Александр (Никита) Зохрэ,

при активном редактировании подростка Володи.

Посвящается Учителям и Друзьям детства,

а так-же всем необычным подросткам

Технические подробности пилотирования и конструкции Воздушного Судна, особенности работы разведывательных и других государственных органов, намеренно упрощены для читателя.

Второй Поток

(историческая повесть для родителей и их детей )

Оглавление

Предисловие

По данным ЦРУ США, в период с 1950 по 1989 годы в СССР существовала сеть секретных учреждений – Проект «Утренняя Радуга», занимавшихся подбором и «развращением» несовершеннолетних подростков, в целях воспитания людей с особыми способностями.

Под прикрытием громких государственных строек, Проект расходовал средства сравнимые с некоторыми военными программами, а курировали его работу военные и доверенные люди из Генеральной Прокуратуры СССР.

При этом, сведения о школа-интернатах «Радуги» и об их воспитанниках никогда не попадали в государственные отчеты. О Радуге не существует современных громких разоблачений, есть только отдельные легенды и домыслы, которые невозможно проверить.

Специалисты НАТО считают, что за 40 лет через секретные школы разбросанные по всему Союзу прошло более 30 000 детей и подростков, с которыми проводилась аморальная, по современным понятиям, работа, нередко приводившая к травмам и даже к жертвам.

Для предварительного подбора и отсева возможных кандидатов в эти школы, использовались секретные схемы курирования различных детских кружков, клубов, секций, и даже полулегальных дворовых компаний, в которых детей выбирали по совершенно непонятным для рядового психолога критериям.

 

Однако после развала СССР работниками ФСБ России и спецслужб стран СНГ следов секретных школ, или дворовой, клубной деятельности кураторов найдено не было. За прошедшие с момента развала СССР десятилетия ни один из инцидентов с детьми в школах, не был обнародован, ни кто официально не признал себя воспитанником или жертвой.

Спецслужбы и научно-исследовательские центры многих стран и поныне мечтают заполучить для опроса бывших курсантов подобных школ…

 

Считается, что некоторые таинственные события с подростками и взрослыми, происходившие за последние 3 десятилетия в всем Мире, являлись попытками отдельных повзрослевших воспитанников «Радуги», самостоятельно продолжать работу с детьми уже после развала «Империи зла».

 

По другим еще более смелым гипотезам, исчезнувшие капиталы Коммунистической Партии Советского Союза, и по сей день работают где-то в Мире, в модернизированных вариантах «Радуги», планомерно приближая время Новых Людей Земли.

 

Является ли все это вымыслом, или в момент крушения СССР следы «Радуги» были для защиты детей и преподавателей профессионально спрятаны, какие истинные цели там преследовались, – по сей день сокрыто покровом глубочайшей и странной тайны...

 

 

 

Мальчик

- Сергей Иванович! Ваш вертолет для полета в Минск заправят через час. А в приемной вас дожидаются Егоров с этим шестиклассником, Никитой Белутом. И еще, родители Никиты опять вам звонили, - залпом сообщила по селектору, седовласая и как всегда подчеркнуто строгая секретарша «тетя Аня» - как ее за глаза звали ребята.

Приемная находилась на втором этаже трехэтажного учебного корпуса, выходящего окнами прямо в часть огороженного высоким бетонным забором с колючей проволокой, и аккуратно разбитого посыпанными битым красным кирпичом дорожками, векового сосновым леса, который воспитанники Школы любовно называли парком, обильно натыканным замысловатыми, уютными резными беседками, в которых так удобно болтать с товарищами в вечерние часы перед отбоем. А над самым входом, над парадными ступеньками окруженными нелепыми здесь круглыми толстыми колоннами, поддерживающими такой-же нелепый и помпезный козырек, прямо под горделивой красной звездой выложенной в белой кирпичной кладке красным кирпичом, чопорно красовались цифры 1953 год, - то-ли обозначавшие дату постройки здания. То-ли, может быть, напоминавшие всем о дате кончины Сталина, - главного инициатора этой стройки в глухом партизанском лесу Белоруссии…

И вот сейчас, терпкие хвойные ароматы леса вместе с легким майским ветерком, приятно проникали в приемную, через слегка приоткрытые окна.

 

Внимательно выслушав ответ генерала, секретарша аккуратно повесила трубку на рычаг селектора, и строго сказала ожидающим в его приемной наставнику с подростком:

- Егоров! Директор Школы вас ждет. А ты, Белут, посиди пока здесь, на стульчике.

 

Лейтенант, как впрочем и мальчуган ожидавший вместе с ним в приемной, были уже одеты в темно-серого цвета летные комбинезоны, с множеством замысловатых карманчиков и застежек на штанах и куртке.

Мальчишка был худой, щуплый, невысокого роста, - типичный шестиклассник из обычной городской школы.

Учебные полеты в Школе начинались только с девятого класса, и поэтому комбинезон такого малого размера, для Ники искали вчера в кладовой, почти весь вечер. Подошел только девичий, - который без ширинки. И мальчик сильно смущался примеряя его перед одноклассниками…

- Ну и какого хрена, ты этого птенчика с собой тащишь?! Ты еще не в курсе, что родители пацана забрать вечером обещают? - сразу-же наехал на Наставника директор.

- До вечера далеко, товарищ генерал-майор! А слово офицера, да и просто слово взрослого, мы должны перед детьми держать. Я, если помните, ему осенью при вас, в этом кабинете, с вашего личного согласия слово дал, что если к весне подтянется в учебе, спортивные зачеты сдаст, и на симуляторе полета со старшеклассниками хотя-бы на трояк вытянет, вы лично разрешите ему пассажиром вместе с 10-классом лететь.

- И сдал зачеты?! Все? По бегу, по плаванью, по прыжкам в воду с вышки? И все с учебой: математика, языки, история, - нормально? - удивился директор.

- Иначе бы я вас не отвлекал, товарищ генерал. Вот учебный табель. А вот наряд на Белута и пропуск для него на базу. Подпишите пожалуйста, - решительно протягивая бумажки, попросил Наставник.

Директор, седой, высокий неопределенного возраста мужчина, скептически покачал головой, и знаком предложил лейтенанту сесть.

- Тревожит мня твоя возня с этим курсантом. Ведь он не детдомовский сирота, каких у нас много. Родители у мальчика важные государственные шишки, - критически разглядывая лицо молодого парня, сказал генерал, когда тот сел.

Генерал закурил сигарету, затем встав из-за стола, неспешно подошел к лейтенанту, и уже смотря на него сверху вниз, совсем не строго, а скорее по отцовски сказал:

- Я знаю что мальчишка к тебе прилип. И что ты его из депрессии вытащил, возишься с ним, забираешь к себе, гуляешь в лесу, плаваешь, домашку проверяешь как друг. Как старший брат, я бы даже сказал...

Результаты конечно впечатляют. Но ведь в школе кроме Никиты и другие дети есть, - с сомнением в голосе бурчал старик, попыхивая сигареткой.

- А что плохого в этой дружбе, товарищ генерал? Когда Белут в Школу осенью пришел, он вообще никакой был. По школьным предметам жалкий нарисованный трояк. Сто метров пробежать, проплыть, подтянуться на турнике нормально не мог. А к вышке в бассейне вообще подойти боялся. Прошла осень, зима, весна, и вот он один из лучших в классе, - слегка нахмурившись, отозвался парень.

- Хорошая работа, не спорю.., - задумался генерал.

 

...Никита Белут был сыном двух высокопоставленных советских работников, архитекторов, которые часто ездили в командировки. Он с детства много болел. В 6 лет врачи у него нашли ревматизм, с осложнением на сердце, и запретили заниматься физкультурой, бегать, кататься на велосипеде и коньках. Родители возили сына по врачам, нанимали нянек, чтобы те сидели с ним пока они работали.

Никитка рос слабым, нежным и впечатлительным ребенком, проводя в пастели больше времени, чем в школе. Он много читал, и вообще не имел друзей.

В конце пятого класса родителям поручили работу с частыми выездами на важнейшие стройки в другие города. И они с радостью приняли случайное предложение высокого начальства Республики, отдать сына в специализированную экспериментальную школу-интернат, где дети находились шесть дней, возвращаясь домой в субботу и воскресенье…

Чем занимается Школа с детьми, Никитиных родителей почти не интересовало. Их вполне устроило, что в школе врачом работает известная пожилая профессор, четырех разовое питание, красивый парк в сосновом лесу, бассейн, прекрасные классы и учебные лаборатории. А главное, что прельстило родителей, в Школу принимают только особых «трудных» детей, и «разбалованных» детей государственной элиты…

 

- Ну хватит сырость разводить! Ты ведь хотел просился в бассейн ходить. Считай, что это сделка с тобой. Два в одном: интернат но зато с бассейном для тебя! - презрительно игнорируя слезы сына, объяснил отец, с интересом рассматривая кирпичные корпуса Школы, утопающие в лесу.

Родители прекрасно понимали, что мальчика с его медицинскими справками, в бассейн плавать, или в спортзал ни кто никогда не пустит. И он так и останется сидеть грустя на лавочках, пока ребята бегают и плавают вдоволь. Но это уже была теперь не их проблема, а новой Школы.

Походив по парку, посмотрев на вежливых и опрятных детей, родители были просто в восторге! Они постоянно переглядывались поверх головы сына, подмигивая друг-другу, что мол в такой Школе с их строптивым ребенком наверняка справятся…

Ну, а если нет, то видимо придется отдать его в интернат для безнадежных...

 

Но вот руководство Школы от нового курсанта совсем в восторге не было.

Во первых у него были проблемы со здоровьем. А здесь не практиковались освобождения от нагрузок. А главное, в первый же день, мальчишка показал свой трудный характер.

Сергей Иванович хорошо запомнил тот случай.

Это было просто тихое смятение на лице мальчика!

Фатальный и бесповоротный отказ выслушивать и понимать что-либо.

Мальчишка до последнего мига искал глазами поддержку у отца и почти не реагировал на мать.

Генерал, директор Школы, хорошо понимал людей, и видел, что между ребенком и отцом существует огромная недосказанность.

Глаза ребенка выражали отчаянную надежду на Чудо.

Но отец словно бы этого не видел.

Он неприкрыто стеснялся своего нежного и болезненного на вид сына, словно тот был уродом, или умственно отсталым.

На самом деле, несмотря на худобу, хрупкость и болезненность, Никита был весьма красивым и стройным ребенком. Эдакая миниатюрная версия отца, подвижного и весьма привлекательного мужчины средних лет.

Директор Школы не знал, кто, где и по каким критериям направляет к нему детей, хотя он вправе был отказать родителям без объяснения причин.

Но в этом мальчике несмотря на пугающую запущенность чувствовались глубокие корни.

Поэтому после беседы с родителями, директор скрипя сердцем согласился принять документы.

- Хорошо. Возьму его к нам. Но пожалуйста объясните мне, почему в документах он значится Александром, а отзывается на имя Никиты? - вздохнув, негромко уточнил он. Но увидав замешательство на лицах родителей, сказал:

- Впрочем это мне без разницы. Мы запишем его в Школу…

Никитой!

 

В тот день мальчишка тихо расплакался, замкнулся, перестал общаться с родителями...

 

...И вот сейчас, спустя столько пережитых проблем с мальчиком, когда практически прошел учебный год, и после снежной зимы наступила теплая, долгожданная для бурных полевых тренировок весна 1970 года, Никитины родители решили вдруг забрать сына в обычную, Минскую школу. Или, может быть, в художественное училище-интернат, как они говорили…

 

- Все верно, Егоров. Вы хорошо поработали, - изгнав свои воспоминания и затушив сигарету, согласился директор. А затем скептически посмотрев на напряженного лейтенанта, совсем по отцовски добавил:

- Да подпишу я, подпишу, этот твой хренов наряд! Катай птенчика, раз обещал покатать! Но мне Олег тебя, по человечески жалко...

- А я не просил, товарищ генерал, меня жалеть! - резко встав, и официальным движением протягивая бумажки на подпись, возразил Наставник.

- Ах не просил, значит?! - уже недовольным голосом воскликнул директор:

- А что ты будешь петь, когда мальчишку родители завтра заберут?! Чем ты займешься в своей опустевшей комнате? Опять в пьянку уйдешь?! Только это ведь не твоя летная часть в Ленинграде! Здесь дети, и мы церемониться с алкашом не станем! - рыкнул он.

И молодой человек покраснел.

Слишком уж отчетливо прозвучал намек «… в своей опустевшей комнате».

О том, что Наставник приводит шестиклассника к себе в общежитие, знала вся Школа, и многие дети смотрели на Никиту с доброй завистью.

- Я завязал с пьянством, товарищ генерал! Уже больше года назад. Теперь, разрешите нам с Никитой поехать на Базу? Другие курсанты ждут нас у входа, - холодно возразил парень.

Генерал скептически покачал головой, и уже спокойнее сказал:

- Пускай зайдет. Посмотрим на этого птенчика.

 

- Курсант Белут! Ты вообще куда собрался?! Ты хоть знаешь, что к тренировкам на реальном судне, не на симуляторе в классе, допускаются только курсанты старше 16-лет?! А тебе сейчас сколько?! - грозно прищурившись, спросил старик, когда мальчик робко вошел в кабинет.

- Мне сейчас тринадцать.., - хмуро ответил тот, едва слышным голосом, опустив глаза на носки военных ботинков малого размера.

- А чего так тихо отвечаешь?! Может ты сегодня в столовой вообще не ел? Куда же я тебя на учебном реактивном судне не евшего отправлю? А-а-а??? - уже с явным сарказмом, поинтересовался директор, незаметно подмигивая лейтенанту.

- Да ел я, Сергей Иванович! Все у меня нормально! - вздрогнув и подтянувшись как струнка, звонко отозвался Никита.

- Вот так и отвечай, сынок! Ел, это хорошо...

И вот я смотрю на твой учебный табель...

Ты обещания все оценки исправить честно выполнил. Это хорошо.., - демонстративно перелистывая что-то, лежащее на огромном, оббитом зеленым бархатом столе, сказал старик. И вдруг задиристо и въедливо добавил:

- А знаешь Белут, что ты ростом маленький совсем? Твои два парашюта — основной и запасной, кто за тобой таскать будет? А-а-а??! - громко воскликнул он, опять незаметно подмигивая Наставнику.

- Как это кто, товарищ директор?! Я сам и буду свой парашют таскать! И почему два?! Это же не учебный прыжок, а просто учебный полет. В полете парашют не главное, а аварийная снасть. Положено только один парашют с собой таскать! - испугано встрепенулся мальчик.

- Один? Сам значит? - не унимался допекать ребенка директор:

- И где-же твой один парашют? Почему на Базе его оставил? Почему по Школе без парашюта заходишь? - уже откровенно издеваясь, уточнил старик. И тут-же со смехом отменил приказ:

- Отставить оправдываться, курсант Белут! Ни кто с парашютом по Школе не ходит!

 

Затем внимательно рассматривая смущенного мальчугана, уже дружелюбно, как обычный школьный учитель спросил:

- Ты в курсе, Белут, что родители тебя сегодня забирают вечером?

- Я разве вещь? Они меня спросили?! Я им согласие давал? Вот так им и скажите, если опять позвонят! - громко и дерзко отозвался мальчик, блеснув исподлобья карими глазами. И взрослые с уважением переглянулись…

- Скажу, если надо будет. Даже не сомневайся, - отвернувшись к окну усмехнулся генерал, жестом отпуская мальчика.

 

Затем уже к лейтенанту:

- Свободен, Егоров. Береги паренька! Огромную гадость и не по закону я делаю, подписывая тебе на 13-летку наряд. Прокуратура узнает про эти «покатушки» с шестиклассником на борту, нас обоих раком поставят, - сказал директор, когда мальчишка вышел.

Вздохнул, покачал головой, и сунул лейтенанту подписанную бумажку:

- Скажи начальнику Базы чтобы мне лично позвонил, если пацана на летное поле, к самолету, все равно из-за возраста пускать не станет.

А затем очень тихо и задумчиво добавил, пристально рассматривая молодого офицера:

-Хороший паренек растет! На вид худой, нежный и слабый. Но настоящий чертенок…

 

При этих словах он пристально разглядывал молодого мужчину, а тот заметно смутился и покраснел. Было видно, что курсант для лейтенанта, не просто лучший ученик.

И тогда генерал решительно спросил:

- Надеюсь, Олег, ты отдаешь себе отчет, что это не тот…

... а совсем другой мальчик?

 

Корабль

Видавший виды серо зеленый школьный автобус ждал ребят у учебного корпуса. Здесь в глухом хвойном лесу, где находились спальный, учебный и спортивный корпуса школы, весело чирикали по весне птички, отрывисто куковала кукушка, и постукивал на деревьях дятел. Погода стояла пасмурная, но довольно теплая и приятная. Ни что не предвещало грозу, которую синоптики обещали к ночи. Восемь десятиклассников из так называемой «десятой-бис» учебной группы, все в серых летных комбинезонах, мальчики и девочки, громко о чем-то спорили и смеялись на лавочке и прямо на свежей весенней травке у входа.

- Равняйсь, смирно! - скомандовала белокурая дежурная Нина Пастушкова, при виде выходящих из здания лейтенанта с Никитой. И все тут-же вскочили, построились и вытянулись по струнке.

- Вольно. В автобус марш! На три минуты опаздываем, - скомандовал наставник, сам запрыгивая в автобус.

До базы, а по существу — просто старого военного аэродрома, ехали минут пятнадцать. Аэродром находился в лесу, километров в двенадцати от Школы, и по вечерам, в спальнях детей были слышны заходящие на посадку двухмоторные почтовые «Ли», и иногда, патрульные вертолеты Гос-Природо-Надзора. Для других целей старый аэродром в лесу давно не использовался.

- Ну что, Щегол! Добился таки «покатушек» для себя! - дружелюбно подтрунивая над мальчиком, смеялся белокурый, широкоплечий Влад, усевшийся со своей подружкой Светкой на сидении перед ним.

И уже нагнувшись к Ники, Влад сказал с подчеркнутым осуждение в голосе:

- Не лепись к нему, Ник! Это же не честно, такое использовать.

- Ни чего я не использую! Ты вообще о чем?! - искренне растерялся мальчик.

- Так мы тебе и поверили, щегол! Типа ты не в теме, да? Да об этом, про Олега Викторовича вся школа знает! - шепотом, склонившись к мальчику чтобы ни кто в автобусе не услышал, поддержала его Светка.

- О чем вы, ребята?! - взмолился Ники шепотом.

- Т-с-с-с! Не кричи, а то Олег услышит. Не надо Командира напрягать перед полетом. Он и так за нас в воздухе, как за родных детей напрягается, - поднеся палец к губам, строго сказал Влад.

 

...Старенькая, обшарпанная двух турбинная машина, уже заправленная керосином, проверенная и готовая к вылету, одиноко скучала в начале бетонной полосы, недалеко от стайки зачехленных вертолетов.

Самолет был большой, переоборудованный из стратегического аэро-фото-разведчика, в учебное судно. Когда-то, еще во времена до космических спутников, такой Корабль с 26 тоннами керосина на борту, мог часами парить над океаном в поисках вражеских субмарин, если нужно подымаясь до 13 000 метров. Но сейчас на нем выше 8 000 никогда не летали.

Да и весь его вместительный корпус, был давно очищен от разведывательной аппаратуры и теперь пустовал.

Внутри были убраны лишние перегородки, позволяющие курсантам наблюдать со своих мест за всеми действиями экипажа, а сразу за пилотскими креслами были установлены пять рядов дополнительных, пассажирских, для курсантов. И штурманская кабина, расположенная в просторном и стеклянном носу, немного ниже уровня пилотских кресел, в которую за практической ненадобностью штурмана у коротких учебных полетах обычно «запихивали» новичков, на языке «детишек» Школы, в шутку называлась «обсерваторией».

 

А на крыльях и хвосте Корабля большущими красными буквами красовалось, словно это было чисто гражданское учебное судно ДОСАФ:

«А-005 Утренняя Радуга».

 

Но на самом деле это была маскировка.

Ни какого отношения к ДОСАФ судно не имело. Просто власти страны старались как можно меньше афишировать, что в разрез с устоявшейся послевоенной мировой моралью, семейной нравственностью охраны детства, в СССР существовали школы, в которых подростки занимались совсем не детскими делами…

...Примерно метров около трехсот от начала бетонки, в лесу, находились ангары и Башня Управления, утыканная антеннами крыша которой одиноко возвышалась над верхушками вековых сосен.

Автобус остановился почти у самой полосы, возле грузовика с парашютами, у которого уже давно скучающие курили два пожилых аэродромных техника . И когда ребята шумною гурьбой вывалились из машины, они стали выдавать из кузова парашюты и помогать налаживать ремни. Детские парашюты были значительно меньше взрослых по весу, - потому что в качестве детских использовались взрослые запасные, и подвешивали их не на попу, а на живот, спереди...

 

- Ну что, Шегол, ноги не подкашиваются?! - добродушно засмеялся один из парней, помогая Ники наладить заплечные ремни.

- Да ладно, уймитесь вы ребята! Ники молодец! Это первый случай на моей памяти, чтобы шестиклашке дали допуск на борт! - за плечи обнимая Никиту, примирительно сказала кудрявая и смуглая как цыганка Галя. А затем подала ему руку, помогая подняться на судно по крутому, железному, приставному тропику.

Галка имела обворожительную стройную, гибкую, худенькую фигурку, и эффектно выглядела в униформе под мальчика.

И уже внутри, в полутемном фюзеляже воздушного Корабля, она словно старшая сестра заботливо усадила мальчика на заднее кресло, открыла крышечку в стенке возле иллюминатора над сидением, и помогла присоединить провод к болтающемуся возле шеи ребенка разъему его переговорных наушников и ларингофона.

- Ты сможешь сам отрегулировать ремень кресла? - заботливо спросила девушка, со слегка заметным гонором в голосе.

Длинные провода переговорных устройств позволяли курсантам во время полета передвигаться по 17 -метровому фюзеляжу судна не теряя связь с командиром и одновременно слушая все переговоры с землей. Но у этих проводов был и недостаток, - они могли запутываться, если курсанты передвигались беспорядочно. Поэтому, и по другим подобным причинам, одним из пунктов инструкции, которую полагалось выучить на зубок, строго запрещал вставать и перемещения без приказа Командира…

 

- КУРСАНТ АНИЩЕНКО, ЗАМКИ РЕМНЯ СРАБОТАЛИ. К РАБОТЕ ГОТОВА.

- КУРСАНТ СУШКОВ, ЗАМКИ РЕМНЯ СРАБОТАЛИ. К РАБОТЕ ГОТОВ, - один за другим рапортовали ребята.

А второй взрослый инструктор, пожилой борт-инженер «дядя» Виталий, - как его с любовью звали ребята, нажав кнопку дистанционно из кабины закрывающую задний люк, лениво, всем своим видом показывая скуку, сообщил:

- ИНЖЕНЕР ГО-О-ТОВ...

ВЫДВИЖНОЙ ТРАП ПО-О-ДНЯТ.

ЛЮК ЗАКРЫТ.

ГЕРМЕТИЧНОСТЬ КОРПУСА ПОВЫШЕННЫМ ДАВЛЕНИЕМ ПРОВЕРЕНА.

КОРАБЛЬ ПЕРЕШЕЛ НА АВТОНОМНОЕ ЭЛЕКТРОПИТАНИЕ.

 

 

 

Талисман

Мальчишка вздрогнул и испуганно пощупал свой боковой карман, с талисманом.

Не забыл ли он его переодеваясь?

Ники верил, что помятая картонка которую он еще в третьем классе выкрал из домашнего фото-альбома приносит ему счастье.

Сейчас, после того как родители сдали его в Школу-интернат, это было единственным, что осталось от семьи...

Регулярные приезды домой по выходным, были уже совсем не в счет.

Теперь это был просто долг, не нужная ему обязанность которую требовали от него родители.

Никита чувствовал что та семья, в которой он рос когда-то, осталась для него в прошлом, а эти люди, называющие себя родными, уже не понимали и даже не пытались его теперь понять…

 

Сердце Никиты билось учащенно и даже иногда немного подпрыгивало, а затем щекотно проваливалось глубоко в живот. Так с ним бывало при волнении. Врачи говорили что это последствия перенесенного в детстве ревмокардита, но сейчас в этом уже нет ничего страшного. За год регулярных занятий спортом, сбалансированного питания и под контролем врачей, Никитка значительно окреп, и фактически расстался с болезнью. Школьный профессор медицины, пожилая и добрая женщина, говорила, что в обычной поликлинике его бы навечно освободили от физкультуры и посадили на таблетки. Ведь в городской поликлинике нет индивидуального подхода.

Ни кто не хочет брать на себя ответственность, и детей либо готовят в трудовые кадры, либо отбраковывают в инвалиды...

 

...Прежде Ники летал с родителями на курорты, на пассажирских самолетах, много-много раз. В четвертом классе он даже сбился со счета на цифре 30. Он совсем не боялся высоты, любил смотреть в иллюминатор на взлете и посадке, — когда родители закрывают глаза, а девчонки взвизгивали.

Но это был его первый в жизни полет в пилотской кабине!

Правда, во втором классе, он тоже мог бы полетать с пилотами.

Они тогда возвращались с Черного Моря в Минск. Самолет был просто огромным, четырехмоторным пузатым «АН-10».

В тот день, при рассадке пассажиров произошла какая-то путаница с билетами. Видимо невнимательным южным кассиром одному скандальному мужчине был выписан лишний билет. Посадить его было некуда, и командир корабля лично предложил родителям Ники, взять ребенка в кабину на откидное место, чтобы усадить мужчину на место мальчика. Мальчишка тогда аж взвизгнул от радости!

А стюардесса пообещала матери особый присмотр, а еще напитки и всякие сладости, которые она ему туда лично принесет...

Но заботливая мать Никиты наотрез отказалась отпустить сына в кабину летчиков, самым обидным для него образом, объясняя запрет тем, что ребенок больной, впечатлительный, характером неустойчивый, и яркие впечатления повредят его здоровью.

...Полеты на больших, гудящих лайнерах были для него событиями особыми, гораздо более важным, чем сам отдых на море летом. К каждому из них Никитка мысленно готовился еще за несколько дней. С волнением засыпал накануне вечером, и очень-очень боялся, что его не посадят у окна...

В тот день, после маминого ответа, Никита даже не плакал, а просто отвернулся к иллюминатору, и красными, ничего невидящими от слез глазами, весь тот полет безмолвно куда-то смотрел…

 

...И вот теперь его детское сердце просто прыгало и кувыркалось от счастья. Высоко вздымая грудь, Ники жадно втягивал ноздрями резкий и немного пьянящий, но такой знакомый с детства запах авиационного топлива.

Его мечта сбылась!

Он был на борту!

В кабине самого настоящего небесного Корабля!

И никакая мамочка теперь уже не могла его из этой кабины вытащить.

У Ники давно была его затаенная мечта, которую он только раз попытался рассказать Отцу. Когда он вырастит, мальчишка мечтал полететь к Марсу, или даже к далекому Млечному Пути…

Возможно даже он отыщет на звездных дорожках следы давно погибших, или благоразумно ушедших с Земли людей, построивших загадочные пирамиды, невероятные таинственные каменные обсерватории высоко в горах, и странные порты для непонятных кораблей вырезанные словно лазером в гранитных скалах, словно ножом по мягкому маслу, на берегах Северного Моря…

А может, он даже встретит на Звездах погибшего старшего брата?..

Но вот Отец, когда Никита во втором классе ему о мечте сказал, лишь только посмеялся над сыном:

- Ты, брось чудить сынок! Брось верить в сказки, и подбирай себе реально полезную мечту, - сказал отец:

- С твоим простуженным сердцем и твоими никудышными нервами, с твоей полной не способностью совершать героические поступки, не то что космонавтом, но даже гражданским пилотом никогда не стать! - с подчеркнутой иронией, объяснил ему Отец...

 

...Сейчас мальчишка почему-то вспомнил этот эпизод, и инстинктивно, болезненно поджав губы, незаметно для ребят нащупав в боковом кармане небольшую фотографию которую всегда как талисман носил с собой.

Он настойчиво перекладывал этот талисман, когда менял одежду. На ней, на берегу моря были запечатлены стоящие в обнимку в одних плавках восьмилетний Никита и его замечательный героический Отец.

Несмотря на все обиды, Никитка где-то в глубине души еще трогательно любил папку.

Отец был для мальчика эталоном мужской красоты, силы, смелости и ума...

Вот только во взаимности с отцом Никитке почему-то не везло.

За ручку, с детства, по улицам Никитку водили только мать и бабушка. Они же обнимали, целовали и успокаивали ребенка.

Отец всегда вздрагивал от прикосновения Никиты, или резко говорил: «Сынок будь мужчиной! Не липни к взрослым за ручку! Кончай цепляться как маленький, не трогай постоянно меня!».

Поэтому больше всего на свете мальчик хотел чтобы тот однажды его вдруг…

Увидел…

...признал своим сыном, и … обнял…

Без всяких нравоучений, рассказов о героях войны.

Без эти, совершенно не нужных Никите упреков о его будущем...

Просто крепко-крепко прижал к груди, как однажды когда-то во время страшной грозы, сделал это в очень далеком детстве!

Но может быть это было не настоящее воспоминание, а только плод его детской фантазии? Этого мальчишка уже не знал.

На памяти Ники тот нежный эпизод на пляже с Отцом, был единственным и только для камеры…

 

- ЭКИПАЖУ ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПРОВЕРКЕ СИСТЕМ! - возвращая его из потока нахлынувших воспоминаний, скомандовал в наушниках Командир Егоров.

 

Ребята, каждому из которых полагалось что-то проверять на вспомогательных контрольных панелях учебного Корабля, тут-же начали бодрую перекличку:

- ВНЕШНЕЕ ЭЛЕКТРОПИТАНИЕ ОТКЛЮЧЕНО.

- АККУМУЛЯТОРЫ И ПУСКОВАЯ ЦЕПЬ - НАПРЯЖЕНИЕ ШТАТНОЕ.

- БОРТОВАЯ И ВНЕШНЯЯ РАДИОСВЯЗЬ ВКЛЮЧЕНЫ

- ОГНЕТУШИТЕЛИ ПРАВОГО, ЛЕВОГО ДВИГАТЕЛЯ — ДЕЖУРНЫЙ РЕЖИМ, - привычно, как на учебном симуляторе в Школе, отчитывались ребята Командиру.

А Ники, молчаливо сидел, слушал и смотрел на это. Ему, пассажиру шестикласснику в этом «спектакле» роли не было.

И наверное от этого, происходящее казалось не реальным, сказочным, словно сама Лесная Фея вот-вот помашет ему в иллюминатор, из-за деревьев...

 

Лесная Фея

Это произошло пять лет назад.

Стояли жаркие июньские деньки, и Ники окончивший первый класс, уже начинал привыкать называть себя второклассником. Мать договорилась со своей закадычной подружкой Диной, сводить детей в Центральный Детский Парк, полный всяких аттракционов, каруселей и шумных развлечений.

Наташка, Динина девчонка, ровесница Никиты, шумная, загорелая и как мальчишка веселая, была ему хорошо знакома уже несколько лет. Не то, чтобы они сильно дружили, но когда их матери часами болтали, ребятам удавалось немного по бузить вместе. А в вопросах бузы Наташка могла кому хочешь фору дать.

В тот воскресный день, перепробовав все аттракционы, они вчетвером неспешно переместились на парковый холм, - заросшую бурными зарослями с тенистыми аллеями часть парка.

Наташка постоянно бегала, прыгала, лазила на все подвернувшиеся горки и спортивные лестнички. Постоянно тыркала Никиту в бок, или шутя кидала шишками, приглашая ее догнать.

Мать Никиты, словно бы этого поведения девочки и не видела. Но как только Никитка пытался за ней побежать, громко кричала ему строгим голосом:

- Сашенька! Прекрати бегать немедленно! Сердце будет громко бухать и опять появятся шумы!

Мама всегда подчеркивала строгость обращения, звала Никитку его вторым, семейным именем, которое мальчик категорически отвергал вплоть до первого класса, где его по настоянию мамы и бабушки записали Сашей Белутом...

В этой части парка, куда они забрели находился небольшой открытый детский бассейн, с высокой водяной горкой и двумя игровыми фонтанами.

Погода была очень жаркая, и в воде весело играла шумная стая разновозрастных детей.

К тому времени вспотевшая и загорелая как цыганка Наташка, давно уже была в одних трусиках и босиком. А вот Никите мать не разрешала снимать сандалии, шорты, рубашку и мальчик нещадно потел. И мать постоянно требовала, что-бы он держался в тени, потому что врачи запретили ему перегреваться на Солнце.

За утро девочка у Никиты на глазах уже слопала три порции аппетитного мороженного, а Никите мать купила лишь бутылку лимонада и печенье. Потом еще и долго ждала пока лимонад станет совсем теплым и противным. А когда утащив Никитку за руку в кусты, Наташка тайком хотела с ним поделиться последним мороженным, мать тут-же догадавшись, резко отчитала девочку, подробно расписав ей, как будет Ники болеть и страдать из-за этого мороженого...

Увидав бассейн Наташка сразу же с радостным визгом бросилась плескаться, азартно обливая смеющихся там детей, и весело кидая пригоршнями воды в Никиту.

А мать Никиты, продолжая о чем-то увлеченно говорить с подружкой, лишь только строго приказала сыну отойти от воды, что-бы на него не летели холодные Наташкины брызги.

Никитка со слезами на глазах попросил мать разрешить ему купаться, поплавать, поплескаться с детьми хотя бы пару минут. Он обещал честно высохнуть на Солнце, и даже добровольно выйти, как только почувствует холод.

За него вступилась даже Наташка. А Наташкина мать укоризненно сказала подруге:

- Ну что ты так прессуешь пацана, Люда!

Ведь так же нельзя!

Да не простудится он, вон какая стоит жара! И, вот еще, зачем подчеркивать этот ваш раздор с отцом, постоянно тыркая мальчика непривычным именем, Саша?! - вежливо взяв за локоть женщину, посоветовала она.

А мать ей строго ответила:

- Вот в это, подруга не лезь! Не тебе потом с его ангинами на больничном сидеть и карьеру гробить. У ребенка и горло, и гланды, а еще теперь сердце с шумами! Да и характер весь набекрень. Намучилась я все его детство, хочу хоть немножечко молодости для своей карьеры оставить.

Никите стало ужасно стыдно перед загорелой и шустрой девочкой. За себя… За мать… И вообще… За детей, которыми родители распоряжаются как собственностью...

Он резко повернулся и рванул от них прочь, не разбирая дороги, через кусты.

«Ни когда не вернусь домой! Буду попрошайничать на вокзалах, или даже умру им на зло, прямо вот в этих кустах!» - решил мальчик, бесцельно, со слезами на глазах, шатаясь по шумному и веселому парку.

Кругом резвились полуголые загорелые дети.

И многие бегали босиком, ели на ходу мороженное, носились по аллеям на велосипедах, и даже обливали друг друга водой.

Ему стало совсем грустно. И тогда мальчишка решительно снял сандалии, новенькие белые носочки, теплый вязанный свитер от которого по телу струился пот, и со злостью швырнул в колючие заросли крапивы, в первые в жизни оставаясь на земляной тропинке совсем босым, в трусиках и одной нательной майке...

Бродя по парку, Никита несколько раз слышал вдали свое имя, выкрикиваемое голосами матери, ее подруги и Наташки, но каждый раз прятался от них в кусты.

И только к вечеру, когда закатилась Солнце, и эта часть парка стала быстро пустеть, Никита не имея плавок решительно разделся до гола, и долго-долго пока не замерз до дрожи, одиноко бултыхался, нырял и плавал в остывающей воде детского бассейна…

- Пусть лучше я замерзну и умру к утру! - злорадно бубнил себе под нос мальчик, отфыркиваясь и отплевываясь, от травинок попадающих из воды в нос.

Но радости не было...

А только ощущение какой-то горечи, растерянности и отчаяния…

Какой то гулкой пустоты внутри и вокруг.

А он все плавал, нырял и плакал в этих сумерках, не замечая что весь дрожит и сильно стучит зубами.

И уже потом, заплаканный, мокрый с головы до ног, в натянутых прямо на мокрое тело и промокших до нитки трусиках и майке, свернулся в клубочек в каком-то детском, деревянном сказочном теремке, на игровой полянке среди вечерних кустов.

Несколько раз он слышал, как в дали его громко звали какие то люди. Но он только закрывал уши ладошками и весь дрожа, продолжал лежать на деревянном полу теремка, словно маленький и преданный всеми щеночек...

И вот тогда, в этом лунном полумраке нарождающейся ночи, в этом сказочном детском теремке, ему явилась Лесная Фея!

Сначала появился ее огромный и ушастый пес.

Никитка даже сперва подумал, что это волк забредший ночью в парк из леса. Он почему-то не кричал, а только зажмурил глаза и ждал, когда же волк его съест. Ему было все равно, и даже совсем не страшно.

Но волк обнюхал Никитку, старательно облизал с головы до ног, огромным, теплым и мокрым языком. Волк так старательно пыхтел, вылизывая ноги, руки и лицо мальчика, что ему неожиданно стало смешно, а на душе тепло и приятно...

Мальчишка слегка приподнялся и обнял огромно, теплого и лохматого зверя, за его пушистую сильную шею.

А пес, лег вплотную с ним, словно хотел согреть щеночка, и стал громко-громко скулить, и еще тихонько, жалобно тявкать, настойчиво подзывая кого-то.

На эти звуки и явилась Фея...

Она возникла прямо из кустов!

На вид, обычная, совсем не молодая женщина, с красивым, правильным и добрым лицом, хорошо различимым в лунном свете.

Волосы у Феи были длинные, мягкие и плавно струящиеся по ее плечам в магии лунного света. А на плечах, прямо на просторной белой блузке, красовались погоны с маленькими блестящими под Луной золотыми звездочками.

«Совсем, как Звездочки упавшие из Млечного Пути», - подумал мальчик, разглядывая плечи Феи.

А Фея пригнувшись залезла к нему в этот домик, и не говоря ни слова, опустилась рядом с ними обнимая его и собаку.

Ему сразу стало хорошо и спокойно, а потом еще и тепло.

Никита даже не удивился происходящему, таким добрым сказочным и прекрасным показалось ему все это в лунном свете. Вот только он ни как не мог понять, спит он или нет, и мальчик очень боялся, что может неожиданно проснуться...

А Фея долго молчаливо грела его своим телом, обнимая в охапку.

И ее волшебный пес, тоже грел, изредка поскуливая и вылизывая Никитке щеки.

Лишь только когда мальчик совсем перестал дрожать, Лесная Фея сказала, тихим добрым, материнским голосом:

- Давай как Ники, я лучше отведу тебя домой. Восьмилетние мальчики не должны ночевать под Луной в кустах. Ты ведь уже больше совсем не злишься на маму?

- Нет.., - нехотя согласился он. И тут-же удивленно воскликнул:

- Ты знаешь мое имя, Фея?! И про обиду на маму, и про купание тоже знаешь?

- Ну, да. Конечно! Я же... Фея… Ты разве забыл? - улыбнулась та, задорно, по дружески протягивая ему сильную, теплу руку.

Затем обняла, прижала к себе как родного, накинула свой пиджак с погонами, и повела куда-то из парка прочь...

Когда спустя примерно час, они не торопясь, и рассказывая друг-другу сказки, приблизились почти к самому дому, где у их подъезда виднелась машина с милицейской мигалкой, Фея ласково сказала мальчику, присев на корточки рядом с ним:

- Теперь ты ведь уже и сам домой дойдешь? Верно?! Ты ведь не хочешь казаться родителям маленьким, возвращаясь домой с милиционером за ручку?

- Да, я дойду и сам, - кивнув, согласился он:

- Но завтра я заболею опять, и маме придется со мной просидеть до конца лета. Я буду опять лежать дома, глотать таблетки, ходить в уборную в колючем свитере, в противных зимних шерстяных носках, - понурив голову, грустно отозвался Ники.

А Фея удивленно потрогала ему лоб, демонстративно пощупала пульс, и вдруг бурно возмутилась как ровесница:

- С чего бы это тебе заболеть?! А я вот знаю, что ты будешь здоров и бодр!

- У меня такой организм. Слабый. А нервы и характер как у девочки… Так говорят все взрослые. Меня нужно беречь, чтобы не заболел.., - печально вздыхая, объяснил мальчик чуть не плача.

А женщина загадочно посмотрев на Ники, вдруг воскликнула громко-громко:

- Ох уж эти взрослые!

Они всегда!

Всё знают на свете!

Мол, даже знают, кто зажигает Звезды на Небе!

И даже кто на Небе гасит утром Звезды...

И даже сколько каждый раз, должно упасть на ладошки Детям,

Тех замечательных, Волшебных Звезд.., - вдруг звонко-звонко засмеялась она.

А затем нагнулась и нежно-нежно поцеловала Никитку в самый лобик, мягкими горячими губами, пахнущими весной и непокорной грозой.

А пес лизнул!

Задорно толкнув мальчика в живот носом...

 

Родители

- Сергей Иванович! С учебной базы сообщили: Ваш вертолет заправлен и готов к полету в Минск. Но опять звонят родители Никиты Белута, - сообщила секретарша по селектору.

 

- Да, соединяй уже! - буркнул директор Школы и посмотрел на часы. Ему сегодня нужно было лететь в город на совещание руководителей, перед завтрашним 9-маем.

 

- Еще раз здравствуйте! Мы здесь подняли параллельные трубки, отец и мать, - немного напряжнным голосом, сообщила женщина в трубке:

- Обдумали ваши утренние доводы, но все равно решили ребенка вечером от вас забрать. Вот только ждем знакомого с машиной, чтобы приехать, - решительно сообщила она.

 

- Куда такая спешка? Сегодня среда. В пятницу вечером мы на автобусах детей в Минск как обычно привезем. Это же 60 километров по шоссе и еще 15 в лес по проселку! - удивился директор.

- Ага-а. Вы в пятницу привезете, а в понедельник утром, Никита как обычно сорвется к месту сбора на школьный автобус! Огромное вам спасибо за его окрепшее здоровье, за хорошую учебу и все такое…

Но дальше мы уже сами.

Весна кончается…

Поедем в отпуск на Черное Море, потом к бабушке до осени ребенка пошлем.

А осенью мы его решили в художественную школу-интернат, в Минске, отдать…

За эту зиму мы поняли, что Школа ваша военизированная, за 75 км от города, с оградой и часовыми по периметру, нашему сыну не подходит, - с наигранной вежливостью, старательно объясняла женщина.

- А может стоит прежде у мальчика спросить? - предложил директор.

- Капризного ребеночка о методах и месте воспитания спрашивать? Никита каждую субботу приезжая домой, вместо конструктивного семейного разговора о необходимой смене школы, закатывает нам скандал! - резко вмешался в разговор отец.

- Необходимой кому? Ребеночку вашему уже 13 лет. Вполне достаточно, чтобы свое мнение иметь, - скептически напомнил генерал.

Наступила короткая пауза, а потом мать резко изменив тон, сказала:

- И это вы говорите родителям?! Это вместо поддержки нашего права отвечать за ребенка? Я после этих ваших слов теперь не уверена, действительно ли сын успехи делает, или вы отчетность деткам в Школе рисуете. Я вам еще хотела сказать, что нам не нравятся детки, с которыми сын учатся! - возмутилась мать:

- Ему, как только домой на выходные приезжает, постоянно какая-то ваша ученица Инна, звонит и какой-то мальчик Ваня. Тащат от родителей, то на каток, то в парк! Мы их даже в глаза не видели! И постоянно мне хамят когда я говорю, что Никитка занят. Мол, я обязана им ребеночка позвать, а я мешаю их законному общению! - возмущенно объясняла она:

- За эту зиму мы даже и понятия не составили, чем вы там в лесу, с детьми занимаетесь! Никита только общие слова говорит, словно в Школе вашей одни секреты и тайны! - подытожила женщина, и сделав нарочито длинную паузу, с претензией обобщила:

- Но вижу, наш больной, отстающий во всем и капризный ребенок, у вас непонятно как отличником и спортсменом стал!

И это сильно пугает!

Ведь мы то знаем своего ребеночка.

Его болезни и психические проблемы.., - решительно подытожила она.

- Давайте уточним! - возмутился директор:

- Оценок детям мы не рисуем, и дети нам все одинаково важны.

Это раз!

А во-вторых, позвать его не могу. Никита сейчас на важной для него тренировке, где телефона городского нет. Вам следует подождать до вечера, - холодно ответил директор, уже было собираясь завершить разговор.

Но ни тут-то было.

- Какие еще тренировки?! Вы, разве не поняли, товарищ директор? Мы забираем от вас ребенка! Пожалуйста пригласите его к телефону, или.., - громко возмутился отец.

- Или что?! - резко осадил его генерал, которого бесило когда родители вместо благодарности коллективу Школы, угрожают.

 

- Послушайте, мы не хотим обсуждать тяжелую для школы тему. Давайте разойдемся тихо! - опять вмешалась в разговор мама, произнося это таким тоном, словно применяя боевой резерв.

- Так значит «тема» все-же есть? Тогда тем более, я должен знать, что в Школе творится! - настаивал генерал.

- Вы сами напросились! Буду краток, - резко перебил жену, отец:

- На ребенка в вашей Школе дурно влияют. Он всю зиму, каждые выходные приезжает домой как к чужим! Равнодушен к маминым вкусностям на столе.

И даже мои подарки дорогущие, которые я ему привожу из заграничных командировок Никита не замечает. Так и стоят все эти машинки, кораблики, конструкторы в своих не распакованных коробках. В его комнате из коробок уже образовался склад! - возмущенно объяснял отец.

- Обидно это, согласен. Но ведь наверное это началось не зимой? Я хорошо помню какими глазами мальчишка вас провожал, когда вы его привезли, и уже через час оставили одного здесь, - осторожно подсказывал им директор, и тут-же услышал в ответ:

- Да, верно! С того самого момента он и попал под влияние в Школе! Сначала сын месяц вообще не откликаясь на наши звонки. Затем, когда после того месячного каприза ребенок опять стал домой на выходные приезжать, мы сразу почувствовали что он уже для нас чужой! По дому бродит словно тень, и постоянно посматривает на часы, как будто-бы наказание отбывает, - резко отозвался отец.

- А вы не пробовали, с сыном без подарков по душам поговорить? Узнать, чего он ждет от вас, кроме вкусностей и зарубежных игрушек? - старательно намекал старик.

- Да бросьте вы! Разлука, видишь-ли, его обидела! Ребенок тогда-бы покапризничав, из Школы в семью тянулся! А он теперь родителям в пример только вашу Школу-интернат ставит. Мол там у него впервые появились настоящие друзья. Кумир, появился старший! Олег какой-то, - с досадой в голосе, возразил отец:

 

- Мы только и слышим от мальчика: «Олег бы мне такое никогда не сказал! Олег не требует ничего просто так, а всегда объясняет и убеждает...». Представляете?! Это сын отцу, герою войны, уважаемому специалисту государственного уровня, такое в глаза постоянно бросает! - негодовал мужчина:

- А еще постоянно слышим: «Олег красивый, спортивный, как ласточка с трамплина в бассейн прыгает. Олег когда задумается, похож на греческую статую из книги...», - возмущался отец, и уже спокойнее продолжил рассказывать:

- Никита с детства любит рисовать все, что видит. Он с первого класса древних греческих атлетов и героев из книг и учебников с удовольствием рисовал. И вот, мы нашли у него вещах целую тетрадку рисунков этого Олега! Есть в спортивном костюме, есть одних плавках в бассейне.

Но есть рисунки на которых Олег или детишки разные, вообще голые! Моются в душе, что-ли?..

А книжных героев вообще рисовать перестал! - взволнованно излагал отец:

 

- Мать решила доверительно расспросить сына про отношения с Олегом. Оказалось, что тот не только красивый, спортивный, но еще и представьте, заботливый и ласковый в отношении Никиты...

Мы были в шоке!

Как думает, что нам сразу в головы пришло? А вы, что об этом думаете?! - возмущенно спросил отец.

- Я думаю, что у ребенка талант выражать на бумаге то, что его волнует…

А еще, уважаемые, «доверительно расспросить» имеет весьма конкретный смысл. Вы об этом подумали, прежде чем со мной чувства мальчика обсуждать? - отозвался директор.

- Да бросьте вы к условностям цепляться! Когда о безопасности ребенка идет речь, условности значения не имеют, - вклинилась в разговор мать.

- Я, так не считаю, - возразил старик.

 

Но отец даже не заметив его реплики, решительно продолжил напирать:

- Допустим, девчонку голую в душевой он как это часто бывает в таком возрасте, просто через щелочку подсмотрел. Это понять еще можно! Но а с этим парнем, что? Он что и парней подсматривает? Где он мог его в душе, голым увидать?! - возмущался он.

- Там же где и сам моется...

Вообще-то, Олег Егоров не старшеклассник, как вы возможно подумали, а молодой Наставник. Лейтенант запаса, уволившийся из армии после личной трагедии. Он бывший военный пилот которому всего 26 лет. Егоров действительно привлекателен, начитан, адекватен в общении и достаточно умен.

Я бы сказал, что с точки зрения подростков, Олег пример здорового образа жизни, и разносторонней работы над собой. Все детство он занимался прыжками вводу, а в свободное от учебы и спорта время просиживал в библиотеке.

Еще Олег одинок.

Но я ведь не должен, не имею права вам биографию преподавателей рассказывать.

Лишь то скажу, что Олег вырос в детдоме, и ему после работы просто некуда себя девать. Я часто вижу его в спортзале, в бассейне, или в парке с учениками Школы, - старательно успокаивал родителей директор.

Но те, от его слов перепугались еще больше:

- Во-от!! Мы с женой так и поняли, что это не старший школьник, а хитрый взрослый, способный мальчика к себе привязать! И знаете что выяснилось? - понизив голос спросил отец.

- Рассказывайте, узнаю.., - вздохнув, отозвался директор. Ему не нравился этот разговор, и особенно последствия для Школы, к которым предсказуемо вели родители мальчика…

 

- Путем хитроумных расспросов удалось выведать где Никита «натуру» для рисунков брал. Оказывается этот взрослый Олег не раз мылся с Никиткой в душевой! И другие детки, даже девочки вместе с ними тоже мылись... Представляете?! А еще Олег и Никита даже вместе...

Спали…

Да-да!

Я не оговорился, ребенок ночевал в служебной комнате этого Олега.., - смущенно понижая голос, сообщил отец мальчика.

 

- В смысле просто в комнате, или что-то иное? - холодно уточнил генерал, брезгливо что-то помечая в блокнот. Ему до отвращения не нравились люди поднимающие такие темы про своих детей...

- Откуда нам это знать? Никита, сколько мы не требуем правду, в ответ хамит! - опять помогая мужу, вклинилась в разговор женщина:

- Но вот недавно, во время разговора о смене школы, Никита заорал на отца, что тот его не понимает и не любит, сдал в интернат, и даже ни разу в жизни как сына не обнял! А вот Олег Никиту часто обнимает! Никита, даже однажды с Олегом в обнимку заснул.., - переходя на повышенные тона, рассказывала возмущенная мать…

 

Сергей Иванович знал эту историю.

Ее в школе не знали наверное только младшие курсанты.

Это произошло осенью, на четвертую неделю после того как Ники отдали в Школу.

Мальчик месяц отказывался ездить домой на выходные, ночевал в пустынной спальне вместе с двумя сиротами-детдомовцами, почти всегда с мокрыми, красными от слез глазами...

Родители упорно не реагировали на тревожные звонки воспитателя группы и школьного врача. Мол, это обычный Никитин каприз, который нужно обломать, переждать...

Мальчишка действительно смирился и вроде даже поддался на уговоры в ближайшие выходные поехать к родителем домой.

Но однажды вечером Никита исчез!

Была поздняя осень. Шел холодный мерзкий осенний дождь. Никита не мог взять с собой ни форменный теплый комбинезон, ни городскую куртку из закрытой на ключ раздевалки, а до ближайшего населенного пункта, или до железнодорожной станции, нужно было идти ночью в холодном и мокром лесу 15 километров.

В Школе подняли тревогу!

И даже десятиклассники просились на поиски.

Особенно напугали всех рассказы детей о том, что Ники, якобы собирался убежать на стройку БАМ, старательно просматривал карты и маршруты в библиотеке. А там изменив фамилию планировал назваться беспризорником, чтобы затеряться в огромной стране уже навсегда и от всех...

 

В тот злополучный вечер, больше всех переживал полетный Наставник старших классов лейтенант Егоров, который накануне занимался с Никитой прыжками в бассейне, и сильно пристыдил мальчика за робость возле прыжковой вышки...

Олег был просто в отчаянии!

Он опасался, что с курсантом в лесу случится беда.

Юноша несколько часов бегал под дождем с фонариком и первым нашел мальчика, мокрого, дрожащего, в старой наполовину сгнившей партизанской землянке.

Ребенок был в критическом состоянии души и тела.

Он категорически отказывался уходить из землянки, и ни найди Олег с ним тогда контакт, Никитку пришлось бы силой тащить в мед часть Школы, или на скорой помощи в город.

Юноша долго сидел с мальчиком в землянке, весь тоже замерзший и мокрый, рассказывал ему про свое трудное детдомовское детство.

Пообещал мальчику, что если тот вернется в Школу, то он, Олег, станет каждый день приходить к нему в группу после занятий как к братику.

И Ники больше уже ни никогда не будет в этой Школе один...

 

…Егоров привел Ники в свою комнату в учительском общежитии, долго грелся с мальчиком под душем, затем напоив горячим чаем уложил еще всхлипывающего ребенка спать, обнимая и успокаивая пока тот не заснул, - вспоминал директор прочитанный на следующий день рапорт молодого лейтенанта...

 

- Теперь вы понимаете, наш ужас, и наши догадки?! - продолжала возмущаться женщина, возвращая генерала из воспоминаний.

- Я знаю эту историю.

Наставник нашел подростка ночью в лесу в состоянии отчаяния.

Наставник сделал все, что должен был сделать нормальный человек. Фактически спас ему здоровье, - хмуро уточнил директор, нервно извлекая сигарету из пачки.

 

- Спас? Он даже не вызвал скорую помощь! Не обратился к врачу Школы! А тихонько завел в свою комнату чужого мальчика, где можно его увидеть голым и даже помыться с мальчиком под душем! - напирала мать.

Наступила тяжелая тишина, после которой старик брезгливо сказал:

- Теперь внимательно послушайте меня, уважаемые родители! У нас военизированная Школа. Вас предупреждали при зачислении. Наставнику не нужно что-то придумывать чтобы рассмотреть курсанта и помыться с ними в душевой.

Здесь все как в армии.

Все, мальчики, девочки спят в общей отрядной спальне. Перед бассейном, после тренировок, все моются в общей душевой. Мы учим детей здоровому отношению к людям независимо от пола и возраста. Они команда. Большая, дружная семья, - стараясь говорить медленно, объяснял он:

- А Командиру учебной группы положено быть с воспитанниками везде! Положено не только с ними кушать из одной кухни, не только мытья в душе, но если нужно, согревать и заслонить курсантов от беды и смерти! Своим собственным телом греть и заслонять! Вам это ясно, уважаемые? - как можно спокойнее разъяснил генерал. Но пальцы у него заметно дрожали.

- Девчонки с мальчиками?! Заслонять и греть чужих детей? Чудовищно! Как же мальчишки потом смогут девушек за пышные груди королевами считать, а девочки восхищаться силой мужских мускулов, если они с детства друг-друга много раз видали?! - воскликнула женщина. Но тут неожиданно вмешался отец:

- На самом деле мать конечно сильно преувеличивает. Дело вовсе не в грудях и мускулах.

Я фронтовик и понимаю, о чем вы говорите. Командное мышление, спартанское воспитание, и все такое…

Проблема не в том, кто кого видит или рядом спит, а в том, что при этом подразумевается. Что детям при этом объясняют!

Я вижу проблему в ненормальной дружбе ребенка со взрослым, который настраивает мальчика против семьи, объясняет мальчику, что он, якобы близкий человек, почти ему брат, - перебив жену, уточнил отец Никиты. И вздохнув, гневно спросил:

- Вам не кажется, товарищ директор, что 13-летний ребенок без постороннего влияния не станет родителям говорить, что у него есть лучшие друзья, чем его родители?!

 

- Не кажется.., - грустно отозвался директор:

- Никита еще совсем ребенок, который отчаянно ищет людей способных его понимать.., - печально объяснил директор. Ему очень не хотелось углублять разговор, но затыкать родителей он не мог.

- О чем это вы?! - тут-же поддержала супруга Никитина мать:

- У нас в семье все справедливо, логично, строго по научным книжкам о воспитании. Знаете сколько таких книжек мы с мужем перечитали?! Мы с детства следуем рекомендациям врачей в отношении нашего болезненного и трудного ребенка!

Отец Никиты бывший разведчик, воевал в тылу у немцев. Он умный, требовательный и категорически не любит сопливых телячьих нежностей. Мы с мужем очень важные для страны и занятые люди.

Никита этого упорно не хочет понять, требует к себе внимания и нежностей словно котенок! - искренне возмутилась женщина.

 

От этих ее слов седого фронтового генерала всего передернуло. Он почему-то подумал, что отнюдь не в семьях законченных алкоголиков, а именно в таких благополучных и респектабельных семьях не редко протекают самые пронзительные трагедии детства…

 

А родители настойчиво продолжили:

 

- Мы вам подробно объяснили про сына и Школу, все что думаем. Поэтому пожалуйста позовите ребенка к телефону! - поддержал женщину отец.

 

- Вы делаете ошибку, забирая Никиту, - вздыхая, отозвался пожилой директор, и печально добавил:

- Но Вы ведь родители, верно?

Все будет на вашей совести.

А я, попробую Никиту вам с мероприятия снять...

Сердце

Никитка сидел уткнувшись носом в холодный плексиглас толстенного иллюминатора, жадно ловя ушами все звуки вокруг. Он даже ненадолго прищурился, воображая, что это готовится к взлету не воздушное судно, а фантастический корабль на Марс. А сердце по прежнему прыгало и вздрагивало от радости.

«А что такое сердце? Просто дергающийся под ребрами комочек мышц, или сказочный мотор дающий человеку крылья?» - нередко задумывался мальчик.

У него с малых лет всегда были особые отношения с сердцем.

Сердце огорчало его, запрещало бегать и озорничать вместе с другими детьми, а иногда просто смешило своими прыжками и … забавными остановками на несколько секунд, о которых мальчик опасался признаваться родителям.

Родители и особенно бабушка, всегда переживали за то, что постоянные ангины испортят мальчику сердце.

- И что тогда? Я стану бессердечным, вредным и злобным? - удивлялся маленький Никита, вызывая улыбки.

- Нет! Ты станешь медленно ходить, глотать валидол пачками, и тебе как бабушке нельзя будет волноваться, - объясняла мама.

 

...Корабль был наполнен певучими и жужжащими звуками самых разных приборных систем. От этих звуков, от волнующего ожидания соединенного с терпким запахом авиационного топлива сердце мальчика взволнованно прыгало.

Вот вот от диспетчеров аэродромной «Башни» прозвучит заветная команда на запуск двигателей!

«Как сказочный сон! Ни кто, даже ребята в группе не верили вчера, что Командир Егоров добьется для Никитки разрешения у директора.

Он… Он самый лучший человек на свете, этот Олег! » - вдруг с чувством прошептал себе под нос Никитка.

 

И в этот момент, по внешней связи к ним вместо долгожданного аэродромного диспетчера обратился сам директор Школы:

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

ГОВОРИТ РАДУГА!

У МИКРОФОНА «ПЕРВЫЙ».

КОМАНДИР БОРТА ОТВЕТЬТЕ «ПЕРВОМУ»

 

 

 

- РАДУГА!

КОМАНДИР БОРТА НА СВЯЗИ! - тут-же отозвался лейтенант Егоров со своего кресла первого пилота.

 

- ОТМЕНЯЮ ЗАПУСК ДВИГАТЕЛЕЙ!

ВАМ ЗАДЕРЖКА НА 20 МИНУТ.

ПОСЫЛАЮ К ВАМ АВТОТРАНСПОРТ ШКОЛЫ.

РОДИТЕЛИ НИКИТЫ БЕЛУТА СРОЧНО ТРЕБУЮТ СЫНА ДОМОЙ.

ПОСАДИТЕ БЕЛУТА В МОЙ «ГАЗИК»,

И МОЖЕТЕ ПРОДОЛЖАТЬ РАБОТАТЬ ДАЛЬШЕ, - строгим голосом директора Школы, сообщила контрольная «Башня».

 

И в этот момент сердце мальчика на пару мгновений замерло, а потом…

...понеслось,

понеслось,

понеслось галопом, словно ошпаренная хлыстом лошадь.

 

Ребята уже завершившие свои задачи по регламенту подготовки запуска, изумленно, как один повернулись к нему.

Но глаза Никиты словно мутной пеленой тумана застлало.

Он мгновенно понял что сейчас произойдет: Ни какого обещанного полета!

Олег, как бы тот хорошо к нему не относился, не сможет ослушаться генерала-директора.

А минут через пять придет машина из Школы, и его под сочувственные взгляды старшеклассников молча выведут с борта, усадят в «Газон», и словно чемодан повезут через лес возвращать родителям…

Никита больше уже не слышал сердца, так стремительно оно прыгало, порождая мелкую дрожь в теле. И только рука еще сама собой инстинктивно сжимала волшебный талисман в кармане, - ту самую, помятую фотку на которой любящий отец нежно обнимает счастливого сына…

 

- РАДУГА!

ВАШ ПРИКАЗ НЕВОЗМОЖНО ВЫПОЛНИТЬ, ТОВАРИЩ ПЕРВЫЙ! - равнодушно и холодно прозвучало в наушниках, голосом Командира Егорова.

 

- Я НЕ ПОНЯЛ, ЕГОРОВ !

ТЫ В СВОЕМ УМЕ?!

ЭТО ПРЯМОЙ ПРИКАЗ ДИРЕКТОРА ШКОЛЫ!

НЕМЕДЛЕННО ОБОСНУЙ ПРЕРЕКАНИЯ ! - нарушая инструкцию произнесенной в эфире фамилией Командира, взревел на него генерал.

Наступила короткая пауза во время которой все на борту замерли, ожидая что-же ответит по рации Командир.

 

- ОБОСНОВЫВАЮ ТОВАРИЩ ПЕРВЫЙ:

ПРИКАЗ НЕВОЗМОЖНО ВЫПОЛНИТЬ ПОТОМУ, ЧТО,

У МАЛЬЧИКА МОКРЫЕ ГЛАЗА.

ВАМ ДОСТАТОЧНО АРГУМЕНТОВ, ТОВАРИЩ ПЕРВЫЙ?

ИЛИ НУЖНО ПРОГНОЗИРОВАТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ЭТОГО ПРИКАЗА? - сухо, холодно, словно речь шла о том, кого рядом и не было, объяснил Командир по радио.

 

Наступила вторая тревожная пауза во время которой Никита подумал о том, что из-за него, из-за его крутых родителей, пострадает еще и Олег. Олега выгонят из школы, возможно даже будут судить за пререкания с генералом во время выполнения учебного задания.

 

Никитке стало совсем тошно на душе.

Он незаметно вынул из кармана талисман-фотку и начал ее нервно, судорожно кромсать в ладони.

Затем, безразлично отпустил на пол этот скомканный, раздавленный комочек надежды, которую сердцем питал свои долгие детские годы...

 

Мальчишка подумал, что все было напрасно: его доверие к Олегу, и обещание данное лично седым генералом, и его собственные упорные старания весь этот тяжелый учебный год холодной школьной зимой в лесу…

 

Тогда, в той ночной землянке, а потом, уже в теплых объятиях Олега, Никитка вдруг отчаянно поверил в Сказку!

Что в этой одинокой и бессмысленной жизни теперь засветит Волшебный Свет!

И вот теперь, все кому он верил, испугавшись проблем от его влиятельных родителей, словно взятый на прокат пиджак, возвращали Никиту домой…

- Здесь, на Земле, никому не возможно верить. Быть может Правда там, у мертвого Братика, на Звездах? - беззвучно прошептал сам себе мальчик…

 

«Когда в приемной директора отцу отдадут мои документы, я у него на глазах пробью свое сердце чем-то острым! Например, авторучкой или ножницами со стола секретарши…

Может быть, хоть тогда, отец по настоящему обнимет меня на прощание...» - глотая что-то подступившее к горлу, решил мальчик, плотно-плотно сжимая губы. Он мысленно представил себе, как по белоснежной парадной рубашке текут красивые алые струйки вокруг воткнутых в грудь канцелярских ножниц…

Представил, и зажмурился, поджимая губы с непреодолимой решительностью и горькой непонятной сладостью...

 

«О чем они там в Башне Управления так долго молчат с генералом?

Почему так долго тянут с ответом Олегу?

Наверное старательно подбирают грубые слова, чтобы осадить и унизить Егорова за пререкания в эфире...

Вот и пришел мой последний день жизни...» - отчаянно сдерживая рыдания, напряженно ждал Никита, в своем несбывшемся, заветном и глубоком полетном кресле…

 

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ! - раздался вдруг в наушниках четкий, и такой спокойный, голос военного диспетчера из Башни:

 

- ВАМ ЗЕЛЕНЫЕ ОГНИ.

 

И затем, так-же строго и буднично, словно и не было до этого крутой словесной перепалки в эфире!

Словно они вообще не говорили о Никите:

 

- ПОДТВЕРЖДЕНИЕ О ВЗЛЕТЕ УЧЕБНОГО СУДНА, ОТ ГРАЖДАНСКИХ ДИСПЕТЧЕРОВ МИНСКА И МИНСКОЙ ОБЛАСТИ ПОЛУЧЕНО.

ВАШ КВАДРАТ НЕБА СВОБОДЕН.

ЗАПУСК ТУРБОРЕАКТИВНЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ,

РАЗРЕШАЮ!

 

 

 

И сразу же за этим, в наушниках...

Невероятно уверенный во всем на свете!

...голос Командира Егорова:

 

- ИНЖЕНЕРУ:

ЗАПУСТИТЬ!!!

ДВИГАТЕЛИ...

 

Ребенок

- Опять Егоров! - возмутился отец услышав в трубке отказ директора:

- Пора пожалуй обращаться с заявлением к Прокурору! - открыто пригрозил мужчина.

- Ваше право. Я сделал для вас все, что мог, - ледяным голосом отозвался старик.

- Все?! Директор, военный генерал, не смог забрать ученика у лейтенанта-наставника, позвать его родителям, которые законно отвечают за ребенка?! - саркастически воскликнул отец мальчика.

- Остыньте, уважаемый! - резко осадил мужчину генерал:

- Вы находитесь за 60 километров от сына. Сейчас ответственность за него несет Школа. Точнее тот самый Наставник Егоров. И если Наставник в ответ на мой приказ докладывает о негативных последствиях для мальчика… Увы! Вопрос, для меня понятен.

 

Мужчина на другом конце провода от этой неожиданной дерзости нервно закашлялся, но тут в разговор опять вклинилась мать:

- Зачем нам ссориться? Мой муж погорячился на счет Прокурора. Мы только хотим вам объяснить, что забирая Никитку, любезно избавляем вас от больших предстоящих проблем.

Вы сильно заблуждаетесь в нем, не понимаете чем рискуете…

- Так объясните, что я не понимаю, - вздохнул, рассерженно посматривая на часы, директор.

- Никита совсем не простой, скорее даже непредсказуемо трудный ребенок. Вы и представить себе не можете, что он способен вытворить в любой неподходящий для Школы момент! - старательно смягчала ошибку мужа женщина.

И тут-же, наигранно доверительным тоном продолжила:

- Замечательно, что Ники у вас физически окреп, и подтянул учебу.

Но нас пугают психические особенности сына которые ни куда от него не делись. Мы же видим ухудшение характера и психики. Когда сами столкнетесь с этим, будет поздно. А ведь у вас там учителя и другие дети.., - наигранно вздыхая объясняла она.

- Такое впечатление, что вы мне не про сына рассказываете, а о каком-то коварном монстре, - с сарказмом в голосе отозвался директор.

- Нууу, монстре не монстре, но коварном, скрытном и не логичном. Никита безответственный фантазер, мечтатель с кучей непредсказуемых сюрпризов и фобий в голове, а главное чрезвычайно ранимый, неуравновешенный мальчик, - отозвалась мать:

- Мы ведь не спроста его в интернат отдали. Просто силы наши с ним сажаться закончились...

- Зачем же сражаться с собственным мальчиком? Вам просто больше не с кем было? - без всякого интереса в голосе, уточнил старик. И тут-же услышал ответ:

- Никита коварный хитрец! Он тщательно скрывает мысли, изобретательно выдумывая новые пакости. Он не доверяет взрослым, но как маленький верит в Волшебных Фей, и даже в сказочного старшего брата, который погиб еще до его рождения, и якобы, теперь заботливо смотрит на него со звезд Млечного Пути, - старательно объяснила мать.

- И что же в этом необычного для подростка? - почти автоматически отозвался директор, опять с досадой поглядывая на часы.

 

- А вы не понимаете?! Нормальные дети играют в героев, выбирают престижные профессии, договариваются со взрослыми как быстрей заработать побольше игрушек и конфет. А наш Никита с детства только ищет в чужих людях этого сказочного брата, доброго, сильного, и красивого, который будет с ним играть вдвоем, понимать все его выдумки, и вместе мечтать о Сказках. Он презирает логику отца, за то, что тот закаленный в боях фронтовой герой учит сына не забивать голову сказками,- взволнованно объяснила женщина.

 

- Не доверяет взрослым, презирает отца героя?! Отвергает логику и хочет получать уважение даром? А мне показалось, что всё совсем иначе.., - уже откровенно, перебил ее директор.

- Да, да! У него на почве мыслей о Сказочном Братике живущем среди Звезд, есть масса болезненных фантазий. А ваш Наставник Егоров умело этим пользуется, - встрепенулась мать.

 

- Не надо было постоянно высмеивать мои рассказы про первую мою военную любовь и ее, т.е. нашего с ней, погибшего ребенка! Тогда бы это и осталось для Никиты просто красивой сказкой, - не выдержав обидных слов супруги, вмешался в разговор отец.

- Ага! Особенно, если сам отец при каждом праздничном застолье, в сотый раз повторяет сыну эту сказочку про братика. Такого сильного! Умного! Доброго и красивого… Вот только стал бы тот мальчик таким замечательным, или нет, ни кто не знает. Ведь бедный малыш погиб еще в полтора годика.., - ехидно возразила ему женщина, совсем не стесняясь директора.

Затем уже немного спокойнее добавила:

- Мой муж конечно допускал ошибки. Но не об этом речь. Вернемся к нашему мальчику. К его болезным особенностям... Вот вам хотя-бы, пример: - уже с явной горечью в голосе продолжала мать:

- Когда Никитке было восемь лет, мы как всегда отдыхали семьей на юге. И там хозяйка у которой мы жили, вместе с ее внучкой пошли топить в море слепых котят загулявшей кошки. Никитка их выследил, и бросился в воду прямо с острых камней котят спасать. Кожу на ногах расцарапал, но одного все-же выловил уже мертвого!

Затем вместе с этой мокрой гадостью, как ненормальный до наступления ночи скрываясь в кустах сидел. Он ждал появления звезд, чтобы попросить Звездного Братика забрать котенка к себе на Млечный Путь. А потом до конца отпуска ни с кем не разговаривал. Представляете каково нам с мужем было на этом отдыхе?!

 

Мать так разнервничалась описывая ненормальность сына, что даже поперхнулась и закашлялась. А пожилой директор затаив дыхание ее слушал:

 

- Или вот еще, выходка которая чуть было не стоила Никите жизни, а нам тюрьмы, крушения карьеры и всех надежд: - продолжала мать:

- Пару лет назад, мы купили сыну дорогую детскую книгу про изобретателей разных времен и народов. Там кроме историй еще было описано как построить макеты или модели. Никита вместо того, чтобы как все нормальные детки строить самолетики из бумажек и прутиков, тайком в пустующем соседском сарае, из палок и простыней смастерил двухметровые крылья!

На них он хотел спрыгнуть с балкона и над двором как Икар полететь…

Хорошо еще, что он девочке-однокласснице проговорился накануне своего прыжка.., - взволнованно вспоминала женщина:

 

- А вот еще вам пример, как раз в тему вашей военизированной Школы! Хочу вас сильно разочаровать: не воспитать вам из нашего Никиты защитника, воина, смелого мужчину.

Он даже сам себя защищать не в силах! Никита как девочка боится вида крови, и даже рассказов о катастрофах, подвигах, смерти.

Он при любых разговорах о войне, о страдании героев, даже об оружии, затыкает уши и падает в истерику. Отец не смог его даже научить хулиганам давать сдачи, - вздыхая, рассказывала мать:

 

- В третьем классе, детей повели в школьный пневматический тир, и чтобы подогреть азарт сделали мишени в виде зверей и птиц. Все были в восторге стрелять из пневматических винтовочек! Но наш Никита наотрез отказался по нарисованным зверям целится.

Тогда учитель специально для него нарисовал на бумаге мишень с фашистом и свастикой на каске!

Весь класс был просто в восторге, а Ники винтовочку бросил и как дуралей заплакал!

Взволнованный, мудрый учитель, тоже фронтовик, сразу начал классу рассказывать про подвиги советских солдат и зверства фашистов. Никита вместо того чтобы слушать и понять, вскочил и убежал в подвал школы. И там, в слезах, между старых парт, упорно прятался от всех, пока его не забрала домой бабушка, - вздыхая вспоминала женщина, совсем смущенному от услышанного, Генералу.

 

- И что же вы от меня хотите теперь? - растерянно отозвался тот:

- Что бы мы здесь научили вашего мальчика принимать все только на веру, и по команде целиться в живых существ?

Извините пожалуйста, что этому мы научить не сможем...

Ведь в нашей Школе даже и тира с винтовочками нет, - как мог сдерживая себя от грубых эмоций, отозвался Директор.

 

 

Отказ

Наступила тяжелая пауза, после которой пожилой директор подчеркнуто вежливо им сказал:

- Никита действительно не обычный подросток. Я понимаю, ваши трудности и ваше решение сына нам отдать. Чего же вы теперь, когда все налаживается, решили мальчика из Школы забрать?

 

Но женщина видимо этого и ждала, чтобы четко озвучить вертящиеся на языке претензии:

- Мы, когда про вашу школу узнали, подумали что это просто своеобразный санаторий в лесу для трудных и болезненных подростков. Мы с надеждой его к вам привели, потому что не знали, что нам с ним делать дальше!

Вы же понимаете, есть семейные принципы, традиции, авторитет родителей и все такое. А мы уважаемые, известные люди в стране. На нашего ребенка все с удивлением смотрят...

Мы даже уже подумывали его отправить в интернат для неполноценных, безнадежных детей.

А из-за вашей Школы, мы стали сына вообще терять! - искренне призналась мать.

 

- По моему вы сильно передергиваете, товарищи.

Но я могу Егорову напомнить, что стоит быть с курсантами по строже, - пытался было вставить слово директор, но женщина решительно напирала:

 

- Никита вообще прекратил по субботам домой приезжать!

Мы его уже две недели дома не видим! Он даже к телефону отказывается подходить, - громко возмущалась женщина.

 

Директор хотел было уточнить что-то, но подумав промолчал, а только слушал...

 

Когда они оба выговорилась, директор нервно посмотрев на часы, сказал:

- Не ездит домой по выходным? Остается как сирота в Школе? Да, это действительно плохо, при живых то родителях.

Я разберусь, обещаю.

Обязательно разберусь, как это у вас такое получилось, с вашим подростком...

Не приезжайте за ним сегодня!

Вы пока-что не можете сына из Школы забрать.

Приезжайте с субботы на воскресенье.

Школа опустеет и мы с Никитой, с Егоровым, и с Вами, сможем не торопясь по парку погулять, и все спокойно обсудить. Я поселю вас в учительском общежитии, и подпишу наряд на бесплатное питание в столовой. Там довольно хорошие комнаты, с отдельным туалетом и душем. И кухня у нас хорошая. Питание четырех разовое. Вы сможете почти два дня общаться с сыном, и даже, если он захочет, его в свою комнату на ночь пригласить, - сухо объяснил он ошарашенным родителям, посматривая нервно на часы.

 

- Это шутка, такая?! Что значит, мы не можем забрать ребенка? Мы его родители! - возмутился отец.

- Да, понял я вас, понял! Родители, семья, уважение к взрослым..., - холодно отозвался директор:

- И вы решили товарищи, что можете подростка силой домой забрать?

Подростка, который даже не хочет с вами общаться без слез?

У вас слишком бурная фантазия, товарищи!

Вам для начала нужно у вашего Никиты согласие получить на обыкновенный, человеческий контакт...

Поэтому, до субботы.

Всего вам наилучшего, товарищи! - ледяным тоном объяснил генерал, и громко выдохнув воздух, резко повесил трубку...

 

 

Кого лечить?

- Сергей Иванович! Пока вы говорили с родителями, из Обкома Партии предали, что уже не нужно лететь в Минск. Совещание отменяется, - приоткрыв дверь, вежливо сообщила секретарша.

- Вот и хорошо. Давай ко мне классного руководителя шестого класса, и врача Школы. Срочно! - приказал он.

 

И когда, через десять минут, вызванные работники вошли в кабинет, директор не здороваясь громко гаркнул:

- Ирина Борисовна! Никита Белут ваш ученик или Егорова?! Почему я от родителей слышу, что он две недели по выходным не ездит домой, а его воспитанием в эти дни занимаетесь даже не вы, а полетный Наставник старших классов?!

Пожилая учительница физики, и одновременно классный куратор шестой учебной группы, вздрогнула и даже рефлекторно отступила на полшага. Директор крайне редко повышал голос.

- На сколько я знаю, Никита по выходным ходит в общежитие к пилоту-Наставнику Егорову. И я не видела повода Вас отвлекать от дел, - пыталась оправдаться учительница.

- Нет повода?! А то, что у парнишки с родителями полный раздрай?!!

Они утверждают, что виновен в этом Егоров!

...с которым Никита … спит! - бросая гневные взгляды то на педагога, то на доктора, возмущался директор.

Директор намеренно сказал «с которым спит» вместо «у которого спит».

- Ах, вот оно что.., - покрылась румянцем женщина. А низенькая старушка, профессор медицины, школьный доктор, удрученно сняла очки и тщательно, долго протирая их, негромко спросила:

- Сергей Иванович, разрешите нам сесть. Похоже разговор будет долгим.

- Извините. Садитесь пожалуйста.

Так все же, где и как ребенок спит?!

 

Учительница, красная до ушей, совсем опустила глаза, и тихо, смущенно ответила:

- На сколько я знаю, в одноместных комнатах учительского общежития, обычно только одна кровать, но там обычно есть небольшой диван для гостей. Может он спит на нем?

- Во-от!!! А вы говорите все нормально и нарушений в жизни и здоровье курсанта нет! - воскликнул старик.

- Конечно нарушений нет! Егоров занимается мальчиком только в свободные часы, и они идут в спортзал, в бассейн, в библиотеку или в лес гулять.

В конце недели дети уезжают к родным домой, а все сироты остаются в школе ночевать. Мы отпускаем детей только по надежным адресам. Где конкретно ребенок должен быть на выходных, устав Школы не регламентирует. По законам СССР это выбирают сами дети, если им больше 10 лет. Главное, чтобы место было надежное.

Считать воскресное пребывание воспитанника с Наставником Школы ненадежным местом, мы не можем. Это не логично и противоестественно. В чем проблема-то, Сергей Иванович?, - собравшись с мыслями, возразила учительница.

- Надежное место! А конфликт ребенка с родителями, нас с вами уже не касается? Родители видят причину конфликта в Школе! - возмутился пожилой директор.

- Знаете, Сергей Иванович... Если подростка приезжающего к заботливым родителям, так ненавязчиво каждый раз расспрашивать: «а с кем и как он в Школе спит...»,- усиленно дыша на толстые очки в роговой оправе, вставила свои «пять копеек», доктор.

 

- Но ведь сами сказали, что кровать в комнате Егорова одна, а гостевой диванчик маленький совсем, - упирался старик:

- По вашему для государственной школы это нормально, что на двоих только одна удобная кровать? По вашему, в глазах родителей это не повод для всяких рассуждений?! - воскликнул он.

- Да… Об этом я как-то и не подумала, Сергей Иванович…

Действительно, как-то не солидно для Школы выглядит.., - еще больше краснея, смутилась Ирина Борисовна.

- Мне, что, сказать завхозу, чтобы срочно кровать вторую к Егорову поставили? - искренне уточнила она.

Директор криво усмехнулся, укоризненно покачал головой, и нервно заходил по комнате:

- Вот только не надо здесь ехидничать, товарищи! Сами понимаете, куда родители клонят. Какой мерзкий приемчик они вокруг этой комнаты и Олега пытаются обыграть.., - уже почти без гнева отозвался он. И вдруг резко спросил:

- Вот вы обе, классный руководитель и школьный врач, скажите мне четко: вы полностью исключаете или нет, наличие между ними … э-э-э, сильных чувств?

- Исключаем сильные чувства?!

Сергей Иванович...

Да там все светится, все сияет от чувств!

Причем у обоих.

Вы на мальчишку гляньте!

Когда он Олега видит, так прямо искрится весь!

Он ради этой дружбы, за зиму, самым лучшим в учебе и в спорте стал! - хором «в один голос» вскрикнули женщины.

-И-и-и?! Вы понимаете, товарищи, что я хочу от вас узнать? - резко повернувшись к ним, строго уточнил директор.

Женщины недоуменно переглянулись.

- Вы предлагаете нам с классным руководителем, на подобии этих родителей, спросить Никиту про «некие не хорошие отношения» с его первым в жизни Настоящим Другом?! - вежливо уточнила старушка, которая наконец справилась со своими непомерно огромным очками, и теперь выглядела в них как заправдашний персонаж из детского мультика:

- Или может, давайте Егорова, который три года назад похоронил подростка-брата, спросим: «зачем это он с этим мальчиком так по братски общается? » - наивно поднимая поблекшие от старости глаза, продолжила она после секундной паузы.

И вдруг старчески доверительно приблизив голову к начальнику, вежливо потребовала:

- Вы мне пожалуйста, товарищ генерал, как доктору, как сотруднику Школы поставьте четкую цель: кого мне лечить?!

Олега Егорова?

Никиту Белута?

Или его родителей?

 

Там что-то страшное

Разговор с директором Школы привел родителей Никиты в растерянность.

- Что он себе позволяет?! Он разве забыл, кто мы в стране, какие у нас связи в правительстве? - возмущалась Никитина мать.

- Я вот о чем думаю, что там у них происходит?! Почему директор не смог ребенка даже к телефону позвать? - хмуро отозвался отец.

- Уверена, там происходит что-то страшное! Не может быть таких занятий, таких тренировок, с которых ученика к директору нельзя позвать! - всплеснула руками мать:

- Давай разворошим эту Школу как поганый муравейник! Прокуратуру на них натравим, общественность. Нам чтобы сына вытащить, упор выгоднее делать не на странности Школы, а на отношения Наставника с мальчиком. Людям в таких случаях всегда интуитивно хочется детей от извращенцев защищать.., - вслух рассуждала женщина:

- А может там действительно просто как в армии душевые и спальни общие, и ничего развратного в действиях этого Егорова нет? - усомнился отец.

- Плевать! Мальчики и девочки рядом, уже будет большинству людей для возмущения достаточно! Давай повернем все, усилим акцент, чтобы запачкать их в дерьме! Поднимем бучу в прессе, на телевидении! - негодовала она:

- Уже через час нас ждет депутат Багданова. Она родственница моей лучшей подруги, и обещала помочь нам нашего Никитку от развратника спасти. Багданова в прошлом педагог, известный своими книгами доктор наук. Она народный депутат и в правительстве курирует вопросы воспитания молодежи, - взволнованно сообщила мужу женщина.

Мужчина словно очнулся от ступора, стукнул кулаком по подлокотнику кресла, и резко закричал на жену:

-Ты можешь, Люда, хоть когда-нибудь советоваться со мной?! Особенно в делах, в которых замешаны военные!

- Чего ты бесишься, дорогой? Я взяла инициативу, ведь ты после разговора с Генеральным Прокурором Республики, уже две недели совсем бездействуешь и объяснять ничего мне не хочешь, - воскликнула женщина.

Мужчина, нахмурился, и очень глухо ответил:

- Помнишь, когда Никита пол месяца назад опять отказался домой на выходные приезжать, и мы решили знакомством с Генеральным Прокурором воспользоваться? - начал он:

- Петр Михайлович выслушал меня, и обещал разобраться с этим Егоровым и его директором. Затем, на следующее день, меня у работы ждали чекисты. Не следователи прокуратуры, а гб-шники, понимаешь? Вежливо попросили проехать с ними в КГБ Республики, - угрюмо рассказывал он.

- И что?! - мгновенно побледнев, отозвалась мать.

- А то, дорогая, что говорил со мной лично Председатель КГБ Белорусской ССР.

Начал вспоминать о моих фронтовых заслугах, о том, какие мы с тобой важные для страны работники. Затем просил как бывшего разведчика не суетиться больше. Мол не к лицу фронтовому герою, государственным делам так глупо мешать.

Я даже его не понял, и возмутился! Мол речь идет не о государственных делах, а о судьбе моего болезненного, слабого, подверженного влиянию 13-летнего сына...

А генерал меня резко перебил.

Скептически посмотрел и строго сказал, что, в этой ситуации родителям нужно решать вопросы не с Прокурором Республики, и даже не с Директором Школы, а с собственным подростком. Мол если сын с родителями уже год нормально не говорит, то причем тут Прокурор и Школа?

Потому что слабые, болезненные, подверженные влиянию мальчики с родителями не конфликтуют, а держатся за мамкин подол и ради конфет, игрушек выполнят любые требования.., - хмуро сообщил отец:

- Он больше мне ничего не объяснил, но уже провожая из кабинета, добавил, что вся информация которая нам как родителям нужна, есть у нашего ребенка.

А все что нам вообще не следует как родителям знать, ребенок и директор нам все равно не скажут, пойдем мы к Прокурору или нет...

Наступила тревожная тишина. А потом Людмила очень рассудительно сказала:

- Чувствовало мое сердце! Там, Коленька, серьезный заговор продавшихся США генералов. Заговор против нашего Советского Народа! И Председатель КГБ Республики, в этом замешен. То была не просьба, а скрытая угроза всем нам! Мол, сидите и не рыпайтесь, а ни то хуже будет, - бледнея, подытожила она.

- Я тоже так подумал, Людочка. Иначе зачем им всем дела Школы от родителей скрывать? - согласился мужчина:

- Вопрос только в том, кому теперь сообщить про Школу, как доказать все эти догадки? Может прямо в Москву записаться на прием к Брежневу? - нервно разминая пальцы рук и громко пощелкивая суставами, рассуждал отец.

- Ты что, совсем одурел, отец? Какая Москва?! Тебя заговор, страна интересует, или твой сын? Спасть сына нужно, а не о стране думать! - набросилась на него женщина:

- Ты разве не понял еще, на сколько все серьезно?! - возмущалась она.

- Да понял я уже, понял! С виду обычная школа по типу суворовского училищ. Все очень тонко и коварно продуманно. Они специально больных детей выбирают, тех, кого легко обмануть, запугать, настроить.., - вслух рассуждал отец:

- Я попытался Школу эту найти в справочниках, узнать кому она подчиняется?

И знаешь, Люда, такой Школы как-бы вообще в Республике нет!

Ни Министерство обороны, ни руководители суворовских училищ, ничего о ней не слышали.

И даже заместитель Министра Образования, который нам путевку для сына предложил, теперь пожимает плечами. Мол это давно было, путевка была случайная. Откуда она к нему попала, кто посоветовал путевку нам предложить, он забыл.., - растерянно говорил жене отец:

- Я даже через связи в Генштабе на военную карту смотрел. На карте, там, куда мы Никиту на машине по ориентирам в путевке отвозили, вообще пусто! Ни дорог, ни поселков, только дикий лес…

Старики картографы в нашем проектном институте Бел-Гипро-Строй вспоминают, был сразу после войны в тех лесах дохлый военный аэродром, но расформировали его давно. А казарменные строения, и взлетную бетонную полосу взорвали, чтобы всякие бомжи и уголовники не кучковались в лесу. Там сейчас заповедник. Ни каких дорог или поселков. Природно-охранная зона.., - растерянно признался отец мальчика, и приблизившись к супруге, уже шепотом добавил:

- Я подумал: «Не на того вы милые попали! Я все-таки главный инженер Республики по строительству! Сейчас я ваш секретный объект мигом по картам электросетей, водопровода и других коммуникаций вычислю!». Там же, помнишь, большой объект в лесу: спальный корпус, учебные здания, крытый стадион, и даже зимний бассейн с прыжковыми вышками! Электричества, воды и телефонов такому объекту ой как много требуется.

- И что?! - нетерпеливо перебила мать.

- А, ни чего, Людочка! Бог знает, как туда вода, электричество и связь подводятся! Даже на секретных правительственных картах к тому лесу ни чего не проведено. И дороги грунтовой от шоссе в лес, по которой мы с тобой сына везли, на картах тоже нет. Там на карте заповедник и глухомань.., - растерянно ответил он, приведя женщину почти в истерику.

- Господи! Коля! Ты действительно все еще хочешь их секреты узнать, или может начнем сына из беды вытаскивать?! - сокрушенно воскликнула женщина. После услышанного у нее заметно дрожали руки и дергались губы.

А муж словно и не замечая ее упрека продолжил:

- С другой стороны, если там у них не заговор, а реальный стратегический объект СССР...

Тогда, Людочка, этого их Егорова нам очернить будет ой как трудно! Это я тебе как разведчик, как профи говорю. Все секретные проекты и поступки разведчиков внешне не отличимы от обычных вещей и случайностей. И если там что-то серьезное в лесу, то мы никогда об этом точно не узнаем, - печально вздохнул отец.

- И что-же?! Секретное с детьми? - встрепенулась мать.

- Да что угодно! База подготовки юных диверсантов и будущих агентов, например, - печально вздохнул он:

- Ты сама подумай, Людочка, как вообще возможно с детьми договориться, чтобы ни один родитель про секреты Школы не узнал? Что там вообще с нашими детьми делают?! - растерянно размышлял он.

- В таком случаи, нам нужно срочно общественность подымать, Николай! В газетах писать, на телевидении всем о страшной Школе кричать! - гневно всплеснула руками мать.

- Люда-а! Проснись! Там военные… Мы только сделаем хуже сыну, - резко осадил ее отец.

Мать опять вскочила, и начала хаотически метаться по комнате. А затем, вдруг смело заявила:

- А это мы еще посмотрим, на что способна мать! - внезапно прекратив бегать по комнате, возразила женщина:

- Нельзя сдаваться! Побольше всякой грязи вылить на Школу! Так, что бы даже в американской прессе говорили о гнусности советского режима, о воспитании из детей монстров! - убежденно рассуждала женщина.

Отец посмотрел на супругу испугано, и подождал пока женщина замолчит, затем очень медленно и тихо возразил:

- В Америке чтобы услышали? Это уголовная статья, измена Родине, Людочка! - хмуро разжевал он.

- Плевать! Там наш ребенок! И ты, Коля, пожалуйста реши, второго из двоих твоих детей, ты собираешься спасать или нет? - больно уколов его воспоминаниями о прошлом, воскликнула мать.

- Что ты несешь, Люда?! Я для вас, для сына все делаю! Все деньги, лучшие игрушки, правительственные санатории и курорты — все вам! Что еще Никите было от занятого и усталого отца надо?! - с возмущением воскликнул отец.

Женщина замолкла, странно посмотрела на него, и вдруг сильно взмахнув руками в воздухе, заорала:

- Игрушки?!.. Деньги?! Курорты?!! А ты не мог бы сына просто как отец каждый вечер обнять? Не мог ему не рассказывать про подвиги и героев, про то что он слышать не хочет?! - громко кричала мать, и затем с силой швырнула на пол подвернувшуюся под руки книгу, и громко хлопнув дверью, ушла из комнаты.

Отец покачал головой, нервно закурил выйдя на широкую застекленную лоджию, и стал напряженно думать, вспоминая все…

Не настоящий

...Никитка был у них с Людой, как говорят, запоздавшим ребенком.

Вернувшись из Германии, демобилизовавшись и поступив на учебу в Московский Институт, Николай жил в студенческом общежитии, вместе с совсем молодыми студентами, и такими же как он вернувшимися с фронта «старичками». Там и познакомился с Людой, дочерью важного Московского партийного функционера. Людмила была интересной и умной женщиной. Но Николай не мог забыть Марию, которую он полюбил в блокадном ленинградском госпитале.

Мария была его первой в жизни любовью, матерью его первого ребенка. Яркая, загадочная, нежная и вместе с тем решительная как шквал, Мария даже спустя много лет затмевала Люду.

...Вернувшись с войны, Николай испытал глубочайший шок, узнав что Мария и его сынишка погибли, ушли под лед Ладоги вместе с грузовиком, пока он был в Германии…

В боях и в тылу Николай видел сотни смертей. Но все это время только мысли о Марии и крохе-сыне поддерживали его Душу. И вдруг оказалось, что его поддерживали … мертвые! Никлай стал пить, даже чуть не бросил Институт. И если бы не Люда, то наверное пропал бы совсем.

Благодаря своему будущему тестю, они вместе с Людой, получили новую квартиру и важную работу в Минске.

Они поженившись. Но он все ни как не мог завести детей. Каждый раз, в самый ответственный момент вспоминалась Мария…

Ведь тогда, голодной зимой, подкармливая и завоевывая Марию, он поклялся ей, что делает это не ради удовольствия, и будет вечно верен только ей и только их будущим детям!

Они ходили с Людмилой к врачам, но ни кто не мог помочь Николаю забыть тот теплый воркующий о чем-то сверток одеял, их ребеночка, который он однажды прижимал к сердцу…

Помогла неожиданно мама Люды, серьёзная, строгая и набожная женщина, христианские мысли которой тестю, видному партийному функционеру, приходилось постоянно скрывать.

Теща познакомила их со старым христианским батюшкой в полузакрытом деревенском храме за городом. А тот научил как поставить свечку, как прочитать молитву с просьбой к Господу о ребенке, за что Николаю, коммунисту и атеисту потом постоянно было ужасно стыдно..

И вот тогда, умная и целеустремленная Людмила тайно от своих подруг и знакомых уверовав в магию батюшки, предложила мужу уклончивое решение, чтобы преодолеть черную магию умершей Марии.

Предложила сделку с Марией: они назовут сына как того, первого, Никитой! А если родится дочь, назовут Никой! Они расскажут подрастающему ребенку, про блокаду, про Млечный Звездный Путь в морозных небесах, куда под звуки канонады и всполохи фашистки бомб тихо уходили души замерших и голодных ленинградских детей…

Расскажут про братика, возможно выросшего бы сильным и прекрасным мальчиком…

Про старшего Никитиного братика, так и не успевшего увидеть теплое весенне Солнце Победы…

...Отец затушил окурок, закурил новую сигарету, и бесцельно рассматривая из лоджия играющих внизу детей, опять задумался…

Что тогда сработало? Возможно просто он сам на время перестал в постели с Людой цепляться за прошлое?

..Когда родился Ники, Коля от счастья плакал, не давая жене нести из роддома этот теплый сверток.

...Но потом!

Потом, возможно потому, что Людмила коварно не выполнила их уговор, и требовала забыть прошлое, что-то пошло с Никитой не так!

Людмила и ее мамаша, Никитина бабушка, нахально записали в документах и называли между собой мальчика Сашенькой.

Хотя, конечно, в семье и в близких кругах, по настоянию папы он оставался Никитой.

Быть может поэтому, из-за коварной материнской подлости Люды, тень Марии и ее сына, незримо витали над их семьей, напоминая о клятве...

Никитка с самого детства был какой-то ни такой, каким ожидал увидеть наследника отец. Словно даже и не его ребенок, слишком женственный, невероятно красивый для мальчика, и какой-то слабый, болезненный, упрямый…

Не реальный.

Не Земной малыш…

Он не боялся ничего, везде отчаянно совал свой любопытный носик. Он совал пальчики к кусачим насекомым в который раз игнорируя боль, или пытался погладить оскалившихся собак и шипящих кошек.

Казалось Ники рожден не для Земных войн, опасностей и бед, а для какой-то Волшебной Сказки!

Для некоего Мира Будущего, где любознательность, самостоятельность и бесстрашие детей куда важнее осторожной мудрости взрослых...

Порою Николаю казалось, что Ники действительно спустился к ним назад со Звезд, куда улетел когда-то...

Отец даже подумывал, а его ли это ребенок? Не наставила ли ему рога супруга, очень уж желавшая детей? И если бы не очевидное сходство во всем с отцом…

Но несмотря на сходство, в душе накапливалось болезненное отчуждение.

А мальчик с самых первых недель, словно чувствуя это, отчаянно боролся за понимание и любовь отца, категорически не желая ни кого больше признавать себе родным! И это вызывало обиду и ревность у Люды и тещи.

- Не надо было после роддома отцу все время ребенка вместо матери на руках таскать. Не надо было до рождения сына, отцу постоянно вспоминать про ту военную утрату! - с упреком в голосе повторяла бабушка.

А Ники упорно капризничал, плакал в руках матери и бабушки, упрямо отказывался сосать материнскую грудь. И лишь увидав отца, блаженно улыбался и тянул к нему пухлые ручонки, прикладываясь с явно голодной жадностью к протянутой отцом бутылочке с соской и таким невкусным, искусственным бутылочным молочком...

Врачи и няньки обещали родителям, что с возрастом эта детская блажь пройдет. Но и в три года, и в пять лет Никитка постоянно штурмовал и осаждал отца.

Он ходил за ним по пятам, практически не давая отдохнуть и прийти в себя после работы. Приносил едва задремавшему на диванчике отцу свои игрушки заставляя играть в самый неудобный и неподходящий момент! Все время терся об отца как домашний кот, и постоянно без причины его руками трогал и дергал…

Возможно это была такая игра, которую провоцировал сам отец, неловко уворачиваясь от рук мальчика. Возможно, если бы отец признал свое моральное поражение и слабость перед ребенком...

Но Николай страдал от этого так болезненно, словно это был посмертный упрек Марии.

Его бесило собственное бессилие, когда крохотный и слабый на вид ребенок непоколебимо упорствовал перед ним, взрослым мужчиной, и невозможно было его ни уговорить, ни наказаниями поставить в рамки...

Отец стал приходить домой поздно, а пятилетний сын в кроватке упорно не засыпал дожидаясь отца.

Он ждал Николая не засыпая, и коварно притворяясь спящим для матери и бабушки с закрытыми глазами!

При этом мальчик постоянно простуживался и болел..

Малыш рос хрупким, нежным и непоседливым ребенком, что сильно напрягало мать, и заставляло вновь тайно приобщаться к церкви.

Но ни особые молитвы в Храмах, ни лекарства полученные от известных врачей, не защищали мальчика от постоянных ангин, насморков и воспаления легких.

Порою им даже казалось, что они вот-вот потеряют сына. И тогда наступит облегчение, ведь постоянные болезни и капризы сына, практически срывали им обоим карьеру, и заставляли больную бабушку сердечницу прилетать на помощь из другого города...

А мальчик рос, не переставая капризничать, доставать папу и постоянно болеть.

Куда бы они ни шли всей семьей, Никита вырывался от мамы и бабушки, назойливо вкладывал свою нежную ручонку в ладонь папы. Он саботировал заботу нянь, упорно выплевывал лекарства и доводил их до истерики.

Ни кто не мог понять что происходит, что нужно этому ребенку?

И даже наказанный уже в углу, Никитка украдкой с восхищением в глазах, наблюдал за отцом придумывая свою новую проказу!

От этого всего, у Коли начались психологические проблемы и военные кошмарные сны по ночам.

Ему мерещилось, что это Мария и его погибший сын мстят за предательство, за то, что он их забыл, поменял на этого болезненного и непутевого, ненастоящего Никитку.

Примерно в четыре Никитиных годика, когда они гуляли вдвоем в детском Парке, началась ужасная гроза и проливной дождь. Отец укрылся с ребенком под козырек билетной кассы, но молнии сверкали словно разрывы снарядов, и гром гремел как канонада в Ленинграде.

Наверное тогда и произошел основной надлом.

Никитка страшно испугался грозы и бросился к отцу на руки. Тот крепко его обнял, и тогда…

Тогда под этот грохот он внезапно вспомнил!

… Шел январь 1944 года. Мария только-только родила. А Николая вдруг решили отправить из учебки, где он тренировал молодых диверсантов, на фронт, в тыл к немцам, в составе разведгруппы. Они прощались и в это время, начался очередной арт-обстрел, которых в Ленинграде было много. Тогда Николай впервые взял на руки новорожденного сына, наспех заплеванного в какие-то тряпки и в смущении прижал к груди этот крохотный, плачущий, теплый комочек. Ощущение было такое, что он запомнил его на всю жизнь. Почти год, находясь в тылу врага, Николай с любовью в сердце вспоминал про этот живой комок его любви.

И вот в Минском парке, гроза, плачущий ребенок у него на руках и гром похожий на арт-обстрел, как бы возвратили Николая из иллюзий в реальность! Он внезапно понял, что Никита — подмена! Неполноценный, женственный и капризный Александр, присвоивший себе имя его Родного ребенка.

- Того, настоящего Никиты, больше,

… никогда не будет! - шептал и шептал отец.

Ему стало тошно, и он уже не мог больше обнимать ребенка. Он просто опустил заплаканного мальчика на землю и раскрыв над ним зонтик, молча потащил за ладонь домой.

И может быть Николай постепенно оттаял бы, привык к навязчивым капризам и странным нежностям сына.

Но после того случая мальчик еще больше, по нескольку раз в день стал добиться чувственных контактов с отцом.

Словно он хотел отцу что-то сказать!

Словно ребенок знал какую-то невероятную важную тайну о взрослых...

И это приводило Николая в бешенство!

Дезориентировало и лишало уверенности в своем отцовстве...

...Потом, произошел совсем отвратительный случай:

Когда Никита ходил в третий класс, отец однажды вернулся домой с правительственного банкета немного выпивший. Ни то чтобы он выглядел слишком пьяным. Просто муж пришел домой неожиданно поздно и жену заклинило.

Людмила пилила мужа почти час, пологая что Ники давно уже спит, и ничего не слышит в детской комнате. Забыла наверное, что мальчик всегда настойчиво дожидается папу...

А потом еще и нарочито громко, через две комнаты сказала мужу: «Раз ты так поступаешь с семьей, веселишься где-то допоздна, то иди сегодня, мерзни в зале на диване без меня! Я вижу что тебя сегодня бесполезно греть...»

Когда Николай потушил свет в зале, к нему в темноте пришел и залез под одеяло, Никитка. Мальчик нежно обнял растерянного отца, поцеловал в щечку, удобно пристраиваясь рядом и положив голову на его плечо. А затем заботливым голосом сказал: «Если мама сегодня не хочет тебя греть, то чтобы ты не замерз, тебя сегодня согрею я».

Что тогда произошло с ним, Николай помнил как в тумане. Он почему-то забыл что это маленький ребенок, в словах которого ему почудился болезненный намек Марии.

Кажется он сильно тряс ребенка за плечи, кричал ему совсем непонятные для Никиты слова.

Потом еще, когда тот ничего не понял, звонко ударил мальчика рукой по попе.

Мальчишка даже и плакать тогда не стал...

А только странно как-то на отца смотрел огромными, карими глазами.

Потом повернулся и молча, пошел в детскую, мимо прибежавшей на крики мамы.

А Люда, увидав в каком взвинченном состоянии муж, и полураздетого ребенка, болезненно толкнула мальчика в спину и отчитала словами: «Кто тебе позволил шляться по квартире ночью почти голым?! Никогда не лезь в отношения взрослых!».

Вот после того случая, все окончательно изменилось у них в семье.

Никитка словно перестал замечать их в доме.

Отказывался делать с ними уроки, ходить в зоопарк, в кинотеатр на мультики, и просто даже гулять вместе.

С тех пор, вот уже три года сын не шел на контакт ни с кем кроме бабушки, так словно бы вообще не верил родителям о их к нему любви и заботе.

И что бы его теперь ни попросили родители, Никита молчаливо взглянув им в глаза, упрямо отвечал только: «Нет.».

Школа

...Действительность медленно проникала в сознание ошарашенного случившимся мальчика.

Никитка тупо смотрел перед собой, на обшарпанную и облупившуюся от времени, серо-зеленную, алюминиевую спинку предыдущего кресла.

 

- РАЗЪЕМ АЭРОДРОМНОГО ПИТАНИЯ ОТСОЕДИНЕН!

- НАЧИНАЮ ПРОЦЕДУРУ ЗАПУСКА ПРАВОГО ТУРБОАГРЕГАТ!

- ВОЛЬТАЖ НА ПРАВЫЙ ЭЛЕКТРОСТАРТЕР ПОДАН! - как в волшебном сне звучали в наушниках команды, звонким и красивым голосом Влада.

 

А Ники все ни как не мог осознать, что Командир защитил его, и не отдал родителям!

 

- ПОШЛА РАСКРУТКА ПРАВОЙ ТУРБИНЫ!

ОТКРЫВАЮ ТОПЛИВНЫЕ КЛАПАНА 2-А и 2-Б!

ОБОРОТЫ СТАРТОВЫЕ !

ОГНЕТУШИТЕЛИ ПРАВОЙ МОТО-ГОНДОЛЫ — ГОТОВ!

 

И вдруг тождественным, юным громким голосом Влада:

- ПРАВЫЙ ТУРД — ЗАЖИГАНИЕ !!!

 

Мальчишка украдкой смахивал слезы с глаз, и отвернувшись к иллюминатору, делал вид, что просто смотрит на аэродромных техников, весело, словно в сказке, машущих им руками, - там, у самого края леса…

Он никак не мог прекратить все шептать и шептать, застрявшую на губах странную фразу:

- ...они!

… меня не отдали...

 

А между тем в ушах уже нарастал как в детстве, в пассажирском лайнере, тревожный, проникающий в самую душу свист и гул запускающегося правого двигателя!

 

Сколько раз отправляясь летом на юг с матерью и отцом, затаив дыхание вслушивался Ники в этот волнующий сердце могучий звук стартующего авиационного двигателя!!!

Вслушивался и с тоскою гадал: «Что там сейчас в кабине? Вот бы хоть одним глазком увидеть как это там в кабине делается...»

 

...И вот сейчас, в кабине настоящего военного Корабля, Никитка судорожно глотал крадущийся к горлу чувственный ком, и крепко накрепко прижавшись щекою к холодному, вибрирующему мелкой дрожью стеклу иллюминатора, пытался рассмотреть ревущее под крылом голубое пламя!

 

- ПРАВАЯ ТУРБИНА ВЫШЛА НА РЕЖИМ!

ЗЕЛЕНЫЕ ОГНИ!

ОБОРОТЫ В НОРМЕ - с неописуемым достоинством настоящего взрослого пилота сообщил Влад в наушниках.

И сразу же, с ликующей гордостью парнишка продолжил:

 

- ПОШЛА РАСКРУТКА ЛЕВОГО ТУРБОАГРЕГАТА!

ОТКРЫВАЮ ТОПЛИВНЫЕ КЛАПАНА 1А и 1Б.

ОГНЕТУШИТЕЛИ ЛЕВОЙ МОТО-ГОНДОЛЫ — ГОТОВ!

 

 

Ники еще раз вытер лицо от слез, и вдруг услышал в наушниках голос обращенный к нему лично:

 

- Не плачь, ребенок! Все будет хорошо. Поверь! Командир не позволит тебя обидеть, - обернувшись к нему, через высокую спинку своего кресла, сказала белобрысая десятиклассница Светка, и тут-же ласково, нежно, горячей и влажной от волнения ладошкой, коснувшись его еще мокрой от слез щеки.

 

- Разговорчики по бортовой связи! - не оборачиваясь рыкнул на Светку Командир Егоров.

 

А мысли словно пчелы, роились у Никиты в голове.

...Школа, в которую родители словно ненужную вещь сдали мальчика, с самого начала пугала Никиту.

 

Здесь все было странно, и не похоже на то, к чему он привык дома и в городской школе.

В своей прежней обычной школе, которую он часто пропускал по болезням, у него вообще не было ни каких друзей. Ребята недолюбливали и дразнили его.

Да и сам Ники больше полагался на книги, рисование и лепку, чем на шумные ребячьи компании, в которых ему запрещалось бегать, а если даже он и пробовал тайком от взрослых, то быстро зарабатывал одышку и насмешки одноклассников...

 

Здесь, уже как только они шли по коридорам с родителями, все встречные ребята проявляли к новичку нескрываемый интерес, окидывая взглядами с ног до головы, и о чем-то добродушно шушукались. И это сильно настораживало Никитку.

Пугало…

Заставляло сжиматься под ложечкой...

Потом, когда из кабинета директора, его заплаканного и не желающего ни с кем общаться, вела по коридорам седая учительница Ирина Борисовна, он весь вообще сжался в один нервный комок, ожидая оплеухи, оскорбительные возгласы и обязательные тычки в бок.

Но ничего такого почему-то не последовало, напрягая его неизвестностью, и дезориентируя еще больше.

- Я преподаю физику, и одновременно я классный руководитель шестой учебной группы. В группе 19 человек. 9 мальчиков и 10 девочек. Ты будешь десятым мальчиком, - вежливо сказа Ирина Борисовна, легонько подталкивая Никиту вперед:

- Пошли я покажу тебе твою спальню...

И уже в спальне, сразу же начались странности!

Учительница подвела его к аккуратно застланной кровати возле окна, в большой, похожей на казарму, просторной и светлой длинной комнате, постоянно приговаривая:

- Вот это твоя кровать. Вот это твой личный журнальный столик. На нем ты можешь только ставить цветы, или что-то читать и писать за ним. А вещи держать на столе нельзя.

Там, видишь, у противоположной стены, встроенные в стену зеркальные шкафы для вещей и одежды? Да да! Шкафы, это вся зеркальная длинная стена…

Твой шкафчик крайний, с номером 20, - добродушно, словно его родная бабушка, объясняла женщина:

- Ты будешь спать рядом с Сашей Кот.

Он искоса посмотрел на кровать Саши, и удивился, увидав на подушке большого, забавного, плюшевого медвежонка с алым девичьим бантиком на шее.

- Саша любит детские игрушки? - забывая про слезы, удивился он.

- Ну вот ты уже почти не плачешь! - засмеялась обнимая его за плечи учительница:

- Медведь, это подарок бабушки. Сашенька ведь у нас девочка, - объяснила она, приводя Никитку в недоумение, - как он теперь будет вместе с девчонкой на соседней кровати спать?! Разве это этично и правильно?

 

...Родители привезли его в школу после обеда, когда занятия закончились. Поэтому, пока ребята делали в классе домашние задания, Никитка одиноко и хмуро скучал в углу. Мальчишки и девчонки, все такие разные, но все в одинаковой, шерстяной спортивной форме, в трико и в свитерах с эмблемой школы, с любопытством на Никиту поглядывали. Но мальчик даже и не думал с ними знакомиться.

«Вот узнаю что к чему, найду лазейку в ограде и убегу от всех на край света» - хмуро думал мальчик.

Ему тоже выдали форму. Но разрешили переодеться только на следующий день, утром, когда будет подъем.

- Где у вас переодеваются мальчики, или мне пойти в туалет? - хмуро осведомился он, растерянно рассматривая спальню.

- Прямо здесь. При всех. Это же спальная комната. Девочек ты этим не обидишь. Они у нас все воспитаны здоровым образом. Не так, как за периметром Школы, родители растят своих девиц. А мальчикам ты и подавно не интересен, - доброжелательно улыбнулась ему классная руководительница, опять приводя его в замешательство.

 

Никите вскоре выдали учебники, и вместе с ним, как с маленьким за руку, вежливо положили их в его личный шкафчик в учебном корпусе.

Но глядя на эти книжки, мальчик сразу буквально онемел…

Они не имели ничего даже общего, с известными ему учебниками шестого класса!

Странные учебники этой Школы были наполнены удивительно красивыми цветными картинками и непонятными, взрослыми схемами подписанными сразу на четырех языках..

Так, словно составители учебников думали о взрослых учениках...

Учебник древней истории, начинался не как обычно с диких людей, а с циклопических загадочных руин и пирамид, построенных кем-то по всей Земле. То, о чем в городской школе и в научных журналах писали неуверенно, здесь преподносилось как давно установленная истина, про прежние, предшествовавшие высокие цивилизации Людей...

 

Учебник иностранного языка одновременно сочетал в себе немецкий, английский, французский и латинский, забавно переплетая языки каскадами смешных рисунков и очень серьезных взрослых семантических схем…

А вот учебник биологии, в разделе анатомии Человека, вообще поразил мальчика количеством откровенных подробностей с изображениями взрослых и детских обнаженных тел!

И он краснея стеснялся при сверстниках этот учебник листать, так все было в нем красочно и подробно показано...

 

А уже после ужина, перед сном, ребята добродушно повели новенького купаться в школьный бассейн. Совсем незнакомые мальчишки и девочки теперь общались с ним так, словно все были его родные сестры и братья. Словно Ники просто где-то очень долго болел, и теперь они с радостью опять его вводили в курс жизни:

 

- У нас очень плотный и насыщенный учебный день в Школе. Питание четырех разовое, а между этим занятия и кружки, - на перебой объясняли ребята, по пути в бассейн:

- Вечером, после ужина и до отбоя, у вех личное время.

Многие, кому не интересно бродить под Луной в школьном парке, перед сном плескаются и ныряют в Бассейне. Бассейн это как второй школьный клуб для нас. Вечером в нем тепло как на пляже, работают лампы мягкого загара, и сдавать нормативы не надо.

Собирается почти вся наша Школа! - рассказывали они:

- Ребята всех возрастов прыгают, ныряют, играют в мяч, догоняют друг-друга. В бассейне вечером, можно просто посидеть и позагорать на трибунах в одних плавках, или просто поболтать с товарищами окунув ноги в воду с бортика...

Тебе будет весело! - смело взяв его за руку, объяснила худая, стройная и подтянутая девочка, Инна Кольцова, которая уже час не смущаясь за ним с интересом наблюдала.

 

- Не переживай о том, что родители тебя здесь бросили. Тебе понравится в этой Школе! Ты не один здесь такой, и мы теперь здесь одна большая, дружная семья. Даже старшеклассники и самые маленькие...

Вот например, меня, из городских школ постоянно выгоняли за то, что я все читаю взахлеб, и у меня феноменальная память. Я лучше учителей знаю учебный материал. Когда учителя с важным видом ошибались или говорили глупости, я их поправляла. А они бесились, и выставляли меня вон…

Но родители не хотели меня защищать, считая, что я разрушаю их репутацию своим поведением. Мол дети должны прогибаться перед взрослыми, даже если те несут чушь... Так я и попала в эту Школу, - звонко засмеялась девочка. Затем, доверительно приблизив к Никите голову, строгим шепотом добавила:

- А Сашенька Кот, та девочка рядом с которой ты будешь на соседней кровати спать, вообще едва не попала на улицу, если бы не ее бабушка...

Родители выгнали Сашеньку из дома, за то, что она не хотела в свободное время помогать по дому, постоянно нянчить двоих маленьких сестренок, и со второго класса увлекалась мотоциклами, моторами, механизмами, ходила на автокружок. Они сказали Сашеньке: «...либо ты будешь расти как нормальная девушка, будущая нежная невеста и достойная уважения мать-хозяйка домашнего очага, либо уходи из дома и расти мужеподобной стервой...».

Ну, Сашенька и ушла. Ведь она прежде всего Человек, а не безвольная социальная роль, - совсем по взрослому объясняла Инна, словами, половина которых Никите были еще не понятны...

 

Мальчишка был в растерянности от такого внезапного потока эмоций и внимания. Его прежний школьный опыт, и стычки с дворовой детворой буксовали, не давая возможности понять, в чем здесь подвох? Что они все от него хотят? Что последует дальше?..

 

Но уже в раздевалке и душевой с Никиткой случился настоящий шок.

 

Никита ошарашенно разделся в общей раздевалке с множеством вещевых шкафчиков, и смущенно прикрываясь ладошами, проследовал за другими ребятами в душевую.

Огромная, длинная и наполненная теплым паром душевая оказалась общая для мальчиков и девочек всех возрастов. А в самом конце, за небольшой чисто формальной ширмой из матового стекла, находилось крохотное отделение для преподавателей и взрослых, которые, по видимому ни сколечко не смущались присутствием малышни.

 

Уткнувшись лицом в стенку свободной кабинки без дверцы, мальчик боялся не то что мыться, а даже по сторонам смотреть.

Вокруг шумно о чем-то обыденном разговаривали, смеялись, мылились и даже помогали друг-другу тереть мочалкой спины мальчишки и девчонки разных возрастов.

 

И тут к нему подошла все та же Инна, с мочалкой и мылом в руках.

- Давай я тебе помогу натереть мочалкой плечи и спину. Потом ты поможешь мне. А то, я вижу, ты по началу сильно смущаешься. Но это не правильно. Представь себе что это пляж натуралистов, или римские бани до Христианской Эры.

Эти глупости про срам человеческого тела, это все от религии.

Наши просвещенные предки- славяне, еще до прихода Христианства, относились к Природному Человеческому естеству просто и буднично. И в этой Школе нас учат, что все естественное в Человеке замечательно, прекрасно и совсем не стыдно, - доверчиво объяснила она.

Никитка даже весь сжался в комочек, и едва не забился в уголок душевой кабинки, увидав рядом девочку без купальника и плавок.

А она весело засмеялась на его реакцию:

- Ну и что, что я девочка? Мы же все люди! У людей на первом месте должен быть Разум, а не животные инстинкты или смешные условности! Только примитивные животные видя особь противоположного пола сразу думают о размножении.

А ты вообрази, что я сестра, и мы выросли в одной комнате. Мы должны уметь помогать друг другу, и дружить, и полностью доверять как люди, а не как животные, - старательно объяснила девочка.

 

Никита едва не заплакал от растерянности и новых, непонятных сильных чувств переполнявших его душу от этих откровенных слов девочки.

Никогда он еще не видел, чтобы незнакомые дети вели себя с ним так, словно он им реально был интересен и … очень дорог...

- Послушай, ты наверное шутишь, или хитро испытываешь меня. Я не умею мыть девочек! - едва подобрав нужные слова, засомневался он.

Девчонка смерила его проницательным взглядом, и спросила совсем как взрослая:

- В твоей прошлой школе были пионерские лидеры, комсорги, или старосты класса?

- Ну был староста класса драчливый и заносчивый зануда-толстяк. Только я в школу почти не ходил и с ним не общался, - растерянно ответил мальчик, стараясь не смотреть на ее стройную худую фигурку.

- Так вот, у нас каждый ребенок в группе отвечает за что-то, что ему больше всего нравится делать или помогать товарищам. Кто-то за плавание, кто-то за прыжки с трамплина и с вышки. Есть ответственный за быт, за праздники, за кухню и вкусности для всех. Они стараются вместе с поваром украсить группе ужин.

Есть ответственный за учебу по математике и физике.

Есть будущий борт инженер, историк и так далее...

А я люблю помогать решать всякие душевные проблемы, лечить, спасать и мирить детей. Значит я будущий доктор, психолог или детский воспитатель. Поэтому моя обязанность в группе, помочь тебе с комфортом освоиться. Поэтому бери мочалку и смело мой меня! - спокойно, строго но дружелюбно объяснила Инна.

- Но я ни когда не помогал мыться девочкам! - неся откровенные глупости, упирался он.

 

Никита быстро исподлобья осмотрелся вокруг, ожидая, что за ними коварно наблюдают дети…

Но ребята были шумно заняты своими разговорами, мытьем и дурашливым киданием друг в друга комками мыльной пены.

Всем явно не было до них с Инной ровно ни какого дела!

 

А девчонка совершенно по взрослому серьезно объяснила:

- Помогать мыться девочке, можно точно так же как и мальчику. Ведь мы оба прежде всего просто Люди!

Когда ты наберешься опыта взаимопомощи с девочками и мальчиками, то не найдешь в уходе друг за другом вообще ни какай особой разницы! - строго ответила Инна, и взяв у него из рук мочалку, заботливо начала намыливать ему плечи и спину...

 

Но самое непонятное для Никитки, произошло на следующий день. Шестую группу разбудили на пол часа раньше, и сразу после туалета и утренней разминки в спортзале, дети побежали в столовую.

- Мы сегодня дежурные по школе. И надо успеть под руководством повара и меня, приготовить вкусный завтрак для других групп! - настойчиво таща его за руку, объяснила соседка по комнате, худощавая, голубоглазая и похожая на сказочного эльфа Саша Кот. Никите вспомнилось как в столовой городской школы детей ругали за то, что просто дотрагивались до электроприборов или заглядывали от любопытства на кухню. Работники говорили, что там опасное напряжение, большие емкости с кипятком, и очень горячие плиты...

- Мы, сами будем готовить завтрак на кухне, кипятить воду, жарить яичницы, резать ножами хлеб и сыр для бутербродов?! Но ведь на кухне детям опасно! - даже не поверил мальчик, посчитав что она шутит.

- Ага! А еще потом нужно вымыть за всеми посуду, и убирать сор в столовой. Мы что больные, безрукие, безответственные, какие-нибудь, чтобы за нами прислуживали взрослые, да еще и берегли нас от всего на свете?! Бежим, давай, скорей! - объясняла она на бегу...

 

Олег

Корабль весь дрожал и вибрировал.

Оба двигателя уже работали на рулежных оборотах, и учебный «БОРТ-005» степенно катился по бетонке, заметно постукивая огромными колесами на стыках плит старой военной полосы.

Ощущение было совсем незнакомое, тревожное и вместе с тем радостное.

- Это совсем не гражданский лайнер, не мягкий, не комфортный, не тихий! - подумал Ники, инстинктивно сжимая до боли в пальцах поручни своего кресла.

Он все ждал и ждал, когда же начнется разгон. Но самолет все катился и катился по полосе посередине просеки леса...

 

...Наконец, у противоположного от ангаров и Башни Управления края просеки, Галя скрипнув тормозами остановила борт, и резко увеличив тягу двигателей, практически на месте развернула машину.

Мгновенно турбины взвыли так, что у Никиты заложило в ушах, и он инстинктивно начал глотать слюну, как учил его отец еще в детстве во время взлета пассажирского лайнера.

- Вот это да! Какая мощь! - восхищенно улыбался мальчик сам себе. Он просто еще не знал, что будет дальше…

 

По их учебному регламенту, Командир всегда страховал курсантов в кресле первого пилота. А вот в кресло второго пилота и к пульту инженера, немного за спиной у второго пилота, периодически садились разные курсанты. Смугляшка Галя была сегодня ведущим «вторым», потому что у нее были самые лучшие результаты на симуляторе полетов в Учебном корпусе.

На инженерном кресле сейчас сидел белобрысый Влад, а рядом с ним, страховал его, уже настоящий борт-инженер «дядя» Виталий.

 

- «ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ» РАДУГЕ!

ВЫШЕЛ НА ПОЗИЦИЮ!

РАЗВОРОТ ЗАКОНЧИЛ!

ЗАЖИГАЮ БОРТОВЫЕ ОГНИ! - строго, совсем по взрослому сообщила Галка наземному диспетчеру.

И в этот момент Влад включил всю бортовую иллюминацию на крыльях и «морде» Корабля. Выглядело захватывающе красиво, даже сейчас, днем, из кабины. По инструкции учебное судно должно было подниматься в небо только со всеми включенными аэро-навигационными огнями…

Пронзительно свистящий турбинами Корабль напряженно и торжественно замер на краю бетонной дорожки через лес уходящей в небо.

- О чем они там, в Башне сейчас переговариваются? Наверное сообщают военным и гражданским диспетчерам, что вот в таком-то месте к взлету готовится учебное судно? - подумал Никита, и его сердце переполнилось клокочущей гордостью.

 

Мальчишка внезапно вспомнил, как отец, однажды сказал ему с иронией, что не нужно мечтать о глупостях, ведь ему, с его характером и болезнями, ни когда не попасть в кабину настоящего Корабля!

- А вот Олег, совсем, совсем другой! Тогда, ночью, в землянке, он обнимая меня как родного, сказал, что если у меня есть Настоящая Сказочная Мечта, то я обязательно увижу Небо.., - вспоминал Никита...

 

...В первый месяц его пребывания в Школе, Никита наглухо замкнулся в себе. Он холодно пресекал все попытки ребят общаться ним, и они вскоре вообще перестали его трогать. Подобно маленькому, бледному приведению, скользил он вслед за классом из спальни в учебные кабинеты, а от туда в столовую, или на прогулку вместе со всеми в лес.

Там, во время одной из таких прогулок, он и подметил в нескольких километрах от Школы, старый партизанский лагерь, с полуразвалившимися землянками. Учительница попросила ребят туда не лазить, поскольку со времен войны могли оставаться не найденные боеприпасы. Да и сами землянки могли обвалиться в любой момент…

«Хорошо! Вот здесь и будет моя промежуточная база для побега!» - подумал тогда мальчик, запоминая путь…

...Особенные проблемы возникали у него в спортзале, на стадионе и в бассейне. Он практически ничего не мог сделать из того, что запросто делали все ребята, а к краю пятиметровой вышки бассейна, даже боялся приближаться.

К концу первого месяца, он просто переодевался как все, в спортивную форму или в плавки, и тупо сидел на скамеечке, пока ребята бегали, плавали, играли в мяч или прыгали с вышек.

- Так и будем сидеть? Ты пойми, у нас не принято заставлять курсантов. Тебя просто скоро отчислят! - не однократно предупреждал Никиту физрук. Но тот только согласно кивал головой.

Если честно, то мальчику было просто стыдно. Такого количества красивых, ловких ребят и девчат он еще ни когда не видел в жизни. В тот месяц Никитка с удивлением для себя открыл, что он признает превосходство местных ребят во всем над собой, и полную свою физическую и учебную запущенность...

Особенно Никиту восхищал один бойкий десятиклассник который периодически приходил поиграть в мяч с малышами, или иногда прыгал в бассейн с вышки. Он был худой, стройный, очень подвижный и ловкий в игре с мячом, обладал в меру рельефной и эффектно смотрящейся в движении гармоничной мускулатурой.

«Вот бы мне такого брата! Ведь раньше, мечтая о Сказочном Звездном Братике, я даже не знал, как он мог бы выглядеть... » - подумал он, прикидывая в уме, сколько должно быть лет его погибшему старшему брату, если бы тот вдруг оказался жив.

Получалось, что значительно больше этого десятиклассника. Примерно 26 лет…

 

Никитка был в таком возрасте, когда еще не знал, что относится к категории красоты юношей и девушек, и по этому рисовал всех кто его впечатлял. Включая, естественно, и картинки древних атлетов из учебников…

В тот вечер, оставшись один в спальне, пока ребята перед сном гуляли в лесопарке Школы, или плескались в бассейне, он сделал в тетрадке для рисования несколько набросков этого десятиклассника по памяти…

Ему особенно запомнились глаза юноши...

У парня, который ему как Звездный Брат понравился, были удивительные глаза.

Серые, большие, красивые, но всегда почему-то печальные…

В последующие дни они пару раз встретились взглядами, когда Никитка украдкой наблюдал за юношей со своей скамеечки, в бассейне. В те первые недели в Школе, Никитка даже не мог себя сам понять.

Прежде, в городе и в семье, его главной мечтою было нарушить запрет родителей и врачей, плескаться со всем в бассейне, играть в мячик и весело бегать как все на уроках физкультуры. Здесь ему внезапно стали доступны все прежние запреты. Но пару раз почувствовав одышку и как первоклашка пропустив мячик, а еще и неуклюже побарахтавшись в воде, он стал напрочь отказываться от спортивных занятий.

Просто так вот ходил, сидел или стоял, с наигранно безразличным видом на лице рассматривая тренирующихся ребят...

...И вот однажды, когда он просто стоял у прыжковой вышки на краю бассейна, и слегка дрожал от свежих сквознячков подымающихся от воды, вдруг кто-то положил на его плечи свои теплые руки.

Мальчик резко обернулся, и тут- же от смущения покраснел!

Это был тот самый юноша, который только что, неожиданно пришел в бассейн.

Сердце начало бешено биться в его груди, так, что парень это глазами заметил, и от увиденного смущения Никитки, тоже сразу смущенно покраснел.

Парень явно не ожидал такой бурной эмоциональной реакции мальчика.

Он даже посмотрел на него с некоторой дружеской иронией, и затем сказал:

- К стати, меня зовут Олег.

А ты Никита из шестой группы.

Я знаю.

Ты так и будешь меня все время украдкой изучать, или может, раз уж я тебе интересен, пошли вместе наверх!

На вышку…

Возьмемся за руки и вместе прыгнем с вышки? - задорно предложил юноша.

 

Все вспыхнуло и засияло внутри у мальчика!

Казаться трусом перед этим парнем он не мог.

Он шумно набрал воздух грудью, и уже почти кивнул, представляя себе, что будет держать в ладони эту крепкую и надежную ладонь нового Друга, и ему от этого совсем уже не будет страшно лететь вниз.

Ведь этот юноша легко вытащит его на поверхность, если что случится в воде...

И он бы прыгнул тогда с ним вместе.

Но в этот момент, подошел физрук, поздоровавшись с юношей за руку как с равным, сказал:

- Прекрасно что вы познакомились!

Вот, занимайся с ним, Олег!

Меня Никита слушаться не хочет.

Он трусит даже просто стоять на краю вышки…

 

Потом уже обращаясь к Никите:

- Знакомься Ники! Это Олег Викторович, наш лучший в школе гимнаст и прыгун. Вообще-то, прыжки, гимнастика, это его детское хобби. А в Школе он Наставник старших классов по учебным полетам…

 

И после этих слов, сердце буквально замерло у Никиты.

«Как я мог так ошибиться?! И еще постоянно следил за ним, и даже улыбался пару раз в ответ, словно он тоже школьник. А он же взрослый! Взрооооослый!!!» - сконфужено подумал мальчик, и тут-же дерзко, с вызовом ответил Олегу:

- Не прыгну! Вы же слышали, я … Жалкий трус!

Он резко развернулся и ушел раньше конца занятия, в раздевалку...

 

… Возможно это была последняя капля переполнившая чашу его детских обид на людей.

Никитка сильно переживал случившееся.

Ходил целый день по Школе как контуженный, болезненно остро ощущая одиночество, даже не смотря на теплые и настойчивые предложения ребят подключиться к общению.

Пытаясь как-то приспособить свою Сказку к реалиям Школы, Никита не умеющий дружить со сверстниками, придумывал для себя игру воображения, что этот старший и смелый парень, тот самый брат, о котором говорил Отец.

И это было удобно, ведь пребывание в лесном интернате, далеко от семьи, теперь обретало смысл!

«Отец, опытный и хитрый разведчик, специально отдал меня в эту Школу, чтобы я осторожно любовался Братом, которым можно гордиться…» - с отчетливой горечью, рассказывал он себе новую сказку, каждый раз засыпая на хрустально чистой подушке..

 

Привыкший с детства «общаться» только с воображаемым Другом или с героическим Отцом, от которого он не видел ни чего кроме упреков или дорогих подарков, Никитка был согласен просто на образ!

Просто символ на который можно было иногда украдкой смотреть и равняться...

Возможно, играя дальше в «братика» Никитка в этой Школе постепенно выправился бы.

Завел бы настоящих друзей…

Научился прыгать с вышки…

И даже, вероятно чуть позже, нашел бы мужество подойти к Символу Брата, чтобы начать дружбу...

Но Символ, который он почти уже полюбил в своем воображении, так болезненно и внезапно обрушился, в этой гулкой лесной пустоте! Символ оказался взрослым, а значит таким-же коварным и двуличным как все...

 

...В тот вечер, Никитка и сбежал со Школы!

Он твердо решил, что к утру доберется до железной дороги, а там, на станции, незаметно юркнет в любой проходящий мимо поезд.

Он очень надеялся, что к ночи распогодится, и выглянут звезды. Тогда найти дорогу будет не трудно. Но уже через час погода совсем испортилась, и пошел мерзкий мелкий дождь, который постепенно пронизывал всю одежду до трусиков. Возвращаться в Школу в таком состоянии он уже не мог. Его бы уже никуда одного через проходную не выпустили, а на следующий день, как он был уверен, возвратили бы родителям в город...

Поэтому Ники решил переждать дождь в партизанской землянке, выспаться там, и к утру продолжить побег.

У него с собой был краденый фонарик, и найти это убежище оказалось не трудно. Но уже через час Ники понял, что живым к утру из этой землянки не выберется. Он был весь мокрый с головы до ног, и от противного холода зуб не попадал на зуб.

«Ну и пусть! Родителям я не нужен! Друзей у меня не было и нет. Пусть когда найдут, вернут родителям то, что от меня здесь к весне осталось...» - свернувшись трясущимся от холода калачиком на земляном полу, размышлял мальчик.

Больше всего на свете он тогда жалел, что на на Небе не видно Звезд.

«Может быть тогда, перед смертью, я бы увидел звездочку настоящего Братика, там на Млечном Пути? Может быть она бы даже подмигнула на прощанье мне?» - думал он.

И Ники чтобы как-то унять дрожь, опять, как он это часто делал раньше, представил, - Брат вернулся к нему со звезд!

Такой большой, умный, добрый и…

Справедливый!

И он конечно обнимает его вместо папы!

Он станет каждый вечер Никиту обнимать перед сном!

И скажет, что он, Ники, больше уже никогда-никогда!

...не будет на Земле один!

 

Вот именно тогда его и нашел лейтенант-Наставник старших классов Егоров.

- Отстаньте от меня все!

Я не вернусь ни в вашу Школу, ни назад к семье! - рыдая закричал мальчишка Олегу:

- Тебе придется тащить меня по лесу силой, я буду кусаться, брыкаться и лупить тебя ногами! - намеренно переходя на «ты», сквозь слезы угрожал он.

А тот в растерянности стоял на земляных ступеньках с фонариком в руке, и на него с какой-то непонятной жалостью смотрел.

Потом неожиданно сказал, не как учитель, а совсем как точно такой-же мальчик:

- Не стану я тебя насильно никуда тащить. Давай я лучше обниму тебя и чуток согрею.., - тихонечко сказал юноша, решительно загребая мальчика в охапку.

 

Никита некоторое время вяло вырывался, но потом почему-то сдался.

Ему вдруг на минуточку показалось, что кто-то действительно спустился к нему со Звезд..

 

А парень крепко-крепко прижал его к груди и больше уже не отпускал в тот вечер. И им становилось теплее несмотря на капающие через прогнившие бревна мерзкие ледяные капли ноябрьского дождя.

 

И Олег словно понимая о чем думает мальчик, негромко ему сказал:

- Знаешь.., - шепотом сказал он Никите, почти прикасаясь теплыми губами к его уху:

- У меня в жизни есть намного больше поводов замерзнуть и насмерть простудиться здесь…

 

Никита промолчал еще недоверчиво слушая, а юноша продолжил тихо-тихо шептать ему на ухо:

- Я слышу твое сердце, Ник.

Уверен, ты чувствуешь спиной мое.

Если тебе лучше и легче таким трусливым способом решить все проблемы, давай сделаем это сейчас вместе. Поверь, мне тоже очень жить тяжело..

Давай просто молча будем так вот сидеть на холоде.

И будем вместе слушать как наши утомленные горем сердца медленно останавливаются здесь.., - серьезно, грустным шепотом предложил Олег, и передвинул свою ладонь прямо ребенку под сердце.

А мальчик, почему-то сам накрыл его ладонь своей.

И горько при горько заплакал.

Так горько, откровенно и судорожно он не плакал в общении с родителями уже много-много лет...

 

------------

 

- «ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ» РАДУГЕ!

ПРОВЕРКУ БОРТОВЫХ СИСТЕМ ЗАВЕРШИЛ ПО РЕГЛАМЕНТУ !

СИСТЕМА АВТОМАТИЧЕСКОГО ПОЖАРОТУШЕНИЯ ДВИГАТЕЛЕЙ ГОТОВА!

РАЗРЕШИТЕ ВЗЛЕТ ВЗЛЕТ НА ФОРСАЖЕ?! - четко, с неотразимой гордость запросила Галя, прерывая воспоминания Никиты.

 

- Интересно, что сейчас делает Олег? - подумал Никита.

Он машинально немного отклонил голову в бок, чтобы через спинки сидений увидеть силуэт Командира в левом первом пилотском кресле.

Виднелись только плечи и голова в наушниках.

И мальчик на секунду зажмурился, чтобы мысленно вспомнить как выглядит его Друг.

Но почему-то вспомнился только гордый силуэт, на краю вышки в бассейне.

Такой смелый, решительный и с устремленным взоров вперед!

И чем-то очень-очень странно напоминающий Никите отца…

Никитка вдруг подумал, что даже в чертах лица Олега, в его интонациях, в очертании губ когда молодой наставник сердится, ему постоянно мерещится Отец. Так, словно в нем и юноше есть определенное сходство...

 

- Отец другой! Совсем не такой справедливый, осторожный и сдержанный как Олег…

Отец все логически знает наперед из своего взрослого жизненного опыта, ни в чем, никогда не сомневается. Сначала, в общении с такими как он, это вызывает удивление.

Потом…

Потом порождает отчаяние! - совсем по взрослому вдруг подумал мальчик...

 

Сказка

Никите почему-то вспомнился их недавний разговор об отце с Егоровым. Он тогда впервые решил не ехать домой. Это было новое для него самостоятельное решение, которое немножко даже пугало мальчика…

Олег встретил это решение друга с осторожностью:

- А у тебя все в порядке дома? - задумчиво посмотрев на мальчика, поинтересовался он.

- Конечно нет! - ребячливо воскликнул тот, небрежно кидая сумку в угол комнаты…

 

- По уставу Школы, курсанты оставшиеся в субботу в Школе, если они детдомовские и им не к кому уехать, должны находится в своих группах и ночевать на своих кроватях в спальне, - строго напомнил ему Олег.

- А я не остаюсь в Школе! Я ушел из Школы к Другу. Ведь я не виноват, что мой Единственный Настоящий Друг живет в общежитии.., - очень робко объяснил мальчик, краснея, но при этом смотря ему в глаза.

Он тогда впервые, открыто признался Олегу о своих чувствах, впервые назвал его Другом, и весь сжавшись в комочек, ждал ответа.

Олег не ответил, но и не стал его прогонять.

И Ники весь ликуя от счастья взял молча протянутые Олегом деньги, чтобы сгонять в буфет учительского общежития за сосисками и совсем как домашними пирожными.

Потом они вместе словно настоящие братья, под шутливые реплики и замечания друг-другу, кипятили воду в электро-чайнике, варили сосиски на небольшой, электрической плитке, и вместе накрывали на стол.

У Никитки еще никогда не было в жизни такого опыта. В их доме еду всегда готовила, подавала домработница, или приезжала бабушка, либо суетилась на кухне мать. Ему, чтобы не обварился, не порезался, или не устроил пожар не разрешали включать газ, нарезать острым как бритва ножом бутерброды, или носить подносы с тарелками.

Но главное было то, что постоянно мечтая о старшем Братике, мальчишка даже и представить не мог, как это происходит общение с братьями.

 

А уже за чаем Егоров сказал ему:

- Нужно помириться тебе с родителями. Они желают тебе только добра. Родители могут не понимать многого, но ты не должен смотреть на меня как на замену отца, - строго, но вежливо объяснил он мальчику.

- Отец выдумывает гадости про нас с тобой! И постоянно врет, что очень любит меня. На самом деле... Он меня стыдиться! - резко возразил Никита, а Олег промолчал.

И уже потом, когда они поели, помыли посуду в небольшой раковине в душевой-туалета, сказал Никитке:

- Я своего отца и настоящую мать не знал. Даже фотки их никогда не видел.

- Женщина которая меня растила как мать не любила вспоминать те мрачные годы, и ни когда не рассказывала мне в подробностях, как выхватила меня совсем беспомощного, закрученного в одеяла, у самого края льда, у страшного разлома от провалившегося под лед грузовика, во время эвакуации по Ладоге...

Приемная Мама нашла в моих тряпках подмокшую от талого снега записочку, из которой удалось только прочесть, что я Никита, сын погибшего в Германии советского разведчика. Но женщина назвала меня Олегом, в память о своем погибшем под бомбежкой 7-летнем сыне, и лишь только потом, родившегося уже после войны сына Отчима, в благодарность за меня моей неизвестной мамочке, они назвали Никитой.

Мачеха очень любила меня, не меньше чем своего родного сына, и всегда в день моего спасения который стал моим днем рождения, благодарила незнакомую утонувшую женщину за этот ей небесный подарок, - объяснил Олег:

И вот уже после победы, меня, вместе с новорожденным Никиткой, воспитывали она и отчим.., - задумчиво вспоминал парень.

- Мама была неординарным человеком, преподавала в младшей школе, сама находила, или, быть может сочиняла и рассказывала детям невероятные истории про древних героев, богатырей спасителей Человечества, еще в глубокой древности боровшихся со Злом.

 

Мать и нам перед сном рассказывала свои удивительные сказки.

Особенно мне запомнились история про древний Сказочный Бастион Надежды, стоящий где-то на границе Тьмы и Света.

Вот послушай, предложил Олег:

«...Когда-то очень давно, на самой границе Тьмы и Света, стаял последний неприступный Бастион Человечества. Кто и когда его построил, ни кто не знал.

Быть может его немые стены были детищем рук тех могучих и мудрых людей, которые оставили нам на память таинственные руины своего величия?

С момента их исчезновения на Земле прошли века и даже тысячелетия, а неприступный Бастион стоял, надежно преграждая путь Отчаянию, и охраняя Надежду…

Ни что!

Ни Ужас, ни Отчаяние, ни даже Подлость, Трусость и Коварство не могли пройти сквозь его неприступные стены, потому что бойницы и башни Бастиона охраняли…

Дети и подростки!

Ведь только дети видят дорогу в Сказку, и от того совсем не подвластны Отчаянию.

А когда подростки вырастали, они уходили в Мир Взрослых дорогой Сказки, а на замен себе, всегда присылали в Крепость своих любимых детей...

Но вот однажды, что-то ужасное произошло в Мире Взрослых!

Взрослые как-то иначе стали любить детей.

Взрослые разбежались по своим семьям, по странам...

И больше уже не отпускали детей в дозор на перевал между Светом и Тенью.

И Мир Людей погрузился в Тень.

В распри, войны, жестокость.

А взрослые вообще забыли дорогу к Крепости Детства…», - вспоминал Олег сказку, таким тихим и печальным голосом, что Ники сел рядом, положил ему на плечо голову, и крепко, нежно обнял.

- Мамочка любила повторять целуя нас перед сном в лобики, свои заветные слова, что: «...если кто-то не вернет людям дорогу к Бастиону Детства, если взрослые не отпустят детей возвратить людям Сказку, то Человечество погибнет, а вся Земля превратившись в пустыню...»

 

- А что случилось с мамой? Ну-уу, с той женщиной, которая стала для тебе мамой? - тихо-тихо спросил Никита, щекой через его плечо, почувствовав как участилось сердце друга.

И Олег продолжил:

- Отчим был хорошим человеком. Он любил нас обоих не различая кто родней, - грустно говорил Олег, тоже, в ответ, ласково теребя мальчику волосы:

- Но однажды его послали инженером-инструктором на разминирование оставшихся еще со времен войны, дальневосточных островов.

И на второй месяц пришла похоронка...

И мама словно бы про нас вообще забыла!

С ней что-то произошло болезненное...

Она все повторяла и повторяла шепотом, почти не замечая ничего вокруг, что ее сын Настоящий Олег и пожилая мать погибшие под бомбежкой в первые дни Ленинградской Блокады, и оба ее погибших мужей, теперь ожидают ее … на Небе…

Среди Звезд...

А может быть она тоже потеряла дорогу к Бастиону преграждающему путь Отчаянию? - болезненно сам себя спросил юноша, и затем продолжил:

- На следующий день после похоронки мать отвела нас в детский дом.

Поцеловала в лобики на его ступеньках.

Наказала мне заботиться о маленьком Никитке..

А сама…

Бросилась с моста в реку.

Мне тогда было 11, а братику только 4 года...

Я потом брата воспитывал в детском доме, словно я ему мать и отец, - со вздохом прошептал Олег:

- Воспитывал, защищал от всяких драчливых мальчиков и слишком крикливых взрослых, пока…

Пока он не погиб однажды.

Его сбил грузовик ночью, три года назад, - болезненно, словно это было недавно, объяснил парень, отворачиваясь к стенке.

А затем, уже намного спокойнее и тверже добавил:

- Я раньше вообще никогда не пил.

А вот похоронив братика и вместе с ним невесту, стал спиваться…

Меня отстранили от полетов, затем уволили из армии, и я бессмысленно ютился в грязной комнатушке на жалкую пенсию отчисленного никудышного офицера, - признался юноша едва слышным шепотом.

 

А мальчик слушал Друга и чуть не плакал, незаметно, больно, почти до крови прикусывая губы, чтобы не выдавать свои чувства, не расстроить его еще больше…

 

 

Звезда Надежды

Но юноша сам быстро взял себя в руки:

- Полтора года назад, случилось нечто совсем сказочное и непонятное в моей жизни, - вздохнув, и резко мотнув головой, решительно признался Олег:

- Первый раз за 24 года моей жизни, как будто-бы в Небе среди холодных и безразличных звезд, внезапно вспыхнула Новая Звезда Надежды!

Не просто вспыхнула, а протянула теплый лучик сквозь не постиранные занавески моей погрузившейся в пьянь комнаты...

Ко мне, растерянному и не просыхающему от дешевого пойла, пришла домой аккуратная, строгая пожилая женщина.

Она как мать молчаливо убрала весь мой мусор.

Решительно выкинула на помойку пустые и недопитые бутылки.

Поджарила из принесенных с собой продуктов яичницу с обалденной вкусной ветчиной, и накормив меня чуть-ли не с ложечки, насильно затолкала в душ, заставив простираться и побриться…

Незнакомка словно мать прожила со мной две недели, так и не представившись, и не сказав, на чьи деньги покупает мне продукты, гасит мои многомесячные долги за комнату и электричество...

А уже уходя, она неожиданно спросила:

- Ты помнишь сказку про Волшебный Бастион который оставили воины, все разбежавшиеся по семьям и странам? И если люди не построят Волшебный Мост, дорогу к Бастиону Надежды, то все их семьи и страны очень скоро погибнут и превратятся в пепел?

Старушка привела меня в шок словами моей мачехи, и я поперхнувшись не смог ничего ей ответить!

 

А она увидев как я взволнован, очень строго спросила:

- Ты хочешь помочь нам построить этот Волшебный Мост над Бездной Отчаяния? Мост над Временем?

 

Я так ничего и не понял тогда.

Я только обнял ее словно маму и словно маленький горько заплакал…

 

На следующее утро, за мной приехал автомобиль военной комендатуры, чтобы отвезти к военно-транспортному «АН-26» летящему с какими-то грузами и продуктами из России в глухие леса Белоруссии. На какой-то стратегический объект, который снабжается особым образом.

Мне даже не объяснили, кто распорядился меня, алкаша, восстановить в звании, доверить важную работу...

Просто сказали, что я зачислен на секретный объект работать по профессии летчика. Работать я буду с подростками. Мол, это мое теперь Задание: помогать строить мост над бездной.., - вспоминал Олег:

- Вот так я и стал Наставником Школы….

Но если честно, хотя я искренне полюбил эту работу, до сих пор не могу понять, какой такой Волшебный Мост я помогаю здесь строить? - негромко признался он.

 

Олег был очень-очень расстроен воспоминаниями.

Парень вел себя так, словно он был ровесником Никите.

Никита тогда впервые подумал, что для Близких Людей никакого различия в возрасте нет.

А еще подумал о тепле и надежности рядом с ним...

 

Мальчик закрыл глаза представив себе, что это не Олег Егоров, а его отец, с которым он ни когда так не говорил о чувствах, мечтах, о слабостях и надеждах...

 

Правда

...И мальчику стало на душе светло как будто-бы на том пляже, у моря с Отцом.

Но одновременно грустно и печально за Олега, за родителей, за других взрослых:

- Мне часто кажется, что взрослые постоянно лгут детям, о их любви к нам, - задумчиво признался он в тишине комнаты:

- На самом деле они любят не нас, а свои чувства к нам, свои родительские инстинкты и надежды на нас, которые постоянно навязывают детям якобы из заботы о нашем будущем.

Вот например, твоя мачеха, забывшая про вас в минуту личного горя...

Или, мои родители, всегда говорившие о фронтовой дружбе, о уважении и заботе к людям, на практике-же ненавидящие тебя за твою заботу и дружбу ко мне, - совсем по взрослому рассуждал мальчик.

И вдруг решительно изменив тему, он спросил:

- Почему взрослые решают каким должно быть наше Будущее? Ведь жить в этом Будущем предстоит не им?!

 

Молодой преподаватель вздрогнул, возвращаясь из собственных мыслей.

- Взрослые считают детей наследниками важных для них дел и продолжателями традиций. Для этого детей нужно воспитать определенным образом, а не так, как это хотелось бы самим детям. Детей нужно беречь от чужого влияния, и даже от их собственных не зрелых, по мнению взрослых, фантазий. Нужно передать им взрослый опыт сомнений, неудачных попыток, и успешных методов жизни, - нехотя ответил старший.

Разговор на эту тему с 13-летним курсантом, в служебном общежитии с тонюсенькими стенами, сильно напрягал наставника.

- Значит я прав? И это вовсе не любовь, не забота о нас, а стремление вырастить нас полезными, для планов взрослых?!- воскликнул мальчик.

 

Горячие слова подростка смутили Наставника, и он украдкой покосился на дверь, и на открытую форточку. А затем неожиданно предложил:

- Давай лучше прогуляемся по парку Школы. Может даже, за периметр, в лес, смогу тебя без пропуска вывести. Смотри какая Луна сегодня яркая и красивая.., - негромко предложил Олег.

...Когда они приблизились к проходной, Наставник загадочно подмигнул усатому постовому, чтобы тот без регистрации в журнале выпустил с ним курсанта. И тот понимающе кивнув, отвернулся прочь.

А затем Олег по взрослому спросил у мальчика:

- Действительно хочешь знать Правду?

- Агааа.., - отозвался тот.

 

Юноша некоторое время молчаливо брел с подростком по заснеженной тропинке сквозь лес. Затем ласково обняв Никитку за плечи, и продолжая неторопливо шагать, сказал:

- Понимаешь, Ники, все гораздо глубже спрятано. И часто даже взрослые этого не знают. Ведь им тоже в детстве Правду ни кто честно не открыл. Они живут в иллюзиях, в верованиях, в наивных надеждах. Работают, рожают детей, сражаются за эти иллюзии. И даже умирают за свои иллюзии, считая это подвигами, - таинственно начал он:

- А Правда в том, что люди очень зависят от общества. Любое примитивное общество в основном управляется мифами, этикой и иллюзиями. Большинство мифов и этических норм ничему реально не соответствует, но зато удобно для общества, заставляет людей выполнять то что им предписано. Например миф о возрасте совершеннолетия детей в 18 лет, после которого дети, якобы становятся взрослыми, умными и ответственными. На самом деле, это очень индивидуально происходит, а некоторые взрослые еще и в 30 лет наивны, трусливы и безответственны совсем как дети, - объяснил Олег:

 

- Но чтобы общество перестало быть примитивным, каждый человек должен быть образованным, самостоятельно мыслящим и очень смелым. А как этого добиться, как таких замечательных людей массово воспитать, если большинство родителей и даже учителей малограмотны, не видят дальше своей профессии, слепо верят в мифы? - спросил Олег.

- Поэтому люди живут так, а как у них получается. Работают, воюют друг с другом, рожают и воспитывают себе в замену детей. И чтобы общество не рухнуло, чтобы соседи не подчинили их страну, взрослые вдалбливает детям мифы с раннего возраста.

Это называется реалистичной логикой выживания, заботой о будущем детей!

А тех, кто этому реализму мешает, даже если они сообщают детям Правду, люди обычно считают врагами общества. Развратниками опасными для детей.., - старательно подбирая слова, пытался объяснить Олег:

- Но есть проблема у любого общества! Ведь дети, в большинстве своем уже к годам 9 — 11 совсем не глупенькие существа, которые начинают видеть ложь и ошибки взрослых!

А это значит что у взрослых остается мало времени до «совершеннолетия», чтобы успеть внушить своим детям мифы их привычной жизни.

Поэтому, например, в 11-м и даже в 17-м веках, детей жестоко наказывали за любое неповиновение взрослым. Дубасили розгами, лишали еды, сажали в темный подвал с крысами за всякие неудобные родителям вопросы. За сложные вопросы, например, - печально чуть понизив голос, объяснял наставник:

- Сейчас все дети читают книги и знают, что их дубасить и унижать нельзя. Особенно в советском обществе! Поэтому родители изменили тактику, хотя не изменили сути отношения к детям. Теперь взрослые постоянно говорят детям слова о любви, о заботе, о долге перед будущим. Но главная проблема общества в том, что сами родители в собственные слова верят. Они подчиняются страху и голоду в основном, - печально подытожил Олег.

- Иными словами, родители любят не нас, а свои убеждения и надежды на сытость, которые пытаются реализовать используя нас?! - довольно резко перебил Олега мальчик.

Олег вздохнул и попытался спокойно ответить:

- Ну не совсем так, дружище. Не все родители, не все взрослые такие эгоистичные, примитивные и лживые. Но люди, как я уже сказал, сильно зависят от общества. А общество не любит «белых ворон», тех кто отличается от большинства людей. Поэтому даже те родители которые понимают ложь мифов и порядков общества, не часто решаются рассказать детям Правду.., - старательно пояснил юноша:

- Любое современное общество рассматривает детей, как что-то вроде сырой и бесформенной глины, из которой нужно лепить работников, воинов, и изобретателей оружия, - негромко, доверительным тоном, продолжал Олег:

- А все, что мешает этой лепке, не важно что, идеи мудрых Учителей, или неудобные вопросы самих-же детей, все это, взрослые, и особенно родители, воспринимают как покушение на их планы! Как порчу их личной собственности, которой они как и в древности считают детей.

Да-да! Не удивляйся! Дети кажутся собственностью большинству взрослых...

Особенно этой лепке мешают Сказки, в которые часто верят дети.

Ведь если дети вдруг поймут, что не только в Сказках люди могут жить не унижая друг-друга, не разоряя Природу, не опасаясь соседей, то весь с таким трудом и войнами построенный взрослыми Мир, очень скоро рухнет.., - печальным голосом, закончил Олег.

 

И Ники понимающе ему кивнул, и вдруг неожиданно мотнув головой, воскликнул:

- Но это же ужасно!

 

И вдруг отчаянно закричал, пугая ночной, замороженный лес:

- Ведь кто-то же должен вернуть детям Сказку!!!

 

А юноша вздрогнул.

И стиснул пареньку плечи успокаивая его.

Затем негромко и загадочно ответил:

- Быть может Древний Бастион придет однажды на помощь детям? - доверчиво предположил Олег.

- Волшебный Бастион из которого все взрослые разбежались по семьям?!

Но ведь как говорила твоя мама, дорога к нему давно забыта, - с сомнением в голосе переспросил мальчик.

- А может быть ты, Никита, однажды сам найдешь к нему дорогу? - вдруг нежно, обняв Никитку, спросил Олег...

 

...Олег замолчал, и повернувшись к Школе резко ускорил шаг.

Никита снова задумался об своих Отце и Матери.

О том, что рано или поздно жизнь в Школе закончится, и вновь придется возвращаться к людям живущим за периметром Школы…

К обычным взрослым людям, всегда точно знающим как поступать логично!

И благоразумно забывшим про Сказочный Бастион...

 

 

Мечта

Никита почти утонул в нахлынувших воспоминаниях…

Но тут в наушниках, обрывая этот поток образов, громко прозвучало:

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ:

ВЗЛЕТ РАЗРЕШАЮ!

 

И тут-же Командир Егоров строго подтвердил:

- ПОЕХАЛИ!

 

А Галя торжественно сообщила:

- ВЫПУСКАЮ ЗАКРЫЛКИ!

 

И Влад так же гордо, торжественно ей ответил:

- ЗАКРЫЛКИ ПРАВОГО, ЛЕВОГО БОРТА УСПЕШНО ВЫПУСКАЮТСЯ!

Мальчишка мгновенно забыв про все на свете, теперь с интересом прильнул носом к иллюминатору чтобы увидать как на задней кромке могучих серебристых крыльев опустились вниз длиннющие щитки закрылок.

Но в этот момент Галя сообщила:

- ОБОРОТЫ ВЗЛЕТНЫЕ!

 

 

 

И…

Никитку буквально оглушило ударом звуковой волны!

И словно ватный манекен откинуло на спину, прижало к креслу, сковало мышцы рук и ног, перехватило дыхание...

Разгон начался настолько стремительно и резко, что от неожиданности у него на секундочку остановилось … сердце...

Затем, уже через мгновенье наступило ликование!

Все это ни шло ни в какое сравнение с тем, к чему он привык летая с родителями на пассажирских лайнерах…

 

- ОБОРОТЫ ВЗЛЕТНЫЕ!

ВНИМАНИЕ: У НАС УКОРОЧЕННАЯ ВЗЛЕТНАЯ ПОЛОСА !

ВЗЛЕТАЕМ НА ФОРСАЖЕ! - продолжала методично сообщать девушка.

 

И тут-же Владик отозвался ей:

- РЕЖИМ ФОРСАЖА ВКЛЮЧЕН НА ОБЕ ТУРБИНЫ!

ПОДТВЕРЖДАЮ МАКСИМАЛЬНУЮ ТЯГУ!

 

«Интересно, Галька только держится за штурвал и педали, или действительно пилотирует Корабль на пару с Олегом?» - захлебываясь слюной от нарастающей перегрузки, думал мальчик.

 

Дышать с непривычки становилось трудновато, но вся его душа кричала от счастья.

- Нееет! Это ни чуточки не похоже на разгон и влет пассажирского лайнер! - шептал сам себе восторженный мальчик.

Он даже в мечтах не покушался на такое!

Играя в классе с симулятором, он «летал» на пассажирском лайнере, не думал, что бывший тяжелый военный Корабль, уходит с полосы так резко и жестко!

 

- СКОРОСТЬ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ !

ТОРМОЖЕНИЕ НЕ ВОЗМОЖНО! - хрипловатым голосом сообщила Галка. Перегрузка и на нее действовала.

 

- ОТРЫВ! - коротко скомандовал Командир Егоров.

 

И тут-же, не успел мальчик ничего понять, как в наушниках переговорного устройства прозвучал торжественный голос Влада:

- КОРАБЛЬ … В ВОЗДУХЕ !!!

 

Все происходило как удар, как поток сорвавшейся с гор лавины, или порыв урагана.

И только теперь Ники всеми клеточками своего тела не увидел, а именно почувствовал, как стремительно уходит вниз бетонные полоса,

ангары,

строения вокруг них,

лес,

и даже уже отчетливо видимые за лесом корпуса Школы!

 

Голова кружилась от хлынувшей к ногам крови, и перед глазами не на долго замелькали искорки.

 

- УБРАТЬ ШАССИ ! - скомандовал Егоров, и тут-же Ники почувствовал знакомую еще с детства сильную вибрацию на взлете судна и удары в пол, а торжественный голос Влада звонко сообщил:

- ШАССИ УБРАНО !

ЗАМКИ СРАБОТАЛИ !

 

И сразу-же голос Гали в наушниках:

- ВЫСОТА 300, СКОРОСТЬ 510 - ПРОДОЛЖАЕТ РАСТИ.

ОБОРОТЫ ВЗЛЕТНЫЕ.

УБИРАЮ ЗАКРЫЛКИ !

 

Оглушенный, контуженный, ликующий от счастья Никита, все ни как не мог побороть силу вдавливающую тело в кресло.

 

- ЗАКРЫЛКИ ПРАВОГО, ЛЕВОГО БОРТА УСПЕШНО УБРАНЫ ! - сообщил в наушниках Влад.

 

С нестерпимым ревом и грохотом, почти под углом 25 градусов, немного покачиваясь, и иногда, проваливаясь на мгновение, но опять взмывая, огромная птица стремительно уходила с полосы!

«Вот это … да!!! Крутизна какая!» - шептал себе под нос ошеломленный мальчик…

 

И вдруг, очень остро, с тоскою подумал о родителях...

Как они там, сейчас, без него в Минске?

Может даже случайно смотрят в небо, и видят на краю горизонта, белую, расчерчивающую облака стрелу?..

 

Сможет ли он, вообще, хоть когда нибудь, поделиться этим школьным секретом с Отцом?

 

Ники вдруг отчетливо признался себе, что несмотря обиды и разлуку, Отец очень важен и дорог ему…

 

И он едва не заплакал прижавшись щекой к холодному вибрирующему иллюминатору.

Печаль, обида и тоска, снова разрывали его душу.

 

Ведь больше всего на свете Никита мечтал, чтобы тот умный, сильный и такой далекий для Никитки человек, когда-нибудь увидел полет своего непутевого сына!

 

С каким ревом и грохотом, Волшебный Сказочный Корабль, уходит вместе с Ники в облака...

 

 

 

 

 

 

Сделка

- Сергей Иванович, вам звонит Генеральный Прокурор Республики. Соединяю, у него что-то срочное, - сообщила секретарша.

- Привет Сережа, драгоценный! Надеюсь ты там жив, здоров в твоем лесу с детишками? - звучал в трубке наиграно вежливый баритон звонящего.

- Твоими молитвами Петя, твоими! Надеюсь ты не звонишь мне чтобы сообщить об очередной прокурорской проверке?! - в таком же наигранном тоне, отозвался директор.

- Ну что-ты, что-ты! Тебя военная прокуратура проверять должна, не я! Если только не делишки твоих нашкодили.., - ехидно засмеялся тот:

- А к стати, раз уж ты заговорил о грустном! Мне здесь товарищ Белут недельки две назад на прием зашел. Довольно известный в республике специалист. Может слышал о таком? - все в том же тоне, как-бы невзначай, сообщил Прокурор.

- Вот гусь, а! Значит в Прокуратуру Республики ходил, а мне сегодня, с супругой по телефону зубы заговаривал, - возмутился генерал.

- Да-а! Все они, такие, эти родители. Как только дело касается их детей, порядочность и совесть сразу испаряется, - старательно подыграл ему Прокурор. Но Сергей Иванович знал, что это только поза…

- Ладно, Петр. Ты спроси, что хотел. Ты же мне обычно без причины не звонишь, - строго оборвал игру генерал.

- Ну, зачем же так, Сережа! Ты же знаешь как я тебя еще с войны уважаю! А сейчас твоя Школа в стране на особом контроле. Ты же знаешь, нам велено самим Кремлем, все вопросики с вами решать тихо, без огласки, - тоже став серьезным, прощупывал собеседника Прокурор.

- А «решать», Петенька, у нас ничего и не нужно! Нет ни каких вопросиков в моей Школе, - резко отозвался директор.

- А то, что молодой учитель с мальчишкой общается в обнимку, как братик? Ты мне Сергей вот только сейчас не ври. Тем более, что есть один очень даже забавный момент в этой истории, который ты наверняка еще сам не знаешь, - намекая на что-то, уточнил Прокурор.

- Петр! Уважаемый ты наш товарищ Прокурор! Ты что мне сейчас сказал? К слову, не учитель он, а пилот-Наставник. А дружба у них действительно братская. Они ведь еще по сути оба мальчики! Каких то 13 лет разницы.

У лейтенанта, Наставника о котором речь, несколько лет назад, единовременно погибли его младший брат и невеста.

Мальчишку тоже Никитой звали.

Они оба росли в детдоме.

Олег полный сирота, грудным ребенком эвакуированный по Ладоге из блокадного Ленинграда сын неизвестных погибших советских людей.

Его после войны воспитывали мачеха и отчим.

Потом отчима не стало, и мачеха сиганула с моста.

Олег братишке в детдоме был отцом, мамкой и нянькой…

Когда брату было 10 лет, они расстались, потому что Олег поступил учится в летное училище.

А когда закончил училище, брату было уже 14 лет.

Он мальчика к себе в офицерское общежитие из детдома забрал.

Ну потом…

Служба, полеты, девочки.

Сам понимаешь, дело молодое!

Не досмотрел…

Пацан в дурную компанию попал.

...В тот роковой вечер Олег слишком строго брата за хулиганства отругал, пригрозил отдать назад в детдом.

Пацан хлопнул дверью и ушел шляться в ночь.

А у Олега было ночное дежурство в части, и искать паренька пошла его невеста.

Нашла, успокоила, повела домой вдоль дороги...

Они оба даже успели позвонить Олегу в часть по телефону, и успокоить, сказать что идут домой.

Затем ночью, на повороте улицы мальчишку и девушку сбил грузовик.

Вот, парень к нашему Никите Белуту от горя своего и прилип.., - спокойным тоном объяснил генерал.

 

Наступила неловкая пауза. Затем Прокурор сказал:

- Растрогал, Сережа…

Хотя, если честно, я эту историю уже знал.

Нас после жалобы Белута очень в Прокуратуре насторожило странное совпадение, что этого

Олега Егорова, и младшего Белута, почти единовременно в твою Школу направили.

И мы, все про этого твоего Наставника дотошно копали.

Особенно про то, как он после трагедии пил, и вдруг назначение к тебе получил. А потом, спустя пол года, Никиту Белута к тебе прислали. Странно, правда? - признался он директору:

 

И после небольшой, интригующей паузы, Прокурор, как бы невзначай добавил:

 

- Но не бери в голову! Я тебя поддержу, если Белуты начнут давить и гадить, - наигранно бравировал он:

- Но ты сегодня мне тоже помоги, - вкрадчиво, попросил Прокурор, вдруг резко меняя тему.

 

- Ну вот, Петр, наконец ты и добрался до цели звонка! Проси, слушаю внимательно, - саркастически усмехнулся генерал.

- Да, сущий пустяк! Под Солигорском из военной части сбежали трое дезертиров с оружием. Прихватили Калаши, и станковый пулемет - «Дегтярь». Положили четырех милиционеров прямо в их же машине, - уже совсем деловым тоном сообщил Прокурор.

- Ну, из пулемета, из Дектерева можно не только машину прошить, - согласился генерал…

 

- Они подались в леса возле Любанского озера. В тот самый, легендарный партизанский край где по сей день нехоженных местечек тьма. Видимо кто-то из их родных либо партизаном, либо полицаем был, и все тропинки в топях знает, - продолжал Прокурор:

- А там непроходимые топи, озерца, партизанский рай, которого даже фашисты боялись как Ада. Там не зная место, можно всю жизнь их землянку искать. А если они успеют старые партизанские схроны найти, то будет у них и секретное жилье, и патроны, и оружия на целую новую банду.

А у меня, Сереженька, как на зло, ни одного вертолета в том районе сейчас нет. И ближайший военный борт, взлетит в Мачулищах не раньше чем через два часа. Его заправляют, что-ли…

За это время уроды окопаются в старых землянках, и фиг мы их потом когда найдем! - объяснил Прокурор.

- И у меня, Петенька вертолетов в Школе нет. Мой, единственный, скромный директорский МИ-1, пока к твоим людям в Минск долетит, пока в Полесье с ними доберется, все то же время и пройдет, - с наигранным сочувствием в голосе отозвался директор.

- Обманываешь, Сережа!

Врешь Прокурору Республики даже не краснея.

Я пять минут назад говорил с майором Латутько, начальником твоей учебно-аэродромной базы в лесу. Он мне сказал, что твой аэро-фото-разведчик, БОРТ 0-0-5, сейчас кружит в тех самых местах недалеко! - строгим и уже официальным голосом возразил Генеральный Прокурор.

 

И после этих слов, пожилой директор не на шутку разозлился:

- Давай-ка сразу уточним, товарищ Прокурор.

Во-первых: не аэро-фото-разведчик, а бывший и старый, а теперь списанный из ВВС, и с демонтированным оборудованием, без пулеметов и пушек! Теперь просто учебный борт для прогулок с курсантами.

А во-вторых, там на борту дети.

И в-третьих, у твоих клиентов пулемет и автоматы!

Достаточно моих поправок, чтобы я мог тебе, уважаемый, еще раз повторить: ничего подходящего для тебя у меня в том районе не летает?!

- Ну, ну, Сергей Иванович! Теперь давай мои аргументы слушать! - с иронией в голосе, предложил Прокурор:

- Во-первых, я не прошу героизма, а только покружить и посмотреть.

Старый он, или нет, но внешне это «огромадный» и страшный военный самолет. Снаружи ведь не видно, есть на нем пушки или он уже беззубый!

А во-вторых, какой придурок станет лупить из пулемета по военному самолету несущему пушки и скорострельные пулеметы? По самолету который может в миг футбольное поле бортовой артиллерией перепахать! Так что риска никакого нет.

И в-третьих: если ты мне не поможешь, и кто-то потом от этих бандюг умрет, это будет на твоей совести, Сергей...

 

Прокурор замолчал, сделал контрастную паузу, и совсем ледяным голосом закончил:

- А вот моя совесть, и Закон, требуют завести на Егорова следственное дело, допросить по всей форме твоего школьника.

Провести очную ставку!

Выяснить что делал с мальчиком наедине взрослый Наставник?

Конечно можно этого и не делать, поскольку кроме слов родителей, ничего больше нет. Но если все-же побеседовать строго по Закону, что мальчик нам с дуру, от волнения скажет? Какими словами его показания запишет какой-нибудь мой неопытный следователь? Вопросы и ответы могут быть разными. А опытных следователей, у меня для таких мелких дел явно дефицит.., - давил на директора Прокурор.

 

Генерал поморщился, и сдержанно ответил:

- Не думаю, что из слов курсанта удастся громкое дело раздуть. Да и Москва тебе не позволит...

 

- Согласен, Сережа! Конечно не позволит!

А вонь и сплетни потом?..

А биография твоего лейтенанта сплетнями и проверками подпорченная?

Москва как обычно прикажет Школу прикрывать. Но до судьбы учителя твоего Москве дела нет! - холодным тоном уточнил Прокурор.

 

- Сдаюсь.

Убедил.

Вот только совсем не угрозами, дорогой Петя!

Мне просто жалко тех людей, которых эти бандюганы могут еще убить, - нехотя согласился генерал:

- И еще одно обстоятельство. Думаю ты меня поймешь. Сейчас на том БОРТЕ, летят они оба. И Наставник и мальчик.

- Оба на том БОРТЕ?! Вот и отлично, Сережа! Пускай сами отрабатывают свою «тему». А я гарантирую, что больше родители не помешают пацану учится в Школе! Лады? - наигранно дружелюбно засмеялся Прокурор.

- Лады, Петя. Лады. Пусть полетают над топями партизанского края! Может что и увидят с высоты, - тяжело вздохнув, согласился генерал.

- Знаешь, Сереженька, я вот еще, хочу для себя лично спросить.

Этот твой птенчик, Никита Белут, он действительно такой умный? - вдруг наигранно засмеялся Прокурор.

- У меня в Школе глупых детей нет. Ты же сам знаешь, Петр. А про Никиту Белута, что сказать тебе ?

Вот знаешь, Петр, я много лет директор этой Школы, и все ни как не могу понять, как Система работает? По каким признакам, Система этих детей мне подбирает?

Никиту, безнадежно затюканного родителями, с запущенным в конец здоровьем, вообще не должны были ко мне направлять. Никита, если бы не Егоров, уже на второй месяц обратно в Минск бы от меня ушел, - задумчиво вздохнув, признался старый директор.

 

- А я вот, в-общем то, уже догадываюсь, почему мальчишка именно к тебе попал! - загадочно признался Прокурор:

- Дело в том, что этот, как ты говоришь, затюканный родителям мальчик, с 11 лет тайком от них написал кучу наивных, но замечательных по духовной красоте писем о помощи его отцу потерявшему на войне новорожденного сына. Мальчишка посылал их в Центральный Военный Архив, в Архив Материалов блокадного Ленинграда, и даже в Центральный Комитет Коммунистической Партии СССР! Представляешь какая дерзость?!

- Иди ты!!! Удивил! Честно! - признался генерал:

- Я полагаю, что Ребенку не ответили. Но стали присматриваться, и затем родителям осторожно предложили отдать трудного сына в хорошую Школу, - предположил директор.

- Ну-у как-то так, Сергей. В Системе ведь не дураки сидят, - загадочно согласился Прокурор.

- И чем Система ответила на письма мальчика? - осторожно уточнил генерал.

- Ты знаешь, недавно, уже как курсанту Школы, ему пришел из Москвы ответ. А разве ты не в курсе? Ты, разве не просматриваешь письма курсантам? - удивился Прокурор.

- Я не читаю личную переписку Курсантов. Этого в уставе Школы нет! Так что там, Петр, если знаешь, не томи? - настаивал директор.

- Догадываюсь, но не знаю точно. А ты когда посадишь на землю свой «А-005», сам курсанта Белута и расспроси, что ему в ответе про брата написали, - загадочно ушел от ответа Прокурор.

 

 

Птенчик

- Высота 8000, скорость 700, обороты маршевые! Идем в район учебного барражирования, - гордо сообщила Галя, и ловко на секундочку повернувшись к остальным ребятам, надменно подмигнула всем.

Ей было чем гордиться. Не многим разрешалось поднят Корабль с аэродрома в воздух. Большинству курсантов доверяли только полеты на высоте…

«Когда-нибудь и я дорасту до такого. Осталось все четыре года. Вот только бы не позволить родителям забрать меня из Школы...» - закрыв глаза, думал Ники.

..Никитке опять, почему-то стало на душе очень грустно.

Какая-то странная интуиция подсказывала ему, что впереди, не так все будет просто. Возможно из-за родителей?

А может быть все дело в письме, которое он получил из Москвы вчера вечером?

Загадочном ответе на его многочисленные, тайные от все письма…

Ответ, который шокировал, и даже немного пугал его...

«Пусть пока мы не сядем на нашем лесном аэродроме, пока не выйдем вместе с Олегом из учебного Борта… Пусть все пока будет по прежнему. Так, словно и не было письма с ответом... » - закрыв глаза, размышлял мальчик.

«… возможно мне теперь придется расстаться с родителями. Ну что-же, буду жить с Олегом

Он смелый и настоящий Друг. Решительно отстоял меня перед генералом и родителями...» - с закрытыми глазами думал мальчик...

 

 

- Курсант Белут! Ты что, заснул? Второй раз обращаюсь! - внезапно вырвал его из переживаний рассерженный голос Командира.

- ...наверное вздремнул.., - признался смущенный мальчик.

- Так просыпайся живо! Ты что, на борт, поспать просился?! - с уничтожающей иронией, ругал его Олег. Здесь, в небе Олега словно подменили. Он словно забыл про их Дружбу.

- Извините, товарищ Командир Корабля! - сконфуженно отозвался мальчик под громкий общий смех.

- Немедленно ползи ко второму креслу! Смотри только, не расшиблись по дороге. Ребята, поддержите птенчика руками в проходе! - приказал Олег.

 

В первую секунду Никита ничего не понял, хотя машинально отстегнул ремень и поднялся с кресла. Пройти эти двенадцать метров по качающемуся и внезапно проваливающемуся под тобой полу оказалось совсем не просто.

- Ну ты осилишь когда-нибудь этот путь или нет?! - рыкнул на него Олег, и вдруг повернувшись ко всем, спросил:

- Надеюсь в экипаже шестерок нет? Ни кто не будет доносить на Командира?

- Пусть попробует, Птечик! - звонко засмеялись в ответ ребята, а седой инженер, только укоризненно покачал головой, скептически отвернулся в бок.

Сажать 13-летку даже во второе пилотское кресло было уже явным перебором, не говоря уже даже о том, шестиклассника в принципе не должно было быть на учебном Корабле.

 

- Вы это мне? Мне с-с-а-адиться в кресло второго п-п-илота?! - заикаясь уточнил мальчик. Ему казалось, что ребята с Командиром сговорились пока он вздремнул, и теперь подшучивают над ним.

Но черноволосая Галя, уже отстегнулась, и встав с кресла, ловким движением поймала его за талию, и резко, словно куль с песком, буквально «вставила» на место второго пилота. Потом нагнувшись над ним сбоку, помогла поставить ноги на педали и настроить их максимальную высоту.

- Ну что? Все как в классе на симуляторе, Птенчик? Достаешь до педалей? - улыбалась она.

- Положи руки на штурвал! - коротко скомандовал Егоров.

А когда еще не оправившийся от шока мальчик неуверенно зажал шершавые и еще хранящие тепло Галиных рук рукоятки в своих ладошках, Командир спокойно и холодно сказал:

- Принимай управление…

- Управление п-п-принял, - все еще заикаясь, и дрожа всем телом, отозвался Ники.

 

 

Все было как в волшебном сне!

И почти совсем не страшно!

Потому что рядом, такой-же точно как у него штурвал, надежно держал Командир Егоров.

- Уменьшит обороты на «2». Начинаем снижение до 5000. Что нужно сделать? - спросил Олег.

Никитка вздрогну от неожиданности. Он ведь думал что ему просто дают подержать штурвал.

Что нужно сделать, курсант?! - уже совсем строго повторил Олег.

Мальчишка опомнился и закричал в ларингафоны дрожащим, и еще совсем детским, растерянным голосом:

 

- РАДУГА!

Я ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

УХОЖУ С ВЫСОТЫ 8000 НА ОТМЕТКУ 5000

ПРОВЕРЬТЕ ГОРИЗОНТ ПОЖАЛУЙСТА…

 

- ГОРИЗОНТ 5000 СВОБОДЕН.

СНИЖЕНИЕ РАЗРЕШАЮ! - тут-же ответила в наушниках Башня, приводя Никитку в неописуемый восторг. Ему еще ни как не верилось, что это не сон.

 

Мальчишка дрожащим пальчиками плавно передвинул два рычажка дросселей двигателей, уменьшая обороты и чуть-чуть, как учили на симуляторе, отодвинув от себя штурвал.

Тут-же наушники строго спросили?

- ЧЕЙ ЭТО ГОЛОС?

БОРТ 005 КТО ПИЛОТИРУЕТ СУДНО?

 

Перед глазами Ники словно плыла какая-то пелена, и он действовал как во сне.

- Ну что молчишь? Отвечай пилот! - тут-же потребовал Егоров, по внутренней связи, не нажимая кнопку передатчика на штурвале.

- ЭТО Я ПИЛОТИРУЮ…

КУРСАНТ БЕЛУТ.., - срывающимся на детские тона, взволнованным голосом сообщил мальчик. И тут же услышал в наушниках:

- НУ ТЫ СМЕЛЬЧАК, ЕГОРОВ!

ПОСАДИЛ ВСЕ-ТАКИ ЗА ШТУРВАЛ ПТЕНЧИКА…

 

А затем уже совсем серьезно, обращаясь к мальчику:

- ДВА -НУЛЯ-ПЯТЬ!

НИКИТА!

СНИЖАЙСЯ СМЕЛО!

ПОД ТОБОЙ ПУСТО НА 40 КМ ВОКРУГ…

 

Затем внезапно быстро и очень резко:

 

- НЕ ТАК БЫСТРО, НИКИ!

СМОТРИ НА ПРИБОРЫ…

КУРСАНТ, ТЫ НА ГИРОКОМПАС ВООБЩЕ СМОТРИШЬ?

ТЕБЯ РАЗВОРАЧИВАЕТ ВПРАВО!

- Штурвал держи ровно, педалями, наклоном на крыло работай потихонечку. Тебя разворачивает вправо! - подсказывал Командир таким будничным тоном, словно они упражнялись на симуляторе, на земле..

И только тут мальчишка окончательно понял, что это не симулятор, и он реально управляет Кораблем!

Он как во сне немного отклонил машину педалями, и судно послушно начало маневр выравнивания курса куда указывал Командир.

Никита так резко надавил педаль, что всех реально придавило к борту...

- Ну ты лихач! У нас даже ушки заложило от твоего разворота, - подтрунивали ребята.

 

Но мальчик их почти не слышал. Он напряженно скользил глазами то по приборной доске, то что-то пытался высмотреть перед собою в облаках и в тумане.

А огромное судно, постоянно вздрагивая, стремительно несло его прямо на эти пушистые хлопья облаков!

Когда хлопья набегали на стекло кабины, Ники с непривычки жмурился ожидая удара, - такая была сумасшедшая скорость, если смотреть не сбоку, а прямо в лоб…

- Возвращаемся на отметку 8000, с разворотом по курсу 10! - снова приказал Командир .

- И вдруг, неожиданно сказал:

- Капитан болен. Второй пилот ведет судно! И демонстративно вообще убрал руки со штурвала на колени.

У Никиты все оборвалось и похолодело внутри. Но все-же собрав остатки мужества, он громко сказал:

- ПОЛНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПРИНЯЛ!

МЕНЯЮ КУРС НА 10, НАБИРАЮ ВЫСОТУ 8000

ПОЖАЛУЙСТА ПРОВЕРЬТЕ ГОРИЗОНТ!

 

И тут-же услышал в наушниках задорный голос диспетчера Учебной Башни:

- ТЫ МОЛОДЧИНА НИКИ!

МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ, И ДАЖЕ ДИРЕКТОР ТВОЙ ПОЛЕТ НАБЛЮДАЕМ!

ГОРИЗОНТ 8000 СВОБОДЕН НА 30 КМ ВОКРУГ.

НАБОР ВЫСОТЫ РАЗРЕШАЮ!

 

 

...Уже спустя несколько минут, на высоте 8000, далеко над облаками, когда Никита уступил место блондинке Светке, он начал понимать, что произошло что-то невероятное в его серой и унылой жизни!

Он бухнулся в свое кресло как контуженный, и словно во сне, машинально, непослушными, негнущимися пальчиками, пристегнулся ремнями.

А с соседнего кресла долговязый Юра, как-то странно и пристально смотрел на него в упор.

 

У Никиты даже мысль мелькнула глупая, что когда они прилетят, и Егорова рядом не будет, эти взрослые ребята, десятиклассники, основательно ему ввалят за наглость взять штурвал и подставить Командира под взыскание…

 

А плечистый, худющий и курносый Юрка все смотрел и смотрел на него.

Потом улучив момент, когда Командир и инженер молчали, вдруг нахально сказал по внутренней переговорной сети в свой ларингофон:

- Пацаны! Девчата! Что это было вообще? Мне кто-то объяснит, или я брежу! Ниш Птенец летел!!!

 

И все вокруг свободные от штурвала и пульта, восемь пар разноцветных глаз, как то ненормально, пристально его рассматривали, все как один повернувшись к нему...

Никита тут-же растерялся в этой группе намного более старших ребят.

После пережитого стресса, он ни как не мог уловить, обижают его, шутят, или хвалят?

 

Мальчишка инстинктивно надеялся, что Егоров, или «дядя» Виталий, сейчас прервут этот поток слов, своим обычным упреком: «Разговорчики во время работы!».

 

Но и взрослые, и даже второй учебный пилот белобрысая Светка, почему-то упорно молчали.

А Корабль плавно покачиваясь все плыл и плыл, высоко над облаками…

- Ребята! «Десятая-бис» группа! - продолжал настаивать Юрка:

- Мы не можем это, так просто оставить! Когда сядем, я лично пойду на кухню к «тете» Маше, попрошу испечь к ужину праздничный пирог к Дню Рождения новой Птички!

- И я с тобой!

- И я!

- Я тоже! - послышались со всех сторон громкие возгласы.

 

 

Убежище

Депутат Богданова жила в большом, красивом, ступенчатом доме на Парковой Магистрали.

Его так и называли «Ступенчатый дом на Парковой». В нем жили только высокопоставленные работники, дипломаты и государственная элита. Многие квартиры там были двух ярусными, с двумя выходами в разные подъезды, и отдельными туалетами для мужчин и женщин. А в каждом подъезде круглосуточно дежурила охрана.

Мать Никиты была известным архитектором, автором этого элитарного дома. Открытку с его изображением можно было купить в газетных киосках, чем сам Никитка в детстве очень гордился.

- Богданова не только депутат, но еще заслуженный советский педагог. Герой труда. Доктор наук по психологии подростков, - взволнованно объясняла мужу, мать Никиты:

- Моя подруга Надя, уже рассказала ей суть проблемы, и Богданова согласилась помочь.

 

...Квартира народной избранницы была одноярусной, двухкомнатной, но большой и светлой как танцзал. Пожилая женщина жила здесь одна. Видимо она много путешествовала в молодости, и везде, в шикарных резных рамочках из дорогих пород дерева висели фотографии сделанные в экзотических краях. На многих фото женщина красовалась с одной и той-же девочкой, потом девушкой-подростком заметно похожей на мать…

 

- Как видите, я живу скромно. Не хочу, чтобы люди упрекали, что депутат жиреет. Зато могу предложить вам настоящий бразильский кофе! - доброжелательно сказала старушка, усаживая гостей возле журнального столика.

И прежде чем отец Никиты успел что-то сказать, она остановила его жестом со словами:

- Мне объяснили проблему. Учитель развращает ребенка, настраивает против семьи, а вы все еще помощи у властей ищете? - уточнила, она, удобно усаживаясь в кресло напротив:

- Почему он еще в той школе? Забирайте сына скорей! А с этим подонком мы уже потом через Прокурора разберемся, когда мальчик нам подробности развратных действий расскажет, - решительно сказала старушка снимая очки, и смотря на родителей с возмущением.

- Боюсь не расскажет. Мы пытались расспрашивать, но сын молчит. И сразу возникли трудности, - призналась мать:

- Первая из них в том, что сын под влиянием взрослого, он вообще нас не слушает. Из школы уходить не хочет! - смахивая невольную слезинку обиды, объяснила она.

Наступила неловкая пауза, в течении которой депутат сочувственно на них смотрела. А затем, уже совсем иным голосом сказала:

- Упустили время, значит! Понимаю, это больно... Я сама когда-то упустила дочь. Передозировка наркотика…

Но ваш то ведь жив!

Боритесь за него!

Тащите за шиворот под полный домашний арест!

Наймите хороших психологов, промойте мозги от этой дружбы! - настаивала старушка.

 

- Забрать силой не получится. В этом наша вторая проблема! Директор нам препятствует, а сам ребенок даже на выходные домой приезжать перестал, - взволнованно объяснила женщина.

- Не поняла! Домой на выходные? Вы что, ребенка в интернат засунули?! - удивленно снимая очки, воскликнула депутат.

Родители смутились, но мать тут- же начала умело оправдываться:

- Мы важные для страны специалисты и постоянно на служебных разъездах. Никита с детства трудный, упрямый, болезненный и неприспособленный к школьной жизни, к дворовым играм с детьми, ребенок. С ним постоянно всякие проблемы. Учителя школьные и няньки с ним не ладят. Он убегает из садика и школы, до ночи по улицам и паркам бродит, а нам с милицией приходится его искать, - смущенно жаловалась на сына мать.

- Он верит в Сказки, сам придумывает что-то, и постоянно путает где жизнь, а где его выдумки! - решительно пришел на помощь супруге отец мальчика.

 

- И что? Разве это повод?! Решили в интернате такому ребенку лучше? - с упреком воскликнула депутат.

- В том интернате, в красивом сосновом лесу, есть свой бассейн, и даже школьный врач известный всему миру профессор. За зиму, Никита вроде даже там простуживаться перестал, вроде в учебе подтянулся, - отчаянно оправдывалась женщина.

- Ну-у, знаете! - возмутилась старушка:

- Бассейн и врач-профессор, это еще не причина ребенка в интернат отдать! У вас что денег на гувернеров мало? - резко возразила старушка.

- Он не контактный вообще. Пугает нянечек своими фантазиями. Они от него через неделю сбегаю. С ним только бабушка ладила, пока по здоровью в Минск могла приезжать, - печально вздохнув, оправдывалась женщина.

 

- Не контактный?

Так как-же тот учитель с ним поладил?

Как здоровье и учебу мальчик за зиму в интернате подтянул?

И почему домой из школы возвращаться не хочет?

Что-то странное вы мне говорите, товарищи! - задумчиво отозвалась депутат. А затем, увидав растерянность на лицах родителей, смягчив тон спросила:

- Какие собственно развратные действия совершал учитель с мальчиком? У вас есть факты? С такими обвинениями не шутят! - придирчиво уточняла она, опять протирая очки.

- Факты? Какие у нас могут быть факты, если он там, а мы здесь? Интуиция и наблюдения родителей…

Мы когда его в интернат отдали, ребенок целый месяц капризничал, не звонил, не приезжал домой на выходные, - начала сбивчиво объяснять мать, но отец перебил и продолжил с главного:

- Однажды Никита из школы сбежал в лес, прямо в сильный осенний дождь. В ту ночь молодой преподаватель его первым в лесу нашел. Но не отвел в спальню к детям, или в санчасть, а тихонечко завел в свою комнату в общежитии!

И там ребенка раздел, грелся с ним под душем, поил чаем с конфетами, затем ребенок с ним в обнимку заснул. Это нам Никита случайно рассказал…

После этого случая наставник стал к ребенку регулярно после уроков ходить. Стал заниматься с ним индивидуально в бассейне, в спортзале.

Довел ребенка до того, что тот учителя постоянно в тетрадке рисует в эффектных позах. Никите теперь мерещится, что парень ему вроде как старший брат, - стараясь говорить убедительно, пояснил отец Никиты.

Пока он это рассказывал, старушка в кресле напряженно слушала, словно замерзнув в одной позе. Затем резко всплеснула руками и воскликнула:

- И все?!

Это весь обвинительный материал, который вы Прокурору расскажите?!

Нашел в лесу первым.

Детей будить не стал, а отвел к себе.

Согрел ребенка и чаем напоил.

Теперь помогает заниматься спортом.

А мальчик, Товарищ Прокурор, наставника постоянно рисует! - всплеснула саркастически руками старушка:

- А сколько негодяю лет? - задумчиво поинтересовалась она.

- Директор говорит 26, - хмуро отозвалась мать.

- Ба! Действительно старшим братиком мальчику мог бы быть.

13 и 26 ! Не конкурент за игрушки, и не отец.

Почти идеальная разница для братьев, - усмехнулась старушка, разводя руками. Затем очень строго покачав головой, спросила:

- По вашему с этим можно к Прокурору идти?

 

- Но он же чужой Никитке человек! Ведет себя как… Нуу… Я не знаю! Как родной..., - возмутилась женщина.

- Вот! Вы это сами сказали. Не я! - воскликнула старушка. Но увидев недоумение на их лицах, добавила:

- Ваша знакомая по телефону говорила о совращении ребенка.

О том, что мол учитель настраивает мальчика против семьи.

Но ваш рассказ вызывает только уважение к молодому человеку и к Школе!

 

- Уважение?! А то, что сына не отдают по требованию родителей?! - возмутилась мать.

Старушка вздохнула. Отвела глаза, покачала головой, а затем сказала:

- Мальчишке вашему 13 лет. Он сам домой ехать не хочет, верно? Вы сами же сказали, что сын для вас трудный, неконтактный с вами, утомляете вас. А там, по вашим словам у него успехи, друзья, и душевный контакт с учителем.

Вот и подумайте, что мальчик в объяснениях Прокурору скажет? - скептически качая головой, вздохнула старушка.

 

- Но мы же его родители! Мы разве не имеем право за него все решать?! - возмутился отец.

- Получается, что нет. В такой ситуации решать будет ребенок и Школа, - сочувственно объяснила депутат.

 

- Получается, вы не можете помочь, и даже дать полезный совет? - растерянно всплеснула руками мать мальчика.

- Совет могу! - усмехнулась старушка:

- Вам стоит ближе познакомиться с этим 26 -летним парнем. Вдруг учитель и вам понравится? - посмотрев на них строго, предложила депутат.

- Понравится?! Он даже не учитель по образованию, а бывший военный летчик, бывший детдомовец, без семейного воспитания! Чему такой может научить мальчика из интеллигентной семьи?!

А эта Школа, ужасное место!

Она ни где не числится в государственных списках, упрятана в глухом лесу, окружена забором с вышками и колючей проволокой, который охраняют военные.

Там грубо нарушают гендерные правила воспитания мальчиков и девочек!

У них даже раздевалки, душевые и спальни для детей общие!

Директор сказал, что много трудных детей, но что они с ними делают, неизвестно. Никита про занятия и жизнь в школе подробности нам рассказывать отказывается.

Представляете какой ужас?!

Помогите нам, как депутат, как член правительства, найти управу на директора и забрать сына! - нервно жестикулируя, оправдывалась мать.

 

Старушка вздрогнула. Глаза ее немного расширились.

Побледнела, но быстро взяла себя в руки. Она сняла очки, аккуратно сложила их в красивый малахитовый футляр, и как-то странно, криво усмехаясь, задумчиво произнесла себе под нос:

- Школа в лесу за военной оградой…

Игнорируют дурацкие половые условности общества…

Учителя военные летчики, и куча секретов вокруг…

Второй Поток, значит!

Утренняя Радуга.., - задумчиво сказала она, рассеяно рассматривая портрет дочери висящий рядом.

 

Потом решительно повернувшись к ним, и уже совсем холодно, отрешенно сказала:

- Ни чем не могу вам помочь в борьбе с директором.

Ни кто не сможет.

Не стоит ребенка от туда забирать.

Там убежище.., - порекомендовала старушка.

 

Второй Поток

Родители опешили.

- Убежище?! Утренняя Радуга? Второй Поток? О чем это вы?! - настаивали они.

- Т-с-с! У стен в этом доме есть уши, а в моей депутатской квартире, особенно, - шепотом объяснила старушка.

- Что значит, убежище, Второй Поток, Утренняя Радуга?! - уже чуть тише, настаивал отец.

- Я и так озвучила главное. За одни только эти названия западные журналисты и разведчики готовы будут душу Черту продать.

А вот скандалить с директором не советую.

Организаторам Радуги плевать на ваши родительские права. И если станете мешать, у вас ребенка отберут совсем, - переходя на шепот, пояснила она.

- Отберут ребенка? У законных не пьющих, уважаемых родителей? И как же это возможно?! - встрепенулась мать.

- Да запросто! Директор подаст иск в суд о защите интересов мальчика, учебе и успехам которого вы препятствуете. Станет его государственным опекуном, а вас даже на порог Школы больше не пустит, - печально вздохнув, объяснила она остолбеневшим от ужаса родителям.

- Я думаю, у них ничего не получится! У нас уже есть тяжелый компромат против этой Школы. Они грубо нарушают этические принципы отношения к детям. А если туда направить следственные органы, то наверняка выяснится, что они еще и рискуют здоровьем и безопасностью детей! - резко возразила мать.

 

Старушка как-то странно усмехнулась, и довольно уверенно ей ответила:

- Если это Радуга, то ни какой следственной комиссии туда ни кто, ни когда не направит. Следователей даже близко туда не допустят. Им просто скажут, что это ваши выдумки, и такой Школы в СССР нет. Это во первых, уважаемые…

А во-вторых, к детям там относятся не так, как принято в обществе. Я толком не могу вам ничего сказать, потому что сама тонкостей не знаю. Но главный их принцип видимо в том, что детей не нужно от всего оберегать, а наоборот нужно знакомить с трудностями и рисками. И если кто-то из детей травмируется, даже если погибает, то по их правилам это неизбежный побочный риск воспитания. Мол, если могут погибать взрослые, то почему не могут дети? Насколько я поняла, в Радуге вообще нет такого понятия «дети и взрослые». Для них каждый курсант или преподаватель, просто Человек с тем или иным жизненным опытом, - неспешно объясняла старушка.

 

Но увидав испуганный вид обоих родителей, немного растаяла. Пожалела их:

- Ладно. Попробую рассказать все, что об этом месте сама после смерти дочери узнала. - Моя доченька попала в одну из подобных школ но не здесь.

Мы тогда жили в Москве, где я преподавала в Университете, руководила кафедрой педагогики.

...Светлана росла без отца погибшего в начале войны, и все ее странности характера я списывала на пережитые в эвакуации травмы. Она почти не общалась со сверстниками, не интересовалась куклами, игрушками, подвижными играми, а только постоянно читала все подряд. Часто даже очень сложные книги, которые ребенок лет 11 ни как не способен понять. И я даже не знала, что она в них понимала, а что нет.., - печально вздыхая рассказывала пожилой депутат:

- В Школе у нее не ладилось, и я начала искать другой вариант образования дочери. В какой-то момент мне кто-то предложил лесную полувоенную школу, под Москвой. Мол там все очень интересно для таких как она подростков.

Тогда-то все и началось.

Светлана становилась совсем равнодушной для обычных детских игр, нацеленной куда-то, чего я не понимала. Ее все больше интересовали очень сложные вещи из взрослых книг и взрослых дел.

Она критиковала почти все вокруг, и постоянно спорила со мной, часто побеждая меня логически.

И это сильно меня напугало!

Мне постоянно казалось, что дочка становится каким-то монстром...

 

Я так-же как и вы считала, что дочь попала в Школе под влияние опасных людей.

В конце концов я все в Москве бросила, сменила город на Минск, а дочку насильственно хитростью забрала из той Школы, игнорируя ее протесты и обрывая ее контакты.

Чем это кончились, я уже вам сказала...

Пять долгих и мучительных для нас обоих лет, Светочка слонялась рядом со мной как тень.

Я ее везде с собой возила, в поездки, в интересные командировки в других странах. Знакомила с писателями, спортсменами, учеными.

Пыталась заинтересовать хоть чем то.

Но всегда слышала ее презрительный ответ, что ей не интересны глупости, которыми живет большинство людей. Что все вокруг не правильно!

А будущее, которое мы строим, ужасно...

Она везде искала только наркотики, и место куда можно от меня на время уединиться...

И в 19 лет ее не стало.., - завершила свой рассказ старушка.

 

Старушка задумалась, и вдруг неожиданно сказала:

- Ведь я тогда не знала, что такое Второй Поток. Пыталась силой сломать ее «причуды».

Вот и наломала дров…

 

Родители растерянно переглянулись, и отец спросил:

- Второй Поток? Это как второй шанс для трудных детей, что-ли?

 

- Второй шанс?! А первый шанс у них хотя бы в этом Мире есть? - криво усмехнулась старушка:

- Мы все хотим справедливой жизни, мира и счастья детям, верно?

Родители кивнули, и она продолжила:

- При этом люди тысячи лет постоянно воюют, варварски грабят Природу, разрушают экологию Земли - нашего единственного дома. Мы уничтожаем, сжигаем, бессмысленно расходуем в войнах три четвертых отнятых у Природы невосполнимых ресурсов Земли. Мы строим города, а потом их разоряем в бесконечных конфликтах и войнах.

Мы тратим огромные силы большого числа умнейших и трудолюбивых людей, но на что? Может быть на то, чтобы людям на Земле стало лучше?

Нет!

Все мысли, изобретения, и труд миллионов уходит на то, чтобы построить авианосцы, танки и бомбы, каждый из которых стоит целых благоустроенных городов.

Каждый из которых будет подбит, сожжен, уничтожен в перовом же конфликте, по ходу разрушив и другие постройки людей…

Мы так привыкли это делать, что даже разговор об этом, сейчас выглядит глупым.

Ведь этого, якобы требует логика выживания. Верно? - задала она риторический вопрос, строго посмотрела на них, и неторопливо продолжила:

 

- Только за последние 3 тысячи лет, Люди по подсчетам историков, провели более 15 600 войн, конфликтов, восстаний. В них прямо или от последствий, погибло боле 80% рожденных за это время детей.

А матери все рожают и рожают детишек, не думая, что большинство из них станет драться друг с другом за счастье, за власть, за богатство, просто за свободу и хлеб...

Каждые трое из пяти детей не доживут до старости, умрут в войнах, от голода или от водки. Но изменить ничего, и просто отказаться от такого поведения, мы не можем.

Ведь это противоречит логике выживания, - грустно продолжала она.

 

- Не понимаю, зачем вы это нам рассказываете? Любой нормальный взрослый делает все что может для своего ребенка. Люди живут как могут, ежедневно решая кучи срочных и важных проблем! - удивилась мать Никиты, но тут-же замолкла под пристальным взглядом старушки.

- Все верно вы сказали. Это называется жить одним днем! Сегодня убить на охоте вымирающих зверей, чтобы накормить детишек. При этом совершенно не думая, что они будут есть завтра.

Сегодня вырубать дающий нам кислород лес на нужды наших детей. При этом совершенно не думая чем они будут дышать завтра.

Или вот, хотя бы войны.

Мы героически боремся за свободу, за жизнь своих семей, прекрасно понимая, что победить в войне против себе подобных существ невозможно!

Ведь ни один вид существ, даже из числа самых хищных монстров, кроме Людей, не убивает себе подобных. А мы это делаем постоянно и массово.., - строго подчеркнула она и уже мягче продолжила:

 

- Когда-то, очень давно, во времена первобытных пещер, выжить, победить соперников, добыть пищу и взрастить детей, действительно были главными задачами диких людей.

Земля казалась предкам бескрайней, полной бед, болезней и страшных монстров!

Поэтому, люди обучали детей лишь только правилам выживания и способам борьбы с врагами, - задумчиво продолжала она свой рассказ:

- С тех давних пор прошло много разных эпох. Нам больше не страшны ненастья и большинство болезней. А самые опасные монстры Земли, теперь уже не саблезубые тигры,

а люди вооруженные бензопилой, экскаватором или винтовкой, - печально вздыхая, продолжала старушка:

- Но мы по прежнему учим детей убивать врагов и покорять Природу, грабя все, что нам нужно и съедобно. Живем, как можем, верно? Живем одним днем.., - приводя родителей в замешательство, заключила она.

 

- Допустим. Но причем тут трудные и больные дети, такие как наш сын и Школа в лесу?- заметно нервничая, воскликнула мать Никиты, и странно переглянулась с мужем.

 

- При том, что Завтра начинается Сегодня.

Начинается с воспитания детей!

А воспитание, это конвейер работающий по строгим социальным правилам. Семья, школа, профессия, служба обществу. Ну и конечно же, борьба с врагами и покорение Природы…

Как-же без этого?!

Конвейер выдает «продукцию», поток все новых и новых «настроенных на борьбу» граждан.

Они, - так называемый «Первый Поток».

Обществу постоянно нужно все больше и больше работников, воинов, изобретателей бензопил, танков и бомб! А все кто не угоден обществу, - попадают в брак! В тюрьмы и колонии. Или в психушки...

Детей постоянно учат быть полезными обществу, создавать семьи, рожать и отдавать конвейеру новых детей.

А все, что мешает работе конвейера, мы называем опасным для детей и общества! Мы называем опасными для общества не только взрослых, но даже и детей, которые не хотят воспитываться по этим дебильным правилам, а смотрят куда-то в Сказку! - объясняла старушка:

 

- Мы говорим, что любим своих детей, заботимся об их будущем!

Но ваш ребеночек в этот замечательный Первый Поток не вписывается, и он уже трудный, непутевый, и даже больной на голову..., - с печалью в голосе объясняла она.

 

При этих ее словах, родители оба вздрогнули и многозначительно переглянулись, а старушка увидев их реакцию, продолжила:

 

- Для многих взрослых, дети, это просто чистая тетрадка для педагогического письма. Просто заготовка будущего человека, как они уверены. Комочек глины из которого нужно вылепить Будущего Человека.

Но Истина в том, что Дети не «будущие люди».

Они уже, Люди!

Люди живущие здесь и сейчас!

Пока мы это не поймем, конвейер Первого Потока будет работать и работать, - старательно объясняла она, растерянным родителя.

 

- Позвольте, уважаемая! Но ведь у детей нет опыта, нет достаточного ума, чтобы жить в современном в обществе! Возможно когда-то в прошлом, дети и стояли у бойниц древней Крепости, или ходили в походы плечом к плечу со взрослыми. Но жизнь сильно изменилась, и наша культура очень возросла. Теперь не имея навыков и четкой логики, дети уже не могут что-то решать в нашем Мире, - решительно возразила депутату мать Никиты.

- Вот именно так 200 лет назад говорили работорговцы, привозившие в Америку чернокожих людей из Африки. Мол наша культура слишком сложна, чтобы позволить несмышленым рабам распоряжаться своими судьбами в нашем Мире!

Вам не кажется, что полное сходство в логике? - усмехнулась она.

 

- Всему, о чем вы говорите, есть своя железная логика. Ведь люди ведут себя так не потому, что им этого хочется. Мы вынуждены поступать логично! - возмутилась женщина.

 

- Логично и Правильно, это разные вещи, если мы говорим о Разуме, а не об инстинктах и страхах, - возразила депутат, и строго продолжила:

 

- Всем хорошо известно, что дети любят Сказки.

Но мало кто знает, что дети не только любят Сказки, но еще и видят дорогу к ним. И даже пытаются исправлять многие ошибки взрослых! - загадочно разглядывая их в упор, продолжала старушка:

- Но мы так часто категорически не слышим их!

Подростки ведь используют в решении проблем не левое логическое полушарие, а правое, которое мыслит не словами, а образами, как это делают мыслители, математики и художники.

Ученые говорят, что в правом полушарии таятся неизвестные нам свойства и способности наших могучих Предков. Народов, оставивших на Земле столько загадочных руин и необъяснимых легенд.

Мы едва-ли знаем последние 5 -6 тысяч лет своей истории. Но Человек Разумный существует на Земле как вид, уже более 40 тысяч лет. И многие следы исчезнувших цивилизаций дают понять, что наша генетика, наш Мозг хранит потрясающе способности, - увлеченно рассказывала старушка:

- Но для того, чтобы эти способности развить, точно так же как, например, человеческую речь, детей и особенно подростков нельзя изолировать от трудностей.

 

- Вы предлагаете рисковать детьми наравне со взрослыми? - удивился отец мальчика:

- Не наравне со взрослыми, а в меру их индивидуальных способностей, которые, поверьте, очень велики. Все самые лучшие качества детей и подростков проявляются не в тепле и комфорте, а только при контакте с трудностями!

Но как мы относимся к детям, когда они не вписываются в наши стандарты воспитания?

Когда не хотят повторять наши ошибки?

Пытаемся их услышать, понять, посоветоваться с ними?

Нет...

Мы их знакомим с розгами! - решительно ответила она.

 

Старушка сделала паузу, опять печально рассматривая портрет дочери, а мать Никиты растеряно спросила:

- К чему вы, уважаемая, клоните? Что мы не понимаем своего сына?!

 

Старушка хотела что-то ей сказать, но тут вмешался мужчина:

- Все это вероятно интересно для теоретической педагогики. Но мы просили рассказать про этот, как вы его назвали, «Второй Поток» для трудных детей. Как этот Второй Поток создают в Школе для подростков вроде нашего Никиты? - решительно перебил старушку отец.

- Второй Поток, это не «для нестандартных детей».

Это они сами! - сурово ответила депутат:

- Дети с которыми не справляется «конвейер». Те на кого не действуют пряники и розги…

Те, с кем можно только договариваться на равных...

Такое вот презрительное кодовое название придумали социологи для государственных отчетов об этих неудобных обществу детях.

 

Утренняя Радуга

Наступила тяжелая длинная пауза, на протяжении которой мать украдкой искала взглядами поддержку у отца. Но тот задумчиво смотрел в пол перед собой, старательно избегая напряженных взглядов супруги.

Наконец женщина не выдержала и спросила уже явно растерянным голосом:

 

- Если Второй Поток, это такие как наш Никитка трудные дети, то зачем для них создавать Школу с военными, с оградой, с секретами какими-то? Они ведь бесполезны для общества, - уже чисто риторически поинтересовалась мать. По ее лицу было видно, что для себя она сделала вывод относительно полезности этой старушки.

 

- Бесполезны? - удивилась та:

- Авецина, Ломоносов, Бетховен, Моцарт, Циолковский, Леонардо да Винчи, Икар и Данко… Это все они.

Второй Поток! - воскликнула она, глухим, печальным, старческим голосом.

 

- Вы все перемешали в вашей теории, уважаемая. Героев, гениев и трудных, больных подростков. Поверьте родителям, Никита наш совсем не Икар, не Ломоносов…

Вы лучше расскажите, зачем в той Школе нужны такие как он. Чего они с ними делают? И что такое Утренняя Радуга? - возразил отец.

 

- Что там конкретно делают, чему учат подростков, я не знаю. Про Радугу нет ни какой информации даже для Народных Депутатов. Могу рассказать только Сказку, которую незадолго до смерти, рассказала мне дочка, вспоминая про Школу, из которой я ее выдернула, - с печалью ответила старушка:

 

- Сразу после войны в которой погибли миллионы людей, Вождь большой победившей страны сказал: «Мы победили, но какой ценой!

И мы все всегда уверенны в нашей правоте.

Но наши враги тоже уверены в их правоте.

А еще есть третьи, четвертые, пятые варианты правоты и логики…

И каждая сторона постоянно забывает, что в любой войне,

в конечном счете победителей не бывает.

Теперь вот, еще эта страшная бомба, грозящая раз и навсегда прекратить все споры на Земле...» - говорил Вождь, созвав своих министров, генералов и ученых:

«...Мы говорим людям, что хотим построить Сказку для наших детей.

Но постоянно учим детей строить танки и бомбы.

Может быть есть неисправимая ошибка в нашей логике, товарищи?» - рассуждал он:

«...Ученые говорят, что иногда рождаются совсем необычные дети.

Те, на которых мы почти не делаем ставку, из-за разногласий с ними,

и слишком странного их отношения к Сказкам.

Мол, эти дети могут даже исправлять ошибки взрослых!

Действительно звучит, как сказка…

Но эта сказка про таких детей, мне нравится больше, чем реализм термоядерной логики...» - сказал Вождь.

Это был товарищ Сталин перед его смертью, в 1952 году. Он приказал создать убежища для преданных обществом детей, назвав Проект «Утренняя Радуга»…

Вот все, что мне когда-то рассказа моя Света, - негромко закончила старушка.

 

- Товарищ Сталин? Убежище для детей преданных обществом? Звучит действительно как выдумка странной, зависимой от наркотиков девушки. Зачем Вождю это было нужно, когда вся страна еще лежала в развалинах?! - скептически произнес отец Никиты, переглядываясь с супругой.

 

В комнате опять воцарилась долгая и угрюмая тишина.

 

Они оба смотрели на старушку-депутата с таким нескрываемым сожалением, как смотрят только на тяжело больных, переживших тяжелые трагедии, впадающих в детство стариков.

Хуже всего себя чувствовала мать мальчика. Ведь это она притащила мужа к этой несчастной старушке, в такой ответственный для них момент.

Поэтому уже подымаясь с кресла, она наигранно вежливо, словно обращаясь к не адекватному пожилому человеку, сказала, как-бы оправдываясь перед мужем:

 

- Мы с мужем надеялись на вашу помощь в борьбе за сына.

А вы нас только еще больше запутали.

Вот вы то сами верите в эту сказочку?

В детей, способных исправлять ошибки взрослых?

В Убежище, которое спасло-бы вашу дочь, если бы вы ее там оставили?

 

- При чем тут я, милочка? - резко отозвалась старушка, провожая их к двери:

- Моя дочь на небесах давно.

А ваш ребенок жив.

И только вам решать!

Где жизнь, а где сказка.., - открыв дверь перед ними, сказала она.

 

Реальная работа

...Мальчишка ликовал и сердце готово было выпрыгнуть из него.

Такого количества старших и бескорыстных друзей у него еще ни когда в жизни не было!

Он растерялся, покраснел, ни как не мог сообразить, что им сказать в благодарность?

Как объяснить, что он сейчас чувствует?!

И в этот момент в наушниках послышался строгий голос Башни, которая, естественно все на борту слушала через рацию, и как положено для учебного бота, записывала на магнитофон:

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ! ЧТО У ВАС ПРОИСХОДИТ? КАКИЕ ЕЩЕ ПИРОГИ В ЭФИРЕ?!

 

- ПРОШУ ИЗВИНЕНИЯ, РАДУГА!

КУРСАНТЫ ВЫРАЖАЮТ ЭМОЦИИ.

БОЛЬШЕ НЕ ПОВТОРИТСЯ! - сразу извинился за них Командир Егоров.

 

И тут-же в наушниках прозвучало:

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

ЕСТЬ ВАЖНАЯ И РЕАЛЬНАЯ РАБОТА ДЛЯ ВАС.

 

ИДИТЕ В КВАДРАТ ГНИЛОГО ОЗЕРА,

ОНО НА КАРТЕ ЗНАЧИТСЯ КАК ЛЮБАНЬСКОЕ ВОДОХРАНИЛИЩЕ.

ТАМ БУДЕТЕ КРУЖИТЬ НИЖЕ КРОМКИ ОБЛАКОВ ПРИМЕРНО 15-20 МИНУТ.

ЦЕЛЬ: СБЕЖАВШИЕ ИЗ ТЮРЬМЫ ТРОЕ ПРЕСТУПНИКОВ С ОРУЖИЕМ.

В ЭТОМ МЕСТЕ ЕЩЕ ПАРТИЗАНСКИЕ ТОПИ И ДЕБРИ.

ВОЗМОЖНО ОСТАЛИСЬ С ВОЙНЫ ЗЕМЛЯНКИ И СХРОНЫ С ОРУЖИЕМ.

МИЛИЦИЯ ПРОСИТ СРОЧНО ПРОВЕСТИ ВОЗДУШНУЮ РАЗВЕДКУ.

 

- ПОНЯЛ, РАДУГА!

ШТУРМАНУ, ПРОЛОЖИТЬ КУРС! - тут-же отозвался Командир, а ребята радостно закачали головами, и тут-же опять услышали диспетчера Башни:

 

- ВНИМАНИЕ!

ПОВТОРЯЮ!

ЗАДАНИЕ НЕ УЧЕБНОЕ!

ПРЕСТУПНИКИ ВООРУЖЕНЫ!

 

- ДА ПОНЯЛ, РАДУГА!

МЫ БУДЕМ ОСТОРОЖНЫ.

СПАСИБО ЗА ИНТЕРЕСНУЮ РАБОТУ ДЛЯ РЕБЯТ, - подтвердил Командир, и..

 

...В ушах опять заложило от быстро нарастающего грохота турбин, а горизонт в иллюминаторе резко накренился и стал сам собою уходить под левое крыло.

Судно меняло курс.

И в этот самый момент, усевшаяся после своей работы на место Светки, прямо перед Ники, смугляшка Гагя, обернувшись и склонив голову через спинку кресла, сознательно, чтобы в сети не слышали отодвинув ларингофон пальчиками от шеи, сказала:

- Если-бы ты только знал, Ник, как ему сегодня из-за тебя на земле ввалят! За то, что тебя, 13-летку в кресло второго пилота посадил…

Но ты все равно молодец!

Ты классно пилотировал для первого раза.

 

- Я не просил его…

Я д-да-аже п-представить себе не мог, что он так поступит.., - еще запинаясь от волнения, отозвался мальчик, тоже отодвинув «ларинги» от горла, чтобы товарищам и Башне не было слышно.

Девушка понимающе посмотрела ему в глаза своими черными как смоль, большими и красивыми. Кивнула головой и сказала, едва превозмогая громким криком рев турбин:

- Это он это сделал из-за твоих родителей. Чтобы они тебя не сломали.., - а затем приблизив к нему голову, насколько позволяла спинка кресла, очень строго спросила:

- Думаешь мы в школе не видели, не помним, каким ты был, когда пришел? Эти козлы, родители, у нас у всех здесь, такие как у тебя. И у меня те же дела. Постоянно трындят: «... девушка не должна выбирать мужские дела, а готовиться к будущей семье. Быть нежной, скромной и застенчивой, а не о гайках, механизмах и самолетиках думать». Сказали бы еще проще: «...ты рождена для размножения, а не Человеком!» - с издевкой в голосе, назидательно, словно старшая сестра, объяснила она мальчику.

А тот смущенно кивнул.

И тогда она совсем уже грустно ему сказала:

- Егоров тебя любит. На самом деле, не тебя, воспринимает как... Ты наверное не знаешь, что его младший брат погиб… И вместе с братом, его жена молодая… Братишку тоже Никиткой звали...

- Я знаю! Он мне это сам сказал, когда меня ночью нашел в лесу, - опустив глаза, признался мальчик. А затем, едва слышно в этом свисте и грохоте, ей прокричал:

- Он самый замечательный для меня человек на свете! Намного лучше родителей. А еще… Еще мне недавно про него из Москвы в письме такое...Такое написали! Но это я ему ни за что не скажу! Пока он сам об этом не поймет... - опять едва не всхлипывая от чувств, признался Ники. И по щекам мальчика опять катились огромные, хрустальные слезы.

И девушка смотрела на него и молчала.

А мальчуган совсем невпопад спросил по прежнему отодвигая пальчиками ларингофон от горла, и почти вплотную приблизив к ней голову:

- А вот бывает так, что родные братья… Ну… может быть даже более близкие, чем кровные… Рождаются и живут на разных берегах Вселенной?

Девушка как-то странно покачала ему головой, и на ее красивых черных глазах, что-то чуть заметно заблестело.

- Конечно так бывает, Ники..., - приблизив голову к нему, ответила она, и нежно-нежно поцеловала мальчугана в лобик...

 

Загнанная мышь или неисправимая ошибка взрослых

- Снижаемся до нижней кромки облаков. Запросить статус района у Башни, пусть проверят небо по радару.

И смотрим все внимательно по левому и правом борту!

Давайте птенчики поможем дядям милиционерам поймать тех вооруженных уродов!

Пора хоть чуточку оправдать затраты Родины, которая она вам ежедневно дарит, - сказал Командир, и все ребята сразу же откликнулись одобрительными возгласами.

 

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ, РАДУГЕ!

ГОТОВ К СНИЖЕНИЮ.

СООБЩИТЕ СТАТУС КВАДРАТА ПОД НАМИ, ПОД ОБЛАКАМИ! - гордо за себя и ребят, запросила Светка.

И тут-же Ники услышал ответ в наушниках:

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

В ВАШЕМ КВАДРАТЕ НА ВСЕХ ВЫСОТАХ ДРУГИХ БОРТОВ НЕ НАБЛЮДАЮ.

СНИЖЕНИЕ НИЖЕ ОБЛАКОВ РАЗРЕШАЮ !

 

У мальчика резко заложило в ушах, предательский, холодный ком подкатился к горлу.

Никита услышал, а точнее почувствовал, как быстро уменьшился гул турбин, и это надежное еще секунду назад кресло, само собой ушло из под его попы куда-то вниз.

«Ни чего страшного! Корабль потеряв тягу двигателей, стремительно провалился вниз…

Подобное мамочка называет «воздушными ямами», когда это случается на пассажирских лайнерах...» - пытаясь успокоить возникший от падения страх, старательно убеждал себя мальчик.

Он вспомнил, как однажды, когда они летели с мамой из Сочи, их самолет из-за погоды дважды заходил на посадку и промахивался мимо полосы.

Тогда их лайнер точно так-же уменьшая обороты турбин, стремительно нырял в облака, и кресла сразу переставали быть опорой удерживая людей лишь в ремнях и вызывая в салоне дружный женский визг…

Мать еще тогда, в аэропорту накатала жалобу на первого пилота. Она ругалась с подошедшим пожилым администратором аэропорта, то и дело показывая на Никиту, со словами:

- У меня больной, впечатлительный, девятилетний ребенок! Пилоты нанесли ему психическую травму, которую нам придется еще много лет лечить!

 

- КАКАЯ ВЫСОТА ПО НИЖНЕЙ КРОМКЕ ОБЛАКОВ?

НА АЛЬТИМЕТРЕ 700 МЕТРОВ! - реально растерянным голосом спросила Светка, уже почти прекратив снижение, и все еще паря в сплошной пелене клубящегося липкого тумана.

 

- СНИЖАЙСЯ МЕДЛЕННО И ЗАПРОСИ БАШНЮ ЧТО У НИХ ВИДНО НА РАДАРЕ? - тут-же отозвался Егоров.

Но Радуга и так слышавшая переговоры в кабине, сама девченке ответила:

- СПОКОЙНЕЕ ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

МЫ ВАС ХОРОШО ВИДИМ НА ЭКРАНЕ.

АЛЬТИМЕТР НЕ ВРЕТ — ДО ЗЕМЛИ 718 МЕТРОВ!

НИЖНЯЯ КРОМКА ОБЛАКОВ 350-300 МЕТРОВ.

У ВАС ПОД ОБЛАКАМИ ДО ЗЕМЛИ ТРОЙНОЙ ЗАПАС.

НО БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ!

ТАМ ЕСТЬ ХОЛМЫ ПРИМЕРНО ДО 70 МЕТРОВ ПОРОСШИЕ ВЫСОКИМ ЛЕСОМ.

 

И уже спустя секунд 10 они наконец вынырнули из облаков.

- У-у-у! - раздались многоголосые звуки восхищения. Это было красиво!

Широко распластав огромные серебристые крылья Корабль плыл почти под самыми облаками, замысловато, словно кучки кем-то скомканной серой ваты, клубящимися совсем недалеко сверху.

Казалось, если бы открыть «форточку», то эти ватные комочки можно было-бы потрогать…

 

Внизу, насколько хватало глаз, кругом простирался живописный пейзаж какого-то сказочного, героического мира из фильмов про викингов или наших древних предков.

Ни одного поселка, или домика, или дорог до самого горизонта!

Справа под крылом медленно смещалось к носу судна огромное мелководное озеро, у самого горизонта переходящее в леса и болотные топи.

Слева и в сторону хвоста, красовались вековые зеленые леса, небольшие озерца, болота примыкающие к озерам, и километры вертикально стоящих на топях, сгнивших стволов черного сухостоя…

 

- ВЫСОТА 210 СКОРОСТЬ 470 ОБОРОТЫ ПОСАДОЧНЫЕ!

ВЫДВИГАЮ ЗАКРЫЛКИ - взволнованно сообщила Светка. Машину заметно подбрасывало, трясло наз озерами создающими восходящие потоки, и Командир основательно помогал ей с управлением.

 

- Здесь во время войны были тайные партизанские стоянки. Почти не проходимые, гиблые места. Наверняка остались землянки, в которых можно постоянно прятаться от милиции. И еще: над этими топями и холмами всегда много восходящих потоков. Поэтому нас будет подбрасывать и ронять в ямы постоянно!

Привыкайте, малышня…

Но смотрите внимательнее, долго мы тут кружить не будем! - объяснил Командир ребятам.

 

- Не слишком ли низко летим, Командир? У тех козлов вроде есть оружие, - глухо обратился к Егорову инженер, седой «дядя» Виталий.

- А вот ты у штурмана-курсанта нашего спроси!

У нас тренировка курсантов или экскурсия, катание светских девушек? - резко отозвался от. И тут-же конопатый, рыжий Миша, сидящий на месте штурмана, ему ответил:

- Командир! Я считаю, что можно опуститься еще ниже метров на 50-80. С такой высоты, на нашей скорости, если под деревьями что-то промелькнет, то мы ничего не заметим.

А что они нам сделают своими пистолетиками?

Даже если долетит да нас пуля, ее просто потоком сдует, и самолетный дюраль на излете, пистолетная пуля ни фига не пробьет! - дерзко сообщил он.

 

- ОТСТАВИТЬ СНИЖЕНИЕ!

У БАНДИТОВ КАЛАШНИКОВЫ, И ВРОДЕ ДАЖЕ ПУЛЕМЕТ ДЕКТЯРЕВА!

ДЕРЖАТЬСЯ СТРОГО ПОД КРОМКОЙ ОБЛАКОВ! - тут-же вклинилась в разговор «Радуга» голосом диспетчера Башни.

 

- ЛОЖУСЬ НА ЛЕВЫЙ КРУГ ДИАМЕТРОМ 30 КИЛОМЕТРОВ.

РЕБЯТА! СМОТРИТЕ В ИЛЛЮМИНАТОРЫ ЛЕВОГО БОРТА! - сообщила Светка. Она слегка наклонила судно на левый борт и гордо поплыла над озерами, болотами и лесом…

 

- Да нет там никого!

Уже второй круг летаем!

Быть может все-же наше задание учебное? - с сомнением в голосе, сказала Галка, так же как и Никитка все еще прилипшая мордочкой к вибрирующему иллюминатору.

- Ага! Учебное…

А там, с левого борта, на берегу песчаном, возле тех двойных озерцов между болотами, что там было?

Мне показалось ватная куртка на песке сушилась! - вдруг сказал Юра.

- Если там кто и был, то грохот наших турбин они за тридцать километров в лесах услышат!

Давно свои куртки бросили и кто куда как кроты зарылись.

Да и лупить по военному самолету они из своих стволов не будут, не знают же, а вдруг у нас пушки и ракеты?! - зевая предложила Галка, которой это кружения и тряска на малых высотах смертельно наскучили:

- Давайте развернемся и громко пройдем над теми озерцами на малой высоте.

От наших турбин они точно оглохнут и в землю морды уткнут.

А мы, может еще какие следы увидим! - предложила она.

- Хорошо. Но сначала, запроси разрешение, пилот, - одобрил ее доводы Олег.

 

 

 

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ, РАДУГЕ!

ВИДИМ СЛЕДЫ ПРЕБЫВАНИЯ ЛЮДЕЙ!

ПРОШУ РАЗРЕШЕНИЕ РАССМОТРЕТЬ НА ПРЕДЕЛЬНО МАЛОЙ ВЫСОТЕ! - запросила Светка, и через десять-пятнадцать секунд томительного ожидания, получила ответ:

 

- ЕСЛИ БАНДИТОВ НЕ ВИДНО, СНИЖЕНИЕ НА МАЛЫХ ОБОРОТАХ РАЗРЕШАЮ!

ВНИМАТЕЛЬНЕЕ ТАМ, ОРЛЫ!

НЕ ЗАЦЕПИТЕ ДЕРЕВЬЯ НА ВЕРШИНАХ ХОЛМОВ!

И ПОМНИТЕ ПОГОВОРКУ: ЗАГНАННАЯ МЫШКА МОЖЕТ С ИСПУГА УКУСИТЬ КОШКУ...

 

- А КТО КОШКА, РАДУГА?

У НАС ВРЕДЕ НА БОРТУ ПУШЕК И ДРУГИХ ЗУБОВ НЕТ! - тут-же сострила Светка, но Башня не оценила юмор и промолчала.

А Командир только укоризненно покачал головой, явно намекая ей на детство...

И Света тут-же изменяя обороты двигателей, легла на довольно крутой разворот, заставив

ребят с энтузиазмом прилипнуть к стеклам.

 

- Вон это!

Видите!

Я говорил же, ватная куртка! - возликовал Юрка, когда под левым крылом совсем рядом опять проплывала та самая песчаная коса.

Машину очень сильно раскачивало и подбрасывало, и Командир Егоров практически постоянно помогал девушке выравнивать Корабль после очередного провала в яму.

- Все!

Хватит экстрима.

Уходим на высоты, - в конце концов занервничал и Егоров:

ВНИМАНИЕ, БАЗА!

ВЫ ПЕРЕГОВОРЫ КУРСАНТОВ СЛЫШАЛИ?

ТАМ НА БЕРЕГУ ОЗЕРЦА, ЧТО-ТО ПОХОЖЕЕ НА ВАТНИК.

ОПРЕДЕЛИТЕ МЕСТО ПО РАДАРУ И ПЕРЕДАЙТЕ ЗАКАЗЧИКУ.

А МЫ УХОДИМ ЗА ОБЛАКА, ОТ ВСЯКОГО ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ! - громко сказал Егоров.

И в эту самую секунду Светлана заорала как резанная:

- ОЙ! МАМОЧКИ !

ТАМ ПУЛЕМЕТ !!!

ПУЛЕМЕТЧИК,,,

ПРЯМО ПО КУРСУ ЧЕЛОВЕК С ДЕКТЯРЕВЫМ В РУКАХ!

 

Ни кто ничего не понял, включая Никиту.

Он только успел почувствовать как резко взвыли двигатели переходя на взлетные обороты! Его словно куль мгновенно вдавило в кресло, и намертво заложило уши…

 

...Грохот, рев и вибрация были такие, что почти ничего не было слышно в громко орущих наушниках.

А потом у самых облаков вдруг наступило непонятное затишье, и перегрузка спала.

Турбины перешли на обороты поддержания, и судно просто теперь парило чуть ниже туч.

- Боже мой!..

В нас попали!

Попали!

Наш дядя Виталий убит, а Командир ранен! - внезапно завопила перепуганная Светка.

И только теперь, Никитка увидал тоненькую струйку крови робко струящуюся по металлическому полу спереди от инженерного кресла. От странно обмякшего там в ремнях, массивного «дяди Виталия»…

 

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

ЧТО У ВАС ПРОИСХОДИТ?

ВИДЕЛИ БАНДИТОВ?

ПОЧЕМУ УШЛИ ВВЕРХ НА ФОРСАЖЕ ТУРБИН?! - громким, строгим голосом взорвались наушники.

 

И тут же прозвучал хриплый, едва знакомый по тембру голос Олега:

- РАДУГА, Я ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ...

БЫЛ ОБСТРЕЛЯН…

КАЖЕТСЯ ИЗ «ДЕГТЕРЕВА»

ИНЖЕНЕР УБИТ ИЛИ СМЕРТЕЛЬНО РАНЕН…

ЕСТЬ ПОПАДАНИЕ В ЛЕВЫЙ ДВИГАТЕЛЬ.

ТАМ СИЛЬНАЯ ВИБРАЦИЯ ПО ПРИБОРУ.

НО САМОЛЕТ УПРАВЛЯЕМ.

ДРУГИЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ БЕЗ ИНЖЕНЕРА ОПРЕДЕЛИТЬ НЕ МОГУ.

 

- ВАШИ ДЕЙСТВИЯ, ЕГОРОВ?!! - тут-же категорически потребовала база.

 

- ОШИБКА…

ЭТО БАЛА ОШИБКА….

МЫ САМИ СПРОВОЦИРОВАЛИ ОБСТРЕЛ…

А НА БОРТУ ДЕТИ.., - уже хрипло бредил Олег теряя сознание и тут-же смолк.

 

И Светка тут-же заплакала прямо за штурвалом второго пилотского кресла. А потом, так-же быстро взяла себя в руки и неуверенно сообщила «Радуге»:

- ГОВОРИТ КУРСАНТ СИНИЛИНА.

МЕНЯЮ ВЫСОТУ И КУРС.

ВО ИЗБЕЖАНИИ ПОЖАРА НА БОРТУ,

Я ОТКЛЮЧАЮ ВОЛЬТАЖ НА ПОВРЕЖДЕННЫЙ ДВИГАТЕЛЬ!

ЗАКРЫВАЮ ТОПЛИВНЫЕ КЛАПАНА 1-А И 2-А, - громким, высоким как у мальчишки-подростка и заметно дрожащим от слез голосом, сообщила девушка.

 

В кабине царили неправдоподобное молчание и бездействие.

Мальчишке даже показалось, что это не реальная смерть второго из двух взрослых людей на борту, а просто какая-то хитрая игра придуманная для них взрослыми…

 

У мальчика все ни как не укладывалось в мозгах, что так вот, запросто незнакомые люди могут ранить и даже убить знакомого ему и дорогого человека.

И еще…

«Почему они такие бледные?

Почему молчат все старшие ребята на борту?

Ведь в фильмах про героев, в книгах и назойливых воспоминаниях отца,

в подобных ситуациях полагается что-то героическое орать!

Метаться с инструментами и какими-то вещами, по кабине поврежденного борта…

Хотя бы быстро что-то делать важное!» - недоумевал мальчик…

 

- Что делать с ...дядей Виталиком? Из него все еще кровь вытекает прямо на пол.., - почти не узнаваемым голосом спросил Мишка, сидящий к инженеру ближе других.

- А он тебе мешает, уже мертвый?

Подумай лучше сейчас о живых! - растерянно возмутилась Светка на правах нового Командира борта.

И тут Никита услышал как печально и буднично, словно на земле у ангаров, последний раз взвыв, остановился левый двигатель.

«Зачем она его так срочно выключила? Он же не горит совсем?» - все еще спокойно, словно они мирно играют на симуляторе, подумал мальчик.

«…я бы не выключал двигатель пока нет признаков пожара..», - не понимая своих чувств, обыденно, словно во сне, мысленно рассуждал он.

Ему все еще казалось что это игра!

Сейчас Олег откроет глаза, и улыбнувшись скажет: «Молодцы ребятки! Отлично справились с задачей!».

 

...Их сразу стало очень заметно швырять и трясти. Тяги одного двигателя явно не хватало бороться с ветром, и Светка с трудом держала судно ровно.

Ребята, бледные, растерянные все еще молчали и молчали. И вот тогда Мишка хрипло сказал, словно они играли на симуляторе:

- Курс домой 7.05, проложен! Высота 1400 метров. Выше на одной турбине мы не вытянем.

 

И тут-же Светка, тоже словно забыв про мертвеца и раненного рядом, сообщила по рации:

- РАДУГА!

ПРОБЛЕМНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ УСПЕШНО ОТКЛЮЧЕН.

ИДУ НА БАЗУ

ПОПРОБУЮ САЖАТЬ КОРАБЛЬ САМА...

БЕЗ ПОДДЕРЖКИ...

 

- ОТСТАВИТЬ САЖАТЬ! - выкрикнул и замолк, Егоров. А затем уже с трудом добавил:

- Ты не справишься с поврежденным Кораблем…

Выводи нас из этих болот и лесов к полям….

НАД КАРТОФЕЛЬНЫМИ ПОЛЯМИ ВСЕМ ПОКИНУТЬ БОРТ! - хрипло, едва слышным голосом осадил девушку, Командир Егоров.

- Всем? А ты, Олег?! Ты не сможешь выпрыгнуть…

Но даже если мы тебя вместе выпихнем в люк, ты не сможешь живым приземлится, - словно ровеснику, на ты, возмущенно воскликнул Влад.

Шок случившегося постепенно рассасывался и к ребятам потихоньку возвращалось самообладание.

- Выполнять.., - едва слышно отозвался тот, и замолк.

 

 

 

Робкие прыжки с большой высоты и не очень.

Реальность медленно проникала в сознание Никиты, заставляя сердце учащенно биться.

Первое, что он наконец понял, - то, что хрупкая и счастливая Сказка, в которую он почти уже поверил в этой Школе, теперь внезапно закончилась.

Оборвалась очередью из «Дектярева».

Но страшно почему-то не было.

Было только невыносимо пусто вокруг и на душе...

 

Отец всегда говорил ему, что Ники нерешителен как девчонка.

Не способен действовать в опасной ситуации.

Не может самостоятельно принимать правильные решения, чтоб защищать себя и близких...

 

И вот сейчас, когда случилось что-то, что мальчик еще не понимал до конца, он весь дрожал от слез!

Дрожал, потому что сердцем чувствовал, что все они здесь, делают что-то неправильное!

Но что?

Этого Ники не знал...

«Как это, не быть девчонкой? Как принимать правильные решения?!» - судорожно цепляясь за слова отца, пытался догадаться мальчик.

Никитка вдруг впервые подумал, что очень ему теперь не хватает Отца!

Такого героического и бывалого.

Его назойливых рассказов про подвиги…

Про борьбу со своим страхом!

 

И если бы он сейчас почувствовал страх, то на душе все стало бы на много понятнее...

Можно было бы с ним героически бороться!

Но страха не было…

Вот в этом была вся загвоздка!

И Ники даже зажмурился крепко, чтобы представить как они начнут падать в болота, в те гнилые лесочки и трясины...

Как потом окровавленные, покалеченные будут, если выживут, выползать из дымящихся обломков разбитого Корабля…

Мальчишка очень-очень хотел испугаться по настоящему.

Но страх предательски прятался от него, отказываясь прийти на помощь.

А мозг упорно отказывался мыслить логически, включая бесполезное для логики Правое Полушарие. И серии образов и каких-то непонятных схем мелькали у него в уме сами собой...

 

«Взрослые всегда делают все логично. Поэтому взрослые часто не умеют поступать Правильно!» - вертелись в голове, обрывки где-то услышанных слов...

 

И повинуясь этим своим видениям, Никитка медленно, отстегнулся от кресла!

Не обращая ни какого внимания на критику старших ребят, рискуя насмерть расшибиться, ежесекундно спотыкаясь и падая, и судорожно хватаясь за спинки кресел, Никитка побрел к носу Корабля.

Он даже не знал еще, зачем это делает!

Его вело к цели не левое логическое, а правое образное полушарие мозга, которое не привыкло отчитываться словами...

- Садись немедленно! Ты разобьешь себе голову! - кричала на него испуганная Галка, видя как Корабль швыряет из стороны в сторону в Светкиных неумелых и слабых руках.

Но Ники уже добрался до цели, и резко упал прямо рядом с левым пилотским креслом!

И ухватившись за что-то, пристроился на полу, в лужицах крови возле самых ног Командира Егорова.

-Ты мне мешаешь между двух пилотских кресел и пультом управления двигателями! Я и так едва справляюсь с управлением! Мы еще слишком низко! - остервенело кричала на него белобрысая Светка, отчаянно вцепившаяся в штурвал второго пилота.

Но мальчик девушку почти не слышал...

Мозг работал в каком-то ином, в незнакомом ему Втором Потоке образов…

Мозг мальчика самостоятельно пытался, что-то понять, как будто-бы включилась некая еще неведомая древняя программа предков.

Программа какого-то древнего опыта, которая обучалась мгновенно...

 

И Ники сам не зная почему, стал пальчиками осторожно ощупывать ноги Олега, ища входное пулевое отверстие.

Затем глухо, каким-то чужим, незнакомым, не детским голосом сказал ребятам:

- Не нахожу рану. Раны на ногах нет...

Затем он полез ладошками к Олегу под летную куртку, ощупывая грудь, живот, и таз...

Красная, еще горячая кровь Командира капала и струилась по ладошкам мальчика.

Но Ники почему-то совсем не боялся этой крови, и очень-очень хотел найти где крови будет как можно больше.

А Олег удивленно смотрел как он, измазанный в его крови мальчик, нежно шарит ладошками под его пилотской курткой.

И еще едва послушной рукою, обнял ребенка за плечи, что-бы тот нечаянно не упал головой об угол. Ведь самолет в Светланинных неумелых руках так сильно швыряло из стороны в сторону, что очередной швырок мог стать последним для мальчика…

 

Олег почти не чувствовал боли, как часто бывает пока не прошел шок или при большой потери крови.

Он только интуитивно морщился, чувствуя как скользят по его телу детские руки друга.

Наконец весь бледный и мокрый от слез, мальчишка сообщил срывающимся и дрожащим голосом:

- Нашел. Там рана ниже живота! Мне кажется пуля застряла в спине. Ведь выходного отверстия сзади нет...

 

Никитка даже не знал, откуда у него такие четкие мысли. Возможно это пришло к нему из рассказов отца, или из отвратительных, но обязательных для пионеров, военных книжек?

 

- Ты можешь зажать рану и остановить ему кровь? - тут же закричал прямо на ухо Никите, подоспевший на помощь Влад.

Юноша отчаянно пытался перекричать грохот двигателя, явно недооценивая силу своего голоса.

- А я уже ее и такт зажал!

Теперь нужны тряпки.

Много всяких тряпок!

Мы их просунем под ремни и пережмем рану.., - еще постоянно всхлипывая и стараясь не смотреть на бледное как мел лицо Олега, глотая слезы вместе с соплями, объяснил старшеклассникам он свой план…

 

Ему тут-же отовсюду стали протягивать куртки, снятые с себя рубашки, что-то еще, что смогли найти.

А мальчик словно во сне, совсем не замечая липкой крови, все это скручивал в жгуты и методично запихал под комбинезон Олегу.

Запихивал, пока тот не начал стонать...

- Ты молодчина Ник…

Я восхищаюсь тобою, - стонал Олег, все еще едва удерживая паренька за плечи.

 

- ВНИМАНИЕ ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

ВЫ ВХОДИТЕ В РАЙОН ЛУГОВ И ПОЛЕЙ.

ДО БАЗЫ 40 КИЛОМЕТРОВ.

ПРИКАЗЫВАЮ ВСЕМ ПОКИНУТЬ БОРТ!

СВЕТЛАНА! ЛОЖИСЬ НА КРУГ И ВКЛЮЧАЙ АВТОПИЛОТ! - громко приказала «Радуга», голосом директора Школы.

 

 

 

...Всего за неделю перед этим, Никите нужно было сдать последний зачет, без которого директор ни когда не подписал бы разрешение. Нужно было совершить хотя бы один учебно-спасательный прыжок с парашютом.

До этого, на Базе, Никитку конечно уже несколько раз сбрасывали с учебной 30-метровой вышки. Но это была пародия на прыжок. Во первых, парашют вышки всегда открыт, и ты не получаешь ни какого опыта падения и раскрытия купола, а тупо висишь на ремнях. Во вторых, он спускается достаточно медленно, и невозможно отработать удар приземления. И наконец, ты просто висишь на стопах, почти не управляя и не влияя на место приземления.

А ведь в реальной ситуации, если например самолет горит, под тобой могут быть и провода высоковольтных линий, и озеро, и сплошной лес, и даже крыши зданий. Парашютисту необходимо уметь лететь туда куда нужно.

Но проблема была в том, что 13-летнего ребенка ни кто, ни в какой школе, без крайней необходимости из самолета выбрасывать не станет. И дело тут совсем не в доверии к детям, а в их физических силах и хрупкости тела.

Прыжок и приземление могут быть достаточно тяжелыми и непредсказуемо опасными для юного тела...

На помощь как всегда пришел Олег. Он уговорил директора прыгнуть с Ники вместе из вертолета, в учебной спарке, т. е. пристегнув его к груди, как инструкторы иногда пристегивают слабых девушек…

- Когда мы выпрыгнем, Ник, ты будешь делать все сам. Выдергивать кольцо. Управлять стропами. И даже приземляться на ноги мы будем вместе, - строго смотря радостному мальчику в глаза, сказал Егоров.

А уже на борту, перед отрытым люком, добавил:

- Подумай хорошенько, парень. Прыжок по будет затяжной. Мы долго будем падать и вертеться, пока не раскроется купол. Для первого раза ощущение не из приятных! Ни кто не станет над тобой смеяться, если ты откажешься…

 

Но Ники только упрямо мотнул головой.

Вообще-то, прыгать из летящего в небе борта, это совсем не то, что прыгать в бассейн с трамплина, или с учебным «вышечным» парашютом.

Там, ты прекрасно знаешь что земля рядом. А на краю люка ты реально стоишь над бездной, и в лицо тебе хлещет ветер. И нужно собраться с мыслями, вовремя потянуть кольцо, а потом ловко управлять стропами...

 

Прыгать вместе со взрослыми Ники уже умел.

Давным давно в детстве, на Черном море, отец пару раз брал его в охапку и прыгал воду с пристани. Прыгать одному, Никите строго-настрого запрещалось.

Родители хором говорили ему:

- Ты болезненный и впечатлительный мальчик и можешь воды наглотаться!

 

Теперь, на краю пропасти, Олег еще раз проверил натяжение и длину четырех брезентовых ремней соединяющих его с мальчиком.

Ветер ледяным потоком был им в лица из под стрекочущих над ними лопастей вертолета, а все внизу казалось совсем игрушечным и маленьким.

- Ну что? Пошли? - громко крикнул Олег ему на самое ухо, а затем крепко обнял его за талию и прижал себе.

И в этот момент Никитка почувствовал совсем не страх, а то, что ему дико приятно!

Ощущение было совершенно новое. Он так разволновался наслаждаясь падением, что даже забыл вовремя выдернуть кольцо, а получил болезненный тычок от Олега в плечи.

Потом уже болтаясь под стропами и удивленно разглядывая крохотные предметы сверху, Никитка молча удивлялся сам себе, почему же у него нет ни капельки страха?

 

Так продолжалось почти до самой земли.

Он словно все делал в каком-то сказочном сне.

Но затем эйфория внезапно кончилась.

Приземление было тяжелым, неприятным, в колючие кусты орешника!

Олег нарочно не помогал ему с управлением, а только у самой земли сказал:

- Смотри ребенок, куда летишь! Ты должен понимать куда будешь падать..

 

 

- Смотри ребенок, куда будешь падать! Это тебе не с Командиром прыгать в связке.

Ведь, что там внизу, под облаками и этим туманом, мы не знаем! - пригнувшись к его уху, чтобы перекричать грохот двигателя и вой ветра в уже открытом люке, громко орала Светка.

Они последними стояли у дыры люка, и провода внутренней связи уже были отключены от розеток.

Другие курсанты уже выпрыгнули до них.

Никита все еще бледный и растерянный, смотрел на клубящуюся за бортом серую мглу облака. Сверху ЭТО выглядело как просто липкий туман, шагать в который было не страшно.

- Олег выпрыгнет вслед за нами? Он сам сможет? Кто ему на борту поможет?! - кричал он ей сквозь грохот, но она его не слушала:

- Не философствуй, парень! Просто выполняй приказ! Ты прыгай, а я, как Командир, выпрыгну последней! - орала в ответ она, схватившись руками за поручень у открытой дыры.

- Последняя? Ты?! Не Олег? - вдруг до Никитки дошло…

- Ага... Сейчас только прицелюсь лучше! - решительно отозвался он, и резко, больно ударил девушку коленкой в живот!

Ударил с такой силой, как ни когда в жизни никого не бил.

И уже потом, когда она с удивленным лицом кувыркаясь полетела в пропасть люка, Никитка цепляясь обеими руками за поручни, чтобы не упасть за ней, кое как изловчился и нажал зеленую кнопку, закрывающую эту дверь над пропастью…

 

- Ты еще здесь? Почему ты не прыгаешь, Света? - плохо соображая в тумане полубреда, спросил Егоров, смутно увидав силуэт курсанта в правом от себя кресле второго пилота.

 

Олег очнулся из забытья потому, что даже в этом, предательском и беспомощном состоянии услыхал как последний работающий двигатель, плавно но грозно набирает маршевые обороты!

 

- Зачем ты, Света, выводишь двигатель на маршевую тягу? Мы же просто кружим на автопилоте! - пытаясь отряхнуться от липкого тумана, шептал и шептал Олег. Ни как не понимая, почему разгоняется двигатель?

 

Напрягся из последних сил, и полностью открыл глаза…

И…

...оторопел!

Увидав пристегнутого ремнями в непомерно большущем для него пилотском кресле…

...ребенка!

 

- КОМАДИР ЕГОРОВ!

ОЛЕГ!

ЧТО ТАМ У ВАС ПРОИСХОДИТ? - гневно требовала «Радуга» в наушниках.

 

- ПОЧЕМУ КОРАБЛЬ УХОДИТ С КРУГА И НАЧАЛ КУРСОВОЙ РАЗВОРОТ,

НА БАЗУ?!!

 

- Пожалуйста…

Не надо!

Просто подключись штепселем к связи!

Ведь это они не меня, а тебя, теперь вызывают.., - одними только губами шептал Наставник, в отчаянии понимая, что мальчик из-за рева двигателя его не слышит.

Но Ники уже и сам вставил штекер в гнездо на подлокотнике кресла...

 

- Чего ты здесь делаешь, Ники?! А ну! Пошел, быстро к люку! - собрав остатки сил настаивал Олег в ларингофоны своего шлема.

Но мальчик только в ответ молчал.

Хотя все уже прекрасно слышал в наушниках...

А по щекам Никиты текли огромные, как тогда в землянке, слезы!

Он даже до педалей едва ступнями доставал и судорожно сжимал в ладонях тяжелый и холодный штурвал.

- Я разворачиваюсь, Олежка!

Мы...

...идем,

домой.., - так ласково и нежно ответил ему мальчик, словно теперь это он обнимал Друга в холодной, прогнившей партизанской землянке.

 

- Уходи немедленно, пока мы над полями и лугами.

Я хорошо знаю, чего ты никогда сделать не сможешь!

Ты не посадишь этот поврежденный Корабль! - старательно подбирая логичные шестикласснику слова, попытался он заставить мальчика.

Но тот молчал и упрямо смотрел вперед.

Смотрел на приборы, на мчащие прямо на них облака.

И по щекам мальчишки катились и катились слезы…

 

 

-ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

НИКИТУШКА! - внезапно обратилась к гибнущему Кораблю, голосом директора, Башня:

 

- КУРСАНТ БЕЛУТ!

МЫ ПОНИМАЕТ ТВОИ ЧУВСТВА К ДРУГУ.

НО ВЕДЬ ОЛЕГ ЕГОРОВ ПРАВ!

КОРАБЛЬ ПОВРЕЖДЕН, И У ТЕБЯ ТОЛЬКО ОДИН ДВИГАТЕЛЬ.

 

А ЗНАЧИТ ПРИ ПОСАДКЕ НЕ БУДЕТ СИММЕТРИЧНОГО ТОРМОЗНОГО РЕВЕРСА!

 

А ЗДЕСЬ НА БАЗЕ, КОРОТКАЯ, СТАРАЯ, ВЫЩЕРБЛЕННАЯ ПОЛОСА!

А У ТЕБЯ ПОЧТИ ВЕСЬ ТОПЛИВНЫЙ ЗАПАС.

ТОННЫ ТОПЛИВА! - старательно подбирая слова, убеждал директор:

 

- ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ НЕВЕРОЯТНЫМ ЧУДОМ УДАЧНО ЗАЙДЕШЬ НА БЕТОНКУ,

БЕЗ АВАРИЙНОГО РЕАКТИВНОГО РЕВЕРСА, ТЯЖЕЛЫЙ КОРАБЛЬ С ПОЛНЫМИ БАКАМИ ТОПЛИВА,
НИ КАК НЕ ОСТАНОВИТЬ ОДНИМИ ТОЛЬКО ГИДРАВЛИЧЕСКИМИ ТОРМОЗАМИ!

 

ДАЖЕ ЕСЛИ ПРОИЗОЙДЕТ ЧУДО, КОРАБЛЬ НЕ РАЗВАЛИТСЯ ПРИ ПЕРВОМ ЖЕ ТВОЕМ НЕУМЕЛОМ УДАРЕ,

БЕЗ РЕВЕРСА ДВИГАТЕЛЕЙ ТЫ ВЫСКОЧИШЬ В ЛЕСОПОЛОСУ!

СТВОЛАМИ ДЕРЕВЬЕВ ВАС РАЗОРВЕТ НА ЧАСТИ! - доходчиво объясняла мальчику «Радуга»:

 

- ПОЙМИ НИКИ, ПОЖАЛУЙСТА!

13-ЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК НЕ МОЖЕТ ПОСАДИТЬ ОГРОМНЫЙ, ПОВРЕЖДЕННЫЙ И ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛЫЙ КОРАБЛЬ! - ласково и спокойно, словно о какой-то спортивной игре разжевывала Башня.

 

И от этих логичных и правильных слов, мальчишка словно очнулся от затяжного шока:

 

- НЕ-Е- Е- Т !!! - вдруг истерически закричал он в эфир:

 

- НИ КОГДА!

Я ЕГО НЕ БРОШУ!

СЛЫШИТЕ?..

ВЫ…

ТАМ...

ВНИЗУ!!! - отчаянно орал рыдая, в ларингофон, Ники.

 

 

Лесные Чертики

- Не надо было, им снижаться, Сережа! - оправдывался Прокурор директору:

- Я же просил тебя! Без всякого геройства!

Зачем они на бреющий заход над бандитами пошли?

Когда такая дура с грохотом на тебя несется, не только у бандитов, у кого хочешь нервы сдадут! Вот те с перепугу и палить начали, думали, что их пушками сейчас в фарш покрошат..,- кричал в трубку Прокурор:

- Мальчишку нужно из самолета вытаскивать. Мальчишку! Егорова конечно жалко, но с гибелью взрослого мы как-нибудь отчитаемся. Он летчик же, в конце, концов. Военный.

 

- Ты лучше всех знаешь этого пацана, Сергей!

Придумай что-нибудь, найди как надавить, заставить прыгнуть.

Ребенок же он в конце концов.

А ты взрослый, ты генерал, директор Школы!

С мальчишкой справится не можешь, что-ли?

У нас Майские Праздники на носу!

Москва нас с тобой живьем закопает, если не дай бог перед 9-Маем курсант погибнет, или про Школу, про детишек в самолете, пресса пронюхает!

Прикинь какую вонь США и Европа сразу поднимут!

Мол в Советском Союзе детей втягивают в опасные и совсем не детские дела! - разгневанно орал он.

 

Но Директор лишь громко и продолжительно выдохнул воздух, затем чеканя каждое слово спросил:

- Ты, Петр, ведь уже лет десять со мной работаешь, верно? И нашу Школу, ее детишек от всяких казусов прикрываешь не первый год. Да или нет? - настаивал он.

- Ну, да. Верно! Какого хрена ты мне это сейчас несешь, Сергей?! Ты зубы мне заговариваешь? А у тебя сопляк с залитыми под горлышко баками керосина в небе кружит! Ты офигел, генерал, совсем?!! - угрожающе взревел Прокурор.

А генерал выждал и холодно продолжил:

- Но если верно, то ты прекрасно знаешь каких Чертиков мне Родина в лес направляет, - напомнил он. И сделав секундную паузу, добавил:

- Не надо на меня давить, типа мы всемогущие взрослые, а он сопляк, ребенок.

Мы оба знаем, что такое детки «Второго Потока», товарищ Прокурор Республики!

 

Наступила секундная пауза, после которой Прокурор уже совсем иным тоном попросил директора:

- Я понял, понял, тебя Сергей.

Прости, нервы...

Ты что угодно проси сейчас, дорогой!

Что угодно!

Только это недоразумение с бандитами и твоим Чертенком в небе, нужно исправить и замять. Вычеркнуть из истории вообще. Срочно! - теперь уже просил он, попутно расстегивая галстук, и кашляя сердечным кашлем.

- Что угодно? Тогда слушай, дорогой товарищ Прокурор, - решительно ответил генерал:

- Расклад таков: Курсант наотрез отказывается прыгать. Егоров жив. Возможно жив и борт-инженер. Его смерть впопыхах определили дети. Сам понимаешь, в каком они были состоянии. Егоров без сознания. И если мальчишка все же выпрыгнет, то для Егорова и инженера, если тот жив, это приговор. Это, ясно? - холодным, металлическим тоном уточнил директор.

- Да ясно, что тут сложного понять! Они взрослые, военные люди. Мы с этим справимся, на Егорова вину и сбросим. Гарантирую, Сергей! Мальчишку этого, Чертика твоего, его капризы нужно как-то сломать. Заставить прыгнуть. Неужели это так уж сложно?

- Проблема в том, Петр, что это ясно не только нам с тобой.

Но еще и тому Чертику, который сейчас за штурвалом в небе! - опять тяжело и громко выдохнув воздух, отрезал директор Школы:

- Похоже, ему последствия прыжка понятны глубже чем тебе.

Поэтому, теперь совсем внимательно меня слушай, уважаемый Петр!

Мы никогда, ни как!

Слышишь меня?

Ни как!

Не сможем этого мальчишку по рации сломать.

Не сможем заставить выпрыгнуть!

И это отправная точка всех дальнейших наших действий, - осипшим от волнения голосом объяснял он в трубку.

 

- Да понял я уже.

Успокойся уже, Сергей!

Ты лучше объясни, что будем делать, с этим твоим «ВП» ребеночком? - нервно отозвался Прокурор.

- А что мы можем делать, когда он там, а мы здесь? У нас только два выбора, сбивать если приблизится к городу, или пытаться где получится сажать.., - с отчетливым сарказмом в голосе, ответил директор.

И вдруг уже совсем доверительно сказал:

- Я вот решил Борт -005 направить на Минск-гражданский.

Там длинная, шикарная полоса построенная по всем международным стандартам.

Шансов конечно мало, но все-же лучше, чем у нас в лесу, в старую узкую и короткую бетонку их гарантированно закопать. Или об деревья в конце полосы размазать, - уже намного спокойнее, отозвался генерал.

 

- На Минск-гражданский?! Ты Сергей Иванович, в своем уме?

Это же 13-летний пацан!

И гражданский порт на окраине столицы, почти у черты спальных районов!

Про ПВО забыл? Как только твой сопляк приблизится к городу, вояки-зенитчики начнут его чем только смогут в упор крошить! - в испуге заорал на генерала мужчина.

- Вот это, драгоценный Петр, уже твоя забота. Ты Генеральный Прокурор Республики или кто? Я это сейчас не понял?! - язвительно переспросил директор, и вдруг очень строго продолжил:

- И вот еще учти, товарищ Прокурор! Все твои уговоры меня, каждое хреново слово, которое ты мне по селектору в Школе говорил, когда выкручивал мне руки, чтобы в эту авантюру мой учебный Борт с курсантами втянуть, все это на магнитную ленту записано. Все то, как ты меня шантажировал следственными разборками, и уверял что никакого риска нет.

В моей Школе вообще все телефоны автоматом пишутся. Тебе -ли не знать! - холодно напомнил генерал, моментально притихшему Прокурору.

- Понятно, Сереженька. Не кипятись родной...

Сейчас со Штабом ПВО свяжусь!

Вот только ты мне скажи, что я еще для тебя полезного могу сделать? - весь потный и бледный, ответил Прокурор.

 

- Свяжись с милицией города!

Родителей мальчика пусть найдут.

Я в Минск на вертолете вылетаю.

Сейчас «005» на автопилоте над полями и лесами кружит. И у него слишком много топлива для аварийной посадки.

Но вот когда я долечу, минут через 30 - 35, мы его развернем на Минск. И нужно будет мальчика морально поддержать. А там у него с родителями полный раздрай. Вот и займись родителями, - уже на ходу кидая в портфель брошюры тех-документации БОРТА 005, потребовал генерал.

- Я понял тебя, родной! Зачем милиция?! Я лично Белутами займусь! Они же ко мне уже обращались, вот я им сейчас, кое-что из их биографии и напомню.., - расстегивая воротник, хватая валидол из пачки, ответил Прокурор. И уже швырнув трубку на аппарат, заорал гневным басом секретарше:

- Машину с мигалками к подъезду! Живо!!!

Свяжитесь с ГАИ, чтобы мне эскорт обеспечили, по улицам проезд на предельной скорости!

А через минуту когда секретарша доложила:

- Машина у подъезда, Петр Иванович!

Прокурор уже выбегая крикнул ей:

- Свяжитесь с военными и милицией, чтобы заблокировали, окружили, изолировали аэропорт! Придумайте легенду для журналюг и всех кто не в Башне управления полетами, мол на гражданский порт аварийно идет тяжелый транспортник, который по техническим причинам не может у военных сесть...

Чтобы про эту Школу в лесу, и про курсантов на борту, ни кто даже и в бреду не вспомнил! Нам только вот утечки в прессу, или за границу не хватало...

Затем внезапно вздрогнув от испуга, что забыл, завопил секретарше:

- В Москву по экстренному каналу ВЧ, шифровку дайте!!!

«На Минск-гражданский идет аварийный борт «Радуги». На нем раненый пилот и малолетний курсант. Прошу вашей поддержки в моих взаимодействиях со Штабом ПВО Республики»

А Штаб ПВО телефонограммой информируйте, что я лично в Кремль сообщение послал.

И чтобы пока Москва не ответит, их ни одна гребаная ракета, и ни один пилот-перехватчик на этот Борт даже не взглянули! Ясно?!! - орал он выбегая из кабинета, растерянной помощнице.

А уже, на пути к лифту, сам себе под нос бурчал:

- Блин! Ну это попа!

Полная попа!!!

Нам вот сейчас, перед праздниками майскими, над Белорусской Столицей только самолета с 13-летним мальчишкой, для полного счастья совсем не хватало! - выругался он неповторимым самобытным матом.

 

Больной, ранимый, беспомощный

Получив телефонограмму от Генерального Прокурора, начальник районной милиции лично, уже через 17 минут нашел Белутов в их квартире, и не объяснив ни слова посадил в подъехавшую прямо к подъезду машину Прокуратуры.

А через 23 минуты, летя вслед за мерцающей синими мигалками, надрывно воющей сиренами милицейской «Волгой», Прокурор вытирая пот со лба, рассказывал сидящим рядом с ним перепуганным родителям Никиты:

- Вот мы и вернулись к вашей просьбе, уважаемые товарищи! Значит развращает Наставник вашего сынишку? Приближает к себе, словно братика? - бесцеремонно уточнил он.

 

- Мы говорили только, что чужой, взрослый мужчина изображает из себя для мальчика братика. И это странно, неэтично, недопустимо! - взволнованно воскликнула мать.

- Изображает из себя, брата...

Насколько я вычитал из документов, у вашего мужа мог бы быть сейчас такой-же 26-летний старший сын. Вы наверное этот факт биографии совсем забыли? Скажите, а к старшему брату мальчика, при ласковом, добром отношении, у вас бы тоже возникли вопросы? - коварно напирал Прокурор.

- Погибший ребенок мужа и другой женщины, закрытая для обсуждения тема в нашей семье! Вообще не понимаю, чего вы это сейчас вспомнили? Там был бы кровно родной человек, сын моего мужа, член семьи, а это совсем чужой, посторонний для ребенка взрослый. Или может вам, товарищ Прокурор, просто разбираться лень? - вспылила женщина, совсем игнорируя упреки во взглядах мужа.

- Я вас услышал. Не член семьи, не родная кровь, а следовательно доброе отношение к ребенку не этично. Обидно слышать от советского человека...

И факт биографии, подробности потери первого ребенка, все-же вы забыли…

Ладно…

Решим возникшую проблему, и к теме брата, который для вас чужой, я обещаю, мы еще вернемся, - ответил Прокурор, с явной иронией и сарказмом в голосе.

 

 

Родители встревоженно переглянулись и отец осторожно спросил:

- К чему тогда такая спешка? Мы даже из всего домашнего переодеться не успели, нас милиционеры буквально за руки к машине вывели. Нам обещали все объяснить по пути. Куда мы так летим?! Зачем?

- Мы едим! Едим...

А летят они!

Ваш сын Никита и Олег Егоров, - продолжая усиленно вытирать пот, резко отозвался Прокурор.

Родители переглянулись уже подозревая не ладное, и мать уже совсем напугано спросила:

- Случилось, что-то? Наш сын не пострадал? Егоров похитил ребенка и летит с ним в самолете?

 

Но Прокурор Республики был опытным в таких делах человеком, и ему совсем не нужен был инфаркт, обморок, истерика этих людей. Поэтому он говорил с ними осторожно, постепенно приближаясь к сути:

- Ваш младший сын, на сколько мне известно, по крайней мере 25 минут назад, был жив и вполне здоров. Чего не могу уверенно сказать, про вашего второго парня…

- О чем вы?! - встрепенулся отец, почувствовав какой-то очень каверзный намек.

Но Прокурор не дав ему опомнится, продолжил:

- Никита вместе с Олегом Егоровым сейчас в военном транспортном, а точнее, в учебном самолете, который кружит в воздухе выжигая лишнее топливо, но его скоро направят на Минск, - старательно подбирая слова, сообщил он.

- Ка-а-ак! Кто разрешил?! Что они там вместе делают?! - в один голос, воскликнули родители.

- Думаю, пока, просто летают по кругу...

Берусь утверждать, что они не занимаются тем, о чем вы мне так старательно пытались намекать. У них на борту возникли иные заботы, - с трудом выдавливая из себя сомнительный юмор, пытался разрядить напряжение Прокурор.

Родители опять переглянулись. Уловка немного сработала. Они чуть-чуть успокоились и отец спросил:

- Я так понимаю, раз этим занялись лично вы, товарищ Генеральный Прокурор Республики, то наша подсказка вам помогла поднять документы и выяснить что-то важное об этом Егорове? И дело приняло неожиданный для всех оборот?

- Куда уж неожиданнее! Папаша… И как бы мне инфаркт от этого всего не получить, - криво усмехнулся тот. Сообщать им все и сразу он благоразумно не собирался.

- И кто же посадил больного ребенка в самолет?! Это возмутительно! - начала заводиться мать.

- Кто-кто?!

Егоров, ваш.

Но с этим мы уже потом разберемся...

Сейчас, уважаемые родители, нужно с Никитой по радио нормально поговорить. Расспросить, что да как. Поддержать, мальчика.., - постепенно подводя родителей к сути, отозвался он, усиленно рассасывая валидол.

- Почему вы постоянно недоговариваете, что-то?! - насторожился отец.

Но Прокурор по роду службы был опытным психологом, и не давая им опомниться, тут-же сказал:

- Недоговариваю? Разве?! По моему напротив, говорю строго по делу.

Сейчас важно с Никткой по рации нормально поговорить. Нам нужно правду узнать, что там у них в пилотской кабине происходит?

 

- Так наш ребенок еще и в кабине пилотов!

Я так и знала!

Я знала, что этот мерзавец больного, нервного ребенка во что-то опасное для здоровья втянет!

Немедленно говорите мне правду!

Егоров угрожает ребенку?

У мальчика в самолете началась истерика, поэтому вы нас срочно вызвали и везете к рации?! - едва сдерживаясь от крика, настаивала мать.

И даже не дождавшись ответа категорически потребовала:

- Немедленно надо что-то с этим делать! Ребенка изолировать от Егорова, посадить в салон, под охраной стюардессы и второго пилота. Немедленно на землю, к врачам, к психологам, в больницу Никитку надо возвращать!

 

- Да делаем, делаем уже, все что можно!

Вот вы нам и помочь должны, мамочка.., - угрюмо отозвался Прокурор, выжидая пока материнская буря утихнет.

- Я, вижу Вы не понимаете всю тяжесть ситуации, и вашу за ребенка теперь ответственность! Вы будете виноваты, если что-то с его здоровьем случится! - кричала возмущенная женщина:

- Никита больной, упрямый, ранимый и очень, очень психически неустойчивый ребенок. Он даже книг и фильмов о приключениях и опасностях читать не может. У него от них, и от вида крови всегда истерика, паническая атака! - взволнованно жестикулируя, объясняла она.

Но Прокурор смотрел на женщину и напряженно ждал, когда же она замолкнет.

И вдруг не выдержал и сам как закричит на нее:

- Да хватит уже здесь в моей машине орать!!!

Я понял! Понял вас!

Никита больной, слабый и очень неустойчивый мальчик!

Боится крови, подвигов, особенно мыслей о смерти...

Поэтому наверное, он не выполнил приказ?

Категорически отказался покинуть с парашютом поврежденное после обстрела бандитами Воздушное Судно.

Как смог, остановил кровотечение истекающему кровью пилоту.

Совсем пугливый и беспомощный ребеночек! - весь красный от гнева кричал Прокурор на женщину:

- Но вот теперь, чтобы спасти их обоих, вам нужно хоть раз в жизни попробовать нормально поговорить с ребеночком.

Не так, как вы привыкли это делать…

Поговорить нормально!

Вы уяснили суть проблемы, Мама?

Как видите, я тоже громко умею орать! - упорно вытирая пот, орал он на ошарашенную женщину.

 

Она моментально замолкла и в полной растерянности, с застывшим ужасом в глазах, повернулась к мужу.

А тот побледнев, очень тихо сказал:

- Вы сказали самолет был обстрелян...

Я бывший фронтовой офицер. Разведчик.

Мне долго разъяснять, что к чему, не надо.

Я догадался: это школьный учебный Борт, который пилотировал Наставник Егоров.

Я понял, по вашим словам, что Никита не выполнил приказ Земли.

Не выпрыгнул из терпящего бедствие самолета.

Но вы меня простите за тупость, товарищ Прокурор!

Я вот из ваших слов ни как не могу одно понять: если пилот тяжело ранен, если ребенок, потому, что очевидно больше было не кому, остановил пилоту кровотечение…

Кто тогда…

...управляет самолетом?! - спросил и тут же побледнел, и сам найдя ответ...

 

- А вы как думает, папаша? - глядя на бледного как мел отца, уточнил Прокурор вздыхая.

 

Потом уже отвернувшись в сторону открытой форточки, чтобы не выдавать отцу бушующие у него грубые эмоции, негромко, как мужчина мужчине сдержано сказал:

- Мы уже почти к аэропорту подъехали.

Сейчас, должен приземлится вертолет директора Школы.

...На счет вашего вопроса…

Корабль пилотирует больной,

пугливый и очень беспомощный,

ваш 13-летний сын.

 

Надежда

Большой зал Башни Управления сейчас больше напоминал встревоженный муравейник. Везде светились экраны радара и несколько взмыленных диспетчеров громкими командами отправляли все прибывающие пассажирские лайнеры на резервные аэродромы в Гродно, Барановичи, Вильнюс и Ригу.

- Отправляйте Ереванский «нафиг», что он кружит здесь?! Нет топлива? Сажайте на военный! Расчищайте, расчищайте небо! Убирайте все в радиусе 50 километров! - в четвертый раз нервно кричал на людей Начальника Службы Управления Полетами, седой, полный и лысый мужчина, в больших, импортных очках

Директор Школы, встретил родителей Никиты хмурым, вежливым рукопожатием.

- План такой, товарищ генерал-майор, - хмуро начал излагать Руководитель Полетов:

- С одним двигателем невозможно использовать симметричный тормозной реверс, - сдержано объяснял он.

- Что такое тормозной реверс? - настороженно спросил отец мальчика.

- Тяжелые самолеты, особенно если у них в баках много топлива, не могут полностью затормозить обычными гидравлическими тормозами.

Используются специальные отклоняющие пластины на двигателях, которые направляют реактивную струю вперед, и двигатели начинают тормозить судно. Это называется реактивный, тормозной реверс.

В нашем случаи, неопытный пилот, поврежденный самолет и полные баки топлива однозначно требуют тормозного реверса. Но должны включиться оба двигателя сразу, иначе самолет закрутит как волчок, перевернет и выбросит с полосы, - хмуро разъяснил мужчина.

- Поэтому вы решили заставить 13-летнего мальчика запустить поврежденный двигатель в воздухе? - скептически переспросил генерал, а родители вздрогнули.

 

Руководитель Полетов сдержано ответил:

- Другого варианта нет. Сажать на поле, на брюхо, такую огромную дуру мальчик не сможет. Да и топливо в баках однозначно взорвется...

Мы получили информацию опроса остальных ребят военными спасателями.

К слову, вы конечно знаете уже, что они все живы, товарищ генерал?

Только незначительные травмы: один юноша приземляясь сломал ногу,

и девушка повредила руку…

Так вот!

Опросив курсантов, спасатели пришли к выводу, что двигатель был отключен курсантом преждевременно. Без диагностики. Пожара на борту не было.

Во время отключения двигатель работал и обеспечивал тягу!

Высокая вероятность что пуля повредила только лопатку турбокомпрессора, что стало причиной вибрации. С такой неисправностью двигатель некоторое время может выдавать тягу. Нам хватит и 15 минут, - объяснил он, и замолчал, видя испуг и отчаяние в глазах родителей мальчика.

 

- У нас есть надежда? - сильно сжимая руку супруге, спросил у директора отец Никиты.

- Честно? - вмешался в разговор Руководитель Полетами, и отец кивнул:

- В Истории известны случаи когда более старшие дети в критической ситуации, сажали небольшие самолеты. Но это были небольшие, вполне исправные машины, - опуская глаза, объяснил он.

- Так, товарищи! Не будем заниматься эмоциями! Что вы тут родителей пугаете? Им ведь с сыном через минуту говорить! - гневно посмотрев на Начальника, перехватила инициативу психолог.

 

 

Самолетик

- У нас есть несколько минут, вы должны взять себя в руки, и запомнить правильный стиль поведения, - с явно выраженным понимание в голосе, начала объяснять психолог, когда родители сели возле стола с микрофоном.

Они оба тут же кивнули, а психолог, посмотрев на директора, и Начальника Службы Управления Полетами, продолжила:

- Первое, что вы оба должны понять: Все уже ни когда не будет по старому, когда он маленький, а вы за него решаете. Он сделал свой выбор, и нам остается только это принять, - сказала она, а они опять кивнули.

 

- Хорошо, хорошо! Мы все сделаем как нужно! - взволнованно перебила мать:

- Но я не понимаю, зачем такие сложности? Я не понимаю подробностей. Вообще не понимаю, как наш ребенок может управлять учебным самолетиком?! Вы говорите Егоров играл в месте с ним на авиа симуляторе, научил его, и так далее. Но если он не может приземлится, то значит плохо учил! Скажите ему пусть просто прыгает. Причем тут этот Егоров? Он же летчик! - не очень контролируя себя, говорила женщина.

- Послушайте, мама! Вы хотите помочь, или мы вас из зала выставим? - строго спросила психолог, и та обмякла, завершая мысль уже неуверенно:

- Ники всегда меня и бабушку слушал. Может я попробую его уговорить прыгнуть? Может бабушке в Москву позвонить и она сможет ему по телефону пару слов сказать?

 

- А как же Егоров? Попросите сына чтобы бросил Друга? И когда убедить не получится, спокойно станете с ним говорить как мать?- спросил генерал глядя женщине в глаза, и она опустила голову.

- Послушайте, вы не понимаете, что в кабине происходит. Мы тоже не все понимаем. Давайте вместе разбираться, чтобы найти подход к мальчику и стать его союзниками, ладно? - предложила психолог, беря мать за локоть:

 

- Попробуйте понять: ему очень тяжело и он вероятно напуган! Хотя вероятно не за себя, а за Друга. Управлять самолетом трудно даже 16-летним курсантам.

Хотя на штурвале и педалях стоят серво-усилители, но у него все равно скоро начнут болеть мышцы.

Сейчас судно кружит на авто-пилоте. Когда мальчик возьмет штурвал, у нас будет максимум 20 минут, после которых у него закончатся силы и начнет слабеть внимание.

Это понятно?

Родители болезненно переглянулись и кивнули, а она продолжила:

- Теперь второе: На счет уговоров прыгнуть… Никита сделал выбор. Хотите в очередной раз попробовать его выбор сломать? Вам не надоело еще?! Или может, попробуете помочь сыну осуществить задуманное? - строго спросила она, и мать, беззвучно вытирая слезы опять кивнула.

 

- Я поняла ваши доводы. Никитка сделал выбор сам. Он не такой слабый, чтобы им можно было управлять... Пускай теперь всегда это будет так. Я согласна... Только вот давайте наконец начнем этот самолетик с ребенком сажать, а не болтать и не рассуждать о всяких проблемах! - вытирая набегающие слезы, и укоризненно глянув на хмурого как туча молчащего мужа, сказала женщина.

 

- Я поддерживаю супругу! Давайте меньше болтать, и начнем наконец эту штуку сажать, - тут-же воскликнул отец.

Генерал посмотрел на них обоих, и скорее обращаясь к отцу мальчика, чем к женщине, как можно спокойнее и вежливее ответил:

- Скажите, вы ведь с сыном летали на юг, на лайнерах «Ту-104», верно? - осторожно спросил генерал.

- Да-а.., - в один голос отозвались они, еще не понимая к чему он клонит.

- Так вот, - продолжил директор Школы:

- «Ту -104» это гражданский вариант дальнего стратегического бомбардировщика «Ту -16».

Не вдаваясь в подробности скажу, что-то похожее на ЭТО, сейчас кружит в небе, - пристально рассматривая отца, негромко объяснил директор.

- И что? Я не улавливаю нить!

Какая разница какой марки этот учебный самолетик?!

Нужно просто срочно помочь Никите его приземлить! - растерянно воскликнула мать.

- Нет. Вы еще оба не поняли суть Никитиной ситуации, - очень грустно возразил генерал, и доверительно, дружески взяв отца и мать за руки, медленно, тихо сказал, старательно выговаривая слова:

- Этот самолетик…

Он огромный…

 

 

 

Нет такого понятия, Дети...

- Не умирай, пожалуйста! - кричал превозмогая грохот двигателя Никита, склонившись над лицом друга.

Сейчас, когда кораблем управлял автопилот, он мог покинуть свое кресло и заняться Олегом.

Они кружили над лесом уже почти 30 минут. Но топлива, судя по прибору, оставалось больше половины баков. С таким запасом топлива и опытному пилоту не легко сажать поврежденную машину...

 

Автопилот, даже на одном двигателе управлял судном значительно мягче и стабильнее чем курсанты. Поэтому Ники довольно уверенно себя чувствовал, перемещаясь по фюзеляжу вдоль сидений и стен.

 

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ! ГОВОРИТ МИНСК-ГРАЖДАНСКИЙ.

МОЙ ПОЗЫВНОЙ «БЕРЕГ».

МЫ ВКЛЮЧИЛИСЬ НА ТВОЕЙ ЧАСТОТЕ, ПОТОМУ ЧТО ЗДЕСЬ СОБРАЛИСЬ ВСЕ!ДИРЕКТОР ШКОЛЫ, СПЕЦИАЛИСТЫ, И ...ТВОИ РОДИТЕЛИ МАЛЫШ!

 

- МАМА, ПАПА?!

ОНИ ВСЕ ЗНАЮТ? - срывающимся от волнения голосом, удивился мальчик. Он только сейчас подумал, что ведь в такой ситуации не могло быть иначе. Но из-за Олега не мог сосредоточиться и обдумать последствия этого открытия...

 

- Ники, родной! Это мама! Отец тоже здесь. Мы очень, очень гордимся тобой! Не можем прийти в себя, от осознания, до какой степени мы тебя с отцом не знали, - произнесла мать, заплакала и отключилась.

Мальчик смутился, присел прямо на пол, между левым и правым пилотскими креслами.

Он не знал, как ему себя вести.

Что говорить.

О чем думать...

 

- Никита! Это папа. Ты сам управляешь судном? И ты спасаешь Друга! Это правильно, сын! И совсем не важно, что мы с мамой про вашу дружбу думали. Прости Ники! - растерянным голосом говорил отец.

А Никитка молчал.

Он просто не знал что ответить.

У него по щекам все текли и текли слезы.

Слезы заволакивали глаза и мешали видеть, а мальчик не мог их ни как вытереть.

Ведь осуществилась самая волшебная его мечта!

Он управлял Кораблем, и его отец, самый сильный и умный человек на Свете, теперь тоже знал про это…

И может отец теперь перестанет считать его неправильным сыном?

Этого мальчик не знал...

 

Наступила тревожная пауза, потому что родители не могли унять слезы, а Никите говорить было просто нечего.

 

И тогда на канале терпящего бедствие воздушного судна заговорила женщина авиа-диспетчер:

-ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

Я БЕРЕГ И МЕНЯ ЗОВУТ НАСТЯ.

МЫ РАЗРАБОТАЛИ ПЛАН, И БУДЕМ ТЕБЯ АККУРАТНО САЖАТЬ В МИНСКЕ!

ТЫ ТОЛЬКО НЕ ВОЛНУЙСЯ!

ДУМАЙ ТОЛЬКО О ХОРОШЕМ!

У ТЕБЯ С НАШЕЙ ПОМОЩЬЮ БОЛЬШИЕ ШАНСЫ, - сказала диспетчер.

 

Она тут-же запнулась, потому что генерал, директор Школы резко пнул ее в плечо, и бесцеремонным движением руки прямо через ее голову выключил тумблер микрофона.

- Вы что делаете? Вы мешаете мне работать! - опешив от такой дерзости, громко возмутилась женщина, привлекая возгласом внимание всех в Башне.

- А вы что делаете?! Вы их хотите убить обоих? - резко возразил старик:

- Почему вы нагло врете мальчику? Убеждаете, что шансы высокие? Успокаиваете его!

 

Женщина даже поперхнулась от неожиданности, а психолог стоящая рядом, тут-же за нее вступилась:

- Настя все правильно делает, все строго по моей рекомендации!

Простите товарищ генерал, но вы всего лишь директор школы, а кризисный психолог здесь я! Там, в небе, даже не курсант, а мальчик которому только 13. Практически ребенок!

И первое, что в кризисных ситуациях принято делать с детьми, внушать им уверенность в успех, заставить думать только о хорошем! Это устоявшаяся педагогическая практика! - решительно объяснила она.

- Нет такого научного понятия, взрослые и дети! Это позорная, древняя выдумка социума. Это тоже, что сказать, белые и негры. Или, например, люди и недо-люди! - резко оборвал ее директор Школы.

- Педагогическая практика… С подростками которых направляют в мою Школу, это так не работает! Если вы позволите ему расслабиться, то гарантированно их убьете, - холодно объяснил он.

- Убьем, если заставим поверить в успех? Белиберда какая-то! А что же вы тогда нам предлагаете делать, товарищ директор? - тут-же возмутилась психолог.

- Рассказывать мальчишке только Правду! Он должен сосредоточится на трудностях. А если не сможет, то все ваши психологические манипуляции без толку, - холодно ответил генерал.

- Вот как? Вы отрицаете общепринятое отношение к детям?! Тогда подумаете о том, что узнав о вероятной гибели, мальчишка может просто впасть в истерику! - сопротивлялась психолог.

 

В Башне наступила трехсекундная пауза, а затем директор школы медленно ей ответил:

- Истерика?..

У этого мальчика?..

Который по своей воле остается в небе?!

Не пререкайтесь со мной, а делайте то, что я вам приказываю!

 

Он опять решительно щелкнул тумблером микрофона, прямо через голову сидящей женщины, отобрал у нее микрофон и совсем спокойным голосом сказал:

 

-ДВА НУЛЯ ПЯТЬ!

НИКИ!

ГОВОРИТ ДИРЕКТОР ШКОЛЫ.

ЖЕНЩИНА НАСТЯ СОВРАЛА, УСПОКАИВАЯ ТЕБЯ.

НО Я, КАК ТЫ ЗНАЕШЬ, КУРСАНТАМ ГОВОРЮ ТОЛЬКО ПРАВДУ.

И ВОТ ЧТО Я ХОЧУ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ УЗНАТЬ…

ВЕДЬ ТЫ ПО ПРЕЖНЕМУ ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ ВЫПОЛНИТЬ ПРИКАЗ?

И МЫ ПО ПРЕЖНЕМУ НЕ СМОЖЕМ ЗАСТАВИТЬ ТЕБЯ ПОКИНУТЬ ОБРЕЧЕННЫЙ КОРАБЛЬ? - холодно, словно речь шла о мелком хулиганстве в Школе, сказал он в микрофон.

 

-ДА. Я НЕ ОСТАВЛЮ ОЛЕГА, — хлюпая носом, вскоре отозвался мальчик. И тогда директор совершенно спокойно спросил:

- НО ТЫ ВЕДЬ ПОМНИШЬ, ЧТО 13-ЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК НЕ МОЖЕТ ПОСАДИТЬ ТЯЖЕЛЫЙ,

ПОВРЕЖДЕННЫЙ САМОЛЕТ.

ВО ВСЯКОМ СЛУЧАИ В ИСТОРИИ ТАКОГО ЕЩЕ НЕ БЫЛО...

И ТЫ ВСЕ РАВНО БУДЕШЬ ПРОБОВАТЬ? - старательно выговаривая слова, без всякого намека на эмоции в голосе, объяснил старик.

Наступила тяжелая пауза секунд на двадцать, нарушаемая только щелчками и шорохами в эфире. Родители бледные как мел, застыли за спинами специалистов.

А мальчик упорно молчал и молчал.

Тогда старик подождав немного, решительно продолжил:

- НИКИТА!

НАХОДЯСЬ НА БОРТУ ВОЕННОГО СУДНА, ТЫ НАРУШИЛ ПРИКАЗ!

ТЫ ОТКАЗАЛСЯ ПОКИНУТЬ АВАРИЙНЫЙ БОРТ ВМЕСТЕ С ДРУГИМИ КУРСАНТАМИ.

ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ ТЕПЕРЬ ЗНАЧИТ?!

 

- НЕТ, - коротко отозвалось радио, все еще заметно хлюпая носом.

 

- А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ТЫ ТЕПЕРЬ УЖЕ БОЛЬШЕ НЕ КУРСАНТ!

НЕ УЧЕНИК 6-ГО КЛАССА,

КОТОРОГО ВЗЯЛИ ПОКАТАТЬ.., - спокойно и очень строго, словно просто отчитывал этого шестиклашку, разжевывал в микрофон генерал:

 

- НИ КТО ТЕБЯ НЕ ПРИНУЖДАЛ БРАТЬ ШТУРВАЛ! - ледяным тоном объяснял он мальчику:

- ПОЭТОМУ, ТЕПЕРЬ ВНИМАТЕЛЬНО СЛУШАЙ НАШ ПЛАН,

И ЧЕТКО ВЫПОЛНЯЙ ИНСТРУКЦИИ,

ТОВАРИЩ КОМАНДИР!

ТЕРПЯЩЕГО БЕДСТВИЕ,

БОРТА ДВА-НУЛЯ ПЯТЬ...

 

ДЕТСКИЕ ИГРЫ И УГОВОРЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ!

МЫ НАЧИНАЕМ РАБОТАТЬ, — без признака эмоций, и приводя всех в Башне в ступор, закончил объяснять генерал.

Затем резко всунув микрофон в руку женщине диспетчеру, сказал:

- Теперь объясните Командиру Корабля, ваш план...

 

 

Командир подбитой Птицы

- ПЛАН ТАКОВ: ЧЕРЕЗ 11 МИНУТ ТЫ КРАТКОВРЕМЕННО ВОЗЬМЕШЬ УПРАВЛЕНИЕ, СОЙДЕШЬ С КРУГА И УСТАНОВИШЬ КУРС НА МИНСК, - взволнованно откашлявшись, начала говорить женщина:

- ЗАТЕМ ОПЯТЬ АВТОПИЛОТ, ЧТОБЫ ТЫ НЕ УСТАЛ.

ЗДЕСЬ В ГРАЖДАНСКОМ ПОРТУ ДЛИННАЯ, РОВНАЯ И ШИРОКАЯ ПОЛОСА.

СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО ТАМ В ЛЕСУ, НА СТАРОМ ВОЕННОМ АЭРОДРОМЕ.., - стараясь говорить как взрослому, украдкой смахивая слезы, объясняла диспетчер:

 

- НО ЕСТЬ ПРОБЛЕМА, КОТОРУЮ МЫ ДОЛЖНЫ РЕШИТЬ ДО ПОСАДКИ,

ТОВАРИЩ КОМАНДИР КОРАБЛЯ, - едва заметно дрогнувшим голосом, продолжила Настя:

 

- НА БОРТУ 005 ТОННЫ ТОПЛИВА, КОТОРОЕ ТЫ БЕЗ ИНЖЕНЕРА НЕ МОЖЕШЬ СБРОСИТЬ ЧЕРЕЗ АВАРИЙНЫЕ КЛАПАНЫ НА КРЫЛЬЯХ.

ПОЭТОМУ, ГИДРАВЛИЧЕСКИХ ТОРМОЗОВ НА ПОЛОСЕ НЕ ХВАТИТ.

ТЫ ВЫСКОЧИШЬ НА ПОЛЕ…

А СРАЗУ ЗА НИМ ЖИЛЫЕ РАЙОНЫ ГОРОДА.

ГРАЖДАНСКИЙ ПОРТ МИНСКА НАХОДИТСЯ НА КРАЮ ГОРОДА.

ПОЭТОМУ, КОМАНДИР,

ТЕБЕ ПОНАДОБИТСЯ СЕМЕРИЧНЫЙ РЕАКТИВНЫЙ РЕВЕРС.

АКТИВНОЕ ТОРМОЖЕНИЕ ОБОИМИ ДВИГАТЕЛЯМИ, - старательно объясняла она:

 

- ПОЭТОМУ...

ЗА 8 МИНУТ ДО ПОСАДКИ ТЫ ДОЛЖЕН ПОПЫТАТЬСЯ ЗАПУСТИТЬ ОТКЛЮЧЕННЫЙ ДВИГАТЕЛЬ.

МЫ ПОЛАГАЕМ ЧТО ОН ПОВРЕЖДЕН НЕ СИЛЬНО И МОЖЕТ РАБОТАТЬ.

НО МЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕМ ТОЧНО.

ВОЗМОЖЕН ПОЖАР…

ТОГДА ТЕБЕ УЖЕ ТОЧНО ПРИДЕТСЯ ПРЫГАТЬ, ОСТАВИВ ДРУГА.., - по прежнему украдкой вытирая ладошкой глаза, объясняла она.

- НО ЕСЛИ ДВИГАТЕЛЬ ПРОСТО НЕ ЗАПУСТИТСЯ,

ТО ПРЫГАТЬ ПРИДЕТСЯ ВСЕ РАВНО.

ПОТОМУ ЧТО БЕЗ РЕВЕРСА НИКАКИХ ШАНСОВ У ТЕБЯ НЕТ...

 

 

- Я ПОНЯЛ, БЕРЕГ... - тихо, и как-то очень грустно отозвался Никита. Он все еще заметно шмыгал носом, видимо все еще глотая сопли и слезы. Но тихий голос мальчика был на удивление спокоен. Казалось мальчишка просто еще не понимал, не верил, что скоро умрет...

 

 

- Сынок! Это папа. Здесь доктор спрашивает, можешь ли ты успеть до разворота, сходить в хвост, найти на стене дверцу аптечки и сделать Егорову поддерживающий и останавливающий кровь уколы?- совсем незнакомым голосом партнера, спросил его по радио отец.

 

- Конечно! Уже бегу! - решительно крикнул мальчик, отстегиваясь и вылезая из кресла, в которое он только что залез.

Его душа ликовала, ведь они с отцом работали вместе!

Они как два фронтовых товарища спасли Первого Пилота!

 

- У вас удивительный сын. В такой ситуации, он держится невероятно.., - шепотом сказала сидящая рядом женщина, экстремальный психолог...

 

- Найди три ампулы, первую, четвертую и шестую. В ампулах под отвинчивающимся колпачком игла. Егорову нужно их колоть в шею. Иначе он умрет, - едва не срываясь на слезы, читала по бумажке мать.

А в это время, доктор подсовывала новую бумажку родителям.

 

«Если Олег умрет, я просто отключу топливные клапана 1-Б и 2-Б, и в месте с Олежкой рухну вниз. Не выпрыгну я без него! Ведь он даже еще не знает, кто я...» - подумал мальчик, один за одним, отвинчивая колпачки ампул-шприцев.

Ему еще мимоходом подумалось, что нужно будет тогда, сначала отклониться от курса, и увести Корабль подальше от города.

Но в этот момент он услышал голос папы.

Такой неузнаваемо внимательный, родной и теплый:

- Ты плачешь?

Не надо плакать.

Ты ведь такой оказывается у нас самостоятельный и надежный.., - услышав не громкие всхлипывания, ласково, как когда-то очень-очень давно в детстве, сказал по радио отец.

- Олег как мел бледный, папа, - едва слышно отозвался Никита.

А сам почему-то, совсем не по детски подумал: «Неужели для того что-бы услышать от отца такие простые слова, Олега должны били ранить?!

А еще с родителями,

для этого,

нужно разговаривать по рации?»

 

 

Его больше пока не трогали, потому что психолог резко подняла палец, а директор Школы ей согласно кивнул.

 

А уже через несколько минуты в эфире прозвучало, как и советовал директор, - по взрослому, строго и просто:

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

ВРЕМЯ ПРИШЛО, КОМАНДИР!

КУРС 7-12, ВЫСОТА ПРЕЖНЯЯ.

ОТКЛЮЧАЙ АВТОПИЛОТ.

ПОСЛЕДНИЙ РАЗВОРОТ,

И ТЫ ПОЙДЕШЬ НА МИНСК!

 

 

Лед прошедшей войны

- ДВА-НУЛЯ-ПЯТЬ!

ТЫ ИДЕШЬ НУЖНЫМ КУРСОМ.

ОСТАЛОСЬ СОВСЕМ НЕМНОГО!

ЗАВТРА 9 МАЯ -ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Я ОБЕЩАЮ ВАМ ВСЕМ ПРОПУСКА НА ГЛАВНУЮ ТРИБУНУ, - сообщила рация, голосом генерала.

 

Никита промолчал. Он не любил когда его подбадривают совсем как маленького.

Ему почему-то вспомнился один такой праздник 9-го мая, когда два года назад отец

согласился взять Никиту с собой на парад.

 

...В самом параде Ники мало что запомнил. Его, не интересовала военная техника, разве что, только самолеты? Особенно большие, толстые, таинственные.

Что там у них внутри?..

 

Уже после парада, отец решил пройтись с двумя друзьями пешком по улицам праздничного города.

Фронтовики приглашали его в ресторан, но тот кивнув на ребенка отказался:

- Вы, мужики, в своем уме?! Куда-же я с этим довеском?

 

Ребенку, чтобы не скучал, купили леденцов на палочках и несколько огромных, разноцветных шариков. И Ники семеня впереди мужчин, принялся изображать равнодушие и занятость подсчетом ворон, разглядывание пестрых транспарантов и плакатов вокруг.

Это была давняя Никитина хитрость.

Мальчишка незаметно вслушивался в беседы взрослых, как он это делал всегда, частенько шляясь вместе с родителями по их делам.

В тот день, видя как он увлеченно занят смотрением по сторонам, мужчины вообще переставали обращать на него внимание.

 

...Разговоры были не интересные для мальчика, и он краем уха следил за всякими военными подвигами и воспоминаниями этих людей, пока разговор не коснулся какого-то Юрика.

- А помните Юрика? Как он перед смертью шептал, что встретится на Небе со своими разбомбленными в первый же день войны женой и двумя дочерьми? - спросил толстый и важный дядя Семен.

- Ну Юрку не помнить это грех! - воскликнули отец и второй мужчина.

- Так вот, я три года назад, в Севастополе, в билетной кассе его супругу Нюрку встретил! Представляете?! - воскликнул мужчина.

- Иди ты! Не может быть! Обознался что-ли? - ахнули его товарищи.

- Какое обознался! Я с ней целый час потом Юрку вспоминал. Жива она! И обе дочери выросли. Во время войны неразбериха была, вот бумажки при эвакуации и перепутали. А Юрка так и не узнал, что они живы...

 

- Да, жалко Юрика. Если бы жил сейчас, когда все архивы привели в порядок, так точно бы семью нашел! - тяжело вздохнув, сказал второй мужчина, дядя Толик. И тут же спросил:

- А ты Коленька, своих, супругу первую и новорожденного сына, хорошо искал?

- Искал!

Погибли они…

Ушли под лед вместе с грузовиком во время перевозки по Ладоге.

Я после войны дважды все картотеки лично перерыл, - печально отозвался отец.

- А помните как Юрик с пулей в животе на наших руках кровью истекал? - горько вздыхая, вспоминал Семен.

- Тихо, мужики! Никитка услышит! У него от таких разговоров может прямо здесь, на улице, истерика начаться. Он разговоры про войну, про подвиги, про кровь и смерть не переносит, - шикнул на друзей отец.

- Не переносит? Да вроде ведь большой пацан! 11 лет! Должен понимать и гордиться отцом, - с сомнением в голосе возразил Семен.

- Больной он у нас с Людой на всю голову. Знаете что он мне недавно сказал? - намеренно понижая голос, сказал отец:

- Что? - спросили мужчины едва или не хором.

- Он мне сказал, что убийство врагов, это все равно убийство людей! И никакого оправдания, мол, этому нет. Потому что солдаты, которых мы убивали были обмануты своими генералами. У них не было выбора.

- Вот это выдал! Сам додумался или враг какой подсказал? - присвистнул дядя Толик.

А отец совсем тихо, приблизив к нему голову сказал:

- Я вообще иногда думаю, что это не мой сын.

Чужой он какой-то.

И лепится ко мне словно я мамочка, а не папа.

Болезненный, хилый и упрямый.

У нас с Людой от него куча разных проблем! - печально признался друзьям отец.

- Так есть же интернаты для трудных и больных детей. Сейчас вон сколько их понастроили.., - тихо посоветовал дядя Семен.

Они еще о чем-то говорили, но Ники их уже не слушал.

Пронзительная печаль и непонятная боль фиолетовым пламенем разгорались в его сердце.

И тогда он подумал:

- Отец ни когда не сможет меня полюбить! Я ему не настоящий... Его любовь к сыну ушла вместе с моим старшим братом под лед и навсегда замерзла там, в глубине Ладоги…

Мальчишка даже не мог плакать, таково было его отчаяние!

- Хорошо! Пусть даже так. Пусть отец не хочет меня обнимать, играть со мной, и везде таскает с собой как обузу.

Я просто буду украдкой на него смотреть, и ...мечтать..., - стараясь себя не выдать, бредя как в тумане впереди мужчин, решил для себя Никита:

- Пусть любит своего умершего ребенка.

Пусть дальше будет меня не замечать…

А я все равно буду тихонечко рядом.

Ведь главное, чтобы они не отдали меня в интернат для недотеп! - в отчаянии рассуждал он.

 

И вот тогда, до Никиты дошло!

- А вдруг, мой старший братик жив, так же как семья того Юрика?!!

И если отец спустя 24 года его любит и помнит, значит нужно попробовать отыскать брата! - кусая губы и спотыкаясь на ровном асфальте, рассуждал Никитка:

- Вдруг военный лед в душе отца оттает, и рядом с Правильным сыном отец сможет полюбить и меня, Неправильного?!

Эта мысль ни как не выходила у него из головы.

И уже спустя несколько часов Ники увидал решение:

- Взрослые всё пытаются сделать логично. Поэтому детям за ними всегда приходится переделывать Правильно, - размышлял Никитка:

- Была путаница, архивы пропадали, бумаги перепутывались и переписывались. А отец упорно искал по адресу и фамилии, - рассуждал мальчик. Никитка очень-очень хотел отцу помочь, и как это часто с ним бывало в жизни в такие минуты, его мозг начинал работать иначе.

В другом, невероятном, загадочном режиме «Второго Потока»…

- Отец искал очень-очень старательно и логично. А я буду искать Правильно! - счастливо улыбаясь сам себе, решил мальчик:

- Искать не фамилию, и даже не мать с сыном, а только одинокого грудного ребенка! Ведь если мать погибла, то малыша могли записать на кого-то другого.., - кусая губы от счастья, решил Никитка.

И у него созрел тайный план от взрослых!

Сначала осторожно узнать, где хранятся военные архивы. Потом незаметно, по пути в школу, кидать письма в почтовые ящики, отправляя поисковые запросы...

 

 

 

 

Тихий голос маленькой птички

- НАЧИНАЮ ПРОЦЕДУРУ АВАРИЙНОГО ЗАПУСКА ДВИГАТЕЛЯ В ВОЗДУХЕ, -

робко сообщил Никита.

И по его интонации было видно, что он очень взволнован. Мальчика говорил тихо, но четко, и уверенно.

Родители даже машинально отметили, что прежде никогда не слышали у сына такого взволнованного, но вместе с тем уверенного голоса. Дома, голос взволнованного чем-то Никитки звучал подавленным и растерянным.

- ОТКРЫВАЮ ТОПЛИВНЫЕ КЛАПАНА 1-А, 2-А!

ПОДАЮ ВОЛЬТАЖ НА ЛЕВЫЙ ДВИГАТЕЛЬ!

ДРОССЕЛЬ ОБОРОТЫ СТАРТОВЫЕ.

ПЕРЕВОЖУ ЛОПАТКИ ТУРБО-НАГНЕТАТЕЛЯ НА РЕВЕРС.

РЕЖИМ: РАСКРУТКА РОТОРА ОТ ВСТРЕЧНОГО ВОЗДУШНОГО ПОТОКА, - по детски слегка искажая сложные слова, сообщал мальчик.

 

- Главное, что бы от волнения мальчик не запутался в последовательности действий. Повторный запуск турбины в воздухе, процесс пугающий даже взрослых, - шепотом сказала женщина-диспетчер, стоящему рядом с ее креслом седому генералу.

 

 

А далеко от них, Никита сидел в своем непомерно огромно пилотском кресле, пристегнутый намертво к нему брезентовыми ремнями.

Ему даже не верилось, что это вовсе не сон.

Что это он, сам…

...в воздухе, запускает двигатель!

И там, внизу, за этим наблюдает отец...

 

Вцепившись глазами в колеблющиеся стрелки приборов, забыв про все вокруг, он с неописуемым восторгом захлестнувшим его душу,

вслушивался,

впитывал в себя этот грозный, медленно нарастающий свист и гул!

Там, под левым крылом.

Где невидимое из кабины, грозно разгорается голубое пламя!

 

А тревожащий душу могучий свист все нарастал и нарастал, даже здесь в кабине, ощутимо закладывая уши, заставляя учащенно колотиться сердце…

 

Никита даже на секундочку зажмурился, что-бы представить себе с каким ревом рвется сейчас из под левого крыла, тот невероятно жаркий поток огня!

Стремительно разгоняя полутонный ротор до сумасшедших тридцати тысяч оборотов в минуту...

 

По играм в классе с симулятором мальчик знал, что ничего уже не может теперь сделать, кроме как напряженно ждать с громко бухающим сердцем.

И только может быть потом, если повезет, успеет закрыть топливные клапаны и попытается залить неисправный двигатель огнетушителями установленными в крыльях...

 

 

И вот тогда через полминуты, Никитка вдруг радостно закричал в эфир:

- ЛЕВАЯ ТУРБИНА ВЫШЛА НА РЕЖИМ!

ИНДИКАТОРЫ ПОЖАРА: ОТРИЦАТЕЛЬНО!

ОЩУЩАЮ ТЯГУ!!!

 

«Ура-а-а!» - дружно закричали все присутствующие в центре управления, и начали обнимать и целовать родителей.

А женщина-диспетчер, ласково сказала в эфир:

- ТЫ УМНИЧКА,

КОМАНДИР 005!

И уже повернувшись к генералу стоящему прямо за ее креслом, негромко сообщила:

- Прошел дальний приводной маяк порта, стоящий в лесу на подлете к городу. Идет прямо на порт по кратчайшему пути, задевая районы города. Скоро начнет скользить над улицами. Если отворачивать в сторону, то только сейчас. Если он с углом глиссады промахнется, то впишется прямо в жилые дома, до или после порта...

 

Сажать любой ценой!

- Аэропорт оцеплен солдатами и милицией. У всех у кого были фотоаппараты, отобраны пленки. Везде растравлены работники КГБ и военные в штатском, - доложил генералу оперуполномоченный КГБ по чрезвычайным происшествиям. И близко придвинувшись к его уху, почти шепотом добавил:

- Что бы здесь сегодня ни случилось, о Школе и о мальчишке в кабине транспортника, ни кто никогда не узнает. Мы гарантируем! Все записи и журналы будут нами подчищены. По официальной версии, сюда садиться некий военный борт.

Так что даже если что-то просочится в прессу, то это будет ошибка взрослого пилота.., - объяснил он.

 

- У мальчика ничего не получится, товарищ генерал. Даже если он все сделает правильно, как его учили на симуляторе, - потухшим голосом, не громко, чтобы не услышали родители, с другого бока сказал директору Руководитель Полетов:

- Смотрите как его сильно швыряет боковым ветром. Не верю, что ребенок справится с центровкой и углом первого касания у самой земли. Не верю, что он даже просто сможет прицелиться на полосу, не выскочит за ограду порта, не шлепнется в городских кварталах.., - грустно признался он.

А потом укоризненно добавил:

- Честно говоря, я вообще не верю в этих ваших особых детей.

Химера это какая-то.

Особенно эти ваши и Прокурора утверждения, что этот ребенок бесценен для советских людей!

А если мальчик тупо грохнется на жилые кварталы?!!

Вы, как советский генерал, как руководитель Школы, должны были взять на себя ответственность за действия не подчинившегося приказу курсанта.

Должны были сами, или с помощью ПВО немедленно расстрелять его ракетами!

Но что мы видим?

Пацан летит прямо на город!

Вся эта ваша система специальных Школ, просто откровенный бред!

Грубое нарушение традиционного отношения к детям.

Еще и выброшенные напрасно огромные народные деньги!

Лучше бы эти деньги распределили по всей стране.

По детским садам и обычным школам…

Один только полет вашего учебного Борта сжигает до 8 тон керосина! А это тысячи рублей, которые нужны нормальным деткам для игр в мячики и рисования зайчиков карандашами! - пользуясь тем, что он штатский человек, смело высказывался генералу Руководитель Полетов.

Затем увидев его невозмутимое лицо, агрессивно спросил:

- Кому, и что вы хотите доказать?! Мол вы воспитываете там не монстров?!

 

А пожилой директор Школы лишь мельком посмотрел на его красное, потное от напряжения лицо таким ироническим взглядом, словно тот не понимал какой-то очевидной истины.

Затем с явным безразличием к его словам, негромко и спокойно ответил:

- Вы ищите причину не там, уважаемый. На самом деле все гораздо проще. Просто мы, не расстреливаем ракетами курсантов, решивших спасать товарищей... И мы, там, воспитываем не монстров.

А только преданных людьми детей...

 

- Преданных детей?! - поперхнулся мужчина.

- Да. Только преданных детей.., - уверенно подтвердил генерал.

 

 

...Когда оставалось совсем немного, генерала подозвали к телефону прямой линии связи со Штабом ПВО. Звонил командующий войсками противо-воздушной обороны Белорусской Республики:

- Что там у тебя, Сергей Иванович, за молодежь такая на твоем Борте? Почему для страны такая важность, что сама Москва блокирует мои действия по защите Столицы? - с подчеркнутым уважением, спросил он директора Школы:

- Не имею права вдаваться в твои секреты, генерал, но можешь чуток расслабиться.

Я только что получил по ВЧ из Москвы депешу лично за подписью генсека Брежнего.

Вот слушай, читаю:

«Принять все надлежащие меры для сохранения жизней экипажа учебного судна А-005. Пытаться сажать аварийный борт где получится, и любой ценой.

Мобилизовать к месту посадки ведущих медиков Республики.

Повторяю: сажать 005 где получится, любой ценой!

Генеральный Секретарь КПСС,

Леонид Брежнев»

 

 

Сказка про Аиста

- НИКИТА! ПОЖАЛУЙСТА НЕ МОЛЧИ.

ГОВОРИ ЧТО УГОДНО В МИКРОФОН.

МЫ ХОТИМ ПОСТОЯННО СЛЫШАТЬ ТЕБЯ ХОТИМ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ В НОРМЕ, - попросила авиа-диспетчер.

- ХОРОШО БЕРЕГ!

ТОГДА Я РАССКАЖУ ПАПЕ СКАЗКУ, - сказал Никита, и уже негромко продолжил:

 

- Осталось совсем немного времени, и я конечно попытаюсь все сделать правильно, - с явными интонациями тоски, произнес мальчик:

- Но лучше рассказать сказку сейчас, - Никитка сделал паузу, затем продолжил:

- Так повелось у нас в семье, что сказки мне всегда рассказывала бабушка.

А иногда мама.

Но папа никогда.

Он много-много раз пытался начинать одну свою военную сказку, когда приходил выпивший, но вот закончить ее никогда не мог, - тихо говорил мальчик, и рация доносила его печальный голос:

 

- То была сказка про моего старшего братика, который ушел под лед Ладоги еще во время войны. Братика, который теперь живет на Звездах Млечного Пути, - задумчиво продолжал мальчик, подбирая слова:

- Вот я и решил помочь папочке закончить сказку.

Решил все сделать для него Правильно.., - стараясь сдерживать наступающие слезы, говорил мальчик:

 

- И так: Сказка про Аиста.

«Все знают откуда приходят дети.

Их приносит Аист.

Такой смешной, белый, с тонким длинным клювом!

Все дети знают, что этим клювом Аист выбирает их родителям в звездах Млечного Пути.

На самом деле, не очень-то и выбирает!

Он просто ковыряет своим клювом холодные звезды…

И дети, - эти искорки мечты родителей,

Доверчиво падают из под клюва Аиста, прямо на ладони матерей.

Они попадаются родителям разные!

Кому герои…

Кому упрямые и непослушные…

А иногда болезненные, слабые...»

 

- ТЫ МОЛОДЕЦ, КОМАНДИР 005!

ИДЕШЬ ПРЯМО НА ПОСЛЕДНИЙ МАЯК. - ласково подбодрила мальчика Башня голосом уже знакомой женщины-диспетчера.

А затем, как взрослому, строго и сухо:

- УДАЛЕНИЕ 30, ВЫСОТА 550.

СКОРО НАЧИНАЕМ ГЛИССАДУ.

 

«30 километров, это примерно две - три минуты» - подумал Никита и решительно сказал:

- ДРОССЕЛЬ ОБОИХ ТУРБИН: ОБОРОТЫ ПОСАДОЧНЫЕ.

МЕДЛЕННО ВЫПУСКАЮ ЗАКРЫЛКИ.

 

 

- Ну вот, пока выходят закрылки, я продолжу папину сказку:

«Обычно Аист клювом вкладывает ребеночка прямо в теплые ладошки маме.

Но иногда, ленивая птица все отвратительно путает!

Так и случилось в одной очень дружной и счастливой семье.

В которой папочка с мамочкой из-за ребеночка постоянно ссорились...

Там Аист случайно положил мальчика прямо в руки папе!»

 

Вдруг вспомнив, что он теперь Командир, а рядом инженера и второго пилота нет, Никита вздрогнув, громко закричал сам себе:

- ЗАКРЫЛКИ ПРАВОГО, ЛЕВОГО БОРТА,

УСПЕШНО УСТАНОВЛЕНЫ!

 

Затем вздохнув, так, словно и забыл о внезапной вспышке эмоций, продолжил:

 

- Сказка про Аиста, дальше...

« И Аист к тому же еще, ковырялся в Млечных Звездах небрежно.

Ребенку достался отец, настоящий герой!

А вот отцу попался ребенок какой-то болезненный...

Что очень огорчило сильного и заслуженного папу.

Ведь первый сын отца погиб во время войны...»

 

 

- УДАЛЕНИЕ 20 ВЫСОТА 430.

ПРОХОДИШЬ ПОСЛЕДНИЙ ПРИВОДНОЙ МАЯК.

ВНИМАНИЕ, КОМАНДИР!

ТЫ ДОЛЖЕН ВИДЕТЬ МАЯК,

ТАКИЕ КРАСНЫЕ ОГНИ В ЛЕСУ НА ВЫШКАХ.

ОНИ У ТЕБЯ СПРАВА И СЛЕВА ПО БОРТУ, - предупредила диспетчер. Затем, не удержавшись добавила:

- Никита, ты должен понимать, что промахнувшись не сумеешь уйти на повторный заход! С поставленными шасси и закрылками, у тебя не хватит опыта, и двигатели не вытянут резкий взлет.

Поэтому решай, сынок. Еще не поздно убрать закрылки, увеличить обороты и затем по прямой до конца города. Там вскоре начнутся картофельные поля. Ты сможешь выпрыгнуть, а перехватчики просто расстреляют машину...

 

 

- Это называется судьбой: когда жизнь не оставляет тебе другого выбора! - с иронией отозвался мальчик:

- Я вижу, вижу ваши красные огни на вышках в лесу! Вот только быстро закончу папе сказку...

...Сказка, дальше:

«Но взрослые такие умные и сильные существа!

Они всегда точно знают, что хорошо, а что у детей в жизни плохо…»

 

- Я ВЫШЕЛ ИЗ ОБЛАКОВ СОВСЕМ!

КАК ЗДОРОВО!

ВЕСЬ МИНСК КАК НА ЛАДОНИ.

ВИД ИЗ ПИЛОТСКОЙ КАБИНЫ СОВСЕМ НЕ ТАКОЙ, КАК СБОКУ,

КОГДА МЫ ЛЕТАЛИ С РОДИТЕЛЯМИ ВМЕСТЕ

ЗДЕСЬ ТАК КРАСИВО КАК В СКАЗКЕ! - восторженно вдруг закричал мальчик, пугая взрослых внезапной бурей эмоций.

 

 

- ТЫ СКОРО УВИДИШЬ ПОЛОСУ!

ОНА БОЛЬШАЯ И ЯРКО СВЕТИТСЯ КАК МОСТ В ТВОЕЙ ЛЮБИМОЙ СКАЗКЕ!

МЫ АКТИВИРОВАЛИ ВСЕ ЕЕ ОГНИ ДЛЯ ТЕБЯ.., - украдкой смахивая назойливые слезы, отозвалась диспетчер.

 

- ОТЛИЧНО…

НО МЕНЯ СИЛЬНО КАЧАЕТ.

ЕДВА ХВАТАЕТ СИЛ ДЕРЖАТЬ РАВНОВЕСИЕ...

Давайте лучше я быстрее закончу сказку:

«...Родители в этой замечательной семье, так искренне желали сыну добра,

Что постоянно ругались из-за него на кухне!

Родители думали, что мальчик спит.

 

А он все слышал...

И тихонечко плакал в подушку.

От этих их умных и правильных слов!

Ведь мальчик с детства знал, - отец считает его неправильным ребенком.

А старшего мертвого братика, правильным и хорошим…»

 

- Я ВИЖУ ПОЛОСУ!!!

МЕНЯ ОЧЕНЬ СИЛЬНО КАЧАЕТ.

НЕ УДЕРЖУ РАВНОВЕСИЕ,

НАВЕРНОЕ...

 

- НЕ ЗАГОНЯЙ СЕБЯ, КОМАНДИР 005!

ДЕРЖИ КУРС И ПРОДОЛЖАЙ СВОЮ СКАЗКУ!

 

- ХОРОШО…

ПАПОЧКА, СЛУШАЙ СКАЗКУ.

Я ПОСТАРАЮСЬ УСПЕТЬ ЕЕ ДОСКАЗАТЬ:

«...Так получалось у этих замечательных родителей,

Что мальчик о котором они постоянно заботились,

Со временем оказался им не нужен.

Отцу почему-то нужен был только старший мертвый сын.

А матери, только здоровый и удобный мальчик!

Тогда, их ребенок и подумал:

Что длинноклювая птица, могла все перепутать в неразберихе войны!

От всех этих взрывов и бегущих людей,

Мог ошибиться глупый Аист!

И самый любимый сын отца,

Мой старший брат,

Мог оказаться совсем не мертвым!»

 

Никитка вдруг не удержался, и ненадолго негромко заплакал.

Но сразу взял себя в руки, и уже спокойнее продолжил,

теперь уже обращаясь прямо к отцу:

 

- Я очень, очень надеялся найти твоего настоящего сына, папа!

Такого смелого, умного и правильного, как ты всегда хотел.

А не проблемного как я...

Я так мечтал увидеть тебя счастливым!

Два года, я тайком писал письма в Москву, в Ленинград, в военные архивы армии.

Я был уверен, что брат жив!

Ведь ты его искал по логике, а я переделывал за тебя Правильно...

Я верил!

Ждал!

Я им упорно в письмах рассказывал твою любимую сказку про Звездный Мост,

Которым под грохот бомб уходили к Млечному Пути убитые взрослыми и голодом дети…

Я им писал, писал!

А они молчали...

 

Но вот три дня назад, пришел из Москвы ответ!

Какой-то странный...

С множеством сургучных печатей.

Я прочитал его и даже испугался сначала!

Подумал, что в воскресенье нужно поехать домой нам вдвоем.

Вместе с письмом и Олегом.., - взволнованно, и уже заметно тяжело дыша, рассказывал мальчик. Ему становилось все трудней сражаться с тяжелым штурвалом:

 

- Там было сказано, что к сожалению, если верить документам, то твой грудной ребенок,

Никита Белут, действительно погиб 26 лет назад.

Во всяком случаи, так в архивах записано...

Они писали, что с этими старыми, перепутанными военными архивами,

И с нашими прожитыми друг без друга 26-тью годами жизни,

Теперь уже ничего не возможно поделать! - с усилием напрягая голос, спешил рассказать мальчик:

 

- Еще они писали нам в письме.

Всем нам троим, папа!

Тебе, мне и Олегу...

Что их очаровала Сказка о Братике который несмотря на одиночество,

трудности и отчаяние, прошел через Волшебный Мост.

Прошел, чтобы вернутся к младшему брату, которому он очень нужен.., - уже совсем учащенно дыша, старался успеть досказать он:

 

- Поэтому, они помогли нам с профессиональным Волшебством!

Немного поработали с архивами,

Немного с назначениями и должностями,

Ну и с другой государственной Магией...

Построили для нас Волшебный Сказочный Мост...

Мост над Бездной!

Мост для нашей Сказки.., - едва отдышавшись, продолжил мальчик:

 

- Но вот беда! Писали авторы ответа.

Ведь в новой Сказке с Мостом, у авторов письма возникла проблема!

Воспользоваться Мостом...

Пройти по нему навстречу друг другу...

Способны только мы вчетвером!

Я, ты, Олег и Мама...

Ты понимаешь папа?!!

 

Никита замолчал, последний раз окинул взглядом приборы, и словно забыв про сказку решительно сказал:

 

- Я УСТАНАВЛИВАЮ ШАССИ.

УЖЕ ПОРА!

 

Страх и отчаяние...

Мальчишка сидел в непомерно огромном, обшарпанном серо-зеленном металлическом кресле старого Корабля.

Сидел пристегнутый двумя широкими брезентовыми ремнями, спускающимися от его плеч к ногам, и что есть силы удерживал руками тяжелый непослушный штурвал.

Ему навстречу с сумасшедшей скоростью неслись рваные ошметки облаков, и словно призраки таяли на лобовом стекле, совсем не оставляя ни каких царапин.

А впереди,

внизу,

прямо на него,

покачиваясь медленно плыла сверкающая Волшебная Дорожка, длиною в два с половиной километра Жизни.

Она сияла двумя ослепительными линиями жемчужных прожекторов, и дружески подмигивала ему рубиновыми как кровь вспышками посадочных маяков у своего начала.

Сейчас управлять Птицей было уже не так забавно и радостно, как высоко в воздухе, когда с трудом, но без страха он маневрировал полагаясь на Олега.

Сейчас это была уже не прекрасная игра, не сказочный подарок Лесной Феи, даже не упрямая выходка сопливого курсанта, решившего ради Друга поиграть в героя…

 

Теперь это была в буквальном смысле борьба за жизнь Корабля!

 

Его отвратительно бросало из стороны в сторону предательским слабым боковым ветерком.

Никитка знал, что этот порывистый ветерок не был для огромного самолета критичным. И будь на его месте любой взрослый пилот…

Да что взрослый! Будь на его месте даже 16 летняя Галя или Света, они легко справились бы с управлением. Ему просто не хватало физических сил, чтобы вовремя реагировать педалями и штурвалом…

- Какой я Командир Корабля? Я просто ребенок, мальчик! Сопливый и вечно обиженный даже на родителей, наивный мечтатель, - с неописуемой горечью, бурчал сам себе Никита.

 

- Я не удержу равновесие, этой громадной штуки! Не чиркну по бетонке аккуратно, задними колесами, как учил на симуляторе в классе Олег...

Не доживу!

...даже до включения тормозного реверса.

Потому, что, Корабль развалится!

...при первом же моем неуклюжем ударе крылом или хвостом о полосу.., - шептал мальчишка, так тихо-тихо, чтобы не услышали родители в рации.

 

...Никитка смотрел на ползущие прямо под кабину кварталы, над которыми низко-низко с оглушительным ревом неслась поврежденная Птица.

С его высоты он видел, как испуганно задирают головы в небо случайные прохожие на улицах, растерянно провожая взорами военный Корабль с грохотом скользящий к гражданскому порту…

 

Никите впервые стало страшно.

По настоящему страшно!

Почти до жуткой, сопливой истерики первоклассника.

Не за себя, совсем!

А вон за тех внизу, встревоженных людей, на головы которых он собирается обрушить все эти тонны керосина и металла…

 

…На самом деле, Никтка никогда в жизни ничего не боялся. Ни тех чудовищных военных рассказов и фильмов про злодеяния людей. Ни даже когда его унижали и больно лупили задиристые мальчики, нахально угрожая по настоящему убить…

...Родители, бабушка, врачи не понимали его, считая слабым, впечатлительным ребенком с болезненно неустойчивой психикой. Они так думали ничего не зная, как ему было тошно смотреть на все эти неправильные поступки людей.

Пытаясь объяснить ему логику неизбежной борьбы с врагами, учителя и родители вызывали у Никитки только Отчаяние! Ведь он то знал, или скорее, какой-то генетической памятью чувствовал, что поступать Логично и Правильно, совсем не одно и тоже, для всех кто обладает Разумом.

...Жестокая тайна Никитиного детства была в том, что он был слишком сильным и смелым мальчиком, совсем не боящимся боли и смерти. Воспитываясь с детства в постоянных рассказах отца о всяких кровавых подвигах, он с омерзением решил никогда не участвовать в подобных Неправильных делах Взрослых, и даже не слушать хвалебные рассказы про это...

И вот сейчас эти неправильные взрослые, зачем-то повели его на миллионный город.

И страх, который до этого, всю жизнь, предательски прятался от него в душе, теперь словно брал реванш!

 

Никтка даже вдруг подумал про суицид...

Ведь можно просто отвернув от курса, спикировать в лес, в поле, в болото, где-то за городом.

Он даже вспышки света не почувствует, не то что страха или боли.

И мальчик, конечно же сделал бы это, если бы не раненный пилот в левом кресле...

 

- Зачем они ведут меня на Минск? Над головами тысячей простых людей? Почему не дали мне разбиться в Школе? Почему просто не сбили, когда я отказался выполнить приказ?!- болезненно недоумевал мальчик, теперь осознавая, что сам поступает очень неправильно...

 

 

Последний Бастион

И Истина медленно приходила к нему с этими мыслями.

В своем отчаянном страхе за людей города, Никитка вдруг не по детски подумал о том, что произойдет после взрыва! И даже, если его просто тихо расстреляют за городом истребители...

 

- Благоразумные, логичные люди, привыкшие снисходительно смотреть на детей...

Они закроют Школу! - сквозь грохот двигателей шептал себе по нос мальчишка, свою ужасную догадку:

 

- Разрушат этот хрупкий и последний шанс Человечества.

Вернут родителям всех непокорных детей Школы!

И в умных книгах навсегда запишут, что...

Нельзя подпускать подростков к штурвалу!

Мол только взрослые могут быть капитанами Жизни.

...с их просто железной логикой, пушками и бомбами...

 

И больше уже никогда-никогда!

Мамы не позволят Никиткам обнимать «чужих и опасных» Олежек.

Не разрешат малышкам попробовать холодное мороженное.

И не дадут мальчишкам построить Крылья в сарае... - отчетливо увидел мальчик Будущее, для всех таких же как он, детей!

 

От этого страшного открытия Никитка так отчаянно кусал губы, так стискивал тяжёлый и холодный штурвал, что даже уже не чувствовал как из распухших покусанных губ текли по его подбородку алые струйки еще теплой и соленой крови…

 

...А в голове мальчика стремительно мелькали образы, и лица самых разных, и важных для него людей: Олег, Родители, Директор Школы, и Лесная Фея конечно…

И еще: отчаявшаяся мачеха Олега, и пожилая, таинственная женщина пришедшая к Олегу на помощь, чтобы позвать построить Мост…

Мозг мальчика работал в каком-то не логичном, образном, Втором Потоке сознания, на невероятной скорости отыскивая правильный ответ.

- Люди постоянно убивают друг друга, потому, что теперь подчиняются примитивной логике. Потому, что давно забыли в непрерывной борьбе, что где-то между Светом и Тенью стоит потерянный для их запертых в семьях детей, несломленный Бастион Надежды...

Забытая всеми Крепость Сказки, защитники которой знали как поступать Правильно! - в каком-то невероятном прозрении, шептал себе под нос мальчик.

 

И вот тогда он вдруг все понял! Увидел ответ, почему Директор и некоторые взрослые, открыли ему, ребенку, проход над городом.

«Нет взрослых!

Нет детей!

Нет волшебных Богов на Звездах Млечного Пути!

Есть только Люди, каждый со своими знаниями и опытом.

Взрослые нередко ведут себя как дети.

А дети нередко поступают как взрослые.

Но независимо от этого, только мы, Все!

И каждый в отдельности,

являемся Крепостью Разума!

Или уступаем примитивной Логике выживания дикарей...» - внезапно увидел мальчик.

 

- Забытый Бастион, последняя Надежда Человечества…

Он никуда не прятался...

Он там, где ты сейчас есть! - в волшебном озарении осознал Никита, куда и зачем ведут его взрослые над городом.

Над головами изумленных людей...

 

- Они отчаянно хотят найти дорогу!

Потерянную дорогу, для всех Людей.., - взволнованно шептал мальчик:

- Они хотят, чтобы Люди увидели Истину!

Реальную Истину, про своих детей…

 

 

И после этого невероятного Открытия, светящаяся бетонка ползущая к нему навстречу, уже не пугала, а завораживала Никиту.

Открытие Волшебного Бастиона заставляло забыть про страх..

Про сильную болтанку.

Про боковой ветер все время кидающий Корабль в стороны...

 

Он резко вытер слезы шершавым брезентовым рукавом, и осторожно педалями покачал машину из стороны в сторону.

Кряхтя напрягая ступни и икры ног, продавливая тяжелые, рассчитанные на взрослого педали, все глубже и смелее с каждым разом наклоняя Корабль на правое и левое крыло, старался укрепить свою уверенность...

Уверенность в том, что эти Крылья сильнее ветра.

 

Никитка повторял это упражнение раз за разом, пока не почувствовал...

Как мощно!

Как уверенно, удерживают Птицу в воздухе волшебные Крылья Древнего Бастиона!

 

Затем, спустя десять секунд, увидав на приборной панели три вспыхнувшие заветные лампочки, Никитка по детски трогательно,

как в обычной игре, произнес в ларингофон:

- ШАССИ УСТАНОВЛЕНО!

ИХ ГИДРАВЛИЧЕСКИЕ ЗАМКИ…

СРАБОТАЛИ !!!

ЗАКРЫЛКИ ВЫПУЩЕНЫ.

ПРЕДКРЫЛКИ ВЫСТАВИЛ НА ПОСАДОЧНЫЕ УГЛЫ.

 

Никитка в последний раз с любовью посмотрел на бледное лицо Друга в соседнем, командирском кресле. Такое мужественное, строгое и красивое даже сейчас...

Такое удивительно похожее на лицо их общего Отца...

 

- ЗЕЛЕНЫЕ ОГНИ НА ВСЕХ ПРИБОРНЫХ ПАНЕЛЯХ! - решительно сказал мальчик:

- Я ВЫПОЛНЯЮ ПОСАДКУ...

 

 

Эпилог: Волшебный Мост

...Родители бежали впереди людей, всех, только что выскочивших на траву из Башни и ближайших зданий гражданского аэропорта.

Бежали по стриженной, мокрой от дождя весенней траве...

 

Неслись задыхаясь, в огромной толпе бегущих к детям взбудораженных взрослых.

Толпа мгновенно прорвала оцепление, кордоны милиционеров и военных!

- Там мальчик, курсант, ребенок! Посадку выполняет мальчик!!! - нарушив все мыслимые запреты секретности орала надрывая голос женщина-диспетчер, тоже выскочив из башни.

И это подхватила вся толпа…

- Посадку выполняет мальчик! - звучало над летным полем.

- Мальчик !!!

 

Все люди что-то орали друг-другу, показывали вперед и махали руками.

Они были разные, - техники, свободные от рейсов стюардессы и пилоты, обычные пассажиры гражданских рейсов, решительно побросавшие свои чемоданы…

И даже военные выбежавшие из оцепления аэропорта...

Объединенные Истиной Увиденного!

В невероятном порыве.

...бежали, чтобы помочь мальчишке!

Чтобы быстрее схватить его на руки и вынести из Корабля...

 

Бежали туда…

Где в конце бетонной дорожки пронзительно свистело над полем голубое пламя!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

...Вокруг, на летном поле и вдоль бетонки, везде стояли скорые помощи и бесполезные теперь машины напряженных пожарников.

Толпились растерянные врачи, спасатели, военные...

И в воздухе над полем все еще висел тревожный, леденящий душу оглушительный грохот!

 

Гул аварийного, тормозного, реактивного реверса…

 

Но бегущие по мокрому от весеннего дождика полю родители этих громких звуков не слышали!

А перед их глазами плыла какая-то липкая удушающая и безмолвная пелена...

 

«Отец ни разу меня не обнял...» - стучали в их сердцах слова мальчика:

«...считает меня слабым, беспомощным, непутевым ребенком...»

 

- Я брошусь к ним в пылающий керосин, чтобы крепко обняв обоих, сгореть с ними вместе!!! - не принимая нарастающей горечи в душе, как ненормальный орал супруге отец мальчиков.

 

- Пусть только выживут оба! Хоть даже и без рук, без ног! Я буду их любить обоих и ухаживать вечно!!! - как заклинание, как молитву, твердила и твердила спотыкаясь на бегу мать.

Прекрасно понимая...

Что надежды…

Нет!

Ведь чудеса бывают только в Сказке.

А Истина в том, что это просто дети!

Такие...

Слабые!

Непостоянные во всем!

Подверженные всяким неожиданным эмоциям!

Такие влюбчивые в кого попало...

Они почти не дружат с опытом.

И слишком безрассудно верят Сказкам...

 

- ...способны исправлять ошибки взрослых.., - шептала мать, услышанную недавно чью-то злую шутку.

Твердила машинально на бегу.

Теперь как заклинание!

...как Надежду...

 

...У самого конца бетонки, там где полоса упирается в поле, родители уткнулись прямо в милицейский кордон.

Здесь было много пожарников и врачей, и оцепление ни кого не пропускало на полосу.

 

- Пустите, мы Родители! - орали они, кидаясь грудью на милиционеров и пожарников.

А затем опять и опять...

- Родителей пропустите к мальчику!!! - кричала женщина, набрасываясь с кулаками на улыбающихся пожарников.

 

Но их не пропускали, а только странно, с непостижимым уважением в голосе, им объясняли:

- Нельзя выходить сейчас на полосу.

Пака работают двигатели…

 

И только тогда!

От этих непонятных слов...

Проклятая пелена в глазах растаяла.

И они наконец увидели!!!

 

Он медленно катился по бетонке…

Навстречу ожидающим его «скорым помощам».

Такой невероятно огромный!

Как трехэтажный дом с крыльями...

Как елочная гирлянда сверкающий разноцветными маячками на крыльях и высоком хвосте...

Он сразу их шокировал!

Он оглушил их проникающим под череп, реактивным грохотом!

 

...Родители словно пьяные брели к детям, по этой ярко освещенной прожекторами бетонной тропе.

 

И эта сверкающая огнями бетонка казалась им теперь...

Мостом...

Мостом над Временем!

Мостом, из Сказки...

 

...Турбины замедляющего ход Корабля все еще работали.

И голубое пламя с ревом вырывалось из под могучих крыльев.

 

А на хвосте и корпусе,

чуть ниже красных звездочек,

загадочно читались странные для родителей слова:

«А- 005

СССР

Утренняя Радуга»

 

-------------------------

1970 - 2020г.

 

 

Посвящается Учителям, Др
узьям, моему старшему брату Леониду, и всем необычным подросткам.

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/