Сценарист

( Роман-турпоездка)

Всякий человек – от Александра Македонского до простого пастуха – сочиняет сценарий для целого человечества, но потом обнаруживает, что даже сам всю жизнь следовал чужому сценарию.

Современный персидский философ

 

Пункт № 1: турбаза

Сеть пропала, когда до базы оставалось ещё километров двадцать. И хотя Виктор предупредил об этом заранее, по лицам скользнула лёгкая растерянность, словно оказались в болоте и под ногами стало зыбко и неопределённо. Стас для верности поднял телефон вверх, поводил им у потолка и, ничего не добившись, припугнул соседей:

- Всё, начались дикие места!

Пыльные, чуть тронутые желтизной кустики вдоль дороги, мусор на обочинах и шмыгавшие мимо встречные машины не подтверждали его слов, тем более, что шутка грешила вторичностью: ещё на выезде из Владивостока парень громко сказал что-то подобное и пристально посмотрел на девушку, сидевшую напротив. Поглядывал он в её сторону и на протяжении пути.

Большой китайский микроавтобус быстро и аккуратно мчался по трассе в
сторону Партизанска. Водитель-армянин переговаривался с женой, занимавшей вместе с сыном переднее сидение, и, судя по тону, наставлял её на то, как вести себя в опасном таёжном путешествии. Их мальчишка к двухдневной поездке относился проще и потому сладко спал, развалившись на двух автобусных креслах, словно на домашнем диване.

Остальные туристы тоже дремали или смотрели в окна. Только руководитель группы Виктор сидел к ним боком и был сосредоточен и собран в готовности ответить на любой вопрос и оказать подопечным любую услугу. Впрочем, любопытство проявляла только одна пожилая дама. Виктор называл её Светланой Геннадьевной. Каждые полчаса она выясняла, сколько осталось ехать, а водителя принуждала объявлять названия населённых пунктов, которые проезжали. Слово «Артём» ему пришлось повторять трижды из-за вытянутости города вдоль трассы. Это вызвало раздражение других пассажиров, и с последнего места мужской голос тихо, но внятно предложил:

- Скиньте ей карту из интернета…

Промелькнула деревня с полутора десятками дворов, с кафе, цеплявшим взгляды путешественников аляповатой раскраской и небольшим коровьим стадом, что усиленно будилось пастухом и смотрело на него как на существо, которому опять приходится показывать дорогу на пастбище. Водитель поехал медленнее, начал что-то громко объяснять супруге и через минуту осторожно свернул налево, на высокую грунтовую насыпь, уходившую в лес под прямым углом и озаглавленную красно-синей вывеской: «Турбаза «Зов тайги».

- Тайга зовёт! Приготовьтесь к встрече с тигром! – сказал Стас, но попутчики не поддержали чужого восторга.

Все разом встрепенулись, засобирались. «Приехали?» - спросили теперь уже несколько голосов.

- Так, внимание! – Виктор поднялся с кресла и встал в проходе. – Дамы и господа, дети. Наша туристическая группа прибыла к месту, откуда и начнётся маршрут. Сейчас… восемь пятнадцать. В девять – завтрак. До этого времени вы можете занять индивидуальные и семейные комнаты в гостинице турбазы, отдохнуть от дороги, принять душ. Также к вашим услугам рыбалка в озере, осмотр диких зверей в сафари-парке, а для любителей парной и сауны – баня… Не знаю, должны были затопить…
Он оглянулся, как будто хотел увидеть дым из трубы бани, но турбаза ещё только открывалась в узком проёме дороги низкими посадками хвойных деревьев.
-… И постарайтесь не опаздывать к завтраку. Выезд по маршруту – в десять ноль-ноль.
- Виктор, первая достопримечательность у нас – старообрядческая деревня? – спросила Светлана Геннадьевна.
- Мать, у тебя что в руках? Вот и читай по бумажке, там всё расписано.… Уже б наизусть выучила… достопримечательности…
Мужчина, который ответил за экскурсовода, встал с места, потянулся, крякнул и засмеялся сам с себя. Был он среднего роста, среднего телосложения, почему-то сильно небритый, отчего острый, хитрый нос его, выглядывавший изсерой щетины, делал лицо похожим на крысиную мордочку.
- Ну, вот, - уже сыночка себе нашла, - беззлобно усмехнулась любопытная «мать», поднимая вверх полными щеками свои большие старомодные очки. – Как звать-величать мне тебя?
- Анатолием, сударыня. Можно – Толик.
В это время автобус выехал на поляну, широко поднимавшуюся вверх, в сопку, и пассажиры – кто с места, кто стоя между сидений – повернулись к окнам.

Территория турбазы носила вид почти завершённого строительства. Вверху, в центре, стоял большой бревенчатый дом с вывеской. Слева от него виднелись под навесом столы, лавки и что-то вроде кухни, а справа стояла в ряд автотехника базы: два грузовика с брезентовыми будками, трактор и японский джип, капот которого бросили открытым, превратив машину в удивлённого болотно-зелёного зверя с разинутым ртом. Над машинами строилось тоже что-то вроде навеса, но пока лишь торчали высокие столбы, соединённые брусом.

Автобус начал неторопливо подниматься по дороге к главному зданию, а на его крыльце появилась полная, приземистая женщина, которая посматривала на гостей и разговаривала с кем-то, не отводя глаз в сторону и держа руки, по-хозяйски уперев их в бёдра. Водитель-армянин явно потребовал от жены разбудить сына, а туристы, словно внимая их непонятному языку, попытались разгадать непонятные объекты вокруг.

- Смотрите, пруд! Какой оригинальный мостик через ручей! – поворачивала все головы налево Светлана Геннадьевна.

- А вон банька! И топится! Эх, не пошлёпаться ли мне по заднице перед дальней дорогой! – бодро прибавлял Толик, и другие тоже начинали смотреть направо, прикидывая: не пошлёпаться ли им тоже.

Но тот же Толик, словно доказывая попутчикам, что быстрее всех здесь освоится, уже поворачивался к окнам по левому борту и кивал Стасу:

- Судя по помосту, в пруду рыбачат. Что, Витюха, рыбалка в этой луже
серьёзная?!

- Да, конечно! Уважаемые туристы, наше небольшое озеро буквально переполнено рыбой. Вы можете взять удочки, наживку и провести время до завтрака за увлекательной рыбалкой. К вашим услугам караси, бычки и даже щука, которую никак не могут подцепить на крючок самые заядлые рыбаки из наших групп.

- А она точно там? – засомневался Стас, оценивая размеры пруда. – Может, свалила по ручью?

Виктор удивился:

- Конечно, там. Два года назад мы запускали рыбу, и была одна щука. Вверх по ручью она не уйдёт: у мостика вода падает в озеро с небольшого, но очень живописного водопадика, а ниже ручей перекрыт плотиной, благодаря которой, собственно, и образовался водоём. Там железная сетка и, вообще, очень мелко.

- Сетку прогрызлаи свалила…

- Да нет, - возразил Стасу Толик. – Она там. Я её чую. Я всегда чую большую рыбу. – Пойдёшь со мной на щуку?

- Мам, смотри: олени! Настоящие! – перебил рыбаков мальчишка с одного из задних сидений.

Он вынул из ушей наушники, понял, что кричал, и покраснел. - Кажется, они называются косули…

Туристы мигом перевели свои взгляды через пруд и увидели за высокой сеткой то, что

Виктор назвал сафари-парком, однако в этот момент автобус повернул направо, к главному зданию, и остановился у крыльца. Следовало
выходить.

- Щучка моя, щучка! – пробежал вперёд всех Толик, не пропустив даже семью водителя.

- Вот непоседа, - бросила ему вслед пожилая женщина, сидевшая до этого рядом с любителем рыбалки.

Стас демонстративно пропустил вперёд девушку, которой продолжил оказывать знаки внимания, на этот раз подхватив её сумку, а семейная пара, чей сын первым увидел диких зверей, наоборот, задержалась из-за препирательства насчёт вещей.

Едва туристы выбрались на усыпанную песком площадку перед штаб-квартирой турбазы и автобус отъехал чуть дальше, как хозяйка поспешила к прибывшим с широко раздвинутыми руками, словно вознамерилась обнять всех своих гостей разом. Примерно такой же ширины, что и жест рук, была её приветственная улыбка. С горизонтальным положением полных голых рук она стала накатываться на каждого, успевая и поинтересоваться самочувствием с дороги, и сказать каждому что-то личное.

- Как я вам рада! – подсунулась она к двум пожилым женщинам. – Ничего, не укачались?! Ой, я заказывала другой автобус, комфортабельный, а Сергей Петрович в последний момент всё переиграл и дал эту колымагу!.. А ты что такой бледный, Кирилл Дмитриев?! Болеешь?! Вылечим! Тайга у нас любые хвори излечивает! Будешь, как вот…Арушанчик! Можно так говорить: Арушанчик?! А вы – Катаринэ! Катерина, по-нашему! Да-да, проходите в гостиницу, ваша комната – номер четыре! Я сама всех провожу и устрою! Отдохнёте с дороги!.. Ой, да бросайте вы курить! Здесь такой воздух… целебный! Вы за здоровьем приехали или за чем?!. Так, а вы, наверное, Леночка, а вы – Кристиночка?! Проходите, проходите!.. Кажется, Валера?!.
Хозяйка остановила свой обход на мужчине лет тридцати пяти, который за дорогу не проронил ни слова, а теперь скривилнедовольно-скептически губы и насмешливо смотрел на всё вокруг. От слов хозяйки он почему-то вздрогнул, будто давно не слышал своего имени.

- А у меня бизнес отобрали, жена ушла. Это тайга излечивает?

- Валентина Валентиновна, завтрак в девять? – вмешался Виктор, и хозяйка тут же отвернулась от обозлённого на жизнь туриста.

 

- Да-да, в девять! Проходите же, проходите! Не стесняйтесь! Здесь всё для вас!.. Витенька, проследи, чтобы Николай ничего не забыл. А то он такой человек…
Большинство туристов захотело посмотреть, что за комнаты приготовили для них на ближайшие полтора часа. Кроме Толика со Стасом, которые сразу же решили идти на рыбалку и взяли с хозяйки слово, что весь улов им зажарят в дорогу. А также Кирилла, который в сопровождении мамы отправился смотреть медвежат и оленей. Катаринэ-Катя предложила своему Арушану то же самое, но тот капризно ответил, что зверей и рыб не любит и хочет полежать на кровати. Через минуту на крыльце осталась только Ольга Петровна. Вдыхая свежий, пряный воздух осенней тайги, она со счастливой улыбкой оглядела с высоты всю поляну. От трассы иногда доносились звуки машин, но здесь, на базе, господствовали покой и умиротворение. Тихо беседовали около огромного «Урала» Виктор, какой-то местный мужчина и армянин, который пару раз повторил: «Пора ехать», но оставался на месте. Почти бегом спускались по песчаной дорожке Дмитриевы. Вот они ступили на мостик через ручей и остановились, чтобы поглядеть на воду. Рыбаки, до этого такие шумные, молча разбирали удочки под кухонным навесом, и, опасаясь их решительности, где-то в самой глубине пруда замерла от страха хитрая щука.

- Чудесно… Просто чудесно… - сказала себе женщина и пошла внутрь.

Место, выбранное для базы, действительно, выглядело красиво, но если бы Ольга Петровна была внимательнее, то заметила бы, что поляна недавно начала жить второй жизнью. Вся её центральная часть ниже гостиницы была густо утыкана хвойными саженцами, которые хорошо принялись благодаря каменистому грунту и уклону, при котором почвенная вода здесь не застаивалась. Однако среди посадок виднелись кое-где низенькие пеньки, причём мысленно их можно было соединить в своеобразную шахматную доску. Значит, что-то люди садили здесь и до Валентины Валентиновны, которая сейчас расхаживала по коридору и каждому туристу повторяла, что сделала всю турбазу одна и «за какие-то три года».

Также теннисный корт между баней и гаражом сильно напоминал бывшую советскую волейбольную площадку, а само здание гостиницы, одновременно – офиса турбазы, стояло на каком-то старом фундаменте, который укоротили, отчего неиспользованная его часть упиралась в стоянку машин и была пущена под место для стройматериалов.

…- Ну, как тебе туристочки? – спросил Толик Стаса, щедро поплевав на наживку и постаравшись забросить её подальше от помоста для рыбаков, на котором оба стояли.
Они могли бы ловить сидя –несколько раскладных стульев лежали стопкой под мостиком, - но после долгой езды в автобусе предпочитали находиться на ногах.

- Да так… - уклонился от ответа Стас, внимательно следя за поплавком.

- А мне показалось, что ты положил глаз на эту…круглолицую. И Витёк, наш экскурсовод, на неё косится. Я вот думаю: пока вы, молодёжь, приглядываетесь, пойду-ка я в атаку. А что, девка смачная: не худая, не
толстая, фигурка – само то, и видно, что ласковая.

- А не старый вы для неё, Анатолий батькович?

- Я старый?!. Зато у меня опыт! Старый конь борозды не испортит!
Толик сам посмеялся над своей шуткой и выдернул удочку: небольшая рыбка сорвалась.

- Старый… Мне пятьдесят два, ей лет двадцать пять.

- Меньше.

- Откуда ты знаешь?.. Получается, двадцать семь лет разницы. Ерунда по нынешним временам. Посмотришь, как она завертится, когда я за ней приударю. Я таких скромненьких очень люблю. Знаешь, какие они в постели? У –у… Ласковые… Чего ты так дёргаешь?! Сорвалось. Не нервничай.

 

- Сдаётся мне, что в этом болоте не щука и караси, а два занюханных гольяна, и больше ни фига.

- Посмотрим, посмотрим. Если тут кто-то водится, я его поймаю. Знаешь, как мы на Раздольной рыбачим?.. Конечно, сейчас без подкормки, но… Кстати, другие две девки тоже ничего. Эта, бледненькая – Лена, кажется…

- А вторая кто? Дмитриева, что ли?

- Ну. Таня… Танюша.

- Она ж с мужем.

- Ерунда. Муж не стена – подвинется. Не видишь: они всё время собачатся.

- Это временно. Сейчас собачатся, потом помирятся. Тайга ж всё лечит.

- Не-эт… У них видно, что не терпят друг друга.

- А чем тебя, мачо, армянка не устраивает? Горячая восточная женщина.

- Нормальная баба, не спорю, но – не в моём вкусе. Я не националист: ежели попка красивая да грудь на месте – значит, хороший человек…Опять же пацан рядом крутится, от мамкиной юбки не отрывается. Не, не то…

- Ладно, Толик, хорош мечтать. Вон главные невесты из дома вышли.

- Где?.. А, эти…

- Кажется, одна из них – твоя жена. Или уже нет?

- А?.. Ну да, жена. По крайней мере, днём. А ночью видно будет. Хе-хе-хе…

Через минуту Светлана Геннадьевна и Ольга Петровна, по-дружески держась под руки, приблизились к мостику, и оба рыбака сосредоточенно насупились в одинаковом раздумье: что ответить на вопрос об улове. Рыбы пока не было. Однако дамы не побеспокоили добытчиков щук и карасей и прошли мимо, негромко беседуя между собой. Только в верхней точке мостика Ольга Петровна окинула взглядом гладкую воду пруда, три плакучие ивы на его южном берегу, широкие листы лотоса и опять не удержалась от восторженного восклицания: «Боже, какая здесь красота!»

- А вы заметили, что на фоне этой красоты в нашей группе начинают развиваться не менее красивые отношения? – спросила новую подругу Светлана Геннадьевна.

- Это между кем у нас уже отношения? Ничего такого не приметила… Ещё только приехали, не перезнакомились друг с другом, и – отношения?..

- А я утверждаю, что здесь настоящий любовный треугольник. В нашу самую симпатичную девушку, такую светлолицую, влюбились сразу два молодых мужчины.

- Это кто же? Ну-ка расскажите… Неужели ещё в автобусе началось?

- И в автобусе, и после. Как только этот баламут Стас глянет на девушку, так наш руководитель группы Виктор прямо бледнеет и смотрит так, что готов взглядом испепелить соперника. А сам-то, видать, скромный парень, стесняется с нею заговорить.

- Как у них всё быстро началось. Мы такими не были. В нашу молодость всего стеснялись, девушки были скромные, целомудренные. Днями работали, на первом месте была у всех работа, а уж отношения…

- Женились ведь. И замуж выходили, и детей рожали.

- Как же, женились. Но не так быстро, как сейчас всё происходит. А этот вертлявый…Стас – точно баламут. Не пара он такой девушке.

- По-всякому бывает. Любовь зла, полюбишь и козла. Кстати, у него и бородка козлячья… А вот и зверинец. Сафари-парк. Валентина сказала, чтоб смело заходили внутрь, только обязательно закрывали засов.

- Внутрь? А вы не боитесь?.. Что там за звери?

- Да какие звери? Пара ручных оленей, медвежата да камышовый кот в клетке. Пойдём, не останавливайтесь. Вы же хотели сфотографироваться. Тем более мы за всё заплатили. И немало…

… К завтраку собрались без опозданий. А так как утро было свежим и открытый навес продувался, за стол уселись очень тесно, уже почти дружеской компанией. Всем хотелось поскорее отправиться в таёжное путешествие.
Водитель Николай, помогавший Валентине Валентиновне сприготовлением завтрака, быстро поел и вернулся к «Уралу», в который, как выяснилось, кое-что забыли положить.

- Пересмотри всё ещё раз! – напутствовала его хозяйка. – А то получится… Вот человек! Кушайте, кушайте, уважаемые туристы! Обед у вас будет лёгким, можно сказать, в дороге, а до ужина ещё далеко!
Виктор и вызвавшаяся ему помочь Лена накрывали на стол. Народ с воодушевлением принимался за плов, шашлык, манты и блины.
Толик, случайно или намеренно оказавшийся во главе стола, в первую очередь налил себе полную кружку пива, потом убедил сидевшую рядом Таню Дмитриеву, что это хороший сорт, налил и ей:

- Ну, дорогие попутчики…и прекрасные попутчицы! Всем нам налюбоваться прелестями приморской тайги, набрать шишек и кыш-мыша, а главное – зарядиться бодростью на целый год!

- Да ты прямо поэт! Что-то раньше не замечала! Валентина Валентиновна?!

- Слушаю, Ольга Петровна! Кушайте, Валера, кушайте, пивом сыты не будете…

- Валентина Валентиновна, и много групп вы вот так отправляете?!

- Ой, да постоянно в работе!.. Желающих хватает! И из Владивостока приезжают, и из Находки! Последний раз уссурийцев возили, пятнадцать человек была группа!..
- Преувеличивает, - наклонилась к уху подруги Светлана Геннадьевна. – Нашу группу больше недели по Владивостоку набирали…
- Может, у них очередь? Что вы сразу уж…
- Какая очередь? Мне Виктор сам по телефону говорил: «Как только наберём необходимое количество людей, я вам перезвоню…»
-… Все остаются довольными! – продолжала хозяйка, с ласковой улыбкой оглядывая дружно жующих людей. – И пещеры у нас замечательные, и водопады!..
- А это ведь Меловые водопады?! На реке Меловой?!
- Да, Светлана Геннадьевна! Река называется Меловая! - Я прочитала в одной научно-популярной книге, где описываются все водопады Приморья и не только водопады, что Меловые носят односложные названия: Красный, Ступенчатый, Узкий… А у вас в буклете почему-то другие названия: Живая вода, Невеста Чингизхана, Вечная молодость…
- Понимаете, - заговорил, увидев растерянность хозяйки, Виктор, - путешественники вроде Арсеньева, Венюкова давали названия по внешнему виду и шли дальше. А потом выяснялось, например, что вода возле одного водопада имеет определённый минеральный состав и оказывает омолаживающее воздействие на кожу человека. Отсюда уточнённое название – Вечная молодость.
- А как же Невеста Чингизхана?
- Видать, тогда в Монголии было мало девок, вот он и познакомился через интернет с нашей, - ответил за Виктора Стас.
Все засмеялись, а Толик прибавил тоном патриота:
- А чем наши приморские бабы хуже?! Да этот монгол сам один раз в год умывался и под…
Ольга Петровна посмотрела на мужа:
- Ты за столом.
- Я позже расскажу секреты всех названий, – пообещал Виктор любопытной старушке.
- А мне кажется, «Невеста Чингизхана» звучит романтичнее, чем «Узкий» или «Ступенчатый», - неожиданно поддержала Виктора Кристина.
Девушка встретилась с ним взглядами и покраснела, и только неожиданное громкое «Кушай давай, будешь потом просить!» в адрес Арушана вывело разговор из паузы.
- Какая романтика в наше время?! – Стас ловко похитил помидор Толика, вызвал улыбки у сидевших напротив. – Водопад №1, 5 метров, уклон 75 градусов; водопад №2, 4 метра, 90 градусов.
- Толщину забыл!.. То есть ширину! Когда это я успел помидором закусить?!. - Нет, друзья, не говорите! Разве мы не за романтикой едем?! За чем же тогда?! Даже здесь – прекрасное место! Какие у вас милые медвежата, Валентина Валентиновна! Мы со Светланой Геннадьевной такие замечательные снимки сделали! Медвежонок, что побойчее, - просто прелесть!
- Я тоже!.. Кстати… - Татьяна поднялась, чтобы сфотографировать компанию за столом.
- Вы ещё нашу конюшню не видели, Ольга Петровна! Здесь, за гостиницей! У нас ведь и конные маршруты предусмотрены! Ой, а что же это я! Обидела наших рыбаков! Лена, принеси-ка побыстрее этого карася…пожалуйста! Ты ведь знаешь, где он?!
Лена кивнула, а туристы посмотрели вопросительно.
- А вы ж вроде ни фига не поймали? – удивился Валера.
- Да вот…поймался фиг…
- У меня! – перебил Стаса Толик. – Что я вам говорил?! «Если в этом пруду кто-то водится, я его добуду!»
- Но ведь карась не щука.
- Спокуха, Славик, спокуха! Щуке я разрешил ещё два дня погулять, накопить жиру, а когда вернёмся из тайги, я её, сучку, за жабры – и на сковородку!
- Щуку – на сковородку?
- Что б ты понимал!
- А русалок в этом пруду не водится, Валентина Валентиновна?!
- Валера, вы б покушали, а то всё пиво да пиво!
- Заведите русалку! Толик её за жабры и на сковородку!
- Валера, вы, действительно, осторожнее со спиртным, - сказал Виктор. – Просто можете укачаться в кузове. Дорога далеко не идеальная…
- Жену будешь учить, а я свои возможности знаю!
В эту секунду Лена торжественно опустила на середину стола тарелку согромным карасём, и туристы ахнули. Посыпались возгласы восхищения, шутки, но слова Кирилла понравились ещё больше, чем рыбина.
- От такого карася, наверное, и щука прячется.
- Точно! – обрадовался Толик. – Вот почему я её не поймал! Этот тунец зашугал её так, что, бедная, забилась в ил и дрожит там от страха!
Улов поделили всем желающим, предварительно устроив ему фотосессию. Для сравнения Толик поставил рядом с карасём коробку спичек и попросил записать своё имя в книгу почётных гостей турбазы. Валентина Валентиновна обещала и, поруководив разливанием чая из самовара, настоящего, на углях, объявила:
- А теперь, уважаемая группа, по нашей старой традиции перед дальней дорогой вы должны познакомиться. Тайга – дело серьёзное, и в неё лучше отправляться людям, которые хорошо знают друг друга.
- Но ведь мы уже знакомы? – возразила Светлана Геннадьевна. – Кто ещё кого не знает по имени?
- Знать по имени, голубушка, - это мало. Надо знать что-то о человеке. Кем работает, чем занимается, чего ждёт от этой поездки.
- Надо ли это?..
- А давайте начнём с меня! Я не стесняюсь говорить о себе!..
- Пожалуйста, Леночка!
На смелую девушку посмотрели с одобрением, а Толик подмигнул:
- Очень мне интересно узнать про тебя разные подробности.
Лена ответила кивком с улыбкой и заговорила, вертя в руках кружку с чаем:
- Живу во Владивостоке. Работа у меня простая, не выдающаяся. Семьи и детей пока нет. С личной жизнью, как говорят, не ладится. Когда-то мечтала стать актрисой, но всё это так и осталось в мечтах… Что ещё?.. Почему еду в тайгу?.. Люблю природу, красоту. Виктор сказал, что среди водопадов есть один особенный. Называется «Счастливый». Вот, может быть, он принесёт мне счастье. - Браво! – умилилась такой искренности Светлана Геннадьевна и зааплодировала вместе с Ольгой Петровной и Таней.
- Обязательно, Леночка, станешь счастливой… - дрогнувшим голосом сказала Валентина Валентиновна и достала платок, чтобы поискать у себя на лице слезу. – Наши водопады ещё никого не подводили.
- «Наши»… Уже приватизировали…
Насмешка Валеры растаяла незамеченной, и хозяйка продолжила: - Ну, дорогие искатели приключений, кто следующий?! Смелее!
- Валентиновна, можно мне?!
- Пожалуйста, Анатолий.
Толик вдруг посерьёзнел, встал и повернулся лицом к противоположному концу стола, туда, где козырёк навеса делал изгиб вниз.
- Моя…половина… - он кивнул на Ольгу Петровну, - уже сколько лет талдычит: «Давай съездим в Китай. Или в Таиланд. Или в Корею. А я ей говорю: «Ничего лучше нашей приморской тайги нету. Тут тебе и достопримечательности, и недорого. Опять же ни загранпаспортов, ни виз». Когда увидел объявление вашей фирмы, так и сказал старухе: «Съездим, сама потом скажешь, что никаких таиландов даром не надо. Будешь ещё раз проситься…в «Зов тайги».
- Не рано ли ты меня, Анатолий Сергеевич, в старухи записал?.. Надо же: «старуха»… Я свой возраст не скрываю: мне пятьдесят пять, но старой себя не считаю. Кстати, мы с тобой одногодки. Так что если я старуха, то ты дед.
- Так ему, Ольга Петровна! – поддержала женщину и смешки туристов Валентина Валентиновна. – А чего вы ждёте от этой поездки?
- Стоп. Я ещё не договорил.
- Уступите даме, Толик.
- А зачем ей уступать?! Я и так знаю! Ей пятьдесят пять, а она хочет съездить к водопадам и выглядеть на тридцать пять! Потому и возраст сказала!
- Как это? - А так, Геннадьевна!.. Кстати, тоже можешь воспользоваться секретом! Как там, Витюха, называется этот водопад?!
- Вечная молодость.
- Вот видите!
- Не надо за меня выдумывать. Никакие водопады двадцать лет жизни не сбросят. «На тридцать пять»… Фантазёр.
- Так это, Виктор, тот самый водопад, про который вы говорили, что его минеральный состав воды оказывает омолаживающее воздействие на кожу лица?
- Не только лица, Геннадьевна! Если моя…половина хочет всего лишь разгладить морщины на фейсе, то у меня… - он хитро сощурился, как крыса, забравшаяся в шкаф с продуктами, - далеко идущие цели!
- Поступить после поездки в детский сад!
Шутка Стаса пришлась кстати: Толик явно затянул самопредставление, но очень хотел договорить. Когда все просмеялись, он закончил коротко:
- Хочу подлечить хондроз в водопаде Живая вода, ну и, по мужской линии. Один знакомый ездил и испытал на себе…успешно.
- Скажите, тайга в самом-то деле красивый?
Неожиданный вопрос Катаринэ, которая до этого разговаривала только с сыном, заставил всех отвлечься от Толика с его проблемами, и тот опустился на лавку, погрозив Стасу кулаком.
- Конечно, красивая. Вы сами всё увидите, – ответил Виктор.
- Муж отправил. Сказал: сын всегда возле компьютера, пусть немного путешествует. Семь лет живём в Приморье, надо посмотреть.
- Посмотрите, Катенька, посмотрите… Так, наш водитель Николай даёт знать, что всё готово. Давайте допьём чаёк, выслушаем остальных и – в дорогу.
- С чем у вас чай, Валентина Валентиновна? Такой вкусный. Запах – чудо.
- С лимонником, Ольга Петровна. - Да что там чай! Всё у вас вкусное, настоящее! А то сейчас колбаса без мяса, копчёную рыбу, оказывается, даже не коптят, картошка генномутированная! А здесь всё натуральное, всё для здоровья!
- Смотрю, по части еды вы с женой в полном согласии? – усмехнулся Стас.
- А ты вообще молчи! Рыбак! Наловил гольянов!.. – и Толик подтянул к себе тарелку с остатками карася-гиганта.
…Через десять минут началась погрузка. «Урал» выехал со стоянки и с работающим двигателем встал носом к дороге, которая спускалась между теннисным кортом и хвойными посадками, поворачивала налево и пропадала в лесу, огибая у края поляны три высоких стройных маньчжурских ореха. К кузову сзади подвесили лестницу, и туристы бодро забирались под тент. Однако когда Таня спросила хозяйку о телефонной связи, оказалось, что в пределах территории турбазы есть место, одно-единственное, где можно поговорить по сотовому. Туда отправились целой толпой, причём некоторые вылезли из кузова, хотя говорили, что уже заняли места на всю дорогу.
Пунктом связи с остальным миром служило возвышение у бани, в зимнее время выполнявшее роль горки для катания на санках.
-… Да-да, и зимой к нам приезжают, - объясняла Валентина Валентиновна, которая сама показывала туристам подходящее для звонков место. – Заливаем горку, чистим от снега пруд: у нас пятнадцать пар коньков всяких размеров. Николай прокладывает лыжную трассу: и здесь, по территории, и среди деревьев. Взрослым – сауна, баня. Шашлык на свежем воздухе. В гостинице – вы видели – бильярд, спутниковое телевидение. Из Находки сам Сергей Григорьевич с семьёй приезжает. И начальство, и простые люди… А связь скоро будет. Тут в ближайшем селе устанавливают вышку. Я спрашивала: у нас тоже появится сеть.
- Хороший у вас бизнес, Валентина Валентиновна. Здорово раскрутились. Вам бы ещё тигра поймать для своего зверинца, тогда народ валом повалит…
- Какой тигр, Стасик?! Ему ж мяса много надо! Да и нельзя, наверное, тигров отлавливать, незаконно.
- Запрещено, - подтвердила Таня и глазами погрозила Стасу за скрытую насмешку над доброй хозяйкой.
В это время те, кто не хотел звонить, устраивались в машине. Николай и Виктор завернули часть тента, чтобы путешественники могли одновременно ехать и обозревать таёжные красоты, и закрепляли её. Виктор стоял на кузове, Николай работал плоскогубцами и, подавая проволоку, ворчал:
- Вот придумал… На что им смотреть? Приедем на место – насмотрятся…
- Ты, Коля, неправ. Мы тут, под брезентом, сваримся, как раки: ещё десять часов, а уже плюс двадцать пять. А что днём будет? Кондиционера-то нет…
Пока они так переговаривались и Виктор объяснял водителю все неудобства езды в кузове, в глубине его, у самой кабины, происходило примерно то же самое: одни собеседники поучали другого. Только более сочувственно.
- Валера, почему вы всё время придираетесь к Виктору? – негромко обратилась к соседу Лена.
- Разве? Нет, я его расхваливаю.
- У вас неприятности, вы расстроены. Но ведь присутствующие не виноваты. Что же вы, все два дня будете смотреть на нас, как на врагов?
- Смотря на кого, Елена…
- Просто Лена… Все люди хорошие. Только можно выделить в человеке что-то плохое и больше ничего не замечать, а можно прежде всего видеть это хорошее.
- Действительно, Валерий, вы просто какой-то баламут, - поддержала девушку Ольга Петровна. – Всё недовольны и недовольны. Впереди – увлекательное путешествие. Радуйтесь жизни, улыбайтесь. И руководитель у нас хороший. Виктор. Старательный, грамотный
- Просто-Лена, ты тоже приказываешь, чтоб я был веселее?
- Не приказываю, но весёлый человек всегда приятнее в общении. Разве самому будет хорошо, если все от вас отвернутся?
- Да, всё идётпо плану…
- Не поняла?
- А, ерунда… Будем веселиться. Вон и наша банда как раз возвращается с местной телефонной станции. Сейчас тронемся…
Действительно, Валентина Валентиновна, продолжая что-то рассказывать, подвела людей обратно к машине и начала усаживать, каждую секунду повторяя: «Осторожненько, осторожненько…» Вдруг лицо её потемнело:
- Коля! Где запасное колесо?! Ты его не починил?!
- Я же говорил: диск треснул. Что с него толку? Заварить сначала надо…
- Вот идиот! Сказала же: в пятницу отвезу! Значит, отвезу! Быстро бери, какое есть! Чтоб на машине было всё, как положено! Виктор, помоги ему!.. Нет, ну как можно с таким человеком!.. Быстро, я сказала! Уже выезжать пора!
- Я виноват остался… - пошёл Николай за колесом. – Когда говорю, что своя сварка нужна, или не слышат, или отмахиваются: нет денег… Да брошу эту колымагу на хрен и вернусь в город… Тоже мне, хозяева жизни… Всё тут для них: и тайга, и деревья, и белки на деревьях…
- Поворчи, поворчи ещё! Кому в городе нужен такой работник?! Разошёлся… Как там устроились, мои дорогие?! Сидения мягкие?! Таня, Катя, как дети?! Нормально уселись?!
- Всё хорошо, Валентина Валентиновна!
- Нормально, пойдёт.
- К отплытию – готовы!

 

Пункт № 2: старообрядческая деревня

Турбаза вместе с её гостеприимной хозяйкой, щукой в водоёме, запахом шашлыка и ржанием лошадей исчезли меньше, чем за минуту. «Урал» втиснулся на узкую каменистую дорогу, сделал пару поворотов и остался один на один с лесом, который в это время, в конце лета, ещё не изукрасился жёлто-красным, но и утратил свежесть, живость зелёного цвета, загустел, перенасытился и потемнел, как запёкшаяся кровь на ране человека. - А ты знаешь, какие хищники водятся в приморской тайге? – спросил Стас

Кристину, во взгляде которой выразился испуг из-за мощных веток, соединявшихся над дорогой и раздражённо скользивших слева и справа по тенту машины.

- Медведи, волки, рыси… В Хасанском районе – леопарды…

- Сдаётся мне, ты плохо понимаешь, с чем связалась…

- Ну, тигры ещё… Только их мало… Они ж не нападают на людей?..

- Не нападают…если есть другая еда. А представь: он три дня не жравши? А ты ещё и вторглась на его территорию. На его охотничьи угодья. Он же не рубит, что перед ним туристка, которая любуется видами. Он думает, что ты поедаешь его оленей, кабанчиков и прочие мясные блюда…
- Смотрите, товарищи: кедр! Раз пошли кедры, значит, началась настоящая тайга. Надо сфотографировать.
- Геннадьевна, товарищи уже и в тайге не водятся!
- Не придирайтесь, Толик. А скажите, Виктор, давно вы работаете в фирме Валентины Валентиновны?
- Я не работаю, а подрабатываю. Вообще-то я учусь. Во Владивостоке, в Федеральном университете. А когда набирается группа, еду с туристами к водопадам. Иногда спелеологи просят сопроводить до Меловых пещер. Но чаще люди просто приезжают на турбазу провести выходные.
- Надо же: здесь, чуть отъехали, уже так красиво, а есть люди, которые не используют возможность посмотреть на водопады и пещеры. Это ведь так здорово… Я, например, ни разу не бывала в пещерах…
- Совершенно согласен с вами, Ольга Петровна.
- Норы они и есть норы!
- Скажите, Виктор…
- Вот прицепилась старуха к парню, - прошипели в противоположной части кузова – ближе к кабине.
- Тише, Валера: услышит. Хотя мотор так ревёт… - Начхать мне на эту зануду.
- Лучше расскажите о себе. Только погромче.
- Нечего рассказывать, просто-Лена. Еду развеяться. Была автомастерская – разорился. Жена сразу же бросила. Ушла и дочку забрала.
- Погляди, Арушан, какие высокие деревья. Твой отец говорил, что на них растут орехи. Люди собирают их и продают в Китай. Зарабатывают хорошие деньги.
- Мама, говори по-русски, а то эти люди обидятся на тебя.
- Не обидятся. От машины такой шум, что они нас не слышат.
- Мама, зачем здесь эти коробки?
- Ты не понимаешь? В них всякие вещи для нас. Еда на обед, на ужин, на следующий день. Смотри: речка. Какая чистая вода. Наверное, её можно пить. Твой отец говорил, что в этих речках водится красная рыба.
- Не водится. Он говорил, что рыба откладывает в речках икру, а потом возвращается в море.
- Может быть, только откладывает икру. Она ведь такая большая: я покупала. А речка совсем мелкая, можно перейти.
Так, поделившись на пары и группы, туристы беседовали и всё больше удалялись от трассы в глубь тайги, где их ожидали красоты и достопримечательности. День обещал тёплую, мягкую погоду знаменитого приморского бабьего лета, дорога сулила впечатления, а солнечный свет, от которого уже растаяли облака, быстрыми, как бурундуки, бликами играл на широких листьях деревьев и кустарников. Ели, пихты, сосны и кедры, встречавшиеся всё чаще, придавали пейзажу серьёзность и суровость; осинники и березняки, перемежавшие хвойные полосы, глубоко просматривались и веселили взгляд; лианы, канатами висевшие на деревьях, удивляли своей экзотичностью и делали тайгу похожей на джунгли.
Зоркий взгляд Виктора то там, то здесь выхватывал красные ягоды лимонника, чёрные – элеутерококка, высоко забравшиеся гроздья кыш-мыша, и новые подруги – Ольга Петровна и Светлана Геннадьевна –восторженно работали фотоаппаратами. Толик, сидевший напротив руководителя группы, крайним по левому борту, делал комментарии и пытался рассказывать таёжные байки, но его слушали рассеянно, и молодые женщины, расположившиеся в глубине кузова, то и дело вздрагивалиот резкого одинокого смеха весёлого мужчины. Стас продолжал запугивать Кристину, Валера и Лена изредка перекидывались фразами и посматривали больше друг на друга, чем на природу, Катаринэ безуспешно пыталась развлечь пейзажами сына, предпочитавшего играть в телефоне, а трое Дмитриевых молча и сосредоточенно смотрели за борт и, казалось, были недовольны друг другом.
…- Отвечаю: десятки охотников видели эту зверюгу! А сколько ещё тех, кто слышал её жуткий крик! Сама – птица размером с орла, а лицо – человеческое!
- Я слышала это слово: чупакабра. Только это загадочный четвероногий зверь где-то на Украине.
- Я тож читал в интернете. Но об этом недавно стали говорить, а оприморской чупакабре известно уже фиг знает сколько лет.
- Да-да, с времён самого Арсеньева… - Кристина засмеялась, показывая недоверие.
- У Арсеньева нет записей про неизвестных животных, - сказал Виктор, но Стас продолжал настаивать серьёзным тоном.
- Журналист, которого я читал, собрал кучу свидетельств охотников. Некоторые даже стреляли по ней, но, гадина, всегда улетала. Сама понимаешь: если где-нибудь в Тернейском районе, где настоящая тайга, не то, что здесь, встретиться вечерком с огромной птицей, которая сидит на дереве и прикалывается с тебя человеческим голосом, то сперепугу не то что промажешь, а вместо неё в себя стрельнешь.
- Стас, вы про птицу Сирин рассказываете? – услышала парня Светлана Геннадьевна.
- Какой ещё Сирин! Сирин… Ладно, не веришь в чупакабру, есть другая страшная животная. На этом же сайте читал…
- А я об этом читала в газете, - вмешалась Татьяна. – Кирилл, помнишь, ты мне её подсунул? - Помню. Там ещё было про гигантскую змею где-то в нашей тайге.
- Вот видишь! – вдохновенно продолжил Стас. – А ты не веришь. Тоже воспоминания многих охотников, которые видели на севере края десятиметровую змею.
- И какой породы? – уже не так уверенно усмехнулась Кристина. – Анаконда?
- Ты думаешь, наши охотники разбираются в анакондах? Вот представь, ты встретишь такую в лесу. Будешь присматриваться к её цвету…форме?
- Да я на самый высокий кедр влечу быстрее белки!
- Вот именно. И они не присматривались. Один пальнул ей вдогонку, так она вернулась…
- Ой! – выдохнули разом Кристина и Таня.
- Вернулась и посмотрела строго. Пришлось рвать когти. Потом пришёл на это место с друзьями, обшарили всё вокруг, а там скалы и всякие расщелины. Есть где спрятаться хоть целому выводку.
- А как же она не замерзает зимой? У нас ведь холодно.
- Наверное, жиром запасается за лето. Другие ж змеи живут в Приморье, ничего. На зиму – в спячку, как медведи. Витя, сколько в длину амурский полоз?
- Я видел однажды почти двухметрового. По речке плыл. Метр семьдесят – точно. Но не десять.
- Так это здесь. А я про север края. Хотя… - Стас хищно посмотрел на Кристину, - сдаётся мне, что они везде перемещаются в поисках добычи.
- Рассказываешь такое, - брезгливо повела плечами Татьяна, - что мы и из машины не выйдем.
- А ещё предстоит ночевать в тайге. Правда, вам, женщинам, - в домике. А мужчинам – в палатках.
- Не боишься?.. Утащит тебя гигантская змея, - засмеялась Кристина.
- Или заманит своим хохотом чупакабра, - прибавила её соседка по сиденью. – Как в старину – русалки.
- А я засыпаю с наушниками, - Стас показал телефон и провода. – А по части змей, тигров и медведей… - он понизил голос и кивнул в противоположную часть кузова, - положим с краю Толика, пусть его сожрут… Хорошо, что у нас одна ночёвка, а то пришлось бы каждую ночь скармливать одного человека.
Девушки расхохотались. Слишком ярким и весёлым было утро, слишком безобидной и дружелюбной – тайга вокруг, чтобы представлять всякие ужасы и ночную охоту разных чудовищ на беззащитных туристов. Даже
Арушан,который поначалу прислушивался к россказням Стаса с опасением во взгляде, равнодушно отвернулся: видно, монстры в его любимых компьютерных играх были пострашнее тех, которых создало неприхотливое воображение таёжных охотников.
- Послушай, Стас, - пристально посмотрела на парня Татьяна, - а ты в «Мой мир» выходишь?
- Постоянно. У меня там друзей человек сорок. Не считая сообществ. И в «Мой мир», и в «Одноклассники», и в «Фейсбук»…
- Он житель сети, - прибавила Кристина и тут же пояснила. – По нему сразу видно.
- Среди твоих друзей есть Терещенко Катя?
- Какая у неё фотография?
- На последней – в военной форме. У неё друг – офицер.
- Всё, помню. Здоровенная такая фуражка. Вертолётная площадка. Твоя подруга что ли?
- Бывшая сокурсница. Переписываемся.
- Если у неё друг – военный, чего ж она постоянно на личную жизнь жалуется? Все её утешают…
- Ну, такая она. Любит считать себя несчастненькой.
- Да-да, прийти к тебе с бутылкой водки, поплакать… - присоединился к разговору Слава. Кирилл тоже улыбнулся: видно, и он хорошо знал мамину подругу.
- Была бы здесь сеть, я б написал ей…пару ласковых… - Стас повертел в руках телефон, убеждаясь, что среди кедров и ясеней интернет не приживается.
- …Так значит, ты тот самый Стас… - вернулась к разговору Татьяна. – Я сразу не узнала: у тебя все фото где-то в тёмном помещении.
- Это наша кафешка.
- Вот-вот, темно, как в погребе… А потом услышала твоё «сдаётся мне» и
сразу вспомнила. «Сдаётся мне, вы гоните, ребята», «Сдаётся мне, вы, девки, о-хо-хо…»
- Мои комментарии, не отказываюсь.
- «Сдаётся мне, Катюха снова ноет»?
- Да? Я уже не помню…
Стас и Таня, как заговорщики, не обращая внимания на лес и попутчиков, минут пять вспоминали общих сетевых друзей и обсуждавшиеся в последнее время темы. Молодая женщина улыбалась, иногда посмеивалась и словно помолодела, отчего разница в возрасте между собеседниками в добрый десяток лет как будто исчезла. Кристина же с удивлением заметила, что Слава не просто поглядывает на жену, а любуется ею. За несколько часов, проведённых вместе, в тургруппе уже установилось мнение, что Дмитриевы на грани развода и поехали в тайгу чуть ли не в последней попытке помириться. Теперь она в этом засомневалась.
В отличие от отца, Кирилл смотрел на маму и Стаса ревниво, но это было вполне естественно. А вот к самому Кириллу, слабо прислушиваясь к комментариям Виктора о забортной жизни и дополнениям Катаринэ со ссылками на мужа, начал присматриваться Арушан. «Что-то мы резко поделились по возрастам, - подумалось девушке. – Один Толик пытается общаться со всеми».
-… Нет, я давно туда не заглядываю. Шпионить за жизнью гламурной богемы – это не для меня.
Изменение тона у соседки вновь заставило Кристину прислушаться к разговору.
- Это ты зря. Интересно ж, кто что купил, с кем сходил на тусовку, что пил…
- Во что был одет и что снял с себя, когда напился…
- И это тоже. Знаешь, какие они там, в Москве, тачки покупают? Это тебе не какие-нибудь «Крузаки», как у нас, во Владе. Там не пятьдесят тысяч баксов, а триста-четыреста и до миллиона. Компьютер, магнитофон с блютузом, навигатор, телевизоры в спинках передних сидений, бар, холодильник , седушки кожаные, с подогревом и массажем. Ты фото нового
катера Сергея Дутова видела? В июне купил. Точно не знаю, за сколько. Там такая отделка внутри! Всё нежно-жёлтое или розоватое: обивка, дерево, мебель. В одном только баре бухла на миллион…нашими… Умеют люди жить…- Стас причмокнул губами с сожалением.
- Они не живут, а пыжатся, - улыбнулся Слава. – Состязаются друг с другом.
- Конечно. Так и надо: стараться быть повыше, превзойти. Квартиру продюссера Лёвы Спесина и певицы Петры – они сейчас вместе – смотрела?.. Нет?.. Они уже месяца три как купили. Выложили целую фотосессию своей хаты. В центре Москвы, тысяча двести сорок квадратов, семнадцать комнат, три туалета, два спортзала, отдельная комната для Мусика: это кошка Петры, ей ещё Чванов подарил, когда с ним пела.
- И нафига на такую ерунду тратить деньги? – снова возразил Слава. – Мы в своей трёхкомнатной прибраться не успеваем: всё время на работе…
- Умеют зарабатывать – умеют и тратить. Там такая ванная комната! Я б, наверное, неделю не вылезал!..
- Хочешь сказать: неделю лежал бы в ванне и даже не сходил посмотреть на Кремль и храм Христа Спасителя?
- Какой Кремль? – удивился Стас, поворачивая голову к Виктору.
Руководитель группы рассказал пожилым женщинам всё, что их интересовало – и о том, как добывают женьшень, и с каких растений в тайге собирается мёд, и как на специальных станках освобождают из шишек кедровые орехи, - и теперь перебирался в глубь кузова, поближе к молодой части путешественников, которую оставил без своего внимания.
- Ты же себя в Москве представляешь? – Виктор сел между Валерой и Дмитриевыми. – Неужели чья-то ванна тебе была бы интереснее, чем достопримечательности столицы?
- Ну, во-первых, моих доходов не хватило бы и на самолёт до Москвы…
- Во-вторых, кто бы пустил его в чужую ванну? – прибавила Татьяна.
Стас презрительно скривился, отвечая на общий смех.
- Во-вторых, обитатели глухой провинции, я бы не в затоптанный туристами Кремль пошёл бы, а к ночному клубу «Лилиан»: там сейчас самые видные люди тусуются. И Пешкин на своём «Феррари» две тысячи десятого года заезжает, и Червяковский с Антилопой на «Хаммере» подкатывают… Короче, все видные люди. Вот куда бы втиснуться…
- Однако ты тоже почему-то захотел посмотреть на эту глухую провинцию, - с неприязнью в голосе ответил Виктор. – Мы ведь не в Москву направляемся, а к Меловым пещерам… Там,кстати, тоже тусовка есть: летучих мышей.
- Неужели?! – вскрикнула от удивления Кристина. – Я никогда не видела летучих мышей. Ты мне их покажешь?
- Конечно.
Виктор и Кристина обменялись взглядами, более длинными, чем требовало обычное общение, и Стас вмешался:
- Просто: тащусь от экстрима! Новое, свежее!.. Прикольно!
Он передвинулся, встал на том месте, где был закреплён свёрнутый край тента, и поймал ветку с широкими листьями.
- Сдаётся мне, что это пальма!
- Не пальма, - Виктор посмотрел на туриста с осуждением. – Вообще-то,маньчжурская липа, святое дерево для пчеловодов. Его даже рубить не рекомендуют, как и кедр. Одно дерево даёт килограммы мёда.

- Можно поглядеть, - Катаринэ протянула руку и взяла ветку.
- Щас! Всё брошу – и буду деревьям поклоняться. Как язычник… Или как эти…старообрядцы. Далеко ещё до них?
- Подъезжаем.
- Дамы и господа! – тоном спортивного комментатора объявил Стас. – Приготовьте фото- и видеокамеры! Подъезжаем к резервации с индейцами!.. Нет, ребята, - обратился от тише к ближайшим соседям, - московская элита – это мечта… Там центр жизни, там всё самое главное… Слушай, Витя, а среди этих водопадов, куда ты нас везёшь, нет денежного? Чтоб искупался и
– разбогател?.. Мне омолаживающего не надо.
- Может, лучше гламурный водопад? Умылся – и сразу на Олимп. Точнее, в Москву. В друзья к Звереву или Тимати.
- Хорошо бы…
- А как там, в резервации, - повернулся к молодёжи Толик, - по части прекрасных индианок? Старообрядцы – это как монахи? Только мужики?
- Что вы! Здесь живут две семьи – Лукьяновы и Можаевы. Лукьяновы – это Пётр, Анастасия и их дети Федя, Коля, Зина. Можаевы – это супруги Тихон и Нина. Они младше, и у них пока только трое детей – Ольга, Полина, Егор.
- У Лукьяновых ведь тоже трое, - возразила Светлана Геннадьевна. – Или я не расслышала?
- Здесь трое. А старшие, сын и дочь, остались там, в Аргентине, откуда обе семьи переехали в Приморье в прошлом году.
- Странная деревня: всего две семьи…
- А у нас, мать, скоро все деревни будут такими.
- Сынок, а я не вас спросила.
- Да ты в своём городе ничего не знаешь о сельской жизни.
Туристы заулыбались на лёгкую перепалку Толика и Светланы Геннадьевны, но Виктор прервал её и продолжил пояснения серьёзным тоном музейного экскурсовода. - Пока здесь две семьи, хотя – вы увидите – строений очень много, потому что тут была брошенная деревня, а старообрядцы её возродили. И будущей весной сюда переедут ещё четыре-пять семейств из Аргентины. Кстати, это их коровы.
- Где? Где?
Вся группа разом поднялась на ноги и с фотоаппаратами наперевес ринулась к краю кузова, откуда было лучше видно. Чёрно-белая корова, которая, в отличие от двух других подруг и пары телят, паслась недалеко от дороги, даже подняла голову и большими коровьими глазами выразила удивление. Она удивилась бы ещё больше, если б узнала, какое количество
положительных отзывов наберёт её фото, выложенное Татьяной в интернете через пару недель. Даже Стас не выдержит и похвастается, что знаком с этой коровой. Но это будет потом, а пока её начали обсуждать, как новую модель на подиуме.
- Ого, какие большие рога…закрученные, - оценил животное Арушан.
- А вымя – до земли, - посмотрел Толик на скотину под другим углом зрения. – Ведро молока запросто вместится.
- Смотрите: деревня! – первой увидела дома Кристина. – И даже трактор!..
- Да, у них есть техника, - сказал Виктор. – Нет только электричества и, соответственно, телевизоров и холодильников. Может, проведут. Тут в пяти километрах расположено большое село – вон по той дороге – и Федя, Коля, Ольга ходят туда в школу.
- А зимой? – спросила Таня.
- Для зимы, если ты не в курсе, есть лыжи, - предложил свою версию Толик.
На минуту все замолчали: кроме домов и сараев ничего не было видно. Но потом «Урал» поднялся на высокое место и, сделав полукруг, остановился поперёк дороги так, что старообрядческое селение оказалось со стороны задней части кузова. Там туристы и сгрудились, тем более, что Виктор предложил желающим бинокль, настоятельно попросив Валеру, Стаса и Славу, доставших сигареты, уважать религиозные чувства местных жителей и не курить. - Где людей-то искать?.. Кручу-кручу, а ничего не видно… - проворчала Светлана Геннадьевна, первая завладевшая биноклем.
- Вы мешаете фотографировать, - ответили ей.
- Вижу! Возле трактора мужчина! С бородой!
- Молодец, Кирилл! Глазастый парень. Это Пётр Лукьянов, самый пожилой среди них.
- Надо же: в обычной рубахе. Я сам в такой хожу дома.
- А ты думал, на нём будет ряса?
- Вон дети!
- Где?!
- Смотрите, женщина вешает бельё!
- Печка топится! Видите?! Летом – и печка!
- Правильно, у них же нет газа.
- Какая у неё длинная юбка! Как она в ней ходит?!.
- Женщины у них не носят брюки или трико, а головы у них всё время покрыты платками… Дайте Кириллу посмотреть.
- Да я и так всё вижу… Вон тот, повыше, наверное, Федя?
- Это Коля. Федю пока не вижу. Где-то на работе. Они ведь всё время работают…
- Витёк! А на пляже их бабы тоже в платках?!
- Не бабы, а женщины!
- Какой вам пляж в тайге?
- Я теоретически!
- Не толкайтесь! Дайте лучше и мне в бинокль посмотреть!
- Пацаны!.. Сейчас отправим к Этим!.. На перевоспитание!
Четверть часа не гасло возбуждение и любопытство туристов. Они рассматривали деревню, делились впечатлениями, фотографировали, делали замечания мальчикам, уставшим от пребывания в узком пространстве кузова, из которого никто и не пытался выбраться на травку, будто природа вокруг представляла собой враждебную среду каких-нибудь африканских саванн. Один лишь Толик, которому неинтересно было разглядывать мирную и тихую жизнь старообрядцев, дважды предпринял попытку идти знакомиться. «Короче, ухожу помогать Пете с ремонтом трактора!» - сказал он решительно в первый раз и перекинул одну ногу через борт кузова. Его попутчики отреагировали так, как будто самоубийца попытался перелезть через парапет высокого моста, и в несколько рук вцепились в одежду Толика. Весёлый мужчина посидел пять минут спокойно, но, как только все
увлеклись наблюдениями за Ниной, которая вывела в огород своих и соседских детей, снова поднялся с места: «Всё! Иду к местным с шефской помощью!» На этот раз Толика удерживала только Ольга Петровна, а Стас шепнул Кристине:
- Представляется мужик. Или собрался за самогонкой.
- Такие люди не пьют, - возразила девушка.
- Что они, не русские?.. Ещё как пьют. Давай Витьку спросим?
- У нас в Армении, - заговорила Катаринэ, - тоже есть сёла, где живут по старым обычаям. Хорошо живут, чисто…
- Вы теперь жительница Приморского края. Сколько вы с Саркисом уже здесь? Лет пять?
- Семь.
- Семь лет – это много. Вам логичнее говорить: «У нас в Приморье», - Виктор выключил видеокамеру, которой снимал деревню и туристов, и полез в одну из коробок, стоявших посреди кузова. – И призывать родственников и друзей, выходцев из солнечной Армении, больше путешествовать по своей новой родине.
Он достал ноутбук, быстро присоединил камеру и поставил её на сиденье.
- Вот вам, уважаемые дамы и господа, маленький фильм о первой достопримечательности на нашем пути. По возвращении на турбазу я подарю каждому из вас DVD-диск с полным отчётом о нашей поездке. Туристы подошли к экрану, даже Толику стало любопытно.
Сразу бросалось в глаза, что Виктор мастерски владел приёмами видеосъёмки. Он снял луг и другие окрестности, дальние сопки, потом плавно приближал наиболее интересные детали села: свежевыкрашенный дом, русскую детскую рубаху, сохнущую на верёвке, козу, которая отвлеклась от поедания травы и с осуждением смотрела на проходившего мимо кота.
- Да, прекрасный фильм! Получилось лучше, чем на самом деле, - прервала Ольга Петровна трёхминутное молчание. – И жизнь этих людей прекрасная! Работают, верят в Бога, любят друг друга и рожают детей. Я им даже в чём-
то завидую…
- В чём? – усмехнулся Стас. – В том, что тупо ковыряют землю, которая всё равно их не прокормит?
- Тебе трудно это понять. Вы – другое поколение. А для нас труд был удовольствием, а не способом зарабатывания денег. Мы даже на работе были счастливы.
- Смотря какой труд.
- Это вы зря, Стас, - поддержала Светлана Геннадьевна подругу. – Понятно, что в городах есть телевидение, кинотеатры, интернет. Молодёжь не может без этого обходиться, привыкла. Но ведь мы в городе живём, словно по расписанию… по обязанностям. А Эти живут, как хотят.
- Я и в городе живу, как хочу.
- Да фиг ты проживёшь, как хочешь! – неожиданно и громко поддержал старшее поколение Валера. – Чуть зазевался –и тебя на хрен из потока! Уже не человек!
Виктор подозрительно посмотрел на него и крикнул Николаю, чтобы трогался.
- Я тоже с тобой не согласен, Стас, - сказал он снова, присаживаясь на прежнее место. – Ты назвал старообрядцев индейцами, дикарями, а может, наоборот, они настоящие люди, хранители обычаев и культуры?
- Какой культуры? Делать одежду на прялке вместо того, чтоб купить китайский свитер?
- Вот именно: китайский. Одежда у нас китайская, еда американская, язык полуанглийский, машины японские. А где во Владивостоке Русь, русское?
- В музее Арсеньева поищи… Ты ж, наверное, любишь музеи…
Попутчики молодых спорщиков усаживались по своим местам и молча поглядывали на Виктора и Стаса. Светлана Геннадьевна и Ольга Петровна взглядами поддерживали руководителя группы; Кристина посматривала на парней с опаской; Толик, Татьяна и Слава придирчиво устраивались: длинные автомобильные кресла, прикреплённые к деревянным скамьям «Урала» им явно не нравились; Валера и Лена тихо заговорили о чём-то
своём; мальчишки – тоже. Катаринэ традиционная жизнь старообрядцев напомнила материнские обязанности, и она полезла в пакет, чтобы достать Арушану что-нибудь съестное.
- Правильно: в музее. Ещё немного, и фигуру русского человека поставят в арсеньевском музее рядом с удэгейским охотником, и дети будут по нему изучать свою родину.
- Не возражаю. Всё равно скоро конец света. От нас от всех останутся только чучела. Как от динозавров.
- Неужели вы живёте без всякой цели? Так же нельзя.
- Как это: без цели, дорогая Светлана Геннадьевна? Красиво жить – разве не цель?.. Или нормальная цель – убого жить?
- Есть ещё одно понятие: духовность.
- Ой, Витя, какая у этих раскольников духовность? Сначала бросили Россию, свалили в Америку, а теперь, значит, на родину предков?.. Что-то их старшие дети не уехали из Аргентины, остались там.
- Про старших ничего сказать не могу, потому что не знаю. А с Лукьяновыми и Можаевыми я знаком со дня их приезда сюда. Мы…фирма Валентины Валентиновны, помогали им собустройством. Я не раз бывал в обоих домах, обедал или ужинал с хозяевами. Это замечательные, доброжелательные люди. Только Пётр немного суров. Просто ему приходится больше других ездить по начальству, оформлять документы. - Представляю, как наши чиновники поизмывались над этими переселенцами… - сказала Таня.
- Не без этого. Зато живут они спокойно, размеренно, всё время оценивают себя с точки зрения Бога, совести. Да лучше вот так жить, в глухой провинции, и сохранить свои русские корни, культуру, русскую душу, чем обитать среди вонючей – простите – московской элиты, которая прославляет себя не культурными достижениями, не пользой родине, а скандалами, разводами, пьяными оргиями…
- Есть такое дело! – громко согласился с Виктором с другой части кузова Толик. – Я недавно такую звезду… Волочкову по телеку видел, так знаете, что она сказанула?! «Я без чаю не кончаю!» Я, пятидесятилетний мужик,
постеснялся бы такое ляпнуть, а ей хоть бы хны!
- Анатолий, здесь дети.
- Да-да, Геннадьевна. Но это ж не мои слова. Напиши ей гневное письмо трудящихся.
- А что? Молодец девка: без комплексов, - дразнящим попутчиков тоном похвалил балерину Стас.
- Или без совести, - уточнила Ольга Петровна.
Следующие слова, произнесённые Кристиной, изумили туристов куда больше, чем пошлая шутка московской знаменитости. И тем, что скромная девушка сказала так много, и тем, что её красивые слова прозвучали как будто в двух интонациях: какие-то – искренне, и тут же другая фраза – нарочито, как в театре из уст слабого актёра.
- Стас, Виктор говорит о великом культурном и историческом наследии России. Разве можно его отвергать? Каждый народ должен обладать самобытными традициями, своим языком, праздниками, особенностями в одежде. Я вот посмотрела на этих женщин – Анастасия и Нина, да? – посмотрела, и мне стало стыдно за то, что еду с вами в шортах. Мы, современные девушки, совсем перестали отличаться от мужчин: ходим в джинсах и трико, курим, ездим за рулём. А на Руси женщина была прежде всего женой и матерью, тело напоказ не выставляла, на голову в знак замужества одевала платок. Во что мы превращаем свою страну?.. Воцарилась пауза. Светлане Геннадьевне показалось, что во взгляде Стаса,
который он бросил на Виктора, мелькнула растерянность. «Очевидно, Кристина убила этого сторонника гламурности своими аргументами, хотя говорила, как с трибуны», - решила старушка и прервала молчание:
- Кристиночка, если вы на самом деле так считаете, то вы умничка. Конечно, надо держаться за свои корни. Даже при Советской власти проводились Масленица…ну, и другие традиционные праздники.
- Иногда в брюках удобнее, - нейтрально отозвалась Таня, а Стас вдруг пропел: « Я теряю корни…»
Пропел и хитро посмотрел на попутчиков: «…И улетаю в небо…»

Пункт №3: средневековое городище
-… В первые века нашей эры на территории, которую занимает современное Приморье, жило два народа – илоу и воцзюи. Илоу селились на побережье, были опытными воинами, занимались мореплаванием и даже разбойничали против воцзюев, которые жили от Ханки до Хасана и известны тем, что хоронили своих умерших соплеменников в длинных деревянных семейных гробах.
- Что, шибко длинных? – уточнил Толик.
- До тридцати метров.
- Ого, вот это гроб! Есть где разгуляться на воле!
- Много городищ оставила культура народа мохэ, вытесненного корейцами в шестом веке нашей эры в Китай. Они жили по Уссури и Амуру, а основным жилищем мохэ были землянки с входом сверху.
- В семейные гробы! – прибавил Стас, но засмеялись не все: как-то зловеще прозвучала эта шутка.
Машина двигалась по узкой, грязной каменистой дороге, и с обеих её сторон к колее подступали высоченные ясени, кедры и маньчжурские орехи, которые напоминали великанов, топавших куда-то по тайге, по горам и вдруг
остановившихся перед необычным препятствием, похожим на звериную тропу, но более широким и выбитым. Они нависали над дорогой, затеняли её, рассматривая пристально, и своими кудрявыми головами превращали её в лесной тоннель, предназначенный для незаметного солнцу и облакам проникновения в глубь Уссурийского края, к тайнам затерявшихся там древних городов. На такой дороге машинам невозможно было развернуться в случае необходимости, на ней не получилось бы двигаться задним ходом, и потому власть человека здесь прекращалась почти полностью, а природа свободно и уверенно демонстрировала своё могущество – густотой леса, высотой деревьев и даже краснокнижными махаонами Маака, которые здесь, в глубине тайги, летали на редких просветах целыми стаями, тогда как в городах и сёлах и отдельный их экземпляр был редкостью.
- Продолжай, Витя, продолжай! Ты замечательно рассказываешь!
- Спасибо, Ольга Петровна. Продолжаю… В седьмом-десятом веках на юге
Приморья существовало уже настоящее государство. Называлось оно Бохай.
- Почти: бухай! – сказал Толик.
- Не перебивайте! И так Виктора плохо слышно из-за гула машины!
- Молчу, Геннадьевна!
- А правда, что первоначально вождь, создавший это государство, назвал его Чжэнь?
- Возможно, Светлана Геннадьевна, - не очень уверенно ответил руководитель группы и продолжил, несмотря на ворчливое Валерино «лучше уж «бухай»…
- Государство делилось на пятнадцать областей и имело пять столиц. В нём занимались не только сельским хозяйством, но и ремёслами, торговлей с Кореей, Китаем и даже Японией.
- Понятно: тачки возили…
- Ты вот, Стас, смеёшься, а знаешь, что в Бохае юношам запрещалось жениться, пока не обучатся грамоте и стрельбе из лука? - А слабо им пройти все миссии в «Callonduty»?
Стас и Валера в начале «лекции» перебрались на край кузова и курили , несмотря на протесты Ольги Петровны. Теперь они переговаривались друг с другом и посмеивались чему-то своему.
Виктор в ответ только осуждающе покачал головой:
- Эта способность в реальной жизни неприменима… Итак, Бохай. Государство процветало в восьмом-девятом веках нашей эры. Оно использовало китайские иероглифы, исповедовало языческие культы, например, солнца, а также буддизм. Однако в десятом веке кочевники кидани, жившие ближе к Китаю, разгромили бохайцев.
- Вот видишь: и стрельба из лука не помогла.
- Помогла. Потому что вскоре вождь племён мохэ Агударазбил киданей и основал огромную по территории Чжурдженьскую империю Цзинь. В неё входило девятнадцать губерний, и возле современного Уссурийска располагался губернский город Субинь. Археологи раскопали несколько
городищ чжурдженей – Шайгинское, Николаевское, Екатериновское и
другие. Последние по времени раскопки Институт истории, археологии и этнографии Дальневосточного отделения РАН проводил этим летом на городище, куда мы и направляемся. Его назвали Тисовым, так как рядом растёт три тисовых дерева, каким-то чудом оказавшихся в этих местах.
- Тисовая роща произрастает на острове Петрова.
- Да, Светлана Геннадьевна.
- Всё-то ты знаешь.
- Я, Анатолий, в отличие от некоторых, к этой поездке серьёзно готовилась, и многое из того, что рассказывает Виктор, мне известно. Нельзя же ехать вслепую…
- А я думал, ты метишь на роль экскурсовода. Подрабатывать на пенсии…
- Нет, такая работа мне не подходит. Но вот статьи о чжурдженях я внимательно прочитала. Внук открыл в интернете.
- Вот он – типаж современной пенсионерки. Вы со Стасом, случайно, не пересекались в соцсетях?
- Нет, никакие соцсети я не смотрела… Виктор, вы покажете нам тисы? Это возможно? Никогда их не видела.
- Конечно, покажу. Они растут недалеко от места раскопок, и археологи с туристами уже протоптали туда тропу. Вообще, место нашего городища – уникальное. Известно, что с начала тринадцатого века у чжурдженей начинаются войны с монголами. Полчища Чингизхана разрушали захваченные города и убивали всё население, кроме тех немногих, кто успевал укрыться в тайге. Здесь, в Приморье, а также на части Маньчжурии и на севере Кореи остался осколок великой чжурдженьской империи – государство Восточное Ся. Но и оно было разгромлено монголами.
- Скажите, а это правда, что в империи жило тридцать шесть миллионов человек?
- Да, такую цифру я встречал. Причём у них только городов была тысяча двести.
- Ого! А сколько сейчас в Приморье?
- Людей – два миллиона. Но Приморье было окраиной империи; основное её население жило там, на западе, в Китае.
- А-а… Ну, их там и сейчас до хрена и больше.
- Толя!
- Мать, я ж про китайцев, а не про тебя.
- А теперь самое главное, потому что подъезжаем.
Туристы посмотрели по сторонам, но признаков древнего города не заметили. Всё та же сумрачная тайга с редкими полянками, всё то же, едва видное сквозь вершины деревьев облачное небо, всё тот же прелый и сырой запах осени, от которого уже начали желтеть редкие в этих местах осины – слабые и недолговечные равнинные деревья.
- Как я уже сказал, Тисовое городище – уникальное. Дело в том, что с ним связана одна история как раз из периода монгольского нашествия.
- Везде эти монголы накосячили… - сказал Валера, ни к кому не обращаясь, но Виктор, воодушевлённый предстоящим повествованием, уже не останавливался и говорил, поворачиваясь лицом то к одному, то к другому туристу, очень громко, исключая возможность чьих-либо дополнений.
- В устье реки Сучан стоял чжурдженьский храм Золотой Богини. Когда на юг и восток Приморья вторглись монгольские отряды, статуя исчезла. Считается, что её спрятал от врагов военачальник Нахатэ. Спрятал в пещере, а вход завалил. Легенда гласит, что Нахатэ привёз статую в одно из дальних селений, и юноша из местных показал ему подходящую пещеру. Он помог военачальнику спрятать золотую статую и устроил обвал, так как сам Нахатэ решил остаться в пещере и вечно охранять святыню.
- Замуровался… Надо же…
- Мать, это было давно. Ещё до твоего рождения.
- Это ещё не всё. Юноша вернулся домой, но город оказался разрушенным монголами, и все жители или были убиты, или угнаны в рабство. Парень нашёл среди мёртвых свою семью, но никак не мог найти тело девушки,
которая была его невестой. Немногие выжили после этого погрома, и среди них был жрец. Он сказал юноше, что если тот найдёт на пепелище серьгу, которую специально обронила девушка, то сумеет отыскать её в монгольском плену и вернуть домой. Юноша поискал серьгу, но недолго и, ничего не обнаружив, поспешил вслед за захватчиками, надеясь нагнать их отряд. Через тридцать лет он вернулся, так и не найдя своей невесты. Вернулся немощным стариком и до самой смерти искал на развалинах города ту самую серёжку.
Легенда Виктора произвела впечатление. Ольга Петровна задумалась, покачивая головой, Слава посмотрел на жену, Лена и Валера друг на друга, словно ожидали словесного отклика, Катаринэшепнула сама себе: «Надо ведь как…»
- С такой кучей золота, - сказал Стас, - мог бы и эту невесту выкупить, и других…нанять.
На него недовольно посмотрели.
- Стас, ты циник, - сказала Кристина.
- А это плохо?.. Тридцать лет шляться где-то… Обратился бы в передачу «Жди меня», те помогли бы.
Он с улыбкой посмотрел на девушек, но поддержки не нашёл ни у одной и не стал продолжать.
-… От археологов пошло поверье, - заключил Виктор, что человек, который одинок, если найдёт что-то на раскопках Тисового городища, в ближайшее время встретит свою любовь.
- Витюха, так Золотую Богиню, получается, спрятали где-то недалеко от городища? Мы лопаты взяли?
- Да, где-то недалеко. Возможно, в той сопке, где находятся Меловые пещеры.
- Это в которые мы пойдём?
- Да, после осмотра городища мы отправимся по тропе к пещерам. Это около трёх километров.
- Всё, ребятки! Вы поезжайте к своим водопадам, а я ищу статую. Она
точно из золота? Большая?
- Она золотая, и, думаю, очень большая, если для неё построили целый храм.
- Всё-таки это только легенда, хотя и красивая, - сказала Светлана Геннадьевна. – Может, Тисовое городище и не тот самый город, может, вообще не город, а деревня. Кстати, была и другая легенда – про Золотого коня. Вы её знаете, Виктор?
- Легенд много, но мне всё это рассказали учёные, археологи, которые вели здесь раскопки. А они сочинять не станут. Тисовое – действительно, город. Здесь было найдено много украшений, осколки глиняной посуды, черепица. А черепицей чжурджени покрывали только крыши административных зданий. Также здесь была обнаружена кумирня бога небесных сил. Считается, что он исцеляет все недуги.
- О, это для меня! Инструкция, как ему молиться, есть?!
- Успокойся ты! Водой из водопада будешь лечиться…

- Нет, мать, надо все способы испробовать! И традиционную медицину, и оккультную! И вообще, я чувствую себя прямым потомком чжурдженей! На охоте и на рыбалке я – Дерсу Узала!
В машине засмеялись с неутомимого Толика, а Стас продолжил шутку:
- Если ты их потомок, то золотая статуя положена тебе по наследству.
- Верно! Я с тобой дружу! Где тут нотариус?!
- Скажите, Виктор, а на этих раскопках не обнаруживали каменные изваяния животных? Вроде той каменной черепахи, которая находится в Уссурийске?
- Об этом не слышал. Осколки, украшения, бронзовые статуэтки и металлические брелки – вот основные находки в Тисовом городище.
- Ты, Геннадьевна, уже достала нашего экскурсовода своими вопросами! На кой тебе каменные животные, когда где-то рядом огромный кусок золота?! Витёк, археологи не шарились по окрестным пещерам?!
- Археологи – нет, а вот спелеологи здесь бывают часто. Мы
организовываем для них проезд от турбазы до Меловых пещер, и некоторые
группы, зная легенду о военачальнике Нахатэ, пытались искать тайные входы в пещеры.
- Значит, у меня есть шанс!..
- Какой шанс? Восемьсот лет прошло. Всё заросло уже…
- Не скажите, не скажите, сударыня Елена! У меня нюх! Я, если что-то потеряю дома, моментально нахожу! Вот доберёмся к пещерам, посмотрим, что и как!..
- Кажется, на щуку у вас тоже был нюх, - напомнила Таня, и с Толика снова посмеялись.
- Щуку съедим, когда вернёмся на базу! Она от меня не уйдёт! А вот с золотом будет немного сложнее…
На этом обсуждение легенды закончилось: «Урал» въехал на открытую площадку, и водитель выбирал место для остановки. Только Таня, заметив перешёптывания сына с Арушаном, спросила, не собираются ли мальчишки присоединиться к поискам сокровищ:
-… Дяде Толе, наверное, понадобятся копатели.
Впервые после двухчасового пребывания в кузове туристическая группа спустилась на землю. Да не на простую, а на землю средневекового городища, с которым то ли сама история, то ли её помощники связали легенду об очень важном событии из жизни исчезнувшего народа.
Оказалось, что на месте разорённого города давно выросли деревья и кусты, поэтому раскопки походили на укреплённые позиции пехотной роты, которая устроила для врагов лесную засаду. Ямы и траншеи, окружённые кучками глины, песка, камня занимали пространство половины гектара и связывались друг с другом тропинками. Справа от дороги, на высоком месте, угадывались следы свежего поселения, которое совсем недавно убрало свои палатки. И скорее всего не по воле Чингизхана, а из-за окончания археологического сезона.
Оказавшись на земле, Виктор хотел было продолжить лекционную часть, но провозился с видеокамерой, и группа моментально разбежалась вовсе
стороны – сначала по своим делам, потом в поисках талисманов. Этим поиском занялись было даже Толик и Ольга Петровна и оставили его только тогда, когда Светлана Геннадьевна урезонила их напоминанием о супружеских узах и о том, что в таком положении искать ещё одной любви нелогично.
- Хочется ж… На память… Впервые такое вижу… - сказала в оправдание Ольга Петровна.
- А я от городища ожидала большего, - ответила ей любознательная подруга. – Таких ям в любом карьере могут накопать…
- Вы, наверное, надеялись увидеть что-то вроде Парфенона? Бывала я в Греции и Италии. Поверьте, камни тоже не очень-то впечатляют…
- Я понимаю, Танюша: чжурджени жили в деревянных домах и за тысячу лет подобные строения не могли сохраниться, но ведь мы не видим ни могильных камней, обтёсанных в виде животных, ни глиняных черепков. Возможно, археологи хорошо здесь поработали, но нам-то фактически не на что смотреть. Если и пещеры с водопадами такие же, то я не знаю, за что заплатила деньги…
Женщины пошли от ямы к яме, с любопытством заглядывая в каждую. То же делала Катаринэ, которая беспокойным взглядом постоянно выискивала среди деревьев фигуру сына. Арушан и Кирилл носились по городищу, спрыгивали в каждое углубление, обыскивали его, вылезая наверх, перебирали кучи грунта и усиленно искали что-нибудь, напоминающее о древних людях. Толик присел под дерево поболтать с перекуривавшим водителем Николаем, Слава бродил в одиночестве, а Виктор явно пытался убить двух зайцев: сделать видеосъёмку и при этом ходить с камерой так, чтобы не оставлять Кристину наедине со Стасом.
- Пойдём вон туда. Там ты точно что-нибудь надыбаешь, - показывал Стас на какую-нибудь яму, и Кристина, поверив, шла, хотя и оглядывалась на руководителя, словно нуждалась в его присутствии.
- Я тебе во Владе могу другую экскурсию устроить, поприкольнее этой, - продолжал Стас. – У дядьки квартира четырёхкомнатная, в центре, а его кабинет – он в мэрии работает, и дома у него тоже кабинет – короче, весь в оружии и охотничьих трофеях. Такое не в каждом музее увидишь.
- Он охотник?
- Он большой человек. Ну, и охотник тоже. Они отдыхают не так, как мы. Они берут вертолёт и забираются куда-нибудь в заповедник. Там стреляют, рыбачат. Ночуют в домике, где только что интернета нет, а так всё, что положено.
- Разве в заповедниках можно охотиться?
- Ну, это, Кристиночка, кому как. Нам, неграм, не положено, а у белых людей там целые коттеджи.
Стас взял девушку за руку, и та не одёрнула свою: из-за вылезших из-под земли булыжников и толстых корней идти было неудобно. Кроме того, девушку нужно было оберегать от низких веток и малозаметных, покрытых тысячами иголок стеблей элеутерококка. Виктор молча шёл следом и снимал парочку.
Вдруг Кристина оторвалась от сопровождения и порхнула вперёд, к небольшой глиняной куче. - Я что-то нашла! – сообщила она, присев на корточки.
- Сдаётся мне, что это та самая золотая статуя!
- Нет, Стас, действительно…
Она подняла руку и показала маленький кусочек обожжённой глины.
- Поздравляю: раритет! Скоро ты встретишь свою судьбу! А может, уже встретила?!
Девушка заалела лицом и даже ушами и вскользь посмотрела на Виктора, точнее, в видеокамеру, которую тот держал на уровне груди. Старший над туристами по-прежнему молчал: то ли не желая записывать свой голос – голос человека за кадром, то ли недовольный ухаживаниями за девушкой со стороны шустрого Стаса.
- Нашла! Нашла! – закричало метрах в пятидесяти сразу несколько человек.
- Бежим туда! – и Кристина, зажав в руке свою находку, первая припустила по тропе.
Вскоре вся группа собралась у большой прямоугольной ямы, и каждый по
очереди разглядывал то, что обнаружили Лена и Кристина.Замечания и комментарии сыпались со всех сторон, а Лена в пятый раз рассказывала обо всём – теперь для подошедших Славика и Николая.
- Представляете, я даже под ноги не смотрела! Просто заглянула в яму, а оно и упало! Мальчишки подбежали, спрыгнули туда и дают мне! Я думала, шутят, просто камень или кусок глины, а это черепушка!
- Это, Лена, и есть кусок глины. Только обожжённой на солнце или огне. Когда-то он был частью чжурдженьской чашки или кувшина.
- Кувшина, кувшина! В нём хранили самогонку! Чувствуете запах?! До сих пор не выветрился!
- В земле ж лежал!
- Это, значит, средневековый предмет?..
- Не просто предмет: кусок посуды.
- А твой, Кристина, - такой же?! Не от одной чашки?! - Её – темнее.
- Витя, ты снимаешь?! Можно я попозирую?!. С Кристиной?!. Кристина, давай вместе покажем наши ценности!
Лена подвинулась к камере и подняла находку так, как показывают спортсмены-победители свои свеженькие медали. Вдруг лицо её покрыла маска испуга:
- Поломалось… Оно поломалось!..
Девушка показала спутникам ладонь, на которой теперь лежало два куска старинной посуды – очень маленьких.
- Я только чуть-чуть прижала… Такое хрупкое… Что теперь будет?..
- Был один раритет, теперь два. Можешь продать тот, который поменьше. И отломи мне ещё кусочек.
- Стас, как вы можете? У человека горе, а вы смеётесь.
- Какое горе, Ольга Петровна? На это горе есть клей «Момент».
- Лена, - вдруг заговорил молчавший до этого Валера, - подари половинку
кому-нибудь.
Виктор перевёл на молодого мужчину видеокамеру, но тот больше ничего не добавил.
- Правильно, Леночка, подаришь тому, кого полюбишь. Помните примету, товарищи?
- Покойные чжурджени тебе товарищи. По примете этих…как их…археологов, счастье будет тому, кто найдёт что-нибудь на раскопках. Так что Елене батьковне решение личных вопросов уже обеспечено. Зачем же дарить осколок возлюбленному?
- Действительно, Лена, делитесь счастьем.
- Вы так думаете, Катаринэ?.. Всё, решила! Когда я столкнула эту штуку в яму, мне её оттуда подал Кирилл. Ему я и отдам второй кусок. Кирилл, держи!
- Прекрасное решение. - Во даёт!
- Рано ему ещё влюбляться.
- Ничего, Слава, не рано. Вспомните себя.
Кирилл смущённо протянул руку и молча взял осколок. К нему тут же подсунулся Арушан, и мальчишки начали внимательно рассматривать историческую находку. Взрослые же ещё немного пошутили и, несмотря на призывы Светланы Геннадьевны, почему-то потеряли интерес к поискам своего счастья.
Воспользовавшись общим сбором, Виктор начал объяснять устройство поселения, прибавляя разные занимательные факты о чжурдженьском быте. Камеру он вручил Кристине. Минут пять его слушали с интересом, задавали вопросы, но потом снова начали разбредаться, причём на этот раз большинство потянулось к машине.
- Так, понятно, - прервал Виктор научный рассказ. - Наши туристы уже потеряли интерес к городищу. Ещё бы: ямы и ямы. Трудно представить, что
здесь был город. Вот если б мы им фильм показали про нашествие монголов на Приморье, тогда бы смотрели с удовольствием. Пусть враньё, выдумка малограмотного сценариста, зато зрелищно.
- Витя, можно я пойду с камерой следом за нашими бабушками? – с сочувствием ответила Кристина. – Светлана Геннадьевна хочет сходить к тисам. Интересно будет снять это редкое дерево и, вообще, реакцию человека, который его впервые увидел…увидела…
- Можно, только сейчас выключи… Короче, на тис поглазеете и – к машине. Пора выдвигаться к пещерам, а то народ закиснет.
- Ага, я быстро.
- Давай.
Молодые люди пошли в разные стороны. Виктор быстро направился к «Уралу», где уже собралась в две компании молодая часть тургруппы. В сторонке от машины, на поваленном дереве, уселись Николай, Стас и Валера. Последний что-то оживлённо рассказывал, и слушатели то и дело резко
всхохатывали. Лена и Катаринэ, ожидая посадки, стояли у кузова и размеренно беседовали. Рядом гонялись мальчишки.
- Виктор, трогаемся дальше? В пещеры будем ехать или пешком?
- Немного проедем, потом пешком. Сейчас остальные подойдут…
Парень заскочил в кузов и увидел там Дмитриевых, сидевших у самой кабины друг напротив друга. Очевидно, они разговаривали и при появлении постороннего замолчали и посмотрели на него вопросительно. Парень не стал им мешать и, порывшись в своих вещах, сказал несколько общих фраз о дальнейшем маршруте и слез на землю.
- Ну, - спросила Таня мужа, - и как ты дальше собираешься жить?
- А ты?
- Я – что? Как жила, так и буду жить. Это ведь ты нас бросаешь…
- Неужели?..
- Что: неужели?.. Не смотри так на меня.
- Как?
- С ненавистью.
- А как мне ещё смотреть?
- И чем я заслужила твою ненависть? Вроде бы нормальная жена, нормальная мать. Кстати, предлагала тебе завести второго ребёнка.
- Мне?
- Ну да, тебе… Что ты говоришь всё намёками?.. Я тебя не понимаю.
- Зато я тебя прекрасно понимаю. Отлично устроилась.
- В чём я отлично устроилась?.. Что молчишь?.. И вовсе не отлично. Ты нас бросаешь, уходишь к другой. Что тут отличного?.. Это у тебя будет всё отлично. Мне уже тридцать три, а твоей сотруднице сколько? Двадцать пять есть?
- А сколько твоему…бойфренду?
- Опять ты со своей ревностью… - Неужели?.. С ревностью? Может, тебе ещё раз фотографии показать? Или
в вашей фирме все сотрудники взасос целуются…расставаясь в конце рабочего дня?.. Подвозя друг друга домой… Вот я и говорю: ты отлично устроилась. Я – плохой, потому что честно предложил развод и не стал заводить романы за спиной у жены, а ты – хорошая, потому что формально ты жена и мать, а сама втихушку путаешься с другим. Оно и понятно: поразвлекаться твой юный любовник согласен, а вступать в брак с женщиной старше себя да ещё со взрослым сыном в придачу – это уже совсем другое дело.
- Зачем ты снова об этом? Всё ж обсудили. Это в прошлом.
- В прошлом?.. А по-моему, и в настоящем, и в будущем. Ты нашу семью угробила. Ты, а не я. И не за чем было тащить меня в эту поездку. Ради Кирюхи поехал…
- Значит, только ради Кирилла?
- Только ради Кирюхи. Может, действительно, таёжный воздух подлечит его после болезни. Вот-вот школа начнётся, а он такой бледный, будто и лета не было…
- Для него не было…
В это время среди раскопок появились Светлана Геннадьевна с Ольгой Петровной и Кристина в сопровождении Толика, и народ оживлённо полез в кузов, как будто в машине, а не вокруг неё находилось что-то интересное.
- Арушанчик, осторожно! Не ударься!
- Спасибо, Валера. Я бы и сама…
- Мам, как, всё нормально? Какие-то вы грустные.
Кузов «Урала» наполнился людьми и голосами. Заговорили разом, и количество вопросов резко превзошло количество ответов, потому что никто и не спрашивал, выражая вопросами радость движения. Ещё одна достопримечательность была исчерпана вниманием путешественников, но человеческие чувства имеют удивительное свойство: не только уходитьв никуда, но и появляться ниоткуда. Туристов снова захватило ожидание нового, невиданного, и потому взрослые снисходительно посматривали на мальчишек: они чересчур громко продолжали разговор, который с перерывами вели всё время пребывания в городище.
- … А ты проходил миссию, где против тебя танки?!
- Это совсем начало! Я шесть миссий проходил!
- Шесть?!
- Арушанчик, ты два дня можешь не говорить про свой ужасный компьютер? Кирюша, где твоя музейная вещь, не потерял?
- Нет, тёть Кать, я ему дал поносить!
- Ой, потеряет он!
- Что, боитесь, ваш сын влюбится в какую-нибудь девочку?! – засмеялась Таня.
- Это надо в музей.
- Вряд ли , Катаринэ, эти осколки возьмёт какой-нибудь музей. Здесь такие находили тысячами.
- В музей не возьмут, а в интернет своё фото с черепком выложи
обязательно.
- Да кому, Стас, такое интересно?
- Мало ли. В интернете не угадаешь. Какая-нибудь фигня набирает миллионы просмотров, и всё: ты – звезда.
- Точно-точно. Как тот знаменитый котяра.
- Верно, Таня. Ты его видела, да?.. Интернет вообще стал трамплином. Сейчас такое время, когда люди совершенно случайно взлетают на самый верх. Кто через скандал, кто через знакомство или деньги, а кто через ролик в интернете. Какого-нибудь блохастого кота заснимут в прикольной позе и всё: его знают миллионы, целый город носит на руках, приглашают на телевидение…
- Берут интервью, - прибавил Слава.
- Берут, - даже не улыбнулся в ответ на смешки Стас и с досадой продолжал, посматривая на приближающуюся компанию и на то, что Кристина снимала их, сидящих в машине, издали. – Теперь не надо ума, совести, гениальности… Не надо совершать подвиг…сорок лет отдоить стадо коров или выточить миллионную деталь для звездолётов… Всё происходит случайно. Надо только придумать, срежиссировать эту случайность и красиво преподнести. И всё – ты герой, у тебя деньги, слава, место в истории.
- Вот перед тобой история, - кивнул Виктор на раскопки. – Реальная, а не выдуманная. И парень, который спас реликвию своего народа, навсегда остался в истории.
- Какая тут реальность? – ответил Стас с таким презрением, что слышавшим его стало неудобно: Виктор всё-таки был экскурсоводом и, соответственно, патриотом всех достопримечательностей на своём маршруте. – Реальность… Всё давно сгнило. Где чжурджени? Где их город, где золотая статуя?.. Даже она сгнила. Истории вообще нету. Прошлого нету. Есть только Здесь и Сейчас. Нас родилось уже семь миллиардов, а наверх всплывают единицы. Или просто случайно, или спланировав эту случайность.
- История в нас, - не согласился Виктор подчёркнуто спокойным тоном, и женщины – Таня, Лена, Катаринэ – с одобрением посмотрели на него. –
Иногда мы этого не чувствуем, но она сидит в нас. Вот Светлана Геннадьевна была в советское время руководителем среднего звена, и это сразу заметно в ней. Кстати, наш водитель Коля тоже живёт советскими понятиями о трудовом кодексе и по-советски ненавидит всех бизнесменов. В том числе Валентину Валентиновну.
- Которая даёт ему заработать… - прибавил Валера. – Вон совковая старушка тащит трофеи. Сейчас она вам расскажет – и историю, и природоведение.
Спор затих так же резко, как начался, будто при Светлане Геннадьевне говорить о прошлом не полагалось. Только Татьяна внимательно посмотрела на парней и почему-то улыбнулась:
- Стасик, что это на тебя нашло? Ты же сюда добровольно поехал…
Она лукаво посмотрела на соседа, но тот не успел ответить: Толик галантно подсадил дам, резво заскочил в кузов, и вновь прибывшие перетянули разговор на себя.
- Посмотрите, какая прелесть! Виктор, ничего, что мы отломили маленькую веточку?! Надо же было вам всем показать! Анатолий пугает меня огромными штрафами!
- А ты как думала?! Кристина всёсняла на видео, так что компромат готов! Осталось только вызвать участкового и составить протокол!
- Скажем, что она уже была надломлена!
- Да, конечно: мамонт по лесу пробегал, задел задницей дерево и сломал ма-аленькую веточку!
- Светлана Геннадьевна, это тис? Вы его нашли?
- Дайте посмотреть!
- И нам тоже дайте!
Веточка пошла по рукам, и все стали удивляться короткой густой хвое, непохожей ни на еловую, ни на пихтовую.
- Реликтовое дерево, - пояснил Виктор. – А ягоды видели?
- Ой, видели, видели! Такие красные! А вот ещё посмотрите, что мы нашли!
За это точно не оштрафуют!
Ольга Петровна показала коричневый комочек, и Толик прокомментировал:
- Живица. Смола кедра. Между прочим, лечит ожоги, гнойные раны, порезы и даже болезни репродуктивной системы.
Он посмотрел на мальчишек: не догадались ли.
- Всё-то вы, Анатолий, преувеличиваете. Только раны. А вот сам кедр, как и смола, убивает своими фитонцидами всех микробов. Недаром в санаториях садят хвойные деревья.
- Это хорошо. Во мне много разных микробов.
- Итак! – громко прервал всех Виктор. – Продолжим нашу поездку по таёжным местам уссурийского края! Сейчас автомобиль провезёт нас примерно на три километра к Меловым пещерам, но потом придётся
пройтись по тропе, которая поднимается на сопку! Это займёт не более получаса! Там вы увидите три пещеры: Большую, Малую и Крепкую! Затем возвращаемся к машине и кушаем! Пока мы будем ходить, на полянке,где мы оставим Николая с его «Уралом», будет приготовлен походный обед!
Виктор постучал по кабине, и двигатель тут же заработал, как будто ему хватило этого постукивания. Машина урчащим чудовищем двинулась по тайге, принуждая непонятными звуками и запахами убегать всю живность подальше от дороги.
- Прошу разобрать каски, фонарики и спецодежду: в пещерах прохладно! Чтобы не нести вещи в руках, возьмите пакеты! – руководитель группы присел у одной из коробок и начал раздавать амуницию.
- Виктор, я надеюсь, пещеры более зрелищны, чем эти раскопки? Признаться, городище меня разочаровало… И не только меня… - Светлана Геннадьевна посмотрела на спутников, но никто ей не поддакнул.
- Дело в том, что предыдущие группы посещали городище во время работы археологов, и, естественно, они видели экспонаты, извлечённые из земли. Сейчас этого нет, однако вы видели масштаб средневекового города, часть оборонительного вала, получили представление о жилищах…
- Это так, но в буклетах вашей фирмы всё преподносится совсем по-другому.
- Ну, это же реклама.
- Я понимаю, Ольга Петровна, что реклама. Но ты читала, что там написано?
- Читала, читала… По-моему, слегка приукрашено – теперь без этого никак, - а в остальном всё, как есть. Прекрасное место, чудесный воздух, развалины древнего города…
- И «крепость, которая грозно смотрит в долину реки»!..
- Что ты придираешься, Геннадьевна?! У нас вон во Владивостоке дом недавно рухнул шестидесятых годов постройки! Слышала?! А тут монголо-татары побывали! Эти ещё пострашнее наших строителей! Светлана Геннадьевна потемнела от досады на общий смех, но больше спорить не стала, посетовав про себя, что у современных людей рекламный образ затеняет всякое стремление к правде.
Все эти обсуждения затронули только половину группы: Стас прикрыл глаза и как будто дремал; Кирилл и Арушан то стучали друг другу по головам, на которые надели строительные каски, то, вертя фонарики в руках, старались неожиданно посветить один другому в глаза; в самом углу, склонившись лицами, беседовали Лена и Валера. Лена, едва тронулись, попросила мужчину рассказать о себе, и он, неохотно начав, увлёкся и разоткровенничался – и о потере бизнеса – автомастерской, - и об уходе жены, которая забрала любимую дочку, и о том, что в тридцать пять лет жизнь потеряла всякий смысл.
- Вот видишь, у тебя хоть что-то было. И девочку вашу ты иногда сможешь видеть. Не посмеет ведь жена прятать её от тебя?
- Да нет…
- Всё-таки десять лет прожили в любви и согласии. Есть что вспомнить. Дочка вырастет – будут внуки. Без родных людей не останешься. А я почти дожила до тридцатника и всё одна.
- Да, кое-что было…
- Не кое-что. Была жизнь. А у меня была только работа. И та не самая весёлая.
Лена вздохнула и замолчала. Валера взял её за руку.
- Не вешай нос. Тридцать лет – это ещё не старость. Сейчас и в тридцать рожают первого ребёнка.
- Чтобы родить ребёнка, надо сначала встретить хорошего человека. И не женатого. Чтоб был всегда рядом.
- Встретишь. Чжурджени помогут. Нашла ведь глиняный осколок.
- Эх, нужна я тем чжурдженям. У них самих всё вышло очень-очень невесело.
- Подъезжаем! – объявил Виктор. – Не забывайте пакеты с касками и свои фотоаппараты! Меловые пещеры – одни из самых известных в крае! К тому же благодаря удалённости они хорошо сохранились!

Пункт №4: Меловые пещеры Партизанского карстового района
Пока мужчины решали, как бы им исхитриться и найти в пещерах золотую статую, утерев таким образом носы всем приморским спелеологам, пока женщины советовались, что им взять в дорогу и сколько прыскать на себя разных средств, дабы обезопаситься от клещей, комаров и прочих таёжных хищников, Виктор инструктировал Николая в отношении обеда и создания уютной обстановки на поляне, возле которой остановился их «Урал». Она была небольшой – метров десять на десять, зато обрывки верёвок на деревьях показывали, что всю поляну легко можно было прикрыть от дождя одним большим китайским пологом. В центре были вкопаны добротный стол с двумя лавками, а в двух метрах от них портили вид большое кострище, обложенное булыжниками и кирпичами, и совершенно неромантичная куча мусора.
-… Не забудь постелить на стол клеёнку.
- Знаю.
- И всё-таки натяни брезент. Мало ли что: найдёт дождик. Возьмёшь под правым сиденьем.
- Что его натягивать? Пятнадцать минут на еду – и дальше.
- И пятнадцать минут должны пройти спокойно. У тебя часа полтора-два. Можно всё успеть, даже выспаться.
- Выспаться… А вдруг машину угонят! – Николай сам засмеялся своей шутке и таким странным смехом, что на него посмотрела вся тургруппа: он взял, глубоко вздохнув, звук «х» и тянул его чуть ли не полминуты.
- Не хыкай: всех белок распугаешь… Уважаемые дамы и господа, мальчики, мы отправляемся к знаменитым на весь Дальний Восток Меловым пещерам! Вот по этой тропе! Не забудьте свои вещи, а у меня в рюкзаке находятся бутылка с минеральной водой и аптечка!
- Виктор, вы что, и себя снимаете на видеокамеру? Или она просто так стоит на столе?
- На память, Светлана Геннадьевна, - немного растерялся экскурсовод. – Для фильма всем вам…
- Тогда на меня её не наводите, пожалуйста. В свои семьдесят я не очень-то фотогенична.
- А я б тебе и шестьдесят не дал! Сразу видно: не в колхозе провела лучшие годы!
- А вы в колхозе?.. И вообще, мы все из краевого центра, так что не будем обижать сельских жителей.
Толик уловил её раздражение и на время перестал подшучивать над женщиной, а Виктор дал знак к началу движения.
Туристы вытянулись по тропе цепочкой, но руководитель не возглавил её, уступив место первого звена Кириллу и Арушану, и пошёл следом за самой привередливой из своих подопечных.
Наконец-то путешественники увидели настоящую тайгу. Не ветки, бившие по тенту машины, не редкие кедры, быстро мелькавшие по сторонам,
которые при езде и рассмотреть-то не успевали, и не густой, колючий кустарник, занимавший большую часть территории городища, а настоящую тайгу, такую, какая она есть на протяжении сотен и сотен километров от Находки и до Хабаровского края и ещё севернее, до самого Амура. Высоченные деревья стояли мачтами; какая-нибудь толстая лиана, оттолкнувшись от земли, тоже взлетала в такую высь, в какую и взгляд не доставал. Зато она, добравшись до царства свободного, неукротимого ветра, радостно озирала бесконечное пространство – зелёное ближе и голубевшее на дальних сопках и в распадках. Вот оплела дерево плеть дикого винограда, уже чуть краснеющего своими широкими листьями. А вот на каком-нибудь ясене повисли гроздья кыш-мыша, тоже бравшего соки от земли, но тонкими, малозаметными верёвками забиравшегося на добрый десяток метров, и непонятно было: соперничал ли он с деревьями или просто оберегал свои удивительные, ни с чем не сравнимые по вкусу ягоды от человека или зверя, жаждущих лёгкой добычи. Здесь пересекал тропинку быстрый, холодный ручей, обрамлённый с несолнечной стороны мшистыми камнями. Дальше неожиданно подходила к самой тропе похвастаться нарядом красна девица калина, словно услышала от кого-то, что люди, бредущие по тайге, очень ценят красоту и яркость. И большие деревья расступались вокруг, чтобы напитались кисти калины солнечным теплом и в студёную осень передали это тепло птицам да мелким зверушкам.
Вскоре туристы растянулись по тропе парами, выстраиваясь друг другу в затылок и замедляя ход лишь в некоторых узких местах. По-прежнему «вели» группу самые младшие, за ними шли их матери, потом – снимавшая на видеокамеру красоты природы Кристина и державшийся с нею рядом Стас. Пожилая часть группы оказалась в середине, а замыкали движение Виктор со Славой и Валера с Леной.
- … Откуда знаю про кедровые шишки?!. Да я знаю про них в десять раз больше, чем ты!
- Неужели?
Валера продолжал пересказывать новой знакомой свою биографию, только теперь он вспоминал не потерянную семью и утраченный бизнес, а кое-что более раннее.
- Я три сезона провёл в тайге. Осень и – до снега. Полаялся с матерью. Думаю: что, заработать без неё не смогу? И поехал с мужиками.
- А чем тебе мать не угодила?
- Чем?!. Тем, что я для неё чужой. У нас всегда было так: брату – всё, мне – ничего. Куда я хотел поступить – нельзя, не престижно; хотел пойти в моря – тоже нельзя, нужен работник здесь, на суше. Брату – квартира во Владивостоке, мне – снимай чужую, а бабки зарабатывай сам. И ладно бы раньше, когда бедно жили, а то и теперь, когда уже остаётся только жратьэти деньги!..
- Прям-таки жрать…
- Ты просто не знаешь…что да как…
Виктор оглянулся и пристально посмотрел на своего разговорившегося туриста. - Валера, а ты случайно не брал с собой спиртное?
- Случайно – не брал… - передразнил экскурсовода молодой мужчина. – Кто ж пиво берёт случайно?!. Взял пару бутылок!.. Пару пар бутылок Коляну в кабину!
- Ну, получит…наш горе-водитель!
- А ты как думал, я буду с людьми разговаривать?! Вот с Ленкой, например?!
- Тебе что, пятнадцать лет, чтобы язык пивом развязывать?
- Ничего мне не надо развязывать… Просто трезвый я вообще не хочу ни с кем говорить.
- У него от спиртного появляется симпатия к людям, - вмешался Слава.
- Что я буду делать, - продолжал возмущаться Виктор, - если тебя сейчас потянет на подвиги?.. Как всякого русского после выпивки… Группу возвращать обратно? Платить всем неустойку?
- Никого не надо возвращать… Завтра посмотрим водопады и вернёмся… Я ещё никого не подставлял.
- Витя, да пока он дойдёт до пещер, у него всё выветрится.
- Да, Лен, это – выветрится. Но где гарантия, что у него в пакете только
каска, роба и фонарик?
- А я сейчас проверю.
- Ничего у меня нет! Могу показать.
- Ну, Коля своё получит!.. Жалостливый какой…
- А может, он в доле?
Намёк Славика только ухудшил настроение Виктора, и некоторое время он шёл молча. Потом выдвинулся вперёд и заговорил со Светланой Геннадьевной.
Старушка шла неторопливо – и в силу возраста, и потому, что останавливалась сфотографировать что-то привлекательное. Поэтому между замыкающей пятёркой и остальными получился небольшой разрыв. Виктор
же, обратившись к Светлане Геннадьевне, пошёл чуть быстрее, заставив тем самым и её ускорить шаг.
-… Мы отстаём, да? Я вам, Виктор, потом покажу свои снимки, вы поразитесь. Здесь просто рай для профессионального фотографа.
- Вот. Наконец-то вам понравилось. Я очень рад.
- Природа – да, очень нравится… Я неоднократно отдыхала в санаториях, где тоже очень красиво и всё вылизано до последней травинки, но дикая природа имеет свои преимущества… Знаете, непросто увидеть что-то эстетически привлекательное да ещё удачно сфотографировать…
- Согласен. Фотография – тоже искусство… А как вы, Светлана Геннадьевна, относитесь к разного рода документам, договорам?
- Положительно отношусь. А вы о чём?
- Помните, в нашем с вами договоре…точнее, в договоре фирмы с вами был такой пунктик: «Фирма вправе использовать видео- и фотоматериал, полученный во время туристической поездки, в своих рекламных целях»?
- Конечно, помню. Снимайте, я не против. Только, желательно, других, не меня.
- Но это же нарушение договора!
- Что вы, Виктор? Ничего я не нарушаю. Я только прошу не снимать меня одну, как говорится, крупным планом. В толпе – пожалуйста. Если вы снимаете в рекламных целях, то, согласитесь, всё должно быть очень ярким, красивым…как в ваших буклетах. А моё старушечье лицо, извините, не реклама, а скорее, антиреклама.
Виктор больше не нашёлся, что сказать, и только уточнил, можно ли ему снимать всю группу или её часть, если в ней находится Светлана Геннадьевна. Женщина подтвердила согласие.
Гораздо более дружеские разговоры происходили во время перехода среди тех, кто шёл впереди. Мальчишки смело вели родителей и остальных путников в глубь леса и первыми отмечали всё интересное, что попадалось вдоль тропы: кедр в два обхвата, который они тут же начинали измерять своими руками; пушистую маленькую пихту, кокетливо заставлявшую обходить свои колючие ветки; огромную сухую берёзу, намертво застывшую в причудливой позе, будто её уговорили попозировать, запечатлели, но забыли сказать, что можно опять жить и двигаться. Божий мир восхищал прелестью и многообразием и юного Кирилла, и седоватую Ольгу Петровну. Преобразился, к радости матери, и Арушан, особенно когда первым увидел на тропе крошечного бурундука. Восторг мальчишки на несколько минут заполнил весь лес вокруг.
Километра через два начался подъём, и в голову колонны переместился Виктор.
- Скоро придём? – догадался Кирилл.
- Да. Теперь двигайтесь осторожнее, цепляйтесь за деревья. Вот так. Видите, тут некоторые люди не удерживались на ногах и съезжали?
Действительно, самые неудобные места на тропе были гладкими от множества скользивших по ним ног и оттого становились ещё более неудобными. Однако юных путешественников это не смутило, и они стали обходить такие места, устроив из поиска более подходящего пути движения своё детское соревнование. Поднявшись чуть выше, Арушан и Кирилл останавливались, подсказывали дорогу другим и, убедившись, что их слушают, радостно продолжали свою игру. Затруднение напомнило мужчинам их рыцарское предназначение, и Виктор, который помогал Тане и Катаринэ, увидел, обернувшись, что ниже их Толик подтягивает по тропе
Ольгу Петровну, Стас решительно буксирует Кристину, обняв за талию, Слава помогает Светлане Геннадьевне. Последняя парочка была вне поля зрения, и только по громкому смеху Лены можно было убедиться, что никто не отстал.
-… Подождите ! – крикнул Виктор мальчишкам, которые остановились на небольшой площадке и засомневались, куда идти: тропа раздваивалась.
Через минуту здесь сгрудилась вся группа, и Виктор снова взял тон экскурсовода:
- Уважаемые туристы, мы с вами на той самой сопке, в которой находятся три карстовые пещеры. Налево, выше по тропе, расположены Большая и Малая пещеры. Большая представляет собой галерею в двести пятьдесят метров с четырьмя тупиковыми ответвлениями и маленькими озерцами,
образованными стекающей со стен водой. Высота ходов – от полутора до четырёх метров, уклон основного коридора – до двадцати градусов. Кроме озёр, достопримечательностями пещеры являются известковые натёки причудливой формы, возле которых любят фотографироваться путешественники, а также метровый сталагмит в тридцати метрах от входа. Заблудиться в Большой можно только ночью, так как от всех развилок виден наружный свет.
- Идём смотреть?
- Подождите, Анатолий Сергеевич! Никто и никогда не начинает осмотр Меловых пещер с Большой.
- Пусть Виктор изложит нам всю информацию, чтобы иметь полное представление. Продолжайте.
- А я думал, ты, Геннадьевна, и о пещерах всё прочитала в интернете.
- О пещерах – не читала.
- Итак, вы получили представление о Большой. Теперь что касается Малой пещеры. Вход в неё узкий, всего метр на семьдесят сантиметров, но далее потолок поднимается до двух с половиной метров. Длина – тридцать семь метров. Ответвлений нет. Более всего пещера красива зимой благодаря красивым ледяным сталактитам. Летом же в ней сыро и грязновато. Ни в одной из пещер стоянок каменного века обнаружено не было, однако есть признаки того, что в Средние века все три использовались в культовых
целях. В первую очередь это касается третьей, которая называется Крепкой. Она чуть длиннее Малой – до пятидесяти метров, имеет несколько коротких ответвлений, но самое главное то, что ещё с шестидесятых годов спелеологи-любители заметили: если два человека немного посидят в дальней нише, они уже никогда в жизни не расстанутся, отношения их будут крепкими, как камень. Отсюда название.
- Наверное, Золотая Богиня влияет. Она, случаем, не покровительница семьи?
- Возможно, Слава. Как я уже говорил, по одной из легенд, именно в этой сопке была спрятана святыня чжурдженьского народа. - В этой-то в этой, только вход, гады, завалили!..
- А не завалили бы, статую давно уже нашли бы.
- Это да. А так у меня ещё есть шанс. Скажи, Витюха, а есть какие-нибудь признаки, по которым можно найти четвёртую пещеру - самую ценную?
- А как же твой знаменитый нюх?
- Подожди, Стасик, успеем нюх применить. Тут нужен научный подход. Спелео-логический.
- Такие признаки есть… Прошу всех направо, до Крепкой метров двадцать… Есть предположение, что все пещеры здесь когда-то соединялись. Например, в Большой два боковых хода были откопаны совсем недавно, в девяностые годы. Все думали: россыпь камней, а кто-то не поленился, разобрал завал и открыл новый ход.
- Так, может, они Золотую Богиню нашли?
- Вряд ли. Это были большие группы студентов, человек по пятнадцать. Такую находку им было бы трудно скрыть.
- Распилили на части и теперь ходят с золотыми зубами…
- Стас, ты во всём видишь только плохое.
- Я вижу во всём практический интерес. Бизнес есть бизнес… И перестань всё время меня снимать. Отдай камеру Виктору, это его дело.
- Ой, это и есть Крепкая пещера?! Какой большой вход!
- Ого, да тут хоть на мотоцикле заезжай!..
- Да, Ольга Петровна, мы пришли. Так, прошу не забывать о тех вещах, которые у вас в пакетах! Батареек в фонариках должно хватить на краткое пребывание во всех трёх пещерах!
- А летучие мыши в какой из них? Я их боюсь.
- Дело в том, Таня, что они в основном здесь зимуют. Летом я их в пещерах не видел… Ну что, кто первый?! Есть у нас такие пары, которые хотели бы никогда не расставаться?!
Виктор посмотрел на своих подопечных, и те призадумались. Только Валера повернулся лицом к склону и разглядывал соседние сопки. Мальчишки, продолжавшие бегать друг за другом, заскочили было в пещеру метра на три, но поёжились от холода, и матери выгнали их обратно.
- Сначала одевайте вот эту одежду! – прикрикнула на них Катаринэ. – Такие храбрые!
Её команда подействовала на всех расслабляющее. Начали натягивать спецодежду, пробовать, горят ли фонарики. В синих робах и оранжевых касках туристы стали похожими на отряд монтажников-высотников, поэтому посыпались шутки и насмешки, замелькали вспышки фотоаппаратов. Снимались группами и поодиночке у входа в пещеру и на выступе, за который зацепилась пушистая двухметровая сосна. Кристина взобралась на высокий камень, фиксировала приготовления на видеокамеру и весело их комментировала. Особенно много её замечаний вызвал обмен робами. Кое для кого Виктор ошибся с размерами: рослая Светлана Геннадьевна, натянув «пещерные» брюки, оказалась скорее в шортах, а у Арушана рукава пиджака напомнили всем Пьеро из «Приключений Буратино». Виктор извинялся, подыскивал варианты обмена и не понимал, что некоторые уже не требуют подходящей одежды, а попросту развлекаются. Что у одного человека, что у целой толпы настроение может резко перемениться и охватить новыми эмоциями всех без исключения. Так и здесь.
- Будем копаться – опоздаем на обед! Машина уедет! – попытался остановить всеобщую дурашливость Стас. – Кристина, пойдём, посидим в этой знаменитой нише? Будем…друзьями. А то народ что-то не решается.
Девушка кокетливо покачала головой.
- Это в первую очередь нужно семейным, - предложила Светлана Геннадьевна. – Слава, Таня, идите вы.
Татьяна растерянно глянула на мужа, а он, выходя из неловкого положения, подтолкнул сына за плечо и шагнул за ним в темноту.
- Арушан, давай с нами! Будете с Кирюхой всю жизнь хорошими товарищами!
Самый младший турист вопросительно глянул на маму и, ободрённый её ласковой улыбкой, зажёг фонарик, деловито подтянул лямку на каске и боком, стараясь не задевать сырых стен, пошёл за Дмитриевыми. - Вовсе не обязательно ходить в пещеру по очереди, - сказал Виктор оставшимся. – Пожалуйста, можете все… Места хватит. Только разминуться кое-где будет трудновато.
- Пойдём, Анатолий, - предложил Стас, ещё раз взглядом пригласив Кристину и жестом получив отказ.
- А ежелипотом найду сокровища, придётся делиться, как с другом? Нет уж, иди сам… Я лучше поприсматриваюсь: может где обозначится нора…
- Не будут разлучаться только те, кто вместе дойдёт до конца пещеры и вдвоём сядет на что-то вроде глиняной лавки в такой узкой расщелине! – ещё раз пояснил руководитель.
- Ну, двинемся! – скомандовала себе Ольга Петровна. – Светлана Геннадьевна, Анатолий? Вы со мной?
- Двинемся! Будем самыми дружными владивостокскими старушками!.. Догоняй, кавалер!
- Может, я лучше здесь побуду? Опасное это дело, Ольга Петровна. Не боитесь?
Жена обернулась на Толика:
- Ты всегда был очень предрассудочным… Это же просто поверье. Я даже чёрных кошек не боюсь, когда перебегают дорогу. Во всё верить…
- Да хрен его знает… Тут ещё эта статуя где-то лежит…излучает радиацию… Ладно, пойдём, Витюха. Привёл нас сюда – показывай свои
достопримечательности.
- С удовольствием.
Мужчины вошли в пещеру, за ними осторожно ступили внутрь Катаринэ и Татьяна, потом Кристина. Голоса втянулись в глубь, и на полянке, где остались двое туристов, стихло.
- Ты пойдёшь со всеми?.. Задумался о чём-то… - спросила Лена, поправляя перед зеркальцем волосы, которые выбились из-под каски.
Валера всё так же стоял спиной к пещере и от голоса девушки вздрогнул. - Да, задумался… А ты знаешь, здесь точно красиво… Как-то я раньше не
обращал внимания. Столько времени в тайге провёл…
- Ещё бы. У шишкарей, наверное, одна мысль: набрать побольше орехов да подороже сбыть китайцам.
- Это так… Транспорт там, еда – тоже денег стоят. Живёшь в палатке, мёрзнешь… Приятеля раз щитомордник укусил, чуть копыта не двинул… А сейчас вот смотрю: красота… Оказывается, мы и без денег богатые люди. Не обязательно тайгу обдирать… Спасибо Витьке: вытянул сюда…
- Да, только вам, мужчинам, сегодня придётся ночевать как раз в палатке.
- Это ерунда: одна ночь. Тем более ещё не холодно… Мы вон шишки до самого снега собирали… И вообще, я лучше в кузове переночую. У меня там заначка, надо охранять…
- Не слишком ли увлекаешься?
- Как раз сегодня не слишком. До этого было больше.
- Ладно, нам тоже надо идти. И будет очень хорошо, если ты посидишь со мной, где положено.
- Вот эта бредня всё и портит… Фиг с ним, пошли.
- Робу-то накинь.
- А…
Прошло около часа. Все три пещеры были внимательно осмотрены и сохранены в картах памяти цифровых камер. «Сейчас на мир смотрят не
глазами, а фотоаппаратами», - пошутил Толик. Кирилл, Арушан, а вместе с ними Слава и Кристина досыта наигрались в прятки в Большой пещере и вышли из неё, только когда заметно потускнел свет фонариков. Валера обнаружил-таки небольшой выводок летучих мышей, и рассматривание странных животных, вызвавших среди женщин страхи и весёлую панику, минут пятнадцать занимало путешественников. Но главным событием, конечно, стало пребывание в таинственной нише, укреплявшей дружбу и любовь. Когда группа дошла до конца Крепкой пещеры, то увидела полукруглую выемку, похожую на половинку ореха, а в ней возвышение из глины, скорее всего искусственного происхождения, на которое, действительно, можно было присесть, сильно сгорбившись. Втиснуться туда вдвоём могли только худощавые люди, и потому Ольга Петровна не стала принуждать мужа к укреплению брачных уз. «У нас и так всё путём», - пояснил Толик. Первыми посидели Арушан и Кирилл, после чего младший из мальчишек торжественно заявил: «Теперь, Кирилл, ты должен приезжать ко мне по воскресеньям играть». На что его новый друг предложил более современный вариант: «Будем общаться через «Мой мир». В это время подошли Лена и Валера. Девушка решительно взяла мужчину за руку и протиснулась с ним вперёд. Все начали дружно подбадривать её, а когда парочка согнулась и уселась на глиняный «стул» и Лена положила Валере на плечо голову, даже зааплодировали.
- Поглядите, что чжурдженьский черепок вытворяет!
- Правильно, Леночка, надо самой строить свою судьбу.
Валера вдруг посерьёзнел и, не постеснявшись видеокамеры, сказал торжественным тоном:
- Ребята, я потерял бизнес и семью, но благодаря этой турпоездке надеюсь начать жизнь сначала.
- Умничка, - растрогалась Ольга Петровна.
На волне воодушевления стали всей группой уговаривать посидеть в нише Дмитриевых. Слава забрался в неё с сыном, потом Кирилл затащил свою маму, но народ настаивал, чтобы обряд исполнили муж и жена. Упорствовал больше Слава. Не помогло и применение силы со стороны Толика и Стаса, которые попытались вдвоём затолкнуть старшего Дмитриева в сакральное место. И только когда Виктор, наведя на упорного туриста камеру, сказал:
«Слава, фонарики садятся», тот согласился и не только посидел, где надо и сколько требуется, но и обнял жену и поцеловал в ушко. Хорошо, что пещера была Крепкой, иначе от восторженных криков после такой сцены мог случиться и камнепад. Она действительно была крепкой: левая и правая стены как две части солдатской палатки сходились на высоте двух-двух с половиной метров над глиняным полом, и нигде не было заметно трещин или нависших камней, что обычно для карстовых пещер, над которыми тысячи лет трудилась вода. Возвращаясь назад, большинство обсуждало не красоты пещер, которых в
них, кроме двух-трёх известняковых натёков, и не было, а возможное примирение Дмитриевых или отношения Валеры и Лены. Однако заметили – в первую очередь наблюдательная Светлана Геннадьевна – и то, что на этот раз Кристина шла рядом с Виктором, а Стас – в самом конце группы. Было высказано предположение, что между молодыми людьми в одной из пещер произошло решительное объяснение. Жизненный опыт не подвёл людей. Когда после Крепкой все оживлённо направились осматривать Большую пещеру, Стас остановил Кристину, которая опять сменила Виктора в видеосъёмке, и предложил сначала пробраться в Малую.
- Успеем ещё туда. Сейчас там такая толкотня будет. Тем более что таинственных мест в ней нету…
- Что-то не хочется заползать в такой низкий ход, - засомневалась девушка.
- Не боись. Виктор сказал же, что дальше коридор высокий, можно идти в полный рост.
- Ну, ладно… она ведь короткая.
Так они оказались наедине и увидели в свете фонариков узкую галерею не более как двадцати метров в длину и «пол» из булыжников, между которыми блестела вода. Светло-серые стены тоже блестели, и казалось, что вода не стекает по камню, а пропитала его насквозь и, переполнив, выдавливается наружу. И если приходилось для удержания равновесия хвататься рукой за стену, то вся кисть моментально становилась мокрой и холодные капли стекали до самого локтя.
- Да здесь настоящий холодильник.
- А что, любовь не греет? – Стас воспользовался тем, что под ногой
девушки шатнулся камень, и обнял её двумя руками.
- Отпусти. Ещё упадём.
- Не упадём, - он стал прижимать её крепче и склонился лицом к лицу.
- Да что с тобой?! – девушка отвернулась и упёрлась локтем парню в грудь.
- Ничего. Влюбился. - Вот именно: ничего. Разве такие могут влюбляться?
- Какие – такие?
- Такие, как ты. Отпусти!
- А какие мы? Поясни, раз начала.
- Вот такие. Помешанные на гламуре. Тачки, тусовки, ночные клубы, прожигание родительских денег, заработанных нечестно…
- Вон ты о чём… Сейчас, Кристиночка, вся страна так живёт.
- Я тебе не Кристиночка. Всё, идём обратно, я замёрзла.
- А кому?.. Виктору что ли?
- Хотя бы. По крайней мере он живёт настоящим. Учится, подрабатывает. Показывает людям красоту.
- Много ему платит эта Валентина Валентиновна. Небось, девушку в кино не сможет сводить.
- А ты сможешь? Наверное, нефтью и газом торгуешь…
- Я – смогу. И не только в кино. Угощать девушку гамбургером точно не буду. Чтобы иметь деньги, не нужно работать. Это раньше пахали от зари до зари на заводах, а сейчас умные люди зарабатывают, не утруждаясь. Тебе гламурные тусовки не нравятся, а ведь там люди отдыхают на свои средства, они никого не грабили, не убивали.
- Кто как. Один – богатый, а десять присосутся к нему, готовые, как шавки, исполнять приказы. Видела я их по телевизору. Соревнуются, кто дороже бокал шампанского купит…
- Плохо что ли?
- Хвастовство на уровне детского сада.
- Это не хвастовство. Это фиксация уровня, который занял человек. Ступенька. Есть такая мировая шкала измерений. Называется деньги. Сколько у человека денег, на таком уровне он и находится.
- Бред какой-то. А совесть, доброта, порядочность? - Разве их можно измерить? Всё это расплывчато, относительно. И вообще, давай лучше целоваться.
Стас потянулся к девушке.
- Не понял!.. У тебя что, камера была включена?..
- Конечно. Мало ли что ты себе позволишь. А так всё задокументировано.
- Фигня. Записи можно легко стереть.
- Всё, хватит. Я реально замёрзла здесь. Хочу на солнце…
Очевидно, именно этот разговор стал причиной того, что за обеденным столом Кристина оказалась рядом с Виктором, а Стас демонстративно уселся на пенёк у костра, отъединившись от всех, а также «от вся» - одев наушники.
Он оказался не единственным недовольным в туристической группе из двенадцати человек. Светлана Геннадьевна, как запоздало обнаружилось, не ела сублимированную пищу, которую предложила фирма в лице повара-водителя Николая, и ограничилась чаем с блинами. Однако основным предметом её критики стали Меловые пещеры.
-… Я понимаю, Виктор, что «они все такие»… - продолжала она разговор, начатый ещё на тропе.
- Честное слово, Светлана Геннадьевна. Знакомые ездили в Спасскую пещеру, самую длинную в Приморье, и говорили, что и там серые стены да белые натёки кое-где. Поражает только размерами – больше двух километров.
- Хорошо, хорошо, я допускаю, что за пещерными красотами надо ехать в Кунгурскую на Урал, как вы говорите, или ещё куда-то, но я не понимаю, почему характеристика маршрута в буклетах «Зова тайги» так сильно расходится с действительностью. Природа здесь изумительная, не спорю,
а ваши объекты, согласитесь, откровенно ей проигрывают. Да лучше бы фирма Валентины Валентиновны восторженно расписывала саму тайгу: эти деревья, ручьи, запахи… Тут и приврёшь – никто не заметит, потому что трудно налюбоваться. Нашу природу точно не перехвалишь никакой рекламой.

- Хоть этим вы довольны, - миролюбиво согласился Виктор и попытался включиться в общий разговор, более интересный.
За столом, утолив первый голод, бурно обсуждали снимки, сделанные в пещерах, и передавали друг другу фотоаппараты. Оказалось, что у Ольги Петровны открылся настоящий талант художника. Татьяна, сидевшая на корточках в низком дупле старого высохшего дерева у тропинки; Валера и Лена, тесно прижавшиеся в нише крепкой дружбы с закрытыми от счастья или от фотовспышки глазами; Толик, выглядывающий большими круглыми глазами из-за угла в Большой пещере – все эти и другие её фотографии были признаны самыми удачными. Виктор как раз и собирался обратиться с предложением скинуть лучшие снимки ему в ноутбук для дальнейшего продвижения по всяким конкурсам. Однако Светлана Геннадьевна и не думала оставлять его своим вниманием.
-… Но согласитесь, Виктор, не за таёжную красоту фирма брала с нас деньги... И не за этот скромный обед.
- А вы приплюсуйте затраты на бензин, зарплату Николаю, мне и другим, кто вас обслуживал. К тому же впереди у нас ночлег, а это ужин, постельные принадлежности, палатки и прочее, и прочее…
- Конечно-конечно, всё это стоит денег… А скажите, если не секрет, сколько Валентина Валентиновна получает с одного туриста?
- Я вообще-то не бухгалтер, но уверен, что чистой прибыли с одного человека – не больше тысячи.
- Одной тысячи?.. Что-то не верится.
- Да разве путёвки такие дорогие? Не двадцать же тысяч?.. – опрометчиво возмутился экскурсовод, потому что нарвался на целое повествование о том, как сын Светланы Геннадьевны поехал с женой в Таиланд «дикарём» и как получил массу впечатлений «за гроши» да ещё и побывал в соседнем Лаосе. Виктор молча слушал, почти не вдумываясь в слова, и развлекался тем, что следил украдкой за Таней и Славой Дмитриевыми, которые устроили между собой тайный разговор. Они писали в телефонах тексты и, так как переслать их в этой глуши было невозможно, просто показывали один другому. Потом ждали такого же ответа и старались: один – подсмотреть, другой скрыть ещё неготовое к «отправлению» послание. «Молодцы, счастливая семейная пара», - думал Виктор то ли о сидящих напротив, то ли о недавних гостях тайских крокодиловых ферм.

Пункт №5: зимовье на реке Меловой
- … Судя по времени, мы подъезжаем! По крайней мере, до пяти точно будем на месте! Далее короткий отдых и, пока Николай раскладывает вещи к ночлегу, ставит палатки и готовит ужин, мы посещаем водопад «Живая вода», который находится ниже по течению Меловой! Остальные четыре водопада осматриваем завтра до обеда и к вечеру возвращаемся на турбазу! Там нас будут ждать баня, праздничный ужин и сюрприз в виде фейерверка!
- Фейерверк – это круто!
- Да, отличный план!
- А далеко он, этот первый водопад?!
- В километрах точно не скажу, но обычно доходим за час! Смотря, какая группа!
- Ерунда, за полчаса добежим! У нас же все молодые! Правильно?!
Светлана Геннадьевна, которой кивнул Толик, усмехнулась его иронии:
- Если вы считаете, что я не выдержу часового перехода, то ошибаетесь. Я хоть и в возрасте, но не задерживала группу, когда ходили к пещерам. Или не так?
- Так, так, он шутит!
- Между прочим, я бегаю по утрам. Если, конечно, нет дождя. Август в этом году переменчивый, но, когда погода нормальная, я в семь утра – во двор и с нашей сопки до Кольца бегом. Обратно, правда, иду обычным
шагом: вверх бежать не рискую…
- Завтра нам всем нужна будет выносливость: в общей сложности предстоит пройти около двенадцати километров! Но места красивые, и больших подъёмов-спусков там нет!.. О, сосна со сломанной верхушкой! Приехали!
«Урал» действительно сбавил ход, осторожно въехал на небольшую поляну и, развернувшись кабиной к дороге, заглох.
- Осматривайтесь! Сходите на берег реки! Сильный пол при желании может поучаствовать в разгрузке!
Виктор первым покинул кузов и хозяйским взглядом осмотрел филиал турбазы. В центре поляны стоял небольшой бревенчатый домик-зимовье с двумя узкими окошками и высокой железной трубой. Слева к домику примыкал навес, крытый пожелтевшими еловыми ветками, который укрывал грубо сбитые стол, лавки и очаг – обложенное гладкими речными камнями место для кострища со свисающей от балки навеса цепью с крючком. Таёжный лес довольно плотно склонялся над поляной, но пространство метров тридцать на тридцать всё же принадлежало цивилизации, а не тайге: справа к домику прислонялась аккуратная поленница пиленых и рубленых дров, трава всюду была скошена очень низко, будто на газоне какой-нибудь дачи, оригинальный туалет с двухскатной крышей украшал дальний угол, а на саму поляну легко приникали солнечные лучи, и вся она весело и приветливо светилась, будто соскучилась по людям.
- Диковато… - оценил кто-то место ночлега.
- Очень даже прилично, - возразил другой.
- Недостаток один: нет статуи пионера с горном, - подытожил третий, Валера, который очень вежливо ссадил с машины Лену и Катаринэ.
Не успел Виктор убедиться, что базовый лагерь в порядке, как увидел перед домиком какие-то белые мешки и через секунду – их хозяина, парня лет двадцати восьми в камуфляжной одежде, кирзовых сапогах, с ружьём на плече. Он торопливо поднимался от реки и сам удивлённо и растерянно смотрел на туристов.
- Витя, а тут чужой, - сказал Николай.
- Вижу. Наверное, охотник или корнёвщик. Сейчас выясним.
Руководитель группы оставил подопечных, которые разминались после двухчасовой езды, и пошёл навстречу незнакомцу. Они сдержанно поздоровались и постарались через беглый осмотр составить мнение друг о друге. Молчание несколько затянулось, и чужак, хитро улыбнувшись,
заговорил первым:
- Туристы что ли?.. На рыбалку?
- На водопады.
- На водопады?.. А-а… - и он ещё раз из-за плеча Виктора оглядел всю группу, как будто примерялся, подходят ли они к такому серьёзному делу, как посещение местных водопадов.
- Так далековато до них… К ночи не успеете.
- Мы завтра пойдём. Сегодня посмотрим на тот, - Виктор кивнул направо, - что поближе.
- Завтра… Ночевать в избушке собираетесь?.. Или в машине? В избушке все не поместитесь.
- Кто в зимовье, кто в палатках. А ты здесь охотишься или рыбачишь?
- Да. Всего помаленьку.
- Мешки твои?.. Когда я две недели назад отсюда уезжал и наводил порядок, никаких мешков не было.
- Нашенские мешки, нашенские, - покачал охотник головой, опять поглядывая на туристов: мальчишки уже освоились и начали шумно играть; намёк Виктора на то, что он является хозяином домика и поляны чужак пропустил мимо ушей.
Снова возникла пауза, но в это время к ним подошёл Валера.
- Мужики, всё нормально?.. Двенадцатка, вертикалка, пятизарядка…Ха-арошее оружие. С таким можно чувствовать себя хозяином тайги. Здоров.
Валера и незнакомец пожали друг другу руки и представились.
- Хозяин в тайге – тигр.
- Ну, не скажи, Серёга. Против карабина и тигр – котёнок, - Валера повернулся к Виктору. – Ленка забеспокоилась: сходи, узнай, что за человек. А тут свой брат, таёжник. У нас, Серёг, скоро ужин: настоящий гуляш. Оставайся, попробуй горяченького. - Гуляш – эт хорошо. Можно похлебать.
Он заулыбался, похлопал Валеру по плечу и пошёл к зимовью.
Всё время, пока туристы выгружались, переносили вещи в домик и на «кухню», Сергей сидел у своих мешков, прикрыв глаза и подрёмывая. Ружьё он положил рядом, что успокоило женщин. Однако мальчишек, которые хотели подойти к охотнику, Таня и Катаринэ решительно остановили.
- Ты ему доверяешь? – спросил Виктор, возвращаясь с Валерой к машине.
- Я и родному брату не доверяю.
- Так, может, скрутить его толпой да отобрать ружьё?.. Гад, телефоны здесь не работают, а то вызвали бы полицию. Сто процентов, что это браконьер. С чем у него мешки?
- Само собой, браконьер. А кто у нас в тайге законно охотится? Только ты уверен, что он один?.. Может, ждёт корефана?
- И что теперь делать? Не идти к водопаду?
- Что делать?.. Обходиться без резких движений. У нас женщины и дети, но нас много. Он один, но со стволом. Пока силы равны… Плохо то, что он рассчитывал переночевать в нашем домике. Ну, ничего, у меня есть один вариант…
Они вернулись к группе, и Виктор с головой ушёл в заботы, связанные с размещением людей. Николай начал распоряжаться под навесом, налаживая котёл для ужина, женщины обживали зимовье: помыли пол, застелили матрасами и прочими постельными принадлежностями нары и даже нашли цветы для украшения своего временного жилища. Мужчины тоже не бездельничали: они не только разгрузили «Урал», но и выполнили работу Николая – поставили палатки.
По просьбе Виктора Стас делал видеозаписи, отдавая предпочтение мальчишечьим забавам. Младшие туристы то наперегонки носили матрасы, то бежали на речку за водой, то бережно несли мамам какую-нибудь лесную
лилию, которая неосторожно выглянула своей красной макушкой среди веток кустарников и теперь занимала почётное место первой красавицы в пластиковой бутылке на узком подоконнике зимовья. А ещё Стас снимал природу, для чего залезал на кузов машины, на крышу домика и даже на пихту, дальше прочих деревьев выступавшую на поляну. Желтовато-зелёные сопки громоздились вокруг со всех сторон: низенькие, округлые; вытянутые, с гребнями; высокие и острые, с каменистыми россыпями-курумами. На ближних можно было разглядеть и отдельное дерево – какой-нибудь вспыхнувший факелом остролистый клён или широкую сосну, от души развернувшую в стороны свои руки-ветки, как будто собиралась сплясать, пройтись по склону русской хороводницей. А дальние сопки голубели сплошными пятнами, теряли зелёный цвет, словно не те же деревья на них росли, к самому горизонту и вовсе становясь белыми, едва заметными. «Красота! Красота немыслимая!» - без конца повторяла Ольга Петровна, и никто не усмехался над её восторгами: зрение, слух, обоняние каждого из туристов наполнялись этой таёжной прелестью и тем более усиливались в ожидании встречи с чудом природы – водопадом и в ожидании тихого вечера у огня с доброй компанией. К тому же охотник Серёга, увидев видеокамеру, тихо убрался вместе со своими мешками за поленницу, и про него забыли.
В половине шестого туристы вышли к водопаду Узкому, который Виктор называл «Живая вода». А пока не дошли до воды, омолаживающей кожу, взяли с собой несколько пустых бутылок под воду обыкновенную: ввиду того, что тропинка шла вдоль Меловой, в чистоте которой все уже уверились, почти единогласно решили просто набирать при необходимости речную воду и пить её. Только Катаринэ взяла с собой минералку, которой привезли в достатке. Виктор беспокоился за имущество и Николая, но водитель уверил начальника, что рядом с ним всё время будет топор, а в кармане – оружие шофёров отвёртка. Сергей по-прежнему не проявлял активности, и Виктор, выстроив группу, проверил аптечку, ещё раз проинструктировал всех насчёт клещей и дал команду к движению.
Часовой переход не был скучным. Виктор рассказывал одну за одной истории о почти волшебном воздействии воды, падающей с пятиметрового выступа, на который выносит реку узкое ущелье, вплоть до того, что «одна туристка из Спасска, работающая в какой-то лаборатории, брала с собой бутылку воды с водопада и обнаружила в ней какие-то особые вещества,
придающие воде целебные свойства…» Хорошенько ополоснуться в водопаде решили все, даже мальчишки.
Куда менее интересный разговор пришлось вести Николаю, едва скрылись в деревьях его любознательные пассажиры.
- Ну, как там твоё варево? Продвигается? – неожиданные слова вышедшего из-за домика Сергея заставили водителя тургруппы вздрогнуть. – Готовь побольше…
- Почему побольше?
- «Почему», - говоришь?.. А я люблю пожрать… И ваша банда нагуляет аппетит… Давай старайся…
Браконьер сел за стол, закурил. Ружья с ним не было, однако вид его показался Николаю зловещим. Напряжённым было и двухминутное молчание.
-… Машина у вас само то: проходимая… Добре прёт по тайге?
- Ни разу не застревали…
- Нормально… А ты, значит, за повара?
- Ну…да…
- А этот, с золотой фиксой, - ваш главный, получается?
- Виктор? – Николай не сразу вспомнил, что у их экскурсовода в глубине рта есть две коронки на зубах. – Он главный.
- Народ – сильно крутой?
- Обычные люди. Из Владивостока.
- Из Владивостока?.. А чё ж повара с собой отдельного привезли?.. Сумок набрали…
Николай понял ошибку чужака и решил не признаваться, что он в первую очередь водитель группы.
- Женщины. Едут на два дня, а берут с собой полквартиры.
- А, расчёски там типа, губнушки?..
- Ага.
Браконьер достал большой охотничий нож и начал старательно срезать угол крайней доски стола, делая его округлым. - Через раскольников ехали? И за сколько вышло?
Николай ответил, почему-то убавив час времени.
- Нормально с этой стороны.
- А ты в какую сторону путь держишь? В другую что ли?
- Я?.. Да как получится.
- А живёшь где?
- В тайге живу, зёма! – он засмеялся. – Зачем мне дом? Тайга кормит.
-…Не, дом, конечно, есть, - продолжил он через минуту. – Родни полдеревни… Даже больше… Бабы нету… Два братана через баб на тот свет ушли досрочно… Я хитрее: я поживу.
- От меня тоже ушла жена. Вроде как много пью. Теперь на турбазе работаю.
- И чё?.. С другим живёт?
- Да взял какой-то.
- Ну, ты и лопух! Привалил бы обоих! Или чё, кишка тонка?.. А ты меня найми, я всё сделаю. Сколько забашляешь?
- На хрена они мне сдались: приваливать… Пусть теперь с нею другой мучается.
- Нельзя бабе прощать. Баба должна знать своё место.
Николай почувствовал, что его наполняет раздражение: человек, который младше лет на пятнадцать, поучает его уму-разуму, как мальчишку. Однако наглец вдруг захохотал и начал рассказывать смешное уже про себя.
- У меня в одном селе подруга была. Тоже разведёнка. А тут на Серебристой мужиков встречаю, говорят, к ней новый участковый клеится. Ну, я выпил для храбрости и туда. Иду, прикинь, по улице и палю в воздух
с ружья. А дело было часа в два ночи. Всё село на ушах, от собак хоть оглохни. Тот кадр выскочил и с пистолетом на меня. Короче, мы с ним чуть ли не до утра бились. Местные наезжают: типа иди в свою деревню, там командуй. А я: нет, так не уйду. Хотите обижайтесь, хотите нет… Ки-но!.. - И что: «привалил»? «Обоих».
- Чё?
- Подругу свою с участковым привалил?
- А… Ну да, шороху навёл. До сих пор все вспоминают… как я мента поганого гонял.
- Не посадили тебя?
- Куда им?.. Мужики подсуетились… Притащил ему из тайги кабанчика… Но я у него, гада, потом все капканы вычислил, себе забрал.
… Подобного рода разговор с короткими расспросами и длинными паузами продолжался между мужчинами до восьми часов, когда в туристическом лагере произошло нечто, совершенно изменившее весь запланированный ход событий. Николай доваривал свой гуляш, наполнивший уютным домашним запахом поляну с зимовьем, и поглядывал в сторону тропинки, Сергей курил у догоравшего костра и пил третью кружку чая: «Пока все придут, я оголодаю…» Вдруг послышались низкие мужские голоса, и от реки показались двое: оба в пятнистых охотничьих костюмах, оба с карабинами на груди и большими раздутыми рюкзаками на спинах. Увидев первого, Николай сразу определил, что это китаец, и поначалу даже обрадовался присутствию рядом вооружённого Сергея. Однако сзади брёл невысокий, пожилой русский, и после первой, эмоциональной, второй у водителя «Урала» была вполне здравая мысль о том, что все трое – одна банда. Действительно, Сергей быстро приподнялся и приветливо расплылся в своей лукавой улыбке:
- А я говорил: лучше меня послать! Ничего, тут нам настоящей жратвы сварганили!.. А, это? – он перехватил взгляды приятелей. – Туристы-альпинисты! Пошли в водопадах купаться!
Китаец остановился рядом со столом и, стянув рюкзак, оставил его у ног. Взгляд этого чужака, направленный прямо на Николая, был недовольным и
подозрительным. Русский же, ни на кого не глядя, сел на лавку, положив на неё все свои вещи, и закурил. От объяснений Сергея, который принялся было передавать всё, что узнал о тургруппе, он поморщился, как от резкой боли:
- Да не трещи ты… Сорока… Николай не раз встречал в таёжных разъездах любителей природных даров. Это были большей частью рыбаки, весёлые и приветливые люди, хваставшие друг перед другом экипировкой, умело ловившие рыбу удочками и ещё более умело – языками в своих бесконечных россказнях. Они приезжали отдохнуть душой, были слегка восторженны, много шутили. Встречались также корнёвщики и шишкари, люди, загнанные в тайгу безработицей, сосредоточенные до угрюмости, но тоже довольные встречей с теми, с кем можно перекинуться парой слов и кто мог подарить целую пачку сигарет. Они не видели в туристах конкурентов, потому часто после двух-трёх фраз доставали из-за пазухи какой-нибудь корень женьшеня и с удовольствием хвастались добычей, переводя граммы в рубли.
Но теперь перед Николаем оказались ребята совсем иного рода. Хищники. Эти брали в тайге всё самое дорогое и выгодное, убивали оленей, медведей и даже тигров, и, ведя преступный образ жизни, видели в других только врагов. Их добыча шла в Китай, они работали за доллары и относились к тайге как к подаренной судьбой кормушке. Появился подобный сорт людей в девяностые годы, когда рухнули совхозы и лесхозы и исчез страх перед законом. Встроившись в цепочку от продажных егерей через продажное руководство таёжных районов до продажных таможенников, они родили особую идеологию: нам можно всё. Для них одинаковым было убить медведя-белогрудку, чтобы отрезать лапы, или убить журналиста, чтобы никто не смел интересоваться чёрными делами их покровителя. Когда новые люди свергают старые устои жизни, они наносят главный удар по символам и идеалам.Царь-кедр, вожак приморской тайги, получил самый страшный удар: сначала мелкие лихоимцы начали сдирать с него все шишки, лишая возможности по-родительски прокормить массу таёжного зверья от белки до кабана, потом пришли лихоимцы крупные и, пробивая дорогу, валя налево-направо простые, неделовые деревья, стали пилить кедры, расчленять, как маньяки свои жертвы, и увозить за границу. Нахищенные деньги, деньги, на которых не было пота труда, отравили людей. То, что легко пришло, легко и тратилось: на увеселения, разгул, на бессмысленную роскошь и самовыпячивание. Хищники поставили на свои клыки золотые коронки,одели когти в перстни с бриллиантами и, продолжая втайне пить чужую кровь, научились прилюдно рассуждать о достоинствах вин южной Франции. Не найдя себе подходящего названия в правдивом русском языке, они подобрали для себя чужое определение – гламурные. Расхищение стало прилизанным и вежливым, тем более что нанятые толпы прислуги-депутатов
старательно переделали под новых хозяев все законы, по которым попали под запрет порядочность, совестливость, честность.
…Николай не мыслил так обобщённо. Но, встретившись взглядами со старшим браконьером, он ясно понял, что теперь сумеет выжить только по воле случая, а вкусного, жирного гуляша будет мало, чтобы задобрить чужаков: они не знают, что такое отвечать добром на добро. Он вдруг до боли в сердце осознал, что, в принципе, ещё совсем молод и что его преждевременная смерть может сильно огорчить старушку-мать, к которой он не заезжал уже два месяца, и, может быть, даже детей, которым он всего лишь полтора года не платил алиментов.
Покурив, пожилой браконьер ничего не ответил на предложение поужинать, отвёл напарников в сторону и начал о чём-то совещаться. Николай улавливал только интонации: Сергей убеждал, китаец изредка вставлял короткие, нейтральные фразы, старший говорил нечасто, но веско.
Послышались мальчишечьи голоса, и никогда ещё водитель не радовался так своим туристам, которых перевозил у Валентины Валентиновны уже несколько сотен. Возбуждённая группа вывалила на поляну и забросала Николая впечатлениями. Ольга Петровна даже подсунула ему свой фотоаппарат, заставив просмотреть снимки.
- Что-то этих охотников всё прибывает и прибывает. Надеюсь, они не собираются с нами ужинать?
- В тайге все друг другу должны помогать, Светлана Геннадьевна.
- Точно. Как при коммунистах говорили: «Человек человеку друг, товарищ и брат»?!
- Взаимопомощь – это хорошо, Валера, но рассчитаны ли наши запасы на такую благотворительность?
- Зачем они отозвали Витю в сторону?
- Не боись, Ленок, наверное, расспрашивают дорогу.
- Такие таёжные волки – и не знают дороги? – Таня с недоверием покачала головой. Тургруппа без всякой команды расселась за столом под навесом, и только Катаринэ заставляла сына умывать лицо, поливая ему из ковша. Женщины перебирали цветы, мужчины курили или полулежали на лавках. Пока впечатления от прогулки занимали всех больше, чем появление новых охотников.
- Куда делся Николай? Чайник кипит, он всё бросил…
- Геннадьевна, тебя изприглашённых на ужин вычёркиваем: никто из нас не выпил столько целебной воды из этой речки. Она заметно обмелела.
- Вы, конечно, зануда, Анатолий, но я, действительно, перепила. Не встречала ещё такой вкусной воды. Разве что в Шмаковке. Стас, перестаньте наводить на меня эту камеру! Когда она уже у вас отключится!..
- Не переживайте, у Виктора есть запасные аккумуляторы.
- Кристина, и вы туда же…
- А что, еда, вроде, готова. Женщины, накрываем?
- Слав, подождём Виктора!
- Пусть зовёт бродяг за стол, тут и поговорят.
- Только не с нами. Этот китаец так посмотрел на меня… Даст Бог, уйдут до вечера.
- Уже вечер!
- И почему китайцам разрешили охотиться в нашей тайге?..
- Никто и не разрешал.
- Это уже не наша тайга.
- Тихо, идут.
- А что: тихо-то? Тоже мне, громилы…
Виктор, с растерянным и задумчивым лицом, подошёл к столу. За ним,
чуть отстав, приблизились к общему месту оба русских браконьера. Они снова повесили на шеи свои ружьё и карабин, как будто опасались, что в такой толпе оружие пропадёт. - Уважаемые друзья! Тут такое дело… -начал Виктор.- Вот…они…предлагают такой вариант. Николай отвозит их сейчас, куда им надо, а завтра к обеду возвращается за нами. Мы ведь всё равно пойдём на верхние водопады… Они не скрывают, что их добыча незаконная и встреча с туристами не входила в их планы. Добыча большая, тяжёлая, втроём унести не получается. Я уговорил их дать мне возможность посоветоваться с вами… Ну, в общем, им нужен наш «Урал».
Очевидно, у Виктора остались силы только на эти слова, потому что, проговорив их, он тут же сел на лавку и опустил голову. С полминуты присутствующие молчали, слыша только два звука: шум реки и кипение чайника. А когда захотели сказать, старший браконьер обвёл всех такимледяным взглядом, что Таня подумала: «Вот какие люди работали в Средние века палачами».
Светлана Геннадьевна, которая сняла очки и с ничьим взглядом не встречалась, возмутилась первой.
- Не понимаю, почему вообще так стоит вопрос? А если Николай сломается, если у него бензин кончится? А станет кому-то плохо?
- Подождите, - Валера приподнялся, начал доставать сигарету из пачки. – Серёг – с твоим корешем незнаком – езжайте с нами завтра? Где-то в час-два мы выступаем в обратный путь. Телефоны тут не работают, так что никто вас не сдаст. Да это и не в наших интересах.
Сергей промолчал, только виновато глянул на напарника. Тот в упор посмотрел на Валеру:
- Засунь себе свои советы…понял куда? А то помогу.
- По-другому никак, - поддакнул младший браконьер. – Петрович правильно вам говорит: нам машина нужна сейчас. Ни хрена с вами не случится: жрите да загорайте.
Ещё более зловещая пауза сменила разговор, но на этот раз её прервали звуки, которых не ожидал никто: взревел громче обычного двигатель
«Урала», и, не успели присутствующие глянуть в сторону машины, как она рванула с места быстрее болида «Формулы-1», а через секунду уже выруливала с поляны. Растерялись все, даже наглые гости. - Кто?! – вскричал Петрович. – Он же водила!
Кивок был в сторону Виктора , но Сергей даже не глянул: он бросился следом за машиной, на ходу стягивая ремень ружья. Однако техника оказалась проворнее, и уже на краю поляны молодой бандит запоздало пальнул вдогонку и принялся громко материться.
- Кто уехал?! Водила кто?! – подступил Петрович к Виктору.
- В машине наш водитель Николай, все остальные здесь.
- Ну, сучонок!
Следующие десять минут туристы молча наблюдали, как на том месте, где они разгружали «Урал», ругались их обидчики. Китаец тыкал Сергея пальцами и в чём-то однообразно упрекал, Петрович так давил младшего подручного словами, что тот всё больше склонял голову и походил на гусёнка, который попал под град на открытом месте.
- Получается, Коля нас бросил? – тихо спросила Ольга Петровна, первая, кто попытался объяснить ситуацию.
- Клоуны, - усмехнулся Валера. – Решили, что раз Виктор – руководитель, то он и за водилу.
- Дядя Слава, это террористы?
Арушан спросил без страха, но таким тоном, что у взрослых защемило сердце. Все подумали об одном и том же – о детях, которых затащили в глубь тайги, а мужчины испугались ещё и за шестерых женщин: теперь их нужно было каким-то образом защищать.
…Прошло около часа. Солнце как-то чересчур быстро устремлялось за сопки, и из тайги на поляну выползал холодный, зловещий вечер. Казалось, надвигается не простая, временная темнота, а наступает конец света, и этот мрак поглотит людей навечно. С Катаринэ была истерика. Плакали, глядя на неё, Арушан, Лена, Таня и Ольга Петровна. Пожилая женщина и теперь ещё сидела возле впавшей в прострацию армянки, которая прижимала к грудисына и не хотела отпускать, несмотря на просьбы мальчика. Равнодушие и подавленность захватили не только женщин. Так же тихо, положив голову на стол, сидел Толик. Трое Дмитриевых, прижавшись друг к другу, взялись за руки, а Слава и Кирилл то и дело успокаивали Таню, которая вдруг начинала предлагать какие-то нереальные способы выхода из ситуации, но быстро умолкала, никем не переубеждённая, и из глаз её катились слёзы. Кристина, Стас, Валера и Лена сидели не как все, за столом, а вокруг очага, в который по мере наступления ночи стали подбрасывать поленья, словно при помощи огня и света сопротивляясь победившему злу. Они тихо переговаривались, хотя Стас, в отличие от собеседников, рисковал говорить в полный голос и даже выразился в том духе, что экстрим ему по душе. Кристина злобно оборвала его.
Светлана Геннадьевна оказалась единственной, кто дал браконьерам решительный бой. Она потребовала, чтобы те покинули территорию турфирмы, и стала грозить милицией. Петрович, который уже выплеснул своё раздражение на Сергея, спокойно выслушал пожилую женщину, сказал, что ничего плохого они туристам не сделают и что не советует сбегать на ночь глядя в тайгу, так как всё равно не найдут дороги. Потом он отвёл Светлану Геннадьевну за поленницу и спросил:
- Ты чего орёшь? Храбрая?
- В своём возрасте, после двух инфарктов, я уже никого и ничего не боюсь, - ответила та.
Браконьер усмехнулся:
- Хорошо – подсказала. Тогда Сорока и Чёрт изнасилуют какую-нибудь из ваших девок, а ты будешь в ответе.
Сопротивление было подавлено, только жизненной силы энергичную пенсионерку эта угроза не лишила: она принесла с реки холодную воду для питья, забрала из домика, занятого бандитами, четыре матраса с бельём и перераспределила палатки так, чтобы ночлегом была обеспечена вся группа.
Однако её попутчики сидели под кухонным навесом и о спокойном ночлеге пока не помышляли. Наоборот, каждый из них словно боялся отойти куда-нибудь в сторону от других. И вовсе не потому, что у входа в домик сидел сторож, браконьер Серёга с ружьём, и не из-за страха перед темнеющей тайгой, на которую иные теперь поглядывали как на возможное убежище от бандитов. Нет, люди инстинктивно притягивались друг к другу, полагая, что так быстрее вернут себе спокойствие и найдут решение проблемы.
Всё та же Светлана Геннадьевна попыталась затеять коллективную беседу, чтобы хоть немного развеять всеобщую придавленность. Она похвалила Николая за то, что, рискуя жизнью, угнал машину и лишил бандитов возможности передвижения. С ней не согласились. Слава назвал героя дезертиром; Валера предположил, что полиция если и доберётся сюда, то лишь завтра к полудню, и ещё неизвестно, куда помчался перепуганный шофёр и будет ли обращаться за помощью. «Лучше бы он увёз ИХ отсюда. Мне легче пешком вернуться, чем ночевать рядом с ними», - заключила Лена вялый спор.
… Когда стемнело, из домика вышли двое: Виктор и китаец. Экскурсовод группы находился там с браконьерами с тех пор, как отнёс им ужин, и потому вопрос о том, что делать, бывшими туристами, а теперь заложниками почти не обсуждался: ждали, что скажет Виктор и что скажут люди с оружием. И теперь все, проследив за сменой караула, повернули головы к своему руководителю, втайне надеясь, что за такое время он сумел договориться о чём-то хорошем.
- Вы поужинали? – спросил Виктор и заглянул в котёл.
- Да кто как. Ну, что там? – ответили ему.
- А я поем. Охотники со мной не поделились…
- Охотники?.. – усмехнулся Слава. – Разве что за скальпами…
- Зря вы их опасаетесь. Вполне адекватные люди. Надо только всё делать, как они скажут, и всё с нами будет нормально.
Виктор наложил себе холодного гуляша, отрезал большой ломоть хлеба и стал есть.
- А можно поинтересоваться, что ты, братан, так долго делал в зимовье?.. Охотничьи байки слушал? Или в шахматы играли?
Лена посмотрела на Валеру с упрёком, но тот не обратил внимания и с такой злостью сунул в костёр очередное полено, что взлетели искры.
- Виктор, расскажите всё по порядку. Как вы можете спокойно кушать, когда мы на взводе?
- А нечего рассказывать, Светлана Геннадьевна… Они долго расспрашивали меня о дорогах, которые я, честно говоря, знаю плохо: всё время ж в кузове ездил. Тропы к водопадам – другое дело. Да здесь и нет
других, заблудиться невозможно.
- Получается, они забрели в незнакомую местность?..
- Местность они знают. Но ориентируются по-другому, потому что ходят пешком. Им дороги не нужны… Они знают все окрестные деревни, сопки, речки. Просто они прикидывали, сколько времени будет выбираться отсюда Николай, и когда приедут к нам на выручку…
- Если приедут.
- Приедут, Валера, приедут. Обязательно приедут.
- Так что я ничего не знаю: сейчас они уйдут, ночью, утром… Надо бы нам как-то припрятать часть продуктов, чтоб они не забрали с собой, а то у нас целый завтрашний день впереди…
- Лучше сейчас всё сожрать и ничего не оставить… «охотникам»…
- Валера, что ты злишься? Надо как-то спокойнее решать…
- Спокойнее?.. Ты, Ленок, говоришь: спокойнее?.. Один идиот мог увезти банду куда подальше, но решил спасать собственную шкуру. Другой успокоил банду: дорога длинная, запутанная, можно до утра не дёргаться.
- Тише, мужчины, ЭТОТ услышит…
Предостережение Ольги Петровны почти не возымело действия: чуть приглушёнными голосами заговорили сразу все, распавшись на маленькие группы. Одни рассуждали о том, что лучше сохранять спокойствие и ждать помощи; Стас и Светлана Геннадьевна предлагали сбежать в тайгу, едва стемнеет. Но для такого дела нужны были верхняя одежда и фонарики, а всё это или осталось в сумках в зимовье, или уехало в кузове «Урала». Виктор, Толик и Катаринэ молчали, а женщина опять начала плакать. И когда минут через десять китаец, чьё прозвище Чёрт Светлана Геннадьевна уже сообщила всем, прикрикнул: «Эй, тихо надо!», говорить было не о чём и без приказаний.
- Катенька, ты молишься?.. – спросила Ольга Петровна. – Молись, милая, молись… За сына, за всех нас. Всё в воле Божией. Только мы разучились ей доверять, а сами-то слабенькие, не всё нам по силам… - Точняк: только и остаётся молиться… - усмехнулся Стас.
- А что ты предлагаешь? Я от тебя ничего дельного ещё не услышала.
- Я, Кристя, ни фига не предлагаю. Потому что ни фига мы не сделаем. Никто нас не убивает, не пытает. И на вас, девушек, никто не покушается. Всё нормально. Мужики делают деньги. Нахрена лезть в чужой бизнес? Ложимся спать, а утро вечера, как говорится, мудренее.
- Правильно, - согласился Виктор. – Эти ребята просто попали в неудобную ситуацию: тяжёлые вещи, далеко идти. Рассчитывали на машину – не получилось. Отдохнут и уйдут… Может, ещё на водопады сходим…
- «Рассчитывали»?.. Откуда они знали, что сюда кто-то приедет и именно сегодня?
- Стас не совсем прав, но факт остаётся фактом: вряд ли мы способны на какие-то решительные действия. У нас дети. Можно было бы кому-то подняться в сопку, поискать связь, но телефоны отобрали. Предлагаю твёрдо и дружно держаться с этими бандитами, не позволять им каких-то выходок. На ночь следует установить дежурство у костра, чтобы они не устроили что-то гадкое под покровом темноты. Утром самим приготовить завтрак. Если ЭТИ попросят, покормить и их, а то будут голодными и злыми. Кстати, Виктор, а вы не знаете, что за добыча находится в мешках и рюкзаках?
- Точно не знаю. Вроде как шкура тигра.
- Как? Они убили тигра? Его же нельзя убивать.
- Таким, Кирюха, всё можно, - сказал Валера. - У них, судя по всему, серьёзная «крыша». Я на подобных ребят насмотрелся…
- Но ведь за тигра садят в тюрьму.
За столом горько усмехнулись.
- Удержание в заложниках и угроза оружием – ещё хуже, - пояснил Слава сыну. – Но ты видишь: они ничего не боятся. На их стороне сила и деньги.
- Так они террористы?
- Получается, террористы, Арушан… Таёжные…
- Дядя Слава, вы должны убить их! - Тише, Арушанчик. Ты что?..
- Мама, наши дяди должны подкрасться к китайцу, зарезать его, а потом расправиться с остальными. Террористов всегда убивают. Вы не должны так сидеть просто!
- Пап, в домике можно подпереть дверь и поджечь его. Окошки маленькие, ТЕ не выберутся.
- Кирюха, что ты такое говоришь? Как можно убивать кого-то?
- Мама, разве они не заслужили, чтоб их убить? Вот когда приедет полиция, они всех перестреляют.
- Как бешеных собак.
- Верно, Аруш.
- Мальчики, тише ради Бога. Мамы, успокойте своих, - Ольга Петровна опасливо оглянулась на Чёрта, который тёмным пятном шевелился неподалёку и подозрительно посматривал на туристов.
- Пацаны у нас герои. Только им, в натуре, лучше заткнуться. Я не хочу пострадать из-за чьей-то болтовни.
- Стас, это тебе лучше заткнуться.
- Славик, а ты сейчас ты или кто-то другой? Может, ты сейчас в роли крутого мачо, который отгрызёт китайцу голову, а потом спокойно сожжёт сруб с врагами?
- Что ты такое говоришь? Перестань.
- Ленка, а тебе не надоело притворяться? Мы-то хоть за деньги. По-моему, уже часа два, как игра закончилась, и теперь каждый за себя.
- Какая игра? О чём вы сейчас говорите?.. Анатолий, вы всё время молчите. То были такой решительный, а то…
- Что я скажу, Светлана Геннадьевна? Никакой я не решительный, я обыкновенный… Играл в решительного, как говорит Стас.
- Имя, конечно, прикольное, только Стас я в сети, а родители меня назвали Тимофеем. Ты не против, Виктор? Твоя идея… Видеокамеры-то больше нет: отобрали…
- Как хочешь… Всё пошло совсем не так…

Пункт №5: продолжение
- Ещё бы ты был против, поганец! – заговорила Кристина, вставая от костра, чтобы попить воды.
Опустившаяся темнота почти скрыла её, но сделала все звуки более резкими для слуха, и нервный удар девушки кружкой по ведру, её ругань заставили Ольгу Петровну, Катаринэи Таню поёжиться, а остальных – осознать, что больше они не одна компания и начинается какая-то новая неприятность.
- Ты тут умничаешь, успокаиваешь, а мы с Тимкой не подписывались на такую хрень!.. Что молчишь?!
- Кристя, отъедь. Я вам за всё забашляю, как обещал.
- За что: «за всё»? За девочку-скромницу?!.А за то, что я чуть не обос…сь от страха, когда этот урод стрелял в машину, ты заплатишь?! И сколько?!
- Страховку надо было оформлять! – Виктор повысил голос. – От браконьеров и выстрелов. А заодно от клещей, тигров и чупакабры. Я что ли этих отмороженных придумал?.. Да я больше вашего теряю.
- А нам по барабану, что ты теряешь! – поддержал Кристину Стас-Тимка. – Это твой план, и мы его идеально отработали! Я такие споры с тобой понапридумывал!.. Теперь мы хотим домой и с бабками! С хорошими бабками! Твоей мамаше придётся конкретно раскошелиться!
- Мать тронешь – заеду поленом.Горящим, - вмешался Валера.
- Заедь! Примерный сынок…
- Насчёт «домой» это ещё вопрос.
- В смысле, Кристя? Ты не хочешь домой? - Не понимаешь?.. Ну-ка, расскажи теперь подробнее, с какой это Катей ты
завёл отношения через интернет.
- Что ты несёшь?
- С Таниной подругой, - она кивнула на Дмитриевых. – Или может, этот разговор был по Витькиному сценарию?
- Подумаешь… Мало ли с кем в Сети общаешься…
- А я подумаю. Мне гулящий муж не нужен.
- Муж?! – переспросили сразу несколько голосов, но Кристина продолжала своё.
- Приедем – всё выясню. Откроешь мне все свои страницы. И если завёл шашни – развод, миленький.
- И что, из хаты меня выгонишь?
- Не выгоню. Я не собираюсь её одна оплачивать.
- Да объясните нам, о чём вы спорите. Кто кому муж, кто кому сын? –выразила Таня общее недоумение.
- Вы должны рассказать нам правду, если мы чего-то не знаем, - поддержала Светлана Геннадьевна.
- Правду?.. – Кристина села обратно к костру, ни на кого не глядя. – Пусть рассказывает тот, кто всё это придумал… И не притворяйтесь, что вы ничего не знаете, господа актёры владивостокских театров…
- Кто – актёры?..
- ...Мы.
- Ольга Петровна…
- Прости, Света. Я сказала тебе, что всю жизнь проработала в жилконторе, а на самом деле я двадцать три года служила в театре. Теперь, действительно, пенсионерка. Анатолий Сергеевич мне не муж, а коллега. Бывший.
- Боже мой!
- Вот это номер! - Вы из театра?.. Арушан, эти люди – настоящие артисты.
- Они снимаются в кино?
- Подождите, подождите… - Светлана Геннадьевна сделала резкое движение, снимая очки, чтобы протереть, отчего звякнули кружки на столе. – Здесь что, театральная труппа?.. А почему вы скрывали своё место работы? Разве артистам запрещено ездить в турпоездки?
- Виктор, твои друзья выдали тебя, - ответила за всех Таня. – Заметь: они, а не мы.
- Заметил.
- Так расскажи Светлане Геннадьевне и Катаринэ, какие были у тебя планы. Я так понимаю, этих двоих ты взял с нами в тёмную, и они ничего не знают.
- Я никого не обманывал. Помимо обычного договора с фирмой, с каждым из актёров было заключено индивидуальное соглашение. И по нему ваша работа будет оплачена. В том, что всё провалилось, не моя вина: бандитов с ружьями, сами понимаете, не планировалось. Я в это зимовье уже три года приезжаю с туристами, и никогда здесь не было чужих людей. Всегда поездки заканчивались благополучно.
- Вить, да расскажи, всё равно спать не будем, - попросила Лена. – Я тоже всего не знаю.
- Нет, пусть братик сначала объяснит, зачем он своего приятеля переименовал. Хорошее русское имя Тимофей ему не понравилось. А ты, полуСтас-полуТимка, сходи за дровами: твоя очередь.
Тимофей со злостью посмотрел на Валеру, но когда Лена тихо попросила: «Принеси, пожалуйста», всё же встал с места.
- Имя Стас Тимка использует в Сети, и оно лучше подходило под ту роль,
которую я для него придумал.
- Он тоже театральный работник?
- Да какой там, Светлана Геннадьевна… - усмехнулся Виктор. – Квартиры во Владивостоке ремонтирует.
- Рассказывай, Витя. - Рассказывай, братик, рассказывай. Все уже поняли, что я старший и непутёвый брат этого умника, маменькиного любимчика, подающего большие надежды в бизнесе?
- Ну, вы меня совсем убили своими родственными связями. Муж не муж, чужой человек – брат… Значит, вы, Валера, - сын Валентины Валентиновны, и она притворялась, что вы незнакомы?.. А вы, Слава, Таня, как? Семья или…
- Семья, Светлана Геннадьевна. Мы семья. И Кирюшка – действительно, наш родной и единственный сын. Только мы не в ссоре, и никакой развод нам не грозил. Наоборот, мы очень любим друг друга. Правда, Слав?.. Витя, не мучай людей, расскажи всё…
- Мне это неинтересно, - поднялся Толик. – С вашего позволения, господа, я пойду спать. Тут вопрос жизни и смерти, так что не до водевилей…
- Арушанчик засыпает. Устал. Можно, мы тоже будем спать?
- Конечно, Катенька. Слава, отнеси мальчика в палатку. Анатолий, вы, мужчины, спите в бордовой. Имейте в виду, что вам будет тесно.
- Мне всё равно…
Светлана Геннадьевна пошла распоряжаться ночлегом, попросив Виктора без неё ничего не рассказывать. Её подождали. Только Ольга Петровна обмолвилась, что её бывший собрат по цеху сыграл сегодня одну из своих лучших ролей. «Понимаете, Анатолию Сергеевичу всегда доставались незначительные роли. Неглавные. Человек он непробивной, никогда не выпячивался, не интриговал, что, в общем-то, нечасто увидишь в нашей среде. А сегодня, по моему мнению, он сыграл лучшую роль в своей жизни: этакого молодцеватого, бравурного мужчины в самом расцвете сил. Я прямо любовалась… И на Таню он поглядывал, и за Кристиной приударял. Мне как его партнёрше было нелегко. Но, уверяю вас, в жизни это тихий,
незаметный человек.
- Ничего себе тихоня… - только и сказал Тимофей.
Вернулась неутомимая Светлана Геннадьевна и приказала Виктору больше ничего не скрывать. Да и сам руководитель группы, раздавленный событиями вечера, почувствовал потребность высказаться и потому не отнекивался. У входа в зимовье китайца сменил Серёга-Сорока, который укутался в штормовку с капюшоном и на людей у костра не обращал никакого внимания. Так что можно было свободно выяснять неизвестное и расставлять все точки над и.
- С моей матерью, Валентиной Валентиновной Турбилиной, вы знакомы, - начал Виктор. - Она владеет кемпингом, закусочной и турбазой, на которой вы сегодня побывали. Бизнес развивается, но очень медленно, и я решил форсировать события. Если б мой план удался, вся прибавка была бы моей долей.
- А мне ни шиша, - заметил Валера.
- Ты свои доли давно пропил. А я чисто мозгами дошёл до того, как увеличить поток туристов и превратить «Зов тайги» в самую большую турфирму края на местных маршрутах. Кто тебе мешал возить туристов? Нет, скинул на меня… Короче, я решил устроить грандиозную рекламную акцию нашей фирмы: выманить людей на природу тем, что кроме обычного интереса к достопримечательностям и просто отдыха, помог бы им с решением главных личных проблем. Во-первых, конечно, интерес. Светлана Геннадьевна возмущалась, что я переименовал все водопады. Меловый – в Духов чжурдженей, Жемчужный – в Невесту Чингизхана и так далее. Это ещё ерунда. Легенду о Золотой богине я тоже придумал сам. И наш Толик здорово мне подыгрывал. Правда, поверье про Крепкую пещеру мне рассказали спелеологи. Сходят они в эти сырые, грязные норы, ничего интересного не увидят, вот и рассказывают другим всякие сказки, чтоб над ними не смеялись. Да, кстати, глиняные осколки, которые вы нашли на городище, мы привезли с собой. Я заранее дал их кому надо. Сейчас объясню, зачем.
- Вот почему вы так красочно расписывали в своих буклетах и деревню старообрядцев, и городище. Вам нужно заманить людей…
- Естественно. Помните, как вы удивлялись, когда остальные на видеокамеру расхваливали все природные объекты? Получалось, что в буклетах правда.
- Расхваливали по вашему заданию?
- Света, ещё раз извини: я тогда с тобой поспорила… - Ладно, Оля, пусть излагает дальше.
- Я сказал про интерес,- продолжил Виктор, усмехнувшись на обидчивый тон Светланы Геннадьевны. – Но интересное есть и у других фирм, на любом маршруте. А мне нужны были все туристы. Все… Итак, Тима выполнял роль искателя приключений, любителя экстрима.
- А, поэтому он искупался в водопаде… - воскликнула Таня.
- А ты думала…
- Фирмы, которые возят туристов в Таиланд, Корею, делают упор на сервис, комфорт. У нас такой возможности нет. Ещё на самой базе стараемся. А представьте, если вложиться в нормальную дорогу до водопадов? Это десятки миллионов. К тому же сюда возим не только мы, но и «Мир интересов», «Родная тропа». Так что остаётся экстрим: бездорожье, кузов «Урала», еда под открытым небом, палатки, передвижение пешком. Это ещё повезло, что здесь когда-то были лесозаготовки: хоть такие дороги сохранились…
- Скажи, Витя, а старообрядцы настоящие или тоже…
- Настоящие, настоящие, Ольга Петровна, - ответила за Виктора Лена. – Они знают, что мы на них глазеем. Просили только не въезжать в деревню.
- Леночка, у меня сложилось впечатление, что вы не…нанятая, а своя. Это так?
- Я же горничная в «Зове тайги». Я там уже два года работаю. А до этого работала тоже у Валентины Валентиновны в придорожном кафе. Это туда, ближе к Находке. Между прочим, я сама напросилась в поездку, когда узнала, что Витя нанял актёров. В детстве мечтала стать актрисой, сниматься в кино, как Дроздова. Честно говоря, хотела утереть вам нос, показать Вите, что я тоже на что-то способна. Он мне такую роль придумал… Вить, объясни про роли.
- Да, конечно. Экстрим, экзотика – это всё понятно. Главное, что я придумал для привлечения туристов, - это решение их проблем при помощи тайги, природы. Молодые должны были влюбиться. Это я с Кристей. Плохой, циничный парень Тима ухлёстывает за красивой, скромной девушкой, а я, хороший, добрый, скромный, умный, студент вуза, подрабатывающий гидом, должен был привлечь девушку на свою сторону. В течение дня мы снимали на видео, как Кристина всё дальше отстраняется от Тимы и сближается со мной. Назавтра у водопадов у нас был запланирован романтический поцелуй.
- Закоторый ты мне всё равно заплатишь! – резким тоном вставила девушка.
- Кристиночка, я тебя не узнаю. Такая была…
- Смиритесь, Ольга Петровна. Толик ваш тоже из себя разыгрывал…
- Но ведь скромность, вежливость нужны любой девушке, без всяких ролей.
- А много вы их видели, скромных, в своём городе?.. Мы с Тимкой уже четыре года живём там. Да наши деревенские алкашки скромнее владивостокских школьниц…
- Ну, не все же…
- Оля, Кристина, вы опять перебили Виктора. Давайте дослушаем до конца.
Виктор выдержал паузу и, попросив Лену налить чая, вернулся к ролям своих туристов.
- Таким образом, - он покосился в сторону: Сергей отошёл к краю поляны и вернулся обратно, - молодым я отвёл роль участников любовного треугольника. Молодёжь, ездите в тайгу, чтобы встретить настоящую любовь – вот такой лозунг был бы для тех, кому от пятнадцати до двадцати пяти… Ну, с пацанами всё понятно. Кирилл должен был вылечиться от болезни, которой никогда не болел. Арушан уже сегодня несколько раз на камеру сказал, что в тайге лучше, чем за компьютерными стрелялками. Представляете, сколько родителей потащились бы к нам со своими детьми, только чтобы отвлечь их от компьютерных игр. С Катаринэ я ни о чём не договаривался. Её муж привозит иногда наши группы из Владивостока, и я подумал, что армянская, азербайджанская и другие диаспоры в Приморье – это тысячи людей. Многие далеко не бедные. Почему бы не ввести среди них моду на знакомство с новой родиной? Я приглашал всю семью, но Саркиса не отпустили с работы, а дочка поступает. Поехали Катаринэ и Арушан… Так, теперь средний возраст. Идея такая. Одинокие люди находят в тайге семейное счастье. И не нужны никакие службы знакомств. Это роли Ленки и…моего братца. Мама его кое-как уговорила. - Заставила, хочешь сказать?
- Потеря семьи, бизнеса – это всё по сценарию. На самом деле он работает на турбазе.
- Точнее, бездельничает и втихушку пьянствует с Николаем, - добродушно прибавила Лена.
- Так, тебе больше не наливаем, - парировал Валера.
- Ага, нальёшь. Надо сначала от этих, - она кивнула на домик, - избавиться.
- А у Дмитриевых якобы кризис среднего возраста, - продолжил Виктор. - Он хочет уйти к молоденькой, она – к молодому, но тайга сплачивает семью, и завтра у водопада Счастливый они примирились бы раз и навсегда. Естественно, я стоял бы рядом и снимал эту сцену на видеокамеру… Остаётесь вы, пожилые люди. Не обижайтесь, Светлана Геннадьевна, Ольга Петровна, я решил, что в вашем возрасте главные проблемы – со здоровьем.
- Так и есть. На что тут обижаться?..
- Толик должен был завтра демонстративно излечить свою спину и прочие болезни.
- На Красном? То есть Вечной Молодости?
- Да, на водопаде Вечная Молодость… Мы с ним заранее всё обсудили до мелочей. Было бы красиво и убедительно. Ольга Петровна несколько раз якобы невзначай, но на камеру, обмолвилась, что хочет омолодить кожу лица и шеи. Вы видели сегодня, как я старательно снимал её умывания. У неё в сумке куча всякой косметики, к тому же она профессиональная актриса и умеет делать грим. В общем, утром она выглядела бы, как наши женщины среднего возраста.
- Я тоже умывалась в водопаде, - сказала Таня.
- Я этого не снимал.
- Так, болезни, омоложение – это понятно. Но какова моя …роль в этом вашем спектакле? Со мной-то не было никаких договорённостей…
- С вами, Светлана Геннадьевна, я вряд ли смог бы договориться, - усмехнулся Виктор. – Вы и так сегодня весь день создавали мне проблемы. Я-то должен был снимать всё, чтоб потом выбрать подходящие моменты. Думаете, у меня была только одна камера, в руках?.. Как же. Одна – в автобусе, две закреплены в машине. Кстати, именно поэтому Тимка с Кристей и Валера с Ленкой сели в глубине кузова: нужно было записать их разговоры. Камеры были под навесом, где мы завтракали, у пруда, на углу гостиницы, где мы грузились, в сафари-парке. Потом я их взял с собой… Здесь поляну фиксировали сразу три камеры. Теперь уже темно, но до этого они всё записывали.
- И браконьеры тоже попали в кадр?
- Попали, наверное.
- Это вы со Стасом…Тимофеем их устанавливали? Понятно, зачем нужно было лазить на дерево…
- Плюс запись звука. Некоторым из вас я выдал диктофоны, чтоб записывать самые интересные разговоры. Гад Николай, увёз кучу аппаратуры, в том числе запасные аккумуляторы. Хотя на фиг они теперь нужны… Так что, Светлана Геннадьевна, вы ехали с нами потому, что просто были свободные места. Вы ведь позвонили по объявлению, а других я искал целенаправленно. Правда, я был уверен, что вы тоже станете восхищаться природой, особенно теми четырьмя водопадами, которые были запланированы назавтра.
- Не знаю, не знаю. Сегодня мне не всё понравилось.
- Светлана Геннадьевна, они действительно красивые, - сказала Лена. – Просто завораживают…
- Что теперь говорить…
- Витя, а какой толк с камер в машине? – спросил Слава. – Там ведь гул от мотора…
- Да, слов почти не слышно, зато видно, кто на кого как смотрит, кто от кого обиженно отвернётся, как вы с Татьяной, вообще, кто что делает. Вы-то объяснялись на стоянке, когда двигатель не работал. К тому же голоса можно было наложить потом, как в кино.
- Понятно. - Значит, все разговоры и споры в дороге были заранее спланированы…
- Только нужные.
- И все замолкали, когда начинал говорить кто-то из вашего якобы любовного треугольника. Все раздражались на меня, когда вмешивалась с незапланированными вопросами. Все играли и притворялись, и только одна я, как дура, вела себя без всякого плана.
- Светлана Геннадьевна, почему же «как дура»? Вы вели себя естественно.
- Таня, Таня, вы тоже играли со мной, как с девочкой.
- Не обижайтесь. Откуда я знала, на каких условиях едете вы? Это мы со Славой, Анатолием Сергеевичем и Ольгой Петровной из одного театра, а остальных я до поездки не знала.
- Виктор, если тут всё закончится благополучно, я буду судиться с вами…вашей фирмой. И за браконьеров, и за обман с незаконной съёмкой…
- И проиграете.
- Почему?
Потому что в договоре всё это записано. Достаньте и прочитайте.
- Сейчас не прочитаю: темно… и сумка осталась в домике.
- Всё там записано, и я вам это уже говорил. Что касается браконьеров – тут особый случай. Мы все пострадали, и я вместе с вами. Нужно проконсультироваться с юристом.
- Компенсация в любом случае положена.
- Не знаю.
- Да постойте вы. Ещё неизвестно, что с нами будет завтра. Вон она, компенсация, сидит, обнявшись с ружьём.
С Леной согласились, и на минуту все приумолкли, осмысливая услышанное.
- …Светлана Геннадьевна, предъявлять претензии – это, конечно, ваше право. Скажу только, что по окончании реалити-шоу мы с мамой хотели предложить вам и Катаринэ, то есть тем, с кем не было отдельных договорённостей, некоторое вознаграждение в виде путёвок для родных или знакомых… К тому же были совершенно уверены, что вам доставит удовольствие увидеть себя по телевидению. Сейчас все любой ценой стараются «зазвездиться», а тут - серьёзное дело…
- Как вы сказали: «реалити-шоу»?.. Где-то слышала…
- То, что я снимал, должно было стать многосерийным реалити-шоу на одном из приморских каналов.
- Шоу?.. Я так поняла, что вы снимали рекламный фильм для своей фирмы…
- И где его показывать, этот фильм?.. Нет, это было бы захватывающее шоу местного масштаба, которое держало бы приморских зрителей в напряжении не меньше двух месяцев. Если считать по одной серии в неделю. Наш любовный треугольник, семья Дмитриевых от развода до примирения…
- Завтра вечером, за ужином, мы с Валерой должны были объявить о своей помолвке. Потом – шампанское и фейерверк, - прибавила Лена с заметным сожалением.
- Герои проходят испытания и в конце – хэппи-энд. У меня есть договорённость с телевидением, но я приготовил и пиар-компанию в интернете: сайт с фото и другими материалами нашей поездки, с форумом и рейтингом участников. Всё-таки в телевизоре сидит только полмира, а остальная половина – в Сети. Это было бы событие года для всего Приморского края, а может быть, шоу взяли бы и на центральное ТВ! - Виктор разгорячился и тон рассказчика по принуждению сменил на интонации человека, рекламирующего шампунь или дезодорант.
- Ерунда какая. Неужели кому-то интересны наши дорожные разговоры?
- Светлана Геннадьевна, вы ничего не понимаете! Вы застряли в своём советском времени! Посмотрите вокруг! Сейчас всё в мире делается по сценарию: оранжевые революции, арабские бунты, любые выборы… Люди смотрят в окно, видят, что жизнь паршивая, но по телеку им показывают красивую картинку, и они верят ей, а не тому, что за окном. Я составил проект, по которому в Приморье мода на внутренний туризм вытеснила бы моду на Китай, Таиланд, Европу, тем более что это дешевле и патриотичнее. Сколько всяких проектов появляется в мире за год?.. Какие-то попуганы, трансформеры, гаррипоттеры, домадва. И на всём делают миллиарды. Фильмы, комиксы, игрушки, сувениры, компьютерные игры, настольные игры, мультики и прочее сопровождение… Один мой приятель, кстати, уже согласился разработать с сослуживцами компьютерную игру. Я назвал её «Пройди тропой Арсеньева». Представляете, какой был бы размах?
- Я вас сейчас слушаю, Виктор, и вспоминаю подобного типа передачи по телевидению. Сама я их не смотрю, но соседки постоянно обсуждают. Например, показывают какой-нибудь семейный скандал, и люди ругаются перед всей страной… Раньше такой гадости не было.
- Вот то-то и оно. Людям подавай гадость, грязное бельё, скандалы. А я уверен, что все слова, ругань, драки в этих ток-шоу запланированы заранее и играют там профессиональные актёры. Весь мир живёт по проектам, по сценариям. Мир давно исчез как реальная, живая система, развивающаяся по воле Божией при определённой свободе человеческого выбора. Исчез, и никто этого не заметил. Теперь миром управляют сценаристы. Сначала появились реклама и мода, которые задали особые формы поведения, а теперь дошло до отрепетированных выборов президентов и государственных переворотов. Люди действуют по схемам, которые для них пишут сценаристы, и постепенно эти схемы у каждого человека вытесняют поведение, которое человек планирует для себя сам. Только где-нибудь в глухой деревне, без интернета, телефона, со сломанным телевизором и есть теперь чистые, незомбированные люди…
- Как эти старообрядцы, - сказал Слава.
- Вот именно. А в городах, особенно у молодёжи, схемы, шаблоны – это сто процентов поведения. И такая жизнь-схема непрерывно наступает: смартфоны, айпады, спутниковое и кабельное телевидение с восемьюдесятью каналами, интернет-сообщества вместо компании друзей с гитарой… Своего поведения всё меньше и меньше. Этот процесс не остановить, мы обречены. И я всего лишь хотел на время перейти из касты актёров в касту сценаристов, проектировщиков. Что плохого в туризме, в пещерах, водопадах, в тайге?..
Прекрасный воздух, здоровый образ жизни, яркие впечатления…
- Браконьеры в тигровых шкурах…
- Да не надо, Таня, их бояться. Со всеми можно договориться. Если бы Коля не струсил, всё у нас было бы нормально.
- Я думаю, что мало толку говорить о проекте, который…не состоялся. Я не виню тебя, Витя, за браконьеров, но боюсь за жену и сына. Не лучше ли поискать какой-нибудь выход?
- А для выхода, Слава, нам надо иметь общий интерес. Если каждый за себя – ничего не получится. Я предлагаю для начала не отказываться от нашего плана. Браконьерам нужно унести свою добычу, пусть уносят.
- Ты предлагаешь всё скрыть? – удивилась Лена.
- Да. Я предлагаю не гробить наше реалити-шоу.
- Умница! – Валера поднялся от костра, чтобы размяться. – Вы забудете про угрозу жизни, а он с мамой получит свои денежки.
- А ведь ты, братик, тоже в доле…
- Мне ничего не надо.
- Врёшь: надо. Хотя бы деньги на водку. Остальным тоже есть выгода. Телевидение и известность – раз. Денежная компенсация морального вреда – два. Я уверен, Валентина Валентиновна не будет против, когда узнает, что мы тут пережили.
- Три будет, фантазёр? – усмехнулась Кристина.
- И как ты договоришься с отморозками? – поинтересовался Слава.
- Три?.. Будет три, уважаемая Кристиночка. Для вас с Тимой будет три.
- Ты о чём?
- Я о ваших планах стать гениальными писателями. Тимоха, как ты собирался назвать вашу будущую книгу? «Шоу Турбилиных: разоблачение века»?
- Подслушал…
- А я не против. Пишите. Только сначала люди должны увидеть наше шоу. А то разоблачать будет нечего… С Николаем и полицией мы договоримся. Им тоже невыгодно будет раздувать такое происшествие. Решайте, дамы и господа. Я вам дал весь расклад. - Кроме одного пункта. Пока что решаем не мы, а Эти.
- Я же сказал, Слав: всегда можно выкрутиться.
- Что ты, Витя, имеешь в виду под словом «выкрутиться»?
- А то имею в виду, Ольга Петровна, что Они не собираются нас убивать и скорее всего рано утром уйдут отсюда. Хотели бы сделать что-то плохое – сделали бы. Я же говорил: пока я с ними сидел в зимовье, основной разговор шёл про дороги и тропинки. Вы же понимаете, что они не станут запирать нас внутри и занимать круговую оборону против полиции? Это бред… Будем сохранять спокойствие, подчиняться их приказам, и всё закончится нормально.
- Слав, при том, что у нас ребёнок, мы только так и можем вести себя, - заметила Таня.
- Я не ребёнок.
- А я думала, Кирюша, ты спишь. Может, пойдёшь в палатку?
- Нет, посижу с вами.
- Ольга Петровна? Светлана Геннадьевна? Вы как?
- А что мы можем, Виктор? На драку с браконьерами у нас, старух, всё равно сил не хватит. На побег ночью тоже. Я заблудилась бы через два шага даже днём.
- Это так…
- Лена, ты?
- Я что? Я ведь работаю у вас.
- Тима, Кристя, вы как?
- А я в твои планы больше не верю. Мы с Тимкой будем поступать по обстоятельствам.
- Ты опять планируешь, - поддержал подругу Тимофей. – Теперь за бандюков. Хрен их знает, что они задумали. В чём-то можно подчиниться, а может, и взбунтуемся…
- Я тебе взбунтуюсь. А кто меня защитит от этих уродов? - А если, Кристина, всё-таки с нами? Будем заодно, и бандитам придётся с считаться с целой группой.
- Спасибо, Слава, у меня своя голова на плечах.
- … Может – взбунтуемся, а может – и поддержим…- игриво повторил Тимофей.
- Вы бы определились как-то, молодой человек.
- А я, Светлана Геннадьевна, за тех, у кого сила.
- Значит, вы не притворялись… Соответствуете своей роли.
- А что, братишка, меня не спрашиваешь? – Валера снова присел к костру.
- Я слишком хорошо тебя знаю, братишка. Ты что-то задумал. Надеюсь, не нападение?
- Это не выгорит. Двое в зимовье закрылись изнутри. Посидите-ка тут ещё немного, а я кое-что попробую…
Валера медленно пошёл от костра, ступая так, чтобы Сергей у двери домика не подумал, что к нему подкрадываются.
- Тебе чего? – спросил караульный, беря ружьё в обе руки.
- Бухнём?
- Чего?
- Бухать будешь? – громко повторил Валера.
- Споить меня хочешь?
- Я долго не уговариваю.
Валера подошёл к поленнице, и в его руках появились две бутылки водки. Он снова остановился возле младшего браконьера.
- Не надумал, секьюрити?
Сорока посмотрел на водку с явной симпатией, но из домика что-то спросили, и он молча махнул рукой, чтобы Валера уходил. Тот вернулся к компании и поставил бутылки на стол. - Не вышло, ребята: не купился. Чтобы в тайге отказываться от бухла… В
натуре, отмороженные.
Он отвинтил крышку, предложил выпить. Согласились Тимофей, Кристина, Лена и Слава. Светлана Геннадьевна и Таня с Кириллом пошли спать.
- Я вот полжизни прослужила в театре, - медленно заговорила Ольга Петровна, глядя на выпивающих. – Да, полжизни… И всё это время играла по чужим сценариям. Но мы их отыгрывали по законам искусства, чтобы люди лучше поняли себя и жизнь, и тут же возвращались к реальности… Хотя бывали такие, кто становился рабом своего амплуа, как любой человек становится рабом своих привычек. Бывали такие… Но это нечасто. А ты, Витя, своим сценарием подменил жизнь. Брат и мама у тебя стали чужими, равнодушные друг к другу люди за деньги разыгрывают любовь. Сплошное притворство… Я вот на пенсии стала посещать церковные службы и уже кое-что поняла. Наша жизнь давно, с самого начала, размерена Богом, и мы можем только выбирать: хорошо или плохо поступить. Тебе надо сотворить свою Землю и её обитателей, тогда они будут жить по твоему…проекту… А на этой Земле уже всё придумано и продумано… Ты на многое ссылался. Что ж, всё правда. Жизнь сильно изменилась. Но за свои грехи каждый отвечает сам. Без оправданий…
- А я тоже действую по существующим законам. Я их не придумывал.
- Если я правильно понял, - вмешался Слава, - Ольга Петровна говорит о том, что ты действуешь по людским законам, тем, которые придумал кто-то из людей и которым вовсе не обязательно следовать. Ты сам назвал их проектами. А есть ещё высшие законы…
Туристы помолчали, но задумался каждый о своём, а не о словах, сказанных вслух. Валера и вовсе не думал: при слабом свете костра он пытался открыть консервы.
- А ведь вы, многоуважаемая Ольга Петровна, всё знали заранее. Вы же добровольно стали играть роль болтливой, восторженной старухи? – вернулся Виктор к разговору, показывая, что водка подействовала и сделала его грубее.
- Мой грех в том, что хотела бесплатно посмотреть на природу своего края. Столько прожила на свете, а почти никуда не ездила. Только на гастроли… Вдругие города… И ты не права, Кристина: я искренне восторгалась всем, что мы сегодня видели. Водопад, меня, конечно, не омолодит, мои кремы теперь у браконьеров, но эта горная речка – просто чудо света… Мы тут спорим, переругиваемся, а она вон шумит себе и шумит… То слышим её, то не слышим за разговорами, а она никуда не исчезает, всё время рядом…
- Вот и не наезжайте на других, раз сами замазаны…
- Что ты, Кристинка, напала на пожилого человека? Сейчас не заснёт, - сказал Слава, проводив Ольгу Петровну глазами.
Женщина пожелала всем «спокойствия ночью» и пошла к палаткам.
- Какой на хрен сон, когда не знаешь, что эти уроды задумали? Наливай, Валерий, не жадничай.
- Столько всего произошло за день, столько всяких событий… - заговорила Лена, поднимая кружку. – И каждый из нас то такой, то совсем другой. Особенно Толик. Так переменился… - она выпила и посмотрела на костёр, который бодро потрескивал дровами и становился тем ярче, чем плотнее сгущалась вокруг него темнота. – Во, ещё один. Ты куда, Тима-Тимофей? Спать?... Мужская палатка – бордовая. Кажется…
- … У меня, ребята, такое ощущение, - продолжила Лена, когда Тимофей ушёл, - что мы не в тайге, а в зоопарке. Причём по ту сторону решётки. И за нами все наблюдают. Один врёт и кривляется, как обезьяна. У другого все заботы только о еде. Прямо свинья…
- У Толика. Прожорливый тип.
- Я тоже заметила. Хотя, может, притворялся…
- Добавь ещё, Ленок, раз сравнила нас со зверьём в клетке, что кто-то сидит на сухом дереве, свысока смотрит по сторонам и думает, что не он в клетке, а зрители… Вить, ты чего подскочил? Это я не про тебя. Лучше выпей с нами, сними стресс.
- Задолбало всё… Надо выспаться…
- Тогда я тоже спать. На посошок только опрокину… Хотите, допивайте…Лен, и ты всё?.. Тебя довести до женской спальной комнаты?
- Я ещё в туалет. Постой на углу, подожди, а то я такая трусиха. - Вон смена часовых. Китаец будет тебя охранять.
- Это Чёрт, а не китаец. Постой, пожалуйста.
- Если все разбегаются, я тоже в палатку. Хотя знаю, что не засну…
- Кристин, задержись на минутку.
- Чего?
- Задержись пожалуйста.
Слава дождался, когда Валера и Лена отошли шагов на десять и посмотрел в лицо девушки долгим взглядом.
- Что-то ты так резко переменилась, посильнее Толика… Даже не знаю, как с тобой разговаривать…
- А не надо… разговаривать.
- То есть.
Кристина усмехнулась, потом устало вздохнула и отстранилась от стола, на который опиралась локтями.
- Что я, не вижу что ли, Славик, как ты на меня запал?.. Ещё во Владивостоке… Только у тебя семья, у меня Тимка. Так что ничего не получится… Да и на кой ты мне сдался? Вы, актёры, зарабатываете ерунду. Я знаю. Мы у одной актрисы ремонтировали квартиру. На Ольгу Петровну похожа…
- По-моему, ты не в себе. Выпила, да ещё эти браконьеры…
- Как раз сейчас я в себе. Ты меня на работе не видел. Мужиков гоняю так, что…
- Да?.. Тогда тебе надо к нам в театр. Ах да, у нас же зарплаты неподходящие…
- Точно, неподходящие. Да ещё у тебя соперник такой, что зарежет.
- Я сам, кого хочешь, зарежу.
Слава опустил руку под стол и через секунду положил перед девушкой длинный нож с обоюдоострым лезвием. - Ни хрена себе!.. И ты ничего не делал…с этим…
- А что я должен был делать? Убивать? Или ранить, что в тайге, без Скорой помощи, равносильно убийству?.. Я Их, Кристинка, не боюсь, но не считаю, что они заслужили смерть. Они только удерживают нас и всё. При том, что мы и сами ночевали бы здесь… Грех убийства я взял бы на душу только тогда, когда кому-то из вас стали бы угрожать смертью.
- Убить бандита – это грех? Ну, ты даёшь.
- Что, дешёвого кино насмотрелась? Красавец-герой убивает врагов пачками, а в финале ему на шею бросается шикарная девушка?.. В жизни всё по-другому. Да что я доказываю? На, -он передвинул финку по столу. – Иди, зарежь нашего охранника. Это же бандит, браконьер, к тому же китаец, который, наверняка, незаконно находится на территории России. Бей в грудь. Или лучше в глаз, чтобы сразу умер и не тявкнул.
Кристина вопросительно посмотрела на мужчину, потом взяла нож, подержала в руках, приставила себе к горлу и опустила.
- Тяжёлый… И острющий… Нет, уж лучше пусть меня убьют, чем я. Жутко… А зачем тогда ты его брал с собой?
- Я ж в тайгу ехал, а не в ботанический сад. Мало ли что понадобится: хлеба отрезать, зубочистку выстрогать…
- Шутник ты, Славик… Всё равно у нас ничего не будет. Я хоть и не страдаю скромностью, но блядью меня точно никто не назовёт.
- Разве я тебе что-то предлагал?
- Ты хотел поговорить… просил остаться…
- А-а… Да-да, собирался спеть тебе колыбельную. А про какого соперника ты говорила?
- Опять шутишь… Соперник у тебя – не хухры-мухры. Только твой кинжал тут не поможет… Кирюха, твой сын, на меня засматривается. Взрослый парень уже…
- Ну, это я и сам заметил.
- И что будешь делать? - Как что? Зарежу тебя. Сын дороже.
- Охренел?
- Поверила…
- От тебя, блин, не знаешь, чего ожидать, - девушка повела плечами, стряхивая внезапный ужас. – Артисты…
- Эх, Кристиночка, то ли будет завтра. Вот посмотришь: наш «зоопарк» ещё себя покажет. Лена права. Я тринадцать лет проработал в прекрасном и дружном коллективе и до сих пор удивляюсь, как иногда люди переворачиваются. И тут не сценарий какого-нибудь наивного Вити. Тут Ницше и Достоевский.
- Ну, для меня это тёмный лес. Всё? Я могу идти спать?.. Кстати, ты сказал: тринадцать лет? Нас ведь тоже тринадцать…без Николая. Веришь в приметы?
- Верю в математику: нас теперь шестнадцать.

Пункт №6: Меловые водопады
Первыми, около пяти утра, встали двое. Слава Дмитриев разжёг огонь, принесённой с вечера водой вымыл котёл и приготовился варить вермишель с тушёнкой. Минут через десять к навесу подошёл тот, кого браконьер Сергей называл Петровичем и, поглядев, как турист открывает своим длинным ножом банку, усмехнулся:
- И ты никого из нас не пришил ночью…
- Ещё один… Разве кого-то не досчитался? – Слава вытер финку и демонстративно сунул в чехол на поясе.
- Не досчитался. Теперь не знаю, что с вами делать… Козлик ваш сбежал.
Слава тут же вспомнил короткую бороду Тимофея.
- Не может быть! Неужели сбежал? А если в туалет пошёл или к реке?.. - А что ты так удивляешься? – Петрович пристально глянул добровольцу-повару в лицо, и Слава, пряча взгляд от въедливых глаз браконьера, стал подбрасывать дрова.
- Удивился, потому что некуда бежать: ночь, дорог не знает.
- П…шь ты, Актёр. У Козлика тут жена, вон в той крайней палатке, а он, дешёвый, бросил свою бабу.
«Виктор, - подумал Слава. – Пока сидел с ними в домике, всё про нас рассказал… И про меня с Таней и Кирюхой…»
Петрович, довольный тем, что смутил собеседника, усмехнулся:
- Вот думаю: перестрелять вас что ли? Один сбежал, другой сбежал… Ни х… не понимаете.
- Не перестреляешь… - Слава выпрямился, но чтобы не злить бандита, сел напротив него за стол.
- Думаешь, не решусь?
- Думаю: решишься. Нас тебе не жалко.
- Так и есть.
- Просто ты умный человек и понимаешь, что двенадцать трупов в тайге – это шумиха на всю страну. ФСБ, батальоны ОМОНа, может, и армейские десантники. Тайгу поставят на уши. Минимум полгода отсюда никто не вынесет ни корешка, не вывезет ни одной машины леса. И все будут знать, из-за кого. Вряд ли тебе это надо.
- А ты хитрый мужик, Актёр… Я так скажу: будете делать то, что прикажу, вернётесь домой. Взбрыкнетесь – придётся стрелять. «Двенадцать трупов» - это, точно, перебор. Первыми пострадают бабы и дети. Так всем и скажи.
- Я им не командир.
- Ты не понял?.. Ты уже взял всё на себя.
… Через полчаса вышли из палатки Светлана Геннадьевна и Ольга Петровна. Они очень удивились почти готовому завтраку в исполнении Славы. - Вот так городской мужчина: рано встал, дров наколол, воды наносил, печку, то есть костёр, истопил…
- А мы с Ольгой ещё с вечера решили: что бы ни преподнёс нам завтрашний день, а людей утром покормим. Как вы думаете, милицию во сколько ожидать?
- Ни во сколько. Надо будить наших, чтобы скорее покушали.
- Что случилось?
- Тимофей, бывший Стас, ночью сбежал, старший браконьер озлобился ещё сильнее.
- Так пусть уходят…следом за этим беглецом. Что им от нас надо? Мы же не добыча. За меня, например, выкуп никто не заплатит.
- Ольга Петровна, не обожгитесь. Вы хотите посмотреть чайник? Он ещё не закипел… Тут дело не в выкупе. Похоже, мы им нужны для другого. Вот что, подымайте женщин, а я мужиков, будем завтракать, а там, как Бог даст.
Женщины увидели Петровича, который с карабином в руке серой тенью подымался от реки, не стали больше задавать вопросов и пошли к палаткам.
Слава оказался прав. Когда через некоторое время все двенадцать человек тургруппы собрались за столом, три браконьера вышли из зимовья в полном таёжном снаряжении, и к столу под навесом подошёл Сорока.
- Вы собирались к водопадам, вот мы вас и проводим, - он хитро и самодовольно улыбнулся. – А за это вы понесёте наши вещи. Повезло вам: дикие звери вас не тронут. Всё, через минуту выходим.
- Зачем нам всем идти? – спросила Кристина. – Оставьте женщин здесь, а мужчины отнесут ваши мешки. Я ж всё равно не унесу такую тяжесть.
- Тебя, Тощая, никто и не просит. Уйдём все – никто не будет знать, куда. Смекаешь?.. Сюда ведь могут приехать… Бабы пойдут налегке, в своё удовольствие, а мужики зато будут посговорчивее. Вы же все тут друг другу родственники. Жаль, твой Козлик ускакал, а то б я его нагрузил…
Он засмеялся, а Катаринэ, невыспавшаяся, бледная, тихо обратилась к бывшему экскурсоводу: - Виктор, Арушанчик слабый, болезненный. Не надо идти ему. Просите их.
- Действительно, Витя, - поддержала её Татьяна. – Ты вчера обещал нам, что всё продумаешь, всё будет нормально. Куда они нас собираются вести? Зачем?
- Я не тронусь с места. Пусть убивают.
- Слышь, Старая, - Сорока ткнул Светлану Геннадьевну стволом ружья в спину. – Ты ещё вчера нарывалась. Петрович придумает, как тебя сломать.
- Можно мне поговорить с вашим старшим? – поднялся Виктор из-за стола.
- Валяй, Фикса.
Они отошли, а за столом воцарилась растерянность. Все поняли, что браконьеры хотят уйти с добычей подальше в тайгу и при помощи «носильщиков» сделать это как можно быстрее, но здесь, на обжитой поляне, туристы чувствовали себя чуть спокойнее, а там, за стеной деревьев, пугающе молчал по-утреннему тихий, мокрый от росы неизвестный мир, в котором не было ни очага, ни стола, ни палаток. Не надеясь особенно на Виктора, женщины потребовали решения от сильного пола.
- Думаю, они смогут заставить нас идти, - высказался Слава.
- Конечно, - согласился Валера. – Дадут прикладом по башке одному из пацанов, и побежим, как кролики.
- Надо идти, - сказал Толик, когда посмотрели на него. – Он же сказал: до водопадов. А это ведь недалеко?
- Виктор говорил: полтора-два часа.
- Значит, два. Виктор всегда привирал. А с грузом – два с половиной.
- Ну, и идите!
Кристина оттолкнула от себя тарелку и пошла к зимовью, где стояли и разговаривали четверо мужчин. Никто с утра, узнав про бегство Тимофея, не сказал девушке ничего плохого, только Валера неудачно пошутил, назвав её «вдовой», однако все видели, что Кристина переживает и чувствует себя униженной. Не веря в предательство, она даже попыталась заглянуть в домик, предположив, что бандиты завели туда зачем-нибудь её сожителя. Именно сожителя: вечером в порыве ревности к интернет-знакомой Тимы она сказала всем, что он ей не муж и что «гражданский брак можно разорвать за две минуты, пока собирается сумка с вещами».
Пока Кристина не решилась лично поговорить с Петровичем, Виктор предлагал браконьерам свои варианты. Сначала он уговаривал их оставить здесь всю тургруппу, однако не смог ответить на вопрос китайца: «А кто понесёт? Я что ли?» Потом Виктор сказал, что женщин и детей лучше с собой не брать , и на этот раз его поставил в тупик вопрос Петровича: «Такую даль пёрлись и не увидят водопады?» В общем, через пять минут разговора парень понял, что над ним потешаются, и пригрозил знакомством матери с начальником полиции района, который их «достанет в самой глухой таёжной деревне».
- Лучше бы ты мне не напоминал про ментов, - закончил разговор Петрович. – Теперь ты понесёшь тот большой мешок.
Растерянный от неудачи Виктор хотел отойти, но Кристина задержала его.
- Подожди, Витенька, ты можешь понадобиться… - она подошла ближе. – Оставите меня здесь, если спасу вас от срока?
- Пока в адвокате не нуждаюсь, - усмехнулся Петрович.
- Раз я говорю, значит, так и есть, и не хрен с меня прикалываться!
- Ух ты. Ну, слушаем.
- Сначала твоё слово. Я реально избавляю вас от того, что поможет полиции усадить вас и надолго. Вы все – уходите, оставляете меня здесь. Если кто приедет, я скажу, что не знаю, по какой тропе ушли.
- За дураков нас держишь, Тощая? – Сорока взял Кристину за прядь волос и приблизил к её лицу своё. – Такая толпа пройдёт с утреца, и следов не останется?
- Вы же сами сказали…
- Подожди ты… Говори, девка, не торгуйся. Здесь не базар, мы тебя и бесплатно купим.
- Скажу. Но вы мне отплатите услугой за услугу. - Какой борзый! – удивился китаец.
- Там, - Кристина показала на крышу зимовья, - и там, на дереве, стоят видеокамеры, которые вчера вечером были включены. Они записывали всё, и то, как вы здесь появились, как стреляли – тоже.
- Это так? – Петрович посмотрел на Виктора.
- Мы с Тимкой, её мужем, поставили камеры, когда приехали, чтоб записывать то, как туристы размещаются и отдыхают. Когда уходили на Узкий водопад, я их дистанционно отключил, а когда вернулись, дал пульты Тимке. Не знаю, включал он их или нет. Появились вы, и мне уже было не до камер… С вами в домике сидел…
- Сорока, снимай их – и в костёр! Точно две было? Может, больше?
- Две, две. Так я остаюсь?
- Их было три, - сказал Виктор, глядя на Кристину.
- Где? – китаец нервно уткнулся стволом карабина в шею парня так, что тот привстал на цыпочки.
- Убери ствол: я же сам сказал.
- Где?! – ещё раз зло дёрнул его Чёрт.
- На машине. Между кузовом и кабиной.
- Она была включена?
- Петрович, я не знаю. Когда пришли с водопада, я попросил её мужа, который ночью сбежал, включить все камеры. А уж как он… Говорю же: вы пришли… я отвлёкся…
Петрович помолчал, пристально рассматривая виновато притихших молодых людей.
- Наверное, гниды, я вас всё-таки убью. Меньше будет свидетелей… Сейчас пойдём, а я буду решать: грохнуть вас или нет. Медленно будете идти – пристрелю! Один раз споткнётесь – пристрелю!
- Я – остаюсь? – спросила Кристина.
- Вот русский баба какой! – поразился китаец. - Ты должна ответить за своего мужика, который сидит где-то здесь под кустом. Поэтому ты не идёшь – ты бежишь! Вприпрыжку! Пошла вон!
С минуту главарь распоряжался: его подручные уничтожали в огне видеокамеры, фотоаппараты, диктофоны и сотовые, распределяли вещи, а туристы за столом, успевшие благодаря Виктору и Кристине успели закончить с завтраком, прослушали злой и непонятный диалог молодой парочки, которая в этот день при других обстоятельствах могла подняться на пик любовных отношений.
- Тимку зачем приплёл, урод?! Хотя бы я осталась!
- Камеры сдала ради своей шкуры! Я бы это кино за бешенное бабло продал!
- Только бабло на уме. Пристрелят, как собаку…
- Если ты одна выживешь, мне, что, легче будет на том свете?
И так далее…
К водопадам или ещё куда-то вышли в половине седьмого, в сумраке осеннего утра. Очевидно, всё-таки к водопадам, потому что во главе колонны браконьеры поставили Виктора, а он знал здесь только одно направление. Решительная злоба Петровича заставила туристов быстро и послушно подчиняться приказам вооружённых людей. Старшему старательно подыгрывал Сорока: суетился, тыкал всех ружьём, то и дело взводил курок, показывая криками и закатывающимися глазами, что он на пределе терпения и вот-вот взорвётся. Впрочем, своей повышенной активностью он в какой-то мере сглаживал собственную глупую выходку. Спалив в костре видеокамеры, молодой браконьер предложил сжечь зимовье, и Петрович набросился на него, называя дураком и похуже за желание показать при помощи дыма, где они находятся.
Ещё один человек, кроме Виктора и Кристины, хотел как-то воздействовать на бандитов, но, видя изменение обстановки, не решился. Валера, завтракая, начал уговаривать Толика не подчиняться ничему, что исходит от врагов. «Я так и скажу, что могут меня грохнуть, мне по фигу, у меня нет здесь людей, которые мне дороги и через которых на меня можно надавить. Брат? Да он мне чужой. Можете его убить, я не почешусь. Дети? У них есть папы и мамы, а я родительского чувства не знаю. Я своё пожил, и мне смерть по барабану. Один хрен, скоро конец света. Отстанут от нас, Толик, на одного Славика всё своё барахло не навьючат. Женщины тоже больше ста метров с такими мешками не пройдут». Ольга Петровна успокаивала Валеру, но он распалялся всё больше. Однако Толик его не поддержал: «Лучше будетЭтих не злить, здесь Они хозяева. Тем более что скоро приедет полиция и освободит нас». Валера ещё немного поуговаривал пожилого артиста, но, ничего не добившись, махнул рукой.
Таким образом, без всяких бунтов и конфликтов колонна из пятнадцати человек вытянулась по тропе, которая оказалась широкой и хорошо утоптанной. И только солнце, улыбаясь жёлто-розовой улыбкой людям, бредущим на север, восходило по своему привычному пути, совершенно игнорируя земные сценарии и проекты. И так же крепко и самодостаточно, как тысячу лет назад, стояла тайга. Множество разного народу – грибники, ягодники, шишкари, лесорубы, пасечники, егери, рыбаки и охотники, дорожники и энергетики – сновали по таёжным дорогам и тропам, зарабатывая деньги и считая, что возьмут с тайги всё, что они решили взять. Но не подчинялся их воле какой-нибудь муравейник в верховьях Кемы, не обращала на них внимание сова на старой берёзе у подножия горы Облачной, по вечному зову природы, а не ради браконьерской прибыли шла на нерест вверх по Зеркальной горбуша. И любой человек, проявивший любопытство, мог сделать шаг в сторону от своего пути, замереть на минуту, присмотреться ко всему вокруг и постичь простую истину: он – малая толика среди всеобщего движения по вечным законам. А если кто в человеческом мире и решит подчинить жизнь окружающих своей воле, тот должен учесть: по ходу пьесы сценарий не меняют, и у мирового спектакля давно уже есть завязка, развитие, кульминация, развязка. И тот любопытный человек, чья минута в созерцании истекает, всё же успеет понять главное: муравейник не строят у воды, сова не охотится днём, рыба не требует, чтобы река остановила течение.
… Туристы и бандиты шли по тайге. Впереди – Виктор с одним из мешков, к которым привязали верёвки, как на рюкзаках, чтобы нести на спине. Виктор молчал, отъединившись от всех, и только иногда, вырвавшись вперёд, останавливался на открытом месте, поворачивался и ждал остальных. Он больше ни о чём не спорил с браконьерами, послушно откликался на оба прозвища – Фиксы, которым называл его Сорока, и Водилы, которым, видно, назло младшему напарнику, окликали парня Петрович и Чёрт. За Виктором нёс большой бандитский рюкзак Крыса, чуть позже – Сонная Крыса.У Анатолия Сергеевича ещё сильнее отросла густая серая щетина, лицо и особенно нос как будто похудели из-за всех неприятностей и переживаний вечера и утра, а при том, что с его лица исчезли вместе с ролью Толика улыбка и выражение уверенности, он действительно превратился в испуганного зверька, которого вероломно извлекли из уютной городской клетки и под ружьём повели куда-то через страшный тёмный лес. Анатолий Сергеевич был настолько растерян, что, когда при выходе с поляны он напяливал на себя чужой рюкзак и сами бандиты хотели облегчить ему ходьбу, они с пятого раза только смогли объяснить впавшему в ступор мужчине, что ему для удобства надо застегнуть поясные лямки. Он крутился на месте, пока Лена пыталась вытащить эти лямки, смотрел непонимающе на другие рюкзаки, на которых были только наплечные ремни, и Сорока несколько раз раздражённо обругал актёра, сделав вывод в своём репертуаре – человека не семи пядей во лбу, но практичного: «В натуре, Крыса». В пути пожилой мужчина выдыхался быстрее других «носильщиков», более молодых, и всю вторую половину дороги к водопадам всё тот же Сорока, который шёл третьим, подгонял его крепкими словами и угрозой расправы, в самом деле напоминая шумную и бестолковую трескотню сорок.
За первой тройкой следовали Валера с рюкзаком и Слава с мешком. Младшему артисту досталась тигриная шкура, что разглядел идущий за ним рядом с мамой Кирилл. Решительный вечером мальчик был сломлен неприятностями. Сначала он плакал из жалости к маме: у Тани от переживаний за мужа и сына лицо резко потемнело и осунулось. Потом мальчик жалел убитого тигра, а когда подошли ближе к водопадам, и Слава начал задыхаться от быстрой ходьбы и ноши, Кирилл стал просить понести мешок и, получив отказ, шёл со слезами на глазах, жалея теперь уже отца.
Слава и Валера были единственными из туристов, кто смел разговаривать в пути и в полный голос. Они подбадривали других, урезонивали то и дело психовавшего Сороку, даже привлекая к этому более сдержанного Петровича, и если Слава-Актёр держался спокойно и хладнокровно, часто оборачиваясь к жене и поддерживая её улыбкой, то Валера-Брат Водилы, проявлял полный пофигизм: несмотря на бремя, болтал, шутил, запевал песни, а, когда Сорока обернулся к нему с ружьём и сказал, что убьёт, «если не заткнётся», сымитировал губами звук выстрела, прислонился к стволу дерева и начал сползать по нему, изображая смертельно раненого. «Хорошо похмелился, сучара», - вслух догадался молодой бандит и оставил Валеру в покое.
За Петровичем, который шёл после Тани с Кириллом, следовали остальные женщины: Светлана Геннадьевна, Катаринэ, всю дорогу крепко державшая сына за руку, Ольга Петровна, Лена и Кристина. Замыкал шествие китаец Чёрт, который нёс два рюкзака средних размеров, очевидно, не с добычей, а с имуществом браконьеров, потому как Петрович и Сорока тоже несли мешки, только, в отличиеот Славиного и Витиного, нагруженные лишь наполовину.
Высокая, статная, в крупных очках, Светлана Геннадьевна, прозванная бандитами Старой, вовсе не соответствовала этой скороспелой кличке, вызванной скорее раздражением от её споров с ними, чем внимательным взглядом на человека. Со стороны она больше походила на баскетболистку на пенсии, которая и сейчас ещё запросто могла забросить в корзину идущего перед нею невысокого, средней комплекции Петровича. И если в каком-нибудь трудном месте тропы главный бандит оборачивался и требовал идти побыстрее, Светлана Геннадьевна приближалась к нему вплотную и отвечала, что более быстрому движению мешает именно он и что из его мешка очень неприятно воняет.
Ольга Петровна с Катаринэ и Арушаном шли одной сплочённой группой. Несмотря на то, что мальчик держался спокойно и окриков бандитов не пугался, его мама опять была вся на нервах, постоянно упрекала себя вслух за турпоездку и испуганно вскрикивала, даже если Арушан просто спотыкался об корень дерева, оголившийся на тропинке. Однако на крутых спусках, переходах через реку или ручьи по камням, по упавшим стволам как раз Арушан с Ольгой Петровной помогали Катаринэ, которая хотя старалась идти быстро, но была совсем неспортивной. Ольга Петровна, по-бандитски Божий Одуванчик, старалась всю дорогу негромко разговаривать с Армянкой, убеждала, что всё закончится нормально, хвалила маме сына за его хладнокровие и заботливость.
- Что я буду говорить мужу? Что я буду говорить мужу?.. – шептала Катаринэ.
- То и скажешь, - тихо отвечала Ольга Петровна, - что вела себя как настоящая мать, а Арушан вёл себя как настоящий сын. Два взрослых, крепких мужчины бросили нас и сбежали, а твой мальчик ничего не боялся и поддерживал маму.
- За что мне такое? Чем я провинилась перед Богом? – снова терзала себя измученная переживаниями женщина.
- Ну-ну, Бога не упрекай, - переходила Ольга Петровна в наступление. – Откуда мы знаем, что нам выпадет, и наказание это или испытание? Может, всё к лучшему. Может, нам это на пользу…
- Мама, перестань, - соглашался с пожилой женщиной мальчик. – Сходим туда и вернёмся. Вечером будем дома. Три миссии прошли, на четвёртой завалились. Когда играешь в новую игру, всегда провал на какой-то миссии».
В отличие от них, идущих близко друг к другу и без конца шепчущихся между собой, последняя тройка представляла собой молчаливую группу врагов. Китаец опасался даже женщин и всё время держал карабин наизготовку, и это раздражало Кристину, которая тихо ругалась в адрес своего охранника. Девушка хоть и уступила Лене место за Ольгой Петровной, но за всю дорогу не обмолвилась с нею ни словом, а когда та поскользнулась на камнях в реке и упала, невозмутимо стояла и ждала, пока спутница не встанет на ноги и не освободит брод. Выражение озлобленной отстранённости застыло на лице Кристины с самого момента утреннего пробуждения, когда стало известно о бегстве Тимофея, и в отличие от всей тургруппы, она получила прозвище не только от браконьеров – Тощая, но и от своих. Пьяненький Валера, с улыбкой оборачиваясь на идущих позади него, весело кивал Славе: «Вдова-то озлобилась. Попадись нам сейчас медведь – она его загрызёт».
Обошлась без клички только Лена, которой пока не выпало какого-либо общения с бандитами, а китаец подгонял их с Кристиной только однообразным «эй, надо быстро!»
Двухчасовой переход преодолели почти без происшествий. Только в последние тридцать-сорок минут, когда тропа пошла вверх и вместо земли или глины под ногами чаще стали оказываться камни, владивостокские мужчины начали уставать. Уже не вырывался вперёд Виктор, постоянно увеличивался промежуток между ним и Анатолием Сергеевичем, на подъёмах Таня и Кирилл подталкивали Славу в спину, а он мучился одышкой, уже Валера оставил шутки и взмок не только футболкой, но и трико, несмотря на свежесть раннего часа. Сорока, который выглядел, как спортсмен на первых метрах дистанции, даже не ругался, а недоумевал: «Экие вы слабаки! Привыкли в магазин на троллейбусе ездить!» Особенно злорадно он посматривал на Славу, с которым в середине пути у него произошла серьёзная стычка.
Случилось так, что длительный промежуток времени не было переходов через Меловую, котораятекла вдоль тропы, часто её пересекая. Кончилась вода в бутылке. Её туристы-носильщики наполняли в реке и передавали по цепочке. Вдруг Татьяне стало плохо, она сильно побледнела, и Слава прямо с мешком за спиной поспешил сквозь кусты к речке, которая в этом месте шумела на перекатах метрах в тридцати. Сорока крикнул: «Стой!» и снял ружьё, а Слава даже не обернулся. Бандит взвёл оба курка, но подошёл ближе Петрович и сказал, что Актёр от семьи не убежит. Только когда Слава принёс бутылку, напоил жену, и Танеполегчало, Сорока демонстративно поставил курки на место, убеждая Славу в возможности случайного выстрела.
… На последних метрах перед каскадом водопадов Виктор вдруг вспомнил, что это был его любимый момент во всех турпоездках. Группы выходили из леса, спускались в ущелье, и в это время им открывался первый водопад – восьмиметровый Красный. Или Вечная Молодость, в классификации туристических фирм. Люди замирали от восхищения, забывая на время даже про фотоаппараты. Их лица, на которые так интересно было смотреть экскурсоводу, становились глупыми и по-детски восхищёнными.
Виктор с трудом перепрыгнул реку по валунам и присел на том самом берегу. Но на этот раз не для того, чтобы лицезреть чужие восторги - на это он не надеялся, - а потому, что боялся получить от бандитов замечание, что сильно оторвался от других. Вот понуро, опустив голову, остановился перед камнями Анатолий Сергеевич, не решаясь ни прыгать с тяжёлым рюкзаком, ни снимать его, чтобы перебросить через речку; вышел из-под деревьев и внимательно огляделся хитроумный Сорока; взошла на один широкий камень семья Дмитриевых. Через пару минут все были на берегу, но на другую сторону перескочили пока только младший из браконьеров и брат Валера. Виктор увидел, как разгладилось и посветлело лицо Татьяны, как заулыбалась, сняв очки, Светлана Геннадьевна, а Ольга Петровна, приставив ладошку козырьком, обняла Лену и что-то ей ласково наговаривала, как мужчины на минуту забыли о тяжести за спиной. Водопад, показывая, что в верховьях Меловой прошли дожди, шумел, бурлил жёлто-белой водой и оглушал людей и своей силой, и своим великолепием. Левая его струя падала узко и отвесно, другая раздваивалась на середине и правой половиной расшибалась об выступ широким веером, который подпрыгивал вверх и падал на дальний край водопадной чаши. Свежесть воды обдала путниковхолодным, влажным воздухом, и чувство усталости слетело с лиц. Арушан показал на что-то пальцем, и Виктор, оглянувшись, увидел маленькую радугу. Солнце, ещё невысоко поднявшееся на небе, осветило лишь краешек ущелья, но уже не поленилось раскрасить падающую воду красным, жёлтым и сине-фиолетовым, и неизвестно, увидели бы это разноцветье наши туристы, если б пришли сюда не спозаранку, а тогда, когда планировалось.
«…Вперёд!» - услышал Виктор, наверное, уже третий оклик Сороки. Группа стала переправляться через бурлящую реку и втягиваться в крутой подъём по правую сторону водопада. Идти стало ещё труднее. Скользкая от брызг летящей воды красная глина, толстые корни сосен, густо торчавшие во все стороны, сырой мох на холодных камнях – всё это затрудняло восхождение. Увидев водопад, все вспомнили обещание браконьеров, о чём начали тихо переговариваться между собой, но те гнали бывших туристов вверх по ущелью и расставаться с ними не собирались.
Когда, передавая друг другу мешки и рюкзаки, взобрались на Красный, оказалось, что тропа снова пересекает Меловую. Правда, бурная при падении река, уже в двух метрах от обрыва текла спокойно и подставляла людям ровное, мелкое дно. Снова зашли в лес, тёмный, мшистый, с сухими, колючими лиственницами, и не сразу заметили справа, сквозь низкий кустарник второй водопад. Ни одно из двух своих названий – Меловый или Духи Чжурдженей – он ничем не подтверждал. Это был метровой ширины поток, который под сорок пять градусов скользил среди серых камней, делая два плавных изгиба. Столь же поспешно миновали Жемчужный, названный так, очевидно, из-за того, что вода здесь спускалась перекатами-ступеньками и потому вся превращалась в крупные белые брызги.
Метров через сто ещё раз пересекли реку, поднялись на открытую площадку, и Петрович остановил движение. Бывшие туристы тут же без дозволения попадали на камни и просто на землю.
- Вот что, путешественники, - сказал громко из-за сильного ветра старший. – Женщины могут остаться здесь или идти назад, а мужики пройдут с нами по этому склону вон туда, где висит туман. Дальше мы сами.
- Здесь километров пять. Да ещё по камням. Мы сдохнем, - оценил маршрут Слава.
- Ну, и дохни! Жалко что ли! – презрительно прокричал Сорока, который озирал склоны вокруг взглядом хозяина, вернувшегося домой.
Вскрикнула испуганно Таня, но Петрович успокоил подручного взглядом.
- Не сдохнете, мужики. Видите, вам пройти осталось совсем немного. Потом мы вас отпускаем.
- Что плакать?! Идти надо! – строго прибавил китаец.
- Здесь вы нас грохнете, так хоть найдут, а там… - сказал тоном, не требующим ответа, Валера.
- Видите ли, Петрович, - заговорил вдруг Анатолий Сергеевич, которого сегодня почти не слышали, - я не отказываюсь идти, и буду идти, пока есть хоть какие-то силы. Но сил уже попросту нет. Я давно не ходил на такие расстояния, к тому же у нас вчера было два серьёзных пеших перехода: в пещеры и к водопаду. Для моего возраста нагрузка предельная.
- Всё, встали, - сказал Петрович с лёгким раздражением. – А то навьючим ваших баб и уведём с собой…
- А ну встали, козлы! – энергично поддержал его Сорока. – Разнылись, городские нытики! Увидите, как мы тут на жись зарабатываем!
- Вы не зарабатываете, а совершаете преступление, - возразила Светлана Геннадьевна.
- Можно я ей на прощанье выковыряю глаза?! За…а меня эта старуха!
Петрович не успел ничего ответить, как Сорока, выдернув охотничий нож, резко двинулся к Светлане Геннадьевне. Но Ольга Петровна встала перед ним и обеими руками взялась за зелёную куртку браконьера.
- Бога побойся, Серёжа. Поднимать руку на стариков и детей – последнее дело.

Все на секунду забыли про усталость и повернули головы к здоровенному парню с перекошенным от злости лицом и пожилой женщине, глядевшей на него спокойно и чуть ли не ласково.
Петрович усмехнулся:
- Выходим. Кровь ни вам, ни нам не нужна. Сорока, показывай дорогу.
Впервые за два дня группа разделилась и ещё в таком диком месте, до которого даже Виктор ни разу не доходил. Он хотел было посоветовать женщинам, чтобы спустились чуть ниже, на последней развилке свернули вправо и дожидались их возвращения возле Ступенчатого водопада, но ничего не сказал: давать такое длинное разъяснение означало терять последние силы, а их у парня осталось немногим больше, чем у пожилого актёра.
Семеро мужчин ушли. Остались двое – Кирилл и Арушан, которые так же, как и женщины, не знали, что делать, и только успокаивали своих мам. И если Катаринэ, расставшись с бандитами, воспряла духом и вместо причитаний начала здраво говорить, то Таня будто проводила мужа на смерть. Лена и Ольга Петровна, взявшая какие-то таблетки, стали хлопотать возле неё, а остальные сели так, чтобы не сквозило. Особенной усталости никто не чувствовал, отяжелевшие от ходьбы ноги можно было вытянуть и помассировать, но природа вокруг действовала угнетающе. Горный ветер мешал разговаривать, враждебно продувая почти обнажённый склон сопки. Валуны, ещё не прогретые дневным теплом, неприятно холодили спины. Но более всего угнетал чувства противоположный склон ущелья, весь в каменных россыпях, которые наваливались на редкие сосново-еловые рощицы, будто хотели столкнуть их вниз, в реку, шумевшую где-то там, в жёлобе из подножия двух сопок.
Молчали долго. Не смотрели друг на друга, вокруг. Только поглядывали ежеминутно в ту сторону, куда ушли мужчины.
- Вот и побывала на водопадах…заработала… - усмехнулась Кристина и, не стесняясь мальчишек, прибавила матерщину.
- Легко отделались, - отозвалась Лена.
- Ты ещё скажи: вернёмся в лагерь, а там эти два урода, Тимка и Николай, приготовили нам обед…под руководством полиции… - Кристина, не спеши с выводами. Ты ведь не знаешь, куда и почему делся твой муж.
- Спасибо, Ольга Петровна, за утешение. Только второй вариант, если он не сбежал, это такой, что его убили.
- Вот что, женщины, - заговорила Светлана Геннадьевна. – Давайте-каприходить в себя. Взаимные упрёки и пережёвывание того, что произошло, нам ничего не дадут. Прошло и прошло.Лена верно говорит: могло быть и хуже. За наших мужчин я не переживаю: если б эти урки были способны на убийство, то давно убили бы кого-нибудь из нас. Но они ведут себя относительно сдержанно и с точки зрения психологии ничего плохого ни Славе – слышите, Таня? – ни другим не сделают. Я в этом уверена на сто процентов.
- Что же делать? Неизвестность-то – плохо.
- Согласна с вами, Катя. Но у нас выбора нет. Предлагаю хотя бы не создавать эту неизвестность для наших мужчин, то есть не уходить с этого места, а если и уходить, то лишь немного ниже, где не так дует ветер.
- Я никуда отсюда не уйду, - испуганно сказала Таня. – Я буду ждать Славика здесь.
- Хорошо. Здесь так здесь. В конце концов кто-нибудь из нас может иногда спускаться за водой. Сколько они примерно проходят?.. – Светлана Геннадьевна приподнялась. – По таким камням не более двух километров в час, значит…
- Знаете что? Я совсем не устала и могу пойти следом за ними. Буду идти на расстоянии…
- Для чего, Ольга Петровна?
- Ну, как же? Чтобы знать, что там происходит.
- И кто будет знать? – возразила Светлана Геннадьевна. – Вы одна? Будете Тане посылать телеграммы?.. И потом. Вы устанете от такой «прогулки», и нам придётся на обратном пути нести вас на руках.
- А вертолёт прилетит? – спросил Арушан.

- Вертолёт?.. – все одновременно посмотрели вниз по ущелью, туда, где в нескольких километрах от них стоял в деревьях уютный домик и где, возможно, уже исследовали поляну полицейские с собаками. Теперь это место казалось идеалом комфорта и цивилизованности.
Однако вместо шума вертолёта сначала Лена и Кирилл, а потом и остальные услышали человеческий крик.
- Это они! Они! – подхватилась Таня. – Кирюша, заберись чуть выше! Это твой папа кричит!
Ей не поверили, не останавливая, впрочем, Кирилла, но через минуту стало ясно: слух или сердце не подвели женщину: кричал Слава, иногда Валера. Вместе с Кириллом и Арушаном забралась вверх по склону и Лена, а вскоре они в три голоса сообщили, что возвращаются все четверо мужчин тургруппы. А ещё через пятнадцать минут вся компания, пусть и не очень дружная теперь и потерявшая двух дезертиров, была в сборе. Оказалось, что через какой-нибудь километр городские «носильщики» совершенно выбились из сил, Виктор подвернул на камнях ногу, а Валера неудачно упал и в кровь разбил лоб, поэтому Петровичу не оставалось ничего другого, как забрать свои браконьерские трофеи и отпустить горе-туристов. «Ментам привет», - сказал на прощание Сергей. На том и расстались.
- Значит, они недалеко ушли и сейчас на открытом месте! Если б пришла полиция, она бы их догнала!
- А ещё лучше: расстреляла бы из вертолёта!
Возбуждение мальчишек, довольных тем, что папа и дядя Слава благополучно вернулся, никому однако не передалось и, не строя планов и предположений, несчастливые клиенты фирмы «Зов тайги» тихо побрели обратно. Высоко поднявшееся светило разогнало для них облака и убедило засветиться капли на листьях, воду в реке и даже тёмно-зелёную хвою сосен и пихт у тропы. Всё вокруг повеселело, но не люди, исчерпанные физически и душевно.

 

Пункт №6: продолжение
Когда спустились к чаше первого водопада и присели отдохнуть, оказалось, что обратная дорога к зимовью некоторым представляется непосильной.
- За нами ведь придут?.. Или прилетят?.. – спросила Таня то ли у спутников, то ли у окружающего их леса.
- Я остаюсь здесь, - объявил Валера. –Ждите меня завтра.
И для подтверждения своих слов он начал устраиваться на высохшем жёлтом лапнике, который кто-то подстилал под палатку. Сомнение - идти или не идти – отразилось и на лицах Лены, Катаринэ, Виктора.
Посидели, несколько раз напились чистой речной воды.
- Даже если сюда кто-то доберётся, это не будет отряд спасателей с носилками, - заговорил Слава. – Никто нас на руках два-три часа нести не станет, это нереально. Машины тоже сюда не проедут. Про вертолёт и говорить нечего. Откуда он у районной полиции? И куда ему садиться: на эти сосны? Надо двигаться и до ночи успеть выйти к зимовью.
- А там ещё какие-нибудь отморозки… - предположила Кристина, однако поднялась на ноги.
- Товарищи… Я не стыжусь этого слова – и не потому, что Анатолий перестал высмеивать мои старорежимные привычки, а потому, что после таких трудностей мы действительно стали друг другу товарищами…
- По несчастью, - перебила Светлану Геннадьевну Таня.
- Не согласна. Может, по несчастью тоже, но в первую очередь – по мужественному преодолению испытаний. Вспомните, как дружно мы все держались, как давали отпор этим бандитам, когда они от привычных им наглости и хамства готовы были перейти грань и совершить насилие. Мужчины отнесли им подальше в тайгу их гадкую добычу, где они скорее всего и сгинут навсегда; женщины поддерживали мужчин; мальчики готовы были вступить в схватку с браконьерами, и нам пришлось сдерживать их геройский порыв. Ну, а о Славином поступке, я думаю, и говорить не нужно. Рискуя жизнью, он поставил на место этих выродков. И дело здесь не в том, что он настоял на своём и набрал нам воды. Дело в том, что он показал границу, за которой нами нельзя командовать. Вот, мол, несём ваш груз – и хватит с вас. Я предлагаю…
- Извините, Светлана Геннадьевна… - вмешался Слава. – Честно говоря, то, что я пошёл тогда за водой, наверное, было глупо… Всех вас подставил: у этого Сергея явно не все дома… А героям-пацанам я бы оборвал уши…да сил уже нет…
- Папа!
- Я не шучу… Больше не будешь играть домав тупые стрелялки. А то так и вырастешь…с неадекватным отношением к жизни. Привыкли к рисованной крови, а я видел в армии, как человек по ошибке нажимает на курок автомата и что после этого от него остаётся… Если Эти смоглиубить тигра, куда уж нам…
- Я понимаю, Слава, ваши отцовские чувства. Естественно, у мальчиков нет опыта обращения с оружием, и боевыми искусствами они не владеют. Но не будем о прошлом. Перед нами теперь другая задача: вернуться обратно. И вернуться всем вместе. Это и достойно и правильно с точки зрения чувства самосохранения.
- Да-да, нужно вернуться, - согласилась Катаринэ.
- Теперь мы не просто туристическая группа, а дружный, сплочённый коллектив, в котором тот, у кого побольше сил, должен помогать тому, кто ослабел, кто, как Виктор, повредил ногу. Кирилл будет поддерживать в пути свою маму. Арушан… Ты как себя чувствуешь?.. Молодец! Арушан будет помогать своей маме, которая так сильно переживала за него вчера и сегодня. Кристина, Лена, вы как?.. Тогда, девушки, на вас вода. Теперь это единственная наша пища. Анатолий, на вас Ольга Петровна.
- Как бы мне не пришлось нести нашего Анатолия Сергеевича. Вон, на нём лица нет, сморщенный весь.
- Я – в норме. В относительной норме, Ольга Петровна. Теперь, без тяжёлого, мокрого рюкзака на спине я не просто пойду назад – полечу.
- Рады за вас. Теперь вы, Слава. Вы много на себе вынесли, но к сильным духом и требования повышенные. Виктор хромает и…
- Мне не нужна помощь. Я спокойно пойду сам. - Я вас ещё раз прерву, Светлана Геннадьевна. Спасибо, что напомнили. Витя, наш уважаемый экскурсовод по бандитским местам, - Слава развернулся на камне лицом к тому, с кем заговорил, - вот уж кому не занимать мужества, так это тебе. Всю дорогу снимал бандитов на видео… А вы что, не заметили?.. Витя, я надеюсь, ты делал съёмку для полиции, чтобы быстрее разыскала наших обидчиков? И вовсе не для того, чтоб выгодно продать на телевидение или в интернет и нажиться на том, как мы рисковали жизнями?
- Вот ханурик! Везде подстроится! – первой прокомментировала новость Кристина.
- Витя, это так? Вы снимали в пути?
- То-то он часто поворачивался к нам…
- Какая вам разница? Видеокамера – моя личная собственность, - растерялся Виктор.
- А моё лицо, - продолжал настаивать Слава, - моя личная собственность. Вдруг я на твоей съёмке плохо вышел? Вдруг моя жена была растрёпанной, а у сына были слёзы на глазах?
- И что, будешь отбирать силой?
- Я помогу, - воинственно вставил Валера.
- Тебе какая сила больше нравится: физическая или закона? Могу так отобрать, и другие помогут. Отдадим полиции. Можем потом предъявить к тебе и к фирме иски за то, что нас покажут где-то без нашего согласия.
- Я против, чтоб меня показывали с рюкзаком, - сказал Анатолий Сергеевич.
- А кто «за»? – возразила Таня. – Все против. Витя, отдайте камеру. Где вы её прячете?
- На груди, - пояснил слава. - И всю камеру не надо. Это, действительно, его имущество. Отдай карту памяти, а её стоимость тебе возместит полиция.
- Издеваешься?..
- А ты что, сучонок, думаешь, я тебе вот так всё прощу?! Затащил нас в эти дебри, подверг риску мою семью, ещё и потешаться будешь – позорить по телевизору?!
- Ты сам подписался под телевидение! Со всей своей семьёй! Вы все согласились!
- Согласились. На реалити-шоу. Красивую поездку на красивую природу. Но не на то, что я буду тащить грязный мешок для каких-то ублюдков, и это будут показывать на всю страну.
- Слав, успокойся.
- Пусть отдаст карту памяти, тогда успокоюсь.
- Виктор, да где же вы умудрились разместить эту камеру? И как не боялись бандитов?
- А мой братик, Светлана Геннадьевна, боится только одного: остаться без бабла. Бандиты для него – тоже способ зашибить деньгу… О чём ты там, Витюша, договаривался с ними в зимовье вчера? Как нас предать? А может, ты их тоже уболтал поучаствовать в своём шоу?
- Ты хоть молчи, алкаш…
- Не знаю, договаривался или нет, но Петрович точно знал, кто из нас кому родственник. По крайней мере, про меня с Таней и Кириллом.
- Виктор?!. Это правда?!
- А что есть правда, Светлана Геннадьевна?.. То, что мы дружный коллектив?.. – Виктор поднялся с камня. – Вам нужна карта? Пожалуйста. Живите и дальше серенькими и незаметными.
Он положил маленькую коробочку с какими-то креплениями на камень, и по просьбе Славы Кирилл и Арушан вытащили из камеры маленькую пластинку, на которой был запечатлён их долгожданный, но такой невесёлый переход к Меловым водопадам. По общему согласию – почти по общему, потому что Виктор, Лена и Кристина промолчали – карту памяти отдали Светлане Геннадьевне, которую меньше всего можно было подозревать в жажде наживы.
- Всё, ребятки, выходим, путь дальний! – бодро скомандовала самая пожилая участница тургруппы, и все начали подыматься. – Валера, хватит кривляться, вставайте.
- А вы за меня не бойтесь: я старый таёжник. Я тут хоть неделю проживу…
- Вы тоже молодец: даже сюда умудрились взять спиртное.
- А то… - Валера встал на одно колено и извлёк из кармана маленький пузырёк медицинского спирта.
- В тайге без лекарств никак. Кто хочет…на дорожку?..
- Не вздумайте опять пить. Слава, нужно отобрать это у него, иначе не дойдём. Не бросать же его в лесу…
- Ну, отберём, Светлана Геннадьевна. А у него по дороге ещё припрятано в пяти местах.
- Дай мне глоточек, - решила спасти положение Лена.
- «В пяти местах»?.. Шутите… Валера, вставайте, мы выходим. Подумайте о том, что вы подводите всех остальных. Нельзя же думать только о собственном удовольствии…
Кристина, Катаринэ с Арушаном и Виктор стали переходить через реку, но Валера всё ещё полулежал у водопада.
- Эх, Геннадьевна, мне от ваших проработок ещё больше захотелось напиться. Мать пилит, мужик её новый пилит, младший братик – туда же. Достали своей пилорамой…
- У Валентины Валентиновны есть муж?
- Да подобрала недавно какого-то…
Дмитриевы и Анатолий Сергеевич тоже махнули рукой на всё более раскисающего спутника и ступили на мокрые камни реки, с которых начиналась тропа. «Он хорошо тяпнул, когда Петрович нас прогнал, - пояснил Слава жене. – Кстати, Петрович – не Петрович, а Злыга. Сорока случайно проговорился. Видно, запутывали нас…»
- А что же мы не видели этого мужа?
Лена и Ольга Петровна стали помогать Валере подняться, и он, напрягая тело, сразу не ответил. - Михаил всё время в разъездах. У них большой бизнес, - сказала за него Лена.
- Да, он на побегушках у мамаши…
Валера даже хотел изобразить эти побегушки, но запнулся и чуть не упал. И всё-таки группа наконец-то тронулась в обратный путь. Лишь Ольга Петровна, переводя горе-мужика через реку, оглянулась на шум падающей воды.
- Несмотря ни на что, здесь удивительно красиво. Обязательно приеду ещё…
- Через «Зов тайги»? – усмехнулась Лена, но пожилая женщина не восприняла иронии и грустно вздохнула.
- Как красиво вода расшибается о камни… По телевизору много раз видела водопады, но здесь совсем не так. Настоящее ничем не заменишь…
Она вздохнула и с усилием оторвала взгляд от двух потоков Красного водопада. Лена погладила пожилую женщину по плечу, и они поторопились за остальными.
Поначалу двигались быстро и близко друг к другу. То ли довлел ещё страх перед тайгой, из которой иногда выходят такие страшные звери, как Злыга и Чёрт, то ли подчинялись Светлане Геннадьевне, которая громко и бодро обращалась ко всем сразу, притормаживала идущую впереди Кристину и, пытаясь изменить у своих спутников настроение подавленности, даже предложила спеть.
- Подтягивайте, друзья! По долинам и по взгорьям Шла дивизия вперёд!..
Никто не запел, но улыбки на лицах появились, а Валера, который в широких местах галантно брал Ольгу Петровну под руку, заорал: «Шарманка! Шарманка! Шарма-анка!»
Однако сама же Светлана Геннадьевна исчерпалась быстрее всех. Потому, когда тропа в первый раз пересеклась с рекою, новый командир объявила привал. Расселись, как шли – цепочкою. На обрыве высокого берега, где весенняя вода обнажила толстые корни деревьев, присели Кристина, Виктор, Катаринэ с Арушаном и семейство Дмитриевых. Анатолий Сергеевич храбро разместился посреди реки, на ясеневом стволе-переходке, чьи высохшие ъ сучья толпы туристов использовали как перила и вытерли до блеска. На этот же ствол, только на противоположном берегу, опустилась Светлана Геннадьевна. Лене и Ольге Петровне отдохнуть не вышло: Валера вдруг захотел помыть ноги, и женщины не давали ему разуться.
- Слышь, братик! – кричал пьяница через скачущую по камням воду, упорно стаскивая ботинок другой ногой и так же упорно не попадая и вымазывая носок жёлтой береговой глиной. – Дуй вперёд! Пусть мамаша натопит баню: мыться буду!.. Ленка, пойдёшь меня парить?! Небось, парила крутых?!
- Что ты мелешь?!
- Валера, имейте совесть.
- А я имею, Петровна. Только куда её применить, не знаю, - Валера от добродушия вдруг перешёл к озлоблению.
И весь следующий переход он жевал любимую тему совести и справедливости, царапая воздух злыми упрёками в адрес родных и близких.
Впрочем, совместного отдыха больше не получилось. Это место, в котором река, сдавленная глыбами, прыгающая через камни полуметровыми водопадиками-перекатами, вырывалась, наконец, из ущелья, было последним, где бывшие туристы и бывшие заложники собрались вместе. Сначала Кристина, которая оказалась выносливее других, резко оторвалась от остальной группы. Светлана Геннадьевна и Таня несколько раз делали ей замечания, пытались докричаться, чтобы шла медленнее, но девушка только огрызалась и всё больше увеличивала отрыв. Неожиданно прибавил скорости хромой Виктор. Он обогнал Катаринэ и Арушана и, один раз приблизившись к Кристине шага на три, спросил громко: «Может, хочешь последнюю камеру с «Урала» снять, писательница хренова?!. Так менты на своих машинах приедут». Ответа он не получил и всю оставшуюся дорогу, питаясь подозрениями, старался не отставать от девушки.
Дмитриевы и Катаринэ с сыном поначалу шли вместе, тем более мальчишки то и дело устраивали перестрелку еловыми шишками и прочими природными боеприпасами. Пока впереди была видна фиолетовая футболка Кристины, Кирилл старался идти быстрее и поторапливал остальных, но Таня вскоре сдала, и вся группа перешла на прогулочный шаг. - Хорошо, что Кирюха легко отошёл от всего этого ужаса, - сказал Слава жене, когда вошли в густую лиственничную рощу и пришлось идти по одному, то и дело уворачиваясь от колючих веток.
- Он – легко, а вот я…месяц спать спокойно не буду…
- Сама виновата. По твоей инициативе поехали сюда.
- Ты же согласился…
- А как не согласишься?.. Да вижу я ветку: не слепой… Как не согласишься, если ты сказала, что всё бесплатно, можем ещё и заработать. Тебе ведь главное – деньги.
- Слав, что ты говоришь, какие деньги?! Анатолий Сергеевич многим предлагал, я тебя спросила, ты сказал, что покажешь ребёнку тайгу, настоящую рыбалку. Разве не так?
- Показал… Как папа носит мешки с браконьерскими трофеями.
- Всё не можешь себе простить?.. Ты же думал о нас, а не о себе… Тем
более обошлось…
- Ещё не обошлось: идти больше часа, а у тебя ноги еле передвигаются…
- Ничего, если упаду – понесёшь. Я, наверное, полегче того мешка.
- Не напоминай.
- Извини. Только я думаю, тебе нечего стыдиться. Ты во всём поступал правильно.
Таня хотела обнять мужа, но тропа не позволила. Слава и не пытался ответить на её ласку:
- Жёны всегда оправдывают мужей. У женщин слепая любовь. А я так думаю: всё, что произошло, было наказанием нам за то, что притворялись, будто в ссоре и разводимся.
Таня только вздохнула в ответ. Они вышли следом за Катаринэ к берегу реки и стали смотреть, как её перейти: камни были мелкие и мокрые, лишь слегка выступая из воды. Арушан с Кириллом уже перескочили на тот берег и, обнаружив в небольшой заводи какую-то рыбёшку, бросали ей траву. Слава взял Таню за руку, помог перебраться, и больше она его руки из своей не выпускала. Следом переправилась Катаринэ и, удивляя всех Дмитриевых, вдруг распустила волосы, которые оказались длинными и густыми, умылась холодной горной водой и наспех заплела кокетливую косу.
- У тебя красивая мама, - сказал Кирилл.
- Конечно… - согласился его друг. – И папа тоже. И сестра.
Вскоре мальчишки устали бегать, вернулись к родителям, и группа разделилась на две. Дмитриевы намеренно поотстали от спутницы с сыном, чтобы быть связующим звеном с теми, кто шёл дальше. Слава посматривал назад, чуть сбавлял темп ходьбы и, увидев сгорбившуюся фигуру Анатолия Сергеевича, возвращался к разговорам с женой и сыном.
Пожилой актёр театра, всего сутки назад мужчина в расцвете сил и ловелас, отставал даже от тихоходных Дмитриевых, сбил ноги в новой, купленной в поход китайской обуви и мучился от боли в плечах, стёртых в кровь бандитским рюкзаком. Ему нравилась холодная и полезная, по его мнению, таёжная вода, потому всякий раз, переходя речку, он пил больше, чем требовалось организму, и потом вода потрясывалась у него в желудке, мешала идти, и он чувствовал себя хорошо позавтракавшим водяным. Анатолий Сергеевич всё пытался оторваться от надоедливой Светланы Геннадьевны, но только небольшой промежуток пути она оставляла его в покое – когда шла под руку с Леной. Девушку утомило Валерино нытьё, и она оставила его на попечение более терпеливой Ольги Петровны, но, пройдя полдороги, Валера заметно протрезвел, перестал юродствовать и, показывая двум своим спутницам, что всё-таки обладает кое-какой силой воли, пошёл впереди них. Правда, сильно не отрывался и на речных переходах всячески помогал.
- Анатолий, взяли бы меня под руку, как Валера Ольгу Петровну. Видите: я совсем выдохлась… - просила Светлана Геннадьевна.
- Не получится. Тропа слишком узкая, чтобы идти вдвоём.
- Вот здесь как раз широкий промежуток. Подождите меня, - настаивала утомившаяся пенсионерка.
- Камни. Будем спотыкаться. Да и рост у нас с вами слишком неодинаковый. Как мы будем смотреться… - Вы что же: бросите меня, если остановлюсь обессиленная?
- Ничего, сзади ещё народ идёт. Помогут.
- А вы способны помочь женщине?
- Да сделайте, как я. Видите, взял палку, опираюсь, и легче идти…
- Мне только посоха не хватает. Себя еле тащу, ещё дров прихватить…
- Вот как раз хорошая сухая ветка. Возьмите, возьмите. Намного легче идти…
- Заберите хотя бы бутылку, - сдавалась женщина. – Бросили её на меня, как на самую здоровую.
- Зачем она? Все пьют с ладоней. Бутылка не нужна…
Этот диалог с небольшими перерывами тайга слушала чуть ли не все два часа возвращения. Слушала, но оставалась равнодушной и к усталости одного человека, и к хитростям другого. Она вся насквозь светилась мягким осенним солнцем, нежилась и переполнялась особыми запахами этого времени года, которые Ольга Петровна поэтично назвала прелым обаянием.
- Какой запах! Какой запах! Я очень люблю запахи осени, люблю посидеть в каком-нибудь скверике, когда вянет листва. Ты знаешь, Валера, что осень – любимое время Пушкина? – говорила женщина, с удовольствием вдыхая невидимый таёжный сок.
- Пушкин – человек! Мужик! Пушкина уважаю! И погулял, и женился, и стихов написал кучу!
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить!..
- Это Тютчев.
- Ну, и что?! Они же корефаны?! . У него дети были?!
- У которого?
- У Пушкина, конечно!
- Пятеро. - Ёлы-палы! А у меня нет детей!.. Ни одного! Даже нагулянных нет!.. Зачем живу?!.
- Валера, а ты пробовал не пить и просто работать, жить, как большинство живёт?
- Пробовал, Петровна, всё перепробовал!.. Я ведь очень рано хотел жениться – в двадцать лет! И девчонка была очень хорошая…добрая! Но мамашка вмешалась, и всё обрубила на хрен!..
- Не ругайся.
- Не буду!.. Мамашка сказала: женись, но чтобы из богатой семьи! Тогда же все богатеть начали! Точнее, не все, а самые пронырливые! Такие, как моя семейка!
- И ты сдался?
- Эх, Петровна! Да я тогда мамашке в рот заглядывал, слушался её во всём, верил ей! Если б сейчас вернуть прошлое!..
- А кем Валентина Валентиновна работала до того, как занялась бизнесом?
- Вон…как Светлана Геннадьевна: то завскладом, то в отделе кадров…
Они, начальники, свою базу махом растащили, как только цепи ослабили. Геннадьевна думает, что можно опять людей на цепь посадить, чтоб ходили по кругу. Не получится: цепь-то гнилая. Мать тоже была партийной – и воровала. А когда воровать разрешили по закону, начальнику базы с сыном достались все склады. Нам, правда, тоже перепало: два грузовика…стройматериалы… Была жизнь гнилая, перевернулась и снова гнилая. Лучше вот в тайгу от всего спрятаться и жить здесь со зверушками. Вы знаете, Петровна, как хорошо жить в тайге? Ходишь, шишки подбираешь. Мешок набил – идёшь довольный к палатке. Хлебнул чаю – опять за работу. И ведь не устаёшь. Двадцать склонов за день прошаришь, ноги в ручьях вымочишь, а как спать – так и не хочется. Сидим возле костра, разговариваем. Ну, естественно, с бутылочкой. А как иначе? Заработали.
- А сегодня, когда ты пил, тоже заработал?
- … Нет, сегодня от разочарования… В себе и в жизни вообще. Такая гадость всё это. Мать обещала устроить простым заправщиком на АЗС и снять квартиру. Только из-за этого и поехал с вами. Ленка вон, - Валера кивнул вперёд, - сама напросилась. Из спортивного интереса. Хотела вам, артистам, утереть нос… Утёрла… Представляете, какая гадость нас ждала вечером?
- О чём ты?
- О своей свадьбе с Ленкой. То есть не свадьбе, а помолвке. Поляна жратвы под навесом, море водяры и винища, фейерверк, щука на большой посудине. Они ж хотели, пока мы ездим, купить где-нибудь щуку, чтобы этот клоун Толик её «выловил». Само собой, всё это было бы старательно зафиксировано на видеокамеру. Как и наши с Ленкой счастливые морды…
- Что ты там про меня рассказываешь? – Лена, не останавливая Светлану Геннадьевну, которую держала под руку, обернулась к последней парочке.
- Скачи, скачи, козочка!
- Леночка, Валера ничего плохого о тебе не говорит!.. Я не поняла, Валера, а зачем щуку обязательно нужно покупать?
- Как зачем?! А где ж её взять?! В нашем пруду если что и водится, только лягушки и пиявки! Надо же туристам по ушам втирать!.. Эх вы, Ольга Петровна, святая простота… Сама же участвовала в надувательстве. Небось, противно?
- Противно, Валера, от своей наивности. Дочка предупреждала, что здесь что-то не так, но я поверила Виктору. Да и – что там греха таить – позарилась на то, что всё бесплатно.
- Ну, и какую лапшу он вам навешал? У него ж к каждому клиенту индивидуальный подход…
- Когда я приехала в офис фирмы, он меня очень вежливо встретил, напоил кофе и сказал, что профессиональные актёры ему нужны, чтобы видеофильм об этой поездке вышел красивым. Чтобы поведение людей соответствовало красоте природы. «Не заставляйте себя восхищаться тем, что не нравится, - говорил он. – Но если увидели то, что радует глаз, не стесняйтесь, не держите в себе». Вы, актёры, мол, умеете это лучше всех.
- Что – «это»? - Изображать чувства.
- А… Хитрый малый, далеко пойдёт… Ну, и как вам тайга? Дикое, мрачное место и бандиты с карабинами?
- Бандиты – это не главное, Валера.
Они вышли к берегу реки и присели отдохнуть. Лена и Светлана Геннадьевна начали переходить каменистый поток и крикнули им: «Догоняйте!»
-… Бандиты здесь не главное. Вон посмотри, какая скала.
- Да, большая что-то…
- Стоит глыба, и река её обходит, ничего сделать не может… Знаешь, о чём я больше всего жалела, когда Эти повели нас к водопадам?
- Знаю. О том, что у вас нет гранаты.
- Ты всё смеёшься… Нет, я жалела о том, что нет фотоаппарата.
- Ну, вы даёте! И что, фотографировали бы?
- Когда туда шли – конечно, нет. Я очень переживала за детей, за Катю, Таню. За Анатолия Сергеевича.
- За этого-то почему?
- Я его давно знаю. Хороший актёр, но если начинали повышать голос – режиссёр, худрук или даже бывшая жена, которая тоже работала в нашем театре – тогда всё, на него это жутко действовало. Я очень боялась, как бы у него не случился инфаркт.
- Странная вы, Ольга Петровна, всем сочувствуете, всем готовы помочь. О вас что-то никто не заботится…
- Как же. Ты ведь не бросаешь меня, идёшь рядом.
- Это скорее вы меня не бросаете. Даже за мою выпивку ни разу не осудили.
- Кто же я такая, чтобы осуждать?.. Если уж ругать тебя за выпивку, то надо предложить что-то другое. - А вы предложите. Вас я, может быть, и послушаюсь. Только не говорите: брось пить, работай, люби мамашу…
- Люби жизнь, Валера… Вот этот красивый камень или вон тот кедр-красавец на бугре имеют больше прав на существование, чем все наши сегодняшние перепалки и недовольства друг другом… Иногда, знаешь ли, так трудно становится, у детей тоже проблем много, а посмотрю в окно на наш владивостокский туман, на краешек залива, на клумбу под домом, и снова силы возвращаются. Когда совсем невмоготу – иду в церковь. Батюшка у нас хороший, всегда выслушает… Вон смотри.
- Куда?
- Вверх по реке смотри. Видишь, левый склон, скрытый от солнца, весь в хвойных деревцах, камни мшистые, темно там, мрачно…
- Точняк. Бабы Яги с избушкой не хватает.
- … А другой склон весёлый, светлый. Вон как красненькие кленовые листики светятся!.. Так и твоя жизнь, Валера. Присмотрись внимательно к обеим склонам. Может, перейдёшь реку?
Валера не ответил. Только усмехнулся беззлобно, будто оценил свои силы на серьёзный поступок, как очень слабенькие. Он умылся холодной водой, перевёл пожилую женщину на другой берег. Вместе с хмелем от мужчины утекло по реке и желание болтать, поэтому он пошёл впереди Ольги Петровны и вернувшейся назад Лены, иногда помогая им на крутых спусках и подсказывая, где лучше обойти ручеёк или грязное место.
-… Вы так мило беседовали с Валерой, - весело заговорила Лена. – А вот мне со Светланой Геннадьевной было не очень-то интересно.
- Наверное, рассказывала о своём прошлом. Это мы, пенсионеры, любим. Нам кажется, что ничего интереснее, чем наша жизнь, на свете нет.
- Ничего не рассказывала. Она устала и поэтому больше молчит. Самой идти трудно, а вот на меня опираться стесняется. Так что от меня никакой помощи… Ну, а вы? Сумели перевоспитать нашего безалаберного Валеру?
- Я его не воспитывала. Детей перевоспитать почти невозможно, а взрослого тем более… Да и какой с меня воспитатель… Ну, а ты, Леночка? Вернёшься на свою турбазу и снова к работе? Нравится там? - Привыкла – да. Хотя к характеру Валентины Валентиновны привыкнуть трудно. Я ж там, Ольга Петровна, и горничная в гостинице, и прачка, и кухарка. Зверей тоже я кормлю. Пока Михаил не появился, и лошади на мне были. Хозяйка двоих продала старообрядцам, чтобы её туристы могли подъезжать к деревне и фотографировать. Правда, они наотрез отказались пускать чужих к себе и требовали, чтобы женщины были в платках июбках, а мужчины – не в шортах. Так вот, лошадей тоже мне пришлось перегонять.
- Верхом?
- Конечно. Алмаза и Белуху. А медвежат наших вы видели?.. Егеря привезли. Тоже такие вот браконьеры мамку убили, а маленьких бросили. Так мы их из бутылочки выкармливали, ездили в ближайшую деревню за молоком.
- Хорошая ты девушка, Лена. Только ведь на этой базе ты никогда замуж не выйдешь. Разве что какой-нибудь холостой турист попадётся…
- Не бывает их, холостых… Мужчин средних лет вообще ездит мало, только с семьями, как Дмитриевы. А если зимой приезжают отдохнуть, так эти от жён сбегают на день-два и, извините, девушек с собой привозят.
- Это как же?.. Погулять?
- Погулять. И на всю катушку. Валентиновна никаким заработком не брезгует. У неё и полицейское начальство побывает, а следом какие-нибудь братки вроде этого Петровича будут париться и жрать шашлык.
- Поэтому ты Их особенно не пугалась. Привычная…
- Привычная, Ольга Петровна.
- Стоит ли к этому привыкать? Есть ведь другая жизнь… Я помню это сухое дерево: по-моему, нам уже близко.
- А я помню только, что первый переход через реку был минут через сорок, а мы его уже прошли. Где-то полчаса осталось… Я всё боялась за Светлану Геннадьевну, но смотрю: она идёт.
- Идёт… Она крепкая… Их поколение покрепче нашего и вашего будет.
- Да, а мне, видно, так и сгинуть на этой турбазе, без дома, без семьи… - Тебе, милая моя, надо выходить за Валеру и уезжать отсюда.
- За Валеру? Да вы что?.. – Лена возмутилась сильно, но приглушённым голосом: сам предмет разговора шагал уже совершенно твёрдой походкой в каких-то пяти метрах от женщин.
- За Валеру, Лена, за Валеру. Он тебе нравится. Если захочешь – запросто женишь его на себе. Ему нужна жена-командир. Но – добрая, понимающая…
Лена помолчала.
-… Вам врать не буду: он мне нравится, и с ним я бы могла жить… Да и пьёт он больше от скуки и от ссор с мамой. Наверное, мог бы бросить.
- Вот такой у нас, русских женщин, крест: терпеть пьянство мужей, мириться с их ранней смертью, самим воспитывать детей, потом внуков.
Лена поняла, что Ольга Петровна говорит о себе, но уточнять не стала.
- Ты знаешь, я иногда думаю, что нашим мужикам не хватает войны. Страшное дело говорю, конечно… У нас было несколько военных или околовоенных спектаклей… Да ты и сама фильмы про войну видела… Я всегда поражаюсь, как они легко погибали… Не за Сталина, не за Родину, а за тех, кто остался дома…
- Была у наших мужиков война. Я имею в виду браконьеров. Был даже заграничный враг – этот китаец Чёрт. Хотя, наверное, он давно уже свой, русский… Ну, и что? Где их подвиги?.. Только Слава способен был заступиться за нас.
- Слава, конечно, заступился бы. Трусости в нём нет… И Валера бы заступился.
- Скорее, наломал бы дров…
- Возможно. Потому что выпил. А вообще, по характеру он – обычный русский мужик, который скорее помрёт, чем отступится от своего. Просто, Леночка, ему некого сегодня защищать. У него ж ничего нет за плечами: ни родины, ни семьи. То-то и беда, что у наших мужчин теперь ничего нет: веру обрубили, родина превратилась в злое государство, от прошлого два раза за сто лет отказались. Что им защищать?.. Они несут бандитские мешки, а сами не знают, кто прав. Ведь эту – бандитскую – правду каждый день по телевизору пропагандируют. Любой тут потеряется…
- Да мы все потерялись, Ольга Петровна… Только не в тайге, а в жизни. А так хочется уверенного в себе человека, чтоб знал, чего хочет, чтоб был, как стена…
- Конечно, хорошо бы такого, но можно и всю жизнь промечтать. Уверенные – они все в бизнесе да в преступниках. Им не до простого человеческого счастья. Дай Валере опору, он и станет уверенным. И пить перестанет, и работать будет на семью, и тебе будет благодарен за то, что дала смысл.
- Вы так уверенно говорите. Вы же не психолог, вдруг ошибётесь?
- Конечно. Может, и ошибусь. За два дня человека не изучишь. Человек и сам себя иногда не узнаёт. Думает, что он такой, а вдруг какие-то новые обстоятельства, и такое из него поднимается, что…
- Это когда выпьет. Вот Валера пьяный – он мирный, только на жизнь жалуется. Да брата ругает. А я такие концерты видела, когда у нас кто-то перебирал лишнего. Расскажу вам один случай. Позапрошлой зимой было. Приехали какие-то важные милицейские начальники, парились, парились в бане, водки выпили не меряно и вдруг из-за чего-то разругались. И нет, чтобы набить друг другу физиономии, так оделись, достали из машин пистолеты и устроили дуэль. Прямо там, где сейчас автостоянка. Валентиновна – вроде бы бойкая женщина, а как услышала, что происходит, даже побоялась из гостиницы выйти. Побелела от страха, ноги у неё отнялись… Михаил тогда ещё у нас не жил, а Виктор был во Владивостоке. Да он и не вмешался бы. И вот Валера говорит – он как раз уголь занёс – «Сейчас я успокою этих говнюков». Он на улицу, я за ним. От нас же ни милиции не вызвать, ни Скорой помощи. Да они и сами милиция. Идёт Валера прямо к этим дуэлянтам. А я на крыльце стою, дальше боюсь… Идёт, становится между ними и громко командует: «Огонь!» - Они ему: «Ты чего?» -А он опять: «Стреляйте, сказал!» - «Да мы, мол, не хотим в тебя стрелять.» - « Пока в меня не стрельнете, я буду стоять между вами. У вас семьи, дети, а у меня никого, меня не жалко. А как меня убьёте, так, может, передумаете друг друга убивать. За меня-то вас, гадов, отмажут, а я маленький человек». Так и сказал. Представляете? Не боялся, что стрельнут.
- Ужас, Лена, что у вас творится. Чем же это закончилось? - Они ему отдали пистолеты, сказали, чтоб завтра вернул. И пошли дальше пить. Валеру с собой не взяли. Это я уже потом принесла ему полбутылки… Вот такие теперь подвиги…
Март – июль 2012

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/