Дело было в пятницу. Ноябрь только вступил в свои права, прохладный ветер гонял жухлые листья, а в академии имени Сеченова начинались занятия. Профессор Ждан Никифорович Лыткин бодрой походкой влетел в кабинет. Как всегда за пять минут до начала лекции по фармакологии. Студенты уже заняли кабинет, зная обычай профессора приходить ровно за пять минут. Причем он ни разу не опоздал, ни явился раньше и никогда не брал больничного, словно и не болел вообще. Его впору было прозвать роботом, да только студенты ни за что не дали бы Ждану Никифоровичу такое имечко, ибо профессор был бодрее, живее и веселее всего потока. Хоть ему исполнилось порядка шестидесяти пяти лет, он выглядел на все сорок. Ни седины, лишь виски подернулись, ни отвисшего брюшка, как это порой наблюдается. Лыткин знал предмет превосходно и умудрялся делать занятия по фармакологии интересными, редкий лентяй пропускал их, обычно же шли на лекции с охотой, хотя бы ради того, чтобы послушать остроты и зарядится позитивом нестандартного преподавателя.