Павел Малов

 

Братва ростовская

Криминальный роман

(Ознакомительный отрывок)

 

1

Отец Кольки Кадука, Виктор, был примечательной личностью. С малолетства не в ладах с законом – три ходки в места не столь отдалённые, – в то же время всегда на отшибе от местного криминального братства; дружбу с коллегами по несчастью не водил: как говорится, – «один на льдине». Был у него, правда, кореш с Нахаловки, Славик Толстопятов. С ним Виктор Кадук познакомился на зоне, во время своей последней отсидки. Колька несколько раз видел его у себя дома, стрелял закурить. Толстопятов, как и отец, уркой не был и большого интереса у Кольки не вызывал.

Приятели подолгу о чём-то разговаривали за бутылкой. Строили какие-то планы. Разговоры их чаще всего крутились вокруг денег, и причём денег не малых. Подвыпивший Виктор сыновьям своим, особенно старшему Кольке, философски внушал: «Лучше умереть на мешке с деньгами, чем под пивной бочкой!.. Так-то, сынок. Как у нас говорят: пить – так бочку, воровать – так миллион, а трахать – так английскую королеву!» Колька Кадук слушал нетрезвые сентенции пахана и мотал на ус.

В школе учился он неважно, за улицей недосуг было. А родителям, в том числе и матери, вкалывавшей на «Ростсельмаше» крановщицей, на его образование было наплевать. Они оба любили заглянуть в бутылку, как, впрочем, и остальные обитатели посёлка Берберовка. Предоставленный сам себе, Колька частенько наведывался с компанией дружков в летний клуб на посёлке «Строителей». Там как раз показывали французский фильм «Фантомас». Фильм до того поразил и увлёк берберовцев, что они просиживали в кинотеатре днями напролёт, посещая чуть ли не все сеансы. После фильма пацаны из компании Кадука обзавелись чёрными капроновыми женскими чулками и, напялив их на голову, пугали по вечерам девчонок.

Вскоре на Сельмаше кто-то умело обнёс несколько табачных ларьков, оставив на месте грабежа лаконичные записки: «Фантомас!» Дальше – больше: в городе начали грабить магазины и даже нападать на инкассаторов. Нападавшие были в неизменных чёрных чулках на головах и вооружены короткоствольными, необычной конструкции автоматами. Банду так и окрестили: Фантомасы.

Почти три года Фантомасы наводили ужас на ростовских обывателей, каждый раз умело уходя от преследования милиции. Оперативникам недоставало каких-нибудь пары минут, чтобы застукать грабителей на месте преступления. Их глазам представали опустошенные кассовые аппараты и трупы случайных свидетелей. Погибло и несколько сотрудников ростовской милиции, инкассаторов – бандиты же были неуловимы. Оперативникам только удалось составить по рассказам очевидцев примерные фотороботы нападавших: иногда Фантомасы снимали свои чёрные маски. Ростов прогремел на весь Советский Союз, об неуловимой банде передавали даже по «Голосу Америки».

Но рано или поздно конец приходит всему. Пришёл конец и Фантомасам. Во время одного из нападений грабителям не повезло – мимо проезжал патрульный автомобиль, в котором сидело два милиционера. Они и принялись преследовать банду. Двое из грабителей были ранены, причём один – тяжело. Он вскоре скончался в машине, которую Фантомасы остановили на дороге. Впоследствии выяснилось, что убитый бандит был не кто иной, как отец Кольки Кадука, Виктор. И подстрелили его милиционеры как раз на мешке с деньгами, на котором он сидел. Так сбылась его заветная мечта: умер он не под пивной бочкой... В мешке было что-то около ста пятидесяти тысяч дореформенных рублей – хватило бы на всю жизнь, если бы ограбление было удачным.

Главарём Фантомасов оказывается был тот самый Вячеслав Толстопятов – приятель Колькиного отца. В банду входили старший брат Вячеслава Владимир, друг детства Толстопятовых Вова Горшков и ещё человек пятнадцать пособников, непосредственно не принимавших участия в нападениях, но активно помогавших банде осуществлять свою криминальную деятельность. Братьям Толстопятовым и Горшкову присудили высшую меру, остальные отделались разными сроками заключения. Семьи бандитов вообще не тронули.

Зато авторитет Кольки Кадука и его младшего брата Бориса среди местной берберовской шпаны сразу возрос. Во время частых уличных разборок Кольке достаточно было только сказать: «Я сын Фантомаса!» – как враз его противники отступали, и Кадук выходил победителем. Тень убитого в перестрелке с ментами отца была своеобразным ангелом-хранителем, окружая малолетнего Кольку ореолом блатной романтики. Так братья Кадуки стали держать «центр» на посёлке Берберовка – самом бандитском месте города. Берберовка не уступала по своей воровской славе даже Нахаловке и Богатяновке, известным ещё с дореволюционных времён. Берберовка была своеобразной Меккой преступного мира Нахичевани – восточной части Ростова, здесь чуть ли не на каждой улице располагались весёлые воровские притоны, где находили на первое время пристанище «откинувшиеся» из зон урки.

Служить Колька Кадук попал во внутренние войска, в лагерную охрану. С некоторыми своими старыми приятелями встретился, – правда, были они все теперь по другую сторону колючей проволоки.

Через несколько лет после поимки Фантомасов в Ростове заговорили о новой банде, орудовавшей в соседнем Таганроге. Самым громким их делом был расстрел двух гаишников на трассе Ростов – Новочеркасск. Бандиты на угнанных «Жигулях» ехали на очередное дело: промышляли они в основном по области. В багажнике лежал труп хозяина «Жигулей». Бандитов было трое: братья Билыки, Пётр и Владимир, и муж их сестры, рецидивист со стажем Афанасий Ставничий. Двое сотрудников ГАИ попытались остановить подозрительную машину, а когда та на большой скорости промчалась мимо, – пустились преследовать. Через несколько километров бешеной гонки, поняв, что уйти не удастся, бандиты остановили «Жигули», один из них вышел из машины и хладнокровно расстрелял подоспевших гаишников из автомата Калашникова.

Больше до начала девяностых никаких громких дел в Ростове не было…

Когда вновь избранный первый президент СССР Горбачёв ослабил гайки, в Ростов начали подтягиваться блатные из закавказских республик, Северного Кавказа и Средней Азии. На базарах и городских рынках стали орудовать многочисленные бригады напёрсточников, умело обманывавших доверчивых ростовчан. Появились первые подпольные цеховики, как правило, из бывших партийных и комсомольских работников и, как следствие, – первые рэкетиры. Дальше – больше, приблатнённые уличные компании стали превращаться в вооружённые огнестрельным оружием банды или «бригады», как их теперь называли в криминальном мире, переняв это название у москвичей. С падением в 1991 году советской власти ушли в прошлое и старые берберовские традиции с почитанием блатных авторитетов, воровским законом – своеобразным кодексом уркаганской чести – и прочим...