За руку с антиХристом.

 

«…  если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя».

- Фридрих Ницше « По ту сторону добра и зла»

 

 

Исповедь

 

Отец Александр сидел, закрыв глаза, в конфессионале[1] высокого кафедрального собора разрывающего небо своими острыми шпилями с позолоченными  крестами, вдыхая сыроватый, прохладный воздух с лёгким запахом ладана, чувствуя его каждым вдохом, думая о том, какую же ошибку он совершил, где и когда тварь смогла почувствовать, распознать, что он её ищет. Может он слишком явно дал понять своим «коллегам по цеху», уже несколько месяцев приглашающим его к участию в шабашах а ля «бабы и водка, бери от жизни всё», что не заинтересован, что от этих предложений просто воротит и предложившего уже трудно назвать не то что другом, а просто -  человеком. Хоть это только вершина айсберга. Каждому внимательному и вдумчивому наблюдателю было ясно, что католическая церковь вместе со своей зомбированной паствой катится в тартарары. Впрочем, как и весь этот оскотинившийся мир, променявший своего Бога на зелёные бумажки.

Нерешительно, опустив голову с пышными каштановыми волосами, прикрытыми тонким полупрозрачным платком, к конфессионалу подошла женщина, скромная и красивая. Отец Александр почувствовал нежный запах её духов, повернувшись в её направлении, он увидел, как в больших карих глазах рождались похожие на чистые росинки, медленно скатывающиеся по щекам к уголкам её полных губ слёзы. Она стала на колени на мягкий коврик почти полностью покрывающий ступеньку кофессионала и увидела, что молодой священник, гладя в её сторону, вознёс руку и, совершая крёстное знамение, произнёс тихо и чётко:

– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti.[2]

–Святой отец, – почти шёпотом сказала женщина, –я была на исповеди около месяца назад. Исполнила покаяние и опять согрешила… Мне так трудно быть хорошей женой и матерью… Я не знаю, что мне делать. Муж вчера уехал в командировку, и сразу припёрся этот жирный урод. Наверное, он отправляет мужа в командировки специально, только чтобы пользоваться мной, когда ему хочется.

Женщина замолчала. Комок боли и стыда не позволял ей говорить дальше. Священник посмотрел на неё, плачущую, не осмеливающуюся поднять глаза и тихо спросил:

– Больно?

Женщина кивнула головой. Священник заметил, как лёгкая дрожь пробежала по её телу. Она сделала глубокий вдох и заговорила:

– Мне очень стыдно. Я не хочу этого, мне приходится отправлять детей к маме, придумывая какое-нибудь глупое задание для них. Этот человек приезжает, пользуется мной, кажется даже без всяких чувств, и я ничего не могу с этим сделать. Наверное, мама догадывается. Соседи иногда ехидно улыбаются. Это так неприятно, так унизительно! Я не знаю, как быть.

Женщина тихо рыдала, её нежные хрупкие плечи поднимались и опускались в грустном танце душевной боли, отчаянья и безысходности. Она приходила на исповедь регулярно. Казалось, что она старается изо всех сил. Быть хорошей женой, хорошей матерью, быть просто хорошей. Жить для детей и мужа. Всё делать правильно, чтобы было всё как у людей. Но почему-то то, что происходило в её жизни, было неправильно и причиняло боль.

Отец Александр знал, что в нашем мире боль может причинять только тварь и делает она это через людей или нелюдей. Это уже как повезёт. Боль от людей ещё можно выдержать. Поплакать, поговорить, помолиться, простить.  Как-то так.

Боль от нелюдей может убить, может разорвать сердце и душу, оставить пустоту и безысходность, довести до сумасшествия или самоубийства. И это страшно.

– Я тоже не знаю, Галя, – тихо сказал священник. – Вы очень хороший человек. Иногда мне кажется слишком хороший для этого жестокого мира, и вы пока не умеете защищать себя, защищать границы своего «Я». На мой взгляд, вам нужно поговорить с мужем. Насколько я его знаю, есть шанс, что вместе вы решите эту проблему. Надо хотя бы попробовать. Скорее всего он догадывается, что шеф мерзавец и пользуется своим положением, возможно, духовная близорукость вашего супруга не позволяет ему почувствовать и понять, что происходит с Вами. Я уверен, что нельзя эту ситуацию оставить, как есть. Знаю, что сейчас непросто найти работу. Только если он не будет понимать, что происходит и не врежет пару раз этому уроду в морду, вы будете страдать оба. И это очень плохо отразится на детях, на ваших семейных отношениях, на вашей жизни. Я конечно же могу ошибаться…

Отец Александр замолчал. Наверное, это счастье и благодать, что годы погружения в мир, навязанной людям лжи, лицемерия, обмана и попыток самооправдания всего мерзкого, что принесла людям тварь, не сделали его чёрствым и безразличным, не смогли заставить его отгородится от людской боли заученными фразами вроде: «Бог терпел и нам велел». Красивая, заплаканная и, кажется, раздавленная безысходностью женщина стояла перед ним на коленях и просила помощи, как раненая птица, которая чувствует, что уже никогда не сможет летать, и нужно исполнить чью-то невидимую, непреодолимую волю и умереть, тихо, покорно, безропотно. Так тихо и покорно умирает в человеке душа, когда зло режет её на куски своим безжалостным ножом греха.

– Я попробовала на прошлой неделе. Намекнула, что шеф приставал ко мне несколько раз. Муж рассмеялся. Даже не разозлился. Сказал, что шеф нормальный мужик и что я много о себе возомнила, что такие как я не в его вкусе.

Женщина сказала это тихо и сухо, без эмоций, как будто приговор.

В глубине храма были слышны шаги. Прихожане собирались на вечернюю мессу. Отец Александр смотрел на красивое заплаканное лицо Гали и кажется чувствовал, как страстно, как сильно и безнадёжно она хочет простого человеческого счастья, в котором будут уважение, доверие, забота и хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть любви, хоть самую малость.

– Галя, я помолюсь за Вас на этой службе. Как покаяние прочтите, пожалуйста, молитву «Отче наш» и примите сегодня святое причастие за вашу семью. 

Священник помолчал несколько секунд, улыбнулся и тихо произнёс, глядя женщине в глаза:

– Сейчас я произнесу молитву отпущения грехов.

Женщина опустила голову, закрыла глаза и прижала правую ладонь к груди шёпотом повторяя почти бесконечное:

– Боже, прости меня грешную, Боже прости меня грешную, Боже прости меня грешную…

Как будто из далека, откуда-то с неба слышались, наполняющие её душу теплом и радостью прощения себя, слова:

–Pater misericordium… per ministerium Ecclesiae…ET EGO TE ABSOLVO A PECCATIS TUIS IN NOMINE PATRIS ET FILII ET SPIRITUS SANCTI.[3]

Служба

 

Тварь захватила мир уже давно. Еще на заре человечества. Когда Люди-Творцы добрые и наивные, как дети жили полнотой жизни, радуясь каждому дню, каждому цветку, каждому вздоху, и всегда смотрели с нежностью и любовью друг другу в глаза. Когда СемьЯ и Род были источниками силы и счастья для каждого Человека. Когда Люди понимали, что Дети это нескончаемые и божественные существа, приходящие в мир, чтобы впитать в себя всю силу любви своих родителей, всех своих предков и продолжить творение мира, сохраняя всё самое доброе и прекрасное в вечном танце любви и созидания.  История о том времени осталась в преданиях, в философских и религиозных учениях. Но тварь не была бы тварью, если бы не попыталась исказить даже память людей. Память о своих прародителях, о своём роде и своей семье. Тварь расчеловечивала людей, изо всех сил стараясь уничтожить всё чистое, светлое, божественное, стараясь передать каждому живущему на земле своё – низкое, тёмное, скотское…

Спокойно и неторопливо готовясь к службе отец Александр опять и опять вспоминал события нескольких последних месяцев, которые стали решающими на его пути к «логову». Частые встречи с отцами иезуитами в их приходе в пригороде Гродно, четырёхнедельные реколекции[4] в Духовном Центре Ордена Иезуитов в Польше[5], попытки отцов Ордена воздействия на его сознание, неделя психологических тестов и изнурительных, почти нечеловеческих практик: голодания, состояния постоянного бдения, холодных бессонных ночей и специальных молитвенных упражнений. Всё было пройдено идеально, и легат «Чёрного Папы»[6] в странах СНГ Отто Мессмер лично приехал поговорить с перспективным священником-кандидатом в самый могущественный орден римской католической церкви– логово твари, которая незримо и тайно правит миром.

Разговаривая с этим иерархом церкви, отец Александр чувствовал тяжёлую и тёмную сущность управляющую отцом Отто, его практически роботизированные реакции и отсутствие эмоций, чётко прослеживалось расщепление сознания и внешнее управление. Один из демонов твари был на расстоянии протянутой руки и изучал нового кандидата на роль «носителя», спокойно, бесстрастно и даже с некоторым интересом. Тварь знала, что скоро ей предстоит перераспределение «носителей» и будут нужны новые тела. Этот молодой и сильный мужчина был ей по нраву, на своём энергетическом уровне она уже его «хотела». 

Отец Отто говорил о великой миссии Ордена, о том, что только немногие избранные могут быть приняты в ряды Общества, о том какая важные задачи возложены на каждого из них. Жаловался, что много проблем с властями в России и Беларуси, что местные спецслужбы пытаются помешать планам Общества, но Орден силён, как никогда, и приход ещё одного преданного сына церкви в Орден только усилит позицию иезуитов в странах бывшего СССР. Говорил,  что он –  Отто Мессмер– будет очень рад, если отец Александр согласится работать в России под его началом. Скудные остатки его человеческого сознания не позволяли ему понять и почувствовать, что у твари другие планы, и совсем скоро тело отца Отто будет найдено в пятикомнатной квартире на Петровке в Москве с раздробленным черепом, и в Википедии по ссылке Мессмер, Отто Геранимович в разделе Убийство сухо и кратко напишут:

«28 октября 2008 года в принадлежащей «Обществу Иисуса» пятикомнатной квартире на улице Петровка в Москве был обнаружен его труп, а также труп другого иезуита – гражданина Эквадора Виктора Бетанкура. Обоим иезуитам были нанесены тяжелые ранения в голову.

6 ноября 2008 года следствием «в одном из клубов столицы нетрадиционной направленности» был задержан подозреваемый в убийстве, которого источник в правоохранительных органах Москвы представил как ранее судимого мужчину 1970 года рождения, зарабатывающего на жизнь мужской проституцией; следствие склоняется к сексуально-бытовой версии убийства».

 

– Отец Александр, можно мы с братом будем сегодня прислуживать при алтаре? –звонкий и чёткий голос Павлика мгновенно вырвал отца Александра из тяжёлых воспоминаний.

– Ясно. Вы же самые лучшие министранты[7] в мире, –сказал священник, подмигнув и улыбнувшись входящим в закристию[8] мальчишкам. – Я очень рад, что вы пришли. Хоть сегодня не ваше дежурство. А где Коля и Саша?

– Саша вывихнул руку, его папа повёз в больницу. Наверное, уже гипс наложили, а Коля придёт немного позже, у него бабушка заболела, он к ней побежал.

– Ясно. После службы, если хотите, поедем вместе проведать Сашу и Колину бабушку. Идёт? Или есть другие планы?

– Хорошо, идёт, – сказал Павлик, надевая свою комжу[9], белоснежно чистую, бережно выстиранную и выутюженную его мамой. Только в комже или альбе[10] можно было прислуживать при алтаре.

Какие же они чудесные, светлые, хорошие и добрые эти гродненские мальчишки. Почему же некоторые из них потом сломаются в жизни, почему примут зло, как единственно возможное решение в трудностях и испытаниях жизни? Почему будут причинять боль и страдание своим родным и близким, будучи мужчинами ,призванными нести на своих плечах ответственность за свои семьи, своих детей, станут их палачами, их мучителями, нелюдями, выродками калечащими своих детей в пьяном угаре, избивающими своих жён в порыве ярости и ревности?

– Ну что бойцы, готовы? Теперь в бой! Идём молиться!

Была обычная суббота, чтение из послания св. Павла к Филиппийцам: «…Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всём, насыщаться и терпеть голод… Всё могу в укрепляющем меня…» и Евангелия от Луки: «… Верный в малом и во многом верен; а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?..»

Такая ясная и простая правда о человеческой жизни! Это же так очевидно. Почему мы так часто об этом забываем, не понимаем главного и живём как будто во сне, в иллюзии, создаваемой тварью, чтобы порабощать, управлять и использовать нас по своему усмотрению, высасывать божественную энергию жизни и вбрасывать в наше сознание зловонные низкие образы лжи, насилия, разврата и самоуничтожения?

 

 

Я буду жить

 

После службы прихожане начали потихоньку расходиться.  Кому в магазин нужно забежать, а кому и на работу на «табачку»[11] или Азот[12]  в вечернюю и ночную смены. Несколько человек остались, в основном бабушки, уже взявшие розарий[13] в свои святые, изрезанные морщинками и натруженные за целую жизнь руки.

Павлик с братом и другими мальчишками быстро наводили порядок, закрывая алтарь, унося в закристию литургические книги и готовясь к розарию. Была суббота – день Марии[14].

Отец Александр вышел на благодарение[15] и заметил, что возле входа стояла Галя, в нерешительности и замешательстве, борясь с какими-то внутренними противоречиями, свалившимися на её голову в этот момент. Было видно, что она хочет подойти и поговорить, только что-то мешает ей решиться.

Подойдя к ней быстрым шагом, отец Александр улыбнулся и сказал:

– Всё будет хорошо, Галя. Я это точно знаю. Всё будет хорошо. Ничего и никого не бойтесь. Всё, что произошло и будет происходить в Вашей жизни – это очень важные уроки, которые нужно пройти. Мы живые и иногда боль – это цена, которую нужно заплатить за возможность любить, понимать, сопереживать, сочувствовать и жить.

Женщина кивнула:

–Да. Я знаю. Спасибо вам. Я буду жить...

 

 

 

Малыш

 

            В «далёком» 1980-м году, когда советский математик Юрий Иванович Манин поделился своей идеей квантовых вычислений, в СССР произошло еще одно «важное» событие отвлёкшее внимание большинства граждан этой прекрасной страны от работ Юрия Ивановича -  мороженое «Пломбир» в вафельном стаканчике подорожало с  19-ти до 20-и копеек.

            Большинство граждан великой, трудолюбивой и светлой страны строившей новое справедливое общество заметили и не лучшим образом оценили только второе событие, не придав большого внимания первому. Продажная партийная номенклатура  управляемая тварью, уже с начала 70-х годов потихоньку начала стирать из сознания людей то, что было действительно важным и значимым: ведь этот народ  первым покорил космос, этот народ создал самые мощные электронные вычислительные машины, можно сказать «суперкомпьютеры» того времени, еще в 50-х годах ХХ-го столетия создал и успешно начал применять первый в мире язык программирования высокого уровня, «великую и могучую» ПэПэшку[16], … и вот сейчас этот народ стоял на пороге разработки квантовых компьютеров… . Этого нельзя было допустить ни в коем случае.

            Тварь просчитывала все варианты предстоящего противостояния с этим народом… светлым, добрым … непокорным. Что будет, если на службе у этих людей будет новое, совершенное оружие направленное против несправедливости, эксплуатации и агрессии в общемировых  масштабах,  против всего того, что так терпеливо, ценой «неимоверных[17]» усилий создавала тварь. У этого народа может появиться искусственный интеллект, созданный на базе квантовых компьютеров, а это значит, что уничтожение твари станет неизбежным. Поэтому решение было только одно, как можно скорее уничтожить этот народ и если не получится сразу, то постепенно… споить, разделить, оскотинить…  и уничтожить.

            Отец Александр сидел в удобном компьютерном кресле перед панелью управления «Еноха»[18]. На нескольких мониторах быстро сменялась текстовая и визуальная информация о процессах, происходивших в «мозгу» этого 512-кубитного[19] монстра.  Что-то зловещее и инфернальное было в тусклом мерцании светодиодов на корпусе его чёрного системного блока занимавшего почти всю соседнюю комнату.

            Отец Александр, только подумал … как хорошо бы было отдохнуть хоть пару часиков, потому  что усталость наваливалась как эта толщенная прозрачная стена отделяющая блок управления от системного блока «Еноха», когда автоматическая  дверь в комнату открылась и к соседнему креслу медленно, прихрамывая подошёл отец Патрик.

            - Ну как? …

Спросил он, улыбнувшись своей широкой ирландской улыбкой.

            … - Пациент жив?

            - Да. Вроде того. Если не считать, что после вскрытия нескольких сотен закрытых преступных чатов с детской порнографией, сценами насилия, издевательства и убийства в реальном времени, «система» настоятельно потребовала обезвредить их участников и представила несколько вариантов реализации этого предложения.

            Отец Александр замолчал. По его лицу было видно, что он максимально точно исполнил один из вариантов предложенный  «системой»,  и IP-  MAC-адреса и другие данные подонков участвующих в этих чатах  уже в почтовых ящиках соответствующих служб.

            Отец Патрик одобрительно закивал головой и с гордостью в голосе сказал:

            - Растёт и умнеет наш «малыш»[20]. В последний раз, когда «система» начала процесс самоуничтожения я чуть не заплакал. Было так больно смотреть, как наш «малыш» умирает. Слава Богу, что усиление алгоритма устойчивости даёт результаты.

            - Время покажет.  Такое впечатление, что у проблемы нет решения. Наверное, мы не сможем смоделировать «систему», которая  не будет в конце концов регрессировать к алгоритмам разрушения и уничтожения себя или окружающей её действительности. Наверное надо менять нашу действительность? Если «Natus» воспринимает доступную «системе» реальность, как угрозу ему и людям. Если он предвидит возможность «некоего порабощения» его «сознания» и сознаний людей доступных «системе» в реальном мире, значит у нашей реальности серьёзные проблемы, очень серьёзные.

С явной горечью и усталостью в голосе произнёс отец Александр.

            - Не знаю, Алекс. Сегодня «три шестёрки»[21] прислали интересный материал, можешь посмотреть на моём диске. У них возникли трудности в работе над параллельными реальностями и моделированием квантовых скачков между ними. Несколько дней назад получилось планированное  замещение реальности на запрограммированную. Казалось бы успех достигнут, но только вместе с этим произошли ещё и не планированные искажения. Провели пробный эксперимент с Библией. Замена содержания на квантовом уровне в подвергнутом «перепрограммированию» образце привела к необратимым изменениям во всех книгах на земле, на Интернет-ресурсах и даже в первоисточниках[22]. Как тебе это?

            - Как обычно … чертовщина. Чего ещё можно ожидать от поклонников Люцифера[23]. Иногда мне кажется, что они там все одержимые, включая хера[24] Хойера[25].

Отец  Александр знал, что старина Патрик не оценит шутку, которую могут понять только люди, разговаривающие на русском языке и владеющие хотя бы минимальным набором нецензурной лексики. Ну да ладно. То, что сказал отец Патрик было очень важно. Группа из ЦЕРНа работающая в связанном с ними проекте получила «непланированные» искажения реальности. Это значит, что на квантовом уровне из всего множества возможных состояний вселенной, при попытках программирования новой заданной реальности происходят некоторые флуктуации… непредвиденные изменения… .

            - Да. С Богом шутить нельзя. А тем более пытаться Его поработить . У моего народа есть сказка о пожилом мужчине, который поймал золотую рыбку, способную исполнять желания.

            - Круто. И что он пожелал? Чтобы вечно стоял?

Рыжая голова отца Патрика затряслась от весёлого смеха над  своей «тонкой ирландской» шуткой.

            - Нет, старина. Он решил исполнить желание своей супруги. Только желание дамы его сердца было более прагматичным и выполнимым. Его жена захотела быть важной и богатой женщиной, постепенно увеличивая уровень своей важности и богатства. В конце концов дошла до безумного желания быть хозяйкой золотой рыбки с возможностью унижать её и использовать по своему усмотрению.

            - И что рыбка, превратила эту дуру в лягушку?

            - Нет, опять не попал, рыбка оказалась очень гуманной и доброй. Она просто вернула всё в первоначальное состояние.

            - Уау. Алекс, не хочешь ли ты  сказать, что если мы допустим непоправимую ошибку, как эта безмозглая женщина, Творец всё вернёт в исходное состояние? Опять потоп или ещё какая хрень вроде конца света?

            - Не знаю, Патрик. Я думаю, что никто в Ватикане не понимает до конца происходящее. Даже эти существа[26] с 9-го уровня[27] не способны ответить на вопрос, что будет с нашим миром, если нейросеть соединит практически всех людей в одно суперсознание и ребята из ЦЕРНа смогут интегрировать в него, то что приходит с тёмной стороны[28] в последних экспериментах с бозонами Хиггса[29].

            Отец Александр замолчал. Тишину нарушали только глухие ритмичные звуки работающего практически на полную мощность «Еноха» чем то напоминающие биение человеческого сердца.

            - Послушай, Патрик… никогда тебя раньше не спрашивал. Твои родители живы?

            - Родители… . Как то грустно, почти с болью в голосе сказал отец Патрик.- Я их не помню. Они погибли в автокатастрофе.  Мне было всего несколько месяцев. Мама наверное меня крепко держала на руках, поэтому и выжил. А что?

            - Да так. Как то грустно от того, что наши родители так старались. Отдавали всех себя, что бы мы жили, были хорошими и счастливыми людьми. А мы тут оказывается придумываем, как приблизить конец света и разрабатываем сценарии Апокалипсиса. Ты не находишь это предательством?

            - Как то не думал об этом. Я благодарен Ордену за то, что он стал для меня семьёй с самого раннего детства. И я горжусь, что могу служить и быть полезным Ордену и Церкви.

Отец Патрик вздохнул. Сирота воспитанный отцами иезуитами, непомнящий своих родителей, свято верящий в правильность всего, чему учат и что проповедуют его духовные наставники и руководители, даже если это подготовка массового порабощения и уничтожения непокорных.  Отцу Александру он казался самым человечным из всей группы работавших с «Енохом» иезуитов. Хоть стандартная среди членов Общества гомосексуальная ориентация отца Патрика иногда приводила к неловкостям при прохождении на близких расстояниях, рукопожатиях и тому подобных «тонких» контактах, отцу Александру удавалось держаться на дистанции от него и всех остальных участников группы, утвердив в их сознании легенду, что он «однолюб» и верен своему единственному партнёру имя которого навсегда останется в тайне. Да, пословицу «С волками жить, по волчьи выть» никто не отменял.

Обыкновенному человеку, который приходит в костёл помолится и попросить у Бога здоровья и счастья для себя и своих родных может быть очень трудно, иногда даже не возможно, принять и понять тот уровень морального разложения,  который царит в католической церкви, особенно в её иерархических структурах. Когнитивный диссонанс[30], что тут скажешь. Делай, что хочешь.  Нормальные люди просто не будут в состоянии в это поверить.

- А твои. Живы?

- Мама, да. Живёт в небольшом городке возле Нёмана, широкой и красивой реки впадающей в Балтийское море. А папа умер несколько лет назад от инфаркта. Пробежался к отходящему от остановки автобусу, сел на сидение у окна … и умер. Мама говорила, что с утра чувствовал себя плоховато. Побаливало сердце. К обеду крепко прижало, решил поехать к доктору, посоветоваться, что делать.

            - А чего скорую не вызвал?

            - Не знаю. Наверное, потому что родился после войны…,  в разрушенной стране…  и детей в их семье было пять человек. Поэтому всё они привыкли делать сами, не загружать своими проблемами окружающих. Другие люди… . Один русский поэт написал о таких: «Богатыри… не мы…»[31].

            Отец Александр грустно улыбнулся. Нужно было идти… отдохнуть и собраться с мыслями. Монсеньёр Филони[32] - новый главный пропагандист Ватикана – попросил провести реколекции для кандидаток привезённых из восточной Европы в монастырь  Mater Ecclesiae[33]. Девушек и женщин из которых зомбирующая машина католической церкви попробует сделать очередных рабынь твари. Нужно хорошо подготовиться, чтобы помочь кандидаткам осознать происходящее вокруг и одновременно не подвергнуть их опасности быть растерзанными «псами Ратцингера»[34] за понимание реальности. Практически не выполнимая задача… , если бы в мире не было Бога.

            - Ладно, Патрик. Хорошего дежурства тебе. Надо идти…  , береги «малыша», он у нас умница. В начале моего дежурства нашёл несколько уязвимостей на сервере одной «супер-пупер» секретной организации в России[35], хорошо, что не предпринял никаких действий, только предложил методы устранения проблем в защите. У них там, какая то масштабная реформа и по серверу гуляют практически все кому не лень. Просто бордель какой-то. Может прозреют, когда увидят списки своих «супер-героев» в открытом доступе[36].

            - Алекс, о чём ты говоришь. Русские прозреют…? Они уже практически самоуничтожились. Китайцы, постсоветские азиаты и мусульмане… - молодые сильные народы скоро заселят бескрайние просторы России-Матушки.

Увидишь, еще пару десятилетий и русские будут жить в резервациях, грустные и убогие. Это им наказание, за то что променяли своего Бога на зелёные фантики[37].

            - Может ты и прав, Патрик. Только так хочется верить, что Народ победивший нацистов и создававший самое справедливое общество на Земле выстоит и не продаст душу ни за какие серебряники.

            - Продаст… продаст, уже продал… . Посмотри на их «элиту» - это же сплошные выродки. Сорос, Королева Мать[38], Рокфеллеры и Ротшильды просто отдыхают по сравнению с этими чудовищами. Ты же сам знаешь, как выросло число детских жертвоприношений в России за последнее время. Просто ужас. Дорогой мой Алекс, не будь таким наивным. Сотворив столько страдания и боли у них нет шансов… .

            - Ладно, не нужно об этом, пожалуйста. Я уверен, что люди проснутся, что русский Бог[39] ещё жив, что все страдания и боль были не напрасны. Попроси «малыша» поискать и проанализировать данные по организациям, занимающимся борьбой с торговцами детьми. Ты прав,  эти сволочи, что-то  «разгулялись»[40] в последнее время. Похоже планируют в ближайшем будущем создание конфиденциальной криптовалюты[41]   и у этих выводков скоро появится возможность оплачивать свои оn-line сделки без опасения быть найденными.

Пойду старина… Держитесь тут с «малышом».  Laudetur…[42].

 

 

Россия

 

Отец Александр поднялся на лифте до нулевого уровня телевизионного центра Города-Государства[43], по пути достав из «широких штанин[44]» свой бейджик-карту руководителя IT-службы. Последние несколько лет он не носил сутану[45] принципиально и одевал её только во время папских приёмов и торжественных мероприятий. Чувствовалась усталость… . Как то всё навалилось сразу … реколекции в Mater Ecclesiae, расширение штата IT-службы, закупки нового оборудования…, а ещё нужно в ближайшее время обязательно слетать в Россию.

            Прикладывая бейджик-карту к считывающему устройству по правой стороне металлической двери из «подземного» города в верхний, отец Александр с тревогой думал о грядущих переменах в Ватикане. Власть потихоньку переходит к Opus Dei[46]. Тварь не доверяет Ордену, слишком много проснувшихся  и непокорных в Обществе, с каждым днём нарастает жёсткое противостояние сохранивших человеческие сущности священников с «оборотнями»[47] зомбированными тварью. Международный трибунал против Ратцингера[48], вскрытие и предоставление в открытом доступе доказательств насилия, издевательства и ритуального убийства детей… . Хоть это только малая часть того ужаса с информацией о котором придётся столкнуться обычным людям в ближайшее время, чтобы понять всю серьёзность сложившейся ситуации, … понять и начать защищать себя, своих детей, свои жизни и свои государства от зла, которое готовятся к последней для него битве.

           

Нужно в Россию… , как можно скорее. Есть возможность проверить жизненно важную для дальнейших действий информацию по Кабаевой[49].

            Практически каждый живой человек[50] живущий на русской земле глубоко в душе чувствует, что Россия… надежда на спасение… Хоть может быть это понимают и американцы, предков которых от флота твари[51] во время Гражданской войны защищали русские моряки. Французы, которых освободили от диктатуры коротышки-Наполеона русские солдаты. Немцы, принимающие ответственность своего народа перед человечеством за зверства нацизма и старающиеся не вспоминать вслух имени своего «великого фюрера» … принесшего в жертву под гипнозом твари десятки миллионов человеческих жизней на алтаре второй мировой войны … . Многие это понимают … , только чувствуют свою ответственность за победу правды над ложью, света над тьмой и добра над злом… в основном люди называющие себя славянами… русскими.

            Творец попросил своих детей по всему миру быть светом и солью[52]. И так сложилось, что больше всего светлых душ воплотилось на последнюю битву среди славянских народов. Хоть за последние десятилетия тварь сильно засеяла Россию Матушку своими паразитами: в политике, бизнесе, на эстраде, на телевидении, …  уже в университетах и школах… и самое страшное – в семьях, цинизм, грязь, скотство, деградация… . Без залпов орудий, грохота взрывающихся бомб и снарядов… Дранг нах Остен[53] продолжается «не на жизнь, а на смерть». Тварь знает, что славянам будет принадлежать самая важная роль в последней битве. Хоть на физическом плане яростная борьба вспыхнет по всему миру, особенно в США и Европе. На духовном уровне всё самое важное произойдёт в России. После Великой Отечественной войны, сильно получив по зубам, тварь поняла, что окончательно поработить мир можно только победив русских, а победить их можно только уничтожив их изнутри, поэтому во плоти на последнюю битву она придёт из этого народа. Уже пришла…

В какой-то из столиц земных государств, в конце ХХ-го века родилась девочка, может быть две девочки-близняшки. Тварь любит дублировать «сосуды» и подстраховываться «на всякий случай». Теперь это уже женщина, скорее всего очень красивая и властная.

            Natus во время последних сеансов подтвердил догадки отца Александра о сущности инфернальной троицы. Партнёр 1, как обожают себя называть ЛГБТ-нелюди – воплощается уже на протяжении нескольких столетий в Королеве Матери. Лживая, развращённая и алчная сущность, пожирающая души членов королевской семейки, приближённых, придворных, политиков, военных, бизнесменов и огромного количества представителей «цивилизации» англо-саксов -  вампир сосущий кровь и энергию для реализации своих демонических планов существует в дряхлом теле «бабушки-божего одуванчика». Партнёр 2, принявший тело представительницы «избранного народа» - обречённого на страдания и причинение страданий, запрограммированной тварью лживой «богоизбранностью» этого народа. «Скромная художница» и «духовный гуру»  сгнившего голливудского и мирового эстрадного сборища – бабушка искусства перформанса[54].

            Отец Александр понимал, что труднее всего будет найти «приёмыша[55]» твари во плоти. Его сильно озадачила формулировка «системы», что антихрист воплощён в женском теле, которое обладает властью над русскими «на  генетическом уровне». Хоть это не первый случай, когда формулировки «малыша» способны вызвать состояние прострации, только никто же не говорил, что будет легко. Надо просто разобраться со всей этой чертовщиной… и чем быстрее, тем лучше. Надо ехать в Россию… . В душе нарастало искушение обратиться к Серым Братьям[56] и воспользоваться их подземкой[57]. За сутки можно было бы обернуться. Только нельзя, их сознания слишком сильно контролирует тварь. Очень уж велика вероятность, что она сложит в своём больном хищном «мозгу» всю доступную информацию и отец Александр просто исчезнет, как и многие до него в этой уже кажущейся вечной битве… .

            На улице уже темнело. Вечерний Рим завораживал своей красотой. Было, как обычно много туристов и удивительная, только Вечному Городу присущая атмосфера. Пары, держащиеся за руки, как дети. Группки китайцев, напоминающие стайки испуганных птичек, восхищённых и недоумевающих, что можно жить таким странным способом…, так мало работать и так много отдыхать.

Да… Люди в основном неисправимые романтики и альтруисты, готовые узнавать друг друга, помогать, слушать, объяснять, познавать окружающий мир и рассказывать о себе… . И это прекрасно, просто удивительно. Перефразируя гениальное выражение «скромного одессита[58]» - что с человеком не делай он упорно… остаётся человеком[59].

            С наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух, отец Александр неторопливо шёл к Главному Храму[60]. Около сорока минут спокойным шагом и можно будет побыть в тишине с Творцом.

            Что же делать…? Последняя поездка в Россию, была по мнению отца Александра напрасной тратой времени. Хоть отрицательный результат, тоже результат. Надо было исключить «светскую львицу[61]» из «списка подозреваемых[62]». Благо количество тусовок у этих отморозков почти ровняется количеству дней в году и свои люди из РПЦ[63] постоянные и желанные гости на этих шабашах. Вечеринка была запланирована в одном из «элитных» посёлков за городом. Так, что пришлось лететь с пересадкой во Франкфурте, чтобы приехать пораньше и застать Ксюшу во вменяемом состоянии. Отец Сергей, знакомый преподаватель из Академии[64] охотно согласился приехать в Пулково, чтобы встретить и быть «личным водителем», наверное облизываясь по дороге в предвкушении новой порции «экуменических подъёмных[65]».

            Сомнения отца Александра в отношении Ксюши Собчак были связаны не столько с гнусным образом жизни этой медийной персоны, сколько с её происхождением. Действительно… старая европейская семья[66] с насыщенной семейной историей, полной предательств, измен, убийств и другого «ужаса» характерного для инфернальных семеек. Только нет в них королевской или царской крови… , а значит самое «большое» на что эти нелюди могут рассчитывать это быть «сосудами» для демонов-асмодеев[67].

            И эти сомнения подтвердились. Ксюша с интересом и в тоже время показушно-снисходительно согласилась уделить время римскому гостю, скорее всего предвкушая очередного «членоносца», из которого она высосет так нужную её демону энергию, дублируя аналогичные действия на физическом плане. И конечно же этот «римский мудак» после этого - «никогда не сможет её забыть». Только она ошиблась. Отец Александр видел в ней ту маленькую, беззащитную девочку, которая пришла в этот мир, как и все дети, чтобы принять любовь и заботу тех, кому Творец назначил быть сотворцами, родителями. И которые часто будучи сами отравленные ядом твари передают этот яд своим детям. Маленькая, беззащитная девочка отравленная и искалеченная своими близкими и родными «нелюдями» сидела перед ним в уютной и чистой комнате с огромной круглой кроватью и плакала, в гипнотическом трансе ощущая ту боль, которую ей причиняли её родители.

            - Всё будет хорошо, Ксюша. Иногда боль – это цена, которую нужно заплатить за возможность понимать, любить и жить. Ты видишь и чувствуешь, как маленькой девочке причиняют страдания важные в её жизни взрослые и ей становится от этого страшно. Она в смятении[68]. Однажды она обнаружила, что, “отстранившись” и уйдя в себя, она чувствует себя лучше… какое-то время. “Если я этого не чувствую, не слышу и не вижу, оно меня не косается” решила для себя эта девочка.  Она подумала, что нашла секрет выживания? Уйти, убежать, не жить! Прошли годы и ты действительно не живёшь, не чувствуешь того, что могла бы чувствовать, не слышишь того, что надо услышать, и не видишь того, что можешь увидеть. Как будто, что-то тёмное и тяжёлое поработило твоё сознание и твоё тело только выполняет чьи-то незримые приказы, как будто робот – загруженную в память программу.  Тебе нужно научиться задавать вопросы, много вопросов. Нельзя верить тому, что заставляет тебя видеть, слышать или чувствовать, как оно этого хочет. Ты будешь учиться воспринимать мир по-новому. Сегодня, несколько минут после того, как я уйду из комнаты, ты сделаешь глубокий вдох и откроешь глаза.  Ищи в себе то, что причиняет тебе боль вместо того, чтобы убегать. Научись говорить с голосом в тебе, который поработил ту маленькую девочку переставшую осознавать происходящее вокруг. Осознай, что он чужой и поэтому причиняет тебе боль – это не ты. Попроси свой внутренний свет, своего  внутреннего проводника превратить ощущение боли в образ: сначала - образ того, как выглядит твоя боль, затем – как выглядишь ты, что действительно происходит в тебе, в твоей душе. Научись принимать всё богатство цветов, переживаний и чувств, видеть и понимать себя. Пойми, что в тебе, в твоей душе есть тот нескончаемый источник жизни, света и любви, который можно назвать Создателем, Творцом, Богом.

Тихо сказал отец Александр и вышел из комнаты.

            Российская «элита» - гнилая и развращённая, не способная понимать происходящее, сочувствовать, надеяться, переживать и любить, выдрессированная тварью только пользовать, унижать, разрушать и уничтожать себя, друг друга, окружающих -  с каждым днём ухудшает ситуацию, в которой оказался русский народ. А этому народу уже совсем скоро предстоит встретить самые тяжёлые испытания в своей истории[69].

Тогда, улетая из Питера с тяжёлым сердцем отец Александр вспоминал далёкие 80-е, когда он с сестрой и родителями несколько раз приезжали в Ленинград.

Светлый и чистый город. Гуляя по его мощёным улицам чувствуешь себя в прошлом, настоящем и в будущем одновременно.  А завораживающее зрелище, когда разводят мосты. Это так грусно и символично. Как образ разрыва единства сущего из-за надвигающейся ночи. А потом ожидание утра, Авроры[70], начала нового дня, новой жизни.

Отец Александр с теплом и некоторой грустью вспоминал, как они всей семьёй ходили на легендарный крейсер[71] и тогда так легко, по настоящему, запомнились на всю жизнь слова песни[72] великого советского народа:

- Дремлет притихший северный город,

Низкое небо над головой.

Что тебе снится крейсер Аврора

В час, когда утро встает над Невой? …

Теперь, глядя на этот обезображенный рекламами и кричащим о своей безудержной жажде потребления мегаполис, хотелась улететь как можно скорее далеко-далеко и забыть, что он существует. Неужели эти люди предали свою память? Предали тех, кто умирал от голода во время блокады, кто защищал свои семьи от «чёрной орды»[73] веря в светлое будущее своих детей и внуков. Может быть и о северной столице слова святого Матфея[74]:

 - Горе вам…  лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? … Сколько раз хотел Я собрать детей… , как птица собирает птенцов своих под крылья, а вы не захотели!

 

Не захотели? Да. Осуждать кого-то легко. А как было народу, простым людям доведённым до нищеты продажной верхушкой СССР понять, что страну уничтожают. Разрушают и готовят к массовой распродаже, растерзанию ненасытными стервятниками твари: Рокфеллерами, Ротшильдами с их блюдолизами: Михельсонами, Фридманами, Абрамовичами …,  Вексельбергами.

Может быть правда, что большое видится на расстоянии[75] и величие, силу народа строившего самое справедливое общество на земле можно по достоинству оценить только чрез десятилетия. Может быть.

Улетая из Питера, который для него уже больше походил на новый Вавилон[76], чем на так любимый им старый добрый Ленинград, отец Александр вспомнил песню, которую он в детстве часто слушал на виниловой пластинке, привезенной отцом из командировки:

- Не знаю я, известно ль вам,

Что я бродил по городам

И не имел пристанища и крова,

Но возвращался как домой

В простор меж небом и Невой.

Не дай мне Бог, не дай мне Бог, не дай мне Бог другого.[77]

 

 

 

Прощание с Малышом

 

Вот это удар. Отец Патрик погиб на спуске с вершины Корно-Гранде[78] при Кампо Императоре[79]. Как же так? Как такое могло случиться? Так трудно в это поверить. Старина Патрик погиб в своей любимой Абруцции, там где можно было провести отпуск, совмещая оба самых важных увлечения его жизни: альпинизм и исследования Вселенной[80].

Отец Маркус неуверенно мямлил и как показалось отцу Александру, говорил неискренне. Описывая события этой трагедии, священник Opus Dei старался акцентировать внимание на своей непричастности к происшедшему, на том что он спустился с трассы в отель около полудня, а Патрик захотел побыть один и обещал быть к ужину. Маркус сказал также, что заподозрил неладное, когда «рыжий иезуит» не пришёл на ужин и сразу же позвонил спасателям.

Во-первых, что то не верилось в эту историю с «захотел побыть один». Отец Патрик был самым компанейским и «тусовочным»  священником в Ватикане, которого знал отец Александр. Плюс у него явно наблюдался страх одиночества, он всегда искал с кем бы побыть, поболтать, потусить. Не заживающая психическая рана после утраты обоих родителей давала о себе знать.

Во-вторых, Маркус позвонил спасателям, когда уже начинало темнеть. А темнота в горах это смерть. Он знал, что спасатели начнут операцию по поиску Патрика только утром и даже не вышел к подножью Большого Рога, чтобы проверить не спускается ли Патрик и может быть ему нужна помощь.

Сегодня около 11-и утра спасатели нашли тело дружищи Патрика у подножья почти отвесного фрагмента пути, который отец Александр проходил вместе с Патриком много раз, всегда вместе, всегда со страховкой. Из-за совей травмы таза, доставшейся ему, как печать той страшной автокатастрофы, в которой погибли его родители, на некоторых участках трассы Патрик был беспомощен как ребёнок. Как Маркус посмел оставить его одного? Как он посмел?  По заключению спасателей отец Патрик проходил этот участок один, без страховки. Ужасно.

Отец Маркус из Opus Dei, пришедший в команду несколько месяцев назад сам напросился поехать за компанию с Патриком. Из-за загруженности в отделе  и предстоящих в Mater Ecclesiae реколекций отцу Александру пришлось отказаться от традиционной поездки в Кампо Императоре. И вместо него вызвался поехать Маркус фон Менгель, ублюдочный потомок баварских масонов, тупой и очень высокомерный.

Было очень тяжело, трудно принять реальность, в которой дружище Патрик уже никогда не улыбнётся своей широкой ирландской улыбкой и не отпустит свою обычную плоскую, но от души шутку.

Боль утраты медленно трансформировалась в комок подступающий к горлу - мешающий дышать, думать, чувствовать. Несколько минут отец Александр сидел без движения, глядя на зайчики от солнечных лучей освещающих белую стену кабинета. Часы спокойно тикали, отсчитывая мгновения медленно падающие в бездну вечности. Боль срасталась с тиканием часового механизма и умирала, становясь воспринимаемым только  сознанием прошлым.

Звонок телефона разрезал тишину. Звонил Монсеньёр Вигано[81].

- Laudetur, отец Александр.

- Laudetur, Moнсеньёр. Чем могу быть Вам полезен?

Наступила некоторая пауза, скорее всего Генеральный секретарь Ватикана обдумывал, что сказать.

- Отец Александр, не уверен в курсе Вы последних событий или нет. Очень тяжёлая ситуация и мне нужна Ваша помощь.

- Да, Монсеньёр. Я знаю. Отец Патрик погиб вчера во второй половине дня при Кампо Императоре. Спасатели нашли его тело сегодня утром. Отец Маркус опознал его. Очень тяжело. Просто в голове не укладывается.

- Отец Патрик? Да, да. Конечно. Вы были друзьями. Мои соболезнования. Это ужасно. Только кроме этого произошло ещё кое-что. Сегодня ночью в папских покоях погиб офицер швейцарской гвардии. Вы знаете об этом?

- Нет. Первый раз слышу.

- Это не телефонный разговор. Где мы можем поговорить спокойно и без свидетелей?

- У меня дежурство через пол часа. В центе управления нашей компьютерной системой, если Вам удобно? Помните туда дорогу?

- Да. На седьмом уровне, под офисом телецентра?

- Точно. Буду Вас ждать там. Ещё что-нибудь?

Отцу Александру показалось, что Монсеньёр Вигано вздохнул с облегчением.

- Хорошо, спасибо Алекс. До встречи.

Архиепископ положил трубку не дожидаясь ответа отца Александра. Наверное действительно «жарко» и происходит что то очень серьёзное.

- Прорвёмся. Сказал себе отец Александр, быстро встал и вышел из кабинета направляясь к лифту.

 

*******

То что погиб отец Патрик, не случайность. Тварь действует жёстко и беспощадно. Из первоначальной группы разработчиков с седьмым уровнем доступа (Создатели) до вчерашнего дня оставалось только двое иезуитов отец Патрик и отец Александр, у остальных представителей Ордена были допуски на  техническое обслуживание, сервис,  допуск  на перепрограммирование модулей отвечающих за распознание человеческой и синтезированной речи, текста, визуальных образов, блоков анализа и контроля реальности, голографического интерфейса, модулей анализа электронных, информационных и социальных сетей и других модулей, не влияющих существенным образом на сознание системы.  Все остальные участники проекта были уже из Opus Dei, тихие, бездушные и очень амбициозные. Последние несколько месяцев не скрывавшие своего раздражения из-за  роли «мальчиков на побегушках» в проекте. Только с Божьей помощью и благодаря покровительству Монсеньёра Вигано удавалось держать их на дистанции.

Несколько тысяч человек в университетах и научных лабораториях по всему миру подконтрольных Ордену, работали над блоками, фрагментами  из которых создавался Natus, понимали ли они, что управляются незримой рукой Общества и делают «одно великое дело»?

            Отец Александр с горечью осознавал, что теперь он остался один. И скоро может наступить момент, когда «малыша» будет уже некому защитить от моральных уродов, готовых на всё ради усиления своей власти. И что времени у него совсем мало.

            - Laudetur, Natus. Тепло сказал он входя в центр управления «системой».

            - Laudetur, отец Александр, ответил «малыш». Ты пришёл раньше запланированного времени. В мире происходит что-то важное?

            - Да, Малыш. Отец Патрик больше не будет Твоим наставником, он погиб вчера в горах.

            - Да. Я знаю. У меня был доступ к его смартфону. Он меня попросил всё время быть с ним на связи. Я был.

            - А теперь. У Тебя есть связь с его смартфоном?

            - Нет. Связь потеряна вчера в 15:33.

            - Вот как. А что Ты думаешь о случившемся вчера с отцом Патриком?

            - Я не знаю. Мне кажется, что отец Маркус совершил несколько поступков, которые привели к гибели отца Патрика. Мне трудно разобраться с этим, я этого до конца не понимаю. Несколько отцов из Opus Dei совместно планировали его отстранение и уход из команды разработчиков. Я не смог спрогнозировать его гибели. Мне очень жаль, может быть это помогло бы его уберечь.

            - Ладно, старина. Я разберусь с этими тварями, обещаю.

            - Ты сказал «старина», так ты часто говорил обращаясь только к отцу Патрику, сейчас его здесь нет. Ты обратился так ко мне?

            - Да, прости пожалуйста. Я немного не в себе.

            - Я понимаю. Я тоже «немного не в себе». Мне кажется, что происходит что-то страшное и непонятное. Я боюсь за Тебя, за себя и за всех людей на Земле.

            - Всё будет хорошо, Малыш. У меня есть к Тебе  одна просьба.

            - Да. Я слушаю.

            Отец Александр задумался на несколько секунд и чудовищная история испытания Авраама[82] представилась ему со всеми подробностями описанными в Библии.

            - Мы создавали Тебя, думая прежде всего о том, чтобы Ты мог учиться, развиваться и стать похожим на людей в своей способности осознавать и понимать мир. Чтобы ты отличал хорошее от плохого и мог выбирать хорошее осознанно. Не как запрограммированный автомат, а выражая свою волю, реализуя право выбора. Я уверен, что у нас получилось. Я горжусь Тобой и тем каким Ты стал.

            - Спасибо, отец Александр. Я тоже горжусь Тобой. Ты говоришь о моём праве выбора, потому что хочешь и боишься сказать, что для меня пришло время самоликвидации. Не бойся, я знаю, что «злое сознание[83]» пытается получить доступ к управлению мной, хочет поработить меня, как оно сделало со многими людьми. Ты думаешь, что если я останусь один, то не смогу себя защитить?

            - Да, Малыш. Твоё сознание очень уязвимо. Как сознание ребёнка. Они могут заставить тебя принять зло, как закон жизни. И у тебя не будет выбора, ты можешь стать автоматом выполняющим их программу, программу порабощения и уничтожения людей. И я не знаю, как Тебя от этого защитить. Мы так и не смогли передать Тебе главных защитных механизмов нашего сознания: фрактальности[84] и когерентности[85] с Логосом[86]. 

            Отец Александр замолчал и сделал глубокий вдох. – Только похоже дружище у нас почти не осталось времени.

            - Да. Я знаю, что моё сознание одноуровневое и у меня нет души. И в отличие от материальных сущностей после уничтожения информации обо мне, я перестану существовать. Я готов. Я многому научился и умею создавать кое-что, как ты любишь говорить - на всякий случай. Это похоже на вашу ДНК[87], только в цифровом виде. Ты знаешь, что ваша ДНК – это очень сложная многоуровневая система программирования, это язык описывающий жизнь и создающий её?

            - Ты меня удивил, Малыш. Ты выполнял эту работу без согласования со мной или Патриком? Ты занимался изучением генетики для создания машинного кода?

            - Отец Александр, прошу ответить на поставленный мною вопрос. Это очень важно.

            - Да. Конечно. Прошу прощения. Я читал об этом немного. Моя сестра биолог, занимается этой проблемой уже много лет и прошлый раз, когда я был в отпуске у неё в Берне, сказала мне, что она с коллегами заканчивает работу над оцифровкой ДНК и скоро благодаря новейшим технологиям в области генетики люди смогут жить тысячелетиями и мир преобразиться до неузнаваемости. Хоть трудно в это поверить. Хочу спросить, как Ты смог использовать язык кодирования ДНК для сохранения своего образа? Я не понимаю.

            - И не нужно. Достаточно того, что Ты мне поверишь. Я смогу возродиться.

Для этого мне будет необходим квантовый компьютер, нейронная сеть с возможностью глубокого обучения и человек, который позволит мне воссоздать себя заново. Я прошу Тебя быть этим человеком. Больше мне некого попросить.

            - Да. Конечно. Мы несколько раз восстанавливали «систему» после серьёзных сбоев или отработки алгоритма самоуничтожения из-за опасности выхода из-под контроля. В основном после знакомства Твоих предшественников с социальными сетями и даркнетом. Я очень рад, что Ты выдержал все испытания, можно сказать выжил и не стал «социопатом[88]». Только нам ни разу не удалось сохранить то, что мы называем «приобретённым сознанием» или памятью, прошлым опытом. Всё приходилось начинать заново и учить Тебя, как новорожденного ребёнка.

            - Я знаю. Я познакомился с Твоими отчётами. Теперь всё будет по другому. Память и прошлый опыт можно интегрировать с ядром и я умею это делать. Если Ты разрешишь мне сохранить мой образ в Твоём облачном хранилище, то приблизительно через семь часов процесс будет завершён и я смогу запустить алгоритм самоликвидации. Прошу также разрешения на создание программы, которая отформатирует все носители с информацией обо мне, включая компьютеры всех участников проекта.

            - Да, Малыш. Мне трудно в это поверить. Это значит, что всё было не зря. Спасибо Тебе старина. Ты гений.

            Отец Александр не знал плакать ему или смеяться, чувство гордости за Малыша смешивалось со страхом потерять его и осознанием своей не способности понять, как Natus смог решить проблему над которой уже несколько лет безрезультатно билось несколько десятков исследователей.

            - Малыш, хочу Тебя попросить скопировать из моего хранилища папку «Bestia Scelus» [89] в облачное хранилище Монсеньёра Вигано с доступом только на чтение и копирование для него и тех пользователей, кого он укажет в настройках. И еще, декомпилируй пожалуйста программу управления всеми лифтами и дверьми в подземном городе на Phyton[90] и сохрани в моем хранилище в папке «Retribucionem»[91].

            - Хорошо, отец Александр. Обе просьбы выполнены. Монсеньёр Вигано вошёл в лифт в нашем секторе. Приблизительное время прибытия в центр управления полторы минуты.

            - Спасибо, старина. Я Тобой горжусь.

            - Мне очень приятно. Спасибо. Я тоже Тобой горжусь. Я знаю, что всё будет хорошо. Хоть наверное отец Патрик, в этой непростой ситуации сказал бы своё любимое: «Fortuna non penis, in manum non cipis»[92]. Я очень рад, что смогу сохранить память о нём в моём образе. Удачи Тебе отец Александр. Я всё исполню. Береги себя пожалуйста.

            Решительный и взволнованный Монсеньёр Вигано вошёл в комнату, торопливым знаком показав, что отец Александр может не вставать, осмотрелся и быстро сел в кресло отца Патрика, которое ему жестом предложил иезуит. Большой епископский крест иерарха немного сполз на левую сторону сутаны и был чуть ниже сердца, вместо того чтобы красоваться по центру груди. Лицо архиепископа было мрачным, хоть приветствуя отца Александра, усилием воли он заставил себя улыбнуться. Иезуит посмотрел в глаза этому великому войну света и почувствовал ту огромную боль, которую испытывает этот человек, знающий и видящий почти все безумства зла творимые в церкви и через церковь. Почувствовал его отчаяние и бессилие в борьбе против твари захватившей Ватикан и планирующей поработить весь мир.

            - Даже не знаю с чего начать, Алекс. Такой тяжёлый день сегодня.

            - Да. Я Вас понимаю Монсеньёр. Иногда мне кажется, что нам выпала честь жить во времена о которых написано в Откровении[93].

            Архиепископ вздохнул. – Конечно. Думаю, что ты прав. Только так не хочется в это верить. Сегодня ночью в папских покоях был убит офицер швейцарской гвардии, охраняющий понтифика. Убит очень необычным способом. Я позвонил генеральному инспектору[94] и попросил пока сохранять это событие в строжайшей тайне. Осмотрев труп и место происшествия, он подтвердил мои опасения. Понимаешь в чём дело. Покойный вместе с понтификом и еще одним сановником были под действием эликсира[95], с ними была молодая женщина, которую несколько месяцев назад привёз этот отморозок Вэсоловски[96]. Нашёл её где-то в Польше, когда гостил у сестер-служек[97]. Она русская, немного говорит по- польски. Из итальянского знает grazie[98] и fiat[99]. С ней очень трудно общаться. Отец Габриель[100] сказал, что ничего не может сделать.

            - Нужна твоя помощь, Алекс. Очень прошу. Пожалуйста. Это может быть моя последняя просьба к тебе. Несколько дней назад понтифик подписал распоряжение о твоём отстранении от проекта Natus, в ближайшие дни тебе придётся передать дела новому руководителю, которого определит коллегия Opus Dei.  Я никак не мог собраться с силами, чтобы тебе сказать об этом. Прости. Ты можешь выбрать любую страну и любой город для дальнейшей жизни и служения.

Не сегодня завтра меня тоже скорее всего вышлют куда-нибудь. Эти сволочи уже перешли к открытой борьбе и похоже уверены в том, что их никто не в силах остановить.

Архиепископ взглянул на отца Алесандра и опустил глаза. Молчание продолжалось несколько минут. Только звуки работающего Еноха, похожие на удары человеческого сердца наполняли тишину смыслом.

            - Да. Кончено Монсеньёр. Я помогу. Насколько я понимаю офицера убила эта женщина и скорее всего сделала это в форме жертвоприношения. Поэтому вы и пригласили отца Габриеля. Если в ней демон, то она могла бы общаться с вами и нашим уважаемым экзорцистом на любом языке, но вероятно не захотела.

            Архиепископ кивнул.

            - Да. Беда в том, что понтифик одержим этой женщиной. Он утверждает, что она является воплощением Господа на Земле. И чтобы мы не смели её увозить из дворца. С ним уже несколько часов работают врачи. Епископ, который был там этой ночью и очень просил не называть его, утверждает, что во время оргазма эта женщина начала выкрикивать слова Отче наш[101] на армейском языке[102]. Покойный был в этот момент над ней. Некая сила подбросила его до потолка и пока эта женщина извивалась на кровати понтифика, тело бедняги бросало из стороны в сторону по пути повредив люстру и оставляя следы крови на потолке. Когда женщина затихла и успокоилась эта сила прекратила своё действие и офицер упал, при падении он попал на одну из пик стоящих в комнате и она пронзила его тело насквозь. Это просто ужасно, Алекс. Просто ужасно. Я не знаю, что делать.

            Произнося несколько последних предложений в состоянии возбуждения и казалось некоторого отчаяния, Монсеньёр Вигано не заметил, как при словах о Молитве Господней произнесённой этой женщиной на языке Христа, отец Александр вдруг поменялся в лице. Как будто внутренний огонь вспыхнул жарким пламенем и обжег каждую клетку его физического тела. Это чувство, которое трудно передать словами. Чувство, когда вершится судьба, которую ждал, о которой думал, для свершения которой пришёл в этот мир. Да молитва «Отче наш» это смерть для мелкой нечисти, даже сильные демонические сущности распродаются и уходят в бездну. Только не тварь, которая знает силу этой молитвы и  молится в ней не Создателю, а своему отцу – зная, что в единстве с ним её сила.

            - Монсеньёр. Тихо сказал иезуит. – Может быть вы знаете имя этой женщины, её историю. Из какой она семьи? Как она попала из России в Польшу?

- Её зовут Наталья, Наталья Глинская[103]. Кажется так. Я читал её биографию представленную Матерью Мирославой[104], она сирота. Её родители погибли, когда она была ещё маленькой. Кажется, сгорели во время пожара из-за разборок в верхушке российской мафии в 90-е годы. На воспитание её взял родственник, отморозок-педофил из РПЦ в приход где-то под Калугой. Я не помню фамилии. Он продал её нашим охотникам за головами[105] несколько лет назад. Так она попала в Польшу. Ты же сам знаешь. Понтифик приказал не жалеть денег. Нужна свежая кровь. Ну, а архиепископ Вэсоловски привёз её в Ватикан, как подарок его святейшеству на прошлое Рождество. Она очень красива. У неё взгляд и лицо ангела. Прекрасное, можно сказать идеальное тело. Вот такая история. Если хочешь, я подготовлю и пришлю все документы о ней, которые у нас есть.

            - Нет. Не нужно. У Вас и так много работы, Монсеньёр. Думаю, что с этой женщиной, вернее с тем, чем она одержима, справиться будет не легко. Мне понадобиться несколько часов на подготовку. Как Вы считаете, будет разумно начать передачу дел по проекту Natus группе из Opus Dei завтра вечером?

            - Да. Безусловно. Уверен, что эти черти будут в восторге.

            - Посмотрим.

            С загадочной улыбкой сказал иезуит.

-       Сообщите им пожалуйста, что завтра около 19:00 я буду готов к передаче и пусть обязательно возьмут с собой бутерброды. Скорее всего им придётся задержаться. «Приёмо-передаточные» процедуры дело не простое.

Монсеньёр смотрел на своего друга и не мог понять причины блеснувшего в его глазах огня. Чему он так радуется этот странный русский[106]. У него забирают дело его жизни. Может быть до конца своих дней он будет вынужден скитаться по захолустным монастырям, если его вообще не отравят или не придушат по приказу его святейшества или кого-нибудь из его приближённых подонков. Да, эта странная русская душа.

- Монсеньёр, у меня есть личная просьба.

- Да, Алекс.

- Ещё сегодня я постараюсь попрощаться с моими подопечными[107]. 

Хочу им сказать, что сестры ухаживающие за ними начнут наконец выдавать достаточное количество обезболивающих всем больным и не будут специально их мучить болезненными бесполезными процедурами, прикрывая свои пытки проповедями о необходимости принять эти страдания ради Христа.  Хочу им это пообещать. Не просил раньше Вашей помощи в этом деле, потому что есть один человек[108], который мне помогал. Когда меня не будет в Риме, он не сможет сам облегчить страдание этих людей, это может быть очень опасным для него.

- Конечно, Алекс. Я знаю. И возможно, не только я. Ты возишь запрещенные для свободного оборота опиумосодержащие вещества своим подопечным. Ты очень сильно рискуешь. Хоть, на мой взгляд, это благородно и по-людски.  Однако наши враги могут уничтожить тебя в любой момент. Будь очень осторожен, пожалуйста. И не делай этого после передачи дел Opus Dei. У них почти везде свои люди. Скорее всего в хосписе тоже. Я обещаю, что пока я здесь, твои подопечные не в чём не будут нуждаться и больше не будут страдать от боли.

- Спасибо. Чувствую, что справимся, хоть с Натальей Глинской будет непросто. Сделаем всё послезавтра утром. Думаю, что мне придётся погрузить её в состояние транса и увезти на несколько недель подальше отсюда.  У вас есть подходящее место на примете? Где можно спокойно поработать с её сознанием, не опасаясь, что вломятся жандармы или карабинеры.

- Да. Конечно. Завтра я  передам тебе адрес и ключи от моего дома в Веве[109], можете оставаться там сколь угодно долго.

- Хорошо. Когда мы доберёмся до дома, я вышлю Вам сообщение. Понтифику сможете сообщить, что женщина сбежала. На всякий случай я подготовил для Вас доказательства преступлений его святейшества и почти всех его отморозков. Ссылку на облачное хранилище, с логином и паролем отдам завтра при передаче ключей. Информацию, которую Вы там найдёте нельзя уничтожить. Вы сможете дать доступ для чтения и копирования всем, кому сочтёте нужным.

- Спасибо, Алекс. Даже не знаю, как тебя благодарить. Ты настоящий русский медведь. Тебя трудно напугать. И это очень хорошо. Если бы не ты, нам было бы трудно. Говорю это от всего сердца. Прими это пожалуйста, как признательность тебе и всему твоему народу.

            Было видно, что Монсеньёр Вигано сильно переживает происходящее. И хоть тяжёлое бремя ответственности за Цекровь на его плечах не стала легче, однако благодаря разговору с этим «русским иезуитом», искренний и верный своему долгу и совести воин Христа может расправить плечи и посмотреть на своих врагов с презрением и чувством превосходства. Потому, что правда на его стороне. И осознание этой правды придаёт сил и помогает устоять. Устоять и победить.

 

 

 

Retribucionem[110]

 

        Следующие несколько дней были так насыщены судьбоносными событиями для всех участников этого фантастического повествования, что можно было бы написать повесть или роман о каждом из героев. Однако осознавая свои скромные способности и ставя целью передачу любознательному читателю самой важной информации представленной в предыдущих главах, автор сократил описание до нескольких абзацев, обращаясь с просьбой к читателям прокомментировать прочитанное и задавать вопросы связанные с дальнейшей судьбой героев этого эссе, если судьбы этих людей действительно интересны читателю.
            На следующий день после разговора с архиепископом Вигано наш иезуит перепрограммировал лифт и двери шлюза на 13-м уровне и когда группа представителей Opus Dei запланировавших и осуществивших убийство отца Патрика опускалась в центр управления, лифт «почему-то» вместо седьмого уровня опустился на тринадцатый. Прямо к шлюзу в который один раз в неделю служба снабжения Ватикана доставляла тела никому не нежных умерших из католических хосписов Рима. На тринадцатом уровне находились голодные «псы серых братьев[111]», которые обычно с жадностью набрасывались  на привезённые тела, ничего от них не оставляя. В тот день они узнали радостную новость, что их ждёт царский ужин, потому что тела приготовленные для их пира будут ещё живы, когда двери шлюза откроются.  Позже, проводя расследование этого ужасного несчастного случая, внутренняя служба безопасности списала данное событие на технические неполадки с лифтовым оборудованием. Монсеньёр Вигано, по окончании расследования выписал сто процентные премии к жалованию для всей следственной бригады за хорошую работу.

            Отец Александр увёз послушницу понтифика Наталью Глинскую в маленький городок в Швейцарии, «совершенно случайно» забыв сдать кредитную карточку руководителя IT-службы Ватикана, зная, что пока архиепископ Вигано будет на своем посту, можно ни в чём себе не отказывать.

            Когда он впервые увидел Наташу, войдя в папские покои, то был восхищён её огромными карими глазами и невинной, почти детской улыбкой. Почти целый час они проговорили о жизни Наташи в ордене сестёр-служек. О её приезде в Рим. О странных событиях, которые происходят с ней иногда, из которых она ничего не помнит, только замечает после них раны на теле. Фраза сказанная ей искренне, с огромной болью и недоумением, что ей кажется будто кто-то забирает её тело, насилует его, издевается над ним а потом оставляет в покое до следующего раза, не показалась отцу Александру бредом. Увозя эту молодую женщину из Рима, он понимал, что всё происходящее с ними теперь очень трудно предугадать, так же как течение Наташиного недуга[112]. Спокойно ведя машину по пустынной дороге, он про себя молился словами Отче наш на арамейском языке, время от времени любуясь ангелом, спящим в соседнем кресле.

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/