Ловцы тумана

 

Пролог.

- Вот ты знал, что во всем мире ежегодно пропадает около миллиона людей? Четверть из них дети.

- В мире вообще происходит много необычного. Говорят, их, миров, множество. И я сейчас не о звёздах. Слышал историю, что после войны в небе над Испаньолским заливом пропало целое звено бомбардировщиков САСШ?

- Да что-то читал такое в журнале «Вокруг мира». - Сашка бросил прутик в затухающий костёр. – Они вроде потом появились, но время на часах у них было сбито от реального.

- Ага. А Чёрный альпинист? Это тоже пришелец из других миров.

- Хочешь стать «чёрным альпинистом»? Тогда просто не мойся месячишко.

- Не, кроме шуток. Я бы хотел ходить между мирами. Прикинь, сколько интересных вещей можно там увидеть.

- Гы. Слитки золота там по цене железа, а ты – раз – и перетащил сюда. Отличный бизнес-план. Ты, Алекс, авантюрист.

- Не, я аван-турист.

Сашка - Алекс лёг на спину и стал смотреть в звёздную реку, текущую между черных теней горных хребтов. Река подмигивала множеством звёзд, постепенно растворяя окружающую реальность в своей бесконечности. Другой Сашка –Шурка встал и потянулся: - Пошли спать. Завтра выйдем на седловину и к обеду будем на вершине.

- Да, было бы интересно походить по другим мирам. – вздохнул Алекс. – Не в курсе – вон та туманность как называется?

Шурка взглянул вверх: - По-моему, туманность Андромахи. Давай спать. Завтра нас ждёт Чимиган.

Глава 1

- Хренакнуть!

Именно так ученик шестого класса «Б» Петя Куликов представлял себе финал процесса ловли рыбы.

- Когда она попалась на крючок, нужно сначала тянуть потихонечку, потихонечку, а потом как хренакнуть! – сказал Петя двум своим товарищам, с которыми шел на рыбалку.

Осенний день выдался теплым и солнечным, со школы отпустили рано, а уроки… Да кому нужны эти уроки!Потом в классе списать у кого-нибудь, деловто.

- Ага, так рыбе рот порвёшь, и она уйдёт. – ответил Мишка Дроздов, который в предмете обсуждения уж точно разбирался. Его папа не раз становился призером разнообразных соревнований по спортивной рыбалке.

- Согласен, Миш, подсекать нужно аккуратно, хоть и резко, - поддержал разговор Андрей Морозов.

Тогда Петя, дабы не показаться глупым и не разбирающимся в таком тонком вопросе, слегка подкорректировал:
- Хренакнуть, но потихонечку.
Он был единственным из этой компании, кто шел без удочки. В семье у них рыболовов, а, стало быть, и рыбацких снастей отродясь не бывало, а слово «рыбалка» неизвестно почему ассоциировалось с пьянкой и недостойным поведением. Поэтому заранее сказать друзьям, что удочки у него нет, Куликов постеснялся.Отсутствие снасти обнаружилось, когда Мишка с Андрюхой пришли к Пете во двор. Его дом был ближе всего к реке, поэтому и служил финальной точкой сбора. Однако Мишка, правильно оценив невнятное блеяние друга о «только что сломавшейся удочке», обещал снова на минутку зайти домой и взять еще одну удочку, специально для Пети. Что значит друг!

- Наверное, я тебе вот эту отдам, а себе запасную отцовскую возьму. – сказал Мишка, качнув в руках старенький спиннинг.

Петя был и этому рад. Он получал удовольствие от самого похода с друзьями. Мишка в этой тройке считался общепризнанным мэтром и шел сейчас давать мастер-класс.

- Надеюсь, что Добрый не придет. – озадачился вдруг Андрей
- А что, собирался?
- Да слышал на перемене, что он со своей бандой про рыбалку говорили.

Пацаны слегка сникли. Добрый,иногда Добрыня, он же Руслан Добрынин - школьный хулиган, который бывает почти в каждом классе. Невысокого роста, крепкого телосложения, с наглыми голубыми глазами навыкате. Он частенько издевался над своими одноклассниками, особенно над Мишкой. В отличии от двух своих друзей, Мишка был полненький, за что ему чаще всего и прилетало. А уж если не били, а просто дразнили, то и вообще не считалось за полноценную обиду:

- Толстый, жирный, как поезд пассажирный!

Без пинков под зад и вытряхивания мелочи на столовскую сосиску в тесте тоже не обходилось:

- Тебе, толстый, много есть вредно. Да не кипишуй, я взаймы. Потом отдам.

Понятно, что это «потом» никогда не наступало. Но в случае чего, с Руслана и взятки гладки – ну занял у товарища. Не отобрал же? Законом не осуждается. Но Мишка и не думал жаловаться. Всё равно не поможет.
У Доброго, как у признанного вожака, было два приспешника – Колька Калач и Вовчик Шалам. Поэтому, при встрече с этой гоп-компанией троица рыбаков могла остаться не только без настроения, но и без улова.
Они уже подходили к дому Мишки, как вдруг услышали свист:

- Эй, жировики! На рыбалку собрались? Мы с вами!

Случилось то, чего Андрей, Мишка и Петя опасались больше всего. Руслан, Колька и Вовка, с рюкзаками и удочками, стояли на противоположной стороне улицы.

- Блин! – вздохнул Мишка. – Прости, Петь, теперь я не могу папину удочку взять, Добрый отберет. А не отберёт – так сломает. Ладно, покажу, как надо рыбу подсекать, и отдам тебе. Я и так с папой на рыбалку хожу, наловился уже.

- Спасибо, Миш , - сказал Петя.

- Эх, мы же втроем собирались, - вздохнул Андрей.

- Делать нечего, придется идти с ними. Теперь от этих придурков не отделаться. - мрачно констатировал Мишка

Итри рыбака, с двумя удочками и испорченным настроением, слегка поникнув, пошли навстречу своим «приятелям».

 

Глава вторая

- А я вам говорю, что тут рыбы намного больше! Тут и остановимся! – повелительно сказал лидер хулиганов. – Я-то здесь все изучил. Ну а раз вы ловите на моём месте – с каждого треть улова.

- С какой радости? – пробурчал под нос Петя, но так, чтобы его протест не звучал слишком вызывающе.

- Смотри, рыба играет! – вдруг воскликнул Руслан, показывая на воду. Петя повел взглядом за его рукой, и тут же был пойман крепкими пальцами за нос:

- Обманули дурака! – далее последовал крепкий тычок в «солнышко», от которого Петя сложился пополам, хватая воздух. – Это шутка, дружок. Прикинь, что будет, когда я по серьёзному.

Пришлось согласиться – Добрыня драться умел. Изначально, Петя, Миша и Андрей планировали рыбалку в мишкином месте, но, идти против воли вожака, даже, если он сам себя таковым назначил, было страшно.

-Ладно. Раз вы такие жмоты и не хотите делиться - предлагаю соревнования устроить, - продолжил Руслан. -Кто больше рыбы наловит. Вы втроем против нас. На все про все ровно два часа. Если выигрываем мы, то Жирок отдает нам свой спиннинг, а если вы… Сами выбирайте, все равно проиграете.

- Нет, на папин спиннинг я спорить точно не буду! – сказал Мишка.

- Я так и думал, что вы слабаки и сопляки! – ухмыльнулся Добрый. – Ну тогда мы вам просто навтыкаем – и валите отсюда.

- Мишка, да не бойся ты! – вступили Петя и Андрей. – Тырыбак хоть куда, мы их «нараз» сделаем. Они еще заставят о пощаде молить!

- Ты говори, да не заговаривайся – сказал Шалам. – О какой пощаде? Книжек начитался? Я тебе сейчас в бубен пробью.

Калач согласно покивал, ударяя крепким кулаком по своей же ладони.

- Эх, папа меня убьет, - вздохнул Мишка. -Ну, хорошо. Спорим. Но если выигрываем мы, то вы отдаётеодну из своих удочек и навсегда перестанете дразниться.

- Ладно, Жирок. Базара нет. Добрый слово держит. Вон Калача удочка подойдёт.

Честно говоря, удочка, которую Добрыня предлагал в качестве ставки, была абсолютно не равноценна Мишкиной: старое бамбуковое удилище, даже без катушки. Однако, протестовать никто из команды Дроздова не решился.

-Только не совсем честно получится, - сказал Петя. -У нас две удочки, а у вас три.

- Он прав, Рус, - согласился Калач. – А то разноются потом, что мы смухлевали. Сам знаешь этих мамсиков.

- Ладно. Чтобы все было честно, ловим двумя удочками. А смена игрока будет происходить тогда, когда товарищ по команде поймает рыбу. Вы на этом берегу, мы на том, чтобы все на виду. Без мухляжа.

Команда Дроздова осталась на этом берегу. Добрынинцы пересекли реку по узкому деревянному мосту в две дощечки и расположились напротив.

- Не волнуйся, Мишка, мы не проиграем.

Но Мишке в это уже не верилось. И как в голову пришло согласиться на эту авантюру? Само слово авантюра ему нравилось. Его папа часто повторял строчки из стихотворения Есенина:

-Был человек тот авантюрист, но самой высокой и лучшей марки!

Но хорошо чувствовать себя авантюристом дома на диване, не рискуя при этом отцовским спиннингом. Так что насчет своей высокой марки авантюризма он уверен не был. Впрочем, а что ещё оставалось? Отказаться от навязанных соревнований – навтыкают. А потом всю оставшуюся школьную жизнь станут дразнить жирным хлюпиком, который испугался рыбу ловить. А так, есть шанс, что они победят, и компания Доброго перестанет их доставать. Шанс есть, хотя и призрачный. Дело в том, что несмотря на свой имидж продвинутого рыбака, Мишка в рыбной ловле был скорее крупным теоретиком, нежели практиком. Но чем чёрт не шутит.

- Так! – воспрял духом Мишка. – Начнём, джентльмены. На кону наша честь и спиннинг моего папы. Слушайтесь меня – и все пойдёт, как по маслу.

Друзья признали его приоритет в вопросе рыбной ловли безоговорочно.

- Для начала я проделаю небольшой ритуал, который точно поможет нам выиграть. Папа научил. Нужно зайти в воду по щиколотку и пройтись вдоль берега туда-обратно, мысленно прося у духа реки большой и хороший улов. Всегда срабатывает. Только главное правило – пока капитан занят ритуалом, его команда не обращает на него никакого внимания и раскладывает снасти.
Петька не сдержался и прыснул. Андрюха тоже не устоял.

- Чего вы там ржете? – крикнул с того берега Добрый. – Посмеемся, когда я ваш спиннинг заберу.

- Пацаны, харэ ржать. Ритуал работает всегда. Доверьтесь.

Мальчики, продолжая хихикать, начали подготовку к рыбалке.
Мишка, как и положено, сперва разулся. Затем, спустился в воду по щиколотку, и начал медленным шагом топтать мягко-илистый берег реки.

- Ловись, рыбка, ловись!

Так он ходил минуты две, прежде чем зашёл за ближайший изгиб речного русла.Пустьдух рекиуслышит его просьбу и не даст шанса команде Добрынина. За поворотом берега оказался небольшой овражек, выемка после небольшого оползня. В нём стояла какая-то дымка – то ли пар, то ли туман. Хотя какой туман вечером? Может, испарения от канализации просочились? Мишка втянул ноздрями воздух, но ничем плохим не пахло. Он засунул руку в туман, но тоже ничего необычного не почувствовал. Тут в босую подошву воткнулась острая раковина от двухстворчатого моллюска, которыми изобиловала река. От острой боли пацан поджал ногу и рухнул в заливчик, прикрытый непонятным полутуманом.

- Фиговая была идея, - подумал он про себя, хромая обратно.

Дело в том, что мистический ритуал, повышающий улов, Мишка только что выдумал. От матери он как-то слышал про плацебо. Если человек искренне верит в лекарство, то организм сам себя лечит. А если искренне верить в успех, то… А почему нет? Дроздов, как творческий человек, любил применять полученные знания на практике.

- Ну, все, ребята! Щас вся рыба наша будет! – возвращаясь из-за поворота воскликнул Мишка. Но никто не внял его бодрому призыву. Ни Петьки, ни Андрея, ни рыбацких принадлежностей.

- Пацаны, у нас всего лишь два часа, хватит прятаться, давайте, за дело! – повторил Мишка.

Но мальчиков нигде не было. Тогда Мишка быстро окинул взглядом противоположный берег, предполагая, что у Доброго уже во всю клюет. Но у Доброго не клевало. Собственно, как и у Калача с Шаламом. Потому что на том берегу их не так же не оказалось. Вместо них там сидел какой-то дед с бамбуковой удочкой.

- Чего орёшь, малец? Вся рыба разбежится. Иди отсюдова!

- А где ребята?

- Ушли наверное. Видишь – нет никого. Иди, не баламуть.

«Как ушли?» - растерянно подумал Мишка. Он хотел надеть ботинки и побежать догонять товарищей, но ботинок в том месте, где он их оставлял, тоже не было. Там стояли чьи-то ношеные девчачьи босоножки с вложенными в них носками.

«Опять издеваются! А ещё друзья!» - Мишка босиком выскочил на берег и припустил, чуть прихрамывая на подраненную раковиной ступню, по тропке к виднеющемуся неподалёку родному микрорайону. В закатных лучах солнца стандартные девятиэтажки казались каким-то фантастическим городом из сказки. «Закатных?» Мысль запнулась в попытках осознать непонятное. Когда они располагались на рыбалку, до заката оставалось добрых два часа.

Глава 3

- Хренакнуть! – мысленно воскликнула Настя. – Хренакнуть бы этому грачу этим же грецким орехом по его глупой носатой башке! Вот еще выдумал – в людей орехами кидаться! Прилетит по голове – синяк будет. Хорошо, что орех маленький. Хорошо, что у нас кокосовые пальмы не растут. Хотя, кокос грач навряд ли поднимет. Тут какой-нибудь орел нужен типа кондора. А кондоры в Южной Америке живут.

И Настя представила сцену из старого приключенческого фильма «Дети капитана Гранта», где гигантская птица несет в когтях мальчика.

- Так себе приключение, - поёжилась она. Хотя ее мама была уверена, что Настя любит приключения и даже ищет их.

«Вечно ты найдешь себе на одно место приключения!» – прозвучал в голове мамин голос. Девочка улыбнулась и поискала взглядом упавший орех. Тот медленно уплывал по течению за поворот русла небольшой реки, вдоль которой она гуляла.

- Грач – птица семейства врановых, - вспомнила она строчку из учебника биологии, урок по которой сегодня отменили из-за болезни училки. - Слышь, ты, врановый, я вот сейчас этот орех подниму и отправлю тебе назад – сказала девочка грачу и подошла к кромке воды. - Небось, не обрадуешься, если тебе самому по голове прилетит?

Сидевший на ветке прибрежной ивы, грач скосил на нее черный глаз и потер клюв о ветку, но ничего не сказал. Впрочем, не удивительно. Обычно дикие грачи не разговаривают. Но, на мгновение, Насте показалось, что птица сейчас произнесёт что-нибудь едкое в ответ.

Погода стояла не по-осеннему теплая. Девочка попробовала рукой воду:

- А водичка-то летняя!

Охотница за орехом разулась, аккуратно поставив босоножки и положив в них носки, после чего зашла по щиколотку в реку.

- Постереги мои босоножки, - сказала она грачу. - Я сейчас вернусь.

Орех уже уплывал за поворот, держась возле самого берега. Слегка загребая пальцами ног песок на дне у берега, Настя погналась за трофеем.

«Откуда он его принёс? В округе ни одной орешины за километр! Не лень птице так далеко летать?»

Орех закрутило не сильным водоворотом ближе к берегу, и затянуло в неглубокую лощину. Настя шагнула за ним и внезапно окунулась в какой-то влажный сумрак. Впрочем, орех через это неплотное марево было хорошо видно. Она достала его из воды и вышла обратно на солнце.
Орех был хороший, крупный, гладкий, в неглубоких морщинках.

- Наверное, тонкокорый, ломается хорошо! Пожалуй, не буду я его в грача кидать, сама съем.

Зажав находку в кулаке девочка снова вышла за поворот, где оставила обувь. В этот момент Настя поймала глазами «зайчики» от ярких солнечных бликов на воде. Они были настолько яркие, что на мгновение пропала возможность видеть.

- Фу, как от сварки!

Она потерла глаза руками. Грача на ветке уже не было. Босоножек тоже. Настя поискала их взглядом.

«Нет, точно нету. Грач что ли унес?» – мелькнула испуганная мысль. –«Может, пряжки блестели на солнце, а сороки, вороны и грачи любят все яркое. А почему яркое? Ведь я гуляла уже перед закатом?»

Додумать и проанализировать несоответствие девочка не успела.

- Подсекай, а то уйдет ведь! – Послышался голос с противоположного берега. Там расположилась команда Руслана Бобрынина по кличке Бобр. Или Бобёр – с дополнительной буквой произносить было удобнее. На Настином берегу суетились их одноклассники Андрей и Петя.

« И как я мимо них прошла?»

Настя училась в параллельном классе. С Петей иАндреем у нее никогда конфликтов не возникало. Они даже иногда помогали друг другу, когда дело касалось учебы. Если, например, сначала была контрольная у настиного класса - «ашек», то они выручали «бэшек». И наоборот. Но вот Бобр, Колян Крендель и Вован Калаш…Как-то классе в четвертом, после урока физкультуры, Настя и еще несколько девочек из ее класса остались поиграть в пионербол на школьной площадке. Рюкзаки оставили на лавочке.

Бобёр и компания тем временем висели вниз тормашками на турниках, изображая великих гимнастов. И вот, мяч в руках Насти. Подача. И…То ли ветер сыграл злую шутку, то ли мяч просто соскочил с ладони, но он полетел не в руки к ее подруге Ирке, а прямо в голову Руслана.

- Ой, - хихикнула Настя, - прости, я не специально.

Если бы Руслан был без своей свиты, то дело бы обошлось фразой: «Ты че, дура что ли? В следующий раз тебе прилетит».
Но в данном случае оставить прилюдное унижениебез внимания - это не по-пацански. Поэтому Бобр в одно мгновение оказался у лавочки с рюкзаками, и, схватив Настин, начал раскручивать его, словно метатель молота. Еще несколько секунд – и рюкзак оказался метрах в трёх от земли, в нижней развилкеветвей многолетнего дуба, который рос в школьном дворе.

- Ой, прости, я не специально, - передразнил Русланпсевдодевчачьим голосом.

- Ты что, дурак что ли? Как я его теперь достану? – сквозь слезы крикнула Настя.
- Это уже не мои проблемы, - хмыкнул обидчик, сделал смачный плевок в направлении жертвы и гордо вернулся к своим товарищам. Честь и достоинство сохранены. Статус – его постоянно поддерживать надо.

- Не плачь, - успокаивали подруги Настю. – Мы сейчас физруку расскажем, он этого идиота накажет, и рюкзак достанет.

С тех пор между Настей Лапшиной и Русланом Бобрыниным началась самая настоящая вражда. И если она старалась обходить его стороной, то для него было сущим пустяком сделать какую-нибудь пакость. Так, на одном из объединенных уроков по физре, хулиган стянул с нее треники, когда она лезла по канату. Естественно, Руслану прилетело от физрука подзатыльником, двойкой в журнале и вызовом родителей в школу. Папа Бобрынин «досыпал» сыну меру страданий ремнем по первое число – выбить дурь, так сказать. Дурь не ушла, а пришла злость и обида на Настю. Это же из-за нее произошло. Поэтому, Бобр продолжал всячески ее задирать. Бить не бил - девочка все-таки. А ударить девчонку – ниже достоинства. Но кодекс чести не мешал шпынять ее в спину, дразнить, толкать «случайно», когда она несла поднос с компотом в столовой. Одним словом – задира.

« Сто пудов, это он спрятал босоножки, чтобы потом издеваться, как обычно».

Лапша – как называл Настю Руслан и его приспешники (понятно, не потребовалось особой фантазии, чтобы придумать это прозвище из фамилии Лапшина) – уже морально приготовилась к словесной атаке. Но Бобрынин был настолько вовлечен в процесс рыбной ловли, что не обратил на нее никакого внимания. В отличии от Кольки и Вовы.

- Лапша, - произнесли они почти вместе.

- Какая лапша, придурки? – возмутился Руслан, не поворачивая головы. – Я сказал, что было бы круто, если бы кто-то не забыл прикормку! Хорошо, что эти шибздики на противоположном берегу еще даже не начали. Пухляш куда-тослился по тихому.

- Да нет же, Рус! Настя! Настя Лапшевая! – воскликнули оба.

Настя не ожидала, что ее появление произведет такой фурор. И почему Лапшевая?

- Так, шутки шутками, но я бы попросила вернуть мне мою обувь, потому что это переходит все границы! Как я босиком домой пойду? – крикнула она через реку.

Руслан обернулся и замалым не выпустил удочку из рук:

- Правда, Н-н-настя, - слегка дрожащим голосом произнес он.

- Как будто приведение увидели! Хватит прикалываться. Отдайте босоножки, да я пойду, - настойчиво сказала она. -Ай, зараза, из-за вас вот на колючку наступила.

Она настолько была возмущена и ошарашена пропажей обуви, что совсем забыла о паре кроссовок в рюкзаке для вечерней тренировки по капоэйре.
Мальчики продолжали смотреть на нее вылупленными глазами и молчать. Рыба дернула поплавок, оставляя круги на воде. Петя и Андрей «явление Лапши народу» пропустили, так как шарились в камышах и звали Мишку.

- Ладно, из-за таких дураков, как вы, я не собираюсь опаздывать на тренировку. Завтра принесите босоножки в школу. Или лучше себе оставьте – раз вам так нравится в девчачьей обуви ходить!

Настя потопталась по мягкой, пока еще зеленой, траве, чтобы стряхнуть песок, который прилип к ее ногам. Затем быстро обулась и, уже не обращая внимания на компашку недругов, направилась в сторону города.

-Тренировка в 18.00, а сейчас без пятнадцати, - подумала она, посмотрев на экран телефона. Ну, что ж, устрою небольшую пробежечку, иначе не успею.
Михаил Иванович не любит, когда опаздывают.
И Настя побежала.

Добрый, Калач и Шалам оставались в немом оцепенении, провожая ее взглядом.

-Руслан, Руслан! – кричал с того берега Андрей. - Мишка пропал. Может утонул?

Мишки и вправду нигде не было. Остались только удочка да ботинки.

Глава 4

Настя добежала до дворца спорта, который находился в паре километров от реки.

«Вот это я понимаю, скорость!» – подумала она. «За десять минут добежала, как раз осталось пару минут на то, чтобы переодеться. А тренеру скажу, что разминочные два круга своих я уже сделала, даже больше. Ого, ничего себе, когда они успели вывеску поменять?»

На месте некогда красных подсвеченных букв «ДВОРЕЦ СПОРТА» красовалась надпись «О, СПОРТ, ТЫ – МИР», окантованная маленькими желтыми огоньками.

«Ну, в целом, я с ними полностью согласна, так даже лучше.»

Шурша пакетом, якобы со сменной обувью, Настя немного посидела в холле дворца. А то дежурки поругают, что в грязных кроссовках зашла, не переобувшись. Поздоровавшись с охранником Валентином Ивановичем, который кивнул и что-то пробубнил, не отрывая глаз от кроссворда, Настя поспешила в раздевалку. Обычно Лена Чуйкина собиралась дольше всех, и, даже если Лапша приходила под самое начало тренировки, Чуйка все равно из раздевалки выходила последняя. Сейчас же в комнате никого не было.

«Интересно, что в лесу должно было сдохнуть, чтобы Лена вовремя переоделась. Или, может быть, магнитные бури?»

Настя быстро скинула с себя блузку и юбку, небрежно повесив одежду на крючок. Натянула спортивные штаны, футболку, успела причесаться и даже пролистать пару страниц из книги, кем-то забытой на лавочке:

«Мэрибель вновь улыбнулась, только теперь, кажется, слезы потекли по щекам.

- Ты самый добрый, самый светлый человек в мире, Мэрибель! Благодаря тебе я поверил в себя. Знаю, мой характер все портит, но я люблю тебя и хочу для тебя только лучшего. В том числе и лучшего парня! — Тит крепко обнял ее.» - прочитала вслух Настя. – Фу, что за бредятина. Сто пудов Ленкина книга. Главное, как «Кладбище домашних животных» почитать ей давала – так мерзко и противно. А это, по ее мнению, высшая ступень мировой литературы?

Выбегая из раздевалки, чтобы не опоздать на построение перед тренировкой, Настя не вписалась в дверной проем и сильно ударилась плечом. Это на доли секунды ее притормозило, и она вовремя успела сориентироваться: вход в спортивный зал находился не прямо по коридору и направо, а просто прямо.

«День каких-то неожиданных событий и перемен» - подумала Настя.

Из зала доносился стук мячей и скрип кроссовок по гладкому паркету. Наверное, тренер решил немного поменять программу тренировки и сначала разогреть команду игрой в баскетбол.

Действительно, команда оттачивала упражнение «работа в тройках». Два игрока сбоку и один по центру в игровом темпе передавали друг другу мяч, перебегая друг за друга. Распасовка заканчивалась около баскетбольного кольца, куда мяч следовало забить. Ранее на тренировках по капоэйре они такого не делали. Да и команда была не её – семиклассницы. Половину Настя знала, половину нет.

Михаил Иванович сидел в тренерской и заполнял какие-то спортивные ведомости.

- Михаил Иваныч, - робко сказала Настя. – Извините, я тут на пару минут опоздала. Одни психи украли мои босоножки. Но опоздание компенсировала двухкилометровым кроссом до дворца! С кем мне можно встать в пару на разминку? Вы классно придумали с отработкой в баскетбольной распасовке, она здорово похожа на джингу. А наши сегодня не тренируются?

Михаил Иванович поднял голову от бумаг, проморгался от света настольной лампы и странно посмотрел на вошедшую девочку. Затем провел сложенными ладонями по лицу и снова посмотрел.

- Эээ. Лапшевая, ты откуда?

Настя на всякий случай окинула взглядом свою одежду – может что-то не так, испачкано или порвано. Над щиколоткой правой ноги небольшое грязное пятно от речного ила, а в остальном все в порядке.

- А. Это я испачкалась, когда из реки выходила.

- Из реки. Гм. А мама твоя где? Ты её видела уже?

- Мама на работе. Она сегодня в ночь. А почему Лапшевая, а не Лапшина?

Тренер встал из-за стола, подошел к Насте и пощупал ее за плечи своими тяжёлыми мозолистыми ладонями. Потом подвёл ее к соседнему стулу и посадил, слегка нажав ладонями на плечи.

- Давай-ка маме позвоним. Где твой смартфон?

- Вы имеете в виду ментофон? Вот он. – девочка достала из кармана штанов средство связи в виде небольшого овального дисплея с кнопочками. Это была новая модель, которую мама ей подарила на день рождения. Он настраивался на альфа-ритм своего владельца и мог совершать звонки не только простым набором, но и силой мысли. Так, по крайней мере, заявляла реклама. Правда, «звонить мыслью» получалось крайне небольшому количеству абонентов, чьи номера заранее были забиты в группу контактов «Мысленно на связи». Это опция только недавно была разработана ведущей японской фирмой «Тамагучи». Конечно, мысленабор иногда слегка лагал и мог направить звонок не туда, но все равно это было круто.

- Давай-ка я лучше сам позвоню. – тренер взял со стола какой-то странный ментофон прямоугольной формы и стал тыкать пальцами в экран. Потом приложил его к уху. – Лилия Андреевна? Это Михаил Иванович Дудников, бывший тренер вашей дочери.

«Почему бывший?» - мелькнуло в голове у девочки. – «Меня из команды чтоли выгнали? И он, вроде Гутников.»

- Вам лучше приехать как можно быстрее во дворец спорта. Настя нашлась. Вот так, нашлась. Нет, не ошибка. Она у меня в тренерской сидит. Настя скажи что-нибудь! – он подсунул ей под нос свой нелепый мобильник, который он называл смартфоном.

- Мама, это я! – крикнула Настя. – Ты в ночь сегодня?

В трубке как-то странно всхлипнуло и плачущий мамин голос запричитал:

- Доченька. Сиди там. Я сейчас, я скоро.

Настя не поняла ровным счетом ничего. Вот, буквально с утра, они вместе позавтракали и разбежались по своим делам – мама на работу, а она – в школу. Все было хорошо, и плакать не из-за чего. Или мама расстроилась, что из команды поперли? Лапше тоже захотелось плакать

- Михаил Иванович, - шмыгая носом и пытаясь сдержать слезы сказала Настя. -Ну как же так, я же всего на две минуты…

Тут ее взгляд упал на небольшой будильник на столе. « А почему 16.08.? Должно быть 18.08! Или у него часы отстают?»

- Успокойся и не переживай, сейчас твоя мама приедет, и мы во всем разберемся, - сказал Михаил Иванович, слегка поддергивая плечами, чтобы снять напряжение. – Ты, голодная, наверное? Я тут как раз чай заварил, а то горло в последнее время побаливает. Столько кричать приходится, сил нет. То пас отдадут туда, куда не надо, то фолят…В общем, вот тебе кружка, налей, сколько нужно и конфеты бери, они в верхнем ящике стола. Сиди, отдыхай, жди маму, и никуда не уходи, а я посмотрю, что там в зале происходит.

Он подошел к двери, как то нерешительно оглянулся и еще раз сказал:

- Никуда не уходи, пока я не приду.

Лицо его, обычно жесткое и волевое, сейчас выглядело недоуменным и растерянно изумленным, как у ребенка, который впервые увидел в зоопарке слона. Настя выдвинула ящик стола, в котором, на ряду со всякой канцелярской мелочью, валялся полиэтиленовый пакет с конфетами-батончиками «Рот-фронт». Из вежливости взяла одну и задвинула ящик обратно. Но она даже не успела развернуть фантик, как открылась дверь и снова вошел тренер. Из-за его широкой спины выглядывали красные вспотевшие лица девчонок. Чуть выше правого локтя виднелась белобрысая головы Ани Чуйкиной, старшей Ленкиной сестры. Остальных толком и не было видно. Громкий шепот и сопение создавали такой шум, что он заглушал даже бормотание небольшого приёмничка, стоявшего на шкафу. В маленькой тренерской внезапно стало тесно.Тем, кому места в комнате не досталось, подпрыгивали сзади, пытаясь разглядеть что-либо через головы подружек.

- Настя, это ты? – как-то робко спросила здоровенная Катя Рябчикова.

- Я, конечно. Что, я так за день изменилась?

- За какой за день? – выскочила вперед суетливая болтушка Алина Назарова. – Тебя два месяца уже всем городом ищут, даже волонтеры из Москвы из «Лизы Аллерт» приезжали. Думали, что ты утонула. Ты где была столько времени?

«Прикалываются что ли?-мелькнуло в голове у Насти. - Дурдом какой-то!»
Но на лицах всех присутствующих никакого скрытого веселья заметно не было, только изумление и напряженное ожидание. Да и Михаил Иванович никогда не отличался любовью к розыгрышам.

- Почему два месяца? -растеряно повторила Лапшина. – Сегодня же пятнадцатое сентября?

- Ну, да. - вытерла мокрый лоб ладошкой Чуйкина. – А пропала то ты в июле. Как раз после товарищеского матча с первой школой. Сказали, что ты, вроде потом ушла, и больше тебя не видели.

- Какой еще матч? Мы же в июле ездили на турнир в Борисоглебск. Я еще оттуда бронзовую медаль привезла. Вон, Михаил Иванович пусть подтвердит.
Михаил Иванович подошел и положил руку на плечо сидевшей в кресле девочки.

- Ты просто забыла, сама подумай. Баскетбол – игра командная. Если бы ты привезла бронзовую медаль, то и у каждого игрока была бы такая же.

- А причем здесь баскетбол? Вы же нас капоэйре обучаете. Вы же еще сами рассказывали, как в молодости два года в Бразилии ей занимались.

Михаил Иванович растеряно оглянулся, не зная, как отреагировать. Из неловкой ситуации его выручила мать Насти Лилия Андреевна. Она пробурилась сквозь плотный заслон из рослых девиц и, подбежав к креслу, крепко обняла Настю за шею. Затем мама заплакала. Сидеть так было неудобно, но Настя терпела, ожидая, пока приступ материнской истерики пройдет сам собой.

 

Глава 5

Центральная районная больница или ЦРБ находилась неподалеку от Дворца спорта, буквально в пяти минутах ходьбы, если идти через стадион. Если пойти по улице, то путь удлинялся, но незначительно. С недавних пор проход через стадион закрыли – терроризм и все такое, и желающим сократить путь приходилось перелезать через забор, что было не всегда удобно, а дорогу сокращало не сильно. Поэтому все потихоньку отучились ходить напрямую, что обрадовало легкоатлетов, которым посторонние периодически мешали тренироваться. Ну, представьте. Делаешь работу на дорожке с ускорением, а тут выныривает какая-то бабушка, которой приспичило сократить путь до больницы на жалкие пять минут.А главное, минуты эти ей все равно не нужны, поскольку она на пенсии и времени у нее навалом.

Судя по порванному подолу маминого халата, Настя поняла, что мама использовала короткий путь через забор. Понять бы еще причины такого ажиотажа – ведь с утра все было нормально. Обратный маршрут до больницы они проделали, как положено, сделав крюк по улице.

- Сейчас тебя доктор осмотрит, - сказала мама, пытаясь на ходу поцеловать найденную потеряшку в макушку.

- Да что с тобой? – удивленно спросила Настя. - Чего меня смотреть? Я здорова как корова!

Но мама на шутку даже не улыбнулась. Они зашли в больничные ворота и направились не в здание, где Лилия Андреевна работала дежурным лаборантом, а в двухэтажный корпус в глубине двора. Там располагалось неврологическое отделение. Девочку оставили одну в просторной ординаторской, меблированной старыми письменными столами, заваленными папками с историями болезней, и жестким клеенчатым диваном.

- Посиди пока здесь, я сейчас Александра Алексеевича позову.

Невропатолога Александра Алексеевича Настя знала. Этот забавный дядька был бессменным Дедом Морозом на больничных Новогодних утренниках для детей. Коренастый, с небольшой седой бородой-лопатой, с диатезно-красными щеками и носом, он практически не использовал грима для создания образа новогоднего волшебника. Стоило только надеть красный тулуп и шапку. И – вуаля - перед вами фактически настоящий Дед Мороз. Разве, что рост немножко подкачал.

- Ну-ка, ну-ка, где тут наш найдёныш? – радостно зарокотал низким баритоном доктор, врываясь полубегом в ординаторскую. За ним быстрым шагом следовала мама.

- Сейчас мы вас проверим, сейчас мы вас проверим – шутливо бормотал доктор, но глаза у него были чуть испуганные, ошарашенные.

- Довольно! – подыграла ему Настя встречной цитатой из того же мультика «Золотая антилопа». – Чего нас проверять? Мы полностью здоровы!

- Вот это мы сейчас и установим – не стал спорить невропатолог. – Давай, скинь для начала маечку, мы тебя послушаем, постукаем.

Настя скинула верхнюю одежду, оставшись в коротком топике, который не закрывал живот, и трусах.

-Ну их, еще спорить с ними, какие-то они все странные сегодня, - подумала она про себя.

Мама стала осматривать ее кожу с разных сторон, кружась вокруг нее, как вокруг новогодней елки. А невропатолог задрал ей голову к лампочке и стал смотреть зрачки. И язык, который он попросил ему показать. Наконец, удовлетворившись осмотром, они усадили девочку на стул, после чего больничный Дед Мороз начал стучать ее резиновым молоточком по коленкам и выше локтя, а после колоть иголочкой, которую он вывинтил из резиновой рукоятки медицинского молотка. Закончив свои медицинские упражнения, доктор присел рядом с Лилией Андреевной на диван напротив Настиного стула. Воцарилась короткая пауза.

- Ну, что ж – наконец хмыкнул Александр Алексеевич. – На первый взгляд все нормально. Конечно, нужно еще анализы сдать. МРТ головы сделать. Но, похоже, у нашей путешественницы все в полном порядке. Ну, давай проведем теперь углубленный опрос. Тебя как зовут? Фамилия, имя, отчество.

- Вы че, прикалываетесь что ли? - Не выдержала Настя, кинув косой взгляд на маму. Но мама ничего не сказала, а лишь напряженно ждала ответа.

«С ума они тут посходили» – раздраженно подумала Настя.

- Анастасия Владимировна Лапшина, 2010 года рождения. От Рождества Христова.

- Да я понимаю, что не от сотворения мира, - поддержал в шутку невропатолог. Ну, хорошо, в собственной личности она ориентируется – это плюс. Фамилию, только чуток спутала. А какой день сегодня?

- С утра было пятнадцатое сентября, - слегка язвительно ответила Настя.

- Еще один плюс, - почему-то обрадовался доктор столь очевидному ответу. -А где ты находишься?

«Блин, как же они меня задолбали странными вопросами», - подумала девочка, но эту мысль, понятно, озвучивать не стала. -Я нахожусь в неврологическом отделении центральной районной больницы города Гурово. Область назвать?

- Не надо, не надо, - промурлыкал невропатолог, обдумывая какую-то мысль. – Ты лучше нам скажи, ты помнишь, что с тобой случилось 17 июля этого года?

Настя честно попыталась вспомнить, но никаких значимых событий, связанных с этой датой, в голове не всплывало.

- Да вроде ничего такого, - сказала она. -Это какой был день?

- Пятница, - ответила мама.

«Смотри-ка, она даже помнит, какой это был день недели, странно».

-Ну, если это была пятница, то была вечером на тренировке, а так-то у нас каникулы. Может, с Ленкой Поповой куда-то забурились. Разве все упомнишь?

- Забурились, вот именно. Вернее, забурилась ты. Ленки Попцовой в тот день с тобой не было. Да и вообще ее все лето не было. Ее родители в лагерь на лето устроили, они мои соседи.

- Да ну! – изумилась Настя. – Чтоб Ленка в лагерь – не помню такого. Мы еще в конце июня в поход с классом ходили, и она там была. Даже и фотки есть где-то. Надо в телефоне порыться.

- Ладно, в телефоне мы потом пороемся, - подвела итог осмотра мама. - А пока давай ты останешься здесь, в отделении. Александр Алексеевич обследует тебя по полной программе, а завтра я тебя домой заберу. Все равно я сегодня на дежурстве.Ещё вызов висит.

- Ну, так у меня одежды никакой нету. Тапочки там…Может, кружка какая с ложкой. А почему вызов? Ты же лаборант? Или на дому анализы брать?

Мама улыбнулась так, словно сначала хотела заплакать, однако пересилила себя. На вопрос она не ответила.

- Ну, кружкой с ложкой мы тебя обеспечим, - улыбнулся в бороду невропатолог. А пижаму тебе мама сейчас привезет из дома. Пойдем-ка, я тебя определю в отдельную палату для ветеранов. Там пока пусто. Ветеранов уже почти не осталось.

Настю отвели в маленькую палату на две кровати. Мама уехала за одеждой. Тут же прибежала медсестра с набором пробирок и шприцом.

- Это че, из вены кровь брать? – испугалась Настя. Уколов в вену она боялась почти так же, как змей.

- Ну, что делать? Надо.

Александр Алексеевич кивнул медсестре на пациентку. -Ты давай, Катя, бери кровь, и по цито направь ее в нашу лабораторию. Как придут результаты – сразу сообщи.

Через десять минут Настя осталась одна в пустой палате с ватой на локтевом сгибе и полным хаосом в голове. «Что случилось?» Это была самая внятная мысль на текущий момент. Все остальное распадалось на фрагменты, которые беспрестанно крутились в голове, складываясь в самые немыслимые пазлы.

 

Глава 6

Дверь в кабинет широко открылась, в проеме показалась долговязая фигура ответсека Михаила Михайловича.

- На планерку, все! – сказал он куда-то в пространство и снова исчез в коридоре, хлопая дверями других кабинетов

- На планерку, на планерку, на планерку – удалялся его призыв дальше по коридору.

- Да-да, сейчас, - машинально сказала Юля, пытаясь закончить задание редактора: выгрузить последние новости за прошедшие выходные на сайт. Она была репортером районной газеты с оригинальным названием «Районные вести» и на пол ставки совмещала должность админа сайта.

-Ладно, потом доставлю, - махнула она рукой в сторону монитора, на котором светился знакомый логотип, и ,захватив со стола блокнот с ручкой, направилась в кабинет редактора. По пути прихватила стоящий у двери стул для посетителей – стульев в редакторском кабинете всегда не хватало. Когда Юля только устроилась в газету, стула на планерке ей не хватило. На предложение сходить за стулом она скромно ответила:

- Да, ладно, я постою.

На что Михаил Михайлович, глянув поверх очков своими глубоко посаженными рыбьими глазами, нудным голосом произнес:

- У нас не принято стоять на планерках! – и по-старушечьи поджал тонкие губы.

Ответсек был вылитой иллюстрацией из книжки Маршака «Рассеянный с улицы Бассейной»: худое остренькое лицо, очечки на длинном носу, прямые, непонятного цвета волосы с признаками проявляющейся лысины в области темечка. И характер у него был под стать облику -нудный, едкий, временами язвительный. Своей педантичностью он доводил творческие натуры журналистов до состояния легкого бешенства.

-Сдаем план на неделю, - обычно говорил он. -У меня жесткий макет, куда должно поместиться определенное количество строк.

-Откуда я знаю, будут ли у меня эти строки в нужном количестве, - пенился пухлый журналист Денис. - В этой деревне нихрена не происходит годами. А у него, видишь, жесткий макет, блин. Макет для того и макет, чтобы подгонять его под текущую ситуацию.

Но ответсеку все эти доводы были до звезды. Он – третий человек в редакции после главного редактора и его зама. Но, судя по поведению, считал себя как минимум вторым в этой начальствующей троице.

Как привидение, Мих Мих почти бесшумно скитался по кабинетам, непонятно зачем закрывая окна и педантично выравнивая стопки бумаг на чужих столах. Ко всему прочему, он каждое утро чуть ли не с секундомером стоял на крыльце редакции, проверяя, кто из работников во сколько пришел. Практических последствий опоздания, как правило, не имели. Все-таки работа творческая, мало ли, где человек может быть. Может, материал собирал с утра. Но видеть укоризненный взгляд, когда ты пришел на работу к девяти вместо пол девятого, было некомфортно.

-Чего он стоит, как тень отца Гамлета? – сокрушался самый старый журналист Сан Саныч, который чаще всего опаздывал. – Будто я не могу прийти на полчаса позже. Может, я с утра дома работаю. Я в этой редакции уже полвека, с тех самых времен, когда она еще называлась «Заветы Ильича». И никогда подобного дурдома не было.

Все остальные молчаливо с ним соглашались, но как то поменять ситуацию не могли. Хотя, например, Юле было, в целом, пофиг.

- Ну, стоит и стоит. Деньги из зарплаты не вычитает – и слава Богу.

Особенно хорошие материалы имели свойство пропадать в бездонном столе ответсека, куда он их складывал «на потом». За то он любил всякие скучные плоские отчеты с различных совещаний.

- Подожди, - говорил он. – Твой материал мы поставим чуть позже. Сейчас мы должны поставить отчет по посевной. Это очень важно.

Но это «потом» иногда и не наступало вовсе. Такое ощущение, что в ящике его старого канцелярского стола располагалась какая-то черная дыра, которая поглощала все интересное и весёлое.

Юля зашла в редакторскую, где всегда проходила планерка, подволакивая тяжелый стул по старому линолеуму. Весь штат был уже в сборе. Во главе большого стола сидела главный редактор Светлана Алексеевна. Женщина добрая, хороший журналист, но на текущий момент отошедшая от практической журналистики. Занималась главред, в основном, внешней политикой редакции, постоянно кочуя по разным семинарам и симпозиумам, не особо вникая во внутреннюю кухню. Вышел номер – и слава Богу. По левую руку, создавая вид бурной деятельности, уже что-то записывал в свой блокнот ответсек. По правую руку сидел заместитель главного редактора, бывший мент, который в молодости непонятно зачем получил журналистское образование и, наконец, на пенсии смог реализовать свою творческую натуру. Он полностью осуществлял внутреннее руководство. На чудачества и претензии Михаил Михалыча глядел с легкой усмешкой, впрочем, не мешая ему упражняться в своих чудачествах, если те напрямую не мешали делу. Всего же журналистов было четверо: Юля, Алина, Денис и Сан Саныч. Ну, или три с половиной, поскольку Сан Саныч, по сроку службы, слегка манкировал своими обязанностями, понимая, что пенсию он уже заработал, особо стараться не стоит. Он целый день или пил чай в своем маленьком кабинетике, или курил на крыльце, созерцая жизнь. Курил он, как истинный работник творческого цеха, старую трубку.

- Сан Саныч, чего вы тут торчите целый день? – иногда, в сердцах, возмущался Михаил Михалыч.

- Творческий человек должен наблюдать жизнь – назидательно, показывая мундштуком трубки куда-то в небо, отвечал старый журналист. -Вот, что-то случилось, а я раз – и в газету. И бегать никуда не надо.

Впрочем, в маленьком районном городе какие-то события происходили весьма редко. А уж в непосредственной  близости от редакции и тому подавно. Разве что, кто-то на светофоре кому-то в задний бампер въедет. Тогда Сан Саныч бежал в свою коморку, хватал фотоаппарат и фотографировал только что произошедшее событие.

Журналисты основную часть зарплаты получали сдельно, согласно количеству написанных строк. Поэтому, любой, даже самый незначительный материал, мог повлиять на цифры зарплатной ведомости в конце месяца. По этой причине Михаил Михалыч считал себя важной птицей. От того, поставит ли он материал или нет, зависело денежное вознаграждение каждого творческого работника.

- Сдаемся! Юля, с тебя еще материал про бабушку и попугая!

Юля мысленно закатила глаза, и сказала:

- Хорошо, я помню.

- В пятничный номер с каждого по две коротких новости. – сказал Сергей Владимирович

В кабинете раздались всеобщие вздохи и пыхтения. В городе особых событий никогда не происходило, поэтому каждое событие журналисты пытались раскрутить на полноценный материал, памятуя, что в конце месяца количество строк влияло на зарплату. Сливать хорошую информацию в короткую новостную заметочку было не выгодно.

- Да я на прошлой неделе сдала четыре новости, поэтому, на этой неделе, я имею право их не сдавать и заниматься только большими материалами, у меня и так тем хватает, - возмущалась Алина, тыкая ручкой в сверху-донизу исписанную страницу своего блокнота. – Еще сегодня у меня визит на местную сейсмостанцию. Ей заведует мой сосед. Он на днях сказал, что сейсмонапряжённость у нас растёт. Связывают с пустотами из-за шахтных выработок.

- Сейсмостанция – это, безусловно, интересно. Хотя у нас никогда серьёзных землетрясений не было. Зачем в нашем районе она – не пойму. Но, тем не менее, от всех по две новости.

- При Союзе много чего строили. Наверное, был резон и в сейсмостанции. Насчёт новостей поняла.

- Юля, - подхватывая общий разговор, сказала Светлана Алексеевна. – Тут, перед планеркой, звонил наш внештатник, Игорь Серебров, который постоянно нам таскает байки о всяких аномальных зонах. Оно, конечно, фигня, но, на последнюю страницу, для развлекухи, пойдет. Поговори с ним.

Редактор, по доброте душевной, позволяла заниматься активностью в городской газете разным городским «сумасшедшим». Иногда, они действительно приносили интересные вещи из истории города или какие-то другие материалы. Но, по большей части, пытались всунуть для публикации всякий бред, который им самим казался сверхценным знанием. Примерно, как в мультике про Карлсона: «Ко мне залетело очаровательное привидение, и я хочу о нём поведать миру!» Кроме того успехом у этой публики пользовались разные размышления на темы: как обустроить наше светлое завтра, что нужно подсказать правительству и как надо работать, чтобы наступило всеобщее счастье. Но из всех подобных внештатников Серебров был самым адекватным. Он, конечно, тоже зацикливался на всякой полумистической чепухе, типа аномальных зон и черных дыр, но несколько раз подкидывал Юле действительно интересные материалы. Пару из них она даже потом выставляла на областной конкурс по журналистике.

Первым «сдался» Сан Саныч.

- У меня два материала из истории края, - веско сказал он. – И еще я готовлю разворот с ветеранами.
И, не дожидаясь, пока начальство разрешит уйти, он, на правах самого старшего сотрудника, встал и покинул кабинет, волоча за собой свой стул.

Все сдали свои планируемые материалы и разошлись.

Кому б позвонить?

Юля зашла в свой кабинет, взяв трубку телефона.

«Пожалуй, звякну Михаил Иванычу, может их баскетбольная команда выиграла какой-то второстепенный турнир. На короткую новость пойдет.»

В этот момент в кабинет зашел Серебров и кивнул. Юля приглашающе махнула рукой, а в завершение жеста указала на телефон – мол, сейчас я поговорю и потом уделю вам внимание.

Серебров понимающе поднял перед собой обе ладони, кивнул и присел на стул для посетителей. Под мышкой у него была старая картонная папка с тесемками, на которой желтела старая этикетка с надписью «Дело».

- Алло, Михаил Иванович, здравствуйте. Это Юля из редакции. Да новость нужна какая-нибудь. Нет ли чего интересного?

- Да, вроде нет, - послышался из трубки баритон тренера. - Следующий турнир только через пол месяца будет, готовимся.

Разочарованная Юля хотела уже попрощаться и положить трубку, но по паузе вдруг почувствовала, что тренер может что-то сообщить.

- Ну…Случилось тут одно интересное событие. Девочка нашлась, Настя Лапшевая, помните? Которая в июле пропала. Так вот, пришла во Дворец спорта, при этом утверждая, что дом покинула только сегодня. А прошло два месяца. Но я вам ничего не говорил. Этика, понимаете ли. – сказал он

- Да-да, я понимаю, - сказала Юля. – Сейчас я к вам подбегу, поговорим.

- Хорошо, подходите, - после паузы сказал Михаил Иванович. - Все равно это уже секрет полишинеля – пол города судачит.

Юля положила трубку. Игорь сказал:

- Вы Михаил Ивановичу звонили?

- Да, - ответила Юля.

- То, что девочка нашлась, галдят на каждом углу. Я вот, кстати, вам в папочке принес список аномальных зон нашего района, где пропадали люди. А потом снова появлялись неизвестно откуда. Может быть, как раз подойдет. И получится интересный материал. Даже в центральные издания потом продать можно будет.

Юля неопределенно пожала плечами.

- Может быть. Ну, видите, мне идти надо. Может, вы в следующий раз зайдете?

- А можно я с вами пойду? Я все-таки внештатник, мне тоже интересно.

- Хорошо, пожалуйста, пойдемте.

 

Глава 7

 

Настя лежала в своей ветеранской палате, просверливая грустными глазами потолок. Понятное дело, что в любую больницу попадают не веселиться. Но с Настей происходили какие-то невероятные вещи, которые не могли ее не тревожить. Пока она не понимала, кто сошел с ума – может быть все-таки взрослые?

После утреннего осмотра и больничного завтрака – тарелки густой овсяной каши и пары бутербродов с маслом и сыром Насте стало немного веселее. Возвращаясь из столовой с недопитым, уже остывшим какао – буфетчица Марья Петровна разрешила стаканчик потом занести – в коридоре Настя увидела маму и Александра Алексеевича. Они стояли около ее палаты и о чем-то разговаривали. О чем, конкретно, Настя не услышала, но разобрала фразу «ретроградная амнезия»

- Она полностью здорова, но по всем признакам, у нее ретроградная амнезия. То есть, человек не помнит, что случилось раньше, но при этом находится в здравом уме- пояснил Александр Алексеевич Лилии Александровне. – Впрочем, вы и сами, коллега, это понимаете. А вот и наш найденыш! Давай, давай, мы тебя уже заждались – шутливо сказал доктор Насте.

Завидев маму, Настя ускорила шаг, слегка шаркая тапочками о потертый линолеум больничного коридора.

- Ну, что, мам, может, уже домой пойдем? – сказала Настя, крепко прижавшись к маме. Этот порыв был настолько сильным, что какао за малым не оказался на халате рядом стоящего доктора.

- Мы как раз об этом и говорили, - обняв дочку сказала мама, - ты полностью здорова. Собирайся и пойдем.

- Да-да, а то уже, небось, соскучилась по дому, - поддержал разговор Александр Алексеевич и похлопал девочку по плечу. – Мы бы тебя здесь и подольше подержали, но ладно, так и быть. Веди себя хорошо, слушайся маму, и тогда Дед Мороз под Новый Год принесет тебе хороший подарок!

Пока Настя переодевалась, доктор дал несколько советов Лилии Александровне

- Ну, вы несколько дней постарайтесь хорошенько за ней понаблюдать и постарайтесь не сильно нагружать, а так, в целом…

- А в школу можно?

- В школу даже нужно. Может, быстрее адаптируется и вспомнит, что произошло.

Они уже почти собрались уходить, но тут в палату вошла симпатичная рыжеволосая женщина лет сорока, в милицейской форме. Настя не очень разбиралась в званиях и погонах, но то, что одна звездочка с двумя полосками означает майора, знала.

- Здравствуйте, я ваша участковая, Ирина Петровна Заяц. Необходимо поговорить с потерпевшей.

Она дружелюбно улыбнулась Насте, давая понять, что строгое слово «потерпевшей» скорее шутка.

- Конечно, ответила Лилия Александровна. – Присаживайтесь. Правда, стульев здесь нет, так что придется на кровать.

Участковая присела на матрас противоположной кровати.

- Ну, что, Настя. Ты у нас теперь местная знаменитость, - и Ирина Петровна снова улыбнулась. Улыбка у нее была приятная, располагающая к душевному разговору. Правда, в ее синих глазах слегка угадывалось некое напряжение.

- Я с тобой так, без протокола. Просто побеседовать.

- Конечно, -в ответ улыбнулась Настя, мельком стрельнув глазами на маму, как бы спрашивая разрешения. Мама согласно моргнула веками.

- Расскажи, что с тобой случилось?

- Да вроде ничего. Хотя все вокруг почему-то уверяют меня в обратном, - попыталась пошутить Настя.

- Хорошо. Ну, а что ты помнишь?

Настя добросовестно пересказала свои вечерние приключения, начиная с болезни училки по биологии и до прихода во дворец спорта.

- Подожди, - сказала мама, дождавшись конца рассказа. – Когда ты пропала, вообще каникулы были. Какая учительница?

- Ну, как какая? Наша биологичка, Аннушка. Ну, Анна Семеновна. У ней еще прозвище «стрекоза» из-за больших очков.

Мама растерянно моргнула и сделала непонятный знак участковой.

- Извините, Ирина Петровна, можно вас на два слова?

Они вышли в коридор и заговорили громким шепотом. Настя к двери подходить не стала, так как подслушивать не хорошо, но максимально напрягла слух. Интересно же.

Все, что она могла разобрать из шепота за дверью: « Нет, такой учительницы в их школе не было» и какая-то «градная амнезия»

- Наверное, ретроградная. Вроде доктор так говорил. – вспомнила Настя.

Потом у мамы зазвонил телефон:

- Нет, нельзя. – сказала она. – Никак, извините.

И они с участковой снова вошли в палату.

- Ладно, Настенька, не буду пока тебя больше пытать, - снова включила улыбку офицер полиции. Единственно, дай мне, пожалуйста, свой смартфон. Отдам спецам на экспертизу.

Настя уже знала, что непривычное слово смартфон – это ее ментофон, и отдала аппарат Ирине Петровне.

- Вот, - сказала она, - это мой ментофон «Тамагучи».

- Ишь ты, ментофон, - удивилась участковая. - Прямо телефон мента. Надо и себе такой взять. Мы, хоть и полицейские уже, но называем себя ментами, по старой памяти. А где брали?

Вопрос она обратила к матери, понимая, что столь дорогую покупку девочка совершить не в состоянии. Лилия Александровна снова неловко улыбнулась, пожала плечами, но ничего не сказала. Участковая посерьезнела, и, перехватив аппарат двумя пальцами, аккуратно опустила его в пакет, вынутый из кармана.

- На всякий случай пальчики с него тоже снимем, - пояснила она матери. –Если, кроме моих и Настиных еще чьи-то найдутся…

- Найдутся! Вчера Михаил Иваныч его в руки брал, тренер мой.

- Хорошо, что сказала! – рассмеялась Ирина Петровна. – А то потом засадили бы его лет на пять. Надо еще и к нему забежать, пальцы сверить.

- А что, это запрещенный смартфон?

- Не знаю, пока не знаю. Просто процедура обычная, протокольная. Ну, выздоравливай, до встречи.

Рыжеволосая полицейская, попрощавшись кивком с собеседницами, вышла из палаты и бодро застучала каблуками по коридору.

Наконец, Настя, вместе с мамой пошли домой. Шли они старой знакомой дорогой, по которой сто раз ходили вместе, когда Настя дожидалась маму после дежурства. И тут Настя снова начала подмечать некоторые странности в знакомом городе.

- Мам, а вот странно, - показывая пальцем на старый двухэтажный дом, который был в небольших трещинах и поэтому обильно смазанный штукатуркой. – Он разве на этом углу находился? Эта двухэтажка стояла на квартал выше.

Мама успокаивающе погладила Настю по плечу и перевела разговор на другую тему.

- Смотри, какая собачка смешная там бегает. По моему, это шпиц.

- Мам, а где собачка эта собачка бегает - там же должна скейт площадка. А там тренажерка.

- Это у тебя от стресса, - успокаивающе сказала мама. - Это называется ложная память, когда человек помнит то, чего не было.

-Так у меня вроде никакого стресса не было.

- Ладно, давай мы с тобой вечером все обсудим за ужином.

- Мам, а что это за дерево? – подходя к дому спросила Настя. – Я вот раньше внимания не обращала, но, вроде, дерево у подъезда было другое.

-Каштан, - ответила мама. –Видишь, каштанчики рассыпаны.

Настя в упор не помнила, чтобы раньше у подъезда валялись каштаны. Да и дерево было повыше, этажа до пятого. А это едва дотягивало до третьего. Но данную мысль она озвучивать не стала.

Подойдя к подъезду, мама суетливо попыталась нащупать ключи в своей сумочке.

- Да мам, не ищи, у меня ключи ближе.

Настя достала небольшую связку ключей из переднего кармана рюкзака.

Домофон озадачено пикнул, но дверь не открылась.

- Наверное, размагнитился, - сказала мама, уже доставая свой ключ из черной дыры своей дамской сумки.

Эти несоответствия накапливались как снежный ком, и Настя почувствовала себя плохо.

- Может, я реально сошла с ума? – подумала она, сидя за обеденным столом на кухне.

- Мам, может, мне реально к психиатру надо? – пытаясь за неестественной ухмылкой скрыть тревогу спросила девочка.

Мама обняла свою дочь, прижала к груди и заплакала.

- Так, ладно! – вытирая слезы сказала Лилия Андреевна. – Надо нам с тобой праздник устроить. Сейчас я котлеток пожарю, сбегаю, куплю твой любимый яблочный штрудель.

Настя любила больше штрудель вишневый, но решила не расстраивать маму и не пополнять копилку странных несовпадений. Сейчас она уже ни в чем не была уверена.

Но настоящего праздника все-таки не вышло. Когда они сидели за столом, позвонили в дверь. Мама пошла открывать. На лестнице стояла участковая

Глава 8

- Да…странноватая она какая-то стала.

Михаил Иванович зачем-то повертел в руках красный свисток, лежащий на столе, и положил обратно.

- А в чем странность? – спросила Юля.

Серебров, понимая свой уязвимый статус внештатника, прилежно сидел на гимнастической лавочке у стены кабинета. Хотя было видно, что его обуревает желание завалить тренера вопросами.

Михаил Иваныч поколебался, стоит ли говорить на эту тему или нет.

- Но только между нами? Договорились? Без передачи?

Юля кивнула – мол, само собой.

- Ощущение, что она, как не из нашего мира, - озвучил свои сомнения тренер. -Понимаю, звучит как-то мистически, - попытался он со смешком смягчить свою формулировку. – Я во весь этот бред, который крутят по РЕН-ТВ, про параллельные миры – не верю. Батя мой на этом канале зависает частенько и грузит меня потом рассказами из жизни инопланетян и прочих внеземных цивилизаций. Я хотел лишь сказать, что Настя вернулась, как не от мира сего. Потерянная какая-то, на стены натыкается, капоэйра откуда-то взялась. С одной стороны это вполне объяснимо, психическая травма, амнезия и все такое. Я понимаю. Человек от переживаний легко сдвинуться может. Но чисто внешне она выглядит совершенно нормально – девочка как девочка. Меня помнит, девчонок узнает. А больше и сказать нечего.

Серебров при упоминании параллельных миров непонятно хмыкнул, но сдерживался, преодолевая желание вступить в разговор.

- Она в больнице сейчас?

- Наверное. Мать ее прилетела, через забор больницы перелезала. Она врачом на «скорой» работает. Да оно и понятно. Два месяца девчонка непонятно где была. К слову, говорят, что там, где её нашли, в этот же день пацан пропал. Зять у меня в МЧС работает. Говорит, реку шарили вчера, но без результата.

Серебров, и до этого беспокойно ерзавший на скамейке, вскочил.

- Что, прям на этом же месте пропал?

Михаил Иванович слегка поднял брови на этот эмоциональный всплеск внештатника.

- Ну, не поручусь, что точно в этом месте, но где-то неподалеку. Сам я там не был.

- Ну, тогда это все объясняет! – вскричал Серебров. Но, что именно, объяснять не стал, и снова приземлился на лавочку худым задом слегка в обвисших брюках серого цвета.

- И вообще, вам лучше с ее матерью поговорить, - закруглил разговор тренер. – А вам я ничего не говорил. Сами понимаете, этика – дело тонкое. Девочка подросток, да еще не в себе. Вы опишите как-то не так, а ее потом одноклассники травить будут, сумасшедшей обзывать. Надо тщательно планировать, как слово наше отзовется. Ладно, господа, рад был поболтать, но у меня тренировка.

- Конечно, конечно! Мы поговорим с ее матерью. А насчет спорта может какие-то новости есть? Вроде в это время всегда зональные были. Я помню еще с тех пор, когда у вас в школьной команде играла. Помните, как мы каменских в финале раскатали?

- Дааа, были времена, - помягчел лицом тренер. – Ты – девушка рослая, помню твои трехочковые броски. А зональные уже лет пять по новому графику проходят. Новый министр спорта в области, новая метла, так сказать. Так что, новостями из области спорта, мне тебя побаловать не удастся. Сходи к скалолазам, там Леха Шевченко недавно команду со сборов привез.

Попрощавшись, журналисты вышли.

- Ну, что? Идем? – возбужденно спросил Серебров.

- К скалолазам? – спросила Юля.

- Зачем к скалолазам? – удивился внештатник. –В больницу. К девочке. У меня, кажется, есть документально подтвержденная теория по поводу ее исчезновения.

И он потряс перед собой своей папкой, давая понять, что она буквально набита доказательствами. Юля мысленно покрутила пальцем у виска.

- Ладно, сейчас поищу номер матери.

Путем сложных переговоров, через третьи руки друга друзей, нужный телефон удалось достать. В этом вся прелесть маленьких городков, где все друг друга знают. А уж врачей и подавно. Но на этом везенье закончилось. Мать девочки вежливо, но наотрез отказала в разговоре.

-Оно и понятно, - подумала Юля. –Я бы тоже не стала говорить с журналистами. Ладно, пойдем другим путем. Поговорю пока с ее одношкольниками и девчонками из команды. Может, и участковая что скажет. На первичный материал хватит, а там «следите за развитием событий»

- Может, в кофейню зайдем? – предложил Серебров. – У меня, кажется, есть рабочая гипотеза. Возьмем по капучино, и я вам ее непременно изложу. Естественно, я угощаю.

Юля знала, что внештатник на пенсии и беден, как церковная мышь, поэтому щедрость оценила высоко, но тут же отвергла.

- Каждый сам за себя. Хорошо, пойдемте.

- Каждый сам за себя, - засмеялся ее спутник. – Так шакал в «Маугли» говорил.

Потом понял, что сравнение с шакалом как-то неуместно в отношении девушки и смутился.

- Извините, это я что-то невпопад. Пойдемте. И я угощаю. Это мое обязательное условие.

- Шикуете? – съязвила Юля

- Ах, оставьте, - ухмыльнулся Серебров. – Гусары денег не берут. Тем более, у меня скидочная карта в «Бодрую чашку» есть. Вчера один ученик подарил. По ней две чашки на выбор бесплатно. Акция.

- Гусары денег не берут, а берут дисконтные карты. Куда катится мир. А где эта кофейня?

- На краю Африки. Пару месяцев, как открылась. До этого там пивнуха располагалась. Но здоровый образ жизни твёрдой поступью шагает по планете.

- Да уж, пивнуха для Африки норм, а вот кофейня… А почему ученик? Вы где-то преподаете? Вы же вроде не учитель.

- Да, попросили вести краеведческий кружок в местном доме детского творчества. Всякие туристические тропы прокладываем, интересные места на карту района наносим. Родники опять же.

Кофейня, куда пришли журналисты, была небольшой, но уютной. Даже в дневное время здесь был легкий полумрак, а атмосферу создавали небольшие гирлянды и лампочки.

- Миленько здесь, - подумала Юля.

Серебров подошел к стойке и залихватским движением завсегдатая подобных заведений выложил перед дюжим бариста свою карту.

- Будьте добры два капучино.

-И в один добавьте кленовый сироп, пожалуйста – сказала Юля, присаживаясь на мягкий диванчик у окошка, где уже расположился пушистый постоялец кофейни кот Васька. Он считал, что окажет честь посетителю, если заберется к нему на руки. Юлю он не заставил долго ждать и лениво, в полусонном состоянии, перебрался с дивана к Юле.

Бариста – атлетического вида мужчина неопределённого возраста «около сорока», с худым длинным лицом и медно-рыжей короткой стрижкой - с невозмутимым видом поизучал картонный прямоугольник

- К сожалению, могу сделать только один кофе. По этой акции бесплатно две чашки кофе в течении месяца, но не одновременно.

Юля про себя ухмыльнулась, глядя, как «гусар» суетливо извлекает из кармана мелочь.

- Присаживайтесь, сейчас принесу, - бариста смел мелочь в коробку, хранившуюся в недрах стойки, и пошел к аппарату.

Кроме штатного и внештатного журналистов в кофейне никого не было.

- А здесь очень даже ничего, - подумала Юля. – Нужно будет иногда захаживать сюда после работы.

И, аккуратно сдвинув уже задремавшего кота с колен, она подошла к стеллажу с книгами – это была изюминка «Бодрой чашки». Журналистка взяла с полочки потрепанный томик. Это оказался сборник Шекспира.

- Надо же, кофейня-читальня. Приют для эстетствующих интеллектуалов.

Второй эстетствующий интеллектуал шмыгнул носом и развязал тесемки папки, развернув ее на столе. Ему не терпелось начать разбор доказательств. Но, перед самым началом, Серебров, в молодости учившийся в эстрадно-цирковом училище, сделал классическую театральную паузу, создавая интригу.

Юля с интересом наблюдала за этим миниспектаклем.

- Тренер нечаянно оказался прав! – начал свой спич ее визави. – Именно не из нашего мира!

- Вы серьезно?

- Абсолютно! Сейчас сами убедитесь. Вот!

Он извлек на стол пожелтевшую топографическую карту района, всю испещренную красными крестиками и вопросами. Впрочем, часть крестиков была зачеркнута синим.

- Это что, пиастррры, пиастррры? – среагировала на крестики Юля. – Клад?

- Нет, это места нашего района, где пропадали люди.

- Но люди пропадают по сотне разных причин. От явно криминальных до сугубо бытовых. Убежал пацан из дома и пропал.

- Именно, - торжествующе поднял палец Серебров, чуть не выбив чашку из рук неслышно подошедшего бариста. Тот недоуменно покосился, но обогнул эмоционального клиента и поставил две чашки на стол. Юля тут же подтянула свой кофе к себе и сделала осторожный глоток. Внештатник свою чашку проигнорировал, увлеченный рассказом.

- Так вот, я собирал информацию по всем случаям. И у очевидцев, и из прессы. Те крестики, где пропавшие нашлись, в живом или мертвом виде, я зачеркнул.

- А что за вопросики на вашей схеме?

- А, это, так сказать, исчезновения наоборот.

- Как это наоборот?

- Это места, где были найдены люди с пропавшей памятью. Понятно, в тех случаях, когда о них стало известно. Вот сколько по вашему мнению таких людей должно быть?

Юля пожала плечами.

- Таких по всей России крайне немного. А вот конкретно в нашем районе их было неожиданно много. И это только по тем случаям, которые стали известны. Вот, взгляните на карту. Что скажете?

Журналистка слегка вытянула шею, заглядывая в желтый лист.

- Ну, что. Там четыре вопроса, и все они неподалеку от красных крестиков.

- Точно! – в восторге внештатник хлопнул тыльной стороной одной кисти по ладони второй. – А что это значит?

- И что же?

Серебров вдруг успокоился, и взял мхатовскую паузу, принявшись за свой кофе.

- Все просто, - сказал он чуть погодя, вытерев тыльной стороной пенку от кофе с верхней губы. – По моей теории, основанной, между тем, на исследованиях многих мастистых ученых, во вселенной существует множество параллельных миров. Они стоят друг от друга не в пространстве, но во времени. Достаточно одного хронофотона, и миры не пересекаются.

- Что такое хронофотон?

- Это мой термин. Моя научная находка, - с гордостью сообщил собеседник. – Это то крайне малое количество времени, которое позволяет мирам не пересекаться. Как листы в тетради. Вроде рядом, но каждый по отдельности. При этом, самые ближайшие из них, могут быть очень похожи. Иногда листы как бы склеиваются, и в этих местах образуются места для взаимопроникновения. Так называемые червоточины, используя терминологии Кинга. Но, поскольку закон сохранения вещества, открытый Ломоносовым, судя по всему, универсален, то из мира в мир должно попасть равное количество массы. Для равновесия. Если кто-то пропал, с той, другой стороны, приходит примерно похожий по массе человек. Ну, или другой материальный объект похожей массы.

- Интересная теория, - озвучила Юля, думая про себя, что собеседник точно с катушек съехал. Вон, как глаза горят, ни дать, ни взять, Наполеон в психиатрической больнице. – Ну, а как вы определяете, что это именно хронофотон? Его же как-то измерить нужно.

Но каверзный вопрос не поставил собеседника в тупик.

- А никак! – не смутившись ответил первооткрыватель хронофотона. – Приборы для измерения еще предстоит создать. Но это само по себе ни о чем не говорит. В конце концов, про микробов люди знали и до открытия Левенгуком микроскопа.

- Хорошо, оставим теорию и перейдем к практике. Как ваша теория поможет в объяснении странного появления девочки?

- Моя теория единственная, которая вчера раскладывает по своим логическим полкам. Девочка ведет себя странно, многие обстоятельства в ее объяснениях выглядят иначе.

-Мы же с ней не говорили. А тренер сказал, что она лишь не от мира сего. Да и, судя по вашей гипотезе, тогда у нее должен быть напарник с той стороны перехода. Ну, когда она пропала.

- А вы вспомните июль. Ничего странного не припоминаете? Ваша газета об этом ряд репортажей публиковала. Ну, или как там у вас, я не силен в классификации жанров в периодической печати.

И Юлю как озарило. Точно. Паренек, который ничего не помнил, пару дней ночевавший на лавочке у вокзала. Железнодорожники позвонили на скорую, а знакомый врач «скорой» позвонил замреду. Тот сразу выехал вместе с бригадой на вокзал. Фото и материал о потярешке получили широкий резонанс в федеральных СМИ. Для маленькой районной газеты это был небывалый успех. Буквально через день приехали столичные журналисты из передачи «Жди меня». Сюжет вышел тоже быстро, через неделю. И, что удивительно, нашлась мать. Она приехала в город, сына безоговорочно опознала. Правда, он ее так и не вспомнил. По рассказам матери, пацан пропал зимой, когда пошел провожать друга на ночь глядя. Друг благополучно дошел, а сын исчез. Она показывала фотографии паренька годовой давности, призывая собеседников убедиться, что это один и тот же человек. Паренек на фото был, безусловно, похож. Но, у найденыша глаза были карие, а у пропавшего светлые. Впрочем, мать тут же нашла объяснение феномену:

- Наверное, его бандиты в темной яме держали. Вот глаза и потемнели.

Сей довод у всех вызвал обоснованные сомнения, но спорить с женщиной, нашедшей свое счастье, никто не осмелился. В самом деле, всем от этого лучше. Парень обретет дом, а мать сына. Ну, а журналисты, само собой, получили, не высосанную из пальца, а самую железо-бетонную сенсацию.

-Но ведь его нашли на вокзале, а девочка пропала у реки?

- Вполне мог сам дойти. Там не больше десяти минут спокойной ходьбы.

Юля поймала себя на мысли, что теория Сереброва выглядит, если не достоверно, то логично. Впрочем, насколько она знала из литературы, доводы шизофреников всегда логичны, но не верны, так как основываются на ложном посыле-фундаменте. Считать ли внештатника шизофреником она еще для себя не решила. Он, конечно, странный тип, но кто знает…В истории бывали случаи, когда великих ученых поначалу считали сумасшедшими.

- Ладно, - сказала она, допивая свой кофе. Здесь действительно есть над чем подумать. Но нужно переварить и по полочкам разложить. Попробую поговорить с участковой

Весь разговор кот Васька сидел на коленях у Юли и дремал. Или подслушивал.

- Васька, не мешай людям, брысь! Иди на улицу, погуляй – сказал бариста коту, открывая дверь кофейни. – Давай, давай.

- Он мне нисколько не мешал, - улыбнулась Юля. – Я кошек люблю. Но, мне пора, поэтому уйти Ваське все же придется. По крайней мере, с меня.

Кот неохотно и тяжело спрыгнул с нагретого места на пол и лениво поплелся на выход.

- А вы в редакцию то зачем приходили? – спросила Юля у Сереброва, уже собираясь уходить. – Только карту показать?

- Карту само собой. Но про нее позже, когда материал подкоплю и отсортирую. Сейчас мне стало ясно, что над этой информацией стоит еще поработать. А пока взамен заметочку возьмите. Мы с детьми в субботу родничок почистили. Вот, я тут набросал.

Попрощавшись с внештатником Юля пошла на выход, кивнув баристе. Тот в ответ подмигнул и взглядом показал в спину Сереброва, покрутив пальцем у виска. Краевед допивал свой кофе, вытягивая через трубочку остатки молочной пенки. Затем, суетливо собрал документы, тщательно завязал желтые от времени тесёмки папки и выскочил вслед за Юлей.

Дождавшись, когда гости покинут кофейню, бариста достал телефон, очень похожий на Настин «тамагучи», и сделал звонок:

- Марсело, Кочан на борзе марафон выиграл!

 

Глава 9

- Здравствуйте, Ирина Петровна, - сказала мама Насти. - Вам что-то удалось выяснить? Проходите на кухню, мы как раз ужинаем.

- Добрый вечер, спасибо за предложение, пожалуй, я им воспользуюсь. Разговор предстоит непростой.

Полицейская сняла тонкий бежевый плащ, под которым был все тот же форменный китель и, разувшись, прошла на кухню.

- Поужинаете с нами?

- Да нет, спасибо. А вот чайку с удовольствием выпью.

Настя взгромоздила чайник на плиту и потрещала кнопкой пьезоэлемента, поджигая конфорку.

- Сняли отпечатки на телефоне?

Ирина Петровна кивнула.

- Посторонних «пальцев» не оказалось. Только мои, Настины и вашего тренера. А по поводу технической части экспертиза еще идет. Отдала его компьютерщикам, дай Бог, что-нибудь нароют. Наверное, к завтрашнему дню, уже озвучат какой-то результат. Но фирма редкая, я бы сказала уникальная. На досуге порылась в интернете – ничего похожего нет. Хотя сейчас много «серых» телефонов ходят – непонятно где сделанных, и непонятно как переправленных в нашу страну, минуя таможню. И где вы все-таки его покупали?

- Да в салоне связи, на Парадной площади.

Возникла неловкая пауза.

- Да у нас, вроде, нет такой.

-Как? Ну, где памятник Ленину?

- А, поняла. Это Театральная. Да, там есть салон связи. Надо будет туда завтра заскочить.

Настя обрадовалась. По ответу полицейской она поняла, что салон связи на центральной площади существует, а не является ее ложной памятью. Правда, название опять перепутала. Всё страньше и страньше, как говаривала кэрроловская Алиса.

Чайник засипел, а потом засвистел, переходя на фальцет. Заварили зеленый чай, нарезали яблочный штрудель. Участковая осторожно отхлебнула из чашки и, чуть откашлявшись, перешла к сути разговора.

- Я, собственно, к вам не по поводу Насти. Вчера в нашем районе мальчик пропал, Настин ровесник – Миша Дроздов. Знаешь его? - обратилась она к девочке.

- Ну, так, не близко. В параллельном классе учится, пухлый такой. Только он Гроздов, вроде.

- Ты же с ним с детского сада вроде знакома, даже дружили – вспомнила Лилия Андреевна.

Настя пожала плечами, мол, не помню.

- Ну, ладно, не суть, - продолжала Ирина Петровна. – Я опросила ребят, с которыми он был на рыбалке. Все утверждают, что в тот момент, когда Миша пропал, увидели тебя. И что ты появилась как будто из неоткуда.

- Да они вообще придурки, - возмутилась Настя. Я просто вышла из-за поворота реки. А они мои босоножки утащили. Вот, я еще орех нашла.

Она сбегала в комнату, достала из рюкзака потерянный грачом орех и вернулась на кухню.

- Вот! – как будто орех сам по себе что-то доказывал. Орех и орех.

- Ладно. Допустим, ты гуляла вдоль реки. Не видела ли ты Мишу? Или каких-либо посторонних людей возможно?

- Нет, - Настя отрицательно покачала головой. - Там никого не было. Просто овражек, впадающий в реку. И обычный грач.

- Ну, овражек – так овражек, - не стала спорить полицейская, видимо, вспомнив, что у Лапшевой расстройство памяти. Она взяла со стола орех и покрутила в пальцах.

- Хороший сорт, крупный. Судя по всему, кора тонкая.

- Я тоже так подумала, -обрадовано сказала Настя. – Я такие орехи могу даже руками колоть.

В доказательство она сжала плод орехового дерева в руке, напряглась со всей силы. Но, несмотря на все приложенные усилия, хруста скорлупы не последовало.

- Дай-ка мне, - сказала Ирина Петровна.

В ее изящной, но, по-видимому, очень сильной ладони, скорлупа крякнула, орех развалился на две равные половинки, каждая из которых содержала янтарного цвета ядро.

- Ну, вы даете, - восхитилась Настя.

-А что делать? Профессия обязывает, - улыбнулась майор. - Физподготовка. Каждый месяц нормативы сдаем. Да еще и муж меня тренирует. Он – мастер спорта по кик-боксингу. Имея такого мужа мне и на «земле» работать легче. Гопота быковать боится. Знает, если что, он за меня репу начистит. Да я и сама кое-что могу. – И строгое выражение ее лица сменилось располагающей улыбкой, которая так запомнилась Насте еще в больнице.

- Странный цвет у этого ореха, - сказала мама. - Какой-то неестественный, ярко-желтый. Хотя, сегодня селекционеры могут вывести фрукт любого оттенка. Где-то читала, что даже арбузы с желтой мякотью есть.

- Точно есть, - подтвердила гостья. – Я как-то в столице на базаре такой видела.

Лилия Андреевна отколупнула кусочек орехового ядра и осторожно положила в рот.

-Гм. Вкусно. Такой приятный, сладковатый вкус. Что-то среднее между макадамией и пеканом. Хотите кусочек?

Участковая покачала головой.

- У меня на орехи аллергия. Насть, может быть ты заметила что-нибудь необычное в том месте? Какую-нибудь деталь, поначалу кажущуюся не важной. Может быть, потерянная пуговица или след ноги, как в детективах? – майор улыбнулась.

- Да вроде нет. Хотя…в том овражке, который впадал в реку, стоял туман.

- Ну и что?

- Так день шел к закату, на улице тепло, обычно, при таких условиях тумана не бывает.

- Ты наблюдательная девочка, но, скорее всего, где-то поблизости от этого места проходит теплотрасса, и между траншеей и берегом образовалась дыра в земле.

Настя мысленно согласилась с собеседницей, но что-то в картине воспоминаний ее тревожило, не укладывалось в рамки обычного.

- Постойте-ка. В лужице, на дне овражка, я видела размытый след босой ноги. А, поскольку, песок в воде форму долго не держит, значит, кто-то, прямо передо мной, там прошел. Но я никого не видела.

- Хорошо, проверим. – ответила Ирина Петровна. -Может быть, там яма какая образовалась, и он туда провалился. Сенк ю фор ю коопирейшен, как говорят в американских полицейских боевиках. Ну, ладно, время позднее. Меня дома ждут.

- Так вы хоть штрудель попробуйте! – сказала Лилия Андреевна.

- Для фигуры вредно. К тому же, он тоже с орехом.

- Я провожу вас, - сказала Настя.

Гостья последовала за ней в коридор. И тут случилось нечто непонятное. Когда майор Заяц снимала свой плащ с крючка вешалки, она, видимо, дернула чуть сильнее, чем нужно. Но почему-то качнулась и люстра на потолке. На шкафу в прихожей зашатался старый кувшин с ручкой. Такие любят рисовать на уроках живописи в качестве натюрмортов. Когда в доме водились цветы, их помещали в этот кувшин вместо вазы. Все остальное время он украшал собой интерьер, закрывая электрическую круглую коробку с разводкой проводов на стене. Кувшин какое-то мгновение покачался, как будто раздумывая – падать или не падать, и начал крениться вниз, прямо на красивую рыжую шевелюру майора. От шкафа до кухни было верных четыре метра, но Лилия Андреевна словно вратарь, вытаскивающий крученый мяч из «девятки», в полупрыжке подхватила посудину, предотвратив верную травму.

- Ого! – только и смогла сказать Настя. – Ты, мам, прям женщина-ракета! Не знала, что ты так можешь.

-Да как-то случайно получилось, - сама изумилась мама. -Смотрю, падает. Захотелось подхватить. Похоже, произошло небольшое землетрясение.

- Да, у нас иногда бывает. Кавказ неподалёку. А подготовочка у вас – что надо! – вернула хозяйке дома комплимент Ирина Петровна. – Вы, в молодости, часом, в волейбол не играли?

- Да нет, - как-то извиняясь, улыбнулась Лилия Андреевна. -Я вообще со спортом не очень.

- Ладно, спасибо за чай, я пойду. Думаю, на днях экспертиза по вашему телефону даст какой-то ответ. Забегу, расскажу. Ну, или позвоню. Будет у вас время – заскочите в опорный пункт.

Проводив позднюю визитершу, мать и дочь вернулись к ужину, хотя есть уже и не хотелось. Насте хотелось спать.

- Давай спать ложиться, - озвучила мама ее мысли. – А то я после дежурства, да еще вся эта нервотрепка. А посуду завтра помоем.

…

Настя совершала свою обычную утреннюю пробежку. Она бежала по утреннему городу, окутанному туманом. Он был настолько плотным, что даже фары редких автомобилей не могли пробить его пелену, растекаясь желтыми пятнами огней, по висевшей в воздухе, водяной взвеси. Беговая дорожка пошла вдоль берега реки. Туман стал собираться сугробами у колен, ноги вязли в нем, как в снегу. Бежать было тяжело. Настя рванулась вперед и покатилась в какую-то яму. Тот самый овраг, где Настя нашла орех. Его задних склонов в тумане не было видно. Создавалось ощущение, что, где-то там, здоровенная дыра, через которую поступает странный пар. Идти туда не хотелось. Но ноги сами медленно шагали в туманную глубину. Вдруг, впереди, появился странный, и даже страшный силуэт. Это было похоже на снеговика, но сделанного не из снега, а из тумана. Три здоровенных комка тумана, поставленных один на один. Содержимое верхнего шара медленно крутилось спиралью. И хотя глаза отсутствовали, Настя знала, что он на нее смотрит. Спираль гипнотизировала, и девочка с ужасом понимала, что не может оторвать взгляда. Примерно так канатоходец над бездной вдруг понимает, что не в силах оторвать глаз от дна пропасти, и вот-вот свалится вниз. И это предощущение падения ужаснее всего. Ты силишься сохранить равновесие, но уже понимаешь, что обречен разбиться об острые скалы.

Из бокового шара выросли руки, вытягиваясь, как псевдоподы у амебы.

- Ты нарушила границу между мирами! – произнес шелестящий, лишенный эмоций, а потому еще более страшный, голос. -Ты будешь наказана вечным туманом.

Настя хотела отпрянуть, но не смогла. А два холодных сгустка, расплываясь в две пятерни, потянулись к ней с явной целью пощупать ее за лицо. Она четко осознавала, что прикосновение будет гадким, самым неприятным из тех, какие она только испытывала в жизни. Пожалуй, даже гаже, чем плевок в глаза.

Настя собрала волю в комок и, что есть сил, отпрянула назад. Затылок больно ударился обо что-то твердое. Аж звезды из глаз. Она обернулась и увидела деревянную спинку своей кровати, подушка лежала на полу. За окном ночь.

- Слава Богу, сон.

Настя встала и прошла на кухню попить воды. На удивление, мама еще не спала.

- А сколько время? Почему ты еще не спишь?

Мама оторвалась от монитора ноутбука, взглянула на дочь поверх очков.

- Три часа, но мне почему-то не спится. Прилив бодрости такой, что я, кажется, могу сейчас марафон пробежать. Правда, уже начинает клонить в сон. Пойду, тоже лягу.

- Странно, - подумала Настя, следя за тем, как струя воды наполняет кружку с надписью «Привет из Адлера». -Мама ведь с ночной смены. А спать не хочет.

Впрочем, эта мысль, как неинтересная и ничего не объясняющая, ушла на второй план, где и затерялась. В 3:10 свет в окне квартиры Лапшевых наконец погас.

 

Глава 10

 

Какие то сто метров отделяли Ярослава Татарова от красной финишной ленты Чемпионата России по марафону! Как долго он шел к ней! Сколько изнурительных тренировок, недосыпов и борьбы с желанием пропустить пробежку. Ярослав не был профессиональным спортсменом. В школе, как и любой подросток, перепробовал все спортивные секции, так и не поняв, что ему действительно нравится больше. В университете на парах по физкультуре была типичная программа для получения «автомата» - бег на короткие и длинные дистанции. Вот тогда-то у Ярослава и поперло. Сначала он начал выигрывать чемпионаты среди университетов в беге на тысячу, потом перешел на десятки, полумарафоны, сбрасывая секунды и разменивая разряды. К концу университета – Ярослав учился на программиста – он без напряга бегал марафонскую дистанцию по «кандидату».

Устроившись в крупную айти компанию беговое увлечение он не бросил.Тем более, что бег стал приносить ему существенный дополнительный доход. Настолько существенный, что основная работа превратилась, если не в хобби, то в равноценное по доходу дело. На крупных Всероссийских и международных коммерческих стартах он, бегун-любитель, с легкостью обыгрывал «профиков», чем и привлёк внимание со стороны спортивных компаний.Повалили контракты на рекламу спортивной одежды и снаряжения. Так, собственно говоря, Ярослав и стал профессионалом, величиной в мире бега на длинные дистанции.

Этот марафон он четко бежал по времени мастера спорта международного класса, да еще и с большим отрывом от ближайшего преследователя – Анатолия Кочана. Этот Кочан попал в поле зрения беговой тусовки совсем недавно. Дядька «сорок плюс» вдруг неожиданно резко ворвался в списки победителей многих авторитетных забегов. Татаров ранее с ним не пересекался и серьёзным соперником не считал. Седина, как говорится в бороду. Много таких «альфа самцов» пробуют себя на старости лет в марафоне.

«Призовой фонд потрачу на реабилитацию – колени ноют» - добегая, думал Ярослав. «Ну, и на путешествие с семьей куда-нибудь в Африку». Он уже и забыл про Анатолия. К слову, не смотря на свой несерьёзный рейтинг,Кочан большую часть дистанции висел «рюкзаком» у Ярослава, периодически наступая ему на пятки и слегка подталкивая. А потом почему-то отстал, прилично отстал. Татаров уже и не думал о том, что преследователь нагонит эти сто метров, забрав весь призовой фонд.

Все произошло на финишной сто метровке. Ярослав предвкушал, как атласная материя скользнёт по его уставшему телу. Но...

- Невероятно! В гонке с отрывом в несколько десятых побеждает АнатолийКочан!

Непонятно откуда вдруг взявшийся Анатолий рванул на крайних ста метрах со скоростью спринтера. Будто и не было предыдущих сорока с лишним километров. Кочан пересек финишную черту, глумливо обернувшись и всматриваясь вдаль из под козырька ладони, мол, «Ярослав, ты где?».

- Это сенсация! – проорал, срываясь на хрип, комментатор. – Все ставки были сделаны на победу Татарова! Но Кочан за считанные мгновения повернул ход гонки! Вот это битва! Посмотрите на экраны – Анатолий пытается задеть Татарова, делая вид, что ищет его. Обидная насмешка для бегунов. Будем надеяться, что Ярослав ответит на этот вызов на следующем марафоне!

Третьим прибежал знакомый Ярослава Тимур Акмеев. На церемонии награждения Татаров был подавлен:

«Ведь он отстал, прилично отстал…Вот тебе и реабилитация, вот тебе и солнечный Занзибар».

Кочан«давил лыбу» во все тридцать два, кусая золотую медальку на камеру. Спускаясь с пьедестала ни Татаров, ни Акмеев руки сопернику не подали.

- Брат, да ты так не расстраивайся, - похлопал Ярослава по плечу Тимур. – Обычно, такие, из «второго эшелона», долго на первых позициях не задерживаются.

- Да что-то здесь не чисто. Ну не мог он на своих ресурсах так ломануть, отрыв у меня приличный был.

- Ничего, после такой ошеломительной победы его точно по проверкам затаскают.

В течении нескольких дней Ярослав специально не заходил в социальные сети, дабы не вводить себя в еще большее стрессовое состояние. Чемпионат проходил в Сочи. Марафонец каждый вечер прогуливался по набережной, дыша теплым морским воздухом и прокручивалв памяти последние метры забега.

«Ну не смог бы он так. Допинг, сто пудов!»

Тем временем Кочан во всю кричал о победе на своей странице инстаграма.

«А где Татаров?» - гласила подпись фотографии. Охотники с фотопушками умело поймали момент, где Анатолий «ищет» Татарова на финише. Этот снимок быстро стал «вирусным».
«Кто бы мог подумать, что великий Ярослав и его дружки из бегового клуба не смогут обогнать меня, ноунэйма? Ничего, ребятки, когда-нибудь и на вашей улице будет праздник. Всех обнял!» Ярослава на фотографии он, конечно же, отметил.

 

 

 

Звонок застал Марса во время пробежки. Новые японские тренировочные часы показывали пульс в 120 ударов при темпе четыре минуты за километр.

« Вот это я сегодня хорош, - подумал Марс. – Давненько у меня не было такого результата на дистанции. Тем более, на беговой дорожке».

Часы пропикали, предупредив бегуна, что пора бы съесть таблеточку глюкозы для поддержания сил. Это и понятно, ведь он бежал в таком темпе больше двадцати километров.

- Сейчас бы ядрышко борза…Жаль, не ко времени. Да и отходняк после него.

Часы завибрировали второй раз, обозначая входящий звонок. Звонил старый друг Карачун. Не хочется снижать темп и сбивать дыхание, но Иван – человек серьезный и по пустякам беспокоить не будет. Он ткнул пальцем в дисплей, принимая входящий, и коротко бросил в микрофон:

- На связи.

- Марселло, Кочан на борзе марафон выиграл. Денег поднял. О, красава!

- Рад за него. Значит, внял нашему совету и бухать бросил. Так то он всегда любил выпендриться. Решил, значит, перед молодой женой рисануться. Обними его за меня. Что ещё?

-Есть информация по новой дыре.

- О как! Здорово! Надо поискать. Если в нашу сторону – заякорим. Две дыры лучше, чем одна.

Попрощавшись, бегун нажал на красную трубку и перешел на шаг, переключив скорость на тренажёре. Придется прервать тренировку. Не хотелось бы, конечно, но информация требовала максимально быстрого реагирования. Пушкин кинул потную майку и остальное бельё в стиралку и прошёл в душ. Прямо тут, у себя в ресторане, он устроил небольшой тренажёрный зал с уголком отдыха.

Хорошо, что переход пропускал волны телефона – возможно из-за корпускулярно-волнового дуализма. Правда, сигнал проходил только в случае, если звонивший был недалеко от входа. Так общаться, безусловно, проще, чем при помощи записок с верёвочками. Дыра неизвестно когда открылась и сколько еще простоит. Поэтому, необходимо максимально быстро ее найти. Если получится заякорить – будет здорово. К сожалению, найти подобный проход – редкая удача. Он умел чувствовать хронодыры, но не точно. Где-то в радиусе с километр кожу ладоней пекло и он понимал, что нужное место рядом. Но тонкой настройки во внутреннем чутье не было, степень боли никак не менялась, доводя до нервного истощения.

Марс много раз пытался повторить свой успех из детства, но это у него больше так ни разу и не получилось. Дыры, скорее всего, открывались в каких-нибудь необитаемых местах, где людей не водилось. На эту мысль Марса наводили разные заметки в СМИ, в разделах типа «очевидное и невероятное». То какую-то странную пружину в горах нашли, то странный прибор на дне озера. Ученые ломали голову, но Марс понимал: это последствия возникновения перехода. Просто, с той стороны никого живого не оказалось, и в данный мир проникал некий неодушевленный предмет. Скорее всего, какие-нибудь камни, ветки тоже попадали. Однако они не привлекали никакого внимания, так как ничем не отличались от таких же камней и веток в данном мире. Разве, что какой-нибудь дотошный геолог обнаружит в глубине железно-рудной жилы обломок с большим содержанием меди или другого несоответствующего месту находки элемента. Повертит-покрутит артефакт в руках, но запишет потом в «необъяснимые загадки», да и забудет со временем. Хотя, кто-то может, и диссертацию напишет, с попыткой объяснить, с точки зрения геологии, нахождение неадекватного месту материального объекта. Пожонглирует фактами туда-сюда, но так и не поймет истинной причины возникновения. Или спишет на метеорит.

Свой первый переход Марс совершил еще в семилетнем возрасте. Житуха у него была, честно говоря, не очень. Мать куда-то сгинула, а отец периодически бухал. Марсель жил в своём ритме, почти, как в песне: «И голове своей руками помогал». Ему это нравилось - можно слинять на целый день из дома, никто ругать не будет. В те благословенные времена он и попал впервые в теплый туман. Пацанёнок сперва не понял, что произошло. Да и кто бы на его месте понял? Город вроде и тот, а вроде и не тот. Вместо магазина «Русские шаньги» на углу какая-то пирожковая. В их квартире живут какие-то левые люди. Он сначала подумал, что батя снова забухал и его отправили в наркологию, лечиться. Марс пошел к дяде Вове, брату отца. Дядя Вова оказался на месте, но жутко удивился, увидев племянника.

- Вы же сгорели?!

После долгого выяснения ясно стало одно: они с отцом сгорели в дачном домике, а их хату горисполком отдал другой семье. Что тут скажешь?

- Да не сгорел я, - только и смог сказать Марс.

Дядь Вова взял его к себе домой, благо, с женой он развелся, и места в его по-холостяцки неухоженной двушкехватало. Через некоторое время стало понятно, что мир не тот. Правильно озвучить словами данное обстоятельство мальчик не мог, но в голове ситуацию четко понял. А, раз понял - пошел искать ту самую яму с теплым туманом. И, на удивление, нашел. И, на удивление, успел нырнуть во временный переход до того, как он полностью затянулся. Как сейчас понимал Марсель – ему тогда крайне повезло. Во всяком случае, больше подобных случаев он не знал. О том, что дыры можно якорить для стабилизации – тоже.

В родном мире батя надавал тумаков за то, что сынок два дня шатался неизвестно где. Марс пожалел о своем поспешном решении вернуться. Все-таки с дядей Вовой было лучше. Местный же дядя Вова не оправдал его надежд и обидно смеялся, когда батя наказывал Марса. Из данного обстоятельства проистекал факт, что в обоих мирах могут быть похожие люди, но ведут они себя немножко иначе. Да и все конкретно ТАМ немножко отличается от конкретно ЗДЕСЬ. Следовательно, на этой разнице можно заработать. На эту мысль его натолкнула маленькая бутылка колы, которую он принес в кармане дяди Вовиной куртки. Куртку он прихватил из дома в Том мире, подвернул рукава, и одежда стала почти удобной. Бутылку Марс продал как заграничную диковину зажиточному пацану из соседнего двора. В его мире такого напитка никогда не было, во всякомслучае, Марс об этом в рекламе по телевизору не видел.

Но тут лето кончилось, и путешественник между мирами пошел в первый класс. Форму и портфель отец справил, бесплатные обеды в школе были. Однако крайне не хватало мелких денег на всякие детские интересности. И тут Марсель вспомнил про выгодно проданную бутылку газированного напитка. Надо искать теплый туман! Правда, все поиски заканчивались в котловане с теплотрассой, или в подвале с прорванной канализацией.

В предыдущем месте ничего не оказалось – яма как яма. Он несколько раз прыгал туда. И просто, и с разбегу. Но только выпачкал форму, за которую отец вечером выдрал. Тем бы дело и кончилось, но, видимо, после двух переходов, в организме усилились способности к биолокации. Однажды, когда он проходил мимо фундамента недостроенного дома на окраине города, у него начали зудеть ладони и лицо.

«Это жжж неспроста», - подумал мальчик, как Винни Пух в мультике, и пошел исследовать окрестности.

Он блуждал битый час, но ничего интересного, кроме оставленного несознательными прохожими мусора, не нашел. Наконец, чисто из любопытства, Марс заглянул под лестницу и почувствовал тот самый теплый туман, похожий на пар. Из-под лестницы он уже вышел в мир вожделенной газировки. Оказалось, что дырки между мирами – вещь не то чтобы редкая, но весьма плохо находимая. И Марс надолго задержался в «мире дяди Вовы». Во второй приход, дяди Вовы уже не было. Его убили в драке какие-то ханурики, с которыми он на троих распивал пузырь паленной водяры в своей неустроенной квартире.

Марсскитался по подвалам в ватаге таких же беспризорников. После ряда мелкокриминальных приключений их отловили и отправили в интернат. Все это время пацан пытался понять и классифицировать систему множества миров, хотя даже слово «классифицировать» правильно выговорить был не в состоянии. Скептик скажет, что для малолетнего хулигана с отягощённой наследственностью задача непосильная. Однако, Марсель с детства обладал талантом к аналитике. Моцарт тоже свои первые произведения начал писать в семь лет.

Как и положено детдомовцу, малолетний сталкер рос крутым и дерзким. Однаколюбил пропадать в библиотеке, что не соответствовало имиджу «правильного пацана». Где только можно он собирал теории о параллельных мирах. Время как раз наступило подходящее – девяностые. Рынок книг наполнился всякой фантастикой и паранормальной литературой. Марс добросовестно штудировал все сведения, начиная с книг детского писателя Крапивина, заканчивая «королём ужасов» Стивеном Кингом.

Под влиянием прочитанного он создал «гипотезу тетради», где все параллельные миры - тетрадь с бесконечным количеством листов. В некоторых местах листы склеиваются, то ли от долгого лежания, то ли от того, что Создатель капнул в это место сладким чаем, когда записывал очередную страницу. В таких местах возможен переход. Миры соседних страниц друг от друга отличаются мало. Вплоть до того, что там могут существовать астральные близнецы. Попасть в мир, перескочив через одну-две страницы, нельзя. Надо из каждого мира искать отдельный выход на уровень выше или ниже. А может, правее или левее (в зависимости от того, лежит «тетрадь Вселенной» на столе или стоит в книжном шкафу). Возможно, через сотню страниц располагается мир настолько отличающийся от исходного, что жить там будет если и возможно, то очень некомфортно.

Марс хорошо помнил свой первый удачный опыт межмировой контрабанды. Надо попасть для начала в свой, соседний мир, а там посмотрим. Может, и до других страниц дело дойдет. Всю теорию малолетний исследователь добросовестно записывал в толстый блокнот, который постоянно таскал с собой. Вести такой дневник – вещь рискованная. В жёстком приютском коллективе, где все на виду, нормальному пацану таскаться с ручкой и тетрадкой - западло. Особенно, если автор дневника доверяет бумаге свои душевные переживания, как это делают барышни из классических романов. Любопытные соратники по интернату стащив однажды дневник, решили, что однокашник пишет фантастический роман. Тем более, что книжки с разнообразной фантастикой постоянно лежали у того на тумбочке. Однако от падения по иерархической лестнице Марса спас авторитет. После того, как он отлупил парочку любопытствующих, заглядывать в его дневник перестали, а к автору приклеилась кличка Пушкин. Раз писатель, то кто? Конечно Пушкин.

Когда в интернат поступали новички, новоявленный однофамилец великого поэта обязательно, улучив время, подробно разговаривал с ними. Идея понятна: найти «брата по разуму», земляка из своего мира. Где один прошел через переход, там и другие могут. Но долгое время все попытки заканчивались ничем. Ямы с теплым туманом не находились, а земляки в их интернат не поступали. Новых воспитанников интерната всегда сначала помещали в изолятор на карантин. Там их обследовали на предмет наличия разных болезней и уровень интеллекта. Слабоумных и социально запущенных отправляли в коррекционный класс. Его обитатели получили презрительную общую кличку «шиза», считались низшей кастой и подвергались гонениям со стороны других воспитанников. Хотя, многие из «коррекционных», «шизой», понятно, не были.

- Пацаны! В изолятор новый «шизоид» поступил. – Ворвался в спальный кубрик Мишка Слон. -Я рядом с кабинетом психички проходил, слышал, что он какой-то бред бормочет. Потеха! Сейчас его из изолятора к нам выписывают, будет на койке Худого спать. Худого в туберкулезный интернат перевели.

Минут через двадцать дежурный воспитатель (по интернатовскому халдей) завел в комнату худого жилистого пацана с узким длинным лицом и рыжим ёжиком короткой причёски. Новичок смотрел настороженно, но напуганным не выглядел.

- Знакомьтесь, это Иван. Будет жить в вашей спальне. Располагайся. – халдей повел рукой в сторону пустующей кровати у двери, ещё раз окинул всех шестерых воспитанников строгим взглядом и вышел.

- А че это «шизу» к нам селят? – лениво процедил Саня Крепыш, лежа на кровати и сосредоточенно рассматривая сбитые костяшки кулаков. - Надо для них отдельную хату сделать, пусть там тусуются. А то так недолго и в блудняк какой влететь! Мало нам своей «шизы» - Пушкина.

До этого момента Марсель с Крепышом не конфликтовал – повода вроде не было. Тот его напрямую не задевал, хотя и мог ввернуть что-нибудь с поддёвочкой. Ну, да если на это внимание обращать, то никаких нервов и кулаков не хватит. Но на прямое оскорбление реагировать необходимо максимально жёстко и быстро. Иначе потом загонят туда, откуда не выбраться.

- Ты кого шизой назвал? – спрыгнул с койки Марс и сходу, не давая встать, пробил с обеих рук в бубен. Крепыш качнулся от ударов на панцирной сетке койки, но тоже быстро среагировал – навернул сзади из положения лёжа ногой в шею и достал головой в переносицу, подтянувшись за лацканы старой пижамной куртки Марса. Драка перешла в партер и в межкроватное пространство. Крепыш косил под блатного, имел репутацию крутого и поддержку приблатненной шпаны. К тому же, он был физически сильнее и тяжелее. Но Пушкин на кураже бился отчаянно и, сумев не потеряв ориентацию от града жёстких ударов, из положения лёжа на спине ткнул пальцем в глаз оппоненту. Тот сразу вышел из драки, утробно завыл и побежал в туалет промывать рану.

- Ты, фуфел, метлу привязывай, а то и кодла не поможет. – сказал ему вслед Марс, дав понять, что тоже знает феню.

На шум прибежал дежурный воспитатель, крепкий мужик, военный пенсионер: - Что за бардак?

- Да ничего не случилось. – преувеличенно мирным голосом ответил Слон. – Арсентьеву что-то в глаз попало. Побежал промыть.

Халдей окинул взглядом поле боя, оценил ситуацию, понимающе хмыкнул, но вмешиваться не стал.

- Приберите тут. А то и вам в глаз что-нибудь от меня попадёт. – и ушёл.

- Ты, братуха, не бойся, - сказал Марс, обняв нового постояльца по-дружески за плечи. – Располагайся, никто тебя не тронет.

- Да я и не боюсь. – чуть улыбнулся тот. – Но за поддержку спасибо, братуха.

- Меня Марс зовут, а пацаны иногда Пушкиным кличут. Это Миша Слон, Витя Лысый, Толик Кочан, ну а Крепыша ты уже знаешь. Халдей сказал, что ты Иван. А кличка есть у тебя?

- На старом месте Карачун звали.

И у Марса захватило дух – вот оно! В его мире это слово означало злого персонажа детских сказок, синомимичного Кащею в «мире дяди Вовы». Но из обитателей кубрика никто прикола не понял – ну Карачун и Карачун. Мало ли какие бывают клички.

 

Глава 11

«Не ходите, дети, в Африку гулять» - советовал известный детский поэт Корней Иванович Чуковский. Понятно, что рядовому жителю маленького районного города, погулять по Африке почти также невозможно, как укусить собственный локоть. Ну, разве что, за Африку посчитать поездку в хургадское «все включено». Но жителям города Гурово повезло – у них была собственная Африка. Так, почему-то, назывался район промзон, находящийся между двумя жилыми кварталами на окраине. Почему Африка – непонятно. Может из-за черной копоти рядом лежащей ТЭЦ? Но старожилы говорили, что название произошло от имени старого казака Африкана, который основал хутор на этом самом месте еще при Екатерине Великой. Потом, во времена советской индустриализации, хутор снесли, а построили металлургический завод и ТЭЦ. После перестройки мудрые постсоветские руководители продали все оборудование на металлолом, а сами уехали жить в какое-то теплое зарубежье. Может быть, даже в настоящую Африку. А что, удобно. И к названию привыкать не надо.

А гуровская Африка, между тем, жила своей опасной жизнью. В развалинах на месте заводских корпусов в теплое время года тусовались бездомные и разные околокриминальные элементы. Поэтому, стишок Чуковского про «не ходите в Африку» каждый гуровец понимал в буквальном смысле. Конечно, никакие акулы с гориллами там не водятся, но вот настучать по балде и отжать телефончик с бумажником вполне могут. Днем по Африке обитатели еще ходили, уж больно силён соблазн сократить путь из одного жилого района в другой. А вот после заката солнца появляться там можно было лишь большими компаниями. Ну, или если ты очень смелый и сильный. Или местный африканец, для которого здесь дом родной.

Впрочем, старожилы иногда рисковали пересечь этот мордор местного разлива под покровом ночи. Крались, стараясь максимально слиться с темнотой, иногда сжимая в кармане какую-нибудь бесполезную железяку вроде складного ножа.

- Я ж местный, что мне будет? Меня все в городе знают. – успокаивал себя некий индивидуум, быстрым шагом идущий между развалин заводских корпусов.

В этом умозаключении таились две ошибки. Во-первых, неместные здесь не ходили вообще, ибо делать тут им было нечего. Во-вторых, африканская гопота паспорт с пропиской не спрашивала. Просто и бесхитростно били в бубен и обирали до нитки. Так случилось и в этот раз.

-Эй, мужик, постой-ка! Закурить есть?

Мужик, нервно озираясь, ничего не ответил и прибавил шагу. Чуть дальше дорога раздваивалась. Можно было обойти по широкой грунтовке, где обочины хорошо просматривались, а, значит, засаду не спрячешь. Но когда опасность сзади, на нервяке всегда тянет сократить путь. И если юркнуть вот в этот проем, то через пятьдесят метров загаженной тропинки уже окна ближайшей жилой пятиэтажки. А там народ, свет фонарей и относительная безопасность. Правда, узкое место больше всего подходило для западни. Но тут следовало рискнуть. Если пойти по окружной дороге – преследователи неминуемо догонят. А через узкое «горлышко» за счёт скорости можно спастись.

Поколебавшись, ночной путник выбрал второй вариант. Чувство опасности за спиной гнало по короткому пути. Но расчеты оказались неверными. Как только он нырнул на узкую дорожку между остатками кирпичного забора и каким-то производственным бараком, из-за угла навстречу ему вышли еще двое.

- Куда летишь? - спросил тот, который повыше. Голос был молодой, а лиц в темноте не различить.

- Тебе ж сказали, подожди. – добавил второй. – Мы че, бежать что ли за тобой должны?

Ночной путник ничего не сказал, наверное, рассудив, что любой ответ зачтут ему в минус. Он только прижал к груди квадратный полиэтиленовый пакет и попытался обойти нападавших. Это было глупо. Очевидно, что места для обходного маневра не оставалось. Разве, что рвануть по краю и максимально быстро бежать к выходу. Но такой финт мог проделать только хороший спринтер.

К тому же, время работало против путника. Сзади послышались шаги. И кто-то крепко ударил любителя ночных прогулок по затылку.

-Ну че, берите все, да пойдем. – Сказал какой-то из африканцев своим подельникам. -А то пройдет кто, да и менты тут иногда появляются.

Минут через двадцать, на освещенный окнами ближайшей к Африке пятиэтажки кусок тротуара вышел окровавленный человек. Старый болоньевый плащ был разорван, в руках у него уже ничего не было.

 

Глава 12

Где же взять вторую новость? Ну, на одну новость можно оформить родники, про которые говорил Серебров. Это, конечно, слабенький вариант, но лучше, чем ничего. Однако, нужна еще одна заметочка новостного жанра.

- Новости ищешь? – остановился в коридоре возле открытой двери Юлиного кабинета заместитель редактора. – Вот тебе новость: твоего Сереброва какие-то хулиганы в Африке ограбили вчера вечером. Я его только что в травмпункте видел, когда за материалом туда ходил. Если время есть – звякни ему, может, что-нибудь на короткую заметочку и получится.

- А сильно его?

- Да нет, вроде. Голову чуть разбили – пара-тройка швов. Выглядит огурцом.

Юля понимала, что вариант дохлый, потому что в газету нужно давать полную информацию о том, что и где произошло. А так непонятно. Получится в стиле – «шел, упал, очнулся, гипс». То есть, шел, ограбили и все. Вот, если он в полицию заявлять будет, тогда можно подвязать комментарий какого-нибудь полицейского. И тогда выйдет что-нибудь приличное.

Юля набрала номер.

- Игорь Иванович, здравствуйте! Сергей Владимирович сказал, что на вас вчера было нападение. Знаете, кто? Нет? А в полицию уже заявляли? Не будете заявлять? Почему? Ну да, вы правы – всё равно не найдут. А то, может, заметочку напишем. Как зачем? Начальство с меня требует. Да и вам, может, польза. Ну, давайте тогда во вчерашней кофейне пересечемся. Через часок я вас там жду. Ой! Какая я черствая. А вы не сильно пострадали? А то, может, вам ходить нельзя? Сможете? Ну и замечательно! Вы настоящий гусар. Ну, я вас жду.

Юля вспомнила вчерашний разговор в кафе и летние репортажи про потерявшего память мальчика. Чтобы освежить воспоминания, взяла в отделе подписки подшивку газет. Притаранив тяжелую газетную пачку к себе в кабинет, она углубилась в изучение июльской истории. Ничего нового оттуда почерпнуть не удалось. Разве, что вспомнила название городка в Воронежской области, куда мать увезла своего вновь обретенного сына – Павловск. Если теория Сереброва верна, то мальчик все равно ничего подтвердить не сможет. Будет путаться в датах и объектах, как Настя Лапшевая, а толку ноль. Хотя, если к нему съездить и попробовать поговорить, может, вспомнит чего…А там, глядишь, и материал склеится. Ехать далековато, четыреста километров. И времени жалко. Придется на это выходные потратить. А перспективы туманные.

Она отнесла подшивку на место и медленным шагом двинулась в сторону кофейни.

- Юля, ты куда? – пронудил в спину вредный МихалМихалыч.

- Сергей Владимирович послал меня новости добывать, - сказала она не оборачиваясь, и подняла руку в прощальном жесте. – К обеду буду.

Ответсек поперхнулся следующей фразой, которую не успел произнести и, махнув рукой то ли в прощальном, то ли в досадующем жесте, втянулся обратно в полумрак коридора.

В кофейню Юля пришла чуть раньше, чем туда подошел Серебров. Поэтому, у нее было время, чтобы просмотреть кофейную карту. Может, взять что-нибудь новенькое, а не привычный капучино с кленовым сиропом? Да и Игоря Ивановича я, пожалуй, сегодня угощу. Жалко дядьку.

Юле захотелось хоть как-то поддержать Сереброва. Он, пусть немного и странноватый, но хороший. Столько раз выручал, когда новости приходилось буквально из пальца высасывать. Не было такого городского мероприятия, где бы не участвовал Серебров. Например, на ежегодную выставку, которая проходила на главной площади Гурово, он приносил деревянные поделки. Игорь Иванович был отменным резчиком по дереву.

Вместе со своими воспитанниками он также создал интерактивную карту родников, новость о которой Юля сегодня отдала ответсеку. На таких энтузиастах мир держится.

Юля подошла к стойке. Бариста, до этого смотревший куда-то вниз, поднял на нее взгляд и улыбнулся.

- Что будем пить?

- Два латте, пожалуйста. Только в один добавьте сироп со вкусом соленой карамели, а в другой… - Она покрутила стоящую на стойке бутылку с изображением пряничного человечка на этикетке. – Вот, пожалуй, «Имбирный пряник».

-Присаживайтесь за столик, сейчас принесу. – И бариста отошел к кофемашине.

Демон любопытства подтолкнул Юлю в спину, и она, перегнувшись, заглянула через стойку.

«Интересно, что он там читает? Вон, у него сколько умных книг. Глядишь, наши вкусы на литературу совпадут. Будет, о чем завести разговор с этим симпатяжкой.»

Но за стойкой была не книга, не журнал и не газета. Из полки внутри стойки виднелся краешек желтой бумаги, которая вызвала у Юли какие-то смутные воспоминания. Она могла поклясться, что где-то, совсем недавно, видела подобный бумажный лист. Вот только не могла вспомнить, где именно. Догадка ускользала от нее, как интересный сон, растаявший после пробуждения. Она отошла к столу и присела.

Хозяин кафе не заметил ее неуместного любопытства, сосредоточенно возившись возле кофейного аппарата. В дверь вошел Серебров. Голова у него была перевязана бинтом, от чего худое лицо внештатника стало напоминать портрет Павки Корчагина из романа Островского «Как закалялась сталь». Понятно, сильно постаревшего Павки Корчагина.

- Присаживайтесь, Игорь Иванович, сейчас нам сделают кофе. Сегодня гусаром буду я. - Она подмигнула. – Ну, расскажите, что с вами случилось? Это какой-то ужас.

- Да, ничего особенного, - залихватски махнул Серебров и даже засмеялся. – Бандитская пуля. Шел вчера от приятеля поздно вечером и решил через Африку путь сократить.

- Вас ограбили?

- Да там и грабить-то нечего было. Телефон старый, а денег в кошельке почти не было. Единственное, что жаль – так это мою карту.

- Карта! – мысленно ахнула Юля. – Вот, на что была похожа бумага, которая лежала за стойкой у бариста.

И она опасливо покосилась в сторону хозяина кафе. А тот уже подходил к столику, неся заказ на подносе. Он методично поставил кружки с кофе напротив каждого клиента, слегка кивнул и вернулся к себе на рабочее место. На стойке болтало радио, но все-таки Юля рисковать не стала:

- Игорь Иванович, выйдем на пару слов, - сказала она в полголоса, а для баристы продублировала уже громко. – Игорь Иванович, у меня там, в машине что-то стучит, не могли ли бы вы посмотреть? – и, сделав зверскую мину одной половиной лица, второй половиной улыбнулась в сторону стойки.

– Мы сейчас придем, две минуточки.

Как только они вышли на улицу, девушка утянула Сереброва за угол.

- Я ничего не понимаю, какая машина? -удивился Серебров. – Да не умею я машины чинить. Я больше гуманитарий.

- Да нет у меня проблем с машиной. - громким шепотом прокричала Юля. -У этого баристы в стойке ваша карта. Я сама видела, только сразу не поняла.

- Не может быть, - засомневался Серебров.

- Да точно вам говорю.

- Ну, так пойдем и спросим. Прямой вопрос – иногда лучший способ узнать правду.

- Да вы что?! Вдруг они какие-нибудь бандиты.

Но внештаник беспечно махнул рукой.

- Да прекратите вы, пойдемте. Что мы, как два идиота, на улице торчим, когда внутри нас ждет горячий, вкусный кофе.

Журналисты снова зашли в кафе. Игорь Иванович, следуя своей же, только что озвученной на улице, теории подошел к стойке и, перегнувшись, глянул внутрь. Бариста слегка опешил от такой бесцеремонности.

- Извините, в чем дело?

Серебров просунул руку и потянул, спрятанный в недрах стойки, лист бумаги. Ему хватило мгновения, чтобы убедиться, что это именно его схема.

- А вот, в чем, - сказал он. -Это моя карта. Откуда она у вас?

Юля внимательно ловила на лице бариста следы замешательства, как признание вины. Но тот вовсе не выглядел обескураженным или виноватым.

- Ах, вы про это? Сегодня утром какой-то ханурик принес. Утверждал, что на ней показано, где зарыты клады. Просил двести рублей на опохмел. Я то, конечно, ни в какие клады не верю, но купил по приколу. Может, там действительно какие-то сокровища зарыты.

- Это моя карта, - повторил внештатник.

- А вы, действительно, в этих бинтах похожи на старого пирата, - улыбнулся собеседник. -Возможно, и ваша. Мне откуда знать? Я ж говорю, я ее только сегодня утром впервые увидел.

- Эту карту вчера у Игоря Ивановича отобрали при грабеже, - вмешалась в разговор Юля. - Опишите нам этих людей, мы заявим на них в полицию.

Бариста пожал плечами.

- Да, пожалуйста, заявляйте, только я его плохо помню. Какой-то мелкий, невзрачный, лицо не запоминающееся. Помню, что сильно небритый был. И перегаром от него несло. А карту, если хотите, можете забрать. Двести рублей – и она ваша.

Юля достала из сумочки зеленую купюру.

- Вот, пожалуйста, - и положила деньги на стойку.

Бариста улыбнулся и снова пожал могучими плечами.

-Да не вопрос, забирайте, если так. Может быть, вы хотите пирожные к кофе?

«Запоминается всегда последняя фраза» - подумала Юля цитатой из старого советского фильма про Штирлица. «Теперь мы должны запомнить только про пирожные, и забыть все остальное».

Эта мысль ее развеселила.

Журналисты вернулись за столик.

- Можем проверить вашу теорию, - продолжила девушка.

- В каком смысле?

- Давайте навестим того парня, который, по вашему мнению, выпал из черной дыры? Вдруг он чего-нибудь вспомнит.

- Вы знаете, где он?

- Да, я покопалась в старых газетах. Он живет в городке Павловск, в Воронежской области. Четыреста километров отсюда. Можем поехать на моей машине. Бензин пополам.

- А давайте! – загорелся идеей Серебров.

- Ну, тогда в субботу поедем.

- Отлично, мне как раз зарплату завтра перечислят.

Допив кофе, они вышли из заведения. Бариста посмотрел им в след и подошел к копировальному аппарату, притаившемуся в глубине помещения на небольшом столе. Он достал из лотка для бумаги единственный лист и удовлетворенно улыбнулся. Все кружочки и крестики были на месте. И даже чернила на метках были того же цвета, поскольку ксерокс был цветной.

 

Глава 13

Кто любит Стругацких, тот легко может себе представить сталкеров в зоне. Ну, а кто про братьев-фантастов даже и не слышал, тот наверняка смотрел какую-нибудь голливудскую муть с подобным сюжетом.

Вечер. Красное солнце садится за выщербленный кирпичный забор. Металлургический завод неподалеку скорее дышит на ладан, чем пыхтит. Маленькие же вспомогательные предприятия давно разорились, превратившись в полуразвалины, находящиеся в барханах битого кирпича и строительного мусора.

По этой постапокалиптической территории рыскали разные темные личности, стремящиеся поживиться металлом, который остался после того, как администрация вывезла все вершки. Металла оставалось еще много, и за него шла постоянная борьба между одиночками и организованными группами. Для детдомовцев это был верный вариант заработать деньжат на хлеб с маслом. Ну, или на пиво с воблой – кому что больше нравится. Правда, официально покидать территорию интерната не разрешалось, но, когда в стране бардак, кого волнуют такие мелочи? Пацаны группировались по пять-шесть человек и после уроков уходили шариться по Африке в поисках металла насущного.

Марс с Карачуном всегда ходили только вдвоем. С одной стороны, конечно, опасно. С другой – меньше лишних глаз, да и процент от добычи больше. Что нашли – пополам. Ну, а нападения конкурирующих групп – проблема вполне решаемая. Интернатовских в городе побаивались и обоснованно считали малолетними преступниками. Часть, вроде Крепыша, работала с разной блататой, выполняя мелкие поручения: на васере постоять, залезть куда-нибудь, куда взрослый не пролезет. Ну, или подляну какому-нибудь несговорчивому торговцу сделать. Впрочем, приблатненные металлом тоже не брезговали. Правда, сами его не искали, а обкладывали налогом с продажи тех, кто послабее.

Пушкин с Карачуном, конечно, слыли авторитетными пацанами, «но двое на льдине» есть «двое на льдине». Какой бы ты крутой не был, против большого коллектива выстоять трудно. Пока, вроде, их не трогали. Да и они искали не столько металл, сколько теплый туман. Это тоже играло свою роль. Большинство стычек проходили возле пункта приема металлолома. Сборщикам дани не хотелось шляться по здоровенной территории, отлавливая «сталкеров-металлистов». Все гениальное – просто. Стой, жди у ворот приемки. Сами принесут – сами отдадут часть прибыли, полученной с продажи. А, поскольку, металлоприемки находились очень близко друг от друга, то, заняв стратегически важную позицию, можно контролировать их все разом. Соответственно, если ты ничего не сдаешь, то и не попадаешь в поле зрения криминала. И бегать за тобой, рискуя сломать ногу, дураков мало.

- Ну что там? – сказал Пушкин, глядя вниз во влажный полумрак большой ямы. Яма находилась в углу внутреннего помещения громадного барака, который раньше служил цехом металлообрабатывающего предприятия. Дыр в полу там было много – часть станков, видать, вырывали из родной земли вместе с фундаментами. Получился почти лунный пейзаж. Нужная им Дыра пряталась под выщербленной кирпичной стеной, уходя куда-то в глубину фундамента, а, может, и глубже.

- Пока не ясно, - послышался из ямы голос приятеля. – Даже с фонарем видно хреново. Яма и яма. Туман вроде есть, но хрен его знает, может это пар. Помнишь, мы с тобой как-то в канализационный коллектор провалились ?!

- Не, это должно быть где-то здесь. – сказал Марс. – У меня ладони чешутся. Ты, главное, веревку не отпускай.

- Да понял я, - пробурчал Карачун. Веревку он обвязал вокруг пояса.

В тусклом свете карманного китайского фонарика виднелся какой-то неровный пролом, из которого струились редкие туманные лохмотья. И тут у Ивана тоже зачесались ладони. Не сильно, но вполне ощутимо. Хотя, может и от волнения.

- Кажись, оно, Марс, - крикнул он наверх.

Но Марс почему-то не отвечал. И веревка ослабла. Сверху послышался неразборчивый бубнеж, как будто одновременно говорили несколько человек. Карачун быстро вернулся к месту спуска, засунул фонарь в карман ободранных грязных джинсов и полез наверх, цепляясь за выбоины в кирпичной стене. Лезть там было невысоко – от силы метра два. И уже на половине пути бубнеж превратился во внятную речь.

«Какой-то голос знакомый. Похоже, Крепыш.»

С этой мыслью Иван вылез на уровень пола и убедился, что расслышал правильно. Крепыш, с двумя какими-то гопниками, зажали Марса в угол и что-то грозным голосом ему втолковывали. От нападения их останавливала толькозаточенная арматура полуметровой длины, с которой Пушкин никогда не расставался во время скитаний по «зоне».

Одним рывком Карачун выбрался наверх и подобрал свою арматурину, оставленную им ранее у стены.

- Эй, брат, какие вопросы?

Крепыш обернулся в его сторону и издевательски ухмыльнулся.

- Еще одна шиза пожаловала. Так вот, пацанчики, сейчас мы вас трогать не будем. Нас только поговорить попросили. Кабан велел передать, чтобы все, кто работают по металлу, двадцать процентов от прибыли отдавали ему. Меня Кабан поставил смотрящим по интернату. Так что, я за вас теперь в ответе. Налог будете мне сдавать.

- Да у нас и прибыли никакой нет. – Ответил нехотя Марс. – Сам знаешь, мы с Карачуном не сдаем почти ничего. Так, для веселья, лазаем.

- Да мне похрен, где вы лазаете. Кабан с меня спрашивает, а я с вас спрошу. Вон, пацаны подтвердят.

Пришедшие с Крепышом – два незнакомых парня, лет двадцати, в аляповатых китайских спортивных костюмах с цветными вставками, угрожающе улыбнулись.

- Крепыш дело говорит, - сказал один из них простуженным баритончиком. – В конце каждого месяца будете сдавать по двести косых. А ищите вы чего или не ищите – это ваша проблема. Может, после нашего разговора и работать лучше будете. Не хрен тут по территории без толку шариться.

- Да ты не боись, братское сердце, - сказал второй. – Кабан же не себе берет. Это на общак. Пойдешь ты к хозяину – и тебя с воли греть будут. Все путем.

- В общем, я сказал, вы услышали, - подытожил Крепыш. – А бабки можете мне в интернате отдавать. Все-таки в одной хате живем. И вам бегать далеко не надо. – он широко, и, вроде как, дружелюбно улыбнулся и подмигнул. - Ладно, бывай, Пушкин, пиши еще!

Троица, не оглядываясь, вылезла через невысокий выщербленный оконный проем, в заросли бурьяна, окружающий цех.

- Засада, - Карачун почесал седую от известковой пыли прическу тупым концом арматуры. – Двести косых – деньги не малые. Мы тут, если сутками напролет будем шариться, тогда, может и наберем. А бодаться с ними всерьез не получится. Надо как-то проблему решать.

- Че решать? – сказал Марс. – Найдем дыру и свалим. Вот и все решение.

- Свалить – то свалим, но непонятно, что там, на той стороне. Мы ж хотели товар таскать. Может, тогда и две косых не проблема будет.

- Ты прав. Ну, давай. Посмотри, что там за дыра, а я тебя сверху подстрахую.

Марс обвязал второй конец веревки вокруг пояса и сел на край провала, уперевшись одной ногой в выступ стены для устойчивости. Иван снова спустился к темному проходу.

- Ты, если случись что, дерни два раза за веревку, и я тебя вытащу – крикнул ему в след Пушкин.

Карачун поднял руку в знак того, что услышал и скрылся в темноте. Веревка начала разматываться, уходя во мглу.

- Ну, что там?

Но ответа не было. Вдруг, Марс почувствовал такой сильный рывок, что его чуть не стащило в яму. Он со всей силы уперся ногами в кирпичный порожек и лег плашмя на пол, чтобы ослабить тягу страховки. После этого начал потихоньку вытягивать веревку руками. Наконец тело товарища выползло, подтягиваемое шнуром, из проема. Карачун лежал на полу ямы без сознания.

 

Глава 14

В темноте появился какой-то яркий шар. Он приближался, приближался, и свет его становился ярче. Наконец, он остановился и спросил:

- Карачун, ты жив?

Карачун хотел ответить, что он жив, и, если шар не перестанет светить ему в лицо, он пробьет ему с ноги. Однако, речевой аппарат не подчинился, и Иван смог только помычать. Шар, видимо, понял, что собеседник настроен агрессивно, и нанес ему упреждающий удар сначала в левую скулу, потом в правую. Голова Ивана мотнулась от ударов из стороны сторону. Чем дрался шар – непонятно, поскольку рук у него не было. Возможно, какие-то невидимые энергетические щупальца, как в тех фантастических книжках, которыми пичкал его Марс Пушкин. На удивление, шар повторил голосом Пушкина:

- Братка, ты че, помёр, что ли?

- Маскируется, гад. - подумал Иван. - Хочет за друга поканать, как тот пришелец из романа одного американского писателя. Как бишь его? Хайн Лайн, что ли? Или Хай Лай? Блин, не помню.

- Точно помёр, - взволнованным голосом утвердительно произнес шар и снова нанес несильную пощечину слева.

- Где логика? – лениво подумал Карачун. – Если я помер, зачем меня дубасить? – и открыл глаза.

Огненный шар не исчез, но сузился до размеров отражателя карманного китайского фонаря.

- Ну, слава Богу, ожил, - облегченно сказал кто-то, кого не было видно из-за ослепляющего света.

Судя по голосу, это был Марс.

- Да убери ты фонарь, харэ в лицо светить! – закрылся рукой Иван и, насколько мог, огляделся. Похоже, он лежал в той же самой яме, из которой пошел в переход.

- Слава Богу, оклемался, - радостно констатировал друг. – Я уж думал за подмогой бежать. Тебя оттуда в одиночку хрен поднимешь наверх.

- Ладно, сам выберусь. – Карачун сел и прислонился спиной к выщербленной стене.

- Ну, че там было? – с нетерпением спросил Пушкин.

- Не помню я нихрена. Вроде пошел туман этот теплый. Смотрю, на полу курева пачка, да газета какая-то. Нагнулся подобрать, и как отрубили. Больше ничё не помню.

- Ладно, полезли наверх, дома разберемся.

Друзья выбрались в заброшенный цех, перелезли через подоконник и углубились в дебри из разросшихся кустов, торчащих арматур и холмов битого кирпича.

До детского дома от Африки расстояние было приличное – километров пять, ежели напрямую. А вокруг – и того больше.

- Сейчас бы пошамать чего-нибудь, - вздохнул Карачун.

- Щас в интернат придем и пошамаем.

На крыльце интерната сидел халдей Иваныч. Вообще, персонал начал потихоньку разбегаться из-за маленькой зарплаты, которую, к тому же, не вовремя платили. Халдеи покрепче ушли охранниками на разные торговые точки. Остались такие, как Иваныч – толстые, старые и ни на что больше не годные. Боялись их только мальцы из начальных классов. С воспитанниками же постарше они вели себя запанибратски, что в реале означало – порядок в интернате отныне диктовала не администрация, а полублатной актив из старших воспитанников.

- Вы где шатались, байстрюки? – добродушно ухмыльнулся халдей. – Перепачкались все, как свиньи. Идите в душ, да на ужин. Небось, опять в Африку ходили? Пол интерната там пропадает.

- Так ужин же вроде кончился уже? – спросил Пушкин.

- Да я поговорил, вам по порции оставили.

- Спасибо, Иваныч, держи за службу. – И Карачун протянул воспитателю пол пачки сигарет с фильтром.

Между Иванычем и пацанами давно закрепились приятельские отношения. Друзья иногда подбрасывали ему то сигарет, то бутылочку пива, халдей же изредка подкармливал их домашними пирожками и, по возможности, прикрывал от мелких неурядиц. Мелкие, как и крупные неурядицы, у интернатовских были связаны, в основном с ментами. Педсостав же давно махнул на воспитанников рукой, стараясь по возможности с ними пореже пересекаться.

- О, молодец, хлопчик. А то курево нынче дорогое, а зарплату не платят. Ну, бежите, бежите. О, курево какое прикольное! «Адмирал». Че-то раньше таких не встречал. Откуда дровишки?

- Да все оттуда же, в Африке нашли. – сказал Карачун. – Вроде, нормальные.

- Покурим – посмотрим, - кивнул головой воспитатель, аккуратно выбивая из пачки сигарету.

Пушкин и Карачун пошли в спальный кубрик. По коридору, со стороны столовой, тянулся поток воспитанников. Ужин закончился. Ну, раз Иваныч сказал, что оставят, то можно было не торопиться и сначала искупаться.

- Че то я такой марки раньше тоже не видел.

- И я не помню. Не иначе с той стороны.

- А, ну-ка, пошарь по карманам. Может, ты еще что-нибудь прихватил.

Карачун засунул руку поглубже в карман грязных джинсов и достал кусок газеты. Они остановились у окна, чтобы при свете догорающего дня прочесть, что это за газета. На клочке был только обрывок какой-то политической статьи.

- А, тут политика всякая… - разочаровано махнул рукой Марс. – Хотя, постой. Тут в тексте какой-то странный косяк.

- Где?

- Да вот же, смотри: «Президент РФ посетил с официальным визитом канцлера Германии. Во время встречи был подписан ряд важных документов о предоставлении России кредитов.»

- Ну, и посетил. Хрен ли нам с этого? – пожал плечами Иван.

- Читай лучше. Разве у нас президент Ельцов?

- Да нет, вроде Ельцин.

И Карачун, похоже, передразнил главу государства:

- Мы, понимаешь, не допустим, чтобы кто не попадя совался, куда не попадя.

- Ну вот, а тут Ельцов.

- Да, наверное, опечатка.

- Опечатка – это объяснение для лохов. – сказал Пушкин. – Уж мы то с тобой ходили через дыры. Так что, это был самый настоящий проход. Плюс сигареты «Адмирал». Таких тут нет.

- Но, в тот раз, когда я шел через теплый туман, сознание не терял. Да и ты тоже.

- Это надо обмозговать. Пошли в хату, помоемся, переоденемся, а потом пошамаем.

- Пушкин! Займи косарь, - подбежал Мишка Слон. – В Африку гуляли?

- Тебе сколько не дай – все равно в карты проиграешь. Да и нету у меня. А куда гуляли – оно тебе надо?

Мишка был заядлым картежником, но ему постоянно не везло. Поэтому, он вечно был кому-то должен. – Ну на нет и суда нет. – пожав плечами Слон отвалил.

Разговор продолжили уже в пустой столовой за порцией холодных макарон по-флотски. Впрочем, по-флотски их можно было назвать с большой натяжкой. Единичные шарики фарша из субпродуктов терялись в копне серых, размякших макарон. Но, когда жрать хочется, и такой хавчик за счастье.

- Ну, что думаешь? – спросил Карачун Пушкина, покончив с макаронами, и взяв стакан бледного теплого чая. – Ты же у нас эксперт по параллельным мирам.

- Ну, если прикинуть, по моей теории, - важно начал Марс, - то логика такая: во-первых, мы нашли хронодыру. Во-вторых, ты потерял там сознание.

- Вот ты умный, шайтан! А то без тебя бы я и не догадался, что потерял там сознание, - саркастично прокомментировал его друг. – А вот почему я потерял сознание?

- Давай размышлять логически. Когда мы в последний раз ходили с тобой через переходы?

- Ну, когда? Я – два года назад. Мне тогда тринадцать было.

- Правильно. А я три раза проходил. Последний раз – мне лет восемь было. О чем это говорит?

- Ну и о чем?

- Тут два варианта: или у тебя рак мозга, или теплый туман у взрослых стирает память из башки.

Карачун потянулся через стол, чтобы отвесить приятелю подзатыльник, но тот легко увернулся и продолжал:

- Ну, погоди, не кипятись. То, что ты парень здоровый, мы с тобой знаем. В обморок ты никогда не падал. Впрочем, в этой яме мог быть какой-нибудь ядовитый газ. Типа, как в шахте. Может, туман и есть тот самый газ. Но ладони у меня, да и у тебя точно зудели. Значит, это все-таки хронопереход.

- Ну, допустим. Я таких сигарет «Адмирал» у нас не помню. Ну, в том мире, откуда мы с тобой пришли.

- Это признак не стопроцентный. Мало ли, сейчас новых торговых марок возникает. А вот, по поводу газетки…Я не помню, кто у нас там президентом был, когда я ушел? Да, по моему, еще и президентов никаких не было. Союз был. А ты помнить должен. Ты ж всего как два года оттуда.

- Да хер этих политиков поймет, - задумался Карачун. – Вроде, похожий был чел. Но точно не Ельцов. Че то на языке вертится, а вспомнить не могу. О, вспомнил! Эльциев. Он, походу, осетин какой-то.

- Ну, а теперь давай соображай.

Пушкин легким тычком отправил пустой граненный стакан по скользкому столу в сторону приятеля. Стакан докатился до кружки Карачуна, по бильярдному чуть отскочил в сторону и затормозил о край тарелки.

- Та дыра, которую мы сегодня нашли, это вход в другой, третий мир.

- Шаришь, - довольно усмехнулся Марс, откинувшись на спинку стула. - А, значит, мы можем наладить туда проход и поднять бабла на разном товаре, которого нет здесь.

- Не, я больше туда не полезу, вдруг, опять сознание потеряю.

- В следующий раз я попробую, - сказал Марс. – Я все-таки больше тебя через переходы ходил. Поэтому, попривычнее. Хотя, на всякий случай, надо подстраховаться. Сделаем так: подробно запишем, кто я и что я, откуда пришел и что здесь делаю. Я положу эту бумажку куда-нибудь во внутренний карман, и, если память потеряю, то сразу все вспомню и наладим с тобой связь.

- Это че, каждый раз придется писать на бумажке, чтобы не забыть?

- Ну, там видно будет.

- А если дыра закроется? Потом фиг тебя найдешь.

- На эту тему у меня есть одна гипотеза.

- Ты прям гипотизер. Ну, выкладывай.

- Я думаю, что хронодыра не может закрыться, если через нее протянуть какой-нибудь материальный объект из одного мира в другой. Ну, допустим, веревку. Я утащу на ту сторону веревку, закреплю ее там, а потом, по второй параллельной веревке будем осуществлять пересылку артефактов и обмен информацией.

- Ну ты, блин, академик! А че такое артефакты?

- Какая-нибудь шняга, которая в том мире есть, а в нашем мире нет – это, если по-научному.

- А если не сработает, и дыра закроется?

- Что поделаешь? – пожал плечами Пушкин. – Стало быть, не судьба. А риск – дело благородное.

- А там куда пойдешь?

- Если все соответствует моей теории общей тетради, то рядом лежащие миры должны быть похожи. Наверняка, на той стороне есть свое Гурово, в нем такой же или похожий детдом. Так что, я ничего не теряю.

- А в нем такой же или похожий Крепыш, - продолжил идею Карачун.

- Ну, с Крепышами мы там по ходу порешаем, - беспечно махнул рукой Марс.

- А тебе че надо? – крикнул куда-то за спину Ваня.

Марсель повернулся и увидел, стоящего неподалеку Слона. Тот как-то неслышно подошел, и, возможно, услышал часть разговора.

- Да я чайку выпить.

Глазки у Слона забегали. Он направился в сторону окна выдачи, где на подоконнике стоял старый, заскорузлый алюминиевый чайник с уже остывшим чаем.

- Подслушивает, собака, - кивнул Марс. – Ты с ним поаккуратнее, а то он всем кругом должен. А за это в обязаловке.Может, Крепышу стучит.

Карачун согласно чуть кивнул и встал из-за стола.

- Ладно, погнали, поваляемся. А то я за сегодня умотался.

 

Глава 15

Утро не задалось. Пришлось разруливать какие-то глупые конфликты по телефону по типу «вот вы там сидите, а у нас воду отключили». Юля пыталась возразить, что это не срочная диспетчерская служба ЖКХ, что она с удовольствием чуть позже встретится и напишет об этом инциденте заметку, но ее доводы не возымели успеха. «Вы же четвертая власть!»

- Вот именно, четвёртая! – раздраженно бросила в трубку Юля. – Наберите для начала номера телефонов первых трёх властей!

- А вы чего мне хамите? – обиделся голос в трубке. – Я редактору сейчас позвоню!

И судя по всему, позвонил, потому что через десять минут в дверном проёме появилось оловянное лицо МихалМихалыча.

- Юля, зайди к шефине. Там наши читатели на тебя жалуются!

«Бред какой!» - подумала журналистка. Она с сожалением оторвалась от работы над материалом про заседание городской думы, который планировала к обеду сдать. Только воткнулась в тему, только начала успешно переводить казённые фразы чиновников на обычный язык – и на тебе.

Редактриса была от природы психологом, и для начала улыбнулась. Затем, решив, что политеса достаточно, в мягкой форме приказала сбегать и посмотреть, что там прорвало.

- Это ж наши подписчики, ты ж понимаешь. От подписки тираж газеты зависит, а значит, наша зарплата.

Юля закатила глаза и со вздохом спросила адрес. Энтузиастов 8, большой дом в новом микрорайоне у реки. Во дворе означенного дома трактор «Беларусь» копал ковшом траншею. Загипнотизированные этим зрелищем двое работяг и пара школьников созерцали увеличивающуюся земную брешь. По быстренькому выяснив, что прорвало центральный водопровод и «работы теперь дофигища», Юля собралась уже уходить, но тут ее поразила внезапная мысль.

- Ребята. – спросила она школьников. – Вы Настю Лапшевую знаете?

- Лапшу, что ли? Вон в том подъезде живёт, четвёртый этаж направо.

- Вы с ней в одном классе учитесь?

- Да нет, в параллельных. – сказал белобрысый крепыш с наглыми голубыми глазами навыкате. – А вы из газеты, что ли? Мы можем вам интервью дать, если вы нам заплатите.

- Это вряд ли. – усмехнулась журналистка. – Финансы – не моя компетенция. Надо с редактором решать. Но могу ваш портрет в газете напечатать. Только чуть позже. Прославитесь.

Пацаны переглянулись. Потом белобрысый, видимо лидер в этой паре, согласно кивнул.

- Ничего странного за ней не замечали?

- А как же, замечали. После того, как нашлась, вообще с головой не дружит. Шаламу вот – белобрысый кивнул головой на товарища. – ногой по балде дала. С разворота. Раньше она так не умела. Мы думаем, что она киборг.Её из будущего прислали, как Шварца в «Терминаторе». Её одноклассники говорят, что училка просила их не обращать внимание на странности. Мол, с головой проблемы. Психическая. На уроке географии Магадан Гадаманом назвала. Ржака. Но все делают вид, что так и надо.

- Ага. Не сделай вид – ногой по голове прилетит. – то ли пожаловался, то ли дополнил речь товарища Шалам. И тут же непоследовательно добавил – Да я бы ей в ответкуотдуплил бы, просто с психами связываться … Да ещё с девчонкой.

- А Мишу Дроздова, который пропал, тоже знаете?

Пацаны переглянулись. – Знаем. – сказал белобрысый лидер. – Мы на речке были, когда он исчез. Только нас полиция уже спрашивала про это. Мы не видели ничего. Он за поворот зашел и исчез. Наверное, утонул.

- А место это можете показать?

- Можем. Только вы тогда нас точно в газете напечатайте.

- Обещаю! – подняла руку в шутливой присяге Юля. – Далеко?

- Минут пять ходьбы через пустырь.

- Ну и где тут? – спросила Юля, когда вышли на берег.

- Отсюда не видно, надо к воде спуститься.

От зеленой, медленно текущей воды веяло еле уловимым запахом то ли огурцов, то ли водорослей. Измазав босоножки в речном песке, журналистка, сопровождаемая пацанами, добралась до овражка за поворотом. Там не было ровным счётом ничего, что могло привлечь внимание. Унылая промоина, заросшая редкими кустами. Глубина промоины была минимальная и все её скучное содержимое лежало, как на ладони – от лужи на прибрежной плоской части до кривого куста над обрывом в пяти метрах выше. Лужа была отделена от основного русла неширокой кромкой песка.

- А вы сами ничего необычного не видели?

- Нет. – поколебался главный. – Здесь нет.

- А где? - уцепилась за последнюю фразу Юлия.

- Чуть ниже по течению Добрыня в песке фальшивый рубль нашёл. – похвастался его приятель.

Приятель недружелюбно зыркнул исподлобья на несдержанного друга.

- Ну, нашёл.

- Покажешь? А почему ты решил, что он фальшивый? Кому понадобиться подделывать металлический рубль? Смысл?

- Действительно. – почесал затылок Добрыня. – Да вот, смотрите.

Пацан достал из кармана металлическую монетку. Юля взяла ее в ладонь, и первый миг не могла никак понять, что же в ней неправильно. Потом в мозгу вспыхнуло: «Рубель». Именно это слово было написано под цифрой один. Не «рубль» - «рубель».

- Заметили, да? – спросил наблюдательный Добрыня. – Я ж говорю фальшивый. Только вы ментам не говорите. Я его распространять не буду. Мне судимость не нужна.

- А давай я у тебя его куплю. Как сувенир.

- Косарь – и забирайте. То есть тысяча.

- Пятихатка – и заберу. То есть пятьсот. (Ой, разорюсь я с этими играми в клады и параллельные миры!)

- Ладно, давайте.

В обеденный перерыв к Юле зашёл Серебров. Юля уже хотела выйти прогуляться до ближайшего пирожкового ларька, дабы утолить голод, поэтому встретила гостя с некоторым неудовольствием.

- Здравствуйте, Игорь Иванович, - слегка вздохнув сказала она. – Ой, а вы уже и повязку сняли? Быстро восстанавливаетесь, молодцом.

- Да ладно, чего людей пугать, - улыбнулся Серебров. – Ходишь в ней, как в костюме разбойника. Вы уходите?

- На обед собралась. Думаю, заскочить в пекарню за пирожком с капустой. А потом расправиться с ним где-нибудь на свежем воздухе. Например, на лавочке у Ленина. Думаю, Ильич против не будет. Не хотите составить компанию? Заодно поговорим и о делах наших скорбных.

- Вы читаете мои мысли. Бежал к вам, чтобы обсудить детали завтрашней поездки. Правда, хотел ударить по кофе - подсел я на это дело. Но, пирожки в компании красивой девушки и вождя мирового пролетариата – вариант более привлекательный. Да и погода сегодня соответствует вкушению хлеба насущного на воздусях.

На площади у Ленина было людно. На хорошую погоду слетелись мамы с колясками, малолетние скейтбордисты, пенсионеры, офисный планктон, из расположенных в округе офисов и, конечно, голуби. Дождавшись, пока одна из мамочек рванула с лавочки с криком: «Ты куда пошел?!!», журналисты заняли освободившуюся половину скамейки. На второй половине устроились парень с девушкой с бейджиками салона связи на белых рубашках. Они потягивали кофе из пластиковых стаканов и увлеченно пялились в свои смартфоны.

- Я пока подержу место и пирожки, а вы, учитывая ваше желание ударить по кофе, купите его, пожалуйста, воооон в том ларечке, на углу. Там неплохо варят.

Серебров удалился исполнять просьбу своей спутницы. Юля достала левой рукой пирожок из пакета, правой разблокировала экран телефона и выбрала из списка контактов телефон заместителя редактора.

- Сергей Владимирович? У меня к вам просьба – не остался ли у вас номер того пацана, который память летом потерял. Да, да, про которого «Жди меня» сюжет снимали. Буду вам очень признательна. Да, может получиться продолжение темы, при случае расскажу. Хорошо, буду ждать.

Сделав это важное дело, девушка, наконец, с наслаждением впилась в румяный пирог. Пока ее спутник вернулся с двумя стаканчиками в картонной подставке, Юля уже принялась за второй пирожок.

- Ваш кофе, мисс, - склонившись в полупоклоне сыграл в английского дворецкого Серебров.

- Спасибо! Странная штука – чувство голода. Так есть хотелось, аж трясло внутри, а сейчас мир снова вернул свои краски.

- Воспоследую вашему примеру, - в тон ей ответил внештатник. – Тоже с утра во рту маковой соломки не было. Ой, ну да, ну да – росинки.

Пока он медитировал с набитым сдобой ртом, Юля отхлебнула кофейку и достала из кармана фальшивый рубль. Держа монетку двумя пальцами за края, она развернула ее аверсом перед глазами жующего Сереброва.

- Любопытная монетка, не так ли? Как думаете, где найдена?

Игорь максимально ускорив жевание, молниеносно покончил с пирожком, и, вытерев ладонь бумажной салфеткой, бережно принял диковинку, прихватив за ребристые края.

- Ух, ты. Неужели в месте появления девочки? Тогда моя теория буквально находит подтверждение в нашей реальности. Рядом расположенные миры очень похожи, но по мелочам различаются.

- Завтра покажем этот неразменный рубль мальчику с вокзала, может, вспомнит чего. Выезд в пять утра от моего дома. Не опаздывайте, не то уеду без вас.

- Буду на полчаса раньше, - шутливо козырнул о непокрытую голову Серебров. – С собой возьму сухпай на сутки. А какая у вас машина? И адрес?

- Красный «Дэу Матиз». Не машина – зверь. А дом, где детская поликлиника. О! Замред номер его матери скинул. Сейчас созвонимся.

Юля встала со скамейки и отошла за ряд елок, чтобы хоть чуть-чуть снизить шум от окружающей суеты.

- Все в порядке, - сообщила она вернувшись. – С мамой мальчика я созвонилась, она не против разговора. Волновалась поначалу, но я ее успокоила. Мол, просто хотим разворот в газету по мотивам тех событий дать.

 

Глава 16

Павловск встретил исследователей сверхъестественного мелким дождем и стелой, сваренной из металлических прутьев. Сварщики-умельцы смогли изобразить из столь скудного материала целую композицию с цветочком, солнышком, и еще чем-то, напоминающим пшеничный колос. Над всем этим натюрмортом краснела надпись большими буквами с названием города. «Матиз» тормознул у этого пограничного знака и издали смотрелся красным жучком, рассматривающим цветочек на стеле. А, может, и колосок – кто этих жучков поймет.

- Сейчас адрес в навигатор забью, - пояснила Юля Игорю причину остановки. – Улица забавная – Красный пахарь. Сразу повеяло то ли «Поднятой целиной», то ли «Тихим Доном»

- Тем более, что город как раз на Дону и стоит. – проявил осведомленность Серебров. – А на эти навигаторы надеяться опасно.

- Согласна. Иногда как заладит: «Вы ушли с маршрута, вы ушли с маршрута», хотя я никуда и не уходила. Неприятненько становится, особенно, когда в незнакомом месте едешь.

- Музычку громче, бричку потише, поехали! – сказал навигатор голосом Басты.

Красный жучок пополз по улицам города, выполняя предписания российского репера. К сожалению, репер чуточку тупил и объявлял повороты с некоторым опозданием, что еще больше укрепило Юлино недоверие к навигаторам. Где-то близко к концу маршрута даже пришлось чуть тормознуть, потому что она почти пропустила поворот. Навигатор завел свою шарманку после того, как «жучок» начал въезжать на перекресток. Пришлось резко крутануть руль направо – о поворотниках, естественно, уже не было и речи. Хорошо, хоть скорость была небольшая. Сзади послышался раздраженный рев клаксона следующей за «матизом» машины.

- Ой, простите, простите, - закивала Юля в пространство перед собой, глядя в зеркало заднего вида, и, в качестве извинений, включила аварийку на три повтора. Водитель высунулся в окно и прокричал что-то гневное. Это был коротко стриженный молодой парень в очках лет двадцати пяти – типичный ботаник и офисный клерк. В общем, внешность типичная что для Москвы, что для Гурово, что для Павловска. Они двинулись дальше.

- Чего ты из окна высунулся, - попеняла клерку-ботанику его спутница. – Побибикал бы – и довольно. А если бы они нас узнали? Да и дождь к тому же.

- Да с чего им нас узнавать, - ответил водитель. – Они на нас и внимания не обратили вчера. Да я реально испугался, что тачку помнем. Психанул.

- Смотрю, ты вжился в роль бедного офисного планктона, - рассмеялась пассажирка, тоже коротко стриженная «под мальчика» и тоже в очках.

- Ну, а как иначе? – хмыкнул ее спутник. – Постоянно надо кучу нюансов помнить, чтобы не запалиться. Хотя наша правда настолько невероятна, что в нее мало, кто поверит.

- Ну, эти же до нее как-то дошли, - пассажирка показала рукой на корму красного «матиза»

- Да они тоже ничего толком не знают. Тоже мне Бонни и Клайд из Новокацапетовки. Городской сумасшедший и журналистка – хоть сценарий детектива пиши.

- А пацан?

- Пацан – обычный шлак. Если потерял память от одного перехода – так и есть. Взрослые – понятно, это закономерность, но чтобы дети…Бесполезный материал. Зачем едем – не знаю.

- Затем, что система бьет класс, - наставительно сказала коротко стриженная подруга. – Куратор же постоянно говорит, что небрежность в делах ведет потом к большим потерям. Хорошо, хоть стабильных дыр не много. Но и внезапных провалов хватает, чтобы голова кругом пошла.

- А, как думаешь, в этом городе проходы открываются?

Пассажирка оценивающе посмотрела на правую сторону улицы, по которой они проезжали. Вид городка в этой части был хрестоматийно-пасторальный, с наличниками, ставнями и коньками на крышах.

- Маловероятно. Сам знаешь, проходы чаще открываются на геологических разломах. Или там, где шахт много, как в Гурово. Тут – не похоже. Хотя вроде неподалеку есть какие-то меловые пещеры. Там вполне может быть. Да и смысл здесь открывать? Чтобы из скучного Павловска в не менее скучный Петровск попасть на той стороне? Может через три-четыре мира что-то и будет дельное. И то не факт. Нам дай Бог контролировать, что есть. Людей все меньше становится, трудно. Пацана надо было раньше проверять. Как только его нашли.

- Легко сказать. Я тогда в «минус один» с Зором заякоренную яму искал.

- Нашли?

Водитель неохотно покачал головой.

- Нет. Ее фон кто-то блокирует. Пошарились – бестолку. Радиус большой, ладони чешутся, но не сильно. Перспективных мест много, но…Зор остался, а меня куратор сюда закинул.

- А я с «плюс один» пришла. Там тоже затык. Людей катастрофически не хватает. А твой родной уровень какой?

- «Минус два» отсюда.

- Да, тогда у тебя почти предел. Тяжко?

- Да не особо. Хотя, конечно, не комфортно. Ладно, за ними дальше не поедем. Я этому краеведу жучка посадил. Заверну вот в эту кафешку, может, здесь не такой безвкусный кофе. Хотя, в этом мире, он для меня везде невкусный.

Конечным пунктом маршрута журналистов оказался большой дом с зелеными стенами и красной крышей.

- Вы прибыли к месту назначения, - подтвердил Баста и отключился.

Серебров медленно выбрался наружу, скрипя и щелкая суставами. Там он, с грацией железного дровосека, начал делать разминочные упражнения, попеременно держась то одной, то другой рукой за поясницу.

Юля набрала номер хозяйки дома.

- Здравствуйте. Мы у ворот. Подъехали только.

Говорить она старалась спокойно, добавив, по максимуму, скрытую улыбку в голос. Так учил в универе преподаватель по психологии. Скорее всего, в этот раз получилось неважно, ноги и то место, откуда они растут, затекли от долгой дороги, а мелкий серый дождь усугублял ситуацию.

Красная железная калитка в воротах распахнулась и навстречу вышла женщина лет шестидесяти, в домашнем халате, в резиновых галошах и под розовым зонтом. Она быстро пробежала глазами по Юле, машине и Игорю, и улыбнулась.

- Заходите, пожалуйста.

- Вот мое журналистское удостоверение, - полезла в сумочку Юля.

- Не надо, - махнула рукой хозяйка и улыбнулась уже чуть более открыто, как знакомым. – Я помню вас. Вы, с Сергеем Владимировичем, тогда приезжали, когда Пашеньку нашли. А так бы я не стала разговаривать, даже, если бы вы показали два удостоверения. Достали местные журналисты. Уже хочется спокойной жизни. Пойдемте в дом.

- Это наш внештатный журналист. Он тоже руку к вашему поиску в свое время приложил, - отрекомендовала Юля своего спутника.

Игорь галантно полупоклонился, насколько позволял закостеневший позвоночник.

- Игорь Серебров.

Хозяйка, приглашающе махнув рукой, показывая, что церемоний достаточно, повела гостей в дом по мокрой дорожке из плитки, в щели которой пробивалась еще пока зеленая трава.

 

Глава 17

- Да помню, помню. Вот оно.

Марс продемонстрировал себе и миру кусок бумаги в пластиковом пакете, прицепленному к небольшому металлическому карабину. За одно ушко карабина привязана одна бечевка, за противоположное – другая. Схема предполагалась следующая: после того, как переход будет осуществлен, Пушкин натягивает основную страховочную веревку и дергает один раз. Затем, Карачун, потянув за свой отрезок бечевки, вытягивает на сторону входа, скользящий по основной страховке, карабин с пакетом. Ну, а в записке той доклад, мол, прибыл на место, приступил к освоению чужого мира. Можно, конечно, обойтись без записки, но ставилась задача опробовать канал для перемещения материальных объектов без помощи живого сталкера. А, вдруг, пакет не пройдет через дыру? Тогда придется живых курьеров искать. Ну, это так, на неопределенно отстоящее будущее. А что оно наступит, друзья не сомневались.

- Он сказал – поехали! – и Пушкин, спустившись на дно кирпичного колодца, исчез в дыре. Карачун тоже спустился на дно и стал, подсвечивая фонарем, пристально смотреть в никуда. Именно так. Конец страховки исчез во тьме, на заднем плане которой слабо отражали свет сгустки теплого тумана. Такая туманная пелена, в которую уходил крепкий пластиковый трос. Картинка походила на кадр из старого японского мультика, где пацан лезет на небо по бобовому стеблю. Правда, в конкретном случае, мир был опрокинут набок, и небо находилось впереди, а не сверху.

Трос дрогнул один раз, и Карачун даже не сразу понял, что это пришел сигнал с той стороны. Он крепко привязал свой конец страховки к арматуре, торчащей из стены колодца на уровне колен, и начал вытягивать бечеву. Веревка вытягивалась легко и спокойно, без рывков и зацепок. Наконец, из туманного облака показался карабин с пакетом. Ура! Переход совершен! Наши в космосе, хоть и не в нашем.

Иван отцепил пакет, вытащил записку и на обратной стороне написал черным маркером: «Как ты, брат?». Дернув раз, он ста следить, как карабин снова утягивается в туман.

«Все нормально. Будь здесь каждый день в это время. Сообщу, что и как. Удачи, братка!» - таков был текст вернувшейся почты.

Только сейчас Ваня остро ощутил одиночество и уязвимость. Спину больше прикрыть некому, придется одному отбиваться от шакалов. Эта грустная мысль придержала руку, которая уже привычно хотела пристроить заточенный арматурный прут в выемку старой стены на краю Африки. Нет уж, пусть будет поближе.

Пропоров дыру в подкладке старой куртки, Иван опустил заточку тупым концом за подкладку. Теперь бы еще бочину не пропороть, если вдруг неловко упадешь. Ощущая под локтем твердый штырь, Карачун побрел через город к интернату.

Во дворе малышня гоняла мяч на площадке у входа. За трансформаторной будкой курили пацаны постарше. Сейчас они особо не скрывались – надзор ослаб. За будкой курили (а иногда и бухали), скорее, по старой интернатовской привычке, потому что место уютное, на теплой трубе теплотрассы. На углу дымил папироской Слон.

- Привет, Карачун. Где Пушкин?

Иван пожал плечами, мол, не знаю и, не останавливаясь, прошел к центральному входу, огибая малолетних футболистов.

- Где товарища потерял? – встретил его сидевший на крыльце халдей. – Вроде вместе уходили.

- Да, разминулись, - махнул рукой Ваня. – К бабе он пошел.

Воспитатель осклабился и поднял большой палец вверх, дав понять, что причина отсутствия, по его мнению, уважительная.

- Эй, Карачун, стопорни-ка, - от угла шел Крепыш в сопровождении Слона. – отойдем за угол, побазарить надо.

За углом, между кирпичной стеной и забором, было безветренно и тихо.

- Что хотел? – Иван привалился спиной к, нагретым за день, кирпичам стены. Вроде как расслабиться, а на деле спину прикрыть.

- Слон сказал, что дружок твой куда-то свинтил. Так ты пойми, плата с тебя по-прежнему, за двоих.

- С чего вдруг? – деланно-равнодушно поинтересовался Карачун.

- А с меня Кабан столько требует. Вас обоих посчитали, и теперь разницы нет.

- Да похрен мне твой Кабан, - неожиданно для самого себя сказал Ваня. – Вы беспределите – по беспределу и ответ будет. Я никому ничего не должен.

«Если прижмут – нырну в дыру. Марс вытащит на ту сторону.»

Лицо Слона от такого неслыханного нарушения субординации из пухло-круглого стало пухло-вытянутым.

- Смотри, а то ведь мог жить да жить. В конце недели за бабками зайду. – Крепыш, сопровождаемый Слоном, ушел.

«Кисло. В одиночку не справиться», - подумал Иван и побрел за трансформаторную будку. Там, на трубе теплотрассы, курили его одноклассники – Лысый, Кочан, Грек, а также Боксер, который учился на класс старше.

- Пацаны, курить есть?

- Свои надо иметь. – Для порядка сказал Грек и выбил из пачки «Магны» сигарету.

Карачун поблагодарил кивком и прикурил от окурка товарища.

- Куда Пушкина дел? – спросил Боксер. Он единственный в компании не курил, а за будку ходил просто так, пообщаться.

- Замутили мы с ним одну тему, - интригующе начал Иван. – Есть шанс не хило бабла поднять.

- Дело интересное, - сказал Лысый. – Если не порожняк, конечно.

- Хотим вас в долю взять.

Парни переглянулись.

- А в чем, собственно, тема? – спросил Боксер, как самый авторитетный в компании, поскольку ходил в секцию бокса и был уже кандидатом в мастера.

- Надыбали мы с Марсом в Африке подземелье. А там дофигища всякого добра. Правда, путь опасный, заблудиться недолго, я еле назад выбрался. А Марс там, разбирает че к чему, сортирует. Сегодня в подземелье ночует. Там тепло, консервы разные, спать тоже есть где. Реально ништяков столько, что хватит весь местный ЦУМ скупить.

- А мы то тебе зачем? – спросил рассудительно Кочан. – Таскали б сами потихонечку. Значит, что-то не так.

- Шаришь, Толик, - потрепал товарища по плечу Карачун. – Крепыш, сука, хочет на все это лапу наложить. Он пока еще не знает о подземелье, но нас с Марсом уже поставил на счетчик. А уж если они узнают про клад…Тогда все себе заберут.

- Крепыш на Кабана работает, - сказал Боксер. – А Кабан – человек серьезный. Наши интернатские все ему отстегивают.

- И ты? – удивился Карачун.

- Меня пока не трогает. И то, потому что у меня поддержка из секции есть. Но, если бы один был, то, тогда пришлось бы платить. Против лома нет приема.

- Так, может, подтянешь пацанов? Да свою корпорацию сделаем? Кабана нахрен пошлем.

- Не пошлешь ты его, - вздохнул Боксер. – В его бригаде половина наших старшаков.

- Ну, может тогда напрямую, к Кабану подойти с этой темой? – предложил Лысый. – А нам – процент.

- Сначала посмотрим, что из этого получится, - сказал Карачун. – Тогда можно и к Кабану. Но пока мне ваша поддержка против Крепыша нужна.

- Лады, - сказал Боксер. – С Крепышом я поговорю.

- Но, пока не болтайте. Мы все в равной доле, что добудем – поровну.

- А когда покажешь?

- Завтра, после школы, свалим в Африку.

- Да нафиг эту школу, - сплюнул Лысый. – Девятый класс все равно дадут закончить, а там в ПТУ.

- Лучше внимания не привлекать. Да и проход открывается примерно на закате солнца, - напустил тумана Карачун.

- Так не бывает, - сказал рассудительно Кочан. – Если он есть – то есть, а если нет – то нет.

- Бывает, - неожиданно взволновано сказал Грек. – Мне бабка рассказывала, что у нас в деревне такой заколдованный ход был.

- Точняк, - подтвердил Лысый. – Я в видеосалоне киноху такую смотрел, американскую, про параллельные миры.

Карачун вздрогнул от того, что приятель оказался так близко к правде.

- Сказки все это.

- А вот и нет.

- Ладно, завтра посмотрим. Погнали на ужин.

В это время, только на два часа позже (поскольку в этом мире существовал небольшой временной сдвиг), Марс потряс за плечо лежащего на земле человека.

- Эй, приятель, с тобой все нормально?

Лица «приятеля» было не видать, поскольку и в этом мире на краю Африки, было темно, как в желудке у негра. Лежащий невнятно что-то промычал, рыгнув в воздух концентрированным перегаром.

- Эге, да он пьяный, - констатировал очевидное Пушкин и по старой интернатской привычке обшарил карманы пьяницы.

Все найденное, не разбирая где и что, он сложил в глубокие карманы куртки. В конце концов, он Робинзон на этом обитаемом острове, и любая мелочь может пригодиться. В свете дальнего фонаря на пальце лежащего блеснул какой-то металл.

- Да у него гайка на пальце! Ну-ка, ну-ка.

Снятый перстенек, походу, был рандолевым. Или, в лучшем случае, серебряным – цвет в потемках не различить.

- Ладно, и то хлеб.

И Пушкин двинулся на свет далекого фонаря в свой новый мир.

 

 

Глава 18

Мир, хоть и был новым, однако сильно походил на предыдущий. Первое отличие обнаружилось сразу после перехода – выход из дыры вел не в яму, аоткрывался прямо в разрушенный цех. Почему произошёл сдвиг в пространстве на два метра выше, Марс не анализировал, приняв, как данность. Да и чего тут анализировать? Если есть смещение на два часа, то два метра куда менее удивительное событие. Он туго привязал шнур за какую то арматуру, торчащую из бетонного пола и забросал колышек старым рубероидом, валяющимся неподалеку. Дыра уходила прямо в стену.

Город же за пределами Африки выглядел привычно. Издали, во всяком случае.Те же пятиэтажные кварталы хрущовок по краям промзоны, даже продуктовый магазинчик на углу похож. Тускло освещенная одной лампочкой вывеска сообщала жаждущим, что заведение называется «Т/П Журавушка». В предыдущем мире на этом месте стоял «Супермаркет У Ашота». Ниже названия павильона «Журавушка» расшифровывалось все великолепие ожидающего усталого путника по ту сторону двери: напитки на любой вкус, сигареты, продукты.

- Эй, парень, дай рубель.

Из темноты на свет выдвинулся некий персонаж с лицом, носившим следы обильных возлияний в прошлом, настоящем, и, вероятнее всего, в будущем тоже. Но будущее сейчас зависело от того, удастся ли собрать нужную сумму на напиток из числа рекомендуемых вывеской.

- Дай рубель, братишка, похмелиться.

- Так похмеляться с утра надо, - хмыкнул Марс. – А сейчас уже ночь почти.

- Да мне похрен, день или ночь, - хрипло хохотнул таинственный незнакомец. - Ну так что, дашь?

Детство Марса прошло в окружении подобных типов – друзей отца и дяди Вовы, поэтому их менталитет он понимал довольно чётко. Заходи в гости – гостем будешь, пузырь поставишь – хозяином будешь. Вырисовывался вариант с местом для ночлега.

- Давай зайдем внутрь и посмотрим, че там и как.

Внутри все было тоже стандартно для подобных заведений. Вдоль одной стенки стеллажи с водкой и коньяком сомнительного происхождения. Вдоль другой пиво в пластиковых бутылках и стекле. Минералка, судя по всему, особой популярностью не пользовалась, потому что наличествовало всего два наименования. Продуктовый ассортимент состоял из трех-четырех сортов недорогой колбасы, сыра, хлеба и каких-то рыбных консервов.

Марс быстро пробежался по названиям глазами. Естественно, марки и бренды были ему не известны.

- Дайте бутылку водки, - спросил он меланхоличную дородную продавщицу, предварительно мельком заглянув себе в карман. Денег вроде должно хватить.

Продавщица прервала процесс пережевывания жевачки, и, обернувшись к полке с водкой, жестом левой руки провела вдоль всего ряда.

- Какую именно?

Марс вопросительно взглянул на своего нового незнакомого приятеля (ведь известно, что предполагаемый процесс совместной пьянки, переводит подозрительных незнакомцев в разряд малознакомых приятелей):

- Выбирай.

- Ирусик, дай-ка нам «Звездочку».

Судя по всему, пришедший был завсегдатаем «Журавушки». Мощная Ирусик сняла с крайне-левого торца полки бутылку «беленькой», на этикетке которой краснела звезда, и поставила на прилавок перед покупателями.

- Пятьдесят рубелей.

Поскольку стоимость напитков увеличивалась слева-направо, продавщица чётко знала, что напитки дороже полтинника ее постоянного клиента не интересуют.

Незнакомец проворно спрятал пузырь во внутренний карман старого пиджака и кивнул Марсу, мол, расплатись. Марс вытащил из кармана купюру.

- Двести рубелей - прочитал он вслух.

Продавщица, не дожидаясь, пока он положит деньги на прилавок, проворно вынула банкноту у него из пальцев и, порывшись в большом кармане грязноватого синего фартука, вытащила сто пятьдесят сдачи.

- Ну, что, пойдем? – нетерпеливо бил копытом новоиспеченный приятель.

- Подожди, надо ж закуски купить. Что ж мы, на пустой желудок бухать будем? Дайте нам еще колбаски грамм триста, сыра, хлеба и минералки

- Да зачем тебе эта минералка? Из крана попьем, еще на это бабки тратить. – возмутился подобным расточительством новообретенный проводник по новому миру.

- Федор, не перебивай мальчика, не наводи суету, - низким контральто прогудела Ирусик.

Изучая ассортимент Марс ощутил некое несоответствие - чего-то не хватало в ряду продуктов. Чай вот есть, какао. Стоп, а где кофе? Стать кофеманом в детдоме было сложно, и этот напиток он не любил, но банки с недорогим растворимым кофейным порошком стояли в любом ларьке. Несоответствие требовало прояснения.

- Кофеечку еще бы взять, - сказал Марс, порыскав взором по полкам. – Что-то я у вас его не вижу. Баночку растворимого.

Невозмутимое лицо Ирусика вдруг расплылось в гримасе крайнего изумления.

- Да ты че, пацан? Может, тебе еще и в зернах? У нас такого товара не водится, дорого очень. Завтра, с утреца, сбегай в центр, там есть кофейный бутик для местных мажоров. Если есть лишние десять тысяч, то и возьмешь, что душе угодно. Мне за эти деньги надо полгода работать. Для нормальных работяг вон, какао есть. Ну, или чаю возьми в пакетиках. А если понтануться хочешь перед девушкой – могу кофе из цикория предложить. Банка, как у настоящего.

«Вот тебе и первая выгода» - сказал сам себе Марс цитатой из сказки Киплинга про слоненка. - «Кажется, я знаю, на чем мы построим наш бизнес», а вслух произнес:

- Давайте чаю.

- Ну, пойдем уже, - потянул его за рукав Федор, которому не терпелось начать дегустацию «Звездочки».

Дом Федора находился неподалеку, буквально через дорогу. В предыдущем мире здесь стоял многоквартирный барак для железнодорожников. В этом мире - ряд убогих разномастных халуп, что, в принципе, картину сильно не меняло.

- Ну, заходи, - погремел в темноте замком Федор. – Да не запнись, тут порог.

Под потолком зажглась лампочка, висевшая на проводе, освещая непритязательную меблировку Федорова жилища.

- Давай, давай, давай, давай, сама, сама, сама, сама, - засуетился, собирая на стол алкоголик. Из этой фразы Пушкин сделал вывод, что кино про «Вокзал для двоих» в этом мире тоже существует.

- Ну, что, по единой? – хозяин наполнил дрожащими руками два граненных стакана до половины и, быстро чокнувшись, о стоявший на столе второй стакан, вылил содержимое в рот. Потом, прислушался к внутренним ощущениям, расплылся в улыбке и опустился на старый деревянный стул. Руки у него дрожать перестали. – Да ты присаживайся, давай, пей. Че стоишь?

Марс, не снимая куртки, присел напротив и аккуратно выпил половину своей доли. В интернате ему уже приходилось пить водку. Правда, не часто. Вкус водки в стакане был не резко обжигающим, а сладковатым. Алкоголь почти не чувствовался. Он прислушался к внутренним ощущениям. Опьянения пока не наступало, хотя с пятидесяти грамм водяры на голодный желудок уже должно было торкнуть.

- Ну, давай еще по единой! – заторопил хозяин и налил себе. Бутылку над стаканом гостя он честно занёс, но с облегчением убрал, когда Марсель прикрыл стакан ладонью. Мол, мне пока не надо.

Со второй порцией хозяин не стал торопиться. Подождал, пока собутыльник поднимет стакан, чтобы чокнуться.

- Давай, за знакомство. Я Федор.

- Я Марс, - представился Пушкин и зажевал водку неровно отрезанным куском колбасы. – Слышь, Федор, а можно у тебя хату снять?

- Можно, - не раздумывая согласился хозяин. – Какие проблемы? Пять бутылок «Звездочки» в месяц - и живи. Вон, на том диване спать будешь.

Марс вытащил из кармана награбленные деньги. Их оказалось не густо, учитывая, что часть пошла на выпивку и закуску.

- Да, вот, у меня тут сотка осталась. Остальные в конце месяца отдам.

- Лады, - не стал кочевряжиться Федор и очень быстро спрятал стольник в карман штанов. – Ты, давай, пока осваивайся, а я в магазин сбегаю.

- Так мы же эту еще не допили.

- Ты мал еще, а дядя Федор мудр и жизнь прожил, - поднял палец вверх в назидательном жесте собутыльник. – У нас тут всего уже пол бутылки осталось.

И он исчез в ночи, напоследок запнувшись о порожек, о котором сам вначале и предупреждал.

После того, как Федор ушел, Марс поднял со стола промасленный обрывок газеты. «15 августа 1995 года» - чернела надпись в правой части верхней кромки. Насчет 15 августа были сомнения, а год должен соответствовать. Вряд ли газеты у Федора валялись годами.

 

 

Глава 19

Лысый с Греком остались наверху за стенами, на стреме. Кочан караулил на краю ямы. В неглубокий колодец спустились Боксер с Карачуном. Часть стены колодца разрушилась, обнажая глинистую почву за рядом кирпичной кладки и создавая естественную лестницу. В противоположной стене зиял пролом, в темноту которого уходил шнур. Боксер заглянул в тоннель, посветив фонарем, но ничего, кроме какого-то туманного пятна на заднем плане, не увидел.

- Эй! – крикнул он в темноту. Но даже эха не было. Звук глох, как в толстой вате.

- Не кричи, там все равно не слышно. Надо за шнур дернуть. – Иван перешел от слов к делу.

После ответного рывка он вытянул тонкий шнур с карабином на конце. В пакете на карабине оказалось письмо и какой-то мелкий предмет, завернутый в клочок газеты.

« Я на месте. Все тип-топ. Жилье нашел. Гайку попробуй сдать ювелирам, пусть скажут, что за металл. Здесь пойдет кофе – растворимый и в зернах» - вслух зачитал записку Карачун при свете фонаря.

- Какой еще кофе? – не понял Боксер. – Нафига ему в подвале кофе? И куда оно пойдет?

- Серега, это не подземелье. Я раньше не хотел говорить, а то бы вы не поверили. Это проход в параллельный мир.

- Во, блин! – выдохнул Кочан с края ямы, отлично слышавший весь разговор.

- А вы откуда знаете?

- Оттуда. Мы сами почти оттуда. Правда, из другого параллельного мира.

- Ого. Ну, и как оно там?

- Примерно так же, как и здесь. Мало чем отличается. Но мы малыми ушли. Пушкин вообще мальцом, еще при Союзе. Мало, что помним точно. Да и по возрасту особо деталями не интересовались – жили и жили.

- Офигеть, - присвистнул Кочан сверху. – Там что, тоже Союз был?

- Все как здесь. Почти. Тоже перестройка, Горбань и кодла.

- У нас Горбачев, вроде. Мишка-меченый.

- Я ж говорю, похоже, но не полностью.

- И что делать теперь? – растерянно спросил Боксер, четко уяснив только одно: подземелья с сокровищами нет.

- В том-то и фишка, что у нас проход. Мы можем оттуда сюда и обратно слать вещи. Здесь что-то дорого, там дешевле. И наоборот. Допустим, там серебро дороже золота, а из золота электрические провода делают.

- Точно? – воспрял духом Боксер.

Карачуну не хотелось его разочаровывать, дабы приятель не потерял интерес к общему проекту. Все-таки, от бойцовских навыков и связей Сереги напрямую зависело благополучие всего предприятия. Однако, начинать с обмана не стоило. Да и заканчивать им тоже не дело, хотя, многие концессии разваливаются именно из-за этого.

- Пока не знаю, - уклончиво ответил Иван. – Марс там пока разбирается. Вот, гайку прислал. Надо какому-нибудь барыге сдать. Знаешь кого-нибудь?

- Сделаем, - удовлетворенно ответил Боксер. – Есть один на примете. На Заяровке живет.

- Ну и здорово. Не к ювелиру же с ней идти. Сеанс окончен. Пошли домой.

Кочан по очереди подал друзьям руку, вытягивая из ямы.

- Ну, что там? – присоединились к компании Лысый с Греком.

- Да, вот, «гаечка».

- И только-то? А мы думали реально сокровище.

- Не боись, он дорогой. Да там еще не все, много хабара. Завтра Боксер перстень барыге сдаст, а бабки поделим.

- На вид вроде туфтовый, - засомневался Лысый, крутя в пальцах перстенек. – Белый металл. И на серебро не похоже. Серебро – вот! – он залез в ворот рубахи и достал почерневший серебряный нательный крест, которым весьма гордился.

- Завтра посмотрим, - буркнул Боксер.

- А Пушкин так в подземелье и сидит?

Трое, бывшие у перехода, переглянулись. Как-то само собой получилось, что Греку и Лысому про параллельный мир говорить не стали, сохранив прежнюю легенду. Сначала не знали, как правильно сказать об этом, а потом решили, что все равно не поверят, пока сами не убедятся. Да и что, по сути, они имеют в качестве доказательства? Только рассказы Карачуна, да какой-то туман в тоннеле. Какой дурак поверит? Наоборот, подумают, что мутят сокомандники.

- Так и сидит, - подтвердил Карачун. – Сортирует пока находки.

Заяровка и в стабильные времена слыла районом хулиганским, а уж во время эпохи передела материальных ценностей райончик превратился, буквально, в бандитское гетто. Кривые переулки с глухими заборами выходили в глубокий овраг и его отроги. На машине не везде проедешь, да и заблудиться чужаку легче легкого. А спрятать чего от ментов – так вообще просто. В случае шухера перекинул через забор – и пусть катится по обрыву на дно. Там, в куче мусора, фиг чего найдешь, а весной половодьем смоет. Если сам до той поры не подберёшь, как опасность минует. Ну а менты найдут – какой спрос? Дождями сверху принесло, гражданин начальник.

- Здесь, - указал Боксер на мощные металлические ворота в высоком кирпичном заборе и нажал кнопку звонка. Домик во дворе наоборот был невысок – из-за края ограды торчала только половина фронтона крыши. Никаких звуков после нажатия кнопки не последовало. Где-то на заднем дворе забухал басом крупный пес. Минуты через три из-за забора раздался тенорок, вопрошающий: «Кто там?»

- Свои, Амбар! Открывай!

- Какие такие свои? Ты кто?

- Боксер с интерната. Я вместе с Кузьмой к тебе месяц назад приходил.

- А надо-то чего? – ссылка на Кузьму, видимо, должного действия не возымела.

- Ну, чего мы, на улице чтоли кричать будем?

- А с тобой кто?

- Тоже интернатские – Карачун и Лысый.

Хозяин еще с минуту размышлял, потом загремел засовом. Предварительно зыркнул в щель и, убедившись, что информация соответствует реальности, он впустил визитеров во двор. Это был толстый коротышка, лет около сорока с лысиной в венчике жидких волос. В вымощенном асфальтом небольшом дворике находился еще один маленький домик – летняя кухня.

- Пошли в летницу, - указал на дверь Амбар. Все четверо зашли в небольшое помещение.

- Ну? – коротко спросил хозяин, не предложив сесть.

- Вот, «гайку» принесли сдать. Сколько стоить будет?

Барыга повертел в руках перстень, покрутил им вокруг глаз, поворачивая разными ракурсами к свету. Потом достал из кармана своего старого ватника, в котором вышел, лупу и начал разглядывать.

Неопределенно качнув головой, он спрятал лупу в карман:

- Надо проверить химией. Вы пока здесь побудьте, вон, на диванчик присядьте. А я сейчас приду.

Он вышел, слегка стукнув дверью. От стука снаружи опустилась металлическая защелка.

- Он что, нас запер? – обеспокоился Боксер, толкая дверь. – Эй, Амбар, дверь захлопнулась!

Но хозяин уже зашел в основной дом и крика не услышал.

- Да, может, он нечаянно, - успокоил Лысый. – Сейчас проверит и придет.

- Стремается он, - пояснил Карачун. – Думает, что можем ему по башне дать и деньги отнять. Ладно, присядем, подождем.

Ждать пришлось долго – минут двадцать. Вдруг Карачун насторожился:

- Машина вроде за забором остановилась?

Подтверждая его слова гулко залаял пес.

- Ментов, что ли, вызвал? – заметался по тесной комнате Лысый, то стараясь что-то рассмотреть через маленькое грязное окошко, то подбегая к двери. – Вот сука!

- Не кипишись! Скажем, нашли – и все. Да так оно и было по сути, - несмотря на здравомысленное замечание Боксеру явно было не по себе.

- А чего ему ментов вызывать? – попробовал успокоить себя и приятелей Карачун. – Да и перстень на вид – простой металл.

- Ты типа не знаешь, что большинство барыг, кто ювелиркой занимается, в мусарку стучит? Но Амбар, вроде, в уважухе у Кабана. Сам слышал от пацанов, потому сюда и пошли.

Во дворе послышался стук калитки и разговор нескольких человек. Звякнула поднятая снаружи защелка. В дверной проем зашел коренастый парень в кожаной куртке. Широкий нос его был чуть задран вверх, открывая крупные ноздри. За ним вошли еще двое. В комнате стало тесно. Хозяин стоял во дворе.

- Здорово, Боксерчик, - сказал первый вошедший. – А я думал, ты правильный пацан, хотел тебя к делам подключать. А ты крысишь.

- Ты, Кабан, хоть и авторитет, но за крысу я тебе в табло заеду. Не посмотрю, что Молоток с Зубом за спиной. Обоснуй! – чуть истерически вызверился Боксер, изгоняя из себя страх.

Кабан сделал недоуменное лицо и оглянулся на своих приятелей, как бы призывая их удивиться за компанию. Но глаза при этом у него оставались напряженные и злые.

- Ладно, Боксерчик. Амбар сказал, что вы ему интересную гаечку принесли. Причем из платины. А процент братве занести?

- Мы откуда знали, что она из платины? – вступил Карачун и тут же согнулся от жесткого удара в живот.

- Тебя, пацан, никто не спрашивает. Пока. Мы тут с Боксерчиком терки ведем. Это я еще в полсилы. Сиди и жди очереди, пока спросят.

- Мы думали, простой металл, - повторил мысль Боксер.

- А чего ж ты простой металл принес?

- Думал продать. Нашли, - чуть смешался Боксер, проигрывая очко в словесном поединке.

- А где нашли?

- В Африке.

- Ну, а говоришь, не крыса. Крепыш же передал тебе, что процент от всего, что там найдется – в общак? Передал. А ты на него вчера наехал, платить отказался. А Крепыша в вашем приюте я поставил. Стало быть, против меня пошел?

Боксер опять не нашелся, что сказать, проиграв и второе очко.

- Да мы просто продать хотели, а процент, как положено, в общак! – взмолился Лысый. – Мы в Африке клад нашли. Но сначала проверить решили – а вдруг туфта. А потом, конечно, все как положено. Братве бы отдали.

- Во тема, Кабан, - выразил эмоции один из вошедших с Кабаном – то ли Молоток, то ли Зуб. – Прикинь, сокровища.

- Офуеть, - выразил одобрение и его напарник. – Слышь, Кабан. Может, быстро проскочим туда, пощупаем, че к чему?

- Я покажу, - обрадованно закивал Лысый.

« Вот козел» - мрачно подумал Карачун. Что подумал Боксер – неизвестно, но, судя по мрачному виду, мысли у него были похожие.

- Эй, Амбар! Скотч тащи. Сейчас этих зябликов упакуем и прокатимся. Если что – хабар тебе скинем. Озолотишься, если никому не скажешь. А то – сам знаешь.

Барыга коснулся рта внутренним ребром ладони, давая понять, что правильно все понял и пошел в дом.

- Ты, пацанчик – как тебя? Лысый? В салоне поедешь, дорогу покажешь. А этих двух в багажник давай.

- Так двое не поместятся.

- Ну, давай вот этого тощего. А Боксерчик пусть пока у Амбара посидит. В амбаре Амбара, - засмеялся Кабан своему каламбуру. – Мы с ним после потолкуем.

 

Глава 20

Город выглядел так же, как и его брат из предыдущего мира. Ну, скажем, как брат, у которого совпадает только один из родителей. Центр был практически идентичен, от каменного Ильича на центральной площади до районного ДК в стиле «сталинский ампир» с украшенным колоннами фронтоном. Улицы двух-трёхэтажек в центральном микрорайоне тоже совпадали. Правда, с названиями была путаница. Кофейный магазин располагался в престижном месте, прямо на Парадной площади, которая в предыдущем мире называлась Театральной. Марс понаблюдал через роскошную витрину неспешную суету солидных продавцов вокруг ещё более солидных покупателей, но заходить не стал. Видок, конечно, не для ходьбы по злачным местам – грязная осенняя куртка, и такие же джинсы. Дежуривший возле двери то ли швейцар, то ли охранник точно выгонит взашей. К слову, охранник серьёзный, как в банке. Стало быть, Ирусик не соврала о дороговизне кофе. Хотя с чего бы ей врать.

Прикид бы сменить, или хотя бы улучшить. Помыться то он помылся с горем пополам – во дворе халупы Фёдора присутствовал летний душ. Холодно, конечно, в сентябре мыться на улице, но что делать. А вот со стиркой пока вопрос открыт. Ладно, может пацаны к вечеру кофею подгонят и вопрос финансов благополучно решится. Деньги здесь были другие. Вместо привычных сто тысяч здесь ходили стольники. И вообще, номиналы на банкнотах заканчивались, максимум, тремя нулями.

Хотелось есть, и на последние награбленные у пьяного монетки Пушкин купил большой жареный пирожок с картошкой у тётки возле центрального магазина. Отошёл под дерево перекусить. Вокруг, как в скучном калейдоскопе, переливалась блёклыми красками неторопливая суета провинциального полудня. Не понять даже, будний или выходной день. Фёдора он об этом вчера спросить забыл, а когда проснулся, то хозяин уже отсутствовал. На столе возле останков вчерашнего ужина лежал мощный навесной замок с ключом, а под ним на куске газеты наказ оставить ключ под крыльцом.

Потом Марс сходил посмотреть на местный интернат. Далеко, правда, но делать все равно нечего. На месте интерната оказалось местное ПТУ. В целом, предварительная рекогносцировка в параллельном мире полезной информации дала немного. Чтобы начать коммерцию нужны были или товар, или деньги. Оставалось ждать вечера, когда кореша должны передать кофеёк, купленный на «бабки», вырученные от продажи перстня. Ну или так, по сусекам наскребут, если гайка окажется туфтой.

Однако, события внезапно стали развиваться гораздо раньше запланированного. Вернувшись в халупу Фёдора, Марс встретил хозяина, курившего на крыльце. Само по себе событие заурядное, если бы не одно но. Фёдор был в хорошей кожаной куртке явно с чужого плеча и размера на четыре больше.

- Ты где так приоделся? – предварительно поздоровавшись, спросил Марс. – Разбогател, я смотрю.

- А то! – хохотнул хозяин порцией сигаретного дыма. – Фартануло, прикинь? Пошёл в Африку металла пошукать, смотрю – а возле старого цеха мужик сидит. Вроде, как под кайфом. Не говорит ничего, перед собой смотрит. По прикиду – пацан авторитетный, как из группировки Корня. Ну ты, сто пудов знаешь Корня – он Заводской район держит? Не знаешь? Ну да фиг с ним. В общем, подваливаю вежливо, мол, братское сердце, дай сигаретку. Он, как эти, которые живые мертвецы… Точняк, зомби! Достает из кармана пачку, выбивает сигарету и подаёт. И снова сидит перед собой смотрит. Я тогда обнаглел, чем думаю, чёрт не шутит. Еще сигаретку можно? И он, прикинь, снова даёт! – от полноты чувств рассказчик хлопнул тыльной стороной одной кисти по ладони второй.

- Судя по куртке, ты на сигаретах не остановился. – поддержал разговор Марс.

- Шаришь, Марсик. Он как загипнотизированный. Что не скажешь – все делает. Правда, и я наглеть не стал. Куртку вот взял, сигареты. Ключи ещё от машины были, но я их вернул. Да, ещё деньги какие-то туфтовые. Сувенирные чтоли – по сто, двести тысяч. Да ещё подписано неправильно – рублей. И баксы фальшивые, зелёного цвета. Дебилов, наверное, разводить. Я их там и выкинул. Бумажник только оставил. Глянь какой, с картинкой.

Фёдор продемонстрировал приятелю хороший кожаный «лопатник» с металлической инкрустацией в виде бегущего кабана.

- А где он? – спросил Пушкин еле скрывая волнение.

- Да там же, наверное. Если в дурку не увезли. Там днём часто работяги со смены ходят. Кто-нибудь наткнётся. Я, сам, понимаешь, сразу оттуда рванул. Куртку то он мне по-честному сам отдал, но если у него крыша поехала, скажут потом, что незаконно. Ну или тупо башку отвернут корневские. Зомби сто пудов из их бригады.

- А баксы какого цвета должны быть?

- Ну ты деревня. Баксов, что ли не видел? Они же с синим оттенком. Поэтому их так и называют – синенькие. Как баклажаны. Баклы по простому. Везде в сберкассах плакаты висят, как отличить.

- Сбегаю, гляну. Может ещё чего у него осталось.

- Не доходя старого завода ЖБИ налево. Там цех разрушенный. Найдёшь?

Марс кивнул. Ещё бы. Цех, где расположена дыра, он запомнил хорошо.

«Блин! Значит, с Ванькой что-то случилось!» - думал Марс на бегу. «Раз братва про дыру узнала. Хорошо, что переход не каждому по силам».

В груде битых кирпичей валялась бумажка с зеленым отливом. Ого, сто долларов! Да еще и из нашего мира. Баксы, а не баклы. Видать, ветром унесло. Лавируя между пирамид строительного мусора, он, наконец, прибыл к месту события, собрав по дороге еще три зеленых стольника и миллионов десять российскими банкнотами, которые разнес по округе ветер. В этом мире их цена не дороже обычной бумаги. Но, если Карачуну отослать…Конечно, если тот жив. А если нет? Ну, если трос не порван, и дыра открыта, то рвану назад. Узнаю, что и как.

Кабана он увидел, когда завернул за очередной холм на месте старой конторы. Тот сидел на выщербленной кирпичной стене и тупо смотрел вперед. Все бы ничего, но прямо перед ним находились остатки бетонного столба – зрелище так себе. Два столба – живой и бетонный играли в гляделки.

- Привет, Кабан! – Марс ранее пару раз видел авторитета – в своем городе тот был личностью известной. Кабан повернул голову на звук, и посмотрел куда-то сквозь Пушкина. Ничего не ответив, он снова повернул голову в прежнюю позицию. Марс решил зайти с иного боку.

- Ты – Кабан. Понял? Если понял – кивни.

Тот кивнул перед собой.

- Теперь я твой главный, - творчески развивал контакт с первопроходцем Пушкин. – Будешь делать, что скажу. Понял? Так вот, сиди здесь и жди приказаний. Никуда не уходи, никого больше не слушай.

Пушкин почувствовал себя чуть ли не Ломоносовым – сейчас им создавалась новая отрасль науки, со своими нюансами, которые еще предстояло обнаружить и описать.

Кабан ушел довольно далеко от места выхода – метров на сто пятьдесят. Вход в дыру находился в темном углу цеха и от двери виден не был. И хорошо, меньше потеряшек будет из мира в мир шастать. Хотя…На будущее надо продумать, как это место прикрыть. От перехода наружу в пыли виднелись четыре цепочки следов. Свои вчерашние Марс узнал. Еще одна цепочка оставлена Кабаном. А где еще двое? Он скинул куски рубероида со шнура и дважды дернул. Через время пришел такой же ответ. В вытащенном пакете, висящем на карабине, лежал кусок ткани с нарисованным кровью смайликом. Точка, точка, скобочка.

 

Глава 21

Как говорится, плохая примета, ехать в лес ночью. Да еще в багажнике автомобиля со связанными сзади скотчем руками и заклеенным ртом. Из всего классического набора отсутствовали только два обстоятельства – лес и ночь. Правда, гуровская Африка – та еще альтернатива. Случалось, при разборе кучи кирпичей или в старой траншее и трупы находили. А когда покойников туда положили – ночью или днем – неизвестно. Менты заведут дело по установлению личности, да и спишут потом. А на Заяровском кладбище для неустановленных и невостребованных появится новый холмик с деревянным крестом. Такая перспективка маячила в конце маршрута. А тут еще ключ балонный попал под ребро, добавляя сильных, но, отнюдь, не положительных эмоций.

- Ну, куда дальше?

- Так не проедем, пешком надо – скулил Лысый.

- Ну, надо, так надо. Вылезай и пошли.

Захлопали двери. Гул голов стал удаляться. Довольно долго ничего не происходило. Как долго? Карачун потерял ориентацию во времени. Наконец, послышались возвращающиеся голоса.

- Да я же говорю, я на самом месте не был, на шухере стоял снаружи.

- А хрен ли ты тогда показать обещал? Там куча ям! В какой искать?

- Карачун знает.

- Этот пацик в багажнике? Тогда его возьмем, а я тебя на его место.

- Ой, не надо. Я тихонько рядом посижу. Не убегу, честное слово.

« Разнылся, козел» – злорадно подумал Иван. « Как меня запихивали в багажник, так не протестовал. Гнида».

Багажник открылся. Ивана извлекли на белый свет сильные руки. Сам бы он уже вылезти не смог. Лысого, вопреки слабым протестам, поместили-таки в багажник. Правда, рук связывать не стали, и рот не заклеили.

- Лежи тихо, смотри, - грозно рыкнул Молоток и занес руку для оплеухи, но так и не завершил жест.

- А этому отклейте рот, а руки пока не развязывайте, чтоб не убег. А то ищи этих детдомовских по всей стране. Ну, давай, веди.

Скотч отодрали с кусочком верхней губы.

- Ять! – заорал от боли Карачун, но тут же получил под ложечку и поперхнулся. Кабан подождал, пока жертва отдышится и поднял ее за шиворот сильной рукой.

- Давай, веди нас. Сусанин дремучий – отвесил он легкий, почти дружелюбный пендель. Близкая перспектива обретения клада настроила авторитета на благодушие.

На подгибающихся затёкших ногах Иван повёл всю карательно-поисковую экспедицию в сторону разрушенного цеха. Идти с завёрнутыми назад руками – то ещё упражнение, а учитывая неровность поверхности – вдвойне непростое. Кровь из повреждённой губы стекала в угол рта и капала то на землю, то на одежду. Со стороны казалось, что на лице Карачуна растёт длинный кровавый ус. У края нужной ямы конвоируемый попросил: - Руки то развяжите. Тут надо в яму лезть. Там без меня не разберётесь.

- Ладно, Зуб, развяжи его.

Зуб достал из кармана кожаной куртки пружинный нож и картинным жестом открыл его перед лицом Карачуна: - Смотри без фокусов, а то глаз вырежу. – После этого он в несколько движений перепилил скотч на запястьях. Иван растёр затёкшие предплечья, подвигал руками, разгоняя кровь.

- Давай уже. Лезь в яму.

Карачун спустился по выщербленной кирпичной кладке, сделал шаг в начало тоннеля и нащупал трос, которым заякорили дыру. Левый локоть наткнулся на твёрдый штырь за подкладкой. Какое-никакое, а оружие. И хотя, в данной ситуации оно никакого преимущества не давало, но все-таки вселяло некоторую уверенность.

-Спускайтесь кто-нибудь. Покажу ход к сокровищам. – Иван специально употребил данное слово, чтобы разжечь азарт сопровождающих. Ведь, в самом деле, слово «клад» возбуждает воображение меньше, чем «сокровища». В неокрепших умах, склонных к алчности и насилию, сразу возникли образы кованных сундуков с драгоценными камнями и мешки с золотыми монетами.

- Погоди, братва. Чур, я первый. – вроде шуткой, а на деле обозначив свой приоритет в любых вопросах, сказал Кабан. Он легко спрыгнул на дно ямы. Следом скатился Молоток:

- Кабан, да я помочь, если чо. Золото, наверняка, тяжёлое.

- Ну, давай, - не стал спорить лидер. – Зуб пока покараулит.

Судя по виду Зуба, задание командира его не обрадовало. Оно и понятно: кто первый встал – того и тапки. Распихают половину по карманам, а что останется - типа братве в общак. А какой-нибудь алмаз мелкий весит всего ничего, а по стоимости – как ведро золота.

- Да тут не видно ни фига. – озадаченно упёрся взглядом в темноту авторитет. – Фонарь есть?

- Откуда. Зажигалку возьми.

- У меня тоже потерялся, но тут недалеко. – приободрил Карачун. – Зажигалки хватит. Вот за трос держитесь и не заблудитесь.

- Тут пар какой-то. Давай, братка, за мной. – оба бандита, пригнувшись, поочерёдно исчезли в коридоре. Еще с минуту слышался бубнёж их голосов, а потом внезапно стало тихо.

«Как в яме. – подумал Иван и еле сдержал себя, чтобы не засмеяться.

- Ты чего там хрюкаешь? – спросил сверху подозрительный Зуб.

- Так. Кровью поперхнулся.

Минут через десять Зубу надоело ждать. Наверняка его фантазию будоражили мысли о друзьях, набивающих карманы, пока он тут, как лох, торчит в разрушенном цеху. Кого и от кого тут охранять? Этого шибздика в яме? Потом под охраной походит, когда будет золотишко в тачку переносить. И Зуб, не сказав ни слова (ибо достойных разговора вокруг не было), спустился и последовал за своими приятелями.

«Ну, вот и все.» - подумал Карачун и устало сел на дно ямы. – «Будет там вам и золото, и брильянты, и какава с чаем.» С учётом временного сдвига, Марс должен прибыть к переходу ещё часа через два. Сложно ориентироваться без часов, и Иван решил, что с первых денег он себе прикупит путние «котлы». Оставалось только ждать известий с того конца коридора. Чем бы кровь остановить? Расстегнув куртку, он отодрал кусок от подола рубахи. Рубаха была уже ветхая и рвалась хорошо. Сейчас это была самая чистая ткань в доступном ему пространстве. Первый кусок полностью намок кровью. Второй он полностью мочить не стал, изредка промакивая губу. Через неопределенное время из прострации его вырывал двойной рывок шнура. Ура, Пушкин на связи! Пакет с карабином оставался с прошлого раза на этой стороне. А вот бумаги по недосмотру не оказалось. Он оторвал ещё лоскут от многострадальной рубахи и, собрав на коже в углу рта остатки не вполне запёкшейся крови, нарисовал пальцем вместо письма смайлик. На обороте же написал маркером, который валялся в кармане куртки: « Марс, все нормально. Кабан к тебе. Посылки пока нет.» Больше на куске ничего не уместилось. Да и то, что уместилось выглядело не вполне разборчиво – все-таки ткань не бумага. Но Карачун надеялся, что друг поймёт.

В следующем письме сообразительный Пушкин прислал лист из блокнота, кучу денег и весточку, что Кабан здесь, а ему нужен кофе. Иван изложил, вкратце, события и обещал, что прямо сейчас займётся доставкой кофе. Только нужны ключи от кабановской тачки. Ключи пришли с некоторым опозданием. Марсу пришлось метнуться к зомбированному Кабану, чтобы их взять.

 

Глава 22

- Стоять!

Антон оглянулся, поправляя очки.

- Это вы мне?

- Тебе. Дай косарь на пиво.

- Может тебе в табло прописать?

У здоровенного детины, возрастом слегка за двадцать, удивленно поднялись брови на жирной ряхе. Антон не стал дожидаться продолжения разговора и достал из кармана пузырек с ядрами ореха саф, спрессованных в виде таблеток. Такая форма была удобна тем, что в организм поступала точная доза, необходимая для оптимального эффекта. Он открыл крышечку и положил одну таблетку в рот. Теперь минуты три потребуется, чтобы саф начал действовать.

- А ты что, самый резкий? – сказал еще один из участников разговора, приятель бугая, угрожающе надвигаясь сбоку, дабы жертва не ускользнула. А то, что жертва дерзит – так это от недопонимания момента. Поначалу все борзые.

Всего приятелей было трое. Они подкараулили Антона на заднем дворе кафешки, где находился туалет. Место было удобное для конфиденциальных разговоров и, видимо, неоднократно использовалось компанией для изъятия у разных ботаников денег на хлеб насущный. Ведь как сказал классик: пиво – это жидкий хлеб. А на хлебе экономить нельзя.

- Сейчас, сейчас, пацаны, - засуетился Антон, делая вид, что ищет по карманам деньги.

Оппоненты окружили его полукольцом возле стены, к которой он прижался спиной. Наконец начало пощипывать язык, а в мышцах, казалось, прибавилось силы. Силы и впрямь прибавилось. Ибо орехи саф многократно повышали физические возможности человека. Одно небольшое условие: человек этот должен быть не из мира, где произрастали орехи. На аборигенов саф почему-то не действовали. Вернее действовали, но как обычные грецкие орехи, доставляя в организм положенное количество растительных белков и жиров.

Антон достал пустую руку из кармана. Гопники уже приготовились получить заветный приз и мысленно смаковали холодное пиво. Рука ботаника в выглаженной белой рубашке и очках, оказалась пустой и очень быстрой. Основанием ладони он вбил ноздри самого крупного из нападавших вглубь лица. Толстяк движения даже не заметил, лишь почувствовал нестерпимую боль, буквально парализовавшую его. Он рефлекторно хотел заорать от боли, но не успел набрать в грудь воздуха, а потому лишь издал звук, средний между хрипением и хрюканием. Шатаясь, он сделал два шага назад и упал на спину, закрыв лицо руками. Тут, наконец, любитель халявного пива смог немного хватануть воздуха, чтобы издать негромкий крик. Его друзья озадачено повернулись к нему, так как движения Антона они тоже не разглядели. Им показалось, что приятель дуркует, прикалываясь над ботаником.

- Гля, чего это с ним? – спросил один. – Эй, Малыш, вставай.

- Малыш, - мысленно усмехнулся Антон. - Со времен Робин Гуда не придумали ничего лучше, чем называть здоровенных бугаев этим, резко контрастировавшим, с их физической формой нежным прозвищем.

« Там был кузнец, Малютка Джон, верзила из верзил. Двоих здоровых молодцов он на спине возил.»

«Судя по всему, у этого малютки возить своих приятелей в данный момент не получится. Ну, а что вы хотели? Орехи саф – штука жесткая.»

- Пацаны, может, у него сосуд в голове лопнул? Надо скорую вызвать. Я пойду, позову кого-нибудь, - сказал Антон и спокойным шагом вернулся в кафе, где его ожидала Жанна. Ему казалось, что он шел медленно, но опытный глаз коллеги сразу подметил резко ускорившиеся движения.

- Сафом закинулся? – скорее констатировала, чем спросила Жанна. – И че мне теперь с тобой делать? В магистрате же велели – орехи без надобности не употреблять. Только на заданиях.

- Ну, а мы где? – улыбнувшись спросил Антон, невзначай одной рукой чуть приподняв стол, схватив его кистью за край. Он не то, чтобы хотел покрасоваться перед девушкой, а просто стимулятор требовал выброса мышечной энергии. Хотелось быстрее бежать, выше прыгать, сильнее толкать тяжести. Сitius, altius, fortius, сокращенно саф.

- А с объектом как разговаривать?

- Ну, как, четыре часа у меня еще есть. Да и говорить у тебя лучше получается. Я, пожалуй, пойду, пол часика побегаю. А ты пока слушай, о чем они там разговаривают.

- Ладно, раз так, - кивнула Жанна. – А причина, по которой ты закинулся орехами, сюда не придет?

- Да, - поднял палец вверх Антон и подошел к стойке бара. – У вас там, на заднем дворе, человека избили, почти до смерти. Вызовите, пожалуйста, скорую и полицию. Там трое каких-то хулиганов подрались.

Как доказательство его слов в кафе забежал один из напавших на него на заднем дворе.

- Тут врач есть? А то моему другу плохо. Вызовите кто-нибудь скорую!

Антон сделал жест, соответствующий фразе: «Ну, вы сами видите» и спокойно вышел из заведения. Жанна, допив кофе, последовала за ним. В ухе у нее был внутренний наушник, по которому она слушала, между делом, разговор, разворачивающийся между журналистами, приемной матерью и пареньком из перехода.

- Как раз к вашему приезду шарлотку испекла. Да-да, разувайтесь на коврике, я вам сейчас тапочки принесу. – Засуетилась мама Паши.

- Да не надо тапочек, я и босиком могу, - сказал Игорь хозяйке, небрежно стаскивая за запятник один ботинок носком другого.

- Игорь, это правило дома, - слегка поддела локтем своего товарища Юля. – Сказали в тапочках, значит в тапочках.

Паша привык к вниманию со стороны прессы, поэтому приезду Юли и Игоря не удивился. Историю пропажи, поисков и его нахождения всегда рассказывала мама. Все, что ему оставалось – приветливо выйти из своей комнаты (если он был дома), поздороваться (из вежливости) и дальше пойти заниматься своими делами. На этот раз визит сразу пошел по непривычному сценарию.

- Людмила Михайловна, мы бы хотели с Пашей тоже поговорить.

- Так он же не помнит ничего. – В глазах матери блеснула плохо скрываемая тревога. – Он волноваться будет.

- Да нет, мы просто о будущем поговорим, - успокоила Юля. – Куда хочет поступить после школы, чем интересуется. Может, у него какие-то новые таланты открылись. Знаете, как бывает. В человека попала молния, и он стал иностранные языки понимать.

- Да ничего такого я за ним не замечала, - улыбнулась мама. – Мальчик, как мальчик. Ну, конечно, давайте поговорим. Сейчас я на стол накрою. Проходите в кухню.

Минут через десять разговор продолжился уже на кухне, за чаем с яблочным пирогом, названным в честь Шарлотты, жены короля Георга III.

- Удивительно вкусный у вас пирог получился. – начал с реверанса Серебров. – Сколько я не ел в жизни шарлоток, ваша заслуживает твердого серебра.

- А золото, наверное, принадлежит вашей матушке, - улыбнулась хозяйка. – Или супруге?

- Вы проницательны, - светски улыбнулся Игорь. – Я, к сожалению, холост. Разрешите еще кусочек? А то мы с утра в дороге, еще не ели толком.

- Конечно, конечно.

- Паша, а кем ты хочешь быть, когда вырастешь? – спросила Юля, следуя заявленной версии интервью.

- Да еще не думал, - нехотя сказал паренек.

« Да уж» - подумала про себя Юля. « Глупее вопроса не придумаешь. Меня саму в детстве он сильно раздражал»

- Ну вот все-таки, - продолжила она, - к чему у тебя склонность есть?

- С техникой возиться люблю. Чинить там все. Может, в автомеханики пойду.

- Он у меня недавно старую стиральную машинку починил, - похвасталась Людмила Михайловна.

Паша скромно улыбнулся, но было видно, что похвала ему приятна.

- Да че там чинить было? Я ее разобрал, а оказалось, всего-навсего контакт от выключателя отпаялся.

« Ну, о чем еще говорить?» - судорожно думала журналистка в поисках следующего вопроса.

И тут случилось маленькое чудо. Юля вообще верила в систему маленьких чудес. Обычно люди их не замечают, и чудеса, со временем, перестают приходить. Но вот если их примечать, да и радоваться, то они начинают случаться чаще и чаще. Не хочется, допустим, идти на скучное заседание, в городскую думу. И тут звонок об отмене или переносе мероприятия. Ищешь, где бы найти пятьсот рублей до зарплаты. И тут приходит нежданный гонорар за материал, про который ты давно забыла. В Павловске же маленькое чудо материализовалось в виде какой-то дотошной соседки Людмилы Михайловны, которая начала трезвонить в калитку. Не смотря на громкий звонок, она на всякий случай дублировала криком через забор:

- Люда, выдь на минутку! Тут по газу пришли!

- Вы тут пока побеседуйте, я сейчас быстренько схожу, - сказала хозяйка.

Как только журналисты остались с мальчиком наедине, Юля не стала терять драгоценного времени даром. Она достала странную монетку, купленную за вполне реальные деньги у Добрыни, и положила ее решкой на стол перед глазами Павла. Просто положила и не стала задавать никаких вопросов. Выражение на лице мальчика постепенно менялось от равнодушно-скучающего к тревожно-напряженному. Он как будто бы собрался, стал строже и одновременно старше.

- Откуда это у вас? – спросил он тихо, не решаясь взять монетку руками, словно она была горячая.

- Я вижу, к тебе память вернулась, - улыбнулась Юля.

- А вы что, тоже оттуда?

- Нет. Но мы в курсе, где находится твой мир. Впрочем, ты и сам можешь понять это по монетке. Да не бойся. Мы ничего плохого не хотим. Просто удостовериться. Даже говорить никому не будем. Это нам нужно чисто для подтверждения нашей теории.

Паша чуть кивнул и улыбнулся.

- Ну, если так, то да. Эта монетка из моего мира. Но я туда обратно не хочу.

- Там так плохо? – спросил жадно Серебров, надеясь получить подтверждение о другом мире, который он открыл, буквально, «на кончике пера». Примерно, как Клайд Томб открыл планету Плутон, только на основании расчета гравитации планеты Уран. Тут было, чем гордиться.

- Да нет, нормально, - пожал плечами мальчик. – Почти также, как и здесь. Только у меня там родителей не было, а тут мама. Мне здесь лучше.

- Ну, а вообще-то там как?

На этот вопрос Паша ответить уже не успел - вернулась Людмила Михайловна.

- Газ проводить собираются, - объяснила она причину своего отсутствия. – Максимовна опять какие-то бумаги в горгаз подписывает. Дал же Бог такую активную соседку.

- Ладно, пожалуй, пойдем, - сказала Юля, незаметно забрав со стола монетку, достоинством в один рубель. – Мы-то к вам просто по пути. Вообще у нас задание посетить пещерный монастырь в Костомарово, тут неподалеку. А к вам заехали в рамках рубрики «По следам былых публикаций». Чтобы двух зайцев, так сказать. Спасибо за чай и шарлотку.

- Да не за что, - облегченно ответила, подспудно ожидавшая какого-то подвоха от гостей, хозяйка дома. – Как ехать-то знаете?

- У нас навигатор есть.

Гости вышли за калитку, провожаемые Людмилой Михайловной и Пашей.

- Разрешите, я вас у калиточки щелкну? Для материала.

- Ой, я не причесана, - махнула рукой хозяйка. – Ну, да ладно.

- Антон, наш выход, - сказала себе под нос Жанна, вставая со скамейки неподалёку от кафе.

- Уже бегу, - со смешком сказал наушник.

Парочка менеджеров-ботаников села в свой серый «акцент» и, не торопясь, двинулась в сторону дома пришельца из параллельного мира. Мимо, в обратном направлении, прожужжал красный «матиз».

- Ну, что, есть контакт? – спросил Антон.

- Наш клиент, - кивнула головой его коллега.

- Это хорошо, - потянулся парень. – А то людей в проводниках катастрофически не хватает. Попробуй-ка найти подходящий материал. Чтобы и переход осуществил, будучи ребенком, и по возрасту для закалки подходил. А у нас – так двойная удача.

- Да, повезло, - согласилась Жанна. – Сейчас пацана рекрутируем, и вплотную займемся девчонкой. С такой эффективной работой мы с тобой можем быстро подняться по служебной лестнице.

- И то верно. Хватит уже в простых оперативниках ходить.

- Ну, на одном рекрутинге далеко не уедешь. Хотя тоже дело хорошее. Вот, если бы заякоренную дыру найти.

- Ладно, как парня изымать будем? Я б его тупо похитил, пока сила от сафа работает.

- Во-первых, это не этично. Во-вторых, мать его жалко. Второй раз потери сына она не переживёт. В-третьих, если нас загребут за похищение, потеряем время и обоих потенциальных рекрутов. Пока магистрат нас будет вызволять из застенков, ситуация может необратимо измениться. В этом случае из оперативников ты не вылезешь до старости. Выбирай любой повод действовать без явного криминала.

- Третий вариант меня пугает больше. Ну, тогда включаем официальщину. Иди ты. Девочке верят больше. Да и моя рубашка после пробежки потеряла свежесть.

- Не надо было саф жрать.

- Ну в дыню получать не хотелось. Очкарика любой обидеть хочет.

- Официальщина времени требует. Придётся на пару дней тут зависнуть. Скинем им в почтовый ящик извещение от молодёжного комитета при губернаторе. Ваш сын получил благотворительную квоту на федеральный форум « Молодые лидеры России». С последующим возможным включением в кадровый резерв правительства. Две недели в лагере «Артек». Ну и послезавтра заберём парня с рюкзачком и мамиными пирожками. От таких предложений не отказываются. Да и название «Артек» у матушки приятные ассоциации вызовет.

- Тогда поехали сначала ночлег искать. Меня от сафа скоро вырубит.

 

 

Глава 23

- Слышь, пацанчик. С тобой Магадан поговорить хочет.

Карачун открыто и дерзко посмотрел на двух бритоголовых парней, подошедших к нему и его команде. Интернатские сидели на трубе, за трансформаторной будкой, и перетирали насущные вопросы.

- Магадану я, может, и пацанчик, а для вас – Карачун.

Пришлые обострять не стали:

- Ладно, Карачун, так Карачун. Поехали, вопрос один перетереть надо.

- Один не поеду. Со мной Кочан и Боксер.

- Насчет них разговора не было. Но – без проблем. Как раз в машине уместимся. Главный просто тебе пару вопросов задаст.

Битая зеленая «шестерка» доставила всех пассажиров туда же, на Заяровку. Там, на улице, с тавтологическим названием Заовражная, жил, смотрящий за городом от блатного мира, Магадан.

Домик как домик – небольшая хатка за невысоким забором. По контрасту с домом Амбара обитель «смотрящего» выглядела совсем беззащитной. Но это только на первый взгляд. Дом находился в конце тупикового переулка, на пригорке – читай, господствующей высоте. За задним забором начинался крутой склон оврага, а от ближайшей улицы сюда можно было попасть только минуя извилистый проход среди домов, где жили верные люди.

- Присаживайтесь, - добродушно махнул в сторону дивана, синей от татуировок кистью, хозяин. – Чифиру, может, заварить?

Магадан выглядел совсем не страшно – сутулый дед лет семидесяти, с седой бородой, пожелтевшей вокруг рта от постоянного курения.

- От души, - произнес знакомый с феней Карачун. – Только из-за стола.

- Хорошо, попусту коляски катать не будем, - согласился Магадан. – Слышал я, что Кабанчик с неделю назад отъехал куда-то. Вроде, бают, вы там при делах?

- Нет, это не мы, - твердо сказал Карачун.

- Ну, не вы, так не вы, - сделал успокаивающий жест Магадан. – Амбарчик сказал, правда, что вы с ним уехали, и с тех пор ни его, ни Зуба с Молотком никто не видел. А тачку, брошенную в Африке, нашли. Ну, да это ваши дела. Смогли обратку дать – в своем праве. Претензий не имею. Я сейчас кабановских под себя беру. Вы, вроде, пацаны правильные. Я то сам детдомовский. Из детдомовских самые правильные бродяги получаются. Отдаю вам пока интернат. Порядок наводите, десятину в общак собирайте. А то Кабан большую часть себе на карман клал – жадный был покойничек.

Произнося «покойничек» Магадан зорко следил за реакцией гостей, но только Боксер чуть дернул бровью. Хозяин улыбнулся и закруглил разговор:

- Вопросы будут – обращайтесь. Наедет кто, особенно из кабановских, на меня сошлитесь. Да, подарочек у меня для тебя есть. Витёк, подай-ка свёрточек.

Магадан развернул кусок ткани, и Карачун увидел свой штырь. Заточенная часть арматуры была в какой-то бурой субстанции, похожей на кровь.

- Узнал, я вижу. – удовлетворённо хмыкнул хозяин. – Вот, неподалёку от кабановской тачки нашли. Обронил, видать. Держи. Хорошо, что мои нашли, а не мусора.

Иван хотел сказать, что кровь на штыре – его, с губы налилось. Потом подумал и не стал.

- От души, Магадан. Все понял и осознал. Пойдём мы.

- Может Витёк отвезет?

- Да ладно. Прогуляемся. Есть, что обсудить.

Попрощавшись, друзья отправились в обратный путь, вниз с холма. Обсуждать, собственно, было нечего - все обсудили еще четыре дня назад, когда Карачун встретил Боксера на краю Заяровки. Амбар, не дождавшись Кабана, решил выпустить узника, от греха подальше. Да с реверансами: мол, не держи зла, это все Кабан. Однако платиновую "гайку" замылил, махнул рукой, мол, потом. А Карачун, отпинав, освобожденного из багажника, Лысого, отправился пешком освобождать Боксера. На этих встречных курсах они и пересеклись. За эти несколько дней концессионеры успели скинуть Марсу килограммов пять кофе. Деньги, полученные Пушкиным от Кабана, честно поделили на четыре части. Оставался нерешенным конфликт с Крепышом, который, в свете последних событий, отпадал сам собой. С такой крышей можно было никого не бояться.

- Сейчас придем, Крепышу объявим, - после недолгого молчания сказал Карачун.

- Умоется, гад! - еле сдерживая восторг воскликнул Кочан.

- А ты на самом деле Кабана... - с непонятной интонацией спросил Боксер.

- Нет. Они вместе на ту сторону ушли. Сейчас у Пушкина в качестве телохранителей. Но пусть все думают, что это мы. Авторитету больше.

- А как он их так?

- Самое главное, парни: взрослый, проходя через переход, становится зомби. Его любой под себя подмять может. Скажет просто: я твой начальник - и тот будет слушаться. Так что, нам с вами путь заказан. Марс перешел, потому что у него особенности от природы такие.

- Прикольно, - восхищенно покрутил головой Кочан. - Так, может, он нам кого оттуда пришлет?

- И где нам тут их держать? - улыбнулся Иван. - Сами справимся. Пора выходить на новый уровень. Ты, Боксер, со своими поговори, пусть к нам идут, кто помладше. Старшаков то, понятно, Магадан под себя возьмет. Хотя, может, кто и сам рулить захочет. Тогда война у них будет. Надо подумать, как нам под раздачу не попасть.

- Ладно, я в секции порешаю. Думаю, все будет тип-топ.

На крыльце интерната их встретил дежурный халдей.

- Вы где шляетесь? Тут менты по вашу душу. Кочан, Карачунов, Заяц - в кабинет, к директору.

- Ты что, Заяц? - удивленно спросил Иван, никогда ранее не слышавший фамилии друга, поскольку учился тот на класс старше.

- А что думаешь, я в бокс пошел, - мрачно ответил приятель. - Чтобы репу чистить всем, кто меня по поводу фамилии прикалывать начнет.

- Ладно, извини, я просто спросил.

В кабинет впускали по одному. Первый пошел Боксер и пробыл там около получаса. Карачун хотел на выходе его спросить, о чем был разговор, но за ним вышел мент – сержант, и общение пресёк. Он подтолкнул Боксера дальше по коридору, а другой рукой заграбастал щуплого Карачуна за ворот куртки и завел в кабинет.

- Че за гестапо развели, - возмутился парень. – Ордер есть у вас?

- Какой тебе еще ордер, - устало ответил капитан, сидевший за директорским столом. – Вопрос задать – ордер не нужен. Тут, вон, и директор ваша, Галина Николаевна. Если хочешь, детского психолога тебе пригласим.

Директриса рванулась было с дивана за психологом, но капитан остановил ее, дав понять, что это была шутка.

- Ну, что, Иван, учишься плохо, занятия прогуливаешь. Ведешь антиобщественный образ жизни, так сказать.

- Да все так учатся, - с внутренним облегчением ответил Карачун. Оказывается, базар про учебу пойдет. – Все равно после девятого в шарагу идти. Буду сварщиком. Или в дальнобойщики пойду.

- Ага, в больнодайщики. Как Кабан. Слышал про такого?

Резкий переход на опасную тему вызвал прилив внутреннего жара. Карачун надеялся, что внешне это никак не проявилось, чтобы хитрый мент не усек.

- Ну, слышал, - будто нехотя произнес Иван. – Он тут бригадой командует на районе. Лично не знаком.

- А у нас тут есть оперативная информация, что ты не так давно с ним виделся.

- Напутали что-то ваши стукачи. Кто я такой, чтобы он со мной разговаривал.

- Может быть, может быть. Дрыщеват ты для дел опасных.

- А че вы дразнитесь? Какой есть. А про Кабана ничего не знаю. Не видел.

- Вообще-то Иван неплохой парень, - извиняющимся голосом заговорила директриса. – Не из самых отъявленных хулиганов. Читает много.

- Это хорошо. Читать полезно. А вот где твой напарник по чтению? Куда исчез? Я про Марселя Иванника спрашиваю. Вы же с ним были не разлей вода? Пропал парень. Директор, вон, заявление о пропаже подала.

У разговора оказалось не двойное, а тройное дно.

- Марс на Дальний Восток уехал. Хочет на сейнер, в рыбаки податься. Там деньги большие башляют.

- А чего ж ты мне не сказал? – попеняла директриса.

- А смысл? Можно подумать, вы бы отпустили. Большой парень, пятнадцать лет. Пусть едет, чего тут на месте сидеть. Обещал к Новому Году открытку прислать.

- Ладно, - подытожил мент. – Объявим его в розыск. Может быть. Сейчас в стране такой бардак, что вряд ли кто его искать будет. А Кабана все-таки не видел?

- Говорю же, нет. Вы Крепыша спросите. Он с ним терся.

- Ладно, иди. Серега, заводи следующего.

 

Глава 24

Куртку Кабана пришлось продать. Фёдор сначала протестовал, но когда Марс велел Кабану слушаться Фёдора, как самого себя, согласился. Потом и во вкус вошел. Идешь так по улице, а навстречу Васёк грузчик. Где, мол, пузырь портвейна, который ты мне с прошлого месяца должен? А Фёдор небрежно через плечо и говорит Кабану: « Поймай-ка вон того за шею и держи, пока я не разрешу отпустить.» Кабан и раньше здоровый был, а в своём душевном отупении вообще неимоверную физическую силу приобрел. Чуть не задушил наглого фуфломёта, которому Фёдор еще две недели назад стакан водки налил. А стакан водки – это и есть пузырь портвейна. Стало быть, долг возвращён. В общем, Фёдор стал почти авторитетом на районе. Во всяком случае среди прослойки себе подобных.

Кабана разместили на раскладушке. Был он спокоен, самостоятельных действий никаких не предпринимал, слушался беспрекословно. Когда хотел есть – спрашивал. Ну и на прочие физиологические надобности Марс ему сразу правильную установку дал. Денег за вырученную куртку и бумажник пока хватало. Куда делись Зуб с Молотком стало ясно из местной газетки типа «Из рук в руки». На третий день своего пребывания в данном мире Марс прочёлв этом уважаемом издании статейку «Зомби из Африки». Из текста следовало, что на границе промзоны были найдены потерявшие память молодые люди лет двадцати пяти, хорошо одетые, но полностью неадекватные. Выяснилось, что один из зомби оказался двойником местного гражданина по фамилии Зубарев. Второй же был похож на убитого пару лет назад некоего Молотилова, похороненного на местном кладбище. Гражданин Зубарев, служивший в частном охранном предприятии известного в городе предпринимателя Корнева, забрал двойника к себе домой, сочтя его братом-близнецом, потерявшемся в детстве.

Тем временем, поступила первая партия кофейной контрабанды. Сбывать её отправился Марс, сопровождаемый верным Кабаном. Охранник кофейного бутика не хотел пускать странную парочку в заведение, но увидел пустые глаза Кабана – и как-то проникся. Ну и одет охранник Пушкина был прилично – в хороший спортивный костюм и кроссовки, по последней моде местной братвы. Марс не стал терять времени и подошел к баристе:

- Позовите управляющего, пожалуйста.

- А вам зачем?

- Хотим предложить вам взаимовыгодное сотрудничество. Партия кофе по дешёвке. Кабан, покажи ему.

При виде дорогого продукта в таком количестве да еще в таких странных упаковках у работника барной стойки глаза округлились. Завели внутрь, велели подождать. В целом, операция удалась к вящему удовольствию всех сторон. Владелец кафе взял товар в два раза дешевле рыночной цены, а Марс, наконец, получил на руки живые деньги, достаточные для прокорма всей бригады. Кабан то даром что память потерял, а жрал за троих. Фёдор же давно только «её родимую и кушал» и на закуску много не тратил.

Но, как говорится, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Непонятный канал поступления дорогого напитка встревожил местный криминалитет. Однажды вечером, в хату к Фёдору завалилось пятеро бугаёв. Главный по хозяйски уселся на старый «гнуто-клееный» стул, остальные встали у двери и на крыльце. Пушкин в этот момент продумывал стратегию развития бизнеса, делая пометки в блокноте. Фёдор куда-то ушёл по своим делам, прихватив Кабана. Ситуация весьма тревожная. Марс не стал задавать глупых вопросов на тему: «Кто вы такие и что вам тут надо?» Смысл? Раз пришли – пусть сами говорят. Не чаем же их поить.

- Ты кто? – спросил главный бугай.

- Марс. – насколько мог спокойно ответил Пушкин, хотя поджилки под столом, понятно, подрагивали.

- И кто за тобой?

- Серьёзные люди. Организация.

Один у двери слегка заржал: « Винт, прикинь – организация». Однако Винту ситуация смешной не казалась. Он явно был умней смешливого спутника и понимал, что абы кто не может оседлать канал поставки кофе. Далеко, дорого и требует проработки всей цепочки. И на каждом этапе необходимы серьёзные люди и серьёзные деньги. А то обстоятельство, что цепочка оканчивается в халупе старого алкаша, само по себе не говорит о статусе организации. Может быть очень тонкая маскировка. Во всяком случае, этот вариант надо чётко исключить, прежде чем гасить левых чертей, залезших на чужую деляну.

- Расскажешь?

- А ты кто?

- Про Корня слышал? Я от него. Винт.

- Есть у нас канал. Работает чётко. Я всего лишь счётчик, но есть полномочия от главного потолковать с серьёзными людьми в вашем городе.

- Стрелку что ли забиваешь?

- Нет, просто потолковать. Может, сработаемся. И всем хорошо.

Винт слегка задумался над полученной информацией. Машинально заграбастал громадным кулаком пару грецких орехов, лежащих на столе, и легко раздавил. У Фёдора во дворе росла большая орешина и он в отсутствии иной закуски часто пользовался её плодами.

- Может и так. Ну, тогда проедем до Корня, потолкуем?

Он высыпал ядра вместе со скорлупой на стол, но есть не стал. Видимо, данный жест был использован в виде акта устрашения. Мол, если что – раздавим в труху.

Марс обдумывая правильный ответ, закинул четвертинку ядра в рот и разжевал.

- Ладно. – сказал он подумав, - сейчас гладиатора своего подожду Кабана, и проедем.

Винт сообщению о Кабане не удивился – оно и понятно: в городе их вместе уже видели.

- Босс вас велел обоих привезти. Так что подождём.

- А ты, видать, крутой перец, раз к такому сопляку персональную торпеду приставили. – снова внёс лепту в разговор весёлый спутник Винта. Остальные молча заулыбались.

И тут Пушкина накрыли странные ощущения. Сначала защипало язык. Потом исчез страх перед опасными посетителями. Мышцы вдруг налились силой. Казалось, подпрыгни он сейчас – и легко зависнет в воздухе, как Брюс Ли в замедленной съёмке. Он прислушался к внутренним изменениям и неожиданно для себя произнёс:

- Видимость бывает обманчива, как сказал ёж сползая со щётки.

Ему нестерпимо захотелось активно двигаться. Это желание просто распирало его изнутри. Пушкин снял контроль над мышцами и вдруг прыгнул от дивана к двери. При этом он легко перемахнул в прыжке стол. Правда, пришлось в верхней точке дуги сложиться буквально в клубок, чтобы не стукнуться головой о потолок. Приземлился он прямо возле разговорчивого соратника Винта. Тот опешил, слегка подавшись назад, но тут же хорошо поставленным резким ударом попытался остановить прыгуна. Второй, стоявший рядом с ним, одновременно ударил по почкам. Но все это было медленно. Очень медленно. Марс пробил одному, другому, пронырнув через все удары, как сквозь тренажер из качающихся блоков. Комната наполнилась шумом ударов и падений. Ещё двое, ожидавших на крыльце, ворвались внутрь, но их ожидал тот же финал. В конце перфоманса с улицы влетел Кабан. Он поднял с пола нокаутированного Винта, каким-то внутренним чутьём выбрав главную цель, и начал душить через гильотинку. Хорошо, хоть подоспевший Фёдор велел Кабану оставить это бесполезное уже занятие, отпустить тело, и вообще сложить всех к стенке. Трое ещё могли сидеть, прислонившись к стене, а Винта с разговорчивым другом просто положили на пол.

Марс еле сдерживал себя, чтобы не пробежаться по потолку или стенам – сейчас он не сомневался, что это бы у него получилось. Энергия распирала его изнутри. Он легко поднял одного из сидящих визитеров за отвороты кожаной куртки и привел в вертикальное положение.

- Передай Корню, что мы будем с ним сотрудничать. А наш маленький конфликт просто доказательство, что организация у нас серьёзная. И отвечает за конфликт не Корень и не я, а этот смешливый чертила. С него и спрос. Так и расскажешь слово в слово. Ни к кому больше мы вопросов не имеем. Расскажешь? Ну и молодец. Забирай товарищей и вали потихоньку. Ещё раз – мы не против Корня, а против того, чтобы нас считали несерьёзными партнёрами. Усвоил? Вот Корню босяцкий подгон в виде полкило чистейшего кофе. В качестве укрепления дружбы между народами.

 

Вопрошаемый молча кивнул. Марс не стал дожидаться, пока гости уберутся восвояси, а выбежал из дома и понёсся по тропинке вдоль железнодорожной насыпи, у которой стоял дом. По дороге он догнал медленно идущий товарняк и легко запрыгнул на тормозную площадку одного из вагонов, после чего спрыгнул с противоположной стороны. Зачем? Он и сам не знал. Ориентировочно часа через четыре энергия стала потихоньку возвращаться к норме. Хорошо, что он бегал в основном кругами, поэтому, когда почувствовал сильную слабость, успел добраться домой.

- Ну, ты дал копоти! – восторженно встретил его Фёдор. – Это надо отметить.

Марс хотел было что-то ответить, но свалился на диван и тут же уснул. Спал он беспробудно двенадцать часов и проснулся в восемь утра следующего дня. А проснувшись, стал анализировать причину своего вчерашнего могущества. По всему выходило, что дело в четвертушке грецкого ореха. Но Фёдор ест их чуть ли не килограммами, однако, без эффекта. Вывод: орехи работают только на пришельцев из других «листов мировой тетради». Да и то, наверное, не на всех. Но уж на их два ближайших мира это правило должно распространяться. Вечером этого же дня Марс отправил мешочек с орехами в дыру. В сопровождающей записке подробно описал действие вплоть до отходняка. Орехи вызвали фурор в команде Вани Карачуна. Все по разу попробовали, что бы ощутить кайф невиданного могущества: лазали, прыгали и дрались в одиночку против десятка противников. Один Боксёр употребил стимулятор с пользой, став чемпионом первенства области и получив звание Мастера спорта. И это при том, что он старался сдерживать и скорость нанесения, и силу ударов. Справедливости ради надо сказать, что он бы и так стал Мастером, но немного позднее.

С тех пор ни один член «сборной двух миров» (из числа знающих, поскольку в тему о переходах были посвящены не все) без горсти чищенных ядер в кармане не выходил из дома. Единственное неудобство – глубокий сон в стадии компенсации. Отсюда вывели правило, что в зоне прямой досягаемости должно быть место отдыха. Пусть неудобное, но безопасное от нападения извне. И уж, во всяком случае, каждый «ореховый боец» должен быть подстрахован соответствующей охраной из друзей. Так появилось понятие «под орехом», означающее состояние крайнего бешенства и силы. А группировка Ивана получила название «Ореховские». Орехи среди своих стали называть «борз». Логика понятна: съел и оборзел. Тогда они ещё не знали, что экстракт орехов называется «саф». Да и о магистрате не догадывались.

 

 

Глава 25.

 

- А откуда вы про Пашеньку узнали?

Жанна улыбнулась и поправила очки. Улыбка у нее от природы была обаятельная, располагающая собеседника к искренности.

- Ну, это же совет при губернаторе! Скажу больше – наш совет напрямую подчиняется президенту. – она многозначительно показала пальцем на потолок, как будто глава государства сидел на чердаке под красной крышей. - И в других регионах такие есть. Ищем одарённых ребят по всей стране. Кадровый резерв, так сказать, для будущего правительства.

- А можно ещё раз ваше удостоверение?

- Конечно. Пожалуйста!

Магистрат владел техническими средствами из множества миров, и подделать документ любой сложности труда не составляло. Но в данном случае, документы прикрытия были подлинные, поскольку местное отделение магистрата располагалось на базе администрации области. Конечно, говорить про магистрат Жанна не стала, а просто снова улыбнулась.

- Такая молодая, а уже ведущий специалист. – то ли похвалила, то ли усомнилась Людмила Михайловна. – А надолго этот молодежный лагерь?

- Всего на месяц. В «Артек» поедем. По школьной программе там с ними будут заниматься специальные педагоги. Чтобы от программы не отстали.

- А вроде по новостям ничего такого не было. Про молодёжный форум.

«Боже, какая вы подозрительная!» - раздражённо подумала Жанна, а вслух сказала:

- Это широко не освещается. Сами понимаете, все кандидаты могут в будущем войти в элиту страны. И кое-кто в недружественных нам странах может уже сейчас искать к ним подходы.

- Паша, а ты хочешь ехать? – повернулась мать к сыну. Наверняка, она надеялась на ответ в стиле «Мне и дома хорошо» . Однако Павел улыбнулся и ответил:

- Было бы здорово. Тут скучновато.

- Ну, так и быть. – сникла Людмила Михайловна. – Езжай, конечно. Я в детстве тоже мечтала в «Артек» съездить. У нас на весь город только одна школьница и ездила. Она станцией юных натуралистов заведовала. А с собой что брать?

- Паспорт, полис, снилс. Пирожки приветствуются, но контора полностью обеспечивает всех делегатов. – рассмеялась Жанна.

- Так у него нет паспорта. Ему ещё тринадцать.

- Это я оговорилась по стандарту. Многим будущим коллегам Павла уже четырнадцать. Свидетельство о рождении. Мы через три часа придём. Будьте готовы, пожалуйста. Отправляемся из Воронежа на специальном автобусе. А до Воронежа мы его доставим на нашей машине.

Через три часа серый «Хёндэ акцент» уже ехал по трассе М4 в сторону Воронежа.

- Я Жанна. Впрочем, мы уже знакомились, но лишний раз не повредит. А за рулём Антон.

Антон подмигнул пассажиру в зеркало заднего вида и чуть поднял в приветственном жесте правую руку, не отрывая взгляда от дороги.

- Мы тоже в прошлом участники такого форума. А теперь вот, в администрации области работаем. Там здорово и интересно. Будешь с нами в отряде Проводников.

- А почему Проводников? – удивился Паша.

- Ну, это так для интереса назвали. Что-то типа игры. Одни проводники, другие защитники, третьи аналитики и т.д. Технари, естественно. Такое деление принято в нашей молодёжной организации. Есть понятие – обучающая игра. Даже в крупных компаниях такие игры регулярно устраивают. Более того, сценарии пишут специальные люди с учётом самых маловероятных, и даже невероятных ситуаций, возможных в будущем. Для тренировки. Это как квест, только не сказочный, а полезный в реальности.

- Ну, защитники и аналитики понятно. Защитников, наверное, рукопашке обучают, стрельбе всякой. Я бы, кстати, тоже хотел. А проводники? Кого они куда проводят?

- Проводников тоже обучают, поскольку они часто попадают в такие места, где нет силовой поддержки и вынуждены действовать в одиночку.

- Здорово! Это внешняя разведка?

- Можно сказать, и так. – улыбнулась Жанна. – Мы - элита всей организации. Без нас она бы потеряла смысл. Сами себя мы поэтически именуем « ловцы тумана». Когда-то мы, как и ты сейчас, пришли из другого мира. И сохранили эту способность ходить туда-сюда. Это очень редкое качество. Так что, как бы высокопарно это не звучит, ты - избранный.

Павел напрягся и замолчал.

- Откуда вы знаете? Эти журналисты вам сказали? – спросил он после долгой паузы.

- Да расслабься. – рассмеялась Жанна. Смех – лучшее средство для снятия стресса, поэтому смеяться при вербовках ей приходилось часто. Выручала способность смеяться искренне весело, даже в ситуациях, когда было откровенно не до смеха. – Эти журналисты про нас даже не знают. Ты теперь самый крутой Уокер из всех крутых Уокеров. Обещаю, что через короткое время ты сможешь в одиночку победить десяток противников.

- Правда? Здорово! – парень чуть расслабился. – А кто такой Уокер?

- Да, возможно, в твоём мире этот герой зовется чуть иначе. Это Чак Норрис, каратист американский. Актёр.

- Такого не помню, но смысл понятен. А куда мы, тогда, сейчас едем?

- Туда же, куда и собирались. В Воронеж, в администрацию области. Там главный советник магистрата даст тебе инструкции и проведёт обучение. Через месяц вернёшься опять к приёмной матери. А когда подрастёшь, официально возьмём тебя на работу. Лет эдак в шестнадцать уже можно.

- Как обучают?

- Обучить можно не всякого. Дело в том, что взрослый, пройдя хронодыру, полностью теряет память. Попросту его компьютер обновляется до базовых настроек. Ребёнок лет до пятнадцати проходит безо всяких проблем. Но единичный переход тоже не даёт способность пересекать миры во взрослом состоянии. Это как прививка. Нужна периодически ревакцинация, для усиления иммунитета. И желательно в детском возрасте. Поэтому мы находим детей, совершивших переход, и «прививаем» их ещё парочкой переходов. Экспериментальным путём выяснили, что минимум три раза эту возможность формируют. Дважды – маловато. Возможны эксцессы с потерей сознания и частично памяти.

- А где такие дыры? Я ведь и сам не заметил, как сюда попал. Просто зашёл в туман у берега и всё.

- Временные дыры – штука нестабильная. У магистрата есть стабильные переходы. Привязанные, на нашем сленге. Но и их долго держать нельзя. Если дыра существует более двадцати лет, в этом месте соприкосновения миров возникает чрезмерное напряжение. Дыра может схлопнуться. Все это сопровождается разными катаклизмами в соприкасающихся в данном месте мирах. Землетрясения, извержения вулканов и прочие разрушающие явления природы. Мы стараемся более чем на десять лет переход не привязывать. Поэтому проводники ещё разыскивают и ликвидируют браконьерские дыры.

- Ух ты! Есть и браконьеры?

Жанна кивнула. – Как и в любой сфере человеческого бытия. Ну, разовые переходы во временные дыры – дело обычное, хотя и трудно выявляемое. Только если событие в прессу попадёт. Вот как с тобой. Но бывает так, что первопроходец успевает совершить несколько переходов в детстве, да ещё понимает, как привязать дыру. Обычно используют её для конрабанды. Вреда эта незаконная коммерция для нас не несёт. Разве что в случае каких-либо перемещений опасных устройств и оружия. А вот время привязки дыры они не соблюдают, просто потому, что не знают об этом. И в один непрекрасный момент все может попросту взлететь на воздух.

- А сколько максимально можно дыру держать?

- Лет двадцать – двадцать пять. Может, чуть больше.

- Браконьеров сажают в тюрьму?

- Не всегда. Достаточно просто отвязать дыру – и все. Они будут изолированы от других миров. Если, конечно, не найдут новую. Но вероятность этого крайне мала, примерно, как выиграть миллион сиксиллионов в лотерею.

- А кого сажают?

- Предателей. Да. Не пугайся. Часть ловцов уходит на «вольные хлеба», решив действовать для собственной выгоды. Таких служба охраны отлавливает и выселяет в мир плюс или минус пять от исходной точки. На нашем сленге это называется «выселить на пятый».И сопровождают их тоже проводники. Чем дальше мир лежит от твоего, тем больше там отличий. Адаптироваться труднее – газовый состав воздуха чуть меняется, магнитное поле чуть иначе расположено. Умереть не умрёшь, но к активной деятельности будешь не способен. Ближайшие пару лет даже проводник, имеющий иммунитет к переходам, чувствует себя там плоховато. Примерно, как не адаптированного к высоте поднять сразу на уровень Эльбруса. Но главное: ему вживляют устройство, блокирующее переход. Он будет заперт в том мире, в который его выселят.

- Да ты не пугай парня! – засмеялся Антон. – Каждый мир велик, как Вселенная. Там есть чем заняться и без переходов. В конце концов, большинство людей так и живут всю жизнь, и находят это прекрасным.

- Мы ведь тебе все рассказываем, без утайки. – вступила в разговор Жанна. – Теперь ты полноправный член нашей команды и мы тебе доверяем.

- Как в Гарри Потере. – пояснил Антон. – Только головой о кирпичную стенку на вокзале биться не надо.

Про Гарри Поттера Павел знал. Быть волшебником – это круто. Совсем другое дело! Он расслабился и расправил плечи. Вперёд навстречу приключениям!

Жанна с удовлетворением отметила для себя, что вербовка прошла хорошо. Остальные нюансы парень потом узнает от куратора, который будет его готовить.

 

Глава 26.

- Лилия Андреевна? Это Ирина Петровна, ваш участковый. Могу ли я поговорить с Настей? Дело в том, что есть информация о ее телефоне. Нет, ничего страшного за этим не стоит. Просто необходимо получить у нее ряд уточнений. Вы на дежурстве сейчас? А можно с Настей пообщаться без вас? Я ее надолго не задержу. Спасибо. Я буду ее ждать в кофейне «Бодрая чашка» около двух часов. Она как раз со школы придёт.

Мама Насти Лапшевой, честно говоря, дала разрешение с тяжёлым сердцем. Но если бы она знала результат встречи, то безоговорочно отказала бы. К сожалению, поговорка про место падения, требующее подстилания соломки, актуальна во все времена. Если бы все знали прикуп, Сочи рос бы до бесконечности. Настя так полностью не адаптировалась, путала факты, названия, даты событий. Эта ментальная разбалансировка довела обычно жизнерадостную девочку до состояния депрессии. В школу после однократного визита, во время которого она успела заехать ногой Шаламу, Настя ходить перестала. Мать не знала, как её вывести из состояния апатии.

«Может, участковая нашла нечто, что позволит вернуть дочь к обычной жизни?» - думала Лилия Андреевна. Забегая вперёд, скажем, что по сути так оно и вышло. Только радости от этого маме Лапшевой было мало. Точнее, совсем не было.

Минут за десять до назначенного времени участковая Заяц пришла в «Бодрую чашку».

– Ванечка, привет. – улыбнулась она рыжеволосому баристе. – Сделай мне капучино без сахара.

- Привет, Ирка. Ты что-то не по форме сегодня. Серёгу чего с собой не взяла?

- Да он позже подтянется. У него в два тренировка заканчивается. А без формы – потому что мне некогда мои вечерние платья носить. Все мундир и мундир.

Иван поднял большой палец вверх и состроил гримасу, выражающую высшую степень восхищения внешним видом посетительницы: - Ты, как всегда очаровательна. Если бы не Серёга, то я бы на тебе женился. Мы, рыжие, всегда ярко выглядим. Не зря Конан Дойль даже рассказ про союз рыжих написал. Присаживайся за столик.

В зале было почти пусто. Только за дальним столиком сидела пара клерков из ближайшего отделения банка. Ровно в два часа в кафе зашла Настя. Даже по внешнему виду было видно, что с девочкой не ладно. Ирина Петровна махнула ей из-за стола: - Настюш, иди сюда! Ты какой кофе будешь? Или, может чайку соорудить? И пироженку какую-нибудь?

Настя неопределённо пожала плечами. Приняв этот жест за знак согласия, Ирина Петровна подошла к стойке и заказала чайничек чая с чизкейком.

- Неожиданно удалось получить информацию о твоём ментофоне. – завела разговор участковая в ожидании заказа. – Спецы, правда ничего дельного не сообщили, но мой муж Сергей случайно увидел телефон дома и сказал, что с такой моделью встречался. Правда, обещал рассказать подробности именно здесь, как я не просила хоть приоткрыть завесу тайны. Этим он и меня саму до крайности заинтриговал. Муж сейчас тренировать мальчишек закончит и к нам подойдёт. Они с Иваном – Ирина кивнула в сторону баристы – с детства дружат. Вместе в детском доме были.

Настя слегка оживилась: - Ой, здорово. Это я про телефон, а не про детский дом. А то чувствую себя, как не в своём мире. Не знаю, как передать. Крыша едет.

- Надеюсь, сейчас хоть что-то прояснится.

Банковские работники допили свой кофе и ушли. Бариста повесил на внешнюю сторону входной двери вывеску «Закрыто».

- Серёга и так зайдёт. – пояснил он посетительницам. – А разговор, возможно, конфиденциальности потребует.

Минут через пятнадцать в кафе без стука зашёл мужчина богатырского телосложения, с коротко стриженой головой. Двигался он, несмотря на габариты, легко и плавно.

- О! Боксёрчик прибыл! – радостно воскликнул Иван. – Закрывай дверь, у нас тут серьёзный разговор.

Сергей с размахом хлопнул по подставленной ладони и качнулся через стойку слегка приобняв друга.

-Привет, Карачун, привет, бродяга. Редко видимся в последнее время. Надо как-нибудь собраться, посидеть. Сделай мне тоже чайничек зелёного и давай к нам.

Вновь прибывший, наклонившись сзади чмокнул жену в щёку, улыбнулся Насте и уселся рядом с супругой. Через некоторое время к ним присоединился и бариста с заказанными угощениями. Сесть ему пришлось рядом с Настей, поскольку стол на четверых, а все остальные места уже были заняты. Девочка покосилась на него и вопросительно взглянула на Ирину.

- Не беспокойся. – ответила на ее безмолвный вопрос участковая. – Иван, как оказалось, в курсе нашей темы. Он знает, откуда взялся твой телефон. Вот смотри – это твой? – майор выложила на стол Настин ментофон.

Настя утвердительно кивнула.

- А это мой. – улыбнулся Карачун, выложив рядом на стол похожий прибор. – Узнаёшь?

- Конечно! – разулыбалась девочка. – Это уже следующая модель. Я хотела, но у мамы не хватило денег. А где вы его взяли?

- Вот это самый краеугольный вопрос. – шутливо поднял палец вверх Иван. – В этом мире только два таких телефона. Знаешь почему?

- И почему же? – спросила за Настю Ирина Петровна, которая тоже была не в курсе интриги.

- Всё просто. Настя не из нашего мира. Скажи, Настя, ты знаешь в своём городе ресторан «У Пушкина»?

Настя немного подумала, потом неуверенно ответила: - Сама не была, но девчонки болтали, что есть такой на краю Африки. По сути, где-то здесь рядом должен находиться. Я, правда, по таким местам не хожу. Я и ваше кафе впервые вижу.

- У нас нет такого кабака. – уверенно ответила майор Заяц. – Это абсолютно точно.

- А между тем, мы с Серёгой с детства знаем его владельца.

Муж Ирины утвердительно кивнул головой, вложив, таким образом, свою лепту в общую беседу.

- Так вот, ресторан находится не «где-то здесь», а прямо на этом же месте. В свое время мы с Боксёром выкупили эту территорию. Ну, ты знаешь. Здесь старый цех был. В 90-е, конечно, тут полный трэш присутствовал, но в начале нулевых, как новый микрорайон Южный через дорогу от Африки построили, близлежащую окраину промзоны облагородили. Новые дома новой инфраструктуры требуют. А ресторан стоит в таком же месте, но в параллельном нашему мире. Как это не фантастично звучит. И рулит там наш друг детства Марс Пушкин. Тот мир и является родным для Насти.

Воцарилось недолгое молчание.

- Извини, Ваня, но это какой-то бред! Или ты шутишь?

- Нисколько. Мы сейчас можем легко проверить. Настя, хочешь позвонить маме? Ты же умеешь обращаться с ментофоном?

Настя кивнула, взяла свой телефон и соотнесла радужку глаза с окошечком в приборе. Тот ожил, замигал, и на экране появилась надпись «Мама».

- На самом деле, никакой силой мысли он не управляется. – пояснил Иван. – Это просто маркетинговый ход. Сенсор реагирует на рисунок радужной оболочки глаза и активирует самый главный для владельца номер. Кто-то забивает туда службы спасения, а девочка – мамин телефон. Остальные номера активируются так же как и у нас – из телефонной книги.

Тем временем, сигнал телефона дошёл до обозначенного на дисплее абонента:

- Алло, алло. – раздался взволнованный женский голос. – Настюша, это ты? Ответь, пожалуйста. – и женщина на той стороне трубки заплакала навзрыд.

- Мамочка, это я. – внезапно осипшим голосом крикнула Настя. Откашлялась, и снова крикнула – Это я. Я! Мам, все нормально. Я жива здорова. Никто меня не похитил.

- Слава Богу, слава Богу. Доченька, ты где? Приезжай скорей. Мы тут все с ума сходим. Что с тобой, где ты?

- Я не могу объяснить. – взволнованно забегала по собеседникам глазами Настя, ища и не находя подсказки. – Я постараюсь скоро быть. Я тебя очень люблю. Мамулечка, не плачь! Я сейчас с майором полиции, в безопасности. Скоро буду дома. Целую тебя!

Карачун подал руками знак сворачивать разговор, и Настя нажала картинку с красной трубочкой. Она бы, конечно, ещё поговорила, но совершенно не представляла, как объяснить словами ситуацию, в которую попала. Сначала необходимо самой полностью понять.

- Ну вот тебе и доказательство. – сказал Иван. – В подвале нашей кофейни проход между двумя мирами. Каким-то образом, волны телефонной связи он тоже пропускает. Конечно, если рядом сидеть.

- И где он? – подняла брови Ирина.

- Прямо под нами. И открывается в ресторан «У Пушкина». Более того, мы можем девочку хоть сейчас переправить на ту сторону. Но возникает ряд осложнений.

- Лилия Андреевна. – озвучила главное осложнение участковая.

- Точно так. И потом, как ты сможешь объяснить исчезновение девочки?

- Я думаю – вступил в разговор доселе молчавший Сергей. – Насте надо самой решить, с какой из мам она хочет остаться. Выбор очень сложный, не детский, прямо скажем. Но, если верен постулат, что взрослые – это большие дети, то верно и обратное: дети – это маленькие взрослые. В гибкости психики они нас превосходят. И советом мы тут вряд ли поможем. У нас с Иваном и по одной матери не было.

- А что, на той стороне есть наши двойники? – спросила участковая.

- Насколько мы знаем, у кого-то есть, у кого-то нет. Не угадать.

- А где Настя, которая исчезла отсюда?

Карачун пожал плечами: - Судя по всему, на той стороне её нет. Может, ушла в другой мир.

- А что, есть и другие? – спросила Настя.

- Есть. – сказал Иван. – Я сам из третьего мира. Во всяком случае, не из тех двух, о которых вы уже знаете. Миров великое множество.

- Человек из страны третьего мира. – рассмеялся Боксёр, чтобы разрядить обстановку.

- Слушаюсь, большой белый господин. – задурачился Иван, но тут же посерьёзнел. – Резюмирую. Ты, Настя, решай сама. Захочешь перейти – милости просим. Дети проходят безболезненно, взрослые же – увы. Полностью теряют память. Так что пару лет у тебя на раздумья есть. Ну, а пойдёшь – постарайся как-то обставить свой уход. Чтобы здешняя мама не переживала. Хотя сложней задачи не придумаешь.

- А я вот еще что подумала. В струе нашего общего бреда. Ну, реально же бред, и как я в это верю? – усмехнулась Ирина. – А вдруг Миша Дроздов на той стороне? Тогда ты сможешь вернуть его домой.

Настя кивнула и заплакала, положив голову на руки. Взрослые смущённо прятали глаза. Выбор стоял, действительно, не детский.

 

Глава 27.

Новый рабочий день начался с визита Сереброва. Вернее, когда Юля пришла в редакцию, он уже ждал ее возле закрытой двери кабинета, прислонившись спиной к стене у двери.

- Здравствуйте, Игорь. А чего вы так рано? Или вас снова посетила идея о параллельных мирах? Заходите уже.

- Ну, ведь теперь, после нашей поездки в Павловск, совершенно очевидно, что они существуют! – восторженно забормотал в спину девушке Серебров, входя за ней в отпертую дверь. – Очень бы хотелось хоть глазком глянуть, что там у них.

- Мне тоже. Но я совершенно не представляю, как туда попасть. И всех доказательств у нас – только неправильная монетка.

- Выход только один - как следует расспросить Настю Лапшевую! Только она сейчас может дать нам наводку.

- Я понимаю. Но, видите ли, мне, впрочем, как и вам, необходимо иногда работать. У меня два материала зависли, надо доделать. Может, сами сходите пока? А со мной поделитесь потом результатами?

Краевед-внештатник чуть сник: - Без вас они со мной точно разговаривать не станут. Статус у меня непонятный.

- Мой статус тоже мало помог, раз её мама нас вежливо послала. Но, может, погулять вокруг её дома, посидеть в засаде? Глядишь, чего и узнаете. Люди вокруг болтают много. Из таких кусочков информации можно что-то и выяснить. Во всяком случае, в фильмах про расследования именно так и бывает. Опер может месяц рыскать в поисках нужной инфы, пока не услышит где-то кусочек сведений, который завершит пазл.

- Боюсь, у вас несколько идеализированные представления о работе оперативников. Нужные сведения к ним стекаются от агентов. «Барабанов» на их терминологии.

- Агенты то откуда сведения берут? Отираются в нужных местах, ловят обрывки разговоров. Вот и побудьте агентом, последите за девочкой.

- Думаете, я не следил? Только она уже неделю на улице практически не бывает. Соседки говорят, что у неё депрессия.

- Ну, может, к ней придёт кто-нибудь из параллельного мира.

Игорь потёр переносицу: - Это вряд ли. Те, кто может прийти, должны чётко знать, что она здесь, и ходить между мирами усилием воли. Ладно, попробую. Все равно выхода другого нет. Договорились, ухожу в одиночное плавание. О результатах буду докладывать по мере поступления. Только можно у вас монетку эту взять на время? Может, пригодится?

- Давайте пятьсот рублей – и забирайте насовсем. Я б её вам подарила, но мне в конце месяца за квартиру платить.

- Нет, зачем же дарить. Я ж понимаю. – забормотал Серебров, роясь по карманам. – Ничего, если я вам одну сотню монетами отдам? Бумажных денег нет в нужном количестве.

- Конечно. Какая разница.

Это был их последний разговор. К концу дня, управившись с делами, Юля набрала номер своего напарника по расследованию. Голос в трубке вежливо сообщил, что абонент вне зоны действия сети, но «вы можете оставить ему сообщение после сигнала».

«Наверное, телефон разрядился» - подумала Юля. Никакой тревоги по поводу Сереброва у неё сначала не возникло. В конце концов, Игорь не через линию фронта за «языком» ушёл. Время сейчас спокойное. Хотя… Она вспомнила последнее приключение Игоря в Африке и слегка поёжилась. Напарник умел притягивать к себе неприятности. Наверное, из-за неуёмного своего характера, который заставлял лезть туда, куда лезть не следовало. Ладно, завтра найдётся.

Однако завтра началось необычно. Мих Мих заглянул в кабинет, укоризненно посмотрел поверх очков и велел зайти в кабинет шефини. Собственно, как раз в этом ничего необычного не было, но в кабинете главреда Юля сразу попала в бурю эмоций. Даже не в бурю, а в «глаз урагана».

- Где моя дочь?!! – схватила её за лацканы пиджака растрёпанная женщина с красными глазами. В женщине Юля с удивлением узнала Лилию Андреевну Лапшевую. Юля от неожиданности подалась назад, подволакивая цепко уцепившуюся за неё визитёршу в сторону двери. Шефиня с удивлением и испугом нахохлилась в кресле, не зная видимо, что сказать.

- Куда вы со своим придурошным Настю дели?

- Женщина, отцепитесь от меня уже! – рефлекторно вспылила Юля фразой, будто позаимствованной из магазинной очереди. От неожиданности она совсем забыла имя-отчество нападавшей. – Я понятия не имею, где ваша дочь.

- А это тогда что?! – с непонятным злым напором Лапшевая сунула журналистке в лицо какой-то альбомный листок, исписанный обычной шариковой ручкой.

Юля максимально осторожно оторвала вторую, остававшуюся на лацкане, ладонь нападавшей и взяла в руки послание.

«Мама, ты меня прости. Но я не твоя дочь. Я вообще не из этого мира. Там меня ждёт моя мама. Она совсем такая же, как и ты. Мне жалко тебя расстраивать, очень жалко, но здесь мне плохо. Я покидаю ваш мир и ухожу к себе. Если получится, я обязательно навещу тебя. Настя.»

Ниже цветными карандашами были нарисованы три цветка и улыбающееся сердце.

- Этот ваш придурошный Серебров её с панталыку сбил! – чуть тише продолжала Лапшевая. – Все знают, что он на всякой мистике типа параллельных миров помешан.

- Подождите, Лилия Андреевна. – вступила в разговор шефиня. – Причём тут Серебров? И Юля? Я ничего не понимаю.

- А при том, что соседки говорят, что он весь день сидел у нас во дворе на лавочке. А когда Настя пошла в магазин, он направился за ней. С тех пор их больше не видели! Он точно маньяк! И вы с ним заодно! – впрочем, про «заодно» она добавила уже не так уверенно, без напора.

- С чего вы взяли, что мы с ним заодно? И с чего вы взяли, что он маньяк? Ваши бабушки у подъезда ещё не такое расскажут. Что ж всякому бреду верить? – попыталась Юля вернуть беседу в рациональное русло. – Вы в полицию ходили?

Лилия Андреевна вдруг резко села на стоящий у стены стул и зарыдала. Из фраз, которые ей удавалось втиснуть между рыданиями, стало ясно, что в полиции узнав, что девочка пропала только накануне, велели подождать хотя бы до вечера.

- Ну, так может, действительно задержалась у подруги? – робко спросила шефиня. – Я сейчас Сереброва наберу!

Но Юля уже чувствовала, что внештатник не ответит. Действительно, посидев полминуты с телефоном у уха, редактор растерянно прервала набор.

- Не отвечает. Ты давно его видела?

- Вчера утром в редакцию заходил.

- Я сейчас лично начальнику полиции позвоню. Должен помочь.

Начальник обещал посодействовать, и Лилию Андреевну отправили к нему писать заявление. Но в целом ситуация с пропажей так и не прояснилась. Юля сильно подозревала, что Серебров, наконец, исполнил свою мечту и ушёл в параллельную вселенную. Еще месяц назад она сама бы назвала психом любого, кто сказал бы ей такое. Хотя и сейчас ее не покидало ощущение, что она внутри какого-то фантастического фильма. Хотелось потрясти головой и проморгаться для возвращения к реальности.

 

Глава 28.

Игорь открыл глаза. В поле зрения оказался бело - известкового цвета прямоугольник с редкими трещинами и жёлтыми пятнами. «Потолок!» - догадался Серебров, совсем, как Штирлиц в известном анекдоте. Он с трудом повернул голову набок – шейные позвонки работали со скрипом. Остеохондроз, будь он неладен. Вид сбоку много информации не добавил: унылая комната, стены которой оклеены старыми полинявшими обоями желто-зелёного цвета. Зелёный цвет когда-то был их первоначальным, а желтизны добавили следы от протечек. Мебель в комнате отсутствовала, за исключением старого дивана, на котором, собственно, и лежал покоритель параллельных миров. В открытый проём двери виднелся кусочек пустого коридора. Планировка очень напоминала его собственную «хрущёвку-однушку». «Может я дома?» - мелькнула мысль, но тут же исчезла ввиду своей неправдоподобности. Каким бы аскетом Серебров не был, меблировка в его квартире выглядела получше. Да и стены другого цвета. «Ну и что? Может я у себя, но в параллельном мире?» Этот парадокс пространственно-временного континиума требовал более вдумчивого анализа, но информации для правильного вывода не хватало. Игорь с трудом приподнялся и сел, поставив ноги на грязный пол. Какое-то время он посозерцал свои ступни, свесив голову. Ноги были обуты в его старые кроссовки, а совершенно невозможно себе представить, чтобы даже такой старый холостяк, как Серебров, лёг спать обутым. Одетым – ладно (кстати, он был одет, как будто пришёл с улицы), но обутым?! Разуться перед сном – это рефлекс. Если хотите, наш культурный код. Внезапно проснулся другой рефлекс, гораздо более древний и усиленный возрастными изменениями в простате. Унитаз был там, где ему положено быть – в совмещённом санузле между крошечной прихожей и чуть менее крошечной кухней. Свет включился без проблем. Старый фаянс в ржавых потёках, бачок чуть подтекает, но, в целом, все функционирует. Рядом – старая чугунная ванна, над ней под потолком окошко в кухню, с закрашенным зелёной краской стеклом. Игорь прошёл на кухню, тоже лишённую мебели, и взглянул в окно. Пятый этаж, за окном почти бескрайний, заросший пожухлым бурьяном пустырь со «стоунхеджем» из каких-то бетонных сооружений. Движущихся объектов – ни людей, ни машин – в поле зрения не определялось. «Африка, что ли, гуровская? Тогда это улица Космонавтов. Только она на эту панораму может выходить. Но что я тут делаю и как сюда попал? Навзничь не помню». Не подходящее по контексту наречие «навзничь» Серебров периодически вставлял в речь в значении «совсем» - такое лёгкое грамматическое хулиганство. И, как правило, это всегда происходило в момент эмоциональных потрясений средней силы. В особо сильные эмоциональные потрясения Игорь, как нормальный русский человек, использовал обсценную лексику, иначе говоря, русский мат.

«Ох, ёёёё!!!» - действительно, взгляд от окна в кухню требовал уже средства посильнее, чем «навзничь». За углом, вдоль торцевой стены кухни, в которой и было это закрашенное краской окошко из санузла, лежали два бездыханных тела. Иначе говоря, трупа. Светового потока от окна не хватало, чтобы разглядеть подробности. День (а может уже вечер?) был пасмурным, а линия тени от подоконника ложилась в аккурат на страшную находку. Серебров рефлекторно забил себя по карманам, разыскивая на ощупь мобильник, не в силах оторвать глаз от двух тел, сваленных под стеной. Всего-то два метра, но то ли от волнения, то ли от недостатка освещённости подробностей не разглядеть. Мобильник не находился. Да и вообще карманы оказались девственно пусты – ни ключей, ни монеты, ни кошелька. Даже мелкого мусора в швах карманов – и то нет. Видимо, тщательно обыскали.

«А папка?!» Пакета, в котором он постоянно таскал с собой папку со схемой переходов и исчезновений тоже не оказалось. И он не помнил, чтобы на диване рядом с ним что-то лежало. Ситуация требовала осмотреть страшную находку поближе, но Игорь, как человек мирный и в обычной жизни со смертью (тем более криминальной) не сталкивавшийся, несколько секунд не мог себя пересилить. Потом, всё-таки, присел и вгляделся. На полу лежали молодые парень и девушка. Короткие стрижки, аккуратная одежда «а-ля» офисные работники. Лица спокойные, без предсмертных гримас боли. Да и следов крови не видать. Ощущение, что они просто умерли во сне. Игорь пощупал пульс на сонных артериях девушки, взявшись пальцами за горло ближе к челюсти, но почувствовал только свое сердцебиение в кончиках пальцев. Оба умерших - невысокого роста, вернее, в данном печальном контексте, небольшой длины. В его квартире эта стена хрущовской кухоньки была примерно аналогичной - не более одного метра семидесяти сантиметров, и ноги умерших не высовывались в проём двери, ведущей в коридор. Собственно, поэтому он сразу и не заметил тел за стеной.

На вопрос «Что делать?» адекватного ответа не находилось. Впрочем, на все остальные вопросы тоже. И когда тишина начала звенеть в ушах, в неё вдруг вклинился звук открывающегося замка входной двери. Игорь вскочил на ноги и отпрянул к окну. «Выпрыгнуть, что ли?» Однако рамы и шпингалеты были покрыты краской настолько закаменевшей, что быстро открыть окна получилось бы только при помощи мощной отвертки или толстого ножа. Ну и пятый этаж – тоже обстоятельство, которое сложно проигнорировать. В проёме двери показался силуэт громадного человека. Он, не заходя в кухню, прошёл в комнату, где, судя по жалобному скрипу пружин, опустился на диван. За ним в квартиру вошёл ещё один. Этот второй сразу завернул в кухонный коридорчик и встал в проёме двери. Пару секунд Серебров и вошедший сверлили друг друга взглядами. Визави Игоря был худощавый мужчина лет сорока с острым лицом злого клоуна-«петрушки». Самой выдающейся деталью на лице был длинный хрящеватый нос. « Какой-то Урфин Джюс!» - изумлённо подумал Серебров. «Петрушка» вдруг радостно улыбнулся:

- Ого! Наш зловещий маньяк-убийца, наконец-то очнулся ото сна! Зачем ты убил моих людей, Саид? И теперь тебя мучают угрызения совести?

Игорь промолчал. И в самом деле – что говорить? Кричать на тему «Это не я!» как-то слишком опереточно. Хотя вся ситуация весьма напоминала абсурдный сон.

- Вижу ты шокирован. – констатировал вошедший. – Ладно, пошли в комнату, покалякаем о делах твоих скорбных.

«Во всяком случае, они, судя по цитатам из фильмов, из нашего мира». - подумал Серебров и направился вслед за «злым клоуном» в комнату. Пришедшие свет включать не стали – то ли для психологического давления, то ли просто выключатель не работал. В неярком свете снаружи Серебров увидел громадного мужчину, сидящего на диване и игравшего в какую-то игру на смартфоне. Лицо его, подсвеченное дисплеем, выглядело, как физиономия гоблина из толкиеновского цикла: массивная челюсть, широкие выпирающие скулы, глубоко посаженные глаза. Гоблин, увлечённый игрой, не обратил никакого внимания на своего друга и последовавшего за ним Игоря. Худощавый сел рядом с приятелем на диван, слегка пихнув «гоблина» в бок. Тот, не отрываясь от игры, переместился к боковому подлокотнику, освобождая место. «Урфин Джюс» похлопал рядом с собой – садись, мол. Серебров отрицательно покачал головой и присел на корточки у противоположной стены.

- Ну, вольному воля. – резюмировал его отказ худощавый пришелец. – Правильно, учись на корточках сидеть – в зоне пригодится. Хотя, за двойное убийство тебе, скорее всего, вышку дадут.

- Прекратите ерунду нести. – ответил Игорь осипшим от долгого молчания голосом. – У нас мораторий на смертную казнь.

- «У нас» - это у кого? – иронически поинтересовался субъект. – Магистрат за убийство своих ловцов зашлёт тебя в такой мир, что смерть покажется лучшим выходом. Думаешь, Данте свою картину ада придумал? Огорчу тебя, есть миры вполне себе «дантевские». Впрочем, ты и сам это знаешь. Не чайник, поди, раз в таком возрасте на магистрат работаешь.

- Какой, в звезду, магистрат. Вертел я вас с вашим магистратом. – облегчил душу матом Серебров. – Я ничего про это не знаю и людей этих я не убивал.

- Правильно. – одобрил собеседник. – Не убивал. Их мы с Гором убили. Из анабиозника. Вернее, они пока ещё живы. Анаб – классная штука. Не сталкивался? Ну, значит, ты далеко по мирам не ходил, что значительно понижает твою ценность, как источника нужной нам информации. Чему вас только в магистрате «учут». Заряд из анаба понижает функции организма почти до ноля. Удобная вещь. На выходе, ежели вовремя не разбудить в пределах двух недель, получается зомби. Кора то отмирает. Не боись, тебя мы маленьким зарядом успокоили, ты нам пока ещё нужен соображающим. А ловцов мы потом доставим с тобой под стены полицейского участка, дадим тебе в руки нож, и ты их собственноручно зарежешь. И магистрат никакой не нужен. Менты сами тебе ад на земле устроят.

- Ещё раз. Я не знаю никакого магистрата.

- Значит, запираться изволите? – весело воскликнул «Урфин Джюс». – Ну, а что скажешь на это?

Он достал из кармана монетку, в которой Серебров узнал купленный у Юлии неправильный «рубель».

- Узнал, вижу. – удовлетворённо проурчал собеседник, цепко считывающий реакции пленника близко посаженными колючими глазами. – Откуда же у тебя монетка из другого мира? Прокололся ты, ходочок.

- Монетка не моя. Купил по случаю. Думал, просто бракованный рубль.

- Ух ты, ух ты. – засмеялся собеседник. – Горушка, дай-ка пакет с документами.

Гоблин молча ткнул пальцем в экран, ставя игру на паузу и с шумным вздохом достал из-за дивана пакет Сереброва. Лежал пакет там изначально, или пришельцы принесли его с собой, Игорь так и не понял.

- Схемка у тебя интересненькая. Похожа на те, которые магистратовские поисковики рисуют. Дырочки вот крестиками отмечены. Мы тут проверили парочку, но мимо. Видать временные проходы. А нам постоянный нужен. Поделись информацией. А мы тебя, так и быть, подставлять не станем. Оставим в этом кармане. Если повезёт – сам выберешься.

- В каком ещё кармане? – спросил Игорь, пытаясь выиграть время и заодно получить больше информации.

- Знал я, что у вас дебилы работают, но такого не ожидал. – развел руками худощавый. – Или ты, Горушка, слишком сильный заряд в анаб вставил? Говорил же я тебе, маленьким стреляй.

- Маленьким и выстрелил. – прогудел «Горушка» не отрываясь от игры. – Как ты сказал, так я и сделал.

- Ну, значит, спишем это на резко упавшее качество магистратского образования. Когда я учился, нам про карманы ещё на первом курсе рассказывали. Ладно, пополню я твою копилку знаний. Мир-карман, мир дивертикул, мир-тупик. Иногда переход между мирами не достигает следующего уровня, а заканчивается неким выпячиванием. Войти и выйти можно только в одном месте. Мир, чаще всего, недолговечный. В масштабах истории, конечно. Обычно от ста до двухсот лет. И пределы его обычно не велики. Опять же, в рамках вселенной. Не больше одной нашей планеты.

Серебров жадно впитывал новую информацию, к которой он так долго пробирался окольными дорогами, стяжая себе сомнительную славу городского юродивого. И, несмотря на своё печальное положения пленника в самом что ни на есть сказочном «не знаю где», душа его наполнялась гордостью. Это была гордость первопроходца, гениального учёного, поправшего косность обывателей и вышедшего к свету.

- А как же здесь все работает? Вода в ванной, свет? И куда вы Настю Лапшевую дели?

«Урфин Джюс» перестал смеяться и с беспокойством вгляделся в своего визави:

- Так люди-то везде живут. Аборигены и ссыльные. Что-то, Гор, мучают меня странные сомнения. Слишком он глуп для магистратского. Ты знаешь какую-нибудь Настю?

Гор равнодушно пожал плечами: - Я его неподалёку от кофейни «Бодрая чашка» снял. Он за какой-то девчонкой следил. Может та самая Настя и есть. Насчёт девчонки указаний не было. За ним ещё двое этих магистратских крались. – великан мотнул головой в сторону кухни по-прежнему не отрываясь от игры. – Я и подумал, что они заодно. Сначала тех двух снял, потом этого. Те то, по любому, опаснее. Пацан успел даже сафом закинуться, но я сработал раньше. Спрятал их всех до ночи в складках местности. Как нас в училище военном учили. А потом сюда притащил – вход там рядом совсем. Никто и не видел. Я аккуратно.

- Да уж, с анабом не забалуешь. Жаль, вещь редкая. Но ничего, дорогу дотянем – и будет у нас все. Сработал образцово. А девчонка?

- Сказал же, в кофейню пошла.

- Да как-то странно. Не то место, куда дети оттянуться ходят.

Гор снова пожал плечами. По-видимому, это у него был самый любимый жест для общения:

- Сам знаешь, я с плюс пятнадцатого. Что у вас тут принято, а что нет – не знаю. Я тебе сразу говорил, что он больше на аблоха похож, а ты заладил: «Магистратский».

- Теперь сам вижу, что это простой аборигенский лох. Прав ты был. Ну, тем хуже для него. Тем хуже для тебя, дружочек. Впрочем, монетку то ты где взял?

И тут Игорь, не подумав, ляпнул в русле «оговорочки по Фрейду»: - У Насти Лапшевой.

- Вон оно что. – протянул худощавый. – А ну-ка, Горушка, собирайся. Пойдём-ка мы эту кафешку проведаем.

- Мне кофе нельзя. – прогудел его напарник. – Сам знаешь…

- Знаю, знаю. Я тебя не кофе пить приглашаю. Может там стакан зейта найдётся.

- Зейт – это хорошо. – оживился Гор, и, наконец, отложил игру. – Только откуда в этом мире зейт?

- Да шучу я, шучу. Просто в кофейне сто процентов переход есть. Сердцем чувствую. А ты жди нас здесь! – обратился худой к Сереброву. Из квартиры выходить не советую. Этот мир может быть негостеприимным. Тут встречаются причудливые мутации. И потом – выход из этого кармана ты без нас не найдёшь, а так у тебя шанс есть не потеряться. Хотя, наверное, проще в тебя анабом стрельнуть.

- Анабом не стоит. – откомментировал Гор. – У нас всего три заряда осталось, и где боекомплект пополнить – пока не ясно. А если оперов из магистрата встретим? В этом мире я медленный. Климат не тот. Против сафа не отмашешься. Да я ему и так шею сверну.

- Ладно, пусть живёт. Мы ж не душегубы, а честные контрабандисты. Главное, что он не магистратский.

Приятели разом, как будто тренировались до этого, встали с дивана и направились к двери.

- Мой тебе совет. – Произнёс напоследок худощавый. – Не суйся на улицу. В карманах мир бывает немотивированно жесток. Смотрел, небось, кино «Мираж», снятое по повести «Весь мир в кармане»? Смерть твоя будет ужасна. Вода в кране, а еды мы тебе вечерком закинем. А потом, может, и выведем на твой уровень. Если все пройдёт удачно, будем считать, что ты нам помог информацией. В общем, не дёргайся.

 

Глава 29.

После обеденного перерыва в кофейне «Бодрая чашка» обычно царил полный деловой штиль, с пробивающимся иногда снаружи бризом из случайных посетителей. К Ивану после тренировки зашел Сергей. Карачун сварганил кофейку, достал с витрины чизкейк, и присел к другу за стол.

- Ну, что там вообще в мире делается?

- Стабильности нет. – отшутился Боксёр. – Большой заказ на орехи поступил. Серьёзные люди, серьёзные деньги.

- С одной стороны, большой заказ – хорошо. А с другой – на кой спортсменам большая партия ореха? Чтобы победили все, как на конкурсе двойников в Китае? Орехи в этом мире хранятся два дня, потом бесполезны. Значит, кому-то нужна большая группа супербойцов. Ты знаешь какой-нибудь чемпионат на ближайшее время?

Боксёр отрицательно покачал головой: - Ничего, что стоило бы таких трат.

- А кто заказчик?

- Клуб «Держи удар» в областном центре. Их спортивный менеджер.

- Сабир, что ли?

- Он самый.

- Я против. Мутные они. Слухи ходят, что с разными группировками работают. Разнесут потом с земляками пол Москвы. А он про нас откуда узнал? Мы, вроде с ним не сотрудничали?

- Слухом земля полнится. Про нас с 90-х многие знают. Кто-то и сам орехи пробовал – мы тогда по молодости-глупости особо и не остерегались. Ну, или кто из марафонцев рассказал. Мы ж в единоборства орехи никогда не продавали и продавать не собираемся. Иначе полная клоунада получится.

- Не, откажем. Иначе прости-прощай спокойная жизнь. Это как оружие продавать. Никогда не уверен, что этот ствол потом против тебя не используют. А денег у нас и так больше, чем надо. Кабы не эта кофейня на переходе, давно бы уже уехал в кругосветное путешествие. А они про нас точно знают?

- Нет. Неуверенно так, издали подкатил. Мол, интересуюсь на тему допинг-шмопинг. Слышал, у вас орешки интересные есть. Все шуточками, а сам глазами цепляет, отслеживает реакцию. И денег дам, говорит, прям, сколько унесёшь.

- Боюсь, мы столько не унесём потом. Вопрос закрыт. Теперь надо вдвойне осторожно орех продавать. А может и вообще свернуть торговлю. Благо вариантов других полно: ювелирка, гаджеты эксклюзивные, алкоголь, курево необычное. Да сам помнишь, на чём поднимались. И Пушкин у себя на нашем эксклюзиве. И то, что преимуществом нашим в конкурентной борьбе как раз орехи и были, иначе до сего дня мы бы не дожили.

Внезапно раздался какой-то утробный гул, стены закачались, в шкафах зазвенела посуда. Боксёр рефлекторно схватился за край стола.

- Ой, блин, опять землетрясение. Что-то часто стало в последние годы.

- Пустот много под городом. Шахтные выработки.

- Если глубоко задуматься, в философском смысле – ты прав. Я не выработки, понятно, имею в виду. У нас в руках ключ к всемирному могуществу. Мы же можем поработить мир!

Иван засмеялся: - Оно нам надо? Корми их всех потом. Поэтому глупо давать ещё кому-то ключ к мировому господству. Знают двое – знает и свинья. И потом, мир мы можем поработить только наш. А я сильно подозреваю, что в других мирах могут таиться силы, способные контролировать ситуацию при помощи более совершенных механизмов и более действенных препаратов. Сильно удивлюсь, если не существует какой-нибудь интермировой полиции.

- Пока никто от них не приходил. Может, просто повезло? Как там девочка эта? Добралась до дома?

- Пушкин передал, что все нормально. Теперь мальчика ищут на той стороне. Если найдут – переправят сюда. Глянь! Я не знал, что Валуев к нам приехал!

Иван показал в окно. На той стороне улицы, ещё не полностью облагороженной от старой разрухи Африки 90-х, стояли двое мужчин. Один из них был великан метра за два ростом со всеми признаками акромегала. Его спутник нормального роста на фоне приятеля выглядел мелким и шуплым.

- К нам, что ли идут? Ладно, я за стойку.

Гости зашли внутрь кафе, буднично поздоровались. Гигант сел за ближайший столик, заняв всю скамейку, рассчитанную на два посадочных места. Его спутник подошел к стойке:

- Чашку обычного чёрного кофе. И бокал зейта для моего друга.

Во фразе про зейт Иван почувствовал какую-то скрытую, непонятно против кого направленную, иронию.

- Простите, не понял. Что такое зейт? Сорт кофе? Чая?

- Это растение семейства бобовых. Только из мира плюс пятнадцать. После обжарки и правильной варки используется, как сильный психический стимулятор.

Иван мысленно поймал «торпеду» про мир плюс пятнадцать и внутренне ахнул, но внешне вида не подал:

- У нас такого нет. Может что-то ещё?

Худощавый обернулся к другу и весело сказал: - Говорил я тебе, Егор, что в этой дыре зейта нет. Главное чтобы дыра на месте оказалась.

Вторая «торпеда», заключённая во внешне безобидную фразу, тоже попала в цель. Иван скосил глаза на друга, сидевшего чуть поодаль, и поймал его напряжённый взгляд. « Вот он, межмировой интерпол». – подумал Карачун, вслух сказал: - Буду знать. У нас, конечно, провинция. Дыра, как вы выразились. Но мы быстро учимся. Если привезёте этот самый зейт, мы с удовольствием расширим наш ассортимент.

Смешливый клиент снова рассмеялся, хотя глубоко посаженные по краям узкой переносицы глаза отнюдь не соответствовали мимике. Они были напряжёнными, изучающими.

- А что, Горушка? ( «Он сказал Гор или Егор?» – подумал Иван.) Привезём господам коммерсантам хорошей контрабанды с твоей родины? Раз просят и быстро учатся?

Гигант пожал плечами: - Смотри сам. Я не против.

- Нет, господа, - в предложенном тоне продолжил разговор Карачун. – Мы люди законопослушные. С контрабандой не связываемся.

- Вон оно как? – несказанно удивился весёлый. – А я думал, вы тоже, как и мы, честные контрабандисты. Орешки из плюс одного таскаете. Людишек туда-сюда переправляете.

На этих словах Боксёр встал из-за стола, порылся в кармане джинсов и закинул в рот половинку ореха. Непосвящённый не придал бы этому факту никакого значения, как это и бывало ранее во время жёстких разборок 90-х, но, видимо, гости хорошо знали действие секретного стимулятора силы и скорости.

- Он орехом закинулся. – равнодушно прогудел Гор. – Снять его?

- Погоди, брат. Мы ж не воевать сюда пришли, а поговорить с людьми. Ну а закинулся – что ж, пусть пойдёт часок побегает, чтобы силушку растратить. А то его внутренней энергией разорвет. Мы с мирной миссией, братья – худощавый повернулся к Ивану, подняв в качестве добрых намерений обе раскрытые ладони над стойкой. – Может, поговорим к нашему обоюдному удовольствию? Уверен, в накладе не останетесь. Мы-то давно и много дальше вас по мирам ходим.

- Ладно, присядем. – кивнул Иван в зал, поняв, что валять дурака не имеет смысла. – Сейчас только дверь прикрою.

Когда обе команды уселись друг напротив друга, худощавый пришелец начал разговор по существу: - Я – Алекс. Можно Саня. Это – Гор.

Иван с Сергеем тоже назвали себя. Процесс знакомства закрепили рукопожатиями. Рука у Гора оказалась столь крепка, что Боксёр с трудом сдержал болезненную мину, а Карачун так и вовсе не сдержал:

- Ого, силища у тебя.

- Извини. – пожал плечами гигант.

- И у вас на пятнадцатом все такие?

- Нет, но в целом люди малость покрепче ваших.

- С этого и начнём. – подытожил Алекс. – Сами видите, до какого уровня мы ходим. За нами организация. Мы дорогу ставим с уровня на уровень. Задача протянуть межмировой Шёлковый путь как можно дальше. Но стабильные переходы вещь не частая. Притом, что большая их часть под надзором магистрата.

- Магистрат – это полиция что ли?

- Около того. Воспитывают проводников, контролируют переходы, ловят контрабандистов вроде нас с Гором. И если они ваш вход найдут, то беседовать с вами по-хорошему не станут. Им смысла нет. Были бы вы молодыми с двумя-тремя переходами за плечами – может и вербанули бы на предмет работы в магистрате. А так стрельнут анабом – и на пятый.

- Анаб – это что?

Гор достал откуда-то из внутреннего кармана лёгкой куртки небольшой пистолет, очень похожий на игрушечный.

- Вот это. Погружает организм в состояние близкое к смерти. В анабиоз. Удобно – вроде и не убил, и, в то же время, делай с ним, что хошь. – про комментировал более разговорчивый Алекс.

- Ого. – вскочил Серёга и заходил быстрым шагом по залу. – И далеко стреляет?

- Метров с десяти наверняка. Энергетический луч бьёт по нервным центрам . Жаль, заряды на него трудно достать. Удобно, что точного попадания не требуется – луч парализует в радиусе двух метров. Правда, чем дальше - тем слабее. Неудобство только, если напарник в радиусе действия луча окажется, но мы данное обстоятельство учитываем. Зато одним выстрелом можно двоих-троих убрать. Ты, Сергей, выйди, побегай. Иван тебе потом все расскажет.

Боксёр кивнул и выскочил за дверь.

- А противодействие от него есть? – кивнул Иван на пистолет.

- Практически нет. Если под край луча попал – то через некоторое время сам оклемаешься. Или заряд слабый на тебя поставили, чтобы ненадолго выключить. У магистратских есть стимуляторы, позволяющие выйти из анабиоза без потерь. И то не сразу. Но это нужно, чтобы напарник пилюлю дезанаба дал. Или инъекцию сделал. А так человек сам очнётся, но будет просто зомби. Животное в самом простом смысле слова: увидел – поел, захотел – нагадил. Нагрузил и сказал иди – идёт. Сдаётся мне, большинство ссыльных магистрат в такие вот овощи переводит, хотя на словах они все за добро и человеколюбие. Впрочем, ничто не ново в этом мире.

- А мы вам зачем? Хотелось бы понять мотивы. А то грохнете нас, а сами на переход сядете?

- Смысла нет, брат. Если бы налететь, ограбить – тогда, пожалуй. А для долгосрочного сотрудничества нужны коренные, полностью адаптированные в этом мире люди. Вот как вы. Вы сейчас пока мелочевку таскаете туда-сюда, потому что рядом лежащие миры мало чем друг от друга отличаются. Реально диковинных вещей мало и уровень технического развития примерно одинаков. Но чем дальше миры друг от друга, то чудесатее и чудесатее. И анаб – не вершина оружейно-медицинской промышленности. У магистратских силовиков оружие подейственнее и пострашнее. В том числе, и отсроченной смерти. К слову, анаб этот мы у них отжали. Хорошо, хоть людей, способных ходить туда-сюда крайне мало от общего количество населения. Взрослый неадаптированный человек враз зомби станет без всякого анаба.

- Ну, про это мы знаем. – подтвердил Карачун. – Я, кстати, сам не из этого мира, а из минус первого, если считать данный за нулевой.

- Земляк, значит, - то ли притворно, то ли искренне расцвел Алекс. – Я тоже. Потом меня магистратские выкрали и после двух переходов в школу проводников отправили.

- А чего ушёл? – заинтересовался Иван. – Платили мало?

- Стебёшься что ли. – ухмыльнулся Алекс. – Не понравился мне их мутный орден. Какие-то масоны, прости Господи. Уверяют, что на их плечах стабильность всего многообразия миров, и ради этого святого дела все средства хороши. Постарше стал, вникать начал. Рядовые пешки – проводники, опера – из шкуры лезут, а группу наверху практически не видно. Кто, зачем. Неохота куклой быть в чужих руках. Это по молодости гордость разбирает, что в серьёзной структуре работаешь. Опять же детей воруют. Они ведь по-другому кадровый резерв пополнить не могут.

- Про воровство детей звучит как классическое «пьют кровь христианских младенцев». Мол, изверги хуже некуда. Я в такие сказки в детстве верить перестал.

- Смотри сам. Иногда реальность гораздо страшнее, чем наши представления о ней.

- А ваша организация чем лучше?

- У нас свободное сообщество. Ну, вроде как флибустьерское братство. Мы придерживаемся мнения, что на переходах все равны, а информация из мира в мир должна распространяться свободно.

- Свободно, но не бесплатно?

Алекс усмехнулся: - Деньги – всего лишь пыль. Сама возможность свободно ходить между слоями наполняет душу восторгом. Ради этого стоит жить. А деньги, безусловно, важны, чтобы эту возможность расширять. Но не более того. Если бы сэр Френсис Дрейк гнался исключительно за богатством, он, после ограбления пары галеонов, купил бы портовый кабак в доброй старой Англии и стал бы обычным зажиточным обывателем. А его, вишь, в кругосветку понесло. Зачем? На этот вопрос сам ответь.

- Эге, да ты поэт с большой дороги. Ладно, в принципе, и нам такая романтика нравится. А условия?

- По деньгам и хабару – не обидим. Сейчас пока нет смысла предметно говорить. Если что и прикроем. К слову, ты вот этого типа знаешь? Горушка, дай телефон, потом доиграешь.

Карачун взглянул на экран смартфона. – Да. Придурок местный один. Все параллельные миры ищет да схемы рисует.

- Ну и, слава Богу. А то мы думали, магистратский.

- А куда вы его дели?

- Здесь неподалёку вход в мир-карман есть. Там пока спрятали.

- Я так понял, переход в мир-карман личность не стирает?

- Шаришь, брат. По сути, это просто ответвление твоего мира, в котором, впрочем, возможны всякие причудливые явления. Как Австралия – вроде и в пределах ойкумены, а всяких непонятных кенгуру там большое количество.

- Про мир-карман и про остальное потом расскажешь. Такую кучу информации сразу переварить трудно. А чела этого можно вернуть. Он безобидный. Если и расскажет чего, так к нему тут никто всерьёз не относится. За придурка считают.

- Договорились. Будем считать данный факт первым актом сотрудничества. Ходочка этого мы вам вернём. На денёк нам надо в одно место заскочить, но думаю, он не помрёт и дождётся освобождения. И на обломках самовластья напишут наши имена.

 

Глава 30.

- Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Юлию. – сказала трубка приятным мужским баритоном.

- Я слушаю. – ответила Юля, пытаясь мысленно завершить недописанную фразу в материале, с которым в данный момент работала.

- Меня зовут Марсель. Я владелец ресторана «Пушкин». Знаете?

- Да, конечно. Это возле Южного микрорайона, в Африке. Сама не была, но друзья рассказывали много хорошего. Вы хотите рассказ о вашем заведении на страницах нашей газеты? Расценки на заказной материал чуть ниже обычной форматной рекламы.

Так называемая «джинса», то есть заказные материалы про разные заведения, служила хорошим подспорьем к зарплате журналиста, поскольку половина денег шла напрямую автору. И разовые суммы иногда получались немалые. Естественно, Юля на рефлексе включилась в разговор, предвещающий неплохой гонорар. Ведь скоро конец месяца, а за съёмную квартиру необходимо заплатить.

- Вы угадали. – баритон слегка изменил тембр и стало понятно, что его обладатель улыбнулся на той стороне трубки. – Только не просто рассказ про мой ресторан. Я хочу устроить благотворительную акцию, а вас пригласить в качестве представителя СМИ. Вы, конечно, знаете, что пропавшая девочка, Настя Лапшина, нашлась?

- Да, конечно. Сама не видела, но коллега делал материал. Действительно, чудо.

- А про Мишу Гроздова знаете?

- Это который брат-близнец? Тоже знаю. Там ещё много неясного. Родители сейчас устроили разборки с акушерами. Они считают, что тринадцать лет назад у четы Гроздовых родились близнецы, а одного из них то ли выкрали, то ли перепутали. Они пока отказываются говорить с прессой, до выяснения всех обстоятельств.

- Хотите, я вам устрою встречу с ними и Настей Лапшиной? Заодно и ресторан свой отрекламирую. Как говорит одна надоевшая реклама: три в одном.

- Ой! – воскликнула Юля, предвкушая редкую журналистскую удачу. – Просто замечательно!

- Рад, что вы на таком энтузиазме. – снова улыбнулся тембром баритон. – Идея такова: мы планируем устроить благотворительный ужин в честь возвращения потерянных детей. Девиз мероприятия – «Пусть не бывает на свете, чтоб были потеряны дети». Начало завтра в двенадцать. Руководству пока всю информацию не говорите. Скажите, что планируется заказной материал о предприятии.

- Хорошо, договорились! Завтра буду!

Юля сразу побежала к шефине застолбить время для похода за материалом. Дело в том, что редактриса, на это время на завтра назначала планёрку, а планёрка это был ее любимый пунктик. «На планёрке все должны присутствовать!» - исключений из данного правила почти не существовало. Однако Юля справедливо полагала, что такой многообещающей «джинсе» шефиня противостоять не сможет. У главного редактора в кабинете сидел ответсек Михаил Иванович, который с неодобрением глянул на ворвавшуюся вслед за коротким предупреждающим стуком журналистку.

- Мы, вообще-то, здесь работаем по макету газеты. – проскрипел он.

- Да мы уже все порешали. – прервала его редактриса. – Входи, Юличка, садись.

Это «Юличка» сигнализировало, что начальство в благодушном настроении. МихВан недовольно скрипя суставами собрал свою папку и вышел, прикрыв дверь.

- Светлана Александровна, у меня завтра хорошая «джинса» наклёвывается, но на время планёрки.

- Ну что ж, здорово. В данном случае мероприятие важнее. Хотя планёрка тоже очень важна. – присела на своего любимого конька шефиня. – Как-то получается, что вас в кучу на планёрку не соберёшь.

- Иногда материал требует. – смягчила острый угол Юля.

- А куда пойдёшь?

- Хозяин ресторана «Пушкин» звонил.

- Марс что ли? Ну, это личность для нашего города легендарная. Ты не помнишь, но они в 90-е с Корнем весь город держали. Потом Корня взорвали в машине, а Пушкин, видишь, выкрутился.

- Да, я только в конце нулевых после универа приехала, легенд нашего городка не знаю.

- Пушкин – это кстати его кличка. – продолжала знакомить с городскими легендами редактор. – К слову, мы про него никогда никаких материалов не делали – он все время уклонялся от общения с прессой. Так что тебе вдвойне повезло. Кофейный бутик на Парадной знаешь? Тоже его. И спортсмен крутой. До сих пор марафоны бегает. По-моему, даже чемпионом Европы был.

- Да, в 90-е многие спортсмены в криминал ушли. – согласилась Юля. – Схожу завтра. Может на шару кофейку насыплет. А то я так его ни разу в жизни не пробовала. Дорогой, зараза.

- Поверь мне, ты немного потеряла. – успокоила зажиточная шефиня, пьющая, по слухам, кофе чуть не каждый день, - не стоит он таких денег.

В это время в кабинете с красивой табличкой «Директор» происходил интересный разговор, напрямую относящийся к завтрашнему мероприятию.

- Ну что, ребята? Завтра в двенадцать жду вас сюда вместе с родителями. Начинаем операцию по межмировому переходу. – Марсель улыбнулся. –Миша, Настя тебе все подробно рассказала. Теперь ты понимаешь, что твоё ощущение неправильности данного мира не просто сумасшествие, а имеет под собой основание.

- Точно! – подтвердила Настя. – Я на той стороне тоже думала, что с ума схожу. Очень тягостное впечатление. И у Мишки в том мире фамилия Дроздов была, а не Гроздов. А я занималась не капоэйрой, а баскетболом. Но вопрос: куда же делась моя сестра-астральный близнец из того мира?

Марс пожал плечами: - Если не думать о явном криминале, который тоже мог случиться, то, скорее всего, ушла в другой мир. В мир «минус один», если считать ту реальность за нулевую отметку. А наш мир – «плюс один».

- А мой здешний папа рыбалкой вообще не интересуется. – печально сказал Мишка. – Брата только жалко. Я всегда хотел иметь брата. А зачем нам сюда родителей звать? Думаете, они поверят в переход?

- Риск, конечно, есть. Взрослые часто излишне рациональны. И все, что не укладывается в их картину мира, отказываются воспринимать. Как не парадоксально, в этом многое детского. Мол, закрою уши и глаза – и страшная правда исчезнет. Надеюсь, нам удастся их убедить.

- А журналистку зачем позвали?

- Чтобы придать мероприятию статус почти официального. А то ваши родители могут не прийти. И потом она поможет объяснить правду. Завтра увидите. Завтра пятница, но проблем со временем быть не должно. Родителей мы с вами заранее предупредили, поэтому все должно пройти по плану.

- А брата можно взять?

- Конечно. Даже нужно. А ты, Настя, захвати все «неправильные» вещи из того мира. Надеюсь, ты их никому не показывала?

- Нет, конечно. Я уже через это прошла и знаю, что они могут вызвать непонимание даже у мамы.

- Назовём нашу операцию «Звёздный странник» - рассмеялся Марсель, чтобы подбодрить ребят. Собственно, подбадривать стоило одного Мишку. – Михаил, ты будешь звёздопроходцем. Не Гагарин, конечно, но, как минимум, Леонов. Поехали?

Мишка несмело улыбнулся и кивнул головой: - Ага.

 

Глава 31.

Сколько прошло времени с момента ухода межмировых бродяг-бандитов Серебров не знал. Пока за окном не стемнело, он пристально вглядывался в пейзаж за окном, стараясь разглядеть хоть что-то, позволяющее сделать какие-то выводы об окружающем мире. Он расколупал от краски шпингалет форточки и распахнул створку. Воздух, поступавший снаружи, ощущался абсолютно так же, как и воздух родного мира. Вдалеке ухало что-то механическое, где-то слышался звук моторов, но на пустыре, куда выходили окна квартиры, по-прежнему не было видно никакого движения. Игорь подошел к выходной двери и изучил ее внутреннюю поверхность. Замок запирался только на ключ и механизма, позволяющего открыть дверь изнутри, не имел. Серебров взялся за массивную, сделанную скобой классическую металлическую ручку и подергал. Дверь не шелохнулась – замок был подогнан на совесть. Пленник отодвинул в сторону пластину, закрывающую замочную скважину и посмотрел наружу. Ничего интересного – обычная лестничная площадка с видом на коричневую дверь противоположной квартиры. Пахло из скважины обычным набором запахов – микст затхлости с тонкой ноткой кошачьей мочи. Каких-то звуков в скважину тоже не доносилось. Ощущение, что в подъезде никто не жил. Серебров вернулся в комнату и лёг на диван. Погулять по параллельному миру явно не получится, даже если бы он и хотел. Кричать в форточку на тему «Спасите-помогите!» не хотелось. Кто знает, может спасители окажутся опаснее тюремщиков. В голове крутились разные фрагменты фильмов про постапокалипсис и нашествие зомби. С этими невесёлыми мыслями Игорь незаметно провалился в сон. Разбудил его звук из кухни. В квартире стояла темень без всяких источников света снаружи. И в этом кромешном мраке слышались шаркающие шаги, сопровождаемые каким-то дополнительным шуршащим звуком. «Похоже на шуршание ладони об обои». Серебров рывком сел, выдав себя стоном диванных пружин. Шаги и шуршащий звук прекратился. Видимо источник звуков притаился за углом стены.

«Чего там говорили эти бандиты? После анаба люди становятся зомби. И оружия никакого!» В голове быстро закрутились видимые ранее в кино сцены убийства живых мертвецов. Лучше всего для этой цели огнемёт. Но, как вариант, подходила и японская катана, которой необходимо ходячего мертвеца обезглавить. Если отрубить только одну или даже две конечности, проблема не решалась. В таком случае, нападающий все равно полз к жертве, используя оставшиеся руки или ноги. И от этого становилось ещё страшнее. К сожалению, под рукой не было даже перочинного ножа. Оставалось ждать, готовясь к прыжку. «Русские не сдаются!» - подбодрил себя Игорь. Юмор и ранее выручал его в самые сложные моменты. « Дырку от бублика вы получите, а не Шарапова!» В нужный момент, использовав всю максимальную кинетическую энергию рывка, Серебров собирался сбить зомбака на пол. «А дальше что? В окно его, что ли? Других вариантов нет.»

Снова возобновился шуршащий звук, который действовал на напряжённые нервы не хуже скрипа ножей по металлической трубе из старого фильма ужасов «Кошмар на улице Вязов». И тут в коридоре вспыхнула лампочка – видимо шуршащая ладонь, наконец, нащупала клавишу выключателя. В проёме двери появилась невысокая фигура. Серебров оказался в невыгодной позиции. Его лицо, обращённое к источнику света, было хорошо видно вошедшему, тогда как тот оставался темным силуэтом с неярким нимбом из подсвеченных сзади волос. Несколько секунд длилось обоюдное молчание. Затем стоящий в проёме сказал: - Доброй ночи. Вы кто?

Голос был молодой и не походил на невнятный говор живых мертвецов. Серебров непонятно зачем поднял вверх руки с раскрытыми ладонями: - Я тоже пленник. Как и вы.

- А я пленник? – спросил силуэт. – Блин, все тело занемело, еле хожу. Чем это меня?

Понятно, что вопрос был риторический и ответа от Сереброва не предполагал, но Игорь по-детски обрадовался вдруг своей осведомлённости в «параллельных» реалиях: - Вас с вашей напарницей сбили зарядом из анаба возле кафе «Бодрая чашка» и перетащили в мир-карман.

- Ого! – отреагировал собеседник, сполз спиной по дверному косяку и сел на пол. Лица его по-прежнему было не разглядеть, но теперь оно повернулось к собеседнику профилем. – А вы откуда столь осведомлены о причинах нашего положения?

- Так в меня тоже анабом стреляли! – с гордостью поведал Игорь. – Правда, маленьким зарядом и поэтому я очнулся раньше.

- Вы из магистрата?

- Нет. Просто гражданское лицо.

- Хм. А откуда так разбираетесь в реалиях переходов?

- Так эти бандиты и рассказали. Они тоже думали, что я с вами заодно.

- Вон оно что. Стоп, а я вас знаю. После анаба башка плохо соображает, только врубился. Вы же журналист из газеты. Серебров кажется. Специалист по параллельным мирам и прочим паранормальным явлениям городка Гурово. – последнюю фразу собеседник произнёс с оттенком насмешки.

- Может я и не специалист, но кое-что могу вам рассказать. – слегка обиделся Игорь. – Бандитов было двое. Один здоровый, как горилла, второй шустрый такой, с острым лицом. Шнобель у него выдающийся. Как говорили в одном старом «Ералаше» «рубильник в виде паяльника». Они сказали, что вы с напарницей обречены стать зомби, потому что получили полноценный заряд. Это объясняет мой первоначальный испуг при вашем появлении. Потом они поняли, что я ничего не знаю, и ушли. Велели отсюда не выходить наружу, потому что мир-карман населён опасными монстрами.

- Да, насчёт напарницы. Пойду я Жанну верну к жизни. А то шанс превратиться в декортицированное животное вполне реален.

Собеседник тяжело встал, держась за косяк, и пошатываясь ушёл на кухню. Через короткое время он вернулся, прошел в комнату и сел на диван рядом с Игорем: - Теперь часа через четыре очнётся.

- А что вы сделали? – полюбопытствовал Игорь. – Эти бандиты сказали, что против анаба поможет только антидот. Они были уверены, что вы умрёте.

- Хрен им. – спокойно ответил молодой человек. – Они не в курсе, что с прошлого года всем, работающим в магистрате вживляют чип-стимулятор для деанабиоза. Я когда падал, рефлекторно нажал на него, правда, недостаточно сильно, а то очнулся бы намного раньше. Он вот здесь, за ухом, на сосцевидном отростке височной кости. На тренировках мы специально отрабатывали этот навык, доводя его до автоматизма. Чувствуешь, что теряешь сознание и сразу бьёшь себя основанием большого пальца за ухо. Действует не сразу, поскольку анаб оружие серьёзное, но позволяет избежать отмирания коры. Жанна, видать, нажать не успела. Но она и работает в магистрате меньше, чем я.

- А если вы теряете сознание по другой причине?

- Вреда не будет. А если причина будет другой, стимуляция произойдет значительно раньше.

- Да. Этот маленький говорил, что он учился где-то там, где вас готовят. Но, видать, не доучился.

- Эти самые опасные. Предатели. Собрать их всех, да на пятый. Ну, или в карман, если таковой поблизости окажется.

Игорь повернулся, чтобы разглядеть лицо собеседника. Совсем молодой паренёк, худощавый, с короткой аккуратной причёской. Типичный офисный клерк.

- Как нам теперь выбраться отсюда? Здесь пятый этаж, а дверь заперта. Да я и не знаю, где выход из этого кармана.

Магистратский встал и подошёл к окну. Двигался он уже значительно легче. Ночь за окном слегка посветлела, но разглядеть что-нибудь ещё было нельзя.

- Выход там же, где вход. Раз вы сказали, что нас взяли у кофейни, стало быть, надо определить место в этом кармане, соответствующее «Бодрой чашке» и идти туда. Вам знаком пейзаж за окном?

- Кажется да. В нашем городе такой вид соответствует домам 16 или 14 по улице Космонавтов. Это, как раз недалеко. Да и вряд ли они нас могли далеко унести без транспорта. Хотя вам видней. Вы специалист, а я аблох.

Собеседник повернулся к Игорю с коротким смешком: - Ого. Откуда такие познания в нашем жаргоне.

- Да оттуда же. От наших похитителей. Они, кстати, искали стабильную дыру и пришли к твёрдому выводу, что она под кофейней. Вас как зовут?

- Антон.

- Я Игорь. Будем знакомы.

- Будем. Как выбраться – подумаем утром. Главное, чтобы эти твари не заявились до нашего ухода. А то обороняться нам абсолютно нечем. Насчёт дыры под кофейней – точно. Теперь все куски мозаики сошлись. Жаль поздно. Хотя…

- А у вас нет прибора для связи с руководством?

- Все, что было, они унесли. Да и в кармане наши аварийные сигнализаторы не работают. Это мир-пузырь, мир-шар. А так на любом уровне у нас есть система ретрансляторов, позволяющая связаться при помощи этой сети с любым другим миром через переходы. В нужную точку сразу выдвигается команда быстрого реагирования. Но здесь нам придётся рассчитывать исключительно на свои силы.

- Мало обещающее начало, учитывая, что мы закрыты в квартире на пятом этаже, ваша напарница в коме, а вокруг мир, наполненный монстрами.

Антон слегка поморщился: - Что за штампы? Процент мутаций в карманах, конечно, выше, чем в полноценном мире-слое. Но и здесь нормальные люди живут. Привыкли. Все зависит от величины пузыря. В больших - всё, как в полноценных мирах. А вот маленькие – да. Могут доставить проблем.

- Поделитесь информацией с аблохом? Или вам запрещено должностной инструкцией? Всё равно до рассвета нам тут делать нечего.

- Вы правы, запрещено. Но вам, в качестве исключения, поведаю. Все равно у вас репутация городского сумасшедшего, не обижайтесь.

Серебров засмеялся: - Да сам знаю. Толпа никогда не понимала и не принимала тех, кто смотрит дальше и зорче неё. Даже Циолковский носил невидимую печать юродивого и кличку «Птица». О том, что он действительно Птица с большой буквы и сумел научить человечество летать к звёздам его сограждане поняли значительно позднее. А вы можете определять величину мира-пузыря?

- Нет, к сожалению. Даже вход в такой мир открываем случайно. Этим и пользуются разные преступники и контрабандисты, создавая здесь свои базы. Нечто вроде пиратской Тортуги времён расцвета карибского пиратства. Хотя они тут не господствуют, абсолютно. Просто здесь их труднее найти. Если, Бог даст, выберемся, меня начальство за находку повысит в служебной иерархии. Плюс таких миров – вход в них постоянно стабилен. Минус – вход, как и выход один. Если его не найти – так и останешься в кармане навсегда.

- А что за люди тут живут?

- Обычные аборигены. Как и везде. Они полностью уверены, что их мир единственный и неповторимый. Чем меньше шар, тем больше в нём аномалий. Ибо кривизна пространства у его внешних границ создаёт турбулентные энергетические потоки, влияющие на живые организмы. Основное правило – больше уродов, меньше мир. Учебник по аномалиям малых миров, первый курс академии. В таких мирах даже электричество в проводах возникает самопроизвольно, без электростанций. Те самые турбулентные потоки производят электричество по типу ротора, вращающегося в статоре. Впрочем, я могу ошибаться в деталях. Я не физик. У нас поговорка есть в академии: хочешь посмеяться, заставь проводника считать без калькулятора.

- А люди тут откуда?

- Читали фантастический роман Френсиса Корсака «Робинзоны космоса»? Там столкнулись две галактики, и кусок земной поверхности оказался на поверхности другой планеты. Вместе с французским городком и окружающим ландшафтом. Вполне уместная аналогия. Когда мир-пузырь образуется, он втягивает в себя пространство с населением. Происходит это очень незаметно. К слову, в фантастических романах часто встречается зерно истины. В академии есть даже факультативный курс, изучающий произведения писателей фантастов. Ладно. Остальное потом. Вы ложитесь покемарить. Силы нам утром понадобятся. А я пока займусь гимнастикой. Надо восстанавливаться после анабиоза.

- Пожалуй, вы правы. – неожиданно для себя зевнул Серебров. – Надо поспать.

В этот раз свои растоптанные кроссовки перед сном он снял. Куртку, правда, оставил. Засыпал он под сопение Антона, который начал выполнять какие-то упражнения из йоги, но странным образом погружению в сон данный аспект не мешал.

 

Глава 32.

- Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Юлию. – сказала трубка приятным мужским баритоном.

- Я слушаю. – ответила Юля, пытаясь мысленно завершить недописанную фразу в материале, с которым в данный момент работала.

- Меня зовут Иван. Я владелец кофейни «Бодрая чашка»». Вы у нас периодически бываете.

- Ну как же, помню. Мне у вас понравилось. И что вы хотели?

- Заказать небольшой рекламный материал о нашем заведении. Ненавязчивый такой, в формате рассказа.

- Правильное решение. – одобрила Юля. - Расценки на такой материал чуть ниже обычной блочной рекламы, а воспринимается читателями она лучше.

«Джинса» была сейчас очень кстати. Скоро конец месяца, и надо платить за аренду квартиры.

- Тогда жду вас завтра к десяти часам. Специально для вас сварю ваш любимый кофе с кленовым сиропом.

- Ого, вы помните про кленовый сироп? – приятно удивилась Юля.

- Это часть нашего бизнеса. – улыбнулся изменением тембра баритон в трубке. – В общем, я вас жду.

Юля сразу побежала к шефине застолбить время для похода за материалом. У главного редактора в кабинете сидел ответсек Михаил Михайлович, который с неодобрением глянул на ворвавшуюся вслед за коротким предупреждающим стуком журналистку.

- Мы, вообще-то, здесь работаем по макету газеты. – проворчал он.

- Да мы уже все. – прервала его редактриса. – Входи, Юличка, садись.

Это «Юличка» сигнализировало, что начальство в благодушном настроении. Мих Мих недовольно скрипя суставами собрал свою папку и вышел, прикрыв дверь.

- Светлана Алексеевна, у меня на завтра хорошая «джинса» наклёвывается. Владелец «Бодрой Чашки» звонил, интересовался.

- Это Карачун что ли?

- Да вроде представился Иваном.

Шефиня засмеялась: - Это у него кличка с молодости. Ты-то приехала позже, не знаешь. Они с Боксёром в 90-е весь город держали.

- Это какой Боксёр?

- Он сейчас тренер по кик-боксингу в нашем дворце спорта, а жена у него майор милиции. Приятная такая дама, рыжеволосая.

- А. ну как же, знаю. Фамилия ещё такая смешная – Заяц.

- Вот-вот. Не вздумай только в его присутствии эту фамилию упоминать. У него бзик такой с молодости. Они с Карачуном детдомовские. А теперь видишь, как поднялись. К слову, магазин рыбных деликатесов «Царь-рыба» знаешь на Театральной? Тоже им принадлежит.

- Ну, тогда тем более пойду, - улыбнулась Юля. – Может чёрной икры насыплет на халяву. Я её ни разу не пробовала.

- Не много потеряла. – утешила шефиня, которая по слухам, не начинала день без завтрака с бутербродиком из чёрной икры.

 

- Сергеич! Вычислили мы твоего урода! – Рафаилыч вбежал в опорный пункт в состоянии веселого возбуждения. – Даже двух.

- Сядь, не мельтеши. – сосредоточенно сказал капитан Бугреев. Он чистил табельный восьмимиллиметровый «ПМ», разложив всю затворную трихомундию на относительно чистом махровом полотенце. Маслянные пятна на ткани в данном случае были, скорее, в плюс.

- Да я тебе говорю! Серьёзно! Те самые! – сантехник Нигматуллин от возбуждения хлопнул ладонью по заляпанному канцелярскому столу, на котором происходило священнодействие чистки оружия.

- И что? Прямо уроды? – поднял глаза капитан, почесав кончик носа, который у него был идеально искривлён в сторону левого уха.

- Ну, один еще более-менее. – замялся Рафаилыч. – Здоровый такой, морда кирпичом. А вот второй урод редкостный. Прикинь – нос ровно посередине, ровный. Смотреть спокойно невозможно. Я б аж перекрестился, но вовремя вспомнил, что мусульманин.

- Он же не виноват, что уродом родился. – философски умозаключил Бугреев. – Но как-то так получается, что от этих уродов одни проблемы. Откуда они только берутся. Это точно те, которые левое золото тут скинули?

- Зуб даю! Появились где-то возле Южного, из кустов. Тащили три трупа.

- Что три сразу?

- Ну, этот здоровый сначала двоих отнес, потом еще за одним вернулся. Маленький у них в паре, вроде, за главного.

- Красавчик, Ренат. – одобрил капитан. – Если мы с тобой в Южном порядок не наведём, то тут жить станет невозможно. Как только эти уроды тут стали появляться, сразу кривая преступности вверх пошла. А куда понесли?

Ренат почесал средний глаз: - Темно было. Я от подруги шёл. Но, вроде, в пятиэтажки на Космонавтов. Следить до конца застремался.

- Ладно. Сделаем засаду возле места, где они постоянно появляются. Поможешь? Мы с тобой, как шериф с помощником. От нас зависит спокойствие этого мира.

- Служу России! – в шутку козырнул Марат. – А оружие дашь?

- Пистолет у меня один. Хочешь, вот дубинку возьми.

- Может, подкрепление в отделе попросишь?

- Не стоит. Они потом себе палку за раскрытие, а Бугреев опять в вечных капитанах. Сами возьмём. Пошли, покажешь, откуда они в нашем районе появляются. Там, что ли подземный ход какой? Как из под земли эти уроды лезут. Засаду там сделаем.

- Возле развалин старого цеха яма глубокая. Там прятались. Я заглянул туда – пар. Наверное, свищ в теплотрассе.

- Вот в цеху и схоронимся. Кстати о подруге: с кем сейчас гуляешь? А то, может, у нее и для меня подруга найдётся.

- Наиля. Хорошая девка, складная. – осклабился Нигматуллин. – Спрошу, конечно. Ты-то жених завидный. При погонах и власти.

- Наиля? Это у которой три сиськи? Класс. Повезло тебе. А насчёт моей завидности, как жениха – вопрос спорный. Семьянин из меня никакой. Сам знаешь, наша служба и опасна и трудна. Хотя… Завтра этих уродов возьмём, может, майора дадут. Тогда подумаю.

 

- Ир, привет. Завтра в десять. Серёгу возьми с собой. Паренёк придёт с той стороны.

- Привет, Ваня. Вы, конечно, с этой темой меня под Нижний Тагил подведёте. Я до сих пор от перехода Насти отойти не могу. Как ее мать встречу, так глаза прячу. Официально, понятно, оформили побег из дома, благо записка есть. Но постоянный страх, что все раскроется…

- Не переживай. Завтра Мишу Дроздова найдёшь и предъявишь родителям. Может тебе за это подпола дадут. Только смотри, мы на встречу журналистку пригласили.

- Вы с ума сошли?! А ее зачем?

- Так ситуация закрутилась. Мы созвонимся с той стороной. Пусть поговорит со своей астральной близняшкой. Наша немного в теме параллельности, легче объяснить будет. А ты, на всякий случай, в форме приходи. Все-таки официальная власть. Пистолет есть?

- Откуда? В оружейке по особым случаям выдают.

- Я тебе газовый, похожий на «ПМ» дам. Майор должен быть с пистолетом, как дворник у Кисы Воробьянинова - с медалью.

- Ладно, шутник. До завтра.

 

Глава 32.

- Ну что скажешь?

- Вариант один. – задумчиво ответил Антон, оглядывая неширокий выступ крыши над распахнутым окном. – Хорошо, что чердака нет, крыша сразу начинается. Плюс выступа практически нет. Рост у меня маловат, конечно. Но я вам на плечи встану, а Жанна вас за ноги подержит. Надеюсь, не свалимся. Ну а свалимся – так тому и быть. Все равно иначе нас эти контрики уконтрапупят.

Со стороны Жанны никаких возражений не последовало. Она не так давно вышла из анабиоза и была слегка заторможена. А может, просто верила в физические возможности напарника.

- Вы, Игорь, садитесь на подоконник, Жанна всем весом держит вас за ноги. И встаю вам на плечи и цепляюсь за край крыши. Ну а дальше – дело техники. Физуха у меня на хорошем уровне – проводнику без этого нельзя.

Серебров поёжился и глянул вниз, перегнувшись через подоконник. Потрескавшаяся бетонная отмостка у стены дома не сулила при падении с пятого этажа ни малейшего шанса на выживание.

- Ладно, раз иначе нельзя – попробуем.

Игорь прочно уселся тощим задом на подоконник и крепко вцепился пальцами в косяк окна. Проводник аккуратно вылез на подоконник рядом с ним и, чуть придерживаясь за стену у верхней кромки, аккуратно сел ему на плечи. Жанна добросовестно выполняла роль якоря всей пирамиды. Антон, тщательно контролируя изгибом тела точку равновесия, медленно начал выпрямляться, скользя пальцами по шероховатостям кирпичной стены над окном. Серебров до онемения пальцев держался за косяк, и тоже максимально выпрямлял спину во весь свой немаленький рост, мысленно отгоняя картинку окровавленного тела на бетонной отмостке.

- Не дотянуться. Вам придётся потихонечку встать на подоконник. Сейчас я голову внутрь пригну.

- У меня не получится. – охрипшим голосом ответил Игорь.

- Ладно. Пойдём другим путём. Садитесь так, чтобы ноги свисали наружу. Таким образом, вы будете упираться задом в нижний косяк, да и контролировать равновесие станет проще. А Жанна вас поддержит со стороны спины. Я же встану вам на плечи, а вы сможете меня хоть чуть-чуть поддерживать руками.

В данной версии пирамиды дело пошло на лад. Наконец, пальцы проводника уперлись снизу в козырёк крыши. Теперь наступил самый ключевой момент – отклониться чуть наружу, чтобы ухватиться пальцами за край. Без выхода за точку равновесия это действие выполнить было невозможно. Антон чуть отклонился назад, слегка зависнув над пятиэтажной пропастью, и, оттолкнувшись ногами от плеч Сереброва, вцепился пальцами в край крыши. Игорь охнул, и чуть не свалился с подоконника в комнату, но был удержан напарницей проводника. Судя по тому, как Антон ловко подтянулся, помогая себе ногами, заявление о «хорошей физухе» не было пустым бахвальством. Серебров сполз в комнату и сел на пол, обняв себя за плечи, еле удерживая крупную дрожь.

- Все нормально – успокоила Жанна. – Сейчас Антуан спустится по пожарной лестнице и откроет дверь с той стороны.

Её короткая причёска «под мальчика» была взъерошена и, вкупе с худощавым телосложением, придавала девушке вид мультяшного воробья в очках. Игорь расслабленно засмеялся, чувствуя, как уходит нервное напряжение.

- Правильно. – одобрила Жанна. – Стресс снимает. Вы пока смейтесь, а я пойду умоюсь. Душ бы, конечно, принять, но придётся ждать до дома.

Через неопределённое время заскрежетало с той стороны входной двери. Скрежетанье разной степени интенсивности продолжалось довольно долго, затем раздался звук лопнувшей басовой струны и створка распахнулась.

- Прошу на выход с вещами. – бодро заявил освободитель. В одной руке он держал ржавый гвоздодёр, одно ушко которого было обломано. Белая некогда офисная рубашка имела теперь вид камуфляжной из-за разнообразных пятен и пары прорех.

- Иду, иду, спаситель мой. – Жанна, приподнявшись на цыпочках, чмокнула коллегу в нос и первой вышла в подъезд.

- Что это с ней? – слегка смутился Антон, подмигнув Сереброву. – Сколько вместе работаем, а в проявлении чувств замечена не была. Ваш выход, фельдмаршал.

Игорь улыбнулся и вышел вслед за девушкой.

Судя по учебнику академии Магистрата этот мир был крайне невелик. Все встреченные редкие прохожие имели какие-то небольшие недостатки, а то и излишества в виде лишних глаз, ушей или носов. Иначе говоря, те самые аномалии, о возрастании количества которых предупреждала умная книга. Впрочем, уродами они считали не себя, а встреченную троицу беглецов. Одна старушка даже перекрестила лоб над третьим глазом: «Свят, свят, свят!»

- Мама, а это что, уроды? – громко спросил маленький мальчик, вытащив леденец изо рта, скособоченного на левую щёку.

- Сколько раз тебе говорила, некрасиво так себя вести. – громко зашептала добрая мама. – Люди не виноваты, что уродами родились. Вас же учили в садике!

Судя по тому, что рот у мамы был на месте, а вот нос скособочен на сторону, мальчик был похож на папу.

Новоявленные уроды, стараясь не глядеть по сторонам, чтобы не столкнуться с кем-нибудь взглядом, быстро шли в сторону места, соответствующего «Бодрой Чашке». Если бы Серебров был младше, он бы не нашел нужного места. Африка выглядела так же, как и его родной городок тридцать лет назад, в «святые девяностые». Сплошная промзона с развалинами цехов и небольших вспомогательных заводов.

- А дальше куда? Судя по всему, в нашем мире кафе стоит здесь. Но вход то в мир-карман не в нём, а рядом. Как его найти?

- Есть способы. – ответила Жанна. – Мы дыры чувствуем ладонями. Сей час припекает, но без точной настройки, ваша правда, найти выход сложно.

- Ну, нас этому учили. Курс выживания помнишь? В кармане у стенок и выхода энергия имеет турбулентное, вихревое течение. А значит, мы сейчас смастерим простой индикатор.

Антон поднял с земли кусочек проволочки и согнул его дугой. Прихватив дугу за свободные концы кусочком рубероида, он пошёл вглубь развалин, водя вокруг себя этим устройством. Спутники двинулись за лидером. Метрах в ста от старта поисков проволочка вдруг засветилась синим цветом.

- В ночь перед бурею на мачте горят святого Эльма свечи. – довольно замурчал проводник. – Это где-то здесь. Метров десять в диаметре.

В том, что искомое место «где-то здесь», экспедиция убедилась незамедлительно. Из большой ямы метрах в пяти показалась мощная голова на здоровенных плечах. Все остальное туловище Гора тоже быстро воспоследовало за головой и плечами. Он сразу же заметил беглецов, но терять время на удивлённые возгласы и глупые вопросы не стал. Впрочем, как и дожидаться команды выбравшегося за ним из ямы Алекса. Могучая ладонь нырнула во внутренний карман куртки, достав грозный анаб, смотревшийся в здоровенных пальцах по-игрушечному смешно.

- Руки в гору! Клади ствол на землю! – послышался голос чуть сбоку и сзади, из-за небольшой земляной кучи, которыми изобиловала окрестность.

Громила-контрабандист быстро среагировал на возглас, крутнувшись в сторону источника звука одновременно дожимая спусковой крючок оружия. Но капитан Бугреев уже держал его на мушке, и времени на выстрел ему потребовалось меньше. Тупая «макаровская» пуля калибра 8 миллиметров сработала не хуже своих астральных близнецов на 9 миллиметров, существующих в других мирах. Да и промахнуться по такой горе, как Гор с близкого расстояния было сложно. Гора отбросило чуть назад, но еще до падения энергетический заряд парализующего оружия краем действующего поля задел и капитана.

- Сдавайтесь! Вы окружены! – послышался с другой стороны голос Рената, спрятавшегося в траншее. Дубинку, выданную капитаном, он держал наперевес, ухватившись за боковую рукоятку, как за магазин автомата. Понятно, что это оружие ему мало бы помогло в данной ситуации, но крик сделал своё дело. Алекс быстро метнулся назад в яму с туманом. Но ещё до того, как он туда нырнул, на спине у него повис Антон, и пара парашютным тандемом рухнула вниз. Следом, подхватив выпавший анаб, спрыгнула Жанна. Серебров, опасливо косясь на агонирующего Гора, быстро подошел к яме и, перекрестившись, прыгнул «солдатиком» за своими спутниками. Через мгновение на месте перестрелки никого не оказалось, кроме двух трупов. Ренат, пересилив себя, выбрался из своей ямы и осмотрелся. Поняв, что опасность миновала, сантехник подбежал к другу. Капитан Бугреев находился без сознания, но без всяких видимых повреждений. Дыхание у него было шумное, как у кита и крайне редкое.

Ренат долго и витиевато матерился, попутно разыскивая по карманам свою «мобилу». В стрессовом состоянии это оказалось делом непростым. Шарить по карманам мешал какой-то твёрдый предмет, больно стукавший по ногам. Сфокусировав внимание добровольный помощник милиции понял, что это дубинка. Он бросил «демократизатор» и дело пошло быстрее. Мобильник почему то оказался в нагрудном кармане куртки, куда владелец его никогда не клал.

- «Скорая»?! Капитан Бугреев ранен. Хрен его знает, Африка возле Южного. Котельная вон недалеко. Тут промзона, ориентиров нет. И «ментам» сообщите. Перестрелка! Давайте быстрей. Нет! Перестрелка уже закончилась! Вашу мать! Пока вы там определитесь, капитан помрёт.

На стороне родного для Сереброва мира проход открывался в боковую стенку какой-то траншеи. На дне траншеи уже лежал лицом вниз Алекс и нечленораздельно мычал, уткнувшись лицом в грязь на дне. Антон сидя у противника на спине, фиксировал того через завёрнутую назад руку.

- Жанна, сколько там заряда в анабе?

Девушка глянула на какие-то значки на рукоятке:

- Два полных заряда, или четыре маленьких.

- Годится. Выключи пациента.

Серебров подумал было, что девушка выстрелит в захваченного контрабандиста, но она присела и резко двинула лежащего по затылку. Тот перестал бормотать проклятия и отключился.

- А теперь, Игорь, давайте чуть отойдем. Анаб – он как картечь, хорош для борьбы с большим количеством противника. Неудобство в том, что зарядом можно задеть и своего. К сожалению, как точечное оружие мало годится.

Когда все отошли на безопасное расстояние, Жанна сдвинула какой-то шпенёк на рукоятке и выстрелила в Алекса. На взгляд постороннего человека ровным счётом ничего не произошло: ни звука, ни свечения. А тело как лежало неподвижно после удара, так и продолжало лежать.

- Я его маленьким. – пояснила она скорее Игорю, чем Антону. – Часа через четыре очухается. Давайте его перевернём и уложим в местечко посуше. Сейчас я его обыщу.

Среди трофеев, извлечённых из карманов пленного, Игорь с радостью увидел и свой старый кнопочный мобильник.

- Здорово! – отреагировал Антон. – Мне надо как раз начальству звякнуть.

Он отошел в сторону и коротко переговорил с неизвестным Сереброву начальством.

- Ну, все. Скоро прибудут опера и упакуют его. Можем смело идти.

- А почему вы огнестрелом не пользуетесь? – спросил Серебров, как будто сейчас было время для утоления праздного любопытства.

- Ну почему же, кое-где пользуемся. – ответил Антон. – Просто иногда оружие из одного мира может по объективным причинам не выстрелить в другом. Другой состав воздуха и прочая, и прочая. Или выстрелит неэффективно – слишком слабо, слишком сильно. В критическую минуту это может сыграть роковую роль. А анаб универсален. Ну и бесшумен. Ладно, время действовать. Ведите нас в «Бодрую чашку». Только вас там знают, и поэтому откроют в любом виде. Что-то мне подсказывает, что на двери кафе снова будет табличка «Закрыто на переучет бодрых чашек».

Так, собственно и оказалось. Игорь постучал в дверь с надписью «Закрыто». Через некоторое время с той стороны стеклянной двери появился рыжеволосый хозяин кафе. Судя по лицу он был весьма удивлён, но дверь открыл сразу.

 

Глава 33.

- Господа, я пригласил вас сюда, чтобы рассказать весьма неожиданное известие! – начал свою речь Марс. – Угощайтесь. Вот свежесваренный молотый кофе и пирожные. Но неожиданное известие заключается не в этом.

Как пишут в официальных коммюнике, на встрече в ресторане «Пушкин» присутствовали супруги Гроздовы с обоими сыновьями, Настя с мамой и журналистка местной «районки» Юлия Унгер.

- К нам едет аудитор? – улыбнулась мама Гроздова.

- Почти по Гоголеву. – улыбнулся в ответ Марс. – Вы можете приступать к угощению, а я вам в процессе буду рассказывать о сути нашей встречи.

Просить дважды никого было не нужно – настоящий кофе в этом мире являлся редким лакомством, о котором впоследствии ещё долго рассказывали друзьям и знакомым.

- Мам. А можно я на телефон сфотаю кофе? – шёпотом спросил астральный близнец Миши. – Хочу в « Круг друзей» выложить.

Мама слегка замялась, но решила, что в столь неординарной ситуации это не будет моветоном.

- Итак, друзья, у меня есть информация о прошлом вашего нового сына Миши. Помнится, существует некая судебная тяжба с акушерами на тему передачи близнеца в чужую семью. Так вот – это не так.

Столь интригующее начало речи хозяина ресторана моментально отбило аппетит у четы Гроздовых. Миша Дроздов тоже сидел напряжённый с самого начала мероприятия. Только его брат пропустил мимо ушей смысл сказанного, возясь со своим телефоном у чашек с кофе, фиксируя натюрморты в разных ракурсах.

- Как это ни фантастически звучит – Миша пришелец. Но не со звёзд, а из параллельного нашему мира. Этим обстоятельством объясняются все нестыковки в истории с его нахождением. Впрочем, вижу недоверие на ваших лицах. Сам бы не поверил, но факты вещь упрямая. Миша, расскажи людям свою историю.

Миша зачем-то встал, как в школе во время урока, и монотонным голосом начал рассказывать: - Меня зовут Миша Дроздов. Мой папа Алексей, увлекается спортивной рыбалкой, неоднократный чемпион страны.

Мама Гроздова тоже встала и приобняла его сзади за плечи: - Ты все перепутал. Не Дроздов, а Гроздов. Папу зовут Александр, и рыбалку он терпеть не может.

- Точно! - Подтвердил папа Александр. – Мне в детстве во время рыбалки крючок в ладонь вонзился, вырезали потом. Навсегда отшибло желание ловить рыбу.

- Так я не про вас говорю – так же уныло продолжил Миша. – Вы похожи на моих, но не они. И потерялся я не в детстве, а пару недель назад, когда провалился в яму с туманом.

Миша хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой и сел на стул.

- Он правду говорит. – вступила в разговор Настя. – Я тоже побывала в том параллельном мире, поэтому меня и не было долго. Там все почти как у нас, только на немножко отличается. И у меня была другая мама, очень похожая на тебя, мамочка. Только она не лаборант, а врач-терапевт.

- Это какой-то бред! – почти на грани крика заявил папа Александр и вскочил, громко отодвинув стул. – Секта какая-то! Ребята, собирайтесь, мы уходим!

- Подождите секундочку! – умоляюще прижал правую ладонь к груди Марс. – Юле тоже есть, что сказать.

- Мне?! – несказанно удивилась Юля, до этого уже тихо офигевающая от услышанной информации. – Я первый раз слышу эту фантастику.

- Сейчас я устрою вам сеанс связи с вашей астральной близняшкой из параллельного мира.

Марсель вытащил свой ментофон и послал сигнал видеозвонка. Он поставил гаджет перед лицом Юли на стол и отошёл в сторону. Все заворожено уставились в дисплей, на котором вибрировала зелёная трубочка. Выглядело это, как типичный цыганский развод, когда человеку дают в руки зеркальце с обещанием показать в нём лицо врага. В глубине души каждый взрослый верит в какое-то чудо, иначе не сидело бы столько народу у зеркал на святки. Наконец, экран засветился, и Юля увидела себя. Другая Юля в экране тоже очень удивилась, но улыбнулась и помахала рукой: - Привет. Я твоя астральная близняшка. Все, что рассказывает хозяин ресторана – правда. Я сама вела журналистское расследование, в результате которого мне в руки попали доказательства существования параллельных миров. Наш мир самый близкий к вашему, но вообще-то их много.

- Вот это да! – выдохнула, молчащая до этого, Настина мама. – А где та, другая Настя?

- Не знаю. – вздохнула ее дочь. – Она пропала полгода назад. Если ничего плохого не случилось, то ушла в другой параллельный мир, находящийся с другой стороны.

- Подождите! – пытался сохранить остатки своего рационального рассудка Александр Гроздов. – А что, можно вот так легко звонить из мира в мир? Это нелепица какая-то!

- Правда ваша – нельзя. – подчёркнуто смиренно кивнул головой Марс.

- Ну, вот видите! – восторжествовал папа, поймавший странных сектантов на логическом несоответствии. – А как же тогда… - и он показал на телефон.

- Дело в том, что под этим домом, вернее, чуть сбоку и ниже его есть переход в другой мир. – ответил хозяин ресторана. – И он пропускает сигналы мобильной техники. Корпускулярно-волновой дуализм.

Последняя часть фразы в данном контексте ничего абсолютно не объясняла, но из-за своей наукообразности немного привела рациональный ум папы Гроздова в состояние относительного покоя.

В этот момент по ту сторону экрана что-то случилось. Юля с той стороны испуганно повернулась, открыв вид на задний план. В стеклянную дверь входили трое людей – высокий нескладный пожилой человек и парень с девушкой в порванной и грязной одежде. Сбоку к ним подошла рыжеволосая женщина в полицейской форме. Замыкал шествие спортивный рыжеволосый человек лет сорока. Рыжеволосый подошёл к экрану и чуть поверх Юлиного плеча улыбнулся в камеру: - Все нормально, Марс. У нас непредвиденные обстоятельства, но все идёт по плану. Пока отключаюсь.

Экран погас.

Все ненадолго замолчали, обескураженные увиденным.

- И что? Вы можете нам показать этот переход? – тоном консервативного биолога, не верящего в существование австралийского утконоса, заявил папа Гроздов.

- Легко. – спокойно сказал Марсель. – Извольте следовать за мной.

И он направился в боковую дверь зала, сделав приглашающий жест всем присутствующим. Сразу за ним пошли Настя с мамой, затем Юля, а замыкали процессию Гроздовы-Дроздовы. Вся делегация спустилась по недлинной лестнице в небольшой квадратный зал, в одной из стен которого зиял арочный проём в восточном стиле. В глубине проёма тихо клубился серый туман, медленно перемешивая свою серую массу по одному только ему известному алгоритму. Зрелище гипнотизирующее.

- Вот. – указал на туман Марсель. Когда то это была просто дыра в стене старого цеха, но я облагородил проём в стиле сказок «Тысячи и одной ночи».

- А если я войду туда – где выйду? - спросил Мишка.

- Кафе «Бодрая чашка» тебе известно?

- Видел такое. Внутри не бывал.

- Постойте, что значит «войду»? – забеспокоилась мама. – Никуда ты не пойдёшь. Это какой-то обман! Кто хочет – пусть идёт, а я тебя не пущу.

- Мам, ты не понимаешь. На той стороне мои родители с ума сходят.

- Мы твои родители. Мы здесь уже со всей этой мистикой с ума сходим.

- А вот я сейчас проверю! – храбро вышел вперёд папа Гроздов. – Я первый опробую этот путь.

- Не стоит. – покачал головой Марс. – Взрослым такой переход может дорого стоить. Они полностью теряют личность.

- Ну а руку то засунуть в туман можно?

- Руку можно. – улыбнулся Пушкин. – Экий вы недоверчивый.

Папа подошёл к арке и вставил кисть в туманный студень.

- Теплый. – сообщил он, повернувшись назад.

В этот момент ожил ментофон Марселя.

- Да, слушаю. – приложил он прибор к уху.

- Слушай, брат. – донёсся из мембраны голос Карачуна. – У нас тут серьёзные неприятности. Оказывается, существует какая-то межмировая полиция. Типа интерпола. А мы по их понятиям – контрабандисты. Но это не всё. Нашу дыру они сейчас закрывают. Шнур перерубят – адью. Говорят, стабильной дыра более двадцати пяти лет быть не может. Потом взрыв – и воронка на полгорода с эпицентром на месте наших ресторанов. Я их тут пытаюсь на пару минут задержать, но это максимум. Не теряй времени, вперёд.

- Понял! – коротко ответил Марс и отключился. Реагировать следовало быстро, а объяснять некогда. Он подскочил к Мишке, схватил его за руку и поволок к арке. Пару метров он на эффекте неожиданности выиграл, но оставшиеся два-три метра пошли с осложнениями. Мама вцепилась за другую руку сына, а отец преградил путь и нанёс резкий прямой Пушкину в лицо. Если бы удар наносил Серёга Боксёр, то все действующие лица так и остались в этом не лучшем, но и не худшем мире из множества «миров тетради». Однако удар Гроздова прошёл сверху пригнувшегося Марселя, а папа, следуя по инерции своего удара, перелетел через пацана и врезался в жену. Мама отпустила руку, за которую держала сына. Ушибленный Мишка упал на пол, но был тут же подтянут по скользкому линолеуму к арке. Мгновение – и Пушкин, подхватив пацана на руки, шагнул в туман. И практически в этот миг раздался какой-то гул, затряслась земля, а туман в арке исчез. Папа в горячке бросился в арку, но врезался всем корпусом в бетонную стену, которая непонятно откуда появилась там вместо тумана.

- Что это? Откуда это взялось? – жалобно спросил Гроздов непонятно у кого.

Ответила одна Настя: - Вам же говорили, дядь Саша, что это портал между мирами, а вы не верили. Я тоже через него сюда оттуда прошла. А теперь он, видимо, закрылся.

- Я вот сейчас ему позвоню! – Гроздов подобрал оброненный Пушкиным ментофон. Но нажатие на повторный вызов последнего из набранных номеров вызывало только голос бота, сообщающего, что номер недоступен. Настя махнула рукой и повернувшись пошла к выходу. За ней потянулись остальные.

- Наверное, надо полицию вызвать? – спросила Настина мама. – Может их там завалило землетрясением? Да и никого больше из работников ресторана нет. Что делать?

- Ну, ты вызывай полицию, а я все-таки попью кофе с пироженками. Когда ещё доведётся? Юля, присоединяйтесь.

Журналистка согласно кивнула и присела за стол. Чуть замешкавшись к кофепитию присоединились и обе мамы с местным Мишкой. Папа же возбуждённо бегал, крича в телефон на диспетчеров МЧС и полиции, которые, по его мнению, недостаточно быстро соображали. Ну, завалило людей землетрясением, что тут не понять?!

 

Глава 34.

- Здравствуйте, Игорь. Вас тут обыскались уже. Мол, похитили инопланетяне!

Серебров не знал имени рыжего баристы и был слегка озадачен фамильярным тоном и информированностью встречающего о событиях последних дней, но решил не придавать этому большого значения. Тем более, что информированность работника джезвы и кофейной машины тут же получила объяснение. В зале спиной к входу сидела Юлия. Она обернулась на шум и радостно улыбнулась Игорю. Серебров приветственно пошевелил пальцами поднятой руки. Бариста подошел к Юлии и что-то сказал ей через плечо, но явно обращаясь к кому-то другому. Из этого Серебров сделал вывод, что журналистка разговаривала с кем-то по видеосвязи.

- Игорь, хорошо, что вы нашлись! – подошла сбоку майор Заяц. – А это что за люди с вами?

- А мы ваши коллеги. – улыбнулся Антон. – Только с уровня повыше.

- Можно увидеть ваше удостоверение?

- К сожалению, нельзя. Мы с коллегой и вашим приятелем попали в засаду межмировых контрабандистов. Как видите, бежали быстрее лани, утеряв все имеющиеся удостоверения ФСБ, МВД, ФСИН и МЧС. Так что вам придётся поверить на слово. А в этом мире мы специалисты Воронежской областной администрации. Через небольшое время сюда прибудут люди из отделения силовой поддержки магистрата. В связи с чем хочу предложить вам помощь. В основном, это касается вас, господин бариста.

- Я вас слушаю. – чуть поднял брови Иван.

- Вы жёстко нарушаете кодекс магистрата о пользовании нелегальным межмировым переходом. Но это полбеды. За это даже у нас особо не карают. Но вот создание такого перехода, а тем паче задержка его во времени до критического уровня – тут вам по максимуму впаяют. Думаю, вы понимаете, о чем идёт речь, тем более, что мне некогда разъяснять. Сейчас сюда прибудут силовики и я ничего не смогу для вас сделать.

- Ладно. – сделав чуть заметную паузу ответил Карачун. – Хотя мы не знали о существовании вашего магистрата, но у вас, наверняка, готов аргумент, что незнание закона не освобождает от наказания. Что делать?

- Разъякорить переход под вашим кафе. То есть, ликвидировать материальный объект, который тянется между мирами. Обычно это трос какой-нибудь. Просто и эффективно.

- Пойду, принесу ключи. – Карачун ушел куда-то в боковую дверь.

- Я кофейку глотну, с вашего позволения. – Жанна подошла к столу и взяла нетронутую кружку с кофе. Серебров опустился рядом на стул и обмяк, отдыхая. Антон же расслабляться не стал:

- Что-то долго ваш друг ключи ищет. – подмигнул он Ирине. – Пойдёмте глянем, все ли у него в порядке. А то мало ли.

Проводник, сопровождаемый слегка растерянной Заяц, последовал за ушедшим хозяином кафе. В задней комнате в полу светился проём, с торчащей из него вершиной лестницы. Антон морским способом съехал по трапу, держась руками за гладкие перила. Как раз вовремя, чтобы увидеть, что в переход вышел мужчина с мальчиком-подростком на руках. Обернувшись на шум, бариста сделал навстречу визитёру шаг. В руке его был небольшой туристический топор. Взмах – и трос, привязанный рядом с лестницей за крюк, лопнул. Здание качнулось, а с потолка посыпалась пыль.

- Ну, вот и все. Здорово, Марс, здорово, братуха. Думал, уже не свидимся.

- Человек предполагает, а Бог располагает. – вошедший поставил растерянного мальчика на пол, подтолкнув его к только что спустившейся Ирине. – Иди сюда, бродяга. Давай обнимемся.

- Когда кончите обниматься. – заметил через паузу Антон. – Попрошу выбросить из карманов все, что не принадлежит данному миру. Особенно сильные специальные средства, вроде орехов.

- Это и есть та мировая полиция? – спросил Пушкин у Ивана. – Не волнуйтесь, герр официр, ничего незаконного. Одежда, разве что.

- Одежду можете оставить – серьёзно ответил проводник. – Пойдёмте наверх. Кстати, факт, что вы, будучи взрослым, преодолели переход без последствий, отягощает ваше положение. Это выдает в вас рецидивиста. Да и ребёнка похитили с неизвестной целью. Но решать не мне.

- Пока вы, действительно, никак не подтвердили ваши полномочия. – решила перехватить инициативу майор Заяц. – Моё удостоверение вы видели, я ваше – нет. То, что вы в курсе темы про переход – само по себе ничего не доказывает. Миша, поднимайся наверх. Мы сейчас будем.

- Ваша правда. – развёл руками Антон. – пока мне крыть нечем. Поэтому на очень короткий промежуток времени отдаюсь в руки местного правосудия в вашем лице. Но, предупреждаю – это крайне ненадолго. Последуем наверх, за Мишей.

Все поднялись в основной зал. Количество собравшихся увеличилось на три единицы: кроме Марса с Мишей в компанию добавился запоздавший Боксёр. Он тоже начал с того, что долго и бурно обнимался с Пушкиным. Майор Заяц проводила инструктаж с Мишкой на тему «заблудился в подземелье в промзоне».

- Скажешь, что провалился в подземелье и потом вышел здесь в Африке. Понял? Легенды о подземном ходе давно существуют, так что, надеюсь, поверят. А иначе нас всех с тобой вместе в психушку запихнут.

- Да понял, я, понял. – вяло кивнул Мишка. – А когда мама с папой придут?

- Сейчас тут разберёмся и я им сразу позвоню. Потерпи чуток.

Проводники пили кофе в углу, о чём-то тихо разговаривая.

- Пожалуй, я тоже вызову силовое прикрытие. – громко сказала Ирина Петровна в сторону странной парочки. – Пока вы на нашей территории, подчиняться придётся нашим правилам. Ваш магистрат на какой-то блеф смахивает.

- Как угодно, госпожа майор. – улыбнулся Антон, подняв в шутливом тосте кружку с кофе. – Сейчас вы в своём праве.

Минут через десять в дверь без стука вошли пять крепких полицейских в бронежилетах и с автоматами. Старший в звании капитана сразу направился к майору Заяц: - Ира, привет. Что случилось?

- Привет, Лёха. В двух словах и не объяснишь. Если коротко – нашли пропавшего пару недель назад мальчика. Второе – возможно нападение в связи с этим группы вооружённых людей на это кафе. Третье – вон там за столиком пара подозрительных молодых людей, возможно, причастных к похищению.

Капитан Алексей подошёл к проводникам: - Документы у вас есть молодые люди?

- Нет, господин полицейский. – развёл руками Антон. – Мы сами жертвы нападения. Все похитили. Вот только игрушечный пистолет остался.

Капитан недоумённо покрутил в руках анаб. Потом прицелился в Жанну и попытался нажать на спусковой крючок. Жанна проявив чудеса выдержки, только чуть дернула лицом и побледнела. Антон успокаивающе взял ее за руку.

- Сломанный что ли? – спросил Алексей – Не нажимается.

- Да нет, на предохранителе. – слегка улыбаясь ответил проводник. – Серьёзное оружие всегда должно иметь предохранитель.

Капитал хмыкнул и положил игрушку на стол: - Сидите пока здесь.

Он вернулся к группе Заяц. В этот момент с улицы зашли ещё двое в полицейской форме. Они несли под руки некоего скрюченного невысокого человека. Карачун с Боксёром с удивлением узнали в малоподвижной ноше вольного флибустьера контрабандных троп Алекса. Серебров же с понятным злорадством определил в задержанном своего похитителя. Алекс был грязен и неподвижен, но, судя по живым глазам, в полном сознании.

- Товарищ капитан, вот нашли в канаве. Бухой или уколотый? Вроде зенками двигает, но не говорит.

- Положите его у стеночки. Всякую грязь тащите. Как вы его нашли?

- Да проводили осмотр окрестностей на предмет возможной засады. В канаве валялся. А то бухой, бухой, а потом начнёт в спину шмалять. Мало, что ли таких случаев бывало.

- Ладно, молодчики. Выгрузили – и снова на позицию.

В этот момент у капитана зазвонил мобильник.

- Слушаю. Так точно. Да двое. Не знал. Понял.

Судя по оторопевшему лицу Алексея, случилось нечто из ряда вон выходящее.

- Короче. Не знаю, как правильно изложить. Тут такая хрень. – обратился он к участковой. – Эти двое – офицеры ФСБ на задании. Сейчас наш полковник звонил, а тому генерал из области. А генералу какая-то шишка ФСБшная чуть ли не из Москвы. В общем, он приказал нашей группе конторским подчиняться. Так что Ир, не обессудь.

Капитан подошёл к проводникам и, нехотя козырнув, доложил: - Капитан Соловьёв. Прибыл в ваше распоряжение.

- Спасибо, капитан. – ответил Антон, встав со стула и протянув для приветственного пожатия ладонь. – В целом, у меня вопросов к собравшимся нет, за исключением человека, лежащего у стены. Это контрабандист, член разветвлённой межмировой группировки.

- Межмировой? – удивился капитан, пожав протянутую руку. – Вы хотели сказать международной?

- Точно. – улыбнулся Антон. – Вечно слова путаю. Вы его куда-нибудь в тепло, за решётку определите. Он слегка парализован секретным спецсредством, но скоро к нему вернётся способность двигаться. А поскольку товарищ этот крайне опасен, то за ним нужен глаз да глаз. Мы позже его заберём. Ну и оставьте пару людей снаружи для порядка, а остальные могут выдвигаться к месту дислокации. Мы же сейчас своего начальства дождёмся. Должно уже прибыть с минуты на минуту.

- Только вы не тяните. А то нам его оформлять придётся. Вдруг проверка какая. Сейчас все на этой правозащитной фигне сдвинулись.

- Обещаю. Максимум, несколько часов.

Группа прикрытия покинула помещение кафе, унося с собой парализованного Алекса. Так муравьи волокут дохлую гусеницу в муравейник.

- Ну что, друзья? – продолжил собрание Антон. – Думаю, ни у кого больше нет сомнений в моих полномочиях. Но я человек незлой и хочу минимизировать для вас проблемы от вашей незаконной деятельности. Тем более, что с помощью некоторых из вас нам удалось поймать матёрого преступника. Отдельное спасибо Игорю.

Заяц недоумённо глянула на Сереброва. Тот, чувствуя себя скромным героем, спасшим мир, приподнялся на кресле и кивнул: - Служу мировому равновесию!

- В общем, мы с Жанной оказались в большом плюсе. Два потенциальных проводника и один контрабандист. Плюс вход в мир-карман. Так что по прибытии руководства я представлю дело так, что под вашим кафе оказалась нестабильная дыра, которая самоликвидировалась. Думаю, Жанна меня поддержит.

Девушка молча кивнула.

- А кто второй потенциальный проводник? – не понял Карачун. – Миша только.

- А как же ваш друг Пушкин? Опытный уже ходок, чья шкура выдублена ветрами хронофотонов.

- Моего согласия вы спрашивать, как я понимаю, не хотите? – спросил Марсель.

- Выбор у вас невелик. Как говорилось в одном старом фильме: « Или я веду её в загс, или она ведёт меня к прокурору». В случае отказа вы автоматически попадёте в разряд преступников. А с ними у нас разговор короткий. Ладно, Ирина Петровна. Звоните родителям мальца с благой вестью о его чудесном обретении. Иван, сделайте мне, пожалуйста, ещё чашечку кофе. А то у меня уже адреналин кончается.

В этот момент дверь в кафе открылась, и внутрь вошел солидный седовласый господин лет пятидесяти, в хорошем костюме и при галстуке. «Где-то я видела этого мужика» - подумала майор Заяц. И тут же поняла, где именно. Его портрет висел полгода назад на каждом заборе с призывом голосовать за честного кандидата в областную думу. При виде честного кандидата оба проводника приняли вертикальное положение и вытянулись в струнку. Антон шагнул навстречу и доложил: - Здравствуйте, господин магистр первой ступени. Антон и Жанна, младшие советники магистрата, отряд проводников. Разрешите доложить обстановку!

Магистр-депутат отрицательно качнул ладонью: - Потом, потом. Суть я уже знаю, а подробности отразите в рапорте. Молодцы, ребята. Думаю, можете сверлить дырочки под знак советник первой ступени. Ну и в отпуск куда-нибудь в тёплые страны готовьтесь.

- А со штатскими что делать? – в вопросе заключалась скрытая угроза, и все присутствующие «штатские» напряглись.

Депутат внимательно обвел всех присутствующих жёстким взглядом:

- Ну, вы же «Люди в чёрном» смотрели? Сотрите им память.

И тут Ирина Заяц поняла, почему представителя магистрата выбрали в депутаты. После фразы про стирание памяти тот улыбнулся. Улыбка оказалась настолько обаятельная, что даже в такой ситуации вызывала безусловную симпатию.

- Шучу, конечно. С теми, кто способен к переходам мы будем работать в индивидуальном порядке. Остальные пусть живут, как живут. Кто поверит в эту мистику из жёлтых газет? Не было ничего. Все вам приснилось. Проводники, за мной. Поедем вашего контрабандиста оформим и заберём. К нему много вопросов есть, включая этот анаб, который они у патрульного отобрали.

- А с патрульным что? – спросила Жанна.

- Убили его. Шею свернули. Такие вот наши реалии. Марсель, а с вами мы завтра свяжемся. Всем до свидания.

В дверях выходившие столкнулись с родителями Миши, которые стремглав ворвались с улицы.

- Ну, что, старый. – спросил Пушкин Карачуна. – Приютишь? Остался я без дома. Да и без мира, собственно говоря. Сами мы не местные.

- Глупые вопросы. – рассмеялся Иван. – Мой дом – твой дом. А уж миров, судя по всему, у тебя скоро будет предостаточно. Контрабандистов из нас не вышло, придётся переквалифицироваться в управдомы.

 

Эпилог.

Настя Лапшевая шла по родному микрорайону. Его она знала с детства. Вот на этой детской площадке они с девчонками играли до темноты, а в магазине «Антей» всегда продавались самые вкусные сочники с творогом. На большой стене магазина висела реклама, изображающая здоровенную, зажаренную до румяной корочки, курицу. «Всего 151 рупь за килограмм.» - обещала курица жителям микрорайона.

«Руки бы оборвать этим рекламщикам» - подумала Настя. «До чего безграмотный плакат». Навстречу ей из-за угла вышла девочка одного с ней возраста. Что-то в ее облике показалось Насте знакомым. Очень знакомым.

- Эй, Лапша! – раздался вредный мальчишеский тенорок с противоположной стороны дороги. – Куда собралась?

Обе Насти обернулись на крик и погрозили кулаком коренастому белобрысому пареньку с голубыми глазами навыкате.

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/