0: Пролог
"Самое страшное не то, как долго вы не виделись, или не встречались в целом. А то, что будет, стоит лишь судьбе неожиданно скрестить ваши взгляды и тела."
© Вайнона Каэль.
- Ну хватит уже, я устала от этих гнусных пряток, чего ты хочешь? - крикнула девушка в темноту, и оголенную спину обдул морской ветер.
- Тебя, - настолько низкой баритон отозвался со стороны, что женское тело покрылось мурашками.
Она развернулась на пятах, смотря на то, что кто-то выбирается из воды, не слишком далеко, но идёт именно на неё, и смотрит тоже.
- Ох...
Он стал слишком близко, рукой подать многовато будет, и выдохнул, обдавая холодом щеку. Вблизи оказался ещё массивнее, чем когда на расстоянии. И казалось, будто он только что сокрыл маленькую девочку от всех проблем этого грязного мира, будто спас, вот так вот появляясь и одаривая шлейфом чего-то родного. Как же одним своим появлением смог успокоить её демонов и создать кокон непознанного тепла?
- Ты... - обвела ещё раз его фигуру оценивающим взглядом. - Что тебе от меня нужно?
Она молвила тихо, прикусывая себя за внезапно пересохшие губы. Вопить, устраивать истерику или догонялки, бессмысленно и глупо.
- Мне нужна ты, и только, Вайнона...
1: Лживый праздник.
"Это расстояние нескончаемо увеличивает страсть, и остается в глубинках сознания, чтобы тогда, когда мы пересечемся, довести до истомы."
© Кейшин Риверс.
Обычный, ясный, с переменной облачностью день, который она проживает вот уже восемнадцатый год.
Солнце пробивается сквозь стекла больших пластиковых окон двухэтажной виллы. Раздражительно слепит глаза людям и согревает их тела. Дарит жизнь. Ветер треплет вечно зеленые елки, ночные фиалки, гвоздики, белый лотос в пруду, орхидеи, гортензии обоих видов, окружавшие здание. Улицу заполнил дурманящий запах горячего теста, алкоголя, душераздирающего смеха и неодобрительных криков соседей сделать шум тише.
Сегодня ей как раз должно быть весело, она в компании лучших друзей, любящей и настоящей семьи. Подарки, музыка, вкусная и дорогая еда, тупые шутки, неприличные истории и подколы. Неудачно застрявший кусок торта и не прошедший глоток алкоголя, заставляющий смеяться всех, после того, как они спасли друг друга от нелепой смерти. Советы, наставления и выпускание пташки из гнезда в суровый мир. Она наконец-то чувствует себя полной, живой.
Но эта иллюзия, которую ей всунули под красивую кожу, подобно импланту. И этот имплант постепенно стал выходить из строя. Причиной тому стало моральное насилие со стороны родителей, осужденные взгляды знакомых, правда от чужих людей, которую ей никогда не говорили в лицо.
И он...
Девушка на протяжении всей трапезы, прятала телефон под столом, из уважения к гостям, и увлеченно тыкала изящными пальцами по яркому экрану.
Печатала очередное сообщение тому, кто каждую ночь забивал её светлые мысли, разбавлял жизнь чистым кислородом и заставлял скучать по новым сообщениям.
- Вайни, кому там строчишь, дорогая?
Едва ли слышный лепет матери раздался за спиной. Девушка вздрогнула, выронив мобилку на белоснежный ковер, и ударившись о край стола. Тарелка полная аппетитностей рухнула следом за аппаратом.
Все затихли, уставившись на виновницу торжества. Она вскочила, опрокинув стул, предварительно забрав телефон, и умчалась на второй этаж. В свою комнату, за вещами.
Дева изрядно устала от всего этого лживого праздника, ожидая лишь вечера, когда её человек, по ту сторону экрана, отвлечет от грусти. Вселит надежду, пусть и данное посчитают абсурдом или глупостью. Но эта глупость их, а не ваша.
2: Дева во сне.
Просто невыносимо, что они так любят друг друга, а вынуждены не видеться. Их жизненные дороги расходятся в разные стороны.
С.Шелдон "Гнев ангелов"
Длинные, изящные пальцы легко скользили по объемным мышцам груди, спускались к кубикам пресса, заставляя его дыхание сбиться. Лица девушки Кейшин не видел, однако сознание кричало ее имя. Вайнона, Вайнона, Вайнона! Тяжесть ее тела ощущалась так натурально, что у него не появлялись сомнения в реальности происходящего. Обжигающая теплота, бархат кожи, сладость горячих губ, сжимающие его бока, стройные ноги, ее возбужденное, дрожащее дыхание. Ее губы наносили ожог за ожогом, пока та не выпрямилась, откинула голову чуть назад, выгнув тело и медленно опустилась. Резкое тепло охватило парня, так сильно, что огонь внутри вспыхнул, выжигая все изнутри. Он хотел заорать, позвать и дотянуться, но вместо ее руки, парень схватился за воздух. Дыхание участилось, вены на лбу вспухли от ужасного гнева, заставившего его вскочить с кровати и скинуть одеяло с тела. Путь до кухни, был охвачен чернотой мрака. По памяти, зная дом как свои пять пальцев, он ловко преодолевал расстояние до крана. Движение руки, и вода зашипела, постепенно охлаждаясь. Кейшин схватил стакан, небрежно сунул под воду, облившись струей холодной воды, опустошил содержимое за секунду, и вернулся в спальную. Глаза уже отказывались закрываться. Все мысли снова о ней. Все, о чем он думает, казалось бы, еле знакомая ему девушка. Вот только сердце билось так сильно, будто он любил ее всю жизнь. Схватил телефон, яркий экран которого заставил сморщить лицо. Три ночи.
- Значит у нее два... ,- пробормотал он.
Сообщение отправилось моментально.
- Спишь ?
Ждет... Нервничает... Все еще ждет ответа. Не терпится с ней поговорить. Он не понимает почему, но каждое сообщение заставляет его переживать бурю эмоций. Каждый звук уведомления, он встречает фразой “Моя вкусняшка написала”. Хочет снова и снова наслаждаться диалогом с ней, не знает, почему все еще верит во встречу. Почему столь глупое и невыполнимое желание так его возбуждает? Звук уведомления.
- Нет, конечно. Как можно спать, если ты целый день не был онлайн? ,- счастливая улыбка расползлась по всему его лицу.
- Прости... Столько всего произошло, не мог прикоснуться к телефону. Как ты, милая?
- Отвратительно, Кей...
Слова матери в порыве гнева о том, что никогда не смогу встретиться с таким, как ты - не выходят из головы ,- его брови нахмурились.
-Ты же понимаешь, что ее слова не нужно воспринимать всерьез? Я обещал , что найду тебя. От своих слов я не откажусь.
- Говорят, у каждого на мизинце есть нить, которую невозможно разорвать. И ты рассчитываешь притянуть её?,- девушка любила красивые метафоры. Ее интересные сравнения, фразы, и текста заставляли Кейшина восхищаться.
- Сомневаетесь во мне, моя Вайнона?
- Нет, Кей, я просто в сомнениях...и в печали от того, что тебя не было рядом со мной в День Рождения.
- Сомнения - постоянные спутники человека. Их нужно уметь игнорировать в нужные моменты. А День Рождения... Как бы я ни хотел попасть к тебе, это было бы слишком сложно...
- Слишком просто, скорее всего, так думает жизнь, умудрившись изобрести условность в виде "расстояния".
- Не могу поверить, что единственный человек, способный сделать меня счастливым, так далеко... Будь я сильнее... Будь я упорнее, смог бы быть с тобой прямо сейчас,- руки опустились к ногам. Он отлично понимал, что не смог бы преодолеть такое расстояние, даже если бы работал над этим ежедневно. Но, ничего не мог с этим поделать. Его чувства затуманивали разум. Любовь к ней была настолько безумной, что парень перестал мыслить здраво.
- Мои родные считают наши "сетевые интрижки" маразмом совершеннолетия. Дело не в тебе, а в тех, кто окружает,- он поднял телефон, и снова нахмурился.
- Они никогда не имели того, что есть у нас. Мы умеем любить, несмотря ни на что. У них этого не было... Я хочу дотянуться до тебя, но ты будто все дальше и дальше... Мне страшно, что потеряю тебя...
- Я хочу прикоснуться к тебе не во сне, а здесь. Хочу, чтобы ты обнял меня, гладя по волосам и прошептал, что мы выиграли партию счастья... И что же прикажешь делать, Кей? Как можно так жить?
- Все, что мы можем - ждать, Вай. Я доведу дело до конца. Но ты должна быть готова, в нужный момент бросить все, что у тебя есть. Бросить и довериться мне. Сможешь сделать это для меня?
- Смогу. Для тебя смогу,- грустная улыбка на лице.
- Я люблю тебя,- сердце ударило так сильно, что будто оглушило его.
- И я тебя, Кейшин. Надеюсь, это не последние наши слова,- удары столь же сильные и быстрые. Кейшин прыгнул с места, напряг мышцы всего тела, и поднял грозный взгляд. “Я сделаю это, чего бы мне это не стоило.”
3: Отец.
Нет на свете ребенка, который бы не мечтал вознаградить родителей, ну, или наказать.
Чак П. “Снафф”
Судьба... Это слово может иметь для каждого отдельного человека свою важность. Кто-то верит в судьбу, кто-то считает всего-лишь методом оправдать свое бездействие. А для Кейшина судьба - злейший враг, ближайший друг и безмятежный наблюдатель.
В южной части Японии, между Кюсю и Тайванем располагалась Окинава. Остров с жарким, океаническим климатом всегда радовал жителей парящим солнцем, освежающим ветерком и ясным небом. Вот только в тот злосчастный день, даже облока склонились над островом в горьком танце, раняя слезы жалости. Машины громко скользили по мокрому асфальту, люди с недоумением бегали под укрытия, животные лежали под маленькими выступами и вслушивались. До их ушей доходили множества голосов. Некоторые из них были радостные, другие грустные. Но лишь один голос кричал. Грубый, низкий, хриплый голос бился о стены двухэтажного дома, и минуя маленькие руки мальчика, оказывался в ушах. Темно-каштановые волосы лезли в ярко-карие глаза, закрывая верхнюю половину лица. Ему это нравилось, ведь так он чувствовал себя под защитой. Маленькие ножки прижаты к хрупкому, худому телу, а на лице сохнут капли слез. Мальчик вздрагивал каждый раз, как отец в гневе, криком упоминал его имя.
- Эта маленькая тварь!
- Не говори о нашем сыне так!,- закричала мать,- Он хотел как лучше! Хотел защитить меня от тебя! Ты хотя бы понимаешь, что творишь?! Мы твоя семья, а ты обращаешься с нами как со скотом!
Звук шлепка, грохот, крик, грохот, удар, крик, удар, еще один, третий, плач, маты отца, мольба матери прекратить. Кейшин сидел, качаясь вперед и назад. Глаза выпученные, а душа давно перестала реагировать. Уже было поздно. Мальчик получил удар такой силы, что никто не смог бы выдержать. Еще удар, грохот, крик матери о помощи. Кейшин замер. “Мама заступилась за меня, нельзя ее бросать!” , пронеслось в его голове. Он спрыгнул с кровати, вниз по лестнице с белыми перилами, завернул направо. Дверь в кухню появилась перед ним будто непроходимое препятствие. Маленькие ножки начали подкашиваться. Страх охватил мальчика, эхом разнесся по всему телу и забил гулом в ушах. Секунда. Вторая, третья. Дверь поддалась, Кейшин зашел в комнату, повернул голову на диван и увидел, как отец огромной ручищей придавливал голову матери. Ее волосы длиной до лопатки растеклись по всему лицу вместе со слезами.
- Папа, что ты творишь?!
Мужчина стрельнул взглядом в мальчика. Тело замерло. Эти зеленые, звериные глаза пронизывали ужасом. “Если ты прямо сейчас не уберешься отсюда, я тебя убью”. Этих слов не прозвучало, но подсознательно, Кейшин все понял. Секунды шли как часы, коленки тряслись все сильнее, от нервов у него помутнело в глазах.
Вновь знакомый потолок, и вновь он весь в холодном поту просыпается еще до будильника. На часах половина шестого утра. Кейшин медленно поднялся с места, тяжелыми шагами добрался до темно-древесного комода, взял резинку и завязал волосы в маленький пучок. Окинул себя взглядом в зеркале, посмотрел на красные от недосыпания глаза и осознав всю тяжесть ситуации, лениво прошагал в ванную.
Окинава в такой час была необычайно захватывающей. Вдали виднелся безгранный, синий океан, над которым свисали серые облака. Издалека казалось, что они словно выливались единым потоком в кристально чистую воду, словно облачный водопад. Рассекающие по воде паромы медленно входили в серую пелену, исчезали и не появлялись. Кейшин смотрел на эту картину, стоя полуголым на балконе небольшого дома, который остался ему от покойной матери. Стоящий на высоком холме, балкон открывал вид на весь пляж Арахама, который всегда принимал красный цвет заката по вечерам. Смотреть на эту картину, в объятиях Вайни. Это, казалось, неисполнимой мечтой.
- Почему... Ты так далеко от меня...
Уже шесть. Спортивная одежда красиво подчеркивала широкую спину, и стройную талию, которым парень открыто гордился. Хоть до чего-то он достиг самостоятельно, добился успеха без чужой помощи. Как всегда, безмятежно открыв дверь, Кейшин переступил за порог, закрыл дверь и застыл. На сером железе, чуть ниже глазка, скотчем была прикреплена белая бумажка. Парень осмотрелся, в надежде увидеть уходящий силуэт, потом сорвал бумажку и открыл. Имя и фамилия, красующиеся в конце записки, проверенные им еще до прочтения основного послания, чуть не свалили его с ног.
“Я знаю, что ты обрел за тот период, когда меня не было. Ты меня изгнал из семьи. И я непременно заставлю твоё лицо исказиться гримасой боли и выть от осознания потери! Думаю, узнай она твою настоящую фамилию, вы точно перестали бы общаться.
Река Мерси, побережье у Кэрвиш, в девять вечера будет жарко.
С любовью, Риверс.”
На пол выпала стопка фотографий. На них была Вайнона, стоящая у окна своей комнаты. Снимки все ближе и ближе. Резкая смена пейзажа. Сгоревшее дерево, у которой девушка сидела в белоснежном кардигане, держа в руках что-то. Кейшин присмотрелся. Записка.
- Пять лет прошло, и ты снова пытаешься разрушить мне жизнь. Ничего другого я не ожидал от тебя, Микаэл Риверс. Ничего другого не ожидал, отец.
4: Древо судьбы.
Хлопок обложки, и дневник летит в спортивную сумку к остальным вещам. Девушка вспоминает, что должна подать документы в Ливерпульский Университет им. Джона Мурса для поступления, учитывая то, что в городе всего три подобных ВУЗа, и не подать было бы огромной ошибкой. Но она резко стала сомневаться в решении, да и, развеять или поддержать её сомнения некому.
Сладко потянувшись, девушка стала спускаться по лестнице, чтобы позавтракать. Её тонкий, но уверенный шаг приостановился, как только слух уловил грубый голос матери:
- Мы и не думали её выпускать в мир, мам, ты что?! Это всё сделано для вида, чтобы она поняла, мы даем ей свободу. Университет и есть её свобода! Только представь, сколько всего она сможет приобрести и помочь обрести нам, нормальные отношения друг с другом. Да, ответ я получила, ее приняли. Не своими силами, ну и что? Она бы не сумела поступить, мам, поверь мне. Ее детский мозг забит каким-то пацаном, живущим от нас за три девять земель. Да какой там! Характер дерьмо, сама понимаешь, хоть бы готовить научилась, бездарная...
Вайнона всё продолжала слушать. Впитывала в голову каждое слово, и высокомерный тон матери. И глупая ухмылка тронула её обветренные губы.
"Бездарная, слабая и ни на что не способная. Такого мнения обо мне родня? Интересная правда, мамочка. Правда без моего участия."
Шаг вперёд, два назад.
Девушка поднялась обратно, пошатываясь. Словно под действием туманности, она облачилась в кардиган, и вылетела незаметно из дома, не оборачиваясь.
Коротко, просто и решительно.
Погода былa против неё, как и всегда. Грозные, хмурые тучи, сильные порывы морского ветра, будто бы и не было вчерашнего тепла на мрачных улицах родного города Ливерпуль. Пробегая по узким улочкам, её взгляд мельком запоминал каждый закуток, который когда-либо дарил радостные эмоции.
Вот, на молчаливом речном берегу высятся зловещие и величественные здания XIX века. Район складов и причалов вдоль реки сейчас переоборудуется под жилье и развлечения. В центре города паромы перевозят пассажиров через реку в Беркенхед. Поездки по реке могли открыть все те девичьи любимые места: здание Ливерпульского моста с куполом, огромное здание компании «Кьюнард» и устремленные ввысь башни с часами Ройял-Ливер-билдинг, на самых верхушках которых распростерли крылья великой птицы ливер.
Вайонана бежала по направлению к холму с одним единственным деревом, которое стало её местом для извечных мук и терзаний разума. Холм расположился на окраине портового города, тем самым никем не привлекаемый, но безумно живописный своими лавандовыми зарослями.
Взбежав по ступенькам ввысь, она пару мгновения стоя рассматривала дерево, саженное до тла. Некогда вечнозеленое древо покрылось лелой корой и запахом смерти. Смерти её упокоения. Девушка рухнула на колени и сжала кулаки, подняв голову к небу.
О каких слезах речь, когда их лимит исчерпан?
Ветер утешающе трепал русые волосы, отливающие пшеничными красками. Густые брови сошлись на переносице и взор кофейных радужек устремился на белый лист, прикреплённый к середине дерева. Пальцы само собой вынули бумагу из-под охотничьего ножа, и разгладили.
"Сегодня вечером недалеко от побережья реки Мерси будет праздник. Попробуй только уехать с города, я убью не только Кейшина, Вайнона Каэль!"
Небрежный, дерганый почерк выдавал нервозность и спешку. Оттого и дерево сгорело наполовину. Оттого сердце облилось кровью. Почерк самого Микаэла Риверса - якобы главаря в городе.
И сейчас, девушка судорожно терла вески, полностью обдумывая ситуацию.
"Как он узнал о Кейшине? Твою мать, что?! Возможно, чего-то да не знаю о нём. Возможно, стоит повременить с побегом, раз уж мне подкинули очередную проблему, из-за которой может пострадать город. Мой город...мои мечты...бездна, за что мне это!?"
Истошный крик разразился по всей местности. Кое-где поднялись птицы. В небе прогремел гром и брызнули первые капли холодного дождя.
Она оказалась в ловушке, сделанной умышленно для них обоих...
Вайнону нежданно для нее самой приютила добрая бабка из городской библиотеки "Кэрвиш", неподалеку от побережья. Именно так именуют само побережье.
Ослепительное солнце, которое проявилось к полудню, плавно текло в алый закат. Прошло ровно десять дней с момента, когда сгорело древо мечт и надежд. Ровно десять дней, как её единственный огонек не заходит в сеть, находясь оффлайн. Она не устала каждую тёмную ночь перелистывать их диалог, длительностью в год. А ведь всё началось с фразы:
"Вайнона в здании!"
И его:
"Мне спасать свою пятую точку¿"
Она редактировала тексты и была бетой авторов. И он так же не должен был стать исключением, ведь её приветственный тон завлекал очередных покупателей. Но всё бывает впервые, особенно, когда обоих людей связывает творческий путь.
В отличие от той же семьи, которая даже не звонила, не писала, под упреком матери, или её очередной лживой историей попадания маленькой Вай в больницу, она надеялась, что Кейшин доводит дело до конца. Хотя, хороший конец никогда не был чем-то новеньким в наше время. Стоит экспериментировать и ждать стекла.
Тридцатое августа.
Девушка бродила по берегу почти до восьми вечера, пока не взошла Луноликая спасительница людской души, озаряя разум воспоминанием.
***
- Давай найдем твою любовь прямо сейчас, а то сплошная карьера у тебя, никакой личной жизни!
- Нет!
- Да!
Они схватили меня и потащили на уже вечернюю улицу, где ярко горели фонари, а небо заполнила непросветная туманка.
- Вот... Извините, а скажите, красивая ли вот эта девушка? А вы бы хотели с ней встречаться, завести детей, жениться, есть весь день по её желанию?
Моя боевая сестра прыгала перед каждым ей встречным молодым пареньком, которые шли с разных мероприятий города, указывая на моё незаинтересованное данной идеей лицо.
Некоторые убегали от вопросов, когда дело дошло до
"завести детей", некоторые были оцепеневшие, но в основном, все были не против поесть со мной, но и они оказались не в моем критикованном вкусе.
- Чёрт, отстаньте от меня!
Когда протискивалась через толпу, ждавших свою очередь в новый фургончик с коктейлями, чтобы сбежать от глупой ситуации, Мариша и ещё Макс, Феликс, Артемида, как гром среди ясного неба, прорыли путь через головы людей, нашли убегающую меня.
- Стой ты, мы больше так не будем! - кричала мне вслед сестра, но я уже забежала за угол и скрылась в тени, зловеще падающих от зданий и фонарей.
Проходя вдоль берега, о который плещет спокойная, очень даже теплая и умиротворяющая вода, размышляла в слух о том о сём.
Уже несколько недель, по подсчётам - шесть, за мной следил кто-то по ту сторону окна. И, вроде, здесь это обычное дело, у нас сосед часто лунатит и наблюдает. Но ночная фигура отнюдь не наш сосед, как я считаю. Учитывая то, что ещё пару раз снился парень, с довольно густыми каштановыми волосами и бездонно карими очами.
Буквально каждый момент начинался с того, что лежим на поляне, усеянной зеленью. Смеемся, радуемся и наслаждаемся каждым мгновением. Живем каждым днём, не забывая, но и не вникая в насущные проблемы.
Можем прикасаться друг к другу.
Ощутить тепло родного тела.
Заглянуть в глаза.
Услышать наяву.
Переживать.
Довериться.
От таких снов реальная жизнь теряется на заднем фоне, уступая лишь фантазиям мозга.
Так же, долго задерживаясь на улице или просто сидя в доме, ощущаю на себе чужой и слишком тяжёлый взгляд. И по ощущениям не сомневалась - эти глаза золоченого отлива, и они что-то выжидают. И словно знаю этот взгляд, мне он до оторопи знакомый, даже перед глазами всплывали мутные и непонятные картинки черт лица. Грустных черт.
Дело в том, что недавний сон гласил весьма неоднозначную картину: фамилия Риверс располагалась с именем Кейшина на запотевшем окне.
***
«Это повторяется вновь. Чувствую его. Здесь, рядом. И это безумно странно.»
- Ну хватит уже, я устала от этих гнусных пряток, чего ты хочешь? – крикнула девушка в темноту, и оголенную спину обдул морской ветер.
- Тебя, - настолько низкой баритон отозвался со стороны, что женское тело покрылось мурашками и встрепетнулось.
«Какая встреча.»
Она развернулась на пятах, смотря на то, что кто-то выбирается из воды, не слишком далеко, но идёт именно на неё, и смотрит тоже.
- Ох...
Он стал слишком близко, рукой подать многовато будет, и выдохнул, обдавая холодом щеку. Вблизи оказался ещё массивнее, чем когда на расстоянии. И казалось, будто он только что сокрыл маленькую девочку от всех проблем этого грязного мира, будто спас, вот так вот появляясь и одаривая шлейфом чего-то родного. Как же одним своим появлением смог успокоить её демонов и создать кокон непознанного тепла?
- Ты... – обвела ещё раз его фигуру оценивающим взглядом. – Что тебе от меня нужно? Кто ты такой?
Она молвила тихо, прикусывая себя за внезапно пересохшие губы. Вопить, устраивать истерику или догонялки, бессмысленно и глупо.
- Мне нужна ты, и только, Вайнона...
Он взял её за шею, пригнулся, и впился в губы. Раскусывал их, заставляя кровь проступить наружу, и попасть в рот.
Оцепенение поразило девушку стрелой, и она неосознанно потерялась, но лишь потом взяла себя в руки и ударила прямо в пах.
- М-мх...
Попытка вздохнуть, и резкий рывок назад. Протянутые женские руки вверх, отчего парень воспользовался заминкой, раскручивая, и прижимая к себе оголенную девичью спину. Раскрытие губ, вдох, наполненный морской водой.
- Вайнона, угомонись, это я.
Незнакомец говорил довольно насмешливо, с каждым сказанным словом сильнее пережимая девушке кисти рук. Она дернула голову в его сторону, прошипев, довольно свободно и без особой ненависти, с толикой недопонимания:
- Не кажется тебе, - придирчиво вновь осмотрела его, - ночной, что решать за меня, следить за мной, и вот так вот обращаться – достаточно своевольно и нагло. Не объяснишь-ка?
- Объясню-ка, — парень сжал ей подбородок, впиваясь до боли пальцами в кожу, силой вынуждая глядеть в его нечеловеческие радужки. - Кейшин, приятно познакомиться, склерозница.
Девушка отшатнулась, как от прокаженного, и не устояв, полетела на песок. Полетела, если бы он не удержал её за протянутую руку в попытке удержаться за воздух. Мужские пальцы легко обхватили женскую ладонь, и потянули на себя. Вайнона с лёту схватила парня за плечи, рвано выдыхая.
- Кейшин?!
Она промолвила испуганно, прокручивая в мыслях совершенно радостные моменты их встречи, но не могла верить в полной мере. Злилась. Вместе с тем и не понимала, как он здесь оказался? Не предупредив? Пропал? Учитывая ситуацию около дерева, она попала в иллюзорный застой, в то время, как губы парня тронула пряная улыбка, стоило понять её неизгладимое впечатление.
- Я кинулся к тебе, как только получил письмо от Риверса.
Хриплый шепот ласкал девичий слух, и был точно таким же, как и на аудиозаписях. Она сжала пальцы, образуя неровности на просторной рубашке паренька. Паника закралась в голову, обдавая дрожью.
- Но как он...
- ...добрался до Окинава? Этот подонок способен и не на такое, - огрубевшие слова не задумываясь вылетел с губ Кея. Девушка сощурилась, детальнее разглядывая его при свете Луны.
Не намного выше, почти что одного уровня. Но доля сантиметров дарили некое преимущество парню. Каштановый холодный цвет волос вился, пока челка аккуратно падала на одну половину лица, создавая некую загадочную изюминку. Строгий подбородок, стрелочной формы брови и изящная шея с ключицами, не свойственная такому типажу. Примерно такой же внешности можно было описать состоявшегося Микаэля в подростковом возрасте. Огромные сомнения заполонили мысли и она, поддавшись порыву, влепила гостю пощечину. С негодованием её глаза метались по отпечатку, и тембр не дрогнул:
- Вряд-ли подобное пишут в СМИ о такой персоне. Почему не предупредил меня о своём визите?
- Ты тоже как бы не предупредила о том, что у тебя сгорело и дерево, и он тебе угрожал.
Гнетущая тишина. Ветер с новой силой заставил волну разбиться о песчаный берег, обдавая молодых людей брызгами. Вайни отошла от берег на несколько сантиметров, но парень продолжал её удерживать. На что она фыркнула.
- Откуда знаешь, что он мне угрожал?
Кей махнул свободной рукой в сторону небольшого прибрежного домика, не освещенного даже фонарями.
- Всё там. Я прибыл пару часов назад.
Девушка передернула плечами, двойственно поглядывая то в сторону дома, то в сторону библиотеки, то на длинные пальцы, намертво схватившиеся за её кисть.
- Напомни свою фамилию?
Кейши сжал в плотную линию губы, горящим взглядом сканируя деву. Не этого он ожидал от встречи. Столько расчетливости и непривычной отрешенности.
"Она догадалась."
Неподалеку зажглись прожектора. И выбежал Микаэль, с револьвером в руках, дулом направленный на спину Вайноны.
5: Искупление.
“Пока гнев движет телом человека, сил у него немерено. Вот только, это состояние со временем испаряется вместе с силами, а израненное, изнеможенное тело останется с тобой и после.”
©Кейшин Риверс.
Время иногда умеет останавливаться. И в этот момент у тебя только работает мышление, которое, будто в несколько раз быстрее. Все доступные, иногда, даже забытые воспоминания проносятся перед глазами, а мир перекрашивается в темные тона синего. В тот момент, когда Риверс появился позади Вайни, замолчала даже вода, перестала шуршать листва, заткнулся человеческий шум. Только лишь гул в ушах продолжал играть свою мелодию хаоса. Тело двигалось само. Мужская рука бросилась, пальцы схватились за тонкое плечо, оттащили девушку за спину Кейшину.
- Явился таки...,- зашипел парень полностью закрывая телом девушку.
- Два зайца одним выстрелом, как говориться,- ехидно улыбаясь произнес Микаэл, все еще держа Кейшина на мушке,- Давно не виделись, сы-нок.
- Действительно, очень давно ,- парень скривил лицо от отвращения,- Счастливое было время. Но ты никак не хочешь отстать от меня, так?
- Не говори такие больные вещи, дорогой мой сын. Я ведь не хотел такого исхода,- уже хрипло снизив голос проворчал мужчина,- Я всегда мечтал о сыне. Мечтал вырасти мужчину, с которым я смогу дружить, получить неразрушимые узы “братства” и вместе решать все проблемы, как плохие парни. Играть с тобой в приставку, научить тебя бить морды, вместе идти в бар и драться с тупыми алкашами! Стать для тебя примером! Но твоя мать... Воспитала из тебя додика, терпилу и добряка. Чувственного мальчишку, который своего отца считал злодеем! А потом, когда я с ней поссорился, и не смог выдержать, ты застал нас в самом ужасном моменте нашей же жизни. Но сейчас я смогу все исправить... Я смогу сде...
- Заткнись! Не говори больше ни слова! Ты мне жизнь испортил! Моя фамилия - проклятие! Никуда не принимают сына гребенного Микаэла Риверса! Все думают, что я им только беду на голову принесу, или побью их!
- Злишься на меня? А уж я-то как злюсь, Кейшин. Ты не знаешь как мне было больно! Я потерял семью! Любовь всей жизни!,- он начал подходить ближе. Кейшин нахмурил брови. Страх мимолетно был вытеснен гневом, ненавистью и желанием отомстить. Ноги в грозном темпе зашагали в сторону отца. Револьвер улетел в песок, два строгих лица на секунду уставились друг в друга. Две пары зеленых, звериных глаз, абсолютно идентичных на вид, но разных изнутри. В радужках загорелись огни, кулаки засвистели словно пули, рассекая воздух, ударяясь о челюсть и твердый живот. Кровь разлеталась по сторонам,- Ты смеешь говорить мне про боль?!
Удар. Второй, третий. Шли кровавые минуты, и казалось, будто они улыбаются. Два психа, которые просто веселились разбивая друг-другу лица. На третьей минуте битвы, сын увернулся от ковбойского размаха отца и точным ударом зарядил прямо ему в челюсть. Микаэл грохнулся на песок, позволив Кейшину навалиться на него всем телом. Удар за ударом, кровь по сторонам, Разбитые костяшки. Окровавленное лицо, покрасневшие из-за злости глаза.
- Кей хватит!,- крик девушки будто не донесся до его ушей,- Кей!
- Давай! Убей своего отца, Кейшин! У тебя в жилах моя кровь! Моя, Кейшин!
- Нет...,- силы покинули его,- Я... Я - не ты,- запыхавшись, парень поднял лицо к небу. Кровь потекла из разбитой губы. Грудь поднималась сбитым тактом. Вайнона смотрела с нахмуренным лицом, как парень поднялся на ноги, не отрывая взгляда от неба. Луна выбралась из-под облаков осветив его лицо холодным светом. Слеза блеснула в глазах,- Я больше не Риверс, отец. Нет, я никогда им не был. Теперь,- повернув голову к Вайни, парень продолжил,- все будет хорошо. С меня хватит приключений,- шаг к ней. Шаг к нему,- Хватит с меня этой боли,- шаг к ней. Шаг к нему,- Хватит с меня разлуки,- окровавленная рука обхватила стройную талию. Миниатюрные пальцы сжали напряженные плечи.
Револьвер блеснул лунной вспышкой. Мушка направленная в спину родному сыну начала отсчет. На этот раз замолчал даже гул в ушах. Светящиеся феи сидели на поверхности океана, с ужасом в глазах смотря на происходящее. Выстрел прогремел в пространстве, феи закрыли глаза и потушили свои огни надежды, вода колыхнулась в беспокойном танце, и тело замертво грохнулось на берегу. Одинокое. С грустной улыбкой сожаления на лице он лежал, давая соленой воде ополаскивать на половине поседевшие волосы. Микаэл лежал спокойно, хрустальными глазами смотря на двух молодых людей.
“Так и не стал я тебе отцом... Прости, сын. Прости своего глупого старика. Надеюсь, это исправит всю ситуацию? Надеюсь, позже, ты поймешь, что я просто хотел искупить свой грех перед тобой? Прощай, Кейшин... Прощай сын... Я попрошу прощения у мамы, когда встретимся. Будь счастлив с ней.”
Прощай.
6: Страстный танец силуэтов.
Ночью на мир спускалась совершенно иная атмосфера. Сотни звезд сплетались, образуя созвездия и внимая нашему взору искусство ночи.
Дневник Каэль был раскрыт порывом ветра, словно в кино, давал при свете Спутника разглядеть множество её желаний.
Размашистыми линиями стало быть написано:
"Самая интересная вещь и смысл жизни - путешествия. Новый глоток чего-то свежего, ранее неизведанного. Как никто, жажду увидеть Тауэрский мост, золоченый Биг Бэн, знаменитые камни Стоунхендж, пробежаться по живописному Виндзорскому парку, побывать во всех закоулках Лондона: таверны, библиотеки, закусочные, кофейни, бары, сувенирные лавки, будки.
Но самой данная затея кажется безумной. И мне нужен тот, кто разделит это безумие меж двух миров.
Ведь человек - это уже не жажда, а мечта. Непознанная мной, не заложенная с детства, не растимая, но так долго хранимая в груди..."
Фигура девушки перед огромным пластиковым окном двигалась в один ритм с мощенной тенью парня. Томные женские стоны вызывали сладкую дрожь в коленках, отчего мужские пальцы намертво сжимали талию до приятной боли. Девичья поясница с каждой искусной лаской прогибалась, распыляла страстную атмосферу пустующей комнаты. Луна ярко освещала два по-своему красивых тела, давая понять, что их встреча вмещает в себя абсолютно все возможные чувства от злости до нежной истомы.
Хрипы Вайноны, царапающие ногти кожу, губы, открыто шепчущие непристойности, заставляя тела содрогаться. Языки, что сплелись в опасном вальсе. Взгляды, переполненные тем безумием, что зарождало расстояние. Пальцы, что не стесняясь проникали внутрь податливого тела.
Кейшин коснулся губами шрама над правой грудью Вай, полученный в результате тогдашней стычки с матерью. Она помнит ту боль, что ранила её насквозь, оставляя ни с чем. Теряя одно, невозможно не найти другое. Замена. Шрам остался, но Кейшин всегда давал понять, что рядом. Настолько, что невозможно спокойно сделать вдох. Невозможно прикоснуться, и не утонуть в этом чувстве. Невозможно смотреть без огня, говорить искренне, без лжи и разуверий. Прошёл ровно год с того момента на пляже Кэрвиш. Никто не говорил, что будет просто прожить его, словно ничего и не произошло. Но эта новая ступень в их совместной жизни.
Кейшин дал не только себе, но и Вайни новую жизнь - жизнь, в которой забудут об обмане и прежнем отравляющем состоянии.
- Кей...
Её тембр был неровен, глаза старались сфокусироваться именно на фигуре Кея, а губы приоткрывались каждый раз, стоило мужчине войти в неё до конца...
- Люблю...
- И я...
Конец…
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/