Заколдованный лес
«Гулимов, подъем! На выезд!» - противный голос-стеклорез вечного дежурного по ЛУВД на транспорте майора Архипова буквально подбросил меня на облупленном кожаном диванчике в комнате отдыхающей смены. Я с трудом встал и протер заспанные глаза. «Да, 50 лет сказываются, однако! А помнишь, как ты 20-летним дембелем резво прыгал по отделу, как кузнечик? Что день, что ночь – тебе все тогда было по барабану!» - с грустью подумал я, вспоминая, как мой двоюродный брат Сергей, будучи прокурором, привел меня, тогдашнего веселого дембеля Советской армии, в 1991 году в экспертно-криминалистический отдел Железнодорожного РОВД города Барнаула. Так, с должности простого техника начинался мой тернистый путь эксперта-криминалиста, длиной в 29 лет. И сегодня я – старейший сотрудник экспертной службы не только транспортной полиции, но и всего Алтайского края. А это, господа, кое-что значит!
Я быстро умылся, проверил свой мобильный комплекс эксперта-криминалиста «Папилон-М», стоимостью в сто тысяч долларов, позволяющий в считанные минуты «пробить» и идентифицировать отпечатки пальцев любого человека. Этот дорогостоящий аппарат выбил для нашего отдела легендарный Вась Васич – так ласково, за глаза, сотрудники транспортной полиции называли Василия Васильевича Кунгурова – начальника Алтайского ЛУВД на транспорте. Таких уникальных приборов на Алтае только два: один у нас, другой – в ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю. И все!
Загрузив «Папилон» в нашу «газельку», я отправился в дежурную часть. «Ну, что там опять случилось, Саня?» - спросил я майора Архипова. «Девушка 20 лет бросилась под поезд под Новоалтайском!» «Ох, елки-палки, очередная Анна Каренина! До чего же я не люблю это дело!» - недовольно пробурчал я, предвкушая крайне неприятное зрелище. Из всех ДТП происшествие с поездом – самое тяжелое в эмоциональном плане для всех участников следственного осмотра: уж это я знал не понаслышке!
Вскоре наша следственно-оперативная группа в полном составе выдвинулась в город Новоалтайск, расположенном в 20 км от Барнаула на правом берегу реки Оби. Наш путь пролегал через старый железнодорожный мост, станцию Присягино и станцию Развилка. Стояло бархатное бабье лето. Я очень люблю это время года. Разноцветье пышно увядающей природы вызывало приятные аллюзии: моя память бережно хранила воспоминания о наших счастливых семейных походах по грибы и по ягоды, романтических свиданиях в осеннем ленточном бору – уникальном лесном массиве ледникового периода, которым могут похвастать, пожалуй, только Бразилия и Алтайский край.
Мы проезжаем поселок Чесноковка, названный так в честь одноименной речки, протекающей через весь Новоалтайск и примыкающий к городу лес. Я улыбнулся, вспомнив историю, связанную с поселком Чесноковка. Участковым в этом поселке работал капитан Бобровничий, с которым я вместе учился на заочном факультете Барнаульского юридического института МВД России. Бобровничий рассказал мне как-то, что до этого он работал начальником отряда в ИК №8 строгого режима для туберкулезников, которая расположена на станции Развилка недалеко от Новоалтайска. Затем, изрядно устав от тюрьмы и ее «пассионарных» обитателей, Бобровничий слезно попросился в территориальный отдел полиции и вскоре перевелся участковым в поселок Чесноковка. Каково же было его удивление, когда в этом поселке он вновь увидел знакомые, опостылевшие за время тюремной службы рожи своих туберкулезных зеков. Зеки испокон веков предпочитали селиться на свободе недалеко от «родной» тюрьмы. В этой неприятной истории, пожалуй, был только один плюс: бывшие зека полностью сохраняли тюремную иерархию на свободе. Кто был «козлом», тот «козлом» и оставался. Кто был «петухом» - «кукарекал» на свободе также, как на зоне. Обиженные односельчанами «петухи», по привычке, бежали стучать участковому, как своему «родному» начальнику отряда. С тех пор служба Бобровничего в Чесноковке пошла без забот, без хлопот – как говорится, по привычному тюремному расписанию.
В скором времени мы прибыли на место, остановившись возле небольшого деревянного строения для работников станции Новоалтайская, и зашли внутрь. В дверях нас встретили трое угрюмых мужчин зрелого возраста в форме железнодорожников. «Приехали? Наконец-то! Не прошло и года!» - недовольно произнес хмурый мужчина лет 45 с тяжелым, неприветливым взглядом. Я промолчал, сделав вид, что не заметил его сарказма. «Ну, что тут у вас случилось?» - спросил молодой лейтенант - следователь следственного управления на транспорте Следственного Комитета России. «Молодая деваха кинулась под мой тепловоз, вот что случилось!» - откликнулся пожилой мужчина в углу комнаты, по-видимому, машинист того самого злосчастного тепловоза. «Понятно! – сказал следователь. – Ну что же, ждем судебного медика из Новоалтайска и начинаем осмотр!» Вскоре появился судмедэксперт Володя Пятаков – бессменный эксперт бюро СМЭ города Новоалтайска с вечным запахом перегара изо рта и искрометным «черным» юмором, который присущ, на мой взгляд, всем судебным медикам планеты Земля. Без лишних слов, в гробовой тишине, мы двинулись по железнодорожным путям к месту ДТП.
Было раннее утро, что-то около 6 утра. Начинался рассвет. Железнодорожная колея проходила посреди реликтового ленточного бора. Тело несчастной девушки лежало в трех метрах от железнодорожного полотна и напоминало поверженную неким злодеем большую ископаемую птицу. «Она, голубушка, стояла прямо передо мной, закрыв глаза! – пробормотал машинист, который пошел вместе с нами на место происшествия. – Я ее увидел уже издалека, начал сигналить как сумасшедший, но никакой реакции. В последний момент она открыла глаза, и я увидел ее взгляд, полный тоски и отчаяния! Это была какая-то доля секунды, но мне тот момент показался целой вечностью!» С другой стороны железнодорожного полотна я увидел левую ногу девушки в джинсах, оторванную от самого бедра. Рядом с ногой лежала дамская сумочка. Белый как полотно следователь поднял сумочку и присел на корточки, якобы, осмотреть ее содержимое. Было очевидно, что молоденькому парнишке просто стало дурно. «Бондаренко Светлана, 2001 года рождения, - прочитал следователь в найденном паспорте девушки. – Какая красивая была, всего 19 лет! И чего не жилось дурехе?!»
Все время, пока шел осмотр, меня не покидало ощущение дежавю. «В чем дело?» - спрашивал я себя, не понимая причину неожиданно накатившей тревоги. И тут меня осенило: я знаю это место! Я был здесь при похожих обстоятельствах 2 года назад. А дело было так.
Зимой 2018 года нас вызвали на очередное ДТП на Новоалтайской железной дороге. Ситуация более чем странная. Мужчина 48 лет заблудился на железнодорожных путях и угодил под поезд. Как было установлено впоследствии, мужчина был абсолютно трезвым, а при нем обнаружена крупная сумма денег в размере 20 тысяч долларов. Он собирался эмигрировать в Казахстан к близким родственникам, поэтому продал свою квартиру в Новоалтайске. Он ждал поезда до Семипалатинска на станции Укладочной, но потом, почему-то, решил пройти пешком по шпалам до Новоалтайска. Была хорошая погода, но уже смеркалось. Было что-то около 6 вечера. По словам машиниста, мужчина шел по рельсам как самый настоящий зомби. Он не слышал сигналов тепловоза и пер на него как бык на тореадора. Финал той сумасшедшей корриды с поездом было совсем нетрудно предугадать. Но у следствия тогда осталось больше вопросов, чем ответов по этому очень странному уголовному делу. Тогда это место происшествия представляло собой однотипный заснеженный лес-сосняк, поэтому я его сразу и не вспомнил. Но теперь… теперь эта картинка буквально ожила в моем экспертном мозгу! «Что-то не так в этом датском королевстве!» - мрачно подумал я и направился к следователю. «Ну что, мы закончили осмотр, надо убирать тело с путей,» - сказал я. В ответ – гробовое молчание. «Я так понял, что желающих мне помочь нет? - удивился я. – Хорошо, я сам все сделаю!» Я отправился к телу девушки, поднял его за одежду. Голова несчастной безвольно повисла, как у гусыни. Мне стало невыносимо жалко эту маленькую, беззащитную птичку, которую безжалостно раздавил беспощадный каток нашей такой жестокой и абсолютно бессмысленной жизни. Что это было? Несчастная любовь или банальная ссора с родителями? Боюсь, что мы так никогда этого и не узнаем. Я шел по шпалам как жуткий персонаж с картины Сальвадора Дали: в правой руке я держал тело несчастной девушки, в левой руке – ее ногу. Какой-то сюрреализм, кошмарный и совершенно абсурдный одновременно!
Морально опустошенный я вернулся в станционный домик. К тому времени там было уже полно народу. Набежали какие-то женщины - путевые обходчики. Женщины пили чай и активно обсуждали трагическое происшествие. «Это место - проклятое, я вам говорю,- с волнением рассказывала одна женщина с огромной бородавкой на лице.- Весной 2015 года там, в лесу, повесился грибник. А в 2016 году от разрыва сердца умерла моя своячница - здоровенная баба 40 лет. Тоже неудачно сходила за грибочками. Каждый год у людей возникают разные неприятности со здоровьем в этом лесу. Может быть, какая-то радиация? Поселок ракетчиков ведь тут у нас рядом, совсем недалеко!» «Да что, черт возьми, у вас тут происходит? - закричал я. – И у меня в 2018 году мужик тоже очень странно ласты склеил в этом месте, угодив прямо под тепловоз!» В комнате повисла тяжелая пауза как в немой сцене спектакля «Ревизор».
Вернувшись после осмотра места происшествия в отдел полиции, я целый день еще ходил под впечатлением увиденного и услышанного. Затем будничные экспертные дела, наконец, рассеяли флер неприятных переживаний – я забыл об этом печальном происшествии на железнодорожной станции Алтайская, но…только на время, только на время. А напомнил мне все своим неожиданным звонком наш веселый и находчивый судмедэксперт Володя Пятаков из Новоалтайска.
«Жека, привет! – услышал я в трубке знакомый хриплый голос заядлого курильщика и пьяницы. – Как твое ничего? Хочу тебя обрадовать. В крови погибшей Светланы Бондаренко обнаружены следы радиоактивного газа радона. Радон образуется в процессе природного радиоактивного распада урана, которого в избытке в алтайском лесу». «Да ты что? – удивился я. – А откуда он там взялся?» «В том то и дело, Жека, - ответил Пятаков. - Виновата наша знаменитая речка Чесноковка. Она никогда не замерзает вследствие постоянных технических сбросов предприятий Новоалтайска. Река систематически подмывает грунт и освобождает газ радон из почвы, причем в очень больших количествах. Ложбина станции Алтайская и плотный лес с двух сторон железной дороги создают эффект замкнутого пространства. Люди, попавшие в эту природную газовую камеру, теряют разум и ориентацию в пространстве. Очень часто под воздействием радона возникают и суицидальные желания. Ведь известно, что радиация, в первую очередь, поражает головной мозг». «А ларчик то просто открывался!» - пробормотал я, у которого пазлы в картине всего произошедшего с нами, наконец-то, сложились.
Альбом "Точка зрения" https://rutube.ru/video/c510277e5c59513d87157de46e506510/
На осмотре МП в Сосняке в TikTok
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/