Почему Есенин закурил
Я проснулся оттого, что кто-то называл мою фамилию. Потом имя. Опять имя. Левая рука, на которой я спал тряслась. «Здесь, здесь он, да, да, секунду, Серёж, Серёжа, твою…»
–А да, Соловьёв здесь
–Необычная птица залетела к нам. Редкая
–Да, смешно–говорю
–Вы что-то сказали?
–Присутствует
–В следующий раз, спите дома. Не отмечу
–Я вас услышал
И снова я удобно положил под себя руки. Начал засыпать. Меня опять трясли. Опять очнулся. На меня смотрела Полина. Она улыбалась. Её светлые волосы чуть нижу плеч пропускали майское солнце. Слегка безумные глаза пропитывали меня. Она сидела в белой блузке. Блузка легко и непринуждённо подчёркивала бюст. Легко и непринуждённое. Как раз под стать ей. Полине удавалось совмещать эту лёгкость с грацией и лёгким пафосом. Она убрала руку. Я очнулся окончательно
–Сколько раз ты уже засыпал на лекциях?
–На её лекциях только и спать
Блондинка лет пятидесяти что-то говорила о политике около доски. Искала врагов, друзей, виноватых, глупых студентов. Естественно, это всё никак не пересекалось с предметом. Пустая тетрадь Полины тому свидетель. Она пыталась слушать. Я поставил бутылку с водой перед собой. Облокотился подбородком на закрытое горлышко. Так было удобнее
Я начал привычный осмотр аудитории. Окно было открыто. Через него проходил приятный весенний воздух. Пахло травой, любовью, бессовестными студентами. Цирковая аудитория залита светом, словно банка рассольника, а мы в ней огурцы. Свежие и хрустящие. Но я не очень хрустящий. Рядом сидели одногруппники. Кто-то слушал, у других были дела поважнее. Гораздо интереснее те, кто меня не знал. Чего уж там, я сам себя не знаю. Вот поближе к доске сидит здоровый лоб, который смотрит какой-то турнир по игре. Прямо передо мной сидели девчонки, которые трепались о вещах. Одна из них забыла слово «рубашка». Я хорошо знаю это слово. Я в нём и сидел. Чуть правее меня был парень, который похож на Савку Крамарова. Ему, правда, не доставало актёрского таланта. Но вид у него был заинтересованный. Ладно, мы отвлеклись.
–Серёж, ты же помнишь, что у тебя сегодня?
–Да
–И что?
–Пересдача по истории
–Готов?
–Как Юрий Алексеич
–А в каком году он был готов?
–В том, когда полетел в космос
Я снова начал пялится на студентов. Я редкий гость на лекциях. И на семинарах. И в школе на уроках. Наверное, надо немного о себе? Человек-косяк. Что ни день, то дрянь. Да, такой весь я. Не на помойке найденный. Полина нашла меня в старшей школе. А может, тогда, и на помойке? Мы с ней учимся на юрфаке. Пошёл сюда из-за неё. Она мой спаситель. Так, о себе. Ну, особыми успехами никогда не отличался. Испытывал поражение частенько. Для уверенности ходил на АРБ. Меня часто толкал в спину мат. После первых соревнований уверенности наглотался по самое не могу. Да и всё о себе. Почему Полина меня любит? Важно ли это? Главное, что любит. А я её.
Прошёл уже час. Вау, она начала говорить по теме. Честно сказать, на каком предмете я находился сказать не могу. Такой вот секрет. Пересдача по истории тянулась за мной ещё со второго семестра. Сейчас заканчивался четвёртый. Далеко не все предметы я сдал с первой попытки. История не стала исключением. Но, это, кстати, меня и бесило. Историю я знал неплохо. Отличал даты 1939 и 1941. Уже что-то. Тем более, что препод был хорош. Наумов Всеволод Петрович представлял из себя уверенного, в меру строгого, горячего мужчину. Он был молод. Этим всё сказано.
–Так, Серёж, я узнала кое-что про Наумова
–Он ест детей?
Она хихикнула. За несколько лет таких шуток над ними можно и начать смеяться. Люблю её
–Он уходит из универа
–Я бы тоже ушёл
–Я тебе уйду. Только через мой труп
–На всё свои жертвы
–Серёжа!
–Соловьёв, тише. Спите и болтайте в другом месте. Дураков и так хватает в мире
–Да тут только от скуки и подохнуть. Спать тут было ошибкой, и про дураков она права. С ней тут перевес явный–говорю шёпотом. Естественно, из всех ты запомнила именно мою фамилию. Чудачка на букву «м».
–Хорошо, Наумов уходит. Значит, что он поставит автомат?
–Возможно
Лекция кончилась. До пересдачи оставался час. Полина ушла с подругами. Мы должны будем встретиться после моих успехов. Наумова я уважал. Он не относился ко мне, как к человеку. Я был для него личностью. Ещё он уважал советскую литературу. Гранин, Довлатов, Стругацкие, Бродский. Хотя Довлатов немного лишний в этом списке… Или нет. Сергей Донатыч никогда не лишний. Короче, к Наумову я шёл не без удовольствия.
Я пришёл в аудиторию раньше него. Начальство задерживалось. Остальные студенты либо сдали с первого раза, либо просто сделали, как я в первый раз. Просто забыли прийти. Да, я проспал. Ненавижу и люблю спать. Что сделать?
Наумов заявился спустя минут пять после моего прихода. Он живенько разложил вещи, скинул трикотажный пиджак, сел. Даже не взглянул на меня. Потупил взгляд в стол.
–Чего пришёл?
–За длинным рублём
–Чего?
–Пересдача же
–А, точно. Фамилия–он начал раскладывать белые бумажки вниз содержимым. Потом также ловко их убрал.
–Соловьёв
–А зовут как?
–Сергей
–Как Есенин?
–Пью, конечно, меньше
–Молодец. Давай так. Я тебя быстренько прогоню и пойдём, а то мне ещё вещи собирать. Увольняюсь
–Поздравляю
–Спасибо
–Давай, политика Никиты Сергеевича Хрущёва. Годы правления, как пришёл к власти, итоги
–Ээээ
–Ладно, забудь
Действительно, это время нашей истории лучше забыть.
–Давай вот как, Есенин, ты мне поможешь со сборкой вещей, а я тебе нарисую. Идёт?
–Смотря что нарисуете. Вы художник?
–Если от слова «худо», то да. Четыре тебя устроит. Пошли на кафедру
–Пойдёмте
Университет пустовал. Конец учебного года. Прекрасная пора. Особенно для тех, у кого он действительно был. Скоро снова сессия. И лето. И с Полиной часто будем видеться. В сущности, я учёбе не мешал. Она мешала Полине видеться со мной. Мы зашли на кафедру. Ни одной души. Все были либо на лекциях, либо в кафетерии
–Смотри, Есенин, вон коробки. Их надо перетащить ко мне в машину. Зачётка с собой?
–Да
Он и правда «нарисовал» четвёрку. Красивую. Наумов начал ставить коробки друг на друга. Я повторял за ним. Когда я подошёл к полкам, где стояла одна маленькая, то он сказал мне
–Эту не трогай. Я сам её возьму
–Да ладно, чего вам. Мне не тяжко
Я уронил её. От меня последовало всем известное односложное ругательство. Но это пол беды. Из неё выпал пистолет. Вот тебе и автомат и пистолет…
Наумов молча поднял его.
–Неплохой сувенир. Выглядит, как настоящий
–Он и есть настоящий
Наумов зарядил оружие и направил на меня. Он был выше. Я не знал, что думать. На меня смотрел циклоп. Циклоп смерти. Я вспомнил. Всё понял. Точнее, адреналин это сделал за меня. Про Наумова ходил слух, что он убийца. Он даже немного был подтверждён. Кто-то из преподов посвятил своё исследование. Косвенная связь с преступлениями, выполненных разными способами. Прокуратура не получила достаточных оснований для обвинений. Способы были жестокие.
–Сергей, по вашей версии, Есенина убили или он совершил акт самоубийства?
–Самоубийство
–А хотите, мы немного перепишем историю?
Я молчал. Ну, давай, жизнь, проносись перед глазами. Ничего. Либо она уже пронеслась, либо проносится было нечему. Полин, найди себе кого-нибудь получше, договорились?
–Вы всё поняли, Есенин. Конечно, дурак, но не тупой. Моргните два раза, если всё поняли про меня
Я моргнул даже три. Как бы пистолет не моргнул. Наумов был вежлив. Это очень пугало.
–Хорошо, очень хорошо. Сергей, на моём счету около десяти жизней. Среди них женщины и дети, не помню сколько
–Обновите счётчик?
–Вряд ли
Он опустил оружие. Только сейчас я почувствовал, как вспотел. В комнате был слышен только стук моего сердца. Глаза покраснели. Полопались капилляры. Уж лучше б ты детей ел, Наумов…
–Ладно, пошли. Никаких вопросов, понял?
–Да
Он перестал быть вежливым. Напряжение немного спало. Никаких вопросов? Удивительно, но меня разъедало их количество. Правда, знаете, когда перед вами человек с оружием, уж лучше сделать, то, как он сказал. Мы уже шли по универу. Я только сейчас понял, что мне просто было лень возвращаться за лишними коробками. Лучше бы ответил Хрущёва. Даже тут коммунистический строй умудрился насолить.
–Всеволод Петрович
–Да?
–А как вы пронесли его сюда?
–Действовал на психологию
–Как у Довлатова в «Чемодане»? Вы просто отвлекли охрану чем-то и пронесли оружие?
–Да. За «Чемодан», кстати респект
–Вы сами советовали…
Вот бы сейчас в чемодан. И не вылезать минут миллион. Так, в голове начинает кое-что появляться. Меня он не убьёт. Как минимум тут. И сейчас. Уж слишком людное место.
–Всеволод Петрович
–Да?
–Почему вы это делаете?
Он рассмеялся
–За это я тебя и уважаю, Серёга! Я тебе сказал, мол, никаких вопросов. А ты всё по-своему. Хвалю!
Серёг? Мы уже друзья?
–Сам не знаю. Как-то захотел и сделал. Вон, захотел преподавать, преподавал. Квалификация позволяет. Ты ж когда свою девку хочешь–делаешь?
–Обойдёмся без подробностей
–Да как хочешь. Вон опять, видишь? Не хочешь подробностей–не говоришь. Все что-то делают. И я хочу
Да он же псих. Твою мать, самый настоящий!
Передо мной шёл монстр. Монстр хуже психа. Я уважал этого человека. Все о нём хорошо отзываются. Это абсурд. Просто идиотизм. Я не хочу верить.
Тем временем мы уже были у охранного поста. Подумать только, этот здоровы тип проверяет меня каждый день. Да у меня в рюкзаке лист хрен найдёшь. Меры безопасности, ничего не попишешь. Жаль только, против нужных людей не сработало…Да и винить охранника нельзя. Только Наумова винить можно
–Ооо, Всеволод Петрович, вы реально уходите?
–Да, Семёныч, ухожу.
–Жаль, мне тебя будет не хватать. Ну заглядывай что ли
–По возможности. Пожал бы руку, да сам видишь. Посмотришь не утащил ли я чего?
–Да какой там! Проходи
Металлодетектор запищал, когда я проходил. Сердце перестало стучать. Пот капнул со лба прямо на коробку.
–Чего застыл, Есенин? Как будто чудовище увидал
Он ещё и издевается. Да ещё и так плохо
Когда мы всё загрузили Наумов закурил. Я тоже попросил, хоть и не курю
–Ты не настолько идиот, чтобы рассказывать это, да?
–Мне никто не поверит. А вас уже не будет в стране
–Верно рассуждаешь, Сергей Саныч. Ну, спасибо за помощь, учись, не попадай больше на пересдачи. И никаких вопросов, понял?
–Понял
Он уехал. Я ещё стоял… Минут сорок. Просто стоял и трогал себя. Пытался нащупать душу, совесть, обещания, которые выполнил. Этого всего не было, но как заново родился. А когда рождаешься заново, то всё обновляется. Не в моём случае.
Сейчас ночь. Я пишу это в заметки на телефоне. Полина спит. Её волосы разбросаны на подушке. Хорошо, что сегодня можно остаться у неё. Мне не так страшно. Нет, меня не пугал Наумов. Монстры уже не прячутся под кроватями. Они среди нас. Или внутри. Так вот, меня не пугал Наумов. Меня пугало отсутствие воспоминаний, когда на меня смотрело дуло. Надо действительно что-то менять в жизни, она у меня и правда одна. Хотя бы ради Полины. Ради того, чтобы она также спокойно могла спать и ни о чём не думать. Только никаких вопросов не задавала...
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/