СОЛЕВАЯ КУЛЬТУРА КИТАЯ

Чжан Иньхэ

Русская академическая исследовательская пресса

 

 

Соль — это жизненная сила человечества

Вы не поверите, что люди сделаны из соли; не поверите, что Великая стена сделана тоже из нее; и уж труднее верится, что говорят, что вся человеческая цивилизация «построена» на соли.

Почему? Причина очень проста. Люди, очевидно, из плоти и крови; Великая стена, очевидно, — из камня, кирпича и земли; а материальная, духовная и институциональная культуры, очевидно, являются результатом социального прогресса человечества. Однако есть люди, приверженные поискам истоков, цитируют классиков и используют археологические данные, теоретическую литературу, древние надписи на камнях и бронзовых изделиях и прочие точные данные, чтобы убедить вас в том, что точно так же, как рыба не может обойтись без воды, человек не может жить без соли. Некоторые просто хотят доказать вам, что Великая стена царства Ци и династии Мин были построены на соли; другие пытаются доказать, что история человеческой цивилизации — это история того, как люди ищут и применяют соль вдоль водных течений. Есть люди, которые настойчиво пытаются доказать, и бассейны рек Хуанхэ и Янцзы, и прилегающие к ним районы, где жили первобытные люди, либо процветала человеческая культура доисторических времен, были районами с богатой добычей природной соли.

Разумеется, вы знаете, что соль нужна человеку в еде, может быть, вам даже известно то, настолько древняя феодальная власть ценила соль, как источник доходов, однако, врядли вы имеете представление о величии истории соли.

Книга «Солевая культура Китая» излагает и демонстрирует истоки соли, жизни человека и культуры с точки зрения географии, истории, археологии, политики, экономики и военной науки, а также мифов, легенд, литературы и прочих аспектов искусства. Книга богата историческими материалами, обладает масштабной структурой повествования и простотой изложения сложных мыслей. Более сотни исторических событий было затронуто в книге, их грандиозное представление достойно прочтения.

Чжан Иньхэ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Материк нашей страны — огромная географическая единица. Ее восточную территорию омывает бескрайнее море, на западе находится Цинхай-Тибетское нагорье. На севере холодно и сухо, а на юге жарко и влажно, что ставит материковый Китай в состояние относительной изоляции от внешнего мира. Это и определило процесс формирования китайской цивилизации, которая в целом считается независимым и самостоятельным путем развития.

Согласно результатам современного археологического исследования были найдены окаменелые останки синантропа возрастом от 2,4 миллиона до 500 тыс. лет в Центральных равнинах реки Хуанхэ, в районах Трех ущелий реки Янцзы, в регионе Юньнань на юго-западе и в Северо-Восточном равнинном регионе Китая. Другими словами, эти районы являются самыми ранними местами обитания человека в нашей стране, точно так же они считаются местами зарождения китайской культуры. С феноменологической точки зрения, эти места не только представляют общность обитания синантропа, но и крупные месторождения соли в Китае. Провинция Юньнань — район добычи колодезной минеральной соли, со многими природными соляными источниками, выходящими на поверхность земли. Северо-восток — район добычи озерной соли в Китае. Еще в первобытный период человечества на поверхности было образовано множество естественных соленых озер. С древних времен Бассейн реки Хуанхэ и Три ущелья реки Янцзы были районами добычи озерной соли и минеральной соли, однако, к сожалению, с непрерывным развитием человеческой культуры в духе естественного отбора, а также из-за географических и других человеческих факторов, наблюдался феномен культурного разлома в течение относительно длинного промежутка времени после периода обитания синантропа в районе провинции Юньнань и северо-восточные регионах страны. Тем временем в бассейнах рек Хуанхэ и Янцзы наметилось процветание разных культурных течений, такой результат был обусловлен природно-географическими и климатическими факторами.

Примерно 2 миллиона 400 тысяч лет назад вплоть до 2600 года до н.э. на территории Китая начали обитать представители древнего человечества. Историю и культуру этого периода принято называть в историографическом и культурном кругах периодом мифов и легенд. Причина этого в том, что отсутствуют систематизированные письменные данные об эпохе до династий Ся, Шан и Чжоу. Хотя существуют некоторые исторические материалы, свидетельствующие о развитии культуры, начиная с периода Инь, но эти материалы ограничиваются лишь найденными в ходе археологических раскопок гадательными надписями на костях и черепашьих панцирях периодом XII века до н.э. На данный момент такой исторический материал находится в стадии сортировки и исследования, и трудно тщательно быть изучены в ближайшем будущем. В периоды Весен и Осеней, Воюющих царств наблюдался расцвет создания письменных творений о культуре, однако большинство из них были утеряны со временем, либо повреждены и уничтожены в ходе войн и хаоса. Теперь все наше представление о распространении и сохранении классических книг феодальных эпох, а также знание о происхождении древней культуры в основном опираются на сохранившиеся каталог древних книг, либо просто мифы и легенды, которые были записаны последующими поколениями.

В период позднего неолита с 5000 до 3500 года до н.э. культура в различных регионах Китая развивалась семимильными шагами. В настоящее время обнаружено более 7000 руин этого периода. В соответствии с их ареалом распространения и культурными характеристиками их можно условно разделить на шесть культурных районов, а именно Культурный район Янляо в бассейне реки Ляохэ, Культурный район Ганцин в верховьях реки Хуанхэ, Культурный район Центральной равнины в среднем течении реки Хуанхэ, Культурный район Шаньдун в низовьях реки Хуанхэ, Культурный район Байю в среднем течении реки Янцзы и Культурные районы Цзянсу и Чжэцзян в нижнем течении реки Янцзы. Эти шесть культурных зон похожи на огромный цветок, и Культурная зона Центральной равнины находится именно там, где находятся тычинки. Эти культурные области относительно стабильны и независимы, но каждая из них неизолированная, они постоянно сталкиваются, общаться друг с другом, оказывают определенное влияние друг на друга. Сельское хозяйство в этот период было достаточно развито, население значительно увеличилось, и повсюду появились более крупные сельские населенные пункты, что заложило хорошую основу для дальнейшего развития китайской национальной культуры.

Китайская цивилизация сформировалась около 2600 г. до н.э. Она уникальна в истории человечества не только своей долгой историей и богатым содержанием, но и сложным механизмом формирования и сильной жизнеспособностью. История Китая — богатая, непрерывная и славная. Такими характеристиками отличаются и китайская историография. Она зародилась в далекой древности. Задолго до появления письменности у древних китайцев были яркие и богатые исторические легенды. Они передавались из уст в уста, из поколения в поколение и сохранили следы истории древней нации. После появления письменности люди записывали некоторые легенды, и они стали важными материалами для познания потомками истории и исторического сознания предков. Многие литературные памятники доциньской эпохи и раннего периода династии Хань, включая «Цзо-чжуань», «Го Юй» («Речь царств»), «Ле-цзы», «Шань хай цзин» («Книга гор и морей») и «Хуайнань-цзы» содержит большое количество исторических легенд. Шэньнун, Хуан-ди, Чи Ю, Хоу И, Нюй Цзюань, Великий Юйаю и Хоу-цзи — все они легендарные герои. Древние китайцы верили, что военные походы, сельское хозяйство, борьба с наводнениями и другими стихийными бедствиями были главными достижениями этих героев. Эти легенды отражают примитивное историческое сознание предков и представляют самую раннюю стадию, на которой передавалась древняя история. В ней содержится немало преувеличенного. В этом и состоит главное различие между мифами, легендами и историческими записями после появления письменности. Однако историческое содержание, отраженное в мифах и легендах, и примитивное историческое сознание предков можно рассматривать как исток историографии.

Мифология — продукт раннего периода человеческого общества, и в ней перемешаны как хорошие, так и плохие элементы. Но их положительные факторы неоспоримы. Во-первых, мифы и легенды показывают нам хорошие прецеденты в том, как следует представлять мир, как воспевать героев, как нужно любить жизнь и как поощрять труд. Во-вторых, мифы и легенды заложили хороший фундамент для развития литературы и искусства в дальнейшем. Во времена династий Инь и Чжоу такие бронзовые изделия, как треножники и сосуды для проса, были украшены образами экзотических птиц и зверей — Таоте, Куя, дракона, феникса, морского змея, безрогого дракона и т.д., эти образы в основном были взять из мифологии. Эти образы также были использованы в качестве материалов для создания чуских строф. В-третьих, хотя в мифах и легендах много преувеличенного, и их врядли могут считать историй, однако, в них мы все-таки можем наметить ее следы. В-четвертых, в мифологии отражены достоинства многих этнических групп. Например, в легендах «Шэньнун совершенствует свои добродетели», «Благосклонность Хуан-ди», «Передача престола достойнейшему Яо, Шуню и Юю», «У Дину снится Фу Юэ» и «Бо Лэ знает толк в лошадях» отражена политическая и институциональная культура правящей верхушки китайской нации. А в таких легендах, как «Куа-фу гнался за солнцем», «Богиня Нюйва чинит небо», «Цзинвэй заваливает камнями море», «Великий Юй обуздает воды потопа» и «Юй Гун передвигает горы» мы видим духовную культуру китайской нации. Древнекитайский трактат «Ле-цзи», цитируемый в этой книге, представляет мифологию Центральных равнин, а «Шань хай цзин» («Книга гор и морей») представляет мифологию юга. Однако, исходя из содержания мифов двух районов, нетрудно найти взаимосвязь между культурой бассейна реки Хуанхэ и культурой бассейна реки Янцзы. Отношения между двумя культурами носят взаимопроникающий характер.

С точки зрения процесса развития человечества в Китае, то он проходил путь из рыболовства и охоты в животноводство, а затем в сельское хозяйство. Наши предки вели жизнь, питаясь кровью и сырой плотью животных в раннюю эпоху рыболовства и охоты, и большая часть соли, необходимой человеческому организму, поступала от диких животных. Вступая в эпоху животноводства, спрос на соль, очевидно, сместился в сторону домашнего скота. Логически рассуждая, причины заключаются не более чем в двух аспектах: во-первых, как живое существо высокого уровня, люди имеют определенное кровное родство, то есть хотя в плоти себе подобных содержится соль, как правило, люди не будут сознательно убивать друг друга ради этого. Из-за инстинктивных потребностей людей, они идут на убийство других видов животных. Во-вторых, поскольку разновидность диких животных довольно богата, и территория, на которой они обитают, весьма широка, следовательно, у диких животных больше преимущества в получении природной соли. Люди, питаясь животными, получают из их плоти нужную человеческому организму соль. Однако, мы могли сделать вывод о том, как человек в эпоху рыболовства и охоты нуждался в соли и как ее добывал, лишь по предположениям, т.к. нет недостоверной письменной записи, на которую могли бы опереться. Есть записи, свидетельствующие о получении соли из тел домашнего скота в эпоху животноводства. Согласно гадательным надписям, собранным в книге «Исследование и интерпретация записи из руин эпохи» мастера по древней литературе Ло Чжэнью, это были лошади, коровы, овцы, куры, собаки, свиньи и т.д. В гадательных записях было также зафиксировано, что количество скота, используемого предками во время жертвоприношения, часто составляло 30, 50 или даже 300, 400. Вступая в эпоху земледелия, сознание людей о поиске природной соли постепенно усилилось. В это время большинство кровопролитных войн между этническими группами начали вращаться вокруг борьбы за ресурсы природной соли.

В чем причина сильной и неудержимой потребности людей в пищевой соли, эволюционировавшей в многообразие культур?

Сун Инсин, известный ученый династии Мин, сказал: «У человека есть вкусовые ощущения, человеку можно обходиться без острого, кислого, сладкого и горького в течение длительного времени, и от этого не страдает. И лишь соленный вкус, если человек от него отказывается дней десять, то человек непременно почувствует слабость и усталость, не сможет даже погнаться за курами. Неужели вода является первой материей в нашем мире, а соленный вкус — источником жизненной силы?»[1] Господин Жэнь Найцян также говорит: «Все живые организмы, включая человека и самых примитивных и первобытных животных, нуждаются в определенном количестве соли. Чем больше у существа разума, вплоть до человека, тем больше нужна соль. Если полностью отказаться от поваренной соли (хлорида натрия), живой организм погибает, снижается аппетит, выделение станет затруднительным, кровообращение претерпит странные изменения»[2]. Это говорит о том, отказ человека от четырех из пяти вкусов, которые нужны в повседневной жизни — острого, кислого, сладкого, горького, даже на длительное время не наносит большого вреда человеческому организму. Только соленное, — «мастер пяти вкусов», — является самой важным для человека. Отказ от соли в течение длительного времени повлечет гибель человека. Это явно свидетельствует о том, что поддержание и воспроизводство человеческой жизни невозможно отделиться от соли. Следовательно, «среди пяти вкусов соленное незаменимо»[3], «степень зависимости человека от соли такая же, как жизнь человека зависит от зерна»[4]. Это оспаривая правда и понятная вещь. К сожалению, из-за отсутствия возможности у наших предков ведения письменной записи, мы не можем ознакомиться с уникальным очарованием поваренной соли в истории и культуре. К счастью, мы можем подтвердить существование солевой культуры доисторической эпохи, ссылаясь на мифологию и опираясь на руины древних культурных памятников, раскопанных в последние годы.

С начала периода палеолита до раннего неолита главными препятствиями и врагами человеческого выживания были природа и звери. Поэтому традиционная китайская культура считает, что древние люди рассматривали мягкий климат, толстую почву и глубокую воду как лучшие условия для своего существования. Именно с учетом фактора условий жизни, бассейны рек Хуанхэ и Янцзы стали первыми территориями, которые населяли древние китайцы. Однако, мы часто игнорируем другой фактор, а именно «плодородие всегда рядом с солью, с ней и страна благополучна, и государь в восторге»[5]. Иными словами съедобная соль является материальной основой для существования человека. Если плодородная земля и богатые водные ресурсы в бассейне реки Хуанхэ создают благоприятные условия, пригодные для обитания человека, то в районе Трех ущелий не хватает пахотных земель, и они относительно бесплодны. Возникает вопрос, почему этот район также стал родиной китайской цивилизации? Исходя из этого, мы можем судить, что борьба между первобытными людьми и дикими зверями с применением каменного орудия изначально была потребностью в выживании в окружающей среде. Затем было обнаружено, что соль в плоти и крови животных может восполнять потребности человека, и постепенно люди начали переходить от пассивной защиты к активному нападению. С появлением зари человеческой цивилизации в эпоху земледелия природные ресурсы, такие как соль, стали целями, к которым стремятся различные этнические группы. В это время участились кровавые войны: между кланами Яньди и Суша на шаньдунском полуострове, между кланами Хуанди и Чи Ю на центральных равнинах среднего течения Хуанхэ, между племенами Линьцзюня и Яньнюя в бассейне реки Янцзы. Эти войны показывают, что соль был главным ресурсом, за который люди боролись в древние времена. Трагические последствия, вызванные борьбой за соль, пытались ликвидировать лишь в периоды Весен и Осеней, Воюющих царств с расцветом конфуцианства и школы Мо. Появился ряд культурных явлений, таких как «совершенствование добродетели», «человеколюбие», «передача престола достойнейшему», «Наньфэн» (произведения южного фольклора), «соль и сливы» (о талантливых помощниках правителя), «Бо Лэ» (открыватель талантов). Мы могли бы в совокупности назвать эти явления «феноменом солевой культуры раннего периода».

Ход истории не опирается на волю человека. Хоть почитаемый представителями конфуцианства и школы Мо «феномен солевой культуры раннего периода» по мере дальнейшего социального прогресса и увеличения зависимости людей от соли стал духовным, материальным и институциональным наследием, в то же время кровопролитная борьба по закону джунглей не прекращалась.

В эпоху первобытного общества средства к существованию у людей в основном зависели от даров природы, и людям все еще не хватало чувства выживания для воссоздания и открытия. Для первобытных людей ресурсы природной соли были очень скудными и ценными. Спустя миллионы лет, благодаря непрерывным открытиям и инновациям в области соли и других бытовых и производственных ресурсов человечеством, от периода неолита до рассвета человеческой цивилизации прошло всего несколько тысяч лет, что показалось историкам весьма невероятным. На самом деле, нетрудно понять социальный феномен быстрых преобразований человеческого общества, потому что с периода неолита до ранней стадии возникновения и развития цивилизации люди нашли «движущую силу» человеческой жизни, быта и производства. Эта «движущая сила» и есть соль, которая, казалось бы мало привлекательным в наше время. Другими словами, именно сознательное применение соли людьми привело к быстрому прогрессу человеческой культуры.

Научные исследования доказали, что человек и различные животные, населяющие сушу, изначально пришли из океана и сильно зависят от соли. Другими словами, можно с уверенность сказать, что история потребления соли человеком берет свое начала с момента зарождения человеческого рода. Поэтому в эпоху первобытного общества районы добычи соли часто становились местами концентрации населения с богатой историей и культурой. В классовом обществе налоги на соль, железо и сельскохозяйственные налоги были тремя опорами налоговых поступлений государства. Производство и торговля солью напрямую определяли уровень стабильности общества и правящей верхушки. В наши дни соль по-прежнему входит в число пяти основных видов промышленного сырья (соль, железо, нефть, известняк и сера). Она известна как «мать химической промышленности». Ее использование и объем потребления отражают уровень промышленного развития страны.

В настоящее время с непрерывным развитием высокотехнологичной науки, техники и системы транспорта, добыча и использование поваренной соли больше не представляют трудное дело. Нынче нигде уже не испытывают дефицита в соли. Согласно данным о производстве соли в Китае за 2006 год, годичный объем производства составил 56,56 миллиона тонн, в то время как только 16% использовалось в пище, а остальные 84% в основном использовались в промышленности, сельском хозяйстве, транспорте, национальной обороне, науке и технике и других аспектах. Согласно статистическим данным, помимо ежедневного потребления людьми в пище в настоящее время у соли еще 15 000 применений. Иными словами, с одной стороны, человеческое общество по-прежнему неотделимо от соли; с другой стороны, поскольку соль составляет очень незначительную долю потребления в жизни человека, люди постепенно забывают о ней. Культурный феномен, созданный поваренной солью, также, похоже, со временем забывается. Забвение предков и прошлого — не тот моральный облик, которым должна обладать хорошая национальная культура. Быть неблагодарным — лишь поверхностный и невежественный культурный феномен на фоне неустойчивого и переменчивого общества. Традиционная культура человечества и суть человеческой природы, — способствовать добру и подавлять зло, — были запечатлены солевой культурой, которая также была вписана в анналы человеческой истории.

Глава Ⅰ
Период мифов и легенд

 

Историки разделили исторические записи глубочайшей древности Китая на три этапа: первый — мифическая эпоха. Ее представляют события вокруг таких персонажей, как Пангу, Ючао, Суйжэнь, Фуси и Шэньнун. Например, Пангу олицетворяет начало вселенной, Ючао — период сооружения жилищ на деревьях, Суйжэнь, добывающий огонь трением на бревне, символизирует начало приготовления пищи на огне, Фуси представляет эпоху рыболовства и охоты, а Шэньнун — раннюю эпоху земледелия. Второй этап — легендарная эпоха, представленная «пятью правителями», записанными в истории. Третий — эпоха достоверной и подтвержденной истории, которую в основном хорошо задокументировали династии Ся, Шан и Чжоу.

Нам неизвестна первоначальная общая информация о культуре поваренной соли из прямых исторических записей, но нетрудно найти ответ из сведений о географическом происхождении и распределении ресурсов соли в двух местах зарождения человеческой цивилизации — на Желтой реке и реке Янцзы. Нетрудно сделать выводы из результатов археологических исследований за последнее столетие и проследить нити в ранних мифологических записях. В доисторические времена жизнь наших предков определенным образом находилась в зависимости от поваренной соли, и даже возникло множество «феноменов солевой культуры раннего периода». Окаменелости и культурные реликвии отражают то, что наши предки в глубочайшей древности жили в близости к соли. Артефакты сообщают нам весьма достоверную информацию. Древние мифы подтверждены археологическими находками и имеют исторические компоненты, не все из которых абсурдны. Эти мифы косвенно, но убедительно свидетельствуют о феномене солевой культуры. Другими словами, несмотря на отсутствие систематических письменных свидетельств, есть основания полагать, что «феномен солевой культуры раннего периода» все-таки есть. В эпоху легенд возрастающее внимание этнических племен и кланов к солевым ресурсам и межэтническая борьба за них постепенно проясняли контекст солевой культуры.

 

рис. Глиняный кувшин с изображением аиста и каменного топора (эпоха неолита)

Феномен солевой культуры периода мифов и легенд в основном проявляется в нескольких аспектах: во-первых, это привело к появлению многих «волшебных краев», таких как «Страна Чжунбэй» (Страна северного края — Прим. переводчика.), «Страна Хуасюй» и «Хайхэчжоу» в бассейне реки Хуанхэ; «Страна Цзайминь» (Страна содержания народа — Прим. переводчика.), «Фэнъцзю Юймэнь» (Царство нефритовых ворот — Прим. переводчика.), «Край Дугуанчжие» и «Страна Воминь» (Страна народного благоденствия — Прим. переводчика.) в бассейне реки Янцзы. Во-вторых, появилась новая материальная культура, чьими представителями можно считать каменные орудия, гончарные изделия и т. д. В-третьих, возникла новая духовная культура, к которой можно отнести музыку, песни и танцы, литературу и т. д. В-четвертых, — появление новых феноменов политической культуры, например, «передача престола достойнейшему» — битва между Янь-ди и Су-ша, Хуан-ди и Чи Юем, великая интеграция этнических групп и т. д.

Судя по имеющимся данным, формирование и развитие человеческой культуры в этот период в основном опирались на озерную (самосадочную) и родниковую соль.

Раздел 1. Распределение солевых ресурсов в бассейне реки Хуанхэ

Река Хуанхэ (Желтая река) берет начало в Карику у северного подножия горного хребта Баянькалы в провинции Цинхай, протекает через 9 провинций и регионов — Цинхай, Сычуань, Ганьсу, Нинся, Внутреннюю Монголию, Шэньси, Шаньси, Хэнань и Шаньдун, и впадает в Бохайский залив. В реку Хуанхэ втекают течения более 40 крупных рек и тысячи больших и малых ручьев, включая реки Вэйхэ, Удинхэ, Яньхэ и река Илохэ. Общая протяженность Желтой реки составляет 5464 километра, площадь бассейна — около 750 тыс. квадратных километров. В верховьях реки есть много ущелий, богатых водно-энергетическими ресурсами; среднее течение протекает через Лессовое плато, этот участок реки отличается обилием песка; низовья впадают в равнины, течение воды медленное, и накапливаются отложения песка. Русло некоторых участков возвышается над берегами и уровень воды становится выше земли, что превращает Хуанхэ в подвесную реку. В истории русло низовья Желтой реки многократно меняло свое направление. Хуанхэ — колыбель китайской нации и цивилизации.

1. Географическое происхождение реки Хуанхэ

Река Хуанхэ, протекающая из Внутренней Монголии на юг в ущелье Цзиньшэнь и впадает в объятия Лессового плато, и вода в реке Хуанхэ стала «желтой». Лессовое плато обладает полусухим муссонным климатом, и сезон дождей в основном приходится на июль, август и сентябрь. Из-за рыхлой почвы (супеси), под воздействием эрозии дождевой воды и сильных ветров, лессовые скалы с столбчатыми структурами превращаются в овраги, вызывая серьезную эрозию почвы. В русле реки постоянные мутные течения, и желтая вода переливается через край. Половина отложений в Желтой реке поступает из участка от уезда Тогтоха до уезда Лунмэня.

Желтая река названа в связи с речной водой мутно-желтого цвета. «Накопление камней и песка в русле реки приходится на участок до Лунмэня», — так именно о реке Хуанхэ записано в «Чтимой книге: Юйгун». В период Воюющих царств она называлась «Мутной рекой», а с начала династии Западная Хань ее стали называть «Желтой рекой». Хотя в «Ханьшу: Географическом обозрении» говорилось, что «Даже Желтая рака становится тонкой, как пояс, а гора Тайшань становится плоской, как точильный камень, …», название «Желтая река» не получило широкого распространения. Оно стало широко принято и использоваться лишь в период династия Сун.

В конце мелового периода, 140 миллионов лет назад, в районах Цинхай-Тибетского нагорья, Монголии и провинций Шэньси, Ганьсу, Нинся, Цзинь и Хэнань начали происходить крупномасштабные разломы земной коры. В раннем кайнозое, приблизительно 70 миллионов лет назад, гималайская орогения вызвала изменения в земной коре, образовав первоначальный вид современной реки Хуанхэ. К началу четвертичного периода кайнозойской эры, под воздействием движения земли, произошло изменение геологической структуры внутренних районов северного полушария, и в бассейне реки Хуанхэ произошла большая площадь оседания пластов, а Цинхай-Тибетское нагорье, которое связано с развитой внутренней водной системой, начало подниматься. Около 2 миллионов лет назад Цинхай-Тибетское нагорье вновь претерпело сильнейшее движение подъема, выскочив из земли, на краю его массива произошли разломы и складки, появились огромные массивы суши и образовались ступенчатые формы рельефа. Началось тектоническое движение земли, которое характеризовалось вертикальным движением. Из-за влияния изменений в земной коре в этой области Желтая река подверглась вертикальному колебанию. Некоторые места выступают, а некоторые опускаются, вызывая разломы в горах, естественным образом образуя длинную и узкую впадину. Первоначально широко распространенные озера сливаются в потоки и устремляются вниз, образуя обширную и огромную реку. Так образовалась Желтая река, протекая через каньоны, равнины и девять провинций и регионов.

 

Вид Цинхай-Тибетского нагорья с орбитальной высоты

2. Распределение солевых ресурсов в бассейне реки Хуанхэ

Исторически Желтая река называлась Девятью реками с восемнадцатью изгибами. С географической точки зрения, на изгибах всех течений реки есть большие соленые пруды. Судя по распределению соленых прудов, они расположены в Цинхае, Внутренней Монголии, Ганьсу, Шэньси и Шаньси. Добыча соли в Хуамачи в провинции Ганьсу и Цзечи в провинции Шаньси относительно велика. Соленые Пруды Чал-Хан, Яблай и Чака, расположенных в глубинных районах Цинхай-Тибетского нагорья также отличаются большим объемом добычи, но в истории из-за бездорожья и транспортных проблем, не получили эффективное освоение. По этой же причине множество соленых озер и прудов в Тибете, Цинхае и других регионах также не могло получить должное внимание и освоение в далеком прошлом.

Исток реки Хуанхэ Изгиб Цянькуньвань на реке Хуаньхэ

 

Петроглиф на горе Хэланьшане в Нинся

С точки зрения объем добычи соли, бассейн реки Хуанхэ очень богат ресурсами озерной, минеральной и морской соли.

Во-первых, в бассейне Хуанхэ находится огромное количество соленых озер, в частности, в регионе Цинхая и Тибета их насчитываются свыше сотни, недаром этот регион известен в Китае как «родина соленых озер». Только в провинции Цинхае до сих пор насчитывается 27 соленых озер. Крупнейшее в мире сухое соляное озеро Чахар-Хан, имеет длину 118 километров с востока на запад и ширину 24-40 километров с севера на юг. Его общая площадь составляет более 5800 квадратных километров, запасы соли в нем составляют около 42 миллиардов тонн. Такой объем может обеспечивать 1,3 миллиарда человек поваренной солью в течение 6000 лет[6]. Соленое озеро Чака расположено на восточной окраине Цайдамской котловины, к югу от села Чака уезда Улана. Это красивое и богатое природное соленое озеро опирается на возвышающуюся гору Ваньяньтунбушань на севере, гору Вансюшань на юге и впадину Чатан на востоке. Слово «Чака» по-монгольски означает «соленое море». Площадь и глубина соленого озера Чака сильно зависит от времен года. В сезон дождей площадь водной поверхности озера может достигать 104 квадратных километров, а средняя толщина донного слоя соли составляет 5-10 метров. Натуральный соль в этом озере представляет крупно-кристаллообразную форму, обладает особой чистотой и высоким качеством, что делает ее идеальной пищевой солью. Поскольку ее кристаллы содержат минералы, которые придают соли синевато-черный оттенок, его также называют «голубой солью». Предварительно доказанные запасы составляют более 4,4 триллиона тонн. Соленое озеро Чака — самое маленькое из четырех крупных соленых озер в Цайдамской котловине, но ее начали осваивать первым, и историю добычи можно проследить до династий Цинь и Хань.

 

Озер Цинхайху (Кукунор) и Остров птиц

Соленое озеро в городе Юньчэн провинции Шаньси в древние времена называлось Цзечи. Поскольку оно расположено в среднем течении Желтой реки, напротив горы Чжунтяошани, хребта Эмэйлина на севере и горы Тайханшани на востоке, а Желтая река течет с севера на юг в обход западную сторону озера и образует форму, похожую на иероглиф «几», поэтому оно широко известно как «Хэдун» (Восточная сторона реки). Оно состоит из нескольких соляных прудов разного размера. В «Новой истории династии Тан: географическое обозрение» говорится: «Во времена династии Тан насчитывалось 18 соляных прудов, а Хэдун занимал пятое место и разделен на восточную и западную части. Восточная часть находится в Аньи, называется Дунчи, западная — в Хайчжоу и носит название Сичи». «Расстояние между западными и восточными берегами Дунчи составляет 50 ли, между северными и южными — 7 ли, длина окружности составляет 114 ли». У Сичи «общая протяженность берегов составляет 60 ли». Общие разведанные запасы составляют 15-20 миллионов тонн.

Во-вторых, провинция Хэнань и другие места в бассейне реки Хуанхэ также являются районами добычи почвенной и минеральной соли в Китае. Образование почвенной и минеральной соли имеет те же причины, что и озерная соль. Первоначально в этих местах была морская акватория. Из-за огромных изменений в земной коре от сотен миллионов лет назад до примерно двух миллионов лет назад на этой территории образовались мертвые моря разных размеров. Затем, с течением времени и под воздействием сухого климата, площадь соленых озер непрерывно сокращалась, — озера высыхали, а соль просачивалась в почву. Минеральная соль образуется непосредственно под воздействием изменений в земной коре. Только в уездах Есянь и Вуян в провинции Хэнань запасы соли, разведанные на 400 квадратных километрах, составили 230 миллиардов тонн.[7]

 

Природная кристаллообразная соль в соленом пруде в городе Юньчэн провинции Шаньси

В-третьих, провинция Хэбэй, расположенная в низовьях реки Хуанхэ, с древних времен славится «богатством рыбы, соли, финика и чумизы», в то время как провинция Шаньдун богата солевыми ресурсами и является известным районом производства морской соли в стране. Береговая линия начинается от устья реки Дакоухэ в уезде Уди на севере и достигает устья реки Сючжэньхэ на юге в городе Жичжао, протяженностью 3121,95 километра, что составляет 1/6 береговых линий Китая.[8]

Раздел 2. Мифы о соли в бассейне Хуанхэ

Период с более чем 2,4 миллиона до 5000 лет назад считается эпохой мифов. Нет прямых литературных и исторических записей, при изучении которых можно вести исследование культурных явлений, связанных с поваренной солью в мифическую эпоху. Чтобы прояснить взаимосвязь между доисторической цивилизацией и развитием солевой культуры, помимо сопоставительного анализа возникновения человеческой культуры в эпоху палеолита и неолита и природных солевых ресурсов, есть и другой путь исследования, который заключается в выявлении информации из древней мифологии. Иными словами, мифы, как правило, основываются в какой-то степени на реальной жизни, и они отнюдь полностью выдуманы и беспочвенны.

Традиционная идеологическая концепция считает, что райские обители, пропагандируемые в древних мифах, является отчаянным желанием и фантазией людей об идеальном житии или проявлением мышления лентяя. Порой описание райских обителей в мифах считают намеком обвинения тружеников низшего социального слоя в адрес угнетателей в момент отчаяния от физического угнетения и психического мучения со стороны эксплуататоров. На самом деле, такая точка зрения является лишь дедуктивным умозаключением, сделанным людьми на основе изменений в социальной системе в более поздний период. Лю Се в своей работе «Вэнь синь дяо лун» («Резной дракон литературной мысли»)» говорил: «Музыку познают лишь после освоения тысячи мелодий, распознавание лучшего меча происходит лишь после просмотра тысячи ему подобных». Из мифов о райской земле, записанных в «Ле-цзы» нетрудно понять, насколько тесно она связана с поваренной солью. В сочетании с соответствующими археологическими открытиями мы можем представить, что в ту древнюю пору, когда торговля велась исключительно по бартеру, соль уже выступала как валюта или стала чем-то аналогичным ей. Она играла жизненно важную роль в местном экономическом развитии и процветании.

Исторический период до династии Ся в древнем Китае. Синантроп (ранняя период: 2,4 миллиона - 500 000 лет назад, поздний период: 500 000 - 400 000 лет назад) оставил после себя только примитивную культуру палеолита под землей, следовательно, те же примитивные мифы и легенды не могли дожить до наших дней. Примерно 6000 - 7000 лет назад различные места вступили в процветающей эпохе матриархального родового общества в различных формах, тем самым оставили нам и неолитическую культуру. В этот период у каждой этнической группы были свои тотемы для поклонения и незрелые религии и мифы, но они часто были либо смутными воспоминаниями, либо описаниями с учетом религиозных идей более поздних периодов. И только приблизительно 5000 - 6000 лет назад с вступлением в патриархальное родовое общество, у разных этнических групп появились богатые содержанием мифы и легенды.

1. Мифы и легенды о Стране Чжубэй

В «Ле-цзы: Танвэнь» записано:

Великий Юй вовремя обуздания новоднения сбился с пути и случайно попал в одно царство. Оно находилось у северных берегов Северного моря, и было неизвестно, сколько миллионов ли оно отдалился от Китая. Эта царство называется Страной Чжунбэй, и ее территория была настолько обширна, что неизвестны, где находятся ее территориальные границы. Здесь нет ветра, дождя, мороза и росы, не водятся птицы, животные, насекомые, рыбы, не растут растения. Большие равнины во все направления окружены высокими горами, переплетенными друг с другом. В самом центре царства есть гора, которая называется Хулин. По контуру она выглядит как глиняный кувшин с небольшим отверстием. На вершине горы есть вход в пещеру в форме кольца, которое называется Цысюе. Из него хлещет вода «Шэньфэнь». По аромату она превосходит цветы, а по вкусу — вино. Течение воды делится на четыре потока, которые вливаются в подножие горы, а затем течет вокруг территории царства.

 

Портрет Ле-цзы (Ле-юйкоу) во весь рост

Атмосфера здесь гармоничная, и здесь нет никаких поветрий. Люди кроткие и покладистые, не спорят и дерутся друг с другом. Они добродушные и робкие, скромные и неревнивые. Молодые и старые живут вместе, не делятся на знати, правящие и подчиненные. Мужчины и женщины путешествуют вместе, не сватают и не нужно приданое. Жители царства живут у воды, не занимаются земледелием, не выращивают урожай, не ткут ткани и не носят одежду. Они никогда не страдают от болезней и живут до ста лет. Они охотно рожают детей, население царства бесчисленное. Здесь везде царят только радость, благополучие и счастье, нет печали, старения и плача.

Люди в этом крае любят петь, поют группами по очереди без остановки весь день напролет. Когда чувствуют голодным или уставшим, они пьют ароматную воду, энергия и силы тут же восстанавливаются. От чрезмерного употребления этой же воды можно впасть в состояние пьяного забытья, и человек, напившийся этой воды, сможет проснуться только более чем через десять дней. Купаясь в божественной воде, кожа становится белым и гладким, а аромат исчезает только более чем через десять дней.

Когда Му-ван (5-й правитель из династии Чжоу, годы правления: 1001–947 гг. до н. э. — Прим. переводчика) путешествовал по северу, он проезжал через эту страну, и прожил в ней три года, забывая обо всем. Вернувшись на родину, он так сильно испытывал ностальгию по «Стране северного края», что чувствовал себя удрученным, у него пропал аппетит и желание быть в близких отношениях со своими красивыми наложницами. Так прошло несколько месяцев, прежде чем, как его душевное состояние пришло в норму.

Из описания географической среды, климата, народных обычаев, лиц и событий из этого мифа видно, что Страна Чжунбэй расположена в зоне с мягким климатом в северо-центральной части Китая. Такое географическое положение соответствует местоположению «места сбора водных течений» и «земли торговли солью», описанной в «Книге гор и морей», а также соленого озера в городе Юньчэне провинции Шаньси.

Ученый эпохи Цин У Линъюань, ученый эпохи династии Цин в своей «Оде о ветреной пещере» писал: «Итак, Великий Юй играл на струнах и создавал музыку... Юань Хун пропагандировал его человеколюбие, Жуань Цзи восхищался изящной красотой его музыки... Ле-цзы верхом отправился на далекое путешествие»[9].

Из этого видно, что при жизни Ле-цзы действительно проводил экспедицию на соленом озере. Нет никаких сомнений в том, что райская сказочная страна, описанная в этом мифе, является описанием жизни и обычаев местных жителей, населявших землю возле соленого пруда в период правления Шуня.

2. Мифы и легенды о Стране Хуасюй

В «Ле-цзы: Хуан-ди» записано:

Страна семейно-клановой группы Хуасю находится к западу от Суаньчжоу и к северу от Юньчжоу. Не было известно, сколько миллионов ли отделяло ее от Китая, и невозможно было туда попасть на лодке, телеге, либо пешком, разве только душой и мыслью. В этой стране нет власть имущих, у жителей нет увлечений и желаний, в ней все проходит по закону природы. Они не пристращаются к жизни, им чужда ненависть к смерти, поэтому у всех не бывает скоропостижной смерти. Они не знают, как отдавать предпочтение себе, и как отталкивать посторонних, поэтому у них нет любви или ненависти. Не знают они, что такое противостояние и повиновение, поэтому у жителей этой страны нет таких понятий, как «выгоды» и «причинение вреда». У них вообще нет предпочтений или чувства жалости, вообще нет чувства страха или табу. Они не тонут, когда оказываются в воде, и не обжигаются огнем, не чувствуют телесной боли и зуда. Они могут подниматься в небо словно подниматься на ступеньках, лечь на пустоту словно на кровать. Облака и туман не могут мешать их видению, гром не может нарушить их слух, их душевное состояние не подвержены воздействию красоты и зла, они никогда не спотыкаются о что-либо в долинах. Они просто живут божественным духом.

В последние годы некоторые ученые полагают, что это отражает житие доисторической человеческой общины в северо-западной части Китая, а именно в районе Хэтао, соединяющем Внутреннюю Монголию, провинции Шэньси, Ганьсу и Нинся. Позже семейно-клановая группа Хуасю отправилась по берегам Желтой реки на юг населила территорию бассейна реки Вэйхэ в провинции Шэньси. Ван Даю в своей работе «Три властителя и пять императоров» говорит:

Семейно-клановая группа Суйжэнь продолжала двигаться на восток, достигнув Хуацзялина в верховьях реки Цзули в современной провинции Ганьсу, а также уездов Хуатина, Циньяна, Хуачи, Дунхуачи, Сихуачи, Хэшуя и его исторического месторасположения. Хуатин был центром астрономических наблюдений и жертвоприношений. Циньлин (горный хребет в северо-западной части Китае) граничит с Хуаянем и уездом Янсянь на юге, к западу от Циньлина протекает реки Циншу, а еще дальше на западе — река Баохэ. Этническая группа Хуасю населяла территорию бассейна реки Сюйшуя. От этой группы на западной части провинции Ганьсу и районе Чоуси зародилась родовая община Фуси. Семейно-клановые общины Хуасюй, Суйжэнь (с фамилией Юнь, предки общины Хуасюя) и Фуси продолжали продвигаться на восток, так в низовьях реки Вэйхэ в Шэньси появились такие местности как уезды Хуасянь, Хуаюань, Хуашань и Хуаинь[10].

 

Местонахождение древних культурных останков культуры Дадивани (уезд Циньань провинции Ганьсу)

 

 

Места обитания ланьтяньского человека

Из «Бамбуковых анналов: первой части» под статьей «Тай-хао (Фуси)» мы находим такую запись: «Мать Тай-хао жила в Хуасюе, она наступила на след ноги бога грома, вокруг нее появились радуги, она забеременела от высших сил Вселенного и родила Тай-хао в Чэнцзи». Согласно записям из этой книги, Хуасюй представляет название местности, находящейся на территории нынешнего уезда Ланьтяня провинции Шэньси, а Чэнцзи также считается названием местности. В книге «Ханьшу (части географического обозрения)» записано: «На территории административного района Тяньшуя есть уезд под названием Чэнцзи, нынче он переименован в Тайчжоу и входит в административный район Гунчан». Если запись о существовании Ланьтяня и Чэнцзи достоверная, то станет очевидным, что миф о Стране Хуасюе возник в районе добычи соли в верховьях Желтой реки. Кроме того, округ Ланьтянь является районом минеральных солей, возможно, добывалась здесь тысячи лет назади и озерная соль. Позже, из-за изменений в земной коре, соленое озеро приобрело нынешнее состояние.

Мы придерживаемся мнения о том, что, во-первых, Ле-цзы родился в Царстве Чжэн в период Воюющих царств (ныне Путянь, район Гуанчэн городского округа Чжэнчжоу провинции Хэнань). Эта местность была близка к Юсюну (ныне Синьчжэн, Хэнань) — столице царства под правлением Хуан-ди. Автор врядли с преувеличением говорит, что «неизвестно сколько тысяч ли отделяет Страну Хуасюй от Центра, туда невозможно попасть на повозках либо пешком, разве только путешествовать по ней в воображении». Во-вторых, в «Цзо-чжуань: Девятый год правления луского Чжао-гуна записано: «…следовательно, негодяи с фамилией Юнь живут в Гуачжоу», и в комментарии к этому указано, что «фамилию Юнь носят предки одного западного народного меньшинства». Хотя в «Хуайнань-цзы: рельеф местности» не говорилось о месторасположении Страны Хуасюя, однако, когда речь зашла об Девяти древнекитайских административных районах, было сказано: «западный район Яньчжоу называется Бинту (земля, пригодная для посева разных сельскохозяйственных культур — Прим. переводчика), центральный район Цзичжоу называется Чжунту (центральная территория — Прим. переводчика), а северо-западный район Тайчжоу — Фэйту (плодородная земля — Прим. переводчика)». С географической точки зрения бассейн реки Шулэхэ на северном берегу Желтой реки в провинции Ганьсу ближе к тому, что описано в мифах. В-третьих, формулировка «в стране нет власть имущих» напоминает о песне доисторического периода «Цзижангэ». В ней были такие слова: «С восходом солнца начинают работать, с солнечным закатом отдыхать, питьевую воду добывают из колодца и зачем нужна власть правителя?» Это отражает скромную жизнь и мирный, непринужденное душевное состояние наших предков. В-четвертых, современная археология уже подтвердила, что район Хэтао был местом обитания наших предков в эпоху палеолита. Касательно родовой общины Хуан-ди это было действительно местом, недостигаемым «лодкой, телегой либо пешком». В-пятых, район Хэтао с далеких исторических времен считался важным районом добычи соли. Здесь не только расположены группа соленых прудов Хуама и соляные рудники в Ланьтяни, но и относительно развита ранняя человеческая культура. Было раскопано много культурных реликвий эпохи палеолита. В-шестых, в местонахождениях древних культурных останков, например, человека из Верхней Пещеры, археологами было найдено множество морских раковин различной формы, служивших валютами при ведении торговли в ранний период истории человечества.

Работы господина Цянь Му были написаны в 1940-х годах, из-за ограничительной возможности в плане литературных записей и археологических открытий того времени, некоторые выводы и высказывания, изложенные в его работах расходятся с результатами современного научного исследования. Это весьма нормальное явление и эти недостатки не могут затмить достоинств работы господина Цянь Му.

Раздел 3. Распределение солевых ресурсов в бассейне реки Янцзы

Исток реки Янцзы находится к западу от снежней горы Геладандуна, — главного пика хребта Тангла на юго-западной границе провинции Цинхай. Она протекает через 11 провинций, автономных районов и городов центрального подчинения, включая Цинхай, Тибет, Сычуань, Чунцин, Юньнань, Хубэй, Хунань, Цзянси, Аньхой, Цзянсу и Шанхай. В реку Янцзы впадают 18 главных притоков и свыше тысячи ручей, в том числе реки Ябицзян, Миньцзян, Тоцзян, Цзялинцзян, Уцзян, Сянцзян, Ганьцзян, Цинъицзян и река Хуанпу. Янцзы впадает в Восточно-китайское море, общая протяженность течения реки составляет 6300 километров, площадь водосборного бассейна составляет более 1,81 миллиона квадратных километров. Река Янцзы названа в честь своей долгой истории и величием, она также является одним из мест зарождения китайской нации и человеческой цивилизации.

1. Географическое происхождение реки Янцзы

Согласно исследованиям геологов, в поздний период триаса мезозойской эры от 225 миллионов до 65 миллионов лет назад рельеф Китая был высоким с востока на запад, а районы Сычуаньской котловины, Юньнань-Гуйчжоуского и Цинхай-Тибетского нагорий были покрыты водой обширного моря. В этот период из-за сухого климата и высокой температуры воздуха морская вода испарялась, происходило осадконакопление солености и образован солевой слой нижнего триаса в восточных районах Чунцина. Начиная с позднего триасового периода, из-за орогенических движений на сопредельных территориях между Китаем и Индией, земная кора в западной части Китая поднялась, и морская вода ушла с материка с юго-западной стороны бассейна. В это время возвысилась геосинклиналь хребта Циньлин, поднялась антиклиналь Хуанлин, котловина Сычуань приобрела свою первоначальный вид, оставшаяся в котловине морская вода превратилась во внутриматериковое озеро, а в юго-западном и восточном направлениях за пределами бассейна Сычуань образовался ряд озер, соединенных водными каналами. В юго-западном направлении Озера Башу, Сичан и дяньчи представляют некое единое целое, а восточном направлении озера Цзыгуй, Даньян и Эсян соединены друг с другом каналами. После длительного периода жаркого и сухого климата юрского периода некоторые озера вокруг бассейна Сычуань испарялись и уменьшались их площадь. В пределах котловины осталось только озеро Шуху на западной территории Сычуани. В ходе этого процесса, помимо отложения большого количества пурпурного песчаника в озерах бассейна, в центральной и западной частях Сычуани образовались относительно толстые слои кристаллообразной соли. Яньшаньский орогенез в конце юрского периода вызвал выпуклость складок восточного края Сычуани, и в восточном районе Сычуани образовалось несколько параллельных складок и взбросов, а также три антиклинали — хребты Цияошань, Ушань и Хуанлин. На этих антиклиналях появились реки, текущие в противоположных направлениях. Нисходящее действие течения сделало низменные области этих трех антиклиналей все глубже и глубже, образуя разрыв в котловине Сычуани. Во время Гималайского горообразования, начавшегося в конце мелового периода, верховья реки Янцзы резко поднялись, и рельеф Китая приобрел вид наклона с запада на восток. После того, как часть воды, стекающей из Юньнань-Гучжоуского и Цинхай-Тибетского нагорий, слилась с накопленной водой в котловине, эта же вода, впадая в реки на антиклиналях Цияошань, Ушань и Хуанлин, устремилась на восток, тем самым образовались величественные Три ущелья реки Янцзы. В процессе образования бассейна Сычуань такие минералы, как концентрированная соль и галогенидные слои кристаллизованной соли в морской воде и озерах, были отложены и погребены под землей, позже став важными месторождениями полезных ископаемых, такими как каменная соль и галогенид соли.

2. Распределение солевых ресурсов в бассейне реки Хуанхэ

Река Янцзы, как и Желтая река, берет начало с Цинхай-Тибетского плато. О солевых ресурсах в этом районе мы уже упоминали в предыдущем разделах. Согласно проведенной нами неполной статистике, в «Обзоре сведений об озерах Китая» записано, что в настоящее время в Тибете насчитывается 262 озера, и 104 из них являются солеными. Не трудно представить, если к ним добавить неучтенные небольшие местные озера и те, которые высохли по ходу истории, то количество соленых озер будет еще более впечатляющим.

Здесь было бы уместно дать краткое описание некоторых соленых озер:

Соленое озеро Чабьер-Цака носит также названия Чамцзо, Чабьер-Чака и Чаб-Чакацзо, в переводе с тибетского означает «соленое озеро над кустарником». Озеро расположено на территории уезда Лунгера. Чаша озера в основном формировалась двумя группами разломов в направлениях северо-восток-запад и ближний восток-запад в сторону запад, а в середине озера есть скрытые разломы в направлении северо-востока в сторону востока. Озеро имеет форму тыквы с узкой талией и разделено островком древнего травертина в середине озера, островом Чабьером и платиной из гравия на две части — южная и северная, которые соединяет длинный и узкий водный путь. Озеро занимает площадь 243 квадратных километра, из которых северная часть (соленое озеро) составляет 97 квадратных километров, а южная (сухие солончаки и выпариваемая соленая вода) — 146 квадратных километров.

Цонацо, иначе называют Чалицо, озером Цона, в переводе с тибетского означает «Черное озеро». Оно расположено на территории уезда Цзисяня, в 7 километрах к северу от места районного административного управления Яжэ. Местность вдоль озера открытая, и на севере есть много небольших озер, главные из них — Чалэцо (3 кв. км) и Дэлагэцо (4 кв. км); на западе и юге находятся пролювиальный конус выноса и равнина дельты устья с засоленными солонцеватыми болотами. Оно широко с севера на юг, его длинная ось простирается в направлении север-юг в сторону севера с длиной 15,1 километра. Максимальная ширина озера составляет 6,9 километра, средняя ширина — 3,47 километра, общая занимаемое площадь — 51,7 квадратных километра.

Гаркун-Чака на территории уезда Нима. Окрестность озера представляет относительно открытую местность из плавных горных террас и аллювиально-пойменных равнин — аллювиальной равнины, пустыни Гоби и солонцово-солончаковой земли. По форме озеро напоминает протянутый треугольник, имеет длину 11 километров, максимальную ширину 8,6 километра, среднюю ширину 4,69 километра и занимает площадь 51,6 квадратных километра. Вода в озере в основном зависит от подачи родниковой воды. На северном берегу озера Шуанцюаньху, являющегося истоком реки Шуанцюаньхэ (длиной 47 км), есть два источника, чья вода поступает в озеро и затем водосборная вода протекает через течение реки Шуанцюаньхэ и впадает в Гаркун-Чаку со северного берега. Озеро Гаркун представляет бессточное соленое озеро.

Ситуация с запасами соли в провинциях, находящихся на верхнем и среднем течении реки Янцзы имеет свои общие черты и особенности. Общность заключается в том, что провинции Юньнань, Сычуань, Цзянсу, город Чунцин и Шанхай исторически были богаты солевыми ресурсами; а провинции Хубэй, Хунань, Цзянси и Аньхой в основном были районами сбыта соли. В то же время эти регионы обладают и отличительными чертами: в Сычуани, Юньнани и Чунцине в основном преобладают колодезная и родниковая минеральная соль, а в Цзянсу и Шанхае — морская соль.

 

Соляные поля на Цинхай-Тибетском нагорье

В частности, в провинции Хубэй не производили соль до династий Тан и Сун. «Существуют записи о добыче и производстве соли в Бадуне, Цзыгуе, Чанъяне и других местах провинции Хубэй во времена династий Тан и Сун. Однако, объем производства был очень незначительным, время от времени производство приходило в упадок и в итоге прекратилось в начальные годы династии Цин»[11]. В 1950-х годах в Инчэне, Юньмэне, Тяньмэне, Цяньцзяне, Личуане, Цзаояне, Сунцзы, Ханьчуане, Цзянлине, Шаши и других местах провинции были обнаружены соляные породы с общими запасами более 300 млрд тонн. В ранней истории Хунани этот регион входил во владение царство Чу, которое было известно тем, что «царство богато урожаем чая, но вообще не добывало и производило соли. Все полагалась на торговцев солью, и вся поваренная соль исключительно была завозной. В то время речные перевозки хуайской соли (добываемая в бассейне реки Хуайхэ, обычно в плитках — Прим. Переводчика.) были очень удобными»[12]. В 70-х годах ХХ века были введены в эксплуатацию соляных рудников в Сянли и Сянхэне, что положило конец истории без местной соли в провинции Хунань. Провинция Цзянси исторически была районом сбыта поваренной соли, а рынок обеспечивался районами, где добывали и производили хуайскую, соль и провинциями Чжэцзян и Гуандун. В 1970-х годах в уездах Хуэйчан и Цинцзян были обнаружены крупные подземные соляные шахты, положившие конец истории без местной соли в провинции. «Провинция Аньхой расположен в центральной части восточного Китая, чрез этот регион протекают реки Хуайхэ и Янцзы, разделяя провинцию на три больших района: Хуайбэй, Цзянхуай и Цзяннань. Здесь исторически тоже не добывали и производили соль, а сбывали главным образом хуайскую соль»[13]. В 1990-х годах с началом разработки соляной шахты в уезде Динъюань закончилась история без добычи и производства соли в Аньхое.

 

Шлемовидные сосуды для вываривания соли (раскопанные в районе Трех ущелий)

Провинции Юньнань, Сычуань, Цзянсу, города Чунцин и Шанхай резко контрастируют с вышеупомянутыми провинциями и исторически были важными производителями поваренной соли. «Провинция Юньнань расположена в южной протянутой части Цинхай-Тибетского нагорья. Территория богата ресурсами каменной соли, в основном распределенной в центральной (пригородные районы города Куньмин и Чусюн-Ийский АО), западной (Дали-Байский АО и Нуцзян-Лисуский АО) и южных частях провинции (город Симао и Сишуанбаньна-Дайский АО). Разведанные запасы составляют 28 млрд тонн, и большая часть месторождений залегает неглубоко, что облегчает добычу»[14]. Во многих районах эти каменные соли просачиваются из горных пород в форме рассола и становятся солевыми источниками и ручьями. Поэтому эта соль была обнаружена и использована людьми еще в древние времена, вместе с этим зарождалось и распространялось множество мифов и легенд о соли. Провинция Сычуань очень богата каменной солью и природными ресурсами соли и галогенидов. Как упоминалось выше, солевые слои относятся к меловому периоду. Солевые ресурсы распределены во многих районах, АО и уездах провинции. Хотя древним людям было легче осваивать природный галогенид соли, однако ее концентрация была относительно низкой по сравнению с глубинной каменной солью или галогенидом горных пород, следовательно позже, люди стали больше разрабатывать подземную каменную соль и галогенида соли. Особенно богатые запасы угля и природного газа создают уникальные условия для добычи и разработки соли. В конце ХХ века город Чунцин стал городом центрального подчинения и был отделен от администрирования провинции Сычуань, и его основной ресурс соли раньше принадлежал провинции Сычуань. Запасы соли главным образом сосредоточены в районе Трех ущелий восточного Чунцина. Эти ресурсы в основном представляют минеральные источники с солёной водой вдоль берегов реки Янцзы. Подробнее о солевых ресурсах соли в этой области будет изложено позже.

Раздел 4. Мифы о соли в бассейне реки Янцзы

Благодаря богатым природным соляным источникам в бассейне реки Янцзы зарождалась здесь и первобытная человеческая цивилизация, люди стали обитать на этой земле и, естественно, наметилось соответственное культурное развитие. Книга «Шань хай цзин» («Книга гор и морей», «Каталог гор и морей») представляет древнекитайский трактат, широко известный и распространенный на юге Китая. Согласно преданию книгу написал Бойи, министр Великого Юя в период «Пяти легендарных правителей» во время обуздания воды Великим Юем на юге. Однако, согласно исследованиям специалистов, это произведение, скорее всего, было создано из рук алхимиков в период династии Цинь или Хань. Так совпало, что в «Ле-цзы» записано много мифов о жизни людей раннего периода в райских обителях в бассейне реки Хуанхэ, а в «Шань хай цзин» записано много мифов той темы в бассейне реки Янцзы. Доскональное исследование показало, что географическое положение, жизненные условия и народные обычаи, описанные в этих мифах, были связаны с производством соли.

1. Мифы и легенды о «Стране Цзайминь» (Страна содержания народа)

В «Шань хай цзин: Дахуанань цин» записано:

Была некая страна с названием «Цзайминьго», на территории которой родился У-инь, один из потомков правителя Шунь, и считавшийся предком народа Уцзайминя. Все жители этой страны носят фамилию Пань, питаются пятью основными продовольственными культурами. Они не занимаются прядением, тканьем и посевами, но могли нормально одеваться и питаться хлебом, так как в этой стране ткани появляются сами, а зерна растут без ухода людей. не Если вы не занимаетесь текстилем, вы можете надеть одежду, потому что там естественным образом производится ткань и другие вещи. Они не растут и не собираются, но они могут есть пищу, потому что зерна растут сами по себе. Жар-птицы поют, фениксы танцуют. Там есть все виды зверей, и все они живут стаями. Это страна, где растут все разновидности зерновых культур.

2. Мифы и легенды о «Фэнъцзю Юймэнь» (Царство нефритовых ворот)

В «Шаньхайцзине: Дахуан-сицин» записано:

Посреди Великого запустения (далекое заморское пространство в глубочайшей древности. — Прим. Переводчика) есть гора, называемая горой Фэнцзю-юймэньшань, где сядут солнце и луна. Есть там и одна гора духов, на ней растут сотни видов лекарственных растений, которые собирают десять колдунов — Вусянь, Вуцзи, Вупань, Вупэн, Вугу, Вучжэнь, Вули, Вуди, Вусе и Вуло.

Там был человек без головы, стоявший на горе со щитом в руке. Его звали Ся Гэнши. Сначала Чэн Тан отправился в крестовый поход против Ся Цзе в Чжан и одержал над Ся Цзе победу. Во время боя поскольку Ся Гэнши бросался вперед и Чэн Тан отрубил ему голову. Но тот, потеряв голову, не упал, а побежал в гору Ушань и спрятался, чтобы избегать наказания.

Описанные в вышеприведенных мифах царства Цзайминьго и Фэнъцзю-юймэнь — настоящий рай и мир блаженства. Люди здесь не пашут, не ткут, не охотятся, но не испытывают нехватки в еде и одежде. Каждый день они живут в счастье и радости. Это волшебное и спокойное место, где восходит солнце и встает луна, сюда приходят боги, такие как У-сянь и У-пэн, чтобы собрать лекарство бессмертия. Отсюда они поднимаются в небеса и привлекли сюда преступников и беженцев из бассейна Желтой реки, таких как Ся Гэнши, чтобы спастись от раздоров мира.

Почему в приведенных выше мифах отражена местность вокруг Даси в горах Ушань в районе Трех ущелий? В своих многочисленных научных трудах г-н Жэн Найцян неоднократно утверждал, что еще во время формирования народности Уцзай, эта местность уже была районом, богатым природными соляными источниками, и была главным местом поселения племени Уцзая.[15]

Автор разделяет эту точку зрения и считает, что миф о Фэнцзю-юймэн описывает именно местность вокруг Дакси в районе горы Ушань в Трех ущельях. Во-первых, в исторических документах записано, что «у Великого Шуня было девять сыновей»[16]. Или «У Шуня было восемь сыновей, и они учили петь и танцевать»[17]. «У Ди-цзюня (Шуня) было восемь сыновей, и они стали петь и танцевать»[18]. То есть в то время у Шуня было много сыновей, и все они следовали таланту и традиции своего отца — хорошо разбирались в музыке. Один из сыновей Шуня, Ицзюнь, был послан в Шан в качестве вассала, отчего его стали называть Шанцзюнем[19]. Двое других, один был отослан на пустынную восточную землю Яоминго, как говорится «Си рожден от Шуня, а Яомин — от Си»[20]. А другой сын, У-инь, стал вассалом царства Дая, о нем было упомянуто в предыдущем мифе. Из восьми или девяти сыновей трое были назначены вассалами, а остальные, либо информация о которых была утеряна, либо они были личностями посредственными, и исторические записи их просто игнорировали. Таким образом, тот взгляд, записанный в «Книге правителя области Шан: Кайсай» о том, что «в глубочайшей древности люди предпочитали личные интересы, мотивируя это любовью к родным, а люди средних веков давали предпочтение человеколюбию и симпатизировали добродетельным лицам»[21], исторически был достоверным. Во-вторых, в Уси, в районе Трех ущелий горы были крутыми, земля была тощей, а производительность труда в то время была низкой, так как предки могли не работать, но обеспечить себя едой и одеждой? Как тот район мог стать местом, где Луань-няо (чудесная птица в древнекитайской мифологии — Прим. переводчика) пели, феникс танцевали, все виды диких животных обитали стаями, и местом, где росли сотни видов зерен? Несомненно, чтобы люди были хорошо одеты и сыты, необходим был материальный обмен; чтобы птицы и звери жили стаями, там должны быть средства для существования. Единственное, что объединяет людей, птиц и животных, — это соль, необходимая жизненному организму и крови. Соляные источники уезда Уси в Трех ущельях обладают естественными и неглубокими геологическими характеристиками, что облегчает находку и освоение человеком. Аналогичным образом, эти источники легко усваиваются птицами и животными. Соляные источники горы Баоюаньшани, вытекающие из скалистых пещер, величественны и способствуют выживанию людей, птиц и животных. В-третьих, согласно записи из «Сводных историко-географических описаний империй Мин» «Баодиншань находится в 25 милях к северу от уезда Уси и является самой величественной горой на территории уезда Данина. На середине склона горы есть пещера, из нее, как из водопада, вытекает соляный источник». На эту тему у минского поэта Сун Юнфу есть стихотворение под названием «Соленый источник Баоюань», которая гласит: «Из одного источника вытекает белый нефрит (соль), и он принес богатство району, протянутому на десять тысяч миль. Люди приходят и уходят, уникально ценным и вечным остается Баоюань». Приведенные выше исторические записи и стихи показывают, что соляные источники в уезде Усянь имеют долгую историю, их поток очень значителен, и соль могла быть использованы в качестве «золота» (валюты) для ведения торговли с внешним миром. В «Историко-географической записи об уезде Данин», составленной в годы правления цинского императора Гуансюя, находится следующее описание горы Баоюаньшани: «Старое название — Баошань, самая величественная из всех гор, находящихся на территории Данина. На горе растут пионы и орхидеи, а на середине слона горы есть каменная пещера с источником, похожим на водопад. Это и есть соленный источник»[22]. Представьте себе, что люди, птицы и животные живут в гармонии в таком раю, раю на земле, который непременно становится желанным местом прибывания и заслуживает того, чтобы о нем много писали.

3. Мифы и легенды о «Крае Дугуанчжие»

Из «Шань хай цзин: Хай нэй цзин» мы находим следующее описание:

К юго-западу от Нэйшуя находится равнина, которая называется Равнина Дугуан, где похоронен Хоу-цзи («государь просо», «государь зерно»; герой китайской мифологии, покровитель земледелия и предок династии Чжоу — Прим. переводчика). Там пышно растут вкусные бобы, рис и просо. Их можно сеять зимой и летом. Там поют птицы Луань-няо и танцуют фениксы, расцветают деревья линшоу, в изобилии растут все виды трав и деревьев. Разнообразные виды животных живут в гармонии. Травы здесь не погибают ни зимой, ни летом.

Дугуань также известен как Гуанду, как указано в «Ши-цзи: Основные записи о Чжоу», ссылавшись на «Хуайнаньцзы: топография»: «Волшебные деревья Цзяньму растут в Дугуане», а в «Шаньхайцзин: Хэнэйцзин» это место значилось как «Гуанду». В работе Ян Шэня «Дополнительных комментариях к Шаньхайцзину» говорится: «Гуанду — это нынешний Чэнду». В «Сводной записи о Хуаянго: Записи о Шу» говорится: «Гуанду находится в 30 ли к западу от уезда и был образован во второй год правления императора У-ди династии Западная Хань». Ныне это уезд Шуанлю, входящий в городской округ Чэнду. Это именно то место, где Ли Бин в период правления князя Циньсяовэнь-ван осваивал малоглубинные соляные колодцы. Эта история дает нам право полагать, что факт вытекания соляного рассола естественным образом на поверхность земли в древние времен вполне вероятен.

 

Печатное издание «Шаньхайцзин»

Расположенная в верхнем течении реки Янцзы, Сычуаньская речная равнина имеет приятный умеренный климат и богата продуктами. Поскольку Сычуаньская котловина окружена высокими горами, транспортное сообщение крайне затруднено, и это, по сути, замкнутая среда, изолированная от Центральных равнин. В этой связи сохранилось очень мало записей о древних государствах, существовавших на территории Сычуани. Помимо надписей на костях оракула династии Шан, в которых многократно упоминается государство «Шу», возможно, относящееся к древнему царству Сычуань, в «Чтимой книге: Муши» также записано, что государство Шу числилось в группе восьми союзников-государств, которые под руководством Чжоу Уван отправились в военный поход против Ди-синя.

Летом 1986 года археологи обнаружили две «ритуальные ямы» возрастом более 3 000 лет в местечке Саньсиндуе в Гуанхани провинции Сычуань. Было найдено большое количество артефактов из слоновой кости, бронзы, золота и нефрита, включая десятки бронзовых масок, самая большая из которых была почти метровой высоты. Некоторые из найденных бронзовых фигур носили золотые маски. Особенно впечатляющей считается стоящая бронзовая фигура, найденная в жертвенной яме № 2, в длинном халате, запахивающем полы в левую сторону и с короной на голове. Высота фигуры — 1,72 метра, а с постаментом достигает до 2,62 метра. Она поистине считается шедевром бронзового искусства древнего Китая.

Текстовый анализ позволяет предположить, что этот миф стал широко известен и на равнине Чэнду. Об источниках поваренной соли, потребляемой народами Чэнду в глубочайшей древности, отрывочно задокументировано в древних текстах очень отрывочно и обобщенно. Соляные источники находились в реке Циньицзян, возможно, и в других местах. Найденный в районе Чэнду в провинции Сычуань кирпичный барельеф династии Хань «Приготовление соли» наглядно демонстрирует раннее производство соли в этом районе. Древние ученые, опираясь на книгу Сяо Туна «Избранные сочинения – ода Шу», которая была составлена во времена династии Лян, утверждают, что соль в этом районе была добыта и произведена из соляных районов восточной части города Чунцина[23]. Невозможно представить жизни человека без зерна, так невозможно представить ее и без соли. В «Шанхайцзине: Каталоге западных гор» говорится, что в горе была «белоцветная нефритовая паста, источник которой кипел и бурлил, и Желтый император ел ее сам, и делился ей с другими». Упоминание о том, что Желтый император пил «белую нефритовую пасту» из «своего источника кипящего супа», говорит о том, что в районе реки Янцзы только белый природный соляной рассол обладал оздоровительным свойством. В этом мифе описание злаковых растений (бобы, рис, тянь) идет параллельно с этой «пастой». К тому же, образуя сложносоставные слова в сочетании с лексическими единицами, обозначающими злаковые растения, «паста» всегда занимает первую часть. Очевидно, «паста» означает «поваренную соль».

4. Мифы и легенды о «Стране Воминь» (Страна народного благоденствия)

Из «Шаньхайцзине: Дахуан-сицин» записано:

Существует некая Страна Воминь, где жил народ с таким же названием. Люди здесь питаются яйцами птицы феникс и пьют сладкую росу. Там растут деревья Ганьхуа, сладкая груша, белая ива, обитают мясоеды и лошади Саньчжуй (фантастическое животное, упоминаемое в книге «Шаньхай-цзин» — Прим. переводчика). На земле Вомини есть одна разновидность нефрита под названием Сюаньгуэй, оникс под названием Яоби, растет белое дерево под названием Байму. Здесь можно найти такие породы камня, как Ланкай, Байдань и Циндань, имеются богатые ресурсы серебра и железа. Волшебные птицы поют и танцуют, животные обитают стаями — вот такая плодородная земля Вомини.

В целом, все эти мифы описывают только одно: район Трех ущелий реки Янцзы и Сычуаньский бассейн — это редкий и желанный дом, земля радости, питаемая богатой соляной культурой.

Неважно то, кем была написана, либо составлена книга «Шаньхайцзин», — великим предком Бо И или даосскими алхимиками, исходными материалами для написания этой книги непременно были легенды, предания, либо факты, которые были услышаны и засвидетельствованы современниками той древней эпохи. Хотя в дальнейшем содержание этой книги подвергалось урезанию или дополнению потомками, однако первоначальное содержание так или иначе сохранилось.

Раздел 5. Янь-ди и Су-ша

Ян-ди — самый ранний племенной вождь китайской нации, зафиксированный в древней летописи, а Су-ша, согласно исторической записи, считается родоначальником солевого промысла Китая и вождем одной из родовых общин эпохи Янь-ди. Впоследствии эта община была покорена племенем Янь-ди и Су-ша стал министром, отвечающим за производство соли.

1. Ян-ди

Согласно историческим записям, Шэньнун, носящий фамилию Цзян, был известен как правитель Янь-ди, наряду с Хуан-ди их называют «Янь-Хуан», и в совокупности считают отцами-основателями китайской нации.

Согласно записи из «Века императоров», во время путешествия в Хуаян мать Янь-ди прикоснулась к голове божественного дракона, от чего забеременела и родила Янь-ди. Говорят, что у него была необычная внешность — у него голова человека и тело быка. Он был очень мудрым и необыкновенным человеком, заговорил через шесть часов после рождения, через пять дней начал ходить, а через семь дней — выросли все зубы, а в возрасте трех лет умел засеивать и собирать урожай, а также играть в шашки.

В древние времена люди питались в основном животными и птицей. К эпохе Шеннуна население внезапно выросло настолько, что животных и птицы стало недостаточно, чтобы прокормить население, и новая пища должна была заменить ее. В предшествующий Янь-ди времена люди все еще охотились на животных для еды, но во времена правителя Яньди (Шэньнуна) они стали уделять особое внимание смене времен года, искусственному культивированию и развитию производительности. Другими словами, вклад родовой общины Янь-ди заключался в преобразовании мира из эпохи охоты в эпоху земледелия, с которой и началась эпоха неолита. В «Шицзи: Записи о пяти правителях» также говорится, что во времена Сюаньюаня (личное имя легендарного правителя Хуан-ди. — Прим. Переводчика) власть Янь-ди Шэньнуна уже находилась в упадке. Вассалы вели ожесточенные бои между друг с другом, от чего страдали все народы Китая, а Шэньнун был уже не в силах этому противостоять. Впоследствии Янь-ди под натиском нападения Чи Ю был вынужден подчиниться Хуан-ди.

 

Портрет Янь-ди (Шэньнуна)

Из книги Цзо Шучжэня «История соли в Китае» записано:

Мировая соляная промышленность впервые возникла в Китае. Еще в древнюю эпоху Шэньнуна Су-ша варил соль из морской воды, его и считают родоначальником солевого промысла, отсюда и возникла морская соль и метод ее изготовления[24].

Это означает, что до того, как родовая община Янь-ди был подчинен власти Хуан-ди, передавалась легенда о Янь-ди и клане Су-ши, который варил соль из морской воды и на этом основал свою страну.

2. Су-ша варит морскую воду

Легенда о том, как Су-ша варил морскую воду и добывал соль, была впервые упомянуто в таких книгах, как «Ши Бэнь», «Лу Лянь Цзы» и «Хуайнань-цзы». Позже некоторые ученые оспаривали сведения об этом человеке, утверждая, что Су-ша был фигурой периода Весен и Осеней.

Об этом некоторые ученые придерживаются другого мнения. Сомнение у них вызвало то, что если Су-ша был родом из царства Ци, то почему об этом нет ни малейшего упоминания в «Цзо-чжуани», «Го-юй» и «Шицзи». Если дело касается соли царства Ци, то речь должна идти о Люй Ване или Гуань Чжуне (Люй Ван, военный советник и генерал при Чжоу Вэнь-ване и Чжоу У-ване, считается основателем китайской военной науки и автором трактата «Шесть военных стратегий». Гуань Чжун, китайский политический деятель. — Прим. переводчика.)

В книге Чжан Циюнь «Пятитысячелетней истории Китая» говорится:

Во времена Шэньнуна уже существовали записи о морской соли. Говорят, что Су-ша варил морскую воду, из нее добывал соль, но при этом не подчинялся Шэньнуну, видимо, хотел монополизировать ценные и редкие солевые ресурсы. В ответ Шэньнун не стал использовать силу для завоевания, а лишь занимался самоусовершенствованием собственной добродетели. На этом резком контрасте двух вождей, люди родовой общины Су-ши свергли своего повелителя и присоединились к родовой общине Шэньнуна, вместе с этим налажен и канал поставки морской соли[25].

 

Рис. Шэньнун собирает лекарственные растения

Морская соль была первой солью, добытой в Китае, а первым методом ее производства был отвар. Однако такая соль не производилась путем прямого отваривания морской воды, поскольку средняя концентрация соли в морской воде составляет всего 2,5–3 градуса Боме, поэтому если морскую воду прямо отваривать до более 26 градусов Боме, чтобы сделать соль насыщенной и кристаллизованной, это требует больших затрат топлива и крайне неэкономично. Поэтому сначала должен быть способ получения рассола. Насколько нам известно, сперва нужны материалы и вещества, которые легко впитывают рассол. Это может быть мелкий песок, щелочная грунт или соломенная зола. Их расстилают на земле, заливают морской водой и под воздействием солнечного тепла образуется рассол. Этот процесс следует проводить повторно, пока расстилаемые на земле материалы основательно впитаны рассолом. Затем смешанные с рассолом вещества вливаются в яму. На дне ямы прокладывают бамбуковую трубу, ведущую в корчагу. Далее, вливают морскую воду в яму, из смешанных веществ получается рассол высокой концентрации, за тем рассол заливают в котел, и соль вываривается на огне. Для приготовления рассола Су-ша использовал морской песок, который добывается на месте.

Считается, что Су-ша жил добывал соль в регионе Цзяодун современной провинции Шаньдун. Этот регион входит в бассейн Желтой реки, что и соляные пруды в Шаньси. Древняя цивилизация Китая, зародившаяся в бассейне Желтой реки, должна иметь важное отношение к впервые обнаруженным здесь соледобывающим районам. В «Краткой истории производства соли», составленной американской компании Morton Salt: «Существует сильная корреляция между расположением соляных источников или шахт на земле и местом зарождения населенных пунктов. Там, где соль наиболее доступна, строятся города и даже государства. Если бы в мире не было соли, карта мира, которую мы привыкли видеть сегодня, была бы совсем другой».

Поскольку древние книги состоят всего из нескольких слов и не могут образовать главу, а также из-за ограниченности характера Сузы, это был период, когда лишь немногие из великих семейств китайских легенд, циркулирующих сегодня, были связаны между собой графически. Только в последние годы современные специалисты по соляной культуре пишут о легенде вываривания соли Соуза, согласно древним книгам.

3. Главное содержание легенды

В древние времена на территории современного полуострова Цзяодун обитало племя, принадлежавшее к родовой общине Янь-ди Шэньнуну. Был некий юноша по имени Цю-цзы, по натуре он был живым, умным, смелым и стойким человеком. Во время неожиданного шторма мать Цю-цзы и многие жители деревни были убиты злым драконом в море. Чтобы отомстить за свою мать и жителей деревни, Цю-цзы решил сварить море досуха, чтобы покорить дракона.

Каждое утро он использовал глиняный кувшин, чтобы зачерпнуть воду и вскипятить ее. Со временем Цю-цзы заметил, что каждый раз, когда он кипятил морскую воду, на дне кувшина оставались белые, черные, красные, желтые и зеленые частицы. Почему это произошло? Оказалось, что частицы разных цветовых оттенков образовались в зависимости использованного твердого топлива. При сжигании красных сосновых дров гранулы становятся красными, при сжигании камыши и зеленых кленовых дров они приобретают соответственно белый и зеленый оттенок. Сажа, окутанная паром, опускается на дно кувшина, придавая гранулам разные цветовые оттенки. Но при этом частицы разных цветов имеют одинаковый соленый вкус. Люди назвали их «Лунша» (Драконий песок — Прим. переводчика).

С тех пор вождь племени взял на себя инициативу и мобилизовал большое количество людей для работы по кипячению морской воды. Через много лет, когда вождь этого племени состарился, он назначил Цю-цзы своим преемником. Когда Янь-ди узнал об этом, он подробно расспросил Цю-цзы о кипячении морской воды, и нарек племя Цю-цзы племенем Су-ша, а главу племени Цюй-цзы, был назначен министром, ответственным за приготовление морской поваренной соли.

Позже, когда племя Су-ша стало экономически могущественным, под руководством молодого и буйного Цю-цзы племя Су-ша начало расходиться во мнениях с общиной Янь-ди, перестало платить дань солью и сообщать о делах, о которых следовало сообщать. Однако Янь-ди не делал ему выговора, не применил силу для завоевания, а продолжал пытаться перевоспитывать народ племени Су-ши своей добродетелью.

В межсезонье между летом и осенью того года морской прилив обрушился на берег моря, где жило племя Су-ша, унес жизнь огромного количества людей, оставив живых в руинах без еды и одежды. Один из придворных советчиков сказал Янь-ди: «Разве сейчас не подходящее время для уничтожения племя Су-ша?» Правитель Янь-ди ответил: «Те, кто полагается на добродетель, будут процветать, а те, кто полагается на силу, погибнут. Когда другие находятся в беде, мы можем только помочь, как мы можем греть руки на чужой беде, бросать камни на упавшего в колодец? Я думаю, что было бы лучше отправить людей с предметами первой необходимости, чтобы помочь пострадавшим восстановить свои дома». Вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и разграбить соляные ресурсы, родовая община Янь-ди вложил много сил и средств в поддержку племени Су-ши в восстановлении домов и возобновлении производства. Люди племени Са-ши были настолько тронуты, что поднялись против Цю-цзы и потребовали, чтобы он подчинился родовой общине Янь-ди. Видя, что народ не на своей стороне, а воссоединение с Янь-ди неизбежно, Цю-цзы должен был подчиниться воле людей и помирился с Янь-ди[26].

Согласно некоторым историческим документам, существует четыре храма Родоначальника Соли. Один из них находится в Тайчжоу, который был преобразован в 1862 году Цяо Суннянем, министром транспорта соли, на базе упраздненного храма Минчжу. В этом храме главной священной фигурой считается Су-ша, его сопровождают с обеих сторон торговец солью Цзяо Гэ и министром царства Ци Гуань Чжуном. Четвертый находится в селе Лоцюань уезда Цзычжун города Нэйцзян провинции Сычуань, и называется «Храм бога соли». Это святилище посвящено Гуань Чжуну, богу соли, которого сопровождают по бокам статуи Гуань Юя и Ли Бина, первооткрывателя колодезной соли. Однако, в этом храме позиция статуя бога соли на чуть заднем плане, но и сами фигуры статуи относительно небольшие.

 

Храм Родоначальника соли в г. Янчжоу провинции Цзянсу

 

Фасад Храма Бога соли в г. Цзычжуне провинции Сычуань

 

Вид внутреннего дворика Храма Бога соли в г. Цзычжуне провинции Сычуань

Раздел 6. Хуан-ди и Чи Ю

Хуан-ди, Янь-ди и Чи Ю были лидерами трех родовых общин в трех различных регионах на заре становления китайской нации. После относительно длительного периода ожесточенной борьбы по закону джунглей, три общины в итоге слились в одно, образовав раннюю единую китайскую нацию. Слияние кланов Хуан-ди, Янь-ди и Чи Ю произошло из-за борьбы за соляные ресурсы в бассейне Желтой реки на Центральной равнине.

1. Хуан-ди

Хуан-ди и Чи Ю жили между XXVI и XXVII веками до нашей эры.

Согласно «Шицзи: Записям о пяти правителях» Сыма Цяня, фамилия Хуан-ди была Гунсунь, а имя — Сюаньюань. К моменту правления Сюаньюаня предыдущее поколение Шэньнуна уже пришло в упадок, и владыки вели войны между собой. Сюань Юань обучил свою армию сражаться оружием, чтобы покорить тех владык, которые ему противостояли. Со временем все владыки стали подчиняться Сюаньюаню, и только Чи Ю не повиновался. Сюаньюань, объединив силы всех владык и сразился с Чи Ю при Чжуолу, где Чи Ю был захвачен и убит. После этого владыки почитали Сюаньюаня как Сына Неба, и стали называть его Хуан-ди.

При Хуан-ди первая столица находилась в Юсюне (ныне г. Синьчжэн, провинция Хэнань), позже она переехала в Аньи (г. Юньчэн, провинция Шаньси), где он женился на женщине из родовой общины Силина по имени Лэй-цзу.

 

Портрет Хуан-ди

 

Макет повозки с поверстным механизмом (отмечающим пройденное расстояние)

Из этих записей мы могли получить некоторую информацию о месте житья Хуан-ди и контролируемой им территории, граница которой достигла до Чжуолу, где он одержал триумфальную победу над Чи Ю. Хуан-ди, получив всеобщее признание и уважение со стороны всех владык, пришел на смену Шэньнуну. Другими словами, Хуан-ди силой покорил племена Центральной равнины и присоединил к себе общину Янь-ди на юго-востоке. По территории, которую он контролировал, и маршрутам его походов можно приблизительно оценить масштабы подвластной ему территории, границы которой достигали юго-западной части Шаньси и края Шэньси на северо-западе, а также северной территории от реки Хуайшуя в Шаньдуне и Янцзы. Большая часть подвластной Хуан-ди площади находилась на территории современных провинций Хэнань и Шаньси, с центром на берегах реки Хуанхэ. Эпоха Хуанди, более 4600 лет назад (2698–2598 гг. до н.э.), приходится как раз на период позднего неолита. По времени она совпадает с эпохой Культуры Яншао (устоявшееся в прошлом название группы неолитических археологических культур, существовавших на территории Китая в V—II тыс. до н. э. — Прим. переводчика), которую мы обнаружили во многих местах Центральной равнины.

В своей книге «Древнекитайской мифологии»» господин Юань Кэ писал:

Мы можем определить, что в эпоху Хуан-ди, 4 600 лет назад, наши предки, вероятно, уже освоили систему циклического летоисчисления, строили дома и одевались, имели транспортные средства, производили деревянные и гончарные изделия, луки, стрелы, щиты и копье, создали валюты и вели торговлю, производили шелковые изделия и имели письменность. Шелк был изобретен в Китае, и нам известно, что он широко использовался во времена династий Ся, Шан и Чжоу. Кости оракула, найденные в руинах Инь, содержат более 3 000 различных иероглифов, письменность к тому времени уже находилась на весьма продвинутом этапе развития. Этим иероглифам, при темпах эволюции в древние времена, должно быть не менее одной тысячи лет. Тот факт, что эпоха Хуан-ди предшествует периоду Шан-Инь более чем на 1000 лет, это доказывает, что древние легенды имеют под собой определенную основу. Эти древние записи и раскопанные в бассейне Желтой реки культурные останки, о которых мы упоминали, ранее, подтверждают друг друга и согласуются между собой. Поэтому мы можем сделать вывод, что 4 600 лет назад была эпоха Хуан-ди, период начала китайской цивилизации, когда у наших предков уже было осознание нации и государственности. Почему Хуан-ди переводится как «Желтый император»? В истории считается, Хуан-ди обладал добродетелью желтой земли, поэтому его нарекли «Желтым императором». От самого названия «Хуан-ди», состоящего из двух иероглифов «Хуан» и «Ди» не сложно теперь понять ту нить, тесно связывающую Хуан-ди, Хуанхэ (Желтую реку), желтую землю и желтую расу, поэтому мы должны четко и однозначно признать Хуан-ди своим предком[27].

Существуют записи, фиксирующие добычу и освоение соли в период Янь-ди, а ее производство и применение в эпоху Хуан-ди во многом отражены в ходе крупномасштабной войны между Хуан-ди и Чи Ю.

2. Хуан-ди и Чи Ю

Во многих древних книгах, таких как «Конфуций о трех династиях» и «Хань Фэй-цзы» мы находим записи о жизни Хуан-ди и Чи Ю, а также войнах между ним в разной степени и с разных точек зрения.

Соль была предметом первой необходимости, и понятно, когда производительность труда была неразвита, а природные ресурсы поваренной соли были крайне скудны, наши предки ценили и берегли ее, как свою жизнь. Соль особенно ценилась в не граничащих с морем регионах, а природные соляные пруды всегда считались священными местами, их защищали всеми силами. Однако растущая мощь разных племен неизбежно привела к военным действиям из-за захвата солевых ресурсов.

Господин Чжан Цитао доказал, что битва при Чжуолу между Хуан-ди и Чи Ю была вызвана борьбой за соляный пруд соль Сечи в провинции Шаньси. Чжан Цитао поддерживает вывод современного историка Цянь Му о том, что Чжуолу находился в окрестностях соляного пруда Сичи современной провинции Шаньси по четырем причинам:

Во-первых, в «Шаньхайцзин» говорится, что Чжуолу находится на территории Цзичжоу (Цзичжоу — одна из девяти областей древнего Китая. — Прим. Переводчика.), а Цзичжоу — это современная провинция Шаньси. (Ван Говэй утверждал, упомянутые в «Шаньхайцзине» события из далекого прошлого частично правдивы).

Во-вторых, в исторических записях соленый пруд Сечи в Шаньси называли «Чжуошуй» или «Чжуоцзэ». (Гу Цзуюй, «Исторические записи и комментарии к ним», Т.41, Шаньси Хайчжоу).

В-третьих, в городе Юньчэн (древнее название — Сияньчэн, в истории входивший в уезд Аньи), который находится к востоку от Сечи есть городская крепость Чи Ю.

В-четвертых, согласно легенде, во время битвы Чжуолу, Хуан-ди сочинил песню о переправе через реку Чжаншуй, а ее верховья также находятся на территории Шаньси.

Исторические факты и событие — это пышный лес, а не одинокие деревья, между ними присутствуют последовательность и причинно-следственные связи. Если согласиться с мнением ученых предыдущих поколений о том, что Чжуолу есть сегодняшний уезд Чжуосянь провинция Хэбэй или уезд Чжуолу провинции Чахар (китайская провинция, существовавшая до 1959 г. ныне территории относятся к провинциям Шаньси и Хэбэй. — Прим. переводчика), то тот факт, что Чи Ю вел военные действия против Хуан-ди в районе Заставы Цзюйюнгуани, которая находится за тысячу ли от постоянного места жизнедеятельности, ни как не может последовательно состыковываться с другими историческими фактами. В этом случае, неужели этот факт представляет собой «одинокое дерево»?

История гласит, что Хуан-ди одержал победу над Янь-ди в Баньцюани и захватил Чи Ю в Чжуолу, и оба эти события на самом деле являются одной историей (Баньцюань также находится в окрестностях соленого пруда). Соленный пруд Сечи — это внутриконтинентальный соляный водоем у северного подножия гор Чжунтяошани, расположенный на территории уездов Аньи и Хайсяни. От востока до запада длиной около двадцати пяти километров, от севера до юга — шириной около трех с половиной километров. Жители вводит поток воды из пруда в участок земли, выпаривают ее под воздействием солнечного света, и получают соль. Летом и осенью солнце греет, дует южный ветер — это сезоны производства соли. А зимой и весной вода в пруде холодная, и в эти времена года производство приостанавливается. Обычно пруд Сечи производит около 600 000 даней (30 000 тонн) соли в год, которая поставляется в Хэнань, Шэньси и другие регионы. Значение производства и поставки соли было велико, от соли зависило многое — от народного благоденствия до национального развития[28].

Далее господин Чжан Цитао добавляет:

Чи Ю был правителем народности Цзюли, потомком Янь-ди и вассалом с фамилией Цзян. Отношения между Хуан-ди и Чи Ю можно сравнить с отношениями между Шэньнуном и Су-шей. Разница только в том, что пляжи, на которых племя Су-ша готовило поваренную соль из морской воды, были их собственной землей, в то время как Сечи находился на территории желтой земли, принадлежавшей родовой общине Хуан-ди, а не Янь-ди. Поэтому в битве при Чжуолу Янь-ди был агрессором, а действие родовой общины Хуан-ди носило оборонительный характер, она защищала свою землю. Соль, великое сокровище нации, стала причиной этой кровопролитной войны между Янь-ди и Хуан-ди[29].

Господин Чжан Цитао также утверждает:

Битва при Чжуолу считается прелюдией к битве за сохранение нации и чрезвычайно значимой вехой истории древнего Китая. Если не было бы этой победы, историю Китая пришлось бы переписывать[30].

Согласно описанию в «Люйши чуньцю: Древняя музыка»: «Хуан-ди поручил своим министрам Линь Луню и Жун Цзяну отлить двенадцать колоколов для сопровождения песни «Соленого пруда». В книге «Ши Бэнь (Происхождение поколений)» также гласит: «Название музыки Хуан-ди было «Соленый пруд». Мы делаем вывод, что песня «Соленый пруд» должна быть походной песней в честь защиты соляного пруда или «национальным гимном», который был утвержден позже.

В «Гуйцзан: Циши» записано: «Чи Ю отправился из Янщуя. У него восемь рук и ног, мало волос на голове. Чи Ю преодолевал девять болот, чтобы покорить Кунсан, но был убит Хуан-ди в Цинцю». После того как Хуан-ди одержал победу над Чи Ю, в честь триумф сочинил «Мелодию Тунгу в десяти главах»: «Раскат грома», «Свирепый и ужасающий тигр», «Удар хищных птиц», «Резвые кони», «Рев волшебного зверя», «Орлиная борьба», «Воодушевление храбрецов», «Рев медведя», «Скатывающиеся в утес камни», «Бушующие волны в ущелье». Несомненно, эта серия звонкой и вдохновляющей музыки является военным гимном китайского народа раннего периода.

 

Портрет Линлуня (Министр музыки эпохи Хуан-ди)

После того, как Хуан-ди победил Чи Ю, чтобы адаптироваться к новым реалиям, он начал перемещать столицу из Юсюна (ныне город Синьчжэн провинции Хэнань) в Аньи провинции Шаньси, рядом с соляным прудом Сечи. Развивая новое укрупненное государство, Хуан-ди уделял большое внимание на добычу и освоение озерной поваренной соли, тем самым заложив основу древнего китайского государства. После него столицы периодов правления Яо, Шуня и Юя также находились вокруг пруда Сечи. Это делалось не только для освоения богатых местных солевых ресурсов, которые были главными условиями, обеспечившими национальную экономику, но и, очевидно, имело важное значение для обороны соляных прудов. Поэтому географы называют Центральные равнины политическим, экономическим и культурным регионом древнего Китая, поэтому можно сказать, что освоение соли из пруда Сечи внесло неизгладимый большой вклад для жизнеобеспечения нации и развития национальной культуры.

3. Основное содержание легенды

Господин Чжун Юлун, современный ученый, описал войну между Желтым императором и Чи Ты согласно соответствующим историческим записям, которые слишком длинны, чтобы я мог кратко изложить их следующим образом.

В древние времена на юге страны было племя, которое называлось Цзю Ли, его вождя звали Чи Ю. У Чи Ю восемьдесят один брат, каждый с бронзовой головой, железным лбом, каменной шеей, их фигуры сильно напоминают свирепых зверей, а руки — тигровые лапы. Они с восемью руками и восемью пальцами, руки как когти тигра, ладони имеют мощный текст, порочный. Они чрезвычайно лютые, способные преодолеть любые трудные пути, приготовить еду из песка и камня.

В то время правителем был Янь-ди, но он не был способным подчинить Чи Ю себе, и пришлось назначить его сановником для управления ремесленными делами на западной территории. Однако Чи Ю был жаден к власти правителя и отправился покорить Янь-ди, который в свою очередь не смог противостоять ему, оставил трон и убежал в Чжуолу. Чи Ю провозгласил себя новым правителем Янь и совершил ритуалы жертвоприношения небу и земле в честь вступления на престол.

В то время Хуан-ди находился в Юсюне и пользовался таким большим авторитетом, что другие владыки и Янь-ди приходили повиноваться ему. Хуан-ди пришлось сражаться с Чи Ю, чтобы произвести впечатление на других владык, но, долго не смог победить его. Одна причина была в том, что оружие армии Чи Ю было изготовлено из острого красного золота, а оружие войск Хуан-ди — из бамбука, дерева и камней. К тому же Чи Ю хорошо разбирался в магии: в кризисной ситуации он умел поднимать либо сильный ветер и песчаную бурю, либо ливень, густой туман или вызывать тучи. Когда Желтый император оказывался беспомощным, Чи Ю пользовался ситуацией и нападал, поэтому неоднократно терпел поражение. Однажды он снова потерпел поражение и отступил к подножию горы Тайшани, где заснул в своем шатре после долгих вздохов, вызванных безысходности. Услышав эти долгие вздохи Си-ванму (китайская богиня, одна из наиболее почитаемых в даосском пантеоне. — Прим. Переводчика.), узнала, что Хуан-ди находился в беде и велела черноволосую фею Девяти небес и Белую деву спуститься с небес и помочь Хуан-ди обуздать тираническое племя Чи Ю.

Фея Девяти небес передал Хуан-ди лисий мех и талисман, подаренный ей Си-ванмуой и велел ему послать своих людей на гору Кунвушань, чтобы выкопать бронзу для изготовления мечей, алебард, арбалетов и других видов оружия, а также сделать лошадиные повозки, компасные колесницы и повозки с поверстным механизмом (отмечающим пройденное расстояние). Затем он отправился в Восточное море и Лэйцзэ за шкурами Куйню (мифического быка — Прим. быка) и костями Бога грома, чтобы сделать военные барабаны и колотушки. Через несколько дней войска двух племен снова вступили в бой, в этот раз при помощи «современного оружия», а также Дракона Ин-луна, Демона Засухи и У Сюя (выдающийся древнекитайский военачальник) Хуан-ди сумел победить восемьдесят одного брата Чи Ю. В тот день Хуан-ди был в восторге, последние четыре братья Чи Ю один за другим были обезглавлены, а их тела расчленены. Вытекло много крови, и это место позже стало называться «Се», а место скопления крови братьев Чи Ю превратилось в соляный пруд[31].

Как уже упоминалось ранее, битва между Хуан-ди и племенем Чи Ю зафиксирована в многочисленных исторических записях. Независимо от того, с какой точки зрения проводится анализ этого события — с исторической в широком плане, или с относительно узкой точки зрения солевой культуры, оно относится к стандартной истории борьбы между двумя кланами. Разница заключается в том, что первая точка зрения фокусируется на интерпретации, основанной на достоверной истории, в то время как вторая в основном опирается на предположения или мифы и легенды. Но в любом случае невозможно отрицать сам факт борьбы между двумя племенными группировками.

 

Захоронение Чи Ю в селе Сишуйпо города Пуян провинции Хэнань

До решающей битвы между Чи Ю и Хуан-ди, между двумя племенами Янь-ди и Хуан-ди также проходило несколько крупномасштабных сражений. В «Ле-цзы: Хуан-ди» говорится: «Хуан-ди и император Янь-ди сражались на поле Баньцюань, с медведем, черным волком, леопардом и тигром в качестве передних отрядов под знаменами беркута, горного фазана, орлом и коршуном». Упомянутые здесь «медведь, волк, леопард и тигр» вероятно представляли группировки воинов разных племен или имена военачальников войск общины Хуан-ди, а «беркут, горный фазан, орел и коршун» — тотемы глубочайшей древности.

В пятом томе книги Цин Масу «Истолкования истории» записано: «Хуан-ди и Янь-ди — сводные братья (от одной матери), каждый из которых владел половиной мира. Хуан-ди правил миром по высшему принципу (истинному пути), но Янь-ди так не считал и не делал. Две стороны сразились на равнинах Чжуолу, бои были настолько ожесточенными, что на пролитой крови могли плавать деревянные палки». По сути это были войны между различными племенами за территорию и ресурсы. Образ Чи Ю был очернен не только из-за менталитета «правда всегда за победителями», но и потому, что впоследствии культурным центром Китая главным образом стал бассейн Желтой реки, а национальную историю писали потомки Янь-ди и Хуан-ди.

В мифической поэме «Древних песнях народности мяо», собранной и опубликованной покойным ученым Ся Яном из Педагогического колледжа города Чусюна провинции Юньнань, рассказывается, что у народности мяо было пять национальных героев, одним из которых был Гэ-чи (Чи Ю). Он многократно сражался с двумя правителями Янь-ди и Хуан-ди, и Чи Ю всегда фигурировал в истории своего народа как победители. Почему Чи Ю пользовался особым почтением в юго-западных районах, где жили народные меньшинства? Это было связано с походом народности Мичу на юг и многообразием верований народов того времени. В августе 2006 года, во время Международного симпозиума по китайской мифологии, организованного Всекитайской ассоциацией работников литературы и искусства (ВАРЛИ), Обществом народной литературы и искусства Китая и Ассоциацией работников литературы и искусства провинции Хэнань, ряд специалистов и ученых предложили, чтобы Чи Ю вернули доброе имя, и чтобы он получил надлежащее признание, поскольку Чи Ю также был достойным членом китайской нации. Ведь в ту далекую, так называемую героическую эпоху, любой, кто боролся или жертвовал собой ради национального дела, и при этом не неважно, какие войны он вел, справедливые или несправедливые, его должны считать национальным героем. Это предложение было принято участниками конференции, а в Декларации, обнародованной после конференции, впервые от имени академической группы, Чи Ю был признан и объявлен одним из родоначальников китайской нации наряду с Янь-ди и Хуан-ди.

Крупномасштабные войны неизбежно приводят к великой миграции и интеграции народов. В книге Лю Аня (династия Хань) «Хуайнань-зы: Дао-ин-сюнь» и работе Чжэн Цяо (династия Южной Сун) «Краеведческом альманахе: Хроника трех правителей» записано, что «люди племени Су-ши свергли своего правителя и повиновались Шэньнуну». Из этого можно судить, что Су-ша в то время тоже представлял одну родовую общину, и вступал в межплеменные конфликты с общиной Янь-ди (Шэньнуна). Линь-цзюнь (Шао-хао), герой из соляной мифологии, принадлежит к этнической группе Дунъи, позже, когда одно из ответвлений Дунъи продвинулось на запад, «Цинь-сянгун стал вассалом, жил в западном краю и провозгласил себя представителем бога Шао-хао, и стал поклоняться Белому правителю в Сичжи»[32]. Легенда о Линь-цзюне и Богине соляной воды — это, по сути, рассказ о борьбе между двумя племенами во время великого переселения народов, в котором доминировал Шао-хао. Об это мы подробно расскажем в последующих главах. В мифологии о соли говорится, что у Чи Ю был восемьдесят один брат, господин Фань Вэньлань в своей «Сводной истории Китая» пишет:

Родовая община Цзюли представляет собой конфедерацию девяти племен, каждое из которых содержит девять кланов, в общей сложности восемьдесят один клан. Чи Ю был вождем общины, а восемьдесят один брат были главами восемьдесят одного племени… Это, вероятно, была могущественная родовая община с тотемами в виде изображения свирепых зверей. Люди этой общины — храбрые и умелые бойцы. Родовая община Цзюли изгнала племена Янь-ди, вытеснив их до Жуолу, где позже боролись с объединенными силами Янь-ди и Хуан Ди в крупномасштабном сражении... В результате Чи Ю претерпел поражение и был убит. После многолетней борьбы некоторые племена общины Цзюли были вынуждены отступить на юг, некоторые остались на севере и позже основали государство Ли, а третьи были захвачены племенами Янь-ди, даже в период династии Западная Чжоу было такое понятие, как «Ли-минь», что обозначало «народ Ли»[33].

 

Статуя Чи Ю

В «Книге Чжоу: Дегустация пшеницы» так оценивали воинственность и агрессивности общины Чи Ю: «Те, кто не останавливается в пути войн и насилия, умирают. В прошлом был некий Баньцюань (псевдоним Чи Ю), который вел бесконечные войны, был беспощадным ко всем, не уделял внимания добродетели и грамоте, разочаровал мудрецов. С очагом войны он прибыл в Чжуолу, где его народ восстал против него, и Баньцюань был убит». С точки зрения социальной гармонии и мира, такое рассуждение о Чи Ю вполне справедливо.

Раздел 7. Цан-цзэ и иероглиф «盐» (соль)

Согласно историческим записям, письменность китайского народа впервые была создана человеком по имени Цан-цзе в эпоху правления Янь-ди. Согласно легенде, иероглиф, обозначающий соль, также был им создан.

1. Цан-цзэ

Цан-цзе носит фамилию Хоу-ган. У него непростолюдинная внешность, с четырьмя сияющими глазами. В детстве он хорошо рисовал и держал черепаху. Он любил наблюдать узоры на черепашьем панцире и следы, оставленные птицами, когда те топтались на песке. По этим следам Цан-цзэ усваивал многообразие черт. Сочетая их в различных комбинациях, он создал иероглифы. Цан-цзэ жил между XXVII и XXVI веками до нашей эры, в эпоху Хуан-ди. Согласно преданию он был министром Хуан-ди, либо одним правителем глубочайшей древности.

В «Шибэни: части Письма» говорится: «Цан-цзэ создавал письменность по велению Хуан-ди». В «Хуайнаньцзы: Бэнь Цзин Сюнь» говорится: «Когда Цан-цзе создавал иероглифы, с небо падало просо, а демоны плакали по ночам». В «Произношении и толковании иероглифов: предисловии» говорится: «Цан-цзэ, повинующийся Хуан-ди, наблюдал следы, оставленные птицами и зверями, находил различие в чертах и начал создавать письменность (иероглифы), с этим начали различать все ремесла и предметы». В «Собрание сочинений Академии Хань» содержит следующую запись: «Правитель Цан относится к родовой общине Шихуан, носит имя Цзе, фамилия у него Хоу-ган. У него непростолюдинная внешность, с четырьмя сверкающими глазами. Он мудр и добродетелен, с рождения умел писать. Цан-цзэ усвоил все закономерности неба и земли (природы) и создали иероглифы. После этого с небо начали падать просо, демоны плакали по ночам, а драконы прятались»[34].

В «Историко-географической записи Пинъянфу: Правители» записано:

Правитель Цан принадлежит к родовой общине Ши-хуан, имя у него — Цзе. Он был мудр и добродетелен и умел писать с рождения. Когда он вырос, вовремя инспекционного похода на юг на месте, где сливаются реки Лохэ и Хуанхэ, из-под воды всплыла божественная черепаха с начертаниями на спине. Цан-цзэ был вдохновлен этими начертаниями и в один момент усвоил законы природы и вселенной. Он понаблюдал движение звезд, узоры на рыбе, птичье перо, следил за горами, течением рек и линиями на ладонях. И после наблюдения всех природных явлений, Цан-цзэ создал иероглифы. После этого с небо начали падать просо, демоны плакали по ночам. Цан-цзэ жил в Янву и был похоронен в Лисяне. Есть мнение, что Цан-цзэ был историографом при Хуан-ди[35].

Существует множество других подобных рассказов о жизни и деятельности Цан-цзе, таких как «Чибэй Оутань: Цан-цзе», «Очерки Тинюйсюань» (третий том), «Очерки Чуньцзайтан» (седьмой том), «Собрание сочинений Чайсянши» (пятнадцатый том). Содержание рассказов о Цан-цзэ в этих книгах расходится в незначительной степени.

Вопрос о том, что все ли иероглифы, используемые нами сегодня были созданы Цан-цзэ, действительно, стоит обсуждения.

В «Сюнь-цзы: Цзэ-Би» (древнекитайский философ, ок. 313—215 до н. э. — Прим. переводчика) есть такое высказывание:

В древние времена было много людей, которые любили писать, но только одно имя Цан-цзе дошло до нас, потому что он был предан своему делу. То же самое можно сказать про имена Хоу-цзи, Куя и Великого Шуня, когда речь идет о земледелии, музыке и добродетели.

Такое высказывание имеет смысл и сегодня. Другими словами, вполне вероятно, что Цан-цзе был министром при Хуан-ди, а возможно, был вождем некой родовой общины, который уделял большое внимание развитию культуры. Возможно не все иероглифы были созданы Цан-цзе, а лишь несколько их них, или Цан-цзэ просто курировал работу по разработке и созданию письменности. Однозначно, Цан-цзэ любил заниматься письмами, но он не был единственным таким человеком в то время. Тот факт, что его доброе имя помнят сегодня, а имена всех остальных утеряны в течении истории, скорее всего, было связано с его высокой репутацией и тем выдающийся вклад, который был вложен человеком по имени Цан-цзэ.

Однако, несмотря на все это, появление письменности — важный признак социального прогресса. С этого момента история могла запечатлеться письменно. Появилось то, на что могли ссылаться все красивое и уродливое, правдивое и фальшивое, доброе и злое, светлое и темное из мира далекого прошлого. Благодаря письменности все хорошее могло передаваться из поколения в поколение, а плохое навеки оставляет по себе дурную славу. Поэтому создание письменности непременно считается величайшим свершением для любого народа.

Родина Цан-цзэ находится в деревне Уцуньи села Ляньцуня уезда Наньлэ города Пуян провинции Хэнань. В деревне до сих пор стоит Храм Цан-цзэ, занимающий площадь около 4,6 гектаров. Согласно преданию, 24-ое числа первого месяца по лунному календарю считается днем рождения Цан-цзе, и каждый год в этот день здесь устраивают храмовой праздник, проводят обряд поклонения. Храм также является одними из древних культурных останков эпохи неолита.

2. Цан-цзэ и иероглиф, обозначающий «Соль»

Мы не нашли никакой письменной записи, свидетельствующей сам факт возникновения иероглифа «Соли». Вероятно, мы, потомки, решили приписать создание иероглифа «соли» к имени Цан-цзэ, в связи с тем, что, по легенде, у Цан-цзе были четыре глаза и талант в письме, он наблюдал небо и все себя окружающее, сумел освоить все закономерности мира, включая узоры на спине черепахи, перья птицы, положение гор или рек, и все это он мог запечатлеть штрихами и создал письменность.

 

Портрет Цан-цзэ

Существуют две популярные версии легенды о том, как Цан-цзе создал иероглиф, обозначающий «соль».

Говорят, что Цан-цзе последовал за Хуан-ди во вовремя перемещения столицы в район вблизи соляного пруда восточного бассейна Желтой реки, и вспоминал, как Хуан-ди в жесточайших боях победил племена Чи Ю, которые пытались захватить ресурсы соляного озера, и как во имя справедливости, полным гневом расчленил поджигателя войны Чи Ю, чья кровь втекала в соляный пруд. Цан-цзэ глубоко понимал, какое бережное отношение человек испытывал к соли из соляного пруда, и что человек не мог допустить ни малейшего его разрушения и чрезмерного освоения. Правитель Хуан-ди, будучи вождем всех племен поднебесной, придавал большое значение соляному пруду и поручил компетентному подчиненному оберегать и осваивать пруд. Цан-цзе видел, как каждый человек, богатый или бедный, имел доступ к соли, испытывал те эмоции людей, когда они получали соль. Все внешние, внутренние и природные факторы неоднократно сталкивались в его сознании, давая ему вдохновение и повышая его уверенность в себе, чтобы создать иероглиф «соль».

После некоторого раздумья в голову Цан-цзе пришло очертание иероглифа, обозначающего соль. Он аккуратно написал его и сам был им доволен, Цан-цзэ решил показать его Хуан-ди.

Хуан-ди был в восторге, увидев иероглиф «鹽». Поскольку дела с солью курирует высокочтимый подданный, поэтому в лево-верхней части иероглифа мы видим «臣» (подданный). Соль употребляет каждый человек, вот мы и видим в правой части иероглифа «人» и «口», что обозначает «человека» и «рот». Люди бережно хранят соль в «皿», — знак, обозначающий «сосуд». Вот именно такой иероглиф «соль» был нужен и сам правитель.

Причина, по которой изначально иероглиф «соль» было написано как «鹽», заключается в том, что по произношению он идентичен иероглифам «古» (старинный) и «苦» (горький). Это говорит о том, что соль образуется естественным путем в течение долгого времени, а соль из соляного пруда Сечи к тому же имеет горьковатый привкус.

Вторая версия. Согласно легенде, после того как племя Су-ши производило разноцветную морскую соль, Янь-ди официально представил Су-ша правителю Хуан-ди. Во время банкета Янь-ди и Су-ша предложили морскую соль в качестве приправы, и в результате оказалось, что морская соль по привкусу была приятнее горьковатой соли, добытой в соляном пруду, принадлежавшем Хуан-ди.

Когда Хуан-ди узнал, что эта соль была получена племенем Су-ша путем кипячения морской воды в сосуде, то велел Цан-цзэ создать иероглиф «соль» в виде «盬».

Цан-цзэ создал иероглиф, обозначающий «соль», учитывав процесс варки морской воды и тот факт, что Су-ша был подданным Янь-ди. Древний иероглиф, обозначающий соль, состоит из четырех частей: «臣», «人», «卤» и «皿», что обозначало «подданный», «человек», «рассол» и «сосуд» соответственно. «臣» означает, что Су-ша был подданным Янь-ди, «人» и «卤» говорят нам то, что «люди» варили «рассол» для получения соли, а «皿» был сосудом для варки рассола из морской воды.

3. Возникновение иероглифа, означающего «соль»

По предположению ученых, китайские иероглифы возникли по крайней мере за 2 000 лет до появления письменности на костях оракула, поскольку в исторических записях зафиксировано, что канонические тексты уже существовали во времена династии Ся.

 

В настоящее время пока не найден иероглиф «соль» в костях оракула и надписях бронзовых сосудов эпохи династии Шан, но в них встречается тесно с ним связанный «卤» — иероглиф, обозначающий «рассол». Соль представляет вещество с соленным вкусом. Сюй Шэнь, китайский языковед эпохи правления династии Хань, в своей книге «Происхождении китайских иероглифов» дал такое объяснение иероглифа «соли»: «Соль — приправа соленого вкуса, (поэтому) строение иероглифического знака включает в себя «卤» в качестве смыслового составляющего и 咸, как звуковое составляющее.

Дуань Юйцай, каноновед периода династии Цин, в своей работе «Комментарии к «Происхождению китайских иероглифов» пишет, что соль — это и есть рассол. Вещество естественного происхождения называется «рассолом», а то, которое было обработано руками человека, называется «солью». Из этого нам стало известно, что рассол и соль изначально были использованы для обозначения одного и того же вещества. Превращение рассола природного происхождения в обработанную человеком соль представляет сам процесс добычи и производства соли.

Письменность на оракульских костях — самая ранняя из известных нам на сегодня систем письма в Китае, но она, однозначно, не является истоком китайской письменности. Эта письменность сохранилась до наших дней только потому, что она была начертана на непортящихся костях и черепашьих панцирях.

Из имеющихся материалов трудно точно установить, кто и когда создал иероглиф, обозначающий «соль». Однако, никто не может опровергать тот факт, что с точки зрения правописания в иероглифе «соли» в старом стиле содержит весьма сложный смысловой оттенок. Этот иероглиф условно делится на три части: нижняя символизирует сосуд, при помощи которого изготавливали соль, лево-верхняя часть означает подданного власти чиновничьего лица, а право-верхняя — рассол, из которого получали соль. Иероглиф, обозначающий соль, обладает характеристиками письменности на оракульских костях и весьма образно отражает монополию императорской власти над солью в древнем Китае.

 

Письменность на оракульских костях (цзягувэнь): иероглифы «监» (контролировать), «临» (присмотреть), «卤» (рассол), «万» (десять тысяч, скорпион)

Глава Ⅱ
Периоды династий Ся, Шан, Чжоу и Цинь

 

 

 

 

Династия Ся просуществовала с начала XXI века до начала XVII века до н.э.; династия Шан — с начала XVII века до XI века до н.э.; и династия Чжоу — с XI века до 256 года до н.э. Династия Ся просуществовала более 400 лет, территория, которая входила под ее управление, вероятно, включала восточную часть современной провинции Шэньси, южную часть провинции Шаньси, а также западную, центральную и северо-восточную части провинции Хэнань. Центральная область управляемой территории главным образом располагалась вокруг юго-западной района провинции Шаньси, горы Суншани в Хэнань, а рек Ишуя и Лошуя. В свете археологических находок в среднем течении Желтой реки существует мнение, что остатки культуры Луншань позднего периода на Центральной равнине, представленные такими важными объектами, как деревня Ванвань в Лояне, гора Мэйшани в Жучжоу и деревня Таоси в уезде Сянфэне, следует рассматривать как культуру династии Ся раннего периода. В настоящее время проследить историю династии Ся, в том числе солевую культуру на основании имеющихся сведений все-таки представляется возможным.

В «Шаншу Дачуань» записано: В начале XXI века до н.э., в эпоху правления Шуня, во время проведения очередного ритуала жертвоприношения, музыка колоколов, труб и дудок внезапно изменилась. Не успела музыка закончиться, как поднялся сильный ветер, сопровождаемый грозой, и опрокинул крышу. То, что это произошло в середине зимы, было просто невероятно. Сразу же после этого небо прояснилось, и виднелись чистые облака. Правитель Шунь склонил голову, улыбаясь, и сказал своим подданным: «Поднебесная не должна принадлежать одному человеку. Это очевидная вещь. В этом понимает даже сама музыка». Исходя из этого, Шунь решил последовать за доброй традицией, заложенной в эпоху правления Яо, и предложил передать власть достойнейшему человеку. Шунь повелел своих подданных и вождей всех племен порекомендовать мудрого и способного преемника. И кандидатура Великого Юя стала бесспорно идеальной по тому, как он с успехами обуздал воды потопа. Так Велий Юй по зову всевышних сил и пожеланию народов унаследовал власть и впоследствии стал почитаться как «Правитель Ся Юй». Согласно историческому летоисчислению, это произошло в 2205 году до нашей эры. Юй учредил столицу в Аньи (ныне уезд Сясянь, пров. Шаньси) вблизи соленного пруда, и собрал всех вождей на совещание на горе Тушани (ныне уезд Тунгуань, пров. Шэньси). Семь лет спустя, в 2198 году до н.э. Великий Юй умер в Хуэйцзи (ныне уезд Ичуань, провинция Хэнань), и владыки выдвинули на место правителя важного министра Жэнь-и, против чего сильно выступал сын Великого Юя, Си-ци, и тот в 2195 году до н.э. убил Жэнь-и и стал правителем. Племя Юй-и (расположенное в среднем и нижнем течении бассейна реки Вэйшуй на территории современной провинции Шэньси) было недовольно действием Си-ции и подняло восстание. С поражением племени Юй-и в сражении под Ганьи (ныне уезд Хусянь, пров. Шэньси) рухнула система добровольной передачи власти в Китае. В 1766 году до н.э. Цзы-тяньи из племени Шан, недовольный политикой, проводимой Ся-ци, поднял восстание, сверг режим Ся и основал династию Шан. Цзы-тяньи был удостоен титула «Правителя Шан-тан», и тот учредил свою столицу в крупном соледобывающей зоне Бои (ныне уезд Цаосянь, пров. Шаньдун). Так закончилась династия Ся, просуществовавшая 440 лет.

Пань-гэн, двадцатый правитель династии Шан, в 1401 году до н.э. перенес свою столицу из Синъи в Иньи (ныне Аньян, пров. Хэнань) и присвоил своему государства названия Инь. Шань-чжоуван (Цзы-синь), 31-й правитель династии Шан, был морально опустившим тираном. В 1147 году до н.э. он, одержав победу над племенем Юйсу (ныне уезд Вэнь, провинция Хэнань), взял в наложницы дочь вождя племени; в 1142 году до н.э. он держал в заточении вождя племени Чжоу Цзи-чанна в Юли (ныне Таньинь, пров. Хэнань); в 1123 году до н.э. Шань-чжоуван убил Шаоши-Бихоу-Цзыганя. В 1122 году до н.э. вождь чжоуского племени Цзи-фа восстал против Шань-чжоувана, в итоге сверг власть Шан и основал династию Чжоу. Сам Цзи-фа стал первым правителем династии Чжоу, был титулован как Чжоу У-ван. Так сошла с сцены истории династия Шан-Инь, просуществовавшая 626 лет. Со времени установления династии Чжоу, с постепенным развитием социальной производительности, различные вассальные царства становились сильнее, а феодальная ритуальная система продолжала претерпевать волнений, Китай вступил в 200-летний период раздробленности, известный как период Весен и Осеней и период Воюющих государств.

 

Портрет Великого Юя в полный рост

История насчитывает более 2 000 лет, начиная с династии Ся до династии Цинь. Однако по ряду исторических причин, либо из-за вероятной ограниченности письменности, а также из-за непрерывной политической и военной борьбы между раздробленными феодальными царствами и династиями, сохранилась очень скупая информация о развитии солевой культуры той эпохи. Среди известных нам историй, более значимым красочным примером, пожалуй, считается история борьбы за поваренную соль между родовой общиной Линь-цзюнь и Богиней соленной воды. Период между 770 и 477 гг. до н.э., с момента, когда правитель Чжоу Пинван переместил столицу на восток в Лои до кончины правителя Чжоу Цзинван, стал общеизвестным, благодаря его описанию в «Чуньцю» («Вёсны и осени», приписываемая Конфуцию летопись княжества Лу, пятая книга конфуцианского «Пятикнижия». — Прим. Переводчика). Этот период также известен как Восточное Чжоу, который продолжался более 240 лет. После перемещения царства Чжоу на восток сильно ослабла его мощь, царство находилось в раздробленном состоянии, в «Цзо-чжуань» было упомянуто более 120 крупных и малых государств. В течение долгого периода войн многие мелкие государства пали и были поглощены, и к концу периода Весен и Осеней их осталось лишь около сорока.

В период Воюющих государств (403-221 гг. до н.э.) остатки родового-патриархальной системы периода Весны и Осени с ее структурированным порядком межгосударственных отношений полностью изжили из себя, в замену им пришел деспотизм. Войны перерастали из малых в большие, феодально-вассальные государства аннексировали друг друга, и весь Китай погрузился в хаос. Владыки феодальных княжеств один за другим провозглашали себя правителем. В то же время широкое применение железных орудий сделало войну еще более жестокой и кровавой, в ходе одного крупного сражения убивали десяток, порой сотни тысяч людей. К началу III века до н.э. осталось только семь царств: Ци, Чу, Янь, Чжао, Хань, Вэй и Цинь. Вскоре все территории Поднебесной были завоеваны и объединены царством Цинь. Этот период не только охарактеризовался особо активной политической и военной деятельностью разных царств, но и феномены солевой культуры приобрели более четкие и ясные контуры. Этот период ознаменовался появлением целой плеяды исторических личностей, чьи деятельность так или иначе была связна с солевой культурой. Это были Гуань Чжун, прославившийся своей политикой касательно солевого промысла; Бо-лэ, который хорошо разбирался в лошадях, перевозивших соль; Байли-си, будучи выдающимся министром царства Цинь, когда-то был куплен торговцем соли в качестве раба и занимался ее перевозкой; Цзяо-гэ, Фань-ли и И-дунь, известные своим соляным бизнесом, и Ли Бин, который стал первооткрывателем колодезной соли. Вместе с тем появились феномены, тесно были связаны с солевой культурой как в материальном, так и в духовном плане. Это Великая стена царства Ци, чуские строфы и другие литературные произведения. В целом, возникновение материальной, духовной и институциональной культуры было определенно связано с освоением озерной, морской и колодезной соли в ту эпоху.

Раздел 1. Линь-цзюнь и Богиня Соленной воды

Бассейны Желтой реки и Янцзы были первыми местами, где появились и процветали раннее человеческое общество и другие виды жизни благодаря находящимся там легко осваиваемым природным соляным ресурсам. В то же время именно этот фактор привел к первым человеческим войнам в истории бассейна Желтой реки между Янь-ди и Су-ша, между Хуан-ди и Чи Ю. В первой главе мы неоднократно утверждали, что бассейн реки Янцзы обладает природными солевыми ресурсами, так были ли войны за соляные ресурсы в бассейне Желтой реки в ранние исторические периоды? Можно с уверенностью сказать, что они были, причем эти истории были очень трогательными и захватывающими.

1. Соответствующие исторические записи

Во времена династий Ся и Шан между двумя родовыми общинами в регионе Ишуй (ныне известном как Цинцзян) в бассейне реки Янцзы велась очередная кровопролитная война за природные ресурсы соли.

В «Шаньхайцзин: Хайнэйцзин» записано следующее:

На юго-западе находится страна Баго, где Тайхао родил Сяньняо, а Сяньняо родил Шэнли, затем тот родил Хоучжао, а Хоучжао есть предок народа Ба.

В «Истории династии Цзинь: Записи Ли Тэ» записано:

Борьба за поваренную соль между Линь-цзюнем и Богиней Соленной воды принципиально отличается от войны между родовыми общинами Хуан-ди и Чи Ю тем, что Хуан-ди на севере Центральных равнин вел оборонительную войну, а Чи Ю вторгался с юга, и считался грабителем и агрессором. А конфликты между Линь-цзюнем и Богиней соленной воды заключалась в том, что потомки общины Тай-хао (Фу-си) из бассейна Желтой реки отправились в походы на юг, чтобы захватить солевые ресурсы реки Цинцзян. Эти ресурсы исконно принадлежали матриархальному клану, который все еще поклонялся тотемам в виде насекомых.

Приведенная выше информация демонстрирует три элемента: во-первых, здесь действительно велись войны за соляные ресурсы; во-вторых, здесь были относительно обильные соляные источники; в-третьих, находящиеся здесь горячие источники и соленая вода обладают лечебными свойствами.

2. Основное содержание рассказа

Главные сюжеты истории о Линь-цзюне и Богине Соленной воды таковы:

 

Вид на реку Цинцзян у горы Вулочжунлишани

У Фу-си был потомок по имени У-сян, который жил на юге на горе Вулочжунлишани. На этой горе находились еще четыре родовые общины — Фань, Цинь, Сян и Чжэн. Эти четыре общины жили в одной черной пещере, и лишь община Ба жила в красной.

Пять кланов враждовали друг с другом и часто воевали. Позже некоторые авторитетные представители из пяти кланов договорились, что, поскольку никакой клан не хочет быть покорным другому, то лучше выбрать по одному представителю от каждого клана, чтобы они соревновались друг с другом в конкурсе, и тот, кто победит, станет общим лидером пяти кланов. И так от каждой общины выбрали конкурсанта, от общины Ба была выдвинута кандидатура У-сян.

Первым соревнованием было метание меча, побеждает тот, кто сможет попасть в пещеру и заставить меч висеть вверх ногами на вершине пещеры. Мечи, заброшенные представителями четырех общин, упали в горный поток, удалось в этом только У-сян. Вторым соревнованием было катание на резной глиняной лодке, побеждает тот, кто сможет проплыть по реке и не утонуть. И в этом соревновании У-сян оказался победителем, — лодки четырех кланов одна за другой затонули в реке, и лишь У-сян сумел проплыть вниз по реке, и его лодка осталась целой и невредимой. По результатам соревнований У-сян стал вождем всех пяти общин, и его стали называть Линь-цзюнь.

Завоевав авторитет, Линь-цзюнь возглавил объединенную общину и отправился в богатый край Янъян.

В районе Соленых вод жила богиня, которая обожала доблестного Линь-цзюня. Она пришла к нему и сказала: «У нас здесь большая территория, и она богата рыбой и солью, поэтому я надеюсь, вы и ваше племя останетесь здесь и не будете больше кидаться».

У-сян от предложения Богини Соленной воды отказался. ринц не обещал богине соленой воды. Сильно влюбленная в У-сяна Богиня соленной воды, превратившись в крошечного летающего насекомого, танцевала в небе. Многие местные духи, сочувствующие Богине, также превращались в маленьких насекомых и танцевали с ней в небе. Их стало так много, что они заслонили солнце, на земле стало темно, и Линь-цзюнь со своей общиной не могли сориентироваться и начать свой путь. Так продолжалось семь суток.

У Линь-цзюня не было другого выбора, кроме как вырвать прядь волос со своей головы и поручил человеку принести Богине Соленой воды. Тот принес и сказал ей: «Линь-цзюнь дает вам эту прядь волос в знак того, что он будет рядом с вами навсегда, пока смерть не разлучит вас. Прошу носить эту прядь волос всегда и везде».

Ни в чем не подозревая, Богиня Соленой воды с радостью забрала волосы с собой и всегда держал их при себе.

На следующее утро, когда она снова порхала по небу в виде насекомого, та прядь волос летала вместе с ней. В этот момент Линь-цзюнь, встав на большой камень и выстрел Богиню Соленной воды из лука. Богиня была поражена стрелой и упала в воду, где тут же и утонула. В одном часе все маленькие насекомые разлетелись и на земле стало светло. Затем люди из общины Линь-цзюня построили там величественную столицу под названием Ичэн, где и обитали их потомки последующих поколений.

 

Развалины столицы Линь-цзюня

3. Следы солевой культуры

В первобытном обществе человечество в основном полагалось на охоту на диких животных, птиц и рыбу для получения пищи, организм добытых животных содержит определенное количество соли для подержания физиологической жизнеспособности первобытного человека. С применением огня человечество распрощалось с примитивным образом жизни, когда питалось сырой пищей, и перешло из многовекового невежества в эру цивилизации. В это время произошло изменение в составе пищи человека и постепенно росла потребность в освоении и использовании соли, поэтому военные конфликты за природные соляные ресурсы постепенно приобрели важное значение.

Если сквозь призму посмотреть на эти мифы, то суть их содержания заключается в борьбе за поваренную соль. Другими словами, долгосрочное выживание любого первобытного племени сильно зависело от того, настолько оно было способно контролировать соляные ресурсы.

По этому мифическому рассказу мы можем прослеживать следующее: во-первых, спустя долгое время после того, как регионы бассейна Желтой реки вошли в эпоху патриархального общества, регионы современных провинций Хубэй, Сычуань и города Чунцина, расположенных в бассейне реки Янцзы, все еще находились на стадии матриархального общества. Это полностью совпадает с процессом регионального культурного развития в истории Китая. Причина такого положения проста: бассейн Желтой реки обладает обширной территорией с более плодородными земельными и водными ресурсами, что обеспечивало трудовую деятельность народа благоприятными условиями. А в то же время высокие обрывистые горы и тощая земля в бассейне реки Янцзы стали сдерживающим фактором для развития человеческого общества и культуры в частности. Это в определенной степени сказалось и в том, что даже в наше время рабочая сила в регионе Баюй (древнее название местности в провинции Сычуань — Прим. переводчика) преимущественно женская. Во-вторых, судя по тому, как огромное количество переселенцев во главе с Линь-цзюнем преодолевали огромные расстояния в поисках идеальной среды обитания, можно прийти к выводу, что водные и соляные ресурсы все еще оставались основными условиями, от которых зависело человеческое поселение. В-третьих, эти тексты явно принадлежат деятелю культуры Центральных равнин в бассейне Желтой реки, поскольку изображенный образ Лнь-цзюня не такой отвратителен и высокомерен, как у Чи Ю, перед нами он выглядит талантливым вождем, воспитанным под сильным влиянием культуры Хуанхэ, мужественным и преданным идее защиты национальных интересов.

Долгое время это событие не привлекало внимания историков, поскольку эта история не была нормативным образом зафиксирована в исторических записях, а лишь в виде мифического рассказа в некоторых художественных произведениях древней литературы. Другими словами, долгое время она рассматривалась не как история, а скорее, как миф об одной истории романтической любви. Только после того, как мы начали этот рассказ рассматривать как историческое событие, мы, наконец, смогли увидеть его «истинное лицо». И мы обнаруживаем, что этот передающийся из поколения в поколение любовный миф, оказывается одной историей кровопролитной войны: одна матриархальная родовая община ради мира и развития благочестиво молила могущественную патриархальную общину, стремящуюся разграбить природные ресурсы соли, но так и не получила милосердия от клана-захватчика. Подобно другим китайским мифам и легендам раннего периода, весь процесс этого события не был представлено в культурном каноне в полном объеме, и только при тщательном изучении культурных канонов разных периодов мы сможем понять исторические тонкости, вложенные в этом рассказе.

Освоение человеком природных солевых ресурсов в глубочайшей древности, возможно, в определенной степени, можно отнести к заслугам диких животных. Уезд Уси в Чунцине обладает особым географическим положением, долгой историей и богатой культурой. Он расположен у южного подножия восточной части хребта Дабашани, на стыке провинций Шэньси, Хубэй и города Чунцин, в самом центре туристической зоны «Золотого треугольника» Трех ущелий и в верховьях реки Данин в Малых Трех ущельях., Этот уезд образован на базе села, которое в свою очередь зародилось благодаря находящимся там солевым ресурсам. Истоки возникновения уезда были связаны с легендой о «Пьющем родниковую воду белом олени». В доциньскую эпоху некий охотник с фамилией Юань увидел белоснежного оленя на горе Баоюаньшани, расположенной в глубине хребта Дабашани. Она так понравилась охотнику, что тот решил не убивать его, а лишь его поймать. Он преследовал оленя от вершины горы до входа в пещеру у подножия, но олень внезапно исчез. Охотник почувствовал жажду и увидел источник, бьющий из пещеры. Охотник сложили ладони в чашу, выпил воду, а вода оказалась соленной с горьковатым привкусом. С тех пор люди начали здесь выпаривать соль с использованием горшков и древесного угля. Постепенно людей, добывающих соль, стало много, так и образовалось село. В память о заслуге охотника населенный пункт был назван селом Юаньси, предшественником древнего городка Нингуан. Люди решили, что белый олень — это был дракон, и сделали на входе пещеры голову дракона из камня, чтобы вода соленого источника вытекал из рта дракона. Место стали называть «Питьевым источником белого оленя», или «Источником белого дракона».

Легенда о Линь-цзюне и Богине соленной воды, а также миф о белом олене, пьющем из источника, дают нам знать, что освоение соляного рассола на юге, в бассейне реки Янцзы, находилось еще на примитивной стадии, и что обитавшие там родовые общины в основном употребляли соленый рассол, который вытекал на поверхность земли.

 

Соленый источник Баоюаньшань

 

Соленый источник Баоюаньшань

Раздел 2. Цзягувэнь, цзиньвэнь и солевая культура

Цзягувэнь (оракульские кости) представляет надписи на костях и черепашьих панцирях. Носителями цзягувэни в основном были брюшные щитки черепахи, лопаточные кости крупного рогатого скота и, в редких случаях, черепа невольников.

Цзягувэнь считается самой ранней и наиболее систематизированной письменностью в Китае. Что касается количества иероглифов в виде раскопанных цзягувэни, то их чуть больше 5 000, из которых опознано только около одной тысячи. Содержание большинства надписей цзягувэни были посвящено гаданию. По структуре штрихов все иероглифы цзягувэни можно условно разделить на четыре группы, соответственно связанные с телом человека, человеческими органами, миром природы и поведением человека. Иероглиф, обозначающий «соль», скорее всего, представляет собой комбинацию элементов третьей и четвертой групп. Цзиньвэнь представляет надпись на бронзе, обычно на ритуальных сосудах эпох династий Шан и Чжоу. Обычно такие иероглифы сначала писали пером, а затем по штрихам гравировалась литейная форма и делали отливку (некоторые надписи эпохи Воюющих государств прямо гравировались на бронзовых изделиях, без предварительной заготовки).

Цзягувэнь и циньвэнь имеют огромную историческую ценность. Цзягувэнь в основном представляют собой гадательные тексты о деятельности человека ранних эпох, но и нередко встречаются надписи, посвященные истории и политике государственной устройства того времени. В текстах цзиньвэни в основном записывали о государственных делах, военных достижениях и наградах.

Как нами уже было сказано в предыдущей главе, хотя согласно мифам и легендам, письменность была изобретена и создана во времена Хуан-ди, однако лишь очень малое количество иероглифов в виде цзягувэни, датируемых более чем на 1 000 лет раньше династии Шан, было найдено неподалеку от города Сианя в провинции Шэньси. А в других местах среди археологических находок не нашлось свидетельства о существовании письменности до династии Ся, или даже если она была, то она была утеряна полностью с временем. Единственная имеющаяся систематизированная письменность — это письменность Цзягувэнь. А позже, в эпоху династии Чжоу, с появлением и широким распространением бронзы, на бронзовых сосудах стали делать надписи, известные как «цзиньвэнь».

1. Цзягувэнь и солевая культура

Солевая культура периода династии Шан не очень отчетлива с точки зрения прямых письменных свидетельств, но это не значит, что ее не было.

Что касается иероглифа, обозначающего «вассал (подданный)», то можно сказать, что в первобытнообщинный период земля и имущество находились в коллективной собственности. С одной стороны, вассал не мог быть главой отдельной группы и пользоваться привилегиями, а был членом починенного класса, наравне с рабом, наложницей и слугой. С другой стороны, если рассматривать связь между «臣» (вассал) и «邑» (город), то вассал представляет отдельную семейно-клановую группу. В периоды Инь и Шан, когда государство уже было организовано, элементы кланового общества все еще остались. Другими словами, хотя большинство клановых групп заключили союз с государством Инь в качестве его составляющих частей, некоторые клановые группы остались вне союза, между ними все еще периодически возникали войны за землю и ресурсы.

 

Цзягувэнь из развалин столицы Инь в г. Аньян пров. Хэнань

2. Цзиньвэнь и солевая культура

Появление цзиньвэни в эпохи Шан и Чжоу стало еще одним скачком вперед в истории китайской письменности. Поскольку иероглифы этого типа письменности были выгравированы на бронзовых сосудах, то они могли дойти до нас и не быть утерянными в ходе истории.

Первая запись в виде цзиньвэни о солевой культуре была зафиксирована на Треножнике Жуншэн, который был найден историческим факультетом и факультетом археологии Пекинского в ходе раскопок в 1996 году в деревне Цюцунь уезда Цюво города Линьфэня в провинции Шаньси. Вечером того дня, когда треножник был найден, но еще не успели выкопать, он был похищен расхитителями гробниц и был перевезен в Гонконг. В конечном итоге треножник был приобретен Пекинской группы компаний Поли за 26 млн долларов США и сейчас хранится в здании Баохэ.

 

Эстампы надписей на колоколе «Жуншэн» № 7

 

Бяньчжун «Жуншэн» (древний китайский музыкальный инструмент, состоящий из восьми колоколов разных размеров эпохи Западня Чжоу — Прим. Переводчика)

3. Предназначение Дина (треножника)

Дин (треножник) — древнекитайский бронзовый сосуд для приготовления пищи. Он занимает важное место среди церемониальных сосудов. Количество используемых треножников определялось статусом пользователя. В «Чжоуских ритуалах: музыкальных ритуалах» говорится: «Для ритуальных жертвоприношений у Сына Неба (правителя, императора) используется девять динов, у вассалов — семь, у чиновников высокого ранга — пять». Именно поэтому треножник считается символом правящей власти, например, в древнекитайском языке «定鼎» (дин-дин, установить треножник) означает установление государственности, а «问鼎» (вэнь-дин, просить треножник) — вести борьбу за государственную власть.

 

Треножник Маогун, Западная Чжоу

Процедура приготовления мяса в древние времена такова: Берут свинью или барана, перерезают животному горло, набивают брюхо финиками, заворачивают тушу в тростник, обмазывают глиной и бросают в огонь. Когда глина высохнет, очищают глину и тростник, затем вымоют руки и снимают слой щетины. Сделают сухую пасту из рисовой муки и наносят ее на мясо, затем кладут в горячее масло. Нужно, чтобы мясо полностью погрузилось в масло. Поджаренное мясо кладут в треножник, а треножник — в большой сосуд с водой, и варят на небольшом огне в течение трех суток. Нужно чтобы уровень воды в сосуде не превышал край треножника. На сваренное мясо добавляют соль, уксус и соус по вкусу.

Бяньчжун представляет собой ансамбль старинных ударных музыкальных инструментов, которые использовались аристократами для развлечения. Тот факт, что на этих музыкальных инструментах нашлась надпись о соли (в древности также известная как рассол), свидетельствует о главенствующей роли соли в политической и культурной жизни той эпохи.

Раздел 3. Выдающиеся исторические личности и соль

На протяжении всей истории развития Китая в глубочайшей древности, мы можем видеть, что политическая карьера многих выдающихся правителей и личностей была неразрывно связана с солевой культурой. В предыдущей главе мы уже описали отношения между солевой культурой с жизнедеятельностью таких значимых исторических лиц, как Янь-ди, Су-ша, Хуан-ди, Чи Юы, Цан-цзэ, Великий Юй и Шунь. А какие важные исторические фигуры периода династий Ся, Шан, Чжоу и Цинь были связаны с этой культурой?

Прежде всего, с поваренной солью связан тернистый жизненный путь некоторых знаменитых правителей и значимых исторических лиц доциньского периода, например, Бо-и, И-инь, Люй-ван, Фань Ли и т. д. Их непростой жизненный путь пересекался с солью либо в его начальной стадии, либо в поздней. Например, некоторые упомянутые Мэн-цзы личности занимались производством или торговлей солью, изначально представляя нижний социальный слой. Для них этот участок жизненного пути оказался самым трудным и темным. В то время как Бо-и, И-инь, Лу-ван и Фань-ли, прежде чем, как стали заниматься солевым производством или бизнесом, уже находились пике своей карьеры. Судя по социальному положению, первая группа лиц были эквивалентными современным пролетариям, а вторая группа — представителям буржуазии. Но вне зависимости от того, какие социальные класс эти лица представляли и какими социальными статусами они обладали, неопровержимым фактом остается то, что солевая культура имеет долгую историю, оказывавшую огромное влияние на китайскую культуру, является наиболее фундаментальным культурным элементом китайской нации.

1. История о том, как Ву-дину снился Фу-юэ

Примерно в 1325 году до н.э. скончался двадцать второй правитель династии Шан, Цзы-сяои. Престол наследовал его сын, Ву-дин, который стал известен как правитель Инь-гаоцзун. В начале своего правления власть Ву-дина была децентрализована, государственные вопросы решали преобладающим образом его подданые старшего поколения. На втором году своего правления (1324 г. до н.э.) Инь-гаоцзун назначил Гань-паня своим Первым министром. В 1322 году до н.э. он повысил должность Фу-юэ, мудрого человека из народа, который построил соляную дорогу, назначив его Первым министром. Умом и усилиями Фу-юэ, Цзу-цзи и других мудрых министров, назначенных Инь-гаоцзуном, была проведена государственная реорганизация и умиротворение народа. Развивалась экономика, поступательно укреплялась совокупная мощь династии. В 1291 году до н.э. Ву-дин (Инь-гаоцзун) лично возглавил большую армию, чтобы завоевать регионы, обитаемые семейно-клановыми группами Гуя (ныне центральная часть провинции Шаньси) и Фана (ныне к западу от гор Люйляншани в Шаньси). Походы завершились победой Ву-дина три года спустя. Тот факт, что история высоко оценивает заслуги Ву-дина, во многом связна с тем событием, когда он своевременно нашел Фу-юэ на древней дороге для перевозки соли.

Инь-гаоцзуну приснилось, что Небесный император прислал ему в помощники лучшего человека в качестве своего представителя. Твердо поверив в то, что ему снилось, Инь-гаоцзун нарисовал портрет снившегося человека, и опубликовал его повсюду с надеждой быстро найти его. Наконец он нашел этого человека в местности под названием Фуяни. Тот сказал, что он раб, и что там возводит стены. Инь-гаоцзун назвал его Фу-юэ, и попреки установленным порядкам назначил его Первым министром.

 

Портрет Ву-дина

 

Портрет Фу-юэ

Инь-Гаоцзун не мог сдерживаться и неоднократно выражал признание в адрес Фу-юэ. Он говорит: «Наши с вами отношения, подобно ножу и точильному камню. Если я хотел бы переплыть через реку, то вы бы были моей лодкой и веслами. Для меня вы как своевременный весенний дождик, ликвидирующий засуху. Говоря метафорически, если бы я делал вино, то вы были бы дрожжами, а если бы я готовил суп, вы были бы солью и кислой сливой, — ни чем незаменимой приправой для торжества вкуса».

Фу-юэ признан правителем Чжоу-уваном государственным мужем, и сам Фу-юэ действительно внес неизгладимый вклад в процветание династии Чжоу. Такой человек заслуживал хорошего конца жизненного пути[36]. Само собой разумеется, что эта серия древних пророческих рассказов о снах в древнем Китае была выдумана и составлена более поздними поколениями литераторов. Однако, смысл этих снов ясен: они воплощают желания правителей, которые, утверждали, что их власть поручена высшими небесными силами. Эти сны являются исполнением желаний правителя, передавая его стремление к высшей власти над миром. Мистическими и иллюзорными снами власть имущие хотят придать своим полномочьям таинственный характер, чтобы заставить своих подданных и народ повиноваться добровольно. В этом смысле можно сказать, что подобные сны являются проявлением суеверия, оправдывающего стремление правителя к власти, и одурачиванием масс.

Вероятно, история о том, как Инь-гаоцзун продвинул раба-солевара Фу-юэ на пост Первого министра, казалось не совсем «совершенной», поэтому последующие поколения из уст в уста передавали другую, совершенно иную легенду о «Краже соли правителем Чжоу-вуваном».

Давным-давно в мире существовали все вкусы — кислый, острый, горький и сладкий, но не было соленного вкуса. Так откуда же взялась та соль, которую мы сейчас употребляем? Согласно легенде, после того как Чжоу-уван сверг династию Шан и стал правителем династии Чжоу, много лет в мире все шло отлично, царило всеобщее благоденствие, и жизнь людей вскоре стала процветающей. Однажды ночью, когда Чжоу-уван лег на свою ложу и только что заснул, ему приснился сон, в котором он вышел из дворца и наткнулся на человека. Присмотревшись, Чжоу-уван узнал Небесного наставника Чжана. Чжоу-уван подошел к нему и поприветствовал его: «Бессмертный Чжан, куда вы идете?». Услышав голос, Чжан остановился и ответил: «О, это вы, правитель Уван. Я иду в Небесный дворец на банкет». Услышав это, Чжоу-уван подумал: «Я же правитель, но ни разу не был в Небесном дворце, и я сегодня свободен, так зачем не составить компанию небесному наставнику Чжану и посмотреть Небесный дворец? Если удастся, то и не зря прожить жизнь правителя». «Возьми меня с собой», — говорит Чжоу-уван Небесному наставнику. И тот в ответ сказал: «Я же иду на банкет, а вас не приглашала Богиня Сиванму, как ты можешь идти без приглашения?» Чжоу-уван сдаваться не хотел: «Эх, я же на банкет не собираюсь, а хотел просто в Небесном дворце погуляю. И что в этом страшного?» Небесному наставнику Чжану ничего не оставалось, как кивнуть головой и согласиться. Итак он, взяв Чжоу-увана, взлетел на облаке и прилетел в Южные небесные врата. Он говорит Чжоу-увану: «Ладно, я иду на банкет, а вы тут погуляете. Чуть позже мы тогда с вами обратно полетим».

Чжоу-уван, оставшись один, бродил вокруг Южных небесных ворот и увидел двенадцать больших кувшинов с водой, расставленных вдоль дороги. Кувшины были либо заполнены на половину, либо пустые, а некоторые настолько переполнены, что из них вот-вот вытечет вода. Он нашел совок и разлил делил воду поровну по всем кувшинам. Говорят, что после этого в течение последующих двенадцати лет на земле не было ни наводнений, ни засухи, и урожай был обильным. К этому моменту Небесный наставник Чжан еще не вернулся, и Чжоу-уван решил продолжить прогулку. И тут он увидел впереди себя большое знакомое дерево с блестящими белоснежными ветвями. «Что это за дерево?» — подумал про себя Чжоу-уван. Он отломил от дерева ветку и решил ее попробовать на вкус. Вкус был Чжоу-увану незнаком, зато сильно ободрил его. Чжоу-уван про себя говорит: «Поездка в небеса — это какая же редкая возможность! Отломлю я их побольше и отвезу домой». Итак, Чжоу-уван наломал с дерева много веток, но не знал где их можно было бы спрятать. Подумав немного, он завернул их, и засунул в рукава своего халата. Тут вернулся Небесный наставник Чжан, и они собрались взлететь обратно.

Не успели они отлететь далеко, как услышали удары золотых барабанов в воздухе, к ним вдогонку приближались небесные воины. Небесный наставник Чжан тут же спросил Чжоу-увана: «А вы чего-нибудь стащил оттуда?» Чжоу-уван не признавался. Небесный наставник Чжан продолжил: «Скажи правду, если ты взял там что-то, бросьте его, а то придут небесные воины и вас задержат». Услышав это, Чжоу-уван был вынужден признаться: «Да я всего лишь отломил несколько веток с дерева…». Тут же он поднял рукав и показал Небесному наставнику Чжану. Тот сразу говорит Чжоу-увану: «Ах! Это же ветви от Небесного соленого дерева! Бросьте их скорее!» Растерянный Чжоу-уван тут же взмахнул рукава, и ветви упали в море. я своего халата, Чжан Тянь Ши взглянул и сказал: "О, это соляное дерево в небе, скорее выбрось его!". Король Ву был потрясен, и, взмахнув рукавом, ветка упала в море внизу. В тот же миг уровень соленой воды в море поднялся на три чжана (китайская сажень, равна 3,33 метра — Прим. переводчика).

Когда Чжоу-уван проснулся, чем больше он думал о вкусе, который попробовал во сне, тем вкуснее он становился. Как только стало светать, он послал своих людей на море, чтобы выловить ветви. Ветви, конечно, не выловили, из воды достали лишь некоторые морские растения. Как и морская вода, эти растения имели тот же странный вкус, что и у веток Небесного соленого дерева. Вот так возник соленный вкус. Позже, когда приливы продолжали подниматься и опускаться, на берегу оставалась густая белая масса, которая и есть поваренная соль[37].

Мы должны признать тот факт, что возникновение легенды о краже соли правителем Чжоу-вуваном не случайно. С одной стороны, она отражает почтение народа бассейна реки Хуан-хэ правителю Чжоу-увану за его добродетель и то, что он сумел ценить таланты из народа, назначив таких людей высокопоставленных государственных лицами, тем самым повел страну, ее народ к разумному и справедливому политическому управлению, и всеобщему благоденствию. С другой стороны, в мифологии периода Пяти великих правителей была история о том, как Гунь, отец Великого Юя, был вынужден украсть самородящую (благодатную) землю, чтобы преграждать путь водам потопа, и за это был казнен Небесным правителем. В обеих легендах говорилось о том, как правители ради блага народа совершили кражу у Высших небесных сил, в этом мы видим присущий китайской мифологии фактор преемственности.

2. Возрождение солевого города Люй-ваном

В составленных в период Воюющих государств «Бамбуковых анналах» говорится, что Люй-ван (Цзян-шан, Цзян-цзыя, Цзян-тайгун) родился в 1210 году до н.э. и умер в 1701 году в возрасте 139 лет.

Люй-ван был легендарным политическим и военным деятелем ранней династии Чжоу. В историографических записях он был первым человеком, внесшим значительный вклад в добычу и производство соли. О легендарной жизни Люй-вана была записана во многих исторических книгах, начиная с доциньского периода и заканчивая династиями Мин и Цин.

В апокрифе «Шан-шу чжун-хоу» говорится, что до встречи с Чжоу-вэньваном Люй-ван рыбачил в Паньси. Ночью ему приснилось, что звезда Большой Медведицы дала ему «волю покорить правителя Шан». Сон был описан с позиции Цзян-шана, который был послан Высшими силами в помощь правителю Чжоу. А на стеле династии Цинь «О Тай-гун Люй-ване» эта история была описана с позиции Чжоу-вэньана: Правителю Чжоу-вэньвану приснилось, что Небесный император стоит у провала Линху в красной каламетовой одежде и говорит ему: «Цзи-чан, я отправлю тебе Тай-гуна». Чжоу-вэньван и Тайгун неоднократно кланялись Небесному императору в знак глубочайшей благодарности. История о встрече Цзян-шана с Чжоу-вэньваном была более детально описана и в «Чжуан-цзы: Цзан-тайгун», что, кажется, в этом рассказе раскрывают намерение и суть такого повествования. Однажды, когда правитель Чжоу-вэньван путешествовал по Цзанди, он увидел человека, который ловил рыбу без крючков. Чжоу-вэньван был восхищен мастерством рыбака и хотел доверить ему свои дела, но боялся, что свои подданные не согласятся. Но Чжоу-вэньван не хотел мириться с возможной потерей хорошего помощника. И он решил обратиться за мощью к сну. Он сказал своим министрам, что видел во сне доброго бородатого человека в черном верхом на пятнистом коне с красными копытами. Тот сказал ему: «Поручай свои дела мужу Цзану, и народ примет его в добрые объятия». Министры понимали, что «добрым человеком» был предыдущий правитель, и кто посмеет не повиноваться воле предка? Вот так Чжоу-вэньван поручил управление государством Цзян-шану, без никакой гадательной процедуры. Сны стали для правителя способом убедить своих подданных. Сон выступал как мистический узел, связавший волю правителя, знамение небес и верования народа.

 

Портрет Люй-вана (Цзян-цзыя)

О том, как Люй-ван своим талантом в грамоте и военном деле помогал правителям Чжоу-вэньвану и Чжоу-увану в управлении государством и усилении военной мощи, было записана в ряде книг, включая «Утраченных текстах Шоюани».

Более подробный рассказ о жизни и достижениях Люй-вана можно найти, например, в книге «Баопу-цзы: просвещенное усмотрение» («Мудрец, объемлющий первозданную простоту»). А такие истории, как династия Чжоу при помощи Высших сил свергла династию Шан и Цзан-тайгун изгнал злых духов, записанные в романе периода Мин «Возвышении в ранг духов», в основном были заимствованы из этой книги.

Как яркий представитель древнего феодального периода, Люй Ван, как бы его ни превозносили литераторы, был, в конце концов, подчиненным наемником до того, как получил власть в Ци. И несмотря на то, что его достижения были выдающимися, но сам Люй-ван в истории играл лишь второстепенную роль.

 

Схематическая карта Битвы при Муе (1027 г. до н. э.)

Соль играла важную роль в политической и экономической жизни страны.

Согласно «Ши-цзи» («Исторические записки», автор — историограф Сыма-цянь), еще в начальные годы правления династии Чжоу царство Ци уже уделяло большое внимание торговле солью. Царство Ци был расположено на морском побережье современной провинции Шаньдуна, издавна использовал морепродукты для ведения торговли с народами внутренних районов Китая. Люй-ван укрепил преимущественную позицию царства Ци в деле производства соли, этим он заложил прочную основу для реализации соляной монополии во время правления князя Хуань-гуна, и зачисления царства Ци в ряд Пяти великих княжеств периода Весен и Осеней и Воюющих царств. Подробно об этом мы расскажем в следующей главе.

3. Байли-си и соль

Байли-си родился и вырос в очень бедной семье. Он попрошайничал, когда странствовал и учился в царстве Ци. Его приютил Цзяньшу. Байли-си хотел служить князю царства Ци, У-чжи, но Цзянь-шу отговорил его от этого. Затем Байли-си услышал, что князь царства Чжоу, Цзы-туй, любит быков, то Байли-си решил разводить быков, чтобы привлечь внимание Цзы-туя и быть у него в приеме. Однако, когда тот решил принять Байли-си на службу, Цзянь-шу опять его отговорил. Позже Байли-си захотел бросаться в объятия к царству Юй, и на этот раз он не послушал Цзянь-шу и стал служить царству Юя на должности дафу.

На 22-м году правления чжоуского правителя Хуэй-вана (655 г. до н.э.) правитель Юй не послушался совета Байли-си, согласился на взятку от царства Цзиня в виде белых нефритовых тарелок и лошадей, и разрешил войскам пройти через свою территории, чтобы уничтожить царство Го. Зная, что царство Юй заодно будет уничтожено, если царство Го будет покорено, Байли-си покинул царство Юй и спасался бегством. Когда он бежал в уезд Шэньсянь, вошедший в правление царства Чу (ныне уезд Наньшао, пров. Хэнань), он был пойман в плен на границе царства Цзиня. Так Байли-си стал рабом. Позже он был послан в царство Цинь с цзиньской принцессой Му-цзи в качестве ее сопровождающего слуги. Байли-си, не выдерживая унижения, сбежал с полпути в царство Вэй (ныне районы уездов Цисянь и Хуасянь, пров. Хэнань), где зарабатывал на жизнь скотоводством. Правитель царства Циня Му-гун, узнав о таланте Байли-си, воспользовался моментом, когда правитель царства Вэя пока еще не знал об этом человеке, выкупил его по цене пяти овчин.

В «Шоюани: об управлении подданными» записано:

Правитель Цинь-мугун набрал купцов и отправил их в царство Вэй за солью. Купец выкупил Байли-си за пять шкур черных баранов и повелел его возить телеги с солью обратно в царство Цинь. Когда Цинь-мугун увидел привезенную соль, то заметил, что быка были сильными и в хорошей форме. Он поинтересовался: «Почему волы остались такими толстыми, после того, как они, неся столь тяжелый груз, преодолевали такой длинный и опасный путь?» Байли-си ответил: «Я вовремя даю им воду и еду, не обращаюсь с ними грубо, опасные дорожные участки я всегда проходил первым, а они следом за мной. Вот почему они такие толстые». Цинь-мугун понял, что Байли-си благородный человек, тут же он приказал своим подчиненным вымыть ему волосы, искупать его, дал ему новую одежду и шапку. Цинь му-гун предложил Байли-си сесть и начал беседовать с ним. И Цинь-мугун был очень доволен общением с ним.

На тот момент Байли-си было уже за семьдесят, и Цинь-мугун вздохнул, глядя на его возраст. Он рассмеялся и в ответ сказал: «Я, конечно, уже стар для того, чтобы ловить хищную птицу или тигра, но если оказать ум и помощь в управлении страной, то я на десять лет моложе Цзян-шана».

Цинь-мугун был впечатлен тем, что несмотря на свой преклонный возраст, Байли-си все еще полон мыслями и планами. Они общались в течение трех месяцев, и Цинь-мугун консультировался с Байли-си по вопросам управления государством. Тот предложил такую стратегию: завоевывать западную территорию, накопись средства и вести наблюдение за Центральными равнинами. Цинь-мугун назначил Байли-си дафу, и поручил ему заниматься государственными делами.

Согласно древним записям, после того как Байли-си стал Первым министром царства Цинь, он забывал про свою семью и полностью посвящал себя государственным делам, как это делал в свое время Великий Юй, обуздавший воды потопа. От этого Байли-си сильно постарел, выглядел истощенным. Его жена, Ду-ши, жила одна в нищете в родном городе Наньян. Затем она решила отправиться в столицу, чтобы найти своего мужа. Она проделала долгий и трудный путь, и в ходе этого зарабатывала на жизнь стиркой одежды. Когда она шла своего мужа, она уже была в изнеможении, и Байли-си не узнал в нее свою супругу. Она была настолько расстроена, что с рыданиями произнесла «Песню о пяти баранах». Когда Байли-си услышал эту песню, он внезапно просветлел и был охвачен эмоциями, слезы текли по его лицу. Этот эпизод свидетельствует о том, что Байли-си никогда не хотел уклониться от выполнения долга мужа, а просто был занят государственными делами. Нам нетрудно понять этого человека, Байли-си, отдавая себя полностью, ежедневно был занят важными государственными делами в знак благодарность в адрес Цинь-мугуна за его покровительство.

В исторических записях пока не нашли материалы, свидетельствующие о прямой связи между фигурой Байли-си и освоением соли. А что касается вопроса о том, почему Байли-си был выкуплен именно торговцами солью, то причины, предположительно заключаются в следующем: во-первых, в то время соль добывали и производили преимущественно на территории царства Цзиня, и была важным товаром в обмене между царством Цзинем и другими странами. Во-вторых, торговые отношения между царствами считались делом обыденным, купцы обменивались между собой товарами, и это особого внимания не привлекало. В-третьих, с феноменальной точки зрения, именно торговцы солью и правитель Цинь-мугун позволили Байли-си сделать свою блестящую карьеру, а если образно, то соль.

Раздел 4. Соляные обычаи периодов династий Ся, Шан и Чжоу

Соль является необходимым материалом для жизни человека, и ее функция заключается, прежде всего, в поддержании жизнеспособность человека. Несомненно, в процессе освоения и употребления соли в разные исторические периоды естественным образом зарождались определенные обычаи и традиции. Так каковы же были связанные с солью обычаи в периоды династий Ся, Шан, Чжоу и Цинь? Согласно имеющимся историческим данным, мы обобщили их в следующие четыре категории.

1. Питания

Информация об употреблении соли в питании зафиксирован во многих исторических книгах о династиях Ся, Шан и Чжоу. В «Ли-цзи: Ли-юнь» («Книга обрядов: Циркуляция благопристойности») говорится: «В глубочайшей древности первобытные люди не умели пользоваться огнем. Они питались дикорастущими растениями, плодами деревьев, мясом птиц, животных и их кровью, прикрывали свои тела из шкурами». Большую часть необходимой человеку соли он получал из тел животных, которых съедал. С эволюционным процессом человечества, освоением человеком огня и развитием сельскохозяйственной цивилизации, произошел переход от питания дикими животными к употреблению зерновых в качестве основной пищи. В этой связи потребность человеческого организма в соли пришлось удовлетворить другим способом, а именно искать и осваивать соляные ресурсы. В то время, люди, приправляя пищу, в основном придавали ей соленый или кислый вкус. Согласно записи из книги «Чжоу-ли: Высшие чиновники, советник по делам личного состава Яньжэнь», в те времена уже были чиновники, отвечающие за поставку соли. Существовали также определенные и общепринятые для приправления пищи. А в «Чжоу-ли: Высшие чиновники, советник по делам личного состава Тоужэнь» говорится: «соль в форме тигра предназначалась для знатных гостей, а в форме птичьего яйца (соляная масса крупного размера) — для чиновников восьми рангов». Это говорил о том, что в эпоху Чжоу уже наметилось разнообразие форм соли.

Из записи «Весен и осеней господина Люя» («Анналы Люй Бувэя», китайский энциклопедический текст эпохи Воюющих царств, созданный в царстве Цинь под патронажем Люй Бувэя в III в. до н. э. — Прим. перерводчика):

 

Портрет Чэн-тана в полный рост

После того, как правитель Чэн-тан (Шан-тан) принял И-иньня на службу, он провел ритуал очищения от зла в родовой храме. Были зажжены пучки тростника, чтобы выкурить несчастье, и жертвенные сосуды были окрашены кровью поросенка однотонного хряка. На следующий день царский двор был обставлен для церемония торжественного приема. И-инь рассказала Чэн-тану о самой вкусной еде. Чэн-тан спросил: «А могу ли я сразу приготовить эти лакомства по вашим рецептам, как вы мне сказали?». И-инь ответил: «Ваше царство слишком мало и не обладает достаточными продуктами-материалами для приготовления таких блюд. Вы их найдете и соберете только тогда, когда станете Сыном Неба. Три категории животных, — обитающих в воде, ест мясо и траву, имеют разные, присущие каждой категории, дурной зловонный запах и вкус. Все продукты, обладающие неприятные зловонный запах и вкус, а также серый крылоорешник и солодка, все они имеют свое применение. Вода играет ключевую роль в приправлении. Сочетание пяти вкусов — соленого, кислого, горького, резкого и сладкого и трех элементов для приготовления — воды, дров и огня придает пище разнообразие вкусов, и в этом немаловажным является мощность пламени. Регулировка мощности пламени позволяет ему удалять все дурные и зловонные запах и вкус. Все пяти вкусов, — соленый, кислый, горький, острый и сладкий, необходимы и одинаково важны при приправлении пищи. Существует условная степень пропорциональности и очередности добавления приправ, которые могут употреблять как раздельно, так и комбинировано. Приправление пищи в треножнике — дело тонкое, трудно его объяснять словами или прямолинейно понимать. К приправлению походить следует так, как ездить верхом. Это дело такое сложное, как смена инь и ян, и такой же закономерный, как чередование четырех времен года. Вот почему пища получается столь вкусной — продукты долго жарят, но обгорелыми не становятся, пища готовая, но непереваренная, и все вкусы точно по мерилам, при этом приправление не должно ущемлять природный вкус самих продуктов, готовое мясо не должно быть слишком жирным. К вкусным мясным продуктам относятся: губы орангутанга, лапы барсука, хвостовая часть ласточки, голени зверя Шу-тана, вырезка быка и слона, а также яйца феникса, которые едят жители царства Тоуго, произрастающего к западу от Люши и к югу от Даньшани. К числу вкусной рыбы относятся рыба из озера Дунтинху и Восточного моря, шестиногая рыба с сотней нитей жемчуга на коже из реки Лишуя, а также рыба, которая похожа на карпа, но имеет крылья и по ночам перелетает из Западного моря в Восточное. Есть вкусные овощи: четырёхлистная марсилия из горы Куньлуньшани, плоды дерева Шуму, листья красных и черных деревьев царства Чжунжуна, расположенного к востоку от гор Гушэшани, овощи яшмового цвета с названием «Красивое дерево», которые растут на горе Юймао и на земле крайнего юга, разнообразные овощи из пруда Янхуачи, бассейна рек Юньмэнцзэ, Цзюйцюйцзэ и Цзиньюани. Вкусные специи: имбирь из Янпу, корица из Чжаояо, побеги бамбука из Лоюэ, мясной соус из тунца, соль из Даши, чистец Зибольда из Цзайцзе и белоснежные каменные яйца из Чанцзе. Самые вкусные злаки — это зерно из горы Сюаньшани, просо из гор Бучжоушани и Яншани, черное просо из побережья южного моря. Вкусная вода: роса на горе Саньцзяни, родниковая вода из горы Куньлуньшани, источник под названием Яошуй на холме у реки Цзюйцзян, вода из горы Юэшани, бьющий источник на горе Гаоцюаньшани на территории Цзичжоу. Из изысканных фруктов: плоды дерева груши-бессемянка, различные фрукты, которыми наслаждались бывшие правителями на северной стороне горы Чаншани, сладкий боярышник на восточной стороне горы Цзишани, апельсины на побережье реки Янцзы, помело на берегу реки Юньмэньцзэ и гирофора в бассейне реки Ханьшуя. Для перевозки этих вещей должны использоваться такие кони, как Цин-лун (зеленый дракон) и И-фэн (попутный ветер). Вы не сможете получить эти вещи, пока не станете Сыном Неба. Одним желанием и старанием Сыном Неба не станешь, для этого нужно сначала познать путь человеколюбия и чувства долга. Этот путь следует найти и пройти человеком самим, только так вы сможете стать сыном Неба и овладеть всеми деликатесами. Если человек изучает то, что находится близко, он сможет понять то, что от себя далеко, и если он постиг путь человеколюбия и чувства долга, то он сможет просветить других. На самом деле путь мудреца очень прост, и нет необходимости кропотливо заниматься многими делами».

 

Портрет И-иньня

Вышеописанная история записана в виде диалога между Чэн-таном и И-инем. В этом диалоге мы не только видим эрудицию И-иня, но и получили подробную информацию о применении и значении поваренной соли в жизни людей. В этом рассказе роли соли придали определенный философский смысл.

Откуда родом И Инь? Какова была его личность? И почему в диалоге с правителем Чэн-таном он заговорил о «природе вкуса»?

Практика потребления соли в пищу напрямую связана с потребностями человеческого организма. Об этом рассказывали Тянь Цюйе и Чжоу Вэйлян в своей книге «Истории соляной промышленности Китая»:

«Соль является необходимым продуктом питания для поддержания жизни человека. Каков объем соли следует человеку употреблять каждый день? По мнению ученых, человеку необходимо 20 грамм соли в день, и нет никакой замены поваренной соли, кроме тех продуктов, содержащих определенную долю соли. Если мы не едим рис и пшеницу каждый день, мы можем вместо них принимать другие виды продуктов, чтобы утолить голод, но если нам не хватает соли, то ее замены нет. Существует четыре основных функций у соли, поддерживающих жизнедеятельность человека.

Во-первых, соль поддерживает нормальный уровень содержания соляной кислоты в желудочном соке. Выделение желудочного сока является важной функцией в процессе пищеварения. Если состав желудочного сока вне нормы, может возникнуть несварение желудка и другие заболевания. В желудочном соке содержится 4‰ соляной кислоты, которая отвечает за пищеварительное и бактерицидное действие желудочного сока, и эта соляная кислота образуется благодаря соли, которую мы употребляем каждый день.

Во-вторых, соль поддерживает щелочной баланс крови. При нормальных физиологических условиях в крови человека часто происходит щелочная реакция, и в большей степени, кислая реакция. Например, при окислении различных питательных веществ образуется кислый углекислый газ; при физической нагрузке на мышцы глюкоза расщепляется до молочной кислоты, а при окислении белков, содержащих серу и фосфор, образуются небольшие количества сульфата и фосфата. Эти кислоты вырабатываются постоянно и поддерживают щелочную реакцию в крови. При затруднении поддержания щелочной реакции этими кислотами, содержащийся в крови ион натрия обладает такой же функцией, а сам ион натрия вырабатывается от потребляемой человеком поверенной соли.

В-третьих, соль поддерживает сердцебиение. Биение человеческого сердца управляется центральной нервной системой и регулируется неорганическими солями в крови. Обычно в человеческом соке содержится не менее 0,6%-0,9% соли, такой объем соли достаточен для поддержания нормальной деятельности сердца. Что касается состава крови, то в ней соль составляет от 60% до 70%.

В-четвертых, соль поддерживает мышечную индукцию. Мышцы человека содержат значительное количество неорганических солей, которые служат для поддержания нормальной реактивности мышц. В отсутствие этих солей мышцы не смогут чутко реагировать и человек становится бессильным.

Согласно книге Чжэн Цзуя «Соли в химии», существует пять физиологических эффектов соли: физиологическое воздействие на пищеварительную систему; поддержание проницаемости соков организма; регулирование кислотно-щелочного баланса в крови; взаимосвязь с внутренним дыханием; поддержание щелочного баланса в нервах, мышцах и коже[38].

Из вышеизложенного становится ясно, насколько важна соль для физиологии человека.

2. Культовые практики

Китайские культовые практики имеют очень раннее происхождение.

После того, как человечество вступило в эпоху неолита, зародилось примитивное сельское хозяйство. Однако, вследствие низкого уровня производительности труда, оно часто подвергалось природным катаклизмам, связанным с «землей, водой, насекомым-вредителями и травами» (так часто было упомянуто в древних поэтических произведениях), и в этой связи древние люди начали проводить молитвенные ритуалы о хорошем урожае. Эти ритуалы часто проводились в двенадцатом месяце по лунному календарю, непосредственно перед наступлением очередного Праздника Весны (китайского Нового года), как выражение почтения сотням духов в надежде получения хорошего урожая. Эти молитвенные песни — не просто выражение пожеланий и надежд, большинство из них имели приказную форму. Но что представляли жертвоприношениями в эту эпоху, к сожалению, остается нам неизвестным.

 

Ритуальная маска, раскопанная на городище Саньсиндуе провинции Сычуань

Из записей гадания на оракульских костях мы знаем, что в эпоху династии Шан основными жертвоприношениями были быки, овцы, свиньи и другие животные. Количество животных, используемых в каждом ритуале, самое разное — от трех-пяти до трех-пяти сотен голов. Что касается того, использовалась ли соль в этих ритуалах, то письменные сведения об этом отсутствуют. Однако, учитывая низкий уровень производительности, очень плохие условия транспортировки, дефицит и дороговизну соли в то время, вероятность того, что соль использовалась для значимых и крупных ритуалов, очень высока. Более того, поскольку на заре человечества люди получали соль от «питья крови» животных, использование живого свежего скота для жертвоприношения богам по сути означает преподнесение Высшим силам соли в нее натуральном виде. Согласно записи из «Хуайнань-цзы: Сылуньсюни» ритуалы жертвоприношений в эпоху Ся проводились в сумерках, в эпоху династии Шан — в полдень, а в период династии Чжоу такие ритуалы проводили в разное время суток. Именно в период Чжоу появились первые записи о поваренной соли, которая была использована в процессе ритуальных действий.

Люди периода династий Шан и Чжоу были очень суеверными в отношении демонов и духов. Были три основных типа демонов и духов, которым люди поклонялись. Прежде всего, это были предки. Люди считали, что после своей смерти предки становились духами и богами, и ритуальные мероприятия, посвященные им, демонстрировали поклонение предкам в надежде, что их духи на небесах увековечат благополучие их потомков. В первой главе нашей книги мы уже говорили о том, что в захоронениях человека из Верхней Пещеры археологи обнаружили следы красного камня по всему периметру тел. Красный цвет символизировал кровь и бессмертие души. В развалинах в местечке Даси, расположенном во внутренних районах Трех ущелий, было найдено 210 захоронений, датируемых примерно 5300 лет тому назад. Вместе с ними было захоронено большое количество маринованной соленой рыбы. Второй тип — бог, под понятием которого подразумевался Небесный Бог, верховное божество, которое управляет всем сущим и отвечает за все стихийные катаклизмы, включая ветер, дождь, молния и гром. Счастье и благополучие мирян зависят от настроения Небесного Бога, так что люди не осмеливаются быть ему неучтивыми. Неоднократно встречающийся в записях гадания на оракульских костях иероглиф «帝» (ди), обозначает Бога. Третий тип духов — земля-кормилица, божество земли, т.е. боги гор и рек. Им люди поклоняются в надежде, что природная среда, в которой живут люди, будет благословенна для их будущих поколений. Обычаи и традиции ритуалов приношений доциньской эпохи подробно описаны в разделах «Ли-цзи» («Книги обрядов») — «Цзи-фа» («Законы о ритуалах») и «Цзи-тун» («Ритуальные традиции»).

В ритуальных мероприятиях того времени существовала строгая иерархия. Мы убеждены, что поваренная соль, к тому времени уже была известной миру, также была незаменимым предметом для жертвоприношений.

3. Дань и налоги

До династии Ся, согласно историческим записям, не было понятия «налогообложения». В те времена все имущество находилось в коллективной собственности родовой общины, и люди брали от ней то, что им было нужно. Зародилась система дани и налогообложения только к начальным годам династии Ся, после того, как Великий Юй стал правителем. В ту эпоху в соответствии с географическими особенностями девяти областей древнего Китая, каждый регион должен был только коллективно выплачивать центральной власти некоторые особые местные продукты и товары.

В книге «Цзо-чжуань: Тридцатое правление правителя Ци-сигун» записано следующее:

Зимой 30-го года правления Ци-сигуна правитель царства Чжоу послал своего представителя, князя Чжоу-гунюэ, в царство Лу для нанесения государственного визита. На приеме Ци-сигун угощал Чжоу-гунюэ соленным фиалковым корнем, пирогом из белого риса, черным просом и солью в форме тигра. Последний, смущенный неожиданной милостью, решил отказаться и сказал: «Правитель царства своими гражданскими и военными достижениями может завоевывать всеобщее уважение и авторитет, такой человек, конечно, заслуживает банкет с особыми продуктами, символизирующими его добродетель; ему подают деликатесы пяти вкусов, хорошие зерна и соль в форме тигра, чтобы подтверждать его достижения. Как же я могу себе это позволить?» Здесь соль используется в качестве дани-угощения, чтобы выразить уважение одного правителя к другому.

О большой роли соли можно судить по тому, что уже в те времена уже была практика использования соли в качестве дани между регионами и царствами.

4. Торговая деятельность

В далекие времена, когда человек только что стал отличаться от прочих представителей живого мира, человеческий труд мог обеспечивать его лишь минимальными условиями для выживания. Не было никаких излишков продукции, и, следовательно, нечего было обменивать, поэтому в те времена не было ни товаров, ни товарного обмена. С развитием общественных производственных сил в поздний период первобытного общества произошло первое крупномасштабное разделение труда, когда животноводство и земледелие отделились друг от друга. По мере повышения уровня общественной производительности появлялись излишки продукции. Люди постепенно осознали из собственной практической жизни, что для них очень выгодно обменивать то, чем они обладают, на то, чего у них нет, и обменивать то, что они хорошо умеют производить, на то, что они не умеют производить. Это способствовало раскрытию собственного таланта человека и могло лучше удовлетворить его потребительский спрос. Так как у людей появились желание и возможности для обмена, поэтому и возник товарный обмен.

 

Монеты в форме ножа периода Воюющих царств

В «Шаньхайцзине: Хайнэй-бэйцзин» говорится6 «Торговля крупных купцов ведется на море».

В архаический период люди имели относительно смутное представление о море, под этим понятием могли подразумевать настоящее море, озеро или реку, но в целом оно ассоциировалось с торговлей водными продуктами, включая соль. Это согласуется с тем, что археологи нашли большое количество морских раковин различной формы на развалинах обитания человека из Верхней Пещеры, поэтому правдивость рассказов в «Шаньхайцзине: Хайнэй-бэйцзин» не должна вызывать никаких сомнений.

Очевидно, что в те времена товаров было мало, и что большинство из них представляли повседневные предметы домашнего обихода. Пока не нашлось четкого письменного свидетельства о том, входила ли соль в список этих предметов. Однако, ответ на вопрос, имела ли свое место соль в торговле, можно найти в описанных ранее археологических явлениях и в фрагментах некоторых исторических записей.

Опираясь на вышеизложенные археологические явления, мы находим некоторые ключи к следующим предположениям: Во-первых, обмен 1000 телег соли на бронзу в царстве Цзини, как это записано в надписях на Треножнике Жуншэн и бяньчжуне «Жуншэн», можно расценивать как факт бартерной деятельности. Во-вторых, обнаружение развалин складов соли возрастом 3000 лет в уезде Сясянь в провинции Шаньси, где находится соляные пруды, доказывает, что хранившаяся там соль предназначалась для торговли. В-третьих, обнаруженные в городке Шоугуане провинции Шаньдуна развалины 39 солеварных мастерских эпохи династий Шан и Чжоу доказывают, что производство соли было не только для самообеспечения, оно приобрело ремесленный масштаб. В-четвертых, на горе Ушани, расположенной в районе Трех ущелий города Чунцина, были найдены десятки тысяч солеварных сосудов круглой формы и формы чаши с заостренным дном. По мнению специалистов, эти сосуды использовались для измерения объема и веса соли или в качестве «соляных монет».

Согласно записи из «Чжоу-ли: самодержавие», с целью эффективного управления, рынки делились на три категории: «международные» торговые, утренние оптовые и розничные лавки для мелких торговцев. Центральной властью был назначен главный администратор рынка, известный как «Секретарь рынка». Он отвечал за «управление рынком» в целом — «администрирование, наказание за нарушение правил, касательно мерил и других запретов». В администрации рынка под подчинением «Секретаря» находились другие чины. Среди них главными были «Цзай-ши», который курировал вопрос по аренде торговой площади рынка; «Люй-ши», который управлял делами по поставляемым на рынок товарам; «Сюй-ши», который отвечал за конкретный сектор рынка и контроль над качеством товаров; «Цзя-ши», который курировал вопросы о ценах товаров. Помимо этих чиновников, были также те, кто занимался соблюдением порядка на рынке, проверкой качества одежды, других товаров, вопросами, связанными с налогообложением, штрафами, поддержанием баланса между спросом и предложением, задолженностью по оплате за товары и т. д.

 

Древняя мастерская по изготовлению монет

 

Монета в половину ляна и формы для отливки (династия Цинь)

В «Чжоу-ли: Чжи-фан» («Чжоуские ритуалы: чиновник, ведавший картами территории империи и поступавшей данью и податями) записано6 «Юйчжоу (одна из девяти областей древнего Китая) получает прибыль в основном за счет торговли рыбой и солью». Это свидетельствует о том, что соль стала важным товаром в повседневной торговле во времена династий Ся, Шан и Чжоу.

Как уже упоминалось выше, в период правления Пяти великих правителей люди добывали и производили соль исключительно для себя. На этой основе во времена династий Ся, Шан и Чжоу был введен ряд политических мер, направленных на развитие соляной промышленности, и соль превратился в важный товар для повышения уровня материального достатка царства и его народа, а также ценный подарок для гостей. Поэтому, неудивительно, что это привело к появлению ряда застольных, ритуальных, даннических и торговых обычаев и традиций.

Раздел 5. Бо-лэ знает толк в лошадях

Период Весен и Осеней и период Воюющих царств оставил нам огромное количество выдающихся и популярных художественных произведений. Среди них история о Бо-лэ и быстроногом скакуне, пожалуй, считается самым значимым рассказом, тесно связанным с солевой культурой.

1. Бо-лэ и быстроногий скакун

Бо-лэ (ок. 600 г. до н.э.), также известный как Сунь-боян, по преданию, был сыном циньского правителя Цинь-мугуна в период Весен и Осеней.

 

Древний каменный путь Циншицао, по которому перевозили соль (Юйбань, пров. Шаньси)

В «Чжаньго-цэ: Стратегия Чу, часть четвертая» («Планы сражающихся царств») записано:

Проезжая через горы Тайханшани, Бо-лэ увидел превосходного коня, которая тянул за собой телегу с солью и лазил на гору. Он с трудом перебирал копытами, его колени подгибались, хвост обвисал, кожа была в язвах, пена изо рта вытекала на землю, тело было покрыто потом, он изо всех сил пытался затащить телегу вверх по склону горы. Увидев его, Бо-лэ тут же спрыгнул с экипажа, подошел к нему, заплакал, снял с себя льняную одежду, накинул ее на коня. В ответ на понимание Бо-лэ конь, то опускал голову и пыхтел, то поднимал голову и кричал, словно звон колокола и цина. По ржанию Бо-лэ сразу же определил, что это редкий скакун.

Бо-лэ сказал кучеру: «Этому коню нет равных на поле сражения, но он покажется хуже, чем обычные, когда тянет телегу. Вам лучше продать его мне». Кучер согласился без колебаний, так как считал, что у этой лощади ничего особенного нет, много ест, но с трудом тянет телегу и слишком худой. Итак, после многомесячного ухода со стороны Бо-лэ конь постепенно восстановил свое здоровье, он наелся до отвала, выглядел энергичным и обрел блестящий, красный цвет. Когда он стучал передними копытами, земля сотрясалась, а когда он поднимал голову и ржал, звук, подобно звону колокола, доносился до облаков. Когда он бежал, ветер был настолько сильным, что земля и следы стали невидны из-за поднимающейся пыли. Позже, Бо-лэ подарил этого коня правителю царства Циня, Цинь-мугуну, когда тот собирался покорять шесть других царств и хотел себе подобрать превосходного коня. Когда Цинь-мугун ездил на нем с кнутом в руке, он почувствовал ветер в ушах, и за то время, которое потребовалось ему, чтобы перевести дух, конь уже пробежал сотню миль. Как и ожидалось, этот превосходный конь совершил большие воинские подвиги на поле сражения. И Цинь-мугун стал с еще большим уважением относиться к Бо-лэ. Эта история — яркое изображение того, что жизнь превосходного коня трагична, есть он окажется в руках человека, не понимающего толк в лошадях.

Согласно историческим записям, в древние времена существовало несколько главных соляных маршрутов, по которым луская соль (из богатого месторождения соли в пров. Шаньси) вывозилась из провинции Хэнани. Один из них проходил через город Аньи, уезды Сясянь и Пинлу, к древнему парому Маоцзиня, а затем соль перегружалась на корабли для транспортировки в Хэнань. Глубоко в горах Тайханшани, в 25 километрах к северо-востоку от уезда Пинлу, есть место под названием Юбань (иное название — Вубань), которое сейчас известно как Циншицао. Говорят, что это именно то место, где Бо-лэ нашел превосходного коня, тянувшего за собой телегу с солью.

В период Весен и Осеней основным средством передвижения были конные повозки. До появления современных транспортных средств передвижения лошадь была лучшим средством для дальних путешествий для людей, живущих на «желтой земле». Поэтому образ быстроногого коня стал общелюбимым. Он воплощает в себе такие качества, как неуклонное стремление вперед, великие устремления, преодоление дальнего пути и свежая жизненную силу. В традиционной культуре он стал символом героических личностей и духа. Конфуций говорил: «Коня ценят не по его силе, а по его добродетели». «Конь» — это быстроногий скакун, под «силой» подразумевается способность преодоления тысячи миль, под «добродетелью» подразумеваются присущие коню характер, эмоции, воля и достоинства. Поэтому в произведении Лю Баонаня «Истолковании Лунь-юя: Сяньвэнь» автор ссылался на комментарий Чжэн Сюаня: «Дэ-чжэ — это человек, который обладает высокой моралью и величавым видом путем постоянного самосовершенствования. Очевидно, что «конь» в сознании Конфуция был уж не лошадью по природе, а даровитым человеком, героем, обладающим и добродетелью и талантом.

В период Весны и Осени и Воюющих государств этот рассказ стал поучительным для власть имущих в понимании раскрытия и использования талантов. Бо-лэ — представитель тех лиц, которые ценят и не сторонятся талантливых людей. В то же время этот рассказ говорит о том, что в мире есть много людей, чьи таланы, к сожалению, не раскрыли, не ценят, либо не были разумно использованы. История в этом рассказе может быть правдивой, а может быть, выдумана литераторами. Однако ясно, что легенда о Бо-лэ и быстроногом скакуне — одна из квинтэссенций солевой культуры ранней эпохи.

2. Ответвление солевой культуры

Вместе с караванами лошадей, несущих соль, история о том, как Бо-лэ рассматривал и ценил коней, распространилась по царствам Цинь, Ци, Чу, Янь, Чжао, Вэй и Хань, позже этому рассказу придали новый культурный оттенок.

 

Картина «Быстроногий конь»

В «Чжаньго-цэ: Стратегия Янь, часть вторая» записано:

Су-дай отправился лоббировать интересы царства Яня в царство Ци. Перед встречей с циским правителем Ци-вэйваном он пообщался сперва с Чунь-юйкунем. Су-дай говорит: «Один человек хотел продать быстроногого коня, и три дня он простоял на рынке, но никто не видел в этом коне превосходного скакуна. Тот пошел к Бо-лэ и сказал: «У меня есть превосходный конь, и я хочу его продать, но я уже три дня стою на рынке, но никто не подходил и узнавал у меня цену. Пожалуйста, обойдите его и осмотрите мою лошадь, а после того как уйдете, оглянитесь на него. За это я вам заплату сумму, равную вашей дневной заработной плате». Бо-лэ согласился и сделал все то, что человек просил, в результате чего цена за этого коня тут же взлетела в десять раз. Вот сейчас я хочу подарить вашему правителю одного «быстроногого коня», но пока никто не может меня представить правителю, не будете ли вы, ваше превосходительство, быть моим Бо-лэ? За это я готов вам дать пару белых нефритовых плит и двадцать тысяч ляней». В ответ Чунь-юйкунь сказал: «С уважением отношусь к вашей просьбе», и согласился. Тогда Чунь-юйкунь повел Су-дая к цискому правителю Вэй-вану, который принял Су-дая и отнесся к нему с большим уважением. По этой истории мы можем иметь четкое представление о том, какой известностью и авторитетом пользовалась фигура Бо-лэ.

 

Рис. Бо-лэ и Цзюфан-гао осматривают коня

В «Ле-цзы: Шофу» записано:

Много лет спустя, когда Бо-лэ был уже стар, правитель Цинь-мугун сказал ему: «Вы старый человек, работать вам уже не под силу, вам пара пойти в отставку и отдыхать. Есть ли в вашей семье еще кто-нибудь, хорошо разбирающийся в лошадях? Вы сможете порекомендовать его в качестве вашего преемника и продолжить служить царству». В ответ Бо-лэ говорит: «О хорошей лошади можно судить по ее внешнему виду и костяку, но отбирать уникальных быстроногих коней в мире — дело весьма сложное, так как их характеристики не всегда заметны, порой их дух не соответствует внешнему виду, поэтому трудно уловить. Превосходный конь подобен небожителю, его следы сложно найти. Все мои сыновья — люди простые, в лучшем случае они могут отличать хороших коней от плохих, но определить самых лучших — им не под силу. Так что я бы лучше порекомендовал человека не из моей семьи. У меня есть хороший друг по имени Цзюфан-гао, который, хотя и работает дровосеком, но является знатоком лошадей и разбирается в них не хуже меня. Вы, Ваше Величество, можете пригласить его к себе».

Предложение Бо-лэ было принято Цинь-мугуном, и он вызвал к себе на службу Цзюфан-гао, и позже отправил его на поиски лучших коней. Три месяца спустя Цзюфан-гао вернулся в столицу и доложил циньскому правителю: «Я нашел превосходного коня в местечке Хэцю». Правитель Цинь-мугун поинтересовался: «Что это за лошадь и как он выглядит?» Цзюфан-гао ответил: «Это был желтый жеребец». Цинь-мугун тут же выслал человека за лошадью, но она оказалась кобылой черного цвета. Цинь-мугун был очень недоволен и расстроен, поспешно вызвал Бо-лэ во дворец и спросил: «В чем дело? Как Цзю-фангао, которого ты мне порекомендовал, может отбирать мне превосходных коней, если он даже не может различать цвет и пол лошади?» Бо-лэ вздохнул и сказал: «Я даже не представлял, как Цзю-фангао смог достичь столь высокого уровня определения качества лошадей! Вот именно поэтому он в миллион раз превосходит меня. Его знания и опыт по делу не сравнишь ни с кем. То, что он может видеть, не увидит никто, разве только небожитель. Он заметил самое важное, что у превосходного коня, и не обращал внимание на все прочее, менее важное. Он сумел увидеть суть, а не всякие поверхностные явления вещи, замечал то, что заслуживало внимания и проигнорировал все остальные несущественные детали. Проницательность и опыт такого специалиста, как Цзю Фангао, в тысячу раз дороже превосходного коня!» Цинь-мугун не поверил ему и велел привести коня, чтобы самому убедиться в правоте Цзюфан-гао. И в итоге конь, действительно, оказался превосходным скачком. Именно отсюда, позже, возникли крылатые слова Хань-юя, великого литератора периода династии Тан: «Не было бы в мире Бо-лэ, не было бы и превосходных коней. Последние часто встречаются, а Бо-лэ — нет». История о том, как Бо-лэ порекомендовал Цзюфангао, и как последний определял превосходных коней, стала классикой, которая повествует идею «утонченность и суть всегда возвышаются над мелочами и внешними проявлениями».

3. Культурные коннотации истории об отборе превосходных коней Бо-лэ

Период Воюющих царств был эпохой героев и борьбы за превосходство. В соперничестве между царствами те, кто приобрел «талантов», процветали, а те, кто потерял их, погибали: Царство Янь получило человека по имени Лэ-и и покорило более 70 городов царства Ци. Потеряв Лянь-по, царство Чжао претерпело крупное поражение, — 400-тысячная армия была жестоко уничтожена. Все правители и вассалы всей силой пытались привлечь на свою сторону как возможно больше талантливых людей. В ту эпоху всех этих талантов объединяло одно — воссоединить все семь царств в единое государство. Реализация своей амбиции была возможна только при признании правителей и вассалов. Почти все талантливые лица той эпохи обладали большими амбициями, стремлениями и духом, и у каждого был свой грандиозный проект эпохального развития. Имидж превосходного коня, — доблесть, быстрота и неослабевающая решимость, — стал лучшим символом героизма. Общей чертой вышеизложенных трех историй является то, что во всех этих историях понятия «кони» и «талантливого лица» имели между собой метафорическую связь. Символизм коня в китайской культуре очевиден, начиная с использования Конфуцием слова «жеребец» и заканчивая «лошадиной метафорой» периода воюющих государств.

Период Воюющих государств был временем расцвета феодального общества, а также эпохой социального и экономического развития. Из-за обусловленной политической и экономической среды того времени большое количество талантов, не относящихся к знати, столкнулись с возможностью быть до конца жизни незамеченными. В то же время лощади были востребованы в развитии транспорта и военных действиях. В результате лошади постепенно придавали новое символическое значение. Из многочисленных исторических записей стало известно, что со времен правления Цинь-мугун уже существовали колесницы из шести и восьми коней. В «Жизнеописании сына Неба Му» записана история о военном походе и дальних путешествиях Цинь-мугуна на колеснице из восьми коней. В последние годы в гробницах царства Го в городе Саньмэнься провинции Хэнань, в руинах столицы царства Чжоу в городе Лояне были найдены останки коней, использованных для колесниц правителей. Исходя только из этого, не будет лишним сказать, что солевая культура развивалась в том же русле, что и древняя китайская культура.

Бо-лэ увидел на горах Тайханшани превосходного коня с повозкой соли, он пожалел его, выкупил и подарил его правителю Цинь-мугуну. Далее, феномен и эффект «авторитета Бо-лэ» продвигали развитие социальной и политической цивилизации вперед. Затем Бо-лэ вопреки имеющимся в те времена общим правилам рекомендовал талантливого лица на государственную службу и учредил новую схему работы по поиске превосходных коней — «Отбор коней по рисункам». В чреде этих историй нетрудно было заметить тот факт, что формирование и развитие солевой культуры являются одной из самых оригинальных и постоянно обновляющихся движущих сил культуры в обществе.

Раздел 6. Родоначальники торговцев солью

В книге Сыма-цяня «Ши-цзи: Летописи доходного дела» говорится, что в период Воюющих царств было семь крупных купцов — Бай-гуй, И-дунь, Го-Цзун, Вуши-ло, предки Гуафу-цин, Чжо-ши и Кун-ши. За исключением Бай-гуй и Вуши-ло, все остальные пятеро наживались на торговле солью и железом. Однако, среди пяти крупных купцов, единственным, кого последующие поколения считали родоначальником соляной торговли, был И-дунь. На самом деле, согласно другим историческим записям, до него были и другие люди, прославившиеся своим соляным бизнесом. Мы уже говорили в первой главе, что Великий Шунь «торговал солью в Дуньцю», который сегодня находится в северной части провинции Хэнань, и вполне было возможно, что Великий Шунь торговал там солью, добытой из соляного пруда Хэдун. Однако, поскольку первая часть его жизни была отмечена сыновней набожностью, а последующая была прославлена достижениями в области государственного управления, поэтому тот жизненный эпизод с торговлей солью не получил должного внимания. В этом разделе мы акцентируем внимание на феноменах солевой культуры, связанных с такими фигурами, как Цзяо-гэ, Фань-ли и И-дунь.

1. Цзяо-гэ

Годы жизни Цзяо-гэ неизвестны, он жил в поздние годы династии Шан, был дафу при последнем правителе династии Шан, Шан-чжоуване. В хаотичные годы правления Шан-чжоувана он ушел с поста, ушел в тень и стал заниматься торговлей рыбой и солью.

Около 1050 года до н.э. Цзяо-гэ был назначен Младшим наставником и был в составе делегации династии Шан в царство Чжоу. Делегацию возглавил Вэй-цзы, старший брат Шан-чжоувана, помимо Цзао-гэ, делегатами были также Бо-и, Шу-ци и другие. К этому времени правителя Чжоу-вэньвана уже не стало, царство правил Чжоу-уван. Братья Чжоу-увана отдельно работали с членами делегации с целью вербовки их на сторону Чжоу. Они пообещали Вэй-цзы наследуемый титул регионального начальника, Цзяо-гэ — повышение жалованья на три ступени, чина на один разряд. Вэй-цзы и Цзяо-гэ приняли предложение, а Бо-и и Шу-ци не пошли на поводу, и отказались. Цзяо-гэ было поручено Чжоу-Вэньваном важное дело: оставаться на службе у власти династии Шан, вести «подпольные работы» и ждать свое время, чтобы откликнуться на действия власти Чжоу.

Вскоре Чжоу-уван решил начать военный поход на династию Шан в день Цзяцзы, для этого он подбирал 300 колесниц и 3000 лучших коней. Узнав о начале похода чжоуской армии, Вэй-цзы поручил Цзяо-гэ пойти контактироваться с ней. Чжоу-уван принял его, они договорились о том, что войска Чжоу прибудут в столицу Чжаогэ через 15 дней, в день Цзяцзы, после чего Цзяо-гэ поспешил обратно, чтобы сообщить Вэй-цзы об этом. Войска Чжоу-увана выступил в поход на восток, на пути столкнулись с плохой погодой, опасными и неприступными участками дорог, передвижение войск было затруднено, и Чжоу-увана уговаривали замедлить поход с целью передышки. А Чжоу-уван считал, что если его войска не смогут прибыть на место в день, о котором он договаривался с Цзяо-гэ, то последний окажется в большой опасности. Чжоу-уван не желал т Джиао Ли будет в опасности, и он не хотел нарушить свое обещание, данное миру и Цзяо-гэ, и приказал своим войскам ускорить ход движения. В итоге 45-тысячный контингент армии Чжоу прибыл на место в срок и встретился с войсками Шан-чжоувана, насчитывающими более 700 000 человек, в Муе. Благодаря проведенной Вэй-цзы и Цзяо-гэ эффективной работе по вербовке перебежчиков, при первом же контакте с врагами, 700-тысячная армия Шан-чжоувана потерпела крупное поражение: многие из его солдат выступили против него, и сам покончил себя самосожжением. Согласно записи из «Столетий государев», после того как Чжоу-уван основал династию Чжоу, «Вэй-цзы и Цзяо-гэ были назначены высокопоставленными подданными».

Это говорит о том, что Цзяо-гэ был не только купцом, занимавшимся торговлей рыбой и солью, но и был политическим деятелем.

История о том, как Цзяо-гэ начали почитать как Родоначальника соли, может быть более ранней, так как в книге «Историческом истолковании: поздних хрониках», составленной Ло-ми (династия Сун), говорится, что первые Храмы Родоначальника соли были построены в городе Сяи провинции Шаньси. В краеведческих хрониках провинции Цзянсу периодов династий Мин и Цин подобные храмы были возведены и в городах Тайчжоу и Янчжоу. Однако, ныне, единственно сохранившийся храм находится в городе Янчжоу.

Храм Родоначальника соли в Янчжоу (см. фото в гл. 1, раздел 7) расположен в доме № 20 по улице Каншаньцзе, к западу от особняка Лу-шаосюя, крупного торговца солью в период правления императора Гуан-сюя династии Цин. Согласно записи из «Краеведческих хроников уезда Цзянду: продолжения», храм был построен в 1873 году на средства пожертвований купцов из обоих берегов низовьев реки Хуайхэ. Он представляет святилище, посвященное трем родоначальникам соляного производства и торговли — Су-ше, Цзяо-гэ и Гуань-чжуну, и был местом проведения купцами Янчжоу ритуальных мероприятий.

Первоначально Храм занимал площадь более 1 000 кв. метров с десятками помещений. В настоящее время Храм разделен на два двора — арка ворот, главный зал и храм предков, каждая часть состоит из трех больших комнат, итого девять помещений и два коридора, общая площадь составляет более 280 кв. метров. История архитектурного ансамбля Храма насчитывает 135 лет, фасады, стены и каркас строго соблюдают старый стиль, сочетающий в себе простоту и величественность, сохранили свой исторический вид. Главные ворота выходят на юг, по бокам которых стоит пара оригинальных китайских резных изделий из белого мрамора. Стена главных ворот, выходящая на юг, хорошо отделана: со стороны ворот кирпич отшлифован по шву и по всей кирпичной кладке, вогнутые круглые кирпичные столбы отшлифованы с обеих сторон до карниза, с четкими линиями кирпичных столбов, выполненных с большим мастерством, а под столбами установлены китайские столбы изящной формы из белого мрамора. Резьба на лицевом кирпиче вмонтирована в кирпичный столб в верхней части двери, и, несмотря на наличие грязевой печати, рельефная резьба на среднем кирпиче узнаваема как дугообразный парчовый пучок. Горизонтальная доска с надписью окружена стеной из дощечек, те в свою очередь окружена кирпичами со шлифовальной и прокатной головкой, с четкими красивыми линиями. На внутренней стороне стены инкрустированы шестиугольными кирпичами тонкой работы, в центре находится плита из белого камня, на котором неглубоко выгравированные иероглифы. Хотя шрифт уже покрыт глиной, но четко познаются три больших иероглифа «盐宗廟» в стиле кайшу. Над стеной с доской находятся трехслойные шлифованные кирпичные карнизы, имитирующие деревянные изделия. Выходящая на юг стена второстепенного помещения по обе стороны от главного входа выложены из зеленого кирпича по методу «три горизонтальных и одна выемка». Карнизы стены облицованы квадратным кирпичом, а верхний фронтон покрыт тремя летящими кирпичными карнизами. Переступая пороги, перед глазами открывается вид арки ворот. Стены двух второстепенных помещений инкрустированы кирпичные бордюры, на вершинах стен все еще видны остатки кирпичной резьбы. Пройдя через арку ворот, вы попадаете в просторный внутренний дворик с полом из зеленого камня. На дальнем конце дворика находится храм предков. По боковой стороне храма предков проходит коридор, а перед зданием лежит огромный камень зеленоватого цвета. Храм предков высокий и просторный, свесы крыши уложены с помощью наслонных стропил, что делает карнизы более вытянутыми. Скат крыши пологий, но крыша довольно крутая, круглые деревянные столбы толстые и массивные, балки сделаны из толстых материалов, тускло видны окрашенные фермы карниза. Архитектура святилища имеет величественный вид. Здесь, в большом центральном зале, оказывают почести трем родоначальникам соляного производства — Су-ше, Цзяо-гэ и Гуань-чжуну.

В книге «Мэн-цзы: Гао-цзы, вторая части» говорится, что до свершения великих подвигов Шунь занимался земледелием, Фу-юэ строил стены, Цзяо-гэ торговал рыбой и солью, Гуань-иву находился в тюремном заключении, Сунь-шуао жил на морском берегу, а Байли-си нашли на рынке. Это говорит нам о том, что если Небо хочет возложить на кого-то большую ответственность, то оно должно сначала закалять его волю, заставить его трудиться в самых ужасных условиях, испытывать голод, страдать от бедности, многократно претерпевать неудачи и удары. И только так можно сотрясти его душу, закалить его волю, открыть и развить его талант. Если в государстве нет мужей, отстаивающих верховенство закона, и мудрых людей, компетентных оказать помощь правителю; если у этого государства нет соседей, с которыми можно было бы поравняться мощью, или оно никогда не подвергалось внешней агрессии, то такое государство рано или поздно придет в упадок. Человек может расти в созерцании несчастья или погибнуть в комфорте и удовольствии.

2. Фань-ли

Фань-ли (годы жизни неизвестны), его другое имя Шао-бо, был уроженцем местечка Вань царства Чу (современный город Наньян, провинция Хэнань). Согласно записи из книги Юань-кана (династии Восточная Хань) «Забытые повести Юэ»: «Фань-ли вырос в царстве Чу, а родился в Ваньнане». В «Истолковании исторических записей» Чжан-шоуцзе (династии Тан) считал Фань-ли «уроженцем Вани, потомком семейства трех фамилий». А Ли-даоюань (династия Северная Вэй) в 29-ом томе своей книги «Комментарий к канону водных путей» говорит, что Фань-ли в городишке Саньгунчэне, недалеко от Вани».

Фань-ли был выдающимся специалистом по военному делу, политиком и крупным купцом в древнем Китае. Он родился в бедной семье, но был талантлив и эрудирован. Его заметил начальник городка Вани по имени Вэнь-чжун, и они стали близкими друзьями. Позже они перешли в царство Юэ и вместе служили правителю Гоу-цзяню. Фань-ли помогал своему правителю в спасении царства Юэ и уничтожении царства У, отомстил врагу из царства У за поражение под Гуйцзи. Фань-ли стал уважаемым человеком, истинным героем и выдающимся сановником периода Весен и Осеней. Прославившись своими успехами и подвигами, Фань-ли решительно покинул занимаемый им высокий пост и ушел в мир бизнеса, став значимой фигурой делового мира древнего Китая.

Фань-ли родился и жил в молодости в Наньяне, оставив после себя множество легенд и историй. Согласно записи из «Сводной хроники Гуйцзи», Фань-ли был эрудированным человеком, учился под руководством Цзи-жана (также известного как Вэнь-чжуна, написавшего книгу «Вэнь-цзы»). Он изучал стратегии управления государством и армией и был мудрым человеком, но его таланты не были признаны и востребованы. Он вел себя экстравагантно, и его считали вольным безумцем. Вэнь-чжун (другое имя Цзы-цинь), будучи регионального начальника города Вани, услышал, что Фань-ли — мудрый и способный человек, он трижды посещал его дом и, наконец, встретился с Фань-ли. Они долго сидели и разговаривали, сошлись в мнениях по множеству вопросов и стали близкими друзьями. В «Анналах царств У и Юэ» записан один случай, когда собака, жившая в доме Фань-ли в Наньяне, однажды укусила Вэнь-чжуна: Вэнь-чжун ехал с визитом к Фань Ли, а тот не только не желал встретиться с Вэнь-чжуном, но и даже позволил своей собаке яростно лаять в псарне. Сопровождавший Вэнь-чжуна чиновник опасался, что своего начальника укусит собака, поэтому он приказал своим людям прикрыть Вэнь-чжуна одеждой. В этот момент Вэнь-чжун сказал: «Нет необходимости скрываться. Собака Фань-ли лает, потому что мы пришли в дом, где живут не обычные люди, а святой человек. Ради приглашения такого добродетельного человека, мы и пришли сюда. Кроме того, когда собака лает на незнакомца, это означает, что хозяин собаки дома». Слова и поведения Вэнь-чжуна тронули сердце Фань-ли, так они и встретились. Позже, когда в царстве Чу начались беспорядки и армия царства У вошла в город-столицу Ин, Фань-ли и Вэнь-чжун вместе покинули Чу и отправились в царство Юэ.

 

Портрет Фань-ли

После того, как Фань-ли и Вэнь-чжун перешли на сторону царства Юэ, они были высоко оценены его правителем Гоуцзянем. В третий год правления Гоуцзяня (494 г. до н.э.) поступила информация о том, что правитель царства У, Фу-чай день и ночь готовит свои войска для вторжения в царство Юэ. И Гоуцзянь решил нанести превентивный удар. Фань-ли отговаривал Гоуцзяня, но тот настаивал на своем, начал атаковать на царство У, в итоге армия Юэ оказались в засаде в Гуйцзи. В этот смертоносный для царства Юэ момент Фан-ли попросил Вэнь-чжуна отправиться в армию У, чтобы заключить мир. Сначала Фу-чай, правитель У, отказался, но позже Вэнь-чжун подкупил Бо-цзи, Первого министра царства У, нефритовыми и шелковыми изделиями и красивыми женщинами, так что правитель царства У прислушался к его словам и помиловал царство Юэ.

После возвращения из Гуйцзи Гоуцзянь хотел, чтобы Фань-ли управлял царством. Фань-ли в свою очередь поручил дел государства своему другу Вэнь-чжун, а сам отправился с Гоуцзянем служить правителю царству У в качестве заложников. Через два года под воздействием подкупа в виде драгоценности и красавиц, правитель У-ван потерял бдительность, и разрешил Гоуцзяню и Фань-ли вернуться в царство Юэ. Благодаря терпению трудности ради великой будущей цели и отдаче всех своих сил и разума во имя благоденствия царства, Гоуцзянь и Фан-ли повели царство Юэ к подъему и процветанию. После этого, Гоуцзянь, испытывая жажду мести, многократно хотел атаковать царство У, но его отговаривал Фань-ли. Тот заявил, что пока еще не были обеспечены все необходимые условия для военного действия, он посоветовал Гоуцзню набраться терпения и дождаться подходящего момента.

Пока царство Юэ активно готовился к войне и собиралось вторгнуться в царство У, У-ван убил своего мудрого министра У-цзысюя и потерял признания и доверия своего народа. В 482 году до н.э. правитель У-ван собрал своих владык на совещание на севере в Хуанчи, туда в сопровождении отправились и лучшие войска царства. Фань Ли воспользовался этим случаем и напал на царство У. Армия царства У была разгромлена, убит сын правителя. Когда У-ван вернулся в свое царство, Фань-ли разумно оценил ситуацию и заключил мир с ним, однако, царству У в целом был нанесен серьезный удар. В 479 году до н.э. Гоуцзянь снова развернул военное нападение на царство У, и две армии столкнулись друг с другом на горе Гусушани. Правитель Юэ, не выдерживая провокации армии У и захотел провести решающее сражение. Фань-ли отговаривал Гоуцзяня от этого и сказал, чтобы он набрался терпения и вел затяжную войну. У-ван, находясь в осаде в горах Гусушани, понимал, что поражение было неизбежно и попросил Гоуцзяня о мире и вассалитете. У-ван умолял Гуцзяню о пощаде, чтобы царство Юэ окончательно не уничтожил царство У, как это могло, но не сделало царство У в отношении царства Юэ в свое время. После многократной мольбы посланника царства У Гоуцзянь уже склонялся к тому, чтобы помиловать У-вана. Однако, в этот момент ему Фань-ли говорит: «Когда вы были осаждены армией У в районе Гуйцзи, судьба нашего царства находилась в руках царства У, но они не приняли дар Неба. Теперь судьба повернулась в нашу сторону, неужели мы будем ослушиваться воли Неба? Вы, правитель царства Юэ, были унижены в Гуйцзи, после чего в течение 22 лет ждал момент возмездия. А теперь вы собираетесь отказаться от него?! К тому же, если вы не будете бороться за возможность, данную Высшими силами, то вы, несомненно, будете наказаны ними же». В итоге Фань-ли отогнал посланника царства У и приказал армию приступить к наступлению. У правителя царства У не осталось другого выбора, как покончить с собой на горе Гусушани.

Фань-ли служил правителю царства Юэ более чем 20 лет, отомсти за позор Гоуцзяня в Гуйцзи, ему было присвоено звание великого полководца. Позже он помог Гоуцзяню продвинуться на север и встретиться со всеми владыками, чтобы провозгласить его правителем объединенного царства Юэ. Зная о том, что Гоуцзянь — человек, который всегда готов противостоять общей беде и несчастью с другими, но не может делиться с ними удовольствиями в мирное время, Фан-ли решил покинуть царство Юэ. Уговаривая Фань-ли, Гоуцзянь ему говорит: «Если ты останешься, я разделю с тобой царство, если нет, то убью тебя, твою жену и детей». Фань-ли отвечает: «Я услышал ваш указ, но вы можете исполнять ваше полномочья, а я — свою волю». Фань-ли, оставив письмо Гоуцзяню, тайно уплыл по воде на маленькой лодке в царство Ци. Перед отъездом Фань-ли написал своему другу Вэнь-чжуну: «Когда птицы истреблены, то лук прячут; когда хитрый заяц убит, гончую варят в котле». Этими же словами Фань-ли хотел уговорить Вэнь-чжуна покинуть царство Юэ, но тот не прислушался, и впоследствии был убит правителем Юэ.

В «Ши-цзи» записано:

После того, как Фань-ли помог Гоуцзяню отомстить царству У за позор в Гуйцзи, он восклицал: ««У Цзи-жана было семь замыслов, чтобы взять реванш в сражении с царством У, а в итоге добился своей цели, использовав лишь пять из них. Так как эти планы и замыслы эффективны для управления царством, то они, непременно полезны и для хозяйственной деятельности». Так Фань-ли сел в лодку и поплыл в даль. Он сменил имя на Чии-цзыпи и приехал в царство в Ци, затем переместился в Таои и переименовался в Чжу-гун. Он считал, что Таои находился в центре поднебесной, обладал благоприятными транспортными условиями, удобными для обмена товарами со всеми царствами. Чжу-гун открыл свое дело, умело управляло им, накапливал средства при этом никогда не ущемлял интересы других. Вот почему те, кто умеет управлять делом и разбогатеть, должны быть способными привлечь талантливых лиц и не упускать шансы. За девятнадцать лет своей деловой деятельности Чжу-гун трижды зарабатывал крупную сумму средств, и дважды раздавал свое накопленное богатство друзьям и дальним родственникам, страдавшим от нищеты. Это то, что известно как предпочтение благородного мужа к благодетельным поступкам, когда он богат. Позже, когда Фан-ли состарился, он передал дело своим сыновьям и внукам, и те в свою очередь дальше развивал его. Так семейство сколотило огромное состояние. Так потомки, говоря о богатых людях, всегда упоминали и воспевали Чжу-гуна.

Приехав в царство Ци, Фань-ли сменил свое имя и фамилию. Так как У-цзысюй, известный министр царства У, был казнен, а его труп, по велению правителя У, был завернут в бурдюк и заброшен в реку, Фань-ли решил, что его могли бы обвинить в том же преступлении, что и Цзысюй, поэтому назвал себя «Чии-цзыпи» (бурдюк). Однако, согласно записи из сборника исторических рассказов «Сада историй», составленных Лю-сяном (династия Западная хань), это было название старого и прославленного бренда в царстве Ци. Хозяин этой фирмы (бренда) служил Премьеру-министру Тянь-хэну, так что это название уже существовало еще до того, как Фань-ли покинул царство Юэ. Таким образом, похоже, что этот бренд не был основан Фань-ли, и не был его самозваным именем. Если расследование Лю-сяна верно, то вполне возможно, что Фань-ли по прибытии в царство Ци удалось выкупить у власти права на управление торговой фирмой под этим названием.

 

Фань-ли в народном образе бога покровителя культуры и богатства

Фань-ли основал собственный бизнес на морском побережье царства Ци и за несколько лет накопил огромное богатство. Его таланты и способность были замечены жителями, и те порекомендовали его быть Первым министром царства Ци. Но Фань-ли считал, что «долгое нахождение на высоком государственном посту ни к чему хорошему не приведет», так он сложил себя все полномочья, раздал свои деньги друзьям и соседям, тайно покинул царство Ци, и приехал в Таошань (ныне городок Фэйчэн в провинции Шаньдун).

Фань-ли считал местечко Тао «центром поднебесной», что это место занимает удобное географическое положение, чтобы заниматься торговлей. Он стал называть себя «Чжу-гуном», и, используя те теории бизнеса, которым он научился у своего учителя Цзи-жана в молодости, начал заниматься торговой деятельностью. Вскоре Фань-ли снова накопил огромное состояние.

Покидая царство Юэ, Фань-ли с собой не взял много денег, но он потратил большие средства на покупку торгового бренда «Чии-цзыпи», после чего пришлось «пахать на побережье моря посильным трудом». Отчасти это было связано с тем, что производимая им соль пользовалась спросом, а отчасти с тем, что поставки этой соли были «прямой» и поэтому прибыль была большой. Затем Фань-ли и его люди переехали в Таои, место, считавшее «центром мира и удобным транспортным узлом» (ныне уезд Динтао города Цзинина, пров. Шандун). В ту эпоху этот населенный пункт входил северную территорию царства Сун и граничил с царством Ци. Этот город занимал очень удобное географическое положение: к востоку от него находилось царство Ци, которое было экономически развито и «богато тканями, шелком, рыбой и солью»; к северу — царства Янь и Чжао, которые были «богаты рыбой, солью, финиками и каштанами», а к югу от Таои находилось царство Лу, где «развито производство шелка и льна». Многообразие природных условий, производимой продукции и потребительского спроса окружающих вассальных государств, объективно придавало экономикам этих царств взаимодополняющий характер. С точки зрения транспорта, Таои был центром обмена между вассальными государствами благодаря легкому доступу к водным путям. Таои обладает плодородными земельными ресурсами и более развитой промышленностью, что позволило его стать идеальным местом для ведения сельского хозяйства и бизнеса.

Фань-ли выбрал царство Ци и город Динтао местами м своей остановки по четырем основным причинам: во-первых, царство Ци находился относительно далеко от столицы царства Юэ, что позволяет Фань-ли легче скрываться от Гоуцзяня; во-вторых, царство Ци было расположено на главном водном и сухопутном транспортных путях и часто посещалось купцами; в-третьих, родители Фань-ли умерли рано и у него не было особой ностальгии по родине; и в-четвертых, царство Ци не отчуждало свою культуру от культур других царств, а наоборот, она активно воспринимала их. Помимо этих четырех причин, более важным фактором было то, что в момент прибытия Фань-ли в царство Ци, его экономика уже развивалась в направлении торговли и промышленности. «Поощрение развития торговли и промышленности, в частности рыбной и соляной торговли, вовлечение женщин в текстильный промысел и уделение внимания мастерству» были базовыми экономическими политиками того времени. В такой экономике наиболее заметное место занимала рыболовная и соляная промышленность. В «Речах царств: царство Ци» говорится, что «вывоз производимой в Дунлае соли из царства Ци подлежит осмотру на приграничных рынках, но освобождается от налогообложения и оплаты за хранение на складах. Это делается в интересах царств-импортеров, за эту щедрость правители всех царств высоко оценивали». С точки зрения потребительского спроса, соль имела широкий рынок сбыта. Объем производства соли в царствах, расположенных в центральной части Китая, был незначителен, в то время как царство Цин было окружено морями с трех сторон, и обладали неисчерпаемыми природными солевыми ресурсами. Технологии производства соли в большинстве регионов были отсталыми, в основном полагались на естественное выпаривание. Такой метод получения соли имел длительный производственный цикл и низкую производительность. В немногих регионах были применены более продвинутые технологии вываривания морской воды. Кипячение обеспечивает быстрое испарение воды, сокращает производственный цикл. Технологии просты в эксплуатации и, соответственно, обеспечивают более высокую продуктивность. В «Гуань-цзы: Легкие и тяжелые доспехи» говорится, что «объем собранной соли путем кипячения морской воды с десятого по первый месяц по лунному календарю составил 36 000 колоколов», и что «соль поставляли в царства Ляну, Чжао, Суну, Вэю и Цзыъяну, жизнь народов этих царств сильно зависела от привозной соли». Соль в больших количествах вывозилась во континентальные царства, где ее обменивали на «более чем 11 000 цзиней золота», а затем столь огромная сумма потратилась на зерно, потому зерно снова перепродавали, и царство зарабатывало за это огромную прибыль.

Правда, Сыма-цянь не сообщил нам о том, на каких товарах Фань-ли зарабатывал себе огромное богатство, однако, царство Ци исторически было известным районом-источником морской соли. Согласно «Ши-цзи: Жизнеописания правителя царства Юэ Гоуцзяня», где записано, что «(Фань-ли) пахал на морском побережье», можно предположить, что Фань-ли занимался соляными полями, и был одним из первых, кто разбогател за счет освоения соли.

После смерти Фань-ли люди поклонялись ему как богу богатства. В истории во многих местах, в частности в Динтао провинции Шаньдун, в Юньчэне провинции Шаньси, в Сучжоу провинции Цзянсу, в районах освоения соли в провинции Чжэцзян и в родном городе Фань-ли — в городе Наньяне провинции Хэнань, были построены Храмы Фань-ли.

 

 

 

Внутренний вид Храма Фань-ли в городе Наньяне провинции Хэнань

3. И-дунь

И-дунь относится к историческим фигурам периода Весен и Осеней и Воюющих царств. Исторических сведений о его жизни очень мало, а в «Ши-цзи: Летописи доходного дела» он упоминался только в одном предложении: «И-дунь заработал свои первые большие деньги за счет соляных прудов, его состояние было сопоставимо богатству самих правителей и вассалов». Более систематическое описание его жизни можно найти в книге «Кунцун-цзы», которая была составлена учителем Чэнь-шэна, Кун-фу. Книга состоит из 21 статьи в 5 томах, в ней в основном представлены записи речи и дел Конфуция и его учеников Цзы-си, Цзы-гао, Цзы-юя и других.

В пятом томе «Кунцун-цзы» содержится следующая запись:

Мэй-чань обращается к Цзы-шуню: «Я испытываю нехватку денег. Я слышал, что И-дунь знаток доходного дела, я захотел бы у него поучиться. Поскольку, как мне известно, вы и И-дунь земляки, и по идее вы должны знать его умение и опыт. Прошу поделиться ими со мной». Ответ Цзы-шуня был таков: «Да, Знаю. И-дунь уроженец царства Лу, был очень бедным человеком. Хоть он занимался земледельем и шелководством, все равно не мог обеспечить себя едой и одеждой. Он слышал об удивительной жизни Тао-чжугуна (Фань-ли) и отправился к нему за советом. Тот сказал ему, если хочет быстро разбогатеть, следует разводить пять видов скота. Он послушался Тао-чжугуна, перебрался в Сихэ и завел большую стаю коров и овец к югу от Иши. За десять лет он смог заработать много денег, его огромное состояние сопоставимо богатствам у правителей и вассалов. Так как он стал богатым в Иши, его стали называть И-дунем.

Из этого нам стало известно, что И-дунь родом из царства Лу, жил в бедноте. Находясь в отчаянии, он обратился к знаменитому Тао-чжугуну с вопросом, как можно разбогатеть. Тот подсказал ему занять скотоводством, и И-дунь последовал совету, он нашел прекрасное место для животноводства в восточном бассейне реки, который был окружен горами Чжунтяошани на юге, у подножья этих гор находились соляные пруды, к северу от этого места находится Эмейский хребет. Несколько лет спустя, И-дунь сумел выйти из сурового материального положения.

 

Барельефная статуя И-дуня

В «Ши-цзи: Летописи доходного дела» записано:

«Обычному работнику нефритовой мастерской было бы легко спутать различные породы нефрита и подумать, что все они похожи на прекрасную яшму Билу, и только И-дунь, большой знаток нефритов никогда не ошибался в определении пород ценных камней». Из этого следует, что И-дунь также занимался ювелирным делом и был известен своим мастерством в определении драгоценных камней и нефрита. Билу — нефрит черного цвета, и он хорошо знал характеристики свойства нефрита.

И-дунь был человеком неутомимым и никогда не останавливался на достигнутом. После того, как он добился большого успеха в скотоводстве, он начал пробовать себя в бизнесе по перевозке соли. Залог успеха занятия этим делом лежит в хорошем плане маршрутов. И-дунь использовал тягловый скот для перевозки соли, добытой из соляных прудов. Соль поставляли как на восток, в царство Ци и Лу, так и на запад — на территорию царства Цинь и Западный край. Караваны его лошадей уходили все дальше и дальше. За животноводством последовала еще одна большая бизнес-победа И-дуня. Соль была предметом жизненной необходимости, от нее зависело не только здоровье человека, но и даже социальная стабильность. Несмотря на затяжные военные конфликты между вассальными царствами, И-дунь неуклонно занимался перевозкой соли.

При жизни И-дунь добился больших успехов в скотоводстве, перевозке соли и ювелирном деле. За десять лет работы он стал богатейшим человеком в Китае. Если рассматривать достижение И-дуня в скотоводстве как результат его усердия, а достижение в перевозке соли — тактику, то мы видим в его успехе в ювелирном деле большой ум. Другими словами, И-дунь был великим торговцем солью, сочетавшим трудолюбие и стратегию с умом.

Господин Чай Цзигуан, профессор колледжа Юньчэн в Шаньси и специалист по солевой культуре восточного побережья Хуанхэ эдуна, в своей книге «Исследовании соляных прудах в Юньчэне» говорит:

Из всех видов бизнеса, которыми занимался И-дунь, торговля солью была самой прибыльной. Причина в том, что соль из соляных прудов в Шаньси с самого начала получали путем естественной сушки, после чего люди ее собирали и она была готова к употреблению в пище. Так что можно сказать, что инвестиции были небольшими, а отдача — весомой. Кроме того, соль была необходима для жизни людей, рынок сбыта был широким. В условиях того времени весьма вероятно, что соляной бизнес представлял собой полную отраслевую цепочку — производство, перевозки и сбыт соли. Поэтому можно утверждать, что именно благодаря своему соляному бизнесу И-дунь стал богатым человеком, который обладал таким большим состоянием, как у «правителя», и прославился по всей стране. Не даром в «Ши-цзи» Сыма-цянь говорит, что «И-дунь разбогател на соли». Мы считаем, что именно этим Сыма-цзянь хотел подчеркнуть значение соляного бизнеса в жизни И-дуня, который был крупнейшим производителем соли в Шаньси в период Воюющих царств.

Когда И-дунь стал богачом, он не придавал большого значения деньгам. Говорят, что, «хотя он прославился как купец, хорошо зарабатывал деньги, но в отличие от Ши-цзилуня (Ши-чуна), над которым смеялись его слуги, И-дунь понимал, как распределять свои доходы и делился частью из них с людьми». Существуют различные истории о том, как И-дунь открывал заведения пожертвований в поддержку бедных и нуждающихся в пище, помогал бедному слою населения, а также построил ирригационные сооружения, расчищал русло глубоководной реки. В этом отношении И-дунь был похож на Фань-ли, который «в течение девятнадцати лет трижды раздавал большие деньги бедным людям, в этом и есть добродетель богатого человека». Это та же история, когда «Фань-ли разбросал свои богатства друзьям и соседям, после чего, взяв со собой только самое ценное и уехал в держа в руках свои драгоценные сокровища, он ушел в промежуток и остановился в Таои». У Фан-ли и И-дуня была одна общая черта: они были «милосердными и добрыми», оба умели накоплять богатство и делиться им с другими.[39]

Вываривая соль из морской воды в Тао (ныне около уезда Динтао в провинции Шаньдун), Фан-ли сделал свое состояние, а И-дунь разбогател за счет скотоводство и торговлей солью в Линьи (ныне город Юньчэн в провинции Шаньси). В жизнеописании этих двух лиц можно увидеть феномены солевой культуры в двух отношениях: во-первых, соль была ведущим товаром в экономике и торговле того времени; во-вторых, расположенные в бассейне Желтой реки провинции Шаньдун и Шаньси были богатыми ресурсами прудовой и морской соли в период Весен и Осеней и Воюющих царств. Случаи с Фан-ли и И-дунем были связаны с адаптацией к местным реалиям.

Глава Ⅲ
Периоды династий Хань, Вэй и Шести династий

 

Эпоха шести династий Хань и Вэй включает Западную Хань, период правления Ван-мана и императора Гэнши (Лю-сюаня), Восточную Хань, период Троецарствия (Вэй, Шу-хань и У), Западная и Восточная Цзинь; Северная и Южная династии (Сун, Ци, Лян, Чэнь, Северная Вэй, Восточная Вэй, Северная Ци, Западная Вэй и Северная Чжоу).

Соляная монополия в династии Хань имеет важное историческое значение. Монополия на производство и сбыт соли была осуществлена императорами У-ди и Ван-маном путем жестких административным мер, создавая органы власти по соляному делу на разных уровнях императорской власти. При этом строгое запрещение торговлей солью частными лицами обеспечено законодательной базой.

К середине периода династии Восточная Хань Официальный казенная торговля солью и железом, начатая со времен У-ди (Западная Хань), была в целом упразднена, но согласно записи из «Истории династии Поздняя Хань: Трактата о пище и товарах» была восстановлена в начале периода Троецарствия. Цао-цао хорошо понимал знал, «какую пользу может приносить прибыль от соли и железа государству и армии», поэтому сразу после покорения провинции Хэбэй он назначил Ван-сюя первым начальником дворцовой стражи, отвечающим за выплавку железа.

Шесть династий — это период династий У, Восточная Цзинь, Сун, Ци, Лян и Чэнь со столицей в Цзянье (современный город Нанкин, пров. Цзянсу). Этот период длился более 300 лет с 229 года н.э., когда Сунь-цюань основал свою столицу в Цзянье, до 589 года н.э., когда династия Суй уничтожила Чэнь и объединил Китай. Территория Китая этого периода при разных династиях то сужалась, то расширялась. На территория, которой правили Шесть династий, находились крупные реки, морские побережья, и с древних времен здесь преобладающим образом производили морскую соль. Она добывалась из морской воды, которая является неисчерпаемым ресурсом.

В «Записи о Трех царствах: Сведения трех императорах царства У» говорится: «Осенью, в седьмом месяце, седьмого года Юнъань (264 год) морские пираты ворвались в Хайян и убили воевода Ло-сю, заведующего делом по соли», после чего в Шачжуне был назначен дувэй (военачальник округа). В «Книге Сун (Династической хронике Сун): Округа и области» говорится: «(В уезде Цзиньлине) Наньша-лин — название органа управления делами по соли на уездном уровне, в период царства У этот орган был переименован в Шачжун». Что касается чиновничьего ранга, то воевод был выше, чем дувэй, а дувэй был выше смотрителя. Разные ранги чиновников, отвечавших за дела соли, говорили о статусе того или иного региона для центральной власти с точки зрения его финансового взноса.

Во времена династии Западная Цзинь была введена система монополии на соль. В «Законах династии Цзинь» говорится: «Производство соли частными лицами запрещено. Нарушители понесут наказание в виде лишения свободы на четыре года, а ответственный чиновник — на два года»[40]. Династия Восточная Цзинь унаследовала систему управления делами по соли у династии Западной Цзинь. Только при Южной династии контроль над соляной промышленностью был постепенно ослаблен, и была введена система налогообложения. В «Записях о Трех царствах: Книге Чэнь (Династической хронике Чэнь): Хронике Ши-цзу» записано, что в двенадцатом месяце второго года правления императора Чэнь-вэньди под девизом Тяньцзя (561 год), министры Ю-ли и Кун-хуан «предложили установить систему налогообложения на производства и продажу морской соли, что было принято и введено в действие императорским указом». В других районах государственная и частная соляная промышленность получила значительное развитие. В «Хронике округов и областей царства У» говорится, что «в обширных прибрежных районах соляные поля находились в непосредственной близости друг от друга»[41]. Производство соли находилось на пике своего развития: в царстве Вэй была морская соль, в Шаньси была соль из прудов Сечи, а в уездах Вувэе и Цзюцюане добывали озерную соль. В «Записях о Трех царствах: Жизнеописании Вэй-кая» говорится: «Соль — величайшее сокровище страны».

В царстве У было хорошо развито производство морской соли и металлургия. На территории царства главными уездами-поставщиками были Хайянь (пров. Чжэцзян) и Чаншу (пров. Цзянсу). Производство и продажа соли находились в исключительном ведении воевода по контроль над солью, в этом отношении царство У не отличалось от двух остальных царств — Вэя и Шу. Некоторые исторические записи того времени показывают, что в царстве У морская соль производилась в значительных количествах и использовалась для самых разных целей. Например, после смерти генерала Чжу-хуана, по указу императора Сунь-цюаня было выделено 5 000 ху (мера сыпучих или жидких тел, около 52 литров — Прим. переводчика) соли на похоронные расходы. Очевидно, что поваренная соль к тому времени уже представляла социальное богатство и выполняла функцию средства оплаты.

На территории Северной Вэй соль производили в большом объеме, это, прежде всего, морская соль, большие и малые соляные пруды, а также высушенная соль в соленых прудах, образованная после орошения полей водой из них. В «Истории Вэй: Жизнеописании Ли-сяобо» записано, что существуют девять разновидностей соли, отличающиеся цветом, запахом, привкусом или формой. Они использовались в качестве поваренной соли, либо предназначались для медицинско-лекарственного назначения. Самым известным местом добычи соли является соляной пруд в округе Хэдуне.

В ранние годы правления династии Восточная Вэй большое значение придавалось производству морской соли, и императорский двор учредил в прибрежных районах Цанчжоу, Инчжоу, Ючжоу и Цинчжоу (на территории современных провинций Хэбэя и Шаньдуна) солеварни для приготовления морской соли. В Цанчжоу было 1 484 соляных печей, в Инчжоу — 452, в Ючжоу — 180 и в Цинчжоу — 546, которые могли производить более 209 700 ху соли в год. После уплаты государству определенной суммы налога частные лица также могли варить соль и продавать ее. Производство морской соли было чрезвычайно полезным для экономики Восточной Вэй и Северной Ци. С расширением масштаба производства доходов от одной только соляной промышленности стало достаточно для покрытия военных и повседневных расходов государства. Налог на соль и шелк иногда использовался для закупки зерна, чтобы зернохранилища были полны и всегда готовы к оказанию помощи в случае наводнения или засухи.

Вываривание соли — это древнее китайское ремесло. Согласно «Книге династии Цзинь», в период династии Восточной Цзинь и Южной династии в Янчэне (ныне город Янчэн, пров. Цзянсу) на юге округа Яньчжоу насчитывалось 123 солеварни. Занимаясь производством соли и рыбоводством, местным жителям даже не приходилось заниматься земледелием, чтобы обеспечивать свою жизнь. У Хайяня (ныне Хайянь, пров. Чжэцзян), входившего в территорию округа У, обширное морское побережье, которое было покрыто соляными полями. В «Хронике Хуаянго: Хронике Ба» говорится: «В четырехстах ли к востоку от уезда Линьцяна находится уезд Цюйжнь. Под окружным управлением имеются солеварни в Цзяни и Ту; помимо этого у обеспеченных семей имелись собственные соляные колодцы». «В уездах Ханьфа и Наньчунго в период правления императора Хань-хэди имелись соляные колодцы, принадлежавшие семействам Хоу и Цяо»". «В третий год правления императора Сяо-сюаньди под девизом Дицзэ уезд Вэньшань был упразднен, вместо него на севере был назначен дувэй. В то время на территории уездов Линьцюна и Пуцзяня имелось двадцать соляных колодцев, были дополнительно назначены чиновники, которые управлялись делами по производству соли и железа». «Во втором году правления императора У-ди, в тридцати ли к западу от уезда Гуанду найдены соляные колодцы. Эта местность также славилась рыбоводством. У богатого семейства Фэна были рыбоводческие и соляные колодцы, а в том же округе в наличии была дюжина маленьких колодцев». Также в «Хронике Хуаянго: Хронике Наньчжуна» мы находим следующую запись: «В уезде Ляньжани есть соляные источники, которые обеспечивали солью весь уезд Наньчжун». Это позволяет предположить, что колодезная соль была в изобилии в провинции Юньнань до и во времена династии Хань.

В периоды Хань, Вэй и Шести династий, длившиеся более 800 лет, наметился относительный расцвет феноменов солевой культуры. Она коснулась формирования и развития национальной политики, экономики, культуры и институциональных механизмов. Тем временем солевая культура этого периода подтолкнуло возникновение и развитие явлений, но и повлияла на возникновение и развитие кирпичного барельефа и «Цзяодиси» (спортивно-художественных представлений периода династии Хань). Значимый вклад в развитие солевой культуры этого периода вносили представители даосской религии, возникли такие феномены, как «настил (мостки) вдоль отвесной скалы» и «восьми расстановок (дислокаций) войск», в свет вышли многочисленные литературные памятники, всесторонне посвященные солевой культуре.

Раздел 1. Процветающая алхимии с применением соли

В разделе о культуре доисторических эпох мы уже пришли к выводу, что соль, как полезный для человеческого организма минеральное вещество, уже использовалась в повседневной жизни человека. В «Хуан-Ди нэйцзин» («Трактат Жёлтого императора о внутреннем», самый древний труд по вопросам китайской медицины и человеческого организма — Прим. переводчика) положительно оценивали роль соли в поддержании здоровья человека. Начиная с династии Хань, во многих известных китайских медицинских трактатах также писалось о соли и здоровье человека. Например, в «Трактате Шэнь-нуна о корнях и травах» говорится: «Соль — хорошее средство от удаления жара в кишечнике и желудке, трудности в дыхании, боли в груди и рвоты». В книге Тао-хунцзина (династия Цзинь) «Записи медицинского светила» говорится: «Соль хороша для редких (трудно объяснимы) болезней, брюшного тифа и лихорадки, извержения флегмы, скопившейся в груди, удаления боли в сердце и животе, укрепления мышц и костей». Даосская религия, зародившаяся в поздние годы доциньского периода и процветавшая в периоды династий Хань, Вэй и Цзинь, стремилась довести роль соли до крайности с помощью алхимии.

1. Предпосылки зарождения алхимии

Даосизм — древняя религия, возникшая в Китае. Она представляет совокупность элементов древних представлений о бессмертных, даосского учения, древних ритуалов и колдовства (гадания, предсказания, письменных и запретных заклинаний). Недаром в «Исследовании всех главных разделов: канонической литературе» говорится: «Искусства даосизма многообразны и многогранны». Алхимия — одно из даосских искусств, оно зародилось в период Воюющих царств и процветало в периоды династий Хань, Вэй и Цзинь. Широкое применение соли в алхимии было обусловлено неизбежными для жизни свойствами ее минеральных элементов.

В алхимии чаще всего использовали киноварь и поваренная соль. Киноварь имеет красный цвет, и человеческая кровь тоже красная, поэтому древние люди считали, что естественный красный цвет киновари придали жизненные силы Неба и Земли, и поэтому ее воспринимали как символ вечности жизни. В самой ранней китайской фармакологической монографии «Трактате Шэнь-нуна о корнях и травах» киноварь занимает первое место среди главных лекарств, в трактате говорится, что «киноварь может излечить пять болезней тела, питать дух, успокаивать душу, благотворно влиять на ци и осветлять глаза, уничтожать злых духов. Постоянное потребление киновари позволяет человеку чувствовать себя бодро и свежо, она эффективно противодействует старению». В «Первой части трактата Баопу-цзы», написанной Гэ-хуном в период династии Цзинь, есть много древних «рецептов бессмертия», в которых говорится, что после короткого размачивания киноварь могут принять сразу, и затем человек сможет чувствовать себя «бессмертным», а «лицо и волосы станут красными, что считается признаком долголетия». Практика китайской медицины доказывает, что натуральная киноварь действительно обладают такими лечебными свойствами, как укрепление ци, осветление глаз, очищение печени от жара, увлажнение легких и утоление жажды. Во-вторых, не случайно соль использовалась в алхимии. Соль обладает таким же вкусом, как и кровь, пот и жидкости в человеческом теле.

 

Гора Цинчэншань в пров. Сычуань — Один из святых даосских мест, где изготовляют пилюли бессмертия

Отсюда видно, что использование киновари и соли в качестве сырья для алхимии соответствует не только принципам естественной фармации и здравоохранения, но и той философской точке зрения, изложенной во второй главе «Дао-дэ-цзина» (Канон Пути и добродетели): «Вечным считается то, когда сочетаются пустота и обилие, трудное и простое, длинное и короткое, высокое и низкое, звук и мелодия, переднее и заднее».

Толчком к развитию алхимии послужило древнекитайское учение о бессмертных.

В «Шаньхайцзине» есть несколько записей. В «Дахуан-сицине» сказано: «Есть некое царство с названием Сюаньюань, где восьмисотлетний человек не считается долгожителем». В «Хайнэйцзине» записано: «К востоку от Люши, на территории, где протекает черная вода, есть гора, называемая Горой бессмертия». В «Хайнэй-сицзине» говорится: «К востоку от Каймина обитало племя колдунов У. Однажды шесть колдунов, — Ву-пен, Ву-ди, Ву-ян, Ву-люй, Ву-фань и Ву-сан, собрались у трупа Я-юя и пытались ожить его лекарством бессмертия». Соль является минералом природного происхождения, а ее химический компонент, — хлористый натрий, был давным-давно обнаружен и использован человеком в повседневной жизни в качестве незаменимой приправы.

Опираясь на «Книгу истории: Дары Юя», где записано о том, что «Цинчжоу находится между бохайским заливом и горой Тайшаней, а соль была основной данью», можно с уверенностью сказать, что в ранние времена соль была одним из главных предметов дани. О важности соли как приправы можно судить по записи из «Книги истории: Юэмин», в которой говорится: «Чтобы сварить вкусный мясной суп, необходимы соль и слива». Соль также широко использовалась в оздоровительных и лечебных целях. В «Компендиуме лекарственных веществ: Раздел металлов и минералов» говорится: «Соль полезна для здоровья и используется при всех заболеваниях». Из того, что написано в «Трактате Желтого императора о внутреннем», а также ряда историографических памятников, сборников действенных целебных доз и медицинской литературы поздних периодов, таких как «Трактат Шэнь-нуна о корнях и травах», «Рецепты Бянь-цюэ», «Полезные и действенные рецепты», «Рецепты, стоящие тысячу золотых монет», «Травник династии Тан», «Травник династии Сун», «Компендиум лекарственных веществ», мы знаем, что соль обладает свойствами удаления жара, охлаждения крови, увлажнения сухости, облегчения испражнения, уничтожения болезнетворных бактерий, осветления глаз, укрепления зубов, устранения симптомов катаракты. Соль эффективна при лечении таких заболеваний, как простуды, кашля, астмы, боли в желудке, рвоты, гастрита, рвоты кровью, запора, диареи, энуреза, сперматореи, дерматита, боли в животе, фарингита, гинекологических заболеваний, тяжелых родов, экземы, обморожений, кори, трахомы, сахарного диабета, ожогов, недержания мочи, ядовитых укусов и многих других болезней и травм.

В «Чжуан-цзы: Свободном скитании» записано: «На далекой горе Гушэшани жил совершенный человек с кожей белой как снег и фигурой изящной как у девственницы. Он не питался хлебными злаками, а дыхал свежим ветром и пил сладкую росу. Сидя на драконе, он часто летал на облаках и путешествовал за четырьмя морями». В горах Гуше живут бессмертные. У него кожа из снега и льда, он подобен деве, не ест зерна, но поглощает ветер и пьет росу, ездит на облаках и летает с драконами, путешествует за четырьмя морями.

В «Ле-цзы: Чэн-тан» есть такое описание райской обители: «(Там есть пять гор). Каждая гора простирается на 30 000 ли в окружности, и на 9 000 ли в плоской части на вершине. Несмотря на то, что горы находятся на расстоянии 70 000 ли друг от друга, однако они считают друг друга соседями. Дворцы на этих горах построены из золота, серебра и жемчуга, а все птицы и животные на горах имели одинаковый чистый белый цвет. Деревья жемчуга и драгоценных камней росли так густо, а их цветы и плоды были так вкусны, что, съев их, человек никогда не мог состариться или умереть. Люди, жившие там, были из божественного и святого рода, и было бесчисленное множество людей, которые способны за сутки долететь до далеких краев и обратно».

В «Чуских строфах: Дальних странствиях» записано: «Проглотив шесть эссенций и выпив чистую росу, с чистой душой под утренним солнцем, следуя за легким южным ветром, он отправился на путешествие. Он взял передышку у гнезда священной птицы на юге, и останавливался у Ван-цзыцяо на ночь. Он взлетал в небо с бессмертными в небесное царство Даньцю и отдыхал в доме богов».

Именно эти романтические тексты, описывающие жизнь небожителей, а также тот факт, что к периодам династий Цинь и Хань технологии производства соли и металлургии стали довольно зрелыми, дали возможность власть имущим бросаться в мистические бредни, а бездельным и алхимикам — повод для осуществления мистификации.

В период Воюющих царств вассалы и владыки начали массово заниматься поиском лекарства от бессмертия, и их суеверные идеи стали неудержимыми. И в этом отношении Цинь-шихуанди, пожалуй, был самым активным и даже страстным. В «Ши-цзи: Хроника Цинь-шихуана» записано: «Сегодня я услышал, что Хань-чжун сбежал. А средства, потраченные Сюй-ши (Сюй-фу) и другими, исчислялись десятками тысяч, и в итоге никакого чудодейственного лекарства найдено не было». По велению императора, такие алхимики, как Хань-чжун, Сюй-ши (Сюй-фу) и Лу-шэн, с огромными суммами денег и тысячами людей отправились в Восточное море в поиск лекарства бессмертия, однако все попытки были безуспешными. Возмущенный этим Цинь-шихуан закопал заживо пойманных в столице конфуцианцев и алхимиков, чтобы выместить свой гнев. Однако, Цинь-шихуан не сдавался, и позже он лично отправился на Восточное море, чтобы поклониться Богам гор и попросить у них лекарства бессмертия. В «Ши-цзи: Хроника Цинь-шихуана» также говорится, что император: «ради блага и процветания своей империи призвал большое количество конфуцианцев и алхимиков, чтобы те занимались поиском и разработкой чудотворных лекарств». Это свидетельствует о том, что алхимия получила развитие уже во времена Цинь-шихуана.

 

Терраса Храма Даймяо в горах Тайшань

2. Путь развития алхимии с использованием поваренной соли

Изначально искусство алхимии формировалось в некоторых сектантских группах в ранний период развития додаосского учения. Например, в период Воюющих царств на территории царств Янь и Ци возникло учение «Пути божественного Дао», которое сочетал в себе элементы учения о бессмертии и китайской натурфилософии. Представители этого учения, подлаживаясь под психологию правящего сословия, активно пропагандировали идею божественного бессмертия и долголетия. Например, группа людей, ссылаясь на идею Хуан-ди и Лао-цзы, образовала свой круг общения, позже он превратился в политическое и философское направление под названием философской школы Хуан-Лао, деятельность которой в основном заключалась в поклонении Хуан-ди и Лао-цзы.

Хотя возникновение алхимии во многом было связано с людским желанием получить лекарства бессмертия, но алхимики изначально не питались идеей изготовления элексира или пилюль, а начинали с поиска и сбора «полезных и волшебных веществ».

В период Воюющих царств существовали три основные школы даосизма: Школа «Фуши» видит достижение бессмертия в приеме лекарств; школа «Фанчжун» считала, что для достижения бессмертия нужно следовать определенным правилами поведения дома; третья, — школа «Туна-индао», фокусировалась на направлении ци для обретения бессмертия. В те времена более предпочитаемой школой считалась школа «Фуши», так как она пропагандировала «природу», т.е. призывала людей принять «зеленую пищу» — лекарства растительного, минерального и животного происхождения. Как неудивительно, некоторые «продукты» действительно помогли, но не в той степени, как ожидали. Отсюда, под вдохновеньем «вываривания соли и лекарств» возникла идея изготовления «пилюль бессмертия».

Возникновение алхимии в древние времена было обусловлено четырьмя факторами: во-первых, древние люди находились под влиянием таинственного любопытства; во-вторых, в те времена в обществе царило разного рода религиозного суеверия; в-третьих, правящий класс испытывал ненасытное желание о бессмертии и всемогуществе; и в-четвертых, к тому историческому периоду уже были развиты производство соли и металлургии.

На заре алхимии в качестве сырья использовались в основном растения и минералы, собранные из природы. Однако в те времена не было однозначного вывода о заметных эффектах этих «лекарственных средств» и единого стандарта пропорциональности различных видов сырья и материалов. К тому же первыми алхимиками были в основном колдуны. Они, как правила, придавали своей деятельности таинственность, и не любили предать свои дела широкое огласке, поэтому до нас не дошло никакой значимой письменной работы об алхимии.

Во времена династии Западная Хань император У-ди до такой степени желал найти лекарство бессмертия, что не только отправлял большой флот в далекие моря в поисках бессмертного лекарства, но и приказал построить множество великолепных Башен ожидания Небожителей вдоль побережья. Сам он ежегодно путешествовал по востоку, совершал ритуалы жертвоприношений, молился Всевышнему с надеждой получить лекарства бессмертия. Его пример последовали императоры Сюань-ди, Чэн-ди и Ай-ди, что привело к распространению суеверной веры в бессмертных. В период династии Северной Вэй император Тоба-Вэй учредил должность главного ученого, заведующего специально созданным заведением по разработке лекарства бессмертия, также он приказал десятке тысяч людей для изготовления бессмертных лекарств для него.

В период Восточной Хань Вэй-боян написал книгу «Чжоу-и Цаньтунци», — первое теоретическое изложение на тему алхимии. Хотя эта книга является теоретической работой по алхимии, она не включила в себя все академические взгляды и практические результаты с момента появления алхимии с периода Воюющих царств, в ней излагались в основном теории, выдвинутые самим Вэй-бояном.

Тремя теоретическими основами «Чжоу-и Цаньтунци» были «Чжоу-и (включает в себя И-цзин и комментарии к нему)», идеи Хуан-ди и Лао-цзы, и искусство алхимии. Тематику книги указывает само название: «Цань» означает «три», а «ци» — «гармония». В первой главе книги написано: «Даосская книга основана на принципе трех путей алхимии. А три пути объединяются в одно». В книге слово «соль» значилось, упоминался лишь некий «эликсир бессмертия» под названием «Цюйши».

 

Портрет Вэй-бояна в полный рост

В шестнадцатой главе этой книги говрится: «Я не смею говорить впустую в этой книге, мои высказывания ссылаются на тексты древних мудрецов. В них пилюлю бессмертия называли по-разному: в канонических текстах ее называли «Дракон и Тигр», Желтый Император назвал ее «цзиньхуа», Хуайнань-ван изготавливал «осенний камень»», а Ван-ян называл ее «желтым ростком». Хуан-ди, приняв эликсир «цзиньхуа», и вознесся на небо. Однако свидетельствующих об этом исторических сведений нет, существуют лишь мифы и легенды. Говорят, что Лю-ань, правитель Хуайнань-ван, изготавливал «осенний камень», это говорит о том, что «осенний камень» появился уже во времена династии Западной Хань. К сожалению, в то время его рецепт не сохранился, поэтому невозможно определить, что представлял собой «осенний камень». И только позже выяснилось, что «осенний камень» на самом деле был андрогенным галитом, рафинированным из человеческой мочи и других веществ.

«Рецепты Шэнь-ко и Су-ши: осенний камень» содержит следующую запись: «Брать два ведра мочи и разбавленный водой сок мыльнянки. Выкрутить сок мыльнянки тряпкой, чтобы удалить остатки. На каждое ведро мочи добавьте одну чашу сока мыльнянки. С помощью бамбуковой решетки тщательно перемешать жидкость, затем фильтровать ее, и получать более густой сок. Затем густой сок высушивают в чистой посуде, соскабливают и отбивают, затем добавляют в кастрюлю и варят. Затем сок стекает в корзину, вываривается досуха в кастрюле, снова вываривается в отваре и снова стекает. Если в конце процесса кипячения цвет остается белым, то повторять предыдущий процесс. Густую жидкость ставить на маленький огонь и варят семь суток»[42].

Позже в книгах по китайской медицине «Травнике» и «Компендиуме лекарственных веществ» рассматривали «осенний камень» как хорошее лекарство для тонизации почек и укрепления любовного пыла у мужчин. В этих книгах дано такое описание «осеннего камня»: Осенний камень — нетоксичное вещество, имеет соленый вкус, тонизирует почки и даньтянь (часть тела, находящаяся на 3 цуня ниже пупка; половая сфера, место сосредоточения жизненных сил — Прим. переводчика.), успокаивает пять внутренних органов, увлажняет три «цзяо» (обогревателя — один из шести Фу-органов, включающий верхнее (легкие, сердце), среднее (желудок, селезенка), нижнее (печень, почки, мочевой пузырь) — Прим. переводчика.), удаляет кашель, останавливает мокроту и осветляет глаза, противодействует истощению и резкому упадку сил, а также недержанию мочи и учащенному мочеиспусканию.

 

Рис., описывающий процесс изготовления киновари

3. Роль поваренной соли в алхимии

И только после династии Цзинь слово «соль» стало все чаще и чаще появляться в составе алхимических лекарственных средств. В «Рецептах Цуя», составленных в период династии Цзинь записано: «Брать десять лянов ртути и каменной серы, сварить их отдельно в кастрюле. Когда ртуть нагревается, а сера расплавится, выливайте их в одну кастрюлю и быстро перемешайте. После этого форма серы превращается в золу, а ртуть не выветривается. Затем смешивать их с десятью лянов наиболее обожженной глины из кухонного очага и одним ляном соли. Далее положить в кастрюлю соль песочной формы, чтобы она покрывала дно кастрюли на одну фэнь. Затем выливать сметь ртути и серы на слой соли, и сверху накрыть соляным слоем, толщиной одну фэнь. Накрыть все сосудом, и законсервировать путем замазывания всех щелей с помощью глины. Ставить на огонь на одни сутки, затем доставить все из кастрюли, класть новые обожженную глину и снова стать на огонь. После семикратного повторения этого процесса содержимое приобретает форму крема, и готово к применению». В этом рецепте соль используется пять раз в качестве основного ингредиента, и это показывает важность ее роли в алхимии.

В «Первой части трактата Баопу-цзы», написанной Гэ-хуном в период династии Цзинь записано 45 рецептов алхимических средств. Ниже приведем три из них.

1) Золотой эликсир.

Первое, что вы должны сделать, это принять дозу реальгар из Уду, яркую, как корона петуха, без камней в ней, и столько, сколько вы хотите, но не менее пяти фунтов. Растолките его в порошок, смешайте с коровьей желчью и отварите до сухости. Чайник из терракоты вместимостью в одно ведро сначала наполняют солью и каменной желчью, делая ее толщиной в три минуты. Затем добавьте сверху соль. Добавьте толченый древесный уголь, как финиковая пальма, сделав его толщиной в два дюйма. Она состоит из дождевых червей, кротовых сверчков и соли и покрыта котелком грязи, толщина которого составляет три дюйма. Затем его сушили в течение месяца, а потом на огне из конского навоза в течение трех дней и трех ночей, когда было холодно и выдавалась медь, ее отбивали барабаном, и медь текла, как выплавленная медь и железо. Затем он приказал отлить эту медь в трубку, и трубка была завершена, чтобы вместить воду тансы. И еще он использовал огонь конского навоза, чтобы печь в течение тридцати дней, и когда он достал золото из барабана, он сделал из него трубку, и еще он использовал ее, чтобы держать воду из песка. И снова, когда она в течение тридцати дней насыщается огнем из конского дерьма, ее колотят и выплавляют, причем из двух частей ее получают песок, а из одной части - ртуть, которая, будучи ртутью, сразу же сгущается в золото. Он яркий и красивый и может быть использован в качестве ногтя.

2) Киноварная вода.

Лечение Даньша катти, внутри сырой бамбуковой трубки, плюс камень желчи устранения камня каждый два, охватывают рекомендации верхней и нижней, закрыл рот трубки, похоронен в землю, три фута глубиной, 30 дней в воду, цвет красный вкус горький также.

3) Божественная пилюля Девяти треножников Хуан-ди.

Первый эликсир называется Даньхуа, когда первый сделан из Xuanhuang, с Xionghuang воды, изо камня воды, военной соли, рассола соли, куранты камень, устрицы, красный камень жир, скользкий камень, Ху порошок каждый десятки фунтов, для шести глины, огонь тридцать шесть дней, чтобы завершить, принять его семь дней бессмертного.

Начиная с первого теоретического труда по алхимии «Чжоу-и Цаньтунци» до многих последующих работ, несмотря на то, что в этих книгах описано множество различных ингредиентов, используемых в изготовлении алхимических средств, но главными ингредиентами остаются «восемь камней», о которых говорилось в одиннадцатой главе «Чжоу-и Цаньтунци». Под «восемью камнями» понималось восемь веществ, используемых в алхимии: песчаник, реальгар, слюда, натуральная пористая сернокислая медь, сера, каменная соль, неочищенная селитра и аурипигмент. Позже теория о «восьми камнях» превратилась в тезис «трех элементов» (сера, ртуть и поваренная соль). В этом отношении сера представляла «горючий элемент», а ртуть — «лабильный элемент». Из комбинации этих двух элементов, по мнению алхимиков, получаются все остальные вещества в мире. Наряду с серой и ртутью алхимики рассматривали соль как третий, «философский» элемент, символизирующий «материальность». Ведь при нагревании на огне сера превращается в пламя, ртуть — в дым, и лишь соль остается в виде пепла. Следовательно, первые два элемента метафорически называют «духом», а соль рассматривается как «материя», основными компонентами которой являются протоны, электроны и нейтроны.

Герметизация печи — один из ключей к успеху изготовления алхимических средств, поэтому алхимики придавали ей большое значение, для этого они проводили множество экспериментов и разрабатывали различные методы. Самым эффективным из них было применение «глины из шести веществ». Согласно записи из «Первой части трактата Баопу-цзы», «шестью веществами» были каменная и грубая соль, алюминит, мули, красная каменная смола (род лекарственной глины, содержащей силиконовую кислоту — Прим. переводчика) и тальк.

Позднее наука доказала, что алхимия является лженаукой, однако, некоторое ее положительное значение неоспоримо. Целью алхимии является достижение бессмертия, она в значительной степени отражает древнюю веру в то, что человек может освободиться от оков природы; что счастье человека строится не в загробном мире, а в этой жизни. Такой дух, ориентированный на человека и на то, что его силы могут преодолеть силы природы, не только поощрял алхимическую деятельность, но и значительно обогатил человеческое воображение. Более важно, — алхимия подтвердила неразрывную связь между солью и жизнью человека.

Раздел 2. Барельефный кирпич династии Хань «Приготовление соли»

Как мы уже упоминали в первой главе, из-за географической удаленности Сычуани от центральных равнин, о местной солевой культуре ранних эпох было мало известно. А кирпичный барельеф династии Хань «Приготовление соли» в той или иной степени приоткрыл для нас тайну культуры соли в Чэнду провинции Сычуань.

1. Истоки барельефного кирпича

Кирпичный барельеф представляет вылепленное или вырезанное на кирпичах узоры или изображение. В основном их находят в гробницах династии Хань, и в меньшей степени — в родовых залах и на памятниках. Впервые их находили примерно во второй половине периода династии Цин. А то того времени о кирпичном барельефе не было никаких достоверных записей.

Из археологических раскопок стало известно, что барельефная резьба на кирпичах процветала во времена династии Западная Хань и достигла расцвета во времена династии Восточная Хань, в значительно меньшем объеме их делали в период династии Цинь. В последние годы на руинах дворца Цинь в городе Сяньяне провинции Шэньси были обнаружены два типа узорчатых пустотелых кирпичей: один с узорами в виде дракона и феникса, другой с формованной спинкой и ромбовидными узорами. Когда древние говорили о «кирпичах Цинь и черепицах Хань», они имели в виду, что в период династии Цинь изготовление кирпичей достигло более зрелой стадии своего развития, кирпичи были широко использованы для больших строительных объектов, таких как Великая стена, дворцы и крупные жилые дома.

Кирпичные барельефы изготавливаются с помощью деревянной формы с вырезанным на ней изображением, тиснением на полусухом саманном кирпиче и последующим обжигом в печи, изображение также вырезают на саманном кирпиче. Лепные кирпичи с изображениями и узорами имеют рельефный эффект, с черно-белым контрастом, что придает им разнообразную насыщенность. Кирпичи бывают пустотелыми и полнотелыми, имеют разные размеры и формы — прямоугольные, квадратные и треугольные, которые предназначались для отделки стен, перемычек и гробовых камер гробницы соответственно. Для больших кирпичей используется несколько форм для последовательного тиснения изображений, для кирпичей малых и средних размеров используется одна форма для каждого изображения. Кирпичи, как правило, имеют свой естественный цвет, но бывают и крашенные цветные кирпичи, но поскольку такие кирпичи были захоронены более тысячи лет назад, краски давно осыпались и видны только их остатки.

Основные раскопки кирпичных барельефов проводились в провинциях Шэньси, Хэнань и Сычуань. Города Сяньян, Наньян и Чэнду (в пров. Шэньси, Хэнань и Сычуань соответственно) были важными населенными пунктами в период династии Хань с развитой экономикой и богатыми погребальными обычаями, и следовательно здесь было найдено наибольшее количество кирпичей. Узоры и изображения на этих кирпичах самые разнообразные, они посвящены описанию мифических историй и легенд, исторических событий, повседневной жизни, божественных существ и т.д. Узоры и изображения так или иначе уникальны и специфически, соответствуя традициям мест и регионов, где были раскопаны эти кирпичи.

Кирпичные барельефы из гробниц конца династии Восточная Хань, найденные на территории Чэнду и его окрестностей, как правило, представляют полнотелые квадратные кирпичи, в основном формованные. Изображения Портреты богаты по содержанию, в основном взяты из реальной жизни: колесницы и конники, почетные караулы, банкеты, цирковые представления, проповедь, игры, рыбалка и охота, производство соли, сбор урожая, сбор лотоса и шелковицы, дворы и ворота. Изображения ярко моделированы, тщательно и деликатно вырезаны и представляют собой худощавый стиль. Некоторые работы состоят из двух изображений, например, квадратный кирпич, раскопанный в городе Чэнду, с изображением человека, стреляющего из лука, в верхней части и изображением сбора урожая в нижней, но композиция очень целостная и ритмичная, что является уникальным среди барельефных кирпичей. Кроме того, кирпичи с изображением процесса добычи колодезной соли, музыкального и циркового представлений, найденные в том же Чэнду, кирпич с изображением двух наездников, найденный в Синьду, кирпич с изображением всадника-чиновника, раскопанный в городе Даи, кирпич с изображением базара, раскопанный в Гуаньхане, и кирпич с изображением сбора лотосов, раскопанный в городе Дэяне, также представляют весьма оригинальные художественные стили и могут считаться шедеврами сычуаньских барельефных кирпичей.

 

Кирпичный барельеф династии Хань «Приготовление соли»

2. Коннотация барельефного кирпича «Приготовление соли»

В 1950-х годах в провинции Сычуань было обнаружено в общей сложности три кирпича с изображением процесса приготовления соли. Один был раскопан в Хуапафане уезда Цюнлая, второй и третий были найдены в районах Лаосифана и Янцзышани города Чэнду. Первые два были включены в сборник «Барельефных кирпичей Сычуани периода династии Хань»[43] и «Искусства изобразительных кирпичей Сычуани периода династии Хань»[44], третий в «Барельефные кирпичи Сычуани и общество периода династии Хань»[45]. Квадратные кирпичи, который мы часто встречаем в некоторых сборниках и альбомах, были найдены в гробницах периода династии Хань в районе Янцзышани города Чэнду. Эти кирпичи имеют длину и ширину 40 сантиметров, на них изображены неглубокие колодцы со срубами, широкий транспортеры для рассола и печи, люди, возившие дрова и соль, а также охотники и дикие животные в горах.

Из изображения видно, что солеварня окружена горами, на которых растут различные деревья и обитают дикие птиц и животные; виден человек, стреляющий из согнутого лука. Эта работа представляет собой яркое воспроизведение производства колодезной соли в Сычуани во времена династии Хань. Кроме того, в этой работе мы видим несколько природных пейзажей, которые также можно рассматривать как источники ранней традиционной китайской живописи.

По барельефному кирпичу «Приготовления соли» мы можем представить себе суровые и трудные условия производства соли и жизни в Сычуани во времена династии Хань, и судя по изображению охоты, мы можем чувствовать, ту жизнерадостность, которую испытывали древние солевары. В доциньской «Песне о игре в чурбачки» говорится: «Мы начинает работать работаем на восходе солнца и отдыхаем, когда наступает закат. Мы выкопаем колодцы и пашем поля, чтобы обеспечить себя едой и водой. Так власть императора нам ничего не стоит!» Эти слова ярко продемонстрировали то, что древние люди кормились своим трудом, трудились в поле лица, при этом полны уверенности в себе, и со спокойствием относились к своей жизни. Стихотворение — это невидимая картина, а картина — это молчаливое стихотворение. Барельефный кирпич «Приготовление соли» — один из самых представительных шедевров о соляной культуре, сочетающих в себе познавательное и развлекательное начала.

Раздел 3. Схема восьми расстановок войск и солевая культура

В первой главе мы привели доводы о том, что обитание древних людей в много зависело от соляных источников на побережьях реки Янцзы, а также проводили исследование мифов и легенд о сказочных краях в районе Трех ущелий Янцзы. Отсюда нетрудно понять, что соль оказала беспрецедентное влияние на развитие человеческой культуры. То же самое, в центральной части района Трех ущелий также наблюдался культурный феномен, тесно связанный с поверенной солью. Это так называемая «Схема восьми расстановок войск», которая была описана во многих мифах и исторических записях.

1. О Схеме восьми расстановок войск

По преданию она была разработана Фу-си, одним из трех великих родоначальников китайской наций. Позднее она была применена в военном деле и стала одной из форм размещения войск в военных действиях. В «Троецарствии» говорится, что «Чжугэ-лян был человеком талантливым и изобретательным. Он изобрел арбалет, способный вести беглые выстрелы, и деревянные быки и самодвижущиеся кони в качестве средств перевозки. Чжугэ-лян занимался военным искусством, изучал тактическое построение войск в виде рисунка восьми триграмм и усвоил суть этой схемы»[46]. Существует множество записей о местах применения Чжугэ-ляном такого построения войск: согласно «Комментарию к канону водных путей: река Мяньшуй», это было в уезде Мяньсяне провинции Шэньси; согласно «Географическим заметкам эпоха Тайпин: Ичжоу», это произошло в уезде Синьфане провинции Сычуань; а согласно «Комментарию к канону водных путей: река Цзяншуй», «Истории династии Цзинь: Хуань-вэнь» и «Географическим заметкам эпоха Тайпин: Куйчжоу» — в уезде Фэнцзе города Чунцина. Судя по рассказам из этих записей, все эти истории могут быть достоверными, однако подробности некоторых событий с течением времени были утеряны. До возведения гидротехнических сооружений в Трех ущельях, мы побывали на реке Янцзы, в ее участке в уезде Фэнцзе, где «Схема восьми расстановок войск» была одной из известных достопримечательностей. У Ду-фу есть стихотворение «План восьми расположений», которое звучи так: «Покрыл заслугами своими Чжугэ Лян, Страну из трех владений, И славу имени его составил «План Восьми расположений». Течет-течет река, но камни «Плана» неподвижны над водою. Осталась в них тоска, что уничтожить У не удалось герою». Из исторических записей следует, что «Схема восьми расстановок войск» была разработана Чжугэ-ляном для применения в военных действиях, однако, согласно другим историческим источникам, под этой «Схемой» подразумевалась древняя база по производству соли.

Профессор Жэн-найцян так прокомментировал «соляные источники» на Набережной Юйфу:

«За пределами ущелья есть место, которое люди называют соляной отмелью… Летом и осенью ее накрывала вода, и лишь зимой и весной люди там производили соль. Когда уровень речной воды опускается, соледобытчики убирают с соляных источников песчано-галечную отмель, собирают ее в кучу и получают соленую воду. Уровень источников и отмели остаются неизменными из года в год, и те, кто проплывает мимо, не зная причины этого, говорят, что это тактическое построение войск в виде рисунка восьми триграмм Чжугэ-ляна. Действительно ли было это, — вопрос остается открытым. В «Географических заметках эпоха Тайпин» есть такая ссылка на «Карты города Цзинчжоу»: «В одной миле к югу от Юнаньгуна находится Схема восьми расстановок войск Чжугэ-ляна. Она возведена мелкими камнями высотой пять чи, диаметр каждой столбы сопоставим объятию десяти человек. Все расстановки столбов симметричны, соответствуют определенным арифметическим законам. Каждый год их накрывает речная вода летом, а зимой снова всплывает из-под воды в неизменчивом виде». В «Хронике Цзиньчжоу» Шэн-хуна говорится: «Эти столбы из мелких камней возведи люди. Они представляют тактическое построение войск в виде рисунка восьми триграмм. О Схеме говорят: «Тот, кто овладеет ею, тот всегда непобедим». К великому сожалению, в будущем квинтэссенцию Схемы больше никто не усвоил. Вовремя военного похода на царство Шу, Хуань-вэнь, возглавляя воска, проходил это место, и увидел эти столбы. Из них он сразу же узнал расстановку войск, которая была применена Чжугэ-ляном во время битвы под Чаншаней. Все воспевали талант Чжугэ-ляна, однако, сила речной воды способна передвинуть большие камни, как же эти столбы из мелких камней могли пережить натиск воды? Если бы люди знали, что под отмелью находились соляные источники, все сразу бы стало понятно»[47].

В уезде Фэнцзе с древних времен добывали соль, за счет этого племя Юй построило свое царство. Это одно из мест зарождения древней соляной промышленности в восточной части Чунцина, согласно историческим записям максимальное годовое производство достигало 4 000 тонн.

В «Словаре солеварного дела» Линь Чжэньханя говорится:

Название уезда. Самый крупный уезд, входивший в округ Куйчжоу в период династии Цин, в республиканскую эру период статус уезда был сохранен, но была упразднена местная администрация, уезд был зачислен в округ Дунчуаня провинции Сычуань. К концу периода династии Цин было выдано 177 лицензий на поставку и сбыт соли. Крупнейшим местом поставки считается Фэнцзе. Б). Месторождения добычи соли. В уезде Фэнцзе, в семи милях к востоку от плотины. С мая по ноябрь каждого года во время паводка, соляные колодцы уходят под воду. Добычу и производство соли осуществляют, когда речная вода отступает. Рассол имеет зловонный запах, отсюда ее в народе называют зловонной солью. На этом месте на двух берегах расположено четыре соляного колодца, один на южном, три на северном. В «Картах Цзинчжоу» говорится: «В трех ли от Схемы расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм Чжугэ-ляна расположен участок длиной 100 шагов от востока до запада и шириной 40 шагов от севера до юга. На этом участке имеется пять соляных источников. Добывают соль деревяными бочками в зимнее время, летом источники уходят под воду»[48].

 

Портрет Чжугэ-ляна в полный рост

Запись из «Хроники уезда Фэнцзе»: «На юго-востоке уезда, у Схемы расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм Чжугэ-ляна расположены четыре соляного колодца, на отмели Лунцзи находятся два колодца. Эти колодцы всплывают зимой и уходят под воду летом. В начальные годы правления императора Сяньфэн (династии Цин) местные жители здесь добывали соль, объем производство был большим. Ежегодно, когда вода отступает, люди здесь варят соль, зрелище было оживленным»[49].

Так называемый «Рыбье брюшко» представляет собой песчано-галечную (каменистую) отмель, которая находится в одном километре к востоку от уезда Фэнцзе и в пяти километрах к западу от города Байдичэна. Этот участок расположен на южном берегу реки Янцзы, граничит с устью реки Мэйси. От севера до юга этот участок протянулся более 800 метров, от востока до запада — более 2500 метров. До возведения плотины Трех ущелий эту отмель уходила под воду по летам, видна лишь зимой. Этот участок издалека выглядит как рыбье брюхо, отсюда и пришло название.

Ли-даоюань (Северная Вэй) считает эту отмель местом, где Чжугэ-лян создал каменную Схему расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм в эпоху Троецарствия. В своей книге «Комментарии к канону водных путей» Ли-даоюань говорит: «На этой ровной отмели, вблизи от реки и суши, имеется Схема расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм. Она построена мелкими камнями и протянулась с востока на запад. Каменные столбы расставлены в восьми рядах с интервалом в два чжана»[50]. По словам Ли-даоюаня, эта местность как раз находится в близости к местонахождению древних культурных останков. В «Окружному справочнике Куйчжоу» династии Цин записано: «В пяти ли к западу от города находится 14 соляных источников, и жители получают от них немалую пользу»[51]. Соответствуют ли эти записи историческим фактам? Вроде бы в них присутствуют те или иные аргументы. Далее мы порассуждаем о связи между Чжугэ-ляном и солевой культурой.

2. Чжугэ-лян и соляный промысел

Чжугэ-лян (181–234 гг. н.э.), известный как Кунмин, родом из Ланъя-янду (ныне Инань, провинция Шандун), был известным государственным, военным и литературным деятелем в царстве Шу в период Троецарствия. В молодости Чжугэ-лян имел большие амбиции и усердно читал книги по истории, часто сравнива себя с Гуань-чжуном и Лэ-и. На закате династии Восточной Хань, когда на Центральной равнине царила смута, Чжугэ-лян занимался земледелием в городе Наньяне, на холме Волунгане, при этом уделял внимание события, происходящим в поднебесной. Его нарекли «Волуном», что означает «лежачего дракона». В 12-ом году правления императора Сянь-ди (207 год) Лю-бэй трижды посещал шалаш Чжугэ-ляна, настоятельно приглашал его на службу. Тот согласился и стал главным советником Лю-бэя.

Размышление Чжугэ-ляна над экономическими вопросами главным образом было изложено в «Шестнадцати полезных стратегиях», военном трактате, написанным Чжугэ-ляном для поддерживания власть имущих в царстве Шу. Трактат состоит из 16 статей, посвященных таким вопросам, как управление государством, людскими ресурсами, армией и т. д. В трактате Чжугэ-лян высказал четыре главные идеи: во-первых, поощрять сельскохозяйственную деятельность и накопление средств, не отнимать время и средств у земледельцев; во-вторых, выступает против чрезмерного налогообложения и расточительности; в-третьих, уделять должное внимание торговле, поощрять освоение новых ресурсов; в-четвертых, внедрение передовых технологий в производственную деятельность в регионах народных меньшинств.

В то время царство Шу обладало чрезвычайно богатыми ресурсами соли и железа, и Чжугэ-лян придавал большое значение этому преимуществу, проводя политику государственной монополии на производство и сбыт соли и железа, также для этого были учреждены специальные ведомства. В «Записках о познании вещей» Чжан-хуа (Западная Цзинь) говорится: «В Линьцюне, в ста ли югу от уезда есть газовая скважина, шириной пять чжан и глубиной от двух до трех чжан. В старые времена люди разводили огонь деревом и бамбуком. Когда Чжугэ-лян отправился посмотреть на это, огонь разгорелся еще сильнее. Когда колодец накрывали тазом, рассол кипятили и получали соль. Огонь был потушен, когда все было готово, и с тех пор не разгорался»[52]. Под «старыми временами», скорее всего, подразумевался период Восточной Хань или Троецарствия. Согласно этой записи газовая скважина в начале использовалась только для добычи огня, и только после прихода Чжугэ-ляна ее стали использовать для приготовления поваренной соли. Это означает, что именно Чжугэ-лян впервые подсказал людям, как варить соль на природном газе.

В своей статье господин Лю Вэйго говорит: «Во-первых, история про Схему расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм Чжугэ-ляна была записана во многих исторических документах. Впервые об этой истории писали в период династии Цзинь, а «Карты Цзиньчжоу» были составлены в период Северной и Южной династий. Хотя в «Записях о Трёх царствах» нет сюжета о том, как Лу-сюнь попал в ловушку Схемы на отмели Рыбьего брюшка, но в них были такие слова: «Чжугэ-лян был человеком талантливым и изобретательным. Он изобрел арбалет, способный вести беглые выстрелы, и деревянные быки и самодвижущиеся кони в качестве средств перевозки. Чжугэ-лян занимался военным искусством, изучал тактическое построение войск в виде рисунка восьми триграмм и усвоил суть этой схемы». А время создания стихотворения Ду-фу «Плана восьми расположений» также гораздо раньше выхода в свет романа «Троецарствия». Это означает, что задолго до того, как Ло-гуаньчжун написал свой роман, понятие «Схема» уже широко известно народу. Во-вторых, согласно местным хроникам, седьмого числа седьмого месяца по китайскому календарю, жители уезда Фэнцзе, чтобы почтить память Чжугэ-ляна, посещали отмель. Женщины там собирали камешки, перфорируя их, и делали из них украшений в виде браслетов в знак удачи. Такая традиция сохранилась в республиканскую эпоху, затем была утрачена. Это говорит о том, люди действительно верили в магию «Схемы». В-третьих, в развалинах на отмели «Рыбьего брюшка» местонахождение навалов мелких камней соответствовали местам, где располагались печи для вываривания соли. В то время эти печи имели большое военное значение, и не остались бы без внимания военных деятелей на протяжении веков[53].

В то время, когда три царства противостояли друг другу как равные, и каждое из них пыталось восстановить социальный порядок. Тот факт, что Чжугэ-лян уделял большое внимание соляному промыслу, имел огромное позитивное значение для восстановления и развития экономики царства Шу. Именно благодаря экономической концепции Чжугэ-ляна, и особенно его практической работе, в царстве Шу наблюдалось процветание, когда «поля распаханные, зернохранилища полные, оружие заточенное, а сбережения большие».

3. Вся правда о Схеме расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм

Набережная «Рыбье брюшко» находится в километре от уезда Фэнцзе и расположена на первой террасе на северном берегу реки Янцзы. Она представляет отмель длиной около 2500 метров и шириной 800 метров, по форме напоминающая брюхо рыбы, отсюда и название «Рыбье брюшко». Неподалеку находится соляной источник из четырех отверстий, люди называют его «белой соляной отмелью», в народе он известен как «вонючая соляная отмель». Летом этот источник находится под водой, а зимой всплывает. Согласно легенде, когда Чжугэ-лян, возглавляя войско, вошел в Сычуань, он собрал здесь камни в кучи и установил каменные позиции, известные как «Схема расстановок войск в виде рисунка восьми триграмм». На самом деле, когда Чжугэ-лян прибыл в Сычуань, был сезон дождей, вся отмель уходила под воду, и камни собирать не могли. А когда армия Лю-бэя, отступая после поражения, мимо проходила это место, ситуация была той же. Согласно историческим записям, каменные кавалы, из которых состоит «Схема», были простыми соляными печами, оставленными поколениями солеваров на отмели. Так как эти печи по форме напоминают блиндажи, а соединяющие их канавы, которые предназначались для вентиляции и вывод селитры, напоминают траншеи, то во время боя в «блиндажах» и «траншеях» могли помещаться солдаты. Если бы было подготовлено достаточное количество каменных бомб и еды, это была бы полноценная оборонительная позиция. Таким образом, «Схема» была реконструированным оборонительным сооружением на основании соляных печей.

Руины «Схемы» находится в юго-восточном углу уезда Мимоу. О ней так записано в работе Ли-ина из династии Тан «Заметках о Ичжоу»: ««Схема» состоит из 64 оснований, по восемь вертикальных и восемь горизонтальных оплотов. Каждый из них высотой в три чжан и окружено земляным ограждением с четырьмя воротами. Это было место, где Чжугэ-лян тренировал свои войска. Последующие поколения вносили в «Схему» некоторые изменения». Об этом писали и Чжао-чжу из династии Сун, и литератор Ху-инлинь из династии Мин: Две «Схемы» по 64 оплота, плюс еще два в качестве командных платформ, в общей сложности получается 130 оплотов. В будущем именно такое количество оплотов стало общепринятым, правда такая расстановка выглядела уже не такой аккуратной. К концу периода династии Цин остался только 71 оплот.

Это означает, что Чжугэ-лян, как политический, военный деятель и экономист, на отмели Рыбьего брюшка и организовал производство соли, и тренировал свои войска.

Раздел 4. Выдающиеся представители соляного промысла

В китайской культуре доминировала только единая императорская власть, но не единая религия. Как мы уже говорили в главах, посвященных периодам династий Ся, Шан, Чжоу и Цинь, ритуальная система древней эпохи делилась на три, шесть и девять классов и отказывала простым людям в участии в ритуалах богов Неба и Земли. Однако у людей, конечно, были свои кумиры, неизбежно считали их своими божествами, и строили храмы и пантеоны для почитания. Хотя правящий класс всех веков считали их «непристойными святынями» и всячески запрещали, однако эти места часто использовались как духовное убежище от социального давления, от которого страдали люди в материалистическом и коррумпированном обществе. В них люди находили духовное утешение. Поэтому в разных регионах и отраслях были созданы свои божества.

Среди множества религиозных божеств прослеживалось своеобразное явление: следуя за Су-ша, Цзяо-гэ, Гуань-цзы, Фань-ли и И-дуном, многие выдающиеся исторические личности также становились соляными божествами, например, Чжан-даолин, основатель даосской секты «Пяти ковшей риса» в период династии Восточная Хань, стал богом соли, которому поклонялись в Сычуани, а Гэ-хун стал тем же в провинции Хэнань. Подобными им в разных регионах были и другие. Все эти деятели в той или иной степени способствовали развитию солевой культуры. Чжан-даолин, считается одним из главных лиц, внесших большой вклад в освоение соляных колодцев в Сычуани после Ли-бина. А Гэ-хун в «Первой части трактата Баопу-цзы» записал рецепты алхимических средств с использованием поверенной соли, и этим же стал богом соли в Хэнани. Были и другие политические деятели, сыгравшие важную роль в освоении соли. Они также почитались местными жителями как боги соли, например, Фу-цзя, Ян-чжэнь, Гуань-юй и другие.

1. Чжан-Даолин

Чжан-даолин (34–156 гг.), также известный как Чжан-лин или Фу-хань, был уроженцем вассального царства Пэй (современный уезд Фэн, провинция Цзянсу). Он был прямом потомком Чжан-ляна в восьмом поколении, родился в десядом году правления императора Гуанву-ди у горы Тяньмушани. В возрасте семи лет выучил знал «Дао дэ цзин» («Канон Пути и добродетели»), разбирался в астрономии, географии и нумерологичических пространственно-числовых (троично-пятеричных) схемах. По рекомендации он работал мудрым и добродетельным алхимиком, но он был так решительно настроен на самосовершенствование, что вскоре ушел со службы и жил в уединении на горе Бэйманшани. Император Хань-хэди трижды призывал его стать наставником двора, и предлагал наследственный титул знати, но Чжан-даолин отказался. Позже он прибыл в царство Шу и жил в уединении на горе Хэминшани. На этой горе обитали каменные журавли, и каждый раз, когда запевали журавли, это означало, что кто-то скоро станет бессмертным. Здесь Чжан-даолин усердно изучал Дао и занимался самосовершенствованием, и в результате однажды журавли запели. В первый год правления императора Хуаньди, он вознесся на небо в возрасте 123 лет. Так о нем записано в даосской книге «Жизнеописаниях святых и бессмертных». На самом деле при жизни Чжан-даолин служил в Линчжоу (современный Жэньшоу) провинции Сычуань, и там ему клонились как богу соли. Сохранилось довольно много записей о том, как Чжан-даолин осваивал соль во время своего пребывания в Линчжоу.

В «Описаниях областей и уездов периода Юаньхэ» записано: «Колодец был обнаружен и освоен Чжан-даолином из царства Пэя, отсюда колодец носит название Лин. Позже колодец был заброшен, и был освоен новый под называнием Ланду. Потомки по привычке продолжали называть его колодцем Лин, а на самом деле это уже был колодец. Колодец Лин в уезде Жэньшоу имеет ширину 30 чжан и глубину 80 чжан, на территории Иду расположено много соляных колодцев, и этот колодец самый большой. Из него соляную воду доставали при помощи бурдюка из бычьей кожи. Работа эта была весьма трудоемкой, ей занимались узники и каторжники»[54].

В книге «Семи грамотах из облачного хранилища» содержится следующее: «Сегодняшний соляной колодец в Линчжоу имеет глубину 570 чи, он проходит через два каменного слоя, и только под ними находится соленая вода»[55].

В «Энциклопедии обычаев и нравов» династии Тан записано: «В десяти уездах, включая Шудао, Лин и Мянь, находится девяносто соляных колодцев, объем налогообложения на соль составил 8058 связок в тысячу чохов в год… В Линчжоу расположен один колодец, объем налогообложения на соль составил 2061 связку в тысячу чохов»[56].

В энциклопедии династии Сун «Записях бесед в Мэнси» говорится: «Соляной колодец в Линчжоу имеет глубину более 500 чи, колодец стоит на каменном слое. Он очень широкий сверху и снизу, но лишь немного сужается в середине, что называется «талией барабана». Со дна колодца в качестве ствола использовали старое кипарисовое дерево, с деревянного ствола спускали веревку, и доставали воду, а сбоку колодца установлена большая лебедка. Со временем разрушался оголовок колодца, пытались чинить, но в колодце такая негативная энергия, что все, кто пытался спускаться, погибли. Другого выбора не было, разве только было дождаться дождя, когда дождевая вода попадает в колодец, негативная энергия распадается, и тогда могли проводить ремонтную работу. Когда дождь проходит, то и работа прекращается. Позже, некий человек взял деревянный поднос, наполненный водой, а на подносе были отверстия. Он положил поднос на колодец, а вода стекала сквозь отверстия и подала в колодец, словно дождик. Поднос называли «дождевым», вода стекала с него месяцами, и за это время оголовок колодца был отремонтирован, после чего добыча соленой воды из колодца Лина была восстановлена[57].

 

Портрет Чжан-даолина в полный рост

В «Неофициальной истории Юйху» говорится: «Соляной колодец в Линчжоу глубиной более пятидесяти чи, он проходит сначала через грунтовой, а затем каменный слой. Грунтовой слой толщиной более двадцати чи, мощен бревнами фебы, чтобы заградить почву, а вода выбивается из-под каменного слоя. В эпоху пяти династий и десяти царств годичный объем добычи достигал восемьсот цзинь». Далее, «из-за затора в каменном слое, воды становилось меньше, из-под земли стал подниматься токсический газ. Мастера спускали по веревке в колодец, но безуспешно, все погибли. Так канал подземной воды не прочищен, добыча приостановлена, и это негативно повлияло на жизнь населения. В 960–963 годах, после прихода к власти Сун-тайцзу, Цзя-янь был назначен чиновником, отвечающий за управление Линчжоу и прочищение водного канала соляного колодца. Тот с сотнями мастерами пришел к колодцу, проводил ритуальное очищение постом. Но мастера из-за страха все же боялись спускаться, тогда Цзя-янь с инструментом спустился первым. С огромным трудом он нашел источник подземной воды, прочищал канал, и объем добычи соляной воды постепенно увеличивалась, — от сотен цзиней до несколько тысяч цзиней в день»[58].

Объем налогообложения на добычу соли из колодца Лина составлял почти 1/3 от общего объема налогообложения на добычу соли в Сычуани, что свидетельствует о величине этого колодца и большом значении развития соляного промысла Чжан-даолином. И тот был достоин того, чтобы люди поклонялись ему как богу соли.

В древнем Китае правящий класс не позволял народу предстать перед теми же богами, что и они, и в результате народ отвернулся от них. По примеру Чжан-даолина мы видим, что несмотря на то, что правители называли его «проклятым злодеем секты «Пяти ковшей риса»», тот своим вкладом в дело освоения колодезной соли и противостоянием правящему классу получил всенародное уважение и признание.

2. Фу-цзя, Ян-чжэнь и Гуань-юй

Фу-цзя (годы жизни неизвестны) был уроженцем города Цюжэня (ныне Юньян, город Чунцин). Легенда гласит, что Фу-цзя родился после того, как его мать встретила дракона у реки Танси. Сначала Цзя зарабатывал на жизнь гаданием и стал очень известным. Когда Лю-бан, родоначальник династии Хань, сражался за поднебесную, случайно встретил Цзя и попросил его быть своим советником. Позже он предложил Хань-гаоцзу план покорения трех важных территорий царства Цинь. После того как Гао-цзу стал императором, тот дал ему фамилию Фу. Позже Фу-цзя был назначен начальником Верховной судебной палаты, а его родной край стал его пожалованной землей.

В «Хронике уезда Юньян» старой версии записано: «В период династии Хань. У Фу-цзя одна дочь, однажды она гуляла у ручья и вдруг забеременела. Год спустя она родила одно существо, у которого не было рук, ног и глаз. Рассерженный Фу-цзя расчленил существо на девять частей и бросил их в ручей. Через короткое время части тела существа превратились в девять драконов, Фу-цзя был сильно удивлен, и запретил местным жителям ловить рыбу в ручье. Перед своей смертью Фу-цзя говорит, что горы Трех быков и Коня находятся против друг друга, там не рождаются выдающиеся личности, зато можно найти соленые колодцы. После его смерти дочь Фу-цзя указала места, где находятся жилы колодца, и люди выкопали девять соляных колодцев. С тех пор местные жители считают Фу-цзя владыкой колодца, и поклонились ему как богу колодца. А девяти драконов также стали для народа божествами, их называют богом девяти колодцев»[59]. Очевидно, что все это было связано с освоением Фу-цзя соли.

Ян-чжэнь (54–124 гг.), известный как Бо-ци, был уроженцем города Хунун-Хуаъян (к востоку от Хуаина в современной Шэньси). Он был министром династии Восточная Хань. Ян-чжэнь был эрудированным человеком, его нарекли «Конфуцием Гуаньси (территория к западу от горного прохода Ханьгугуань, пров. Хэнань — Прим. переводчика)». При жизни занимал поста ревизора округа Цзиньчжоу, администратора округа Чжочжоу, советника по делам воспитания и обучения и администратора столичной области. Из-за того, что он многократно указывал ошибки придворных перед императором, Ян-чжэнь был оклеветанным, ушел в отставку, и позже покончил жизнь самоубийством.

В «Записях о знаменитых местах царства Шу» содержится следующая запись: «Река Ту находится в 18 ли к востоку от города, а ее истоком является пещера Паньлун, река протекает через колодец Туцзин. Богом колодца является Ян-боци (т.е. Ян-чжэнь). На каменной стеле, стоящей у колодца, написано, что ревизор округа Цзиньчжоу, приплыв по реке сюда, отдыхал в Храме Наньяэнсы и сказал: «Здесь, на северном берегу реки, в районах двух-трех ли, есть какой-нибудь чудотворный дух?»…Позже, в глубине горы он увидел источник Белого оленя и сказал: «Вот где чудотворный дух!». Сопровождающие воины по указанному ревизором месту долбили большие камни и нашли соленный источник. камень из точки и получил соляной источник, а храм находится в одной ли к востоку от Чжидуна»[60]. Бог соли, которому поклоняются на соляных фермах в уезде Чжунсяня, Чунцин, и есть Ян-чжэнь.

Гуань-юй (? —124 г.), известный как Юньчан, его первоначально имя — Чаншэн. Он был родом из города Хэдунсе (ныне Линьи, пров. Шаньси). В последние годы периода династии Восточной Хань он занимался кузнечным делом и торговлей солью. Из-за того, что, выступая в защиту справедливости, убил местного хулигана Люй-сюна, он отправился в бегство в Чжочжоу. Гуань-юй, Лю-бэй и Чжан Фэй в персиковом саду дали друг другу клятву верности, и стали назваными братьями, после чего стал одним из главных полководцев Лю-бэя. Победа Гуань-юя над семью войсками под командованием полководца Юй-цзиня, подчиненного Цао-цао, принесла ему славу на Центральных равнинах. Позже Гуань-юй подвергнулся атаке Сунь-цюаня, потерпел поражение и был убит.

Запись из «Полного собрания книг древности и современности»: «В «Записи о восстановлении Храма Гуань-юя», которую написал Чжан-Шанъин в четвертый год Юаньфэна (девиз императора Сун-шэньцзуна) династии Сун, говорится, что Храм был построен в период династий Чэнь и Суй. Великий монах Чжи-кай, который достиг великого мастерства всех Будд, впервые назвал Гуань-юя духом-хранителем монастыря»[61].

В «Общераспространенных сведениях о Небожителях испокон веков» содержится следующая запись: «(В последние годы правления императора Тан-гаоцзуна) монах Шэнь-сю прибыл в город Данъя, на гору Юйцюаньшань, чтобы построить монастырь. Увидев, что местные жители поклонялись Гуань-юю, Шэнь-сю разрушил его святилище. И тут же тучи сомкнулись над ним, на небе явился Гуань-юй на лощади и с саблей в руке. Гуань-юй рассказал Шэнь-сю о своей жизни, после чего Шэнь-сю построил храм и сделал Гуань-юя духом-хранителем этого храма. Гуань-юй издавна почитался народом, а даосисты, закрепляя за ним статус покровителя своей религии, назвали его Верховным божеством над демонами. Буддисты не стали уступать, тоже решили закрепить за фигурой Гуань-юя статуса дхармапалы. Позже, Чжи-кай, знаменитый монах периода династии Суй построил на горе Юйцюаньшани обитель, провел принятие обета у Гуань-юя и его сына. А после завершения строительства храма, закрепил за Гуань-юем статуса дхармапалы. Эта история стала популярной в период династии Сун, и с тех пор Гуань-юй стал покровителем буддизма в храмах во многих регионах. В городе Ханчжоу, в храме Линъиньсы, к традиционным восемнадцати покровителям буддизма поставили статую Гуань-юя, и таким образом покровителей буддизма стало девятнадцать»[62].

Гуань-юй родился там, где расположен соляный пруд. При жизни он сам торговал солью и убил Люй-сюна, местного деспота, занимавшегося этим же делом. Всю свою жизнь Гуань-юй был смелым человеком, преданным честности и справедливости. Правители и народ испокон веков считали его «богом верности и праведности». Ему поклонялись императоры разных эпох, а народ еще с большим энтузиазмом чтят его. Во многих местах Китая в честь него построены святилища и храмы. В некоторых регионах Юго-восточной Азии, где есть китаеязычное население, фигура Гуань-юя также пользуется почтением, имеются сотни храмов и святилищ Гуань-яю. А солевары и торговцы солью в провинциях Шаньси и Сычуань поклоняются Гуань-юю, как могущественному божеству.

 

Рис.«Взятие в плен вражеского полководца Гуань-юем»

3. Го-пу, Гэ-хун и Тао-хунцзин

Го-пу (276–324 гг.), как мы уже упоминали в предыдущей главе, был автором двух дескриптивных поэм «Вусяньшани» и «Соленого пруда», его можно по заслуге считать значимым ученым в области изучения солевой культуры ранних эпох. В то же время Го-пу почитался в даосизме как священное божество.

 

Рис. «Соревнование на качество чая»

О Го-пу так было записано в «Полном сборнике биографии (жизнеописания) знаменитых людей»: «Го-пу, его второе имя — Цзинчунь, был уроженцем города Вэньси на восточном берегу реки Хуанх. Он был эрудированным, но необщительным человеком, лучшим в своем времени автором лирического стихотворения и ритмической прозы, знатоком по школе инь-ян, вычислению движения небесных тел и гаданию. Предвидя неизбежную войну, Го-пу отправился на юго-восток, чтобы найти убежище у генерала Чжао-гу. В то момент Чжао-гу был в глубокой печали по поводу смерти своего лучшего коня. Го-пу вернул лошадь к жизни и заслужил признание и уважение со стороны Чжао-гу.

Когда умерла мать Го-пу, он похоронил ее в Цзияне, менее чем в ста шагах от реки, а люди посчитали это место неподходящим. В ответ Го-пу сказал: «Вскоре это место станет сушей». Через некоторое время поднялась земля, вода отступила, земля вокруг могилы матери стала тутовой плантацией, простирающейся на десятки ли.

При жизни Го-пу пристращался к спиртному и женщинам, часто много выпивал и вожделел к женщинам. Начальник составительского бюро Юй-бао неоднократно делал ему замечания, но Го-пу отвечал: «У меня срок жизни ограниченный, я всегда боюсь, что не смогу насладиться жизнью в полной мере, так зачем я должен остерегаться алкоголя и женщин?». Позже он был убит Ван-дунем, и ему было всего сорок девять лет. Го-пу предвидел свою гибель, он попросил свою семью приготовить ему гроб и похоронить его после смерти между двумя соснами у реки. Через три дня после смерти его видели на базаре в Наньчжоу, он был одет в свою обычную одежду и с кем-то разговаривал. Когда Ван-дунь услышал это, он приказал открыть вскрыть могилу Го-пу, но тела в гробе не оказалось. И все заговорили о том, что Го-пу стал бессмертным[63].

Факт того, что Го-пу вошел в группу лиц «даосских бессмертных», возможно, был мотивирован двумя факторами. Во-первых, при свой жизни Го-пу довольно много занимался исследователем даосизма, его вклад в эту школу был весьма большим. Во-вторых, даосисты придавали применению соли больше значение в алхимии, и Го-пу при жизни такой расклад дел полностью разделял.

Гэ-хун (284–363 гг.) был даосским ученым, ученым-фармацевтом и алхимиком периода династии Восточной Цзинь. Но носил также имена Чжичуань и Баопуцзы. Гэ-хун был родом из Цзюйжуна округа Даньяна (на территории современной провинции Цзянсу). Он был внучатым племянником Гэ-сюаня и был известен как «Маленький Бессмертный». Гэ-хун был выходцем из касты ученых в районе к югу от реки Янцзы. Его отец умер, когда Гэ-хуну было 13 лет. С тех пор его семья переживала тяжелые времена, сам Гэ-хун страдал от голода и холода, он был вынужден собирать дрова и продавать их, чтобы заплатить за бумагу и кисть. С 16 лет он начал изучать конфуцианские каноны и особенно увлекся алхимическими методами долголетия и бессмертия. Он обучался алхимии у Чжэн-иня, ученика Гэ-сюаня, и был высоко ценим своим наставником. Во второй год Тайаня (303 г.) Чжан-чан и Ши-бин подняли восстание в Янчжоу, и Гэ-хун принял участие в подавлении восставших в качестве военачальника округа. За военную заслугу Гэ-хуну повесили звания до полководца покоряющий волны. После этого Гэ-хун ушел со службы, отказался от всяческих мирских дел, посвящал себя поиску редких еретических книг и исследованию пути бессмертия Чисунцзы и Ван-цзыцяо. Также он принимал алхимические средства и занимался медитацией. Позже он служил Бао-ляну как учителю, и женился на его дочери. В четвертом году Цзяньсина (316 г.) Гэ-хун вернулся в свой родной город. Когда была основана династия Восточная Цзинь, за заслуги прошлых лет Гэ-хуну был присвоен титул Хoy внутристенных земель и выделено 200 домовладений в Цзюйжуне.

В ходе своей многолетней практики по изготовлению алхимических средств Гэ-хун накопил богатый опыт и знания о некоторых свойствах веществ и их химических реакциях, задокументировал большое количество алхимических методов, которые представляют ценные материалы по экспериментальной химии древних эпох. Гэ-хун стал той важной в истории китайской алхимии фигурой, которая унаследовала все старое и открыла пути новому. Он хорошо разбирался в медицине и фармакологии и выступал за то, чтобы даосы также занимались медициной. В своей работе «Рецептах на случай чрезвычайной ситуации» Гэ-хун не только записывал множество народных средства, в том числе с применением поваренной соли, но и ссылался на многие основополагающие древние книги о медицине. В этой работе имеются самые ранние в мире записи о таких болезнях, как оспа и лихорадка цуцугамуши. Согласно записи из «Жумэнлу: рынки, часть шестая», книги, написанной в период династии Мин, древний храм Бога соли в городе Кайфэне был посвящен именно Гэ-хуну[64].

Тао-хунцзин (456–536 гг.) был даосским монахом и ученым и фармацевтом периода Ци (Лян) Южной династии. Его второе имя — Тунмин, а сам называл себя Отшельником Хуаяна. Он был родом из города Молина (современный Нанкин, пров. Цзянсу). Тао-хунцзин был выходцем из касты ученых периода Южной династии. Свой большой ум он проявил еще в детстве, в десять лет уже читал «Легенды о бессмертных», и с тех пор он решил найти путь к бессмертию. Когда Тао-хунцзину было двадцать с лишним, император Ци-гаоди назначил его придворным чтецом, который занимался с вассальными правителями, затем служил генералу левого отряда лейб-гвардии. В 16-м году Юнмина периода Южной Ци Тао-хунцзин оставил свой пост и стал жил в уединении на горе Цзюцюйшани (ныне гора Маошань в провинции Цзянсу). Император Лян-уди, унаследовав трон, многократно отправлял своих придворных к Тао-хунцзину, чтобы пригласить его на службу, но тот всячески отказывался покидать гору. И тогда к нему на гору постоянно ходили придворные чиновники за советами касательно государственных дел, так Тао-хунцзина в свое время стали называть «Горным Первым министром». Тао-хунцзин также внес большой вклад в развитие медицины, фармацевтики, и изучение того, как следует сохранять здоровье. Он пересоставил «Трактат Шэнь-нуна о корнях и травах», добавив в него новые лекарственные средства, использовавшиеся известными врачами периода династий Вэй и Цзинь. В семитомных «Примечаниях различных комментаторов к фармакопее Шэнь-нуна» содержится более 700 наименований лекарственных средств, что в два раза больше, чем в «Трактате Шэнь-нуна о корнях и травах». В этой работе все лекарственные средства впервые были по-научному классифицированы по таким категориям, как минералы, травы и деревья, насекомые, животные, фрукты, овощи и зерновые культуры. «Примечания различных комментаторов к фармакопее Шэнь-нуна» Тао-хунцзина стали первоисточником для изучения травоведения в период последующих династий после Суй и Тан. У Тао-хунцзина также были работы в областях здравоохранения, медицины и алхимии, такие, как «Поиск пути к долголетию», «Рецепты на случай чрезвычайной ситуации с дополнениями на сто один рецепт», «Полное собрание лекарственных средств», «Сборник алхимических средств с применением минералов Тайцзин», «Собрание панацей Тайцзин», «Способы приема панацей» и т. д. Тао-хунцзин стал самой значимой фигурой в распространении даосизма после периода Южной династии. В его знаменитых трудах «Рецептах на случай чрезвычайной ситуации с дополнениями на сто рецепт» и «Описаниях рецептов известных врачей» записано множество лечебных методов с применением поваренной соли, а самого Тао-хунцзина воспринимают как одного из священных божеств даосизма.

 

Портрет Тао-хунцзина в полный рост

Согласно «Записям о географических красотах», Мэй-цзэ был богом соленых колодцев Фушунь в городе Цзыгуне провинции Сычуань. Храм Хуэйцзэ находится на территории Цзяньго. Хозяин земли, где расположен колодец, бог Цзин-чуань, носит фамилию Ван, а хозяин колодца, Мэй, — бог Мэйцзе. Мэй был родом из восточного племени И. В первом году Тайкана династии Цзинь, вовремя охоты, он увидел на скале источник. Он попробовал его воду, а она оказалась соленой. Он рассек скалу на триста чи, и вода соленого источника хлынула наружу. Из этой воды путем вываривания была получена соль. Когда Мэй умер, власть установила для него святилище[65].

В «Записях о Шучжуне» записано что богами соли в уезде Чаннине в Сычуани были Хуан-ши и Ло-ши. «В Чаннине есть два речного потока, которые назывались Водой мужского и женского начала. В начале люди не знали о существовании колодца. Однажды, Ло-ши, который был родом из восточного племени И, и человек по национальности Хань с фамилией Хуан во время пастьбы нашли колодец с соленной водой. Они вырезали на бамбуковой дощечке надпись о том, что тот, кто найдет дощечку, тот и будет хозяином колодца. Затем они бросили дощечку в реку на свободное плавание по течению. В итоге ее нашли человек по национальности Хань, и доложил об этом местному чиновнику. Так этот колодец стал имуществом человека по национальности Хань. Потомки установили храм, поклоняясь Хуан-ши и Ло-ши, как богам соли»[66].

В период от династии Восточной Хань до династий Вэй, Цзинь и Северной династии на территории Китая царил хаос. В то же время это был период расцвета конфуцианства, даосизма, буддизма, а также период возвеличивания личности. Появление вышеупомянутых соляных божеств отражает как разнообразие религиозных верований, так и процветание солевой культуры. Эти соляные божества представляли и государственные чиновники, выдающиеся деятели культуры, и основатель религиозного течения даосизма, знаменитые медики и фармацевты. Все они вносили свой вклад в развитие соляного промысла и солевой культуры. Благоговение, с которым народ относится к ним, свидетельствует о благосклонности и влиянии, которое люди разных социальных слоев из разных регионов оказывали на развитие солевой культуры.

Раздел 5. Эволюционно-наследственный путь развития «Цзяодиси» (спортивно-художественных представлений периода династии Хань)

Китайские национальные театральные представления считаются порождением богатой истории Китая. Их исторические корни уходят в глубокую древность. Они представляют слияние трех разных видов искусства. Прежде всего, они произошли из древних танцев под музыку. В «Чтимой книге: классике Шуня» есть запись о том, как «ударить в каменные куранты и группа лиц, имитируя движение животных, начинает танцевать под музыку». А в «Анналах Люй-бувэя: древней музыке» записано, что «в танце племени Гэтянь трое мужчин, держа в руках бычьи хвосты, под музыку шагают и поют восемь песен». У древних китайцев еще в эпоху охотничьего и агарного общества были песни и танцы. А в период Весен и Осеней и Воюющих царств возник новый вид спортивно-художественных представлений под названием «Цзяодиси», в котором два человека сражались друг с другом. Вторым происхождением национальных театральных представлений было юмористическое антре. Начиная с периода Весен и Осеней, при дворах вассальных владык были лицедеи, в обязанности которых входило то, чтобы развлекать правителя смешными рассказами и выступлениями. Такие представления чаще служили сатирическим советом. О них было много записано в «Чтимой книге: хронике комедиантов». Самое известное из них — «Платье и шапка Ю-мэна», это было самое раннее представление костюмированных персонажей, а позже это понятие использовалось как синоним театральных представлений.

1. Народное театральное представление «Цзяодиси»

Историю «Цзяоди» (мириться силами, состязание — Прим. переводчика) в Китае можно проследить до глубочайшей древности. На голове у представителей древних племен Чи-ю были рога, а у ушей — мечи и алебарды. Они использовали именно эти рога в боях против племен Хуан-ди, что доставило немало хлопот своим противникам. После окончания межплеменных войн в первобытный период способ ведения боя при помощи рогов сохранился, но он постепенно превратился в форму развлечения, стал называться «Игра Чи-ю», напоминающая современную вольную борьбу и бокс. Победитель состязания определялся очень просто, побеждал тот, у кого было больше сил. Во времена династий Цинь и Хань такие поединки стали очень популярны, к тому же приобрели определенный показательный характер. В «Полном собрании книг древности и современности: разделе военного этикета» говорится: «Когда царство Цинь покорил все остальные и объединил всю территорию поднебесной, опасаясь всевозможных восстаний, упразднило боевые искусства и превратило Цзяоди в народную игру»[67]. К периоду династии Хань игра «Цзяоди» уже получила широкую популярность, особенно в районе Цзичжоу. В «Исторических записках: трактате о музыке» записано: «У народа племени Чи-ю на главе были рога, с помощью которых воевали с племенами Хуан-ди, а нынче такая способ борьбы в Цзичжоу превратился в «Игру Чи-ю»[68].

Об игре Цзяоди также записано в «Ханьшу (исторической хронике династии Хань: основных записях о императоре У-ди». Согласно записи, игра в Цзяоди была настолько популярной, что вокруг нее наблюдался большой ажиотаж в столице, люди даже преодолевали сотни ли, чтобы посмотреть и поболеть. Это свидетельствовало о большой всенародной симпатии к этой игре. Популярность Цзяоди стала наблюдаться в народе в период династии Хань и продолжалась вплоть до династии Цзинь. В «Записках о странном и чудесном» говорится: «В эпоху Сюаньюаня (Хуан-ди) были племена Чи-ю, у семидесяти двух братьев была медная голова и железный лоб, они питались железом и камнями. Они были покорены племенами Хуан-ди на диких полях под Чжолу, ныне входящий в Цзичжоу. Чи-ю умел вызывать тучи и всякие природные, преграды у него были бычьи копыта и четыре глаза. В эпоху династий Цинь и Хань говорилось, что уши Чию-ю были похожи на меч и алебарду, а на голове были рога, при помощи которых он вел бои с племенами Хуан-ди и защищался от нападения. Ныне, в деревнях под городом Тайюанем люди поклоняясь Чи-ю, ставят бычью голову в качестве жертвоприношения, а местность под названием Чиючуань, входящая в Цзичжоу, и есть дикие поля Чжолу. Говорят, что во времена правления императора Хань-уди в Тайюане видели бога Чи-ю, у которого были черепашьи ноги и змеиную голову. Во время вспышки эпидемии, люди, поклоняясь нему, строили храм. Нынче, если жители Цзичжоу выкопали человеческие останки, по форме напоминающие медные монеты, то они и есть кости Чи-ю. Сохранились зубы Чи-ю, очень крепкие, длиной два цуня. Также в Цзичжоу существует народное представление под названием «Игра Чи-ю». Люди, по два-три человека с каждой стороны, носят на головах бычьи рога и играют в виде телесной борьбы. Такое представление на самом деле имеет наследственную связь с «Цзяодиси» периода династии Хань»[69]. Упомянутое в записи место «Цзичжоу» представляет старое название современного города Юньчэна в провинции Шаньси. История о битве между племенами Хуан-ди и Чи-ю не только была записана в древних историографических документах, и в качестве мифа, широко распространялась по стране на протяжении тысяч лет, она также в определенной степени сказалась и в других аспектах культуры.

 

Медная декоративная дощечка с изображением Цзяодиси (период Воюющих царств)

В книге «Краткое изложение солевой культуры Шаньси», составленной несколькими специалистами по солевой культуре, записано, что в зародившейся давным-давно опере «Носи», существует популярный в уезде Шоуяне на юге провинции Шаньси местный репертуар под названием «Сюань-юань покоряет Чи-ю». Этот репертуар иначе еще называют «Игру в дьявольское наваждение». Двадцать четыре артиста, надевая маски, играют роли воинов Хуан-ди и воспроизводят сцену военной победы над Чи-ю. Шесть главных ролей носят маски красного, фиолетового, белого, зеленого, черного и синего цветов и по этой же очереди выходят на сцену. Восемнадцать детей играют роли демонов, каждый держит в руках маленький гонг. Шесть главных актеров в шлемах и доспехах держат бутафорию рыбы в правой руке и белый платок в левой, древними примитивными танцевальными движениями выходят на сцену. Под аккомпанемент гонгов и барабанов они выполняют различные движения, воссоздавая сцену сражения между племенами Хуан-ди и Чи-ю. С точки зрения развития народных театральных представлений, «Игра в дьявольское наваждение» находится на стадии перехода от «Танца Но» к «Опере Но». По сравнению с «Оперой состязания», «Строевой оперой» и «Смешанной оперой под гонг и барабан», она более древняя. Шоуян находится в центральной части провинции Шаньси, и тот факт, что здесь до сих пор сохранился репертуар «Сюань-юань покоряет Чи-ю», говорит о большом влиянии этого исторического события. Если мы рассматриваем репертуар из смешанной оперы под гонг и барабан «Гуань-ю покоряет Чи-ю», который до сих пор очень популярный в южной части провинции Шаньси, то мы можем предполагать, что он, скорее всего, является репродукцией репертуара «Сюань-юань покоряет Чи-ю».

2. Цзяодиси и концепции культурной ценности Центральных равнин

Существует множество древних записей о жизни Чи-ю, фрагментарную информацию о его жизнеописании также можно найти в таких произведениях, как «Книга преданий: Царство Чжоу, Люйсин», «Оставленные писания Чжоу: Проба пшеницы», «Книга гор и морей: дальние южные, восточные и северные края», «Записки о благопристойности старшего Дая: командование войсками», «Анналы Люй Бувэя: Предвидение: Победа над вражескими войсками», «Хань-фэйцзы: десять проступков», «Гуань-цзы: Четные числа», «Ле-цзы: Хуан-ди», «Происхождение поколений: сочинения», «Ши-цзы» (последний том), «Гуйцзан», «Исторические записки: записи о пяти правителях: обожествление: астрономия», «Спор о соли и железе: Объединение», «Комментарий к канону водных путей: глубокая вода», «Хроники тринадцати округов: могила и останки Чи-ю», «Сведения о императорах: могилы и захоронения», «Лу-ши: Жизнеописание Чи-ю», «Высочайше одобренное обозрение Тайпин: ссылка на «Тактические приемы Хуан-ди», «Лун-юй хэ-ту», «Чжи-линь», «Записи бесед в Мэнси: исследование, первая часть», «Сведения о соляных законодательствах Хэдуна: бассейны для выпаривания соленой воды», «И-ши» (пятый том). Имя Чи-ю также встречается в надписях на костях оракула династии Шан, золотых надписях периода династий Шан, Чжоу и Чу. А в трактате «Четырех канонах Хуан-ди», найденном при раскопках захоронений периода династии Западная Хань в Мавандуе в 1972 году, имя «Чи-ю» писалось как «Чжи-ю».

Причина, по которой существует так много исторических записей о Чи-ю, заключается в том, что он считается одним из предков китайской нации наряду с Янь-ди и Хуан-ди. Он был убит Хуан-ди, так как боролся с ним за соляные пруды в центральном бассейне Желтой реки. Как уже нами говорилось в первой главе, нет такого понятия, как справедливость и несправедливость, герои и варвары. Но уже в древние времена эта история отражала наклон культурных ценностей Центральных равнин.

 

Рис. «Цзяодиси»

Среди многочисленных достижений Хуан-ди очевидно, что самым важным фактором в установлении его статуса был тот факт, что Чи-ю был «жесточайшим человеком» и был покорен кланом Хуан-ди. Поэтому в древних записях мы находим такое выражение, как Хуан-ди «одержал триумфальную победу». В период династий Хань, Вэй и Цзинь народное театральное представление «Цзяодиси» в очередной раз утвердил образ Чи-ю, который народ сознательно или непреднамеренно осмеивал.

А как же формировался образ Чи-ю? Ван-даю в своей книге «Эпоха трех властителей и пяти императоров» считает, что Чи-ю приобрел образ Священного буйвола, почитаемого своими племенами, так как он введ буйвола в земледелие, вложил весомый вклад в развитие сельского хозяйства рода Цзюли, использовал его в качестве транспортного средства при передвижении по водянистой территории, применял бычьи рога в качестве оружия в защите от нападения зверей и врагов.

Народ из племен Чи-ю в битве одевались в бычью шкуру, надевал бычью голову, издалека выглядел как существо с человеческим туловищем и бычьей головой. В «Записках о странном и чудесном» есть такие описания, как «восемь рук и ног, развилистая голова», или «Чи-ю родом из побережья реки Яншуя, у него четыре глаза, шесть рук, человеческое туловище и бычье копыта». Вожди племен Чи-ю часто накидывали на себя бычью ли овечью шкуру чулком, ее верхняя часть переделана в виде шапки. Так как у быка и овца на голове есть два рога, когда человек надевает на себя шкуру, как плащ, то кажется у человека на голове тоже имеются рога. У быка и овцы по два глаза, а если добавить два глаза человека, то их получится четыре. У быка и овцы четыре ноги, а когда к ним добавляются человеческие руки, они становятся похожими на шесть рук. Сам Чи-ю, конечно, человек, но так как нижняя часть бычьей шкуры накрывала ноги человека, поэтому о Чи-ю говорили как о человеке с бычьими копытами. В книге гаданий «Циши» говорится, что «У Чи-ю восемь рук, ног и развилистая голова», это объясняется тем, что люди из племени Чи-ю надевали тройную шкуру, веди у трех шкур имеются шесть передних и задних ног, если к ним добавляются обе руки человека, то как раз получаются восемь ног и рук. У каждой шкуры имеется головная часть, однако при наложении трех шкур, главные части плохо переплетаются из-за рогов, поэтому головную часть двух шкур отрезают, то как будто на шее Чи-ю выросли две главы — одна собственная, а другая — бычья. Если надеть на голову шапку из головной части бычьей шкуры, то у человека появятся два острых, как ножи, рога, с помощью этого довольно мощного оружия люди племен Чи-ю и сражались с племенами Хуан-ди. Вот почему говорили, у Чи-ю на голове были рога. А что касается того, что уши Чи-ю напоминали меч и алебарду, то это скорее всего были какие-то острые украшения на ушах. К тому же, поскольку Чи-ю первым ввел буйвола в земледелие, образ Чи-ю с четырьмя глазами и множеством конечностями и стал символом родовой общины Чи-ю. В наше время головное украшение в виде быка у некоторых народных меньшинств именно опирается на этот образ.

Родовая община Чи-ю в основном обитала в бассейне древнего водного течения реки Цзи и горных районах Имэньшани, Тайшани, Цзюшани и Мяошани, западная граница поселения племен Чи-ю доходила до бассейна реки Чжанхэ в Личэн, а северная — до района горы Яншани в современном провинции Хэбэй, это место считается территорией древнего округа Цзичжоу. Чи-ю погиб в бою в полях Чжунцзи, отдав жизнь на благо своего народа. Он был национальным героем народов Дунъи, Саньмяо и Цзюли, в то же время Чи-ю был трагической фигурой в истории.

По велению самого Чи-ю, входящие в родовую общину восемьдесят одно племя добывали руду и речной песок для рафинирования металлов. Иноплеменники не могли понять причину тому, что добытая руда и пески вскоре исчезали, и решили, что все «камни и пески» съел народ племен Чи-ю. Из добытой руды народ Чи-ю выплавлял медь, затем из нее делали шлемы. Вот поэтому инородцы считали, что у народа племен Чи-ю «медная голова и железная лоб».

Чи-ю также приказал своим воинам в боях носить бычью, овечью, тигровую, леопардовую и другие шкуры диких животных в качестве доспехов, а на голову — рога. Отсюда возникли такие описания образа племен Чи-ю, как «существо с телом зверя, говорящее на человеческом языке», «уши как меч и алебарда», «рогами защищаться от противника», «человек не мог ближе подходить и противостоять». К тому же люди из племен Чи-ю вооружались искусственными зубами, как у кошек, слонов и водяных оленей, отсюда стали говорить о том, что «у людей Чи-ю крепкие зубы длиной два цуня» и они были несокрушимы. Чи-ю разделял свои войска на пять родов, и выстраивал их в различные колонны. Мощные войска Чи-ю давали клятвы верности вождю, были наполненные духом победы, называли себя Небесными воинами и славились в поднебесной[70].

Из полученных выше выводов видно, что все аргументы были объективными и справедливыми. Чи-ю является национальным героем народов Дунъи, Саньмяо и Цзюли, в то же время Чи-ю был трагической исторической фигурой. Это подтверждает, что репертуар «Сюань-юань покоряет Чи-ю» во многом унаследовал от серии «барабанной музыки» периода Хуан-ди, имеет к ней преемственную связь, и тесно связан с культурными ценностями народов Центральных равнин ранних периодов.

 

Рис. «Бычий бой»

3. Эволюционно-наследственный путь развития «Цзяодиси»

Как уже упоминалось выше, происхождение «Цзяодиси» можно проследить до древних времен, и его самым ранним прототипом был способ единоборства, применяемого в военных действиях. В тот момент племена Чи-ю напали на Янь-ди, последний претерпел поражение и обратился к Хуан-ди за помощью. Тот заключили союз с Янь-ди, и они сражались с племенами Чи-ю в Чжолу, в итоге Чи-ю был побежден и убит. Бои были настолько жестокими, что «Хуан-ди на этот раз не смог быть добродетельным, и сражался с Чи-ю в Чжолу, пролитая кровь была видна на протяжении ста ли»[71]. Племена Чи-ю в ходе боев использовали особый метод атаки, а именно, надевали на голову рогообразное оружие. При нападении противника они этим же оружием защищались. Такой прием фактически является имитацией бычьего боя. Тотемом у племен Чи-ю был бык, в древних книгах народ племен Чи-ю описывали как «людей с бычьими копытами, их уши как меч и алебарда, на голове росли рога»[72]. Хотя, безусловно, это были лишь мифы и легенды, но неразрывная связь между народом Чи-ю и быком очевидна.

«Цзяодиси» получило растущую популярность в народе в период династий Цинь и Хань, а в период династий Тан и Сун им сильно увлекались уже в императорском дворе. К этому времени у «Цзяодиси» уже преобладали игровые признаки, оно чаще становилось частью мероприятий, проводимых в императорском дворе, властных учреждениях, армии, и на народных собраниях в виде церковных представлений. В «Старой истории Тан» записано: «Цзяодиси — это силовая игра, в которой сильные раздетые мужчины противоборствуют друг другу. По завершении каждой игры раздавались воинские барабанные бои в знак провода игравших и встречи новых игроков»[73]. Это означает, что к периоду династии Тан «Цзоди» приобрело все больше признаков игры и вида развлечения. Императоры Суй-янди и Тан-ицзун очень увлекались просмотром этой игры, часто устраивали поединки по «Цзяоди» в императорском дворце. В игре принимали участие лучшие и сильнейшие борцы с высоким уровнем навыков по «Цзяоди». В период династии Сун игра в «Цзяоди» превратилась в сумо. В то время почти на все торжественные мероприятия, проводимые в императорском дворце, были приглашены сумоисты. Они развлекали высокопоставленных участников мероприятий показательными играли по сумо. Сумо стало популярным видом развлечения и в народе, в период династии Сун в жилище даже было отведено специальное место для игры в сумо. К этому времени «Цзяоди» уже полностью утратило то свое дикое и кровавое начало, которое наблюдалось в военных действия первобытного периода, и вместо этого стало видом развлечения, полным радости, веселья и забав.

«Цзяодиси», как форма единоборств, применяемая в военных действиях глубочайшей древности, с годами превратилось в игру. Оно больше не предназначалось для убийственного поражения противника, а стало развлекательной игрой в часы досуга у простых людей. Эволюционный путь развития «Цзяодиси» стал ярким примером того, как то или иное военное занятие превратилось в вид развлечения. «Цзяодиси», бесспорно, считается одним из типичных порождений солевой.

Глава Ⅳ
Период Суй, Тан и Пяти династий

 

С момента основания династии Суй в 581 году до установления династии Северная Сун в 960 году в истории Китая были отмечены периоды Суй, Тан и Пяти династий. Последовавшие за династиями Цинь и Хань периоды династий Суй и Тан стали очередной важной исторической фазой бурного развития китайского феодального общества.

Объединение севера и юга в период правления династии Суй, положившее конец длительному периоду раздробленности поднебесной, создало благоприятные внешние условия для развития солевого хозяйства. Либеральная политика, проводимая со времен правления императора Суй-вэньди до первых лет династий Тан, привела к расширению площади и масштабов производства в соледобывающих районах, технологии производства также совершенствовались по сравнению с предыдущими периодами. С растущим вниманием, уделяемым центральной императорской властью развитию соляного промысла, на производство и сбыт поваренной соли начали облагать налоги, торговля солью стала монополизироваться властью.

В первый год под девизом Цяньюани периода династии Тан (758 г.) Ди-уци был назначен министром по перевозке соли и железа, и начал ввести политику монопольной продажи поваренной соли. На местах, где производилась соль, были учреждены специальные властные структуры. Все занимающиеся производством соли лица должны были зарегистрироваться по месту жительства и состоять на специальном учете населения, их называли «солеварами на государственной службе». Они отвечали исключительно за производство соли и были освобождены от прочих трудовых повинностей, но не имели права без особой причины менять сферу деятельности. Вся произведенная ими соль закупалась государством и не допускалась к свободной продаже. Государство реализовывали закупленную у солеваров соль, добавляя 100 цяней на один доу.

В периоды поздней Тан и Пяти династий Китай снова вступил в путь к раздробленности. страна прошла путь от объединения к разделению. Милитаристская власть Пяти династий наложил еще более жестокий запрет на свободную торговлю солей.

 

Панорама главных дворцов Храма бога соли в городе Юньчэне (пров. Шаньси)

Периоды Суй, Тан и Пяти династий считаются наиболее богатыми с точки зрения культурного содержания соляной промышленности, и династия Тан в первую очередь, так как она просуществовала дольше остальных. Экономическая основа определяет политическую надстройку. И именно бурное развитие солевого хозяйства в период династии Тан привело к процветанию солевой культуры.

Феномены солевой культуры в периоды Суй, Тан и Пяти династий характеризуются следующими особенностями: Во-первых, она нашла более заметное отражение в области литературы, например, появление многих мифов и легенд, связанных с поваренной солью; расцвет романов о соляных купцах, процветание соляной поэзии и оды свободной формы. Во-вторых, солевая культура этих периодов ярко отразилась в религиозной сфере. Яркими примерами этому стали уделение религиозными деятелями внимание на освоение поваренной соли, внедрение соли в традиционную китайскую медицину и появление религиозно-художественной резьбы по камню. В-третьих, феномены солевой культуры в производственно-технологической сфере, например, введение новых технологий по сушке соли на солнце на распаханных полях. В-четвертых, феномены солевой культуры нашлись и в быту, например, те хорошо задокументированные в исторических записях богатые народные обычаи, связанные с потреблением поваренной соли.

Кроме того, феномены солевой культуры периода династий Суй, Тан и Пяти династий также привлекли внимание многих зарубежных деятелей культуры. Например, в книге румынского ученого Н.С. Милеску «Путевых записках о Китае», в работе американского профессора Э.Х. Шафера «Заимствованная цивилизация периода династии Тан», а также в работе японского монаха Эннина (Дзикаку-дайси) «Путевых заметках в эпоху династии Тан для изучения буддизма» в той или иной степени запечатлено оживленное зрелище перевозки соли на юге Китая, и в особенности городе Янчжоу. В «Путевых заметках в эпоху династии Тан для изучения буддизма» говорится: «Лодки, перевозившие соль, по три-четыре или четыре-пять были сцеплены двойным узлом, и плыли по реке колонной несколько ли. Их было столько, что невозможно их сразу сосчитать, и зрелище, конечно, было впечатляющим»[74]. То, что мы видим здесь, в точности соответствует тому, что происходило, когда казенные суда перевозили соль по речному каналу из солеварни Хайлин в городе Янчжоу в сопредельный город Жугао. Это описанное «зрелище» и предоставило нам подлинную и достоверную информацию для изучения политической, экономической, культурной и связанной с ней социальной жизни периода династии Тан.

Раздел 1. Расцвет мифов и легенд о соляном промысле

Династии Суй и Тан были периодом культурного процветания в истории Китая, а также периодом великого слияния конфуцианства, даосизма и буддизма. Многие императоры династий Суй и Тан почитали не только суеверия, но и мифы и легенды.

1. Созданные императорами мифы и легенды о соляном промысле

Самые ранние мифы и легенды, возникшие в районе соляных прудах Юньчэн в провинции Шаньси, были напрямую связаны с императорами и официальными лицами, отвечающими за соляный промысел того времени.

Май и июнь считаются разгаром добычи и производства Луской соли, однако, в двенадцатом году правления императора Тан-тайцзуна (777 год) вместо привычных в это время солнечных и жарких дней, небо было покрыто тучами, стояли дождливые дни. Солнце как будто было съедено Небесной собакой, и такая погода считалась неблагоприятной для производства соли. Отвечающий за производство соли и железа региональный императорский цензор Цуй-чуйши, опасаясь за увольнение с поста из-за несвоевременного сбора налогов на производство соли, пал в состояние сильного беспокойство за свою карьеру. Он собрал 3000 благочестивых мужчин и 5000 набожных женщин, те намазали себя черной глиной из соленого пруда, с гонгами и барабанами, в плетеных из ветвей ивы шляпах отправились на холм Воюньган, находящийся на северном берегу соленого пруда. Там восьмитысячный контингент молился о благословении небес, надеясь, что темные тучи рассеются и солнце снова взойдет.

После молитвы, продолжавшейся около десяти дней, небо постепенно прояснилось. Под преломлением лучей восходящего солнца вода в соляном пруду стала красной, и на грядковых полях образовалась соль красного цвета. Когда Цуй-чуйши увидел это, он очень обрадовался, и велел своих людей взять с собой эту красную соль вместе с ценными подарками отправиться в дом церемониймейстера Западной столицы Хань-хуана. Тот написал докладную записку, взял красную соль и преподнес ее императору, утверждая, что наличие красной соли в соляных прудах Хэдуна является символом небесного благословения, результатом добродетели императора и благословения богов прудов. Хань-хуан попросил императора выделить средства, чтобы построить храм для поклонения богам соленых прудов. Тан-дайцзун сперва не поверил, он тут же отправил своего советника Цзян-чжэня на место, чтобы удостоверить случившееся. Цзян-чжэнь был хорошо знаком с Хань-хуаном, так как они в свое время вместе учились, сдавали императорский экзамен, и вместе служили в императорском дворце. Как правило чиновники одного двора всегда опекали друг друга, и после формального посещения соляных прудов в Хэдуне Цзян-чжэнь написал фиктивный отчет о докладной записке Хань-хуана, и представил его императору. Прочитав его, император пришел в восторг. В октябре по китайскому календарю он приказал построить храм бога соленых прудов на северной стороне соляного пруда в Хэдуне, и нарек богу имя «Линцингун». Вместе с этим по велению императора на храме был вывешена мемориальная доска с надписью «Храм Линцингуна».

С научной точки зрения, то, что погода меняется с облачной на солнечную, является естественной закономерностью; а причиной появления соли красного цвета стало то, что соляной пруд богат четырьмя ионами: хлорида, натрия, серы и магния. Под воздействием обильной дождевой воды хлорид натрия не может кристаллизоваться, уровень щелочности в воде соленых прудов повышается, а кислотность снижается, отчего хлористый магний приобретает красноватый оттенок, и это считается чисто естественным природным явлением. Лица, подобные Хань-хуану, в свое время были не в силах объяснить это природное явление по научному, а возможно и потому, что они боялись потерять свои должности из-за снижения производства соли, и намеренно все выдумывали, преувеличивали и солгали императору, чтобы уклониться от ответственности. Но в конечном счете это было проявлением научно-технической отсталости и результатом повиновения религиозному суеверию в период династии Тан.

 

Рис. «Литературные круги»

О возведении храма бога соленых прудов можно узнать в «Полной хронике Хайчжоу», в которой содержатся «Славословие о храме бога соленых прудов в Хэдуне», написанное Цуй-ао, и составленная Чжан-чжо «Запись о храме бога соленых прудов Линцина» в период династии Тан. А в «Сведениях о соляном законодательстве Хэдуна» содержится информация о «Надписи на стеле в храме бога соляных прудов Линцина в Хэдуне», оставленной нам танским литератором Лю-юй. В «Дополнениях к сведениям о соляном законодательстве Хэдуна» записано: «Изначально у бога соленных прудов не было имени, люди не знали, откуда он взялся, просто называли его Родоначальником соли, и поклонялись ему. Осенью 12-ого года правления императора Тан-дайцзуна в прудах обнаружили соль красного цвета, по просьбе церемониймейстера Западной столицы Хань-хуана император нарек имя «Линцин» и построен храм». Эта запись не только дала информацию о причине возведения храма соляного пруда, в ней также были зафиксирован целый ряд феноменов солевой культуры, таких как географическое положение соляных прудов в провинции Шаньси, масштаб производства, места поставок, сбыта и т. д.

2. Народные мифов и легенд о соляном промысле

Вместе с тем, как правители династии Тан создавали легенды о соляном пруде, в широких слоях населения распространялись некоторые мифы и легенды о соляном промысле, которые противоречили добродетелям императора. Такие мифы, как «Убийство повара Чжаня по ошибке», «Чжань-даюй» и «Повар Чжань», считаются лучшими примерами.

Во многих регионах Китая существует такая пословица о смене погоды: «От 13-го числа восьмого месяца зависит то, будет ли длительное ненастье». Эта история произошла в период правления императора Тан-сюаньцзуна. Легенда гласит, что во времена правления императора Тан-сюаньцзуна в дворце служил императорский повар по имени Чжань, который умел готовить всевозможные знаменитые блюда и устраивать разные банкеты. В то время Тан-сюаньцзун принимал пищу три раза в день, и питался только изысканными блюдами. Однажды император, чуть выпивший, спрашивает повара Чжаня: «Скажи мне, что из съедобного самое вкусное?» Чжань отвечает: «Платить лучше всего бронзовыми монетами, а самое вкусное на свете — соль». Тан-сюаньцзун в ответ говорит: «Если так, то почему люди не едят одну соль, а питаются разными вкусными деликатесами? Ты говоришь, что платить лучше всего бронзовыми монетами. А как же если платить серебром? Оно ведь дороже всяких монет. Как ты мог этого не знать?!»

 

Маленькая ниша для статуи богов у соляного колодца в Цзыгуне (пров. Сычуань) (1)

За это император Тан-сюаньцзун приказал обезглавить повара, после чего дал указ о запрещении употреблении соли, также приказал пользовать серебро как единое средство оплаты по всей стране. Как человек может жить без соли? Хотя соль стоит дешево, но она незаменима, без нее нельзя обойтись. Если человек отказывается от употребления поваренной соли, то у него не будет сил ни на что. Будь-то императорский дом, чиновничье семьи или крестьянские двора, вне зависимости что готовят, — пир или скоромные вегетарианские блюда, — без соли все кажется трундосъедобным. Деньги (монеты) вышли из оборота, способ расчета ограничивался исключительно серебром. Однако, для покупки повседневных мелких вещей такое ограничение доставило большое неудобство, — не могли нормальную сдачу сдать. Так продолжалось всего восемнадцать дней, и за это время бесчисленное количество людей вне зависимости социального статуса умерло от болезней, и казалось, что мир вот-вот погрузится в хаос. И только к этому моменту Тан-сюаньцзун осознал, что повар Чжань говорил правду, его несправедливо убили. Однако, что было, то было, жизнь убитому не вернешь. Император Тан-сюаньцзун, опасаясь за народное волнение, решил поклоняться духу повара Чжаня, и ежегодно «передать ему свои императорские полномочья» на восемнадцать дней. К тому же Тан-сюаньцзун дал указ на разрешение употреблять поваренную соль, заново ввел деньги (монеты) в оборот, после чего в стране снова воцарился мир и порядок.

 

Маленькая ниша для статуи богов у соляного колодца в Цзыгуне (пров. Сычуань) (2)

Тан-сюаньцзун решил уступить свое место духу повара Чжаня 13-го числа 8-го месяца по лунному календарю вплоть до тридцатого числа. Ежегодно по погоде 13-го числа 8-го месяца можно было определить, занял ли дух повара Чжаня свое место или нет. Если тот занял, то день стоял пасмурным или дождливым, и так продолжится восемнадцать дней, а если нет, то до тридцатого числа будут стоять одни солнечные дни. В год, когда император Сюаньцзун впервые «уступал» престол, по китайской системе циклического летоисчисления, 13-й день 8-го месяца совпал с «Жэнь», девятым знаком под категорией «Неба», а 30-й день 8-го месяца — с «Чэнь», пятым знаком под категорией «Земли». Отсюда старики говорят: «Чжань приходит в день Жэня, уходит в день Чэня». Но в последующих годах эти числа с этими знаками уже не совпадали. Иногда это было связано с високосным годом или его добавочным месяцем, а иногда в восьмом месяце вообще только 29 дней. Поэтому люди стали запоминать дату временного отречения от престола императора Тан-сюаньцзуна и говорят: «Будет Чжань или нет, ясно будет 13-го числа 8-го месяца». Слово «Чжаньтянь» означает продолжительные облачные и дождливые дни в восьмом месяце. Если такие дни будут, то называют «Есть Чжань», а если нет — «Нет Чжаня». Согласно более поздним наблюдениям самих крестьян, погода 13-го 8-го месяца не всегда считается единым мерилом того, будут ли непрерывные дождливые дни. Начиная с первого числа восьмого месяца, независимо от того, в какой день начнется дождь, будет облачно и дождливо в последующие восемнадцать дней. А если с первого по двенадцатый день восьмого месяца стоит солнечная погода, то 13-й день будет определяющим, от погоды этого же дня будет точно определено, какие будут последующие восемнадцать дней.

Легенда о поваре Чжане широко распространена во многих регионах страны, в провинциях Хэнань, Хэбэй, Шаньдун, Хубэй, Аньхой, Сычуань и Фуцзянь. Существует множество ее версий с далеко идущими влияниями. Мы, обобщая все версии, классифицируем их на следующие категории: одни версии исключительно служат тому, чтобы воспевать «родоначальника соли», например, герой в «Легенде о Чжань-даюй» олицетворяет первооткрывателя морской соли. Вторая категория версий этой легенды служит тому, чтобы почитать тех лиц, которых рассматривают как носителей солевой культуры. Например, хотя Чжаня восхваляют как повара, но он был убит из-за «соли», это свидетельствует о исключительно важном место, которое соль занимает в специях в древние времена. Третья категория версий служит воспеванию родоначальника профессии повара. Например, хотя в «Боге кухни» и «Легенде о Чжаньване» не находится прямое описание соли и ее использования, но ведь всем понятно, что хороший повар не мог не использовать соль в своей профессиональной деятельности. Последняя категория версий этой легенды служит пропаганде местного бренда, например, «Мясо по рецепту Чжаньвана», «Куриный экстракт Чжаньвана». Подобные версии легенды, по сути, стали альтернативным наименования того или иного товара. Подобно истории про Бо-лэ и превосходного коня, записанной в «Чжаньго-цэ: Стратегии Янь», такие версии легенды муссируют местные товары, используя эффект исторической знаменитости. Однако, такой феномен в какой-то степени можно считать побочным продуктом солевой культуры.

О происхождении фамилии Чжань в «Лу Ши» было записано так: «После того, как Великий Юй стал правителем, он дал фамилию Чжань гадальщикам». В «Книге о фамилиях» записано: «Правитель Чжоу-сюаньван дал фамилию Чжань своему сыну (младшему или от второстепенных жен — Прим. переводчика), присвоил ему титул вассала Юя. Большое семейство с этой фамилией населяло территорию Хэцзянь и прибрежные районы Бохайского залива». В книге «Исследовании фамилий» записано: «В период Весен и Осеней в царстве Цзинь был человек, звавший Чжань-цзя, а в царстве Чжэне был человек, которого звали Чжань-бо, оба они взяли свою фамилию от названия населенного пункта». Согласно записям из вышеупомянутых исторических документов, фамилия Чжань возникла еще в эпоху Великого Юя и Шуня. Эту фамилию носили те потомки Хуан-ди, которые занимались гаданием. В древние времена имеющие одинаковое произношение иероглифы «詹» (фамилия Чжань) и «占» (гадать) по значению были взаимозаменяемыми, поэтому правитель Шунь дал гадальщикам фамилию «詹» (Чжань). Так что эта фамилия имеет долгую историю.

В период Юнцзя (307–313 гг.) династии Цзинь Лю-юань был провозглашен императором на севере, город Лоян был захвачен Ши-лэ, и император Цзинь-хуайди был взят в плен, стартовал хаотичный период Шестнадцати царств, основанными Пяти народными меньшинствами. Началась одна из крупных в истории Китая миграций ханьцев с Центральных равнин на юг. В поздние годы династии Тан, в период Пяти династий Центральные равнины снова стали полем крупных кровопролитных сражений, народ, спасаясь от войн, отправился на юг с целью поиска убежища. И семейство Чжань было в их числе. Так оно получило дальнейшее развитие и процветание на южной территории Китая. Другими словами, местом зарождения и центром поселения семейства Чжань изначально была сопредельная территория между провинциями Хэбэй и Шандун, затем переместилось в Центральные равнины, оттуда далее в другие места на юг.

3. Даосские и буддистские монахи и солевые легенды

В предыдущей главе мы уже рассказывали о божествах, почитаемых солепромышленниками. Мы выяснили, что причину того, как эти исторические фигуры становились богами соли. Она заключалась в том, что эти личности внесли определенный весомый вклад в развитие солевой культуры. Влияние религиозных деятелей на развитие соляного промысла продолжалось и в период династий Суй и Тан. В районе соляных прудов Юньчэна в провинции Шаньси ходят легенды о старом монахе Ань-ху и шалаше. Сюжетная линия примерно такова:

Во времена династий Суй и Тан в селе Луцуне был небольшой переулок, который назывался Тайсысян. На северном конце переулка находился храм Синбаосы, и сам переулок был назван в честь этого храма. За храмом был другой переулок, который назывался Сыбэйхоу («За храмом» — Прим. Переводчика). В храме жило много монахов. Примерно в поздние годы династии Суй, однажды, когда дул приятный ветер и сияло яркое солнце, настоятель храма отправился на прогулку с группой послушников к соляному пруду и они случайно нашли природную соль. Настоятель был в восторге, и вместе со своими учениками огородили участки соляного пруда и стали сушить соль, и с годами стали владельцами соляного бизнеса. Затем они на месте работы построили шалаши для ночлега, чтобы постоянно там трудиться, и их дело пошли в гору.

Во годы Чжэньгуаня (девиз правления Тай-цзуна династии Тан, 627–649 — Прим. переводчика) официальная власть считало соляной бизнес очень прибыльным делом, и решила сделать все возможное, чтобы отобрать право на ведение соляного бизнеса у монахов. Однако название «Ань-ху» (шалаш монаха у соляных прудов) нельзя было заменить, так как нужно было указать на то, что производство соли у соляного пруда было начато монахами. В то же время было оговорено, что старый монах будет руководить и контролировать всю процедуру производства соли у каждого монашеского хозяйства. Таким образом, старый монах Ань-ху стал самым опытным и уважаемым авторитетом в области техники сушки соли. И позже, старого монаха, естественно, стали сажать на почетное место за обеденным столом у «Ань-ху».

Слово «Ань-ху» означает маленькие домики или шалаши, которые монахи строили у соляного пруда для производства соли. Это обычай, который передавался из поколения в поколение и был признан официальной властью. «Ань-ху», как название, сквозь века, вне зависимости от всяких социальных перемен, смен владельцев и изменений внешнего вида, осталось неизменным. И людям всегда было принято называть эти домики и шалаши «Ань» («монашескими»).

Более тысячи лет люди, возя соль из соляных прудов, рассчитывали стоимость перевозки в пересчете на «шалаши», а не на пробег. О происхождении «шалаша» говорят, что монахи построили их возле соляного пруда для ночлега и отдыха, когда добывали соль у пруда. Расстояние между шалашами зависело от масштаба площади деятельности каждого монаха. Понятия «первого», «второго» и «третьего» шалаша говорят о географической последовательности территории деятельности монахов. Ранее мы уже подробно описали истоки строительства храма бога соляного пруда у соляного пруда. В процессе возведения храма в Юньчэне ходила легенда «Добавка соли (карнизов)» (слова «соль» и «карниз» имеют одинаковое произношение — Прим. переводчика). Эта легенда посвящена не только самому храму, но и была связана с небожителями из даосских легенд.

 

Рис. «Сбор восьми корифеев даосизма у Нефритового пруда»

Легенда гласит, когда строили храм, возникла проблема с карнизами, из-за чего стройка была приостановлена. Ответственное за стройку лицо было в крайнем волнении, думая о том, что если об этом узнает императорский дворец, то ему отрубят голову. Как-то в один день, раним утром на холм Волунган пришел горбатый морщинистый старик с белыми бровями, длинными непричесанными волосами и неухоженной бородой. Он был одет в истлевшей рубахе, на нем надеты поношенные туфли, выглядел настоящим попрошайкой. Старик настаивал на встрече с ответственным за стройку лицом, а тот в этот момент был обеспокоенным за проблему с карнизами, и не желал видаться с ним. И он велел своих людей прогнать старика.

На следующий день снова пришел старик, и опять настоял на своем. Поведение старика показалось ответственному лицу странным, и тогда он попросил старика зайти в дом и спросил: «Что тебе нужно от меня, старик?» Старик ответил: «Ничего особенного. Просто дайте какую-нибудь работу, чтобы я мог прокормить себя. И за работу мне платить нисколько не нужно». Ответственному лицу это показалось смешным, он подумал: «Да посмотрел бы ты на себя, да еще про зарплату говоришь». Однако, он не желал дальше иметь дело со стариком и сказал ему: «Ладно, дам тебе прокормить себя».

И так, старик остался, но ничем не занимался на стройке. Целыми днями он сидел на солнце и ловил вшей, одним словом, наслаждался жизнью. А когда наступал обеденное время, старик всегда приходил первым, в своих поношенных туфлях. В то время за обедом молодой подмастерье должен был подавать еду своему мастеру. И один из молодых учеников принес старику пампушки и соленье. Тот попробовал, и сказал: «А соленье-то недосоленное!» Все, включая молодого подмастерья, засмеялись, так как все считают, что этот старик не работает, каждый день только сидит на солнце и ловит вшей, он ест даром, и не должен был придраться к пустякам. Молодой ученик бросил на него презрительный взгляд и сказал: «Давай, ешь и молчи!»

В этот момент в спешке мимо проходил ответственное лицо, старик тут же остановил его, и вынуждал его высказать свое мнение. Тому было не до этого, так как был замучен текущем положением строительства храма, и без особого раздумья сказал: «Добавьте соль, если недосоленное, добавьте ему больше соли». Услышав это, старик отпустил его, и ответственное лицо быстро ушел. Молодой подмастерье насыпал старику большую ложку соли в блюдо, а старик сказал, что этого было недостаточно. И тогда подмастерье дал старику большую миску соли, чтобы тот положил ее в свое блюдо. Теперь старик стал доволен, улыбаясь, кивнул головой. Когда молодой ученик поднял голову, старик уже исчез.

Эта история стала быстро распространяться на стройке, люди рассказывали друг другу про «добавку соли», и эти слова ответственное лицо слышал повсюду, куда бы не ходил. И вдруг он понял, что причина приостановления работы была в карнизах. Храму нужно больше карнизов! Так проблема была решена, стройка смогла продолжиться. С этого момента работа пошла полным ходом, и вскоре храм был построен. С тех пор легенда «Добавка соли (карнизов)» стала широко распространяться в регионе соленого пруда. Люди говорят, тот старик был преображением самого Лу-баня (покровитель плотников и строителей — Прим. переводчика), что именно он помог построить храм богов пруда.

Эта легенда получила широкое распространение не только в районе соленого пруда, но и во многих местах, где были стройки больших храмов. Такой феномен отражает тесную связь между солевой культурой и религией. И подобных мифов и легенд было достаточно много.

Легенда гласит, что однажды в тринадцатый год под девизом Чжэньюаня династии Тан (639 год) на холме Волунгане, находящемся на северном берегу соленого пруда, был торжественно открыт величественный храм Линцингунцы. Церемония открытия проходила с размахом, на холме собралась огромная толпа людей, был оглушительный салют, игралась мелодичная церемониальная музыка. Наблюдалось содрогающееся небо и землю зрелище: проходила обряд возжигания ароматических свечей, подносились приношения статуе бога-покровителя. Оживленное зрелище привлекло Люй-дунбиня и Хань-сянцзы, двух из восьми небожителей, живущих на далекой горе Пэнлайшани, оба прилетели на облаках.

Прибытие двух небожителей на церемонию открытия храма было неслучайным. Люй-дунбинь был родом из села Юнлэ, расположенного неподалеку от соляного пруда. Перед тем, как он стал небожителем он тут вырос, питался солью из здешнего соленого пруда, так что можно сказать, что соль играла определенную роль в приобретении им бессмертия. В отличие от него, Хань-сянцзы никогда не был на холме Волунгане, но он всегда желал посетить это место, потому что в своем детстве его дядя часто ему рассказывал, какое это прекрасное место, какие здесь талантливые местные жители, и как Яо, Шунь и Великий Юй совершали здесь блистательные подвиги.

По прибытии они внимательно осмотрели все три объекта новопостроенного храма. Их сильно впечатлело утонченное мастерство архитекторов и строителей, блестящее архитектурное оформление и декор залов. Особенного симпатия у людей вызывает новая статуя бога-покровителя храма, по внешности которого люди чувствуют его доброту и великодушие. На фоне прекрасного пейзажа храм сиял особой красотой, но двум небожителям все казалось, что чего-то не хватало.

Люй-дунбинь, разглаживая свою бороду, посмотрел на Хань-сянцзы и улыбнулся. Тот посмотрел на Люй-дунбиня, и своим взглядом просил его начать первым. Люй-дунбинь достал свой меч и начал махать им в воздухе, бесчисленные серебристыми вспышками ослепляли глаза. В одно мгновение меч превратился в огромную кисть, и она начала облетать вокруг двух колонн у входа в храм, в итоге на колоннах появилась ослепительная надпись «Восточное море засажено нефритовыми деревьями, Западный пруд окутан золотой зорей». Хань-сянцзы тоже решил показать себя. Он сосредоточивался на мгновение, достал свою волшебную флейту, и ею начертил несколько кругов. В этот момент флейта Хань-сянцзы претерпела чудесное превращение, став плотской кистью. А солнце рассыпало свое золотистый порошок на кисть, и Хань-сянцзы написал слова «Принятие землей небесного сокровища» на главной вывеске на храме. Оба небожителя кивнул головой всем присутствующим, сказав: «Небесная удача и прославление на века», после чего удалились. Так Храм бога соленого пруда на холме Волунгане приобрел божественное начало, и с тех пор, сколько бы династий ни прошло, храм из года в год становился процветающим.

На соляных полях Сантай в провинции Сычуань, монаху из династии Тан по имени И-синь поклонялись как богу соли. Согласно записи из «Хроники Шучжун гуанцзи»: «В начале в Цзычжоу не было соляных колодцев, затем пришел монах по имени И-синь. Не было известно, откуда он был родом. Тот учил местным жителям вырывать колодцы на указанном месте, и соленые источники хлынули наружу, что приносило жителям большую пользу. После его смерти народ построил храм, куда перевезли его тело, чтобы увековечить его. К храму была также построена пагода, но позже она была разрушена»[75]. В «Сводных историко-географических описаниях империи Цин в годы Цзяцина» также говорится, что «Танский монах И-синь, путешествуя по Шу и прибыл сюда. На указанном им месте вырыли колодец, и соленый источник хлынул наружу”[76].

 

Рис. «Пятьсот архатов» (фрагменты)

По тому, как широко распространялись мифы и легенды о божествах соли в период династии Тан, можно проследить некоторые феномены в следующих аспектах. Во-первых, эти мифы и легенды возникли не на пустом месте, они имели свои культурные корни; во-вторых, суеверные убеждения власть имущих стимулировали их распространение; в-третьих, подобные истории и их главные герои, мифические божества, отражали народный дух сопротивления правящему сословию; в-четвертых, и буддизм, и даосизм внесли неизгладимый вклад в развитие соляного промысла в период династии Тан.

 

Рис. «Иноземный монах»

В то же время в вышеупомянутых мифах и легендах можно проследить и общие черты. Во-первых, они отражают психологическую зависимость человека от соли, начиная с императора и заканчивая простым представителем народа; во-вторых, все те, кто внес весомый вклад в освоении соли, имели возможность стать культовым личностью; в-третьих, сюжеты этих историй были учтены при формировании названий мест и обычаев, связанных с соляным промыслом. Другими словами, мифы и легенды о соли не только отражают глубоко укоренившуюся солевую культуру, но и отражают то всенародное внимание, которое уделялось добыче и производству соли.

4. Мифы и легенды об образовании озерной, морской и минеральной соли

Как было изложено в предыдущих двух главах этой книги, материальная, духовная и институциональная культуры раннего человечества в Китае были тесно связаны с объемом размещения природных солевых ресурсов и временем их освоения, этим же и определилось многообразие человеческой культуры. К позднему периоду средневековья, по мере развития различных культурных явлений, вытекающих из солевой культуры, сама солевая культура показалась стареющей. Однако именно производимые ею новые культурные явления продолжают питать соляную культуру, вливая в нее новую жизненную силу.

Царь Обезьян (китайский литературный персонаж, известный по роману «Путешествие на Запад» — Прим. переводчика) — романтическая фигура, известная всем поколениям в Китае. Он умел любить и ненавидеть, был всегда бесстрашным, никогда не ограничивал себя соблюдением мелочей, умел по обстановкам быть серьезным или раскованным, и в то же время часто был скованным нормами морали феодального общества. Именно эта фигура, появившаяся в период расцвета буддийской культуры в эпоху династии Тан, стала одним из наиболее представительных литературных образов, получивших всенародное признание и симпатию. И именно с судьбой этой фигуры было связано образование озерной, морской и минеральной соли в некоторых мифических историях.

Озеро Цинхай, также известное как Кукунор, является самым большим озером в Китае с прозрачной темно-зеленой водой, вот почему в древности его еще и называли Западным морем. «Кукунор» — название озера, переведенное с монгольского языка, означающее «голубое море». А его название на тибетском языке означает «западное море». Озеро приобрел свое название «Цинхай» в период династии Северная Вэй. В «Истории Вэй» записано: «Протяженность берегов озера Цинхая насчитывает более тысячи ли, в центре озера находятся два противоположенного островка (горы) по направлению востока-запада. Вода в озере темно-зеленая, уровень воды круглогодично стабилен, вода не пересыхает летом и не переливается через берега зимой. Если смотреть на него с горы Жиюэшани, то оно похоже на надвигающиеся темные тучи»[77]. К периоду династии Тан озеро по-прежнему называли «Западным морем» или «Цинхай». В «Цзы чжи тун цзянь» записано: «Гешу-хань (генерал династии Тан — Прим. переводчика) дислоцировал войска у озера, построил крепость на острове Лунцзюдао (ныне гора Хайсиньшань)»[78]. Далее в той же книге говорится, что «каждый год летом туфан (одно из древних племен Тибета — Прим. Переводчика) пас скот у озера Цинхая»[79]. В «Дуньхуанских древнетибетских записях», составленных в период династии Тан, говорится, что озеро Цинхай находится в северо-восточном краю древнего тибетского плато, к юго-востоку от гор Циляньшани. Четыре горных хребта, — Датуншань с севера, Жиюэшань с востока, Цинхайнаньшань с юга и Аниникэшань с запада, образуют внутриконтинентальный бассейн, и озеро Цинхай расположено как раз в его самом низменном участке.

О происхождении озера Цинхая существует вот такая легенда:

Изначально озеро Цинхай представляло собой один священный источник с крышей на нем. После того, как Эрлан-шэнь (божество китайского даосско-буддистского пантеона, бог-драконоборец, контролирующий разлив рек, и величайший воин Небес — Прим. переводчика) потерпел поражение в бою с Царем Обезьян, он убежал и остановился у подножья горы Куньлуньшани. Будучи изнуренным, Эрлан-шэнь велел своего мальчика-слугу развести огонь, ставить кастрюлю на трех камнях и приготовить еду. Тот набрал воды из священного источника, но забыл закрыть его крышкой, и некоторое время спустя, вода хлынула из источника. Вскоре образовался большой океан. Растерянный Эрлан-шэнь схватил одну гору и прижал ее к устью источника, чтобы остановить поток воды. Так она стала горой Хайсиньшаней, которая стоит в озере Цинхай. Когда Эрлан-шэнь пытался схватить гору, он слишком сильно воткнул руку в землю, так на прежнем месте нахождения горы образовалась яма, которая теперь известна как Цайдамская котловина. Когда Царь Обезьян увидел, как Эрлан-шэнь готовил еду у подножья горы Куньлуньшани, он решил подшутить над ним. Он незаметно прилетел к горе, тихо остановился за спиной Эрлан-шэня и внезапно закричал: «Ты тут еду готовишь, почему меня не приглашаешь?» Узнав, что это был Царь Обезьян, напуганный Эрлан-шэнь в панике опрокинул кастрюлю, и жидкость из кастрюли вытекла во все стороны. Три камня, на которых стояла кастрюля, есть сегодняшняя западный пик горы Хайсиньшани. Так как Эрланг-шэнь носил с собой мешочек с солью и клал ее в кастрюлю, когда готовил, поэтому вода, вытекшая из кастрюли, и затем превратившая в озеро, становилась соленой. К тому же, когда Эрлан-шэнь снова вступал в бой ч Царем Обезьян, его мешочек с солью был проколот посохом с золотыми обручами (оружие, используемое Царем Обезьян), и оставшаяся в мешочке соль посыпалась на всем пути, по которому Царь Обезьян гнался за Эрлан-шэнем. Так образовались соленые озера разных размеров на побережьях озера Цинхая. Этот миф говорит о том, что и небожители не могут жить без соли.

Почему морская вода соленая? Почему из нее можно вываривать соль? Хорошо известная в провинции Хэнань легенда о краже Царем Обезьян соленого кирпича ловко ответила на эти вопросы.

Давным-давно соль была доступна только на земле, а на небесах ее не было. Однажды Нефритовый император посетил гору Цзюкалашань, находящуюся на побережье Восточного моря. В честь императора местные боги гор и земли устроили ему банкет. За столом Нефритовый император для себя выяснил, что земные блюда настолько вкусные, что им даже уступают всякие небесные деликатесы. Гость не мог понять, почему это было так. Местные боги объяснил Нефритовому императору, что, когда готовят блюдо, в него, помимо дудчатого и душистого луга, имбиря и чеснока, кладут и соль. Затем Нефритовому императору принесли соль. Когда император увидел это кристаллообразное вещество, он подумал: «Такой знатный, как я, даже никогда не знал о соли и не мог наслаждаться ней, миряне оказались счастливее меня». Когда Нефритовый император вернулся в свой небесный дворец, он тут же дал указ, приказал богу Солнца засушить всю земную соль, сделать из нее кирпич, и привезти его в небесный дворец.

Когда Царь Обезьян услышал об этом, он был так разгневан, что решил отправиться в Небесный дворец, выкрасть соль, и вернуть ее людям. У повара Нефритового Императора Царь Обезьян увидел, что там действительно лежал большой сверкающий соляной кирпич. Каждый раз, когда повар готовил блюдо, он ножом соскребал крошки с белоснежного соляного кирпича и клал их в кастрюлю. Царь Обезьян воспользовался случаем, сделал мгновенное перевоплощение, превратив себя в поддельный соляной кирпич, а затем убежал с настоящим. Узнав о случившемся, Нефритовый император приказал небесным воинам преследовать Царя Обезьян и перехватить украденную соль. Находчивый Царь Обезьян бросил соленый кирпич в море, догоняющий Небесный царь Вайшравана тут же приказал своему сыну Нэчжа впрыгнуть в воду, чтобы достать кирпич. Однако, соленый кирпич к тому времени уже растворился в морской воде. С тех пор море стало соленым, и когда людям нужна была соль, они кипятили морскую воду, и получали соль.

Если проанализировать эту легенду, то можно сказать, что она появилась, конечно, позже, ведь прототип образа Царя Обезьян возник в период династии Тан. В этой легенде образ Царя Обезьян олицетворяет дух бунтаря, противоборствующего правящей верхушке. Эта легенда широко распространялась на Центральных равнинах, поэтому описанный в легенде «(соляный) кирпич», скорее всего, относится к каменной соли. Однако, если судить по финалу истории, то эта легенда рассказывает о происхождении морской соли. Так в чем причина противоречивости повествования? Наше предположение таково: исторически соль не производилась в провинции Хэнань, но в то же время в Хэнань с разных мест поставляли различную соль, и провинция была большим рынком соли, где шла жесткая конкуренция.

Эти две легенды связывают образ Царя Обезьян с образованием озерной, морской и колодезной соли, что свидетельствует о большом авторитете этого персонажа. В то же время, мы смогли еще раз убедиться в том, что солевая культура и китайская культура всегда были неразделимы.

С развитием соляного промысла в период династии Тан в некоторых районах проживания национальных меньшинств возникло множество легенд о соли. В провинции Юньнани, например, существует легенда о «Дивалаго». Приблизительно в VIII веке Бодамэнь, представитель из народности Кхму, во время ловли рыбы в реке Мосе нашел соляной источник. Вождь народности Дая по имени Чжаоаяба начал осваивать соляной колодец и стал местным управляющим делом по производству соли. С помощью огромного выдолбленных бревен и бамбуковых труб отводили рассол, а затем вываривали из него соль. Эту соль употребляли не только местные жители, но и поставляли за границу. Позже люди стали поклоняться Бодамэню и Чжаоаяба как местным богам соли под общем именем «Дивалаго». Каждый год в первый день под знаком петуха третьего месяца по лунному календарю проводят ритуал жертвоприношения. Ежегодно в приносят в жертву черную свинью, на третий год — черного быка, а на каждый квартал приносят в жертву пару цыплят (петуха и курицу), вино, рис, зажигают свечи. Каждый раз, в день приношений жертв, деревня народности Дая отправляет своего человека, чтобы пригласить представителей народности Кхму в качестве почетных гостей на совместное участие в ритуале.

Приведенные выше примеры показывают, насколько красочными были мифы и легенды о солевой культуре в эпоху династии Тан.

Раздел 2. Первые ростки художественной литературы о соляном промысле

Самым ранним из известных художественных произведений, в которых шла речь о соленом промысле, считается книга «Жизнеописание сына Неба Му». Это произведение относится к периоду Воюющих царств, и представляет древнюю книгу доциньского периода, раскопанную из гробницы правителя Вэй-сянвана в годы Тайкана династии Западная Цзинь. В первых пяти томах рассказывается история о том, как чжоуский правитель Чжоу-муван на упряжке из восьми лошадей отправляется в западную экспедицию на встречу с Небесной императрицей Си-ванму. Содержание последнего тома книги было посвящено кончине любимой наложницы правителя. Позже эту книгу стали называть первым «романом» в истории литературы. В целом следует отметить, что так называемые «романы», написанные в период между династиями Хань и Тан, были очень разнообразными по жанру. Это были очерки, собрания изречений, свободные повествования, неофициальные истории, миниатюры и т. д. Их содержание также было богатым и разнообразным, в них писали о богах и небожителях, демонах и призраках, удивительных историях и приключениях, природно-географических условиях, местных традициях и обычаях. С появлением историй об удивительном в период династии Тан «роману» придали новые характерные черты, а именно путем фикции создавать целостные истории и яркие персонажи. Иными словами, лишь к периоду династии Тан понятие «роман» приобрело свое полноценное значение. Судя по эволюционному пути жанра романа, древние мифы и легенды, несомненно, являются его истоками. По мере развития соляного промысла в период династии Тан, к этому времени появились и первые романы, в которых были затронута данная тема.

1. О том, как сделанное добро добром и воздастся

В художественной литературе периода династии Тан можно получить представление об определенных стремлениях торговца солью. Как правило, авторы этих романов путем описания сверхъестественного, косвенно выражали реализацию, либо крушение мечты торговцев солью. Казалось бы, делали они это для того, чтобы побудить стремление торговцев соль к всевозможному добру. В некоторых романах этого периода также были созданы образы торговца солью, чьи добрые поступки заслужили признания и даже награды со стороны небожителей.

 

Рис. «Провод лета в тени под софорой»

Например, история про торговца солью «Гун-бо»:

Гун-бо был крупным торговцем соль в Юньани в провинции Сычуань. Вначале он был очень беден, зарабатывал на жизнь тем, что торговал овощами и фруктами. Он построил себе хижину и жил на берегу реки. Однажды поздней ночью внезапно разразился ливень, небо и земля были окутаны тьмой. Гун-бо увидел факел на юге реки и услышал, как человек звал на помощь. К этому времени все уже отдыхали, Гун-бо решил помочь человеку в беде. Он вспрыгнул на маленькую лодку, и под сильным дождем и ветром отплыл в сторону огня. Когда Гун-бо подплыл к факелоносцу, то обнаружил, что это была фигура золотого человека высотой четыре чи. Гун-бо забрал золотого человека и поплыл обратно домой. После этого Гун-бо стал богатым. Он занимался бизнесом, и получал немалую прибыль. За менее чем десять лет Гун-бо накопил большое богатство и стал одним из крупных бизнесменов в регионе Саньшу[80].

В этой истории торговец солью спас незнакомого человека и получил большое состояние. То, как он получил золотую фигуру человека, конечно, выдуманная и сверхъестественная история. В основе конфуцианства лежит «человеколюбие», а в основе даосизма и буддизма — «равнодушие к почестям и выгоде», «склонность к добру». Очевидно, этот роман был написан под сильным влиянием буддийской концепции «воздаяния за грехи».

В романах танского периода внимание уделялось не только наблюдениям за поведением торговцев солью, таким как детальное описание их коммерческой деятельности, постигшие их неприятности, трудности и опасности, но и начали обращать внимание на их внутренний мир, — их желания и мечту, а также дух приверженности делу и ценностные воззрения.

В романе «Записи воздаяния» рассказывается о том, как один писарь, работавший в госуправлении делами соли железа, жадно стремился к высокой заработной плате, и стал работать счетоводом у бизнесмена, из-за чего подвергся большой опасности.

Сун-янь, главный герой романа, был уроженцем Цзянхуая. Он прошел экзамен государственной службы, в начальные годы под девизом Юаньхэ он отправился в уезд Хэъинь. Из-за болезни он ушел со своей прежней службы и стал работать писарем в Управлении делами соли и железа. За свою работу он получал две тысячи. Затем он женился, казалось бы, все в своей жизни наладилось, и Сун-янь больше ни о чем не думал. Однажды, под конец года некий бизнесмен, который торговал зерном, собрался перевозить товар по водной пути через место под названием Саньмэнь. Так как бизнесмен не умел читать и писать, он попросил Сун-яня пойти с ним, работать у него счетоводом. За работу бизнесмен обещал выплачивать ему восемь тысяч в месяц. Об этом Сун-янь так сказал своей жене: «Я не смогу заработать восемь ттысяч даже за несколько месяцев, а теперь могу без особого труда получать эту сумму всего за месяц. Это очень выгодно!» Жена Сун-яня, которая носила фамилию Ян, была очень добродетельной женщиной, она посоветовала ему не ехать. Она сказала: «Водный путь через Саньмэнь очень опасен. Если подвергнешься опасности, то никакие деньги и выгоды тебя не спасут». Но Сун-янь не послушался жены, и пошел работать у бизнесмена. Когда они перевозили товар по воде, их застала гроза. Все лодки утонули, и лишь один Сун-янь вовремя впрыгнул в воду, затем с помощью плавающей вязанки стеблей ему удалось приплыть к берегу, и остался жив. А все остальные, свыше десяти человек, погибли[81]. Жена оказалась права, Сун-янь не послушался ее, и, как ожидалось, подвергся большой беде. Можно сказать, что писатель осознанно создал этот сюжет, чтобы предостеречь людей от жадности к деньгам.

2. О том, как зло наказывается злом.

В танских романах сила Всевышнего, карающего зло, таится повсеместно. Отрицание «наживы» в традиционной китайской культуре выражается в произведениях в основном как разоблачение и критику за вероломное и подлое поведение купцов. В том случае, если купцы и бизнесмены не будут проявлять доброту и милосердие, если они не откажутся от своих прибылей в пользу торжества справедливости, то их непременно будет ожидать трагический исход — окажутся в очень трудном положении и останутся без гроша.

В романе «Беспредметной беседе: духи и демоны» рассказывается о том, как бесчестный купец по имени Лин-даогун, осознанно торговал некачественной солью, за что получил кару. Когда его корабль, возивший соль, мимо проплывала Храма Маданмяо, бог-покровитель храма своим волшебным заклинанием потопил его корабль. В романе было написано так: «Линь-даогун, купец неизвестного происхождения, вел свой бизнес в провинциях Цзянсу и Аньхой. Когда его корабль с товарами проплывал мимо Храма Маданмяо, из-за сильно ветра претерпел крушение. Самому купцу с трудом удалось добраться до берега и остался жив. Он сетовал на случившееся. Бог-покровитель увидел это и сказал: «Мне тут поклонятся, и я тут практикуюсь. Когда вижу доброго и честного человека, я его опекаю, а бесчестного затапливаю ветром в реке». Канцлер сказал: «Допустим, что вы на это имеете право, но почему вы затопили и соль купца?» Бог-покровитель ответил: «Этот купец, Линь-даогун, разбавлял соль мелким щебнем, и обманывал людей. Вот почему я и позвал его в храм». После этого бог-покровитель удалился[82].

Зарабатывать деньги — это вполне понятное, и даже закономерное желание всех торговцев, этому и учить их никому не приходится. Самой главной мотивацией для бизнесмена, конечно же, является зарабатывание денег. Особенно по сравнению с другими профессиями, объем заработанных состояний является основным мерилом успеха бизнесмена. Именно поэтому существует выражение «тот почетен, у кого больше золота». Для купцов и бизнесменов, зарабатывать деньги и разбогатеть — одно из самых основных желаний, по крайней мере, это желание должно быть сильнее, чем у людей других профессий. Бывает так, что многие купцы и бизнесмены из-за того, что они безграмотные, не занимают никакой государственной должности, чувствуют себя неполноценными и подавленными, и только перед деньгами они могут обрести свое человеческое достоинство.

Конечно, танские романы отнюдь не выступает против того, что торговцы должны гнаться за прибылью. династии Тан не просто против торговцев, стремящихся к прибыли. В романе «Изречении духов» даже говорилось, что «в купле-продаже должна быть прибыльность»[83]. С этой точки зрения, по сравнению с такими более ранними традиционными идеями, как «изъятие прибыли ради сохранения справедливости» и «превращение материальной выгоды в праведность», танские романы, безусловно продвинулись вперед. В романах периода династии Тан отчетливо прослеживается карательный характер, опирающийся на сверхчеловеческую силу богов для наказания за жадность и разврат. Это делалось для того, чтобы предупредить тех торговцев солью, которые «жадные до богатства бесчеловечны».

3. О рвении торговцев солью

Следует сказать, что в силу определенных ограничений, обусловленных новым литературным жанром, писатели танского периода только начинали свои наблюдения за внутренним миром купцов, и в особенности описание их духа преданности делу и ценностных установок пока находится на поверхностном уровне. Однако, по сравнению с литературными произведениями предыдущих династий, танские романы, несомненно, добились прогресса, так как содержание произведений тех времени в целом не касалось внутреннего мира персонажей. Приведем некоторые примеры:

Роман «Чиновник для особых поручений Го» был написан в хаотичные конечные годы династии Тан. В романе рассказывается об одной истории покупки чиновничьей должности крупным купцом. «В уезде Цзянлине жил человек по имени Го-цилан, он бы самым богатым бизнесменом в Чучэне. Многие купцы из бассейнов реки Янцзы, Хуайщуя и Хуанхэ торговали товарами, поставляемыми им. В начальные годы под девизом Цяньфу один из работавших с ним купец долго находился в городе-столице и не было никаких вестей. Го-цилан лично отправился туда, нашел пропавшего партнера, он сумел получить от него все долги суммой 50-60 тысяч связок монет. После этого Го-цилан пристрастился к женщинам легкового поведения, алкоголю и азартным играм. За три с лишним года он растратил больше половины этих денег. В те годы в танской империи власть узурпировали бесчестные чиновники, Го-цилан потратил миллионы купил у них государственную должность, так он из простолюдина превратился в начальника округа Хэнчжоу, и он решил вернуться на родину»[84].

Однако ему было не повезло. В пути к месту назначению службы, лодка, на которой он плыл, утонула, потерял он и свой «приказ о назначении», а позже от сильного потрясения умерла его мать. «Го-цилан остался один, без гроша, вокруг него не было ни родственников, ни знакомых, каждый день страдал от голода и холода». У него не было другого выбора, кроме как работать каторжным трудом. «С детства он часто плавал на лодках, поэтому он был хорош в судоходном деле. Так он стал помогать рулить проплывающие лодки, и зарабатывал себе еду и одежду. Местные жители (округа Юнчжоу) стали называть его «посланным чиновником для управления лодками с фамилией Го». С тех пор Го-цилан сильно изменился внешне, его уже не отличишь от простого лодочника». И так мечта богатейшего купца стать чиновником окончательно рухнула. В своем романе автор намеком пытался дать купцам предупреждение: правящий класс — это наследственный удел чиновничьего сословия, и купцам хоть своим большим состоянием туда вторгаться не под силу!

 

Рис «Прыгающий карп» (по другому «Карп перепрыгнул ворота дракона» (обр. получить повышение и сделать стремительную карьеру)

А в другом романе, «Праздной беседе северных снов», рассказывается о жизни Первого министра танской империи Би-чэне. Би-чэн был родом из семьи торговца солью в Усяне. Он был очень талантлив, стал цзиньши (высшая учёная степень в системе государственных экзаменов кэцзюй — Прим. переводчика), но ему не доверяли важный государственный пост. Он пошел к одному церемониймейстеру при императорском дворе, с почтением просил его дать себе новое имя в надежде того, что в будущем он сможет сделать стремительную карьеру. Придворный церемониймейстер смотрел на него свысока, презирал его купеческое происхождение, и дал ему имя «Сянь». Он это делал, чтобы насмеяться на Би-чэном и проклинать его как соленую рыбу. В свою очередь Би-чэн с радостью принял это имя и к тому же был безгранично признателен ему[85]. Однако, вскоре, к удивлению всех, Би-чэн с именем «Сянь» успешно прошел отбор на государственном экзамене и позже стал Первым министром. Этот роман отражает внушительный, непоколебимый и неудержимый характер торговцев солью времен династии Тан.

Раздел 3. Поваренная соль, наскальные и пещерные скульптуры

Связь между солевой культурой и религией проявлялась не только в использовании соли для изготовления пилюль бессмертия и вкладе религиозных деятелей в освоении соли, но и в художественном отношении. Согласно исследованиям специалистов, наскальные и пещерные статуи, расположенные на территории уезда Пуцзяна в провинции Сычуань, где добывают колодезную соль, тесно связаны с историей местного соляного освоения, производства и сбыта во времена династий Суй и Тан.

1. Истоки наскальных и пещерных статуй

Во времена династий Вэй, Цзинь и в эпоху Южных и Северных династий, с расцветом даосизма и приходом буддизма в Китай, скульптура на религиозную тему также начала развивать, а к периодам династий Суй и Тан она достигла небывалого расцвета.

После прихода буддизма в Китай искусство пещерных храмов династий Суй и Тан получило дальнейшее развитие на базе его состояния в периоды династий Вэй, Цзинь и эпоху Южных и Северных династий. Самыми известными скульптурами считаются Пещеры Лунмэнь и Пещера Могао в Дуньхуане. Ваяние статуй в Пещерах Лунмэнь началось в период династии Северная Вэй, и к периоду династии Тан, их уже насчитывалось 1 352 пещер, из них более половины относится к периодам династий Суй и Тан. В настоящее время в Дуньхуане насчитывается 486 пещер, из них 95 относится к периоду династии Суй, 213 — династии Тан, что составляет более двух трети от общего количества пещер. Ваяние статуй Будды стало новым ремеслом. Искусство скульптуры в период династий Суй и Тан было наиболее красочным благодаря каменным и глиняным статуям Будды. В пещерах Храма Лунмэнь в городе Лояне и Храма Биньлина в Юнцзине находится множество каменных статуй времен династий Суй и Тан. Знаменитые статуи в Храме Фэнсяньсы в Лунмэне были изваяны в годы правления императора Тан-тайцзуна. Их всего девять, центральная статуя высотой более 12 метров, по бокам от нее стоят по четыре статуи будды, все они величественные и ярко изображенные. Каменная статуя сидящего Будды в Лэшане в провинции Сычуань также относится к периоду династии Тан, высотой 71 метр, величественная и натуралистичная, она является самой большой каменной статуей Будды в Китае.

 

Статуя нирваны Будды Шакьямуни

Знаменитая 308-ая пещера в Дуньхуане, Пещера Тысячи Будд, относится к периодам династий Суй и Тан. Здесь глиняные статуи Будды в разнообразных позах, реалистические изображения этих будд сияют особой красотой. Ваяние статуй Будды было очень популярно с периода династии Северной Вэй вплоть до середины династии Тан. Бурное развитие этого вида искусства было напрямую связано с расцветом буддизма в Китае. Многие сохранившиеся до наших дней шедевры ныне считаются сокровищами китайской культуры.

Существует два основных типа статуй на религиозную тему: статуи в каменных пещерах и нишах, и те, которым поклоняются в храмах, дворцах и жилищах. И те и другие можно увидеть в уезде Пуцзяне в провинции Сычуань, где добывают колодезную соль.

2. Обзор наскальных и пещерных скульптур в районе добычи соли

Согласно статьям китайских археологов по соляному промыслу, рядом с большинством древних соляных колодцев в уезде Пуцзяне в провинции Сычуань имеются древние наскальные скульптуры. Если их перечислять по определенному порядку, то с востока на запад, они концентрированно находятся в восьми местах: к югу от Больного соляного колодца на горе Цзигуншушани, к югу от Колодца «Ста домов» на горе Чжубочжишани, к югу от колодца Маочицзина на горе Древнего Будда, в пещере Боэрдуне, в селе Фоэрване, у колодца Даванцзина, в Храме Цзяньшаньсы и на горе Каньдэншани.

Большой соляной колодец расположен в 14 километрах к востоку от уезда Пуцзяна, в деревне Сили села Шоуань. К югу от колодца находится гора Цзигуншушаньи, через которую проходит путь в город Мэйшань. На середине склоны горы, на утесах у древнего пути находятся 34 статуи в двух нишах. Первая ниша выходят на восток, имеет два этажа, стена ниши дугообразная. На каждом из двух этажей имеются по семь статуй будд: на верхнем этаже пять статуй будд, слева от них находится статуя бодхисаттвы Самантабхадры, сидящей на слоне; справа — статуя сидящей на льве бодхисаттвы Манджушри. На нижнем этаже в центре также находятся статуи пяти будд, слева от них статуя бодхисаттвы, а справа — статуя ее ученика-последователя. Имеется надписи о времени выполнения работы: «14-й год под девизом Даъе» (618 год). Во второй нише имеются 20 статуй буддистских святых, включая Троицу Западного Рая.

 

Пещерные скульптуры в Храме Фэнсяньсы в Лунмэне (г. Лоян)

На горе Цзигуншушаньи в 18 нишах находятся 175 статуй. У четвертой ниши есть надпись «Сяньцин» (девиз правления императора Тан-гаоцзуна — Прим. переводчика), в нише № 14 имеется надписи «Будда Амитабха» и «Десятое число десятого месяца девятого года под девизом Дачжун (855 год)». На надписях были и другие слова, но, к сожалению, иероглифы уже трудно узнаваемы. В нише № 17 имеется надпись «Десятое число пятого месяца пятого года под девизом Дачжун (851 год)», здесь находится статуя сидящего на своем квадратном седалище Будды Шакьямуни, спинка седалища украшена изображениями Гаруды, волшебной буддистской рыбы, небожителя верхом на звере, силача и других. На верхней части стены ниши выгравированы две изящные летящие апсары, держащие корзины с цветами. В девятой нише у седалища Будды Шакьямуни стоит группа музыкантов, играющие на пипе, флейте и свирели. В нише № 11 стоит статуя Будды Шакьямуни высотой 3,5 метра, шириной в плечах 1,3 метра и толщиной в груди 0,65 метра. Главная часть статуи утеряна.

На основании археологических исследований ханьских гробниц и наскальных статуй периода династий Суй и Тан, расположенных рядом с Большим соляным колодцем, специалисты пришли к выводу, что этот соляной колодец был крупным и глубоким колодцем времен династий Хань и Тан. Находящийся на горе Цзигуншушаньи храм служил местом, где отвечающие за соляной колодец чиновники, купцы, рабочие и перевозчики просили благословения Неба.

3. Культурные истоки наскальных и пещерных скульптур

После восхождения на трон императора Суй-вэньди, он отменил политику подавления буддизма, начатого императором У-ди из династии Северная Чжоу, и стал всемерно восстанавливать и развивать религию. Согласно записям из третьего тома «Рассуждений о различении», за годы своего правления количество буддистских монахов превышало полмиллиона, было построено 3 792 храма, возведены 110 пагод и 16 580 статуй разных размеров, было составлено 132 086 томов новых канонов, пересоставлено и исправлено 3 853 старых. В «Книге об эпохе Суй» записано, что император Суй-вэньди «не ставил никаких условий тем, кто хотел стать монахом, выделял большие средства на взведение буддистских статуй. Кроме того, императорская власть взяла составление буддистских канонических книг на себя, хранил их в храмах и библиотеке ценных книг в императорском дворце»[86]. Это привело к тому, что «составление буддистских книг обрело всенародный масштаб. Их количество стало в десятки, и даже в сотни раз больше, чем конфуцианские книги». В «Местной хронике Шакья» говорится, что за период двадцатилетнего правления императора Суй-вэньди «количество монахов и монахинь увеличилось на 230 тысяч человек, было построено 3 792 храма, составлено 46 буддистских канонов из 13 286 томов, переписано и пересоставлено 3 853 канонические книги прошлых лет, возведено 106 560 статуй»[87]. По нашему мнению, эти цифры более достоверны по сравнению с предыдущими. Император Суй-вэньди восстанавливал и всячески поддерживал буддистскую религию, так как осознал ту большую политическую пользу, которую буддизм оказывал императорской власти. Помимо этого, он так делал, преследуя и другую, немаловажную, цель. С момента расцвета буддизма в период Южных и Северных династий, эта религия была широко принята народом в обширных северных регионах Китая, таким образом она имела мощную социальную и широкую народную поддержку. А после того, как У-ди из династии Серверная Чжоу полностью отказался от буддизма, большое количество недозволенных верующих скрывалось в горах, что стало социально дестабилизирующим фактором. Император Суй-вэньди признал легитимность буддизма, поощрял буддийские службы, чтобы быть в соответствии с волей народа, получить его поддержку, и тем самым обеспечить стабильность на обширной территории империи.

Даосизм также получил большое развитие во время правления династии Тан. В 13-м году под девизом Даъе династии Суй (617 год) Ли-юань и его сын Ли-шиминь, подняли военное восстание против династии Суй в городе Тайюане, получив поддержку известных даосских священников того времени Ван-юаньчжи и Ци-хуэя.

Восхождение императрицы У-цзэтяни на престол во многом было благодаря поддержке буддистских общин, поэтому она заняла позицию продвижения буддизма и почитания даосизма. А император Тан-гаоцзун был большим приверженцем даосизма, он присвоил Верховному достопочтенному Владыке Лао звание «Императора Тайшан-Сюаньюань», и приказал построить даосские храмы во всех округах, чтобы ему поклонялись. Он также наделил книгу «Лао-цзы» статусом «Важнейшего канона», а изучение «Дао дэ цзин» стало обязательным для всех, кто принимает участье на государственных экзаменах (на соискание учёных степеней, для отбора кандидатов на чиновничью службу). По указу императора, даосские священники входили в штат Храма Цзунчжэнсы, по статусу уступив лишь императорам и вассалам. Цзунчжэнсы был органом по делам императорской родни. Это означало, что поскольку даосы поклоняются Ли-эру (однофамилец императорского рода династии Тан — Прим. переводчика.) как основателю религии, то даосизм и императорский род принадлежали к единой генеалогической линии. Включение «Дао дэ цзин» в программу императорских экзаменов «вынудило» всех образованных людей к обязательному изучению «Лао-цзы», «Чжуан-цзы» и «И-цзин». В то же время это привело и к бурному распространению даосской веры в народе. Таким образом, «Три учения и девять течений школ», включая буддизм, даосизм и конфуцианство, после долголетние соперничество между собой в период династии Тан в итоге совмещались друг с другом, слились в единое, тем самым оказало далекоидущее влияние на религиозные верования китайской нации.

Восемь вышеупомянутых ансамблей наскальных скульптур находятся либо рядом с соляными колодцами, либо возле древних дорог, по которым перевозили соль. Их наличие и процветание тесно связаны с освоением местных соляных колодцев, они отражают культурную уровень религиозных верований, искусства резьбы по камню, обычаев и традиций. В то же время, судя по тому процессу, как эти скульптуры возникли и разрушались, можно прийти к выводу, что судьба этих наскальных скульптур неразрывно была связана с судьбой соляных колодцев.

Подводя итог, мы считаем, что возникновение наскальных и пещерных скульптур в районе добычи соли в уезде Пуцзяне провинции Сычуань было обусловлено несколькими факторами: во-первых, владельцы соляных скважин были либо священнослужителями, либо относились к определенной религиозной группе. Во-вторых, местные жители районов добычи соли проявляли большой интерес к религии. В-третьих, производители соли поклонялись богам и Буддам, чтобы получить благословение, для себя или для благополучия на производстве. В-четвертых, производители или торговцы солью, следуя за модой, осознано приглашали художников и мастеров, и те сотворили эти художественные шедевры. В этом мы видим ту неразрывную связь между солевой и религиозной культурами, когда они разделяли друг с другом и честь, и бесчестие, торжество и упадок. Несомненно, соляный промысел и религия делились единой судьбой.

Раздел 4. Возникновение технологий сушки соли в грядках

Производство соли в соляных прудах Юньчэн (широко известных как Хэдун) в Шаньси изначально проводилось путем высушивания под солнцем, а в эпоху династии Тан появились технологии сушки соли в грядках: участки перепаханной земли обрабатываются в грядки, затем в них вливают рассол, под воздействием инсоляционной экспозиции и ветра происходит испарение, из рассола кристаллизируется соль. Такой метод производства соли положил конец примитивному способу получения соли путем «сбора природных благ», когда соль выпаривалась под солнцем без содействия человека. Новые технологии несомненно считаются большим прорывом в освоении соляных прудов и достижением, свидетельствующим о научно-техническом прогрессе в производстве соли у соляных прудов.

1. Характеристики технологий сушки соли в грядках

Суть нового метода производства соли заключается в переработке пахотных земель в грядки, затем в них в них вливается рассол, и соль получается путем инсоляционной экспозиции и выветривания. На горе Чжунтяошани, расположенной к югу от соляного пруда, есть пещера для выветривания рассола. «Широко известный как южный соляный ветер поднимается в середине лета, звук его грохочет, под воздействием этого ветра образуются щепотки соли за ночь»[88]. Согласно легенде, правитель Шунь играя на пятиструнной цитре, воспевал этот южный ветер в качестве природного явления, полезного для производства соли. По сути эта легенда является художественным обобщением объективной реалии природной среды.

При инсоляционной экспозиции на рассол образуется водяной пар. В условиях абсолютно неподвижного воздуха эти водяные пары остаются неподвижными над поверхностью кристаллизирующегося рассола. Таким образом между солнечным лучом и поверхностью рассола образуется некий изолирующий слой, препятствующий процессу инсоляционной экспозиции и дальнейшему выпариванию рассола. И только под воздействием южного ветра водяной пар исчезает, и солнечный луч может дальше напрямую попадает на рассол, способствует дальнейшему процессу испарения жидкости и соляной кристаллизации. Южный ветер не только отгоняет водяной пар от кристаллического рассола, но и вызывает его колебания, что увеличивает площадь инсоляционного экспозиции, тем самым способствует испарению рассола и повышению производительности.

2. Производственный процесс с применением технологий сушки соли в грядках

Производство соли из соляного пруда начинается летом, осенью заготовят рассол, как маточный раствор, зимой идет обработка земли, веной перерабатывают земли в грядки, проводится подготовка производственных площадок. Более детальный производственный процесс выглядит примерно следующим образом:

Шаг первый: заготовка рассола. Рассол является единственным сырьем для производства сырой соли. Его заготовка осуществляется тремя этапами: 1). Циркулирования переработка пресной воды до полноценного состояния рассола. Пресная вода протекает через траншеи, ведущие из пруда в поле. Затем по кривому каналу, или путем набора ведром вода поднимается и попадает в арык, содержащий астраханит и минеральную селитру. Под воздействием ветра шкала Боме в воде поднимается до 10 ℃ ~ 26 ℃, что соответствует стандарту рассола «третьего» и «второго» уровней. Процесс этот в среднем занимает от 10 до 20 суток. 2). Впускать рассол второго уровня в осадочный бассейн, а затем жидкость протекает в бассейн фильтра, оставляя за собой нерастворимые вещества и примеси. Этот процесс занимает от 3 до 5 дней, после чего фильтрованная жидкость становится рассолом «первого» уровня. К этому моменту вода в бассейне кристально чистая, серебристо блестящая. При возможности если смешивать эту жидкость с водой из соленого колодца, то качество рассола становится еще лучше. 3). Подводить эту воду в бассейн для кристаллизации, под воздействием инсоляционной экспозиции происходит кристаллизация рассола, и получается сырая соль. При разных климатических условиях глубину рассола могут регулировать.

 

Рис. «Травник: морская соль» (династии Та и Сун)

Шаг третий: производство соли. Каждый год производство соли проводится с мая по август. Минуя дождливых дней, производство соли может проводиться 8-12 раз в год, процесс кристаллизации соли за один раз длится около одной недели. За один раз с одного ара участка приблизительно можно собрать 0,6 тонны соли, а за год — до 8 тонн. При аномальных погодных условиях если на поверхности бассейна для кристаллизации виднеется кристаллизованную соль, то в зависимости от ситуации, следует начать досрочный сбор, либо дополнительно вливать туда рассол, чтобы вся предыдущая работа не пошла прахом.

 

Рис. «Травник: соль из пруда Се» (династии Та и Сун)

Шаг четвертый: уход участков. После сбора соли, как правило, в период, начиная с десятого до первого месяца следующего года проводится уход участков. К нему главным образом относятся следующие работы: отремонтировать проходы в бассейне для кристаллизации, очищать грязь с каналов отвода рассола; утрамбовать запруду дровами и соломами, затем на них накладывать грунт для защиты залежей рассола, монтировать входные и выходные проходы и доски заграждения с целью, чтобы все функциональные бассейны и грядки были полностью изолированы друг от друга, и вода не протекала с одной грядки в другую.

3. Значение технологий сушки соли в грядках

Историческая значимость этих технологий заключается в том, они стимулировали качественное освоение соленых прудов и социально-экономическое развитие древнего Китая в целом. На фоне перехода человечества из примитивного охотничьего и кочевого общества в земледельческое общество, освоение соленых прудов в Юньчэне сыграл важную историческую роль в развитии человечества в целом и в преобразовании среды обитания, развитии транспорта в частности. Эти технологии сквозь период династии Тан получили дальнейшее усовершенствование, что имеет эпохальное значение для развития соляной промышленности в Китае и за рубежом.

Научно-техническая значимость этих технологий заключается в том, что они являются образцовым примером инновационного развития китайского соляного промысла и значимым технологическим прорывом в этой отрасли. За более чем 1000 лет своего исторического развития они оказали влияние не только на развитие производства морской соли, но и в ходе международного культурного и технического обменов повлияли и на мировую соляную промышленность. В период династии Тан производство морской соли еще не было широко развернуто, оно находилось пока на начальной стадии своего развития. Именно благодаря технологиям сушки соли в грядках, к середине периода династии Сун в районах добычи соли в провинции Фуцзянь появились подобные технологии, применительные к производству морской соли. Позже, по мере обмена в областях культуры и технологий между Китаем и Западом, а также эмиграции китайцев в страны южных морей (побережье и острова Тихого и частично Индийского океанов, Малайский архипелаг), и другие страны смогли пользоваться благом благодаря внедрению этих технологий.

Возникновение технологий сушки соли в грядках вызвало большой интерес и у литераторов. Некоторые из них, а также представители чиновничьего круга танского периода в своих произведениях и статьях подробно описывали сцены производства соли по этим технологиям, в этом и заключается их культурное значение. Например, Лю-цзунъюань в свой книге «Вопросы о династии Цзинь» так описывал сцену производства соли в Хэдуне: «Перед глазами открывается обширная и ровная земля, на которой находятся переплетающиеся друг с другом грядки. Они протягиваются в даль, и границы не видны. Вода в них, мерцая, переливается не спеша. Незаметно эта вода превращается в белоснежный слой, сверкающий под солнечным сиянием то, как светлячки, то, как летящие молнии. Словно за мгновение обширная земля покрылась снегом»[89].

 

«Сводная запись о Хайчжоу: Рисунок соленого пруда»

С научно-технической точки зрения, по сравнению с методами производства соли ранних лет, танские технологии сушки соли в грядках, несомненно, обладает рядом преимуществ, что свидетельствовало о прогрессе в освоении природной соли. Во-первых, земельные участки, на которых проводилась сушка соли, стали обрабатывать люди, т.е. человек уже не в той степени зависело от природы. Во-вторых, смешивание пресной воды с рассолом улучшило качество соли. В-третьих, ускорился процесс соляной кристаллизации, — он был сокращен до пяти-шести дней.

Возникновение технологий сушки соли на грядках свидетельствовало о эпохальной перемене в освоении озерной соли и большом научно-технологическом прогрессе. С их внедрением освоение соленых прудов в районе Хэдуна совершило переход от периода, когда производство соли в большей степени полагалось на дары природы, в период, когда оно осуществлялось активным человеческим трудом со знаниями человека о природных закономерностях.

Раздел 5. «Соляные» обычаи в период династии Тан

Судя по историческому развитию китайской солевой культуры, с момента возникновения письменности в каждый династический период были схожие или, наоборот, совсем разные «соляные» обычаи и традиции. Согласно нашим исследованиям, подобные обычаи в период династии Тан можно условно разделить на следующие категории: повседневное потребление в пищу, кормление скота, применение в традиционной медицине и жертвоприношение богам и духам.

1. Повседневное потребление в пище

Соль — самый «важный» из пяти вкусов, предмет повседневного обихода, подлежит к категории самых базовых средств существования. Таким предметом она была и для представителей знатного рода в период династии Тан. Что касается объем народного потребления соли, то он был очень большим. Начиная с поздних годов под девизом Дали, объем собранного налогов на соль составил 6 миллионов связок монет, — половину от валовых налоговых доходов империи.

 

Рис. «Вечерний пир» (фрагменты)

2. Кормление скота

Соль употребляют люди в пищу, и домашний скот тоже. В первой главе нашей книги мы упоминали, что в первобытные времена употребление соли человеком в основном происходило от «поедания шерсти и питья крови» животных, так как они обитают на гораздо более обширных территориях, чем человек, и в их плотях накапливается большой объем соли. В третьей главе мы провели много примеров того, как было найдены соленые источники животными, однако, в исторических записях информации о непосредственном употреблении животными соли в пищу нашлось крайне мало.

На эту тему мы нашли интересный рассказ в историографических документах периода династии Цзинь. После того, как император У-ди из династии Цзинь объединил всю территорию Поднебесной, у него в гареме была десятка тысяч красавиц-наложниц, и вопрос о том, у кого ему ночевать каждый вечер, стал для императора весьма мучительным. Он решил ездить на козьей повозке, и пускала ее на свободную прогулку. У порога дома какой наложницы останавливалась повозка, там Цзинь-уди и ночевал. Некоторые сообразительные наложницы в надежде того, что император придет к себе, клали на дверь своего жилища бамбуковые листья и поливали порог соленой водой. Когда козы останавливались, чтобы поесть бамбуковые листья и полизать соленую воду, прислужницы с радостью встречали императора и проводили его в жилище своей хозяйки.

В этих документах также говорилось, что поставляемая из округов Гочжоу и Хэчжоу колодезная соль не только удовлетворяла потребности местных жителей и народа, проживающего в районе Бананя, но и нужны дислоцированных на месте войск и боевых коней. В эпоху, когда боевые кони были основным военным снаряжением, кормлению лощадей было уделено особое внимание. В период династии Тан ежегодно государством содержались сотни тысяч лошадей, также было распространено частное коневодство. При таком количестве лошадей объем потребляемой ими соли был немалым. Помимо боевых коней в сельском хозяйстве было задействовано большое количество крупнорогатого скота и ослов, поэтому ежегодно потребовался значительный объем соли и для их кормления.

 

Рис. «Уход за конем»

3. Применение соли в традиционной медицине

Соль широко применяли в медицине, так как она обладает определенными целебными свойствами, которые были известны древним людям. После того, как соль стали применять в алхимии в период династий Вэй, Цзинь, Южных и Северных династий, алхимическое средство с применением соли дождалось своего очередного бума развития благодаря достойному вниманию со стороны правителей династии Тан. Император Тан-сюаньцзун часто принимал даосских священников, присваивал им титулы и дарил им даосские книги. Впоследствии этот эликсир стал распространенным в китайской медицине специфическим средством от травм. В поздние годы династии Тан Ду-гутао, известный как Старик из горы Цзыгэшани, написал книгу «Происхождение даосских рецептов получения пилюль», в которой всесторонне изложены категории, свойства, эффекты и способы применения алхимических снадобий. Эта книга также содержит подробные описания свойств, противопоказаний, способов приготовления и применения тех средств, чьим важным ингредиентом является соль. Эта книга представляет нам ценный исторический материал для изучения науки и техники древнего Китая и даосской алхимии.

 

Рис. «Сельский фельдшер»

В то же время китайские ученые-медики периода династии Тан проявляли и свое рациональное отношение к своим исследованиям, уделяя большое внимание медицинско-лечебным свойствам соли. Знаменитый танский ученый-медик Сунь-сымяо успел перед своей смертью завершить составление двух монументальных энциклопедических медицинских творений «Тысячи золотых рецептов на экстренные случаи» и «Дополнений к тысяче золотых рецептов на экстренные случаи». Книги содержат более 6 000 рецептов, которые охватывают практически все медицинские специализации, включая терапию, гинекологию, педиатрию, хирургию, пять органов чувств, иглоукалывание, пищевую терапию, здравоохранение и даже нравственное воспитание врачей. Среди этих рецептов немало встречается средств с применением соли. В клинической практике эти средства можно принимать как внутрь, так и использовать для наружного применения.

В танской книге «Рецептов Чуаньсинь» записано:

«Рецепт черных соленых пилюль, приготовленных Цуй-чжунчэн: положить один шэн (приблизительно 600 мл) порошковой соли в фарфоровую бутылку, загерметизировать ее глиной. Сначала ставить бутылку на мелкий огонь, затем постепенно добавить в огонь древесный уголь. Не дать бутылке разбиться, дождаться пока бутылка становится красной, а содержимое в ней превратится в жидкость. Затем убрать бутылку с огня, дождаться до полного остывания, разбить бутылку, и достать содержимое. Пожарить соус из соевых бобов объемом один шэн. Взять один дян ядра персиковой косточки и пожарить его с отрубями. Взять два ляна кротоновых семян, убрать с них мембрану и обжарить их так, чтобы вышло масло. Режим тепловой обработки должен быть оптимальным, если пережарятся, то действие лекарства будет достаточным, а если недожарятся, то вредно будет для здоровья. Растолочь четыре ингредиента вместе, затем добавить в них мед и сделать из этой смеси пилюли размером с семени платанолистной фирмианы. Принимать три пилюли по утрам на пустой желудок. При эпидемических заболеваниях, вызванных переменами погоды принимать пилюли с соусом черных бобов или чаем. При сердечной боли принимать их с алкоголем, и боль тут же проходит. Данное средство также хорошо действует против кровавой дизентерии, малярии и чахотки. При приеме пилюль избегать приема холодной жидкой пищи, следует чуть добавить дозу, если принимать ее с другими лекарствами. Рвота является нормальным побочным эффектом при приеме пилюль, и не стоит особо переживать за это. Можно принимать сок китайского коптиса, чтобы остановить сильную рвоту. Доза увеличивается на две пилюли при том случае, если они хранились в течение длительного времени. После приема пилюль следует соблюдать диету на два-три дня. Зимой пилюли должны храниться в герметической фарфоровой бутылке. Одна доза может спасти человека. Если вы находитесь в дороге или в деревне, и у вас под рукой не оказалось других лекарств, то это средство хорошо помогает, сопоставимо ревеню и глауберове соли в несколько лянов. Эту пилюлю нельзя принимать детям и женщинам, так как она может вызывать сильных побочных эффектов[90].

На самом деле, даосские алхимики периода династии Цзинь уже заметили, что некоторые распространенные болезни могут быть излечены одной солью. В «Рецептах на случай чрезвычайной ситуации» записано: «При заболевании апоплексией и боли в животе, можно взять полцзиня (чуть более 200 грамм) соль, и сварить ее воде объемом два шэн, затем выпить сваренную соленую воду, и боль проходит. Мешочек с горячей сухой солью для сидения очень хорошо помогает человеку, страдающего от боли в заднем проходе, вызванной диареей. Мазь из смеси молотой соли, перца и уксуса эффективно действует против распуханию рук и ног. При появлении чирьев на руках, стоит лишь три-четыре раза класть немного соль на чирьи и облизывать языком, и они исчезают»[91]. Из этого можно делать вывод о том, что использование соли для лечения уже было привычным явлением в период династии Тан.

4. Жертвоприношения богам и духам

В танскую эпоху соль, помимо ежедневного употребления в пищу, кормления скота и ее применения в клинической медицине, была и важным вотивным предметом. В период династии Тан официальные ритуалы относились к числу важных политических мероприятий. В те времена таких мероприятий было много, и соль считалась одним из незаменимых вотивных предметов. Как правило, та соль, использованная в качестве жертвоприношения, не подлежала к употреблению в пищу потом. В третьей главе нашей книги, рассказывая про «соус (приправа) из соевых бобов» и «соевую подливу», мы убедились в том, что соль была важным ингредиентом при изготовлении некоторых простых маринованных продуктов. С учетом богатой истории китайских маринованных продуктов и некоторых народных кулинарных технологий, к такому выводу прийти было несложно.

Рис. «Десять правителей Дицзан (божества земных недр)»

 

 

 

 

Наскальные скульптуры Будд у соляного колодца Маочицзин (династия Тан)

Ниши со статуями даосских святых у «Утеса соляного колодца»

 

Наскальные скульптуры Будд у соляного колодца Даванзин (династия Тан)

 

 

Глава Ⅴ
Период династии Сун

 

В 960 году нашей эры Чжао-куаньинь поднял военный мятеж в Чэньця, и основал династию Сун, которая значится в летописи как Северная Сун. В 1127 году армия Цзинь ворвалась в ее столицу, после чего она пала. В 1276 году юаньские войска захватили Линьань, столицу династии Южная Сун, и с ее развалом в 1279 году была основана династия Юань. Династия Сун просуществовала 319 лет.

Основными соляными законодательствами периода династии Сун была монополия на продажу и передача торговцам права свободной торговли солью, перекупленной у государства, в пределах определенной области или региона. В период династии Сун эти два закона либо чередовались в действии, либо были раздельно введены в разные регионы. В общем, соляная промышленность находилась под строгим контролем императорского дворца.

Солевая культура периода династии Сун на фоне наследия экономического и культурного процветания в период династии Тан проявила свой многокрасочный облик. Более конкретно, ее феномены проявлялись в следующем: во-первых, традиционные «соляные» мифы и легенды все еще пользовались определенной популярностью, но уже доживали своих последних дней; во-вторых, чередом появлялись истории и легенды о выдающихся личностей, чьи яркие жизненные пути пересекались с солевой культурой; в-третьих, целый ряд литературных гигантов эпохи проявили свой интерес к соляной промышленности, оставив после себя много значимых произведений; в-четвертых, в этот период появилось много бумажных талонов, используемых в соляной торговле, что заложило основу для зарождения купюр в Китае; в-пятых, вышел в свет целая серия трудов, активно сыгравших положительную роль в развитии солевой культуры соли в целом.

Раздел 1. Выживание «соляных» мифов и легенд

Мифы и ленды возникают в основном в двух случаях. В первом случае, мифами и легендами называют те истории глубочайшей древности, которые передавали из поколения в поколение в устной форме из-за отсутствия в те времена письменности или грамотной, систематизированной историографической записи. Позже отрывочные сюжеты этих историй, наполненные чувством симпатии тех или иных лиц, были зафиксированы в литературной форме. В другом случае мифы и легенды представляют своеобразный литературно-художественный продукт суеверного характера, возникший в народных воображениях о том, как люди побеждали над природой. Это происходило в те времена, когда наука и техника и производительность труда оставались на очень примитивном уровне, из-за чего люди не были способны по-научному дать объяснение природным явлениям. По мере распространения письменности, стандартизации ведения исторических записей и популяризации науки и техники, традиционные мифы и легенды, постепенно утратил свою позицию, на их места пришли истории и приключения реальных исторических личностях, рассказы о окружающихся реалиях и народных обычаях. Так например, после того, как в период династии Тан богу-покровителю главного соляного пруда в Юньчэне в провинции Шаньси был присвоен титул «Линцингун, в годы правления императора Сун-хуэйцзун богу-покровителю восточного пруда был присвоен титул «Цзыбао-гун», богу покровителю западного пруда — «Хуэйцзи-гун». А во втором году под девизом Дагуана (1108 год) обоим богам-покровителям был присвоен титул «Ван». Титулы «Цзыбао-гун» и «Хуэйцзи-гун» сами себе уже не имели отчетливого мифологического содержания, а их переход на «Ван», вообще означал, что подобные «боги» уже стали ближе к человеческой натуре. Однако, к этому времени все-таки появлялись кое-какие новые, но «традиционные» мифы или легенды. К ним, например, можно отнести легенды о тех же соляных прудах в провинции Шаньси, такие как «Гуань-юй сражается с Чи-ю», «Священный бык творит соленый пруд» и «Цилинь (Сказочный зверь, изображаемый в виде однорогого оленя, покрытого чешуёй. Предвестник счастливых событии, дарует детей бездетным супругам. Когда показывается людям, то этим предвещает появление гениального исторического деятеля — Прим. переводчика) творит соленый пруд». Эти легенды в определенной степени свидетельствовали о том состоянии «соленых» мифов и легенд, когда они изо всех сил пытались выжить.

1. Гуань-юй сражается с Чи-ю

История произошла в годы под девизом Сянфу династии Сун. Был май-июнь месяц, в это время, как правило, должна была стоять яркая солнечная погода, сушка и сбор соли у соленых прудов в Юньчэне должны были в самом разгаре. Однако в том году над солеными прудами нависали тучи и дул такой сильный ветер, что песок и камешки взлетали в воздух. Рассол не мог испаряться, а работники не могли приступать к работе. Чиновник соляного ведомства был так встревожен, что не мог спать по ночам. Он обходил все храмы, молился повсюду, умоляя богов о покровительстве. Однажды ему снился кошмар: Соляные пруда попали в руки Чи-ю, а он потерял свою должность и был вынужден оставить семью и удариться в бегство. Пока он бежал, упал с горы Чжунтяошани в соляный пруд и утонул.

Чиновник проснулся от испуга, и позвал своих людей, чтобы те растолковали ему снившееся. После того, как чиновник посоветовался со всеми, он выслал своего человека в восточную столицу Бяньлян (ныне Кайфэн, провинция Хэнань), чтобы тот преподнес императору докладную записку. И в ней было написано так: Хуан-ди победил Чи-ю в великом сражении, Чи-ю был обезглавлен, его кровь втекла в озеро на восточном побережье реки и превратилась в рассол, а тело было похоронено на южном берегу соляного пруда. Нынче Чи-ю ожил, и снова злодействует на земле, прошу, Ваше Величество, пригласить Великого небесного государя Гуань-юя, чтобы укротить Чи-ю.

 

Мемориальный храм Цзинь

Император Сун-чжэньцзун удовлетворил его просьбу, и соляные чиновник решил действовать по ранее составленному плану. На следующий день соляной чиновник нарядно переоделся, приготовил жертвоприношения, установил столик для курильницы у восточных ворот Хайчжоу, и проводил ритуальную службу от имени императора. Они умоляли Гуань-юя спуститься с небес и уничтожить демона Чи-ю. Соляный чиновник три суток стоял на коленях и кланялся в землю, что сильно растрогало Гуань-юя, и тот согласился помочь.

Через мгновение в небе сверкали молнии, громыхали громы, Гуань-юй повел небесных воинов к соляному пруду, чтобы сокрушить Чи-ю. Ожесточенный бой продолжался трое суток, никакая сторона не смогла переломить ситуацию, и взять верх над противником. Воскам коварного Чи-ю постепенно начали уступать небесные войны, они вот-вот потерпит поражение. В этот момент Гуань-юй взглянул вниз, на земной мир, и увидел, что местные крестьяне собирал пшеницу. Гуань-юй тут же применил магию, вызвал их души, и превратил их в небесных воинов. Гунь-юй обещал крестьянам вернуть из души через три дня. Итак, пополнился ряд небесных воинов, и войска Чи-ю начли сдавать позицию.

Но Чи-ю не собирался сдаваться. Он приказал своим воинам переодеться в доспехи противников, пытаясь проникнуть своих в ряды небесных воинов с целью ослабить силу противников изнутри. Гуань-юй решил ответить хитростью на хитрость. Он повелел своих воинов носить лист мыльного дерева в качестве опознавательного знака. Увидев это, Чи-ю приказал своим войскам сделать то же самое. Но воины Чи-ю не разбирались в земных деревьях, они по ошибке стали носить листья софоры. Прошло еще трое суток, листья софоры под солнцем начали вянуть, а листья мыльного дерева на небесных воинах все еще были свежими. Небесные воины Гуань-юя начали преследовать разгромленных противников, и уничтожили их полностью. Так Чи-ю был изгнан обратно в восемнадцатиступенчатый ад.

После победы Гуань-юя над Чи Ты небо прояснилось, засияло яркое солнце. Небесные воины были в таком восторге, что забыли отправить души крестьян обратно на землю. К этому времени их тела уже разлагались, и крестьяне не смогли ожить, тела пришлось похоронить. К северу от Юньчэна находится деревня под именем Юаньван, согласно легенде, она и есть то место, где были похоронены тела крестьян, чьи души были временно отобраны Гань-юем для пополнения контингента небесных воинов. Название деревни звучит идентично слову «обиженному».

Несложно было заметить то, что этот миф является воспроизведением легенды период Пяти великих правителей «Хуан-ди сражается с Чи-ю». Причина, по которой Гуань-юй стал главным героем в этой легенде, заключалась в том, что он является выдающейся исторической личностью, обладающей доблестью и большим умом. К тому же место происхождения его рода, — деревня Сяфэнцунь, как раз находится вблизи соленого пруда. Поэтому фигура Гуань-юя в этой легенде — многозначная. В то же время, эту легенду можно также считать воспроизведением мифа о том, как танский чиновник Хань-хуан и его единомышленники сфальсифицировали сцену появления бога-покровителя соленого пруда, обманули императора, и тот присвоил выдуманному богу титул «Линцингун».

Легенды о происхождении соленных прудов в Юньчэне возникали на фоне того, что в то время уровень научно-технического развития и производительности труда был крайне низок. В возникших в период династии Сун легендах часто фигурировали Священный бык и Цилинь. Вот легенды так и называются: «Священный бык творит соленый пруд» и «Цилинь творит соленый пруд».

2. Священный бык творит соленый пруд

В Небесном дворце жил здоровый и сильный священный бык. Как-то он заметил, что люди в земном мире, из-за недостатка употребляемой в пищу соли, выглядели худыми и нездоровыми, и в душе у священного быка всплыло чувство сострадания. Однажды по велению Нефритового императора, он отправился на соляной склад, чтобы перевозить соль. Когда священный бык пришел на склад, он увидел соляную гору, сияющую серебристым цветом, а пахла она приятным ароматом. Пока весовщик взвешивал соль, бык спрятался в углу склада, не поднимая глаз, ел соль с большим аппетитом. Он столько соли наглотался, что брюха его стала круглой. Бык так делал, потому что хотел таким образом тайно вывозить соль и передать ее людям. Однако, охранник склада это заметил, и доложил об этом Нефритовому императору. Разгневанный император решил наказать быка. По его приказу бык избили кулаками грома и плетью молнии так сильно, что по всей его коже были раны. А после этого, Нефритовый император все еще не успокоился, он приказал продырявить быку ноздри и привязать его железными проволоками к опоре небосвода. Каждый день быку выбивали по один зуб, и только после того, как у него не осталось ни одного зуба, бык был послан в земной мир, чтобы он там испытывал страдания, так как он без зубов не мог ничего есть.

Итак, священный бык медленно спускался с небес, словно золотистый шелковый платок, летающий в воздухе. Пока он перелетал живописный Цзяннань (правобережье реки Янцзы — Прим. переводчика) и травянистую степь, он не захотел приземлиться. Потому что бык был настолько добрым, что он не желал, чтобы свои громадным телом задавить те прекрасные горы и реки. Так он долго висел над землей, крутился в воздухе.

В тот день священный бык подлетал к бассейну Хэдуна у Желтой реки. Хотя этот район считался весьма бедным, но местные жители с родни были очень добрыми, они испытывали чувства симпатии и сострадания к священному быку. Один за другим они махали ему руками, тепло приветствуя его, и священный бык решил остаться, он тихонько приземлился на горе Чжунтяошани. Местные жители косили ему траву, а когда они видели, что у священного быка не было зубов, то раздробили траву на мелкие щепки. Священный бык так растрогался, что у него потекли теплые слезы, из его глаз выступила даже кровь. Наполненные чувствами теплые слезы с кровью, словно ливень, непрерывно выступали из глаз священного быка и спускались с горы, так образовалось соленый пруд Хэдуна. С тех пор, как в земном мире появилась соль, люди больше не выглядели истощенными и болезненными, они становились красивыми и энергичными. В знак вечной благодарности священному быку, люди нарекли место его приземления «Хребтом лежащего быка».

3. Цилинь творит соленый пруд

Испокон веков соль была монополизирована небесами. Когда Нефритовый император услышал, что у людей не было доступа к соли, и выглядели нездоровыми, дал указ выслать соленного цилиня на землю. Когда гость с небес приземлился у устья Ворот дракона на Желтой реке, местные жители приняли его за иноземного демона, так у Цилиня очень необыкновенный внешний вид, непохожий ни на осла, ни на лошади, ни на свинью, ни на овцу. Они начали изгнать Цилиня палками, кидать на него камнями. А Цилинь, будучи всеми любимым существом на небесах, в свое время насладившись роскошью и деликатесами у Нефритового императора, никогда не сталкивался с таким несправедливым отношением к себе. Он со слезами на глазах покинул это место, нынче известный остров Линьдао в городе Хэцзинь.

Цилинь шел торопливыми шагами в сторону юга и все время думал о случившемся. Ему было очень обидно. Так он пришел на отмель Чанлэтань, а настроение не улучшилось, от печали Цилинь опять заплакал, так отмель Чанлэтань стала солонцово-солончаковой землей. Цилинь дальше шел на юг, пока не выбился из сил, он остановился и лег у подножья горы Чжунтяошани, чтобы отдохнуть немного. Увидев это, Нефритовый император проникся состраданием и повелел богиню ветра подуть на него ветерок, а бога дождя — искупать его, чтобы Цилинь смог ослабиться и хорошо выспаться. Но дождь с ветром шел целые сорок девять дней. В результате Цилинь не смог выбраться из воды и растворился в ней, так образовался соленый пруд.

Рядом с соленым прудом была деревня с названием Суша, в ней жил пастух, которого звали Янь-цзун. Он первым нашел соль в пруду. Он взял пригоршню соли, принес домой, и чуть-чуть посыпал ее в блюда, и они обрели странный, но весьма приятный вкус. Это было еще не все. После того, как он стал есть соль, у него в течение несколько лет рождались сыновья, и все они выросли здоровыми, сильными и красивыми. Молва распространялся быстро, все узнали о волшебном соленом пруде, и все стали употреблять соль в пищу. Так в народе появилась версия о том, что «Цилинь дарует детей». Люди построили храм в честь Ян-цзуна, тот позже и стал самым ранним богом-покровителем соленого пруда.

 

Рис. «Речитатив слепого»

Поклонение тотемам — это примитивная религия, сочетающая в себе поклонение природе и культ предков. Оно рассматривает определенные природные явления, виды животных или растений как духов-защитников племени, или имеющих кровную связь с племенем. Таким образом, поклонение тотемам обладают некоторыми характеристиками, присущими поклонению природе, и многими элементами, свойственными поклонению предкам. Согласно древним записям, можно предположить, что община Хуан-ди использовала облака как свой тотем, а общины Янь-ди, Гун-гун, Тай-хао и Шао-хао — огонь, воду, дракона и птицу соответственно. По легендам «Гуань-юй сражается с Чи-ю», «Священный бык творит соленный пруд» и «Цилинь творит соленный пруд» несложно было заметить, что «соляные» мифы в период династии Сун уже доживали свои последние дни, им на замену уже приближались истории и легенды, основанные на жизненном пути реального человека.

Раздел 2. Легенды и рассказы о личностях соляной администрации

Династия Сун была периодом перехода от мифов к легендам. Причина такого перехода заключалась в том, что с одной стороны, мода «трех религий» во времена династии Тан до конца пока не оступилась; с другой стороны, в период династии Сун постоянно возникали новые личности и события, которые представлялись в таком живом виде, что люди могли чувствовать себя очень близко к ним. По нашим наблюдениям, это коснулось и тем мифам и легендам на соляную тему. В это время в ряде соляных районов продолжали строить храмы и святилища, что свидетельствовало об отчаянной борьбе «традиционных» мифов за свое выживание. Тем временем все больше и больше «образцовых» историй о соляном деле из жизни исторических личностей стало распространяться в народе. Различие между мифом и легендой обусловлено тем, что персонажи и события в мифах относятся к более древним временам, бытье современного общества уже сильно отличалось от жизни примитивных предков далекого прошлого. Это и создало современникам ощущение туманности и иллюзорности повествуемого. А персонажи и события, описуемые в легендах, относят к более поздним временам, близким к современности, причем некоторые приключенческие истории были игнорированы, либо забыты официальной историографической записью. Поэтому в легендах большое внимание было уделено описанию реального человека и события. В районе соленых прудов в Юньчэне провинции Шаньси ходили популярные народные легенды о исторических знаменитостях. Среди таких легенд были «Бао-гун (Бао-чжэн) наказывает чиновника за причастность к незаконным сделкам», «Оуян-сю наказывает непорядочного монаха», «Шэнь-ко искусно вносит предложения императору Сун-шэньцзуну» и другие.

1. Бао-гун (Бао-чжэн) наказывает чиновника за причастность к незаконным сделкам

Бао-чжэн (999–1062 гг.), второе имя — Сижэнь, был уроженцем города Хэфэя округа Лучжоу (ныне провинция Аньхой). Он был суровым и бесстрастным администратором, честным и справедливым судьей. В свое время в столице говорили: «Никакой подкуп чиновников не поможет, если дело рассматривает Ямараджа-владыка ада или непреклонный Бао-чжэнь». Он работал Справедливым ученым в Тайном совете, занимал должность уполномоченного трех учреждений: вице-министра наказаний, вице-председателя Цензо-рата и председателя Верховной судебной палаты. С восьмого года под девизом Цинли (1048 год) он поддерживал инициативу Фань-сяна о внедрении купюры и лицензии на перевозку соли из соленого пруда Сечи. Поэтому все истории из легенд о жизни Бао-гуна в районе пруда не являются беспочвенными слухами.

Согласно легенде, Бао-гуну было поручено управлять по совместительству службой соляной монополии в Хэдуне. Когда он впервые приехал в Хайчжоу, он сразу переоделся в одежду рядового горожанина и бродил по улицам, чтобы ознакомиться с бытьем народа. Он увидел длинные очереди людей, покупающих соль, и удивился: почему людям сложно покупать соль, если живут рядом с соляным прудом Сечи, где и добывают ее? Когда Бао-гун собирался поинтересоваться, он увидел, что на вход в соляную лавку повисели доску с надписью «Вся соль продана». Стоящие в очереди люди, вздыхая от сожаления, начали расходиться. Среди них был один старик, он говорил про себя: «Как можно так жить? Мой старший внук уже несколько месяцев не ел соль, он стал таким слабым, что уже не смог взяться за какую-либо работу». Сказав это, старик уже падал в обморок, и Бао-син тут же бросился вперед и поддержал его. Бао-гун сказал: «Как так получилось, что соли не хватает, если рядом находится соляный пруд?» Мужчина средних лет заговорил: «Продажа соли находится под контролем официальной власти, чиновники говорят, что она есть, то есть, говорят «нет», то ее нет. Они это делают для того, чтобы цену на соль поднять!» Бао-гун понял, в чем было дело, велел Бао-сина проводить старика до выхода из города, а сам пошел к себе, чтобы все обдумать.

 

Портрет Бао-чжэна

Когда Бао-син вернулся, он закричал: «Что это за бесчестный соляный чиновник?! Как он мог позволять себе так манипулировать торговлей солью! Когда я был за городом, я видел людей, их было более десяти, и они были настолько слабыми из-за того, что мало употребляли соль в пищу, что были даже бессильны поднять свои орудия. Почему Вы, мой господин, не вызывать их к себе и дать им поручение открыть соляные лавки, да бы народ мог купить соль?» Бао-гун говорит: «Государственная монополия на соль была введена еще до основания нашей империи. Я, конечно, смогу сейчас вызвать этих соляных чиновников и приказать им открыть лавки, а когда мы уйдем, все вернется к прежнему. К тому же, самый крупный из местных соляных чиновников — племянник Наставника нынешнего императора Пан. Он полагается на авторитет своего дяди, и вряд ли будет меня слушать». Бао-синь с разочарованием сказал: «Господин мой, а мы тогда и будем, сложа руки, и смотреть, как люди останутся без соли?». Бао-гун ответил: «С такими чиновниками нужно поступить хитроумно. Я уже кое-что придумал».

На следующий день Бао-гун пригласил всех местных соляных чиновников на банкет. Получив приглашения, все чувствовали неуверенно, и даже нервничали, ведь приглашающий — это тот человек, с которым считается даже сам император. И он никогда никого просто так не приглашал к себе, все не могли понять в чем дело, а отказаться от приглашения они боялись. Увидев, что все приглашенные пришли на банкет, Бао-гун начал говорить: «Я сегодня пригласил вас всех сюда не по какому-то особому делу, просто я привел с собой известного повара из Бяньцзина, хочу, чтобы вы попробовали его блюда и оценили его мастерство». После того, как все немного выпили и попробовали некоторые блюда, Бао-гун спросил всех: «Ну и как вам вкус этих блюд?» Один толстяк ответил: «Вкусно конечно, но только, кажется, они недосоленные». Бао-гун, притворившись удивленным, палочками положил себе в рот немного блюда, и сказал: «В блюдо не клали соль?!» Он тут же вызвал к себе повара и стал упрекать его: «Почему в блюда соль не кладешь?» Повар отвечает: «Не то, что я не хотел положить соль, а ее просто нет». Бао-гун дальше спрашивает: «А почему тогда не покупать соль?» Повар ответил: «Ее негде купить». Бао-гун отвел глаза в сторону главного соляного чиновника и говорит: «Как это могло быть?». Главный соляный чиновник тут же отвечает: «Сколько соли Вам, Ваше превосходительство, нужно, Ваш покорная слуга непременно Вам доставит». Бао-гун в ответ говорит: «Мне нужно сто тысяч цзиней соли, так что, будьте добры, достаньте их мне в течение пяти дней». Главный соляный чиновник был шокирован услышанным, и говорит: «Сто тысяч цзиней за пять дней!? Ваше превосходительство, это невыполняемо». Бао-гун улыбнулся и говорит: «Если вы не сможете выполнить это поручение, то у меня есть идея: почему бы не отправить торговцев солью и местных жителей на соляные пруды и повелеть их добывать соль? Тогда будет легко выполнить эту задачу». Главный соляный чиновник говорит: «А ведь соляное дело всегда монополизировала официальная власть». Бао-гун отметил: «Не переживайте. Я сам доложу об этом императору. Отныне разрешается добыча соли частными лицами». Услышав это, главный соляный чиновник замолчал, но про себя он выругался: «Ах ты проклятый Бао-чжэн! Ты хочешь перекрыть наш путь обогащения? У тебя не получится!»

В присутствии соляных чиновников Бао-чжэн написал объявление о разрешении частной торговли солью, и повелел вывесил его. Так частная торговля солью в Хайчжоу пошла в гору. Через пять дней сто тысяч цзиней соли было собрано, затем по указанию Бао-чжэна, всю эту соль должно было перевезти в соседние округи и уезды, и по доступной цене продать местным жителям. Однако вскоре во время своего инспекторского осмотра Бао-гун обнаружил, что раннедобытая соль снова вернулась в государственное ведомство по делам соли. Бао-гун выяснил, что ведомство выкупило всю соль по высокой цене, и теперь получается, что соль снова была монополизирована.

Бао-гун подумал, откуда у соляных чиновников столько серебра (денег), чтобы скупить такой объем соли? В этом должна быть какая-то уловка! Бао-син также понял в чем было дело и сказал: «Должно быть соляные чиновники взяли казенное серебро и этими же средствами скупали соль. Ваше превосходительство, почему бы Вам не вызвать их и обвинить их в растрате казенных средств?» Бао-гун объясняет: «Это делается не просто, ведь за соляным ведомством стоит авторитетный человек, — Наставник императора Пан, который держит в свих руках контроль за казной в Хайчжоу. К тому же со времен основания нашего государства использование казенных средств в коммерческой деятельности было нормальной практикой, оно не противоречило законам. Если мы будем действовать непродуманно, мы не только не сможем привлечь этих бесчестных людей к ответственности, но и возможно оказаться в неловком положении и потерять инициативу. Чтобы искоренить причастность официальных лиц и организации к незаконным сделкам, я сначала обо всем доложу Его Высочеству. Вынужден нагрузить тебя поездкой в столицу, чтобы запросить императорский указ». Бао-син, взяв докладную записку Бао-гуна, и поспешил в столицу Бяньцзин, через несколько дней вернулся с императорским указом. В указе говорилось: «То, что ты дал разрешение на торговлю солью частным лицам с целью облегчения страдания народа от нехватки соли, заслуживает признания. Дело по проверке соляного ведомства можешь проводить с учетом обстановок. А что касается вопроса об отмене использования казенных средств в перепродаже товаров, мы с тобой обсудим, когда вернешься в столицу». С императорским указом в руках Бао-гун повел с собой Бао-сина и сопровождающих служителей в соляное ведомство. Главный соляный чиновник понимал, что они пришли к нему для предъявления обвинения, но считал, что правда была за собой, и Бао-гун с ним ничего не сможет поделать. Однако, при встрече Бао-гун заговорил совершенно о другом: «Я сейчас занимаюсь сбором средств для содержания и снаряжения пограничным войскам. Я пришел сюда, чтобы соляное ведомство из своих средств выделило сто тысяч лянов серебра, мы будем отправлять эти средства на границы через три дня». Главный соляный чиновник был в шоке от услышанного, поспешно отвечает: «Ваше Превосходительство, Хайчжоу — беднейший округ, а его жители — коварные и непослушные. Такая сумма нам не по силам!»Мы не в силах выделять такую сумму!» От возмущения Бао-гун принял сердитый вид, он говорит: «Округ Хайчжоу богат природными ресурсами, а вы заведуя соляным ведомством, управляете большими средствами, полученными от торговли соли, как это у вас нет средств?! Поручите принести счетную книгу, я проверю». После того, как принесли счетную книгу, Бао-гун просматривал ее, и обнаружил, что в ведомстве должно быть в достатке серебро на сумму свыше 80 тысяч лянов. Бао-гун спрашивает: «И куда делось это серебро?» Главный соляный чиновник долго заикался, и сказал: «Его взяли мои подчиненные, и вложили в коммерческую деятельность».

Бао-гун говорит: «Хайчжоу находится очень близко к границе, как можно использовать казенные средства для ведения коммерческой деятельности?» Соленый чиновник с надменностью возражал: «Использование казенных средства в коммерции не противоречит законам. К тому же у меня письмо-разрешения от самого господина Пана, Наставника императора». И затем крикнул: «Кто-нибудь, принеси письмо-разрешение Наставника Пана господину Бао для ознакомления». Бао-гун все понимал, и ждал этого. Ведь это доказательство факта коррупционной деятельности Пана, и это письмо поможет себе выдвигать ему обвинение. Бао-гун усмехнулся и с иронией сказал: «Какой убедительный документ — это письмо-разрешение господина Пана! Жаль только, что я не могу принимать его всерьез. У меня тут тоже есть какой-то документ, императорский указ. Ты посмотри внимательно». Главный соляный чиновник понял, что Бао-гун ответил себе хитростью на хитрость, от страха начал трясти, но все упорствовал, сказав: «Я закон не нарушал». Бао-гун поднял голос и сердито сказал: «Глупость! Во времена Тайцзуна, он внедрял казенные средства в коммерцию для того, чтобы принести пользу голодающим. А ты этим занимаешься для эксплуатации народа, чтобы наживаться самому. Твое злодеяние приведет к тому, что у пограничных войск будет нехватка в содержании и снаряжении. Я уже получил сотню письменных жалоб на тебя, как ты смеешь говорить, что закон не нарушал?!» Соляный чиновник был напуган до смерти. Бао-гун приказал снять с него черный шелковый головной убор, затем главный соляный чиновник был казнен под гильотиной в форме собачьей головы. После своего возвращения в столицу Бао-гун согласовался с императором, порядок частной торговли солью был утвержден, также был наложен запрет на неправомерное использование казенных средств в коммерческой деятельности. Эти правила действовали вплоть до конца правления династии Сун.

2. Оуян-сю наказывает непорядочного монаха

Вскоре после основания династии Сун прибыль от продажи соли уходила к уездным чиновникам, что привело к ряду негативным последствиям, на что население постоянно жаловалось. Император династии Сун, одобрив инициативу Бао-гуна, учредил пост воеводы окраинного округа, который управлял делами по соленым прудам. На эту должность был назначен Оуян-сю. Когда он впервые приехал в Хайчжоу, он не стал расчищать дорогу от посторонних и отказался от торжественного церемониального приема. Он скромно вел себя, не беспокоил местное население, и активно работал. Его добродетель и добросовестная работа вскоре принесли людям благо.

 

Портрет Оуян-сю

На восточной солеварне работал некий непорядочный монах, у которого неприятная внешность, его с виду за хорошего человека никак не можешь принимать. Так как он уже долго работал на должности старшины, и привык карать и миловать по своему произволу. Он часто то недоплачивал работникам, то наказывал их. Он довольствовался своим самоуправством, и все его сильно ненавидели. При этом этот заносчивый монах любил трепаться. Он говорит, что он сидел с Оуян-сю за одним столом и вместе выпивали, что они обменялись генеалогическими данными и заключили побратимство. Он постоянно угрожал тем, кто не соглашался с ним, говорил, что за ним стоит воевод окраинного округа, поэтому он не боится никакой жалобы в свой адрес, так как никто трогать его не посмеет.

На солеварне работал добрый молодец и умелый работник из провинции Шандун. Он был настоящим силачом, без особого труда носил двести пятьдесят цзиней соли за раз на коромысле. Он предан идее справедливости, как сам говорил, что ничего на свете не боится. Слова бесчестного монаха доброго молодца не пугали, и тот действительно обратился к Оуян-сю и доложил ему о злодеянии монаха, как и сам говорил, что «хотел выяснить сколько он весит (обр. в значении: на что способен человек. — Прим. переводчика)».

При встрече Оуян-сю был поражен искренностью и прямотой доброго молодца. Так как Оуян-сю любил слушать правду от народа, он тут же налил ему чая, велел ему сесть по удобнее и рассказать все, что хотел. Убедившись в том, что Оуян-сю не страдает от чиновничьего высокомерия, к тому же был радушен и доброжелателен, добрый молодец был очень тронут. Так он начал ему рассказывать все, что натворил монах, живо излагал все подробности. Добрый молодец скрежетал зубами, рассказывая о самом возмутительном, что творил бесчестный монах. Выслушав рассказ доброго молодца, Оуян-сю сказал: «Не переживай. Идемте туда и посмотрим».

Когда они пришли на восточную солеварню, увиденное Оуян-сю подтвердило рассказ доброго молодца. Оуян-сю, складывая руки, поприветствовал монаха и сказал: «Старшина! Можно ли я у вас буду работать?» Монах ответил: «Можно». Далее, монах, отводя глаза, с высокомерием сказал: «Бери лопату, и выкапывай солончак». Оуян-сю, по натуре, человек, занимающий умственным трудом, и всего лишь через немного времени его руки стали бессильными, а сам запыхался. Увидев это, монах говорит ему: «Такая дрянь, как ты, еще и на солеварне зарабатывать хочешь. Черт тебя побрал, думаешь, что все так просто?»

Оуян-сю плавным голосом сказал: «Разве ты об мне не позаботишься? Мы ведь с тобой за одним столом сидели, выпивали, и даже заключили побратимство». Монах что-то почувствовал, и стал неуверенным в себе, из его лица выступил холодный пот. Он говорит: «Бред какой-то. Кто с тобой выпивал за одним столом и заключил побратимство?! Размечтался!» Оуян-сю посмотрел в глаза монаха и сказал: «Тебе не стыдно?» Монах стал заикаться, толком не мог выговорить ни слова, как будто задавился куриной косточкой, стал кричать: «Дурак ты!» Оуян-сю серьезным тоном сказал монаху: «Если мы с тобой не знакомы, то как мы могли быть братанами? Я вот сейчас со всей серьёзностью предупреждаю тебя, отдай всем работникам солеварни все, что отнял и обсчитал. Извинись перед каждым. Если хоть один обиженный тобой тебя не простит, то никакой пощады от меня не жди». История о том, как Оуян-сю заботился о работниках солеварни, распространялась по всему округу Хайчжоу. Люди от души зауважал этого воеводу окраинного округа, так как Оуян-сю поистине является добросовестным администратором, любящим народ как своих детей.

3. Шэнь-ко искусно вносит предложения императору Сун-шэньцзуну

В легенде рассказывается о том, как Шэнь-ко, вернувшись в столицу из инспекционной поездки в провинцию Чжэцзян и южную часть провинции Цзянсу в 1073 году, вел разговор с императором Сун-шэньцзуном, и тот отменил две свои иррациональные политические решения. Первое касалось вопроса регистрации гражданских повозок. В то время усложнялись отношения между империями Сун и Ляо из-за переговоров по пограничным вопросам. Обострялась оборонная ситуация в северном направлении, война нависала над головой. В качестве меры предосторожности Сун-шэньцзун поручил евнухам вести регистрацию повозок в разных регионах. Люди не понимали суть дела, и впали в панику, опасаясь того, что государство конфискует их повозки, что привело к народным волнениям. Придворные министры один за другим стали просить императора приостановить это дело, но Сун-шэньцзун был непреклонен, настоял на своем, и отклонил их просьбу. Шэн-ко вникали во все детали происходящего, но решил не высказывать свое мнение, он ждал подходящий случай. Однажды в ходе разговора с императором Су-жэньцзуном наедине, тот задал вопрос Шэнь-ко: «Вы в курсе дел по поводу регистрации гражданских повозок?»

 

Портрет Шэнь-ко

Шэнь-ко ответил: «Да, я слышал об этом». Пользуясь случаем, Шэнь-ко стал спрашивать собеседника о цели введения этой меры. Сун-шэньцзун сказал: «Северяне (войска империи Ляо — Прим. Переводчика.) хороши в наездничестве и часто побеждают при помощи кавалерии. Что бы противостоять этому, нам нужно задействовать военные повозки!» Шэнь-ко говорит: «Вы правы. Действительно, в случае нападения вражеской кавалерии, люди потеряют и родных, и дома, и жилища, и даже могилы, Все их имущества будут ограблены врагами, и у них повозки не останутся, так к чему они столь переживают за свои повозки? К тому же, Ваше Высочество лишь ведет регистрацию повозок, и это не означает то, что их отберут. Так к чему такие волнения среди населения?» Слова Шэнь-ко порадовали Сун-шэньцзуна, и тот говорит: «Все правильно рассуждаете. А те, ваши коллеги, постоянно обсуждают этот вопрос, ворчат на это решение. Уму непостижимо!»

Шэнь-ко воспользовался случаем, и начал просвещать собеседника: «О преимуществах военных повозок хорошо записано в древних книгах, и вся информация достоверная. Однако я до сих пор не могу понять следующее: военные повозки, которые использовали наши предки, назвались легкие повозки. Их так называют, потому что они ехали быстро. А в наши дни, используемые в народе гражданские повозки — тяжелые и большие, их приводят быки, и за день преодолевают лишь до тридцати ли. В плохую погоду, когда идет снег или дождь, вовсе не продвинешь. Вот, собственно говоря, почему люди называют эти повозки «спокойными повозками», так как их используют только в мирное и спокойное время. Стоит лишь их загонять на поле боя, толку от них никакого не будет». Услышав эти слова, Сун-шэньцзун тут же прозрел. Шэнь-ко своими обоснованными аргументами убедил императора.

Далее разговор перешел на другую тему, — тему о запрете на частную торговлю солью. Первоначально такого запрета не было в провинции Сычуань, но местное ведомство торговли в целях увеличения доходов в бюджет предложило внести поправки в действующие соляные законодательства. Оно выступало за запрет на частную торговлю солью и закрытие частных соляных колодцев. Путем поставки соли из провинции из Шэньси в Сычуань, местная администрация хотела увеличить монополию на торговлю солью. Безусловно, эта мера была иррациональной, однако Сун-шэньцзун был непреклонен в том, что она должна была предпринята в соответствии с планом местного ведомства торговли. Было много мнений и разногласий со стороны министров, но это ничуть не повлияло на решение императора.

Сун-шэньцзун спрашивает Шэнь-ко: «А про запрет на частную торговлю солью на западной части Сычуани тебе известно?» Шэнь Бу ответил: «Я тоже немного слышал об этом». Сун-шэньцзун говорит: «И как ты на это смотришь?» «Конечно, засыпка частных колодцев и закупка соли из Шаньси является хорошим способом для экономии административных ресурсов на судебные разбирательства и получения дополнительных приходов в бюджет. Однако, следует учесть один факт: в районах, где преобладают варвары, находится большое количество маленьких колодцев, их принудительно закрывать за короткое время будет крайне затруднительно. Если ввести соляную монополию на всей территории, то придется задействовать правоохранительные силы в тех местах, что поведет к большим финансовым затратам. И дополнительные доходы, полученные от соляной монополии, вряд ли смогут их покрыть. Я надеюсь, что министр, ответственный за управление финансами, обсудит этот вопрос с чиновниками пограничных районов, взвесит все за и против, и только после этого примет окончательное решение».

Выслушав мнение Шэнь-ко, император Сун-шэньцзун кивнул головой в знак согласия. На следующий день он отменил решения по регистрации гражданских повозок и введению соляной монополии в провинции Сычуань. Шэнь-ко своим логичным рассуждением и красноречью убедил императора Сун-шэньцзуна, ему удалось в том, что другие не смогли. Талант, находчивость Шэнь-ко, его умение доносить свою мысль до аудитории стали излюбленной темой разговора среди чиновничьих кругов, вызвали у своих коллег всеобщее восхищение. Из вышеприведенных легенды нам стало известно, что и Бао-чжэн, и Оуян-сю, и Шэнь-ко были не только придворными чиновниками, деятелем культуры и науки, они добросовестно выполняли служебные обязанности на благо народа и вложили весомый вклад в развитие соляной промышленности.

Раздел 3. Развитие «соляных» романов

Как и романы периода династии Тан, в «соляных» романах династии Сун большое внимание уделялось описанию внутреннего мира торговца солью, однако по сравнению с танскими произведениями, наполненными сверхъестественной окраской, эти описания более реалистичные, что сближало произведения к читателям. В этом отношении, пожалуй, самым представительным произведением считается работа Хун-тая «Ицзянь-чжи». К настоящему времени нам известны четыре рассказы, описывающие жизнь торговцев солью периода династии Сун. Судя по содержанию этих рассказов жизнь торговцев солью повествуется с самых разных ракурсов. В них описывали, как торговец соль подвергался смертельной опасности, как он пристращался к женщинам легкого поведения, как его одурачивали, и как он проявлял человеколюбие.

1. О том, как торговец солью подвергался смертельной опасности

В романе «Фан-кэ и грабитель» рассказывается о том, как торговец солью Фан-кэ был убит грабителем, и после своей гибели явился во сне жены, давал ей наказ, после этого жена все передал местному органу власти, и в итоге преступник был пойман.

Торговец солью по имени Фан-кэ был уроженцем Вуюаня. Однажды, когда он приехал в Уху, его заставил грабитель. Тот сначала связал слугу Фан-кэ, ударом ножом в живот убил его, и затем бросил тело в реку. Потом он подошел к Фан-кэ, тот в слезах умолял о пощаде, а грабитель говорит: «Я уже убил твоего слугу, поэтому тебя оставить живым не смогу». Фан-кэ сказал: «Разрешите кое-что сказать сначала, а потом убьете». Грабитель согласился. Фан-кэ говорит: «Я с юных лет любил зажигать благовонии, а в но в моем походном мешке осталось несколько лянов алойного дерева. Позволите мне достать и зажечь их перед смертью, чтобы поблагодарить духов Небес и Земли». Грабитель удовлетворил его просьбу. Спустя некоторое время, когда благовонии были полностью сожжены, грабитель сказал: «Из жалости к тебе я тебя не буду убивать ножом». Он связал ему руки и ноги, к телу привязал большой камень и бросил его в воду. К моменту своей гибели Фан-кэ не было дома уже несколько месяцев, за это время его родные не получали никаких вестей от него, и стали волноваться. Однажды ночь. Фан-кэ вдруг «вернулся», а его жена начал его упрекать, и говорит: «Почему ничего не писал перед своим возвращением?» Фан-кэ сказал: «Не бойся. Я приехал в Уху и был убит грабителем. Мое тело лежит …, а грабителем был…, и сейчас находится… Сообщи об этом местному чиновницу органа власти» Жена разразилась рыданиями, и в этот момент муж исчез. Позже она рассказала о случившемся чиновнику округа Тайпина, и грабитель был пойман там, где фан-кэ и говорил[92].

В произведении, то, что умерший явился во сне и давал наказ живым, на первый взгляд, кажется идеалистическим, однако, это действительно трудно объяснимое явление. К тому же в истории таких случаев было немало. В то же время по этому рассказу мы смогли убедиться в том, что жизнь у торговцев солью была действительно трудной, и они часто подвергались смертельной опасности.

2. О том, как торговец солью пристращался к женщине легкого поведения

История в романе «Ванба-лан» такова: Некий торговец солью по имени Ванба-лан пристрастился к одной проститутке, что вызвало негодование у жены, и та спрятала семейное накопление. После развода она, используя спрятанное имущество, начала вести хозяйство, и заработала целое состояние.

 

Рис. Девушки, занимающиеся вышиванием и девушка, смотрящая в зеркало

Ван-балан — богатый бизнесмен из уезда Бияна округа Танчжоу. Однажды, когда он был в провинциях Цзянсу и Аньхой по делам, он пристрастился к одной женщине легкого поведения. С тех пор, он стал питать неприязнь к своей жене, и каждый раз, когда он возвращался домой, он хотел разводиться с ней. Жена была неглупой женщиной. У нее были четыре дочери, и к тому времени три из них уже были замужем, а самой младшей было всего несколько лет. вышли замуж родила трех дочерей, три из которых уже были замужем, а младшей было всего несколько лет. Так как она считала, что младшая дочка не могла остаться без матери, поэтому жена нежным голосом умоляла мужа: «Я замужем за тобой уже больше двадцати лет, и теперь у нас даже есть внуки. Если ты сейчас меня выгоняешь из дома, то куда я пойду?» Услышав это, Ван-балану стало жалко ее, и снова отправился в поездку.

Когда Ван-балан снова вернулся на родину, он собой взял ту проститутку, и заселил ее в трактир неподалеку от своего дома. За время, пока Ва-балана не было дома, жена продала все, что было в доме, и спрятала все полученные деньги. Когда Ван-балан пришел домой и увидел опустевший дом, разозлился еще больше и сказал: «Я больше с тобой жить не смогу. И мы должны покончить с этим сегодня же». На этот раз жена не проявила слабости и решительно сказала: «Если будет так, то пусть решит уездный начальник». Жена, потягивая мужа за рукав, и с ним пошла в канцелярию уездного начальника.

Убедившись в том, супруги больше не смогут жить вместе, уездный начальник взялся за деление их семейных имущества. Ван-балан хотел забрать себе младшую дочь, но жена, возражая, сказала: «Он непорядочный и беспутный человек. Он бросает свою жену, и принимает в дом проститутку. Если дочка останется с ним, то рано или поздно она окажется на улице». Уездный начальник решил, что жена была права. Так жена с младшей дочкой переехали жить в соседнюю деревню, и она стала торговать кухонной утварью у порога дома. Однажды Ван-балан мимо проходил дома бывшей жены, его охватило чувство ностальгии, и он пытался заговорить с ней, и сказал: «Сколько ты можешь заработать, продавая эти вещи? Подумай о том, чтобы продать что-нибудь еще». В ответ бывшая жена кричала на него: «Так как мы уже расстались, то мы ныне посторонние друг другу, так какое тебе дело до моих семейных дел?» С тех пор они больше не общались.

Так потом младшая дочка выросла, вышла замуж за человека из уезда Фанчэна по фамилии Тянь, и жена отдала им все накопившее состояние объемом более ста тысяч связок монет. За все это время Ван-балан жил с той проституткой, позже, он умер от болезни на юге, когда занимался там бизнесом. Спустя еще несколько лет умерла и его бывшая жена. Дочка хотела похоронить родителей вместе. Для этого она перевезла останки отца, все приготовила для совместного захоронения. Дочка положила останки родителей лицом к лицу в общую могилу, но пока смотрители кладбища отвлеклись, останки сдвинулись, стали лежать спиной к спине. Дочь со слезами переставила останки на правильное положение, но через мгновение они опять повернулись друг к другу спиной. И только в этот момент дочка поняла, что родители все еще ненавидели друг друга и не хотели помириться. Несмотря на все это, их все-таки похоронили вместе[93].

Торговец солью Ван-балан был легкомысленным человеком. Он бросил жену, жил несчастливо, при жизни бывшая жена не простила его и относилась к нему с равнодушием и ненавистью, даже после своей смерти она отказалась быть похоронена с ним в общей могиле. Судя по всему этому, можно только представить, что это то, что заслужил Ван-балан.

3. О том, как торговца солью одурачили

Героиня романа «Жена Чжан-шэна из округа Хуайиня» по фамилии Чжо была похищена одним вождем из армии Ваньянь-ляна (китайское имя Ваньянь-Дигуная, правителя империи Цзинь — Прим. переводчика) во время военного похода армии империи Цзинь на юг. По предложению самой Чжо, они поехали с этим вождем к ее мужу, Чжан-шэну, и ограбили его. Этим Чжо завоевала доверие цзиньского вождя. Тот был очень доволен Чжо, так как считал, что она по-настоящему влюбилась в себя. С этого момента, все богатство, полученное им за счет торговли солью и ограбления в ходе военного похода Ваньянь-ляна, вождь отдавал Чжо на сбережение, и они жили вместе, как настоящая супружеская пара. Однако, через некоторое время, Ваньянь-лян был убит своими людьми во время бунта, и цзиньская армия начала двигаться обратно на север. Однажды Чжо и цзиньский вождь выпивали. После того, как вождь напился до бессознательного состояния, Чжо достала кинжал и воткнула его в горло вождя, или тот был убит. После этого Чжо забрала все богатство вождя и поехала на лощади обратно к своему мужу. При встрече Чжан-шэн долго ругал свою жену за то, что в свое время она привела цзиньского вождя, и тот ограбил его. Чжан-шэн решил и на всегда покончить отношения с Чжо. В этот момент Чжо достала все богатство, взятое у убитого цзиньского вождя, отдал мужу и сказала: «Если бы в то время я так не сделала, то тот не поверил бы мне и не доверял бы мне все это состояние. Теперь оно — наше. Оно гораздо больше, чем то, что у тебя было ограблено!» Все те, кто услышал эту историю, стали восхищаться умом Чжо[94].

Это история о том, как одна слабая женщина, жившая в смутную пору, своей сообразительностью и большим умом завоевала доверие цзиньского торговца солью, сумела выжить после большой беды, а затем забрала все состояние обидчика, и заново воссоединилась со своим мужем. Однако, следует заметить, что несчастным персонажем рассказа стал торговец солью, цзиньский вождь, который в итоге потерял и Чжо, и свое богатство, и свою жизнь.

4. О том, как торговец солью проявлял человеколюбие

В романе «Гуманный торговец солью выдает девушку замуж» рассказывается о такой истории: Торговец солью из округа Тайчжоу по имени Сян-сылан спас девушку по фамилии Сюй из-под воды после того, как она подверглась нападению грабителя. Сян-сылан — великодушный человек, отзывчивый, всегда готов помочь человеку в беде, он не пристращается ни к женской красоте, ни гонится за наживами. Для того, чтобы у спасенной девушки все сложилось благополучно в личной жизни в будущем, Сян-сылан, следуя за волей девушки, выдал ее замуж за одного местного чиновника по фамилии Цзинь. Именно благодаря этому, позже, девушка смогла встретиться с братом и воссоединиться со семьей. В романе дается такое описание:

Сян-сылан жил в округе Тайчжоу, был торговцем солью. Занимаясь своим соляным бизнесом, он часто ездил в район Цзиньху. Однажды в пути возвращения домой, когда его лодка ночью приплыла в округ Тайпинчжоу, он причалил лодку к берегу, так как его не клонило ко сну и он решил наслаждаться ночным видом. Вдруг Сян-сылан послышал звук от удара по корпусу лодки, и он стал осматривать вокруг. Ему показалось, что в воде был человек, и позвал лодочника, чтобы спасти его. Спасенным оказалась девушка лет пятнадцати-шестнадцати с двумя шиньонами на голове. Сян-сылан поинтересовался тем, что случилось с ней, и та ответила: «Моя фамилия Сюй, уроженка севера, ныне проживаю в городе Личжоу. На днях мой отец ушел в отставку с поста помощника начальника округа Чэньчжоу, и наша семья собралась в город Линьань. Пока мы приплывали сюда, на нас напали грабители, от паники я упала с лодки, в воде я захватила деревяную доску, опираясь на нее, я приплыла сюда. А моих родителей скорее всего уже убили». По тому, как девушка литературно и логично излагала все случившееся, Сян-сылан убедился в том, что перед ним благовоспитанная девушка. Он захотел, чтобы она стала невестой своего сына. Сян-сылан решил взять ее под опеку, и заселил ее в отдельную каюту.

По возвращении домой Сян-сылан поделился своей мыслью со своей женой, но жена резко выступила против, она говорит: «Мы, купцы, можем женить своего сына только на девушке из крестьянской или купеческой семьи, а она — избалованная дочка из чиновничьей семьи, она не может нести такую жизненную тяжесть, как мы. Лучше продать ее кому-нибудь, и на полученные деньги женить нашего сына на нормальной девушке». После этого и богачи и хозяева публичных домов обивали пороги у дома Сян-сылана, чтобы выкупить девушку Сюй. А Сян-сылан от всех отказался, он говорит: «Вся семья девушки Сюй погибла, живой осталась только она одна, даже если невозможно женить своего сына на ней, то нужно приготовить ей хорошее приданое и выдать ее замуж за порядочного человека, и ни в коем случае нельзя, чтобы она стала проституткой или чьей-нибудь рабыней или наложницей. Иначе у девушки нет никакого будущего». По этому поводу жена неоднократно спорила с Сян-сыланом, дело порой дошло до ссоры, но Сян-сылан решительно отстаивал на своем.

 

Рис. «Человек, слушающий игру на цитре»

По соседству с домом Сян-сылана жил некий чиновник с фамилией Цзинь, тот был уездным начальником в округе Личжоу, недавно у него умерла жена. Он слышал, что девушка Сюй хороша в шитье и рукоделии, и пришел свататься к ней. Сюй говорит: «Я с удовольствием выйду за него замуж». Сян-сылан, предупреждая Цзиня, говорит: «Есть у тебя жизнь с ней не будет ладиться, не обижай ее, выдай ее замуж за хорошего человека, и ни в коем случае не допускать, чтобы она оказалась без крова». Цзинь улыбаясь, отвечает: «Я ведь ваш сосед. Неужели вы не сможете представить, как я буду к ней относиться?» Затем Цзинь спросил у Сян-сылана, сколько ему нужно будет платить, чтобы забрать девушку Сюй, на что Сян-сылан ответил так: «Изначально я даже приготовил ей приданое, чтобы выдать ее замуж. Теперь ты, уездный начальник, поженишься на ней, и приданое можно упрощать, как в таком случае я еще буду требовать от тебя оплаты?»

После того, как двушка Сюй нашла своего брата, тот сказал ей: «Сян-сылан — купец, но такой гуманный, в то время как многие представители высшего чиновничества дорожат сладострастием больше, чем этикой. Мы, твои родные, в свое время не смогли защитить тебя, а твоим опекуном на всю жизнь стал господин Сян-сылан». Сюй повесила портрет Сян-сылана на стену в парадной комнате дома, и всю жизнь поклонялась ему как богу-покровителю[95].

В романе был создан образ купца, дорожащий этикой и человеколюбием, при этом пренебрежительно относится к материальному благу и сладострастию. В этот образ заложено авторское чувство восхищения торговцем солью. То, что больше нас привлекает в фигуре торговца солью в лице Сян-сылана, это его сочувствие и сострадание к обездоленным, слабозащищенным. А это и есть гуманность и человеколюбие, которые пропагандирует китайская традиционная культура.

Раздел 4. Лицензия на перевозку соли и расчетная ассигнация «Цзяоцзы»

Китайские денежные знаки имеют богатую историю, насчитывающую три-четыре тысячи лет. Они прошли свой независимый путь развития, обладали уникальным стилем изготовления, и оказали определенное влияние на развитие денежных знаков во многих сопредельных странах и регионах.

С точки зрения материалов изготовления, китайские денежные знаки делят на монеты и купюры. Монеты чеканили из золота, серебра, меди, железа, олова, свинца, алюминия, никеля и сурьмы. Золотые, серебряные и медные монеты были весовыми монетами, существовали также и так называемые вспомогательные монеты, изготовленные из соли, бамбука, дерева, керамики и фарфора. Купюры печатались на бумаге, изготовленной из хлопка, коры тутовника, льна, а также на веленевой бумаге. Были и так называемые тканевые купюры, которые печатали на брезенте и клеенке. По предварительным данным, существовало свыше десяти тысяч разновидностей денежных знаков.

В период династии Сун чеканка древних китайских монет достигала пика своего развития, в котором сказались и объем выпуска, и разновидность, и художественный уровень. Китай является первой страной в мире, где начали использование купюры. Уже во времена династии Тан в свет вышел так называемый «летучие деньги» (обменный чек), разработанный и выпущенный торговцами солью. Хотя он не считался официальным денежным знаком, а лишь обменным купоном, который использовали в народе, однако, возникновение таких денежных знаков и ценных бумаг в период Сун, как «лицензия на перевозку соли», «расчетная ассигнация», «ассигнация» и другие, имело определенную историческую связь с «обменным чеком».

1. Лицензия на перевозку соли

В период династии Сун с введением «Закона о продаже соли по средним ценам (для оплаты продовольственных поставок казне)» начали вводить в оборот лицензию на перевозку соли. Она имеет преемственную связь с «обменным чеком» периода династии Тан. Лицензия на перевозку соли действовала в качестве векселя или документального подтверждения о поставке или продаже соли. Изначально ее также называли «разрешением на торговлю солью и чаем», «чеком», «печатным (письменным) свидетельством», «лицензией на продажу соли» и т. д., она стала называться «Лицензия на перевозку соли» в первом году под девизом Цинли правления императора Сун-жэньцзуна (1104 год). На «лицензии» не были указаны ни год выпуска, ни название, и даже номиналы вписывали только при выпуске. «Лицензия» находилась в обращении на обширной территории Китая за исключением провинции Сычуань, и в значительной степени служила в качестве валюты.

Начиная с периода Цинлиа, повсеместное внедрение «лицензии» в обширном районе добычи и поставки прудовой соли на северо-западе Китая привело к резкому росту ее эмиссии. Государственное вмешательство и контроль за порядком на рынке купли-продажи ценных бумаг, включая «лицензии», стали актуальным вопросом. В третьем году под девизом Цзяю правления императора Сун-жэньцзуна (1058 год) под руководством начальника Центрального соляного ведомства в столице были учреждены биржи ценных бумаг. В то время одна лицензия стоила шесть связок чехов, а на частном рынке ее покупали за пять связок, на официальных биржах ценных бумаг закупали за пять с половиной связки чохов. Позже, с целью урегулирования цены на лицензии и контроля над их объемом обращения, на север-западной территории Китая, в том числе в районах Цифэнлу и Юнсинцзюнь также были открыты биржи ценных бумаг. Подобно частным рынкам ценных бумаг, для закупки лицензий на государственных биржах был зарезервирован большой объем денежных средств, что в значительной степени содействовало монетаризации лицензии на перевозку соли.

 

Рис. «По реке в День поминовения усопших» (фрагмент)

В качестве аккредитива для торговли солью, основная функция лицензии заключалась в «обмен лицензии на соль». Процесс обращения лицензии выглядел следующим образом: торговцы вносят определенную сумму в местный орган власти, взамен получают соответствующие взносу лицензии на перевозку соли. С этими лицензиями торговцы закупают, затем продают соль в условленных местах. Однако в условиях тенденции монетизации эти лицензии уже не ограничивали себя в одной лишь первоначальной функции закупки и сбыта соли, большой объем лицензий скапливались на территории обращения, и обрели другие предназначения.

Лицензия на перевозку фактически стали кредитными деньгами, обладая их соответствующими функциями. с фактической функцией кредитных денег. В те времена при частной торговле шелковыми материями между столицей и рядом округов и уездов в большинстве случаев расчет проводили не в деньгах, а в лицензиях на перевозку соли. А в период династии Южная Сун большой объем таких лицензий был широко использован в расчете в коммерческой деятельности официальной власти. Также лицензия на перевозку соли была использована в качестве сберегательных средств для закупки товаров в торговых отношениях между внутренними и пограничными округами и уездами.

Таким образом, лицензии на перевозку соли были широко использованы в качестве способа расчета и официальной властью, и в частной торговле. Поскольку изначально такая лицензия предназначалась исключительно для закупки и сбыта соли, поэтому сбалансированное отношение между объемом выпуска лицензий и объемом производства соли было важной предпосылкой для нормального функционирования системы ассигнаций. Однако на практике власть часто вопреки реальной производственной мощи, выпускала больше лицензий, и они становились важным финансовым инструментом для получения дополнительных государственных доходов.

Большой объем выпущенных в обращение лицензий, конечно, выгоден для официальной власти, однако, чрезмерный их выпуск, безусловно, негативно сказался на доверии к этой ценной бумаге, и отрицательно повлиял на их обращение и действие соляных законодательств. Хотя, изначально, осознав эту актуальную проблему, власть выделала средства для закупки «лишних» лицензий, однако, находящаяся в трудном финансовом положении власть от излишнего выпуска отказаться не смогли. Так например, за период начиная с зимы десятого года под девизом Синина (1077 год) до второго года под девизом Юаньфэна (1079 год), было произведено 1 175 000 циновок соли, в то же время были напечатаны лицензии, эквивалентные 1 770 000 циновкам, стоимость избыточно напечатанных лицензий была эквивалентна 595 000 циновкам. К первому году под девизом Юаньфу правления императора Сун-чжэцзуна (1098 год), соляной пруд Сечи был разрушен наводнением, и производство соли было приостановлено, но власть продолжало выпускать лицензии, рассматривая их как инструмент для накопления богатства.

Во времена династии Южная Сун степень зависимости органов власти от лицензии на перевозку соли была еще выше. Сунская власть, находясь на своей единственно сохранившейся территории, в Линьане, покрывала все свои расходы исключительно за счет выпуска лицензий на перевозку соли, в том числе и военные расходы. Например, содержание дислоцированных в городе Цзянькане сунских войск оценивалось в 12 миллионов в пересчете на лицензию. Недаром люди того времени комментировали: «Южная Сун была полностью основана лицензиях на перевозку соли».

Роль лицензии на перевозку соли в истории Китая отражала то важное влияние, которое соль оказала на социальную жизнь страны в целом.

2. Расчетная ассигнация «Цзяоцзы»

Расчетная ассигнация «Цзяоцзы» — самый ранний бумажный денежный знак в мире. Он был выпущен в городе Чэнду в первые годы правления династии Северная Сун, т. е. в конце X века нашей эры. Позже он стал законным платежным средством в провинции Сычуань в два периода династии Сун. Предпосылкой возникновения «Цзяоцзы», стало то, что его предшественник, «железные монеты», были неудобны в обращении и товарном обмене.

В поздние годы периода Пяти династий в Чэнду, на территории царства Поздняя Шу начали ввести в обращение железные монеты вместе с действующими медными. После объединения всех территорий династией Сун, на территории провинции Сычуань в обращении находились исключительно железные монеты. В периоды поздней Тан и Пяти династий Сычуань была самодостаточным и изолированным регионом, который редко подвергался разрушениям от военных конфликтов, и социально-экономическое развитие не было сильно сорвано. После присоединения царства Поздняя Шу к империи Сун все преграды, отделявшие Сычуань от сопредельных районов, были ликвидированы, и торговля стала еще больше процветать. Однако, и к этому времени железная монета была единственной расчетной валютой в торговле. Железные и медные монеты имели одинаковый вес и размер, но разница в номинальной стоимости была в десять и более раз.

Во втором году под девизом Чуньхуа правления Сун-тайцзуна (991 год), согласно номинальной стоимости, 20 тысяч вэней железных монет весили 130 цзиней, что свидетельствует о крайне неудобном обращении железных монет в торговле. Еще в поздние годы династии Тан, по мере процветания коммерческой торговли и увеличения денежного обращения, на рынках уже ощущалась трудность пересчета на медные монеты, и в этом связи наблюдалось постепенное развитие социально-кредитной системы. В городах появились так называемые «летающие деньги» (обменные чеки) и «удобные обмены» (аккредитивы), по своему свойству и функции напоминающие переводные векселя. В некоторых крупных городах открылись так называемые «камеры хранения» и «комиссионные лавки», занимались хранение медных монет. В начальные годы династии Сун официальной властью была учреждена «Служба по обмену монет». Она отвечала за обмен денег и перевод средств, находящиеся в обращении в столице и за ее пределами. Такая социально-кредитная система обеспечила кредитную базу, предложила меры для решения проблемы, связанной с обменом железных монет из Сычуани, что привело к появлению «цзяоцзы». Как об этом подытожили в «Истории династии Сун: Трактате о пище и товарах»: «В Сычуани местные жители считали железными монетами слишком тяжелыми, они в частном порядке напечатали бумажные свидетельства, и назвали его «цзяоцзы», их применение способствовало торговле в удобном расчете»[96]; «Методы «хуэйцзы» и «цзяоцзы» были разработаны на опыте «летучих денег» периода династии Тан»[97].

В годы под девизом Дачжун-сянфу правления императора Сун-чжэньцзуна 16 торговцев солью из провинции Сычуань совместно выпустили новую серию цзяоцзы. На этот раз эти расчетные ассигнации печатались на бумаге единого образца, со сложными узорами и скрытыми надписями, как маркировки для защиты от подделок. Были установлены правила их пользования. Одна ассигнация цзяоцзы стоила 1000 медных или 2000 железных монет сроком от двух до трех лет. По истечении срока действия цзяоцзы подлежали к обналичиванию, или смене на новую ассигнацию со последующим сроком действия. В годы под девизом Чуннина династии Северная Сун «цзяоцзы» была переименована в «цзяньинь», и их обращение распространялось за пределами провинции Сычуань.

 

Расчетная ассигнация «Цзяоцзы»

На протяжении более 40 лет, начиная с первого года под девизом Тяньшэна до первого года под девизом Синина (1023-1068 гг.), выпуск и обращение цзяоцзы были планомерными, не было никаких эксцессов. Несмотря на то, что во время правления императора Сун-жэньцзуна (Чжао-чжэнь) было дважды выделены округу Циньчжоу большие партии цзяоцзы стоимостью 600 000 монет, это не вызвала никакой девальвации. Однако, к периоду правления императора Сун-хуэйцзуна (Чжао-цзи) объем цзяоцзы стал раздуваться, а в годы под девизом Чуннина цзяоцзы директивным указанием была введена в обращение во многих регионах к северу от реки Янцзы, и была переименована в «цяньинь». Такое же переименование произошло и в провинции Сычуань в первом году под девизом Дагуаня (1107 год). Сунская власть была вынуждена прекратить закупки старых ассигнаций, восстановить лимит срока их действия периода Тяньшэна и изначальную номинальную стоимость, после этого курс обмен ассигнации удалось стабилизироваться и вернуться к прежнему уровню. Однако после того, как цзяньинь была введена в обращение в Нанкине, ее объем снова стал резко увеличиваться. Это произошло в связи с тем, что начиная с периода Цзяньяня (первый девиз императора Су-гаоцзуна, династия Южная Сун — Прим. переводчика), все расчеты за государственные закупки зерна и содержание армии проводились в ассигнациях, их объем увеличивался с каждым днем, и остановить этот процесс было весьма затруднительно.

В «Исследовании всех главных разделов истории Китая» записано: «В седьмом году под девизом Шаосина (1137 год) объем выпущенных в обращение ассигнаций, действовавших в течение трех сроков, стоил 37,8 млн связок монет, а к последнему году последнего срока объем ассигнаций увеличился до уровня, эквивалентного 41,47 млн связкам монет. В то же время в обращении было всего 700 000 связок железных монет. В четвертом году под девизом Цзятая правления императора Сун-нинцзуна (1024 год) были выпущены в обращение ассигнации, действующие в течение двух сроков, стоимостью более 53 миллионов связок монет, а объем ассигнаций на три срока действия был еще больше. К первому году под девизом Цзядина (1208 год), одна связка монет стоила менее 400 цзяней, а в некоторых регионах она стоила всего 100 цзяней. В такой ситуации местному органу власти в Сычуани пришлось продавать золото и серебро, патенты на чин (звание) и монашеские свидетельства (давали освобождение от налогов и повинностей, временами продавались правящими кругами за деньги — Прим. переводчика), а также наличными средствами выкупать ассигнации. И лишь после двух раундов выкупа подобного рода в первом и третьем годах под девизом Цзядина (1208 и 1210 годы) девальвацию ассигнаций удалось остановить, и курс обмена смог вернуться к прежнему. К периоду правления императора Сун-лицзуна (Чжао-юнь), уже были выпущены в обращение цзяоцзы и цяньинь 99-го срока действия, после чего на рынки были введены три новых вида сычуаньской ассигнации. В четвертом году под девизом Баою (1256 год) сунская власть провела финансовую реформу, переименовав «цзяньинь» на «сычуаньскую хуэйцзы», такое название ассигнации оставалось неизменным до конца правления династии Сун. В поздние годы правления династии Южная Сун срок действия ассигнации был неоднократно удлинен. В пятом году под девизом Цинюаня правления императора Сун-нинцзуна срок действия был продлен с двух до трех лет, а в девятом году под девизом Чунью (1249 год) один срок действия ассигнации составил десять лет. С четвертого года под девизом Баою, ассигнации, находившиеся в обращении в юго-восточной части империи, стали бессрочными»[98]. Таким образом, благодаря упрощению срока обналичивания ассигнации, ее валютная форма усовершенствовалась.

И лицензия на перевозку соли, и расчетная ассигнация «Цзяоцзы», были порождением солевой культуры, они сыграли положительную роль в формировании бумажных купюр более поздних лет.

Раздел 5. Шэнь-ко и солевая культура

По сравнению с предыдущими историческими периодами одной из самых ярких особенностей солевой культуры периода династии Сун был выход в свет ряда сочинений по краеведению и научных трудов, посвященных соляному промыслу. Такой феномен положил конец тому, что до этого «соляная» литература уделяло внимание исключительно практическому аспекту соляного дела, ежели научным исследованиям и их результатам. Появление научной литературы заложило крепкий фундамент для ведения историографических записей и последующего научно-технического развития соляной промышленности. В этом отношении особое внимание привлекают фигура Шэнь-ко и его книга «Записи бесед в Мэнси».

1. Шэнь-ко и его «Записи бесед в Мэнси»

Шэнь-ко (1030 — 1095 гг.), второе его имя — Цуньчжун, был уроженцем Цяньтана (ныне город Ханчжоу, провинция Чжэцзян). Большую часть своей жизни он посвятил политической деятельности, был известным придворным министром в средний период династии Северная Сун. Он был таланлив и в литературе, и в военном деле, посвящал себя и научным исследованиям, и добился блестящих достижений во многих областях. Его по достоинству можно отнести к небольшому числу всесторонне одаренных и выдающихся деятелей науки в истории Китая.

Оригинальная версия «Записей бесед в Мэнси» состоит из 26 томов, отдельно имеются три тома «Дополнений» и один том «Продолжения», итого 30 томов. Книга разделена на 17 разделов, включая истории и рассказы, исследование, мелодику, форму и счет (напр. при гадании на черепаховых щитах и на палочках), человеческие дела, государственные дела, умения и навыки, искусство и литературу, каллиграфию и живопись, ремесленное мастерство, орудия и инструменты, магию, удивительные явления и события, ошибки и заблуждения, насмешки, альманах, медицину и лечебные средства. Содержание книги коснулось таких наук, как астрономия, летосчисление, метеорология, математика, геология, география, физика, биология, химия, медицина, инженерия и архитектура, ремесленные технологии, языкознание, литературоведение, гадание, историография, музыка и хореография, изобразительное искусство и т. д. Также в этой всеобъемлющей книге содержится информация о традициях и укладе жизни в императорском дворе, уличных пересудах, чудесных и странных случаях.

Более половины изложенного в «Записях бесед в Мэнси» посвящено естественным наукам. В ней записаны многочисленные результаты научных исследований Шэнь-ко, такие как календарь из двенадцати периодов, арифметическая прогрессия высшего порядка, метод вычисления длины дуги, причины образования горы Яньданшани и Северо-китайской равнины, фармакологические исследования, открытие искусственного намагничивания и т.д. Из этой книги мы также смогли узнать о наблюдениях, исследованиях на местах и научных экспериментах, проводимых Шэнь-ко в отношении многих природных явлений, растений и животных, минералов и механических устройств. Например, Шэнь-ко наблюдал за радугой, звездами, тушканчиками, крокодилами, окаменелостями, морскими приливами, ядовитой травой гельземиумом изящныч, бронзовым зеркалом и самострелом; лично проводил эксперименты по добыче огня из кремня, визуализации вогнутых зеркал, резонансу бумажных фигурок, ездил на экспедицию на канал Бяньцюй. В своей книге Шэнь-ко также уделил много места достоверной записи изобретений и творений многих ученых и технологов своего времени, таких как календарное летосчисление Вэй-пу, техника книгопечатания с помощью наборного шрифта Би-шэна, строительные технологии Юй-хао и верфи, проектированные Хуан-хуайсиня и т. д. В этой книге читатели могут также ознакомиться с производственной практикой и опытом трудового народа, например, использование нефти, наблюдение за метеорологическими и сезонными явлениями, борьба с вредителями злаков, разведение животных, обуздание воды потопа и водное хозяйство, кузнечные и металлургические технологии и много другое. По этой книге мы могли иметь представление об уровне научно-технического развития той эпохи. Все описанные в ней научные исследования и технологии представляют большое сокровище в истории науки и техники древнего Китая, они являются квинтэссенцией книги «Записей бесед в Мэнси» и считаются ее самой ценной частью в научном отношении.

 

Рис. «Шэнь-ко пишет книгу»

Книга «Записи бесед в Мэнси» содержит богатые исторические материалы, а также знания о музыке, изобразительном искусстве, языке и литературе. В ней Шэнь-ко записывал множество законов и правил древнего Китая, касающихся структуры власти, церемониалу, системы организации армии, правовой системы, этикета при передвижении на экипажах и паланкинах, этикета нарядов, свиты. Больше части описанных законов и правил относится к периоду династии Сун, а некоторые восходят к династии Тан. С особой подробностью дано описание традиций и уклада жизни в императорском дворе, современном писателю. Книга также содержит богатую информацию о финансово-экономических вопросах периода династии Северная Сун: налогообложении и повинностях, соляных законодательствах, налоге на торговлю чаем, служебном жалованье и награде, перевозке по водным каналам, валютной политике и т. д.

Книга «Записи бесед в Мэнси» богата своим содержанием. В ней были зафиксированы последние научно-технические достижения того времени, в том числе технологические инновации в соляной промышленности (включая соляные законодательства), всесторонне были описаны научная деятельность и результаты исследований Шэнь-ко за всю свою жизнь, а также его военно-политическая карьера, поездки, личные переживания и размышления.

2. «Записи бесед в Мэнси» и солевая культура

Вклад Шэнь-ко в соляное дело в основном заключался в двух аспектах. Во-первых, когда Шэнь-ко служил на посту Уполномоченных трех учреждений, он активно принимал участие в реформе закона о лицензии на перевозку соли в провинции Шаньси. Об этом мы подробнее расскажем позже. Во-вторых, его книга «Записи бесед в Мэнси» содержит немало сведений о солевой культуре, имеющих особую историческую ценность.

Во втором томе в разделе «Исследования: первая часть» Шэнь-ко описывал географическое положение соленых прудов в округе Хайчжоу, их историко-культурные истоки и методы производства соли. В одиннадцатом томе в разделе «Государственные дела: первая часть» он сосредоточивался на обсуждении жизненно важных для нации и государства вопросов о налоге на торговлю чаем и соляных законодательствах. Здесь Шэнь-ко подробно и достоверно записал и проанализировал меры для стабилизации цен на соль, предпринятые Фань-сяном, а также разновидность соль, ее месторождения, места сбыта, перевозки и налог на торговлю солью. В тринадцатом томе в разделе «Умения и навыки» он описывал механическое устройство под названием «дождливый щит», предназначенный для отвода токсических газов вовремя ремонтных работ в глубоких колодцах. В двадцать четвертом томе в разделе «Альманах: первая часть» Шэнь-ко разъяснил роль ветра в производственном процессе прудовой соли.

Весомый вклад Шэнь-ко в управление соляным делом и научно-техническое развитие соляной промышленности вошел в историю солевой культуры.

 

Эстамп стела, восхваляющего подвиги императора династии Сун, за разрешение на частную торговлю солью

3. Неоценимое значение «Записей бесед в Мэнси»

Во времена династии Сун научно-техническое развитие древнего Китая достигло своего пика, и Шэнь-ко был ярким представителем научной элиты, покорившим эту вершину. «Записи бесед в Мэнси» стали ценным сокровищем в истории человеческой культуры и гордостью китайской нации.

Сразу же после своего выхода в свет книга «Записи бесед в Мэнси» своим богатым содержанием, тонкими и логичными рассуждениями привлекла внимание всего мира. Однако, ее научная ценность и вклад в мировую науку по-настоящему были осознаны лишь в ХХ веке. С 1920-х годов господин Чжу-кэчжэнь, выдающийся ученый, и господин Чжан-иньлинь, знаменитый историк, писали статьи, в которых проводили исследования по научной деятельности Шэнь-ко и жизненному пути в целом. В своей статье «Запись событий из жизни Шэнь-ко династии Северная Сун и его вклад в науку о земле» Чжу-кэчжэнь прокомментировал: «К числу выдающихся ученых всех веков Китая можно отнести Чжан-хэна, ученого периода династии Хан, и Шэнь-ко из династии Сун. Согласно «Общему каталогу Сику-цюаньшу» Шэнь-ко считался самым эрудированным ученым за всю историю династии Северная Сун. Он разбирался в традициях и укладе жизни в государстве, и особенно был силен в исследовании астрономии, алгоритма, мелодики. часам и ритмам. В «Истории династии Сун» говорится, что Шэнь-ко был эрудированным и прекрасно писал. Он бы знатоком в астрономии, регионоведении, календаре, музыке, медицине и фармацевтике, гадании. Он написал много научных трудов, получившие всеобщее признание и похвалу. В истории Китая было очень мало тех, кто толково разбирался в науках, кого могли назвать ученым; а тех, кто занимался наукой с духом научного соискателя современности, было еще меньше». Господин Чжан-иньлинь в предисловии к книге «Хронологические события из жизни Шэнь-ко» писал: «Собирая биографические материалы о Шэнь-ко, я осознал то, что величие этого человека не было достойно оценено. Находясь на государственной службе, Шэнь-ко не только занимался наукой, например, составлял календарную систему, совершенствовал астрономические приборы, строил гидротехнические сооружения, занимался картированием, управлял производством вооружения, и не только добивался больших успехов в изучении астрономии, геологии, математики, медицины, музыки, физики и литературе, он своим ученым умом добивался больших достижений в качестве политика, дипломата и военачальника».

Шэнь-ко и его книга «Записи бесед в Мэнси» также были высоко оценены иностранными учеными. В своей книге «Изобретение книгопечатания в Китае и его распространение на Запад» американский ученый Том Картер (1880 — 1925 гг.), комментируя рассказ Шень-ко о технике книгопечатания с помощью наборного шрифта, сказал: «Этот отрывок текста полон тонкими и тщательными рассуждениями. Его книга «Записи бесед в Мэнси» содержит описание многих природных явлений. Также в ней содержится самое раннее и четкое описание компаса и рассказ о первом в мире эксперименте книгопечатания с наборным шрифтом. Из всех авторов книг периода династии Сун, Шэнь-ко считается одним из тех, чьи слова были самыми аккуратными и достоверными». Известный японский математик Есио Миками в написанной им в 1920-х годах книге «Характеристики китайской арифметики», сказал: «Такие фигуры, как Шэнь-ко, единичные в истории арифметики всего мира, и в истории Китая был лишь он один». Полная версия этой книги была переведена и издана в Японии (1978 — 1981 гг.). Доктор Джозеф Ли, всемирно известный британский ученый и автор книги «История китайской науки и техники», назвал Шэнь-ко «самой выдающейся фигурой за всю историю китайской науки, а его книга «Записи бесед в Мэнси» — вехой в истории китайской науки».

В «Записях бесед в Мэнси» Шэнь-ко дал научное обобщение изобретенным народом Китая технологиям производства соли с применением пресной воды. Он объективно описал и провел предварительный анализ разрушительного воздействия мутной воды на кристаллизации соли, а также провел тщательное наблюдение за побочным продуктом соляных озер, «первозданной сущностью великой силы Ини» (Кристаллизованный гипс). Он провел сравнительный анализ некоторых разновидностей соли в соответствии с их свойствами, такими как форма кристаллов, гигроскопичность, спайность, потеря влаги при нагревании и т. д. Одним словом, вклад Шэнь-ко в развитие солевой культуры велик.

Глава Ⅵ
Период динатии Юань

 

В 1206 году Чингисхан, объединив все монгольские племена, установил монгольскую власть. В 1271 году Хубилай утвердил «Юань» официальным названием империи, в 1279 году его войска свергли династию Южная Сун, а империя Юань пала в 1368 году. Династия Юань просуществовала 162 года.

В период династии Юань производство соли было широкомасштабным, а технологии производства в определенной степени продвинулись вперед. Юаньский двор придавал большое значение управлению производством, перевозкой и сбытом соли. Были введены строгие управленческие меры, издан ряд порядков и законов, учреждены крупные специальное ведомства крупное учреждение. Производство, перевозки и сбыт соли находилось под строгим государственным контролем, благодаря этому в казну поступали огромные доходы, которые составляли семь или восемь десятых бюджетных расходов империи. Именно поэтому правящая верхушка династии Юань придавала большое значение сбору налогов на соль.

Согласно записи из Кодекса «Юань дянь-чжан» и «Юань-ши (История династии Юань): Трактат о пище и товарах», в период династии Юань была введена соляная монополия, усилены меры по сбору налогов на соль. Меры по управлению соляной монополией во многом были заимствованы от династии Северная Сун, а законодательства по сравнению с предыдущим периодом были еще более строгими. В целом это были закон о районах, определенных властями, для продажи соли, и система персональной квоты на соль и другие.

Закон о районах, определенных властями, для продажи соли реализуется следующим образом: Лицензии на продажу соли выпускало Ведомство по учету населения и сбору налогов, затем оно распределяют их по региональным соляным ведомствам, те в свою очередь продают эти лицензии торговцам соли. На лицензиях ставилась официальная печать регионального соляного ведомства. Торговцы приходят в соляное ведомство за наличные средства приобретают лицензии. При выдаче лицензии, ведомство заключает с торговцем договоры в виде некого свидетельства, в котором должны быть указаны регистрационный номер выданного документа, место получения и поставки соли. Каждая лицензия составляет из двух экземпляра, на обоих экземплярах ставится единая печать, второй экземпляр выдается торговцу соли, а первый соляное ведомство передает в солеварню, где торговец будет получать соль. Далее, торговец приходит в солеварню, и предъявляет свой экземпляр лицензии. При том случае, есть предъявленный торговцем экземпляр окажется идентичным экземпляру на солеварне, то торговцу оформляют выдачу соли. Перед отправкой в место поставки торговец должен преподнести докладную записку о своем пути следования и получить от местного соляного ведомства удостоверение о прохождении маршрута с печатью. В удостоверении должны указать регистрационной номер документа, объем перевозимой соли и ее место поставки. Все документы подлежат проверке местными органами власти районов, через которые проходит маршрут. По прибытии на место поставки, все документы проверяются местным органом власти, и только после этого разрешается перепродажа привозимой соли мелким соляным торговцам и лавкам. В течение пяти дней после распродажи торговец должен сдать все документы, включая лицензию на продажу соли и удостоверение о прохождении маршрута, соответствующему органу власти на их аннулирование. «Если торговец солью своевременно не сдал документы, то нарушитель карается законом, применительным к незаконной частной торговле солью». Такой опосредствованный государственный сбыт соли через частных лиц был главной формой государственной монополии на торговлю солью в период династии Юань.

Система персональной квоты на соль заключалась в государственном распределении соли на душу населения или на семью. Такая система в основном была введена в районах производства соли или там, где преобладала частная торговля соль. Цель введения этой системы заключалась в увеличения объема налагаемого налога на соль, с тем чтобы пополнять казну. Для этого был учреждено специальное государственное ведомство, которое занималось продажей соли. В середине династии Юань такая форма торговли главным образом встречалась в Даду (ныне Пекин), городе-столице империи Юань. Предпосылкой этого стало то, что «в городе-столице проживало большое население, и ежедневный объем потребления соли был значительным», а также то, что «рынки находились в руках купцов, цена на соль была высокой». Предпринятая властью мера предназначалась для сдерживания цены на соль и пресечения погони недобросовестных торговцев солью за наживой.

Помимо вышеупомянутых мер, в целях сдерживания роста цены на соль, пресечения деятельности недобросовестных чиновников и торговцев, направленной на получение большой прибыли за счет торговли солью, власть династии Юань ввела в действие систему выдачи соли в качестве оплаты населению за поставленное им зерно государству, монополию на торговлю солью путем учреждения специального властной структуры, поставку соли по установленной властью доступной цене, и специальные установки налогообложения.

С покорением Центральных равнин властью династии Юань и расширением подконтрольных ей территорий, освоение соли постепенно стало повсеместным явлением, приходившим к периоду своего расцвета. Характерной чертой солевой культуры периода династии Юань стало ее многообразие. На Центральной равнине и в бассейне Желтой реки наблюдались различные культурные феномены, связанные с озерно-прудовой солью; на юго-западе и в бассейне реки Янцзы — культурные явления, связанные с колодезной солью; в юго-восточных прибрежных районах — культурные явления, опирающиеся на морскую соль. В период династии Юань в районах проживания народных меньшинств вышел народно-героический эпос «Деяния царя Гэсара: защитник соленого моря», а итальянский путешественник Марко Поло написал свою «Книгу чудес света» (также известна под названиями «Путешествия Марко Поло», «Книга о разнообразии мира», «Книга Марко Поло» — Прим. переводчика). Все эти явления и события придали солевой культуре периода династии Юань ослепительный блеск.

Раздел 1. Признаки возникновения легенд об освоении соли

К эпохе династии Сун легенда, как жанр прозаического фольклора, уже начала проявлять свою слабость перед дальнейшим развитием. Однако, правящая верхушка династии Юань в своих интересах продолжала создавать «соляные легенды», и они обладали несколько отличительными особенностями. Во-первых, подобные легенды были относительно широко распространены, «соляные» легенды ходили почти во всех регионах, где производили соль: во Внутренней Монголии на севере, в провинциях Сычуань и Юньнань на юго-западе, в провинции Шаньси на центральных равнинах, в городе Тяньцзине и уезде Чанлу на северо-востоке и так далее. Во-вторых, в «соляных» легендах периода династии Юань преобладали женские персонажи. Другими словами, именно женщин больше воспевали в этих легендах, например легенды «Мать-озеро», «Богиня Кай-шань», «Соляная богиня», «Источник немой девы» и другие. В-третьих, значительная часть «соляных» легенд возникала и ходила в регионах проживания народных меньшинств, например, «Мать-озеро» является монгольской народной легендой, «Богиня Кай-шань» — легенда народности Наси (одно из национальных меньшинств КНР, пров. Юньнань, Сычуань — Прим. переводчика.), а «Соляная богина» считается представительницей народности Ачаны (одно из национальных меньшинств КНР, пров. Юньнань — Прим. переводчика.) и т. д.

1. Легенда о «Матери-озере»

В северном пограничном районе Внутренней Монголии, в Учжумучинской степи, находится соленое озеро Эжинор. Слово «Эжинор» — монгольское, означающее «Материнское озеро». Оно расположено в юго-западной части Восточного Учжумучинского уезда аймака Шилин-Гола, площадь акватории соленого озера составляет 26 квадратных километров.

Легенда гласит, что Чингисхан (Тимуджин) привел свои войска в Учжумучинскую степь во время войны за объединение монгольских племен. И солдаты, находясь под палящим солнцем, испытывали голод и жажду. В это время к ним подошла одна седовласая «Эжи» (мать), она
привела их к одному колодцу со сладкой водой, благодаря чему люди и лошади смогли утолить жажду. Увидев, что вода в колодце вот-вот иссякнет, пожилая Эжи сняла со своего пальца белоснежное кольцо с соляным цветком, и опустил его в колодец. После этого вода резко поднялась, вырывалась из устья колодца, и хлынула по обширной степи. Так образовалось огромное соленое озеро, и люди стали назвать его «Озеро Эжинор», то есть «Мать-озеро».

 

Рис. «Четыре овцы»

2. Легенда о «Деве колодца»

В уезде Янъюань провинции Сычуань местные жители народности Наси поклоняются одной богине соли, которая была девой. Согласно легенде, одна дева народности Наси, жившая в эпоху династии Юань, пасла овец, и увидела, как стадо белых оленей пила у одного пруда. С тех пор овцы, которых она пасла, тоже любили пить воду из этого пруда. Дева тоже попробовала воду, и обнаружила что она была соленая, и сообщила об этом всем.

С тех пор все больше и больше людей стало собираться у соляного пруда, и, распределяя работу в соответствии со своим опытом, начали там добывать соль. Кто-то перевозил дрова с помощью повозок, запряженных буйволами, а кто-то делал железные горшки для выварки соли. Так местный соляный промысел начал процветать, со всех регионов шел поток торговцев, и дева стала всеми уважаемым человеком. Однако, все происходящее разозлило местного тусы, который в гневе отругал деву и говорил: «Почему ты не сказала мне первому, когда нашла соленую воду?». Дева с полным сознанием своей правоты ответила: «Она не ваша собственная, почему я должна была сказать вам первому?» Услышав это тусы выхватил меч и убил девушку, затем разрубил ее на куски, положил в мешок из воловьей кожи и бросил в селитровую яму.

Как только местные жители услышали весть о гибели девы, тысячи людей разных национальностей собрались со всех мест ночью, с гневом и факелами в руках бросились к ились со всех сторон к дому тусы. В мгновение ока дом тусы пал в бушующее пламя, а сам тусы был убит в хаосе. После этого жители с факелами встретили зарю. Говорят, что та ночь была 24-м днем шестого месяца по старому календарю, так возник Фестиваль факелов народа Янъюаня.

Позже, эту деву народности Наси, заново открывшую соляной источник в эпоху династии Юань, стали называть как «Богиня Кай-шань» или «Богиня соленого источника». Местные жители решили построить храм в память о деве рядом с белым соляным источником. В храме стоит статуя женщины, одетой в костюм народности Наси, а рядом находится скульптура в виде овцы, что указывает на то, что соляной источник был обнаружен в результате выпаса скота. С тех пор в храме расцвела благовония, и люди всех национальностей, которые занимались производством или торговлей солью, приходили сюда, чтобы поклоняться Богине соленого источника и преподнести ей жертвоприношения. В «Хронике уезда Яньюаня», составленной в начальные годы под девизом Гуансюя правления династии Цин, говорится: «Соляный колодец был открыты в эпоху династии Западная Хань, его осваивали в течение периода пяти династий, и к эпохе династии Сун пал в состояние запустения. С тех пор о колодце никто не слышал, и не знал его место расположения. Позже некая женщина малой народности пасла овец, те пили воду из пруда, и женщина выяснила, что вода была соленой. После этого на месте стали заниматься соленым промыслом. С тех пор женщине стали поклоняться как Богине»[99]. Оуян-сянь, начальник уезда Яньюаня, в «Молитвенном тексте, зачитанном в Храме Богини Кай-шани» так восхвалял ее: «Новый храм с таким залом и черепицами похож на императорский дворец, отсюда дают команду Царю колодезного дракона, жертвоприношения преподносятся и на левую и на правую нишу, все это в знак вечной памяти о Богини Кай-шани»[100]. Такую процветающую сцену некий ненародный поэт описал так: «В селе Хэцзине днем виден дым от сжигания сосновых дров, женщины вываривают белоснежную соль на костре. Так как они из бедной семьи, и у них нет средств к существованию, вот они ставят горшки на костер, и вываривает соль»[101].

3. Легенда о «Соляной богине»

В провинции Юньнань, где проживает народность Ачаны, ходит одна легенда о Соляной богине. Однажды Небесный владыка Заппам сказал Земной матери Цими: «Так как ныне на земле появились люди (человечество), оставайся дома и присматривай за ними, а я отправляюсь на юг, чтобы открыть новые горизонты. Если дома что-нибудь случится, ты принесешь мне весть». Так Заппам повел с собой 36 небесных воинов, взял курс на юг, и полетел на небеса.

На юге, на краю неба, жила прекрасная Соляная богиня Санмугуми, в которую Заппам влюбился с первого взгляда. Так они начали счастливую совместную жизнь на юге. Через некоторое время к Заппаму в небеса прибежал Кот-выдра и принес срочное сообщение. Он сказал: «Коварный дьявол Лохун захватил нашу Землю, люди в беде. Давай скорее возвращайся домой с небесными воинами!» Услышав это, Заппам пришел в ярость и сказал своим воинам: «Мы не можем позволить дьяволу Лохуну захватить наш дом, давайте полетим обратно за Землю и отобьем его!» И он, возглавив 36 небесных воинов, отправился в путь. Однако, на полдороге Заппам передумал, остановился и сказал своим воинам: «Давай сначала погадаем. Если большеглазая мышь полезет в старую нору, то мы продолжим свой путь на Землю, а если она будет выкапывать себе новую нору, то мы останемся на юге. В итоге большеглазая мышка ушла в старую нору, и Заппам повел с собой Соляную богиню Санмугуми, и они отправились домой на север.

После того, как Заппам со своими воинами уничтожил всю семью дьявола Лохуна, от радости победы он пригласил всех воинов праздничный банкет. Специально для этого Заппам попросил Санмугуми лично приготовить все блюда. Когда все попробовали приготовленную ею еду, все единодушно хвалили: «Какой необычный, но изысканный вкус! Такого вкуса мы раньше никогда не знали! Так какой волшебный эликсир Санмугуми клала в блюда?» На самом деле, в блюдах не было никакого волшебного эликсира, то, что Соляная богиня сыпала в них, оказалась соль. С тех пор Соляная богиня Санмугуми пользовалась славой, все учились у нее и любили ее. Чтобы и после себя будущие поколения смогли поесть вкусное кушанье, после своей смертью, Санмугуми превратила свою голову и тело в соляной скалу и соляную реку, волосы — в дудчатый лук и порей, а пальцы рук и ног — в чеснок и имбирь. Народ Ачаны никогда не забывал Соляную богиню, на протяжении многих поколений поклоняются Санмугуми, почитая ее как Соляную богиню.

Эта легенда, передающаяся среди народа ачан в Юньнани, имеет на первый взгляд простой сюжет, но очень богатый подтекст. Во-первых, он отражает уважаемый статус женщин среди ачангов; во-вторых, он отражает тот факт, что женщины были ответственны за развитие соли среди ачангов; и в-третьих, он отражает тот факт, что ачанги - это народ, который испытал глубокое влияние китайской и буддийской культуры.

4. Легенда об «Источнике немой девы»

В городе Юньчэне провинции Шаньси, где расположен соленый пруд, существует трогательная легенда об Источнике немой девы. К северу от горы Чжунтяошани на протяжении ста миль находится соляная отмель, бесплодная и пустынная. Работникам соляного промысла приходилось нести на спине пресную воду, чтобы плескать на солончаки и удалять собственную жажду, поэтому все мечтали о роднике со сладкой водой рядом с соленым прудом. Среди работников был старик, у которого была девушка по имени Тянь-гу («Сладкая дева» — Прим. переводчика). Однажды девушке приснился сон, в котором одна седоволосая бабушка сказала ей, что если она будет петь и копать землю иглой для вышивания сто дней подряд, то сможет выкопать сладкий источник у соленого пруда.

В пещере в горах Чжунцзяошани жило Чудовище-Колючий бык, которое долгое время брал соленый пруд под контроль, и не хотел, чтобы люди добывали там соль. Когда Колючий бык услышал, что девушка выкапывает источник, то решил помешать ей. Одержав победу над Колючим быком, девушка на конец сумела выкопать сладкий источник иглой. Однако, первые струи родниковой воды были ядовитыми, от их попадания в глаза девушка не только ослепла, но и потеряла голос. После ее смерти в память о ней люди этот источник стал называться «Источником немой девы».

 

Обложка книги «Источник немой девы»

По всей видимости, эта легенда была создана для прославления одной местной представительницы профессии солевара. А фигурирующий в этой легенде персонаж чудовища Колючего быка в некоторой степени напоминает нам образ Чи-ю.

Проведенный нами анализ позволяет предположить, что существует несколько причин преобладания культурных явлений национальных меньшинств и женских персонажей в «соляных легендах» периода династии Юань. Во-первых, династия Юань не только властвовала обширной территорией, но и придавала большое значение освоению соли, и на этом фоне солевая культура развивалась особо бурными темпами. Во-вторых, поскольку династия Юань представляет тот период, когда Центральными равнинами властвовали монголы, то наблюдался феномен слияния культуры национальных меньшинств и культуры народности Хань. В-третьих, женщина порождает новую жизнь, она — мать. И все культурные явления возникли не на пустом месте, они обязательно зарождались от чего-то, от своей матери. В эпоху династии Юань матерью этих культурных явлений была именно соль. Она породила не только собственную культуру, но и многие другие культурные феномены человечества. С другой точки зрения, материнство — символ широкой души, великого стремления и толерантности. Тот факт, что в «соляных» легендах периода династии Юань преобладает женское начало, говорит нам о том, что соль была важной экономической опорой для социального развития, а солевая культура была точкой соприкосновения и пересечения культур разных национальностей.

Раздел 2. Зарождение города, как административного центра по управлению соляным делом

Согласно записи из «Стратегии Воюющих царств», город Юньчэн сначала назывался «Яньши». По этому древнему географическому названию можно проследить связь между этим городом и соляным прудом. Во времена династии Хань в 28 округах были назначены начальники соляного ведомства, в Хэдуне этот чин назывался «Цзюньшучжан Хэдуна», а это место называлось «Сыяньчэн» («Город соляной поставки» — Прим. переводчика), и во время правления императора Хань-чжанди место было переименовано в «Цзяньяньчэн» («Город соляного надзора»). Хотя в обоих названиях значился иероглиф, обозначающий «город», однако, на этом месте не было никаких строений, присущих городам того времени. В те времена никто из окружных начальников не учреждал какого-либо органа власти на территории Юньчэна. Здесь на постоянном дежурстве работал только соляный чиновник. Поэтому, хоть в названиях местности и значился «город», однако, это место, и по масштабу, и по статусу, считалось небольшим селом и не более того. Несмотря на то, что во времена династий Тан и Сун соляная промышленность в Юньчэне за счет соляного пруда получила значительное развитие, вопрос о строительстве города в Юньчэн не был поставлен на повестку дня.

1. Зарождение и развитие города

Во времена правления императора Юань-тайцзуна Юньчэн назывался Луцунь, и был небольшим селом, расположенным к северу от соляного пруда. Яо-синьцзянь, тогдашний эмиссар по соляным перевозкам в Хэдуна, нарисовал карту местности и предложил императору построить город на основании села Луцуня. Однако его докладная записка об этой инициативе словно погрузившемуся в море глиняному быку, не привлекла никакого внимания от императора, от него Яо-синьцзянь не получил никакого отклика. В годы правления императора Юань-жэньцзуна соленый пруд подвергся ливням, которые нанесли большие уроны соляному производству, и император освободил от части лицензий на перевозку соли. В знак благодарности императору за проявленную им добродетель, местные жители переименовали Луцунь в село Шэнхуэй, но город к тому времени еще не был построен. В поздние годы под девизом Чжичжэна правления императора Юань-хуэйцзуна под инициативой эмиссара по соляным перевозкам Нахай-дэцзюня город был построен, и был назван Городом Феникса. С тех пор на этой местности образовался полноценный город, и село Луцунь был переименован в город Юньчэн.

Согласно записи из «Сведений о соляных законодательствах Хэдуна» длина городских границ составила 9 миль и 13 шагов со стенами высотой 7,68 метра. Со всех сторон города были пяти входных ворот. С этого момента зародился Юньчэн, единственный в то время город в Китае, специализирующий на соляном деле.

 

Коромысла весов от старой соляной лавки (г. Юньчэн, пров. Шаньси)

 

Гири весов от старой соляной лавки (г. Юньчэн, пров. Шаньси)

 

Тачка и приспособлеие к ней от старой соляной лавки (г. Юньчэн, пров.Шаньси)

Юньчэн находится в 2 ли к северу от Серединных запретных ворот в Яньчи, в 15 ли к востоку от города Аньи, в 40 ли к западу от округа Хайчжоу, в 50 ли к югу от уезда Пинлу, в 60 ли к северу от уезда Ишисяня, в 50 ли к юго-востоку от уезда Сясяня, в 100 ли к юго-западу от уезда Жуйчэна, расстояние между Юньчэном и городом Тайюанем составляет 920 ли. После своего образования в конце династии Юань в городе Юньяэне находились в основном учреждения по соляному делу. Это были Надзорная инспекция, Представительство эмиссара по соляным перевозкам, Управление по делам солеварней, Управление по делам документации, Управление по соляным вопросам, Управление по делам складов, Представительство эмиссара по делам трех районов добычи соли, Окружной суд по делам соли Хайчжоу, Военное ведомство по защите соляных ресурсов, учебное заведение по соляным делам и т. д.

В то время в Юньчэне не было представительства местного органа власти. После образования города, чтобы удовлетворить потребности соляной экономики, в городе появились лавки предметов обихода, ремесленные предприятия, рестораны, трактиры, соляные склады и меняльные лавки. Таким образом, была сформирована экономическая система и процветающий рынок, совмещающий в себе торговлю, ремесло, сферы услуг и финансов. Опорой этой системы и рынка были производство и перевозка соли. И только после этого в городе Юньчэне начала функционировать местный орган власти, и градостроительство, носящее яркую «соляную» окраску, постепенно приобрело значительных масштабов.

Соль из соляных прудов Юньчэна традиционно поставлялась в провинции Шэньси, Шаньси и Хэнань. В те времена соль вывозили на конных повозках, на них же из других регионов привозили грузы и товары. В этом месте в большом количестве стали собираться торговцы солью и купцы. До того, как Юньчэн обрел масштаб и статус города, находившиеся в том же районе города Хайчжоу и Аньи считались небольшими и отдаленными, а село Луцунь тем более был крошечным населенным пунктом. Они были совершенно не в состоянии удовлетворить потребности растущей соляной экономики. Таким образом, строительство в регионе крупного города стало единственным выходом из положения, так как только крупный город может принимать большое количество приезжих купцов, разрешить те противоречия, возникшие между производством и спросом, перевозкой и сбытом соли.

2. Историческая и культурная значимость города Юньчэна

В древние времена в Китае было много мест, где добывали соль, причем некоторые из них позже обогнали Юньчэн по производственной мощности, однако, среди этих мест не было ни одного города, специализирующегося на управлении соляным делом. В этом отношении город Юньчэн уникален и исключителен. Такое положение дел было обусловлено тем, что в других местах, в особенности там, где добывали морскую соль, производственные участки находились относительно далеко друг от друга, следовательно построить специальный город в качестве административного центра по управлению этими участками не представляло возможным и резонным. А окружность соляных прудов Юньчэн составляет всего 120 ли, и соляные участки находились более сконцентрировано, поэтому построить новый город, который будет ими управлять в качестве административного центра, представляет возможным и рациональным. С другой стороны, в других соледобывающих районах были крупные города, которые благоприятствовали размещению соляных чиновников и приему приезжих купцов, тогда как в окрестностях Юньчэна таких крупных городов не было, поэтому построить новый город было объективно необходимо.

С точки зрения объективной обстановки, нужно отметить тот факт, что до династии Юань большинство чиновников, управлявших соляным делом в Юньчэне, располагали свое учреждение в городе Хайчжоу. Хотя этот город был местом расположения окружного административного органа власти, к тому же находился недалеко от западной части соляного пруда, однако, начиная с периода династии Тан соленый пруд был окружен защитными преградами в виде стен. В период династии Тан они назвались «траншейными заборами», в период династии Сун их называли «невысокими стенами для преграждения лощадей», а в период династии Мин это были «запретные стены». Соляный пруд находился под строгой охраной, доступ к нему был ограничен тремя запретными воротами — восточными, западными и центральными. Географическое положение городов Хайчжоу и Аньи были не очень удобными для управления делами по соленому пруду. С другой стороны, работа по управлению соляными делами в регионе весьма рутинная, для выполнения такого объема работы нужен город более крупного масштаба. К тому же начиная с периода династий Тан и Сун региональная соляная промышленность ускорила темпы своего развития, для обеспечения штатного производственного процесса нужно было закупать огромный объем различных необходимых производству материалов, и это в свою очередь способствовало процветанию бизнеса по соляной перевозке.

После основания Юньчэна сразу же наблюдалось экономическое процветание в городе. Соляное производство, перевозка и торговля стали ядром региональной экономики, который привел к появлению и развитию других экономических отраслей. Так город Юньчэн стал экономическим центром региона Хэдуна. Экономика является основой для социального развития любого региона. По мере экономического процветания, культурное развитие и обмен также начали набирать обороты, наметилось процветание и в области образования. В городе были открыты многочисленные академии, что позволило городу Юньчэну стать и культурно-образовательным центром региона Хэдуна.

Хотя в течение долгого времени с момента своего основания Юньчэн не был отдельным административным уездом, а лишь населенным пунктом, находящимся под юрисдикцией уезда Аньи. Однако, поскольку в Юньяэне на постоянной службе находились государственные соляные чиновники, а также в связи с поступательным развитием экономики и увеличением масштаба города, в Юньчэне постепенно стали учреждать административные органы и военное ведомство, в результате Юньчэн стал политическим центром и важным военный городом региона Хэдуна.

Итак, Юньчэн занимает очень выгодное географическое положение. Он (село Луцунь) расположен к северу от центральной части соляного пруда Юньчэна, и, хотя в начале он не был городом, а лишь маленькой деревушкой, зато был расположен на пересечении главных дорожных магистралей, от Юньчэно было удобно отправляться во все четыре стороны. Именно поэтому это было идеальное место для строительства города, который предназначался для управления соляным делом. С точки зрения солевой культуры, по своим историческим названиям в эпоху Воюющих царств и династии Хань, а также факту получения статуса города в период династии Юань прослеживается тесная связь между городом Юньчэном и соляным производством, перевозкой, торговлей и управлением соляным делом. Этот город имеет уникальный колорит солевой культуры в истории строительства городов в Китае и в мире.

3. Легенда о строительстве города

В поздние годы династии Цзинь соляный пруд в Хэдуна в Юньчэне был захвачен монгольскими войсками, и соляная промышленность пришла в упадок после многолетней войны. В 1233 году Яо-синцзянь, эмиссар по соляным перевозкам в Хэдуне, специально нарисовал карт соляного пруда и представил его юаньскому хану Огодэю. В то момент юаньские войска вели решающую битву с династией Цзинь в городе Лояне, и Огодэй сильно унывал из-за нехватки средств для содержания армии. Как только он увидел карту, у него сияли глаза от радости, словно нашел большое сокровище. Огодэй тут же издал указ об учреждении Ведомства по соляным перевозкам в селе Луцуне, расположенном на левом берегу пруда, и назначил Яо-синцзянь его эмиссаром для управление сбором налога на соль. С тех пор соляная промышленность постепенно возродилась, за ней последовали перестройка храма бога пруда и возведение башни колокола и барабана. Сюда стали приезжать купцы, начало возникать и развивать множество других отраслей экономики. После всего лишь столетнего развития, маленькое село Луцунь превратилось в оживленный и экономически сильный населенный пункт.

К 1356 году, концу правления династии Юань, император Юань-шуньди вел праздную жизнь, каждый день наслаждался удовольствиями от танцев и пиров, игнорируя занятие государственными делами. Это привело к раздробленности империи, жизнь народа стала невыносимой. Нахай-дэцзюнь, будучи новоназначенным эмиссаром по перевозкам соли в Хэдуне, еще в первые дни службы на этом посту осознал, что хотя сбор налога на соль проводился сглажено, но представительства местных органов власти находились далеко друг от друга, и никакое из них не находилось непосредственно в селе Луцуне. К тому же, поток иногородних беженцев был большим, а село не был защищен ни естественными рубежами, ни оборонительной крепостью. Все это, по мнению Нахай-дэцзюня, могло вызвать затаенных угроз и скрытой опасности, поэтому он всячески старался доложить императору, чтобы тот разрешил построить город-крепость. Хотя император Юань-шуньди был человеком невежественным, но время было смутное, он опасался, как бы что не случилось со сбором соли, и вопреки привычной манере поведения дал согласие.

С указом-разрешением императора, наполненный уверенностью и чувством гордости Нахай-дэцзюнь приступил к работе по строительству крепости. Несмотря на летний зной, он лично возглавил группу своих подчиненных, и пересек соляный пруд, преодолевая бездорожье, и поднялся на центральную гору хребта Чжунтяошани. Стоя на вершине горы, Нахай-дэцзюнь смотрел в даль и представлял себе будущий город-крепость. В тот момент один из его сопровождающих подчиненных увидел что-то невероятное, и сказал Нахай-дэцзюню: «Ваше Высочество, посмотрите, пожалуйста, на что похоже место, где мы сейчас стоим?» Нахай-дэцзюнь сказал: «А ты мне скажи, на что оно похоже!». Тот ответил ему: «Место, где мы стоим, похоже на голову феникса, за нами его спина, а восточная и западная долины подобны его двум крыльям. Разве все это не похоже на взлетающего феникса?» При этих словах Нахай-дэцзюнь громко рассмеялся. Он сказал: «В свое время Великий Шунь играл на цитре, пел песню о южном ветре на холме Волунгане, расположенном на северном берегу пруда, и под его музыку танцевал феникс. Нынче, мы построим город-крепость, и будем называть его Городом феникса. Пусть это будет счастливое предзнаменование».

После возвращения с горы Чжунтяошани Нахай-дэцзюнь приступил к рутинной работе по строительству Города финикса: он занимался планированием, измерением земель, миграцией жителей. Он многократно мобилизовал всех к участию в строительстве города. В итоге купцы согласились на добровольные пожертвования, рабочие — на добровольный физический труд. Более того, по его настоятельной просьбе, власть выделила ему более 1500 воинов в качестве рабочей силы. Весь строительный проект занял более четырех месяцев, и к концу года строительство города-крепости с названием Города феникса завершено, по масштабу и скорости строительного процесса новопостроенный город побил китайский рекорд того времени. Город феникса имеет периметр в 9,9 ли, стены высотой 2 чжана, речные рвы глубиной 7 чи и 4 ворот. Над воротами были построены башни на глиняных фундаментах высотой 2 чжана, шириной 1,8 чжана и длиной 5 чжанов. Восточные ворота назывались «Расцвет зари», западные — «Задержка солнечного света», южные — «Накопление богатств», а серверные — «На встречу каналу». Надвратные башни представляли строительный объект из кирпича и дерева, а городские стены были построены из глины. После того, как Нахай-дэцзюнь построил это город, его масштаб увеличивался на протяжении периодов последующих династий. Поскольку здесь на постоянной основе несли службу эмиссары по перевозкам соли, процветала соляная промышленность, в итоге место стало назваться Юньчэном. История Юньчэна насчитывает более 660 лет, и это единственный город в мире, который был построен для управления соляным делом.

«Люди собираются там, где есть прибыль, а город образовывается, когда людей стало много». В Китае есть много городов и уездов, которые были построены «благодаря» соли. В наше время, помимо Юньчэна в Шаньси, есть еще и другие места, имеющие «соляную» историю и статус муниципалитета: это Цзыгун в провинции Сычуань, Яньчэн и Янчжоу в провинции Цзянсу, а статусом уезда обладают населенные пункты Дэнчжу и Хэйцзин, которые находятся под административным управлением города Дали провинции Юньнань. Такой феномен говорит о том, что в истории соль была решающим фактором в экономическом развитии, образовании новых городов и формировании региональных традиций и культуры.

Раздел 3. Ян-вэйчжэнь и «Поминальные песнопения о лощадях»

В то время как мы наблюдаем, каким богатством и широтой обладало содержание «соляной» поэзии периода династии Юань, мы должны заметить и застой в оде в свободной форме на эту тему. По крайней мере из обнаруженных нами материалов было очень мало художественных текстов такого жанра, непосредственно отражающих солевую культуру. Хотя это неудивительно, ведь в каждый династический период были свои сильные и слабые стороны того или иного культурного феномена. В период династии Юань процветала юаньская драма, которая последовала за поэзией династии Тан и лирикой династии Сун. Однако нельзя сказать, что в период династии Юань вовсе не было никаких од, в которых была затронута соляная тема. Ярким примером можно считать «Поминальные песнопения о лощадях» юаньского писателя Ян-вэйчжэня.

1. Жизнеописание Ян-вэйчжэня и его литературное творчество

Ян-вэйчжэнь получил звание Цзиньши в годы под девизом Тайдина, служил гражданским чиновником в уезде Тяньтае, а затем соляным чиновником в уезде Цяньцине. Так как Ян-вэйчжэнь был человеком честным и прямодушным, он делал выпады против вышестоящего чиновника, из-за чего в течение десяти лет его не переводили на другую службу с повышением чина. В годы под девизом Чжичжэна участились крестьянские восстания, и Ян-вэйчжэнь скитался по безлюдным местам провинции Чжэцзян. Позже Чжан-шичэн пригласил его на службу, но получил решительный отказ Ян-вэйчжэня. Затем он переселился в уезд Сунцзян. После установления династии Мин император Чжу- юаньчжан призывал отшельников к составлению правила этикета и музыки, на что Ян-вэйчжэнь вежливо отказался.

Художественный стиль Ян-вэйчжэня были настолько красивый и элегантный, что в свое время его называли как «стиль Тея». Он был особенно силен в стихах к дворцовой музыке, среди его работ были «Сборник Дунвэйцзы», «Изысканная музыка прошлого», «Стихи господина Тея к дворцовой музыке» и другие. В сохранившейся версии «Сборника Дунвэйцзы», вошедшего в «Полное собрание книг по Четырем разделам китайской литературы», не нашлись его оды. Однако существуют два отдельных сборника: «Изысканная музыка прошлого» и «Рукопись оды Тея». В «Каталоге полного собрания книг по четырем разделам» говорится, что в «Изысканной музыке прошлого» было собрано 32 од Ян-вэйчжэня. А в «Каталоге несобранных книг полного собрания книг по четырем разделам» записано, что в «Рукописи оды Тея» было собрано 48 его од, и все они не были неопубликованными черновиками.

 

Портрет Ян-вэйчжэня

2. Главная идея и содержание «Поминальных песнопений о лощадях»

Объем «Поминальных песнопений о лощадях» велик, а их тексты изобилуют риторическими выражениями. Главное содержание произведения — выражение личных чувств и эмоций, воспевая гибель превосходного коня. Это произведение было написано Ян-вэйчжэнем в тот момент, когда он служил соляным чиновником. В произведении автор, сожалея о превосходном коне, выражал сожалении о самом себе. Но это произведение отличается от тех работ, в которых повествуется тот случай, когда талантливый человек не может проявлять свои способности, не может находить применение своим знаниям из-за современных ему реалий. В тех произведениях преобладает чувство негодования и обиды, а в «Поминальных песнопениях о лощадях» Ян-вэйчжэнь на такую тему выражал идею душевной гармонии с окружающим, невзирая на всякие обиды и непризнание. В своей работе, Ян-вэйчжэнь, описывая тонущего в бездне коня, дает волю воображению, и рассуждает будущем коня. Автор пришел к выводу о том, мир слишком опасен, и не стоит привязаться к нему надолго. Так Ян-вэйчжэнь художественно выразил свое чувство тоски и огорчения от безысходности и безнадежности.

 

Рис. «Превосходный скакун» (фрагмент)

Раздел 4. «Гесер-хан: Защита соляного моря»

В юго-западных регионах Китая, где проживают национальные меньшинства, на протяжении истории было много крупномасштабных войн за природные соляные ресурсы. В тибетском героическом эпосе «Гесер-хан: Защита соляного моря», который с древних времен передается в районах проживания тибетцев, монголов, народностей ту, пуми, наси и лису, красочна описана история войны между царствами Цзяном и Лином за контролем над соляным морем. Произведение написано в форме изысканных песней-сказов, и оно уже поется многими поколениями. Эпос богат своим объемом и содержанием, обладает высокой степенью художественности, считается ценным национальным культурным наследием и занимает достойное место в анналах истории. В то же время он открыл очередную окошку в мир понимания солевой культуры древнего Китая.

1. Главное содержание и значение эпоса «Гесер-хан»

Эпос «Гесер-хан» и в наши дни пользуется широкой популярностью в тибетских поселениях в Тибете, провинциях Цинхай, Ганьсу, Сычуань и Юньнань, а также в некоторых районах ближнего зарубежья: Бутана, Непала, Индии и Пакистана, поэтому он является одним из редких «живых» эпосов в мире.

Эпос «Гесер-хан» представляет серию историй, действие которых происходило на Цинхай-Тибетском нагорье. Давным-давно люди из племени Лина жили в беде и страданиях, со всех сторон на них часто нападали демоны, что не позволяло людям жить в мире и спокойствии. По этой причине они молили небесного царя Брахму послать божественного сына на землю, чтобы он правил земным миром и спас людей от бедственного положения. Царь Брахма удовлетворил эту просьбу и поручил эту миссию своему третьему сыну. После того, как божественный сын выбрал себе будущих родителей на земле, он переродился в сына человеческого. Он прошел через жизненные невзгоды и тяготы и вырос. После того, как юноша одержал победу в конных скачках и стал вождем племени Лина, он взял имя Гесера-хана, и женился на прекрасной девушке по имени Джуму («Дочка дракона» — Прим. переводчика.). В то время к северу от царства Лина жил демон-людоед по имени Рузана, который «съедал сто взрослых людей на завтрак, сто мальчиков на обед и сто девочек на ужин». Он воспользовался случаем, когда Гесер-хан держал себя взаперти и занимался медитацией, забрал второстепенную жену Гесера-хана Месу. Гесер-хан отправился в поход на север и уничтожил Рузана. Покорив демона-людоеда, Гесер-хан забыл возвращаться, потому что по ошибке выпил одурманенное вино. В это время другой демон из той же северной земли по имени Хоара послал воронов в разные места на поиски красавиц, чтобы провести конкурс красоты, и ворон увидел прекрасную Джуму. Узнав, что Гесер-хан пока не вернулся в домой, Хоар вторгся в царство Лин, захватил Чжуму, забрал большое стадо коров и овец, а также большие богатства. Получив весть, Гесер-хан снова отправился в путь, и в итоге победил Хоара, спас прекрасную Джуму. К югу от царства Лина находилось царство Цзян, владыку которого звали Сатана. Тот хотел забрать у царства Лина контроль над соленым морем. Гесер-хан во имя защиты национальные интересы, отправился в поход и одержал победу над царством Цзяном, убив Сатану. К югу от царства Лина находилось еще и царство Мэнь, между двумя царствами была вековая вражда. В истории войска царства Мэня многократно вторгались в территорию племени Дажуна, вошедшей в состав царства Лина. После победы Гесера-хана над тремя злыми демонами, — Рузаном, Хоаром и Сатанойу, по велению Небесной Матери Гесер-хан покорил царство Мэнь, тем самым выполнил свою миссию по уничтожению четырех демонов. Вышеупомянутые события и представляли знаменитые «четыре историй покорения демонов», которая также является основной и наиболее захватывающей частью эпоса.

 

Рис. «Путь к спасению после победы над демонами»

Далее в эпосе дается описание того, как народ царства Лина под руководством Гесера-хана вел борьбу за усмирение соседних племен на нагорье и уничтожил иноземных демонов. Пропагандируя буддизм в своих походах, Гесер-хан привез со всего мира различные товары, необходимые для жизни тибетского народа, — ячмень, крупный рогатый скот и овцы, чай, оружие, шелк, бирюзу и жемчуг. Благодаря этому с тех пор народ нагорья стал жить в благоденствии.

Любая национальная литература — неотъемлемая часть мировой. С точки зрения времени, пространства и величины эпос «Гесер-хан» охватывает большой промежуток времени, обширную территорию распространения, и обладает грандиозным объемом. Он по достоинству считается крупнейшим историческим эпосом в истории мировой литературы. В знаменитом героическом эпосе «Илиаде» 15 963 строки, в древнеиндийском эпосе «Рамаяне» около 2 400 стихов (2 строки в стихе, 16 слогов в строке), и даже самый длинный древнеиндийский эпос «Махабхарата» насчитывает всего 100 000 стихов и 200 000 строк, а в эпосе «Гесер-хан» насчитывается свыше ста разделов, объем их рифмованного (поэтического) текста составил более полумиллиона строк, объем ритмического прозаического текста — свыше 10 миллионов знаков . К тому же территория распространения эпоса также очень обширна. Помимо районов проживания тибетцев, монголов, народности ту, пу, наси, лису и других этнических групп в Китае, он получил широкое распространение за пределами Китая — в Монголии, России, Индии, Пакистане, Непале, Бутане и других странах. Этот эпос, всесторонне отражающий жизнь древнего тибетского общества, за время своего длительного распространения перенимал все ценное, накопленное историей и культурой различных эпох. Таким образом, эпос «Гесер-хан» представляет не только великолепную и красочную историческую картину тибетского общества, но и энциклопедию, объединяющую в себе тибетскую религию, историю, литературу, язык, медицину, народные нравы, обычаи, солевую культуру и т. д.

2. Идеологический и художественный уровень «Защиты соленого моря»

«Защита Соленого моря» — одна из «четырех историй покорения демонов», записанных в эпосе «Гесере-хане». Она занимает одно из важных место в этом героическом эпосе. В «Защите соленого моря» рассказывается история о том, как Сатана, владыка царства Цзяна, расположенного на северо-западе Юньнани, под подстрекательством местного демона вторгся в соленое море царства Лина, и о том, как Гесер-хан, возглавляя свой народ, противостоял иноземному натиску. Со стороны царства Лина, защита соленого моря носил оборонительный характер, поэтому для народа Лина война представляла собой справедливое дело. Хотя в эпосе изображены военные действия между двумя царствами Цзянлин и Лингом, но у текста тонкая, искусная композиция и сложная сюжетная линия. Вопрос об отношениях между двумя царствами был ключевым. В начале в царстве Цзяне существовало два противоположенных мнения о войне с царством Лином. Сторонником войны был сам владыка царства Сатана, его поддерживали принц Юйлатоцзюй, некоторые министры, включая Цюйлабэнбо, Цзэмаджэк и Цзянбрау. Главным сторонником мира был министр по управлению дворцовыми делами Байту, его поддержали мать владыки Чикангджим, принцессы Цзянсалам и Цзянсабэймацюйчжун. Сторонники войны во главе Сатаны, придумывали всевозможные предлоги, чтобы начать вторжение с целью захвата соленого моря.

Текст «Защиты соленого моря» начинается тем, что Сатана совращая своих людей, говорит им:

Прошлой ночью я, Великий Сатана, только что заснул, и во сне увидел Бога Дня на овце. Он под шатром цветных облаков, связанных в узел, спустился на землю. Он — мудрый дух Исинима, облаченного в белые доспехи, сверкающие серебром, держит в руке трехлезвийные меч. Он с гневным и пугающим голосом разбудил меня, и велел скорее забрать лучшее из приправ. (Том первый, глава первая)

 

Владыка царства Лина Гесар-хан перерождается от Га-сы

 

Великий Брахма уничтожает злую крысу

 

Гесер-хан сжигает благовонию и молится за благополучие царства Лина

Сатане не терпелось вторгнуться в царство Лина и захватить соленое море, война приближалась быстрыми шагами. Сторонники мира во главе министра по управлению дворцовыми делами Байту считали, что интересы и дружба между царствами Цзяном и Лином должны быть превыше всего, и решительно выступили против вторжения в Лин. Он настоятельно уговаривал Сатане от захвата соляного моря. Принцесса Цзянсабэймацюйчжун также выступала против военного вторжения в Лин, посоветовала отцу быть сдержанным, сохранять мир и стабильность в своем царстве, ценить дружеские отношения с царством Лином. Однако, несмотря на всякие уговоры людей ближнего окружения, правдивые слова резали слух, все советы остались без внимания, и Сатана настоял на развязывании войны.

Наследный принц Юйлатоцзюй, будучи настоящим мужчиной, решительно поддержал инициативу своего отца. Он даже добровольно просил отца отправить его в качестве авангарда. Пока принцесса Цзянсабэймацюйчжун и министр Байту уговаривал Сатану от походов в царство Лина, принц Юйлатоцзюй всячески сеял раздоры и разжигал страсти отца. Тем временем владыка царства Лина Гесер-хан получил подсказку Намманчжэму. Та сообщила Гесеру-хану о том, что войска царства Цзяна собираются вторгаться в Лин и захватить соленое море, и она подсказала ему, как нужно этому противостоять.

Небесная Мать, предостерегая, говорит: «Юйлатоцзюй нападет первым. Его сто двадцать конниц уже отправились в путь. Другая группа из ста двадцати кавалеристов под командованием Цзэмаджэка также уже взяла курс на Лин на разведку. Дикие голодные волки будут бежать во все стороны в поиске пиши, и нападут на овечьи стада. Если в этот момент бог грома спустится с небес и запустит молнии, то камни будут разлетаться с пика Красного утеса. И только Симбамэйзер, воевода из племени Хора, способен сокрушить войска Юйлатоцзюя». (Том первый, глава пятая)

Пока царство Лин готовилось к сражению, Ганайгомпа, дядя Гесера-хана, старейшина государственного управления и начальник дворцового охранного отряда, делился информацией о вторжении войск Сатаны в соляное море, и давая наказ главнокомандующему войсками царства Лин, сказал: «Все министры и воеводы царства Лина должны быть хорошо подготовленными к сражению. Вы, Симбамэйзер, воевода из племени Хора, будете защищать соленое море от могущественного врага. Выликий хан поручил ваше войско быть авангардной группой, и запомните, что победить Юйлатоцзюя будет только возможно умом». (Том первый, глава шестая)

Поручив приказание, Симбамэйзер признался Гесеру-хану и начальнику дворцового охранного отряда в следующем: «Я сильнее палящего солнца, когда нетерпелив; я спокойнее ночной луны, когда невозмутим. Мой приподнятый дух борца словно пик снежней горы, моя душа спокойна, как штиль. В бое я храбр как лев, и никто меня не победит». (Том первый, глава шестая)

В итоге Симбамэйзер доказал свои слова на деле, и одержал победу над Юйлатоцзюемя, применяя хитрость. Симбамэйзер был воеводой из племени Хора, и присоединился к героям царства Лина после великой войны и заключения мира между двумя царствами. На поле боя он пообещал Юйлатоцзюю, что готов сватать ему красавицу Цзян-су из племени Хоара. Не зная, что это была уловка, Юйлатоцзюй и его генералы попали в ловушку, и претерпели большое поражение. В результате мощь царства Цзяна была сильно подорвана. Министры и принцесса вновь стали уговаривать Сатане от военных действий, но тот не отказался от своего подлого помысла покорить царство Лин, и настаивал на отправке дополнительных сил на поле боя.

 

Рис. «Ведущий путь бодхисатва»

В «Защите соленого моря» не только изложена полная история битвы между царствами Цзяном и Лином за соленое море, но и художественный текст уникален. Яркий язык легко воспринимается, наполненный поэтическими чувствами и живописным смыслом. Например, так была описана полемика двух лиц: «Лучший материал для шапок — лисичий мех, лучшие слова — это указания командующего, лучшие барабаны — это барабаны монастыря, а лучшие ответы — представить факты». (Том первый, глава седьмая) «Я — и мощная нога Сатаны, и его зоркий глаз, и его бесстрашный полководец». (Том второй, глава двадцать третья)

Джуму, государыня царства Лина, рискуя жизнью, отправилась в царство Цзян в надежде заключить с ним мир. Джуму неустанно и терпеливо пыталась мирить два царства, при этом она, ссылаясь на первопричину, указала Сатане за развязавшуюся им бесчестную войну. Она говорит: «Из всех сокровищ нагорных тибетцев соль — самое редкое и ценное. Царство Цзян со всем усердием пытается захватить его, и в этом главная причина нынешней войны. И в том, что от нее страдают народы двух царств, виновато царство Цзян. Если теперь мы с вами беседуем без проявления добродушия, то мы будем еще больше расходиться во мнениях. Я надеюсь на исполнение своей надежды, и тогда мир придет к двум царствам. Я это говорю с чистого сердца, вы сами решите, будете меня выслушивать или нет». (Том второй, глава тридцать шестая)

До этого Гесер-хан притворялся нищим и намекал на то, война принесет царству Цзяну только беды и страдания. А теперь государыня Джуму лично пришла в царство Цзян, чтобы мириться с Сатаной. Однако, все эти попытки не увенчались успехом, амбиции Сатаны по вторжению не угасли. В дальнейшем войска царства Цзяна, претерпевая одно поражение за другим, оступались шаг за шагом. Войска царства Цзяна понесли большие потери, и больше не осмеливались на опрометчивое действие. В итоге Сатана был убит.

Истина, добро и красота всегда торжествует над ложью, уродством и злом, а свет побеждает тьму, — это величайшие природные закономерности. Мир без войны — это мир, где всегда царит весна, где горы полны любви, вода улыбается, где повсюду распускаются цветы и волны прыгают на берег от радости. В тексте «Защиты соленого моря» изобилуют художественные эпизоды и красивые поэтические фразы.

«Защита соленого моря» — эпическая поэма с красивым языком и трогательными сюжетами. Описанные в ней истории охарактеризуются особой глубиной, многогранностью, богаты изменчивыми сюжетным линиями. По нашим приблизительным подсчетам, вся книга содержит около 650 000 слов в свободной рифме и почти 15 000 строк певучих стихов. В поэме задействовано множество персонажей: главных со стороны царства Цзяна было 28, со стороны царства Лина — 22. Эпические сцены величественны, а образы персонажей яркие и живые. Поэма «Защита соленого моря» свидетельствует о высочайшем идеологическом и художественном уровне китайской поэзии, в то же время она отражает богатые национальные колориты солевой культуры Китая.

3. Исторические предпосылки создания Защиты соленого моря

Литература, как вид искусства, исходит из жизни, но превышает ее. Сама собой разумеется, поэма «Защита соляного моря» является произведением художественной литературы, а не сплошное копирование или принятие исторических событий. Однако у этого произведения есть свои реальные исторические предпосылки, свой первоисточник. Согласно историографическим источникам, в истории между этнической группой, к которой принадлежал народ Цзян, и тибетцами, перевоплощающиеся в народ царства Лина в произведении, действительно часто происходили войны за контроль над соляным прудом.

В «Новой истории династии Тан» записано, что начиная с VII века военная мощь династии Тубо под правлением Сонгцэном Гампом (604 — 650 гг, 33-й правитель Ярлунгской династии Тибета — Прим. Переводчика.) постепенно росла, за счет своих «сильных войск, насчитывающих несколько сотен тысяч», династия Тубо начала покорение новых территорий во всех направлениях[102]. К концу VII века влияние Тубо достигло территории, на которой проживал народ Цзян. В 680 году тибетцы учредили там военное ведомство и официально начали властвовать народом Цзян. С тех пор в течение долгого исторического периода учащались военные конфликты между народом Цзяна и тибетцами. Такое положение дел продолжалось вплоть до династий Мин и Цин, когда между тусы, представляющими родовую общину Муши в Лицзяне, и тибетцами все еще сохранялось военное противостояние.

О битве за соляной пруд между народом Цзяном и Тубо много было записано в исторических записях. Начиная с 680 года, когда власть Тубо учредила на родной земле народа Цзяна военное ведомство, тибетцы вскоре начали властвовать сопредельными районами провинций Юньнань и Сычуань, включая Нинлан, Мули, Яньюань и Яньбянь, которые были населены народом Мосе. Исключением был только район Лицзян в провинции Юньнань. Было много сражений между тибетцами и народом Мосе за соляные пруды. Подобные конфликты, согласно описанию из исторических документов, были наиболее сконцентрированы в уезде Яньюане в провинции Сычуань.

История битвы за соляные пруды между древним народов Мосе и тибетцами послужила источником для создания поэмы «Защита соленого моря». Так сочетались друг с другом литература и история. В произведении есть как элементы вымысла, так и достоверные исторические факты. Такое сочетание истории и искусства, по правде, можно считать гениальным и гармоничным.

История — это объективные факты, а эпос — их отражение. Героический эпос — это, по сути, синтез исторических и мифологических элементов посредством художественной обработки. Другими словами, для героического эпоса характерно наличие как исторических, так и художественных элементов, и в этом отношении поэма «Защита соленого моря» не стала исключением. Судя по историческому описанию битвы между народом Цзяна и тибетцами за соляной пруд, сюжеты, изображенные в «Защите соленого моря», являются художественным и эпическим воплощением объективной истории. Это не оригинальная запись истории, но не менее преломленное ее отражение. Таким образом, эта поэма обладает ценным значением не только для литературы, но и для историографии.

Объективно говоря, есть два важных фактора, поддерживающих жизненные силы эпоса «Гесер-хан: Защита соленого моря» на протяжении тысячелетия. Во-первых, с точки зрения роли соли, с древнейших времен она была важным материальным достоянием любого региона или страны. Она — незаменимое вещество, которое удовлетворяет физиологическую потребность человека, и даже больше, она поддерживает жизнь человека. Во-вторых, с точки зрения религиозных верований, тибетский буддизм имеет богатую историю и оказал глубокое влияние на окружающие районы и сопредельные страны. В этом и заключалась та важная причина, по которой эпическая поэзия получила широкое распространение в районах, где глубоко укоренились буддийские верования и чувства. Другими словами, этот эпос пользуется широкой популярностью отнюдь не только благодаря своему историческому очарованию, художественному шарму и харизматичным персонажам, но и в определенной степени благодаря своему буддийскому колориту. подтекста. Но в любом случае, поэма «Защита соленого моря» была основана на соляных ресурсах или соловой культуре. По своей величине, сюжетным линиям, грандиозным сценам и красоте языка это произведение по достоинству считается шедевром национальной литературы и солевой культуры древнего Китая.

Раздел 5. «Путешествия Марко Поло»

Китайская солевая культура не только оказало влияние на династическую историю Китая, но и привлекала мировое внимание. Еще во времена династии Тан ряд иностранных деятелей культуры приезжали в Китай для ее изучения и выяснения ее влияния на различные сферы китайского общества, и они зафиксировали феномены солевой культуры тех времен. В период династии Юань знаменитый итальянский путешественник Марко Поло в разных ракурсах задокументировал производство соли в Китае и связанные с ним культурные явления.

1. Марко Поло и его «Книга чудес света»

Марко Поло родился в итальянском городе Венеции, в одной купеческой семье. В ноябре 1271 года, в возрасте 17 лет он, сопровождая своего отца Никколо и дядю Маффеи, отправился с родины и прибыл в город Агу на восточном побережье Средиземного моря. В мае 1275 года, преодолев трудный путь, Марко Поло добрался до города Шанду (ныне уезд Долон-Нур во Внутренней Монголии), а затем прибыл в Даду, столицу империи Юани (ныне город Пекин). Получив доверие и признание от императора Юань-шицзу (Хубилая), Марко Поло остался на службе в императорском дворце и прожил в Китае 17 лет.

За период пребывания в Китае Марко Поло служил императорским посланником в Юньнани и Цзяннани, объехал большую часть Китая. Позже, в связи с тем, что Аргун (четвертый ильхан государства Хулагуидов — Прим. Переводчика.) направил своего посланника в империю Юань, чтобы свататься к юаньской принцессе, и Марко Поло было приказано сопровождать принцессу на свадьбу. В начале 1291 года Марко Поло покинул Китай: он отправился по морскому пути из города Цюаньчжоу провинции Фуцзяни в Персию. Выполнив свою миссию, Марко Поло вернулся на родину в Венецию в 1295 году. Позже, в 1291 году, Марко Поло был взят в плен во время морского сражения между Венецией и Генуей и был заключен в одну генуэзскую тюрьму. Находясь в тюремном заключении, Марко Поло надиктовал свои впечатления о Китае и Востоке, его рассказы были записаны его товарищем по заключению, Рустичелло да Пизой. Эти записи и стали всемирно известной «Книгой чудес света».

Основное содержание книги посвящено путешествиям Марко Поло по Китаю и по ряду стран и регионов Западной, Центральной и Юго-Восточной Азии. Книга представляет собой документальный отчет о его путешествиях по Китаю, включая западные регионы и Южно-Китайское море. В книге даны личные впечатления Марко Поло во время его пребывания в разных местах Китая, включая Западный край и княжества южных морей. В ней записано много историй начальных годов правления династии Юань, это были истории о государственном управлении, войнах, придворных тайнах, праздниках и охотах и т. д. Особенно подробно описаны экономика, культура, традиции и обычаи в городе-столице Даду, крупные процветающие на то время города и торговые порты, такие как, Сиань, Кайфэн, Нанкин, Чжэньцзян, Янчжоу, Сучжоу, Ханчжоу, Фучжоу и Цюаньчжоу. Хорошо известно, что многие европейские путешественники и купцы приезжали в Китай в период династии Юань, и большинство из них после возвращения домой писали хроники своих путешествий, и среди них хроника «Путешествий Марко Поло» является самой подробной и влиятельной. Впервые, благодаря книге Марко Поло, материальная и духовная цивилизация Китая была всесторонне представлена европейцам. Образ страны с обширной территорией, богатыми ресурсами и уникальной, процветающей культурой, стал известен всему миру. В этом смысле Марко Поло заслуживает звания пионера культурного обмена между Китаем и Западом.

 

Портрет Марко Поло

После своего выхода в свет книга «Путешествия Марко Поло» стала быстро распространяться во Франции, в Италии и в других европейских странах, что в значительной степени расширило представление европейцев о Востоке и обогатило их знания о Китае. Более того, эта книга вдохновила западных мореплавателей обратить свой взор на Восток в XV веке, что в свою очередь способствовало экспедиционным поездкам на Восток по морскому пути, тем самым оказало глубокое влияние на прокладку новых морских маршрутов и великие географические открытия.

Парадоксален тот факт, что эта «уникальная» книга о Китае, «Путешествия Марко Поло», впервые открывшая Западу ворота в таинственный мир Востока, стала известна самим китайцам лишь через пять-шесть столетий, к 30-ым годам XIX века.

2. Упоминания о соли в «Путешествиях Марко Поло»

«Книга чудес света» состоит из четырех томов. В первом томе дается описание увиденного и услышанного Марко Полом в пути, по которому он следовал от побережья Средиземного моря до Шанду, административного центра Великого хана Хубилая в вассальном княжестве Ся. Во втором томе записаны сведения о Великом хане Хубилае, его дворцах, городе-столице Даду, дворцовых праздниках, фестивалях и охотах. Здесь же записаны впечатления, полученные Марко Поло, от городов и округов, через которые он ехал из Даду в Мьянму и в города Ханчжоу, Фучжоу и Цюаньчжоу. В третьем томе Марко Поло делился своими впечатлениями, полученные им в ходе поездок в Японию, Вьетнам, восточную и южную Индию, побережье и острова Индийского океана, восточную Африку. Четвертый том посвящен описанию битв между Чингисханом и вождями татарских племен в северных районах Азии. О феноменах солевой культуры в Китае было упомянуто во втором томе.

 

Факсимиле книги «Путешествия Марко Поло»

В главе «Туфаньчжоу» (Округ Туфань) записано следующее: «После пятидневной дороги мы вошли в очень большой лес, территория которого относилась к округу Туфанья. Это место было разрушено в войнах между монгольским ханствами, и все города и деревни, которые мы видели, были полностью уничтожены. На территории округа в обращении не было бумажных денег, а валютой является соль. Местные люди были плохо одеты. Их одежда сшита из шкур животных, ткани из льна или грубой шерсти. У народа собственный язык и называет себя туфанями[103].

В главе «Цзяньдучжоу» (Округ Цзяньду) записано: «Округ Цзяньду находится на западе под правлением одного вассального хана. Жители проповедуют идолопоклонство и подчиняются Великому хану. На территории округа находится не мало обнесенных стенами уездов и деревень. Что касается денежного обращения, то используют золотые слитки, которые оцениваются по весу. В обращении отсутствуют чеканные металлические монеты. Использую соль в качестве мелких денег. Соль вываривают, придают ей форму стандартного блока, который весит около полуфунта. Каждые восемьдесят блоков соли эквивалентны одному «Сацзюе» чистого золота. «Сацзюе» — весовая единица соли. Так соль используют как мелкие деньги».

«В этом округе есть соленая вода. Жители добывают соленую воду, вливают ее в маленький котел, и ставят на огонь. После часового кипячения соленная вода превращается в соляную глину. Далее, из нее делают блоки, каждый из которых стоит два цзяня. Верхняя часть соленого блага выпуклая, а нижняя часть — плоская. Блоки соленой глины затем ставят на горячие кирпичи для высушивания, после чего блоки становятся сухими и твердыми. На каждый блок ставят печать местного чиновника, которая и хранится у него. Каждые восемьдесят блоков соли эквивалентны одному «Сацзюе» чистого золота. Если купцы перевозят соляные блоки в отдаленные места в горах, то за один «Сацзюе» чистого золота могут выручать 60, 50 или даже 40 соляных блоков в зависимости от того, насколько далеко живут местные жители. Чем дальше живут люди, которые не могут свободно продавать свое золото, мускус и прочие товары, тем дороже будет стоить соль. Но и в таком случае золотодобытчики могут получить определенную прибыль, так как в реках и озерах в тех отдаленных местах имеются богатые ресурсы золота».

Так как такими соляными блоками могут торговать во многих регионах, включая вышеупомянутый «Туфаньчжоу» (Округ Туфань), поэтом купцы получают хорошую прибыль. Поскольку соль является предметом обихода, то жители отдаленных районов употребляют соляные блоки в пище. Жители более крупных населенных пунктов употребляют их по мелким кусочкам, а целые блоки используют как деньги. Использование соли в качестве платежного средства было популярно в ряде княжеств в Мьянме и в провинции Юньнань. Об этом было записано и в «Путевых заметках Гани»[104].

В голове «Хацычжанчжоу» (округ Хацычжан) говорится: «После пересечения через реку, мы тут же попадаем на территорию Хацычжанчжоу. Это очень крупный регион, где расположены семь вассальных княжеств. Его территория простирается на запад. Жители — идолопоклонники, подчинявшимися Великому хану. На территории имеются соляные колодцы, откуда берут воду и производят соль. Для большинства местных жителей производство соли является источником средств к существованию, а вассальный хан получает от производства и торговли солью большую прибыль.

Мясо режут на мелкие кусочки и солят, затем его смешивают с различными специями, и получается блюдо, которое едят богачи и знатные люди. А бедняки кладут нарезанное мясо в чесночную смесь, размешивают их и едят. Это блюдо просто в приготовлении, и напоминает привычные нам готовые продукты[105].

В голове «Хуайань-чжоучэн» (Административный центр округа Хуайаня) есть такая записи: «Город Хуайань — крупный город, граничащий с территорией, на которой проживают варвары. Местные жители — идолопоклонники, которые сжигают тела умерших и подчиняются Великому хану. В городе много кораблей, так как он расположен на побережье большой реки, как это было уже сказано ранее. Этот город является административным центром округа, и поэтому сюда стекается множество товаров. Из-за своего выгодного географического положения привоз и вывоз товаров оказываются удобными. Следует отметить, что в этом городе производится большой объем соли, которая поставляется в сорок городов, и государственный доход от торговли солью очень велик»[106].

В главе «Тайчжоучэн» говорится: «Из города Гаоюя мы целый день ехали в направлении юго-востока, по пути встречая деревни, сельские дома и возделанные поля, а затем прибыли в город Тайчжоу. Город не очень большой, но богатый во всех отношениях. Местные жители были идолопоклонниками, пользовались бумажными деньгами, и находились под властью хана. В городе развиты торговля и разные ремесленные отрасли, сюда приплывает огромное количество торговых судов. Следует отметить, что к востоку от города в расстоянии трехдневной езды находится море, поэтому в городе объем производства соли велик, к тому же здесь находятся лучшие соляные пруды. Есть еще один город, который называется Чжэньчжоу. Этот город очень большой, производимая в нем соль может удовлетворять потребность населения всего округа. От торговли солью в казну попадает такие большие доходы, что трудно поверить. Жители проповедуют идолопоклонство и пользуют бумажные деньги[107].

3. Сведения о соли в «Книге чудес света»

«Книга чудес света» богата своим содержанием, она дает нам следующие сведения о соли:

Во-первых, соль была одним из главных предметов торговли. Соляная торговля была обычным видом деятельности в районах проживания народных меньшинств в провинции Юньнань в древности. Начиная с XIII века солевые ресурсы соли в целом были монополизированы официальной властью, что затрудняло доступ этнических меньшинств к соли. Поскольку соль является одним из необходимых продуктов питания для повседневной жизни человека, она стала особым предметом торговли. Соль была и потребительским товаром, и эквивалентом. В отдаленных, и относительно изолированных районах, где проживали национальные меньшинства, соль выполняла функции валюты. Например, в обращении были так называемые «соляные монеты» в виде стандартных блоков соли с поставленной на них печатью органа власти.

 

Древняя дорога, по которой конные повозки перевозили соль

Во-вторых, соляная промышленность считалась базовой отраслью региональной экономики. Помимо удовлетворения собственных потребностей производителя, подавляющее большинство выпускаемой продукции предназначалось для обеспечения социального спроса. По мере развития общественного разделения труда производители соли стали выставлять свою продукцию на рынок, и путем товарного обмена они могли получать другие материальные средства к существованию. Таков был статус соли на рынке в древние времена. Поскольку далеко не каждый мог производить соль, а она была нужна каждому человеку, так соль стала обладать определенной общепризнанной ценностью. На определенных этапах развития товарного обмена соль не относилась к числу обычных товаров, так как она могла участвовать в обмене товаров как в качестве предмета обмена, так и в качестве платежного средства. В последнем случае, на само деле, эквивалентность соли происходила в сочетании с пищей и другими важными средствами существования. Из раннее предоставленных нами материалов стало ясно, что соль, как предмет торговли, к этому времени пока еще не обладала исключительностью и еще не была полностью отделена от прямой формы бартера.

В-третьих, соль непосредственно использовалась в качестве валюты. В истории использование соли в качестве эквивалентной ценности в торговле было широко распространено в провинции Юньнань и в других регионах Китая. Существует множество исторических источников, свидетельствующих об этом явлении. В «Сводных описаниях династии Юань: округ Цзяньчан» записано, что «крупный рогатый скот, овцы, соль, лошади и войлочная ткань использовались в качестве платежных средств в товарном обмене». В «Историко-географическом описании Юньнань» говорится, что «соль, производимая коренными жителями округа Дяньюаня, обладает черно-белым цветным оттенком и горьковатым привкусом, поэтому она была широко известна как «соль куриного помета». Ее тоже использовали в торговле в качестве платежного средства»[108]. В «Краеведческом альманахе провинции Юньнань» говорится: «В торговле использовали соль и рис в качестве средств оплаты, их часто обменивали на другие товары местного производства»[109]. В «Хронике округа Линьань» записано, что «соль использовалась в торговле в качестве средства оплаты»[110]. В «Кратком краеведческом описании округа Линьань» записано, что «соль использовалась в торговле в качестве валюты наряду с алкоголем, овощами и рисом»[111]. В «Кратком краеведческом описании южной части провинции Юньнань: округ Юнчан» записано, что «горцы, живущие в горах Чашани часто приносят с гор чай, горный воск, ротанговые пальмы, сосну и черную рыбу для обмена на соль и рис». По этим историческим записям можно судить о том, что рассказ Марко Поло об использовании соли в торговле соответствует действительности того времени.

Из книги Марко Поло мы получили и другие тесно связанные с солью сведения. Например, рецепт соленого мяса в округе Хацычжане, способ производства соли в Цзянгэлучэне, положение водных перевозок соли на судах в округе Хуайане и городе Тайчжоу и т. д.

Одним словом, «Путешествия Марко Поло» оставили нам множество ценных материалов и информации для изучения солевой культуры периода династии Юань.

Раздел 6. Соль и сутэй-цай (монгольский чай)

Соль и чай, с точки зрения их природных свойств, казалось бы, никак не связаны друг с другом. Первый представляет собой природный минерал, естественно кристаллизованный водой или обработанный человеком, второй — это природное растение, позже обработанное человеком. Но по своему применению соль и чай кажутся близнецами, ведь и то и другое употребляют в повседневной жизни человека. У-ханьчэнь, знаменитый либреттист династии Юань, в своем произведении «Юйхучунь» писал: «Для любого человека каждый день начинается с дел, связанных с семью предметами первой необходимости — дровами, рисом, маслом, солью, соевым соусом, уксусом и чаем». Этот стих широко распространяется и в наши дни. А Тан-инь, выдающийся художник, каллиграф и поэт династии Мин, в своем стихотворении «Экспромтом накануне Нового года» писал: «Накануне Нового года все дела, связанные с дровами, рисом, маслом, солью, соевым соусом, уксусом и чаем меня не касаются, ими занимаются в других домах, а мне нечем было заняться, разве только наблюдать за цветением сливы в храме Чжутан». Хотя этим стихотворением поэт хотел выразить свое беззаботное и горестное состояние души, однако, видно, что «сочетание соли и чая» к тому времени уже прочно вошли в жизнь народа.

На самом деле соль и чай многократно «сопровождали друг друга» в истории. Во-первых, согласно научным исследованиям, озерная и минеральная соль в Китае в основном образовалась в меловом и третичном периодах; аналогично, в эти периоды возникли и предки покрытосеменных растений, и один из этих предков через десятки миллионов лет эволюционировал в чайное дерево. Во-вторых, согласно историческим записям, люди начали употреблять соль и чай уже во времена Шэньнуна. В-третьих, и соль, и чай были первыми источниками налогов. Власть династии Сун отнесли соль и чай к числу товаров, подлежащих государственной монополии, в одно и то же время. В «Истории династии Сун: Трактате о пище и товарах» записано: «При том случае, если лица, торговавшие монополизированными государством вещами, являются госслужащие, военные, или их родственники, то назначение наказания будет выше высшего предела. А если запрещенными к свободной обороту товарами окажутся соль или чай, то меры наказание будут еще выше. При том случае, если эти лица удерживают часть изъятой незаконной соли или чая, и пускают их в свободную торговлю, то они будут наказаны в виде лишения свободы на два года, а за пренебрежительное отношение к служебным обязанностям предусмотрено наказание в виде удара батогами в сто раз»[112]. В-четвертых, соль и чай исторически были предметами для принесения в дань. Согласно записи из «Чтимой книги: Юй», в провинции Шаньдун более 3 000 лет назад уже существовала соляная дань, а в «Исследовании царства Хуаяня: Хронике Ба» записано, что в провинции Сычуань к тому же времени уже была дань виде чая. Во времена династий Тан и Сун чайная дань ценилась за время ее подношения, чем она была раньше, тем дань была ценнее; а династии Юань и Мин во многом унаследовали традиции подношения чайной дани предыдущих династических периодов.

Условно мы можем разделять дрова, рис, масло, соль, соевый соус, уксус и чай на три группы с учетом их функции. К первой группе мы относим дрова, рис, масло и соль, они символизируют энергию и питание, от них зависит жизнедеятельность человека. Например, «дрова» означает трансформацию пищи от ее сырого вида к готовому, а «рис», «масло», и «соль» представляют питание, необходимое человеческому организму. К второй группе относятся «соевый соус» и «уксус», они представляют собой специи, предназначающие для улучшения вкуса пищи. А «чай» составляет отдельную, третью группу. Хотя, кажется, что чай не считается предметом обихода, однако, в качестве относительно «самостоятельного» культурного феномена, его ставят в один ряд с первыми шестью предметами, что говорит о неделимости инстинктивных и духовных потребностей человека. Чай — напиток, а не еда, он не утоляет голод, но есть монгольская пословица, которая гласит: «Чашка утреннего чая — сила и бодрость на весь день». Это говорит о том, что чай приободряет человека, поднимает его позитивный дух и настроение.

 

Рис. «Лу-юй заваривает чай»

Впервые в Монголию чай привезли торговцы народности Хуэя (дунгане). Они подносили чай Чингисхану в качестве ценного подарка. Согласно монгольскому фольклору «Легенда о Чингисхане», в 1201 году некий купец народности Хуэя по имени Асань преподнес Чингисхану дани из девяти предметов, среди них был горшок священного чая, который помогал человека выходить из состояния опьянения, и обладал лечебным свойством. И поэтому этим чаем Чингисхан не делился ни с кем[113]. Приблизительное время прихода чая в Монголии, сообщенное в этой легенде, правдоподобно, то есть чай появился в Монголии во времена правления Чингисхана. В книгах той эпохи есть записи о том, что Чингисхан награждал «чаем и едой». Но следует заметить, что в то время статус чая не был так высок, как об этом говорилось в легенде; наоборот, чай в течение долгого времени не был принят монгольским народом. В начальные годы династии Юань национальным напитком для большинства монголов по-прежнему считался кумыс, а чай не пользовался спросом и популярностью.

К середине и концу династии Юань, с постепенным проникновением традиции чаепития народности Хань в юаньский двор, некоторые монголы начали осознавать полезные для здоровья свойства чая, и он был принят монгольской знатью. К тому же они достигли определенной высоты культуры чаепития, так, например, они уделяли внимание к выбору воды, используемой для заварки чая. В монгольском медицинской книге «Принципы здорового диета», датируемой XII веком, записано: «Знатные монголы, выбирая воду из разных колодцев, обнаружили, что вода из одного колодца была сладкая, и отварили чай этой водой. Император Юань-жэньцзун попробовав этот чай, сказал, что у него уникальный вкус. Так он стал регулярно принимать этот чай, так как его вкус — неописуемо изысканный»[114]. Позже по мере того, как монголы и ханьцы стали сближаться друг другу, участились и культурный обмен между двумя народами. В итоге чай был всесторонне принят монгольским народом. К поздним годам династии Юань уже появились письменные данные, свидетельствующие о том, что монголы часто пили национальный чай с солью, и этой чай стал важным предметов обихода для монгольского народа.

Понятно, что при упоминании монгольского чая вспоминается молочный чай, поскольку он является уникальным национальный продуктом, сочетающим в себе элементы молочной, солевой и чайной культуры монгольской нации. Молочный чай, произносимый по-монгольски как «сутэй-цай», является естественным результатом употребления молока монголами в течение длительного периода. Этот чай готовят из прессованного чая в форме кирпича или плитки (или черного чая), соли и молока.

Общие характеристики монгольского молочного чая следующие: У чая светло-розовый цвет, радующий глаз; ароматный запах и солоноватый вкус. Он способен утолять как жажду, так и голод. Питье монгольского чая пополняет организм белком и солью, а также помогает пищеварению, выводит лишней жира. Вот почему этот чай очень популярен среди монгольских пастухов. У них принято пить молоко на завтрак, если они это не делают хоть на день, они будут чувствовать дискомфорт в течение всего дня. Объем употребляемого монголами чая также велик, и неудивительно, когда один человек за завтраком выпивает два-три литра.

Помимо молочного чая в монгольских поселениях пьют еще два вида чая, которые требуют добавления соли. Это чай, заваренный в мясном супе, и заварка прессованного чая в форме кирпича. В некоторых монгольских общинах в западных пасторальных районах Внутренней Монголии чайные листья (обычно черный чай) кладут в кастрюлю и варят вместе с мясом. Чай будет готов к тому моменту, когда мясо сварится. Этот чай сочетает в себе питательные свойства чая, соли и мясного супа. А в западной части Внутренней Монголии из прессованного чая в форме кирпича делают крепкую заварку, затем туда кладут соль, замачивают в ней жареный рис и пьют.

Монгольский народ пьет молочный чай, так как он полезен для здоровья. В качестве носителя культуры, по мере повышения статуса молочного чая в монгольской общественной жизни, он приобрел и другие функции в ходе своего распространения вовне. В свою очередь, эти новые функции способствовали сохранению и развитию культуры монгольского молочного чая, и придавая ей свежую жизненную силу.

Чай — это растение, обладающее своими биологическими свойствами. В книге «Принципы здорового диета» есть более подробное описание свойств чая: «Практически все виды чая обладают горьковатым привкусом. Он относится к группе слегка холодящих (о веществах, увеличивающих инь в организме — Прим. переводчика.) и нетоксичных продуктов и напитков. Чай удаляет мокроту и жару, утоляет жажду, облегчает мочеиспускание, помогает пищеварению»[115]. Очевидно, что монголы давно поняли, что чай полезен для человеческого организма. Чай имеет свою пищевую ценность, и его функция в монгольском питании выражается следующим образом.

Во-первых, как мы знаем, ранние монголы был кочевым народом и носителем животноводческой культуры, их экономический и культурный тип определил структуру их питания. Монголы больше питаются мясными и молочными продуктами, а мясо и молоко — высокожирная и высокобелковая пища, которая нелегко дается пищеварительной абсорбции. До появления чая в монгольском обществе основным заболеванием, от которого монголы страдали, была диспепсия. А монгольский чай представляет собой вид щелочного питья, многие содержимые в нем элементы помогают пищеварительной системе человека в растворении и усвоении такой пиши. Поэтому монголы пьют национальный чай, чтобы снижать нагрузку на пищеварительную систему, и позволять питательным веществам лучше быть абсорбированы организмом, тем самым укрепляется здоровье.

Во-вторых, у монгольского народа богатая традиция приема алкогольных напитков, и объем потребляемого им крепкого алкоголя очень велик. А молочный чай хорошо противодействует этанолу, являющемуся основным компонентом алкоголя. Поэтому этот напиток хорошо помогает человеку выходить из состояния опьянения. Помимо этого, молочный чай удаляет мокроту и жару, облегчает мочеиспускание.

Приняв культурную особенность молочного чая, монгольский народ придал ему и ряд других культурных функций. К ним относятся следующие.

Во-первых, это способ поддержания национальных чувств. Принимая у себя гостей, монголы обязательно готовят молочный чай, его пьют в большом объеме при общении между людьми. Так национальный напиток углубляет взаимопонимание между представителями единой нации, повышает ее жизненную силу и сплоченность. Молочный чай стал символом монгольской национальной культуры, он является весомым вкладом монгольского народа в чайную культуру китайской нации. Он побуждает у монголов чувство национальной гордости, углубляет их сознание самобытности национальной культуры.

 

Рис. «Подношение дани»

Во-вторых, национальный чай является моральным мерилом, выполняет функцию определения того, стоит ли с человеком общаться, настолько этот человек воспитан. Как уже упоминалось ранее, когда приходит гость, то, приготовление хозяином молочного чая считается мерилом его гостеприимства, а от того, как гость принимает угощение на руку, зависит уровень его вежливости и воспитанности. Чайная церемония имеет большое значение для монгольского народа, она была выдвинута в качестве этикета гостеприимства, одного из «пяти этикет» во время ритуала жертвоприношения Чингисхану.

 

Фрагмент фрески «Аудиенция у Изначальному Небесному Владыке» во дворце Юнлэгун в провинции Шаньси

В-третьих, как носитель народных традиций и обычае молочный чай, по мнению монгольского народа, может отвести несчастье и изгнать злых духов. Такое представление о национальном напитке возникло на основе понимания монгольским народом того, что чай способствует пищеварению и обладает лечебными свойствами. У халх-монголов (монгольский народ, составляющий основное население Монголии — Прим. переводчика.) есть такая традиция: младенца купают и нарекают на третий день после его рождения. Повивальная бабка обмывает тело новорожденного ребенка теплым чаем, чтобы ребенок мог избежать бедствий и спасаться от злых духов, сохранять здоровье и обрести долголетие. Молочный чай дарует благословение. Монголы видят, как водяной пар испаряется вверх при кипячении молочного чая, и, вдохновившись увиденным, стали использовать эту особенность молочного чая для благословения людей.

Монгольский народ — это древний кочевой народ, жизнерадостный, страстный и открытый. А территория Монголии является важным районом добычи озерной соли в Китае, и ныне сохранились многочисленные соляные озера. Становление и развитие культуры монгольского чая является воплощением слияния солевой, молочной и чайной культуры Китая. Оно демонстрирует толерантность китайской культуры и всеобъемлющий характер моральных качеств монгольского народа. Во времена династии Юань монгольский народ, соединяя молоко с чаем и солью, изобрел молочный чай с изысканным вкусом. Проходят века, он по-прежнему полон жизненной силы, и по достоинству является очередным значимым вкладом монгольского народа в национальную культуру Китая.

Глава Ⅶ
Период династии Мин

 

В 1368 году Чжу-юаньчжан основал династию Мин, которая просуществовала 276 лет. В 1644 году У-саньгуй, командующий минскими войсками на заставе Шаньхайгуани, сдавшись войскам Цина, позволил войскам Цина пересечь Китайскую стену и впустил их в центральную территорию империи Мин. Он хотел использовать силы маньчжуров, чтобы изгнать Ли-цзычэна (предводитель крестьянской войны в северном Китае, которая привела к свержению китайской династии Мин — Прим. переводчика) из захваченного им Пекина. Однако, с приходом цинской армии в столицу прибыл и цинский император, который начал властвовать Китаем, и династия Мин пала.

В период правления династии Мин система соляной монополии претерпела значительные изменения, наиболее заметным из которых было постепенное усиление мощи купечества. Соляная монополия в период династии Мин в основном осуществлялась введением трех порядка: «соль по средним ценам» (для оплаты продовольственных поставок казне. — Прим. переводчика.), «оплата солью на душу населения» и «лицензионная продажа соли». В период династии Мин введение так называемой меры «соль по средним ценам» было мотивировано тем, были высокие операционные расходы за перевозку соли официальной властью. Поэтому власть внедрила форму «привлечения частных коммерческих партнеров для соляной перевозки», т.е. купцы нанимались для продовольственных доставок в пограничные районы, а взамен государство оплачивало им солью. Мера «оплаты солью на душу населения» был введена в третьем году под девизом Хунъу (1370 год), когда жителям провинции Хэнань, в том числе города Кайфэна, было приказано поставлять зерно для содержания минской армии, а власть выдавала им соль в качестве оплаты. Каждому взрослому выдавался один цзинь соли, а несовершеннолетнему — полуцзиня. Квота поставляемого зерна устанавливалась в зависимости от удаленности местности[116]. Что касается «лицензионной продажи соли», то она означала прямые торговые отношения между купцами и солеварами. В сорок пятом году под девизом Ваньли (1617 год) на базе действовавших в то время установок по торговли и перевозке соли, Юань-шичжэнь, эмиссар-управляющий соляным делом округов Хуайнаня и Хуайбэяки ввел в действие новую меру, суть которой заключалась в том, что государство больше не закупало соль у солеваров, те продавали соль непосредственно купцам по весу. Так закупка соли была освобождена от вмешательства государства[117]. Такая лицензионная продажа соли означала передачу государством прав закупки, перевозки и сбыта соли купцам, что и представляло серьезное изменение в системе производства и сбыта соли в период династии Мин.

В период династии Мин высшим органом управления соляным делом было Министерство (приказ) по учету населения и сбору налогов. В подчинении ему находились ведомства по перевозке соли в шести соледобывающих регионах: в Лянхуае, в Лянчжэе, в Чанлу, в Шаньдуне, в Фуцзяне и в Хэдуне. Помимо них существовало семь ведомств по сбору налога на соль, которые находились в Хайбэе провинции Гуандун, в Сычуане, у Колодцев Черной и Белой соли, в городе Аньнин, в уезде Вуцзин и в городе Чакханноре. Оба ведомства были высшими региональными органами управления соляным хозяйством, в подчинении им находились их подведомственные структуры, управления лицензиями на продажу соли и управления по сбору соляного налога. К началу династии Мин их было 17, 9 и 156 соответственно[118]. В эпоху династии Мин отражение соляной промышленности в духовном и культурном аспектах проявлялось в следующем: во-первых, не было создано новых «соляных» мифов, на смену им пришли «соляные» легенды, получившие широкую популярность. Во-вторых, расширились тематики соляных романов, в них больше представлено описание общественного поведения и душевного состояния торговцев солью. В-третьих, составление иллюстрированных историко-географических описаний соледобывающих районов приобрело масштаб, что обеспечивало соляное производство и освоение достоверными и богатыми первоисточниками. В-четвертых, книга Ли-шичжэня по китайской медицине «Компендиум лекарственных веществ» впервые систематически обобщила все, что объединяло солевую культуру и традиционную китайскую медицину со времен династий Вэй и Цзинь. Отражение соляной промышленности периода династии Мин в материальной культуре главным образом проявилось в возведении запретной стены вокруг соленого пруда для управления производством соли в Юньчэне в провинции Шаньси, и в ее неоспоримой важной роли в строительстве Великой китайской стены минского периода.

Раздел 1. Бурное развитие «соляных» романов

Легенды в некотором роде и есть неофициальная история, она представляет собой некую популярную литературу с определенной исторической достоверностью, которая распространяется в народе в течение длительного времени. Поскольку она уходит корнями в фольклор и непрерывно развивается в соответствии с потребностями народа, она ярко выражает чувства и эмоции народа того или иного региона или отрасли, и поэтому пользуется большой популярностью. В эпоху династии Мин «соляные» романы практически были во всех соледобывающих районах в Центральных равнин, на юго-западе и на востоке, и все они обладали яркими местными особенностями.

1. Соляные легенды в соледобывающем районе в Центральных равнинах

Феодальная династия Мин все еще осуществляла жесткое управление соляным делом, и в «соляных» романах описывались такие исторические сцены. В поздние годы династии Юань повсюду царила смута, Желтая река разлилась, и жизнь народа была невыносимой. Крестьянская армия под командованием Чжу-юаньчжана и элитные войска юаньской империи вели затяжные сражения в районе округа Хуайцин. Обе стороны при временном перевесе над противником приказывали местных жителей повесить вывеску с надписью поддержки. Местные жители мучились тем, что часто приходилось менять вывеску. И тут одному молодому человеку с фамилией Янь пришла в голову блестящая идея. Он написал слова поддержки крестьянской армии на одной стороне вывески, а на обратной — слова поддержки юаньских войск. Так что какая бы армия не приходила, стоило лишь переворачивать вывеску в правильную сторону. Находчивость молодого человека была оценена местными жителями, и все начали делать то же самое. Однажды, во время наступления крестьянской армии подул сильный ветер, вывеска сама перевернулась, и это заметил воевода Чан-юйчунь. Тот стал проверять вывески у других домов, и все оказались такими же, — на обеих сторонах вывески были слова поддержки воюющих сторон. Чан-юйчунь доложил об этом Чжу-юаньчжану. Так как Чжу-юаньчжан в тот момент дулся на то, что никак не мог взять верх над противником, и когда он услышал об этом, стал еще более разгневан. Он приказал Чан-юйчуню казнить всех жителей округа Хуайцина.

Получив этот приказ, войска Чан-юйчуня стали убивать всех, кого видели на территории округа. Они три раза подряд обходили весь район с целью уничтожения местных жителей до последнего. Для этого они даже клали юаньбао (серебряный или золотой слиток, чаще всего в 50 лянов, в форме башмачка) на улицы, и наблюдали за тем, пропадали они или нет. Если юаньбао исчезали, то это означало, что были еще выжившие, и тогда их преследовали, и добивали. В ходе резни жителей округа Хуайцина молодой человек по фамилии Янь был пойман Чан-юйчунем, молодого человека завязали и водили по улицам на всеобщее обозрение. Молодой человек осознал, что задуманное им было хитро, но вышло глупо, и это привело большую беду жителям округа. Когда молодой человек увидел, что все были в тревожном состоянии и безвыходном положении, он повернулся в сторону дома дяди по линии матери, живущего в провинции Шаньси, и отчаянным голосом крикнул: «Яньцзю» (Дядя Янь). Так как «дядя янь» и «спаси, соль» имеют отношения созвучия, люди воспринял слова молодого человека как совет, и все побежали в сторону провинции Шаньси, к соляному пруду в Юньчэне. Там, беженцы, бывшие жители округа Хуацина, стали трудиться в качестве рабочих солеварен. Добывая соль для соляных купцов, они зарабатывали на содержание своих семей. Так эти люди населили территорию вокруг соляного пруда.

 

Портрет Чжу-юаньчжана Портрет Чан-юйчуня

Если мы говорим, что проведенная Чжу-юаньчжаном в округе Хуайцинея яростная резня принесла кровавые бедствия жителям северной части провинции Хэнань, и обогащала состав населения района соляного пруда провинции Шаньси на Центральных равнинах, то повествуемое в «Легенде о Фужуни, ударившейся о запретную стену», ходившей в районе соляного пруда в провинции Шаньси, отражает еще один аспект тиранического подхода власти Юань к управлению соляным производством и торговлей.

В годы под девизом Чжэндэ правления императора Мин-уцзуна, в уезде Вэньсисяни округа Хайчжоу, расположенного недалеко от соленого пруда, жила пара с фамилией Ван. У них была дочка, которую звали Фужунь. С детства девочка была умная, добрая и красивая. Когда ей исполнилось 15 лет, сваты обивали пороги их дома, но Фужунь не была жадной ни к деньгам, ни к власти, она страстно любила добродушного и снисходительного молодого человека по имени Нюва. Его отец был солеваром, в течение многих лет добывал соль местному органу власти, прожил несчастную жизнь, и в самом расцвете сил с чувством горя и обиды покинул мир от тяжкого труда. Перед смертью он сказал сыну, чтобы он никогда не работал солеваром, когда вырастит. Позже, мать Нювы, питая в душе злобу, не смогла нести тяжелую жизненную ношу, и тоже умерла. Так Нюва в раннем возрасте остался круглым сиротой.

Заметно, как пролетело время, и Нюва вырос в честного и добродушного юношу. Когда у кого-то из сельчан заканчивались дрова или вода на кухне, Нюва всегда молча помогал. Нюва стал всеобще любимым юношей в деревне. Так супруги Ван поженили его на своей дочери и взяли его в свой дом. После свадьбы моложеные любили друг друга, уважали своих родителей и жили счастливо. Однако, как говорится, «все мы под богом ходим». В каком-то году согласно императорскому указу о наборе крестьян из сопредельных с соленым прудом округов и уездов для возведения запретной стены соляного пруда, из каждого дома должен был пойти на строительство один мужчина. Услышав эту весть, все жители были недовольны и грустили, так как не могли ничем противостоять велению императора. Отец Фужуни сказал: «Давай я, дряхлый старик, пойду». А Нюва говорит: «Это всего лишь три года, так ведь? Я молодой и сильный. Конечно, должен пойти я». Так Нюва пошел на стройку.

В первые два года из стройплощадки запретной стены изредка приходили вести о Нюве, но на третий год вестей не было вообще. Взволнованная Фужунь решила пойти искать мужа. Преодолев трудный путь, Фужунь наконец-то добралась до стройплощадки. Она ходила вдоль запретной стены протяженностью более ста ли, и искала Нюву целые два месяца, но было безрезультатно. И тут ей кто-то сообщил, что Нюва уже умер от истощения. Услышав это, Фужунь бросилась на стену, от удара головой Фужуни вся запретная стена рухнула.

После основания династии Мин производство соли из богатого месторождения в провинции Шаньси по-прежнему проводилось путем сбора естественной кристаллизационной соли и методом сушки в грядках, что привело к соответствующему увеличению объема производства. Рабочими силами в основном были солевары, представляющие целые семьи (двора) или отдельные работники. Согласно записи из «Сведений о соляных законодательствах Хэдуна»: «В начальные годы правления династии Мин в округах Пучжоу и Хайчжоу было зарегистрировано 8 585 соляных хозяйств (семей), в общей сложности насчитывающих 20 022 солевара. Они представляли податные и трудообязанные души. Всех солеваров делили на группы по 20 человек, и в каждой группе было ответственное лицо. Одна тысяча «инь» (весовая единица соли: большая инь представляла 400 цзиней, малая инь представляла 200 цзиней — Прим. переводчика.) добываемой или производимой соли составила одну порцию. Помимо производства соли, солевары должны были нести другие трудовые повинности, включая земледелие соли. В отношении маленьких семей трудовые повинности за исключения земледелия были упразднены, а для больших семей их количество было урезано»[119]. В пятнадцатом году под девизом Чжэндэ правления императора Мин-уцзуна (1520 год) годовой объем производства соли в Юньчэне достиг 2,4 млрд цзиней, а к тридцати второму году под девизом Ваньли правления императора Мин-шэньцзуна (1604 год) производственная мощность взлетела до 8,8 млрд цзиней, что было эквивалентно четырехкратному годовому объему производства в период династии Сун. Порядок набора солеваров к принудительной работе считается особым социальным феноменов периода династии Мин, он представляет форму труда рабовладельческого характера. Тот факт, что число таких солеваров уменьшилось с 20 220 в первые годы введения этого порядка до 470 к концу его существования, свидетельствует о массовом бегстве солеваров, которые не могли выдерживать бремя рабства. Очевидно, легенда о том, как Фужунь искала мужа и разрушила запретную стену, во многом напоминает историю «Плача Мэн-цзяннюй у Великой стены» (легенда о женщине, чьи слезы размыли участок Великой Стены, где был замурован ее муж — Прим. переводчика.). Эта легенда является отчаянным обвинением минской власти в ведении системы рабского труда.

В то время как вышеупомянутые легенды были распространены в регионе Хэдуна на Центральных равнинах, были и другие легенды, ходившие в некоторых отдаленных районах проживания народных меньшинств.

2. Соляные легенды в соледобывающих районах в юго-западной части Китая

В провинции Юньнань ходит легенда о колодце Шиянцзине, расположенный в живописном горном уезде Даяо, в селе Шияне (Название села переводится как «Каменная овца» — Прим. переводчика.). Это село, история которого насчитывает более одной тысячи лет, обладает богатой солевой культурой и считается одним из первых населенных пунктов, причисленных к историческим и культурным сокровищам провинции Юньнани.

Изначально у народности И, проживающей в уезде Даяо, не было доступа к соли. Здесь жила девушка по имени Луннюй, которая посла овец. Однажды девушка видела, как стадо овец, следуя за бараном-вожаком, побежало в глубь леса. Девушка побежала за стадом, и вскоре перед ней виднелся пруд, а овцы пили с него воду. Почему овцы прибежали сюда и стали выпивать воду из пруда? Умная девушка сразу же сообразила, и решила попробовать ее. Она легкими шагами подошла к пруду и набрала воду ладонями. Когда девушка попробовала воду, она пришла в восторг и воскликнула: «Это же вкусная соленая вода!» Радость девушки была неописуема, она принесла горцам приятную весточку, делилась с ними счастием от того, что нашла соленую воду, ведь она полезна для здоровья, и сможет обеспечить местных жителей благополучной и счастливой жизнью. Девушка сообщила об этом каждому, кого встречала по дороге, говорила: «Там есть соленая вода!» Новость вскоре распространилась по всему горному району, и все стали приходить сюда за соленой водой, независимо от того, как далеко жили.

После смерти Луннюя, в память о том, что она открыла соляной источник, у Белого соляного колодца было построен храм Великой девы, где в главном зале была установлена статуя Луннюя. Наряду с храмом Конфуция и военным храмом (храм в честь национальных героев Китая, напр. Люй-вана, Гуань-юя, Юе-фэя — Прим. переводчика.), весной и осенью в храме Великой девы проводили ритуалы жертвоприношения. Согласно надписи на «Стеле в честь восстановления соляным ведомством храма Конфуция у Белого соляного колодца», изначально Храм Конфуция в Шияне был построен в первом году под девизом Хунъу династии Мин (1368 год). Тот по масштабу был маленьким и располагался на территории между храмом Верховного достопочтенного Владыки Лао (образ Лао-цзы в даосизме — Прим. переводчика.) и храмом Земли. В тридцать седьмом году под девизом Ваньли династии Мин (1609 год) Ван-чэнмо был назначен начальником местного соляного ведомства. Тот посчитал храм маленьким, и совместно с Чжу-цисяном, Сюй-вэньцаем и другими выдвинул инициативу построить новый у подножия горы Сяншани. Осенью 1610 года, за несколько месяцев храм был построен. Новопостроенный храм Конфуция был грандиозным по масштабу. В надписи на «Стеле в честь реставрации храма Конфуция в Шияне», датированной пятнадцатым годом под девизом Чунчжэня династии Мин, записано, что в ноябре четырнадцатого года под девизом Чунчжэня династии Мин (1641 год) под эгидой начальника местного соляного ведомства Ван-Вэньцюна, а также Ван-тинши, Чжан-сыбая, Ян-маочуня и Ван-чжэнчуня была проведена масштабная реставрация храма Конфуция в Шияне. Храм не имел аналогов в районе Белого соляного пруда, по красоте и величине не уступал подобным строениям в крупных городах.

Внутри храма Конфуция в Шияне находится ценный каменный барельеф, выполненный в двадцать первом году под девизом Даогуана династии Цин (1841 год). Его высота составляет 2,32 метра, ширина — 4,1 метра, барельеф выполнен из шести мраморных плит. На нем изображены истории освоения и производства соли в Шияне начиная с периода династии Тан до династии Цин, а также местные пейзажи и сцены добычи рассола, жарки соли и ее перевозки на конных повозках. Барельеф представляет важным историческим памятником для изучения истории соляного промысла в древнем селе Шияне.

 

Рис. «Две овцы»

В регионах Сишуанбаньна и Дали в провинции Юньнани ходит другая легенда об освоении соляного источника. Давным-давно был один принц по имени Чжаодаодисяньпянь, который под вечер испускал мерцающий свет длиной в шестнадцать чи. Он пришел из Сисяна и поселился в «Пиньфа». Там были две деревни, в которых проживал горный народ. Верхняя деревня называлась Эдодо, а нижняя — Ханьян. В деревне Ханьяне жил человек по имени Бодамэнь, который случайно обнаружил выбивающийся из-под речной воды соленый источник, когда ловил рыбу. Бодамэнь, попробовав вкусную и свежую соленную воду, вернулся в деревню и сообщил всем об этом. Люди пошли туда, пробовали воду и все ее вкусом восхищали. Они послали человека, и тот сообщил о соленном источнике принцу Чжаодаодисяньпянь. Узнав об этом, принц отправил Шаосити, человека, отвечавший за сундуки принца, на место, и там он действительно увидел поток белой соленой воды.

В то время Чжаодаодисяньпянь уже был владыкой большой территории, и пользовался большим авторитетом. Он созвал всех местных вождей на совещание, после чего решил мобилизовать часть населения Каньцзинсяня, Циньлюя, и Циньвы для освоения соляного колодца в Мосе. Они сначала изменили речное русло, на месте соленого источника вырыли глубокий колодец, затем выдолбили огромное бревно, и спустили его в колодец в качестве защитной стенки. При помощи бамбуковой трубы доставляли из колодца соленую воду. После строительства соляного колодца в его окрестностях было открыто множество ферм, через несколько лет освоения колодца переселенцы начали возвращаться в родные края лишь 20 семей пожелали остаться в Мосе. Тогда Чжаодаодисяньпянь дал указ выдать всем, кто принимал участие в строительстве соляного колодца, по одному ляну серебра, порции соли и плода бетельной пальмы. Также было приказано, что жители тех районов, чьи представители в свое время были участниками освоения соленого колодца, имели право приобрети здесь соль по доступной цене. Также было постановлено, что соляная дань с Мосе должна взиматься в размере 33 лянов серебра в год, а годичная арендная плата за пахотные участки должна была выплачиваться в размере 400 ляна серебра.

Эти легенды дополнили сведения о производстве соли в некоторых районах провинции Юньнань, дали нам полное представление о соледобывающих районах этой провинции. Те места, где ходили соляные легенды, остаются соледобывающими районами и в наши дни. Это говорит нам тот факт, что, в то время как было уделено большое внимание освоению соляных ресурсов на Центральных равнинах, население отдаленных районов Китая, где проживают национальные меньшинства, занималось тем же самым с учетом местных реалий.

3. Соляные легенды в соледобывающих районах на востоке Китая

Пока новые соляные легенды появлялись в соледобывающих районах на Центральных равнинах и в северо-западном регионе, где соответственно осваивали прудовую и колодезную соль, в районе производства морской соли на востоке старая соленая легенда не теряла свою жизненную силу, и большая реконструкция храма Бога соли шла полным ходом.

В соледобывающем районе Чанлу поклоняются Соляной богине, также известной как Святая мать или Святая богиня. В уезде Баоди, на соледобывающей площадке в Лутае стоит Храм Соляной богини, легенда об этом храме весьма популярна в городе Тяньцзине. Согласно преданию на берегу Бохайского залива жила пожилая пара, и однажды они увидели приземлившегося на пустынный щелочной пляж феникса. Так как говорят, что феникс всегда приземляется там, где есть сокровища, бабуля собрала грунт там, где был феникс, и послал старика в столицу, чтобы тот преподнес его императору в качестве дани. Увидев, что это был грунт, рассерженный император приказал убить старика. Позже, дворцовый повар случайно выяснил, что тот грунт на самом деле была ценная соляная почва. Так записанная в местной хронике легенда о «чудесном явлении Соляной богине» стала распространяться в селе Лутае.

Древний Храм Матери соли, находившийся с северной стороны от Западной мансарды на Центральной улице села Лутая уезда Нинхэ, был одним из первых храмов, построенных на территории Тяньцзиня. А Мать соли была самым ранним и единственным местным божеством, которому поклонялись. В Тяньцзине есть много храмов: Храм Богини мореплавателей и торговцев, Храм Малого бога морей, Храм трех повелителя (неба, земли, воды) и т. д., и все эти божества чужеземные, не говоря уже о буддистских храмах и монастырях. И только Мать соли является местным божеством, богатая история которого открывает яркую страницу в древней культуре Лутая и Тяньцзиня.

Древний Храм Матери соли примыкает к зданию администрации солеварни Лутая на востоке и Храму Гуан-юя на западе. Храм имеет арочные ворота, три главного (обрядового) зала, за ними находится площадка, площадь которой составляет 1330 кв. метров. О происхождении Матери соли можно узнать из надписей на стелах в храме. В надписи на стеле, возведенном в годы под девизом Дадэ династии Юань, говорится: «Во времена Пяти династий, страна была раздроблена на север и юг, регион Юяня (область, включающая север нынешней провинции Хэбэй и части совр. Ляонина — Прим. переводчика.) испытывал нехватку в соли, из-за чего многие жители болели. Некая старая женщина сказала, что из местной почвы можно вываривать соль, и научила местных жителей методу ее получения. Несколько дней спустя, старая женщина исчезла. С тех пор местные жители стали нарекать ее Священной матерью». На стеле времен под девизом Ванли династии Мин записано: «Священная мать явилась в период Пяти династий, она учила народа методу производства соли, после чего исчезла. Все стали ей поклоняться и построили храм в ее честь».

В двадцать восьмом году под девизом Чжиюань династии Юань (1291 год), Чжао-чжу, ревизор округа Пинчжоу, был назначен начальником управления соляным делом в пограничном регионе. По прибытии на место службы он как-то говорил: «Когда я плавал по воде в сторону запада, я увидел величественный храм, у которого на вывеске написано «Божественная мать». В эпоху династии Юань в Лутае была только Центральная улица, Северной улицы не было, а у храма Матери соли был только главный зал без никаких других вспомогательных помещений. В главном зале в центре восседала Мать соли, слева от нее стоял Небесный дракон, справа — божества Грома и Ветра, что означало те природные условия, от которых зависело производство соли в древности. После реставрации в двадцать втором году под девизом Ваньли династии Мин (1594 год) в главном зале по бокам статуи Матери соли вместо вышеупомянутых божеств уже стояли девственник слева и девственница справа, а на стенах появились фрески с изображением сцен из легенды о Матери соли. В то же время за счет пожертвований торговцев солью была построена гостиница для приезжающих чиновников из соляных ведомств в Цинчжоу и Чанлу. Во времена династии Цин, после ряд реконструкций храма, все второстепенные и вспомогательные строения были снесены, так к северу от главного зала храма образовалась площадка.

Расцвет и опустение храма Матери соли зависели от состояния соляной промышленности того или иного исторического периода. Начиная с периода династии Ляо, и заканчивая династией Цин, почти каждая смена династической власти приносила соляной промышленности беды, и храм Матери соли приходил в упадок или даже разрушался. В годы правления цинского императора Цяньлуна (Цин-гаоцзун — Прим. переводчика.) соляная промышленность процветала, на восточной стороне храма Трех повелителей был построен второй храм Матери соли на средства, пожертвованные группой солеваров из Ханьгу (бывший район г. Тяньцзиня, ныне вошел в состав Нового района Биньхай — Прим. переводчика.) во главе Ли- доубинем. Начиная с династии Цин до начальных годов республиканской эпохи (о Китайской Республике с 1912 по 1949 гг. — Прим. переводчика.) соляные чиновники и солевары из Лутая и Ханьгу должны были в первый и второй день нового года по лунному календарю проводить в храме генеральную уборку и ритуал жертвоприношения. Они молились о том, чтобы в наступившем году не было наводнений и цунами, а храм Матери соли был реставрирован. В период династии Цин ремонт и реставрация храма в основном проводились за счет средств соляного ведомства в Лутае и пожертвований местных солеваров. А в республиканское время за это дело брались профсоюзная организация и торговая палата. В Китайской Республике храм был организован Ассоциацией соляной промышленности и Торговой палатой. После Инцидент Седьмого июля (инцидент на мосту Лугоу, инцидент на мосту Марко Поло, столкновение 7 июля 1937 года, послужившее поводом для тотального вторжения японских милитаристических войск в Китай — Прим. переводчика.) ритуалы больше не проводились, не говоря уже о ремонтной работе в отношении храма.

Храм Соляной Матери относится к числу самых ранних местных храмов в Тяньцзине. Хотя он гораздо менее величественен, чем восемь больших храмов в Лутае, но он был построен гораздо раньше, чем любой из храмов в уезде Нинхэ: более чем на 400 лет раньше буддийского храма Священной пагоды в Лутае. По своей истории он лишь уступает некоторым древним храмам периода династии Тан, расположенные в уезде Цзисяне. Воспевая Мать соль на ритуале жертвоприношения, солевары из Тяньцзиня исполняли «Песню о благодатной соли», в которой есть такие слова: «Цзиньмэнь хорош, ритуалы торжественны, в прекрасную пору на берегу реки мы преподнесем сотни сосудов, наполненных жертвоприношениями, Священной Матери соли и добродетельному правителю». Эта песня выражает высокое чувство почтения народа к этой всеми уважаемой женской фигуре.

О строительстве Храма Матери соли в уезде Чанглу можно узнать из документальных записей того времени. В «Записи о восстановлении святилища Синбао» говорится: «Государственный эмиссариат по соляным делам в Чанлу имеет два подразделения: южное подразделение находится в Цанчжоу, северное — в Цинчжоу. В подчинение соляному ведомству в Цанчжоу входят девять производственных площадок, которые находятся на расстоянии более 600 ли от представительства эмиссариата. В подчинение соляному ведомству в Цинчжоу входят одиннадцать площадок, они простирались по обширной приморской территории от уезда Яньчэня до заставы Шаньхайгуани, и находятся на расстоянии тысячи ли от представительства эмиссариата. В этой связи было принято решение учредить государственное управление у площадки Юечжи для контроля над территорией. Так как выбранное место отдаленное, чтобы сюда добраться нужно было проехать Дагукоу, переправиться через устье в море и преодолеть болотистую местность, поэтому изначально было мало желающих нести здесь государственную службу. В результате власть не могла вести контроль над территорией, из-за чего местные жители, не опасаясь ничего, часто совершали разного рода злодеяния. Нынче император уже находится на престоле двадцать один год, на империю часто нападают вокоу, участились военные действия, империя переживает сложное время. Ревизор по высочайшему повелению по фамилии Яо считает, что функция и полномочья подразделения соляного управления в Цинчжоу следует передать соляному управлению в Тунчжи, а после чего проводить ежегодную инспекцию в Цинчжоу. Это предложение было принято императором, и тот издал соответствующий указ. На тот момент я был заместителем эмиссара по соляным делам провинции Фуцзянь, по завершении срока службы на этой должности я бы переведен на пост начальника округа. Через месяц после вступления в должность, я поехал с инспекцией в ведомство по соляной перевозке в Цинчжоу. Там очень холодный климат, и Цинчжоу находится далеко от главных дорожных магистралей. Условий не было никаких, сложно было даже с едой и проживанием. Я по дорожке добрался до производственной площадки в Юечжи, и увидел, что ранее хранившееся там огнестрельное оружие, предназначенных для защиты местного органа власти, оказалось в заброшенном виде. Прожив там более десяти дней, я решил, что больше там жить не смогу. В третьем месяце следующего года я перебрался в Лутай. Случайно я увидел пустое поле на западной стороне соляной площадки, и решил тут остаться. От управляющего соляной площадкой я узнал, что на этом месте стоял Храм бога соли. Я посмотрел надпись на стеле, и понял, что на самом деле это был не бог, а богиня Священной матери соли. В период Пяти династий она явилась, и учила местных жителей методу варки соли, и те в ее честь построили храм. В годы под девизом Дадэ династии Юань была проведена реставрация храма, после чего стали добывать очень качественную соль, что свидетельствовало о покровительстве Матери соли. Так я решили сперва остановиться в доме местного жителя, и организовать пожертвование на восстановление храма. В итоге благодаря пожертвованиям купца Гао-ляньсянь и других храм бел построен. У храма большие входные ворота, парадная арка (между главным входом и входом в помещение — Прим. переводчика.), в стенах храма по середине расположены четыре больших зала, есть спальни, жилые помещения для чиновников, кухня и туалет. Храм находится совсем рядом с соляным ведомством в Юе-чжи. На самом деле, мою идею о восстановлении храма Матери соли разделяют многие. По моему мнению, у божества должно быть жилище, и у чиновников тоже. В этом отношении без никакой разницы. По завершении строительства храма я написал статью к ритуалу жертвоприношения в храме. В тот день вдруг пошел сильный дождь, соляную площадку заливало, и все поспешить бежать обратно. На следующий день солнце вышло, из воды соляного пруда получилась соль. К этому моменту я уже собрался в дорогу, и купцы меня проводили до берега. Кто-то прибежал и сообщил мне об этом. Он сказал, что был удивительный случай, ведь раньше после дождя, как правило, из воды соляного пруда трудно получалась соль, а на этот раз соль появилась непонятно откуда. К тому же эта соль очень качественная, неужели она появилась, так как нас обегали духи? Я очень опасался того, что начать дело — сложно, а бросать его — легко. Если бы раньше ревизор Чжао-фу не написал мемориальную надпись на стеле, мы бы никогда не нашли прежнее местоположение храма Матери соли. Нынче, восстановив этот храм, я сознательно написал все, как было и что произошло, лишь бы потомки все изучали и понимали».

Культурная ценность этого текста заключается в следующем: во-первых, он свидетельствует о широком географическом размахе производственных площадок; во-вторых, в нем прослеживается историческое развитие этих производственных площадок; в-третьих, он обогатил идейно-сюжетное содержание легенды о Матери соли, тем самым представил дополнительное основание для восстановления храма.

Об этой легенде также было упомянуто в «Надписи стела, приуроченной восстановлению Храма Трех повелителей и Матери соли». Проведение параллели между двумя записями показывает, что в них были единое мнение о неоспоримых заслугах «Матери соли» в производстве соли в этом регионе. А отличительной чертой «Надписи стела, приуроченной восстановлению Храма Трех повелителей и Матери соли» стало более подробное описание архитектурной среды, источника финансирования и масштаба стройки. Все это свидетельствует о том, что старой легенде о Матери соли придавали беспрецедентное значение в соледобывающем районе Чанглу во времена династии Мин.

Помимо легенды о Матери соли многочисленные легенды об исторических событиях, связанных с соляным промыслом, встречаются в собраниях сочинений периода династии Мин. Например, в книге Цзяо-хуна «Сборник Юйтан» записаны причины, по которым Е-ци проводил реформы; в книге Шэнь-дэфу «Небылицы императорского дворца в годы Ваньли» записано, что прибыль от соли в двух районах Хуай составляла половину доходов государства от соляной промышленности и торговли; в книге Лан-ина «Семь компиляций классифицированных очерков» дано описание затопления соляных производственных площадок в городе Янчжоу; в книге Гу-яньву «Записи ежедневного обучения» говорилось, что по сравнению с солью казенной монополии у контрабандной соль хорошее соотношение качества и цены, и т. д.

Раздел 2. Блестательные и многообразная «соляная» литература

Если посмотреть на траекторию развития китайской литературы, то к периоду династии Мин поэзия начала приходить в упадок, наметился расцвет прозы и драмы, особенно романов и рассказов. Среди них были романы «Троецарствие», «Речные заводи», «Путешествие на Запад», «Цветы сливы в золотой вазе», которые считаются произведениями, передающимися из поколения в поколение, и занимают весомые места в истории китайской литературы. Что касается рассказов, то в свет вышел ряд классических сборников, таких как «Троесловие», «Поразительное» (в двух частях), «Повести о древнем и современном», «Милые бранятся только тешатся» и т. д. Но если рассматривать вышеупомянутые произведения с точки зрения солевой культуры, то она проявлялась мимолетна, в романах «Троецарствие», «Речные заводи» и «Путешествие на Запад» были лишь некоторые лексические единицы, коснувшиеся понятия «соли». В этих произведениях нет эпизодов или сцен соляного производства или торговли, нет персонажей, чьи жизненный путь и трудовая деятельность были связаны с солью. Такое же явление наблюдается и в других романах периода династии Мин. Купец Симэнь-цин, изображенный в романе «Цветы сливы в золотой вазе», хоть и занимается соляной торговлей, но на этом он не специализируется, для него это было лишь второстепенным занятием.

Произведения «Троесловие» и «Поразительное» (в двух частях) содержат около 200 рассказов, среди них насчитывается 51 рассказ, в которых в той или иной степени дается описание жизни купцов периода династии Мин. Помимо них в части под названием «Рукописи рассказчиков периода династий Сун и Юань» на подобную тему есть 15 рассказов. Так в общей сложности насчитывается 66 рассказов, что составило почти одну треть от общего объема двух произведений. Помимо «Троесловия» и «Поразительного» (в двух частя) к концу периода династий Мин появились еще сборники коротких рассказов, написанные на современном литературном языке. Таким образом, к концу династии Мин наблюдался бурный расцвет коротких рассказов. Некоторые из этих рассказов посвящены теме купечества, причем они достигли весьма высокого художественного уровня, и в этом плане не уступают лучшим рассказам из «Троесловия» и «Поразительного». Среди них особенно выделяется сборник «Милые бранятся только тешатся».

В прозаических произведениях периода династии Мин было немало текстов, описывающих жизнь торговцев солью. Их образы, по нашему мнению, можно разделить на три условные группы. К первой группе относятся соляные совы, которые были недовольны современным им общественным реалиям и перешли от торговли контрабандной солью к вооруженному восстанию. Во вторую группу входят те образы соляных купцов, которые сперва разбогатели на соли, а затем подверглись различным бедам из-за своего сладострастия и развратного поведения. К третьей группе подлежит описание многогранной жизни соляных купцов, которые либо несет тяжелую жизненную ношу, либо скупы, либо отзывчивы и любят делать добро.

1. О том, как соляные торговцы поднимают вооруженное восстание

К «Хронике соляных законодательств обоих берегов низовьев реки Хуайхэ», составленной в годы под девизом Цзяцзин династии Мин, приложены два биографических романа: «Неофициальная биография Хуан-чао» и «Неофициальная библиография Чжан-шичэна». Обе фигуры были соляными купцами соответственно в период династии Тан и Юань, так как они были недовольны современным им общественно-политическим строем, они призвали и повели народ на восстание, и в одно время находились на престоле.

В эпоху династий Тан и Юань эти два персонажа были записаны в истории как социальные антагонисты. Несмотря на то, что о них были некоторые легенды и рассказы, но они передавались только устно. И впервые эти две фигуры были изображены в литературной форме именно в «Хронике соляных законодательств обоих берегов низовьев реки Хуайхэ».

В конце первого года по лунному календарю под девизом Цяньфу правления императора Тан-сицзуна (январь 875 года) Ван-сяньчжи, торговец контрабандной солью, собрав несколько тысяч людей, поднял восстание на северо-востоке города Чанюаня провинции Хэнань, и выступил с диатрибой против темной политики династии Тан, характеризовавшейся коррумпированными чиновниками и тяжким налоговым бременем. В результате большой засухи в течение несколько лет в провинциях Хэнань и Шаньдун урожай пшеницы был собран лишь наполовину, а осеннего урожая практически не было, но власть продолжала давить на народ, собирая с них налоги и арендную плату за землю. В июне второго года под девизом Цяньфу (875 год) повстанческая армия во главе Ван-сяньчжи вторглась в Пучжоу (ныне территория к северу от города Ечэна в провинции Хэбэй) и Цаочжоу (ныне территория к северо-западу от уезда Цаосяня провинции Шаньдун). И в этот момент Хуан-чао, его младший брат Хуан-куй, и еще шесть человек, возглавляя контингент восставших крестьян из несколько тысяч человек, присоединились к повстанческой армии Ван-сяньчжи.

Хуан-чао был уроженцем уезда Юаньцзюя округа Цаочжоу (ныне город Хэцзе, провинция Шаньдун), искусным в фехтовании и верховой езде, был благородным и всегда стоял на защите справедливости. В юности он усердно учился, но, провалив несколько раз на императорских экзаменах, он вступил на путь борьбы против танского правления и стал заниматься торговлей контрабандной солью вместе с Ван-сяньчжи. Поступления от налогов на соль были финансовой опорой власти Тан, и частная торговля солью была строго запрещена. Лиц, арестованных за незаконную торговлю солью, часто приговаривали к смертной казни. Поэтому этим занимались в основном бандитские группировки, которые были хорошо организованы и вооружены. Опыт Ван-сяньчжи и Хуан-чао в торговле контрабандной солью закалял их мужество, ум и организаторские способности.

После воссоединения сил Ван-сяньчжи и Хуан-чао, повстанческие войска принял обходную тактику. Они избегали столкновения там, где противник имел силовое преимущество и наносили удары в слабозащищенные места на территории современных провинций Шаньдун, Хэнань, Хубэй и Аньхой. В сентябре третьего года под девизом Цяньфу (876 год) повстанческая армия захватила город Жучжоу в провинции Хэнань, окружной начальник Ван-ляо был взят в плен. Это известие шокировало правящую верхушку династии Тан. Весной первого года под девизом Гуанмина правления императора Тан-сицзуна (880 год) повстанческие силы поочередно захватили ряд городов, включая Жаочжоу (ныне город Боян, пров. Цзянси), Учжоу (ныне город Цзиньхуа, пров. Чжэцзян) и Мучжоу (ныне город Цзяньдэ, пров. Чжэцзян). В мае того же года войска Хуан-чао одержали сокрушительную победу над танской армией в Синьчжоу (ныне город Шанжао, пров. Цзянси), знаменитый танский воевода Чжан-линь был убит, что воодушевило бунтовщиков. Второго числа двенадцатого месяца по лунному календарю первого года под девизом Гуанмина (880 год) под командованием Хуан-чао повстанческая армия начала штурм уезда Тунгуань, который пал на следующий день. А тринадцатого числа того же месяца Хуан-чао взошел на императорский престол в Зале Ханьюань Дворца Дамин, после чего он провозгласил «Даци» официальным названием государства и «Цзиньтун» своим девизов правления. Его подчиненные нарекли Хуан-чао «Удостоенным воздаяния Неба и судьбы святомудрым и могущественным императором». Хотя в итоге восстание Хуан-чао закончилось провалом, однако в течение десяти он, возглавляя повстанческие силы, вел достойную борьбу против танской власти на обширной территории бассейнов рек Хуанхэ, Хуайхэ, Янцзы и Чжуцзян, тем самым нанес сокрушительный удар по режиму династии Тан.

Библиографический роман «Неофициальная биография Хуан-чао» главным образом содержит жизнеописание героя до вооруженного восстания, т.е. его опыт занятия торговлей контрабандной солью. Однако, следует подчеркнуть тот факт, что оба события до этого были зафиксированы лишь в народных легендах и стелах заслуг, и жизнеописание этих двух лиц в биографическом романе было беспрецедентным.

Жизнеописание торговцев солью встречается и в других романах периода династии Мин. Например, в романе «Речные заводи» среди 108 Молодцев горы Ляншани были такие персонажи, как три брата с фамилией Жуань, два брата с фамилией Тун и Ли-ли, все они торговали контрабандой солью. В «Рассказах о династии Тан» есть персонаж по имени Чэн-яоцзинь, известный как «Тигр Чэн», он был беспутным торговцем солью, постоянно занимался торговлей контрабандной солью и Оуян-цун, один из персонажей романа «Юэ-фэй» (1103 — 1141 гг., национальный герой Китая, возглавил оборону страны от вторжения чжурчжэней — Прим. переводчика). Правда, опыт торговли солью этих лиц в произведениях упоминался вскользь. Помимо Хуан-чао и Чжан-шичэн, среди ярких представителей военно-политических кругов предыдущих династических периодов были лица, происходившие из торговцев соли, например, Ван-цзянь, Цянь-лю, Фан-гочжэнь из периода Пяти династий и десяти царств.

Война — это политика кровопролития, а политика — бескровная война. Исторически, всякий раз, когда солевары или соляные торговцы поднимали восстание, они выражали недовольство коррупционной властью. Включение в местную хронику соляного дела жизнеописания солеваров или соляных торговцев в литературной форме, с нашей точки зрения, было мотивировано следующими факторами: Во-первых, литераторы и «соляный» народ того времени гордились деянием бунтовщиков. Во-вторых, «соляный» народ пытался таким образом выразить свое недовольство соляной политикой, а также свои чувства обиды и негодования. В-третьих, эти представители «соляного» народа действительно были достойны того, чтобы их жизнеописание было изложено в форме художественной литературы. В-четвертых, эти произведения служат предупреждением власть имущим о том, что «вода может нести лодку, может ее и опрокинуть». В то же время это свидетельствует о том, что культура соляного хозяйства была мейнстримом того времени, и что «соляный» народ был опорой социума.

 

 

 

2. О том, как торговцы солью гонятся за чувственными наслаждениям

В литературе периода династии Мин в описании сцен в публичных домах почти всегда находятся следы пребывания купцов, может быть, из-за своего сексуального вожделения или страсти к женской красоте торговцы солью становились завсегдатаями в публичных домах и борделях или их жертвами.

Пожалуй, самым представительным романом, описывающем гонор соляных торговцев от своего большого богатства и их пристрастие к сексу, считается произведение «Цветы сливы в золотой вазе». В романе присутствует всем хорошо известный персонаж Симэнь-цин, который накопил большое состояние на многообразных формах хозяйствования. Свою предприимчивость, ловкость и даже хитрость он проявлял и в торговле солью. Например, в романе есть сюжеты, описывающие как он подкупал чиновников, ловко закупал лицензии, наживался на соляной торговле и т. д. Но в романе больше всего рассказывается о его пристрастии к женщинам, и как он удовлетворял свое сладострастие. Так как этот персонаж хорошо знаком всем, поэтому мы не будем на нем особо останавливаться. В произведениях «Троесловие» и «Поразительное» (в двух частях) также встречается описание лиц подобного типа с разных точек зрения.

В рассказе «Начальник контрольно-судебной палаты по фамилии Сюй поймал монаха-убийцу благодаря сну, а слуга Ван нашел потерянное имущество благодаря шквалу» повествуется вот такая история:

«В годы под девизом Чжэндэ в провинции Шэньси жили два брата, одного звали Ван-цзюе, другого — Ван-лу. Их когда-то работал начальником уезда, после службы остался дома. Их отец торговал солью, и жил со своей женой. У Ван-цзюе есть сын, которого зовут Игао, и у Ван-лу тоже есть сын, зовут его Икуй. В детстве оба брата учились, позже Ван-цзюе стал «шэнъюанем» (первая, низшая из трех ученых степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй — Прим. переводчика.), а Ван-лу не преуспел в учебе, и бросил ее. Но Ван-лу был талантлив в коммерческих делах, и отец взял его с собой в провинцию Шаньдун, чтобы он помог себе в соляном бизнесе. Позже, убедившись в том, что Ван-лу стал весьма компетентным, отец решил остаться дома. Он дал сыну одну тысячу лянов серебра, и поручил ему вести дела в Шаньдуне. Ван-лу отправился туда в сопровождении двух семейных слуг, звавшие Ван-энь и Ван-хуэй. За свою жизнь оба повидали многое, и ездили во многие места. Прибыв в Шаньдун, они втроем начали заниматься соляным бизнесом. Благодаря своей предприимчивости, и отчасти везению, вскоре Ван-лу заработал большое состояние».

«Разбогатев, Ван-лу посчитал зарабатывание денег легким делом, и вскоре погрузился в распутство, стал часто посещать публичные дома. Он постоянно приходил к двум проституткам, которых зовут Яояо и Чжэньчжэнь. Ван-лу так пристрастился к ним, что заплатили большие деньги и выкупили их. Также по инициативе Ван-лу два его слуги нашли себе двух красивых девушек в качестве второстепенной жены. Формально эти девушки должны были прислуживать Яояо и Чжэньчжэнь, а на самом деле Ван-лу часто вступал с ними в интимную связь, а их так называемые мужья, Ван-энь и Ван-хуэй, редко с ним проводили время. Порой, когда у Ван-лу было приподнятое настроение четыре женщины по его велению лежали на одной кровати, и с ним играли в порочные сексуальные игры, не стесняясь друг друга. Так они жили не более двух лет, и Ван-лу сильно заболел от истощения. Понимая, что сам скоро покинет мир, Ван-лу повелел Ван-эня отправиться на родину и передать письмо брату и отцу. В письме Ван-лу попросил, чтобы свой сын Икуй приехал вместе с Ван-энем в Шаньдун, чтобы передать ему свое состояние и счета».

В итоге Ван-лу из-за своей распущенности умер на чужбине, оставив после себя большое состояние. А его брат, Ван-цзюе, сопровождая гроб с покойником на родину, был убит в полпути. Накопленное Ван-лу состояние было похищено извозчиком по имени Ли-ван, а Чжан-шаня, хозяина трактира, несправедливо обвинили в краже. Благодаря тщательному расследованию, проведенному проницательным начальником контрольно-судебной палаты по фамилии Сюй, убийца Ван-цзюе был пойман, тем самым отомстил за его гибель, и вернул доброе имя и честь хозяина трактира. Также было найдено утерянное состояние семейства Вана, раскрыта вся история, которая за этим стояла. Слуги Ван-лу не были причастны к преступлению, справедливость восторжествовала. Непредвзятый и компетентный чиновник поступил справедливо по отношению к соляному купцу, наказал зло и поощрил добро, он, пользуясь своим политическим полномочьем, защитил интересы торговца солью. В этом рассказе ярко представлены отношения между властью и бизнесом в традиционном китайском обществе того времени.

В рассказе «Ду-шинян в гневе топит сундук с драгоценностями» рассказывается о торговце солью, который, околдованный жаждой секса, деньгами разлучил счастливую пару. Главный герой рассказа Сунь-фу из богатой семьи торговца солью в городе Синьане округа Хуэйчжоу. Увидев красивую и знаменитую куртизанку Ду-шинян, он был уверен, что сможет выкупить ее у Ли-цзя за тысячу таэлей серебра. Как выяснилось позже, он действительно уговорил Ли-цзя передать Ду-шиняна себе.

Ли-цзя лично пришел на лодку Сунь-фу, чтобы сообщить ему о согласии Ду-шиняна. В ответ Сунь-фу сказал: «Я должен получить сундук с драгоценностями от Ду-шиняна в качестве залога перед тем, как внесу оплату». Ли-цзя передал эти слова Ду-шиняну, и та, указывая на сундук, сказала: «Можете его отнести». После этого восторженный Сунь-фу передал тысячу лянов серебра на лодку Ли-цзя. Ду-шинян лично проверила сумму и качество серебра, затем положила руку на борт лодки и поманила Сунь-фу рукой другой. Когда Сунь-фу увидел это, он был в восторге от счастья. Ду-шинян ему сказала: «В сундуке с драгоценностями лежит подорожная Ли-цзя, проверите и отдайте». Так как к этому моменту Сунь-фу уже считал, что все уже благополучно совершилось, Ду-шинян будет повиноваться себе, и велел своих слуг отнести ей сундук, и те положили сундук на форштевень. Однако, никто не ожидал увиденного: Ду-шинян достал из сундука драгоценности, забросила одну за другой в воду, после чего сама впрыгнула в нее и покончила со собой. Так была покончена и красивая мечта Сунь-фу, словно разбитое отражение луны на воде.

Ду-шинян, влюбившая в Ли-цзя, была готова быть с ним вместе на всю жизнь. Но Ли-цзя, с одной стороны, подвергал свою жизнь сильному вмешательству своего отца, с другой стороны, не смог устоять перед ложными суждениями извне, ради одной тысячи лянов серебра он перепродал Ду-шиняна, любящую его женщину, торговцу солью Сунь-фу. По предсмертным словам Ду-шиняна видно, что она не могла влюбиться в бизнесмена, естественно, свое предпочтение она могла дать только культурному и образованному человеку. Жаль только, что хотя Ли-цзя и относится к такой категории лиц, но явно не заслужил любви Ду-шиняна — та все отдала ему, а он не берег ее любовь, и оказался неблагодарным.

В сочинениях писателей периода династии Мин женщины легкого поведения, как правило, любили талантливых и эрудированных людей, а не алчных бизнесменов. Они предпочитают ум богатству. Такой феномен в минской литературе возможно был связан с пренебрежительным отношением образованных и культурных кругов к соляным торговцам, так как они считали их колоссами на глиняных ногах. По сути такое рассуждение было неким идейно-культурной ориентацией того времени.

Автор романа «Мираж» неизвестный, но перед каждой главой романа стоит строка «Минский даосский монах Мэнцзюе, сборник сочинений блудного сына у озера Сиху». Роман сохранился неполностью, до нас дошли только его 27 глав, каждая из которых представляет самостоятельный рассказ периода династии Мин. В двадцать шестой главе под названием «Воображение о цветах в саду прекрасно, а уловка хулигана коварна» повествуется вот такая история: Некий скупой и распутный соляный торговец по фамилии У жаждал овладеть красивой Ван-эрняном, женой Чжан-эргуаня, но как гласит народная поговорка, «богомол хватает цикаду, а позади него воробей», он был одурачен и обманут одним хулиганом, и поплатился семьюдесятью лянами серебра. Об этом в рассказе было описано так:

«Город Ханчжоу провинции Чжэцзян во времена династии Сун назывался Линьань. Он был столицей династии Южная Сун, крупным и богатым населенным пунктом, с его южных ворот в город поступали дрова, с серных — рис, с восточных — овощи, с западных — рыбу. Тем временем город был наполнен фальшивостью, ложью, коварством и обманом. Река Цяньтан, протекая восточный край города, впадает в море. На пляжах работали солевары, произведенную соль они продавали купцам, а те в свою очередь поставляли в другие регионы. Соляный купец по имени У-эрхуэй «в связи со своим делом живет в Ханчжоу на улице Цзяньцяоподацзе. Ему года 32-33, и считается очень обеспеченным человеком». В народе говорят: «сытая жизнь рождает сладострастие». У-эрхуэй пытался соблазнить Чжан-эрняна, замужнюю женщину из хорошей семьи, в итоге воспользовавшийся случаем хулиган одурачил его. «Человек одержимый похотью, теряет рассудок, и его легко одурачивают. Если У-эрхуэй не стал бы обольщать женщину, то хоть хулиган был и ловким, как он мог бы так легко его обмануть?» «Страстная жажда у человека — самая страшная вещь в нашем мире. Жизнь столько людей была погублена из-за того, что они не смогли сдержать себя, обуздать свои желания»[120].

Изображение любовных похождений купцов в литературе эпохи Мин находилось под влиянием утверждения идейного течение о людских желаниях на протяжении всей эпохи, оно оказалось весьма захватывающим и возбудимым. Такое изображение выходит за рамки своего, казалось бы, морального отношения и представляет собой вызов традиционной морали. С этой точки зрения, писатели периода династии Мин были довольно консервативны в своем отношении к похоти купцов. Литераторы не одобряли распутное поведение купца, считая, что оно принесет ему несчастье, поэтому в романах и рассказах почти ни одного из распущенных купцов не ожидала счастливая развязка.

Во второй главе своего романа «Кивающие голову камни» минский писатель с псевдонимом Врожденного помешанного старика описывает человека по имени Се-ци из Линьчуаня провинции Цзянси, чья «семья поколениями занимается соляным делом в Янчжоу. Ему было чуть больше тридцати лет, он увлекался алкоголем и сексуальными похождениями, повсюду ходил в поисках красивых женщин. У него было тридцать или сорок наложниц, шестьдесят или семьдесят красивых служанок и больше ста рабыней разного рода». Такая распущенность и праздность естественно были связаны с нравами соляных купцов.

Мэн-цзы как-то говорил: «Стремление к гурманству и красоте — естественное проявление человеческой натуры». Жажда красоты и чувственных наслаждений — это человеческая природа, но отношение человека к вожделению (сексуальному желанию) оказалось в фокусе внимания китайской культуры. Деловые люди гонятся за выгодой и прибылью, и их жизнь характеризуется «акцентом на желаниях и наслаждениях». Однако, у всех желаний и наслаждений должны быть свое рациональное мерило, и любое его нарушение влечет за собой «хаос», — оно деградирует общественный порядок, приносит самому распутнику беды и несчастье, дает другим лицам возможность претворять свои злые умыслы в жизнь.

3. Изображение многогранной жизни торговца солью

В сборнике сочинений неизвестного автора «Рассказы грушевого сада» есть такая история. Главного героя зовут Цзян-у. Он родился в купеческой семье, в свое время приехал в Цюйчжоу с родителями, те умерли, когда ему было лет 18-19. Цзян-у был женат на дочери Сун-чжичэня, но она умерла, не прожив с ним и год. Цзян-у поклялся жениться на том, кто по внешности будет похож на свою бывшую жену. Так как героя рассказа застало время нападения вокоу (японские пираты, ронины и контрабандисты, которые разоряли берега Китая и Кореи с XIII по XVI века — Прим. переводчика.) на Китай, поэтому он и его покорный слуга Цзян-шэн, спасаясь от военного бедствия, отправились в город Янчжоу, где вели соляную торговлю. В Янчжоу, Фэн-жэньбянь, старый друг Цзян-у, познакомил его с куртизанкой по имени Мэйцзюань. Та была похожа внешне на покойную жену Цзян-у, и вскоре они влюбились друг в друга. Цзян-шэн всячески уговаривал Цзян-у воздержаться от общения с Мэйцзюаней, за что получил телесное наказание и выговор своего хозяина, после чего Цзян-шэн покинул его, пошел служить сыну начальника военного ведомства, и отправился вместе с ним в столицу. Однажды, воспользовавшись случаем, Фэн-жэньбянь проник в дом Цзян-у и украл триста лянов серебра, после чего уехал в другой город. Там он купил себе недвижимость и женился на бывшей прислужнице пиратского вождя Сюй-хая. Из-за потери денег и регулярного визита к Мэйцзюани, вскоре Цзян-у оказался без гроша, и его из публичного дома выгнала содержательница борделя. Ему пришлось пойти на лесоповал, чтобы заработать на жизнь. Однажды, когда Цзян-у случайно встретился Мэйцзюаней, та дала ему пять лянов серебра и предложила встретиться в борделе, а там она дала ему еще пятьдесят лянов серебра. После этого Цзян-у отправился в город Яньчжоу, там он закупал лак, а затем продавал его в Ханчжоу. В Ханчжоу Цзян-у встретил младшую сестру своего бывшего тестя по фамилии Сун, которая по внешности была очень похожа на Мэйцзюань. От нее Цзян-у узнал, что обе ее дочерей, — Фугу и Лугу, были похищены когда-то вокоу. После возвращения в Янчжоу Цзян-у выяснил, что Мэйцзюань и есть младшая дочерь женщины по фамилии Сун. Мэйцзюань снова дала Цзян-у деньги, чтобы он занимался чайной торговлей. И Цзян-у, поставляя чай в столицу, получил большую прибыль. В столице Цзян-у встретился со своим бывшим слугой Цзян-шэном. С его помощью Цзян-у получил должность главнокомандующего войсками в городе Нинбо провинция Чжэцзян, после чего женился на Мэйцзюань. Тем временем Фэн-жэньбянь был сильно болен, перед смертью он сказал жене, что задолжал Цзян-у триста лянов серебра и попросил жену выйти за него замуж, с тем чтобы таким образом вернуть долг. Жена Фэна внешне выглядела так же, как Мэйцзюань. Оказывается, она и есть Фугу, старшая дочь женщины по фамилии Сун. Так сестры воссоединились, став женами Цзян-у. А Цзян-у, по сути, женился на двух двоюродных сестрах своей первой, покойной жены. В рассказе главный герой сталкивается со многими жизненными невзгодами, но ему удается преодолеть их именно благодаря соляному и чайному бизнесу.

Вторая глава в романе «Кивающие голову камни» называется «Поиск жены Лу-мэнсянем на реке». В ней описывается такая история: Некий соляный торговец из Цзянси купил себе наложницу, но она верна своему мужу и не хочет жить с торговцем солью. Поняв ее бедственное положение, торговец солью проявляет великодушие, и не отпустил ее[121]. Торговец солью, который полон жадности к сексу, проявляет сострадание перед лицом человечности, действительно поступил мудро и с совестью. Этот персонаж представляет одну из многочисленных категорий образов соляного торговца. До династии Мин уже существовали романы, рассказывающие о добрых деяниях торговцев солью. В качестве примеров мы уже приводили анализ танского произведения «Фэнь-бо» и сунской работы «Соляный торговец справедливо выдает деву замуж». Хотя такие произведения были единичны, но все же они имели определенное воспитательное значение в то время.

Если в вышеупомянутых произведениях продемонстрированы яркая сторона соляных торговцев, их моральная высота и добрые деяния, то в литературе периода династии Мин встречается и описание темной стороны торговцев солью. В поздние годы династии Мин появилось несколько произведений о судебных разбирательствах, которые также имели свои особенности в изображении жизни купцов. Книга «Бао-чжэн проводит судебное разбирательство по сотни делам», опубликованная в годы под девизом Ваньли династии Мин, является самым ранним из известных сборников новелл о судебных разбирательствах.

 

 

Фрагмент рис. «Восточного парка»

Два героя романа — Бао-шунь и Цзян-юй были соляными перекупщиками. Оба были способными в деле, умели общаться с людьми. Но два человека были разными по натуре: Бао-шунь — честный человек, а Цзян-юй — коварный и вероломный. Личные моральные качества в какой-то мере и определяли их стиль ведения дел и исход их соперничества в бизнесе. Честность Бао-шуня была высоко оценена его деловыми партнерами, и он сумел стать успешным и крупным бизнесменом. А Цзян-юй, хоть и умел вести бизнес, но ему не удалось сохранить капитал, в итоге претерпел провал в бизнесе. Цзян-юй, «ревнуя Бао-шуня, решил отбирать его состояние». Психологическая дисгармония Цзян-юя превратила соперничество в бизнесе в покушение на чужое добро, в итоге оба героя оказались в проигрыше. Взаимное плутовство считается обыденным феноменом в чиновничьих кругах. Он служил тревожным сигналом и для корыстолюбивых соляных торговцев. Такой набатный сигнал должен постоянно прозвучать и для всех современников.

В книге Ши-чэнцзина «Семейной реликвии» есть один рассказ под названием «Железный еж». История произошла в годы под девизом Ваньли династии Мин. Ван-юймэнь, главный герой рассказа, приехал в Янчжоу из Хуэйчжоу, чтобы заниматься соляной торговлей. В начале он проработал более десяти лет обычным сотрудником в соляной фирме. Накопив состояние, он купил три лодки, и стал вести бизнес самостоятельно. Так как Ван-юймэнь был очень скупым, люди так охарактеризовали его: «Ему жалко каждой моменты; когда готовил еду, считал зерна риса и взвешивал дрова». В рассказе дается такое описание скупости героя:

«Он был настолько скупым, что трудно перечислить все деяния, которые он совершил исходя из своей жадности ко всему. Расскажем только про то, как он относился к своему богатству. Своим тяжелым трудом Ван-юймэнь накопил миллион лянов серебра, он разделил его на четыре кучи под метками «Цай», «Юань», «Ван» и «Бэй» («богатство», «Исток», «Десятка тысяч» и «Умножение» соответственно — Прим. переводчика.) и хранил в четырех хранилищах. Чтобы предохранить свое большое состояние от кражи, он обратился к кузнецам и попросил их изготовить железные ежи. Каждый еж весил около одной цзини, имел три острых нижних кончика и один верхний. Каждым вечером, после первой ночной стражи, неся большие бамбуковые корзины с железными ежами он проходил через ворота, двор, подходил к хранилищам и рассыпал железные ежи возле них. Те, кто не знал, могли запросто наступать на ежи, упасть и получить серьезные травмы, порой смертельные. А после пятой ночной стражи Ван-юймэнь сам подметал железные ежи в кучу, собирал их в корзины и нес их в пустое помещение. Так он делал каждый день, в холод и в жару, невзирая на непогоду. Причина, по которой Ван-юймэнь не доверял это дело своим детям и родным, заключалась в том, что он боялся, что родные могли войти в сговор с злоумышленниками. О такой большой физической и психической нагрузке Ван-юймэня знали все его соседи, и те прозвали его «железным ежом».

 

Обложка книги «Семейной реликвии»

Ван-юймэнь никогда не откликался на просьбу родных и близких о помощи. Он также был крайне скуп на еду и одежду. Люди называли его «Железным ежом», имея в виду, что «никто не может содрать с него хоть копейку». Однако, как будто ему назло, когда цинские войска вторглись в город Янчжоу, все имущества Ван-юймэня были конфискованы, и пошли на содержание армии. Узнав это, «Железный еж» несколько раз грустно вздохнул и помер[122]. В истории не только рассказывается о происхождении прозвища о скупом человеке, но и его печальной участи.

О скупости торговца солью также описано в третьей главе романа «Записки Ван-жанцина»: «В Янчжоу жил некий соляный торговец, его состояние оценивается в триста лянов серебра, но сам был очень скупым человеком. Когда этому соляному торговцу исполнялось семьдесят лет, все мелкие торговцы думали, что к этому юбилею соляный торговец обязательно потратит определенную сумму денег, чтобы отметить круглую дату, и они могут кое на чем подзаработать. И действительно, однажды юбиляр заранее сообщил торговцам домашней птицей, сказав: «На днях я приглашу гостей на праздничный банкет, приуроченный к моему дню рождения. Вы можете приходить утром, и я сам взвешу цыплят и уток». Наступил тот день, те пришли, но соляный торговец им на встречу не вышел, а прислал человека, и тот сообщил им следующее: «Наш хозяин понимает, что вы пришли издалека, и считает, что нужно как-то вас поблагодарить. Он велел дать все вам по миске лапши». Все были рады, поели лапшу, и продолжали ожидать встречи с соляным торговцем. Но к полудню его все же не было, и всем опять дали по миске лапши. Наступили сумерки, куры и утки начали гадить, их вес сильно снизился, и в этот момент соляный торговец вышел… Подобных случаев в жизни этого соляного торговца была масса. Нынче несмотря на то, что ему уже за семьдесят, за овощами он все еще ходит сам. Среди торговцев солью подобных этому старику было много».

Так почему в произведениях минских писателей Линь-хаочу и Фэн-мэнлуна главными героями становились похотливые торговцы солью? Мы считаем, что, во-первых, по мере возрастания финансовой мощи торговцев солью в период династии Мин, среди них были замечены те, которые «страдали сладострастием» из-за своей обеспеченности, и они становились яркими представителями лиц, порочащих общественные нравы. Во-вторых, авторы этих произведений путем создания таких сюжетов пытались предупредить соляных купцов о печальных последствиях их эпатажа. В-третьих, не исключено то, что авторы видят в описании таких сцен положительное качество при продаже своих книг.

Обобщая изложенное в этом разделе, можно сказать, что образы соляного торговца в «соляной» литературе периода династии Мин самые разнообразные. Это иллюстрирует тот факт, что соляная промышленность в те времена процветала, возвышался и социальный статус соляного торговца, что и привлекло пристальное внимание литераторов.

Раздел 3. Расцвет иллюстрированного историко-географического описания соледобывающих мест

Первые знания о географии человек приобрел по мере его осознания географической среды в процессе жизнедеятельности и производственной практики. После возникновения письменности люди стали составлять географические записи. Календарь «Малом установлении Ся», самая старинная из сохранившихся в Китае фенологических книг свидетельствует о том, что еще в период династия Ся люди уже могли определять время посевных работ, сбора урожая, разведения шелковичных червей и других видов сельскохозяйственной деятельности с учетом периодических явлений в живой природе, таких как трава, дерево, птицы и животные. Согласно преданию, по велению Ся-юя (Великий Юй) были отлиты девять треножников, на которые были нанесены изображения гор и рек, трав и деревьев, птиц и животных в разных регионах. Из этого следует отметить, что в Китае в эпоху династии Ся, а возможно даже и раньше, уже существовали примитивные карты с указанием местонахождения гор и рек. Надписи на раскопанных костях оракула периода династии Шан уже содержали названия городов, рек, поселений, охотничьих угодий и населенных пунктов этнических групп. В те далекие времена с помощью пиктограммы и графики люди уже сумели описать культурные феномены и природные явления в определенных областях. Однако следует заметить, что не все географические записи раннего периода были посвящены исключительно науке о географии, эти записи часто были связаны с ритуалами, молитвами и другими колдовскими мероприятиями, но они все-таки отражали определенные географического представления людей того времени.

Более двух тысяч лет назад в работах доциньского периода, таких как «Книга гор и морей», «Юйгун», «Гуань-цзы», «Жизнеописание сына Неба Му» («Предание о сыне Неба Му»), «Чжоуские ритуалы», «Шицзин», уже встречались географические знания о Китае, и качество карт того времени уже достигло определенного уровня. Например, в трактате «Ши Бэнь: Сочинения» (книга "Происхождение поколений", написана в конце периода Чжаньго — Прим. переводчика) говорится, что «Кан-цзе создал иероглифы (письменность), а Ши-хуан — картины». Древнейшей исторической записью по географии считается «Описание гор в пяти направлениях» из «Книги гор и морей». Эта работа содержит множество знаний о горах, реках, флоре и фауне, полезных ископаемых, их месторасположениях и среде обитания. Самые ранние географические знания часто выражались в картах.

«Жизнеописание сына Неба Му» («Предание о сыне Неба Му») считается не только самым ранним китайским романом, но и древнейшим сочинением по географии в стиле путевых записок. В этой работе были записано большое количество географических названий и племен в северо-западном пограничном регионе периода династии Западная Чжоу, что отражает уровень географического знания о далеких краях в то время. «Чжоуские ритуалы» также содержат немало географических ссылок, особенно в работе дается подробное описание карт, которых насчитывается по меньшей мере семь. Раскопанная в 1978 году в уезде Пиншане провинции Хэбэй «Карта Чжаочэна», относящаяся к древнейшему царству Чжуншань, представляет собой самый раннее вещественное доказательство картирования в Китае, в то же время она послужила подтверждением достоверности существования карт, описанных в «Чжоуских ритуалах». Конечно, эти ранние географические труды были всего лишь накоплением большого объема перцептивных географических знаний, среди которых было много субъективных предположений, домыслов, порой носящих мифическую окраску, однако, именно они заложили хороший фундамент для освоения географических знаний последующих веков.

В книге Ван-чуна «Луньхэн: Автобиография» («Взвешивание суждений») записано: «На небе есть солнце, луна и созвездия, и поэтому возникло «Знание о небе» (Астрономия), а на земле — горы, реки и долины, отсюда и «Знание о земле» (география)». Начиная с книги «Ханьшу: географическое обозрение», понимание географии стало быть отцентрировано по истории установления государственных границ и административных районов, а описание гор, рек и топография отошли на второй план, их описание стало более поверхностным. Тем временем эта работа открыла традиционную область историко-географических исследований в Китае. Самое замечательное, что оставила нам династия Сун, — это ряд ценных карт в виде каменного барельефа, таких как «Карта Хуаи» (Карта китайской империи), «Карта Юйцзи», «Карта девяти округов», «Географическая карта», «Карта уезда Пинцзяна», «Карта города Гуйчжоу» и т. д., которые входят в число блестящих работ картирования в мире.

Династия Мин считается периодом начала и бурного развития составления и переиздания историко-географических описаний. Возникновение, развитие и совершенствование любого предмета и явления проходят через определенный процесс, и составление историко-географических описаний не является исключением. От нуля к наличию, от частичного к всестороннему, от текстового описания к сочетанию текста и картин — это естественный эволюционный путь, по такому пути развивалось и составление редких, традиционных историко-географический описаний в Китае. Что касается периода династии Мин, то среди найденных материалов, составленных путем сочетания текстового описания и карт, либо полностью состоящих из карт на тему соляного производства, можно выделить «Иллюстрированное описание соляных полей обоих Чжэ» (восточная и западная части пров. Чжэцзян, при дин. Сун еще и южная часть нынешней пров. Цзянсу — Прим. переводчика.), «Пояснительная карта соляного колодца» и «Панорама соляного пруда в Хэдуне». Первые две представляют собой бумажные карты, а последняя — в виде каменного барельефа.

1. Авторы и содержание бумажных карт

Книга «Иллюстрированное описание соляных полей обоих Чжэ» была составлена Пэн-шао в период династии Мин. Работа не разделяется на тома или главы, и не была включена в «Историю Мин: библиографический раздел», зато упоминалась в сто восемьдесят третьей главе «Истории Мин: Жизнеописание Пэн-шао». Пэн-шао, известный как Фэн-и, был уроженцем Путяня провинции Фуцзянь. В первом году под девизом Тяньшуня (1457 год) стал цзиньши, в годы под девизом Чэнхуа Шуньтяня занимал должность императорского эмиссара-инспектора двух округов — Шуньтянь и Хэпин. Он был членом императорского суда Сычуани, где разрушил «излишние» храмы в честь неканонизированных лиц. В первый год под девизом Хунчжи правления императора Мин-сяоцзуна (1488 год) он объезжал оба Чжэ в качестве вице-министра министерства наказаний, и по совместительству в качестве начальника контрольного приказа занимался вопросами по соляному законодательству. В то время купцы жаловались на фиксированную скидочную цену на соль, а солевары мучились всякими процедурами по возмещению убыток от поставки соли. В этой связи Пэн-шао и составил разъяснительное описание соляных полей с иллюстрациями с тем, облегчить решение вышеупомянутых проблем. Тексты и рисунки в книге систематически посвящены описанию соляных полей, горных и степных местностей, вымачивания рассола, жарения соли, а также полной процедуры сбора, поставки и перевозки соли. Причем все рисунки выставлены по определенному порядку и к каждой из них приложен пояснительный текст в форме стихотворения. Эта работа живо и ярко отражает реальную жизнь соледобытчиков. «Иллюстрированное описание соляных полей обоих Чжэ» было официально представлено императору во втором году под девизом Хунчжи (1489 год).

Авторами «Пояснительной карты соляного колодца» являются Юе-юйфан и Ма-цзи, — первый чертил карту, второй составлял тексты. Ма-цзи был уроженцем уезда Шэхун провинции Сычуань, и жил там в годы под девизами Цзяцзина и Ваньли. Став цзюйжэнем (вторая из трех ученых степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй при дин. Мин и Цин — Прим. переводчика.), в начальные годы под девизом Ваньли он занимал пост начальника уезда. Во время своей службы на этой должности Ма-цзи, в сопровождении Юе-юйфана и других подробно исследовал соляные колодцы в Шэхуне. В ходе экспедиции они особенно заинтересовались технологиями добычи соли и бурения соляных колодцев. «Схема соляного колодца», нарисованная Юе-юйфаном, к сожалению, уже утеряна, а «Пояснительная карта соляного колодца» была включена в работу Цао-сюецзяня «Хронику Шучжун гуанцзи» и произведение Гу-яньву «Достоинства и недостатки царств в поднебесной», которые сохранились до наших дней. Произведение Ма-цзи является чрезвычайно ценным материалом по технологиям производства колодезной соли периода династии Мин.

 

«Пояснительная карта соляного колодца» Ма-цзи (годы под девизом Ваньли династии Мин)

«Хроника соляных законодательств обоих берегов низовьев реки Хуайхэ в годы под девизом Цзяцзна» содержит 55 иллюстрации, каждая из которых сопровождается описанием и комментарием. Эти рисунки в детальности показывают общее положение производства, перевозки, сбыта и управления хуайской солью (добываемой в бассейне реки Хуайхэ). Среди них имеются географические карты соляных ферм, которые не встречаются в других региональных (окружных и уездных) хрониках периода династии Мин, поэтому они являются весьма уникальными и бесценными.

2. Процесс гравировки «Панорамы соляного пруда в Хэдуне»

В Юньчэне провинции Шаньси есть две наскальные гравюры периода династии Мин с изображением соляных прудов. Первая — это воспроизведенная Ли-тингуанем, эмиссаром по соляным перевозкам, в шестом году под девизом Ваньли династии Мин (1578 год) «Панорама соляного пруда Се». Автор и время гравировки оригинальной версии работы неизвестны. Ли-тингуань нашел эту карту под Залом Минлунь в Храме Конфуция Юньчэна совершенно случайно, и она была изготовлена на двух каменных плитах. Поскольку оригинальная гравюра была сильно повреждена, Ли-тингуань приказал сделать ее копию, написал к ней «Запись воспроизведения панорамы соляного пруда Се». Этот текст сохранился в книгах о соляном деле периода династии Цин, но перегравированная каменная карта уже утрачена. Ныне мы можем лишь ознакомить с процессом воспроизведения карты, а также изображенным на ней видом соляного пруда в Юньчэне в историко-литературных памятниках.

В «Запись воспроизведения панорамы соляного пруда Се» Ли-тингуань пишет: «Как правило, если рассматривать карты в правильном висячем положении, то верхняя их часть означает северное направление, нижняя часть указывает на южное направление, западное направление находится слева, а справа — восточное. Однако в этом отношении старая карта соляного пруда почему-то составлена все да наоборот. Говорят, что где-то есть человек, который может все это объяснять. Я стал капаться в исторических документах, но в них была лишь ссылка на высказывание некого божества, и я пришел в замешательство. Если рассматривать карту в общепринятом положении, то все изображенные на ней строения были в перевернутом виде. Хотел дальше в этом разобраться, но времени не было».

«Осенью, в восьмом месяце этого года должны были провести ритуал жертвоприношения Конфуцию, и в Зале Минлунь торжественно проводили репетицию церемониальных танцев и пений. Пока я входил в зал с восточной стороны, я увидел на площадке над ступеньками среди накопленной пыли валялся каменный осколок, я тут же велел очистить его, и это оказалось картой соляного пруда. Все указанные на ней координаты и местности соответствовали действительности, причем содержащая в ней информация о районе соляного пруда была весьма полной и подробной. И мне стало понятно то, что эта каменная карта состояла из двух частей. Так как карта была сильно повреждена, утеряна часть, в которой должна была надпись, поэтому не смог выяснить, кем и когда эта карта была гравирована. На карте изображены только одни запретные ворота, а нынче функционируют три входа, два их которых были сооружены в годы под девизом Чэньхуа, из этого можно сделать вывод о том, что найденная карта имеет более глубокие исторические корни. От радости находки, а также сожаления о утерянных частей, было принято решение приобрести качественные камни и воспроизвести карту соляного пруда»[123].

Сложно было выяснить, кто и когда именно нарисовал карту соляного пруда в период династии Мин. В годы под девизом Ваньли династии Мин под эгидой эмиссара по соляным перевозкам Ли-тингуаня была воспроизведена карта, и тот написал к ней «Запись воспроизведения панорамы соляного пруда Се». В ней автор упомянул о том, что видел остатки оригинала, но не смог определить авторство и время ее создания. «Запись» Ли-тингуаня сохранилась, но воспроизведенная версия карты была разрушена и не дошла до наших дней.

Второй знаменитой гравюрной работой с изображением соляного пруда является «Панорама соляного пруда в Хэдуне». В двадцать пятом году под девизом Ваньли правления император Мин-шэньцзуна (1579 год), У-кай, эмиссар по соляным делам услышал, что на южном берегу соляного пруда в Юньчэне производится высококачественная соль, он лично посетил место, затем нарисовал «карту соляного пруда Хэдуна» и написал статью под названием «Комментарии к карте добычи соли на южном берегу». Карта и статья У-кая были выгравированы на камни, и стелу поставили перед Храмом Бога соляного пруда. Стоящая на постаменте стела имеет высоту 1,03 метра и ширину 1,7 метра. Несмотря на то, что за 430 лет стелу обдувал ветер и обмывал дождь, рисунки и текст на ней все еще хорошо различимы. Изначально наряду с множеством других, стела с изображением «Панорамы» стояла перед Храмом Бога соляного пруда, ныне она хранится в Музее района соляного пруда в городе Юньчэне.

В «Комментариях к карте добычи соли на южном берегу» У-кай пишет: «Соленое озеро простирается на семь ль с севера на юг и более чем на пятьдесят ли с востока на запад. У южного берега акватория более волнистая, соленая вода сложно кристаллизироваться, на дне преобладает глина черного цвета, отсюда эту часть озера называют Черной рекой. В пятом месяце по лунному календарю мне доложили, что в районе Черной реки стали добывать хорошую соль, но за это солевары поплатился большим трудом. Я не могу позволять своим ушам обмануть глаза, и решил сам отправиться туда и убедиться. Однако, мои подчиненные всячески меня уговаривали от поездки, ссылаясь на опасный и трудно преодолеваемый путь. Я переоделся и поехал туда на паланкине в сопровождении более тридцати человек. Был полдень, когда мы добрались до Черной реки. И действительно, это оказалась небольшая территория, ее ширина составила не более одного ли. Так называемого соляных слоев не было, были лишь кристаллизованная соль, плывущая на поверхности воды. Эта соль имеет светло-красный оттенок, она такая красивая, что напоминает белые нефритовые тарелки. И казалось, как будто мы находились в земной сказочной стране. Невольно я стал восхищаться чудотворной силой природы. Однако, если на время отложить эту райскую красоту в сторону, то перед глазами открывается другая картина: в отличие от тех, кто добывают соль у северного берега озера, здешние работники должны были прилагать еще больше усилий в добыче соли. Они, нося на спинах тяжелые корзины, ходили по трудному пути следования. В ходе своей работы им приходится терпеть жару и зловоние соленной воды, остерегаться падения и получения телесных травм. Их тяжелую ношу невозможно передать простыми словами. Некоторые говорят, что не видят связь между производством соли и трудом солеваров, увидели бы эти люди такую картину! На самом деле, в местной хронике также имеется запись о соляном пруде. Там говорится, что работники трудились в невыносимую жару, в очень плохих условиях, кожа облезала с их ног и рук. Вот такой большой труд прилагают солевары соляного пруда, и следует отметить, что те, которые добывают соль у южного берега пруда, несут еще большую трудовую ношу. Все это трудно описывать словами, и поэтому решил показать все в виде ринков. И пусть будущие поколения посмотрят и поймут все. Неужели наши дети и внуки не будут испытывать чувства сострадания солеварам соляного пруда?!».

Удивительно, что эта стела дошла до нас в полной сохранности. Она представляет собой самую раннюю и наиболее полную топографическую карту соляного пруда в Юньчэне. На ней достоверно и живо отражены географическое положение соляного пруда, его географические условия, архитектурные ансамбли и строительные объекты для добычи соли. Благодаря этой карте мы можем иметь наглядное представление о реальном процессе производства соли у соляного пруда в Юньчэне, карта достоверно и живо описывает, как солевары добывали соль. Сама «Панорама соляного пруда в Хэдуне» выполнена на очень высоком художественном уровне, — как в плане живописи, так и в плане гравировки. Таким образом, данное произведение обладает не только историографической, но и художественной ценностью, и, по правде, является ценным шедевром искусства.

3. Содержание и значение ««Панорамы соляного пруда в Хэдуне»

На верхней части панорамы изображен извилистый горный хребет Чжунтяошань, великолепный своими крутыми пиками. У подножья горного хребта с востока на запад высечены деревни Чи-ю, Сяолицунь, Далицунь, Сияоцунь, уездный отдел патрулирования и инспекции Соляного пруда, деревни Чжанцунь, Чанпин (родина Гуань-юя) и Цаньфан. На нижней части карты с востока на запад высечены уездный отдел патрулирования и инспекции Шэнхуэя, уезд Аньи, Храм-пагода Тайпинсингуо, который был построен в годы под девизом Чжэньгуань династии Тан. В части, где изображена городская панорама, мы видим учебное заведение для детей солеваров и соляных купцов, эмиссариат по соляным делам Хэдуна и прочие властные структуры. Далее перед нашими глазами открывается вид деревни Лидяньпу, уездного отдела патрулирования и инспекции Чанлэ. Все изображенные на панораме строения разбросаны в живописном беспорядке, а все вместе создают единое гармоничное величие. Канал Яосяньцюй протекает через северную окраину города, берега канала усажены деревьями. К востоку от пруда есть небольшая пресноводная акватория, известная как Пруд уток. Именно здесь находится стела с «Комментариями к карте добычи соли на южном берегу» У-кая. К западу от соляного пруда находится Женский соляной пруд, который ныне есть отмель селитрового водоема, к югу от нее находится исторический центр города Хайчжоу. Вокруг пруда возведена запретная стена, южная часть которой скрыта в густой тени ив. Три входа в виде восточных, центральных и западных ворот высечены в полной соответствии с их реальным местом расположения. За пределами запретной стены на дорожке для верховой езды также были ярко и живо изображены пять конных повозок, перевозящих соль. В пределах запретной стены на соляной отмели, длиной сто ли, посреди соляного пруда изображена Черная река.

В юго-восточном углу «Панорамы соляного пруда в Хэдуне» виднеется колонна из десятков лиц, движущихся в сторону Черной реки. Это сцена инспекционного посещения У-каем южного берега соляного пруда с целью осмотра добычи соли на Черной реке. Изображаемая сцена добычи соли на Черной реки подтверждает, что в том году на Черной речке действительно добывали соль. По идее, вода в Черной реке очень глубокая, и соль не может кристаллизоваться из этой воды. Вероятно, в том году из-за засухи уровень воды в Черной реке понизился, и мелкая вода у берегов могла высыхать, от чего кристаллизировалась соль. Об этом можно найти свидетельство и из «Сведений о соляных законодательствах Хэдуна», где говорилось, что У-кай, занимая пост эмиссара по соляным делам, «совершил большое дело»[124]. Так эта соль добывалась в реке, а не на грядках, поэтому ее добыча обходилась «крайне большим трудом» солеваров.

На «Панораме», к северу в пределах запретной стены изображен архитектурный ассамблей из несколько храмов и домов государственных учреждений. По восточной и западной сторонам Храма Бога соляного пруда, то есть у подножья запретной стены на берегу пруда высечены жилые дома солеваров и строительные объекты, предназначенные для дислоцированных там патрульных военных.

Сцена производства соли на северном берегу соляного пруда считается самой яркой и поразительной частью изображенного на «Панораме». Огромное количество солеваров, неся разные орудия труда, усердно работают: кто-то поливает рассол, кто-то собирает соль, кто-то несет коромысло, а кто-то находит время для небольшой передышки. Перед нами открывается оживленное зрелище — кипела работа. А находящаяся на грядках соль — свидетельство результата их тяжкого труда. А тем временем среди работающих солеваров видны представители соляного ведомства, некоторые сидят на грядках и куда-то смотрят, некоторые стоят, торопят тружеников и за ними присматривают. По конной тропе за пределами солончака стоит вооруженный конный отряд, должно быть, это военные, охраняющие соль от контрабандистов. Все изображенные на «Панораме» фигуры реалистичны и правдоподобны во всем.

 

Каменная топографическая карта «Панорама соляного пруда в Хэдуне» (династия Мин)

«Панорама соляного пруда в Хэдуне» считается единственной хорошо сохранившейся каменной топографической картой, найденной у соляного пруда в Юньчэне. В нем показаны важные географические условия, архитектурные кластеры и соляные сооружения соляного пруда, все изображенные на ней персонажи создают художественную целостность. «Панорама» демонстрирует высокий уровень рисования и гравировки мастеров того времени. На карте изображен природный ландшафт соляного пруда: величественные горы, пышные деревья и тростники, журчащее течение озерной и речной воды. «Панорама» реалистично показывает сцену производства озерной соли в Юньчэне во времена династии Мин, искусно и правдиво записала исторические факты о трудящихся солеварах. Поэтому она имеет как историческую, так и художественную ценность.

Условно, иллюстрированные материалы, посвященные соляному производству древних эпох в Китае, делятся на две категории. К первой категории относятся географические карты, которые представляют собой профессиональную запись географического расположения соляных ресурсов в определенной местности. Как правило, эти карты входили в различные сводные хроники в качестве приложений. Они как бы дополнительно, но образно истолковывают то, что дано в текстовом описании. К второй категории подлежат художественные рисунки, описывающие народные обычаи и нравы. Например, в травниках периода династий Тан и Сун встречаются рисунки «Озерная соль Се», а также рисунок «Выпаривание соли из морской воды», выполненный Чэнь-чунем в период династии Юань. В этих работах в основном изображена часть или весь процесс производства соли в тот или иной исторический период. Живые фигуры и окружающая их среда были главными изображаемыми объектами. В нашей книге мы рассказывали о иллюстрированных «соляных материалах» периода династии Мин, представляющих обе категории. Несмотря на то, что такие работы были немногочисленны, но все же они сообщили нам бесценную информацию о производстве соли в древние времена, и они непременно считаются уникальным феноменом солевой культуры.

Раздел 4. «Компендиум лекарственных веществ» и солевая культура

В эпоху династии Мин, Ли-шичжэнь (великий ученый-медик династии Мин — Прим. переводчика.), основываясь на опыте своих предшественников, отсортировал и классифицировал рецепты с применением соли и записал их в «Компендиум лекарственных веществ», что укрепило более глубокую историко-культурную связь между солевой культурой и традиционной китайской медициной.

1. «Компендиум лекарственных веществ» и солевая культура

Ли-шичжэнь (1518–1593 гг.), известный как Дунби, Биньху, Биньху-шаньжэнь (на склоне лет), родился в Синьчжоу (ныне Синьчунь, провинция Хубэй) в семье, которая на протяжении нескольких поколений занималась медициной. В возрасте 22 лет он заявил своему отцу о своем серьезном намерении заниматься медициной, сказав: «Мое тело подобно лодке, плывущей против течения, мое сердце крепче железа, я надеюсь, что, вы, мой отец, сможете идти на встречу моей воле. И я готов преодолевать все трудности до самой смерти». Убедившись в решимости сына, отец одобрил его просьбу. С тех пор Ли-шичжэнь начал свою медицинскую карьеру.

«Компендиум лекарственных веществ» является монографической работой по китайской фармакологии, его содержание во многом представляет естествоведческую ценность. «Компендиум» был составлен Ли-шичжэнем в 1578 году и впервые был опубликован в 1593 году после серии перипетий. Пятидесятидвухтомный «Компендиум» содержит описание 1 892 лекарственных средств, в том числе 1 094 вида растительного происхождения, 443 вида животного происхождения, 161 вид минеральных лекарств, 194 вида прочих лекарств, и 374 новых средства, разработанных самим Ли-шичжэнем. Книга иллюстрированная, содержит 1109 рисунков лекарственных препаратов. Чтобы «Компендиум» имел больше клиническо-справочной ценности, автор приложил к описанию лекарственных средств 11096 клинических рецептов, из которых более 8000 разработано Ли-шичжэнем в ходе своей клинической практики или собрано в течение многих лет.

«Компендиум» Ли-шичжэня считается великим достижением в плане сочетаемости солевой культуры с культурой традиционной китайской медицины. В «Компендиуме» в общей сложности описано 20 видов лекарственных средств, содержащих рассол или соляные минералы, а также множества связанных с ними разнообразных веществ. Согласно сделанному в древних медицинских книгах выводу о том, что «Лекарства «Верхнего звена» помогают человеку стать бессмертной, лекарства «Среднего звена» укрепляет здоровье человека, а лекарства «Нижнего звена» вылечивает болезни», Ли-шичжэнь классифицировал средства на «верхние», «средние» и «нижние». И соль была отнесена к категории «средних».

 

Бюст Ли-шичжэня

В «Компендиуме» Ли-шичжэнь вносил поправки, давал разъяснение, устранял недоразумение касательно способов применения «солевых» лекарственных средств и их дозировки, записанных в медицинских работах предыдущих веков. Так же он дал исчерпывающее описание свойств и лечебного предназначения соли и солесодержащих лекарственных средств. В «Компендиуме» было представлено множество «солесодержащих» рецептов, как традиционных, так и собственной разработки. Например, только под категорией «Поваренная соль» приложено 42 старых и 27 новых рецептов.

Поваренная соль, а также солесодержащие продукты могут лечить более 100 видов заболеваний, в «Компендиуме» соответственно приложено около 200 рецептов. Соль из провинции Шаньси главным образом излечивает: «Жару в кишечнике и желудке, болезней в груди, вызывающих рвоту; горячку от переохлаждения и перемежающуюся лихорадку, отхаркивание мокроты в груди; удаляет боль в сердце и животе, уничтожает паразитов, противодействует ядовитым газам, удаляет чирьи на половых органах, укрепляет мышцы и кости. Соль способна удалять похолодание организма, выводить из организма вредные вещества, уничтожать вредных насекомых. Соль эффективно излечивает экзему, согревает внутренности, делает тело сильным и здоровым. Соль поддерживает нормальное функционирование почек, облегчает боль в сердце, излечивает колотые (резанные) раны, осветляет глаза, останавливает спонтанное стекание слез, излечивает раны от укусов насекомых, облегчает боль от язвы и ожога, тонизирует мышцы и кожу, способствует мочеиспусканию и дефекации, излечивает грыжу, увлажняет внутренние органы. Соль способна очищать зубы и глаза, выводить токсины, охлаждать кровь и увлажнять сухость, устранять боль и снимать зуд, эффективно противодействует патологическому отхождению мокроты, укрепляет суставы».

Так как в Китае соль производится в разных местах, отличаются технологии их производства, поэтому существует много ее разновидностей. Традиционная китайская медицина систематически изучала различия в характеристиках и лечебных свойствах различных солей. Из приведенного выше описания применения соли в медицине и их фармакологических эффектов мы можем иметь четкое представление о том, как много тщательных исследований связи между солью, здоровьем человека и заболеваниями было проведено китайскими медиками на протяжении веков.

Какова форма сосуды, используемой для приготовления соли? Как она была изготовлена? В «Компендиуме» говорится: «В эпоху династии Хань сосуд для варки соли назывался «соляным тазом», ныне его изготовляет из железа. В южных приморских районах подобный сосуд делают из бамбука, его диаметр достигает одного чжана, а глубина — одного чи. Дно сосуда плотское, сосуд обмазывают раковинным порошком и кладут в кастрюлю. Такой бамбуковый сосуд называется «соляной тарелкой»[125].

В «Компендиуме» мы можем узнать не только об основных положениях и методах, которые были использованы китайскими медиками предыдущих эпох и записаны в классических работах по традиционной китайской медицине, но и о богатой солевой культуре и китайской медицине касательно истории, наименований, форм, цвета, производства и происхождения тех или иных соляных продуктов.

2. Теория «солевой» медицины и ее традиционное вываривание

Связь между свойствами соли и здоровьем человека хорошо описана в самой ранней книге по китайской медицине «Трактате желтого императора о внутреннем: Вопросы о простейшем», но наиболее подробное описание дано в «Компендиуме лекарственных свойств». Как производится соль? Почему соль и соляные продукты могут лечить болезни? Ли-шичжэнь, отвечая на эти вопросы, провел научное обобщение высказываний своих предшественников.

Ли-шичжэнь говорит: «В «Хун-фан» записано, что вода течет вниз, увлажняет все по своему течению, и порождает соленную воду. В «Трактате желтого императора о внутреннем: Вопросы о простейшем» также записано, что всеувлажняющая вода порождает соленую воду, и вода является источников возникновения соли. Вода, текущая под небом, по своей природе увлажняет все вокруг, в итоге она приобретает соленый и рыбный привкус, какова и человеческая кровь. Соль поступает в кровь, а при болезни крови нельзя есть слишком много соленого, а то кровь становится густым и обретает более темный цветовой оттенок. Отвар соли готовится с добавлением мыльных орехов, поэтому соль обладает еще и острым привкусом. Острота направляется к легким, а соленость — к почкам. Соль противопоказана для кашля, отеки и жажды, так как она может вызывать мокроту и рвоту. Однако в то же время соль является важным веществом, с помощью которого излечивают сотни болезней».

Такое сделанное Ли-шичжэнем сжатое обобщение взаимосвязи между солью и болезнями говорит о том, что соль может как питать человеческий организм, так и вызывать и излечивать болезни. Далее, Ли-шичжэнь продолжая свое рассуждение, говорит: «Именно поэтому соленый суп используется для тонизирования почек, так как соль попадает в почки, приводя лекарство в организм. В лекарствах для сердца используется жареная соль, потому что соль удаляет горькость лекарства. Песочная соль используется для лекарства, предназначенного для селезенки, она увлажняет сердце, а оно — «мать» селезенки. Соль используется в лечении туберкулез легких, так как она способна смягчать твердость. Соль используют при лечении заболеваний глаз и крови, так как она поддерживает кровообращение. Также соль эффективно противодействует жаре и запору, укрепляет кости; словно рассол конденсирует соевую жидкость, и превращает ее в доуфу, соль способен конденсировать жидкость, и таким образом останавливает рвоту. Помимо прочего, соль детоксифицирует организм». Вот такое рассуждение Ли-шичжэня и стало всеобъемлющим обобщением лекарственных свойств и фармакологических эффектов соли в традиционной китайской медицине.

На основе поступательных исследований характеристик и лекарственных свойств соли китайские медики постепенно стали уделять больше внимания применению соли в клиническом лечении: соль запивали водой, принимали с алкоголем, жарили, вываривали, смешивали с другими лекарственными средствами, использовали в колдовстве. В общем соль широко применяли в медицине, и была панацей в руках китайских медиков прошлых веков.

 

Причал для перевозки соли на реке Фуси в уезде Гусяне провинции Сычуань

Опираясь на многовековый жизненный опыт, а также опыт борьбы с различными болезнями, трудовой народ разработал целую серию целительных средств и методов с применением поваренной соли. Например, еще в древности при производстве колодезной соли в Юньнани из горячего рассола изготавливали трубообразную соль, которая эффективно помогала человеку сбросить лишний вес. Это свидетельствует о том, что еще в древности в Китае уже существовали средства для лечения зоба. Существовало множество народных «соляных» рецептов, и некоторых из них мы уже перечислили, рассказывая о соляных традициях периода династий Суй и Тан.

В «Компендиуме лекарственных веществ» насчитывается около 200 соляных рецептов. Например, сваренные в соленной воде стебли и корневища баклажана излечивают дерматомикоз ног, питье кипяченной соленой воды помогает нормализовать стул при запоре; промывание глаз слабой соленой водой может вылечить трахому; полоскание горла светлой соленой водой может облегчать симптомы фаринголарингита; мытье волос соленой водой может предотвращать выпадение волос; в случае пищевого токсикоза питье соленой воды может нейтрализовать действие яда. Одним из распространенных методов, используемых в рецептах и изготовлении лекарственных средств по традиционной китайской медицине, является «обработка солью». Под «обработкой солью» понимаются быстрая варка, замачивание или мойка лекарственных веществ в соленой воде. Соль смягчает и увлажняет почки, удаляет сухость организма, а в древности соленые продукты применяли в медицине и служили лекарственными средствами»[126].

3. Значение «Компендиум лекарственных веществ»

С момента своего выхода в мир «Компендиум» оказал чрезвычайно далеко идущее и обширное влияние на мировую науку. Еще в 1606 году книга стал известна в Японии. Согласно имеющимся данным, в период с 1637 по 1714 год в Японии поочередно появилось восемь ксилографических версий «Компендиума», а после чего было опубликованы разные ее переводы, как сокращенные, так и полные. Насчитывается более 30 монографических работ японских исследователей, посвященных изучению «Компендиума». Также книгу широко изучают в Корее, Вьетнаме и других странах и регионах.

Приблизительно начиная с XVIII века, о «Компендиуме лекарственных веществ» стало известно в Европе. Различные ксилографические версии «Компендиума» периодов династий Мин и Цин хранятся в Британском музее, Библиотеках кембриджского и оксфордского университетов и Национальной библиотеке Франции. А в Королевской библиотеке Германии хранится версия «Компендиума», составленная и опечатанная в Нанкине. Различные версии «Компендиума» хранятся также в России (СССР), Италии, Дании. Библиотека Конгресса (США) также располагает нанкинской и цзянсиской версиями «Компендиума». Согласно исследованиям доктора Джозефа Ли, в 1732 году французский врач Шарль-Огюстен Вандермонде перевел части «Компендиума» на французский язык. Этот перевод с большим трудом был опубликовал в Париже более ста лет спустя, и привлек внимание известных европейских химиков и исследователей истории химии. Согласно исследованиям, начиная с XVIII века фрагменты «Компендиума» были переведены на французский, английский, немецкий и русский языки. В XIX веке в Европе начали заинтересовываться «Компендиумом» и китайской химией. Выдающийся британский биолог Чарлз Роберт Дарвин в ходе своей работы по утверждению теории эволюции и принципов искусственного отбора обращался к «Энциклопедическому словарю древнего Китая», под которым и подразумевался «Компендиум лекарственных веществ» Ли-шичжэня. Так, например, Дарвин ссылался на «Компендиум», когда обсуждал вариации цыплят и эволюционный путь одомашнивания золотых рыбок в своей книге «Изменчивость животных и растений в условиях одомашнивания». Высоко оценивая «Компендиум», доктор Джозеф Ли писал: «Без сомнения, величайшим научным достижением периода династии Мин считается травник Ли-шичжэня «Компендиум лекарственных веществ». «Эта книга, написанная Ли-шичжэнем, «некоронованным королем» среди китайских естествоиспытателей, и по сей день остается неисчерпаемым источником знаний для изучения истории китайской культуры, химии и различных других наук». Таким образом, вполне естественно, что мы рассматриваем «Компендиум» как часть солевой культуры Китая.

Раздел 5. Возведение запретной стены вокруг соляного пруда в Юньчэне

Причины, по которым соляный пруд в Юньчэне провинции Шаньси привлекал внимание правящего класса на протяжении веков были следующие: во-первых, он занимает относительно выгодное в плане транспорта географическое расположение; во-вторых, производство соли у соляного пруда осуществлялось несложно, так как соль образовалась в основном естественных образом, и не требовала особой обработки; в-третьих, объем производства соли у соляного пруда был огромен, и оно приносило власти большие доходы.

В период династии Тан вокруг соленого пруда в Юньчэне были построены так называемые «траншейные заборы», которые представляли защитное сооружение из рвов, стен небольшой высоты и колючих кустарников. Структура сооружения в целом была небольшой по масштабу и выглядела весьма скромно. В период династии Сун на основе имевшихся танских «заборов» были возведены «невысокие стены для преграждения лощадей». Эти стены были выше «траншейных заборов», и соленый пруд был полностью окружен ними, лишь на их восточном и западном участках были построены два входа для купцов. Очевидно, что такие стены были способны более эффективно защищать соляной пруд. После того, как юаньская власть основала вблизи соленого пруда крупный населенный пункт Юньчэн, и по мере того, как стала уделять больше внимания соленному пруду правящая верхушка династии Мин, вокруг соляного пруда начали строить высокую запретную стену.

1. Процесс строительства запретной стены

В период династии Мин в связи с бумом производства соли в Юньчэне и увеличением доходов от соли, династия Мин стала уделять больше внимания охраны соляного пруда, и, согласно соответствующим историческим записям, за свою историю было проведено две масштабные реконструкции запретной стены.

Первая масштабная реконструкция произошла в середине династии Мин, в десятом году под девизом Чэнхуа правления императора Мин-сяньцзуна (1474 год) под эгидой Ван-чэнь, императорским эмиссаром по соляным делам. Он набрал большое количество людей для возведения стены, на которое ушло три года. В итоге глинобитная стена была построена вокруг соляного пруда. Ее общей длина составила 17 420 чжанов (116,14 ли), толщина верхней части — 06-0,8 чжана. За стеной, вдоль нее была проложена дорога для верховой езды и лошадиных повозок.

Второй раз реконструкция была проведена в 12-м году под девизом Чжэндэ правления императора Мин-дайцзуна (1517 год). Так как возведенная в годы Чэнхуа стена была полностью сделана из утрамбованной земли, за 40 лет она была сильно повреждена, и нуждалась в ремонте и укреплении. В этой связи Сюн-тяньсю, императорский эмиссар по соляным делам, набрал более 30 тысяч человек и потратил полгода на реконструкцию стены. По завершении строительной работы, толщина стены увеличилась до 5 чжанов, а высота — более 2 чжанов, глубина и ширина траншей были увеличены до 1,5 чжана. На тремя запретными воротами были надстроены мансарды, что сделало стену еще более прочной и величественной. Запретная стена вокруг соляного пруда в Юньчэне стала уникальной, не имеет аналогов в соледобывающих районах страны. И она также является уникальным культурным феноменом соленого пруда в Юньчэне.

2. Основные функции запретной стены

После завершения строительства в эпоху династии Мин запретная стена эффективно выполняла следующие функции:

Во-первых, возведение запретной стены предотвращало контрабанду соли, обеспечило сбор налогов на соль и увеличение доходов в казну. Согласно записи из «Сведений о соляных законодательствах Хэдуна» благодаря возведению запретной стены объем дохода от соли соляного пруда в Юньчэне превысил соляный доход в районах Чжэцзян и Хуайшуя, которые в свое время считались прибыльными соледобывающими районами.

Во-вторых, запретная стена эффективно охранял соленый пруд от внезапного паводка, обеспечила нормальный ход производственного процесса. Поскольку соляный пруд расположены в низинах бассейна Юньчэна, поэтому власть разных династических эпох придавали этому большое значение и активно принимали меры для предотвращения притока в соляный пруд паводка. Одной из таких мер было строительство многочисленных дамб и плотин для перехвата паводковой воды. И в этому отношении запретная стена служила толстостенной блокировкой, и вместе с рвами и траншеями эффективно защищал пруд от наводнения. Кроме того, в нижней части запретной стены были многочисленные глазки. В случае засухи, когда уровень воды в пруду сильно снижался, через эти отверстия вводили накопившуюся в рвах и траншеях воду в пруд, тем самым обеспечивали нормальный ход производства соли.

В-третьих, с помощью запретной стены была усилен контроль над работниками, занимавшиеся добычей солью. В эпоху династии Мин был введен порядок «соляного работника», суть которого заключалась в принудительном призыве тяглых крестьян из окрестных населенных пунктов для выполнения работы по производству соли. А для таких работников-призывников производство соль чаще всего представляло тяжкий физический труд в весьма плохих условиях, как в житейском, так и в производственном плане. В результате многие работники не могли нести столь тяжелую ношу, и убегали с места работы. Однако, после возведения запретной стены, вся соляная отмель, растянувшаяся на 100 ли, слово стала громадной крепостью, благодаря которой власти стало легче осуществлять контроль над «соляными работниками».

 

Серебро-лицензия на перевозку соли, выпущенное в восьмом году под девизом Чжэндэ династии Мин

3. Описание запретной стены в исторических записях

С момента своего возведения в эпоху династии Мин в отношении запретной стены на протяжении многих поколений постоянно проводили ремонтную работу, об этом подробно задокументировали в «Хронике округа Хайчжоу».

«Для населения значение соли такое же, как и у пяти злаков. На обширной территории страны лишь в нашем округе Хайчжоу имеется соленый пруд. На пруд, растянувшемуся на сотню ли, часто дует юго-восточный ветер, благодаря чему поверхность воды в пруду конденсируется и образовываются соляные кристаллы, напоминающие нефрит. Местным жителям, безусловно, повезло, что на их территории имеется такой пруд, который, по правде считается большим народным сокровищем. Этим благом пользуется вся провинция Шаньси, а также жители сопредельных районов провинций Шэньси, Хэнань и Сычуань».

«На фоне расцвета производства соли у соляного пруда наша императорская власть путем назначения двух эмиссаров, а также введения соляной лицензии осуществляет контроль над соляной торговлей и сбором налога на соль. Кроме того, иммобилизируя иногородних купцов, власть обеспечила повышение уровня жизни местных жителей. Ежегодно власть назначает ревизора по высочайшему повелению и отправляет его в Хайчжоу, чтобы тот лично управлял местными делами, проверял компетентность местных чиновников и степень эффективности функционирования соляных законодательств. В 1517 году пост ревизора по высочайшему повелению занимал Сюн-тяньсю из Наньчана. Он проводил порядок, искоренил недостатки и злоупотребления чиновничьим полномочьями и заслужил доброе имя и славу. Когда Сюн-тяньсю услышал, что охранявшие соляный пруд госслужащие воровали государственную соль, и пошел на место, чтобы лично ознакомиться с ситуацией. Там Сюн-тяньсю выяснил, что высота стены, защищавшей пруд, еле достигала плеча человека, и разумеется, не была способна остерегаться злоумышленников. Сюн-тяньсю воскликнул: «Было бы нелогично, если человек, увидев большое состояние, мог устоять перед ним; а позволять ворам похищать богатство государства — акт попустительства. По мнению Сюн-тяньсю, убивать похитителей считается мерой наказания неразумной, негуманной и нечеловечной. По возвращении Сюн-тяньсю поручил своему старшему чиновнику реализовать задуманный план, который должен был решить проблему раз и на всегда. Согласно его плану в благоприятном пятом месяце все те, кто работают у соляного пруда, должны взять с собой имеющиеся орудия труда и принимать участие в реконструкции защитной стены. Те, то не повинуются этому решению, подвергнутся наказанию. Также Сюн-тяньсю отобрал группу добросовестных чиновников и учил их методам и навыкам управления, велел их быть строгими во время ремонтной работы. По приказу Сюн-тяньсю реконструкция стены должна завершиться в десятом месяце. Утром первого дня строительной работы Сюн-тяньсю верхом приехал на площадку лично, чему был рад весь контингент участников проекта, насчитывающих около тридцати тысяч человек. По завершении реконструкции прежняя низкая стена возвысилась, ее высота достигала пять чи, ее общая протяженность увеличилась на более тридцати процентов, что полностью соответствовало самым дальним периметрам соляного пруда. Вдоль внешней стороны стены проложена дорожка для верховой езды, вырыты сухой защитный сухой ров и траншеи, глубина и ширина которых были аналогичны ширине стены. Вдоль стены протекает водный канал, на южной, северной и западной стороне стены предусмотрены ворота, над которыми имеются по три надстройки. Между надстройками предусмотрены места для ночлега стражи, которые и защищали стену и все подсобные объекты. Старший чиновник сказал Сюн-тяньсю: «Богатый соляный пруд привлекают различных похитителей и грабителей. Порой они вторгаются в эти помещения днем и убивают людей. И, хорошо, что Вы все понимаете, все предусмотрели и делали адекватные выводы. Процветание соленого пруда свидетельствует о Вашей верности и преданности нашему государству, а бывшие похитители считают, что Вы проявляете высокий уровень добродетели, и относитесь к народу, как к своим детям»[127].

Раздел 6. Монополия на соль и Великая Китайская стена династии Мин

На протяжении более двух тысяч лет, начиная с периода Весен и Осеней до падения династии Мин, как ворота для экономического взаимодействия между странами в мирное время и как важное оборонительное сооружение во время войны, строительство и реконструкция Великой стены никогда не останавливались. Строительство Великой стены достигло своего пика во время правления династии Мин, что в определенном смысле является результатом проведения политики соляной монополии.

1. Конструкция и масштаб Великой стены династии Мин

В 1368 году Чжу-юаньчжан сверг династию Юань, перенес столицу в город Нанкин, где провозгласил основание империи Мин. В то время угрозы вражеского вторжения были повсюду вдоль линии начиная с реки Ялуцзян на востоке до заставы Цзяюйгуань на западе, расстояние между двумя точками составило более десяти тысяч ли. Это была прежде всего угроза со стороны монголов. В начальные годы династии Мин, хотя император Юань-шуньди был вынужден покинуть поднебесную территорию и вернуться на родину на север, военная мощь свергнутой династии Юань все еще была очень сильна, и Юань-шуньди время от времени нападал на империю Мин, пытаясь возродить династию Юань. Позже, в годы под девизом Чжэнтуна, внезапно повысилась мощь ойратов, и те развязали войну против династии Мин. Сотни тысяч минских войск были уничтожены в битве в Тумубао (крепость в провинции Хэбэй, часть системы обороны Великой стены — Прим. переводчика.), что шокировало минскую власть. А в годы под девизами Цзяцзина и Лунцина войска Алтан-хан (хан Амда, 1507 — 1582 гг. хан Тумэтского ханства — Прим. переводчика.) неоднократно вторгались на минскую империю. Ко годам под девизом под Ваньли, Нурхаци (1559–1626 гг.), основатель и первый император династии Цин, объединив все племена чжурчжэни (народ тунгусской группы на северо-востоке Китая — Прим. переводчика.), основал власть Поздняя Цзинь. Объявляв войну династии Мин, войска Нурхаци постоянно развязывали военные сражения с минскими войсками за контроль над населенными пунктами. Все это представляло серьезную угрозу безопасности империи Мин. Чтобы укрепить оборонительную линию на севере, династия Мин не прекращала строительство Великой стены на протяжении более 270 лет. В этом отношении никакой династический период, кроме времен правления Цинь-шихуанди и Хань-уди не может сравниться по масштабам строительной работы Великой стены с периодом династии Мин. Тем временем инженерные технологии были значительно усовершенствованы, что обеспечило более прочную конструкцию Великой стены. Согласно историческим записям, во времена династии крупномасштабное строительство и реконструкции Великой стены были проведены 18 раз.

 

Вид на Великую Китайскую стену династии Мин издалека

Чтобы укрепить оборонительную функцию Великой стены, власть Мин разделила Великую стену на девять участков, управляемых девятью важными пунктами, известными как «Девять городов» или «Девять границ». По приблизительным подсчетам, протяженность участков Великой стены, построенных в пределах девяти границ во времена династии Мин, составила 12 810 ли. В дополнение к девяти пограничных городов вдоль Великой стены, для эффективной обороны вдоль стены было установлено множество дымовых сигнальных вышек. Только в годы под девизами Чжэндэ на участках в районах Сюаньхуа и Датуна было построено более 3 000 сигнальных вышек. Таким образом, Великая стена превратилась в линию обороны протяженностью более десять тысяч ли с соединенными между собой замками и вышками.

Согласно некоторым историческим записям, в том числе из книги Гу-цзуюя «Важнейшие историко-географические сведения», количество городов военного назначения, крепостей, застав, лагерей, а также контингента пограничных войск, дислоцированных в девяти городах, было следующим: В городе Ляодуне насчитывается 25 гарнизонов, 2 заставы, 94 крепости, общий контингент конных и пеших ратников составляет 99 875 человек. В городе Цзичжоу насчитывается 113 заставы, 72 лагеря, 43 отряда, 61 крепость, 11 укрепленных пунктов, общий контингент конных и пеших ратников составляет 78 620 человек. В городе Сюаньфу дислоцировано 15 гарнизонов, имеются 53 заставы и лагерей и несут службу 70 519 военных. В городе Датун находится 18 укрепленных крепостей, 18 лагерей, и контингент, насчитывающий 68 577 человек. В городе Тайюане насчитывается 4 гарнизона и 62 лагеря с дислоцированным контингентом в объеме 45 110 человек. В городе Юйлине находится одна укрепленная крепость, 6 отрядов, 28 лагерей, общий контингент составляет 49 250 человек. В городе Гуюане дислоцируется один отряд и 15 лагерей и 28 830 конных и пеших ратников. В Нинся дислоцируется 4 отряда, 19 лагерей, в общей сложности 37 087 конных и пеших ратников. В Ганьсу насчитывается 4 гарнизона, 58 крепостей, одна застава, общий контингент составляет 71 902 человека.

Эти масштабные строительные проекты и содержание армии, несомненно, требовали стабильной экономической поддержки в большом объеме. Чтобы обеспечить строительство и укрепление Великой стены на девяти границах и растущие военные расходы, династия Мин в значительной степени полагалась на налог на соль для пополнения казны, одновременно увеличивая такие налоги и сборы, как земельный налог, налог на жилье, налог за проход через городские ворота и мосты, тариф на перевозку дерева и бамбука, промышленный тариф, тариф на банкноты, налог на городские торговые точки рынок и т. д. Согласно записи из упомянутых выше источников, всего на территории девяти границ в общей сложности были дислоцированы войска из 500 тысяч человек, а на самом деле к середине и поздним годам династии Мин, с учетом количества мобильных групп войск, общий контингент часто оставался на уровне около 800 тысяч. Таким образом был образован огромный военный район. Власть испробовала многое, но не могла даже эффективно решить проблему с провиантским и денежным довольствиями, содержание пограничных войск вдоль Великой стены стала головоломкой для минской власти.

В третий год под девизом Хунъу (1370 год) Ян-сянь, чиновник из провинции Шаньси, направил императору Чжу-юаньчжану докладную записку с предложением, суть которого заключалась в государственном контроле над поставкой соли. Согласно идее Ян-сяня, купцы привозят на границы зерно, за что власть выплачивает им лицензиями на продажу соли. Чжу-юаньчжан заинтересовался этим предложением и издал указ о ведении такого порядка по всей стране. Об этом было записано в «Мин-ши (История династии Мин): Трактат о пище и товарах»: «В третьем году под девизом Хунъу династии Мин (1370 год) из провинции Шаньси поступило предложение: «Длинный тернистый путь из уезда Линьсяня до большого Кавказа, по которому осуществлялись перевозки зерна, собранного в районе Датуна, стал причиной возникновения больших денежных затрат. Просим власть дать указ, согласно которому купцы получают лицензии на торговлю хуайской солью за сдачу риса весом 120 цзиней в зернохранилище в Датуне или 156 цзиней риса в зернохранилище в Тайюане. По завершении сбыта соли, купцы обязаны сдавать все оригиналы всей документаций местному органу власти. Только таким образом можно сэкономить средства в ходе перевозки и при этому обеспечить материальные нужны пограничных войск. Император одобрил это предложение, и с тех пор власть начала привлекать купцов, чтобы те обменивали привозимое ими зерно на соль, и за тем перевозили и продавали ее. Так возникла система «поставки соли по средним ценам», которая позже получила широкое распространение во многих пограничных районах империи. Она также функционирует наряду с другими местными установками и порядками.

Лицензия на продажу соли представляла собой некое патентное свидетельство. За двести даней (мера объема сыпучих тел, равная 100 литров — Прим. переводчика.) приведенной на границы соли государство выдавало купцу одну лицензию на продажу соли. С такими лицензиями купцы едут в соледобывающие регионы в низовьях реки Хуайхэ и Хэдуна, и обменивают их на соль, а затем сбывают ее. Такой обмен был выгодным для купцов, так как разница между ценами на зерно и соль была большой. Тем временем такая политика приносила пользу и императорской власти, а также облегчала бремя народа. Это и есть истоки «системы поставки соли по средним ценам», так называли соляную монополию во времена династии Мин.

2. Обзор введения порядка привлечения купцов и выдачи лицензии на продажу соль в пограничных регионах

Монополия на соль в период династии Мин осуществлялась тремя порядками и установками: «поставка соли по средним ценам», «оплата солью на душу населения» и «лицензионная продажа соли». Содержание пограничных войск у Великой стены в период династии Мин в большей степени опиралось на «поставку соли по средним ценам». За привезенное на границы зерно государство выдавало купцам лицензии, те проходили регистрационную процедуру в органе власти в соледобывающих районах, обменивали лицензии на соль и реализовали ее. Далее мы приводим некоторые исторические записи периода династии Мин, свидетельствующие о связи между соляной монополией и содержанием пограничных войск.

В «Краткой истории соляной монополии от древних времен до наших дней» записано, что «Среди законов и установок, введенные в годы под девизом Хунъу династии Мин, были пять наименований налогообложения, которые обобщенно называются соляными налогами. В период династии Мин были разного рода лицензии на перевозку и сбыт соли, объем которой составил свыше 2 200 000 ху (мера сыпучих тел, в период династии Мин равная 5 доу, т. е. около 52 литров — Прим. переводчика.). В городе Тайцане объем «соляного» серебра насчитывался свыше одного миллиона лянов, в разных уездах, где дислоцированы пограничные войска — свыше трехсот тысяч лянов. Объем сбора соляного налога в провинциях Фуцзянь и Гуандун не велик, так как колодезная и озерная соль добывали и обрабатывали там без особого затруднения. Цена на соль в Чанлу и Шаньдуна невысокая, и объем сбора налогов составляла лишь половину собираемых налогов на хуайскую соль, на втором месте была провинция Чжэцзян, причем налоги в этих местах собрались с большим трудом[128]. С третьего года под девизом Цзинтая династии Мин (1452 год) согласно указу минской власти все солевары в районах обоих берегов реки Хуайхэ не должны разделить привозимое зерно на вывозимое и то, что должно храниться на месте. При том случае, если после уплаты соляных налогов остается часть соли, то на нее также можно обменять зерно по цене пять доу зерна или риса, или пять свитков других сельскохозяйственных культур на соляную лицензия малого наминала»[129].

Ссылаясь на «Юйгун» («Дары Юя», древнекитайская книга по географии, раздел трактата «Чтимая книга» —Прим. переводчика.) автор «Хроники соляных законодательств периода Цзяцина» пишет, что «Почва в Янчжоу влажная и глинистая. По качеству почва в Янчжоу относится к девятой категории, а налоги здесь уплачиваются согласно седьмой планке. Чиновники налогового управления проводят ритуалы жертвоприношения в храмах предков, они принимают дани в виде продуктов от представителей региональных органов власти. Особенно обеспеченными работниками налогового управления, а также богатые купцы концентрировано живут в девяти регионах, находящихся в близости от столицы, а именно южный регион от реки Хуанхэ, западный район от реки Янцзы, район у озера Дунтинху в провинции Хунань. Ежегодно с этих районов выделяется свыше одного миллиона и двухсот тысяч лянов серебра в пограничные районы. Объем соляных налогов составляет 60 — 70 процентов от общего объема собираемых налогов в юго-восточном регионе Китая. Так, казалось, не очень плодотворная земля Янчжоу приносила большую прибыль. В этом отношении недаром с древних времен говорилось, что Янчжоу — лидер, а за ним последует Чэнду»[130]. В шестом году под девизом Цзяцзина (1527 год) по решению императорской власти была введена система «поставки соли по средним ценам», в районах обоих берегов реки Хуайхэ лицензия по перевозку соль стоила шесть цзяней, и любое повышение ее стоимости строго запрещалось[131].

«Мин-ши (История династии Мин): Трактат о пище и товарах» содержит следующую запись: «Соляные установки были введены еще в начальные годы правления Мин-тайцзу. Было учреждено соответствующее ведомство, назначены должностные лица. С купцов собирали пять процентов прибыли от торговли солью, и полученные средства направляли на содержание армии. Позже, по словам Ху-шэня, объем сбора удвоился. В 1606 году власть Мин начали назначать соляного эмиссара на двух берегах реки Хуайхэ. В тридцать первом году под девизом Цзяцзина, Ван-шэнь, начальник контрольного приказа, и Хуан-го, ревизор по высочайшему повелению, выдвинули одну инициативу. Суть их предложения заключалось в том, чтобы солевары после уплаты полной суммы соляного налога получали от власти по две цзяни за лицензию за сверхлимитный объем соли в качестве компенсации себестоимости производства. Таким образом, власть выпускала дополнительных 350 тысяч соляных лицензий, и ими возмещали более 176 тысяч лянов серебра, предназначенного для содержания пограничных войсков разных районов. Такое предложение вскоре было принято императором Цзяцзином. В начале объем собранных с обоих берегов реки Хуайхэ соляных налогов составил 705 тысяч лянов. С введением системы «поставки соли по средним ценам» все собранные налоги поступали в министерство финансов, и общее количество соляных лицензий насчитывалось 1 050 000, прирост составил свыше 30 процентов. Позже функционирование этой системы было приостановлено на несколько лет, было нигде сбывать соль. Многие засчитали, что сбор издержек солью был малоэффективным. Однако, министерство финансов настаивало на дальнейшем функционировании такой системы, мотивируя тем, что казна нуждается в точном расчете и своевременном годовом перечислении средств пограничным регионам».

«В годы Хунъу начальник округа Линьхуая был назначен министром финансов. Мотивируя тем, что в пограничных регионах испытывали нехватку в жаловании и продовольствии, он активно привлекал купцов и внедрял систему «поставки соли по средним ценам». Купцы привозили зерно в пограничные районы, а власть выдавали им соль в соответствии с имеющимися лицензиями».

 

Зимний вид Великой Китайской стены периода династии Мин

«После того, как император Мин-чэнцзу вступил на престол, система «поставки соли по средним ценам» была приостановлена по всей территории империи за исключением Пекина, Цзиньчи и Чусюна в Юньнани, Яньцзина в Сычуани и Ганьчжоу в Шэньси. Еще несколько лет спустя, с возрастающими расходами, возникшими в ходе военного похода на Аньнань, в Ганьсу начали испытывать нехватку в продовольствии. Люди сильно страдали от перевозки зерна. А после покорения Аньнани, нужда армии в продовольствии и жаловании оказалась еще сильнее, так постепенно снова начали внедрять «поставку соли по средним ценам» в Ганьсу, а далее и во всех пограничных районах империи».

«В третьем году под девизом Чжэнтун (1438 год) Ши-чжао, помощник по военным делам губернатора Нинся, а также чиновники из Яньцина и Пинляна доложили императору о нехватке военных лошадей, и просили власти ввести «поставку соли по средним ценам» для получения лошадей. За лошадь первого сорта выдавали сто соляных лицензий, за лощадь качества по хуже — восемьдесят. Позже за лошадь разных сортов стали выдавать на двадцать лицензий больше. По такой схеме получали лощадей в Хэчжоу и Сунпани, там за лошадь первого сорта выдавали двадцать пять и тридцать пять лицензий, за лошадь второго сорта — двадцать и двадцать пять соответственно. При проверке лощадей нужно было платить определенное количество соляных лицензий, а затем вносить средства в орган власти, чтобы приобрести лощадей. Средства поступали в департамент по гражданским и финансовым делам. На эти средства власть платили жалованье чиновникам, скупали зерна, помогали нуждающемуся населению, но лощади чаще так и не поступали. Власть Мин привлекала купцов для поставки зерна. Для этого купцы платили соляные лицензии на соль Лянхуая, Чжэцзяна и Чанлу. Так например, в провинции Ганьсу 70% полученных лицензий были лицензии на хуайскую соль, 30% — на соль Чжэцзяна. Чтобы заполучить лицензии на хуайскую соль нужно было сдавать рис и пшеницу, а чтобы купить лицензию на соль из Чжэцзяна можно платить горохом или голозерным ячменем. Так лицензия на хуэйскую соль была дороже, поэтому купцы охотно покупали их. И в Лянхуае и Чжэцзяне была введена система «поставки соли по средним ценам».

«Так как соляные купцы постоянно находились в отъездах, те, которые из пограничных районов, часто отдавали всю документацию своим коллегам из центральных районов. Однако, часто бывало так, что купцы из центральных районов не могли быстро заполучать соль, а купцы из пограничных районов не хотели со скидкой продавать свои лицензии. А власти было сложно все проконтролировать весь процесс обмена. Так накопившаяся соль порой не находила себе сбыта. Такой феномен назывался «Чангу».

Приведенные выше материалы представляют лишь незначительную часть исторических документов, демонстрирующих связь между солью и содержанием пограничных войск вдоль Великой стены в период династии Мин, однако, они в полной мере свидетельствуют о весомом вкладе соляной промышленности в строительство Великой стены в период династии Мин.

Еще во времена Весен и Осеней и Воюющих царств была введена государственная монополия горной и соляной промышленности в Царстве Ци, а монопольная политика на лесные, горные и озерные ресурсы, введенная Цинь-шихуанди, позволила власти Царства Цинь получить большие соляные доходы, объем которых в 20 раз превысил подобные доходы в древние времена. По этим историческим фактам и множеству письменных свидетельств минского периода можно с большой уверенностью предположить, что в качестве важного источника поступления средств в казну правящей власти разных династических эпох, соль сыграл большую роль в строительстве Великой стены и содержания армии. Разницы были только в конкретных политических мерах и формах экономики. Из-за того, что сохранившиеся исторические записи были неполными и не систематизированными, мы не могли иметь более полное представление о «соляном» заслуге тех эпох. Поэтому в качестве примера мы можем взять только династию Мин, и доказать ту неразрывную связь между соляной монополией, Великой стеной и содержанием пограничных войск.

Портрет Цзянь-лю

Каменная статуя Ван-цзяня

Портрет Чэн-яоцзинь в полный рост

Глава Ⅷ
Период династии Цин

 

Династия Цин правила Китаем 267 лет, начиная с первого года под девизом Шуньчжи (1644 год), когда маньчжуры вторглись на Центральную равнину, до третьего года под девизом Сюаньтуна (Всеобщее единение, 1911 год), когда она была свергнута. Династия Цин считается очень специфическим династическим периодов в истории Китая, так как год начала Первой Опиумной войны (1840 год) стал водоразделом в истории страны, — до него китайское общество было феодальным, а начиная с него (до образования КНР в 1949 году) стало полуколониальным и полуфеодальным.

Политика династии Цин по контролю и использованию торговцев солью отражает принципы политико-экономических отношений и интеграции между правящей верхушкой династии Цин и торговцами солью. Она проявилась в виде системы «законной соли», позже превратившейся в систему «вывозимой соли по лицензии выдаваемой округами и уездами вблизи мест соляных разработок».

Нововведенная властью династии Цин система «законной соли» возникла на базе «Закона о продаже соли по средним ценам для оплаты продовольственных поставок казне» периода династии Мин. Власть Мин с учетом мощности годового производства и сбыта соли в соледобывающих регионах определяла точный объем реализуемой соли на год, и привлекала купцов на ее приобретение. Характерная черта такой системы заключается в том, что, феодальная власть, признавая наследственное право торговцев солью, продавала им монопольную соль. Таким образом, власть отрешилась от производства, перевозки и сбыта соли, а только осуществляла свою контроль путем сбора налогов с соляных купцов через управление соляными делами. Введение системы «законной соли» свидетельствовало о том, что к этому времени феодальное китайское общество не только не ослабило управление и контроль над солеварами и купцами, а наоборот, путем введения целого ряда административных и экономических мер вмешивалась в соляный сектор экономики и наживалась на «соляном народе».

Начиная с Опиумной войны, власть династии Цин, проводя реакционную политику капитуляции внешним врагам, репрессии и угнетения своего народа, тратила все больше средств на репарации имперским державам, на подавление Восстания тайпинов и последующего антиимпериалистических и антицинских революционных движений. В третьем году под девизом Гуансюй (1877 год) Дин-баожэнь был назначен генералом-губернатором провинции Сычуань, и тот с целью защиты интересы императорской власти начал укреплять контроль над соляной промышленностью в Сычуани. Он учредил государственное транспортное агентство, вносил изменения в систему налогообложения и активно внедрял систему частной торговли государственной солью.

Наряду с быстрым развитием соляного хозяйства, в эпоху династии Цин развитие солевой культуры также добилось новых высот. Наблюдалась невиданный расцвет «соляной» художественной литературы, культуры «соленого» питания и садово-парковой архитектуры соляных купцов. Также в период династии Цин наметился большой прогресс в технологиях освоения колодезной соли, в свет вышло обилие «соляных» письменных памятников и т.д.

 

Казенный тракт для перевозки соли на реке Цзи в Шаньдуне во времена династий Мин и Цин

Раздел 1. Многокрасочные соляные истории

«Соляные» истории периода династии Цин весьма обширны и богаты по содержанию, они более красочны и разнообразны по сравнению с подобной литературой предыдущих династических периодов. Во-первых, это были истории, которые люди передавали из уст в уста, основываясь на народных рассказах о соляных обычаях, традициях, географических названиях и личностях. Во-вторых, проживающие в районах с развитой соляной промышленностью литераторы, не жалея усилий, записывали для потомков множество произведений фольклора, связанных с соляным промыслом, тем самым вольно или невольно обогатили коннотацию солевой культуры.

1. Жители Янчжоу вырубают «персиковые деревья»

В городе Янчжоу в провинции Цзянсу одной из самых популярных историй, пожалуй, является «Вырубка персикового дерева». В годы под девизом Даогуана в Янчжоу чувство отвращения к персиковым деревьям внезапно стало модным. В каждую новогоднюю ночь в каждой семье вырубали ветки персикового дерева и сжигали. Игральные карты, в которые играли жители Янчжоу, также своеобразные: количество карт в колоде было на две карты больше, чем в обычных. На одной карте изображено персиковое дерево, а на другой — дева-персика. Тот, кому выпадало «персиковое дерево», считался полным неудачником, даже если он выигрывал, его ругали, и партия считалась проигранной; а тот, кому выпадала «дева-цветы персика» считался полным победителем, даже если он проигрывал, партия считалась выигранной, и над победителем всячески подшучивали, порой безрассудно.

Причину этого можно узнать из произведения «Весенний сонный бред у окна вблизи воды». В нем говорится: «Тао-вэньи (посмертное имя Тао-шу) проводя реформу соляных законодательств на обоих берегах реки Хуайхэ, ввел порядок соляной лицензии, что вызвало злопыхательские сплетни в народе. Из-за этого нововведения сильно обеднели крупные соляные купцы, а те, кто зарабатывали на жизнь на соляном деле, остались безработными. Жители Янчжоу увлекаются картежной игрой, и добавили в колоду две карты. На одной изображено персиковое дерево, тот, кому досталась эта карта, считался проигравшим невзирая на все остальные карты, поэтому тот, кому попадалась эта карта, яростно клеветали на нее. На второй карте изображена красивая дева, именуемая «Мисс Тао» (дочка Тао-шу — Прим. переводчика.). Тот, кому досталась эта карта, считался безоговорочным победителем партии, и все подшучивали над ним и этой картой, порой непристойными выражениями[132].

 

Обложка и лицевая сторона докладной записки Тао-шу и других об «Уставе управления соляными делами на обоих берегах реки Хуайхэ»

Персиковое дерево — это аллюзия на Тао-шу, наместника Лянцзяна (пост в империи Цин, стоявший над губернаторами провинций Цзянсу, Цзянси и Аньхой — Прим. переводчика.), а под «девой-цветами персика» подразумевалась его дочь. Вся эта история была связана с тем, что Тао-шу проводил реформу в управлении соляными делами в побережных регионах реки Хуайхэ, и поменял систему «законной соли» на систему «вывозимой соли по лицензии», в результате чего янчжоуские торговцы солью в одночасье обнищали. Получив такие вести, Тао-шу был крайне возмущен и написал заявление об отставке, но оно было отклонено. В разные династические периоды любые реформы затрагивали интересы определенных категорий лиц и регионов. И видимо то, что случилось с Тао-шу, было вызвано реформой в управлении соляными делами. Итоги реформ Тао-шу стали предметом многолетних споров. Комментарии Ван-хуандяня в «Хронике Тао-шу» на наш взгляд более объективные: «Подшучивание над девой-цветами персика и вырубка персикового дерево — деяния неразумные и несправедливые, ведь процветание или упадок — превратности судьбы, и обвинять одного Тао-шу в случившемся совершенно ни к чему».

 

Портрет Тао-шу в полный рост

2. Чжэн-баньцяо подвергся мошенничеству

Другая известная в городе Янчжоу история была связана с жизнью Чжэн-баньцяо, выдающимся художником, поэтом и каллиграфом XVIII века. История о том, как некий соляный купец с помощью собачьего мяса обманным путем заполучил каллиграфические и живописные работы Чжэн-баньцяо, была по-разному записана в различных книгах по неофициальной истории Китая.

 

Рис «Чжэн-баньцяо и мошенник»

Например, в «Интересных историях о мошенничестве с иллюстрациями» об этой истории записано так: «Господин Чжэн-баньцяо был мастером каллиграфии и живописи. Будучи сюцаем (первая, низшая из трех ученых степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй — Прим. переводчика.), Чжэн-баньцяо трижды ездил в Цицзян продавать свои работы, но безрезультатно, никто не подходил к нему, и он оказался в весьма жалком положении. А после того, как Чжэн-баньцяо стал цзиньши (высшая ученая степень в системе государственных экзаменов кэцзюй — Прим. переводчика.), его слава была настолько велика, что, когда он снова приехал в Цицзян, улица была забита людьми, желающие приобрести его работу. В то время так как Чжэн-баьцяо пользовался большим уважением соляных чиновников, поэтому приобретение работы Чжэн-баньцяо купцами считалось престижно. Все старались и приобрели работы Чжэн-баньцяо за исключением одного соляного торговца. Так как он был выходцем из низкого сословия, его поведение было весьма грубым, и Чжэн-баньцяо относился к нему с презрением. Хоть этот купец был готов заплатить большую сумму за его работы, но Чжэн-баньцяо категорически отказывался, и даже дал клятву, что никогда не продаст свои работы этому человеку»[133].

У торговца солью не было другого выбора, кроме как устроить ловушку с «собачьим мясом» и обманным путем заполучить работы Чжэн-баньцяо. Следует отметить, что для этого соляный торговец ломал голову, смеха уловки получилась весьма обдуманной.

Обобщая все имеющиеся версии, мы имеем такое представление о главном сюжете этой истории. Каллиграфическое и художественное мастерство Чжэн-баньцяо пользовалось большой популярностью и широким спросом в городе в Янчжоу, но он был высокомерным человеком, и категорически отказывал одному соляному торговцу в приобретении своих работ за большие деньги. Однажды, Чжэн-баньцяо, совершая загородную прогулку, увидел дом отшельника. На входных дверях были интересный дистих на парных каллиграфических панно, а над ним был горизонтальная надпись «временное жилище странного старика». С любопытностью Чжэн-баньця вошел в двор, хозяин оказался пожилым незаурядным человеком. В ходе короткой беседы Чжэн-баньцяо понял, что оба собеседника придерживались одинаковых взглядов на многое, и решил остаться на обед. Старик говорит, что нечего предложить к столу, разве только собачье мяо, и Чжэн-баньцяо был в восторге, так как он больше всего любил собачье мясо. После третьей рюмки оба мужчины жалели о том, что не смогли познакомиться друг с другом раньше. Затем они заговорили о поэзии и лирике, но не было ни слова о каллиграфии и живописи. Чжэн-баньцяо не мог сдержаться и решил блеснуть своим умением и мастерством. После того, как все письменные принадлежности были готовы, наполненный энтузиазмом Чжэн-баньцяо написал более десяти картин подряд. Вернувшись домой, Чжэн-баньцяо все думал, что встретил необычного человека, и на следующий день снова отправился к нему, однако, никакого старика там уже не оказалось. Вскоре Чжэн-баньцяо узнал, что в доме того самого соляного торговца, которого он так недолюбливал, висит десятка своих каллиграфических и живописных работ. И только к этому моменту Чжэн-баньцяо стало известно то, что тот соляный торговец нанял человека, маскировавшегося отшельником.

3. История о Белой пагоде

Стоящая на берегу озера Шоусиху Белая пагода была построена в годы под девизом Цяньлуна династии Цин. Она также известна как «Маленькая пагода Ламы», поскольку была построена по образцу Пагоды Ламы у Бэйхая (одно из озер в императорском дворце в Пекине и территория при нем) в Пекине. К моменту визита императора Цяньлуна на правобережье реки Янцзы пагода уже была частью ансамбля достопримечательностей у озера Шоусиху, и называлась «Белой пагодой с чистыми облаками». В неофициальной истории династии Цин этот архитектурный объект был наиболее тесно связан с соляными купцами, и наиболее богат легендами и историями. Согласно «Записям о разукрашенной джонке Янчжоу», Белая пагода находится на северном берегу у моста Лотоса, а берег плавный и выравнивается с мелководьем. В воде много огромных камней, напоминающие сидящих зверей. Когда уровень воды снижается, камни всплывают из-под воды, и вместе выглядят как ступеньки. Сверху на плоской части утеса выгравированы четыре иероглифа, обозначающие «Белая пагода с чистыми облаками»[134].

 

Белая пагода в городе Янчжоу

Сперва не было каких-либо интересных историй о строительстве Белой пагоде. Согласно рассуждениям господина Вэй-мингдуо, ученого из Янчжоу, они появились лишь к поздним года династии Цин. Говорят, что во время своего визита в город Янчжоу император Цзяньлун посетил озеро Шоусиху. Оглядываясь по сторонам, император Цяньлун с сожалением говорит: «Это место напоминает озеро Бэйхай в столице, жаль только, что здесь нет Белой пагоды». Некий крупный соляный купец, участвующий в приеме императора, услышал это. Он тут же подкупил большой суммой денег одного сопровождающего слуги императора и попросил его нарисовать контур Белой пагоды в столице. После этого копия пагоды была построена за одну ночь. На следующий день император снова посетил озеро Шоусиху и пришел на то же место, где был вчера. Император был поражен, увидев перед своими глазами Белую пагоду. Сперва он считал, что должно быть, его обманули глаза. Но когда он вперил взгляд, то убедился, что это была настоящая белая пагода. Когда окружающие стали рассказывать императору, как Белая пагода по инициативе соляного купца из Янчжоу строилась за ночь, император Цяньлун воскликнул: «Как велика финансовая мощь соляного олигарха!»

Говорят, что тот соляный купец, который в то время принимал участие в приеме императора, был знаменитый Цзян-чунь, известный как Хэтин. Он был родом из Хуэйчжоу, его семья занималась соляной торговлей в Янчжоу на протяжении трех поколений. Он поддерживал очень хорошие личные отношения с императором Цяньлуном, тот даже просил Цзян-чуня сопровождать себя в поездке в Цзиньшань и подарил ему свой подвесной кошелек. Кроме того, император Цяньлун специально пригласил Цзян-чуня и всех его братьев в Пекин на «пир для тысячи стариков» (устраивался во дворце шестого числа первого месяца по лунному календарю для стариков старше 70 лет — Прим. переводчика.). Дом Цзян-чуня, Каншань-цаотан, нынче находился в районе улицы Каншаньцзе. В свое время император Цяньлун дважды посещал это место и дважды оставлял стихи.

 

Взвешивние соли и ее перевозка через реку Хуанхэ в период династии Цин

Раздел 2. Расцвет «соляной» прозы

Роман является важным составляющим литературы любого народа, а литература, в качестве одного из проявлений идеологий является отражением общественного бытия и социальной жизни. Экономическая, политическая и социальная жизнь династии Цин прямо или косвенно повлияла на развитие цинской литературы и в том числе романов.

В книге У-цзинцзы «Неофициальной истории конфуцианцев», романе Ли-баоцзя «Современное состояние чиновничества» («Наше чиновничество»), а также романе У-Цзяньжэня «Странные события, увиденные собственными глазами за двадцать лет» в той или иной степени была затронута тема соляных дел, дано жизнеописание соляных купцов. В то же время феномены солевой культуры в большинстве художественных произведений периода династии Цинне не получили ни доли внимания литераторов. Романы периода династии Цин, как и их предшественники периода династии Мин, сосредоточены на описании отношения и восприятия образа соляного торговца. Небольшая разница заключается только в том, в дополнение к распутности, сладострастию, скупости и доброте торговцев солью, что было чаще описано в романах периода династии Мин, в «соляных» романах периода Цин было содержание и о богатстве, коварности, горестях соляных торговцев, а также их тайном и подчас незаконном соглашении с представителями власти для обеспечения незаконных интересов в политических и экономических сферах.

1. О коварности торговцев солью

В «Полном сборнике Презентабельного терема» дано описание многогранного социального облика того времени, разоблачается скверное поведение соляных торговцев и их плутовство. Автор «Сборника» неизвестен, был лишь приписан литературный псевдоним «Хозяин сандалового сада». Главный герой романа — торговец из Янчжоу по имени У-вэньли. У него было прозвище — «Деньги — это жизнь». Он накопил огромное состояние, открыл частный банк и занимается ростовщичеством. Напротив денежной лавки жил соляный торговец родом из западных провинций. Тот занимается соляным бизнесом в Янчжоу уже много лет, и накопил двести-триста тысяч лянов золота. Позже в сотрудничестве с У-вэньли соляный торговец начал заниматься спекуляцией на деньгах от подземельных налогов. Купец передал У-вэньли на хранение более ста тысяч лянов золота, заработанных без ведома своих патронов. Он умолял У-вэньли на коленях, что временно отдаст деньги на хранение семье Ву, и придет за ними, когда дело будет улажено. Позже У-Вэньли и его жена решили идти против своей совести и прикарманить эти деньги. Поскольку в свое время не была оставлена расписка, У-вэньли во всем отрицал, а соляный торговец не мог доказать свое право на них, так У-вэньли присвоил чужое состояние. Позже соляный торговец умер от горечи. Разбогатев на похищении чужих имуществ, У-Вэньли построил Презентабельный терем. Позже дух соляного купца переродился в сына У-вэньли, и когда вырос, предавался чревоугодию, пьянству, разврату и азартным играм. Так сын растратил все состояние У-вэньли, который вскоре умер от злобы. После этого сын стал нищим и попрошайничал с матерью на чужбине. В развязке романа У-вэньли явился во сне сына, рассказал ему все, что было, и сын прозрел. Пока он размышлял над всей этой историей, споткнулся, упал в воду и пропал без вести». В романе описаны образы меркантильного соляного торговца и ростовщика, которые всеми средствами извлекали себе неправомерную выгоду, и в итоге остались ни с чем.

2. О жизненных тяготах торговцев солью

В написанном Ши-чэнцзином в начальных годах произведении «Аромат дождевых брызг» рассказывается о реальных событиях, происшедшем в городе Янчжоу. В первой главе рассказывается история о гибели одного купца из западных провинций, торговавшего солью в Янчжоу. «Некий купец из западных провинций занимается торговлей солью в Янчжоу уже много лет. Для этого у него было двести-триста тысяч лянов серебра, собранного с других лиц в качестве оборотного капитала. … Однажды купец услышал, что «акционеры» приезжают в Янчжоу, чтобы провести расчет с целью возвращения своих вложений. Так как оборотный капитал не был личными средствами купца, а он в свою очередь был намерен присвоить себе более ста тысяч лянов серебра, заработанного за счет соляного бизнеса»[135].

 

Рис. «Собрание крупных соляных торговцев» (династия Цин)

«Чтобы подстраховаться, купец положил эти деньги на хранение в денежную лавку «Вэньшэн». Однако, узнав, что эти средства были нажиты купцом нечестным путем, владелец лавки решил оставить их себе. Он тайно перевел свою лавку на другое место, переименовав лавку в «Дашэн», к тому же он даже поменял свое имя и фамилию. С большим трудом купец нашел владельца денежной лавки и попросил его вернуть свои вклады. Но у него не было никакой письменной расписки. Обиженный купец вынужден вернуться ни с чем. Своей обидой купец не мог делиться ни с кем. Так, от нее и ненависти к хозяину денежной лавки купец сильно заболел и вскоре в окружении своих родных умер». Под «купцом из западных провинций» понимались бизнесмены из провинций Шаньси и Шэньси.

Цзэн-яньдун, известный еще как Цинчжань и Цижу, был уроженцем Цзясяна, провинции Шаньдун, в период правления императоров Цяньлуна и Цзяцина. По своей государственной службе он побывал во многих местах, и приобрел широкие познания. Его «Сборник рассказов под маленькой перголой» во многом близки к «Повести о странном из кабинета Ляо», — в непринужденном повествовании таится глубокий смысл. В «Сборнике» значится одна история о телохранителе торговца солью из Янчжоу: «В Янчжоу жил человек по имени Сюй-гохуа, по натуре он зол как тигр, был местным деспотом, и жил на вымогание купцов. В то время в водном пути к городу Янчжоу соляные купцы часто подвергались нападению грабителей. Судна, перевозящие соль, сильно страдали от грабежа и кражи, совершаемые преступными группировками. Но если купцы платят определенную сумму Сюй-гохуа, то грабители, как правило, не смели нападать на судна. На этом наживался Сюй-гохуа, и многие местные разбойники и хулиганы считали его большим авторитетом. Все его боялись и относились к нему с почтением. При том случае если кто-нибудь из местных хулиганов не проявлял уважение к нему, то тот непременно подвергался избиению со стороны последователей Сюй-гохуа».

Несмотря на то, что соляные купцы из Янчжоу были очень богатыми людьми, но во время перевозки соли они постоянно подвергались посягательствам и насилию со стороны негодяев. Чтобы защитить себя от такого рода нападения, торговцы солью часто нанимали телохранителей, которые, по сути, сами были представителями уголовной среды. И Сюй-гохуа был одним из таких людей. С одной стороны, он получает «жалованье» от соляных купцов за работу по защите их интересов; с другой стороны, он остается лидером бродячих разбойников, которые выдавливая конкурентов, совершали всякие злодеяния. Страшно даже представить себе, как опасно целыми днями находиться в компании с таким человеком, ведь не исключено то, что этот человек когда-нибудь осуществит свой коварный и дурной замысел против самого «работодателя».

Из-за своего богатства соляные купцы из Янчжоу подчас становились объектами разного рода попрошайничества и шантажа, их жизнь и состояние постоянно подвергались риску незаконного присвоения. В таком положение находились не только сами торговцы солью, но и их приказчики.

3. О сговоре между представителями власти и бизнеса

Сюй-чжиянь, уроженец Чанчжоу, провинция Цзянсу, жил в поздние годы династии Цин и начале Республиканского периода. Он был знатоком истории династии Цин и автором множества художественных произведений. Он является автором двух книг, посвященных жизни соляных купцов из неофициальной истории Янчжоу: «Тайная хроника поездки на юг» и «Неожиданное несчастье от старенных вещей». Действие в последней происходит во времена правления императора Цяньлуна. В книге рассказывается история о сговоре между торговцами солью из Янчжоу и чиновниками соляных ведомств двух областей Хуай, и в итоге все это привело к неожиданной катастрофе.

Янчжоуский бизнесмен по фамилии Ван считался одним из четырех крупных соляных купцов. Он, подкупал Лу-яюя, комиссара по перевозкам соли региона Лянхуая, и других соляных чиновников. Для этого он делал все возможное, чтобы угодить на их желания. Например, тем, кто коллекционировал антиквариаты, он дарили старинные вещи; тем, кто увлекался красивыми женщинами, он дарил красавиц.

Вердикт по делу незаконных оборотов лицензий на продажу хуайской соли региона Лянхуая оказался суровым. Император Цин-гаоцзун, ознакомившись с материалами дела в виде доклада на высочайшее имя, от гнева принял решение сурово наказать замешенных в деле коррумпированным чиновников: Гао-хэну, Пу-фу, Лу-цзяньцэну и купцу по фамилии Ван были приговорены к смертной казни. Ван-чан, Чжао-вэньчжэ, Сюй-буюнь и другие были отправлены в Хэйлунцзян на каторгу, а Цзи-юнь — в гарнизон, дислоцированный в Урумчи на подневольную военную службу. Остальные — генерал-губернатор Гао-цзинь и бывшие комиссары по перевозкам соли Хэ-вэй и У-сыцзюе были отправлены в министерство для наказания для понижения в должности. Чиновники из департамента по делам заповедникам и речным каналам Хуан-юаньдэ, Сюй-шаньчжи, Ван-люйтай, а также комиссар (начальник департамента) по гражданским и финансовым делам Чжан-гуаньюнь, провинциальный комиссар юстиции Чэн-цяньдэ и Ван-циюань были отстранены от своих должностей. Это дело можно охарактеризовать как политическое землетрясение в поприще государственной службы в провинциях Цзянсу и Аньхой. Это событие, произошедшее в 33-м году правления императора Цяньлуна (1768 год), по сути, стал тревожным сигналом для соляных купцов из Янчжоу, находившихся в зените своего могущества. А Лу-яюй, чиновник соляного ведомства Янчжоу, окончательно погубил свою служебную карьеру под лестью соляных купцов.

В книге Ню-ю «Не выпитая чаша вина», написанной в ранний период династии Цин, есть история об одном торговце солью по имени Чэн-цзи. Он купил чиновную должность за деньги, добросовестно и умело нес свою службу. Однако, все-таки герой получил государственную должность не честным путем, и в итоге его ожидал печальная учесть.

«Чэн-цзи, чьи предки были родом из Анхоя, жил в Янчжоу и торговал солью. В поздние годы династии Мин вся его близкая родня погибла, двенадцатилетнего мальчика долго спасали, и он выжил. Позже он вырос здоровым, высоким и сильным мужчиной, единственное, что осталось с детства, — это большая шрама на главе и щеке. Так как от семьи ничто не осталось, Чэн-цзи выживал, как мог. Однажды на лодке Чэн-цзи случайно встретил одного богатого бизнесмена по фамилии Фан, который возвращался с деловой поездки. Фан позвал Чэн-цзи на шахматную игру, а Чэн-цзи хорошо играл. За столом они хорошо выпивали и по предложению Фана они побратались. Фан дал Чэн-цзи большую сумму денег, чтобы тот продолжал семейное дело и занимался соляной торговлей.

Однако после того, как Чэн-цзи получил эти деньги, он не поехал в Янчжоу заниматься соляной торговлей, а вместо этого стал знакомиться и общаться со всякими влиятельными и знатными представителями власти, и вскоре все его деньги были растрачены. В 1678 году Чэн-цзи, будучи учащимся государственной академии, купил должность старшего помощника начальника города Ханчжоу. На второй день пребывания в должности он собственноручно написал на своей двери крупным шрифтом слова «Заместитель не принимает исковые заявления». В прошлом он был большим любителем шахматной игры, спиртного и болтовни, но вскоре он отказался от всех этих привычек. Чэн-цзи не вставал на колени перед произволом чиновников вышестоящей инстанции и не брал взяток. На судебных заседаниях Чэн-цзи всегда вел себя профессионально и достойно, его компетентность порой оказалась выше, чем у своего шефа. А когда его старый друг Фан был у него в гостях, то был поражен скромностью жилища Чэн-цзи. Через три года за свою блестящую службу Чэн-цзи был назначен начальником префектуры Хэцзяни, а затем был повышен до должности Главного инспектора округа Чжили (ныне пров. Хэбэй — Прим. переводчика.). Когда император Канси отправился в свое южное турне, то приказал Чэн-цзи взяться за работу по охране и заботе о императорском эмиссаре-инспекторе. По пути возвращения в столицу император был недоволен плохой подготовкой ожидавшей его кареты и лодки, так Чэн-цзи был лишен своего поста и вернулся в родной город Янчжоу, а через год умер. Никто не приходил в его дом, чтобы почтить его память, не было у покойного ни слуг, ни детей, никакого состояния он после себя не оставил. В доме оказалась лишь старая женщина под огоньком лампы.

Чэн-цзи, потратив все деньги, общался с влиятельными и богатыми людьми, и в свое время мог считаться прославленным и очень видным человеком. Однако, он был «человеком большого взлета и быстрого падения», его судьба подобна сну Чунь-юя о царстве Нанькэ под старой софорой в Гуанлине. Можно догадаться, какой смысл автор рассказа пытается донести до нас: при том мутном и несправедливом социально-политическом укладе честного и неподкупного чиновника не ожидал счастливый финал. С другой стороны, если бы Чэн-цзи вел свой бизнес надлежащим образом и не был жаден к чиновничьих титулам, его жизнь сложилась бы по-другому. «Близ царя, близ смерти», — автор рассказа, доказывая эту истину, предупреждает соляных купцов, что не следует слепо гнаться за пустой славой и дутой репутацией, а лучше быть честным человеком с самого начала и спокойно вести свои бизнес-дела.

4. О сладострастии соляных купцов

В девятом томе «Записок о фабрике грез» Юй-цзяо есть история о безудержной страсти соляного купца по фамилии Чэн к сексу. Главный герой, соляный купец по фамилии Чэн, приехал из Хуэйчжоу в Янчжоу для ведения бизнеса. Он был «беспринципным и снисходительным человеком, любил принимать у себя гостей». В тексте говорится, что однажды некий его друг приехал в гости к Чэну и остановился в его загородном доме. Ночью к гости пришла красивая женщина в нарядной одежде и макияже. Ее глаза были затуманены, и она была чрезвычайно нежна к нему. Так они вместе провели чудесную ночь. Женщина поспешно покинул дом перед рассветом, когда «петух еще не крикнул». На следующий день гость обнаружил, что красавица на самом деле была безголовой женщиной-призраком. Оказалось, что в молодости богатый соляный торговец Чэн имел широкий круг наложниц и служанок, помимо этого он также обольщал женщин вне дома. Однажды он, увидев красивую жену своего соседа, пытался соблазнить ее и, наконец, преуспел в этом. Чэн специально построил загородный дом и стал тайно встречаться с любовницей там. Через год тайна стала явной. Чэн убил женщину, «закопал ее голову во дворе, а тело сжег за стеной». Тот безголовый призрак именно был той убитой Чэном женщиной. Этим рассказом автор критиковал янчжоуских торговцев солью за их похотливую и безжалостную натуру.

Автором «Записей под осенним фонарем в дождливую ночь» был Сюань-дин, уроженец Тяньчана провинции Аньхой, живший в поздний период династии Цин. В этой книге записана история о том, как молодой хулиган с улицы Дунгуань одурачивал старого похотливого соляного купца из Янчжоу. Купец носил фамилию Цзян, стар и похотлив. У него были много служанок и наложниц, но он не остановился на этом и часто соблазнял женщин на улицах. Однажды он, свободно одетым сидел перед своей лавкой, и за чашкой чая наблюдал за прохожими. В этот момент некий молодой хулиган бродил перед лавкой. Увидев Цзяна, тот подошел к нему и спросил: «Ну, как поживаете?» В ответ Цзян рассмеялся и отругал его: «Ты, лысый вор, с двумя глазами, как перец, тебе наверное, приглянулось то, что в моей руке?» Хулиган всячески отрицал, но не пошел[136]. Однако, когда старик решил еще раз приглядеться к молодому хулигану, тот уже исчез. В конце истории молодой хулиган заполучил обманным путем золотой слиток Цзяна, соблазнив его красотой своей жены.

5. О размышлении о строгом отношении к контрабандной соли

Пу-сунлин, выдающийся литератор периода династии Цин, в одиннадцатом томе своей книги «Повести о странном из кабинета Ляо» рассказал историю о том, как бедный крестьянин Ван-ши из уезда Гаоюань вовремя перевозки контрабандной соли был пойман чертиками, и о том, как его вынуждали выкапывать глину из реки Найхэ и чистить сортиры в загробном мире. В этом рассказе Пу-сунлин указал на несправедливость соляного законодательства, безжалостно критиковал хозяина соляной лавки в Гао-юане. По мнению Пу-сунлина, такие бессовестные купцы должны нести суровые наказания в виде тяжкого принудительного труда в царстве мертвых — выкапывать глину из реки Найхэ, наполненной гнившими трупами, и чистить вонючие сортиры.

 

Дом-музей Пу-сунлина в городе Ляочэне (пров. Шаньдун)

«В уезде Гаоюане жил крестьян по имени Ван-ши. Однажды он отправился в Босин, чтобы перевозить контрабандную соль. Ночью его остановили двое. Сперва Ва-ши думал, что это был местный патруль, который пресекал контрабанду соли, поэтому он бросил соляный мешок и хотел убежать. Но обе его ноги были неподвижными, они были уже связаны. Ван-ши умолял о пощаде, но те в ответ сказали: «Мы не люди с соляного рынка, а пешки из загробного мира». Услышав это, сильно напуганный Ван-ши просил их разрешить ему сперва вернуться домой, чтобы попрощаться с женой. Отклонив просьбу Ван-ши, чертики сказали ему: «Нынешнее посещение царства мертвых не означает, что ты умрешь, а будешь трудиться на принудительных работах». Ван-ши спрашивает: «А какую работу я буду там выполнять?» Чертик отвечает: «Нынче у нас в загробном мире новый Янь-ван (владыка царства мертвых — Прим. переводчика.). Он заметил, что в реке Найхэ уже скопилось большое количество грязной глины, а сортиры восемнадцати ступеней ада забиты стулом. Он приказал нам ловить людей трех категорий — воров, фальшивомонетчиков и контрабандистов соли, для очистки речного русла. А для чистки сортиров специально выделяется другая категория лиц — проститутки и содержательницы публичных домов».

«Так Ван-ши в сопровождении двух чертиков отправился в загробный мир. Они вошли в дворец, в котором Янь-ван сидел на троне и просматривал Книгу жизни и смерти. Чертик докладывает Яньвану: «По Вашему указу был пойман один контрабандист соли по имени Ван-ши». Янь-ван оглядев на Ван-ши с ног до главы, сердито сказал: «Контрабандисты соли — лица, которые, с одной стороны, уклоняются от уплаты налогов, с другой — губит жизнь простых людей. А те, кого тираничные, алчные чиновники, а также коварные торговцы-спекулянты, нанимали для контрабанды соли, на самом-то деле благонадежные подданные. Эти бедные, вкладывая мизерную сумму денег в дело, мечтает своим посильным трудом заполучить небольшую прибыль, как можно их называть контрабандистами?!» Янь-ван тут же наказал двух чертиков: он приказал им купить четыре доу соли и отвезти ее вместе с солью, которую нес Ван-ши в дом крестьянина. А оставшемуся Ван-ши Янь-ван дал шипастую дубину и повелел ему пойти вместе с чертиками на реку Найхэ в качестве надсмотрщика, он должен был следить за тем, как выполняли работу по очистке речного русла. Итак, чертики повел Ван-ши к реке, там он видел, что все работники были связаны единой веревкой и двигались словно стае муравьев. А красноватая вода в реке смутная и вонючая. Все работали голышом, они с большой корзиной и лопатой в руках и ходили по вонючей воде. Работники набивали корзины сгнившими костями и частями тела, затем несли корзины на спине в сторону берега. Чтобы прочистить некоторые глубокие места, порой работникам приходилось окунаться в воду. Тех, кто отлынивал от работы, сурово наказывали: их надсмотрщики избивали по спине и ягодицам. Чертики-надсмотрщики дал Ван-ши ароматную пилюлю, размер которой был больше бабы, просили держать в рту, ведь только так он сможет выдержать зловонье речной воды. Ван-ши заметил среди работников хозяина соляной лавки в Гаоюане, и стал сурово к нему относиться. Он бил хозяина соляной лавки по спине и ягодицам в воде и на берегу. А соляный купец был напуган до смерти. Чтобы как-то отделываться от телесного наказания, соляный купец подчас оставался в глубокой и вонючей воде, ли таким образом он мог избегать избиения со стороны Ван-ши. Через трое суток половина работников погибла, и работа по очистке речного русла завершилась. Те двое чертиков, кто поймал Ван-ши, проводили его до дома, и Ван-ши ожил».

«Три дня назад Ван-ши пошел перевозить контрабандную соль и не вернулся. На рассвете жена, открыв дверь, увидела два мешка соль в дворе, а своего мужа Ван-ши так и не было. Жена попросила других повсюду искать его, и те нашли его еле живым на дороге. Ван-ши перевезли домой в состоянии комы, и поэтому никто не мог знать, что случилось с ним. Когда Ван-ши очнулся, он рассказал о всем случившемся жене. Тем временем хозяин соляной лавки, умерший позавчера, тоже ожил. На частях его тела, где были раны от удара шипастой дубиной начали образовать гнойные нарывы. Они уже нагноились и пахли сильной зловонью. Ван-ши как-то хотел его навестить, однако, увидев гостя, соляный купец от страха тут же спрятал голову под одеялом, как будто снова оказался в реке Найхэ. Только год спустя хозяин соляной лавки выздоровел полностью, и с тех пор он сознательно перестал заниматься соляным бизнесом».

«Рассказчик (Пу-сунлин) комментирует: «Согласно государственным законам, контрабандная соль — это та соль, которой торгуют частные лица. А в понимании коррумпированных чиновников и соляных купцов она подразумевается та соль, которой торгуют без их участия. Согласно нововведенным установкам в провинции Шаньдун, местным торговцам было разрешено открывать лавки, но каждая должна сбывать соль в пределах определенной территории. Жители одного района или уезда должны покупать соль там, где живут, и не имеют права приобрести соль в другом районе или уезде. Но подчас купцы привлекает иногородних покупателей: они продают им соль по заниженной цене. Чиновники и купцы организовали соляный патруль, который ловит тех местных, кто выдает себя за приезжего покупателя. Таких лиц строго наказывали по закону. Так как практически все районы и уезды приманивают приезжих покупателей, то со временем местных покупателей, притворяющихся приезжими, становилось все больше. Когда их поймает патруль, как правило, их сначала калечили ножами и палками по ногам, а потом отводили в местный орган власти. Там на них надевали ручные и ножные кандалы, и официально называют «контрабандистами соли». Какая несправедливость! Так называют не тех, кто уклоняли от уплаты соляных налогов, насчитывающихся десятки тысячи лянов серебра, а только тех, кто носил на спине мизерный объем соли; не купцов, которые продавали соль приезжим из других уездов, а тех, на самом-то деле покупали соль на местах жительства. И Какая тут справедливость? Соляный закон, пожалуй, самый строгий среди всех государственных законов, но его в основном применяют в отношении простым и бедным людям, именно такие люди чаще становятся объектами сурового наказания! Эти бедные люди, их жены и дети страдают от голода, но они из уважения к государственным законам не идут воровать и грабить, живут по совести и не идут работать проститутками. Они лишь хотят сэкономить чуточку денег при покупке соли. Только проставьте, если в каком-нибудь уезде живут только такие люди, то двери домом на ночь могут не запирать. Разве таких людей нельзя называть благонадежными и законопослушными?! А тех недобросовестных соляных купцов следует отправить очищать русло реки Найхэ и сортиры в аду! А тем временем чем занимаются чиновники? Они в праздники получают взятки от соляных купцов, а после этого злоупотребляют своим полномочьем и помогают им обманывать и грабить бедных людей. Так что беднякам лучше быть грабителями или фальшивомонетчиками, ведь на деятельность таких людей чиновники как бы закрывают глаза и уши. Да, после смерти, таких людей скорее всего отправят на очитку русла реки Найхэ в загробном мире, но такой исход судьбы лучше, чем у так называемого «контрабандиста соли». Эх! Нынче чиновники руководствуются не теми законами, благодаря которым народ мог бы благоденствовать, а соляными законами, работающими на купцов. Причем такие законы и правила постоянно меняются и обновляются. И в таких обстоятельствах постоянное появление закононарушителей и гибель простых людей несомненно становится обыденным явлением!»

«Во всех уездах, по старой «традиции», соляные купцы ежегодно дают местным чиновникам взятку, объем которой эквивалентен несколько ши соли. А на праздники еще и нужно преподнести им ценные подарки. Вот почему, когда соляные купцы приходят к чиновникам по делу, их всегда вежливо принимают, с ним разговаривают наравне, порой им даже чая наливают. А если они приводят какого-нибудь «контрабандиста», то уездные чиновник тут же сурово его наказывают без предварительного допрашивания. Когда Чжан-шинянь был начальником уезда Цзычуань, однажды к нему пришел некий соляный купец. По старым «правилам» тот в знак приветствия лишь поклонялся, а не опускался на колени и кланялся в землю, как это прописано в законе. Увидев это, Чжан-шинянь сердито сказал ему: «Предыдущий начальник уезда был подкуплен тобой, поэтому ему приходилось принимать тебя горячо и торжественно. А я сам покупаю себе соль, я тебе ничего не должен. И ты, жалкий купец, как ты смеешь так себя вести в зале органа власти!» Чжан-шинянь тут же приказал снять с купца брюки и бить его палками по ягодицам. И только после того, как купец признал себя виновным и умолял о пощаде, Чжан-ши-нянь его отпустил. Другой случай. Однажды хозяин соляной лавки заметил двух мелких торговцев солью, но один сбежал, удалось поймать только одного, его и привел к Чжан-шиняню. Проводя допросы у задержанного, Чжан-тяньши спрашивает: «Вас было двое, а где другой?» Задержанный отвечает: «Сбежал». Чжан-шинянь спрашивает: «У тебя проблема с ногами, и поэтому бегать не можешь?» Мелкий торговец отвечает: «Бегать могу». Чжан-шинянь говорит: «Если тебя поймали, то значит ты не можешь бегать. Ну-ка встань, посмотрим умеешь бегать или нет». Задержанный встал, несколько шагов побежал и остановился. Чжан-шинянь ему говорит: «Бежи, и не останавливайся!» Услышав это, мелкий торговец солью бросился в бегах и убежал с помещения органа власти. Все, кто видел его, рассмеялись. Историй о том, как Чжан-шинянь любил свой народ и заботился о нем, было много. О них до сих порт увлекательно рассказывают жители уезда Цзычуань.

Контрабанда соли была серьезной социальной проблемой во времена династии Цин. В период правления императоров Канси, Юнчжэна и Цяньлуна такую деятельность неоднократно и всячески запрещали, но по разным причинам полностью пресечь ее не смогли. Напротив, в контрабанде соли были замешаны не только те, кто перевозили на суднах зерно, но и флот. В 122-ом томе «Черновика истории династии Цин» («Сводная история династии Цин) говорится: «Когда есть финансовые возможности, военные корабли, переплывающие через реку Хуайхэ, часто перевозили контрабандную соль». Даже те, кто шел на государственные экзамены, подчас становились участниками контрабанды соли. В шестом главе «Полного собрания сочинений Цзэн-вэньчжэна: резолюции и документы» записано, что «при проверке таких лиц, если обнаруживается большой объем перевозимой соли, то привлекают к ответственности в строгом соответствии с законами. Если объем оказывается небольшим, и перевозимая соль предназначалась для личного употребления в дороге на некоторые дни, либо ее реализация не влияет на конъюнктуру на рынке соли, то дело не возбуждают, и специальное расследование не проводят. Однако, при этом должны пресечь возможность ее изъятия бездарными чиновниками»[137].

В период правления императора Юнчжэна Лу-Сюнь отмечал, что «нынче объем реализуемой и перевозимой контрабандной соли многократно превышает количество лицензионной соли». Бао-шичэнь в пятой главе «Четыре сочинения Аньчжун» из своей книге «Очерки посещения павильона» пишет, что «на территории обоих берегов низовьев реки Хуайхэ вне зависимости в городах или в селах, 70%-80% населения употребляет контрабандную соль». Саеки Томи, японский специалист по соляной истории Китая как-то предполагал, что «в период династии Цин практически половина потребляемой населением соли приходилась на контрабандную соль»[138]. Это показывает, что объем контрабандной соли в период правления династии Цин был эквивалентен как минимум, а то и превышал объем лицензированной соли.

В плане пресечения контрабанды соли правящая верхушка династии Цин улавливала лишь мелких торговцев, а крупным контрабандистам удавалась ускользать от ответственности и наказания. Причины были понятными и даже банальными. Во-первых, крупная контрабанда соли, как правило, носила организационный характер, ее участников было много, и власть побаивалась массового ареста причастных лиц. Во-вторых, практически все имеющиеся отношение к соляному управлению чиновники были коррумпированы. Чтобы поправить сложившуюся ситуацию, Чжан-даю, главноуправляющий перевозками продналога, в свое время выдвинул инициативу о предприятии шести мер противодействий. Например, в правиле под номером один говорилось, что «В таких соледобывающих районах, как Чанлу и низовья реки Хуайхэ, при сговоре между местными солеварами, купцами и прочими недобросовестными лицами часто осуществляют контрабанду соли. Для этого они используют разгруженные хлебные джонки, проплывающие через эти места. Лица, занимающиеся контрабандой соли по такой схеме, несут наказание в соответствии с действующими соляными законодательствами». Однако, несмотря на все усилия, ощутимых улучшений дела не наблюдалось. В этом отношении раскрытие темы о контрабанде соли в рассказе Пу-сунлина «Ван-ши» вполне считается глубоким.

Раздел 3. Соляные торговцы и культура питания

История продуктов питания, несомненно, считаются частью истории культуры. Китайская кухня и культура питания не только имеют богатую историю, но и занимают очень важное место в мировой культуре. Согласно имеющимся данным, два миллиона лет назад наши предки уже добывали пищу, обитали и размножались на территории современного Китая. Пятьсот тысяч лет назад они умели использовать примитивные орудия для обработки пищи; а приблизительно десять тысяч лет назад начали одомашнивать таких животных, как свиньи, собаки, коровы, овцы, куры и лошади, к этому времени они уже могли выращивать рис и другие продовольственные культуры и разнообразные овощи; уже в период культуры Яншао (10 000–4 000 лет назад) люди уже научились получать и обрабатывать продукты питания из природы, а также вываривать соль из морской воды.

1. История культуры питания Китая

Согласно историческим записям в период династий Ся и Шан (XXI–XVI вв. до н.э.) в Китае уже начали выращивать лук-порей, руту, дыню, помело, сливу, абрикос, финик, персик, просо, бобы, чай, лен и другие продукты питания, были освоены технологии по выварки соли, варке сливы и персика; уже умели делать китайскую водку из зерна. К периоду династии Шан (XVI–XI вв. до н.э.) продукты питания стали еще более разнообразными. Например, согласно надписям на костях оракула, лишь в одном ритуале жетвоприношения использовались сотни рассольных спиртных. В «Шицзине» упоминается более 130 видов продуктов питания растительного происхождения и более 200 видов животного происхождения. Согласно записям из «Чжоуских ритуалов: высших чиновников» существовало более 20 учреждений, отвечавших за придворные трапезы, с персоналом более 2300 человек. Люди того времени могли готовить блюда с превосходным вкусом и ароматом благодаря наличию таких приправ, как масло, соль, слива, соус, маринад, водки, сироп, мед, имбирь и корица.

Продукты питания в период династии Тан уже могут называть красочными. Было не только большое разнообразие «риса», но и широкий ассортимент мучных изделий, таких как пирожные, слоеное тесто, торты, булочки, пельмени, холодная лапша, вонтоны и т.д. Например, вонтоны могли делать с 24 видами начинок и имели 24 формы. В этот же период большое количество китайских продуктов питания и рецептов начали распространяться в Японии и многих странх Юго-Восточной Азии, что и стало весомым вкладом Китая в развитие мировой кулинарии. Во времена династии Сун еда в некоторых китайских городов уже была «собранием сокровищ четырех морей». В период династий Мин и Цин сельское хозяйство получило еще более заметное развитие, а продовольственные ресурсы стали еще более изобильными. Значительное развитие получили и пищевые мастерские.

Во времена династии Цин с ростом могущества торговцев солью и экономического роста в целом, в основных соледобывающих и солесбывающих регионах был разработан ряд продуктов питания, носящих яркие местные колориты.

2. Соляные торговцы и китайский крепкий алкогольный напиток «Маотай»

Соль — это природный ресурс, состоящий из множества минералов, а алкоголь — особый напиток из зерен и злаков. Но кто бы мог подумать, что торговцы солью и китайская водка действительно неразрывно связаны друг с другом. Знаменитое китайская водка Маотай, в частности, обязано своей последующей славой и известностью развитию индустрии перевозки соли и соляным купцам.

В начальные годы династии Цин торговцы солью из провинции Шэньси осваивали колодезную соль в Сычуани, и по пути ее перевозки в провинцию Гуйчжоу они решили наделить деревню Маотай, расположенная на берегу реки Чишуй в Гуйчжоу, функцией перевалочного пункта. В то время в Гуйчжоу был только один вид водки с названием «Гуйчжоуянхэ». В деревне Маотай жил предприниматель из провинции Шэньси по фамилии Лю. Однажды он возвращался на родину, в уезд Люлинь провинции Шэньси. Этот уезд считается колыбелью водки «Сифэн». Он пригласил одного местного мастера по китайской водки по фамилии Тянь в деревню Маотай. Мастер, используя рецепт водки Сифэн и воду из реки Чишуй, через девятикратное купажирование выработал высокоградусную ароматную и вкусную водку Маотай.

 

Рис. «Водочная мастерская»

В восьмом году под девизом Тунчжи династии Цин (1869 год) соляный купец Хуа-ляньфэн основал здесь водочный завод «Гуйчжоу Чэнъи Маотай» начал производить водку под товарными знаками «Летящая апсара» и «Столетний погреб». А через десять лет в уезде Маотае появился другой водочный завод — «Жунхэ». Его основателем был соляный купец Ван-лифу, который управлял соляной компанией Тяньхэ. После длительного периода развития завод Жунхэ уже не уступал заводу Чэнъи по производственному масштабу. Освоение соляными купцами водки Маотай отражает два момента: во-первых, соляные купцу уделяли большое внимание диверсификации своей деловой деятельности; во-вторых, они были склонены к потреблению и наслаждению благами жизни.

3. Поразительно-диковинная кухня соляных купцов

Оба берега низовьев реки Хуайхэ и Цзыгун (городской округ в провинции Сычуань. — Прим. переводчика.) считались знаменитыми соледобывающими районами в период династии Цин. Жившие в этих местах богатые соляные торговцы были известны своей расточительностью и одержимы идеей роскошного и праздного образа жизни. Рассмотрим влияние торговцев солью на местную культуру питания.

 

Рис. «Ципленок»

Согласно записям из «Цинбай лэйчао» (сборник историографических сочинений по истории династии Цин — Прим. переводчика.), Хуан-чжиюнь, крупнейший из восьми соляных купцов на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ, тратил 50 лянов серебра на миску жареного риса с яйцами. Миска жареного риса должна была быть приготовлена так, чтобы каждое зернышко риса было совершенно целым, зерна риса должны были быть разделены, а каждое зернышко риса должно было быть пропитано яичным соком, золотистым снаружи и белоснежным внутри. Среди ингредиентов жаренного риса был суп из ста рыб, в который входят язык и мозги карпа, печень пятнистой рыбы, жир желтой рыбы, плавник акулы, рант панциря черепахи, кровь угря, кусочки шерстяной рыбы и т. д. Шеф-повар говорит, что он держит у себя дома более ста кур и что корм, которым он используется для ежедневного кормления, содержит женьшень и атрактилис, которые придает яйцам особый вкус.

В своей книге «Еда в Янчжоу» Цао-цзюйжэнь пишет, что «В старые времена жизнь в Янчжоу была роскошной, и вкусная местная кухня во многом была обязана соляным купцам. Практически в доме каждого соляного купца был первоклассный повар, у которого были свои фирменные блюда или лакомства. Когда хозяева приглашали кого-нибудь к себе в гости, то звали поваров друг у друга, и каждый повар готовил блюдо, чтобы накрыть целый стол. В семье Ву, где я учительствовал, повар готовил самый вкусный жареный баклажан, который я когда-либо ел в своей жизни. А у моего друга Хун-куя дома шеф-повар готовил самый изысканный в городе мясные колобки: четыре штуки на одной большой тарелке, каждая размером с диаметром чашки. Я пробовал, действительно, очень вкусные»[139].

 

Фрагмент рис. «Водные обитатели»

По своему богатству соляные купцы на серверном побережье реки Хуайхэ, конечно, уступают юго-бережным, но по оформлению садов и приготовлению пищи они были наравне с коллегами на юге. Простые жители на серверном побережье реки Хуайхэ всегда придерживались традиций предков — они трудолюбивые и бережливые. Однако, жизнь местных соляных купцов представляла собой совершенно иной мир.

На серверном побережье реки Хуайхэ, где были сосредоточены соляная промышленность, перевозки зерна и соли по речному каналу и речные гидротехнические работы, было много экстравагантности в еде, одежде, повозках и развлечениях.

Еще в серединный период династии Цин в Цзыгуне уже появилась группа богатых и влиятельных соляных купцов, чьи авторитет и могущество были известны по всей провинции Сычуань. Эти богатые люди никогда не уставали от изысканных блюд, и их еда была настолько сложной и своеобразной, что, отведав почти все дары гор и моря, они все равно остались ненасытными. Таким образом, то, что оказывалось на обеденном столе соляных купцов, становилось все оригинальным.

 

Рис. «Гага у горного ручья»

Соляные купцы из Цзыгуна «новаторски» относятся и к овощным гарнирам. Например, жаренные ростки бобов они готовят следующим образом: вырезать в ростках углубления, куда засовывают мелко нарезанный фарш, смешанный с яичными белками и специями, а затем обжарить их в кунжутном масле. Когда они готовят водяную ипомею, оставляют только молодые лисья на кончике. Их варят в кунжутном масле или курином бульоне. Блюдо носит красивое название «клювы суторы». Другим типичным примером стремления торговцев солью к роскоши питания было употребление росяных грибов. Это не дикорастущие лесные грибы. Для их получения нужно поливать коровий помет на склоны горы, а на следующий год поздней весной из травы вырастает гриб с коротким белым столбиком. Они особенно вкусны, когда их варят с мясом, или из них делают суп. Размер такого гриба сопоставим со средним пальцем человека, их количество весьма скромное, с целой горы могли собирать не более несколько цзиней, и стоили очень дорого. Поэтому соляный купец непременно гордится тем, что если на устраиваемом им банкете, в виде сезонного блюда окажутся росяные грибы.

Торговцы солью из Цзыгуна также были очень разборчивы в употреблении рыбы. Так, например, если вьюн вылавливают из воды, то он тут же погибает, и его мясо стразу становится мягким и тухлым, как выжимки при изготовлении бобового творога. Поэтому, чтобы поесть свежего и вкусного вьюна, необходимо заранее приготовить на рыболовном судне кухонный очаг и все необходимые приправы и приготовить вьюн сразу же после ловли. В те времена некоторые крупные соляные купцы особенно любили вьюна, а более пятидесятикилометровое расстояние, отделяющее Цзылюцзина (один из городских районов Цзыгуна — Прим. переводчика.) от места ловли создавала определенную проблему. Чтобы удовлетворить желание соляных купцов поесть свежий вьон, люди делали так: Приготовленный на месте ловли вьон сразу клали в ящик для пищи, затем крепко обматывали его ватой в три слоя. После этого ожидавший носильщик, неся ящик, сразу отправлялись в Цзылюцзин. Все носильщики — крепкие, сильные и выносливые мужчины. Каждый бежал по десять китайских ли (около 576 м. — Прим. переводчика.), и его заменял другой. Так свежеприготовленное блюдо доставляли в дом соляных купцов теплым. Следует заметить, что такое отношение соляных купцов к этому блюду сравнимо с тем, как доставляли личжи Ян-Юйхуани (танская наложница; одна из четырех красавиц Китая — Прим. переводчика.) в период династии Тан. А возможно они специально подражали ей, чтобы продемонстрировать свой социальный статус.

 

Рис. «Плавающий в водорослях сом»

Соляные купцы из Цзыгуна не только придавали большое значение тому, как нужно готовить пищи, но и тому, когда и что есть. В день Зимнего солнцестояния они устраивали банкет, полностью состоящий из баранины, а в день целого ягненка, а в Праздник двойной девятки — любуясь хризантемами, ели крабы. В этот день во дворе и залах повсюду расставляли хризантемы, и в такой обстановке хозяева устраивали банкет, на котором главными блюдами были крабовая икра с трепангом, краб с молодыми побегами бамбука, маленькие кусочки различных деликатесов в виде цветков хризантемы, подаваемые в горячем горшочке и другие. В день Зимнего солнцестояния, как нами уже было упомянуто выше, все блюда должны быть приготовлены из баранины. Среди всех блюд, пожалуй, самым изысканным считается жаренный овечий хвост. Для приготовления всех блюд использовались не обычные овцы, а овцы из провинции Ганьсу. Их каждый год, в начале весны, привозят со своей родины купцы из Шаньси и Шэньси, которые иногда дарят местным коллегам. Для содержания овец были специально установлены загоны, нанимали людей, которые отвечали за выкармливание. В тщательно отборный корм добавляли соленые жареные бобы, благодаря чему овцы становились жирными и упитанными к праздничному дню.

В Цзыгуне есть еще один знаменитый, прославившийся в Сычуани и даже во всей стране местный продукт, который называется «запеченные и затем приготовленные на пару кусочки говядины». Отобранная говядина берется с задних ног быка, с одного быка такого мяса набирается всего 10 — 15 килограмм. Мясо нарезается квалифицированными рабочими на ломтики толщиной в одну цунь, затем прибивается к деревянной доске, прислоненной к стене. Далее ломтики нарезаются на очень тоненькие, но ровные слои, которые затем намазывают небольшим количеством соли и соевого соуса. Подвешивают слои мясо в проветриваемом месте для высушивания, а затем раскладывают их на бамбуковые тазы. Дальнейшее высушивание мяса проводится на мелком огне. При этом необходимо использовать коровий помет или сухой древесный уголь. Говорят, что говядина обретает особый свежий вкус, если ее высушивают огнем с использованием коровьего помета. У готовой говядины ярко-красный цвет, слои мяса должны быть настолько прозрачными, что текст и рисунки могут виднеться сквозь мясо. После того, как на слои мяса намазывают красным маслом чили, продукт считается полностью приготовленным. «Запеченные и затем приготовленные на пару кусочки говядины» хрустящие, приятные на вкус, и обладают богатым послевкусием. К тому же, они удобные для переноски.

Из приведенных выше исторических феноменов на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ и в Цзыгуне несложно понять, что если смотреть на них с позитивной позиции, то некоторые традиции и привычки у соляных купцов внесли свой определенный вклад в китайскую культуру питания. Однако нельзя игнорировать и негативные стороны этих привычек. Во-первых, в традиционной, преимущественно аграрной стране богатые купцы и монополисты коммерческой индустрии были, в конце концов, составляли группу меньшинства, сами они представляли собой особый продукт на специфическом социальном фоне. Во-вторых, те своеобразные кулинарные обычаи не были необходимыми для удовлетворения физиологических потребностей человека, а лишь отражали духовное опустошение и жеманность разбогатевших торговцев солью, которые были сильными с виду, но слабыми по существу.

Раздел 4. Архитектурные символы соляного купечества

Наиболее яркой чертой или символом финансовой мощи соляных купцов являются возведенные ими архитектурные объекты. Во времена династий Мин и Цин в Янчжоу, Сучжоу, Усине, Ханчжоу и других городах, расположенных в дельте реки Янцзы, было построено много частных садов и особняков. В основном они были возведены по инициативе соляных торговцев. Эти строительные объекты представляли собой гармоническое сочетание природной и архитектурной красоты, изящности изобразительных искусств и литературы. Кроме частных садов и элитного жилья, соляные купцы не жалели средств и на строительство сел-крепостей и домов (гостиниц) землячества.

1. Элитные резиденции соляных купцов

Во времена правления императоров Канси и Цяньлуна, по мере стабильного социально-экономического развития, наблюдалось процветание на рынке хуайской соли, местные соляные купцы получали большую прибыль, а район у нижнего течения реки Янчжоу стал желанным местом проживания богатых бизнесменов. В историческом центре города Янчжоу ныне в полной сохранности осталось около тридцати больших частных резиденций с садами и парками, принадлежавшие соляным купцам. К ним относятся сады Гэюань, Хэюань, Ванши-сяоюань, дома-залы Цзуньдэтан, Цинюньтан, Шицайтан, Шаокайтан, Цинюньшаньгуань, рабочий кабинет Цзэнаньшуъу, садово-парковый ансамбль Пяньшаньшифан и другие.

Сад Гэюань расположен на улице Дунгуаньцзе в пригороде Янчжоу. Он был построен в годы правления императора Цзяцин и принадлежал Хуан-интаю, председателем соляного купечества на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ. Название сада было взято из другого имени самого Хуан-интая — Гэюань. Иероглиф «个» (гэ), по форме напоминает бамбук. Значение названия «Гэюань» ссылается на высказывание Су-ши (1037–1101 гг., поэт, эссеист, художник, каллиграф и государственный деятель эпохи Сун; также известен как Су-дунпо. — Прим. переводчика.): «Питаться можно без мяса, но жить без бамбука нельзя. Без мяса человек становится истощенным, но не более того, а без бамбука человек выглядит неграмотным и вульгарным».

В «Записях о Гэюане» говорится: «Сад был реконструирован на месте старого сада Шоучжиюаня. Говорят, что находящиеся на территории сада сложенные камни (декоративные каменные горки) — работы Ши-тао. Причудливыми камнями были сложены декоративные горки в соответствии с природными пейзажами четырех времен года. Весенний пейзаж представлен по обе стороны входа, зеленые бамбуки перемежаются со камнями в форме горных слонов и пика, что подразумевает идею «молодые бамбуки вырастают после дождя (обр. о чем-л. быстро развивающемся или появляющемся). Летний пейзаж представлен на северо-западной части сада, его лицевая сторона обращается к югу. Декоративная горка сложена камнями из озера Тайху. Перед горкой имеется маленький пруд, посреди которого находятся камни, чьи формы напоминают облака. Под солнечным сиянием плотская поверхность камней отражает яркий свет, что составляет резкий контраст с теневой стороной камней. Создается впечатление о жарком лете. По пруду проходит маленький извилистый каменный мостик. Он ведет в глубокую пещеру, где чувствуется приятная прохлада. Осенняя сцена представлена на северо-восточной части сада, с лицевой стороной, обращенной к западу. Горка возведена сложенными друг на друга желтыми камнями, и выглядит особенно величественным, так как пик этой горки является наивысшей точкой в стенах сада. На закате, когда последние солнечные лучи попадает на желтые камни и посаженные возле горки клены, усиливается ощущение осени. Есть несколько изрезанных троп на горки, которые проходят то через маленькие скалы и утесы, то через пещеры у подножия горки. Здесь же находится небольшое каменное помещение, в котором встроены каменный стол, табуреты, и кровать. В этом причудливом месте можно поседеть с друзьями за выпивкой, по играть в шахматы, или просто полежать. Придя сюда, человек как будто попадает в глухую гору с каменным лесом, напоминающую сказочную страну. «Зимняя» горка построена сложенными друг на друга белыми камнями, создается впечатление как будто горка покрыта белым льдом и снегом. На горке, через круглое отверстие на западной стене виден весенний пейзаж, что передает смысл «вся природа оживает весной». На территории самда расположен ряд строений — Июйсюань, Баошаньлоу, беседка Фоюньтин, терем Чжуцюгэ, Лоуфэнтоуюесюань и галереи. Они органически сочетаются с декоративными горками и прудом, а посаженные на каждом шагу старые деревья и различные цветы и травы лишь подчеркивают красоту и изящность горок и строений[140]. В целом, с точки зрения планировки, сад Гэюань обладает ярко выраженным, уникальным архитектурным стилем.

 

Гэюань (г. Янчжоу)

Архитектурно-садово-парковый ансамбль Ваншисяоюань был резиденцией Ван-чжумин. Он родом из Цзиндэ провинции Аньхой, родился в Янчжоу в 1860 году. При жизни Ван-чжумин был хозяином соляной компании «Ихэсян» и имел монопольное право на сбыт поваренной соли на территории Цзяннина, Пукоу и Люхэ. На территории Ванши-сяоюаня преобладают жилые помещения, а сады считаются второстепенными строительными объектами. Планировка домов характеризуется особенной аккуратностью, а отделки — отточенностью и изящностью. Садово-парковый ансамбль обладает стилем, гармонически сочетающим стили архитектуры Анхоя и Янчжоу. Площадь всего строительного комплекса составляет около 3 000 кв. м, площадь застройки — более 1 700 кв. м, всего насчитывается 97 помещений. Главные строения расположены по трем продольным и поперечным линиям. В помещениях домом по восточной продольной линии имеются отделаны люстрами, раздвижными дверями и встроенными стеклами окно, что показывает гармоничное сочетание архитектурных стилей Востока и Запада. Содовая площадь разделена на четыре части, которые располагаются в четырех углах резиденции. Следует особо отметить, что в свое время такая планировка считалась очень креативной. Она разрушила тот стереотип, когда содовая площадь, согласно китайской архитектурной традиции, всегда находилась за основными строениями. Именно прогрессивная планировка придала Ваншисяоюани яркую отличительную черту.

 

Ваншисяоюань (г. Янчжоу)

Сад «Цаньлиюань» находится в переулке Чжуанцзясян в городе Сучжоу. Он был построен в поздние годы династии Цин в качестве составной частью резиденции некого соляного купца из Янчжоу, и считается одним из ярких образцов частных садов в стиле города Сучжоу. Его название ссылается на стих танского поэта Ли-шаньиня «на земле повсюду зернышки, оставленные попугаями после клева». В центре сада находится маленький пруд, а по его периметру расположены цветочные террасы и посажены деревья. К западу от пруда, к ограждающей стене имеется декоративная горка, на которой находится встроенная каменная пещера. В пещере по каменным ступеням можно добраться до беседки, которая представляет собой наивысшую точку на территории сада, главным местом для его обзора и одним из центров композиции содового пейзажа. Площадь сада составляет всего 140 кв. м. Несмотря на свою очень скромную площадь все составляющие части сада, — беседка, каменная пещера, пруд, цветочная терраса, деревья, компактно, но насыщенно и органически вписались в планировку. Сад «Цаньлиюань» обладает колоритами садов Сучжоу и Янчжоу и является уникальным среди древних садов в городе Сучжоу.

До периода династии Тан практически все сады в Янчжоу принадлежали лицам, занимавшие государственные должности. А строительство представителями купечества собственных роскошных домов началось лишь после династии Тан, и в период династий Мин и Цин оно обрел массовый характер. В городе Янчжоу насчитывалось не менее ста так или иначе известных садово-парковых резиденций соляных торговцев. Соляные торговцы построили эти сады-резиденции, безусловно, для собственного пользования и удовлетворения своего желания наслаждаться жизнью, но если рассматривать их деяния объективно, то они все-таки способствовали процветанию садово-паркового искусства. Об особенностях садово-паркового искусства Янчжоу в шестом томе «Книги о поэтическом творчестве и биографии поэтов Суйюаня» есть такая цитата из стихотворения Лю-чуньчи: «Цветы, травы и ивы растут вблизи воды на обоих берегах, а многоэтажные роскошные колонной протираются в даль к самой горе»[141]. О стиле возведения садов и домов в близости к воде с похвалой отзываются и в наши дни.

Садово-парковое строительство в городе Янчжоу достигло поры самого расцвета в середине династии Цин. А инспекционные поездки цинских императоров на Юг только интенсифицировали бум строительства роскошных резиденций соляных купцов. Цзинь-аньцин, автор книги «Весенний сонный бред у окна вблизи воды» описывал все им увиденное зрелище так: «Садово-парковая архитектура — лучшая во всей поднебесной. Факт того, что император Цзяньлун совершал шесть инспекционных поездок на юг, толкнул соляных купцов к бурному строительству резиденций. Они, не жалея больших средств, строили роскошные дома отчасти ради того, чтобы император мог ими любоваться и восхищаться. По обоим берегам реки от северных ворот до горы Пиншани, на протяжении десятков ли были построены красивые дома, павильоны и терема, причем все были оригинальными, одинаковых не было. Особенно впечатляющими строениями оказались на западе от моста Хунцзяо, на юге от горы Сяоцзиньшани и возле моста Вудинцяо. А Белая пагода под сиянием вечерней зари выглядит особенно величественным. Когда под музыку проплывают мимо нее прогулочные лодки, создается впечатление, как будто стоим перед картиной, на которой изображен императорский дворец эпохи династии Хань. Планировки этих строений были спроектированы известными архитекторами за большие деньги. Это касается и их отделок и оформлений[142].

В городе Хуайань соляные купцы из Хуэйчжоу построили вдоль реки множество высоких залов и домов. Их стены были сложены из камня, а в качестве связующего вещества использовалась жидкость, полученной из рисовых крупинок. За пределами города было много монастырей и храмов, и торговцы солью проложили каменные дороги на сотни чжан, чтобы связать их между собой. Когда соляные купцы выезжали куда-нибудь, то всегда ездили на красивых быстроногих конях в сопровождении многочисленных слуг. Согласно «Записям о садово-парковой архитектуре уезда Шаньянхэся» в уезде насчитывалось 65 садово-парковых объектов, построенных за период с годов под девизом Цзяцзина династии Мин до середины династии Цин. Большинство из них принадлежало соляным купцам, и преимущественно с фамилией Чэн. Среди них особенной известностью пользуются Цюйцзянлоу, Гупуигун и Хочжуан-Чжугэляншэн[143]. Сегодня от пышности прошлого ничего не осталось. Особняки торговцев солью относительно сконцентрированы в городе Янчжоу благодаря его особому географическому положению в плане соляной промышленности. Столь уникальные и роскошные резиденции соляных купцов встречаются и в других соледобывающих регионах Китая.

 

Резиденция Лу-шаосюя в Янчжоу (годы под девизом Гуансюя династии Цин)

Отношения между соляным купечеством и садово-парковым архитектурой фактически являются воплощением отношений между экономикой и культурой. Торговцы солью тратили большие средства на строительство содово-парковых резиденций, а те в свою очередь повысили социальный статус и общественный имидж соляного купечества. Эти строения представляли собой не только место для пиршеств, но местом, где соляные купцы могли совершенствоваться в плане вкуса, культурного и морального воспитания. Для них садово-парковая архитектура — символ культуры. Они в своих резиденциях принимали литераторов и поэтов, изучали поэзию, тем самым как бы подтачивали свой торгашеский дух.

2. Дома (гостиницы) землячества соляных купцов

Достигнув определенного социального статуса, купечество должно были стремиться защищать общие интересы, минимизировать конкуренцию в своей торговой деятельности, а затем монополизировать поток товаров данной отрасли, чтобы достичь максимизации прибыли. Различия в региональной культуре, языковых диалектах и обычаях стали препятствиями для приезжих купцов одного и того же региона в ходе собственного развития. Следовательно, устранение противоречий во избежание конфликтов с местными жителями и коллегами из других регионов стало для них важной задачей. Это общее внутреннее стремление привело к созданию группировок по отраслям и по месту происхождения купцов. Для этого были построены дома землячества. Массовое строительство таких домов в годы под девизом Юнчжэна династии Цин было признаком повышения социального статуса купечества, в то же время землячество постепенно превратилось в некую социальную силу, с которой власти приходилось считаться.

В плане строительства домов землячества город Янчжоу также сильно превосходил остальные. Дома землячества в собирательно-распределительных центрах в Янчжоу предназначались для того, чтобы купцы могли своевременно получать вести о цене на соль, повстречаться друг с другом, проводить праздничные банкеты, обмениваться информацией о торговой конъюнктуре и проводить мероприятия по поклонению божествам. Так как в период династии Цин в Янчжоу процветала соляная промышленность, город привлекал огромное количество приезжих соляных торговцев со всей страны, и в этой связи в городе были множество домов землячества. Только по имеющимся данным в городе были Дом землячества Хунань, Дом землячества Хубэй, Дом землячества Линнань (Гуандун и Гуанси), Дом землячества Чжэцзян и Шаосин, Дом землячества Цзиндэ, Дом землячества Шаньси и Шэньси, Дом землячества соляного дела и другие. А дома землячеств во внутренних районах Центральных равнин и других районах, где не производилась соль, способствовали монополии на продажу соли.

Дом землячества Линнань, расположенный в переулке Цансян в центре Янчжоу, был местом, где работающие в городе торговцы солью из Гуандун собирались для обсуждения дел, встреч, а также для проведения сделок, обмена информацией, проживания и развлечения. Все началось с того, что купец из Гуандуна по имени Лян-цитан выкупил более 20 жилых помещений, а затем 17 кантонских торговцев солью, включая У-хуаньгунцзи, Лян-цзютая и Лу-дачана, пожертвовали более 4400 лянов серебра на покупку дополнительных помещений и преобразовали их в дом землячества, именуемый «Дом землячества Линнань». Позже, по мере того, как соляные купцы из Гуандуна постепенно расширяли свой бизнес в Янчжоу, и в целях дальнейшего развития кантонского купечества в Янчжоу и достойной конкуренции с коллегами из других регионов, 20 крупных соляных купцов, включая Лу-дачана, У-хуаньгунцзи, Тан-фумао, пожертвовали еще более 2100 лянов серебра на расширение масштаба и реконструкцию дома землячества. Реконструкция стартовала в первом месяце девятого года под девизом Гуансюя (1883 год). Строительство шло почти год и завершилось в двенадцатом месяце того же года. Реконструированный дом землячества выглядел просторным и величественным. Были использованы ценные стройматериалы, и отделки были прекрасными. Ныне Дом землячества Линнань считается наиболее хорошо сохранившимся среди строений такого рода в городе Янчжоу. Его помещения и надписи (изображение) на стелах обладают определенной исторической и художественной ценностью.

Дом землячества Цзиндэ в Янчжоу был построен средствами соляных купцов из провинции Аньхой, преимущественно из уезда Цзиндэ. Он считается одним из самых ранних домов землячеств, построенных на территории города Янчжоу. В сохранившемся документе на право владения домом, составленном в одиннадцатом месяце пятидесятого года под девизом Канси династии Цин (1711 год) записано: «Сюй-ляоци продает унаследованный частный жилой дом и землю, расположенную на улице Санпу, к югу от западного конца переулка Митосысян, Мэй-дэчэну. Оценочная стоимость недвижимость на сегодня — восемьсот пятьдесят лянов серебра». Указанные в документе адреса ныне уже переименованы. Приобретенный Мэй-дэчэным дом был передан в имущество Дома землячества Цзиндэ. В том же старом документе была отдельная заметка, в которой говорится: «Этот дом является имуществом Дома землячества Цзиндэ, и никто не имеет право давать его в залог, либо его перепродать». Этот документ считается самым ранним из найденных в Янчжоу на сегодня документов на право владения домом. В то же время он стал убедительным историческим материалом, свидетельствующим о том, что Дом землячества Цзиндэ был самым ранним строением этого рода в городе Янчжоу.

Дом землячества Шаньси и Шэньси находится в переулке Цзяньдаосян, на улице Дунгуаньцзе. Дом имеет ширину около 30 метров с востока на запад и длину 90 метров с севера на юг, занимает площадь около 3 000 кв. м. Он был построен средствами соляных купцов из Шаньси и Шэньси и был одним из самых ранних домов землячеств в Янчжоу. Судя по сохранившейся планировке все строения Дома землячества Шаньси и Шэньси строились по трем осям в продольном направлении. Дом землячества состоит из арки ворот, молельни, главного зала, второстепенных залов напротив главного и по его бокам, внутренних помещений, деревяной надстройки, сад, противопожарных переулочек, сцены для театральных представлений и т. д. Помещения по восточной оси сохранились в более удовлетворительном виде. По этой оси располагаются семь отдельных здание по три поперечные помещения в каждом. Хорошо сохранилась кирпичная арка перед вторым зданием, дошли до нас ее трехслойные кирпичи и шестиугольная стена для горизонтальной доски с надписью. Главная конструкция южного зала осталась целой. Между зданиями по этой оси проложены кирпичные дорожки. Деревянная надстройка подвергалась реконструкции. По центральной оси также располагаются семь домов, в первых четырех домах имеются по три комнаты и два флигеля. В пятом доме имеются семь комнат — три спереди и четыре сзади. В шестом доме восемь комнат — три спереди и пять сзади. А последний, седьмой дом представляет собой многоэтажку. Здания по западной оси претерпела значительные изменения, первоначальная стена лунных ворот сохранилась.

 

Панорама Дома землячества Шаньси и Шэньси в уезде Шэци провинции Хэнань

Исторически сложилось так, что в провинции Хэнань не производилась соль, сюда ее поставляли сопредельные регионы. Именно поэтому провинция стала «лакомым кусочком» в глазах соляных купцов разных регионов, в одно время за соляный рынок в Хэнани соперничали и прудовая, и морская, и колодезная соль. В народе говорят, что тот, кто завоевал Центральную равнину, тому принадлежала вся поднебесная. Чтобы крепко удержать в своих руках рынок прудовой соли на Центральной равнине, предприимчивые купцы из Шаньси и Шэньси построили множество домов землячества в конце династий Мин и Цин.

Дом землячества Шаньси и Шэньси в уезде Шэци провинции Хэнань обладает богатой историей, насчитывающейся более 250 лет, очарование старины сохранилось до наших дней. В свое время приезжие в уезд Шэдянь богатые купцы из провинций Шаньси и Шэньси для того, чтобы поддерживать земляческие связи, обмениваться информацией о конъюнктуре и поклоняться Великому Гань-юю, решили пожертвовать средства на строительство дом землячество. Для этого они, потратив миллионных лянов серебра, «привозили драгоценные стройматериалы из провинций Хубэй и Хунань, пригласил известных мастеров». Дом землячества строился 136 лет — с двадцати первого года под девизом Цяньлуна (1756 год) до восемнадцатого года под девизом Гуансюя (1892 год). Дом землячества представляет собой архитектурный ансамбль из дворцов, храмов, торгового двора, жилых помещений и садово-парковых строений. Он не только величествен и элегантен, но и изыскан и роскошен. В архитектурном ансамбле гармонически сочетаются величие дворца и спокойствие храма, нежная красота и поэтические чувства, которые мы можем испытывать лишь перед прекрасной картиной. Главным строением Дома является Дворец поклона божествам, его высота — 34 метра, на его возведение было потрачено 87 788 лянов серебра. В то время за такую сумму можно было купить 5 670 тонн риса. Если сравнить с другими ныне сохранившимися в Китае домами землячества, то Дом землячества Шаньси и Шэньси в уезде Шэци является рекордсменом по десяти показателям. Дом является самым крупным по масштабу, в нем больше глазурных стен, железных флагштоков, самый большой театр, самое большое количество изделий каменной и лесной скульптуры; здесь хранится автограф Цыси (1835–1908 гг., вдовствующая императрица, контролировала верховную власть в империи Цин в 1861–1908 гг. — Прим. переводчика.) в виде двух иероглифов «дракон» и «тигр», самое большое количество изделий народной вышивки, самый большой даосский монастырь, самое большое количество стел с надписями о деловой этике.

В городе Цзыгуне также находится один очень хорошо сохранившийся дом землячества соляных купцов из Шаньси и Шэньси. Соляная промышленность в Цзыгуне в начале правления династии Цин постепенно восстанавливалась после военной смуты конца династии Мин. Девятого числа девятого месяца по лунному календарю десятого года под девизом Юнчжэна (1732 год) ассоциация купцов Шэньси заключила с договор с Ли-гуанхуа, владельцем домов и участков на горе Лунфэншани, о приобретении его недвижимости за 380 лянов серебра для строительства храма. В первом году под девизом Цяньлуна (1736 год) началось строительство Дома землячества Сициня. К моменту завершения строительства в семнадцатом году под девизом Цяньлуна (1752 год) Дом землячества представлял собой величественный и роскошный архитектурный ансамбль. С седьмого по девятый годы под девизом Даогуана (1827–1829 гг.) была проведена масштабная реконструкция и расширение, после чего архитектурный ансамбль расширился на сотни метров. Был построен на склоне горы еще один главный зал, который был вдвое величественнее старого. В «Хронике уезда Фушуня», составленной в годы под девизом Тунчжи есть такое описание Дома землячества: «На строительство с экзотическими цветами и растениями было потрачено в общей сложности 40 000 лянов серебра. Дома, дворцы и галереи в нем величественные и роскошные». В «Хронике» Дом землячества даже был включен в список лучших живописных мест уезда.

Дом Сициня расположен у подножия горы Лунфэншани, архитектурный ансамбль плавно поднимается по центральной оси вверх. Архитекторы, учитывая местный рельеф и окружающую среду, создал широкое открытое пространство перед строениями в качестве главной дороги. На территории Дома построены каменный мост, возведены флагштоки, проложены широкие проходы. Оригинальным стало то, что на разных уровнях с учетом рельефа были созданы площадки, на которых затем были построены дома и здания. Такая планировка весьма грамотная и креативная, все строения стоят на разных позициях и уровнях, но гармонично представляют единое целое, что придает архитектурному ансамблю яркий и ритмический стиль. Перепад высот крыш в Дом землячества Сициня составил 6,5 метров, самая высокая точка приходится главный дворец. В стенах Дома можно увидеть множество прекрасных скульптур из дерева, камня, глины и декоративные росписи. Именно эти произведения искусства придали Дом землячества Сициня сияющий блеск.

Китайцы всегда отличались культурной природой, от которой трудно отмахнуться в своей привязанности и ностальгии к родине. Когда люди из разных регионов переезжают в другие места, они всячески стараются сохранить некоторые из своих первоначальных образов жизни, привычки питания и другие социальные обычаи и нравы.

До династии Мин деятельность китайских купцов не формировала групп с общим характерными чертами, а была в основном индивидуальной и разрозненной. Дом землячества представлял некую социальную организацию, создаваемая приезжих бизнесменов в местах фактического проживания в период династий Мин и Цин. Он возник в ответ на социальные изменения, постоянно менял свою форму, стремясь консолидировать силы внутри своей структуры и интерферироваться с внешним миром. Подавляющее большинство домов землячества в Китае было построено средствами пожертвований земляков. Условно, дома землячества делятся на два типа. Первый представляет жилище гостиничного характера, которое служило местом временного проживания для земляков — приехавших на командировку чиновников и лиц, сдававших экзамен кэцзюй. Второй тип представлял заведение, обслуживающее купеческое или деловое объединение. Дома землячества такого типа известны как «деловые дома». Они служили заведением для встречи и общения с земляками-коллегами.

3. Села-крепости, построенные соляными купцами

Помимо строительства садов, роскошных резиденций и домов землячества соляные купцы также строили собственные крепости в отдаленных от города местах.

Крепость Саньдо считается лучше сохранившейся на сегодня крепостью такого рода в Цзыгуне, она полноценно функционирует и в наше время. Крепость расположена в поселке Цюньлэсян района Даань города Цзыгун. Она была сооружена в 1853 году, ее площадь составляет 1,25 кв. км. На ее строительство было потрачено 70 тыс. лянов серебра, и строительство заняло шесть лет. Название «Саньдо» означает «больше счастья, долголетие и больше детей». Именно к этому стремились Ли-чжэньхэн, Янь-чанъин и Ван-кэцзя, очень богатые соляные купцы, которые и построили эту крепость. На территории крепости множество дорожек, плодородная пахотная земля, богатые водные ресурсы, функционирует рынки, на которых можно приобрести дрова, рис и овощи. Крепость находится на возвышенной местности, имеет четыре входа. Отсюда можно легко смотреть вдаль. Находясь в крепости, человек может пить ароматный чай, смотреть театральные представления Сычуани и просто наслаждаться жизнью. Крепость окружена защитной стеной высотой 10 метров (30 — 50 метров на скальном выступе) и протяженностью 4 650 метров. На стене сооружены 24 сторожевые вышки, а через каждые три шага предусмотрена амбразура для ведения огня с винтовки. В этом отношении крепость, действительно, строго охраняемая. В прошлом крестьянские повстанцы, окружавшие крепость много дней, так и не смогли ее взять, поэтому крепость по достоинству можно назвать несокрушимой твердыней.

Крепость Даань расположена на улице Лунцзинцзе в районе Даань города Цзыгун. Если по улице Лунцзинцзе идете в сторону улицы Шаньцзыба, то на склоне горы вы увидите эту крепость. Она была построена средствами крупных соляных купцов во главе Ван-саньвэя, ее площадь составляет 0,7 кв. км. На самом деле Крепость Даань находится непосредственно на черте городского центра, и судя по расстоянию к эту местность трудно назвать пригородом. Но расположенная на этом месте высокая гора, покрытая пышными деревьями и кустами, действительно, является идеальным местом для жизни. С момента своего возведения «Крепость Даань» и стала использоваться в качестве географического названия данной местности. На территории крепости находятся беседки, терема, пантеоны, храмы, усадьбы, особняки, жилые домики, в общей сложности насчитывается более одной тысячи помещений. Сохранился до нас и сложенный камнями главный вход в крепость.

Крепость Линьфэн расположена в провинции Хэнань, в селе Танцзе уезда Цзясяня города Пиндиншаня, в 120 километрах от Чжэнчжоу, административного центра провинции. Место положения крепости представляет деревню депрессивного типа, известную в древности как деревня Шуйтянь, с историей более 1500 лет. Она находится на южном побережье реки Жухэ, к югу от деревни находится гора Цзыюньшани, а к югу — гора Пиндиншань. Протекающий через территорию крепости ручей впадает в реку Жухэ. Крепость окружена холмами, покрытыми густым лесом, и чистым речным течением. Место положения крепости богато ресурсами и люди жили с достатком. Находящая на территории крепости резиденция «Чжучжэньфу» в середине правления династии Цин называлась «домом великой семьи в уезде Цзясяне». Владельцами крепости были потомки семейного клана с фамилией Чжу, переехавшие из уезда Хундунсяня провинции Шаньси в период под девизом Ваньли династии Мин. После прибытия в деревню Шуйтянь, в начале они служили родовому клану с фамилией Чжан, и занимались земледелием. Так как деревня расположена на низменной и болотистой местности, поэтому богата ресурсами тростника, и с годами предки рода Чжу научились ремеслу плетения тростниковых циновок у представителей семейного рода с фамилией Чжан. Затем они стали заниматься соляной торговлей, поставляя соль из родины провинции Шаньси во внутренние регионы страны. Многие годы спустя, потомки семейного клана Чжу стали крупными бизнесменами и представителями интеллигенции. Среди них были и крупные соляные купцы и чиновники. В первом году под девизом Тунчжи (1862 год) было завершено возведение защитной стены крепости из чистого красного камня. Площадь, занимаемая крепость, составила 70 тыс. кв. м; периметр обводной стены — 1 100 метров, высота — 8,3 метра, ширина верхней поверхности стены — от 3 до 5 метров, на стене имеются 800 зубцов 800. У крепости трое ворот: восточные, западные и южные. Западные и восточные ворота называются «Бопинь» и «Линьфэн» соответственно. Оба названия означают «у реки». Южные ворота носят название «Лайсюнь», — слова, взятые из строк «Южный ветер» Великого Шуня «Дует прохладный и освежающий южный ветер». Четыре главные улицы, по две с востока на запад и по две улицы с севера на юг расположены в шахматном порядке в форме китайского иероглифа «井». Жилые дома, в основном каменно-деревянной конструкции с черепичной крышей, построены вдоль этих улиц. Улицы вымощены брусчатками из красного камня, а дождевая вода стекает в ров через трое ворот на улице. На каждый вход вмонтированы ильмовые ворота толщиной десять сантиметров, отороченные жестью. Эти ворота хорошо функционируют до сих пор. Жители крепости вели сельско-идиллический образ жизни, они начинали трудиться с восходом солнца, и отдыхали, когда оно садилось. Родовой храм предков семейного клана Чжу находится слева от южных ворот; у западной стены находится храм Гуан-юя, год изначальной постройки неизвестен, но храм был восстановлен во втором году под девизом Сяньфэн (1852 год). За пределами стены, вокруг крепости протекает речной ров шириной 13 метров, в народе его называют «озерко первой цепи». А еще дальше за речным рвом протекают с запада на юг в сторону крепости реки Фэнси и Байшуй, которые называются «озерко второй цепи». Крепость расположен в окружении тысячи му (мера земельной площади, равная 60 квадратным чжан, что соответствует приблизительно 0,07 га — Прим. переводчика.) тростника и сотни му бамбука, среди которых проходит несколько тропинок, ведущих к деревне. Вся крепость по форме похожа на плоскую лодку, плывущую вниз по течению, что в теории фэн-шуй называется местом в форме лодки. Такая планировка соответствует реальной ситуации в сельской местности и позволяет избежать повторения ошибок прошлого, когда деревня подвергалась военному нападению бандитов. А летом такая планировка строений позволяет крепости хорошо защищаться от паводков. Одним словом, планировка крепости поистине оригинальная и функциональная, в ней мы видим мастерство и старание ее разработчиков. Следует также заметить, что Крепость Линьфэн смогла дойти до нас в целостности и полной сохранности во многом благодаря тому, что она несет в себе очень важную функцию предотвращения наводнений. В стенах огромной крепости ныне сохранилось более ста строений в традиционном стиле с более 300 помещениями разного рода предназначений. В крепости представлены почти все, а точнее, двенадцать типов традиционных китайских строений, включая жилые дома, храм предков, частную школу, сцену для театральных представлений, храмы, пристройки к колодцам, гробницы и другие.

В 2005 году село-крепость было включено в список «Сто знаменитых культурных деревень Китая». Ступая на пеструю мостовую, вымощенную красными камнями, вы как будто возвращаетесь в прошлое. Каждое строение, богатое своей историей расскажет посетителям о прошлой славе и превратностях судьбы семейного клана Чжу. Каждый зубец на стене, каждое окошко дома, каждый кирпич, черепица и барельеф — это трогательная поэма, песня или изысканная живопись. Вместе они представляют симфонический оркестр, играющий древнюю и бесконечную симфонию соляной промышленности.

 

Внешний вид Крепости Линьфэна (пров. Хэнань)

Причинами, по которым соляные купцы строили села-крепости, можно называть следующие: они это делали для обеспечения собственной безопасности или безопасности своей семейного клана; для монополизации оптовой торговли солью и отчасти для развития региональной экономики. Века проходят, некоторые из этих крепостей исчезли без следа, некоторые вошли в историческую запись, а от некоторых остались лишь отдельные реликвии, и лишь немногие из них сохранились в целости и сохранности, как село-крепость Линьфэн. Поэтому можно смело называть ее уникальным живым образцом строительства древних «соляных» сел-крепостей на обширной территории Центральной равнины.

Строительство соляными купцами роскошных резиденций, домов землячества, сел-крепостей требовало от их владельцев огромных финансовых источников. Глядя на эти постройки, мы можем представить, что в каждом их уголке сияют кристаллы соли и соловая культура.

Раздел 5. Вклад соляных купцов в развитие национальных театров

В главе о династиях Хань и Вэй нами уже было упомянуто, что самой ранней китайской оперой была «цзяодиси». Одним из самых представительных произведений этого вида искусства является «Хуан-ди сражается с Чи-ю», отражающее историко-культурный фон скандального Чи-ю, вождя восточного племени варваров, который был побежден в ходе сражения с Хуан-ди за соляные пруды в Шаньси. Две тысячи лет спустя, по мере перемещением центра соляной промышленности из соляного пруда Юньчэн на Центральной равнине на юг и развития соляной промышленности в Янчжоу (пров. Цзянсу) и Цзыгуне (Сычуань), к эпохе династии Цин местные соляные купцы становились главными наследниками и инициаторами китайской оперы. Из имеющихся документальных источников стало ясно, что соляные купцы, придававшие большее значение театру во времена династии Цин, были сосредоточены в Янчжоу, Сучжоу и Цзыгуне. Первые два города были известными центрами распределения поваренной соли, там жили и работали торговцы солью со всей страны, а последний был знаменитой столицей колодезной соли на юго-западе Китая с самым высоким годовым производством в стране в то время. Таким образом, соляные купцы стали главными сторонниками и промоутерами развития китайской оперы.

1. Содействие развитию оперы

Во времена династии Цин город Янчжоу был одним из центров оперного искусства в Китае, а пик его развития пришелся на период правления императора Цяньлуна. Ответственность за работу театров была возложена на соляное ведомство обоих берегов низовьев реки Хуайхэ. В этой связи оно поручало своим подразделениям Хуа и Я работу по организации и подготовке театральных представлений. Но фактически театральные труппы и их выступления финансировались за счет средств соляных купцов. Слушать оперу и смотреть спектакли было одним из главных увлечений соляных купцов в Янчжоу. Все крупные купцы строили себе великолепные, роскошные садово-парковые резиденции, у многих были собственные театральные труппы, и во многих случаях театральная труппа входила в широкое понятие «садово-парковой архитектуры».

 

Портрет Ма-жигуаня в полный рост

Если, скажем, соляные купцы из Янчжоу любили и умели наслаждаться жизнью, то их коллеги в городе Цзыгун ни чуть им не уступали. Бурное развитие соляной промышленности в Цзыгуне породило большое количество крупных торговцев солью, известных во всей провинции Сычуань. По мере развития соляной экономики на территории Цзыгуна были построены различные храмы и дома землячества. Общей чертой всех этих заведений, независимо от их размера, является то, что напротив главного строения имеется сцена для театральных представлений, широко известная в народе как «сцена десяти тысяч лет». Эти сцены предназначались для провода фестивалей и повседневных театральных представлений. По бокам сцены, как правило, находятся вышки, на которых раздельно находились зрители мужского и женского полов во время просмотра театральных представлений. В то время вдоль речного канала Цзыян работало много театральных групп. Их было около двухсот, среди них были Дамин, Вэньхуа, Фучунь, Куньюй, Пиньюйкэшэ, Чэньцзыкэшэ, Цзиньтай, Юйхуа и так далее. Соляные купцы периода династии Цин, используя свою финансовую мощь, продвигали и поддерживали театральное дело, по сути их деятельность в этом направлении была важным фактором и движущей силой развития китайской оперы в период династии Цин.

2. Организация и управление домашней театральной труппой

Для приема императора, представителей центральных и местных органов власти, местных знатных людей и бизнесменов, а также семейного увлечения, некоторые соляные купцы держат у себя дома театральную труппу и оркестр. Согласно «Записям о разукрашенной джонке Янчжоу» у Сюй-шанчжи была труппа Лаосюй, у Хун-чунши была труппа Дахун; у Цзян-чуня — Дэинь (позже эта труппа перешла в собственность Хун-чжэньюани) и Чуньтай (позже перешедшая в собственность Ло-жунтая). У других крупных соляных купцов, таких как Чжан-даань, Хун-циюань и Чэн-цяньдэ также были свои собственные домашние театральные труппы. Первоначально Дэинь и Чуньтай были государственными труппами, их содержало соляное ведомство, а затем они выступали исключительно во время банкетов, устраиваемых соляными купцами, и в итоге стали собственными труппами купца по имени Цзянчуня. Расходы на содержание театральной труппы, начиная с ее организации, покупки костюмов, репетиций и заканчивая выступлениями, также зарплатами актеров, были огромными. Такие затраты были по карману далеко не каждому человеку. Например, домашняя театральная труппа купца Хуан-интая состояла из двухсот-трехсот человек, а ящики с театральным реквизитом стоили от двухсот до трехсот тысяч лянов серебра.

 

Старая сцена для театральных представлений в городе Дали (пров. Юньнань)

Ежегодные расходы на содержание двух театральных трупп Дэини и Чуньтая, принадлежавших купцу Цзян-чуню, составили тридцать тысяч лянов серебра. При этоммежду известными театральными труппами намечалась жесткая конкуренция. «Репертуар «Пипацзи», исполняемый труппой Лаосюй, отличается особой роскошью театральных костюмов и постановочным инвентарем». Цена декабрьского костюма из серии «одежды божества цветов», в котором выступает актриса из театральной труппы Сяочжан, составила более десяти тысяч лянов золота. В репертуаре «Бэйцзянь», исполняемой труппой Байфу, в качестве постановочного инвентаря были использованы одиннадцать нефритовых кушаков. Во время исполнения труппой Сяохун репертуаров с цветными фонарями трехэтажный дом-сцена был разукрашен двадцатью четырьмя фонарями, а актеры одеты в роскошных костюмах. А труппы Дахун и Чунтай всегда долго готовят свои выступления, которые также отличаются особой роскошью и красотой»[144]. Расходы на репертуар «Веер с персиковыми цветами» составило 160 тысяч лянов серебра, а на «Дворец бессмертия» — более 400 тысяч лянов. Трудно соотнести такие большие расходы с кем-либо, кроме провинциального цензората. И как уже упоминалось в предыдущем разделе, эти расходы в основном брали себя соляные купцы.

Ван-саньвэй, крупный соляный купец из Цзыгуна провинции Сычуань, организовал собственную «развлекательную труппу», для чего приобрел множество прекрасных и дорогих костюмов и постановочного инвентаря. Им были созданы другие театральные труппы, среди которых известной была Фучунь. Другой крупный купец по имени Ли-сыю также создал труппу с названием «Фэнъи». Делали большие сундуки для хранения театральных костюмов, управление труппой было поручено специальному человеку, а владелец труппы также принимал участие в основных мероприятиях труппы. Соляные купцы подчас соперничали между собой в организации театральных трупп и исполнении репертуаров. Труппа Фэнъи часто выезжала на гастроли, но где бы она не находилась далеко, как только семья Ли-сыю решил провести театральные представления дома на дни рождения или праздники, она тут же возвращалась.

В «Заметках о старых вещах» есть одна весьма курьезная история о домашней театральной труппе. В городе Янчжоу жили семьи по фамилии Цзи и Кан, обе разбогатели на соляной торговле. Семья Цзи содержала немало актрис, и часто приглашала на дом учителей музыки, чтобы тот учил их репертуарам. Хозяева заставляла этих учителей принимать специальное лекарственное средство, вызывающее импотенцию, чтобы избежать всяких аморальных случаев. Вообще в неофициальной истории было много написано о том, как семья Цзи жила на широкую ногу.

3. Привлечение известных артистов и трупп на театральные фестивали

Чтобы создать хорошую домашнюю театральную труппу, соляные купцы, не жалея больших денег, приглашали известных актеров, чтобы те играли в своей труппе и производил фурор. Соляный купец Цзян-чунь, набирая местных артистов для создания собственной труппы Чуньтай, приглашал на работу известных артистов со всех уголков страны, таких как Ян-багуань из Сучжоу и Хао-тяньсю из Аньцина. Выступления последнего были настолько трогательными и очаровательными, что производило настоящий фурор среди зрителей. Другой пример, Цзян-чунь настолько уважал актера Вэй-саньэра, что давал ему одну тысячу лянов серебра за каждое его выступление. Также Цзян-чунь часто приглашал Юй-хуайчэня, управляющего труппой Сюя, на прогулку и выпивку настолько уважал этих знаменитых актеров, что они с главным управляющим Сюй Баначасто пили вино и веселились. Участие знаменитых актеров в выступлениях домашних трупп значительно способствовало слиянию пекинской оперы и циньской арии в Янчжоу того времени и дало большой толчок развитию театрального искусства в целом.

Соляные купцы из Янчжоу также нанимали известных артистов, поэтом и композиторов, чтобы те тренировали свои труппы. Для этого купцы, на постоянной основе, обеспечивали их весьма выгодными материальными условиями. К группе таких лиц относился Цзян-шикэн, уроженец города Миншаня провинции Цзянси. Он получил высшую ученую степень «цзиньши» в период правления императора Цяньлуна, был дворцовым компилятором второго разряда, знатоком южной (с преобладанием музыки) и северной (с преобладанием пения) юаньской драмы, его поэзия была известна наряду с творчеством Юань-мэя и Чжао-и. Другой пример, Цзинь-гуанъянь, мастер арии без жестикуляции и речитатива. По приглашению, Лу-цзяньцзэна, эмиссара по соляным перевозкам обоих берегов низовьев реки Хуайхэ, работал посланником в течение десяти лет. Цзинь-гуанъянь является автором стихов и мелодий многих больших театральных постановок.

Во период династии Цин город Янчжоу был одним из центров национальной оперы, туда съезжались оперные труппы со всей страны, в городе собирались знаменитости и северного, и южного оперного искусства. В целях торжественного приема императора Цяньлуна с инспекционной поездкой на юг, соляные купцы из набрали приглашали известные театральные труппы разных течений со всех регионов и отбирали лучшие репертуары. обрали их репертуар. Говорят, что в середине периода правления династии Цин в городе Янчжоу могли смотреть национальные театральные представления практически всех регионов страны. Такой обмен, несомненно, способствовал развитию янчжоуской оперы. В то же время проведенные в городе театральные фестивали во многом были обязаны янчжоуским торговцам солью, так как без их финансовой поддержки эти фестивали быть не могли.

Ван-саньхун, знаменитый актер на женских ролях, очень часто выступал вместе с «Развлекательной труппой» Ван-саньвэя, крупного соляного купца из Цзыгуна. А купец Ли-сыю приглашал высокооплачиваемых актеров, чтобы те выступали со своей домашней труппой Фэнъи, тем самым превратил ее в известную на всю провинцию Сычуань большую труппу наряду с труппой Фу-чуней.

Причины того, что в городах Янчжоу и Цзыгун собирались актеры театрального искусства, были следующие: Первой причиной было то, что местные социальные элиты лично принимали участие в создании репертуаров и их исполнении. Например, Ли-доу, автор книги «Записи о разукрашенной джонке Янчжоу», был поэтом, мастером математики и рифмы, а также страстным любителем театрального искусства. Он написал немало работы, включая «Легенды о Суйсинцзи». А его книга «Записи о разукрашенной джонке Янчжоу» содержит много ценных исторических материалов о китайском национальном театре. В четвертом году под девизом Цзяцина (1799 год) он пригласил своих друзей посмотреть театральное представление и сам выступал в нем. Таким образом, личное участие и продвижение театрального искусства самими знатоками и специалистами непременно привели к тому, что все больше оперных артистов приезжали в Янчжоу.

 

Сцена для театральных представлений в Храме Бога соли (уезд Цзычжун, провинция Сычуань)

Второй причиной было то, что чиновники соляных ведомств на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ увлекались театральным искусством и лично продвигали его развитие. Например, Цао-инь, эмиссар по казенному ткацкому производству в Цзяннине и соляным делам на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ, не только содержал собственную домашнюю труппу, но и сам занимался созданием репертуаров, среди которых и было «Спасение от неминуемой гибели». Цао-инь пригласил знаменитого актера Чжу-сяньина на дом, чтобы тот исполнил пьесу Тан-сяньцзу (1550–1616 гг., выдающийся китайский драматург и поэт периода династии Мин — Прим. переводчика.), и высоко оценил этот репертуар. Другой пример — Ли-сюй, еще один чиновник из соляного ведомства на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ. По натуре он человек, любящий жить в свое удовольствие. Ему нравилось играть на театральных представлениях, приглашал известных актеров-педагогов для обучения актерскому мастерству в своей труппе. Он играл роль в репертуаре «Дворец вечной молодости», потратив десятки тысяч лянов серебра на сценичные костюмы. В годы под девизом Цзяцина чиновник соляного ведомства на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ по имени Акданъа, известный как «божество богатства А», «охотно играл во всевозможных театральных представлениях за исключением тех, которые были запрещены официальной властью». Все эти соляные чиновники своими административными и финансовыми ресурсами поддерживали выступления представителей кругов театрального искусства.

 

Ворота эмиссариата по соляным перевозкам на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ

Инспекционная поездка императора Цяньлуна на юг была третьей причиной того, что в Янчжоу съезжали артисты театрального искусства со всей страны. За период начиная с шестнадцатого по сорок девятый год под девизом Цзяньлуна (1751–1784 гг.) император Цяньлун совершил шесть южных турне, и город Янчжоу был пунктом пребывания во время каждой его поездки. Император Цзяьлун был любителем театрального искусства. Он вручал высочайшие дар актрисам Шаожун и Сюэжу, и даже питал симпатию к ним. Во время поездки императора по маршруту его инспекции наблюдалась мода «постановки пьес и показа театральных представлений»[145]. Чиновники и соляные купцы из Янчжоу основательно готовились к приезду императора. Они собрали местные труппы всех видов китайской театральной музыки, включая «куньшаньские мелодии», расставили их по берегам реки, протяженностью семь ли, от моста Бэйгаоцяо в северо-восточной части город до павильона Инэньтина. Все труппы были разделены на секции, за каждую из которых отвечал соляный купец персонально. И труппы играли в беседках, когда проплывала императорское судно. Во время пятой инспекционной поездки Цяньлуна на юг, пока императорское судно только приплывало к берегу города Чжэньцзяна, и расстояние от судна до берега оставалось десять ли, уже было слышна музыка. Зрелище было грандиозным. Большая часть финансовых затрат на такое зрелище приходилась на соляных купцов из Янчжоу.

Одним словом, соляные купцы внесли весомый вклад в развитие национального театрального искусства в эпоху династии Цин. Их вклад в большей степени проявился в их увлечении, продвижении, финансовой поддержке, а также создании атмосферы конкуренции.

Раздел 6. Чудо технологий производства колодезной соли

Во времена династии Цин добыча колодезной соли в Цзыгуне в провинции Сычуань также осуществлялась в больших масштабах, что привело к дальнейшему развитию технологий и культуры добычи колодезной соли. Наиболее показательными примерами являются изобретение башенного крана, разработка буровых технологий добычи колодезной соли и доставка рассола по бамбуковым трубопроводам. Появление этих технологий дало мощный толчок к переходу от традиционных методов добычи к технологическим.

1. Башенный кран

Башенный кран сделан из сотен связок кедрового бревна. Он был усовершенствован мастерами на базе деревянной установки для добычи рассола из соляного колодца большого отверстия. Преобразование прошло процесс от простого к сложному и от низкого к высокому. Согласно записи из второго тома «Хроники уезда Фушунь», составленной Дуань-юйцаем в годы под девизом Цяньлуна, в то время «над колодезным отверстием устанавливали стойку из двух огромных бревен высотой два-три чжана с колодезным воротом наверху. Канат проходил по вороту и спускал бамбуковую трубку в колодец». Вот так примерно выглядела станина из двух бревен.

Краны различались по форме, высоте и размеру в зависимости от местного рельефа и их конкретного предназначения. Он изготовлены с применением специальных технологий вручную из сотен или даже тысяч кедровых бревен, завязанных бамбуковыми жгутами. Работу по привязке кранов выполняли специальные «работники-узловязатели». Вместо того чтобы использовать грузоподъемную технику, эти люди обвязывали древесину одну за другой снизу вверх по ранее изготовленной деревянной конструкции. В итоге могли с невероятной точностью привязать все бревна вместе и завершать полную конструкцию башенного крана. Фиксированный на вершине конструкции шкив и отверстие колодца идеально выравнивались. Работники-узловязатели работали на высоте десятков и даже сотен метров без каких-либо защитных приспособлений, что действительно требовало незаурядной смелости, твердости и мужества.

 

Башенный кран для добычи рассола

Механическая конструкция крана очень искусная: привязанные воедино деревяные ноги вышки образуют пустое пространство в центре. Накрепко фиксированный кран обладает определенной гибкостью и может стоять десятилетиями, выдерживая облучение солнечными лучами, осадки, сильные ветры и даже землетрясения. Причина, по которой кран изготовлен из кедровой древесины, заключается в ее особом антикоррозийном свойстве, так как климатические условия на месте расположения скважины отличаются высокой температурой и соленой влажностью, и дерево других пород легко подвергается сильной коррозии. И этому научился народ на многолетней трудовой практике.

Башенный кран — это не только гордость соляного города Цзыгуна и символ соляного хозяйства, он свидетельствовал и об уровне развития производительных сил. Башенный кран в Цзыгуне представляет уникальный вид деревянных сооружений в Китае, помимо дворцов, храмов, жилых домов и башен. Для возведения такого крана используются сотни и даже тысячи кедровых бревен, а для крана высотой более 80 метров — тысячи кубометров древесины. Кран над колодцем Дадэцзином высотой 113 метров не только был рекордсменом по высоте среди башенных кранов для добычи рассола в городе, но и стал на тот момент самым высоким деревянным сооружением в Китае, превзойдя Пагоду Шакьи в Храме дворца Будд, расположенном в уезде Инсяне в провинции Шаньси.

Конструкция и соединение ее компонентов очень научно-обоснованные. Башенный кран строился с использованием скомбинированного метода фрикционной конструкции и шипового соединения. Собрать тысяч деревянных деталей воедино, чтобы построить кран высотой в сотни метров — нелегкая работа. И самой сложной задачей в этой работе считается комбинация брусьев и соединение агрегатов. Мастера солеварни в Цзыгуне соединяли бревна с применением фрикционной конструкции. Сперва привязывали бревна в единый агрегат при помощи бамбуковых жгутов и с применением особых технологий. В середине одной стороны агрегата связывается выступающий кусок древесины, который, естественно, образует стык агрегата, а затем весь агрегат расклинивается деревянным клином. Соединение между агрегатов крана осуществляется путем вставки зарезервированных точек соединения друг в друга, этим и характеризуется уникальность шипового соединения. Применяя эту, казалось бы, несложную технологию, мастера решили сложную проблему сборки крана, при этом обеспечив прочность структурных узлов и рациональное расположение конструкции. Создав уникальный и научно-обоснованный метод соединения агрегатов, мастера из Цзыгуна внесли значимый вклад в развитие архитектуры Китая.

2. Колодец Шэньхайцзин

Хорошо известно, что Китайцам принадлежат четыре древних изобретения — компас, порох, бумага и книгопечатание, которые, безусловно, являются гордостью китайской нации. Однако есть еще одно крупное технологическое изобретение — древнекитайская технология бурения соляной скважины.

 

Близкий вид на колодец Шэньхайцзин

Открытие и освоение колодезной соли вписали славную страницу в историю соляной промышленности Китая. Колодезная соль сильно отличается от морской, прудовой и каменной соли. Кристаллизация соли на пляже вдохновила наших предков на варку морской воды. А добыча природной прудовой и каменной соли вовсе не представляла особую трудность. И лишь добыча хранящейся глубоко под землей колодезной соли требовала от человека большой мудрости, ведь не было бы нее, человек не смог бы узнать о существовании этого драгоценного ресурса, и уж тем более не смог бы разработать технологий ее добычи.

Колодец Шэньхайцзин — соляная скважина глубиной более 1 000 метров, пробуренная в 1835 году трудящимися Китая с использованием простой техники и передовых на то время технологий. В свое время этой скважине принадлежал мировой рекорд по глубине бурению. Ее освоение считается символом продвинутого уровня развития древнекитайских буровых технологий и важной вехой в истории бурения скважин в мире. Колодец Шэньхайцзин является продуктом созревания технологий бурения в древнем Китае. Она была пробурена с применением технологий ударно-канатного бурения. Над скважиной установлен штатив (рама) толчеи, и используя принцип рычага, несколько человек крутили педали на штативе и проводили буровую коронку в движение. Глубина скважины достигла до 1001,42 метра, что в полной мере демонстрировало изобретательность древних китайских соледобытчиков и великое достижение технологий бурения в древнем Китае.

Китай признан первой страной, которая изобрела технологию бурения, она была предшественником современного западного метода ударно-канатного бурения и нефтяного бурения. Открытие ресурсов нефти и газа, погребенных глубоко под землей в скважинах с соляным рассолом, а также последующая разведка и добыча нефти и газа с применением этой технологии положили начало крупной энергетической революции в человеческом обществе. Разведка с использованием методов бурения на обширной территории земного шара привела к находке и эксплуатации многих ценных минеральных ресурсов, погребенных глубоко под землей. Сегодня бурение скважин на Западе уже легко преодолевает отметку в десять тысяч метров, научно-технические достижения в области бурения сравнимы с достижениями космонавтики. Разработки технологии бурения скважин в Китае, несомненно, внесли большой вклад в человеческую цивилизацию и прогресс человеческого общества. Как с точки зрения своего исторического статуса и значения, так и с точки зрения влияния на социально-экономические, военные, научные-технологические аспекты современного мира, технологии бурения по достоинству стоят в одном ряду с четырьмя великими изобретениями Китая. Таким образом, китайские технологии бурения являются одним из великих изобретений древности и заслуживает достойного места в истории китайской и мировой науки.

3. Доставка рассола по бамбуковым трубопроводам

Во период династии Цин, с бурным развитием добычи колодезной соли и поэтапным увеличением глубины скважин, технологии добычи рассола также значительно совершенствовались. К этому времени основной движущей силой, использованной в технологиях добычи рассола, была сила рабочего скота.

 

Бамбуковые трубопроводы для подачи рассола

Трубопровод для транспортировки рассола изготавливалась из крупных бамбук с пробитыми коленцами. Снаружи бамбук обматывали бамбуковые лучины или обмазывали шпаклевку, а затем трубу обвязывали льновыми лентами для повышения ее прочности. Далее все обработанные таким образом бамбуки соединяли в единый трубопровод, по которому и подавался рассол. Длина надземного трубопровода порой достигала до 10 — 20 ли, что представляло весьма величественное зрелище. Поскольку бамбуковым трубам не подается сгибанию, мастера изобрели так называемое «водопроводное гнездо», при помощи которого была решена проблема поворота бамбуковых труб. В то же время оно собирала твердую примесь в рассоле, тем самым обеспечивало свободное прохождение рассола по трубопроводам.

В 1870-х и 1880-х годах в городе Цзыгун функционировало десять крупных трубопроводов, которые ежедневно доставляли около десяти тысяч даней рассола. Двенадцать предприятий занимались доставкой рассола по трубопроводам из района Гунцзина в Цзылюцзин, и восемь занимались перевозками рассола из района Дафэньбу в Гоцзяъао. Согласно неполным статистическим данным, общая протяженность рассольных бамбуковых трубопроводов на территории города Цзыгун составила 95 678 метров.

В эпоху династии Цин, разработанные в Цзыгуне технологии транспортировки рассола по трубопроводам разрешили ту проблему, когда место добычи рассола и место хранения топлива находились далеко друг от друга, «варка свежего рассола» стала реальной. Эти технологии способствовали дальнейшему процветанию соляной промышленности в Цзыгуне и оставило славную страницу в истории китайских соляных технологий.

 

Колодец белой соли на «Пояснительной схеме соляного колодца на юге провинции Юньнань» (фрагмент)

 

Колодец черной соли на «Пояснительной схеме соляного колодца на юге провинции Юньнань» (панорама)

Глава Ⅸ
Период новой и новейшей истории

 

В 1911 году вспыхнула Синьхайская революция и династия Цин была свергнута. Это событие положило конец более чем 2000-летнему феодальному самодержавию в истории Китая, была образована Китайская Республика. С 1912 года, когда Юань-шикай установил режим правления бэйянских военачальников, до 1927 года, страной управляло Бэйянского правительство.

Система управления перевозками и сбытом соли в период Правительстве Бэйяна была в основном заимствована из системы «районы (определённый властями) для продажи соли» периода династии Цин, т.е. системе купеческой монополии. В рамках этой системы соляные купцы получали эксклюзивное право осуществлять торговлю солью в определенных районах и становились аккредитованными торговцами. Соль реализовалась по лицензии в установленных районах. Сперва купцы платили определенную сумму органу власти, и по решению власти получали лицензию на монопольную продажу соли на определенной территории. Лицензии могли передавать из поколения в поколение, так возникло понятие «потомственного соляного купца». Купцы с лицензией закупали соль в указанных солеварнях, после уплаты налогов сбывали ее на «своей» территории. Таким образом, сама лицензия стала неким капиталовложением для постоянного получения прибыли: владельцы лицензий подчас передавали их третьим лицам на коммерческом основе и, не работая, получали прибыль. А жители определенного района должны были приобрети соль по месту жительства, у определенного соляного купца, независимо от ее цены, качества и расстояния до соляной лавки. Любое нарушение этих правил рассматривалось как контрабанда соли, и нарушители подвергались наказанию вплоть до смертной казни.

В 1927 году Чан-кайши при поддержке империалистических сил Запада сформировал Нанкинское национальное правительство. С этого момента государственная монополия на соль осуществлялась следующим образом: Власть закупала соль у солеварней, определяла маршруты перевозок и распределяла ее сбыт по регионам. В плане закупки государство старалось выкупать всю производимую соль у населения. В области транспортировки постепенно увеличивалась государственная доля перевозок и уменьшалась коммерческая со стремлением к полной государственной монополии. В плане сбыта был задействован принцип государственной монополии, но в переходе время сбыт соли осуществляли государство и частные лица параллельно. Что касается налогообложения, то отдельные налоги на соль были отменены, точнее, они были включены в стоимость соли.

На северо-востоке Китая марионеточное государство Маньчжоуго в 1936 году ввела монополия на соль: при министерстве экономики было учреждено главное управление по делам монополии, а на региональном уровне функционировали сотни его филиалов. В Центральном Китае Отдел по соляным делам сначала был создан при марионеточном правительстве 1938–1940 годов, а затем был преобразован в департамент. После образования коллаборационистской Китайской Республики под руководством Ван-чжаомин (Ван-цзинвэй — Прим. переводчика) в апреле 1940 года старая система была восстановлена, заново было учреждено соляное ведомство. В Северном Китае псевдо-Северокитайским комитетом по политическим делам был создан Главное финансовое управление, которое отвечало за соляные дела. На региональном уровне было создано несколько бюро по управлению соляными делами в Чанлу, Шаньдуне, Циндао и Шаньси. В подчинение шаньсиского отделения входил Филиал по управлению соляными делами Хэдуна, отвечавший за производство и сбыт прудовой соли в Юньчэне.

За 60 лет с момента образования Китайской Народной Республики первого октября 1949 года система управления соляными делами прошла сложный путь преобразований, но политика соляной монополии не изменилась. Основными элементами соляной монополии являются фиксированные производственные площадки, лицензирование оптовой торговли солью и ее перевозки. И самым главным стало то, что вопросы по монополии на соль и профилактике йододефицитных заболеваний были поставлены под контроль государственных законов. В наше время Китайская национальная корпорация соляной промышленности с логотипом CNSIC, отвечая требованиям эпохи и современных реалий, активно ведет свою деятельность под лозунгом «Лидерство в современной соляной промышленности во имя создания лучшей жизни».

 

Лодки, перевозящие соль по реке Фусихэ (г. Цзыгун, 1930-ых годы)

Раздел 1. Соляные романы периода новой и новейшей истории

Среди феноменов солевой культуры периода новой и новейшей истории весьма ярко представляется художественная литература — романы и рассказы. По тематике их условно можно разделить на три группы. В первую группу входят художественные произведения, посвященные истории соляной промышленности. Например, роман Ли-ботуна «Слезы букета хризантем», в котором говорится, что соляное дело составляет главную часть перевозок продовольствия по речным путям в городе Янчжоу. А в книге У-ханя «Жизнеописание Чжу-юаньчжана» мы находим описание восстании солеваров под руководством лидера торговцев солью Чжан-шичэна, и так далее. К второй группе относятся художественные произведения, в которых дано описание жизни и трудовой деятельности солеваров периода новой и новейшей истории. Например, в романе Ван-юйци «Цзылюцзин» рассказывается о взлете и падении влиятельного семейства, живущего в Цзыгуне в провинции Сычуань. А в романе Цзи-вэня «Отзвуки города» описывается стремление группы торговцев солью, чаем и шелком спасти страну в период новой истории и т. д. В художественных произведениях третьей группы мы видим реалистические исторические картины того, как народ соледобывающих районов под руководством Коммунистической партии Китая вел борьбу с противниками на Войне сопротивления японским захватчикам, освободительной войне и во время Аграрной революции. К этой группе относится, например, роман «Смутная история морской соли», написанный некоторыми писателями из Тяньцзиньской ассоциации писателей после их посещения соледобывающих регионов в 1950-х и 1960-х годах. В этом романе мы видим, как народ соледобывающих районов под руководством Коммунистической партии Китая после многолетних неурядиц и жизненных тягот заново поднял энтузиазм к работе, вновь почувствовали прелести жизни.

1. Исторические темы о соляной промышленности

Вообще говоря, одна из главных особенностей романа заключается в том, что он не ограничен временем. Это не только дает писателям огромный творческий простор и неисчерпаемые материалы, расправляет крылья воображения для творчества, но и в то же время оставляет широкие возможности для использования тематики от прошлого до настоящего. Есть несколько примеров этого в соляных романах периода новой истории.

Роман неизвестного автора «Как парикмахер Титоуэр одалживал своею жену непутевому другу» состоит из девяти глав, в нем повествуется весьма смешная история. В годы под девизом Сяньфэна в городе Янчэне (ныне Гуанчжоу — Прим. переводчика) жил крупный соляный купец по фамилии Пань, у которого было большое количество наложниц, среди которых особой благосклонностью пользовалась наложница по фамилии Чжоу. У нее есть брат по имени Чжоу-гуй. Тот был полнейшим транжиром и вел развратный образ жизни. Однажды сестра дала ему триста лянов серебра, чтобы он обзавелся семьей. Но, получив деньги, Чжоу-гуй тут же побежал к Титоуэру, хозяину парикмахерской «Хунли», и с ним пошел играть в азартные игры. Так вскоре были проиграны все деньги. Пришел день 60-летия купца Паня, а Чжоу-гуй не имел ни гроша в кармане и стыдился приходить поздравить виновника торжества. Чжоу-гуй все раздумывал, и вдруг к нему в голову пришла мысль. Он одолжил у Титоуэра его жену по фамилии Фэн и пришел с ней к Паню домой. На встрече Чжоу-гуй выдавал жену Титоуэра за свою, лишь бы скрыть тот факт, что он растратил все деньги. Но коварная и тщеславная Фэн, от зависти к богатству семейства Паня решила пользоваться случаем, и тут же провела с Чжоу-гуем ночь. Тем временем Титоуэр так и не смог дождаться возвращения своей жены. В ту же ночь он тайно пробрался в дом Паня и пытался заставить свою жену вернуться с собой. Увидев своего мужа, Фэн крикнула: «Держите вора!» Так был пойман Титоуэр, и его повели в уездную управу. Начальник уезда ввиду большого авторитета семейства Паня сразу дал приказ на арест задержанного без никаких допросов, и Титоуэр был заключен в тюрьму. В то время большинство посетителей парикмахерской Титоуэра были представителями народности хакка, они собрали сотни людей и вышли на забастовки. Они пришли в уездную управу, и, выступая в защиту Титоуэра, рассказал начальнику уезда все как было на самом деле. Опасаясь инициировать всеобщий гнев, начальник уезда проконсультировался с купцом Панем и решил оставить в силе первоначальный приговор, но при этом отпустить Титоуэра. Наложница Чжоу, узнав обо всем прошедшем, сильно поругала своего брата Чжоу-гуя, и выдал Титоуэру в жены одну красивую служанку из семьи Паня. И на этом закончились все перипетии. В романе раскрывается могущество соляного купечества, с которым чиновники не могли не считаться.

«Иллюстрированный журнал Дяньшичжай» является известным новостным журналом периода новой истории, главным его редактором был Ву-южу. Он родом из уезда Вусяня в провинции Цзянсу. С детства он увлекался народным стилем живописи, мастерски писал, придавая картинам тонкий юмор. Помимо работы в «Иллюстрированном журнале Дяньшичжай» Ву-южу был вызван в столицу и писал для императорского дворца. Среди его работ были картины и иллюстрации, коснувшиеся соляного купечества Янчжоу. По нашим неполным подсчетам к таким работам относятся такие картины, например, о том, как Хэ-ляньфан строил сады в Янчжоу, как купец из провинции Аньхой по фамилии Ван подвергался обмену в Ханчжоу; о беспорядках в Главном соляном управлении в Шиэрсюе и т. д. Ниже приводится краткое содержание истории «Шахматное состязание за красавицу-служанку» из «Иллюстрированного журнала Дяньшичжай»:

 

«Иллюстрированный журнал Дяньшичжай: Шахматное состязание за красавицу-служанку»

«В Янчжоу жил один богатый соляный купец, по натуре он был расточительным человеком и любил играть в шахматы. В одном году, под конец весны, некий барич из Сычуани, проезжая через Янчжоу, решил навестить соляного купца. Тот бы рад визиту барича. Однажды, узнав о том, что соляный купец хорош в шахматах, барич предложил ему сыграть партию. В ответ купец сказал: «Я никогда в жизни так просто не играю. Уж вы твердо решили выяснить, кто из нас сильнее, то нужно сделать какую-нибудь экстраординарную ставку». Барич спрашивает: «Можно ставить все угодно, а что вы подразумеваете под экстраординарной ставкой? Проясните, пожалуйста». Купец сказал: «У меня есть любимая девушка-служанка Лань-ин, очень красивая и талантливая, и я хотел бы сделать ее ставкой. Если вы сможете победить меня, Лань-ин будет твоей. Но, боюсь, вы не сможете делать подобную ставку. Вот и жаль!» Когда барич услышал это, он сказал: «Не виду в этом никакой трудности!» Он тут же повелел своего слугу привести служанку по имени Цзяннаньчунь, которую барич взял собой в поездку. И по красоте, и по умению суждения Цяннаньчунь ничуть не уступала Лань-ину. Так соляный купец и барич начали играть. Сначала они были на равных, но вскоре купец проиграл партию, и был вынужден отдать Лань-ина баричу. Так самонадеянный купец, гордившись своим шахматным мастерством, и никогда не встречавшись достойного соперника в Янчжоу, проиграл баричу из Сычуани, и отдал красивую девушку за бесценок»[146].

В романе драматурга современности Хуан-вэйжо «Хуэйчжоуские купцы периода династии Цин» повествуется такая история:

В эпоху процветания династии Цин император совершал инспекционную поездку на юг. По инициативея, председателя ассоциации соляных купцов города Янчжоу местные купцы устраивали торжественный пышный прием. Император был очень доволен приемом, но многие хуэйчжоуские купцы затем оказались в состоянии банкротства. Чтобы заново собрать средства и начать торговую деятельность, Ван-чжунлянь поневоле впал в пучину борьбы за интересы между чиновниками, в результате чего был приговорен к каторжным работам, а все его имущество было конфисковано. Шестнадцатилетние юноши Ван-цзунлян, Чэн-юаньлян и бедняк Ван-вуцзин покинули родину и начали новую жизнь в качестве бродячих торговцев. Они повидали и испытывали на себе многое на своем тернистом жизненном пути. Разный опыт в бизнесе и эмоциональные переживания трех подростков привели их к разным судьбам. В произведении дается яркая интерпретация философии бизнеса и коммерческого духа, исповедуемого купцами Хуэйчжоу, благодаря чему читатели могут понять сущность хуэйчжоуских купцов как людей, бизнесменов и чиновников[147].

2. Изображение жизни соляных купцов и солеваров

В своем романе «Красный пион» Линь-юйтан неоднократно давал описание соляных купцов. Например, во второй главе говорится: «Всем известно, что все торговцы солью в Янчжоу — миллионеры!». Упомянутый в тринадцатой главе Ян-шуньли, «богатый купец из Янчжоу», на самом деле занимался соляным бизнесом. А в двадцать шестой главе о нем было написано так: «Я знаю, что Ян-шуньли ради удовольствия похищал женщин, и запирал их в трех виллах. Мы в это не вмешиваемся, так как нашей братве неудобно иметь с ним дело. Но я говорю вам, что такие вещи неприемлемы в нашем обществе». Причина того, что янчжоуские соляные купцы вели себя развратно, во многом была связана с их большими финансовыми возможностями. Поскольку они редко вкладывали свои финансовые ресурсы в расширение своего бизнеса, поэтому самые большие их денежные затраты приходились на удовлетворение своих материальных удовольствий. Другой причиной такого жизненного уклада у соляных купцов была опустошенность, ведь чтение конфуцианских книг далеко не было любимым занятием для большинства соляных богачей.

Ван-юци родился в 1905 году в городе Цзыгун провинции Сычуань, был членом Лиги левых писателей, писал под псевдонимами Юйци и Маньинь. В молодости Ван-юци учился в Пекинском институте управления железнодорожным транспортом и увлекался литературой. В 1929 году во время стажировки в Шанхае Юй-дафу (китайский писатель, поэт, публицист — Прим. переводчика.) познакомил его с Лу-синем (китайский писатель, основоположник современной китайской литературы — Прим. переводчика.). В 1930 году, после окончания института Ван-юци устроился в Тяньцзиньское управление железной дороги Бэйнин, и в свободное время занимался литературным творчеством. С 1934 года он работал редактором ежемесячного левого литературного журнала «Современная литература», в которой печатались запрещенные произведения левых писателей из Шанхая. Этим он способствовал развитию и процветанию левой литературы. А за период с 1930 по 1935 год опубликовал в «Тяньцзиньском еженедельнике» ряд своих работ, включая «Мираж», «Тень родного города», «Отстающий», «Сезон цветопада», «Славное возвращение и уход с поражением», «Одинокий человек», «Канун Нового года», «Старик и клоун», «На борту корабля» и другие. Ван-юци является автором романа «Взлет и падение». Литературный псевдоним Маньинь был впервые представлен перед читателями в 1942 году, когда его роман «Цзылюцзин» был издан издательством Книжным домом культуры в Чэнду. А под романом «Стремительный поток», изданный в 1936 году в Шанхае, впервые значился псевдоним Юй-ци.

В своем романе «Цзылюцзин» Ван-юйци описывал жизнь на солеварне в Цзыгуне[148]. Книга была написана между 1929 и 1936 годами, ее рукопись была сначала опубликована по главам в нанкинском журнале «Центральное обозрение», затем под псевдонимом Маньинем книга была издана Книжным домом Востока в Чэнду, общий объем рукописи составил 200 тысяч иероглифов. В качестве литературного произведения, обладающего колоритом провинциальной соляной фермы, в романе рассказывается история подъема и упадка одной богатой купеческой семьи. Автор романа пытается сообщить нам о том, что с усовершенствованием средств производства и изменением экономических условий упадок традиционной купеческой семьи феодального общества неизбежен. По всей книге перемежаются различные факты о очагах на соляных колодцах в Цзыгуне, что позволяет читателю получить много знаний о колодезной соли.

Ло-шу (1903–1938 гг.), писательница, уроженка города Цзяньяна (родилась в Чэнду) в провинции Сычуань. Первоначально она носила имя Ло-шими, впервые она подписала имя Ло-шу под романом «Жена незнакомца», который был опубликован в «Ежемесячнике Вэньцзи» в 1936 году. С тех пор она стала пользоваться этим именем вплоть до кончины. «Колодезник», «А-ню», «Уголок на земле» и «Рыбный перевал» были четырьмя новеллами Ло-шу, изображающими жизнь солеваров в Цзыгуне[149].

В «Колодезнике» рассказывается история о том, как измученный жизненными тяготами солевар Лао-гуа от безысходности вступил на путь бутовщика. Его отец, работавший на солеварне, погиб, упав в котел во время варки соли. Перед смертью он сказал сыну, чтобы он никогда не работал солеваром. Однако, как потомок солевара, работавшего в соледобывающем районе, Лао-гуа все-таки не смог отвратить злую судьбу, и пошел по стопам отца. Не выдерживая постоянный голод и холод, Лао-гуа украл огромный корабль с солью у владельца фабрики, и вступил на путь сопротивления эксплуататорам.

В рассказе «А-ню» дается портрет рабочего-подростка по имени А-ню. Его отец также как и отец Лао-гуа, погибает в котле солеварни, а ее мамой силой завладел управляющий солеварней по фамилии Хэ. А-ню не смог вынести такого оскорбления и сильно упрекнул Хэ. После этого Хэ постоянно держал зло на А-ню и использовал всякие возможности, чтобы он нес телесное наказание за якобы недостойное поведение. В новеллах «Уголок на земле» и «Рыбный перевал» также описывается жизненная горечь мелких соляных разносчиков и рядовых солеваров. Эти жалкие соляный разносчики, хоть и занимались торговлей солью, но не могли даже обеспечивать себя ежедневным потреблением соли. Каждый день они ели рис с соленными маринованными овощами и даже ходили с кувшином на соляные колодцы попрошайничать. Перед их глазами представали различные галлюцинации, которые хоть и отличались друг от друга, но все эти видения проходили на сплошном серо-темном фоне. Так жизнь заставила их встать на путь самопроизвольного бунтарства, — они стали воровать соль и заниматься ее контрабандой.

 

Рытье соляного колодца человеческим трудом

 

Рядовой солевар несет на спине баки с рассолом

Помимо литературного творчества Ло-шу была и переводчиком, такие как она в те времена были единичные. Из-за своей ранней смерти она менее известна современным читателям. Произведения Ло-шу, особенно ее четыре новеллы, описывающие трагическую судьбу солеваров, были высоко оценены известным современным писателем Ба-цзинем и знаменитыми критиками Ли-цзяньву и Мао-ибо за богатство сельского духа и притягательную силу.

Ба-цзинь прокомментировал так: «Если бы Ло-шу смогла прожить в этом мире еще десять лет, она бы оставила нам несколько шедевров, изображающих жизнь на соляных фермах в Сычуани». И далее: «Рыбий перевал» и «Вор» — это истории про униженных и угнетенных, за которых она подает голос. Ее работы сильно окрашены сычуаньским сельским колоритом, придающим ощущение простоты и естественности, что также способствует созданию характеров персонажей и возвышения темы. Тексты не были написаны красноречиво, но то, что в них есть — это настоящая и простая красота». Ли-цзяньву так прокомментировал творчество Ло-шу: «Особенно те фрагменты, описывающие соляную фабрику, показали мне иной мир, которого я раньше не знал; отдаленный уголок, на который, кажется, не обращал внимания ни один другой писатель». И далее: «Персонажи в этих произведениях представляют бедные, сильные, несчастные люди, молча борющиеся за свою жизнь. Хоть чувство несправедливости подчас поднимается в их душе, в их больном чахоткой теле, хоть это чувство как-то могло на время утолять голод, но они все-таки молча старались выжить». С удивлением Ли-цзяньву говорит: «Откуда эта девушка, хоть и уроженка этой деревни, столько знает; и все, что она писала не из пустых воображений»[150]. Мао-ибо так оценивал творчество Ло-шу: «Когда речь заходит о сельской прозе, мне вспоминаются труды Ло-шу (Шими). Хотя ее нет в живых уже пять лет, ее литературная жизнь бессмертна. Помимо таких шедевров, как «Жена незнакомца», она писала кое-какие новеллы о жизни рабочих солеварен»[151]. Под «кое-какие» подразумевались именно вышеупомянутые четыре новеллы. Таким образом, становится ясно, что Ло-шу является пионером и лидером в создании современной китайской соляной литературы, а также наследником и человеком, способствующим продвижению солевой культуры.

 

Старинный метод подъема рассола человеческой силой

 

Традиционный метод производства соли на плоской сковороде в Сычуани

3. Соледобывающие районы и соляные купцы в задних планах

Экономическое развитие и сильная культурная атмосфера в соледобывающих районах не только потолкнули соляную промышленность к развитию, повлияли на жизнь соляных купцов и рабочих солеварен, но и оказали влияние на идеологические ценности людей за пределами соляных районов, и вошли в общественную культуру как своеобразный культурный феномен. Многие писателей периода новой и новейшей истории включили в свои новеллы и романы колорит соледобывающего региона. К таким писателям относятся Цзи-вэнь («Отзвуки города»), Ли-ботун («Слезы букета хризантем»), Цзинь-юн («Восемь рас небесных драконов») и т. д.

 

Паровая машина для добычи рассола

Двухтомный роман Цзи-вэня «Отзвуки города» состоит из 36 глав. Первоначально роман публиковался по частям в журнале «Романы Сюсяна». В романе рассказывается о том, как китайские деловые круги перенимали капиталистические методы производства, чтобы возрождать национальную экономику перед лицом торговых войн с зарубежными странами. Соляные купцы и соляные рабочие были людьми двух сословий в рамках соляного управления. Как это было принято считать, что купцы были более богатыми и привилегированными, чем рабочие, и рассматривались как «сильное сословие». А в то время с точки зрения социального статуса, заработной платы и имущественного состояния были представителями «слабого сословия». Однако, романах периода новой истории такое рассуждение одновременно и правдивое, и ложное. Роман Цзи-вэня «Отзвуки города», описывая коммерческую деятельности и неудачи торговцев солью, кокосом, чаем и шелком, ярко иллюстрирует процесс упадка национальной торговли под натиском иностранного капитализма. В романе также реалистично изображен двоякий образ национального купечества периода новой истории[152].

 

Рабочие солевой фабрики перевозят громадное оборудование

В своем романе «Слезы букета хризантем», Ли-ботун, уроженец Янчжоу, реалистически изображал социальные обстановки в городе Янчжоу в начале республиканской эпохи. В одиннадцатой главе он пишет: «Вы, пожалуй, не знаете, с давних времен, когда критикуют маленькие ступни у женщин, то первое место всегда занимает город Хуайчэн, только за ним следует Янчжоу. У женщин из Янчжоу на ступнях все-таки видны пятки, а у женщин из Хуайчэна подошвы вообще слились с пятками, вот по этому их в свое время называли «королем маленьких ступней». Но если серьезно, то такие упаднические обычаи были связаны с соляными купцами». В двенадцатом главе, описывая соляного купца в Шаньяне (т.е. Хуайане) из провинции Цзянси по фамилии Юй, автор пишет: «Его фамилия — Юй, настоящий цзянсиский чувак. Это так называемый друг из Шаньяна, который занимается соляной торговлей, известный как «бутылка Хуай». Если приходили с красивыми фарфоровыми бутылками, то им как-то еще заливал хорошую соль. А если это были глиняные, керамические бутылки то заливал всякую гадость. Ту же гадость заливал и в медные и железные бутылки. Залитое вонючее вещество вообще не было съедобным. Он смотрел не на то, кто приходил с бутылкой, а на то, какие были у человека бутылки!» Упомянутый здесь «бутылка Хуай» означает крайнюю жадность к деньгам. Ради жалкой прибыли он никакого приличия не соблюдал. В пятнадцатой главе говорится: «Маршал, не упоминайте того, кто приехал из Хуайаня, того человека зовут «бутылка Хуай». Каждый, кто приходит к нему за солью с бутылкой, вне зависимости какая она была, — медная, серебряная, фарфоровая, глиняная, — он все заливал сам, и никому заливать не разрешал!» В восемнадцатой главе описывался случай, когда после посещения публичного дома, некий клиент отказывался платить, и хозяйка борделя ругает его: «Этот проклятый козел! Только по акценту я узнала, что он — «бутылка Хуай», жадный-то какой!» В четырнадцатой главе автор пишет: «Так как Янчжоу является важным узлом на Большом канале, и соляное дело на обоих берегах низовьев реки Хуайхэ считается одним из жизненно важных аспектов национальной экономики на сегодня». В двадцать четвертой главе написано: «Вы, наверное, не знаете, что Янчжоу — важный город на северном побережье реки Янцзы, а хуайская соль — краеугольный источник сбора средств для выплаты военного жалованья». И действительно, соль, незаменимая для жизни человека, поддерживает жизнедеятельность не только города, но и целого государства.

В двадцать седьмой главе автор пишет: «даосский монах из Храма Дун-гун по фамилии Ван — человек предприимчивый и умелый. Благодаря своим деловым способностям он сумел открыть маршрут речной перевозки по каналу, построил дом Вананьлоу в Нанкине, затем начал заниматься перевозкой соли по водному пути. Имел он шесть-семь жен». Как уроженец Янчжоу, Ли-ботун вряд ли создал этот персонаж спроста. Описанный им в романе монах-купец Ван, скорее всего, имел свой прототип в реальности, которым были некоторые соляные купцы из Янчжоу.

Известный современный автор романов о боевых искусствах Цзинь-юн в своем произведении «Восемь рас небесных драконов» описывал соледобывающий район Хэйцзин (Черный соляный колодец), расположенный у подножья Юбишани в северо-западной части уезда Луфэнсяня в провинции Юньнань. История добычи соли в этом месте прослеживается до периода позднего неолита. Четыре тысячи лет назад, девушка народности И по имени Ли-ачжао, следуя за черным быком обнаружила рассольный источник у подножия горы у реки, и с тех пор предки начали добывать из него воду для потребления в пищу. В бронзовом веке они выкопали пруд для хранения рассола и примитивным методом с применением древесного угля начали производить соль. В период Наньчжао (Южное Чжао, 629–1382 гг., династия и государство на территории нынешней пров. Юньнань — Прим. переводчика.) люди выкопали водоем для хранения рассола и выжаривали соль в котлах, и эту соль преподносили императору в качестве дани. В эпоху династии Западная Хань Хэйцзин стал важным пунктом по производству колодезной соли в Юньнани. Во времена династии Юань центральное правительство образовало административный район Вэйчулув, был учрежден комиссариат по соляным перевозкам для управления соляной добычей в Хэйцзине. В годы под девизом Хунъу династии Мин на месте было учреждено ведомство по сбору соляного налога, оно находилось в прямом подчинение администрации провинции, а начальник ведомства имел пятый чиновничий ранг. Во времена династии Цин соляная промышленность в Хэйцзине достигла своего пика развития, объем местного сбора соляной налоги составлял 64% налога на соль во всей провинции Юньнань. В течение длительного периода времени уезд Хэйцзин, расположенный глубоко в горах, вносил весомый вклад в налогообложение и пополнение казны провинции Юньнань.

Соль, производимая в Хэйцзине (Черный колодец), на самом деле белоснежная, но ее называют черной солью. Само название, конечно, не очень привлекательное, но оно поистине считается «золотой вывеской» уезда. В «Очерках о Юньнани», написанный Юань-цзы в одиннадцатом году под девизом Чжэньюани династии Тан (795 год) говорится: «Соль из Хэйцзина — белая и вкусная, наслаждаться ею могут только в Наньчжао». В период конца династии Цин начала республиканской эпохи соляное производство в Хэйцзине достигла своего пика, только кустарные мастерские производили до 5 000 тонн черной соли в год. Жители южных провинций, а также ряда сопредельных с ними иностранных государств гордились тем, что могли употреблять черную соль.

В целом «соляные» романы и новеллы периода новой истории немногочисленны, но они охватывают довольно широкий спектр содержания. Причины такого положения были две. Во-первых, по мере обогащения производственных материалов и средств к существованию, соль, хотя и по-прежнему имеет большое значение в политической и экономической жизни страны, а также в повседневной жизни людей, но стала занимать значительно меньшую долю в национальной экономике. В этом отношении соль в определенной степени уже не такая значительна, как она была в прошлом. Во-вторых, с процветанием культуры и искусства увеличилось количество литературных произведений в целом, и на это м фоне наблюдается относительный упадок соляной литературы. Особенно в последние годы наблюдается бурное развитие кинематографии, телевидения и интернета, и они неоспоримо вытесняют традиционную литературу как вид искусства. Такое явление, безусловно, является положительным для социального развития в целом, и оно также приносит солевой культуре редкую возможность для дальнейшего развития.

Раздел 2. «Соляная» поэзия периода новой и новейшей истории

«Соляная» поэзия периода новой и новейшей истории развивалась в таком же русле, что и вся история китайская. Во-первых, в количественном отношении этот период ничуть не уступает никакому другому историческому периоду. Во-вторых, со времен «Движения четвертого мая» китайская поэзия представилась и в новом, и в старом стиле, они дополняли красоту друг друга, и «соляная» поэзия не была исключением. В-третьих, вышел в свет ряд отдельных сборников и периодических изданий соляной поэзии, что представляло явление, невиданное ни в один другой период истории.

В 1950-х и 1960-х годах в сборники народных песен, изданные в различных провинциях и городах, вошло много «соляные» стихотворения. Так, например, в сычуаньском журнале-сборнике стихов «Звездочки» часто публикуются стихотворения, посвященные соли. А в провинции Шаньдун выходит журнал стихов «Море облаков». Этот журнал является собственным периодическим изданием Общества любителей соляной поэзии Шаньдуна. Его пробный номер вышел в 1987 году, и журнал стал регулярно выходить с 1988 года. Формат трехмесячника в 1/16 листа, объем — 40 страниц, тираж — 500 экземпляров. Журнал распространяется издателем бесплатно, номера в основном раздают всем членам поэтического общества, авторам стихов, предприятиям соляной промышленности, вышестоящим административным органам и соледобывающим районам в других провинциях. За издание журнала отвечает Главное управление соляным делом провинции Шаньдун. Такие известные поэты современности, как Цзи-юй, Лю-фэнцзинь, Су-вэньхэ и Хуан-цян числятся в консультативной группе издания. Цель издания: служить соляной промышленности и объединять современные поэты регионов во благо возрождения соляной промышленности провинции Шаньдун. В номере есть такие постоянные рубрики, как «Любовь к серебряной отмели», «Восемь ликов жизни», «Нектар любви», «Очарование старины в наши дни», «Мастерская ветряных колокольчиков», «Форум читателей» и «Поэзия свободного стиля». Авторами стихов в журнале в основном являются работники соляных предприятий регионов Китая и поэты-коллеги из других экономических сфер.

 

Рабочие солеварни в прежние времена

Опираясь на принципы идейности и художественности, сборник «Китайская соляная поэзия» представляет собой отобранное собрание 200 представительных соляных стихотворений более чем 100 авторов от начала династии Цинь до наших дней. Собранные в книге стихотворения располагаются в хронологическом порядке с «кратким представлением автора» перед каждым произведением и «Примечаниями и комментариями» после. Среди авторов собранных стихов есть как императоры, вассалы, генералы и дворцовые сановники, так и местные чиновники, великие литераторы и простые люди. Что касается тематики, то здесь представлен широкий спектр тем: от воспевания добродетели великих личностей до иронического разоблачения, от исторических повествований до рассказов о путешествиях. Настоящая книга не только наследует культуру и технологию соляной промышленности, но и восполняет недостатки летописи. Представленные в книге работы описывают практически все разновидности соли: морскую, прудовую (озерную), колодезную, каменную.

Обилие современных соляных стихов объясняется двумя факторами. Во-первых, после Движения четвертого мая появилась масса литературоведческих газет и журналов, а процветание китайской литературы и популяризация интернета в наши дни предоставили авторам стихов широкие возможности для публикации своих работ. Во-вторых, наблюдается резкое повышение уровня грамотности и литературной подготовки населения. Время, когда поэтические круга доминировали исключительно образованные и воспитанные литераторы, окончательно ушло в прошлое. Сосуществование поэзий старого и нового стилей также объясняется двумя причинами. Во-первых, инициаторы, сторонники и последователи Новой культуры, возникшей после Движения четвертого мая, такие как Лю-баньнун, Го-можо, Я-сянь были воспитаны в старых культурных традициях, но в то же время они воспринимали новые культурные идеи, поэтому соляная поэзия нового стиля уже появилась тогда. Во-вторых, благодаря беспрецедентной активности издательского дела, люди могли ознакомиться с массой древних поэтических текстов. Люди воспитываются в новой культуре, но при этом не хотят отказаться от лучшего из старой культуры. Далее мы коротко прокомментируем отобранные нами некоторые репрезентативные работы, отличающиеся и по стилю, и содержанию.

1.Лю-баньнун и его «Хлеб и соль»

Лю-баньнун (1891–1934 гг), уроженец города Цзянъинь, провинция Цзянсу. В ранние годы он участвовал в Движении новой культуры и был известным поэтом во время Движения четвертого мая. В своих работах поэт изображал несчастную жизнь представителей низших слоев общества того времени, по своей форме стихи Лю-баньнуна носят сильные признаки народных песен. Он является автором ряда поэтических сборников, в том числе «Сборник кнута», «Сборник черепичного котла» и «Избранные сочинения Лю-баньнуна» и т. д. Стихи «Хлеб и соль» автор написал в Париже 8 мая 1924 года.

В предисловии Лю-баньнун пишет: «Помню, пять лет назад в Пекине один господин по фамилии Ван сказал мне: «Бедные жители Пекина довольствуются на ужин только двумя лянами лапши, ложечкой соли и половиной дудчатого лука. Это было довольно легкомысленное и даже язвительное высказывание. Я как-то пропустил его слова мимо ушей. Вчера на маленькой улочке в латинском квартале я увидел очень маленький ресторанчик под названием «Хлеб и соль», я был так впечатлен, что подумал, что лучшего названия для него и быть не может. Ночью я потерял сон, и по ходу мысли о том ресторанчике вспомнил слова господина Вана. Вот и на писал одно стихотворение на пекинском диалекте».

Соль была предметом первой необходимости для ранних европейцев. Автор, черпнув вдохновение из шуток о еде бедняков в Пекине, а также из распространенного в Европе народного выражения «хлеб и соль», написал такое красивое стихотворение. Оно не только обладает очарованием устной речи пекинских трудящихся низшего класса, но и реалистически описывает их жизнь и прямолинейный характер.

2. Го-можо и его «Соляный пруд»

Го-можо (1892–1978 гг.), первоначально звали Го-кайчжэнь, его второе имя — Шанву, использовал «Можо» как литературный псевдоним. Го-можо — выдающий современный писатель, поэт, драматург, палеограф, основоположник новой поэзии в Китае. Он был уроженцем города Лэшань, провинция Сычуань. В 1914 году он поехал учиться в Японию, начал занимался медициной, а затем литературой. С 1918 года начал заниматься лирическим творчеством нового стиля. В 1921 году опубликовал сборник стихов «Богиня», в котором выражал антиимпериалистический и антифеодальный дух времени. После образования КНР он занимал должности члена Комитета Центрального народного правительства, вице-премьера Госсовета и председателя Комиссии по культуре и образованию по совместительству, президента Китайской академии общественных наук, председателя Всекитайской ассоциации работников литературы и искусства (ВАРЛИ). В «Полное собрание сочинений Го-можо» включено его лирическое произведение «Соляный пруд».

«В эпоху династии Тан бог пруда был присвоен титул Линцингуна, древний соляной пруд могуществен и многофункционален. Солнечный свет превращает отмель в серебряный остров, а сернистый натрий очищается в нейлон. Все это не является божественным творением, эту работу взял на себя человек. Запретный город остался, но больше не считается запретным. Он все стоит, противостоит северному ветру, помня всю горечь прошлого». Эти слова стихотворения Го-можо собственноручно написал 29 ноября 1965 года после своего посещения соляного пруда в Юньчэне в Шаньси. В стихотворении автор описывает славу и процветание соляного пруда в прошлом и воспевает его вклад в развитие региональной экономики в наши дни.

3. Тянь-хань и его «Воспевание Источника немой девы»

Тянь-хань (1898–1968 гг.), известный как Шоучан, писал под литературным псевдонимом Чэнь-юй, родился в городе Чанша, провинция Хунань. Он был современным драматургом и деятелем театрального искусства. В молодости Тянь-хань учился в педагогическом училище в Чанша. Будучи студентом, он любил народные оперы и писал небольшие пьесы, такие как «Слезы Ханьяна» и «Новый веер цветущих персиков». Позже, во время учебы в Японии, он познакомился с Го-можо и стал его близким другом. После основания Нового Китая он занимал должность директора Бюро искусства при Министерстве культуры, председателя и секретарем парткома Союза китайских драматургов и заместителем председателя ВАРЛИ. Его наиболее репрезентативными произведениями были «Гуань-ханьцин», «Принцесса Вэньчэн», «Марш добровольцев» (песня, гимн КНР, фильм — Прим. переводчика.) и т. д. 19 января 1961 года после просмотра оперы «Источник немой девы», исполненной народным ансамблем песни и пляски Шаньси, Тянь-хань посетил этот знаменитый источник и на месте сочинил это стихотворение на память. Стихотворение гласит: «Благодаря золотой иголке [девы] десятки тысяч людей могли наслаждаться сладкой водой, а сама эта история была поставлена на театральную сцену. У подножья древней горы Чжунтяошани расположен белоснежный пруд, и все останавливаются, чтобы посетить Источник немой девы».

Пресный Источник немой девы Расположенный слева от храма Соленого пруда в Юньчэне в провинции Шаньси. Его воду добавляли в рассол во время производства луской соли при высокой температуре воздуха. Это делалось для того, чтобы рассол не оседал, и эта процедура в народе называлась «добавление сладкой воды». Старая легенда гласит, что давным-давно девушка по имени Тяньгу при помощи золотой иголкой обнаружил источник, но в итоге девушка была ранена колючим быком-чудовищем и стала слепой и немой. Чтобы почтить память этой легендарной личности, в 1960 году народный ансамбль песни и пляски провинции Шаньси создал по этой истории танцевальную драму и поставил ее на сцену.

4. Я-сянь и его «Соль»

Я-сянь (1932 — ), настоящее имя — Ван-цинлинь, родом из Наньяна, провинция Хэнань, известный поэт современности. Получил квалификацию магистра в Университете Висконсина (США), работал главным редактором журналов «Возникновение», «Поэтика», «Литература и искусство Львенок», приложения к тайваньская ежедневная газета «Юнайтед дэйли ньюс» и директором редакции ежемесячника «Объединенная литература». В настоящее время он живет в США, является автором «Сборника стихов Звонких струн» и др.

 

Рукопись Го-можо «Соляный пруд»

 

Фотография сцены оперы «Источник немой девы»

Его работа «Соль» считается одним из таких произведений современной поэзии, в которых таится особый глубокий смысл. Стихотворение гласит: «Нянечка Эр вообще никогда не видела Ф. Достоевского. Весной она только одно говорило: «Соль, соль, дай мне горсть соли!» И ангелы поют на ильмовом дереве. В тому году горох почти не цвел. Караван верблюдов министра службы соляной монополии шел по морскому побережью за семьсот ли отсюда. Ни один пучок водорослей не прошел через слепой зрачок нянечки Эр. Она все только одно кричала: «Соль, соль, дай мне горсть соли!» Ангелы засмеялись и потрясли ей снег. Революционеры прибыли в Учан в 1911 году, а нянечка Эр спрыгнула с бинта для бинтования женских ног, которая висела на ильме, и перешла в дыхание дикой собаки и в крылья стервятника. Многие голоса унес печальный ветр, эх, соль, соль, дай мне горсть соли! В том году горох был почти полностью в белых цветах, а Достоевский вообще никогда не видел нянечку Эр».

 

Тысячелетние соляные поля (пров. Хайнань)

В литературе «соль» несет на себе различные символы. В этом стихотворении автор используя такие слова и образы, как «нянечка, Достоевский, весна, ильм, горох, водоросль, снег, министр службы соляной монополии», передает свои лирические чувства. Он, объединяя эти, казалось бы, ни чем не связанные друг с другом понятия в одном стихотворении, создал яркую картину того, что в те неспокойные времена простые люди в лице нянечки Эр не могли обеспечивать себя даже самым необходимым.

5. Ван-цицзян и его «Соль»

Ван-цицзян, окончил Школу военно-морских офицеров, служил капитаном корабля и командиром флота. В настоящее время работает директором Военно-морской академии Университета трех армий (пров. Тайвань). Он является автором сборников стихов «Река снов» и «Океанские фамилии». Его стихотворение «Соль» поистине считается шедевром современной соляной поэзии. В стихотворении автор пишет так:

«После десятков миллионов лет раскачивания, наконец, образовалась крупинка соли. Сухая и кристаллическая, оно лежит в грядке для сушки. Не смогу вернуться к бродячему состоянию, теперь я такой, какой есть, больше не являются частью непроизвольных волн. За пределами соляных полей все раскачивает большое море, большое пространство и вечность, дразнящие мою распухшую голову. Я не знаю, как я смогу перестать смотреть ... Я опустил брови и прилежно лижу звук и вкус в себе. На соляных полях я с новой настороженностью пробовал соленость в себе. Все море, все море отвернулось от меня. Оно ругает меня за предательство. За предательство, из-за которого я стала одинокой? Скитаться по воле волн — больше не мое. Какое великое предательство, — сказать огромной, привычной, бродячей жизни, продлившейся десятки миллионов лет, до свидания. Море ушло далеко, оно никогда не знало остановки, видит только новорожденные, странные формы, порожденные собой. Оно их утверждает. А я вдыхая свою сущность. Белая и твердая кровь внутри и снаружи создает богатство и глубину маленькой личности, такая не знакомая, но близкая. Солнце, обжигающе горячее, облучает меня, я попрощался со своим прошлым, теперь я — откровенный, грубоватый, занимающий небольшое пространство куб».

Люди соли симпатизируют, потому что она имеет очень тесную связь с человеком. Соль — это друг, без нее цивилизованное общество быть не может, ведь для человека она является важным средством для существования и производства. Есть такая греческая пословица, которая гласит так: «недостоин своей соли». Ее употребляют в случае, когда кто-либо не справляется с своей работой, когда его компетентность подвергается сомнению или критике. Соль — это человек, а человек — это соль. Какой загадочный минерал, какая замечательная ассоциация. Поэт рассказывает историю зарождения морской соли, воспевая ее стремление к свободе, освобождению и ее любовь к новой жизни. Стихотворение исследует сущность жизни и отражает превратности человеческого мира, описание в нем очень образное, но и рациональное, разумное. И самое главное, стихотворение пронизано глубокими наблюдениями и размышлениями автора об обществе и жизни человека.

 

 

Соляные поля

Раздел 3. Литература о солевой культуре

Публикация и издание трудов по солевой культуре периода новой и новейшей истории осуществляется в трех основных аспектах: 1). Разбор и издание многочисленной древней «соляной» литературы. 2). Составление и публикация книг-хроник географического описания различными соляными департаментами от центрального до местного уровня. 3). Публикация многими исследователями собственных монографических работ по солевой культуре.

1. Соляная литература выпуска ХХ века

К публикациям, изданным до 1950-х годов относятся: «Соляное законодательство династии Цин» (Чжан-маоцзюн и др., 300 томов, 1914), «Важные сведения об управлении соляным делам в Хэдуне» (Чжан-маоцзюн и др., 1915), «Важные сведения об управлении соляным делам в Монголии» (Лю-чаомин, 1917), «Важные сведения об управлении соляным делам в обоих Чжэ» (Ян-жусан, 1923), «Свод исторических данные управления соляным делам в обоих Чжэ» (Управление соляными перевозками в обоих Чжэ, 1923), «Краткая история управления соляной монополией в Китая» (У-аньбан и Чжи-гою, 1927), «Свод соляных законов» (Чжоу-цинъюнь и др., 100 томов, 1928), «Хроника производства морской соли в Фуцзяни» (Инь-жули, 1928), «Налоги на соль и соляные законодательства Китая» (Тянь-бинь, 1929), «Важные сведения об соляных законодательствах Китая» (Линь-чжэньхань, 1930), две версии «Хроники управления соляным делом Китая», составленные Ревизионным управлением соляным делом и Архивами Главного управления соляным делом; «Важные сведения о сычуаньской соли», «Важные сведения о хуайской соли» и «Важные сведения о чжэцзянской соли» (Синь-ци); «Хроника соляного дела в Гуандуне» (Цзоу-линь), «Краткая история цинхайской соли» (Ву-цзуяо), «Важные сведения о соляных законодательствах Юньнани» (Пань-динсян, 1936), «Важные сведения о соляном деле в Юньнани» (Ян-сюньминь, 1936), «Обзор соляного дела Хэнани» (Цзян-шоуи, 1936), «История соли в Китае» (Цзо-шучжэнь, 1937), «История соляного дела Китая» (Цзэн-янфэн, 1937), «Важные сведения о луской соли» (Цай-гоци), «Хроника соляного дела восточной Юньнани» (Дун-сяньчжоу), «Свод дел по соляным законодательствам Хуайбэя» (Пань-яньхуа), «Свод материалов о соляном деле» (Лю-кай и др.). В республиканскую эпоху были составлены две карты-панорамы — «Панорамы соляного пруда Хэдуна» и «Карта соляных прудов Юньчэна в проинции Шаньси». В 1936 году был издан «Словарь соляного дела», составленный Линь-чжэньханем. Этот словарь был переиздан Издательством древних книг Чжунчжоу в декабре 1988 года. Опираясь на материалы о соляной промышленности за период с второго по двенадцатый год Республики, этот словарь обладает большим объемом и богатым содержанием из текстов и иллюстраций. Этот словарь считается незаменимой справочной литературой об соляной истории и в наши дни.

С 1950-ых годов в провинции Тайвань были сделаны фотокопии таких древних книг по истории соли, как «Хроника соляных законодательств обоих берегов низовьев реки Хуайхэ», «Хроника соляных законодательств двух Чжэ», «Хроника соляных законодательств Шаньдуна», «Хроника соляных законодательств Чанлу». АО «Тайваньская соляная промышленность» выпустила книгу «Обзор Тайваня». К личным публикациям, изданным после 1950-х годов относятся такие книги, как «История тайваньской соляной промышленности» (Чжан-сювэнь, 1955), «История управления соляным делом Китая» (Хэ-вэйнин, 1966), «История соляной промышленности в Китае» (Тянь-цюе и Чжоу-вэйлян, 1979), «История управления соляным делом Китая» (Цзэн-янфэн, 1984), «Китайская солевая культура» (Чай-цзигуан, 1991), «Исследования соляных прудов Юньчэна» (Чай-цзигуан, 1991). Главными коллективными публикациями, изданными после 1950 годов, были «Сборник публикаций об истории соляной промышленности Китая» (Чэнь-жань, Се-цичоу и Цю-минда, 1987), «Сборник статей на международном симпозиуме по соляной истории Китая (под ред. Пэн-цзэи и Ван-жэньюаня, 1991), «Соль из Цзыгуна, Китай» (Чжун-чанъюн, Хуан-цзянь и Линь-цзяньюй, 1993), «Краткий обзор солевой культуры Шаньси» (Чай-цзигуан, Ли-ситан и Ли-чжулинь, 1993), «История солевой промышленности Китая: Древние эпохи» (под ред. Го-чжэнчжуна, 1997), «История солевой промышленности Китая: новая и новейшая история» под ред. Дин-чанцина и Тан-жэньюэ (1997), «История солевой промышленности Китая: региональная история» (под ред. Тан-жэньюэ, 1997), «Соляная история Юньнани» (Хуан-пэйлинь и Чжун-чанчжун, 1997), «Историко-географическое описание озер Китая» под ред. Ван-хуанминя и Доу-хуншэня (1988). В 1987 году был издан «Словарь истории культуры Китая», составленный редакционной коллегией Шанхайского педагогического университета. Этот словарь содержит специальный раздел соляного дела, в котором даны объяснения и комментарии к базовым понятиям и терминологии касательно некоторых вопросов соляного управления и законодательства с древних времен до наших дней.

2. Соляная литература выпуска ХХI века

К группе более значимых личных публикаций можно отнести такие труды, как «Популярные сведения по соляной истории Хэдуна» (Чай-цзигуан, 2001), «Исследование соляных прудов Юньчэна» (Чай-цзигуан, 2005), «История соляной промышленности Китая» (Чжун-чанъюн, 2002), «Соляная экономика Китая» (Линь-цзяньюй, 2002), «Тысячелетняя соляная столица Цзыгун, Китай» (Чжун-чанъюн, Хуан-цзянь, Линь-цзяньюй, 2002), трилогия Чжао-бо «Китайские истории о Мертвом море», «Китайские прозаические произведения о Мертвом море» и «Китайские поэтические произведения о Мертвом море» (2002); «Китайская соляная поэзия» (Чжан-иньхэ, 2004), «Непростая соль» (Чэнь-игэнь и др., 2004), фотоработы Сунь-минцзина и др.; «Город на соляных колодцах» (фото Сунь-минцзина и др., тексты Сунь-цзяньсаня, Хуан-цзяня и Чэн-лунгана, 2005), «Популярные сведения по соленому озеру» (Чжао-бо, 2005), «Исследование и дискуссии о солевой культуры Хэдуна» (Чжао-бо, 2005), «Взгляд на соленое озеро — от прошлого к настоящему» (Ли-цзюнь, 2005), «Купцы из Цзыгуна» (Мадлен Зелин, США, 2005), «Соляные личности Китая» (Чжан-иньхэ, 2006), «Жизненно важная соль» (Лю-дэфа, 2006), «От глубокой древности до наших дней» (Жэнь-гуйюань, 2006), «Отслеживание следов соленого моря» (Чжао-бо, 2007), «Китайский вкус: соль и цивилизация» (Ван-жэньсян, Чжан-чжэнъянь, 2007), «Песня о зюйде» (Чай-цзигуан, Ву-цзюнь, 2008).

Из опубликованных в последние годы сборников статей и книг [историко-]географического описания можно перечислить следующие: серия книг географического описания, составленных Цинхайским НИИ соленых озер при КАН в 2003 году, включая «Соленые озера Китая», «Соленые озера Тибета, «Соленые озера Внутренней Монголии», «Соленые озера Синьцзяна», «Соленые озера Цайдама», «Соленоозерные ресурсы»; первые три книги «Сборник статей по изучению солевой культуры» под ред. Цзэн-фаньина (2005, 2007 и 2008), «Соляная археология Китая» (книга первая, под ред. Ли-шуйчэна и Ло-тая, 2006), «Дом землячества Сициня» (Го-гуанлань, Сун-лянси и др., 2006), фотоальбом «Соль» (Ассоциация фотографов при Китайской национальной корпорации солевой промышленности, 2007). Также было издано немало книг на соляную тему, составленных многочисленными провинциальными и муниципальными соляными ведомствами.

3. Краткие описания некоторых значимых трудов последних двух столетий

1) Издания всеобъемлющего характера

«История солевой промышленности Китая» делится на три отдельных издания: «Древние эпохи», «Новая и новейшая история» и «Региональная история». Объем трилогии — 1,899 млн иероглифов. Книги были изданы Народным издательством в сентябре 1997 года. А авторская коллегия при организации Китайской национальной корпорации солевой промышленности состояла из известных ученых и специалистов со всей страны при поддержке региональных управлений соляным делом на провинциальном и муниципальном уровнях.

«Древние эпохи», первая книга из трилогии «История солевой промышленности Китая», делится на шесть глав: «От глубочайшей древности до эпохи Вэй, Цзинь, Южных и Северных династий», «Период династий Суй, Тан и Пяти династий», «Период династий Сун, Ляо, Ся и Цзинь», «Период династии Юань», «Период династии Мин» и «Период династии Цин». Книга содержит 126 фотокопии каменных надписей, фотографий и соответствующих диаграмм и таблиц. Вторая книга «Новая и новейшая история» делится на два раздела: «Новая история» и «Новейшая история». Первый раздел содержит четыре главы. В первой главе, «Общее введение в соляную промышленность в конце династии Цин», обсуждаются вопросы структуры и характеристик традиционного управления соляным делом. Вторая глава, «Соляная промышленность в Китае в период Бэйянского правительства, посвящена вопросам модернизации соляного управления. «Солевая промышленность при республиканском правительстве в Нанкине» и «Солевая промышленность периода Войны сопротивления японским захватчикам и второй фазы гражданской войны» представляют соответственно третью и четвертую главы книг. Раздел содержит 93 фотографии и соответствующие диаграммы и таблицы. «Новейшая история», второй раздел второй книги, включает в себя пять глав: «Становление солевой промышленности в Новом Китае», «Социалистическое преобразование и планового строительства солевой промышленности», «Соляная промышленность периода Великого скачка вперед и корректировки курса развития», «Соляная промышленность времен Культурной революции» и «Солевая промышленность в период социалистической модернизации». Раздел содержит 88 фотографий и соответствующих диаграмм и таблиц. Третья книга, «Региональная история» состоит из 31 главы, соответствующей административному делению Китая. К данной книге приложены 128 фотографий, диаграмм и таблиц.

Трилогия «История солевой промышленности Китая», основываясь на научных результатах предыдущих веков, разрушила те рамки и шаблоны, когда вся запись о политическом, экономическом и культурном аспектах соляного дела велась по регионах и разновидностям соли. В трилогию вошел большой объем содержания о солевой культуре. Книги представляют собой беспрецедентный, всесторонне полный и систематичный отчет о соляной промышленности Китая с доциньского периода до начала 1990-х годов. Вся работа над созданием трилогии, начиная с подготовки до завершения составления, заняла пять лет и потребовала больших усилий ученых и специалистов. Она считается значимым вкладом Китайской национальной корпорации солевой промышленности в историю и культуру соляного дела Китая.

Книга "История китайской соляной промышленности" под редакцией Чэнь Рана, Се Цичана и Цю Мингда была опубликована издательством "Китайские социальные науки" в декабре 1987 года. Книга содержит в общей сложности 28 научных статей объемом 450 000 слов, опубликованных 31 ученым в Китае в период с 1950 по 1986 год по теме соляной промышленности Китая. Статьи включают исследования, посвященные соляной администрации, соляному праву и соляным купцам, а также дискуссии о соляной науке и технологии, отношениях производства соли и возникновении соляного капитализма; макроскопические исследования прошлого и настоящего и микроскопические анализы одного поколения и одного места. Он в основном демонстрирует уровень исследований по истории соляной промышленности за последние 40 лет после образования Нового Китая.

Три «Сборника статей по изучению солевой культуры» были составлены под редакцией Цзэн-фаньина и изданы Книгоиздательством Башу. Первый сборник был издан в декабре 2005 года и содержит 28 научных статей и переводов, представленных экспертами и учеными из разных китайских НИИ, вузов и соляных учреждений. Объем книги составил 400 тысяч иероглифов. Первый сборник состоит из шести разделов: «Соль и культура», «Соль и дела управления государством», «Соль и технологии», «Соль и пакты», «Соль и социальное развитие»; шестая часть сборника представляет ценные сычуаньские (южносычуаньские) литературные источники о соляном деле в южной. Второй сборник объемом 350 тысяч иероглифов был издан в декабре 2007 года. Он содержит 28 научных статей и состоит из семи разделов: «Соляная политика, управление соляной монополией и соляное законодательство», «Исследование развалин соляных объектов», «Соль и личности», «Соль и местная культура», «Солевая культура и освоение соляных ресурсов», «Соль, наука и технологии»; седьмая часть сборника представляет переводы писем о соляном деле на английском языке. Третий сборник объемом 400 тысяч иероглифов был издан в декабре 2008 года. В нем содержится 30 научных статей ученых и специалистов по солевой культуре со всего Китая. Книга состоит из восьми разделов: «Соляная политика, управление соляной монополией и соляное законодательство», «Солевая промышленность и региональная культура», «Солевая промышленность и корпоративная культура», «Солевая культура и освоение соляных ресурсов», «Солевая культура, литература и искусство», «Исследование солевой индустрии», «Обзор солевой культуры»; в качестве завершающей части представлены переводы писем о соляном деле на английском языке. В целом три сборника представляют собой последние научные достижения в области изучения солевой культуры на самом высоком уровне, и по достоинству считаются тремя яркими визитными карточками кругов изучения солевой культуры Китая.

 

Обложка «Сборника статей по изучению солевой культуры»

2) Региональные издания

«Краткий обзор солевой культуры Шаньси» был издан Народным издательством Шаньси в июле 1993 года. Книга представляет монографическую работу, систематически излагающую солевую культуру провинции Шаньси с акцентом на соляных прудах Юньчэна. Книга содержит 16 глав объемом 210 тысяч иероглифов. Главной линей, по которой велось изучение в книге, были соляные пруды в Юньчэне, истоки первобытной цивилизации региона Хэдуна, а также поэтапное развитие соляного производства на протяжении веков. Повествование в книге коснулось производства луской соли, водного хозяйства, гидротехника в соляных прудах, а также борьбу соледобытчиков против угнетения. В ней исследовались путь развития и характеристики градостроительства, водного хозяйства, культуры, искусства и образования в Шаньси под влиянием соляной экономики; рассуждали вопросы об историческом статусе солевой культуры Шаньси и материальном истоке провинции в качестве одного из мест зарождения китайской нации.

Книга «Соль из Цзыгуна, Китай» был издан Народным издательством Сычуани в декабре 1993 года, входит в серию изданий о богатом историей и культурой городе Цзыгун, знаменитой соляной столице Китая. Она считается научно-популярным изданием, которое систематически и всесторонне знакомит читателей с солевыми ресурсами и соляной промышленностью города Цзыгун. Книга состоит из введения и шести глав: «История соляного промысла Цзыгуна», «Применение и разновидности соли», «Соль и Цзыгун», «Цзыгунская соляная промышленность и технологии», «Соль и культура», «Исторические памятники соляного дела». Книга очень богата своим содержанием, в ней читатели могут ознакомиться с славной историей соляной промышленности Цзыгуна, понять тесную связь между солью и самим человеком, узнать происхождение Цзыгуна, как соляной столицы; ознакомиться с интересными «соляными» рассказами и легендами, церемониальными мероприятиями и традициями на солеварнях, уникальными записями об открытых солеварнях и т. д. Иллюстрированная книга написана общедоступным языком, гармонично сочетает в себе информативность и увлекательность, обладает высокой степенью читабельности.

Книга «От глубокой древности до наших дней» была издана Книгоиздательством Башу в сентябре 2006 года. Сосредоточившись на таких научных областях, как геология, палеогеография, археология, антропология, социология и экономика, автор книги глубоко и систематически раскрывает происхождение древних гоминид, а также истоки возникновения и развития истории и культуры в районе Трех ущелий реки Янцзы. Книга проста изложением, но богата авторскими размышлениями. Ссылаясь на классиков, автор в своей книге проявил большую эрудицию по истории и представил читателям величественную картину истории и культуры бассейна реки Янцзы. Издание является собранием научных результатов, полученных автором за десятилетие своего исследования по солевой культуре. Книга наполнена авторским старанием и энтузиазмом в изучении и продвижении солевой культуры.

3) Фотоработы

Большой фотоальбом «Соль», проект Ассоциации фотографов при Китайской национальной корпорации солевой промышленности, был издан Народным издательством изобразительных искусств в августе 2007 года. Он иллюстрирует богатую историю и культуру соляной промышленности Китая, запечатлел яркие моменты развития и модернизации соляной промышленности Китая с момента проведения политики реформ и открытости. Через объективы фотографов мы видим путь развития соляного дела, и то, как продолжается соляная цивилизация, в этом смысле фотоальбом имеет огромное значение. Альбом разделен на четыре части: «Богатая соляная история», «Соляное изящество», «Современная солевая промышленность» и «Народное благосостояние». В альбом вошло более 200 фотографий, на каждой из которых запечатлена любовь солепромышленников к соляному делу. По этим фотографиям мы не только можем получать ценную информацию об соляной истории и культуре, а также видим процветание современной соляной промышленности. Фотоальбом «Соль» органически сочетал в себе тексты и картины, зрелищность и художественность, имеет большую коллекционная ценность. Он может служить архивными материалами о сводной истории развитии соляной промышленности Китая, его также может рассматривать как изящное произведение искусства, достойного передачи близким и гостям в качестве подарка.

Книга-альбом «Город на соляных колодцах» была издана Издательством Гуансиского педагогического университета в августе 2005 года. Она представляет большой альбом старых фотографий, всесторонне воссоздающий великолепие и красоту соляных полей города Цзыгуна во время Войны сопротивления японской агрессии. Альбом состоит из 150 драгоценных старых фотографий в сопровождении текстов объемом 30 тысяч иероглифов. Помимо «От автора», двух «Предисловие» и «Послесловие», книга-альбом делится на пять разделов: «Город, зарожденный колодезной солью», «Древние и уникальные технологии производства соли», «Государственные хранилища и коварные личины», «Соледобытчики» и «Наследие соляной столицы». Представленные в альбоме фотографии в основном были сделаны преподавателем Цзиньлинского университета, г-ном Сунь-минцзином во время научной экспедиции на солеварнях Цзыгуна в 1938 году. Нынче эти фотографии считаются наиболее полными материалами, всесторонне запечатлевающие управление производственным процессом, перевозками и сбытом колодезной соли в Цзыгуне. И в то же время эти фотографии являются бесценным историческим материалом для изучения истории солевой промышленности, города Цзыгуна и истории Войны сопротивления Японии.

Книга-альбом «Дом землячества Сициня» была издана Издательской группой Чунцин совместно с Издательством Чунцин в июне 2006 года. Формат книги — 1/16, в твердой и мягкой обложке. Книга объемом 270 тысяч иероглифов содержит 291 фотография и графическое изображение, 17 линейных рисунков, пять глав, состоящих из 11 разделов и приложение. В книге представлена всесторонняя, многогранная интерпретация Дома землячества Сициня по разным углам зрения на основе научных результатов мультидисциплинарного исследования. От происхождения, истории, планировки и архитектурного стиля Дома до его художественных особенностей, от распределения и тематического охвата изделий деревянной и каменной резьбы, их художественного вкуса и ценности до их места в истории китайской скульптуры — обо всем этом систематически обсуждалось в книге. К тому же в книге строится онтология культуры Дома землячества Сициня. Книга является первым изданием из серии книг о китайских домах землячества и была представлена на ряде международных и отечественных книжных выставок. Господин Ло-чжэвэнь, корифей исторического сообщества, руководитель экспертной группы Государственного комитета по охране культурного наследия, председатель Китайского общества национальных культурных реликвий, заместитель начальника Экспертной комиссии по китайским городам с богатым культурно-историческим наследием, стал руководителем редколлегии настоящей книги и собственноручно написал в книге такие слова о Доме землячества Сицине: «В нем самые чудные изделия резьбы по дереву и камню, а сам является ценнейшим архитектурным сокровищем».

 

Обложка книги-альбома «Город на соляных колодцах»

 

Обложка книги-альбома «Дом землячества Сициня»

Высоко оценивая достижения ученых периода новой и новейшей истории в научных трудах, мы не должны оставить некоторые вопросы и недостатки незамеченными. Основным их проявлением является то, что влиятельные исследовательские работы всеобъемлющего характера малочисленны, в то время как научные труды локального характера в изобилии.

Раздел 4. Документальные сериалы о солевой культуре

Начиная с 1930-х годов, с появлением киноиндустрии и развитием кинотехники в целях популяризации замечательной традиционной культуры Китая, демонстрации красочные картины богатой историей китайской солевой промышленности, неуклонного проведения монопольной политики, а также способствования бурному развитию современной национальной солевой промышленности, Китайская национальная корпорация солевой промышленности и ряд региональных соляных компаний снимали многочисленные телефильмы о солевой культуре.

1. Документальных сериалов «Китайская история в соли»

После трехлетней съемки Китайская национальная корпорация солевой промышленности совместно с Издательством «Памятники культуры Китая» выпустили первый шестисерийные документальный сериал о солевой культуре с названием «История в соли». Прослеживая исторический путь, этот сериал продемонстрирует тесную связь между солью и политикой, экономикой и культурой Китая; в общедоступной форме рассказывает различные взаимосвязи между солью, человеком, его трудовой деятельностью и бытием. Премьера телесериала состоялась с 28 августа по 2 сентября 2007 года на канале CCTV-10 (Десятый канал Центрального телевидения Китая — Прим. переводчика.) в рубрике «Поиски и находки» и вызвала большой общественный резонанс.

Первая серия, «Платина на желтой земле», рассказывает зрителям о том, что соль всегда была особым товаром, как в древние, так и в современные времена. Она не только неразрывно связана с развитием человеческого общества, но и присутствует во всех живых организмах. Трудно представить, каким был бы мир без соли. Однако в древние времена этот особый товар был доступен далеко не везде. Те места, где добывали соль, чаще становились экономическими, культурными и политическими центрами. Именно благодаря большому соленому озеру, находящемуся в Юньчэне, этот регион в провинции Шаньси и стал одним из мест зарождения китайской цивилизации.

Вторая серия «Сражающийся за соль народ» рассказывает о том, что огромные богатства, полученные на соляной добыче, привлекали внимание захватчиков. Именно соль «породила» многочисленные кровавые межэтнические войны, о чем мы, современные люди, с трудом представляем сегодня. Так, например, таинственный народ Ба, живущий в районе Трех ущелий, в глубокой древности отчаянно сражался за соль. Третья серия, «Преобразовавшая планету Землю отрасль», рассказывает о том, как древние жители провинции Сычуани после династии Хань разрабатывали технологии бурения скважин для поиска подземных ресурсов. Позже эти технологии изо дня в день совершенствовались, что фактически привело к появлению ведущих в мире технологий бурения скважин, тем самым заложив фундамент будущей нефтяной промышленности. Этим и славятся всемирно известные цзыгунские технологии освоения колодезной соли в Сычуани.

Четвертая серия, «Процветающий на войне город», рассказывает зрителям о том, как по мере усовершенствования технологий бурения соляных скважин на территории Цзыгуна в Сычуани появились многочисленные большие семейства, которые сделали огромное состояние на добыче соли. Они и разыграли большую жизненную драму. Эти трагические истории выглядели особенно захватывающими и величавыми на фоне разгара войны. Пятая серия, «Город мечты», знакомит зрителей с городом Янчжоу. Хотя благодаря соляной промышленности город Цзыгун славится своей экономикой на западе Китая, однако, он все-таки сильно уступает городу Янчжоу, который обладает уникальными условиями для вываривания морской соли. Именно поэтому в истории город Янчжоу всегда считался крупнейшим источником поступления соляных налогов, но и экономическим и культурным центром древнего Китая.

Шестая серия, «Бесцветный джинн», рассказывает о чрезвычайно важной роли соли в нашей жизни. Ее можно использовать не только в качестве специи, но и для маринования и заготовки продуктов. В древние времена из-за высокой стоимости соли люди придумали способ, благодаря которому увеличивалась эффективность ее использования — это соус. В древнем Китае существовало множество разновидностей соуса, но, к сожалению, большинство рецептов и технологий приготовления было утеряно. Существует также много разновидностей соли, например, бамбуковая соль. Сперва в бамбуковую трубу кладут высушенную соль и затем трубу сжигают на большом огне, и получается очищенная соль.

 

Старинная улица в Цзыгуне в наши дни

 

Афиша документальных сериалов «Китайская история в соли»

В сериалах зрители могут увидеть те места, где добывают и производят различные соли, — город Юньчэн в провинции Шаньси, где добывают прудовую соль с горьковатой привкусом; район Трех ущелий в Чунцине, где находятся вымирающие соляные источники; города Цзыгун и Янчжоу, где соответственно производят колодезную и морскую соль; а так же другие места, где добывают каменную соль.

2. Документальный сериал «Жизненная артерия»

Инициаторами, планировщиками и организаторами сериала «Жизненная артерия» были Китайская национальная корпорация солевой промышленности, Государственный комитет по охране культурного наследия КНР и Издательство «Памятники культуры». Сериал включает в себя 13 серий: «Внутри и снаружи вкуса», «Повелитель ста вкусов», «Постная жидкость уточенного вкуса», «Кипящие морские волны», «Горемычные добытчики рассола», «Далекий соляный путь», «Следы соляных купцов», «Соленое прошлое», «Песня соленого моря», «Битва за соль», «Мелкая соль и жесткое законодательство», «Великое сокровище государства», «Соль во блага Китая».

Помочь людям вспомнить историю солевой промышленности, понять ее культуру и заглянуть в ее будущее — это то, что объединяет сериалы «История в соли» и «Жизненная артерия». Но они различаются по структуре повествования. Сериал «История в соли» проводит тщательный анализ солевой культуры в рамках шести секторов, четыре из которых соответственно посвящены соледобывающим районам в Шаньси (Юньчэн), Чунцине (Три ущелья), Сычуани (Цзыгун) и Шаньдуне (приморье). Раздельно проводится разговор о городе Янчжоу, как центре соляного производства и сбыта, и роле соли в жизни современного общества. В отличие от своего предшественника, сериал «Жизненная артерия» ведет рассказ не по принципу регионального деления и разновидности соли, а по принципу тематического содержания, — соль, жизнь и здоровья, производство и перевозка, соляная литература и искусство, соляная политика, отношения между солью и военным делом, соляная политика и установки, применение соли в сельском хозяйстве и промышленности и т. д. Другими словами, на наш взгляд сериал «Жизненная артерия» более масштабнее и глубже раскрывает тему истории солевой культуры Китая. Сериал «Жизненная артерия» — единственный и самый крупный на сегодняшний день видеоматериал солевой культуре. Рассказывая о ценных культурных реликвиях и архивных материалах в виде каменных надписей, в сочетании с информацией о соляных легендах, историях, поэзии и песнях, создатели сериала ловкими приемами съемки и рафинированным языком сумели качественно и всесторонне показать глубокий социальный, исторический и культурный подтекст, которые несет на себе китайская соль. В то же время все это делалось с акцентом на современной соляной промышленности и региональных колоритах.

 

Гиря для взвешивания соли республиканского периода

(использованная в Цзиюане и Мэнчжоу в провинции Хэнань)

Без сомнения, сериал «Жизненная артерия» сыграет важную позитивную роль в продвижении китайской солевой культуры. Государственный комитет по охране культурного наследия и Издательство «Памятники культуры», являясь авторитетными учреждениями в области истории Китая, предоставили съемочной группе располагаемые у себя богатые и ценные реликвии и аудио-видео материалы, а высококвалифицированная экспертная группа, а также предоставление соответствующими культурными и музейными организациями эксклюзивной лицензии на съемки значительно обогатил и углубил историко-культурный подтекст документального сериала. Главными создателями и консультантами сериала являются авторитетными представителями из Китайской академии общественных наук и Китайский университет коммуникаций (г. Пекин). Их работа при большой поддержке крупных СМИ придали сериалу еще больше идейности, художественности и воспринимаемости.

В новую эпоху солевая культура в Китае все же процветает. Как передать это столь богатое историей культурное наследие будущим поколениям, и чтобы всем оно было доступно? На наш взгляд, современная киноиндустрия и СМИ — самый прямой и эффективный вариант. Два лучших документальных сериала о культуре, «История в соли» и «Жизненная артерия», рассказывают о соляном производстве, перевозке и историческом фоне в Китае в соответствии с различными видами соли и регионами ее производства. Используя современные высокотехнологичные приемы кино и телевидения, они рассказывают об этих регионах и связанной с ними солевой культуре, показывая, что соль всегда была особым товаром, как в древние, так и в современное время. Соль была не только тесно связана с человеческим обществом, разделяя его «честь» и «позор», но и являлась важными стратегическими ресурсами и источником существования, за которым боролись наши предки. В тоже время эти сериалы относительно систематически излагали историю соляного дела в Китае и траекторию развития национальной культуры. Несомненно, эти сериалы сами по себе являются позитивной и полезной работой для ознакомления людей с солевой историей и культурой, а также популяризации йодистой соли среди населения в целях профилактики эндемического зоба.

 

Соляные меняльные банкноты (выпущенные в северной части пров. Шаньси в 1934 г.)

Раздел 5. Удивительные феномены солевой культуры нового времени

С приходом нового времени масштаб и содержание национальной культуры Китая достигают нового уровня. Перед ней каждая отраслевая культура кажется незначительной и мизерной. Однако именно многочисленные отраслевые культуры объединяются в глубокую многогранную национальную культуру. Феномены солевой культуры, в основном проявляемые в химической промышленности, все обретают новые, уникальные формы.

1. Соляный дом

Цайдамская котловина известена как «Соляный мир», жители которого умеют использовать местные материалы. Они используют соль в качестве дешевого стройматериала для, и строят из нее дома, коровники, конюшни и овчарни. Вместо того чтобы строить стены из кирпичей, выкапывают соляные блоки, складывают их, и используют простую воду в качестве скрепляющего вещества. После полного высыхания стены становятся такими же прочными, как каменные стены из гранита. Жители никогда не беспокоятся о том, что стены могут быть размыты дождем, поскольку осадков здесь выпадает очень мало, а величина испарения огромная, поэтому нет никакой опасности, что соляные стены растают.

Живя в соляном доме, люди могут избавить от многих кожных заболеваний, так как они могут вылечиваться без медицинского вмешательства. Постоянное нахождение в соляном доме помогают улучшать самочувствие и стабилизировать состояние больного, страдающего от гипертонии. Соляный дом также является идеальным и экономичным «холодильником», хранящиеся в нем продукты не портятся и не протухают, и долгое время остаются свежими.

2. Соляная дорога

Соль является идеальным натуральным материалом для мощения дорог. Бетонное и асфальтное покрытие дороги подвергается коррозии и со временем разрушаются, а соль со своей низкой себестоимостью обладает большой стойкостью к коррозии. Цинхай-Тибетское шоссе протяженностью 500 км пересекает соленое озеро Кархан, и участки шоссе протяженностью 90 км были построены солью. Мостить соляную дорогу не представляется особой сложной работой. Сперва разровнять кучу соли бульдозером, затем заливать воду на поверхность, и дорога считается готовой к эксплуатации после высыхания соли. Ремонт и уход за соляной дорогой также несложны, стоит лишь засыпать яму солью и залить воду. После испарения влаги поверхность дороги снова становится гладкой. Дорога, построенная солью, такая же ровная, как асфальтовая, при этом прочная и долговечная.

3. Музеи соляной истории

В Китае существует четыре музея соляной истории: Музей истории соляной промышленности Цзыгуна в провинции Сычуань, Исторический музей-храм бога соляного пруда города Юньчэн в провинции Шаньси, Музей истории соляной промышленности уезда Дайшань в провинции Чжэцзян и Музей истории соляной промышленности Цанчжоу в провинции Хэбэй.

Музей истории соляной промышленности Цзыгуна расположен в историческом центре города Цзыгуна, 1000-летней соляной столицы колодезной соли. Он был основан в 1959 году в стенах Дома землячества Сициня и является одним из первых тематических музеев Китая. Музейные здания состоят из двух древних архитектурных комплексов: важный культурный объект под особой охране государства, Дом землячества Сициня и его подсобные строения с занимаемой площадью 6 303 кв. м и Храм Князя, охраняемый культурный объект провинциального уровня, с занимаемой площадью 705 кв. м. За более 50 лет с момента образования в музее собрана большая коллекция соляных артефактов, включая единственный в мире набор древних китайских буровых инструментов, большое количество экземпляров соляных контрактов, которые иначе называют самым древними китайскими «ценными бумагами», а также реликвии из соледобывающих районов в Юньнани и Тибете. Все эти предметы свидетельствуют многотысячелетнюю историю китайской соляной цивилизации и ее лидирующую позицию в мире в прошлом.

Экспозиция музея, состоящая из 600 артефактов, документов, образцов, макетов, диаграмм, фотографий, скульптур и картин, воссоздает историческую картину производства колодезной соли в Китае на протяжении более двух тысяч лет. По ней посетители могут ознакомиться с тем, как в далеком прошлом люди бурили скважины, добывали рассол и природный газ, производили соль. Музей считается одним из ведущих среди более чем 2 000 музеев в Китае и был удостоен званий «Лучший национальный музей» и «Отличившийся трудовой коллектив культурно-музейной отрасли». Музей был представлен в ежеквартальном журнале ЮНЕСКО «Музеи».

Исторический музей-храм бога соляного пруда города Юньчэн расположен на северной стороне соляного пруда на холме Воюньган в городе Юньчэн, широко известен как Храм бога пруда, важное место поклонения божеству пруда в древние времена. Храм был построен в годы под девизом Дали династии Тан, более 1 200 лет назад, и является единственным хорошо сохранившимся храмом бога озер и прудов в Китае. Храм занимает площадь 26 000 квадратных метров. С момента своего возведения практически в каждый династический период его ремонтировали и реставрировали. Основные ныне сохранившиеся строения на территории храма были построены в четырнадцатом году под девизом Цзяцзина династии Мин (1535 год). В тени древних деревьев наиболее привлекательными являются три стоящих в одном ряду дворца: Зал бога пруда, Зал бога Солнца и зал бога Ветра. Все они аналогичны по масштабу и стилю, — с двойными карнизами, крышей с наклоном и фигурками десяти священных животных. Все это делает дворцы особо величественными. В каждом из трех дворцов имеются пять помещений в ширину и пять в глубину. Вокруг дворцов на кольцевой террасе виднеются каменные фигуры обезьян и львов, а по обе стороны от парадных ступеней стоят стелы период династий Юань и Мин. каменная девятью гребнями и десятью зверями с шатровыми крышами, резными балками и расписными зданиями, и с необычайным величием. Три зала имеют пять комнат, обезьяны и львы, вырезанные в окружающих коридорах, реалистичны, а величественные каменные памятники эпохи Юань и Мин высотой нескольких метров. Стоя на самой высокой точке храма, вы можете издалека наблюдать за огромной акваторией соляного пруда и живописной горой Чжунтяошаней.

Хранящиеся в музее-храме драгоценные исторические записи свидетельствует о том, что соляный пруд является местом зарождения солевой культуры Китая. А на более десяти стелах времен династий Юань и Мин зафиксированы те исторические события, свидетельствующие о роле соляной промышленности в развитии местной экономики. Слева от трех главных дворцов Музея находится барельеф, на котором выгравированы слова из «Песни южного ветра» Юй-шуня: «Южный ветер ласков, он даёт людям жить и расцветать, Пока дует южный ветер, народ будет в достатке». Он словно рассказывает посетителям о славной истории освоения соляного пруда четырехтысячелетней давности.

Архитектура Музея истории соляной промышленности уезда Дайшань в провинции Чжэцзян представляет собой белое строение с стеклянной конструкцией, напоминающей соляный кристалл. Производимая здесь соль славится своим белым цветом, мелкой формой и отличным качеством, в истории ее преподносили императорскому дворцу в качестве дани. Технологии сушки соли на доске, разработанные соледобытчиками уезда Дайшань в годы под девизом Цзяцина династии Цин, были важным достижением в истории китайского производства морской соли.

Площадь застройки Музея составляет 1 762 кв. м, в нем находятся четыре выставочных зала: Зал подлинных предметов, Зал соляной скульптуры, Зал соляных технологий и Зал временной экспозиции. В Зале подлинных предметов представлены различные инструменты и документы, фотографии и предметы старины, которые показывают эволюционный путь технологий соляного производства от варки соли до сушки соли на доске и пляже. В Зале технологий производства морской соли посетители могут принять участие в быстром 15-минутном процессе изготовления соли. В Зале соляной скульптуры представлено более 50 работ, посвященных морскому биоразнообразию. Своими экспонатами Музей рассказывает посетителям о четырехтысячелетней истории соляного производства в Китае.

Музей истории соляной промышленности Цанчжоу расположен в приморском районе города уездного типа Хуанхуа. Производство морской соли началось здесь 2 700 лет назад, во времена династии Восточная Хань здесь наблюдалось зрелище, когда «десятка тысяч печей с зеленым дымом вываривала соль из морской воды». Именно на этом месте зарождалась соляная зона Чанлу, одна из четырех крупных соледобывающих мест в Китае, в этом отношении сама местность может считаться музеем под открытым небом. Строительство Музея истории соляной промышленности получило большую поддержку Государственного комитета по охране культурного наследия и сам строительный проект был включен в «Одиннадцатый пятилетний план развития народного хозяйства» провинции Хэбэй. Музей был построен в мае 2006 года, представляет собой трехэтажное здание в старинном стиле с выставочной площадью 2 000 кв. м. В стенах музея имеются семь выставочных залов, включая Вводный зал, Зал производства соли из морской воды, Зал ручного изготовления рассола и соли, Зал сушки соли на пляже и т. д.

С применением технологий трехмерного, панорамного, анимационного изображения, а также посредством макетов, скульптуры и прочих мультимедийных технологий Музей предоставляет посетителям возможность получить наглядное, живое представление об истории соляного производства и связанной с ним химической промышленности, а также роли соли в жизни человека. В музее также представлен скульптурный ансамбль, выполненный из соли, посвященный трудовой деятельности и жизни соледобытчиков.

Нынче мы живем в мире, полном стремления к материальному благополучию. На фоне того, что практически каждый день мы видим что-нибудь новое, оригинальное в архитектуре, эти соляные дома, дороги и музеи соляного дела вряд ли могут рассматривать как какие-то чудеса. Однако, они, в конце концов, были барашками в океане солевой культуры, ее удивительными плодами Нового периода.

 

Музей истории соляной промышленности Цзыгуна (пров. Сычуань)

 

Исторический музей-храм бога соляного пруда (г. Юньчэн, пров. Шаньси)

 

Музей истории соляной промышленности уезда Дайшань (пров. Чжэцзян)

Раздел 6. Непреходящие «соляные» традиции

Обычаи и традиции варьируются от региона к региону и от отрасли к отрасли. Обычаи являются прямым отражением культурного колорита каждого региона, каждой этнической группы и каждой отрасли производства. В настоящее время различные обычаи солевой культуры в Китае, возможно, сформировались не одновременно, но большинство из этих красочных соляных обычаев все еще существует.

1. Соль и свадебные обычаи

В провинции Юньнань, в районах проживания народных меньшинств, соль, как предмет, часто используется в качестве средства передачи информации для выражения значения «гармонии» и «дружбы», в этом отношении соль является носителем речи и мысли. Например, когда жених собирается поднести подарки невесте, то дату определяет и назначает слепой человек, после чего жених должен отправить двух человек с ящиком подарков в семью невесты. В ящик принято положить красный листок, на котором указана дата рождения жениха с точностью до часов, материалы для шитья одежды, фрукты, свадебные пирожные, чай и соль, свинину, баранину и четыре-пять золотых украшений.

Для молодежи народности дая в провинции Юньнань «соль» также используется как нарицательное слово для установления любовных отношений, выполняет функцию передачи чувства симпатии друг к другу. В октябре после национального дайского праздника Открытой двери, когда погода становится прохладной и сельскохозяйственные работы затихают, на сумерках девушки собираются по двое или трое, разводят костер во дворе дома, устанавливают деревянную прялку и прядут. Они это делают в прохладное время у костра вовсе не для прядения, а для поиска свою идеальную пару. У каждой из девушек есть два бамбуковых табурета, на одной сидит сама, а другой для возможного любимого человека. Вторая табуретка спрятана под их юбками-трубами. В это время молодые люди домогаясь любви к девушкам, издают красивые, лирические звуки гуслей и цитры. Так образом, молодой человек постепенно приближается к любимой девушке. Если девушке парень нравится, то она задает ему забавный, но имеющий глубокий смысл вопрос: «Молодой человек, ты сегодня на ужин с чем будешь есть рис, с тыквой или с солью?» Если молодой человек скажет, что с тыквой, то девушка с радостью достанет табуретку и предложит ему сесть рядом. Это означает, что они влюблены друг в друга. А если молодой человек говорит, что с солью будет есть рис на ужин, то значит он пришел к ней за помощью, а не из-за любви. И в таком случае девушка не будет доставать табуретку. У народности дая есть две пословицы: «Заедать рис с тыквой — полон любви к девушке», «Заедать рис с солью — разговор для решения проблемы». По второй пословице видно, что соль является — редкая, драгоценная и высокочтимая вещь.

 

Девушки народности дая в провинции Юньнань

В провинции Гуйчжоу после того, как молодые люди народности дун признавались в любви друг другу на Празднике прошения о корзине и их любовные отношения становятся крепкими, они приступают к подготовке к помолвке. Для этого семья парня должна попросить одну хорошо знакомую бабушку или женщину, чтобы та в качестве свахи просила согласия у родителей девочки. На сватовство женщина приходит домой к родителям девушки с простыми подарками: полцзини соли, завернутой в желтую соломенную бумагу, и два ляна чая, завернутого в белую бумагу. Обе вещи должны быть завернуты в пальмовый лист. Когда родители девушки видят, что к ним приходит женщина с пальмовой упаковкой, то сразу поймут, что та пришла свататься. После того как сваха и родители девушки обменяются мнениями, от того, примут ли родители девушки подарок, зависит их согласие или возражение. Если подарок принят, то родители девушки приготовят жидкую кашу из полученной от свахи соли, чая, а также муки клейкого риса и свиного жира. Приготовленную кашу они приносит в приемную комнату и преподносят к ритуальным табличкам предков, а затем угощает ею свахе. С этого момента считается, что молодые люди помолвлены. Отказ родителями девушки от пальмовой упаковки означает их несогласие. Так почему тунцы, живущие в деревне Баоцзин, использует соль и чай в знак сватовства? Этому есть объяснение. Оказывается, тунцы, принимая у себя гостей, любят угощать им жидкую кашу. А все ингредиенты, за исключением соли и чая, они могут выращивать сами. Так как в деревне Баоцзин не растет чай и не производят соль, а захолустная местность только осложняла их перевозки, поэтому чай и соль здесь считались ценными подарками. К тому же чай обладает ароматом и вкусом, что символизирует счастливое бракосочетание. А у соли соляный вкус, по произношению она напоминает слова «милосердный» и «хозяйственный», что говорит о том, что семья молодого человека довольна девушкой.

На уйгурских свадьбах в Синьцзяне жених и невеста соревнуются друг с другом за соленый наан (жареную лепешку», и тот, кто первым схватит и съест его, будет иметь авторитет в семье. Если уйгуры передвигают горлянку с солью перед гостями, то ситуация становится немного неприятной, поскольку это указывает на то, что хозяин отдал «приказ об изгнании» своих непрошеных гостей. В городе Хуэйян у местных хакка существует обычай рассыпать соль и рис во время приема невесты. Для этого они используют сосуды, наполненными семенами черного кунжута, солью, рисом и другими крупами, и рассыпают их вдоль дороги, по которой приходит невеста. Делаю они это для поклонения богу моста, и такой обычай является неотъемлемой частью свадебной традиции в Хуэйчжоу. На самом деле этот обычай является разновидностью традиционного брачного ритуала в Китае. В эпоху династий Западная Хань, Северная и Южная Сун на северной части Китая имела широкое хождение традиция «рассыпать зерна и бобы» во время свадьбы. Традиционно считали, что такое действие предназначалась для того, чтобы «отогнать демонов и избежать злых духов». Два обычая мало отличаются друг от друга, разве рассыпали «зерна и бобы» преимущественно на севере, а «соль и рис» — на юге. По аналогии между двумя обычаями можно определить то, что у этого свадебного обычая у хакка в Хуэйяне очень давняя история.

 

Хоровое пение народности тун в провинции Гуйчжоу

На обоих берегах реки Фэньхэ в южной части провинции Шаньси существует свадебная традиция, называющаяся в народе «посылка свадебного подарка». В старые времена перед свадьбой жених дарил невесте серебряные юани, шелковую одежду, восемь шелковых юбок, заготовки для обуви, красные и зеленые платки и т.д. Как правило, количество подарков должно составить десять единиц в значении «полная десятка, полное совершенство». В ответ невеста также готовили небольшие подарки для жениха, например, одну фигурку ребенка, рождающегося из чашечки лотоса из теста, десять гранатов, по одну бумажную упаковку соли и отрубей в значении многочадия и многого счастья. Полученную от невесты соль и отруби рассыпали на свекра, свекровь, золовки и жены старших братьев жениха в значении хороших родственных отношений и всеобщего семейного счастья. Значение такого действия еще и акцентировалось на «предопределении», на пожелании близких отношений между свекровью, невесткой и женами братьев жениха. Эти скромные подарки светлы по смыслу, они несут в себе надежду на благополучие в жизни.

2. Соль и ритуальные обычаи

У этнических меньшинств, проживающих в провинции Юньнань, существуют обычаи поклонения небу и земле, они исповедуют язычество, верят в призраки и духи. В их веровании соль также играет большую роль. В сознании народов некоторых этнических меньшинств, проживающих в горных районах, горы имеют свои духи, а горные духи являются хозяевами гор, их настроения и эмоции напрямую связаны с судьбой человека и даже его скота. Поэтому люди ежегодно проводят ритуалы, молясь горным духам о милости и благополучии.

Дэаны, малый народ, проживающий в провинции Юньнань, верят в божество-хранителя домов и проводят ритуалы поклонения дважды в год. А если кто-нибудь собирается построить дом, то проводится дополнительный ритуал чуть большего масштаба. И в таких ритуальных мероприятиях соль незаменима. В Соль неотделима от этого ритуала. В Сишуанбаньна-Дайском автономном округе у местных жителей есть традиция приносить соль в жертву призракам. Когда рождается ребенок, его родители, желая ему здоровья, взвешивают кусок соли, чтобы найти тот, который весит столько же, сколько и их ребенок, и затем принести его в жертву призракам. Таким образом, родители якобы заменяют своего ребенка солью с надеждой на то, что ребенок никогда не будет болеть.

По верованиям буланов у мертвых есть духи, а у живых — души. Души живых привязаны к человеческому телу, и когда человек теряет сознания, находится в коме, во сне, его душа временно покидает тело. И если за это время человек прикасается к призраку, то его душа подвергается опасности быть отторгнутой. Если душа покидает тело, человек заболеет и умирает. Поэтому, как только появляются намеки на то, что душа уходит, нужно немедленно проводить ритуал по зову души. Если буланы во сне видят такие вещи или явления, как закат солнца, ам снятся такие неблагоприятные сны, коричневый человек видит неблагоприятный сон, например, сон о заходе горящий дом и т. д., то сразу могут думать, что душа покидает себя или кто-нибудь из его родных или близких умирает. Сновидцу следует быстро приготовить онигири, взять с собой кусочек соли, пару восковых свечей, один перец и отправиться в буддийский храм, чтобы попросить Будду прочитать сутры для изгнания духов усопших и призвать свою душу их к себе. После этого человек привязывает принесенные им две белые нитки к запястьям в знак того, что душа своя уже вернулась в тело.

Среди праздников народности наси, проживающей в городе Лицзян в провинция Юньнань, самым торжественно празднуемым считается Праздник Весны (Новы год). В канун Нового года каждая семья строит у себя в дворе навес из четырех деревянных столбов, обвязанных ветками сосны и кипариса. А пол покрывают хвоей. Заполняют бамбуковый бак рисом и солью. Во второй половине дня кануна Нового года, хозяева проводят ритуал поклонения божествам Неба и Земли. В качестве жертвоприношения, помимо бака с рисом и солью, хозяева подносят свиную голову, курицу, рыбу, четыре тарелки с блюдами из тофу и миску риса. После завершения ритуала хозяева скармливают собаке миску содержимое из бамбукового бака (по легенде, пять видов злаков были принесены собакой с небес), и вся семья сядут за новогодний стол.

В уезде Тяньтае в провинции Чжэцзян, когда человек страдает от неизвестной боли, вызванной опухолями на теле, то просит старую женщину натирать больное место волосами или горячей жаренной солью с волосами. Такая лечебная процедура в народе называется «Стрела ловили злых духов». По завершении несколько сеансов опухоли исчезают и боль проходит.

 

Пожилые люди народности наси

3. Соль и праздничные обычаи

Многочисленные мероприятия по поклонению божествам и религиозно-ритуальные действия породили разные местные фестивали и праздники, превратившиеся в традиции в таких регионах, как Юньчэн в провинции Шаньси, Янчжоу в провинции Цзянсу, Цзыгун и Яньюань в провинции Сычуани.

Расположенный в Юньчэне пруд Сечи стал мотивом формирования целого ряда божеств и духов, связанных с соляным прудом, например, бог горы Чжунтяошани, бог Ветреной пещеры, бог Солнца, бог Дождя, бог Сладкого источника, дух земли, дух Гуань-ди и другие. «Сперва были боги пруда, горы Чжунтяошани и ветренной пещеры, за ними последовали боги солнца, дождя, сладкого источника, дух земли. Все они покровители соляного пруда, и поэтому всем им поклоняются и приносят жертвоприношения». Таким образом, подобные ритуальные мероприятия со временем превратились в местные праздники или фестивали. В годы под девизом Цзяцзина династии Мин в городе Янчжоу разбогатевшие соляные купцы из Шаньси построили Храм Гуань-юя. Каждый год на 13-й день пятого месяца по лунному календарю, соляные купцы из Пучжоу (пров. Шаньси) всегда проводили грандиозный ритуал жертвоприношения; люди пели, танцевали и устраивали банкеты, и постепенно этот день становился местным праздником.

Обычай зажигать фонари на Новый год существует в Цзыгуне в провинции Сычуань со времен династий Тан и Сун. С процветанием соляной промышленности местное празднество фонарей приобрело все большего масштаба. Особенно после середины правления династии Цин, город Цзыгун стал известен как соляная столица Китая, «самое лучшее и богатое место в провинции Сычуань». Так ежегодный фестиваль фонарей стал самым ярким праздником солевой культуры в регионе. В ночь Фестиваля зажигаются разноцветные фонари, привлекающие наплыв местных жителей и гостей города. Самым отличительным элементом Фестиваля фонарей в Цзыгуне является фонарная процессия. Ночью улицы превращались в потоки фонарей, тысячи людей шествовали с фонарями в руках, что по своей грандиозности был уникальным среди местных фестивалей фонарей. Колонны фонарщиков делились на расчеты и отряды, участники ходили с разнообразными и разноцветными фонарями и факелами, известными как «яркие трубки». В прошлом впереди каждого расчета или отряда ходил человек с табличкой или фонарем, на котором были указаны названия соляного семейства, лавки, фирмы, колодца, этим и обозначалось спонсорство того или иного соляного купца или фирмы. После образования КНР Фестиваль фонарей в Цзыгуне проводился с перерывами, и только с момента проведения политики реформ и открытости фестиваль ожил в полном силе и стал прославляться по всей стране и за границей. Так соляная столица приобрела новое звание — «Фонарная столица южного Китая». К настоящему времени Фестиваль фонарей в Цзыгуне уже проводился более двадцати раз и был представлен в более чем 200 крупных и средних городах Китая и 9 странах и регионах мира.

 

Праздник сестер национальности мяо

В городе Тунсяне, провинция Чжэцзян, ежегодно на двенадцатый день двенадцатого месяца по лунному календарю проводится церемония празднования дня рождения шелкопряда. В этот день люди готовят клецки желтого цвета с народным названием «шарики грен». Они приготовлены из муки клейкого риса, смешанной с тыквой. Готовые клецки кладут в чаши и затем вместе с другими вегетарианскими блюдами, такими как сушеный бобовый творог, преподносят к статуи или ритуальной табличке божества домашнего очага. После ритуала поклонения хозяин дома достает хранящиеся дома грены, осыпает их солью и снова упаковывают на хранение. На двадцать третий день двенадцатого лунного месяца стряхивают соль с грен, промывают в воде и подвешивают в теневом месте для просушки, и к «хлебным дождям (период года с 20 или 21 апреля, отнесен ко второй половине третьего лунного месяца — Прим. переводчика.) следующего года грены готовы к инкубации. Согласно старым верованиям, празднование дня рождения грен поможет им расти большими и здоровыми как «шарики грен». Чэнь-цзы, литератор периода династии Цин, однажды написал об этом песню: «Золотистые и белоснежные грены такие круглые, как голубиные яйца. Их варят в маленькой кастрюле и в этом году родимые коконы большие, а на следующий год их будет десять тысяч». Очевидно, что этот обычай передавался из поколения в поколение в течение долгого времени. А в «Хронике уезда Пуюань», составленной в республиканскую эпоху есть такая запись: «В народе принято считать двенадцатое число двенадцатого месяца днем рождения шелкопряда. В этот день готовят клецки, называющиеся «шарики грен». На самом деле поклонение божеству очага и празднование дня рождения для шелкопряда никак не могут защищать ее от заражения болезней, однако, намазка солью действительно стерилизует грены, и рассматривается как некий процесс дезинфекции. К тому же такая процедура стимулирует росту грен и полезна для инкубации в дальнейшем.

Жители деревни Лаоманьэчжай, распложенной в горном районе провинции Юньнань, представляют народность булан. В апреле и сентябре по календарю народности дай жители деревни проводят ритуалы поклонения богу горы, и соль входит в набор предметов для жертвоприношений. В соледобывающих районах восточной Сычуани отмечают фестивали «Тацицзе» и «Цяохунцзе». Первый возник от ежегодного ритуального поклонения Чжугэ-ляну, а второй посвящен усовершенствованию технологий отвода рассола. В уезде Яньюане в память о девушке, нашедшей соленую воду, отмечают Фестиваль факела, о чем было упомянуто в первом разделе шестой главы нашей книги.

Вышеизложенное показывает, что местные праздники и фестивали, сформировавшиеся в результате развития китайской соляной промышленности, являются важной составной частью культуры календарных праздников Китая. Эти своеобразные праздники, обладая высокой степенью уникальности, обогатили содержание национальной традиционной культуры Китая.

4. Соль и чайные обычаи

Народ национальности И в Сычуани при варке масляного чая добавляет соль. Сперва чайные листья кладут в небольшой керамический сосуд, затем заливают туда соответствующее количество родниковой воды и ставят на слабый огонь кипятить. Пока чайная заварка запахивает ароматом, в сосуд заливают горячий свиной жир, ранее обжаренный на сковороде. Под конец добавляют туда соль и хорошо размешивают содержимое в сосуде, после чего масляный чай готов к употреблению. Соленый чай является любимым напитком народа И, и способ его приготовления обладает ярким национальным колоритом. Сначала нужно положить «чайный блин» (прессованный чай в форме блина — Прим. переводчика.) в специальный глиняный горшок и ставить на огонь на обогревание. Когда чай запахнет, заливают в горшок кипяток, и оставить на кипячение на некоторое время, после чего засыпают немного соли. Готовую чайную заварку заливают в чашки, и добавляют кипяток для разбавления. Такой соленый чай пьют и народ национальности пуми.

Соль также является обязательным ингредиентом масляного чая, употребляемого народом туцзя в провинции Цинхай. Сперва нужно обжаривать чайные листья, кукурузу, арахис, соевые бобы, семена кунжута, обсушенный в тени сваренный клейкий рис и сушеный бобовый творог в чайном или сурепном масле до хрустящего состояния. Затем в кастрюлю кладут вяленое мясо, дудчатый лук, имбирь, волчеягодник, перец, свиной жир и соль, заливают воду на кипячение. После этого кладут туда чай, и смесь разваривают на некоторое время. Перед употреблением в чай добавляют раннее обжаренный арахис, соевые бобы и кунжутные семечки. Вкусовые оттенки такого масляного чая варьируются в зависимости от продуктов, которые добавляются в чай. Такой масляный чай может согревать тело зимой и утолить жару летом, способен утолить жажду, согреть селезенку и укрепить желудок и организмы человека в целом. Масляный чай считается национальным угощением народности туцзя во время приема гостей. Что касается самих чайных листьев, употребляемых сельскими жителями в Цинхае, то они не пьют зеленый чай, редко пьют и черный чай; больше всего они любят пить ферментированный чай из городов Иян и Линьсян в провинции Хунань. Как правило, такой чай обрабатывают в форму кирпича, и при его варке добавляют соль, что придает чаю соленый привкус.

Жители города Цюаньчжоу в провинции Фуцзянь на Праздник драконьих лодок (5-го числа 5-го месяца по китайскому лунному календарю, обычно приходится на июнь — Прим. переводчика.) жарят чай с солью. Как правило, они делают это в полдень, около двенадцати часов. Смесь считается готовой, когда она обретает темноватый цвет. Ее упаковывают, пока не остывает и принимают в качестве лекарственного чая. Его заваривают и принимают в случае желудочно-кишечных недомоганий в жаркие дни.

Тибетцы любят чай, тибетская пословица гласит: «Лучше три дня без еды, чем день без чая». Тибетский народ обитает на нагорье и питается в основном говядиной, бараниной и молочными продуктами и редко употребляют овощи. Поскольку их питание содержит большой объем белка и трудно переваривается, а чай может утолить жажду и устранить жир из человеческого организма, поэтому чаепитие стало неотъемлемой частью жизни тибетского народа. Способ приготовления тибетского чая сильно отличается от того, как пьют чай в регионах проживания ханьцев. При варке тибетского чая важным является мощность огня. Идеальный готовый тибетский чай должен обладать темно-коричневым цветом, вяжущим, но не горьким вкусом. Как правило, пастухи любят более крепкий чай, а жители сельских и городских районов предпочитают более легкий. Обычно чай хранится в кармане пастухов или в банках дома. Чтобы заварить чай, нужно сперва залить воду в кастрюлю, положить в нее чай, и вскипятить его на сильном огне, а затем положить в чай небольшое количество соль и оставить на варение на слабом огне. Так получается так называемый «пресный чай». В создании тибетцев чай и соль тесно связаны друг с другом, и они придают добавке соли в чай большое значение. Тибетская пословица гласит: «Чай без соли, то же самое, что вода; люди без денег, то же самое, что призрак». В этом мы видим роль соли в чаепития тибетского народа.

Тибетцы пьют пресный чай, молочный чай и часуйму (чай со сливочным маслом — Прим. переводчика.), и во все эти чаи тибетцы обязательно добавляют соль. В пресный чай добавляется коровье или козье молоко, и после кипячения получается молочный чай. Часуйма — самый изысканный тибетский чай. Сперва нужно заливать готовый пресный чай в специальный чайный бак, затем туда добавлять сливочное топленое масло, соль, яйца, грецкие орехи. Далее с помощью палки для помешивания с перфорированным диском на нижнем конце надавливать и вытягивать густой смесь в баке так, чтобы чай и масло хорошо смешались. Готовая часуйма ароматная и вкусная, она хорошо предотвращает сухость и растрескивание губ, и является самым любимым чаем тибетцев.

Хотя в разных тибетских районах обычаи чаепития так или иначе различаются, но общим является то, что в чай добавляют соль. В Каме, восточном районе Тибета, популярен «чайный рассол» (чайная заварка). Берется 2.5 — 5 кг чая, хорошо размельчать его и размешать с щелочью. Затем смесь положить в огромный котел, заливать туда воду и все вываривать то того момента, когда вся вода испарится. Далее доставать с котла сваренную смесь (чайную пасту) и высушивать его под солнцем, после чего получается чайный рассол. Берется чуточку чайного рассола и положить его в кувшинчику, добавить туда горячую воду, соль, и слегка встряхивать кувшинчику, так получится крепкий чай темно-красного цвета. Чайный рассол пользуется особенной популярностью среди лиц, сопровождающих караваны в дальний путь. В таких скотоводческих районах, как Кам и Амдо, существует еще одна уникальная разновидность тибетского чаепития — цамба-чай. Здесь, чай, точнее, не пьют, а едят. Сперва высушенные чайные листья основательно размельчать толчеей. Затем чайные крошки кладут в воду на варку. Когда вскипятит чай, туда кладут цамбу (поджаренную в масле ячменную муку), соль, и цамба-чай готов к употреблению.

 

Женщина народности наси варит чай

 

Дворец Потала

В тибетском фольклорном произведении «История чая и соли» рассказывается трогательная история любви. Пара влюбленных не смогли сойтись при жизни и после смерти превратились в соль и чай. И когда люди при варке чая добавляли соль, влюбленные могли встречаться каждый день. Этот рассказ описывает тесную взаимосвязь между чаем и солью. Главная сюжетная линия рассказа такова:

Были два враждующих туси, которые всю жизнь ненавидели друг друга. Они жили по обе стороны большой реки. У тусы, живщего на восточном берегу, был сын; а у тусы, жившего на западном берегу, была дочь. В семье Восточного Тодзи был сын, в семье Западного Тодзи была девушка. Молодые люди часто пасли скот вместе, и между ними зарождалась чистая любовь. Узнав об этом, отец девушки выслал человека, и тот ядовитой стрелой застрелил молодого человека, и вбросил его труп в огонь. Переполненная горем и гневом к отцу девушка во имя любви бросилась в огонь, в котором горел труп своего возлюбленного, и тоже погибла. Но даже после гибели влюбленных отец девушки всячески пытался разъединить их. Когда их прах воссоединился вместе, отец девушки заставил похоронить прах в двух разных местах; когда погибшая пара стала двумя цветками, распустившиеся вместе, отец девушки поломали их; когда влюбленные превратились в птицы, пели и летали вместе, отец девушки убили их. Перед лицом консервативных и жестоких феодальных сил духи влюбленных пришлось покинуть свою родину. Дух молодого человека бежал в северные степи тибетского плоскогорья, и там в озере превратился в соль. Дух девушки побежал в горы Центральной равнины и превратился в чай. Так влюбленные могли часто встречаться, когда люди пили часуйму, и больше никто не смог их разлучить. Эта история придает культурное содержание и эстетический смысл тибетского соляного чаепития.

5. Прочие соляные обычаи

В северных степях тибетского плоскогорья существует особый обычай, известный как «соляный караван». По традиции, каждый год на рубеже зимы и весны пастухи из северного Тибета с сотнями яков отправлялись в северные степи. Пунктом назначения было северное соленое озеро. Там они добывали большой объем соли и перевозили ее домой на своих яках. Дорога в оба конца занимала от одного до двух-трех месяцев. Они добывали соль не только для собственного употребления, но и для обмена сельхозпродукцией с жителями земледельческих районов. Из-за климатических условий северный Тибет не подходил для сельскохозяйственного производства. Им занимались только на юге Тибета, в бассейне реки Брахмапутра (Ярлунг-Цангпо). В целях получения зерна и других сельхозпродуктов предки пастухов в северном Тибете решили использовать соль, уникальные ресурсы северного Тибета, для обмена товарами с фермерами. Постепенно такой обмен стал обычаем общения между скотоводческим и сельскохозяйственным районами, и стал называться «обмен соли на зерно».

Культурные и экономические особенности разных регионов породили различные характеры людей в разных местах. Китай — огромная страна с разнообразными природными условиями и богат разнообразием обычаев и традиций. Еще в доциньский период китайцы уделяли особое внимание региональной культуре. В «Книге обрядов: Самодержавие» записано, что «Широкие просторы долин и большие реки обусловили разнообразие народных обычаев и традиций». На протяжении многих поколений экономическая практика и культурные традиции разных регионов формировали характер людей в разных местах и такой феномен постепенно обрел форму народных обычаев и традиций, которые передаются из поколения в поколение, а также распространяются по местам на определенной территории.

Регионы, где в значительной степени сформировались соляные обычаи и традиции, были отдаленными приграничными районами проживания народных меньшинств. Причин этому может быть несколько:

Во-первых, население народных меньшинств малочисленно, их предки устанавливали свои собственные религиозные верования, чтобы отличиться от других этнических групп. Во-вторых, в ранние исторические периоды места проживания народных меньшинств были менее развитыми в плане транспорта, как водного, так и сухопутного. Соль играла огромную роль в жизни каждого человека абсолютно любой национальности, поэтому она занимала еще более важное место в сердцах народов национальных меньшинств. В-третьих, в старые времена технологии добычи и производства соли в районах проживания народных меньшинств были относительно примитивными и отсталыми. К тому же освоение соляных ресурсов в этих местах часто подвергались негативным влияниям непредсказуемых обстоятельств и факторов, что и толкало малые народы к поклонению духам и божествам, к ритуальным действиям в целях обретения душевного умиротворения и утешения.

 

 

 

Основные библиографические ссылки и список литературы

А Бо, Изучение древнего царства Усяньго. // Исследования по истории солевой промышленности, 1991, №1.

Археология Китая. Издательство Культурное наследие, 1997.

Ассоциация фотографов при Китайской национальной корпорации солевой промышленности. Соль, Народное издательство изобразительных искусств, издание 2007 года.

Ба Цзяюнь, Развалины Чжунба позднего неолита и периода династий Шан и Чжоу в уезде Чжунсяне. // Анналы китайской археологии 1991.

Бань-гу (Восточная Хань), Ханьшу (хроника династии Хань с 260 г. до н. э. по 20 г. н. э.). Китайское книгоиздательство, 1962.

Барельефное искусство династии Хань в Сычуани. Изд-во китайского классического искусства, 1958.

Ван Фан, Ее кисть прикоснулась к сфере солевой промышленности. // Исследования по истории солевой промышленности, 1989, № 1.

Бо Ян, Хронология истории Китая. Хайнань Пресс, 2006.

Ван-даокунь (Мин), Сборник сочинений Тайханя. Ксилографическая печатная версия, сделанная Сюй-чжи в Цзиньлин в годы под девизом Ваньли династии Мин.

Ван-цзипэй, коррекция Пэн-до, Толкование Цянь фу лунь (Суждения сокровенного человека) Ван-фу (Восточная Хань). Китайское книгоиздательство, 1979.

Ван-шичжэнь (Мин), Полное собрание жизнеописания бессмертных. Изд-во Юэлу шушэ, 2003.

Ван Даю и др., Эпоха трех властителей и пяти императоров. Изд-во Современная китайская экономика, 2005.

Ван Пицзян, Романы периода династии Тан. Шанхайское издательство древних книг, 1988.

Ван Хуанминь, Доу Хуншэнь, Китайские озера. Изд-во Наука, 1998.

Ван Юй, Исторические знаменитости и город Янчжоу. Книгоиздательс-
тво Хуаншань, 1993.

Врожденный помешанный старик (псевдоним, Мин), Кивающие голову камни. Шанхайское издательство древних книг, 1953 г.

Вэй-боян (Восточная Хань), Чжоу цаньтунци. Изд-во Северо-западного университета, 1993.

Вэй-чжэн (Тан), Книга Суй. Китайское книгоиздательство, 1973.

Вэй Минхуа, Взлеты и падения богатых и авторитетных семейств. Книгоиздательство Гуанлин, 2003.

Вэнь Ю, Барельефные кирпичи династии Хань в Сычуани. Изд-во Цюньи, 1955.

Гань-бао (Цзинь), Записки о поисках духов. Китайское книгоиздательство, 1979.

Гао Лумин, Изучение каталога древних книг и научных работ. Цзянсуское изд-во древних книг, 1997.

Гао Хэн, Подстрочные примечания к Книге правителей династии Шан. Китайское книгоиздательство, 1974.

Го-пу (Цзинь), Жизнеописание сына Неба Му. // Фотокопия Первого издания собрания статей из Четырех разделов, ксилографическая печатная версия династии Мин из Павильона Тяньи.

Го Чжэнчжун, История китайской солевой промышленности (часть древних эпох). Народное издательство, 1997.

Гуань-чжун (период Весен и Осеней), Гуань-цзы. Изд-во Китайский книжный магазин, 1994 года.

Гэ-хун (Цзинь), Внутренняя (первая) часть трактата Баопу цзы. Изд-во Синее небо, 1998.

Дин Чанцин, Тан Жэньюэ, История китайской солевой промышленности (часть новой и новейшей истории). Народное издательство, 1997.

Дуань-юйцай, Комментарий к «Изъяснению письмен и толкованию иероглифов» Сюй-шэня (Восточная Хань). Шанхайское изд-во древних книг, 1981.

Дун Цинъянь, Идейные течения романов династий Мин и Цин. Шаньсийское народное издательство, 2004.

Дун Яохуэй, Сборник статей о кирпичах и черепицах. Изд-во Наука, 2004.

Жэнь Гуйюань, Культура Даси. Издательство Чунцинского университета, 2001.

Жэнь Гуйюань, От глубокой древности до наших дней. Книгоиздатель-
ство Башу, 2006.

Жэнь Найцян, Комментарии и иллюстрации к анналам царства Хуаян. Шанхайское изд-во древних книг, 1987.

Жэнь Найцян, Новое исследование древней истории провинции Сычуань. Народное издательство Сычуани, 1986.

Жэнь Найцян, О соли. // Исследования по истории солевой промышленности. 1988, № 1.

Жэнь Гуйюань, Взаимосвязь между соляными ресурсами и происхождением и социальной мобильностью народа бацзу в районе Трех ущелий. // Вестник Три ущелья, 1996, № 3.

Жэнь Гуйюань, Взаимосвязь между соляными ресурсами и ранней деятельностью человека в районе Трех ущелий. // Вестник Три ущелья, 1994, № 4, 1994.

Жэнь Гуйюань, Обсуждение вопросов солевых ресурсов и культуры миграции в Трех ущельях в глубочайшей древности. // Исследования по истории солевой промышленности, 2003, № 1.

Жэнь Гуйюань, Размышления об древнем настиле на горных переходах Нинхэ, выварки соли и выплавки железа. // Исследования по истории солевой промышленности, 2002, № 4.

Жуань-юань (Цин), толкования и комментарии к Тринадцатиканонию, ксилографическая печатная версия. Китайское книгоиздательство, 1980.

Комитет по составлению записей о соледобывающем районе Чанлу, Хроника соляного дела в Чанлу. Изд-во Байхуа, 1992.

Кун-фу (Цинь), Кун цун цзы (Антология школы Конфуция) // фотокопия Первого издания собрания статей из Четырех разделов, ксилографическая печатная версия династии Сун в период династии Мин.

Лао-цзы (период Весен и Осеней), Дао дэ цзин (Канон Пути и добродетели), Изд-во Пекин Байюньгуань, 1993.

Ле-юйкоу (период Сражающихся царств), Ле-цзы. Шанхайское изд-во древних книг, 2006.

Ли-даоюань (Северная Вэй), Комментарий к канону водных путей. Изд-во Литературы и искусства эпохи, 2002.

Ли-доу (Цин), Записи о разукрашенной джонке Янчжоу. Шаньдунское изд-во Дружба, 2001 г.

Ли-фан и др. (Сун), Вэньюань Инхуа (Сборник избранных придворных од династии сун). Китайское книгоиздательство, 1966.

Ли-фан и др. (Сун), Императорская энциклопедия эпохи Тайпин. Китайское книгоиздательство, 1966.

Ли-шичжэнь (Мин), Бэньцао Ганму (Компендиум лекарственных веществ). Изд-во Кашгарская уйгурская письменность, 2002.

Ли Сяобо, Геологические основы развития древней соляной промышленности в Сычуаньской котловине. // Исследования по истории солевой промышленности, 2002, № 4.

Ли Сяобо, Отчет об исследовании древних соляных колодцев в селе Юйшань уезда Пэншуй городп Чунцин. // Исследования по истории солевой промышленности, 2001, № 2.

Ли Цзюнь, Взгляд на соленое озеро — от прошлого к настоящему. Народное издательство Шаньси, 2005.

Ли Цзяньнун, Наброски истории экономики Китая. Изд-во Уханьского университета, 2005.

Ли Шуйчэн, Ло Тай, Китайская соляная археология (книга первая). Изд-во Наука, 2006.

Линь-хаочу (Мин), Пайань цзинци (Удивительные рассказы). Шанхайское издательство древних книг, 1982 г.

Линь-хаочу (Мин), Поразительное. Вторая часть. Шанхайское издательство древних книг, 1983 г.

Линь-чжэньхань (Китайская Республика), Словарь солеварного дела. Изд-во древних книг Чжунчжоу, 1988.

Линь Фэй, Большой словарь китайской прозы. Изд-во древних книг Чжунчжоу, 1997.

Линь Цзяньюй, Солевая экономика Китая. Сычуаньское народное издательство, 2002.

Линь Цзяньюй, Чэн Лунган и др., Отчет об экспедиции в древних соляных местах в восточном Чунцине. // Исследования по истории солевой промышленности, 2002, № 4.

Ло Цикунь, Уникальная наука и культура древнего Китая. Цинхайское народное издательство, 1998.

Лу-жун (Мин), Заметки бобового сада. Китайское книгоиздательство, 1985.

Лю-ань и др. (Западная Хань), Хуайнань-цзы. Изд-во Саньцинь, 1998.

Лю-сюй и др. (период Пяти династий), Старая история Тан. Китайское книгоиздательство, 1975.

Лю-сян (Западная Хань), Чжаньго цэ (Планы сражающихся царств). Изд-во Древних книг Чжунчжоу 1993.

Лю-сян (Западная Хань), Шоюань (Сад историй). Изд-во Юэлу шушэ, 1994.

Лю Вэйго, Восемь расстановки (дислокации) войск соляная печь на Набережной Юйфу. // Исследования по истории солевой промышленности, 2004, № 1.

Лю Вэйго, Жэнь Гуйюань, Новое исследование развалин древнего настила на горных переходах Нинхэ. // Исследования по истории солевой промышленности, 2003, № 1.

Лю Ецю, Обзор исторических заметок. Изд-во Пекин, 2003.

Лю Чжигуй, Истоки китайской живописи. Изд-во Изобразительное искусство Хунани, 2003.

Лю Чжиюань и др., Барельефное искусство и социальные реалии периода династии Хань в Сычуани. Изд-во Китайские культурные реликвии, 1985.

Лю Юэцзинь, Источниковедение древнекитайской литературы. Цзянсуское изд-во древних книг Цзянсу, 1997.

Люй-бувэй (период Сражающихся царств), Люйши чуньцю (Анналы Люй-бувэя). Изд-во Туризм Шэньси, 2004.

Люй Цзунли, Луань Баоцюнь, Народные божества Китая. Изд-во Образование Хэбэя, 2001.

Ма-дуаньлинь (Цин), Вэнь сянь тун као (Исследование всех главных разделов истории Китая). Изд-во Современность, 1986.

Марко Поло, Путешествия Марко Поло, перевод Фэн Чэнцзюнь. Изд-во Шанхайский книжный магазин, 2005.

Мифологические истории Чжоукоу. Изд-во Сюеюань, 2006.

Музей провинции Юньнань, Антропогенез и доисторическая культура провинции Юньнань. Народное издательство, 1991.

Мэн-кэ (период Сражающихся царств), Мэн-цзы. Изд-во Туризм Шэньси, 2004.

НИИ географии Фуданьского университета, Словарь исторических географических названий Китая. Изд-во Образование Цзянси, 1986.

НИИ этнологии и антропологии, Гесер-хан. Изд-во Китайская народная литература, 1988 год.

Оуян-сю, Сун-ци (Сун) Новая история династии Тан. Китайское книгоиздательство, 1975.

Оуян-сюнь (Тан), Сборник лучших образцов художественной литературы. Шанхайское издательство древних книг, 1982.

Пекинской астрономической обсерватории при КАН, Единый указатель региональных хроник Китая. Китайское книгоиздательство, 1985.

Полное собрание стихов Тан, под ред. Пэн-динцю, Цао-инь и др. (Цин). Китайское книгоиздательство, 1960.

Пу-сунлин (Цин), Ляо чжай чжии (Повести о странном из кабинета Ляо). Изд-во Военная литература, 2006.

Пэн Цзэи, Ван Жэньюань, Материалы Международного симпозиума по истории солевой промышленности Китая. Народное издательство Сычуань, 1991.

Сборник археологических отчетов складской зоны города Чунцин. Изд-во Наука, 2001.

Сборник древних новелл. Шанхайское издательство древних книг, 1994.

Сун-инсин (Мин), Тяньгун Кайу (Раскрытие природных вещей, явленных небом». Изд-во Шэньян, 1995.

Сун-лянь (Мин), Юань ши (История династии Юань). Китайское книгоиздательство, 1976.

Сунь-гуансянь (Тан), Праздная беседа северных снов. Шанхайское издательство древних книг, 1981.

Сунь Хуа, Тезисы об истоках соляного дела в Сычуаньской котловине // Исследования по истории солевой промышленности, 2003, № 1.

Сыма-гуан (Сун), Цзы чжи тун цзянь (Всеобщее зерцало, управлению помогающее). Китайское книгоиздательство, 1956.

Сыма-цянь (Западная Хань), Ши цзи (Исторические записки). Китайское книгоиздательство, 1959.

Сюань-дин (Цин), Записи под осенним фонарем в дождливую ночь. Шанхайское издательство древних книг, 1987.

Сюнь-куан (период Сражающихся царств), Сюнь-цзы. Изд-во древних книг Чжунчжоу, 2006.

Трактат Желтого императора о внутреннем. Изд-во Древних книг Чжунчжоу, 2002.

Сяо-тун (Лян), Вэнь сюань (Литературный изборник). Шанхайское изд-во древних книг, 1998.

Тан Жэньюэ, История китайской солевой промышленности (часть региональной истории). Народное издательство, 1997.

Тань Чжэнби, Большой словарь китайских литераторов. Изд-во Шанхайский книжный магазин, 1981.

Тань Чжэнби, Материалы к Троесловию и Поразительному в двух частях. Шанхайское изд-во древних книг, 1980.

Сборник статей по древней истории и географии. Изд-во Жизнь-чтение-новые знания Саньлянь, 2004.

Тао-шу (Цин), Собрание сочинений Тао-шу Изд-во Юэлу шушэ, 1998.

То-то и др. (Юань), Сун Ши (История династии Сун). Китайское книгоиздательство, 1977.

Тянь-жучэн (Мин), Очерки путешествия по озеру Сиху. Шанхайское издательство древних книг, 1980.

Тянь Чжаоюань, Тянь Лян, Древняя история купечества. Шанхайское издательство литературы и искусства, 2007.

Тянь Цюе, Чжоу Вэйлян, История китайской солевой промышленности. Коммерческая пресса, Тайбэй, 1979.

У-сицзи (Цин), Антология Лоусюаня. Шанхайское издательство древних книг, 1985.

У Хайбо, Очерк истории солевой промышленности периода династии Цин. // Исследования по истории солевой промышленности, 2006, № 3.

У Цзянькунь, Чжао Личан и Ван Чжантао, Знаменитые частные резиденции Янчжоу. Книгоиздательство Гэлин, 2005.

Фан-сюаньлин (Тан), Книга Цзинь. Китайское книгоиздательство, 1974.

Фан Шимин, Ван Сюлин, Изучение древних текстов Бамбуковых анналов. Шанхайское изд-во древних книг, 1981.

Фань-е (Сун, Южная династия), Хоу Ханьшу (История династии Поздняя Хань). Китайское книгоиздательство, 1965.

Фань Вэньлань, Сводная история Китая. Народное издательство, 1965.

Фэн-мэнлун (Мин), комментарии Сюй-чжэнъяна, Юйши минъянь (Слово назидательное, мир наставляющее). Изд-во Народная литература, 1958.

Фэн-мэнлун (Мин), комментарии Янь-дуньи, Цзинши тунъянь (Слово простое, мир предостерегающее). Изд-во Народная литература, 1956.

Фэн-мэнлун (Мин), Цзинши хэнъянь (Слово бессмертное, мир пробуждающее). Изд-во Народная литература, 1956.

Хань Цзегэнь, Исследование древней литературы Хуэйчжоу. Издательство Фуданьского университета, 2006.

Хуань-куань (Западная Хань), Спор о соли и железе. Китайское книгоиздательство, 1975.

Хуан Вэйжо, Хуэйчжоуские купцы периода династии Цин. Изд-во радио и телевидения Китая, 2005.

Хуан Пэйлинь, Чжун Чанчжун, Соляная история Юньнани. Сычуаньское народное издательство, 1997.

Хун-май (Сун), И цзянь чжи. Китайское книгоиздательство, 1981.

Хэ Вэйнин, История управления соляным делом Китая. Коммерческая пресса, Тайбэй, 1960.

Хэ Яли, Обзор исследований истории древнекитайской солевой промышленности в двадцатом веке. // Исследования по истории солевой промышленности, 2004, № 2.

Цао-сюэцюань (Мин), Собрание сочинений Цао-сюэцюаня. Цзянсуское изд-во древних книг, 2003.

Цзо-цюмин (период Весен и Осеней), Го-юй (Речь царств). Изд-во древних книг Чжунчжоу, 1993.

Цзо-цюмин (период Весен и Осеней), Цзо-чжуань, Изд-во древних книг Чжунчжоу, 1993.

Цзо Шучжэнь, История управления соляным делом Китая. Изд-во Коммерческая школа, 1937.

Цзэн Фаньин, Сборник статей по изучению солевой культуры (книга первая). Книгоиздательство Башу, 2005.

Цзэн Фаньин, Сборник статей по изучению солевой культуры (книга вторая). Книгоиздательство Башу, 2007.

Цзэн Янфэн, История управления соляным делом Китая. Изд-во Шанхайский книжный магазин, 1984.

Цзя-сысе (Северная Вэй), Циминь яошу (Необходимые искусства для простого народа). Изд-во Синее небо, 1998.

Цю Шаосюн, История китайской купеческой литературы. Изд-во Пекинского университета, 2004.

Цянь Му, Хуан-ди. Изд-во Жизнь-чтение-новые знания Саньлянь, 2005.

Чай Дэггэн, Главные вопросы об исторических записях. Изд-во Пекин, 2003.

Чай Цзигуан, Исследование соленых прудов Юньчэна. Шаньсийское народное издательство, 1991.

Чай Цзигуан, Исследование соленых прудов Юньчэна (продолжение). Шаньсийское народное издательство, 2004.

Чай Цзигуан, История соляных прудов Хедуна. Народное издательство Шаньси, 2001.

Чай Цзигуан, Солевая культура Китая. Изд-во Синьхуа, 1991.

Чай Цзигуан, Ли Ситан и Ли чжулинь, Краткий обзор солевой культуры Шаньси. Шаньсийское народное издательство, 1993.

Чан-цюй (Цзинь), комментарии Лю-линя, Анналы царства Хуаян. Книгоиздательство Башу, 1984.

Чжан-тинъюй и др. (Цин), История династии Мин, автор. Китайское книгоиздательство, 1976.

Чжан Иньхэ, Введение в селевую культуру периода династий Суй, Тан и Пяти династий. // Китайская солевая промышленность, 2007, №12; 2008, № 2.

Чжан Иньхэ, Введение в солевую культуру периода мифов и легенд. // Китайская солевая промышленность, 2008, № 10.

Чжан Иньхэ, Исследование китайских соляных мифов и легенд. // Сборник статей по изучению солевой культуры (книга первая). Книгоиздательство Башу, 2005.

Чжан Иньхэ, Китайские соляные личности. Изд-во литературы и истории Китая, 2006.

Чжан Иньхэ, Китайская соляная поэзия. Изд-во литературы и истории Китая, 2004.

Чжан Иньхэ, Пик совершенства национальной литературы и солевой культуры древнего Китая. // Китайская солевая промышленность, 2007, № 10.

Чжан Иньхэ, Размышления о культурном значении солевой промышленности в древнем Китае. // Китайская солевая промышленность, 2007, № 2.

Чжан Иньхэ, Соль и алхимия в древнем Китае. // Сборник статей по изучению солевой культуры (книга вторая). Книгоиздательство Башу, 2007.

Чжан Иньхэ, Феномен солевой культуры соли в лирических стихах и ритмической прозе периода династий Хань и Вэй. // Сборник статей по изучению солевой культуры (книга третья). Книгоиздательство Башу, 2008.

Чжан Цзюн, Дэн Шаоцзи, Фань Цзюнь, История китайской литературы. Изд-во Хуаи, 1997.

Чжан Циюнь, Пятитысячелетняя история Китая. Изд-во Китайского университета культуры, 1981.

Чжао-эрсюнь и др. (Китайская Республика), Цин ши гао (Черновик истории династии Цин). Китайское книгоиздательство, 1977.

Чжао Бо, Исследования и дискуссии о солевой культуре Хедуна. Шаньсийское народное издательство, 2005.

Чжао Бо, История соленых озер. Изд-во Янцзы, 2005.

Чжао Бо, Китайские поэтические произведения о Мертвом море. Шаньсийское народное издательство, 2004.

Чжао Бо, Китайские истории о Мертвом море. Шаньсийское народное издательство, 2004.

Чжао Бо, Отслеживание следов соленого моря. Ассоциация по исследованию солевой культуры Хэдуна, 2007.

Чжао Боди, Су-ша варит морскую воду. // Китайская солевая промышленность, 2003, № 2.

Чжун-чанъюн, Хуан-цзянь, Линь-цзяньюй, Тысячелетняя соляная столица Цзыгун, Китай. Сычуаньское народное издательство, 2002.

Чжу-жэньхо (Цин), Сборник Цзяньху, версия из Большого сборника очерков и заметок.

Чжун Минбин, Цзыгунские легенды, Сычуаньское народное издательство, 1993.

Чжун Чанъюн, История солевой промышленности Китая. Народное издательство Сычуани, 2002.

Чжун Юйлун (Китайская Республика) Неофициальная история глубочайшей древности. Изд-во Китайский театр,

2001.

Чэн Диюй, Божественная дева из горы Ушани: плоды исторического и культурного слияния народов района Бачу. // Вестник Университета Трех ущелий, 2004, № 3.

Чэн Ичжун, Краткий каталог древних новелл. Китайское книгоиздательство, 1981.

Чэн Лунган, Исследование периода открытия природных соляных источников в районе Трех ущелий реки Янцзы. // Исследования по истории солевой промышленности, 2001, № 2.

Чэнь-жань, Се-цичоу и Цю-минда, Сборник публикаций об истории соляной промышленности Китая. Изд-во Социальных наук Китая, 1987.

Чэнь-ли (Цин), Комментарии к Диспут в Зале Белого тигра Бань-гу (Восточная Хань). Китайское книгоиздательство, 1994.

Чэнь-шоу (Цзинь), Записи о Трех царствах. Китайское книгоиздательство, 1982.

Чэнь Кэвэй, Исследования по истории и географии района Трех ущелий реки Янцзы. Изд-во Пекинского университета, 2002.

Чэнь Чжипин, Сводная история Китая. Изд-во Хуачэн, 1996.

Шань хай цзин (Книга гор и морей). Изд-во религиозной культуры, 2003.

Шаньдунское управление соляным делом, Солевая промышленность провинции Шаньдун. Книгоиздательство Цилу, 1992.

Шао Ипин, Купечество в китайской литературе. Изд-во Фуданьского университета, 2005.

Ши Чжунвэнь, Ху Сяолинь, Полная история Китая в ста томах, мов). Народное издательство, 1997.

Шэнь-ко (Сун), мэн си би тань (Записи бесед в Мэнси). Изд-во Синее небо, 1999.

Юань Кэ, Древняя китайская мифология. Изд-во Хуася, 2006.

Юань Кэ, Словарь китайской мифологии. Изд-во Шанхайские словари, 1985.

Юн-жун и Цзи-юнь (Цин), Общий указатель Сику-цюаньшу (Полное собрание книг по четырем разделам), ксилографическая печатная версия периода династии Цин, хранящаяся в Ханчжоу. Китайское книгоиздательство, 1965.

Ян Хуа, Археологическое изучение культуры Трех ущелий глубочайшей древности. Изд-во Чунцин, 2007.

Янь-кэцзюнь (Цин), Собрание сочинений Древнейших трех династий, династий Цинь и Хань, периода Троецарствия и шести династий. Китайское книгоиздательство, 1958.

Янь Чэнцзунь, Обзор культуры соледобывающих районов. // Исследования по истории солевой промышленности, 1992, № 4.

 

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ      007

Глава Ⅰ Период мифов и легенд     017

Раздел 1. Распределение солевых ресурсов в бассейне реки Хуанхэ   022

Раздел 2. Мифы о соли в бассейне Хуанхэ          029

Раздел 3. Распределение солевых ресурсов в бассейне реки Янцзы    038

Раздел 4. Мифы о соли в бассейне реки Янцзы   045

Раздел 5. Янь-ди и Су-ша    053

Раздел 6. Хуан-ди и Чи Ю  061

Раздел 7. Цан-цзэ и иероглиф «盐» (соль)           075

Глава Ⅱ Периоды династий Ся, Шан, Чжоу и Цинь       083

Раздел 1. Линь-цзюнь и Богиня Соленной воды 090

Раздел 2. Цзягувэнь, цзиньвэнь и солевая культура       098

Раздел 3. Выдающиеся исторические личности и соль  104

Раздел 4. Соляные обычаи периодов династий Ся, Шан и Чжоу          116

Раздел 5. Бо-лэ знает толк в лошадях       130

Раздел 6. Родоначальники торговцев солью        138

Глава Ⅲ Периоды династий Хань, Вэй и Шести династий       157

Раздел 1. Процветающая алхимии с применением соли            164

Раздел 2. Барельефный кирпич династии Хань «Приготовление соли»         178

Раздел 3. Схема восьми расстановок войск и солевая культура           183

Раздел 4. Выдающиеся представители соляного промысла       193

Раздел 5. Эволюционно-наследственный путь развития «Цзяодиси» (спортивно-художественных представлений периода династии Хань)       208

Глава Ⅳ Период Суй, Тан и Пяти династий        219

Раздел 1. Расцвет мифов и легенд о соляном промысле 224

Раздел 2. Первые ростки художественной литературы о соляном промысле 246

Раздел 3. Поваренная соль, наскальные и пещерные скульптуры        256

Раздел 4. Возникновение технологий сушки соли в грядках    265

Раздел 5. «Соляные» обычаи в период династии Тан     272

Глава Ⅴ Период династии Сун       279

Раздел 1. Выживание «соляных» мифов и легенд           282

Раздел 2. Легенды и рассказы о личностях соляной администрации  291

Раздел 3. Развитие «соляных» романов    305

Раздел 4. Лицензия на перевозку соли и расчетная ассигнация «Цзяоцзы»   314

Раздел 5. Шэнь-ко и солевая культура      323

Глава Ⅵ Период динатии Юань    331

Раздел 1. Признаки возникновения легенд об освоении соли   337

Раздел 2. Зарождение города, как административного центра по управлению соляным делом 345

Раздел 3. Ян-вэйчжэнь и «Поминальные песнопения о лощадях»       355

Раздел 4. «Гесер-хан: Защита соляного моря»    358

Раздел 5. «Путешествия Марко Поло»      371

Раздел 6. Соль и сутэй-цай (монгольский чай)   381

Глава Ⅶ Период династии Мин   391

Раздел 1. Бурное развитие «соляных» романов   396

Раздел 2. Блестательные и многообразная «соляная» литература        412

Раздел 3. Расцвет иллюстрированного историко-географического описания соледобывающих мест        431

Раздел 4. «Компендиум лекарственных веществ» и солевая культура            444

Раздел 5. Возведение запретной стены вокруг соляного пруда в Юньчэне    452

Раздел 6. Монополия на соль и Великая Китайская стена династии Мин      458

Глава Ⅷ Период династии Цин  469

Раздел 1. Многокрасочные соляные истории      473

Раздел 2. Расцвет «соляной» прозы           481

Раздел 3. Соляные торговцы и культура питания           498

Раздел 4. Архитектурные символы соляного купечества          508

Раздел 5. Вклад соляных купцов в развитие национальных театров    527

Раздел 6. Чудо технологий производства колодезной соли       537

Глава Ⅸ Период новой и новейшей истории      545

Раздел 1. Соляные романы периода новой и новейшей истории          550

Раздел 2. «Соляная» поэзия периода новой и новейшей истории        566

Раздел 3. Литература о солевой культуре 576

Раздел 4. Документальные сериалы о солевой культуре           589

Раздел 5. Удивительные феномены солевой культуры нового времени          596

Раздел 6. Непреходящие «соляные» традиции    603

Основные библиографические ссылки и список литературы   620



 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/