«Остров имени Блерио, или дер грюне пункт, твою мать»

 

История эта началась в 1919 году, когда в России бушевала гражданская война. В небольшом городишке Куротове назревала паника. Надвигались красные орды, а белых в городе практически не было. Отстоять город не было ни сил, ни смысла. У всех на уме  было только одно – бежать! Бежать! Бежать. Но все  пути и дороги были перерезаны этими гнусными  большевиками, а самолет в городе был один на всех. Это был старый биплан Блерио. Авиатор в городе также был один – поручик Петр Иванович Крофт (друзья называли его по фамилии – Крофт, и мы  последуем их примеру), ему  и пришла в голову идея сбежать из города на аэроплане. Идеей он поделился с друзьями – штаб-с  капитаном инженерных войск Семеном Семеновичем Шмидтом (для друзей – Сим-Сим, так мы и будем его называть в дальнейшем), и прапорщиком Гаврилой Гавриловичем Шапиро (для друзей – Га-Гав), писарем здешнего штаба. Друзьям идея понравилась, только Сим-Сим сказал, что без своего денщика Бани-Бано он не сможет (негр Бани-Бано, неведомо как очутившийся в России был нянькой Сим-Сима, когда его еще звали Сенечкой, без него штаб-с капитан был как без рук). В последний момент к друзьям присоединился молодой юнкер Гриня. Фамилию свою он забыл во всей этой революционной кутерьме. Ему не очень то доверяли, но пришлось взять, так как он достал керосин. Промозглым, дождливым утром, в самую, что ни на есть, нелетную погоду наши друзья поднялись в небо. И тут природа словно взбесилась. Внезапно налетевший ураган вырвал с корнем все деревья города Куротова, большая часть крыш и лачуги были сметены, но если такое творилось на земле, то представьте, в какой переплет попали наши беглецы. Все нехитрые приборы биплана прекратили свою работу, а мотор вместе с бензобаком оторвались и унеслись неведома куда (возможно этому поспособствовало то, что П. И. Крофт незадолго до побега разбирал двигатель, а до конца, по своей рассеянности, так и не собрал). Аэроплан, вместе со своей командой попал под волю урагана. Наши друзья перекрестились, выпили весь запас спиртного и отдались на волю стихии, а аэроплан несло неведомо куда…

 

Очутилась наша горе–команда на каком то острове, которого не было ни на одной карте.

 

  - Твою мать, и где - же  это мы оказались,  - прохрипел Сим-Сим. Едва заслышав голос хозяина, Бани-Бано тут – же подал ему воды умыться, но Сим-Сим с жадностью выпил воду. Тут очнулись и остальные, и, заметив неподалеку ручеек, дружно стали лакать воду. После вчерашних потрясений у них было дикое обезвоживание организма (попросту – сушняк). Пока Сим-Сим, Га-Гав, Крофт и Гриня удовлетворяли свою жажду и умывались, верный Бани-Бано успел трением получить огонь, и наши путешественники сумели обогреться после водных процедур.

 

  - Дер грюне пункт, хорошо то как,  - произнес Крофт без обычного своего добавления (обычно горе-авиатор приговаривал «Дер грюне пункт, твою мать»), а Гриня добавил:

 

  - А что, неплохо было бы и пожевать чего-нибудь, а. Сим-Сим кивком головы подтвердил это, и Бани-Бано бросился в лес на поиски пропитания. Га-Гав в это время набрел на какую-то нору, из которой вылез кугуар,  бывший писарь в страхе побежал назад, а зверь бросился за ним, да споткнулся, и рухнул в костер, от чего издох. Костер от этого потух, но Бани-Бано ждать не пришлось, так как бывший (надо думать, они на этом острове все стали бывшими) авиатор вспомнил про зажигалку, с которой не расставался никогда, поэтому, когда нагруженный дичью труженик вернулся с охоты, костер уже пылал. Наевшись до отвала жареной крольчатиной (добычу верного Бани-Бано составила дюжина кроликов), сонная компания заползла в бывшую звериную нору, причем, уже засыпая, Гриня произнес:

 

  - А что, неплохие трущобы на первое – то время.

 

Так с легкой руки юного юнкера жилище получило свое имя. Проснувшись, Крофт сладко потянулся и, ударившись об потолок норы своею головой, грязно выругался:

 

  - Дер грюне пункт, вашу мамашу, верфлюшин кист, ядрена вошь! Нас не должны удивлять эти странные ругательства, так как и П.И.Крофт, и С.С.Шмидт были обрусевшими немцами, чьи предки приехали в Россию еще при Алексее Михайловиче, Г.Г.Шапиро тоже считал себя обрусевшим немцем, хотя скорее был обрусевшим евреем. Услышав громкие ругательства поручика, проснулись все остальные и направились к ручью умываться, а Бани-Бано стал готовить завтрак. Подкрепившись, Сим-Сим, Га-Гав и Крофт решили побродить по острову, Гриня присоединился к ним, а Бани-Бано получил строгий приказ Сим-Сима, подкрепленный хорошим тумаком: - чтоб к нашему возвращению был построен аппарат. Отдав распоряжение, экспедиция отправилась исследовать окрестности, а Бани-Бано, почесывая головушку, направился к обломкам аэроплана…

 

Тем временем наши экпедиционеры, изучая природу острова, наткнулись на речушку. Сим-Сим, приплясывая от радости, заявил:

 

 -Река – это здорово! Вот у нее мы и поставим дом!  

 

Га-Гав же решил пощупать, какова водица, и сунул в реку палец, но тут же с ужасающем воплем вынул его обратно. В палец бедного писаря вцепилась пиранья, и если бы не быстрый удар камнем по гнусной рыбине, который совершил Крофт, она сожрала бы палец. Правда, после этого удара палец распух и еще сильнее заболел, но, по крайней мере, он был. Пиранью поджарили на мощной зажигалке Крофта, и отдали на съедение Га-Гаву. Доев рыбу, он сказал:

 

  - Да, река, это, конечно, хорошо, но мост здесь поставить надо будет. Посмотрев на распухший палец писаря, все решительно согласились, и пошли дальше осваивать пространство. Меду тем, Бани-Бано из осколков аэроплана соорудил – таки аппарат, а поскольку сахарного тростника здесь было вдоволь, то аппарат вовсю заработал. Находчивый рубероид выкопал рядом с агрегатом яму и выложил ее пальмовыми листьями, которые для крепости смазал липким соком алоэ, после чего, с радостью стал смотреть, как в яму течет живительная жидкость. Да-да, аппарат был самогонный, а вы что думали? В это время в лесу юный юнкер жарил лягушек, а вся остальная компания в ожидании еды пыталась соорудить шалаш, причем Сим-Сим с Крофтом (именно они и пытались) постоянно переругивались. Га-Гав в это время лежа стонал, а его палец распух как шар. Совершенно случайно Петр Иванович наступил на палец несчастного, тот взвыл от боли, и остатки сознания покинули его, когда - же Га-Гав пришел в себя, его палец уже не болел, да и выглядел нормально. Лягушки к этому времени были готовы, все их поели и полезли в шалаш спать. Поутру, когда вся компания проснулась от холода и полезла из шалаша, он развалился, от чего Крофт разразился целой тирадой:

 

  - Дер грюне пункт, ядрена Матрена, какой к чему всех вашу мать, строители чертовы, - забыв, что сам и строил это ненадежное творение.

 

Посовещавшись, все решили прекратить экспедицию и идти к своим трущобам. По возвращении их ждала накрытая поляна с нехитрыми яствами и … самогоном. От такого Га-Гав обалдел, и радостно произнес:

 

  - Ну, дер грюне твою в пункт, ты и молодец, Бани Бано!

Услышав свое ругательство в такой компоновке, бывший поручик рассмеялся  и сказал:

 

  - Нуда, лихо это у тебя получилось. Естественно, друзья налились до краев самогоном и тихо выпали из своего сознания. Когда Га-Гав утром проснулся, то обнаружил, что он в норе один. Выбравшись наружу, он узрел всю компанию за завтраком и присоединился к ней. На завтрак у наших островитян была яичница из яиц неведомой птицы, здешние бананы и самогон. Все были счастливы, кроме Петра Ивановича, который сетовал, что укропчику не хватает, на что Гриня сказал: - ну дерода ни города, тебе всегда чего-то да не хватает. Крофт на это сказал: - зачем такие глупые ругательства произносить, когда есть дер грюне пункт. Все согласились, и приняли единогласно, что отныне «Дер Грюне Пункт» будет их девизом, ругательством и позывным. Один только Бани-Бано не мог правильно выговорить его, у него получалось -  дем руммин бунт, но на него не сердились. Месяц прошел в легкой, запойной жизни, после чего Сим-Сим предложил отправиться пошляться на другую сторону острова, ради интереса, да и отойти надо немного, а то сопьемся. На сей раз собрались идти все, в том числе и Бани-Бано. Сим-Сим и Крофт помнили свой, не самый удачный опыт строительства шалаша, да и должен – же был кто–то нести самогонный аппарат. Собрав припасы, все отправились во вторую экспедицию. После трех дней пути  команда набрела на большой ручей с кристально – чистой водой, позади которого возвышался … греческий храм. Как он оказался на этом острове, где не видно было других творений человеческих рук, неизвестно. Да наших островитян это и не интересовало. Га-Гав подмигнул Крофту, а тот сказал Сим-Симу:

 

  - Ну, вот нам и дом, даже строить не надо. Вся команда пошла осматривать мраморный храм.  Оглядев храм, друзья решили, что после небольшого ремонта здесь будет отличное жилье, им понравиться жить в этом мраморном замке. В это время Крофт заметил люк в подвал и, вместе с Гриней, полез в него. В подвале оказалась великолепная лаборатория со всеми необходимыми реактивами, посудой и оборудованием, из лаборатории дверь вела в оружейную, в которой была масса оружия. Там были ящики с револьверами, карабинами, несколько ящиков с патронами и пять станковых пулеметов системы Максим. Засунув пару револьверов в карман, Крофт зычно позвал Сим-Сима. Когда Сим-Сим увидал такие богатства, он был вне себя от радости, да, к тому же Гриня обнаружил кладовку с новехонькими инструментами. Счастью наших колонистов не было предела. Жизнь налаживалась, Бани-Бано к осени привел мраморный замок в жилой вид, попутно обнаружив подполье с разнообразными консервами, а так – же винный погребок. В тоже время  Сим-Сим и Крофт понастроили мостов и мостиков через реку и ручьи, между делом находя месторождения нефти, алмазов и прочих полезных ископаемых, также забавляясь охотой на различных съедобных зверей (для Петра Ивановича, впрочем, несъедобных не существовало, но это так, к слову). К зиме все перебрались окончательно в мраморный замок, у которого даже было центральное отопление, замок отапливался с помощью самогонного аппарата, змеевик которого проходил сквозь все жилые помещения мраморного замка. Припасов хватало для безбедной жизни, можно было спокойно, ничего не делая отдыхать, чем все и занимались, сидя за стаканчиком горячительного и смотря на вид из окна. Только Га-Гав похаживал на зимнюю рыбалку, ловил пираний на свой палец.  Это было так: Гаврила Гаврилыч пробуравливал во льду  реки лунку, совал в нее свой указательный палец, тут же вытаскивая его, следом за пальцем выпрыгивала голодная пиранья, падала на лед и замерзала. В хороший день бывший писарь приносил два – три десятка рыбин, и тогда обитатели замка вкушали на обед уху, а ужинали заливной пираньей. Так, за легкими и необременительными делами прошла зима…

 По весне Петру Ивановичу захотелось какого ни - будь дела, что было понятно. Всю зиму он самым беспощадным образом бездельничал, тогда, как остальные находили себе, пусть не обременительные, но дела. Так, Сим-Сим с Гриней занимались в лаборатории, Га-Гав поставлял к столу рыбу, а на бедном Бани-Бано была вся работа по дому. Взяв себе в помощники бывших  юнкера и прапорщика (Семен Семеныч занялся бурением нефтяных скважин, а у Бани-Бано и без бывшего авиатора хватало дел), Крофт занялся постройкой большого плота. Гриня ежечасно проклинал Крофта, а Га-Гав кричал, как минимум три раза на дню:

 

  - Ну, на кой тебе этот плот, на кой, на что Петр Иванович степенно отвечал:

 

  - Это, дер грюне пункт, вашу мамашу, не вашего ума дела.

 

Впрочем, за ужином, он признался, что его стало манить морское пространство, а потом, разразился целой тирадой:

 

  - Ну, разве плохо, друзья, когда у нас будет посудинка, пусть для небольших, но путешествий, а? Может проход какой – ни-то удастся открыть, да и дать ему свое имя.

 

  - Ну, дела, воскликнул Сим-Сим, а мы ведь так и не дали  нашему острову имени, да и вообще, запустили мы это дело.

 

  - А почему бы нам, дер грюне пункт,  - отозвался Крофт на слова Сим-Сима,  - не назвать наш остров именем Блерио, ведь мы попали сюда именно на биплане Блерио. Никто ни сказал слова против. И, с общего согласия, земля, приютившая их, стала называться – остров имени Блерио. Большой ручей назвали водопойным, реку, в которой  обитала пиранья, назвали Пиратской, мраморный замок так и оставили мраморным замком, а трущобы снова были переименованы в Нору кугуара, в память о бедном животном, которое так напугало Га-Гава в первый день, ну и так далее.

 

На следующий день было продолжено строительство плота. В паузах на перекур некурящий Гриня набрел на полянку, на которой росло пахучее растение.

 

  - Да это же укроп,  - обрадовано воскликнул бывший юнкер. Ну, уж когда он принес охапку укропа, Крофт радостно прорычал:

 

 - Дер грюне пункт, ну наконец – то, и где же ты его нашел, твою мамашу…

 

Впрочем, рады были все. К осени плот был готов. Увидев этот плот, Ной, наверное, позавидовал бы бывшему авиатору, так плот был огромен. На строительство плота Петр Иванович потратил целую уйму леса, освободив место для пашни и огородов. За торжественным обедом  Крофт заявил:

 

  - Ну вот, плот нами построен. И теперь нам просто необходимо устроить морскую экспедицию, дабы проверить, нет ли поблизости каких островов.

 

Гаврила Гаврилович и бывший юнкер с радостью поддержали эту идею. Сим-Сим же сказал:

 

  - Идея эта, конечно хороша, но и начинающее производство бросать нельзя, так что вам, любезный Петр Иванович, хватит одного помощника, например, Га-Гава, а я и Гриня будем работать над нефтяными вышками, ну и прочими делами.

 

 На следующий день, плот, с Крофтом и бывшем писарем на борту, отправился в путь. Сим-Сим и Гриня, помахав им с берега, отправились на строительство нефтяных вышек. После нудного, трехдневного плаванья, Крофт и Га-Гав увидели островок. Этот островок был не просто маленьким, он был миниатюрным, даже по сравнению с островом имени Блерио, который так же был не очень то большой. На крохотном островке росли три кокосовые и две банановые пальмы, под одной из которых был старый, обтрепанный, но еще достаточно крепкий шалаш, из которого, при виде плота, выбежал заросший и исхудалый мужчина с криками на чистом русском языке:

 

  - Слава господу богу, теперь я не одинок. Этим исхудалым человеком был мичман, впрочем, теперь уже, наверно бывший, Артур Агеевич Брысь-Благоразумный. Двадцать лет назад его корабль потерпел крушение, он чудом спасся, и жил на острове. Из живности у него была только ящерица, которую он прозвал Ицкой. Когда ему надоедала фруктовая диета, он отрывал у Ицки хвост и сырком съедал. Так он и жил. Когда Петр Иванович и бывший писарь сошли на берег, он бросился их обнимать. Услышав от мичмана рассказ о его жизни, Крофт решительно сказал: - а ну, Брысь, брысь на наш плот. Брысь, так теперь его и будут по-дружески звать, подхватив под мышку свою ящерицу и радостно взошел на плот, после чего плот отчалил от островка.

 

Тем временем, Сим-Сим и Гриня, понаставив нефтяных вышек, занялись постройкой сталелитейного завода, и уже через день они получили сталь. А наши морские путешественники, на обратном пути, встретили еще одного человека. На небольшом рифе сидел дрожащий человек в мокром кожаном обмундировании. Это был старый революционер, Буян Буянович Зуйковский. Он десять лет назад бежал из Российской Империи на самодельной мини-субмарине. Те запасы, которые были найдены в греческом храме, были именно его. А с ним самим случилась вот какая беда. Накануне появления на острове Крофта, Сим-Сима, Га-Гава и Бани-Бано, он отправился в небольшое путешествие, хотел по подводному кабелю узнать мировые новости.  Но во время пути шторм так растряс его субмарину, что ему пришлось долго ее латать, когда же он уже почти вернулся, она таки развалилась. И вот, он уже целых три дня кукует на этом рифе. Крофт сурово его спросил:

 

  - Не собираетесь  ли вы и на острове устраивать революции, на что Буян отвечал:

 

  - Ну что вы, за десять лет одиночества я успел забыть про все социальные революции, и уж конечно, ради общения с людьми я о них вспоминать и не собираюсь.

 

Буяна также взяли в команду. Когда наши мореходы бросили якорь у острова имени Блерио, они были ошеломлены – крыша мраморного замка была покрыта стальными листами, окна забраны стальными жалюзи, а Гриня горделиво на них поглядывал, в то время как Сим-Сим рассказывал:

 

 - Вот, полюбуйтесь-ка! Не ерундой какой маялись, а кроме нефти еще и заводик сталелитейный соорудили.

 

И Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, далее просто Брысь, и Буян Буянович Зуйковский, далее Зуек, были с радостью приняты  в семью колонистов. После бани было богатое пиршество, затянувшееся до утра, так как Брысь и Зуек заново рассказывали свои истории, Сим-Сим  рассказывал о строительстве завода, ну и так далее. На следующий день Брысь примкнул к Крофту, ради общего дела – флота, Зуек к Сим-Симу – изобретать и работать на заводе, Га-Гав и Гриня взяли на себя заботу о пропитание – охоту, поля, разведение животных, а Бани-Бано остался на домашнем хозяйстве, ни на что другое не отвлекаясь. Поздней осенью Брысь и Крофт, совершая прогулку на плоту, спасли семь феминисток, которые уже неделю мотались по морским далям. Когда наши флотоводцы их спасли, то женщины, забыв про свой феминизм, бросились спасателям на шею. Несчастных путешественниц доставили на остров. Так у наших островитян появилась надежда на семейную жизнь. Путешественниц звали: - Энни Квик, Сара Брик, Маура Штынк, Дульсинея Лайкот, Лизи Руль, Паула Друль, и Абу-Дурья, последняя, к радости Бани-Бано была негритянкой.

К зиме состоялись свадьбы. Крофт взял в жены Дульсинею, Сим-Сим – Мауру, Га-Гав протянул свою руку Пауле, Зуек обнялся с Лизи, Брысь предложил свое сердце Саре, юнкеру досталась Энни, ну а Бани-Бано, конечно, женился на Абу-Дурье. Жизнь пошла великолепная. К осени у всех пар народились дети. Таким образом, островитян стало намного больше. Все жили счастливо и хорошо, всего на острове хватало, а теперь стало гораздо больше рук, для того, что бы жизнь была еще лучше. Зуек с Сим-Симом и Крофтом задумали интересное дело – создание субмарины – самолета. Задумали, и со временем воплотили и эту, и множество других задумок. Остров имени Блерио стал маленькой державой для его обитателей, на этом мы и кончим наш рассказ.