Папа для маленькой Ляли
"Так вот и есть. Мамы выбирают для сыновей жену. В фильмах сколько показывают. Ох уж эти мамаши! Хорошая книга!" (Вера Киряева)
В маленьком Энске, где численность населения тянет на что-то среднее между посёлком городского типа и обычным провинциальным городом, воспитывались в садике Камиля и ее дружок Андрюшенька. Конечно, родители их были соседями, только этажи разные, забирали их домой. У них был договор: кто раньше придет, то забирает обоих. Так что, почти родня. Правда, Камиля росла шустрой девчушкой, защищала друга от других мальчишек, а к школе не подпускала к нему девчонок. Не потому, что ревновала, а потому что у нее не было братишек и сестренок, одна росла, потому, видимо, чувствовала ответственность за «братишку». А Андрейка с удовольствием подчинялся, ведь дома мама — командирша, пример заразителен.
В выходные они гуляли вместе. Если родители Андрея выходят, то забирают с разрешения соседки Камилю. Также, если куда пойдут в лес на прогулку, а мама ее лес знает хорошо, папа их егерем работал и жили иногда у него на кордоне. Редко, когда они собирались вместе. Маме Камили было неловко в компании женатых друзей, потому находила «веские» причины не составлять компанию, только если ради дочурки, которая «мамочкаааа, айда с нами». Да, именно, «с нами», а не «с ними». У детей видение мира совсем другое.
В школу они пошли тоже вместе, в один класс. Но там уже были не детсадовские друзья и подружки, их вообще там не было. Они жили далеко от садика, а в городе их было только три, и места по жительству, что напротив школы, не было, поэтому в классе собрались все одногруппники, а они, тоже с одного района по прописки, были «чужими». Но шустрая и веселая Камиля быстро влилась в коллектив, что не скажешь про скромного мальчугана. Доверчивый, он понял, что здесь ему придется учиться с другими ребятишками, он послушался Камилю и быстро освоился.
Учились оба хорошо.
В средних классах было уже заметно, что Камиля больше по части гуманитария, очень уж она любила читать книги, фантазировать, словом, рассказчица была еще та! Лучшие сочинения учительница читала классу, и всем нравились ее стендапы. Потом ей купили очки, и она стала таким милым «очкариком», а без очков она была такая беззащитная. Но подростки на то и подростки, что трудно им выбираться из вчерашнего ребенка, чтобы перейти сразу во взрослость! Ох уж эти шутки природы! Переходный возраст! А еще "пубертат", ну и слова придумали!
А у нее были и завистливые девчонки-задиры, которые быстро приклеили ей ярлык «очкарик-комарик». Комарик — за ее тонкий красивый носик. А тут в Андрее проснулся защитник. Как только кто из девчонок отбирал у нее очки, а Камиля уже не могла так шустро бегать, ее ногами стал храбрый мальчонка. И не важно, что ты девчонка или мальчишка, обижать слабых не позволено никому! Тем более, жестокость у девочки — жестокость у ее будущего поколения в ее будущей семье, если не поменяет ориентацию или вообще выйдет замуж. Времена нынче сложные. Вот у Тоси, была дочка Света, а стал Родионом. А Оля-мальчишница любила одну девочку все годы. Такие девчонки как мальчишки. Запутаешься. А мальчишкам запросто дать тумака, это по-пацански, но с гадкими девчонками особо не подерешься, а потому ничего, кроме «дура ты» не выходит.
После девятого класса Камиля решила пойти в медколледж, чтоб потом поехать в столицу поступать в ее заветный мединститут. Андрей имел свои перспективы — поехать учиться за границу, а потом на ней жениться. Ей об этом не говорил. А зря! Переписка перепиской, а общение — это то, что в жизни человека необходимо как воздух, особенно, если ты выбрал себе спутника жизни навсегда! Ведь она не волшебница, чтобы угадывать его мысли и предвидеть его мечты.
Но переписываться Камиля не могла, потому что у нее уставали руки, пальцы, ведь учеба — это сплошная теория и практика: сначала теория и семинары, а потом — практика. Звонки — штука редкая. Да и вообще, не всегда получалось, чтобы были свободны оба. Он старательно учится и она. Будущее себе прокладывают. Даже живя в одном подъезде, встречались порой рвз в три месяца, а то и больше. Не верите? Такое бывает. Вот мы с моей приятельницей Марьям живем в одном доме, иногда на улице случайно пересечемся, обменяемся дежурными "привет, как дела" и дальше. Семья ждет.
Сердце от любви пылает, но обнимашки-целовашки на уровне садика так и остались: в щечку да любящие взгляды, которые рождены только для двоих — влюбленных и любящих. Камиля его стеснялась.
Андрей старательно учился, чтобы на «красный» диплом получить, ведь учеба за границей — это не папины деньги, а твой ум. Деньги только для обучения и проживания в кампусе. Это мечта многих российских детей. Их кампусы не наши общаги…Так как дома. Вот пример, сын друга отца Андрея Фарит в Англии учился, у коллеги матери дочь Оксана - в Америке. Обратно домой не хотят, но здесь с такими дипломами только с руками и ногами везде возьмут. Вот что значит быть студентом в другой стране, зная, что ты будешь востребован на родине и будут гордиться знакомством с тобой. Конечно же, исключения бывают везде. Андрею нужно было образование и опыт за границей, чтобы здесь, на родине, вершить великие дела, чтобы и мы жили лучше. Да и путешествовать он любит. Когда бы он побывал за границей?! А там еще их возят по разным странам, перенимать опыт. Да и язык оттачивается, если что, сам может вести переговоры с зарубежными гостями, инвесторами, дипломатами.
Проводили Андрея как будто в армию. Пришли родители, Камиля с мамой и друзья его, также одноклассницы. Прохожие тоже толпами наблюдали и даже снимали. Интересно, о чем они в блогах своих напишут, что они снимали и зачем? Одна из них одноклассниц не отходила от него ни на шаг от Андрея. Эта та, которая ревновала Камилю с первого класса: та, которая отбирала очки, дразнила, рвала тетради. Нет-нет, Камиля изгоем не была, хотя ей было скучно со сверстниками и, как домоседка, ей было невыносимо сидеть часами за партами. Всегда хочется встать, походить, сделать зарядку, ведь не все учителя добросовестно относятся к здоровью своих подопечных, предпочитая физкульминуткам теорию. И это была колючая зависть и едкая ревность на уровне патологии: уничтожить, обезличить «врага» любой ценой.
Андрей, хоть и мальчик, хорошо понимал женскую психологию. У него дома три поколения, все разные. Защищал подружку, думая, что Людка поймет, стыдно станет и остановится, но не думал, что еще больше злил ее.
Андрей любил своих родителей, хотя его мама была очень властной женщиной. Но благодаря жесткому характерумама и делала себе карьеру: из обычного бухгалтера столовой до главбуха в ресторане, потому дома были продукты, деньги. А она обожала единственного сына, которого лепила как будущего бизнесмена. Да, была очень властной, и не одобряла теперь его увлечение с полусироткой. Одно дело — детство, другое дело — женщина на всю оставшуюся жизнь. Ей лучше знать, кто достоин ее сына. "Я - львица, и мой тигренок должен быть среди львов!" - Говорила она на посиделках подругам, не удивительно, что она и по гороскопу львица, чем очень гордилась.
И она заметила в классе Люду — высокая длинноногая отличница, самоуверенная, как сама когда-то в молодости. Такая и нужна для моего сына! Его отец мямля, и сын такой, потому кто-то должен их толкать всегда! Только сильные! В этом она убедила себя уже давно. «Пусть пока с этой нищей пообщается, привыкли уже, а сейчас надо начитать обрабатывать сына, пока не поздно!» В ход пускала улыбки для Люды и ее обеспеченных родителей, симпатия пошла, заметили ее родители мать будущего студента — свой человек! Люда радовалась, что выбор ее предполагаемой свекрови пал именно на нее, потому старалась и была уверена в своей победе!
Но с Андреем она стала больше ругаться из-за треклятой Камили, бывает же такое, однолюбы! Как его отец! Отбила она в молодости от своей подруги, залетела, женила на себе и стала для мужа... мужем. А он при ней сыт, обут и одет, мечта разведенки! Таких начальников любят и стараются влюбить любой ценой! Жена для других не старается, но стараются другие назло женам.
Чем больше ругалась с сыном, тем больше он думал о любимой Камилечке. Это она вовремя поняла. Теперь в ход пошло «вести себя тихо, но обрабатывай по-другому». Стала при нем сомневаться в порядочности соседки, ведь «мать растила одна, нагуляла, поди». А вот этого как раз они и не знали. «Я не против, дружи с ней, только сначала закончить нужно, чтобы ты стал опорой для семьи, а я за Камилей пригляжу», — по привычке умело обманывала сына ушлая хитрая главбух. Зато подружились. Он повелся.
Провожая, она все же встала с Людой, мол, глядите, вот кто нам чета, а не вы. Но добродушная Камиля не думала плохо о ней, хотя ее матери приходилось очень нелегко в обществе, который по духу им "противопоказан". Честная, порядочная, в ней чувствовалась душевная и порядочная женщина - интеллигенция, поэтому она никогда не смогла бы стать начальницей. "Долбанная интеллигенция! - Кривила губы мать Люды, - мы тоже интеллигентами считаемся теперь, любые бизнесмены да кто угодно, у кого деньги, дома приличные, образование высшее!"
Очень старалась Люда. А мать Андрея обрабатывала сына каждый день: «Ты там учишься, а Камиля время зря не теряет! Нууу, это и понятно, ведь она девушка, замуж пора, если до двадцати пяти не выйдет и не родит, она уже старой девой станет. Есть у нее один, хорошо дружат. Замуж вроде собирается за него. Из ее круга, все как положено!»
Сначала он не верил матери, но мать на то и мать, только разные они, эти матери. Особенно, будущие свекровки. А Камиле она приветы не передавала, говорила, что у него там иностранка хорошая, жениться собирается, она из нашего круга, а ты не теряй время, давай замуж и рожай детей».
От переживаний девушка не смогла поступить в желанный институт. Сломанная, она уже стала тускнеть, грусть да тоска стали ее подругами. Только мама ее знала, кто виноват в том, что ее дочь страдает. Она решила поговорить с этой несносной взрывной соседкой, которую по наивности считала хорошим человеком, почти подругой. «Ты не вмешивайся в их жизнь, — убеждала ее мать Андрея, — кто вы, и кто мы! Что про нас люди подумают!» Всё!
Это было ударом ниже пояса. У мамы Камили была дворянская кровь, а папа у девушки был военнослужащим, правильным и честным, многих увольнял, потому ему подстроили аварию. Потом был определен в хоспис, там и конец пришел.
Одной растить, значит, теперь пахать придется самой, поднимать малышку тоже самой. Речи о косметике и хорошей одежды уже не будет, просто забудь. Да, «нищенка» — это как-то пережить можно, работать она умеет, но зарплата маленькая. Завод закрыли, и осталось только инженеру работать горничной. Любая работа — работа, да денег уже былых не будет. Подработки ночные, усталость, невысыпание, нервы, переживания за дочку, откуда ей быть веселой и жизнерадостной, как при муже? Потому она старалась выглядеть как всегда даже при одежде из сэконд хенда, и дочери там покупала, пока она в школе училась, или на базаре, где дешевле. Поэтому с возрастом внешне эти две семьи сильно выделялись. А тут еще и переезд вредной соседки. «Может, и к лучшему?» — Думала она.
А мама Андрея уже со школы строила планы о переезде. Подальше от них. Забудет, молодо — зелено, была любовь — прошла любовь. У нее свою жизнь свои планы, а сын — часть ее жизни! Кто-нибудь когда шёл против танка? Она гордилась своим положением в обществе, своим денежным благосостоянием, и за городом облюбовала новый микрорайон с коттеджами и пентхаусами, и купила двухэтажный особняк. Охраняемый, далеко от шумного города. Мечтала она очень далеко, до представления о внуках, о правнуках, останется любимой бабушкой…
Когда Андрей приезжал на каникулы, встречали его родители с Людой. Девушка терпеливо ждала по указанию будущей любимой свекрови, терпеть и терпеть, сам забудет, сама не бросайся, но не отпускай его одного. «Влюби в себя, ты умеешь! Я сама такая была, в тебе я вижу себя, хорошо будешь жить, как сыр в масле!» А неглупая Люда думала: «Ты чего меня учишь, дурочка, я сама знаю, как себя вести, дай только въехать в ваш особняк, я буду королевой, а ты — моим советником и помощником, ты ведь хочешь меня в жены ему, вот и старайся лучше!» «Мда, прям как я, напористая, кабы дров не нарубила, нужно держать ее при себе, поправлять и останавливать, а то Андрей навязчивых не терпит».
Когда она узнала, что Камиля все еще одинока, а ей им уже двадцать четыре, она поняла, что энергетически она ждет его, и он не может ее забыть. Нет-нет да спросит Андрей, как Камиля. А сыну скажет: «Да очень хорошо, немного переживала, а теперь вот замуж собирается, девушки же они как, засиживаться в девках стыдно, потому и бегут сломя голову замуж, и тебя забыла даже! Умница просто, а тебя Люда ждет!»
Он хотел съездить и убедиться, но его ни на шаг не отпускала Люда: «Буду с ним, пусть видит, что он не один!» Она взяла обручальное кольцо матери, спрятала в карман легкого шикарного дорогого сарафана и поехала с ним в район его детства: «Да, милый, давай съездим, повидаем ее! Но знай, если вдруг что (а они с будущей свекровкой уже обговорили заранее этот вариант разговора в поездке), не обижайся на нее. Женщинам нужно вовремя выходить замуж, чтобы рожать было легче, а потом тяжелей, старородкам это опасно даже!» Бедный парень переживал за нее, потому решил, что пусть замуж выйдет, раз так решила ее женская природа, а он останется один. Мысль о навязчивой прилипале вгоняло его в депрессию. Когда они постучались в дверь, открыла мама Камили.
— Нет ее, она в больнице работает. Тебя не ждет, и ты не мучай ее, раз решил жениться на Люде, женись и забудь. Она итак глаза свои выплакала, зрение ухудшилось, еле нервы успокаивать начала. Теперь у нее парень есть, достойный, из хорошей семьи! Не ищи ее, пусть привыкнет. — А до этого Андрея мать обрабатывала её: «Не вздумай моего сына жалеть и свою дочь несчастной показать, скажи, что скоро замуж выйдет, что разлюбила Андрея, иначе я вам сломаю жизнь, мало не покажется!» — Сказала ей бывшая соседка, когда специально остановилась в гостинице на сутки, чтобы повидаться с ней и предупредить. — Ты меня знаешь, вылетишь пулей отсюдова, и никуда тебя не устроят, я всем скажу, какая ты!"
— Разлюбила? Тогда скажите ей, что я ее никогда не смогу забыть и разлюбить! И буду один! Так и скажите! Я ее любил и люблю, и любить буду всегда!
Когда он говорил, она уже выпроваживала их за дверь, еле сдерживала слезы, грозно поглядела на довольную Люду, но даже ей стало от такого взгляда не по себе, но ушлая девка быстро приняла это в свою пользу:
— Она так на меня посмотрела, когда ты обернулся, она хотела налететь на меня с кулаком, но я быстро пошла впереди тебя, помнишь? Она ненормальная! Больная на всю голову. Ей лечиться в психушке надо! Представь, каково бедной Камиле с такой матерью.
А мама Камили сначала пустила слезу, потом вдруг что-то будто взорвалось у нее и она беспрестанно сидела и ревела, долго и не могла прекратить несколько минут. За несколько минут выплеснула всё из себя, что накопилось за все годы.
Скорую вызвать не хватило духу, "слезы не болезнь", так посчитала она. Хотя думала о помощи, о Скорой. Одиноким быть - счастья не видать и поддержки, такие кажутся сильными и к ним подход нужен, не каждый мужчина решится на общение с такой женщиной.
Камиля как раз домой шла довольная, потому что ее Андрей в городе, пусть не с ней, но энергетически она чувствовала его любовь и хотела рассказать об этом ее любимой мамочке — лучшей подруге жизни.
Андрей учился на последнем курсе, планировал пару лет отработать здесь по предложению преподавателей, вакантные места в большом бизнес-центре бывает не каждый год, ему просто крупно повезло. Да еще он пригляделся ректору, а с его дочкой они дружили. Но ни он, ни она не планировали связывать свою жизнь в одну. У нее был свой бойфренд и свои планы, а у него — вернуться на родину, куда она категорически не хотела даже в гости поехать. Не потому, что не любит, а потому что не хочет одного оставлять своего парня, для нее не заманчивая турпоездка важней в жизни, а ее любовь. Они были отличными друзьями, брак который бы разрушил дружбу. А она советовала вернуть Камилю, потому что она видела, как он страдает, даже про Люду она узнала только после того, как он сказал, что Камиля родила девочку. Выходит, и правда, вышла замуж и счастлива! Но жениться не будет даже на красивой Люде, как жить без любви? А мама говорит: «Слюбится — стерпится! По себе знаю!» Но ведь она тоже когда-то любила дядю Витю, который женился на ее подруге, чтобы быть ближе к маме Андрея, и не потому ли они — дружеские семьи. Значит, они любят и довольны жизнью, разводиться не хотят, а папа и тетя Надя, выходит, знают и терпят, потому что любят их поневоле стали подкаблучниками. Но он не знал, что они до сих пор любовники и довольны жизнью, а их половинки терпят, потому что обратно в свою жизнь, откуда их вырвали и показали красивую жизнь, вернуться не каждый решится. Деньги и хороший дом, дорогая еда и прислуга лучше, чем обратно.
Люда ревновала к Джине, той самой американской подруге мужа, ездила к нему один раз, видела эту высоченную англичанку — брюнетку с черными глазами, роскошная без косметики — это жутко ее волновало, ведь без косметики Людмила — обычная бесцветная «одна из многих». Джина напоминала ей Камилю, которая даже в очках была симпатюлькой, привлекательной и доброй. Стараться быть всегда рядом и терпеть все это ей было невыносимо. Она срывалась на матери и отце, на собаке и братишке. Рычала на себя в зеркале, бросалась вещами. Псих свой снимала и в бассейне, в фитнес-залах, с подругами на тусовках. Но постоянно звонила ему, справлялась, где он, иногда просила увезти от этих «мух», пьяная, помочь нужно, она нарочно прикидывалась слабой, но не дурой, и совсем не пьяной, просто ей нужно было показать, что это легкое опьянение она считает «сильно выпила, мне плохо, пришлось выпить», чтобы он и его будущая свекровь думали, что она порядочная и такое состояние считает перебором. Ради него она курила только в одиночку, чтобы никто не увидел. Очень старалась.
А слух о девочке пустили не случайно. После смерти матери Камиля осталась на всем белом свете совсем одна одинешенька. А на работе за ней стал ухаживать главврач, разведенный и бездетный. Красиво ухаживал, дорогие подарки, цветы на праздники и на свидания приглашал. Но гордая и верная любимому, она вежливо отказывала. Но мужчина тоже не упускал возможность. Вдруг повезет, вдруг передумает и обратит внимание. После работы он встречал ее с цветами, окружил заботой, гуляли допоздна. Но она не хотела, чтобы он пришел к ней домой, потому и ограничивалась прогулками. Она боялась, что, мало ли, вдруг о женитьбе заговорит, целоваться полезет. Словом, надежды ему не давала. Но каждая встреча, которую он навязывал, считал успешным «да», напросился на день рождения, когда она открыла случайно, думая, что это ее коллеги-приятельницы пришли. У нее подруг не было никогда, зато эти две одиночки составляли хорошую женскую дружбу.
Позже пришли и они. Но долго не сидели, решили, что у этой парочки всё серьезно, потому умненько оставили их одних раньше времени, и поспешили под видом «завтра на работу». Камиля намекала ВанТоличу закругляться, но он напросился спать, по причине того, что жутко вымотался за неделю, и еще вино, до дома не дойдет. Не толкать же его, не гнать, когда человеку плохо. Так и остался. Постелила ему на диване, сама в спальню. Жалела она его. Он ей рассказывал, какая у него жена была стерва и воровкой, оказывается, она обманывала его, сидела по молодости за кражу и разбой. Казалась ему хрупкой дюймовочкой, а оказалась еще той злой бывшей зэчкой! Еле развелся, потому что надоели ему ее постоянные выходки, оры, гулянки да пьянки, стали появляться даже наркоманы у них дома. Но она не давала развода. Тогда он решил пойти другим путем. Он легко ее уговорил развестись, когда она услышала, что его родительская трешка в центре города станет ее, только развод дай. Легко! Теперь понятно, почему он живет в служебном доме для медперсонала при больнице.
Он положил голову ей на ноги, она гладила его и думала об Андрее. Но ему жизнь ломать она ни за что не будет. И самой нужно думать о будущем. ВанТолич неплохой мужчина, вроде, почему бы не с ним? Других-то нет, а он более-менее нравится ей, как друг. Одной жить эгоистично, когда мужчине нужна поддержка!
Когда она забеременела, то ВанТолич просто кружился возле нее, ухаживал и сделал график удобный для жены, пока что еще гражданской. Делала премии, как умел, хотя она и сама была достойна большего, очень старался затащить ее в ЗАГС. Но Камиля довольствовалась таким положением, она замуж просто боялась выходить без любви. «Лучше будь один, чем вместе, с кем попало!» — Любимый Омар Хайям правильно говорил, — мудрый Восток! И он не торопил, боялся вспугнуть, но он люто ненавидел того, о ком она грезила. Он понимал, что он — причина его ненависти, который не дает ему быть рядом с женщиной, у которой неплохая двушка, хоть не в центре, все же не комната в коммуналке!
Девочка родилась здоровой, улыбчивой, росла быстро, не заметила, как ей уже и пять лет стукнуло. ВанТолич не теряет надежды быть с ней, детей он раньше не любил, на работе просто терпел, а эта — родная кровь, потому любить нужно как-то. Любил он Камилю без детей, а с рождением родной дочери стал ревнив, забыл, что внимание матерей к детям — это от природы, и он не на втором плане, а просто рядом с ними, вместе. Но мужчины — это не женщины, потому думают иначе и им всегда нужно подетально разжевывать, доказывать, как детям. Не всем, но маменькины сынки проявляются как раз после свадьбы, а до этого умело молчат, изучают будущую супругу, а потом будут рулить ею по всей жизни.
Люда, которая практически прописалась у Андрея, которого все еще встречает и провожает. Но Андрей уже понял намерения родной мамаши и одноклассницы, не зря они вместе, и решил жить по-своему, подальше от них. «Мне предложили еще на пару лет задержаться, работы много, деньги хорошие!» — Он знал, что слово «деньги» для таких женщин как водка в голову, будут ждать, сколько нужно, но и кровь будут высасывать с каждым разом. Лучше уж подальше, чтоб не каждый день, ведь по телефону они другие, а дома набрасываются с темой женитьбы на Люде, а она прекрасна в бриллианте, как модель из глянцевого журнала, но холодная душа всегда отталкивает. И мать раскусил, разочаровался, отца жалел, но подыгрывал им, чтобы отцу не было так больно. Отец это понял и тихонечко рассказывал о жизни, о Камиле, что о ней ничего не слышно, только то, что у нее дочка уже большая. «Ну, молодец, дочка растет! Умница моя Камиленька! А я профукал свое счастье, матери поверил! Дурак! Вот и живи один всю оставшуюся жизнь!»
Пролетели еще два года. Дочка Камили пошла в первый класс. «Как она похожа на меня в детстве — шустрая, веселая щебетушка наша! Как же без детей всё же плохо!»
И однажды, когда она после школы решила пойти не через аллею, а по набережной, то ее заметила Люду, которая проезжала на своем дорогом авто за город к матери Андрея. Зависть полностью овладела и без того озлобленной на жизнь и Андрея — журавль в небе, да тут и синиц-то нет в руке, а она время на него тратит. А это все его мать, не отпускает его. Но бабья логика бывает против хозяек, потому: «Уж ждала его десять лет, немного осталось, скоро приедет и уж тут мы вернем его домой, нечего радовать иностранок! Так и залетят, такие, как мой, на дороге не валяются!» Она с ходу, разуваясь, сказала об этой неприятной новости. Мать Андрея сначала обрадовалась, что теперь-то надавит на сыночка и женит, наконец, сколько уже можно мучить мать! А он женится непременно и на ней! Да хоть на ком, лишь бы какая хитрая не заманила и не залетела! По себе судят такие других, потому несладко хорошим снохам живется, вечно под лупой у подозрительных свекровей, которые уже параноиками стали. Эдакая злая морщинистая тётка в бигудях да с лупой у руках, как картинка из интернета.
Но матери самой было любопытно увидеть малышку, видимо, зов будущей бабушки стал в ней просыпаться. Она догадалась, какая школа, далеко от дома, видимо, в районе близко все места выкуплены еще до школы. Остановила машину у начала аллеи, куда детишки после школы бежали, это была прямая дорога до конца города, с одной стороны — трасса, с другой — автомобильная городская дорога. А тротуаром была аллея. Она увидела пополневшую Камилю и хорошенькую девочку, которая, как когда-то Камиля, не могла ходить нормально, а вприпрыжку, то выбегала, то возвращалась, и обе казались счастливыми. «Вот стерва, Андрея забыла, не стала ждать! А говорила, что кроме него у нее не было и не будет никого, сразу же и выскочила замуж! А у меня бы тоже была бы такая внучка! Надо прикинуться страдалицей, о внуках намекать постоянно, о смерти, и женить, наконец, однолюба! Вся страна так живет! Не умер еще никто! Нарожают детей и живут же, терпят, и мой потерпит, авось, и полюбит. И такое бывает!»
— Вань, я тут подумала, и решила, пусть будет по-твоему, первоклашка свой день рождения отпразднует в ресторане. Да, там не кусают цены, один раз можно, и я деньги копила на подарок. Вот и оплачу столик. — ВанТолич не возражал, но и не предлагал добавить, его молодая секретутка его доила хорошо, ну, давала хорошо, так ведь это нормально, чтобы на квартиру заработать, машина уже есть, шубки да побрекушки - пустяк, а жена? Любовница - это любимая конфетка, и она должна быть вкусной и потому "фантики-наряды" ее должен ему соответствовать! Жена? - Продолжал себя успокаивать главврач, - Фи! Жена подождет, и не догадывается, дура есть дура. Да этой Камиле всё равно, потому я и имею право делать мужские дела на сторон. Сама виновата — один раз было, потом опомнилась, мол, пожалела его, а тут вдруг забеременела. Так вот я мужик или нет!»0
Но упускать «жену» гражданскую не хотел, жить-то надо где-то. А любовница молодая, ей он как муж не нужен даром, хоть важный человек в городе и районе — главврач! Только это и нужно. Еще он из-за нее, женушки недоступной, понимаешь, не поехал в столицу, куда его приглашали работать и обещали служебную квартиру. Квартиру хорошую не дадут, будь рад тому, что дадут - комнату в коммуналке или где-нибудь на отшибе. Кто тебе в центре выделит? А тут — все готово, сыт и обут, и жалеют его. А там он будет «понаехвашим». Пока он обеспечит себе твердую почву и статус, уже на пенсия подойдет.
Столик Камиля выбирала сама, после работы радостно побежала в ресторан. Зашла, и увидела укромное местечко у последнего окна. Зарезервировала.
Наконец, Камиля дождалась вечера. Ко времени дверь отворилась и в зал вошли прыгающая и ликующая девчушка, которая улыбалась всему, на чем останавливался ее глаз. Такую красоту она видела только в кино! За ней вошли приятной внешности женщина и следящий за каждым ее движением и взглядом нервный мужчина.
— Ну и пара! — Оценили официантки, — такого даром не взяла бы замуж, разве что большие деньги у него! Видать, эта тоже из-за денег вышла. Не, девчат, нужно хоть немного любить, а то как спать с такими, без любви-то! Вот, Наташка отбила, не прогадала, теперь живет как королева!
— Аха! Живет-то живет как королева, зато она знает, что официанткой вышла, ею же и осталась, но терпит, старается, не хочет, что дворец другой достался. А он у нее гуляет только так! Говорит, хочешь жить долго, терпи, глаза закрывай на его гулянки, будь женщиной, сама гуляй, но это опасно!
— Зато при деньгах и довольна! — Возразила та, которая приняла ее как образец для подражания. — Я скоро уволюсь, здесь мужики с бабами приходят, не отобьёшь, бабы зоркие, за ними следят, а вот я в гостиницу пойду, там приезжих много! Иностранцы любят наших!
— Все, можно поболтать. Пусть пока поедят. - Сказала официантка, которая обслуживала столик, за которым праздновала семья.
— Смотри, вот эта пара — наша мечта! Какая она богатая и красивая! — Официантки все повернули в сторону двери. Андрея сюда притащила Люда, здесь она иногда обедает, а сегодня она зарезервировала столик для них двоих, ведь, наконец, сегодня — день ее рождения.
— Мама, я в туалет хочу! — Громко заявил непосредственный ребенок.
— Пойдем, — и девочка поскакала то на одной ножке, то на другой, потом прыгая на двух, да еще вежливая девчушка поздоровалась со всеми, кто сидел за столиками, поднимая им настроение.
Они шли по той стороне, которая была ближе к туалетным комнатам, но девчушку не заметить было нельзя. Люда, хитроумная прожжённая женщина, всегда садилась так, чтобы видела все кругом только она, а Андрея сажала так, спиной ко всем, чтобы на него не смотрели и не влюблялись, хотя при этом она дарила кокетливый взгляд другим, как и те отвечали втихаря взаимностью.
«Вот кто занял моё любимое место!» — Злилась она. Ей было очень тяжело быть терпеливой и играть спокойную любящую женщину, потому она начинала говорить о легком недомогании, о том, что не лучше ль будет прогуляться. Люда всегда приходила и занимала то место, которое облюбовала Камиля.
— Но я хочу есть! Давай посидим немного, а то пришли только что и уже уходить, как-то отдохнуть хочется в другой обстановке. Ты же сама всю неделю прожужжала мне про этот ресторан, а теперь… Ну ладно, давай поторопим, я поем и выйдем. Как скажешь!
— Сиди тут, я — в туалет!
Андрей продолжал кушать, а Люда влетела в туалет, дождалась, пока кабинку освободят. Она быстро соображала, как себя вести, как и о чем говорить. Дверь отворилась:
— О, какая встреча! Какая девочка! Это твоя дочка?! — Ворковала «красивая такая тетя».
— Да, день рождения отмечаем.
— Какая ты молодец, не теряла время зря!
— Ты о чем?
— Вижу, мужчину ты захватила приличного, он же наш главврач! За ним такая очередь была, а ты молодец, умеешь, тихий омут.
— Я не замужем, и тихоней не была! Да, ребенок мой, но живем гражданским.
Люда не сумела выбрать быстро в голове один из нужных шаблонов, которые она знала, когда какой применить.
— Ну ладно, прощайте! У нас с Андреем всё отлично, скоро свадьба, я ведь беременная! — Лихо наврала разлучница.
«Какая же я дууура! — Вдруг подумала Люда, — я же сама про Андрея ей сказала! Кто меня за язык тянул! Может, она про него забывать стала, а я напомнила. Ну кто же я после этого?! Овца тупая! Надо срочно уходить, пока они не прошли мимо. Эта скверная болтушка привлечет внимание Андрея, а н детей любит!
Она выскочила из туалета как ошпаренная, толкнула официантку, которая несла использованную посуду, обдала ее крепким матом шепотом, накинула улыбку и поплыла к «добыче», который еще немножко осталось, и можно было бы зацепить, а беременную бы он не оставил. Мать бы его не разрешила. Можно от Валерки залететь, а этого напоить, а на простынь краску вылить, как ее мама учила. Не выйдет, не напивается, следит за собой, на работе с этим строго. Как быть?!
— Да, да, мы сейчас же выходим! — Говорила она в выключенный телефон.
— Что там?
— Надо домой, маме плохо. — Люда торопила сейчас же поехать домой дальше, а по пути остынет, приведет себя в порядок. Она знала, что там ее мама — подруга матери Андрея с первого класса, обе начинали работать на базаре, в Турцию ездили, челночницами были и всегда вспоминают эти свое развеселые и трудные первые шаги в бизнесе. Мама Андрея до окончания школы была Председателем Родительского Комитета школы, а ее мама — класса. Таких нужных родителей уважают, поблажки детям делают, закрывают глаза на шалости, срыв урока, мажорные «отличники», как она, только вот Андрей был честным отличником. Мать ее быстро сообразит, что делать, когда они приедут к "больной". Ночевать «придется», прикинется больной, на что смс-ки?!
— Хорошо. Только без ночевки, к нам поедем лучше, домой хочу!
«Это еще лучше!»
Камиля сидела напротив стола, по правую руку — дочка, напротив дочки — ВанТолич.
Когда грузному ВанТоличу перед выходом понадобилось в туалет, то по случайному совпадению, решил облегчиться перед длинной дорогой и Андрей.
Они одновременно и встали, и повернулись, ведь Андрей и Люда сидели недалеко от дверей, а Камиля с семьей — в конце зала, но на одной линии столов. "Мамочка, столики как домики, а между ними дорога, да, мам? Похоже ведь?". А столов было по четыре по обе стороны "улочек".
Когда вставал Андрей, Люда беспокоилась, ведь Камиля тоже встала, чтобы отойти и пропустить толстяка. Но невнимательный Андрей, к ее радости, повернулся и пошел не в их сторону, а с другой стороны. У него имелась привычка с детства, не глядеть по сторонам и на других, сначала от стеснительности в садике и школе, а потом уже привычкой стала. Удобная привычка для ревнивых жен или любовниц, ведь последние считают правильным находиться рядом с легкой «добычей», но и прячутся от противных жен, которые «ни за что мужей не отпустят», потому стараться приходится постоянно: вечно улыбаться, быть милой, тащить домой, и, у нее получится, отбить и жить с любимым... кошельком! А родишь — куда денется?! А денется, так алименты на что! Все в руку! И тогда нужно играть роль любящей брошенки, чтобы жалел и каялся! Еще и Камилька, оказывается, не замужем!
Она уже не сидела, а нетерпеливо смотрела на дверь.
Сначала вышел толстяк, который посмотрел в зал, потом пошел к Камиле с дочкой. На сей раз сел там, где для него было комфортней, и Камиля послушно пересела на его место. Но теперь Камиля может заметить Андрея!
Андрей почему-то решил пойти тем же путем, каким прошел и муж Камили. Конечно же, этот путь был ближе и потому только он и автоматически выбрал его.
— Дяденька, а у вас платочек сейчас упадет! — Заботливо крикнула девчушка.
Он оглянулся, а в это время услышал:
— Ляля, скоро пойдем домой, скоро, пусть дядя Ваня доест и пойдем.
Андрею девчушка так понравилась, что он улыбнулся ей в ответ. Но то, что услышали все, смутило Камилю, возмутило ВанТолича и разозлило Люду:
— А вы МОЙ папа? — Вдруг выпалила Ляля.
Камиля подняла глаза, на нее смущенно посмотрел Андрей…
«Ну всё! Что делать-то?!»
— Камиля?!
Тут забеспокоился ВанТолич.
— В чем, собственно, дело? — Накинул строгий взгляд главврач, который вспомнил свое положение в обществе.
Наступила громкая тишина. Даже малышка молча наблюдала за происходящим.
— Андрей, мама ждет, завтра рано вставать, я — беременна…
— От кого?
Люда зависла в той позе на несколько минут, из головы не вылетали шаблоны, потому что она не была беременной и это выскочило у нее вне плана.
— Это мой Андрей… — Смутилась, что непроизвольно вылетело «мой», поправила. — Это Андрей, я тебе про него рассказывала.
— Так ты из-за него не хотела замуж!
— Да!
Люда время зря не теряла, вызвала мать Андрея. Та скорее вызвала такси, потому что возиться с машиной было бы намного дольше, и волнение ее могло перерасти в нервный срыв, что в дороге не безопасно.
Камиля не знала, как себя вести, но в ней забурлили чувства, будто бы она их временно заморозила, против своей же воли, и всегда о нем думала. И его обуревали чувства.
Андрей решил теперь свое счастье больше не упускать. Он подошел к столику и стал просить прощения. Девочка ликовала, она быстро вскочила и обняла папу.
ВанТолич — гордый и обидчивый, встал и направился к двери. Никто его не остановил.
Пока Андрей и Камиля стояли молча и улыбались будущему счастью, влетела мать Андрея и побежала к сыну, по привычке толкая всё, что у нее на пути. Оскорбленная Люда побежала за ней, да та даже не повернулась.
— У девочки должен быть отец! — Она обняла девочку и снова ошарашила всех. — Я — твоя бабушка!
— Урааа! У меня есть папа и бабушка!
Прошло десять счастливых лет. Окончание школы. Выпускной. На праздник пришли Камиля с Андреем, на руках у него — маленькая дочка, счастливая бабушка и ВанТолич, которому разрешено встречаться с дочкой. Он женился на несостоявшейся теще и живет у нее, хорошо живут, как пара сапога.
Андрею предложили работать в Питере, управлять большой компанией, и они уехали.
А что Люда? Она все-таки умудрилась стать любовницей у своего начальника, родила мальчика, хорошенького крепыша, тоже повела в садик. Только в элитный частный и дорогой, который находится под боком в их коттеджном поселке. Ей и одной хорошо с дочкой. Не теряет надежды, что кому-то дочка скажет: «Ты мой папа?»
2013 — 09.03.23
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/