ПРОБЛЕМЫ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

 

Воронин Сергей Эдуардович - доктор юридических наук, профессор

 

Аннотация: В статье раскрываются типичные проблемы, возникающие в ходе расследования преступлений экстремистской направленности. Авторы среди этих проблем в особом ряду выделяют особенности расследования исламского экстремизма, показывают онтологическую и гносеологическую природу данного правового явления. В статье также раскрываются особенности производства по применению принудительных мер медицинского характера по делам об экстремизме

 

Ключевые слова: Экстремизм, религия, ислам, личность, экстремист, психиатрия, суд, экспертиза, меры, принуждение

 

 

В последние годы в России все более и более получают распространение преступления экстремистской направленности. Практика показывает, что в расследовании данной категории преступлений очень часто возникают проблемы гносеологического характера, связанные с отсутствием у многих следователей ФСБ РФ специальных знаний в рамках частной криминалистической методики и религиоведения. Особенно часто такая проблема возникает в связи с расследованием деятельности радикальных исламистов.¹ Авторы настоящей статьи поставили перед собой весьма непростую задачу - частично восполнить этот информационный пробел, вооружив следователя федеральной службы безопасности некоторыми необходимыми знаниями из области коранической науки и общего религиоведения.

Современные жестокие вызовы радикальных исламистов во всем мире все больше заставляют задуматься нас о том, каким образом Ислам, в общем – то миролюбивая, авраамическая (богооткровенная) религия, превратился в страшное орудие тотального террора. Чего же такого «сакрального» и где именно усмотрели, например, салафиты (ваххабиты) в Коране, что позволяет им с легкостью нарушать главную заповедь Аллаха «Не убий»? Ответы на эти и другие вопросы, входящие в предмет доказывания по уголовным делам исследуемой категории, так или иначе, ставят нас перед необходимостью назначения и производства судебно – религиоведческой экспертизы по всем преступлениям, имеющим религиозную подоплеку.

Главной особенностью уголовно-процессуального доказывания религиозного экстремизма является необходимость привлечения к расследованию преступлений данного вида специалистов в области религиоведения. Очевидно, что без специальных знаний расследовать такие преступления просто невозможно. Приступая к расследованию преступления, связанного с религиозным экстремизмом, следователь должен знать следующее: Ислам, как мировая авраамическая («богооткровенная») религия, на сегодняшний день расколот на два огромных лагеря: сунниты и шииты. Численно эти группы соотносятся между собой точно так же, как в христианском мире - католики и православные (1 миллиард суннитов и 250 миллионов шиитов). Радикальным правым крылом суннитов являются ваххабиты (учение салафийя); правым крылом шиитов являются алавиты, представляющие, например, в настоящее время правящую элиту Сирии. Само название «суннит» означает, что адепты данного направления Ислама живут «чисто по Сунне». Сунна-это собрание хадисов, содержащих жизнеописание пророка Мохаммада. Шииты, кроме Корана и Сунны, руководствуются также в своей религиозной деятельности трудами алимов и непорочных имамов (ученых-богословов, пользующихся большим авторитетом в исламском мире). Кстати, именно этим отличается и православная вера от католической, так как православие также ищет духовную опору в святоотеческом наследии (трудах святых Отцов русской православной церкви).

Статья 282 УК РФ «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды» содержит признаки состава преступления, которые являются не чем иным, как программой будущего экспертного исследования. Именно «возбуждение религиозной вражды», «унижение национального достоинства», «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии» будут являться основой психолингвистического анализа, лежащего в основе любой религиоведческой экспертизы. Эксперт будет методично выделять в предлагаемых ему на исследование текстах семантическое ядро, проводить детальный филологический анализ для того, чтобы выявить, почувствовать сам «дух» религиозного экстремизма. К сожалению, в настоящее время отсутствуют универсальные, надежные методики сравнительного религиоведческого исследования, что в судебной практике достаточно часто приводит к многочисленным ошибкам специалистов в толковании сур Корана, а также неизбежно сказывается на качестве и эффективности уголовного судопроизводства.

Не в малой степени проблему достоверности и истинности религиоведческого исследования усугубляет и раскол в исламском мире, который мы наблюдаем сегодня, обусловленный существованием различных толкований (тафсиров) Корана. Справедливости ради, следует заметить, что Коран среди всех Священных Писаний, является наиболее аутентичным религиозным источником, дошедшим до нас практически в неизменном виде (для сравнения в христианстве существует аж 4 Евангелия, достаточно сильно противоречащих друг другу по тексту и смысловой нагрузке). Однако именно про разночтения Корана пророк Мохаммад сказал в одном из своих хадисов, что Аллах умышленно допустит накануне Киямы (Страшного Суда) большие искривления и кривотолки текста Корана, после чего Бог заберет Коран с Земли на Небеса.

Особое значение в расследовании подобных преступлений имеет оценка достоверности (истинности) и допустимости заключения судебно - религиоведческой экспертизы как важнейшего уголовно-процессуального доказательства, встроенного в систему подобных ему косвенных доказательств по уголовному делу. Как известно, в процессуальной литературе система косвенных доказательств, обосновывающая вывод о предмете доказывания, традиционно именуется «цепью». Эта «цепь» в идеале должна представлять собой замкнутый круг, в котором утрата хотя бы одного из его элементов неизбежно приведет к обрушению всей системы собранных доказательств в целом.² Именно такая ситуация, чаще всего, возникает по уголовным делам, в которых заключение религиоведческой экспертизы судом признается недопустимым доказательством.

Проблема допустимости заключения судебно-религиоведческой экспертизы напрямую связана с вопросами профессиональной компетентности экспертов в области религиоведения. В соответствии со ст.201 УПК РФ судебно – религиоведческая экспертиза всегда является комплексным экспертным исследованием, в котором, как правило, участвуют филолог, религиовед и психолингвист. Все они проводят исследование в рамках своей «узкой» специализации, основываясь, в отсутствие универсальной и общепризнанной методики судебно-религиоведческой экспертизы, на свой индивидуальный и коллективный экспертный опыт. Это нередко приводит их к диаметрально противоположным, иногда взаимоисключающим, иногда слишком уж вероятностным выводам в заключении экспертизы, что в соответствии с правилами оценки доказательств, изложенными в ст.88 УПК РФ, абсолютно лишает следователя возможности встроить это, на наш взгляд, основное обвинительное доказательство по исследуемой категории уголовных дел в систему уже собранных доказательств.

Не в малой степени проблему достоверности и истинности заключения экспертизы, а также его последующего использования в уголовно-процессуальном доказывании, например, по таким радикальным исламистским течениям, типа «Нурджулар» и учения салафитов (ваххабитов), активно распространяющимся сегодня на территории Сибири и Дальнего Востока, усугубляет мощный деструктивный фактор объективного характера – идеологический раскол в исламском мире, который мы наблюдаем в настоящее время, обусловленный существованием различных редакций аутентичных религиозных источников, подлежащих экспертному исследованию - Корана в редакции халифа Усмана (Османа), по которому живет вся современная мусульманская Умма (община) и многочисленные тафсиры (толкования Корана) учеников Моххамада и первых кодификаторов Корана. Именно различным толкованием единого текста Корана (как известно, все ранее существующие Кодексы, вошедшие в его стандартизированный текст Корана, были уничтожены по приказу халифа Усмана в 651 году нашей эры), существующим сегодня благодаря многочисленным тафсирам писарей и кодификаторов Корана, на наш взгляд, активно пользуются ваххабиты (салафиты), внося в эту, в целом, позитивную Мировую религию откровенно гомофобскую тональность. Проиллюстрируем специфику сравнительного религиоведческого исследования на примере коранического понятия «джихад». То, что мы наблюдаем сегодня по данной категории, иначе как «инволюцией джихада» и не назовешь.

Дело в том, что понятие «джихад» трактовалось в первом Кодексе Зайда (примерно 635 г. н.э.) как «величайший Джихад, в котором сражается человек - Джихад с самим собой». Это означает, что истинный верующий должен интроспектировать (т.е. посмотреть внутрь себя и увидеть собственные недостатки) и стремиться исправить все свои ошибки. Все мы ошибаемся, никто не является совершенным, кроме Бога. Нам нет необходимости видеть ошибки других людей, скорее мы должны настойчиво стараться вести священную войну (Джихад) внутри самих себя, чтобы стать более совершенными инструментами Бога. В аяте 2.256, например, содержится категорическое требование пророка Мохаммада, что не может быть никакого принуждения в религии, чем как - раз и занимаются ваххабиты, принуждая пленных насильственно принимать Ислам. Война в первом Кодексе Зайда (примерно 635 год н.э.) оценивается как тяжкое бремя, которого надо, по возможности, избегать. В хадисах говорится о том, что пророк Мохаммед сказал, вернувшись с одного сражения: "...мы вернулись с малого джихада, чтобы приступить к джихаду великому". Отмечается и тот факт, что после этого он никогда больше не участвовал ни в одном сражении. 

В Коране в редакции халифа Усмана (651 г. н.э.), по которому живет весь современный мусульманский мир, военной составляющей джихада отводится уже гораздо больше места. Ваххабиты в своем учении салафитов идут еще дальше – распространяют боевые правила джихада уже на так называемых «некомбатантов» (слабых «неверных») - женщин, детей, стариков.

Есть и другие, не менее красноречивые примеры удивительной метаморфозы, произошедшей со временем с текстом Корана.

Так, в Священном Коране (сура 31, аят 6) есть такая фраза: «Среди людей есть такой, который покупает праздные речи, чтобы сбивать других с пути Аллаха безо всякого знания и высмеивает их». Когда толкователи Корана и алимы (богословы) спросили ученика пророка Ибн - Масуда, что подразумевает Коран под «праздными речами», он ответил: «Клянусь Аллахом, это - песни». Позднее это получило закрепление в его тафсире (комментарии к Корану) и прочно вошло в учение салафитов, как строгий запрет («харам») на музыку, который, между прочим, совершенно не приемлет суфизм – мистическая ветвь в Исламе, исповедующая «тарикат» (религиозный мистицизм). Особенно удивительно то, что этот ваххабитский запрет («харам») на музыку прижился у народов Северного Кавказа, долгое время исповедующих суфизм и культура которых просто немыслима без музыки и танцев.³

Другим, не менее актуальным вопросом уголовно-процессуального доказывания, возникающим в связи с производством судебно-религиоведческой экспертизы, является проблема экспертных ошибок. Каковы же природа этих ошибок и их влияние на уголовно-процессуальное доказывание? Для ответа на этот достаточно сложный вопрос обратимся к теории доказательств, а также общей теории судебной экспертизы.

В юридической литературе предлагаются различные определения экспертной ошибки.

Так, Г.Л. Грановский определяет ее как “...выводы эксперта (основныеи промежуточные), не соответствующие действительности, а также неправильности в действиях или рассуждениях, отражающих процесс экспертного исследования - в представлениях, суждениях, понятиях”. ⁴

На наш взгляд, представляется более точным определение А.Ю. Краснобаевой, содержащее большее количество признаков, указывающих на природу данного явления. Она определяет экспертную ошибку, как “...неправильное суждение или действие эксперта, объективно выразившееся в нарушении законов логики, уголовно-процессуального закона, последовательности рекомендованных процедур при исследовании объектов, их неправильном применении, не приводящие к достижению поставленной цели (в виде истинного вывода), или бездействия, если они допущены непреднамеренно”.⁵

По своей природе экспертная ошибка весьмасхожа со следственной. Кроме того, попадая в систему доказательств, экспертная ошибка может перерасти в следственную или судебную, инициируя развитие проблемной ситуации соответствующей направленности. Причиной экспертной ошибки может выступать и следственная ошибка в том случае, если исходные для экспертизы данные были ошибочны или исследуемые объекты не имели отношения к делу (например, при неправильном отобрании образцов для сравнительного исследования или выемке), были фальсифицированы и т.п. В этом случае даже при безупречно проведенном экспертном исследовании выводы эксперта окажутся ошибочными, проблемно-поисковая следственная ситуация неизбежно перерастет в экспертную проблемную ситуацию.

В юридической литературе экспертные ошибки, как правило, разделяются на три класса:

“1) ошибки процессуального характера;

2) гносеологические ошибки;

3) деятельностные (операционные) ошибки.

Процессуальные ошибки, когда речь идет о нарушении и несоблюдении экспертом процессуального режима и процедуры экспертного исследования, возникающие, когда эксперт вышел за пределы своей компетенции, затронул вопросы правового характера; дал заключение по вопросам, решение которых не требует специальных пояснений; сделав вывод, обосновав его не по результатам исследования, а по материалам дела.

Второй класс изучаемых явлений представляют гносеологические ошибки, которые “...коренятся в сложностяхэкспертного познания. Как известно, познание может быть содержательным и оценочным. Следовательно, и экспертная ошибка может быть допущена при познании сущности, свойств, признаков объектов экспертного исследования, отношений между ними, а также и при оценке результатов содержательного познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации. Гносеологические ошибки можно подразделить на логические и фактические (предметные)”.⁶

При этом необходимо иметь в виду, что “...логические ошибки - это ошибки, связанные с нарушением в содержательных мыслительных актах законов и правил логики, а также с некорректным применением логических приемов и операций”.⁷

Фактические, или предметные ошибки - это искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира, при этом ониотносятся к содержанию умозаключения, могут быть замечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предметом, о котором идет речь.

И, наконец, третий класс явлений представляют деятельностные (операционные) экспертные ошибки, которые “...связаны с осуществляемыми экспертом операциями и процедурами с объектами исследования и могут заключаться в нарушении предписанной последовательности этих процедур, в неправильном использовании средств исследования или использовании непригодных средств, в получении некачественного сравнительного материала и т.д.”.⁸

Что касается судебно-религиоведческой экспертизы, то в ходе ее производства возникают, чаще всего, гносеологические экспертные ошибки. Связано это с несколькими факторами:

1. Ранее в настоящей статье уже отмечалось, что в состав экспертной группы по такого рода исследованиям входят филолог, религиовед и психолингвист. Но, как это ни странно, ни в одном из исследованных случаев производства религиоведческой экспертизы мы не встретили юриста, а, значит, участвующие в деле эксперты имели очень смутное представление о том, что именно требует следователь от них и каким образом заключение их исследования будет использоваться в дальнейшем процессе доказывания по уголовному делу.

Безусловно, здесь существует опасность того, что появление юриста в такой экспертной группе может привести к правовой оценке объекта экспертного исследования; то есть, по существу, к уголовно-правовой квалификации данного явления, что совершенно недопустимо в соответствии со ст.75 УПК РФ. Но разве те явления, исследованием которых занимаются современные эксперты, осуществляющие судебно-религиоведческое исследование, так или иначе не дублирует признаки состава преступления, предусмотренного ст.282 УК РФ? Ведь в семантическом поле судебно - религиоведческого исследования сегодня неизбежно оказываются такие психолингвистические категории, как «возбуждение религиозной вражды», «унижение национального достоинства», «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии», которые так подробно и предельно ясно изложены в диспозиции ст.282 УК РФ. Полагаем, именно присутствие юриста в подобной экспертной группе как - раз и необходимо для того, чтобы оградить каждого отдельно взятого специалиста в своей области от решения вопросов исключительно правового характера, входящих в предмет и пределы доказывания по уголовному делу, изложенные в ст.73 УПК РФ.⁹

2. На сегодняшний день отсутствует универсальная методика судебно-религиоведческой экспертизы, позволяющая избежать типичных экспертных ошибок. Именно поэтому различные группы экспертов, привлеченных к производству судебно-религиоведческой экспертизы, приходят иногда к взаимоисключающим выводам о том, что, например, секта «Свидетелей Иеговы» является не тоталитарной, а в целом позитивной религиозной организацией; но, в то же время, исповедующей гомофобию и откровенный религиозный экстремизм.¹⁰

Решение указанных выше проблем нами видится в следующем:

1. В состав экспертной группы по данному виду исследования необходимо включить юриста; при этом, желательно, имеющего ученую степень.

2. Разработать универсальную методику судебно-религиоведческой экспертизы, которая после положенной в таких случаях апробации может быть рекомендована ведущими экспертными учреждениями России для использования в отечественном уголовном судопроизводстве.

3. Дополнить будущую универсальную методику судебно-религиоведческой экспертизы, наряду с методами семантического и психолингвистического анализа, также методом ситуационного моделирования. Полагаем, именно ситуационное моделирование в комплексе с другими методами религиоведческого исследования позволит спрогнозировать возможную негативную ситуацию в обществе, связанную с реализацией установленного в конкретном религиозном источнике правила поведения для верующего человека.

А пока же приходится с сожалением констатировать, что на сегодня отсутствуют не только четкие правила оценки заключения судебно-религиоведческой экспертизы, но и универсальная методика подобного экспертного исследования, в полной мере отвечающая запросам современного уголовного процесса. Данная ситуация приводит к тому, что в условиях многокритериальности религиоведческого исследования и дифференцированных подходов экспертов в оценке семантического ядра высказываний, содержащих экстремистские высказывания, следователь, а затем судья оказываются абсолютно дезориентированными в вопросах религиоведения, что не может не сказаться на качестве принимаемых ими уголовно – процессуальных решений. ¹¹

Полагаем, вопросы (программа) для будущих психолингвистических и религиоведческих экспертных исследований уже в достаточной мере содержится в квалифицирующих признаках ст. 282 УК РФ, а именно: «Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности».

Анализ современной судебно-следственной практики показывает, что в настоящее время в отечественном уголовном судопроизводстве наметилась четкая тенденция перевода следователями ФСБ России предварительного расследования по делам об экстремизме в особое производство по применению принудительных мер медицинского характера в порядке главы 51 УПК РФ. Приступая к производству по применению принудительных мер медицинского характера следователь подразделений ФСБ РФ обязан помнить, что современная судебная психиатрия изобилует научными школами. Отсюда - многообразие научных подходов у различных экспертных групп к определению вменяемости виновного лица.¹²

Например, по печально известному норвежскому стрелку Андерсу Брейвику различные группы экспертов сделали четыре диаметрально противоположные судебно-психиатрические заключения. В конечном итоге, Брейвик 24 августа 2012 года судом был признан вменяемым и приговорен к 21 годам лишения свободы с отбыванием наказания в тюрьме Ила с возможностью неограниченного продления срока. Аналогичная ситуация с судебно-психиатрическими экспертизами, в свое время, неоднократно возникала и по сексуальному маньяку Чикатило.

Полагаем, отсутствие единых четких критериев определения психиатрического статуса экстремиста таит в себе реальную опасность совершения следственных ошибок, которые, в свою очередь, неизбежно перерастают в судебные ошибки.

Подводя итог сказанному, можно сделать обоснованный вывод, что основная проблема расследования преступлений экстремистской направленности напрямую связана с проблемой информационной неопределенности по уголовным делам об экстремизме, а именно - отсутствием у следователей ФСБ РФ современных эффективных методик расследования преступлений данного вида.

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ:

 

1. Воронин, С.Э. Диалоги об уголовном судопроизводстве России: Монография / С.Э. Воронин. Хабаровск: Изд-во ДВЮИ МВД России. 2006. С. 56

 

2. Воронин, С.Э. Нравственно-психологические основы оперативно-розыскной деятельности и уголовного судопроизводства. Монография. – Красноярск: АНО ВО СИБУП, 2018.- 168 с.

 

3. Воронин, С.Э. Организация преступного сообщества: уголовно-правовые и криминалистические аспекты: Монография / С.Э. Воронин, Е.С. Воронина, А.М. Железняков. Красноярск: АНО ВО СИБУП, 2015. 333 с.

 

4. Воронин, С.Э. Правовое и методическое обеспечение пограничной деятельности: Монография / С.Э. Воронин, Р.Л. Ахмедшин, Д.Г. Пичугин. Хабаровск: Изд-во Хабаровского пограничного института ФСБ России. 2022. 191 с.

 

5. Воронин, С.Э. Психотипологический подход в системе криминалистического знания: Монография /С.Э. Воронин, Р.Л. Ахмедшин, Т.А. Алексеева. Красноярск: Изд-во Сибирского института бизнеса, управления и психологии. 2015. 375 с.

 

6. Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений: Монография / В.К. Гавло. Томск: Изд-во Томского госуниверситета. 1985. 469 с.

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/