50 / 50 — пейсят на пейсят

Быть русским

Понятия не имел. Даже не догадывался. Но уже в детском саду отличался от большинства. Едва четырехлетний, на радость ленивой воспитательнице бойко читал книжку притихшей группе сверстников. Кроме меня умела читать только одна девочка с темными вьющимися волосами. Еще она рассказывала захватывающие истории и сказки, которых в наших книжках не было. В школе мы оба оказались в лучших учениках. Казалось бы, все ясно с нами обоими, только вот фамилия у нее заканчивалась на «берг», а моя, совсем наоборот — на «ев».

Любовь к чтению не во всем пошла мне на пользу. Интересные книжки, от которых бывает не оторваться, сажают зрение, и с первого класса мне пришлось носить очки. Каждый год стекла становились толще. А когда я подрос и стал с новым интересом щуриться в сторону девочек, мой сжатый очками и тоже быстро растущий тонкий носик как-то вдруг и сразу приобрел заметную горбинку. Была она крайне некстати по целому ряду причин. Собственно, прямой аккуратный нос по определению эстетичнее горбатого, по крайней мере, не привлекает к себе внимания окружающих и не вызывает ненужных подозрений. Которые тем более естественны, что я кареглазый брюнет, отменно учусь, да еще и в шахматы играю. Многовато совпадений.

Мама почему-то уделяла моему носу большое внимание. Когда заметила горбинку, сперва расстроилась, но потом успокоила себя: – А, очки будешь носить, никто и не заметит.

Наверное, она, как и я, беспокоилась о моей внешней привлекательности. Иначе зачем прятать горбинку на носу? Я не догадывался. Пятерки и шахматы выдавали меня с головой, любой знавший меня был лишь в шаге от естественного логического умозаключения. А кто-то, наверняка, уже его и сделал, просто молча.

К евреям относился настороженно. Само это слово, даже в его нейтральной форме, не говоря уже о популярных в народе эпитетах, как-то «жид пархатый, морда жидовская, жиденок картавый» и прочее, звучало неприятно и даже оскорбительно для русского слуха.

Принеся однажды домой из школы анекдот про хитрого, жадного и трусливого еврея, в ответ услышал от мамы:

- Ты что! Никогда так про них не говори! Они, знаешь, какие умные?! Антисемит – это же просто дурак, который чужому уму завидует.

Про интеллектуальные способности евреев ничего объяснять мне было не нужно – после нескольких лет занятий шахматами я прекрасно знал, каких противников мне следует опасаться, и что как минимум половина чемпионов мира были того самого происхождения. В каждом народе полно дураков и бездарей, но повышенную концентрацию одаренности среди евреев можно отрицать лишь с позиций крайнего идейного антисемитизма. Типа всегда своих тянут, у них все деньги и все схвачено, поэтому и нобелевскими лауреатами своих назначают. В шахматах такое объяснение не проканывает.

Юные шахматисты из знаменитой школы в перерывах между игрой и занятиями любили пошутить.

- Кто здесь еще не обрезан? – с нарочитой картавостью опрашивал коллег паренек с характерной внешностью и недвусмысленной фамилией Вайсман. – Срочно проходите к первому столу.

Вряд ли случайно, что к первому – там играли лидеры команд, и с обрезанием у них все было правильно.

В общем веселье кого-то уже толкали и тянули – вот он, он не обрезан!

- А вы, реб Лазар? – вдруг спросил меня Вайсман.

В недоумении я только пожал плечами. Ничто общее, кроме бездарных проигрышей будущим гроссмейстерам и легкой картавости меня с Вайсманом не объединяло. Я не спросил, кто такой реб, но вместе с обращением «на вы» слово прозвучало хоть и странно, но почтительно даже в сочетании с аккуратно обрезанной фамилией.

Вайсман хмыкнул, посмотрел на меня недоверчиво и отбыл к следующему кандидату на обрезание. Странное недоразумение.

В нашей простой советской школе евреям жилось несладко. Их поколачивали хулиганы и гнобили учителя истории, физкультуры, труда и почему-то физики. Если у первых трех еще могли быть какие-то профессиональные основания для дискриминации — Иерусалим основан на пару тысяч лет раньше Москвы, книжные мальчики плохо бегают, неловко работают напильником - то вот уж физика в этом ряду казалась нонсенсом. Вероятно, училка относилась к зоологическому типу антисемитов, не ищущих оправданий своим чувствам: «Вот не могу я, потому что… ну не могу я».

В мой адрес подозрений никто не высказывал, а случись такое — я бы искренне возмутился. Да и шахматы доказали, что мне от природы не хватало памяти и способностей к расчету длинных и разветвленных вариантов.

Перейдя из обычной школы в физико-математическую, из лучшего ученика я стал лишь одним из многих. Стандартная программа никаких сложностей для меня не представляла, разве что вечером после четырехчасовой шахматной партии бывало лень учить параграф. Но с олимпиадами все время пролетал. Никак не мог добиться успехов, как ни ломал голову. Искра вдохновения не посещала, что-то не складывалось – увы, и здесь я стукнулся в отмеренный мне сверху потолок. Тем больнее, что многим он казался завораживающе высоким, словно мальчикам из спального района новостроек в гостях у приятеля в старом фонде.

В анкете для поступления в институт требовалось указать девичью фамилию матери. Нет проблем, обычная русская фамилия от русского же имени. Когда я спрашивал маму, почему она носит фамилию не деда, а бабушки, она зачем-то начинала рассказывать о прекрасных родственниках по линии последней, о каком-то двоюродном или троюродном дядюшке, выдающемся руководителе с фамилией на «ов», что трагически погиб в сталинское время, о пра-прадедушке краснодеревщике, тоже на «ов», что построил уникальный дом, где даже и водопровод был сделан из дуба. Про деда с не слишком благозвучной фамилией, но, впрочем, тоже вполне себе на «ин» говорила, что он был прекрасный инженер-дорожник, большой начальник, изобретатель и пользовался огромным уважением в городе. Казалось бы, все понятно, все круто — но меня не покидало впечатление, что мама что-то скрывает.

После институтского диплома я устроился по распределению инженером в совковый оборонный ящик. Старожилы-евреи, которых там было едва ли не большинство, приняли меня тепло.

- О, здравствуй, молодой-красивый. Мы очень рады тебя видеть, сразу видно, наш мальчик. А, ты вообще-то русский? Таки никто же и не сомневается! И фамилия у тебя русская, и в паспорте все правильно? Молодец, и родители твои молодцы! Только имей в виду, что если вдруг в нашей лавочке случится погром, начнут именно с тебя.

Но даже и это наблюдение многоопытных сотрудников оборонной инженерии меня не насторожило. Генотип и фенотип могут сильно не соответствовать друг другу, мало ли что. Кстати, и бабушка моя родом с Волги, немного азиатского типа – от нее и от отца у меня темные волосы и карие глаза, а мама рыженькая и голубоглазая – вообще вне подозрения.

Ученый или инженер из меня не получался. Скучновато, да и возможностей не оказалось. Советский Союз успел развалиться, денег на оборонку катастрофически не хватало. Последнее дыхание науки наш ящик давно покинуло, все сотрудники занимались фуфлом и липовой отчетностью под выпрошенные из нищего бюджета подачки. Американские подлодки, знаете ли, меньше шумят, чем советские. Потому что сделаны лучше. Следовательно, акустические методы обнаружения противника в этой ситуации не катят, нужно искать другие, вот, например, по спутному следу, по возмущению среды, но они тоже не катят, потому что любые из них хуже акустики, работают только сзади, и вообще решения у проблемы не существует, но это главная военная тайна нашего института; если кто узнает, нас просто закроют.

- А что мы тогда вообще делаем?

- Ищем, ищем.

Искать то, чего нет, мне не хотелось. Программированием для экологических проектов я тоже не увлекся. Хотелось большей движухи. Особенно когда зарплата инженера оборонного НИИ вдруг оказалась не больше жалкого десятка вражеских долларов.

Пошел в частный коммерческий магазин таскать ковры и брать чаевые от внезапно разбогатевших в начале девяностых сомнительных личностей. Теперь денег хватало и на еду, и даже на развлечения. Но застревать на таком месте бесперспективно, нужно делать карьеру. Повышение из продавцов в старшие продавцы далось адски тяжело. Дальше стало легче — как выяснилось, при сочетании лени и смышлености чем выше должность, тем легче рост. В течение следующих лет я поработал менеджером по продажам, коммерческим директором в маленькой российской фирмочке, потом рядовым специалистом, но уже в большой иностранной, затем руководителем небольшого отдела. Вполне себе жених — слегка за тридцать, работа, квартира, машина.

В своей юной мечтательности невеста моим социально-экономическим статусом не интересовалась. А откровенных разговоров с будущей тещей я побаивался и за пределы бесед о погоде не выходил. Она явно обеспокоилась. Прямых вопросов задавать не стала. Поручила допрос своей подруге, словно бы случайно оказавшейся в гостях одновременно со мной. Та выполнила задание четко по анкете: родители, образование, место работы, должность, возраст. Ответ на последний вопрос дался мне с трудом, но я решил, что врать и срезать хотя бы треть из разделявших нас с любимой пятнадцати лет разницы не стоит, все равно правда откроется вместе с паспортом.

- Ах вот какой у нас взрослый кавалер, - огорчилась добросовестная подруга.

Больше вопросов не было. Мигнул невесте — вроде норм, а? Любимая не выразила беспокойства. Допил чай, вежливо попрощался.

О самом главном, оставшемся за рамками обсуждения пункте я случайно узнал от жены лишь спустя время. Друг будущей тещи весь тот памятный вечер не принимал участия в разговорах, зато с прищуром и с разных ракурсов изучал профиль жениха своими белесыми глазами. И сразу после моего ухода поднял ключевой вопрос:

- Этот твой, случаем, не еврей?

- Не знаю, - ответила моя невеста. Уж это ее совершенно не беспокоило.

- Что ж ты, замуж выходить собралась, да не знаешь за кого!? - не на шутку рассердилась будущая теща. Но все же отказать не потребовала. Анкетные данные в целом устроили, жених солидный. В главном пункте только нет ясности. Оставлен в подозрении.

После дефолта страна богатела как на дрожжах. По телевизору в спортивных репортажах стали все чаще показывать компании хорошо одетых мордатых парней и манерных девиц, машущих триколором и орущих с трибуны где-нибудь в Европе: «Рас-си-я! Рас-си-я!» На бандитов они не были похожи, откуда тогда у них деньги на эти бессмысленные поездки за границу, вместо музеев на стадионы? Это москвичи жируют. А чем я, провинциальный трудяга, собираюсь кормить своих детишек, нынешних и будущих? В Москву, в Москву!

С переездом на заработки в столицу финансовая компенсация за мою борьбу с ленью ощутимо выросла, открылись и карьерные возможности. Было нелегко. Чтобы пересчитать число съемных квартир, где нам пришлось на время останавливаться, нужны четыре руки с полным набором пальцев, и все готовы к работе.

Скольжение в пропасть

Как любой вставший на ноги в девяностые житель Питера я отлично знал цену городскому руководству и слышал немало об их тесных связях с криминалом. Ни разу не отдал свой голос на выборах ни одному из бандитов и клоунов во власти. Голосовал за Яблоко и Явлинского, как бы смешно и жалко они ни стали выглядеть по истечении десятилетий медленной неуклонной деградации. После дефолта 1998 и начала быстрого экономического роста почувствовал робкую надежду, что механизмы демократии рано или поздно заработают, народ станет обеспеченным, смышленым и выберет приличных людей, страна начнет строить правовое государство, а Пупкин с братвой и шестерками ответят по закону и за все широко известные, и за еще предстоящие к раскрытию преступления. Кто взорвал дома в 1999-м? Как можно было не возмутиться закрытием свободного телевидения? Умнеть народ все никак не хотел, а мои стилистические разногласия с властью только усугублялись. Вернувшийся советский гимн уже вызывал у меня тошноту, каждый раз при его исполнении вместо нового текста я со злой и печальной иронией напевал выученные еще октябренком строки советского «Союза нерушимого навеки». «Если рухнула та тюрьма, не устоит и эта», - оптимистично рассчитывал я. В деле ЮКОСа кремлевская шпана учинила демонстративное беззаконие, и молчание народа должно было меня в очередной раз насторожить.

Режим зверел медленно и постепенно. Народ жил получше, москвич жирел и радовался. Обильные доходы от нефти покрывали и воровство, и неэффективность, растущее благосостояние населения привлекало инвестиции международных компаний.

- Что тебе в Путине не нравится, - раздраженно отреагировал коллега по офису на мой комментарий в отношении ненасытной питерской мафии. - Все развивается, смотри, как хорошо стали жить! Деньги, машины, квартиры!

- Не благодаря, а вопреки ему! Нефть!

Условия для карьеры были идеальными. Пара удачных прыжков с место на место, и я обосновался хорошо и надолго. Должность моя звучала круче некуда – генеральный директор ООО Широко-известное-в-узких-кругах-имя-иностранной-корпорации. Трудилось в российском отделении в тысячу раз меньше сотрудников, чем в мире в целом, производилось товаров совсем ерунда, а прорывных изобретений и ноу-хау совершалось ровно ноль – и это в одном из лидеров технологического прогресса. Полномочия - крохотные, ответственности – куча, зарплата – солидно-московская. Вполне. Жена и детишки не представляли себе конец недели без затяжного шопинга, досуг — без платных секций, лето - без поездки за границу, в ближнем подмосковье одна за другой строились и подрастали в размере наши собственные квартиры. Жизнь среднего класса текла своим чередом, тревога за будущее росла.

Сопротивлялся надвигающемуся мраку лениво и трусовато. Ходил на митинги, выражал свое мнение в круге знакомых, приятелей и даже случайных собеседников. Осознал всю непопулярность либерально-демократических идей в широких народных массах. И с чего бы им стать популярными, когда мало кто берет на себя труд хотя бы получить о них представление. Даже название партии заблаговременно украдено клоунской ЛДПР Жириновского, не удивлюсь, если слухи об участии КГБ в ее создании когда-нибудь подтвердятся документально. На одном из неразрешенных митингов в рамках Стратегии-31 встретил тогда еще совсем молоденького Яшина, заявил ему, что хочу сфотографироваться с будущим президентом. На фото мы оба улыбаемся во всю ширь. Не знаю, как сложится его героическая судьба, надеюсь, мое тогдашнее пожелание сбудется.

Стас из РПР

Со Стасом мы познакомились еще в нулевых в московском и единственном в стране штабе карликовой демократической партии — РПР. Милейший Рыжков выражал неколебимую уверенность в безукоризненной честности его политического папаши Черномырдина, но те старые как бы честные деньги закончились, а новых не было. Стас был так воодушевлен, что спонсировал обнищавших республиканцев из доходов своего небольшого бизнеса, олигархи помогать не спешили.

Вместе ходили на скромные митинги оппозиции. Помогали РПР на очередных выборах, партия, и любые ее кандидаты всякий раз безнадежно проваливались. Увы, как мне пришлось убедиться, без денег или большого числа энтузиастов политическая работа не делается.

Помню, как услышал о рокировочке по радио, стоя в пробке у Рублевского шоссе — в той его части, что проходит внутри Москвы и используется простыми смертными. Гаишники очистили дорогу для членовозов, простые водители терпеливо ждали. Я нажал на гудок, жал снова и снова, надеясь, что резкие звуки передадут мое возмущение товарищам по несчастью. Никто не подхватил.

Оживление пришло в конце 2010-го. Мы со Стасом среди многих воодушевились подъемом активности при готовящейся смене использованного Димона, ходили на каждый митинг на Болотную и Сахарова, на каждый марш в самый лютый холод.

Стас был решителен. Однажды вдруг стал допытываться у сумрачного омоновца, куда он спрятал обязательную для ношения каждым ментом номерную бляху. В те мягкие времена страж порядка не чувствовал ни уверенности, ни перевеса в силе над крепко сложенным наглецом, глядел в сторону, перетаптывался с ноги на ногу и что-то неуверенно бурчал в ответ.

Ресурсов в РПР было так мало, что на акции «Белое кольцо» мы со Стасом волонтерили в качестве личной охраны нашего Рыжкова. Малоподходящее занятие для офисных пацифистов — сопровождать беззащитную мишень в ожидании нападений и провокаций. В качестве бонуса удостоился личного знакомства с самим Гарри Каспаровым. От неожиданности встречи на тротуаре Садового Кольца я представился чемпиону мира не только по имени и фамилии, но и добавил ради солидности мой любительский разряд.

За СПС и Немцова никогда не голосовал. Увидел его впервые на трибуне Болотной, слушал на Сахарова. Умница, красавчик, жизнелюб, человек высоких принципов и большой личной отваги. Еврей, что для политика в России словно яркая желтая звезда на элегантном синем пиджаке. С таким украшением можно стать либо клоуном, либо мессией, среднего пути нет. Тем сильнее уважал Немцова за его самоотверженную борьбу. Обвинения его в коррупции, довольно общие и огульные, типа «все там они воруют» не выдерживали критики — богатства он не нажил, по крайней мере, даже крайне заинтересованный в разоблачении своего политического антипода Путяра не сказал на этот счет ничего убедительного, кроме бандитской предъявы про «оттерли от кормушки».

2012-й стал последним годом, когда я еще надеялся на подъем широкого гражданского протеста. Откуда взяться протесту, если нет граждан? Народ-богоносец. Стадо.

Помню, как решительно Навальный выкрикивал со сцены на митингах: «Да или нет?!» Откликались «Да!», сами уже не веря. «Да или нет?!» - настаивал лидер протеста. Нет, конечно. Увы.

6 мая 2012 мы с однопартийцем и единомышленником Стасом шли в конце потока демонстрантов. Шествие застопорилось, когда мы еще не добрались до моста через реку к Болотной площади. Постояли. Никакой информации о происходящем не было. Постояли еще. Воскресенье, имеется законное желание отдохнуть. Стали подводить итоги.

- Так, значит. В шествии мы участвовали?

- Участвовали.

- Протест выразили?

- Выразили.

- «Россия без Путина» кричали?

- Кричали.

- «Путин — вор» кричали?

- Еще как.

- Что ж, пожалуй, пора и по домам? Или сперва в Макдональдс?

- Пошли, по дороге решим.

Свернули направо на набережную и до ближайшего метро. О начавшихся столкновениях узнали уже по пути домой. Это уберегло нас от последствий участия в исторической битве на стороне проигравших.

Зная горячий нрав Стаса и его злое презрение к ментам, собакам режима, вполне допускаю, что он одним из первых бросился бы в драку, а мне уже было бы неловко оставлять его без поддержки или хотя бы попыток умиротворения.

Путлер задавил протест. Мы со Стасом избежали худшего, не подверглись арестам и преследованиям и с глухим недовольством продолжили свою мирную сытую московскую жизнь.

В 2013-м я участвовал в кампании Навального на выборах мэра Москвы. Стас от этой деятельности воздержался, главного оппозиционера он почему-то не любил. Я отправился в штаб записываться волонтером. Увидел много энергичных молодых людей. К радости проголодавшихся к вечеру активистов купил им пару сумок хлеба. Каждый выходной развозил на своей машине складные агитационные кубы и, с мучениями преодолевая интравертность, иногда около них дежурил. Имел радость непосредственного общения с народом-богоносцем. И это ведь Москва, столица, откуда в людях эта тупость? Какого правительства они заслуживают?

Мы со Стасом еще продолжали надеяться на какое-то возрождение демократических институтов, даже были наблюдателями на выборах.

2013-й год, выборы губернатора Московской области. Школа, училки обеспечивают процесс. Я — единственный независимый наблюдатель на участке в охранительном статусе члена комиссии с совещательным голосом. Училки трудились на выборах не за страх, а за совесть. Хотя, скорее, наоборот. Ко мне относились настороженно и враждебно, интересовались, сколько мне заплатил оппозиционный кандидат.

- Не он мне заплатил, а я ему подарил бесплатно целый день своего личного времени.

- Вы что, рассчитываете, что у нас что-то изменится? - презрительно спросила меня завучиха.

Я пробовал наладить отношения. Угостил дам шоколадкой. Увещевал, что наблюдатели на выборах им крайне полезны, так как своим участием обеспечивают доверие и уважение к ним со стороны избирателей. Шоколадку училки съели, но речи мои им почему-то были не по душе.

Затем я обратил внимание на двух типов, записывающихся в единственную подозрительную книгу в углу. Приблизился с характерной для себя издевательски доброжелательной улыбочкой. Снимая на довольно престижный в те годы айпэд.

- А что у нас тут?

- Это голосование по открепительным талонам, - пропищала училка. Среди всей комиссии она была самая робкая, на нее-то и повесили обязанность вести учет жулья.

- А корешки от талонов отрываете?

- Отрываем, - совсем растерялась она. Оба типа не смотрели ни на меня, ни на нее, ни, тем более, в камеру моего айпэда.

- Ну так отрывайте, если отрываете.

Ее рука медленно потянулась к талону. Карусельщики поднялись, забрали свои паспорта и талоны многократного употребления с необрываемыми корешками и, все так же ни на кого не глядя, покинули избирательный участок.

Робкая жаловалась завучихе, что она только начала записывать данные, как тут я пришел. И в книге теперь запись не до конца.

- И что теперь с этим делать? Зачеркнуть? Нет? Что делать-то?

Могли бы не волноваться. Книги для голосования по открепительным талонам при пожаре архивов Избиркома горят первыми.

Обозленные училки решили сдать меня в полицию.

- Мешает работе избирательной комиссии!

Звонили какому-то типу для согласования. Только отсутствие юридической ясности в отношении удаления члена комиссии с совещательным голосом лишило меня привилегии быть задержанным. Чем бы я впоследствии гордился, но в тот момент опасался. Избежав опасности, немного расслабился. И противника недооценил.

В ключевой момент выемки бюллетеней из избирательных урн воспитатели подрастающего поколения по команде «встаем, девочки!» плотной стеной дородных тел окружили стол, перекрыли обзор, слаженно и ловко, словно бы тренировались всем педсоветом целую неделю, вывернули урны с бюллетенями и смешали их так, что я никак не успел заметить, вбросили ли они в общую кучу дополнительные листы с галочками в нужном квадратике.

Улыбчивый сынок Воробьев набрал больше трех четвертей голосов. Старания педагогов были явно излишни, но кто знал заранее?

Когда по итогам того же 2013-го при высоких ценах на нефть рост экономики оказался всего около процента, я сделал вывод о полной бесперспективности путинского режима, открыл счет за границей и переводил туда все свободные деньги.

Не думал, что в 2014-м Путин решит отхватить Крым. И что последует за этим. Народ-богоносец и его представители среди знакомых и коллег отреагировали, как и ожидалось, - с идиотическим восторгом. Даже Стас, мой старый товарищ по партии, митингам и наблюдательству, вдруг объявил мне следующее:

- Я, ты знаешь, раньше к Путину очень плохо относился. Что он вор, что незаконно власть захватил, всю демократию придушил — все так. Но вот тут он прямо молодец — это ж надо, Крым наш!

Я с ним не спорил, чувствовал, что это в нем очень глубоко. Отец у него тоже из каких-то спецслужбистов — то ли ГРУ, то ли вообще КГБ.

Оппозиция эвакуировалась, как Каспаров. Или притихла, как Рыжков.

Немцов продолжил бороться и в 2015-м был убит. Все на поверхности - исполнители, организатор, торжествующий злодей. Мне не ясно только одно: это был чеченский подарок пахану в знак уважения или исполнение его прямого указания? Надеюсь, узнаем.

Сходил на прощальное шествие. Давно понял, куда все это катится; в этот мрачный день особенно ясно прочувствовал, насколько далеко все это уже закатилось. А освободительная революция все дальше и призрачней. И сколько здесь таких, пришедших проститься с нашим героем?

Последней надеждой оставался Навальный. Слабой. Когда лидера протеста безнаказанно крутят и уводят менты, оптимизма это не прибавляет.

В году 2019-м я принял разумное и стыдное решение, что в тех обстоятельствах и мне, единственному кормильцу семьи и отцу троих детей, не стоило больше ходить на протестные митинги лишь для того, чтобы со злой беспомощностью покричать любимое «Россия без Путина!». Не свалить ли? Вот так сразу: лишиться твердого дохода, вынудить к борьбе за существование привыкшую к тепличным условиям семью, начать карьеру с нуля едва ли не на шестом десятке? Конечно! Но как?

Разговор с сестрой

Заговорил с сестрой:

- Пора валить отсюда. Есть у нас какие-нибудь варианты?

И сестренка вдруг дала слабину.

- Не знаю, может, что-то у нас и есть.

Я не ожидал такого. Или где-то в глубине души предполагал, иначе, почему вдруг спросил?

- Что?

- Ну там, дед Боря. Но это все там как-то сложно.

- Что дед Боря?

- Ну там, может быть, он и не родной отец маме, но как бы и того. Еврей.

Сестренка была права, что выражалась аккуратно и сослагательно.

Такую болезненную правду человек не может принять сразу и целиком.

Сестра старше меня на двенадцать лет. Все знала с детства.

Помню давний короткий разговор на кухне, мой невинный вопрос:

- А дед наш из Белоруссии, он что, белорус?

Сестра открыла рот и уже собралась что-то ответить, но мама замахала руками:

- Нечего, нечего, все, конечно белорус, если из Белоруссии.

Сестра похлопала серыми глазами, поджала тонкие, как у мамы, губы, замолкла.

А я куда-то спешил, как всегда спешат молодые энергичные красавчики брюнеты, и особенно не допытывался.

Спустя четверть века, уже годами под пятьдесят, седой и помятый жизнью, я вдруг принял то, что должен был бы узнать в детстве, и что неизбежно свалилось бы на меня тяжелой ношей.

Такое ощущение, что я об этом догадывался, но мама словно бы выстроила стену между настоящим и прошлым нашей семьи. И страшная тайна пряталась в темной глубине моего подсознания, зловещая и опасная, как затонувшая советская подлодка с ядерным реактором.

Но теперь опасность стала надеждой. Мы можем бежать.

Стал читать, узнал про Закон о возвращении 1950г.

Все очень просто. «...Права репатрианта в соответствии со всеми другими законодательными актами предоставляются также ребёнку и внуку еврея, супругу/супруге еврея и супругу/супруге детей и внука еврея...». А я внук. Только это нужно еще доказать.

Половина класса физмат школы эмигрировала, в том числе по еврейской линии. Один написал мне в фейсбуке, что в Германию мне свалить не дадут, а вот в Израиль берут и внуков.

Сестра утверждала, что у мамы должно быть ее свидетельство о рождении – повторное, но довольно старое – от 1970г. Оригинал канул в лету. Сестра когда-то видела его и еще помнила, что в него был непосредственно вписан дед-еврей.

Я подступил к маме – нет ли документов. Мама хитрила и вертелась, но сестра заразилась моей настойчивостью и поднажала.

- Мама, я тебе серьезно говорю, ты лучше ему не отказывай. Он решительно настроился, ты его знаешь.

- Ой, опять эта Израиловка проклятая. Но ведь это же не обязательно туда уезжать? Там все плохо, я по телевизору видела. Ужас!

- Конечно не обязательно. Очень удобно получить гражданство, паспорт, чтобы ездить куда хочешь без виз. На море теплое, деткам полезно. Новые возможности, как говорит твой умный сын.

Из глубины самого обыкновенного ящика в шкафу были извлечены исторические бумаги. Свидетельство о рождении мамы. Розовенький бланк — немолодой, но в хорошей форме — прямо как я. Заполнен довольно ровным, но все же некрасивым почерком.

Первое, что искал, нашел и замер, вглядываясь снова и снова. Национальность - еврей. Некрасивый почерк выражал настороженность и брезгливость, словно пишущий вынужденно, против своей воли констатировал факт свершения чего-то дурного и неправильного. Русскость моей бабушки почерк не оживила. Неизвестный каллиграф испытывал душевное страдание - произошло расовое преступление, и он был подневольным соучастником его сокрытия. Все очевидно - мою маму-полукровку скрывали под русской фамилией, записывали ее русской по национальности, и это было злонамеренным искажением действительности. Захотела называть себя русской, эта еврейская дочь!

- Или же дед не был родным отцом мамы? - цеплялся я за соломинку. - Все же там было очень сложно? Мама родилась на три месяца раньше свадьбы, а не позже, как принято у людей консервативных и правильных.

Свидетельство о браке дедушки и бабушки тоже было розовеньким, наверное, все новобрачные, даже во времена СССР, рассчитывали на счастливое будущее.

Старая фотография

Из дальнего шкафа мама достает старую фотографию. Вот они, мои ушедшие предки.

Большая семья. Прадед, прабабушка, еще холостой дед, пятеро из шести его сестер, четыре — с мужьями. Серьезные и умные лица, только одно вносит диссонанс - младшая из сестер оказалась в день съемки на важном партийном собрании, и ее место на фотографии заняла домработница. Одеты торжественно, мужчины в костюмах, женщины в платьях, даже малыши на руках у матерей принаряжены. Обстановка солидная, две картины в рамах, лакированный шкаф. Ощущение достатка и благополучия, единения, устремленности к лучшему.

История семьи

Прабабушка не обрадовалась, когда ее единственный сын женился на шиксе, моей русской бабушке. Но позволила ей с детьми жить в большой общей семейной квартире, где других русских и не было.

Прадед доживал последние дни в одной комнате с маленькими дочерями шиксы. Уже не вставал. Восьмилетняя мама первая заметила и побежала ко взрослым – дедушка холодный!

Прабабушка не простила сыну женитьбы на русской. Их взаимная обида была так глубока, что он не явился на ее похороны.

Но когда дети выросли, дед сделал ровно то, чего требовала от него покойная мать - ушел от моей русской бабушки и стал жить с еврейкой. Мечтал уехать в Израиль, моя старшая сестра еще ребенком видела у него книги со странными значками, похожими на рыболовные крючки.

Маме почему-то запало в память, как бабушка в самом конце тридцатых показывала ей фотографию с дядями и тетями и говорила: вот это враг, и это тоже враг. Долго смотрела, затем произносила тихо – а это не враг. И показывала на какого-то дядю, ничего не объясняя. Может, это и был ее настоящий отец? Мама говорила об этом приглушенно, словно бы повторяя вслед за бабушкой, поднимала палец к небу и делала значительное выражение лица.

Тетя Оля – двоюродная сестра мамы, племянница моего деда, галахическая еврейка, русская по всем документам, имени, отчеству и фамилии. Внешности яркой и недвусмысленно еврейской. Очень умная и здравомыслящая, хотя ей уже далеко за восемьдесят. По телевизору смотрит только канал Культура.

- Пусть не выдумывает, она родная дочь, – отвергла тетя Оля любые сомнения мамы.

Мой анализ ДНК

Сдал свой ДНК на анализ. Приятно, что сайт разработан будущими соотечественниками. Лаборатория, однако, в Техасе. Только лишь ДХЛ имеет право высылать результаты анализа зарубеж, причем не сама ДХЛ, а какая-то специально уполномоченная конторка за бешеные деньги. Лабораторное исследование стоит меньше, чем пересылка образцов слюны.

Получил свой анализ ДНК — две трети неопределенно восточно-славянской, читай — русской; сколько-то финской и балтийской…. 19% еврейской крови. Вот оно как, значит. Таки-да.

Нюрнбергские законы

Есть распространенное мнение, что закон Израиля о возвращении, г. 1950, принимался с учетом нюрнбергских законов Третьего Рейха, г. 1935.

В википедии все написано.

Итак, мой дед был евреем по Галахе и по расовым законам Рейха, моя мама — дочерью еврея, метисом первой степени. Будь мой отец «германокровным», ей было бы запрещено вступать с ним в брак и даже иметь близкие отношения вне брака.

В свою очередь, как внук еврея, я оказывался метисом второй степени, и у меня возникало существенное преимущество над метисами первой степени —право вступать в брак с германокровными, еще лучше - следующее поколение условно считается германокровным и уравнивается в правах с обычными гражданами Рейха! Вот почему мои деточки от брака с нееврейкой, так называемое «четвертое поколение», в Израиле дискриминированы по сравнению с первыми тремя!

Нацистские категории деления на евреев, метисов и германокровных ярко и выразительно изображены в таблице. Еврейская кровь черна. Как наследственная болезнь, она передается из поколения в поколение. Германская кровь бела. Законы оберегают ее от смешивания с черной. Все наглядно.

Дед еврей — весь круг заполнен чернотой. Мама, дочь еврея, метис первой степени — половина окружности черная, половина — белая, чистая. Я, внук еврея, метис второй степени — в белый круг въелась черная четверть.

Я еще и носитель видимых признаков расовой нечистоты, как то — темные волосы, карие глаза, тонкий нос с горбинкой, очки, разряд по шахматам, общая интеллигентность и хорошая сообразительность —и, следовательно, представляю опасность для арийского общества и должен находиться под самым пристальным вниманием рейха с его СС и гестапо. То есть, с поправкой на местные реалии — под надзором КГБ и его прямой наследницы, ФСБ.

Тетя Оля

Тетя Оля рассказывает мне историю семьи. Холодок пробегает между лопаток.

Пра-Прадед и пра-пра-бабушка родились и поженились в маленьком городке в Белоруссии. На мой запрос местный архив ответил, что документы о еврейском населении утрачены во время немецкой оккупации. На сайтах городка Дрибин пишут, что все оставшиеся евреи погибли в годы Холокоста.

В послевоенной анкете одна из шести сестер указала, что занимались они сельским хозяйством и имели в собственности деревянный дом. После краха Российской империи и отмены черты оседлости, дискриминационных законов, что не позволяли евреям свободно выбирать место жительства, со всеми семью детьми переехали в Ленинград. Сестры и брат стали учиться. Технологический, медицинский, дорожно-строительный.

Сестры деда вышли замуж за способных и деятельных зятьев, тоже евреев. Только одна — почему-то за немца, но очень талантливого.

Большая семья моих еврейских прадедушки и прабабушки, их шестерых дочерей с зятьями, единственного сына с русской женой, растущего поколения внуков жила вместе в огромной питерской квартире на Литейном. Со временем дети переезжали. Прадед умер за три года до начала репрессий.

Арестовали Давида — большого начальника. Пропал. Вероятно, был расстрелян.

Арестовали Марка. На следующий день Вера отравилась. Через две недели Марка отпустили из-под ареста. Вернулся домой, узнал о Вере. Застрелился. Маленькую Раису удочерили дядя Яков и тетя Берта. Яков тоже занимал серьезные должности. Чудом уцелел в тридцатые, но после войны попал в очередную переделку. Не выдержал напряжения, умер. Раиса второй раз потеряла отца.

Мой дед тоже сильно рисковал, будучи одним из руководителей дорожно-строительной организации. Директором был, конечно же, русский, а он, как еврей — главным инженером.

Новый проспект в Ленинграде не успели сдать к важному празднику. Дед оказался под следствием. Мама вспоминает, как к ним домой приходили чужие дяди, осматривали имущество, поставили пломбу на большой красивый буфет — ничего другого значимого у них не было.

Обвиненный во вредительстве, дед составлял оправдательные письма. Был полностью оправдан и даже не понижен в должности. Мне хватает и четвертинки его дарований, чтобы быть смышленым.

Когда Сталин все, жизнь потомков стала налаживаться. Мелкие проблемы, вроде цветущего антисемитизма на бытовом и государственном уровне, можно было не принимать в расчет. Пока границы были закрыты.

Едва открылись - семья старшей дочери уехала в США.

Семья второй — в Израиль.

Семья третьей увезла с собой в Германию дважды осиротевшую племянницу Раису.

Остальные родственники в надежде на что-то хорошее остались в России.

декабрь 2018 — письмо по мейлу

Что ж, пора получать визы и репатриироваться.

Попробовал дозвониться до консульства по телефону. Все время занято. Нашел мейл и написал: как внук еврея желаю репатриироваться со всей семьей, прошу записать на прием, желательно в выходной день где-нибудь в начале января.

Ответили через пару дней. «Спасибо за обращение, мы записываем вас на прием на 10 апреля. Изучите требования на сайте».

Поездка в страну. Мостик и Стена.

Про Израиль я немало слышал от знакомых, причем разные вещи. Кому-то хорошо, кому-то — не очень. Для меня при выборе страны важны два критерия. Первый: свободная, либеральная демократия. Второй: богатая развитая страна из «золотого миллиарда». Судя по активной политической борьбе и судебным процессам бывших лидеров, первый критерий выполняется. А подушевой ВВП Израиля вдруг оказался больше французского. Ничего себе. Это даже не считая доходов от недавно открытых газовых месторождений, которые почему-то особенно радуют и успокаивают меня, выросшего в углеводородной сверхдержаве.

Незадолго перед визитом в консульство мы всей семьей поехали взглянуть и убедиться.

Да, восхищенному туристу и Антарктида покажется волшебной страной грез, что не говорит о ее удобстве для постоянного проживания.

Израиль прекрасен. Мой старый друг Олег, что был заблаговременно, уже несколько лет назад эвакуирован сюда женой-еврейкой, агитировал в пользу немедленной репатриации.

Комфорт богатых ухоженных городков, артефакты Иерусалима.

В городе Яффо есть мостик, который исполняет желания. Очень удобно. Я так прямо этому мостику и объявил: «Хочу получить одобрение от консула на репатриацию!»

В Иерусалиме русский Олег повел меня к Стене Плача. На иврите ее зовут «Западная Стена», она даже и не была никогда частью разрушенного римлянами Второго Храма, просто укрепляла Храмовую гору и предохраняла ее от оползней и оврагов. Поскольку мусульмане запрещали иудеям молиться на горе, те в своей особенной скромности, неотделимой от чувства собственной богоизбранности, сделали Стену новым порталом коммуникации с Тем Самым.

Надели на макушки требуемые протоколом кипы. Олег то и дело ронял свою, торопливо подбирал, водружал снова и ронял. Я ожидал такого же конфуза, но со мной кипа вела себя по-другому. Сидела как влитая, словно бы форма головы досталась мне по прямому наследству от Авраама, Исаака и Исраэля. Таки да.

Атеист я или не совсем? Скептик в духовном поиске? Во многом дзен-буддист, слегка христианин, чуть-чуть иудей, в особенности в этом месте — не знаю.

Медленно, осторожно подошел к Стене. Почувствовал ее силу. Тихо прижал ладонь к камню. Принято вкладывать записки, но, наверное, это лишнее. Попросил.

Фалафель и Хумус

Оба считаются гастрономическими достопримечательностями Израиля. Первое время я частенько утолял голод этими жареными бобовыми. Хумус тоже ничего.

Съездили на Мертвое море, оно же соленое море. Природа дикая, пустыня, жара, древние наслоения песчаных пород. Здесь понимаешь, как много лет этим местам.

Палестинцы и дешевое мясо

Олег уговорил поехать в арабскую деревню за дешевыми продуктами.

- Да мы тут всегда так делаем. У них цены в два раза ниже. К ним пол-городка ездит. Мясо, сигареты, мелочь всякая.

- А это не опасно?

- Да нет, конечно! Это же их бизнес, им это выгодно!

На въезде к арабам огромный стенд с красной предупреждающей надписью. Типа, осторожнее, гражданам Израиля грозит опасность, не въезжайте сюда. Я показал Олегу, тот лишь посмеялся.

У арабов не так аккуратно, больше мусора на улицах, хуже дорожное покрытие. Вот кто-то проехал по встречной. Сворачиваем с главной улицы, по очень узкой и крутой улочке едем к знакомой другу лавочке.

Нас как старых друзей приветствует хозяин. Улыбается, говорит о новых поступлениях. Гляжу на пакет — говядина из Бразилии. Вероятно, прибыла в качестве гуманитарной помощи, сменила нескольких посредников, а теперь оказалась выставлена на продажу мелким частным предпринимателем. Бизнес. Поэтому и стоит так мало — досталась бесплатно.

Спрашиваю его по-английски, не опасно ли нам здесь.

- Нет, что ты, здесь не опасно. Вот там, через три квартала, ближе к мечети, там могут быть проблемы, а здесь всегда тихо.

Наконец-то грузимся и садимся в машину. Едем. Ни на секунду не забываю, что на нашей машине желтые израильские номера. Покинув гостеприимный арабский городок, облегченно перевожу дух. Друг смеется. Поездка закончилась удачно. Мы увернулись от злобных арабских радикалов и показали фигу жадным израильским монополистам. Кто из них сильнее расстроился? И еще мы помогли ловким арабским дельцам употребить, хотя бы и частично, фонды коррумпированных антиизраильских бюрократов из ООН на хорошее дело — прокормление двух не вполне еврейских семей.

С супругой и тремя детками снимаем квартиру в небольшом поселке на возвышенности между Тель-Авивом и Иерусалимом. Вечером вышел прогуляться. Здесь я хотел бы жить в старости. Не в общем доме с десятками квартир, а в небольшой частной вилле среди других похожих на склоне холма. Тихо, окна без занавесок, наверняка соседям нечего прятать друг от друга, заборы ни от чего не защищают, разве что обозначают границы разведения частных цветников. Дорогие машины припаркованы на улочке, никто не думает о необходимости гаража. Далеко на западе виднеется море, где-то на востоке — Иерусалим, кругом — зеленые просторы. Но стоят такие виллы бешеных денег. Пара-тройка миллионов долларов, сразу вынь да положь. Так что придется стариться в более оживленных локациях, где есть малогабаритное съемное жилье да какая-никакая работа для пожилых энтузиастов.

Быть в Израиле и не съесть чего-нибудь вредного? Это не про нас. Съездили попробовать местные штрудели. Не знаю, сколько там процентов сахара, но, кажется, все во мне слиплось.

Попробовали настоящей местной зимы. Плюс семнадцать на улице. Казалось бы, сущая благодать. Мелочь: в доме нет центрального отопления. Кондиционер быстро оказался замучен и сдох, мы надевали по два свитера и не попадали зубом на зуб.

Время поездки быстро закончилось. Понравился ли нам Израиль? Да! Хотим ли мы сюда? Конечно! Непременно, но сейчас пора возвращаться на неисторическую родину.

Бен-Гурион и безопасность

В аэропорту Бен-Гурион при подготовке к вылету я как-то ловко срезал первую стадию проверки безопасности, глупую на взгляд новичка очередь при входе еще до стоек регистрации. Зря. На одной из следующих стадий бдительный парень в штатском выявил отсутствие первого зачета и хотел тормознуть меня для детальной проверки с раздеванием. Уже мечтал о звездочках и ордене за первого схваченного с поличным террориста-смертника. Присутствие моей жены и троих детей его карьерной мечте нисколько не мешало. На мое счастье его коллега, более опытная в подобных делах дама, просканировала меня рентгеновским взглядом, определила как совершенно безопасного и отпустила. Назад, на первую стадию.

Казавшаяся выгодной экономия времени обернулась возможным опозданием на самолет. Летаю я редко, а паникую часто. А в состоянии паники выгляжу еще менее благонадежно. Побежал назад, на первую стадию. Уже в статусе подозреваемого. С сотрудницей безопасности говорили по-английски. Девушка спросила, как раньше назывался город, где я родился. Таки Ленинград, а не Хайфа. Выслушала ответ, ушла куда-то, потом вернулась с подтверждением, что я не террорист. На самолет попали вовремя. А молодцы они. Пишу и думаю, не раскрываю ли тем самым тайные методы спецслужб в аэропорту? Вряд ли. Процесс проверки враги и так знают, слишком много людей его проходят каждый день. Секреты наших защитников в чем-то другом.

Работа в Москве

Полный впечатлений, возвращаюсь в привычный московский круговорот. Дом-работа-дом. На работе много ватников. Директор по персоналу – первая из них, даже ходила на путинги — сборища подневольных демонстрантов — в свои выходные с собственной дочерью совершенно без принуждения, абсолютно бесплатно. Отбирала ли она в нашу фирму близких к себе по убеждениям? Или это у нас общество в целом такое?

Коллега из отдела компонентов для оборонной промышленности, когда речь зашла об Израиле как хорошем месте для туризма, с потемневшим лицом сказал сквозь зубы:

- Эта страна. Не могу, - заткнулся и быстро ретировался, чтобы не сорваться на откровенное выражение богатой палитры своих чувств. В международных компаниях проявлять антисемитизм и расизм категорически запрещается, разрекламированный в последние годы харассмент — и то меньшее нарушение.

Другой, из отдела энергетики, казалось бы, вполне прогрессивный парень, устойчивый антипутинец, сперва остался в разговоре, но по мере развития израильской темы с заметным внутренним напряжением и совсем не к месту брякнул, что, по мнению многих, количество жертв Холокоста сильно преувеличено. Заметив удивление коллег, очень быстро замялся.

От него я такого не ожидал, хотя он и рассказывал с восторгом о своей поездке в довоенную Сирию, при том, что в соседний Израиль он почему-то не поехал.

Мама в свои 90 смотрит только телевизор, говорит, что я ничего не знаю и не понимаю, а она видит все своими глазами.

Спор с мамой принципиален – самый ли лучший у нас президент, или все-таки бывают и хуже?

Никогда за него не голосовал, не очень-то он и мой, а после первых двух сроков – не очень-то и президент.

Мама считает, что кругом кошмар. Особенно в проклятой Израиловке. И она лично делает большую ошибку, позволяя сыночку туда рваться по-глупости.

А я все сдерживаюсь, чтобы не назвать нехудшего президента словом из пяти букв, которое поют на стадионах, а почтительные сыновья не произносят при маме. Хотя ее любимый царь, бывший крошка Цахес, заслужил и те пять букв всей своей внешней и внутренней политикой. Всегда России не везло.

Сходимся на том, что Путин лучше Сталина. И на другом – какие бы претензии пятая колонна в моем лице ни предъявляла нехудшему президенту-царю, одно достоинство у него есть.

- Мама. Я хочу сказать про твоего президента хорошее. Вот оно: Путин – не антисемит.

- Нет, он не антисемит. Нет, - соглашается мама. Ей можно доверять, она чувствует. Все же дочь еврея.

Прием консула, апрель 2019 года

В этот день каждый маленький шаг на пути в светлое будущее давался нам с большим трудом.

Пришли, отстояли живую очередь за пределами посольства. Удивительное обстоятельство. Если Израиль так волнуется о безопасности, и тому есть масса веских причин, то почему так явно ограничивает зону этой безопасности стенами бюрократического учреждения? Кто помешает неизвестному доброжелателю затесаться в нашу группу ожидающих и привести в действие пояс шахида килограмм эдак на пять взрывчатки с гвоздями для лучшего эффекта? Или данное происшествие никак не будет учтено в статистике министерства репатриации?

Двигались медленно. Пропускали мам с детишками, еще кого-то, все больше отставали от среднего темпа очереди. Ничего, мы пришли утром, еще много времени.

Оказавшись наконец внутри посольства, сели в отстойнике на стулья в рядах перед окошками для приема документов. Ждали. Не сразу поняли, что нам не в окошки, а снова на улицу и в другое здание. Опоздали к формированию группы, долго ждали следующей. Наконец прибыли в общий зал ожидания, где уже томились несколько десятков желающих. Одного за другим их выкликали по фамилии и приглашали в отдельные кабинетики для встречи с консулами по репатриации. Консул — звучит круто, но это всего лишь небольшой чиновник, и таких не два на всю республику, а с десяток на один небольшой зал.

Слышали фамилию семейства Шойгу – не знал, что она тоже еврейская.

Слышали, как приглашали Жванецкого. Родственник? По возрасту годится в сыновья. Консульские тут же спохватились, по фамилии больше не называли, приглашали по имени-отчеству. Тем самым Михайловича выдали окончательно. Потом к нему лично вышел кто-то из сотрудников и приветствовал от всей души, чтобы мы уже вообще не сомневались.

А мы, не Жванецкие и даже не Шойгу, ждали, ждали, и только уже к шести часам, к самому окончанию дня оказались на приеме. Последними.

Консул был солидным, важным мужчиной моих лет с кипой на голове. Времени у него было мало, он, судя по виду, и так человек занятый, а тут еще и рабочий день заканчивался.

- Так. Если у вас есть все документы, вы получите визу сегодня.

Ура.

Нет, супруга не взяла свое свидетельство о рождении. А я не проверил. Зато она сразу нашла оправдание:

- Я же русская, зачем оно?

Консул, назидательно:

- Там написано – все свидетельства о рождении. Сегодня визу вы не получите.

Я вздохнул и укоризненно посмотрел на жену. Ладно, принесем документы в другой день.

Консул быстро проглядывал документы.

- А это что? – вдруг напрягся он.

- Это, - заледенев, пролепетал я, - свидетельство об установлении отцовства.

- Так, - выпрямился консул. - Я делаю вам отказ!

- Как, почему?

- Борис не был отцом Анны.

- Как же? Он растил ее с детства! Вот, смотрите, у нее отчество Борисовна, она росла с отцом, она его хоронила.

Консул заглянул в компьютер. Что-то читал. Я ждал, замерев.

- Она родилась до брака. Нет доказательств, что он был ее биологическим отцом.

- Биологическим? - почему-то удивился я.

- Да, биологическим, - строго посмотрел на меня консул. Его кипа не только демонстрировала праведность, но и, безусловно, скрывала плешь. А держалась посредством скрепки, зацепившейся за остатки волос.

- А как я могу это доказать?

- Принесите мне фотографию акта о рождении, - заявил консул. Не повторный акт, а именно фотографию. Мне все равно, как вы ее сделаете.

- Хорошо.

Что я натворил! Если бы это хмырь не увидел свидетельство, мы могли бы проскочить! Почему я не изучил вопрос более основательно? На что я надеялся? На свое обычное везение? В еврейских делах русский авось не прокатывает! Ой вей!

А как же волшебный мостик из Яффо, тот, который исполняет желания? Где же запрошенное мною одобрение консула, а? Фуфло это, а не мостик!

Я искал и не нашел справедливости в родной стране. И теперь какие-то плешивые бюрократы хотят закрыть мне и моей семье путь в землю обетованную?! Мной овладела злость. Так просто я не сдамся.

Анализ ДНК мамы и тети Оли

Консул требовал биологического отцовства. Мама-таки родная дочь деда?

Тем же путем через сайт израильской фирмы заказал анализ ДНК маме и тете Оле. Нетерпеливо ждал.

Мама и тетя Оля, от чего увиливала первая и в чем не сомневалась вторая, оказались близкими родственниками – кузинами. У мамы 36% еврейской крови, у тети Оли – больше пятидесяти.

Мама убедилась, что она родная дочь своего отца, в свои 90, в тети Олины 86. Забавно, что исходя из сопоставления их ДНК, отец тети Оли тоже имел еврейские корни, примерно на уровне внука. И тоже их мудро скрывал.

Дядя Миша

Тетя Оля помнит фамилию своего кузена, моего двоюродного дяди. Довольно редкая. Нахожу в фейсбуке своего троюродного брата из города Хайфа.

Запрос он принял и ответил, что у него для меня нет времени, зато его батюшка охотно со мной пообщается.

Так я познакомился с Михаилом Соломоновичем. Его мама была старшей из шести сестер моего деда. Все семеро — евреи. Настоящие, галахические. И он, соответственно.

Ему хорошо за восемьдесят, но энергии хоть отбавляй.

Каждый вечер в субботу мы созванивались по скайпу и обменивались новостями. Я услышал много интересного из его биографии; моя память не отличается цепкостью, поэтому если дядя и повторялся от раза к разу, зачастую я слышал тот же рассказ как совершенно новый.

Теннисист, барабанщик в джаз-банде, ведущий специалист в большом НИИ.

Поменял короткую и не вызывающую сомнений фамилию на фамилию жены - более длинную и не столь однозначную, хотя и тоже да.

Эмигрировал с супругой и сыном как только открылась возможность — в самом начале девяностых.

Бывшие ответственные сотрудники в научно-исследовательских организациях стали искать первую работу в Израиле.

- Самое лучшее для начала, - объяснял мне дядя, - это мыть лестницы. Мы с женой хорошо мыли, у нас были заказчики, нас все ценили. Местные ленятся, ведро выльют, шваброй воду погоняют, и все. А мы работали на совесть, у нас чисто было.

Прошел весь нелегкий путь репатрианта — трудился уборщиком, охранником, младшим помощником в юридической фирме.

Холеричный и вспыльчивый — его первый визит на израильский теннисный корт едва не завершился дракой по его собственной питерской инициативе.

Ему едва успели объяснить, что драться здесь совсем не принято.

Мария Исааковна — его супруга на протяжении многих десятилетий. Умнейшая женщина. Когда дядя принимался заново излагать важнейшие события своей долгой жизни, в частности, что он прекрасно говорил на иврите, пока работал; но почти забыл его, потому что сидит на пенсии и больше не работает, хотя пока работал, говорил свободно, и сам понимал, и его понимали, - властно перебивала и требовала от супруга отстать от человека со своими подробностями. Заботилась о его отношениях с беззащитными родственниками.

Архивный жук

Для получения фотографии акта о рождении знакомые посоветовали мне одного бывалого специалиста по архивным поискам. Жучок встретился со мной и сказал, что сделать фотографию дела законным образом никак нельзя. Это означало только одно — израильский консул не только скрывал плешь, но и толкал меня на серьезное правонарушение, уголовное преступление — дачу взятки, подкуп должностного лица. Хуже того, жучок не видел реальной возможности дать взятку в питерском архиве, там были какие-то заморочки, и теперь все боятся, не берут.

Сестра пошла в тот временно-условно неподкупный архив хотя бы за справкой о рождении нашей общей мамы. Сотрудница вывела на экран своего компьютера тот самый акт о рождении. И сестренка увидела своими глазами деда в графе Отец. Попросила сфотографировать экран. Получила обоснованный отказ — не положено. Затем добрая сотрудница то ли по срочной надобности, то ли из человеческого сострадания куда-то отошла, на экране тем временем оставался тот самый акт, и сеструля, не веря в удачу, навела мобильник и сделала фото!

Переслала мне один раз. Переслала второй. Фотография оказалась совершенно неразборчивой. Либо режим съемки минимальный, либо камера — полный отстой. Сказалась привычная для нашей семьи экономия на бытовых мелочах, сестре всегда хватало скромных возможностей ее мобильника. Знал бы заранее, подарил бы ей последнюю модель лучшего бренда ради только одного этого момента.

Что ж, отправил нелегально полученное неразборчивое фото и законную стандартную справку на мейл плешивого консула. И принялся ждать.

Знающий человек

В той самой очереди в консульстве какая-то успешно репатриирующаяся дама посоветовала мне знающего человека. Из наших.

На аватарке в соцсети у него красовался пионерский значок с юным Володей Ульяновым, прикол был в том, что красная звезда была шестиконечной. Рекомендовался он как адвокат, среди своих постов однажды выложил открытый пространный комментарий по закону о возвращении лично для самой Ксении Собчак. Если бы ей потребовалась консультация, лучше него не нашла бы нигде, но в дискуссию она почему-то не вступила.

Созвонились. Он знает все и всех.

- У кого вы были? У Йосефа? Это самый важный и строгий консул, он давно там работает, он у них старший, принимает окончательное решение. Я мог бы задействовать свои связи, но, понимаете, вы сразу оказались на самом высоком уровне, и там получили отказ. Что ж вы так не подготовились?

Я и без него был огорчен.

- И что же мне теперь делать?

- А вот за это я уже беру деньги.

За уплаченные вперед двести евро этот знающий человек и рекомендованный адвокат целый час в кафе рассказывал мне анекдоты и случаи успешной репатриации, главным образом - собственную историю успеха. Вновь и вновь повторял, как слабо я подготовился, как мне не повезло, и в каком сложном положении я в итоге оказался. Под конец дал ценный совет пытать собственную мать, чтобы выведать от нее тайну ее же рождения.

Адвокат в Израиле

Настоящего адвоката я нашел на русскоязычном форуме в Израиле. Подкупило, что каждый из предлагавших свои услуги писал номер адвокатской лицензии. И давал краткие бесплатные ответы на вопросы. Выбрал по наитию. Созвонился, списался. Заключил договор на русском языке. Отправил предоплату — деньги уже серьезные, но для желающего репатриироваться москвича — вполне посильные.

Адвокат прислал нотариально заверенную доверенность с довольно забавным в своей небрежности текстом. Любой российский бюрократ нашел бы сто причин к нему придраться; адвокат успокоил: в Израиле суд не ищет ошибок в буквах, когда смысл документа предельно ясен. Желающий репатриироваться гражданин России доверяет адвокату представлять его во всех инстанциях государства Израиль.

Сперва нужно получить от консульства письменный документ - отказ в репатриации. Его-то мы и будем опротестовывать. Если они не вышлют отказ добровольно, адвокат сможет обратиться к ним и затребовать, консульские не смогут отказать, но пройдет время. А его и так уже в обрез. Старшей дочери вот-вот исполнится семнадцать. Она принадлежит к четвертому поколению потомков евреев и может репатриироваться только в составе семьи, еще будучи как бы ребенком. По достижении восемнадцати лет эта возможность у нее исчезнет.

Скорее, скорее.

Дядя Миша - созвоны

С дядей созваниваемся раз в неделю. Рассказываю о жизни в России, сообщаю детали нашей юридической кампании по репатриации, оцениваю действия адвоката и противостоящей нам бюрократической машины. Дядя, в свою очередь, делится личными воспоминаниями советской эпохи, дает ценные бытовые советы и оценку политической ситуации в Израиле. Иногда повторяется. Довольно часто повторяется. Но в целом собеседник вполне. Говорит, что при нынешнем руководстве МВД с марокканским ортодоксом и жуликом во главе мне не стоит к ним ломиться, а лучше дождаться очередных выборов. Отвечаю, что, увы, время не работает на нас, старшенькой уже близко к восемнадцати, мы уже начали процесс и не должны его бросать. Дядя готов помочь и, если потребуется, сдать анализ ДНК. Чувствую неловкость — не ради ли этого я и поддерживаю с ним контакт? С другой стороны, кому от этого будет плохо? Дяде интересно общаться с живым и умеющим терпеливо слушать собеседником, у него появляется возможность сделать доброе дело для пусть и не очень близких, но родственников, сестра взяла шефство над питерской могилой его отца — всем только становится лучше.

У дяди вполне сходные со мной взгляды. Даже не знаю, кто из нас любит Путина больше, но стараемся быть объективны и матом вслух не ругаем. Дяде нравится кричалка с массовых протестов Болотной и Сахарова: «Путин лучше Гитлера».

Что касается политики в Израиле, здесь тоже просто — немедленно после репатриации я должен буду голосовать за русскую партию Либермана. Конечно, все как скажете.

Дядя предостерегает:

- Вот, что я вам скажу: вы не торопитесь сюда приезжать. Сейчас коронавирус, все очень сложно, еще неизвестно, как вы здесь устроитесь.

- Да, все непросто. Но до визы нам еще далеко, они еще и не собираются нам ее давать; а если вдруг дадут, у нас будет еще полгода до окончания ее действия. И продлить можно, в конце концов.

- Вот, вы не торопитесь. У вас там работа, а здесь короновирус. Я всегда был очень спортивный, в большой теннис играл на чемпионате Ленинграда, и в Израиле ходил играть, мне уже было за шестьдесят, так мне больше сорока лет никто не давал.

Дальше следовала политинформация про Биби Нетаньяху, русского Либермана, бессмысленных датишников и неспокойных арабов. Это я слушал с особенным интересом, в России такой оживленной политики давно не было. Затем дядя вновь переходил к воспоминаниям:

- Самая лучшая работа — это мыть полы. Мы так чисто мыли, что нас рекомендовали другим. Эти местные или арабы — они просто ведро воды на пол опрокинут, воду погоняют, и вся работа. А мы ответственно этим занимались. Потом я работал шомером. Знаете, что такое шомер?

- Да, это охранник.

- Правильно, охранник. А затем я работал в юридической фирме своего знакомого. Не юристом, а помощником, если что-то нужно было сделать. Я иврит знал хорошо, когда работал. Мог все, что нужно сказать. Сейчас, конечно, забываю, я же им не пользуюсь почти. В теннис когда перестал ходить играть, мне уже и говорить не с кем.

- Ты это уже все рассказывал, - слышится голос его мудрой супруги. - Кому все это интересно? Хватит уже, отпусти человека.

Дядя не сразу, и нехотя, но все же отпускал.

И так каждую неделю.

02 июля 2019 — письменный отказ консула

Отдел по репатриации заслужил от меня искреннюю похвалу. Тянуть с письменным отказом они не стали. Выслали по мейлу.

Бланк от посольства Израиля. Дата 16 июля 2019г. Мое имя на иврите прописью. Под тремя печатными строчками на иврите мое имя на русском прописью и далее печатный перевод:

«Отказ в выдаче визы репатрианта:

«...Ваша просьба отклонена в связи с отсутствием достаточных доказательств родственных связей с предполагаемым отцом.»

Далее приписано от руки: «вашей матери».

Это у них, очевидно, стандартный бланк отказа. Вписывают имя, дату, чирк подпись, шлеп печать — готово, высылают. Отец или дед — это уже нюансы. К тексту на иврите поправок не приписано.

Адвокат доволен. Гонорар переведен авансом на банковский счет, письменный отказ от ведомства имеется, можно начинать работать.

Сбор документов в суд

Разыскали в архиве районного суда г. Ленинграда дело по признанию деда родным отцом моей матери. Нужно было уже высылать его в МВД в качестве нового факта, адвокат торопил.

Моя антисемитская теща вроде должна была бы получить дело в суде, но что-то стала тупить и ссылаться на занятость по работе. Ответил ей, что одолжений мне не нужно, справимся сами – и усугубил состояние наших взаимоотношений.

Потребовал, чтобы жена сама забрала. Она как раз была в Питере. Вместо того, чтобы согласиться, начала защищать мать ее.

У меня сдали нервы. Я шел по улице рядом со школой, где учились мои детки, и орал в телефон, как никогда в жизни не орал. Все как-то совместилось – теща, жена, воспоминание о давней глупости понаблюдать за очередными выборами. И поймать целое созвездие училок в избирательной комиссии — завучиху, математичку, классную руководительницу старшей дочери - на мелком жульничестве в пользу назначенного Путиным крупного жулика. А нужно было, дураку, самому ходить на родительские собрания и знать их подлые физиономии. Совпадение ли, но закончить школу моя девочка не смогла, травля одноклассников отбила у нее всякое желание и учиться, и с кем-либо общаться, не говоря о дружбе. Все, на что я мог надеяться – может, доброе израильское общество подарит несчастному ребенку, травмированному русской избирательной педагогикой, второй счастливый шанс. И вот это все? Мой рев с улицы некому было услышать в темных классах закрытой школы.

- Заебали нахуй бляди ебаные!! Заебали!!!

- Не кричи так, - обиделась жена.

- Клянись детьми, что заберешь документы!! Клянись здоровьем детей!!!

- Не надо так со мной разговаривать, тут сестра все слышит.

Представляю радость свояченницы. Наконец-то и у них нелады. Не всем так повезло с мужем, как моей супруге — красавчик, добытчик, да еще и внук кого надо.

Подготовка к суду.

Нужно усилить нашу позицию в споре с израильским МВД. Жена получила копию в архиве суда, это отлично. Полвека назад мама поссорилась с родной сестрой при наследовании имущества отца и решила настоять на своих дочерних правах.

Бледная копия, едва разборчивые строки. Персонажи семейной истории, которых я видел на фото и встречался только в раннем детстве. Суд допрашивает свидетелей — одну из сестер деда, ту, которая всегда была энергичной и активной, она-то и познакомила брата с русской девушкой, словно не ожидала тяжелых последствий и семейной драмы. Вот и бабушка, она знает наверняка. И какая-то женщина, наверное, соседка или общая знакомая. Вот и тетя, которой невыгодно признание, но перед строгим судом она показывает то же, что и другие. Все свидетели утверждают одно — родная дочь. Что и требовалось доказать, суд устанавливает отцовство. Не будем превозносить честность и непредвзятость советского суда, но дело наше узкосемейное, вне политики и вне идеологии. Дочь.

Пересылаем документы в МВД Израиля. Ждем ответа.

В исковом заявление адвокат выдвигал претензии к формальному процессу ведения моего дела Нативом и МВД — при отказе они что-то там сделали второпях, не по всей должной процедуре, решили, что и так сойдет. Адвокат требовал предъявить протокол о вынесении решения об отказе. МВД не соглашалось предъявить оригинал протокола, так как он может пролить свет на внутренние, не подлежащие огласке методы работы органов. Могу себе представить, какие разговоры шли в министерстве под руководством ярого ортодокса Арье Дери. «Зачем в нашем еврейском государстве еще одна гойская семья?» Выдали лишь краткую выжимку из него — ни о чем не говорящие нейтральные фразы «слушали-постановили».

Проходит месяц, другой, третий, подходит срок, когда МВД должно сформулировать свою позицию и ответить на наши претензии.

МВД опаздывает с ответом. Я радуюсь.

- О, если они опаздывают, значит, им и ответить нечего!

Адвокат не столь оптимистичен.

- Это ничего не значит. Они попросят у суда отсрочку на подготовку ответа. Суд обычно учитывает их мнение и предоставляет.

Так и вышло. МВД получило отсрочку, полностью ею воспользовалось и в самом конце дополнительного месяца выслало ответ. Несмотря на решение советского суда и, кроме других показаний, личное свидетельство бабушки, ведомство продолжало стоять на своем: «Заявителем не доказано, что его мать - биологическая дочь еврея». В качестве дополнительных доказательств готово рассмотреть, в частности, результаты анализа ДНК родственников.

Адвокат не удивлен и не разочарован. Дело решит суд. Его назначили на февраль 2020 — полгода со дня письменного отказа. Десять месяцев от приема в консульстве. Год и два месяца, как я отправил первый запрос. Как все это долго.

Воскресное развлечение

Ждать невыносимо. Нужно что-то делать полезное.

В центральном районе Москвы в неприметном доме под неказистой, с трех шагов неразличимой вывеской, едва ли не тайно собираются еврейские детки в сопровождении родителей. Учат иврит, общаются. Чтобы допустить нас в закрытое сообщество, курирующее его агентство Сохнут запрашивает у меня подтверждающие еврейство документы. Относится менее строго, чем консульство, маминого свидетельства о рождении вполне достаточно. Мои детки учат иврит, со старшенькой мы дополнительно ходим на лекции по иудаизму. Это же будет аргументом в суде, чтобы человек в кипе посмотрел на нас чуть теплее? Или нет?

В Сохнуте как-то очень хорошо. Так, наверное, чувствуют себя в каждой маленькой диаспоре. Каждый человек ценен. Атмосфера осажденной крепости. Враждебное окружение, требующее мер безопасности. И теплота внутри. Все вместе, все помогают. Общая история, бело-синий флаг, общий язык.

С иврита первой отвяла супруга.

- Вот сяду в самолет, тогда и учить начну! - заявила она.

А я продолжал. Нужно быть примером для детей. В перерыве между занятиями ходили есть вкусняшки в ближайшее кафе. Дети радовались, даже иврит им не был в тягость.

КОВИД нас подкосил. Уроки иврита перешли в зум, тут и детки поочередно наотрез отказались им заниматься. Остался только я. Это правильно — я намного старше всех, и я — мужчина. Оба фактора не в пользу быстрого обучения иностранным языкам. Буду стараться.

Февраль 2020 года. Суд

На суд я мог бы и не ехать. Но адвокат посчитал, что мое личное присутствие на слушании будет фактором в нашу пользу.

Суд находится в Иерусалиме, здание огорожено пропускным пунктом и серьезно охраняется. В небольшом зале могло бы поместиться человек тридцать. Нас было немного: адвокат, переводчица, дама из МВД и стажерка оттуда же.

Услуги переводчицы стоят круто, на уровне почасовой ставки московских юристов из больших фирм. У нее есть лицензия на право работы в суде. На фоне адвокатского гонорара — все равно мелочи.

Подождали судью. Мужчина лет пятидесяти, спокойный и серьезный, вошел и сел в центре на возвышении. Поехали.

Слово попеременно брали адвокат и дама из МВД. Адвокат заметно нервничал. Переводчица что-то пыталась мне растолковывать — то ли не успевала за ходом прений, то ли не могла верно передать их суть на русском, то ли совсем не врубалась в суть процесса, только хватала знакомые слова и кое-как, обрывисто и с большой задержкой, явно отставая от хода обсуждения, выбрасывала мне какие-то бессвязные куски предложений. Если верно понял, дискуссия шла о процедуре рассмотрения моего дела в МВД, о полномочиях МВД и том, насколько верно они ими пользовались.

Я внимательно слушал переводчицу и сидел вполоборота, демонстрировал судье свой вполне кошерный профиль. Мог бы посмотреть в мою сторону, глядишь, мы бы и поладили. Но мой внешний вид его не интересовал.

Как и ожидал адвокат, МВД не сочло решение советского суда о признании отцовства достаточным доказательством моего биологического родства с дедом. Зато оппонентка не возражала против нашего предложения сделать анализы ДНК предполагаемых родственников — двоюродных брата и сестер.

Адвокат нервничал все больше. Я смотрел на него и понимал, что дела у меня не очень. В решающий момент адвокат повернулся ко мне и спросил, требую ли я принять решение на основе уже имеющихся документов прямо сейчас? Или, напротив, согласен предоставить анализ ДНК со своими родственниками?

Он никак не выглядел победителем в этой схватке с МВД. А в результатах ДНК я полностью уверен, сделал анализы маме и тете Оле и знал, что они родственники. И дядя мне не откажет. Зачем спешить и рисковать всем, когда в моих руках решающее доказательство? Подождем пару месяцев.

- Я готов предоставить анализ ДНК родственников, - решительно заявил я.

Адвокат торжественно объявил суду мое решение. Итак, ДНК. Какое ведомство будет этим заниматься? Адвокат и дама из МВД снова заспорили. Дама предложила вновь обратиться к консулу в Натив. Адвокат настаивал, что дело теперь находится в ведении МВД, и оно должно его довести до конечного результата. Судья выслушал и сказал, что через консула проходят тысячи, а у людей решается судьба. Дама из МВД согласилась.

Адвокат попросил суд не закрывать дело, подождать результатов ДНК и уже тогда на их основании вынести решение. Но дама из МВД была против, и судья принял ее сторону. Логично: если обе стороны пришли к полному согласию касательно дальнейших действий, зачем оставлять дело в суде? Итак, суд вынес решение, судебное дело закрыто, вопрос остается в ведении МВД. Адвокат выглядел недовольным. Результат, по его словам, где-то на пять баллов из десяти.

Тут же в коридоре мы обсудили стоимость его услуг для следующего шага. Адвокат затребовал с меня круглую сумму, я запросил скидку, поскольку дело ему хорошо знакомо. Он поиграл с НДС — входит-не входит, совсем как жуликоватый предприниматель в России. Договорились.

- Где-то полгода, не меньше, - сообщил мне адвокат. Что они будут столько копаться? Делов-то? Пригласить дядю и тетю на встречу, посмотреть их документы, пригласить дядю, тетю и маму на сдачу анализов, заглянуть в пробирки — это и за неделю можно провернуть.

Каждый день я возвращаюсь с работы из московского офиса в ставший привычным областной городишко. Перед глазами все одно и то же — спуск с платформы по самодельной деревянной лестнице, нелегальный переход по шпалам через железную дорогу и дальше через территорию заброшенного промышленного предприятия, теперь там охраняемая автомобильная стоянка. Городской квартал, изначально хрущевский, но теперь ставший музеем разнотипной дешевой архитектуры советских и постсоветских лет — при росте алчности до нового уровня городские власти с застройщиками находили возможность втиснуть в него еще одно здание, стилистически никак не похожее на соседей. Я, как преуспевающий московский менеджер, имею возможность проживать в самом новом из них, островке относительного благополучия среди упадка. Мрачные недоверчивые люди, каждый предоставлен себе. Что за народ?! Когда же, наконец, мы сможем отсюда вырваться? Или это судьба поманила надеждой, и жестко обманет?

Каждый день я иду с работы домой. Могу ездить на корпоративной машине, фирма мне предоставляет, как-никак, должность, только по времени на пригородной электричке все равно получается быстрее. И полезнее, чем сидеть в изматывающих нервы пробках на выезде и въезде в городишко — объездную дорогу обещают уже лет десять, значит, еще лет двадцать будут строить. Знакомые шпалы, знакомые столбы. Все те же мысли. Сегодня моя дочь стала еще на день старше. А четвертое поколение должно быть в Израиле до восемнадцати. Справится ли адвокат? И мама, и тетя Оля, и дядя Миша — все они стали на день старше; втроем они прожили уже два с половиной века, сколько времени им осталось? Случись нам потерять одного из них до экспертизы ДНК, и все, конец? Это же наше право — уехать, жить там, строить новую жизнь в свободной стране. Почему все так сложно?

Как у них это работает? Демократия же. Что это за люди, которые раз за разом выбирают нечестного лидера и доверяют ему принимать очередные сомнительные решения? Да, Арье Дери умеет выбивать деньги из бюджета на пособия для своей группы избирателей, восточным религиозным евреям. Но разве это достойный выбор для религиозного человека? Либо я чего-то не понимаю, либо не все так уж ладно с религией. Хм.

Мстительно желаю Арье Дери худшей участи — если не попасться на очередном служебном злоупотреблении, то хотя бы во время субботней молитвы в синагоге в ответственный момент чтения Торы издать громкий неприличный звук.

Мы ждем, Натив тянет с анализами ДНК

Питер криминальный. Однажды мама и сестра возвращались с почты с маминой пенсий за пару месяцев. С ними в подъезд заскочил подозрительный парень. Они проявили бдительность и в лифт с ним не сели. А он выбежал из подъезда. Нашей соседке по лестничной площадке, энергичной пожилой женщине, звонил преступник, обещал дополнительное пособие от города после оплаты наличными предварительных сборов. Убедил пустить в квартиру, стал забирать деньги. В последний момент ее что-то насторожило, она стала сопротивляться, негодяй проломил ей голову. И даже после этого она еще пыталась гнаться за ним, оставляя на полу следы крови. Умерла в больнице, медицина не помогла. Полиция рвения не проявила, убийца остался на свободе. Здесь просто опасно.

Проходит три месяца. Никаких новостей от Натива.

А у них существует определенный порядок действий. Нет, не зря адвокат расстраивался. Сперва МВД должен проверить документы претендующих на анализ ДНК. Убедиться в еврейском происхождении как минимум одного из них, удостовериться, что родство подтверждено. И только тогда дать согласие на анализ ДНК. На каждом этапе они тянут, как только могут. Подозреваю, в таком отношении виновато и их нынешнее руководство. Министр Арье Дери, известный в стране не только как осужденный и исправившийся в тюрьме преступник, но и как благочестивый иудей, обороняет Сион от пришлых.

Для Геббельса я метис, а для Дери - гой.

Но тянуть до бесконечности израильские бюрократы в кипочках не могут. В демократических странах есть законы и действующие процедуры. Адвокат ловит их на проволочке и шлет им напоминание. Что-то начинает двигаться. Ну же, ну?

Ждем приглашений на встречу. Ждем. Слышим новости про Ковид. Все больше новостей и никакого приглашения. Число случаев заражения новым вирусом стремительно растет. И в Израиле, и в России. Эпидемия. Прием посетителей во все инстанции ограничивается. Все замирает.

Теперь я езжу в офис на машине. Все на удаленке, кроме меня и пары сотрудников. Пустые столы. Требования московского правительства — отчетность, заявки, угрозы приостановки деятельности. Давление немецкого начальства — отчетность, меры, приказы о продолжении деятельности. Поиск дефицитных масок и бессмысленных перчаток, очистка дверных ручек и установка самопадающих пластиковых экранов. Выдача согласований, разрешений на передвижение на автомобиле, получение писем от заказчиков со звучными именами, пересылка личной информации в дырявые московские базы данных. Неопределенность. Смерть одного из сотрудников на удаленке — сперва КОВИД, потом инфаркт, или в обратной последовательности. Ему было всего 64. Дяде Мише - 83. Тете Оле - 85. Маме — 89. Эпидемия бушует. Ждем.

Новости из МВД – дядя на собеседовании

Наконец, адвокат сообщает долгожданную весть — дядю приглашают на встречу в МВД на собеседование со всеми документами.

В солнечный майский день ковидного 2020 года дядя Миша едет в Иерусалим. Мой друг Олег везет его на машине от Хайфы в Иерусалим и обратно.

Дядя не замолкал ни на минуту. Ему недавно исполнилось 84, и об этом он сообщал всем охранникам и сторожам, встреченным на пути. Встреча с консулом затянулась. Дядя привез к нему исчерпывающий пакет документов о происхождении своей мамы, «выпись из книги записей браков», анкетный лист форма три столетней давности, отец еврей, мать еврейка, сама тоже еврейка, все кругом евреи. Трудно было бы усомниться в чем-либо. Скорее всего, даже многоопытный консул никак не мог остановить дядин рассказ, тот сообщал все новые и новые подробности своей биографии и давал оценку сопутствующим историческим событиям. Вместо положенного часа дядя провел у консула больше двух, и, судя по его отзывам, получил массу удовольствия.

На обратном пути дядя Миша радостно делился с Олегом подробностями общения с консулом. Олег сказал, что дядя ему очень понравился, вот только правое ухо немного оглохло.

- Я с ним говорил решительно, - заявил мне дядя по итогам. - Все ему рассказал, он и возразить ничего не мог.

Супер. Теперь шестеренки бюрократической машины закрутятся быстрее. Осталось всего-то пройти собеседование для тети Оли. Пара недель? Ждем.

Мы ждали его месяц, два, три. Отпраздновали день рождения моей старшенькой дочурки. Теперь ей восемнадцать. В Израиле это возраст совершеннолетия, когда ребенок становится взрослым и перестает быть неразрывной частью семьи родителей.

В иных обстоятельствах роковое восемнадцатилетие полностью лишает четвертое поколение возможности репатриироваться. У нас ситуация лучше — мы начали процесс раньше, можем рассчитывать на положительный результат. Ждем.

Загранпаспорта тете Оле и маме. Тетя Оля на собеседовании

Суды в Израиле не воспринимают российские паспорта как надежные документы. Только в качестве исключения. Но полноценным удостоверением личности они считают лишь заграничные паспорта граждан России. Это вполне разумно с той точки зрения, что этот документ будет предъявлен на въезде в страну.

Ни у мамы, ни у тети Оли заграничных паспортов нет и никогда не было. Нужно делать.

Тетя Оля умнейшая женщина. Но плохо слышит. Кричу ей в телефон:

- Тетя Оля, нужно сделать заграничный паспорт. Это нужно для суда в Израиле.

- Не нужен мне заграничный паспорт, никуда я не поеду!

По телефону не докричался. Нужно как-то по другому. Время жмет.

Тетя Оля живет с сыном - моим троюродным братом. Галахическим евреем, кстати. Полвека мы жили в одном городе, наши мамы общались и дружили, но за все эти годы у нас так и не нашлось минутки хотя бы познакомиться. Советская традиция — мало ли какими проходимцами могут оказаться эти подозрительные и не такие уж близкие родственники? Или опасения моей мамы, что я догадаюсь, о чем мне знать не следует - и кузен-то внешне совсем не ариец, не говоря уж о тете Оле? И вот теперь я обращаюсь с просьбой объяснить его престарелой маме, что ей нужен загранпаспорт для судебных дел в Израиле. За мой счет и моими силами, разумеется.

Галахический кузен выслушал мою историю с подозрением.

- Не знаю, зачем ты это предпринял, но это твое дело, - сказал он неодобрительно. Но и препятствовать моему проекту не стал.

В августе 2020 года тетю Олю приняли в консульстве. Везла ее моя супруга.

Героическая тетя Оля провела в консульстве пять часов. Около часа ее допрашивали. Еще час она пробовала в одиночку заполнять анкету, но видела плохо. Тогда консульские решили, что старушке на середине девятого десятка все-таки нужно помочь, и еще час ушел на заполнение. Почему в итоге пять? У консульских нет привычки суетиться. Посидите, подождите, вас пригласят. В общем зале, в ожидании сотрудника, между встречей и повторной встречей. Покинуть консульство нельзя — слишком трудно попасть внутрь. Поход в туалет на этаже с разрешения охранника. Есть нечего, кроме ерунды в автоматах, с которыми человеку в возрасте в одиночку не справиться, правда, воду пить дозволяется. Тетя Оля пережила все это и блестяще представила семейную историю.

Ждем результатов от МВД. Ждем. Адвокат торопит их, хотя теперь уже чего торопиться — ребеночек вырос. Восемнадцать. И все же лучше скорее.

К сентябрю у мамы и у тети Оли готовы загранпаспорта для суда в Израиле. Ждем.

МВД по итогам бесед сделала вывод: дядя Миша предоставил достаточно документов для подтверждения родства с мамой. Тетя Оля документов не предоставила. Действительно, свидетельства о рождении ее мамы у нее не было. Вообще ничего, что могло бы доказать ее с нами родство. Станет ли это препятствием?

Адвокат обеспокоен неопределенной позицией МВД.

- Они не говорят ни да, ни нет. Не могу понять, таки они готовы принять анализ ДНК у всех троих? А то пишут, что они не возражают против взятия ДНК проб, но и не подтверждают, что они примут результаты.

Борьба за право на израильское гражданство стала нашим семейным хобби. Супруга ездила в Питер, возила наших дам в присутственные места, собирала документы. Сестра оформляла доверенности и ставила апостили на документы. Даже теща как-то раз поучаствовала, при ее-то любви к евреям.

Ответ МВД. В суд!

Адвокат прочитал ответ МВД и находится в недоумении.

- Я не понимаю их ответа. Они пишут, что дядя представил документы о родстве и информацию о семье; что тетя не предоставила документов, была опрошена и сообщила информацию о семье. Они не возражают против анализа ДНК, нои не подтверждают, что примут его результат.

- Если не против, делаем анализ, там видно будет.

Настает решительный момент — нужно обращаться в суд.

ноябрь 2020 подготовка документов для второго суда

Говорю дяде, что мне нужно его участие в решающем этапе моей борьбы с МВД Израиля. И высылаю документы от адвоката для изучения и подписи. Дядя говорит, что посоветуется с родственниками. Конечно.

В следующем разговоре дядя сообщает новости. Невестка и внук подтвердили его давно сложившееся мнение, что адвокаты всегда обманывают и берут кучу денег. А друг невестки подсказал, что вместо всего этого мне следует пойти в синагогу, там в Москве можно найти, я же в Москве, это не так сложно. В синагоге нужно сказать, что я хочу переехать в Израиль, и мне помогут. Евреи всегда своим помогают. Дядя рад, что может дать мне хороший совет.

- Вы же знаете, где в Москве синагога?

Я так устал за эти полтора года, что нет сил ни зарыдать, ни истерически расхохотаться. Отвечаю мягко и печально, что мы уже прошли большой юридический путь, выиграли первый суд, пусть не выиграли полностью, но смогли опротестовать отказ, что мой адвокат действительно гребет кучу денег, зато не заинтересован в обмане, он уже сумел оспорить отказ МВД и продолжить борьбу, наши с ним интересы в целом совпадают; и что, в общем и целом, мы идем верным путем и прошли уже немало; сам лично дядя великолепно убедил консула во всем, что требовалось, именно дядя может оказать нам решающую помощь теперь, когда нам нужно сделать пару несложных шагов, обратиться в суд по семейным делам, который выдаст формальное техническое решение о назначении совместного анализа ДНК. Вот как-то так.

- ….а синагога? Если бы там всем помогали, то пол-Москвы уже сбежали бы в Израиль. Я же даже не еврей.

Заканчиваем разговор на обычном для нас обсуждении внутриполитических проблем Израиля. Раз уж у него есть советчики, требовать немедленного согласия теперь глупо.

Что ж, или да, или нет.

Дядя — человек решительный и уверенный в себе. Смог ли я повлиять на него и изменить сложившееся мнение? Что ж такое творится? Снова и снова я перекручиваю тот завершившийся диалог, улучшаю аргументы, отвергаю их, придумываю новые варианты. Бессонница.

- Кончай вертеться, надоел уже, - сонно ворчит проснувшаяся жена. - Спи уже спокойно, задолбал.

- Да, конечно, ты тоже спи. - Ей-то пофиг, в общем; это был изначально мой проект. Большой, важный.

И что? Оказаться совсем рядом с заветной целью и все провалить? Из-за какой-то ерунды, легкого недопонимания, дурного совета равнодушных, собственной лени и глупости. Как же. Надо было. Не могу заснуть.

Скорее бы уже все как-то закончилось.

Видимо, мои рассуждения показались дяде и его советчикам не лишенными логики. Или они просто сжалились над моим безвыходным положением. Как-никак, родственник. Хотя даже и не еврей.

В нашем следующем разговоре дядюшка по своей инициативе объявляет, что готов поддержать нас в судебном процессе, раз это так нужно. Только осторожнее с адвокатами, они жулики. И сейчас не очень хорошее время для репатриации, марокканский ортодокс Арье Дери возглавляет МВД и ненавидит русских. И что мне стоит хорошенько подумать, чем я буду заниматься в Израиле, если в Москве у меня все так хорошо. И что у них все эти выборы и неизвестно, сколько времени простоит это правительство.

- Да! Громадное спасибо! От меня и всей семьи! Конечно! Отлично! Совершенно верно! Непременно учту!

Согласие на обращение в суд дядя Миша дал. Устное. Нужно оформить документы. Дело техники.

Адвокат и дядя — пинг-понг с доверенностями в суд

Адвокат составляет документы. С переменным успехом. Где-то он делает ошибки, а где-то нет. Путает номера паспортов, лажается в переводе с иврита на русский. Дядя с помощниками ловит его на первой же попытке объявить моего деда родным и единственным отцом всех троих кузенов. Во избежание последующих ляпов я становлюсь бесплатным секретарем оплаченного мною же адвоката, но не в моих силах перевести казенный юридический иврит на человеческий русский.

Дядя все сильнее убеждается, что адвокаты — жулики. Я парирую тем, что они в своей жадности хватают столько дел, что ленятся и не успевают вести их аккуратно, берут столько денег, что никакому жулику не снилось, ввиду всего этого обманывать им невыгодно. Но каждая очередная неточность в документах увеличивает дядину подозрительность.

А адвокат требует подписи под самыми решительными фразами. Доверенность выглядит так, словно он готовится продать дядину с тетей долгим честным трудом заработанную квартиру — двухкомнатную, в городе Хайфа, второй этаж в доме с бомбоубежищем.

Доверенность

назначаю адвокатов такого-то и такого-то и/или назначенного по их усмотрению, всех вместе и каждого в отдельности, своим(и) доверенным лицом (доверенными лицами) и представлять меня и действовать вместо меня и от моего имени По делу: запрос на вынесение распоряжения о проведении генетической экспертизы по согласию сторон в суд по семейным делам Израиль и настоящим уполномочиваю своих доверенных лиц правом подачи исков и встречных исков, претензий, заявлений защиты, ответов, жалоб, запросов, докладов, возражений, возражений третьих лиц, промежуточных исков, приглашений к участию в процессе, определения спорных вопросов, запроса подробностей, запроса разрешения на изменение и исправление положений иска, запрашивать участия третьей стороны, запрашивать права участвовать в качестве третьей стороны, запрашивать объединение дел а также/или обжалований, апелляций, повторных рассмотрений, запрашивать разрешения на обжалование, дополнительное слушание, повторное рассмотрение, отправлять уведомления, возражения, предупреждения или приглашения, с правом подачи запросов на продление и перенос сроков, с правом получения извещений и приглашений, приглашать свидетелей и допрашивать их, запрашивать письменные распоряжения, раскрывать и изучать документы, требовать документального предоставления фактов а также/или извещений, представлять вопросы для анкет, приходить к компромиссу, соглашению и договоренности как в суде так и вне суда, соглашаться с рассмотрением дела в арбитраже и с назначением арбитра, с правом отмены и/а также прекращения всех судебных разбирательств, с правом подачи жалоб, подавать любые исковые заявления, с правом совершать все административные и неисполнительные правовые действия, включая просьбу о приостановлении исполнения решения суда в связи с вопросами, изложенными в настоящей доверенности. В дополнение и без какого-либо ограничения вышеуказанного, настоящим уполномочиваю своих доверенных лиц правом совершать следующие действия: 1. Предпринимать все действия, связанные с вышеупомянутыми поручениями и разрешениями в соответствии с юридическими процедурами, существующими в настоящее время или теми, которые будут существовать в будущем, включая вызов свидетелей и назначение экспертов, и все в соответствии с законом, который будет применяться, и тем, что вышеупомянутые доверенные лица сочтут целесообразным. 2. Представлять меня и появляться в любом суде, судебном органе, министерстве юстиции, министерстве внутренних дел, прокуратуре округа или страны, надзорном органе или в любом другом органе вплоть до высшей инстанции, как правительственном так и ином, в связи с вышеуказанным представительством и получать из них всю касающуюся меня информацию. 3. Запрашивать и получать информацию, которую я имею право получать в соответствии с любым законом, из любой базы данных любого органа, имеющей отношение к вышеуказанному вопросу. 4. Вести мое дело и/или процесс по их усмотрению, в том числе предпринимать все шаги, которые они сочтут правильными и целесообразными в связи с вышеуказанным делом, при этом я заранее одобряю все действия своих доверенных лиц.

В подтверждение чего ставлю свою подпись:

.

И это еще не последний документ для заверения. Юридическая писанина, очень трудная для согласования при минимуме доверия с одной стороны и торопливой небрежности — с другой.

Дядя и адвокат общаются через меня. Я проверяю черновики адвоката и, в обратном порядке, шлю исправления от дяди. Говорю с каждым из них по телефону.

У дяди знающие советчики — невестка, внук и друг невестки. Все прекрасно владеют ивритом. Адвокат, напротив, стал забывать русский язык, изучавшийся им когда-то в бакинской школе. Я бы ему помог, но мой иврит в зачаточном состоянии. Или в мертворожденном. Дядя требует убрать из документов все пункты, включенные адвокатом на всякий случай.

- А что вот он тут пишет, из любой базы данных любого органа? Зачем ему получать информацию?

Адвокат говорит, что такой случай весьма вероятен, и ему не хочется бегать за второй доверенностью в тот момент, когда от него потребуются срочные юридические действия.

- Так хорошо двигались и на самом ровном месте застряли, - вздыхает адвокат.

Ему хочется скорее подать в суд и заниматься не бумажной ерундой, а полезным делом — окучиванием новых клиентов с деньгами.

Установить прямую связь между адвокатом и дядей? Первый умеет общаться с клиентами, но как сложатся отношения в данном конкретном случае, поручиться не может. А другого случая у моей семьи не будет. Может быть, следующий вариант документов уже всех устроит?

Дядя требует точного перевода. Адвокат выдает очередной вариант с ошибками. Я кое-как поправляю. Дядя готов подписаться на русской версии. Адвокату нужна подпись на ивритском документе. Злосчастный маятник. Дядя выражает сомнения. Адвокат печалится. Туда-сюда. Дядя в свое время отлично играл в теннис, а потом — в настольный теннис, до сих пор еще вполне игрок. Во что играл адвокат, я не знаю. Мне все равно, лишь бы это уже скорее закончилось.

Наконец договорились. Еще не верю в успех. Адвокат высылает к дяде своего человека для подписания оригиналов. Жду на телефоне. Вдруг лицо его покажется дяде подозрительным? Или не дяде, а его советчику, кто в этот момент рядом?

Все хорошо. Подписано, идем в суд. Интересно, а если я еще до окончания дела рухну замертво с инфарктом, мои все-таки сумеют выехать? Вроде да. И это успокаивает.

Второй суд по семейным делам

В суд подаем просьбу о проведении сравнительной ДНК-экспертизы между тремя кузенами — мамой, тетей Олей, дядей Мишей, и, для кучи, еще и меня проанализируем. На тот крайний случай, если МВД вдруг начнет оспаривать и мое происхождение от родной матери.

Январь 2021. Подача документов в Хайфе в суд по семейным делам.

Мне ехать туда совершенно не нужно. Это формальное юридическое действие. Заявители просят назначить экспертизу ДНК, менты не возражают. Суд проштампует назначение экспертизы.

Оплачиваем услуги уполномоченной лаборатории. По сравнению с адвокатом — недорого.

Адвокат беседовал с доктором, ведущим исследование ДНК. Тот сказал, что случай непростой, родство удаленное. Двоюродные брат и сестры — это совсем другое дело, чем обычная ситуация по установлению отцовства. Доктор сказал, что постарается и сделает все возможное.

Что ж, вот сейчас всех пригласят в лабораторию и сделают анализ? Адвокат не дает прогнозов по времени. Думаю, если не на этой неделе, то на следующей уже должны позвать.

Проходит еще два месяца.

Дядя Миша сдает кровь

Адвокат радует долгожданным сообщением. Есть приглашение на тест! В марте 2021 нанятый адвокатом водитель везет дядю Мишу их Хайфы в лабораторию в Тель-Авиве. Разумеется, к назначенному часу опаздывают. Хорошо, что дядя не звонил мне с дороги, я бы запаниковал в очередной раз. Ничего страшного, час туда — час сюда для Израиля не проблема, их принимают.

У дяди Миши берут кровь. Не соскоб с внутренней поверхности щеки, но острой иглой протыкают вену и тянут красную густую жидкость. Я чувствую себя обязанным перед ним еще больше. Дядя пожертвовал нам свою кровь.

Теперь-то дело за мамой и тетей Олей? Если у дяди наконец-то взяли, значит, шестеренки бюрократической машины провернулись, значит, сейчас их пригласят? Не на этой неделе, тогда на следующей?

Проходит еще два месяца. Ковид бушует. Пожилые люди в опасности.

Май 2021 - Консул в Питере — забор ДНК у меня, мамы, тети Оли

Мне звонят, быстро сообщают о дате и времени. Соглашаюсь. Ура.

Заранее, с хорошим запасом по времени привожу моих старушек в консульство. Мама в свои девяносто еще бодра и энергична. А вот тетя Оля хромает, у ней что-то с правым бедром. Наверное, сустав изношен. В России считается, что в восемьдесят шесть такую операцию делать не стоит, и вообще нечего к врачам с глупостями приставать, самое время местечко себе выбирать для постоянного пребывания. А про Израиль тетя Оля и не думает, она вообще не считает себя достойным объектом заботы. Хотя слуховой аппарат можно было бы и здесь организовать, с двумя-то сыновьями. Я бы взялся и сам, но живу в другом городе. А ведь справился бы. Что со мной, вообще? Но тетя Оля рада и незаметным для москвича денежным подаркам, от которых она яростно отказывается и уступает только после долгих уговоров.

Держа друг друга под ручку, гуляем около консульства. Наше время. Народу мало, неприемные часы. Бдительная охрана, внешний контур. Наличие в списке. Дополнительные вопросы на засыпку. Сдача телефонов в ящик. Охрана, внутренний контур. Рентген, снятый ремень, ничего не звенит. Мама с тетей Олей давно не летали на самолетах, им все такое непривычно и интересно. Лифт на третий этаж, приветливая дама-израильтянка подсказывает нужную дверь.

Вот мы и внутри. Наконец-то. За стеклом в комнате неприметной внешности человек лет тридцати пяти.

- Шалом, - радостно приветствую я его.

Я даже не понял, ответил ли он мне. Знаком он показывает на телефон. Не сразу понимаю, что нужно сделать. Оказывается, общаться мы можем только по внутренней связи. Защита от вируса?

- Шалом, - повторяю я в телефон.

- Говорите на иврите?

- Кцат. – я учу язык уже больше года, общение с носителем для меня крайне ценно.

- На каком языке лучше понимаете? На русском?

Я амбициозен и просто так не сдаюсь. Предложить ему английский? Но мы тут по делу. В моем мозгу накоротко замыкаются нейронные сети трех неродственных языков, и я почему-то отвечаю: - Йес.

- Передайте мне загранпаспорта ваши и пришедших с вами.

Мои старушки сидят на стульях. Бедные, им пришлось долго ехать и ждать. Это для них еще и переживание – надо же, мальчик в израиловку хочет сбежать со всеми деточками. Когда у нас тут все так хорошо.

- Теперь вы делаете все как я говорю и делаете быстро.

Я уже несколько растерян.

- Справа от вас в ящике находится большой конверт.

Ящик выглядит как забытый офисным сотрудником – в нем какие-то конверты и листы бумаги.

- Берете наклейки и пишете на каждой имена и фамилии.

Говорит на чистом русском языке, но звучит как чужой, будто выучен в разведшколе или брошен за ненадобностью много лет назад, вплоть до получения хорошо оплачиваемой работы на бывшей родине.

Этот человек недоволен, что тратит на меня время.

Это самый недовольный человек из всех, кто мне сегодня встретился в консульстве.

Охранник был сама приветливость, не забыл, кстати, уточнить цель моего посещения – на случай, если вместо меня в консульство прибыл внешне очень похожий злоумышленник, прикрылся моими документами и ввел в заблуждение двух моих глубоких старушек-родственниц. Девушка на ресепшн оказалась точна и участлива. Случайно проходившая мимо знойная дама пропела всем нам «Шалом» и лучезарно улыбнулась.

Чтобы не опоздать на сбор ДНК, мы еще и прибыли на час раньше назначенного времени. Да, никто не обязан нас принимать вне расписания, но когда одной даме восемьдесят шесть, а другой полных девяносто, у некоторых хотя бы совесть заговорит. И тут я понял, кто именно держал нас целый час в ожидании. Вот этот перегруженный важными делами чиновник.

- Берете конверт. Да, берете конверт. Большой конверт.

- Вынимаете из конверта лист с наклейками.

Один лист А4 оказывается набором маленьких самоклеек.

- Пишете на каждой имя и фамилию прибывших, точно как в загранпаспорте.

- Достаете из большого конверта пробирку, наклеиваете на нее.

Он мог бы не нервничать и не торопить меня, отчего я нервничаю гораздо больше его. Алгоритм крайне прост, если понимать, что для чего нужно. Или написать его на листе бумаги, таком же А4.

Например, вот так:

Как подготовить анализ ДНК

* Написать на самоклейках имена и номера паспортов

* Налепить на пробирки

* Достать палочку с ваткой, покрутить десять раз внутри щеки.

* Вложить палочку в пробирку, плотно завернуть крышку. Встряхнуть десять раз.

* Вложить в конверт.

В моем сознании возник ментальный барьер, и с ним приходилось бороться. Я почему-то ожидал, что вместо торопливого человека нас встретит приветливая брюнетка в чистом белом халате, скажет шалом, ловко возьмет из каждого немного крови, в разной степени еврейской, мы изольемся речами благодарности и распрощаемся довольными. А здесь нужно что-то писать! Мое зрение основательно испорчено – для дали мне нужна коррекция, но она не позволяет мне хорошо видеть вблизи. Для поездки по городу на машине я надел контактные линзы – это удобно для водителя, полная ясность происходящего вокруг, только читать в линзах крайне трудно. Нужно щуриться, моргать, ловить мгновение относительной ясности, пока влага моих слезинок на пути света помогает корректировать увиденное.

Теперь, значит, мне нужно с абсолютной точностью написать цифры из загранпаспортов. Закончил с трудом.

- Ливдок бевакаша (проверить пожалуйста), - говорю я этому важному занятому человеку. К сожалению, повелительное наклонение мы еще не проходили, но инфинитива вполне достаточно. Пихаю лист в прорезь.

- Я ничего не буду проверять. Вы все пишете сами.

- Дело в том, что я плохо вижу. А если я напишу неправильно?

- Если напишете неправильно, значит, ничего не получится, - раздраженно говорит чиновник. – Нет, если вы сегодня не готовы, то приходите в другой раз.

- Мы два года ждем. – говорю и замолкаю. Из этих двух лет больше года мы ждем приглашения на сдачу ДНК. В Питере бушует коронавирус. Мама решает не приглашать на девяностолетие своих многочисленных знакомых. У тети болеет внучка, что живет в одной с ней квартире. И тем не менее, все живы и здоровы, назло чиновникам Натива, МВД и лично Арье Дери. И даже у меня нет ни малейших признаков надвигающегося инфаркта.

- Это не ко мне, - консул легко отметает невысказанные мною претензии.

Конечно, это ни к кому из вас конкретно, и все же каждый на своем месте добавляет что-то личное в работу этой системы. Кто-то, кого я никогда не знал и не слышал, решал мою судьбу просто тем, что выходил попить кофе раньше, чем пересылал документы в следующую инстанцию, затем появлялись другие, более срочные дела, неофициальное общение с приятными ему коллегами, подходил к концу рабочий день, и вновь ничего не двигалось.

Я даже прошу маму проверить написанные цифры, пока не понимаю, что и она мало что разбирает. ОК, метод острого прищура и частых морганий работает – из нескольких попыток разглядеть цифры у меня получается одинаковый результат.

Теперь у меня возникает другая проблема. Наклейки не хотят отлепляться. Я в синих одноразовых перчатках, а они совершенно не хотят цеплять уголок наклейки. Я еще и вынужден держать трубку телефона, черт-те что. Срываю перчатку.

Это очень не нравится человеку за стеклом.

- Я вам разве говорил снимать перчатки?

- Не подцепить! – я весь на нервах. Как бы он меня не выгнал прямо сейчас, кто его знает. Но нет, он дает мне новые.

- Вот, возьмите.

Кое-как я отлепляю первую наклейку. Со второй получается лучше.

К шестой пробе я неплохо натренировался. Мама и тетя молодцы, не беспокоились и не добавляли мне стресса.

Сильно занятый человек быстро выпихнул мне на подпись документы на английском языке – я не рискнул читать их внимательно, зато бегло окинул взглядом сперва одну, затем вторую – к третьей я хорошо понимал, что речь идет о взятии анализов ДНК от меня и моих старушек, а еще я впервые увидел имя и фамилию принимавшего меня чиновника.

Слов Зеев. Не знаю, что это значит на иврите. Но по-русски звучит неприятно, особенно имя – не Слава, не слово, вместе с Зеев слышится что-то холодное, отстраненное.

Наверное, он почувствовал мою радость от увиденного и логично связал это с появившимися у меня возможностями. Чиновник не любит, когда на него жалуются.

- Большие конверты будут отправлены в Израиль, маленькие конверты будут храниться у нас восемь недель как дубликаты.

Что-то в нем изменилось, даже голос стал приветливее. Так бы и раньше, Славик.

По возвращению залез в словарь. Никакой он не Славик — если имя Зеев существует, то имени Слов я не нашел. Выходит, это фамилия, и на самом деле он Зеев Слов.

Кстати, его прямого начальника, министра внутренних дел, ортодоксального уроженца Марокко, что крайне неприветливо относится к русским иммигрантам, зовут Арье Дери – лев Дери, черт его подери. А Зеев — это волк. И ведут себя как зверье.

Через четыре недели образцы еще не были отправлены в Израиль. Слов Зеев – очень занятый человек. Но далеко не самый занятый в их бюрократической системе.

Лаборатория и суд

Через два месяца образцы были в Израиле.

- А они не испортятся? - беспокоился я.

- Все беседер, - успокаивал адвокат. - Там это умеют. Терпение.

Наконец, лаборатория сообщает результат экспертизы. Доктору удалось справиться с трудностями и подтвердить, что кузены являются кузенами, а я — родным сыном моей мамы.

Адвокат запрашивает МВД, признает ли оно меня как внука еврея. Биологического внука.

МВД пишет двусмысленный и витиеватый ответ. В котором указано, что тетя Оля не предоставила документов, подтверждающих родство.

Адвокат недоволен. Опять ни «Да», ни «Нет».

- Я запрашиваю суд признать родство на основании экспертизы. Сама уже экспертиза является доказательством.

И запросил. И суд рассмотрел. И постановил. Перевожу с иврита. Точнее, Гугл переводит.

«Суд по семейным делам, номер такой-то делаи других против Генерального прокурора, достопочтенный судья такой-то

По результатам тканевой классификационной проверки от 1 июля 2021 года признано, чтоявляется биологическим сыном.

Также указано, что , , - они двоюродные братья.
Секретариат представит это решение сторонам и закроет дело.»

Не верится. Это полная победа. Или? Слишком уж все просто, а?

Справка из ПНД

Пора получать визы и ехать. Адвокат говорит, что со мной должны связаться и пригласить.

- Откуда связаться?

- Из Москвы. У них своя внутренняя система работает, дела пересылают. Я свою работу сделал, если что-нибудь еще потребуется, обращайся.

Разумеется, ничего не происходит.

Через два месяца после победы в суде решил побеспокоить консула в Москве. Написал письмо на мейл. В ответ из консульства мне позвонила девушка и попросила справку из ПНД.

- Что? ПНД – это, если я верно понимаю, психо-неврологический диспансер?

- Да, - со смущенной улыбкой подтвердила девушка. - Консул спрашивает.

Окей, почему бы и нет. Интересно, а если бы я был псих, мне бы отказали в репатриации? И на каких основаниях? Что я сошел с ума в ходе рассмотрения своего права на репатриацию и теперь в своем буйстве представляю опасность для государства Израиль? Или это издевательский пинок со стороны какого-нибудь занятого и анонимного для меня бюрократа? Вот черти.

Человек исключительно практичный, справку из ПНД беру для «сделок с недвижимостью». Квартиру будем продавать. И другую, обе будем продавать.

Высылаю справку в консульство. Молчание. Время тянется.

Наконец, из консульства звонят. Девушка как ни в чем ни бывало интересуется, когда мы готовы прийти за визами.

Среднее образование

Можно записаться на октябрь. Но вторая дочь должна закончить среднее образование в России, в ином случае в Израиле возникнут проблемы. В расчет принимаются только те документы, что были у нее на момент въезда. Если она репатриируется без среднего образования, должна будет пойти в школу для его завершения — это не право, а обязанность. Без достаточного иврита получить хороший результат она не сможет. Возвращение в Россию после репатриации для сдачи ЕГЭ создаст коллизию – дочь одновременно получает два средних образования в разных странах. Бюрократия такого не любит. Мы вообще ей не очень нравимся.

Виза действует шесть месяцев, и лишний раз связываться с консульством по поводу ее продления в нашем шатком положении не стоит.

Сдача ЕГЭ завершается в июле, значит, нам нужно получить визу не раньше февраля. Первого февраля. Так и записали.

Теперь по вечерам мы считаем остающиеся дни.

- Сколько нам остается до 1 февраля? Полтора месяца!

- Ууууу!

- А сколько нам сегодня остается до 1 февраля? Три недели!

- Ааааа!

В последний день января мне позвонили. Консул заболел. Консульство закрыли. Но нас готовы принять по другом адресу. Итак, 3 февраля.

- А как же первое февраля?

- Ну, это, ну пусть третье...

- Это еще два дня!

Чужой опыт еврейства в России, рассказ Жени

Супруга Олега Рита, благодаря которой этот абсолютный гой получил гражданство Израиля — светлоглазая и рыженькая. До третьего класса никто не знал, что она еврейка. Но в четвертом классный журнал из учительской поручали носить ученикам. Их любопытство не могло не дойти до одной из последних страниц — той, на которой была национальность.

Многие одноклассники испытали заметный шок. Как же так — на вид нормальная девочка, учится, дружит, играет, а в журнале про нее такое написано! Не знали как себя теперь вести, некоторые на всякий случай решали обозваться. Не все знали слово «жидовка», хотя скоро выучили. Сперва хватало и официального наименования, выкрикиваемого как оскорбление: «Ты еврейка!».

Рита не терпела, дралась. Кусалась, царапалась. Хорошо, что в четвертом классе девочки еще покрупнее мальчиков, а она была высокой и сильной. Поутихло.

Одноклассники не так досаждали Рите, как учителя. Причем евреи прессовали ее особенно сильно. Пережившие сталинские времена, наученные горьким опытом, стремились защитить себя от обвинения в покровительстве соплеменнице.

Все одноклассники, кроме нее, числились в журнале как русские. Когда открылся выезд, едва ли не полкласса эмигрировало по еврейской линии, а она еще долгие годы уговаривала своего мужа.

Аксенов как зеркало русской агрессии

Читаю раннего Аксенова, еще советского. Мечтательные юноши выживают в агрессивной среде. Давление негодяев со всех сторон. Вспышки насилия и постоянное ожидание нового насилия. Постоянно должны быть начеку. Спасут лишь верные друзья и собственные навыки бокса, иначе конец. Недоброжелатели опустят на глазах любимой девушки. Рухнет заслуженный добрыми делами социальный статус. Победу над злом, явную, хоть и временную, дает лишь хороший удар в челюсть.

Гемофилия

В личных отношениях деда с Тем, чье Имя благословенно, не все было гладко. В нашей семье из поколения в поколение мужчинам передавалось генетическое заболевание — гемофилия. Тетя Оля вспоминала, что по семейной легенде один или даже несколько его старших братьев истекли кровью на восьмой день безвинной жизни после традиционного обрезания крайней плоти.

Когда родился дед, его не обрезали. Священная жертва не была принесена, союз с Тем Самым не был заключен. Не по своей вине дед оказался поражен в религиозных правах. Он мог принимать участие в обрядах, но лишь как один из прочих. Главная радость для верующего еврея — чтение Торы вслух перед собранием на субботней молитве — была для него навсегда закрыта.

Не от того ли в его жизни все пошло не так? Нарушил традицию и женился на русской?

От гемофилии он умер через семьдесят лет. После визита к зубному вернулся домой, где жил один. Мама не дозвонилась, забеспокоилась, пошла навестить. Нашла лежащим на окровавленном полу, бездыханным.

Мама

Мама в свои девяносто с лишним продолжает самообразование, выписывает умные мысли разных знаменитых людей в свои особые тетрадочки. Всегда готова почитать вслух с большим значением. Сомнительный винегрет, как тот холодный и скользкий, что мама любила в меня впихивать все мое трудное советское детство; резюме вырвано из контекста, область действия утверждения ничем не определена. Мама читает из тетрадочки, напряженно вглядывается сквозь очки:

- Всякое учение верно в том, - мама делает паузу, чтобы убедиться, что делает паузу в нужном месте, поднимает палец, - что... – потеряла, ищет, быстро находит, торжествуя продолжает - ...оно утверждает, и... ложно в том, что оно…. оно отрицает! - Мама поднимает глаза на меня, улыбается иронически.

- Ну что, понял, что сказано? - Киваю. Отличный каламбур, знаменитый автор, попробуй оспорь.

В общем, ерунда. Одно интересно – мамин почерк с годами становится все тверже и лучше. Начала она лет в семьдесят куриной лапой, но за двадцать лет стала каллиграфом, словно бы заложенная в цитатах титаническая мощь разума поднимала уровень эстетики оформления и укрепляла ее руку. Нужно подарить ей еще пару красивых тетрадочек, она любит.

Вдруг когда-нибудь искусственный интеллект расшифрует и интерпретирует эти записи, превратив своей редактурой в род поэзии, стройную философскую систему.

Мама смирилась с моим желанием получить израильское гражданство.

Прием в феврале.

Наконец, в феврале 2022 года мы все пришли на прием в консульство. За визами.

Никого не пустили, кроме меня. Жена-антиваксерша с лозунгом «все недоказано», на мои реплики про Билла Гейтца и вышки 5 Джи отвечает, что не дура, и, в отличие от местных шмурдяков, импортным пфайзером бы привилась.

Охранник нервничал. Нашел в моей куртке кошелек, который я забыл достать. Он почему-то торопился. Но я нервничал еще больше.

- Наушники нельзя проносить внутрь.

- Это пассивное устройство.

- Вы все очень медленно делаете.

- Ничего страшного, мы три года ждали.

- Так. Идите вниз и сдайте куртку.

Хотелось спросить, он местный вольнонаемный, или прислан прямо из ортодоксального квартала, что в Иерусалиме. Абсурд, настоящий ортодокс не будет заниматься обыскиванием подозрительных гоев.

Что-то он передумал насчет моего похода вниз и еще раз просветил мою куртку с рентгеном. Наушники потребовал оставить у него. ОК.

Прохожу внутрь. Привычная обстановка. В зале собралось множество желающих в Израиль, одиночки и семьи. Ждут вызова, при отсутствии гаджетов пробуют развлекаться, как могут. Детишки рисуют и бегают. Взрослые нервно перебирают кипы документов. Заскучавшие делятся своими историями. Люди с общей надеждой становятся ближе. В этих долгих очередях с общей целью невольно делятся личным.

Зал постепенно пустел. Ничего хорошего это не сулило. В тот раз, когда нам отказали, мы тоже были последними.

Моя собеседница, дама предпенсионных лет, при этом бывший юрист, отчего-то решила, что ее великовозрастный сын, четвертое поколение, отрезан от репатриации ввиду достижения им восемнадцати лет. Я посоветовал ей не сдаваться — она попросила гражданство раньше этого рубежа, стоит приложить усилия.

Четыре часа подряд я бродил по зальчику ожидания. Как заключенный в камере. Охранник уже заглядывал, проверяя, сколько ему еще осталось ждать до закрытия всей лавочки. Одного меня.

Вместо заболевшего консула, представлявшегося мне отчужденно враждебным мужичонкой средних лет с кипой на плешивом затылке, меня встретила яркая улыбчивая брюнетка, до удивления приветливая.

- Так, ничего не понимаю в вашем деле. Объясните мне с самого начала, кто тут у вас кто.

Объясняю. Нет, сбивчиво. Устал за эти четыре часа.

- А давайте я лучше древо нарисую.

Вот они, мои славные родственники – Сверху мои легендарные прадед и прабабушка, под ними три ветви — старшая дочь и внук Михаил, третья дочь и внучка Ольга, единственный сын Борис и внучка – моя мамочка, среди всех - единственная гойка.

- Так, я вижу у вас два суда было. Второй – ДНК для установления родства, понятно. А первый зачем?

Хороший вопрос. Если бы я знал. Не исключено, что адвокат мог бы договориться с МВД и не подавая в суд, но он предпочел обратиться туда сразу. Или МВД не шло на это?

Пожимаю плечами. – Стратегия адвоката.

- Так, покажите мне вот что... покажите мне документы по еврейству Михаила.

Вот это поворот! Мой дядюшка под сомнением?

– Так они в Израиле. У меня их нет. Он их привозил туда на проверку, должны быть копии в делах.

- Так, у меня компьютер не пускает… Но вы понимаете, что вашей старшей девятнадцать? Мне нужно получить на нее подтверждение, так как вы обратились раньше.

- Да, это самое главное, - скромно кивнул я.

Я не спросил, почему этого нельзя было сделать за предыдущие четыре месяца.

- Я сегодня напишу, уже на следующей неделе вас могут вызвать. Принимать буду я или моя коллега.

Коллега стояла рядом, уже средней приветливости, но все равно гораздо теплее любого правильного иудея на непыльной и хорошо оплачиваемой должности.

- А Михаил по приезде фамилию поменял? – сдержанно-приветливо уточняет коллега.

Это от нее такой вопросик на засыпку?

- Нет, еще в Советском Союзе.

Попробуйте отдать сына в школу под фамилией Шац. И посмотреть, что из этого получится. Михаил Соломонович не стал экспериментировать. Пошел в ЗАГС и за взятку двумя банками красной икры поменял всей семье фамилию из трех букв на вполне благозвучную фамилию супруги.

- Он когда репатриировался?

- В девяностые, в самом начале.

- А Клары как была фамилия? – еще один вопросик туда же. Но я готов.

- Липкина, конечно. Клара Липкина.

Сдержанно-приветливая коллега не выражает радости по поводу моих ответов. Но я знаю, что все они правильные.

Ушел хотя и без виз, но вполне обнадеженный. И свои наушники у охранника взять не забыл. Эпл, оригинальные, хотя еще и с проводками. Олд скул.

- Ну что, получил?! - истосковавшаяся семья встретила меня на выходе.

- Хм. Сегодня нет. Но скоро уже получим. Говорят, на следующей неделе.

- Так я и знала! - объявила жена. - У меня просто уверенность была, что опять не получим.

На следующей неделе меня, разумеется, никто никуда не вызвал.

21 февраля 2022 я написал письмо в консульство – типа, госпожа консул хотела отправить запрос в Страну насчет моей старшей дочери, быть может, уже получен ответ, боюсь, что пропустил звонок.

24 февраля 2022

Этот день войдет в историю. С утра ничего не было понятно, кроме главного - все пошло по худшему сценарию. Путин напал на Украину.

Я читал жуткие новости и пытался осознать новую реальность. В 11:53 позвонили из консульства.

Девушка с приятным голосом уточнила, я ли разговариваю, а потом спросила:

- Вы как быстро готовы репатриироваться?

- Очень быстро, - ответил я с истерическим смехом.

- Мы вас приглашаем для получения виз. Вас пятеро, и дочь Татьяна тоже.

Я не верил своим ушам. Три года борьбы, и вот, в день начала войны израильская бюрократия впервые поворачивается к нам человеческим лицом. Вытащить нас сейчас!

- Какие вы молодцы! А завтра можно?

- Можно, - приветливо отвечала девушка, - в десять часов.

- Мы тогда придем завтра. В десять часов.

Я обнял старшенькую дочь. За три года ожидания она успела поучить иврит, сперва раз в неделю, потом два раза, домашнее задание почти не делала. Перед каждым уроком спрашивала меня:

- А нас точно пустят?

И я отвечал:

- Шансы есть.

- А большие?

- Я бы оценил их как... 80 на 20.

- А вдруг я зря учу иврит?

- Не зря, процентов 80, что не зря.

- А может, что и не получится?

- Может, но скорее, что получится. Мы правы, мы отстаиваем свои права.

И теперь я был счастлив. Но осторожен в словах.

- Наши шансы выросли, - заявил я торжествующе.

- Что, уже точно пустят?

- Наши шансы очень серьезно выросли.

Быть русским плохо. 25 февраля 2022.

В Украине становилось все хуже. И хуже. И тем неприятнее становилось чувствовать себя русским.

Мы с женой были у консульства за полтора часа до назначенного времени. Помнили, что пускают внутрь по живой очереди.

- Ну что, жена, - веселился я. – Вот и все, а?

- Не верю я что-то. Опять что-нибудь придумают.

Милейшая дама консул с еще большим, чем мой собственный, жизненным опытом, встретила нас приветливой улыбкой.

Ее тут же отвлекли звонком.

- И что, Сережа не может этого сделать? – ответила она на вопрос коллеги с забавным акцентом, приобретенным за десятилетия счастливой жизни в Израиле.

Надеюсь прожить там достаточно, чтобы самому заговорить с этими интонациями.

Милейшая дама закончила с Сережей и виновато посмотрела на нас.

- Мы должны перед вами извиниться, - сказала она. Сделала паузу. Повторила извинение. - Ответ по вашей дочери еще не пришел. Это секретарь, она не была в курсе ваших дел, поэтому пригласила вас сюда.

Я только развел руками и посмотрел на жену. Я и сам вполне ожидал чего-то такого.

- Она увидела, что ваш вопрос в целом решен положительно. Кроме старшей дочери. Я бы могла дать вам четверым визу прямо сейчас...

Я замахал рукой.

- ...я понимаю, что такой вариант вас не устраивает. Тогда лучше дождаться ответа. Но он не обязательно будет положительный. На момент обращения к нам ей было 17 лет, в таких случаях, по моему опыту, чаще следует отказ.

- Ей было 16.

- У нас все записано, вот, апрель 2019, ей было 17.

Жена напомнила, что дочь родилась в 2002-м, значит, в 2019 ей 17.

Нет, что-то не так.

Ей было 16 лет, у нее день рождения в июле.

- А, - склонила голову опытная дама. – Тогда может быть по-другому. Подождем ответа.

- Подождем, этому мы уже научились, - вздохнули мы с женой.

- Мы сами вам позвоним, - обнадежила милейшая дама.

Три царских имени

С тех февральских дней я называю российского диктатора тремя разными именами – матерным, что в Украине пели на стадионах, другим матерным, каким его припечатал светлой памяти Борис Немцов, и третьим, вполне цензурным, но хуже любых матерных — первые три буквы его собственные, три последние рифмуют его с другим геополитическим мечтателем.

Иногда не могу удержаться при дамах - относятся с пониманием, иногда добавляют свои варианты. Только одна ватница ахнула от изумления, словно бы я незаслуженно обидел доброго, мудрого, честного, во всех смыслах достойного человека.

02 марта 2022

Путлер бомбил Харьков. Стрелял по Киеву. По Херсону. Одессе. Другим городам, которых я раньше не знал. Не только Путлер, в одиночку он бы не справился. Армия согласилась делать все это. И делала. Народ поддержал.

Я написал в комментарии под новостями в корпоративном чате, посвященному Украине.

I’m sorry. That’s how I start any talk with colleagues on these dark days. I’m sorry that I’m the citizen of Russia and did too little not to let it happen. I’m sorry. I’ve never voted for that guy, I’ve been doing my best to kick him out earlier, but that was not enough. I’m sorry, Ukraine.

Вся ветка чата была вовремя заблокирована корпоративной айти. Вместе с комментариями наших коллег-украинцев. Хорошо, что я их не читал. Кто успел прочитать, не стал мне пересказывать. С другой стороны, что они еще могли написать? Мы, русские, виноваты перед ними на сто лет вперед.

Звонок из консульства

Мне позвонили из консульства, когда я вынимал остатки своих еще не конвертированных в валюту денег из банкомата ВТБ.

- Мы приглашаем вас за визами. Ваш вопрос решен положительно, и Татьяны тоже. Вашей дочери, которой больше восемнадцати.

- Вы уверены, что вопрос Татьяны тоже решен положительно?

- Да. Но не рассчитывайте, что мы вас примем завтра. Только послезавтра. 9 марта.

- 9 марта к 10 часам.

Возвестил в семейном чате. Старшенькая в ответ запела мегапопулярный в еврейской, полу-, четверть-, и околоеврейской диаспоре Москвы шлягер «Исраэль - дом мой, Исраэль – мечта, что со мной, Исраэль – здесь и сейчас, Исраэль, Исраэль!» и так далее. Затем все попрыгали от восторга, но вдруг ощутили дежавю. Мы уже не раз праздновали именно это, казалось бы, неизбежное событие, и наше веселье ни к какому результату нас не привело. Решили подождать 9 марта и убедиться в появлении виз в наших паспортах.

Грело осознание своей большой мудрости. Успел продать последнюю квартиру, конвертировать рубли в доллары и вывести их на свой счет в Лондоне за две недели до того, как Ебнутый Хуйло заслужил право называться Путлером. Но удовлетворит ли этого маленького человечка любое место в рейтинге исторических злодеев, кроме первого? Сталину он в любом случае уступает. Ивану Грозному тоже. Да и Тамерлан, например, и Мао-Цзедун с Пол-Потом, и прочие выдающиеся лидеры тоже имели несомненные достижения. Ебнутый должен постараться.

Покупательница нашей квартиры, сотрудница Аэрофлота, сказала моей жене, что 5 марта на работу им велели не приходить. Только кто-то уполномоченный все-таки поедет на работу – обязательно закрыть окна.

Жена написала об этом в чате. Я примерз.

Что это значит? Почему окна? Путлер желает устроить провокацию? Ядерный взрыв над подмосковным городком? Чтобы меньше радиоактивной пыли залетело в квартиры сотрудников российской авиационной отрасли? Которой и так осталось жить недолго... Нет, вряд ли, наверное, химическая атака – и обвинить проклятых бендеровцев. Но зачем предупреждать всякий сброд? Чего такого особенного и ценного в аэрофлотцах для нашего упыря?

Потом выяснилось. Закрыть окна нужно было не дома, а на работе – там, в аэропорту. Уффф. Отбой тревоги. Очевидно, Хуйло собственной персоной изволит 5 марта там приземлиться. И заботится он не о нас, а о собственной безопасности — чтобы из окна не пальнули ему в плешивый толоконный лоб. Да, и у меня есть такое желание, но я все же юрист по второму образованию, поэтому желаю ему мягкой посадки и хорошего здоровья лет на двадцать пять. В скромных, но вполне комфортных условиях хорошо отапливаемой камеры.

Вата

Это какой-то совсем чужой народ.

Вчера секретарша сказала, что в Нальчик привезли четырех погибших, все боятся.

- Может, договорятся.

- Вряд ли они договорятся – Путину нужна победа, а украинцы готовы сражаться.

- Эти украинцы там в Молдавии – беженцы, а как они себя там ведут плохо, свои порядки устанавливают.

Разговор с троюродным братом – сыном нашей спасительницы тети Оли.

- Мы, наконец, добились права уехать. Собираемся. Я тебе вышлю судебное решение, где тетя Оля, наш общий дядя Миша из Хайфы и моя мама признаны кровными родственниками. Твоя семья тоже может воспользоваться, хотя бы есть аргументы для начала.

- Я нет, я не поеду. Мне это все. Я жду, что мне Путин скажет. Я пока не вижу, куда двигаться. Ты что же, думаешь, он сумасшедший?

- Ну, типа, с ним все не очень.

- Да нет, не бывает на таком уровне сумасшедших. А эти? Они же сами не успокоятся, что же, дойти до Львова и всех напалмом выжечь? У меня спина болит, блядь, а то я сам бы, пошел туда, на хуй. И что вот эти Эстония, Латвия – они что, не понимают, что им первым же пиздец и настанет? Все эти американцы, вот это все.

- Саша, какой напалм, ты же галахический еврей, халахический, – повторил я определение с легким, как требует иврит, первым звуком ха. Самый простой способ произнести его относительно близко – изобразить фрикативное, украинское «г».

Брат усмехнулся. Я продолжил.

- В общем, я сейчас не об этом. Я не могу с тобой согласиться, но эти все разговоры лучше вести где-нибудь в Иерусалиме. Знаешь, как евреи спорят? Путинцы, антипутинцы – как начнут о политике спорить, ух!

- Я не путинец, нет. Просто терпеть все это сил нет. А ехать отсюда не буду, снег буду жрать, а не уеду. Неужели ты думаешь, что такая страна может погибнуть? Да все будет хорошо!

- Ну жить-то здесь будет гораздо хуже. Я вот без работы остаюсь, на шестом-то десятке.

- Знакомые мои паспорта получили.

- Что, бегут?

- Нет, там бизнес не откроешь. Дорого все, жизнь, недвижимость.

- Дорого, да. Но и зарплаты. И медицина, социалка.

- Конечно, если здоровье не очень, да, медицина важна.

- В общем, я тебе документы высылаю. Подумай, когда снег будете доедать. Но лучше - раньше. Все валят.

Разговор с ватником на работе

В первые же дни войны я подошел к нему с мобильником. Уже пришли кадры из Бучи.

- Посмотри, что делается.

- Не хочу даже смотреть. Это все фейки.

- Фейки? А хорошие такие, выглядят очень правдоподобно.

- Да теперь такая техника, за пять минут тебе снимут, что хочешь.

- Этих роликов тысячи. Тебе не хватит Голливуда, Болливуда и всех киностудий мира, чтобы такое снять. Подобрать актеров, заделать декорации. А знаешь, сколько стоит компьютерная графика? Дофига!

- Но ты признаешь, что есть фейки.

- Ну, в общем, конечно, наверное, есть.

- Вот, значит признаешь, что есть фейки.

- Хм. Хочешь, я тебе просто вышлю ссылку на канал в телеграмме, сам посмотришь, фейки – или нет.

- Да не буду я это смотреть.

Не хочет смотреть? Не хочет видеть правду?

Мой старый друг выдал:

- Теперь наконец-то у нас есть шанс на перемены.

- Жопа полная, какой шанс?

- Шанс маленький, но есть. Теперь бабки за границу не уведешь, и олигархи все эти начнут вкладывать в развитие страны.

- Так все умные ребята свалят отсюда.

- Все не свалят.

- А не проще было не устраивать ничего этого, а просто развиваться? Понятно, что Путлеру не проще, первый же независимый суд его посадит.

- Что ты так им недоволен? Смотри, как ты стал жить хорошо при нем!

- Просто нефть была дорогая. Я жил хорошо не благодаря, а вопреки ему. И это закончилось.

Ввиду предстоящего дефицита автомобилей патриоты будут кататься на ослах. Одна голова хорошо, а две — лучше.

Гемор

На нервной почве я стал беспробудно играть в Crusader Kings 3, захватывая все новые герцогства и навязывая покоренным католикам и норманнам свою исконную религию, неизвестную мне ранее Ukonusko. Что-то языческое, финско-угорское, поскольку мой род происходил из эстонских земель южнее Невы и западнее Волхова. Разобравшись с соседями и сокрушив, наконец, главного недруга – короля Швеции, направил экспансию в благодатные земли Франции. Не тратя усилия на развитие безнадежно отставшей эстонской культуры, при очередном переходе власти к наследнику ушел в более продвинутую, французскую, чтобы пользоваться всеми благами раннего феодализма. Создал империю со столицей в Париже. Насаждал свою финно-угорскую религию огнем и мечом, требовал от вассалов перехода в Ukonusko, давил восстания упорствующих католиков. Разгромил первый крестовый поход, собранный религиозными фанатиками для возвращения в католичество королевства Лотарингия. Отразил монгольское нашествие. Последовательным отбором не самых знатных, а иногда и совсем низкорожденных, но умных, красивых и сильных невест и женихов обеспечил свой многочисленный род полезными наследственными признаками. Круто я все.

Сидел часами, в азарте не обращал внимание на первые легкие симптомы. Или не желая их замечать. Но реальность оказалась сильнее. Из усталой жопы, замученной непосильным гнетом и обиженной пренебрежительным отношением, выпер геморрой. Надутый, воспаленный, болезненный. Это восстание не из тех, что легко подавить. Жизнь завязалась узлом.

Теперь все мои ощущения собрались в заднем проходе. Все планы и намерения оцениваются по новым критериям. Если я хочу почитать — могу ли я устроиться так, чтобы узел не заболел сильнее? Если я хочу поесть, как эта еда отразится на моем пищеварении? Теперь нет ничего для меня страшнее, чем запор. Если сяду на унитаз прямо сейчас, у меня все получится легко и беззаботно? Я в этом твердо уверен? Решение ответственное.

Сразу начал понимать жизнь с ее темной стороны. Побежал в аптеку, купил прокто-гливенол и детралекс. Мажу задницу и страдаю.

Стыдно-то как, а? Люди в Мариуполе под бомбами, а у меня на уме собственный геморрой.

Вой друга

У друга Олежки с этой войной совсем сдали нервы. Разговоры с ним приобрели один и тот же сюжет.

Я начинал бодро рассказывать, что вот-вот уже дадут визы, средняя дочь уже практически сдала ЕГЭ досрочно и вот-вот получит среднее образование, Сохнут принял нашу эвакуацию к рассмотрению и непременно что-то ответит в самые ближайшие дни....

Меня прерывал его тоскливый вой.

- Ты не па-ни-ма-ешь! Не нужно ничего жда-а-ать! Нужно хватать детей и бежа-а-ать, пока еще можно!

- Но как же это? Без виз вообще никак, вот-вот уже дадут... И как дочь будет в универ поступать? Да и на билет денег жалко, Сохнут – халява...

- Беги скор-е-е, здесь все с визами решишь! Какое еще образование! Неужели ты не па-ни-ма-ешь?!

Я не из храброго десятка. Особенно когда моя ошибка будет стоить детям будущего.

- Ты что, думаешь, что он ебанет ядерным оружием? У него же дочь вроде в Голландии?

- У него Кабаева с детьми в Швейцарии, но это неважно!

- Как неважно?!

- Ты не па-ни-ма-ешь! – выл Олег. - Ему ПОХУЙ!

У меня холодные мурашки бежали по телу.

8 марта

- Мы победим, - ободрила меня теща.

Я отдыхал послед очередного разговора с патриотичными друзьями и родственниками, когда мне позвонили с городского московского номера. Часто так делают мошенники.

- Это консульство Израиля. Мы не можем принять вас завтра в десять утра. Приходите тринадцатого марта, только не в консульство, а в культурный центр, стремянный переулок 38.

- Да, хорошо, - я забегал по квартире в поиске бумаги и ручки. Нервы уже ни к черту, память тоже.

- Приходите.... к тринадцати часам.

Я уже нашел какую-то тетрадку и записал туда дрянной ручкой, нацарапал – 13.03, 13:00

Мама в 2022

Маме девяносто один. Иногда побаливает сердце, ноги ломит, но держится молодцом. Говорит мне вдруг посреди телефонного разговора:

- Все, пока, я пошла смотреть мою Оленьку!

Не понял. Оленькой зовут мою дочь, мамину родную внучку. Наверное, пошла смотреть ее фотографии? Приятное занятие для любящей бабушки: вот Оленька еще совсем малышка, живая веселая девчушка, стройненькая девочка-подросток… Но разве фотографии других потомков не заслуживают просмотра? И зачем так поспешно обрывать разговор с сыном? С мамой что-то не то.

Выяснил у сестры. «Своей Оленькой» мама зовет не внучку, а, совсем наоборот, популярную среди широких ватных кругов Ольгу черт ее Скабееву. Мама в полном порядке. Вряд ли она сильно поменяет свои политические убеждения, но, надеюсь, еще сможет поплакать по Путину.

Ватник

Он руководитель отдела продаж компонентов для российских автозаводов. Без него с места не стронется ни один КАМАЗ, ни одна Лада, не говоря уже о собиравшихся в России импортных брендах. Активный, доброжелательный, общительный.

- Добрый день, - в его голосе радость.

- Приветствую. Добрых дней у нас уже две недели нет.

- Да, да. Макдональдс вон закрылся. Скоро вывески начнут менять.

- Это да, но все хуже. Мариуполь бомбят. Мирные жители погибают.

- Затянули. Я думал, два-три дня, все взять и закончить спецоперацию. Затянули.

- Все очень плохо.

- Да, это самое ужасное, когда люди погибают, и с нашей стороны. Молодые парни, генофонд. И мой сын, ему сейчас двадцать, в Крыму в университете учится. Что-то его дергать стали последнее время, всего не говорит, но я говорю – все спокойно, не нужно нервничать. У них военная кафедра, поэтому.

- Скорее бы все это закончилось.

- Так или иначе, чтобы все стабилизировалось, в норму пришло.

Повздыхали. У его бизнеса проблемы. Компания вот-вот запретит отгрузку любых компонентов в Россию. Не будут новые Лады возить инженеров на военные заводы, не станет новых КАМАЗов для доставки снарядов к пушечным жерлам. Печалька. Скорее бы.

Прокуратура Н-ского района

Государство не дремлет. Нужно же ему реагировать на санкции.

Расположенный в провинции заводик международной корпорации, организованный для создания хорошего впечатления на бюрократию и патриотически настроенных заказчиков, уже лет пятнадцать исправно упаковывал и отправлял российским заказчикам сделанные на настоящих заводах импортные компоненты. Теперь все это остановлено по приказу европейского начальства. Можно сказать, что и приостановлено — это с какой стороны смотреть.

Звонит мне директор заводика, беспокоится — вызывают из районной прокуратуры, требуют срочно приехать.

Европейское, и тем более высокое американское начальство — далеко. А прокуратура — близко. Страшно. Но нужно ехать, что тут сделаешь.

Оказалось, районным прокурорам нужно срочно отправить областным список предприятий с их данными.

Из какой страны учредители, чем занимается фирма, каков фонд оплаты труда и численность, имеются ли проблемы и какого рода, планируется ли закрытие.

С тем и отпустили.

Мы с директором посоветовались и аккуратно написали, что фирма из Люксембурга, где она действительно зарегистрирована, несмотря на головной офис в США; занимается электроаппаратурой. Указали фонд оплаты и численность только в районном центре, московский офис не в счет. Проблемы? Хм. Есть и проблемы: поставки комплектующих из ЕС и резко изменившийся валютный курс. Есть и хорошее, светлое: руководство о планах по закрытию не сообщало, на сегодня завод работает в обычном режиме.

13 марта Натив

Натив на иврите — это путь. Нам эта организация устроила затяжной бег с препятствиями. Что ж, Моисей с евреями тоже шел к Израилю долго. Как и я с моей русской женой и деточками.

13 марта мы снова были на приеме. Встретивший нас консул был первым из всех сотрудников Натива, который представился по имени. Что позволяло надеяться на что-то хорошее.

- Я даю визу вам и вашей жене. Теперь вам нужно обратиться в консульство, они выдадут визу вашим детям. Технически это не будет простой шаг. Вы понимаете, что вашей дочери больше 18 лет, поэтому просто так визу ей не дадут, для них она совершеннолетняя, они позвонят нам, мы ответим, тогда вы получите визу.

Мы прошли Натив!

- Когда же мы тогда уедем?

- Они должны ответить в течение 48 часов. Сколько было вашей дочери, когда вы получили результаты ДНК? Больше или меньше восемнадцати?

- Больше.

- Тогда вам повезло. Мы могли отказать на том основании, что к моменту совершеннолетия вы еще не доказали свое право на репатриацию. Это как презумпция невиновности. Вы говорите, что выяснение тянулось три года, но вам могли ответить: «Тогда почему вы не обратились к нам пять лет назад?» Это же не мы вас к себе зовем, это вы хотите к нам приехать. И есть уже судебные решение не в пользу заявителей.

Милейший консул Натива с именем на прощание добавил, что мне нужно выслать в консульство все документы вместе с полученными визами, и я легко найду адрес почты консульства Израиля на сайте, в разделе «четвертое поколение».

Реальность оказалась сложнее. Ничего подобного мне найти не удалось. Ни адреса почты, ни даже раздела. Почему-то я ничуть не удивился.

Но ровно так называется и группа в фейсбуке - «Четвертое поколение». Там и помогли найти работающую ссылку.

Сайт консульства отличается поразительной небрежностью и опечатками. Последний документ назывался декларация о карантине, его вообще было не найти. Ясно: «это не мы вас к себе зовем».

Все документы нужно предоставить собранными вместе в единственном пдф-файле. Сотрудникам консульства лень открывать несколько.

Параллельно кинулись звонить в Сохнут — записываться в очередь на отъезд. Московские номера не отвечали. Дочь пробилась через общий номер 8-800, там предложили обращаться в Москву. Я достал их еще раз и первой же фразой объявил, что звонить в Москву мы уже пробовали. Сотрудница записала мой мейл, удивительно, что без ошибок. Отправил им свою заявку.

Бумажки

Консульство Израиля затребовало анкету.

Агентство Сохнут, которое помогает с билетами, отъездом и прибытием, затребовало другую.

Обе похожи. То ли они проверяют их соответствие, то ли им лень обмениваться информацией.

Я поносил израильскую, чтобы не сказать еврейскую, бюрократию последними словами, из которых «ленивые мудаки» были самыми мягкими. Сколько времени и нервов люди тратят попусту. Мой дед, главный инженер дорожного треста и автор изобретений для повышения производительности социалистического труда, не одобрил бы их подход к делам. Репатриируюсь – займусь реформами.

Ответственность за поддержку санкций

В отличие от деда, чей карьерный потолок как второго лица в любой организации был определен его национальностью, мне, как великороссу, ничто не препятствовало дорасти до высшей должности. Которую я однажды и занял – пусть и в маленьком филиале, но в большой иностранной компании. Генеральный директор – классно звучит. Но и ответственность немалая. Административная. И хуже – уголовная. Пока дела шли нормально, ничего хуже штрафа в пять тысяч рублей за непредоставление вовремя какого-нибудь отчета в государственное ведомство по протиранию штанов мне не грозило. Все изменилось 24 февраля 2022 года.

Мой работодатель – международная корпорация, не очень большая, до сотни тысяч человек по всему миру, акции торгуются на бирже в Нью-Йорке, даже входят в индекс S&P 500. Для фирмы это имя и ответственность. Наши корпоративные американские юристы боятся всего. Если Штаты объявляют санкции, юристы для начала запрещают все, что движется. И все, что не движется. Если они в чем-то не уверены, это тем более запрещено.

Американские юристы остановили все наши продажи, даже поставки по уже оплаченным заказам.

Дело не в деньгах, а в принципе – то есть в очень больших деньгах. Фирма, чьи акции торгуются на нью-йоркской бирже, должна быть святее Папы Римского. Иначе американский регулятор оштрафует ее на пару-тройку миллиардов.

Правительство США в очередном пакете санкций отрезало Сбербанк от сервиса международных платежей SWIFT. Наши юристы подпрыгнули, объединились с финансистами и немедленно запретили использовать Сбербанк в любых операциях. Не платить по счетам поставщиков. Не перечислять зарплату сотрудникам. Не принимать деньги от заказчиков. Ага, на процесс получения денег от заказчиков повлиять мы не можем? Тогда все полученные деньги извольте высылать им назад.

Я тупил в депрессии, переключаясь с ютьюба на подкасты радио Свобода и на украинские телеграмм-каналы.

Путинские орки рушили Мариуполь. Харьков. Киев. Города поменьше, мне незнакомые. В опасности Одесса, где я бы хотел однажды побывать. Где мне и через десять лет будут плевать в морду, скажи я хоть фразу на своем хорошем русском языке. Хотя с годами семитская четвертинка кажется все более заметной в моей внешности. Буду гулять по Дерибасовской, с местными общаться на английском и врать, что говорю с русским акцентом, потому что на самом деле еврей.

Звонок главбуха вернул меня к делам. Возмущена очередным требованием корпоративных юристов.

- Как они это себе представляют? Возвращать платежи из Сбербанка? Мы отгрузили товар, они заплатили деньги! Сделка закрыта! На каком основании мы будем возвращать им платежи?

Самое интересное, что для исполнения требования юристов мы должны переслать деньги в санкционный банк. Поддерживать его. Как им эта коллизия? - Давайте зададим вопрос и подождем разъяснений, возвращать пока ничего не будем.

Скоро юристы закончили анализ ситуации и Сбербанк для расчетов внутри России одобрили. Уже радость.

Влиятельный российский заказчик требовал свои компоненты, которые наши американские юристы посчитали категорически для него запрещенными. Мы не только не исполняли уже заключенный до войны - нет, в Москве так говорить нельзя - значит, до спецоперации, контракт, но и тем самым препятствовали подаче электроэнергии для запланированного к скорой сдаче крупного девелоперского проекта. Нет сомнений, что мэр Москвы всегда заботился о благе своих девелоперов, если кто-то так не думает — ему будет достаточно одного визита в район московских новостроек.

Заказчик позвонил нашему менеджеру по продажам. В ходе беседы выяснял, русский ли он. Беспокоился, уж не поддерживает ли он вражеские санкции, и уж не хочет ли, чтобы заказчику поневоле пришлось забыть о прекрасных до последнего времени отношениях и подключить к решение проблемы специально уполномоченные на то органы. И дал еще день на размышление.

Менеджер, придерживаясь за стеночку, пришел ко мне с упавшим лицом. Когда я его увидел, мне уже не нужно было ничего объяснять, я провалился в то же предынфарктное состояние. И вместе мы кинулись звонить и писать начальству. Так и так, светит нам – точнее, лично мне, уголовная статья, холодный подвал и многочасовые допросы с безжалостными ментами, а то и фсбэшниками.

Думаю, менеджер спал плохо. Но генеральным директором был я, и не спал вообще.

Нельзя сказать, что корпорация не отреагировала. Юристы запросили неких местных консультантов из дорогостоящих московских фирм, и те им юридически корректно ответили, что никаких законов, позволяющих лишить меня свободы, в России не существует. Ага.

На следующий день я отправил зарубежным учредителям компании свое заявление об увольнении с поста генерального директора. Так как указания руководства корпорации не соответствуют российскому. Попросил уволить меня не через месяц, как положено, а немедленно. Выдохнул и хотел было расслабиться.

Но увольнять сразу меня никто не собирался. По закону это месяц, собрание учредителей, назначение нового директора. С последним у них явно могли возникнуть проблемы – подставлять свою голову под топор опричнины желающих мало. За определенную сумму корпорация могла бы нанять профессионала - зиц-председателя Фукса. Но это не соответствовало высоким этическим стандартам корпорации. Напротив, оставить сотрудника в положении заложника они могут.

Мое требование об увольнении несколько оживило ситуацию. Корпоративные юристы немного поломались, выяснили, что отрезать поставки по уже оплаченным заказам, еще до начала большой войны ввезенные в Россию, от них никакое правительство, ни американское, ни наше – тайное мировое – не требовало. И согласились отгрузить другу Собянина нужные ему компоненты, открыть движение по участку новой магистрали, дать электричество новому кварталу низкозатратного и сверхвыгодного замкадного жилья, что в Новой Москве – Нью-Васюках, чиновничьей и девелоперской мечте.

Можно было спать относительно спокойно. До следующего случая.

Ограничения экспорта

Минпромторг тормознул экспорт определенных товаров. Так в России борются с дефицитом. И, черт, коды нашей продукции попали в перечень. Пришлось вносить данные на госуслуги для получения разрешения на экспорт.

Вот это была действительно сырая дрянь, сделанная кривыми руками.

Я мучился больше часа, искал в выпадающих меню правильные значения, не находил, выбирал более-менее подходящие. Загружал файлы – раз за разом выбирал их и тыкал в кнопку, но ничего на сайте не менялось. Зато при попытке отправить наконец заполненную форму я вдруг увидел пару прицепившихся файлов – один большой со всеми документами вместе – специально созданный для их удовольствия в соответствии со вкусами бюрократии – и зачем-то один маленький, случайный.

В итоге запрос так и не отправился.

Пришел запрос из статистики г. Хабаровска. Вызывали для дачи пояснений по поводу отсутствия данных, административное дело и штраф. У нас там и бизнеса-то нет, только офис продаж с одним, хотя и очень толстым менеджером.

Бухгалтер в ответ сочинила блестящий отлуп с опечаткой в слове «админисративное». Я так обрадовался, что подписал как есть.

Мошенничество в особо крупном размере

Другой заказчик прислал мерзкую бумажку.

Где казенным юридическим языком излагал историю сделки по приобретению наших товаров, совершенную им предоплату, не совершенную нами поставку. И угрожал не только судебным иском в рамках гражданского производства, на который мне было наплевать, но и возбуждением уголовного дела по факту мошенничества в особо крупном размере. Очень популярная практика для выбивания долгов — генерального сажают и держат в холодной камере, пока он не согласится на все условия. В моем случае все гораздо хуже. Посадили бы меня, а решение принимали бы иностранные боссы. Которые ни за что не пошли бы на нарушение санкционного режима как части их собственного законодательства. Пора, совсем уже пора валить.

Зеленая кофточка. 21 марта.

С 15 марта, когда я отправил в консульство Израиля заявку на визы для моих детушек четвертого поколения, ждал звонка каждую минуту. Оставлял телефон на зарядке, и бродил вокруг него кругами. И смотрел иногда, не было ли пропущенного звонка.

Ззззынь!

Прыгнул, схватил, ответил.

- Да?

- Это консульство Израиля. У меня к вам вопрос. У вас две дочери?

- Да, две.

- Две. Чье фото в зеленой кофточке?

- Я высылал фото детей по порядку, от старших к младшим.

- У меня весь порядок уже смешался. Которая дочь в зеленой кофточке?

Цвет кофточки теперь стал определяющим в нашей судьбе.

Судорожно искал в компьютере фото… Опять цейтнот. Помню по шахматным партиям. Когда исход четырехчасовой борьбы решается в последние секунды, и победу от поражения отделяет единственная грубая неисправимая ошибка.

- Говорите скорее, у меня времени мало!

- Сейчас, сейчас…, - а у меня его много? Хороший ли я отец, если не знаю цвета кофточек своих дочерей? Либо у меня память не очень, либо кофточек много. А если ей надоест ждать и она… отложит решение вопроса… или рискнуть, ляпнуть наугад, вероятность пятьдесят на пятьдесят, мне же везет… или не везет… вот и проверю, везет ли... где же... нашел.

- Младшая в зеленой! - от волнения я тяжело дышал.

- Спасибо. Я вам сегодня пришлю электронные визы по мейлу.

Зря я нервничал. Или не зря.

Залез в почту проверить. Разумеется, виз не было, зато пришло письмо от Сохнута. Приглашали на встречу 14 апреля в зуме, требовали заполнить согласие на обработку персональных данных. Точно такое же, какое я уже заполнял. Час возни с цифирками и попыткой втиснуть мой нервный корявый почерк в узенькие поля.

Я такой впечатлительный

Трудно судить о себе. Меня не напугать фильмом, что художественным, что документальным, с жестокими и натуралистичными сценами. Азартно смотрю бои UFC, когда агрессия захлестывает, по старой привычке из девяностых вскакиваю и начинаю махать руками и ногами. Люблю рубиться в военно-стратегические игрушки, в них безжалостное насилие скрыто под условным значком на карте крупного масштаба, с удовольствием управляю отрядами на поле битвы и расстраиваюсь от потерь лишь в том случае, если они подвергают риску мои глобальные аппетиты по захвату мира. И нет более жестокого по своей сути увлечения, чем шахматы – ты не только жадно пожираешь чужие фигуры и расчетливо жертвуешь свои, но и грубо ломаешь своего противника с целью возвыситься над его унижением.

Сообщение в телеграмм-канале: на – в Украине погиб 121 ребенок. На фото – осиротевший игрушечный мишка. Грубый запрещенный художественный прием — выбить слезы коленом. Я расплакался и долго не мог успокоиться.

22 марта

Сколько раз я проверял мейл? Примерно так раз сто двадцать. Виз на детей все еще не было.

Раз шестьдесят меня посещали тревожные мысли о нежданном развороте процесса в недрах могучей израильской бюрократии.

Другие шестьдесят раз я успокаивал себя мыслями, что без скандала эта бюрократия все равно ничего не делает, я же чувствую себя в довольно шатком положении, скандалить боюсь, тем более – и некуда, и не с кем – могу, конечно, писать в день по письму, но это только злит. Так что машина не получает пинков и действует с привычной размеренностью – с полуторной задержкой любых сроков, что долгих, что коротких.

Отпраздновали двадцатилетие свадьбы. Жена получила в подарок букет из пяти крупных роз. Это событие. Любимая счастлива, дети успокоены. Папа любит маму, что и требуется доказывать. Потом заедали тортики пиццей, пили кока-колу без сахара и вообще ни о чем ни тревожились.

23 марта

Пришли визы на детей. Я даже не обрадовался.

Нужно пристроить собачку. Маленького шумного злого кобелька с непропорционально крупным членом, эффективно использовавшего природный дар для полива занавесок, углов дивана и любых выступающих предметов. Одно название чего стоит – русский той-терьер. Что-то вроде перекормленной крысы, но глупый.

Везти его с собой — создавать проблемы. Нам просто не сдадут ни одну квартиру. Или выкинут по жалобе нижних соседей, когда они, бессонные от ночного лая, обнаружат желтые потеки на потолке. Нужно найти ему новый дом на родине. Он же русский.

Закинули объявление. Пообщались. У нее уже есть собака, но одна скучает, хочет ей компанию. Привезли нашего знакомить.

Стоило новой хозяйке открыть дверь и распахнуть объятия, наш верный пес немедленно пошел к ней на ручки и стал лизаться. Сожрал говяжью котлету. С энтузиазмом обнюхал новую подружку, лохматую сучку более крупной породы, нашему в самый раз. Отвлекся от флирта, сожрал вторую говяжью котлету. Мы тихонько удалились. Той-терьер, пусть даже и русский, тоже имеет право на счастье.

«Очень любит гулять», - написала новая хозяйка в сообщении на другой день. Еще бы. Редкое удовольствие. В нашей семье первый энтузиазм ходить с песиком на улицу пропал довольно быстро. От расставания все немного погоревали, но сошлись на том, что собачники мы были никакие, псу там будет лучше.

28 марта

Хорошо, что у меня дети красивые и умные, тьфу-тьфу. Младшая написала досрочно ЕГЭ по математике. Обошлась без моей помощи в подготовке, на что-то обидевшись. Не на что-то, а именно на мой боди-шейминг – открыто выражаемое презрение к тучным бабам. В чем-то я все-таки очень русский. Мужлан и шовинист. Из-за меня мои несчастные красотульки страдают РПП – расстройством пищевого поведения. То есть в отличие от жизнерадостных толстух задумываются, что и в каком количестве жрут.

Все, что нас держит в стране орков – аттестат дочери о среднем образовании. Скоро.

Жена то ли расслабилась, то ли решила прихвастнуть, но под строжайшим секретом поведала внушающей доверие матери одноклассницы, что мы уезжаем в Израиль.

На следующий же день классная руководительница торжественно встретила дочь в окружении учеников:

- Что же ты нас покидаешь? - в притворно тоскливом голосе звучало и что-то настоящее, нефальшивое. - В Израиль?

Название особенной страны училка проартикулировала мягко и аккуратно, будто неприличное слово, которое в данной речевой ситуации для лучшего раскрытия смысла обязан употребить даже педагог.

Дочь не растерялась.

- Это большой секрет! Я никому об этом не рассказываю, мне папа строго запретил!

- Понимаем, - училка оглянула собравшихся. - Но нам-то, нам-то ты можешь?

- Папа сказал: «Никому!», - твердо ответила дочь. Все так и есть, чистая правда.

Любители секретов во главе с училкой пригорюнились.

Дочь уходила и прислушивалась, но слово «жидовка» так и не прозвучало. Если шепотом и одновременно, было бы похоже на шипение.

Скорее.

Пора устраиваться

Друг Олег познакомил меня с Дани. Именно тот человек, который мне нужен, специальный сотрудник муниципалитета, ответственный за адаптацию новых репатриантов. Теперь они вдвоем ищут для меня съемное жилье. Страшный дефицит, люди бегут из России и из Украины тоже, хотя и по очень разным причинам. Нашли единственную - огромную, двести с лишним метров, пустую квартирищу за безумные 6500 шекелей плюс местный налог. Утешаюсь тем, что пущу жить бесплатно какую-нибудь семью украинских беженцев.

Разговор с Дани

Дани родом из Львова, в Израиле уже несколько десятков лет, и его русский язык цветист и экзотичен. Настоящий источник афоризмов.

- Если бы у тебя была платиновая карточка какого-нибудь хорошего банка, я понимаю, что нет, я просто так спрашиваю, вдруг все-таки есть.

- Ежели вам нужно будет бедолагам на две-три ночи как-то перекантоваться, мы вас разберем по домам как котят.

- Нам повезло, я очень мило поговорил с хозяйкой, она тоже русскоязычная. Она ложится на операцию, ей сегодня будут пилить челюсть. Но это меня не пугает.

- То есть ты как бы просто.

- Хорошо бы, если бы у тебя дети были третьего поколения, а не четвертого. Просто бы замечательно бы было. Или если даже четвертого, то хотя бы помладше. Гораздо было бы лучше. А если бы третьего, то вообще никаких проблем.

- Ты очень подгадал, потому что у нас скоро будет наш прекрасный праздник. Я на Песах уезжаю в Италию, и не потому, что я такой гуляка, а просто потому, что мне нечего с тобой будет делать, все будет закрыто.

Не удивительно, что он очень занят, учитывая, сколько времени тратит на болтовню по телефону. Наш разговор затягивался. Затягивался. Кто-то пришел к нему и что-то сказал на иврите.

- I’m coming, - бодро ответил Дани почему-то по-английски. И вернулся ко мне с сожалением:

- Обед, как понимаешь, это святое. Услышимся! Леитраот!

Я не верил в свое избавление. Оказывается, в израильской бюрократии есть деловые люди, что ценят свое и чужое время. Репатриируюсь, встречу этого прекрасного человека и скажу ему спасибо на всех трех знакомых мне языках.

30 марта Бескорыстная помощь от русского

На шоссе по дороге в Москву ко мне прицепился какой-то тип, тоже в Пассате, и что-то махал рукой. Я подумал, что он недоволен моей излишне медленной или, наоборот, слишком активной ездой и проигнорировал. Но он был настойчив, со второго раза мы притормозили.

- У тебя колесо заднее спущено.

Вот это сюрприз. Бескорыстная помощь от незнакомого тебе русского? И такое бывает. Неужели с этой страной еще не все кончено?

Не спустил ли мне вчера колесо неизвестный доброжелатель-сосед, когда я за дефицитом мест припарковался слегка коряво? Такое бывает гораздо чаще, такому не удивляешься. Этой стране конец.

Паника. Поиск билетов

В панике решил бежать. Срок определился. Дочь сдает досрочно ЕГЭ и получает документ о среднем образовании 7 апреля. Беру билеты на 10 апреля.

Белавиа – купил билеты из Москвы в Тель-Авив. Сообщил знакомым в по группе изучения иврита. И услышал неприятную новость:

- Белавиа? Они же не летают!

- Как? Билеты продают!

- Билеты продают, но не летают!

Вряд ли они делают это просто так, должен же быть какой-то экономический смысл? Отменил билеты, запросил возврат средств. Если и вернут, то только в течение 30 дней.

К несчастью, я поторопился сообщить руководству, что вылетаю. Крупный европейский начальник - флегматичный молодой немец - ленивым голосом сказал, что, поскольку я разрывают контракт в одностороннем порядке, он должен посоветоваться с корпоративными юристами. Это означало быть выброшенным без выходного пособия хотя бы и в три месячных оклада.

Плевать, бежать. Где достать билеты?

Флайэмират – два раза не смог купить на их сайте по карте российского банка.

Пошел снова на авиасейлз. Был переброшен на суперкассу. Оплатил билеты стоимостью в три четверти моего месячного оклада. Судя по всему, последнего. Сидел и долго смотрел, как мой заказ 4TXZ97 оформляется.... оформляется.... сколько можно... бесконечно долго...

И если мне позвонит энергичный Дани и начнет свой безостановочный треп, у меня точно будет инфаркт.

В прострации сидел и кликал между личным кабинетом на суперкассе и почтовым ящиком. Нифига.

Единственное, что хоть немного успокаивает – если что, полетим с Эль Аль. Вместе со всеми, в конце мая или когда нас сможет вытащить отсюда государство Израиль.

Жадность мучила меня. Полторы месячных зарплаты улетели билетным жуликам за один день. Три месячных зарплаты сэкономил компании уже сделавший завидную карьеру и подающий еще большие надежды немец. Плевать на жадность, но дефицит средств перед отъездом – не лучшая ситуация.

С трудом рассказал детям, что мы не уезжаем 10 апреля, а папа как лох профукал полторы зарплаты, и еще три зарплаты. Но это не страшно, потому что стратегически мы побеждаем. Неприятно, но не критично. Дети посочувствовали и приняли мою историю.

Старшая сказала:

– Папа, ты, главное, спокойно.

- А что я не спокоен?

- Ну так, ногой дергаешь.

Спал плохо. Все сочинял кляузу в самые верхи корпорации по факту неверной оценки менеджментом моих рисков как генерального директора российского филиала в условиях санкций. Кляуза сочинялась плохо. Длинную никто читать бы не стал. Короткая не позволяла объяснить разницу между соблюдением законов в России и США, тем более, что я имел лишь общие представления о последних. Успокаивало только одно: короткую кляузу не станут читать ровно так же, как и длинную.

31 марта.

На следующий день немец написал, что меня подержат еще месяц. Не благотворительности ради, а чтобы как следует передал дела.

Суперкасса написала про техническую ошибку и тут же вернула три четверти месячного оклада.

И мы все равно полетим с Сохнут. На самолете нашей израильской авиакомпании Эль Аль.

01 апреля

Мой настырный шеф из города Мюнхена потребовал от меня отчета о затратах времени по моим делам.

Начал вести список. Увлекся, и за день сделал так много, как не делал никогда. Стоит призадуматься, хорошим ли я был работником. Но и не хуже других, однако.

05 апреля

В числе прочих развлечений по передаче дел стал оформлять доверенность на госуслугах. Очень много разных объектов для предоставления доверенности. И почему-то едва ли не большую часть из них составляют разные строительные штуки.

Утверждение схемы расположения земельного участка или земельных участков на кадастровом плане территории

Признание помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции

Выдача разрешения на строительство

Ыдача разрешения на строительство объекта капитального строительства

Да, вот так, первая буква – строчная Ы. Наверное, это подмигивание для тех, кто понимает — просто так, бесплатно, никакое разрешение никто не выдаст.

Внесение изменений в разрешение на строительство

Изменение разрешения на строительство объекта капитального строительства

Продление срока действия разрешения на строительство

Внесение изменений в разрешение на строительство объектов капитального строительства, указанных в пункте 4 части 5 и пункте 1 части 6 статьи 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации (за исключением объектов капитального строительства, в отношении которых выдача разрешений на строительство возложена на иные федеральные органы исполнительной власти) при поступлении уведомления, предусмотренного частью 21.10 статьи 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации

Госуслуги созданы в интересах застройщиков, иного объяснения нет. Вот и признают они подлежащим сносу все, что мешает строительству каменных человейников. Смрадных пещер для размножения орков. Решение о вводе объекта в эксплуатацию получено. Орки могут заселяться. Ой вей. Я хочу тихо стареть в одноэтажной вилле эдак за пару миллионов долларов на склоне холма. Чтобы на западе виднелось Средиземное море, а на востоке – вечный Иерушалаим. И чтобы потомки не забывали, но и не беспокоили зря. Мне нужно время и сосредоточенность на выстраивание моих отношений с тем, чье имя можно писать, но нельзя стирать. В крайнем случае, подойдет и малогабаритная квартирка в дешевом пригороде Хайфы.

На работе юрист просит всех менеджеров провести “Ethical Connections Discussion”.

На выбор предлагаются темы – конфликт интересов, работа с подрядчиками, дискриминация по возрасту... милые иностранные люди.

Нам, русским, теперь более актуальны другие темы для упражнений в этике... Например, подискутировать, является ли высокоэтичным поступком расстрел украинских детей, даже если они коверкали общий для нас с ними родной русский язык смешным фрикативным «г». А если уж так вышло, то этично ли наспех сжигать их трупы в неэстетичных штабелях, моральнее ли похоронить их хотя бы в общей могиле... и, не забывая прихватить конфискованную бытовую технику и хорошо заминировать пути отступления, скрепить две палки в православный крест и табличку написать: «от старшего брата».

07 апреля

Ватная коллега уже долгое время ходит по офису печальная. Мы с ней вполне нормально общаемся, хотя она и знает о моих убеждениях и, весьма скромных к моему стыду, усилиях по борьбе с режимом. Вот и новости — Запад арестовал валютные активы Центробанка России.

Интересуюсь ее мнением:

- Каковы твои прогнозы по развитию ситуации?

- Не знаю, не знаю. Те люди, кто владеют информацией, должны планировать.

- А что они могут планировать? Они оставили триста миллиардов долларов, если не шестьсот, там у них, даже не подумали, что их могут арестовать.

- Никогда же такого не было.

- А нефиг было чекиста долбанутого выбирать, - промолчал я.

11 апреля 2022 г.

Моя паника с билетами на вылет 10 апреля еще раз показала себя напрасной и вредной. Дочь не получила диплом о среднем образовании ни 7-го, ни 8-го, ни 9-го числа, в шабат.

Только 11 апреля прислала видео с синим дипломом образца еще двадцатого века. Умница, хотела красный, да пофиг, главное – время. Теперь для нее открыта дорога в университет. В нормальный, где-нибудь в Бер-Шеве.

А улетай мы 10 апреля, бились бы башкой о школьные двери со свежими наклейками: «Za Мир! Za Победу!»

Мне незаслуженно везет, даже обломы играют мне на руку? Не говори «тов», пока не приземлишься в Бен-Гурионе.

12 апреля 2022 г.

Жить с русской фамилией после Бучи, Краматорска, Мариуполя... Фамилия Мюллер в 1946-м. Но брать еврейскую – это тоже как-то слишком. Я же не еврей. Мне дороги крайняя плоть и свобода мнения. В том числе, и свобода вступить в глубокие личные отношения с владельцем непроизносимого имени, но совсем не потому, что это является моей обязанностью.

Решение пришло. Оказывается, подходящая фамилия все время была под рукой. Еще раз повод убедиться, насколько удачливо я женился. Кроме чудесных деток супруга дарит мне свою девичью фамилию. Прибалтийскую, точнее - латвийскую. Недлинную, благозвучную, вполне себе. Чтение ее на иврите тоже не предвещает дурных коннотаций. С такой фамилией можно и путешествовать в разные страны, не то что с моей собственной – кондовой, русопятской, производной от имени, за которую только морду бить или в отдельной комнате секюрити обыскивать до снятия ботинок, как уже раз было на моей памяти, до исследования содержимого заднего прохода, как скоро будет принято всеми службами безопасности цивилизованного мира при проверке шпионов и туристов из великой ледяной империи.

Пожалуй, последнее ответственное решение, которое я совершу в своей жизни – возьму фамилию жены, сниму с себя обязанности главы семьи и полностью расслаблюсь до ста двадцати.

15 апреля 2022г.

Определилась дата моего увольнения – ровно через две недели я покину работу, на которой оттрубил последние двенадцать лет – дольше, чем где бы то ни было.

Фирма не работает. Сижу в соседнем кабинете со своим сменщиком, вяло передаю дела, он нехотя их принимает, старается перебросить на кого-нибудь еще. Правильно.

Чувствую себя крысой с тонущего русского корабля, благодаря чужой генетической памяти заранее припасшей себе надежную кошерную доску для бегства. В предвкушении ужаса чужой катастрофы хитрая тварь напялила элегантные очки на длинный горбатый нос и с враждебным интересом наблюдает за беспомощной суетой и растущей паникой ненавистного ей экипажа.

Получается, что мое чувство вины работает в обе стороны. Перед Украиной – достаточно и подборки коротких нарезок про будни врачей Мариуполя, их тщетные попытки запустить сердце еще одного раненого малыша, их плач в коридоре полуразрушенный больницы, где не успевают вытирать кровь с треснувшего пола. Но чем я виноват перед ватниками? Sorry, guys, я ходил на демонстрации протеста, был агитатором и наблюдателем за выборами. Вы сидели у телевизора и вбрасывали пачками бюллетени за своего фюрера, а потом травили моих детей в школе и предлагали уезжать, если мне так сильно не нравится Россия. Что ж, вот я и уезжаю!

Удивительно, насколько мне теперь стало спокойнее. Я даже сплю хорошо. Несмотря на то, что статью 159 УК никто не отменял. Зато и писем с угрозами ее применения не поступало несколько недель. Человек привыкает к опасности. Интересно, окажись я под обстрелами, смог бы к ним привыкнуть? Не перестал бы нестись в укрытие при каждой воздушной тревоге? Будь я в одиночестве – может быть. Но при мысли о детях лень уже не работает.

Дочь объявила, что у нее задержка, и может быть, она беременна. Пошутила. А мне не смешно. Ответил, что с отцом так нельзя – будет у меня инфаркт, сдохну на месте, и тогда в Израиль никто не поедет. Останетесь в России ублюдков рожать.

18 апреля

Вместе со сменщиком ради интереса посчитали соотношение количества ватников и подпиндосников в нашем офисе – американской, между прочим, фирмы. Разошлись пополам.

Хештег «мне не стыдно» и видео в тик-токе, где пузатые мужики, их расплывшиеся во все стороны жены и дегенеративные отпрыски машут буквой Z под созвучную безобразию музычку, обозначает желание отгородиться от стыда с помощью наглости.

Один коллега спросил про взгляды другого. Я ответил, что вата лезет клочьями из всех логических дыр криво сшитой им картины мира.

- Не ожидал. Кто этот человек, кого я знаю тридцать лет?

21 апреля 2022 г.

К 57-му дню войны я привык следить за новостями в телеграмм. Ничему не удивляюсь. Изжаренный до костей труп, раздолбанный танк, разрушенный дом, плачущие дети. Очередной ролик «Харьков», казалось бы, тоже не мог ничем удивить. Ночное небо, красные зарево от далеких взрывов, грохот. Ерунда. Но меня торкнуло. Я ездил в Харьков школьником еще при Брежневе, в шахматы играть. Что вообще происходит?

Ожидание отъезда 03 мая 2022 г.

Лавров брякнул, что Гитлер тоже имел еврейские корни. Мало ли что он несет, кто его слушает? Но наш премьер Беннет тут же обвинил его в тупом антисемитизме. И Лапид туда же, словно бы и не министр иностранных дел. Попридержали бы свои эмоции, пока еще не все евреи эвакуировались из Мордора. А если орки запретят нам отъезд? Словами того же Лаврова, который в редких случаях, но бывает прав: «Дебилы блядь». Как будто родословная Гитлера важнее, чем судьба оставшихся потомков Авраама и Сары, общей пра-прабабушки нашей.

Ожидание отъезда 05 мая 2022 г.

Черный юмор украинских телеграмм-каналов: оторванная башня танка, в ней недогоревшие остатки скелетов. Название - «Страусиная ферма». Косточки белые, тонкие, как паутина.

Разорванные взрывом мертвая человеческая плоть и военное оборудование становятся одной адской мешаниной. Органика, пластик, металл. Смерть — это хаос.

Наш отъезд подготовлен, мы зарегистрированы на рейс Эль-Аль 16 мая. Но между сегодняшним вечером, тихим, чуть не написал «мирным» началом шабата, и датой вылета нас подстерегает неизвестность большого путинского праздника — 9 мая. Вот же будет глупо быть отправленным на фронт или в тюрьму за неделю до спасения! Сгинуть и похоронить все будущее семьи!

9 мая ничего особенно плохого не произошло. Войну никто не отменил, но и ядерный удар по матери русских городов Путлер не нанес. Уже хорошо.

Мы собираемся. Хожу между остающейся грудой одежды и раскрытым, уже полным донельзя чемоданом. Примериваюсь. Хватаю что-нибудь, напрыгиваю на чемодан, решительно втискиваю в него еще пару-тройку футболок, переваливаю тяжелую крышку, жму сверху неподдающуюся, окаменевшую от плотности гору вещей. Слезаю, встаю. Смотрю на чемодан со всей строгостью и отхожу, давая ему время прийти в себя, привыкнуть к новым обстоятельствам и как следует подумать о своей ответственности в этот такой важный для нас обоих момент.

16 мая 2022 репатриация

Еврейское агенство Сохнут, что в переводе означает «Агенство», полностью организовало наш переезд. Прислали за нами машину. Так гораздо спокойнее, чем ехать на такси. Чернявый водитель был сперва ошибочно идентифицирован мною как наш, но признался в армянстве.

Всю дорогу до аэропорта через приложение в мобильных играли в русского дурака.

Проверка безопасности в Домодедово была основательная. Очередь из беглецов, команда проверяющих, даже собаку между нами водили — спокойную, очень умную на вид. Израиль проявлял о нас заботу в большом и в мелочах даже здесь, в чужой воюющей стране.

В своей жадности я набил чемоданы так, что едва ли не каждый весил 23,1 кг — на сто грамм больше максимума.

- Это наклейка от безопасности такая тяжелая, — оправдывался я на стойке регистрации.

- Сто грамм Эль Аль вам простит, — ответил парень за стойкой. Наш мальчик.

Мы в самолете. Разбег. Летим. Неужели? А если нас собьют, как это любят делать орки с пассажирскими самолетами?

Полет

В самолете кого только нет. Странная картина. Это не обычная для международных рейсов публика из туристов и бизнесменов. Летят семьи, мамы поддерживают крохотные головки новорожденных малюток, летят тревожные одиночки, летят старики, одна совсем древняя бабушка не понимает, где она и что происходит — ее посадили в самолет в Москве и встретят в Тель-Авиве. Исход.

Прибытие

Подлетаем, Израиль светится в ночной темноте. Взлет опасен, а посадка трудна. Риск в нашем самолете меньше, чем в автомобиле по дороге в аэропорт, а мы доехали, миновали пограничный контроль, зашли в салон, пристегнулись, взлетели, избежали ракет от ПВО, пролетели тысячи километров... Осталось посадить самолет, и все? Заходим, снижаемся, выравниваемся, почти, удар шасси в посадочную полосу, отскок, провал, еще удар, потише, мелкая дробь, сели не блестяще и даже не хорошо, но беседер! Земля Израиля наконец приняла нас.

Уставшей взволнованной толпой скитаемся по просторам аэропорта. Набиваемся в зал и ждем проверки местных служб безопасности. Израиль угощает сэндвичами, водой, кофе, подставляет стулья, машет нашими флагами со звездой Давида. Ждем. Вызывают по-одному в маленькую комнатку, двое вежливых мужчин и одна женщина спрашивают, что да как. От семьи зовут только меня. Пользуюсь возможностью сказать пару фраз на своем беспомощном иврите. Вызываю доверие. Ждем получения документов. Долго, но мы ждали этого три года, еще час-другой — совсем не проблема. Готово.

Сделали фотку с женой, держа вместе один на двоих документ — теудат оле. Я ловко скрыл от детей внезапные приступы истерического смеха и слезы облегчения. Вдруг почувствовал, что мне недостает чего-то важного.

- Детки, скажите, а что для вас сейчас дом? Где он?

Они так устали, что не ответили.

Израиль слишком большой и прекрасный, он для меня как море. А мне, как улитке, нужна моя маленькая раковина.

Две квартиры я продал перед отъездом, нужно скорее найти новый дом.

И глубокой ночью я волок пара за парой десять чемоданов со всеми нашими пожитками, что не раздали по знакомым, по узкой лестнице наверх — в чужую, временно сданную нам квартиру.

Свобода и безопасность

Что-то изменилось в моем восприятии окружающего мира. Ожидание внезапного, ничем мною не спровоцированного нападения, страх и готовность, с которыми я жил полвека, исчезли. Совсем. Мне нет нужды быть в напряжении, ждать чего-то плохого, и я легче, глубже воспринимаю внешний мир и себя в нем. Ощущения приятны - тепло, чистый воздух, легкий ветерок. Где все мои опасения? Донос коллег, соседей или просто бдительных сограждан, задержание ментами, ночной обыск с подбросом наркотиков, распарыванием любимых подушечек и отъемом ноутбука с дорогими мне графоманскими упражнениями, сырая камера с урками, вечер в хату арестантам, нищета и бедствия семьи.

Теперь я спокоен. Я не сяду в Путинскую тюрьму, мои дети не будут служить в Путинской армии.

Выбор места жительства в Израиле

Мой старый друг Олег, еврей по жене, советовал приехать в его маленький городок за зеленой линией. Здесь дружное русское сообщество, деятельная и активно помогающая новым гражданам мэрия, недорогая аренда и отличная экология.

Что ж, сам переезд уже представлялся большой проблемой, если возможно смягчить многие мелкие трудности, то так и следует сделать.

В условиях мощного потока олимов и дефицита свободных квартир, Олег и мэрия сделали все в лучшем виде. К моему приезду нам уже была арендована квартира, затащены несколько побывших в употреблении, но благородного происхождения матрацев, диван, который стал бы в два раза легче и жестче, если бы было возможно соскрести с него всю кошачью шерсть.

Не было холодильника, стиралки, микроволновки — под чудесным названием микрогаль. Нет проблем, мы быстро купили все это в магазине, а электрическую плитку на две конфорки нам отдали из дома престарелых.

Как говорил мне Дани, милейший чиновник из мэрии, когда мы еще только обсуждали нашу эмиграцию в Израиль:

- Чтобы устроиться без героизма, нужно иметь с собой тысяч десять долларов; есть семьи, что устраиваются вообще без денег, но я вам этого не желаю.

Живем.

Я снова молод

Прогулялись по городку. Сели в парке поиграть в шахматы с местными любителями. Мой противник, худенький печальный дедушка, неплохо упирался и даже строил мне козни, но я все же кмс, обыграл и без форы, и с форой по времени. Друг-перворазрядник одолевал крепкого темпераментного мужичка лет шестидесяти на вид, который и в безнадежной позиции не хотел сдаваться, подпрыгивал на лавочке и горячился как мальчик. Проиграв, объявил, что ему восемьдесят четыре года, поэтому он уже не очень хорошо играет, зато приглашает нас послушать концерт местного хора, где он выступает солистом.

Мы обещали зайти и вежливо попрощались.

- Во парни играют, - уважительно проводили нас ветераны.

Посреди шестого десятка я снова могу почувствовать себя смышленым пареньком.

Мои троюродные братья

Если бы нас всех по-честному выстроить в мужском туалете города Гамбурга и дать помериться шишками, лишняя кожица никак не поможет мне выиграть.

Профессор медицины в немецкой клинике, оперирует тяжело больных детей. Уверяет, что названия его научных работ ничего мне не скажут, и я не сомневаюсь. Богатый человек, несомненно. Уехал в самом начале массовой еврейской эмиграции на рубеже девяностых. Еврей, сын еврея и еврейки, отец евреев.

Профессор физики, преподает и в американском университете, и в российских. Как дипломированный инженер, я набрался дерзости и пролистал несколько его последних статей в соавторстве с другим светилом под еврейской фамилией. Хм. Теории эти значительно выше моего понимания, основаны на недоступном всякому здравому смыслу математическом аппарате и вообще непонятно о чем. Пожалуй, он самый крутой из всех моих кузенов — его физика настолько фундаментальна, что грех даже мечтать о каком бы то ни было практическом ее применении. При этом совершенно очаровательный и милый в общении человек. Мы встретились раз в Москве и распили бутылочку винца с ним и его супругой-еврейкой. Супруга рассказала, что иногда после затянувшегося ожидания выхода мужа к завтраку она идет в его комнату и видит, что он замер около стенки посреди выполнения гимнастического упражнения — погоня за интересной идеей увела его мысль в следующее измерение. И пошутила, что пусть он не воображает — он хотя и сын еврея, и отец еврея, но сам, увы, не еврей. На что я предложил лучший способ избавиться от дискриминации в семье - получить нобелевскую премию. Мне показалось, что он печально вздохнул — так, словно бы это не была совершенно безнадежная история. Я офигел. Его русская мама-ватница болтает по телефону с моей собственной, и обе крепнут в упорстве никуда не уезжать, да и сам он тоже все еще колеблется. До войны я любил высылать ему новости об аресте очередного ученого-физика; профессор отвечал, что опасность грозит в основном тем, кто занимается прикладными задачами, а он всего лишь скромный теоретик.

Айтишник в Израиле. Не имеет ученых степеней. Но крут безо всякого сомнения. Еще студентом в России стал известен всему университету как победитель конкурсов по математике. Уехал в начале девяностых. Работает на мощнейшую айти-компанию. Богатый человек, думаю, не настолько, как немецкий хирург, но покруче, чем американский профессор-теоретик на частичной занятости. Еврей, сын еврея и еврейки, отец евреев.

Житель Питера, еврей по галахе, сын еврейки и русского, внук христианского священника, евреем себя не считает. Отбрасывает малейшую возможность репатриироваться. Успешный предприниматель, держит киоск по торговле пляжной обувью и всякими полезными вещами, сам подвозит свежие партии шлепок на подержанной машине. Что у человека в голове?

Его родной брат — с ним я так и не познакомился, слышал только, что он так же, как и мой дед, как и наш общий двоюродный дядя страдает от семейного наследственного недуга — гемофилии. Раньше пел в ресторане, в ковид потерял работу и перебивается случайными заработками.

И я. Ни то — ни се. Бывший московский менеджер, бывший русский, эмигрант на шестом десятке. Ни серьезных денег, ни научных достижений. Нужно было валить в девяносто первом, внучок!

Ты пришел в мир как гость. Если талантлив — лови успех, встань на табуреточку, продекламируй стишок звонким голоском. Если не очень — съешь салатик и второе, пофлиртуй с соседкой, улыбнись из уголка общего фото. И старайся забыть, что придет время уйти.

Министерство репатриации и абсорбции

Присутственные места в Израиле лишены официозного блеска. Все скромно и деловито, никаких архитектурных излишеств, скромная мебель, поцарапанные когтями приезжих анивандальные стеклянные экраны, предназначенные в свое время для ковида.

В министерстве репатриации и абсорбции куча народу. Атмосфера гостеприимная, это снижает напряжение от ожидания своей очереди. По коридору прошла милая женщина в платочке и раздала ожидающим своей очереди большущие сэндвичи. Я принял свой с некоторым смущением. Тунец и какие-то приятные дополнения. Мы с супругой разделили добычу пополам, как раз хватило. Дочь нерешительно смотрела на свой. Русскоязычная тетка лет сорока доела один сэндвич и попросила дочь отдать ей второй. То ли тетку подбодрило двойное халявное угощение, то ли она решила, что имеет дело с лохами, - доев второй огромный сэндвич, жительница одного с нами культурного пространства направилась к кабинету нужной всем чиновницы с явным намерением пролезть впереди нас, при том, что до окончания приема оставалось всего ничего, а местные жители ничего так не любят, как поговорить. С отвращением к себе и к ней я вспомнил еще советские навыки обозначения статуса в очереди — вскочил со стула и занял позицию готовности у самого входа в кабинет с видом решимости отразить любую атаку. Тетка, похоже, была с Украины, и ей было достаточно сказать мне об этом, чтобы совесть не позволила мне удерживать свою оборону. Тетка не сдавалась, хотя находилась и в менее выгодном положении для броска в кабинет. Напряжение держалось несколько долгих минут, пока клиент перед нами вел бесконечные разговоры с чиновницей, уже было выходил, но застревал и продолжал спрашивать еще об одной ерунде на своем малопонятном языке. Наглость моей обжористой противницы не знала границ, и малейшая слабость могла стоить нам потерянного впустую дня. Решил, что пора вызывать подкрепление. Сказал жене, что не имела моих навыков выживания в стране Советов и даже при виде подозрительных маневров тетки сидела в ожидании безучастно:

- Любимая, ты только все записывай, что она будет говорить.

Оценив угрозу контратаки с фланга превосходящими силами, противница решила сменить план кампании и передислоцировалась к другому кабинету — с той же наглой целью пролезть вне очереди. Победа одержана! И позор мне, что позволил вовлечь себя в эти унылые игры.

Работа

Лучшая работа для нового репатрианта — уборка. Лестниц, квартир, вилл. Хорошо оплачиваемая, довольно простая, не требующая знаний языка. Одна проблема — она затягивает подобно вязкому болоту или, с поправкой на особенности местного ландшафта — зыбучим пескам. Стоит привыкнуть к этим коварным пятидесяти шекелям в час при минимальных тридцати, - и все, из грязи уже не выбраться.

Репатрианту из России, на временной родине еще недавно преуспевавшему и вдруг оказавшемуся на социальном дне родины исторической, «...останется только утешаться пошлой фразой, что бедность не порок...». В несколько измененной формулировке с поправкой на то, что в отличие от Остапа Бендера я не следую идеям чайлд-фри. Итак: «У меня все было, а у детей все будет».

Ульпан – языковая школа

Эту школу хвалили знающие люди. Я зашел туда и попросился в группу второго уровня. Гордо заявляя, что занимался уже года три и знаю дофига. Был проэкзаменован лично основателем и руководителем школы, легендарным среди нескольких поколений репатриантов учителем иврита:

- Как вы скажете: я получил, она получает, и он получит?

- Э-э-э… получать — лекабель… мэ-э-э…

- Как вы скажете: я пошел, она идет, и он пойдет?

- Мэ-э-э… ани олех, ой, не так, ани алахти, хи э-э-э…. олехет… он пойдет… мэ-э-э…. мэ-э-э...

- Нет, биньянов вы не знаете. Вы не сможете учиться в группе второго уровня. В начальной группе вам будет не очень интересно, зато мы вас натренируем главному — биньянам, формам и спряжениям глаголов. Это самое важное в иврите.

Школа арендует помещение на первом этаже невысокого здания в одном холле с магазином обуви и благотворительной столовой. Маленькие аудитории, дешевая мебель, обязательный кондиционер, грозящий немедленным воспалением легких непривычному северянину.

Много беженцев с Украины. Большая половина. Говорят по-русски, иногда переходят на мову. Чувствую себя крайне неловко. Встаю и обращаюсь к аудитории.

- Я сразу хочу сказать. Я никогда не голосовал за Путина. Я всегда был против него и с ним боролся. Ходил на демонстрации, был наблюдателем на выборах, финансировал его политического противника…

- Да мы понимаем, тут никто его не любит, тут все такие, - поспешили меня успокоить добрые беженцы.

Некоторое смущение меня все же не покидало. Утешал себя мыслями, что здесь со мной будут учить иврит не фронтовики-добровольцы и не сестры милосердия, а такие же, как и я, испуганные войной люди, движимые благородным инстинктом самосохранения. Разница в том, что их уже бомбили, а меня даже еще и не сажали. Они — невинные жертвы. Я — невольный осознанный соучастник, исправно плативший режиму все налоги и с удовольствием ходивший в булочную.

Среди членов группы выделяются несколько хабадников — мужчины в кипах и с белыми связками шнурков, висящих на рубашках; дама в длинном платье и платочком на голове. Учатся старательно, а один из них вполне уверенно общается на иврите. У себя в Украине они читали Тору и учили язык.

В отношении к еврейским ортодоксам, как и ко всем религиозным людям, я испытываю множество предубеждений, то есть уважаю их совсем не так, чтобы очень. Но хабадники вполне милы в общении, готовы разговаривать, с ними я даже не ощущаю себя третьесортным гоем. Похоже, что про них пишут совершенную правду — в отличие от более закрытых ортодоксальных общин они всегда готовы пополнять свои ряды новообращенными. Это их такая особая фишка.

Общаюсь с коллегами по ульпану. Неприветливый парень лет под сорок с весьма скромными успехами в иврите, похожий зачем-то на электрика, отрекомендовал себя хирургом. Начал с работы патологоанатома, не захотел получать деньги за потрошение трупов, стал хирургом в городке Московской области, имел обширную практику, однажды даже оперировал аппендицит женщине, у которой все органы были расположены на противоположной стороне — печень и аппендицит слева, желчный пузырь — слева. Объяснил, что для хирурга все просто. Есть сомнения в постановке диагноза — показана операция. И никто не скажет ничего против — были сомнения, сделали операцию. По мере накопления опыта по удалению лишних кусков взрослых тел лже-электрик переучился на детского хирурга. Это сложнее, потому что все очень-очень маленькое. Поработал. Репатриировался. В Израиле решил подтвердить свою квалификацию. Доктору, тем более, хирургу, в Израиле требуется хорошо знать иврит. Хуже того, еще и английский. А у него языки идут не очень. Что ж, может, что и к лучшему — как-то жутковато представлять себе бывалого патологоанатома, не прочитавшего ни одной современной английской статьи по специальности, испытывающим сомнения с занесенным надо мной скальпелем.

Мебель

Мебель в Израиле очень трудно заносить в дома.

Лифта нет, этаж — третий. Узенькие лестницы, скромные дверные проемы. Хозяева квартир требуют от арендаторов освобождать место после окончания аренды. В особенно тяжелых случаях мебель грузят через окна. Но это тоже нужно делать умеючи, иногда не обойтись без специальных кранов.

Услуги доставки и грузчиков стоят хороших денег. Там, двести, двести пятьдесят шекелей за тяжелую штуку, которую сам фиг дотащишь.

Как результат, вполне еще приличные вещи, что стоят в квартирах, имеют отрицательную стоимость. Тяжелый, еще вполне крепкий диван при своей ненужности хозяину стоит минус сто пятьдесят шекелей. Несчастные владельцы публикуют в сетях объявления, текст на еще грамотном русском языке: отдам хороший диван, шкаф, тумбочку. Красивая фотка. Появится кто-то молодой и крепкий, недавно приехавший, позовет друзей, все покряхтят, помучаются и вытащат спиноломную рухлядь, довезут к своему новому, еще пустому жилью, передохнут, и втащат непомерную тяжесть по узенькой лестнице наверх. Обе стороны довольны. Если спину никто не сорвал, конечно. Как альтернатива — можно выставить ненужную мебель у подъезда, наши двоюродные братья-арабы быстро подберут. Но русская община не любит такие варианты, все равно хлам нужно тащить вниз, оставлять жалко.

- Когда будете съезжать, обязательно всю мебель вынесите! - с нажимом требует хозяин квартиры.

Шекели 1

Один шекель — примерно двадцать рублей, там, двадцать два. За доллар дают 3,4 шекеля. Крепкая валюта, но одно неудобно — нужно все время пересчитывать.

Двадцать пять шекелей за буханку? Это что, пятьсот рублей?! Дофига. А хлеб так себе. Невкусный. В Подмосковье я ел любимый вид кусок за куском, пока мне не становилось плохо от чрезмерного удовольствия. Здесь тоже становится нехорошо - от цены. Преобладающий рецепт темного хлеба стоит поменьше, шекелей пятнадцать, но есть его совсем грустно — нет упругой корочки, сам он легкий, пустой.

Жаль, что мы не французы.

Хозяин квартиры, электрика. Проект.

Наш хозяин еще нестарый, лет всего-то семидесяти, но давно не работает из-за плохого зрения. Несколько лет назад он с супругой разделили сдаваемую квартиру на две неравные части. Поскольку маленьких квартир на рынке не предлагается, такое разделение крайне выгодно хозяевам недвижимости. Большая часть, с тремя спальнями и солидным остатком кухонного салона, квадратов восемьдесят, сдается всего в два раза дороже, чем меньшая — крохотная, едва ли двадцатиметровая студия. Но у меня закрадывается подозрение, что дело не только в выгоде. Разделение квартиры — это еще и великолепное, богатое усложнение электрической схемы. В маленькой части сделан отдельный щиток с автоматами, обе части в итоге питаются через общий автомат в силовом щите подъезда. Электрическая компания снимает показания с общего счетчика и принимает оплату лишь от одного съемщика, пользователя большей части. Только хозяин знает, как читать квитанцию и как делить оплату между съемщиками. Если мои опасения верны, нам предстоят регулярные встречи, и у хозяина каждый раз будет повод вновь и вновь рассказывать историю создания этой великолепной электрической схемы. Что усугубляет ситуацию — у него имеются богатые планы по замене однофазного питания на трехфазное. Это позволит исключить вылет автоматов из-за недостатка мощности и добавить новые обстоятельства в свою повторяющуюся электрическую сагу. Не знаю, у нас ничего не вылетало, но ему виднее. На данный момент каждый разговор с ним перетекает в монолог о блестящих перспективах его трехфазного проекта.

Новые друзья — Тая и Дор

Народ здесь милый. Даже слишком. Заместитель мэра кидает клич в фейсбуке: в нашем городке появились новые репатрианты! Среди других откликается Тая, милейшая русская женщина, еврейка из Латвии с нерастраченной энергией, бросается оказывать нам любую помощь, а, в сущности, жертвовать личным временем ради социального общения. Теперь не только моя скучающая в меру интравертная семья, но и лично я, тот самый, кто все детство с удовольствием просидел в одиночестве в своей уютной комнатке в окружении игрушек, принужден к немыслимым действиям. Ходить к ним на чай! Хорошо, что я как раз вовремя простудился. Но от похода на праздник меня это все равно не убережет. Супруг милейшей женщины, Дор, уроженец Израиля, выходец из ортодоксальной семьи, в прошлом имел бизнес, разорился, задолжал банкам и бандитам. Ого, здесь есть и бандиты! Перед визитами коллекторов Дор и Тая выносили хорошую мебель к соседям. По счастью, их признали банкротами, теперь Дор продолжает бизнес в более скромном масштабе — развозит заказы в старом, раздолбанном, едва заводящемся пикапчике — я таких убитых машин здесь не видел. Чтобы уйти от статуса банкротов, семье нужно выплатить четыреста тысяч шекелей — не слишком безумная при местных заработках, но солидная сумма, требующая осознанного подхода к накоплению. Похоже, они привыкли жить под таким прессом — даже помогли нам довезти мебель и дали какую-то ерунду. Не самые организованные, но очень милые люди.

Мой друг со стажем жизни в Израиле говорит, что мы должны быть осторожны и не вступать с ними в тесные отношения. Рано или поздно мы перестанем соответствовать их ожиданиям, и в этот момент они сильно обидятся. Их жалко, они гораздо дружелюбнее нас, злобных русских.

Полумертвая машина Дора, оказывается, предоставлена ему хозяином курьерского бизнеса.

В тот вечер он помог мне загрузить подаренный добрым израильтянином подержанный шкаф от ИКЕИ — я замучился его разбирать, хозяин вел со мной беседы и не обращал внимания на трудности из-за отсутствия стандартного шестигранника — волшебного ключика. Чтобы заменить его хоть чем-нибудь, я использовал привезенные из Россиюшки инструменты — набор битов-наконечников и универсальный, настраиваемый под любой диаметр гаечный ключ. Склонившись в неудобной позе, старался попасть битом в шляпку, затем зажать ключ и повернуть. Чаще всего все бит выпадал на пол. Иногда все удавалось, получался жалкий поворотик градусов на девяносто максимум — и снова нужно отсоединять ключ, вставлять бит в шляпку и надеяться, что, упав в очередной раз на пол, он не отскочит далеко.

Дело шло медленно и трудно. Когда мне оставалась пара болтов из нескольких десятков, и я был уже мокрый и выжатый, мало способный поддерживать интересную беседу, добрый хозяин шкафа заскучал, где-то поискал и вынес мне тот самый классический волшебный шестигранник от ИКЕИ.

Мы вывезли шкаф. А кровать не вывезли — против ожиданий Дора, ему не удалось взять с работы прицеп. Не удивительно, что у него опять что-то не получилось. Решили сделать поездку завтра.

Но на следующий день машина Дора загорелась на автостраде. Он успел выскочить, отделался легкими ожогами.

Я сообщил об этом хозяину мебели. Он с нетерпением ждал, когда же наконец квартиру освободят от рухляди для приема хозяином. Моя история звучала как подлое вранье — надо же, уже ехали вывозить, но машина сгорела. Потом подоспела фотография — машина в огне на обочине автострады.

Тая не оставляла попыток нас облагодетельствовать. У них есть и своя машина, но при покупке не удалось проверить все нюансы. А новая коробка передач еще не поступила на сервис.

Я сказал, что мне крайне неудобно, что они тратят только сил на помощь нам. Тая ответила, что это ей очень приятно, даже все ее проблемы со здоровьем куда-то делись. О черт.

Подруга нашей Таи пригласила нас всех на субботний завтрак с их семьей и друзьями. Все, кроме Дора, говорили по-русски. И все говорили на иврите — даже мы знали несколько слов. Муж хозяйки предложил говорить на одном языке и не переводить. Все перешли на русский. Тая переводила Дору, но он все равно обиделся и сказал, что больше к ним в гости не ходит. У него с десяток дядь и теть — и все как один — ортодоксы. Если бы он не умел обижаться, не вылезал бы из гостей.

Местные красоты

В Израиле есть на что посмотреть. Этот особенный южный тип девушек — то ли загорелых, то ли смуглых от природы — есть такие, ах, черт возьми!

- Ты так не пялься, - жена возвращает меня к реальности. - Здесь так долго не смотрят.

Знаю, да, обращал внимание. Даже молодежь здесь как-то скромно себя ведет. Наверное, у них есть иное время и обстоятельства для знакомств, например, после закрытия рынка, когда все пространство становится местом для вечеринок. Мы с приятелем, обремененные сумками с овощами и прожитым на двоих столетием, видели самое начало этой волнующей трансформации, прибытие стаек молодежи, девчонок самых нетерпеливых, уже разгоряченных в ожидании приключений, одетых нескромно. Жара.

Женщины учат язык лучше

На курсах иврита забавно наблюдать семейные пары. У женщин всегда получается лучше. Они волнуются, отвечают неуверенно, но все чаще правильно. И смотрят укоризненно на тупящего, блекающего невпопад мужа.

Школа для дочери

По совету знакомой учительницы определяем младшенькую в школу с постоянным проживанием. Домой бедняжка сможет возвращаться только на выходные. Из плюсов — у школы большой опыт адаптации русских репатриантов. За предстоящие четыре года обучения дочь освоит иврит на вполне достаточном для продолжения образования уровне. Похоже, у них крутые спонсоры, за эту радость даже и платить особенно не нужно.

Гуляем по территории школы. Домики для проживания, классы, спортивные площадки и даже мини-зоопарк. Суперважный индюк, мимимишные поняшки, и овцы, произносящие только слово «Бэээээ», но очень выразительно.

- Голоса человеческие, - пришел я в восторг.

- Они же с людьми сколько общаются, - не удивился наш провожатый.

Причины репатриации важны для школы. Беженцы от войны — плохая история, они не хотели и не планировали. Те, кто переезжает за лучшим будущим для детей — тоже не очень, родители теряют свой статус и личные перспективы, начинают давить на тех, ради кого они понесли все эти жертвы.

С нами все ОК. Да, мы приехали после начала войны, но готовились заранее, доказывали, судились, продавали имущество. Да, у отца семейства нет особенных шансов преуспеть в Израиле без языка и профессии из остро необходимых — айтишника, инженера, медбрата, электрика, грузчика, но уж в России безработный за пятьдесят не нужен вообще никому, кроме военкома, и может рассчитывать только что на удачу и щедрые находки в мусорных баках; что там останется к зиме?

Местные детки пищат что-то неразборчивое. Удивительно, такие маленькие, а уже на иврите говорят.

Таня. МВД. Просьба о визе

Младшим деткам выдали номера теудат зеут как членам семьи, вписали их в теудат оле (единый на семью документ нового репатрианта) и в родительские теудат зеуты (удостоверения личности). Вторая дочь получила и личный теудат зеут, положенный израильтянам с 16 лет. Старшей не дали ничего. А человек без номера для Израиля не существует. Кто такой, какой номер теудат зеут? Как нет номера? Тогда ты никто. В лучшем случае - турист, в наиболее вероятном — нелегал, гастарбайтер, нежелательный элемент.

Что ж, мы снова пошли в Мисрад Апним. На русский переводится как МВД, по функциям и повадкам — та же ментура.

Приветливая сотрудница выдает нам бланк о продлении визы по гуманитарным основаниям.

- Подождите, - говорю, - а почему по гуманитарным?

- Больше никак — она старше восемнадцати лет.

Пишем на нашем убогом иврите длинный эмоциональный текст о ее любви к Израилю и желании работать и учиться. На всякий случай указываем, что дело тянулось долго, мы обратились давно, когда она еще была несовершеннолетней.

Сотрудница ментуры читает наше письмо с одобрительной улыбкой.

- Теперь нужно подождать.

- Сколько?

Она не знает. Эта просьба отправится в центральный офис, ни она сама, ни ее начальница не могут ничего предположить. Бюрократия. Сила черная, как шапочка министра Арье Дери.

Таня устроилась на работу

Молодец, девочка. В каком-то иерусалимском отеле. Там шикарно. Она работает официанткой, ей нравится. Все милые, кормят отлично. И отпускают домой, когда нечего делать.

Так. Это как так отпускают? Если сотруднику нечего делать на работе, хотя ему всегда есть чего делать - посидеть, потыкать в телефоне, попить дешевейший в мире кофе, потрепаться с коллегами - наниматель все равно должен оплачивать ему почасовую ставку — минималку, тридцать шекелей. Да, приятно возвращаться домой пораньше, только эта радость не прибавится к зарплате. Ладно, не будем возникать. У доченьки все равно нет еще номера теудат зеут, она вроде как туристка здесь. Подождем.

Экскурсия на центральный рынок

Днем рынок в Иерусалиме работает как рынок. Сладости, фрукты-овощи, быстрые закуски… все, что можно съесть. Начиная с вечера он превращается в злачное место.

И сейчас как раз время этой разительной перемены. Хозяева убирают еду и готовят места для алкогольных посиделок. Веселая, нетерпеливая в ожидании приятного общения толпа гуляк прибывает на глазах, со всех сторон вливаются в нее новые ручьи. Кто-то уже занял местечко для предстоящих возлияний и начал остаканиваться, большинство ищет, где лучше пристроиться. Стоит ужасный гвалт. Такой, что больно ушам. Каждый оратор исполнен самых лучших намерений, улыбается, нежно смотрит в глаза собеседнице, вдыхает поглубже и голосит во все горло нечто жизнеутверждающее. Понимает ли она сказанное? Вряд ли. Зато видит, что к ней обращаются, и, если в целом ситуация ее устраивает, отвечает многозначительной улыбкой, вдыхает поглубже и визжит в ответ нечто вдохновляющее; готов поспорить, что большую часть реплик составляют просьбы говорить чуть погромче. Которые тоже остаются непонятыми.

Люди явно приходят сюда для общения, но никак не для содержательной беседы. Вот не складывается у них разговор. Ничего не слышно. Если бы все договорились соблюдать полную тишину, обмену информацией это бы нисколько не повредило. Как бы это было элегантно — тихая музыка, легкие алкогольные напитки, вкусняшки, и все играют в молчанку. Контакты происходят исключительно невербально, и все друг друга отлично понимают. Вот этот молодой красивый парень ей нравится, а тот старый чудила — не очень. Но эта идиллия невозможна — во внезапно наступившей тишине кто-то обязательно разинет свой громогласный беззастенчивый рот, старый чудила захочет изменить статус-кво и продемонстрировать свой опыт рассказчика, молодой красавчик ответит бессмысленной шуткой, девушка решит громко посмеяться, и все снова начнут перекрикивать друг друга изо всех сил.

В Иерусалиме нет и миллиона жителей, это, по сути, маленький городок. У местных нет обязательных навыков обитателей мегаполиса — ходи быстро, соблюдай предсказуемую для других траекторию, не стой в проходах, не мешай перемещаться другим.

Здесь царит другой принцип: ты никому не мешаешь, пока тебя не попросили. Когда попросят, ты охотно позволишь другому пройти; но ты никак не обязан суетиться и предугадывать, что твое задумчивое стояние в дверном проеме трамвая в час пик может кому-то помешать выйти или зайти. В Москве такого ждуна вынесли бы из вагона могучим потоком, а потом входящие обратной волной забросили бы его в середину. С тем большим энтузиазмом, чем слабее он по комплекции. По пути в обе стороны он был бы грязно обруган шипящим матом сквозь зубы и получил бы по ребрам немало болезненных ударов железными московскими локтями. А здесь в Израиле каждый чувствует себя прекрасно на любом месте. Агрессии нет. И это бесит. Почему они не спят в проходах под турникетами?

Поездка в Хайфу

Дядя с тетей приглашают в гости в Хайфу.

Первое удивление — местные зачем-то коверкают ее название, у них получается Хейфа.

Крутобокие холмы застроены жилыми домами, высокими, этажей в пятнадцать, усиливает перепады высот, кажется, нет в городе ни одного ровного места — разве что пляж. Квартал с хайтеком, громкие названия мировых лидеров. Низины заросли диким лесом, там, говорят, водятся кабаны и разные шакалы. Чтобы машины не ездили вверх-вниз, жители пробили тоннель сквозь холмы. Здоровая, дорогая штука — почти метро. Проезд платный, сколько-то шекелей, с проезжающих машин снимают оплату камерой. Вряд ли эта стройка когда-нибудь окупится, но ездить интересно, задираешь голову и крутишь в разные стороны. Там жилой квартал над обрывом — вертикальная стена выложена камнем. Здесь переплетение автострад, неожиданные развязки прямо над головой уводят черт знает куда.

Храм новой религии, поклоняющейся красоте. Нравится концепция, наконец-то догадались, после стольких тысячелетий войн на уничтожение. А вот эстетика основателей — цветочки, правильные аллейки, традиционный купол - мне не по душе, можно было бы и что-то пооригинальнее. Хороший повод для спора, взаимных оскорблений и войны, что оставит развалины. Путин наверняка бы нашел повод придраться и деэстетизировать.

Супруга дяди Мария Исааковна поднимает очередной бокал с шампанским.

- А что-то русское во мне есть. Люблю выпить.

В юности она была красивой блондинкой. Не только выглядела хорошо, но и была умницей, краснодипломницей. После института заскучала в какой-то дыре, решила устроиться на хорошее место - в оборонное предприятие.

Принимавший кандидатов начальник проектного бюро сильно обрадовался, что к нему стремятся такие перспективные кадры. С удовольствием рассказывал о заводе, о громадье планов роста под золотыми дождями военного финансирования.

- Что ж, очень хорошо, мы здесь с вами много сумеем сделать…, - мимоходом взял ее паспорт, раскрыл. Улыбка на его широком партийном лице задеревенела. Не веря, посмотрел еще раз на кандидатку, еще два раза в паспорт. Улыбка стала гримасой. Но он быстро оправился.

- А сколько, вы говорите, получаете на своем месте?

- Сто сорок рублей, - тихо ответила Мария Исааковна Волкова.

- О как, - развел руками начальник — сто сорок! У нас и ставок таких нет, вы уж извините.

Вернулась домой расстроенная, пожаловалась маме.

- Если бы мне отчество поменять. Может, папа еще раз попробует?

- Нет, доченька, не получается. Фамилию мы сделали, отчество нам никак не позволят.

На другом заводе собеседование вел никто иной, как двоюродный брат ее мужа. Не узнал, большой поток, да и редко встречались. Как и Мария, он был светловолосым; говорил коллегам, что его мать вообще-то шведка. Заглянул в документы. Вздохнул.

- Я бы вас взял, но отдел кадров не пропустит.

Молча поднялась и ушла.

- Хотела я ему сказать: что ж ты сам тут сидишь, а меня не берешь?! Ну да ладно.

Карьера у Марии Исааковны так и не задалась. Ее инженерная специальность чаще требовалась на оборонных заводах, а у них были заведены строгие требования по обороне от неблагонадежных элементов. Работала там и сям кое-как. Успела сделать несколько изобретений в пользу собственного начальства, хорошо, что не для войны.

- Всю жизнь мечтала быть русской, не ходить на дурацкую работу, жить в своей квартире. Здесь, в Израиле, все сбылось.

Работа в косметической фирме

По знакомству устраиваюсь на работу в магазин косметики.

Возникают новые перспективы. Когда вырастут детки, а жена найдет себе богатого и правильно обрезанного жениха, я смогу жениться на американской старушке, прожить с ней в достатке и радостном ожидании заслуженной свободы остаток лет и умереть в ее объятиях. В ассортименте есть набор для вечной молодости, который мы рекомендуем девицам от 80 до 120. Лет, не килограммов.

На пятом месяце войны я уже привык смотреть ежедневные обзоры Левиева и Арестовича, смотреть телеграмм-канал Скоро Война, рутина вызывает привычку, вид разрушенных домов не пугает, уже не думаешь, что в битом кирпиче и мусоре остались куски человеческих тел. Нужен свежий взгляд, как в новой серии Масяни с разгромом моего родного Питера.

В этот день я так увлекся новыми обязанностями - продажей кремиков для сморщенных временем личиков, что не смотрел российские новости. Открыл только, когда ехал домой с работы в автобусе вместе с арабскими коллегами. Там и узнал, что вчера Путин захуярил по Виннице. Почему меня это так задело? Никогда не был в этом городе. Может быть, в его названии прячется и моя вина? Как холодным душем окатило. Захотелось поделиться болью, что этот ебнутый кусок говна убивает своими тупыми ракетами мирных жителей, спящих детей, открыл было рот и посмотрел в сторону сидящего рядом Хасана, приветливого парня лет тридцати пяти в элегантных очках, кстати, свободно говорящего на английском и прошедшего едва ли не шесть уровней в китайском... и понял, насколько мало его это интересует. Так, какие-то неверные бьют других неверных. Вполне себе хорошее дело, аллаху акбар.

Мои арабские коллеги живут за оградой, в Иудее и Самарии, называемых еще Западным Берегом, на территории, контролируемой их местными властями, ФАТХ. Кто-то ездит на работу из Иерихона, кто-то из Вифлеема. Названия городов эпичные, но это все же «территория». Чтобы получить возможность работать за ее пределами, арабам требуется разрешение от властей Израиля. Получить его очень непросто. Молодым девушкам, например, его почти не дают.

У одного из арабов, такого же по должности рядового продавца косметики, как и я, в Иерихоне есть собственный бизнес - два магазина. Зачем ему еще и эта работа за оплату лишь чуть выше минимальной? Стал расспрашивать тех, кто знает о нем больше, чем он говорит малознакомым. Оказалось, это не магазины, а кальянные. Одна дама в личной беседе с ним поинтересовалась, насколько богат предлагаемый им ассортимент, и нет ли там чего-либо более существенного, как, например, гашиш.

- Может и есть, но только для хорошо знакомых, - признался он.

Картина вырисовывается. Компания запрашивает для него разрешение на работу, он может пересекать блок-посты между арабскими резервациями и свободной территорией, а перед работой и после — встречаться с наркоторговцами-израильтянами. Здесь, говорят, очень распространены легкие наркотики, многие курят марихуану. Полиция снисходительно относится к потребителям, но ловит дилеров. Не думаю, что он возит дурь с собой, очень высок риск. Большая свобода перемещения — уже существенный плюс.

Да, у арабов цены гораздо ниже — на продукты, на недвижимость. Зато, как ни странно, машины у них еще дороже, чем для граждан Израиля. Которые, в свою очередь, платят что-то вроде 95 процентов налогов при покупке новой, автомобиль выходит раза в два дороже, чем в Штатах. Удивительно, но эта ситуация не мешает некоторым арабским коллегам ездить на очень симпатичных, хотя и подержанных машинах. Живут они совсем не так уж плохо, как принято считать в сообществах левацки настроенных антисемитов.

Наш скромный магазин косметики — разве это не действующая модель примирения евреев и арабов? Последних часто называют палестинцами, словно бы это географическое название можно правомерно относить к этнической группе. Я сам такой же палестинец, как и любой проживающий в Иудее и Самарии араб, как и любой еврей в черном костюме по европейской моде девятнадцатого века или в футболке с шортами. И все мы, палестинцы, хотим быть успешными, а большинство - еще и богатыми; и готовы даже трудиться в одном коллективе с другими, о чьих взглядах и убеждениях имеем самые мрачные представления. Как дружелюбно улыбаются мне Хасан и Махмуд, как охотно готовы помогать в работе и как благодарны за помощь с моей стороны! Что-то я не видел, чтобы они молились на ковриках пять раз день, иногда, впрочем, они исчезают из поля зрения, но не все одновременно. Эти парни явно выбирают деньги, а не строгое выполнение религиозного протокола. Быть может, их более усердные двоюродные браться с радостью воткнули бы мне в горло нож или хотя бы заточенную отвертку, но от их общества меня защищают блокпосты и система выдачи разрешений на работу, тугая и забюрократизированная, как все в Израиле.

Я эмигрант

Что-то до меня вдруг дошло — это не Путин напал на Украину. Не он один. Это Россия напала. Как злая собака по приказу сумасшедшего хозяина. Не хочу иметь с той страной и ее обретенным в ненависти единстве ничего общего. В культурном смысле я вполне космополит, любимые бывшими согражданами цитатки из советских фильмов и раньше вызывали у меня лишь кривую ухмылку, Лема и Шекли читал запойнее, чем Стругацких и Ефремова, Фолкнер и Берроуз цепляют меня глубже, чем Толстой и Платонов, Набоков вынашивал Лолиту всю творческую жизнь и родил ее гражданкой Штатов, Сорокин возглавил исход писателей-современников. Вне зависимости от места пребывания у меня останется руский язык. Связно писать на иврите я начну не скоро, а желание высказаться сильнее, чем стыд за свое происхождение.

Как стать кассиршей

Если будете лениться, не захотите тратить усилия на учебу и карьеру, ничего страшного — устроитесь на работу кассиршами. Эту фразу я не раз повторял дочерям до эмиграции. Минимальная оплата труда, социальные гарантии, солнышко круглый год. С этого дня мой совет будет усилен личным опытом, шеф сообщил мне, что не видит меня в роли продавца, моя скромность резко контрастирует с напором арабских коллег; поэтому он открывает мне возможность освоить кассовый аппарат. Я стал кассиршей! Полнотелая чернокожая женщина экзотического происхождения со всей кипящей в ней природной энергией и нетерпением учит меня нажимать на кнопки меню, которое никто из нас не в состоянии прочитать. Что ж, прекрасное завершение фразы — станете кассиршами, как ваш отец.

Кто станет преемником Махмуда Аббаса? Хасан говорит, что у его отца есть шансы. Он работал на ООН, имеет прекрасные отношения с различными государствами, теперь ему 65 и он почти не выходит из дома, но готов возглавить администрацию Западного Берега. То есть, по нашему — Иудеи и Самарии. Осталось только договориться о правильном названии.

Хасан считает, что большинство арабов с Западного Берега хотели бы жить в едином государстве с Израилем. Это открыло бы для всех прекрасные возможности для работы и бизнеса. А кто не хочет — могут убираться в сектор Газа. Хотите независимости — вперед, наслаждайтесь там! Хасан машет рукой, прогоняя неразумных. Проблема сектора Газа тоже не является нерешаемой — нужно передать контроль над ним Египту. И все, никто там больше и пикнуть не сможет.

На работе составляли расписание на следующую неделю. Мне опять не досталась суббота — это день повышенной оплаты труда. Все хотят работать в субботу, арабы и евреи. Наверное, шеф не хотел меня огорчать, поэтому дал мне работать шесть дней подряд, с воскресенья по пятницу. Это благодеяние, все здесь хотят работать побольше; за это же деньги платят.

Собачий хер — примерно так звучит «доброе утро» по арабски. На самом деле немного по-другому, типа «собакин хет», но проще запомнить в первом варианте.

Торгуем мы полным фуфлом. Косметика на 80% состоит из маркетинга, остальное занимает маслице и отдушка, и еще много слов о ее экологической безопасности, девственном отсутствии консервирующих парабенов, пенообразующих SLS/SLES, нефтепродуктов, ГМО.

Ради красоты и молодости люди были бы готовы и на худшие преступления, чем засрать родную планету, но в глубине души они понимают лживость обещаний лидеров секты. Ну намазала ты рожу маслом, ну стала она блестеть — и что? Моложе не станет.

Особенности новой работы

Известность бренда поддерживается многократно повторяемой ложью. Есть подозрение, что все это непомерно дорогое фуфло не сильно-то помогает старушкам молодеть, а девчонкам не прыщаветь. В любом случае, главное - и не вредит. По таким-то ценам! Меньше будет денег на сладости, лучше внимание к распорядку дня, полезные ритуалы успокаивают нервную систему — аккуратно очистите кожу, нанесите основу, нанесите масочку — эти несложные действия унесут тоску-печаль вне зависимости от жизненных перспектив и типа кожи, будь у вас вся морда рассечена вековыми ращелинами или, напротив, на радость лучшей подруге горят на ней красным огнем гнойные вулканы.

Если на работу хотят устроиться арабы — значит, это хорошая работа.

У меня все интересовались моим возрастом.

- Сколько тебе лет?

По английски этот вопрос звучит чуть иначе — насколько ты старый?

- О, я очень старый. Почти как твой дедушка.

- Ну нет, ты не такой старый.

- Мне пятьдесят три.

- Я думал, тебе сорок с небольшим.

- Я же из России и водку не пью — немного подморозился.

Мои коллеги по работе — сабры (рожденные в Израиле евреи) на руководящих и требующих особой ответственности позициях. Арабы в продажах. Сабры не очень сюда идут. А вот арабы — с удовольствием. Цены на их территориях гораздо ниже израильских, на ту же зарплату в шесть-семь тысяч шекелей они могут позволить себе роскошную жизнь. В гости они меня не пригласят, да и опасно, но про трех жен уже слышал.

Я имею дело с лингвистически одаренными людьми. Кроме арабского, каждый из них болтает на иврите и английском, дальше по личным пристрастиям — испанский, итальянский, португальский. Это сливки арабского социума. Они на понтах, расслабленные и важные; они умеют делать презентации для аудитории, которую привозит большой туристический автобус — это может быть и сорок человек! Я чувствую их высокомерие. На то может быть несколько причин. Во-первых, это профессионалы. Они помнят несколько сотен видов косметики и готовы продать наивному туристу любой из них, лучше всего — самый дорогой. Во-вторых, это мусульмане.

Их уверенность в себе велика — одна американская туристка шарахнулась, недовольно бормоча — He is too pushy – Он чересчур навязчив. Они не стесняются предлагать дорогие товары, капать масло на запястья, наклеивать свои номера на коробочки — с тем, чтобы получить свой бонус при продаже на кассе. Вечером их ждет восхищенная семья, все три жены с детишками разного возраста, обильное кушанье сразу после захода солнца, уважение, теплая ванная, массаж в шесть рук, и это практически за ту же зарплату, что едва переваливает за минимальную! А меня ждет привычная социальная яма и, по дороге домой, рассказ водителя автобуса на иврите о его купленной в стародавние времена и недавно подскочившей в цене недвижимости — то ли четыре, то ли пять комнат, дети разъехались, то ли два с половиной, то ли три миллиона шекелей — бедняга водитель не знает, что с ней делать.

Мертвое море

На иврите море называют соленым. Выживать в нем могут только редкие сумасшедшие бактерии. Экзотическое и жутковатое место. Представляешь себе заблудившегося путника, страдающего от жажды, добравшегося из последних сил до маслянистой блестящей глади, чтобы хлебнуть горечь последнего разочарования.

Море окружено горами. Они совсем не то, чем кажутся. Здешние горы — не символ застывшего в камне времени, не претендуют на восхищенный трепет в душе чистого созерцателя. Наоборот, они предательски изменчивы, подвижны, коварно ненадежны. Это не скалы, это притворившийся монолитом слежавшийся песок. Твердый на вид камень рассыпается в руке, если подойти к могучей стене и поскрести, из нее посыплются песчинки. Между горами и морем едва хватает места для двухполосной дороги, смертельно опасной при обгоне, как какое-нибудь межрайонное шоссе типа Углич — Ростов Великий. И это не от бедности и уж совсем не от презрения к ценности человеческой жизни, а просто места едва остается, горы сыплются вниз на дорогу, и, как назло, уже не слежавшийся песочек, а настоящие валуны. Зимой пустыню заливают дожди. В эти короткие недели теперь уже воде не хватает выхода, она пробивается сквозь глубокие ущелья, высохшие русла мощных потоков видны целый год. Почва такая слабая, что некоторые русла в глубину оказываются больше, чем в ширину. Случается, вода пробивает гору насквозь и бьет водопадом из дыры, взявшаяся словно бы ниоткуда — я видел такой ролик своими глазами; надеюсь, увижу и воочию. Горы, вода, человек борются за место, и победители меняются в каждой новой схватке. Очередной обвал — дорогу закрывают на расчистку, объезд кругом через половину Израиля.

Море отступило далеко в последние годы — в этом винят фосфаты, которыми работники сельского хозяйства удобряют стройные ряды высоких пальм. Еще они плюют на запреты и выкачивают минеральную воду на продажу, грунт становится еще менее устойчивым.

Махмуд

Клиенты любят слышать звуки родной речи. Даже если она и не вполне правильная. Это уважение, и это забавно. Даже если им говорят всего лишь «добрый день», и уж тем более, если для них проводят целую экскурсию на их собственном языке. Туристам становится весело, они смеются и покупают много красивых дорогих баночек.

В магазин прибыла группа итальянцев, и я пошел искать Махмуда — высокого крепкого араба лет тридцати пяти с надменным выражением лица. Он с чем-то возился в уголке склада.

- Там итальянцы, целая группа, - сообщил я ему на русском, который он освоил во время учебы на журналиста в Воронеже. Махмуд словно бы не слышал меня. Не оборачиваясь, он положил на пол красный узорчатый коврик, залез на него и принял согбенную позу.

- Сорри, - пробормотал я и вышел. Не знаю, сколько должна продолжаться молитва в три часа дня, но не прошло и пары минут, как Махмуд уже был в магазине и вел за собой всю группу итальянцев. Вальяжно произносил маркетинговые слоганы на их родном языке, глядел на них с высоты своего немалого роста, впрочем, если иной гость и оказывался выше, лучший из наших продавцов глядел на него из-под лениво приспущенных век с тем же своим великолепным высокомерием, словно бы получаемые с каждой покупки клиента бонусы не имели для него никакого значения. Богатые пожилые дамы замирали как воронежские студентки, а он мягко и уверенно завладевал увядшими пятнистыми ручками, с небрежной ловкостью наносил пробу омолаживающего крема и втирал в морщинистую кожу, нежно массировал; завороженные дамы покупали все подряд. Кто знает, может это было их сильнейшее эротическое впечатление за последние тридцать лет. Жиголо-продавцы — главный элемент коварной техники продаж. Надменные красавцы завлекают туристок лживым флиртом и льстивыми прибаутками. Непременно ошибаются, увидев мать с дочерью, приветствуют их как сестер. Простой, но милый комплимент.

Наши клиенты — женщины. Мужчины иногда берут что-нибудь в подарок, но в целом толку от них немного.

Имея дело с сильным полом, Махмуд любит намазать нос клиента черной мазью, что застывает за пятнадцать минут и только тогда подлежит удалению; в таком виде подопытный турист слоняется по магазину на виду у всей своей группы то ли героем, то ли посмешищем.

Махмуд считает русский самым трудным из всех языков, на которых он способен поговорить с клиентами о свойствах продаваемой косметики, сделать презентацию, ответить на вопросы. Кроме русского он выделывает это на иврите, английском, испанском, итальянском, португальском — важный язык, бразильцы - хорошие клиенты. Не лезет изучать немецкий и французский, те не очень хорошо покупают. На родном арабском презентации не требовались, ждем, когда шейхи решат пожаловать с мирной делегацией.

Акцент Махмуда усиливается, когда он ругается из-за низкого бонусного процента или придирок ревнивого начальника, звук речи становится глубоко гортанным, булькающим, словно кровь в горле закалываемого им на праздник барашка.

Дресс-код

Однажды наша продавщица Света ехала в автобусе и обратила внимание на девушку в откровенной, изрезанной в лапшу футболочке и еще более провоцирующих шортиках.

- Эта сопля весила тридцать или сорок килограммов, - уничтожила наглую соперницу роскошная женщина Света. И продолжила.

Девушка собралась выходить. Достала из рюкзачка и повязала на голову платок. Это означало, что она замужем, и не хотела бы показаться в неподобающем виде ни законному мужу, ни случайно встреченных по пути домой соседям. Так и пошла — вертя во все стороны шортиками, сияя через дырки в футболочке, зато с покрытой головой в платке, как и положено скромной замужней даме.

Мотор бизнеса

Гиды получают комиссию с покупок своих туристических групп. Их задача — выдать каждому перед входом в магазин синий купончик с номером. На кассе этот номер вносится в систему при пробитии каждого чека, рассчитывается общая сумма покупок этой группы и, следовательно, комиссия. Пока туристы грузятся с покупками в автобус, гиды с загадочным видом находят минутку проскочить в заднюю комнатку к старшему по магазину и получить свои комиссионные. Эта практика незаконна. Но выгодна и гидам, и магазину. Да и туристам — даже тем, кто ничего не слышал о косметике, тоже хочется приобрести что-нибудь прикольное и аутентичное в полном экзотики Израиле.

Если об этом известно большому числу людей, то, наверняка, в курсе и налоговая инспекция. Почему она не ловит гидов — получателей неучтенного нала? Почему не придирается к отчетности фирмы, увидев странные расходы? Быть может, налоговики исходят из общей пользы для Израиля этой неформальной системы. Больше продаж — больше налогов. Продажа туристам — экспортные доходы страны, приток иностранной валюты, улучшение платежного баланса. Не нужно быть занудами. Или они, случается, тоже принимают в подарок если не конвертик, то набор красивых баночек?

Туристы рады услышать свой язык. Чернокожим приятно общаться с людьми своей расы — наша кассирша остановила красивую покупательницу обращением:

- Hey, sister! Where are you from?

- From London.

– Well, but from where originally? - Сестра по расе имеет несомненное право на такой вопрос, и наша кассирша ничуть не смущалась.

- From Nigeria, and you?

- Oh, my history is partly from Morocco, partly from Sudan.

Две белых женщины вряд ли нашли бы такой повод для разговора.

Имри

Мой босс Имри — худощавый еврей средних лет с узким, словно бы примятым щипцами акушерки черепом. По утрам любит выстраивать наш арабско-еврейско-русский коллектив полукругом, сообщать новости и читать нотации. Вот, кто-то оставил включенным кондиционеры на кухне и в зале для презентаций. Какой-то коврик был забыт на кофейном аппарате и мог привести к пожару. Мелькнуло - не молельный ли коврик, и не было ли в этом если не умысла, но глубоко тайного желания спалить нафиг вертеп неверных, где они зарабатывают шекели унижением правоверных!

Кроме нотаций подчиненным Имри любит статистику. Благо, она тоже ему послушна, софт для этого имеется. Суммы и количества проданного с разбивкой по магазинам, товарам, сотрудникам; число транзакций, средняя корзина, средняя стоимость товара опять же с разбивкой; самые продаваемые товары, сравнение месяца к месяцу — самоублажение для любого менеджера.

Возможно, знание результатов дает ему ощущение контроля над ситуацией. У него явно больше семи подчиненных, он не справляется, но почему-то не хочет назначать заместителей. Боится конкуренции? Мог бы назначить араба, лучшие продавцы именно они.

- Я хочу, чтобы у каждого показатели были выше среднего, - заявляет босс. Хорошая мотивация, при том, что цель достижима лишь для лучшей половины сотрудников.

Мне он сказал, чтобы в роли кассира я не сидел на стуле. И не потому, что он против моего сидения, но я еще медленный, и мне нужно встать, чтобы действовать быстрее. Это правильно. С той оговоркой, что я не «еще» медленный, а «уже».

Имри — не самый худший из моих боссов. У него просто нет времени угнетать лично меня.

Ясер

Новенький в магазине. Единственный в коллективе специалист по немецкому и шведскому языкам — только что вернулся из Швеции, где проработал в магазине косметики несколько лет. Говорит, что вернулся ради детей — им нужна семья. Просто разговаривать с семьей по телефону — этого недостаточно. Что такое семья — это понятие для него явно шире, чем он с супругой, дочь и сын? Сколько людей в его семье? Восемь одних только дядьев! Ты должен быть на всех свадьбах, помолвках, днях рождения, годовщинах важных событий, похоронах, праздниках… если вдруг в один из прекрасных дней в году не случается ни одного из упомянутых или не упомянутых, но тоже важных для семьи поводов собраться, он может сказаться уставшим после работы и пренебречь отличной возможностью посетить кого-нибудь из родственников без повода, лишь из одного расположения и стремления пообщаться, но ссылаться на работу можно не слишком часто, иначе родные могут заподозрить в нежелании поддерживать близкие, теплые, истинные отношения, какие возможны только в большой дружной семье. Ты радуешься вместе с каждым любому успеху, кому бы он ни принадлежал, сочувствуешь или напрямую участвуешь в решении всех проблем… если ж в один из прекрасных дней не только бед, но и сколько бы значимых происшествий ни с кем ни случилось, ты сам, валяющийся после ужина на диване со слипающимися от регулярного недосыпа глазами, можешь стать поводом для всеобщего обсуждения, и никто не знает, куда оно может вырулить — то ли сочтут достойным сочувствия за трудолюбие и стремление прокормить деток, то ли выразят порицание за малое участие в делах семьи. У тебя нет личного времени.

В Швеции порядок, социальные выплаты. Плохо, что государство вмешивается в семейные дела, особенно следит за детьми. Если бьешь — сразу отнимет. Еще плохо, что одной зарплаты на семью не хватает, жена тоже должна работать.

Куда ты привез своих детей, Ясер? Твоим маленьким шведам действительно нужны все эти арабские штуки?

Жара

Пришло настоящее лето. Температура плюс сорок плюс в тени. А на солнце меня охватывает дрожь и едва ли не озноб, тело не понимает, как на реагировать на такое.

Чтобы дать погоде адекватное название и порадовать союзника по борьбе со стихией, познакомил Махмуда с русским определением «жара ебучая».

Араб заподозрил неладное и обратился к Майе - рожденной в Израиле дочери русских иммигрантов, семнадцатилетней нежно-молочной блондинке с голубыми глазами.

- Жара эта я понимаю, а что такой ибутчая?

- Это вот такой же что йобаная, - легко объяснила Майя.

- Ого! Откуда ты знаешь такие слова, не родители же тебя научили? - не ожидал я.

- Я научил ее такие слова, - гордо ответил Махмуд, бывший воронежский студент.

Скоро Майе исполнится восемнадцать, она уйдет в армию, и все наши арабы будут горевать.

Мелкими шажками осторожно выхожу из прохлады магазина, но та самая жара обнаруживает меня, словно холодный кусок мяса в духовке, набрасывается со всех сторон и давит с такой силой, что я чувствую тошноту.

И еще этот свет вокруг, белое слепящее марево! Не зря умные люди придумали шляпы с полями. Лучи солнца бьют точно сверху в мою неприкрытую макушку, словно дроны-камикадзе.

Доброчел

Израильтяне рады помочь друг другу. Тот, чье имя благословенно, мгновенно оценивает каждое дело и вносит результат в свою необъятную базу данных, разработанную и обслуживаемую израильским хайтеком. Ее, тем не менее, нельзя назвать ни бесконечной, ни вечной — сколько бы ни ждали прибытия Спасителя в Иерусалим через временно запечатанные ворота, этому ожиданию таки должен быть какой-то предел. Защищенность и надежность базы не составляют предмет для беспокойства верующего; он лишь старается заполнить относящиеся к нему ячейки хорошими поступками разной степени важности. Суперкруто — предотвратить чью-то гибель, очень важно устроить чью-то свадьбу, много значит накормить голодного. Каждый день после ульпана я ел благотворительные обеды по символической цене в десять шекелей, дешево и, когда очень хочется есть, даже вкусно. Хороший поступок и с моей стороны — мой беззастенчивый аппетит давал возможность этим добрым людям, волонтерам из Нью-Йорка, неловкими движениями поварешек наполнять предназначенную мне скромную тарелку и засчитывать себе еще один плюс в карму, то есть в базу имени Того Самого. Не стоит удивляться, если к недавно приехавшему выстраивается очередь из желающих немедленно отдать ему ненужную мебель, одежду, что-нибудь — все сгодится.

Чистота

Культурный шок для выходца из России — жители богатых стран доверяют чистоте общественных пространств, легко садятся на улицах прямо на плитку или асфальт, на пол в магазине, заходят в дом, не снимая обуви.

Здесь сухо. И муниципальные организации стараются закрыть источники пыли — дорожки закрыты плиткой, газоны засеяны травой. Но расслабляться не нужно, на самый чистеньких тротуарах всегда есть риск вляпаться в жирную провокацию ленивого собачника. По-хорошему, они должны ходить с пакетиками и собирать все результаты прогулки своих питомцев, им даже грозит немалый штраф, рассказывают истории о поиске негодных хозяев с помощью анализов собачьего ДНК, но по факту глаз нужно держать востро. Замечтавшись о больших перспективах и ослабив бдительность, наступив на что-то скользкое, приходится затем внимательно разглядывать подошву и сомневаться в правильности сделанного шага.

Женитесь на еврейках - инвалиды

Очень много людей с ограниченными возможностями среди представителей закрытых еврейских общин. Это относится и к бедным религиозным кварталам Иерусалима, и богатой нью-йоркской диаспоре. Требование, которым пренебрег мой дед, и которому следуют все хорошие мальчики — непременно жениться на еврейке — в конечном итоге через несколько поколений приводит к снижению генетического разнообразия, близкородственным бракам и появлению множества детей с особыми потребностями, или, как неполиткорректно определяли в прежние времена — инвалидов детства.

Приехала большая группа молодежи из Штатов. Один, худой и скрюченный - на коляске, его везет другой, огромный и здоровенный, но говорит с задержками, и сам-то не очень. Вот хорошо откормленный парень под два метра, чем-то раздражен, волнуется все сильнее. Если в нашем магазинчике с ним случится нервный срыв, он разбушуется как слон в лавке и разнесет все наши стекляшки; но бедняга ограничен и физически - подволакивает ногу.

Несколько гостей с внешними признаками синдрома Дауна, ДЦП, многие не проявляют никаких особенностей. Догадываюсь, что группа составлена по всем принципам разумной инклюзивности — все разные, у значительной части нет никаких явно выраженных потребностей, кроме пива, бейсбола и вечеринок, и все путешествуют вместе.

Лишенный тени смущения продавец убедил тощего паренька купить что-то ненужное в яркой упаковке, на пути к кассе сказал, что у нас акция 2+1, покупаешь три, платишь за две; тот схватил было сразу три и корявыми прыжками поскакал хвастаться друзьям. Продавец напомнил, что покупку нужно оплатить, паренек добрался до кассы, начал молча рыться по карманам, вытаскивать деньги пляшущими руками и показывать мне знаками, чтобы я их сосчитал. Увы, но денег у него не собралось и на одну-единственную баночку. Пришлось звать на выручку босса Имри, тот спас положение и выдал ему пару бесплатных образцов, и паренек, вполне довольный, захромал назад к друзьям хвастаться еще раз.

Молодежь садится отдохнуть прямо на пол, инвалидное кресло оказывается частью общего круга. Подходит красивая девушка, склоняется над юношей в кресле, весело машет рукой, говорит ему привет, спрашивает, как дела. Он видит ее и слышит, но не может разговаривать, не способен понятно жестикулировать. Трудным усилием искривленной шеи поворачивает к ней уродливое, сведенное восторженной судорогой лицо. Вряд ли я когда-нибудь видел более выразительное признание даже в дурном сентиментальном фильме. Девушка и инвалид поплыли в моих глазах.

В отношении еврейских туристов наши арабские продавцы действуют решительно. Носы вне зависимости от размеров будут щедро вымазаны черной мазью. Особенность в том, что девушки против обычая тоже станут объектами глумливой раскраски. Лишний повод для еврейской солидарности, все будут смотреть друг на друга и веселиться. В отличие от продавцов — открыто.

С русскими клиентами общаются русскоговорящие продавцы. С началом войны из России гостей очень мало, из Украины — еще меньше.

Приезжали вне групп, но с персональным экскурсоводом надменные подтянутые мадамы с пузатыми серьезными господами. Чиновники, предприниматели? Россияне, одним словом.

Была молодежь по программе репатриации. Денег у них нет, веселья масса.

Пришел здоровый мужик, говорит по русски — украинец с Донбасса. Спрашивает, почему на море нет этого, гравия. То есть соли в крупных кристаллах. Он сколько-то лет назад целую сумку набрал — показывает руками какую. Здоровая сумка.

- На таможне тормознули, говорят, чего везешь? Но все равно провез. Целую сумку вот такую. А теперь приехал — нет соли. Ни бубочки.

Море уходит. Вся пресная вода из крохотных речушек тратится на орошение. Говорят, что местные кибуцы незаконно откачивают дефицитную воду из подземных источников и продают ее. Если в море нет воды.

Таня. Пришло время зарплаты. На работе требуют открыть счет в банке.

Мы с дочерью идем в банк. Но там счет открывать не хотят. У Тани нет номера теудат зеут.

Дама с ее работы шлет мне аудио и письменные сообщения на иврите. Требует, чтобы мы пошли в Мисрад Апним (МВД) и не уходили оттуда, пока Тане не выдадут теудат зеут.

Это разумный совет гражданина Израиля. Важное правило местной жизни — если не проявлять настойчивость, никто не воспримет твое обращение всерьез. Лучший способ чего-то добиться — громко и скороговоркой горланить на иврите. Это не грубость, это не нападение, это социально принятая форма для привлечения внимания к твоей проблеме.

Так мы еще не умеем. Остается альтернативный, европейский метод — вежливое настойчивое давление.

Я уже работаю. Супруга и дочь идут в негостеприимный иерусалимский офис МВД, требуют встречи, объяснений. Опытная мегера на входе в результате отфутболивает моих девочек, тем не менее, попытка осуществлена, возможность использована.

Пишем в МВД два письма по мейлу с требованием дать нам скорее теудат зеут для нашей доченьки.

Шабат

Почитание субботнего дня - это особенность Израиля. Если я верно понял московского лектора по иудаизму, Шабат важнее многих, если не всех праздников. Б-г в седьмой день отдыхал от трудов, и евреи тоже должны.

Еще одна особенность — день начинается вечером. Работа останавливается в пятницу в середине дня, чтобы не опоздать к началу шабата — к моменту после захода солнца, когда два независимых свидетеля с хорошим зрением доложат раввину о том, что они уже видят на небе определенное число звезд. С другой стороны, чтение Торы губит зрение не меньше, чем чтение любых других книг. Словно бы для воспитания смирения или умышленной порчи глаз во избежание соблазнов шрифт многих изданий очень мелкий и неразборчивый. Где найти этих двух востроглазых, притом благочестивых свидетелей? В наше время все проще — можно в интернете посмотреть, каждый шабат объявлен для любого места на планете с точностью до минуты. У евреев начинается веселье, у гоев — депрессия. Хуже того, шабат длится дольше, чем сутки. На всякий случай, чтобы обычная восточная непунктуальность не повлекла тяжелое нарушение еврейского протокола, официальное начало шабата объявляется раньше захода солнца, исход шабата наступает через сутки и еще немного. Беспокоитесь? Идите к раввину или ищите в интернете. Или и то, и другое.

В шабат никуда не съездишь - общественный транспорт стоит; говорят, есть какие-то коммерческие маршрутки, но их нужно еще найти и в них еще нужно залезть. У бедных репатриантов нет машин, в субботу они лишены прав на свободное передвижение. Езда на личной машине в шабат — дурной поступок. Когда, наконец, приобрету этот предмет роскоши, по субботам буду ездить с особенной осторожностью — многочисленные дети из религиозных семей неосторожно гуляют по проезжей части, не допуская и мысли, что кто-то будет так грубо нарушать шабат.

Лучшее занятие в шабат — работа. За грех полагается увеличенная ставка.

Кошерный кондиционер

Мы перевозили вещи в новую квартиру. В том числе — самый важный элемент интерьера любой квартиры — холодильник, он же «мекарер». Я лично снимал с него дверцы, чтобы он мог протиснуться сквозь узкие проемы старой и новой квартир. Что хуже — я лично ставил их обратно. Закручивал винты и соединял клеммы, даже заземление присоединил к корпусу. Я ведь неплохо образованный господин, имею два высших образования и диплом бизнес-школы; все шансы против меня. Когда холодильник снова обрел-таки свои дверцы и был-таки включен в сеть, я даже почти не удивился, что экран управления выдал ошибку. Даже три — Е1, Е2, Е3 — он угрожающе пищал и моргал, повторяя сообщение об ошибке раз за разом — Е1, Е2, Е3.

Сбежались члены семьи. Еще оставалась вера в могущество отца, не знали, что оно развеялось вместе с потерей московской зарплаты, уютного офисного кресла и рабочего ноутбука с милыми табличками в экселе и картинками в пауэрпойнте. В отчаянии стали тыкать на все иконки подряд, вместе и по отдельности. Им хотелось скорее пойти в магазин, накупить вкусняшек и забить ими весь объем. После чьего-то удачного нажатия все ошибки и все показания температур исчезли. Вместо них на экране холодильника появились несколько странных знаков. И вести себя он стал очень странно.

Если приложить ухо к его металлическому боку, можно было услышать тишайшее жужжание мотора. Если открыть — вместо холода почувствовать легкий прохладный ветерок. Что-то в нем явно происходило. Это такая поломка, его процессор обиделся на мои кривые руки и спятил?

Я собрал все хладнокровие и просмотрел инструкцию на сорока листах. То, что происходило, было самым естественным для любого кошерного устройства в Израиле. Холодильник, видите ли, соблюдал режим шабата. Притаился и делал вид, что не работает, не потребляет электричество. При этом никто не избавлял его от обязанности сохранять продукты в холоде, вот он и ворчал тихонечко, и поддувал легонечко, ну и, конечно, подсасывал чуток электричества из сети. И готовился выйти из этого двусмысленного состояния через 36 часов, опять же с хорошим запасом для благоверной техники. Разумный компромисс, но не для меня. Одним нажатием перевел свой кошерный холодильник в нормальный, гойский режим.

Пытки украинского пленного

Навальный мог бы стать героем былинного размаха. Но Путин не стал терпеть поражения и совершил злодейство такого масштаба, что смог затмить его славу. Гитлер впечатляет публику сильнее, чем Нельсон Мандела. Кто льет реки крови, упоминается в СМИ чаще благородного затворника.

А хмырь в шляпе с канцелярским ножиком на свои пять минут стал знаменит даже больше, чем вдохновивший его Путин. Смотреть это видео тяжело. Деловитое начало — вот лично тебя, с кляпом во рту, связанного и подвешенного за ноги так, что можешь лишь судорожно дергаться, бьют ногой в висок, ты без сознания, но тело все чувствует, как-то очень легко, почти без крови, буднично в несколько движений тебе натягивают и режут мошонку, удивительно мягкую и податливую, называют пидорасом, садист врезается глубже, боль выхватывает тебя из спасительного обморока, вновь пытаешься вырвать накрепко связанные руки, болтаешься на ногах, стараешься выгнуться как только можно дальше и ускользнуть от палача, но он настигает и рвет упругие волокна, дергаешься, бьешься, с жутким скребущим звуком ножик подрезает натянутый ствол, утробно хрипишь через ноздри, такого просто не может и не должно происходить, твои тонкие чувствительные нервы, передававшие во всем богатстве оттенков ярчайшие в жизни ощущения, рвутся безвозвратно, все, готово дело, висишь бессмысленным мешком, отъятый бесформенный кусок твоей плоти швыряют в мусор, тебя удовлетворенно-торжествующе называют педофилом.

Пересматриваешь вновь и вновь, с той отвратительной технической паузой для поиска рабочих перчаток — зачем они хмырю, для соблюдения гигиенических требований или уголовных понятий, чтобы не законтачиться от только что объявленного пидором? Стараешься уловить момент, когда ущерб становится невосполним, словно бы чудо могло остановить последующий рывок ножика. Смотреть это женщинам, наверное, не менее страшно.

Иудаизм

Невероятное разнообразие течений в иудаизме — от веселых общительных хабадников, которые помогут тебе в любой стране, где тебе вдруг станет трудно; до суровых антисионистов, что борются против государства Израиль, правда, от льгот не отказываются, они помогают им в борьбе.

Молодежь

Чего хочет девушка? Скажу прямо, как отец — она хочет смотреть тик-ток, есть вкусняшки, тусить с красивыми парнями, и еще чтобы родители не выедали ее неоформившийся мозг.

Фраза выдает мужской шовинизм, дремучий сексизм? Вместо сомнений в интеллектуальном развитии девушки нужно поставить «вчистую безмозглые девушка или юноша», встречаться им дозволено с кем угодно — с другими безмозглыми девушками, юношами, существами неопределенного пола… Все еще неполиткорректно ввиду дискриминации по возрасту? Тогда поясните мне, почему в главном рекламном видео нашей уважаемой международной фирмы израильского происхождения и китайской принадлежности изнывают от нешуточных страстей блондинки, брюнетки, ровно одна-единственная чернокожая, но даже в съемках условных научных лабораторий, где модели в белых халатах с деланной скромностью томятся от нетерпения совершить очередную технологическую инновацию, вы не найдете ни одной азиатки? Серьезное упущение, в том числе эстетическое. Азиаточка тоже хочет с кем-нибудь встречаться, и с неподражаемой застенчивостью и изяществом намекнула бы о своем тайном желании на большом экране в высоком разрешении.

Блок-посты

Я живу на спорной территории. Но какие тут могут быть споры, кроме как с антисемитами, тайными и явными? С незапамятных времен и в последние три тысячи лет евреи жили на этой земле, она была частью древних государств Иудеи и Самарии. Много пришлых захватчиков оставили здесь кровавые следы. Египтяне, ассирийцы, вавилоняне, персы, греки, римляне, арабы, крестоносцы, турки. В результате войны за независимость 1948г. Иордания изгнала евреев и оккупировала территорию, а ООН обозвала ее Западным Берегом. В ходе Шестидневной войны 1967г. Израиль выстоял против союза Египта, Сирии, Ирака и Иордании и освободил нашу Иудею и нашу же Самарию. Но и теперь живущие в безопасности защитники слабых и угнетенных не хотят признавать ее израильской.

Чтобы въехать отсюда в неоспариваемую ООН часть Израиля, нужно пересечь блок-пост — будка, ворота, шлагбаум поперек дороги. Микроавтобус притормаживает, водитель-еврей говорит охране шалом и объясняет, что везет арабов на работу. Иногда пропускают сразу, иногда предлагают притормозить за шлагбаумом, чуть в сторонке. Молодой солдат заглядывает в салон, встает на ступеньку. На нем зеленая, грубоватая на вид форма цвета подсохшей травы, справа на петельке болтается небольшой черный автомат. Желает всем доброго утра. Арабские коллеги без видимого неудовольствия показывают ему свои удостоверения и выводят на экраны мобильников с трудом полученное разрешение на работу в Израиле. Солдат поочередно берет их в руки и внимательно сравнивает. На его куртке повсюду какие-то полезные кармашки, ремешки, петельки, - нет сомнений, что все это обмундирование тщательно спроектировано и отработано в боевых условиях; в таком снаряжении любой ковбой на диком западе палил бы быстрее всех, неудивительно, что из каждой перестрелки израильская армия выходит без потерь, а число террористов уменьшается; случись же нашему солдату отдать жизнь в бою, это трагедия национального масштаба и предмет внимательнейшего анализа — что пошло не так, какие меры принять, чтобы такого больше никогда не случалось. Очередь доходит до меня — и я гордо вздымаю свой теудат зеут — удостоверение личности размером с кредитную карту в синей пластиковой обложке. Солдат бросает взгляд и тут же кивает, поднимает большой палец. Всех проверил и выходит. На спине у него рюкзак, по виду тяжелый. В другой день наш подозрительный микроавтобус проверяла девушка, светленькая, с длинным носиком, в том же обмундировании со множеством прибамбасов, автомат у нее висит низко, дуло на уровне колена — ей так удобно. И все тот же жест при виде моего теудат зеута — поднятый большой палец.

Я свой. Как же это круто! Пожалуй, это мое единственное преимущество перед арабскими коллегами. Они моложе и полны энергии, знают больше языков, даже на иврите говорят неплохо; они гораздо бойчее продают косметику — но случись новое обострение, террористическая атака или меры по повышению безопасности — и новые разрешения не будут им выданы. Может, и не зря. Выглядят они очень мирными, ведут себя дружелюбно, но у семьи у арабов большие, среди множества их кузенов найдутся и такие, что состоят в террористических организациях. А я гражданин Израиля.

У меня, как у жителя территорий, есть и еще одно вдохновляющее преимущество — я могу получить право на оружие уже через год жизни в Израиле. И, если медицинская комиссия не признает меня опасным садистом, буду носить при себе пистолет и при каждом подвернувшемся случае шмалять в террористов.

Ветерок

Когда ветер дует в лицо и поднимает волосы торчком над головой, ощущается это ровно так же, как в дни юности, когда ветер превращал мою шевелюру в гордо развевающуюся гриву молодого льва. Теперь же, если присмотреться к своему отражению в зеркальной витрине, увижу с печалью — чахлые кустики седеньких волосенок жалко треплются над доступном лучам солнца поблескивающим черепом.

Чемпионат наглости

Лана — сверхуверенная русская дама с низким голосом и активной манерой продаж. Сама объясняет, что нужно клиенту, мажет его, настаивает. Одна израильская семья приехала с другого конца страны, набрала товар и двинулась к кассе, по пути услышала от Ланы, что у нас на Мертвом Море хоть и жарче, но суше, это можно терпеть, а у вас в Хайфе климат полное говно. Все равно купили.

Нравы местных мужчин

Коллега по работе, русская дама с опытом работы в туриндустрии и, вероятно, немалым личным опытом, утверждает, что восточные еврейские мужчины энергичны, уверены в себе, всегда готовы завести роман, но в случае успеха с еще большим темпераментом начинают хвастаться и рассказывать о своем подвиге всем старым и новым знакомым.

Другая коллега из русских, юная и миловидная, несмотря на десять лишних килограммов и к ним еще пять совершенно лишних килограммов, жаловалась, что на работе в цеху к ней приставали решительно все — и евреи, и арабы.

- Говорит, хочешь я тебе дом приходить, массаж делать. Копченые, бляд. Ненавижу.

Коронавирус

Только сейчас я увидел, какой удар нанесла эпидемия по туристическому бизнесу. Популярное место в Израиле, знаменитая крепость, где евреи держали последнюю оборону против римлян и героически погибли. Кроме истории, здесь и природа с шикарным видом на Мертвое Море, и исторический артефакт.

Темные просторы заброшенного ресторана, в полумраке серебрятся металлические детали бара — когда-то здесь пировали туристы, а теперь прячутся зомби. В соседних залах процветали магазины сувениров и косметики, на полках остатки залежавшегося с доковидных времен товара, все покрыто двухлетним слоем пыли. Но идет работа — по полу брошены кабели, работает кондиционер, рабочие что-то приводят в порядок — открывается новый туристический сезон.

Разгребал старый хлам, почувствовал легкое движение на руке — ай, паук! Скинул его на пол, не раздавил во имя политкорректности. А то как-то нехорошо, что обо мне подумают — понаехали тут, животных истребляют. Паук желтоватый, шустрый, худощавый, размером чуть побольше монеты в десять шекелей. Попрощался с ним, продолжил работу. Коробки, не проданный два года назад крем… Что это бегает по голове!? Быстро стряхнул — на пол вновь слетел паук, то ли тот же самый, то ли его брат-близнец! Шустрая сволочь! Воспользовался моей занятостью, прыгнул на меня, промчался вверх по ноге, по телу, и растерянно заметался на макушке. Едва успокоился, дел много. Непроданные сувениры вполне себе еще ничего, это же не мази для вечной молодости с ограниченным сроком хранения. А что это снова по голове бегает!? Конечно, паук! Ему так же понравилось на меня залезать, как туристам на крепостную башню.

Шеф предупредил, чтобы я, когда буду утром включать кондиционеры, проверил, нет ли в щитовой комнате змей. Что!? Пожалуй, фиг с ними, с пауками.

Память потомкам

При разборке неликвидов мне поставили задачу отделить просроченные тестовые образцы для утилизации, еще годный товар со сроком изготовления с 2019-го года оставить для подарков алчным гидам. Все это «Тестеры», должны были использоваться в зале для демонстрации удивительной нежности и аромата нашей косметики, но изрядно залежались из-за коронавируса в закрытом магазине.

Разве остатки каждого вида товара не принадлежат какой-либо одной партии выпуска? Нет, говорит начальница — там есть самые разные партии. Это значит, что я должен взять каждую отдельную упаковку, найти мелко напечатанную дату изготовления и прочитать ее. Довольно мерзкое занятие — спустив на нос очки, подношу к немолодым глазам баночку, кручу ее, верчу — нахожу что-то напечатанное, похожее на дату, щурюсь, определяю год — с облегчением швыряю в мешок с мусором или аккуратно ставлю в коробку для подарков. Дело усложняется тем, что на разных баночках или тюбиках даты производства могут ставиться в разных местах.

В одном из наименований товара обнаруживаю удивительную закономерность. Кто-то супераккуратный в 2017-м и в 2019-м году прилеплял наклейку «Тестер» ровно над датой производства. Это колоссально облегчает мою задачу, потому что наклейка большая и заметная, а дата маленькая и баночку нужно облететь вокруг по орбите, не переставая изо всех сил щуриться.

Эти замечательные люди готовились к инвентаризации, чтобы быстрее сортировать просрочку; да, они трудились для себя, но как же они помогли мне! Напротив, в 2016-м и в 2018-м наклейку «Тестер» лепили куда угодно, и я каждый раз поминал их недобрым словом, не обнаружив под ней даты. Эти работнички явно не горели энтузиазмом — среди образцов были исторические тюбики ранних лет, что подлежали утилизации годами раньше, чем я взял их в руки. Если магазин закрылся в 2019-м, как я могу судить по самым поздним датам, то мне не должны были попасться даже баночки 2015-го, тем более 2014-го и 2013-го — как самый древний косметический артефакт из погребенного в песках времени магазина.

Раз уж мне уготована судьба продавца-кладовщика, нужно постараться оставить о себе хороший след в памяти следующих поколений — аккуратно вести записи, лепить наклеечки на одно и то же место, вовремя сортировать товар. И через годы кто-то будет разгребать мой старый хлам и благодарить меня, неизвестного, безымянного, давно сгинувшего где-нибудь в центре страны с более оживленным рынком труда и лучшими предложениями по зарплате. Вот у него FIFO, и все-то баночки по порядку расставлены в зависимости от срока годности, вот он, умница, отделял и чередовал ряды похожих коробочек с непохожими, вот он все этикеточками вперед повернул!

Горы над морем

Пейзаж у самого Мертвого моря выглядит потрясающе. Множество песчаных холмов разной ширины, усеченные конусы совершенно одинаковой высоты с плоскими вершинами образовали фантастический марсианский город.

Когда-то уровень воды в Мертвом море был значительно выше. Открывавшиеся слои грунта размывались зимними дождями и обтачивались ветрами. Некоторые из них более плотные и устойчивые к эрозии, ветер унес все, что были выше, дожди промыли себе дорогу и разделили плоскую равнину на отдельные холмы. Слои породы заметны и на склонах окружающих море песчаных гор. Место коварное, грунт неустойчивый, жара под сорок градусов — а то хочется, как мальчишке, в несколько прыжков заскочить на плоскую крышу марсианского дома, стать, вглядеться в даль и представить себя инопланетянином.

Женитесь на еврейках

В мире так много желающих взорвать самолет с евреями, что в израильской авиакомпании есть дополнительный штат сотрудников по безопасности. Они работают в аэропортах всего мира, куда и откуда совершаются полеты. Я проходил их систему в Домодедово — работают неторопливо, вежливо и дотошно.

Один еврей отвечал за безопасность в аэропорту Стокгольма лет десять подряд, зарабатывал классные деньги. Познакомился с высокой красивой блондинкой — шведской стюардессой. Женился на ней по законам Швеции и, стосковавшись по родине или выгорев на работе, увез в Израиль. Родился сыночек, увы, согласно галахе уже не еврей. Блондинка решила исправить свой природный недостаток и принять иудаизм. По соседству жило немало верующих евреев, пошла на курс гиюра — изучения традиций и всяких разных протоколов. Пока она прилежно занималась, муж познакомился с природной еврейкой из религиозной семьи и сблизился с ней на общей культурной почве. Вернувшись раньше времени с курсов Танаха, недоучившаяся шведка застала обоих в супружеской спальне и вовсе не за чтением Торы. За недостатком познаний в иудаизме не разобралась в ситуации как следует, устроила отвратительный скандал, и, полная ненависти к народу Израиля, улетела в родную Швецию с сыном недоевреем. Вот так и множатся ряды мирового антисемитизма, так и растут затраты на безопасность авиалиний. Мальчики, женитесь на еврейках, те получают в семьях весь опыт поколений и знают, что в семейной жизни положено замечать, чего не следует, и как на увиденное реагировать. А для растолкования глубинного смысла особенно запутанных сцен пойдут к опытному раввину.

Ульпан — чему там вообще учат?

В ульпане учат быстро понимать и молниеносно реагировать. Особенно в самых напряженных жизненных ситуациях.

Дать или не дать?

Если ты хочешь дать — дай.

Если ты увидишь его, скажи ему… Что сказать?

Я попытался. Ты попытался? Если ты не попытался, попытайся!

Если ты не пообещал, пообещай!

Он хотел пригласить ее и пригласил ее.

Если ты не попытаешься, ты не почувствуешь.

Если ты попытаешься, и он попытается, то мы попытаемся.

Если ты хочешь пригласить, пригласи!

Стоит попытаться? Не стоит пытаться.

Даже не думай об этом.

Это то, что ты хочешь? Это то, что ты хотел?

Тот, кто пытается — продвигается.

Я принимаю ее каждый день.

Если он пригласит меня, я приду.

Пришла домой и учила иврит. И он тоже пришел и учил со мной.

Сара, ты придешь? - Я приду.

Я тебя приглашаю. Ты придешь?

Я бы согласилась, я не боюсь.

Он пригласил, потому что хотел пригласить.

Почему ты остановился? Не останавливайся!

Ну, продолжим.

Я надеялась, что он навестит меня.

Навестили тебя? Навестили меня. Кто навестил? Она навестила.

Она сказала, что ждала меня.

Если ты не приходил, приходи! Если не встал, вставай!

Не убегай от меня. Невозможно убежать от меня.

Если он придет, не открывай.

Он давил на меня, и я убежала.

Хорошо, что ты убежала ко мне. Я ждал тебя.

Он боялся, что она не согласится.

Не беспокойся, он не узнает.

Позволь мне ее. Ты знаешь ее?

Он сказал, что войдет, и не вошел.

Сколько времени это берет? Это берет примерно час.

Он сказал, что он встретится со мной, но он встретился с ней.

Они сделали это с радостью, с легкостью, серьезно.

Так это не войдет, а если войдет — не удержится.

Встретимся у меня. Тебя устраивает?

Я не разрешаю тебе, запрещено тебе

Встречаться и входить

Сара, ты остаешься? Она остается, она останется

Сними это сейчас

Он сказал, что это войдет, но это не вошло.

Эти полезные знания вообще как-то смогут мне пригодиться?

Каждому достаточно

Олег хотел устроиться водителем автобуса, что-то не срослось. Ему позвонили по телефону, а он ни слова не понял. Это после трех лет жизни в Израиле. Учиться нужно лучше.

Я стал утешать, а он мне говорит: - Израиль каждому дает достаточно. Если тебе чего-то не досталось, значит, это для тебя излишнее.

Интерес женщин

Идешь такой по улице, молодой и красивый, а навстречу девушки глазками стреляют и улыбаются своим тайным мыслям.

С годами все меняется. Выступаешь себе солидно, думаешь, что хоть чего-то в жизни добился, а никто не замечает, словно ты невидимка.

Но ничего. Интерес женщин вернется, для это и вставать не надо. Лежишь себе такой, спокойный и мудрый, нагруженный подзабытым опытом многих десятилетий, а нянечка молодая и красивая волнуется душевно: навалил ты уже в памперсы так, что скоро наружу полезет, или пока что еще хороший мальчик.

Арабский язык

Звучит гортанно и нетерпеливо, словно в горле жгучий песок, словно трудно сдерживаемая ненависть может вскипеть в любой миг, голос сорвется в хрип, и руки запляшут, ища нож.

Орки

Я не хочу иметь с ними ничего общего, мне не жаль, что они погибают в Украине. У нас даже нет общего языка, по-русски они кое-как говорят на своих двух сотнях слов, иностранных не знают вообще. Меня они тоже вряд ли любят — предатель, еврейское отродье, москвич из Питера, бросил родину и свалил, а им от пиндосов отбиваться.

Краденая мезуза

Мезуза — продолговатый футляр из металла или дерева, что привешена к дверному косяку справа от входящего и обеспечивает защиту дома самым могущественным из охранников. Ввиду своей эффективности продается религиозными бизнесменами шекелей за двести или даже больше, гораздо дороже своей технологической себестоимости, потому что в него упакован кусочек священной Торы и при производстве соблюдается кашерный протокол.

Двести шекелей! Это мне почти целый день работать!

Криминальный менталитет бывшего россиянина тут же подсказывает мне интересную бизнес-идею. Нужно создавать здоровую конкуренцию этим кровопийцам - красть мезузы с дверей и продавать со скидкой. Распродажа мезуз! Три по цене двух! С дверей религиозного квартала! Зацелована ортодоксами трех поколений! Лучшая помощь для бездетных пар!

Проблема в другом: мезуза в результате кражи может рассинхронизироваться и потерять контакт с главным по охране порядка.

Значит, в криминальную схему нужно вовлечь и раввина, который вновь настраивал бы на кашерный лад оскверненные кражей мезузы. Кто бы отказался. Но и тут есть сложности — ведь на самом-то деле себестоимость мезузы вместе с кусочком Торы, собранной по строжайшему кашерному протоколу, по-прежнему близка к стоимости деревяшки с блестяшкой! Легальные производители мезузы с легкостью задушат мой недоразвитый бизнес жестким ценовым демпингом! Мне не хватит денег и на адвоката!

Шекели 2

Я по-прежнему считаю цены в шекелях, умноженных на 20. Хотя и понимаю, что нельзя пересчитывать серебро (шекель) в деревяшки — санкционные ограничения превратили рубль в неконвертируемую валюту. Хорошо, что у меня нет никаких, абсолютно никаких активов в рублях. Мысленно показываю безумному диктатору средний палец. Я не буду финансировать его войну. Никто не заставит меня сотрудничать с режимом. Мои хождения в его булочную закончились.

Успехи в изучении иврита

В номере теудат зеут девять цифр. Он нужен на каждом шагу — при каждом обращении в государственные органы и при всех действиях, имеющих юридическое значение, например, подписание договора аренды или устройство на работу.

Я уже так преуспел, что могу произносить свой номер на иврите. Запомнил я его на русском, извлекаю из памяти, перевожу и произношу цифры последовательно, одну за другой, успех выговаривания каждой сопровождаю удовлетворенным кивком головы.

Бизнес ортодоксов

Большинство религиозных евреев носят очки. Как и я. Только они заработали их чтением Торы, а я — самых разных, большей частью категорически некашерных текстов.

На что живут ортодоксальные евреи? Ведут свой бизнес, какой-нибудь ресторан без свиных антрекотов и устриц в меню, или все то же производство кашерных мезуз. Никогда не платят налогов. Государство с ними не связывается — рождаемость у датишников высокая, голосуют на выборах дисциплинированно, влияние их на политику растет.

Тратят очень скромно, откладывают деньги для будущих, еще не родившихся детей; не путешествуют, не покупают ничего лишнего, в их квартирах нет даже телевизоров.

Ортодоксы создали финансовую организацию, в своем роде банк, но тоже серый, не подотчетный государству и не платящий налогов. Используется членами общины для совместных инвестиций.

Живут в полной антисанитарии. Не обращают внимание на чистоту и порядок в своей квартире. Грязь, даже какашки могут валяться — за всеми детками не уследить. Мезуза их и так охраняет от всех неприятностей, если и заведутся у них тараканы или муравьи — то непременно кашерные, в кипочках. Интернет полон тошнотворных фотографий и видео «квартира после датишников».

Из разных видов бизнеса наши сильно верующие часто выбирают контрабанду. В Израиле разрешено употребление марихуаны; ортодоксы доставляют ее в закрытые страны. Многие сидят в тюрьме в Штатах за неудавшуюся попытку ввезти наркотики или иные незадекларированные ценности при визите в еврейскую общину Нью-Йорка.

Мы, светские израильтяне, не очень любим религиозных. Они нас тоже.

Мертвое море

Если уронить каплю воды на кожу и растереть, она покажется маслянистой.

И отражение солнечных лучей от поверхности моря выглядит необычно — приглушенно, неярко, словно это не вода, а полиэтилен.

По сторонам дороги среди сухой безжизненной равнины зеленеют пальмовые рощи. От недавно посаженных до здоровенных, высотой с трехэтажный дом. Воду им доставляет знаменитая израильская система капельного орошения. Но и растут они не на песке — а в плодородной грязи со множеством минералов.

Яблоко Содома

Экзотическое деревце с небольшими зеленоватыми, слегка ядовитыми плодами. Бесценный дар маркетологам. С таким названием можно продать все, что угодно. В рекламном видео изящная женская рука сжимает ядовитое яблочко, вероятно, лопнувшее от спелости; белая густая капля сбегает вниз по его зовуще приоткрытым извилистым створкам. Кому не хватает природной смазки, может воспользоваться нашими кремиками — модель принимает мазь на пальчик с таким видом, что иных ассоциаций не возникает; чтобы пристыдить сластолюбцев, коварно улыбается, медленно и с плотоядным наслаждением умащивает свои загорелые бедра, колени, голени.

Несколько кустов посажены около магазина, в демонстрационных целях для оживления роскошного, но лишенного иной растительности вида сверху на Мертвое море и дальше — горы Иордании. Только не вижу никаких яблок. Просто какие-то кусты. Опять маркетинг, чтоб его.

Классификация евреев

Ашкеназы, европейские евреи, они и есть те самые, что служат прогрессу человечества. Ученые, мыслители, деятели искусства, предприниматели. Многочисленные лауреаты Нобелевских премий по всем наукам. Кстати, я тоже потомок ашкеназов. Так, простое совпадение.

Сефарды — их предки тысячу лет назад счастливо жили в Испании под властью мусульманских правителей. Золотой век мирного сосуществования и культурного расцвета закончился, после Реконкисты привыкшие к военному методу решения проблем христиане не были так же толерантны и веротерпимы, как те давние испанские мусульмане. Евреи были вынуждены креститься или бежать в другие европейские страны, значительная часть сефардов переместилась в Марокко. И там за долгие столетия привыкла к местным традициям и перешла в категорию «восточных евреев» - тех, кто продолжал жить в северной Африке, на Ближнем Востоке и даже в Средней Азии с незапамятных времен еще римского рассеяния, испытывая унизительную дискриминацию в странах ислама. С мусульманами восточных евреев объединяет укоренившееся отставание от передовой европейской культуры, за долгие века религиозного застоя они не создали для мирового прогресса ничего.

Мы, потомки ашкеназов, называем евреев из Марокко не сефардами, как они сами привыкли себя считать, а мизрахами — они и внешне схожи, и ведут себя по-восточному — смуглые, крикливые. Обижаются, но многие это заслужили. Говорят, что крайне непопулярный в нашей семье Арье Дери, тот самый лидер религиозной партии и осужденный преступник, недавний министр МВД Израиля, вставлявший палки в колеса нам и таким, как мы, потомкам ашкеназов, ортодокс в черной шляпе родом из Марокко, влиятельный противник репатриации из стран бывшего СССР — этот колоритный тип изъясняется на марокканском диалекте арабского языка с большей легкостью, чем на иврите.

Иногда марокканских евреев называют по-простому - «марокканцы». Я в первый раз чуть было не подумал, что речь идет об арабах. Нет, конечно, хотя совместное проживание в одной стране в течение нескольких веков не могло не сделать их манеры схожими до полного неприятия.

Ни те, ни другие не могут похвастаться количеством Нобелевских премий. Хотя что это я — обязательно похвастаются, наврут с три короба.

Конфликты между арабскими продавцами

Руководство поощряет соревнование между продавцами и стимулирует его, в большей степени нематериально. Каждая продажа дорогого набора торжественно объявляется в общем чате, все поздравляют добившегося этой супервыгодной для компании сделки; кроме шанса стать халифом на час, в конце месяца каждый получает индивидуальный бонус — 0,5% с личных продаж, есть и общий бонус, для получения его нужно преодолеть уровень 1; есть еще уровни 2 и 3, но назначаются они каждый месяц весьма произвольно, распоряжением начальства. Культура продажи имеет глубокие корни - «Я продавец! Я могу продать все!» - не раз произносили с гордостью арабские коллеги. У каждого есть история про удачный случай из его практики — как смекалка и хитрость помогла ему содрать с доверчивого туриста не одну, а две или все три шкуры.

Однажды Махмуд в лучшем виде обслужил туриста, случайно забредшего в наш магазин перед отъездом из Израиля, и был так любезен, что по результатам их короткого делового знакомства на почве проявленного гостем любопытства к косметике вызвал ему за счет заведения такси в аэропорт. Шофер позвонил Махмуду с дороги и поинтересовался, отчего это пассажир все время ругается, причем так грязно, что половину слов вообще не понять. Очень просто. Махмуд втюхал туристу самый дорогой набор кремиков с бриллиантовой пылью, не заостряя внимание на стоимости, остановил наивную попытку расплатиться наличными, поскольку таких денег в бумажниках не носят даже самые богатые повесы, принял оплату кредитной картой, упаковал в красивый пакетик, выдал копеечный подарок, оформил документы на возврат НДС при пересечении границы, все как полагается. По дороге в аэропорт турист увидел, в какую сумму ему обошлась каждая бриллиантовая пылинка.

Может быть, в этом и кроется одна из причин успеха наших арабских коллег в продажах. Я, мягкосердечный иммигрант, немного стесняюсь, когда обещаю стареющим дамам или прыщавым девицам все, чего бы им хотелось, перепутать невозможно — всем хочется быть красивой. Но даже самый лучший отдел маркетинга на свете не сделает вашу кожу глаже и ровней. Обманываю, в душе каюсь. А мои арабские коллеги врут и радуются. Может, по их протоколу успешная ложь неверным — верный шаг к райским кущам? В любом случае, это не они, а я порчу свою карму; даже хорошо, что в ее состоянии дальнейшей порчи она уже не боится. И вообще, я не говорю клиентам ничего такого, чего не придумали бы до меня коварные демоны из отдела маркетинга.

Для арабских коллег важны и 0,5% бонуса. То ли из-за денег, то ли из честолюбия, некоторые из них готовы словчить, чтобы продать больше конкурентов. Принято, что начавший общение с клиентами, сделавший им презентацию имеет право зачесть их покупки на свое имя. Лучшие из продавцов иногда преодолевают уровень в 100 000 шекелей в месяц, за что щедрая компания выдает им премию - 500 шекелей.

Халид, сорокалетний муж трех жен, энергичный парень с круглым напряженным лицом, пришел работать почти одновременно со мной. Очень старается, вкладывается в каждый диалог с клиентом. Готов перехватить сделку у коллеги. Оправдывается с полной уверенностью в своей правоте, заодно привлекает меня в частный спор как временного союзника: - «Они здесь уже давно работают, а вот нам нужно стараться, чтобы встать на ноги.»

Что ж, у него получилось — у меня нет. Я уже не продавец, а кассир. Да вот и с кассы меня скоро попросят на выход.

Халид настойчиво выяснял у меня, на кого я записал продажу той семейной пары с розовой упаковкой. Я ответил, что на товаре была наклейка с номером другой продавщицы. Он кивнул головой в некотором разочаровании — надеялся, что мог бы отспорить себе неочевидную продажу? Я не мог не добавить, что не успел проверить, была ли под наклейкой другая — уже с его номером.

В магазине есть неписанное правило: каждый владеющий определенным языком имеет приоритет при работе с его носителями.

Халид встретил семейную пару, заговорил с ними на английском. Диалог продолжался недолго — Лейла услышала заметный французский акцент и вступила в беседу на их родном языке; Халид из общения выпал, все закончилось крупной покупкой в зачет Лейлы.

Потом Лейла рассказывала, что Халид устроил ей суровое выяснение отношений, не дотерпел, пока она выскажется, прервал ее речь жестом демонстративного неуважения — его жестикуляция на редкость выразительна, как иначе успевать с тремя говорливыми женами? Лейла еще не замужем, хотя ей уже за тридцать — ее семья из приезжих, отец — араб, мать — христианка; вероятно, это мешает ей устроить свою судьбу. Лейла жалуется начальству, Халид не жалуется — понимает, что по стандартам фирмы он неправ. Зато всю дорогу в автобусе изливает свое возмущение ее поведением то мне, то другой коллеге, то, наконец, последнему готовому поддерживать этот разговор — скучавшему без пассажиров водителю. Рука Халид пляшет горячий танец ненависти.

Если бы поссорились двое арабов-мужчин, проблем бы не было — поспорили, разрулили, примирились.

Но спор арабского мужчины с женщиной уже является абсурдом. Они не равные стороны. Хотел бы я увидеть его жест, которым положено останавливать бессмысленные словесные потоки униженной женщины. Только посмотреть — жена бы мне за такой выпад сразу сковородкой заехала.

Девушка из арабской деревни жалуется, что ей не выйти замуж. Папа у нее из Марокко, а вот мама — из Судана. Или наоборот, неважно. Она черная и обвиняет арабов в расизме. С другой стороны, ей бы не мешало поработать над ускромнением своих роскошных форм. Ее родная сестра с такой же черной кожей, будучи среднего телосложения, замуж-таки вышла, и не обвиняет никого ни в расизме, ни в боди-шейминге.

У моего имени два недостатка — оно длинное и русское. Никогда с ним не было проблем, и вот, на шестом десятке вдруг появились. Вячеслав, черт подери. При желании мама могла бы назвать меня как-нибудь нейтрально, Александр, к примеру — и обычное для русского, и популярное у евреев в память о веротерпимом македонском завоевателе. А как теперь, скажете, мне себя называть? Целиком Вячеслав никто из местных в Израиле не выговорит. Слава имеет женское окончание, а произносят его здесь как СлявА, с мягким Л и ударением на последний слог. Не беда, в конце концов, если надоест, всегда могу переименоваться в Ариэля. Но все пошло не совсем так — оказалось, СлавА — это еще и сельва, и один любезный арабский коллега, гражданин Бразилии, где и все это произрастает, решил приветствовать меня искажением моего имени — Сельва! Пару раз я ухмыльнулся, но потом мне это поднадоело, и я попросил оставить эту практику. Что ж, он послушал, вероятно, делал это не от злой иронии, а из чистого веселья. Ему были нужны не конфликты на работе, а пропуск на основную территорию Израиля.

Другой арабский друг почему-то начал искажать мое имя как СельвА — что, вероятно, в его представлении означало сЕлев, что-то типа знаменитости, но выспряженное в женском роде. Этот продолжал называть меня и после моей просьбы соблюдать точность — СлЯва — это ОК, СлявА — тоже, в принципе ОК, но уж точно никакая не СельвА с хвостом. То ли он следовал максиме о презрительном отношении к неверным, то ли обиделся на меня за какую-нибудь мелочь. Основания у него были. Однажды, когда кондиционер в микроавтобусе едва начал работать, в салоне была страшная жара, я уселся поближе к водителю — на место, где предпочитал ездить мой обидчивый коллега. Мерзавец выслушал мое возражение, но очень скоро вновь произнес все то же СельвА, да еще и пару раз подряд, выговаривая звучно и с видимым удовольствием. Дело было в присутствии коллеги, и я спросил его прямо, не имеет ли он намерение меня оскорбить. Разговор шел на английском, который у нас обоих сравнительно неплох, в отличие от меня он свободно владеет ивритом, испанским и почему-то индонезийским.

Нет-нет, он не хочет, и он очень сожалеет, если чем-то меня обидел.

Да нет, он не обидел, но если хочет оскорбить, пусть просто скажет.

Нет-нет, он не имел такого намерения, и больше такого не повторит.

Впоследствии араб сказал, что ему жаль, если он причинил мне какое-либо огорчение, он меня очень уважает, и что я для него как брат.

Я вежливо поблагодарил за его теплые слова и ответил, что в нашей жизни много проблем, и некоторым из них не стоит придавать большего значения, чем они заслуживают.

Поверил я его заверениям? Конечно, нет. Доверять подобным ребятам точно нет смысла. Ирония — скрытая агрессия, и ничто иное.

Моя карьера в косметике

Изначально меня взяли на должность продавца. Спустя довольно короткое время босс все про меня понял и объявил, что не видит меня в этой роли. Предложил стать кассиром, я охотно согласился — нет необходимости поневоле общаться с клиентами, тратить энергию. Я интроверт и сильно от такого устаю. Кассир — отлично. Изучил кое-как меню на иврите — и вперед.

По итогам полутора месяцев босс пришел к выводу, что и в роли кассира я унылый и медленный. Он считает, что кассиры должны способствовать продажам, быть коммуникабельными и активными. Как продавцы. Зато для меня есть хорошие новости. Босс выделяет мою ответственность и способность выполнять тяжелую физическую работу. В итоге благодарит меня за усилия по разбору завалов брошенного в ковид магазина и выражает готовность порекомендовать меня для работы на производстве. Где-где? Черт. Это не была работа мечты, но быть увольняемым всегда неприятно.

Ради интереса сходил взглянуть на производство. Бодрый пожилой мужчина поинтересовался, готов ли я к работе по ремонту оборудования, есть ли у меня техническая жилка. Я ответил, что это совсем не мое. Тогда работа оператора мне не подходит, остается только сидеть в цехе — паковать коробочки вручную. Хм, там жутковато — целый день заниматься одним и тем же. Лучше поищу что-нибудь поинтереснее. Моя карьера в косметике — все.

Пейзаж у Мертвого Моря

Твердые отложения на срезанных обрывах гор - как пояс из более твердой породы. Как это все создавалось за миллионы лет? Когда-то над этой сухой красноватой от жара долиной шумел океан, мне нет сил представить его мощь, даже когда я смотрю вверх, все пространство до неба было заполнено водой, мне ни за что не хватило бы дыхания выплыть на поверность, оттолкнись я от этого ровного асфальта магазинной площадки со всей силой. Вместо бушующей стихии я мысленно рисую себе диаграмму, беру отдельный составляющий элемент, возвышающийся голубоватый столб воды, небольшой в сечении, но уходящий высоко вверх — насколько высоко? Сейчас мы в трехстах метрах ниже уровня океана, допустим, он был выше на километр! И каждый голубой столб с диаграммы давил на поверхность, где я стою, со страшной силой в сотню атмосфер. Но и поверхности не было, она еще только начинала складываться. Что нам говорят геологи? Это место на краю материка Африка-Аравия, океан Тефис затапливал его и отступал; материк полз на северо-восток, пока не столкнулся с Евразией — где-то вспучились горы, где-то прорвались долины. Оставим это ученым.

Объявление между дорогой и берегом моря — Danger, Sink Holes Area Ahead – и следы внезапных провалов грунта ближе к морю. Получается, что море не только самое низкое место на всей поверхности Земли — глубже 400 метров ниже уровня мирового океана — но еще и вся долина оседает куда-то в адскую бездну.

Новая машина Дора

Старая машина нашего нового друга была самой жуткой в нашем городке, а, быть может, и в регионе. Дребезжала, глохла, ломалась по-мелочи и по-крупному, пока наконец сама не решила положить конец своему позорному существованию и без явных причин загорелась на шоссе.

И вот Дор подвозит меня на своей новой машине. Старая жестянка дрожит и явно мучается, но кое-как едет. Она достойно приняла эстафету от прежней, нельзя даже сказать, какая из них старше. Пробег под двести тысяч километров, ни единого техобслуживания — ни в срок, ни с запозданием; ее, конечно, ремонтировали, и не раз, но вот чтобы нормально, по графику, по километражу заехать в сервис и провести регламентные работы — нет, а что случилось? Зато нагружена под завязку; весь задний объем салона заставлен коробками — почтовыми посылками; под ногами пассажира валяются какие-то железяки — похоже, они выпали из машины при удачной попытке завестись.

Дор как всегда бодр и весел, смеется и радуется. Бывшему ортодоксу наплевать на разные мелочи.

Они с женой все те же злостные банкроты, так и не смогли выплатить долг, скоро их единственную квартиру продадут на торгах. И, пожалуй, их жизнь от этого станет только лучше — угроза лишиться последнего имущества наконец осуществится и тем самым исчезнет; заведутся денежки; при удаче можно будет даже снять у нового хозяина всю ту же квартиру. Барух хашем — благословенно то самое имя!

Работа на автовокзале

Второй раз меня устроили на работу тоже по знакомству. На хорошие места по-другому никак.

Это автовокзал на границе с Иорданией. При приеме запрашивают подтверждение из полиции, что за мной нет проблем. Безопасность — здесь главное.

Место шикарное. В моем положении бессловесного иммигранта. Платят более-менее неплохую для репатрианта зарплату, дают поработать в дополнительные часы и даже в субботу, кормят обедом всегда и дополнительным сэндвичем в длинные смены, подвозят, выдают спецодежду и обувь.

От меня требуется ворочать арабские чемоданы, иногда довольно тяжелые, часто — совершенно неподъемные, с разбитыми колесами, рваные, с торчащими железяками, набитые грязным бельем или жратвой. Думать не надо вообще.

Начальство — соотечественники. Кем же еще может считаться в Израиле еврей с Кавказа, если не русским?

Одним словом - работа мечты.

Автовокзал работает всю неделю, в пятницу и субботу укороченные дни. Но в нашей рабочей столовке нельзя обедать в субботу. Не потому, что запрещено. А потому, что вся пища готовится в лучшем случае в предшествующий день, скорее всего, утром. А на субботу остается недоеденное в пятницу. Выход есть: вместо обеда из трех блюд приходится заказывать салат с помидорами, перцами, двумя видами сыра, перемешанным с кукурузой тунцом из банки, луком и неизвестной травой. Хлеб приношу из дома.

Человек умер в пятницу в два часа дня. До шабата, что приходит вечером, похоронить не могли, сестра летела из Штатов. А в шабат грустить не положено. Друзья не оставляли вдову в одиночестве и не давали ей грустить, пока не проводили шабат вечером следующего дня. Она была в таком шоке, что и дальше оставалась в том же странном состоянии похоронного веселья. И это нормально для верующих евреев, убиваться по умершему — демонстрировать свое безбожие.

У правильных евреев для субботы есть масса технических приспособлений. Выключатели с датчиками движения, кондиционер с таймером, ботинки для колки орехов (молотком не положено), даже собственный домашний генератор электричества, чтобы не вынуждать других евреев нарушать субботние запреты. Одного гоя, мужа еврейки, наняли на лучшую работу в его жизни — ходить по субботам в синагогу и включать кондиционер.

Шабат

Выходной для настоящего русского — тот день, когда уже не получается увиливать от домашней работы под предлогом усталости.

Начал сверлить — дрррр.

Услышал противный крик соседской бабки из семьи мизрахов-ортодоксов на иврите:

- Запрещено! Запрещено что-то там такое делать! Шабат!

- Кому это кричат? - удивилась жена.

- Пойду-ка я проверю, что тут вообще позволено… - обеспокоился я. - Не без радости отложил дрель и полез в гугл.

И верно, шуметь в шабат нельзя. Можно на штраф налететь, да и с тем, вообще-то, чье имя, отношения серьезным образом подпортить.

Ортодоксальная бабка настучала старшему по нашему дому. Среди жильцов всегда находится такой, который готов взять на себя общедомовые дела, главным образом — оплату наличными труда уборщиц. Молодой парень, мизрах. Написал мне в вацапе, чтобы я больше не шумел в шабат.

Вот и селись в одном доме с ортодоксами. Интересно, что они обо мне думают. Русский, иврита не понимает, Тору не читает, шабат не охраняет, традиций не чтит, жрет все, что угодно. Практически свинья.

Кушетка

Израильтянка выслала жене фоточку. Кушетка, беленькая, элегантная, бывшая в употреблении, но на вид вполне еще ничего. 500 шекелей. Разумно, новая стоит 900.

Поехал с приятелем забирать. Уже смутило, что кушетка плотно замотана тканью. Еще сильнее — что хозяйка пообещала жене новую клиентку не позднее воскресенья. По дороге убедился, что кушетка раздолбана головами умученных клиенток и потрескалась в результате неприемлемых условий хранения на балконе.

Цена ей примерно 100 шекелей, только в минус — то, сколько стоит вынести ее с балкона на помойку. Благо, не очень тяжелая, а то стоила бы минус 200.

Таня. Мисрад Апним. Отказ.

Нас приглашают в МВД. Очень хорошо, наконец-то у дочери будет теудат зеут, счет в банке и все дела.

Приходим. Та же обаятельная дама мило улыбается, выдает бумажку. Моей дочери отказано в визе по гуманитарным обстоятельствам. То есть вообще отказано.

Таня. Мисрад Апним. Адвокат.

Едем к нашему адвокату в пригород Тель-Авива.

Сперва приезжаем не туда. В названии одной из улиц присутствует не только фамилия, но и имя неизвестного мне уважаемого человека. И приложение ведет нас на очень похожий, но совершенно неправильный адрес.

И это довольно распространенная проблема в Израиле. Так чтут память того выдающегося деятеля или легендарного раввина, что не стесняются врубить пару улиц его имени в пределах одной городской агломерации. Это какой-то балаган! Зато и дорогу объясняют вне привязки к адресу.

Маша, агент по трудоустройству, всецело полагается на свое обаяние и жизненный опыт и не считает нужным освоить метки в картах. Выразительно объясняет клиентке:

- Галочка, ты зови такси, скажи ему, чтобы вез тебя к Ежибовскому, его все знают.

Через полчаса Галочка звонит назад в расстроенных чувствах:

- Маша, что же такое, мы с ним кружим уже целый час, он не может найти такую улицу!

- Галочка, это не улица, кто тебе сказал, что улица, это магазин Ежибовского, продажа элитных автомобилей! Элитных автомобилей! Там рядом, напротив парк, нужно улицу перейти и сразу направо!

И правда, так лучше, чем уехать на другой конец города на точный адрес, неотличимый от правильного.

Наконец, добираемся к нашему адвокату. Дом многоэтажный, похоже — жилой, в его подъезде квартиры заняты под офисы . У него небольшая комнатка, стол завален бумагами, за спиной шкафы с книгами, рядом принтер. Выглядит уставшим и занятым. Хотя, по сути, ему бы не помешало организовывать свою работу получше. Адреса клиентам сообщать более ясно.

Мы с ним знаем друг друга уже три года с лишним, пока длилась наша юридическая битва с ментами. Оба успели слегка постареть. Смотрит на меня с грустью. Словно бы и ожидаемый гонорар не принесет ему утешения. По его словам, все очень сложно. Не нужно было писать прошение по гуманитарным основаниям. Получается, что МВД не стало изучать вопрос о репатриации Татьяны как потомка четвертого поколения, въехавшего в Израиль в составе семьи. Вместо этого рассмотрело наше прошение по гуманитарным основаниям и законно отказало — действительно, одной только любви к Израилю недостаточно. Теперь его задача, как адвоката — дезавуировать наше прошение и вернуться к рассмотрению прав Татьяны как члена семьи. Да, она старше 18, но мы обратились в консульство раньше — ей еще не было 17-ти. Он ничего не обещает, все очень сложно.

Говорю ему, что он и тогда справился, и теперь справится.

Его услуги обойдутся нам в 10 000 шекелей на первом этапе и далее, если потребуется, еще 6 000 на втором и еще 6 000 — на третьем этапе, уже в суде. Это как моя зарплата за четыре месяца. Смотрим друг на друга с невыразимой грустью, я — с искренней.

Шахматный клуб

В неприметном жилом доме, отдельный боковой вход на первый этаж.

На стенах шуточки на иврите - «Ешь, ешь больше, станешь большой». «Дайте мне цвет черный, как моя жизнь». Фотография обезьяны, играющей в шахматы с человеком. Обхватила голову руками, погружена в раздумье. Среди посетителей много русских ветеранов в очень серьезных годах. Есть и молодежь — они трещат на иврите. Я принадлежу к средней возрастной группе — от 30-ти до 70-ти. Кондиционеры, электронные шахматные часы с предустановленным контролем. В годы моей шахматной юности таких не было.

Встреча в шахматном клубе. Тренер Льва Псахиса

Невысокий дедушка.

- Как вы думаете, сколько мне лет?

На вид за семьдесят.

- 68.

Обрадовался.

- Мне 88!

Хватает мою руку и сжимает. Очень хваткий дедушка.

- Вот, попробуйте сжать!

Он еще и хитрый. Моя ладошка уже стиснута, косточка к косточке, теперь ей не выйти на полную мощность. Я бы с ним посоревновался, но для этого сперва нужно, чтобы он меня отпустил. В любом случае, дедушка сильный.

- Так вы сильнее меня!

Радуется. Отпускает руку, но придвигается ко мне еще ближе. Очень даже близко, оказывается в глубине моего личного пространства, собственно, никакого пространства он мне и не оставил. Хорошо, что я повыше, а то он бы тыкал в меня носом и плевался в рот.

- Я вам так скажу. Главное — движение. Бассейн! И, конечно, ходьба!

Молодец, что тут скажешь.

- Я воспитал четыреста молодых шахматистов. У меня занимался Лев Псахис!

А куда мне деваться? С другой стороны, да, Лев Псахис — это величина. Мое почтение.

- У меня лучшая методика преподавания. Четырехлетние дети запоминают все фигуры через пятнадцать минут!

Придвигается еще, хотя уже вроде некуда. Встает на цыпочки, чтобы быть ближе к моему лицу. Начинает петь — действительно, интонации уместны лишь для очень юной аудитории:

- Это пешка, она ходит прямо, это пешка, она рубит вбок!

- Это слон, он весит десять тонн!

Похоже, у него на каждую фигуру по песенке. К счастью, объявляют начало игры.

- Я вам потом еще расскажу, - обещает мне знаменитый тренер.

Через полчаса игры я услышал спор. В игровом зале шахматного клуба не принято разговаривать, тем более — громко. Это мешает всем остальным сосредоточиться. Видимо, случилось что-то экстраординарное.

- Уже заиграли! - сердился знакомый голос. - Чего он ждал два хода?

Я обернулся. Арбитр выяснял ситуацию. Растерянный юноша что-то пробовал объяснить на иврите. Тренер Псахиса настаивал на своей невиновности. Видимо, пару ходов назад он по досадной ошибке сдвинул какую-то фигуру на другую клетку, а малоопытный противник заметил это слишком поздно. В Израиле уважают возраст.

Игра продолжилась. Дедушка рубился азартно, в раздумье что-то приговаривал, ошибившись - матерился по-русски. Проиграл, шумно сбил оставшиеся фигуры с доски.

- Ебит твою мать, это ж надо было такую партию просрать!

Чтобы он меня не заметил и не решил продолжить общение, я поспешил спрятаться.

Вечером побаливала кисть правой руки. С чего бы это? А, тот дедушка.

Однажды моя партия затянулась до половины одиннадцатого вечера. Переведя дух и еще не привыкнув к мысли, что я только что сам просрал вполне играемую позицию одним-единственным страшным зевком, увидел тренера Псахиса в дальнем углу. Не удовлетворившись трехчасовой партией, он до сих пор рубился в блиц с оппонентом, что годился ему в правнуки.

Шахматист Хосе Макаров

Половина игроков шахматного клуба — бесталанные воспитанники легендарной советской шахматной школы. Мой сегодняшний оппонент по фамилии Макаров вдруг не смог ответить на мое приветствие меня по-русски, представился по-английски, что репатриировался из Аргентины, и зовут его Хосе. Я поразился такому повороту и решил поэкспериментировать — неожиданно для самого себя сыгранул за черных сицилианскую защиту, вариант Свешникова. До этого пару раз, может быть, играл в блиц. А что, противник моих лет, не из России, явно слабый, ошибется.

И я попал. Хосе зажал меня с самого начала и мучил, давил на слабости, а я искал и не находил возможности начать активную игру. Наконец, ценой пешки мне удалось перейти в контратаку, он сыграл пассивно, ушел в глухую оборону, я последовательно выводил фигуры на активные позиции. Теперь уже ему было никак не дернуться, я придавливал его, он едва успевал защищаться. Я не видел за него перспектив, спокойно улучшал позицию. Вдруг он задергался, оживился, но я же все видел, я все посмотрел — он нападает ферзем на мою ладью, я вывожу ее из-под удара и нападаю на его ферзя, он отходит, я продолжаю атаку. Дрожа от нервного напряжения, он напал, я вывел и напал в ответ, но вместо того, чтобы отвести ферзя, он, торжествуя, сожрал им мою ладью! Я зевнул мат в два хода! Очевидный!

Крайне довольный, Хосе поведал мне, что хорошо знает этот дебют и полностью следовал рекомендациям Каспарова. Показал мне еще несколько идей в этой же системе, вплоть до самых вычурных. Вот я попал. Я тридцать лет не смотрел дебюты, а оппонент не жалел времени на шахматы.

Я, наверное, хочу узнать, почему у него русская фамилия? Конечно, раз уж так проиграл обидно, хоть послушаю.

Его дед бежал из России после Октябрьского переворота. Добрался до заполненного людьми одесского причала. Два корабля спешили отчалить от берега и уже не брали пассажиров. Один уходил в Нью-Йорк, другой — в Буэнос-Айрес, причал оставался на месте. Дед принял решение, прыгнул в воду, доплыл и был вытащен из воды на канате. На новой родине женился на еврейке, чем дал своим потомкам новые возможности для переселений.

Что скажут мои внуки? Надеюсь, выбор деда они похвалят. Другого парохода, кроме самолета в Тель-Авив, для меня не было.

Ссора корифеев

Им обоим хорошо за восемьдесят, на двоих, пожалуй, все 170 будет. Шахматные регалии у них вполне серьезные — один бывший кандидат и детский тренер, другой — вообще целый мастер спорта. Играли между собой партию в турнире уже не на прежнем уровне, но на полном серьезе.

Бывший детский тренер был в обычном нервном расположении духа. Ерзал на стуле, тихонько бурчал, потом не выдержал:

- Почему ты жужжишь? Ты мне мешаешь, не жужжи!

- Что? - удивился мастер.

- Ты не понимаешь?

- Я понимаю, я просто не знаю, как на это реагировать.

Шахматисты очень тонко чувствуют понятие ранга. Не хуже, чем военные. Мастер — это не просто следующее звание. Капитан знает, какая пропасть отделяет его от полковника.

Спор о недопустимом жужжании почтенного мастера звучал на пониженных тонах, но от этого не был менее напряженным. И слышным для всех в зале.

- Русские ссорятся, - прокомментировал на иврите один из коренных местных жителей.

Видимо, дело привычное. Успокоить обоих было трудно, слух у них уже не очень, зато амбиций никак не убавилось.

Факс

Не буду отрицать, на работе в Москве в 2022-м году я использовал факс. Но лишь один раз, когда высылал досудебную претензию должнику, и то лишь в качестве дополнительного способа информирования — та же претензия была отправлена по мейлам, курьерской службой, почтой по двум адресам, регистрации и офиса. Нужно доказать суду, что должник был извещен.

Почта, еще почта, курьер, мейл, еще мейл — что-нибудь еще? О, есть же еще этот… факс. Отлично, вышлем еще и по факсу. Э… кто-нибудь умеет пользоваться? Инструкцию почитайте, там все просто. Не проверяли, работает ли? Вот и проверим заодно.

Но это я, офисный планктон с двадцатилетним стажем. Мои детки узнали о существовании этого странного устройства с неприличным наименованием только здесь, в Израиле. Здравствуй, факс. В развитой богатой стране, второй силиконовой долине, родине стартапов и высоких технологий.

Местные развлечения

У израильтян со стажем, будь они изначально местные или давно приезжие, нет никаких проблем. Вместо них есть хорошо оплачиваемая работа, дорогая по российским и даже по американским меркам недвижимость, безумно дорогая по сравнению с любой другой страной, кроме Сингапура, машина и немало свободного времени. Им скучно.

Развлекаются как могут. Лучший способ развеяться — съездить куда-нибудь в Европу, где не только в Чехии, но и в Швейцарии цены не покажутся высокими. Или потусоваться в Израиле — здесь есть, что посмотреть. И эти живые любознательные и обеспеченные люди не пропускают любой возможности. Подруга заманила жену на лекцию-ужин некоего профессора из Йеля и Иерусалима. За 180 шекелей он накормил гостей невероятно вкусным шашлыком и популяризировал биографию Иисуса Христа и истоки его учения в иудаизме. Чудовищная трата денег. Жена могла и сама поджарить мне мясца с картошечкой на сковородке, а я бы, не переставая жевать, представил бы свою версию произошедших событий и личные впечатления от прочтения обоих Заветов и прохождения краткого курса подготовки к гиюру. Нам еще рано беситься с жиру.

Возраст, язык, депрессия

Без знания языка иммигрант всегда оказывается в ситуации «моя твоя не понимай». Я привык считать себя довольно смышленым и информированным собеседником, но все это справедливо лишь в русскоязычной среде. В гораздо меньшей степени — в англоязычной, где я еще владею стандартным жаргоном офисного клерка, хотя и без малейших надежд поддержать беседу о театральной жизни Бродвея. В иврите я как Эллочка-людоедка, но без ее женской привлекательности. Мои двести-триста слов, часть из которых я напишу с ошибками и большинство из которых я произнесу коряво, не позволят мне разобраться в самых простых бытовых ситуациях — прочитать письмо, квитанцию. Спасает гугл и его талант переводить документы по фотографии. Хуже всего я воспринимаю язык на слух. Если собеседник заинтересован в том, чтобы я все понял, он будет говорить медленно и разборчиво, с простой лексикой — как училка в ульпане или отец способного ребенка-шахматиста, которого (ребенка) я кое-как одолел в тяжелейшей борьбе. Если ей на меня наплевать, и у нее есть гораздо более приятные занятия, чем втолковывать слово за словом простейшие истины старому бестолковому иммигранту, на просьбу говорить помедленнее она лишь прибавит скорости, чтобы быстрее закончить надоедливое и бессмысленное общение. Когда важное слово не входит в число моих двухсот-трехсот, а таких большинство, все становится очень сложным. Однажды спрашивал местных, как найти кабинет частного доктора, куда меня отправили из страховой компании в условиях занятости собственных специалистов. Как выяснилось позднее, доктор прятался где-то на втором этаже, и, не зная слово «лестница», я никак не мог последовать совету подняться по ней и решить этот квест.

Друг требует, чтобы я пошел учиться на курсы айти, потом устроился на работу и стал получать от пятнадцати тысяч шекелей и выше. Что за совет! Мне, знаешь ли, столько же лет, сколько и тебе, пятьдесят блядь четыре! Да, ты все тычешь эту историю успеха нашего общего знакомого того же возраста, что переквалифицировался из банковского топ-менеджера в рядовые тестировщики, но этот мощный старик был вынужден скрывать от рекрутеров истинный год окончания университета! В Израиле год рождения в анкете можно не писать, отделам персонала запрещено дискриминировать кандидатов по возрасту, поэтому они привыкли отсеивать рухлядь по косвенным фактам биографии. И главное — какой же он редкостный зануда! Любитель подробнейшего разбора мелких, ничего не значащих деталей! Мучитель за праздничным столом! Идеальный тестировщик! Я так не могу.

Было бы гораздо легче, если бы мне твердо и ясно сообщили на хорошем или казенном иврите, который я перевел бы с помощью гугла — здесь вам не медом намазано, будете работать тяжело, мерзко, тупо и безнадежно всю оставшуюся жизнь, пенсию заработать не успеете, жилье страшно дорого и еще подорожает, купить не сможете; автомобиль — не средство передвижения, а роскошь; по субботам все закрыто; жратва вкусная, но цены кусаются… И я смог бы это принять, и согласился бы, и жил спокойно, радовался бы малейшим успехам и покупкам со скидкой. Получал бы минимум, читал бы книжечки, смотрел бы фильмики, - это же мечта нищего советского интеллигента.

Но все не так однозначно. Возможности есть, они манят, они требуют воли, энергии, времени, но как принять решение? Добейся я ценой огромных усилий достойной офисной работы, не станет ли меня вскорости тошнить от нее? Депрессия.

Таня, адвокат

У нас было всего две недели на опротестование решения об отказе в предоставлении визы по гуманитарным основаниям.

Разумеется, наш адвокат тянул до последнего дня. Подал жалобу по электронной почте в орган, контролирующий МВД; его курьер передал копию в нашу иерусалимскую ментуру.

Жалоба была составлено хитро, это было видно и в переводе. Типа вы, сотрудники МВД, предложили заявителю написать просьбу по гуманитарным основаниям, тем самым отказали ему в репатриации как четвертому поколению и не приняли во внимание факт выдачи консульством въездной визы А5, в то время как не должны были принимать решение об отказе в репатриации как четвертому поколению без должного рассмотрения с участием представителей консульства; если же данное рассмотрение было должным образом проведено, то о его результатах следовало известить заявителя. На основании вышеизложенного просим вернуть дело на рассмотрение или предоставить обоснованный отказ в течение семи календарных дней.

Через неделю адвокат выслал мне аудио в вацап. Разочарованный.

- Сейчас лето, никто толком не работает. Подождем до первого сентября, если ответа нет, будем готовить апелляцию в суд.

На следующий день выслал новое. Довольный.

- Отзвонились МВД Иерусалима. Должны перезвонить еще раз и назначить очередь для получения Татьяной визы.

Не может быть. Три с половиной года борьбы, стоимость автомобиля в России — в Израиле полавтомобиля. И вот она, победа! Мы все — израильтяне!

Через полчаса:

- Все, назначили встречу. Приходите в понедельник в девять часов, вас будут ждать.

Я горячо поблагодарил его. Но ведь не бывает так, чтобы все вот так закончилось?

- Они ничего не написали? Как зовут сотрудника, кто звонил?

- Нет, они только позвонили. Зовут Али Джабар.

Интересно там у них получается. ОК, скоро все узнаем.

Мо Ян — большая грудь, широкий зад

Нужно же ознакомиться с творчеством нобелевского лауреата.

Сперва кажется невероятной ерундой. Герои щедро наделены сверхъестественными способностями, красоты природы гипертрофированы, события нарочито драматичны, пространство словно бы собрано в одном месте.

После очередной страницы я привык к манере автора. Словно бы я наблюдаю постановку экзотического для меня китайского театра вместе с его богатыми традициями. На сцене появляется выразительный персонаж, вступает в борьбу с ярким антагонистом, все это в цветных декорациях и сообразно исторически принятым условностям.

Мне стало интересно! И это несмотря на то, что судьба каждого героя кратко изложена в предисловии. Помогает моя неспособность запомнить большинство китайских имен, второстепенные герои могут исчезать и вновь появляться как вполне новые.

Чтобы широкая публика не заскучала, автор расставляет по тексту эротические эпизоды как столбики - один за другим. Чем-то напоминает Павича, у которого черт рисует иконы, а чтобы про это было забавно читать, еще и поправляет локтем свой огромный член.

При переводе не сохранить мелодию языка, с другой стороны, нобелевку присуждали не те, кто знает китайский. Эпопея, растянутая на десятки лет, художественное осмысление трагического отрезка истории Китая. Обилием незначащих мелочей напоминает «Речные Заводи». Что ж, прочитал не зря.

Сухость

В городке под Иерусалимом очень сухо. Рядом — Иудейская пустыня. Городок был построен на ее краю и отодвинул пустыню дальше. Теперь вместо безжизненных голых холмов здесь плотная застройка и масса зелени. Вся растительность питается водой через знаменитую израильскую систему ирригации — по трубкам вода подается к каждому дереву, на каждый газон. Растительность адаптирована к скупому расходованию воды - листочки на деревьях темно-зеленые и твердые. Опавшие листья хрустят под ногами, как бумажные.

Таня, адвокат — предшествующий день

Вечером позвонил адвокат. Я решил, что он хочет еще раз подготовить меня к завтрашней встрече в Мисрад Апним, чтобы менты в очередной раз не злоупотребили моим незнанием законов и процедур.

- Шалом, все хорошо? Вы с дочкой все сегодня получили, и визу, и теудат зеут?

Я чуть не обделался. Это надо ж так!

- Нам же завтра идти, 5 сентября.

- А сегодня какое?

- А сегодня четвертое.

- Точно?

Я еще раз проверил календарь на мобильнике.

- Точно.

- Ну ладно.

Хорошо чувак отдыхает по выходным на мои деньги, а? С другой стороны, пусть его услуги стоят дорого, лишь бы результат был хороший. Израильское гражданство — бесценный приз.

Таня. Теудат зеут

Мы пришли заранее и были вовремя. Все прошло тихо и мило. Наши фамилии действительно были в списке приглашенных. Знакомая сотрудница, что не так еще давно вынудила нас написать безнадежное заявление по гуманитарным основаниям и тем самым исполнила свою роль в стратегии МВД по выдворению моей дочери из солнечного Израиля в дымную холодную Рашку, была так же приветлива и улыбчива.

Переспросила, нужно ли отзывать то безнадежное заявление. Да, нужно, мы за это адвокату заплатили.

Выдала маленькую карточку. Теудат зеут, номер, фотография моей дочери. Тут же фотографируемся. Это победа.

Мостик в Яффо не работает, желания не исполняет. А вот Стена… - это другое. Совсем другое. Она работает. И кто бы сомневался. Только формулировать нужно правильно. Мостику в Яффо я дал вполне конкретную и, как выяснилось, слишком трудную для него задачу - «Пусть консул даст визу». А со Стеной такую наглость себе не позволил. «Пусть все будет хорошо», - попросил я.

Хозяин квартиры. Электрика. План реализации

Он позвонил мне, когда я ехал из Иерусалимского ульпана в трамвае. Спросил, есть ли у меня пара минут. И запустил монолог о предстоящем визите электрика и ревизора от электрической компании для реализации его суперпроекта по переходу с однофазного на трехфазное питание обеих частей его недвижимости. Он успел повторить историю разделения некогда единой большой квартиры, положительно отозваться об электрике как человеке крайне ответственном и религиозном, упомянуть о моей возможности оставить ему ключи, если в назначенное время мы не сможем ждать его дома, это никак не может нас беспокоить, поскольку электрик — очень ответственный, аккуратный, религиозный человек, помимо визита ко мне они должны будут зайти к съемщице второй части и проделать все те же операции, потому что у нее отдельный щиток, а обе части квартиры питаются от единого счетчика внизу в подъезде, и, кстати, съемщица очень хорошая и достойная женщина, у нее маленькая собачка и большой рыжий кот. Я успел сойти с трамвая, дождаться автобуса и проехать на нем значительную часть пути до дома, улучить момент паузы в разговоре и тающей возможности деликатно завершить разговор, пока в наушниках еще слышался извинительный для меня транспортный шум. Резюме монолога я подвел так:

- Значит, он приходит в 8:00, все проверяет. Затем оба приходят в 13:30 и еще раз проверяют. Хорошо, мы ждем, это очень для нас удобно, у нас ульпан с 8:30 до 12:45.

Хозяин квартиры. Электрика. Реализация

Понимая, что занятия в ульпане начнутся в 8:30, мы ждали ответственного электрика в 8:00 и в 8:15, поскольку Израиль — это все-таки азия, восток, знаете ли, пятнадцать минут — это не опоздание. Но вместо стука электрика раздался звонок хозяина.

- Он говорит, что немного опаздывает, будет немного попозже.

В 9:00, как раз к тому моменту, когда утреннюю разминку в ульпане должна была сменить основная часть урока, в дверь постучали.

Смуглый мужчина средних лет, на вид мизрах — восточный еврей, со звучным гортанным ивритом, мою просьбу говорить медленнее он выполнил частично — первую вступительную часть фразы сказал медленно, но для компенсации потерянного времени выпалил оставшуюся, смысловую часть неразборчивой скороговоркой.

Если он и религиозный, то кипу не носит; не исключено, что вся его религиозность выражается в тройной оплате услуг в шабат, в качестве компенсации за вынужденное осквернение священного дня. Нужно ли упоминать, что все аварии и сбои электрики, как и всех иных важных для комфорта устройств, случаются ровно вечером в пятницу, когда на темнеющем небе становятся видны звезды, знаменующие приход шаббата.

Сам хозяин тоже приперся, как он мог упустить возможность. Я радушно предложил ему сесть, он вежливо отказался, я деликатно напомнил про свой ульпан по зуму и свалил учиться.

Электрик все проверил и ушел, обещав вернуться в 13:00 вместе с ревизором.

Я успел поспать за те тридцать минут, что были перерывом занятий в ульпане. В 11:00 я проснулся и обнаружил в доме электрика и другого человека — ревизора.

Выяснилось, что вместо оговоренных 13:00 ревизор не нашел другого времени, как заявиться именно сейчас, на два часа раньше времени. И для проверки нам отрубят электричество и, соответственно, вай-фай и зум.

Мне бы стоило раньше догадаться, что не зря время на иврите произносится как простое, ни к чему не обязывающее числительное. И мои 13:00 здесь означают не более, чем просто «ахат» - один.

Одежда

В Израиле можно одеваться как угодно. Датишники предпочитают свои черные костюмы, пейсы, шляпу, а то еще и меховую шапку в самую жару. Невесты любого возраста, от пятнадцати до ста, дефилируют в обтягивающих лосинах как бы для спорта. Гламурные щеголи блистают ухоженностью причесок, каждый из них пять минут назад вышел из барбер-шопа. Люди без претензий на внимание могут совершенно не напрягаться.

Я ходил как попало, иногда в джинсах, чаще в дурацких шортиках и сандалиях, никому до меня не было дела. Пока я не встретил на улице тихого городка заехавшего из Иерусалима прокопченного солнцем грязного бродягу. Он посмотрел на мой наряд и рассмеялся.

Справка из полиции

Появилась халтура — за небольшие деньги водить слепого дедушку в бассейн. Ему положено 13 часов в неделю социальной помощи, государство оплачивает их в размере минимальной оплаты труда, 30 шекелей в час. Эта деятельность называется метапель — тот, кто заботится.

Чтобы устроиться, нужно получить справку от врача — с этим понятно. И справку из полиции.

Супруга дедушки отвезла меня в полицию. Двухэтажное здание при въезде в город. Неплохо устроились. Обычная проходная за забором, перед рамкой металлоискателя нужно вынуть телефон и отрицательно ответить на вопрос про оружие и иные запрещенные вещи. Наркотики в рабочее время ментам не полагаются.

В здании просторный холл высотой в те самые два этажа. На ресепшн двое полицейских перед компьютерами, эфиоп и мизрах. Спрашивают мое удостоверение личности и в один момент проверяют мою историю преступлений. Однако справку не выдают, просят обождать. Небольшая комната. В очереди мы вторые. Мама с дочерью пришли жаловаться, что арабы забросали камнями их машину, что-то повредили. Хотят затребовать компенсации, это с ними в первый раз. Сильно испуганными не выглядят. Девица в форме объясняет им, что таких случаев в последнее время много. От меня просит заполнить небольшую форму, через пару минут выносит требуемую справку со штампом.

Это примерно то, что в Россиюшке называется справкой об отсутствии судимости. Здесь быстрее.

Таня. Запись в теудат зеут родителей.

Бюрократическая машина сопротивлялась нам где могла. Но были и исключения. Мисрад Алия и Клита — офис репатриации и абсорбции — тот, чьей основной задачей является помощь новым репатриантам, на общем фоне выделялся в лучшую сторону.

Наша кураторка в Мисрад Алия и Клита ответила нам на вопрос, может ли офис компенсировать нам обучение в ульпане для Татьяны. Да, может, и для этого она готова вписать ее в Теудат Оле родителей — в тот документ, который выдают новым репатриантам, на основании которого всей семье предоставляют многочисленные льготы, и в который уже были вписаны и родители, и младшие детки. Прямо сейчас готова, нужно только показать ей российский (какая гадость) паспорт с визой А5, дающей право на проживание и работу в Израиле.

Эту кроваво-красную грязь мы с собой не возим, приедем в другой раз. И тут же выясняется, что вписать в Теудат Оле можно только после того, как Татьяна будет вписана в Теудат Зеут родителей — в наши основные удостоверения личности.

Мы давно поняли, что среди задач Мисрад Апним (МВД) нет задачи помогать репатриантам, зато их тайная и главная миссия — всячески препятствовать неевреям получить гражданство Израиля; а если она провалена — хотя бы нагадить прорвавшимся русским гоям. Теперь снова записываться к ним на прием и требовать записи родной дочери в наши Теудат Зеуты. Стоит ли добавить, что Мисрад Апним не представлен в приложении MyVisit, и записаться туда совсем не так просто. Буду писать мейл, хотя, скорее всего, читать его никто не будет. Придется идти туда ногами и требовать записи. Кобра на входе, чтобы отделаться, скажет, что мы должны написать мейл, я напишу и потребую, чтобы она его прочитала и назначила нам очередь. Надеюсь, что-то из этого выйдет. Менты везде менты.

Четыре месяца в Стране

Каждый плавает в своем информационном пузыре. Спустя четыре месяца жизни в Израиле я все еще не могу вырваться из российского новостного контекста.

Но и во Вторую Мировую войну, разве жители нейтральных стран не следили за новостями с далеких европейских, азиатских, африканских фронтов? Взять фермера из благополучной Аргентины, которая решилась объявить войну нацистам лишь в 1945-м, неужели он не читал газеты и не прикидывал, каким образом эта гигантская бойня отразится на его собственном мясном бизнесе? А теперь, после глобализации, мир связан еще сильнее, и развитие войны неизбежно скажется на Израиле. Взять хотя бы поставки иранских дронов в Россию в обмен на что-нибудь крайне опасное для нас, или, как положительный результат, укрепление наших позиций на европейском рынке газа и прекрасные возможности инвестировать в увеличение добычи для замены полностью себя дискредитировавшего северного конкурента.

Только я почему-то слушаю новости на русском языке, а не на иврите, и даже не на английском. У нас своих проблем хватает с террористами, у нас что ни день, то происшествие. Двоюродные братья то и дело нападают с ножами, швыряют камни и не жалеют дорогущих автомобилей эконом-класса для попытки задавить наших солдат. Я решил избавляться от дурной зависимости.

Каждую неделю буду удалять по одному ютуб-каналу на русском языке, пока не избавлюсь от них полностью. Начну смотреть ролики на иврите, а захочется мне узнать про Украину — гляну что-нибудь на английском.

Ира и Таня. Местные менты.

Моя племянница, вся сама такая христианка и жена ватника, тоже хочет репатриироваться. По линии моей сестры она уже четвертое поколение, но у нее еще и по отцу дедушка еврей, гражданин Израиля. Я сделал запрос в МВД, чтобы найти его последний адрес, и, главное, чтобы племянница могла сунуть в нос консулу в российском Нативе документ израильского происхождения.

Наученный горьким опытом, стал искать автомат для выдачи талончиков. Нет талончика — нет разговора. Нашел, но радость была недолгой. Где тут чего нажимать, когда все меню только на иврите?

Темнокожий охранник на входе заметил мое замешательство и стал интересоваться, что мне нужно. Я кое-как объяснил. Переадресовал к женщине. Она сейчас говорит по телефону, когда закончит, вам ответит.

Пока я ждал окончания ее разговора, парень в форме спросил, удобнее ли мне говорить по-русски. Со второй фразы выяснилось, что он и сам едва ли может хоть что-нибудь промямлить. Я продолжил на своем ломаном иврите. Женщина освободилась, сама разобралась с автоматам и выдала мне талончик. Через минуту я уже сидел на стульчике перед пластиковым экраном с дыркой, и другая милая дама слушала мои объяснения на иврите.

Ей тоже кто-то постоянно звонил на мобильный, она смотрела на номер, иногда отвечала. Это МВД или частная лавочка по решению общих вопросов?

Сперва она сказала, что дать мне ничего не может, ведь дедушка умер. Может дать мне контакты его сына. Но я уже в контакте с его сыном, и никакой особенной информации о дедушке мне не нужно. Мне просто нужна бумага для консула в России. Они там слегка долбанутые.

Да, но это будет стоить вам двадцать шекелей. То, что вы оплатили в интернете — они вам ответили по почте.

Не проблема, это очень важно.

Милая женщина поговорила с очередным звонившим, приняла оплату кредитной картой и распечатала мне искомую справку. Красивую, на фирменном ментовском бланке, с гербом и печатью. Отлично.

Раз так дело пошло, я спросил ее, могу ли я записать свою дочь, которая только что получила номер, в свой теудат зеут.

Она посмотрела в компьютер. Ага, дочь уже там. Взяла мой теудат зеут, извлекла старое приложение без дочери. Выдала мне новую обложку для теудат зеута вместо помятой. Тут же распечатала мне новое приложение уже с дочерью!

Вот это поворот! Я думал, что злобное отделение в Иерусалиме устроит нам целый бег с препятствиями.

Уходил, торжествующе потрясая новыми бумагами. Простился с темнокожим парнем — Хороший день! - Хороший день! - Нет, мало — Самый хороший день! - Он заулыбался.

Менты в нашем городишке такие милые!

Таня. Алия и Клита отказала добавить в Теудат Оле

Теудат Оле — удостоверение репатрианта. Не знаю, есть ли подобный документ в других странах. Выдается не лично каждому прибывшему, а на целую семью. Вслед за удостоверением идут разовые и регулярные выплаты, льготы, пособия, налоговые вычеты и все то, чем так прекрасен Израиль, страна репатриантов.

В нашем Теудат Оле записан я, потомок еврея в третьем, последнем значимом для закона поколении. Моя супруга, не имеющая иного отношения к еврейству, кроме матери-антисемитки; но в статусе жены получающая гражданство немедленно. Наши детки моложе восемнадцати имеют возможность приехать вместе с семьей, получить визу для постоянного проживания и стать гражданами через три года; они тоже вписаны в Теудат Оле с самого начала.

Со старшей все сложно. Мы бились в железные ворота Натива и МВД три с половиной года, за это время старшая пересекла черту совершеннолетия. Теперь, после восемнадцати, юридически она уже не ребенок. Как бы взрослая, незамужняя дама. Отдельная семья в лице одинокой невесты. В Теудат Оле ее не вписали.

Мы рассчитывали, что после победы над МВД все трудности останутся позади. Старшенькая получила номер Теудат Зеут, теперь мы впишем ее в Теудат Оле, и она снова станет ребенком в нашей семье. И получит ништяк в виде компенсации за обучение в Ульпане, деньги серьезные, 7500 шекелей. И, вероятно, другие ништяки. Но все опять не так просто. Я по наивности отправил дитятку в одиночестве в казалось бы дружественный репатриантам Мисрад Алия и Клита, к нашей собственной кураторше — недавно работающей блондинистой девице, что в детстве иногда слышала русскую речь от родителей и на этом основании была принята в офис для помощи эмигрантам. Мне кажется, что мой иврит уже не хуже ее русского. Увидев мое беззащитное дитя, блондинка пробежала ее документы и заявила примерно то же, что и злые менты: «Ты, йотер, как это, больше восем.. восемнадцать, я не могу писать ты в Теудат Оле». Два последних слова она выговаривала прекрасно.

Дочь приехала расстроенная. Я сел и написал на своем корявом иврите письмо кураторше. Вкратце изложил нашу историю, упомянул спор с МВД, адвоката и победы в двух судах. Попросил выяснить ситуацию и, если Мисрад Алия и Клита уверен, что моему ребенку ничего не положено, ответить письмом на бланке. Ничего более ужасного для перегруженного толпами репатриантов неопытного сотрудника и представить себе нельзя. Разозлится? Конечно. Для этого я и пишу на иврите, опытный сутяга.

История хозяина квартиры

Ему семьдесят семь, живет с супругой помоложе. Вполне здоровый человек, есть лишь одна проблема, зато какая — он практически ничего не видит. Глаукома.

Попросил водить его в бассейн за умеренную плату. Так я стал метапелем — тем, кто заботится о стариках и инвалидах.

Я боялся, что он замучает меня разговорами. По счастью, наши политические воззрения оказались близки, многие источники совпадали, и беседа о международном положении не становилась очередным испытанием.

Одна история понравилась.

Его зовут Бутман Александр Ильич, так было и в те времена, когда он жил в СССР.

Однажды ему пришел штраф за безбилетный проезд в электричке. Немалая сумма для студента. Пошел выяснять. Его бы не стали слушать, но именно в этот момент в кабинет случайно заявился тот самый контролер, что выписал штраф на его имя и адрес. Посмотрел и сказал, что это другой человек.

В библиотеку не взяли — вы у нас уже записаны.

Военком стал нервно перебирать бумаги и сказал, что нечего его дурачить, он был у него в кабинете пару человек назад.

Не заселили в гостиницу при Доме Кинематографистов.

У меня вот дети, Миша и Оля. - А у него Саша, и что?

Уговорил, заселили под фамилией жены. Там наконец он встретился с женой полного тезки. Та сказала, что он тоже испытывал трудности, и еще какие — из-за совпадения его не взяли в университет. Подтвердила, что оба Александра Ильича Бутмана имели один год рождения и прописку на одной небольшой улице. С одним существенным отличием — ее муж по паспорту считался русским.

Из соображений мистических он не стал встречаться с двойником.

Другая история относилась к его встрече с Путиным.

Наш Александр Бутман был не только кандидатом физических наук, но и обладал коммерческой жилкой. В самом конце горбачевской перестройки организовал в своем НИИ кооператив по прокату видеокассет, заработал первые деньги, осмелел, договорился с начальством и начал торговать чем-то полезным из номенклатуры института. Дела пошли так хорошо, что он решил заняться экспортом, а для этого организовать Дом Дружбы с одним из европейских городов. Мэрия с той стороны была настроена положительно, оставалось получить согласие руководства Ленинграда. Александр помнит, как делал доклад перед ответственной комиссий Ленинградского городского совета. Говорил пять минут из отведенных десяти, когда открылась дверь и к столу комиссии подсел маленький ничем не приметный человек. Комиссия решения не приняла, зато последствия были губительными — на его кооператив наслали проверку, которая насчитала большой долг перед государством. Пришлось закрыться. Вне ясных перспектив Александр с семьей уехали в Израиль. Дом Дружбы с тем европейским городом был вскоре создан, но уже другими, правильными людьми.

Общение с Александром оказалось вполне переносимым. Подвох крылся там, где я его не ждал. В бассейне. В свои 77 он плыл если не быстрее, то гораздо техничнее меня, это очень сказывалось при увеличении дистанции. Я старался держаться в его темпе, и к концу заплыва был полностью вымотан.

Даю консультации по репатриации

Когда Путлер объявил мобилизацию, спохватились и ватники.

Давно репатриировавшаяся подруга жены попросила меня помочь советом ее знакомым из России, мы свежие, владеем информацией.

Он работает в Москве директором по персоналу, его супруга — внучка еврея. Израильская фирма запросила с него 25 000 шекелей за помощь с репатриацией. В его изложении их предложение звучало как лохотрон — кроме анализа документов они предлагали организацию посещений Мисрад Апним (МВД), Битуах Леуми (страховой организации) и даже Мисрад Алия и Клита (специального министерства для репатриантов). Для богачей эти услуги в пакете — большое удобство, для людей победнее — потеря необходимых средств. Я взялся помочь безвозмездно, предупредил, что я не профессионал; перед возможностью потерять немалые деньги это их устроило.

Еврейство дедушки подтверждалось справкой из архива ФСБ Рязанской области. Такой-то, еврейская фамилия, еврей, отец его еврей, мать его еврейка. Я сказал, что на эту справку необходимо поставить апостиль — большую печать вышестоящего органа. Тем самым документ оказывается проверен, заверен и приобретает юридическое значение во всех государствах Гаагской конвенции. Россию еще не исключили? Стал искать в гугле, какой орган является вышестоящим над ФСБ. Где-то на форуме нашел ответ — в части постановки апостилей справки ФСБ заверяются Минюстом по месту нахождения архива. Жена моего подопечного должна ехать в Рязань и там все организовывать; самому передвигаться куда-либо ему уже опасно.

Свидетельство о рождении ее отца отсутствовало. А родился он в Хабаровске. Я посоветовал обратиться туда в ЗАГС или архив, запросить справку по форме 4 с указанием национальности родителей, поставить на нее апостиль. Все вышло проще — удалось заказать справку через МФЦ. Надо же, страна катится в пропасть, но какие при этом возникли удобства, как же похорошела при Собянине московская бюрократия! И апостиль тоже можно сделать в Москве. Отлично. Два документа из разных ведомств, оба подтверждают еврейство.

Ее родная тетя, сестра отца, состоит в еврейской общине города Рязани и даже получает от нее помощь. Они попросят местного раввина выдать об этом справку. Что ж, документ второстепенный, но весьма полезный. Кстати говоря, по галахе тетя не еврейка, а лишь дочь еврея. Знают ли об этом в общине, или им было достаточно прочитать ее еврейскую фамилию? Как бы не сняли тетю с довольствия!

Заговорили о том, что писать в анкете. Про работу и так далее.

Перед израильским чиновником стоят две основные задачи: проверить, что семья имеет право на репатриацию; не впустить тех, кто может причинить вред государству. Я начал фразу так:

- Они в Израиле не принимают…, - и осекся. Что-то в этой фразе было неверно. Да, те «они» относилось к суровым чиновникам жесткой бюрократической машины, но в данном случае… Я поправился:

- Мы не принимаем тех, кто может нанести вред нашем государству.

Я все больше чувствую себя гражданином Израиля.

Разговор с ватным другом

- Хотя тебе и за пятидесят, и не служил, и по здоровью негоден, все равно избегай получения повестки. Не живи по месту прописки, ОК, ты и не живешь. А если на работу принесут, ты недалеко от начальства, скажи «упс, а давайте-ка я в отпуске пока побуду, а повестку не вручайте».

- Вот ты там в Израиле рассказываешь мне, что у нас делается. А тут в Телеге пишут, что Си Цзин Пин арестован, и что?

- Это пишут, чтобы от мобилизации отвлечь.

- Ерунда, все здесь нормально. Двадцать пять миллионов резервистов, нужно-то всего один процент собрать. Я пока только одного парня знаю, кому повестка пришла. Норм, поедет на сборы, подготовится.

- Пизда ему.

- Да все нормально будет. В регионах мужики как живут? Из армии приходит, детей делают, работают за копейки и спиваются к сорока. Тут им сразу триста тысяч только для начала, потом еще зарплату каждый месяц, да там каждый за такие деньги рад пойти.

- Ага, зарплата и белая Лада Калина, если тело найдут. Потери знаешь какие? Пятьдесят тысяч.

- Да откуда ты знаешь? Все это война информационная.

- Есть международные организации, независимую информацию предоставляют. Есть уважаемые газеты, там, Нью-Йорк Таймс, по двести лет существуют, серьезный бизнес.

- Ты меня злишь, эти Нью-Йорк Таймс в президенты поставили старика с деменцией, который людей не узнает.

- Я его речь слушал по-английски перед ООН, чувак полчаса отлично говорил и не запинался, мне бы так говорить.

- Это ему в ухо диктуют, это другое. А ситуативно он не понимает ничего. Вот я тебе расскажу историю. Ты как, не обижаешься, когда про евреев?

- Так я, собственно, и не еврей, вперед.

- Приезжали к нам тещины друзья, сами евреи, живут в Германии. Так люди вполне приличные, поговорить могут, он был инженер, коллега, тоже кристаллы выращивал, все норм. Приехали к нам на шашлычок и остались ночевать. Дайте воды попить, а то так кушать хочется, что спать негде. Сказали, что к шашлычку привезут коньяк, жена ответила, что мы больше любим вино и пиво, они обрадовались, сказали, что тоже любят вино и пиво, и не привезли ничего. Я к их приезду купил икры килограмм, утром смотрим — осталось две ложечки; жены съели по бутербродику, я не ел — выходит это муж ее все за ночь сожрал. А жена говорит моей «ой, какие тапочки хорошие», моя «ну, если нравятся, берите». Та и взяла. А цена им двести рублей на рынке. Вот что за люди, а?

- Как специалист по антисемитизму отвечу: ты объясняешь их жадность этническим происхождением, хотя мог бы найти тысячу других причин — эмигранты в Германии жадные, тещины друзья жадные, инженеры по кристаллам жадные. Держи себя в руках, а то станешь как полковник Квачков. У которого на любое событие одна реакция: «ЖИДЫ!!!»

Христос как мессия

Приветливые улыбчивые люди могут оказаться религиозными фанатиками и прозелитами.

Я встретил Диму в шахматном клубе. Он из Сибири, но живет здесь уже лет двадцать. Переводчик с иврита на русский и обратно.

- Переводчик? Нужно быть в курсе последних новостей русской литературы, чувство языка не потерять. Сорокина читал последнее? Пелевина, Шишкина?

- Нет, не читал. Я духовной литературой занимаюсь.

- Упс. Тогда, пожалуй, лучше и не читай.

Считает Иисуса мессией. Христианин?

- Нет, это наименование неточное. Просто я еврей, который поверил, что Иисус - Мессия. С его приходом сбылось более трехсот пророчеств, верить после всего этого во что-то иное уже глупо.

От беседы отделаться не удалось, пришлось упомянуть Канта и тщетность его попыток доказать логически существование Того, Чье Имя Благословенно; Паскаля и его максиму о риске оказаться в аду и выборе праведной жизни вне зависимости от личной веры.

Дима же напирал на данные нам в священных книгах откровения и необходимости их понять и им следовать. И этот человек, что изучил всего две книги, хоть и важные — Танах и Евангелие, собирается с такой пренебрежительной легкостью заманить меня в свою секту? Я аккуратно возразил, что божественное происхождение этих замечательных текстов требует доказательства; и пока оно не предоставлено, я оставляю за собой право на творческое осознанное сомнение.

Понимаю, моя социальная неустроенность вдохновляет его. Человек без языка, работы, вероятно, без денег — идеальная цель для прозелита. Дима оставил мне телефон своего пастора, который принимает на работу охранников. Прикольный бизнес для религиозного человека. Пастор и сам не избегает работы охранником и проявляет высокий профессионализм. Обладает большой духовной силой и его укоризненные речи достигают глубин сердец молодых арабов, застигнутых им лично за кражей одежды из еврейских магазинов.

Чтобы добиться моего расположения, Дима попросил своего Б-га укрепить мои силы в предстоящем шахматном матче. Тогда нужно помолиться и за моего противника, чтобы уравнять шансы — я за честную игру, за Fair Play! То ли вторая молитва Димы имела большую силу, то ли первая не достигла Тех Самых Ушей, но в самой последней решающей партии, что для пущего совпадения называется Армагеддон, мне чуть-чуть не повезло. Или это расплата за неверие? В любом случае, эта секта вполне обойдется без меня.

Охранник

Эмиграция в Израиль не станет понятна, если не поработать на главной должности репатрианта — охранником. Это называется Шомер.

Мне бы нужно подработать. Вместе со знакомым идем устраиваться к его знакомым.

Пара комнат в дешевом на вид офисном центре. Какие-то ящики и шкафы, все заперто. Начальник - высокий крупный мужик, отставной майор.

На стенках на трех языках цветастые информационные листки о противодействии харассменту на рабочем месте. Прямо под ними начальник при нас шутит со своей подчиненной так откровенно, что у ней есть все права требовать защиты прямо здесь и сейчас. Но она не требует. Либо ей нравится казарменный юмор, либо отставной майор ее окончательно запугал и захарассил под угрозой увольнения.

Майор рассказывает, как сильно заботится о своих людях.

Кто-то на объекте сказал, что от охранника воняет. Но он-то знает, что это неправда! И отвечает, что вот прямо сейчас забирает человека с объекта и больше никогда не будет принимать заказы. Удивительная забота.

Я пишу заявление о приеме на работу без даты. Если на место работы нагрянет проверка, шеф успеет проставить дату.

Человек с правом ношения личного оружия может иметь его при себе на дежурстве. Если кто-то вдруг спросит, есть ли у охранника разрешение на работу с оружием, нужно слать его к шефу.

Семидесятилетний дед с правом на личное оружие ценится больше, чем молодой качок без него.

Мой коллега по трудоустройству раньше работал грузчиком на автовокзале. Женат, воспитывает маленького ребенка, но проявил удивительную финансовую безответственность, набрал кредитов столько, что не смог обеспечивать семью после вычета процентов. Решил проблему тоже странным образом — уволился с официальной работы, чтобы получать где-нибудь в другом месте зарплату черным налом и не платить по кредитам. Плюсом в его положении — наличие разрешения на оружие; он привез его с собой, кобура на поясе. Майор в восторге, что получает такого ценного сотрудника.

К сожалению, его карьера не удалась, на очередной проверке он не прошел тест на когнитивные способности, и разрешение на оружие у него забрали. Бедняга. Что за тесты непосильные.

По заказу фирмы я охранял магазин одежды в большом торговом центре в Иерусалиме.

Инструкции? Выпросил их сам. Майор написал в вацапе: «черный верх, черный низ, закрытые ботинки». Щеголь.

Потом ко мне на пост заявился коллега, что охранял другой магазин, и объяснил, что мои задачи — не пускать в магазин с едой и питьем и пресекать воровство.

Психология меняется. Начинаешь воспринимать людей как источник неприятностей — злонамеренный или безалаберный. Весь день всматриваться, принюхиваться, подозревать. Тормозить хорошеньких девиц с кофе и неопрятных толстух с пирожными. Следить, как бы невзначай, не прячет ли кто-то к себе в сумку дорогие узкие штаны. Собачья работа.

Хорошо, что на выходе из магазина есть рамки сигнализации, они реагируют на электронные брелки, прицепленные к одежде. Была пара случаев, что сигнализация реагировала на входящих в магазин.

Парни не ждут очереди в примерочную, надевают футболки в зале поверх одежды. Это нормально, хотя и напрягает.

Как же это неудобно — носить узкие штаны с низко опущенной задницей. Мужикам не развести колени, они делают маленькие неуклюжие шажки. Что это, дань эмансипации? Искусственное ограничение маскулинности, гандикап для уравнения возможностей?

Ощущение напрасно уходящего времени. Сидишь, ничего не делаешь, а время уходит.

Ты приносишь пользу, ага, мешаешь неопрятным раздолбаям и шалавам пачкать жирными пальцами одежду и плескать на нее кофе, но ничего нового не привносишь в этот мир. Даже борьбой с воровством это не назовешь. Если у злодея есть умысел и план, а мотивация у него и так гораздо выше - он все равно сопрет. Жуликов в день тут сотни проходят, а я один.

Тоска ослабевает, если подумаешь, что каждый час тупого пребывания оплачивается в размере 29 шекелей и еще 12 агорот, то есть еврейских копеек.

Коллега по охране поделился житейским опытом:

- Останавливай людей, но бить их нельзя. Хотя иногда и очень хочется.

- С тех пор, как я уехал из России, мне уже не хочется никого бить.

- А я в Белоруссии состоял в террористической организации. В меня стреляли три раза.

- Ты крут!

Мент стрелял в него из винтовки метров так с семидесяти. Будущий шомер уходил от него, пятясь назад и раскачиваясь маятником. Мент промахнулся.

Шумовая граната взорвалась под ногами.

Стреляли из мелкашки, синяк.

Начальник пьяный стрелял в белорусского террориста из пистолета, пуля прошла под мышкой. Запер его в кабинете, отнял пистолет.

Отца останавливали на границе Белоруссии, спрашивали, где сын.

Если ты в Белоруссии идешь, и менты обратили внимание, то выбор один — или пятнадцать суток, или бежать, или валить ментов. Они трусливые, ходят по двое. Однажды два мента пошли к нему навстречу, и, когда они сблизились, он подсел…

Нас отвлекли, и рассказ белорусского террориста остался неоконченным.

Оплата за охрану

Я проработал охранником всего шесть часов, потом устроился на другую работу и перестал быть интересен работодателю-майору как сотрудник. Если не кидать таких, как я, то кого же еще кидать? В России невыплата заработной платы является основой, краеугольным камнем охранного бизнеса. Старых кидают, новых набирают, прибыль получают. Собственно, и здесь, в Израиле, я тоже работаю «в черную», и ничего, кроме заботы о своей личной репутации не удерживает начальника охранной фирмы от присвоения небольшой, но приятной суммы в 180 шекелей. Я даже не удивился, когда он не ответил на мое сообщение с вопросом о времени получения оплаты.

К моему изумлению через пару дней позвонил и сказал, что совершил ошибку и выплатил мои деньги какому-то другому охраннику. Сказал, что это его ошибка, так или иначе он мне заплатит.

- Нет проблем, - заверил его я. Что меня порадовало — я уже вполне мог поддержать разговор на иврите. Примитивном, но для бывшего охранника и нынешнего грузчика самый тот уровень.

Впрочем, через неделю ничего не изменилось. 180 шекелей по-прежнему не было. Я написал ему, потом позвонил. Без ответа.

Я уже решил, что законы индустрии одинаково работают в обеих странах.

Но решил напоминать о себе каждый месяц. 25 сентября я отстоял смену охранником. В октябре, в ноябре писал и звонил. В декабре майор вдруг ответил на звонок. 15 декабря мы, наконец, встретились — удачная оказия, он взял объект на охрану в моем городке. Я пришел на встречу пешком. Выглядел майор шикарно: крупный, здоровый, с автоматом — как положено, дулом вниз.

Отдал мне мои 180 шекелей, попросил написать расписку.

Сказал, что в своей фирме он главный оружейник и может пользоваться любым оружием, вплоть до винтовки М-16. Это нужно ему для поездок в древний город Шхем на территории со статусом А, палестинская автономия контролирует его и называет Наблус! Там охраняемые объекты, нужно возить грузы. Звучит еще опаснее, чем рейд спецназа ЦАХАЛ — у отставного майора нет ни разведки, ни прикрытия, ни дронов с вертолетами — только автомат и личная отвага, умноженная на жадность.

Плюс четыре субъекта

В большом светлом зале с богатым и подчеркнуто старомодным декором, по стилистике и пафосу напоминающим интерьеры особняка украинского прокурора времен Януковича, Путлер долго что-то говорил. Слушать его я не могу, поэтому следил за прямым репортажем иностранного медиа, синхронный перевод на английском.

Путлер подписывал бумажки за отдельным столиком, его стремление изолироваться было известно. Подчеркнуто консервативно одетая девица в ковидной масочке подносила и относила, кремлевские солдатики поднимали ноги в церемониальной маршировке. Четверо новеньких двигали ручками за своим. Один давно мелькал в медиа - Пушилин по прозвищу Пухляш, нежный друг Володина. В квартете с ним здоровенный верзила, тип с побитой мордой и еще один, по-чекистски неприметный. Что поразило — после укладывания бумажек в красивые папки, словно бы от этого они вдруг приобретут силу, Путлер вдруг приблизился к четверке и стал пожимать им руки. Как же так, а ковид? А законтачиться не побоялся, что же теперь пацаны скажут? И главное — кто ж это придумал ставить великого вождя рядом со статным красавцем выше на голову? Жалкое зрелище, бестолковая режиссура на грани заговора.

Камера проезжалась по лицам присутствующих, некоторые были мне знакомы. Использованный презик Медведев, сраный Турчак, питерская губерша Матвиенко с харизмой мадам из борделя, не-гей Володин, еще какие-то рожи, фамилии не всплывают. Общее выражение - торжественное и одновременно тревожное. Путлер не зря подписывал все это в их присутствии, заставил хлопать стоя. Теперь они повязаны еще и этим, словно бы мало преступлений, тяжких и особо тяжких было ими совершено лично и в составе организованной группы в течение последних тридцати с лишним лет.

Этому огромному позолоченному дворцовому залу в стиле кремлевского барокко явно чего-то не хватало. Нападения отчаянной группы бесславных ублюдков. Дверей, запертых снаружи, дыма и пламени, вдохновенной стрельбы из автоматов длинными очередями по мечущимся в панике отъевшимся крысам. Из сострадания оставим в уголке незаметный люк для прислуги, через который в последний момент успеют спастись закопченые солдатики и растрепанная девица. Остальных не жалко.

Телефонные мошенники

Удивительное дело, но телефонное мошенничество распространено не только в Рашке, но и в таком развитом правовом государстве, как Израиль!

То и дело звонят какие-то типы с местными номерами, говорят по-русски с сильным провинциальным акцентом, называют меня по имени и, иногда еще и по фамилии, сами якобы из служб безопасности и кредитных отделов. Все-таки базы данных утекают и здесь!

Но проверить их легко — достаточно заговорить на иврите. Здесь невозможно работать в каком бы то ни было серьезном учреждении без владения основным официальным языком. На этом этапе ломаются почти все жулики.

- Ата медабер иврит? Бо недабер иврит.

- Ясно, - ответил самый честный из них и повесил трубку.

Хотя один тип был готов и к такому повороту. Чтобы скрыть неподобающее произношение, явно заученную на слух фразу на иврите он пробормотал быстро и неразборчиво, как Арестович.

- Я говорю на иврите, но разве вам не удобнее русский?

Это был тот единственный случай в Израиле, когда мой иврит оказался лучше, чем у собеседника. Я даже испытал огорчение, когда наш короткий диалог закончился.

Стас израильтянин

Стас не прятал свой антисемитизм в разговорах и суждениях. Я был поражен, узнав национальность его тестя. Как это еврей? Впрочем, мне неизвестно, был ли мой приятель антисемитом до своей женитьбы. В любом случае, для репатриации семьи достаточно права одного из супругов. Стас вместе с женой и сыном получил гражданство Израиля еще в тихом 2019 году. Продолжали жить в России.

После объявления о мобилизации втроем рванули из Москвы в Минск на поезде, оттуда самолетом в Израиль.

Теперь Стас читает новости о войне и не спит ночами.

Жалуется, что в Тель-Авиве, даже в его пригороде, все очень дорого. Пробует устроить сына в русскую школу при консульстве России в Израиле. Если не выйдет, думает перебраться на Кипр, там цены существенно ниже.

Рассчитывает как можно скорее вернуться в Россию, чтобы ее возрождать.

В ближайшие годы там ничего хорошего не будет. Даже если Путлера свалят. Все лучшие люди уехали, все зомбированные остались. Закончат воевать мародеры в Украине, приедут грабить своих. Иностранные корпорации назад не вернутся, пока точно не убедятся, что страна на правильном пути, и их убытки от закрытия бизнеса не повторятся.

На его сынишке, внуке еврея, отлично сидела бы кипочка. Волосы у него не кучерявые, как у мамы, но что-то в нем определенно чувствуется. Не меньше, чем во мне.

Было бы неплохо отдать его в еврейскую школу, ему всего 11 лет, до окончания школы он успеет стать настоящим израильтянином.

Сходили в неслабую пешую экскурсию по Иерусалиму.

Гефсиманские сады, гробница Девы Марии, храм гроба Господня.

Стас говорит, что знаком с темой по рок-опере «Иисус Христос суперзвезда». Впрочем, там все довольно близко к классическому сюжету.

Рядом с Марией похоронен ее муж Иосиф, приемный или же юридический отец Иисуса.

- Не тот отец, кто родил, а тот, кто воспитал, - отметил я. - И, кстати, она что, беременная замуж вышла?

Пытались вспомнить, в каких отношениях Мария была с Иосифом.

Жена Стаса вспомнила, что еще до начала каких-либо отношений Святой Деве как раз очень вовремя пришла Благая Весть, но даже и после рождения божественного сына Иосиф и Мария ни разу не жили как муж и жена.

Вся эта тема про непорочное зачатие — скользкий лед.

В храме гроба Господня сынок устал в долгой очереди к главному артефакту и требовал возвращаться домой, а Стас пенял ему, что он христианин и должен терпеть. Затем оба истово крестились и стояли на коленях у Гроба — в тесной намоленной каморке. Голубоглазый блондин Стас и его кареглазый брюнет сын.

- Что, теперь пойдем к Стене Плача? - пошутил Стас. Он заранее предупредил всех еще до нашей экскурсии, что не собирается туда вообще.

- И здесь попросили, и там попросим?! Кстати, по-моему, это вполне нормально, Б-г один, а это все лишь разные способы коммуникации с Ним, - отметил я.

Сынок просит отца купить ему лотерейный билетик. Тот раздражен.

- Оставь это. Выброшенные деньги.

- А вдруг выиграю!

- Это еврейская лотерея. Не выиграешь. Нет такой возможности, - криво усмехнулся опытный в бизнесе Стас.

- Более вероятное событие — если вдруг какая-нибудь богатая старушка подойдет к тебе сейчас на улице и завещает все свое миллионное состояние, - поддержал я.

Стас отошел запечатлеть на видео ансамбль поющих ортодоксов, и я спросил его жену:

- Когда вы познакомились, он знал, что ты дочь еврея?

- Он думал, что я чистая еврейка, - она не удивилась вопросу.

Все складывается. Разведчик под прикрытием, не жалея времени и сил, героически внедрялся в мировое сообщество кабалистов. Как водится в российских спецслужбах, там ошиблись насчет еврейства жены. Ничего, для настоящего патриота и четвертинка — все одно жидок.

Стас возвращается в Россию

Израильский банк не зачислил его перевод из России. Пятьдесят тысяч евро — деньги значительные, но уж никак не олигархического размаха.

В банке стали придираться к адресу регистрации нового репатрианта. И действительно, адрес был предоставлен Стасу за плату местным жучком. Наверняка, не одному ему, а многим. Что-то вроде адреса массовой регистрации, как это любят делать в России для юридических лиц и гастарбайтеров. Банк мог догадаться, что семья даже не арендовала жилья для проживания в стране.

Разъяренный, Стас увез семью на Кипр. Слал фоточки — вилла с бассейном. Симпатично. И стоит дешевле, чем квартира не в самом лучшем месте Израиля.

Мы переписывались и ругали лютые израильские цены, бюрократию, лень и вероломство местных жителей.

Затем они путешествовали. Стас отправлял фотки с невероятной красоты горами и водопадами — это Африка. Озерами и водопадами — это Америка.

Я не уставал интересоваться, когда они наконец осядут где-нибудь и пристроят сына в хорошую школу. Например, в иерусалимский интернат с удобной постепенной адаптацией для детей новых репатриантов.

Когда весной 2023 все со дня на день ожидали контрнаступа ВСУ, Стас написал: «Мы в поезде Брест-Москва». Опа. Надолго? На пару месяцев, отправляют сына учить язык в английскую семью.

Судьба комсорга

Дело было при Горбачеве. Студентку уличили в тайном посещении ульпана — еврейской языковой школы. На комсомольском собрании обвинили в предательстве родины, исключили. Самым убедительным из выступавших против нее был комсорг — высокий симпатичный парень. В которого она была тайно влюблена.

Через несколько лет Горбачева сменил Ельцин. Изгнанная комсомолка и принципиальный комсорг случайно встретились. Заискрили чувства. Поженились, зарегистрировались в ЗАГСе. Евреям разрешили выезжать. Репатриировались в Израиль.

Бывший комсорг проникся религиозными идеями. Прошел гиюр, стал евреем. Ортодоксальнее многих природных ортодоксов с десятками поколений веровавших предков. И развелся с женой. Причина вполне объяснима — она вышла замуж за гоя.

Судьба России

Сорокинская антиутопия распада империи на независимые княжества — не самый худший вариант. Главное, что обязано сделать человечество — вырвать из рук диктаторов ядерное оружие. И пусть торгуют себе кедровыми шишками, пенькой, настроят для туристов красных кварталов — в хорошем смысле красных, не по-ленински, по-амстердамски. И все будут любить эту новую экзотическую мирную Россию и стилистические особенности возрождения каждой из освобожденных территорий.

Мне совершенно не жаль государство — хищническое, бандитское. Ни страну — язык и земля останутся тем, кто сможет завоевать свободу и воспользоваться ее благами. Ни людей — все зависело и будет зависеть лично от них. Преодолеют ли оставшиеся там сектантский морок культа служителей Путлера, захотят ли отказаться от внушенных им державно-блатных ценностей, покаяться хотя бы перед самими собой за понты и глупость, утонут ли в новых заблуждениях в попытке сохранить чувство ложной гордости за свою русскость, то единственное, что делало осмысленным их жалкое рабское существование.

Миру пора уже принять Фукуяму и сказать себе — все, хватит игр в геополитику и искусственное разделение человечества на государства! Конец истории! Пора отбросить бесконечное соревнование властолюбивых лицемеров, что отнимает столько сил и ресурсов, грозит всеобщим самоуничтожением! Сосредоточиться на более важных задачах — научном и технологическом прогрессе, защите экологии планеты Земля, колонизации Марса. Есть уже работающие примеры ненасильственного объединения — швейцарские кантоны, США, Евросоюз. Решить проблему оставшихся диктатур — китайской, иранской, других помельче, слиться воедино, установить разумный порядок. Всякий гражданин мира сможет выбирать себе штат по вкусу — с языком на выбор, будут ли в нем дозволены однополые браки или запрещены аборты, с какой-нибудь религией или с полной свободой совести. Побольше сдержек и противовесов, больше открытости, переместить охранительную силу полиции с уровня государства на уровень планеты, ограничить это всепланетное правительство всеми способами по времени и возможностям злоупотребить положением. А пока что нужно придушить крысу в бункере. Чтобы больше никто и никогда.

Работа грузчиком

Не бывает позорной работы. Продавец, охранник, компаньон — почему бы и не грузчик? 37 шекелей в час при минималке 29 — это уже на четверть больше! Доплата за переработки, субботы и праздничные дни, обед, форменная одежда, подвозка туда и обратно. Приграничный автобусный вокзал создан для наших арабских друзей, кто желает вернуться из путешествия в Иорданию и страдает от искушения провезти в нашу мирную страну что-нибудь экзотическое.

На моей рабочей футболке нет слова грузчик. Напротив, там что-то вполне уважительное про охрану. Вроде как я числюсь в службе безопасности. Так и есть, только вот работаю я в ней грузчиком. Когда специалист за компьютерным монитором рентген-машины, подобной тем, что в аэропортах, начинает подозревать какой-нибудь набитый сверх всякой меры чемодан в провозе нелегальных предметов, он наклеивает на него красную этикетку. А другой специалист вроде меня безо всякого компьютера хватает этот чемодан умелыми сильными руками в рабочих перчатках и везет его на дополнительную проверку. Специалистов за мониторами зовут бодеками — проверяльщиками, большинство из них - парни и девушки послеармейского возраста, заслуженное меньшинство — неудачники среднего возраста. Никто особенно не торопится. Молодежь радостно приветствует друг друга, обнимается, флиртует, болтает о всякой ерунде. Несчастные туристы из холодных стран смотрят на них с тоской и ожиданием, но терпят — боятся, что на проверке багажа скандалистов могут перетряхнуть строже остальных. Заодно и чемодан раздолбают.

Пластиковые поддоны для укладки мелких вещей и провоза их через рентген почему-то называют здесь словом файлы. Очень удобная и эргономичная вещь. Можно швырнуть один пустой поддон на другой, и они сами сложатся в стопку. Ловкое обращение с файлами — особый шик в работе грузчика. При приеме на другую работу смогу честно заявить — на прежнем много и успешно работал с файлами.

Проверяльщики любят кофе и разные вкусняшки по ходу работы, все девушки за малым исключением страдают лишним весом. Или на самом деле они не страдают, а наслаждаются им. Ребята чаще полные, реже худые, но по всем заметен дефицит физической активности. Работа их требует внимания, собранности, минимум движения — по сути, сидячая.

У моей другие недостатки. Поделился с коллегой свежими впечатлениями от работы грузчиком. Бывший офисный сотрудник, четверть века не поднимавший ничего тяжелее чашки хорошего кофе, говорю ему со вздохом:

- Блин, тяжелая физическая работа за копейки. Херово.

Смотрит на меня исподлобья. Он вкалывал в Израиле здесь и там. Бывало, на сорокаградусной жаре под открытым солнцем чистил корпус подводной лодки от старой краски — из-под электрического рубанка вылетал густой столб пыли.

- Легкая работа за хорошие деньги. Заебись.

Он прав. Наша почасовая ставка меньше, чем у бодеков-проверяльщиков, но это не зря. Мы проводим день в оздоравливающем движении, силовая нагрузка вполне посильная, часто отдыхаем; а вот думать нам не нужно совсем, и ответственности нет. Работа мечты.

Большинство из грузчиков - великовозрастные репатрианты без толкового иврита или помоложе, лишенные карьерных амбиций. Есть и несколько развеселых местных парней, им осталась пара месяцев до армии, работают «на отвали», то и дело исчезают курить, перекусывать, общаться.

Охрана труда

Здесь очень просто травмироваться. Кругом железные рамы, перекладины, балки на высоте ниже человеческого роста, приходится нырять головой вниз и двигаться вперед, согнувшись, с надеждой не выпрямиться раньше времени и не приехать затылком в твердое перекрытие. Движущиеся ленты транспортеров нужно пересекать в два быстрых косых шага, ноги заплетаются, по обеим сторонам поручни, но все равно — американцы строго-настрого требовали бы сперва останавливать ленту, потом уже переходить по ней; установили бы датчик с автоматикой. Израильтяне — пофиг. Железный столбик с кнопками управления транспортером торчит прямо возле моего рабочего места, словно ждет, когда я допущу ошибку в борьбе с тяжелым чемоданом, чтобы воткнуться мне в грудь или того лучше, прямо в гойскую морду.

Защитная обувь спасает лишь стопу.

Первое время с непривычки я часто стукался коленями о близкие предметы. Вечером рассматривал новые синяки, кровоподтеки, царапины. В первый же день шуруп из раздолбанного палестинского чемодана уцепился за мои новые рабочие штаны и потащил их в рентгеновский аппарат. Я вырвался с треском. Больше такого не происходило, я стал аккуратнее, грубый шов на небрежно зашитых штанах напоминал мне об опасности. Однажды, еще не привыкнув к тяжести защитных ботинок, споткнулся и упал, перекатился с коленей на спину — рассадил себе колено, локоть. Был весь раненый.

Над местами для сидения ниже человеческого роста висят железные балки. Когда у грузчика есть резонная потребность встать — пожрать, попить водички или сходить в туалет, ему нужно сделать интеллектуальное усилие. При подъеме задницы согнуть спину, пригнуть голову и уберечь макушку от встречи с балкой, на втором этапе тоже не расслабляться — сперва выбраться из-под конструкции, а потом уже распрямить спину.

Руки ноют, особенно кисти и пальцы — чтобы поднять или даже просто развернуть тяжелый чемодан, нужно схватить его крепко. Болела измученная поясница, затем прошла — мышцы укрепились от регулярной и многократной нагрузки. Это бонус.

Дисциплина

Каждое утро начальник собирает бригаду из двух десятков грузчиков и твердит на неразборчивом, но простом иврите одни и те же фразы. Поправлять чемоданы перед рентген-машиной! Легкие и большие, чтобы не застряли внутри, сразу отправлять на ручную проверку! Не пропускать лотки для мелких вещей, слушать бодеков! Тяжелые тюки поднимать вдвоем! В зале с ручной кладью посетителей работать вчетвером, а не втроем! Не уходить курить на полчаса! Вообще забыть слово перерыв! Перерыв бывает только на обед. Если работы нет, можно отдохнуть. Работать без телефонов и без наушников!

Последнее требование выполняется менее всего. Иначе замучает скука. В любую свободную секунду все глазеют в смартфоны, у большинства и наушники тоже.

Проходит начальник, недовольно делает замечание — нужно сказать, что не прав, пусть даже работы нет, и убрать телефон в карман. Отходит начальник — гаджет сам вылезает обратно.

За пользование техникой вышестоящие могут его поругать, он поворчит на нас. Но всегда как-то в общем, без наказания конкретных лиц. Зато если кто-то облажался и проморгал отнесенный к классу подозрительных чемодан, и вместо переброски в зал ручного досмотра тот сразу уехал на выдачу клади к своему арабскому владельцу, суровые ответственные лица будут исследовать эпизод и определять виновников. Смотреть по камерам диалог бодека и грузчика — сказал ли бодек грузчику, что ему следует сделать, налепил ли красный тревожный стикер. Если при этом грузчик сидел по уши в своем смартфоне и не слушал бодека — ему грозит увольнение. Справедливое. Тебя, беглеца, приютили и накормили; тебя, дурака, учат ивриту; тебе, лентяю, выдали рабочие штаны, ботинки и даже свитер; и ты, бесполезный гой, не ценишь безопасность новой родины!

Стерилка

Вопреки названию стерилка — это довольно грязное место. Никто не чистит палестинские чемоданы, сумки и тюки от грязи.

Страшная мысль пронеслась в голове: вдруг в названии подразумевается стерилизирующий эффект ионизирующей радиации на мужской организм? Впрочем, я уже на шестом десятке, в моем возрасте импотенция не позор, а элемент комфортной жизни.

Кого ненавидят туристы

Опытный коллега учит меня премудростям профессии.

- Ты никогда не должен поднимать чемодан вверх. Надергаешься — спина заболит.

- А как тогда?

- Вот чемодан съезжает вниз по ленте. Ты быстро крутани его колесиками вниз и сбрасывай на пол. Если хочешь сделать доброе дело, можешь придержать сверху, пока падает, но только чуть-чуть.

- Круто.

- Мы, репатрианты, еще беспокоимся, а местная молодежь — им все пофиг. Грохнут чемодан об пол — колеса во все углы разлетаются.

Или это у них такое соревнование на ловкость? Или чтобы нашим двоюродным родственникам жизнь медом не казалась? По гладкому полу терминала чемодан легко скользит и без колес, но уже на ближайшей асфальтовой дорожке жадного хозяина полусотни килограммов одежды и вкусняшек ждут серьезные испытания.

Так вот кого больше всего на свете ненавидят арабы из Иудеи и Самарии — меня и таких как я.

Бодеки

Это особенная порода людей, выведенная искусственно в условиях непрекращающейся террористической угрозы. Степень профессиональной деформации этих молодых ребят и девушек поражает воображение отчасти беспристрастного стороннего наблюдателя.

Насколько они теплы и приветливы к своим, настолько же холодны и суровы по отношению к проверяемым. Я ожидал, что улыбчивый американский джентльмен в соломенной шляпе пройдет контроль гораздо быстрее и легче, чем улыбчивый арабский моджахед в клетчатом головном платке. Но нет — никаких снисхождений, наши бодеки не ведутся на внешний образ. Антисемитизм может скрываться под каждой личиной, и еще неизвестно, кто из них относится к Израилю хуже. С другой стороны, у враждебного джентльмена могут быть широкие возможности нанести нам вред посерьезнее, чем провезти из Иордании несколько блоков сигарет или даже сурово запрещенные финики с косточками.

Впрочем, основная масса проезжающих вызывает опасения и у меня. Удивительно, насколько хорошо наши соседи и двоюродные родственники умеют скрывать свои чувства в ожидании, когда же все их вещи — повседневные, личные и сугубо личные — будут просвечены, перещупаны, проткнуты, взяты на анализ и лишь вслед за всем этим дозволены ко ввозу в Иудею и Самарию, оккупированные, по их мнению, злобными сионистами. Ни малейшего недовольства не проявляет ни глава семейства, ни его жены в покрывалах, ни малые детишки, чья ненависть к ехудам лишь начинает зарождаться под колыбельные песни матерей, разве что подростки зыркают колюче со свойственной юности откровенностью.

Девушка-бодек недовольна результатами увиденного при рентгене. Дает команду поднять чемодан на стол, вскрывает его для ручного просмотра. Добирается до подозрительного предмета, не проявляя излишней бережности, режет упаковку, открывает, трогает, смотрит и так и сяк, прокалывает иголкой, берет на химический анализ. Все хорошо. Закрывает с тем же пренебрежением. Я подхватываю чемодан и выталкиваю его к ожидающим. Детишки уже совсем истомились, глава семейства и его жены невозмутимо принимают свои вещи. Будут ли они есть эти оскверненные руками проклятых ехудов вкусняшки из арабской страны, привезенные на праздничное застолье? Конечно.

Бодеки лезут в чужие вещи с удовольствием от выполняемой работы, словно псы-ищейки. Их поддерживает чувство исполняемого долга — они на защите безопасности нашей страны. Кто-то стреляет в джихадистов при их атаках на блок-посты, кто-то ловит скрывающихся террористов на территории Иудеи и Самарии, кто-то охраняет границу с относительно дружелюбной Иорданией. И я, в некотором роде, тоже.

Один раз бодеки грубовато потрошили чемодан, а рядом стоял араб и повторял с виноватым видом:

- Мне очень жаль, я приношу свои извинения за это.

Кажется, он превысил допустимую норму превышения количества ввозимых сигарет. Бороться с этим всерьез не хватает сил. Цена сигарет в Израиле не вызывает бешенства разве что у некурящих. Быть за границей и не привезти пару лишних блоков — ты или миллионер, или идиот.

Араб уже получил свою куртку после рентгена и даже успел ее надеть. Но бодечка, миниатюрная девушка эфиопских корней, вдруг засомневалась в своем решении. Попросила коллегу обследовать куртку. Тот без тени смущения заставил растерявшегося кузена остановиться, снять и отдать куртку; положил ее на стол и тщательно прощупал; столь же спокойно вернул хозяину и отпустил его. Большинство путешественников испытывает заметное облегчение, миновав наш контроль.

А я освоил важнейший элемент ближневосточного общения. Если кто-нибудь двоюродный и очень темпераментный куда-то спешит, горячится, выхаркивает непонятные слова и машет рукой в направлении кучи ожидающих проверки вещей, что собралась ввиду завязавшейся между бодеками непринужденной беседы о радостях и тяготах жизни и работы, настолько интересной, что им никак не хочется отвлекаться, я беру на себя обязанность межнациональной коммуникации и делаю этот магический жест.

Три пальца правой руки собираю в щепотку, поднимаю перед собой и пару раз опускаю и поднимаю — словно тяну свисающую сверху нитку. Это значит «дорогой кузен, имей терпение».

Действует умиротворяюще.

Диабетик

У меня нет задачи разговаривать с туристами. А у них иногда возникают проблемы.

Американец искал трость для своей бабушки — по-английски “сane”. Бодеки тоже не всегда сильны в английском. Я, конечно, выступил в роли переводчика. Сверившись с гуглом.

Другой, пожилой индус, сказал, что у него диабет, ему срочно нужно принять лекарства, оставшиеся в чемодане. Он не рассчитывал, что проверка будет идти так долго. Я перехватил на ходу старшую по залу, и она разрешила ему вернуться назад за чемоданом — случай исключительный. С другой стороны, если бы он вырубился в нашем зале, проблем бы возникло немало. Индус вернулся и благодарил. Что ж, я слегка поправил себе карму. В рабочее время за 37 шекелей в час.

Бакшиш

Есть и маленькие нюансы. Как-никак, я не грузчик, а сотрудник безопасности с обязанностями переноски грузов. Это намного круче, государство выражает мне большое доверие. А для переноски тяжестей из автобусов к ограждению контроля используют наемный труд арабских кузенов. Платят им существенно меньше, и для заработка они проявляют смекалку. Приноровились создавать очереди на контроль и брать взятки за их быстрое прохождение. С парой-тройкой автобусов долго возятся, тележек почему-то нигде не найти, сами где-то прячутся. Только вещи из них кое-как достали, подъехал следующий — разгружают очень быстро. То никого на проверке не было, то вдруг целая толпа навалила с чемоданами. Грузчики ходят в конце и подмигивают желающим — можем посодействовать. Договорились — и чемоданы мигом перемещаются в начало очереди, где царит удобный для злоупотреблений искусственно созданный хаос. Удивительно, но с этой порочной практикой никто не борется. Всем выгодно, что арабы и туристы платят мзду грузчикам, при том, что это нарушает ритм деятельности вокзала? Чтобы платить зарплату поменьше, как официантам? Или начальству лень заниматься всякой ерундой, которая не относится к священному делу безопасности? Восток — дело тонкое, а в некоторых своих проявлениях Израиль — самый настоящий восток.

Тельняшка

Паша - грузчик со стажем. Невысокий крепкий дядька лет шестидесяти c колючим испытующим взглядом, под рубашкой носит полосатый тельник, на руке татуировка, наверное, означает что-то мужественное. Служил в десантуре. Ведет себя как хулиган в старшей школе, словно бы пытается взять верх в каждом отдельном социальном взаимодействии. Говорит с понтами, с нажимом и подколками, шутит. Дает непрошенные указания не только коллегам, но бодекам, что замешкались в чем-то, глядит им в глаза с долгим обвинительным прищуром. Это при том, что последние были специально обучены выполнять относительно сложную интеллектуальную задачу по обнаружению запрещенных предметов среди дозволенных, а мы для них просто необразованная обслуга для тупой физической работы. Занятый делом, на время лишенный возможности общаться и доминировать, играет силой коротких хватких рук, швыряет тяжелые чемоданы.

- Водку пьешь? - спросил меня однажды.

- Нет.

- А че? Вот сейчас похолодает, самое будет милое дело, собираемся компанией, одни только приятные люди, никаких неприятных, сидим, водку пьем.

Когда десантник в относительно хорошем настроении, слушать его рассказы — одно удовольствие.

Паша родом из очень интеллигентной семьи. Сын знаменитого в Москве доктора-психолога, что работал с художественной элитой столицы и лично дружил со многими пациентами.

Школьником Паша строил декорации на Мосфильме.

Был успешен во всем. В юности занимался борьбой, и в пятнадцать лет смог завести горячий роман с семнадцатилетней девушкой из своей компании. Потом с ее подружкой.

Его мама была знаменита не только красотой, но и как доктор-гинеколог, вне связи с разводом с первым мужем и замужеством за вторым дружила с видными представителями столичной элиты. В том числе с директором продуктового магазина на Кутузовском проспекте, Теодором Спиваковым. В конце восьмидесятых, еще девятиклассником, Паша взялся исполнять его поручения — брал запечатанные конверты и относил неизвестным ему людям. За каждую доставку получал десять рублей — сумасшедшие деньги для школьника. Внезапно Теодора арестовали в рамках следствия по тяжелым валютным делам. В Бутырку посадили и несовершеннолетнего Пашу, шили дело о преступном сообществе. По тюрьме прошла весть о кончине Спивакова. Паша уверен, что он покончил с собой, не видя для себя шансов, да и чтобы не портить биографию сыну. Потеряв главного обвиняемого и убедившись в полном неведении Паши о какой-либо преступной деятельности, следователи выпустили мальчика. За три месяца в Бутырке он успел приобрести ценнейший жизненный опыт и завести полезные знакомства.

В армии он был принят в ВДВ, совершил 27 прыжков. В какой-то сложной ситуации, вероятно, в Афгане, получил тяжелое пулевое ранение в ногу. Хотели отрезать. В бреду на операционном столе расслышал голоса военных врачей:

- Что тут ему собирать, тут ничего не осталось. Ампутировать.

Очнулся и заявил, сержант - подполковнику:

- Я тебя задушу, сука! Собрать!

Ногу собрали.

После армии он пытался учиться на доктора в первом медицинском, но так и не смог осилить тысячи латинских терминов. Семейные связи не помогли удержаться, напротив, во врачебной среде бушевал внутренний конфликт, мать помочь не смогла.

В девяностые вел бизнес, торговал компьютерами вместе с комсомольским секретарем под крышей бурятского криминального авторитета, своего знакомца по Бутырской тюрьме. Купил место на Драгомиловском рынке и сдавал его за пару тысяч долларов в месяц. Закончил ВГИК, в нулевые годы проработал на всех должностях в кино — монтажером, осветителем, администратором, заместителем директора — по существу, помощником продюсера — договаривался с властями и мафией об организации съемок.

Самое сложное — организовать съемку в Москве. Все контролируется ФСО.

Для эпизода на Красной Площади обратился в офис охраны Кремля.

Позвонила дама, секретарша генерала ФСО. Познакомились, оставила свой личный мобильный. Встретились.

Чтобы снять сцену на Красной площади, нужно закрыть ее для посетителей. Это ответственность ФСОшников в ментовской форме. Каждый час стоит несколько тысяч долларов. Если нужно прогнать технику, например, поливальные машины — это стоит еще дороже.

Договорились не оформлять. Паша дал этой влиятельной бывалой даме 12 000 наличных долларов.

Когда начали съемку, появился некто в штатском и спросил:

— Ты, вообще, кто? Где у тебя разрешение?

- Один момент, - Паша набрал телефон дамы, - вот, поговорите.

Некто в штатском послушал, покивал головой. Вернул телефон:

- Что ж вы сразу не предупредили.

Легендарный Александр Абдулов пил с нашим десантником водку и рвался соблазнить какую-нибудь девушку из съемочной группы, но все - что актрисы, что ассистентки - ему решительно отказывали. Удивительно? Отнюдь. Слава артиста и бабника не давали ему реальной власти в мире кино, ничего полезного для развития их творческого пути сделать он не мог, только подпортить девичью репутацию. С режиссером, директором студии, их замами и иными могущественными деятелями кино девочкам приходилось договариваться лично.

В городе Тутаеве Паша вышел на местного смотрящего, тот помог организовать съемки криминального боевика. Несколько уважаемых личностей из интереса приехали на место. Вели себя культурно, постояли в сторонке, поглядели на работу киношников. Вот только один захотел сфотографироваться со знаменитым актером Вдовиченковым.

Охранявшие площадку менты дружно отвернулись. Авторитет подошел к актеру:

- Слышь, братан, давай фото на память сделаем.

Тот отшатнулся от раскрытых объятий и начал истерить:

- Кто пропустил постороннего? Что вообще здесь происходит?

Авторитет сощурился:

- Я твои фильмы смотрел, думал, ты нормальный пацан, а ты вот как запел, петушина! Да пошел ты на хуй!

Плюнул под ноги звезде и уехал с разочарованной, но все еще вежливой братвой.

Актер закричал, что не будет сниматься в этой невыносимой, чудовищной обстановке, и тоже стал уходить. Всей группой звезду еле-еле успокоили и уговорили вернуться. Съемки успешно продолжились.

Через несколько лет этой беспокойной работы Паша купил за 72 000 долларов квартиру в хорошем районе Москвы.

Отец троих детей от разных женщин, ни с кем из них отношений не сохранил. Одна из жен уговорила его репатриироваться, скоро начала изменять, охотно рассталась. Теперь Паша живет с новой женой на семнадцать лет моложе, ценит ее за то, что она ценит его, хочет оставить ей все свое имущество. У них жилье в кибуце типа вагончика с плоской крышей на две семьи, но комфортабельное. И квартира в городе на юге Израиля, там, где время на эвакуацию при обстреле меньше минуты. Сдают. Ездит на небольшой машине дорогого бренда, чистые понты. Интересный парень, только вот Путлера любит.

Россия — это где-то далеко

Следую принятому плану — избавляюсь от одного русскоязычного ютуб-канала в неделю. Здорово помогает. Нет смысла в этой бесконечной болтовне и детальных подробностях. Просто свободный мир дружно помогает демократическому государству давить фашистскую гадину. Каждый день примерно одно и то же.

Поспорили с приятелем-ватником в середине октября. Сравним-ка надежность информации в наших пузырях. Мой прогноз, основанный на проверенных источниках и трезвой оценке событий — хохлы освободят Херсон до конца 2022, москали начнут массово дезертировать, рано или поздно фронт рухнет. Его навязанные пропагандой бредни — Херсон останется русским, будет много жертв с обеих сторон, фронт останется и, кстати, не будем забывать про ядерное оружие.

А ведь искусствовед, эрудит, по крайней мере, в областях живописи и кино. Антисемит.

Метапелет и слушатель

За три года общения с дядей их Хайфы я овладел уникальным навыком общения с уверенными в себе пожилыми людьми, которым есть что сказать.

Главное для них — чтобы кто-то был готов их выслушать и фактически слушал, слушал. На это способны не так уж многие.

А вот я так поднаторел, что могу оказывать платные услуги в качестве слушателя. Нужно только составить прейскурант.

Просто выслушать — 50 шекелей в час. За академический час — 45 минут, больше нельзя, нужно делать перерывы, работа тяжелая, вредная.

Расширенный пакет - Слушать предметно, кивать, поднимать брови и гыгыкать в нужных по смыслу местах — плюс тридцать процентов.

Услуги ВИП — вести беседу на политические темы, в том числе о внутренних проблемах Израиля, страны исхода собеседника, об актуальной международной геополитической ситуации. Оппонировать по ходу повествования, формулировать альтернативную точку зрения, оказывать достойное сопротивление в развернувшейся дискуссии, последовательно отступать под напором логических доводов и всегда уместных аналогий, шаг за шагом менять свои прежние ошибочные политические взгляды на выработанные годами ценнейшего жизненного опыта единственные в мире наивернейшие взгляды собеседника. Цена индивидуальная.

И, кстати. Нужно побрить уши, иначе на блок-посту меня остановят с подозрением, что я хочу пронести в них взрывчатку.

Или старички не поверят, что с такими зарослями я действительно слушаю их с должным вниманием.

Споры о политике

Нигде так горячо не спорят о войне России с Украиной, как в Израиле. Полная свобода мнений сочетается со значительными ограничениями на личные выпады в адрес собеседника, тем более невозможно попросту заехать в рыло. Все очень кипятятся, орут, перебивают, машут руками, брызгают слюнями, но это лишь дискуссия — это не российское ток-шоу, где мордобой используется как аргумент для решительной победы. Даже намек на физическую агрессию невозможен — сразу последует вопрос, уж не прозвучала ли только что угроза? Находящиеся в безопасности оппоненты занимают самые диковинные позиции. От простой констатации факта «Путлер — Хуйло» до замысловатых конспирологических теорий про скорую гибель золотого миллиарда и глобальные геополитические изменения. Впрочем, одну из главных теорий я пока не слышал — о всемирном еврейском заговоре для борьбы за мировое господство, и заодно за все плохое против всего хорошего. Не потому, что этого заговора не существует. А потому, что его существование воспринимается нами как что-то необходимое и само собой разумеющееся, чего тут вообще обсуждать.

Орк

Этого парня взяли на работу по знакомству, как и всех остальных. Рекомендователь не знал важных подробностей его биографии.

Двадцать с небольшим, невысокий и щупловатый, блондин с симпатичной мордашкой и круглыми голубыми глазками. Ничто не выдает, что он галахический еврей, кмс по дзюдо, спецназовец в десантных войсках. В российских.

Энергичный, все время в телефоне и куда-то спешит. Пробует хитрить, чтобы поменьше работать. Не стесняется просить заместить его на линии, пока он сходит покурить раньше времени.

На службе был отобран в спецназ и прошел тренировки, в том числе сделал семь прыжков с парашютом. Ездил в командировку в Украину, охранял там генерала. Признался, что набрал там ништяков. И верно, откуда у него взялся этот золотой перстень на мизинце? Женский, если судить по размеру.

После досмотра на рабочих столах остается немало забытых вещей от палестинцев. Ремни, перстни, монеты, сигареты. Спецназовец интересовался, можно ли взять себе что-нибудь. Увы.

При слове «орки» смеялся:

- Мы орки, ха-ха, мы орки!

Тринадцать лет в дзюдо. Говорит, что это в нем, это его. Хочет тренировать. У него даже есть свои методы. Хотел бы вернуться в спорт, но здесь в Израиле не так много соревнований для взрослых. И нет ничего труднее, чем возвращаться после долгого перерыва.

Сказал, что противника сразу чувствуешь, когда берешь его за кимоно, и когда он тебя берет. Я попросил показать мастерство. Кмс взял меня за свитер и легонько, но очень ловко подергал в разные стороны.

Учит иврит, пробует клеить девчонок. Под двойной нагрузкой работы и учебы сильно устает от недосыпа. Старается. Скоро пойдет в израильскую армию, подучит там язык, все будет хорошо.

Победа израильского воспитания

Еврейский мальчик семнадцати лет. Что-то с семьей, вырос в детском социальном учреждении. На вид не очень, зато самоуверенный. Хвастается, что первую девочку уговорил в двенадцать, ей же было четырнадцать. Во время поездки в Баку завел быстрый роман с полноватенькой, как ему нравится, девушкой из Дагестана. В один день приглашает домой двух девушек в разное время — первую, уже знакомую, чтобы расслабиться перед встречей со второй и не слишком быстро все закончить. Чудовищно экстравертен, на лице идиотская улыбка. Со всеми здоровается, обнимается, от меня требует непременно говорить с ним по-русски, где-то раньше работал и выучил арабский. Судя по его владению русским, требования к языку у него невысокие. Экстраверты гораздо лучше общаются. По-латински суперобщительный пожилой репатриант из Венесуэлы отлично говорит и все понимает, но не может ни читать, ни писать на иврите.

Двадцати двухлетний спецназовец, кмс по самбо, десантник-парашютист и участник контр-террористической операции в Украине в одном лице раньше других зашел в автобус, расположился поудобнее, откинул спинку кресла. Еврейский мальчик сел за ним и сказал, что кресло нужно поднять. Что? Ему неудобно! Спецназовец ответил, что он уже так давно сидит, а если мальчику хочется удобства, он может пересесть на другое место, автобус пустой. Мальчик заявил, что хочет сидеть здесь у окна. Не договорились, спецназовец оставался в том же положении. Тогда мальчик схватил его кресло и принялся энергично трясти. Спецназовец встал. И пересел на другое место. Еврейское воспитание рулит.

Шум в сортире

В перерыве решил сходить в туалет. Занимаю одну из двух кабинок. Сижу уже как пять минут. Пригорюнился.

Слышу быстрые шаги, хлопанье дверью, еще шаги и еще хлопки, молодые голоса звонко приветствуют друг друга на иврите, шум и гам, ребята болтают, смеются, весело кричат. Рады, что встретились, место значения не имеет.

Зря я вообще сюда пришел.

Политика

Коллега говорит о коррупции.

Члены кнессета берут взятки и предлагают законопроекты. Имеют интерес во внешней торговле, девелоперском бизнесе, финансовой системе и вообще везде. Конкретных примеров не назвал.

Его вывод парадоксален и неожидан для меня, поборника справедливости. Чтобы только одна партия брала из бюджета свои пятьдесят миллионов, а не много мелких партий брали по пятьдесят каждая, всем следует голосовать за одну большую партию. Как здесь тоже все запущено.

Дядя имел со мной очередную беседу.

- За кого собираетесь голосовать?

- Не знаю.

- Как же вы не знаете? Вы сразу должны знать, за кого голосовать! Есть только одна партия, которая отстаивает интересы русских!

- Хм… Либерман?

- Конечно! Обязательно пойдите и проголосуйте, и супруге скажите!

Выборы

Вечером после работы я едва добрел до школы, где располагался мой избирательный участок.

Проблем с принятием решения у меня нет. Дядюшка потребовал, чтобы я отдал голос за Либермана, и я ему это обещал.

Вход в школу открыт. Народу почти никого. Пара мужчин сворачивали какие-то стенды и плакаты — кажется, избавлялись от избирательной агитации. В день выборов она запрещена, однако лицо постаревшего красавчика Биби сияло на каждом заборе; увидел я и пару плакатов моего личного недруга Арье Дери из ортодоксальной партии Шас.

Чтобы поговорить с соотечественниками и окончательно разобраться, что и как, нашел в гугле перевод слова Выборы.

- Эйфо бхирут? - спросил я у местных. Мне ответили, поняли, что этого не вполне достаточно, и для верности показали жестами.

Все двери распахнуты, в коридорах призывно горит свет. Пожилая семейная пара изучает здоровенный лист со множеством букв еврейского алфавита, что-то около трех десятков или даже больше. Но это труднее, чем алфавит — в некоторых клетках по несколько букв!

- Это вот что, все возможности выбора? - спрашиваю по-русски. Ответа не получил, вероятно, они были так заняты поиском нужного сочетания букв, что забыли родную речь.

В дверях одной из освещенных комнат встречает избирателей полнотелая молодая еврейка. После фразы на иврите предлагает говорить на английском. Я немножко покочевряжился, сказал, что, разумеется, знаю английский, но люблю говорить на иврите. Увы, одной любви никак не достаточно.

Голосующих записывают в амбарные книги, ровно как на моей бывшей родине. Спросили удостоверение личности и сказали, что пока я голосую, оно полежит у них.

Девушка объясняет мне на слабеньком английском, что лист со множеством букв — это действительно выбор для голосования.

- О Май Гад! - изумился я. Слишком много. В России было гораздо проще. Голосуй — не голосуй.

Девушка предлагает свою помощь.

- За кого бы вы хотели проголосовать?

- Эммм, за Либермана, - стесняясь, ответил я. Уже наслушался от многих, какой это подлец и жулик. Так или не так, но дядюшке я обещал.

Девушка тут же выдает мне листочек с единственной буквой Ламед — первой в фамилии Либерман. Этот листочек надлежало положить в конвертик, заклеить и бросить в тоненькую щелку урны. Что я и проделал.

Посмотрим, что из этого выйдет. Нашей маленькой стране нужны большие реформы!

Гетт такси

В момент перехода на осеннее время Эппл перевел время раньше, чем это сделал Израиль, в итоге я опоздал на рабочий автобус. Проблема в том, что это шабат. Нет никакого транспорта. Лишь такси.

Загрузил приложение Гетт и вызвал такси. Евреи в шабат работают не всегда. Приехал араб. Вместо двухсот шекелей попросил триста.

Я сказал, что уже оформил заказ на двести.

Он согласился, попросил заглянуть в мой телефон и, прежде чем я успел отреагировать, быстро потыкал в него. Похоже, оплатил поездку и поставил себе пять звезд за качество обслуживания.

По окончании сказал, что карта не работает, нужно платить наличкой.

Я попросил с него чек. 200 шекелей.

Через пару дней проверил и увидел, что оплата прошла и по кредитке. Обман.

Связался с Гетт, общался на английском, выслал им чек. Но тут стало ясно, что хитрый водитель вбил в него оплату по приложению, а не за наличку.

Макс кредитная компания — еле дозвонился. Все на иврите. Прошел с одного телефона на другой, там автоответчик адской скороговоркой тараторил номер. С трех попыток по частям успел его записать.

Долго ждал ответа. Нетерпеливая дама потребовала выслать ей чек на оплату. Прямо сейчас, пока мы на телефоне.

Выслал. В чеке указано — оплата через приложение. В возврате средств мне было отказано.

Я еще раз связался с Гетт и заявил, что не жду возврата, но требую, чтобы этот случай был расследован.

Надеюсь, хитрый водитель получил минус в свою профессиональную карму. А у меня теперь имеется личная причина недоверия к кузенам.

Общественный транспорт - автобусы

Если ничего не делать, автобусы пролетают мимо остановок на полной скорости. Эффективный пассажир должен быть зорким и шустрым. Завидев издали несущийся автобус, вскакивай и маши рукой — лишь в этом случае водитель заметит и притормозит. Не теряй времени, беги к открывшейся передней двери и запрыгивай.

На этом приключения не заканчиваются. Теперь в автобусе нужно следить за маршрутом и ждать приближения к своей остановке. Вставать на ходу опасно, водители любят резкие маневры — подрезать и обгонять легковушки и вообще все, что движется. Если выходить на следующей, ищи вокруг себя яркую кнопку, чаще всего желтую — она должна быть в пределах досягаемости. Жми на нее, тогда водитель стремительно тормознет на ближайшей остановке. Не мешкай, поднимайся с сиденья и выпрыгивай.

Прыжки здесь не сложные — все автобусы оборудованы для передвижения колясочников, они имеют все права и возможности путешествовать.

Аппликация

В Израиле программы называют аппликациями. Прямое заимствование из английского.

Поддоны — пластмассовые лотки, они же пайлы

Даже и грузчик на работе может пользоваться высокими технологическими достижениями человечества. Пластмассовые лотки, те же, что используются в аэропортах - великолепное изобретение. Чудесная эргономика. Как их не бросай, они все равно складываются в стопку. И когда швыряешь еще один сверху, он не грохается в нижний, а медленно опускается — форма его поверхности настолько верно продумана и качественно исполнена, что воздух из пространства между сближающимися поддонами создает пневматическое торможение,.

И хватать его удобно — руки сами попадают в углубления по бокам, можно подхватить одним движением и утащить сразу хоть и тридцать кило.

А если их немного, стопку лотков как единое целое можно швырнуть в нужное место одной рукой. Удобно, когда каждое движение на счету.

Антишрек

В Израиле в любой трудной ситуации можно рассчитывать на помощь. Нет, все же не всегда.

Здесь много людей с лишним весом. Не собираюсь упражняться в политкорректности — быть жирным не только неэстетично, но и аморально. В мире столько голодающих, что всегда есть с кем поделиться. Если же кто-то не может устоять перед вкусняшками и набивает организм избыточными калориями, то его слабость достойна всяческого осуждения. Я же как-то могу держать себя в руках?

Этот парень или мужчина, чей возраст трудно определить, ему может быть и двадцать пять, и сорок, побеждает за явным преимуществом в сверхтяжелой категории чемпионата по жирдяйству нашего автовокзала. И приветливостью не отличается. Есть причина ходить хмурым — для улыбки ему потребуются немалые усилия, попробуй-ка пошевели такими щеками.

Работает он инспектором — бодеком, проверяет багаж арабов и туристов.

Инспектор наблюдает за экраном быстрого сканера багажа. Если что-то внушает ему или программе распознавания изображения какие-либо подозрения, он говорит грузчику — «Ля Сити!» Тот хватает лоток и передает его другому грузчику для переноса в медленную, внимательную машину. Нет лучшего места для этой переброски, чем левая часть среднего стола. Это наш логистический коридор. Лотки нельзя протягивать вперед, если они тяжелые — можно потянуть спину. Каждый из нас отработал индивидуальную привычную технику передачи лотка. У кого-то еще молодая спина, у кого-то короткие сильные руки. Я же не проношу лоток вперед со все возрастающим моментом нагрузки на мою измученную поясницу, а толкаю его от живота на стол и двигаюсь в полете вслед за ним, контролирую приземление, придерживаю руками, бухаюсь в стол вместе с ним и тем гашу общую инерцию.

И вот однажды, уже начав очередной полет лотка, вижу на траектории его приземления удобно расположившегося огромного бодека с проверяемым барахлом. Успеваю притормозить. Но лоток нужно скорее передавать к другой машине, уже и следующий не ждет. Развожу руками с огорченным видом, даю понять, что бодек мне мешает. Он раздраженно отвечает, что работает на этом месте. Пришлось искать обходной путь, медленный и трудный — протягивать лотки партнеру едва ли не через голову его коллеги.

В другой раз мы работали в паре — он наблюдал за экраном машины, куда я заправлял присылаемые по ленте чемоданы.

Я был на этом месте второй раз и забыл, что делать в нестандартной ситуации, когда на чемодане нет этикетки — отвалилась по мере транспортировки. Да, я должен налепить свою, повторную, но вот необходимо ли при этом клеить специальный зеленый квадратик как сигнал об отсутствии претензий к чемодану?

Обратился с вопросом к толстяку. Он только прошлепал мне своим безразмерным хлебалом что-то неразборчивое на иврите, на повторный вопрос спустил вниз щеки с недовольным и скучающим видом, а на вопрос по-английски ответил вполне понятно: «не имею представления». По счастью, недалеко была его старшая коллега, тоже немалого веса девица, зато доброжелательная — она тут же сказала мне, что да, зеленый квадратик будет как раз уместен.

Этот тип не смог бы сыграть роль Шрека в художественном фильме. Не потому, что не похож — как раз-таки внешнее сходство удивительное. Один к одному - бочкообразное туловище, заплывшая жиром угрюмая морда, лысая башка. Разница в характере. Шрек — добрый.

Фильмы

Посмотрел фильм 2021г. с афроамериканцем в роли Макбета. И еще одним афроамериканцем в роли Макдуфа. На минутку, Шекспир вряд ли предполагал, что шотландские аристократы могут в такой степени злоупотреблять услугами солярия и кремами для загара. Все это как-то странно и навязчиво, отвлекает. Словно бы чувство вины за бесчестные преступления, уничтожающее Макбета изнутри, может быть слабее, чем ответственность жестоких белокожих владельцев плантаций сахарного тростника перед ним и несколькими поколениями его аристократических предков.

Пожаловался дочери. Ответила, что уже вышла «Русалочка», которую играет, я не удивлен, афроамериканка.

Я не расист. Точно? Проверим. Вот главный вопрос на засыпку: готов ли я выдать дочь замуж за эфиопа… нет, некорректно, лучше афро… авроеврея… тьфу — короче, выдать родимую дочурку замуж за слово на букву Н, то есть… негра? Иными словами, буду ли я готов нянчить и сюсюкать крошечных мулатиков — своих родных внуков? Прислушаюсь к своим глубинным чувствам…

Что ж, принципиального отторжения во мне такая перспектива не вызывает. ОК, пусть выходит замуж за негра чернее ночи в пустыне, лишь бы был он умный, добрый, красивый, успешный — в общем, пусть имеет все те же качества, что и любой другой претендент на роль моего зятя.

Успокоившись, вслед за Набоковым обрушусь на истинных расистов — циничных голливудских лицемеров.

Хотят ли они завоевать сердца негритянских зрителей, если, по их мнению, тем легче сопереживать артистам той же расы? Почему бы им не снять еще одну «Русалочку», где героиня будет нежнейшей, снежной белизны мечтательной блондинкой, а вот ее герой-принц, напротив — веселым мускулистым негрилой с дредами и золотыми цацками?

Тогда им нужно снять с десяток Русалочек — вот вам расовое соответствие зрительской аудитории, а вот вам возрастное — почему бы этой Русалочке не быть лет на сорок постарше, притом, что ее пассия остается романтическим юношей? А если, с благословения Набокова, совсем наоборот? Вот и ЛГБТ тему нужно задействовать, и не где-то в персонажах второго плана, а сразу ниже пояса — по ходу пьесы Русалочка меняет пол в соответствии с предпочтениями ее принца.

Надеюсь, этот период повышенной расовой чувствительности в обществе и массовой культуре скоро закончится, наши потомки всех цветов и оттенков будут смеяться над нелепыми вывертами списанной за ненадобностью левацкой политкорректности.

Сострадание и справедливость

У коллеги-грузчика воюет родной брат, защищает Украину. Рассказывает, что в последнее время с российской стороны в атаку идут мобилизованные, с автоматами, стреляют, просто как в фильмах про вторую мировую. Ощущение, что они пьяные или обдолбанные, они идут, а их косят. Потери — по двадцать пять русских на одного украинца.

Олег сочувствует мобикам. Я считаю, что они заслуживают своей участи. Я могу сострадать тому, кто отказался воевать и идти с оружием в чужую землю. У Олега сильнее сострадание, у меня — чувство справедливости.

Мой ватный приятель изложил мне полностью зеркальную картину событий: что в последнее время украинцы ходят в атаки то ли пьяные, то ли обдолбанные, а наши их косят. Потери — куча украинцев на одного русского.

Что-то мне подсказывает вновь, что кремлевская пропаганда не стремится всякий раз изобретать велосипед. Достаточно взять реальные события и перевернуть их наизнанку. Узнаем после победы.

Русские бомбят

Услышал разговор коллег из Украины — «русские по электростанциям бьют». Резануло. Хотел сказать, что не русские, а Путин бьет. Потом подумал — все-таки бьют русские по приказу Путина; а я уже не русский, я израильтянин. Нет, но как же мой язык? Неужели он тоже ответственен за все? И так он съежился от стыда. Бьют не только русские, но и чеченцы, буряты, мордвины.

Пусть так: этот мрак по прихоти Путина творят россияне.

Тактильность и пение

Мы, бывшие русские из больших городов, хорошо помним твердые локти бывших соотечественников. У каждого из нас такие — всегда наготове растопыриться и двинуть в ребра неловкого соседа по общественному транспорту.

Что отличает израильскую молодежь, так это их непривычная для нас телесная близость. При встрече обнимаются парни с девушками, парни с парнями, девушки с девушками. При разговоре совершенно нормально держать собеседника за руку или облокачиваться на него. То ли здесь у них царит полный бедлам и тотальная полигамия, то ли это обычные в социуме проявления дружеских чувств.

В этой телесной возне всегда есть капелька живой агрессии — ее больше, в ней много соревновательности, если обнимаются парни — как друзья из одной секции единоборств. Если контактируют парень и девушка, игра становится другой.

Группка из пяти бодеков - двух парней и трех девушек — что-то активно обсуждает. Я еще не так хорош в иврите, чтобы следовать обмену репликами. Слушаю и наблюдаю метров с трех, по местным понятиям это очень издалека. Одна из трех девушек обладает не только заметной грудью и тяжелыми бедрами, здесь на востоке этими достоинствами никого не удивишь. У нее, как это ни удивительно, при отменном питании вполне сохранилась эффектно узкая талия. Эта редкость так вдохновила ближайшего собеседника, что он всерьез занялся исследованием ее необычной анатомии. Придерживая за талию одной рукой и не переставая болтать что-то непереводимое, другой рукой он ищет на левой стороне ее тела то ли окончание нижнего ребра, то ли верхушку селезенки, куда в решительный момент битвы с противником следует нанести разящий удар. Я все жду неловкого движения и попадания ее налитой груди в хваткую ладонь, но нет, ошибок он не допускает. Вот и другой парень тоже тянется к ней и не без помощи первого находит заветное ребрышко, вот теперь и девушка ищет у собеседника то же заветное место около его, вероятно, неплохо накачанного пресса. Меня поражает внешнее спокойствие и невозмутимость участников. Хотя нет. Две не наделенные талиями и на время оставленные без внимания девушки начинают заметно грустить, пока, наконец, второй парень не сжимает одну борцовским захватом к полному ее удовольствию. Третья задумчиво глядит темными глазами с поволокой в широкие окна, что выходят на близкую жаркую пустыню. Ничего, скоро и ее начнут мять, тыкать и едва ли не колотить; да и она как следует ответит: пол-удара на каждую имитацию. Или же обнимут во всю ширь и станут укачивать, а она склонит голову на плечо и замрет.

И еще они очень музыкальные. Полагаю, что все. И многие из них проявляют талант явно. Могут вдруг запеть что-то неразборчивое, с восточной переливчатостью. Похоже на то безобразие, что на русском поют с кавказским акцентом про черные глаза, впрочем, не так агрессивно, нежнее. Зато громко, сколько хватает глотки. Местная эстрада пользуется абсолютным приоритетом, никакой англоязычной песенки услышать мне не удалось.

И свои певческие таланты они ценят высоко. Однажды подошел к бодеку с вопросом, когда он выводил свои рулады. Что-то подсказало — обрывать его не стоит. Бодек пел, не замечая меня перед носом, в эту минуту для него существовал только его неповторимый голос и мелодия. Неплохо для караоке. Когда он закончил свое послание черноокой красавице и вернулся к тоскливой обыденности, я поднял большой палец в знак восхищения. Бодек едва не растаял - никогда я не видел певца, настолько довольного приветствием публики.

Иногда песенки еврейские слышны и по радио в автобусе или кафе, стиль точно такой же, но исполнение профессиональное, отчего воспринимается гораздо более навязчивым. Нежно влюбленный в самого себя петушино-козлиный переливистый тенорок делится своими чувствами с полной свободой безо всяких понятных европейцу нот, ай-люли-люли вверх-вниз и еще много раз куда угодно. Тянет и тянет писклявые дребезжащие неправильные синусоиды. Абсолютный восток в худших его проявлениях. Хочется сказать вежливо: что это блять за верблюжье дерьмо?! Если этот лирический герой и мечтатель после долгой погони схватил-таки козу, мне не обязательно об этом знать во всех деталях. Извините, дайте тишину, пожалуйста! Но его включают очень громко, не иначе он здесь знаменит, любим и служит образцом для творческого подражания.

Недавнего репатрианта спросили, нравится ли ему еврейская музыка в восточном стиле.

- Очень нравится, - ответил он. - Только почему песня все время одна и та же?

Веселый атлетичный негр подошел к парню-ашкеназу и симпатичной девушке-мизрашке, для начала на скорую руку обнял парня, затем с удовольствием перешел к девушке - обмял, нагладил, помучил, утешил и нехотя отпустил уже совершенно растрепанную. Она стала приводить себя в порядок, а ласковый качок снова потискал парня. Хочешь обнимашек с привлекательными девушками — жми всех подряд.

Поделился впечатлением с русским иммигрантом моего возраста, что прожил здесь лет пятнадцать.

- Как они тут обнимаются хорошо.

- Они тут не только обнимаются, - с завистью ответил бывший и нынешний соотечественник.

Гордость и смирение

Бодеки привыкли командовать арабскими гостями. Мне даже неудобно, когда они с той же бесцеремонностью обращаются к туристам из цивилизованных стран — США, Европы, Индии.

Большинство инспекторов — евреи-мизрахи, ашкеназы и эфиопы. Есть и друзы — у них своя особенная религия. С учетом того, что каждый инспектор должен предварительно отслужить в Израильской армии, это очень проверенные ребята, с идеальной биографией, граждане Израиля. Все — мужчины.

Каждый знает арабский язык в достаточном объеме.

«Ламинай?!» - кричат они, взявшись за чей-то чемодан. Из кучки ожидающих появляется встревоженный, угодливо приветливый хозяин. Арабские женщины более сдержанны, радости при проверке их скарба не проявляют. Ненависти, впрочем, тоже не демонстрируют; разве что спешат и нервничают; чувства их так хорошо скрыты, что я даже начинаю сомневаться — уж не нахожусь ли я в плену собственных ложных представлений? Уж не приписываю ли нашим ближайшим родственникам, двоюродным братьям и сестрам, нашим милым кузенам и кузинам, дурных чувств по отношению к нам, хозяевам этой древней земли, что удерживают дикие нравы жестоких арабских колонизаторов в клетке необходимых мер безопасности?

«Хаджь, джаваз, телефон!» - торопят бодеки, уже адресуясь к кому-то конкретно. Арабские мужчины все с той же улыбкой, иногда согнувшись, но всегда с особенной предупредительностью к требующему, с готовностью отдают и паспорт, и мобильный.

Иногда девушки-бодечки особенно подозрительно тучную даму в накидке проводят в кабинку и обыскивают за занавесочкой. Извлекают из ее туши лишнюю пару блоков сигарет. Однажды хозяин такой разоблаченной дамы попробовал что-то объяснить, дескать, жена-то моя, но как в ней оказались сигареты — знать не знаю, и она сама уж подавно не знает — чудо какое-то совершилось. Помогал себе выразительной жестикуляцией. Низкорослый коренастый бодек не стал его выслушивать, рассердился, стал кричать на него по-арабски, махать руками перед носом. Одержал в споре несомненную победу, развернулся и пошел вразвалочку, весь растопырившись и раздувшись от гордости. Мы, грузчики, тоже обрадовались. Ясное дело, наш-то посильнее вашего.

Обыскивают и мужиков. Иногда даже занавесочкой не прикрывают. То ли по наитию, то ли благодаря тщательно отработанной процедуре, то ли случайным образом, что не исключает и следование процедуре, бодек останавливает какого-нибудь кузена, говорит ему пару слов и показывает направление жестом. Тот безропотно заходит в кабинку и замирает неподвижно с разведенными в стороны руками и расставленными ногами, а бодек в одноразовых полиэтиленовых перчаточках его обхлопывает по всем местам. И ничего, их общение ничуть не страдает от этой процедуры, отпущенный с миром араб говорит еврею или друзу что-то веселое, оба посмеиваются.

И все равно ближайший после входного досмотра туалет полон мусора - завален пустыми упаковками от сигаретных блоков — те, кому неудобно тащить их дальше в штанах, разделяют блоки на пачки и рассовывают куда могут. Похоже, на эту мелкую контрабанду часто закрывают глаза. А вот косточки в финиках — это уже караул, боевая тревога.

Араб рвал зубами свой пакет, стоя на коленях перед низенькой задастой еврейкой в очках. Это уже напоминало ролевую игру, с такой радостью он исполнял ее указания, заглядывал снизу ей в глаза, с такой строгостью она требовала его подчинения. Рентген выявил блок сигарет, вложенный в детскую курточку, втиснутую в середину прочего тряпья его мерзкого пакета. Вероятно, дозволенное количество сигарет араб уже предъявил официально на таможне, это же была неудавшаяся попытка ввезти лишнее. На такое у них всегда есть отговорка «Ой, иорданский дядя попросил курточку отвезти в подарок внуку в Йерихо, что внутри я и не видел ни разу, больше так не буду».

Потроша арабские чемоданы, бодеки вскрывают подозрительные пакеты и добираются до содержимого. Мягкая форма контроля — проткнуть упаковку зубочисткой и взять пробу с малых остающихся на ней следов содержимого. Жесткая — порвать упаковку и добраться до сути, прощупать или сделать химический анализ непосредственно с перевозимого. Даже если это какой-нибудь безобидный на вид плод типа инжира, бодек обязан убедиться в отсутствии в нем косточек. Сельское хозяйство Израиля должно быть защищено от любых импортных зернышек, способных дать конкурентный росток.

Самый толстый и злобный из наших бодеков с отвращением порылся в чемодане, нашел подозрительную упаковку, без колебаний порвал ее. Орешки, похоже на жареный миндаль, наверное, соленый. Вкуснятина. Ничего плохого бодек в орешках не нашел. Заморачиваться с упаковкой не стал, хотя мог бы найти целый пакетик на замену. Рассыпанные по столу орешки стряхнул внутрь чемодана вперемешку с другой пищей в упаковке, бельем и прочей ерундой. А мы спрашиваем, почему теракты.

Мудаки

В Израиле приятно быть мудаком. Имеешь право иметь любое мнение и высказывать его. Случись кому возмутиться и съездить тебе, хуесосному долбоебу-путиноиду, по тупой наглой морде — просто вались с ног и трагическим голосом проси свидетелей вызвать скорую; если таких нет, набери номер сам. Приедет бригада медиков, проведет быструю оценку состояния здоровья, посмотрит на твою хитрую наглую морду, наденет на шею защитный бандаж, погрузит на носилки и отвезет на дальнейшее обследование в больницу, заодно поставит в известность полицию. Сможешь подвергнуть драчуна мучительным юридическим разбирательствам и взыскать с него внушительную денежную компенсацию.

Едва ли не половина моих коллег — ватники.

Валентин — мужчина лет сорока пяти, круглый, мягкий и приветливый, после трудного рабочего дня достает из ящика огромную красивую фляжку и предлагает мне угоститься виски. Я вежливо отказываюсь, тогда он ласково желает мне здоровья и выпивает стопочку. Включает Шевчука — запись с концерта, певец, как ему велит долг и совесть, в тысячный раз рвет свое усталое горло. Вспоминаю, как лет пятнадцать назад в Москве на Пушкинской площади на митинге в защиту Химкинского леса — черт возьми, мы проиграли тогда, и к чему это привело теперь — путинцы отрубили или арестовали звукоусилительную аппаратуру, Шевчук не уступил и хрипел в холодный воздух все, что было нужно. Даже я, вполне к нему равнодушный, старался расслышать его тогда. Валентин слушает мой рассказ, кивает и наливает еще стопочку. За мое здоровье.

- Неужели можно отменить русскую культуру? - выпив еще одну, со светлой печалью вопрошает он. - Вот как же ее отменишь? Вот это все — Лермонтов, Шевчук, наши песни?

Странная для меня постановка вопроса.

- Отменить? Нельзя отменить, она есть. Просто отношение изменилось. Вагнер никак не виноват, что его любил Гитлер, однако вряд ли так уж часто его оперы ставили сразу после сорок пятого года.

- Нельзя отменить, - соглашается Валентин. - Шевчук, наши песни.

- Помнишь, как он Путину тогда ответил — типа, а вы кто такой? А я Юра-музыкант.

Валентин помнит.

- Не хочу я в это углубляться, - говорит он мягко и печально.

После рабочего дня в ожидании автобуса-развозки собрались в комнатке отдыха. Кто успел раньше — удобно расселись в попачканные раздолбанные креслица, что, очевидно, достались нам во вторичное пользование от офисных крыс - белых воротничков. Кто не успел — вмял усталую жопу в железное сиденье с дырками.

Один начал было рассказывать анекдот — Илья Муромец приходит к Бабе Яге с проблемой, хочет соблазнить Василису Прекрасную, получает совет вдарить ее по башке и соблазнить беспамятную, Илья считает это ниже своего достоинства, тогда Баба Яга предлагает долгий, но верный путь — ехать за тридевять земель, найти цветочек аленький….

Я понял, что анекдот складывается длинный, и не смог удержаться — а в конце вдарить по башке и соблазнить?

Рассказчик ничем не выдал своего разочарования: - Да.

Но больше при мне анекдотов не начинал. А я еще удивляюсь плохим отношениям в коллективе.

Молодой уроженец Израиля, выучивший русский язык с родителями, сказал, что хочет съездить в Россию. У него и российское гражданство есть.

- Что? - напрягся я. - Только не сейчас! Подожди пока что.

- А что? А почему нет? - заворчали долбоебы.

- Заберут потому что. Поедет на Донбасс воевать.

- У меня три сына, - с возмущением ответил один из ватников, - все в России, в разных городах. И все хорошо.

Я не нашел слов, только постучал по железному стулу: - Тьфу-тьфу.

Прозвучали реплики про родину и ее защиту. Я сказал, что защищать нужно историческую родину.

- Какую это историческую?

- Какую? Израиль!

Меня не поддержали.

- Родина, это…. Ну мы понимаем, что такое родина, - осуждающе резюмировал самый патриотичный ватник, галахический еврей, лютый антисемит.

У другого тоже интересная биография и к ней фрикативное «г». Родители-украинцы поехали с малышом добывать золото в Якутии. Говорит, самые красивые — даже не якутки, а эвенки; но его забрали в армию раньше, чем он стал пользоваться успехом у девушек.

- А вот скажи, почему ты поддерживаешь Путина?

- А кто тебе сказал, что я его поддерживаю? Нет, я его не поддерживаю.

- А почему ты тогда поддерживаешь его войну?

- Потому, что украинское правительство находится под внешним управлением из Лондона. Вот раньше Украина была вместе с Россией, сотрудничество было. А потом, когда все это блядство началось, когда после тех беспорядков Ющенко назначили, все пошло прахом.

- ОК, но почему внешнее управление именно из Лондона? Не из Вашингтона, Берлина, Пекина?

- Так это же очевидно! Достаточно посмотреть на факты!

- Какие, например?

- Да потому что все эти олигархи туда сбежали с деньгами и там сидят у своих хозяев!

- Хм. Обычно под внешним управлением подразумевают мировой финансовый капитал, то есть еврейскую мафию. Ты что об этом думаешь?

- Там разные у них хозяева, не только евреи. Украина еще огребет проблем. Скоро Польша у нее захочет территорию отжать, Львов, например.

- Хм. ОК, но если, например, фашисты сбежали в Аргентину и там осели, это не значит, что Аргентина управляла Гитлером, верно? Просто там им спрятаться удобно. Ты еще как-то можешь Лондон обосновать?

- А почему я должен обосновывать? Ты не согласен, ты и опровергни.

- Э, минутку. Ты собираешь факты и на их основе делаешь ответственное утверждение — вот его-то ты и должен обосновать.

- Не только я, многие такие выводы делают.

- Кто, например?

- А вот Шарий!

- Темная личность, по-моему.

- Да, это точно. Да все врут в своих интересах.

Сказал, что планирует поездку в Краснодарский край. Что?

- Тебя же заберут нафиг! Пойдешь воевать!

- Никто меня не заберет! - в споре на политическую тему он автоматически начинает кричать, подобно тому, как это делают в российских ток-шоу.

Он не гражданин России, это в его пользу.

- Ты вызываешь подозрения. Почему вдруг ты, гражданин Израиля, так хорошо говоришь по-русски? И «г» у тебя фрикативное? Ты будешь скрывать, что еще и гражданин Украины.

- Зачем скрывать? Там выяснят, все нормально будет.

- Нормально? ФСБшник захочет орден и звание — чего это я до сих пор еще лейтенант — поймает тебя как украинского и израильского шпиона. Потом тебя еще менять будут.

- Там разберутся! - говорит он с настойчивой уверенностью в чистоте намерений и высоком профессионализме российских чекистов. - Посмотрят мой фейсбук, увидят, как я ко всему отношусь.

- А, так ты в фейсбуке еще все такое пишешь? Наоборот, скажут — вот какой хитрый шпион, фейсбук какой продуманный себе сделал. Обрадуются — жидо-бандеровца поймали!

Он все-таки поехал. На въезде пограничник спросил, куда он едет. Наш грузчик педантично сообщил адрес гостеприимных знакомых и добавил, что не будет жить в одном месте, а поедет в другое для встречи. Пограничник с улыбкой заявил, что его организация сможет найти гостя в любом месте, где бы он ни был.

- Я и не сомневаюсь! - в полном восторге перед легендарной мощью ВЧК-КГБ-ФСБ заблеял наш жидобандеровец.

Выехал он тоже легко и без приключений. Везет дуракам.

Опасная среда

Железные столы с торчащими углами, тележки, что могут вдарить рамой по косточке, наехать колесом на ногу так, что чувствуешь и в жестких сапогах с металлическим носком.

Каждая рентген-машина - источник радиации. Сколько мы здесь хватаем? Ладно мы, списанные в утиль пожилые долбоебы, но и молодые бодеки и бодечки тоже сидят рядом с жерлом этих мини-реакторов.

Грязь на прозрачных пластиковых занавесях от арабских чемоданов. Кнопки на линиях прикрыты острыми козырьками на уровне повыше колена, об них можно располосовать ногу. И шум, постоянный гул и свист электромоторов, приводов движущихся лент, вентиляции зала и каждой рентген-машины.

Эта вентиляция еще и продувает насквозь. Пошвыряешь чемоданы, распаришься — получи холодок в поясницу. Все то и дело ходят сопливые.

Бедуин любит Путина

Саид полный, флегматичный и важный. Кожа темнее, чем у большинства моих коллег, но светлее, чем у эфиопов. Он бедуин — среди них некоторых, заслуживших доверие и тщательно проверенных, допускают работать в безопасности. Я понимаю где-то треть из его фраз, по счастью, он никуда не торопится, мы в одной смене, он готов повторять и разъяснять.

- Ты из России? Это круто, у вас там Путин, он сильный.

- Путин — сын шлюхи…, - использовал я единственно знакомое обозначение нехорошего человека, судорожно перебирал свои скромные знания, но не нашел второго еврейского ругательства… - piece of shit!

- Почему? Он сильный, его все боятся — и Америка, и Европа.

Мне трудно сказать, что он не сильный, а только делает вид, на самом деле он говно и пидор в плохом смысле слова, но не будет спорить о мелочах.

- Он сильный, но он не хороший, он э… плохой.

- Это война, так получается, на войне люди погибают.

- Он был плохой до войны. Он э… воровать… воровал много денег в годы эти… девять… девяносто… в девяностые. Потом он еще воровать много, много денег. Может быть, он человек самый богатый в мире!

- Конечно, почему бы нет!

- Тогда в девяностые не было у меня э… достаточно еды. Путин украл еду мою. Путин украл еду у детей и женщин. И потом… Был в России Ельцин, он был… голова правительства… он пил много алкоголя… и он воровать… нет, семья его воровать много денег… Ельцин боялся, поэтому он сказал, что Путин будет голова правительства. Но Путин не был популярный. Поэтому он начал войну с Чечен.

- Чечен, да! - обрадовался бедуин Саид. - Чечен сильный!

- И чтобы… начать войну с Чечен Путин… или кто-то, мы не знаем кто, я думаю, Путин… э… как это, когда буххх? взо.. взорвать… взорвал дома, два в Москве, еще один там, дома с детьми, женщинами.

- Путин хорошо относится ко всем религиям. К христианам, мусульманам, иудеям — ко всем! Вот ты какой религии?

- Что? Еще раз, пожалуйста?

- Какой ты религии?

- А, религии… Нет у меня религии.

Бедуин заговорил с сожалением и осуждением.

- Это запрещено. У каждого человека должна быть религия. Как ты думаешь, зачем существует религия?

- Религия? Это… люди э… бояться… люди боятся смерти, это помогает им. И это чтобы люди делали хорошо.

- Это не главное. Главное — это то, что эта жизнь — это не настоящая жизнь. Настоящая жизнь, она там! - Саид показал пальцем вверх.

Там я увидел грязно-белые квадраты подвесного потолка, некоторые с желтыми следами протечек от зимних дождей. Светили яркие люминесцентные ламы и пробирала холодом мощная вентиляция.

Бедуин убедился, что я слежу за ходом его рассуждений.

- Эта жизнь здесь, - это просто мивхан.

- Как? Мивхан? Я не знаю слова.

Саид поискал в переводчике. Тест, испытание.

- И когда мы пройдем это испытание, мы окажемся там. И мы не знаем, что будет там. Может быть, там будет нам другое испытание.

- Может быть.

- Как может быть? - удивился бедуин. - Точно! Мы не знаем.

- Это трудно… это предмет трудный… чтобы верить, нужно верить... верить трудно.

- Какой религии отец твой?

- Отец мой? Он был коммунист, не было у него религии.

- Поэтому и у тебя нет религии, - с сожалением и осуждением подвел итог бедуин Саид.

По его логике я хуже Путина.

Местные уроженцы отличаются непосредственностью

Парнишка с работы, готовится идти в армию. Занимается единоборствами. Общается со мной по-английски. Сказал мне:

- О, я хочу пернуть. И отошел.

Я задумался над этим социально-культурным феноменом. Спросил дочь-школьницу, учащуюся среди еврейских уроженцев, пукают ли одноклассницы в ее присутствии. Нет. Странно, кажется, в их дружбе что-то не так.

Не читайте Солженицына

- У него такое понаписано! Да если бы это было правдой, столько народу поубивали, мужиков бы вообще не осталось! Начитаются, потом ерунду говорят!

- Хм. А ты Солженицына что читал?

- Не читал я его, нахера мне его читать?

- Хм. Не читал, но осуждаю. Архипелаг ГУЛАГ большой, попробуй «Один день Ивана Денисовича». Или Шаламова — Колымские рассказы. Они небольшие, там круто.

- Я семнадцать лет уже ничего не читаю. Раньше читал. Булгакова, Тополя. Знаешь Тополя?

Наши кузены

Арабы состоят с евреями в близком этническом родстве, языки в одной группе, много общих и еще больше однокоренных слов с близким смыслом. Коллеги-грузчики называют дорогих кузенов по-разному, чаще оскорбительно. Арабесы, арабьё. Звучит грубовато и неполиткорректно, но иногда вполне уместно.

Подходы к зоне проверки багажа отгорожены красными барьерами. Установлены они были в связи с тем, что кузены с кузинами хватали свои вещи еще до вынесения бодеком решения об углубленной проверке багажа, стоило им чуть показаться на выходе из рентген-машины. Слова, даже на арабском, действовали очень мало. Они толпились, галдели, тянули руки, иногда выдергивали багаж изнутри, прямо из камеры с жестким излучением. Барьеры легкие, но заметные.

Этот народ трудно остановить и бетонными заборами с колючей проволокой. Несколько раз в день особенно настырные соседи игнорируют красный предупредительный цвет барьеров, отталкивают их и лезут ближе к своим еще не получившим одобрения вещам.

Не только бодеки, но и мои коллеги-грузчики, в чьи обязанности не входит контакт с проезжающими, строго пресекают такие действия. Чаще жестами, на иврите, английском, иногда даже на арабском защитники безопасности Израиля требуют от кузенов немедленно вернуться на дозволенную им территорию.

Реакция всегда одна: удивление, извинение, ретирада. Этим милым людям всегда нужно напоминать о силе и решимости нашего народа удерживать их поведение в границах внешнего приличия.

Шесть месяцев в стране

В последний шабат я с гордостью от выполнения своего продуманного и требующего определенных волевых усилий плана удалил свой последний русскоязычный канал на ютубе, с чем поздравляю его хозяина Фейгина и его лучшего гостя Арестовича. С вами было весело, друзья; вы поддерживали меня в минуты неопределенности и слабости. Теперь наши пути разошлись — мне нужно учить иврит. Международные новости я буду получать от каналов больших СМИ на английском. Девять из девяти — про очередной политический скандал в Штатах, свежую зашкварную речь какого-то известного им политика в неизвестном мне штате, соображения президента по поводу Китая, инфляции, и, одна из десяти — про войну в Украине. Скупо, объективно, точно. Больше мне и не нужно. Новости моей страны я попробую слушать на иврите — пока еще понимаю мало, но с картинкой можно хотя бы понять общий смысл.

Все четыре колеса

Ненавижу двухколесные чемоданы. Чтобы запустить их в рентгеновский аппарат, нужно переворачивать колесами вверх. Это проблема. На автобусном вокзале, в отличие от аэропорта, нет верхнего предела по весу. И платят наши гости за место, а не за килограммы.

Люблю четырехколесные. Их можно не переворачивать, достаточно расположить посреди дорожки транспортера. Правильные чемоданы.

Бывают еще черные дорожные тюки. Набитые так, словно в них перевозят верблюда или роскошную невесту. Каждый раз боюсь, что очередной тюк не влезет в рентген. Самое худшее — если ценный груз минует внешний проем, но застрянет внутри. Придется вытягивать больной спиной всю его неподъемную массу из радиоактивной пасти.

Иногда чемоданы нужно спускать вниз с транспортеров. Носить их нежно на руках — нет уж. Аккуратные грузчики сталкивают чемодан с высоты на уровне пояса и на лету придерживают. Беспечные — просто сталкивают. Если чемодан тяжелый и приземляется на одно колесо — оно с веселым треском ломается, в самых забавных случаях еще и летит поперек зала, как запущенная хоккеистом шайба.

Теоретически хозяин чемодана может высказать претензии. Практически такого не случается. Чемоданы старые, бывалые, используются до дыр и торчащих в стороны металлических спиц, до искр, высекаемых из асфальта обломками колесных креплений при удачном возвращении с упрятанными в грязное белье сверхлимитными, не заявленными таможне сигаретными блоками.

Есть еще большие, с корпус человека, дорожные баулы с лямками. Если нужно подвинуть сумку на транспортере, а вес ее, как обычно, зашкаливает, лямка гарантированно отрывается. С веселым треском.

Уважайте труд грузчиков, жалейте если не наши, то свои спины, дорогие кузены, возите поменьше. Или вообще уезжайте отсюда куда-нибудь, лучше не в Европу, а подальше в какую-нибудь исламскую страну, вам же все равно цивилизация не нравится.

Один раз бодеки на досмотре потрошили чью-то сумку. Из нее выпал пакет с круглыми разноцветными конфетками, порвался, шарики раскатились по полу. Большую часть мы вымели в мусор, но некоторые еще до вечера попадались под ноги, мы давили их и поругивались. Какой-то арабский ребенок не получил подарок. Ревел малыш, а его дядья сурово хмурились, все пятнадцать. Некоторые из них к большой гордости родственников состоят в разных террористических группировках.

Министерство сельского хозяйства

Говорят, таможенники получают не меньше тридцати тысяч шекелей. Эти тоже на государственной службе. Мне бы их зарплату. Вся их задача — не пропускать запрещенные к ввозу продукты. А их очень много, и по ассортименту, и по количеству. Бодеки вскрывают упаковки, протыкают острыми палочками, берут пробы, анализируют. Если запрещенка — какой-нибудь безобидный на вид фрукт — вызывают сотрудника министерства сельского хозяйства. Он приходит, оформляет документы на изъятие и выдает памятку от своего ведомства. Очень полезная бумажка, когда продукты у туриста уже отняли. Но главный вред они наносят не туристам и не арабским кузенам, а нам, простым израильтянам. Конкуренция на местном рынке отсутствует, продукты дорогущие. Мафиозное государство в интересах богачей-монополистов платит чиновникам за их участие в ограблении народа. По сути так, но есть в этом и преувеличение. Все же элементы демократии работают. Хотя не очень.

Еврейство и религия

У этого долбоеба русская фамилия и мать-еврейка. Лет пять назад подал документы на репатриацию в московское консульство. Зачем-то написал в анкете, что христианин, хотя истовой веры не испытывал. Случай полного соответствия закону о возвращении, точного попадания в яблочко — еврей, принявший иную веру, не может репатриироваться. Получил законный и немедленный отказ. Понял свою оплошность, попробовал оспорить на месте, для этого по просьбе консула написал объяснительное письмо — когда, при каких обстоятельствах и по какой причине он принял христианство.

Не знаю, как бы я повел себя на месте долбоеба. Консул же просит, хочет помочь. Тоже бы повелся и написал, так и так. А консулу наплевать про обстоятельства и причины — ему только нужно получить развернутое свидетельство кандидата. Что тот не по чудовищному недоразумению накорябал в самом важном пункте анкеты какие-то случайные буквы, которые вдруг сложились в чужое и не имеющее никакого к нему отношения слово «христианин», а недвусмысленно и по собственной воле отразил действительный факт.

Бедолага долбоеб честно написал, как все было: что христианство принял на спор после дружеской пьянки. Рассердил всех четверых вершителей своей судьбы, не иначе. Того, кого нельзя называть — потому что глупый очень еврей, как можно таким покровительствовать? И всю Троицу Пресвятую — уж больно повод безобразный.

А вот консула обрадовал. Чиновник приобщил объяснительное письмо к решению об отказе, выразил кандидату благодарность, сочувствие, и вежливо попросил на выход.

Упорный долбоеб, выкрест-выпивоха не бросил мечту и год прожил в еврейской общине в г. Мытищи. Работал сторожем в синагоге. Сделал обрезание лет в пятьдесят.

- Ничего страшного, легкая процедура, все обезболивают. Моэль ко мне прилетал лучший в России. Сделал мне, еще одному и сразу в Новосибирск улетел, там делать. Ничего страшного. Потом, правда, неприятно… когда хер встает, все натягивается, больно очень, все горит, пока не зажило. Учат, что нужно сразу на холодное встать ногами, чтобы успокоиться.

Несмотря на эту героическую жертву и заключенный посредством ее нерушимый союз с Тем, с кем нужно, репатриироваться долбоеб все еще не мог. Потребовалось бы идти в раввинский суд, там бы рассматривали, еще неизвестно, как бы решили. В общем, не складывалось.

Прошло несколько лет. В этом году приехал к родственникам в Израиль погостить. Они ему и посоветовали — иди, попробуй.

Ввиду массового наплыва желающих репатриироваться израильские ведомства открыли дополнительные пункты. Долбоеб пошел в офис самого дружелюбного министерства — репатриации и абсорбции (Алии и Клиты). Его встретил пожилой дедушка консул, вызванный на подмогу с законного отдыха на давно заслуженной пенсии. Подслеповато рассмотрел его безукоризненно старые оригинальные документы о еврействе и сразу все одобрил. Даже не сделал запроса в компьютере, что у долбоеба было в прошлом — а ведь история начальной попытки вместе с идеально задокументированным отказом должна была храниться в базе данных. Быть может, в те времена, когда дедушка работал, еще и компьютеров не было. И при всем опыте консул не мог себе представить, что настоящий еврей может так эпично облажаться и своей рукой написать в анкете единственное и самое важное исключающее репатриацию обстоятельство.

Есть и другая версия. Что дедушка умел пользоваться компьютером и запрос все-таки сделал, но Тот Самый, кому долбоеб пожертвовал частичку своего тела, серьезно отнесся к их договору, вмешался в ситуацию и не открыл консулу вредный файл с ненужной информацией из базы израильского МВД.

Удачливый долбоеб еврей-выкрест-иудей зажил в Израиле, устроился работать грузчиком. Однажды выпил с коллегами в каптерке после работы, не рассчитал сил и приложился башкой о железное перекрытие. Рассек до крови, пришлось позвать медсестру автовокзала для оказания первой помощи, та завязала его башку и убедилась, что он не в адекватном состоянии, на вопросы не отвечает. Разбираться в причине не стала, что там у него — опьянение, незнание иврита, сотрясение мозга или все сразу — не стала, вызвала скорую.

В больнице ему предложили либо покинуть ее под свою ответственность, либо остаться и пройти полный чек-лист. Долбоеб захотел домой и еще с неделю не ходил на работу, отлеживался. Начальству могло хорошо прилететь за подобный травматизм на рабочем месте.

Но это все житейские мелочи, всего изобилия их никак не достаточно, чтобы я мог так уверенно называть человека долбоебом. Дело совсем в другом. Долбоеб любит Путина, а бандеровцев — нет.

Продьюсер

Александр выглядит очень сильным физически — как набравший лишний вес качок. Широченные плечи, грудь-бочка, здоровенные руки. Лицо выражает легкую грусть.

Он был в Воронеже мелким предпринимателем в строительстве, руководил двумя бригадами. Затем женился на дочери богача. Стал ворочать делами — открывал новые турбазы, продюсировал гастроли старых знаменитостей, даже Дип Перпл. Ездил на мотоцикле Харлей Дэвидсон. Пока не развелся.

Четыре года назад он, сын еврея, привез маму в Израиль на лечение, и тут узнал, что может репатриироваться. С тех пор живет в съемной квартире, работает грузчиком, иногда ездит на электрическом мопеде, но гораздо чаще — на автобусе-подвозке.

Никто не знает, сколько у него кредитов. Но он мастер перекладываться, гасить старые и принимать новые долги перед банком. Или банками. И жить холостяком в свое удовольствие.

Судя по комплекции, от еды он не отказывается. И от алкоголя тоже. При виде бутылки начинает волноваться и торопить коллег.

Его положение грузчика-алкоголика-должника все же лучше, чем другого нашего знакомого, работавшего с нами. Семейного, кстати, человека, что только все осложняет. Тот влез в такие долги перед банками, что для выплат с его счета списывали половину его не такой уж большой зарплаты. Уволился, чтобы работать вчерную; стал охранником — в этой сфере очень ценятся люди с личным оружием, а у него было разрешение как у жителя Иудеи и Самарии — не всегда безопасной территории.

В один из дней он ужинал в нашей каптерке. Был мрачен.

- Не трогайте меня, - сумрачно попросил он.

- А что, Саша? Почему тебя не трогать? Что ты такой грустный?

- Наташа от меня уходит.

- Как? Все так серьезно? А поговорить, выяснить?

- Все, вещи собирает.

- Ого. И сколько ты с ней?

- Четыре года.

Наташа в этом году родила ему близнецов. В браке они не состоят. Гражданства у нее нет. И вот теперь она уходит от него с двумя грудными детьми! То ли Наташа разобралась в обстановке и нашла себе, наконец, хорошего человека; то ли Саша достал ее окончательно. В конце концов, какое будущее мог построить для нее и близнецов этот банкрот с дурными пристрастиями, державший ее на крючке как незаконно пребывающую в стране?

Все будет хорошо. Израильтяне охотно берут себе на воспитание чужих детей — это во всех отношениях хороший поступок, его одобряет общество, благосклонен Тот Самый. Вместо детских домов здесь очереди из прошедших нелегкий отбор желающих принять сироту. Тут вам не жестокосердная Россия, где одинокую маму зовут не иначе как «баба с прицепом».

Диалог с носителем иврита

Он: неразборчивая игра слов на местном диалекте. И все-таки что-то мне подсказывает, что говорит он таки на иврите.

Я, на своем безукоризненном иврите из ульпана: говори медленно и ясно, пожалуйста.

Он: Do you speak English?

Курение

Ситуация с курением на автовокзале плачевная. Американцы закрыли бы весь бизнес и завалили бы отравленное никотином, бензолом и тяжелыми металлами здание слоем изолирующего грунта. И построили бы на безопасном расстоянии новый автовокзал. На этом же, который еще пока работает, курилка расположена в точности под надписью «не курить». Вероятно, у никотинозависимых эта надпись вызывает моментальное непреодолимое желание принять очередную дозу своего яда. А поскольку курение — это еще и форма социализации, дымят все дружно, столбом. Место, где нельзя курить, вообще не проветривается. С одной стороны от некурилки столовая, с другой — основной вход для сотрудников, с третьей — место, где все мы, и курящие, и курящие пассивно, суем персональные магнитные карты в машинку для отметки рабочего времени. Это значит, что за день я пройду через дым некурилки минимум четыре раза: утром, чтобы отметиться о прибытии на работу; в обед, который самое святое; за дополнительным сэндвичем, необходимым физически работающему мужчине в течение удлиненного рабочего дня; вечером, чтобы радостно продернуть карту в честь убытия с работы. Набираю воздух заранее, стараюсь дышать поменьше. По пути избегаю личных контактов, иначе придется курить вместе с собеседником его же вонючую сигарету. Я кажусь социопатом — все стоят кружком и болтают о ерунде, половина из них курит активно. Если кто-то с сигаретой вдруг решит поделиться со мной чем-то для него важным и начнет приближаться на расстояние доверительной беседы, я с вежливой улыбкой начну отступать прочь от его канцерогенного дыма.

Сигареты здесь дорогущие. Не случайно каждую из сигарет в пачке на иврите уважительно называют «сигария». В Израиле все дорого, но недвижимость, автомобили и сигареты — особенно. Если первые две категории — атрибуты обеспеченного класса, его логично облагать высоким налогом, то курение — порочная зависимость, вред личному здоровью и обществу. И все равно люди курят.

Логистический идиотизм

Это восток. Никто не беспокоится, когда занимает коридор для прохода. Каждый раз вспоминаю неписаное правило иерусалимского трамвая - «ты никому не мешаешь, пока тебе об этом не сказали». Оно работает везде, даже в логистическом центре.

Сотрудников с работы забирают два, иногда три похожих белых автобуса. Едут они в разные пункты назначения. Приходится выяснять, какой именно из них едет в твой городишко. Иногда ты помнишь водителя, иногда они меняются. Случается, что водитель нетерпеливый, ждать чуть отставших не хочет, сразу стартует с места.

Криза — оповещение об отправке персонала по окончанию одной из смен.

Все стоят в очередях к автоматам учета рабочего времени и ждут голоса в динамике. Отработанное время исчисляется как разница между вечерним и утренним продергивания карточки через считыватель. Иногда он не срабатывает, нужно протаскивать снова, очередь волнуется. Отметившиеся спешат погрузиться в нужный автобус. Лучший способ найти его — догонять знакомых; если ты отстал, приходится заглядывать внутрь, искать привычных соседей и допытываться у водителей. Они что-то бурчат отрывисто, недовольные, готовые к старту. Где мой автобус? Работники мечутся у автобусов, водители дрожат ногами над педалями газа. Балаган и дурацкая спешка.

Идея выставить изнутри лобового стекла табличку или бумажку с пунктом назначения кажется всем дикой.

- Да не будут они это делать!

Зато все готовы долго пререкаться и искать виноватого, когда особенно горячий водитель умотал и не забрал троих сотрудников.

- Нет, это кризы не было в полпятого! В тридцать пять минут мы пошли искать автобус, а его уже нет!

- Была криза! Не могло не быть! Это вы шли, ебалами в телефоны упершись, и потом не в свой автобус пошли!

- Пусть он нам камеру покажет, что там было!

- Он говорит, что покажет камеру, если ты будешь готов за подменный автобус заплатить!

- А почему я должен за автобус платить, если кризы не было!

И дальше по кругу. Ближний Восток, одним словом.

Арабесы

Эти культурные особенности. Насколько приятны вежливые сдержанные корейцы — они уважают существующий порядок, ждут своей очереди, передают друг другу вещи, благодарят словами и поклоном. Настолько же неприятны оголтелые арабы — они лезут, мечутся из стороны в сторону, тянутся поближе, чтобы скорее добраться и получить свое, машут руками, горланят, кричат, хотят привлечь внимание, чтобы вступить в разговор с кем-нибудь из сотрудников и получить свое поскорее, всячески суетятся. Дети в точности повторяют родителей, бросаются на лоток и хватают в обе слабые ручонки больше, чем могут унести.

Я смотрю на юных арабчат и пытаюсь уловить, в каком возрасте они уже полностью чувствуют и осознают животную ненависть к евреям. Детки милы и забавны, им интересна новая обстановка — поддоны, крутящиеся ролики, незнакомые люди. Машу рукой и улыбаюсь симпатичному малышу, что уставился на меня круглыми глазенками. Его папаша отвечает мне улыбкой, о, наверное у нас с ним много общего, мы оба детолюбивы и ничуть не враждебны друг к другу. Я действительно в этом уверен? Никогда нельзя сказать точно, что на уме у араба-мусульманина, живущего, как он считает, в условиях израильской оккупации. Взрослые стараются держать эмоции в себе. Обмануть проклятых яхудов, если их нельзя победить силой. Улыбаться, шутить, просить, благодарить. Подростки еще не очень совершенны в этом искусстве притворства, бурлящая в них ненависть вырывается наружу в быстром взгляде, нетерпеливом жесте. Малыш смотрит на меня и радостно машет в ответ. Он еще не знает, как следует относится к таким, как я.

Хитрожопость авраамических братьев

Сигареты в Израиле — роскошь. Спросом пользуется менее дорогая нерасфасованная смесь для курения. Один араб провозил пачки табака в хитро подготовленных для контрабанды пластиковых банках из-под домашней химии. Пойманный на рентгене и отчитываемый специально вызванным суровым таможенником, разбирал банки, выставлял стенки, вынимал оттуда ценный запрещенный груз. Никаких юридических претензий к нему нет, - это его табак, его банки, как хочет — так и везет. Выявленный табак будет обложен израильским налогом, в результате его стоимость вырастет до уровня местной розничной цены. Попытка компенсировать затраты на дорогу в Иорданию и обратно в этот раз не удалась.

Жаль, что я работал в другом зале, о произошедшем узнал от коллег. Араб-путешественник поспорил о чем-то с нашим грузчиком, тоже арабом. Вероятно, тот взял чаевые за ускорение прохода, но что-то не получилось. Хаджи был здоровее, прижал грузчика к стенке и уперся в горло локтем. Сзади подбежал наш охранник, невысокий коренастый парнишка с отлично развитой мускулатурой, схватил хулигана и технично бросил через бедро мордой в пол. Тот не успокоился, продолжил сопротивляться; охранник утащил его в ближайшую комнатку для личного досмотра и задернул занавесочку. Толпа арабов разволновалась, самые агрессивные особи издавали резкие крики и махали передними конечностями, к этой секунде у нас уже была объявлена тревога, бодеки сбежались в зал и выстроились дружной цепью поперек зала, следом для еще большего эффекта — охранники с оружием.

Кузены чутко уловили соотношение сил и начали остывать. Кто-то еще кричал, но уже с печалью об упущенной возможности совершить хоть что-нибудь дерзкое. Порядок был восстановлен, оккупанты мало-помалу снова выстроились в смирную очередь на израильский пограничный контроль.

Ничего интересного здесь больше не было. Я пошел в соседний зал и нашел скандалиста в полностью миролюбивом настроении, в окружении пары заботливых охранников и медика. Был он профессионально и от души избит, вся морда в крови. Стоять не мог, отдыхал на принесенном лично для него стульчике. Чтобы туристы и любопытные сотрудники не глазели на впечатляющий результат действий службы безопасности, вокруг него быстро поставили ширмочки.

- Почему ты так радуешься? - спросил меня Олег.

- Очередная маленькая победа добра над злом.

- Разве это хорошо? Побили человека.

- А что, ты хотел бы сразу в него стрелять, что ли? Нет, мы за мир!

Эфиопы

Прекрасная идея — разбавить страдающее от близкородственных браков еврейское население свежей африканской кровью.

Африканцы здесь разные. Многие очень худенькие и узкокостные — такие, что бегут пятьдесят километров вверх по склонам за горной козой и не очень расстраиваются, не догнав. У них темная кожа и изящные европейские черты лица. Есть и другие, здоровые и накачанные. Не знаю, одно ли это племя; но с их телосложением проще драться в ММА или выступать в стриптизе.

Евреем считается всякий, кто читает Тору. Что ж, в этом смысле эфиопы самые настоящие евреи.

Очень мудрое решение еще и в том смысле, что теперь можно популяризировать Израиль среди темнокожего населения планеты, большей частью вполне юдофобного. «Я еврейка и африканка» - говорит известная женщина-инфлюэнсер.

Среди грузчиков трое темнокожих. Один совсем молодой, уроженец Израиля, высокий, стройный, но не узкий в кости; у него еврейское имя и негритянские косички.

- Он вполне может хорошо играть в футбол, даже скорее всего хорошо играет, - говорит его русскоязычный сверстник. Тема скользкая, лед тонкий. Считает нужным поправиться: - Это я не потому говорю, что расист, а потому, что это так чаще всего и бывает.

Местный парень и работает как местный — ему не нужно проявлять особого рвения, скоро он пойдет служить в армию; его больше интересуют девчонки, тик-ток и, скорее всего, футбол.

Два других приехали из Эфиопии. Им около тридцати, работают отлично — молча, старательно, ответственно, не увиливают от тяжелого, а стараются помочь, даже если погрузка конкретного чемодана не является их прямой задачей.

У одного большие проблемы — жена не хочет продлевать ему рабочую визу.

Оказывается, не все у них просто. Выходит, жена у него гражданка Израиля, а сам он — нет, и полностью зависит от ее благорасположения. Процедура получения гражданства через брак сложна и продолжительна.

У начальства насчет эфиопов свое устоявшееся мнение.

- Всегда с ними проблемы! Вот не было ни одного, чтобы проблем не создавал! Вначале такой старается, работает, а потом начинает на шею садиться!

У грузчиков, в том числе и эфиопов, насчет начальства мнение не менее устоявшееся.

- Ни хрена не делают, только и думают, как бы им поменьше работать. Все их дела — график составить на неделю и на день.

Дождь

Жалкие редкие капельки заставляют местных жителей горбиться на ходу и прятать голову, словно бы в них летели тяжелые ледяные градины. Судьба одноименного телеканала меня интересует меньше. Я перестал смотреть новости на русском; бывшие соотечественники-журналисты должны еще радоваться, что я иногда их слушаю.

Кто-то сказал мне, что на улице сильный ливень. Вышел посмотреть. От ливня остались жалкие лужицы, такие в родном Питере везде и в любую погоду.

Советы репатриантам

Знакомый из России обратился с вопросом по репатриации. Сам он военный, жена — внучка еврея. Когда Путин объявил мобилизацию, они испугались и решили бежать.

У них есть документы на деда — справка по личному архивному делу из ФСБ, выданная в 1999г. Для предоставления по месту требования. Там все прекрасно — и сам еврей, и прабабушка еврейка.

Я сказал, что нужны еще документы — если нет оригинала свидетельства о рождении, нужно взять справку о рождении в ЗАГСе и поставить на нее апостиль. И на ту справку из ФСБ тоже апостиль нужен.

Почему могут не пустить в Израиль? Нет права на репатриацию в соответствии с Законом о возвращении. Или потому, что кандидат представляет угрозу для государства.

Они не принимают таких, кто может представлять угрозу. Нет, я неточно выразился. Мы к себе таких не принимаем.

Скорая помощь

Есть одна интересная особенность. Кто-либо вызывает скорую, она приезжает за ним, отвозит в больницу. Если необходима госпитализация, вызов скорой бесплатен. Если пациент оказывается вполне здоров и решит покинуть больницу — ему придется заплатить чувствительную сумму.

Миром правят династии

- Они всех русских под одну гребенку. Я против Кремля, но я патриот. Я за Россию.

- Если ты за Россию, то должен быть за мир и против войны.

- Вся эта война — договорняк. Между условным Путиным и условным Байденом. Неужели ты думаешь, что Путин сам такой вылез? Его на это место поставили! И Ельцина! И Горбачева! У Брежнева вообще другой был преемник!

- А кто их поставил? Мировая финансовая еврейская закулиса?

- Почему еврейская? Это династии. Там есть и немцы, и американцы, и французы, и евреи, конечно, тоже есть.

- И как это все у них организовано? Сколько примерно человек у них принимают решения? Например, о назначении Ельцина?

- Я тебе расскажу. У них есть тайные клубы. Собираются. Человек, допустим, триста. И решают действительно глобальные проблемы — вот, например, пусть будет голод в Африке! А назначение Ельцина — это у них на уровне секретарей.

- Какая информация заставила бы тебя поменять свою теорию?

- Да никакая. Династии настолько могущественны, что такая информация просто никуда не уйдет.

- Значит, это не логическая теория, а элемент веры. Вот я, например, если бы мне вдруг продемонстрировали сборище тайного клуба, подожди, вот если бы утекло бы видео про их оргии там с фонтанами из коллекционных вин, фуагра, чего там еще, трюфелей, бочками черной икры, краснокнижными экзотическими фруктами, типа жрут последний в мире плод вымирающего дерева, невкусно, зато круто, все это под разговоры об удержании мирового господства, в конце чтобы с человеческими жертвоприношениями, кровью христианского младенца и закланием девственницы - тогда я бы сказал, да, ок, есть такой заговор.

- А такая информация иногда утекает. Малыми дозами. Не случайно Илон Маск оделся в костюм Бафомета. Смотрите, я ваш! Это все их сатанинские культы.

- Бафомет — это искаженное «Магомет», за него тамплиеров судили не помню в каком веке. Но как это объясняет то, что Путлер на Украину напал — совсем непонятно.

- Да не он напал, он просто марионетка у династий! И вообще, раз так получилось — надо хохлов раздолбать. Или нас раздолбают, другого выхода нет.

Шекели 3

Слово Шекель буквально переводится как «серебро». Теперь у меня есть четкое представление о стоимости своего труда — 37 шекелей в час; и, соответственно, единая мера для цен товаров и услуг в Израиле. Мне больше не нужен рубль, чтобы пересчитывать и понимать, дорогая или дешевая покупка мне предстоит. Доллар тоже не очень нужен, я не привык к ценникам в долларах. За две буханки любимого хлеба с орешками я должен отпахать целый час, оставшиеся два шекеля могу бросить в карман, купить на них все равно ничего нельзя.

Рабочая ссора

Один — сын азербайджанца и еврейки, говорит по-русски легко, но с заметным акцентом, для убедительности двигает пальцами, требует признания Карабаха древней землей азербайджанцев; заместитель начальника. Другой — с Кубани, плотный, здоровый, в прошлом сынок и зятек богатых предпринимателей, в настоящем - глубокий должник банкам; рядовой сотрудник. Амбициозные ребята.

Кубанский спросил азербайджанского недовольным тоном, почему такая маленькая зарплата у него в этом месяце получилась. Тому хватает и меньшего, разгорячился, закричал громко, стал махать руками перед носом. Кубанский тоже завелся.

- Ты со мной вообще так не можешь разговаривать! Убери руки свои вонючие от меня!

Кубанский ушел, азербайджанский еще долго кричал ему вслед, никак не мог успокоиться.

- Заебал, алкоголик, ты должен благодарен быть, что держим тебя здесь! Я говорю тебе, я тебя уволю! Тебя здесь не будет, я тебе обещаю! И мы все как надо, все правильно сделаем!

На следующий день оба расслабленно болтали в курилке.

Местные парни

Знакомимся, представляемся, жмем руки, улыбаемся.

Говорю ему, что понимаю иврит, только когда говорят медленно и разборчиво.

- Ты! Человек! Хороший! - очень медленно и разборчиво говорит он. Расцветает в улыбке и лезет со мной обниматься.

В России такое сочли бы издевательством или чем похуже, самые решительные гомофобы и в морду бы сходу заехали.

Победа пропаганды

- Я вот только не понимаю, отчего европейцы так туда лезут, - сказала мне в телефонном разговоре образованная и либеральных взглядов женщина, бывшая слушательница Эхо Москвы, которая решила огородить себя от всех новостей и принципиально смотрела только канал Культура и старые фильмы, не пользовалась приложениями и свободными источниками информации.

Я немного опешил. Тон у нее был слегка сомневающийся.

- Они считают Украину частью Европы.

- Да, но зачем туда так лезть? Там идет гражданская война, зачем они вмешиваются? Нужно дать украинцам самим разобраться между собой.

Я помолчал немного.

- Хм. По моим источникам информации, гражданской войны там нет. Да, были пророссийски настроенные жители восточных регионов, но они либо уехали, либо уже во всем разобрались. Просто Украина сражается против внешней агрессии.

Мы не спорили. Она сама не была уверена в точности своих геополитических оценок. Пока что. А что бывшая сторонница Навального и оппозиции вообще станет думать потом? Поразительно, насколько токсичен и всепроникающ этот яд кремлевской пропаганды.

Возвращение домой

Есть среди арабов особенная категория, не самая неприятная — кто покинул Израиль живым, а возвращается не очень. Этого привезла иорданская Амбуланс — машина скорой помощи.

Чтобы вместе с телом в Израиль не заехала взрывчатка или наркотики, нам нужно просвечивать их в рентген-машине, словно обычный багаж.

Из скорой достали носилки и каталку. На них тело под простыней.

- Чувствуешь запах? - спросил меня бывалый коллега. - Это такая отдушка специальная, воняет, чтобы отбить запах трупа.

Хорошо, что обоняние у меня не слишком. Принюхался, но так ничего и не уловил.

Мы с коллегой отвезли каталку в помещение, сняли носилки, поставили на транспортер, он уволок тело внутрь рентген-машины на просвечивание.

Не мог не полюбопытствовать, заглянул в экран проверяющего.

У нашего горизонтального туриста помимо обычных костей были и металлические.

Подозрений у бодека он не вызвал. Зато при выгрузке чуть сдвинулась его простыня.

- Смотри, нога у него, - показал глазами коллега.

Так, нога и нога. Желтая. Простыня не шевелится, кузен бунтовать не собирается.

- Все там будем, - печально ответил я.

Зима и харкающее Х

Все простуженные и кашляют. Не считал, но курящих не меньше половины. Эти кашляют еще хуже. Говорят хрипло. Это фирменное ивритское Х — не то слабое фрикативное украинское «г», а напротив, сильное с харканием - «ХХРРР». Кажется, что они курят для придания голосу хриплости и усиления отхаркивающего эффекта.

Лучше всего это х звучит в слове «ахи» с ударением на последний слог. Брат мой. Так молодежь называет друг друга во время объятий. Девушек обнимают разве что чуть менее активно, так же хлопают по спине, но никогда не слышал «ахоти» - сестра моя. Вероятно, это было бы обидно — надо же, я ему, оказывается, сестренка и все.

Я профессиональный грузчик

Теперь я могу определять вес чемодана на глаз, по его внешнему виду. Это важно — к тяжелому нужно подходить собранно, к легкому — расслабленно. Экономия сил — иначе тяжелый придется хватать со второй попытки, а легкий получит незаслуженно много внимания.

И еще меня стали раздражать многочисленные ленты с бар-кодами, что путешественники так любят оставлять на ручках своих чемоданов. Они понтуются, а мне искать наш действующий посреди старых ненужных. Ловким движением руки изнутри наружу отдираю липкую ленту, торжествующе бросаю в мусорный бачок. Так-то лучше. Иногда срываю даже те ленты, которые нисколько не мешают; просто для настроения.

Хохлосрач

Называть другой народ оскорбительным прозвищем и чувствовать себя солью земли — главная радость великоросса. С февраля 2022 слово «хохлы» звучит абсолютно неприемлемо. За исключением выражений типа «хохлы дают русне пизды», «хохлы обстреляли кацапов/орков/пидарасов».

Если два собеседника, находящихся в контрах по украинскому вопросу, начинают разговор с ничего не значащих фраз; если я не слышу ничего, прямо относящегося к чемоданам, сменам, распределению дополнительных часов, жратве, зарплате, я понимаю — сейчас неизбежно грянет лютый хохлосрач.

Неприятие чужих

Русскоязычные парни жалуются. Для девушек местного происхождения они «русские», а это здесь обидное обзывательство. Это еще до войны, что ж теперь.

Местные парни ненадежны, они ищут развлечений. Парни из русских семей, многие из них даже не евреи по галахе, не могут жениться по иудейскому протоколу, им приходится ездить на Кипр.

Русские пытаются искать знакомств в своей родной языковой среде. Один показал мне переписку с девушкой из Владивостока. Печалька.

Бюрократия

Если говорите с местными, которым от вас ничего не нужно, например, с каким-нибудь чиновником, вы просите говорить медленно и ясно; в ответ они ускоряются — вы же отнимаете у них ценное время, которое они могли бы использовать и поинтереснее.

Общительность

Ицик высокий и толстый, на внушительном теле его бритая голова выглядит совсем маленькой. Работал бодеком, но его попросили уйти. Возможных причин могло быть две. Первая — не справлялся со сложностью задач, не понимал, как пользоваться аппаратурой и подсказками компьютера для распознавания перевозимых вещей; иными словами — демонстрировал незаурядную тупость. Вторая — даже среди израильской молодежи выделялся беспечностью и раздолбайством, славился презрением к работе.

В должности бодека запомнился мне оригинальным способом борьбы со скукой - бросками пластмассовых ящиков на дальность и точность. Получалось неплохо; вероятно, начальство оценило его силу и глазомер и предложило стать профессиональным грузчиком. Здесь бережно относятся к людям.

Ицик знал всех бодеков и бодечек и проводил все время в болтовне с ними. По старой привычке лез обниматься, предпочитал девушек. Миниатюрную эфиопку не только заключал в объятья, но и объявил мне, что женится на ней. Я едва ли не поверил, бывают же чудеса — почему бы красивой маленькой женщине с африканским темпераментом и не испытывать темную страсть к здоровенному белому жиртресту с маленькой лысой башкой? Ицик любит пошутить. Способен отвлекать от работы человек пять одновременно — с двумя болтает ни о чем, еще двое смотрят на него и удивляются, как это можно быть таким раздолбаем.

Ошибка в работе

Чемоданы ползут по ленте в рентгеновский аппарат. Сканирование выявляет потенциально опасные предметы, бодек может снять подозрение на основании собственного опыта или, что происходит чаще — отправить чемодан на ручную проверку. Он считывает баркод, отмечает в компьютере номер чемодана и наклеивает на него яркий алый стикер SECURITY. Командует грузчику - «Рабах!». Тот должен снять заподозренный чемодан с общей ленты и перевезти на тележке к ленте в отдел ручной проверки.

Случись грузчику замечтаться, не услышать команду бодека и не увидеть яркую наклейку, опасный чемодан проследует вместе с безопасными на выдачу багажа туристам. Это грубая ошибка с риском тяжелых последствий. Чемодан могут успеть тормознуть проверяющие в общем зале, могут и не заметить, особенно если житель временно оккупированных арабами Иудеи и Самарии быстро схватит его и сорвет красную наклейку. В компьютере чемодан продолжит числиться как непроверенный, рано или поздно, но в течение этого же дня главный бодек обнаружит его отсутствие. Доложит начальству. Бодека и грузчика вызовут на дисциплинарное разбирательство. Будут слушать объяснения и просматривать записи с камер. Дал ли бодек грузчику команду на извлечение чемодана, не сидел ли тот в телефоне вместо того, чтобы прожигать глазами, как рентгеном, доверенную ему транспортную линию. Если бодек ничего не сказал грузчику, последний может сослаться, что не заметил наклейку. Грузчика могут уволить и за первую ошибку, но вероятность резко повышается при повторной. Бодека накажут, отстранят на пару недель от работы за компьютером; его тренировка занимает немало времени и денег, важен опыт, такими ценными сотрудниками не разбрасываются. В общем, дело серьезное и неприятное. Безопасность рулит.

Дочь пытается устроиться в армию

Ребенку уже здесь исполнилось восемнадцать. Четвертое поколение, иврит очень слабенький, английский тоже не ахти — в университет не поступить. Нужно идти в армию.

Вступили в русскоязычную группу в фейсбуке, узнали все подробности.

Отправили в армию мейл с просьбой призвать. Через семь месяцев ребенку позвонили, завели профиль на армейском сайте, пригласили на первичное собеседование.

Разумеется, обязательная для заполнения анкета на сайте не открывалась, ребеночек беспокоился, но взял себя в руки и сам продолбил израильскую бюрократию — писал, звонил, добивался. Не пропадет.

Племянница в магазине одежды

Клиентки примеряют вещи и бросают их в кучу. Задача продавца — быстро разложить кучу по местам.

Однажды араб принес возвращать только что купленное его супругой боди. Сказал, что не подошло. Нижняя внутренняя часть боди несла следы всех мыслимых физиологических жидкостей, которые только может произвести упитанное фертильное женское тело. Разве она не понимает, что боди не следует надевать наголо? Особенно на размер, а то и на два меньше подходящего. Возврат тесной одежды, тем не менее, состоялся.

Богословские дискуссии

Один — христианин. С ханжески поджатыми губками и высокомерным видом, словно поп.

Другой — бывший мент. Верит в изначальную порочность человеческой натуры. Когда начались ядерные испытания, через несколько дней после них падала температура. Вот и пошло оттуда. Что пошло? Люди испортились.

Третий — бывший музыкант в ресторане. Анархист.

- Нормальным людям не нужно государства.

- А как защищаться от дурных?

- А дурные будут изгнаны.

- Кто принимает решение об изгнании дурных?

- Нормальные люди.

- По каким критериям, как они принимают это решение?

- Это же очевидно. Украл — выгнали.

Сам он нормальный человек, государство ему не нужно; он не считает, что существующая в Израиле коррупция что-то отнимает лично у него, он свое от государства получил сполна (как отец-одиночка троих детей). А если государство решит его в чем-то ущемить, он придумает, как с этим бороться в полном согласии с уголовным кодексом. Был женат дважды, разведен. Имеет значительный опыт употребления алкоголя. И наркотиков. О героине отзывается презрительно, умеет выразительно состроить гримасу тупого одурения, характерную для героино-зависимого. Болел всеми видами гепатита, называет свой цирроз печени скомпенсированным и хвалит этот важный орган за его стойкость. Антипрививочник.

- Люди всегда всем болели. Когда начались все эти прививки от гриппа, оттуда все это и началось. Ковид — ерунда, грипп раньше был гораздо более смертельным. Испанка.

Читал, знает Кастанеду, анархистов, эзотерику и философию. Даже Гегеля прочитал — хотя тратил полчаса на страницу. Проверить его трудно — мне Гегель вообще не дался.

Я избегаю бесед с это троицей - христианином, ментом и анархистом. Слушаю их пустую болтовню вполуха, стараясь сосредоточиться на учебнике иврита. Для экономии времени им имело бы смысл говорить одновременно. Все равно никто никого ни в чем не сможет переубедить, так по крайней мере все успеют высказаться. Проблеять ненужные фразы о каких-то ничего не значащих бытовых и производственных обстоятельствах. Явить религиозный фанатизм и сектантское упрямство. Возгласить любовь к сильной руке и опозориться отсутствием элементарных представлений о способах устройства государства. Но у них нет задачи сэкономить время, совсем напротив — убить его, пока не приедет автобус и не развезет нас домой.

За обедом сообщил старенькому еврею, что слушал спор христианина и многобожца. Он послушал мой ироничный отзыв, а потом вдруг сказал:

- Мне интересно, что вы думаете об этом.

Только тут до меня дошло, что я по наивной беспечности, словно жизнерадостно прыгавший по лужайке зайчик, попал в капкан настоящего охотника. Дедушка с мягкой вкрадчивостью начал прозелитствовать. Выразил уважение и поддержку моему духовному поиску и поинтересовался, не планирую ли я прийти к Б-гу, как наши предки. Я сказал, что я вообще-то не еврей, а всего лишь внук, а еще и сын коммуниста. Он ответил, что это неважно. Быть может, пришло мне время задуматься и обратиться к Б-гу. Потому что чудеса совершены. Например, Израиль — яшар аль — это означает «прямо к Нему». Сам язык — одно из чудес. Б-г один — это не то, что он один, а еще и то, что кроме него ничего другого нет. А весь мир создан им для нас, чтобы мы могли постигать его.

Таившийся раввин навеял дурмана. Но я оставался тверд в своем привычном критицизме. Отделение крайней плоти крайне неприятно, да и не выглядит справедливой сделкой. С какой это стати я отдаю часть себя, а Он не обременен встречным обязательством возвестить о нашем союзе каким-нибудь подходящим к случаю маленьким чудом? Там, по дороге к моэлю найти на улице новенькую синюю купюру в двести шекелей? По дороге от моэля точно вряд ли что-то валяется. В общем, при таком низком уровне доверия сторон могу слушать любые речи без риска для цельности собственной натуры.

Еще один сектант

Здесь так легко начинаются разговоры о вере.

По-русски говорит уверенно, хотя и с некоторым усилием. Отец азербайджанец, мать — еврейка. Его трудности с самоидентификацией гораздо круче, чем у меня. Похоже, считает себя в большей степени азербайджанцем, чем евреем. Поскольку женщинам в обеих культурах, не только в исламской, но и в иудейской, до равноправия как до луны, это вполне логично — религия, и, как следствие, национальность отца имеет решающее значение.

Говорит с нажимом, убежденно. Хвалит бакинский режим за все, особенно за веротерпимость. Слушаю его, не перебивая — киваю головой.

- За всю историю Азербайджана не было ни одного еврейского погрома.

- Гитлер предлагал американцам, англичанам, всем остальным принять евреев, но все отказались.

- Что же вы не уехали? Вам же предлагали уехать?

- И евреи сами же своих евреев и убивали. В Варшавском гетто восстание подняли, и не смогли договориться те, кто с англичанами и те, кто с Союзом.

- Ротшильды покупали землю в Израиле, предлагали всем переселяться. Не хотели! Йеменцы и бухарцы переселились, а европейские сказали — да на фиг нам это надо!

- Чтобы других обвинять, нужно со своими делами разобраться!

- Они торгуются с Богом, говорят, я вот красную нитку буду носить и двадцать шекелей положу, а Ты мне хорошо сделаешь. Это неправильно!

- Главное в жизни — понять, для чего ты здесь. Нет хороших и плохих поступков.

- Ад — это здесь. А не то, что тебя мужик на сковородке жарит.

- Если бы не было плохих людей и поступков, ты бы не понимал ничего.

- И разные вещи нужны, чтобы ты мог разобраться.

- Бог создал для тебя все дороги — одну, другую, третью, вора, честного человека. Все твои дороги созданы Им! Ты просто идешь по одной из них.

- Ты можешь заработать, чтобы купить эту вещь, или ты можешь украсть. Это неважно.

- Ты говоришь с Ним.

- Меня спрашивают, верю я или нет. Я и не верю, и не не верю. Я знаю! Я знаю, что Он есть, и кто я такой, чтобы верить или не верить?

- Я с молодости об этом думал, в религии интересовался. Христианство, кришнаиты. Больше ислам. Те, кто книгу читают, они ничего, кроме нее, не хотят знать. Вот тут у них написано, и все! А это еще нужно понять. Думать не хотят. Кабалисты мне объяснили.

- Два антисемита, Гитлер и Сталин, создали Израиль. Один дал повод, другой все сделал, героя Советского Союза сюда отправил министром обороны.

Я внимательно слушал и думал — а вдруг и Путлер тоже говорит лично с Богом, и нет над ним никаких моральных законов, есть для него одно — понять, зачем он здесь, в этом мире, для чего ему вручена Россия.

Проверил, есть ли герои Советского Союза среди министров обороны Израиля. Не нашел. И почему-то не слишком удивился.

- Скажи мне, как знаток ислама, что ты думаешь о его веротерпимости? - предложил я ему. - Насколько ислам толерантен к другим религиям?

- Ислам — это самая терпимая религия! - с нажимом заявил сын азербайджанца и еврейки.

Я было хотел упомянуть итальянскую публицистку Ариану Фалаччи, кровавые границы и все такое, но вместо этого уточнил:

- Так ты мусульманин?

- Я и мусульманин, и иудей, и все остальное — бог один! В исламе Иисуса признают пророком! А евреи — нет. Все ученые, академики, которые достигали больших открытий, они рано или поздно приходили к богу!

- Хуй с ними с учеными-академиками, - остановил его я. - Ты мне лучше про ислам расскажи. Как мне лучше прочитать Коран — в каком переводе, в каком издании?

- Как тебе прочитать? - усмехнулся он. - Ты не сможешь его прочитать, ты просто не поймешь! Его нужно на арабском читать, нужно готовиться к этому много лет! Это как кабалисты читают Тору — они ее по-другому читают, они понимают, как ее нужно читать!

В другой раз я пожаловался коллегам, что до глубокой ночи мои еврейские соседи адски шумели. Выяснилось, что сразу после общего для всех нас праздника Песах выходцы из Марокко устраивают еще один только для себя. В данном случае еще и для меня, и для всех других соседей. Заливистые песенки в восточном стиле - путанные мелодии с блеющим вокалом и густой поддержкой ударных - гремели до темной ночи. Затем тактичные марокканцы выключили динамики и продолжили мероприятие без аккомпанемента.

- Пипец какой-то, - пожаловался я. - Хотел им сказать, чтобы не шумели, но это вставать надо, идти, а у них явно что-то серьезное.

- А им все пофиг, - согласился один из коллег, подозреваемый в исповедовании христианства. - Ты им скажешь, им наплевать, у них праздник, и никого не волнует, что тебе вставать утром на работу.

В ту ночь я кое-как адаптировался к неумолкающей какафонии веселой марокканской болтовни и уснул. Чтобы ранним утром, еще до пяти, быть разбуженным усиленным мощными динамиками призывом с минаретов из арабской части Иерусалима.

- Это был настоящий вой, - грустил я.

- Мешают спать, блин, - выразили сочувствие коллеги. Многие жили в одном со мной городке и тоже любили поспать до будильника.

- Да вы охуели, - почему-то разозлился наш азербайджанско-еврейский нехристианин-неиудей. - Люди молятся! А кто вы такие, что вам это мешает? Люди полторы тысячи лет молятся на этом месте, а вам мешает!

- Раньше у них не было динамиков, - отметил я. - Немного бы потише. Но нет.

- Да, херачат на полную, чтобы все слышали, что они тут, - добавил второй.

Третий мастерски изобразил визгливое пение на арабском.

- Пиздюки, - уходя от нас, сердито бросил через плечо сын азербайджанца. Все-таки он мусульманин. Интересно, что в анкете для консула написал?

Восток

Сказали, что завтра в связи с большим потоком арабов будем работать до полтретьего ночи. Кто сказал? Мне — Олег, мой ближайший друг. Ему — хороший приятель. Тому — кто-то из его знакомых бодеков. Предположительно, информация идет от руководства автовокзалом, точнее сказать нельзя, поскольку она уже миновала несколько стадий передачи. Вот так здесь доводятся до сотрудников распоряжения начальства. И все нормально, все узнают и примут к сведению, неизбежные потери и искажения не окажутся критичны; потом таким же народным способом через знакомых распространится новое указание.

ОК, приготовимся.

Дело близится к вечеру. Друг объявляет мне, что поток арабов и работа до полтретьего отменяются, нас заберут с одиннадцати до полночи. Когда именно? Он не знает. Ждем вечером у выхода; если прозеваешь свой автобус — добраться домой станет большой проблемой. А кто знает вообще, когда нас заберут? Может знать директор вокзала или начальник вечерней смены, но первый уехал, а второй спит в своем домике.

И ничего страшного. Информация все равно дойдет до исполнителей. Автобус все равно заберет и развезет уставших бодеков и грузчиков по домам. Нет нужды быть суперэффективным менеджером. Это Израиль, все будет в порядке.

Дядюшка

Каждый день он отправляет мне на электронную почту необходимые для прочтения статьи из русскоязычной прессы Израиля, так что любой просмотр входящих непременно начинается с массового удаления дядюшкиных рекомендаций. Случись мне оставить почту на несколько дней — и он точно забьет весь ящик. Хорошо, что не проверяет, читал ли я хоть что-то.

В каждом разговоре требует, чтобы я провел себе радио и слушал его между делом — это стоит копейки, но, бывает, говорят очень полезные вещи, дают советы от юристов. Крепко за восемьдесят, держится молодцом.

Израиль — страна проблем

В Израиле много своих трудностей.
Коррупция! Кто-то всегда выигрывает от искусственного ограничения конкуренции. Небольшая группа уполномоченных импортеров монополизировала поставки и наживается на израильских потребителях, девелоперы строят недостаточно жилья, раввины торгуют сертификатами кашрута, раздувшаяся бюрократия паразитирует за счет наших налогов и тормозит улучшения. Мы переплачиваем за все. За еду, за недвижимость, за автомобили — и только с последним можно отчасти согласиться, как с налогом на богатых. Это и есть масонский заговор, это вот как раз и есть та самая еврейская мафия, закрытый от посторонних узкий круг богатых семей, правящие династии, поколениями складывающие горы шекелей, пауки, крепко опутавшие сетями государство и пьющие кровь из простых тружеников, обрезанных и не очень.

Мухи! Когда осенью наступает время созревания фиников, мухи становятся невероятно активны и приставучи. Не отстают, проявляют решимость и отвагу. Будучи согнанными с лица или пищи, далеко не улетают, закладывают короткие стремительные виражи, бросаются снова и снова. Во время еды приходится идти на компромисс — или ты ешь сам и кормишь мух, или не ест никто из вас.

Но главное - страшный холод зимой.
Двенадцать, иногда даже одиннадцать градусов по ночам. А в домах нет центрального отопления!
Я привык надевать футболку, рубашку и укрываться двумя одеялами.
Мой обогреватель угрожающе трещит. Напоминает мне, что электричество стоит дорого.
На работе беспредельщики включают кондиционеры - мазганы, они фигачат во всю силу, в залах дуют пронизывающие ветры, у меня струями текут сопли.

День павших героев

В этот дено в 11 утра всем коллективом остановили работу и собрались на церемонию у памятного места. Все вместе — садраны, бодеки, грузчики, охрана — эти крепкие ребята и здесь были с автоматами. Перед собранием линия ведущих из тяжеловесных боссов для значимости и симпатичных девушек для украшения. На стене текст и фотографии, на большинстве - веселые парни в мятой форме; на столе рядом очень скромные цветы и свеча под защитным колпаком. Молчание. Мы застыли на месте, склонили головы. Сирена. Две минуты оглушительного рева. Словно бы эти неприятные ощущения, что мы терпели по своей воле, хоть отчасти могли соответствовать личной жертве погибших героев Израиля.

Затем произносили речи и пели песни. Смысл я понимал в контексте. Почти в каждой обращались к Адонаю — просили вернуть павшего сына, мужа, брата. В конце все пели грустную и красивую песню — Хатикву, гимн Израиля. Мне стыдно, что я еще не знаю слов.

Такую страну просрали

Страну не жалко, жалко людей. Сто лет рабства, прерванные ненадолго перестройкой и ранними ельцинскими реформами. Народ не переделаешь, и последние двадцать лет — это лишь продолжение той же траектории. Гомо советикус с его двоемыслием был готов принять новый моральный кодекс, им при Путлере стал АУЕ.

Выстрел в спину

Старый друг говорит из России:

- Мы не можем проиграть. Такая страна. Да если американцы будут улицы патрулировать, я им в спину буду стрелять, у меня есть автомат.

- Автомат?

- Это настоящий калаш, только без функции автоматической стрельбы очередями. А чего, мне не лень за курок дернуть. Жизнь я прожил, застрелю пиндосов, на хуй.

Сдается мне, что автомат он купил не против натовских оккупантов, а для мирной послевоенной российской жизни.

Когда война закончится, и разбитая путинская орда сорвется с фронта, редкий день не пройдет, чтобы в кафе или водочный магазин не вломился контуженный ветеран в грязной униформе с гранатой в руке и требованием денег и спиртного для защитника родины.

А если американцы действительно вдруг решатся навести здесь порядок, ни одного морского котика дорогие россияне и не увидят. Пентагон обратится к американскому контрактору, тот — к российскому субподрядчику, тот в итоге наймет для патрулирования улиц обычных ментов. И будет народец сидеть тихо и послушно.

Успех иммигранта

Знакомый попробовал найти работу по специальности. Меньше заветных пятнадцати тысяч в месяц квалифицированный персонал не зарабатывает.

- О, вы инженер! Очень хорошо. Приходите, как только выучите иврит.

Проблема в том, что он учил иврит три года в Москве и еще полгода в местном ульпане, сдал экзамен на уровень алеф, начальный. Теперь пособие от государства, называемое еще «корзина», что выплачивалось все эти полгода и позволяло как-то жить и учиться, перестало приходить на счет в банке. Учить иврит и идти в ульпан на следующий уровень бет не получается. Нужно зарабатывать деньги.

Почему с годами у многих столько проблем с позвоночником? О чем думали? У меня еще ничего, хоть и побаливает, но я могу работать физически и таскать не очень тяжелые вещи. А у него грыжа. И он, и жена устроились за минималку. Постеснялся спросить куда и кем. И так ясно — минималка. 29 шекелей и немного агорот.

- Пожалуй, нужно забыть о собственной карьере, принять, что ее уже не будет, и радоваться, что у детей все сложится хорошо.

- Соглашусь слово в слово.

Год в стране

Я стал кое-что понимать в разговоре. Лень учиться. Если бы я больше старался, мог бы уже болтать. Но для этого нужно отказаться от русского. Это для меня слишком большая жертва. Читать значимые книги я могу только на родном языке. Ради эксперимента отмучил несколько английских, легкого жанра; это по-своему интересно, но медленно и неэффективно. Рассчитывать на сколько-нибудь успешное чтение книг на иврите мне в ближайшее десятилетие точно не приходится. И еще одна проблема. Носителей иврита раз в двадцать меньше, чем русского, чисто статистически крупные писатели и талантливые переводчики встретятся мне гораздо реже. Лучше читать книгу в хорошем переводе на русский. Особенно когда перевод на иврит еще не сделан.

Иностранные корпорации уходят

Бывшие коллеги по работе в иностранной фирме сообщают новости из России. Международные корпорации уходят, но очень медленно, словно еще на что-то надеясь. Менеджерам нужно принимать решение о списании больших сумм, они медлят. Бизнес остановлен, сотрудники в бессрочных оплачиваемых отпусках. У всех куча денег и еще больше времени. Развлекаются кто как может. Кто-то халтурит, кто-то ремонтирует квартиру, кто-то спивается.

Одна продвинутая дама в соавторстве с другими прогрессивно мыслящими авторами написала и опубликовала книгу о гармоничном существовании человечества в экосистеме. Прекрасная тема, актуальная, на злобу дня. Вот как раз не далее как сегодня путинские орки долбанули ракетой по украинскому музею, погибли две старенькие экскуроводки.

Стыдно быть русским

Русский в Израиле — обидное обзывательство. Так смуглые евреи-мизрахи называют светлокожих евреев-ашкеназов из бывшего СССР.

Еще мне не нравится, когда беженцы из Украины говорят: «Вот, русские снова обстреляли, люди погибли». Обижает слово «русня». Совсем уж не хочется стать «хорошим русским», особенно после выкладывания фразы трупами на снегу. И понимания, что это не чересчур, а вполне заслуженно. И нет другого способа стать хорошим русским.

Кто я тогда? Израильтянин.

Переезд в центр

В пригороде Тель-Авива обстановка гораздо живее, чем в Иудее и Самарии. Здесь столько русских, что после удачной попытки запрыгнуть в автобус одобрительно говорят «успел»! Старичок в магазине учит кассира, на вид марокканца, употреблению необходимых для работы в Израиле слов — говорит исключительно на русском, зато убедителен в жестах и никуда не спешит. Кругом алкоголические соотечественники, поддатые и мечтательные, внешне такие же, как в России, только мирные, без понтов и задора. И дети на площадке общаются на нашем языке. Здесь мы все русские.

Израильская политика

Эта та же восточная базарная манера говорить всем одновременно.

Допустим, у них политические дебаты или выступление в студии. Нет чтобы выслушать другого и обстоятельно подискутировать, сходу начинают перебивать, а если оппонент не затыкается, просто говорят свое. Все повышают голос, сипло выкрикивают что-то, выразительно жестикулируют. Если нет оппонента, гостя начинает перебивать ведущий. Но не стоит заблуждаться — они всего лишь спорят, всего лишь стараются высказаться — это не кремлевское ток-шоу из зомбоящика, здесь нет агрессии и желания унизить собеседника. Переговорить или перекричать — это да.

Марокканцы - мизрахи

Говорят, что марокканцы, то есть евреи из Марокко, Ирака, Ирана, Йемена и других теплых мусульманских стран, очень мало отличаются от бывших соотечественников, тех же марокканцев и прочих арабов с персами. Жили вместе с ними на протяжении долгих веков, научились приспосабливаться, заодно впитали многие элементы культуры и поведения.

Если бы нужно было найти оправдание для антисемитизма, лучшим из них стало бы поведение марокканцев.

Болтливы, хитры и ленивы. Жуликоваты, не честны на слово, всегда готовы обмануть, чтобы сделать так, как им хочется. И не видят в этом ничего предосудительного.

Говорят, есть лайфхаки, как отличать хороших марокканцев от плохих, но они не работают.

Досы – датишники

Мизрахи преобладают среди населения. Другая напасть — датишники, ортодоксы. У них супервысокая рождаемость, десять детей — обычное дело. Один русский жил себе много лет в квартале, пока его не стали активно заселять датишники. Светскому репатрианту стало крайне некомфортно. Они лезли к нему, им все время чего-то было нужно. Пришлось уехать.

Переезд

Перевозчики мебели — ребята крепкие и смышленые.

На этапе подготовки к сделке они запрашивают видео мебели и называют точную цену, 3200 шекелей из этого города в тот. ОК, договорились.

В назначенный день приезжают и начинают торговаться.

- Вот тут у вас количество ступеней, к подъезду, это лишний получается этаж. И коробки. Вы не указали такое количество коробок.

Я только и отвечал, что мы договорились о точной цене. И полный список высылали. И я предлагал ему заранее выслать еще и видео с коробками, но он почему-то отказался. И, кстати, список уменьшен на два шкафа. Я их пытался разобрать, и весьма в этом преуспел. Только собрать их уже было бы невозможно. Зато выносить на помойку- одна радость. И риск — выносить крупный мусор разрешается только раз в неделю. Могут оштрафовать.

Главному звонит коллега. Слышу разговор про чей-то переезд.

- Ты мне подскажи, как мне себя с ним вести. Тут кровать у него. Фото глянь.

- Это серьезная кровать. Прямо кровать-кровать, шекелей на семьсот. Или на восемьсот.

Очень любят называть себя профессионалами. Переговоры на грани шантажа, действительно, ведут умело. С немалым профессиональным опытом. Понимают, что срок аренды у клиента, скорее всего, истекает, и отказ от запланированной пару недель назад перевозки для него затруднителен. Что я там понаписал про мизрахов? Эти перевозчики русские и украинцы.

Арье Дери – ортодоксальный мизрах

И что я так к нему прицепился? Ну, молится он три раза в день, а субботу — четыре. Ну, исполняет 613 правил, а когда невыгодно, обходит запреты с красивым вывертом. Базу читает регулярно: Танах, Талмуд, к ним комментарии и комментарии к комментариям, а всякие гойские книги — не читает. Ворует, так ведь и со своими делится, по их понятиям это хорошо. Образцовый иудей. Ну не хочет он, чтобы в его стране поселялись всякие типы вроде меня.

Что это за гой такой объявился на священной земле? Иврит еле-еле, Тору не читает, шабат не охраняет, традиций не чтит, жрет все, что угодно, за Либермана голосует. Хуже ашкеназа и даже эфиопа. Необрезан! Бессмысленное в Его глазах существо. Собака, практически свинья. С другой стороны, работает и налоги платит, чтобы верующим на ешивы денег хватало и для образцовых иудеев еще чего-нибудь украсть оставалось. Полезный, в общем-то гой. Фраер, лох, что-то типа осла, в общем.

Печальное разделение в израильском обществе.

Моисей

В истории про эмиграцию и репатриацию обязательно должен быть Моисей. Где он в моей?

Или это русский друг Олег, передавший мне любовь к Израилю.

Или это дядя Миша, не пожалевший своей крови для нашего будущего.

Или это я сам, возглавивший многолетнее тоскливое скитание от рабства к свободе по лишенной сострадания к чужакам, враждебной и дикой бюрократической пустыне. У трех кандидатов есть общий недостаток — все живы и здравствуют в Израиле. Эпическому Моисею полагается умереть, так и не ступив на Землю Обетованную.

Может, нашим настоящим Моисеем был мой дедушка, выкорябывавший рыболовные крючки иврита справа налево на глазах моей старшей сестренки. Мы исполнили его мечту даже не через сорок, а через шестьдесят лет.

Теща друг родной

Жена долго хранила в секрете отношение тещи к Израилю вообще и к нашему отъезду в частности. Чувства моей второй мамы к евреям мне были хорошо известны и раньше. Что же конкретно она твердила дочери, пока мы сражались с неповоротливой и враждебной бюрократией?

- Этот твой все в Израиль рвется. Здесь ему нормально не живется, еврейская кровь заиграла. Все же хорошо, и работа есть, и жилье, и дети учатся. Ты вот что. Ты ему скажи, что не поедешь, и все. И пусть как хочет, хоть один туда едет к своим евреям. А будет детей за собой тащить, разведись и запрети им выезд. Ты еще молодая, найдешь себе получше, без этих его еврейских штучек.

Сидя на удобном диване в недавно снятой квартире, более удобной, чем прежняя, я только порадовался. Если теща против колхозов, то я — за. Да, я стал простым работягой, лишился возможности иметь собственное жилье, бросил детей в чужую языковую среду. И никаких сомнений, что поступил верно.

- Остались бы там, был бы капец.

- А что капец? Все было бы нормально. - Жена, как и всякий иммигрант, тоже сравнивает прежнюю комфортную жизнь с теперешним барахтаньем лягушки в молоке.

- Диктатура, фашизм, чекисты, разруха, нормальные фирмы ушли и не скоро вернутся, все эти орки-ветераны, что с войны вернутся, насилие, преступность, эти локти в метро и вообще везде.

- А здесь что, лучше что ли? Арабы с ножами на людей бросаются, это тебе как? Каждый день что-то случается.

Я задумался. Действительно. Но почему я так по-разному отношусь к похожим рискам?

- Верно, случается и там, и здесь. И все же там этого ожидаешь, там насилие — это норма, там живут в атмосфере насилия, ему не удивляешься. А здесь, как бы часто не случалось, это исключение.

Заключение

Скоро будет семь месяцев, как мы в стране. Все мои дорогие родственники, благословенно Его имя, живы и здоровы. Мама влюблена в Путина и считает Израиль ужасным местом, волнуется за нас. Тетя Оля удивляется, почему мы все-таки уехали — но она не пробовала оспаривать мое решение: «пусть все будет, как ты хочешь». Дядя Миша и Мария Исааковна настойчиво требуют, чтобы я купил радио и слушал его, там часто говорят полезные для репатриантов вещи, они оба бодры и любопытны.

И вот я, хитроумный потомок семитских предков, наблюдаю с безопасного расстояния, из пригорода самого еврейского города на свете, жестокую войну между православными славянскими народами, еще недавно братскими.
Страдающей Украине спишут часть вины за еврейские погромы, антисемитизм кухонный и государственный - за то, что так объединяло ее с озверевшей Россией.

Самая часто употребляемая мною фраза, «ло хеванти отха» с учетом моего произношения имеет совершенно точный русский перевод: «Моя твоя не понимай». Ничего, потихонечку, каждый день понемножку, мало-помалу как-нибудь выучу.
Потираю руки и поясницу - устали от физической работы, подсчитываю шекели - еда и жилище обходятся дорого.
Вспоминаю, как тепло и денежно мне было в Москве, в той прежней жизни, что закончилась навсегда.
Я даже не спорю с ватниками, каких здесь достаточно, и с религиозными фанатиками-сектантами, которых здесь в избытке. Мне безразличны их заблуждения, хотя особенно экзотические выверты иногда забавно послушать.
Мои деточки потихоньку устраиваются, и если я о чем и жалею, так о том, что не предоставил им все возможности раньше.
Я давно избавился от всех российских активов, у меня больше нет ни недвижимости, ни акций, ни остатков бесполезных рублей. Если мне захочется обнять березку, я слетаю в Финляндию или Швецию; да хотя бы и в Канаду. И мой скромный доход это позволит — авиабилеты здесь дешевле.

Я уже забыл, как страшно мне было жить в России. Я даже забыл это чувство страха. Теперь при перечислении обретенных мною благ я могу пропустить это новое чувство безопасности, настолько оно стало привычным. Теракты, ракеты, землетрясения — да, они есть, но это другое, это как дождь и сырость зимой.

Остается русская фамилия. Удобно искать ее среди прочих, она, как правило, одна из самых длинных в списке, в остальном ее ношение приносит лишь стыд. Поменять на латвийскую девичью фамилию супруги всей семьей никак пока не получается - дети не граждане. А присутствие в одной семье лиц с разными фамилиями может насторожить бюрократию. Сперва деткам нужно получить гражданство, потом уже все изменения личных данных для всех. Потерпим еще два года с небольшим.

Еду с работы в автобусе-подвозке. Закинул ноги на соседнее кресло и прикидываю зарплату в шекелях. Я дома.

-------------------------------------

50 / 50 — пейсят на пейсят

Быть русским

Понятия не имел. Даже не догадывался. Но уже в детском саду отличался от большинства. Едва четырехлетний, на радость ленивой воспитательнице бойко читал книжку притихшей группе сверстников. Кроме меня умела читать только одна девочка с темными вьющимися волосами. Еще она рассказывала захватывающие истории и сказки, которых в наших книжках не было. В школе мы оба оказались в лучших учениках. Казалось бы, все ясно с нами обоими, только вот фамилия у нее заканчивалась на «берг», а моя, совсем наоборот — на «ев».

Любовь к чтению не во всем пошла мне на пользу. Интересные книжки, от которых бывает не оторваться, сажают зрение, и с первого класса мне пришлось носить очки. Каждый год стекла становились толще. А когда я подрос и стал с новым интересом щуриться в сторону девочек, мой сжатый очками и тоже быстро растущий тонкий носик как-то вдруг и сразу приобрел заметную горбинку. Была она крайне некстати по целому ряду причин. Собственно, прямой аккуратный нос по определению эстетичнее горбатого, по крайней мере, не привлекает к себе внимания окружающих и не вызывает ненужных подозрений. Которые тем более естественны, что я кареглазый брюнет, отменно учусь, да еще и в шахматы играю. Многовато совпадений.

Мама почему-то уделяла моему носу большое внимание. Когда заметила горбинку, сперва расстроилась, но потом успокоила себя: – А, очки будешь носить, никто и не заметит.

Наверное, она, как и я, беспокоилась о моей внешней привлекательности. Иначе зачем прятать горбинку на носу? Я не догадывался. Пятерки и шахматы выдавали меня с головой, любой знавший меня был лишь в шаге от естественного логического умозаключения. А кто-то, наверняка, уже его и сделал, просто молча.

К евреям относился настороженно. Само это слово, даже в его нейтральной форме, не говоря уже о популярных в народе эпитетах, как-то «жид пархатый, морда жидовская, жиденок картавый» и прочее, звучало неприятно и даже оскорбительно для русского слуха.

Принеся однажды домой из школы анекдот про хитрого, жадного и трусливого еврея, в ответ услышал от мамы:

- Ты что! Никогда так про них не говори! Они, знаешь, какие умные?! Антисемит – это же просто дурак, который чужому уму завидует.

Про интеллектуальные способности евреев ничего объяснять мне было не нужно – после нескольких лет занятий шахматами я прекрасно знал, каких противников мне следует опасаться, и что как минимум половина чемпионов мира были того самого происхождения. В каждом народе полно дураков и бездарей, но повышенную концентрацию одаренности среди евреев можно отрицать лишь с позиций крайнего идейного антисемитизма. Типа всегда своих тянут, у них все деньги и все схвачено, поэтому и нобелевскими лауреатами своих назначают. В шахматах такое объяснение не проканывает.

Юные шахматисты из знаменитой школы в перерывах между игрой и занятиями любили пошутить.

- Кто здесь еще не обрезан? – с нарочитой картавостью опрашивал коллег паренек с характерной внешностью и недвусмысленной фамилией Вайсман. – Срочно проходите к первому столу.

Вряд ли случайно, что к первому – там играли лидеры команд, и с обрезанием у них все было правильно.

В общем веселье кого-то уже толкали и тянули – вот он, он не обрезан!

- А вы, реб Лазар? – вдруг спросил меня Вайсман.

В недоумении я только пожал плечами. Ничто общее, кроме бездарных проигрышей будущим гроссмейстерам и легкой картавости меня с Вайсманом не объединяло. Я не спросил, кто такой реб, но вместе с обращением «на вы» слово прозвучало хоть и странно, но почтительно даже в сочетании с аккуратно обрезанной фамилией.

Вайсман хмыкнул, посмотрел на меня недоверчиво и отбыл к следующему кандидату на обрезание. Странное недоразумение.

В нашей простой советской школе евреям жилось несладко. Их поколачивали хулиганы и гнобили учителя истории, физкультуры, труда и почему-то физики. Если у первых трех еще могли быть какие-то профессиональные основания для дискриминации — Иерусалим основан на пару тысяч лет раньше Москвы, книжные мальчики плохо бегают, неловко работают напильником - то вот уж физика в этом ряду казалась нонсенсом. Вероятно, училка относилась к зоологическому типу антисемитов, не ищущих оправданий своим чувствам: «Вот не могу я, потому что… ну не могу я».

В мой адрес подозрений никто не высказывал, а случись такое — я бы искренне возмутился. Да и шахматы доказали, что мне от природы не хватало памяти и способностей к расчету длинных и разветвленных вариантов.

Перейдя из обычной школы в физико-математическую, из лучшего ученика я стал лишь одним из многих. Стандартная программа никаких сложностей для меня не представляла, разве что вечером после четырехчасовой шахматной партии бывало лень учить параграф. Но с олимпиадами все время пролетал. Никак не мог добиться успехов, как ни ломал голову. Искра вдохновения не посещала, что-то не складывалось – увы, и здесь я стукнулся в отмеренный мне сверху потолок. Тем больнее, что многим он казался завораживающе высоким, словно мальчикам из спального района новостроек в гостях у приятеля в старом фонде.

В анкете для поступления в институт требовалось указать девичью фамилию матери. Нет проблем, обычная русская фамилия от русского же имени. Когда я спрашивал маму, почему она носит фамилию не деда, а бабушки, она зачем-то начинала рассказывать о прекрасных родственниках по линии последней, о каком-то двоюродном или троюродном дядюшке, выдающемся руководителе с фамилией на «ов», что трагически погиб в сталинское время, о пра-прадедушке краснодеревщике, тоже на «ов», что построил уникальный дом, где даже и водопровод был сделан из дуба. Про деда с не слишком благозвучной фамилией, но, впрочем, тоже вполне себе на «ин» говорила, что он был прекрасный инженер-дорожник, большой начальник, изобретатель и пользовался огромным уважением в городе. Казалось бы, все понятно, все круто — но меня не покидало впечатление, что мама что-то скрывает.

После институтского диплома я устроился по распределению инженером в совковый оборонный ящик. Старожилы-евреи, которых там было едва ли не большинство, приняли меня тепло.

- О, здравствуй, молодой-красивый. Мы очень рады тебя видеть, сразу видно, наш мальчик. А, ты вообще-то русский? Таки никто же и не сомневается! И фамилия у тебя русская, и в паспорте все правильно? Молодец, и родители твои молодцы! Только имей в виду, что если вдруг в нашей лавочке случится погром, начнут именно с тебя.

Но даже и это наблюдение многоопытных сотрудников оборонной инженерии меня не насторожило. Генотип и фенотип могут сильно не соответствовать друг другу, мало ли что. Кстати, и бабушка моя родом с Волги, немного азиатского типа – от нее и от отца у меня темные волосы и карие глаза, а мама рыженькая и голубоглазая – вообще вне подозрения.

Ученый или инженер из меня не получался. Скучновато, да и возможностей не оказалось. Советский Союз успел развалиться, денег на оборонку катастрофически не хватало. Последнее дыхание науки наш ящик давно покинуло, все сотрудники занимались фуфлом и липовой отчетностью под выпрошенные из нищего бюджета подачки. Американские подлодки, знаете ли, меньше шумят, чем советские. Потому что сделаны лучше. Следовательно, акустические методы обнаружения противника в этой ситуации не катят, нужно искать другие, вот, например, по спутному следу, по возмущению среды, но они тоже не катят, потому что любые из них хуже акустики, работают только сзади, и вообще решения у проблемы не существует, но это главная военная тайна нашего института; если кто узнает, нас просто закроют.

- А что мы тогда вообще делаем?

- Ищем, ищем.

Искать то, чего нет, мне не хотелось. Программированием для экологических проектов я тоже не увлекся. Хотелось большей движухи. Особенно когда зарплата инженера оборонного НИИ вдруг оказалась не больше жалкого десятка вражеских долларов.

Пошел в частный коммерческий магазин таскать ковры и брать чаевые от внезапно разбогатевших в начале девяностых сомнительных личностей. Теперь денег хватало и на еду, и даже на развлечения. Но застревать на таком месте бесперспективно, нужно делать карьеру. Повышение из продавцов в старшие продавцы далось адски тяжело. Дальше стало легче — как выяснилось, при сочетании лени и смышлености чем выше должность, тем легче рост. В течение следующих лет я поработал менеджером по продажам, коммерческим директором в маленькой российской фирмочке, потом рядовым специалистом, но уже в большой иностранной, затем руководителем небольшого отдела. Вполне себе жених — слегка за тридцать, работа, квартира, машина.

В своей юной мечтательности невеста моим социально-экономическим статусом не интересовалась. А откровенных разговоров с будущей тещей я побаивался и за пределы бесед о погоде не выходил. Она явно обеспокоилась. Прямых вопросов задавать не стала. Поручила допрос своей подруге, словно бы случайно оказавшейся в гостях одновременно со мной. Та выполнила задание четко по анкете: родители, образование, место работы, должность, возраст. Ответ на последний вопрос дался мне с трудом, но я решил, что врать и срезать хотя бы треть из разделявших нас с любимой пятнадцати лет разницы не стоит, все равно правда откроется вместе с паспортом.

- Ах вот какой у нас взрослый кавалер, - огорчилась добросовестная подруга.

Больше вопросов не было. Мигнул невесте — вроде норм, а? Любимая не выразила беспокойства. Допил чай, вежливо попрощался.

О самом главном, оставшемся за рамками обсуждения пункте я случайно узнал от жены лишь спустя время. Друг будущей тещи весь тот памятный вечер не принимал участия в разговорах, зато с прищуром и с разных ракурсов изучал профиль жениха своими белесыми глазами. И сразу после моего ухода поднял ключевой вопрос:

- Этот твой, случаем, не еврей?

- Не знаю, - ответила моя невеста. Уж это ее совершенно не беспокоило.

- Что ж ты, замуж выходить собралась, да не знаешь за кого!? - не на шутку рассердилась будущая теща. Но все же отказать не потребовала. Анкетные данные в целом устроили, жених солидный. В главном пункте только нет ясности. Оставлен в подозрении.

После дефолта страна богатела как на дрожжах. По телевизору в спортивных репортажах стали все чаще показывать компании хорошо одетых мордатых парней и манерных девиц, машущих триколором и орущих с трибуны где-нибудь в Европе: «Рас-си-я! Рас-си-я!» На бандитов они не были похожи, откуда тогда у них деньги на эти бессмысленные поездки за границу, вместо музеев на стадионы? Это москвичи жируют. А чем я, провинциальный трудяга, собираюсь кормить своих детишек, нынешних и будущих? В Москву, в Москву!

С переездом на заработки в столицу финансовая компенсация за мою борьбу с ленью ощутимо выросла, открылись и карьерные возможности. Было нелегко. Чтобы пересчитать число съемных квартир, где нам пришлось на время останавливаться, нужны четыре руки с полным набором пальцев, и все готовы к работе.

Скольжение в пропасть

Как любой вставший на ноги в девяностые житель Питера я отлично знал цену городскому руководству и слышал немало об их тесных связях с криминалом. Ни разу не отдал свой голос на выборах ни одному из бандитов и клоунов во власти. Голосовал за Яблоко и Явлинского, как бы смешно и жалко они ни стали выглядеть по истечении десятилетий медленной неуклонной деградации. После дефолта 1998 и начала быстрого экономического роста почувствовал робкую надежду, что механизмы демократии рано или поздно заработают, народ станет обеспеченным, смышленым и выберет приличных людей, страна начнет строить правовое государство, а Пупкин с братвой и шестерками ответят по закону и за все широко известные, и за еще предстоящие к раскрытию преступления. Кто взорвал дома в 1999-м? Как можно было не возмутиться закрытием свободного телевидения? Умнеть народ все никак не хотел, а мои стилистические разногласия с властью только усугублялись. Вернувшийся советский гимн уже вызывал у меня тошноту, каждый раз при его исполнении вместо нового текста я со злой и печальной иронией напевал выученные еще октябренком строки советского «Союза нерушимого навеки». «Если рухнула та тюрьма, не устоит и эта», - оптимистично рассчитывал я. В деле ЮКОСа кремлевская шпана учинила демонстративное беззаконие, и молчание народа должно было меня в очередной раз насторожить.

Режим зверел медленно и постепенно. Народ жил получше, москвич жирел и радовался. Обильные доходы от нефти покрывали и воровство, и неэффективность, растущее благосостояние населения привлекало инвестиции международных компаний.

- Что тебе в Путине не нравится, - раздраженно отреагировал коллега по офису на мой комментарий в отношении ненасытной питерской мафии. - Все развивается, смотри, как хорошо стали жить! Деньги, машины, квартиры!

- Не благодаря, а вопреки ему! Нефть!

Условия для карьеры были идеальными. Пара удачных прыжков с место на место, и я обосновался хорошо и надолго. Должность моя звучала круче некуда – генеральный директор ООО Широко-известное-в-узких-кругах-имя-иностранной-корпорации. Трудилось в российском отделении в тысячу раз меньше сотрудников, чем в мире в целом, производилось товаров совсем ерунда, а прорывных изобретений и ноу-хау совершалось ровно ноль – и это в одном из лидеров технологического прогресса. Полномочия - крохотные, ответственности – куча, зарплата – солидно-московская. Вполне. Жена и детишки не представляли себе конец недели без затяжного шопинга, досуг — без платных секций, лето - без поездки за границу, в ближнем подмосковье одна за другой строились и подрастали в размере наши собственные квартиры. Жизнь среднего класса текла своим чередом, тревога за будущее росла.

Сопротивлялся надвигающемуся мраку лениво и трусовато. Ходил на митинги, выражал свое мнение в круге знакомых, приятелей и даже случайных собеседников. Осознал всю непопулярность либерально-демократических идей в широких народных массах. И с чего бы им стать популярными, когда мало кто берет на себя труд хотя бы получить о них представление. Даже название партии заблаговременно украдено клоунской ЛДПР Жириновского, не удивлюсь, если слухи об участии КГБ в ее создании когда-нибудь подтвердятся документально. На одном из неразрешенных митингов в рамках Стратегии-31 встретил тогда еще совсем молоденького Яшина, заявил ему, что хочу сфотографироваться с будущим президентом. На фото мы оба улыбаемся во всю ширь. Не знаю, как сложится его героическая судьба, надеюсь, мое тогдашнее пожелание сбудется.

Стас из РПР

Со Стасом мы познакомились еще в нулевых в московском и единственном в стране штабе карликовой демократической партии — РПР. Милейший Рыжков выражал неколебимую уверенность в безукоризненной честности его политического папаши Черномырдина, но те старые как бы честные деньги закончились, а новых не было. Стас был так воодушевлен, что спонсировал обнищавших республиканцев из доходов своего небольшого бизнеса, олигархи помогать не спешили.

Вместе ходили на скромные митинги оппозиции. Помогали РПР на очередных выборах, партия, и любые ее кандидаты всякий раз безнадежно проваливались. Увы, как мне пришлось убедиться, без денег или большого числа энтузиастов политическая работа не делается.

Помню, как услышал о рокировочке по радио, стоя в пробке у Рублевского шоссе — в той его части, что проходит внутри Москвы и используется простыми смертными. Гаишники очистили дорогу для членовозов, простые водители терпеливо ждали. Я нажал на гудок, жал снова и снова, надеясь, что резкие звуки передадут мое возмущение товарищам по несчастью. Никто не подхватил.

Оживление пришло в конце 2010-го. Мы со Стасом среди многих воодушевились подъемом активности при готовящейся смене использованного Димона, ходили на каждый митинг на Болотную и Сахарова, на каждый марш в самый лютый холод.

Стас был решителен. Однажды вдруг стал допытываться у сумрачного омоновца, куда он спрятал обязательную для ношения каждым ментом номерную бляху. В те мягкие времена страж порядка не чувствовал ни уверенности, ни перевеса в силе над крепко сложенным наглецом, глядел в сторону, перетаптывался с ноги на ногу и что-то неуверенно бурчал в ответ.

Ресурсов в РПР было так мало, что на акции «Белое кольцо» мы со Стасом волонтерили в качестве личной охраны нашего Рыжкова. Малоподходящее занятие для офисных пацифистов — сопровождать беззащитную мишень в ожидании нападений и провокаций. В качестве бонуса удостоился личного знакомства с самим Гарри Каспаровым. От неожиданности встречи на тротуаре Садового Кольца я представился чемпиону мира не только по имени и фамилии, но и добавил ради солидности мой любительский разряд.

За СПС и Немцова никогда не голосовал. Увидел его впервые на трибуне Болотной, слушал на Сахарова. Умница, красавчик, жизнелюб, человек высоких принципов и большой личной отваги. Еврей, что для политика в России словно яркая желтая звезда на элегантном синем пиджаке. С таким украшением можно стать либо клоуном, либо мессией, среднего пути нет. Тем сильнее уважал Немцова за его самоотверженную борьбу. Обвинения его в коррупции, довольно общие и огульные, типа «все там они воруют» не выдерживали критики — богатства он не нажил, по крайней мере, даже крайне заинтересованный в разоблачении своего политического антипода Путяра не сказал на этот счет ничего убедительного, кроме бандитской предъявы про «оттерли от кормушки».

2012-й стал последним годом, когда я еще надеялся на подъем широкого гражданского протеста. Откуда взяться протесту, если нет граждан? Народ-богоносец. Стадо.

Помню, как решительно Навальный выкрикивал со сцены на митингах: «Да или нет?!» Откликались «Да!», сами уже не веря. «Да или нет?!» - настаивал лидер протеста. Нет, конечно. Увы.

6 мая 2012 мы с однопартийцем и единомышленником Стасом шли в конце потока демонстрантов. Шествие застопорилось, когда мы еще не добрались до моста через реку к Болотной площади. Постояли. Никакой информации о происходящем не было. Постояли еще. Воскресенье, имеется законное желание отдохнуть. Стали подводить итоги.

- Так, значит. В шествии мы участвовали?

- Участвовали.

- Протест выразили?

- Выразили.

- «Россия без Путина» кричали?

- Кричали.

- «Путин — вор» кричали?

- Еще как.

- Что ж, пожалуй, пора и по домам? Или сперва в Макдональдс?

- Пошли, по дороге решим.

Свернули направо на набережную и до ближайшего метро. О начавшихся столкновениях узнали уже по пути домой. Это уберегло нас от последствий участия в исторической битве на стороне проигравших.

Зная горячий нрав Стаса и его злое презрение к ментам, собакам режима, вполне допускаю, что он одним из первых бросился бы в драку, а мне уже было бы неловко оставлять его без поддержки или хотя бы попыток умиротворения.

Путлер задавил протест. Мы со Стасом избежали худшего, не подверглись арестам и преследованиям и с глухим недовольством продолжили свою мирную сытую московскую жизнь.

В 2013-м я участвовал в кампании Навального на выборах мэра Москвы. Стас от этой деятельности воздержался, главного оппозиционера он почему-то не любил. Я отправился в штаб записываться волонтером. Увидел много энергичных молодых людей. К радости проголодавшихся к вечеру активистов купил им пару сумок хлеба. Каждый выходной развозил на своей машине складные агитационные кубы и, с мучениями преодолевая интравертность, иногда около них дежурил. Имел радость непосредственного общения с народом-богоносцем. И это ведь Москва, столица, откуда в людях эта тупость? Какого правительства они заслуживают?

Мы со Стасом еще продолжали надеяться на какое-то возрождение демократических институтов, даже были наблюдателями на выборах.

2013-й год, выборы губернатора Московской области. Школа, училки обеспечивают процесс. Я — единственный независимый наблюдатель на участке в охранительном статусе члена комиссии с совещательным голосом. Училки трудились на выборах не за страх, а за совесть. Хотя, скорее, наоборот. Ко мне относились настороженно и враждебно, интересовались, сколько мне заплатил оппозиционный кандидат.

- Не он мне заплатил, а я ему подарил бесплатно целый день своего личного времени.

- Вы что, рассчитываете, что у нас что-то изменится? - презрительно спросила меня завучиха.

Я пробовал наладить отношения. Угостил дам шоколадкой. Увещевал, что наблюдатели на выборах им крайне полезны, так как своим участием обеспечивают доверие и уважение к ним со стороны избирателей. Шоколадку училки съели, но речи мои им почему-то были не по душе.

Затем я обратил внимание на двух типов, записывающихся в единственную подозрительную книгу в углу. Приблизился с характерной для себя издевательски доброжелательной улыбочкой. Снимая на довольно престижный в те годы айпэд.

- А что у нас тут?

- Это голосование по открепительным талонам, - пропищала училка. Среди всей комиссии она была самая робкая, на нее-то и повесили обязанность вести учет жулья.

- А корешки от талонов отрываете?

- Отрываем, - совсем растерялась она. Оба типа не смотрели ни на меня, ни на нее, ни, тем более, в камеру моего айпэда.

- Ну так отрывайте, если отрываете.

Ее рука медленно потянулась к талону. Карусельщики поднялись, забрали свои паспорта и талоны многократного употребления с необрываемыми корешками и, все так же ни на кого не глядя, покинули избирательный участок.

Робкая жаловалась завучихе, что она только начала записывать данные, как тут я пришел. И в книге теперь запись не до конца.

- И что теперь с этим делать? Зачеркнуть? Нет? Что делать-то?

Могли бы не волноваться. Книги для голосования по открепительным талонам при пожаре архивов Избиркома горят первыми.

Обозленные училки решили сдать меня в полицию.

- Мешает работе избирательной комиссии!

Звонили какому-то типу для согласования. Только отсутствие юридической ясности в отношении удаления члена комиссии с совещательным голосом лишило меня привилегии быть задержанным. Чем бы я впоследствии гордился, но в тот момент опасался. Избежав опасности, немного расслабился. И противника недооценил.

В ключевой момент выемки бюллетеней из избирательных урн воспитатели подрастающего поколения по команде «встаем, девочки!» плотной стеной дородных тел окружили стол, перекрыли обзор, слаженно и ловко, словно бы тренировались всем педсоветом целую неделю, вывернули урны с бюллетенями и смешали их так, что я никак не успел заметить, вбросили ли они в общую кучу дополнительные листы с галочками в нужном квадратике.

Улыбчивый сынок Воробьев набрал больше трех четвертей голосов. Старания педагогов были явно излишни, но кто знал заранее?

Когда по итогам того же 2013-го при высоких ценах на нефть рост экономики оказался всего около процента, я сделал вывод о полной бесперспективности путинского режима, открыл счет за границей и переводил туда все свободные деньги.

Не думал, что в 2014-м Путин решит отхватить Крым. И что последует за этим. Народ-богоносец и его представители среди знакомых и коллег отреагировали, как и ожидалось, - с идиотическим восторгом. Даже Стас, мой старый товарищ по партии, митингам и наблюдательству, вдруг объявил мне следующее:

- Я, ты знаешь, раньше к Путину очень плохо относился. Что он вор, что незаконно власть захватил, всю демократию придушил — все так. Но вот тут он прямо молодец — это ж надо, Крым наш!

Я с ним не спорил, чувствовал, что это в нем очень глубоко. Отец у него тоже из каких-то спецслужбистов — то ли ГРУ, то ли вообще КГБ.

Оппозиция эвакуировалась, как Каспаров. Или притихла, как Рыжков.

Немцов продолжил бороться и в 2015-м был убит. Все на поверхности - исполнители, организатор, торжествующий злодей. Мне не ясно только одно: это был чеченский подарок пахану в знак уважения или исполнение его прямого указания? Надеюсь, узнаем.

Сходил на прощальное шествие. Давно понял, куда все это катится; в этот мрачный день особенно ясно прочувствовал, насколько далеко все это уже закатилось. А освободительная революция все дальше и призрачней. И сколько здесь таких, пришедших проститься с нашим героем?

Последней надеждой оставался Навальный. Слабой. Когда лидера протеста безнаказанно крутят и уводят менты, оптимизма это не прибавляет.

В году 2019-м я принял разумное и стыдное решение, что в тех обстоятельствах и мне, единственному кормильцу семьи и отцу троих детей, не стоило больше ходить на протестные митинги лишь для того, чтобы со злой беспомощностью покричать любимое «Россия без Путина!». Не свалить ли? Вот так сразу: лишиться твердого дохода, вынудить к борьбе за существование привыкшую к тепличным условиям семью, начать карьеру с нуля едва ли не на шестом десятке? Конечно! Но как?

Разговор с сестрой

Заговорил с сестрой:

- Пора валить отсюда. Есть у нас какие-нибудь варианты?

И сестренка вдруг дала слабину.

- Не знаю, может, что-то у нас и есть.

Я не ожидал такого. Или где-то в глубине души предполагал, иначе, почему вдруг спросил?

- Что?

- Ну там, дед Боря. Но это все там как-то сложно.

- Что дед Боря?

- Ну там, может быть, он и не родной отец маме, но как бы и того. Еврей.

Сестренка была права, что выражалась аккуратно и сослагательно.

Такую болезненную правду человек не может принять сразу и целиком.

Сестра старше меня на двенадцать лет. Все знала с детства.

Помню давний короткий разговор на кухне, мой невинный вопрос:

- А дед наш из Белоруссии, он что, белорус?

Сестра открыла рот и уже собралась что-то ответить, но мама замахала руками:

- Нечего, нечего, все, конечно белорус, если из Белоруссии.

Сестра похлопала серыми глазами, поджала тонкие, как у мамы, губы, замолкла.

А я куда-то спешил, как всегда спешат молодые энергичные красавчики брюнеты, и особенно не допытывался.

Спустя четверть века, уже годами под пятьдесят, седой и помятый жизнью, я вдруг принял то, что должен был бы узнать в детстве, и что неизбежно свалилось бы на меня тяжелой ношей.

Такое ощущение, что я об этом догадывался, но мама словно бы выстроила стену между настоящим и прошлым нашей семьи. И страшная тайна пряталась в темной глубине моего подсознания, зловещая и опасная, как затонувшая советская подлодка с ядерным реактором.

Но теперь опасность стала надеждой. Мы можем бежать.

Стал читать, узнал про Закон о возвращении 1950г.

Все очень просто. «...Права репатрианта в соответствии со всеми другими законодательными актами предоставляются также ребёнку и внуку еврея, супругу/супруге еврея и супругу/супруге детей и внука еврея...». А я внук. Только это нужно еще доказать.

Половина класса физмат школы эмигрировала, в том числе по еврейской линии. Один написал мне в фейсбуке, что в Германию мне свалить не дадут, а вот в Израиль берут и внуков.

Сестра утверждала, что у мамы должно быть ее свидетельство о рождении – повторное, но довольно старое – от 1970г. Оригинал канул в лету. Сестра когда-то видела его и еще помнила, что в него был непосредственно вписан дед-еврей.

Я подступил к маме – нет ли документов. Мама хитрила и вертелась, но сестра заразилась моей настойчивостью и поднажала.

- Мама, я тебе серьезно говорю, ты лучше ему не отказывай. Он решительно настроился, ты его знаешь.

- Ой, опять эта Израиловка проклятая. Но ведь это же не обязательно туда уезжать? Там все плохо, я по телевизору видела. Ужас!

- Конечно не обязательно. Очень удобно получить гражданство, паспорт, чтобы ездить куда хочешь без виз. На море теплое, деткам полезно. Новые возможности, как говорит твой умный сын.

Из глубины самого обыкновенного ящика в шкафу были извлечены исторические бумаги. Свидетельство о рождении мамы. Розовенький бланк — немолодой, но в хорошей форме — прямо как я. Заполнен довольно ровным, но все же некрасивым почерком.

Первое, что искал, нашел и замер, вглядываясь снова и снова. Национальность - еврей. Некрасивый почерк выражал настороженность и брезгливость, словно пишущий вынужденно, против своей воли констатировал факт свершения чего-то дурного и неправильного. Русскость моей бабушки почерк не оживила. Неизвестный каллиграф испытывал душевное страдание - произошло расовое преступление, и он был подневольным соучастником его сокрытия. Все очевидно - мою маму-полукровку скрывали под русской фамилией, записывали ее русской по национальности, и это было злонамеренным искажением действительности. Захотела называть себя русской, эта еврейская дочь!

- Или же дед не был родным отцом мамы? - цеплялся я за соломинку. - Все же там было очень сложно? Мама родилась на три месяца раньше свадьбы, а не позже, как принято у людей консервативных и правильных.

Свидетельство о браке дедушки и бабушки тоже было розовеньким, наверное, все новобрачные, даже во времена СССР, рассчитывали на счастливое будущее.

Старая фотография

Из дальнего шкафа мама достает старую фотографию. Вот они, мои ушедшие предки.

Большая семья. Прадед, прабабушка, еще холостой дед, пятеро из шести его сестер, четыре — с мужьями. Серьезные и умные лица, только одно вносит диссонанс - младшая из сестер оказалась в день съемки на важном партийном собрании, и ее место на фотографии заняла домработница. Одеты торжественно, мужчины в костюмах, женщины в платьях, даже малыши на руках у матерей принаряжены. Обстановка солидная, две картины в рамах, лакированный шкаф. Ощущение достатка и благополучия, единения, устремленности к лучшему.

История семьи

Прабабушка не обрадовалась, когда ее единственный сын женился на шиксе, моей русской бабушке. Но позволила ей с детьми жить в большой общей семейной квартире, где других русских и не было.

Прадед доживал последние дни в одной комнате с маленькими дочерями шиксы. Уже не вставал. Восьмилетняя мама первая заметила и побежала ко взрослым – дедушка холодный!

Прабабушка не простила сыну женитьбы на русской. Их взаимная обида была так глубока, что он не явился на ее похороны.

Но когда дети выросли, дед сделал ровно то, чего требовала от него покойная мать - ушел от моей русской бабушки и стал жить с еврейкой. Мечтал уехать в Израиль, моя старшая сестра еще ребенком видела у него книги со странными значками, похожими на рыболовные крючки.

Маме почему-то запало в память, как бабушка в самом конце тридцатых показывала ей фотографию с дядями и тетями и говорила: вот это враг, и это тоже враг. Долго смотрела, затем произносила тихо – а это не враг. И показывала на какого-то дядю, ничего не объясняя. Может, это и был ее настоящий отец? Мама говорила об этом приглушенно, словно бы повторяя вслед за бабушкой, поднимала палец к небу и делала значительное выражение лица.

Тетя Оля – двоюродная сестра мамы, племянница моего деда, галахическая еврейка, русская по всем документам, имени, отчеству и фамилии. Внешности яркой и недвусмысленно еврейской. Очень умная и здравомыслящая, хотя ей уже далеко за восемьдесят. По телевизору смотрит только канал Культура.

- Пусть не выдумывает, она родная дочь, – отвергла тетя Оля любые сомнения мамы.

Мой анализ ДНК

Сдал свой ДНК на анализ. Приятно, что сайт разработан будущими соотечественниками. Лаборатория, однако, в Техасе. Только лишь ДХЛ имеет право высылать результаты анализа зарубеж, причем не сама ДХЛ, а какая-то специально уполномоченная конторка за бешеные деньги. Лабораторное исследование стоит меньше, чем пересылка образцов слюны.

Получил свой анализ ДНК — две трети неопределенно восточно-славянской, читай — русской; сколько-то финской и балтийской…. 19% еврейской крови. Вот оно как, значит. Таки-да.

Нюрнбергские законы

Есть распространенное мнение, что закон Израиля о возвращении, г. 1950, принимался с учетом нюрнбергских законов Третьего Рейха, г. 1935.

В википедии все написано.

Итак, мой дед был евреем по Галахе и по расовым законам Рейха, моя мама — дочерью еврея, метисом первой степени. Будь мой отец «германокровным», ей было бы запрещено вступать с ним в брак и даже иметь близкие отношения вне брака.

В свою очередь, как внук еврея, я оказывался метисом второй степени, и у меня возникало существенное преимущество над метисами первой степени —право вступать в брак с германокровными, еще лучше - следующее поколение условно считается германокровным и уравнивается в правах с обычными гражданами Рейха! Вот почему мои деточки от брака с нееврейкой, так называемое «четвертое поколение», в Израиле дискриминированы по сравнению с первыми тремя!

Нацистские категории деления на евреев, метисов и германокровных ярко и выразительно изображены в таблице. Еврейская кровь черна. Как наследственная болезнь, она передается из поколения в поколение. Германская кровь бела. Законы оберегают ее от смешивания с черной. Все наглядно.

Дед еврей — весь круг заполнен чернотой. Мама, дочь еврея, метис первой степени — половина окружности черная, половина — белая, чистая. Я, внук еврея, метис второй степени — в белый круг въелась черная четверть.

Я еще и носитель видимых признаков расовой нечистоты, как то — темные волосы, карие глаза, тонкий нос с горбинкой, очки, разряд по шахматам, общая интеллигентность и хорошая сообразительность —и, следовательно, представляю опасность для арийского общества и должен находиться под самым пристальным вниманием рейха с его СС и гестапо. То есть, с поправкой на местные реалии — под надзором КГБ и его прямой наследницы, ФСБ.

Тетя Оля

Тетя Оля рассказывает мне историю семьи. Холодок пробегает между лопаток.

Пра-Прадед и пра-пра-бабушка родились и поженились в маленьком городке в Белоруссии. На мой запрос местный архив ответил, что документы о еврейском населении утрачены во время немецкой оккупации. На сайтах городка Дрибин пишут, что все оставшиеся евреи погибли в годы Холокоста.

В послевоенной анкете одна из шести сестер указала, что занимались они сельским хозяйством и имели в собственности деревянный дом. После краха Российской империи и отмены черты оседлости, дискриминационных законов, что не позволяли евреям свободно выбирать место жительства, со всеми семью детьми переехали в Ленинград. Сестры и брат стали учиться. Технологический, медицинский, дорожно-строительный.

Сестры деда вышли замуж за способных и деятельных зятьев, тоже евреев. Только одна — почему-то за немца, но очень талантливого.

Большая семья моих еврейских прадедушки и прабабушки, их шестерых дочерей с зятьями, единственного сына с русской женой, растущего поколения внуков жила вместе в огромной питерской квартире на Литейном. Со временем дети переезжали. Прадед умер за три года до начала репрессий.

Арестовали Давида — большого начальника. Пропал. Вероятно, был расстрелян.

Арестовали Марка. На следующий день Вера отравилась. Через две недели Марка отпустили из-под ареста. Вернулся домой, узнал о Вере. Застрелился. Маленькую Раису удочерили дядя Яков и тетя Берта. Яков тоже занимал серьезные должности. Чудом уцелел в тридцатые, но после войны попал в очередную переделку. Не выдержал напряжения, умер. Раиса второй раз потеряла отца.

Мой дед тоже сильно рисковал, будучи одним из руководителей дорожно-строительной организации. Директором был, конечно же, русский, а он, как еврей — главным инженером.

Новый проспект в Ленинграде не успели сдать к важному празднику. Дед оказался под следствием. Мама вспоминает, как к ним домой приходили чужие дяди, осматривали имущество, поставили пломбу на большой красивый буфет — ничего другого значимого у них не было.

Обвиненный во вредительстве, дед составлял оправдательные письма. Был полностью оправдан и даже не понижен в должности. Мне хватает и четвертинки его дарований, чтобы быть смышленым.

Когда Сталин все, жизнь потомков стала налаживаться. Мелкие проблемы, вроде цветущего антисемитизма на бытовом и государственном уровне, можно было не принимать в расчет. Пока границы были закрыты.

Едва открылись - семья старшей дочери уехала в США.

Семья второй — в Израиль.

Семья третьей увезла с собой в Германию дважды осиротевшую племянницу Раису.

Остальные родственники в надежде на что-то хорошее остались в России.

декабрь 2018 — письмо по мейлу

Что ж, пора получать визы и репатриироваться.

Попробовал дозвониться до консульства по телефону. Все время занято. Нашел мейл и написал: как внук еврея желаю репатриироваться со всей семьей, прошу записать на прием, желательно в выходной день где-нибудь в начале января.

Ответили через пару дней. «Спасибо за обращение, мы записываем вас на прием на 10 апреля. Изучите требования на сайте».

Поездка в страну. Мостик и Стена.

Про Израиль я немало слышал от знакомых, причем разные вещи. Кому-то хорошо, кому-то — не очень. Для меня при выборе страны важны два критерия. Первый: свободная, либеральная демократия. Второй: богатая развитая страна из «золотого миллиарда». Судя по активной политической борьбе и судебным процессам бывших лидеров, первый критерий выполняется. А подушевой ВВП Израиля вдруг оказался больше французского. Ничего себе. Это даже не считая доходов от недавно открытых газовых месторождений, которые почему-то особенно радуют и успокаивают меня, выросшего в углеводородной сверхдержаве.

Незадолго перед визитом в консульство мы всей семьей поехали взглянуть и убедиться.

Да, восхищенному туристу и Антарктида покажется волшебной страной грез, что не говорит о ее удобстве для постоянного проживания.

Израиль прекрасен. Мой старый друг Олег, что был заблаговременно, уже несколько лет назад эвакуирован сюда женой-еврейкой, агитировал в пользу немедленной репатриации.

Комфорт богатых ухоженных городков, артефакты Иерусалима.

В городе Яффо есть мостик, который исполняет желания. Очень удобно. Я так прямо этому мостику и объявил: «Хочу получить одобрение от консула на репатриацию!»

В Иерусалиме русский Олег повел меня к Стене Плача. На иврите ее зовут «Западная Стена», она даже и не была никогда частью разрушенного римлянами Второго Храма, просто укрепляла Храмовую гору и предохраняла ее от оползней и оврагов. Поскольку мусульмане запрещали иудеям молиться на горе, те в своей особенной скромности, неотделимой от чувства собственной богоизбранности, сделали Стену новым порталом коммуникации с Тем Самым.

Надели на макушки требуемые протоколом кипы. Олег то и дело ронял свою, торопливо подбирал, водружал снова и ронял. Я ожидал такого же конфуза, но со мной кипа вела себя по-другому. Сидела как влитая, словно бы форма головы досталась мне по прямому наследству от Авраама, Исаака и Исраэля. Таки да.

Атеист я или не совсем? Скептик в духовном поиске? Во многом дзен-буддист, слегка христианин, чуть-чуть иудей, в особенности в этом месте — не знаю.

Медленно, осторожно подошел к Стене. Почувствовал ее силу. Тихо прижал ладонь к камню. Принято вкладывать записки, но, наверное, это лишнее. Попросил.

Фалафель и Хумус

Оба считаются гастрономическими достопримечательностями Израиля. Первое время я частенько утолял голод этими жареными бобовыми. Хумус тоже ничего.

Съездили на Мертвое море, оно же соленое море. Природа дикая, пустыня, жара, древние наслоения песчаных пород. Здесь понимаешь, как много лет этим местам.

Палестинцы и дешевое мясо

Олег уговорил поехать в арабскую деревню за дешевыми продуктами.

- Да мы тут всегда так делаем. У них цены в два раза ниже. К ним пол-городка ездит. Мясо, сигареты, мелочь всякая.

- А это не опасно?

- Да нет, конечно! Это же их бизнес, им это выгодно!

На въезде к арабам огромный стенд с красной предупреждающей надписью. Типа, осторожнее, гражданам Израиля грозит опасность, не въезжайте сюда. Я показал Олегу, тот лишь посмеялся.

У арабов не так аккуратно, больше мусора на улицах, хуже дорожное покрытие. Вот кто-то проехал по встречной. Сворачиваем с главной улицы, по очень узкой и крутой улочке едем к знакомой другу лавочке.

Нас как старых друзей приветствует хозяин. Улыбается, говорит о новых поступлениях. Гляжу на пакет — говядина из Бразилии. Вероятно, прибыла в качестве гуманитарной помощи, сменила нескольких посредников, а теперь оказалась выставлена на продажу мелким частным предпринимателем. Бизнес. Поэтому и стоит так мало — досталась бесплатно.

Спрашиваю его по-английски, не опасно ли нам здесь.

- Нет, что ты, здесь не опасно. Вот там, через три квартала, ближе к мечети, там могут быть проблемы, а здесь всегда тихо.

Наконец-то грузимся и садимся в машину. Едем. Ни на секунду не забываю, что на нашей машине желтые израильские номера. Покинув гостеприимный арабский городок, облегченно перевожу дух. Друг смеется. Поездка закончилась удачно. Мы увернулись от злобных арабских радикалов и показали фигу жадным израильским монополистам. Кто из них сильнее расстроился? И еще мы помогли ловким арабским дельцам употребить, хотя бы и частично, фонды коррумпированных антиизраильских бюрократов из ООН на хорошее дело — прокормление двух не вполне еврейских семей.

С супругой и тремя детками снимаем квартиру в небольшом поселке на возвышенности между Тель-Авивом и Иерусалимом. Вечером вышел прогуляться. Здесь я хотел бы жить в старости. Не в общем доме с десятками квартир, а в небольшой частной вилле среди других похожих на склоне холма. Тихо, окна без занавесок, наверняка соседям нечего прятать друг от друга, заборы ни от чего не защищают, разве что обозначают границы разведения частных цветников. Дорогие машины припаркованы на улочке, никто не думает о необходимости гаража. Далеко на западе виднеется море, где-то на востоке — Иерусалим, кругом — зеленые просторы. Но стоят такие виллы бешеных денег. Пара-тройка миллионов долларов, сразу вынь да положь. Так что придется стариться в более оживленных локациях, где есть малогабаритное съемное жилье да какая-никакая работа для пожилых энтузиастов.

Быть в Израиле и не съесть чего-нибудь вредного? Это не про нас. Съездили попробовать местные штрудели. Не знаю, сколько там процентов сахара, но, кажется, все во мне слиплось.

Попробовали настоящей местной зимы. Плюс семнадцать на улице. Казалось бы, сущая благодать. Мелочь: в доме нет центрального отопления. Кондиционер быстро оказался замучен и сдох, мы надевали по два свитера и не попадали зубом на зуб.

Время поездки быстро закончилось. Понравился ли нам Израиль? Да! Хотим ли мы сюда? Конечно! Непременно, но сейчас пора возвращаться на неисторическую родину.

Бен-Гурион и безопасность

В аэропорту Бен-Гурион при подготовке к вылету я как-то ловко срезал первую стадию проверки безопасности, глупую на взгляд новичка очередь при входе еще до стоек регистрации. Зря. На одной из следующих стадий бдительный парень в штатском выявил отсутствие первого зачета и хотел тормознуть меня для детальной проверки с раздеванием. Уже мечтал о звездочках и ордене за первого схваченного с поличным террориста-смертника. Присутствие моей жены и троих детей его карьерной мечте нисколько не мешало. На мое счастье его коллега, более опытная в подобных делах дама, просканировала меня рентгеновским взглядом, определила как совершенно безопасного и отпустила. Назад, на первую стадию.

Казавшаяся выгодной экономия времени обернулась возможным опозданием на самолет. Летаю я редко, а паникую часто. А в состоянии паники выгляжу еще менее благонадежно. Побежал назад, на первую стадию. Уже в статусе подозреваемого. С сотрудницей безопасности говорили по-английски. Девушка спросила, как раньше назывался город, где я родился. Таки Ленинград, а не Хайфа. Выслушала ответ, ушла куда-то, потом вернулась с подтверждением, что я не террорист. На самолет попали вовремя. А молодцы они. Пишу и думаю, не раскрываю ли тем самым тайные методы спецслужб в аэропорту? Вряд ли. Процесс проверки враги и так знают, слишком много людей его проходят каждый день. Секреты наших защитников в чем-то другом.

Работа в Москве

Полный впечатлений, возвращаюсь в привычный московский круговорот. Дом-работа-дом. На работе много ватников. Директор по персоналу – первая из них, даже ходила на путинги — сборища подневольных демонстрантов — в свои выходные с собственной дочерью совершенно без принуждения, абсолютно бесплатно. Отбирала ли она в нашу фирму близких к себе по убеждениям? Или это у нас общество в целом такое?

Коллега из отдела компонентов для оборонной промышленности, когда речь зашла об Израиле как хорошем месте для туризма, с потемневшим лицом сказал сквозь зубы:

- Эта страна. Не могу, - заткнулся и быстро ретировался, чтобы не сорваться на откровенное выражение богатой палитры своих чувств. В международных компаниях проявлять антисемитизм и расизм категорически запрещается, разрекламированный в последние годы харассмент — и то меньшее нарушение.

Другой, из отдела энергетики, казалось бы, вполне прогрессивный парень, устойчивый антипутинец, сперва остался в разговоре, но по мере развития израильской темы с заметным внутренним напряжением и совсем не к месту брякнул, что, по мнению многих, количество жертв Холокоста сильно преувеличено. Заметив удивление коллег, очень быстро замялся.

От него я такого не ожидал, хотя он и рассказывал с восторгом о своей поездке в довоенную Сирию, при том, что в соседний Израиль он почему-то не поехал.

Мама в свои 90 смотрит только телевизор, говорит, что я ничего не знаю и не понимаю, а она видит все своими глазами.

Спор с мамой принципиален – самый ли лучший у нас президент, или все-таки бывают и хуже?

Никогда за него не голосовал, не очень-то он и мой, а после первых двух сроков – не очень-то и президент.

Мама считает, что кругом кошмар. Особенно в проклятой Израиловке. И она лично делает большую ошибку, позволяя сыночку туда рваться по-глупости.

А я все сдерживаюсь, чтобы не назвать нехудшего президента словом из пяти букв, которое поют на стадионах, а почтительные сыновья не произносят при маме. Хотя ее любимый царь, бывший крошка Цахес, заслужил и те пять букв всей своей внешней и внутренней политикой. Всегда России не везло.

Сходимся на том, что Путин лучше Сталина. И на другом – какие бы претензии пятая колонна в моем лице ни предъявляла нехудшему президенту-царю, одно достоинство у него есть.

- Мама. Я хочу сказать про твоего президента хорошее. Вот оно: Путин – не антисемит.

- Нет, он не антисемит. Нет, - соглашается мама. Ей можно доверять, она чувствует. Все же дочь еврея.

Прием консула, апрель 2019 года

В этот день каждый маленький шаг на пути в светлое будущее давался нам с большим трудом.

Пришли, отстояли живую очередь за пределами посольства. Удивительное обстоятельство. Если Израиль так волнуется о безопасности, и тому есть масса веских причин, то почему так явно ограничивает зону этой безопасности стенами бюрократического учреждения? Кто помешает неизвестному доброжелателю затесаться в нашу группу ожидающих и привести в действие пояс шахида килограмм эдак на пять взрывчатки с гвоздями для лучшего эффекта? Или данное происшествие никак не будет учтено в статистике министерства репатриации?

Двигались медленно. Пропускали мам с детишками, еще кого-то, все больше отставали от среднего темпа очереди. Ничего, мы пришли утром, еще много времени.

Оказавшись наконец внутри посольства, сели в отстойнике на стулья в рядах перед окошками для приема документов. Ждали. Не сразу поняли, что нам не в окошки, а снова на улицу и в другое здание. Опоздали к формированию группы, долго ждали следующей. Наконец прибыли в общий зал ожидания, где уже томились несколько десятков желающих. Одного за другим их выкликали по фамилии и приглашали в отдельные кабинетики для встречи с консулами по репатриации. Консул — звучит круто, но это всего лишь небольшой чиновник, и таких не два на всю республику, а с десяток на один небольшой зал.

Слышали фамилию семейства Шойгу – не знал, что она тоже еврейская.

Слышали, как приглашали Жванецкого. Родственник? По возрасту годится в сыновья. Консульские тут же спохватились, по фамилии больше не называли, приглашали по имени-отчеству. Тем самым Михайловича выдали окончательно. Потом к нему лично вышел кто-то из сотрудников и приветствовал от всей души, чтобы мы уже вообще не сомневались.

А мы, не Жванецкие и даже не Шойгу, ждали, ждали, и только уже к шести часам, к самому окончанию дня оказались на приеме. Последними.

Консул был солидным, важным мужчиной моих лет с кипой на голове. Времени у него было мало, он, судя по виду, и так человек занятый, а тут еще и рабочий день заканчивался.

- Так. Если у вас есть все документы, вы получите визу сегодня.

Ура.

Нет, супруга не взяла свое свидетельство о рождении. А я не проверил. Зато она сразу нашла оправдание:

- Я же русская, зачем оно?

Консул, назидательно:

- Там написано – все свидетельства о рождении. Сегодня визу вы не получите.

Я вздохнул и укоризненно посмотрел на жену. Ладно, принесем документы в другой день.

Консул быстро проглядывал документы.

- А это что? – вдруг напрягся он.

- Это, - заледенев, пролепетал я, - свидетельство об установлении отцовства.

- Так, - выпрямился консул. - Я делаю вам отказ!

- Как, почему?

- Борис не был отцом Анны.

- Как же? Он растил ее с детства! Вот, смотрите, у нее отчество Борисовна, она росла с отцом, она его хоронила.

Консул заглянул в компьютер. Что-то читал. Я ждал, замерев.

- Она родилась до брака. Нет доказательств, что он был ее биологическим отцом.

- Биологическим? - почему-то удивился я.

- Да, биологическим, - строго посмотрел на меня консул. Его кипа не только демонстрировала праведность, но и, безусловно, скрывала плешь. А держалась посредством скрепки, зацепившейся за остатки волос.

- А как я могу это доказать?

- Принесите мне фотографию акта о рождении, - заявил консул. Не повторный акт, а именно фотографию. Мне все равно, как вы ее сделаете.

- Хорошо.

Что я натворил! Если бы это хмырь не увидел свидетельство, мы могли бы проскочить! Почему я не изучил вопрос более основательно? На что я надеялся? На свое обычное везение? В еврейских делах русский авось не прокатывает! Ой вей!

А как же волшебный мостик из Яффо, тот, который исполняет желания? Где же запрошенное мною одобрение консула, а? Фуфло это, а не мостик!

Я искал и не нашел справедливости в родной стране. И теперь какие-то плешивые бюрократы хотят закрыть мне и моей семье путь в землю обетованную?! Мной овладела злость. Так просто я не сдамся.

Анализ ДНК мамы и тети Оли

Консул требовал биологического отцовства. Мама-таки родная дочь деда?

Тем же путем через сайт израильской фирмы заказал анализ ДНК маме и тете Оле. Нетерпеливо ждал.

Мама и тетя Оля, от чего увиливала первая и в чем не сомневалась вторая, оказались близкими родственниками – кузинами. У мамы 36% еврейской крови, у тети Оли – больше пятидесяти.

Мама убедилась, что она родная дочь своего отца, в свои 90, в тети Олины 86. Забавно, что исходя из сопоставления их ДНК, отец тети Оли тоже имел еврейские корни, примерно на уровне внука. И тоже их мудро скрывал.

Дядя Миша

Тетя Оля помнит фамилию своего кузена, моего двоюродного дяди. Довольно редкая. Нахожу в фейсбуке своего троюродного брата из города Хайфа.

Запрос он принял и ответил, что у него для меня нет времени, зато его батюшка охотно со мной пообщается.

Так я познакомился с Михаилом Соломоновичем. Его мама была старшей из шести сестер моего деда. Все семеро — евреи. Настоящие, галахические. И он, соответственно.

Ему хорошо за восемьдесят, но энергии хоть отбавляй.

Каждый вечер в субботу мы созванивались по скайпу и обменивались новостями. Я услышал много интересного из его биографии; моя память не отличается цепкостью, поэтому если дядя и повторялся от раза к разу, зачастую я слышал тот же рассказ как совершенно новый.

Теннисист, барабанщик в джаз-банде, ведущий специалист в большом НИИ.

Поменял короткую и не вызывающую сомнений фамилию на фамилию жены - более длинную и не столь однозначную, хотя и тоже да.

Эмигрировал с супругой и сыном как только открылась возможность — в самом начале девяностых.

Бывшие ответственные сотрудники в научно-исследовательских организациях стали искать первую работу в Израиле.

- Самое лучшее для начала, - объяснял мне дядя, - это мыть лестницы. Мы с женой хорошо мыли, у нас были заказчики, нас все ценили. Местные ленятся, ведро выльют, шваброй воду погоняют, и все. А мы работали на совесть, у нас чисто было.

Прошел весь нелегкий путь репатрианта — трудился уборщиком, охранником, младшим помощником в юридической фирме.

Холеричный и вспыльчивый — его первый визит на израильский теннисный корт едва не завершился дракой по его собственной питерской инициативе.

Ему едва успели объяснить, что драться здесь совсем не принято.

Мария Исааковна — его супруга на протяжении многих десятилетий. Умнейшая женщина. Когда дядя принимался заново излагать важнейшие события своей долгой жизни, в частности, что он прекрасно говорил на иврите, пока работал; но почти забыл его, потому что сидит на пенсии и больше не работает, хотя пока работал, говорил свободно, и сам понимал, и его понимали, - властно перебивала и требовала от супруга отстать от человека со своими подробностями. Заботилась о его отношениях с беззащитными родственниками.

Архивный жук

Для получения фотографии акта о рождении знакомые посоветовали мне одного бывалого специалиста по архивным поискам. Жучок встретился со мной и сказал, что сделать фотографию дела законным образом никак нельзя. Это означало только одно — израильский консул не только скрывал плешь, но и толкал меня на серьезное правонарушение, уголовное преступление — дачу взятки, подкуп должностного лица. Хуже того, жучок не видел реальной возможности дать взятку в питерском архиве, там были какие-то заморочки, и теперь все боятся, не берут.

Сестра пошла в тот временно-условно неподкупный архив хотя бы за справкой о рождении нашей общей мамы. Сотрудница вывела на экран своего компьютера тот самый акт о рождении. И сестренка увидела своими глазами деда в графе Отец. Попросила сфотографировать экран. Получила обоснованный отказ — не положено. Затем добрая сотрудница то ли по срочной надобности, то ли из человеческого сострадания куда-то отошла, на экране тем временем оставался тот самый акт, и сеструля, не веря в удачу, навела мобильник и сделала фото!

Переслала мне один раз. Переслала второй. Фотография оказалась совершенно неразборчивой. Либо режим съемки минимальный, либо камера — полный отстой. Сказалась привычная для нашей семьи экономия на бытовых мелочах, сестре всегда хватало скромных возможностей ее мобильника. Знал бы заранее, подарил бы ей последнюю модель лучшего бренда ради только одного этого момента.

Что ж, отправил нелегально полученное неразборчивое фото и законную стандартную справку на мейл плешивого консула. И принялся ждать.

Знающий человек

В той самой очереди в консульстве какая-то успешно репатриирующаяся дама посоветовала мне знающего человека. Из наших.

На аватарке в соцсети у него красовался пионерский значок с юным Володей Ульяновым, прикол был в том, что красная звезда была шестиконечной. Рекомендовался он как адвокат, среди своих постов однажды выложил открытый пространный комментарий по закону о возвращении лично для самой Ксении Собчак. Если бы ей потребовалась консультация, лучше него не нашла бы нигде, но в дискуссию она почему-то не вступила.

Созвонились. Он знает все и всех.

- У кого вы были? У Йосефа? Это самый важный и строгий консул, он давно там работает, он у них старший, принимает окончательное решение. Я мог бы задействовать свои связи, но, понимаете, вы сразу оказались на самом высоком уровне, и там получили отказ. Что ж вы так не подготовились?

Я и без него был огорчен.

- И что же мне теперь делать?

- А вот за это я уже беру деньги.

За уплаченные вперед двести евро этот знающий человек и рекомендованный адвокат целый час в кафе рассказывал мне анекдоты и случаи успешной репатриации, главным образом - собственную историю успеха. Вновь и вновь повторял, как слабо я подготовился, как мне не повезло, и в каком сложном положении я в итоге оказался. Под конец дал ценный совет пытать собственную мать, чтобы выведать от нее тайну ее же рождения.

Адвокат в Израиле

Настоящего адвоката я нашел на русскоязычном форуме в Израиле. Подкупило, что каждый из предлагавших свои услуги писал номер адвокатской лицензии. И давал краткие бесплатные ответы на вопросы. Выбрал по наитию. Созвонился, списался. Заключил договор на русском языке. Отправил предоплату — деньги уже серьезные, но для желающего репатриироваться москвича — вполне посильные.

Адвокат прислал нотариально заверенную доверенность с довольно забавным в своей небрежности текстом. Любой российский бюрократ нашел бы сто причин к нему придраться; адвокат успокоил: в Израиле суд не ищет ошибок в буквах, когда смысл документа предельно ясен. Желающий репатриироваться гражданин России доверяет адвокату представлять его во всех инстанциях государства Израиль.

Сперва нужно получить от консульства письменный документ - отказ в репатриации. Его-то мы и будем опротестовывать. Если они не вышлют отказ добровольно, адвокат сможет обратиться к ним и затребовать, консульские не смогут отказать, но пройдет время. А его и так уже в обрез. Старшей дочери вот-вот исполнится семнадцать. Она принадлежит к четвертому поколению потомков евреев и может репатриироваться только в составе семьи, еще будучи как бы ребенком. По достижении восемнадцати лет эта возможность у нее исчезнет.

Скорее, скорее.

Дядя Миша - созвоны

С дядей созваниваемся раз в неделю. Рассказываю о жизни в России, сообщаю детали нашей юридической кампании по репатриации, оцениваю действия адвоката и противостоящей нам бюрократической машины. Дядя, в свою очередь, делится личными воспоминаниями советской эпохи, дает ценные бытовые советы и оценку политической ситуации в Израиле. Иногда повторяется. Довольно часто повторяется. Но в целом собеседник вполне. Говорит, что при нынешнем руководстве МВД с марокканским ортодоксом и жуликом во главе мне не стоит к ним ломиться, а лучше дождаться очередных выборов. Отвечаю, что, увы, время не работает на нас, старшенькой уже близко к восемнадцати, мы уже начали процесс и не должны его бросать. Дядя готов помочь и, если потребуется, сдать анализ ДНК. Чувствую неловкость — не ради ли этого я и поддерживаю с ним контакт? С другой стороны, кому от этого будет плохо? Дяде интересно общаться с живым и умеющим терпеливо слушать собеседником, у него появляется возможность сделать доброе дело для пусть и не очень близких, но родственников, сестра взяла шефство над питерской могилой его отца — всем только становится лучше.

У дяди вполне сходные со мной взгляды. Даже не знаю, кто из нас любит Путина больше, но стараемся быть объективны и матом вслух не ругаем. Дяде нравится кричалка с массовых протестов Болотной и Сахарова: «Путин лучше Гитлера».

Что касается политики в Израиле, здесь тоже просто — немедленно после репатриации я должен буду голосовать за русскую партию Либермана. Конечно, все как скажете.

Дядя предостерегает:

- Вот, что я вам скажу: вы не торопитесь сюда приезжать. Сейчас коронавирус, все очень сложно, еще неизвестно, как вы здесь устроитесь.

- Да, все непросто. Но до визы нам еще далеко, они еще и не собираются нам ее давать; а если вдруг дадут, у нас будет еще полгода до окончания ее действия. И продлить можно, в конце концов.

- Вот, вы не торопитесь. У вас там работа, а здесь короновирус. Я всегда был очень спортивный, в большой теннис играл на чемпионате Ленинграда, и в Израиле ходил играть, мне уже было за шестьдесят, так мне больше сорока лет никто не давал.

Дальше следовала политинформация про Биби Нетаньяху, русского Либермана, бессмысленных датишников и неспокойных арабов. Это я слушал с особенным интересом, в России такой оживленной политики давно не было. Затем дядя вновь переходил к воспоминаниям:

- Самая лучшая работа — это мыть полы. Мы так чисто мыли, что нас рекомендовали другим. Эти местные или арабы — они просто ведро воды на пол опрокинут, воду погоняют, и вся работа. А мы ответственно этим занимались. Потом я работал шомером. Знаете, что такое шомер?

- Да, это охранник.

- Правильно, охранник. А затем я работал в юридической фирме своего знакомого. Не юристом, а помощником, если что-то нужно было сделать. Я иврит знал хорошо, когда работал. Мог все, что нужно сказать. Сейчас, конечно, забываю, я же им не пользуюсь почти. В теннис когда перестал ходить играть, мне уже и говорить не с кем.

- Ты это уже все рассказывал, - слышится голос его мудрой супруги. - Кому все это интересно? Хватит уже, отпусти человека.

Дядя не сразу, и нехотя, но все же отпускал.

И так каждую неделю.

02 июля 2019 — письменный отказ консула

Отдел по репатриации заслужил от меня искреннюю похвалу. Тянуть с письменным отказом они не стали. Выслали по мейлу.

Бланк от посольства Израиля. Дата 16 июля 2019г. Мое имя на иврите прописью. Под тремя печатными строчками на иврите мое имя на русском прописью и далее печатный перевод:

«Отказ в выдаче визы репатрианта:

«...Ваша просьба отклонена в связи с отсутствием достаточных доказательств родственных связей с предполагаемым отцом.»

Далее приписано от руки: «вашей матери».

Это у них, очевидно, стандартный бланк отказа. Вписывают имя, дату, чирк подпись, шлеп печать — готово, высылают. Отец или дед — это уже нюансы. К тексту на иврите поправок не приписано.

Адвокат доволен. Гонорар переведен авансом на банковский счет, письменный отказ от ведомства имеется, можно начинать работать.

Сбор документов в суд

Разыскали в архиве районного суда г. Ленинграда дело по признанию деда родным отцом моей матери. Нужно было уже высылать его в МВД в качестве нового факта, адвокат торопил.

Моя антисемитская теща вроде должна была бы получить дело в суде, но что-то стала тупить и ссылаться на занятость по работе. Ответил ей, что одолжений мне не нужно, справимся сами – и усугубил состояние наших взаимоотношений.

Потребовал, чтобы жена сама забрала. Она как раз была в Питере. Вместо того, чтобы согласиться, начала защищать мать ее.

У меня сдали нервы. Я шел по улице рядом со школой, где учились мои детки, и орал в телефон, как никогда в жизни не орал. Все как-то совместилось – теща, жена, воспоминание о давней глупости понаблюдать за очередными выборами. И поймать целое созвездие училок в избирательной комиссии — завучиху, математичку, классную руководительницу старшей дочери - на мелком жульничестве в пользу назначенного Путиным крупного жулика. А нужно было, дураку, самому ходить на родительские собрания и знать их подлые физиономии. Совпадение ли, но закончить школу моя девочка не смогла, травля одноклассников отбила у нее всякое желание и учиться, и с кем-либо общаться, не говоря о дружбе. Все, на что я мог надеяться – может, доброе израильское общество подарит несчастному ребенку, травмированному русской избирательной педагогикой, второй счастливый шанс. И вот это все? Мой рев с улицы некому было услышать в темных классах закрытой школы.

- Заебали нахуй бляди ебаные!! Заебали!!!

- Не кричи так, - обиделась жена.

- Клянись детьми, что заберешь документы!! Клянись здоровьем детей!!!

- Не надо так со мной разговаривать, тут сестра все слышит.

Представляю радость свояченницы. Наконец-то и у них нелады. Не всем так повезло с мужем, как моей супруге — красавчик, добытчик, да еще и внук кого надо.

Подготовка к суду.

Нужно усилить нашу позицию в споре с израильским МВД. Жена получила копию в архиве суда, это отлично. Полвека назад мама поссорилась с родной сестрой при наследовании имущества отца и решила настоять на своих дочерних правах.

Бледная копия, едва разборчивые строки. Персонажи семейной истории, которых я видел на фото и встречался только в раннем детстве. Суд допрашивает свидетелей — одну из сестер деда, ту, которая всегда была энергичной и активной, она-то и познакомила брата с русской девушкой, словно не ожидала тяжелых последствий и семейной драмы. Вот и бабушка, она знает наверняка. И какая-то женщина, наверное, соседка или общая знакомая. Вот и тетя, которой невыгодно признание, но перед строгим судом она показывает то же, что и другие. Все свидетели утверждают одно — родная дочь. Что и требовалось доказать, суд устанавливает отцовство. Не будем превозносить честность и непредвзятость советского суда, но дело наше узкосемейное, вне политики и вне идеологии. Дочь.

Пересылаем документы в МВД Израиля. Ждем ответа.

В исковом заявление адвокат выдвигал претензии к формальному процессу ведения моего дела Нативом и МВД — при отказе они что-то там сделали второпях, не по всей должной процедуре, решили, что и так сойдет. Адвокат требовал предъявить протокол о вынесении решения об отказе. МВД не соглашалось предъявить оригинал протокола, так как он может пролить свет на внутренние, не подлежащие огласке методы работы органов. Могу себе представить, какие разговоры шли в министерстве под руководством ярого ортодокса Арье Дери. «Зачем в нашем еврейском государстве еще одна гойская семья?» Выдали лишь краткую выжимку из него — ни о чем не говорящие нейтральные фразы «слушали-постановили».

Проходит месяц, другой, третий, подходит срок, когда МВД должно сформулировать свою позицию и ответить на наши претензии.

МВД опаздывает с ответом. Я радуюсь.

- О, если они опаздывают, значит, им и ответить нечего!

Адвокат не столь оптимистичен.

- Это ничего не значит. Они попросят у суда отсрочку на подготовку ответа. Суд обычно учитывает их мнение и предоставляет.

Так и вышло. МВД получило отсрочку, полностью ею воспользовалось и в самом конце дополнительного месяца выслало ответ. Несмотря на решение советского суда и, кроме других показаний, личное свидетельство бабушки, ведомство продолжало стоять на своем: «Заявителем не доказано, что его мать - биологическая дочь еврея». В качестве дополнительных доказательств готово рассмотреть, в частности, результаты анализа ДНК родственников.

Адвокат не удивлен и не разочарован. Дело решит суд. Его назначили на февраль 2020 — полгода со дня письменного отказа. Десять месяцев от приема в консульстве. Год и два месяца, как я отправил первый запрос. Как все это долго.

Воскресное развлечение

Ждать невыносимо. Нужно что-то делать полезное.

В центральном районе Москвы в неприметном доме под неказистой, с трех шагов неразличимой вывеской, едва ли не тайно собираются еврейские детки в сопровождении родителей. Учат иврит, общаются. Чтобы допустить нас в закрытое сообщество, курирующее его агентство Сохнут запрашивает у меня подтверждающие еврейство документы. Относится менее строго, чем консульство, маминого свидетельства о рождении вполне достаточно. Мои детки учат иврит, со старшенькой мы дополнительно ходим на лекции по иудаизму. Это же будет аргументом в суде, чтобы человек в кипе посмотрел на нас чуть теплее? Или нет?

В Сохнуте как-то очень хорошо. Так, наверное, чувствуют себя в каждой маленькой диаспоре. Каждый человек ценен. Атмосфера осажденной крепости. Враждебное окружение, требующее мер безопасности. И теплота внутри. Все вместе, все помогают. Общая история, бело-синий флаг, общий язык.

С иврита первой отвяла супруга.

- Вот сяду в самолет, тогда и учить начну! - заявила она.

А я продолжал. Нужно быть примером для детей. В перерыве между занятиями ходили есть вкусняшки в ближайшее кафе. Дети радовались, даже иврит им не был в тягость.

КОВИД нас подкосил. Уроки иврита перешли в зум, тут и детки поочередно наотрез отказались им заниматься. Остался только я. Это правильно — я намного старше всех, и я — мужчина. Оба фактора не в пользу быстрого обучения иностранным языкам. Буду стараться.

Февраль 2020 года. Суд

На суд я мог бы и не ехать. Но адвокат посчитал, что мое личное присутствие на слушании будет фактором в нашу пользу.

Суд находится в Иерусалиме, здание огорожено пропускным пунктом и серьезно охраняется. В небольшом зале могло бы поместиться человек тридцать. Нас было немного: адвокат, переводчица, дама из МВД и стажерка оттуда же.

Услуги переводчицы стоят круто, на уровне почасовой ставки московских юристов из больших фирм. У нее есть лицензия на право работы в суде. На фоне адвокатского гонорара — все равно мелочи.

Подождали судью. Мужчина лет пятидесяти, спокойный и серьезный, вошел и сел в центре на возвышении. Поехали.

Слово попеременно брали адвокат и дама из МВД. Адвокат заметно нервничал. Переводчица что-то пыталась мне растолковывать — то ли не успевала за ходом прений, то ли не могла верно передать их суть на русском, то ли совсем не врубалась в суть процесса, только хватала знакомые слова и кое-как, обрывисто и с большой задержкой, явно отставая от хода обсуждения, выбрасывала мне какие-то бессвязные куски предложений. Если верно понял, дискуссия шла о процедуре рассмотрения моего дела в МВД, о полномочиях МВД и том, насколько верно они ими пользовались.

Я внимательно слушал переводчицу и сидел вполоборота, демонстрировал судье свой вполне кошерный профиль. Мог бы посмотреть в мою сторону, глядишь, мы бы и поладили. Но мой внешний вид его не интересовал.

Как и ожидал адвокат, МВД не сочло решение советского суда о признании отцовства достаточным доказательством моего биологического родства с дедом. Зато оппонентка не возражала против нашего предложения сделать анализы ДНК предполагаемых родственников — двоюродных брата и сестер.

Адвокат нервничал все больше. Я смотрел на него и понимал, что дела у меня не очень. В решающий момент адвокат повернулся ко мне и спросил, требую ли я принять решение на основе уже имеющихся документов прямо сейчас? Или, напротив, согласен предоставить анализ ДНК со своими родственниками?

Он никак не выглядел победителем в этой схватке с МВД. А в результатах ДНК я полностью уверен, сделал анализы маме и тете Оле и знал, что они родственники. И дядя мне не откажет. Зачем спешить и рисковать всем, когда в моих руках решающее доказательство? Подождем пару месяцев.

- Я готов предоставить анализ ДНК родственников, - решительно заявил я.

Адвокат торжественно объявил суду мое решение. Итак, ДНК. Какое ведомство будет этим заниматься? Адвокат и дама из МВД снова заспорили. Дама предложила вновь обратиться к консулу в Натив. Адвокат настаивал, что дело теперь находится в ведении МВД, и оно должно его довести до конечного результата. Судья выслушал и сказал, что через консула проходят тысячи, а у людей решается судьба. Дама из МВД согласилась.

Адвокат попросил суд не закрывать дело, подождать результатов ДНК и уже тогда на их основании вынести решение. Но дама из МВД была против, и судья принял ее сторону. Логично: если обе стороны пришли к полному согласию касательно дальнейших действий, зачем оставлять дело в суде? Итак, суд вынес решение, судебное дело закрыто, вопрос остается в ведении МВД. Адвокат выглядел недовольным. Результат, по его словам, где-то на пять баллов из десяти.

Тут же в коридоре мы обсудили стоимость его услуг для следующего шага. Адвокат затребовал с меня круглую сумму, я запросил скидку, поскольку дело ему хорошо знакомо. Он поиграл с НДС — входит-не входит, совсем как жуликоватый предприниматель в России. Договорились.

- Где-то полгода, не меньше, - сообщил мне адвокат. Что они будут столько копаться? Делов-то? Пригласить дядю и тетю на встречу, посмотреть их документы, пригласить дядю, тетю и маму на сдачу анализов, заглянуть в пробирки — это и за неделю можно провернуть.

Каждый день я возвращаюсь с работы из московского офиса в ставший привычным областной городишко. Перед глазами все одно и то же — спуск с платформы по самодельной деревянной лестнице, нелегальный переход по шпалам через железную дорогу и дальше через территорию заброшенного промышленного предприятия, теперь там охраняемая автомобильная стоянка. Городской квартал, изначально хрущевский, но теперь ставший музеем разнотипной дешевой архитектуры советских и постсоветских лет — при росте алчности до нового уровня городские власти с застройщиками находили возможность втиснуть в него еще одно здание, стилистически никак не похожее на соседей. Я, как преуспевающий московский менеджер, имею возможность проживать в самом новом из них, островке относительного благополучия среди упадка. Мрачные недоверчивые люди, каждый предоставлен себе. Что за народ?! Когда же, наконец, мы сможем отсюда вырваться? Или это судьба поманила надеждой, и жестко обманет?

Каждый день я иду с работы домой. Могу ездить на корпоративной машине, фирма мне предоставляет, как-никак, должность, только по времени на пригородной электричке все равно получается быстрее. И полезнее, чем сидеть в изматывающих нервы пробках на выезде и въезде в городишко — объездную дорогу обещают уже лет десять, значит, еще лет двадцать будут строить. Знакомые шпалы, знакомые столбы. Все те же мысли. Сегодня моя дочь стала еще на день старше. А четвертое поколение должно быть в Израиле до восемнадцати. Справится ли адвокат? И мама, и тетя Оля, и дядя Миша — все они стали на день старше; втроем они прожили уже два с половиной века, сколько времени им осталось? Случись нам потерять одного из них до экспертизы ДНК, и все, конец? Это же наше право — уехать, жить там, строить новую жизнь в свободной стране. Почему все так сложно?

Как у них это работает? Демократия же. Что это за люди, которые раз за разом выбирают нечестного лидера и доверяют ему принимать очередные сомнительные решения? Да, Арье Дери умеет выбивать деньги из бюджета на пособия для своей группы избирателей, восточным религиозным евреям. Но разве это достойный выбор для религиозного человека? Либо я чего-то не понимаю, либо не все так уж ладно с религией. Хм.

Мстительно желаю Арье Дери худшей участи — если не попасться на очередном служебном злоупотреблении, то хотя бы во время субботней молитвы в синагоге в ответственный момент чтения Торы издать громкий неприличный звук.

Мы ждем, Натив тянет с анализами ДНК

Питер криминальный. Однажды мама и сестра возвращались с почты с маминой пенсий за пару месяцев. С ними в подъезд заскочил подозрительный парень. Они проявили бдительность и в лифт с ним не сели. А он выбежал из подъезда. Нашей соседке по лестничной площадке, энергичной пожилой женщине, звонил преступник, обещал дополнительное пособие от города после оплаты наличными предварительных сборов. Убедил пустить в квартиру, стал забирать деньги. В последний момент ее что-то насторожило, она стала сопротивляться, негодяй проломил ей голову. И даже после этого она еще пыталась гнаться за ним, оставляя на полу следы крови. Умерла в больнице, медицина не помогла. Полиция рвения не проявила, убийца остался на свободе. Здесь просто опасно.

Проходит три месяца. Никаких новостей от Натива.

А у них существует определенный порядок действий. Нет, не зря адвокат расстраивался. Сперва МВД должен проверить документы претендующих на анализ ДНК. Убедиться в еврейском происхождении как минимум одного из них, удостовериться, что родство подтверждено. И только тогда дать согласие на анализ ДНК. На каждом этапе они тянут, как только могут. Подозреваю, в таком отношении виновато и их нынешнее руководство. Министр Арье Дери, известный в стране не только как осужденный и исправившийся в тюрьме преступник, но и как благочестивый иудей, обороняет Сион от пришлых.

Для Геббельса я метис, а для Дери - гой.

Но тянуть до бесконечности израильские бюрократы в кипочках не могут. В демократических странах есть законы и действующие процедуры. Адвокат ловит их на проволочке и шлет им напоминание. Что-то начинает двигаться. Ну же, ну?

Ждем приглашений на встречу. Ждем. Слышим новости про Ковид. Все больше новостей и никакого приглашения. Число случаев заражения новым вирусом стремительно растет. И в Израиле, и в России. Эпидемия. Прием посетителей во все инстанции ограничивается. Все замирает.

Теперь я езжу в офис на машине. Все на удаленке, кроме меня и пары сотрудников. Пустые столы. Требования московского правительства — отчетность, заявки, угрозы приостановки деятельности. Давление немецкого начальства — отчетность, меры, приказы о продолжении деятельности. Поиск дефицитных масок и бессмысленных перчаток, очистка дверных ручек и установка самопадающих пластиковых экранов. Выдача согласований, разрешений на передвижение на автомобиле, получение писем от заказчиков со звучными именами, пересылка личной информации в дырявые московские базы данных. Неопределенность. Смерть одного из сотрудников на удаленке — сперва КОВИД, потом инфаркт, или в обратной последовательности. Ему было всего 64. Дяде Мише - 83. Тете Оле - 85. Маме — 89. Эпидемия бушует. Ждем.

Новости из МВД – дядя на собеседовании

Наконец, адвокат сообщает долгожданную весть — дядю приглашают на встречу в МВД на собеседование со всеми документами.

В солнечный майский день ковидного 2020 года дядя Миша едет в Иерусалим. Мой друг Олег везет его на машине от Хайфы в Иерусалим и обратно.

Дядя не замолкал ни на минуту. Ему недавно исполнилось 84, и об этом он сообщал всем охранникам и сторожам, встреченным на пути. Встреча с консулом затянулась. Дядя привез к нему исчерпывающий пакет документов о происхождении своей мамы, «выпись из книги записей браков», анкетный лист форма три столетней давности, отец еврей, мать еврейка, сама тоже еврейка, все кругом евреи. Трудно было бы усомниться в чем-либо. Скорее всего, даже многоопытный консул никак не мог остановить дядин рассказ, тот сообщал все новые и новые подробности своей биографии и давал оценку сопутствующим историческим событиям. Вместо положенного часа дядя провел у консула больше двух, и, судя по его отзывам, получил массу удовольствия.

На обратном пути дядя Миша радостно делился с Олегом подробностями общения с консулом. Олег сказал, что дядя ему очень понравился, вот только правое ухо немного оглохло.

- Я с ним говорил решительно, - заявил мне дядя по итогам. - Все ему рассказал, он и возразить ничего не мог.

Супер. Теперь шестеренки бюрократической машины закрутятся быстрее. Осталось всего-то пройти собеседование для тети Оли. Пара недель? Ждем.

Мы ждали его месяц, два, три. Отпраздновали день рождения моей старшенькой дочурки. Теперь ей восемнадцать. В Израиле это возраст совершеннолетия, когда ребенок становится взрослым и перестает быть неразрывной частью семьи родителей.

В иных обстоятельствах роковое восемнадцатилетие полностью лишает четвертое поколение возможности репатриироваться. У нас ситуация лучше — мы начали процесс раньше, можем рассчитывать на положительный результат. Ждем.

Загранпаспорта тете Оле и маме. Тетя Оля на собеседовании

Суды в Израиле не воспринимают российские паспорта как надежные документы. Только в качестве исключения. Но полноценным удостоверением личности они считают лишь заграничные паспорта граждан России. Это вполне разумно с той точки зрения, что этот документ будет предъявлен на въезде в страну.

Ни у мамы, ни у тети Оли заграничных паспортов нет и никогда не было. Нужно делать.

Тетя Оля умнейшая женщина. Но плохо слышит. Кричу ей в телефон:

- Тетя Оля, нужно сделать заграничный паспорт. Это нужно для суда в Израиле.

- Не нужен мне заграничный паспорт, никуда я не поеду!

По телефону не докричался. Нужно как-то по другому. Время жмет.

Тетя Оля живет с сыном - моим троюродным братом. Галахическим евреем, кстати. Полвека мы жили в одном городе, наши мамы общались и дружили, но за все эти годы у нас так и не нашлось минутки хотя бы познакомиться. Советская традиция — мало ли какими проходимцами могут оказаться эти подозрительные и не такие уж близкие родственники? Или опасения моей мамы, что я догадаюсь, о чем мне знать не следует - и кузен-то внешне совсем не ариец, не говоря уж о тете Оле? И вот теперь я обращаюсь с просьбой объяснить его престарелой маме, что ей нужен загранпаспорт для судебных дел в Израиле. За мой счет и моими силами, разумеется.

Галахический кузен выслушал мою историю с подозрением.

- Не знаю, зачем ты это предпринял, но это твое дело, - сказал он неодобрительно. Но и препятствовать моему проекту не стал.

В августе 2020 года тетю Олю приняли в консульстве. Везла ее моя супруга.

Героическая тетя Оля провела в консульстве пять часов. Около часа ее допрашивали. Еще час она пробовала в одиночку заполнять анкету, но видела плохо. Тогда консульские решили, что старушке на середине девятого десятка все-таки нужно помочь, и еще час ушел на заполнение. Почему в итоге пять? У консульских нет привычки суетиться. Посидите, подождите, вас пригласят. В общем зале, в ожидании сотрудника, между встречей и повторной встречей. Покинуть консульство нельзя — слишком трудно попасть внутрь. Поход в туалет на этаже с разрешения охранника. Есть нечего, кроме ерунды в автоматах, с которыми человеку в возрасте в одиночку не справиться, правда, воду пить дозволяется. Тетя Оля пережила все это и блестяще представила семейную историю.

Ждем результатов от МВД. Ждем. Адвокат торопит их, хотя теперь уже чего торопиться — ребеночек вырос. Восемнадцать. И все же лучше скорее.

К сентябрю у мамы и у тети Оли готовы загранпаспорта для суда в Израиле. Ждем.

МВД по итогам бесед сделала вывод: дядя Миша предоставил достаточно документов для подтверждения родства с мамой. Тетя Оля документов не предоставила. Действительно, свидетельства о рождении ее мамы у нее не было. Вообще ничего, что могло бы доказать ее с нами родство. Станет ли это препятствием?

Адвокат обеспокоен неопределенной позицией МВД.

- Они не говорят ни да, ни нет. Не могу понять, таки они готовы принять анализ ДНК у всех троих? А то пишут, что они не возражают против взятия ДНК проб, но и не подтверждают, что они примут результаты.

Борьба за право на израильское гражданство стала нашим семейным хобби. Супруга ездила в Питер, возила наших дам в присутственные места, собирала документы. Сестра оформляла доверенности и ставила апостили на документы. Даже теща как-то раз поучаствовала, при ее-то любви к евреям.

Ответ МВД. В суд!

Адвокат прочитал ответ МВД и находится в недоумении.

- Я не понимаю их ответа. Они пишут, что дядя представил документы о родстве и информацию о семье; что тетя не предоставила документов, была опрошена и сообщила информацию о семье. Они не возражают против анализа ДНК, нои не подтверждают, что примут его результат.

- Если не против, делаем анализ, там видно будет.

Настает решительный момент — нужно обращаться в суд.

ноябрь 2020 подготовка документов для второго суда

Говорю дяде, что мне нужно его участие в решающем этапе моей борьбы с МВД Израиля. И высылаю документы от адвоката для изучения и подписи. Дядя говорит, что посоветуется с родственниками. Конечно.

В следующем разговоре дядя сообщает новости. Невестка и внук подтвердили его давно сложившееся мнение, что адвокаты всегда обманывают и берут кучу денег. А друг невестки подсказал, что вместо всего этого мне следует пойти в синагогу, там в Москве можно найти, я же в Москве, это не так сложно. В синагоге нужно сказать, что я хочу переехать в Израиль, и мне помогут. Евреи всегда своим помогают. Дядя рад, что может дать мне хороший совет.

- Вы же знаете, где в Москве синагога?

Я так устал за эти полтора года, что нет сил ни зарыдать, ни истерически расхохотаться. Отвечаю мягко и печально, что мы уже прошли большой юридический путь, выиграли первый суд, пусть не выиграли полностью, но смогли опротестовать отказ, что мой адвокат действительно гребет кучу денег, зато не заинтересован в обмане, он уже сумел оспорить отказ МВД и продолжить борьбу, наши с ним интересы в целом совпадают; и что, в общем и целом, мы идем верным путем и прошли уже немало; сам лично дядя великолепно убедил консула во всем, что требовалось, именно дядя может оказать нам решающую помощь теперь, когда нам нужно сделать пару несложных шагов, обратиться в суд по семейным делам, который выдаст формальное техническое решение о назначении совместного анализа ДНК. Вот как-то так.

- ….а синагога? Если бы там всем помогали, то пол-Москвы уже сбежали бы в Израиль. Я же даже не еврей.

Заканчиваем разговор на обычном для нас обсуждении внутриполитических проблем Израиля. Раз уж у него есть советчики, требовать немедленного согласия теперь глупо.

Что ж, или да, или нет.

Дядя — человек решительный и уверенный в себе. Смог ли я повлиять на него и изменить сложившееся мнение? Что ж такое творится? Снова и снова я перекручиваю тот завершившийся диалог, улучшаю аргументы, отвергаю их, придумываю новые варианты. Бессонница.

- Кончай вертеться, надоел уже, - сонно ворчит проснувшаяся жена. - Спи уже спокойно, задолбал.

- Да, конечно, ты тоже спи. - Ей-то пофиг, в общем; это был изначально мой проект. Большой, важный.

И что? Оказаться совсем рядом с заветной целью и все провалить? Из-за какой-то ерунды, легкого недопонимания, дурного совета равнодушных, собственной лени и глупости. Как же. Надо было. Не могу заснуть.

Скорее бы уже все как-то закончилось.

Видимо, мои рассуждения показались дяде и его советчикам не лишенными логики. Или они просто сжалились над моим безвыходным положением. Как-никак, родственник. Хотя даже и не еврей.

В нашем следующем разговоре дядюшка по своей инициативе объявляет, что готов поддержать нас в судебном процессе, раз это так нужно. Только осторожнее с адвокатами, они жулики. И сейчас не очень хорошее время для репатриации, марокканский ортодокс Арье Дери возглавляет МВД и ненавидит русских. И что мне стоит хорошенько подумать, чем я буду заниматься в Израиле, если в Москве у меня все так хорошо. И что у них все эти выборы и неизвестно, сколько времени простоит это правительство.

- Да! Громадное спасибо! От меня и всей семьи! Конечно! Отлично! Совершенно верно! Непременно учту!

Согласие на обращение в суд дядя Миша дал. Устное. Нужно оформить документы. Дело техники.

Адвокат и дядя — пинг-понг с доверенностями в суд

Адвокат составляет документы. С переменным успехом. Где-то он делает ошибки, а где-то нет. Путает номера паспортов, лажается в переводе с иврита на русский. Дядя с помощниками ловит его на первой же попытке объявить моего деда родным и единственным отцом всех троих кузенов. Во избежание последующих ляпов я становлюсь бесплатным секретарем оплаченного мною же адвоката, но не в моих силах перевести казенный юридический иврит на человеческий русский.

Дядя все сильнее убеждается, что адвокаты — жулики. Я парирую тем, что они в своей жадности хватают столько дел, что ленятся и не успевают вести их аккуратно, берут столько денег, что никакому жулику не снилось, ввиду всего этого обманывать им невыгодно. Но каждая очередная неточность в документах увеличивает дядину подозрительность.

А адвокат требует подписи под самыми решительными фразами. Доверенность выглядит так, словно он готовится продать дядину с тетей долгим честным трудом заработанную квартиру — двухкомнатную, в городе Хайфа, второй этаж в доме с бомбоубежищем.

Доверенность

назначаю адвокатов такого-то и такого-то и/или назначенного по их усмотрению, всех вместе и каждого в отдельности, своим(и) доверенным лицом (доверенными лицами) и представлять меня и действовать вместо меня и от моего имени По делу: запрос на вынесение распоряжения о проведении генетической экспертизы по согласию сторон в суд по семейным делам Израиль и настоящим уполномочиваю своих доверенных лиц правом подачи исков и встречных исков, претензий, заявлений защиты, ответов, жалоб, запросов, докладов, возражений, возражений третьих лиц, промежуточных исков, приглашений к участию в процессе, определения спорных вопросов, запроса подробностей, запроса разрешения на изменение и исправление положений иска, запрашивать участия третьей стороны, запрашивать права участвовать в качестве третьей стороны, запрашивать объединение дел а также/или обжалований, апелляций, повторных рассмотрений, запрашивать разрешения на обжалование, дополнительное слушание, повторное рассмотрение, отправлять уведомления, возражения, предупреждения или приглашения, с правом подачи запросов на продление и перенос сроков, с правом получения извещений и приглашений, приглашать свидетелей и допрашивать их, запрашивать письменные распоряжения, раскрывать и изучать документы, требовать документального предоставления фактов а также/или извещений, представлять вопросы для анкет, приходить к компромиссу, соглашению и договоренности как в суде так и вне суда, соглашаться с рассмотрением дела в арбитраже и с назначением арбитра, с правом отмены и/а также прекращения всех судебных разбирательств, с правом подачи жалоб, подавать любые исковые заявления, с правом совершать все административные и неисполнительные правовые действия, включая просьбу о приостановлении исполнения решения суда в связи с вопросами, изложенными в настоящей доверенности. В дополнение и без какого-либо ограничения вышеуказанного, настоящим уполномочиваю своих доверенных лиц правом совершать следующие действия: 1. Предпринимать все действия, связанные с вышеупомянутыми поручениями и разрешениями в соответствии с юридическими процедурами, существующими в настоящее время или теми, которые будут существовать в будущем, включая вызов свидетелей и назначение экспертов, и все в соответствии с законом, который будет применяться, и тем, что вышеупомянутые доверенные лица сочтут целесообразным. 2. Представлять меня и появляться в любом суде, судебном органе, министерстве юстиции, министерстве внутренних дел, прокуратуре округа или страны, надзорном органе или в любом другом органе вплоть до высшей инстанции, как правительственном так и ином, в связи с вышеуказанным представительством и получать из них всю касающуюся меня информацию. 3. Запрашивать и получать информацию, которую я имею право получать в соответствии с любым законом, из любой базы данных любого органа, имеющей отношение к вышеуказанному вопросу. 4. Вести мое дело и/или процесс по их усмотрению, в том числе предпринимать все шаги, которые они сочтут правильными и целесообразными в связи с вышеуказанным делом, при этом я заранее одобряю все действия своих доверенных лиц.

В подтверждение чего ставлю свою подпись:

.

И это еще не последний документ для заверения. Юридическая писанина, очень трудная для согласования при минимуме доверия с одной стороны и торопливой небрежности — с другой.

Дядя и адвокат общаются через меня. Я проверяю черновики адвоката и, в обратном порядке, шлю исправления от дяди. Говорю с каждым из них по телефону.

У дяди знающие советчики — невестка, внук и друг невестки. Все прекрасно владеют ивритом. Адвокат, напротив, стал забывать русский язык, изучавшийся им когда-то в бакинской школе. Я бы ему помог, но мой иврит в зачаточном состоянии. Или в мертворожденном. Дядя требует убрать из документов все пункты, включенные адвокатом на всякий случай.

- А что вот он тут пишет, из любой базы данных любого органа? Зачем ему получать информацию?

Адвокат говорит, что такой случай весьма вероятен, и ему не хочется бегать за второй доверенностью в тот момент, когда от него потребуются срочные юридические действия.

- Так хорошо двигались и на самом ровном месте застряли, - вздыхает адвокат.

Ему хочется скорее подать в суд и заниматься не бумажной ерундой, а полезным делом — окучиванием новых клиентов с деньгами.

Установить прямую связь между адвокатом и дядей? Первый умеет общаться с клиентами, но как сложатся отношения в данном конкретном случае, поручиться не может. А другого случая у моей семьи не будет. Может быть, следующий вариант документов уже всех устроит?

Дядя требует точного перевода. Адвокат выдает очередной вариант с ошибками. Я кое-как поправляю. Дядя готов подписаться на русской версии. Адвокату нужна подпись на ивритском документе. Злосчастный маятник. Дядя выражает сомнения. Адвокат печалится. Туда-сюда. Дядя в свое время отлично играл в теннис, а потом — в настольный теннис, до сих пор еще вполне игрок. Во что играл адвокат, я не знаю. Мне все равно, лишь бы это уже скорее закончилось.

Наконец договорились. Еще не верю в успех. Адвокат высылает к дяде своего человека для подписания оригиналов. Жду на телефоне. Вдруг лицо его покажется дяде подозрительным? Или не дяде, а его советчику, кто в этот момент рядом?

Все хорошо. Подписано, идем в суд. Интересно, а если я еще до окончания дела рухну замертво с инфарктом, мои все-таки сумеют выехать? Вроде да. И это успокаивает.

Второй суд по семейным делам

В суд подаем просьбу о проведении сравнительной ДНК-экспертизы между тремя кузенами — мамой, тетей Олей, дядей Мишей, и, для кучи, еще и меня проанализируем. На тот крайний случай, если МВД вдруг начнет оспаривать и мое происхождение от родной матери.

Январь 2021. Подача документов в Хайфе в суд по семейным делам.

Мне ехать туда совершенно не нужно. Это формальное юридическое действие. Заявители просят назначить экспертизу ДНК, менты не возражают. Суд проштампует назначение экспертизы.

Оплачиваем услуги уполномоченной лаборатории. По сравнению с адвокатом — недорого.

Адвокат беседовал с доктором, ведущим исследование ДНК. Тот сказал, что случай непростой, родство удаленное. Двоюродные брат и сестры — это совсем другое дело, чем обычная ситуация по установлению отцовства. Доктор сказал, что постарается и сделает все возможное.

Что ж, вот сейчас всех пригласят в лабораторию и сделают анализ? Адвокат не дает прогнозов по времени. Думаю, если не на этой неделе, то на следующей уже должны позвать.

Проходит еще два месяца.

Дядя Миша сдает кровь

Адвокат радует долгожданным сообщением. Есть приглашение на тест! В марте 2021 нанятый адвокатом водитель везет дядю Мишу их Хайфы в лабораторию в Тель-Авиве. Разумеется, к назначенному часу опаздывают. Хорошо, что дядя не звонил мне с дороги, я бы запаниковал в очередной раз. Ничего страшного, час туда — час сюда для Израиля не проблема, их принимают.

У дяди Миши берут кровь. Не соскоб с внутренней поверхности щеки, но острой иглой протыкают вену и тянут красную густую жидкость. Я чувствую себя обязанным перед ним еще больше. Дядя пожертвовал нам свою кровь.

Теперь-то дело за мамой и тетей Олей? Если у дяди наконец-то взяли, значит, шестеренки бюрократической машины провернулись, значит, сейчас их пригласят? Не на этой неделе, тогда на следующей?

Проходит еще два месяца. Ковид бушует. Пожилые люди в опасности.

Май 2021 - Консул в Питере — забор ДНК у меня, мамы, тети Оли

Мне звонят, быстро сообщают о дате и времени. Соглашаюсь. Ура.

Заранее, с хорошим запасом по времени привожу моих старушек в консульство. Мама в свои девяносто еще бодра и энергична. А вот тетя Оля хромает, у ней что-то с правым бедром. Наверное, сустав изношен. В России считается, что в восемьдесят шесть такую операцию делать не стоит, и вообще нечего к врачам с глупостями приставать, самое время местечко себе выбирать для постоянного пребывания. А про Израиль тетя Оля и не думает, она вообще не считает себя достойным объектом заботы. Хотя слуховой аппарат можно было бы и здесь организовать, с двумя-то сыновьями. Я бы взялся и сам, но живу в другом городе. А ведь справился бы. Что со мной, вообще? Но тетя Оля рада и незаметным для москвича денежным подаркам, от которых она яростно отказывается и уступает только после долгих уговоров.

Держа друг друга под ручку, гуляем около консульства. Наше время. Народу мало, неприемные часы. Бдительная охрана, внешний контур. Наличие в списке. Дополнительные вопросы на засыпку. Сдача телефонов в ящик. Охрана, внутренний контур. Рентген, снятый ремень, ничего не звенит. Мама с тетей Олей давно не летали на самолетах, им все такое непривычно и интересно. Лифт на третий этаж, приветливая дама-израильтянка подсказывает нужную дверь.

Вот мы и внутри. Наконец-то. За стеклом в комнате неприметной внешности человек лет тридцати пяти.

- Шалом, - радостно приветствую я его.

Я даже не понял, ответил ли он мне. Знаком он показывает на телефон. Не сразу понимаю, что нужно сделать. Оказывается, общаться мы можем только по внутренней связи. Защита от вируса?

- Шалом, - повторяю я в телефон.

- Говорите на иврите?

- Кцат. – я учу язык уже больше года, общение с носителем для меня крайне ценно.

- На каком языке лучше понимаете? На русском?

Я амбициозен и просто так не сдаюсь. Предложить ему английский? Но мы тут по делу. В моем мозгу накоротко замыкаются нейронные сети трех неродственных языков, и я почему-то отвечаю: - Йес.

- Передайте мне загранпаспорта ваши и пришедших с вами.

Мои старушки сидят на стульях. Бедные, им пришлось долго ехать и ждать. Это для них еще и переживание – надо же, мальчик в израиловку хочет сбежать со всеми деточками. Когда у нас тут все так хорошо.

- Теперь вы делаете все как я говорю и делаете быстро.

Я уже несколько растерян.

- Справа от вас в ящике находится большой конверт.

Ящик выглядит как забытый офисным сотрудником – в нем какие-то конверты и листы бумаги.

- Берете наклейки и пишете на каждой имена и фамилии.

Говорит на чистом русском языке, но звучит как чужой, будто выучен в разведшколе или брошен за ненадобностью много лет назад, вплоть до получения хорошо оплачиваемой работы на бывшей родине.

Этот человек недоволен, что тратит на меня время.

Это самый недовольный человек из всех, кто мне сегодня встретился в консульстве.

Охранник был сама приветливость, не забыл, кстати, уточнить цель моего посещения – на случай, если вместо меня в консульство прибыл внешне очень похожий злоумышленник, прикрылся моими документами и ввел в заблуждение двух моих глубоких старушек-родственниц. Девушка на ресепшн оказалась точна и участлива. Случайно проходившая мимо знойная дама пропела всем нам «Шалом» и лучезарно улыбнулась.

Чтобы не опоздать на сбор ДНК, мы еще и прибыли на час раньше назначенного времени. Да, никто не обязан нас принимать вне расписания, но когда одной даме восемьдесят шесть, а другой полных девяносто, у некоторых хотя бы совесть заговорит. И тут я понял, кто именно держал нас целый час в ожидании. Вот этот перегруженный важными делами чиновник.

- Берете конверт. Да, берете конверт. Большой конверт.

- Вынимаете из конверта лист с наклейками.

Один лист А4 оказывается набором маленьких самоклеек.

- Пишете на каждой имя и фамилию прибывших, точно как в загранпаспорте.

- Достаете из большого конверта пробирку, наклеиваете на нее.

Он мог бы не нервничать и не торопить меня, отчего я нервничаю гораздо больше его. Алгоритм крайне прост, если понимать, что для чего нужно. Или написать его на листе бумаги, таком же А4.

Например, вот так:

Как подготовить анализ ДНК

* Написать на самоклейках имена и номера паспортов

* Налепить на пробирки

* Достать палочку с ваткой, покрутить десять раз внутри щеки.

* Вложить палочку в пробирку, плотно завернуть крышку. Встряхнуть десять раз.

* Вложить в конверт.

В моем сознании возник ментальный барьер, и с ним приходилось бороться. Я почему-то ожидал, что вместо торопливого человека нас встретит приветливая брюнетка в чистом белом халате, скажет шалом, ловко возьмет из каждого немного крови, в разной степени еврейской, мы изольемся речами благодарности и распрощаемся довольными. А здесь нужно что-то писать! Мое зрение основательно испорчено – для дали мне нужна коррекция, но она не позволяет мне хорошо видеть вблизи. Для поездки по городу на машине я надел контактные линзы – это удобно для водителя, полная ясность происходящего вокруг, только читать в линзах крайне трудно. Нужно щуриться, моргать, ловить мгновение относительной ясности, пока влага моих слезинок на пути света помогает корректировать увиденное.

Теперь, значит, мне нужно с абсолютной точностью написать цифры из загранпаспортов. Закончил с трудом.

- Ливдок бевакаша (проверить пожалуйста), - говорю я этому важному занятому человеку. К сожалению, повелительное наклонение мы еще не проходили, но инфинитива вполне достаточно. Пихаю лист в прорезь.

- Я ничего не буду проверять. Вы все пишете сами.

- Дело в том, что я плохо вижу. А если я напишу неправильно?

- Если напишете неправильно, значит, ничего не получится, - раздраженно говорит чиновник. – Нет, если вы сегодня не готовы, то приходите в другой раз.

- Мы два года ждем. – говорю и замолкаю. Из этих двух лет больше года мы ждем приглашения на сдачу ДНК. В Питере бушует коронавирус. Мама решает не приглашать на девяностолетие своих многочисленных знакомых. У тети болеет внучка, что живет в одной с ней квартире. И тем не менее, все живы и здоровы, назло чиновникам Натива, МВД и лично Арье Дери. И даже у меня нет ни малейших признаков надвигающегося инфаркта.

- Это не ко мне, - консул легко отметает невысказанные мною претензии.

Конечно, это ни к кому из вас конкретно, и все же каждый на своем месте добавляет что-то личное в работу этой системы. Кто-то, кого я никогда не знал и не слышал, решал мою судьбу просто тем, что выходил попить кофе раньше, чем пересылал документы в следующую инстанцию, затем появлялись другие, более срочные дела, неофициальное общение с приятными ему коллегами, подходил к концу рабочий день, и вновь ничего не двигалось.

Я даже прошу маму проверить написанные цифры, пока не понимаю, что и она мало что разбирает. ОК, метод острого прищура и частых морганий работает – из нескольких попыток разглядеть цифры у меня получается одинаковый результат.

Теперь у меня возникает другая проблема. Наклейки не хотят отлепляться. Я в синих одноразовых перчатках, а они совершенно не хотят цеплять уголок наклейки. Я еще и вынужден держать трубку телефона, черт-те что. Срываю перчатку.

Это очень не нравится человеку за стеклом.

- Я вам разве говорил снимать перчатки?

- Не подцепить! – я весь на нервах. Как бы он меня не выгнал прямо сейчас, кто его знает. Но нет, он дает мне новые.

- Вот, возьмите.

Кое-как я отлепляю первую наклейку. Со второй получается лучше.

К шестой пробе я неплохо натренировался. Мама и тетя молодцы, не беспокоились и не добавляли мне стресса.

Сильно занятый человек быстро выпихнул мне на подпись документы на английском языке – я не рискнул читать их внимательно, зато бегло окинул взглядом сперва одну, затем вторую – к третьей я хорошо понимал, что речь идет о взятии анализов ДНК от меня и моих старушек, а еще я впервые увидел имя и фамилию принимавшего меня чиновника.

Слов Зеев. Не знаю, что это значит на иврите. Но по-русски звучит неприятно, особенно имя – не Слава, не слово, вместе с Зеев слышится что-то холодное, отстраненное.

Наверное, он почувствовал мою радость от увиденного и логично связал это с появившимися у меня возможностями. Чиновник не любит, когда на него жалуются.

- Большие конверты будут отправлены в Израиль, маленькие конверты будут храниться у нас восемь недель как дубликаты.

Что-то в нем изменилось, даже голос стал приветливее. Так бы и раньше, Славик.

По возвращению залез в словарь. Никакой он не Славик — если имя Зеев существует, то имени Слов я не нашел. Выходит, это фамилия, и на самом деле он Зеев Слов.

Кстати, его прямого начальника, министра внутренних дел, ортодоксального уроженца Марокко, что крайне неприветливо относится к русским иммигрантам, зовут Арье Дери – лев Дери, черт его подери. А Зеев — это волк. И ведут себя как зверье.

Через четыре недели образцы еще не были отправлены в Израиль. Слов Зеев – очень занятый человек. Но далеко не самый занятый в их бюрократической системе.

Лаборатория и суд

Через два месяца образцы были в Израиле.

- А они не испортятся? - беспокоился я.

- Все беседер, - успокаивал адвокат. - Там это умеют. Терпение.

Наконец, лаборатория сообщает результат экспертизы. Доктору удалось справиться с трудностями и подтвердить, что кузены являются кузенами, а я — родным сыном моей мамы.

Адвокат запрашивает МВД, признает ли оно меня как внука еврея. Биологического внука.

МВД пишет двусмысленный и витиеватый ответ. В котором указано, что тетя Оля не предоставила документов, подтверждающих родство.

Адвокат недоволен. Опять ни «Да», ни «Нет».

- Я запрашиваю суд признать родство на основании экспертизы. Сама уже экспертиза является доказательством.

И запросил. И суд рассмотрел. И постановил. Перевожу с иврита. Точнее, Гугл переводит.

«Суд по семейным делам, номер такой-то делаи других против Генерального прокурора, достопочтенный судья такой-то

По результатам тканевой классификационной проверки от 1 июля 2021 года признано, чтоявляется биологическим сыном.

Также указано, что , , - они двоюродные братья.
Секретариат представит это решение сторонам и закроет дело.»

Не верится. Это полная победа. Или? Слишком уж все просто, а?

Справка из ПНД

Пора получать визы и ехать. Адвокат говорит, что со мной должны связаться и пригласить.

- Откуда связаться?

- Из Москвы. У них своя внутренняя система работает, дела пересылают. Я свою работу сделал, если что-нибудь еще потребуется, обращайся.

Разумеется, ничего не происходит.

Через два месяца после победы в суде решил побеспокоить консула в Москве. Написал письмо на мейл. В ответ из консульства мне позвонила девушка и попросила справку из ПНД.

- Что? ПНД – это, если я верно понимаю, психо-неврологический диспансер?

- Да, - со смущенной улыбкой подтвердила девушка. - Консул спрашивает.

Окей, почему бы и нет. Интересно, а если бы я был псих, мне бы отказали в репатриации? И на каких основаниях? Что я сошел с ума в ходе рассмотрения своего права на репатриацию и теперь в своем буйстве представляю опасность для государства Израиль? Или это издевательский пинок со стороны какого-нибудь занятого и анонимного для меня бюрократа? Вот черти.

Человек исключительно практичный, справку из ПНД беру для «сделок с недвижимостью». Квартиру будем продавать. И другую, обе будем продавать.

Высылаю справку в консульство. Молчание. Время тянется.

Наконец, из консульства звонят. Девушка как ни в чем ни бывало интересуется, когда мы готовы прийти за визами.

Среднее образование

Можно записаться на октябрь. Но вторая дочь должна закончить среднее образование в России, в ином случае в Израиле возникнут проблемы. В расчет принимаются только те документы, что были у нее на момент въезда. Если она репатриируется без среднего образования, должна будет пойти в школу для его завершения — это не право, а обязанность. Без достаточного иврита получить хороший результат она не сможет. Возвращение в Россию после репатриации для сдачи ЕГЭ создаст коллизию – дочь одновременно получает два средних образования в разных странах. Бюрократия такого не любит. Мы вообще ей не очень нравимся.

Виза действует шесть месяцев, и лишний раз связываться с консульством по поводу ее продления в нашем шатком положении не стоит.

Сдача ЕГЭ завершается в июле, значит, нам нужно получить визу не раньше февраля. Первого февраля. Так и записали.

Теперь по вечерам мы считаем остающиеся дни.

- Сколько нам остается до 1 февраля? Полтора месяца!

- Ууууу!

- А сколько нам сегодня остается до 1 февраля? Три недели!

- Ааааа!

В последний день января мне позвонили. Консул заболел. Консульство закрыли. Но нас готовы принять по другом адресу. Итак, 3 февраля.

- А как же первое февраля?

- Ну, это, ну пусть третье...

- Это еще два дня!

Чужой опыт еврейства в России, рассказ Жени

Супруга Олега Рита, благодаря которой этот абсолютный гой получил гражданство Израиля — светлоглазая и рыженькая. До третьего класса никто не знал, что она еврейка. Но в четвертом классный журнал из учительской поручали носить ученикам. Их любопытство не могло не дойти до одной из последних страниц — той, на которой была национальность.

Многие одноклассники испытали заметный шок. Как же так — на вид нормальная девочка, учится, дружит, играет, а в журнале про нее такое написано! Не знали как себя теперь вести, некоторые на всякий случай решали обозваться. Не все знали слово «жидовка», хотя скоро выучили. Сперва хватало и официального наименования, выкрикиваемого как оскорбление: «Ты еврейка!».

Рита не терпела, дралась. Кусалась, царапалась. Хорошо, что в четвертом классе девочки еще покрупнее мальчиков, а она была высокой и сильной. Поутихло.

Одноклассники не так досаждали Рите, как учителя. Причем евреи прессовали ее особенно сильно. Пережившие сталинские времена, наученные горьким опытом, стремились защитить себя от обвинения в покровительстве соплеменнице.

Все одноклассники, кроме нее, числились в журнале как русские. Когда открылся выезд, едва ли не полкласса эмигрировало по еврейской линии, а она еще долгие годы уговаривала своего мужа.

Аксенов как зеркало русской агрессии

Читаю раннего Аксенова, еще советского. Мечтательные юноши выживают в агрессивной среде. Давление негодяев со всех сторон. Вспышки насилия и постоянное ожидание нового насилия. Постоянно должны быть начеку. Спасут лишь верные друзья и собственные навыки бокса, иначе конец. Недоброжелатели опустят на глазах любимой девушки. Рухнет заслуженный добрыми делами социальный статус. Победу над злом, явную, хоть и временную, дает лишь хороший удар в челюсть.

Гемофилия

В личных отношениях деда с Тем, чье Имя благословенно, не все было гладко. В нашей семье из поколения в поколение мужчинам передавалось генетическое заболевание — гемофилия. Тетя Оля вспоминала, что по семейной легенде один или даже несколько его старших братьев истекли кровью на восьмой день безвинной жизни после традиционного обрезания крайней плоти.

Когда родился дед, его не обрезали. Священная жертва не была принесена, союз с Тем Самым не был заключен. Не по своей вине дед оказался поражен в религиозных правах. Он мог принимать участие в обрядах, но лишь как один из прочих. Главная радость для верующего еврея — чтение Торы вслух перед собранием на субботней молитве — была для него навсегда закрыта.

Не от того ли в его жизни все пошло не так? Нарушил традицию и женился на русской?

От гемофилии он умер через семьдесят лет. После визита к зубному вернулся домой, где жил один. Мама не дозвонилась, забеспокоилась, пошла навестить. Нашла лежащим на окровавленном полу, бездыханным.

Мама

Мама в свои девяносто с лишним продолжает самообразование, выписывает умные мысли разных знаменитых людей в свои особые тетрадочки. Всегда готова почитать вслух с большим значением. Сомнительный винегрет, как тот холодный и скользкий, что мама любила в меня впихивать все мое трудное советское детство; резюме вырвано из контекста, область действия утверждения ничем не определена. Мама читает из тетрадочки, напряженно вглядывается сквозь очки:

- Всякое учение верно в том, - мама делает паузу, чтобы убедиться, что делает паузу в нужном месте, поднимает палец, - что... – потеряла, ищет, быстро находит, торжествуя продолжает - ...оно утверждает, и... ложно в том, что оно…. оно отрицает! - Мама поднимает глаза на меня, улыбается иронически.

- Ну что, понял, что сказано? - Киваю. Отличный каламбур, знаменитый автор, попробуй оспорь.

В общем, ерунда. Одно интересно – мамин почерк с годами становится все тверже и лучше. Начала она лет в семьдесят куриной лапой, но за двадцать лет стала каллиграфом, словно бы заложенная в цитатах титаническая мощь разума поднимала уровень эстетики оформления и укрепляла ее руку. Нужно подарить ей еще пару красивых тетрадочек, она любит.

Вдруг когда-нибудь искусственный интеллект расшифрует и интерпретирует эти записи, превратив своей редактурой в род поэзии, стройную философскую систему.

Мама смирилась с моим желанием получить израильское гражданство.

Прием в феврале.

Наконец, в феврале 2022 года мы все пришли на прием в консульство. За визами.

Никого не пустили, кроме меня. Жена-антиваксерша с лозунгом «все недоказано», на мои реплики про Билла Гейтца и вышки 5 Джи отвечает, что не дура, и, в отличие от местных шмурдяков, импортным пфайзером бы привилась.

Охранник нервничал. Нашел в моей куртке кошелек, который я забыл достать. Он почему-то торопился. Но я нервничал еще больше.

- Наушники нельзя проносить внутрь.

- Это пассивное устройство.

- Вы все очень медленно делаете.

- Ничего страшного, мы три года ждали.

- Так. Идите вниз и сдайте куртку.

Хотелось спросить, он местный вольнонаемный, или прислан прямо из ортодоксального квартала, что в Иерусалиме. Абсурд, настоящий ортодокс не будет заниматься обыскиванием подозрительных гоев.

Что-то он передумал насчет моего похода вниз и еще раз просветил мою куртку с рентгеном. Наушники потребовал оставить у него. ОК.

Прохожу внутрь. Привычная обстановка. В зале собралось множество желающих в Израиль, одиночки и семьи. Ждут вызова, при отсутствии гаджетов пробуют развлекаться, как могут. Детишки рисуют и бегают. Взрослые нервно перебирают кипы документов. Заскучавшие делятся своими историями. Люди с общей надеждой становятся ближе. В этих долгих очередях с общей целью невольно делятся личным.

Зал постепенно пустел. Ничего хорошего это не сулило. В тот раз, когда нам отказали, мы тоже были последними.

Моя собеседница, дама предпенсионных лет, при этом бывший юрист, отчего-то решила, что ее великовозрастный сын, четвертое поколение, отрезан от репатриации ввиду достижения им восемнадцати лет. Я посоветовал ей не сдаваться — она попросила гражданство раньше этого рубежа, стоит приложить усилия.

Четыре часа подряд я бродил по зальчику ожидания. Как заключенный в камере. Охранник уже заглядывал, проверяя, сколько ему еще осталось ждать до закрытия всей лавочки. Одного меня.

Вместо заболевшего консула, представлявшегося мне отчужденно враждебным мужичонкой средних лет с кипой на плешивом затылке, меня встретила яркая улыбчивая брюнетка, до удивления приветливая.

- Так, ничего не понимаю в вашем деле. Объясните мне с самого начала, кто тут у вас кто.

Объясняю. Нет, сбивчиво. Устал за эти четыре часа.

- А давайте я лучше древо нарисую.

Вот они, мои славные родственники – Сверху мои легендарные прадед и прабабушка, под ними три ветви — старшая дочь и внук Михаил, третья дочь и внучка Ольга, единственный сын Борис и внучка – моя мамочка, среди всех - единственная гойка.

- Так, я вижу у вас два суда было. Второй – ДНК для установления родства, понятно. А первый зачем?

Хороший вопрос. Если бы я знал. Не исключено, что адвокат мог бы договориться с МВД и не подавая в суд, но он предпочел обратиться туда сразу. Или МВД не шло на это?

Пожимаю плечами. – Стратегия адвоката.

- Так, покажите мне вот что... покажите мне документы по еврейству Михаила.

Вот это поворот! Мой дядюшка под сомнением?

– Так они в Израиле. У меня их нет. Он их привозил туда на проверку, должны быть копии в делах.

- Так, у меня компьютер не пускает… Но вы понимаете, что вашей старшей девятнадцать? Мне нужно получить на нее подтверждение, так как вы обратились раньше.

- Да, это самое главное, - скромно кивнул я.

Я не спросил, почему этого нельзя было сделать за предыдущие четыре месяца.

- Я сегодня напишу, уже на следующей неделе вас могут вызвать. Принимать буду я или моя коллега.

Коллега стояла рядом, уже средней приветливости, но все равно гораздо теплее любого правильного иудея на непыльной и хорошо оплачиваемой должности.

- А Михаил по приезде фамилию поменял? – сдержанно-приветливо уточняет коллега.

Это от нее такой вопросик на засыпку?

- Нет, еще в Советском Союзе.

Попробуйте отдать сына в школу под фамилией Шац. И посмотреть, что из этого получится. Михаил Соломонович не стал экспериментировать. Пошел в ЗАГС и за взятку двумя банками красной икры поменял всей семье фамилию из трех букв на вполне благозвучную фамилию супруги.

- Он когда репатриировался?

- В девяностые, в самом начале.

- А Клары как была фамилия? – еще один вопросик туда же. Но я готов.

- Липкина, конечно. Клара Липкина.

Сдержанно-приветливая коллега не выражает радости по поводу моих ответов. Но я знаю, что все они правильные.

Ушел хотя и без виз, но вполне обнадеженный. И свои наушники у охранника взять не забыл. Эпл, оригинальные, хотя еще и с проводками. Олд скул.

- Ну что, получил?! - истосковавшаяся семья встретила меня на выходе.

- Хм. Сегодня нет. Но скоро уже получим. Говорят, на следующей неделе.

- Так я и знала! - объявила жена. - У меня просто уверенность была, что опять не получим.

На следующей неделе меня, разумеется, никто никуда не вызвал.

21 февраля 2022 я написал письмо в консульство – типа, госпожа консул хотела отправить запрос в Страну насчет моей старшей дочери, быть может, уже получен ответ, боюсь, что пропустил звонок.

24 февраля 2022

Этот день войдет в историю. С утра ничего не было понятно, кроме главного - все пошло по худшему сценарию. Путин напал на Украину.

Я читал жуткие новости и пытался осознать новую реальность. В 11:53 позвонили из консульства.

Девушка с приятным голосом уточнила, я ли разговариваю, а потом спросила:

- Вы как быстро готовы репатриироваться?

- Очень быстро, - ответил я с истерическим смехом.

- Мы вас приглашаем для получения виз. Вас пятеро, и дочь Татьяна тоже.

Я не верил своим ушам. Три года борьбы, и вот, в день начала войны израильская бюрократия впервые поворачивается к нам человеческим лицом. Вытащить нас сейчас!

- Какие вы молодцы! А завтра можно?

- Можно, - приветливо отвечала девушка, - в десять часов.

- Мы тогда придем завтра. В десять часов.

Я обнял старшенькую дочь. За три года ожидания она успела поучить иврит, сперва раз в неделю, потом два раза, домашнее задание почти не делала. Перед каждым уроком спрашивала меня:

- А нас точно пустят?

И я отвечал:

- Шансы есть.

- А большие?

- Я бы оценил их как... 80 на 20.

- А вдруг я зря учу иврит?

- Не зря, процентов 80, что не зря.

- А может, что и не получится?

- Может, но скорее, что получится. Мы правы, мы отстаиваем свои права.

И теперь я был счастлив. Но осторожен в словах.

- Наши шансы выросли, - заявил я торжествующе.

- Что, уже точно пустят?

- Наши шансы очень серьезно выросли.

Быть русским плохо. 25 февраля 2022.

В Украине становилось все хуже. И хуже. И тем неприятнее становилось чувствовать себя русским.

Мы с женой были у консульства за полтора часа до назначенного времени. Помнили, что пускают внутрь по живой очереди.

- Ну что, жена, - веселился я. – Вот и все, а?

- Не верю я что-то. Опять что-нибудь придумают.

Милейшая дама консул с еще большим, чем мой собственный, жизненным опытом, встретила нас приветливой улыбкой.

Ее тут же отвлекли звонком.

- И что, Сережа не может этого сделать? – ответила она на вопрос коллеги с забавным акцентом, приобретенным за десятилетия счастливой жизни в Израиле.

Надеюсь прожить там достаточно, чтобы самому заговорить с этими интонациями.

Милейшая дама закончила с Сережей и виновато посмотрела на нас.

- Мы должны перед вами извиниться, - сказала она. Сделала паузу. Повторила извинение. - Ответ по вашей дочери еще не пришел. Это секретарь, она не была в курсе ваших дел, поэтому пригласила вас сюда.

Я только развел руками и посмотрел на жену. Я и сам вполне ожидал чего-то такого.

- Она увидела, что ваш вопрос в целом решен положительно. Кроме старшей дочери. Я бы могла дать вам четверым визу прямо сейчас...

Я замахал рукой.

- ...я понимаю, что такой вариант вас не устраивает. Тогда лучше дождаться ответа. Но он не обязательно будет положительный. На момент обращения к нам ей было 17 лет, в таких случаях, по моему опыту, чаще следует отказ.

- Ей было 16.

- У нас все записано, вот, апрель 2019, ей было 17.

Жена напомнила, что дочь родилась в 2002-м, значит, в 2019 ей 17.

Нет, что-то не так.

Ей было 16 лет, у нее день рождения в июле.

- А, - склонила голову опытная дама. – Тогда может быть по-другому. Подождем ответа.

- Подождем, этому мы уже научились, - вздохнули мы с женой.

- Мы сами вам позвоним, - обнадежила милейшая дама.

Три царских имени

С тех февральских дней я называю российского диктатора тремя разными именами – матерным, что в Украине пели на стадионах, другим матерным, каким его припечатал светлой памяти Борис Немцов, и третьим, вполне цензурным, но хуже любых матерных — первые три буквы его собственные, три последние рифмуют его с другим геополитическим мечтателем.

Иногда не могу удержаться при дамах - относятся с пониманием, иногда добавляют свои варианты. Только одна ватница ахнула от изумления, словно бы я незаслуженно обидел доброго, мудрого, честного, во всех смыслах достойного человека.

02 марта 2022

Путлер бомбил Харьков. Стрелял по Киеву. По Херсону. Одессе. Другим городам, которых я раньше не знал. Не только Путлер, в одиночку он бы не справился. Армия согласилась делать все это. И делала. Народ поддержал.

Я написал в комментарии под новостями в корпоративном чате, посвященному Украине.

I’m sorry. That’s how I start any talk with colleagues on these dark days. I’m sorry that I’m the citizen of Russia and did too little not to let it happen. I’m sorry. I’ve never voted for that guy, I’ve been doing my best to kick him out earlier, but that was not enough. I’m sorry, Ukraine.

Вся ветка чата была вовремя заблокирована корпоративной айти. Вместе с комментариями наших коллег-украинцев. Хорошо, что я их не читал. Кто успел прочитать, не стал мне пересказывать. С другой стороны, что они еще могли написать? Мы, русские, виноваты перед ними на сто лет вперед.

Звонок из консульства

Мне позвонили из консульства, когда я вынимал остатки своих еще не конвертированных в валюту денег из банкомата ВТБ.

- Мы приглашаем вас за визами. Ваш вопрос решен положительно, и Татьяны тоже. Вашей дочери, которой больше восемнадцати.

- Вы уверены, что вопрос Татьяны тоже решен положительно?

- Да. Но не рассчитывайте, что мы вас примем завтра. Только послезавтра. 9 марта.

- 9 марта к 10 часам.

Возвестил в семейном чате. Старшенькая в ответ запела мегапопулярный в еврейской, полу-, четверть-, и околоеврейской диаспоре Москвы шлягер «Исраэль - дом мой, Исраэль – мечта, что со мной, Исраэль – здесь и сейчас, Исраэль, Исраэль!» и так далее. Затем все попрыгали от восторга, но вдруг ощутили дежавю. Мы уже не раз праздновали именно это, казалось бы, неизбежное событие, и наше веселье ни к какому результату нас не привело. Решили подождать 9 марта и убедиться в появлении виз в наших паспортах.

Грело осознание своей большой мудрости. Успел продать последнюю квартиру, конвертировать рубли в доллары и вывести их на свой счет в Лондоне за две недели до того, как Ебнутый Хуйло заслужил право называться Путлером. Но удовлетворит ли этого маленького человечка любое место в рейтинге исторических злодеев, кроме первого? Сталину он в любом случае уступает. Ивану Грозному тоже. Да и Тамерлан, например, и Мао-Цзедун с Пол-Потом, и прочие выдающиеся лидеры тоже имели несомненные достижения. Ебнутый должен постараться.

Покупательница нашей квартиры, сотрудница Аэрофлота, сказала моей жене, что 5 марта на работу им велели не приходить. Только кто-то уполномоченный все-таки поедет на работу – обязательно закрыть окна.

Жена написала об этом в чате. Я примерз.

Что это значит? Почему окна? Путлер желает устроить провокацию? Ядерный взрыв над подмосковным городком? Чтобы меньше радиоактивной пыли залетело в квартиры сотрудников российской авиационной отрасли? Которой и так осталось жить недолго... Нет, вряд ли, наверное, химическая атака – и обвинить проклятых бендеровцев. Но зачем предупреждать всякий сброд? Чего такого особенного и ценного в аэрофлотцах для нашего упыря?

Потом выяснилось. Закрыть окна нужно было не дома, а на работе – там, в аэропорту. Уффф. Отбой тревоги. Очевидно, Хуйло собственной персоной изволит 5 марта там приземлиться. И заботится он не о нас, а о собственной безопасности — чтобы из окна не пальнули ему в плешивый толоконный лоб. Да, и у меня есть такое желание, но я все же юрист по второму образованию, поэтому желаю ему мягкой посадки и хорошего здоровья лет на двадцать пять. В скромных, но вполне комфортных условиях хорошо отапливаемой камеры.

Вата

Это какой-то совсем чужой народ.

Вчера секретарша сказала, что в Нальчик привезли четырех погибших, все боятся.

- Может, договорятся.

- Вряд ли они договорятся – Путину нужна победа, а украинцы готовы сражаться.

- Эти украинцы там в Молдавии – беженцы, а как они себя там ведут плохо, свои порядки устанавливают.

Разговор с троюродным братом – сыном нашей спасительницы тети Оли.

- Мы, наконец, добились права уехать. Собираемся. Я тебе вышлю судебное решение, где тетя Оля, наш общий дядя Миша из Хайфы и моя мама признаны кровными родственниками. Твоя семья тоже может воспользоваться, хотя бы есть аргументы для начала.

- Я нет, я не поеду. Мне это все. Я жду, что мне Путин скажет. Я пока не вижу, куда двигаться. Ты что же, думаешь, он сумасшедший?

- Ну, типа, с ним все не очень.

- Да нет, не бывает на таком уровне сумасшедших. А эти? Они же сами не успокоятся, что же, дойти до Львова и всех напалмом выжечь? У меня спина болит, блядь, а то я сам бы, пошел туда, на хуй. И что вот эти Эстония, Латвия – они что, не понимают, что им первым же пиздец и настанет? Все эти американцы, вот это все.

- Саша, какой напалм, ты же галахический еврей, халахический, – повторил я определение с легким, как требует иврит, первым звуком ха. Самый простой способ произнести его относительно близко – изобразить фрикативное, украинское «г».

Брат усмехнулся. Я продолжил.

- В общем, я сейчас не об этом. Я не могу с тобой согласиться, но эти все разговоры лучше вести где-нибудь в Иерусалиме. Знаешь, как евреи спорят? Путинцы, антипутинцы – как начнут о политике спорить, ух!

- Я не путинец, нет. Просто терпеть все это сил нет. А ехать отсюда не буду, снег буду жрать, а не уеду. Неужели ты думаешь, что такая страна может погибнуть? Да все будет хорошо!

- Ну жить-то здесь будет гораздо хуже. Я вот без работы остаюсь, на шестом-то десятке.

- Знакомые мои паспорта получили.

- Что, бегут?

- Нет, там бизнес не откроешь. Дорого все, жизнь, недвижимость.

- Дорого, да. Но и зарплаты. И медицина, социалка.

- Конечно, если здоровье не очень, да, медицина важна.

- В общем, я тебе документы высылаю. Подумай, когда снег будете доедать. Но лучше - раньше. Все валят.

Разговор с ватником на работе

В первые же дни войны я подошел к нему с мобильником. Уже пришли кадры из Бучи.

- Посмотри, что делается.

- Не хочу даже смотреть. Это все фейки.

- Фейки? А хорошие такие, выглядят очень правдоподобно.

- Да теперь такая техника, за пять минут тебе снимут, что хочешь.

- Этих роликов тысячи. Тебе не хватит Голливуда, Болливуда и всех киностудий мира, чтобы такое снять. Подобрать актеров, заделать декорации. А знаешь, сколько стоит компьютерная графика? Дофига!

- Но ты признаешь, что есть фейки.

- Ну, в общем, конечно, наверное, есть.

- Вот, значит признаешь, что есть фейки.

- Хм. Хочешь, я тебе просто вышлю ссылку на канал в телеграмме, сам посмотришь, фейки – или нет.

- Да не буду я это смотреть.

Не хочет смотреть? Не хочет видеть правду?

Мой старый друг выдал:

- Теперь наконец-то у нас есть шанс на перемены.

- Жопа полная, какой шанс?

- Шанс маленький, но есть. Теперь бабки за границу не уведешь, и олигархи все эти начнут вкладывать в развитие страны.

- Так все умные ребята свалят отсюда.

- Все не свалят.

- А не проще было не устраивать ничего этого, а просто развиваться? Понятно, что Путлеру не проще, первый же независимый суд его посадит.

- Что ты так им недоволен? Смотри, как ты стал жить хорошо при нем!

- Просто нефть была дорогая. Я жил хорошо не благодаря, а вопреки ему. И это закончилось.

Ввиду предстоящего дефицита автомобилей патриоты будут кататься на ослах. Одна голова хорошо, а две — лучше.

Гемор

На нервной почве я стал беспробудно играть в Crusader Kings 3, захватывая все новые герцогства и навязывая покоренным католикам и норманнам свою исконную религию, неизвестную мне ранее Ukonusko. Что-то языческое, финско-угорское, поскольку мой род происходил из эстонских земель южнее Невы и западнее Волхова. Разобравшись с соседями и сокрушив, наконец, главного недруга – короля Швеции, направил экспансию в благодатные земли Франции. Не тратя усилия на развитие безнадежно отставшей эстонской культуры, при очередном переходе власти к наследнику ушел в более продвинутую, французскую, чтобы пользоваться всеми благами раннего феодализма. Создал империю со столицей в Париже. Насаждал свою финно-угорскую религию огнем и мечом, требовал от вассалов перехода в Ukonusko, давил восстания упорствующих католиков. Разгромил первый крестовый поход, собранный религиозными фанатиками для возвращения в католичество королевства Лотарингия. Отразил монгольское нашествие. Последовательным отбором не самых знатных, а иногда и совсем низкорожденных, но умных, красивых и сильных невест и женихов обеспечил свой многочисленный род полезными наследственными признаками. Круто я все.

Сидел часами, в азарте не обращал внимание на первые легкие симптомы. Или не желая их замечать. Но реальность оказалась сильнее. Из усталой жопы, замученной непосильным гнетом и обиженной пренебрежительным отношением, выпер геморрой. Надутый, воспаленный, болезненный. Это восстание не из тех, что легко подавить. Жизнь завязалась узлом.

Теперь все мои ощущения собрались в заднем проходе. Все планы и намерения оцениваются по новым критериям. Если я хочу почитать — могу ли я устроиться так, чтобы узел не заболел сильнее? Если я хочу поесть, как эта еда отразится на моем пищеварении? Теперь нет ничего для меня страшнее, чем запор. Если сяду на унитаз прямо сейчас, у меня все получится легко и беззаботно? Я в этом твердо уверен? Решение ответственное.

Сразу начал понимать жизнь с ее темной стороны. Побежал в аптеку, купил прокто-гливенол и детралекс. Мажу задницу и страдаю.

Стыдно-то как, а? Люди в Мариуполе под бомбами, а у меня на уме собственный геморрой.

Вой друга

У друга Олежки с этой войной совсем сдали нервы. Разговоры с ним приобрели один и тот же сюжет.

Я начинал бодро рассказывать, что вот-вот уже дадут визы, средняя дочь уже практически сдала ЕГЭ досрочно и вот-вот получит среднее образование, Сохнут принял нашу эвакуацию к рассмотрению и непременно что-то ответит в самые ближайшие дни....

Меня прерывал его тоскливый вой.

- Ты не па-ни-ма-ешь! Не нужно ничего жда-а-ать! Нужно хватать детей и бежа-а-ать, пока еще можно!

- Но как же это? Без виз вообще никак, вот-вот уже дадут... И как дочь будет в универ поступать? Да и на билет денег жалко, Сохнут – халява...

- Беги скор-е-е, здесь все с визами решишь! Какое еще образование! Неужели ты не па-ни-ма-ешь?!

Я не из храброго десятка. Особенно когда моя ошибка будет стоить детям будущего.

- Ты что, думаешь, что он ебанет ядерным оружием? У него же дочь вроде в Голландии?

- У него Кабаева с детьми в Швейцарии, но это неважно!

- Как неважно?!

- Ты не па-ни-ма-ешь! – выл Олег. - Ему ПОХУЙ!

У меня холодные мурашки бежали по телу.

8 марта

- Мы победим, - ободрила меня теща.

Я отдыхал послед очередного разговора с патриотичными друзьями и родственниками, когда мне позвонили с городского московского номера. Часто так делают мошенники.

- Это консульство Израиля. Мы не можем принять вас завтра в десять утра. Приходите тринадцатого марта, только не в консульство, а в культурный центр, стремянный переулок 38.

- Да, хорошо, - я забегал по квартире в поиске бумаги и ручки. Нервы уже ни к черту, память тоже.

- Приходите.... к тринадцати часам.

Я уже нашел какую-то тетрадку и записал туда дрянной ручкой, нацарапал – 13.03, 13:00

Мама в 2022

Маме девяносто один. Иногда побаливает сердце, ноги ломит, но держится молодцом. Говорит мне вдруг посреди телефонного разговора:

- Все, пока, я пошла смотреть мою Оленьку!

Не понял. Оленькой зовут мою дочь, мамину родную внучку. Наверное, пошла смотреть ее фотографии? Приятное занятие для любящей бабушки: вот Оленька еще совсем малышка, живая веселая девчушка, стройненькая девочка-подросток… Но разве фотографии других потомков не заслуживают просмотра? И зачем так поспешно обрывать разговор с сыном? С мамой что-то не то.

Выяснил у сестры. «Своей Оленькой» мама зовет не внучку, а, совсем наоборот, популярную среди широких ватных кругов Ольгу черт ее Скабееву. Мама в полном порядке. Вряд ли она сильно поменяет свои политические убеждения, но, надеюсь, еще сможет поплакать по Путину.

Ватник

Он руководитель отдела продаж компонентов для российских автозаводов. Без него с места не стронется ни один КАМАЗ, ни одна Лада, не говоря уже о собиравшихся в России импортных брендах. Активный, доброжелательный, общительный.

- Добрый день, - в его голосе радость.

- Приветствую. Добрых дней у нас уже две недели нет.

- Да, да. Макдональдс вон закрылся. Скоро вывески начнут менять.

- Это да, но все хуже. Мариуполь бомбят. Мирные жители погибают.

- Затянули. Я думал, два-три дня, все взять и закончить спецоперацию. Затянули.

- Все очень плохо.

- Да, это самое ужасное, когда люди погибают, и с нашей стороны. Молодые парни, генофонд. И мой сын, ему сейчас двадцать, в Крыму в университете учится. Что-то его дергать стали последнее время, всего не говорит, но я говорю – все спокойно, не нужно нервничать. У них военная кафедра, поэтому.

- Скорее бы все это закончилось.

- Так или иначе, чтобы все стабилизировалось, в норму пришло.

Повздыхали. У его бизнеса проблемы. Компания вот-вот запретит отгрузку любых компонентов в Россию. Не будут новые Лады возить инженеров на военные заводы, не станет новых КАМАЗов для доставки снарядов к пушечным жерлам. Печалька. Скорее бы.

Прокуратура Н-ского района

Государство не дремлет. Нужно же ему реагировать на санкции.

Расположенный в провинции заводик международной корпорации, организованный для создания хорошего впечатления на бюрократию и патриотически настроенных заказчиков, уже лет пятнадцать исправно упаковывал и отправлял российским заказчикам сделанные на настоящих заводах импортные компоненты. Теперь все это остановлено по приказу европейского начальства. Можно сказать, что и приостановлено — это с какой стороны смотреть.

Звонит мне директор заводика, беспокоится — вызывают из районной прокуратуры, требуют срочно приехать.

Европейское, и тем более высокое американское начальство — далеко. А прокуратура — близко. Страшно. Но нужно ехать, что тут сделаешь.

Оказалось, районным прокурорам нужно срочно отправить областным список предприятий с их данными.

Из какой страны учредители, чем занимается фирма, каков фонд оплаты труда и численность, имеются ли проблемы и какого рода, планируется ли закрытие.

С тем и отпустили.

Мы с директором посоветовались и аккуратно написали, что фирма из Люксембурга, где она действительно зарегистрирована, несмотря на головной офис в США; занимается электроаппаратурой. Указали фонд оплаты и численность только в районном центре, московский офис не в счет. Проблемы? Хм. Есть и проблемы: поставки комплектующих из ЕС и резко изменившийся валютный курс. Есть и хорошее, светлое: руководство о планах по закрытию не сообщало, на сегодня завод работает в обычном режиме.

13 марта Натив

Натив на иврите — это путь. Нам эта организация устроила затяжной бег с препятствиями. Что ж, Моисей с евреями тоже шел к Израилю долго. Как и я с моей русской женой и деточками.

13 марта мы снова были на приеме. Встретивший нас консул был первым из всех сотрудников Натива, который представился по имени. Что позволяло надеяться на что-то хорошее.

- Я даю визу вам и вашей жене. Теперь вам нужно обратиться в консульство, они выдадут визу вашим детям. Технически это не будет простой шаг. Вы понимаете, что вашей дочери больше 18 лет, поэтому просто так визу ей не дадут, для них она совершеннолетняя, они позвонят нам, мы ответим, тогда вы получите визу.

Мы прошли Натив!

- Когда же мы тогда уедем?

- Они должны ответить в течение 48 часов. Сколько было вашей дочери, когда вы получили результаты ДНК? Больше или меньше восемнадцати?

- Больше.

- Тогда вам повезло. Мы могли отказать на том основании, что к моменту совершеннолетия вы еще не доказали свое право на репатриацию. Это как презумпция невиновности. Вы говорите, что выяснение тянулось три года, но вам могли ответить: «Тогда почему вы не обратились к нам пять лет назад?» Это же не мы вас к себе зовем, это вы хотите к нам приехать. И есть уже судебные решение не в пользу заявителей.

Милейший консул Натива с именем на прощание добавил, что мне нужно выслать в консульство все документы вместе с полученными визами, и я легко найду адрес почты консульства Израиля на сайте, в разделе «четвертое поколение».

Реальность оказалась сложнее. Ничего подобного мне найти не удалось. Ни адреса почты, ни даже раздела. Почему-то я ничуть не удивился.

Но ровно так называется и группа в фейсбуке - «Четвертое поколение». Там и помогли найти работающую ссылку.

Сайт консульства отличается поразительной небрежностью и опечатками. Последний документ назывался декларация о карантине, его вообще было не найти. Ясно: «это не мы вас к себе зовем».

Все документы нужно предоставить собранными вместе в единственном пдф-файле. Сотрудникам консульства лень открывать несколько.

Параллельно кинулись звонить в Сохнут — записываться в очередь на отъезд. Московские номера не отвечали. Дочь пробилась через общий номер 8-800, там предложили обращаться в Москву. Я достал их еще раз и первой же фразой объявил, что звонить в Москву мы уже пробовали. Сотрудница записала мой мейл, удивительно, что без ошибок. Отправил им свою заявку.

Бумажки

Консульство Израиля затребовало анкету.

Агентство Сохнут, которое помогает с билетами, отъездом и прибытием, затребовало другую.

Обе похожи. То ли они проверяют их соответствие, то ли им лень обмениваться информацией.

Я поносил израильскую, чтобы не сказать еврейскую, бюрократию последними словами, из которых «ленивые мудаки» были самыми мягкими. Сколько времени и нервов люди тратят попусту. Мой дед, главный инженер дорожного треста и автор изобретений для повышения производительности социалистического труда, не одобрил бы их подход к делам. Репатриируюсь – займусь реформами.

Ответственность за поддержку санкций

В отличие от деда, чей карьерный потолок как второго лица в любой организации был определен его национальностью, мне, как великороссу, ничто не препятствовало дорасти до высшей должности. Которую я однажды и занял – пусть и в маленьком филиале, но в большой иностранной компании. Генеральный директор – классно звучит. Но и ответственность немалая. Административная. И хуже – уголовная. Пока дела шли нормально, ничего хуже штрафа в пять тысяч рублей за непредоставление вовремя какого-нибудь отчета в государственное ведомство по протиранию штанов мне не грозило. Все изменилось 24 февраля 2022 года.

Мой работодатель – международная корпорация, не очень большая, до сотни тысяч человек по всему миру, акции торгуются на бирже в Нью-Йорке, даже входят в индекс S&P 500. Для фирмы это имя и ответственность. Наши корпоративные американские юристы боятся всего. Если Штаты объявляют санкции, юристы для начала запрещают все, что движется. И все, что не движется. Если они в чем-то не уверены, это тем более запрещено.

Американские юристы остановили все наши продажи, даже поставки по уже оплаченным заказам.

Дело не в деньгах, а в принципе – то есть в очень больших деньгах. Фирма, чьи акции торгуются на нью-йоркской бирже, должна быть святее Папы Римского. Иначе американский регулятор оштрафует ее на пару-тройку миллиардов.

Правительство США в очередном пакете санкций отрезало Сбербанк от сервиса международных платежей SWIFT. Наши юристы подпрыгнули, объединились с финансистами и немедленно запретили использовать Сбербанк в любых операциях. Не платить по счетам поставщиков. Не перечислять зарплату сотрудникам. Не принимать деньги от заказчиков. Ага, на процесс получения денег от заказчиков повлиять мы не можем? Тогда все полученные деньги извольте высылать им назад.

Я тупил в депрессии, переключаясь с ютьюба на подкасты радио Свобода и на украинские телеграмм-каналы.

Путинские орки рушили Мариуполь. Харьков. Киев. Города поменьше, мне незнакомые. В опасности Одесса, где я бы хотел однажды побывать. Где мне и через десять лет будут плевать в морду, скажи я хоть фразу на своем хорошем русском языке. Хотя с годами семитская четвертинка кажется все более заметной в моей внешности. Буду гулять по Дерибасовской, с местными общаться на английском и врать, что говорю с русским акцентом, потому что на самом деле еврей.

Звонок главбуха вернул меня к делам. Возмущена очередным требованием корпоративных юристов.

- Как они это себе представляют? Возвращать платежи из Сбербанка? Мы отгрузили товар, они заплатили деньги! Сделка закрыта! На каком основании мы будем возвращать им платежи?

Самое интересное, что для исполнения требования юристов мы должны переслать деньги в санкционный банк. Поддерживать его. Как им эта коллизия? - Давайте зададим вопрос и подождем разъяснений, возвращать пока ничего не будем.

Скоро юристы закончили анализ ситуации и Сбербанк для расчетов внутри России одобрили. Уже радость.

Влиятельный российский заказчик требовал свои компоненты, которые наши американские юристы посчитали категорически для него запрещенными. Мы не только не исполняли уже заключенный до войны - нет, в Москве так говорить нельзя - значит, до спецоперации, контракт, но и тем самым препятствовали подаче электроэнергии для запланированного к скорой сдаче крупного девелоперского проекта. Нет сомнений, что мэр Москвы всегда заботился о благе своих девелоперов, если кто-то так не думает — ему будет достаточно одного визита в район московских новостроек.

Заказчик позвонил нашему менеджеру по продажам. В ходе беседы выяснял, русский ли он. Беспокоился, уж не поддерживает ли он вражеские санкции, и уж не хочет ли, чтобы заказчику поневоле пришлось забыть о прекрасных до последнего времени отношениях и подключить к решение проблемы специально уполномоченные на то органы. И дал еще день на размышление.

Менеджер, придерживаясь за стеночку, пришел ко мне с упавшим лицом. Когда я его увидел, мне уже не нужно было ничего объяснять, я провалился в то же предынфарктное состояние. И вместе мы кинулись звонить и писать начальству. Так и так, светит нам – точнее, лично мне, уголовная статья, холодный подвал и многочасовые допросы с безжалостными ментами, а то и фсбэшниками.

Думаю, менеджер спал плохо. Но генеральным директором был я, и не спал вообще.

Нельзя сказать, что корпорация не отреагировала. Юристы запросили неких местных консультантов из дорогостоящих московских фирм, и те им юридически корректно ответили, что никаких законов, позволяющих лишить меня свободы, в России не существует. Ага.

На следующий день я отправил зарубежным учредителям компании свое заявление об увольнении с поста генерального директора. Так как указания руководства корпорации не соответствуют российскому. Попросил уволить меня не через месяц, как положено, а немедленно. Выдохнул и хотел было расслабиться.

Но увольнять сразу меня никто не собирался. По закону это месяц, собрание учредителей, назначение нового директора. С последним у них явно могли возникнуть проблемы – подставлять свою голову под топор опричнины желающих мало. За определенную сумму корпорация могла бы нанять профессионала - зиц-председателя Фукса. Но это не соответствовало высоким этическим стандартам корпорации. Напротив, оставить сотрудника в положении заложника они могут.

Мое требование об увольнении несколько оживило ситуацию. Корпоративные юристы немного поломались, выяснили, что отрезать поставки по уже оплаченным заказам, еще до начала большой войны ввезенные в Россию, от них никакое правительство, ни американское, ни наше – тайное мировое – не требовало. И согласились отгрузить другу Собянина нужные ему компоненты, открыть движение по участку новой магистрали, дать электричество новому кварталу низкозатратного и сверхвыгодного замкадного жилья, что в Новой Москве – Нью-Васюках, чиновничьей и девелоперской мечте.

Можно было спать относительно спокойно. До следующего случая.

Ограничения экспорта

Минпромторг тормознул экспорт определенных товаров. Так в России борются с дефицитом. И, черт, коды нашей продукции попали в перечень. Пришлось вносить данные на госуслуги для получения разрешения на экспорт.

Вот это была действительно сырая дрянь, сделанная кривыми руками.

Я мучился больше часа, искал в выпадающих меню правильные значения, не находил, выбирал более-менее подходящие. Загружал файлы – раз за разом выбирал их и тыкал в кнопку, но ничего на сайте не менялось. Зато при попытке отправить наконец заполненную форму я вдруг увидел пару прицепившихся файлов – один большой со всеми документами вместе – специально созданный для их удовольствия в соответствии со вкусами бюрократии – и зачем-то один маленький, случайный.

В итоге запрос так и не отправился.

Пришел запрос из статистики г. Хабаровска. Вызывали для дачи пояснений по поводу отсутствия данных, административное дело и штраф. У нас там и бизнеса-то нет, только офис продаж с одним, хотя и очень толстым менеджером.

Бухгалтер в ответ сочинила блестящий отлуп с опечаткой в слове «админисративное». Я так обрадовался, что подписал как есть.

Мошенничество в особо крупном размере

Другой заказчик прислал мерзкую бумажку.

Где казенным юридическим языком излагал историю сделки по приобретению наших товаров, совершенную им предоплату, не совершенную нами поставку. И угрожал не только судебным иском в рамках гражданского производства, на который мне было наплевать, но и возбуждением уголовного дела по факту мошенничества в особо крупном размере. Очень популярная практика для выбивания долгов — генерального сажают и держат в холодной камере, пока он не согласится на все условия. В моем случае все гораздо хуже. Посадили бы меня, а решение принимали бы иностранные боссы. Которые ни за что не пошли бы на нарушение санкционного режима как части их собственного законодательства. Пора, совсем уже пора валить.

Зеленая кофточка. 21 марта.

С 15 марта, когда я отправил в консульство Израиля заявку на визы для моих детушек четвертого поколения, ждал звонка каждую минуту. Оставлял телефон на зарядке, и бродил вокруг него кругами. И смотрел иногда, не было ли пропущенного звонка.

Ззззынь!

Прыгнул, схватил, ответил.

- Да?

- Это консульство Израиля. У меня к вам вопрос. У вас две дочери?

- Да, две.

- Две. Чье фото в зеленой кофточке?

- Я высылал фото детей по порядку, от старших к младшим.

- У меня весь порядок уже смешался. Которая дочь в зеленой кофточке?

Цвет кофточки теперь стал определяющим в нашей судьбе.

Судорожно искал в компьютере фото… Опять цейтнот. Помню по шахматным партиям. Когда исход четырехчасовой борьбы решается в последние секунды, и победу от поражения отделяет единственная грубая неисправимая ошибка.

- Говорите скорее, у меня времени мало!

- Сейчас, сейчас…, - а у меня его много? Хороший ли я отец, если не знаю цвета кофточек своих дочерей? Либо у меня память не очень, либо кофточек много. А если ей надоест ждать и она… отложит решение вопроса… или рискнуть, ляпнуть наугад, вероятность пятьдесят на пятьдесят, мне же везет… или не везет… вот и проверю, везет ли... где же... нашел.

- Младшая в зеленой! - от волнения я тяжело дышал.

- Спасибо. Я вам сегодня пришлю электронные визы по мейлу.

Зря я нервничал. Или не зря.

Залез в почту проверить. Разумеется, виз не было, зато пришло письмо от Сохнута. Приглашали на встречу 14 апреля в зуме, требовали заполнить согласие на обработку персональных данных. Точно такое же, какое я уже заполнял. Час возни с цифирками и попыткой втиснуть мой нервный корявый почерк в узенькие поля.

Я такой впечатлительный

Трудно судить о себе. Меня не напугать фильмом, что художественным, что документальным, с жестокими и натуралистичными сценами. Азартно смотрю бои UFC, когда агрессия захлестывает, по старой привычке из девяностых вскакиваю и начинаю махать руками и ногами. Люблю рубиться в военно-стратегические игрушки, в них безжалостное насилие скрыто под условным значком на карте крупного масштаба, с удовольствием управляю отрядами на поле битвы и расстраиваюсь от потерь лишь в том случае, если они подвергают риску мои глобальные аппетиты по захвату мира. И нет более жестокого по своей сути увлечения, чем шахматы – ты не только жадно пожираешь чужие фигуры и расчетливо жертвуешь свои, но и грубо ломаешь своего противника с целью возвыситься над его унижением.

Сообщение в телеграмм-канале: на – в Украине погиб 121 ребенок. На фото – осиротевший игрушечный мишка. Грубый запрещенный художественный прием — выбить слезы коленом. Я расплакался и долго не мог успокоиться.

22 марта

Сколько раз я проверял мейл? Примерно так раз сто двадцать. Виз на детей все еще не было.

Раз шестьдесят меня посещали тревожные мысли о нежданном развороте процесса в недрах могучей израильской бюрократии.

Другие шестьдесят раз я успокаивал себя мыслями, что без скандала эта бюрократия все равно ничего не делает, я же чувствую себя в довольно шатком положении, скандалить боюсь, тем более – и некуда, и не с кем – могу, конечно, писать в день по письму, но это только злит. Так что машина не получает пинков и действует с привычной размеренностью – с полуторной задержкой любых сроков, что долгих, что коротких.

Отпраздновали двадцатилетие свадьбы. Жена получила в подарок букет из пяти крупных роз. Это событие. Любимая счастлива, дети успокоены. Папа любит маму, что и требуется доказывать. Потом заедали тортики пиццей, пили кока-колу без сахара и вообще ни о чем ни тревожились.

23 марта

Пришли визы на детей. Я даже не обрадовался.

Нужно пристроить собачку. Маленького шумного злого кобелька с непропорционально крупным членом, эффективно использовавшего природный дар для полива занавесок, углов дивана и любых выступающих предметов. Одно название чего стоит – русский той-терьер. Что-то вроде перекормленной крысы, но глупый.

Везти его с собой — создавать проблемы. Нам просто не сдадут ни одну квартиру. Или выкинут по жалобе нижних соседей, когда они, бессонные от ночного лая, обнаружат желтые потеки на потолке. Нужно найти ему новый дом на родине. Он же русский.

Закинули объявление. Пообщались. У нее уже есть собака, но одна скучает, хочет ей компанию. Привезли нашего знакомить.

Стоило новой хозяйке открыть дверь и распахнуть объятия, наш верный пес немедленно пошел к ней на ручки и стал лизаться. Сожрал говяжью котлету. С энтузиазмом обнюхал новую подружку, лохматую сучку более крупной породы, нашему в самый раз. Отвлекся от флирта, сожрал вторую говяжью котлету. Мы тихонько удалились. Той-терьер, пусть даже и русский, тоже имеет право на счастье.

«Очень любит гулять», - написала новая хозяйка в сообщении на другой день. Еще бы. Редкое удовольствие. В нашей семье первый энтузиазм ходить с песиком на улицу пропал довольно быстро. От расставания все немного погоревали, но сошлись на том, что собачники мы были никакие, псу там будет лучше.

28 марта

Хорошо, что у меня дети красивые и умные, тьфу-тьфу. Младшая написала досрочно ЕГЭ по математике. Обошлась без моей помощи в подготовке, на что-то обидевшись. Не на что-то, а именно на мой боди-шейминг – открыто выражаемое презрение к тучным бабам. В чем-то я все-таки очень русский. Мужлан и шовинист. Из-за меня мои несчастные красотульки страдают РПП – расстройством пищевого поведения. То есть в отличие от жизнерадостных толстух задумываются, что и в каком количестве жрут.

Все, что нас держит в стране орков – аттестат дочери о среднем образовании. Скоро.

Жена то ли расслабилась, то ли решила прихвастнуть, но под строжайшим секретом поведала внушающей доверие матери одноклассницы, что мы уезжаем в Израиль.

На следующий же день классная руководительница торжественно встретила дочь в окружении учеников:

- Что же ты нас покидаешь? - в притворно тоскливом голосе звучало и что-то настоящее, нефальшивое. - В Израиль?

Название особенной страны училка проартикулировала мягко и аккуратно, будто неприличное слово, которое в данной речевой ситуации для лучшего раскрытия смысла обязан употребить даже педагог.

Дочь не растерялась.

- Это большой секрет! Я никому об этом не рассказываю, мне папа строго запретил!

- Понимаем, - училка оглянула собравшихся. - Но нам-то, нам-то ты можешь?

- Папа сказал: «Никому!», - твердо ответила дочь. Все так и есть, чистая правда.

Любители секретов во главе с училкой пригорюнились.

Дочь уходила и прислушивалась, но слово «жидовка» так и не прозвучало. Если шепотом и одновременно, было бы похоже на шипение.

Скорее.

Пора устраиваться

Друг Олег познакомил меня с Дани. Именно тот человек, который мне нужен, специальный сотрудник муниципалитета, ответственный за адаптацию новых репатриантов. Теперь они вдвоем ищут для меня съемное жилье. Страшный дефицит, люди бегут из России и из Украины тоже, хотя и по очень разным причинам. Нашли единственную - огромную, двести с лишним метров, пустую квартирищу за безумные 6500 шекелей плюс местный налог. Утешаюсь тем, что пущу жить бесплатно какую-нибудь семью украинских беженцев.

Разговор с Дани

Дани родом из Львова, в Израиле уже несколько десятков лет, и его русский язык цветист и экзотичен. Настоящий источник афоризмов.

- Если бы у тебя была платиновая карточка какого-нибудь хорошего банка, я понимаю, что нет, я просто так спрашиваю, вдруг все-таки есть.

- Ежели вам нужно будет бедолагам на две-три ночи как-то перекантоваться, мы вас разберем по домам как котят.

- Нам повезло, я очень мило поговорил с хозяйкой, она тоже русскоязычная. Она ложится на операцию, ей сегодня будут пилить челюсть. Но это меня не пугает.

- То есть ты как бы просто.

- Хорошо бы, если бы у тебя дети были третьего поколения, а не четвертого. Просто бы замечательно бы было. Или если даже четвертого, то хотя бы помладше. Гораздо было бы лучше. А если бы третьего, то вообще никаких проблем.

- Ты очень подгадал, потому что у нас скоро будет наш прекрасный праздник. Я на Песах уезжаю в Италию, и не потому, что я такой гуляка, а просто потому, что мне нечего с тобой будет делать, все будет закрыто.

Не удивительно, что он очень занят, учитывая, сколько времени тратит на болтовню по телефону. Наш разговор затягивался. Затягивался. Кто-то пришел к нему и что-то сказал на иврите.

- I’m coming, - бодро ответил Дани почему-то по-английски. И вернулся ко мне с сожалением:

- Обед, как понимаешь, это святое. Услышимся! Леитраот!

Я не верил в свое избавление. Оказывается, в израильской бюрократии есть деловые люди, что ценят свое и чужое время. Репатриируюсь, встречу этого прекрасного человека и скажу ему спасибо на всех трех знакомых мне языках.

30 марта Бескорыстная помощь от русского

На шоссе по дороге в Москву ко мне прицепился какой-то тип, тоже в Пассате, и что-то махал рукой. Я подумал, что он недоволен моей излишне медленной или, наоборот, слишком активной ездой и проигнорировал. Но он был настойчив, со второго раза мы притормозили.

- У тебя колесо заднее спущено.

Вот это сюрприз. Бескорыстная помощь от незнакомого тебе русского? И такое бывает. Неужели с этой страной еще не все кончено?

Не спустил ли мне вчера колесо неизвестный доброжелатель-сосед, когда я за дефицитом мест припарковался слегка коряво? Такое бывает гораздо чаще, такому не удивляешься. Этой стране конец.

Паника. Поиск билетов

В панике решил бежать. Срок определился. Дочь сдает досрочно ЕГЭ и получает документ о среднем образовании 7 апреля. Беру билеты на 10 апреля.

Белавиа – купил билеты из Москвы в Тель-Авив. Сообщил знакомым в по группе изучения иврита. И услышал неприятную новость:

- Белавиа? Они же не летают!

- Как? Билеты продают!

- Билеты продают, но не летают!

Вряд ли они делают это просто так, должен же быть какой-то экономический смысл? Отменил билеты, запросил возврат средств. Если и вернут, то только в течение 30 дней.

К несчастью, я поторопился сообщить руководству, что вылетаю. Крупный европейский начальник - флегматичный молодой немец - ленивым голосом сказал, что, поскольку я разрывают контракт в одностороннем порядке, он должен посоветоваться с корпоративными юристами. Это означало быть выброшенным без выходного пособия хотя бы и в три месячных оклада.

Плевать, бежать. Где достать билеты?

Флайэмират – два раза не смог купить на их сайте по карте российского банка.

Пошел снова на авиасейлз. Был переброшен на суперкассу. Оплатил билеты стоимостью в три четверти моего месячного оклада. Судя по всему, последнего. Сидел и долго смотрел, как мой заказ 4TXZ97 оформляется.... оформляется.... сколько можно... бесконечно долго...

И если мне позвонит энергичный Дани и начнет свой безостановочный треп, у меня точно будет инфаркт.

В прострации сидел и кликал между личным кабинетом на суперкассе и почтовым ящиком. Нифига.

Единственное, что хоть немного успокаивает – если что, полетим с Эль Аль. Вместе со всеми, в конце мая или когда нас сможет вытащить отсюда государство Израиль.

Жадность мучила меня. Полторы месячных зарплаты улетели билетным жуликам за один день. Три месячных зарплаты сэкономил компании уже сделавший завидную карьеру и подающий еще большие надежды немец. Плевать на жадность, но дефицит средств перед отъездом – не лучшая ситуация.

С трудом рассказал детям, что мы не уезжаем 10 апреля, а папа как лох профукал полторы зарплаты, и еще три зарплаты. Но это не страшно, потому что стратегически мы побеждаем. Неприятно, но не критично. Дети посочувствовали и приняли мою историю.

Старшая сказала:

– Папа, ты, главное, спокойно.

- А что я не спокоен?

- Ну так, ногой дергаешь.

Спал плохо. Все сочинял кляузу в самые верхи корпорации по факту неверной оценки менеджментом моих рисков как генерального директора российского филиала в условиях санкций. Кляуза сочинялась плохо. Длинную никто читать бы не стал. Короткая не позволяла объяснить разницу между соблюдением законов в России и США, тем более, что я имел лишь общие представления о последних. Успокаивало только одно: короткую кляузу не станут читать ровно так же, как и длинную.

31 марта.

На следующий день немец написал, что меня подержат еще месяц. Не благотворительности ради, а чтобы как следует передал дела.

Суперкасса написала про техническую ошибку и тут же вернула три четверти месячного оклада.

И мы все равно полетим с Сохнут. На самолете нашей израильской авиакомпании Эль Аль.

01 апреля

Мой настырный шеф из города Мюнхена потребовал от меня отчета о затратах времени по моим делам.

Начал вести список. Увлекся, и за день сделал так много, как не делал никогда. Стоит призадуматься, хорошим ли я был работником. Но и не хуже других, однако.

05 апреля

В числе прочих развлечений по передаче дел стал оформлять доверенность на госуслугах. Очень много разных объектов для предоставления доверенности. И почему-то едва ли не большую часть из них составляют разные строительные штуки.

Утверждение схемы расположения земельного участка или земельных участков на кадастровом плане территории

Признание помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции

Выдача разрешения на строительство

Ыдача разрешения на строительство объекта капитального строительства

Да, вот так, первая буква – строчная Ы. Наверное, это подмигивание для тех, кто понимает — просто так, бесплатно, никакое разрешение никто не выдаст.

Внесение изменений в разрешение на строительство

Изменение разрешения на строительство объекта капитального строительства

Продление срока действия разрешения на строительство

Внесение изменений в разрешение на строительство объектов капитального строительства, указанных в пункте 4 части 5 и пункте 1 части 6 статьи 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации (за исключением объектов капитального строительства, в отношении которых выдача разрешений на строительство возложена на иные федеральные органы исполнительной власти) при поступлении уведомления, предусмотренного частью 21.10 статьи 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации

Госуслуги созданы в интересах застройщиков, иного объяснения нет. Вот и признают они подлежащим сносу все, что мешает строительству каменных человейников. Смрадных пещер для размножения орков. Решение о вводе объекта в эксплуатацию получено. Орки могут заселяться. Ой вей. Я хочу тихо стареть в одноэтажной вилле эдак за пару миллионов долларов на склоне холма. Чтобы на западе виднелось Средиземное море, а на востоке – вечный Иерушалаим. И чтобы потомки не забывали, но и не беспокоили зря. Мне нужно время и сосредоточенность на выстраивание моих отношений с тем, чье имя можно писать, но нельзя стирать. В крайнем случае, подойдет и малогабаритная квартирка в дешевом пригороде Хайфы.

На работе юрист просит всех менеджеров провести “Ethical Connections Discussion”.

На выбор предлагаются темы – конфликт интересов, работа с подрядчиками, дискриминация по возрасту... милые иностранные люди.

Нам, русским, теперь более актуальны другие темы для упражнений в этике... Например, подискутировать, является ли высокоэтичным поступком расстрел украинских детей, даже если они коверкали общий для нас с ними родной русский язык смешным фрикативным «г». А если уж так вышло, то этично ли наспех сжигать их трупы в неэстетичных штабелях, моральнее ли похоронить их хотя бы в общей могиле... и, не забывая прихватить конфискованную бытовую технику и хорошо заминировать пути отступления, скрепить две палки в православный крест и табличку написать: «от старшего брата».

07 апреля

Ватная коллега уже долгое время ходит по офису печальная. Мы с ней вполне нормально общаемся, хотя она и знает о моих убеждениях и, весьма скромных к моему стыду, усилиях по борьбе с режимом. Вот и новости — Запад арестовал валютные активы Центробанка России.

Интересуюсь ее мнением:

- Каковы твои прогнозы по развитию ситуации?

- Не знаю, не знаю. Те люди, кто владеют информацией, должны планировать.

- А что они могут планировать? Они оставили триста миллиардов долларов, если не шестьсот, там у них, даже не подумали, что их могут арестовать.

- Никогда же такого не было.

- А нефиг было чекиста долбанутого выбирать, - промолчал я.

11 апреля 2022 г.

Моя паника с билетами на вылет 10 апреля еще раз показала себя напрасной и вредной. Дочь не получила диплом о среднем образовании ни 7-го, ни 8-го, ни 9-го числа, в шабат.

Только 11 апреля прислала видео с синим дипломом образца еще двадцатого века. Умница, хотела красный, да пофиг, главное – время. Теперь для нее открыта дорога в университет. В нормальный, где-нибудь в Бер-Шеве.

А улетай мы 10 апреля, бились бы башкой о школьные двери со свежими наклейками: «Za Мир! Za Победу!»

Мне незаслуженно везет, даже обломы играют мне на руку? Не говори «тов», пока не приземлишься в Бен-Гурионе.

12 апреля 2022 г.

Жить с русской фамилией после Бучи, Краматорска, Мариуполя... Фамилия Мюллер в 1946-м. Но брать еврейскую – это тоже как-то слишком. Я же не еврей. Мне дороги крайняя плоть и свобода мнения. В том числе, и свобода вступить в глубокие личные отношения с владельцем непроизносимого имени, но совсем не потому, что это является моей обязанностью.

Решение пришло. Оказывается, подходящая фамилия все время была под рукой. Еще раз повод убедиться, насколько удачливо я женился. Кроме чудесных деток супруга дарит мне свою девичью фамилию. Прибалтийскую, точнее - латвийскую. Недлинную, благозвучную, вполне себе. Чтение ее на иврите тоже не предвещает дурных коннотаций. С такой фамилией можно и путешествовать в разные страны, не то что с моей собственной – кондовой, русопятской, производной от имени, за которую только морду бить или в отдельной комнате секюрити обыскивать до снятия ботинок, как уже раз было на моей памяти, до исследования содержимого заднего прохода, как скоро будет принято всеми службами безопасности цивилизованного мира при проверке шпионов и туристов из великой ледяной империи.

Пожалуй, последнее ответственное решение, которое я совершу в своей жизни – возьму фамилию жены, сниму с себя обязанности главы семьи и полностью расслаблюсь до ста двадцати.

15 апреля 2022г.

Определилась дата моего увольнения – ровно через две недели я покину работу, на которой оттрубил последние двенадцать лет – дольше, чем где бы то ни было.

Фирма не работает. Сижу в соседнем кабинете со своим сменщиком, вяло передаю дела, он нехотя их принимает, старается перебросить на кого-нибудь еще. Правильно.

Чувствую себя крысой с тонущего русского корабля, благодаря чужой генетической памяти заранее припасшей себе надежную кошерную доску для бегства. В предвкушении ужаса чужой катастрофы хитрая тварь напялила элегантные очки на длинный горбатый нос и с враждебным интересом наблюдает за беспомощной суетой и растущей паникой ненавистного ей экипажа.

Получается, что мое чувство вины работает в обе стороны. Перед Украиной – достаточно и подборки коротких нарезок про будни врачей Мариуполя, их тщетные попытки запустить сердце еще одного раненого малыша, их плач в коридоре полуразрушенный больницы, где не успевают вытирать кровь с треснувшего пола. Но чем я виноват перед ватниками? Sorry, guys, я ходил на демонстрации протеста, был агитатором и наблюдателем за выборами. Вы сидели у телевизора и вбрасывали пачками бюллетени за своего фюрера, а потом травили моих детей в школе и предлагали уезжать, если мне так сильно не нравится Россия. Что ж, вот я и уезжаю!

Удивительно, насколько мне теперь стало спокойнее. Я даже сплю хорошо. Несмотря на то, что статью 159 УК никто не отменял. Зато и писем с угрозами ее применения не поступало несколько недель. Человек привыкает к опасности. Интересно, окажись я под обстрелами, смог бы к ним привыкнуть? Не перестал бы нестись в укрытие при каждой воздушной тревоге? Будь я в одиночестве – может быть. Но при мысли о детях лень уже не работает.

Дочь объявила, что у нее задержка, и может быть, она беременна. Пошутила. А мне не смешно. Ответил, что с отцом так нельзя – будет у меня инфаркт, сдохну на месте, и тогда в Израиль никто не поедет. Останетесь в России ублюдков рожать.

18 апреля

Вместе со сменщиком ради интереса посчитали соотношение количества ватников и подпиндосников в нашем офисе – американской, между прочим, фирмы. Разошлись пополам.

Хештег «мне не стыдно» и видео в тик-токе, где пузатые мужики, их расплывшиеся во все стороны жены и дегенеративные отпрыски машут буквой Z под созвучную безобразию музычку, обозначает желание отгородиться от стыда с помощью наглости.

Один коллега спросил про взгляды другого. Я ответил, что вата лезет клочьями из всех логических дыр криво сшитой им картины мира.

- Не ожидал. Кто этот человек, кого я знаю тридцать лет?

21 апреля 2022 г.

К 57-му дню войны я привык следить за новостями в телеграмм. Ничему не удивляюсь. Изжаренный до костей труп, раздолбанный танк, разрушенный дом, плачущие дети. Очередной ролик «Харьков», казалось бы, тоже не мог ничем удивить. Ночное небо, красные зарево от далеких взрывов, грохот. Ерунда. Но меня торкнуло. Я ездил в Харьков школьником еще при Брежневе, в шахматы играть. Что вообще происходит?

Ожидание отъезда 03 мая 2022 г.

Лавров брякнул, что Гитлер тоже имел еврейские корни. Мало ли что он несет, кто его слушает? Но наш премьер Беннет тут же обвинил его в тупом антисемитизме. И Лапид туда же, словно бы и не министр иностранных дел. Попридержали бы свои эмоции, пока еще не все евреи эвакуировались из Мордора. А если орки запретят нам отъезд? Словами того же Лаврова, который в редких случаях, но бывает прав: «Дебилы блядь». Как будто родословная Гитлера важнее, чем судьба оставшихся потомков Авраама и Сары, общей пра-прабабушки нашей.

Ожидание отъезда 05 мая 2022 г.

Черный юмор украинских телеграмм-каналов: оторванная башня танка, в ней недогоревшие остатки скелетов. Название - «Страусиная ферма». Косточки белые, тонкие, как паутина.

Разорванные взрывом мертвая человеческая плоть и военное оборудование становятся одной адской мешаниной. Органика, пластик, металл. Смерть — это хаос.

Наш отъезд подготовлен, мы зарегистрированы на рейс Эль-Аль 16 мая. Но между сегодняшним вечером, тихим, чуть не написал «мирным» началом шабата, и датой вылета нас подстерегает неизвестность большого путинского праздника — 9 мая. Вот же будет глупо быть отправленным на фронт или в тюрьму за неделю до спасения! Сгинуть и похоронить все будущее семьи!

9 мая ничего особенно плохого не произошло. Войну никто не отменил, но и ядерный удар по матери русских городов Путлер не нанес. Уже хорошо.

Мы собираемся. Хожу между остающейся грудой одежды и раскрытым, уже полным донельзя чемоданом. Примериваюсь. Хватаю что-нибудь, напрыгиваю на чемодан, решительно втискиваю в него еще пару-тройку футболок, переваливаю тяжелую крышку, жму сверху неподдающуюся, окаменевшую от плотности гору вещей. Слезаю, встаю. Смотрю на чемодан со всей строгостью и отхожу, давая ему время прийти в себя, привыкнуть к новым обстоятельствам и как следует подумать о своей ответственности в этот такой важный для нас обоих момент.

16 мая 2022 репатриация

Еврейское агенство Сохнут, что в переводе означает «Агенство», полностью организовало наш переезд. Прислали за нами машину. Так гораздо спокойнее, чем ехать на такси. Чернявый водитель был сперва ошибочно идентифицирован мною как наш, но признался в армянстве.

Всю дорогу до аэропорта через приложение в мобильных играли в русского дурака.

Проверка безопасности в Домодедово была основательная. Очередь из беглецов, команда проверяющих, даже собаку между нами водили — спокойную, очень умную на вид. Израиль проявлял о нас заботу в большом и в мелочах даже здесь, в чужой воюющей стране.

В своей жадности я набил чемоданы так, что едва ли не каждый весил 23,1 кг — на сто грамм больше максимума.

- Это наклейка от безопасности такая тяжелая, — оправдывался я на стойке регистрации.

- Сто грамм Эль Аль вам простит, — ответил парень за стойкой. Наш мальчик.

Мы в самолете. Разбег. Летим. Неужели? А если нас собьют, как это любят делать орки с пассажирскими самолетами?

Полет

В самолете кого только нет. Странная картина. Это не обычная для международных рейсов публика из туристов и бизнесменов. Летят семьи, мамы поддерживают крохотные головки новорожденных малюток, летят тревожные одиночки, летят старики, одна совсем древняя бабушка не понимает, где она и что происходит — ее посадили в самолет в Москве и встретят в Тель-Авиве. Исход.

Прибытие

Подлетаем, Израиль светится в ночной темноте. Взлет опасен, а посадка трудна. Риск в нашем самолете меньше, чем в автомобиле по дороге в аэропорт, а мы доехали, миновали пограничный контроль, зашли в салон, пристегнулись, взлетели, избежали ракет от ПВО, пролетели тысячи километров... Осталось посадить самолет, и все? Заходим, снижаемся, выравниваемся, почти, удар шасси в посадочную полосу, отскок, провал, еще удар, потише, мелкая дробь, сели не блестяще и даже не хорошо, но беседер! Земля Израиля наконец приняла нас.

Уставшей взволнованной толпой скитаемся по просторам аэропорта. Набиваемся в зал и ждем проверки местных служб безопасности. Израиль угощает сэндвичами, водой, кофе, подставляет стулья, машет нашими флагами со звездой Давида. Ждем. Вызывают по-одному в маленькую комнатку, двое вежливых мужчин и одна женщина спрашивают, что да как. От семьи зовут только меня. Пользуюсь возможностью сказать пару фраз на своем беспомощном иврите. Вызываю доверие. Ждем получения документов. Долго, но мы ждали этого три года, еще час-другой — совсем не проблема. Готово.

Сделали фотку с женой, держа вместе один на двоих документ — теудат оле. Я ловко скрыл от детей внезапные приступы истерического смеха и слезы облегчения. Вдруг почувствовал, что мне недостает чего-то важного.

- Детки, скажите, а что для вас сейчас дом? Где он?

Они так устали, что не ответили.

Израиль слишком большой и прекрасный, он для меня как море. А мне, как улитке, нужна моя маленькая раковина.

Две квартиры я продал перед отъездом, нужно скорее найти новый дом.

И глубокой ночью я волок пара за парой десять чемоданов со всеми нашими пожитками, что не раздали по знакомым, по узкой лестнице наверх — в чужую, временно сданную нам квартиру.

Свобода и безопасность

Что-то изменилось в моем восприятии окружающего мира. Ожидание внезапного, ничем мною не спровоцированного нападения, страх и готовность, с которыми я жил полвека, исчезли. Совсем. Мне нет нужды быть в напряжении, ждать чего-то плохого, и я легче, глубже воспринимаю внешний мир и себя в нем. Ощущения приятны - тепло, чистый воздух, легкий ветерок. Где все мои опасения? Донос коллег, соседей или просто бдительных сограждан, задержание ментами, ночной обыск с подбросом наркотиков, распарыванием любимых подушечек и отъемом ноутбука с дорогими мне графоманскими упражнениями, сырая камера с урками, вечер в хату арестантам, нищета и бедствия семьи.

Теперь я спокоен. Я не сяду в Путинскую тюрьму, мои дети не будут служить в Путинской армии.

Выбор места жительства в Израиле

Мой старый друг Олег, еврей по жене, советовал приехать в его маленький городок за зеленой линией. Здесь дружное русское сообщество, деятельная и активно помогающая новым гражданам мэрия, недорогая аренда и отличная экология.

Что ж, сам переезд уже представлялся большой проблемой, если возможно смягчить многие мелкие трудности, то так и следует сделать.

В условиях мощного потока олимов и дефицита свободных квартир, Олег и мэрия сделали все в лучшем виде. К моему приезду нам уже была арендована квартира, затащены несколько побывших в употреблении, но благородного происхождения матрацев, диван, который стал бы в два раза легче и жестче, если бы было возможно соскрести с него всю кошачью шерсть.

Не было холодильника, стиралки, микроволновки — под чудесным названием микрогаль. Нет проблем, мы быстро купили все это в магазине, а электрическую плитку на две конфорки нам отдали из дома престарелых.

Как говорил мне Дани, милейший чиновник из мэрии, когда мы еще только обсуждали нашу эмиграцию в Израиль:

- Чтобы устроиться без героизма, нужно иметь с собой тысяч десять долларов; есть семьи, что устраиваются вообще без денег, но я вам этого не желаю.

Живем.

Я снова молод

Прогулялись по городку. Сели в парке поиграть в шахматы с местными любителями. Мой противник, худенький печальный дедушка, неплохо упирался и даже строил мне козни, но я все же кмс, обыграл и без форы, и с форой по времени. Друг-перворазрядник одолевал крепкого темпераментного мужичка лет шестидесяти на вид, который и в безнадежной позиции не хотел сдаваться, подпрыгивал на лавочке и горячился как мальчик. Проиграв, объявил, что ему восемьдесят четыре года, поэтому он уже не очень хорошо играет, зато приглашает нас послушать концерт местного хора, где он выступает солистом.

Мы обещали зайти и вежливо попрощались.

- Во парни играют, - уважительно проводили нас ветераны.

Посреди шестого десятка я снова могу почувствовать себя смышленым пареньком.

Мои троюродные братья

Если бы нас всех по-честному выстроить в мужском туалете города Гамбурга и дать помериться шишками, лишняя кожица никак не поможет мне выиграть.

Профессор медицины в немецкой клинике, оперирует тяжело больных детей. Уверяет, что названия его научных работ ничего мне не скажут, и я не сомневаюсь. Богатый человек, несомненно. Уехал в самом начале массовой еврейской эмиграции на рубеже девяностых. Еврей, сын еврея и еврейки, отец евреев.

Профессор физики, преподает и в американском университете, и в российских. Как дипломированный инженер, я набрался дерзости и пролистал несколько его последних статей в соавторстве с другим светилом под еврейской фамилией. Хм. Теории эти значительно выше моего понимания, основаны на недоступном всякому здравому смыслу математическом аппарате и вообще непонятно о чем. Пожалуй, он самый крутой из всех моих кузенов — его физика настолько фундаментальна, что грех даже мечтать о каком бы то ни было практическом ее применении. При этом совершенно очаровательный и милый в общении человек. Мы встретились раз в Москве и распили бутылочку винца с ним и его супругой-еврейкой. Супруга рассказала, что иногда после затянувшегося ожидания выхода мужа к завтраку она идет в его комнату и видит, что он замер около стенки посреди выполнения гимнастического упражнения — погоня за интересной идеей увела его мысль в следующее измерение. И пошутила, что пусть он не воображает — он хотя и сын еврея, и отец еврея, но сам, увы, не еврей. На что я предложил лучший способ избавиться от дискриминации в семье - получить нобелевскую премию. Мне показалось, что он печально вздохнул — так, словно бы это не была совершенно безнадежная история. Я офигел. Его русская мама-ватница болтает по телефону с моей собственной, и обе крепнут в упорстве никуда не уезжать, да и сам он тоже все еще колеблется. До войны я любил высылать ему новости об аресте очередного ученого-физика; профессор отвечал, что опасность грозит в основном тем, кто занимается прикладными задачами, а он всего лишь скромный теоретик.

Айтишник в Израиле. Не имеет ученых степеней. Но крут безо всякого сомнения. Еще студентом в России стал известен всему университету как победитель конкурсов по математике. Уехал в начале девяностых. Работает на мощнейшую айти-компанию. Богатый человек, думаю, не настолько, как немецкий хирург, но покруче, чем американский профессор-теоретик на частичной занятости. Еврей, сын еврея и еврейки, отец евреев.

Житель Питера, еврей по галахе, сын еврейки и русского, внук христианского священника, евреем себя не считает. Отбрасывает малейшую возможность репатриироваться. Успешный предприниматель, держит киоск по торговле пляжной обувью и всякими полезными вещами, сам подвозит свежие партии шлепок на подержанной машине. Что у человека в голове?

Его родной брат — с ним я так и не познакомился, слышал только, что он так же, как и мой дед, как и наш общий двоюродный дядя страдает от семейного наследственного недуга — гемофилии. Раньше пел в ресторане, в ковид потерял работу и перебивается случайными заработками.

И я. Ни то — ни се. Бывший московский менеджер, бывший русский, эмигрант на шестом десятке. Ни серьезных денег, ни научных достижений. Нужно было валить в девяносто первом, внучок!

Ты пришел в мир как гость. Если талантлив — лови успех, встань на табуреточку, продекламируй стишок звонким голоском. Если не очень — съешь салатик и второе, пофлиртуй с соседкой, улыбнись из уголка общего фото. И старайся забыть, что придет время уйти.

Министерство репатриации и абсорбции

Присутственные места в Израиле лишены официозного блеска. Все скромно и деловито, никаких архитектурных излишеств, скромная мебель, поцарапанные когтями приезжих анивандальные стеклянные экраны, предназначенные в свое время для ковида.

В министерстве репатриации и абсорбции куча народу. Атмосфера гостеприимная, это снижает напряжение от ожидания своей очереди. По коридору прошла милая женщина в платочке и раздала ожидающим своей очереди большущие сэндвичи. Я принял свой с некоторым смущением. Тунец и какие-то приятные дополнения. Мы с супругой разделили добычу пополам, как раз хватило. Дочь нерешительно смотрела на свой. Русскоязычная тетка лет сорока доела один сэндвич и попросила дочь отдать ей второй. То ли тетку подбодрило двойное халявное угощение, то ли она решила, что имеет дело с лохами, - доев второй огромный сэндвич, жительница одного с нами культурного пространства направилась к кабинету нужной всем чиновницы с явным намерением пролезть впереди нас, при том, что до окончания приема оставалось всего ничего, а местные жители ничего так не любят, как поговорить. С отвращением к себе и к ней я вспомнил еще советские навыки обозначения статуса в очереди — вскочил со стула и занял позицию готовности у самого входа в кабинет с видом решимости отразить любую атаку. Тетка, похоже, была с Украины, и ей было достаточно сказать мне об этом, чтобы совесть не позволила мне удерживать свою оборону. Тетка не сдавалась, хотя находилась и в менее выгодном положении для броска в кабинет. Напряжение держалось несколько долгих минут, пока клиент перед нами вел бесконечные разговоры с чиновницей, уже было выходил, но застревал и продолжал спрашивать еще об одной ерунде на своем малопонятном языке. Наглость моей обжористой противницы не знала границ, и малейшая слабость могла стоить нам потерянного впустую дня. Решил, что пора вызывать подкрепление. Сказал жене, что не имела моих навыков выживания в стране Советов и даже при виде подозрительных маневров тетки сидела в ожидании безучастно:

- Любимая, ты только все записывай, что она будет говорить.

Оценив угрозу контратаки с фланга превосходящими силами, противница решила сменить план кампании и передислоцировалась к другому кабинету — с той же наглой целью пролезть вне очереди. Победа одержана! И позор мне, что позволил вовлечь себя в эти унылые игры.

Работа

Лучшая работа для нового репатрианта — уборка. Лестниц, квартир, вилл. Хорошо оплачиваемая, довольно простая, не требующая знаний языка. Одна проблема — она затягивает подобно вязкому болоту или, с поправкой на особенности местного ландшафта — зыбучим пескам. Стоит привыкнуть к этим коварным пятидесяти шекелям в час при минимальных тридцати, - и все, из грязи уже не выбраться.

Репатрианту из России, на временной родине еще недавно преуспевавшему и вдруг оказавшемуся на социальном дне родины исторической, «...останется только утешаться пошлой фразой, что бедность не порок...». В несколько измененной формулировке с поправкой на то, что в отличие от Остапа Бендера я не следую идеям чайлд-фри. Итак: «У меня все было, а у детей все будет».

Ульпан – языковая школа

Эту школу хвалили знающие люди. Я зашел туда и попросился в группу второго уровня. Гордо заявляя, что занимался уже года три и знаю дофига. Был проэкзаменован лично основателем и руководителем школы, легендарным среди нескольких поколений репатриантов учителем иврита:

- Как вы скажете: я получил, она получает, и он получит?

- Э-э-э… получать — лекабель… мэ-э-э…

- Как вы скажете: я пошел, она идет, и он пойдет?

- Мэ-э-э… ани олех, ой, не так, ани алахти, хи э-э-э…. олехет… он пойдет… мэ-э-э…. мэ-э-э...

- Нет, биньянов вы не знаете. Вы не сможете учиться в группе второго уровня. В начальной группе вам будет не очень интересно, зато мы вас натренируем главному — биньянам, формам и спряжениям глаголов. Это самое важное в иврите.

Школа арендует помещение на первом этаже невысокого здания в одном холле с магазином обуви и благотворительной столовой. Маленькие аудитории, дешевая мебель, обязательный кондиционер, грозящий немедленным воспалением легких непривычному северянину.

Много беженцев с Украины. Большая половина. Говорят по-русски, иногда переходят на мову. Чувствую себя крайне неловко. Встаю и обращаюсь к аудитории.

- Я сразу хочу сказать. Я никогда не голосовал за Путина. Я всегда был против него и с ним боролся. Ходил на демонстрации, был наблюдателем на выборах, финансировал его политического противника…

- Да мы понимаем, тут никто его не любит, тут все такие, - поспешили меня успокоить добрые беженцы.

Некоторое смущение меня все же не покидало. Утешал себя мыслями, что здесь со мной будут учить иврит не фронтовики-добровольцы и не сестры милосердия, а такие же, как и я, испуганные войной люди, движимые благородным инстинктом самосохранения. Разница в том, что их уже бомбили, а меня даже еще и не сажали. Они — невинные жертвы. Я — невольный осознанный соучастник, исправно плативший режиму все налоги и с удовольствием ходивший в булочную.

Среди членов группы выделяются несколько хабадников — мужчины в кипах и с белыми связками шнурков, висящих на рубашках; дама в длинном платье и платочком на голове. Учатся старательно, а один из них вполне уверенно общается на иврите. У себя в Украине они читали Тору и учили язык.

В отношении к еврейским ортодоксам, как и ко всем религиозным людям, я испытываю множество предубеждений, то есть уважаю их совсем не так, чтобы очень. Но хабадники вполне милы в общении, готовы разговаривать, с ними я даже не ощущаю себя третьесортным гоем. Похоже, что про них пишут совершенную правду — в отличие от более закрытых ортодоксальных общин они всегда готовы пополнять свои ряды новообращенными. Это их такая особая фишка.

Общаюсь с коллегами по ульпану. Неприветливый парень лет под сорок с весьма скромными успехами в иврите, похожий зачем-то на электрика, отрекомендовал себя хирургом. Начал с работы патологоанатома, не захотел получать деньги за потрошение трупов, стал хирургом в городке Московской области, имел обширную практику, однажды даже оперировал аппендицит женщине, у которой все органы были расположены на противоположной стороне — печень и аппендицит слева, желчный пузырь — слева. Объяснил, что для хирурга все просто. Есть сомнения в постановке диагноза — показана операция. И никто не скажет ничего против — были сомнения, сделали операцию. По мере накопления опыта по удалению лишних кусков взрослых тел лже-электрик переучился на детского хирурга. Это сложнее, потому что все очень-очень маленькое. Поработал. Репатриировался. В Израиле решил подтвердить свою квалификацию. Доктору, тем более, хирургу, в Израиле требуется хорошо знать иврит. Хуже того, еще и английский. А у него языки идут не очень. Что ж, может, что и к лучшему — как-то жутковато представлять себе бывалого патологоанатома, не прочитавшего ни одной современной английской статьи по специальности, испытывающим сомнения с занесенным надо мной скальпелем.

Мебель

Мебель в Израиле очень трудно заносить в дома.

Лифта нет, этаж — третий. Узенькие лестницы, скромные дверные проемы. Хозяева квартир требуют от арендаторов освобождать место после окончания аренды. В особенно тяжелых случаях мебель грузят через окна. Но это тоже нужно делать умеючи, иногда не обойтись без специальных кранов.

Услуги доставки и грузчиков стоят хороших денег. Там, двести, двести пятьдесят шекелей за тяжелую штуку, которую сам фиг дотащишь.

Как результат, вполне еще приличные вещи, что стоят в квартирах, имеют отрицательную стоимость. Тяжелый, еще вполне крепкий диван при своей ненужности хозяину стоит минус сто пятьдесят шекелей. Несчастные владельцы публикуют в сетях объявления, текст на еще грамотном русском языке: отдам хороший диван, шкаф, тумбочку. Красивая фотка. Появится кто-то молодой и крепкий, недавно приехавший, позовет друзей, все покряхтят, помучаются и вытащат спиноломную рухлядь, довезут к своему новому, еще пустому жилью, передохнут, и втащат непомерную тяжесть по узенькой лестнице наверх. Обе стороны довольны. Если спину никто не сорвал, конечно. Как альтернатива — можно выставить ненужную мебель у подъезда, наши двоюродные братья-арабы быстро подберут. Но русская община не любит такие варианты, все равно хлам нужно тащить вниз, оставлять жалко.

- Когда будете съезжать, обязательно всю мебель вынесите! - с нажимом требует хозяин квартиры.

Шекели 1

Один шекель — примерно двадцать рублей, там, двадцать два. За доллар дают 3,4 шекеля. Крепкая валюта, но одно неудобно — нужно все время пересчитывать.

Двадцать пять шекелей за буханку? Это что, пятьсот рублей?! Дофига. А хлеб так себе. Невкусный. В Подмосковье я ел любимый вид кусок за куском, пока мне не становилось плохо от чрезмерного удовольствия. Здесь тоже становится нехорошо - от цены. Преобладающий рецепт темного хлеба стоит поменьше, шекелей пятнадцать, но есть его совсем грустно — нет упругой корочки, сам он легкий, пустой.

Жаль, что мы не французы.

Хозяин квартиры, электрика. Проект.

Наш хозяин еще нестарый, лет всего-то семидесяти, но давно не работает из-за плохого зрения. Несколько лет назад он с супругой разделили сдаваемую квартиру на две неравные части. Поскольку маленьких квартир на рынке не предлагается, такое разделение крайне выгодно хозяевам недвижимости. Большая часть, с тремя спальнями и солидным остатком кухонного салона, квадратов восемьдесят, сдается всего в два раза дороже, чем меньшая — крохотная, едва ли двадцатиметровая студия. Но у меня закрадывается подозрение, что дело не только в выгоде. Разделение квартиры — это еще и великолепное, богатое усложнение электрической схемы. В маленькой части сделан отдельный щиток с автоматами, обе части в итоге питаются через общий автомат в силовом щите подъезда. Электрическая компания снимает показания с общего счетчика и принимает оплату лишь от одного съемщика, пользователя большей части. Только хозяин знает, как читать квитанцию и как делить оплату между съемщиками. Если мои опасения верны, нам предстоят регулярные встречи, и у хозяина каждый раз будет повод вновь и вновь рассказывать историю создания этой великолепной электрической схемы. Что усугубляет ситуацию — у него имеются богатые планы по замене однофазного питания на трехфазное. Это позволит исключить вылет автоматов из-за недостатка мощности и добавить новые обстоятельства в свою повторяющуюся электрическую сагу. Не знаю, у нас ничего не вылетало, но ему виднее. На данный момент каждый разговор с ним перетекает в монолог о блестящих перспективах его трехфазного проекта.

Новые друзья — Тая и Дор

Народ здесь милый. Даже слишком. Заместитель мэра кидает клич в фейсбуке: в нашем городке появились новые репатрианты! Среди других откликается Тая, милейшая русская женщина, еврейка из Латвии с нерастраченной энергией, бросается оказывать нам любую помощь, а, в сущности, жертвовать личным временем ради социального общения. Теперь не только моя скучающая в меру интравертная семья, но и лично я, тот самый, кто все детство с удовольствием просидел в одиночестве в своей уютной комнатке в окружении игрушек, принужден к немыслимым действиям. Ходить к ним на чай! Хорошо, что я как раз вовремя простудился. Но от похода на праздник меня это все равно не убережет. Супруг милейшей женщины, Дор, уроженец Израиля, выходец из ортодоксальной семьи, в прошлом имел бизнес, разорился, задолжал банкам и бандитам. Ого, здесь есть и бандиты! Перед визитами коллекторов Дор и Тая выносили хорошую мебель к соседям. По счастью, их признали банкротами, теперь Дор продолжает бизнес в более скромном масштабе — развозит заказы в старом, раздолбанном, едва заводящемся пикапчике — я таких убитых машин здесь не видел. Чтобы уйти от статуса банкротов, семье нужно выплатить четыреста тысяч шекелей — не слишком безумная при местных заработках, но солидная сумма, требующая осознанного подхода к накоплению. Похоже, они привыкли жить под таким прессом — даже помогли нам довезти мебель и дали какую-то ерунду. Не самые организованные, но очень милые люди.

Мой друг со стажем жизни в Израиле говорит, что мы должны быть осторожны и не вступать с ними в тесные отношения. Рано или поздно мы перестанем соответствовать их ожиданиям, и в этот момент они сильно обидятся. Их жалко, они гораздо дружелюбнее нас, злобных русских.

Полумертвая машина Дора, оказывается, предоставлена ему хозяином курьерского бизнеса.

В тот вечер он помог мне загрузить подаренный добрым израильтянином подержанный шкаф от ИКЕИ — я замучился его разбирать, хозяин вел со мной беседы и не обращал внимания на трудности из-за отсутствия стандартного шестигранника — волшебного ключика. Чтобы заменить его хоть чем-нибудь, я использовал привезенные из Россиюшки инструменты — набор битов-наконечников и универсальный, настраиваемый под любой диаметр гаечный ключ. Склонившись в неудобной позе, старался попасть битом в шляпку, затем зажать ключ и повернуть. Чаще всего все бит выпадал на пол. Иногда все удавалось, получался жалкий поворотик градусов на девяносто максимум — и снова нужно отсоединять ключ, вставлять бит в шляпку и надеяться, что, упав в очередной раз на пол, он не отскочит далеко.

Дело шло медленно и трудно. Когда мне оставалась пара болтов из нескольких десятков, и я был уже мокрый и выжатый, мало способный поддерживать интересную беседу, добрый хозяин шкафа заскучал, где-то поискал и вынес мне тот самый классический волшебный шестигранник от ИКЕИ.

Мы вывезли шкаф. А кровать не вывезли — против ожиданий Дора, ему не удалось взять с работы прицеп. Не удивительно, что у него опять что-то не получилось. Решили сделать поездку завтра.

Но на следующий день машина Дора загорелась на автостраде. Он успел выскочить, отделался легкими ожогами.

Я сообщил об этом хозяину мебели. Он с нетерпением ждал, когда же наконец квартиру освободят от рухляди для приема хозяином. Моя история звучала как подлое вранье — надо же, уже ехали вывозить, но машина сгорела. Потом подоспела фотография — машина в огне на обочине автострады.

Тая не оставляла попыток нас облагодетельствовать. У них есть и своя машина, но при покупке не удалось проверить все нюансы. А новая коробка передач еще не поступила на сервис.

Я сказал, что мне крайне неудобно, что они тратят только сил на помощь нам. Тая ответила, что это ей очень приятно, даже все ее проблемы со здоровьем куда-то делись. О черт.

Подруга нашей Таи пригласила нас всех на субботний завтрак с их семьей и друзьями. Все, кроме Дора, говорили по-русски. И все говорили на иврите — даже мы знали несколько слов. Муж хозяйки предложил говорить на одном языке и не переводить. Все перешли на русский. Тая переводила Дору, но он все равно обиделся и сказал, что больше к ним в гости не ходит. У него с десяток дядь и теть — и все как один — ортодоксы. Если бы он не умел обижаться, не вылезал бы из гостей.

Местные красоты

В Израиле есть на что посмотреть. Этот особенный южный тип девушек — то ли загорелых, то ли смуглых от природы — есть такие, ах, черт возьми!

- Ты так не пялься, - жена возвращает меня к реальности. - Здесь так долго не смотрят.

Знаю, да, обращал внимание. Даже молодежь здесь как-то скромно себя ведет. Наверное, у них есть иное время и обстоятельства для знакомств, например, после закрытия рынка, когда все пространство становится местом для вечеринок. Мы с приятелем, обремененные сумками с овощами и прожитым на двоих столетием, видели самое начало этой волнующей трансформации, прибытие стаек молодежи, девчонок самых нетерпеливых, уже разгоряченных в ожидании приключений, одетых нескромно. Жара.

Женщины учат язык лучше

На курсах иврита забавно наблюдать семейные пары. У женщин всегда получается лучше. Они волнуются, отвечают неуверенно, но все чаще правильно. И смотрят укоризненно на тупящего, блекающего невпопад мужа.

Школа для дочери

По совету знакомой учительницы определяем младшенькую в школу с постоянным проживанием. Домой бедняжка сможет возвращаться только на выходные. Из плюсов — у школы большой опыт адаптации русских репатриантов. За предстоящие четыре года обучения дочь освоит иврит на вполне достаточном для продолжения образования уровне. Похоже, у них крутые спонсоры, за эту радость даже и платить особенно не нужно.

Гуляем по территории школы. Домики для проживания, классы, спортивные площадки и даже мини-зоопарк. Суперважный индюк, мимимишные поняшки, и овцы, произносящие только слово «Бэээээ», но очень выразительно.

- Голоса человеческие, - пришел я в восторг.

- Они же с людьми сколько общаются, - не удивился наш провожатый.

Причины репатриации важны для школы. Беженцы от войны — плохая история, они не хотели и не планировали. Те, кто переезжает за лучшим будущим для детей — тоже не очень, родители теряют свой статус и личные перспективы, начинают давить на тех, ради кого они понесли все эти жертвы.

С нами все ОК. Да, мы приехали после начала войны, но готовились заранее, доказывали, судились, продавали имущество. Да, у отца семейства нет особенных шансов преуспеть в Израиле без языка и профессии из остро необходимых — айтишника, инженера, медбрата, электрика, грузчика, но уж в России безработный за пятьдесят не нужен вообще никому, кроме военкома, и может рассчитывать только что на удачу и щедрые находки в мусорных баках; что там останется к зиме?

Местные детки пищат что-то неразборчивое. Удивительно, такие маленькие, а уже на иврите говорят.

Таня. МВД. Просьба о визе

Младшим деткам выдали номера теудат зеут как членам семьи, вписали их в теудат оле (единый на семью документ нового репатрианта) и в родительские теудат зеуты (удостоверения личности). Вторая дочь получила и личный теудат зеут, положенный израильтянам с 16 лет. Старшей не дали ничего. А человек без номера для Израиля не существует. Кто такой, какой номер теудат зеут? Как нет номера? Тогда ты никто. В лучшем случае - турист, в наиболее вероятном — нелегал, гастарбайтер, нежелательный элемент.

Что ж, мы снова пошли в Мисрад Апним. На русский переводится как МВД, по функциям и повадкам — та же ментура.

Приветливая сотрудница выдает нам бланк о продлении визы по гуманитарным основаниям.

- Подождите, - говорю, - а почему по гуманитарным?

- Больше никак — она старше восемнадцати лет.

Пишем на нашем убогом иврите длинный эмоциональный текст о ее любви к Израилю и желании работать и учиться. На всякий случай указываем, что дело тянулось долго, мы обратились давно, когда она еще была несовершеннолетней.

Сотрудница ментуры читает наше письмо с одобрительной улыбкой.

- Теперь нужно подождать.

- Сколько?

Она не знает. Эта просьба отправится в центральный офис, ни она сама, ни ее начальница не могут ничего предположить. Бюрократия. Сила черная, как шапочка министра Арье Дери.

Таня устроилась на работу

Молодец, девочка. В каком-то иерусалимском отеле. Там шикарно. Она работает официанткой, ей нравится. Все милые, кормят отлично. И отпускают домой, когда нечего делать.

Так. Это как так отпускают? Если сотруднику нечего делать на работе, хотя ему всегда есть чего делать - посидеть, потыкать в телефоне, попить дешевейший в мире кофе, потрепаться с коллегами - наниматель все равно должен оплачивать ему почасовую ставку — минималку, тридцать шекелей. Да, приятно возвращаться домой пораньше, только эта радость не прибавится к зарплате. Ладно, не будем возникать. У доченьки все равно нет еще номера теудат зеут, она вроде как туристка здесь. Подождем.

Экскурсия на центральный рынок

Днем рынок в Иерусалиме работает как рынок. Сладости, фрукты-овощи, быстрые закуски… все, что можно съесть. Начиная с вечера он превращается в злачное место.

И сейчас как раз время этой разительной перемены. Хозяева убирают еду и готовят места для алкогольных посиделок. Веселая, нетерпеливая в ожидании приятного общения толпа гуляк прибывает на глазах, со всех сторон вливаются в нее новые ручьи. Кто-то уже занял местечко для предстоящих возлияний и начал остаканиваться, большинство ищет, где лучше пристроиться. Стоит ужасный гвалт. Такой, что больно ушам. Каждый оратор исполнен самых лучших намерений, улыбается, нежно смотрит в глаза собеседнице, вдыхает поглубже и голосит во все горло нечто жизнеутверждающее. Понимает ли она сказанное? Вряд ли. Зато видит, что к ней обращаются, и, если в целом ситуация ее устраивает, отвечает многозначительной улыбкой, вдыхает поглубже и визжит в ответ нечто вдохновляющее; готов поспорить, что большую часть реплик составляют просьбы говорить чуть погромче. Которые тоже остаются непонятыми.

Люди явно приходят сюда для общения, но никак не для содержательной беседы. Вот не складывается у них разговор. Ничего не слышно. Если бы все договорились соблюдать полную тишину, обмену информацией это бы нисколько не повредило. Как бы это было элегантно — тихая музыка, легкие алкогольные напитки, вкусняшки, и все играют в молчанку. Контакты происходят исключительно невербально, и все друг друга отлично понимают. Вот этот молодой красивый парень ей нравится, а тот старый чудила — не очень. Но эта идиллия невозможна — во внезапно наступившей тишине кто-то обязательно разинет свой громогласный беззастенчивый рот, старый чудила захочет изменить статус-кво и продемонстрировать свой опыт рассказчика, молодой красавчик ответит бессмысленной шуткой, девушка решит громко посмеяться, и все снова начнут перекрикивать друг друга изо всех сил.

В Иерусалиме нет и миллиона жителей, это, по сути, маленький городок. У местных нет обязательных навыков обитателей мегаполиса — ходи быстро, соблюдай предсказуемую для других траекторию, не стой в проходах, не мешай перемещаться другим.

Здесь царит другой принцип: ты никому не мешаешь, пока тебя не попросили. Когда попросят, ты охотно позволишь другому пройти; но ты никак не обязан суетиться и предугадывать, что твое задумчивое стояние в дверном проеме трамвая в час пик может кому-то помешать выйти или зайти. В Москве такого ждуна вынесли бы из вагона могучим потоком, а потом входящие обратной волной забросили бы его в середину. С тем большим энтузиазмом, чем слабее он по комплекции. По пути в обе стороны он был бы грязно обруган шипящим матом сквозь зубы и получил бы по ребрам немало болезненных ударов железными московскими локтями. А здесь в Израиле каждый чувствует себя прекрасно на любом месте. Агрессии нет. И это бесит. Почему они не спят в проходах под турникетами?

Поездка в Хайфу

Дядя с тетей приглашают в гости в Хайфу.

Первое удивление — местные зачем-то коверкают ее название, у них получается Хейфа.

Крутобокие холмы застроены жилыми домами, высокими, этажей в пятнадцать, усиливает перепады высот, кажется, нет в городе ни одного ровного места — разве что пляж. Квартал с хайтеком, громкие названия мировых лидеров. Низины заросли диким лесом, там, говорят, водятся кабаны и разные шакалы. Чтобы машины не ездили вверх-вниз, жители пробили тоннель сквозь холмы. Здоровая, дорогая штука — почти метро. Проезд платный, сколько-то шекелей, с проезжающих машин снимают оплату камерой. Вряд ли эта стройка когда-нибудь окупится, но ездить интересно, задираешь голову и крутишь в разные стороны. Там жилой квартал над обрывом — вертикальная стена выложена камнем. Здесь переплетение автострад, неожиданные развязки прямо над головой уводят черт знает куда.

Храм новой религии, поклоняющейся красоте. Нравится концепция, наконец-то догадались, после стольких тысячелетий войн на уничтожение. А вот эстетика основателей — цветочки, правильные аллейки, традиционный купол - мне не по душе, можно было бы и что-то пооригинальнее. Хороший повод для спора, взаимных оскорблений и войны, что оставит развалины. Путин наверняка бы нашел повод придраться и деэстетизировать.

Супруга дяди Мария Исааковна поднимает очередной бокал с шампанским.

- А что-то русское во мне есть. Люблю выпить.

В юности она была красивой блондинкой. Не только выглядела хорошо, но и была умницей, краснодипломницей. После института заскучала в какой-то дыре, решила устроиться на хорошее место - в оборонное предприятие.

Принимавший кандидатов начальник проектного бюро сильно обрадовался, что к нему стремятся такие перспективные кадры. С удовольствием рассказывал о заводе, о громадье планов роста под золотыми дождями военного финансирования.

- Что ж, очень хорошо, мы здесь с вами много сумеем сделать…, - мимоходом взял ее паспорт, раскрыл. Улыбка на его широком партийном лице задеревенела. Не веря, посмотрел еще раз на кандидатку, еще два раза в паспорт. Улыбка стала гримасой. Но он быстро оправился.

- А сколько, вы говорите, получаете на своем месте?

- Сто сорок рублей, - тихо ответила Мария Исааковна Волкова.

- О как, - развел руками начальник — сто сорок! У нас и ставок таких нет, вы уж извините.

Вернулась домой расстроенная, пожаловалась маме.

- Если бы мне отчество поменять. Может, папа еще раз попробует?

- Нет, доченька, не получается. Фамилию мы сделали, отчество нам никак не позволят.

На другом заводе собеседование вел никто иной, как двоюродный брат ее мужа. Не узнал, большой поток, да и редко встречались. Как и Мария, он был светловолосым; говорил коллегам, что его мать вообще-то шведка. Заглянул в документы. Вздохнул.

- Я бы вас взял, но отдел кадров не пропустит.

Молча поднялась и ушла.

- Хотела я ему сказать: что ж ты сам тут сидишь, а меня не берешь?! Ну да ладно.

Карьера у Марии Исааковны так и не задалась. Ее инженерная специальность чаще требовалась на оборонных заводах, а у них были заведены строгие требования по обороне от неблагонадежных элементов. Работала там и сям кое-как. Успела сделать несколько изобретений в пользу собственного начальства, хорошо, что не для войны.

- Всю жизнь мечтала быть русской, не ходить на дурацкую работу, жить в своей квартире. Здесь, в Израиле, все сбылось.

Работа в косметической фирме

По знакомству устраиваюсь на работу в магазин косметики.

Возникают новые перспективы. Когда вырастут детки, а жена найдет себе богатого и правильно обрезанного жениха, я смогу жениться на американской старушке, прожить с ней в достатке и радостном ожидании заслуженной свободы остаток лет и умереть в ее объятиях. В ассортименте есть набор для вечной молодости, который мы рекомендуем девицам от 80 до 120. Лет, не килограммов.

На пятом месяце войны я уже привык смотреть ежедневные обзоры Левиева и Арестовича, смотреть телеграмм-канал Скоро Война, рутина вызывает привычку, вид разрушенных домов не пугает, уже не думаешь, что в битом кирпиче и мусоре остались куски человеческих тел. Нужен свежий взгляд, как в новой серии Масяни с разгромом моего родного Питера.

В этот день я так увлекся новыми обязанностями - продажей кремиков для сморщенных временем личиков, что не смотрел российские новости. Открыл только, когда ехал домой с работы в автобусе вместе с арабскими коллегами. Там и узнал, что вчера Путин захуярил по Виннице. Почему меня это так задело? Никогда не был в этом городе. Может быть, в его названии прячется и моя вина? Как холодным душем окатило. Захотелось поделиться болью, что этот ебнутый кусок говна убивает своими тупыми ракетами мирных жителей, спящих детей, открыл было рот и посмотрел в сторону сидящего рядом Хасана, приветливого парня лет тридцати пяти в элегантных очках, кстати, свободно говорящего на английском и прошедшего едва ли не шесть уровней в китайском... и понял, насколько мало его это интересует. Так, какие-то неверные бьют других неверных. Вполне себе хорошее дело, аллаху акбар.

Мои арабские коллеги живут за оградой, в Иудее и Самарии, называемых еще Западным Берегом, на территории, контролируемой их местными властями, ФАТХ. Кто-то ездит на работу из Иерихона, кто-то из Вифлеема. Названия городов эпичные, но это все же «территория». Чтобы получить возможность работать за ее пределами, арабам требуется разрешение от властей Израиля. Получить его очень непросто. Молодым девушкам, например, его почти не дают.

У одного из арабов, такого же по должности рядового продавца косметики, как и я, в Иерихоне есть собственный бизнес - два магазина. Зачем ему еще и эта работа за оплату лишь чуть выше минимальной? Стал расспрашивать тех, кто знает о нем больше, чем он говорит малознакомым. Оказалось, это не магазины, а кальянные. Одна дама в личной беседе с ним поинтересовалась, насколько богат предлагаемый им ассортимент, и нет ли там чего-либо более существенного, как, например, гашиш.

- Может и есть, но только для хорошо знакомых, - признался он.

Картина вырисовывается. Компания запрашивает для него разрешение на работу, он может пересекать блок-посты между арабскими резервациями и свободной территорией, а перед работой и после — встречаться с наркоторговцами-израильтянами. Здесь, говорят, очень распространены легкие наркотики, многие курят марихуану. Полиция снисходительно относится к потребителям, но ловит дилеров. Не думаю, что он возит дурь с собой, очень высок риск. Большая свобода перемещения — уже существенный плюс.

Да, у арабов цены гораздо ниже — на продукты, на недвижимость. Зато, как ни странно, машины у них еще дороже, чем для граждан Израиля. Которые, в свою очередь, платят что-то вроде 95 процентов налогов при покупке новой, автомобиль выходит раза в два дороже, чем в Штатах. Удивительно, но эта ситуация не мешает некоторым арабским коллегам ездить на очень симпатичных, хотя и подержанных машинах. Живут они совсем не так уж плохо, как принято считать в сообществах левацки настроенных антисемитов.

Наш скромный магазин косметики — разве это не действующая модель примирения евреев и арабов? Последних часто называют палестинцами, словно бы это географическое название можно правомерно относить к этнической группе. Я сам такой же палестинец, как и любой проживающий в Иудее и Самарии араб, как и любой еврей в черном костюме по европейской моде девятнадцатого века или в футболке с шортами. И все мы, палестинцы, хотим быть успешными, а большинство - еще и богатыми; и готовы даже трудиться в одном коллективе с другими, о чьих взглядах и убеждениях имеем самые мрачные представления. Как дружелюбно улыбаются мне Хасан и Махмуд, как охотно готовы помогать в работе и как благодарны за помощь с моей стороны! Что-то я не видел, чтобы они молились на ковриках пять раз день, иногда, впрочем, они исчезают из поля зрения, но не все одновременно. Эти парни явно выбирают деньги, а не строгое выполнение религиозного протокола. Быть может, их более усердные двоюродные браться с радостью воткнули бы мне в горло нож или хотя бы заточенную отвертку, но от их общества меня защищают блокпосты и система выдачи разрешений на работу, тугая и забюрократизированная, как все в Израиле.

Я эмигрант

Что-то до меня вдруг дошло — это не Путин напал на Украину. Не он один. Это Россия напала. Как злая собака по приказу сумасшедшего хозяина. Не хочу иметь с той страной и ее обретенным в ненависти единстве ничего общего. В культурном смысле я вполне космополит, любимые бывшими согражданами цитатки из советских фильмов и раньше вызывали у меня лишь кривую ухмылку, Лема и Шекли читал запойнее, чем Стругацких и Ефремова, Фолкнер и Берроуз цепляют меня глубже, чем Толстой и Платонов, Набоков вынашивал Лолиту всю творческую жизнь и родил ее гражданкой Штатов, Сорокин возглавил исход писателей-современников. Вне зависимости от места пребывания у меня останется руский язык. Связно писать на иврите я начну не скоро, а желание высказаться сильнее, чем стыд за свое происхождение.

Как стать кассиршей

Если будете лениться, не захотите тратить усилия на учебу и карьеру, ничего страшного — устроитесь на работу кассиршами. Эту фразу я не раз повторял дочерям до эмиграции. Минимальная оплата труда, социальные гарантии, солнышко круглый год. С этого дня мой совет будет усилен личным опытом, шеф сообщил мне, что не видит меня в роли продавца, моя скромность резко контрастирует с напором арабских коллег; поэтому он открывает мне возможность освоить кассовый аппарат. Я стал кассиршей! Полнотелая чернокожая женщина экзотического происхождения со всей кипящей в ней природной энергией и нетерпением учит меня нажимать на кнопки меню, которое никто из нас не в состоянии прочитать. Что ж, прекрасное завершение фразы — станете кассиршами, как ваш отец.

Кто станет преемником Махмуда Аббаса? Хасан говорит, что у его отца есть шансы. Он работал на ООН, имеет прекрасные отношения с различными государствами, теперь ему 65 и он почти не выходит из дома, но готов возглавить администрацию Западного Берега. То есть, по нашему — Иудеи и Самарии. Осталось только договориться о правильном названии.

Хасан считает, что большинство арабов с Западного Берега хотели бы жить в едином государстве с Израилем. Это открыло бы для всех прекрасные возможности для работы и бизнеса. А кто не хочет — могут убираться в сектор Газа. Хотите независимости — вперед, наслаждайтесь там! Хасан машет рукой, прогоняя неразумных. Проблема сектора Газа тоже не является нерешаемой — нужно передать контроль над ним Египту. И все, никто там больше и пикнуть не сможет.

На работе составляли расписание на следующую неделю. Мне опять не досталась суббота — это день повышенной оплаты труда. Все хотят работать в субботу, арабы и евреи. Наверное, шеф не хотел меня огорчать, поэтому дал мне работать шесть дней подряд, с воскресенья по пятницу. Это благодеяние, все здесь хотят работать побольше; за это же деньги платят.

Собачий хер — примерно так звучит «доброе утро» по арабски. На самом деле немного по-другому, типа «собакин хет», но проще запомнить в первом варианте.

Торгуем мы полным фуфлом. Косметика на 80% состоит из маркетинга, остальное занимает маслице и отдушка, и еще много слов о ее экологической безопасности, девственном отсутствии консервирующих парабенов, пенообразующих SLS/SLES, нефтепродуктов, ГМО.

Ради красоты и молодости люди были бы готовы и на худшие преступления, чем засрать родную планету, но в глубине души они понимают лживость обещаний лидеров секты. Ну намазала ты рожу маслом, ну стала она блестеть — и что? Моложе не станет.

Особенности новой работы

Известность бренда поддерживается многократно повторяемой ложью. Есть подозрение, что все это непомерно дорогое фуфло не сильно-то помогает старушкам молодеть, а девчонкам не прыщаветь. В любом случае, главное - и не вредит. По таким-то ценам! Меньше будет денег на сладости, лучше внимание к распорядку дня, полезные ритуалы успокаивают нервную систему — аккуратно очистите кожу, нанесите основу, нанесите масочку — эти несложные действия унесут тоску-печаль вне зависимости от жизненных перспектив и типа кожи, будь у вас вся морда рассечена вековыми ращелинами или, напротив, на радость лучшей подруге горят на ней красным огнем гнойные вулканы.

Если на работу хотят устроиться арабы — значит, это хорошая работа.

У меня все интересовались моим возрастом.

- Сколько тебе лет?

По английски этот вопрос звучит чуть иначе — насколько ты старый?

- О, я очень старый. Почти как твой дедушка.

- Ну нет, ты не такой старый.

- Мне пятьдесят три.

- Я думал, тебе сорок с небольшим.

- Я же из России и водку не пью — немного подморозился.

Мои коллеги по работе — сабры (рожденные в Израиле евреи) на руководящих и требующих особой ответственности позициях. Арабы в продажах. Сабры не очень сюда идут. А вот арабы — с удовольствием. Цены на их территориях гораздо ниже израильских, на ту же зарплату в шесть-семь тысяч шекелей они могут позволить себе роскошную жизнь. В гости они меня не пригласят, да и опасно, но про трех жен уже слышал.

Я имею дело с лингвистически одаренными людьми. Кроме арабского, каждый из них болтает на иврите и английском, дальше по личным пристрастиям — испанский, итальянский, португальский. Это сливки арабского социума. Они на понтах, расслабленные и важные; они умеют делать презентации для аудитории, которую привозит большой туристический автобус — это может быть и сорок человек! Я чувствую их высокомерие. На то может быть несколько причин. Во-первых, это профессионалы. Они помнят несколько сотен видов косметики и готовы продать наивному туристу любой из них, лучше всего — самый дорогой. Во-вторых, это мусульмане.

Их уверенность в себе велика — одна американская туристка шарахнулась, недовольно бормоча — He is too pushy – Он чересчур навязчив. Они не стесняются предлагать дорогие товары, капать масло на запястья, наклеивать свои номера на коробочки — с тем, чтобы получить свой бонус при продаже на кассе. Вечером их ждет восхищенная семья, все три жены с детишками разного возраста, обильное кушанье сразу после захода солнца, уважение, теплая ванная, массаж в шесть рук, и это практически за ту же зарплату, что едва переваливает за минимальную! А меня ждет привычная социальная яма и, по дороге домой, рассказ водителя автобуса на иврите о его купленной в стародавние времена и недавно подскочившей в цене недвижимости — то ли четыре, то ли пять комнат, дети разъехались, то ли два с половиной, то ли три миллиона шекелей — бедняга водитель не знает, что с ней делать.

Мертвое море

На иврите море называют соленым. Выживать в нем могут только редкие сумасшедшие бактерии. Экзотическое и жутковатое место. Представляешь себе заблудившегося путника, страдающего от жажды, добравшегося из последних сил до маслянистой блестящей глади, чтобы хлебнуть горечь последнего разочарования.

Море окружено горами. Они совсем не то, чем кажутся. Здешние горы — не символ застывшего в камне времени, не претендуют на восхищенный трепет в душе чистого созерцателя. Наоборот, они предательски изменчивы, подвижны, коварно ненадежны. Это не скалы, это притворившийся монолитом слежавшийся песок. Твердый на вид камень рассыпается в руке, если подойти к могучей стене и поскрести, из нее посыплются песчинки. Между горами и морем едва хватает места для двухполосной дороги, смертельно опасной при обгоне, как какое-нибудь межрайонное шоссе типа Углич — Ростов Великий. И это не от бедности и уж совсем не от презрения к ценности человеческой жизни, а просто места едва остается, горы сыплются вниз на дорогу, и, как назло, уже не слежавшийся песочек, а настоящие валуны. Зимой пустыню заливают дожди. В эти короткие недели теперь уже воде не хватает выхода, она пробивается сквозь глубокие ущелья, высохшие русла мощных потоков видны целый год. Почва такая слабая, что некоторые русла в глубину оказываются больше, чем в ширину. Случается, вода пробивает гору насквозь и бьет водопадом из дыры, взявшаяся словно бы ниоткуда — я видел такой ролик своими глазами; надеюсь, увижу и воочию. Горы, вода, человек борются за место, и победители меняются в каждой новой схватке. Очередной обвал — дорогу закрывают на расчистку, объезд кругом через половину Израиля.

Море отступило далеко в последние годы — в этом винят фосфаты, которыми работники сельского хозяйства удобряют стройные ряды высоких пальм. Еще они плюют на запреты и выкачивают минеральную воду на продажу, грунт становится еще менее устойчивым.

Махмуд

Клиенты любят слышать звуки родной речи. Даже если она и не вполне правильная. Это уважение, и это забавно. Даже если им говорят всего лишь «добрый день», и уж тем более, если для них проводят целую экскурсию на их собственном языке. Туристам становится весело, они смеются и покупают много красивых дорогих баночек.

В магазин прибыла группа итальянцев, и я пошел искать Махмуда — высокого крепкого араба лет тридцати пяти с надменным выражением лица. Он с чем-то возился в уголке склада.

- Там итальянцы, целая группа, - сообщил я ему на русском, который он освоил во время учебы на журналиста в Воронеже. Махмуд словно бы не слышал меня. Не оборачиваясь, он положил на пол красный узорчатый коврик, залез на него и принял согбенную позу.

- Сорри, - пробормотал я и вышел. Не знаю, сколько должна продолжаться молитва в три часа дня, но не прошло и пары минут, как Махмуд уже был в магазине и вел за собой всю группу итальянцев. Вальяжно произносил маркетинговые слоганы на их родном языке, глядел на них с высоты своего немалого роста, впрочем, если иной гость и оказывался выше, лучший из наших продавцов глядел на него из-под лениво приспущенных век с тем же своим великолепным высокомерием, словно бы получаемые с каждой покупки клиента бонусы не имели для него никакого значения. Богатые пожилые дамы замирали как воронежские студентки, а он мягко и уверенно завладевал увядшими пятнистыми ручками, с небрежной ловкостью наносил пробу омолаживающего крема и втирал в морщинистую кожу, нежно массировал; завороженные дамы покупали все подряд. Кто знает, может это было их сильнейшее эротическое впечатление за последние тридцать лет. Жиголо-продавцы — главный элемент коварной техники продаж. Надменные красавцы завлекают туристок лживым флиртом и льстивыми прибаутками. Непременно ошибаются, увидев мать с дочерью, приветствуют их как сестер. Простой, но милый комплимент.

Наши клиенты — женщины. Мужчины иногда берут что-нибудь в подарок, но в целом толку от них немного.

Имея дело с сильным полом, Махмуд любит намазать нос клиента черной мазью, что застывает за пятнадцать минут и только тогда подлежит удалению; в таком виде подопытный турист слоняется по магазину на виду у всей своей группы то ли героем, то ли посмешищем.

Махмуд считает русский самым трудным из всех языков, на которых он способен поговорить с клиентами о свойствах продаваемой косметики, сделать презентацию, ответить на вопросы. Кроме русского он выделывает это на иврите, английском, испанском, итальянском, португальском — важный язык, бразильцы - хорошие клиенты. Не лезет изучать немецкий и французский, те не очень хорошо покупают. На родном арабском презентации не требовались, ждем, когда шейхи решат пожаловать с мирной делегацией.

Акцент Махмуда усиливается, когда он ругается из-за низкого бонусного процента или придирок ревнивого начальника, звук речи становится глубоко гортанным, булькающим, словно кровь в горле закалываемого им на праздник барашка.

Дресс-код

Однажды наша продавщица Света ехала в автобусе и обратила внимание на девушку в откровенной, изрезанной в лапшу футболочке и еще более провоцирующих шортиках.

- Эта сопля весила тридцать или сорок килограммов, - уничтожила наглую соперницу роскошная женщина Света. И продолжила.

Девушка собралась выходить. Достала из рюкзачка и повязала на голову платок. Это означало, что она замужем, и не хотела бы показаться в неподобающем виде ни законному мужу, ни случайно встреченных по пути домой соседям. Так и пошла — вертя во все стороны шортиками, сияя через дырки в футболочке, зато с покрытой головой в платке, как и положено скромной замужней даме.

Мотор бизнеса

Гиды получают комиссию с покупок своих туристических групп. Их задача — выдать каждому перед входом в магазин синий купончик с номером. На кассе этот номер вносится в систему при пробитии каждого чека, рассчитывается общая сумма покупок этой группы и, следовательно, комиссия. Пока туристы грузятся с покупками в автобус, гиды с загадочным видом находят минутку проскочить в заднюю комнатку к старшему по магазину и получить свои комиссионные. Эта практика незаконна. Но выгодна и гидам, и магазину. Да и туристам — даже тем, кто ничего не слышал о косметике, тоже хочется приобрести что-нибудь прикольное и аутентичное в полном экзотики Израиле.

Если об этом известно большому числу людей, то, наверняка, в курсе и налоговая инспекция. Почему она не ловит гидов — получателей неучтенного нала? Почему не придирается к отчетности фирмы, увидев странные расходы? Быть может, налоговики исходят из общей пользы для Израиля этой неформальной системы. Больше продаж — больше налогов. Продажа туристам — экспортные доходы страны, приток иностранной валюты, улучшение платежного баланса. Не нужно быть занудами. Или они, случается, тоже принимают в подарок если не конвертик, то набор красивых баночек?

Туристы рады услышать свой язык. Чернокожим приятно общаться с людьми своей расы — наша кассирша остановила красивую покупательницу обращением:

- Hey, sister! Where are you from?

- From London.

– Well, but from where originally? - Сестра по расе имеет несомненное право на такой вопрос, и наша кассирша ничуть не смущалась.

- From Nigeria, and you?

- Oh, my history is partly from Morocco, partly from Sudan.

Две белых женщины вряд ли нашли бы такой повод для разговора.

Имри

Мой босс Имри — худощавый еврей средних лет с узким, словно бы примятым щипцами акушерки черепом. По утрам любит выстраивать наш арабско-еврейско-русский коллектив полукругом, сообщать новости и читать нотации. Вот, кто-то оставил включенным кондиционеры на кухне и в зале для презентаций. Какой-то коврик был забыт на кофейном аппарате и мог привести к пожару. Мелькнуло - не молельный ли коврик, и не было ли в этом если не умысла, но глубоко тайного желания спалить нафиг вертеп неверных, где они зарабатывают шекели унижением правоверных!

Кроме нотаций подчиненным Имри любит статистику. Благо, она тоже ему послушна, софт для этого имеется. Суммы и количества проданного с разбивкой по магазинам, товарам, сотрудникам; число транзакций, средняя корзина, средняя стоимость товара опять же с разбивкой; самые продаваемые товары, сравнение месяца к месяцу — самоублажение для любого менеджера.

Возможно, знание результатов дает ему ощущение контроля над ситуацией. У него явно больше семи подчиненных, он не справляется, но почему-то не хочет назначать заместителей. Боится конкуренции? Мог бы назначить араба, лучшие продавцы именно они.

- Я хочу, чтобы у каждого показатели были выше среднего, - заявляет босс. Хорошая мотивация, при том, что цель достижима лишь для лучшей половины сотрудников.

Мне он сказал, чтобы в роли кассира я не сидел на стуле. И не потому, что он против моего сидения, но я еще медленный, и мне нужно встать, чтобы действовать быстрее. Это правильно. С той оговоркой, что я не «еще» медленный, а «уже».

Имри — не самый худший из моих боссов. У него просто нет времени угнетать лично меня.

Ясер

Новенький в магазине. Единственный в коллективе специалист по немецкому и шведскому языкам — только что вернулся из Швеции, где проработал в магазине косметики несколько лет. Говорит, что вернулся ради детей — им нужна семья. Просто разговаривать с семьей по телефону — этого недостаточно. Что такое семья — это понятие для него явно шире, чем он с супругой, дочь и сын? Сколько людей в его семье? Восемь одних только дядьев! Ты должен быть на всех свадьбах, помолвках, днях рождения, годовщинах важных событий, похоронах, праздниках… если вдруг в один из прекрасных дней в году не случается ни одного из упомянутых или не упомянутых, но тоже важных для семьи поводов собраться, он может сказаться уставшим после работы и пренебречь отличной возможностью посетить кого-нибудь из родственников без повода, лишь из одного расположения и стремления пообщаться, но ссылаться на работу можно не слишком часто, иначе родные могут заподозрить в нежелании поддерживать близкие, теплые, истинные отношения, какие возможны только в большой дружной семье. Ты радуешься вместе с каждым любому успеху, кому бы он ни принадлежал, сочувствуешь или напрямую участвуешь в решении всех проблем… если ж в один из прекрасных дней не только бед, но и сколько бы значимых происшествий ни с кем ни случилось, ты сам, валяющийся после ужина на диване со слипающимися от регулярного недосыпа глазами, можешь стать поводом для всеобщего обсуждения, и никто не знает, куда оно может вырулить — то ли сочтут достойным сочувствия за трудолюбие и стремление прокормить деток, то ли выразят порицание за малое участие в делах семьи. У тебя нет личного времени.

В Швеции порядок, социальные выплаты. Плохо, что государство вмешивается в семейные дела, особенно следит за детьми. Если бьешь — сразу отнимет. Еще плохо, что одной зарплаты на семью не хватает, жена тоже должна работать.

Куда ты привез своих детей, Ясер? Твоим маленьким шведам действительно нужны все эти арабские штуки?

Жара

Пришло настоящее лето. Температура плюс сорок плюс в тени. А на солнце меня охватывает дрожь и едва ли не озноб, тело не понимает, как на реагировать на такое.

Чтобы дать погоде адекватное название и порадовать союзника по борьбе со стихией, познакомил Махмуда с русским определением «жара ебучая».

Араб заподозрил неладное и обратился к Майе - рожденной в Израиле дочери русских иммигрантов, семнадцатилетней нежно-молочной блондинке с голубыми глазами.

- Жара эта я понимаю, а что такой ибутчая?

- Это вот такой же что йобаная, - легко объяснила Майя.

- Ого! Откуда ты знаешь такие слова, не родители же тебя научили? - не ожидал я.

- Я научил ее такие слова, - гордо ответил Махмуд, бывший воронежский студент.

Скоро Майе исполнится восемнадцать, она уйдет в армию, и все наши арабы будут горевать.

Мелкими шажками осторожно выхожу из прохлады магазина, но та самая жара обнаруживает меня, словно холодный кусок мяса в духовке, набрасывается со всех сторон и давит с такой силой, что я чувствую тошноту.

И еще этот свет вокруг, белое слепящее марево! Не зря умные люди придумали шляпы с полями. Лучи солнца бьют точно сверху в мою неприкрытую макушку, словно дроны-камикадзе.

Доброчел

Израильтяне рады помочь друг другу. Тот, чье имя благословенно, мгновенно оценивает каждое дело и вносит результат в свою необъятную базу данных, разработанную и обслуживаемую израильским хайтеком. Ее, тем не менее, нельзя назвать ни бесконечной, ни вечной — сколько бы ни ждали прибытия Спасителя в Иерусалим через временно запечатанные ворота, этому ожиданию таки должен быть какой-то предел. Защищенность и надежность базы не составляют предмет для беспокойства верующего; он лишь старается заполнить относящиеся к нему ячейки хорошими поступками разной степени важности. Суперкруто — предотвратить чью-то гибель, очень важно устроить чью-то свадьбу, много значит накормить голодного. Каждый день после ульпана я ел благотворительные обеды по символической цене в десять шекелей, дешево и, когда очень хочется есть, даже вкусно. Хороший поступок и с моей стороны — мой беззастенчивый аппетит давал возможность этим добрым людям, волонтерам из Нью-Йорка, неловкими движениями поварешек наполнять предназначенную мне скромную тарелку и засчитывать себе еще один плюс в карму, то есть в базу имени Того Самого. Не стоит удивляться, если к недавно приехавшему выстраивается очередь из желающих немедленно отдать ему ненужную мебель, одежду, что-нибудь — все сгодится.

Чистота

Культурный шок для выходца из России — жители богатых стран доверяют чистоте общественных пространств, легко садятся на улицах прямо на плитку или асфальт, на пол в магазине, заходят в дом, не снимая обуви.

Здесь сухо. И муниципальные организации стараются закрыть источники пыли — дорожки закрыты плиткой, газоны засеяны травой. Но расслабляться не нужно, на самый чистеньких тротуарах всегда есть риск вляпаться в жирную провокацию ленивого собачника. По-хорошему, они должны ходить с пакетиками и собирать все результаты прогулки своих питомцев, им даже грозит немалый штраф, рассказывают истории о поиске негодных хозяев с помощью анализов собачьего ДНК, но по факту глаз нужно держать востро. Замечтавшись о больших перспективах и ослабив бдительность, наступив на что-то скользкое, приходится затем внимательно разглядывать подошву и сомневаться в правильности сделанного шага.

Женитесь на еврейках - инвалиды

Очень много людей с ограниченными возможностями среди представителей закрытых еврейских общин. Это относится и к бедным религиозным кварталам Иерусалима, и богатой нью-йоркской диаспоре. Требование, которым пренебрег мой дед, и которому следуют все хорошие мальчики — непременно жениться на еврейке — в конечном итоге через несколько поколений приводит к снижению генетического разнообразия, близкородственным бракам и появлению множества детей с особыми потребностями, или, как неполиткорректно определяли в прежние времена — инвалидов детства.

Приехала большая группа молодежи из Штатов. Один, худой и скрюченный - на коляске, его везет другой, огромный и здоровенный, но говорит с задержками, и сам-то не очень. Вот хорошо откормленный парень под два метра, чем-то раздражен, волнуется все сильнее. Если в нашем магазинчике с ним случится нервный срыв, он разбушуется как слон в лавке и разнесет все наши стекляшки; но бедняга ограничен и физически - подволакивает ногу.

Несколько гостей с внешними признаками синдрома Дауна, ДЦП, многие не проявляют никаких особенностей. Догадываюсь, что группа составлена по всем принципам разумной инклюзивности — все разные, у значительной части нет никаких явно выраженных потребностей, кроме пива, бейсбола и вечеринок, и все путешествуют вместе.

Лишенный тени смущения продавец убедил тощего паренька купить что-то ненужное в яркой упаковке, на пути к кассе сказал, что у нас акция 2+1, покупаешь три, платишь за две; тот схватил было сразу три и корявыми прыжками поскакал хвастаться друзьям. Продавец напомнил, что покупку нужно оплатить, паренек добрался до кассы, начал молча рыться по карманам, вытаскивать деньги пляшущими руками и показывать мне знаками, чтобы я их сосчитал. Увы, но денег у него не собралось и на одну-единственную баночку. Пришлось звать на выручку босса Имри, тот спас положение и выдал ему пару бесплатных образцов, и паренек, вполне довольный, захромал назад к друзьям хвастаться еще раз.

Молодежь садится отдохнуть прямо на пол, инвалидное кресло оказывается частью общего круга. Подходит красивая девушка, склоняется над юношей в кресле, весело машет рукой, говорит ему привет, спрашивает, как дела. Он видит ее и слышит, но не может разговаривать, не способен понятно жестикулировать. Трудным усилием искривленной шеи поворачивает к ней уродливое, сведенное восторженной судорогой лицо. Вряд ли я когда-нибудь видел более выразительное признание даже в дурном сентиментальном фильме. Девушка и инвалид поплыли в моих глазах.

В отношении еврейских туристов наши арабские продавцы действуют решительно. Носы вне зависимости от размеров будут щедро вымазаны черной мазью. Особенность в том, что девушки против обычая тоже станут объектами глумливой раскраски. Лишний повод для еврейской солидарности, все будут смотреть друг на друга и веселиться. В отличие от продавцов — открыто.

С русскими клиентами общаются русскоговорящие продавцы. С началом войны из России гостей очень мало, из Украины — еще меньше.

Приезжали вне групп, но с персональным экскурсоводом надменные подтянутые мадамы с пузатыми серьезными господами. Чиновники, предприниматели? Россияне, одним словом.

Была молодежь по программе репатриации. Денег у них нет, веселья масса.

Пришел здоровый мужик, говорит по русски — украинец с Донбасса. Спрашивает, почему на море нет этого, гравия. То есть соли в крупных кристаллах. Он сколько-то лет назад целую сумку набрал — показывает руками какую. Здоровая сумка.

- На таможне тормознули, говорят, чего везешь? Но все равно провез. Целую сумку вот такую. А теперь приехал — нет соли. Ни бубочки.

Море уходит. Вся пресная вода из крохотных речушек тратится на орошение. Говорят, что местные кибуцы незаконно откачивают дефицитную воду из подземных источников и продают ее. Если в море нет воды.

Таня. Пришло время зарплаты. На работе требуют открыть счет в банке.

Мы с дочерью идем в банк. Но там счет открывать не хотят. У Тани нет номера теудат зеут.

Дама с ее работы шлет мне аудио и письменные сообщения на иврите. Требует, чтобы мы пошли в Мисрад Апним (МВД) и не уходили оттуда, пока Тане не выдадут теудат зеут.

Это разумный совет гражданина Израиля. Важное правило местной жизни — если не проявлять настойчивость, никто не воспримет твое обращение всерьез. Лучший способ чего-то добиться — громко и скороговоркой горланить на иврите. Это не грубость, это не нападение, это социально принятая форма для привлечения внимания к твоей проблеме.

Так мы еще не умеем. Остается альтернативный, европейский метод — вежливое настойчивое давление.

Я уже работаю. Супруга и дочь идут в негостеприимный иерусалимский офис МВД, требуют встречи, объяснений. Опытная мегера на входе в результате отфутболивает моих девочек, тем не менее, попытка осуществлена, возможность использована.

Пишем в МВД два письма по мейлу с требованием дать нам скорее теудат зеут для нашей доченьки.

Шабат

Почитание субботнего дня - это особенность Израиля. Если я верно понял московского лектора по иудаизму, Шабат важнее многих, если не всех праздников. Б-г в седьмой день отдыхал от трудов, и евреи тоже должны.

Еще одна особенность — день начинается вечером. Работа останавливается в пятницу в середине дня, чтобы не опоздать к началу шабата — к моменту после захода солнца, когда два независимых свидетеля с хорошим зрением доложат раввину о том, что они уже видят на небе определенное число звезд. С другой стороны, чтение Торы губит зрение не меньше, чем чтение любых других книг. Словно бы для воспитания смирения или умышленной порчи глаз во избежание соблазнов шрифт многих изданий очень мелкий и неразборчивый. Где найти этих двух востроглазых, притом благочестивых свидетелей? В наше время все проще — можно в интернете посмотреть, каждый шабат объявлен для любого места на планете с точностью до минуты. У евреев начинается веселье, у гоев — депрессия. Хуже того, шабат длится дольше, чем сутки. На всякий случай, чтобы обычная восточная непунктуальность не повлекла тяжелое нарушение еврейского протокола, официальное начало шабата объявляется раньше захода солнца, исход шабата наступает через сутки и еще немного. Беспокоитесь? Идите к раввину или ищите в интернете. Или и то, и другое.

В шабат никуда не съездишь - общественный транспорт стоит; говорят, есть какие-то коммерческие маршрутки, но их нужно еще найти и в них еще нужно залезть. У бедных репатриантов нет машин, в субботу они лишены прав на свободное передвижение. Езда на личной машине в шабат — дурной поступок. Когда, наконец, приобрету этот предмет роскоши, по субботам буду ездить с особенной осторожностью — многочисленные дети из религиозных семей неосторожно гуляют по проезжей части, не допуская и мысли, что кто-то будет так грубо нарушать шабат.

Лучшее занятие в шабат — работа. За грех полагается увеличенная ставка.

Кошерный кондиционер

Мы перевозили вещи в новую квартиру. В том числе — самый важный элемент интерьера любой квартиры — холодильник, он же «мекарер». Я лично снимал с него дверцы, чтобы он мог протиснуться сквозь узкие проемы старой и новой квартир. Что хуже — я лично ставил их обратно. Закручивал винты и соединял клеммы, даже заземление присоединил к корпусу. Я ведь неплохо образованный господин, имею два высших образования и диплом бизнес-школы; все шансы против меня. Когда холодильник снова обрел-таки свои дверцы и был-таки включен в сеть, я даже почти не удивился, что экран управления выдал ошибку. Даже три — Е1, Е2, Е3 — он угрожающе пищал и моргал, повторяя сообщение об ошибке раз за разом — Е1, Е2, Е3.

Сбежались члены семьи. Еще оставалась вера в могущество отца, не знали, что оно развеялось вместе с потерей московской зарплаты, уютного офисного кресла и рабочего ноутбука с милыми табличками в экселе и картинками в пауэрпойнте. В отчаянии стали тыкать на все иконки подряд, вместе и по отдельности. Им хотелось скорее пойти в магазин, накупить вкусняшек и забить ими весь объем. После чьего-то удачного нажатия все ошибки и все показания температур исчезли. Вместо них на экране холодильника появились несколько странных знаков. И вести себя он стал очень странно.

Если приложить ухо к его металлическому боку, можно было услышать тишайшее жужжание мотора. Если открыть — вместо холода почувствовать легкий прохладный ветерок. Что-то в нем явно происходило. Это такая поломка, его процессор обиделся на мои кривые руки и спятил?

Я собрал все хладнокровие и просмотрел инструкцию на сорока листах. То, что происходило, было самым естественным для любого кошерного устройства в Израиле. Холодильник, видите ли, соблюдал режим шабата. Притаился и делал вид, что не работает, не потребляет электричество. При этом никто не избавлял его от обязанности сохранять продукты в холоде, вот он и ворчал тихонечко, и поддувал легонечко, ну и, конечно, подсасывал чуток электричества из сети. И готовился выйти из этого двусмысленного состояния через 36 часов, опять же с хорошим запасом для благоверной техники. Разумный компромисс, но не для меня. Одним нажатием перевел свой кошерный холодильник в нормальный, гойский режим.

Пытки украинского пленного

Навальный мог бы стать героем былинного размаха. Но Путин не стал терпеть поражения и совершил злодейство такого масштаба, что смог затмить его славу. Гитлер впечатляет публику сильнее, чем Нельсон Мандела. Кто льет реки крови, упоминается в СМИ чаще благородного затворника.

А хмырь в шляпе с канцелярским ножиком на свои пять минут стал знаменит даже больше, чем вдохновивший его Путин. Смотреть это видео тяжело. Деловитое начало — вот лично тебя, с кляпом во рту, связанного и подвешенного за ноги так, что можешь лишь судорожно дергаться, бьют ногой в висок, ты без сознания, но тело все чувствует, как-то очень легко, почти без крови, буднично в несколько движений тебе натягивают и режут мошонку, удивительно мягкую и податливую, называют пидорасом, садист врезается глубже, боль выхватывает тебя из спасительного обморока, вновь пытаешься вырвать накрепко связанные руки, болтаешься на ногах, стараешься выгнуться как только можно дальше и ускользнуть от палача, но он настигает и рвет упругие волокна, дергаешься, бьешься, с жутким скребущим звуком ножик подрезает натянутый ствол, утробно хрипишь через ноздри, такого просто не может и не должно происходить, твои тонкие чувствительные нервы, передававшие во всем богатстве оттенков ярчайшие в жизни ощущения, рвутся безвозвратно, все, готово дело, висишь бессмысленным мешком, отъятый бесформенный кусок твоей плоти швыряют в мусор, тебя удовлетворенно-торжествующе называют педофилом.

Пересматриваешь вновь и вновь, с той отвратительной технической паузой для поиска рабочих перчаток — зачем они хмырю, для соблюдения гигиенических требований или уголовных понятий, чтобы не законтачиться от только что объявленного пидором? Стараешься уловить момент, когда ущерб становится невосполним, словно бы чудо могло остановить последующий рывок ножика. Смотреть это женщинам, наверное, не менее страшно.

Иудаизм

Невероятное разнообразие течений в иудаизме — от веселых общительных хабадников, которые помогут тебе в любой стране, где тебе вдруг станет трудно; до суровых антисионистов, что борются против государства Израиль, правда, от льгот не отказываются, они помогают им в борьбе.

Молодежь

Чего хочет девушка? Скажу прямо, как отец — она хочет смотреть тик-ток, есть вкусняшки, тусить с красивыми парнями, и еще чтобы родители не выедали ее неоформившийся мозг.

Фраза выдает мужской шовинизм, дремучий сексизм? Вместо сомнений в интеллектуальном развитии девушки нужно поставить «вчистую безмозглые девушка или юноша», встречаться им дозволено с кем угодно — с другими безмозглыми девушками, юношами, существами неопределенного пола… Все еще неполиткорректно ввиду дискриминации по возрасту? Тогда поясните мне, почему в главном рекламном видео нашей уважаемой международной фирмы израильского происхождения и китайской принадлежности изнывают от нешуточных страстей блондинки, брюнетки, ровно одна-единственная чернокожая, но даже в съемках условных научных лабораторий, где модели в белых халатах с деланной скромностью томятся от нетерпения совершить очередную технологическую инновацию, вы не найдете ни одной азиатки? Серьезное упущение, в том числе эстетическое. Азиаточка тоже хочет с кем-нибудь встречаться, и с неподражаемой застенчивостью и изяществом намекнула бы о своем тайном желании на большом экране в высоком разрешении.

Блок-посты

Я живу на спорной территории. Но какие тут могут быть споры, кроме как с антисемитами, тайными и явными? С незапамятных времен и в последние три тысячи лет евреи жили на этой земле, она была частью древних государств Иудеи и Самарии. Много пришлых захватчиков оставили здесь кровавые следы. Египтяне, ассирийцы, вавилоняне, персы, греки, римляне, арабы, крестоносцы, турки. В результате войны за независимость 1948г. Иордания изгнала евреев и оккупировала территорию, а ООН обозвала ее Западным Берегом. В ходе Шестидневной войны 1967г. Израиль выстоял против союза Египта, Сирии, Ирака и Иордании и освободил нашу Иудею и нашу же Самарию. Но и теперь живущие в безопасности защитники слабых и угнетенных не хотят признавать ее израильской.

Чтобы въехать отсюда в неоспариваемую ООН часть Израиля, нужно пересечь блок-пост — будка, ворота, шлагбаум поперек дороги. Микроавтобус притормаживает, водитель-еврей говорит охране шалом и объясняет, что везет арабов на работу. Иногда пропускают сразу, иногда предлагают притормозить за шлагбаумом, чуть в сторонке. Молодой солдат заглядывает в салон, встает на ступеньку. На нем зеленая, грубоватая на вид форма цвета подсохшей травы, справа на петельке болтается небольшой черный автомат. Желает всем доброго утра. Арабские коллеги без видимого неудовольствия показывают ему свои удостоверения и выводят на экраны мобильников с трудом полученное разрешение на работу в Израиле. Солдат поочередно берет их в руки и внимательно сравнивает. На его куртке повсюду какие-то полезные кармашки, ремешки, петельки, - нет сомнений, что все это обмундирование тщательно спроектировано и отработано в боевых условиях; в таком снаряжении любой ковбой на диком западе палил бы быстрее всех, неудивительно, что из каждой перестрелки израильская армия выходит без потерь, а число террористов уменьшается; случись же нашему солдату отдать жизнь в бою, это трагедия национального масштаба и предмет внимательнейшего анализа — что пошло не так, какие меры принять, чтобы такого больше никогда не случалось. Очередь доходит до меня — и я гордо вздымаю свой теудат зеут — удостоверение личности размером с кредитную карту в синей пластиковой обложке. Солдат бросает взгляд и тут же кивает, поднимает большой палец. Всех проверил и выходит. На спине у него рюкзак, по виду тяжелый. В другой день наш подозрительный микроавтобус проверяла девушка, светленькая, с длинным носиком, в том же обмундировании со множеством прибамбасов, автомат у нее висит низко, дуло на уровне колена — ей так удобно. И все тот же жест при виде моего теудат зеута — поднятый большой палец.

Я свой. Как же это круто! Пожалуй, это мое единственное преимущество перед арабскими коллегами. Они моложе и полны энергии, знают больше языков, даже на иврите говорят неплохо; они гораздо бойчее продают косметику — но случись новое обострение, террористическая атака или меры по повышению безопасности — и новые разрешения не будут им выданы. Может, и не зря. Выглядят они очень мирными, ведут себя дружелюбно, но у семьи у арабов большие, среди множества их кузенов найдутся и такие, что состоят в террористических организациях. А я гражданин Израиля.

У меня, как у жителя территорий, есть и еще одно вдохновляющее преимущество — я могу получить право на оружие уже через год жизни в Израиле. И, если медицинская комиссия не признает меня опасным садистом, буду носить при себе пистолет и при каждом подвернувшемся случае шмалять в террористов.

Ветерок

Когда ветер дует в лицо и поднимает волосы торчком над головой, ощущается это ровно так же, как в дни юности, когда ветер превращал мою шевелюру в гордо развевающуюся гриву молодого льва. Теперь же, если присмотреться к своему отражению в зеркальной витрине, увижу с печалью — чахлые кустики седеньких волосенок жалко треплются над доступном лучам солнца поблескивающим черепом.

Чемпионат наглости

Лана — сверхуверенная русская дама с низким голосом и активной манерой продаж. Сама объясняет, что нужно клиенту, мажет его, настаивает. Одна израильская семья приехала с другого конца страны, набрала товар и двинулась к кассе, по пути услышала от Ланы, что у нас на Мертвом Море хоть и жарче, но суше, это можно терпеть, а у вас в Хайфе климат полное говно. Все равно купили.

Нравы местных мужчин

Коллега по работе, русская дама с опытом работы в туриндустрии и, вероятно, немалым личным опытом, утверждает, что восточные еврейские мужчины энергичны, уверены в себе, всегда готовы завести роман, но в случае успеха с еще большим темпераментом начинают хвастаться и рассказывать о своем подвиге всем старым и новым знакомым.

Другая коллега из русских, юная и миловидная, несмотря на десять лишних килограммов и к ним еще пять совершенно лишних килограммов, жаловалась, что на работе в цеху к ней приставали решительно все — и евреи, и арабы.

- Говорит, хочешь я тебе дом приходить, массаж делать. Копченые, бляд. Ненавижу.

Коронавирус

Только сейчас я увидел, какой удар нанесла эпидемия по туристическому бизнесу. Популярное место в Израиле, знаменитая крепость, где евреи держали последнюю оборону против римлян и героически погибли. Кроме истории, здесь и природа с шикарным видом на Мертвое Море, и исторический артефакт.

Темные просторы заброшенного ресторана, в полумраке серебрятся металлические детали бара — когда-то здесь пировали туристы, а теперь прячутся зомби. В соседних залах процветали магазины сувениров и косметики, на полках остатки залежавшегося с доковидных времен товара, все покрыто двухлетним слоем пыли. Но идет работа — по полу брошены кабели, работает кондиционер, рабочие что-то приводят в порядок — открывается новый туристический сезон.

Разгребал старый хлам, почувствовал легкое движение на руке — ай, паук! Скинул его на пол, не раздавил во имя политкорректности. А то как-то нехорошо, что обо мне подумают — понаехали тут, животных истребляют. Паук желтоватый, шустрый, худощавый, размером чуть побольше монеты в десять шекелей. Попрощался с ним, продолжил работу. Коробки, не проданный два года назад крем… Что это бегает по голове!? Быстро стряхнул — на пол вновь слетел паук, то ли тот же самый, то ли его брат-близнец! Шустрая сволочь! Воспользовался моей занятостью, прыгнул на меня, промчался вверх по ноге, по телу, и растерянно заметался на макушке. Едва успокоился, дел много. Непроданные сувениры вполне себе еще ничего, это же не мази для вечной молодости с ограниченным сроком хранения. А что это снова по голове бегает!? Конечно, паук! Ему так же понравилось на меня залезать, как туристам на крепостную башню.

Шеф предупредил, чтобы я, когда буду утром включать кондиционеры, проверил, нет ли в щитовой комнате змей. Что!? Пожалуй, фиг с ними, с пауками.

Память потомкам

При разборке неликвидов мне поставили задачу отделить просроченные тестовые образцы для утилизации, еще годный товар со сроком изготовления с 2019-го года оставить для подарков алчным гидам. Все это «Тестеры», должны были использоваться в зале для демонстрации удивительной нежности и аромата нашей косметики, но изрядно залежались из-за коронавируса в закрытом магазине.

Разве остатки каждого вида товара не принадлежат какой-либо одной партии выпуска? Нет, говорит начальница — там есть самые разные партии. Это значит, что я должен взять каждую отдельную упаковку, найти мелко напечатанную дату изготовления и прочитать ее. Довольно мерзкое занятие — спустив на нос очки, подношу к немолодым глазам баночку, кручу ее, верчу — нахожу что-то напечатанное, похожее на дату, щурюсь, определяю год — с облегчением швыряю в мешок с мусором или аккуратно ставлю в коробку для подарков. Дело усложняется тем, что на разных баночках или тюбиках даты производства могут ставиться в разных местах.

В одном из наименований товара обнаруживаю удивительную закономерность. Кто-то супераккуратный в 2017-м и в 2019-м году прилеплял наклейку «Тестер» ровно над датой производства. Это колоссально облегчает мою задачу, потому что наклейка большая и заметная, а дата маленькая и баночку нужно облететь вокруг по орбите, не переставая изо всех сил щуриться.

Эти замечательные люди готовились к инвентаризации, чтобы быстрее сортировать просрочку; да, они трудились для себя, но как же они помогли мне! Напротив, в 2016-м и в 2018-м наклейку «Тестер» лепили куда угодно, и я каждый раз поминал их недобрым словом, не обнаружив под ней даты. Эти работнички явно не горели энтузиазмом — среди образцов были исторические тюбики ранних лет, что подлежали утилизации годами раньше, чем я взял их в руки. Если магазин закрылся в 2019-м, как я могу судить по самым поздним датам, то мне не должны были попасться даже баночки 2015-го, тем более 2014-го и 2013-го — как самый древний косметический артефакт из погребенного в песках времени магазина.

Раз уж мне уготована судьба продавца-кладовщика, нужно постараться оставить о себе хороший след в памяти следующих поколений — аккуратно вести записи, лепить наклеечки на одно и то же место, вовремя сортировать товар. И через годы кто-то будет разгребать мой старый хлам и благодарить меня, неизвестного, безымянного, давно сгинувшего где-нибудь в центре страны с более оживленным рынком труда и лучшими предложениями по зарплате. Вот у него FIFO, и все-то баночки по порядку расставлены в зависимости от срока годности, вот он, умница, отделял и чередовал ряды похожих коробочек с непохожими, вот он все этикеточками вперед повернул!

Горы над морем

Пейзаж у самого Мертвого моря выглядит потрясающе. Множество песчаных холмов разной ширины, усеченные конусы совершенно одинаковой высоты с плоскими вершинами образовали фантастический марсианский город.

Когда-то уровень воды в Мертвом море был значительно выше. Открывавшиеся слои грунта размывались зимними дождями и обтачивались ветрами. Некоторые из них более плотные и устойчивые к эрозии, ветер унес все, что были выше, дожди промыли себе дорогу и разделили плоскую равнину на отдельные холмы. Слои породы заметны и на склонах окружающих море песчаных гор. Место коварное, грунт неустойчивый, жара под сорок градусов — а то хочется, как мальчишке, в несколько прыжков заскочить на плоскую крышу марсианского дома, стать, вглядеться в даль и представить себя инопланетянином.

Женитесь на еврейках

В мире так много желающих взорвать самолет с евреями, что в израильской авиакомпании есть дополнительный штат сотрудников по безопасности. Они работают в аэропортах всего мира, куда и откуда совершаются полеты. Я проходил их систему в Домодедово — работают неторопливо, вежливо и дотошно.

Один еврей отвечал за безопасность в аэропорту Стокгольма лет десять подряд, зарабатывал классные деньги. Познакомился с высокой красивой блондинкой — шведской стюардессой. Женился на ней по законам Швеции и, стосковавшись по родине или выгорев на работе, увез в Израиль. Родился сыночек, увы, согласно галахе уже не еврей. Блондинка решила исправить свой природный недостаток и принять иудаизм. По соседству жило немало верующих евреев, пошла на курс гиюра — изучения традиций и всяких разных протоколов. Пока она прилежно занималась, муж познакомился с природной еврейкой из религиозной семьи и сблизился с ней на общей культурной почве. Вернувшись раньше времени с курсов Танаха, недоучившаяся шведка застала обоих в супружеской спальне и вовсе не за чтением Торы. За недостатком познаний в иудаизме не разобралась в ситуации как следует, устроила отвратительный скандал, и, полная ненависти к народу Израиля, улетела в родную Швецию с сыном недоевреем. Вот так и множатся ряды мирового антисемитизма, так и растут затраты на безопасность авиалиний. Мальчики, женитесь на еврейках, те получают в семьях весь опыт поколений и знают, что в семейной жизни положено замечать, чего не следует, и как на увиденное реагировать. А для растолкования глубинного смысла особенно запутанных сцен пойдут к опытному раввину.

Ульпан — чему там вообще учат?

В ульпане учат быстро понимать и молниеносно реагировать. Особенно в самых напряженных жизненных ситуациях.

Дать или не дать?

Если ты хочешь дать — дай.

Если ты увидишь его, скажи ему… Что сказать?

Я попытался. Ты попытался? Если ты не попытался, попытайся!

Если ты не пообещал, пообещай!

Он хотел пригласить ее и пригласил ее.

Если ты не попытаешься, ты не почувствуешь.

Если ты попытаешься, и он попытается, то мы попытаемся.

Если ты хочешь пригласить, пригласи!

Стоит попытаться? Не стоит пытаться.

Даже не думай об этом.

Это то, что ты хочешь? Это то, что ты хотел?

Тот, кто пытается — продвигается.

Я принимаю ее каждый день.

Если он пригласит меня, я приду.

Пришла домой и учила иврит. И он тоже пришел и учил со мной.

Сара, ты придешь? - Я приду.

Я тебя приглашаю. Ты придешь?

Я бы согласилась, я не боюсь.

Он пригласил, потому что хотел пригласить.

Почему ты остановился? Не останавливайся!

Ну, продолжим.

Я надеялась, что он навестит меня.

Навестили тебя? Навестили меня. Кто навестил? Она навестила.

Она сказала, что ждала меня.

Если ты не приходил, приходи! Если не встал, вставай!

Не убегай от меня. Невозможно убежать от меня.

Если он придет, не открывай.

Он давил на меня, и я убежала.

Хорошо, что ты убежала ко мне. Я ждал тебя.

Он боялся, что она не согласится.

Не беспокойся, он не узнает.

Позволь мне ее. Ты знаешь ее?

Он сказал, что войдет, и не вошел.

Сколько времени это берет? Это берет примерно час.

Он сказал, что он встретится со мной, но он встретился с ней.

Они сделали это с радостью, с легкостью, серьезно.

Так это не войдет, а если войдет — не удержится.

Встретимся у меня. Тебя устраивает?

Я не разрешаю тебе, запрещено тебе

Встречаться и входить

Сара, ты остаешься? Она остается, она останется

Сними это сейчас

Он сказал, что это войдет, но это не вошло.

Эти полезные знания вообще как-то смогут мне пригодиться?

Каждому достаточно

Олег хотел устроиться водителем автобуса, что-то не срослось. Ему позвонили по телефону, а он ни слова не понял. Это после трех лет жизни в Израиле. Учиться нужно лучше.

Я стал утешать, а он мне говорит: - Израиль каждому дает достаточно. Если тебе чего-то не досталось, значит, это для тебя излишнее.

Интерес женщин

Идешь такой по улице, молодой и красивый, а навстречу девушки глазками стреляют и улыбаются своим тайным мыслям.

С годами все меняется. Выступаешь себе солидно, думаешь, что хоть чего-то в жизни добился, а никто не замечает, словно ты невидимка.

Но ничего. Интерес женщин вернется, для это и вставать не надо. Лежишь себе такой, спокойный и мудрый, нагруженный подзабытым опытом многих десятилетий, а нянечка молодая и красивая волнуется душевно: навалил ты уже в памперсы так, что скоро наружу полезет, или пока что еще хороший мальчик.

Арабский язык

Звучит гортанно и нетерпеливо, словно в горле жгучий песок, словно трудно сдерживаемая ненависть может вскипеть в любой миг, голос сорвется в хрип, и руки запляшут, ища нож.

Орки

Я не хочу иметь с ними ничего общего, мне не жаль, что они погибают в Украине. У нас даже нет общего языка, по-русски они кое-как говорят на своих двух сотнях слов, иностранных не знают вообще. Меня они тоже вряд ли любят — предатель, еврейское отродье, москвич из Питера, бросил родину и свалил, а им от пиндосов отбиваться.

Краденая мезуза

Мезуза — продолговатый футляр из металла или дерева, что привешена к дверному косяку справа от входящего и обеспечивает защиту дома самым могущественным из охранников. Ввиду своей эффективности продается религиозными бизнесменами шекелей за двести или даже больше, гораздо дороже своей технологической себестоимости, потому что в него упакован кусочек священной Торы и при производстве соблюдается кашерный протокол.

Двести шекелей! Это мне почти целый день работать!

Криминальный менталитет бывшего россиянина тут же подсказывает мне интересную бизнес-идею. Нужно создавать здоровую конкуренцию этим кровопийцам - красть мезузы с дверей и продавать со скидкой. Распродажа мезуз! Три по цене двух! С дверей религиозного квартала! Зацелована ортодоксами трех поколений! Лучшая помощь для бездетных пар!

Проблема в другом: мезуза в результате кражи может рассинхронизироваться и потерять контакт с главным по охране порядка.

Значит, в криминальную схему нужно вовлечь и раввина, который вновь настраивал бы на кашерный лад оскверненные кражей мезузы. Кто бы отказался. Но и тут есть сложности — ведь на самом-то деле себестоимость мезузы вместе с кусочком Торы, собранной по строжайшему кашерному протоколу, по-прежнему близка к стоимости деревяшки с блестяшкой! Легальные производители мезузы с легкостью задушат мой недоразвитый бизнес жестким ценовым демпингом! Мне не хватит денег и на адвоката!

Шекели 2

Я по-прежнему считаю цены в шекелях, умноженных на 20. Хотя и понимаю, что нельзя пересчитывать серебро (шекель) в деревяшки — санкционные ограничения превратили рубль в неконвертируемую валюту. Хорошо, что у меня нет никаких, абсолютно никаких активов в рублях. Мысленно показываю безумному диктатору средний палец. Я не буду финансировать его войну. Никто не заставит меня сотрудничать с режимом. Мои хождения в его булочную закончились.

Успехи в изучении иврита

В номере теудат зеут девять цифр. Он нужен на каждом шагу — при каждом обращении в государственные органы и при всех действиях, имеющих юридическое значение, например, подписание договора аренды или устройство на работу.

Я уже так преуспел, что могу произносить свой номер на иврите. Запомнил я его на русском, извлекаю из памяти, перевожу и произношу цифры последовательно, одну за другой, успех выговаривания каждой сопровождаю удовлетворенным кивком головы.

Бизнес ортодоксов

Большинство религиозных евреев носят очки. Как и я. Только они заработали их чтением Торы, а я — самых разных, большей частью категорически некашерных текстов.

На что живут ортодоксальные евреи? Ведут свой бизнес, какой-нибудь ресторан без свиных антрекотов и устриц в меню, или все то же производство кашерных мезуз. Никогда не платят налогов. Государство с ними не связывается — рождаемость у датишников высокая, голосуют на выборах дисциплинированно, влияние их на политику растет.

Тратят очень скромно, откладывают деньги для будущих, еще не родившихся детей; не путешествуют, не покупают ничего лишнего, в их квартирах нет даже телевизоров.

Ортодоксы создали финансовую организацию, в своем роде банк, но тоже серый, не подотчетный государству и не платящий налогов. Используется членами общины для совместных инвестиций.

Живут в полной антисанитарии. Не обращают внимание на чистоту и порядок в своей квартире. Грязь, даже какашки могут валяться — за всеми детками не уследить. Мезуза их и так охраняет от всех неприятностей, если и заведутся у них тараканы или муравьи — то непременно кашерные, в кипочках. Интернет полон тошнотворных фотографий и видео «квартира после датишников».

Из разных видов бизнеса наши сильно верующие часто выбирают контрабанду. В Израиле разрешено употребление марихуаны; ортодоксы доставляют ее в закрытые страны. Многие сидят в тюрьме в Штатах за неудавшуюся попытку ввезти наркотики или иные незадекларированные ценности при визите в еврейскую общину Нью-Йорка.

Мы, светские израильтяне, не очень любим религиозных. Они нас тоже.

Мертвое море

Если уронить каплю воды на кожу и растереть, она покажется маслянистой.

И отражение солнечных лучей от поверхности моря выглядит необычно — приглушенно, неярко, словно это не вода, а полиэтилен.

По сторонам дороги среди сухой безжизненной равнины зеленеют пальмовые рощи. От недавно посаженных до здоровенных, высотой с трехэтажный дом. Воду им доставляет знаменитая израильская система капельного орошения. Но и растут они не на песке — а в плодородной грязи со множеством минералов.

Яблоко Содома

Экзотическое деревце с небольшими зеленоватыми, слегка ядовитыми плодами. Бесценный дар маркетологам. С таким названием можно продать все, что угодно. В рекламном видео изящная женская рука сжимает ядовитое яблочко, вероятно, лопнувшее от спелости; белая густая капля сбегает вниз по его зовуще приоткрытым извилистым створкам. Кому не хватает природной смазки, может воспользоваться нашими кремиками — модель принимает мазь на пальчик с таким видом, что иных ассоциаций не возникает; чтобы пристыдить сластолюбцев, коварно улыбается, медленно и с плотоядным наслаждением умащивает свои загорелые бедра, колени, голени.

Несколько кустов посажены около магазина, в демонстрационных целях для оживления роскошного, но лишенного иной растительности вида сверху на Мертвое море и дальше — горы Иордании. Только не вижу никаких яблок. Просто какие-то кусты. Опять маркетинг, чтоб его.

Классификация евреев

Ашкеназы, европейские евреи, они и есть те самые, что служат прогрессу человечества. Ученые, мыслители, деятели искусства, предприниматели. Многочисленные лауреаты Нобелевских премий по всем наукам. Кстати, я тоже потомок ашкеназов. Так, простое совпадение.

Сефарды — их предки тысячу лет назад счастливо жили в Испании под властью мусульманских правителей. Золотой век мирного сосуществования и культурного расцвета закончился, после Реконкисты привыкшие к военному методу решения проблем христиане не были так же толерантны и веротерпимы, как те давние испанские мусульмане. Евреи были вынуждены креститься или бежать в другие европейские страны, значительная часть сефардов переместилась в Марокко. И там за долгие столетия привыкла к местным традициям и перешла в категорию «восточных евреев» - тех, кто продолжал жить в северной Африке, на Ближнем Востоке и даже в Средней Азии с незапамятных времен еще римского рассеяния, испытывая унизительную дискриминацию в странах ислама. С мусульманами восточных евреев объединяет укоренившееся отставание от передовой европейской культуры, за долгие века религиозного застоя они не создали для мирового прогресса ничего.

Мы, потомки ашкеназов, называем евреев из Марокко не сефардами, как они сами привыкли себя считать, а мизрахами — они и внешне схожи, и ведут себя по-восточному — смуглые, крикливые. Обижаются, но многие это заслужили. Говорят, что крайне непопулярный в нашей семье Арье Дери, тот самый лидер религиозной партии и осужденный преступник, недавний министр МВД Израиля, вставлявший палки в колеса нам и таким, как мы, потомкам ашкеназов, ортодокс в черной шляпе родом из Марокко, влиятельный противник репатриации из стран бывшего СССР — этот колоритный тип изъясняется на марокканском диалекте арабского языка с большей легкостью, чем на иврите.

Иногда марокканских евреев называют по-простому - «марокканцы». Я в первый раз чуть было не подумал, что речь идет об арабах. Нет, конечно, хотя совместное проживание в одной стране в течение нескольких веков не могло не сделать их манеры схожими до полного неприятия.

Ни те, ни другие не могут похвастаться количеством Нобелевских премий. Хотя что это я — обязательно похвастаются, наврут с три короба.

Конфликты между арабскими продавцами

Руководство поощряет соревнование между продавцами и стимулирует его, в большей степени нематериально. Каждая продажа дорогого набора торжественно объявляется в общем чате, все поздравляют добившегося этой супервыгодной для компании сделки; кроме шанса стать халифом на час, в конце месяца каждый получает индивидуальный бонус — 0,5% с личных продаж, есть и общий бонус, для получения его нужно преодолеть уровень 1; есть еще уровни 2 и 3, но назначаются они каждый месяц весьма произвольно, распоряжением начальства. Культура продажи имеет глубокие корни - «Я продавец! Я могу продать все!» - не раз произносили с гордостью арабские коллеги. У каждого есть история про удачный случай из его практики — как смекалка и хитрость помогла ему содрать с доверчивого туриста не одну, а две или все три шкуры.

Однажды Махмуд в лучшем виде обслужил туриста, случайно забредшего в наш магазин перед отъездом из Израиля, и был так любезен, что по результатам их короткого делового знакомства на почве проявленного гостем любопытства к косметике вызвал ему за счет заведения такси в аэропорт. Шофер позвонил Махмуду с дороги и поинтересовался, отчего это пассажир все время ругается, причем так грязно, что половину слов вообще не понять. Очень просто. Махмуд втюхал туристу самый дорогой набор кремиков с бриллиантовой пылью, не заостряя внимание на стоимости, остановил наивную попытку расплатиться наличными, поскольку таких денег в бумажниках не носят даже самые богатые повесы, принял оплату кредитной картой, упаковал в красивый пакетик, выдал копеечный подарок, оформил документы на возврат НДС при пересечении границы, все как полагается. По дороге в аэропорт турист увидел, в какую сумму ему обошлась каждая бриллиантовая пылинка.

Может быть, в этом и кроется одна из причин успеха наших арабских коллег в продажах. Я, мягкосердечный иммигрант, немного стесняюсь, когда обещаю стареющим дамам или прыщавым девицам все, чего бы им хотелось, перепутать невозможно — всем хочется быть красивой. Но даже самый лучший отдел маркетинга на свете не сделает вашу кожу глаже и ровней. Обманываю, в душе каюсь. А мои арабские коллеги врут и радуются. Может, по их протоколу успешная ложь неверным — верный шаг к райским кущам? В любом случае, это не они, а я порчу свою карму; даже хорошо, что в ее состоянии дальнейшей порчи она уже не боится. И вообще, я не говорю клиентам ничего такого, чего не придумали бы до меня коварные демоны из отдела маркетинга.

Для арабских коллег важны и 0,5% бонуса. То ли из-за денег, то ли из честолюбия, некоторые из них готовы словчить, чтобы продать больше конкурентов. Принято, что начавший общение с клиентами, сделавший им презентацию имеет право зачесть их покупки на свое имя. Лучшие из продавцов иногда преодолевают уровень в 100 000 шекелей в месяц, за что щедрая компания выдает им премию - 500 шекелей.

Халид, сорокалетний муж трех жен, энергичный парень с круглым напряженным лицом, пришел работать почти одновременно со мной. Очень старается, вкладывается в каждый диалог с клиентом. Готов перехватить сделку у коллеги. Оправдывается с полной уверенностью в своей правоте, заодно привлекает меня в частный спор как временного союзника: - «Они здесь уже давно работают, а вот нам нужно стараться, чтобы встать на ноги.»

Что ж, у него получилось — у меня нет. Я уже не продавец, а кассир. Да вот и с кассы меня скоро попросят на выход.

Халид настойчиво выяснял у меня, на кого я записал продажу той семейной пары с розовой упаковкой. Я ответил, что на товаре была наклейка с номером другой продавщицы. Он кивнул головой в некотором разочаровании — надеялся, что мог бы отспорить себе неочевидную продажу? Я не мог не добавить, что не успел проверить, была ли под наклейкой другая — уже с его номером.

В магазине есть неписанное правило: каждый владеющий определенным языком имеет приоритет при работе с его носителями.

Халид встретил семейную пару, заговорил с ними на английском. Диалог продолжался недолго — Лейла услышала заметный французский акцент и вступила в беседу на их родном языке; Халид из общения выпал, все закончилось крупной покупкой в зачет Лейлы.

Потом Лейла рассказывала, что Халид устроил ей суровое выяснение отношений, не дотерпел, пока она выскажется, прервал ее речь жестом демонстративного неуважения — его жестикуляция на редкость выразительна, как иначе успевать с тремя говорливыми женами? Лейла еще не замужем, хотя ей уже за тридцать — ее семья из приезжих, отец — араб, мать — христианка; вероятно, это мешает ей устроить свою судьбу. Лейла жалуется начальству, Халид не жалуется — понимает, что по стандартам фирмы он неправ. Зато всю дорогу в автобусе изливает свое возмущение ее поведением то мне, то другой коллеге, то, наконец, последнему готовому поддерживать этот разговор — скучавшему без пассажиров водителю. Рука Халид пляшет горячий танец ненависти.

Если бы поссорились двое арабов-мужчин, проблем бы не было — поспорили, разрулили, примирились.

Но спор арабского мужчины с женщиной уже является абсурдом. Они не равные стороны. Хотел бы я увидеть его жест, которым положено останавливать бессмысленные словесные потоки униженной женщины. Только посмотреть — жена бы мне за такой выпад сразу сковородкой заехала.

Девушка из арабской деревни жалуется, что ей не выйти замуж. Папа у нее из Марокко, а вот мама — из Судана. Или наоборот, неважно. Она черная и обвиняет арабов в расизме. С другой стороны, ей бы не мешало поработать над ускромнением своих роскошных форм. Ее родная сестра с такой же черной кожей, будучи среднего телосложения, замуж-таки вышла, и не обвиняет никого ни в расизме, ни в боди-шейминге.

У моего имени два недостатка — оно длинное и русское. Никогда с ним не было проблем, и вот, на шестом десятке вдруг появились. Вячеслав, черт подери. При желании мама могла бы назвать меня как-нибудь нейтрально, Александр, к примеру — и обычное для русского, и популярное у евреев в память о веротерпимом македонском завоевателе. А как теперь, скажете, мне себя называть? Целиком Вячеслав никто из местных в Израиле не выговорит. Слава имеет женское окончание, а произносят его здесь как СлявА, с мягким Л и ударением на последний слог. Не беда, в конце концов, если надоест, всегда могу переименоваться в Ариэля. Но все пошло не совсем так — оказалось, СлавА — это еще и сельва, и один любезный арабский коллега, гражданин Бразилии, где и все это произрастает, решил приветствовать меня искажением моего имени — Сельва! Пару раз я ухмыльнулся, но потом мне это поднадоело, и я попросил оставить эту практику. Что ж, он послушал, вероятно, делал это не от злой иронии, а из чистого веселья. Ему были нужны не конфликты на работе, а пропуск на основную территорию Израиля.

Другой арабский друг почему-то начал искажать мое имя как СельвА — что, вероятно, в его представлении означало сЕлев, что-то типа знаменитости, но выспряженное в женском роде. Этот продолжал называть меня и после моей просьбы соблюдать точность — СлЯва — это ОК, СлявА — тоже, в принципе ОК, но уж точно никакая не СельвА с хвостом. То ли он следовал максиме о презрительном отношении к неверным, то ли обиделся на меня за какую-нибудь мелочь. Основания у него были. Однажды, когда кондиционер в микроавтобусе едва начал работать, в салоне была страшная жара, я уселся поближе к водителю — на место, где предпочитал ездить мой обидчивый коллега. Мерзавец выслушал мое возражение, но очень скоро вновь произнес все то же СельвА, да еще и пару раз подряд, выговаривая звучно и с видимым удовольствием. Дело было в присутствии коллеги, и я спросил его прямо, не имеет ли он намерение меня оскорбить. Разговор шел на английском, который у нас обоих сравнительно неплох, в отличие от меня он свободно владеет ивритом, испанским и почему-то индонезийским.

Нет-нет, он не хочет, и он очень сожалеет, если чем-то меня обидел.

Да нет, он не обидел, но если хочет оскорбить, пусть просто скажет.

Нет-нет, он не имел такого намерения, и больше такого не повторит.

Впоследствии араб сказал, что ему жаль, если он причинил мне какое-либо огорчение, он меня очень уважает, и что я для него как брат.

Я вежливо поблагодарил за его теплые слова и ответил, что в нашей жизни много проблем, и некоторым из них не стоит придавать большего значения, чем они заслуживают.

Поверил я его заверениям? Конечно, нет. Доверять подобным ребятам точно нет смысла. Ирония — скрытая агрессия, и ничто иное.

Моя карьера в косметике

Изначально меня взяли на должность продавца. Спустя довольно короткое время босс все про меня понял и объявил, что не видит меня в этой роли. Предложил стать кассиром, я охотно согласился — нет необходимости поневоле общаться с клиентами, тратить энергию. Я интроверт и сильно от такого устаю. Кассир — отлично. Изучил кое-как меню на иврите — и вперед.

По итогам полутора месяцев босс пришел к выводу, что и в роли кассира я унылый и медленный. Он считает, что кассиры должны способствовать продажам, быть коммуникабельными и активными. Как продавцы. Зато для меня есть хорошие новости. Босс выделяет мою ответственность и способность выполнять тяжелую физическую работу. В итоге благодарит меня за усилия по разбору завалов брошенного в ковид магазина и выражает готовность порекомендовать меня для работы на производстве. Где-где? Черт. Это не была работа мечты, но быть увольняемым всегда неприятно.

Ради интереса сходил взглянуть на производство. Бодрый пожилой мужчина поинтересовался, готов ли я к работе по ремонту оборудования, есть ли у меня техническая жилка. Я ответил, что это совсем не мое. Тогда работа оператора мне не подходит, остается только сидеть в цехе — паковать коробочки вручную. Хм, там жутковато — целый день заниматься одним и тем же. Лучше поищу что-нибудь поинтереснее. Моя карьера в косметике — все.

Пейзаж у Мертвого Моря

Твердые отложения на срезанных обрывах гор - как пояс из более твердой породы. Как это все создавалось за миллионы лет? Когда-то над этой сухой красноватой от жара долиной шумел океан, мне нет сил представить его мощь, даже когда я смотрю вверх, все пространство до неба было заполнено водой, мне ни за что не хватило бы дыхания выплыть на поверность, оттолкнись я от этого ровного асфальта магазинной площадки со всей силой. Вместо бушующей стихии я мысленно рисую себе диаграмму, беру отдельный составляющий элемент, возвышающийся голубоватый столб воды, небольшой в сечении, но уходящий высоко вверх — насколько высоко? Сейчас мы в трехстах метрах ниже уровня океана, допустим, он был выше на километр! И каждый голубой столб с диаграммы давил на поверхность, где я стою, со страшной силой в сотню атмосфер. Но и поверхности не было, она еще только начинала складываться. Что нам говорят геологи? Это место на краю материка Африка-Аравия, океан Тефис затапливал его и отступал; материк полз на северо-восток, пока не столкнулся с Евразией — где-то вспучились горы, где-то прорвались долины. Оставим это ученым.

Объявление между дорогой и берегом моря — Danger, Sink Holes Area Ahead – и следы внезапных провалов грунта ближе к морю. Получается, что море не только самое низкое место на всей поверхности Земли — глубже 400 метров ниже уровня мирового океана — но еще и вся долина оседает куда-то в адскую бездну.

Новая машина Дора

Старая машина нашего нового друга была самой жуткой в нашем городке, а, быть может, и в регионе. Дребезжала, глохла, ломалась по-мелочи и по-крупному, пока наконец сама не решила положить конец своему позорному существованию и без явных причин загорелась на шоссе.

И вот Дор подвозит меня на своей новой машине. Старая жестянка дрожит и явно мучается, но кое-как едет. Она достойно приняла эстафету от прежней, нельзя даже сказать, какая из них старше. Пробег под двести тысяч километров, ни единого техобслуживания — ни в срок, ни с запозданием; ее, конечно, ремонтировали, и не раз, но вот чтобы нормально, по графику, по километражу заехать в сервис и провести регламентные работы — нет, а что случилось? Зато нагружена под завязку; весь задний объем салона заставлен коробками — почтовыми посылками; под ногами пассажира валяются какие-то железяки — похоже, они выпали из машины при удачной попытке завестись.

Дор как всегда бодр и весел, смеется и радуется. Бывшему ортодоксу наплевать на разные мелочи.

Они с женой все те же злостные банкроты, так и не смогли выплатить долг, скоро их единственную квартиру продадут на торгах. И, пожалуй, их жизнь от этого станет только лучше — угроза лишиться последнего имущества наконец осуществится и тем самым исчезнет; заведутся денежки; при удаче можно будет даже снять у нового хозяина всю ту же квартиру. Барух хашем — благословенно то самое имя!

Работа на автовокзале

Второй раз меня устроили на работу тоже по знакомству. На хорошие места по-другому никак.

Это автовокзал на границе с Иорданией. При приеме запрашивают подтверждение из полиции, что за мной нет проблем. Безопасность — здесь главное.

Место шикарное. В моем положении бессловесного иммигранта. Платят более-менее неплохую для репатрианта зарплату, дают поработать в дополнительные часы и даже в субботу, кормят обедом всегда и дополнительным сэндвичем в длинные смены, подвозят, выдают спецодежду и обувь.

От меня требуется ворочать арабские чемоданы, иногда довольно тяжелые, часто — совершенно неподъемные, с разбитыми колесами, рваные, с торчащими железяками, набитые грязным бельем или жратвой. Думать не надо вообще.

Начальство — соотечественники. Кем же еще может считаться в Израиле еврей с Кавказа, если не русским?

Одним словом - работа мечты.

Автовокзал работает всю неделю, в пятницу и субботу укороченные дни. Но в нашей рабочей столовке нельзя обедать в субботу. Не потому, что запрещено. А потому, что вся пища готовится в лучшем случае в предшествующий день, скорее всего, утром. А на субботу остается недоеденное в пятницу. Выход есть: вместо обеда из трех блюд приходится заказывать салат с помидорами, перцами, двумя видами сыра, перемешанным с кукурузой тунцом из банки, луком и неизвестной травой. Хлеб приношу из дома.

Человек умер в пятницу в два часа дня. До шабата, что приходит вечером, похоронить не могли, сестра летела из Штатов. А в шабат грустить не положено. Друзья не оставляли вдову в одиночестве и не давали ей грустить, пока не проводили шабат вечером следующего дня. Она была в таком шоке, что и дальше оставалась в том же странном состоянии похоронного веселья. И это нормально для верующих евреев, убиваться по умершему — демонстрировать свое безбожие.

У правильных евреев для субботы есть масса технических приспособлений. Выключатели с датчиками движения, кондиционер с таймером, ботинки для колки орехов (молотком не положено), даже собственный домашний генератор электричества, чтобы не вынуждать других евреев нарушать субботние запреты. Одного гоя, мужа еврейки, наняли на лучшую работу в его жизни — ходить по субботам в синагогу и включать кондиционер.

Шабат

Выходной для настоящего русского — тот день, когда уже не получается увиливать от домашней работы под предлогом усталости.

Начал сверлить — дрррр.

Услышал противный крик соседской бабки из семьи мизрахов-ортодоксов на иврите:

- Запрещено! Запрещено что-то там такое делать! Шабат!

- Кому это кричат? - удивилась жена.

- Пойду-ка я проверю, что тут вообще позволено… - обеспокоился я. - Не без радости отложил дрель и полез в гугл.

И верно, шуметь в шабат нельзя. Можно на штраф налететь, да и с тем, вообще-то, чье имя, отношения серьезным образом подпортить.

Ортодоксальная бабка настучала старшему по нашему дому. Среди жильцов всегда находится такой, который готов взять на себя общедомовые дела, главным образом — оплату наличными труда уборщиц. Молодой парень, мизрах. Написал мне в вацапе, чтобы я больше не шумел в шабат.

Вот и селись в одном доме с ортодоксами. Интересно, что они обо мне думают. Русский, иврита не понимает, Тору не читает, шабат не охраняет, традиций не чтит, жрет все, что угодно. Практически свинья.

Кушетка

Израильтянка выслала жене фоточку. Кушетка, беленькая, элегантная, бывшая в употреблении, но на вид вполне еще ничего. 500 шекелей. Разумно, новая стоит 900.

Поехал с приятелем забирать. Уже смутило, что кушетка плотно замотана тканью. Еще сильнее — что хозяйка пообещала жене новую клиентку не позднее воскресенья. По дороге убедился, что кушетка раздолбана головами умученных клиенток и потрескалась в результате неприемлемых условий хранения на балконе.

Цена ей примерно 100 шекелей, только в минус — то, сколько стоит вынести ее с балкона на помойку. Благо, не очень тяжелая, а то стоила бы минус 200.

Таня. Мисрад Апним. Отказ.

Нас приглашают в МВД. Очень хорошо, наконец-то у дочери будет теудат зеут, счет в банке и все дела.

Приходим. Та же обаятельная дама мило улыбается, выдает бумажку. Моей дочери отказано в визе по гуманитарным обстоятельствам. То есть вообще отказано.

Таня. Мисрад Апним. Адвокат.

Едем к нашему адвокату в пригород Тель-Авива.

Сперва приезжаем не туда. В названии одной из улиц присутствует не только фамилия, но и имя неизвестного мне уважаемого человека. И приложение ведет нас на очень похожий, но совершенно неправильный адрес.

И это довольно распространенная проблема в Израиле. Так чтут память того выдающегося деятеля или легендарного раввина, что не стесняются врубить пару улиц его имени в пределах одной городской агломерации. Это какой-то балаган! Зато и дорогу объясняют вне привязки к адресу.

Маша, агент по трудоустройству, всецело полагается на свое обаяние и жизненный опыт и не считает нужным освоить метки в картах. Выразительно объясняет клиентке:

- Галочка, ты зови такси, скажи ему, чтобы вез тебя к Ежибовскому, его все знают.

Через полчаса Галочка звонит назад в расстроенных чувствах:

- Маша, что же такое, мы с ним кружим уже целый час, он не может найти такую улицу!

- Галочка, это не улица, кто тебе сказал, что улица, это магазин Ежибовского, продажа элитных автомобилей! Элитных автомобилей! Там рядом, напротив парк, нужно улицу перейти и сразу направо!

И правда, так лучше, чем уехать на другой конец города на точный адрес, неотличимый от правильного.

Наконец, добираемся к нашему адвокату. Дом многоэтажный, похоже — жилой, в его подъезде квартиры заняты под офисы . У него небольшая комнатка, стол завален бумагами, за спиной шкафы с книгами, рядом принтер. Выглядит уставшим и занятым. Хотя, по сути, ему бы не помешало организовывать свою работу получше. Адреса клиентам сообщать более ясно.

Мы с ним знаем друг друга уже три года с лишним, пока длилась наша юридическая битва с ментами. Оба успели слегка постареть. Смотрит на меня с грустью. Словно бы и ожидаемый гонорар не принесет ему утешения. По его словам, все очень сложно. Не нужно было писать прошение по гуманитарным основаниям. Получается, что МВД не стало изучать вопрос о репатриации Татьяны как потомка четвертого поколения, въехавшего в Израиль в составе семьи. Вместо этого рассмотрело наше прошение по гуманитарным основаниям и законно отказало — действительно, одной только любви к Израилю недостаточно. Теперь его задача, как адвоката — дезавуировать наше прошение и вернуться к рассмотрению прав Татьяны как члена семьи. Да, она старше 18, но мы обратились в консульство раньше — ей еще не было 17-ти. Он ничего не обещает, все очень сложно.

Говорю ему, что он и тогда справился, и теперь справится.

Его услуги обойдутся нам в 10 000 шекелей на первом этапе и далее, если потребуется, еще 6 000 на втором и еще 6 000 — на третьем этапе, уже в суде. Это как моя зарплата за четыре месяца. Смотрим друг на друга с невыразимой грустью, я — с искренней.

Шахматный клуб

В неприметном жилом доме, отдельный боковой вход на первый этаж.

На стенах шуточки на иврите - «Ешь, ешь больше, станешь большой». «Дайте мне цвет черный, как моя жизнь». Фотография обезьяны, играющей в шахматы с человеком. Обхватила голову руками, погружена в раздумье. Среди посетителей много русских ветеранов в очень серьезных годах. Есть и молодежь — они трещат на иврите. Я принадлежу к средней возрастной группе — от 30-ти до 70-ти. Кондиционеры, электронные шахматные часы с предустановленным контролем. В годы моей шахматной юности таких не было.

Встреча в шахматном клубе. Тренер Льва Псахиса

Невысокий дедушка.

- Как вы думаете, сколько мне лет?

На вид за семьдесят.

- 68.

Обрадовался.

- Мне 88!

Хватает мою руку и сжимает. Очень хваткий дедушка.

- Вот, попробуйте сжать!

Он еще и хитрый. Моя ладошка уже стиснута, косточка к косточке, теперь ей не выйти на полную мощность. Я бы с ним посоревновался, но для этого сперва нужно, чтобы он меня отпустил. В любом случае, дедушка сильный.

- Так вы сильнее меня!

Радуется. Отпускает руку, но придвигается ко мне еще ближе. Очень даже близко, оказывается в глубине моего личного пространства, собственно, никакого пространства он мне и не оставил. Хорошо, что я повыше, а то он бы тыкал в меня носом и плевался в рот.

- Я вам так скажу. Главное — движение. Бассейн! И, конечно, ходьба!

Молодец, что тут скажешь.

- Я воспитал четыреста молодых шахматистов. У меня занимался Лев Псахис!

А куда мне деваться? С другой стороны, да, Лев Псахис — это величина. Мое почтение.

- У меня лучшая методика преподавания. Четырехлетние дети запоминают все фигуры через пятнадцать минут!

Придвигается еще, хотя уже вроде некуда. Встает на цыпочки, чтобы быть ближе к моему лицу. Начинает петь — действительно, интонации уместны лишь для очень юной аудитории:

- Это пешка, она ходит прямо, это пешка, она рубит вбок!

- Это слон, он весит десять тонн!

Похоже, у него на каждую фигуру по песенке. К счастью, объявляют начало игры.

- Я вам потом еще расскажу, - обещает мне знаменитый тренер.

Через полчаса игры я услышал спор. В игровом зале шахматного клуба не принято разговаривать, тем более — громко. Это мешает всем остальным сосредоточиться. Видимо, случилось что-то экстраординарное.

- Уже заиграли! - сердился знакомый голос. - Чего он ждал два хода?

Я обернулся. Арбитр выяснял ситуацию. Растерянный юноша что-то пробовал объяснить на иврите. Тренер Псахиса настаивал на своей невиновности. Видимо, пару ходов назад он по досадной ошибке сдвинул какую-то фигуру на другую клетку, а малоопытный противник заметил это слишком поздно. В Израиле уважают возраст.

Игра продолжилась. Дедушка рубился азартно, в раздумье что-то приговаривал, ошибившись - матерился по-русски. Проиграл, шумно сбил оставшиеся фигуры с доски.

- Ебит твою мать, это ж надо было такую партию просрать!

Чтобы он меня не заметил и не решил продолжить общение, я поспешил спрятаться.

Вечером побаливала кисть правой руки. С чего бы это? А, тот дедушка.

Однажды моя партия затянулась до половины одиннадцатого вечера. Переведя дух и еще не привыкнув к мысли, что я только что сам просрал вполне играемую позицию одним-единственным страшным зевком, увидел тренера Псахиса в дальнем углу. Не удовлетворившись трехчасовой партией, он до сих пор рубился в блиц с оппонентом, что годился ему в правнуки.

Шахматист Хосе Макаров

Половина игроков шахматного клуба — бесталанные воспитанники легендарной советской шахматной школы. Мой сегодняшний оппонент по фамилии Макаров вдруг не смог ответить на мое приветствие меня по-русски, представился по-английски, что репатриировался из Аргентины, и зовут его Хосе. Я поразился такому повороту и решил поэкспериментировать — неожиданно для самого себя сыгранул за черных сицилианскую защиту, вариант Свешникова. До этого пару раз, может быть, играл в блиц. А что, противник моих лет, не из России, явно слабый, ошибется.

И я попал. Хосе зажал меня с самого начала и мучил, давил на слабости, а я искал и не находил возможности начать активную игру. Наконец, ценой пешки мне удалось перейти в контратаку, он сыграл пассивно, ушел в глухую оборону, я последовательно выводил фигуры на активные позиции. Теперь уже ему было никак не дернуться, я придавливал его, он едва успевал защищаться. Я не видел за него перспектив, спокойно улучшал позицию. Вдруг он задергался, оживился, но я же все видел, я все посмотрел — он нападает ферзем на мою ладью, я вывожу ее из-под удара и нападаю на его ферзя, он отходит, я продолжаю атаку. Дрожа от нервного напряжения, он напал, я вывел и напал в ответ, но вместо того, чтобы отвести ферзя, он, торжествуя, сожрал им мою ладью! Я зевнул мат в два хода! Очевидный!

Крайне довольный, Хосе поведал мне, что хорошо знает этот дебют и полностью следовал рекомендациям Каспарова. Показал мне еще несколько идей в этой же системе, вплоть до самых вычурных. Вот я попал. Я тридцать лет не смотрел дебюты, а оппонент не жалел времени на шахматы.

Я, наверное, хочу узнать, почему у него русская фамилия? Конечно, раз уж так проиграл обидно, хоть послушаю.

Его дед бежал из России после Октябрьского переворота. Добрался до заполненного людьми одесского причала. Два корабля спешили отчалить от берега и уже не брали пассажиров. Один уходил в Нью-Йорк, другой — в Буэнос-Айрес, причал оставался на месте. Дед принял решение, прыгнул в воду, доплыл и был вытащен из воды на канате. На новой родине женился на еврейке, чем дал своим потомкам новые возможности для переселений.

Что скажут мои внуки? Надеюсь, выбор деда они похвалят. Другого парохода, кроме самолета в Тель-Авив, для меня не было.

Ссора корифеев

Им обоим хорошо за восемьдесят, на двоих, пожалуй, все 170 будет. Шахматные регалии у них вполне серьезные — один бывший кандидат и детский тренер, другой — вообще целый мастер спорта. Играли между собой партию в турнире уже не на прежнем уровне, но на полном серьезе.

Бывший детский тренер был в обычном нервном расположении духа. Ерзал на стуле, тихонько бурчал, потом не выдержал:

- Почему ты жужжишь? Ты мне мешаешь, не жужжи!

- Что? - удивился мастер.

- Ты не понимаешь?

- Я понимаю, я просто не знаю, как на это реагировать.

Шахматисты очень тонко чувствуют понятие ранга. Не хуже, чем военные. Мастер — это не просто следующее звание. Капитан знает, какая пропасть отделяет его от полковника.

Спор о недопустимом жужжании почтенного мастера звучал на пониженных тонах, но от этого не был менее напряженным. И слышным для всех в зале.

- Русские ссорятся, - прокомментировал на иврите один из коренных местных жителей.

Видимо, дело привычное. Успокоить обоих было трудно, слух у них уже не очень, зато амбиций никак не убавилось.

Факс

Не буду отрицать, на работе в Москве в 2022-м году я использовал факс. Но лишь один раз, когда высылал досудебную претензию должнику, и то лишь в качестве дополнительного способа информирования — та же претензия была отправлена по мейлам, курьерской службой, почтой по двум адресам, регистрации и офиса. Нужно доказать суду, что должник был извещен.

Почта, еще почта, курьер, мейл, еще мейл — что-нибудь еще? О, есть же еще этот… факс. Отлично, вышлем еще и по факсу. Э… кто-нибудь умеет пользоваться? Инструкцию почитайте, там все просто. Не проверяли, работает ли? Вот и проверим заодно.

Но это я, офисный планктон с двадцатилетним стажем. Мои детки узнали о существовании этого странного устройства с неприличным наименованием только здесь, в Израиле. Здравствуй, факс. В развитой богатой стране, второй силиконовой долине, родине стартапов и высоких технологий.

Местные развлечения

У израильтян со стажем, будь они изначально местные или давно приезжие, нет никаких проблем. Вместо них есть хорошо оплачиваемая работа, дорогая по российским и даже по американским меркам недвижимость, безумно дорогая по сравнению с любой другой страной, кроме Сингапура, машина и немало свободного времени. Им скучно.

Развлекаются как могут. Лучший способ развеяться — съездить куда-нибудь в Европу, где не только в Чехии, но и в Швейцарии цены не покажутся высокими. Или потусоваться в Израиле — здесь есть, что посмотреть. И эти живые любознательные и обеспеченные люди не пропускают любой возможности. Подруга заманила жену на лекцию-ужин некоего профессора из Йеля и Иерусалима. За 180 шекелей он накормил гостей невероятно вкусным шашлыком и популяризировал биографию Иисуса Христа и истоки его учения в иудаизме. Чудовищная трата денег. Жена могла и сама поджарить мне мясца с картошечкой на сковородке, а я бы, не переставая жевать, представил бы свою версию произошедших событий и личные впечатления от прочтения обоих Заветов и прохождения краткого курса подготовки к гиюру. Нам еще рано беситься с жиру.

Возраст, язык, депрессия

Без знания языка иммигрант всегда оказывается в ситуации «моя твоя не понимай». Я привык считать себя довольно смышленым и информированным собеседником, но все это справедливо лишь в русскоязычной среде. В гораздо меньшей степени — в англоязычной, где я еще владею стандартным жаргоном офисного клерка, хотя и без малейших надежд поддержать беседу о театральной жизни Бродвея. В иврите я как Эллочка-людоедка, но без ее женской привлекательности. Мои двести-триста слов, часть из которых я напишу с ошибками и большинство из которых я произнесу коряво, не позволят мне разобраться в самых простых бытовых ситуациях — прочитать письмо, квитанцию. Спасает гугл и его талант переводить документы по фотографии. Хуже всего я воспринимаю язык на слух. Если собеседник заинтересован в том, чтобы я все понял, он будет говорить медленно и разборчиво, с простой лексикой — как училка в ульпане или отец способного ребенка-шахматиста, которого (ребенка) я кое-как одолел в тяжелейшей борьбе. Если ей на меня наплевать, и у нее есть гораздо более приятные занятия, чем втолковывать слово за словом простейшие истины старому бестолковому иммигранту, на просьбу говорить помедленнее она лишь прибавит скорости, чтобы быстрее закончить надоедливое и бессмысленное общение. Когда важное слово не входит в число моих двухсот-трехсот, а таких большинство, все становится очень сложным. Однажды спрашивал местных, как найти кабинет частного доктора, куда меня отправили из страховой компании в условиях занятости собственных специалистов. Как выяснилось позднее, доктор прятался где-то на втором этаже, и, не зная слово «лестница», я никак не мог последовать совету подняться по ней и решить этот квест.

Друг требует, чтобы я пошел учиться на курсы айти, потом устроился на работу и стал получать от пятнадцати тысяч шекелей и выше. Что за совет! Мне, знаешь ли, столько же лет, сколько и тебе, пятьдесят блядь четыре! Да, ты все тычешь эту историю успеха нашего общего знакомого того же возраста, что переквалифицировался из банковского топ-менеджера в рядовые тестировщики, но этот мощный старик был вынужден скрывать от рекрутеров истинный год окончания университета! В Израиле год рождения в анкете можно не писать, отделам персонала запрещено дискриминировать кандидатов по возрасту, поэтому они привыкли отсеивать рухлядь по косвенным фактам биографии. И главное — какой же он редкостный зануда! Любитель подробнейшего разбора мелких, ничего не значащих деталей! Мучитель за праздничным столом! Идеальный тестировщик! Я так не могу.

Было бы гораздо легче, если бы мне твердо и ясно сообщили на хорошем или казенном иврите, который я перевел бы с помощью гугла — здесь вам не медом намазано, будете работать тяжело, мерзко, тупо и безнадежно всю оставшуюся жизнь, пенсию заработать не успеете, жилье страшно дорого и еще подорожает, купить не сможете; автомобиль — не средство передвижения, а роскошь; по субботам все закрыто; жратва вкусная, но цены кусаются… И я смог бы это принять, и согласился бы, и жил спокойно, радовался бы малейшим успехам и покупкам со скидкой. Получал бы минимум, читал бы книжечки, смотрел бы фильмики, - это же мечта нищего советского интеллигента.

Но все не так однозначно. Возможности есть, они манят, они требуют воли, энергии, времени, но как принять решение? Добейся я ценой огромных усилий достойной офисной работы, не станет ли меня вскорости тошнить от нее? Депрессия.

Таня, адвокат

У нас было всего две недели на опротестование решения об отказе в предоставлении визы по гуманитарным основаниям.

Разумеется, наш адвокат тянул до последнего дня. Подал жалобу по электронной почте в орган, контролирующий МВД; его курьер передал копию в нашу иерусалимскую ментуру.

Жалоба была составлено хитро, это было видно и в переводе. Типа вы, сотрудники МВД, предложили заявителю написать просьбу по гуманитарным основаниям, тем самым отказали ему в репатриации как четвертому поколению и не приняли во внимание факт выдачи консульством въездной визы А5, в то время как не должны были принимать решение об отказе в репатриации как четвертому поколению без должного рассмотрения с участием представителей консульства; если же данное рассмотрение было должным образом проведено, то о его результатах следовало известить заявителя. На основании вышеизложенного просим вернуть дело на рассмотрение или предоставить обоснованный отказ в течение семи календарных дней.

Через неделю адвокат выслал мне аудио в вацап. Разочарованный.

- Сейчас лето, никто толком не работает. Подождем до первого сентября, если ответа нет, будем готовить апелляцию в суд.

На следующий день выслал новое. Довольный.

- Отзвонились МВД Иерусалима. Должны перезвонить еще раз и назначить очередь для получения Татьяной визы.

Не может быть. Три с половиной года борьбы, стоимость автомобиля в России — в Израиле полавтомобиля. И вот она, победа! Мы все — израильтяне!

Через полчаса:

- Все, назначили встречу. Приходите в понедельник в девять часов, вас будут ждать.

Я горячо поблагодарил его. Но ведь не бывает так, чтобы все вот так закончилось?

- Они ничего не написали? Как зовут сотрудника, кто звонил?

- Нет, они только позвонили. Зовут Али Джабар.

Интересно там у них получается. ОК, скоро все узнаем.

Мо Ян — большая грудь, широкий зад

Нужно же ознакомиться с творчеством нобелевского лауреата.

Сперва кажется невероятной ерундой. Герои щедро наделены сверхъестественными способностями, красоты природы гипертрофированы, события нарочито драматичны, пространство словно бы собрано в одном месте.

После очередной страницы я привык к манере автора. Словно бы я наблюдаю постановку экзотического для меня китайского театра вместе с его богатыми традициями. На сцене появляется выразительный персонаж, вступает в борьбу с ярким антагонистом, все это в цветных декорациях и сообразно исторически принятым условностям.

Мне стало интересно! И это несмотря на то, что судьба каждого героя кратко изложена в предисловии. Помогает моя неспособность запомнить большинство китайских имен, второстепенные герои могут исчезать и вновь появляться как вполне новые.

Чтобы широкая публика не заскучала, автор расставляет по тексту эротические эпизоды как столбики - один за другим. Чем-то напоминает Павича, у которого черт рисует иконы, а чтобы про это было забавно читать, еще и поправляет локтем свой огромный член.

При переводе не сохранить мелодию языка, с другой стороны, нобелевку присуждали не те, кто знает китайский. Эпопея, растянутая на десятки лет, художественное осмысление трагического отрезка истории Китая. Обилием незначащих мелочей напоминает «Речные Заводи». Что ж, прочитал не зря.

Сухость

В городке под Иерусалимом очень сухо. Рядом — Иудейская пустыня. Городок был построен на ее краю и отодвинул пустыню дальше. Теперь вместо безжизненных голых холмов здесь плотная застройка и масса зелени. Вся растительность питается водой через знаменитую израильскую систему ирригации — по трубкам вода подается к каждому дереву, на каждый газон. Растительность адаптирована к скупому расходованию воды - листочки на деревьях темно-зеленые и твердые. Опавшие листья хрустят под ногами, как бумажные.

Таня, адвокат — предшествующий день

Вечером позвонил адвокат. Я решил, что он хочет еще раз подготовить меня к завтрашней встрече в Мисрад Апним, чтобы менты в очередной раз не злоупотребили моим незнанием законов и процедур.

- Шалом, все хорошо? Вы с дочкой все сегодня получили, и визу, и теудат зеут?

Я чуть не обделался. Это надо ж так!

- Нам же завтра идти, 5 сентября.

- А сегодня какое?

- А сегодня четвертое.

- Точно?

Я еще раз проверил календарь на мобильнике.

- Точно.

- Ну ладно.

Хорошо чувак отдыхает по выходным на мои деньги, а? С другой стороны, пусть его услуги стоят дорого, лишь бы результат был хороший. Израильское гражданство — бесценный приз.

Таня. Теудат зеут

Мы пришли заранее и были вовремя. Все прошло тихо и мило. Наши фамилии действительно были в списке приглашенных. Знакомая сотрудница, что не так еще давно вынудила нас написать безнадежное заявление по гуманитарным основаниям и тем самым исполнила свою роль в стратегии МВД по выдворению моей дочери из солнечного Израиля в дымную холодную Рашку, была так же приветлива и улыбчива.

Переспросила, нужно ли отзывать то безнадежное заявление. Да, нужно, мы за это адвокату заплатили.

Выдала маленькую карточку. Теудат зеут, номер, фотография моей дочери. Тут же фотографируемся. Это победа.

Мостик в Яффо не работает, желания не исполняет. А вот Стена… - это другое. Совсем другое. Она работает. И кто бы сомневался. Только формулировать нужно правильно. Мостику в Яффо я дал вполне конкретную и, как выяснилось, слишком трудную для него задачу - «Пусть консул даст визу». А со Стеной такую наглость себе не позволил. «Пусть все будет хорошо», - попросил я.

Хозяин квартиры. Электрика. План реализации

Он позвонил мне, когда я ехал из Иерусалимского ульпана в трамвае. Спросил, есть ли у меня пара минут. И запустил монолог о предстоящем визите электрика и ревизора от электрической компании для реализации его суперпроекта по переходу с однофазного на трехфазное питание обеих частей его недвижимости. Он успел повторить историю разделения некогда единой большой квартиры, положительно отозваться об электрике как человеке крайне ответственном и религиозном, упомянуть о моей возможности оставить ему ключи, если в назначенное время мы не сможем ждать его дома, это никак не может нас беспокоить, поскольку электрик — очень ответственный, аккуратный, религиозный человек, помимо визита ко мне они должны будут зайти к съемщице второй части и проделать все те же операции, потому что у нее отдельный щиток, а обе части квартиры питаются от единого счетчика внизу в подъезде, и, кстати, съемщица очень хорошая и достойная женщина, у нее маленькая собачка и большой рыжий кот. Я успел сойти с трамвая, дождаться автобуса и проехать на нем значительную часть пути до дома, улучить момент паузы в разговоре и тающей возможности деликатно завершить разговор, пока в наушниках еще слышался извинительный для меня транспортный шум. Резюме монолога я подвел так:

- Значит, он приходит в 8:00, все проверяет. Затем оба приходят в 13:30 и еще раз проверяют. Хорошо, мы ждем, это очень для нас удобно, у нас ульпан с 8:30 до 12:45.

Хозяин квартиры. Электрика. Реализация

Понимая, что занятия в ульпане начнутся в 8:30, мы ждали ответственного электрика в 8:00 и в 8:15, поскольку Израиль — это все-таки азия, восток, знаете ли, пятнадцать минут — это не опоздание. Но вместо стука электрика раздался звонок хозяина.

- Он говорит, что немного опаздывает, будет немного попозже.

В 9:00, как раз к тому моменту, когда утреннюю разминку в ульпане должна была сменить основная часть урока, в дверь постучали.

Смуглый мужчина средних лет, на вид мизрах — восточный еврей, со звучным гортанным ивритом, мою просьбу говорить медленнее он выполнил частично — первую вступительную часть фразы сказал медленно, но для компенсации потерянного времени выпалил оставшуюся, смысловую часть неразборчивой скороговоркой.

Если он и религиозный, то кипу не носит; не исключено, что вся его религиозность выражается в тройной оплате услуг в шабат, в качестве компенсации за вынужденное осквернение священного дня. Нужно ли упоминать, что все аварии и сбои электрики, как и всех иных важных для комфорта устройств, случаются ровно вечером в пятницу, когда на темнеющем небе становятся видны звезды, знаменующие приход шаббата.

Сам хозяин тоже приперся, как он мог упустить возможность. Я радушно предложил ему сесть, он вежливо отказался, я деликатно напомнил про свой ульпан по зуму и свалил учиться.

Электрик все проверил и ушел, обещав вернуться в 13:00 вместе с ревизором.

Я успел поспать за те тридцать минут, что были перерывом занятий в ульпане. В 11:00 я проснулся и обнаружил в доме электрика и другого человека — ревизора.

Выяснилось, что вместо оговоренных 13:00 ревизор не нашел другого времени, как заявиться именно сейчас, на два часа раньше времени. И для проверки нам отрубят электричество и, соответственно, вай-фай и зум.

Мне бы стоило раньше догадаться, что не зря время на иврите произносится как простое, ни к чему не обязывающее числительное. И мои 13:00 здесь означают не более, чем просто «ахат» - один.

Одежда

В Израиле можно одеваться как угодно. Датишники предпочитают свои черные костюмы, пейсы, шляпу, а то еще и меховую шапку в самую жару. Невесты любого возраста, от пятнадцати до ста, дефилируют в обтягивающих лосинах как бы для спорта. Гламурные щеголи блистают ухоженностью причесок, каждый из них пять минут назад вышел из барбер-шопа. Люди без претензий на внимание могут совершенно не напрягаться.

Я ходил как попало, иногда в джинсах, чаще в дурацких шортиках и сандалиях, никому до меня не было дела. Пока я не встретил на улице тихого городка заехавшего из Иерусалима прокопченного солнцем грязного бродягу. Он посмотрел на мой наряд и рассмеялся.

Справка из полиции

Появилась халтура — за небольшие деньги водить слепого дедушку в бассейн. Ему положено 13 часов в неделю социальной помощи, государство оплачивает их в размере минимальной оплаты труда, 30 шекелей в час. Эта деятельность называется метапель — тот, кто заботится.

Чтобы устроиться, нужно получить справку от врача — с этим понятно. И справку из полиции.

Супруга дедушки отвезла меня в полицию. Двухэтажное здание при въезде в город. Неплохо устроились. Обычная проходная за забором, перед рамкой металлоискателя нужно вынуть телефон и отрицательно ответить на вопрос про оружие и иные запрещенные вещи. Наркотики в рабочее время ментам не полагаются.

В здании просторный холл высотой в те самые два этажа. На ресепшн двое полицейских перед компьютерами, эфиоп и мизрах. Спрашивают мое удостоверение личности и в один момент проверяют мою историю преступлений. Однако справку не выдают, просят обождать. Небольшая комната. В очереди мы вторые. Мама с дочерью пришли жаловаться, что арабы забросали камнями их машину, что-то повредили. Хотят затребовать компенсации, это с ними в первый раз. Сильно испуганными не выглядят. Девица в форме объясняет им, что таких случаев в последнее время много. От меня просит заполнить небольшую форму, через пару минут выносит требуемую справку со штампом.

Это примерно то, что в Россиюшке называется справкой об отсутствии судимости. Здесь быстрее.

Таня. Запись в теудат зеут родителей.

Бюрократическая машина сопротивлялась нам где могла. Но были и исключения. Мисрад Алия и Клита — офис репатриации и абсорбции — тот, чьей основной задачей является помощь новым репатриантам, на общем фоне выделялся в лучшую сторону.

Наша кураторка в Мисрад Алия и Клита ответила нам на вопрос, может ли офис компенсировать нам обучение в ульпане для Татьяны. Да, может, и для этого она готова вписать ее в Теудат Оле родителей — в тот документ, который выдают новым репатриантам, на основании которого всей семье предоставляют многочисленные льготы, и в который уже были вписаны и родители, и младшие детки. Прямо сейчас готова, нужно только показать ей российский (какая гадость) паспорт с визой А5, дающей право на проживание и работу в Израиле.

Эту кроваво-красную грязь мы с собой не возим, приедем в другой раз. И тут же выясняется, что вписать в Теудат Оле можно только после того, как Татьяна будет вписана в Теудат Зеут родителей — в наши основные удостоверения личности.

Мы давно поняли, что среди задач Мисрад Апним (МВД) нет задачи помогать репатриантам, зато их тайная и главная миссия — всячески препятствовать неевреям получить гражданство Израиля; а если она провалена — хотя бы нагадить прорвавшимся русским гоям. Теперь снова записываться к ним на прием и требовать записи родной дочери в наши Теудат Зеуты. Стоит ли добавить, что Мисрад Апним не представлен в приложении MyVisit, и записаться туда совсем не так просто. Буду писать мейл, хотя, скорее всего, читать его никто не будет. Придется идти туда ногами и требовать записи. Кобра на входе, чтобы отделаться, скажет, что мы должны написать мейл, я напишу и потребую, чтобы она его прочитала и назначила нам очередь. Надеюсь, что-то из этого выйдет. Менты везде менты.

Четыре месяца в Стране

Каждый плавает в своем информационном пузыре. Спустя четыре месяца жизни в Израиле я все еще не могу вырваться из российского новостного контекста.

Но и во Вторую Мировую войну, разве жители нейтральных стран не следили за новостями с далеких европейских, азиатских, африканских фронтов? Взять фермера из благополучной Аргентины, которая решилась объявить войну нацистам лишь в 1945-м, неужели он не читал газеты и не прикидывал, каким образом эта гигантская бойня отразится на его собственном мясном бизнесе? А теперь, после глобализации, мир связан еще сильнее, и развитие войны неизбежно скажется на Израиле. Взять хотя бы поставки иранских дронов в Россию в обмен на что-нибудь крайне опасное для нас, или, как положительный результат, укрепление наших позиций на европейском рынке газа и прекрасные возможности инвестировать в увеличение добычи для замены полностью себя дискредитировавшего северного конкурента.

Только я почему-то слушаю новости на русском языке, а не на иврите, и даже не на английском. У нас своих проблем хватает с террористами, у нас что ни день, то происшествие. Двоюродные братья то и дело нападают с ножами, швыряют камни и не жалеют дорогущих автомобилей эконом-класса для попытки задавить наших солдат. Я решил избавляться от дурной зависимости.

Каждую неделю буду удалять по одному ютуб-каналу на русском языке, пока не избавлюсь от них полностью. Начну смотреть ролики на иврите, а захочется мне узнать про Украину — гляну что-нибудь на английском.

Ира и Таня. Местные менты.

Моя племянница, вся сама такая христианка и жена ватника, тоже хочет репатриироваться. По линии моей сестры она уже четвертое поколение, но у нее еще и по отцу дедушка еврей, гражданин Израиля. Я сделал запрос в МВД, чтобы найти его последний адрес, и, главное, чтобы племянница могла сунуть в нос консулу в российском Нативе документ израильского происхождения.

Наученный горьким опытом, стал искать автомат для выдачи талончиков. Нет талончика — нет разговора. Нашел, но радость была недолгой. Где тут чего нажимать, когда все меню только на иврите?

Темнокожий охранник на входе заметил мое замешательство и стал интересоваться, что мне нужно. Я кое-как объяснил. Переадресовал к женщине. Она сейчас говорит по телефону, когда закончит, вам ответит.

Пока я ждал окончания ее разговора, парень в форме спросил, удобнее ли мне говорить по-русски. Со второй фразы выяснилось, что он и сам едва ли может хоть что-нибудь промямлить. Я продолжил на своем ломаном иврите. Женщина освободилась, сама разобралась с автоматам и выдала мне талончик. Через минуту я уже сидел на стульчике перед пластиковым экраном с дыркой, и другая милая дама слушала мои объяснения на иврите.

Ей тоже кто-то постоянно звонил на мобильный, она смотрела на номер, иногда отвечала. Это МВД или частная лавочка по решению общих вопросов?

Сперва она сказала, что дать мне ничего не может, ведь дедушка умер. Может дать мне контакты его сына. Но я уже в контакте с его сыном, и никакой особенной информации о дедушке мне не нужно. Мне просто нужна бумага для консула в России. Они там слегка долбанутые.

Да, но это будет стоить вам двадцать шекелей. То, что вы оплатили в интернете — они вам ответили по почте.

Не проблема, это очень важно.

Милая женщина поговорила с очередным звонившим, приняла оплату кредитной картой и распечатала мне искомую справку. Красивую, на фирменном ментовском бланке, с гербом и печатью. Отлично.

Раз так дело пошло, я спросил ее, могу ли я записать свою дочь, которая только что получила номер, в свой теудат зеут.

Она посмотрела в компьютер. Ага, дочь уже там. Взяла мой теудат зеут, извлекла старое приложение без дочери. Выдала мне новую обложку для теудат зеута вместо помятой. Тут же распечатала мне новое приложение уже с дочерью!

Вот это поворот! Я думал, что злобное отделение в Иерусалиме устроит нам целый бег с препятствиями.

Уходил, торжествующе потрясая новыми бумагами. Простился с темнокожим парнем — Хороший день! - Хороший день! - Нет, мало — Самый хороший день! - Он заулыбался.

Менты в нашем городишке такие милые!

Таня. Алия и Клита отказала добавить в Теудат Оле

Теудат Оле — удостоверение репатрианта. Не знаю, есть ли подобный документ в других странах. Выдается не лично каждому прибывшему, а на целую семью. Вслед за удостоверением идут разовые и регулярные выплаты, льготы, пособия, налоговые вычеты и все то, чем так прекрасен Израиль, страна репатриантов.

В нашем Теудат Оле записан я, потомок еврея в третьем, последнем значимом для закона поколении. Моя супруга, не имеющая иного отношения к еврейству, кроме матери-антисемитки; но в статусе жены получающая гражданство немедленно. Наши детки моложе восемнадцати имеют возможность приехать вместе с семьей, получить визу для постоянного проживания и стать гражданами через три года; они тоже вписаны в Теудат Оле с самого начала.

Со старшей все сложно. Мы бились в железные ворота Натива и МВД три с половиной года, за это время старшая пересекла черту совершеннолетия. Теперь, после восемнадцати, юридически она уже не ребенок. Как бы взрослая, незамужняя дама. Отдельная семья в лице одинокой невесты. В Теудат Оле ее не вписали.

Мы рассчитывали, что после победы над МВД все трудности останутся позади. Старшенькая получила номер Теудат Зеут, теперь мы впишем ее в Теудат Оле, и она снова станет ребенком в нашей семье. И получит ништяк в виде компенсации за обучение в Ульпане, деньги серьезные, 7500 шекелей. И, вероятно, другие ништяки. Но все опять не так просто. Я по наивности отправил дитятку в одиночестве в казалось бы дружественный репатриантам Мисрад Алия и Клита, к нашей собственной кураторше — недавно работающей блондинистой девице, что в детстве иногда слышала русскую речь от родителей и на этом основании была принята в офис для помощи эмигрантам. Мне кажется, что мой иврит уже не хуже ее русского. Увидев мое беззащитное дитя, блондинка пробежала ее документы и заявила примерно то же, что и злые менты: «Ты, йотер, как это, больше восем.. восемнадцать, я не могу писать ты в Теудат Оле». Два последних слова она выговаривала прекрасно.

Дочь приехала расстроенная. Я сел и написал на своем корявом иврите письмо кураторше. Вкратце изложил нашу историю, упомянул спор с МВД, адвоката и победы в двух судах. Попросил выяснить ситуацию и, если Мисрад Алия и Клита уверен, что моему ребенку ничего не положено, ответить письмом на бланке. Ничего более ужасного для перегруженного толпами репатриантов неопытного сотрудника и представить себе нельзя. Разозлится? Конечно. Для этого я и пишу на иврите, опытный сутяга.

История хозяина квартиры

Ему семьдесят семь, живет с супругой помоложе. Вполне здоровый человек, есть лишь одна проблема, зато какая — он практически ничего не видит. Глаукома.

Попросил водить его в бассейн за умеренную плату. Так я стал метапелем — тем, кто заботится о стариках и инвалидах.

Я боялся, что он замучает меня разговорами. По счастью, наши политические воззрения оказались близки, многие источники совпадали, и беседа о международном положении не становилась очередным испытанием.

Одна история понравилась.

Его зовут Бутман Александр Ильич, так было и в те времена, когда он жил в СССР.

Однажды ему пришел штраф за безбилетный проезд в электричке. Немалая сумма для студента. Пошел выяснять. Его бы не стали слушать, но именно в этот момент в кабинет случайно заявился тот самый контролер, что выписал штраф на его имя и адрес. Посмотрел и сказал, что это другой человек.

В библиотеку не взяли — вы у нас уже записаны.

Военком стал нервно перебирать бумаги и сказал, что нечего его дурачить, он был у него в кабинете пару человек назад.

Не заселили в гостиницу при Доме Кинематографистов.

У меня вот дети, Миша и Оля. - А у него Саша, и что?

Уговорил, заселили под фамилией жены. Там наконец он встретился с женой полного тезки. Та сказала, что он тоже испытывал трудности, и еще какие — из-за совпадения его не взяли в университет. Подтвердила, что оба Александра Ильича Бутмана имели один год рождения и прописку на одной небольшой улице. С одним существенным отличием — ее муж по паспорту считался русским.

Из соображений мистических он не стал встречаться с двойником.

Другая история относилась к его встрече с Путиным.

Наш Александр Бутман был не только кандидатом физических наук, но и обладал коммерческой жилкой. В самом конце горбачевской перестройки организовал в своем НИИ кооператив по прокату видеокассет, заработал первые деньги, осмелел, договорился с начальством и начал торговать чем-то полезным из номенклатуры института. Дела пошли так хорошо, что он решил заняться экспортом, а для этого организовать Дом Дружбы с одним из европейских городов. Мэрия с той стороны была настроена положительно, оставалось получить согласие руководства Ленинграда. Александр помнит, как делал доклад перед ответственной комиссий Ленинградского городского совета. Говорил пять минут из отведенных десяти, когда открылась дверь и к столу комиссии подсел маленький ничем не приметный человек. Комиссия решения не приняла, зато последствия были губительными — на его кооператив наслали проверку, которая насчитала большой долг перед государством. Пришлось закрыться. Вне ясных перспектив Александр с семьей уехали в Израиль. Дом Дружбы с тем европейским городом был вскоре создан, но уже другими, правильными людьми.

Общение с Александром оказалось вполне переносимым. Подвох крылся там, где я его не ждал. В бассейне. В свои 77 он плыл если не быстрее, то гораздо техничнее меня, это очень сказывалось при увеличении дистанции. Я старался держаться в его темпе, и к концу заплыва был полностью вымотан.

Даю консультации по репатриации

Когда Путлер объявил мобилизацию, спохватились и ватники.

Давно репатриировавшаяся подруга жены попросила меня помочь советом ее знакомым из России, мы свежие, владеем информацией.

Он работает в Москве директором по персоналу, его супруга — внучка еврея. Израильская фирма запросила с него 25 000 шекелей за помощь с репатриацией. В его изложении их предложение звучало как лохотрон — кроме анализа документов они предлагали организацию посещений Мисрад Апним (МВД), Битуах Леуми (страховой организации) и даже Мисрад Алия и Клита (специального министерства для репатриантов). Для богачей эти услуги в пакете — большое удобство, для людей победнее — потеря необходимых средств. Я взялся помочь безвозмездно, предупредил, что я не профессионал; перед возможностью потерять немалые деньги это их устроило.

Еврейство дедушки подтверждалось справкой из архива ФСБ Рязанской области. Такой-то, еврейская фамилия, еврей, отец его еврей, мать его еврейка. Я сказал, что на эту справку необходимо поставить апостиль — большую печать вышестоящего органа. Тем самым документ оказывается проверен, заверен и приобретает юридическое значение во всех государствах Гаагской конвенции. Россию еще не исключили? Стал искать в гугле, какой орган является вышестоящим над ФСБ. Где-то на форуме нашел ответ — в части постановки апостилей справки ФСБ заверяются Минюстом по месту нахождения архива. Жена моего подопечного должна ехать в Рязань и там все организовывать; самому передвигаться куда-либо ему уже опасно.

Свидетельство о рождении ее отца отсутствовало. А родился он в Хабаровске. Я посоветовал обратиться туда в ЗАГС или архив, запросить справку по форме 4 с указанием национальности родителей, поставить на нее апостиль. Все вышло проще — удалось заказать справку через МФЦ. Надо же, страна катится в пропасть, но какие при этом возникли удобства, как же похорошела при Собянине московская бюрократия! И апостиль тоже можно сделать в Москве. Отлично. Два документа из разных ведомств, оба подтверждают еврейство.

Ее родная тетя, сестра отца, состоит в еврейской общине города Рязани и даже получает от нее помощь. Они попросят местного раввина выдать об этом справку. Что ж, документ второстепенный, но весьма полезный. Кстати говоря, по галахе тетя не еврейка, а лишь дочь еврея. Знают ли об этом в общине, или им было достаточно прочитать ее еврейскую фамилию? Как бы не сняли тетю с довольствия!

Заговорили о том, что писать в анкете. Про работу и так далее.

Перед израильским чиновником стоят две основные задачи: проверить, что семья имеет право на репатриацию; не впустить тех, кто может причинить вред государству. Я начал фразу так:

- Они в Израиле не принимают…, - и осекся. Что-то в этой фразе было неверно. Да, те «они» относилось к суровым чиновникам жесткой бюрократической машины, но в данном случае… Я поправился:

- Мы не принимаем тех, кто может нанести вред нашем государству.

Я все больше чувствую себя гражданином Израиля.

Разговор с ватным другом

- Хотя тебе и за пятидесят, и не служил, и по здоровью негоден, все равно избегай получения повестки. Не живи по месту прописки, ОК, ты и не живешь. А если на работу принесут, ты недалеко от начальства, скажи «упс, а давайте-ка я в отпуске пока побуду, а повестку не вручайте».

- Вот ты там в Израиле рассказываешь мне, что у нас делается. А тут в Телеге пишут, что Си Цзин Пин арестован, и что?

- Это пишут, чтобы от мобилизации отвлечь.

- Ерунда, все здесь нормально. Двадцать пять миллионов резервистов, нужно-то всего один процент собрать. Я пока только одного парня знаю, кому повестка пришла. Норм, поедет на сборы, подготовится.

- Пизда ему.

- Да все нормально будет. В регионах мужики как живут? Из армии приходит, детей делают, работают за копейки и спиваются к сорока. Тут им сразу триста тысяч только для начала, потом еще зарплату каждый месяц, да там каждый за такие деньги рад пойти.

- Ага, зарплата и белая Лада Калина, если тело найдут. Потери знаешь какие? Пятьдесят тысяч.

- Да откуда ты знаешь? Все это война информационная.

- Есть международные организации, независимую информацию предоставляют. Есть уважаемые газеты, там, Нью-Йорк Таймс, по двести лет существуют, серьезный бизнес.

- Ты меня злишь, эти Нью-Йорк Таймс в президенты поставили старика с деменцией, который людей не узнает.

- Я его речь слушал по-английски перед ООН, чувак полчаса отлично говорил и не запинался, мне бы так говорить.

- Это ему в ухо диктуют, это другое. А ситуативно он не понимает ничего. Вот я тебе расскажу историю. Ты как, не обижаешься, когда про евреев?

- Так я, собственно, и не еврей, вперед.

- Приезжали к нам тещины друзья, сами евреи, живут в Германии. Так люди вполне приличные, поговорить могут, он был инженер, коллега, тоже кристаллы выращивал, все норм. Приехали к нам на шашлычок и остались ночевать. Дайте воды попить, а то так кушать хочется, что спать негде. Сказали, что к шашлычку привезут коньяк, жена ответила, что мы больше любим вино и пиво, они обрадовались, сказали, что тоже любят вино и пиво, и не привезли ничего. Я к их приезду купил икры килограмм, утром смотрим — осталось две ложечки; жены съели по бутербродику, я не ел — выходит это муж ее все за ночь сожрал. А жена говорит моей «ой, какие тапочки хорошие», моя «ну, если нравятся, берите». Та и взяла. А цена им двести рублей на рынке. Вот что за люди, а?

- Как специалист по антисемитизму отвечу: ты объясняешь их жадность этническим происхождением, хотя мог бы найти тысячу других причин — эмигранты в Германии жадные, тещины друзья жадные, инженеры по кристаллам жадные. Держи себя в руках, а то станешь как полковник Квачков. У которого на любое событие одна реакция: «ЖИДЫ!!!»

Христос как мессия

Приветливые улыбчивые люди могут оказаться религиозными фанатиками и прозелитами.

Я встретил Диму в шахматном клубе. Он из Сибири, но живет здесь уже лет двадцать. Переводчик с иврита на русский и обратно.

- Переводчик? Нужно быть в курсе последних новостей русской литературы, чувство языка не потерять. Сорокина читал последнее? Пелевина, Шишкина?

- Нет, не читал. Я духовной литературой занимаюсь.

- Упс. Тогда, пожалуй, лучше и не читай.

Считает Иисуса мессией. Христианин?

- Нет, это наименование неточное. Просто я еврей, который поверил, что Иисус - Мессия. С его приходом сбылось более трехсот пророчеств, верить после всего этого во что-то иное уже глупо.

От беседы отделаться не удалось, пришлось упомянуть Канта и тщетность его попыток доказать логически существование Того, Чье Имя Благословенно; Паскаля и его максиму о риске оказаться в аду и выборе праведной жизни вне зависимости от личной веры.

Дима же напирал на данные нам в священных книгах откровения и необходимости их понять и им следовать. И этот человек, что изучил всего две книги, хоть и важные — Танах и Евангелие, собирается с такой пренебрежительной легкостью заманить меня в свою секту? Я аккуратно возразил, что божественное происхождение этих замечательных текстов требует доказательства; и пока оно не предоставлено, я оставляю за собой право на творческое осознанное сомнение.

Понимаю, моя социальная неустроенность вдохновляет его. Человек без языка, работы, вероятно, без денег — идеальная цель для прозелита. Дима оставил мне телефон своего пастора, который принимает на работу охранников. Прикольный бизнес для религиозного человека. Пастор и сам не избегает работы охранником и проявляет высокий профессионализм. Обладает большой духовной силой и его укоризненные речи достигают глубин сердец молодых арабов, застигнутых им лично за кражей одежды из еврейских магазинов.

Чтобы добиться моего расположения, Дима попросил своего Б-га укрепить мои силы в предстоящем шахматном матче. Тогда нужно помолиться и за моего противника, чтобы уравнять шансы — я за честную игру, за Fair Play! То ли вторая молитва Димы имела большую силу, то ли первая не достигла Тех Самых Ушей, но в самой последней решающей партии, что для пущего совпадения называется Армагеддон, мне чуть-чуть не повезло. Или это расплата за неверие? В любом случае, эта секта вполне обойдется без меня.

Охранник

Эмиграция в Израиль не станет понятна, если не поработать на главной должности репатрианта — охранником. Это называется Шомер.

Мне бы нужно подработать. Вместе со знакомым идем устраиваться к его знакомым.

Пара комнат в дешевом на вид офисном центре. Какие-то ящики и шкафы, все заперто. Начальник - высокий крупный мужик, отставной майор.

На стенках на трех языках цветастые информационные листки о противодействии харассменту на рабочем месте. Прямо под ними начальник при нас шутит со своей подчиненной так откровенно, что у ней есть все права требовать защиты прямо здесь и сейчас. Но она не требует. Либо ей нравится казарменный юмор, либо отставной майор ее окончательно запугал и захарассил под угрозой увольнения.

Майор рассказывает, как сильно заботится о своих людях.

Кто-то на объекте сказал, что от охранника воняет. Но он-то знает, что это неправда! И отвечает, что вот прямо сейчас забирает человека с объекта и больше никогда не будет принимать заказы. Удивительная забота.

Я пишу заявление о приеме на работу без даты. Если на место работы нагрянет проверка, шеф успеет проставить дату.

Человек с правом ношения личного оружия может иметь его при себе на дежурстве. Если кто-то вдруг спросит, есть ли у охранника разрешение на работу с оружием, нужно слать его к шефу.

Семидесятилетний дед с правом на личное оружие ценится больше, чем молодой качок без него.

Мой коллега по трудоустройству раньше работал грузчиком на автовокзале. Женат, воспитывает маленького ребенка, но проявил удивительную финансовую безответственность, набрал кредитов столько, что не смог обеспечивать семью после вычета процентов. Решил проблему тоже странным образом — уволился с официальной работы, чтобы получать где-нибудь в другом месте зарплату черным налом и не платить по кредитам. Плюсом в его положении — наличие разрешения на оружие; он привез его с собой, кобура на поясе. Майор в восторге, что получает такого ценного сотрудника.

К сожалению, его карьера не удалась, на очередной проверке он не прошел тест на когнитивные способности, и разрешение на оружие у него забрали. Бедняга. Что за тесты непосильные.

По заказу фирмы я охранял магазин одежды в большом торговом центре в Иерусалиме.

Инструкции? Выпросил их сам. Майор написал в вацапе: «черный верх, черный низ, закрытые ботинки». Щеголь.

Потом ко мне на пост заявился коллега, что охранял другой магазин, и объяснил, что мои задачи — не пускать в магазин с едой и питьем и пресекать воровство.

Психология меняется. Начинаешь воспринимать людей как источник неприятностей — злонамеренный или безалаберный. Весь день всматриваться, принюхиваться, подозревать. Тормозить хорошеньких девиц с кофе и неопрятных толстух с пирожными. Следить, как бы невзначай, не прячет ли кто-то к себе в сумку дорогие узкие штаны. Собачья работа.

Хорошо, что на выходе из магазина есть рамки сигнализации, они реагируют на электронные брелки, прицепленные к одежде. Была пара случаев, что сигнализация реагировала на входящих в магазин.

Парни не ждут очереди в примерочную, надевают футболки в зале поверх одежды. Это нормально, хотя и напрягает.

Как же это неудобно — носить узкие штаны с низко опущенной задницей. Мужикам не развести колени, они делают маленькие неуклюжие шажки. Что это, дань эмансипации? Искусственное ограничение маскулинности, гандикап для уравнения возможностей?

Ощущение напрасно уходящего времени. Сидишь, ничего не делаешь, а время уходит.

Ты приносишь пользу, ага, мешаешь неопрятным раздолбаям и шалавам пачкать жирными пальцами одежду и плескать на нее кофе, но ничего нового не привносишь в этот мир. Даже борьбой с воровством это не назовешь. Если у злодея есть умысел и план, а мотивация у него и так гораздо выше - он все равно сопрет. Жуликов в день тут сотни проходят, а я один.

Тоска ослабевает, если подумаешь, что каждый час тупого пребывания оплачивается в размере 29 шекелей и еще 12 агорот, то есть еврейских копеек.

Коллега по охране поделился житейским опытом:

- Останавливай людей, но бить их нельзя. Хотя иногда и очень хочется.

- С тех пор, как я уехал из России, мне уже не хочется никого бить.

- А я в Белоруссии состоял в террористической организации. В меня стреляли три раза.

- Ты крут!

Мент стрелял в него из винтовки метров так с семидесяти. Будущий шомер уходил от него, пятясь назад и раскачиваясь маятником. Мент промахнулся.

Шумовая граната взорвалась под ногами.

Стреляли из мелкашки, синяк.

Начальник пьяный стрелял в белорусского террориста из пистолета, пуля прошла под мышкой. Запер его в кабинете, отнял пистолет.

Отца останавливали на границе Белоруссии, спрашивали, где сын.

Если ты в Белоруссии идешь, и менты обратили внимание, то выбор один — или пятнадцать суток, или бежать, или валить ментов. Они трусливые, ходят по двое. Однажды два мента пошли к нему навстречу, и, когда они сблизились, он подсел…

Нас отвлекли, и рассказ белорусского террориста остался неоконченным.

Оплата за охрану

Я проработал охранником всего шесть часов, потом устроился на другую работу и перестал быть интересен работодателю-майору как сотрудник. Если не кидать таких, как я, то кого же еще кидать? В России невыплата заработной платы является основой, краеугольным камнем охранного бизнеса. Старых кидают, новых набирают, прибыль получают. Собственно, и здесь, в Израиле, я тоже работаю «в черную», и ничего, кроме заботы о своей личной репутации не удерживает начальника охранной фирмы от присвоения небольшой, но приятной суммы в 180 шекелей. Я даже не удивился, когда он не ответил на мое сообщение с вопросом о времени получения оплаты.

К моему изумлению через пару дней позвонил и сказал, что совершил ошибку и выплатил мои деньги какому-то другому охраннику. Сказал, что это его ошибка, так или иначе он мне заплатит.

- Нет проблем, - заверил его я. Что меня порадовало — я уже вполне мог поддержать разговор на иврите. Примитивном, но для бывшего охранника и нынешнего грузчика самый тот уровень.

Впрочем, через неделю ничего не изменилось. 180 шекелей по-прежнему не было. Я написал ему, потом позвонил. Без ответа.

Я уже решил, что законы индустрии одинаково работают в обеих странах.

Но решил напоминать о себе каждый месяц. 25 сентября я отстоял смену охранником. В октябре, в ноябре писал и звонил. В декабре майор вдруг ответил на звонок. 15 декабря мы, наконец, встретились — удачная оказия, он взял объект на охрану в моем городке. Я пришел на встречу пешком. Выглядел майор шикарно: крупный, здоровый, с автоматом — как положено, дулом вниз.

Отдал мне мои 180 шекелей, попросил написать расписку.

Сказал, что в своей фирме он главный оружейник и может пользоваться любым оружием, вплоть до винтовки М-16. Это нужно ему для поездок в древний город Шхем на территории со статусом А, палестинская автономия контролирует его и называет Наблус! Там охраняемые объекты, нужно возить грузы. Звучит еще опаснее, чем рейд спецназа ЦАХАЛ — у отставного майора нет ни разведки, ни прикрытия, ни дронов с вертолетами — только автомат и личная отвага, умноженная на жадность.

Плюс четыре субъекта

В большом светлом зале с богатым и подчеркнуто старомодным декором, по стилистике и пафосу напоминающим интерьеры особняка украинского прокурора времен Януковича, Путлер долго что-то говорил. Слушать его я не могу, поэтому следил за прямым репортажем иностранного медиа, синхронный перевод на английском.

Путлер подписывал бумажки за отдельным столиком, его стремление изолироваться было известно. Подчеркнуто консервативно одетая девица в ковидной масочке подносила и относила, кремлевские солдатики поднимали ноги в церемониальной маршировке. Четверо новеньких двигали ручками за своим. Один давно мелькал в медиа - Пушилин по прозвищу Пухляш, нежный друг Володина. В квартете с ним здоровенный верзила, тип с побитой мордой и еще один, по-чекистски неприметный. Что поразило — после укладывания бумажек в красивые папки, словно бы от этого они вдруг приобретут силу, Путлер вдруг приблизился к четверке и стал пожимать им руки. Как же так, а ковид? А законтачиться не побоялся, что же теперь пацаны скажут? И главное — кто ж это придумал ставить великого вождя рядом со статным красавцем выше на голову? Жалкое зрелище, бестолковая режиссура на грани заговора.

Камера проезжалась по лицам присутствующих, некоторые были мне знакомы. Использованный презик Медведев, сраный Турчак, питерская губерша Матвиенко с харизмой мадам из борделя, не-гей Володин, еще какие-то рожи, фамилии не всплывают. Общее выражение - торжественное и одновременно тревожное. Путлер не зря подписывал все это в их присутствии, заставил хлопать стоя. Теперь они повязаны еще и этим, словно бы мало преступлений, тяжких и особо тяжких было ими совершено лично и в составе организованной группы в течение последних тридцати с лишним лет.

Этому огромному позолоченному дворцовому залу в стиле кремлевского барокко явно чего-то не хватало. Нападения отчаянной группы бесславных ублюдков. Дверей, запертых снаружи, дыма и пламени, вдохновенной стрельбы из автоматов длинными очередями по мечущимся в панике отъевшимся крысам. Из сострадания оставим в уголке незаметный люк для прислуги, через который в последний момент успеют спастись закопченые солдатики и растрепанная девица. Остальных не жалко.

Телефонные мошенники

Удивительное дело, но телефонное мошенничество распространено не только в Рашке, но и в таком развитом правовом государстве, как Израиль!

То и дело звонят какие-то типы с местными номерами, говорят по-русски с сильным провинциальным акцентом, называют меня по имени и, иногда еще и по фамилии, сами якобы из служб безопасности и кредитных отделов. Все-таки базы данных утекают и здесь!

Но проверить их легко — достаточно заговорить на иврите. Здесь невозможно работать в каком бы то ни было серьезном учреждении без владения основным официальным языком. На этом этапе ломаются почти все жулики.

- Ата медабер иврит? Бо недабер иврит.

- Ясно, - ответил самый честный из них и повесил трубку.

Хотя один тип был готов и к такому повороту. Чтобы скрыть неподобающее произношение, явно заученную на слух фразу на иврите он пробормотал быстро и неразборчиво, как Арестович.

- Я говорю на иврите, но разве вам не удобнее русский?

Это был тот единственный случай в Израиле, когда мой иврит оказался лучше, чем у собеседника. Я даже испытал огорчение, когда наш короткий диалог закончился.

Стас израильтянин

Стас не прятал свой антисемитизм в разговорах и суждениях. Я был поражен, узнав национальность его тестя. Как это еврей? Впрочем, мне неизвестно, был ли мой приятель антисемитом до своей женитьбы. В любом случае, для репатриации семьи достаточно права одного из супругов. Стас вместе с женой и сыном получил гражданство Израиля еще в тихом 2019 году. Продолжали жить в России.

После объявления о мобилизации втроем рванули из Москвы в Минск на поезде, оттуда самолетом в Израиль.

Теперь Стас читает новости о войне и не спит ночами.

Жалуется, что в Тель-Авиве, даже в его пригороде, все очень дорого. Пробует устроить сына в русскую школу при консульстве России в Израиле. Если не выйдет, думает перебраться на Кипр, там цены существенно ниже.

Рассчитывает как можно скорее вернуться в Россию, чтобы ее возрождать.

В ближайшие годы там ничего хорошего не будет. Даже если Путлера свалят. Все лучшие люди уехали, все зомбированные остались. Закончат воевать мародеры в Украине, приедут грабить своих. Иностранные корпорации назад не вернутся, пока точно не убедятся, что страна на правильном пути, и их убытки от закрытия бизнеса не повторятся.

На его сынишке, внуке еврея, отлично сидела бы кипочка. Волосы у него не кучерявые, как у мамы, но что-то в нем определенно чувствуется. Не меньше, чем во мне.

Было бы неплохо отдать его в еврейскую школу, ему всего 11 лет, до окончания школы он успеет стать настоящим израильтянином.

Сходили в неслабую пешую экскурсию по Иерусалиму.

Гефсиманские сады, гробница Девы Марии, храм гроба Господня.

Стас говорит, что знаком с темой по рок-опере «Иисус Христос суперзвезда». Впрочем, там все довольно близко к классическому сюжету.

Рядом с Марией похоронен ее муж Иосиф, приемный или же юридический отец Иисуса.

- Не тот отец, кто родил, а тот, кто воспитал, - отметил я. - И, кстати, она что, беременная замуж вышла?

Пытались вспомнить, в каких отношениях Мария была с Иосифом.

Жена Стаса вспомнила, что еще до начала каких-либо отношений Святой Деве как раз очень вовремя пришла Благая Весть, но даже и после рождения божественного сына Иосиф и Мария ни разу не жили как муж и жена.

Вся эта тема про непорочное зачатие — скользкий лед.

В храме гроба Господня сынок устал в долгой очереди к главному артефакту и требовал возвращаться домой, а Стас пенял ему, что он христианин и должен терпеть. Затем оба истово крестились и стояли на коленях у Гроба — в тесной намоленной каморке. Голубоглазый блондин Стас и его кареглазый брюнет сын.

- Что, теперь пойдем к Стене Плача? - пошутил Стас. Он заранее предупредил всех еще до нашей экскурсии, что не собирается туда вообще.

- И здесь попросили, и там попросим?! Кстати, по-моему, это вполне нормально, Б-г один, а это все лишь разные способы коммуникации с Ним, - отметил я.

Сынок просит отца купить ему лотерейный билетик. Тот раздражен.

- Оставь это. Выброшенные деньги.

- А вдруг выиграю!

- Это еврейская лотерея. Не выиграешь. Нет такой возможности, - криво усмехнулся опытный в бизнесе Стас.

- Более вероятное событие — если вдруг какая-нибудь богатая старушка подойдет к тебе сейчас на улице и завещает все свое миллионное состояние, - поддержал я.

Стас отошел запечатлеть на видео ансамбль поющих ортодоксов, и я спросил его жену:

- Когда вы познакомились, он знал, что ты дочь еврея?

- Он думал, что я чистая еврейка, - она не удивилась вопросу.

Все складывается. Разведчик под прикрытием, не жалея времени и сил, героически внедрялся в мировое сообщество кабалистов. Как водится в российских спецслужбах, там ошиблись насчет еврейства жены. Ничего, для настоящего патриота и четвертинка — все одно жидок.

Стас возвращается в Россию

Израильский банк не зачислил его перевод из России. Пятьдесят тысяч евро — деньги значительные, но уж никак не олигархического размаха.

В банке стали придираться к адресу регистрации нового репатрианта. И действительно, адрес был предоставлен Стасу за плату местным жучком. Наверняка, не одному ему, а многим. Что-то вроде адреса массовой регистрации, как это любят делать в России для юридических лиц и гастарбайтеров. Банк мог догадаться, что семья даже не арендовала жилья для проживания в стране.

Разъяренный, Стас увез семью на Кипр. Слал фоточки — вилла с бассейном. Симпатично. И стоит дешевле, чем квартира не в самом лучшем месте Израиля.

Мы переписывались и ругали лютые израильские цены, бюрократию, лень и вероломство местных жителей.

Затем они путешествовали. Стас отправлял фотки с невероятной красоты горами и водопадами — это Африка. Озерами и водопадами — это Америка.

Я не уставал интересоваться, когда они наконец осядут где-нибудь и пристроят сына в хорошую школу. Например, в иерусалимский интернат с удобной постепенной адаптацией для детей новых репатриантов.

Когда весной 2023 все со дня на день ожидали контрнаступа ВСУ, Стас написал: «Мы в поезде Брест-Москва». Опа. Надолго? На пару месяцев, отправляют сына учить язык в английскую семью.

Судьба комсорга

Дело было при Горбачеве. Студентку уличили в тайном посещении ульпана — еврейской языковой школы. На комсомольском собрании обвинили в предательстве родины, исключили. Самым убедительным из выступавших против нее был комсорг — высокий симпатичный парень. В которого она была тайно влюблена.

Через несколько лет Горбачева сменил Ельцин. Изгнанная комсомолка и принципиальный комсорг случайно встретились. Заискрили чувства. Поженились, зарегистрировались в ЗАГСе. Евреям разрешили выезжать. Репатриировались в Израиль.

Бывший комсорг проникся религиозными идеями. Прошел гиюр, стал евреем. Ортодоксальнее многих природных ортодоксов с десятками поколений веровавших предков. И развелся с женой. Причина вполне объяснима — она вышла замуж за гоя.

Судьба России

Сорокинская антиутопия распада империи на независимые княжества — не самый худший вариант. Главное, что обязано сделать человечество — вырвать из рук диктаторов ядерное оружие. И пусть торгуют себе кедровыми шишками, пенькой, настроят для туристов красных кварталов — в хорошем смысле красных, не по-ленински, по-амстердамски. И все будут любить эту новую экзотическую мирную Россию и стилистические особенности возрождения каждой из освобожденных территорий.

Мне совершенно не жаль государство — хищническое, бандитское. Ни страну — язык и земля останутся тем, кто сможет завоевать свободу и воспользоваться ее благами. Ни людей — все зависело и будет зависеть лично от них. Преодолеют ли оставшиеся там сектантский морок культа служителей Путлера, захотят ли отказаться от внушенных им державно-блатных ценностей, покаяться хотя бы перед самими собой за понты и глупость, утонут ли в новых заблуждениях в попытке сохранить чувство ложной гордости за свою русскость, то единственное, что делало осмысленным их жалкое рабское существование.

Миру пора уже принять Фукуяму и сказать себе — все, хватит игр в геополитику и искусственное разделение человечества на государства! Конец истории! Пора отбросить бесконечное соревнование властолюбивых лицемеров, что отнимает столько сил и ресурсов, грозит всеобщим самоуничтожением! Сосредоточиться на более важных задачах — научном и технологическом прогрессе, защите экологии планеты Земля, колонизации Марса. Есть уже работающие примеры ненасильственного объединения — швейцарские кантоны, США, Евросоюз. Решить проблему оставшихся диктатур — китайской, иранской, других помельче, слиться воедино, установить разумный порядок. Всякий гражданин мира сможет выбирать себе штат по вкусу — с языком на выбор, будут ли в нем дозволены однополые браки или запрещены аборты, с какой-нибудь религией или с полной свободой совести. Побольше сдержек и противовесов, больше открытости, переместить охранительную силу полиции с уровня государства на уровень планеты, ограничить это всепланетное правительство всеми способами по времени и возможностям злоупотребить положением. А пока что нужно придушить крысу в бункере. Чтобы больше никто и никогда.

Работа грузчиком

Не бывает позорной работы. Продавец, охранник, компаньон — почему бы и не грузчик? 37 шекелей в час при минималке 29 — это уже на четверть больше! Доплата за переработки, субботы и праздничные дни, обед, форменная одежда, подвозка туда и обратно. Приграничный автобусный вокзал создан для наших арабских друзей, кто желает вернуться из путешествия в Иорданию и страдает от искушения провезти в нашу мирную страну что-нибудь экзотическое.

На моей рабочей футболке нет слова грузчик. Напротив, там что-то вполне уважительное про охрану. Вроде как я числюсь в службе безопасности. Так и есть, только вот работаю я в ней грузчиком. Когда специалист за компьютерным монитором рентген-машины, подобной тем, что в аэропортах, начинает подозревать какой-нибудь набитый сверх всякой меры чемодан в провозе нелегальных предметов, он наклеивает на него красную этикетку. А другой специалист вроде меня безо всякого компьютера хватает этот чемодан умелыми сильными руками в рабочих перчатках и везет его на дополнительную проверку. Специалистов за мониторами зовут бодеками — проверяльщиками, большинство из них - парни и девушки послеармейского возраста, заслуженное меньшинство — неудачники среднего возраста. Никто особенно не торопится. Молодежь радостно приветствует друг друга, обнимается, флиртует, болтает о всякой ерунде. Несчастные туристы из холодных стран смотрят на них с тоской и ожиданием, но терпят — боятся, что на проверке багажа скандалистов могут перетряхнуть строже остальных. Заодно и чемодан раздолбают.

Пластиковые поддоны для укладки мелких вещей и провоза их через рентген почему-то называют здесь словом файлы. Очень удобная и эргономичная вещь. Можно швырнуть один пустой поддон на другой, и они сами сложатся в стопку. Ловкое обращение с файлами — особый шик в работе грузчика. При приеме на другую работу смогу честно заявить — на прежнем много и успешно работал с файлами.

Проверяльщики любят кофе и разные вкусняшки по ходу работы, все девушки за малым исключением страдают лишним весом. Или на самом деле они не страдают, а наслаждаются им. Ребята чаще полные, реже худые, но по всем заметен дефицит физической активности. Работа их требует внимания, собранности, минимум движения — по сути, сидячая.

У моей другие недостатки. Поделился с коллегой свежими впечатлениями от работы грузчиком. Бывший офисный сотрудник, четверть века не поднимавший ничего тяжелее чашки хорошего кофе, говорю ему со вздохом:

- Блин, тяжелая физическая работа за копейки. Херово.

Смотрит на меня исподлобья. Он вкалывал в Израиле здесь и там. Бывало, на сорокаградусной жаре под открытым солнцем чистил корпус подводной лодки от старой краски — из-под электрического рубанка вылетал густой столб пыли.

- Легкая работа за хорошие деньги. Заебись.

Он прав. Наша почасовая ставка меньше, чем у бодеков-проверяльщиков, но это не зря. Мы проводим день в оздоравливающем движении, силовая нагрузка вполне посильная, часто отдыхаем; а вот думать нам не нужно совсем, и ответственности нет. Работа мечты.

Большинство из грузчиков - великовозрастные репатрианты без толкового иврита или помоложе, лишенные карьерных амбиций. Есть и несколько развеселых местных парней, им осталась пара месяцев до армии, работают «на отвали», то и дело исчезают курить, перекусывать, общаться.

Охрана труда

Здесь очень просто травмироваться. Кругом железные рамы, перекладины, балки на высоте ниже человеческого роста, приходится нырять головой вниз и двигаться вперед, согнувшись, с надеждой не выпрямиться раньше времени и не приехать затылком в твердое перекрытие. Движущиеся ленты транспортеров нужно пересекать в два быстрых косых шага, ноги заплетаются, по обеим сторонам поручни, но все равно — американцы строго-настрого требовали бы сперва останавливать ленту, потом уже переходить по ней; установили бы датчик с автоматикой. Израильтяне — пофиг. Железный столбик с кнопками управления транспортером торчит прямо возле моего рабочего места, словно ждет, когда я допущу ошибку в борьбе с тяжелым чемоданом, чтобы воткнуться мне в грудь или того лучше, прямо в гойскую морду.

Защитная обувь спасает лишь стопу.

Первое время с непривычки я часто стукался коленями о близкие предметы. Вечером рассматривал новые синяки, кровоподтеки, царапины. В первый же день шуруп из раздолбанного палестинского чемодана уцепился за мои новые рабочие штаны и потащил их в рентгеновский аппарат. Я вырвался с треском. Больше такого не происходило, я стал аккуратнее, грубый шов на небрежно зашитых штанах напоминал мне об опасности. Однажды, еще не привыкнув к тяжести защитных ботинок, споткнулся и упал, перекатился с коленей на спину — рассадил себе колено, локоть. Был весь раненый.

Над местами для сидения ниже человеческого роста висят железные балки. Когда у грузчика есть резонная потребность встать — пожрать, попить водички или сходить в туалет, ему нужно сделать интеллектуальное усилие. При подъеме задницы согнуть спину, пригнуть голову и уберечь макушку от встречи с балкой, на втором этапе тоже не расслабляться — сперва выбраться из-под конструкции, а потом уже распрямить спину.

Руки ноют, особенно кисти и пальцы — чтобы поднять или даже просто развернуть тяжелый чемодан, нужно схватить его крепко. Болела измученная поясница, затем прошла — мышцы укрепились от регулярной и многократной нагрузки. Это бонус.

Дисциплина

Каждое утро начальник собирает бригаду из двух десятков грузчиков и твердит на неразборчивом, но простом иврите одни и те же фразы. Поправлять чемоданы перед рентген-машиной! Легкие и большие, чтобы не застряли внутри, сразу отправлять на ручную проверку! Не пропускать лотки для мелких вещей, слушать бодеков! Тяжелые тюки поднимать вдвоем! В зале с ручной кладью посетителей работать вчетвером, а не втроем! Не уходить курить на полчаса! Вообще забыть слово перерыв! Перерыв бывает только на обед. Если работы нет, можно отдохнуть. Работать без телефонов и без наушников!

Последнее требование выполняется менее всего. Иначе замучает скука. В любую свободную секунду все глазеют в смартфоны, у большинства и наушники тоже.

Проходит начальник, недовольно делает замечание — нужно сказать, что не прав, пусть даже работы нет, и убрать телефон в карман. Отходит начальник — гаджет сам вылезает обратно.

За пользование техникой вышестоящие могут его поругать, он поворчит на нас. Но всегда как-то в общем, без наказания конкретных лиц. Зато если кто-то облажался и проморгал отнесенный к классу подозрительных чемодан, и вместо переброски в зал ручного досмотра тот сразу уехал на выдачу клади к своему арабскому владельцу, суровые ответственные лица будут исследовать эпизод и определять виновников. Смотреть по камерам диалог бодека и грузчика — сказал ли бодек грузчику, что ему следует сделать, налепил ли красный тревожный стикер. Если при этом грузчик сидел по уши в своем смартфоне и не слушал бодека — ему грозит увольнение. Справедливое. Тебя, беглеца, приютили и накормили; тебя, дурака, учат ивриту; тебе, лентяю, выдали рабочие штаны, ботинки и даже свитер; и ты, бесполезный гой, не ценишь безопасность новой родины!

Стерилка

Вопреки названию стерилка — это довольно грязное место. Никто не чистит палестинские чемоданы, сумки и тюки от грязи.

Страшная мысль пронеслась в голове: вдруг в названии подразумевается стерилизирующий эффект ионизирующей радиации на мужской организм? Впрочем, я уже на шестом десятке, в моем возрасте импотенция не позор, а элемент комфортной жизни.

Кого ненавидят туристы

Опытный коллега учит меня премудростям профессии.

- Ты никогда не должен поднимать чемодан вверх. Надергаешься — спина заболит.

- А как тогда?

- Вот чемодан съезжает вниз по ленте. Ты быстро крутани его колесиками вниз и сбрасывай на пол. Если хочешь сделать доброе дело, можешь придержать сверху, пока падает, но только чуть-чуть.

- Круто.

- Мы, репатрианты, еще беспокоимся, а местная молодежь — им все пофиг. Грохнут чемодан об пол — колеса во все углы разлетаются.

Или это у них такое соревнование на ловкость? Или чтобы нашим двоюродным родственникам жизнь медом не казалась? По гладкому полу терминала чемодан легко скользит и без колес, но уже на ближайшей асфальтовой дорожке жадного хозяина полусотни килограммов одежды и вкусняшек ждут серьезные испытания.

Так вот кого больше всего на свете ненавидят арабы из Иудеи и Самарии — меня и таких как я.

Бодеки

Это особенная порода людей, выведенная искусственно в условиях непрекращающейся террористической угрозы. Степень профессиональной деформации этих молодых ребят и девушек поражает воображение отчасти беспристрастного стороннего наблюдателя.

Насколько они теплы и приветливы к своим, настолько же холодны и суровы по отношению к проверяемым. Я ожидал, что улыбчивый американский джентльмен в соломенной шляпе пройдет контроль гораздо быстрее и легче, чем улыбчивый арабский моджахед в клетчатом головном платке. Но нет — никаких снисхождений, наши бодеки не ведутся на внешний образ. Антисемитизм может скрываться под каждой личиной, и еще неизвестно, кто из них относится к Израилю хуже. С другой стороны, у враждебного джентльмена могут быть широкие возможности нанести нам вред посерьезнее, чем провезти из Иордании несколько блоков сигарет или даже сурово запрещенные финики с косточками.

Впрочем, основная масса проезжающих вызывает опасения и у меня. Удивительно, насколько хорошо наши соседи и двоюродные родственники умеют скрывать свои чувства в ожидании, когда же все их вещи — повседневные, личные и сугубо личные — будут просвечены, перещупаны, проткнуты, взяты на анализ и лишь вслед за всем этим дозволены ко ввозу в Иудею и Самарию, оккупированные, по их мнению, злобными сионистами. Ни малейшего недовольства не проявляет ни глава семейства, ни его жены в покрывалах, ни малые детишки, чья ненависть к ехудам лишь начинает зарождаться под колыбельные песни матерей, разве что подростки зыркают колюче со свойственной юности откровенностью.

Девушка-бодек недовольна результатами увиденного при рентгене. Дает команду поднять чемодан на стол, вскрывает его для ручного просмотра. Добирается до подозрительного предмета, не проявляя излишней бережности, режет упаковку, открывает, трогает, смотрит и так и сяк, прокалывает иголкой, берет на химический анализ. Все хорошо. Закрывает с тем же пренебрежением. Я подхватываю чемодан и выталкиваю его к ожидающим. Детишки уже совсем истомились, глава семейства и его жены невозмутимо принимают свои вещи. Будут ли они есть эти оскверненные руками проклятых ехудов вкусняшки из арабской страны, привезенные на праздничное застолье? Конечно.

Бодеки лезут в чужие вещи с удовольствием от выполняемой работы, словно псы-ищейки. Их поддерживает чувство исполняемого долга — они на защите безопасности нашей страны. Кто-то стреляет в джихадистов при их атаках на блок-посты, кто-то ловит скрывающихся террористов на территории Иудеи и Самарии, кто-то охраняет границу с относительно дружелюбной Иорданией. И я, в некотором роде, тоже.

Один раз бодеки грубовато потрошили чемодан, а рядом стоял араб и повторял с виноватым видом:

- Мне очень жаль, я приношу свои извинения за это.

Кажется, он превысил допустимую норму превышения количества ввозимых сигарет. Бороться с этим всерьез не хватает сил. Цена сигарет в Израиле не вызывает бешенства разве что у некурящих. Быть за границей и не привезти пару лишних блоков — ты или миллионер, или идиот.

Араб уже получил свою куртку после рентгена и даже успел ее надеть. Но бодечка, миниатюрная девушка эфиопских корней, вдруг засомневалась в своем решении. Попросила коллегу обследовать куртку. Тот без тени смущения заставил растерявшегося кузена остановиться, снять и отдать куртку; положил ее на стол и тщательно прощупал; столь же спокойно вернул хозяину и отпустил его. Большинство путешественников испытывает заметное облегчение, миновав наш контроль.

А я освоил важнейший элемент ближневосточного общения. Если кто-нибудь двоюродный и очень темпераментный куда-то спешит, горячится, выхаркивает непонятные слова и машет рукой в направлении кучи ожидающих проверки вещей, что собралась ввиду завязавшейся между бодеками непринужденной беседы о радостях и тяготах жизни и работы, настолько интересной, что им никак не хочется отвлекаться, я беру на себя обязанность межнациональной коммуникации и делаю этот магический жест.

Три пальца правой руки собираю в щепотку, поднимаю перед собой и пару раз опускаю и поднимаю — словно тяну свисающую сверху нитку. Это значит «дорогой кузен, имей терпение».

Действует умиротворяюще.

Диабетик

У меня нет задачи разговаривать с туристами. А у них иногда возникают проблемы.

Американец искал трость для своей бабушки — по-английски “сane”. Бодеки тоже не всегда сильны в английском. Я, конечно, выступил в роли переводчика. Сверившись с гуглом.

Другой, пожилой индус, сказал, что у него диабет, ему срочно нужно принять лекарства, оставшиеся в чемодане. Он не рассчитывал, что проверка будет идти так долго. Я перехватил на ходу старшую по залу, и она разрешила ему вернуться назад за чемоданом — случай исключительный. С другой стороны, если бы он вырубился в нашем зале, проблем бы возникло немало. Индус вернулся и благодарил. Что ж, я слегка поправил себе карму. В рабочее время за 37 шекелей в час.

Бакшиш

Есть и маленькие нюансы. Как-никак, я не грузчик, а сотрудник безопасности с обязанностями переноски грузов. Это намного круче, государство выражает мне большое доверие. А для переноски тяжестей из автобусов к ограждению контроля используют наемный труд арабских кузенов. Платят им существенно меньше, и для заработка они проявляют смекалку. Приноровились создавать очереди на контроль и брать взятки за их быстрое прохождение. С парой-тройкой автобусов долго возятся, тележек почему-то нигде не найти, сами где-то прячутся. Только вещи из них кое-как достали, подъехал следующий — разгружают очень быстро. То никого на проверке не было, то вдруг целая толпа навалила с чемоданами. Грузчики ходят в конце и подмигивают желающим — можем посодействовать. Договорились — и чемоданы мигом перемещаются в начало очереди, где царит удобный для злоупотреблений искусственно созданный хаос. Удивительно, но с этой порочной практикой никто не борется. Всем выгодно, что арабы и туристы платят мзду грузчикам, при том, что это нарушает ритм деятельности вокзала? Чтобы платить зарплату поменьше, как официантам? Или начальству лень заниматься всякой ерундой, которая не относится к священному делу безопасности? Восток — дело тонкое, а в некоторых своих проявлениях Израиль — самый настоящий восток.

Тельняшка

Паша - грузчик со стажем. Невысокий крепкий дядька лет шестидесяти c колючим испытующим взглядом, под рубашкой носит полосатый тельник, на руке татуировка, наверное, означает что-то мужественное. Служил в десантуре. Ведет себя как хулиган в старшей школе, словно бы пытается взять верх в каждом отдельном социальном взаимодействии. Говорит с понтами, с нажимом и подколками, шутит. Дает непрошенные указания не только коллегам, но бодекам, что замешкались в чем-то, глядит им в глаза с долгим обвинительным прищуром. Это при том, что последние были специально обучены выполнять относительно сложную интеллектуальную задачу по обнаружению запрещенных предметов среди дозволенных, а мы для них просто необразованная обслуга для тупой физической работы. Занятый делом, на время лишенный возможности общаться и доминировать, играет силой коротких хватких рук, швыряет тяжелые чемоданы.

- Водку пьешь? - спросил меня однажды.

- Нет.

- А че? Вот сейчас похолодает, самое будет милое дело, собираемся компанией, одни только приятные люди, никаких неприятных, сидим, водку пьем.

Когда десантник в относительно хорошем настроении, слушать его рассказы — одно удовольствие.

Паша родом из очень интеллигентной семьи. Сын знаменитого в Москве доктора-психолога, что работал с художественной элитой столицы и лично дружил со многими пациентами.

Школьником Паша строил декорации на Мосфильме.

Был успешен во всем. В юности занимался борьбой, и в пятнадцать лет смог завести горячий роман с семнадцатилетней девушкой из своей компании. Потом с ее подружкой.

Его мама была знаменита не только красотой, но и как доктор-гинеколог, вне связи с разводом с первым мужем и замужеством за вторым дружила с видными представителями столичной элиты. В том числе с директором продуктового магазина на Кутузовском проспекте, Теодором Спиваковым. В конце восьмидесятых, еще девятиклассником, Паша взялся исполнять его поручения — брал запечатанные конверты и относил неизвестным ему людям. За каждую доставку получал десять рублей — сумасшедшие деньги для школьника. Внезапно Теодора арестовали в рамках следствия по тяжелым валютным делам. В Бутырку посадили и несовершеннолетнего Пашу, шили дело о преступном сообществе. По тюрьме прошла весть о кончине Спивакова. Паша уверен, что он покончил с собой, не видя для себя шансов, да и чтобы не портить биографию сыну. Потеряв главного обвиняемого и убедившись в полном неведении Паши о какой-либо преступной деятельности, следователи выпустили мальчика. За три месяца в Бутырке он успел приобрести ценнейший жизненный опыт и завести полезные знакомства.

В армии он был принят в ВДВ, совершил 27 прыжков. В какой-то сложной ситуации, вероятно, в Афгане, получил тяжелое пулевое ранение в ногу. Хотели отрезать. В бреду на операционном столе расслышал голоса военных врачей:

- Что тут ему собирать, тут ничего не осталось. Ампутировать.

Очнулся и заявил, сержант - подполковнику:

- Я тебя задушу, сука! Собрать!

Ногу собрали.

После армии он пытался учиться на доктора в первом медицинском, но так и не смог осилить тысячи латинских терминов. Семейные связи не помогли удержаться, напротив, во врачебной среде бушевал внутренний конфликт, мать помочь не смогла.

В девяностые вел бизнес, торговал компьютерами вместе с комсомольским секретарем под крышей бурятского криминального авторитета, своего знакомца по Бутырской тюрьме. Купил место на Драгомиловском рынке и сдавал его за пару тысяч долларов в месяц. Закончил ВГИК, в нулевые годы проработал на всех должностях в кино — монтажером, осветителем, администратором, заместителем директора — по существу, помощником продюсера — договаривался с властями и мафией об организации съемок.

Самое сложное — организовать съемку в Москве. Все контролируется ФСО.

Для эпизода на Красной Площади обратился в офис охраны Кремля.

Позвонила дама, секретарша генерала ФСО. Познакомились, оставила свой личный мобильный. Встретились.

Чтобы снять сцену на Красной площади, нужно закрыть ее для посетителей. Это ответственность ФСОшников в ментовской форме. Каждый час стоит несколько тысяч долларов. Если нужно прогнать технику, например, поливальные машины — это стоит еще дороже.

Договорились не оформлять. Паша дал этой влиятельной бывалой даме 12 000 наличных долларов.

Когда начали съемку, появился некто в штатском и спросил:

— Ты, вообще, кто? Где у тебя разрешение?

- Один момент, - Паша набрал телефон дамы, - вот, поговорите.

Некто в штатском послушал, покивал головой. Вернул телефон:

- Что ж вы сразу не предупредили.

Легендарный Александр Абдулов пил с нашим десантником водку и рвался соблазнить какую-нибудь девушку из съемочной группы, но все - что актрисы, что ассистентки - ему решительно отказывали. Удивительно? Отнюдь. Слава артиста и бабника не давали ему реальной власти в мире кино, ничего полезного для развития их творческого пути сделать он не мог, только подпортить девичью репутацию. С режиссером, директором студии, их замами и иными могущественными деятелями кино девочкам приходилось договариваться лично.

В городе Тутаеве Паша вышел на местного смотрящего, тот помог организовать съемки криминального боевика. Несколько уважаемых личностей из интереса приехали на место. Вели себя культурно, постояли в сторонке, поглядели на работу киношников. Вот только один захотел сфотографироваться со знаменитым актером Вдовиченковым.

Охранявшие площадку менты дружно отвернулись. Авторитет подошел к актеру:

- Слышь, братан, давай фото на память сделаем.

Тот отшатнулся от раскрытых объятий и начал истерить:

- Кто пропустил постороннего? Что вообще здесь происходит?

Авторитет сощурился:

- Я твои фильмы смотрел, думал, ты нормальный пацан, а ты вот как запел, петушина! Да пошел ты на хуй!

Плюнул под ноги звезде и уехал с разочарованной, но все еще вежливой братвой.

Актер закричал, что не будет сниматься в этой невыносимой, чудовищной обстановке, и тоже стал уходить. Всей группой звезду еле-еле успокоили и уговорили вернуться. Съемки успешно продолжились.

Через несколько лет этой беспокойной работы Паша купил за 72 000 долларов квартиру в хорошем районе Москвы.

Отец троих детей от разных женщин, ни с кем из них отношений не сохранил. Одна из жен уговорила его репатриироваться, скоро начала изменять, охотно рассталась. Теперь Паша живет с новой женой на семнадцать лет моложе, ценит ее за то, что она ценит его, хочет оставить ей все свое имущество. У них жилье в кибуце типа вагончика с плоской крышей на две семьи, но комфортабельное. И квартира в городе на юге Израиля, там, где время на эвакуацию при обстреле меньше минуты. Сдают. Ездит на небольшой машине дорогого бренда, чистые понты. Интересный парень, только вот Путлера любит.

Россия — это где-то далеко

Следую принятому плану — избавляюсь от одного русскоязычного ютуб-канала в неделю. Здорово помогает. Нет смысла в этой бесконечной болтовне и детальных подробностях. Просто свободный мир дружно помогает демократическому государству давить фашистскую гадину. Каждый день примерно одно и то же.

Поспорили с приятелем-ватником в середине октября. Сравним-ка надежность информации в наших пузырях. Мой прогноз, основанный на проверенных источниках и трезвой оценке событий — хохлы освободят Херсон до конца 2022, москали начнут массово дезертировать, рано или поздно фронт рухнет. Его навязанные пропагандой бредни — Херсон останется русским, будет много жертв с обеих сторон, фронт останется и, кстати, не будем забывать про ядерное оружие.

А ведь искусствовед, эрудит, по крайней мере, в областях живописи и кино. Антисемит.

Метапелет и слушатель

За три года общения с дядей их Хайфы я овладел уникальным навыком общения с уверенными в себе пожилыми людьми, которым есть что сказать.

Главное для них — чтобы кто-то был готов их выслушать и фактически слушал, слушал. На это способны не так уж многие.

А вот я так поднаторел, что могу оказывать платные услуги в качестве слушателя. Нужно только составить прейскурант.

Просто выслушать — 50 шекелей в час. За академический час — 45 минут, больше нельзя, нужно делать перерывы, работа тяжелая, вредная.

Расширенный пакет - Слушать предметно, кивать, поднимать брови и гыгыкать в нужных по смыслу местах — плюс тридцать процентов.

Услуги ВИП — вести беседу на политические темы, в том числе о внутренних проблемах Израиля, страны исхода собеседника, об актуальной международной геополитической ситуации. Оппонировать по ходу повествования, формулировать альтернативную точку зрения, оказывать достойное сопротивление в развернувшейся дискуссии, последовательно отступать под напором логических доводов и всегда уместных аналогий, шаг за шагом менять свои прежние ошибочные политические взгляды на выработанные годами ценнейшего жизненного опыта единственные в мире наивернейшие взгляды собеседника. Цена индивидуальная.

И, кстати. Нужно побрить уши, иначе на блок-посту меня остановят с подозрением, что я хочу пронести в них взрывчатку.

Или старички не поверят, что с такими зарослями я действительно слушаю их с должным вниманием.

Споры о политике

Нигде так горячо не спорят о войне России с Украиной, как в Израиле. Полная свобода мнений сочетается со значительными ограничениями на личные выпады в адрес собеседника, тем более невозможно попросту заехать в рыло. Все очень кипятятся, орут, перебивают, машут руками, брызгают слюнями, но это лишь дискуссия — это не российское ток-шоу, где мордобой используется как аргумент для решительной победы. Даже намек на физическую агрессию невозможен — сразу последует вопрос, уж не прозвучала ли только что угроза? Находящиеся в безопасности оппоненты занимают самые диковинные позиции. От простой констатации факта «Путлер — Хуйло» до замысловатых конспирологических теорий про скорую гибель золотого миллиарда и глобальные геополитические изменения. Впрочем, одну из главных теорий я пока не слышал — о всемирном еврейском заговоре для борьбы за мировое господство, и заодно за все плохое против всего хорошего. Не потому, что этого заговора не существует. А потому, что его существование воспринимается нами как что-то необходимое и само собой разумеющееся, чего тут вообще обсуждать.

Орк

Этого парня взяли на работу по знакомству, как и всех остальных. Рекомендователь не знал важных подробностей его биографии.

Двадцать с небольшим, невысокий и щупловатый, блондин с симпатичной мордашкой и круглыми голубыми глазками. Ничто не выдает, что он галахический еврей, кмс по дзюдо, спецназовец в десантных войсках. В российских.

Энергичный, все время в телефоне и куда-то спешит. Пробует хитрить, чтобы поменьше работать. Не стесняется просить заместить его на линии, пока он сходит покурить раньше времени.

На службе был отобран в спецназ и прошел тренировки, в том числе сделал семь прыжков с парашютом. Ездил в командировку в Украину, охранял там генерала. Признался, что набрал там ништяков. И верно, откуда у него взялся этот золотой перстень на мизинце? Женский, если судить по размеру.

После досмотра на рабочих столах остается немало забытых вещей от палестинцев. Ремни, перстни, монеты, сигареты. Спецназовец интересовался, можно ли взять себе что-нибудь. Увы.

При слове «орки» смеялся:

- Мы орки, ха-ха, мы орки!

Тринадцать лет в дзюдо. Говорит, что это в нем, это его. Хочет тренировать. У него даже есть свои методы. Хотел бы вернуться в спорт, но здесь в Израиле не так много соревнований для взрослых. И нет ничего труднее, чем возвращаться после долгого перерыва.

Сказал, что противника сразу чувствуешь, когда берешь его за кимоно, и когда он тебя берет. Я попросил показать мастерство. Кмс взял меня за свитер и легонько, но очень ловко подергал в разные стороны.

Учит иврит, пробует клеить девчонок. Под двойной нагрузкой работы и учебы сильно устает от недосыпа. Старается. Скоро пойдет в израильскую армию, подучит там язык, все будет хорошо.

Победа израильского воспитания

Еврейский мальчик семнадцати лет. Что-то с семьей, вырос в детском социальном учреждении. На вид не очень, зато самоуверенный. Хвастается, что первую девочку уговорил в двенадцать, ей же было четырнадцать. Во время поездки в Баку завел быстрый роман с полноватенькой, как ему нравится, девушкой из Дагестана. В один день приглашает домой двух девушек в разное время — первую, уже знакомую, чтобы расслабиться перед встречей со второй и не слишком быстро все закончить. Чудовищно экстравертен, на лице идиотская улыбка. Со всеми здоровается, обнимается, от меня требует непременно говорить с ним по-русски, где-то раньше работал и выучил арабский. Судя по его владению русским, требования к языку у него невысокие. Экстраверты гораздо лучше общаются. По-латински суперобщительный пожилой репатриант из Венесуэлы отлично говорит и все понимает, но не может ни читать, ни писать на иврите.

Двадцати двухлетний спецназовец, кмс по самбо, десантник-парашютист и участник контр-террористической операции в Украине в одном лице раньше других зашел в автобус, расположился поудобнее, откинул спинку кресла. Еврейский мальчик сел за ним и сказал, что кресло нужно поднять. Что? Ему неудобно! Спецназовец ответил, что он уже так давно сидит, а если мальчику хочется удобства, он может пересесть на другое место, автобус пустой. Мальчик заявил, что хочет сидеть здесь у окна. Не договорились, спецназовец оставался в том же положении. Тогда мальчик схватил его кресло и принялся энергично трясти. Спецназовец встал. И пересел на другое место. Еврейское воспитание рулит.

Шум в сортире

В перерыве решил сходить в туалет. Занимаю одну из двух кабинок. Сижу уже как пять минут. Пригорюнился.

Слышу быстрые шаги, хлопанье дверью, еще шаги и еще хлопки, молодые голоса звонко приветствуют друг друга на иврите, шум и гам, ребята болтают, смеются, весело кричат. Рады, что встретились, место значения не имеет.

Зря я вообще сюда пришел.

Политика

Коллега говорит о коррупции.

Члены кнессета берут взятки и предлагают законопроекты. Имеют интерес во внешней торговле, девелоперском бизнесе, финансовой системе и вообще везде. Конкретных примеров не назвал.

Его вывод парадоксален и неожидан для меня, поборника справедливости. Чтобы только одна партия брала из бюджета свои пятьдесят миллионов, а не много мелких партий брали по пятьдесят каждая, всем следует голосовать за одну большую партию. Как здесь тоже все запущено.

Дядя имел со мной очередную беседу.

- За кого собираетесь голосовать?

- Не знаю.

- Как же вы не знаете? Вы сразу должны знать, за кого голосовать! Есть только одна партия, которая отстаивает интересы русских!

- Хм… Либерман?

- Конечно! Обязательно пойдите и проголосуйте, и супруге скажите!

Выборы

Вечером после работы я едва добрел до школы, где располагался мой избирательный участок.

Проблем с принятием решения у меня нет. Дядюшка потребовал, чтобы я отдал голос за Либермана, и я ему это обещал.

Вход в школу открыт. Народу почти никого. Пара мужчин сворачивали какие-то стенды и плакаты — кажется, избавлялись от избирательной агитации. В день выборов она запрещена, однако лицо постаревшего красавчика Биби сияло на каждом заборе; увидел я и пару плакатов моего личного недруга Арье Дери из ортодоксальной партии Шас.

Чтобы поговорить с соотечественниками и окончательно разобраться, что и как, нашел в гугле перевод слова Выборы.

- Эйфо бхирут? - спросил я у местных. Мне ответили, поняли, что этого не вполне достаточно, и для верности показали жестами.

Все двери распахнуты, в коридорах призывно горит свет. Пожилая семейная пара изучает здоровенный лист со множеством букв еврейского алфавита, что-то около трех десятков или даже больше. Но это труднее, чем алфавит — в некоторых клетках по несколько букв!

- Это вот что, все возможности выбора? - спрашиваю по-русски. Ответа не получил, вероятно, они были так заняты поиском нужного сочетания букв, что забыли родную речь.

В дверях одной из освещенных комнат встречает избирателей полнотелая молодая еврейка. После фразы на иврите предлагает говорить на английском. Я немножко покочевряжился, сказал, что, разумеется, знаю английский, но люблю говорить на иврите. Увы, одной любви никак не достаточно.

Голосующих записывают в амбарные книги, ровно как на моей бывшей родине. Спросили удостоверение личности и сказали, что пока я голосую, оно полежит у них.

Девушка объясняет мне на слабеньком английском, что лист со множеством букв — это действительно выбор для голосования.

- О Май Гад! - изумился я. Слишком много. В России было гораздо проще. Голосуй — не голосуй.

Девушка предлагает свою помощь.

- За кого бы вы хотели проголосовать?

- Эммм, за Либермана, - стесняясь, ответил я. Уже наслушался от многих, какой это подлец и жулик. Так или не так, но дядюшке я обещал.

Девушка тут же выдает мне листочек с единственной буквой Ламед — первой в фамилии Либерман. Этот листочек надлежало положить в конвертик, заклеить и бросить в тоненькую щелку урны. Что я и проделал.

Посмотрим, что из этого выйдет. Нашей маленькой стране нужны большие реформы!

Гетт такси

В момент перехода на осеннее время Эппл перевел время раньше, чем это сделал Израиль, в итоге я опоздал на рабочий автобус. Проблема в том, что это шабат. Нет никакого транспорта. Лишь такси.

Загрузил приложение Гетт и вызвал такси. Евреи в шабат работают не всегда. Приехал араб. Вместо двухсот шекелей попросил триста.

Я сказал, что уже оформил заказ на двести.

Он согласился, попросил заглянуть в мой телефон и, прежде чем я успел отреагировать, быстро потыкал в него. Похоже, оплатил поездку и поставил себе пять звезд за качество обслуживания.

По окончании сказал, что карта не работает, нужно платить наличкой.

Я попросил с него чек. 200 шекелей.

Через пару дней проверил и увидел, что оплата прошла и по кредитке. Обман.

Связался с Гетт, общался на английском, выслал им чек. Но тут стало ясно, что хитрый водитель вбил в него оплату по приложению, а не за наличку.

Макс кредитная компания — еле дозвонился. Все на иврите. Прошел с одного телефона на другой, там автоответчик адской скороговоркой тараторил номер. С трех попыток по частям успел его записать.

Долго ждал ответа. Нетерпеливая дама потребовала выслать ей чек на оплату. Прямо сейчас, пока мы на телефоне.

Выслал. В чеке указано — оплата через приложение. В возврате средств мне было отказано.

Я еще раз связался с Гетт и заявил, что не жду возврата, но требую, чтобы этот случай был расследован.

Надеюсь, хитрый водитель получил минус в свою профессиональную карму. А у меня теперь имеется личная причина недоверия к кузенам.

Общественный транспорт - автобусы

Если ничего не делать, автобусы пролетают мимо остановок на полной скорости. Эффективный пассажир должен быть зорким и шустрым. Завидев издали несущийся автобус, вскакивай и маши рукой — лишь в этом случае водитель заметит и притормозит. Не теряй времени, беги к открывшейся передней двери и запрыгивай.

На этом приключения не заканчиваются. Теперь в автобусе нужно следить за маршрутом и ждать приближения к своей остановке. Вставать на ходу опасно, водители любят резкие маневры — подрезать и обгонять легковушки и вообще все, что движется. Если выходить на следующей, ищи вокруг себя яркую кнопку, чаще всего желтую — она должна быть в пределах досягаемости. Жми на нее, тогда водитель стремительно тормознет на ближайшей остановке. Не мешкай, поднимайся с сиденья и выпрыгивай.

Прыжки здесь не сложные — все автобусы оборудованы для передвижения колясочников, они имеют все права и возможности путешествовать.

Аппликация

В Израиле программы называют аппликациями. Прямое заимствование из английского.

Поддоны — пластмассовые лотки, они же пайлы

Даже и грузчик на работе может пользоваться высокими технологическими достижениями человечества. Пластмассовые лотки, те же, что используются в аэропортах - великолепное изобретение. Чудесная эргономика. Как их не бросай, они все равно складываются в стопку. И когда швыряешь еще один сверху, он не грохается в нижний, а медленно опускается — форма его поверхности настолько верно продумана и качественно исполнена, что воздух из пространства между сближающимися поддонами создает пневматическое торможение,.

И хватать его удобно — руки сами попадают в углубления по бокам, можно подхватить одним движением и утащить сразу хоть и тридцать кило.

А если их немного, стопку лотков как единое целое можно швырнуть в нужное место одной рукой. Удобно, когда каждое движение на счету.

Антишрек

В Израиле в любой трудной ситуации можно рассчитывать на помощь. Нет, все же не всегда.

Здесь много людей с лишним весом. Не собираюсь упражняться в политкорректности — быть жирным не только неэстетично, но и аморально. В мире столько голодающих, что всегда есть с кем поделиться. Если же кто-то не может устоять перед вкусняшками и набивает организм избыточными калориями, то его слабость достойна всяческого осуждения. Я же как-то могу держать себя в руках?

Этот парень или мужчина, чей возраст трудно определить, ему может быть и двадцать пять, и сорок, побеждает за явным преимуществом в сверхтяжелой категории чемпионата по жирдяйству нашего автовокзала. И приветливостью не отличается. Есть причина ходить хмурым — для улыбки ему потребуются немалые усилия, попробуй-ка пошевели такими щеками.

Работает он инспектором — бодеком, проверяет багаж арабов и туристов.

Инспектор наблюдает за экраном быстрого сканера багажа. Если что-то внушает ему или программе распознавания изображения какие-либо подозрения, он говорит грузчику — «Ля Сити!» Тот хватает лоток и передает его другому грузчику для переноса в медленную, внимательную машину. Нет лучшего места для этой переброски, чем левая часть среднего стола. Это наш логистический коридор. Лотки нельзя протягивать вперед, если они тяжелые — можно потянуть спину. Каждый из нас отработал индивидуальную привычную технику передачи лотка. У кого-то еще молодая спина, у кого-то короткие сильные руки. Я же не проношу лоток вперед со все возрастающим моментом нагрузки на мою измученную поясницу, а толкаю его от живота на стол и двигаюсь в полете вслед за ним, контролирую приземление, придерживаю руками, бухаюсь в стол вместе с ним и тем гашу общую инерцию.

И вот однажды, уже начав очередной полет лотка, вижу на траектории его приземления удобно расположившегося огромного бодека с проверяемым барахлом. Успеваю притормозить. Но лоток нужно скорее передавать к другой машине, уже и следующий не ждет. Развожу руками с огорченным видом, даю понять, что бодек мне мешает. Он раздраженно отвечает, что работает на этом месте. Пришлось искать обходной путь, медленный и трудный — протягивать лотки партнеру едва ли не через голову его коллеги.

В другой раз мы работали в паре — он наблюдал за экраном машины, куда я заправлял присылаемые по ленте чемоданы.

Я был на этом месте второй раз и забыл, что делать в нестандартной ситуации, когда на чемодане нет этикетки — отвалилась по мере транспортировки. Да, я должен налепить свою, повторную, но вот необходимо ли при этом клеить специальный зеленый квадратик как сигнал об отсутствии претензий к чемодану?

Обратился с вопросом к толстяку. Он только прошлепал мне своим безразмерным хлебалом что-то неразборчивое на иврите, на повторный вопрос спустил вниз щеки с недовольным и скучающим видом, а на вопрос по-английски ответил вполне понятно: «не имею представления». По счастью, недалеко была его старшая коллега, тоже немалого веса девица, зато доброжелательная — она тут же сказала мне, что да, зеленый квадратик будет как раз уместен.

Этот тип не смог бы сыграть роль Шрека в художественном фильме. Не потому, что не похож — как раз-таки внешнее сходство удивительное. Один к одному - бочкообразное туловище, заплывшая жиром угрюмая морда, лысая башка. Разница в характере. Шрек — добрый.

Фильмы

Посмотрел фильм 2021г. с афроамериканцем в роли Макбета. И еще одним афроамериканцем в роли Макдуфа. На минутку, Шекспир вряд ли предполагал, что шотландские аристократы могут в такой степени злоупотреблять услугами солярия и кремами для загара. Все это как-то странно и навязчиво, отвлекает. Словно бы чувство вины за бесчестные преступления, уничтожающее Макбета изнутри, может быть слабее, чем ответственность жестоких белокожих владельцев плантаций сахарного тростника перед ним и несколькими поколениями его аристократических предков.

Пожаловался дочери. Ответила, что уже вышла «Русалочка», которую играет, я не удивлен, афроамериканка.

Я не расист. Точно? Проверим. Вот главный вопрос на засыпку: готов ли я выдать дочь замуж за эфиопа… нет, некорректно, лучше афро… авроеврея… тьфу — короче, выдать родимую дочурку замуж за слово на букву Н, то есть… негра? Иными словами, буду ли я готов нянчить и сюсюкать крошечных мулатиков — своих родных внуков? Прислушаюсь к своим глубинным чувствам…

Что ж, принципиального отторжения во мне такая перспектива не вызывает. ОК, пусть выходит замуж за негра чернее ночи в пустыне, лишь бы был он умный, добрый, красивый, успешный — в общем, пусть имеет все те же качества, что и любой другой претендент на роль моего зятя.

Успокоившись, вслед за Набоковым обрушусь на истинных расистов — циничных голливудских лицемеров.

Хотят ли они завоевать сердца негритянских зрителей, если, по их мнению, тем легче сопереживать артистам той же расы? Почему бы им не снять еще одну «Русалочку», где героиня будет нежнейшей, снежной белизны мечтательной блондинкой, а вот ее герой-принц, напротив — веселым мускулистым негрилой с дредами и золотыми цацками?

Тогда им нужно снять с десяток Русалочек — вот вам расовое соответствие зрительской аудитории, а вот вам возрастное — почему бы этой Русалочке не быть лет на сорок постарше, притом, что ее пассия остается романтическим юношей? А если, с благословения Набокова, совсем наоборот? Вот и ЛГБТ тему нужно задействовать, и не где-то в персонажах второго плана, а сразу ниже пояса — по ходу пьесы Русалочка меняет пол в соответствии с предпочтениями ее принца.

Надеюсь, этот период повышенной расовой чувствительности в обществе и массовой культуре скоро закончится, наши потомки всех цветов и оттенков будут смеяться над нелепыми вывертами списанной за ненадобностью левацкой политкорректности.

Сострадание и справедливость

У коллеги-грузчика воюет родной брат, защищает Украину. Рассказывает, что в последнее время с российской стороны в атаку идут мобилизованные, с автоматами, стреляют, просто как в фильмах про вторую мировую. Ощущение, что они пьяные или обдолбанные, они идут, а их косят. Потери — по двадцать пять русских на одного украинца.

Олег сочувствует мобикам. Я считаю, что они заслуживают своей участи. Я могу сострадать тому, кто отказался воевать и идти с оружием в чужую землю. У Олега сильнее сострадание, у меня — чувство справедливости.

Мой ватный приятель изложил мне полностью зеркальную картину событий: что в последнее время украинцы ходят в атаки то ли пьяные, то ли обдолбанные, а наши их косят. Потери — куча украинцев на одного русского.

Что-то мне подсказывает вновь, что кремлевская пропаганда не стремится всякий раз изобретать велосипед. Достаточно взять реальные события и перевернуть их наизнанку. Узнаем после победы.

Русские бомбят

Услышал разговор коллег из Украины — «русские по электростанциям бьют». Резануло. Хотел сказать, что не русские, а Путин бьет. Потом подумал — все-таки бьют русские по приказу Путина; а я уже не русский, я израильтянин. Нет, но как же мой язык? Неужели он тоже ответственен за все? И так он съежился от стыда. Бьют не только русские, но и чеченцы, буряты, мордвины.

Пусть так: этот мрак по прихоти Путина творят россияне.

Тактильность и пение

Мы, бывшие русские из больших городов, хорошо помним твердые локти бывших соотечественников. У каждого из нас такие — всегда наготове растопыриться и двинуть в ребра неловкого соседа по общественному транспорту.

Что отличает израильскую молодежь, так это их непривычная для нас телесная близость. При встрече обнимаются парни с девушками, парни с парнями, девушки с девушками. При разговоре совершенно нормально держать собеседника за руку или облокачиваться на него. То ли здесь у них царит полный бедлам и тотальная полигамия, то ли это обычные в социуме проявления дружеских чувств.

В этой телесной возне всегда есть капелька живой агрессии — ее больше, в ней много соревновательности, если обнимаются парни — как друзья из одной секции единоборств. Если контактируют парень и девушка, игра становится другой.

Группка из пяти бодеков - двух парней и трех девушек — что-то активно обсуждает. Я еще не так хорош в иврите, чтобы следовать обмену репликами. Слушаю и наблюдаю метров с трех, по местным понятиям это очень издалека. Одна из трех девушек обладает не только заметной грудью и тяжелыми бедрами, здесь на востоке этими достоинствами никого не удивишь. У нее, как это ни удивительно, при отменном питании вполне сохранилась эффектно узкая талия. Эта редкость так вдохновила ближайшего собеседника, что он всерьез занялся исследованием ее необычной анатомии. Придерживая за талию одной рукой и не переставая болтать что-то непереводимое, другой рукой он ищет на левой стороне ее тела то ли окончание нижнего ребра, то ли верхушку селезенки, куда в решительный момент битвы с противником следует нанести разящий удар. Я все жду неловкого движения и попадания ее налитой груди в хваткую ладонь, но нет, ошибок он не допускает. Вот и другой парень тоже тянется к ней и не без помощи первого находит заветное ребрышко, вот теперь и девушка ищет у собеседника то же заветное место около его, вероятно, неплохо накачанного пресса. Меня поражает внешнее спокойствие и невозмутимость участников. Хотя нет. Две не наделенные талиями и на время оставленные без внимания девушки начинают заметно грустить, пока, наконец, второй парень не сжимает одну борцовским захватом к полному ее удовольствию. Третья задумчиво глядит темными глазами с поволокой в широкие окна, что выходят на близкую жаркую пустыню. Ничего, скоро и ее начнут мять, тыкать и едва ли не колотить; да и она как следует ответит: пол-удара на каждую имитацию. Или же обнимут во всю ширь и станут укачивать, а она склонит голову на плечо и замрет.

И еще они очень музыкальные. Полагаю, что все. И многие из них проявляют талант явно. Могут вдруг запеть что-то неразборчивое, с восточной переливчатостью. Похоже на то безобразие, что на русском поют с кавказским акцентом про черные глаза, впрочем, не так агрессивно, нежнее. Зато громко, сколько хватает глотки. Местная эстрада пользуется абсолютным приоритетом, никакой англоязычной песенки услышать мне не удалось.

И свои певческие таланты они ценят высоко. Однажды подошел к бодеку с вопросом, когда он выводил свои рулады. Что-то подсказало — обрывать его не стоит. Бодек пел, не замечая меня перед носом, в эту минуту для него существовал только его неповторимый голос и мелодия. Неплохо для караоке. Когда он закончил свое послание черноокой красавице и вернулся к тоскливой обыденности, я поднял большой палец в знак восхищения. Бодек едва не растаял - никогда я не видел певца, настолько довольного приветствием публики.

Иногда песенки еврейские слышны и по радио в автобусе или кафе, стиль точно такой же, но исполнение профессиональное, отчего воспринимается гораздо более навязчивым. Нежно влюбленный в самого себя петушино-козлиный переливистый тенорок делится своими чувствами с полной свободой безо всяких понятных европейцу нот, ай-люли-люли вверх-вниз и еще много раз куда угодно. Тянет и тянет писклявые дребезжащие неправильные синусоиды. Абсолютный восток в худших его проявлениях. Хочется сказать вежливо: что это блять за верблюжье дерьмо?! Если этот лирический герой и мечтатель после долгой погони схватил-таки козу, мне не обязательно об этом знать во всех деталях. Извините, дайте тишину, пожалуйста! Но его включают очень громко, не иначе он здесь знаменит, любим и служит образцом для творческого подражания.

Недавнего репатрианта спросили, нравится ли ему еврейская музыка в восточном стиле.

- Очень нравится, - ответил он. - Только почему песня все время одна и та же?

Веселый атлетичный негр подошел к парню-ашкеназу и симпатичной девушке-мизрашке, для начала на скорую руку обнял парня, затем с удовольствием перешел к девушке - обмял, нагладил, помучил, утешил и нехотя отпустил уже совершенно растрепанную. Она стала приводить себя в порядок, а ласковый качок снова потискал парня. Хочешь обнимашек с привлекательными девушками — жми всех подряд.

Поделился впечатлением с русским иммигрантом моего возраста, что прожил здесь лет пятнадцать.

- Как они тут обнимаются хорошо.

- Они тут не только обнимаются, - с завистью ответил бывший и нынешний соотечественник.

Гордость и смирение

Бодеки привыкли командовать арабскими гостями. Мне даже неудобно, когда они с той же бесцеремонностью обращаются к туристам из цивилизованных стран — США, Европы, Индии.

Большинство инспекторов — евреи-мизрахи, ашкеназы и эфиопы. Есть и друзы — у них своя особенная религия. С учетом того, что каждый инспектор должен предварительно отслужить в Израильской армии, это очень проверенные ребята, с идеальной биографией, граждане Израиля. Все — мужчины.

Каждый знает арабский язык в достаточном объеме.

«Ламинай?!» - кричат они, взявшись за чей-то чемодан. Из кучки ожидающих появляется встревоженный, угодливо приветливый хозяин. Арабские женщины более сдержанны, радости при проверке их скарба не проявляют. Ненависти, впрочем, тоже не демонстрируют; разве что спешат и нервничают; чувства их так хорошо скрыты, что я даже начинаю сомневаться — уж не нахожусь ли я в плену собственных ложных представлений? Уж не приписываю ли нашим ближайшим родственникам, двоюродным братьям и сестрам, нашим милым кузенам и кузинам, дурных чувств по отношению к нам, хозяевам этой древней земли, что удерживают дикие нравы жестоких арабских колонизаторов в клетке необходимых мер безопасности?

«Хаджь, джаваз, телефон!» - торопят бодеки, уже адресуясь к кому-то конкретно. Арабские мужчины все с той же улыбкой, иногда согнувшись, но всегда с особенной предупредительностью к требующему, с готовностью отдают и паспорт, и мобильный.

Иногда девушки-бодечки особенно подозрительно тучную даму в накидке проводят в кабинку и обыскивают за занавесочкой. Извлекают из ее туши лишнюю пару блоков сигарет. Однажды хозяин такой разоблаченной дамы попробовал что-то объяснить, дескать, жена-то моя, но как в ней оказались сигареты — знать не знаю, и она сама уж подавно не знает — чудо какое-то совершилось. Помогал себе выразительной жестикуляцией. Низкорослый коренастый бодек не стал его выслушивать, рассердился, стал кричать на него по-арабски, махать руками перед носом. Одержал в споре несомненную победу, развернулся и пошел вразвалочку, весь растопырившись и раздувшись от гордости. Мы, грузчики, тоже обрадовались. Ясное дело, наш-то посильнее вашего.

Обыскивают и мужиков. Иногда даже занавесочкой не прикрывают. То ли по наитию, то ли благодаря тщательно отработанной процедуре, то ли случайным образом, что не исключает и следование процедуре, бодек останавливает какого-нибудь кузена, говорит ему пару слов и показывает направление жестом. Тот безропотно заходит в кабинку и замирает неподвижно с разведенными в стороны руками и расставленными ногами, а бодек в одноразовых полиэтиленовых перчаточках его обхлопывает по всем местам. И ничего, их общение ничуть не страдает от этой процедуры, отпущенный с миром араб говорит еврею или друзу что-то веселое, оба посмеиваются.

И все равно ближайший после входного досмотра туалет полон мусора - завален пустыми упаковками от сигаретных блоков — те, кому неудобно тащить их дальше в штанах, разделяют блоки на пачки и рассовывают куда могут. Похоже, на эту мелкую контрабанду часто закрывают глаза. А вот косточки в финиках — это уже караул, боевая тревога.

Араб рвал зубами свой пакет, стоя на коленях перед низенькой задастой еврейкой в очках. Это уже напоминало ролевую игру, с такой радостью он исполнял ее указания, заглядывал снизу ей в глаза, с такой строгостью она требовала его подчинения. Рентген выявил блок сигарет, вложенный в детскую курточку, втиснутую в середину прочего тряпья его мерзкого пакета. Вероятно, дозволенное количество сигарет араб уже предъявил официально на таможне, это же была неудавшаяся попытка ввезти лишнее. На такое у них всегда есть отговорка «Ой, иорданский дядя попросил курточку отвезти в подарок внуку в Йерихо, что внутри я и не видел ни разу, больше так не буду».

Потроша арабские чемоданы, бодеки вскрывают подозрительные пакеты и добираются до содержимого. Мягкая форма контроля — проткнуть упаковку зубочисткой и взять пробу с малых остающихся на ней следов содержимого. Жесткая — порвать упаковку и добраться до сути, прощупать или сделать химический анализ непосредственно с перевозимого. Даже если это какой-нибудь безобидный на вид плод типа инжира, бодек обязан убедиться в отсутствии в нем косточек. Сельское хозяйство Израиля должно быть защищено от любых импортных зернышек, способных дать конкурентный росток.

Самый толстый и злобный из наших бодеков с отвращением порылся в чемодане, нашел подозрительную упаковку, без колебаний порвал ее. Орешки, похоже на жареный миндаль, наверное, соленый. Вкуснятина. Ничего плохого бодек в орешках не нашел. Заморачиваться с упаковкой не стал, хотя мог бы найти целый пакетик на замену. Рассыпанные по столу орешки стряхнул внутрь чемодана вперемешку с другой пищей в упаковке, бельем и прочей ерундой. А мы спрашиваем, почему теракты.

Мудаки

В Израиле приятно быть мудаком. Имеешь право иметь любое мнение и высказывать его. Случись кому возмутиться и съездить тебе, хуесосному долбоебу-путиноиду, по тупой наглой морде — просто вались с ног и трагическим голосом проси свидетелей вызвать скорую; если таких нет, набери номер сам. Приедет бригада медиков, проведет быструю оценку состояния здоровья, посмотрит на твою хитрую наглую морду, наденет на шею защитный бандаж, погрузит на носилки и отвезет на дальнейшее обследование в больницу, заодно поставит в известность полицию. Сможешь подвергнуть драчуна мучительным юридическим разбирательствам и взыскать с него внушительную денежную компенсацию.

Едва ли не половина моих коллег — ватники.

Валентин — мужчина лет сорока пяти, круглый, мягкий и приветливый, после трудного рабочего дня достает из ящика огромную красивую фляжку и предлагает мне угоститься виски. Я вежливо отказываюсь, тогда он ласково желает мне здоровья и выпивает стопочку. Включает Шевчука — запись с концерта, певец, как ему велит долг и совесть, в тысячный раз рвет свое усталое горло. Вспоминаю, как лет пятнадцать назад в Москве на Пушкинской площади на митинге в защиту Химкинского леса — черт возьми, мы проиграли тогда, и к чему это привело теперь — путинцы отрубили или арестовали звукоусилительную аппаратуру, Шевчук не уступил и хрипел в холодный воздух все, что было нужно. Даже я, вполне к нему равнодушный, старался расслышать его тогда. Валентин слушает мой рассказ, кивает и наливает еще стопочку. За мое здоровье.

- Неужели можно отменить русскую культуру? - выпив еще одну, со светлой печалью вопрошает он. - Вот как же ее отменишь? Вот это все — Лермонтов, Шевчук, наши песни?

Странная для меня постановка вопроса.

- Отменить? Нельзя отменить, она есть. Просто отношение изменилось. Вагнер никак не виноват, что его любил Гитлер, однако вряд ли так уж часто его оперы ставили сразу после сорок пятого года.

- Нельзя отменить, - соглашается Валентин. - Шевчук, наши песни.

- Помнишь, как он Путину тогда ответил — типа, а вы кто такой? А я Юра-музыкант.

Валентин помнит.

- Не хочу я в это углубляться, - говорит он мягко и печально.

После рабочего дня в ожидании автобуса-развозки собрались в комнатке отдыха. Кто успел раньше — удобно расселись в попачканные раздолбанные креслица, что, очевидно, достались нам во вторичное пользование от офисных крыс - белых воротничков. Кто не успел — вмял усталую жопу в железное сиденье с дырками.

Один начал было рассказывать анекдот — Илья Муромец приходит к Бабе Яге с проблемой, хочет соблазнить Василису Прекрасную, получает совет вдарить ее по башке и соблазнить беспамятную, Илья считает это ниже своего достоинства, тогда Баба Яга предлагает долгий, но верный путь — ехать за тридевять земель, найти цветочек аленький….

Я понял, что анекдот складывается длинный, и не смог удержаться — а в конце вдарить по башке и соблазнить?

Рассказчик ничем не выдал своего разочарования: - Да.

Но больше при мне анекдотов не начинал. А я еще удивляюсь плохим отношениям в коллективе.

Молодой уроженец Израиля, выучивший русский язык с родителями, сказал, что хочет съездить в Россию. У него и российское гражданство есть.

- Что? - напрягся я. - Только не сейчас! Подожди пока что.

- А что? А почему нет? - заворчали долбоебы.

- Заберут потому что. Поедет на Донбасс воевать.

- У меня три сына, - с возмущением ответил один из ватников, - все в России, в разных городах. И все хорошо.

Я не нашел слов, только постучал по железному стулу: - Тьфу-тьфу.

Прозвучали реплики про родину и ее защиту. Я сказал, что защищать нужно историческую родину.

- Какую это историческую?

- Какую? Израиль!

Меня не поддержали.

- Родина, это…. Ну мы понимаем, что такое родина, - осуждающе резюмировал самый патриотичный ватник, галахический еврей, лютый антисемит.

У другого тоже интересная биография и к ней фрикативное «г». Родители-украинцы поехали с малышом добывать золото в Якутии. Говорит, самые красивые — даже не якутки, а эвенки; но его забрали в армию раньше, чем он стал пользоваться успехом у девушек.

- А вот скажи, почему ты поддерживаешь Путина?

- А кто тебе сказал, что я его поддерживаю? Нет, я его не поддерживаю.

- А почему ты тогда поддерживаешь его войну?

- Потому, что украинское правительство находится под внешним управлением из Лондона. Вот раньше Украина была вместе с Россией, сотрудничество было. А потом, когда все это блядство началось, когда после тех беспорядков Ющенко назначили, все пошло прахом.

- ОК, но почему внешнее управление именно из Лондона? Не из Вашингтона, Берлина, Пекина?

- Так это же очевидно! Достаточно посмотреть на факты!

- Какие, например?

- Да потому что все эти олигархи туда сбежали с деньгами и там сидят у своих хозяев!

- Хм. Обычно под внешним управлением подразумевают мировой финансовый капитал, то есть еврейскую мафию. Ты что об этом думаешь?

- Там разные у них хозяева, не только евреи. Украина еще огребет проблем. Скоро Польша у нее захочет территорию отжать, Львов, например.

- Хм. ОК, но если, например, фашисты сбежали в Аргентину и там осели, это не значит, что Аргентина управляла Гитлером, верно? Просто там им спрятаться удобно. Ты еще как-то можешь Лондон обосновать?

- А почему я должен обосновывать? Ты не согласен, ты и опровергни.

- Э, минутку. Ты собираешь факты и на их основе делаешь ответственное утверждение — вот его-то ты и должен обосновать.

- Не только я, многие такие выводы делают.

- Кто, например?

- А вот Шарий!

- Темная личность, по-моему.

- Да, это точно. Да все врут в своих интересах.

Сказал, что планирует поездку в Краснодарский край. Что?

- Тебя же заберут нафиг! Пойдешь воевать!

- Никто меня не заберет! - в споре на политическую тему он автоматически начинает кричать, подобно тому, как это делают в российских ток-шоу.

Он не гражданин России, это в его пользу.

- Ты вызываешь подозрения. Почему вдруг ты, гражданин Израиля, так хорошо говоришь по-русски? И «г» у тебя фрикативное? Ты будешь скрывать, что еще и гражданин Украины.

- Зачем скрывать? Там выяснят, все нормально будет.

- Нормально? ФСБшник захочет орден и звание — чего это я до сих пор еще лейтенант — поймает тебя как украинского и израильского шпиона. Потом тебя еще менять будут.

- Там разберутся! - говорит он с настойчивой уверенностью в чистоте намерений и высоком профессионализме российских чекистов. - Посмотрят мой фейсбук, увидят, как я ко всему отношусь.

- А, так ты в фейсбуке еще все такое пишешь? Наоборот, скажут — вот какой хитрый шпион, фейсбук какой продуманный себе сделал. Обрадуются — жидо-бандеровца поймали!

Он все-таки поехал. На въезде пограничник спросил, куда он едет. Наш грузчик педантично сообщил адрес гостеприимных знакомых и добавил, что не будет жить в одном месте, а поедет в другое для встречи. Пограничник с улыбкой заявил, что его организация сможет найти гостя в любом месте, где бы он ни был.

- Я и не сомневаюсь! - в полном восторге перед легендарной мощью ВЧК-КГБ-ФСБ заблеял наш жидобандеровец.

Выехал он тоже легко и без приключений. Везет дуракам.

Опасная среда

Железные столы с торчащими углами, тележки, что могут вдарить рамой по косточке, наехать колесом на ногу так, что чувствуешь и в жестких сапогах с металлическим носком.

Каждая рентген-машина - источник радиации. Сколько мы здесь хватаем? Ладно мы, списанные в утиль пожилые долбоебы, но и молодые бодеки и бодечки тоже сидят рядом с жерлом этих мини-реакторов.

Грязь на прозрачных пластиковых занавесях от арабских чемоданов. Кнопки на линиях прикрыты острыми козырьками на уровне повыше колена, об них можно располосовать ногу. И шум, постоянный гул и свист электромоторов, приводов движущихся лент, вентиляции зала и каждой рентген-машины.

Эта вентиляция еще и продувает насквозь. Пошвыряешь чемоданы, распаришься — получи холодок в поясницу. Все то и дело ходят сопливые.

Бедуин любит Путина

Саид полный, флегматичный и важный. Кожа темнее, чем у большинства моих коллег, но светлее, чем у эфиопов. Он бедуин — среди них некоторых, заслуживших доверие и тщательно проверенных, допускают работать в безопасности. Я понимаю где-то треть из его фраз, по счастью, он никуда не торопится, мы в одной смене, он готов повторять и разъяснять.

- Ты из России? Это круто, у вас там Путин, он сильный.

- Путин — сын шлюхи…, - использовал я единственно знакомое обозначение нехорошего человека, судорожно перебирал свои скромные знания, но не нашел второго еврейского ругательства… - piece of shit!

- Почему? Он сильный, его все боятся — и Америка, и Европа.

Мне трудно сказать, что он не сильный, а только делает вид, на самом деле он говно и пидор в плохом смысле слова, но не будет спорить о мелочах.

- Он сильный, но он не хороший, он э… плохой.

- Это война, так получается, на войне люди погибают.

- Он был плохой до войны. Он э… воровать… воровал много денег в годы эти… девять… девяносто… в девяностые. Потом он еще воровать много, много денег. Может быть, он человек самый богатый в мире!

- Конечно, почему бы нет!

- Тогда в девяностые не было у меня э… достаточно еды. Путин украл еду мою. Путин украл еду у детей и женщин. И потом… Был в России Ельцин, он был… голова правительства… он пил много алкоголя… и он воровать… нет, семья его воровать много денег… Ельцин боялся, поэтому он сказал, что Путин будет голова правительства. Но Путин не был популярный. Поэтому он начал войну с Чечен.

- Чечен, да! - обрадовался бедуин Саид. - Чечен сильный!

- И чтобы… начать войну с Чечен Путин… или кто-то, мы не знаем кто, я думаю, Путин… э… как это, когда буххх? взо.. взорвать… взорвал дома, два в Москве, еще один там, дома с детьми, женщинами.

- Путин хорошо относится ко всем религиям. К христианам, мусульманам, иудеям — ко всем! Вот ты какой религии?

- Что? Еще раз, пожалуйста?

- Какой ты религии?

- А, религии… Нет у меня религии.

Бедуин заговорил с сожалением и осуждением.

- Это запрещено. У каждого человека должна быть религия. Как ты думаешь, зачем существует религия?

- Религия? Это… люди э… бояться… люди боятся смерти, это помогает им. И это чтобы люди делали хорошо.

- Это не главное. Главное — это то, что эта жизнь — это не настоящая жизнь. Настоящая жизнь, она там! - Саид показал пальцем вверх.

Там я увидел грязно-белые квадраты подвесного потолка, некоторые с желтыми следами протечек от зимних дождей. Светили яркие люминесцентные ламы и пробирала холодом мощная вентиляция.

Бедуин убедился, что я слежу за ходом его рассуждений.

- Эта жизнь здесь, - это просто мивхан.

- Как? Мивхан? Я не знаю слова.

Саид поискал в переводчике. Тест, испытание.

- И когда мы пройдем это испытание, мы окажемся там. И мы не знаем, что будет там. Может быть, там будет нам другое испытание.

- Может быть.

- Как может быть? - удивился бедуин. - Точно! Мы не знаем.

- Это трудно… это предмет трудный… чтобы верить, нужно верить... верить трудно.

- Какой религии отец твой?

- Отец мой? Он был коммунист, не было у него религии.

- Поэтому и у тебя нет религии, - с сожалением и осуждением подвел итог бедуин Саид.

По его логике я хуже Путина.

Местные уроженцы отличаются непосредственностью

Парнишка с работы, готовится идти в армию. Занимается единоборствами. Общается со мной по-английски. Сказал мне:

- О, я хочу пернуть. И отошел.

Я задумался над этим социально-культурным феноменом. Спросил дочь-школьницу, учащуюся среди еврейских уроженцев, пукают ли одноклассницы в ее присутствии. Нет. Странно, кажется, в их дружбе что-то не так.

Не читайте Солженицына

- У него такое понаписано! Да если бы это было правдой, столько народу поубивали, мужиков бы вообще не осталось! Начитаются, потом ерунду говорят!

- Хм. А ты Солженицына что читал?

- Не читал я его, нахера мне его читать?

- Хм. Не читал, но осуждаю. Архипелаг ГУЛАГ большой, попробуй «Один день Ивана Денисовича». Или Шаламова — Колымские рассказы. Они небольшие, там круто.

- Я семнадцать лет уже ничего не читаю. Раньше читал. Булгакова, Тополя. Знаешь Тополя?

Наши кузены

Арабы состоят с евреями в близком этническом родстве, языки в одной группе, много общих и еще больше однокоренных слов с близким смыслом. Коллеги-грузчики называют дорогих кузенов по-разному, чаще оскорбительно. Арабесы, арабьё. Звучит грубовато и неполиткорректно, но иногда вполне уместно.

Подходы к зоне проверки багажа отгорожены красными барьерами. Установлены они были в связи с тем, что кузены с кузинами хватали свои вещи еще до вынесения бодеком решения об углубленной проверке багажа, стоило им чуть показаться на выходе из рентген-машины. Слова, даже на арабском, действовали очень мало. Они толпились, галдели, тянули руки, иногда выдергивали багаж изнутри, прямо из камеры с жестким излучением. Барьеры легкие, но заметные.

Этот народ трудно остановить и бетонными заборами с колючей проволокой. Несколько раз в день особенно настырные соседи игнорируют красный предупредительный цвет барьеров, отталкивают их и лезут ближе к своим еще не получившим одобрения вещам.

Не только бодеки, но и мои коллеги-грузчики, в чьи обязанности не входит контакт с проезжающими, строго пресекают такие действия. Чаще жестами, на иврите, английском, иногда даже на арабском защитники безопасности Израиля требуют от кузенов немедленно вернуться на дозволенную им территорию.

Реакция всегда одна: удивление, извинение, ретирада. Этим милым людям всегда нужно напоминать о силе и решимости нашего народа удерживать их поведение в границах внешнего приличия.

Шесть месяцев в стране

В последний шабат я с гордостью от выполнения своего продуманного и требующего определенных волевых усилий плана удалил свой последний русскоязычный канал на ютубе, с чем поздравляю его хозяина Фейгина и его лучшего гостя Арестовича. С вами было весело, друзья; вы поддерживали меня в минуты неопределенности и слабости. Теперь наши пути разошлись — мне нужно учить иврит. Международные новости я буду получать от каналов больших СМИ на английском. Девять из девяти — про очередной политический скандал в Штатах, свежую зашкварную речь какого-то известного им политика в неизвестном мне штате, соображения президента по поводу Китая, инфляции, и, одна из десяти — про войну в Украине. Скупо, объективно, точно. Больше мне и не нужно. Новости моей страны я попробую слушать на иврите — пока еще понимаю мало, но с картинкой можно хотя бы понять общий смысл.

Все четыре колеса

Ненавижу двухколесные чемоданы. Чтобы запустить их в рентгеновский аппарат, нужно переворачивать колесами вверх. Это проблема. На автобусном вокзале, в отличие от аэропорта, нет верхнего предела по весу. И платят наши гости за место, а не за килограммы.

Люблю четырехколесные. Их можно не переворачивать, достаточно расположить посреди дорожки транспортера. Правильные чемоданы.

Бывают еще черные дорожные тюки. Набитые так, словно в них перевозят верблюда или роскошную невесту. Каждый раз боюсь, что очередной тюк не влезет в рентген. Самое худшее — если ценный груз минует внешний проем, но застрянет внутри. Придется вытягивать больной спиной всю его неподъемную массу из радиоактивной пасти.

Иногда чемоданы нужно спускать вниз с транспортеров. Носить их нежно на руках — нет уж. Аккуратные грузчики сталкивают чемодан с высоты на уровне пояса и на лету придерживают. Беспечные — просто сталкивают. Если чемодан тяжелый и приземляется на одно колесо — оно с веселым треском ломается, в самых забавных случаях еще и летит поперек зала, как запущенная хоккеистом шайба.

Теоретически хозяин чемодана может высказать претензии. Практически такого не случается. Чемоданы старые, бывалые, используются до дыр и торчащих в стороны металлических спиц, до искр, высекаемых из асфальта обломками колесных креплений при удачном возвращении с упрятанными в грязное белье сверхлимитными, не заявленными таможне сигаретными блоками.

Есть еще большие, с корпус человека, дорожные баулы с лямками. Если нужно подвинуть сумку на транспортере, а вес ее, как обычно, зашкаливает, лямка гарантированно отрывается. С веселым треском.

Уважайте труд грузчиков, жалейте если не наши, то свои спины, дорогие кузены, возите поменьше. Или вообще уезжайте отсюда куда-нибудь, лучше не в Европу, а подальше в какую-нибудь исламскую страну, вам же все равно цивилизация не нравится.

Один раз бодеки на досмотре потрошили чью-то сумку. Из нее выпал пакет с круглыми разноцветными конфетками, порвался, шарики раскатились по полу. Большую часть мы вымели в мусор, но некоторые еще до вечера попадались под ноги, мы давили их и поругивались. Какой-то арабский ребенок не получил подарок. Ревел малыш, а его дядья сурово хмурились, все пятнадцать. Некоторые из них к большой гордости родственников состоят в разных террористических группировках.

Министерство сельского хозяйства

Говорят, таможенники получают не меньше тридцати тысяч шекелей. Эти тоже на государственной службе. Мне бы их зарплату. Вся их задача — не пропускать запрещенные к ввозу продукты. А их очень много, и по ассортименту, и по количеству. Бодеки вскрывают упаковки, протыкают острыми палочками, берут пробы, анализируют. Если запрещенка — какой-нибудь безобидный на вид фрукт — вызывают сотрудника министерства сельского хозяйства. Он приходит, оформляет документы на изъятие и выдает памятку от своего ведомства. Очень полезная бумажка, когда продукты у туриста уже отняли. Но главный вред они наносят не туристам и не арабским кузенам, а нам, простым израильтянам. Конкуренция на местном рынке отсутствует, продукты дорогущие. Мафиозное государство в интересах богачей-монополистов платит чиновникам за их участие в ограблении народа. По сути так, но есть в этом и преувеличение. Все же элементы демократии работают. Хотя не очень.

Еврейство и религия

У этого долбоеба русская фамилия и мать-еврейка. Лет пять назад подал документы на репатриацию в московское консульство. Зачем-то написал в анкете, что христианин, хотя истовой веры не испытывал. Случай полного соответствия закону о возвращении, точного попадания в яблочко — еврей, принявший иную веру, не может репатриироваться. Получил законный и немедленный отказ. Понял свою оплошность, попробовал оспорить на месте, для этого по просьбе консула написал объяснительное письмо — когда, при каких обстоятельствах и по какой причине он принял христианство.

Не знаю, как бы я повел себя на месте долбоеба. Консул же просит, хочет помочь. Тоже бы повелся и написал, так и так. А консулу наплевать про обстоятельства и причины — ему только нужно получить развернутое свидетельство кандидата. Что тот не по чудовищному недоразумению накорябал в самом важном пункте анкеты какие-то случайные буквы, которые вдруг сложились в чужое и не имеющее никакого к нему отношения слово «христианин», а недвусмысленно и по собственной воле отразил действительный факт.

Бедолага долбоеб честно написал, как все было: что христианство принял на спор после дружеской пьянки. Рассердил всех четверых вершителей своей судьбы, не иначе. Того, кого нельзя называть — потому что глупый очень еврей, как можно таким покровительствовать? И всю Троицу Пресвятую — уж больно повод безобразный.

А вот консула обрадовал. Чиновник приобщил объяснительное письмо к решению об отказе, выразил кандидату благодарность, сочувствие, и вежливо попросил на выход.

Упорный долбоеб, выкрест-выпивоха не бросил мечту и год прожил в еврейской общине в г. Мытищи. Работал сторожем в синагоге. Сделал обрезание лет в пятьдесят.

- Ничего страшного, легкая процедура, все обезболивают. Моэль ко мне прилетал лучший в России. Сделал мне, еще одному и сразу в Новосибирск улетел, там делать. Ничего страшного. Потом, правда, неприятно… когда хер встает, все натягивается, больно очень, все горит, пока не зажило. Учат, что нужно сразу на холодное встать ногами, чтобы успокоиться.

Несмотря на эту героическую жертву и заключенный посредством ее нерушимый союз с Тем, с кем нужно, репатриироваться долбоеб все еще не мог. Потребовалось бы идти в раввинский суд, там бы рассматривали, еще неизвестно, как бы решили. В общем, не складывалось.

Прошло несколько лет. В этом году приехал к родственникам в Израиль погостить. Они ему и посоветовали — иди, попробуй.

Ввиду массового наплыва желающих репатриироваться израильские ведомства открыли дополнительные пункты. Долбоеб пошел в офис самого дружелюбного министерства — репатриации и абсорбции (Алии и Клиты). Его встретил пожилой дедушка консул, вызванный на подмогу с законного отдыха на давно заслуженной пенсии. Подслеповато рассмотрел его безукоризненно старые оригинальные документы о еврействе и сразу все одобрил. Даже не сделал запроса в компьютере, что у долбоеба было в прошлом — а ведь история начальной попытки вместе с идеально задокументированным отказом должна была храниться в базе данных. Быть может, в те времена, когда дедушка работал, еще и компьютеров не было. И при всем опыте консул не мог себе представить, что настоящий еврей может так эпично облажаться и своей рукой написать в анкете единственное и самое важное исключающее репатриацию обстоятельство.

Есть и другая версия. Что дедушка умел пользоваться компьютером и запрос все-таки сделал, но Тот Самый, кому долбоеб пожертвовал частичку своего тела, серьезно отнесся к их договору, вмешался в ситуацию и не открыл консулу вредный файл с ненужной информацией из базы израильского МВД.

Удачливый долбоеб еврей-выкрест-иудей зажил в Израиле, устроился работать грузчиком. Однажды выпил с коллегами в каптерке после работы, не рассчитал сил и приложился башкой о железное перекрытие. Рассек до крови, пришлось позвать медсестру автовокзала для оказания первой помощи, та завязала его башку и убедилась, что он не в адекватном состоянии, на вопросы не отвечает. Разбираться в причине не стала, что там у него — опьянение, незнание иврита, сотрясение мозга или все сразу — не стала, вызвала скорую.

В больнице ему предложили либо покинуть ее под свою ответственность, либо остаться и пройти полный чек-лист. Долбоеб захотел домой и еще с неделю не ходил на работу, отлеживался. Начальству могло хорошо прилететь за подобный травматизм на рабочем месте.

Но это все житейские мелочи, всего изобилия их никак не достаточно, чтобы я мог так уверенно называть человека долбоебом. Дело совсем в другом. Долбоеб любит Путина, а бандеровцев — нет.

Продьюсер

Александр выглядит очень сильным физически — как набравший лишний вес качок. Широченные плечи, грудь-бочка, здоровенные руки. Лицо выражает легкую грусть.

Он был в Воронеже мелким предпринимателем в строительстве, руководил двумя бригадами. Затем женился на дочери богача. Стал ворочать делами — открывал новые турбазы, продюсировал гастроли старых знаменитостей, даже Дип Перпл. Ездил на мотоцикле Харлей Дэвидсон. Пока не развелся.

Четыре года назад он, сын еврея, привез маму в Израиль на лечение, и тут узнал, что может репатриироваться. С тех пор живет в съемной квартире, работает грузчиком, иногда ездит на электрическом мопеде, но гораздо чаще — на автобусе-подвозке.

Никто не знает, сколько у него кредитов. Но он мастер перекладываться, гасить старые и принимать новые долги перед банком. Или банками. И жить холостяком в свое удовольствие.

Судя по комплекции, от еды он не отказывается. И от алкоголя тоже. При виде бутылки начинает волноваться и торопить коллег.

Его положение грузчика-алкоголика-должника все же лучше, чем другого нашего знакомого, работавшего с нами. Семейного, кстати, человека, что только все осложняет. Тот влез в такие долги перед банками, что для выплат с его счета списывали половину его не такой уж большой зарплаты. Уволился, чтобы работать вчерную; стал охранником — в этой сфере очень ценятся люди с личным оружием, а у него было разрешение как у жителя Иудеи и Самарии — не всегда безопасной территории.

В один из дней он ужинал в нашей каптерке. Был мрачен.

- Не трогайте меня, - сумрачно попросил он.

- А что, Саша? Почему тебя не трогать? Что ты такой грустный?

- Наташа от меня уходит.

- Как? Все так серьезно? А поговорить, выяснить?

- Все, вещи собирает.

- Ого. И сколько ты с ней?

- Четыре года.

Наташа в этом году родила ему близнецов. В браке они не состоят. Гражданства у нее нет. И вот теперь она уходит от него с двумя грудными детьми! То ли Наташа разобралась в обстановке и нашла себе, наконец, хорошего человека; то ли Саша достал ее окончательно. В конце концов, какое будущее мог построить для нее и близнецов этот банкрот с дурными пристрастиями, державший ее на крючке как незаконно пребывающую в стране?

Все будет хорошо. Израильтяне охотно берут себе на воспитание чужих детей — это во всех отношениях хороший поступок, его одобряет общество, благосклонен Тот Самый. Вместо детских домов здесь очереди из прошедших нелегкий отбор желающих принять сироту. Тут вам не жестокосердная Россия, где одинокую маму зовут не иначе как «баба с прицепом».

Диалог с носителем иврита

Он: неразборчивая игра слов на местном диалекте. И все-таки что-то мне подсказывает, что говорит он таки на иврите.

Я, на своем безукоризненном иврите из ульпана: говори медленно и ясно, пожалуйста.

Он: Do you speak English?

Курение

Ситуация с курением на автовокзале плачевная. Американцы закрыли бы весь бизнес и завалили бы отравленное никотином, бензолом и тяжелыми металлами здание слоем изолирующего грунта. И построили бы на безопасном расстоянии новый автовокзал. На этом же, который еще пока работает, курилка расположена в точности под надписью «не курить». Вероятно, у никотинозависимых эта надпись вызывает моментальное непреодолимое желание принять очередную дозу своего яда. А поскольку курение — это еще и форма социализации, дымят все дружно, столбом. Место, где нельзя курить, вообще не проветривается. С одной стороны от некурилки столовая, с другой — основной вход для сотрудников, с третьей — место, где все мы, и курящие, и курящие пассивно, суем персональные магнитные карты в машинку для отметки рабочего времени. Это значит, что за день я пройду через дым некурилки минимум четыре раза: утром, чтобы отметиться о прибытии на работу; в обед, который самое святое; за дополнительным сэндвичем, необходимым физически работающему мужчине в течение удлиненного рабочего дня; вечером, чтобы радостно продернуть карту в честь убытия с работы. Набираю воздух заранее, стараюсь дышать поменьше. По пути избегаю личных контактов, иначе придется курить вместе с собеседником его же вонючую сигарету. Я кажусь социопатом — все стоят кружком и болтают о ерунде, половина из них курит активно. Если кто-то с сигаретой вдруг решит поделиться со мной чем-то для него важным и начнет приближаться на расстояние доверительной беседы, я с вежливой улыбкой начну отступать прочь от его канцерогенного дыма.

Сигареты здесь дорогущие. Не случайно каждую из сигарет в пачке на иврите уважительно называют «сигария». В Израиле все дорого, но недвижимость, автомобили и сигареты — особенно. Если первые две категории — атрибуты обеспеченного класса, его логично облагать высоким налогом, то курение — порочная зависимость, вред личному здоровью и обществу. И все равно люди курят.

Логистический идиотизм

Это восток. Никто не беспокоится, когда занимает коридор для прохода. Каждый раз вспоминаю неписаное правило иерусалимского трамвая - «ты никому не мешаешь, пока тебе об этом не сказали». Оно работает везде, даже в логистическом центре.

Сотрудников с работы забирают два, иногда три похожих белых автобуса. Едут они в разные пункты назначения. Приходится выяснять, какой именно из них едет в твой городишко. Иногда ты помнишь водителя, иногда они меняются. Случается, что водитель нетерпеливый, ждать чуть отставших не хочет, сразу стартует с места.

Криза — оповещение об отправке персонала по окончанию одной из смен.

Все стоят в очередях к автоматам учета рабочего времени и ждут голоса в динамике. Отработанное время исчисляется как разница между вечерним и утренним продергивания карточки через считыватель. Иногда он не срабатывает, нужно протаскивать снова, очередь волнуется. Отметившиеся спешат погрузиться в нужный автобус. Лучший способ найти его — догонять знакомых; если ты отстал, приходится заглядывать внутрь, искать привычных соседей и допытываться у водителей. Они что-то бурчат отрывисто, недовольные, готовые к старту. Где мой автобус? Работники мечутся у автобусов, водители дрожат ногами над педалями газа. Балаган и дурацкая спешка.

Идея выставить изнутри лобового стекла табличку или бумажку с пунктом назначения кажется всем дикой.

- Да не будут они это делать!

Зато все готовы долго пререкаться и искать виноватого, когда особенно горячий водитель умотал и не забрал троих сотрудников.

- Нет, это кризы не было в полпятого! В тридцать пять минут мы пошли искать автобус, а его уже нет!

- Была криза! Не могло не быть! Это вы шли, ебалами в телефоны упершись, и потом не в свой автобус пошли!

- Пусть он нам камеру покажет, что там было!

- Он говорит, что покажет камеру, если ты будешь готов за подменный автобус заплатить!

- А почему я должен за автобус платить, если кризы не было!

И дальше по кругу. Ближний Восток, одним словом.

Арабесы

Эти культурные особенности. Насколько приятны вежливые сдержанные корейцы — они уважают существующий порядок, ждут своей очереди, передают друг другу вещи, благодарят словами и поклоном. Настолько же неприятны оголтелые арабы — они лезут, мечутся из стороны в сторону, тянутся поближе, чтобы скорее добраться и получить свое, машут руками, горланят, кричат, хотят привлечь внимание, чтобы вступить в разговор с кем-нибудь из сотрудников и получить свое поскорее, всячески суетятся. Дети в точности повторяют родителей, бросаются на лоток и хватают в обе слабые ручонки больше, чем могут унести.

Я смотрю на юных арабчат и пытаюсь уловить, в каком возрасте они уже полностью чувствуют и осознают животную ненависть к евреям. Детки милы и забавны, им интересна новая обстановка — поддоны, крутящиеся ролики, незнакомые люди. Машу рукой и улыбаюсь симпатичному малышу, что уставился на меня круглыми глазенками. Его папаша отвечает мне улыбкой, о, наверное у нас с ним много общего, мы оба детолюбивы и ничуть не враждебны друг к другу. Я действительно в этом уверен? Никогда нельзя сказать точно, что на уме у араба-мусульманина, живущего, как он считает, в условиях израильской оккупации. Взрослые стараются держать эмоции в себе. Обмануть проклятых яхудов, если их нельзя победить силой. Улыбаться, шутить, просить, благодарить. Подростки еще не очень совершенны в этом искусстве притворства, бурлящая в них ненависть вырывается наружу в быстром взгляде, нетерпеливом жесте. Малыш смотрит на меня и радостно машет в ответ. Он еще не знает, как следует относится к таким, как я.

Хитрожопость авраамических братьев

Сигареты в Израиле — роскошь. Спросом пользуется менее дорогая нерасфасованная смесь для курения. Один араб провозил пачки табака в хитро подготовленных для контрабанды пластиковых банках из-под домашней химии. Пойманный на рентгене и отчитываемый специально вызванным суровым таможенником, разбирал банки, выставлял стенки, вынимал оттуда ценный запрещенный груз. Никаких юридических претензий к нему нет, - это его табак, его банки, как хочет — так и везет. Выявленный табак будет обложен израильским налогом, в результате его стоимость вырастет до уровня местной розничной цены. Попытка компенсировать затраты на дорогу в Иорданию и обратно в этот раз не удалась.

Жаль, что я работал в другом зале, о произошедшем узнал от коллег. Араб-путешественник поспорил о чем-то с нашим грузчиком, тоже арабом. Вероятно, тот взял чаевые за ускорение прохода, но что-то не получилось. Хаджи был здоровее, прижал грузчика к стенке и уперся в горло локтем. Сзади подбежал наш охранник, невысокий коренастый парнишка с отлично развитой мускулатурой, схватил хулигана и технично бросил через бедро мордой в пол. Тот не успокоился, продолжил сопротивляться; охранник утащил его в ближайшую комнатку для личного досмотра и задернул занавесочку. Толпа арабов разволновалась, самые агрессивные особи издавали резкие крики и махали передними конечностями, к этой секунде у нас уже была объявлена тревога, бодеки сбежались в зал и выстроились дружной цепью поперек зала, следом для еще большего эффекта — охранники с оружием.

Кузены чутко уловили соотношение сил и начали остывать. Кто-то еще кричал, но уже с печалью об упущенной возможности совершить хоть что-нибудь дерзкое. Порядок был восстановлен, оккупанты мало-помалу снова выстроились в смирную очередь на израильский пограничный контроль.

Ничего интересного здесь больше не было. Я пошел в соседний зал и нашел скандалиста в полностью миролюбивом настроении, в окружении пары заботливых охранников и медика. Был он профессионально и от души избит, вся морда в крови. Стоять не мог, отдыхал на принесенном лично для него стульчике. Чтобы туристы и любопытные сотрудники не глазели на впечатляющий результат действий службы безопасности, вокруг него быстро поставили ширмочки.

- Почему ты так радуешься? - спросил меня Олег.

- Очередная маленькая победа добра над злом.

- Разве это хорошо? Побили человека.

- А что, ты хотел бы сразу в него стрелять, что ли? Нет, мы за мир!

Эфиопы

Прекрасная идея — разбавить страдающее от близкородственных браков еврейское население свежей африканской кровью.

Африканцы здесь разные. Многие очень худенькие и узкокостные — такие, что бегут пятьдесят километров вверх по склонам за горной козой и не очень расстраиваются, не догнав. У них темная кожа и изящные европейские черты лица. Есть и другие, здоровые и накачанные. Не знаю, одно ли это племя; но с их телосложением проще драться в ММА или выступать в стриптизе.

Евреем считается всякий, кто читает Тору. Что ж, в этом смысле эфиопы самые настоящие евреи.

Очень мудрое решение еще и в том смысле, что теперь можно популяризировать Израиль среди темнокожего населения планеты, большей частью вполне юдофобного. «Я еврейка и африканка» - говорит известная женщина-инфлюэнсер.

Среди грузчиков трое темнокожих. Один совсем молодой, уроженец Израиля, высокий, стройный, но не узкий в кости; у него еврейское имя и негритянские косички.

- Он вполне может хорошо играть в футбол, даже скорее всего хорошо играет, - говорит его русскоязычный сверстник. Тема скользкая, лед тонкий. Считает нужным поправиться: - Это я не потому говорю, что расист, а потому, что это так чаще всего и бывает.

Местный парень и работает как местный — ему не нужно проявлять особого рвения, скоро он пойдет служить в армию; его больше интересуют девчонки, тик-ток и, скорее всего, футбол.

Два других приехали из Эфиопии. Им около тридцати, работают отлично — молча, старательно, ответственно, не увиливают от тяжелого, а стараются помочь, даже если погрузка конкретного чемодана не является их прямой задачей.

У одного большие проблемы — жена не хочет продлевать ему рабочую визу.

Оказывается, не все у них просто. Выходит, жена у него гражданка Израиля, а сам он — нет, и полностью зависит от ее благорасположения. Процедура получения гражданства через брак сложна и продолжительна.

У начальства насчет эфиопов свое устоявшееся мнение.

- Всегда с ними проблемы! Вот не было ни одного, чтобы проблем не создавал! Вначале такой старается, работает, а потом начинает на шею садиться!

У грузчиков, в том числе и эфиопов, насчет начальства мнение не менее устоявшееся.

- Ни хрена не делают, только и думают, как бы им поменьше работать. Все их дела — график составить на неделю и на день.

Дождь

Жалкие редкие капельки заставляют местных жителей горбиться на ходу и прятать голову, словно бы в них летели тяжелые ледяные градины. Судьба одноименного телеканала меня интересует меньше. Я перестал смотреть новости на русском; бывшие соотечественники-журналисты должны еще радоваться, что я иногда их слушаю.

Кто-то сказал мне, что на улице сильный ливень. Вышел посмотреть. От ливня остались жалкие лужицы, такие в родном Питере везде и в любую погоду.

Советы репатриантам

Знакомый из России обратился с вопросом по репатриации. Сам он военный, жена — внучка еврея. Когда Путин объявил мобилизацию, они испугались и решили бежать.

У них есть документы на деда — справка по личному архивному делу из ФСБ, выданная в 1999г. Для предоставления по месту требования. Там все прекрасно — и сам еврей, и прабабушка еврейка.

Я сказал, что нужны еще документы — если нет оригинала свидетельства о рождении, нужно взять справку о рождении в ЗАГСе и поставить на нее апостиль. И на ту справку из ФСБ тоже апостиль нужен.

Почему могут не пустить в Израиль? Нет права на репатриацию в соответствии с Законом о возвращении. Или потому, что кандидат представляет угрозу для государства.

Они не принимают таких, кто может представлять угрозу. Нет, я неточно выразился. Мы к себе таких не принимаем.

Скорая помощь

Есть одна интересная особенность. Кто-либо вызывает скорую, она приезжает за ним, отвозит в больницу. Если необходима госпитализация, вызов скорой бесплатен. Если пациент оказывается вполне здоров и решит покинуть больницу — ему придется заплатить чувствительную сумму.

Миром правят династии

- Они всех русских под одну гребенку. Я против Кремля, но я патриот. Я за Россию.

- Если ты за Россию, то должен быть за мир и против войны.

- Вся эта война — договорняк. Между условным Путиным и условным Байденом. Неужели ты думаешь, что Путин сам такой вылез? Его на это место поставили! И Ельцина! И Горбачева! У Брежнева вообще другой был преемник!

- А кто их поставил? Мировая финансовая еврейская закулиса?

- Почему еврейская? Это династии. Там есть и немцы, и американцы, и французы, и евреи, конечно, тоже есть.

- И как это все у них организовано? Сколько примерно человек у них принимают решения? Например, о назначении Ельцина?

- Я тебе расскажу. У них есть тайные клубы. Собираются. Человек, допустим, триста. И решают действительно глобальные проблемы — вот, например, пусть будет голод в Африке! А назначение Ельцина — это у них на уровне секретарей.

- Какая информация заставила бы тебя поменять свою теорию?

- Да никакая. Династии настолько могущественны, что такая информация просто никуда не уйдет.

- Значит, это не логическая теория, а элемент веры. Вот я, например, если бы мне вдруг продемонстрировали сборище тайного клуба, подожди, вот если бы утекло бы видео про их оргии там с фонтанами из коллекционных вин, фуагра, чего там еще, трюфелей, бочками черной икры, краснокнижными экзотическими фруктами, типа жрут последний в мире плод вымирающего дерева, невкусно, зато круто, все это под разговоры об удержании мирового господства, в конце чтобы с человеческими жертвоприношениями, кровью христианского младенца и закланием девственницы - тогда я бы сказал, да, ок, есть такой заговор.

- А такая информация иногда утекает. Малыми дозами. Не случайно Илон Маск оделся в костюм Бафомета. Смотрите, я ваш! Это все их сатанинские культы.

- Бафомет — это искаженное «Магомет», за него тамплиеров судили не помню в каком веке. Но как это объясняет то, что Путлер на Украину напал — совсем непонятно.

- Да не он напал, он просто марионетка у династий! И вообще, раз так получилось — надо хохлов раздолбать. Или нас раздолбают, другого выхода нет.

Шекели 3

Слово Шекель буквально переводится как «серебро». Теперь у меня есть четкое представление о стоимости своего труда — 37 шекелей в час; и, соответственно, единая мера для цен товаров и услуг в Израиле. Мне больше не нужен рубль, чтобы пересчитывать и понимать, дорогая или дешевая покупка мне предстоит. Доллар тоже не очень нужен, я не привык к ценникам в долларах. За две буханки любимого хлеба с орешками я должен отпахать целый час, оставшиеся два шекеля могу бросить в карман, купить на них все равно ничего нельзя.

Рабочая ссора

Один — сын азербайджанца и еврейки, говорит по-русски легко, но с заметным акцентом, для убедительности двигает пальцами, требует признания Карабаха древней землей азербайджанцев; заместитель начальника. Другой — с Кубани, плотный, здоровый, в прошлом сынок и зятек богатых предпринимателей, в настоящем - глубокий должник банкам; рядовой сотрудник. Амбициозные ребята.

Кубанский спросил азербайджанского недовольным тоном, почему такая маленькая зарплата у него в этом месяце получилась. Тому хватает и меньшего, разгорячился, закричал громко, стал махать руками перед носом. Кубанский тоже завелся.

- Ты со мной вообще так не можешь разговаривать! Убери руки свои вонючие от меня!

Кубанский ушел, азербайджанский еще долго кричал ему вслед, никак не мог успокоиться.

- Заебал, алкоголик, ты должен благодарен быть, что держим тебя здесь! Я говорю тебе, я тебя уволю! Тебя здесь не будет, я тебе обещаю! И мы все как надо, все правильно сделаем!

На следующий день оба расслабленно болтали в курилке.

Местные парни

Знакомимся, представляемся, жмем руки, улыбаемся.

Говорю ему, что понимаю иврит, только когда говорят медленно и разборчиво.

- Ты! Человек! Хороший! - очень медленно и разборчиво говорит он. Расцветает в улыбке и лезет со мной обниматься.

В России такое сочли бы издевательством или чем похуже, самые решительные гомофобы и в морду бы сходу заехали.

Победа пропаганды

- Я вот только не понимаю, отчего европейцы так туда лезут, - сказала мне в телефонном разговоре образованная и либеральных взглядов женщина, бывшая слушательница Эхо Москвы, которая решила огородить себя от всех новостей и принципиально смотрела только канал Культура и старые фильмы, не пользовалась приложениями и свободными источниками информации.

Я немного опешил. Тон у нее был слегка сомневающийся.

- Они считают Украину частью Европы.

- Да, но зачем туда так лезть? Там идет гражданская война, зачем они вмешиваются? Нужно дать украинцам самим разобраться между собой.

Я помолчал немного.

- Хм. По моим источникам информации, гражданской войны там нет. Да, были пророссийски настроенные жители восточных регионов, но они либо уехали, либо уже во всем разобрались. Просто Украина сражается против внешней агрессии.

Мы не спорили. Она сама не была уверена в точности своих геополитических оценок. Пока что. А что бывшая сторонница Навального и оппозиции вообще станет думать потом? Поразительно, насколько токсичен и всепроникающ этот яд кремлевской пропаганды.

Возвращение домой

Есть среди арабов особенная категория, не самая неприятная — кто покинул Израиль живым, а возвращается не очень. Этого привезла иорданская Амбуланс — машина скорой помощи.

Чтобы вместе с телом в Израиль не заехала взрывчатка или наркотики, нам нужно просвечивать их в рентген-машине, словно обычный багаж.

Из скорой достали носилки и каталку. На них тело под простыней.

- Чувствуешь запах? - спросил меня бывалый коллега. - Это такая отдушка специальная, воняет, чтобы отбить запах трупа.

Хорошо, что обоняние у меня не слишком. Принюхался, но так ничего и не уловил.

Мы с коллегой отвезли каталку в помещение, сняли носилки, поставили на транспортер, он уволок тело внутрь рентген-машины на просвечивание.

Не мог не полюбопытствовать, заглянул в экран проверяющего.

У нашего горизонтального туриста помимо обычных костей были и металлические.

Подозрений у бодека он не вызвал. Зато при выгрузке чуть сдвинулась его простыня.

- Смотри, нога у него, - показал глазами коллега.

Так, нога и нога. Желтая. Простыня не шевелится, кузен бунтовать не собирается.

- Все там будем, - печально ответил я.

Зима и харкающее Х

Все простуженные и кашляют. Не считал, но курящих не меньше половины. Эти кашляют еще хуже. Говорят хрипло. Это фирменное ивритское Х — не то слабое фрикативное украинское «г», а напротив, сильное с харканием - «ХХРРР». Кажется, что они курят для придания голосу хриплости и усиления отхаркивающего эффекта.

Лучше всего это х звучит в слове «ахи» с ударением на последний слог. Брат мой. Так молодежь называет друг друга во время объятий. Девушек обнимают разве что чуть менее активно, так же хлопают по спине, но никогда не слышал «ахоти» - сестра моя. Вероятно, это было бы обидно — надо же, я ему, оказывается, сестренка и все.

Я профессиональный грузчик

Теперь я могу определять вес чемодана на глаз, по его внешнему виду. Это важно — к тяжелому нужно подходить собранно, к легкому — расслабленно. Экономия сил — иначе тяжелый придется хватать со второй попытки, а легкий получит незаслуженно много внимания.

И еще меня стали раздражать многочисленные ленты с бар-кодами, что путешественники так любят оставлять на ручках своих чемоданов. Они понтуются, а мне искать наш действующий посреди старых ненужных. Ловким движением руки изнутри наружу отдираю липкую ленту, торжествующе бросаю в мусорный бачок. Так-то лучше. Иногда срываю даже те ленты, которые нисколько не мешают; просто для настроения.

Хохлосрач

Называть другой народ оскорбительным прозвищем и чувствовать себя солью земли — главная радость великоросса. С февраля 2022 слово «хохлы» звучит абсолютно неприемлемо. За исключением выражений типа «хохлы дают русне пизды», «хохлы обстреляли кацапов/орков/пидарасов».

Если два собеседника, находящихся в контрах по украинскому вопросу, начинают разговор с ничего не значащих фраз; если я не слышу ничего, прямо относящегося к чемоданам, сменам, распределению дополнительных часов, жратве, зарплате, я понимаю — сейчас неизбежно грянет лютый хохлосрач.

Неприятие чужих

Русскоязычные парни жалуются. Для девушек местного происхождения они «русские», а это здесь обидное обзывательство. Это еще до войны, что ж теперь.

Местные парни ненадежны, они ищут развлечений. Парни из русских семей, многие из них даже не евреи по галахе, не могут жениться по иудейскому протоколу, им приходится ездить на Кипр.

Русские пытаются искать знакомств в своей родной языковой среде. Один показал мне переписку с девушкой из Владивостока. Печалька.

Бюрократия

Если говорите с местными, которым от вас ничего не нужно, например, с каким-нибудь чиновником, вы просите говорить медленно и ясно; в ответ они ускоряются — вы же отнимаете у них ценное время, которое они могли бы использовать и поинтереснее.

Общительность

Ицик высокий и толстый, на внушительном теле его бритая голова выглядит совсем маленькой. Работал бодеком, но его попросили уйти. Возможных причин могло быть две. Первая — не справлялся со сложностью задач, не понимал, как пользоваться аппаратурой и подсказками компьютера для распознавания перевозимых вещей; иными словами — демонстрировал незаурядную тупость. Вторая — даже среди израильской молодежи выделялся беспечностью и раздолбайством, славился презрением к работе.

В должности бодека запомнился мне оригинальным способом борьбы со скукой - бросками пластмассовых ящиков на дальность и точность. Получалось неплохо; вероятно, начальство оценило его силу и глазомер и предложило стать профессиональным грузчиком. Здесь бережно относятся к людям.

Ицик знал всех бодеков и бодечек и проводил все время в болтовне с ними. По старой привычке лез обниматься, предпочитал девушек. Миниатюрную эфиопку не только заключал в объятья, но и объявил мне, что женится на ней. Я едва ли не поверил, бывают же чудеса — почему бы красивой маленькой женщине с африканским темпераментом и не испытывать темную страсть к здоровенному белому жиртресту с маленькой лысой башкой? Ицик любит пошутить. Способен отвлекать от работы человек пять одновременно — с двумя болтает ни о чем, еще двое смотрят на него и удивляются, как это можно быть таким раздолбаем.

Ошибка в работе

Чемоданы ползут по ленте в рентгеновский аппарат. Сканирование выявляет потенциально опасные предметы, бодек может снять подозрение на основании собственного опыта или, что происходит чаще — отправить чемодан на ручную проверку. Он считывает баркод, отмечает в компьютере номер чемодана и наклеивает на него яркий алый стикер SECURITY. Командует грузчику - «Рабах!». Тот должен снять заподозренный чемодан с общей ленты и перевезти на тележке к ленте в отдел ручной проверки.

Случись грузчику замечтаться, не услышать команду бодека и не увидеть яркую наклейку, опасный чемодан проследует вместе с безопасными на выдачу багажа туристам. Это грубая ошибка с риском тяжелых последствий. Чемодан могут успеть тормознуть проверяющие в общем зале, могут и не заметить, особенно если житель временно оккупированных арабами Иудеи и Самарии быстро схватит его и сорвет красную наклейку. В компьютере чемодан продолжит числиться как непроверенный, рано или поздно, но в течение этого же дня главный бодек обнаружит его отсутствие. Доложит начальству. Бодека и грузчика вызовут на дисциплинарное разбирательство. Будут слушать объяснения и просматривать записи с камер. Дал ли бодек грузчику команду на извлечение чемодана, не сидел ли тот в телефоне вместо того, чтобы прожигать глазами, как рентгеном, доверенную ему транспортную линию. Если бодек ничего не сказал грузчику, последний может сослаться, что не заметил наклейку. Грузчика могут уволить и за первую ошибку, но вероятность резко повышается при повторной. Бодека накажут, отстранят на пару недель от работы за компьютером; его тренировка занимает немало времени и денег, важен опыт, такими ценными сотрудниками не разбрасываются. В общем, дело серьезное и неприятное. Безопасность рулит.

Дочь пытается устроиться в армию

Ребенку уже здесь исполнилось восемнадцать. Четвертое поколение, иврит очень слабенький, английский тоже не ахти — в университет не поступить. Нужно идти в армию.

Вступили в русскоязычную группу в фейсбуке, узнали все подробности.

Отправили в армию мейл с просьбой призвать. Через семь месяцев ребенку позвонили, завели профиль на армейском сайте, пригласили на первичное собеседование.

Разумеется, обязательная для заполнения анкета на сайте не открывалась, ребеночек беспокоился, но взял себя в руки и сам продолбил израильскую бюрократию — писал, звонил, добивался. Не пропадет.

Племянница в магазине одежды

Клиентки примеряют вещи и бросают их в кучу. Задача продавца — быстро разложить кучу по местам.

Однажды араб принес возвращать только что купленное его супругой боди. Сказал, что не подошло. Нижняя внутренняя часть боди несла следы всех мыслимых физиологических жидкостей, которые только может произвести упитанное фертильное женское тело. Разве она не понимает, что боди не следует надевать наголо? Особенно на размер, а то и на два меньше подходящего. Возврат тесной одежды, тем не менее, состоялся.

Богословские дискуссии

Один — христианин. С ханжески поджатыми губками и высокомерным видом, словно поп.

Другой — бывший мент. Верит в изначальную порочность человеческой натуры. Когда начались ядерные испытания, через несколько дней после них падала температура. Вот и пошло оттуда. Что пошло? Люди испортились.

Третий — бывший музыкант в ресторане. Анархист.

- Нормальным людям не нужно государства.

- А как защищаться от дурных?

- А дурные будут изгнаны.

- Кто принимает решение об изгнании дурных?

- Нормальные люди.

- По каким критериям, как они принимают это решение?

- Это же очевидно. Украл — выгнали.

Сам он нормальный человек, государство ему не нужно; он не считает, что существующая в Израиле коррупция что-то отнимает лично у него, он свое от государства получил сполна (как отец-одиночка троих детей). А если государство решит его в чем-то ущемить, он придумает, как с этим бороться в полном согласии с уголовным кодексом. Был женат дважды, разведен. Имеет значительный опыт употребления алкоголя. И наркотиков. О героине отзывается презрительно, умеет выразительно состроить гримасу тупого одурения, характерную для героино-зависимого. Болел всеми видами гепатита, называет свой цирроз печени скомпенсированным и хвалит этот важный орган за его стойкость. Антипрививочник.

- Люди всегда всем болели. Когда начались все эти прививки от гриппа, оттуда все это и началось. Ковид — ерунда, грипп раньше был гораздо более смертельным. Испанка.

Читал, знает Кастанеду, анархистов, эзотерику и философию. Даже Гегеля прочитал — хотя тратил полчаса на страницу. Проверить его трудно — мне Гегель вообще не дался.

Я избегаю бесед с это троицей - христианином, ментом и анархистом. Слушаю их пустую болтовню вполуха, стараясь сосредоточиться на учебнике иврита. Для экономии времени им имело бы смысл говорить одновременно. Все равно никто никого ни в чем не сможет переубедить, так по крайней мере все успеют высказаться. Проблеять ненужные фразы о каких-то ничего не значащих бытовых и производственных обстоятельствах. Явить религиозный фанатизм и сектантское упрямство. Возгласить любовь к сильной руке и опозориться отсутствием элементарных представлений о способах устройства государства. Но у них нет задачи сэкономить время, совсем напротив — убить его, пока не приедет автобус и не развезет нас домой.

За обедом сообщил старенькому еврею, что слушал спор христианина и многобожца. Он послушал мой ироничный отзыв, а потом вдруг сказал:

- Мне интересно, что вы думаете об этом.

Только тут до меня дошло, что я по наивной беспечности, словно жизнерадостно прыгавший по лужайке зайчик, попал в капкан настоящего охотника. Дедушка с мягкой вкрадчивостью начал прозелитствовать. Выразил уважение и поддержку моему духовному поиску и поинтересовался, не планирую ли я прийти к Б-гу, как наши предки. Я сказал, что я вообще-то не еврей, а всего лишь внук, а еще и сын коммуниста. Он ответил, что это неважно. Быть может, пришло мне время задуматься и обратиться к Б-гу. Потому что чудеса совершены. Например, Израиль — яшар аль — это означает «прямо к Нему». Сам язык — одно из чудес. Б-г один — это не то, что он один, а еще и то, что кроме него ничего другого нет. А весь мир создан им для нас, чтобы мы могли постигать его.

Таившийся раввин навеял дурмана. Но я оставался тверд в своем привычном критицизме. Отделение крайней плоти крайне неприятно, да и не выглядит справедливой сделкой. С какой это стати я отдаю часть себя, а Он не обременен встречным обязательством возвестить о нашем союзе каким-нибудь подходящим к случаю маленьким чудом? Там, по дороге к моэлю найти на улице новенькую синюю купюру в двести шекелей? По дороге от моэля точно вряд ли что-то валяется. В общем, при таком низком уровне доверия сторон могу слушать любые речи без риска для цельности собственной натуры.

Еще один сектант

Здесь так легко начинаются разговоры о вере.

По-русски говорит уверенно, хотя и с некоторым усилием. Отец азербайджанец, мать — еврейка. Его трудности с самоидентификацией гораздо круче, чем у меня. Похоже, считает себя в большей степени азербайджанцем, чем евреем. Поскольку женщинам в обеих культурах, не только в исламской, но и в иудейской, до равноправия как до луны, это вполне логично — религия, и, как следствие, национальность отца имеет решающее значение.

Говорит с нажимом, убежденно. Хвалит бакинский режим за все, особенно за веротерпимость. Слушаю его, не перебивая — киваю головой.

- За всю историю Азербайджана не было ни одного еврейского погрома.

- Гитлер предлагал американцам, англичанам, всем остальным принять евреев, но все отказались.

- Что же вы не уехали? Вам же предлагали уехать?

- И евреи сами же своих евреев и убивали. В Варшавском гетто восстание подняли, и не смогли договориться те, кто с англичанами и те, кто с Союзом.

- Ротшильды покупали землю в Израиле, предлагали всем переселяться. Не хотели! Йеменцы и бухарцы переселились, а европейские сказали — да на фиг нам это надо!

- Чтобы других обвинять, нужно со своими делами разобраться!

- Они торгуются с Богом, говорят, я вот красную нитку буду носить и двадцать шекелей положу, а Ты мне хорошо сделаешь. Это неправильно!

- Главное в жизни — понять, для чего ты здесь. Нет хороших и плохих поступков.

- Ад — это здесь. А не то, что тебя мужик на сковородке жарит.

- Если бы не было плохих людей и поступков, ты бы не понимал ничего.

- И разные вещи нужны, чтобы ты мог разобраться.

- Бог создал для тебя все дороги — одну, другую, третью, вора, честного человека. Все твои дороги созданы Им! Ты просто идешь по одной из них.

- Ты можешь заработать, чтобы купить эту вещь, или ты можешь украсть. Это неважно.

- Ты говоришь с Ним.

- Меня спрашивают, верю я или нет. Я и не верю, и не не верю. Я знаю! Я знаю, что Он есть, и кто я такой, чтобы верить или не верить?

- Я с молодости об этом думал, в религии интересовался. Христианство, кришнаиты. Больше ислам. Те, кто книгу читают, они ничего, кроме нее, не хотят знать. Вот тут у них написано, и все! А это еще нужно понять. Думать не хотят. Кабалисты мне объяснили.

- Два антисемита, Гитлер и Сталин, создали Израиль. Один дал повод, другой все сделал, героя Советского Союза сюда отправил министром обороны.

Я внимательно слушал и думал — а вдруг и Путлер тоже говорит лично с Богом, и нет над ним никаких моральных законов, есть для него одно — понять, зачем он здесь, в этом мире, для чего ему вручена Россия.

Проверил, есть ли герои Советского Союза среди министров обороны Израиля. Не нашел. И почему-то не слишком удивился.

- Скажи мне, как знаток ислама, что ты думаешь о его веротерпимости? - предложил я ему. - Насколько ислам толерантен к другим религиям?

- Ислам — это самая терпимая религия! - с нажимом заявил сын азербайджанца и еврейки.

Я было хотел упомянуть итальянскую публицистку Ариану Фалаччи, кровавые границы и все такое, но вместо этого уточнил:

- Так ты мусульманин?

- Я и мусульманин, и иудей, и все остальное — бог один! В исламе Иисуса признают пророком! А евреи — нет. Все ученые, академики, которые достигали больших открытий, они рано или поздно приходили к богу!

- Хуй с ними с учеными-академиками, - остановил его я. - Ты мне лучше про ислам расскажи. Как мне лучше прочитать Коран — в каком переводе, в каком издании?

- Как тебе прочитать? - усмехнулся он. - Ты не сможешь его прочитать, ты просто не поймешь! Его нужно на арабском читать, нужно готовиться к этому много лет! Это как кабалисты читают Тору — они ее по-другому читают, они понимают, как ее нужно читать!

В другой раз я пожаловался коллегам, что до глубокой ночи мои еврейские соседи адски шумели. Выяснилось, что сразу после общего для всех нас праздника Песах выходцы из Марокко устраивают еще один только для себя. В данном случае еще и для меня, и для всех других соседей. Заливистые песенки в восточном стиле - путанные мелодии с блеющим вокалом и густой поддержкой ударных - гремели до темной ночи. Затем тактичные марокканцы выключили динамики и продолжили мероприятие без аккомпанемента.

- Пипец какой-то, - пожаловался я. - Хотел им сказать, чтобы не шумели, но это вставать надо, идти, а у них явно что-то серьезное.

- А им все пофиг, - согласился один из коллег, подозреваемый в исповедовании христианства. - Ты им скажешь, им наплевать, у них праздник, и никого не волнует, что тебе вставать утром на работу.

В ту ночь я кое-как адаптировался к неумолкающей какафонии веселой марокканской болтовни и уснул. Чтобы ранним утром, еще до пяти, быть разбуженным усиленным мощными динамиками призывом с минаретов из арабской части Иерусалима.

- Это был настоящий вой, - грустил я.

- Мешают спать, блин, - выразили сочувствие коллеги. Многие жили в одном со мной городке и тоже любили поспать до будильника.

- Да вы охуели, - почему-то разозлился наш азербайджанско-еврейский нехристианин-неиудей. - Люди молятся! А кто вы такие, что вам это мешает? Люди полторы тысячи лет молятся на этом месте, а вам мешает!

- Раньше у них не было динамиков, - отметил я. - Немного бы потише. Но нет.

- Да, херачат на полную, чтобы все слышали, что они тут, - добавил второй.

Третий мастерски изобразил визгливое пение на арабском.

- Пиздюки, - уходя от нас, сердито бросил через плечо сын азербайджанца. Все-таки он мусульманин. Интересно, что в анкете для консула написал?

Восток

Сказали, что завтра в связи с большим потоком арабов будем работать до полтретьего ночи. Кто сказал? Мне — Олег, мой ближайший друг. Ему — хороший приятель. Тому — кто-то из его знакомых бодеков. Предположительно, информация идет от руководства автовокзалом, точнее сказать нельзя, поскольку она уже миновала несколько стадий передачи. Вот так здесь доводятся до сотрудников распоряжения начальства. И все нормально, все узнают и примут к сведению, неизбежные потери и искажения не окажутся критичны; потом таким же народным способом через знакомых распространится новое указание.

ОК, приготовимся.

Дело близится к вечеру. Друг объявляет мне, что поток арабов и работа до полтретьего отменяются, нас заберут с одиннадцати до полночи. Когда именно? Он не знает. Ждем вечером у выхода; если прозеваешь свой автобус — добраться домой станет большой проблемой. А кто знает вообще, когда нас заберут? Может знать директор вокзала или начальник вечерней смены, но первый уехал, а второй спит в своем домике.

И ничего страшного. Информация все равно дойдет до исполнителей. Автобус все равно заберет и развезет уставших бодеков и грузчиков по домам. Нет нужды быть суперэффективным менеджером. Это Израиль, все будет в порядке.

Дядюшка

Каждый день он отправляет мне на электронную почту необходимые для прочтения статьи из русскоязычной прессы Израиля, так что любой просмотр входящих непременно начинается с массового удаления дядюшкиных рекомендаций. Случись мне оставить почту на несколько дней — и он точно забьет весь ящик. Хорошо, что не проверяет, читал ли я хоть что-то.

В каждом разговоре требует, чтобы я провел себе радио и слушал его между делом — это стоит копейки, но, бывает, говорят очень полезные вещи, дают советы от юристов. Крепко за восемьдесят, держится молодцом.

Израиль — страна проблем

В Израиле много своих трудностей.
Коррупция! Кто-то всегда выигрывает от искусственного ограничения конкуренции. Небольшая группа уполномоченных импортеров монополизировала поставки и наживается на израильских потребителях, девелоперы строят недостаточно жилья, раввины торгуют сертификатами кашрута, раздувшаяся бюрократия паразитирует за счет наших налогов и тормозит улучшения. Мы переплачиваем за все. За еду, за недвижимость, за автомобили — и только с последним можно отчасти согласиться, как с налогом на богатых. Это и есть масонский заговор, это вот как раз и есть та самая еврейская мафия, закрытый от посторонних узкий круг богатых семей, правящие династии, поколениями складывающие горы шекелей, пауки, крепко опутавшие сетями государство и пьющие кровь из простых тружеников, обрезанных и не очень.

Мухи! Когда осенью наступает время созревания фиников, мухи становятся невероятно активны и приставучи. Не отстают, проявляют решимость и отвагу. Будучи согнанными с лица или пищи, далеко не улетают, закладывают короткие стремительные виражи, бросаются снова и снова. Во время еды приходится идти на компромисс — или ты ешь сам и кормишь мух, или не ест никто из вас.

Но главное - страшный холод зимой.
Двенадцать, иногда даже одиннадцать градусов по ночам. А в домах нет центрального отопления!
Я привык надевать футболку, рубашку и укрываться двумя одеялами.
Мой обогреватель угрожающе трещит. Напоминает мне, что электричество стоит дорого.
На работе беспредельщики включают кондиционеры - мазганы, они фигачат во всю силу, в залах дуют пронизывающие ветры, у меня струями текут сопли.

День павших героев

В этот дено в 11 утра всем коллективом остановили работу и собрались на церемонию у памятного места. Все вместе — садраны, бодеки, грузчики, охрана — эти крепкие ребята и здесь были с автоматами. Перед собранием линия ведущих из тяжеловесных боссов для значимости и симпатичных девушек для украшения. На стене текст и фотографии, на большинстве - веселые парни в мятой форме; на столе рядом очень скромные цветы и свеча под защитным колпаком. Молчание. Мы застыли на месте, склонили головы. Сирена. Две минуты оглушительного рева. Словно бы эти неприятные ощущения, что мы терпели по своей воле, хоть отчасти могли соответствовать личной жертве погибших героев Израиля.

Затем произносили речи и пели песни. Смысл я понимал в контексте. Почти в каждой обращались к Адонаю — просили вернуть павшего сына, мужа, брата. В конце все пели грустную и красивую песню — Хатикву, гимн Израиля. Мне стыдно, что я еще не знаю слов.

Такую страну просрали

Страну не жалко, жалко людей. Сто лет рабства, прерванные ненадолго перестройкой и ранними ельцинскими реформами. Народ не переделаешь, и последние двадцать лет — это лишь продолжение той же траектории. Гомо советикус с его двоемыслием был готов принять новый моральный кодекс, им при Путлере стал АУЕ.

Выстрел в спину

Старый друг говорит из России:

- Мы не можем проиграть. Такая страна. Да если американцы будут улицы патрулировать, я им в спину буду стрелять, у меня есть автомат.

- Автомат?

- Это настоящий калаш, только без функции автоматической стрельбы очередями. А чего, мне не лень за курок дернуть. Жизнь я прожил, застрелю пиндосов, на хуй.

Сдается мне, что автомат он купил не против натовских оккупантов, а для мирной послевоенной российской жизни.

Когда война закончится, и разбитая путинская орда сорвется с фронта, редкий день не пройдет, чтобы в кафе или водочный магазин не вломился контуженный ветеран в грязной униформе с гранатой в руке и требованием денег и спиртного для защитника родины.

А если американцы действительно вдруг решатся навести здесь порядок, ни одного морского котика дорогие россияне и не увидят. Пентагон обратится к американскому контрактору, тот — к российскому субподрядчику, тот в итоге наймет для патрулирования улиц обычных ментов. И будет народец сидеть тихо и послушно.

Успех иммигранта

Знакомый попробовал найти работу по специальности. Меньше заветных пятнадцати тысяч в месяц квалифицированный персонал не зарабатывает.

- О, вы инженер! Очень хорошо. Приходите, как только выучите иврит.

Проблема в том, что он учил иврит три года в Москве и еще полгода в местном ульпане, сдал экзамен на уровень алеф, начальный. Теперь пособие от государства, называемое еще «корзина», что выплачивалось все эти полгода и позволяло как-то жить и учиться, перестало приходить на счет в банке. Учить иврит и идти в ульпан на следующий уровень бет не получается. Нужно зарабатывать деньги.

Почему с годами у многих столько проблем с позвоночником? О чем думали? У меня еще ничего, хоть и побаливает, но я могу работать физически и таскать не очень тяжелые вещи. А у него грыжа. И он, и жена устроились за минималку. Постеснялся спросить куда и кем. И так ясно — минималка. 29 шекелей и немного агорот.

- Пожалуй, нужно забыть о собственной карьере, принять, что ее уже не будет, и радоваться, что у детей все сложится хорошо.

- Соглашусь слово в слово.

Год в стране

Я стал кое-что понимать в разговоре. Лень учиться. Если бы я больше старался, мог бы уже болтать. Но для этого нужно отказаться от русского. Это для меня слишком большая жертва. Читать значимые книги я могу только на родном языке. Ради эксперимента отмучил несколько английских, легкого жанра; это по-своему интересно, но медленно и неэффективно. Рассчитывать на сколько-нибудь успешное чтение книг на иврите мне в ближайшее десятилетие точно не приходится. И еще одна проблема. Носителей иврита раз в двадцать меньше, чем русского, чисто статистически крупные писатели и талантливые переводчики встретятся мне гораздо реже. Лучше читать книгу в хорошем переводе на русский. Особенно когда перевод на иврит еще не сделан.

Иностранные корпорации уходят

Бывшие коллеги по работе в иностранной фирме сообщают новости из России. Международные корпорации уходят, но очень медленно, словно еще на что-то надеясь. Менеджерам нужно принимать решение о списании больших сумм, они медлят. Бизнес остановлен, сотрудники в бессрочных оплачиваемых отпусках. У всех куча денег и еще больше времени. Развлекаются кто как может. Кто-то халтурит, кто-то ремонтирует квартиру, кто-то спивается.

Одна продвинутая дама в соавторстве с другими прогрессивно мыслящими авторами написала и опубликовала книгу о гармоничном существовании человечества в экосистеме. Прекрасная тема, актуальная, на злобу дня. Вот как раз не далее как сегодня путинские орки долбанули ракетой по украинскому музею, погибли две старенькие экскуроводки.

Стыдно быть русским

Русский в Израиле — обидное обзывательство. Так смуглые евреи-мизрахи называют светлокожих евреев-ашкеназов из бывшего СССР.

Еще мне не нравится, когда беженцы из Украины говорят: «Вот, русские снова обстреляли, люди погибли». Обижает слово «русня». Совсем уж не хочется стать «хорошим русским», особенно после выкладывания фразы трупами на снегу. И понимания, что это не чересчур, а вполне заслуженно. И нет другого способа стать хорошим русским.

Кто я тогда? Израильтянин.

Переезд в центр

В пригороде Тель-Авива обстановка гораздо живее, чем в Иудее и Самарии. Здесь столько русских, что после удачной попытки запрыгнуть в автобус одобрительно говорят «успел»! Старичок в магазине учит кассира, на вид марокканца, употреблению необходимых для работы в Израиле слов — говорит исключительно на русском, зато убедителен в жестах и никуда не спешит. Кругом алкоголические соотечественники, поддатые и мечтательные, внешне такие же, как в России, только мирные, без понтов и задора. И дети на площадке общаются на нашем языке. Здесь мы все русские.

Израильская политика

Эта та же восточная базарная манера говорить всем одновременно.

Допустим, у них политические дебаты или выступление в студии. Нет чтобы выслушать другого и обстоятельно подискутировать, сходу начинают перебивать, а если оппонент не затыкается, просто говорят свое. Все повышают голос, сипло выкрикивают что-то, выразительно жестикулируют. Если нет оппонента, гостя начинает перебивать ведущий. Но не стоит заблуждаться — они всего лишь спорят, всего лишь стараются высказаться — это не кремлевское ток-шоу из зомбоящика, здесь нет агрессии и желания унизить собеседника. Переговорить или перекричать — это да.

Марокканцы - мизрахи

Говорят, что марокканцы, то есть евреи из Марокко, Ирака, Ирана, Йемена и других теплых мусульманских стран, очень мало отличаются от бывших соотечественников, тех же марокканцев и прочих арабов с персами. Жили вместе с ними на протяжении долгих веков, научились приспосабливаться, заодно впитали многие элементы культуры и поведения.

Если бы нужно было найти оправдание для антисемитизма, лучшим из них стало бы поведение марокканцев.

Болтливы, хитры и ленивы. Жуликоваты, не честны на слово, всегда готовы обмануть, чтобы сделать так, как им хочется. И не видят в этом ничего предосудительного.

Говорят, есть лайфхаки, как отличать хороших марокканцев от плохих, но они не работают.

Досы – датишники

Мизрахи преобладают среди населения. Другая напасть — датишники, ортодоксы. У них супервысокая рождаемость, десять детей — обычное дело. Один русский жил себе много лет в квартале, пока его не стали активно заселять датишники. Светскому репатрианту стало крайне некомфортно. Они лезли к нему, им все время чего-то было нужно. Пришлось уехать.

Переезд

Перевозчики мебели — ребята крепкие и смышленые.

На этапе подготовки к сделке они запрашивают видео мебели и называют точную цену, 3200 шекелей из этого города в тот. ОК, договорились.

В назначенный день приезжают и начинают торговаться.

- Вот тут у вас количество ступеней, к подъезду, это лишний получается этаж. И коробки. Вы не указали такое количество коробок.

Я только и отвечал, что мы договорились о точной цене. И полный список высылали. И я предлагал ему заранее выслать еще и видео с коробками, но он почему-то отказался. И, кстати, список уменьшен на два шкафа. Я их пытался разобрать, и весьма в этом преуспел. Только собрать их уже было бы невозможно. Зато выносить на помойку- одна радость. И риск — выносить крупный мусор разрешается только раз в неделю. Могут оштрафовать.

Главному звонит коллега. Слышу разговор про чей-то переезд.

- Ты мне подскажи, как мне себя с ним вести. Тут кровать у него. Фото глянь.

- Это серьезная кровать. Прямо кровать-кровать, шекелей на семьсот. Или на восемьсот.

Очень любят называть себя профессионалами. Переговоры на грани шантажа, действительно, ведут умело. С немалым профессиональным опытом. Понимают, что срок аренды у клиента, скорее всего, истекает, и отказ от запланированной пару недель назад перевозки для него затруднителен. Что я там понаписал про мизрахов? Эти перевозчики русские и украинцы.

Арье Дери – ортодоксальный мизрах

И что я так к нему прицепился? Ну, молится он три раза в день, а субботу — четыре. Ну, исполняет 613 правил, а когда невыгодно, обходит запреты с красивым вывертом. Базу читает регулярно: Танах, Талмуд, к ним комментарии и комментарии к комментариям, а всякие гойские книги — не читает. Ворует, так ведь и со своими делится, по их понятиям это хорошо. Образцовый иудей. Ну не хочет он, чтобы в его стране поселялись всякие типы вроде меня.

Что это за гой такой объявился на священной земле? Иврит еле-еле, Тору не читает, шабат не охраняет, традиций не чтит, жрет все, что угодно, за Либермана голосует. Хуже ашкеназа и даже эфиопа. Необрезан! Бессмысленное в Его глазах существо. Собака, практически свинья. С другой стороны, работает и налоги платит, чтобы верующим на ешивы денег хватало и для образцовых иудеев еще чего-нибудь украсть оставалось. Полезный, в общем-то гой. Фраер, лох, что-то типа осла, в общем.

Печальное разделение в израильском обществе.

Моисей

В истории про эмиграцию и репатриацию обязательно должен быть Моисей. Где он в моей?

Или это русский друг Олег, передавший мне любовь к Израилю.

Или это дядя Миша, не пожалевший своей крови для нашего будущего.

Или это я сам, возглавивший многолетнее тоскливое скитание от рабства к свободе по лишенной сострадания к чужакам, враждебной и дикой бюрократической пустыне. У трех кандидатов есть общий недостаток — все живы и здравствуют в Израиле. Эпическому Моисею полагается умереть, так и не ступив на Землю Обетованную.

Может, нашим настоящим Моисеем был мой дедушка, выкорябывавший рыболовные крючки иврита справа налево на глазах моей старшей сестренки. Мы исполнили его мечту даже не через сорок, а через шестьдесят лет.

Теща друг родной

Жена долго хранила в секрете отношение тещи к Израилю вообще и к нашему отъезду в частности. Чувства моей второй мамы к евреям мне были хорошо известны и раньше. Что же конкретно она твердила дочери, пока мы сражались с неповоротливой и враждебной бюрократией?

- Этот твой все в Израиль рвется. Здесь ему нормально не живется, еврейская кровь заиграла. Все же хорошо, и работа есть, и жилье, и дети учатся. Ты вот что. Ты ему скажи, что не поедешь, и все. И пусть как хочет, хоть один туда едет к своим евреям. А будет детей за собой тащить, разведись и запрети им выезд. Ты еще молодая, найдешь себе получше, без этих его еврейских штучек.

Сидя на удобном диване в недавно снятой квартире, более удобной, чем прежняя, я только порадовался. Если теща против колхозов, то я — за. Да, я стал простым работягой, лишился возможности иметь собственное жилье, бросил детей в чужую языковую среду. И никаких сомнений, что поступил верно.

- Остались бы там, был бы капец.

- А что капец? Все было бы нормально. - Жена, как и всякий иммигрант, тоже сравнивает прежнюю комфортную жизнь с теперешним барахтаньем лягушки в молоке.

- Диктатура, фашизм, чекисты, разруха, нормальные фирмы ушли и не скоро вернутся, все эти орки-ветераны, что с войны вернутся, насилие, преступность, эти локти в метро и вообще везде.

- А здесь что, лучше что ли? Арабы с ножами на людей бросаются, это тебе как? Каждый день что-то случается.

Я задумался. Действительно. Но почему я так по-разному отношусь к похожим рискам?

- Верно, случается и там, и здесь. И все же там этого ожидаешь, там насилие — это норма, там живут в атмосфере насилия, ему не удивляешься. А здесь, как бы часто не случалось, это исключение.

Заключение

Скоро будет семь месяцев, как мы в стране. Все мои дорогие родственники, благословенно Его имя, живы и здоровы. Мама влюблена в Путина и считает Израиль ужасным местом, волнуется за нас. Тетя Оля удивляется, почему мы все-таки уехали — но она не пробовала оспаривать мое решение: «пусть все будет, как ты хочешь». Дядя Миша и Мария Исааковна настойчиво требуют, чтобы я купил радио и слушал его, там часто говорят полезные для репатриантов вещи, они оба бодры и любопытны.

И вот я, хитроумный потомок семитских предков, наблюдаю с безопасного расстояния, из пригорода самого еврейского города на свете, жестокую войну между православными славянскими народами, еще недавно братскими.
Страдающей Украине спишут часть вины за еврейские погромы, антисемитизм кухонный и государственный - за то, что так объединяло ее с озверевшей Россией.

Самая часто употребляемая мною фраза, «ло хеванти отха» с учетом моего произношения имеет совершенно точный русский перевод: «Моя твоя не понимай». Ничего, потихонечку, каждый день понемножку, мало-помалу как-нибудь выучу.
Потираю руки и поясницу - устали от физической работы, подсчитываю шекели - еда и жилище обходятся дорого.
Вспоминаю, как тепло и денежно мне было в Москве, в той прежней жизни, что закончилась навсегда.
Я даже не спорю с ватниками, каких здесь достаточно, и с религиозными фанатиками-сектантами, которых здесь в избытке. Мне безразличны их заблуждения, хотя особенно экзотические выверты иногда забавно послушать.
Мои деточки потихоньку устраиваются, и если я о чем и жалею, так о том, что не предоставил им все возможности раньше.
Я давно избавился от всех российских активов, у меня больше нет ни недвижимости, ни акций, ни остатков бесполезных рублей. Если мне захочется обнять березку, я слетаю в Финляндию или Швецию; да хотя бы и в Канаду. И мой скромный доход это позволит — авиабилеты здесь дешевле.

Я уже забыл, как страшно мне было жить в России. Я даже забыл это чувство страха. Теперь при перечислении обретенных мною благ я могу пропустить это новое чувство безопасности, настолько оно стало привычным. Теракты, ракеты, землетрясения — да, они есть, но это другое, это как дождь и сырость зимой.

Остается русская фамилия. Удобно искать ее среди прочих, она, как правило, одна из самых длинных в списке, в остальном ее ношение приносит лишь стыд. Поменять на латвийскую девичью фамилию супруги всей семьей никак пока не получается - дети не граждане. А присутствие в одной семье лиц с разными фамилиями может насторожить бюрократию. Сперва деткам нужно получить гражданство, потом уже все изменения личных данных для всех. Потерпим еще два года с небольшим.

Еду с работы в автобусе-подвозке. Закинул ноги на соседнее кресло и прикидываю зарплату в шекелях. Я дома.

-------------------------------------

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/