Псы

 

«Вспомним, ребята, чудесное время, -

лет этак пятьдесят тысяч назад,

 когда мы были хвощами и ящерами…

 Господи, до чего же мы опустились с тех пор!»

                                                                                (Э. М. Ремарк)

 

Вместо пролога

       

Черт! Он, кажется, проспал намного больше, чем показалось сначала. Солнце уже на западе. Часов пять – не меньше…

        Он почесал затылок, неохотно натянул свою потрепанную куртку и вышел из дома…

        А вот и мужики. Ждут. Увидели. Почти счастливы. Почти родные братья. Для них ничего не жалко. Но почти ничего не осталось.

           -Здорово!

           -Привет!

           -Наконец-то! Сколько можно ждать? Пошли скорее…

           -Коляну не терпится…

        Они идут по улице, стараясь не задевать прохожих, чувствуя некоторую неловкость от быстрых то брезгливых, то жалостливых взглядов.

        И постовой – в камуфляже,  поглаживает автомат на груди и внимательно следит за каждым движением: страна опять борется с террористами.

        Но – нет, показалось. Просто слишком разыгралось воображение. Потому что документы опять забыл. И сидеть в КПЗ или вытрезвителе – не хочется, насиделся.

        Вот и зеленая зона. Когда-то, еще в советские времена, тут ходил, весело пыхтя, маленький поезд – возил малышей. Сколько было радости, смеха, криков, визга! Теперь – ржавые рельсы, бурьян. Все что можно было – растащили. Зато есть где посидеть и выпить без помех.

        Колян и тот, второй, из-под Кишинева, побежали в магазин. А они – вдвоем – сели на бугорок и, ежась под слепыми лучами солнышка, погрузились в дремотное состояние. Хорошо, если бы не сырость. И вообще, здесь, в России, не климатит. Холодно. Сыро. То ли дело было дома! Хотя тогда – совсем недавно, - весь Союз был домом. А теперь ты иностранец – у тебя нет  прав, только обязанности.

        Семеныч – высокий старик с прилизанной сединой на висках, - вдруг подскочил и разразился отборной руганью – в спину угодил камень. А на тропке, шагах в двадцати, - стайка мальчишек лет восьми-десяти – хохочут, улюлюкают, кривляются…

           -Я вот вас! – Семеныч сделал шаг и – стайка рассыпалась. Но голоса продолжали звенеть то тут, то там, четко выговаривая матерщину…

           -Сучьи дети! – прокряхтел старик, возвращаясь на место. – Паразиты!

           -Наши дети! – с усмешкой поправил он.

           -Наши? – Семеныч с ожесточением сплюнул. – Если бы мои дети…

           -А где же они – твои?

Вопрос был внезапен и коварен. Как говорится, не в бровь, но ниже пояса. И старик отчаянно заморгал. Потом обиженно засопел. Детей у него не было. И жены не было. И своего дома. Когда-то, лет тридцать назад, умерла мать, а он, Семеныч, работал на Севере – гонялся за рублем. Вернулся – ни матери, ни дома – кто-то решил, и осиротевший домик снесли, а на его месте поставили гаражи. Так и мается с тех пор. Прижился у старухи, такой же одинокой, как и сам.

           -Извини! – он тронул Семеныча за плечо. – А вон и Колян…

Гонцы возвращались. В глазах горел знакомый маслянистый огонек. В сумке что-то бултыхалось и булькало.

        Семеныч крякнул, прочищая горло, извлек пучок зеленого лука, плавленый сырок, хлеб, пластиковые стаканчики.

           -Аква вита! – сладостно произнес Колян, где-то слышанную фразу.

        Да, это была сама жизнь…

 

 

 

 

 

 

Глава первая

                                                     

                                                         «Псы с городских окраин, -

                                                                 есть такая порода…

                                                       С виду – обычная стая,

                                                            их больше год от года…

                                                          У них смышленые морды,

                                                         и, как у нас, слабые нервы,

                                                но каждый из них такой гордый,

                                               и каждый хочет быть первым…»

 

*   1   *

        Едва Лида открыла глаза,  сразу пришла мысль о предательстве. Плохая она все-таки подруга! Так предать Ольку… Но мысль отступила, а сознание того, что сбылась давняя мечта, и она в постели с Кириллом, наполнила ее радостью и гордостью.

        Олька сама виновата! Чего воображала? Ну, жил с ней Кирилл, ну таскал повсюду, ну возил на юг. Только где сейчас Олька? В больнице после неудачного аборта. И ладно. И пусть. Потеряла свое счастье. А уж она, Лида, не упустит, будьте покойны!

           -Девочка моя, ты прелесть! – Кирилл поцеловал ее и встал.

Глядя, как он одевается, девушка почувствовала себя счастливой. Лучший парень города теперь с ней. То-то девчонки теперь обзавидуются! Но она – не Олька. Она не будет ныть и капризничать. Она так привяжет к себе Кирилла, что он и шага без нее не сделает.

           -Мне ни с кем не было так хорошо, - доверительно сообщила она, раскидывая свои силки. Но он промолчал, не оценил. А жаль.

        Откровенно говоря, этой ночью ей было не так уж и хорошо. Более опытные подруги были правы, говоря, что в первый раз бывает и больно и неприятно, - совсем не так, как описывают в любовных романах или показывают в эротических фильмах. А вот интересно, Кирилл-то хоть понял, что был у нее первым?

           -Извини, Лидок! – сказал Кирилл, подходя к кровати, - у меня куча дел. Надо идти. А вечерком встретимся. Сходим куда-нибудь… Хочешь?

Еще бы она не хотела. Наконец-то она побывает в «Эльдорадо» - лучшем клубе города. и не с сопливым ровесником-мальчишкой, а самим Кириллом Поздняковым. С ним сам мэр на «вы», и здоровается всегда первым. Она сама видела на Дне города.

           -Тогда я позвоню…  Пока! – он чмокнул ее в щеку и вышел.

Она полежала минуту, размышляя, идти сегодня в училище или нет. Решила пойти – надо же рассказать девчонкам!

        Только встала – зазвонил телефон. Поколебавшись, сняла трубку, и услышала голос Кирилла.

           -Лидок, это я… Будешь уходить – оставь ключи Вадику, он в соседнем номере… И скажи горничной, чтобы простыню застирала, а то кровь засохнет и пятна останутся… Целую, пока…

 

*   2   *

        С чего начинается каждое утро? С пронзительной трели будильника, призывающего не медля подниматься и идти отдавать долг государству. И, заметьте, чем меньше долг гражданина перед родиной, тем мягче, благозвучнее звенит будильник. Ведь будильник министра не сравнишь с будильником, скажем, заводского рабочего.

        У семьи Селивановых будильник – электронный, импортный.

        Ровно в семь утра нежно зазвенел колокольчик, и глава семьи – Аркадий Иванович, старший инспектор ГАИ, - открыл глаза. Пихнул локтем похрапывающую жену и, натянув штаны, пошел в ванную.

        Жена – Нина Андреевна – заведующая детсадом №2, - неохотно поднялась и взглянула на часы: пора будить детей. Их у Селивановых трое. Старшему – семнадцать. Здоровенный балбес вымахал. Работает на автозаправке за городом, там, где проходит трасса. Хоть какая-то польза от обормота.

        Дочери – шестнадцать. В последнее время съехала на «тройки», одни гулянки на уме. Кстати, вчера, когда все ложились спать, ее еще не было. Нина Андреевна накинула халат и направилась в комнату дочери.

        Ну конечно, спит. Вещи разбросаны по комнате и прет от них крепким табачным духом. Если отец заметит – убьет.

           -Клавдюшка! – мать бережно потрясла дочь за обнаженное округлое плечо. – Поднимайся…

Девушка с трудом разлепила изумрудные глаза, доставшиеся от бабушки, и потянулась:

           -Опять? Можно еще десять минуточек?

           -Вставай немедленно, знаю я тебя! Нечего было шляться допоздна!

Мать вышла.

        Клава поднялась и первым делом глянула в зеркало. Кошмар! Гад этот Васька! Губы распухли и даже, кажется, немного посинели. Тоже мне, учитель! «Ты целоваться не умеешь. Давай научу!» Два часа учил. А как она теперь на люди покажется? А это что?! Девушка повернулась боком – когда же он успел? На левом плече красовался огромный насос. Вот паразит! Хорошо еще, что мать не заметила. «Я тебе сегодня устрою!»

        А мать уже будит младшего – Мишу…

           -Мишенька, вставай! Солнышко… В школу опоздаешь…

Мишенька взбрыкивает ногами, натягивает на голову одеяло, прячется под подушку. Какая школа в такую рань? Он ведь и стихи не выучил – некогда было. А литераторша обязательно спросит…

        Воспоминание о невыученном стихотворении Пушкина мгновенно сгоняет сон. Может, маму попросить? Пусть позвонит в школу и скажет…

        Аркадий Иванович поставил чайник на плиту и заглянул в зал, где на диване, вытянувшись во весь рост, дрых старший – Иван.

           -Подъем!

На спящего точно холодной водой плеснули. Он вскочил и кинулся к одежде – с отцом шутки плохи, можно и по уху схлопотать.

        В половине восьмого вся семья собралась за столом.

           -Ну, и где ты шлялась всю ночь? – спросил Аркадий Иванович у дочери, накладывая себе яичницу.

           -У Насти задержалась… - невнятно пробормотала Клава, избегая смотреть на отца. – Уроки делали…

           -До трех часов?! – заржал Иван и тут же получил подзатыльник.

           -За столом находишься! – напомнил ему отец.

Иван уткнулся в тарелку. Клава с неприязнью смотрела на него – ведь обещал молчать!

           -Еще раз повториться – ремня получишь! – пообещал Аркадий Иванович Клаве. – Не посмотрю на твоих кавалеров…

Дочь покраснела и еще ниже опустила голову.

           -Мам, - зашептал Миша, - позвони в школу, а?

           -Зачем?

           -Я Пушкина не выучил… Позвони, а? Ну, пожалуйста…

Нина Андреевна покосилась на мужа – тот уже уловил невнятное бормотание.

           -Чего ты там, Михаил?

Мишенька с виноватым видом доложил о происшествии.

           -А почему не выучил?

           -Забыл…

           -Получишь пару! И – правильно! А меть никуда звонить не будет… Школа – твоя работа. Разве можно так относиться к своей работе? В законах написано, что каждый гражданин обязан получить образование. Понял? И чтобы я больше не слышал твоих: забыл, не знаю… И мать не впутывай! Мать позвонит директору, директор прикажет учительнице… Это, сынок, называется: должностное преступление! Ладно, мне пора…

Глава семьи встал из-за стола и пошел одеваться. Все вздохнули с облегчением: день начался не так уж плохо…

 

*   3   *

        Девушка с трудом открыла глаза…

        Где это она? Она лежала на старом, продавленном диване. Ноги прикрыты байковым одеялом, от которого попахивало бензином. Рядом, на покосившемся столике – графин с водой и потемневший стакан. Как она сюда попала?

        Приподнялась на локте, чтобы осмотреться. Прямоугольное помещение – полутемное и сырое, не имело окон, только высоко под потолком тускло горела лампочка. Бетонный пол усыпан опилками. На стенах – мотки проволоки, покрышки…

Гараж? Или склад?

        Она стала припоминать, что было накануне…

        …Она уже раскаивалась, что поддалась на уговоры и согласилась участвовать в этой вакханалии… Чего не сделаешь ради подруги!

        За столом все перемешалось. И музыка, рвавшаяся из динамиков, превратилась в какую-то дикую какофонию. Выпитое притупило чувства и развязало языки. Замкнутое пространство квартиры было насыщено испарениями разгоряченных тел и парами алкоголя. Танцы. Тосты. Звон стаканов. Звон пустых бутылок под столом… Карусель.

        Тимур – тот, чье возвращение из армии отмечали, исчез. А потом появился, держа на раскрытых руках чистейшую марлю. Развернул ее на столе – несколько шприцев с какой-то бурдой.

           -Мулька! – сообщил он, победоносно оглядев пьяную компанию. – Кайф по последней моде!

В ответ – короткое молчание, а мгновение спустя – дружное:

           -Мне!!!

Кажется, и она потянулась. Хотя, вполне возможно, что кто-то просто сунул ей шприц в руки.

        Тимур закатал рукав и все с тем же победоносным видом вонзил иглу в вену. На другом конце стола, пьяно взвизгнув, укололась растрепанная Селька. Потом – еще кто-то. Потом и она, Вера, почувствовала укол…

        Духота – страшная, липкая, влажная, - приняла ее в свои объятия. Одежда сковывала разгоревшееся тело, требовавшее: свободы! воздуха! света!

        Несколько минут она просидела, вцепившись в край стола, а в углу комнаты уже летела во все стороны одежда… Кто-то хрипло смеялся… Кто-то стонал… Селька – голая, с распущенными волосами, - лежала на столе, болтая ногами, а к ней подбирался Тимур, срывая с себя одежду…

        Вера дернула ворот блузки, стянула юбку, и руки… то ли собственные, то ли чужие… зашарили по телу, а в рот впился чужой рот – жарко дышащий водкой…

        Со скрипом отворилась тяжелая дверь. В помещение втолкнули Нинку, и дверь снова захлопнулась…

 

*   4   *

        Утром, наскоро побрившись,  он отправился к Коляну. Надо было выяснить: удалось ли договориться с тем толстомордым армянином насеет ремонта помещений. Если – нет, дело плохо. Денег почти не осталось. Если – да, можно будет протянуть несколько недель до большого заказа.

        Колян жил напротив фабрики. И пришлось добрых полчаса терпеть переполненный салон разбитого автобуса. Час пик! Ничего не поделаешь!

        Вышел из автобуса и столкнулся с целой волной детей, направляющихся в близлежащую школу.

        Многих из этих сердитых, неразговорчивых, невыспавшихся малышей вели за руку мамы, бабушки, дедушки, братья, сестры… Но – не отцы. Отцов нет. У одних совсем нет, у других – на заработках. В родном городе много не заработаешь. Да и негде.

        У подъезда ветхой «хрущевки» столкнулся с девочкой лет пятнадцати – дочерью квартирной хозяйки Коляна.

           -Лен, дядя Коля дома?

           -Ага, - беспечно мотнула она головой, - дрыхнут еще!

А у поворота ее ждали два аккуратных мальчика, уже сейчас готовых поспорить, а то и подраться за право сопровождать голенастую девчонку с взрослой прической и неумело подкрашенными глазами.

        Он поднялся на второй этаж и позвонил. Немного подождал и позвонил снова. За дверью послышался голос. Женский. Сонный. Сердитый.

           -Ленка, небось, вернулась… Забыла, видно, что-то…

Щелкнул замок. Дверь открылась. На пороге появилась светловолосая женщина с измятым лицом, босая, в ночной рубашке, едва достающей до колен, с жилистыми, натруженными ногами.

           -Тебе чего?

           -Коля дома?

           -Коль, к тебе! Ходят, ходят… Ни днем, ни ночью… - женщина еще что-то бормотала, но ее никто не слушал: ни гость, переступивший порог и захлопнувший дверь, ни Колян – взъерошенный, в трусах и драной майке, появившийся в прихожей.

           -Пошли, - просипел Колян, мотнув головой в сторону  кухни.

В небольшой клетушке, что была отведена под кухню, стоял стол, плита и два стула. В мойке грудой навалена посуда. И запах остатков пищи смешался с крепким табачным перегаром, въевшимся в каждый миллиметр этого кухонного шкафа.

           -Чаю? – Колян вопросительно взглянул на гостя.

           -Нет, спасибо…

           -Как знаешь… - хозяин насыпал в стакан щепотку заварки, залил теплой водой из чайника. К запаху табака и закисающих объедков присоединился запах банного веника.

           -Ну, как с заказом? – спросил гость, наблюдая, как обшаривает Колян ящики, сердито хлопая дверцами.

           -Есть кое-что, - неопределенно ответил Колян, и закричал: - Надь, что у нас  сахару нету?

           -Ленка, должно быть последний выпила, - донесся из комнаты ленивый голос.

           -А хлеб где?

           -В ящике, в пакете…

           -Договор он подпишет хоть завтра! – заявил Колян, терзая совершенно тупым ножом зачерствевшую корку хлеба. – Можно начинать… Так что, гони к Семенычу! А завтра, в восемь, встретимся на месте…

           -Ладно, - гость встал и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

        Каждый раз, когда он уходил из этой грязной, неопрятной квартиры, его переполняла злость. На кого, спрашивается, променял Колян – мастер на все руки, свою Иринку с детьми?  Отправил их на юг, к родителям, а сам, продав квартиру, поселился здесь и сожительствует с хозяйкой, которая бешено его ревнует.

        Слабое существо – мужик: несколько ласковых слов, хороший ужин, мягкая постель, в которой ожидает прекрасная (чего не привидится после двух литров водки?) женщина. И – все! А там уж – куда кривая вывезет. И все это из-за жалких крох тепла, которые дарят друг другу люди; из-за страха перед одиночеством, внушаемого привычкой видеть подле себя близкого человека… Смешно!

 

*   5   *

        В ПТУ Лида, конечно, первым делом отыскала Катю. Учились вместе в школе. Теперь здесь, в одной группе. Знают друг о друге все-все. Но сегодня Катька в обморок упадет!

        Подруга стояла за корпусом с мальчишками – покуривают, хохмят.

           -Привет! Кать, можно тебя на минутку?

Катя с недовольной миной последовала за ней. Еще бы! Парень, за которым она столько времени бегала, только что сам пригласил ее на свидание.

           -Ну, что?

           -Держись за что-нибудь… Я вчера была знаешь с кем?

           -Откуда же мне знать? – пожала плечами Катя. – Ты ведь вчера ушла от нас…

           -А с кем?

           -Да что ты привязалась? С каким-то парнем…

           -Во-первых, он уже взрослый. А во-вторых его зовут… Кирилл Поздняков!

           -Это… тот, с которым Олька?

           -Была…

           -Мафиози?

           -Почему, если человек чего-то сам добился, его называют бандитом? Дай сигарету…

Катя достала из сумочки пачку, и девчонки закурили.

           -Ну, и что же у вас с ним было?

           -Все было! – небрежно ответила Лида.

           -Как? И…?

           -И это тоже! Я только что от него. Ночевали в отеле… Он даже ключ от своего номера мне дал… (Соврала, конечно; просто оставила ключ у себя.)

           -Ну, мать, ты даешь! А дома что скажешь?

           -Скажу, что у тебя была…

           -Спасибо, что предупредила… Только они уже звонили ночью…

           -Ничего, совру что-нибудь! – Лида упивалась торжеством над подругой.

           -Слушай… - Катя замялась. – А как все это… ну, ты понимаешь… в первый раз?

           -Ты себе представить не можешь! – Лида, стараясь изобразить восторг,  даже глаза закатила. – Привез он меня в отель, заказал шампанское в номер…

           -Шампанское?!

           -Ага! А потом…

           -И что же было потом? – за спиной раздался голос, от которого девушки похолодели. Подруги обернулись – в двух шагах от них стоял отец Лиды – Павел Глебович.

        Лида выронила сигарету и побелела.

           -Ты где была?

           -Вот… у К-кати…

           -Значит, это она отвезла тебя в гостиницу и шампанское заказала? А о нас с матерью ты подумала? – Павел Глебович размахнулся и влепил дочери оплеуху. – Значит, этому вас здесь учат? Тебе денег не хватает? Решила подзаработать?!

        Отец схватил девушку за руку и поволок к машине. Лида то и дело спотыкалась и заливалась слезами. И все смотрели на ее позор.

           -Дома я тебе еще не так всыплю! – пообещал Павел Глебович, запихивая ее в машину. – Месяц сидеть не сможешь! Разукрашу как новогоднюю елку… Шалава!

 

*   6   *

        Когда Иван приехал, на автозаправке не было ни одной машины. И Петрович – длинный, худой мужик с вислыми усами, - сидел и покуривал на лавочке.

           -Зря ты сегодня приехал, - бросил он, не здороваясь, - закрыты мы сегодня. Позвонили и сказали, чтобы ни одного литра…

Иван присел рядом.

           -Бензина, что ли нету?

           -Бензин есть, - посасывая папиросу, буркнул Петрович. – Говорят, новые цены устанавливают. Вот хозяин и забеспокоился, что дешево продадим…

        Хозяина они вообще поминали часто. Нет бензина – хозяин. Закрыли, как вот сегодня – хозяин. Поминали часто, а вот видеть не приходилось. Приезжает какой-то хмырь, командовал. Он же разговаривал с комиссиями и проверками. Он же принимал у Петровича выручку. А вот хозяин не был ни разу.

           -Ты бы, пока сидим, прибрался бы, - отбросив окурок, сказал Петрович. – А то опять приедут проверять и оштрафуют за антисанитарные условия…

О проверке и штрафе Петрович упомянул без всякого выражения – жрать всем надо. А штраф – это узаконенный вид взятки или налога на жизнь.

        Иван вздохнул и поднялся. Уборщицы на заправке не было. Все приходилось делать самим. Точнее, Ивану. За что он и получал небольшую надбавку. Петрович ни к чему не прикасался из принципа. Сидел за пультом, получал деньги,  общался с недовольными. Все остальное висело на Иване.

        К заправке подрулила машина. Большая. Черная. «Джип». Иван таких и не видел никогда.

           -Сейчас начнется, - проворчал Петрович недовольно, поднимаясь с лавочки.

Иван взял веник, совок и пошел к пожарному щиту – все проверяли в первую очередь именно его. Только принялся за уборку – услышал шум и крики. Выглянув из-за здания, увидел как четверо «черных» (т.е.  не наших, не русских) дубасят Петровича. Иванов начальник только покряхтывал да летал по площадке.

        Потом «чурки» подняли Петровича с асфальта и усадили на лавочку, заправили машину и уехали…

           -Вот суки, - стонал заправщик, сплевывая кровь. – Человеческим языком сказано: бензина нет… Не поверили!

           -Может, милицию вызвать? – спросил Иван.

           -Как же, поможет твоя милиция! У них же все куплено. Да и где ты их найдешь? Они сегодня здесь, а завтра там… Гастролируют, гады, дань собирают.

        Петрович медленно поднялся, пощупал: целы ли ребра, и сказал: -Покарауль пока, а я домой схожу… Люди пугаться будут…

 

*   7   *

        Звонок. Перемена закончилась. Дети неторопливо (а куда спешить?) расходятся по классам. Кто-то вспомнил про неотложные, невероятно важные дела. Кому-то приспичило в туалет. Кто-то ищет учителя рисования, чтобы отдать рисунки для конкурса, кто-то делает стенгазету – ее необходимо закончить именно сейчас – во время урока химии!

        Появились срочные дела и у Мишеньки Селиванова. И, как назло, перед уроком литературы. Сначала у него схватило живот, да так, что сидеть не мог. Отпросился, и добрых двадцать минут торчал в туалете, где курили старшеклассники и травили похабные анекдоты. Мишенька, конечно, послушал, посмеялся. Да еще как! – до визга, до коликов, до пузырей…

        Потом разболелась голова и пришлось идти в медпункт.

        Тетя в белом халате, естественно, пожалела страдальца. Померила температуру, измерила давление, сунула в рот таблетку аспирина, обозвала симулянтом и повела в класс…

           -Вот, - сказала она, вводя больного, - у него острый приступ – лень-матушка… Наверное, уроки не выучил…

           -Селиванов? – взглянув на ученика поверх очков, спросила учительница. – А я-то думаю, куда он запропал! Спасибо, Нина, сейчас займемся лечением…

        Медсестра кивнула и закрыла дверь.

           -Ну, Селиванов, - ехидно спросила Анна Григорьевна, - на что жалуешься? Наверное, голова болит?

           -Голова, - промямлил Мишенька, переминаясь с ноги на ногу.

           -Оно и понятно, - кивнула учительница, - в вашем классе болезнь распространенная: каждый второй с головой не дружит. Дурак на дураке! Откуда только берутся такие тупицы?! Не хотите учиться – не надо! Стране требуются дворники!

        Анна Григорьевна, распаляясь, стала кричать о падении культуры, об отсутствии воспитания…

           -А как же иначе?! Родители ваши недалеко ушли!

Класс похихикивал, потом стих. И не мудрено. Всегда сдержанная и корректная Анна Григорьевна, учившая их культуре речи и чистоте языка, вдруг обрушила на съежившихся пятиклассников поток брани. Откуда же им было знать, что с нею! Муж – пьет. Зарплату три месяца не платят. А дети, не эти – свои, требуют и требуют то кофточку новую, то кроссовки… Паразиты, а не дети! Сволочи! Идиоты!

        Прозвенел звонок. Учительница схватила вещи и выскочила из класса…

 

*   8   *

        Аркадий Иванович Селиванов приехал на восьмой километр шоссе, на пост ГАИ, было около девяти часов.

        Пост был расположен удобно – шоссе огибало карьер подобно руке, и именно там, где находился  воображаемый изгиб локтя, и спрятался пост. И многие водители, утратив бдительность, попадали в руки инспекторов. Особенно много было нарушителей, от которых попахивало спиртным. Оно и понятно: в двух километрах  - бары, кафе, ресторан и две гостиницы для дальнобойщиков…

        Аркадий Иванович вылез из машины.

        У обочины стоял Петр Данилыч – самый пожилой инспектор, и внимательно следил за поворотом: не вылетит ли какой-нибудь лихач?

           -Здорово! Как дела?

           -Все слава богу! – ответил Данилыч. – Зато ночью, говорят, было жарко…

           -Случилось что?

            -Да два сопляка угнали машину от бара – решили покататься! Летели по трассе под сто двадцать… Пришлось догонять и зажимать!

           -Машина какая?

           -«Тойота»…

           -Трезвые?

           -В том-то и фокус, что нет. Лыка не вязали. И как еще умудрились карьер миновать?

           -Совсем молодежь испортилась, - покачал головой Селиванов. – У меня старшему – семнадцать. Глаз да глаз нужен, чтобы не вляпался во что-нибудь…

           -Не дай бог! – посочувствовал Петр Данилыч.

           -Ого! – Селиванов поправил портупею – Готовься, Данилыч!

Из-за поворота показались два «КАМАЗа».

           -Номера не наши, - заметил Данилыч. – Кемеровские…

           -Кто их знает, - неопределенно ответил Аркадий Иванович, выходя к обочине.

        Широкий – от всей души – взмах жезла – и две многотонные машины со скрипом остановились. Из кабины первой выскочил мужчина с портфелем.

Подошел. Селиванов представился. Потом спросил:

           -Что везете? Обе машины ваши?

Мужику, видимо, до смерти надоело отвечать на одни и те же вопросы. Поэтому он молча расстегнул портфель и достал документы.

           -Запчасти везете? Покажите, - Селиванов шагнул к машинам.

           -Мужики! – взмолился экспедитор. – Там же все опломбировано! Что мне, пломбы срывать? Меня же за это…

           -Порядок есть порядок! – солидно ответил на это Данилыч. – А вдруг у тебя там взрывчатка?

           -У кого? У меня?! Да вы что, смеетесь? Там запчасти, ей-ей не вру!

           -Ладно, - неохотно уступил Селиванов. – Иди туда, - он указал на здание поста. – Если начальник разрешит – поедешь дальше без досмотра…

           -Сколько за две машины? – с надеждой спросил экспедитор.

           -По триста за каждую…

Мужчина заторопился. Влетел в гостеприимно открытую дверь поста, и вылетел обратно, застегивая на ходу портфель. Забрался в кабину и, перед тем, как захлопнуть дверцу, ехидно прокричал:

           -А если взрывчатка у меня?

Шутку не приняли. Селиванов молча отвернулся. А Данилыч махнул жезлом – «проезжай, не задерживайся!»

        Машины поползли дальше…

 

*   9   *

Поздняков положил «трубу» на сиденье и забыл о Лиде. Почти сразу. Он уже потерял счет им – молоденьким девочкам, которые отдавались в первую же ночь, а через неделю надоедали и отходили куда-то далеко, теряясь из вида.

        Он вернулся в родной город два года назад, после того, как окончил университет в Москве и кое-что заработал. Правда, развернуться на широкую ногу ему в столице не дали – там все поделено, учтено, оприходовано. Куда ему, провинциалу?

        Он вернулся в родной город, где главной достопримечательностью была фабрика по пошиву рукавиц дореволюционной постройки и пожарная каланча. Здесь он родился и вырос. Здесь, как и все, пережил перестроечные бури, когда казалось, что все будет по-новому.

        Тогда, в конце восьмидесятых – в начале девяностых,  секретарь горкома товарищ Бугров на свои деньги открыл первое в городе казино – народу нужны развлечения! Директор фабрики отстроил клуб «Эльдорадо». А заведующая гороно основала бордель.

        Народ толпами валил полюбоваться казино, ломился в двери клуба, с обожанием взирал на первых официально зарегистрированный проституток – Вику, Машу и Зину, - выпускниц местного ПТУ. К ним записывались за неделю и платили бешеные деньги, разоряя семейные бюджеты, или, если зарплату задерживали, покупали услуги в кредит – люди свои, сочтемся!

        Но к нововведениям привыкли. В казино уже никто не ходил – денег не было: фабрика задолжала работникам за два года.

        В клуб, построенный для рабочих, пускали только представителей городской администрации, фабричного руководства и членов многочисленных правительственных комиссий, частенько наезжавших из центра.

        Захирел и бордель. Мужики решили, что ничего особенного «жрицы любви» не представляют. А позы из «Камасутры», которые предлагали клиентам девушки, чрезвычайно сложны, особенно, если в голове шумит самопальная водка, продававшаяся в борделе в бутылках из-под виски. Вот и потянулся народ к традиционным истокам -  фабричной проходной и общежитию ПТУ, в надежде, что уж здесь-то не будут подвергать мужиков различным истязаниям. Причем за свои деньги. Здесь все просто и доступно, без заграничных выкрутасов.

        Когда Союз окончательно начал разваливаться, в городе к процессу разваливания приложили руку инженер Макеев, стоматолог Кривой и библиотекарь Зотова. Они простояли с плакатами против здания горкома три дня путча под присмотром участкового милиционера Пухова. С обретением независимости в городе ничего не изменилось. Только названия. Горком стал мэрией. Фабрика – акционерным обществом, а ПТУ – колледжем. Да еще вернулись по амнистии трое городских воров – Птицын, Кукин и Васильев.

        В 89-м они ограбили аптечный склад: вынесли три коробки одноразовых шприцев, полученных в качестве гуманитарной помощи с Берега Слоновой кости, и канистру спирта. Спирт выпили, угостили и соседей, а потом пошли по улицам, раздавая шприцы прохожим и объясняя, что СПИД – чума двадцатого столетия. На улице их и задержали. По милицейской сводке, которая попала даже на центральное телевидение, при задержании особо отличился сержант Пухов – он первым  получил полстакана спирта и два шприца из рук похитителей. Стакан из-под спирта и шприцы он представил начальству.

        Вернувшись домой, Птицын, Кукин и Васильев три дня праздновали возвращение, а потом приступили к трудовой деятельности.

        Первым делом они объявили себя «ворами в законе». А Кукин даже короновал себя и стал «капо» - «боссом боссов» местной мафии – сериал «Спрут – 1, 2, 3, 4, 5 и т.д.» был популярен и здесь.

        Во-вторых, Птицын стал контролировать проституток, работающих на трассе, обслуживающих дальнобойщиков, забирая половину заработка, называя это: «налогом на продажу движимого и недвижимого имущества».

        А в-третьих, Васильев занялся распространением «травки», наладив ее поставку из Средней Азии.

        Ну и наконец, были открыты две авторемонтные мастерские, где перекрашивались краденные машины, перебивались их  номера, после чего перегоняли в другие районы. Так вот зарождались проблески цивилизации и демократии в провинциальном городе, где обшарпанный «Фиат» Кукина был «восьмым чудом света».

        Тогда-то Поздняков и познакомился с Васильевым. Модным было тогда иметь друзей или родственников из уголовников. Пацаны просто балдели от соприкосновения с криминалом, и таскали, сопливые, ножи и кастеты в карманах, калеча друг друга в драках.

        Васильев отнесся к парнишке с пониманием, даже доверил продажу «травки» в школе. Но все быстро раскрылось. Помог директор фабрики – Карякин. Стоило отцу Кирилла – главному бухгалтеру, - попросить за сына, как дело тут же закрыли. А Кирилла родители отправили в Москву – постигать науки.

        И вот он снова в родном городе и сам контролирует почти все: Васильев снова сидит за хранение огнестрельного оружия – это лучше, чем наркотики. Кукин погиб – упал с каланчи по пьяному делу. И только Птицын продолжает дело своих товарищей, остается «временно исполняющим обязанности босса боссов». Он так и подписывает все бумаги, кретин! А Кириллу доверил наркотики и проституток.

        Машина свернула на грязную улицу, ставшую после 91-го «Проспектом Свободы». Здесь, в двух шагах от мэрии, недавно открылась туристическая фирма «Вокруг света». Его собственное дело, его детище…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава вторая

 

«Они собираются в стаи,

еще не зная, что делать!

Может, просто полают,

а, может, кого-то заденут…

И ушки у них на макушке –

ты шепчешь – они услышат!

Улица – не игрушки,

здесь учащенно дышат…»

 

       

*   1   *

        Семеныч не спал, он с кряхтением чистил канализацию.

           -Вишь, суки какие! – озабоченно посетовал он. – Валят в унитаз да в раковину всякую гадость… А у меня потом дерьмо по комнатам плавает… Что Колян?

           -Завтра в восемь, - ответил гость, отодвигаясь от старика – запах от него шел, хоть противогаз натягивай! – Поедем смотреть…

           -Тоже дело, - Семеныч вымыл руки, вытер их полотенцем. – Со  мной позавтракаешь?

           -Да завтракал уже…

           -Позавтракаешь еще раз… Еда и сон – самое важное в жизни со

Постоянно напоминает о недавней демобилизации.

Гость присел на кушетку, наблюдая, как ловко и умело хозяйничает старик.

   -А хозяйка твоя где?

   -За пенсией пошла… Надо очередь с шести занимать, а то денег не увидишь…

На столе, застеленном чистенькой скатертью, появились хлеб, масленка, сахарница. Чуть позже Семеныч внес сковородку с шипящей яичницей.

   -Ловко у тебя получается! – заметил гость.

   -Опыт, мальчик, жизненный опыт, - прокряхтел старик, нарезая хлеб. – Прошу к столу…

Гость встал и, перед тем, как сесть к столу, еще раз оглядел комнату.

   -Что смотришь? – добродушно спросил Семеныч. – Бедно живем?

   -Нет, чисто!

   -Аккуратность и порядок многого стоят, - заметил старик, наливая чай. – Особенно, в быту. Ну и в работе, конечно. Вот немцы, да… У них это в генах! Когда Венгрию замиряли, и Варшавский договор ввел войска, улицы поделили на сектора. Поставили часовых – нашего, чеха, поляка и немца. Комендантский час. То есть никого не пропускать, задерживать прохожих и доставлять в комендатуру. Если не подчиняются – стрелять на поражение. Наши братья-славяне курили да анекдоты травили, а немец, как встал, так и стоял. И двоих прохожих, которых другие пропустили – уложил на месте! Он им: - Хальт! – они бегут. Предупредительный вверх! – они бегут. Тогда – очередь, и все… Вот так бы все свои обязанности выполняли…

   -И что ему за это было?

   -Объявили благодарность от командования за отличную службу! – усмехнулся Семеныч. – И отпуск дали. Выполнил долг – езжай, солдат, домой…

   -Убить, а потом спокойно жить?

   -Дело солдатское, - пожал плечами старик. – За него думают. А вообще, жениться тебе пора, тогда и думать меньше будешь. У семейного человека мозги в другом направлении работают. Надо строить жизнь так, чтобы было куда возвращаться, где тебя каждый вечер ждали бы…

   -Ты-то сам чего не женился?

   -Потому что дурак был! – спокойно ответил Семеныч. – Жил для себя, а теперь жалею. Человек должен жить ради кого-то, тогда его жизнь приобретает смысл…

   -Ладно, - буркнул гость, - я подумаю…

 

*   2   *ое ще раз...ыл руки, вытер их полотенцем. ка - запах и проституток.

 "ранение огнестрельного оружия - это

        Едва Нина Андреевна вошла в свой кабинет, ей тут же сообщили, что явилась комиссия. И настроение сразу упало.

        Опять! Опять будут ходить по детсаду, выискивать недочеты, будут ковыряться на кухне, в группах, заглянут в туалеты. Потом начнется: у вас тут лампочка не горит, там у вас залежи пыли, не укомплектован пожарный щит, на кухне и в туалетах – антисанитария! Вы что же, Нина Андреевна, разводите в саду бациллы и бактерии? Хотите, чтобы в саду началась эпидемия? А что у вас за педагогический процесс? Нет, мы не можем допустить, чтобы сад функционировал в таком состоянии! Давайте составлять акт! Пусть вами займется главное управление образования!

        И ведь что обидно: если бы детсад действительно был на плохом счету, тогда куда ни шло. Селиванова бы учла все замечания, поблагодарила бы и приняла меры. Но громить один из лучших детсадов с опытным, давно сработавшимся коллективом – это просто хамство! Да, да, хамство. И все – из-за взятки. Сунь она председателю конверт – все будет просто замечательно, у комиссии не будет никаких претензий.

        «Ну, ладно, - смирилась Селиванова, - дадим. А то ведь работать не дадут…»

        Откровенно говоря, появление комиссии и необходимость дачи взятки не слишком огорчали заведующую. Каждый зарабатывает как может. Она сама берет за устройство в садик ребенка, берет с воспитателей за устройство на работу; берет опять же с родителей: на ремонт, на цветы, на игрушки… Да и с кухни кое-что имеет: продукты там, посуду… Мелочь, в общем. Но и делиться неохота. Лишнего ни у кого нет. Но приходится…

        Нина Андреевна вздохнула и полезла за конвертом в ящик стола. Выбрала один потолще – и вложила в папку с документами: сейчас явится председатель комиссии и потребует документацию и отчетность…

        Зазвонил телефон. Селиванова сняла трубку:

           -Алло…

           -Нина, это я, Таня… Скорее приезжай в школу… - и положили трубку.

        Звонила директор школы – Татьяна Борисовна, подруга, с которой проработала в отделе образования пять лет. Потом Селиванова перевелась в детский сад – здесь спокойнее. А Татьяна забралась повыше, но какой ценой…

        Нина Андреевна хорошо знала, что, когда в гороно пришел новый начальник, Татьяна – красивая и незамужняя баба, переспала с ним. И стала начальником отдела. А потом открылась вакансия – и стала Таня директором школы. Отношений с начальником не прерывала, встречалась с ним регулярно, и как итог – за три года директорства в школе не было ни одной серьезной проверки, не зафиксировано ни одного нарушения… Но Татьяна никогда не звонила ей на работу! Неужели что-то случилось с детьми?

        Селиванова уже решила было ехать в школу, но вошел председатель комиссии с самым суровым видом. И ей пришлось остаться…

 

*   3   *

        Отец открыл дверь и втолкнул Лиду в прихожую.

           -Мать! – крикнул он зычно. – Выйди, полюбуйся на свою дочурку!

Мать Лиды – Екатерина Дмитриевна – выскочила из комнаты и всплеснула руками:

           -Лидочка, ну разве так можно? Мы всю ночь не спали – искали тебя…

           -Погоди, Катерина! - пресек причитания отец. – Мы не спали, зато она отлично выспалась! Вот только хочу спросить: с кем спала?

           -Что ты такое говоришь, Павлуша? Она ведь совсем еще ребенок!

           -Проститутка она! Проститутку мы с тобой вырастили! Ходит по дискотекам, клиентов ищет…Потом в гостинице развлекается… С шампанским в постель…

Мать бессильно опустилась на стул.

           -Сколько хоть за ночь-то берешь? – дружески толкнул Лиду Павел Глебович. – Не продешевила? Или у тебя почасовая оплата? Да ты говори, не стесняйся… Может, мы с матерью зря горбатимся? Может ты давно заработала нам на спокойную старость?

        Лида молчала. Только утирала с щек быстрые, злые слезинки.

           -Ну так как? – спросил отец. – Много заработала этим местом? – он хлопнул ее ниже спины.  Девушка с ненавистью взглянула на отца. Оглядела тесную прихожую с потемневшими, ободранными стенами, где лет десять собирались делать ремонт, и никак не собрались. И прорвало ее:

           -Да! – закричала она. – Много! С тремя, с четырьмя сплю каждый раз – за групповуху платят больше! И надоело мне все! Не хочу я жить в этой конуре! Не хочу жить на ваши копейки! Что вы видели в своей жизни? Что знаете?

           -Ты меня извини, - мрачно заметил Павел Глебович, расстегивая ремень, - но я сейчас подпорчу твой товарный вид…

           -Отец! – вцепилась в него Екатерина Дмитриевна. – Что ты хочешь делать?

           -Немного разума добавить! Видишь, недодали мы чего-то… Надо поправить… А ну, - насмешливо сказал он и подтолкнул дочь, - снимай штаны и ложись на живот…

        Лида не пошевелилась.

           -Ишь ты! – усмехнулся отец. – Какие мы вдруг стали гордые. Перед клиентами-то, наверное, сама из трусов выпрыгиваешь? Ну да ничего, мы люди не гордые… - он схватил дочь в охапку и поволок в комнату. Швырнув на кровать, рывком стащил джинсы и принялся хлестать ремнем.

        Ворвалась мать и попыталась отобрать ремень, но отец отпихнул ее:

           -Не лезь, а то и тебе достанется… Вырастили тварь продажную! Красивой жизни она захотела! Вот тебе красивая жизнь! Получите и распишитесь…

           -Опомнись, Павел! – кричала мать, отталкивая вконец рассвирепевшего мужа.

Павел Глебович опустил руку, испуганно глянул на жену, на дочь, бросил ремень и вышел.

        Лида, не издавшая во время экзекуции ни звука, посмотрела в лицо матери и залилась слезами…

 

*   4   *

        Селивановой из школы звонили вот почему.

        На большой перемене Миша сцепился с одноклассниками. Круглый и гладкий Коля Одинцов стал посмеиваться над «мнимым больным», покручивая пальцем у виска. Класс Колю поддержал: Мишу никто не любил. Все считали, что он задается. Это только взрослые думают, что дети ничего не видят и ничего не понимают. А они все видят и все понимают.

        Видели пятиклассники, что Селивановы в школе на особом положении. Видели, как завышаются оценки, как прощается многое из того, за что других наказывали. Видели дети, как заискивают перед Мишей и Клавой некоторые учителя, не желающие идти на конфликт с директором. Поэтому и подстраивали одноклассники Селиванову всякие гадости.

        Миша на «больного» очень обиделся. Он не привык, чтобы кто-то открыто подсмеивался над ним.

           -Заткнись, толстый! – выпалил он и засмеялся.

           -Дурак! – фыркнула высокая девочка, стоявшая у доски. – Совсем не смешно…

           -До тебя слишком долго доходит! – снисходительно засмеялся, победоносно поглядывая на класс. – Как до столба…

           -До столба? Ну, смотри, - девочка уперла руки в бока, - кончатся уроки у брата – он тебе покажет…

Брат девочки учился в десятом классе и слыл отъявленным хулиганом. Но Миша не сдавался.

           -Пусть только попробует! Я скажу папе, и брата твоего посадят… Он уже раз тронул Клаву – что получилось?

В прошлый раз в школу заявился Иван с дружками и, вызвав с урока обидчика сестры, избил его за школой. И Ивану за это ничего не было – директор замяла дело.

        Дети притихли. Но девочка не сдавалась.

           -А мой брат говорит, что Клава ваша – проститутка! Она ходит с парнями… Курит, пьет и ночует у них… Мой брат сам видел, как она покупала пре-зер-ва-ти-вы!

Девочка отчетливо, по слогам, с видимым удовольствием произнесла последнее слово, вызвавшее оживление в классе. Ободренная успехом, она продолжила наступление.

           -А твой брат Иван – бандит и вор. Он разбавляет бензин водой! И папа твой –вор: он взятки берет! А мама твоя с нашей директоршей – любовницы одного начальника, я сама слышала, как мама соседке рассказывала. Они к нему по очереди ходят, поэтому за тебя и заступаются…

        Миша покраснел от злости. Из глаз посыпались слезы. И, уже ничего не видя, ничего не слыша, он бросился на обидчицу с кулаками. Врезал по переносице – и на блузку закапала кровь. Но Мишу и это не остановило. Схватив девочку за волосы, он ударил ее головой о доску. У нее подкосились ноги, она сползла на пол, теряя сознание… А Миша, в довершение, пнул лежавшую в живот. Потом повернулся к классу и хрипло спросил:

           -Видели?

           -Видели, - пискнул кто-то и чей-то удар портфелем по голове сбросил Селиванова –младшего на пол. Весь класс обрушился на драчуна. Основательно отлупив его, побежали в медпункт за врачом…

 

*   5   *

        В офисе фирмы Кирилл застал только директора – Геннадия Анатольевича.

        Маленький, толстенький, он непрестанно удивлял Позднякова своей чудовищной работоспособностью. Засиживался в кабинете до глубокой ночи. А утром приезжал в офис первым.

           -Здравствуйте, Геннадий Анатольевич, - приветливо поздоровался Кирилл, входя.

           -Здравствуйте, - озабоченно кивнул директор и крикнул: - Вика, кофе нам, пожалуйста!

Директор работал быстро и точно, и любил, чтобы его распоряжения выполняли быстро и точно. Поэтому Кирилл не удивился, когда в кабинет почти тотчас вошла девушка и принесла обжигающе горячий кофе. Удивило Позднякова другое – директору он в свое время подсунул в секретарши –Лику, одну из своих подружек. А эту девушку он видел впервые.

           -Скажите, Геннадий Анатольевич, - шутливо осведомился Кирилл, когда девушка вышла, - вас не устраивают мои кадры?

           -Ах, вы об этом… - директор смущенно кашлянул.

           -Чем вас не устроила Лика? Слишком строптива? Она обещала мне выполнять любые ваши желания…

           -Кхе-кхе-кхе, - закашлялся директор, и его маленькие глазки весело заблестели.

           -Чем же она провинилась перед вами?

           -Видите ли, - произнес директор, - она поняла ваши распоряжения слишком прямолинейно. В первый же день, когда я пригласил ее, чтобы продиктовать несколько документов, она разделась и полезла снимать с меня брюки…

Кирилл усмехнулся.

           -Вот, вы смеетесь! А что было делать мне? Мне не нужна здесь девочка по вызову, это мешает работе. К тому же, как оказалось, больше она ничего не умеет. А я женат и люблю свою жену, и люблю свою работу…

           -А разве плохо для разнообразия иногда отвлечься от работы и от семейной жизни? Молодая, красивая девушка готова выполнить любое ваше желание…

           -Извините! – холодно прервал Геннадий Анатольевич Позднякова. – Вы молоды, и вам это нужно. Я же  приехал работать, а не развлекаться с молоденькой дурочкой, которая и писать-то грамотно не умеет.

           -Ну да бог с ней, - примирительно произнес Кирилл. Ему и дела не было до Лики. Бала удивительно красивая и глупая девочка с роскошным телом – теперь нет. Едем дальше…

           -А Виктория устраивает меня! – заявил директор. – Скромная девушка. Прекрасно стенографирует, знает делопроизводство, хотя опыта почти нет. Но, думаю, через год-два она сможет работать вполне самостоятельно…

           -Хорошо, хорошо, - сдался Кирилл. – Давайте займемся делами…

 

*   6   *

        Вера с испугом следила за подругой, пока та, привыкая к полутемному помещению, осматривалась, опираясь рукой о стену.

           -Нинка, ты?!

           -А, это ты? – безразлично и равнодушно произнесла та и медленно подошла к дивану. Присела.

        Вера сбоку рассматривала осунувшееся лицо, куртку, явно с чужого плеча, из-под которой проглядывали лохмотья изорванного и истерзанного платья.

           -Кто это тебя так?

           -Тот, кто и тебя… - глухо ответила Нина, съеживаясь и запахивая куртку. Метнула на Веру страшный взгляд и усмехнулась: - Что, ничего не помнишь?

Вера отрицательно покачала головой.

           -Немудрено! – снова усмехнулась Нина. Внезапно схватилась за горло и бросилась к стоявшему у стены ржавому и мятому ведру.

        Ее долго и мучительно выворачивало. А Вера сидела, подобрав под себя ноги, уставившись в одну точку.

        Нина вернулась к дивану, тяжело дыша и утирая слезы.

           -Так что же произошло? – снова спросила Вера.

Подруга взглянула на нее и визгливо расхохоталась.

           -Мы были у этого… у Тимура, - заговорила Вера, там пили… Потом были шприцы…

           -А потом трахались! – вставила Нина. – Потом еще и еще! Ну, что ты замолчала? Или не понравилось?

Вера молчала.

           -Значит, не помнишь, как меня и Сельку связали?

           -Зачем? – автоматически спросила Вера.

           -Чтобы тобой заняться, чтобы мы не мешали… А когда ты потеряла сознание, они завернули тебя в одеяло и унесли. Когда вернулись, долго пили, поили нас с Селькой… Потом все сначала… - голос Нины дрогнул. – Ты представляешь себе? четверо трое суток подряд?

           -Сколько? – ошеломленно вскрикнула Вера.

           -Трое суток четверо парней… У Сельки открылось кровотечение – они увезли и ее… Потом пришли еще трое… - Нина замолчала – ее начало трясти.

Вера положила руку на плечо подруги. Но Нина не отреагировала. Теперь уже она смотрела в одну точку неподвижным мертвым взглядом. Распухшие и почерневшие губы дрожали. В растрепанной прическе мелькнула седина. Она была близка к помешательству. Семнадцатилетняя девочка, ставшая старухой…

        Потом она вскочила и закричала:

           -Я с ума сойду! Я не знаю, что происходило со мной! Я ведь не шлюха! Так почему же я… Почему я отдавалась им? Почему унижалась и ползала у них в ногах? Почему умоляла их продолжать вдвоем, втроем?! Почему я так всех их любила? Вера! Верочка! Прости меня, дуру, что втянула тебя!!! – Нина бросилась к ногам подруги. Та обняла ее и прижала к себе. Девушки затряслись от рыданий и вдруг синхронно вздрогнули – за стеной скрипнули тормоза – к  их тюрьме подъехала машина…

 

*   7   *

        В подъезде дома №32 по улице Красина было многолюдно. А что вы хотите – на улице смеркалось, а значит наступало время молодежи. И те представители молодого поколения, кто не попал сегодня на дискотеку, в кино на вечерний сеанс, кто не укрылся от надвигающихся сумерек в пустующих квартирах или притонах, тот торчал в подъездах да на детских площадках.

        Это завтра жильцы обнаружат заплеванные и забросанные окурками лестницы и площадки, и будут громко поносить молодежь, которая совсем от рук отбилась. А сейчас – молчок. Даже глаз не поднимают, проходя мимо тусующихся компаний – долго ли до греха? Ведь не смотря на возраст и воспитание, нет-нет да вырвется ехидное и грубое замечание у потомственного интеллигента, спровоцировав подростков – пусть не совсем образованных и воспитанных, не совсем трезвых, - на ответные действия. А так обе стороны соблюдают строгий нейтралитет.

           -Ну, значит, Петрович мне и говорит: покарауль пока, а я домой смотаюсь…

        Иван Селиванов закончил печальную повесть о налете «черных» на автозаправку. Дружки-товарищи слушали внимательно, жадно. Это там где-то, в центре, громят «оборзевших черномазых». Это там где-то бью китайцев, вьетнамцев, негров, таджиков, кавказцев, а у них – тишина и спокойствие. Вот «чурки» и обнаглели.

           -Лезут к нам и лезут, - лениво проговорил длинный Костя, гася окурок об оштукатуренную стену. – Как будто своих домов нету…

Под «домами» он подразумевал «родину», просто, как многие из современников косноязычен по причине недостаточной образованности.

           -Выйди на рынок – полным-полно узбеков, цыган, чеченцев… Грабят! – возмущенно воскликнул Лешка-рыжий, в котором вдруг взыграли патриотические инстинкты.

           -А что, мужики, давайте проучим черных? – предложил Иван. – Все равно делать нечего!

           -А как?

           -Да на вокзале полно цыган! Целый табун – мужики, бабы, дети… Побираются, воруют… А недавно по «ящику» показывали, что половину наркоты в стране цыганы толкают… Травят народ, суки…

           -Пошли! – поддержал Ивана Костя.

           -А менты? – засомневался кто-то.

           -Не беспокойся, - утешил Костя, похлопывая Ивана по плечу. – И среди ментов наши найдутся… Так что, идем?

           -Идем. Только пацанов еще соберем…

        В это время в подъезд вошел Васька – тот самый, с которым встречалась сестра Ивана – Клава. Из-за которого она и получила сегодня утром выговор от отца, «с занесением в личное дело», как любил выражаться Селиванов-старший.

           -Здорово! – Васька подошел к компании. – Клава где?

           -На дискотеку с девчонками двинула…

           -А мне ничего не сказала! – огорчился Васька. Не знал он, что девушка решила наказать его, став на некоторое время недоступной – пусть помучается!

           -Не нашла, наверное, - небрежно ответил Иван. – Очень нужна тебе дискотека! Пошли лучше с нами…

           -А вы куда? – полюбопытствовал Васька?

           -На вокзал  - дело есть… Сейчас еще пацанов подцепим и двинем… Идешь?

        Васька поколебался немного, подумал и согласился. Ему тоже захотелось отомстить Клаве за невнимание. Ничего, пусть подумает! Она не одна такая…

        Десяток парней выплеснулся из подъезда и направился к вокзалу…

 

*   8   *

        А Клава в это время танцевала. Самозабвенно кружилась с каким-то незнакомым парнем.

        «Ди-джей» - плотный, рябой и заводной парнишка только что объявил «белый танец» и включил вальс. И потянулись на середину пары – сначала неуверенно и робко, сбиваясь и отдавливая ноги, а потом войдя во вкус, втянувшись.

        Подруги Клавы мгновенно разобрали партнеров, и Клаве пришлось приглашать этого парня, который стоял напротив и сосредоточенно курил. Девушка подошла и, смущаясь, пригласила его на танец. Он усмехнулся снисходительно, твердо обнял за талию и вывел в зал…

        Танцевал он хорошо, уверенно. Легко и красиво вел партнершу, не сбиваясь с такта и не наступая на ноги, как некоторые…

Когда вальс закончился – отвел Клаву к подругам и отошел. Подруги тут же засыпали Клаву вопросами: кто это? как зовут? где познакомились? А что она могла ответить? Поэтому отмалчивалась и следила за молодым человеком с нескрываемым интересом. Было в нем что-то такое, чего не было в Ваське и других знакомых парнях-ровесниках.

        Тимуру (это был он!) девушка тоже приглянулась. Нравилось ему охмурять таких вот наивных девочек. Поиграешь с ней, наплетешь про высокие чувства, про одиночество и непонимание – и все. Это существо принадлежит тебе, готовое на всякое самопожертвование. И будет принадлежать до тех пор, пока ему не наскучит! Приедается, знаете ли…

        А как она будет краснеть в первый раз, когда он начнет раздевать ее! Как она будет стонать и умолять о близости, если познакомить ее с его любовным эликсиром!

        Еще в армии его познакомили с чудесным средством, которое заставляет самых неприступных красавиц отдаваться буквально первому встречному. И тогда с ними можно было воплощать самые грубые и разнузданные фантазии. После чего девушки требовали повторения…

        Он привез рецепт с собой и уже опробовал. Заманили с корешами трех дур из ПТУ и оторвались по полной программе! Правда, одна чуть не загнулась – открылось кровотечение. Пришлось отвезти в больницу. А двух других парни спрятали в каком-то старом гараже. Понравились, видимо, собирались еще поразвлечься. А будут ерепениться – концы в воду. Кто их будет искать? Колхозницы…

        А вот этой он займется сам. Хорошенькая.

        Тимур докурил сигарету и направился к Клаве, чтобы пригласить ее на танец. Ответный жест, дань вежливости, так сказать. И хороший повод завязать знакомство. Она и так с него глаз не спускает. Пора действовать…

 

*   9   *

        Нина Андреевна с ужасом смотрела на перебинтованную голову сына. Рука на перевязи. Лицо в синяках и зеленке. Не хотелось верить, что ее Мишеньку, ее сыночка так  отделали одноклассники.

        Сын сидел хмурый, неразговорчивый, угрюмо отвечал на вопросы врача, но больше отмалчивался.

           -Так кто же тебя так? – участливо спросил врач в который раз.

Миша молчал. Нина Андреевна не выдержала:

           -Да перестаньте вы его мучить! Сколько можно?!

           -Можно и нужно! – спокойно ответил врач.

           -Кому нужно? – рассвирепела мать. – Видите, он не в состоянии отвечать… Он уже все рассказал. Это одноклассники избили его… Я добьюсь, чтобы этот класс расформировали к чертовой матери!

           -А причины… причины вам известны?

           -Зависть!

           -Ой ли? – врач недобро усмехнулся. – Значит, из одной только зависти вот так набросились и избили?

           -Так ведь дети какие пошли! – в сердцах воскликнула Нина Андреевна. – Чуть что не так – кулаки в ход пускают!

           -Это верно! – вздохнул врач. – И не только кулаки…

           -Я могу, наконец, забрать его?

           -Можете, - кивнул доктор, - повестку вам доставят…

           -Какую повестку?

           -Из милиции…

           -Мы и без милиции разберемся с этими хулиганами…

           -Это с вами разбираться милиция будет! Сын ваш несовершеннолетний!

Нина Андреевна, не понимая, смотрела на врача.

           -К нам привезли девочку – одноклассницу вашего сына, - пояснил врач. – Так вот, у нее сотрясение мозга. Ваш сын ударил ее головой о школьную доску! Она что-то не так сказала ему…

           -Мой сын?!

           -Селиванов Михаил! – подтвердил врач, заглянув в записи. – Так написано. Родители девочки подали заявление в милиции… Вот поэтому-то я и задаю вопросы вашему сыну…

Нина Андреевна, потрясенная до глубины души, долго не могла вымолвить ни слова. Смотрела то на врача, то на сына.

           -Михаил, - тихо произнесла она, - это правда?

Миша опустил голову.

           -Я тебя спрашиваю! – повысила голос мать. – Ты меня слышишь?!

           -А вот кричать не надо, - предупредил доктор.

Вбежала медсестра:

           -Алексей Кузьмич! Звонят из милиции… Просят отправить все машины на вокзал…

           -Что там случилось?

           -Говорят, подростки напали на цыганский табор… Много раненых – женщин и детей…

           -Хорошо, - врач встал, - всем бригадам «скорой помощи» - на вокзал! Вызывайте весь персонал… Быстрее! Извините, - сказал он Нине Андреевне, - мне нужно идти… Опять, дети…

 

*   10   *

        Делать было нечего. И он оправился к Вике.

        Колян звал к себе – отметить заказ, но пить не хотелось. Гораздо приятнее было сидеть за столом с Викой и ее матерью – Александрой Степановной. Приятным было ощущение почти материнской заботы и внимания, которыми окружали его в этой маленькой, но дружной семье. Домик этот на окраине города рядом с кладбищем был для него почти родным.

           -Сиди, сиди, Толенька, - суетилась Александра Степановна, когда он, желая помочь, встал.

        Она постелила скатерть, а дочь принесла огромную тарелку с супом и поставила перед ним.

           -А вы?

           -А мы уже поужинали! – отмахнулась Александра Степановна.

Она села в кресло и принялась за вязание. Вика села против него. Ее большие, карие глаза внимательно следили за тем, как он ест. А руки – тонкие, легкие – вовремя подавали то хлеб, то солонку…

        Старинные часы на буфете пробили восемь часов. Анатолий отодвинул от себя тарелку:

           -Спасибо!

           -Сходили бы куда-нибудь, погуляли бы! – произнесла мать, не отрываясь от спиц, когда Вика унесла посуду на кухню. – Последние теплые денечки… Потом дожди пойдут. А у вас, Толик, тоже такая погода?

           -Нет, - помотал он головой. – У нас холодает в октябре-ноябре. Даже на Новый год бывает жарко…

           -Юг и есть юг, - вздохнула Александра Степановна. – Не то что у нас…

        Узнав еще при знакомстве, что Толик родился и вырос в Туркменистане, она не упускала случая расспросить его о родине. Ей, никогда не выезжавшей дальше области, сказочно привлекательными казались дальние страны – где всегда тепло, где другая природа, другие люди. А с тех пор, как узнала, что купленный родителями Толика дом в деревне сожгли соседи, она невзлюбила соотечественников.

           -Пьют и пьют, вместо того чтобы работать!  Кичатся своим гостеприимством! Лишь бы повод выпить был. А как нажрутся – звереют! – говорила она непримиримо. И за примером ходить не надо было – мужа своего, отца Вики, Александра Степановна выгнала из дома десять лет назад – безбожно пил, работать не хотел…  Теперь появляется иногда – здесь его хоть покормят, обстирают, денег дадут…

           -Ничего, мам, - ответила Вика, появляясь в дверях. – Мы лучше у меня посидим, поболтаем…

        Ее комната с окном в небольшой палисадник была знакома ему до мелочей. И цветной календарь на стене, и полка с «женскими» романами, и коврик у кровати, покрытой шелковым покрывалом, и старенький магнитофон…

        Вика ввела его в комнату и тут же прикрыла дверь. Он удивленно смотрел на ее изменившееся лицо.

           -Отец сегодня опять приходил! – безрадостно сообщила она. – Денег просил… И мама, конечно, дала… Теперь ночью плакать будет…

Отца Вики Анатолий никогда не видел. Зато много о нем слышал.

           -Жалеет она его, - пояснила Вика так, словно Толик пытался осудить ее мать. – И, наверное, еще любит…

           -А как на работе? – спросил он, чтобы отвлечь ее от невеселых мыслей.

        Работа для Виктории стала единственной отдушиной. Окончив курсы, она долго не могла найти себе работу – кому в их городишке нужны секретари-референты! И вот, совсем недавно Вика устроилась в фирму. И была чрезвычайно довольна: и работа интересная, и платят прилично.

           -Сегодня хозяина видела! – сказала она, усмехнувшись. – Позднякова Кирилла Петровича…

           -Неужели? – изумился он. – Живого?

           -Не мертвого же! – подыграла она. – Живого и невредимого… Говорят, он жуткий мафиози… Торгует наркотиками, крадеными машинами, оружием…

           -Самопальной водкой, рельсами, спичками, дырявыми колготками и использованными памперсами! – подхватил он. – А кроме того, похищает молоденьких секретарей-референтов и держит их в старом и мрачном замке…

        Обхватив колено руками, Вика задумчиво сказала:

           -Уважаю таких людей! Добиваются всего своими силами! Они сегодня с шефом целый час беседовали… Я им кофе делала. Только сначала, мне потом Геннадий Анатольевич сказал, Позднякову не понравилось, что взяли меня… У них до меня какая-то девушка работала – то ли подружка, то ли любовница Позднякова… А Геннадий Анатольевич ее уволил, не побоялся…

           -Не понравилась, значит?

           -Значит, не понравилась…

           -А ты?

           -А я понравилась…

           -Ох, смотри мне…

           -Слу-уша-ай! – воскликнула Вика. – Да ты никак ревнуешь?

           -Страшно! – с улыбкой признался он. – Смотрят там на тебя всякие Поздняковы, прицениваются…

           -Что-о? – она легонько ударила его по плечу. – Значит, меня можно продать или купить? И за сколько же?

           -Смотря по деньгам! – ответил он. – Но для меня ты – бесценна! Ни за какие деньги тебя не отдам!

           -Врешь! – рассмеялась она. – Продашь. И даже за бутылку водки… Где ты пропадал столько дней? Опять обмывали что-нибудь? Ой, Толька, сопьешься ты… Станешь, как мой папочка… Зачем ты мне такой будешь нужен?

           -А я думал, что нужен тебе всегда и в любом состоянии! – с притворной обидой заметил он.

           -Любой – не любой, но не такой как в первый раз!

        Познакомились они на озере, теплым июньским вечером, - два с небольшим месяца тому назад. Толик как раз подрабатывал спасателем на пляже – куда еще без прописки устроишься! Как раз в тот день к нему пришли мужики – залезли на вышку с выпивкой и закуской… Ну, разумеется, выпили и закусили.

        Когда добили четвертую или пятую бутылку, Колян вдруг крикнул:

           -Смотрите, человек тонет! – и прыгнул в воду… Остальные прыгнули следом. И поплыли… В разные стороны!

        Колян отважно спас какую-то старуху – она стояла возле самого берега, плескалась и скрипуче визжала…

        Семеныч долго гонялся за каким-то мужиком, но тот не желал, чтобы его спасали, и постоянно  ускользал от «спасателя». Кончилось тем, что старик выбился из сил и наглотался воды. «Утопающий» сам выловил Семеныча и доставил к берегу…

         Леха, наметив жертву, сразу же потерял ориентацию и заплыл далеко от берега. Там его и подобрал катер…

        А Толик, немного не рассчитав, плюхнулся в воду у берега, где воды было по колено, и пребольно ушибся, почти потеряв сознание. Спасла его девушка, лежавшая у воды и сооружавшая в окружении детворы замок из песка. Это и была она – Вика…

        Через неделю, приехав на озеро, она поднялась на вышку – осведомиться о здоровье. Так и получилось…

           -Обещаю! – торжественно объявил он, подняв вверх два пальца. – Больше ни капли…

           -Так я и поверила! – поддразнила девушка. – Ни капли до первого заказа? Толька, Толька, не могу же я постоянно следить  за тобой! Вечно ты пропадаешь где-то, дома тебя не застанешь… И заходишь ко мне, когда сам захочешь… А когда не хочешь – тебя хоть с собаками ищи – не найдешь… Давай поженимся? – прижалась она к нему. – Пропишешься у меня и найдешь нормальную работу… Но смотри! – поднесла она кулак к его носу. – Поженимся  - я тебе устрою веселую жизнь!

           -Обещаю! – вновь объявил он. – Никогда и ни при каких обстоятельствах не жениться на этой вот… Караул! – шепотом закричал он, потому что Вика схватила подушку и нахлобучила ему на голову.

           -Так, да? – смеялась она. – Значит, и ты такой же… Обманул бедную девушку и – в кусты?

           -От тебя укроешься, как же! – пробурчал он, снимая подушку с головы. – Если сейчас подушкой… Что же будет после свадьбы? Сковородка?

           -Для тебя чугунок куплю! – заверила Вика. – Не пожалею денег. Ведерный или больше…

           -Придется каску покупать! – вздохнул он…

        Открылась дверь, заглянула Александра Степановна:

           -Хватит вам дурачится, пошли чай пить…

 

Глава третья

 

«А тот случайный прохожий,

что вечером жмется к стенам,

днем им вряд ли поможет, -

разве что – бритвой по венам!

И все у них в порядке:

есть кобеля, есть суки;

первые ходят на блядки,

вторые – рожают в муках…»

 

*   1   *

        Тимур и Клава сидели на берегу реки.

        Медленно всплывало солнце из-за горизонта, заливая землю багровыми красками. Медленно несла темные воды река. Медленно и лениво таял над рекой туман. Даже птицы просыпались как-то лениво, не спеша, оглашая воздух первыми ленивыми трелями. А они сидели на стволе поваленного дерева и смотрела, как просыпается природа, выходя из ночного оцепенения.

        Клава поежилась и придвинулась к Тимуру. Ночь была по-летнему теплой, а вот  теперь посвежело. Тимур бережно обнял ее за плечи, и девушка доверчиво положила голову ему на плечо.

        Где-то сзади послышались голоса. И через минуту на поляне появились четверо подростков с ведрами и удочками. Переговариваясь и переругиваясь, словно не замечая, что они не одни, подростки подошли к поваленному дереву и остановились, беззастенчиво глазея.

           -Классная телка! – нарочито громко заявил один из пацанов, разглядывая Клаву. – Может, поиграем?

           -Да с ней какой-то козел! – будто только сейчас заметив Тимура, буркнул второй.

           -Ну и что? –удивился третий. – Мы его попросим, чтобы не мешал, ведь на всех хватит… Все люди – братья, и должны делиться друг с другом. Почему одним все, а другим – ничего?

           -Да, - встрял четвертый, цинизмом прикрывая робость. – Я бы не отказался приласкать такую задницу! Представляете, приподнимаю юбочку, стягиваю трусики… А они у нее, наверное, тоненькие, с кружевами… насквозь просвечивают…

           -Вот ведь нахалы! – расхохотался Тимур.  - Видно, мальчики из модельного агентства, рекламируют женское белье. Шагайте, пацаны! Рыбка давно вас ждет…

           -Чего-о? – подростки придвинулись. – А по рогам не хочешь, козел?

           -Приятно познакомиться! А меня зовут Тимуром…

           -Ну, мы сейчас тебе дадим…

           -Я не извращенец! Дайте кому-нибудь другому! Раз вы такие озабоченные! – откровенно издевался над озлобленными подростками Тимур. – Хотя Минздрав не приветствует однополые связи…

           -И телку твою по кругу пустим! – расстояние между противниками еще сократилось.

           -Ну, хватит! – решил Тимур. – Достали!

Пацаны только собирались броситься в атаку, но замерли как вкопанные – в руке молодого человека блеснул пистолет.

           -Здесь на каждого хватит! Первыми выстрелами отстреливаю ваши… Куринные фрукты, потом – вышибаю мозги… Раз… два… три…

Мальчишки не стали ждать продолжения отсчета и пустились наутек, растворившись в кустах и побросав удочки. Тимур, смеясь, выстрелил в воздух. Кто-то вскрикнул уже очень далеко. Что-то затрещало, потом стихло.

           -Откуда у тебя пистолет? – с испугом спросила Клава.

           -Да он сигнальный! – пояснил Тимур. -  Я ведь устроился тренером по легкой атлетике… Ну там: на старт, внимание… Видела, как они помчались? Надо будет в секцию их пригласить… Из них получатся настоящие чемпионы! Посидим еще, или пойдем домой?

           -Домой пора! – неохотно призналась Клава.

Они встали и, держась за руки, пошли к городу…

 

*   2   *

        Толстомордый назначил им встречу на пустыре, за старыми гаражами, где когда-то собирались строить стадион. Но прошло двадцать лет, а стадиона все нет и нет.  Бригада собралась в условленном месте уже в восемь и с нетерпением ожидала заказчика.

   -Может, он и не приедет вовсе? – предположил Леха, морщась.

Семеныч докурил папироску и встал. Принялся осматриваться – против гаражей виднелись еще какие-то строения. Потом сказал неожиданно:

   -Вон там, где куча кирпича – стоял мой дом…

   -Сгорел, что ли? –спросил Колян сочувственно.

Семеныч, не отвечая, глядел на родные руины, и лицо его сделалось мягким, умиленным.

   -Пойду погляжу, - старик торопливой рысью направился к развалинам. Мужики смотрели ему вслед.

   -Сейчас встанет на колени и начнет посыпать голову пеплом! – посмеиваясь, предположил Леха. – Черт, до чего башка трещит!

   -Смешивать не надо было! – хихикнул Колян. – А то тебе все мало…

   -Водка без  пива – деньги на ветер!

   -Знаем, знаем, - отмахнулся Колян. – Тебе хоть канистру дай – все равно мало покажется…

   -Пошли! – прервал начинающийся спор Толик. - Семеныч чего-то машет…

Они встали и направились к старику. Мужики совсем скисли – перепили вчера, отмечая новый заказ.

           -А это что за колымага? – спросил Леха, указывая на стоявшую под деревьями «копейку». – Не наш ли хозяин на такой приехал?

Но ответить никто не успел, потому что они увидели такое, отчего пришлось прибавить шагу: Семеныч размахивал какой-то трубой, а на него наседали трое парней.

        Подкрепление решило исход дела. Парни не успели еще ничего понять, а Леха уже засветил одному из них прямо в челюсть, свалив с ног. Второго, вцепившегося в Семеныча, повалил на землю Колян. Третий выхватил нож.

           -Порежу! – истерично завопил он, выкатывая глаза и оскаливая зубы.

           -Давай! – ответил Толик, поднимая обрезок трубы.

           -Как убивать будем? – деловито спросил Леха. – Может, живыми закопаем?

           -Давай! – обрадовался Колян. – Толик, неси лопаты!

Толик бросил к ногам парня трубу и направился к инструментам.

           -Атас! –парни бросились к машине. Правда, погрозили издалека: - Встретимся еще!

           -Ждем с нетерпением! – усмехнулся Леха.

«Копейка» со скрипом завелась и укатила.

           -Ты чего, старый, на людей кидаешься? – сердито спросил Колян.

           -Да не трогал я их! – буркнул Семеныч, тяжело дыша. – Подошел только… А они вон из того сарая вытаскивают что-то… Увидели меня и орут: такой-сякой пошел на… Это мне-то?

           -А что выносили? – спросил Леха, направляясь к строению, ворота которого были заварены, а сбоку ржавела дверь с большим ржавым же замком.

           -А хрен его знает! – махнул рукой Семеныч. – Что-то длинное, в брезент завернутое…

           -Давай поглядим? – Леха вытащил из кучи хлама арматуру.

        Он подошел к двери, критически оглядел замок и хмыкнул. Бросил арматуру.

           -Примитив, и так отопрем… - вынув из кармана гвоздь, сунул в скважину.

Замок отомкнулся.

           -Профессионал! – с восхищением воскликнул Колян.

           -Пустяки! – польщенно улыбнулся Леха. – И не такое открывали…

Он рванул дверь на себя.

        В помещении горел тусклый свет. А против двери на кушетке лежал кто-то…

           -Ба, мужики! – с удивлением воскликнул Леха, высовываясь. – Да здесь девка!

           -Смотри-ка, да она голая!

           -Живая ли? – с беспокойством спросил Семеныч. – Только покойничков нам не хватало…

           -Вроде, дышит…

Колян подошел к столику. На нем стояли стакан и графин с водой. Валялись шприцы.

           -Наркоманы долбанные! – пробормотал он с досадой, и прикрикнул на старика: - Прикрой ее чем-нибудь! Давно голых девок не видел? Чего пялишься?

Толик поднял одеяло с пола и прикрыл девушку. Она зашевелилась. Глаза приоткрылись.

           -Слышь, девка, - наклонился к ней Семеныч, - кто ты?

Она не ответила. Глаза с диким страхом следили за ним. А руки – тонкие, с синяками от уколов на изгибах локтей, - натягивали одеяло повыше.

           -Не боись! – подмигнул Леха. – Семеныч у нас смирный… Ты откуда здесь?

        Молчание.

           -Ладно, не хочешь – не говори…

Снаружи послышался гудок.

           -Никак наш хозяин прикатил? – Колян выглянул. – Точно, он… - И вышел.

           -В больницу бы ее, - Семеныч с жалостью смотрел на изможденное лицо девушки.

           -А сейчас хозяину скажем – он на машине! – Леха тоже вышел.

           -Видимо, какой-то притон здесь был! – предположил Толик, разглядывая обстановку.

Семеныч в ответ только крякнул.

           -Сюда, сюда! – послышался голос Коляна.

В гараж вошли Колян, Леха и толстый армянин с трубкой в руках.

           -Эта, что ли? – спросил он.

           -Эта… - буркнул Леха.

           -Кто это ее так? – армянин с любопытством оглядел помещение.

           -Да были здесь какие-то недоноски… - проворчал Колян.

           -Да-а… - заказчик выругался шепотом и, обернувшись, крикнул что-то не по-русски.

Вбежали двое подтянутых парней.

           -Возьмите ее, - хозяин указал на девушку, - и отвезите в больницу. Пусть найдут лучшую палату, отдельную… Лучшего врача… Все, как у людей…

Парни синхронно кивнули и направились к кушетке.

           -Нет, нет, - отодвигаясь, заговорила девушка, - не надо… Не хочу я…

           -Погодите! – повелительно прикрикнул хозяин на парней и присел на кушетку. Девушка, шумно дыша, с ужасом смотрела в его холеное лицо.

           -Не бойся, девочка, - неожиданно ласково заговорил армянин, - мы тебя не тронем. Мы хотим тебе помочь… Сейчас ребята отвезут тебя в больницу… И будут тебя охранять… Тебя никто больше пальцем не тронет… Как тебя зовут? Меня – дядя Армен… А тебя?

           -В-вера…

           -Красивое имя! – похвалил он. – Успокойся! Здоровьем своих детей клянусь, тебя никто не тронет! Эти люди спасли тебя… А сейчас мы отвезем тебя в больницу… Хорошо?

Девушка молчала.

           -Вот и хорошо, - ласково улыбнулся Армен, блеснув золотыми зубами, и повернулся к охране. – Несите… И устройте в больнице по-человечески. А мы потом подъедем, проведаем… До свидания, Вера…

        Парни подхватили девушку на руки и вынесли.

Слышно было, как хлопнули дверцы машины…

        Армянин опять шепотом выругался. Встал.

           -Ну что, пошли? – и вышел первым.

           -Смотри-ка, - с удивлением заметил Леха, - крутой-крутой, а тоже – человек…

           -Наш он, не видишь, что ли, - тихо ответил Семеныч. – Советский! Все мы человеки, только не все ими хотят оставаться…

 

л. тадион. Но прошло двадцать лет, а стадиона все нет и нет.*   3   *

«Боссу боссов» местной мафии с утра нездоровилось. И немудрено: пятый десяток разменял, а все здоровье растерял – колонии, гулянки, водка, бабы… Хотя, если без водки и баб жить, то и жить совсем не стоит. Вон, Кукин! Всю жизнь здоровье берег, спортом занимался… Бросил, решил к нормальной жизни вернуться. Выпил всего два раза в жизни. После первой выпивки – сел. После второй – свалился с каланчи и расшибся. За каким чертом его на каланчу понесло? Вдрызг нажрался и вдребезги разбился!

Вот теперь и отдувайся за них!

        Времена нынче пошли тяжелые. Каждый второй в криминал пошел, чтобы урвать кусок пожирнее. Власть проклятая, до чего людей довела! Настоящим ворам жить не дает. Раньше все было ясно: милиция гонялась за ворами, врачи лечили, учителя учили, рабочие работали… А теперь – не разберешься! Все вокруг воруют, и никто не делятся. Попробовал Птицын наехать на бизнесмена, что на рынке несколько палаток имеет, так из самой Москвы приехали – разбираться. Хотя, конечно, многое от исполнителей зависит…

        Вон Кирилл работает – душа не нарадуется. Девочки с трассы у него, травка, теперь еще и фирму открыл. Кредиты взял. Широко разворачивается, пес его возьми. Кое-кого успехи уже встревожили – едет к ним какой-то, из авторитетной «семьи». Наверняка будет требовать участия в прибыли.

           -Васильич! – в дверях стоял Клоп – верный подручный и телохранитель, у него и «ствол» есть, приобрели по дешевке на рынке у китайцев – положение обязывает!

           -Что? – Птицын повернул голову.

           -Там какой-то жлоб приехал. С ним трое, все с пушками… Говорят, у них с тобой назначено…

Птицын подумал, почесал затылок, пригладил волосы.

           -Пусть войдет… Но один! Чуешь?

           -Понял! – Клоп скупо кивнул и исчез.

        Вошел мужчина средних лет, в костюме, при галстуке. Представился:

           -Владислав Вениаминович…

Птицын вздохнул – начинается…

 

*   4   *

Аркадий Иванович Селиванов заступил на дежурство в самом скверном настроении. Что за напасти? Все сразу кувырком.

Сына избили в школе. В больнице перевязали и отпустили домой. А ночью начались боли. Повезли снова в больницу. Там его осмотрели и обнаружили перелом ребер. Жена теперь в больнице пропадает…

 Дочь, зараза, дома не ночевала. Как она вообще посмела! Ничего, заявится – он ей покажет… Взрослой себя почувствовала… Я тебе покажу!

Ванька шатался где-то до полуночи! Хоть парню и семнадцать, а все равно не спокойно на душе. Вон вчера на вокзале какое побоище было! Восемнадцать раненых. Уроды какие-то цыганский табор разгромили, ни женщин, ни детей не жалели… Избивали дубинками, трубами, арматурой… Твари! Откуда только это все берется?

Селиванов прошелся вдоль обочины, повернул к посту. Скучно сегодня. Около карьера дорогу ремонтируют, поэтому движение перекрыли. Пустили транспорт по проселку. «А ты, Аркадий Иваныч, подежурь  для-ради порядка…»  Вот и стоит он на пустой дороге. На сердце неспокойно. Свербит. Как там  Мишка? Где Клавка пропадает? Что у Ваньки на заправке? Он вчера говорил, что заправщика кавказцы избили… Откуда здесь кавказцам взяться? Напутал, наверное, с перепугу. Хотя сейчас все может быть…

Селиванов присел на лавочку, закурил, и вдруг услышал звук приближающейся машины. Начальство ,что ли, какое?

Он поднялся и вышел к обочине. Из-за поворота показалась «копейка». Откуда она взялась, если трасса перекрыта?

Взмах жезла – и машина с неохотой остановилась. В салоне – три человека.

Селиванов ждал, что водитель вылезет и подойдет. Но – нет, сидит. Ишь, какие мы важные. Ладно…

Аркадий Иванович, небрежно помахивая жезлом, подошел к машине. Ага, в салоне – молодые парни! Может, угон? Да нет, не может быть, ему бы сообщили. Да и не остановились бы они, если бы совесть была нечиста.

Селиванов постучал пальцем по стеклу. Стекло опустилось.

   -Старший инспектор Селиванов! Ваши документы, пожалуйста…

Так, водительское удостоверение. Документы на машину. Вроде, все в порядке. Но что-то не так. Какие-то они напуганные, нервные.

           -Прошу вас выйти из машины, - возвращая документы, строго произнес Селиванов., - и открыть багажник…

Парнишка, сидевший за рулем, не на шутку перепугался.

           -Командир! – просительно, но с ноткой небрежности сказал другой, что сидел сзади, - пропусти нас, а? Понимаешь, девчонку одну ищем… его – он кивнул головой на переднее сидение, - его сестру… Ушла, понимаешь, гулять и сутки уже нету… Не вернулась…

Сердце Селиванова екнуло.

           -И где же искать собираетесь?

           -Да везде! – охотно отозвался пассажир, уловив нотку сочувствия в голосе инспектора. – Были сейчас в зоне отдыха, обшарили все кабаки… Теперь…

           -А что у вас с лицом? -  спросил Селиванов. Он только сейчас заметил, что у словоохотливого пассажира разбито лицо.

Парень смешался и замолчал. Тогда заговорил второй пассажир – рядом с водителем:

           -Это он в кабаке сцепился… Командир! Нам ехать надо… Вот возьми и пропусти нас… - в окошко просунули пятидесятидолларовую бумажку.

        Аркадий Иванович словно окаменел.

           -Что молчишь? – со смешком спросил пассажир. – Может, мало? Тогда скажи: сколько? Ста «баксов» тебе хватит?

Селиванов молчал. Деньги нужны. Когда он еще заработает столько сразу? Но подозрительно все это… Разве он сам не нервничает из-за дочери? Ладно, пусть едут. Не похожи они на угонщиков. Нет, не похожи…

        Аркадий Иванович сунул деньги в карман и пошел к посту.

           -Спасибо, командир! – крикнули ему из отъезжающей машины…

 

*   5   *

Кирилл Поздняков вышел из гостиницы в сопровождении Вадика и двоих его вышибал. Вадик подобрал их в каком-то тренажерном зале: качались там до умопомрачения, мечтали о карьере. А вот работать не хотели. Кирилл переговорил сними, выдал аванс. Теперь парни всюду и всегда рядом. Преданы телом и душой. Чего им еще желать? Деньги есть, девочки – выбирай любую, квартиры, машины…

Кирилл остановился. Надо было ехать к Птицыну на какое-то совещание – звонил Клоп. Говорил, что приехал кто-то из авторитетов, из «центральных». Но ехать туда не хотелось. Кирилл отвык быть на вторых ролях.

В городе все держится на нем. А Птицын – так, бесплатное приложение. Нужен только для торжественных приемов и встреч с представителями других «семей». Его еще где-то помнят, кто-то уважает, по старой памяти, но не он, не Кирилл. Птицын давно уже пустой звук. Ему давно пора на пенсию. Кроме того, надо заехать в фирму…

Кирилл шагнул к машине:

   -В фирму…

Вадик растерянно затоптался на месте.

           -Ты чего? – недовольно спросил Поздняков.

           -Ты же говорил – к шефу… - робко напомнил Вадик.

           -Без нас разберутся! – отмахнулся Кирилл. – А у меня дела…

           -Ха-ха! – произнес Вадик, растягивая рот до ушей. – Как будто я не понимаю! Девочка понравилась?

           -Какая девочка? – прикинулся Кирилл.

           -Сам знаешь! – дружески подмигнул Вадик. – Секретарша Анатольича! Вика, кажется…

           -С чего ты взял?

           -Не в первый раз…

Кирилл усмехнулся. Действительно, не в первый раз. Не в первый раз, встретив понравившуюся девушку, он на время забрасывал дела. Нет, не из-за каждой, конечно. Чаще он поступал очень просто: переспал, подарил что-нибудь, нашел замену. Но бывало, что ухаживал, дарил цветы, водил в кино, возил отдыхать на море, на курорты… А потом, добившись своего, тоже бросал. Но Вика – другое дело. Она настоящая. Вот на ней он и женится…

           -Едем! – приказал он, подходя к машине. Но тут к ним подошел какой-то мужик.

           -Это ты Кирилл?

           -Не «ты», а «вы»! – высокомерно ответил Поздняков, разглядывая собеседника. – Что вам нужно? У меня мало времени…

           -Погодишь! – недобро усмехнулся мужик. – Ты Лиду знаешь?

           -Какую Лиду? – Кирилл повернулся к Вадику. – Мы знаем Лиду?

           -Та, что ключи сперла! – подсказал Вадик. – Та, малолетка, что на тебя вешалась на дискотеке…

           -А-а… Нехорошо… ключи украла… А вы кто ей будете? Папа? Или дедушка?

           -Я ее отец! – сжав зубы, ответил Павел Глебович.

           -Плохо вы дочь воспитали! – с лицемерным сожалением заявил Кирилл. – Вешается на первого встречного, спит с первым попавшимся… Потом еще денег просит… Вот, ключи от номера стащила…

           -Если я еще раз увижу тебя рядом с дочерью, - угрожающе сдвинул брови разгневанный отец, - я тебя…

           -Не увидите! – засмеялся Кирилл. – Даю честное слово! Зачем она мне? еще подцепишь что-нибудь… Неприятное! Ну, вы понимаете… А лечение стоит дороговато…

           -Урод! – в бешенстве выкрикнул Павел Глебович и кинулся на Позднякова.

Телохранители мгновенно скрутили его.

           -И у вас с воспитанием проблемы! – констатировал Кирилл. – Вот дочка в кого… Проучите его хорошенько! – приказал он вышибалам. – Пусть усвоит правила хорошего тона… До свидания, папаша!

Кирилл сел с Вадиком в машину и укатил. А громилы остались с Павлом Глебовичем – учить хорошим манерам…

       

*   6   *

Они с Викой договорились встретиться в шесть часов возле ее работы, но часы показывали уже половину седьмого, а девушки все не было.

К офису то и дело подъезжали машины, входили и выходили люди – в здании, помимо фирмы были еще сберкасса, райсобес и нотариальная контора. Толик тоже хотел было войти, но постеснялся. Поэтому и маршировал перед зданием взад-вперед.

Тут в голову пришла озорная идея, и он занял позицию возле дверей.

Перед первым же посетителем он гостеприимно распахнул дверь:

   -Добро пожаловать…

Посетитель изумленно оглядел Толика с головы до ног и одобрительно крякнул:

           -Вот это сервис! Как в лучших домах… - он вытащил из кармана купюру и сунул Толику.

           -Премного благодарны! – закланялся новоявленный швейцар, вспоминая классику: как себя вели швейцары в те допотопные времена…

После первого наступило короткое затишье. Потом народ снова повалил. Люди таращились с непривычки на любезного молодого человека, предупредительно распахивавшего перед ними дверь. А один даже сказал с завистью сопровождавшей его миловидной блондинке:

           -И здесь обскакал всех Геннадий Анатольевич! Вот что значит столичная выучка! – и вложив в руку Толика новенькую, хрустящую бумажку, осведомился: - Молодой человек, не хотите ли сменить место работы? Я буду платить вам вдвое больше того, что платят вам здесь…

           -Извините, – вежливо поклонился Толик, - но у меня контракт. А за разрыв контракта придется платить большую неустойку…

           -Что ж, порядок есть порядок! – вздохнул клиент и исчез за дверью вместе со спутницей.

        Наконец, выскочила Вика.

           -Извини, пожалуйста… Там у шефа важный клиент, и я не могу отойти… Подожди чуточку – они уже заканчивают…

           -Ничего, - ответил Анатолий и распахнул дверь перед какой-то ярко размалеванной особой, одетой с претензией на роскошь и элегантность. Женщина польщено и обещающе улыбнулась и подала ему сразу несколько бумажек. Вика с изумлением следила за церемонией. – Я тут времени зря не теряю, - закончил он.

           -Что это ты творишь?

           -Неплохой способ убить время, верно? – подмигнул Толик.

Ответить Вика не успела, - из здания вышел невысокий мужчина,  окруженный тремя бугаями.

           -Всего хорошего вам, Вика, - раскланялся мужчина и замер, - ба, кого я вижу! Никак мой старый знакомый?

Толик тоже узнал клиента…

        Дело было в Москве. Толик и Колян ездили туда за импортными строительными материалами – так потребовал заказчик. И вот в один из вечеров, когда они возвращались в гостиницу, наткнулись на прелюбопытную картинку: около припаркованной «иномарки» разгорелась потасовка.

        Видимо, подростки попытались взломать машину, но сработала сигнализация. Выскочил хозяин. Но хулиганы, вместо того, чтобы ретироваться, набросились на полуодетого мужика, повалили и принялись топтать ногами. Коляну и Толику пришлось вмешаться… Мужчина потом благодарил, совал деньги, но от милиции отказался, хоть ему и повредили плечо, намекнув, что приехал к любовнице – жене известного всей Москве человека, и огласка была бы нежелательной…

           -Ты что местный? – спросил мужчина с приветливой улыбкой.

           -Местный, - ответил Толик. – Как ваше плечо?

           -Нормально, - отмахнулся мужчина, - уже в зал хожу, тренируюсь помаленьку… Но охрана теперь всегда при мне! А ты здесь работаешь?

           -Нет, - улыбнулся Толик, - вот девушку свою жду…

           -Вику? – догадливо спросил посетитель. – Извини, не знал. Это она из-за меня задержалась… Мы тут, дружище, такие дела начинаем! Так, что, будут проблемы – обращайся… Деньги или работа – поможем!

           -Деньги мы и сами заработаем! – рассмеялся Толик,

 посторонившись и пропустив двух девушек, распахнув перед ними дверь.

           -Вижу, вижу, - заметил мужчина. – Если что, найдешь меня в гостинице… Заходи обязательно, договорились? Вот вместе с Викой и заходи… Пока!

Мужчина спустился по лестнице и сел в поджидавшую машину.

           -Ты его откуда знаешь? – спросила Вика.

           -В Москве познакомились…

           -Видишь, какие у тебя знакомые… Ты подожди минут десять, я сейчас у шефа отпрошусь…

Вика ушла. А Толик продолжил свою деятельность на поприще швейцара. И людям нравилось. Один старик до того разохотился, что входил и выходил раз восемь, щедро одаривая Толика мелочью. В конце концов, швейцару это надоело.

           -Вот что, папаша, - заявил он, когда надоедливый старик появился перед дверью в девятый раз. – Ты бы того… поаккуратнее… А то ведь без пенсии останешься…

Старик обиделся. Отошел в сторону и стал пересчитывать деньги, видимо, остатки пенсии. Закончив инвентаризацию наличных средств, он сердито взглянул на Толика и потопал прочь, громко сетуя на то, что никто работать не хочет, только деньги вымогают…

Тут появилась Вика – веселая, жизнерадостная, и они отправились в кино – до начала сеанса оставалось десять минут…

       

*   7   *

Проводив Клаву, Тимур отправился домой с твердым намерением завалиться спать. Тренировки в секции начинались в три часа, так что времени было валом.

В душе царили спокойствие и полное удовлетворение. Еще две-три встречи и Клава – его собственность. Симпатичная девочка, ничего не скажешь. Немного застенчива, но зато не вульгарна, как многие ее сверстницы; остроумна без пошлости, коей щеголяют молодые девушки, показывая свою осведомленность во многих вещах, касающихся взрослой жизни, демонстрируя свою собственную взрослость…

«Повезло!» - подвел итог Тимур своим недолгим размышлениям.

Неподалеку остановилась машина, и появившийся из нее бугай поманил Тимура пальцем. Недоумевая, молодой человек подошел.

   -Это ты Тимур?

   -Я…

   -Садись! – бугай впихнул Тимура в машину.

Сидевший за рулем человек обернулся к нему и представился:

           -Кирилл… Здравствуй, Тимур, - приступил он к разговору без предисловий. – Ты мне нужен…

Тимур безмолвствовал. Такое начало разговора могло лишить дара речи любого.

           -Ты знаешь, кто я?

           -Кто же вас не знает, - пожал плечами молодой человек, догадавшись, кто перед ним.

Тень самодовольства пробежала по лицу Позднякова.

           -Вот и хорошо. Значит, легче будет разговаривать…

           -О чем?

           -Не спеши… Впрочем, время – деньги… Я предлагаю тебе деньги… Большие деньги… Ты любишь деньги?

           -Кто же их не любит? – усмехнулся Тимур, постепенно обретая уверенность.

           -Я почему спрашиваю, - пояснил Поздняков, - потому что работать, хорошо работать может только человек, которому хорошо платят, который хочет иметь много денег… Я буду платить тебе много… Ты согласен?

           -Смотря на что! – уклонился Тимур от прямого ответа.

           -Хорошо! – усмехнулся Поздняков. – Будем говорить совсем откровенно. У меня в руках весь город. Я контролирую проституток, наркоту, продажу машин и кое-какое строительство… Все это приносит деньги. Большие деньги. Но мне не хватает людей – честных, порядочных людей… На меня работают люди из мэрии, из других государственных структур. Но они мне не  нравятся. Ведь это те же проститутки, только отдаются по-другому. А если им заплатят побольше, то они могут согласиться и на групповуху… Пробовал когда-нибудь?

           -Приходилось, - автоматически ответил Тимур.

Кирилл замолчал, приспустил стекло, достал пачку сигарет.

           -Закурим?

Тимур взял предложенную сигарету, помял ее между пальцами. Они закурили.

           -Так вот, - выдыхая дым, проговорил Поздняков, - я хочу, чтобы ты работал на меня. У тебя будет все, что только можно купить за деньги: в наше время это практически все…

           -А если я не согласен? – усмехнулся Тимур, в глубине души уже согласный на все – только дурак способен отказаться от удачи, свалившейся прямо на голову.

Кирилл пристально взглянул на него и бросил в окошко недокуренную сигарету.

           -Будешь последним дураком! Кто же отказывается от подобного предложения? Кроме того… Ты, кажется, любишь заманивать домой девушек и насиловать их? Как называется наркотик, который ты им вводишь?

Тимур окаменел.

           -Мулька, кажется? – добродушно усмехнулся Кирилл. – А среди девушек попадались и несовершеннолетние… Как минимум, все это тянет на три статьи… А знаешь, что  делают с насильниками на зоне? Ладно, не бойся, я пошутил… Люблю веселую шутку… Так что? Ты согласен?

           -Согласен, - проговорил Тимур, подавленно. – Что нужно делать?

           -А вот с этим не торопись! – ответил Поздняков. – Отдыхай пока, сил набирайся. Да, подбери себе парочку ребят… Из тех, с кем вы отдыхаете… Они нам тоже пригодятся… Вот, возьми на первое время… - Кирилл протянул  пачку денег. В ней была зарплата Тимура за два года сразу. – Много не трать, не светись… А когда понадобишься, мы тебя найдем… Пока!

 

*   8   *

Иван, прислонив свой мопед к стене, драил его тряпкой, смоченной в бензине. Рядом сидел Васька и жаловался на Клаву.

   -Что не скажешь – только смеется! Вот это здорово! Слушай, может, она другого нашла?

   -Кто ее разберет, - уклончиво ответил Иван. – Дома не ночевала, отец ее избил за это… Молчит. Слова не добьешься. Звонит кому-то… Бегает куда-то…

   -Значит, есть у нее кто-то! – заявил Васька. – Знать бы, кто…

   -Ну, есть и есть, - примирительно ответил Иван. – С девчонками сам знаешь как! Вобьет себе в голову – ничем не выбьешь! Да и чего ты ноешь? Что тебе, девчонок мало?

   -Я ее… люблю! – неожиданно для себя признался Васька.

Иван расхохотался.

           -Чего ты ржешь? – обозлился Васька. – Я ведь серьезно!

           -Ладно, - неохотно уступил Иван, - я с ней поговорю…

           -Обещаешь? – с надеждой вопросил Васька.

           -Угу…

Помолчали.

           -Леха сегодня у себя тусовку собирает, - сообщил Васька. – Говорит, родители на дачу сваливают…

           -Надо с отцом поговорить, - вздохнул Иван. – Не знаю, отпустит ли… А насчет Клавки – не беспокойся, я с ней поговорю… А не скажет – прослежу: интересно все-таки: кто же это может быть…

Васька только вздохнул…

 

*   9   *

Когда мать сказала Лиде, что отец попал в больницу, что какие-то подонки избили его возле гостиницы, первым чувством, охватившим девушку, было чувство мстительной радости. Она ничего не забыла. Сидеть ей все еще было больно.

Но она подавила это чувство невероятным усилием воли. Жаль было мать – вон, как она переживает! Жаль было и отца. А когда узнала, что у отца сломаны ребра, множество ушибов и чуть ли не сотрясение мозга, ее нервы не выдержали, и Лида разрыдалась. И долго не могла успокоиться. А ведь она еще не знала, кто был причиной, а мать не сказала, что отец ездил к Кириллу. Потому что именно она выудила у дочери имя человека, с которым провела ночь в гостинице.

Вечером Лида поехала в больницу.

Отец лежал в тесной палате, весь в бинтах, бледный и осунувшийся. Когда в палату вошла дочь, он немного скосил глаза и проговорил негромко:

    -Проходи…

Лида робко приблизилась к узкой койке.

           -Садись…

Девушка села на стул.

        Отец глубоко вздохнул, чуть поморщившись от боли, и стал смотреть в потолок. А Лида смотрела на него, не зная, что говорить. Павел Глебович снова взглянул на дочь:

           -Как мама?

           -Все хорошо, - заторопилась Лида. – Завтра придет… Сегодня у нее немного давление поднялось… Пришла с работы сама не своя…

           -Не обижай ее! – проговорил отец, глядя в сторону. – И на меня не обижайся… Я ведь не со зла…

Лида молчала, кусая губы и избегая смотреть на отца, пряча глаза от его виноватого взгляда.

           -А… с твоим ухажером я еще встречусь… Когда с ним его охранников не будет…

Лиду точно пружина подбросила:

           -Так это он?!

           -Он, - слегка наклонил голову Павел Глебович. – Хотел я посмотреть на него… что за человек… А он, оказывается, и знать о тебе ничего не знает, и знать не хочет… Стал измываться, вот я и не сдержался…

Лида опустила голову. Слезы поползли по лицу…

           -Не такой человек нужен тебе, - сказал отец, глядя на нее, - не для такого мы тебя растили… Да и молода ты еще. В людях совсем не разбираешься! Что ты для этого бандита? Так, пустячок, развлечение… Поиграл и бросил. Разве у такого человека есть что-нибудь святое? Да и сам он – пустой звук. Только денег много. Зато ни души, ни сердца… Он все покупает и все продает… А такие дурочки, как ты, кидаются на него…

Лида уже почти ничего не слышала из того, что говорил отец. В ушах, в мозгу пульсировало многократным эхом: «Он, Кирилл… Он искалечил ее отца! А ведь она хотела познакомить их, примирить двух дорогих ей людей!»

           -Не сердись на меня, - еще раз попросил Павел Глебович. – Мы с мамой хотим для  тебя только хорошего…

           -Я… я знаю… - с трудом выговорила она. – Я очень люблю вас обоих… Прости меня, папочка! Я дура… самая настоящая! Прости меня, пожалуйста… - Лида разрыдалась…

  

*   10   *

В отдельную палату, в которой лежала Вера, стремительно влетела медсестричка Любочка:

   -Вера, Верочка, Верунчик! Ты только не волнуйся – все хорошо… Приехали твои папа и мама!

Вера лежала, натянув одеяло до подбородка и настороженно смотрела на Любочку. Та металась по палате, наскоро наводя порядок, и тараторила:

   -Ты только не волнуйся! Ни о чем таком тебя они спрашивать не будут… Врач им запретил… Он вообще не хотел их пускать, но они очень просили!

Смешная эта Любочка! Ну кто же выдает больному врачебные тайны? Но, видимо, по-другому Любочка не могла. Неугомонная и стремительная, она умудрялась не только выполнять назначения врача, но и находила время посидеть, поболтать с больными, переходя из палаты в палату, разнося последние новости, сплетни, слухи. И больные знали, что будет сегодня на завтрак, обед и ужин, хотя с продуктами в больнице было тяжело; знали, почему такой сердитый сегодня лечащий врач; знали, у кого с кем роман; кто куда пошел и что делал. Наверное, поэтому все без исключения больные буквально обожали быструю, как метеор, сестричку, всегда улыбающуюся и всегда всем довольную. И вздыхала по Любочке вся мужская пятая палата, где находился самый подходящий для больничных романов контингент – молодые люди в возрасте от семидесяти пяти до пятнадцати лет.

И Любочка, догадывающаяся о нежных чувствах, питаемых к ней, была неизменно приветлива с каждым своим воздыхателем, не отдавая, впрочем предпочтения никому. И оставалась при этом недосягаемой, как мечта. Как в сказке «о мертвой царевне и семи богатырях».  Ведь, если бы царевна влюбилась в одного из богатырей, то и сказка закончилась бы, и началась  сама жизнь – с ее завистью, интригами и подлостями…

Когда Люба выскочила из палаты, Вера еще выше подтянула одеяло и с испугом уставилась на дверь. Боялась она встречи с родителями. Впуталась в историю, опозорила семью.

Да в родном поселке каждый пальцем будет показывать: «Вон наша проститутка пошла! Поехала учиться, и за месяц переспала с половиной города!»

Руки на себя наложить – только и остается. Никому она такая не нужна. И себе самой она такая тоже не нужна. Потому что устала вздрагивать от каждого шороха и дрожать при мысли о том, что сейчас войдут пьяные парни, и ад начнется снова…

Незаметно в палату вошли родители. Господи! Как они растеряны, как напуганы! У мамы на лице – ни кровиночки, а у отца через весь лоб пролегла глубокая морщина. И в глазах у обоих – невыносимая боль.

Заметив, что дочь открыла глаза и смотрит на них, отец улыбнулся. Но и улыбка у него получилась жалкой, вымученной.

   -Ну, здравствуй… К тебе и не пробиться, как президента охраняют…

Мать стояла у двери и молчала.

   -Подойди к дочери-то! – прикрикнул на нее отец. – Очумела, что ли, от радости?

Мать вздрогнула и бросилась к постели:

   -Верочка, доченька!

   -Ну вот, другое дело! – засмеялся отец. – А то стоит как неродная!

   -Здравствуйте!

Все трое разом посмотрели на дверь – на пороге палаты стоял толстый армянин, дядя Армен. Веселый и добродушный дядька. Это он тогда устроил Веру в больницу. Он приходил каждый день, приносил охапки цветов, корзины фруктов и сладостей. Это его ребята дежурили у дверей палаты круглосуточно, на случай, если что-то понадобится для больной.

   -Мама, папа, - неожиданно звонким и взволнованным голосом сказала Вера, - знакомьтесь, это дядя Армен… Это он помог мне…

  -Ну, не я один, - скромно ответил Армен, опустив глаза. – Я –что? Это тем ребятам скажите спасибо, которые всю шваль разогнали и освободили Веру… Они еще зайдут проведать – обещали…

Отец Веры подошел к Армену и крепко пожал руку:

   -Спасибо!

   -Не за что, - снова смутился армянин, отводя глаза.

Страшно, что люди совершают чудовищные преступления и чувствуют себя героями!

Странно, что совершив нечто хорошее, человек стесняется, чувствует себя неудобно, словно совершил что-то противное человеческой природе!

   -Спасибо вам огромное! – с чувством произнесла мать. – Вы теперь нам как родной… Теперь наш дом – ваш дом…

   -Ну что вы! – воскликнул Армен, не зная, как себя вести. Он сам был растроган до глубины души, даже слезы на глаза навернулись. Он и не догадывался, как помог сейчас своим появлением.

   -А тех уродов мы обязательно найдем! – пообещал он. – Мои люди весь город перероют, а найдут… Лично головы поотрезаю…

   -Ой, что вы! – испуганно воскликнула мать Веры. – Вас же посадят!

   -Не посадят! – успокоил ее Армен. – Надо ведь наказать… А отдай их в милицию – они через день на свободу выйдут… Налог – залог… Амнистия… Ну, ладно, я пойду… Мешать вам не буду…

И, прежде, чем они успели сказать что-то вроде: «Что вы! Вы нам совсем не мешаете!» - Армен вышел из палаты…

 

лыбающуюся и всегда всеГлава четвертая

 

«А по утрам им хочется плакать,

да слезы здесь не в моде…

К черту душевную слякоть! –

Надо держать породу.

Надо угробить время,

чтоб вечером снова быть в форме.

Взвоет псиное племя, -

значит, снова все в норме!»

 

*   1   *

Бригада работала уже неделю. Повезло. Да и заказчик им понравился. Классный мужик.

После того как его люди увезли в больницу найденную девушку, он долго водил мужиков по полуразрушенным складам и гаражам, показывал, что нужно убрать, а что – оставить.

   -Оптовую базу хочу открыть! – сообщил он, поддав ногой  какой-то ржавый предмет. – Сколько товара у торговцев зря пропадает! А будут нормальные помещения, надежная охрана – все пойдет как у людей. Какой дурак откажется арендовать такой склад? Нет таких идиотов… Если, конечно, местные вмешиваться не будут… Любят они деньги на халяву огребать… Придумают повод, чтобы отобрать… Ну да ничего, пробьемся.

Он надолго замолчал. Походил еще немного и уехал. Но перед отъездом хмуро сказал:

           -Вы смотрите здесь… Те уроды могут вернуться…

           -Ничего, - усмехнулся Леха, - справились сегодня… Значит, и в следующий раз управимся…

           -Я вам охрану пришлю, - словно не замечая Лехиного хвастовства, пообещал Армен. – Пусть и за этим сараем присматривают… Может, кто и попадется…

И уехал. А через час приехали две машины с охраной. Четверо здоровых ребят, с подозрительно оттопыренными куртками, разместились вокруг, тщательно замаскировавшись…

        …Толик выносил из помещений мусор. Колян и Леха долбили ломами ветхую кирпичную стену. А Семеныч выбивал старые оконные рамы и складывал у стены – авось пригодятся.

           -Толик! – крикнул Семеныч. – Помоги, что ли…

Старик вышиб большую раму, но поднять в одиночку не мог. Пришлось браться вдвоем.

        Они вынесли ее наружу и прислонили к стене.

           -Алё! – услышали вдруг насмешливый голос. – Не ждали? А вот и мы…

Неподалеку, выстроившись полукругом, стояли трое парней. Тех самых. У одного в руке поблескивал пистолет, у двух других – ножи.

           -Нашу территорию осваиваете? А кто вам разрешил?

Толик краем глаза заметил, что два охранника уже подбираются к парням вдоль стены. Двое других стояли возле «копейки», совершая с машиной какие-то манипуляции.

        Семеныч нагнулся и подобрал обломок кирпича.

           -Совсем сдурел, старик? От страха рехнулся? – парень, смеясь, повел стволом пистолета на Семеныча. – Сейчас я тебе кое-что покажу…

           -Что покажешь? – спокойно спросил Леха, появляясь с ломом в руках.

           -А, - ощерился парень, - вся компания в сборе…

           -Даже больше, чем ты думаешь! – усмехнулся Леха. – Теперь-то уж не сбежите!

           -Побегать вам придется, - парень поднял оружие, но прицелиться ему не дали. Несколько приглушенных хлопков – и все трое, стеная, растянулись на земле.

Охранники подошли, деловито спрятали оружие. Подобрали пистолет и ножи. Старший из них – Денис, - вопросительно взглянул на Леху:

           -Эти?

           -Эти! – кивнул тот.

           -Взяли! – скомандовал Денис своим.

Охранники погрузили стонущих налетчиков в машины.

           -Куда вы их? – спросил Колян. – В милицию?

           -Зачем? – искренно удивился охранник. – К хозяину…

           -Они ведь девочку…

           -Вот поэтому – к хозяину, - пояснил Денис, - он слово дал. Он и решит, что с ними делать. так что, мужики, будьте спокойны…

        Охранники расселись по машинам. Один сел в трофейную «копейку». И уехали.

           -Видали? – хрипло спросил Колян у своих. – Все бы так…

           -Да уж! – Семеныч бросил на землю кирпич, который все еще держал в руке, выругался, плюнул и вошел в помещение будущего склада…

 

*   2   *

Сегодня Вика немного опоздала.

Вбежав в офис, она первым делом сунулась к двери шефа и прислушалась – у Геннадия Анатольевича кто-то был. Вика села за стол, включила компьютер, и тут вошел Кирилл Поздняков.

Он часто теперь появлялся в офисе – то по делам, то просто так. И всякий раз оказывал девушке знаки внимания – то вручал цветы, шоколад, мило шутил…

К знакам внимания Виктория относилась положительно, хотя иногда и испытывала некоторую неловкость. Коллеги уже начинали посматривать на нее с опаской: кто ее знает, а вдруг доносит хозяину? Может, для этого и приставлена? Не зря же так внимателен с ней сам Кирилл Поздняков! Может, она – его очередная пассия, ведь сейчас на работу, да еще на такую так просто не устроишься!

   -Здравствуйте, Вика! – Кирилл подошел к столу и, не обращая внимания на присутствующих, поставил перед девушкой коробочку из черного бархата. – Примите от меня этот скромный подарок…

Виктория приоткрыла коробочку и покраснела – на бархате покоилось золотое колечко с бриллиантом.

        Женщина-бухгалтер, сидевшая напротив, не выдержала и подошла посмотреть. У нее вырвалось восклицание, выражавшее льстивое изумление и зависть:

           -Господи, какая красота!

Поздняков одобрительно взглянул на женщину и улыбнулся:

           -Оно очень подойдет вам, милая Виктория. Да вы хотя бы примерили!

Вика, смущаясь, надела колечко на палец. Кольцо было впору. Камень переливался всеми цветами радуги.

           -Я же говорил, - заметил Поздняков, понижая голос, - такое колечко должна носить только самая прекрасная девушка на свете… Примите его, пожалуйста, и… думайте обо мне иногда…

Бухгалтер вернулась на свое место, поглядывая на растерянную Вику с откровенной насмешкой.

           -Спасибо, конечно, - пробормотала Вика. – Только… - она сняла колечко, положила в футляр и отодвинула его от себя. – Я не могу принять такой дорогой подарок…

Кирилл ошеломленно смотрел на нее – такого с ним еще не случалось. Обычно, после подобного подарка, одуревшие от радости девчонки кидались ему на шею и тут же тащили в постель – посильно отблагодарить за любовь и внимание. А здесь… Трудный случай!

           -Я вас очень прошу… - проговорил он интимным полушепотом, как бы невзначай накрыв своей рукой ее руку. – И вот что! Давайте сегодня сходим куда-нибудь… Ну, хотя бы в «Эльдорадо»?

           -Извините, - твердо ответила Вика, обретая уверенность и убирая руку, - но я очень занята… У меня много работы…

Поздняков усмехнулся:

           -С этим я вам могу помочь! В офисе полно народу. И Геннадий Анатольевич, я думаю, не откажет нам в маленькой просьбе…

Говоря это, Кирилл придвинул стул к Викиному и присел. Девушка вспыхнула и отодвинулась.

           -Ну, что вы… - теряя самообладание от ее близости, зашептал он. – Что вы… Вы самая прекрасная девушка, которая встречалась мне… Я очень… очень вас люблю… Ну что ты ломаешься… недотрогу разыгрываешь… - его рука дерзко заскользила по ее колену, забираясь все выше, как бы лаская.

           -Прекратите немедленно! – вскрикнула Вика, пытаясь встать.

Коллеги с понимающими улыбочками дружно заторопились покинуть помещение – хозяину угодно поразвлечься. Что ж, дело молодое! А эта дурочка еще упрямится… Ничего, поломается и уступит, и не таких обкатывают…

           -Вот мы и наедине! – торжествуя объявил Кирилл. – Иди ко мне, дурочка…

Он привлек девушку к себе, руки полезли под юбку.

           -Пустите… Пустите меня! – упираясь ему в грудь, говорила Вика, задыхаясь от возмущения. – Пустите, говорю!

           -Чего ты! – смеялся Поздняков. – Тебе же будет хорошо…

Две оглушительные оплеухи стали ему достойным ответом. А в довершение послышался чей-то насмешливый голос:

           -Великолепно! Хозяин проверяет работников на компетентность и профессионализм! Чудесный метод!

Кирилл обернулся – в дверях кабинета Геннадия Анатольевича стоял незнакомый человек  и презрительно улыбался. Но сощуренные глаза смотрели холодно.

        Вика отошла от стола.

           -Кто ты такой? – спросил Кирилл, тяжело дыша.

           -Гость! Гость вашего замечательного города…

           -Что тебе здесь нужно?

           -Пришел взглянуть на вас… А то все базары талдычат: Поздняков, Поздняков… Захотелось узнать, что это за «звезда»… Прекрасное определение, и рифмуется замечательно, по отношению к вам…

           -Пошел вон! – прошипел Кирилл, медленно надвигаясь на незваного гостя.

Мужчина пожал плечами.

           -Вика, а как же Анатолий?

           -Он сам… Владислав Вениаминович! – дрожащим голосом ответила девушка. – Пришел с подарком, стал приставать…

           -Понятно! Традиционный метод съема…

           -Убирайся отсюда! – крикнул Кирилл, наступая. – Эй, кто-нибудь! Вадик!

Заглянул Вадик, но не один – с тремя громилами. Выглянул, наконец, и Геннадий Анатольевич. Он намеренно оставался в тени, чтобы зарвавшийся хозяин понял правила игры. Теперь директор был спокоен и суров.

           -Вот, - кивнул он на посетителя. – Это Владислав Вениаминович… Он представляет ту организацию, у которой мы брали кредит… Сейчас ведем переговоры о новом кредите…

Поздняков раздавлено молчал.

           -Мне кажется, - насмешливо заявил гость, - что переговоры нам придется приостановить. Мы не можем вкладывать такие крупные средства в бизнес человека, который, вместо того, чтобы зарабатывать, тратит время на удовольствия с собственной подчиненной…

Геннадий Анатольевич осуждающе глянул на Вику.

           -Не пепелите ее взглядом, - усмехнулся Владислав Вениаминович. – Девушка не виновата. Ваш босс, уважаемый Геннадий Анатольевич, решил изнасиловать вашего секретаря на рабочем столе, для полной остроты ощущений… Факт вопиющий, согласитесь… Более того, это попахивает и уголовным кодексом… На вашем месте, Виктория, я подал бы в суд, свое содействие я гарантирую…

Кирилл медленно отходил от шока.

           -Мне кажется, что здесь не подходящее место для разговора…  Давайте перейдем в кабинет директора и…

           -Нет, милейший! – отрезал гость. – Мы будем говорить здесь и сейчас! У нашей организации уже есть некоторые вопросы по поводу использования взятых у нас средств. Поэтому мы вынуждены отказать вам в новом кредите. Требуем, чтобы был погашен прежний кредит. На погашение задолженности даю вам неделю. В противном случае, вам придется подыскать другое место для развлечений. Рынок, на котором о вас так много говорят, с радостью примет вас в свои объятия! Там вам и место…

Гость пошел к дверям:

           -И еще! Требую, чтобы никто и никогда не смел причинять неприятностей этой девушке… Она невеста человека, у которого я в неоплатном долгу. Если кто-то пожелает пропустить мое пожелание мимо ушей – последствия могут оказаться весьма печальными… Всего хорошего!

 

*   3   *

Аркадия Ивановича неожиданно вызвали в прокуратуру.

В кабинете следователя  его ожидала незнакомая женщина в форме. Она листала какие-то бумаги. Когда Селиванов вошел и представился, приветливо кивнула:

   -Проходите, Аркадий Иванович…

Она захлопнула папку и подняла глаза:

           -Я следователь областной прокуратуры Тамара Викторовна Иванова. У меня к вам несколько вопросов…

           -Я вас слушаю, - насторожился Селиванов.

           -Скажите, - женщина сделала паузу, - это вы дежурили на посту десятого числи сего месяца?

           -Да, - кивнул Аркадий Иванович.

           -Вы один или с вами был еще кто-то?

           -Один…

           -Почему? насколько мне известно, обычно на вашем посту дежурят пять человек…

           -Не знаю, - пожал плечами Селиванов. – В тот день из-за ремонтных работ на трассе движение перекрыли, транспорт пустили в объезд. А меня отправили на пост одного…

           -Машин на трассе не было? – как бы между прочим спросила следователь.

           -Не было! – твердо ответил Селиванов: не мог же он сказать о той «копейке» с тремя пассажирами, которые всучили ему, как выяснилось потом, фальшивые доллары!

           -Хорошо… А скажите, Аркадий Иванович, не проезжала ли мимо поста или где-то неподалеку от него бежевая машина… Кажется, «Жигули» первой модели…

Селиванов оторопел. Откуда им это известно?

           -Так как же, Аркадий Иванович? – улыбнулась Иванова. – Была эта машина на трассе в тот день или нет?

           -Не видел… - пробормотал Селиванов.

           -Интересно получается, - заметила следователь. – По нашим данным, через ваш пост прошла эта машина… И вы… именно вы, остановили ее. Вы получили от лиц, ехавших в этой машине деньги… Фальшивые доллары, которые потом безуспешно пытались обменять…

Аркадий Иванович был оглушен. Он молчал и тупо смотрел на следователя растерянными глазами.

           -Я не собираюсь говорить с вами о получении взятки, - заметила Иванова, - этим занимаются другие… Дело в том, Аркадий Иванович, что на восемнадцатом километре была обнаружена девушка… Дальнобойщики нашли ее в бессознательном состоянии и доставили в больницу…

У Селиванова круги перед глазами поплыли, похолодели руки и ноги.

           -Девушка предельно истощена. В крови обнаружен наркотик. По ее словам, ее силой удерживали знакомые молодые люди, неоднократно вводили ей наркотики и подвергали насилию… Кроме того, когда ее везли в багажнике машины, она слышала, как инспектор ГАИ останавливал машину и говорил с ними… Они заявили вам, что  ищут пропавшую девушку. А потом предложили деньги…

Селиванов молчал.

           -Хорошо, - Иванова достали несколько фотографий. – За городом обнаружена обгоревшая машина с тремя пассажирами… Вроде бы, обычная авария, но позже было установлено, что на телах погибших – следы пыток и несколько огнестрельных ран… Все трое – молодые люди в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года… И еще! В милицию поступило заявление от родителей Кузнецовой Веры, учащейся ПТУ. Девушка была обнаружена в старом гараже строительной бригадой и доставлена в больницу в крайне тяжелом состоянии. Были там, по их словам и трое молодых людей на автомашине «Жигули», которым к несчастью удалось скрыться. Вы улавливаете связь, Аркадий Иванович? Девушка рассказала, что ее вместе с подругой держали в гараже, кололи какой-то наркотик и регулярно насиловали. Куда увезли подругу – она не знает… Но по всем данным, девушка, подобранная дальнобойщиками и есть ее подруга – Ванникова Нина… Так вот, Аркадий Иванович, боюсь, как бы вы не оказались причастны к этим преступлениям. Тогда получение взятки покажется только детской шалостью…

Селиванов продолжал молчать.

           -Хорошо! – усмехнулась Иванова. – Вот постановление прокурора о взятии вас под стражу… Ознакомьтесь и распишитесь. Мне очень жаль, но придется вас держать в СИЗО… До выяснения всех обстоятельств. Вот так, Аркадий Иванович…

 

*   4   *

Леха и Иван отправились на рынок. Ивану срочно потребовались запчасти для мопеда – «железный конь» отказывался возить без капитального ремонта.

На рынке было довольно многолюдно. Но большинство просто прицениваются, но не покупают – дороговато, да и денег едва-едва хватит до очередной получки, если, конечно, опять не задержат.

Большую часть рынка оккупировали приезжие: таджики, узбеки, азербайджанцы. У них овощи, фрукты, цветочки, - и все вдвое – втрое дешевле, чем у местных. В стороне, где раньше была стоянка, выстроились палатки. Их поставили китайцы и вьетнамцы. Появились откуда-то, полопотали на своем языке и поставили. Теперь здесь можно приобрести все, что душе угодно: от продуктов до японской аппаратуры китайского производства.

На самом краю рыночной площади стоит обитый железом дом. Раньше в нем сидел директор рынка. Потом дом перекупили. Кто – неизвестно.

Дом обили железом, оставив маленькое окошко, и стал дом торговой точкой. И продавали в ней, довольно свободно, наркотики. А чего стесняться?

Подходи, суй деньги в окошко и получи товар. Ты не видишь, кто внутри, и тебя не видят – сервис! Даже милиционер проходит мимо с равнодушным видом.

Во-первых, ему уже заплатили. Во-вторых, начальству его – тоже. А в-третьих, попробуй, войди, арестуй наркоторговцев! Пробовали уже, и не раз. Пока отдирали железо с двери и окон – над домиком взвился дымок. Открыли и вошли – внутри парень с девчонкой – голые на грязной кушетке. Ни денег у них, ни наркотиков. А в печке догорает что-то. Говорят, газеты жгли…

Неподалеку, среди палаток – видеосалон. Его тоже китайцы оборудовали. Показывают, в основном, порнуху. А через стену – походный бордель. Перевозбужденному клиенту предлагают расслабиться и отвести душу. И ассортимент услуг довольно широкий. Успех полный! Торгаши довольны. Да и местные частенько захаживают.

Посмотрят какую-нибудь муру, вроде «Дикой страсти» или «Кровавой любви», а потом переходят в соседнее помещение,  где ждут девушки: от местных фабричных до китаяночек. Экзотика! Свобода нравов полная! А за что же боролись? Разве не за это? Или не ради этого громили на баррикадах коммунистический беспредел? Ради свободы, конечно. А то как же…

Вот только морщатся и возмущаются некоторые, когда видят пьяных детей, которые выходят из видеосалона  и прямиком направляются прямо в бордель. Там все просто – детям до шестнадцати, коли деньги есть, - вход разрешен. Говорят, для таких клиентов, там даже специальная программа существует. Врут, наверное. Хотя бывают, конечно, и недоразумения. Это когда приходит отдохнуть от школы сын с одноклассниками, а здесь уже папа с тетей, с которой сын был в прошлый раз. А уходил утром на работу! Как не вспомнить классиков:

Сын ийдет в дом сирен –

вкушать любви отравы,

там- тятя – старый хрен…

О времена! О нравы!

   -Зайдем? – Леха кивнул на салон.

   -А деньги?

   -Есть немного…

   -Тогда пошли…

Парни нырнули в манящий сумрак салона, откуда доносились стоны и визг – фильм уже начался…

 

*   5   *

Из офиса возвращались в полном молчании. Поздняков упорно смотрел в одну точку и курил одну сигарету за другой. Его душила ярость. Подумать только, его, фактического хозяина города, унизил какой-то финансист. Да еще помел вмешиваться в личные дела! Да если он захочет, его охранники пустят эту Викторию по кругу на площади перед мэрией, и никто слова не посмеет сказать!

   -Слушай, Вадик, - Кирилл повернулся к водителю, - узнай мне все о женихе Вики… Кто такой, откуда, чем занимается…

   -Понял! – кивнул тот.

           -А теперь притормози – вон Тимур вышел на охоту… Очень кстати…

Едва машина остановилась, Кирилл выскочил из нее, сердито хлопнув дверцей.

Он встал на тротуаре, поджидая идущих навстречу Тимура и Клаву.

   -Какая девушка! Здравствуйте, леди… Меня зовут Кирилл Поздняков, слышали, наверное? А вас как зовут?

   -Клава…

   -Чудесное имя! – похвалил Кирилл, задетый за живое тем, что его имя не произвело на девушку никакого впечатления. Но Клава была влюблена, и кроме Тимура для нее никого не существовало. И Поздняков понял это. Это было вторым унижением за сегодняшний день, и такого он допустить не мог. Ему  безумно захотелось причинить боль этой девушке, разрушить ее эфемерное счастье.

   -Что же ты не сказал мне, что у тебя есть такая прелестная знакомая? – выговорил он Тимуру с ласковым упреком.

Тимур что-то буркнул под нос и отвел глаза, потому что в глазах Кирилла прочел приговор Клаве.

   -Вы извините, милая девушка, но нам надо поговорить наедине. Я краду вашего кавалера на пару минут…

Тимур с Кириллом отошли в сторону.

   -Вот что, Тима, - непривычно мягко заговорил Поздняков, - пора тебе приниматься за работу… Слушай меня внимательно: бросай к чертям собачьим свою секцию… Тебе придется сочетать полезное с приятным… Вот повезло человеку!

   -Не понимаю! – встревожено ответил Тимур.

   -Сейчас поймешь… Тебе надо будет вернуться к своему хобби. Ну, мулька, девочка и все такое…

   -Зачем? насторожился Тимур.

   -Обычно, я не объясняю для чего мне нужно то или другое! Я плачу деньги, а люди работают и радуются, что могут работать и столько зарабатывать. Так и им и мне спокойнее. Но тебе я поясню… Видишь ли, Тима, - Кирилл помедлил, поглядывая по сторонам, - на этом деле можно хорошо заработать большие деньги. Очень большие! Я контролирую почти всех проституток в городе, любительниц и дилетанток я не считаю… У нас в городе спрос на этот товар слишком маленький, а предложений слишком много. Как поступают с товаром, когда имеются излишки? Либо сокращают производство, либо отправляют его на экспорт. Сократить производство мы не в силах – ну, не отстреливать же нам всех шлюх в городе! А вот вывоз товара – дело другое…

   -За границу, что ли? – сумрачно спросил молодой человек.

   -За границу нам пока не пробиться! – усмехнулся Кирилл. – Нам надо захватить свою долю на внутреннем рынке. Сколько публичных домов испытывают недостаток в обученных кадрах? Вот эту проблему нам и нужно решить…

   -А я-то причем?

   -Поясняю: твоя задача – привлечь к этому делу самых красивых девушек города, а потом и области. Учти, товар пойдет на экспорт. Ширпотреб нам не нужен…

   -А как мне это…

   -Нет, с тобой действительно что-то случилось! – покачал головой Поздняков. – Отупел от любви? У тебя же все готово! Даже сценарий… Ты с друзьями знакомишься и красивой девушкой или девушками, лучше всего из приезжих, с ними проблем меньше… Привозишь на съемную квартиру. Предлагаете покейфовать, расслабиться И вводите мульку! Сам знаешь, как она действует – любая монашка фригидная становится отъявленной шлюхой. Так вот, ты подержишь девочку на игле несколько дней, попользуешься ею, естественно, а заодно покажешь ей несколько порнофильмов со всякими извращениями… А потом, когда она уже не сможет без иглы и секса, мы переправим их в центр – в Москву или Питер…

Молодой человек подавленно молчал, избегая смотреть в глаза.

           -Запасы мульки у тебя большие? Или требуется пополнить? – по-деловому спросил Кирилл.

           -Немного осталось… Но у меня есть рецепт…

           -Молодец, хвалю за предусмотрительность! Отдашь рецепт Вадику – он к тебе заедет… Будем готовить любовный эликсир в лабораторных условиях…

           -Хорошо, - обреченно кивнул Тимур.

           -И еще,  - Поздняков ткнул пальцем в грудь собеседника. – Я хочу, чтобы первой была эта девочка… Клава…

           -Что?!

           -Первой ты подсадишь Клаву! Или снова не понял? Красивая девочка… Потом привезешь ее ко мне… Я сам проверю твою работу…

           -Только не ее! – вырвалось у Тимура.

           -Что такое? – притворился удивленным Поздняков. – Или заговорили какие-то моральные принципы? Это у тебя-то?

           -Я ее люблю!

           -А мне какое дело? – высокомерно отрезал Кирилл, сбрасывая маску благодушия. – Она будет первой. С тобой или без тебя, ты понял? Так что не теряй времени, займись этим хотя бы сегодня… Насладись ее любовью по полной программе… Пока! – Кирилл направился к машине. – До свидания, Клава! – бросил он ласково, ожидавшей девушке. –Поехали…

  

*   6   *

Уже смеркалось, когда мужики пришли к Семенычу. Старик затеял в квартире ремонт, и просил прийти помочь.

Вошли. Ремонтом в квартире и не пахло. Старик, мрачнее тучи сидел у стола, положив на скатерть жилистые руки, а квартирная хозяйка – старушка лет семидесяти – сидя на кушетке, тихо плакала.

           -Здорово, дезертир! – громко поздоровался Леха. – И где тут ремонт? Ваньку валяешь?

Семеныч пасмурно взглянул на него и отвел глаза.

           -Чего это вы как на похоронах? – спросил Колян, окидывая комнату быстрым взглядом.

           -Ограбили! – всхлипнула старушка, утирая морщинистое личико платочком. – Ограбили, миленькие…

           -Когда? – спросил Толик.

           -И что сперли? –поинтересовался Леха.

           -Да и что у вас тащить? – присоединился Толик.

Семеныч встал, сунул руки в карманы.

           -Не квартиру ограбили, а ее, - он кивнул на хозяйку. – Ее, дуреху! Сколько говорил, не держи кошелек в сумке, сунь в карман… Так – нет, не слушает…

           -На рынке, что ли? – спросил Толик.

           -Какое там! У нас в подъезде. Пацаны тут у нас постоянно собираются. Она только в подъезд вошла – они у нее сумку из рук выдрали и бежать…

           -В милицию звонили? – спросил Колян, подходя к телефону.

           -Какая там милиция! – с ожесточением откликнулся Семеныч. – С ними надо как те у склада! А милиция… Тут на днях человека убили, а они даже не чешутся… А пацанов я сам поймаю и руки обломаю!

           -Разошелся! – подмигнул мужикам Леха. – Прямо гроза местной мафии!

           -Ладно, если что – сообщишь! – Колян оторвался от стены. – Поможем… А сейчас – я домой: жрать хочу как собака!

           -Деньги-то есть? – спросил у Семеныча Толик. – А то могу одолжить…

Семеныч замялся.

           -Вот, держи, - Толик положил на стол деньги.

           -А вот еще! – подкинул Леха.

           -Поддерживаю! – присоединился Колян. – Только заведи несгораемый сейф, чтоб снова не сперли… Ладно, до завтра…

 

*   7   *

Васька  выследил-таки Тимура.

Так вот на кого променяла его Клава! Конечно, самостоятельный, деньги свои. Дарит, конечно, цветочки, тряпочки. Не то что у них на заводе – больше года зарплату не выдают. В кино с девчонкой не сходишь. Ну, ничего, держись!

Васька вбежал в подъезд, куда только что вошел Тимур:

   -Эй, погоди-ка!

Тимур, поднимавшийся по лестнице, остановился. Васька, тяжело дыша и перепрыгивая через ступеньки, поравнялся с ним.

           -Тебе чего?  - спросил

           -Сейчас узнаешь! – угрожающе пообещал Васька. – Ты знаешь Клаву?

Тимур вздрогнул – сегодняшний разговор с Поздняковым не прошел даром. Значит, надо быть осторожнее.

           -Клаву? Знаю…

           -Так вот, отстань от нее… Она всегда была со мной! Если не отстанешь – мы тебя так разукрасим…

           -Кто это – мы? – усмехнулся Тимур.

           -Я и ее брат…

Дело проясняется. Значит, это не от Позднякова.

           -Мальчик, иди-ка ты…  - Тимур развернулся, намереваясь уйти, но Васька схватил его за плечо.

           -Ты понял меня?

Молодой человек сбросил его руку и без лишних слов треснул нахала по зубам. Юный Ромео с грохотом скатился по лестнице.

           -Ах, ты так? Ну, держись…

Васька, пылая местью, ринулся вверх по лестнице, но, не добежав несколько шагов, замер – в руке противника блеснул пистолет.

           -Пристрелю я тебя сейчас, - хмуро сказал Тимур, - а потом скажу, что ты напал на меня… Простая самооборона!

Васька с такой силой сжал пострадавшие зубы от бессилия, что даже хрустнуло что-то.

           -Вали отсюда! – приказал молодой человек. – И чтобы больше я тебя не видел…

           -Мы еще встретимся! – пообещал влюбленный, не сводя глаз с оружия.

           -Если встретимся – пристрелю! – пообещал в ответ Тимур – мрачно и без улыбки. – И тебя, и каждого, кто будет с тобой… Вали!

Васька, убитый неудачей, стал спускаться. Но Тимур окликнул его:

           -Эй, как там тебя… Погоди!

           -Чего тебе? – не сразу откликнулся Васька.

           -Иди сюда…

Пока Васька поднимался, Тимур открыл дверь квартиры:

           -Входи…

           -Зачем?

           -Дело есть…

Они вошли.

           -Проходи, не стесняйся. Садись…

Они сели в кресла друг против друга.

           -Тебя как  зовут?

   -Василий, - пробурчал парнишка.

   -А меня – Тимур… Давай выпьем за знакомство…

Тимур встал, достал из шкафа бутылку коньяка.

           -Или не пьешь? Родители, наверное, не разрешают…

           -Пью! Не маленький…

           -Вот и хорошо…

Тимур налил два бокала. Больших. Просто огромных.

           -Давай за знакомство…

Чокнулись. Потом выпили. Васька закашлялся, на глазах выступили слезы.

           -Закуси! – без улыбки предложил

Васька протянул было руку, но удержался.

           -Дело такое, Василий… За Клаву ты меня извини, не знал я… Только сейчас уже ничего не поправишь. Я люблю ее, она любит меня… Но кое-чем я помочь тебе могу… Ты работаешь, учишься?

           -Работаю! – буркнул Васька.

           -Где?

           -На заводе… Учеником слесаря-наладчика…

           -Хочешь заработать денег? Много?

Парнишка молчал.

           -Работа как раз для тебя…

           -Что за работа?

           -Момент… - Тимур встал, включил телевизор, вставил кассету в видеомагнитофон. На экране появилось такое – у Васьки дух захватило. Вот это да!

           -Нравится?

Парень онемел. То, что происходило на экране, подействовало на него ошеломляюще. Пацаны и девчонки, человек восемь-десять вытворяли такое, чего ни в каком порнофильме не увидишь.

           -Мои знакомые, - пояснил Тимур. – Теперь о деле…

Васька с трудом заставил себя слушать.

           -Давай еще по одной…

Тяпнули по полному бокалу – и у Васьки закружилась голова.

           -Теперь слушай… - Тимур улыбнулся. – Здесь, в городе, открывается филиал одной кинокомпании… Компания снимает такие фильмы… Для этого нужны актеры. Так вот, мы не можем, разумеется, расклеить объявления, сам понимаешь. Поэтому нужны доверенные люди для подбора подходящих… Твое дело – приводить девчонок в квартиру, где установлены скрытые камеры… Там вы принимаете специальный препарат…

           -А камеры зачем? – спросил Васька, уже едва ворочая языком.

           -Я же тебе объясняю… Это кинопробы! Тех, кто подойдет, кинокомпания возьмет на работу, заключит контракт…

           -А что за препарат?

           -Препарат хороший! – усмехнулся искуситель. – Он помогает человеку освободиться от стеснения. От него любая девчонка, которая даже не взглянет на тебя на улице, сама будет умолять тебя трахнуть ее… Поэтому я и хочу доверить тебе подбор девушек. Можешь взять кого-нибудь из друзей… Но – осторожно. Платить вам буду я. За каждую девушку, вне зависимости – подойдет она или нет. Будешь мне их показывать, записывать имена, адреса и телефоны. Будет еще лучше, если девчонки и знать о пробах не будут. Познакомились, пришли на квартиру, расслабились… Можно подержать их там денек-другой. Потом разбежаться. Еда и выпивка будет всегда… Ну как, согласен?

           -С-согласен… - ответил Васька.

           -А теперь – сюрприз! – Тимур загадочно улыбнулся.

Он встал и открыл дверь в другую комнату.

           -Проходи… Полежи, отдохни… А через полчасика пришлю тебе парочку девочек… Давай, давай, не стесняйся… Мы же теперь с тобой – партнеры!

        Васька, пошатываясь, вошел в комнату, мазнул помутившимся взглядом по голым девкам на стенах и ничком упал на кровать.

        Тимур подошел к телефону и быстро набрал номер.

           -Люся? Это Тимур… Да, нормально… Есть дело… Да, клиент. Нет, не я… Надо тут одного мальчика мужиком сделать… Мулька? Есть… И подружку захвати… Катю? Можно и Катю… Да, на всякий случай… Плачу я… Давай…

Тимур положил трубку и заглянул к Ваське – парнишка крепко спал…

 

*   8   *

Когда сеанс закончился – народ повалил из палатки.

Мрачно и задумчиво шагали мужики, торопясь домой, в семью, где давно уже ждут жена и ужин. Хихикали и перешептывались сопливые девчонки, постреливая глазками по сторонам. Тут же знакомились с предприимчивыми самцами и растворялись во тьме…

Леха порывался зайти и в бордель, но Иван его остановил:

   -Ты куда?

   -Зайдем? – просительно заговорил Леха, возбужденно блестя глазами. – Там есть такие… Не хуже, чем в фильме. Лучше целлюлит в руках, чем силикон по телевизору!

   -Домой пора! – буркнул Иван. – Да и денег нет.

   -Тогда этих давай снимем? – Леха кивнул на девочек-подростков, которые толпились у киоска, покупая пиво и сигареты.

   -Да ну их! – проворчал Иван. – Потом проблемы будут… Пошли…

Они вышли с рынка и потопали по аллее. Слева блестела река, справа темнела роща, посаженная выпускниками школ. Такая была в городе традиция. Лет пятьдесят тому назад.

   -Смотри-ка, - Леха толкнул Ивана в бок. Перед ними, опередив шагов на двадцать, шла с тележкой девушка или девочка в длинном до пят платье.

   -С рынка идет… Приколемся?

   -Да она же по-русски не понимает… Чурка!

   -А это мы сейчас проверим, - Леха негромко свистнул, потом окликнул: - Эй, ты!

Девушка продолжала идти, как ни в чем не бывало.

           -Девушка… Девушка!

Никакой реакции.

           -А может она глухая? – немного озадаченно спросил Леха. – Де…

           -Что надо? – девушка говорила на чистом русском языке, с небольшим, но приятным акцентом.

           -Заговорила! – с удовлетворением заметил Леха. – Только как-то невежливо… - и стал нагонять девушку.

           -Леха, отвяжись ты от нее, - говорил Иван, следуя за приятелем.

           -Нет, на каком основании она брезгует нами? – громко возмущался Леха. – Понаехали тут… прохода от них нет… Живут на нашей земле и нами же брезгуют…

Он догнал жертву, схватил за руку.

           -Ты что выделываешься, чурка немытая?

Девушка молча отбросила его руку.

           -Ого, какие мы! – Леха с вожделением зачмокал губами. Перевозбужденные фильмом нервы делали его почти неуправляемым. А тут еще эта цыпочка в узком, облегающем стройную фигурку, платье!

           -Придется тебе просить прощения, - Леха схватил девушку за руку и потащил в рощу. – Надо заплатить налог за право жить здесь…

Иван бросился следом, намереваясь оторвать приятеля от девчонки.

           -Ну-ка, раздевайся! – приказал Леха, швыряя девушку на землю. – Сейчас ты будешь делать нам приятно…

           -Помогите! – неожиданно звонко закричала девушка, и голос ее далеко разнесся в вечерней тишине.

           -Оставь ее, Леха! – сказал Иван, подбегая. – Сейчас народ сбежится…

           -Не сбежится! – ответил Леха, наваливаясь на жертву и зажимая ей рот. – Кому она нужна…

Девушка укусила его за руку и снова попыталась крикнуть. Но тут Иван, неожиданно для себя, подскочил к ней и с перепугу заткнул ей рот.

           -Кусается, гадина! – плачущим голосом сообщил Леха, тряся пострадавшей рукой.

           -Ничего, сейчас я ее успокою, - пообещал Иван, ощущая прилив ярости, и ударил девушку кулаком в лицо. Она застонала и опрокинулась на землю.

           -Вот так! – усмехнулся Иван. – Теперь лежи спокойно… Мы – недолго… По разу и все… Потом иди куда хочешь… А будешь орать – убью1

Он оттолкнул Леху и рывком разорвал платье от подола до ворота.

           -Ого, какие трусики! – забормотал Леха, ползая на коленях, и шаря по беззащитно белеющему телу дрожащими руками. –Держи ей руки… И заткни рот чем-нибудь… Держи же! – заорал он не своим голосом, потому что девушка стала извиваться и бить его руками по лицу.

        Вдвоем недоноски прижали девушку к земле.

           -Сейчас… сейчас… - Иван, тяжело дыша, расстегнул брюки и стал стягивать с девушки трусы, но получил сильнейший удар в бок и откатился в сторону.

Леха с испугом смотрел на оказавшегося рядом мужичка.

            -Вы что же делаете, гады? – мужичок размахнулся и смазал Лехе по уху. Тот пошатнулся, и кровь забурлила с новой силой. Он бросился на обидчика. Тот был на голову ниже обоих насильников и щуплый какой-то…

           -Сейчас я… сейчас… - пока Иван, сцепившись с мужичком, катался по земле, Леха ползал по траве в поисках какого-нибудь оружия.

Мужичок оказался сверху Ивана и, навалившись на него, сдавил горло.

           -Ле-о-оха-а! – захрипел Иван, отчаянно пытаясь вырваться.

           -Тут я… тут… -  Леха поднял над головой булыжник и опустил его на затылок мужичка…

Иван со стоном сбросил с себя обмякшее тело. Поднялся. Оглядел поле боя. Мужик не двигался. И, кажется, не дышал. А в стороне сидела девушка и, закрываясь руками, плакала.

           -Сука! – угрожающе зашипел Леха и пнул ее ногой. – Все из-за тебя…

           -Сваливаем… С ней потом разберемся! – приказал Иван, подхватывая орудие убийства, чтобы утопить в реке.

        Негодяи исчезли во тьме…

 

 

Глава пятая

«А те, что становятся старше, -

незаметно уходят!

Им просто становится страшно,

они устают от погони.

Пускай же: тверже мышцы!

Сомнений все меньше и меньше,

движенья становятся резче,

поступки становятся жестче…»

 

*   1   *

Нина Андреевна Селиванова сидела за столом, уронив голову на руки. Что делать? Как жить дальше? Муж арестован. Миша чуть не стал инвалидом. Иван пропадает где-то сутками – совсем от рук отбился. Только дочь радует.. Даже гулять стала меньше – из школы сразу бежит домой, старается больше времени с матерью проводить, помогает. А соседка говорила, что видела Клаву с каким-то молодым человеком. А дочь молчит. Хотя рановато ей встречаться с молодыми людьми, пусть сначала школу окончит, получит образование. Надо бы поговорить с ней, посоветовать, предупредить…

Звонок в дверь прервал ее невеселые размышления. Пришлось встать и пойти открывать.

Нина Андреевна распахнула дверь и оторопела – перед ней стояла Клава с молодым человеком. Наверное, о котором рассказывала соседка! Оба невероятно серьезные.

   -Здравствуйте, - неуверенно произнес молодой человек.

   -Здравствуйте, - растерянно ответила мать.

   -Мам, нам можно войти? – Клава смотрела на мать настороженно, ожидая реакции. А может, и взрыва. Но отца нет. И взрыва не было.

Селиванова посторонилась, впуская их.

   -Мам, познакомься, это Тимур… Мой… - Клава сбилась и покраснела. Видимо, долго готовила вступительную речь, но растерялась не меньше матери. К тому же мать не задавала никаких вопросов. И все трое испытали неловкость, и в прихожей повисло молчание.

Клава умоляюще взглянула на мать, как бы прося о помощи.

   -Да, да, - засуетилась та. – Тимур? Очень приятно… Да вы проходите, проходите… Что ж так стоять-то…

Прошли в комнату. И Нина Андреевна снова засуетилась, стала накрывать на тол. Клава помогала.

   -Как он тебе? – шепотом спросила дочь у матери на кухне.

Мать насмешливо фыркнула. Клава обеспокоено смотрела на нее.

           -Что же я могу сказать о человеке, даже не поговорив с ним?

           -Ну, мам… Я имею в виду, вот так, с первого взгляда…

           -Не знаю, не знаю, - отмахнулась мать. – А тебе не кажется, что ты торопишься жить? Тебе школу надо…

           -Все понимаю, - быстро согласилась дочь, только… Понимаешь, дело какое, что… Дело в том…

           -Что? – встрепенулась Нина Андреевна, загораясь гневом. – Ты беременна?

Клава звонко расхохоталась:

           -С чего ты взяла?

           -Ты сама сказала, что..

           -Вот, никогда не дослушаешь! – упрекнула Клава. – Я же не дурочка, кое-что понимаю… Дело в другом…

           -Ладно, потом расскажешь… Пойдем, неудобно… Бросили твоего гостя одного…

Они вернулись в комнату. Тимур сидел в кресле и перебирал какие-то бумажки.

           -Скажите, Тимур, - произнесла Нина Андреевна, усаживаясь, - сколько вам лет? Чем занимаетесь? Вообще, расскажите о себе…

           -Мне двадцать три года, - ответил он неохотно. – Работаю тренером по легкой атлетике, в секции…

           -Мам, - перебила его Клава, все это ты могла спросить и у меня… У нас очень важное дело, ну, очень важное…

           -Это я уже слышала! – улыбнулась Нина Андреевна. – А конкретнее?

Тимур и Клава переглянулись и потупились.

          -Надеюсь, - все так же улыбаясь, но уже с некоторой натянутостью, - продолжала мать, - что речь пойдет не о свадьбе? Вы не поймите меня превратно, Тимур, но Клава еще слишком молода…

           -Нет, не о свадьбе, - медленно проговорил он. – Дело очень серьезное, и я даже не знаю, с чего мне начать…

Теперь встревожилась Нина Андреевна.

           -Не пугайте меня! Что за таинственность?

           -Дело в том, что… - Тимур посмотрел на Клаву, она ему улыбнулась виновато, но он оставался серьезным. – Дело в том, что она должна уехать из города! И как можно скорее…

           - Что еще за новости? – нахмурилась Нина Андреевна. – Почему моя дочь должна уезжать из города? У нее здесь семья, друзья, школа…

Тимур дослушал эту тираду спокойно. Потом спросил:

           -Скажите, вы слышали о Кирилле Позднякове?

           -Да, что-то слышала… А что общего…

           -Поздняков хочет сделать вашу дочь проституткой!

           -Что-о?

           -Поздняков хочет сделать Клаву сначала своей любовницей, а потом проституткой, девушкой по вызову!

Нина Андреевна побледнела. Клава с испуганным лицом кинулась к ней – казалось, что мать вот-вот потеряет сознание и рухнет на пол. Но обошлось.

           -С чего вы это взяли? – тихо спросила она.

           -Слышал, - ответил Тимур, - от хорошего знакомого… Вот почему Клаве придется уехать…

           -Моя дочь никуда не поедет! – раздельно, с силой сказала Нина Андреевна. – Никуда!

           -Вы хотите… - Тимур запнулся и взглянул на Клаву. – А я этого не хочу! И, если вы будете против, я сам увезу ее!

           -Запомните! Моя дочь никуда не поедет! Тем более, без моего разрешения! И попрошу вас, Тимур, немедленно покинуть этот дом и никогда больше здесь не показываться!

           -Мама, я уйду с ним! – произнесла Клава твердо.

           -Это еще что такое? – мать свирепо взглянула на дочь. – Распустилась! Что скажет отец?

           -Если и скажет, то не скоро! – резко ответила Клава.

           -Как ты смеешь? Про родного отца? Ты соображаешь, что говоришь?

           -Это ты ничего не соображаешь! – запальчиво ответила дочь. – Кто может защитить в нашем городе? Может, милиция? Папины друзья? Его арестовали, хоть кто-нибудь из них позвонил тебе или зашел? Они все куплены, а теперь боятся за свою шкуру! А папа? Разве не за взятку его арестовали? И ты хочешь, чтобы я служила Позднякову, чтобы стала его подстилкой?

           -Вот билеты на поезд! – показал Тимур. –Клава сказала, что у вас есть родственники в Челябинске… Я сам отвезу ее. Поезд сегодня ночью. Решайте…

Нина Андреевна долго молчала. Потом встала и и вышла из комнаты. Тимур и Клава слышали, как она открыла бельевой шкаф…

        Проливая слезы, Селиванова собирала дочь в дорогу…

 

*   2   *

Утром городок зашумел – известие об убийстве ночного сторожа на рынке потрясло многих. Впрочем, надо отдать должное, гудели и негодовали лишь торговцы да безработные. Первых новость коснулась непосредственно, вторым просто нечем было заняться.

Появились какие-то юркие люди, собиравшие подписи под обращениями  к президенту, к Госдуме, губернатору, мэру, ООН, Евросоюзу и даже римскому папе, с просьбой защитить коренное население российской глубинки от произвола и насилия со стороны эмигрантов из стран ближнего и дальнего зарубежья.

Бойкие старушки разносили вести по городу, по привычке и природной потребности добавляя различные не существующие  подробности.

Сторож Костя – разведенный и непьющий, - познакомился с девушкой-таджичкой. Собирался жениться. А сегодня ночью его нашли мертвым на аллее, а рядом сидела та девчонка. Видимо, заманила Костю в темное местечко и ударила по голове булыжником. Хотела поживиться, да не вышло – у Кости в карманах не оказалось ни копейки. Тут ее и застукали. Сидела она вся голая и причитала, что ее хотели изнасиловать. И платье-то не пожалела – разорвала для правдоподобности…

   -Кто на нее польстится-то? – плевались старушки. – Что, нашим мужикам своих, русских баб мало?

Кто-то из любопытных интересовался судьбой девушки.

   -В милицию  забрали! – морщились досадливо старухи. – Да что там! Стрелять их надо на месте… А то эти, с базара, придут и выкупят – денег у них немерено!

И плакались, сердешные, что вот у них пенсия маленькая, да и ту задерживают. А эти нехристи с жиру бесятся, управы на них нет! И ожесточались сердца горожан. И не замечали они, как то и дело подкатывают к старушкам шикарные машины и суют чьи-то руки деньги старушенциям, а потом указывают: куда идти, о чем кричать, где еще требуется воззвать к гражданской совести…

        К полудню большая толпа направилась к рынку. И за спинами старушек, несущих плакаты и транспаранты, кстати, сделанные весьма профессионально и добротно, быстро и дружно шагали парни и подростки, от многих из которых здорово попахивало спиртным…

        Рынок замер. Палатки стали закрываться одна за другой. Сворачивались не только гости с юга, но и визитеры из Поднебесной и Вьетнама. Мало ли, кто там кого убил! Начнется погром – всем достанется: и смуглым, и узкоглазым, опыт уже имеется.

        Милиция не вмешивалась. Трое ее представителей стеснительно стояли в сторонке и делали вид, что очень заняты.

        «Бойтесь русского бунта!» - стращал в свое время классик, кстати, тоже – потомок эмигранта. И правильно делал. Знал, никого не пощадит стихийная волна. Перебьет и переломает все, все сокрушит. А потом найдутся умные люди, которые определят виноватых: коммунисты, евреи, террористы, или, как сейчас, все нерусские. А в России всегда были только две беды – дороги и дураки. Это же надо! Тысячу лет наступать на одни и те же грабли, и виноватить в этом других!

        Толпа приблизилась к рынку. Старушки покинули передний край, и ринулись в атаку не очень трезвые юнцы, благодаря чьим-то неустанным заботам, вооруженные трубами, цепями, дубинками…

        Крушили палатки, выламывали двери, били стекла… Ну и растаскивали чужое имущество под шумок, конечно.

        Кто-то из торговцев пытался защищаться – ничего не вышло. Озверевшие мальчишки кидались на таких и забивали дубинками до полусмерти – вымещали, непутевые, всю накопленную злобу. Рассчитывались сразу за все: за неустроенную жизнь, за безотцовщину, за похмелье, от которого трещала башка… За слезы и попреки матерей, за безработицу, за то, что  нечем заняться в затхлом городишке в длинные вечера…

        Кто-то, самый предприимчивый, попытался взять штурмом и наркоточку, но – руки коротки. ОМОН не справился, куда же вам! Постучали по стенам, обшитым железом, и повернули к палаткам.

        Когда власти, наконец спохватились, - было поздно. Торговых рядов больше не было. Догорали кучи барахла, которое не успели растащить. Виднелись остовы снесенных палаток да алели местами пятна крови.

        Бойцы ОМОНа, переброшенные в помощь местным властям на вертолетах из областного центра, арестовали двух узбеков, которые слишком громко жаловались на беспредел, и китайца – у него не оказалось документов. Тем все и закончилось…

 

*   3   *

«Босс боссов» Птицын сидел в кресле и рассеянно слушал Владислава Вениаминовича.

Гость говорил, что пора городу начинать новую жизнь. А то что это? Проститутки, наркотики… Не так делают деньги настоящие люди! Банковские операции, отмывание денег, солидные капиталовложения – вот чем надо заниматься, а не обирать местных шлюх. Плюс строительство. К тому же, как стало известно гостю,  львиную долю доходов прикарманивает Поздняков, а это уже беспредел. Люди знают Птицына, а не Позднякова.

Видел Владислав Вениаминович помощника Птицына – ничего из себя не представляет. Мелкий воришка, которому только и снимать телок в своем офисе.

   -Кстати, - проговорил гость, - от моих людей я узнал, что ваш помощник занялся новым промыслом в обход вас…

Птицын широко открыл глаза.

   -Он начинает поставлять девочек в публичные дома Москвы и Питера. Доходы, естественно, пойдут к нему, в обход вас… Но это не главное. Его можно заставить делиться. Дело в другом. Всех девочек этот нахал подсаживает для верности на иглу. Вы понимаете, чем это грозит? С таким товаром не будет проблем. И, боюсь, скоро и другие клиенты заинтересуются предложением Позднякова. Возможно, у него в планах наладить канал поставок товара за границу. А это может серьезно затронуть интересы многих солидных людей! А ведь это война!

Владислав Вениаминович замолчал. Он не стал бы говорить так много с этим провинциалом. Его задвинули за шкаф, о нем забыли. Он никому не нужен. Но необходимо прибрать город к рукам – уж очень удобно он расположен: все главные магистрали проходят неподалеку. Возьми город в руки, наведи порядок, и пойдут потоки с Дальнего Востока в Центр и обратно. Здесь пахнет миллиардами! А этот полусонный боров сидит в мягком кресле и думает, где бы урвать кусочек…

   -Что вы предлагаете? – неожиданно трезво спросил Птицын.

   -Мы предлагаем убрать Позднякова! – спокойно ответил гость. – Конечно, можно заставить его подчиниться, но у нас мало времени. К тому же, на такого человека невозможно положиться полностью, нужно будет постоянно его контролировать, ожидая предательства или воровства…

Птицын недовольно поморщился.

   -В противном случае, - поспешил добавить Владислав Вениаминович, - нам придется свернуть наше сотрудничество! А беспредельщиков сейчас хватает! Они не посмотрят на ваши былые заслуги…

Птицын снова поморщился и потер шею, словно ее уже кто-то оседлал, свесив ноги.

   -Я уже отказал Позднякову в кредите, - продолжал искушать гость. – Эти деньги я передам вам. Оставлю своего представителя, на всякий случай. Если возникнут проблемы – он все уладит… А через год-два к вам потекут миллионы! Миллионы, вы только прислушайтесь!

Птицын закряхтел. Он вышиб бы этого хлыща, но чувствовал – тот не блефует. За его спиной – сила. Власть, деньги, люди…

   -Хорошо, - словно все еще колеблясь, проговорил Птицын. – Только не надо громкого убийства… Лучше задавить его где-нибудь с очередной шлюхой… Обставить под убийство из ревности…

   -Кто собирается убивать Позднякова? – громко и весело удивился Владислав Вениаминович. – Мы поступим иначе. Он достаточно наследил в городе, и мы просто натравим на него власти! Ну, к примеру, наведем на квартиру, где несмышленые мальчики обкатывают несмышленых девочек… Милиция и прокуратура клюнут на это обязательно – ведь скоро выборы губернатора… Потом еще запестрят газетные заголовки: правоохранительные органы раскрыли и обезвредили сеть работорговцев! Пусть Поздняков попарится на «зоне» лет двадцать, а мы потом решим: выходить ему из нее или нет…

   -Хорошо, - снова кивнул Птицын.

   -Вот и отлично! – впервые заторопился и засуетился гость. – Значит, сегодня я дам команду начинать операцию… Всего хорошего…

Он направился к  двери, но остановился и развернулся:

   -А за рынок не волнуйтесь! Мои люди уже взяли его под контроль. Беспорядков больше не будет! у, где несмышленные на него власти! мы - он дется свернуть наше сотрудничество! страли проходят неподалеку.  провинциалом. ожением Позднякова. х людей я узнал, что ваш помощникПоздняков.

 

*   4   *

   - Да иди ты! – Колян даже отпрыгнул от Семеныча, который норовил вернуть деньги, одолженные ему бригадой.

   -Да вы что, сговорились?! – возмутился старик. – Я за вами бегать должен?

   -Оставь себе! – ответил Леха, настроенный на лирически-благодушный лад, как всегда в день получки. – Может, еще на свадьбу пригласишь. А мы не настолько богаты, чтобы позволить себе отбирать деньги у других…

Настроение у всех было приподнятое. Армен выплатил им зарплату с надбавкой в пятьдесят процентов. Расщедрился с чего-то.

   -Ну что? – спросил Колян. – Ко мне? Отметим такое дело, а?

   -Домой надо звякнуть, - с  сомнением заметил Леха. – А то моя мне устроит… С утра, наверное, получку ждет…

Посмеялись. Лехина жена – Оксанка, - баба боевая: Леха у нее по струнке ходит. Да еще мужиков просвещает: главное в семье – жена, на ней все держится! Надо только, чтобы не загордилась, не уронила авторитет мужа. Это он, наверное, о себе. Слова лишнего не мог сказать при жене…

           -И как тебя только угораздило? – пожалел его как-то Семеныч. – Не жена, а жандарм какой-то…

           -Я за ней, как за каменной стеной, - уныло похвастался Леха.

Вот это точно. На каменную стену его жена похожа. Что бы Леха ни говорил – слова от Оксанки как горох отскакивают.

           -Небось до свадьбы была как шелковая? – спросил Колян.

           -Такая и была, - пожал плечами Леха. – Командовала… у-у-у как! Отец у нее всю жизнь в армии прослужил… Сама свидания назначала, сама за мной заходила… Сама назначила свадьбу… Даже с родителями пришла сама знакомиться! Я домой пришел – они чай пьют…

           -Дядя Коля, скорее!

           -Ого! – Колян остановился. – Это еще кто?

Навстречу бежал подросток.

           -Кто это тебя так разукрасил? – рассмеялся Леха.

Под глазом парнишки – синяк. Нос разбит. Заливается слезами.

           -Шамилька, ты? – Колян подошел ближе. – Кто это тебя? Что случилось?

           -Дядя Коля, - всхлипнул подросток, - скорее… они Лену… увезли…

           -Кто? – ничего не понимая, спросил Колян и затормошил пацана. – Да говори же ты, чертенок!

Со слов парнишки выходило, что они с Леной, - дочерью хозяйки Коляна, пошли на дискотеку. Но на них напали трое парней – уже взрослых, здоровых. Парнишку избили, а девочку куда-то потащили. Шамиль следовал за ними и выследил и дом, и квартиру…

           -Давно это случилось? – спросил Леха, утирая пот со лба.

           -Минут сорок назад…

           -Веди! – приказал Семеныч. – И по-быстрому… Сусанин!

          

*   5   *

Когда Тимура привезли в гостиницу к Позднякову, когда ввели в номер, первое, что он услышал было:

   -Ну, и где же Клава?

Кирилл полулежал на кровати. Рядом валялась неодетая смазливая девица и грызла конфеты.

   -Понимаете…

           -Все я понимаю! – коротко ответил Поздняков. - Где Клава?

   -Она уехала! – виновато сообщил Тимур.

Поздняков долго с удивлением разглядывал Тимура,  потом расхохотался.

           -Спрятал, значит, девушку от кровопийцы? Смело, очень смело… Прямо герой!

Кирилл поднялся и подошел к Тимуру вплотную. Только сейчас гость понял, что Тимур сильно пьян.

           -Спас, значит, девушку? – повторил Поздняков. – Она теперь тебе по гроб обязана… А если она узнает, чем занимается ее возлюбленный? Вот, наверное, расстроится…

Кирилл вытащил из сейфа пачку денег и швырнул Тимуру:

           -На, твоя доля… - и, вернувшись к кровати, плюхнулся рядом с девицей.

           -Друзей твоих надо поменять! Нам не нужны проблемы из-за этих уродов! Пьют, дебоширят… Вадик рассказывал… Вместо товара, снимают каких-то проституток. А продвижения не видно! Где ты только нашел таких скотов? Я думал, что знаю в этом городе всех…

           -Хорошо! –кивнул Тимур. – Я им скажу…

           -Скажешь? – переспросил Кирилл и снова рассмеялся. – Кому скажешь? Этим… Да поймут ли они тебя? Вадик навестил их сегодня, проучил, приказал браться за дело… Ты посмотри на них: пьют, дерутся, громят рынки… Грабят, убивают, насилуют… И человек даже не имеет права дать в морду такому недоноску – малолетка, мол, повзрослеет – поймет… А сколько судеб искалечит этот малолетка до совершеннолетия? Ладно, хватит… Вадик!

В номер заглянул верный телохранитель.

           -Там все готово?

           -Все!

           -Пошли! – буркнул Кирилл, сбрасывая девушку с кровати. – Одевайся, шалава… Пойдем отмечать…

           -Что отмечать будем? – насторожился Тимур.

           -День рождения у меня сегодня… Понял? День моего рождения… - Кирилл покачнулся, но Вадик поддержал его.

           -Ты слышал? – спросил у него Поздняков, кивая на Тимура. – Увез девчонку, спрятал… Герой! Уважаю таких…

Они вошли в соседний номер.

           -Присаживайся, - пригласил Кирилл и взглянул на Вадика. – А где?

           -Сейчас, - телохранитель вышел.

           -Праздник без женщин – не праздник… - пробормотал Поздняков. – Садись, не стесняйся…

Открылась дверь, и вошли две девушки. Одна из них только что была с Кириллом в номере. Вторая какая-то испуганная. Одеты крикливо. Грубо и наспех размалеваны.

           -Ну, как? – пьяно ухмыльнулся Поздняков. – Разве плохи? Выбирай любую… Подойдите поближе и садитесь! – приказал он.

Девушки покорно подошли и сели за накрытый стол. На  равнодушных лицах проституток появилось оживление.

           -Это они сейчас паиньки, - пояснил Поздняков, - а выпьют – прямо звереют… Я уже попробовал…

Он ненадолго замолчал, потом очнулся:

           -Вы тут развлекайтесь, а я пойду к себе… Приму душ, переоденусь и вернусь… Девочки, это наш гость, поэтому покажите класс! Кровать в соседней комнате…  Только не перестарайтесь…

Он вышел.

        Девушки переглянулись.

           -Второй день пьет! – негромко сказала первая. – Напьется, и места себе не находит… Отпахала на нем всю ночь – даже спасибо не сказал…

           -Я тоже! – коротко ответила вторая, взглянула на Тимура и улыбнулась: - Тебя как зовут, красавчик?

           -Тимур…

           -Тимур и его команда? – девушка с профессиональным интересом рассматривала его. – Как, осилишь сразу двоих? Или по одной?

           -Давай выпьем сначала! –оборвала ее подруга. – А потом посмотрим…

Тимур взял бутылку и начал разливать коньяк. Ворвался Вадик:

           -Где Кирилл?

           -К себе ушел! – хором ответили девушки.

           -Черт! – телохранитель бросился вон. А через минуту вернулся. Лицо белое, губы дрожат. Глаза точно остекленели.

           -Чего ты? – спросила блондинка.

           -Мертвый он… Застрелили…

           -Кто?

           -Откуда я знаю!

           -Выпей! – брюнетка налила полный фужер коньяка и подала Вадику.

Он выпил до дна и бросился к телефону. Набирая номер, рявкнул:

           -Убирайтесь отсюда… Сейчас менты приедут, начнут расспрашивать… Давайте быстро…

 

…Когда приехала милиция и «скорая», их встречал только Вадик. Началась суматоха. И никто не обратил внимания, как молоденькая девушка быстро вышла из гостиницы и бросила в мусорный бак тяжелый сверток…

 

*   6   *

Дверь, обитая черным дермантином, была заперта. Из квартиры не доносилось ни звука.

   -Что будем делать? – Колян беспомощно оглянулся на мужиков.

   -Высадить ее на хрен! – шумно дыша ответил Леха. – Дверь хлипкая, не выдержит… Надо только посильнее толкнуть…

   -А соседи? – осторожно запротестовал Семеныч. – Надо бы потише…

   -Плевал я на соседей! – заявил Колян. – Если с Ленкой что-нибудь случится – всех поубиваю!

   -Ладно, начнем! – Толик вынул из сумки с инструментами стамеску и шагнул к двери.

За дверью кто-то зашевелился. К глазку прильнули. Спросили свистяще и приглушенно:

           -Кто?

           -Сосед! – быстро отреагировал Леха. – Мне позвонить нужно, очень нужно… В «скорую»… Жена у меня рожает… Открой, будь человеком…

Взвизгнул и щелкнул замок. Появился парень – весь расхлестанный, опухший… Рубашка заправлена в трусы… На ногах – тяжелые ботинки…

           -Кто рожает? – обалдело спросил он, непонимающе глядя на незваных гостей.

           -Ты! – Колян выбросил вперед кулак и сбил парня с ног. Потом кинулся к нему, поднял за ворот и встряхнул:

           -Где она?

           -Кто? – заикаясь, повторил парень свое любимое слово.

           -Девочка где, урод? – отстранив Коляна, вступил в переговоры Леха.

Он тоже тряхнул парня, а потом с силой ударил о стену. Тот взвыл.

           -Чего ты-ы-ы? Права не имеешь!

           -Ах ты… - Леха еще раз трахнул его о стену и швырнул на пол. – Ищите!

Толик с Семенычем ворвались в комнату…

 

        Иван, Васька и Леха давно потеряли представление о времени. Нанятые Тимуром для совращения девушек, они польстились на даровую выпивку и деньги и несколько суток беспробудно пили в снятой квартире. Прочухавшись, вспомнили  о порученном деле. Но была глубокая ночь – девушки спят. Не спят только проститутки. А какие из них актрисы кино! Поэтому выпили еще и улеглись спать. А утром приехал от Кирилла Вадик с пакетами продуктов, выпивкой и мулькой, и для производительности труда отметелил  троицу, строго наказав приступать к работе. Он уехал. А парни отправились на охоту…

        Ну и попались им в подворотне девочка с парнишкой…

 

        Семеныч брезгливо оглядел комнату: окурки, бутылки, объедки… По углам разбросано тряпье. И двое парней – на полу, досматривают какой-то свой, один на двоих пьяный сон.

           -Поднимайтесь, гады! – Колян пинками заставил их подняться. – Где девочка?

Молчат. Только икают с похмелья и таращат глаза.

           -В последний раз спрашиваю! – Колян вырвал у Толика стамеску.

           -В ванной она! – плаксиво забубнил рыжий, закрываясь руками.

           -Вы что, изнасиловали ее?

Молчат. Прижались к стене. Не сводят глаз со стамески.

           -В ванную, быстро! – Леха толкнул Толика.

Дверь была закрыта. Слышно было, как журчит вода…

           -Ленка! Лен! – Леха забарабанил по двери кулаками.

Через пару минут дверь открылась. На пороге появилась Лена, протирая сонные глаза.

           -Ну чего? –недовольно спросила она. – Здрасте, дядя Леша… Привет, Толик…

Она ничему не удивилась. Была безмятежна и спокойна, как ребенок.

           -Ленка! - вбежал Колян и подхватил ее на руки.

           -Привет! – сонно ответила она. – Как вы меня нашли?

           -Да этот твой… Шамилька подсказал..

           -А-а-а…

           -Они… - Колян поставил ее на пол и оглядел с головы до ног. – Они тебе ничего не сделали?

           -Ничего! – недовольно ответила девочка. – Притащили сюда, дали чего-то выпить… Мне стало плохо, голова закружилась, и я пошла в ванную… Закрыла дверь и уснула…

Колян заулыбался.

            -Вот и сейчас голова закружилась, - побледнела Лена. – И тошнит… - развернувшись, она бросилась в ванную…

           -Обошлось! – улыбнулся Леха.

В комнате раздались крики. Все бросились туда.

        На середине стоял Семеныч. В руке у него была бутылка. А у ног валялся тот рыжий.

           -Опять, старый, воюешь? – с упреком спросил Леха, наклоняясь к телу.

           -А чего он? – в ответ спросил старик. – На меня с ножом кинулся… Ну, я его бутылкой и огрел… Ничего, прочухается…

Все смотрели на лежавшего.

        Леха внимательно осмотрел его, пощупал пульс и встал.

           -Живой! – с облегчением сказал он. – Давайте свяжем их и смотаемся… Нам только милиции не хватало… Пришьют избиение малолетних… Нам только в тюрьме сидеть…

           -Уходим! – Колян первым вышел из комнаты, прихватив Ленку. За ними двинулись остальные. Только Леха задержался в прихожей, где оборвал провод у телефона. Толик подталкивал упиравшегося Семеныча. Тот все порывался вызвать милицию.

           -Все, теперь ко мне! – вспомнил Колян, крепко держа Лену за руку.

           -Черт! – хлопнул себя по бедрам Леха. – Оксанке-то так и не позвонил! Ну, теперь дело будет…

           -Ничего, расскажешь, как было! – утешил Колян. – А мы подтвердим!

           -Лучше молчите! – обреченно махнул рукой Леха. – Пусть ничего не знает – так спокойней. А если кто проболтается – возьму бутылку и по голове…

           -Семеныча на помощь позови! Он у нас – профессионал! Бутылкометатель…

          -И ты, Лен, молчи! – Колян толкнул девочку. – Маме ничего не говори… Поняла?

           -Поняла! – буркнула она недовольно. – Я только подружке… Можно?

           -Значит, завтра будет знать весь город! – засмеялся Леха. – Ладно, пошли…

 

*   7   *

Нина Андреевна ошеломленно смотрела в открытое, утомленное лицо следователя. Только что он вошел в ее кабинет, представился и попросил разрешения задать несколько вопросов. И первое, что спросил он, было:

   -Вы знаете этого человека?

Нина Андреевна взглянула на фотографию и сразу же узнала Тимура.

   -Так как же? – спросил следователь. – Этот человек вам знаком?

   -Да, - выдавила она.

   -Кто же это?

   -Этого человека зовут Тимур. Он – знакомый моей дочери…

   -Кстати, а где ваша дочь?

Нина Андреевна насторожилась.

           -А она при чем?

           -Не при чем! – поторопился улыбнуться следователь. – Пока не при чем… А вот ваш сын… Старший сын…

           -Что с ним?

           -Он задержан нами. Большего я пока тоже не могу сказать.

           -Что с моим сыном?! – закричала Нина Андреевна, совершенно потеряв голову от валящихся на голову напастей. – Я вас спрашиваю! Что вы сделали с моим сыном?

Следователь неодобрительно покачал головой.

   -Вы действительно хотите это знать?

   -Говорите… - Селиванова задыхалась от негодования и предчувствия новой беды. – Говорите же!

   -Ваш сын задержан в квартире, которая использовалась как наркопритон… И не только…

   -Наркопритон? – шепотом повторила заведующая. – Этого не может быть! Вы слышите? Этого не может быть!

   -К сожалению, это так! – следователь пожал плечами.

   -Я хочу увидеть его, хочу поговорить с ним… Хочу сама спросить у него…

   -Хорошо, - кивнул следователь, - хотя и не полагается… Мы все равно собирались пригласить вас для опознания. Вы можете сейчас проехать со мной?

   -Да, да, - заторопилась Нина Андреевна. – Сейчас… Я только предупрежу… Только скажу… Пойдемте…

Они вышли из кабинета.

Во дворе возились малыши. А воспитательницы сидели под грибом, выкрашенным в ядовитые цвета.

Селиванова в сопровождении следователя миновала песочницу и направилась к воротам, но тут за спиной раздался пронзительный визг. Они обернулись – в песочнице началась потасовка. Четверо малышей дубасили друг друга пластмассовыми лопатками и ведерками. И вместе с визгом из детских уст вырывались ругательства. Самые настоящие. Черные.

   -Ну и ну, - покачал головой следователь. – И давно у вас так?

Селиванова ничего не ответила, молча пошла к воротам.

        А драка в песочнице продолжалась, привлекая все новых участников. И воспитательницы все так же сидели и внимательно следили, чтобы детишки ненароком не покалечили друг друга…

        И только собака, сидевшая на цепи в загородке, там, где был устроен живой уголок, с остервенением лаяла, призывая к порядку…

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/