ИСПОВЕДЬ БОГА

Редактор Л. Л. Шаймарданова

© Андрей Тимофеев, 2022

© Л. Л. Шаймарданова, дизайн обложки, 2022

Родился 05 января 1982 года в городе Набережные Челны, всю жизнь провёл, работая в семейной шиномонтажной мастерской. В 38 лет пришёл в парашютный спорт, стал заниматься профессионально. Погиб в авиакатастрофе 10 октября 2021 года в самолёте с парашютистами на аэродроме города Мензелинск.После смерти приходит во сне к своей любимой, также спортсменке-парашютистке, с которой при жизни не был вместе. В стихах он рассказывает о жизни после смерти и том, что происходит в реальности вокруг, что обычному живому человеку не видно.

На фото с обложки изображен альтиметр — прибор для измерения высоты, используемый при прыжках в парашютном спорте.

P.S: стрелка на высотомере замерла на возрасте смерти автора.

Люблю тебя с начала мая,

Хоть не запятнана душа,

Её в тебе совсем не чаю,

Иду я к Богу не спеша.

Когда смотрю я в небо, сверху

Он машет мне рукою в свет.

Тогда я четко понимаю —

Его на свете лучше нет!

Теперь мне ничего не страшно,

Ведь Он со мной всегда везде!

Была я к миру безучастна,

Ну а теперь он весь во мне.

Который день сижу, скучаю

И жду свой смертный приговор,

Отец, всего не замечая,

Мне свой глаголет договор:

«Ты поживи ещё с участьем,

А дел тебе найду простор.

И не теряй-ка в одночасье

Ты зачарованный свой взор

К добру, к смятеньям и к сомненьям,

К участию людей в судьбе,

К тяжелым ношам, к воскресеньям,

И ко всему, что есть в себе.

Ну а когда поймешь ты, дочка,

Что натворила для себя,

Ко мне придешь ты, только ночью,

Саму себя ты не губя.

И вмиг взлетишь ко мне, рыдая,

Что натворила столько дел,

Люблю тебя и понимаю,

Что сам с тобой не углядел.

Когда сказал я эти строки,

Ты плакала еще сильней…

И я решил, что очень много

Страдают так сейчас людей.

Так почему мне не помочь им

И не забрать скорей домой?

Тут я спросил: «Кого ты хочешь,

Чтобы взяла сюда с собой?»

А ты мне молвила: «Татьяну,

Здесь без нее я не смогу»,

Отвечу я: «Она нужна нам,

Родит она нам двух детей.

Один погибнет перед этим —

Он будет ангелом при ней,

Как только примет она это,

Зачаст нам двойню поскорей.

Но это будут не детишки,

А вновь пришествие Христа!

Один из них ей будет сниться,

Она не вспомнит их лица.

И как увидит, озарится

Её лучистая душа

От света, что, чрез них струится.

«Ну, до чего же хороша!» —

Подумает она с тоскою:

«Как жаль, что Леси больше нет,

Ведь на нее тут так похожа,

Как куколка, лежит и пьет

Водицу, что принес муж раньше,

Набрав в Соборе поутру.

А сын-то — вылитый Андрюша,

Иль не похож, все не пойму.

Ведь суждено им быть семьёю,

Так говорила мне она,

Когда все к Папе собиралась.

И тут нахлынула волна.

Волна безудержного счастья,

Что все любимые тут вновь,

Что прекратились все ненастья,

Что проливают всюду кровь.

Теперь все будет по-другому,

И люди к вере прибегут,

Чтоб воспрепятствовать плохому,

Что человечество ведут!

Теперь начнутся озаренья

У масс людей, кто тут живут,

Четвероногих удаленья,

Которые у власти тут.

Теперь мы будем вместе с Богом —

Он наш Создатель и Отец!

Весь Мир проснется понемногу,

И заживем мы, наконец!

Теперь, когда Отец у власти,

Мы будем крепче и сильней.

Притихнут пагубные страсти,

И части Душ вернутся к ней».

Так ведь заманивает Души,

Чтоб лишь частичку отдавать,

Ну а потом всю жизнь им крушит

Наш «замечательный» Злодей.

Так и со мною приключилось…

А было мне 12 лет,

Я лишь в гадания влюбилась

И потеряла Божий Свет.

Пошла вся жизнь моя катиться,

И стал мне Ад тут на Земле.

Я не смогла освободиться

И ухожу Отец к Тебе.

Моя хорошая, родная,

Любимая моя душа!

К тебе лечу, я не взирая,

На смерть и прочие дела.

Могу к тебе я прикоснуться,

Могу погладить волос твой,

Могу в объятия окунуться,

Такой прекрасной и родной.

Мы, наконец, соединились,

Спустя два года бытия,

В котором даже не почились

Мы вместе. Только, только я…

Я не успел сказать главнОго:

О том, что ты моя судьба,

О том, что избраны мы Богом

Для сойдененья навсегда.

Чтоб людям молвили мы правду:

Как создавать с венчания семью,

Потом играли чтобы свадьбу,

А не растрачивались пОпусту!

Когда однажды взоры повстречались,

Не понял я, как сильно я люблю.

Мы очень редко там пересекались,

Себя за это очень я гноблю.

Когда ушел я, ты вдруг растерялась,

Как будто милый твой покинул Мир.

А я все видел, но судьба решалась,

И у Отца прощения молил.

Просил, чтоб вновь он дал с тобою шанса,

Увидеться иль слово чтоб сказать.

Он запрещал и матами ругался,

Сказал: «Раз упустил, то нечего стонать!»

А я просил, неутомимо, долго,

Чтоб встречу нам Он организовал.

Он сжалился и сообщил твой адрес,

Туда я сразу же свой путь держал.

Когда я понял, что с тобою стало,

Я обомлел и чуть оцепенел…

Но мне того казалось не достало,

Я попросил, всю жизнь чтоб просмотрел.

А там увидел я одни страдания,

И много слез, и страх, и много бед…

Я умолял Отца лишь о свиданьи,

Но от него лишь слышал сей ответ:

«Она сама свой путь перекроила,

Когда на Землю шла работать вновь,

Сама хотела ощутить страданья,

Чтоб лучше защищать чужую кровь.

Чтоб Дети жили в счастье и стараньях

Отцу Святому чалясь угодить,

Чтобы создать священные писания,

Как строить быт и ближнего любить.

Теперь ты видишь, что вокруг творится,

Теперь ты осознал беду.

А вам пора уж заново родиться,

Я в новой жизни вас всех поведу.

Смелей иди к ней, и не трать минуты,

Она ведь ждет, но тебя, Меня,

Зовет ночами, просит сбросить путы,

И лишь себя во всех грехах виня».

Пришёл я ночью, как всегда рыдая,

Ты встретила меня там, как Отца.

И говорил я много, проверяя,

Насколько ты оставила Творца…

Когда сказал тебе о своих чувствах,

Глаза мои наполнились слезой.

Ты согласилась стать моим искусством,

И нет покоя, жив я лишь грёзОй,

Что снова вместе крепкою семьёю

Мы вновь поможем нации людской

Спастись от Злого и его роднею,

Как выстрелом одним пробить отстой.

Веками правил он людьми, перехитряя

Любого, заплутавшего агнца,

Манил подарками и чурал душою,

А после в ад тащил, не поменяв лица.

Сегодня Дети взмолятся все в просьбе

Помочь им возвратиться в Отчий Дом.

И мы поможем им не потерять дорогу,

Но не погоним их сырым кнутом

Любимая, хорошая, родная,

Я так мечтаю, что мы снова здесь,

Не уходи отсюда, дорогая,

Услышь меня и поубавь ты спесь.

Ты лишь молчишь и капаешь слезами,

Не соглашаясь больше ни на что.

Все то, что было вечно между нами,

Проснулось ярче, чем когда либО!

Хочу, чтоб ты всегда была моею,

Как раньше, много «лет» назад.

И ты готова, жизнь свою стирая,

На все, чтоб не попасть лишь в Ад.

Отец помог нам, легче, дорогая,

Не плачь, прими свою ты боль,

Мы сойденимся, в вечности летая,

Такая Явьная у нас Любовь!

Когда увидел я тебя впервые,

Мне показалось, будто я живой.

Но испугался я, что мы чужие,

А так хотел почувствовать душой.

Вот идешь, а рядом тот мужчина,

Что учил нас грамоте тех дней,

Он лечил все время тебе спину,

И считал, наверное, своей.

Посмотрел на вас с ним и очнулся:

Вовсе не моя ты, а его!

Я не знал тогда, что одержима

Им была ты, и он бесовской.

Мучил долго он тебя морально,

Этого ведь я не замечал.

Думал, что у вас там все нормально…

Девушку другую повстречал,

Показалась тоже мне родною,

Но спала там быстро пелена.

Чуть не стала мне она женою,

Но Отец меня от ней сберег.

Пусть забрал Он жизнь, я не жалею,

Ведь теперь мы вновь с тобой вдвоем!

Каждый день Благодарю, лелею

Мысли, что Сюда скорей придем.

Ты моя любимая, родная,

Вечная Бессмертная Душа,

Я тебя сегодня забираю,

Нам никто не в силах помешать!

Ты сама все время к нам просилась,

Дом наш опустел тут без тебя.

И на Землю счастье опустилось —

Бог пришёл, Дитя Своё любя!

Ты скажи мне, милая, родная,

Что же хочется тебе успеть?

Ходишь ты унылая, чурная,

Раз тебя прельщает только смерть.

И ничем тебя не удивлю я,

Ничего не радует тебя.

Очень сильно, доченька, люблю я,

Поживи ещё ради меня.

Но хочу порадовать немного

Напоследок девочек твоих,

Дам им каждой счастия простого,

Мне не жалко для Детей моих.

Когда она тебе писала:

«Спаси, мой врач, и помоги!»

Ты отвечал, что не пристало,

Потом и вовсе, вовсе стих.

А тело мучилось от боли,

Просило помощи, спасти.

Она терпела, что есть воли,

И лишь просила, потерпи.

Потом добавилось болезни —

Потребовался тот укол,

Ты лишь смахнул те сообщенья,

А то и вовсе не прочел.

Она лишь снова написала,

Когда ухудшилось бытьё.

И о себе напоминала,

Заканчивая всё нытьём.

И это все я сверху видел,

Тебя хотел я наказать,

Потом совсем уж ненавидел,

Когда смог боль её познать.

Она искала вечно встречи,

Сама собою не была,

Рыдала вечно, день и вечер,

Ну а теперь вот, умерла.

Конечно, ты был не единым,

Кто её к смерти приволок,

Вёл по указке Сатаниной

Ты сам, не ведая Кого.

Она женою мне считалась,

Пока не встретила тебя.

Отцом назначена, являлась

Моею женщиной, любя

Тебя она, скиталась,

И недовольны Небеса

Тем, что тобою не призналась,

Тебе взамен Те голоса.

Ты их заслуживал так долго,

Всю жизнь неправедно живя.

А ведьма, жившая с тобою,

Лишь душу твою топит зря.

Теперь не выбраться оттуда

Тебе никак, и оттого

Ты ждешь от Бога только чуда,

Ну а получишь ничего.

Она просила: «Съезди в Церковь,

Воды Святой ты набери

И пей, осознавая ценность

Любви моей к тебе, живи»!

Но ты опять её прослушал,

Потом и вовсе удалил…

Теперь один, жалеешь Душу,

Которую Ему сдарил.

Елизавета, дорогое,

Моё прекрасное дитя,

Я так близка была с тобою

И ухожу, я нехотя.

Тебя оставить очень сложно,

Не зная, справишься ли ты.

Проститься — вовсе невозможно,

Но там сбываются мечты!

Я буду там, на небосводе,

Всегда молиться за тебя.

Тут очень страшно «на свободе»,

Не растеряй здесь всю себя.

Когда поднимешь к небу взоры,

Захочешь что мне рассказать,

Отец услышит разговоры,

И сможет путь нам указать.

Ты — моё милое, родное,

Моё прекрасное дитя,

Лишь помни, что всегда нас двое,

Тебя люблю я, не шутя.

Запомни, все, что тебе молвлю

И постарайся соблюдать,

И чалься навсегда запомнить —

Кого здесь нужно почитать!

Проси Отца, о чем захочешь,

Но не забудь благодарить.

Он лишь о нас всегда хлопочет,

Что бы могли мы только жить.

В любви, смиреньи и покое,

В покорности ему, Отцу,

В заветном счастии, просторе

И в благодарностях Христу!

В тот самый безоблачный день,

Когда я пришел на учебу,

Ты встретила темную Тень,

Который закрыл тебе Бога.

Он — просто лишь сын Сатаны,

Не ведая, мучает души.

А ведьма, живущая с ним,

Лишь жизни девчушек порушит.

В его голове голоса.

Боится себе он признаться —

Забыли его Небеса,

А надо давно уж спасаться!

И хочет вернуться Домой,

Но просит он плохо об этом.

И думает, что он живой,

Забыв про источники Света.

Хочу, чтоб ты была со мною

Из век в века, из век в века!

Люблю я, не кривая душою,

Меня съедает тут тоска…

Ночей не сплю, не ем я вволю,

Хоть и той надобности нет.

С тобой мечтаю я о боли,

Любви такой не видел свет.

Ты каждый день меня ругала,

И вечно злилась на меня,

Но эта жизнь тебя сломала —

Просишь забрать, судьбу кляня.

Пришел Отец, помог с доставкой,

И разобрался, наконец,

Вмешался кто к тебе с поправкой —

Вот «восхитительный» подлец!

Его накажут очень срочно,

И боль настигнет всех его

Служивых вовсе не нарочно,

Не пощадят там никого!

А ты, любимая, родная,

Чуть потерпи, настанет час —

Нас ждет там жизнь с тобой другая,

Отец там ждет с тобою нас.

Хочу, чтоб ты была со мною

Из века в век, из века в век!

Ты вечно будешь мне женою,

Пока живет тут человек!

Мы летали с тобой так неистово часто

В небесах Мензелинска, что жизнь отобрал.

Я хотел окунуться в твои волосы страстно,

Только как это сделать, тогда я не знал.

Ты носилась веселая, всем улыбаясь,

Только не распознал твоей боли следы.

Видел, что все в порядке, но мне показалось.

А сейчас понимаю, что мучилась ты…

Почему ты молчала, о том, что тревожит?

Почему притворялась счастливой такой?

Ты считала, что Он тут тебе не поможет,

Говоря, про Злодея, что он вовсе не злой.

Ты просила о помощи, и слишком часто,

Вовсе не понимая, что торгуешь душой.

Все старанья твои были просто напрасны,

И теперь тебя ждет только вечный покой.

Эти горькие фразы когда я озвучил,

Сам не ведая, что обижаю тебя,

Ты молила о помощи, как бы ни мучил,

Ведь все это я делал тебя так любя.

Ты прости меня милая, Леся, родная,

Ты прости, что так долго веду я тебя.

В наш с тобою придуманный домик у рая

Я хочу поскорее, свои чувства даря.

Танюша, милая ты наша,

Когда поймешь, к чему ты шла,

Ты удивишься очень даже,

Что натворила много зла.

Когда ребенка ты просила,

Ты ведь молилась об одном,

Чтоб у тебя его лишь было,

Забыв про свой любимый Дом.

Сегодня будешь ты смеяться,

Увидев этот странный стих.

Ну а потом — ее пугаться,

Просив у Бога за двоих.

Послушай, доченька, родная,

Я для тебя на все готов:

Открою я ворота рая

Для тех, кто знает мало слов.

Ты позабыла о многовеньях,

Когда любила ты Меня,

Когда просила ты прощенья,

За все себя одну виня.

Теперь ты будешь много плакать,

Моля меня лишь об одном,

Чтобы тебя хотел я спрятать,

Не забирая в Отчий дом.

Когда мы встретились с тобой,

Ты мне казалась краше всех,

Но оказалось ты совсем другой —

Похуже многих неумех.

Тебя я рассмотрел не сразу,

Когда я от Отца пришел.

Ты выглядела так ужасно,

Что я сначала отошёл.

Лежала вся в слезах нагая,

В кровати скомканной своей.

Вокруг кружилась стая бесов,

Хотел их отогнать скорей.

Они меня все не боялись,

Пришлось за помощью идти.

С Архангелом мы тут сражались —

И удалось тебя спасти.

Ты возмущалась очень долго:

Зачем мы мучаем тебя?

Не понимая, все без толку,

Пока вся боль внутри тебя.

Когда закончили дела мы,

Тебя я нежно приобнял,

Ты вдруг почувствовала явно,

Что наш Отец нам не соврал.

Он обещал поля цветные,

И рай садов, и счастья вкус,

И волны нежно голубые,

И сладость обнаженных чувств…

Теперь мы станем одним целым,

Теперь нас не разлучит смерть.

Возьму за руку неумело

И поведу на яркий свет.

Мы будем Дома очень скоро —

Буквально шаг и ты у нас.

Вдруг ощутишь любовный ворох

Объятьев рук того, кто спас.

Я счастлив стану, что со мной ты,

Что наконец-то мы в пути

Навстречу нашим начинаньям

В вселенной вечной чистоты.

Сестра моя ты не родная,

Алиночка — цветок души,

Тебя забыть так не смогла я,

Чего ты хочешь — мне скажи.

Я долго жил в ней с этой болью,

Чтобы понять, как дальше быть,

Как строить счастье всем на воле,

А не ночами волком выть.

Теперь, когда я покидаю

И ухожу в свой Отчий Дом,

Прошу прощения, завывая,

Что виновата только в том,

Что проводили ночи вместе.

Где подарила я тебе

Того, что было в моем сердце,

А сердце было лишь в огне.

В огне тех демонов проклятых,

Что чрез меня нашли тут путь

В сердца людей, что виноваты,

Ну а теперь в них только «ртуть».

Та «ртуть», что душу разрушает,

Что кормит бесов всех твоих,

Что взор твой словно оглушает,

И что не радует других.

Ты можешь всех спасти родная,

С которыми была близка,

Прости их, больше не взирая

На то, что жжет внутри тоска.

Но и сама проси прощенья

У всех, кого обидела,

Кому желала зла с той боли,

Кого возненавидела.

Проси и у Отца прощенья,

Чтоб Душу он отмыл твою.

Не жди святого воскресенья,

Чтобы сказать Ему люблю.

Благодарю твою Татьяну,

Что подарила тебе море,

Которое давно любила,

А побывать теперь не вскоре…

Сегодня наша встреча длится,

Как и в былые времена,

Под алкогольную водицу,

Но ты сегодня не одна.

Когда увидела впервые,

Тебя на той работе я,

Я обомлела от несчастья,

Что там сочилось из тебя.

Ты для меня была родная

Пустая светлая душа,

Полна обидами и злая,

Идуща к смерти не спеша.

Твоё здоровье было хилым,

И от тоски глаза пусты.

Потерянная и немая,

В душе желая чистоты.

Ты не промолвила ни слова,

Лишь увалилась за столом,

Поев готового чужого,

Казалось, что уходишь в Дом.

К Отцу Всевышнему родному,

Который всех нас тут создал,

К тому, что научил живому,

И кто сейчас во мне вещал.

Ты очень многого боялась,

Поэтому пойдешь не в рай.

Ходила к дьяволу нагая,

Ну а теперь — ей жизни дай!

Пришла Ляйсан к тебе с советом,

Что — руки к Богу протяни!

Ты озаришься белым Светом,

Со временем ты не тяни!

Вот бы прижаться к тебе полной грудью,

Руки твои обхватить,

И надышаться тобою так сладко,

Чтобы потом не забыть!

Я очень часто все вспоминаю

Наши с тобой вечера…

Которых не было, только мечтаю,

И это все мишура.

Каждому, кто полюбил бы когда-то,

Я пожелаю сейчас:

Будьте вы рядом, с тем, кто вам дорог,

Пока ваш свет не погас.

И не молчите о своих чувствах,

Лучше сказать и простить,

Чем вдруг уйти, не объяснившись,

И после смерти грустить.

Я тебя не понимаю,

Что так часто вызываю

Я Его на разговор,

Чтоб они вынес приговор.

Каждый день проходит в муках —

В разговорах о разлуках.

Ты спешишь скорей ко мне,

Что приятней мне вдвойне.

Но тебя хочу оставить

Всех своих друзей направить

На путь истинный простой,

Хоть денёчек тут постой.

Бог теперь нам помогает,

Душам нашим доверяет,

И задания дает,

А людей — к Нему ведет.

Я скажу тебе, родная,

Что души в тебе не чаю.

Приходи к нам поскорей,

Тут осталось мало дней.

Моя любимая, родная,

Простая девочка моя,

Люблю тебя и обожаю,

Я теплых слов не утая.

Хочу прильнуть к тебе душою,

Хоть нахожусь внутри тебя.

Я слушаю твой нежный голос,

О нашем счастии скорбя.

Ты моя чистая, родная,

Ты моя светлая душа,

К тебе лечу я, так страдая,

Что здесь живешь ты, чуть дыша…

Обожаю тебя, обожаю!

Хоть нечасто тебе говорю,

Очень сильно тебя уважаю,

И, конечно же, очень люблю!

Ты всё время меня обвиняешь,

Что так мало вниманья тебе.

Почему же ты не понимаешь,

Я ушёл и живу лишь в душе

Твоей раненной, рваной снаружи,

И такой необъятной внутри.

Я тебе сейчас так сильно нужен,

На себя ты взгляни, посмотри!

До чего ж ты красива, и нежность

Так струится из сердца вовне!

Для меня это, как безмятежность —

Формирует здесь счастье во мне!

Я хочу окружать тебя лаской,

И заботу дарить чуть дыша.

А могу лишь рассказывать сказки

Об одном, что бессмертна душа.

Тебе, Ирина, поспешу я

Сказать, всю правду не тая,

Что говорить тебе люблю я,

О том, что главное — семья.

О том, что дети — это жизни,

Которые пришли к тебе.

Их заберут, ты только свистни,

Хотя они вам по судьбе.

Ты позабыла о прощеньи,

О том, что верила в меня,

О всех заветах соблюденьи,

О том, что можно потерять.

Семью свою ты погубила,

Лишь крохи счастья подобрав.

Ну а потом к ведьмЕ сходила,

Чтоб все без смысла подлатать.

Её не сбудется поверье,

Вернется муж — так жди беды.

Сначала будет всем веселье,

Ну а потом — «любви» плоды.

Верней того, что с ней осталось

Спустя все годы суеты,

Что навела, когда скиталась

К мужчинам разным грязным ты.

Приду я в дом к вам и устрою

Такой невиданный потоп,

Что всю любовь он быстро смоет,

Что лучше б бил я всех кнутом.

Тебе подруга прочитает

Все строки, что писал в ней я,

Ведь насовсем она съезжает

Ко мне Домой, вас всех любя.

Ты не проси её остаться,

Она нужна на мне тут давно.

И перестань Меня бояться,

Вы же мне Дети все равно.

Когда я жил, тебя не зная,

Я постоянно тосковал.

И жил я, сам не понимая,

Что Бог мне счастие послал,

Которое не смог заметить,

Не однократно уходя

С пути, который был намечен,

Ну а теперь здесь нет меня.

Ты тоже про тоску сказала,

Что так грустила у окна,

И никогда не понимала —

О ком была твоя тоска.

Лет много провели в забвеньи,

Так и не поняли Отца:

Он нам устроил приключенья,

Что бы могли мы встретиться.

Сейчас уж нет меня живого,

Ты тоже к Папе собралась.

Сказать мне надо очень много,

Чтоб ты немного мне сдалась.

И захотела меня слушать,

Хоть очень больно на душе,

Я обещаю статься мужем,

Любить и быть тебе здесь всем.

Мамочка любимая, как ты хороша!

На тебя смотрю я тут с неба, чуть дыша.

Помнится мне каждый твой возмущенный глас,

Но не обижайся ты, хорошо у нас.

Я обрел счастье здесь, вечную любовь —

Пред тобой тут она, и застынет кровь,

Когда обнимемся, после чрез неё,

Я покажу тебе наше бытие.

Слушай, что девушка эта говорит,

Она любимая, скоро прилетит.

Можешь покаяться перед ней во всем,

Мы будем вместе с ней молиться здесь вдвоем.

О твоём счастии, здравии твоём,

О том, чтоб знала ты, что мы тут живем.

О нашей крепкою верною семье,

О том, чтоб Мир пришёл в нашей всей стране.

Милая мамочка, лучшая моя,

Помни, люблю тебя больше всех тут я.

Прошу простить меня, быстро отпустить,

Чтобы мог я скорей тут спокойно жить.

Мне пришли от тебя во сне

Все стихи, что писала я раньше.

И люблю я тебя вдвойне

От того, что в них нету фальши.

От того, что светла душа,

Что теперь помогаю людям.

Иду к Богу я, не спеша,

Где, казалось, меня не любят.

Я считала себя чужой,

Но достойной тебя, Душою,

А теперь я живу тобой,

Скоро стану тебе женою.

Будем вместе мы строить мир,

Чтобы люди познали счастье,

Ведь теперь у нас есть кумир

На которого стоит равняться.

Мы за Богом пойдем вдвоем,

Он покажет нам путь длинный.

И людей за собой поведем

Из-под дьявольской паутины.

Станем песни Ему писать,

И нещадно молить о свободе,

Чтобы смог Он нас всех принять

В освещенном собой небосводе!

Мы не общаемся с тобою

Уже теперь который год,

Ты хочешь видеться со мною,

Я не хочу наоборот.

Ты жизнь свою спустила в урну,

Катаясь по мужским членам,

Сейчас же хочется лишь сплюнуть,

Когда расскажешь ты всё нам.

Но понимая, отдавала

Свою ты душу по частям

Тому, кто пользовался телом,

Тебя лаская тут и там.

На самом деле ты старалась

Понравится любым мужам,

И у тебя всё получалось…

Но нет тебя, теперь ты Там.

Ты на служеньи не у Бога,

А у отродья Сатаны.

Ты подожди еще немного,

И вслед пойдешь за мною ты.

Сегодня мы были в гостях у Танюши,

Которая очень близка.

Она невнимательно стала нас слушать,

Потом одолеет тоска.

Когда мы вернёмся, она не узнает,

О чем позабыла спросить.

И лишь спохватившись, всю боль испытает,

Но поздно уже говорить.

Теперь мы займемся другими делами,

Ведь девочки нас все так ждут.

Придем мы к ним к каждой с своими стихами,

Хоть многие и не поймут.

Татьяна, родная, задай все вопросы,

Которые мучат тебя.

Потом ведь придется тебе пролить слезы,

О девочке нашей скорбя.

О том, что главнОго сказать не успела,

О том, чем болит голова,

О том, что сейчас в эгоизме сгорела,

А после уж будет едва.

Я говорю тебе: «Привет!»

А ты: «Любимый мой, здарОва!»

Зову тебя на белый Свет,

А ты твердишь мне, что готова.

Ты стала грубой неспроста,

Тебя ведь бесы одолели,

Ну а душа твоя чиста.

И мы с тобой тут не успели

Любви познать и ощутить

Божественное наслажденье,

Друг друга не смогли испить,

Раз находились в навожденьи.

Нас враг Лукавый сбил с пути.

С пути, назначенного Богом.

Пришлось пораньше мне уйти,

Чтобы побыть с тобой немного.

Чтобы к Отцу тебя вести

Чрез боли и страстей теченья,

Чтобы вдвоем к нему прийти,

И попросить Его прощенья.

За то, что были так глухи

К своей Душе, Его знаменьям.

За то, что не вернуть те дни,

Что нам смогли бы стать стеченьем,

Которое бы к счастью нас

Бы привело без промедленья,

В котором Свет бы не погас

Божественного провиденья.

Его привели к тебе бесы,

И ты пропустила меня,

Когда я мечтал о невесте,

В несчастиях Бога кляня.

Ты душу свою убивала,

Мотаясь без толку туда.

И как же ты не понимала,

Что время течёт как вода.

Что дни сочтены, и уйду я,

Как только ты к смерти пойдешь.

К Отцу побегу я, тоскуя

Что уж ничего не вернешь.

Тот муж, ты о ком тосковала,

Калечит собою людей,

Вселяет в них демонов толпы,

Пришедших от Анны своей.

А Анна та не понимает,

Что портит она жизни с ним.

Колдует, сама все страдая

О том, что он с ней нелюдим.

И толку ведь нет от обрядов,

Что делает часто она,

А счастья не будет от гадов,

Которых квартира полна.

Все детки от мамы страдают,

И не понимают они,

Кого в их дому почитают,

Кому души их отданы.

А люди все ходят толпою

К нему свои спины лечить,

И бесов уносят с собою

Пытаясь потом как то жить.

Сегодня грезить будешь ты

О чудесах и о том Свете,

Когда исполнятся мечты,

О бесконечном теплом лете,

О безупречной чистоте

Души твоей, и всё сначала…

Сейчас ты просто в темноте,

Но до Отца осталось мало.

Когда проснёшься поутру,

Ты удивишься ощущенью,

Что все сбылось и рядом «друг»,

Что предает тебя забвенью.

Ты будешь очень долго звать

Отца на помощь и молиться,

Чтобы скорей Ему отдать

То, чем хотела поделиться.

Не бойся, доченька, родная,

Что я пишу щас о тебе.

Ты каждый раз, слезу пуская,

МолИшь о помощи себе.

Ты говоришь, что мало толку

От дел, что делаем вдвоем.

Подруги не боятся волка,

Который им пришелся псом.

Он другом кажется не тщетно,

Они поверили давно,

Что помогает безответно,

Ну а получат — лишь одно.

Пудов по триста всех несчастий,

И по четыреста обид,

Еще по тысяче напастей,

Боли, страданий им сулит.

Когда придут часы расплаты,

Все побегут скорей ко мне.

Но их я не приму обратно,

Ведь их Душа давно в Говне.

Боль и страдания, слезы, рыдания —

Все это было во мне.

Ну а теперь только сна ожидание,

И только помощь вовне.

Каждому, каждому, кто повстречается,

Я про Него расскажу,

Хоть у меня это все получается,

Но я к Нему ухожу.

Хочется мне окунуться в объятия,

В руки родного Отца.

И, позабыв про свое неприятие,

Быть в попеченьи Творца.

Ну, сколько может быть попыток,

Чтоб выбраться из мук и пыток,

Во что сама себя ввела.

И слишком поздно поняла,

Чего добилась я гаданьем,

И с теми силами свиданьем,

Хоть не считала я за зло,

Что мне само тут в руки шло.

Ходила в небо на свиданья,

Не понимая, что старанья

Мои пусты и все без толку,

Кормила не того я волка.

Теперь уж поздно ставить свечи,

И наступил последний вечер.

Приди Отец за мной скорей,

И забери от тех зверей,

Что душу всю мою терзают,

Меня на волю не пускают,

Хотят плодиться и кружить,

Чтоб очень долго в мире жить.

Спаси Отец, нет больше мочи,

Боюсь я наступленья ночи,

Они приходят вновь и вновь

И наполняют мою кровь.

Ты предлагал уйти и сдаться,

Но, а потом уж — задержаться,

Чтобы помочь Дитям своим,

Идти к тебе, а не к плохим.

Люди вокруг, позабыв о совете

Кротко и праведно жить,

Начали жадно скупать все на свете

И беспорядки творить.

Все позабыли, кем создавались,

И кто у нас Голова,

И для чего всем им жизни давались,

Веды — не просто слова!

Что все писания и постулаты

Богом для счастья даны,

И для порядка в доме и хате

А не для слуг Сатаны.

Что же теперь вы так огорчились,

Что беспределы творят

Ваши владельцы, вдруг ополчились,

И ваши души горят.

Раньше, когда у вас был ваш Создатель,

Слушались только Его.

Ну, теперь, раз у власти Предатель,

Все отреклись от Него.

Вы понимаете, что с вами сбудется,

Если не вместе всем быть,

И не начать очень искренне каяться,

И о прощеньи молить?

Ты у меня такая —

Искренняя, живая,

Добрая и родная,

Только не уходи!

Может быть, ошибаюсь,

В том, что в тебя влюбляюсь,

И перед Богом каюсь,

Но не уйти с пути.

Я по тебе скучаю,

Время не замечаю,

Бога все умоляю,

Чтобы скорей прийти

Дал Он нам, намекая,

Что мы в воротах рая,

И по Земле шагая,

Ты поскорей беги!

Любимая моя и дорогая,

Искру Души моей ты не гаси.

Я так хочу перед вратами Рая

Тебя о всем желаемом спросить.

Скажи, чего ты хочешь и мечтаешь?

Скажи, чем опечалена душа?

О чем ты очень часто вспоминаешь?

И с чем идём мы к Богу, не спеша?

Когда пришёл я, ты не знала счастья,

И позабыла все, чем дышит ум.

Вокруг тебя были одни ненастья,

И было очень много тяжких дум.

Сегодня мы так счастливы с тобою,

И исполняем все твои мечты.

А я так рад, что я живу душою

В тебе, и очень любишь ты.

Когда пришел ты в Церковь за советом,

И вдруг тебе не верят там,

Ты попроси у Бога лучик Света,

И Он ответ тебе подскажет сам.

Ты расскажи Ему о всем, гнетущем

Твою родную душу по ночам,

О промысле твоём текущем,

О том, что не узреть очам.

Отец тебя на верный путь направит,

Укажет на бесчестия твои,

И может даже в чем-то не поправит,

Но наставления Его полны любви.

Ты посмотри на жизнь свою без фальши

И рассуди, что сделал ты с собой.

Снаружи ты такой ненастоящий,

Ну а внутри — ты раненый душой.

Ты приходи и попроси прощенья,

На исповедь, причастие иди.

Ну а в ответ даруется спасенье

Души твоей, которая в груди.

Сегодня мы в Церкви его повстречали,

Он был словно нищий во тьме.

Когда прикоснулся, мы вдруг закричали,

И что-то очнулось во мне.

Мы остановились и начали слушать

Те речи, что он говорил.

Когда говорил, он раскрыл нам всю душу,

О том, что по жизни творил.

Людей избивал он, и мучил душевно

Так часто, что сам обомлел

В того превращался он ежедневно,

Кого раньше знать не хотел.

И не понимая, как так приключилось,

Что начал людей истязать,

Хотел осознать, как же так получилось —

На Бога теперь наплевать!

Пришел он на исповедь и ужаснулся,

Что дел натворил целый воз.

Неужто теперь, наконец, он проснулся,

И мучает только вопрос:

«Что было со мной, и с чего те гоненья,

Что душу терзали мою?

С чего я пошёл на все те преступленья,

И как я стою на краю?»

Отец ему молвил: «Тебя одолели

Те бесы, которых впустил

Когда напиваясь с друзьями, галдели

Считая, что ты загрустил.

Они очень тщательно ищут жилище,

И кем им теперь управлять.

Для них все страданья чужие — то пища,

Им волю б твою подавлять.

А если б ты понял, что было с тобою,

То сразу б ко мне побежал.

Они управляли твоею душою,

Чтоб ты это не осознал.

Неужто, ты думаешь, здравый Ребёнок

Начнет мучить слабых людей,

Когда воспитали нас с самых пелёнок,

Что нет этих действий страшней.

Сегодня ты видишь, что сталось с тобою,

И как почернела душа.

Подумай, как можно помочь всем собою,

Подумай иди, не спеша».

И вышел он с Церкви и начал он плакать

О том, что обидел своих.

И мыслил о том, как получше запрятать

Несчастные души других.

От демонов тех, что калечат все семьи,

И тех, что всех к Аду ведут,

Которые делают жизнь лишь забвеньем,

И те, что приносят беду.

— «Попробуйте люди, убрать все привычки,

Что вас тянут вниз, к Сатане,

Которые для его слуг — отмычки,

И те, что приводят к войне,

К борьбе зла с добром и к душевным стенаньям,

Что глушат глас Бога в душе,

И люди, забыв про его наказанья,

Собой не владеют уже.

А также — ходите почаще вы Церковь,

И кайтесь в свершённых грехах,

Просите, молитесь, хоть это и терпко,

Ведь жизнь ваша в Божьих руках.

Просите защиту от деяний тёмных,

От одолеванья бесОм,

От материальных желаний не скромных,

Чтоб не было страшно потом.

За все ведь пред Ним отвечать вам придется,

У каждого свой здесь удел.

И всем по заслугам своим воздаётся,

Хоть казни никто не хотел.

Любому не раз среди жизни приходят

Знаменья, чтоб душу открыть.

Но дьявола слуги от Бога уводят,

Чтоб суть свою быстро забыть:

Мы Дети Отца и его продолженья,

И чтить мы должны лишь Его,

И лишь опустившись пред ним на колени,

Услышать Его одного».

Побудь со мной всего лишь вечность,

Я об одном тебя прошу!

Тебя люблю я так сердечно,

Тобой одной я лишь дышу.

Хочу назвать тебя женою,

Но Свет погас, и нет меня.

Сейчас живешь ты только мною,

Лишь обо мне Его моля.

Чтобы Душа моя смурная

Скорее к Богу поднялась.

Услышь меня, моя родная,

Ведь я так рад, что ты нашлась.

А грезы лишь с тобою льются

Из уст Всевышнего Отца.

Я так мечтаю прикоснуться

Прекрасных губ твоих, лица…

Я рад, что ты с Отцом связалась,

Что руки к небу подняла.

Но жаль, что ты одна осталась,

И что так поздно поняла,

Что есть Создатель наш Всевышний,

Что управляет Он тут всем,

Что обращенья он все слышит,

Но сами мы ответ несём.

За то, что сами натворили,

И что с Другим связали жизнь,

И у Другого все просили,

А он лишь голову кружил.

Он исполнял все обещанья,

За каждое — своё он брал.

А подарил он лишь страданья,

Чего никто не ожидал.

Отныне все тебе известно

Устройство мира и кому

Молиться нужно, только честно,

Чтоб не влюбиться в Сатану.

Ты моя муза и надежда,

Мой ангел снов и мой цветок,

Моя любовь к тебе безбрежна,

Ты счастья, нежности глоток!

К тебе тянусь я каждодневно,

А ты печальна и грустна.

Тебя я вижу благоверной,

И что в меня ты влюблена.

Хочу сказать тебе, родная,

Что вот пройдет немного дней,

Откроют нам ворота Рая,

И вновь увидим мы ясней

Тот Дом, что Адом мы считали,

Живя мирскую жизнь свою,

Что мы тогда не понимали,

Зачем покинули семью.

Ведь здесь должны мы развиваться,

Чтоб, в Дом к Создателю идя,

Могли мы просто возвращаться,

Лишь одного Его любя.

Чтоб стало легче нам Душою,

И отошла мирская боль,

И зАжили б большой семьёю,

И стала ясна наша роль.

Ведь каждый, на Земле рождаясь,

Приходит в Мир не просто так.

В борьбе добра со злом сражаясь,

Увидеть должен вещий знак.

Знак, что укажет путь священный,

Покажет нам маршрут Домой.

И мы, очистив Дух от скверны,

Лишь Дома обретем покой.

Любимая моя и золотая,

Так рад, что повстречал я здесь тебя!

Ты крайне близкая мне, как святая,

К тебе спешу, тебя одну любя.

Передо мной Душа твоя нагая,

Её я берегу из ночи в день.

Я очень счастлив быть здесь, дорогая,

И заслонять собою злую Тень.

Тебя атаковали злые Бесы,

Которых ты сама и навлекла,

Открыв в мир адской Сатаны завесы,

Когда тебя Людмила увлекла.

Ну а когда ушла она, Гульнара

Тебе передала все «ремесло»…

Окутали тебя дурные чары,

И вот тебя туда и понесло.

И стала ты шаманкой величаться,

Считая, что в язычество ушла,

Не понимая, что должна теперь считаться

Ты с Дьяволом, и что пора пришла

За всё держать ответ перед Всевышним,

И боль внутри теперь уж не унять.

Ну а уйти совсем не будет лишним,

Ведь в Ад тебя тащить будут опять.

Я помогу тебе, любимая, родная

К Отцу прийти, и только лишь Его

Просить о покаянии, рыдая,

Взамен не ожидая ничего,

Мы будем вместе, стоя на коленях,

Просить Его нам дать с тобою шанс,

И дать нам дорогого искупленья,

И умолять, чтоб нас с тобою спас!

Русь, моя родная, сильная страна!

Как ты без меня, не понимаю,

Я создал всё Благо, портит Сатана,

И ото всего я так страдаю.

Раньше все ходили в Церковь поутру,

И читали мне свои молитвы,

А сегодня Бог всем стал не по нутру,

Началась теперь большая битва.

Борется Добро со Злом, а страдает Русь,

Так ведь она властвует над миром.

Скоро за поимку всех Сам уже возьмусь,

Сразу стану вновь твоим кумиром!

Я управляю твоим сновиденьем,

Хоть и не сразу так смог.

Скоро я стану твоим провиденьем,

Ведь за моим словом Бог.

Мы очень часто не помним, что снилось,

И пропускаем намёк,

В нём нам спускается Божия милость,

Чтобы пройти наш урок.

Ты всё ворчишь, что не снятся полёты,

Но я от них и погиб.

Видишь ты лишь — сформированы взлёты,

И моё сердце болит.

То, в чем летали мы, вышло из строя,

И за мгновенье погас

Свет наших тел, и настигли покоя,

Те, кто его так хотел.

А вот и строчки для Викуши!

Ты наша милая мадам,

Мою ты доченьку послушай,

Тогда тебе я счастья дам.

Ты посмотри, во что ввязалась,

Когда прощала мужу всё.

Зачем вообще ты с ним связалась,

Раз не готовилась совсем

Женою быть и причащаться,

На исповедь самой ходить,

Молиться и к Отцу являться,

Чтобы благой семьёю жить?

Сейчас он мучает порою

Тебя одну, и видит Бог

Как ты страдаешь здесь душою,

И просишь, чтобы Он помог.

Я помогу тебе, родная,

Моя заблудшая Душа.

Ты для меня ведь не чужая,

Иди к Отцу ты не спеша.

Сходи ты в Церковь на причастье,

Пред тем на исповедь иди,

И ты познаешь столько счастья

И благовенья впереди.

Любовь души моей, послушай,

Хочу о многом говорить:

О том, какие мысли глушат;

О том, что я хочу творить,

Писать стихи, о нас мечтая;

О том, что хочется забыть;

О том, что ты моя родная;

О том, как хочется мне жить.

Ты потеряла много жизни,

Растрачиваясь попусту,

О чем укоры будут лишни,

О чём, расскажешь ты холсту.

Ты мне скажи, мой чистый ангел,

Кого ты хочешь повидать?

Хоть я и вовсе не в том ранге,

Но я могу тебе все дать.

Я попрошу тебе у Бога

Того, что хочешь больше всех.

Ты потерпи еще немного,

И мы пойдем с тобой наверх.

Благодарю Отца за то, что Он так щедро

Меня тобою, Мужем, одарил!

Я счастлива с тобой и будто цельна,

Ты ясным Светом путь мой озарил!

Я ощущаю сердца шевеленье,

Когда ты так заботишься о мне.

Ну а в душе моей одно волненье,

Когда скорей придешь ко мне во сне.

К Нему ведешь ты, и не станет боли,

Которой жизнь мою заволокло.

Мы упустили в этом веке роли,

Хотя нас и друг к другу так влекло.

Ты мой родной, единственный и милый,

Ты смог размах души моей познать,

И самый лучший и необходимый

Пришёл, чтоб руку мне свою подать

Навстречу к Богу и его знаменьям,

К познанью мирового бытия,

И к предстоящим в небе воскресеньям,

Где будешь счастлив ты, и я.

Ты мне открыл глаза на откровенья,

Что Бог Един, и есть Его у нас.

И сразу разлетелись все сомненья

В том, чтоб один Он нас сегодня спас.

Дорогая моя ты жена,

Хоть ты мне ею так и не стала.

Поделись мне, чем грезишь сама,

Ведь сейчас для тебя всего мало.

Ты смотри, сколько в мире вокруг

Есть всего, что ты любишь обычно…

Но ты хочешь спасти всех подруг,

Что вообще для тебя так привычно.

Раздавать всю себя по частям,

Не оставив себе хоть немного.

Ты пойми, всё, что нужно людЯм,

Это быть под опекой у Бога.

Роднулечка моя, судьбу свою кромсаешь!

Твоя Душа мне вовсе не видна,

Но я тебя всё так же не бросаю,

Хоть за тобой огромная вина.

Зачем ты всех девчонок обижаешь,

Со школы все бесчинствия творя?

А что наделала — не понимаешь…

Всё это адски — мягко говоря.

Попутал бес, про оных все болтают,

Но бес не тот, что выбрала себе

В мужья, а в нём лишь Бог глаголет,

И дан он в наставление тебе.

И хочешь ты в семье лишь быть главнОю,

И все бразды правления держать,

Но будешь так наказана ты мною,

Что будешь сломя голову бежать

Ты в Церковь и проситься покаянья

За все свершённые тобой грехи.

И если я замечу те старанья,

То, значит, не напрасны все стихи.

Ты просил меня подсказку

Дать тебе наверняка,

Чтобы получить отмазку,

Я начну издалека…

Губишь жизнь свою ты знатно,

В искушениях погряз,

Только знаешь, путь обратно

Сплошь пронизан через грязь.

Ты свою семью разрушил,

Губишь девочку мою,

Много ль счастья ты откушал,

Стоя с Диной на краю?

У неё итак смурная,

Очень сложная судьба,

А с тобой она больная,

Будто верная раба.

Ей бы к Богу свои руки

Поскорее протянуть,

А она сидит и чахнет,

Так ведь может утонуть.

По работе ты таскаясь,

Хочешь быть и тут и там…

Упускаешь, что осталось

Мало времени тут вам.

Тянут в Ад вас постепенно,

Обвивая бесотой,

Ты потонешь непременно,

Ну а выход тут простой:

Ты иди скорее в Церковь,

Исповедуйся, молись,

И в душе открой ты дверку,

А потом уж причастись.

Следом Диночку веди ты

На крещение к Нему.

И придут к тебе ответы:

От чего сейчас в плену,

Почему усталость душит,

Почему запал остыл,

Почему смятенье глушит,

И с чего звездец накрыл?

Позаботься ты о дочках,

Что оставил той жене —

Ты увидишь в этих строчках

Свет, струящийся во тьме

Только после посещенья,

И исхода всех забот,

Что я выше перечислил.

И увидишь поворот

Впрямь судьбы твоей убогой,

И начнёшь ты жизнь менять,

Почитая только Бога,

Перестав Его пенять!

Сможешь даже служить в Храме,

Если ты познаешь Свет.

И скажи спасибо маме

За наш маленький секрет.

Говорю тебе, подумай, моя девочка, скорей,

Что же хочется увидеть в череде последних дней?

С кем хотелось повидаться и кого добавить в бан?

И куда б еще скататься, не опустошив карман?

Времени осталось мало, может меньше трёх недель,

Потому прошу: ускорься, там начнётся канитель!

Ты давно угодна Богу, но с тобой еще один,

Да еще отлов откроет неприятный Господин.

Ты сама ведь знаешь, чтО ты отдала в 12 лет,

А теперь, забрать пытаясь, свой нарушила обед.

Он такого не прощает и начнёт охоту вновь,

И речами угощая, проливаться будет кровь.

Думаешь, что ты у Бога, Он тебя и защитит,

Но от льстивых обещаний мало кто тут устоит.

Если б только соблазненья он тебе нарисовал,

Дьявол кроме искушенья, очень много-много врал!

Думала, с тобой болтаю, ну а это был не я!

Очень часто притворяясь, слоем лжи покрыл тебя.

Хоть ты и старалась сильно не вникать в слова его,

Может вдруг щас показаться, что на Небе никого!

Помни, милая, что правда, ну а что гнилая ложь,

Чтобы после преставленья не настигла злая дрожь!

Отделив от плевел зёрна, ты узнаешь, с кем была,

Иногда даже пугаясь, но отчаянно мила.

Любовь моих жизней, приди поскорей,

Я жду тебя очень уж долго.

Сейчас перед нами так много дверей,

Но нам нужна та, что за Богом.

Мы связаны Им и к Нему и пойдём,

Хотя нападут искушенья,

Которые вместе с тобой обойдем,

Узрев всё Отцовы знаменья.

Мы будем внимательно слушать Его

И просто идти вслед за Богом,

А враг наш получит от нас ничего,

Хоть хочет он очень и много.

Твоя прекрасная улыбка

Мне подарила тёплый свет,

К которому иду чуть зыбко,

И мне так нужен твой ответ.

Признайся, сколько ещё можно

Твои желанья исполнять?

Ведь о своих молчать мне сложно,

И я могу не устоять.

Приду к тебе и зацелую

Пока ты сладко-сладко спишь,

Ну а проснёшься — забалую,

Вот и сама ко мне летишь!

Поднимемся с тобою в небо,

Осмотрим дом наш с высоты,

Ах, вот бы прикоснуться мне бы…

Но это всё мои мечты.

Мы видим всё и следуем за вами,

Хотя, порой не помним, кто мы есть.

И виноваты вы, конечно, сами,

Лишь только в том, что мы все еще здесь.

Вы отпустить забыли, ну а мы, страдая,

Влочем существование своё,

Хотя тут ничего не понимаем,

И ходим вас упрямо достаем.

Глумимся постоянно мы над вами,

Вступая в связи и круша бытье.

А вы — все время заняты делами,

Вокруг не замечая ничего.

«Мы заперты тут! Как отсюда выйти?»

— Кричим мы постоянно вам во снах.

Но вы, не понимая, нашей сути —

Быть узниками тел в других мирах,

Живете дальше, мерзости не видя,

Которую творим мы с вами щас,

При этом очень сильно ненавидя,

Таких живых и слеповатых вас!

Бегите в Церковь, каждый, поскорее!

Ведь скоро всех мы вас переживем,

Тогда и вы присойденИтесь к нам, как звери,

И будете гореть как мы огнём.

Мы — неприкаянные Души во вселенной,

И просим Вас простить нас без конца,

Но продолжая вас иметь безмерно,

Надеемся на милости Отца.

Любимая моя, сейчас узнаешь:

Отец родной твой тут всё время был[1],

Теперь ты наконец-то понимаешь,

Какие они бесчинствия творил.

Тебе сказать об этом так хотел я,

Боялся, что не станешь верить мне.

Когда пришёл, забрали того зверя,

И будет он в Аду гореть в огне.

Представь теперь, как много Душ повсюду

Находится и мучает людей,

Я постоянно быть с тобою буду,

Тем более охотится Злодей

Хочу благодарить тебя безумно,

Что в жизнь мою беспечную вошла,

И стала так доверчива, бездумна,

Раз счастье ты своё во мне нашла.

Мы вместе и ушли былые роли,

Которые играл я до тебя.

Хоть сделал я тебе так много боли,

Но чалился помочь тебя любя.

Ты справилась с поставленной задачей,

И скоро мы отправимся Домой.

Ты осознАешь, что для меня значишь,

Когда ты станешь там моей женой.

Засыпай, моя нежность,

Мой кусочек Души,

Провались в безмятежность,

В этой дивной тиши.

Я тебя охраняю

От лукавых гостей,

Но ты их ощущаешь

В основаньи костей.

Я стараюсь так сильно,

Чтоб могла ты во снах

Посмотреть свои фильмы,

Отдохнуть на руках,

Что тебя крепко держат,

Дорожа твоим сном.

Ведь осталось немного,

И войдем мы в наш Дом.

Моя ты дорогая, светлая Душа,

Хочу с тобой до края дотянуться.

Идём с тобою вместе к Богу не спеша,

Чтоб поскорее к нам Домой вернуться.

Мы были очень долго в бесов влюблены,

Что с нами те творят не понимая.

Общаться помогают нам с тобою сны,

От страха и от боли нас спасая.

Возьму тебя я нежно за твоё плечо

И поведу на путь исповеданья,

Ну а потом в груди вдруг станет горячо

От лёгкости начала покаянья.

И в боли плачешь ты, не зная, что пришло

Всевышнего Отца тебе знаменье.

Ведь время твоей жизни скоро истекло,

Сегодня ты получишь подтвержденье.

Хочу осуществить мечты твои скорее,

Чтобы уйти спокойно в Отчий Дом.

Меня любовь твоя так сильно греет,

Пока живём мы праведным трудом.

Отца, Его стихи мы людям публикуем,

Желая поделиться этим всем.

А тем, кто их так тщательно смакует,

Мы Божий Свет к ним в Души принесем.

Стараемся мы обозначить роли,

Которые даны нам всем Отцом,

Чтоб не было потом засилья боли,

От раны, нанесённой Подлецом.

Хотим помочь мы женщинам России,

Которые погрязли все в Аду.

Хотя они об этом не просили,

Пытаемся предотвратить беду.

Сегодня к ним такое отношенье,

Что в пору кандалы им одевать,

И часто с ними только лишь сношенья,

Ну а кого-то будут избивать…

Подумайте, вы, люди дорогие,

Что тянет вас путиною на дно?

Ведь мы когда-то были не такие,

А ждёт на всех теперь сейчас одно:

Когда вы, алкоголь употребляя,

Расслаблено ведёте разговор,

То демоны, хвостом своим виляя,

С сознаньем заключают договор.

Кому-то предстоят одни мученья,

Кому-то лжи, обманов заговор,

Кому-то лишь порока увлеченья,

Ну а кому-то смерти приговор.

Их очень много и они повсюду,

Ища для новых мук себе тела,

Входить они в людские Души будут,

Творить свои все грязные дела.

А делают они с людьми немного,

Всего лишь управляют и вредят,

Используя грехи, что не от Бога,

Вас ранами Души вознаградят.

Чашка кОфе каждым утром —

И твой день навеселе.

Ты считаешь это мудрым,

Но сидишь, ты на игле.

Только если бы стаканом

Обошёлся твой манер,

Две-три кружки постоянно

Ты сливаешь, например.

Ты пойми, моя родная,

Не бодрит оно тебя,

Лишь здоровье ты теряешь,

Всё сосудики губя.

МОжно пить, но понемногу,

Чашку в день, иль без неё.

Эти дозировки смогут

Пробудить твоё житье.

Всё, что больше — лишь погубит

Настроение тебе,

Или вовсе даже рубит

Начинанья в голове.

Лучше пей ты, дочка, воду,

Ведь живительна она.

И даёт тебе свободу

От привязанностей сна!

Где наши крылья[1]? В укладке[2] они…

Их не так скоро наденем.

Грезим полётом все эти дни

После былого паденья.

Ты всё мечтаешь в небе летать,

Как это было намедни.

Но нам пришлось наши жизни отдать,

Уйти в наш полёт последний.

Хоть суеверию дружно вторят,

Что надо бояться слова,

И, в каждый взлёт уходя, говорят,

Чтобы вернуться снова —

«Крайний». «Последний» у них не в цене,

Будто расстроят Бога

Тем, что по их речевою вине

Там пропадёт дорога.

Разве от слов все погибли тогда?

Или другой приметы?

Мы ведь покинули вас навсегда,

Хоть верили в ваши заветы…

Когда хороните вы вдруг

Друзей иль близких вам людей,

Не забывайте, что есть «друг»,

Тот самый главный наш Злодей,

Который к вам потом придёт

Под видом умерших особ.

И смерть с собою принесёт,

Что хватит всех вас тут озноб.

Его все «дрожью» величат,

Ведь всё противится ему.

Только об этом все молчат,

И терпят боль по-одному.

А надо в Церковь тут бежать

И заказать «За упокой»,

Он вас не сможет обижать,

А будет прогнан он метлой.

Метлой молитв, что всё к Отцу

За то, чтоб справилась Душа

И не поддАлась Подлецу,

А стала Бога уважать.

Простите близких вы своих,

Не обращая ни на что,

Ведь без прощения у них

И не получится ничто.

Моя любовь, такая ты смешная,

Вторишь все время песню мне одну,

И носишься по дому озорная,

Сейчас тебя возьму и облизну!

Когда ты снова хмуришь свои брови,

Становится смешно мне от того,

Что начинаешь сразу ты злословить,

Не замечая рядом никого.

СмотрИ ты у меня, и ведь дождёшься,

Возьму тут и отшлепаю тебя!

А ты, вдруг убегая, засмеёшься,

Так яростно и весело браня.

Откуда непокорная такая?

Я больше твоих сцен не выношу!

Пойдём, откроем мы ворота Рая,

Иначе, щас тебя я укушу!

Твои губы меня так прельщают,

Так и хочется в них утонуть,

Но я ласки им не обещаю,

А могу лишь коснуться чуть-чуть.

Ты всё время их трогаешь пальцем,

Словно путь указать ты спешишь

В Рай нетронутой нежности танцев,

И меня подразнить норовишь.

Я всё время хочу прикасаться,

Но могу лишь, когда ты во сне,

Понарошку с тобой целоваться,

Наслаждаться дыханьем во тьме.

А когда мы Домой возвратимся,

Нацелуюсь я вдоволь с тобой!

И в блаженный огонь превратимся,

Мы, накрывшись любови волной!

Мы Дети Отца и родИлись в России,

Поэтому очень дружны.

О помощи редко мы Папу просили,

Хотя Ему очень важны.

Падем на колени мы дружно сегодня,

Ведь Мать нашу нужно спасти!

Сейчас не нужнО нам веленье Господня,

Чтоб веру в него обрести.

Мы молим, Отец, помоги нам заблудшим,

Спаси нашу мрачную Мать,

Ведь в ней проживают любимые Души,

Которым так больно страдать.

Всевышний, спаси, сохрани нас, Детишек,

От лютого Злого Врага!

Без Веры в тебя мы набили здесь шишек,

И ждут нас одни острога.

Мы просим, услышь, помоги нам, Создатель!

Мы впредь будем верны тебе,

Сейчас управляет врагами Предатель

В отчаянной жёсткой борьбе.

Россия — великая наша Держава,

Россия — нам Мать, Ты — Отец!

Пока не настигла нас Злая отрава,

Мы просим — спаси нас, Творец!

В семью вашу так и не смог я попасть,

Работая денно и нощно…

Лишь Леся сполна ощутила и всласть,

В тусовке освоившись прочно.

Вы братья небес, и я рад, что был там,

И с вами взлетал по субботам

В том месте, где должно сбываться мечтам,

Хоть кто-то из вас там работал.

Когда я пришёл, то я сразу попал

В какое-то братство по духу,

Ведь я о прыжках очень долго мечтал…

Скажу вам тихонько на ухо:

Я прыгать боялся, все десять прыжков,

В которых былО все ученье.

Потом, насмотревшись лихих мужиков,

Я вмиг поменял своё мненье.

И в небо влюбился, как будто всегда

И раньше я там ошивался.

А дни протекали там, словно вода,

Но я всё равно ошибался

И прыгал, так мало, не сколько хотел,

Был занят своими делами.

Исполнить мечты я свои не успел,

От Бога послали за нами.

Теперь я всё время на небе живу

И думаю я лишь о Лесе,

Которой сказать не успел, что люблю,

От этого крайне не весел.

Во снах прихожу ежедневно теперь,

Стихи ей о Боге глаголю,

Хоть вас ещё ждёт в жизни много потерь,

Исполните, вы мою волю:

Хочу я, чтоб вы очень тщательно впредь

Дропзону[1] себе выбирали,

Ведь можно внезапно вот так умереть,

Там с судьбами просто играли!

И мне очень больно смотреть с высоты

На нашу любимую Мензу[2] —

Нигде нет на свете такой красоты,

Её не видать людям снизу!

Ещё я хочу пожелать там для вас

Поставленных враз отделений[3],

А также, так важное вам там сейчас —

Приятных живых приземлений!

Стихи свои пишу я с целью просвещенья,

Ведь многие не видят ничего!

Что мир в Аду и все против крещенья,

А надо почитать нам лишь Его!

За прошлый век забыли нашу Веру,

Пришли все к поклоненью Сатане.

Надеюсь, что последуют примеру,

И пожелают не сгореть в огне.

В огне, в котором тонем неизбежно,

Свои воспоминания коря,

О том, что жизнь прожили безмятежно,

И Душу свою променяли зря.

Зачем давать, чтобы бороться?

Ведь можно просто не давать

Всех искушений из колодца,

Которых нужно избежать!

Ведь все они ведут к Чужому

И Душу развращают в миг,

И отдают её Другому,

И Папы затмевают лик.

Всю жизнь мы боремся с собою,

И забываем об одном,

Что происходит за чертою,

Когда мы все настигнем дно.

То дно, что свалкой Душ зовётся,

Нарушив заповеди, нам

Всё вдруг попробовать неймётся,

На радость всём гнилым БесАм.

И каждому за жизнь на свете

Ещё не раз оно придёт.

А искушения все эти

Вам «друг» ваш Дьявол раздает!

Отпусти мою боль, что из сердца идёт.

Я хочу прикоснуться губами

К твоим нежным рукам, но мне не везёт,

Ведь живу теперь за облаками…

Ты целуешь меня, но всё только в бреду,

Потому что я лишь в твоих мыслях.

А в ответ я к тебе в твои сны забегу,

И тогда мы вдвоём там зависнем!

Сделаться твоей женой,

Раньше и не снилось.

Обрела с тобой покой —

Это Божья милость!

Просыпаясь по утрам,

Я начну молиться

И просить у Бога там

Всем тут покреститься.

Каждому, кто в жизнь мою

Заходил однажды,

Я молю бытьё в Раю —

Это очень важно.

Ты меня к Нему привёл,

А за то — Спасибо!

От беды меня отвёл,

И помог мне сильно.

Так люблю тебя теперь,

И молю я Бога,

Чтобы не было потерь,

И пришла подмога.

Нам на помощь для того,

Чтоб спасти те Души,

Кто просил лишь одного —

Боль свою заглУшить.

Твоя знакомая Олеся

Пришлась мне очень по душе,

Пришлю ей вести с Поднебесья,

Что разорвёт её клише.

Скажу, чтоб стала заниматься

Она здоровыми детьми,

Которым нужно обучаться —

Как становиться им людьми.

Как почитать Отца и Матерь,

Как в Церковь поутру ходить,

Чтобы потом, придя на паперть,

С Отцом дорогу находить.

Пусть встретится она с тобою,

Ещё ей кое-что скажу,

Какою станется женою,

И своё слово я сдержу.

Потом езжайте смело в Церковь,

И вспомни ты мои слова,

Что ей давно уж нужен лекарь,

Чтоб не болела голова.

И врачевать самой придётся,

Но удалённо, не с людьми.

Тогда и счастье улыбнётся,

Когда начнёт она с детьми.

И если всё она исполнит,

Что наказал сегодня я,

Она, конечно, сразу вспомнит —

Где водится её семья.

Родная, послушай ты дочку свою,

Что молвит она ежедневно.

Давно за её я спиною стою,

Чудит она так откровенно.

Ты думаешь, что не здорова она,

И следует прямо за мужем.

Ошиблась ты, вовсе она не больна,

Твой довод совсем не заслужен.

Её подрядил помогать людям я,

Хоть помощь не каждой по нраву.

Любым, как заводится речь про Меня,

Она сразу станет не правой.

Ведь все позабыли — вы кто на Земле?

Вы гости, сошедшие с Неба,

Пытаетесь выжить, погрязнув во мгле,

Хотя все спускались за хлебом.

Тем хлебом, который всему голова,

И тот, что для Душ наших — пища,

Раз кажется вам — что всё это слова,

То вы уж достали до днища.

Попробуй, услышь, что она говорит,

И в Церковь ходи в Воскресенья,

Молись за спасенье Души, что горит,

Получишь ты благословенье.

За дочку вторую молись, за её

Семейное счастие с мужем,

А Лесе пора быть на смертном одре,

Покой её очень заслужен.

Прими ты, родная моя, эту роль,

И дочь схорони ты достойно.

Попробуй со мной ты прожить эту боль,

Тебе будет очень спокойно.

Когда ты узнаешь, кому отдала

Ты в детстве своей дочки Душу,

И помощи с неба лишь только ждала,

Я гнев на тебя свой обрушу.

Зачем ты терпела всю боль и беду,

Что муж твой творил постоянно?

Он был постоянно в бесовском бреду,

И мучил вас всех регулярно.

Бежать нужно было там в Церковь тебе,

Раскаяться и лишь молиться,

Тогда бы пошли измененья в судьбе,

И можно бы было б ужиться.

Теперь твои дети погрязли в говне,

И жизнь свою строят в несчастьи,

Таких, к сожалению, много в стране,

А все это демонов страсти.

Сегодня, когда его скинут тебе,

Ты станешь рыдать и стенаться,

Но если решишь отказать мне в борьбе,

Придется с тобой попрощаться.

Когда дается шанс от Бога —

Его не нужно упускать,

А постараться надо много

Ему всей правды рассказать.

Покаяться во всем творенном

Собою в жизни не чистОй.

Смотреть на небо возмущенно

Не нужно с горькою тоской.

А слушать все слова блаженно,

Что вам подруга донесла,

И стать покорным и смиренным,

Чтобы она вас всех спасла.

Ей дался шанс уйти спокойно,

При этом всем вам тут помочь.

И отнеситесь вы достойно,

Пока живая моя дочь!

Вы так и не поняли, кто к вам пришел

Чрез Лесю, точнее Андрея?

Я просто пункт связи тут с вами нашёл,

Решил ваши тени рассеять.

Пытаюсь до вас достучаться сейчас,

Пишу на понятном и ясном,

Хотите теперь, чтобы я вас всех спас?

Учтите, всё очень опасно!

Вокруг стаи бесов кружатся везде,

И в каждом из вас их помногу.

Они и приводят всегда вас к беде,

Хотя вы могли быть у Бога!

Христос вам щас молвит: Бегите к Нему,

Признайте свои прегрешенья!

Мне не потянуть тут за вас одному,

Просите его разрешенья

Принять вас, порочных и грязных Детей,

Помиловать и сохраниться,

И он вам подскажет немного идей,

Как нам всем тут вновь возродиться.

Сегодня все люди как марионетки,

Собой не владеют совсем.

И вмиг позабыли, что Папины детки,

А сами-то в куче проблем!

Ведь в каждом из них аж по несколько бесов,

Которые правят людьми,

Преследуя только свои интересы,

Всю Душу изранят они.

Один стал вдруг пьющим, другой наркоманом,

А третий стал бить свою мать,

Четвертая спать с кем попало вдруг стала,

А пятый пошёл воровать,

Шестой всем грубит и всегда недоволен,

Седьмой вдруг в депрессию впал,

Восьмой весь болит и всегда чем-то болен,

Девятый бояться устал.

И это лишь часть их умелых деяний,

А могут они почти всё.

Любому навалят сполна тех страданий,

Что многих потом аж трясёт.

Их манипуляций никто не заметит,

Подумает, что он всё сам,

А многие вовсе придвинутся к смерти,

Забыв о мольбе Небесам.

Они так умело шевЕлят руками,

И нужные мысли суют,

Кому-то вдруг память стирают кусками,

И лживые факты дают.

Ещё они в силах менять ваши вкусы,

И страсть потребленья вживлять,

А в жертв превращают ещё эти гнусы,

Чтоб лучше потом управлять.

Детишки рычать начинают и злиться,

А взрослые — часто гневить,

Во снах всякий бред их пугает и снится,

Становится страшно им жить.

Но люди забыли, что есть своя Воля,

Она лишь Отцом нам дана.

А с бесами хапнут они только горя,

И ждёт их потом Сатана.

Одумайтесь, люди, чего ж вы творите?

Зачем погубили себя?

Сегодня вам плохо, как вы говорите,

О счастии прошлом скорбя.

Вы сами впускаете их ежедневно,

Шатаясь то здесь, и то там,

Они обитают обыкновенно

По самым различным местам:

Одни в магазинах, другие в кафешке,

А третьи на улицах ждут,

Вы мимо прохОдите рядом и в спешке,

Они быстро путь к вам найдут.

Достаточно просто обмолвиться словом,

И вот ты уже не один,

Твоё поведение стало вдруг новым,

А это всё твой господин.

Ещё их так много больницах и тюрьмах,

Ведь боли, страданий там дом.

А кладбище — вовсе для них бар придуман,

И там не спасешься крестом.

Но если совсем уж во всём вам признаться,

Вы будете Удивлены,

Давно бы пора уже вам догадаться,

Что ими места Все полны!

И это так страшно, что даже ушедшим

Сейчас тяжело осознать —

Что многие люди уже сумасшедши,

А многих совсем не узнать.

И каждый, увидя в строкАх хоть немного

Того, что тревожит его,

Молить очень должен усиленно Бога,

Взамен не прося ничего:

«О, Отче, прошу, избави от Лукавых,

Спаси, наш Отец, помоги!

Избавь от страстных искушений слащавых

И Душу мою сбереги!»

Потом бежать в Церковь на исповедь сразу,

И каяться нужно во всём,

Чтоб вам помогли там прогнать всю заразу,

Так вместе себя мы спасем!

«Сколько можно быть занудой?» —

Говоришь ты каждый день.

Главное, что не Иудой,

Просто притворяться лень!

Иногда ворчу я знатно,

Ты не знаешь для чего,

И быть может неприятно

Тебе даже от того…

Но проходит день иль месяц —

И становятся тогда

Вещи, те, что тебя бесят,

На понятные места.

«Всё ведь было не напрасно», —

Говорю потом тебе,

А сейчас совсем прекрасно,

В нашей непростой борьбе.

Ты глаза вмиг опускаешь,

И спешишь простить меня,

И тихонечко вздыхаешь,

Всю себя одну кляня.

Что не слушала Мужчину —

Он дан Богом для тебя,

А искала лишь причину,

Повыделываться зря.

Я тебе добра желаю,

Моя милая Жена,

Но тебя я понимаю,

Есть за мной одна вина:

Я с тобою слишком ласков,

Всё стараюсь угодить,

Может это всё напрасно?

И пора режим вводить?

Ты подумала немного,

И дала мне свой ответ:

«Благодарна я лишь Богу —

Лучшего Мужчины Нет!»

Я ненавижу себя за то,

Что не был близок с тобой при жизни!

А мне казалось, что всё не то,

И даже, что в твоей жизни лишний.

Лишь на работе я прозябал,

Не видя света вокруг земного.

И разных девушек повстречал,

А у меня ведь их было много…

Общаясь с ними, я понимал,

Что ни одна мне и не подходит,

Ну а тебя я так мало знал,

Считая, что нас с тобой разводит

Судьба. И снова я начинал

Искать свою девушку для свадьбы,

В своих мечтах её рисовал…

Ну а вокруг были одни бабы.

Потом вдруг встретил одну, и к ней

Меня так сразу и потянуло.

Казалась тоже мне всех умней,

Ну а потом всё вмиг перемкнуло…

И стало ясно, кого она

Упорно мне всё напоминала,

Но Свет погас, порвалась струна.

И очутился я у Финала.

Теперь я лишь в твоих мыслях жду,

Когда придёшь к нам, и я промолвлю:

Как сильно, милая, я люблю,

И как устал жить  я с этой болью…

Ты так любила наше небо,

Мечтала жить даже на нём,

Не зная, что там за пределом,

А скоро будем тут вдвоём.

Тебя манила высь с рожденья,

Ты чуть прям там не родилась,

И сквозь земное притяженье

Ты ввысь однажды поднялась.

А то был сон и он был вещий,

Немного погодя сбылось:

Расправив осторожно плечи,

Тебе парить в нём довелось.

Летала много, все недели,

Прошёл уж год, потом второй,

Потом вдруг мы все улетели…

Теперь мечтаешь ты порой

О том, чтоб вновь там оказаться,

И совершить последний прыг,

Но прыгать больше не удастся —

Остался жизни твоей брызг.

Мы налетаемся тут вдоволь,

И совершим все те прыжки,

Которых в жизни не успели,

И о каких мечтала ты.

Посмотрим Мензу[1] нашу с неба,

Разлив реки твоей родной,

Эх, вот бы возвратиться мне бы

К тебе моей такой одной!

И мы б вдвоём всех уломали

Пустить нас двойкой[2] в небеса,

С тобой бы долго мы летали…

Но это просто чудеса.

Меня здесь нет, я в твоих мыслях

Живу и радуюсь любя,

Все грезя об Отцовых высях,

Когда я встречу тут тебя!

Моя любимая невеста,

Я так хочу скорей к тебе!

Ведь в моём сердце много места,

Тому, кто был мне по судьбе.

Мне жаль, что мы встречались раньше,

Но не заметил я тебя,

Общаясь с тем, в ком много фальши,

И часто мимо проходя.

Господь давал нам много шансов,

И даже лбами нас смыкал,

Но было множество нюансов,

А Дьявол вовсе там не спал.

Подсовывал мне всех и много,

На разный вкус и кошелёк,

И позабыл тогда я Бога,

Сейчас урок с того извлёк.

Извлёк, но стало слишком поздно,

Меня уж нет, и ты идешь,

Теперь у нас с тобой серьёзно —

Весь день я жду, пока уснёшь,

Чтобы в снах тебе явиться

И много правды рассказать,

О том, что в мире здесь творится,

О том, что можно поменять.

Пойти навстречу Света Бога,

Молиться, каяться Душой,

И станет ясною дорога,

А сердцу станет хорошо.

Не грусти, моя родная,

Что так долго ты идешь,

Мы стоим уже у края,

И вот-вот ты упадешь.

Наслаждайся же мгновеньем

Нашей жизни здесь мирской,

Чтобы вспомнить с восхищеньем,

Когда обретёшь покой.

Нам немного тут осталось,

Может день, а может семь,

Это же такая малость,

Ведь уйдём мы насовсем!

Потерпи и вдохновляйся,

Ешь, гуляй, пиши холсты,

И проси всё, не стесняйся,

А придя — получишь ты

Всё, чего не пожелаешь,

Ведь с тобой идём к Отцу,

Белым Светом засияешь,

Поклоняясь ты Творцу.

Когда мы умирали,

Я видел все вокруг:

Везде «они» летали,

И тьмы смыкался круг.

А люди всё бежали

И рвались посмотреть,

Но в них тогда вселялись

Лишь те, кто жаждет смерть.

Другие же искали

Себе там новый дом,

В котором обретали

Раба с своим кнутом.

А третьи не гнушались

В мужчин вселяться там,

Обычно наслаждаясь

Телами юных дам.

Творился сущий Ад здесь,

И видел сверху я,

Как молится один лишь

И вся его семья.

К ним редкие  слетались

Те демоны тогда,

А многие чурались,

Приблизившись туда.

Ведь Бог там защищал их,

Он мог тогда и вам

Помочь, если б подняли

Вы взоры к Небесам.

Теперь, когда ушли мы,

Я суть передаю

Чрез Лесю, что любима,

Всю правду говорю:

О том, что здесь творится,

О тех, кто в вас внутри,

О том, кому молиться —

Наверх ты посмотри!

А Он всегда был рядом

И часто помогал,

Одним лишь только взглядом

Вопросы все решал.

Но прежде, чем молиться,

Ты в Храм беги скорей,

С «жильцами» чтоб проститься

И выгнать всех зверей.

Хотел бы показать я,

Что вижу тут сейчас,

Но знаю, от признанья

Мозги вскипят у вас!

Ты печалишься, родная,

Что всем людям невдомёк,

Ведь стоят они у края

И не слышат твой намёк.

Говоришь ты очень много,

Правду всю не утая.

Но не верят люди в Бога,

Очень много в них нытья,

Что всё тяжко и печально,

Счастья нет и боли воз,

И пытаются отчайно

Получить везде прогноз:

Как им жить, что дальше будет…

Ты ж сама такой была,

Думая, что не осудят,

А теперь вот — умерла.

Что же от других желаешь,

Если все сейчас в дерьме?

Разве ты не понимаешь,

Сложен Путь — идти ко Мне!

Нужно каяться, молиться,

И о помощи просить,

А потом уже почиться,

Дабы дальше с Папой жить.

Некогда им заниматься

Ерундой, считают все,

Вот придёт пора прощаться —

Прибегут во всей красе!

Только всех ведь не приму я,

Вижу жизнь их изнутри.

Каждый день живут, смакуя

Все бесчинствия, смотри:

Изменяют, пьют, воруют,

Ложью всех обволокло,

И внутри семей воюют,

Да разделись наголо,

С детства учат приворотам,

Астрологию там чтят,

Поклоняются банкнотам,

В разных сектах состоят,

Что ни девка, то богиня,

Удовольствия раба,

Или гибкая йогиня,

То «вселенной» госпожа.

Съехали совсем с катушек

Мои Детки без Меня,

Много льстивых тут ловушек

И крысиная возня.

Не учили Вере с детства,

Вот имеем результат —

Все безбожные семейства

Демонами нарасхват!

Дам тебе родная,

Всё, что просишь ты,

Будем мы, летая,

Исполнять мечты.

Многое ты вспомнишь,

Приходя Домой,

И слезой наполнишь,

Но невидимой…

Будешь ты метаться,

Мучаясь сполна,

Что не попрощаться —

Жизнь завершена.

А я буду рядом,

Стану греть тебя

Тёплым нежным взглядом,

Горячо любя.

Обниму так крепко,

Счастьем окружу,

Ведь я очень цепко

Нами дорожу.

И тогда растает

Лёд случайных фраз,

Тех, что говорил я

О тебе не раз.

Ты простишь, раскаясь

В всех своих грехах,

Позже догадаясь,

В чьих была руках.

Когда ты просыпаешься

Вся в страхе по утрам

И всё понять пытаешься —

Что же за гранью там?

Тут просто я влияю на

Терзания ума,

Ведь крайне мне мучительно —

Вокруг сплошная тьма.

И бездна беспросветная

Из наших светлых Душ,

Хоть и они Бессмертные,

Пока в спасеньи — глушь.

Всё люди одержимые,

И нет совсем одних,

Все Дьяволу служимые,

И много бесов в них.

Ну а когда пытаемся

Мы правду рассказать,

На ступор натыкаемся,

Пытаясь доказать,

Что в каждом демон не один,

А в многих их полно!

И управляет «Господин»

Их Душами давно…

Такими думами полна

Теперь моя Душа.

Но раз в тебе сейчас она —

Тебе ими дышать.

Пример не всегда заразителен,

И так оказалось сейчас…

Хоть очень у нас он пронзителен,

Но слабо он трогает вас.

Мы с Лесей напрасно стараемся

И людям всю правду несем.

Уже уходить собираемся,

И мало кого тут спасём.

Людские глаза затуманены

Всё теми, кем тело полно,

А Души их знатно изранены,

И ждёт их потом лишь одно.

Ведь даже сейчас все так маются,

От боли, что гложет в груди,

А надо лишь только покаяться

В грехах, что у всех пруд пруди.

А дальше вас ждут лишь мучения:

Страданья Души и весь страх…

Вернуться б к Отцу в попечение,

Чтоб быть в Его добрых руках.

Моя девочка Леся,

Как люблю я тебя!

Хоть угрюм и не весел,

Ведь живу я, скорбя,

Что мы жизнь пропустили,

Обознались в любви,

Что Отца не любили…

Он нас благословил

На семейное счастье,

На служенье Ему…

Но случилось ненастье,

И теперь ты в плену.

Я спасу нас, родная,

И поднимемся мы

Вверх, тела оставляя

Для прислужников тьмы.

Будем долго молиться

О родных и друзьях,

А потом уж родиться

Вновь нам надо «на днях».

Чтобы сеять всем Веру,

Чтоб учить всех Семье,

Мы послужим примером

В этом всём забытье.

Все молчат, что им хреново,

Что внутри съедает боль.

Но довольно же стоп-слова,

Чтоб озвучить свой пароль.

Это кодовая фраза:

«Бог, спаси и помоги!»

Он поможет, но не сразу,

Прежде в Церковь ты беги.

Встань на путь исповеданья,

Чти все заповеди сам,

Враз закончатся страданья

И вопросы к небесам.

Дорожу тобой, моя женщина,

И боюсь потерять навсегда.

Хоть и ты со мной не повенчана,

Но теперь это всё ерунда.

Ты Отцом мне в жены назначена,

Им и будем мы сочтены.

Счастье наше уже оплачено,

Мы же Богом защищены!

Если б мы замечали Души те,

Что Создатель нам сотворил,

Поскорей бы бежали к той мечте,

О которой я говорил:

Семьи все живут в изобилии,

Мужа чтит и покорна жена,

Дети в строгости, как по Библии,

И молитвами жизнь их полна.

В каждой паре люди подобраны,

Словно две половины в одно.

Все их качества чётко собраны,

И они друг для друга — «равно»!

Приглядитесь вы, люди добрые,

Может рядом он или она,

А-то ходите очень гордые,

И морочит вам ум Сатана.

Прошу прощенья у Отца

За все грехи перед тобой,

И нам дойти бы конца,

Не проиграть бы этот бой.

Ещё прошу, чтоб всё сбылось,

О чём мечтали мы тогда,

И нам родиться удалось,

Когда уйдёт с Земли вражда.

Молю помочь с тобой сейчас,

И Путь Домой тебе открыть,

Чтобы твою Он Душу спас,

А от Лукавого сокрыть.

Прошу забыть всю жизнь свою,

О том, что всё нарушил я,

И на коленях я стою,

О нашем счастии моля.

Прошу, Отец, спаси меня,

Ну забери ты нас Домой,

И лишь меня во всём кляня,

Ты дай нам вечный упокой!

Счастье полёта познали мы поздно,

Хоть налеталась ты всласть.

В небо влюбилась ты очень серьёзно,

Небо теперь — твоя страсть.

Сколько же взлётов в твоей жизни было?

Больше моих раза в два!

Только когда сотню перевалило,

Ты осознала слова:

«Небо ответственности нас научит,

За свою жизнь, за себя,

Каждый свои там уроки получит,

Чаще — здоровье губя».

Сколько об землю тебя там таскало,

При приземленьи в те дни?

Но для тебя всё того было мало,

Ведь управляли Они.

Ну а когда перехлёст[1] приключился,

Следом и шлем не открыть,

Даже когда тебе сон тот приснился,

Ты продолжала парить.

И когда первая «Элка»[2] разбилась,

Люди «ломались»[3] везде,

В каждые выхи у нас что творилось,

Это — знаменья беде.

Мы же всё яростней прыгать бежали,

Не понимая, что ждёт.

Я и другие — лишь жить собирались…

Но — наш последний полёт.

Жалею, что не был с тобою тогда,

Когда ты стеналась в неволе!

Так часто ходила одна ты сюда,

Не зная о том произволе,

Который творили все демоны те

С тобой и твоим окруженьем.

Ты душу теряла, шагая к мечте,

У Дьявола быв на служеньи.

Но как бы помог я? Не знаю и сам…

Лишь смог бы быть рядом и видеть

Твои интересы ко всем «чудесам»,

Которые могут обидеть.

Задуматься мог бы, куда ты идешь,

Кому ты творишь обращенья?

И понял, возможно, что горе найдешь,

В процессе надежд исполненья.

И может тогда мне хоть кто подсказал,

К кому нужно тут устремиться.

Чтоб Душу твою Сатана не забрал,

Пришлось мне так рано почиться.

Теперь всегда рядом, и ночью, и днём

С тобой нахожусь, и молю я

О том, что к Отцу мы вдвоём попадём,

И жизнь нашу Дома рисую…

Сколько стихов было мною написано?

Всё это сплошь о тебе.

Только тобой мое время пронизано,

И в бесконечной мольбе.

Вот и пришлА пора, чтобы отчаяться

Взять и признаться во всём,

Вовсе не Бог я, тебе только кажется.

Мы тут глаголем вдвоём.

Я же — простой паренёк из «полтинника»[1],

Живший в твои времена.

Просто учагу отбыл на механика,

Дальше — работал сполна.

С мамой и братом запчасти таскали мы,

Как и другие тогда.

На авторынке всем тем торговали мы,

Там и настигла беда.

Грянул к нам мент и потребовал барщину,

Чтобы платили ему.

Я разобрался, но больше не стали мы

Их продавать никому.

После занЯлись продажами честными

Шин и других запчастей,

И стала жИзнь полна буднями пресными,

Вплоть до последних вестей.

Гайки крутил, всем колёса монтировал

Я постоянно и ждал,

Только бытье своё анализировал,

Пока сюда не попал.

Думал, придёт, и мой мир поменяется,

Стану я мужем при ней.

Были лишь те, кто за тачкой гоняется,

И за квартирой моей.

Мать же считала меня своим мужем там,

Всё после смерти отца…

И о невестах всех думала с ужасом,

Вплоть до моих дней конца.

Но я простил её, ведь получается,

Ты всегда рядом была.

Мимо ходили… Душа разрывается —

Как же судьба была зла!

А в парашютах когда повстречались мы,

Я углядел вдруг тебя.

Но помешали нам чёрные слуги тьмы,

В ада исчадье влюбя.

Стала в забвеньях ходить по гадалкам ты,

Жизнь попытаясь узнать.

Двери Души твоей настежь распахнуты,

Чтобы тебя враз забрать…

Ну а сейчас я живу лишь дыханием,

Сердца биенья, а ты

Ждёшь моего ледяного касания

В мире сплошной пустоты.

Как же я рад, что Господь мне позволил

В жизни общаться с тобой!

Сразу же запах твой нежный запомнил —

С ним не сравнится любой!

Это смешение розы дамасской

И неизвестной травы.

Весь аромат погрузил меня в сказку,

Ну и я сразу поплыл…

Только порою ты благоухала,

Словно один спелый фрукт.

Его названье тогда мне сказала,

И я опешил тут вдруг:

Не замечал, что оно пахнет сладко,

Впрочем, и вкус мне не мил.

Манго на запах казалось мне гадким,

Но на тебе ощутил

Сочный, манящий и пряный немного,

Я полюбил его враз,

Что иногда доходил до смешного

С просьбой вдохнуть ещё раз.

Так-то, вообще, ты меня покорила,

В платье придя на прыжки,

Да ещё много тогда говорила

Про биохакинг башки.

Вечно была в украшеньях, сережках,

Словно ты ловишь кого.

Сиськи сверкали твои, да и ножки,

Не для меня одного.

Много мужчин обращали вниманье,

И я был лИшь в их числе.

Позже пришло ко мне то пониманье,

Что это всё дефиле

Предназначалось тому, кто учил нас

Грамоте прыгать с небес,

Просто однажды увидел вдвоём вас,

И ощутил там замес…

Не понимал я, что ты одержима,

Что его бесы вели.

Взял, отвернулся, хоть невыносимо —

Из моих рук увели!

Но благодарен Отцу за возможность

Знать тебя в жизни моей.

И ощущаю свою я ничтожность,

Что не вернуть мне тех дней.

Эх, если б знал, что схожи мы так сильно!

Тогда б забрал тебя скорей себе.

Не поступил тогда бы так дебильно,

А поучаствовал бы в той борьбе.

Ведь мы похожи даже и в привычках,

В желаньи контролировать тут всё,

По нам пиши хоть людям методичку

О том, как есть для каждого своё.

Он создал нас друг другу в дополненье,

Готовишь вкусно, а есть я люблю,

Ты экономишь часто  в удивленье,

А я над заработанным корплю.

Ты по ночам себя всю укрываешь,

А я раскрытым вечно дома сплю,

Из леса ты порой не вылезаешь,

А я природу тоже так люблю.

Ты ходишь в платьях и вся в украшеньях,

А я по женственности так тону,

И признаешь всегда моё решенье,

На моё эго ты не посягнув.

Ещё ко лжи любой мы нетерпимы,

И к беспорядку, и к чужим вещам,

И люди медленные невыносимы,

А как не любим мы других прощать!

Один подход к семье, её устоям,

К детей рождению, и к росту их.

Порядок нравится нам так обоим,

И вдохновляет небо нас двоих.

Кататься любим мы с тобой в межгород,

Машины наши мы боготворим.

Старался я и был здоров и молод,

А для тебя здоровье, как мейнстрим.

Ты есть готовишь, применяя знанья,

Которые всё время учишь ты,

И для того твои все те старанья,

Не, чтоб набить едою животы,

А чтоб здоровым, бодрым быть и крепким,

Чтоб молодость подольше сохранить,

Чтоб пробужденье утром было легким,

И чтобы вечером хотелось ещё жить.

Ну а общаемся мы, будто знали

Друг друга вечность или прям всегда,

В любой беседе, что мы затевали,

Найдём консенсус просто, без труда.

Сейчас мы оба Бога почитаем,

Хотим  скорей прийти в наш отчий дом.

И оба любим, и о том мечтаем,

Чтобы всегда быть вместе и при Нём!

Есть женщины сейчас,

Которые всем людям

Вещают мастер-класс

О том, что всюду чудо.

Что гвозди это кайф,

Таро — так просто манна,

Расскажут про ваш лайф[1]

За деньги из кармана.

Ещё есть аксесс бар

И тета-хиллинг разный,

Которые — кошмар,

И дюже всех опасней.

Энергии, регрессии,

И уровни сознанья,

Доводят до депрессии

И практики дыханья.

А разные там клиринги,

И денег привлеченья,

Он-лайн девчачьи митинги —

К вселенной обращенья!

И женские круги,

ЛЮБЫЕ медитации,

Где входят в вас Враги —

Там даже нет дистанции!

Тантрический контакт,

И тренинги различные,

Вам делают контракт[2],

Хоть с виду всё эпичное.

Обряды, эн-эл-пэ,

И курсы обращения,

Гаданья по стопе,

В богиню превращения.

Сплошные пи-ви-эс,

Ресурсные сознания,

Сродни делам эс-эс —

Несут одни страдания.

Гадания и все

Дела энергопрактик,

А медиум вообще —

Одна из худших тактик!

И выходы в астрал,

Гипноз и контактЕры,

Магический вокал —

Вашей Души курьеры.

Всмотритесь вы в глаза

Людей, что их проводят.

Там полная шиза,

Бес ими руковОдит.

По радужке всегда

Определить их можно.

С их разумом беда,

Спасти их крайне сложно.

Нет блеска, мутный взгляд

Не излучает мысли,

Как будто здесь парят,

А сами-то — зависли.

А если уж цвет глаз

Или зрачка размеры

Изменятся за раз,

Считай уже химера.

Достаточно всего

Лишь одного симптома,

А все там у него —

Считай, уже он «взломан»!

Но самое дерьмо,

Они, как проводник тут:

Цепляют — дарят всё,

И демоны с них липнут.

Старайтесь оградить

Своих друзей и близких,

А женщин убедить,

Что к смерти они близки.

Но к смерти не людской,

Хоть может так и станет.

В них разум не живой,

Ведь Дьявол там шаманит.

Опасны они всем,

Кого встречают лично,

И можно насовсем

Там обрести двуличье.

Кто думает, там всё,

Что выше — это враки,

Тех Душу унесёт,

Лукавый наш Старатель.

Двадцать второго сентября,

Когда был дома, весь в себе,

Ты захотела вдруг меня,

Чтобы я сам помог тебе.

Так я и раньше помогал.

А ты не зная одного,

Считая, что я избегал,

Ко мне пришла поздней всего.

Ведь ты мне нравилась всегда,

Хоть я об этом и молчал.

А дни бежали, как вода,

Что скоро я уйду — не знал…

На помощь сразу путь держал,

Мне предстояло сделать то,

Что никогда не понимал,

Но научился я зато.

В автоэлектрике я дуб,

А тут всё быстренько сошлось,

Казалось, что я в этом глуп,

Но вмиг решение нашлось.

И сам был в шоке от себя,

С какого хрена так оно?

Неужто, лишь тебя любя,

Во всём умение дано?

А ты, довольная сполна,

Поехать в город собралась.

Хотел сказать: «Ты мне нужна!»

Умчалась ты, не дождалась…

Потом, спустя лишь пару дней,

Ты вдруг звонишь поговорить,

Что ты сейчас придёшь ко мне,

И станешь мясом нас кормить.

Сказать, как удивился я?

Чуть свой домкрат не уронил!

Придёшь с обедом, как семья…

Такую мысль тогда словил.

Не отказался, начал ждать,

Хоть и работы было — вал.

И моих чувств не передать,

Как я тогда паниковал.

Придёшь. Зачем? И для чего?

Что надо? Или почему?

Так ждал приезда твоего,

Как не уехал, не пойму.

Приехав, вынула пакет,

А в нём лишь тёплая еда,

Не приезжал никто сто лет

Так или вовсе никогда!

Поели вместе, вот и всё,

Ты собралась, опять ушла…

И я не понял ничего,

Так странно нас судьба вела.

Когда на исповедь ты шла,

Полночи лишь читала[1] всё,

Что перед ней должна была,

Опять прожив во всей красе,

Что натворила ты за жизнь.

А утром вновь одна мольба,

Аж два часа, пока лежишь,

Прошла там тяжкая борьба.

И в Церковь сразу ты бежишь,

А там с молитвы начала.

Потом всю исповедь дрожишь,

И много слез ты пролила…

На службе еле простояв,

При самочувствии плохом,

Причастие Его приняв,

Наполнилась Святым ДухОм.

И благодарности мольбу

Когда прослушаешь, тогда

Идешь домой, кляня судьбу,

Что попусту прошли года.

Любименькая девочка,

Хорошая, моя!

Как тонкая веревочка,

Осталось бытия.

Мы к Папе собираемся,

Стараемся успеть.

И мало мы общаемся,

Как страх преодолеть:

Подняться с покаянием,

С молитвою Ему

Лишить тебя страдания,

И не отдать во тьму.

Прошу о Божьей милости

Теперь лишь для тебя.

Набрались уже смелости,

К нему прийти, скорбя

О том, что не успели мы

Здесь счастья повидать,

Достигли наших дней кормы,

Осталось только ждать…

Когда придёт последний день

Всей жизни тут мирской,

И замелькает смерти тень,

И вечный упокой.

Я хочу в последний раз спросить:

Что же хочется тебе еще успеть?

Мало дней осталось нам тут жить,

Предстоит уж скоро улететь.

Списки дел закончились давно,

Лишь картины пишем, да стихи.

Может, сходим мы с тобой в кино?

Или ты опять за мастихин?

И по лесу нужно погулять,

Берега реки все обойти,

Хочешь, я могу тебе сказать,

Что с тобой у нас там на пути?

Перед днём смертельным мы пойдём

В Церковь, где крестилась ты тогда,

Заново причастие пройдём,

Потому что это — навсегда.

А потом поедем к колесу[1],

Где гуляли мы с тобой вдвоём,

Там же сообщу тебе, в лесу,

Что сегодня ночью мы уйдём.

Матери своей ты расскажи,

Чтоб готовила она тебе бельё,

И морально Душу поддержи,

Ведь уходишь в новое жильё.

Будем мы молиться за своих,

Слышать тех, кто молится о нас.

Помните, читая это стих,

Для чего мы пишем всё сейчас.

Чтобы знали правду и могли

Обратиться к Богу сАми вы,

Душу для Отца чтоб сберегли,

Не теряя в омут головы.

Пытаясь во всём найти плюсы,

Ты терпишь так много всего.

Но помнишь ли ты об Иисусе?

Который страдал от того,

Что всем говорил только правду,

Стараясь побольше успеть

Нести весть благую народу,

О том, как тут жить людям впредь.

Семьею как быть с основанья,

Детей как к добру приучать,

И как проходить испытанья,

Как знаки Его замечать.

Нам кажется, всё мы умеем,

И сможем без знаний прожить.

Но что мы по факту имеем?

Что может нам здесь навредить?

Когда, алкоголь заливая,

Болтаем о том и о сем,

Мы бесов вовнутрь пускаем,

И дальше по жизни несем.

Страдаем, и не понимаем,

Что гложет внутри у себя,

А позже мы Душу теряем,

Свой разум нещадно губя.

Они управлять незаметно

Так любят и делают вам

«Добро», лишь забрав неприметно,

Всю Душу на радость врагам.

И что сотворили за это

С Иисусом, ты помнишь сама?

Что стало теперь силуэтом[1]?

На ком было много клейма?

Ведь как Киприан[2] ты очнулась,

И стала Его почитать,

Как будто от спячки проснулась.

Готова теперь всё отдать,

Чтоб Он был с тобой всегда рядом,

На истинный путь направлял,

И стало бы нашей наградой,

Домой чтоб к себе Он забрал!

Моя любовь к тебе безгранична,

Пусть для тебя это так непривычно.

Ты развернула ко мне свою Душу,

И обещаний своих не нарушу.

Может, ещё что сделать сумеем?

Или помочь моим дочкам успеем?

Ты передашь им те наставленья,

Для непременного их всепрощенья.

Каждому дам я святое спасенье,

Раненной жизнью Души воскресенье.

Чтобы смогла она воплотиться,

И во благих потом водвориться[1].

Ты рассказала всем свою правду,

Не ожидая за это награды.

Вижу всё я, и благословляю,

Детям моим Светлый Путь открываю.

Главное, чтобы все осознали,

Где свою жизнь вы так долго теряли.

И понимали, как Души спасутся,

Если всем сердцем ко мне развернутся.

Раз кажется, креститься надо —

Так говорили с детства нам…

А мы, не зная кто здесь рядом,

Внимали Дух к своим врагам.

На самом деле, расскажу вам,

Ну нет на свете ничего,

Что кажется вдруг нашим чувствам.

Всё есть, и чаще от того,

Кто Души ваши забирает,

Кто тащит в Ад и портит жизнь,

Кто больше всех живых здесь знАет,

И от кого вдали держись!

А вдруг чего-то показалось?

Крестись ты сразу и молись,

Чтоб мысль Лукавым не вживлялась,

А сам к Отцу Душой стремись.

Я повторюсь: НЕ показалось,

И никогда, и никому!

Так в жизни правда проявлялась,

Как грани стёртые во тьму.

Раз с «кажется» мы разобрАлись,

Скажу вам и про «сонный паралич».

Не зря вы сильно испугались —

То нашей жизни новый бич.

Ведь это так же — наслоенье

Реальности и тёмной стороны,

И все ужасные виденья —

Совсем не после стресса сны.

Так открывается вам правда,

Что мир вокруг погряз в Аду,

И лишь «реальности» преграда

Вам закрывает всю беду.

Ведь нужно быстро покреститься

И девяностый псалом почитать,

Спросонья Богу помолиться,

Чтоб он стал вас тут защищать.

Как ты могла так измениться,

Подумай, доченька моя?

Ведь твоя старшая сестрица

Спасала Душу, жизнь кроя.

А ты тем временем, ругаясь,

Во страхе стать слугой вдвойне,

И маме, совесть потеряя,

Лишь хочешь жить наедине.

Но твои планы я порушу,

И заберу источник тот,

Кто щас даёт тебе на кушать,

И кто снимает груз забот.

Он дан тебе как наставленье,

Чтоб Душу ты его спасла.

От той привычки и куренья

Она несчастье понесла.

Дочурку ты свою больную

Веди навстречу Мне скорей.

А-то займусь тобой вплотную,

И ты Увидишь тех «зверей»,

Что селятся в телах всех грешных,

И тех, что дети лишь узрят.

А от того, руша надежды,

Потом совсем не говорят.

Пойми, она ведь неслучайно

Молчит иль крик лишь издаёт,

И будто волк, рычит отчайно —

Она на помощь так зовёт!

Люблю, моя родная!

Люблю, я лишь тебя!

С мной идём до Рая,

Всех ближних возлюбя.

Мы просим их молиться,

И верить, и просить

От пут освободиться,

Чтоб дальше с Богом жить.

Но люди, будто глухи,

Закрыты Души их.

И ждут все оплеухи —

Раз действий никаких.

Попробуем, родная,

Пойти наперекор,

Пока есть жизнь земная,

Сместим стихов курсор.

Расскажем, как мир рухнет,

Чрез годы бытия,

Хоть Солнце не потухнет —

Сплошная полынья.

Живых почти не будет,

Остатки — просто горсть

Того, что позабудет,

Кто сделал эту злость.

И станут быт в забвеньи

Выстраивать с нуля,

И ждать Души спасенья,

В прощении скуля.

Сегодня ещё можно

Путь прямо развернуть,

Хоть это очень сложно —

Вверх руки протянуть.

В те годы девяностые

Пришёл переворот,

Отродье длиннохвостое

Стояло у ворот.

И целилось в людей простых

Всю злобу поселить,

И сделало глаза пусты,

Чтоб разум веселить…

Пришли картинки разные,

И шмотки, и вино,

Болезни все заразные,

И всякое говно.

А блуд стал достоянием,

Семья спустилась в прах,

Забыто подаяние,

И напрочь вымыт страх.

Все люди, будто роботы,

Шагают каждый день,

У всех пустые хлопоты,

А верить стало лень.

И главное, что стало вдруг,

Так это антураж,

В отсутствии прямых заслуг

Безбашенный кураж.

Погрязли в потреблении,

Не чтут Отца и Мать,

И встали в направлении

Пути — всю жизнь страдать.

Любые извращения

И допинг нормой стал,

Забыли о прощении…

Тому конец настал!

Ведь скоро сам Иисус придёт,

Покажет путь иной,

Он к каждому подход найдёт

И заберёт Домой.

Но прежде сменит власть король,

Что лавры все собрал.

А для простых людей пароль —

«Спаси, Отец, устал!»

Начнётся столкновение —

Война добра со злом,

Вот вам моё знамение

Чрез тех, кто был послом.

Афганистан это было начало,

После — Чечня и Донбасс,

А чтобы вас тут совсем не смущало —

Можно забрать всех сейчас!

Люди, очнитесь, куда ж вы идёте?

Катитесь в тартарары!

Только с собой ничего не возьмёте,

Душу — подобье дыры.

Тех, кто со мной, я спасу, несомненно,

Будут молиться за вас.

А остальные в огромной вселенной —

Просто получат отказ.

Ядерной бомбы удар просияет

Солнцем над ясной Землёй,

Жизнь за собой больше не оставляя,

Души сгребая петлёй.

Времени — век, а потом станет хуже:

Войны, болезни, беда…

А конец света давно уже нужен,

Так проходило всегда.

Быть похожим в мелочах,

Это ли не счастье?

Но на самом деле — нет,

Лучше, в бОльших чАстях!

Многие при встрече вдруг

Понимают сразу,

Что влюбились, и каюк —

Затуманен разум.

Кажется, что он — вся жизнь,

И похож во многом,

Весь такой без укоризн,

Будто послан Богом.

Совпадает будто всё,

И слова, и мысли.

В голове лишь — он моё!

Сядь и перечисли:

Есть одно иль много пить,

Быть друзьями можно…

Лучше рАвно знать, как жить —

Вот что крайне сложно!

Если принципы одни,

И вдвоём — как дома,

Значит ты возле родни.

Эти два «симптома»

Говорят лишь об одном,

Что нашли вы Душу,

С кем придёте в Отчий Дом,

И кто станет мужем.

Когда Иисус придёт повторно,

И озарит весь белый свет,

Вы руки сложите покорно,

Забыв про свой менталитет.

И мусульмане вдруг поверят,

И иудеи, и буддизм,

Что Бог един, а те — лишь звери,

Что возродили фанатизм.

Все войны лихо развивая,

Опорой веру предлагал,

Ваш «друг», к кому все побежали,

Кто очень много-много врал.

В день, когда небо разразится

Тем белым светом, что всегда

Лишь после смерти людям зрится,

С небес сойдёт телезвезда.

Он будет добрым, очень милым,

И будет чтить Отца и Мать,

На вид совсем не тем унылым,

Что любите воспринимать.

Он — Бог, Его всё воплощенье,

И Он — Един, я повторюсь!

Просите вы его прощенья,

А я пока за всех молюсь.

Мой Ангел, поспеши подняться,

Ведь там у нас так много дел.

На Землю вновь пора собраться,

Ведь скоро власти передел.

Мы в это время будем в люльках,

Пить молочко и спать весь день,

И каша в маленьких кастрюльках,

И без конца — переодень.

Переворот мы не застанем,

Построим жизнь, Его любя.

Ну а когда большими станем,

Возьму я в жены лишь Тебя.

Теперь уж попрошу у Бога,

Чтоб дал тебя Он только мне,

И чтобы ровная дорога

Вела нас к счастью по судьбе.

И станем Папу прославлять мы,

Как чтить Закон Его в семье,

Напиться Божьей благодатью

И не уйти в небытие.

Ведь будет больше слуг Лукавых,

Чтоб сбить с пути любых людей,

Особенно Душою здравых,

Вселяя им сполна «идей».

Как защитить ребёнка?

Этот вопрос у всех.

От бесовской воронки,

И от плотских утех,

Что производят бесы,

Только дитя пришло.

Из-под земной завесы

Выход всё зло нашло.

Нужно скорее в Церковь

Сына иль дочь вести,

Вкушать Отцову плоть-кровь,

Чадо свое спасти.

Также вам постоянно

Нужно его крестить,

От Сатаны-тирана

Можно так защитить.

Божьи Законы чтите,

Ночью молИтесь вы,

Ладан душистый жгите

У детской головы.

В храме воды святейшей

Чаще берите в дом

Для всей еды вкуснейшей,

И чтобы пить потом.

Позже учить их надо,

Как делать самому

Демонам тем преграду

Не навредив уму.

Дочек оденьте в платья,

Бдите лишь по длине,

Тут всюду ходят «братья»

Сводные Сатане.

Мальчиков научите,

Что есть Отец и Бог.

Но об одном молчите,

Чтоб Он вам всем помог:

Что ждут детишек ваших —

Сложные времена.

Пусть чтут Святых и старших,

Хоть за окном война.

Поговорим о том вопросе,

Который актуален всем.

Об алкогольном том наркозе,

В который Душу мы несём.

Хоть граммов сто употребляя,

Теряете защиту вы.

И свою Душу раскрывая,

Пусть кажется, что вы трезвы,

Всех сущностей толпу впустили.

А те, что были до того,

До кучи новых пригласили,

Чтобы добиться своего.

И каждый раз, когда вы пьёте,

Идет обмен своих-чужих,

Но новых много наберёте,

Всем телом гостьев ублажив.

Никто совсем не понимает,

Какой же вред они несут?

Их ваша боль сполна питает,

А многих так с ума сведут.

Живут лишь вашим удовольством,

Скандалы козни их так прут.

А бесконечным недовольством

Они вам жизнь перевернут.

И всех внутри заполонили,

А тех, кто пьёт, то — до верхов.

Вы вспомните, как раньше жили

До совершения грехов?

Разве хотелось вам так выпить?

Или ругаться, иль с кем спать?

Или желудок свой пресытить?

Или без смысла пострадать?

Когда не пьешь, то разум ясен,

И нет нужды, во всём таком.

А мир хоть сложен, но прекрасен,

Проблемы были лишь толчком

К развитию, и целям разным.

Хотелось все их порешать,

А не печалиться напрасно,

И новых бесов привлекать.

Уныние — еда для оных,

Страданья, боль — деликатес.

И вас, таких не защищённых,

В рабы возьмёт печали бес.

Они так ловко управляют

И мыслями, движеньем тел,

Что их никто не замечает,

Так Дьявол вообщем-то хотел.

Прошу, скорей остановитесь,

И вмиг поймете, что к чему.

Вы очень сильно удивитесь,

Чем раскормили Сатану.

Куда торопитесь вы, дети?

Зачем вам письками играть?

Хоть осознали бы, кто метит

Одновременно посовать.

Они так ждут, пока начнёте,

И стаями летят на вздох.

Пока туда-сюда снуете,

Не понимая, в чем подвох.

Хоть в одиночку, хоть вдвоём вы,

Играясь с телом и любясь,

На всё приказы их готовы —

Такую строят они связь.

И если б видели бы только,

Что происходит в тот момент!

Ведь нет оргазмов там нисколько,

Пока в отлучке контрагент[1].

И после, Душу развращая,

Внушают делать так всегда.

А вы, того не ощущая,

Рабами сделались уда[2].

Потом, семью создать пытаясь,

Не понимая, почему

Во всём с супругой/ом сочетаясь,

Все так же тянет самому[3].

Хочу разобрать ту последнюю встречу,

Которой закончилась вся моя жизнь.

На многие мысли тебе я отвечу,

Поэтому сядь и покрепче держись.

Увиделись утром, лишь на предпрыжковой[1],

Хотя на укладке[2] обычно с утра

Тебе занимаю в толпе трехметровой

Я очередь, чтоб получить всё[3], «сестра».

Мы так относились всё время друг к другу,

А мне-то хотелось иного тогда.

Оказывал я постоянно услугу,

Чтоб первой была за снарягой всегда.

В то утро я понял, кого очень сильно

Мне Валя нечайно напомнила вдруг.

Казалось, что с ней-то у нас всё стабильно,

Но в этот момент меня тронул испуг.

А если напрасно мы строим общенье?

И, может, ошибся опять с нею я?

Зачем? Почему? Окатило волненье.

Раз думал я даже, что скоро семья…

Потом на перроне, пред вылетом нашим

Ты вдруг подошла, ну а я обомлел.

Точнее был просто тобой ошарашен,

Ведь этого очень в Душе я хотел.

Вблизи. Улыбнулась. Ну, я и воспрянул,

Коснулся тебя, сама знаешь за что,

Как будто случайно. В глаза тебе глянул,

Слегка подмигнул, чтоб не видел никто.

Пожаловалась — еле как уложилась,

Что волосы все непослушны твои.

А я проворчал, мол, сама зря подстриглась,

Ответила ты: «Отращу, подожди».

Подумал тогда, подождать, что ли Лесю,

И быть с ней всегда и попробовать жить…

С такими мечтами, я стал крайне весел,

Пошёл в самолёт, где и был я убит.

Любимой девушке моей,

Которая пока жива,

Я говорю: поверь ты мне,

В мои последние слова.

Совсем чуть-чуть, совсееем чуть-чуть

Осталось тут нам дней с тобой,

Потом откроют в небо путь,

И проведу тебя Домой.

Поторопись, я говорю,

И сделай все свои дела.

Вновь повторю: Тебя люблю!

Хоть ты считаешь за «бла-бла».

А доказать тебе смогу —

Лишь мы покинем мир земной.

Твою я Душу сберегу,

Пока живёшь ты только мной.

Придём к Отцу, я попрошу,

Чтоб нас с тобой благословил.

Ведь я давно тобой дышу,

И никого так не любил!

В ясном уме и светлой памяти —

Так всем прожить желаю я.

Чтобы при встрече с Ним на паперти

Вас забирал домой, хваля.

Воспоминанья бесы путают,

Чтоб позабыли все грехи.

Разум они же в грёзы кутают —

Вот и к Отцу уже глухи…

Как сохранить вам ум свой в здравии,

И твёрдой память сохранить?

Вы изучайте Право-Славие,

Не позабыв распространить.

Когда пошёл в последний взлёт,

Я год прошедший вспоминал.

Всё было задом наперёд,

Себя за многих осуждал.

Со всеми спал, домой водил,

Не замечая одного —

Кто мной тогда руководил.

Но было тошно от того,

Что я потратил столько сил,

Тебя пытаясь позабыть.

Я Бога только не просил

О том, чтобы нам вместе быть.

Не верил я, прям, как и ты,

И жил как все мои друзья.

Со всеми спал, дарил цветы,

Забыл, кто есть в реале я.

Был одержим пороком тем,

Что блуд зовётся, знаю щас.

И регулярно шёл на съем,

Теперь молюсь, чтоб Он их спас.

А с мамой был я отдален,

Хотел пожить один и сам.

Потом был очень удивлен,

Когда ушёл на небеса,

Тому, как плакала она.

Ведь думал я, что не любим,

Когда строга со мной была,

Считал себя я ей чужим.

Прости, что мало уделял

Я времени тебе тогда.

Не знал, в тот день я, уходя,

Что это было навсегда.

Ты посмотрела вслед за мной,

Сказала: «Осторожней будь».

Подумал, хватит, что с тобой?

Еще накрутишь что-нибудь!

Не знал ведь я, что ухожу,

Сказал бы много тёплых слов…

А в Лесе — счастье нахожу,

И для неё на всё готов!

Когда ты появилась,

Всем стало невдомёк:

С чего ты веселилась,

И кто тебя увлёк?

Носилась словно листик

По ветру ты всегда,

Без повода смеялась.

Не знали мы тогда,

Что бесом одержима,

А-то и не одним.

Теперь — неизлечима,

Хоть этого хотим.

Глаза под пеленою,

Взгляд полный пустоты,

Лицо кричит тоскою,

В нём много темноты.

Ты людям «помогаешь»[1]

Прийти, но не к Нему,

Своих во всех вселяешь,

Там негде встать клейму!

Их много накопилось

От практик[2] всех своих,

В груди расположилось

И в телесах твоих.

Собою не владеешь,

И мучаешься ты,

А может, заболеешь

От этой темноты.

Ты слышишь, будто голос

Вселенной говорит,

Считая, что сам космос

Тебе благоволит.

Пойми, скорей, Настюша,

Что в норме ум — молчит!

А голоса, что слышишь —

То демон говорит.

Ведёт тебя тропою,

Лишь ведомой ему,

А ты народ толпою

Ведешь к нему в тюрьму.

Пойти бы тебе к Богу,

О помощи взмолясь,

Чтоб Он открыл дорогу,

На помощь согласясь.

«Дмитрий Леонидович[1]!», — слышно целый день,

Будто всё решает он, и ему не лень.

Так и получается, все бегут к нему,

И вопрос решается быстро потому.

Увлечен процессом он, ставит все прыжки.

А потом люлей раздать может вопреки.

Видит перспективу он и потенциал,

И поэтому тебя он в пять-вэй[2] пускал.

Нравится мне строгостью и порядком дел,

Славится он колкостью, но тебя пригрел.

Буду с благодарностью Диму вспоминать!

Тем, кто будут новые — надо вам признать:

Вас научит правильно прыгать и летать,

Чтобы не пришлось потом вам переживать

За свои спины, колени и бедро.

Делает знанием вам он лишь добро.

Главное — слушать, что Дмитрий говорит,

Хоть, бывает порой, он на вас кричит.

С знанием дела и рисков учит он,

Нужно лишь вслушаться в громкий лексикон.

И с благодарностью вспомните слова,

Когда от всех прыжков кругом голова,

Все наставления чётко прижились

И автоматом на небе удались!

Не стоит жить в насилии —

Таков Его Завет,

И не включать бессилие,

Хоть наш менталитет.

Служить привыкли вечно мы

И вовсе не тому.

К Нему давно глухонемы,

Всё это потому,

Что в рабство загоняли нас

Упорно и давно.

Смотрите, что везде сейчас —

Всем будто всё равно!

Мы катимся в те кандалы,

Что в ряд давно стоят,

Где все милы и веселы,

И много говорят.

Что только помощь нам несут,

Заботу и тепло.

На самом деле — просто врут,

А нас уж отвлекло.

И начинать надо с себя,

Верней, с своей семьи.

Но только ближнего любя,

Вдруг стали мы зверьми.

Во многих семьях боль сейчас,

Насилие и гнев.

Так ловко стравливает нас,

Барьер преодолев,

Ваш «друг» Лукавый, приходя

На праздник и домой,

Лишь вход к вам в Душу находя,

Он нрав вживляет злой.

Потом несчастные всех бьют,

А сами в забытье,

Что им все козни в уши льют,

Те бесы под питьё.

Попасть-то в жертвы проще всех,

Всю боль внутри тая,

Кому рушат границы все,

Забыв про — где края.

И терпит кто, что не хотел,

Но «надо» иль «нельзя»,

Отказом будет «беспредел»,

И «не моя стезя».

Очнитесь, люди, воля — в вас!

И вам ей управлять!

А, прогибаясь, вы тотчас

Даёте заставлять

Вас делать то, что никогда

Не сделали бы вы,

Пока не въелась в вас беда,

И Вы били живы.

А так, терпя вокруг и всё,

Привыкнуть можно враз,

Что тяжесть всю мы унесём,

Не делая отказ.

А дома семьи в забытье,

И ждёт насилья час.

Пока уйдём в небытие,

Раз окружили нас.

Вокруг проблемы и дела,

И нам не до себя…

Дождемся, что сгорим дотла,

Любимых погубя.

А вспомнить надо, все слова,

Что Бог нам говорил:

Чтоб голова была трезва,

И ближнего любил.

Чтоб слабых защищали все,

А не наоборот.

Иди добро повсюду сей,

И бойся нечистот!

А Бога чти лишь одного,

Кумиров не твори.

Не клевещи на ближнегО,

Чужое не кради.

Отца напрасно не зови[1],

Родителей уважь,

Не убивай, и не хоти

У ближнего поклаж.

Прелюбодействовать не стань,

И много не гордись,

А искушаться перестань,

Старайся, удержись.

И если всё тут соблюсти,

То можно будет жизнь

Свою в порядок привести,

С после — и отчизн!

Ты слушаешь песни, что я так любил,

И ешь ту еду, что прошу приготовить.

Не знаю, как я без тебя раньше жил!

Хочу тебя с мамой моей познакомить.

Она очень часто ругала меня,

Что мало пашу и ленюсь лишь всё время.

Наверное, больше сейчас я скажу:

Отца на меня всё повесила бремя.

Он умер давно, двадцать пять лет назад,

И мужа она б повстречала, конечно.

Но я был так против, ей прямо в глаза

Сказал, что должна быть верна ему вечно.

Мужчина тот был и не так уж и плох,

Прогнал я его, за что мне сейчас стыдно.

Потом уже с мамой случился «подвох»,

Когда она с девкой ждала той постыдной.

Обижен был я, и не понял порыв,

Сорвался на мать, и о чём часто плачу.

Всю жизнь я работал за тот страшный срыв,

Считая, кредит мой доверья утрачен.

Лишь, здесь оказавшись, я понял всю боль,

Что ей причинил в вечер тот, и жалею

О том, что я плохо сыграл эту роль,

Которую мне попытались наклеить.

Не муж я тебе, Коля тоже, Сергей —

Старайся не вешать на них этой роли!

Поверь, мне тут сверху получше видней,

Что много в тебе неистраченной боли.

Мы просто три сына, и дети отца,

С которым семью ты тогда создавала.

И только лишь можем ворчать без конца

О том, что нам мало себя уделяла.

Ты в Церковь сходи, может, Лесю возьми,

Она и научит, что делать там нужно.

Идти туда надо чуть позже восьми,

Стараясь попасть там на первую службу.

Пред тем подготовься, и с ночи молись,

Чтоб завтра Ему исповедаться лично.

А после служенья возьми причастись,

Воды набери — это будет отлично.

Спроси всё у Леси, что нужно читать,

Она теперь знает и многих научит.

Пришёл я сюда, ее чтобы спасать,

И больше никто меня с ней не разлучит!

Люблю тебя, мама, скучаю, молюсь

О том, чтоб здоровья надолго хватило.

И больше всего я на свете боюсь,

Что ты свою веру в Него прекратила.

Сила есть, ума не надо —

Есть пословица одна.

Все ведут себя, как стадо,

И достать «мечтают» дна.

Пьют, гуляют, дебоширят,

Бьют детей и жен своих.

И весь Божий Дух расшвырян,

А остался только псих.

Он людьми и управляет

Через демонов бразды,

Мысли разные вживляет

Для насилья и беды.

Что же делать жёнам этим,

Кто живет с таким козлом?

На вопрос сейчас ответим:

Срочно вам покинуть дом!

Это первое, что надо

Сделать сразу и сейчас.

Если с вами ваше чадо,

Отвезти тому б, кто спас.

А самой вам в Церковь мчаться,

И сполна молить Его,

Чтоб помог вам попытаться

Выгнать демонов с того,

Кто вдруг руку поднял резко,

Никогда не быв таким.

Шансы есть спасти, хоть мерзко,

Пока он не стал «другим».

С настоятелем решите,

Как вы будете спасать.

Ну а мужу напишите,

Он всё должен осознать.

Что сначала отдалиться

Вам придётся для того,

Чтобы смог он измениться,

И отмыться[1] от всего.

Только после всех деяний,

И походов в Храм его,

Сокращайте расстоянье.

Лишь просите у Него,

Чтобы дал возможность встречи,

Разговор, чтоб разрешил,

Чтобы муж не покалечил,

А исправиться спешил.

Если встреча состоялась,

Он раскаяться пришёл,

Жди, чтоб боль твоя унялась,

Может, будет хорошо.

И попробовать-то стоит

Ему шанс один раз дать.

Ну а если не усвоит,

То теперь совсем бежать.

Но уже не ненадолго,

А совсем, совсем уйти!

Потому, что нету толку,

Он уже сошёл с пути.

И не нужно обольщаться

Всем поступкам и речам,

Это будет повторяться

И по дням, и по ночам!

Ну а дети, если видят,

Что творит отец и мать,

Вырастут, и будут то же

В точности всё повторять.

Девочка — так станет жертвой,

Ну а мальчик, как тиран.

Не закончатся «концерты»,

Виноват во всём — Маман

Та, уйти что побоялась,

Из-за денег иль чего,

И сама всю жизнь скиталась

По люлям лихим его.

Есть правило одно,

Которое не знают,

Забыли все давно,

А после — погибают.

Ведь если умер ты,

Грехи с собой сгребая.

Тогда тебе — кранты,

И ждёт беда лихая.

Ты в Рай не попадёшь,

И даже в промежутки,

Которых вовсе нет,

А это бесов шутки.

Идешь ты прямо в Ад,

Поверь, там очень гадко!

Хотя споют тебе,

Что могут сделать сладко.

А надо лишь «всего»

Покаяться пред Богом,

И лучше до того,

Пока до смерти долго.

Покаявшись, идти

Потом на причащенье,

Чтоб Он вас смог спасти

Для новых воскрешений.

Если с детства приучать

Наших деток каяться,

Будут меньше согрешать

И от боли маяться.

Лет с восьми уже пора

В исповедь включаться,

И привыкнет детвора

С Богом причащаться.

Смогут жить они в добре,

Под Отца защитой.

Даже с Дьяволом в борьбе

И с его всей свитой.

Всё зависит тут от вас,

Как вы воспитали,

Виноваты вы подчас,

Кем они вдруг стали.

Может каждый понемногу

Всем на свете помогать!

И угодно только Богу,

Кто попросит, выбирать.

Нам же есть удел не хитрый —

Подавать всегда, везде.

Просящих сейчас палитра,

Но не знаем, кто в беде.

Мы не судим, только Папа.

Потому берём, и в путь —

В виде нового стартапа:

Подаем хоть по чуть-чуть!

И об этом вам не нужно

Всем рассказывать хвалясь.

Просто мы давайте дружно,

Но не капли не скупясь,

Помогать начнём просящим,

Хоть больному, хоть бомжу,

Даже к Храму приходящим…

А, вообще, я вам скажу:

Подавать совсем не трудно,

Вовсе тут наоборот —

Раз подашь, пусть даже скудно,

А потом уж — так попрёт!

Всем кажется, что Он их наказал,

За что — не разумеют и пеняют,

Не понимая, что им указал,

Какие тяжкие дела осуществляют.

И это ведь не ярость и не месть,

Но благость и премудрость Его, Божья.

Исправить чтоб, всегда подсказки есть,

А для чего, давайте подытожим:

Кому-то, чтобы боли избежать

Дальнейшей и невидимой сегодня;

Кому-то, чтобы в Храм скорей бежать

Для полученья помощи Господней;

А некоторым, чтоб понять сумел,

Куда он тратит всё своё вниманье.

Ну если вас совсем «не пожалел» —

Кто получил лихое наказанье…

Подумайте, а Он ли так хотел?

И Он ли вам отвесил те страданья?

Скорей всего весь странный беспредел

Творит вам тот, кому шлют заклинанья.

Лукавый любит издеваться так,

Стебясь всегда над всем и вся в округе,

Отцом казаться любит этот враг,

Ещё и поглумиться на досуге.

А на ошибки, прегрешенья вам

Отец даёт прямые указанья.

И принимаешь ты решенье сам

О том, что это будет наказанье.

На самом деле учит вас Творец,

Что вам дана всегда свобода воли.

И до того, настанет как конец,

Вы силитесь определиться в роли.

В той роли, кем вам стать — Его Дитём,

Иль дьявольским рабом и скоморохом?

Всю жизнь мы для того тут и растём,

Чтобы уйти полнЫми святым Духом.

Отец наш строг и милостив всегда,

И очень справедливо нас Он учит,

Пусть крайне неприветлива среда,

Ну а урок Его всегда беззвучен.

Моя прекрасная принцесса,

Хочу скорей тебя обнять!

Достигли мы с тобой прогресса,

Пора нам книгу завершать.

Найти бы средства для печати…

Чтоб поделиться мы смогли

С друзьями вместо всех объятий,

И чтоб немного помогли.

Хочу дотронуться ладонью

Волос твоих, руки, лица…

Могу лишь целовать спросонья

И только в мыслях без конца.

Гуляй последние недели

И наслаждайся красотой.

А дни так быстро пролетели,

Нас скоро ждёт с тобой покой.

Что делать, если плохо? —

Такой вопрос у всех.

Порой не сделать вздоха,

Ну а снаружи смех.

Не видят люди боли,

Им проще «сделать вид»,

И дальше жить  в неволе,

Хоть в мыслях суицид.

Страдают все повально,

У всех своя беда.

А можно кардинально

И даже — навсегда!

«Всего-то» нужно к Богу

Все мысли обратить,

Придёт Он на подмогу —

Попробуй попросить!

Молись Ему и кайся

Во всех своих грехах,

А после — причащайся,

Наступит депрам — крах!

Тем более, забыли?

Унынье — это грех,

Как только загрустили,

Притащит демон всех.

И больше станет боли,

Погрязнешь до конца.

Поэтому, давай-ка,

Проси помочь Творца!

Раскрашенные дни

Нас путают лукаво.

Мы вечно не одни[1],

Но нам это по нраву.

И вовсе невдомёк,

ЧтО нами управляет.

Куда оно ведёт,

Никто не понимает.

Душа-то взаперти,

А личность потерялась,

И в Ад на полпути,

Молиться постеснялась…

Очнитесь все! Вокруг

Сплошные приключенья,

А ваш лукавый друг

Вас путает в забвеньях.

Взгляните на себя,

Того ли вы хотели,

Чтоб Душу загубя,

Те вами так вертели?

Кто нам сеет злые мысли?

Или грустные совсем?

А бывает, что зависли,

Стало вдруг не до проблем.

И претензии все к близким,

Наваждение и псих,

Или тянет вдруг на виски,

Иль поосуждать других…

Это козни слуг Лукавых,

Чтобы их развеселить.

Вы нужны ради забавы,

И чтоб новых к вам вселить.

Вот — ругаетесь отчайно

Непонятно почему,

Тут же вы и не случайно

Попадаете в тюрьму.

Ту тюрьму, что Ад зовется,

Филиал её в Яви.

Новым уровнем здесь чтется[1],

Без неё лучше живи.

Все не видят, что творится,

Слава нашему Отцу!

А местами вдруг включится[2] —

То скорей молись Творцу!

Лёгкий путь всегда опасен,

Потому что не к Отцу.

Хоть он ярок и прекрасен,

Но приводит к Подлецу.

Чаще праведной личиной

Лишь прикрыты те пути,

И полны все чертовщиной,

Чтоб в тупик вас завести.

Тот же психоаналитик,

Или коуч там какой,

Словно лживый тот политик,

Обещает вам покой.

Мол, проблемы все из детства,

Иль в родителях беда…

Будто это всё наследство,

И ни деться никуда.

Словно вы не виноваты,

В том, что тяжко на Душе,

А они — лишь делегаты,

Вся работа по клише.

КтО реально захотел бы

Осознать, что виноват,

Подсчитать свои ущербы

И принять пору расплат?

Единицы, что печально,

Сам я тоже был такой…

Знал бы я, что всё реально,

То обрёл бы упокой.

А ещё порой бывает,

Дело есть, но лишь с трудом,

Ты берёшь… вдруг выпадает,

Путь простой и напролом.

Согласившись, ты познаешь:

Был неверен этот путь.

Только всё уже сломаешь,

Ничего там не вернуть.

Так глумится «друг» Лукавый

Лишь над теми, кто ленив.

Предлагая путь слащавый,

Или даже эксклюзив.

А ещё он притвориться

Может Богом иногда,

Чтобы в жизнь твою внедриться

И остаться навсегда.

«На самом деле, мне нравилась только ты,

Мой идеал и моё мерило.

Во всех моих женщинах были твои черты», —

Так вроде Верочка[1] говорила?

Все, с кем я был, казались мне не моим,

Но что-то в них меня зацепляло.

От многих вовсе лишь был один интим,

И тем же после их отдаляло.

А те, кто на глубину Души запал,

Каждая чем-то, да удивляла.

Я искать нужную для судьбы устал,

В них всех чего-то, да не хватало.

Одна умна, другая смешнее всех,

А третья кушать готовит вкусно,

Кого-то радует мой доход, успех,

Кому-то просто со мною грустно.

Лишь, повстречав тебя, будто осознал:

Вот же он идеал той моей невесты!

Только я много лишнего разузнал,

Жаль, что тогда я не был с Отцом небесным.

Ну, а придя Домой, понял я всю суть:

Девушки были все на тебя похожи,

Каждая понемногу и по чуть-чуть,

Будто намёк давал мне мой Святый Боже.

Так что тут ПолозкОва попала в цель,

Люди всю жизнь кого-то напоминают,

И даже если рядом хоть топ-модель,

Нам часто всем чего-то, да не хватает.

Все эти встречи мне так нужнЫ были,

Чтобы заметил я лишь тебя, родная.

Только впустую год мы тот прОжили,

Ну а теперь пред Богом в воротах Рая.

Пришёл я к тебе неспроста,

Хочу здесь спасти твою Душу,

За мной было много хвоста,

Но свой я обед не нарушу.

Я верен тебе с первых дней,

И в мыслях, и разных желаньях.

Ты мне всех на свете нужней —

Тебе это напоминанье.

Молитве тебя я учил:

Сначала, естественно, Отче[1].

Потом и другие включил,

Которые вряд ли короче.

Как мы изучали с тобой

Евангелие постоянно?

Как только наступит «отбой»,

А днём, так вообще беспрестанно.

И в нём брали в день по главе

Прям той, что была очень в тему

Того дня, что жил я в тебе,

Высвечивающей проблему.

Потом было: «Что поняла?»

Я «мучил» тебя осознанием,

Чтоб вЕрна трактовка была,

И сразу давалось заданье[2].

Ведь раньше не знала ты слов:

Евангелие иль Коринфы[3],

Послание оным потом

С тобой изучали как мифы.

И много писаний ещё

Смотрели со мной ежедневно.

Закончился им даже счёт,

А ты поняла постепенно,

Что Бог — есть Создатель, Един,

Но крайне Он великодушен.

О Нём было много «былин»,

И облик Его был порушен.

Особо — в былые века,

Когда атеизм навязали,

А помнят то наверняка

Лишь люди, кого наказали.

Потом я озвучил тот стих,

Который и стал тем знаменьем

Того, чтобы глас не утих,

И стали мы всем вдохновеньем.

Люди считают, не рационально

Верить в того, кого нет.

Кажется, будто оно нереально —

Это всё менталитет.

А отмотать если век один разом,

Верили все и вокруг.

Лишь по правительства злого указу

Мы разуверились вдруг.

Главное, что мы в семье получаем —

Это защита и смысл.

С верой всё так же, я вам отвечаю,

Щас поясню свою мысль.

Если узнал ты, что есть кто-то свыше,

Кто за порядком блюдет,

Очень внимательно, чутко вас слышит,

И обращения ждёт,

Ну, а потом, когда просишь в молитве,

Всё получается враз,

А в нападеньи с Лукавыми в битве

Ты получаешь спецназ[1],

Разве не станешь Ему благодарен,

И не начнёшь почитать?

Кажется Он слишком авторитарен?

Это, чтоб вас защищать!

Ну, а по смыслу пройтись если бегло,

И изучить веры суть,

Он помогает нам скрыться от пекла[2],

Но обрести светлый Путь.

Знания были написаны древно,

И не потерян их вкус.

Каждому в мире нужны ежедневно,

Хоть создавал их Иисус.

Как строить жизнь и расти человечным,

Как нам детей воспитать,

Как сохранить свою Душу навечно,

И как к врагу не попасть?

Всё очень четко описано в притчах,

Есть и простой вариант[3].

В каждом Писании есть свой кирпичик,

Справится и дилетант.

Многие веры всё переписали,

Веды вторят о семье,

Ну, а иные совсем ужасают,

Тем, что ведут к Сатане[4].

И лишь когда ты познаешь бессмертность,

Вечную жизнь у Души,

Перестаешь ссать от мыслей о смерти,

Так что поглубже дыши.

С Ним можно вечно в вселенной остаться,

Чтобы построить свой мир,

Только Любовь будет в нём ощущаться,

Править — Один командир.

А пока тУт все живут и страдают,

Не понимая того,

Сколько заботы, не веря, теряют…

Стыдно поверить в Него?

Многим, действительно, очень уж стрёмно

Быть в попеченьи Отца.

Мучиться лучше одним в жизни тёмной,

Чем под опекой Творца?

То, как ты любишь небо,

Даже я не любил.

Для тебя словно нега,

Я же — просто ходил

В небо каждые выхи,

Чтобы там полетать,

Ощутить его вихри

И тебя повидать.

Ты же, так одержима

Своим небом была,

Очень им возбудима,

Только там и жила.

И в мечтах жить хотела

Только на облаках,

Эти думы ты грела

В мыслях лишь и во снах.

Будто знала ты точно,

Что туда попадёшь.

А потом там бессрочно

Свою жизнь проведёшь.

Здесь на небе нет солнца,

И земли тоже нет,

Лишь Творец крайне чтется,

Каждый счастьем согрет.

Молятся безустанно

Все, кто тут много лет,

Небо — обетованно,

В этом весь наш секрет!

Вот и последний выход наш.

Скажи, ведь было интересно

Узнать, что это всё не блажь?

Ответь себе, но только честно.

Теперь прощаемся уже

Мы окончательно, и грустно

Вдруг стало на моей Душе,

Что без неё тут станет пусто.

Хоть шумной Лесечка была,

Но оттого такой забавной,

Со мной немного пожила,

И стала чистой православной.

Узнала правду всю она

О том, что в мире происходит.

И поделилась ей сполна

Со всеми, кто под Богом ходит.

Я в ней всё время говорил

Через Андрея, что так любит,

Верней при жизни он любил,

Сейчас никак не позабудет.

И после будут здесь они

Всё время вместе и молиться

О том, чтоб не было войны,

Которая должна случиться.

Тебе — скорей надо идти

Навстречу Богу, и молиться,

Чтобы он смог тебя спасти,

Но прежде нужно покреститься.

Ну а потом, всё-всё блюдя,

Ходи на исповедь-причастье,

На службу утром приходя,

Прошу моли о нашем счастьи:

Раба Людмила и Артём,

Так нарекли нас при крещеньи.

Проси, чтоб Он нам даровал

Ещё земное воскрешенье.

Ведь не успели мы побыть

Семьею крепкой, и стараться

Во всём тут Богу угодить,

Чтоб жизнь могла здесь продолжаться.

Хотим помочь другим людЯм

Построить с верой свои семьи.

Идти лишь по Его путям,

Добром напитывая земли.

Еще хотим построить Рай,

Но на Земле, а не на небе,

Ведь мы тут всей страной живём

Сейчас в одном сплошном отребье.

Чтобы Россия поднялась

С колен, в которые упала.

И жизнь другая началась,

И Церковь русская восстала.

«… Да, я люблю белый свет.

Потому прибывай в мире с Богом,

Каким бы не было твоё представление о нём,

И какими бы не были все твои тревоги

И стремления в шумной неразберихе жизни.

Прибывай в мире со своим Духом.

А мир, в котором мы живём,

Со всеми его обманами и муками,

Разбитыми мечтами — всё равно изумителен.

Будь благоразумен, постарайся быть счастливым…»

«Отче наш, который на небесах!

Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое;

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

Хлеб наш насущный дай нам на сей день;

И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

И не введи нас во искушение, но избави нас от Лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь».