В то утро жители нескольких домов Хамовнического района Москвы были разбужены настойчивыми сигналами автомобиля. Среди них была старушка Валентина Сергеевна. Она вышла на болкон и, кляня последними словами сигналившего водителя, начала угрожать ему милицией. Водитель пытался выехать из двора, но путь ему преграждала черная BMW представительского класса. Нельзя сказать, что она была припаркована — она была просто оставлена в том узком проезде, через который единственный можно было выехать из двора.
— Упырь! — прорычал сквозь зубы, выходя из машины, водитель, видимо спешивший на работу.
Двигатель и фары BMW были выключены, но сквозь тонированное лобовое стекло виднелась белая рубашка кого-то, сидевшего на водительском месте. Человек подошел к машине и попытался заглянуть в салон сквозь стекло пассажирской двери, но ничего не разглядев, обошел машину спереди, чтобы подойти к водительской двери. Для этого ему пришлось перелезть через ограду газона. Лишь бросив первый взгляд на водительскую дверь, человек, помянув мать, начал звонить в полицию.
Уже через десять минут машину с пулевыми отверстиями в стекле осматривали оперативники. Пока одни искали улики и свидетелей, машину осматривал капитан полиции Аркадий Анатольевич Звонорев. Попасть в салон машины оказалось непросто. Все двери кроме водительской были закрыты, но машина стояла так близко к ограждению газона, что открыть водительскую дверь можно было не более чем на десять сантиметров. Лейтенант уже было решил разбить стекло прикладом автомата, но Аркадий Анатольевич, по опыту знающий, что силовое решение — не всегда самое лучшее, предложил другой способ.
— Девушка, можно вас на секунду, — обратился он к двадцатидвухлетней оперативнице, чьей задачей на месте происшествия было обычно — красивым почерком грамотно писать протокол.