Annotation
Три года прошло с того момента, как мир погрузился во мрак. Ненасытные компании поставляют электричество в города, наращивая власть и вгоняя общество в хаос. Сможет ли хоть кто-то спасти мир и вернуть людям свет, а главное – надежду?
- Часть первая
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- Часть вторая
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- Пролог
Часть первая
1
На самом краю обрыва мысли всегда другие, они иначе, чем когда ты в безопасности где-нибудь дома или с друзьями. Каждый раз, когда я оказываюсь здесь, меня посещают они, всегда разные, но все же, они есть. Невольно я опять задумываюсь, что же произошло с этим миром?
Сначала человечество наблюдало странную активность в области Солнца. Темные пятна, тучи, словно дым от все разгорающегося костра, начали заслонять его. Ничего страшного – подумали они сначала. А потом, всего за каких-то пять минут, жалких пять минут главное светило окуталось туманом, а солнечный свет перестал доставать до земного шара. Это облако загородило только ход лучам света, тепло продолжало идти с той же мощью, как и прежде. В тот момент наш мир изменился. Вряд ли он когда-либо сможет быть таким, как прежде, таким беззаботным, веселым, полным света и смеха. Теперь люди преследуют только одну цель – приспособиться к новым условиям.
Я нахожусь здесь уже минут пятнадцать. Скоро мне надоедает, и я бросаю это глупое занятие и еду домой. Фара светит ярко, обнажая потухший мир. Трасса под колесами проходит по безграничному полю, изредка встречаются деревья, но они все мертвы. Все растения погибли без света, остались похожими на напоминания о минувшей жизни, которая была так близка и так бесценна. Выжженная трава, лысые стволы деревьев – последние жители этой гигантской пустыни. Еще пару миль, и я приеду, мой дом находится прямо здесь, в пятидесяти метрах от трассы.
Свежий, холодный ветер дует в мое лицо, теребит мои волосы, мотор ревет, как сумасшедший. Высокое темное небо, густые коричневые тучи; проблеск звезд, пожалуй, единственный оставшийся у нас естественный источник света, не считая Луны, слегка пробивается сквозь ртутный небосвод.
Во мраке я различаю свой дом, здесь все, как всегда. Маленькая дверь, окна, отражающие лучи от фары мотоцикла, крыша, слегка поблескивающая на лунном свете. Я захожу домой, падаю на кровать и вырубаюсь, можно сказать, до самого утра, но, ведь у нас нет утра. Поэтому даже особо не задумываюсь, сколько сейчас времени.
Проснувшись, я, наконец, решил – именно когда я просыпаюсь, тогда и есть – утро. Это утро ничем не отличалось от других. В холодильнике пусто, за окном не видно ничего. Я готовлю себе завтрак и собираюсь на работу, а она у меня сложная и очень серьезная.
Возможно, я ее переоцениваю.
Спускаюсь в подвал, это – мой офис. Вместо компьютера – установленная на старый велосипед динамо-машина и щелочной аккумулятор со шкалой заряда батареи. Всего каких-то полтора часа, и я вырабатываю достаточное количество энергии для того, чтобы этот дом мог спокойно просуществовать еще пару суток. Также мой рабочий аккумулятор полностью заряжен. Что ж, время разбогатеть!
Я живу в паре миль от города. Именно там я продаю добытое мной электричество. Сейчас амперы стали валютой. И, что же, могу сказать, я неплохо зарабатываю для своего возраста. Теперь электричество – пропуск в достаток, чем больше электричества – тем больше власти. Крупные городские компании – поставщики электричества, теперь управляют этим городом, хотя нет, не только городом, они управляют каждым человеком, хоть и незаметно, но все же. Электростанции стали святилищем, их работники – жрицами, а каждый из нас – рабом ваттов и амперов.
Мчусь на всей скорости. Тридцать, сорок, пятьдесят миль в час… если от дома сразу же разогнаться до пятидесяти миль, то до города придется ехать всего три минуты. Три минуты отделяют меня от хоть какой-то, пусть мимолетной, радости. Ведь, когда ты постоянно видишь только этот проклятый циферблат с часами и спидометр, недолго подсчитать сколько времени требуется, чтобы хоть что-то изменилось.
На въезде в город меня приветствует бар. Мой любимый бар. Дальше и ехать не стоит. Его огни я заметил еще метров за двести. Синие лампы, переливаясь и искажаясь, порой кажущиеся вдалеке фиолетовыми, бледно-красная вывеска "Бар у Джоу", вот они – характерные черты того, что ты в городе, где электричество действительно бесценно.
Дверь в здание открывается легко. Внутри все залито бледным розовым светом, бар набит людьми в возрасте приблизительно от двадцати до тридцати лет. Мужчины, женщины, пытающиеся хоть как-то разнообразить свой досуг. Интерьер выполнен в стиле хай-тек, в левой половине здания, справа же есть и классический уголок с бильярдными столами, красными коврами и деревянной выстилкой; на стене по центру – оленьи рога. Прямо домик охотника. Прохожу к барной стойке, осматриваю посетителей, пытаясь глазами бегло найти знакомых. Кажется, никого.
Сегодня довольно странные посетители. Все бильярдные столы заняты, на диване около левой стены расположилась какая-то страстная парочка. Все места также забиты, а за столами поочередно я замечаю людей в одинаковых серо-синих куртках с разнообразными стрижками. Это «Альтекс» – элита города, местная организация, которая отвечает за сохранность электричества и спокойствие жителей. Не обращаю на них никакого внимания и замечаю, что это взаимно. Ну и славно, мне не нужны лишние проблемы.
Заметив меня, бармен, Диккенс улыбается. Мы с ним уже давно знакомы.
– Здравствуйте! – веселым тоном обращается он ко мне.
– Здравствуй, Дикс, – отвечаю я.
– Сегодня как обычно?
– Да, – я протягиваю аккумулятор.
Недолго думая, Диккенс берет его, ставит на пол и подключает к розетке, одновременно наливая мне коктейль. Через некоторое время аккумулятор полностью передает ток в сеть бара, а я получаю бокал и переносчик энергии обратно.
– Вот расчет, как обычно, – с ухмылкой и легким сожалением говорит бармен и протягивает мне деньги, прибавляя, – все как по тарифу – десять ампер – сто долларов.
Я беру деньги и киваю ему, принимаясь за коктейль. Вдруг за спиной я слышу знакомый голос.
– Эй, Рэм!
Я не успеваю обернуться.
– Николс! Ты здесь? Да. Это ты. Я тебя узнал.
Повернув голову вбок, я заметил: напротив меня стоит Бэн, мой старый приятель. Иногда мы с ним проводим вместе время в баре за игрой или еще какими-нибудь занятием. С ним редко бывает скучно, он достаточно интересный. Вот только сейчас ему намного интереснее с его подругой. Поэтому нетрудно увидеть его в компании с девушкой.
– Привет, Рэм. Как ты? Мы давно не виделись. Так все и занимаешься энергопоставками?
– Здравствуй, Бэн. Да, как видишь. Все по-старому.
– Рад, что у тебя все стабильно. Все так же ездишь на свой обрыв?
– Да, иногда, – немного смущенно отвечаю я. Вот что я люблю в Бэне, так это его прямота. Он не станет ходить вокруг, а сразу же примется за расспросы. Его волосы растрепаны, а глаза блестят.
– А что же ты? Чем занимаешься? – спрашиваю я, пытаясь поддержать разговор.
– Да, ничем особо. Вот, думаю, не открыть ли мне свое электродепо?
– Это всегда выгодно. Хотя бы, себя обеспечишь, – говорю я, показывая ему заработанные мной деньги в кулаке.
– Ладно. Я пойду, а то меня заждались, – начинает оправдываться он, – до встречи, Рэм, не пропадай.
– Пока. Удачи.
– И тебе.
С этими словами он отходит от меня и скрывается в толпе. Бэн – хороший парень. Сейчас таких людей можно встретить очень редко. Я оборачиваюсь к бармену, прошу повторить заказ и протягиваю ему список продуктов и вещей, которые мне нужны, а также деньги, плату за товары.
Ожидая заказ, я поймал себя на какой-то мысли и отвлекся. Я задумался об этих людях, которые играют в бильярд, о той паре на диване, о Бэне и его девушке. И вспоминаю, что у меня тоже есть возлюбленная. Но я не видел ее с начала «глобального потемнения», и ее образ тесно связан с солнцем в моей голове. Я до сих пор верен ей и надеюсь ее отыскать.
Я слышу, как мне что-то говорят, мне приходится вернуться к реальности. Оборачиваюсь лицом к центру комнаты и вижу, что напротив меня стоит один из этих людей в одинаковых куртках. Это Бугай, наверное, самый здоровый из всех них. Наконец разбираю то, что он мне говорит.
– Эй, ты кто такой? Откуда в нашем районе? И что ты только тут забыл, – он начинает медленно приближаться ко мне. Я слушаю очень внимательно и одновременно настороженно.
– Ты что, из другого города? Это конкуренция?
Конкуренция в «Альтексе», их компании, считается самым злым проявлением человеческой деятельности на свете. Служащие считают своим святым долгом оберегать граждан, жителей города от энергетической конкуренции, а значит, возможно, у меня будут проблемы.
– Нет. Я местный, просто приехал за товарами в дом, – вполне уверенно отвечаю я ему.
Мне везет. Как раз в это время Диккенс отдает мне сумку с продуктами, которую я кладу в свой рюкзак.
– А это тогда что? – Бугай указывает на мой аккумулятор.
– Просто аккумулятор, – говорю я.
– Просто аккумулятор? Энергоконкуренция, – заключает здоровяк.
В считанные секунды я вижу расплывчато бегущего на меня бизона, а потом мне еле удается увернуться от тяжелого удара кулаком в челюсть. Готовый ответить точно таким же ударом, я замечаю, как люди, сидящие рядом со мной и знающие, что я мирный парень, встают на мою сторону. К Бугаю подходят остальные в одинаковых куртках. Столкновение неизбежно. Но это не самое плохое. По-настоящему плохо то, что я опять влип.
Обстановка накаляется. Но, к счастью, через задний ход подоспели полицейские, и она не состоялась, никто не пострадал. Под начавшийся шум самое время по-быстрому убраться из бара. Я выхожу через главный ход, наблюдая, как копы разгоняют столпившихся бойцов и уезжаю прочь, считая эту поездку довольно успешной, хотя бы потому, что у меня в руках связка денег и полный рюкзак продуктов, а также потому, что на этот раз я сам и со мной почти что никто не конфликтовал.
2
Я решил прокатиться по неизвестной мне трассе на северо-востоке от города, странно, я еще никогда здесь не бывал. Извилистая дорога ведет в лес, и каждую секунду в моей голове рождается мысль вроде: «Рэм, почему-бы не свернуть назад?», но что-то непреодолимое тянет меня туда. Любопытство, или может, это смесь страха и глупости?
Я проезжаю около несколько сотен метров по лесу и решаю притормозить. Сквозь деревья, мне кажется, там что-то есть. Я оставляю мотоцикл и иду прямо навстречу присутствующей там манящей меня неизвестности. На пути к ней мне встречается то, что по-настоящему восторгает – светлячки. Эти насекомые так ярко светятся, озаряя путь по лесу, что в глуши я замечаю пещеру. Не чувствуя ни малейшего страха, я подхожу все ближе и ближе. Изнутри она набита светлячками, словно это их дом. Стены пещеры пустые, холодные, сама она небольшая. В самом центре сверху я вижу отверстие; это завораживает. Метров десять я шел по освещенной насекомыми пещере, а сейчас стою посреди созданной природой комнате и наблюдаю идеально выполненное окно в форме окружности на потолке. Довольно таинственно, не правда ли? Сквозь дыру я вижу небо и Луну, а точнее то место, где она должна быть: сквозь звездный туман на небе просвечивается бледно-белый свет. В обычное время это было бы прекрасным зрелищем, сейчас же это бывает с Луной каждые два дня.
Вдруг светлячки разом начинают кружиться по пещере. Ошеломленный, я не придумываю ничего лучше, кроме как предпринять попытку бегства. Я иду к выходу, комната кажется мне бесконечной, перехожу на бег. Светлячки начинают все сильнее и сильнее биться о меня, накаляя обстановку, особенно в моем воображении. Наконец мне удается покинуть долбанную пещеру. Не оборачиваясь, бегу к мотоциклу и убираюсь отсюда.
Откуда взялся такой ровный круг на потолке пещеры и почему светлячки так охотно сидят там? Почему они вдруг перешли от безмятежности в агрессивное состояние, причем безо всякой видимой на то причины? Вопросов явно больше, чем ответов. Все больше и больше удивляясь, наконец выезжаю из этого проклятого леса. Я еду домой, стараясь не думать ни о чем. Но у меня это как-то не особо получается, надо бы не забыть отметить на карте это место.
Наконец, я дома. День выдался довольно тяжелый. Признаться, только дома я наконец-то я чувствую себя спокойно и начинаю понемногу забывать этот случай со светлячками.
***
Я стою посреди бескрайнего поля. Ярко светит солнце, лаская лучами мое лицо. На мне футболка и мои любимые коричневые штаны – они очень удобные. Я неспешно прогуливаюсь по дорожке. Вокруг меня всюду растут цветы, вдалеке столпились деревья. Все вокруг залито светом, темно-зеленая листва деревьев слегка колышется на ветру.
Вдруг солнце стремительно закрывают тучи. Темнеет каждую секунду будто поздним вечером. Я смотрю на часы и вижу, что сейчас полдень. Но все вокруг окутывается тьмой, мир погружается в непроглядную тень. За считаные минуты наступает глухая ночь. Трава начинает сохнуть, пожелтевшие листья падают с деревьев. Мир становится таким, какой он есть в действительности, темным, мрачным и лишенным хоть малейшего чувства добра.
На меня бегут неизвестные мне животные. То ли кабаны, или хреновы зайцы, они кричат и рычат, пытаясь меня догнать. Недолго думая, я пускаюсь в бег. Помню главное правило: ни за что не оборачиваться. Обернешься, отстанешь. Чувствую, как они приближаются, а потом кто-то хватает меня за ногу.
***
Я просыпаюсь в холодном поту, но с чувством легкости осознаю, что это был всего лишь сон. В моей голове все также по-прежнему кружатся светлячки, как я только додумался поехать в этот лес?
Существуя день за днем без определенной цели и занимаясь только добычей энергии, иногда я позволяю себе расслабиться и езжу на свое излюбленное место – обрыв. Сегодня я делаю это снова. Подъехав к нему, смело подхожу к самому краю. В моей голове снова рождаются мысли, меня тянет вниз, на самое дно. Он настолько глубок, что из-за тумана я не могу увидеть его предела, как бы я хотел спуститься туда. Края его ровные, будто трамплин, созданный Природой, специально для эффектных прыжков. Именно здесь можно почувствовать величие и безмятежность, свободу от людей… Я просто стою с закрытыми глазами и распростертыми руками, пытаюсь понять хоть что-нибудь. Что творится с этим миром? В голове появляется воспоминание.
«Мы идем по парку. Я держу ее за руку. На ней надето зеленое платье с мелким рисунком, летние балетки. Мы идем и разговариваем о чем-то. Вдруг она останавливает меня. И смотрит прямо в глаза. Я целую ее. Потом мы продолжаем дальше идти и также беззаботно болтать.
– Рэм, Рэм, – я слышу ее веселый голос, – Спирс…».
Воспоминания быстро рассеиваются. К реальности меня возвращает шум проезжающего мимо автомобиля и несущегося перед ним мотоцикла. Я замечаю на трассе военную машину, всю в электрических лампочках; они светят так ярко, будто внутри нее установлена динамо-машина, требующая усилий как минимум трех человек.
Понимая, что я остался в темноте незамеченным, быстро завожу мотоцикл и, не включая фару, пускаюсь за ними. Я нагоняю их и держу дистанцию, такую, чтобы можно было не потерять их из виду, но и не попасться им на глаза. На автомобиле я различаю знак-эмблему компании «Альтекс», такой же, как и на куртках парней из бара. Вдруг раздаются выстрелы, я точно уверен, что это они. К тому же, я вижу вспышки света, затем слышу скрип тормозящих об асфальт колес, и сам снижаю скорость. Жду, пока автомобиль отдалится на безопасное расстояние, понимая, что погоня завершена. Машина скрылась из виду, и наступила тишина. Наконец я могу включить фару, в надежде застать что-либо на трассе; я рассматриваю каждый метр дороги. На асфальте лежит бумажный конверт. Останавливаюсь и, недолго думая, подбираю его. Следом я слышу, что автомобиль развернулся и едет назад на встречу мне. Следуя его примеру, я разворачиваюсь и на всей скорости пытаюсь удрать отсюда.
Я отдалился от преследователей на приличное расстояние, и, к тому же, они, кажется, свернули на третьем перекрестке. Я еду домой, в такие моменты я всегда скучаю по дому. Я рад, что скоро вернусь в него, ведь он намного безопаснее, чем улица, хотя бы потому, что там есть электричество.
Прибыв на место, я спешу ознакомиться с содержимым конверта. Интересно, знаете ли, понять, что же кому-то, возможно, стоило жизни. Разрываю его и выкладываю все на стол. Какие-то бумаги, схемы, а главное – флешка. Хорошо было бы ознакомиться с содержимым накопителя, не без интереса я просматриваю его:
"Исследования".
"Схемы".
"Послание".
Сейчас меня больше всего заинтересовала папка "Послание", захожу в нее – там видеозапись. На видео человек с сумасшедшими глазами и седыми взъерошенными волосами, в белом халате, вероятнее всего ученый, что-то рассказывает на камеру:
"Я знаю, если ты смотришь это видео, то скорее всего меня уже вычислили и нашли. Знай, они делают это все специально, им нужна тьма, и они никогда не допустят рассвета. Каждый из них жаждет мрака, ведь именно в нем они получают выгоду.
Я долго занимался исследованиями, они все на этой флешке. Сохрани ее. Здесь есть файл, в котором все очень понятно расписано. Надеюсь, ты продолжишь мое дело, удачи."
Человек резко поднимается с места, раздается сирена, а комната, в которой он находился, заливается красным светом от ламп тревоги. На этом запись обрывается.
Конечно же мне ничего неясно. Да как тут может быть хоть что-то понятно? Меня начинает тошнить от этой таинственности. В попытке разобраться хоть в чем-то, я захожу в первую папку. Куча файлов, текстовых, графических. Из всей массы выделяется файл с названием "Пароль". Открываю его.
Содержимое файла просто: "Ответ – спасение. Внимательно прослушай видео". И все.
Я понимаю, что этого мне недостаточно. Пытаясь анализировать видео, я просматриваю его несколько раз, выделяю несколько главных слов. Пытаюсь зайти в папку "Схемы". Для доступа требуется ввести пароль, теперь становится понятно, о чем он говорил.
Первое слово, которое, как я рассчитывал, может подойти, было "мрак", это мне по душе, ввожу его. Появляется окно: "Осталось две попытки. Введите пароль, чтобы получить доступ к содержимому папки, в противном случае все содержимое будет удалено".
Интересно. Теперь мне правда становится интересно.
Следующее слово в моем списке – "дело". Ситуация повторяется, пароль оказывается неверным. Теперь, вдобавок ко всему, появился таймер, в котором ведется отсчет в пять минут. Вероятно, это время до самоуничтожения.
Понимая, что ждать мне нечего, я ввожу третье слово, "рассвет". Пароль подходит. Появляется зеленое окно, заголовком которого служит фраза: *Проект "Рассвет": доступ разрешен".
Я захожу в папку, здесь также много файлов, но они все разные. Взглядом я замечаю файл-таблицу и открываю его.
Содержимое таблицы таково:
1. Харисс Бэндиктон – Коммуна "Ясность"
2. Джек Вильдор – Клининг «Рассвет».
3. Мик Дальвесон – Лаборатория.
На этом список прерывается. Негусто.
Я пытаюсь вспомнить, знакомы ли мне эти имена. По крайней мере, мне кажется, где-то я их слышал, но, вскоре понимаю, ни один из этих людей мне не знаком. Тут же на меня находят вопросы: кто все эти люди? За кем была огнестрельная погоня, кого догнали и что с ним случилось? И главный вопрос: как с этим всем могу быть связан я? Пока что не знаю. Это все немного раздражает меня, стараюсь не поддаваться такой ерунде, как паника. На самом деле я не очень-то люблю напряженную обстановку и стараюсь вести размеренную жизнь, насколько это только возможно.
Немного собравшись с мыслями, я вспоминаю, что знаю ребят из коммуны "Ясность". К примеру, Ян Стиловс. Он работает и живет там. Эти коммуны, правда, довольно странная вещь. Но я собираюсь нанести ему визит в ближайшее время и понимаю, что с этим не стоит откладывать.
3
Поначалу, когда случился кризис, все думали, что мы не справимся. Обстановка в мире и так была нестабильная, а тут еще и мировой катаклизм. В первые недели мир столкнулся с полной неразберихой: массовые увольнения, беженцы, горожане, пытающие удрать в свои «поместья», благо, было лето, и электричество не так уж и требовалось для нормальной жизни. Именно с ним и начались проблемы. Постоянные перебои в его работе грозили бунтами, государство явно не справлялось. Но это все недолго длилось, вскоре благодаря усилиям крупных компаний, поставки электричества наладились, и всеобщее негодование сменилось гонкой: электроснабжение теперь самое прибыльное дело.
За время потемнения я накопил приличную сумму денег, на которые планировал купить дополнительные аккумуляторы или еще что-нибудь полезное для дома. Но, сейчас я понимаю, что это не самое необходимое. Я беру несколько банкнот, рюкзак и решаюсь идти пешком, налегке, ведь мотоцикл может послужить мне балластом. Не забываю про налобный фонарик, который отлично освещает мне путь под ногами. Функциональная штука.
На ходу снова размышляю о послании. О чем говорил этот человек и что именно он имел ввиду под проектом "Рассвет"? Не знаю. Наверное, сначала надо было полностью изучить материал на флешке и на бумагах. Ведь он сказал, что там все разъяснено. Но жажда узнать хотя бы что-то немедленно ведет меня в город к коммуне "Ясность".
Все это кажется для меня необычным. В школе, да вообще везде, я никогда не был в центре внимания. Мне доводилось сосуществовать с социумом, но никак не быть его главной частью. И да, я не особо любил шумные компании, да и хороших друзей можно по пальцам пересчитать. Разве что она, она была со мной. Да, хотя знала, какой я сложный.
В школьные годы у меня была машина. Я любил ездить на ней по вечерам и слушать старые группы, вроде Clash и Damned, они заряжали меня энергией, пока я наслаждался летним вечером, смотря, как солнце скрывается за горизонтом, и мне нужно будет возвращаться домой под свет разгорающихся фонарей. Все осталось в другом штате. Три с половиной года назад я приехал сюда на учебу и решил, что неплохой идеей будет взять байк. О мой байк, думаю, ты все же не был такой обузой в этом приключении.
Я уже довольно долго иду. Ноги начинают понемногу болеть. Иногда мимо меня проезжают машины с выключенными фарами, наверное, местные, раз они так хорошо знают дорогу, что могут обходиться и без искусственного освещения. Вокруг – очертания пригородного леса, места, где раньше горожане собирались на отдых по выходным, устраивали соревнования и музыкальные фестивали. Значимое, знаете ли, место.
Вдалеке я уже могу рассмотреть силуэт бара, с каждым шагом мне все отчетливее видна его вывеска.
– Не сегодня. Сейчас там делать нечего, – решаю я и прохожу мимо.
Ближе к городу на трассе появляются фонари. Сама трасса плавно сужается, переходя в городскую дорогу. Чем дальше, тем больше я замечаю циркулирующих по городским артериям машин. Вырисовываются многоэтажные здания, автобусная остановка. Пригород. Наконец я пересек городскую черту. Дальше дело пойдет быстрее, я иду прямо по улице, упираясь в старые городские перекрестки. По пути мне начинают попадаться лица, потом толпы, толпы серых, хмурых людей, говорящих о чем-то своем, совершенно безразличных ко мне. Иногда мне встречаются патрули «Альтекса», куча вооруженных до зубов парней, то и дело выворачивающих карманы прохожих в поисках чего-нибудь запрещенного.
Я прохожу одну, вторую, третью улицу. Небоскребы настолько высоки, что я даже почти не виду черного неба. Дома забиты светодиодными лампочками, и откуда только у них столько энергии? Наконец, после длительного пути я достиг своей цели – одного из самых высоких зданий во всем городе – коммуна "Ясность".
Полдевятого, проверяю по часам. Что ж, должен успеть. Прохожу в переднюю дверь. Передо мной широкий коридор, футуристичая мебель, расставленная по бокам для ожидающих, на полу вымощена какая-то дешевая плитка, на стенах то и дело прилеплены плакаты, пропагандирующие трудолюбие. На другом конце коридора я замечаю стол и сидящего за ним человека.
– Не подскажете, Ян Стиловс сейчас дома?
– Сейчас проверю, – с глубоким чувством лени говорит работник, – а кто спрашивает?
– Знакомый, – коротко говорю я. Человек начинает копаться в компьютере.
– Он дома, комната триста четырнадцать, семьдесят восьмой этаж.
– Спасибо.
– Учтите, посещения до девяти часов, позже коммуна закрывается.
– Хорошо, я успею уйти, – с этими словами я направляюсь от стола к лифту. По пути размышляю о такой организации, как коммуна.
Смысл ее существования в том, чтобы содержать рабочую силу, которая может вырабатывать электричество, а также работать на продовольственных производствах, за что собственно работники и будут получать деньги, а также крышу над головой. Стоит признать, довольно интересная система. Но она требует жесткого подчинения, да и совсем не приветствует творческий подход жизни. Оказавшись здесь, ты добровольно становишься рабом, пусть и рабом денег. В девять отбой, в шесть подъем. И работа занимает от активного дня больше десяти часов. Понятия не имею, куда смотрят их профсоюзы. Такая жизнь явно не по мне, когда-то я пытался устроиться сюда, но завалил тест на психологическую принадлежность к работникам коммун.
К моему удивлению, лифт едет только до семидесятого этажа из девяноста возможных. Ян живет на семьдесят восьмом. Что ж, придется потом еще немного пройтись. Я захожу в лифт. Он большой и просторный. Его стены отражаются металлическим блеском, а на противоположной выходу стене висит плакат "Работа на благо коммуны – долг каждого ее члена". Этот плакат – прямая пропаганда режима труда. Как же я терпеть не могу это.
Я приезжаю на семидесятый этаж, дальше предстоит идти пешком. Пройдя несколько пустых этажей, я, наконец, оказываюсь у цели. Все этажи до семьдесят восьмого оказались, как их здесь называют, "призрачными". Они свободны, пустуют, дожидаются новых хозяев. Сейчас эта коммуна находится в самом расцвете, так что ждать работников им предстоит недолго.
Иду прямо по коридору в поисках номера триста четырнадцать. Кажется, это на другом крыле. Все люди здесь вооружены, мужчины и женщины. Все они в темных одеждах и хранят полное молчание.
Замечаю номер триста четырнадцать. Перед входом стоят два здоровяка:
– Ян Стиловс здесь? – спрашиваю я.
Один из них, вероятно, более опытный, начинает допрашивать меня:
– Зачем он вам нужен, из какой вы комнаты?
– Я его старый знакомый. Я пришел по важному делу, позовите его.
– Он сказал никого не впускать. Босс устал, только пришел, так что идите отсюда, пока все в порядке.
Разгоряченный происходящим, я намерен начать стучать в дверь. Но, вдруг она открывается.
– Рэм! Ты ли это, или мне показалось?
– Да, я. Скажи своим людям, чтобы пропустили меня.
– Немедленно впустите его. Еще раз такое повторится, вылетите с работы и из коммуны тоже. Следующий раз, когда кто-то придет, вы должны немедленно доложить мне об этом, – грозным тоном начальника приказывает им Ян, кажется, он занимает здесь важную должность, – идите по своим номерам. Охранники отходят от двери и теряются где-то в глубине коридора; я прохожу в номер триста четырнадцать.
Комната здесь приличная. Сразу видно, в коммуне Ян на большом счету: красно-коричневые обои с золотым узором, дорогой паркет, все залито светом, а главное – большое количество электроники: микроволновая печь, посудомоечная машина, три холодильника, даже долбанный тостер есть. Это все сейчас по-настоящему трудно достать, но еще дороже содержать. Она не особо производится, в в массовых масштабах и вовсе нет, поэтому и стоит кучу денег. Приходится довольствоваться тем, что мы успели купить раньше. Большие окна открывают вид на город, раскрывая его перед смотрящим во всей ночной красе; он ярко мерцает, завораживая и усыпляя одновременно.
– Проходи, садись. Будь как дома, – обращается ко мне Ян. Он проходит в гостиную, садится на диван. На журнальном столике стоит бутылка вина и бокал, лежат пару сигар, пепельница, набитая пеплом, какой-то журнал и коробка спичек. Ян берет сигару и закуривает, после чего предлагает мне. Я отказываюсь и сажусь в кресло напротив него.
Ян выглядит свежим. На нем надет домашний халат, короткие черные волосы слегка аккуратно уложены. Старых синяков под глазами как не бывало. Сейчас Ян – важный человек, он главарь местной полиции – "Свободы". Насколько я знаю, именно она была создана советом членов коммун с целью соблюдения порядка на рабочих местах.
– Что тебя привело сюда? Кажется, я последний раз видел тебя около пяти месяцев назад.
– Да, – спокойно отвечаю я, – я пришел за помощью, – делаю небольшую паузу, пытаясь настроить его на серьезный разговор, – мне нужно найти одного человека, вроде как он работает здесь. Сможешь помочь, у тебя есть доступ к базе данных?
– Есть. Как его зовут и зачем ты разыскиваешь его?
– Его имя – Харисс Бэндиктон. Я не знаю, кто он и чем занимается, даже точно не уверен, живет ли он здесь, но мне очень нужно его найти.
– Сейчас, – отвечает Ян.
Он уходит из номера. Прождав несколько минут, я замечаю в комнате встроенный в стену сейф, цветы на окне – тоже очень большая редкость в нашем городе; на стене висит кинжал. Узнаю Яна, он всегда тяготел к холодному оружию.
Ян возвращается с девушкой, в руках у нее ноутбук, она садится на диван и начинает искать нужное мне имя.
– Ничего. Никаких Хариссов в базе коммуны нет. Правда, сейчас посмотрю в истории съехавших, может быть он там, – в комнате воцарилась тишина, только звонкие хлопки по клавиатуре изредка нарушают покой.
– Ну, что там? – не выдерживает Ян.
– Нашла. Вот он, Харисс Бэндиктон. Жил на тридцать четвертом этаже, в двести тридцать шестой комнате. Состоял в «Свободе», сейчас выселен из коммуны из-за несоблюдения правил.
– Изгой, – подтверждает Ян.
– А фото есть? – интересуюсь я.
– Да, есть.
Я встаю и подхожу к экрану ноутбука. На фото изображен светловолосый молодой человек, лет двадцати пяти, с короткой стрижкой, острыми чертами лица. Его лицо кажется мне знакомым, но ведь он мне не знаком. Если бы я его знал, то точно мог бы вспомнить, кто он такой.
– А еще какие-нибудь данные про него есть? – мне хотелось бы узнать о нем побольше.
– Не женат, – начинает девушка, – рост сто восемьдесят три сантиметра, за пять лет работы в коммуне за нарушения порядка не привлекался, довольно уважаем, но из-за нарушения дисциплины несколько раз за последние полмесяца был выселен. Сейчас проживает в северной части города, на улице Кембинз, дом восемнадцать. Это многоэтажный дом.
– Отлично, спасибо. Это все, что мне нужно знать.
– Пожалуйста, – девушка встает, прощается с нами и уходит из номера.
– Мой секретарь, – говорит Ян, – просто профессионал, может найти информацию о ком и о чем захочешь, всегда добросовестно выполняет свое дело.
– Спасибо, это я и вправду заметил. Передай ей еще раз мою благодарность. Просто мне уже пора уходить, пока, спасибо за помощь.
– Не за что, Рэм. Приходи почаще. Раньше мы с тобой виделись чаще.
– Раньше было не так.
Я еще раз прощаюсь с ним и ухожу из номера. Да уж, ни на шаг не приблизился к разгадке. Этот неуловимый Харисс переехал, теперь придется искать его по всему городу. Спускаюсь вниз и выхожу из коммуны на улицу.
Я смотрю на небо. Иногда это успокаивает меня, а иногда наоборот пугает. Темное, безграничное, оно кажется мне таким непонятным. Что за ним стоит, есть ли у него конец? И почему только меня это волнует. Точно я могу сказать одно: теперь я направляюсь на север, на улицу Кембинз. Даже улицы такой не знаю.
4
Дома здесь широкие и высокие, а улицы узкие, всего две полосы на дороге. Поток машин похож на сплошную линию из колес и выхлопных газов, кое-где дорогу перебегают пешеходы. Свежая оранжевая краска ярко блестит на свете фонарей, она явно нанесена недавно.
Я продолжаю идти.
***
Она стоит передо мной. Я сижу на стуле у барной стойки.
– Почему ты не танцуешь? – спрашивает она.
– У меня неважно получается, поэтому я лучше посижу здесь.
– Да ладно тебе, все так танцуют. Думаешь у меня получается? Я вообще-то сегодня танцую второй раз в жизни.
Мы с ней в баре в центре города.
– Хорошо, – говорю я, – давай попробуем. Но, предупреждаю сразу, если я отдавлю тебе ноги, не обижайся; я не специально.
– Хорошо, – резко отвечает она, хватает меня за руку и тянет к танцполу.
Мы танцуем с ней подряд под три песни. Наконец, она устает.
– Пошли присядем на мой диван, – предлагает она.
– Хорошо.
Мы идем в другую часть бара, сейчас она здесь одна. Я видел, как она сидела с какой-то девушкой, ушедшей в обнимку с парнем из "Альтекса", крупной охранной компании нашего города.
– Ты что, совсем одна здесь?
– Нет, я была со своей подругой. Но она недавно ушла.
– Хорошо, ну, а сейчас ты свободна?
– Да.
– Чудесно, – делаю паузу, мне не хочется портить момент своими неловкими вопросами.
– Как тебя зовут? – спрашивает она.
– Рэм. Я Рэм. А как зовут тебя?
***
Кажется, я наконец набрел на нужную мне улицу. Да, это улица Кембинз, я вижу название на вывеске на одном из домов.
"Кембинз, шестнадцать" – но мне нужен восемнадцатый дом. Прохожу к следующему.
Она сказала мне дом, но так и не назвала квартиру, в которой живет Харисс. На заднем дворе у входа в подъезд сидят подростки. У них тоже одинаковые куртки и у всех волосы выкрашены в красный цвет. Это я отлично замечаю под свет лампы на столбе. Их человек десять, на земле в стопку выставлена дюжина бутылок, скурено неимоверное число сигарет. Кажется, день у них явно удался. Подхожу к одному из них, кто еще в состоянии говорить:
– Привет. Ты знаешь Харисса Бэндиктона?
– Да, он живет в этом подъезде, на пятом этаже, квартира сорок четыре. Только недавно переехал. Славный парень. Кажется, изгой из "Ясности".
– Да, это он, спасибо за помощь.
– А ты кто такой?
– Неважно, – отвечаю я и быстро захожу в подъезд. Он явно что-то заподозрил, но это не страшно, ведь я просто пришел хоть что-нибудь разузнать. Быстро поднимаюсь наверх. На лестничных пролетах слабое освещение, стены разрисованы, имена, картинки, ругательства – вот оно, современное творчество. Уличное искусство диктует нам, как правильно себя вести, как разговаривать, да что там, даже как думать.
Уже через минуту я на лестничной площадке напротив квартиры с номером сорок четыре. На звонок в дверь нет никакой реакции. Жду несколько минут, но никто не выходит. Отдышавшись, я замечаю, что дверь в квартиру приоткрыта. Любопытство тянет меня внутрь.
Три полупустые комнаты, аскетичная кухня. Начинаю обходить их по очереди; в квартире полная разруха, как будто здесь побывала стая носорогов, несущихся от неизвестной опасности и представляющих для окружающих еще большую опасность. Прохожу в спальню, кровать не убрана, а из шкафа вывалены на пол все вещи; низкие торшеры разбиты, надеюсь, никто не пострадал. Дверь на балкон закрыта, но Харисса нигде нет. Он как будто растворился. Пройдя по комнатам, нетрудно догадаться, что здесь происходил обыск.
Что случилось с самим Хариссом? Следов крови я не обнаружил, думаю неплохой идеей будет устроить собственный обыск. Немного походив вокруг, ощупывая стены, отодвигая мебель и пытаясь выявить на полу отходящие доски, во второй комнате я нашел интересную зацепку: за шкафом что-то спрятано. Я отодвигаю его, вижу наклеенные на стену панорамные обои. На их площади заметна неровность, я пытаюсь содрать их, они плохо приклеены.
На бетонную стену приклеен диск в специальном чехле. Лучше-ка заберу себе, может, это и есть ответ на мои вопросы. Я пытаюсь понять, где может быть Харисс. Иногда изгои уезжают из города, их облили позором, лучшего варианта для них не придумаешь. Правда, есть еще один, но, надеюсь, что это не он. Я ставлю шкаф на место, прикрывая им дыру в обоях. На лестничной площадке раздаются шаги, после чего в комнату забегает человек в маске с пистолетом в руках, он стреляет им в коридор. Вслед за ним врываются солдаты из «Альтекса» с автоматами в руках; это штурмовики, их так просто не встретишь на улице. Кажется, я влип.
– Твое последнее слово, урод, – говорит один из толпы преследователей.
– Не сегодня, – отвечает человек, начиная отходить назад, ко мне. Он все ближе и ближе. Солдаты проходят вглубь комнаты, выстраиваясь перед нами в полукруг и блокируя дверь.
– Что здесь творится? – говорю я, поднимая руки вверх (на минуту я здесь один безоружен), попеременно переводя взгляд с забежавшего человека на лидера группы.
– А ты кто такой? – говорит командир.
– Неважно.
– Ладно, с тобой мы позже разберемся. А сейчас ты, – солдат указывает на человека, стоящего рядом со мной.
В эту секунду он подбегает ко мне и делает захват через шею, приставляя дуло пистолета к моему виску. Моментально реагируя, я показываю ему то, что могу освободиться; он шепчет мне:
– Не надо, это наш единственный способ уйти отсюда живыми, – пожалуй, вариантов получше я не вижу.
– Теперь вы ничего не сделаете, – кричит солдатам человек, – только представьте заголовки: невинный прохожий убит в квартире изгоя. Сразу же все поймут, в чем дело.
– Убить обоих? – спрашивает у командира один из солдат.
– Нет, оставить. Они мне нужны живыми.
– Так точно, – командир отдает приказ на захват, и солдаты делают шаг вперед.
– Ну, пора. Приготовься, – полушепотом говорит мне человек. В эту же секунду он выстреливает в пол перед наступающими, и из пули начинает клубиться дым, заставляя солдат начать сильно откашливаться. Затем человек хватает меня за руку и тянет за собой; он разгоняется, и мы прыгаем в окно.
Ошеломленный, я лечу с четвертого этажа. Мы летим с четвертого этажа. Я чувствую, как страх наполняет меня, эти несколько секунд – самое худшее, что случалось в моей жизни. Адреналин зашкаливает, да блин, в ушах пульсирует, это просто сумасшедшее чувство. Ощущаю, как все ближе и ближе к земле мое тело.
К счастью, мы приземляемся на батут, а точнее натянутое прямо под окном широкое гибкое волокно, которое кто-то заботливо здесь разместил. Нас ловят, связывают и кидают. Потом я слышу звук заводящегося мотора машины; мы уезжаем.
Наконец, нас освободили. Я в салоне фургона, передо мной сидит человек. Тот, кто был со мной, также показывается из батута.
– Я боялся, что не успею или сделаю все раньше, – говорит человек, летевший со мной, – ты как? – обращается он ко мне.
– Нормально. Отпустите меня, – всем видом я показываю свое недовольство.
– Не упрямься, Рэм, – говорит человек, находившейся в машине.
– Откуда ты знаешь мое имя? – говорю ему я.
– Я многое о тебе знаю, – отвечает он, – давай, – и говорит моему похитителю.
– Я – Джек Вильдор.
– Так, стоп, – возмущенно возникаю я, – я собирался тебя искать. Может лучше ты мне расскажешь, куда пропал Харисс.
– Он у нас, в полной безопасности.
– У кого это – у вас? – с ухмылкой говорю я.
– Мы проект "Рассвет", и ты – наше связующее звено, – вступает в разговор мужчина, сидевший в салоне.
– А ты кто такой?
– Я – Райан Деммбил, один из членов Рассвета.
– Что значит этот «Рассвет», очередная всемогущая компания?
– Нет. Это проект, – говорит Райан; кажется, на диске было что-то про этот проект, – у тебя наша вещь, а точнее целый конверт. Мы не хотим вламываться в твой дом, так что, лучше тебе самому отдать его нам.
– Нет, – еще чего, док хотел чтобы эта штука была у меня, он предупреждал меня, – я не отдам вам его.
– Что ж, тогда мы возьмем сами, – говорит Джек; он явно провоцирует меня.
– Вы не найдете его в моем доме, я хорошо все спрятал.
– Учтем, – следующие полминуты мы едим в тишине.
– Что такое «Рассвет» и где Харисс, вы с этим связаны? – не выдерживаю я.
– Он у нас, в безопасности, чего не скажешь о тебе, – ядовито шепчет мне Вильдор.
– Заткнись, Джек. Остановить, – приказывает Райан водителю, – можешь валить.
Фургон тормозит, и я открываю дверь и выхожу из машины.
– И не вздумайте соваться в мой дом, – угрожаю я, одновременно хлопая дверью. Отхожу назад и вижу, как фургон трогается и едет прямо. Наблюдаю за ними до тех пор, пока они не скроются из вида. К моему удивлению, район, где я оказался, мне хорошо знаком. Он находится на том краю города, где и выезд в сторону моего дома. Я постоянно оборачиваюсь. Теперь я, кажется, нарвался на крупные неприятности, ну и как тут не стать параноиком?
Наконец я дома. Не прошло и десяти часов с момента моего выхода. Сегодня я очень устал, буквально выключаюсь, одетый и голодный.
5
Все эти дурацкие приключения изрядно вымотали меня. Теперь я опять вернулся к своим повседневным обязанностям: я вырабатываю энергию для дома, а вечером решаюсь опять сходить в бар.
Здесь все как обычно, куча людей ходят вокруг, кто-то поет, кто-то танцует, одним словом, жизнь бьет ключом. Иду к барной стойке, чтобы поприветствовать Диккса; сзади я слышу разговор:
– Я так и слышал, этот парень убил всех, – говорит один из обывателей бара.
– Да никого он не убивал. Это была оборона, все остались живы. Сам он свалил куда-то и больше его никто не видел. Даже камеры ночного видения его не застали.
– Мне говорили, он уехал из города.
– Нет. Это сказки. Думаю, он где-то залег на дно и ждет, пока все успокоится.
– Может и так. Толком я не знаю.
– В любом случае, если полиция поймает его, ему не поздоровится.
– Да, это точно, – после этих слов разговор теряется в шуме бара.
– О чем это они? – спрашиваю я у Диккенса.
– А ты что, не слышал? Один парень вырубил целую толпу солдат «Альтекса» в квартире какого-то изгоя, – в моей голове пробегают дурные мысли. Теперь главное не выдать себя, ведь, наверняка за поимку его объявили награду, и немало людей согласятся передать этого человека властям.
– Нет, как-то мимо ушей прошло, – коротко говорю я, – думаю, его скоро поймают.
– Может быть, ты прав, да, – он протягивает мне листок бумаги, – не знаю, что ты натворил, но лучше тебе быть осторожным.
С этими словами Диккенс отходит к другому посетителю. На плакате изображена моя фотография и фотография Вильдора. Отлично, кажется, теперь нас ищет полиция, надеюсь хотя бы, они не обвинят во всем меня. Только этого мне не хватало, еще и проблемы с законом. Какие-то насыщенные выходные задались.
Пока сижу здесь, я позволяю себе чуть-чуть отвлечься от надоевших мне мыслей. Я оборачиваюсь лицом к центру зала и начинаю разглядывать людей в поиске знакомых, было бы неплохо с кем-нибудь сыграть в бильярд. К моему сожалению, я здесь словно один. Я вожу глазами по толпе в надежде узнать хоть кого-нибудь. И вдруг, может мне это кажется, натыкаюсь на ее лицо. Она тоже смотрит на меня. Мы встречаемся взглядами, она стоит на месте.
Ошеломленный, я встаю и иду ей навстречу. Видя это, она сохраняет дистанцию, отходя все ближе и ближе к выходу. Я ускоряю шаг, она выходит из бара, бросаюсь бегом за ней, расталкивая посетителей. Я выхожу на улицу, вокруг пустота. Ее нигде нет. В голове вдруг резко темнеет, я отключаюсь и падаю на землю.
Я очнулся в небольшой комнате, она плохо освещена: посередине висит тускло светящаяся лампочка, с правой стороны – стол, за которым сидит полицейский и что-то пишет, на столе стоит настольная лампа, подсвечивая ему место для письма, справа от его руки на краю стола лежит использованный шприц.
– Имя, – спрашивает он.
– Рэм Николс, – что со мной? Я отвечаю будто против своей воли.
– Возраст.
– Двадцать один год, – я не хочу ничего говорить, это происходит само собой.
– Что ты слышал об нападении на дом изгоя по имени Харисс Бэндиктон?
– Я в нем участвовал. Правда, как свидетель.
– Отлично, говорит полицейский, – а может ты вовсе и не свидетель? Может, это именно ты покалечил людей из «Альтекс Компани», наделенных полномочиями полиции и похитил изгоя?
– Нет, сэр, – наконец до меня доходит. Он вколол мне какую-то дрянь в надежде узнать хоть что-то по этому делу и, если повезет, удачно повесить на меня преступление.
– У меня есть доказательства, что это ты. Сознайся, и закон будет не столь груб с тобой.
– Хорошо.
– Расскажи все как было, и тебе грозит максимум десять лет, – преступления у нас жестко наказываются. Я стараюсь молчать, но мне это очень тяжело дается, слова будто сами вырываются изо рта. Пытаюсь сдерживаться всеми силами. В комнату заходит человек в полицейской форме, а в глазах у меня опять темнеет.
– Оставьте нас, капрал.
Голос кажется мне знакомым.
– Так точно.
Я слышу шаги, а потом стук двери. Человек подходит ко мне, и теперь я могу разглядеть лицо офицера. Это Райан, тот мужчина, который сидел в фургоне.
– Как ты здесь оказался? – с яростью говорю я, что-о вы-ы со мной сделали?
– Ничего.
Я пытаюсь поднять руки. Только сейчас понимаю, что они закованы наручниками к стулу, на котором я сижу.
– У тебя есть два варианта, – говорит Райан, – первый – ты соглашаешься работать со мной, и я вытаскиваю тебя отсюда. Второй же вариант куда менее приятный – я зову назад этого капрала, и он вкалывает тебе оставшуюся дозу. После этого ты будешь говорить не только правду, но и то, что он тебе прикажет сказать. На тебя повесят нападение на квартиру изгоя, похищение человека и предъявят обвинения в причинении вреда жизни целой группе солдат при исполнении. Это минимум лет десять. Что ж, решай. Выбор за тобой, и он у тебя не велик.
Да, выбор и правда не велик.
– Хорошо, я пойду с тобой. А теперь развяжи меня.
– Скажи бы ты так тогда сразу, в фургоне, и проблем бы не было, – он помогает мне встать, наконец я чувствую свободу. Все мое тело затекло и двигаться для меня очень приятно, хоть и больно.
– Руки за спину, – он забирает те бумаги со стола, на которых писал допрашивавший меня капрал.
– Приготовься уйти отсюда, и не сдай нас.
Киваю головой.
Мы выходим их камеры. Райан ведет меня, как заключенного, по коридору, сначала прямо, потом налево. Я замечают пост и сидящего за ним караульного. Он немного приподнимается и приветствует Райана. По моей спине пробегают мурашки, ведь если нас разоблачат, то в камере мы уже будем сидеть вдвоем.
Вроде, все проходит гладко. Мы приходим пост и двигаемся к лестнице, здесь всюду кабинеты и лавочки, забитые полицейскими. На встречу нам идет отряд штурмовиков «Альтекс». Они, как всегда, хорошо вооружены, на этот раз даже еще лучше. Кажется, после последней передряги, в которой пострадали их люди, компания решила улучшить вооружение: на каждом теперь легкая каска и бронежилет, наверное, так необходимо. Мы успешно подходим к выходу, но включается сирена.
– Побег! – кричит вовсю радио над входом.
Наверное, капрал вернулся в комнату и не застал меня там. Постовой на выходе подскакивает, когда мы уже почти вышли из здания.
– Стоять! – кричит он нам вслед.
– А вот теперь беги, – говорит мне Райан, и сам пускается в бег. Ему легче бежать, он обгоняет меня. Мои руки связаны, поэтому я немного отстаю. Мы бежим быстро, постоянно меняя направление, вряд ли они нас достанут. За поворотом нас дожидается автомобиль. Райан садится на место водителя и заводит машину, я располагаюсь на правом сиденье.
– Жми, – говорю ему я. Он делает резкий рывок. Мы начинаем петлять по городу, пытаясь оторваться от преследователей, и, делая несколько кругов, понимаем, что нам удалось скрыться. Наш автомобиль выезжает на трассу.
– Может, наконец снимешь с меня наручники? – с легкой иронией спрашиваю я.
– Ключ в бардачке, – да он шутит, как мне добраться до бардачка? Я кое-как выворачиваю руку, чтобы достать до ключа и снимаю наручники, теперь я могу пошевелить руками. Господи, это так приятно.
– И что это за представление, а? На каком основании они взяли меня под арест, что ты вообще забыл в этом участке?
– Не задавай слишком много вопросов, – коротко отвечает Райан.
– Вы замешаны в моем аресте? – не могу успокоиться я.
– Не совсем. В баре тебя узнал парень из «Альтекса», он сказал, что видел тебя в какой-то ссоре, тогда-то он тебя и запомнил.
– А как вы так быстро подвернулись? – любопытство меня словно распирает.
– У нас везде есть свои люди.
Разговор прекращается, и дальше мы едим в полной тишине. Каждый думает о своем, ну или, по крайней мере я. Я пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь из того, что было вчера, но мне ничего не идет на ум. Кажется, я был в баре, да, точно. И там была она, я это отчетливо помню, как пошел за ней на улицу, а потом… дальше не могу, в памяти буквально провал. Неужели это и вправду была она, но зачем тогда ей было от меня убегать?
– Приехали, – прерывает мои размышления Райан.
Мы где-то за городом, в темноте я особо не разобрал, куда мы приехали. Тем более, я еще не отошел от полицейской «чудо-сыворотки». Мы выходим из машины, перед нами находится ангар. Да, мы посреди леса. Здесь темно, а я не знаю дорогу, поэтому приходится идти след в след за Райаном; мы заходим внутрь.
Здесь развернут целый штаб: большое количество потребителей энергии – компьютеров, стоят на каждом столе, все помещение забито людьми, без устали выполняющими свою работу. Где-то в середине ангар разделяется на два крыла. Справа на вывеске я вижу надпись "Казармы", слева – "Управление". Райан поворачивает налево, я иду за ним.
Зал управления довольно просторный, широкий стол, человек на двадцать, даже окна есть. Знакомые лица: здесь Вильдор, парень из списка Дока, который взял меня в плен и устроил прыжки без парашюта, это я запомнил надолго. Яркие впечатления всегда врезаются в память, снятся тебе ночью, и как не пытайся забыть их, они все глубже оседают в твоем разуме. Из-за них ты больше ни о чем не можешь думать. Они парализуют тебя в самый неподходящий момент, какой и наступил сейчас. Здесь же кроме нас присутствуют еще человек пять.
– Кого я вижу, – начинает говорить Джек, – Рэм Николс собственной персоной. Как же ты оказался здесь? Что, подумал головой и, наконец, согласился на наши условия?
– О чем это он, Райан? – спрашиваю я. Остальные встречают меня более дружелюбно, даже здороваются со мной. Двое мужчин и двое женщин, а пятый – паренек лет шестнадцати-семнадцати. Все они выглядят довольно спокойными.
– Пока что не бери в голову, будь как дома, – говорит Райан, – тебе надо отдохнуть, пойдем, я покажу тебе твою комнату, а завтра мы уже все обсудим. И, кстати, это, – он указывает на одно из кресел за столом, – твое место. Добро пожаловать в проект «Рассвет».
Люди вокруг начинают одобрительно улыбаться мне, даже немного интересно, кто они такие и что им от меня нужно. Жаль, что об этом я могу лишь догадываться. Но в одном я уверен – сейчас это все мне нравится, как будто я там, где и должен быть.
Уже через несколько секунд Райан движется к выходу в основной коридор, и я иду вслед за ним. Мы проходим в крыло «казармы», прямо, около метров двадцати, и, наконец, он останавливается.
– Это – твоя комната. Желаю удачно отдохнуть.
– Спасибо, до завтра.
Он уходит, а я открываю дверь и прохожу в комнатку. Кровать, стол со встроенной тумбой и стул, а также шкаф. Довольно аскетично, хотя мой дом совсем не большой, но я не ожидал, что может быть хуже. Оказывается, еще как может.
Я просыпаюсь после довольно крепкого сна. На секунду мне кажется, что нахожусь дома, но окружающая обстановка мгновенно возвращает все на свои места. Понимаю, что я здесь, толком даже непонятно где; на часах – восемь утра. Окон у меня нет, да они, признаться, сейчас особо и не нужны.
Я не встаю с кровати, я думаю о том, что я делаю, где я вообще нахожусь? Действие сыворотки, наконец, прекратилось и теперь ко мне вернулась ясность ума, как же я люблю это; я снова могу спокойно размышлять о происходящем.
Кажется, сегодня они хотят обговорить условия моего присоединения к ним, обязанности, которые я должен выполнить. В любом случае, флэш-карту и схемы, все, что было в конверте, я им не отдам, даже тот диск, который нашел в квартире Харисса. Если им нужна эта информация, они точно не причинят мне вреда, ведь только я знаю, где это все находится. В дверь раздается стук.
– Рэм, ты проснулся? – в комнату заходит Райан.
– Обычно у нас подъем в половину восьмого, но ты здесь в первый раз, сделаем для тебя исключение. Ты готов обговорить условия своего вступления?
– Да, – я киваю головой.
– Что ж, прекрасно, тогда пройдем в зал управления.
Я иду вслед за ним; работа в центральном блоке кипит. Люди мельтешат, ходят вокруг, создавая образ постоянно живущей системы. Многие из них двигаются, словно на автомате, форма серого цвета с высокими воротниками объединяет их. Похоже все они – одна команда. Сквозь этот зал мы проходим к комнате управления.
– Заходи, – я открываю дверь и вижу, что людей поприбавилось: за столом заняты все места, за исключением кресла Райана и того, на которое он указал, назвав моим. Он занимает свое, а прохожу к единственному свободному месту, но не сажусь. Все собравшиеся резко встают. Сейчас в зале человек двадцать, ко вчерашним семи прибавилось еще чуть больше десятка. Все они с серьезным и торжественным видом смотрят на меня.
– Я собрал всех вас здесь, – начинает Райан, – с целью принять в наши ряды нового члена, в обмен я прошу от него лишь преданности и желания сделать все, чтобы рассвет наконец наступил. Готов ли ты на это?
– Да, готов, – не раздумывая, отвечаю я.
– С этого момента ты один из членов проекта «Рассвет», – с ультраторжественным видом говорит он, – также нам известно, что в твои руки попал секретный конверт с посланием. Так ли это?
– Да, так.
– Можешь ли ты отдать этот конверт? – он явно испытывает мое терпение.
– Нет, в послании было сказано, что нашедшему, то есть мне, запрещено передавать информацию из конверта третьему лицу. Извините, но вы явные третьи лица; я не могу нарушить данное обещание.
– Хорошо, это не страшно. Мы знали, что там находится, но не могли быть уверенными, что ты не передашь свои знания властям. Теперь, когда ты один из нас, мы полностью доверяем тебе.
– Спасибо.
– Добро пожаловать! Благодарю всех участников, можете расходиться. Рэм, останься, – через несколько минут в комнате остаемся только я, Райан и тот парень, которого вчера я видел в этом зале.
– Микс, – обращается Райан к парнишке, – введи в курс дела новобранца.
– Хорошо, – отвечает он. На этих словах Райан уходит из зала, и мы остаемся один на один с этим парнем.
– Привет. Я – Микс, и я помогу тебе обосноваться здесь, думаю, тебе понравится. Пойдем, не терпится уже показать, чем живет проект.
6
Мы выходим из зала Управления.
– Значит так, – воодушевленным голосом говорит Микс, – это – сердце проекта. Здесь трудятся над добычей информации, разбором ее и систематизацией всех полученных данных. В общем, если тебе что-то понадобится узнать – ты знаешь, куда следует обратиться. Кстати, – мы подходим к мужчине, одному из тех, кто был в зале вчера, – это Питер, он руководит Центром информации, всегда может помочь тебе добыть или разузнать все.
– Ты явно преувеличиваешь, – защищается Питер и протягивает мне руку, – не такой уж я и гений.
– Недаром же тебя назначили на эту должность, так что не скромничай, ладно, Рэм, пойдем дальше, – мы проходим в правую часть ангара, – здесь располагаются казармы, место нашей жизни, здесь мы проводим свободное время за отдыхом. Как ты заметил, каждая комната сделана очень просто, но в ней есть все, что может быть необходимо. Кстати, моя дверь прямо напротив твоей, мы с тобою соседи.
– Это хорошо, буду знать, – дальше мы выходим на улицу, в свете фонаря я различаю тренировочную площадку:
– Здесь находится база для подготовки солдат. Сам понимаешь, времена сейчас серьезные, нашему проекту стоит быть обязанным этим ребятам, они защищают нас, – он показывает в сторону на сидящих на лавочке молодых людей в специальной светло-зеленой форме, – но это еще не самое интересное.
Мы идем дальше вдоль площадки, добираясь до бетонного хода под землю, интересно, это что, бункер? Именно туда мы и направляемся.
Я насчитал уже пятнадцать ступенек, наконец, мы спустились. Огромное бетонное сооружение открывается прямо перед нами, здесь повсюду кружат люди. В конце зала две двери.
– Мы пойдем направо, – киваю головой и иду вслед за ним, – мы проходим в еще одно помещение меньшего размера. Освещение здесь не самое лучшее, чего не скажешь обо всем проекте. Темные стены с белой горизонтальной полосой по центру и пол, выложенный резиновой плиткой, выглядят довольно угнетающе.
– Это комната по подготовке отряда специального назначения, именно здесь ты и сможешь чему-нибудь подучиться, – лидер подготовки – Джек Вильдор.
Поле этих слов Вильдор выходит в центр зала. Вокруг на крюках висят боксерские груши и прочие станки для создания универсальных солдат, на каждом из них занимаются люди; они меняются по очереди. Эти ребята – явные профессионалы; все они в хорошей физической форме, интересно, и от кого они защищаются?
– Ого, ты и сюда пришел. Зря, тебе явно здесь не место. Лучше бы тебе не заниматься. А то мало ли что с тобой может произойти. Например, гиря случайно на голову упадет… а кто будет виноват тогда? Я что ли?
Не нравится мне этот тип.
– Вильдор, не паясничай, – отвечает ему Микс, – ты же сам знаешь, его выбрали не мы.
– Да, знаю. Ладно, если надо – приходи. Может, что нового узнаешь.
– Хорошо, – быстро говорю я. Микс чувствует накаляющуюся обстановку.
– Рэм, пошли отсюда. По плану на сегодня еще несколько мест, – мы выходим прочь из зала подготовки, и мне на глаза попадается вторая, левая дверь.
– А что там? – интересуюсь я.
– За этой дверью работают ученые, проводят испытания с материей, окутавшей солнце. Знал бы ты, чего стоило добыть ее образцы. Поэтому и вход туда строго по пропускам.
– Хорошо будет, если они смогут наконец с ней разобраться.
– Да. Лучшие ученые города работают над этим в поте лица, – вот это уже звучит серьезно, выходит, они работают с этим веществом. А что, если им вправду удастся вернуть нам свет, недаром же их проект зовется «Рассветом».
– А что ты еще мне хотел показать?
– Позже, я зайду за тобой вечером, – мы выходим на улицу, – ладно, Рэм, осваивайся. Хорошо тебе провести время.
– И тебе, до встречи.
Пока я шел назад в свою комнату, я увидел много странных для себя вещей это явно не коммуна, хотя и очень похоже на нее: здесь есть и охрана, и рабочие, и жалкие комнаты для жилья. Но это определенно не коммуна. На моей кровати лежит планшет.
"Проект "Рассвет" – с нами, – Светлое будущее".
Слоган многообещающий.
Ничего толкового здесь нет. Я потратил часов пять, изучая все, что только можно было найти об этом месте. Конечно, я узнал многое, но это меня никак не удивило, единственное, пожалуй, что зацепило, это отряд специального назначения «Рассвета». Кажется, они действительно крутые. И, как не странно, руководит ими Вильдор. Не могу сказать наверняка, но явно было бы неплохо вступить в этот отряд. Думаю, для начала придется хотя бы найти общий язык с их лидером. Раздается стук в дверь:
– Я войду, – это Микс, – ну что, ты готов?
– Да, я всегда готов. А куда мы идем?
– Собирайся. Тебе там понравится, – его глаза бегают по комнате.
Микс явно что-то затеял, кажется, я начинаю понимать его жесты. Мы выходим с территории Рассвета. Рядом припаркован автомобиль, мы располагаемся на передних сиденьях.
– Куда мы поедим? – спрашиваю я.
– Не волнуйся, я часто там бываю.
– Хорошо, тогда погнали, – он заводит машину, и мы трогаемся. Ангар находится посреди леса, кажется, сейчас вечер, хоть и также непроглядно темно, как и днем. Но, я чувствую тепло летнего вечера, настолько сильно, что могу смело сказать, сейчас часов шесть-семь. Иногда я практикуюсь, пытаясь угадать сколько сейчас времени. Смотрю на часы – шесть ноль три. Я близок, еще бы. Когда время отдано тебе, нетрудно научиться его понимать.
Дорога пролегает сквозь лес, а через пару минут мы выезжаем на трассу. Но мы не едем в город, Микс повернул в другую сторону.
– Долго еще? – от любопытства спрашиваю я.
– Нет. Может, мили три, – лес вокруг трассы редеет. Все меньше и меньше деревьев, точнее их сухих, серых остатков. Земля вокруг тоже голая; листья давно превратились в труху, а трава изжила себя. Новый мир выглядит не очень-то приветливо, и он не терпит слабых.
– Почти приехали, – прерывает тишину Микс.
Мы подъезжаем к зданию чуть дальше от трассы, мне удается разглядеть светящееся окно. Не сказал бы, что там не любят экономить электричество. Мы выходим из машины и идем к зданию, Микс открывает дверь.
Это бар, такой же бар, как тот, в котором я бываю почти каждый день. Он привез меня в место, где собираются жители округи. Здесь все, как и должно быть в обычном баре: играет какая-то старая знакомая песня, название которой уже давно никто не помнит; молодые люди и девушки танцуют, кто-то сидит у стойки. Мы с Миксом проходим к одному из столиков, за которым расположилась шумная компания.
– Микс, ты, наконец, приехал. А это кто? – указывает один из людей за столом на меня. Наверное, они хорошо знакомы.
– Это Рэм, мой новый коллега, если можно так сказать. А вы тут давно?
– Не, мы ждали тебя. Отлично, что сегодня ты смог выбраться оттуда.
– Да.
Люди за столом садятся плотнее, и мы, еще более их стесняя, подсаживаемся за стол.
– Рэм, – обращается он ко мне, – Знакомься, Вик, – он указывает на парня в желтой куртке, который так радостно встретил нас, – это Мэгги – Микс кивает в сторону девушки, к которой он подсел и которую приобнял, – Хаккин – парень на другом краю стола, – и Дэлла, девушка, сидящая напротив него, – это – почти вся наша компания. Не хватает только Лесс. А где она? – спрашивает он Вика.
– Отошла на пару минут, перед тем как вы пришли, уже должна была бы вернуться.
– Хорошо, – к нашему столу подходит девушка.
– Вот теперь все в сборе, – говорит Микс, – Лесс, знакомься, это Рэм, он новобранец.
– Еще одним фанатиком больше.
– Не обобщай, – нервно говорит Вик, – еще неизвестно, кто ближе к истине.
– Возможно, – отвечает она и целует его, поцелуй длится уже несколько секунд. Компания собралась и вправду шумная, все остальные в это время не умолкают ни на мгновение.
– Чем ты занимался до того, как попал в "Рассвет"? – спрашивает Вик.
– Да, особо ничем. Продавал энергию в местный бар, этим и зарабатывал на жизнь.
– А где ты живешь? – интересуется Мэгги.
– На окраине города, к северу отсюда.
– Никогда там не была, – Мэгги говорит расстроено, – после начала всего этого я так мало стала выбираться из дома; тогда мне было пятнадцать.
– Нам всем тогда было пятнадцать, – с улыбкой продолжает Микс, – мы же все учились в одной школе. Помните, все-таки, как же здорово было тогда, в эти солнечные дни.
– Да, – поддерживает его Вик.
Разговор замедляется, но жизнь в него привносит не подававшая вид Дэлла:
– Время танцевать.
– Хорошо, – соглашаются ребята.
В то же мгновение все расходятся, причем так быстро, что я не успеваю за ними следить. Фокусируюсь на Миксе, тем временем он идет за руку с Мэгги; решаю проследовать за ними.
Из общего зала они вышли в коридор, а потом свернули в одну из дверей. Вот только я не успел понять в какую. Решаюсь все же им не мешать и не начинать дурацкие поиски, ведь я толком даже не знаю, кто они вообще. Возвращаюсь назад в центр бара. То, что я даже не знаю дорогу отсюда, немного меня напрягает.
На танцполе я замечаю Хаккина и Дэллу: они танцуют то быстро, то медленно, обнявшись друг за друга. Когда я вернулся к нашему столику, Виктор и Лесс уже были там. Невольно я становлюсь свидетелем того, как они что-то горячо обсуждают:
– Я уверена, «Альтекс» знает, что делает, а вот этот «Рассвет», как всегда, ошибается. Они еще ничего полезного ни разу не сделали, – говорит Лесс.
– Нет. Ну а что ты скажешь про добытую им материю?
– Ничего. Они просто обманщики и где-то украли ее, может быть даже у «Альтекса».
– Ты ошибаешься, – настойчиво отвечает Вик. Прохожу к ним за стол, – О, Рэм. Может быть ты хоть ей скажешь, что «Рассвет» не такие уж плохие ребята?
– Не знаю, я, если быть честным, сам с ним не так давно столкнулся.
– Да уж, – перебивает меня Лесс, вряд ли он скажет что-то хорошее про «Альтекс». Это ты же тогда был в квартире изгоя, как его там.
– Харисс, – дополняет Виктор.
– Да, точно, Харисс.
– Откуда ты про это знаешь? Я думал, не так много людей слышало про этот нелепый случай, – вот блин. Блин.
– С чего ты взял? – возмущенно говорит Лесс, – весь город только что и делает, что обсуждает тебя, точнее вас. Ведь после этого «Альтекс» вооружили своих людей противогазами, бронежилетами, вы их здорово тогда напугали.
– Я там был как свидетель, а много человек знает о том, что я замешан в этом?
– Да в каждом баре твоя фотография, – отвечает Лесс. Даже в этом висела, но ее вроде уже сняли, – да, кажется, дело серьезное, я хорошо засветился.
– "Альтекс" не ожидала такой выходки, – встревает Виктор, – они не готовы к реальным действиям, а потому и слабы, «Рассвету» явно пора быть более решительными.
– Не думаю, Вик. Люди видят защиту в них, они-то уж точно знают, что делают.
– Нет, это глупости. Именно они заслонили солнце, чтобы подчинить себе мир. Как ты не можешь понять, «Альтекс» слишком хитры…
Откуда ни возьмись, появляются Микс и Мэгги.
– Рэм, вставай. Нам пора уходить.
– Что? Из-за чего? – возмущенно спрашиваю я, – вечер только начался, я еще даже не успел толком ни с кем познакомиться.
– Живо, Рэм. Нам некогда разговаривать.
– Как скажешь, – я встаю из-за столика.
– Торопись, – он обращается к Вику, – до встречи. Не знаю, когда следующий раз приеду, ты сам все понимаешь.
– Да.
– Пока, Лесс, – говорит Микс. – мы пошли.
Я и Мэгги прощаемся с ними и пытаемся уйти через центральный вход, но дверь уже заблокирована толпой.
– Вот блин, опоздали, – волнительно говорит Микс, – идем через черный вход.
Из коридора мы возвращаемся в танцевальный зал, обстановка здесь полностью поменялась: люди из "Альтекса" всюду ищут кого-то.
– Идите за мной, – Микс берет за руку Мэгги.
Я иду след в след за ними. К счастью, черный выход оказался не далеко, прямо конце того коридора, в котором я сегодня уже был. Мы выходим из бара незамеченными и бегом добираемся до машины. Кстати, они сели за передние сиденья, а я оказался на пассажирском сзади. Отъезжаем метров на триста от клуба, после чего Микс притормаживает.
– Они искали тебя, – говорит мне Мэгги.
– Да, хорошо, что мы вовремя ушли. Еще чуть, и они бы нас поймали. Давай, садись за руль. Я дальше не поеду. А тебе будет полезно узнать местность.
Киваю головой и выхожу из машины. Микс и Мэгги перебираются на заднее сиденье, а я располагаюсь у руля.
– Куда ехать?
– Сначала направо, а потом – налево на перекрестке. Я покажу, где, – он делает паузу, – поехали, надо отвезти ее домой.
– Хорошо, – отвечаю я.
Уже пару километров мы едим в полной тишине. Странные они.
– Рэм, а ты всегда жил здесь, в этом городе? – интересуется Мэгги.
– Не совсем, я из другого штата, а сюда приехал учиться.
– Понятно, а ты один здесь?
– Здесь нет. До начала «Затмения» у меня была девушка, но я уже очень давно ее не видел.
– Это довольно странно? – я пересекаюсь с ней взглядом в зеркале заднего вида.
Снова наступает тишина. Наконец я вижу перекресток, за которым дорога еще пару раз разветвляется.
– Здесь повернуть?
– Да, – говорит Микс, – уже скоро мы приедем, – вокруг дороги я вижу дома, небольшие. Наверное, это что-то вроде загородного района. Хотя он и относится к городской черте, дома здесь максимум двухэтажные, хотя некоторые из них выглядят довольно крупными, с высокими заборами, и старыми садами на заднем дворе. Мы подъезжаем к одному из них.
– Мы приехали, – говорит мне Мэгги и показывает на свой дом.
Останавливаю машину.
– Пока, Рэм. Спасибо, что подвез, ты аккуратный водитель, – с улыбкой говорит она.
– Спасибо, до встречи, – отвечаю я.
Она выходит из машины.
Они разговаривают на улице уже минут пять. Через полуоткрытое окно я слабо слышу:
– Когда ты еще приедешь ко мне?
– Не знаю, в "Рассвете" сейчас проблемы. Командование что-то готовит.
– Знаю я ваше командование, – с иронией говорит девушка, – пожалуйста, будь осторожнее. Ты же видишь, они ищут вас. Все серьезно, Микс.
– Да, я понимаю.
В зеркало я вижу, как Мэгги целует его, а затем идет домой. Только когда дверь за ней закрывается, он возвращается в машину.
– Трогай, – коротко обращается он ко мне.
Назад мы едим по трассе, и, надо сказать, нависшая тишина все сильнее и сильнее напрягает меня. Я начинаю разговор.
– Что такого случилось в баре, что нам пришлось так быстро уйти? Откуда там взялись эти люди из "Альтекса"?
– Мы с Мэгги засекли их и сразу же пошли за тобой. Запомни, Рэм, тебе нельзя им попадаться. Им нужна информация, которую ты знаешь. И поэтому они ни перед чем не остановятся, чтобы вытащить ее из тебя.
– Странно. Но ведь я ничего не знаю.
– Это ты так думаешь. Даже за сегодня ты узнал достаточно для того, чтобы они могли объявить тебя в розыск, – кажется, я связался с преступниками.
– А в штаб они не приезжают?
– Не. Это вряд ли, – Микс делает небольшую паузу, – он ведь очень хорошо засекречен. Мы довольно долго планировали, где его стоит разместить.
Дорога, освещенная фарами, мелькает перед глазами, ветер свистит в окнах, наверное, я сильно разогнался. Встречные машины пролетают мимо, их даже не разглядеть.
– А Райан, как он?
– Он мой отец. Он основал этот проект, всему, что там происходит и чего мы добились, мы обязаны именно ему. Он и есть лидер.
– И давно вы этим занимаетесь? – похоже, это семейное предприятие.
– Уже два года.
– Получается, тебе сейчас восемнадцать?
– Верно. И Мэгги тоже, и всем нашим друзьям. Еще до всего этого мы жили здесь, дружили, с первого класса ходили вместе в одну школу.
– Давно вы с ней вместе?
– Уже четыре года, – он говорит это немного застенчиво.
– Микс, а в "Рассвете" знают про твою жизнь здесь?
– Знают, но не все. И знать все эти подробности им совершенно не обязательно. Считай, что ты один из избранных, доверенное лицо Микса, – он хохочет.
– Понимаю, – с улыбкой говорю я. Он одобрительно кивает головой.
– Сейчас, подожди, – он включает радио в машине; из колонок начинает разноситься какая-то знакомая группа.
– Хорошая музыка, – говорю я.
– Да. Мы с Мэгги любим слушать эти песни, – у него даже получается подпевать некоторые слова в такт. Да у него явно талант.
– А вы часто с ней видитесь?
– Как повезет. Стараемся как можно чаще.
– А ее родители работают в проекте? – сегодня я чересчур любопытный.
– Нет, у них какой-то домашний бизнес. Вроде как ее отец отвечает за поставки электричества в государственные учреждения города. Он должен связывать энергетиков и потребителей, как я понял, в этом и состоит его работа.
– Думаю, это неплохо оплачивается.
– Вполне возможно.
Мы подъезжаем к штабу, и я паркую машину. Пара фонарей блекло освещают территорию вокруг.
– Приехали.
– Вижу, – довольно отвечает Микс, – ты отлично водишь.
– Я давно за рулем.
– Хорошо, ладно, пойдем отдыхать. Я так сильно устал, – вполне соглашусь с ним. Мы проходим на территорию «Рассвета», и в коридоре Микс заворачивает в свою комнату, а я – в свою.
– До завтра, Рэм, – говорит он мне.
– Пока.
7
– Внимание!
Меня разбудила тревога; на часах – четыре утра. Интересно, что такого могло произойти в это время. Пройдя в коридор, я встретил своих соседей по комнатам:
– Ты не знаешь, что случилось? – спрашивает у меня парень из комнаты слева.
– Неа, сам только что проснулся.
– Я тоже.
С противоположной стороны сосед оказался девушкой.
– Кажется, недавно я что-то слышала, – говорит она, – в городе произошло что-то важное, и потому они всех подняли.
– Что может быть важного в четыре часа ночи? – воскликнул первый сосед.
– Правда, не знаю, – у нее длинные черные волосы, сама она загорелая. Не знаю, кем она здесь работает, но, ведет она себя уверенно. Человек, первым за говоривший со мной, небольшого роста, с синими глазами и темными волосами, вроде как работает электриком или инженером в информационном центре. Решаю снова немного полюбопытствовать:
– А кем ты здесь работаешь? – коротко говорю я.
– Я инженер, – отвечает он; отлично, я угадал.
– И давно ты здесь?
– Да, уже полтора года.
– Неплохо, – отвечаю я, – а ты? – обращаюсь к девушке.
– Я наладчик, обеспечиваю связь между отделами. А также отвечаю за информированность персонала, но вот это сообщение прошло как-то мимо меня.
– А кто ты сам, один из них? – иронично говорит парень, показывая рукой в сторону крыла управления.
– Да, что-то вроде того. Пока что, правда, сам не знаю, что мне доверят в управление. А как вас зовут?
– Я Маронн, – отвечает парень.
– А я Никки, – говорит девушка, – приятно познакомиться. Ты ведь Рэм?
– Да, точно. И мне приятно. А откуда ты знаешь мое имя?
– Не забывай, я наладчик.
– Хорошо, – с ней стоит быть поосторожнее.
Прямо по коридору движется Райан, а за ним – толпа людей. Странно, что Микс так и не вышел. Может быть, он уже давно с ними; да, так и есть. Они подходят все ближе и ближе, наконец, Райан замечает меня.
– А ты чего здесь стоишь? – обращается он ко мне, – Ты же должен быть с нами, запомни, – начинает объяснять он мне, – чуть что, и ты уже в управлении, понял?
– Да.
– Вот и хорошо, – иду вслед за толпой, – еще увидимся, – говорю я моим соседям.
Они кивают мне в ответ. Человек, идущий в хвосте толпы, говорит всем оставшимся, чтобы они расходились назад по своим комнатам, так как оповещения придут всем на планшеты.
Мы в центре управления.
– Прошу всех занять свои места, – говорит Райан, указывая рукой на круглый стол.
Наконец я застал Микса. Он выглядит не очень бодрым, наверное, его разбудили также, как и меня. Мы с ним перекинулись парой взглядов и сразу же поняли друг друга.
– Итак, – начинает говорить Райан, – обстановка накалилась до предела. "Альтекс" начинают штурмовать наши сервера, предварительно они выложили в сеть информацию о том, что у них есть материя и что они ведут разработки и эксперименты по борьбе с ней. Но, есть и приятные новости. Наш коллега, сотрудник лаборатории доктор Лимьянс жив и находится в плену у "Альтекса". Это, без сомнений, хорошо. По крайней мере они его не убьют, так как он знает слишком много. Им нужна информация, поэтому они попытаются надавить на него, и смогут они сделать это с помощью нас. Поэтому, ради безопасности всей организации, с этого дня вводится система пропусков на территорию «Рассвета». Больше никто не сможет покинуть проект или наоборот попасть сюда без особого пропуска. Он выглядит так, – Райан показывает находящуюся у него в руке карточку желтого цвета, – здесь есть два окна – если горит зеленое, вы можете выйти с территории базы, а если красный, то наоборот – этого вам делать нельзя. Система контроля входов проявляется точно также. Зеленый – можете входить, красный – не можете. Все это будет сделано ради вашей же в первую очередь безопасности. Пропуски вы получите в течение дня, они будут лежать рядом с вашими планшетами. На этом все, всех прошу разойтись.
Мы опять переглядываемся с Миксом. Перед выходом из зала управления он догоняет меня.
– Где ты был, когда нас подняли? – спрашиваю я у него.
– Здесь. Отец вызвал меня раньше. Он предупредил меня о происходящем, сказал, что у него не лучшие новости. Понимаю, сейчас я с ним согласен. Это и вправду ужасно.
– Да.
– Теперь я совсем не знаю, как мне видеться с Мэгги. Раньше удавалось вырваться отсюда хоть иногда.
– Да ладно, что-нибудь придумаем. А Райан знает про вас с Мэгги?
– Я особо не распространялся, ему явно не до того. Хотя, не знаю, может быть, ему уже давно рассказали, и он все прекрасно знает.
– В любом случае, думаю, ты с ним сможешь договориться.
– Надеюсь, – мы подошли к комнатам.
– Надо идти дальше спать, – говорит мне Микс.
– Да, может еще получится хоть немного выспаться.
– Было бы неплохо, – заключает он.
Я иду в свою комнату. Да, определенно не самые приятные новости. Я думал съездить домой, я уже довольно долго там не был; было бы неплохо. Но эта система пропусков… Жаль, и Микса жаль. Как ему теперь видеться с Мэгги? Может и правда договорится с Райаном. Под эти мысли я медленно засыпаю.
После недолгого сна приходится снова проснуться. Дни в проекте проходят довольно интересно, пусть они и мало чем отличаются друг от друга. Мой день начинается с того, что я проверяю планшет на наличие сообщений.
"Распоряжения на день".
Детально расписано то, чем я должен заниматься сегодня:
– Посетить центр управления;
– Посетить тренировку в отряде специального назначения.
Обычно я стараюсь не планировать свою жизнь до таких мелочей, но раз уж этот проект требует вести органайзер, так тому и быть. Кстати, странно, мне ничего не говорили про то, что я как-то буду связан с этим отрядом. Я выхожу из комнаты и иду в зал управления. Райан тоже здесь:
– Привет, Рэм. Я должен сказать, ну, мне хотелось бы, чтобы ты был более организован, особенно при тревоге, – говорит он мне.
– Знаю, я виноват. Больше такого не повторится.
– Надеюсь. Если что, перечитай правила, в пу…
– Пункте пятьдесят шесть говорится: "При сигнале тревоги руководители должны немедленно явиться в центр управления для получения последующих указаний".
– Молодец, – впечатленный, говорит Райан, – так и надо было делать. Ведь правила придуманы для того, чтобы их соблюдать.
Всегда думал, что правила нужны, чтобы их нарушать. Я не очень-то жажду запертого в рамки общества, и считаю, если ситуация позволяет, человек может нарушить определенные правила. Но этого я ему не говорю, возможно, у нас с ним разные взгляды. Мне не хочется лишний раз спорить о таких вещах. Наверное, у каждого человека есть определенное мировоззрение, и его вот так вот просто не сломаешь. Да мне этого и не нужно, пусть он считает, как хочет.
– В следующий раз все будет сделано как в приказе.
– Вот и замечательно. Кстати, кажется, ты уже проявлял себя и свою натуру. Ты ведь завалил тест в "Ясности"?
– Да. Но, не знаю, как это вышло, – стараюсь говорить убедительно.
– Тогда непонятно, почему они не дали тебе возможность пересдать, а сразу выгнали.
– Вот и я не знаю, – приходится делать очень серьезное лицо, боюсь чересчур серьезное.
– Кстати, насчет твоих занятий. Ты видел распорядок?
– Да, но я не понял, какая связь между мной и этим отрядом?
– Формально, пока что, никакой. Официально – ты его член, – он нажимает на кнопку радиосвязи на пульте, который лежит на его столе, – Вильдор, зайди, – опять этот нервный тип. Не по душе мне он. Я в своей жизни сталкивался с такими ребятами. Ни к чему хорошему это не приводило.
– Тебе предстоит вступить в его ряды, пройти курс обучения и быть всегда готовым выполнить любое задание проекта, – киваю головой. В этот миг в центр управления заходит Джек.
– Здравствуйте, Райан.
– Как всегда язвишь, Вильдор. Почему ты теперь такой? Я никак этого не пойму. Кажется, еще вчера ты готов был сделать все что угодно ради проекта. И куда это все делось? А?
– Наверное, выветрилось. Мозг не выдержал лжи и вскипел. Ему, конечно, не в первой слушать всякий бред, но такой, как вы тут несете, "Проект", "Люди" и прочая чушь, это уже явно перебор.
– Довольно, заткнись, – Вильдор останавливается.
– Зачем вызвали? – спрашивает он. На нем спецкостюм, рация в нагрудном кармане, микрофон около рта, шлем с противогазом весит на специальном ремне, отходящем от основного.
– Принимай новобранца, – говорит Райан и указывает на меня.
– Что? Этот? Кто угодно, но только не он.
– Нет, Джек. Именно он, и никто больше, – холодно отвечает Райан.
– Да ладно, – говорю я, – если он не согласен, я не стану требовать.
– Я как бы тоже, – в ответ мне начинает говорить Джек.
– Молчать, – повышает тон Райан, – если вы оба не успокоитесь и не будете выполнять мои прямые приказы, то отправитесь в карцер и будете там сидеть, пока лучи солнца не взойдут в окна ваших камер. Ты, Вильдор, берешь его под свое командование, а ты – он показывает на меня, – выполняешь все его приказы. Все понятно?
Мы оба недовольны, и оба киваем головой.
– Через неделю ты, Николс, должен стать одним из членов отряда, хочешь ты этого или нет. Все, на этом разойтись. А лучше приступайте к занятиям прямо сегодня.
– Хорошо, – отвечает Вильдор. Райан отворачивается и отходит от нас, – пошли, недоумок, – говорит он мне. Единственное, чего я сейчас хочу, это врезать ему, но явно не в зале управления. Мы выходим.
– Жду тебя через пятнадцать минут в комнате для тренировок, дорогу, думаю, ты помнишь, до встречи там, – с этими словами он отходит от меня. Как же он мне не нравится, жуть.
По пути я захожу в информационный центр. Питер здесь, отлично, я подхожу к нему:
– Привет.
– Рэм, добрый день. Что привело тебя сюда?
– Есть одно дело. Как у тебя дела?
– Неплохо. Вот, пытаемся защитить наши сервера от атаки "Альтекса".
– Получается?
– С переменным успехом, – после этих слов делаю небольшую паузу.
– Я хотел спросить, – Питер внимательно смотрит на меня и поправляет очки, – а ты правда можешь достать информацию о ком и о чем угодно?
На вид он выглядит как идеально ориентирующийся в сети человек. Темные, причесанные кверху волосы, скрытые за прямоугольной формы очками глаза, ровный нос – вот его отличительные черты.
– Не знаю даже, – он начинает краснеть, – я бы так не сказал, но, раз тебе рассказывали, значит им виднее.
– Это отлично, Питер. Ты не мог бы мне помочь в одном деле?
– Конечно могу. А что надо сделать?
– Я разыскиваю одного человека, но я не видел его с начала «Затмения».
– Жаль, прошло много времени. А описать сможешь?
– Да. Это девушка. У нее голубые глаза, прямые светлые волосы.
– Отлично. А фоторобот составишь?
– Да, хоть сейчас.
– Вот, – указывает он на кресло своего компьютера, – присаживайся.
Наспех я создаю ее образ, пытаясь вспомнить как можно больше подробностей. Не забываю указать даже то, насколько густы ее ресницы. Вроде бы получилось очень похоже.
– Смотри, – показываю я полученный портрет Питеру, – приблизительно так.
– Прекрасно, этого будет достаточно. Я постараюсь сделать что-нибудь. Только сейчас, – он нажимает на кнопку, и из ненастоящего фоторобота изображение превращается в цветную фотографию. На мониторе точно она.
– Удивительно, – говорю я.
– Так она выглядит?
– Да, точно так.
– Хорошо, тогда работа пойдет очень быстро. Зайди ко мне через пару дней.
– Конечно, спасибо тебе.
– Пожалуйста. Я постараюсь сделать все, что возможно, – искренне говорит Питер, переводя глаза то на меня, то н монитор.
– Хорошо, до встречи.
– Пока, Рэм, – полный надежды на то, что найду ее, доверившись этому человеку, выхожу из информационного центра.
Далее иду в комнату для тренировок, снова спускаюсь в подвал. Сейчас здесь многолюдно. Большое количество людей в специальной форме тренируются, постоянно что-то или роняя, или поднимая.
Дверь налево закрыта, интересно, что там происходит? Но туда мне входить нельзя, по крайней мере, пока что. Чем дальше я прохожу в тренировочный зал, тем сильнее шум перебивает мои мысли. Наконец, во всей этой суматохе я замечаю Джека.
– Иди сюда, Николс, – обращается он ко мне, – я уже начал думать, что ты не придешь.
– Нет.
– Вся эта обстановка меня напрягает. Мне еще никогда не требовалось никого так быстро тренировать, понимаешь? Поэтому, предлагаю тебе на время забыть о возникших между нами разногласиях, согласен? – он протягивает мне руку в знак применения.
– Хорошо, – я отвечаю рукопожатием.
– Вот и отлично.
Слишком все просто у этого человека. Десять минут назад он терпеть меня не мог, а теперь мирится. Странный парень.
– И да, Джек, – я не недоумок.
– Да, я знаю, извини.
– Тоже забудем это, – говорю я. Раз он решил помириться, не стоит отказываться от такой возможности. Мне, как понимаю, еще долго предстоит возиться с ним. Поэтому лучше делать это в доброжелательном настрое.
– Ты вообще представляешь, чем мы тут занимаемся?
– Если говорить как есть, то не очень.
– Я так и понял, пройдем в мой кабинет.
Я иду вслед за ним.
– Заходи, – обращается он ко мне и указывает на стул.
К моему удивлению, кабинет обставлен довольно прилично. Вдоль стены стоит диван, дальше от нее телевизор; большой стол, заваленный бумагами, кресло, напротив – шкаф с дверьми, верхние половины которых отлиты из стекла. На полках также все завалено бумагами.
– Этот специальный отряд – вещь серьезная. Именно мы занимаемся добычей важных данных, совершаем вылазки в "Альтекс". Нас немного, но свое дело мы знаем, – он говорит убедительно, – тебе очень повезло, что ты вообще узнал, что это такое.
– А зачем мне это? – наверное я не до конца все понял.
– Этого я знать не могу. Мне сказали тебя подготовить; вот этим мы и займемся.
– Хорошо.
– Для начала возьми форму и переоденься. Ее можно получить в тренажерном зале. Там же я и буду тебя ждать.
– Хорошо, – я выхожу прочь из кабинета.
Так, и где здесь выдают форму? Не могу найти. В дальнем углу тренировочной комнаты замечаю человека, сидящего за столом. Позади него встроенный в стену шкаф с одеждой:
– Привет. Мне нужна форма.
– Ни слова дальше. Ты Рэм?
– Да.
– Вот, пожалуйста, – он двигает на меня аккуратно сложенную специальную форму, – командир уже обо всем позаботился. Переодеться можно в раздевалке, она вон там, – он указывает на проход с другой стороны этой стены.
– Спасибо, – говорю я.
– Всегда пожалуйста.
Направляюсь в раздевалку. Свет в комнате для тренировок слабый, с легким розово-фиолетовым оттенком, но, местами яркий, от хороших дневных лампочек. Под этим слабым светом я и иду дальше.
Сейчас здесь никого. Форма мне как раз. С ней я получил удобный маленький рюкзак, складываю в него свои вещи; после того, как переоделся, я иду назад в зал.
В центре комнаты стоит Вильдор, он ждет меня:
– Переоделся, отлично. Теперь идем в медицинский кабинет, – странно, а это зачем. Не особо хочу идти туда. Но, выбора у меня нет, следую за ним.
В кабинете нас встречает медицинский работник.
– Что, опять новобранец?
– Да, – отвечает Джек.
– Садитесь, – говорит мне медик и указывает в кресло. Делаю как сказано.
– Положите руку на панель, – мягко говорит он мне. Из коробки, установленной на панели, показывается шприц. Он делает мне укол, а потом берет пробу моей крови.
– Что это? – Вильдор объясняет происходящее:
– Это не опасно, биометрия. Мы добавили информацию о тебе в нашу базу данных.
– Тело отсканировано, теперь вы можете вставать, – говорит мне человек, работающий в этом кабинете.
– Подожди меня в коридоре, – просит меня Джек.
– Хорошо, до свидания, – обращаюсь к работнику, перевожу взгляд на Вильдора – я жду там, – выхожу из кабинета.
Минут через пятнадцать и он тоже выходит оттуда.
– Не шатает? – спрашивает он у меня.
– Нет, все нормально. А что, должно?
– Мало ли.
– Что вы мне вкололи?
– Это тест. Мы проверили твою реакцию на это вещество, фензолип. Пробы взяли. Теперь, если что, мы сможем опознать тебя.
– А кровь?
– Кровь просто для информации.
– Что такое сканирование тела?
– Не советую слишком много знать, быстро узнаешь, будет не так интересно.
– Но, все же, – настойчиво продолжаю я.
– Они взяли данные с твоего тела: объем, силуэт, массу, рост и все такое.
– То есть теперь я в вашей базе.
– Да, полностью. Вся информация о тебе теперь у нас, – жаль. Это странно. Когда кто-то знает о тебе больше, чем ты сам. Хочется признаться, даже немного напрягает.
– Ладно, что дальше?
– По плану физическая подготовка. Пойдем в зал. Посмотрим, что ты умеешь.
Мы сидим вокруг ринга. Вильдор говорит:
– Сейчас мы устроим пробный бой. Рэм против Дейсона. Вставайте, – я и сидящий напротив парень встаем, он сильно натренирован. Надеюсь, проблем не будет, – поприветствуйте друг друга, – приказывает Джек. Я здоровуюсь с парнем, он выглядит дружелюбным, – расходитесь, – мы идем в противоположные углы, – и начинайте.
Дейсон принимает активную стойку. Я остаюсь в том же положении, в котором и был. Никогда не понимал смысл этих стоек. Он начинает атаковать: мощный удар в плечо проходит сквозь меня. Он почти сбил меня с ног. Хорошо, что я вовремя заблокировал его.
После неудачи парень отходит назад. Я не предпринимаю никаких действий.
– Деритесь, это не выступления, – говорит нам Вильдор.
На меня его слова не очень-то действуют. А вот парня, кажется, слегка зацепили. Он опять атакует; удар левой рукой у него заметно слабее, от него я уворачиваюсь. Кажется, начинаю понимать, чего надо ждать от противника.
– Хватит убегать от него, Рэм, нападай, – говорит Джек.
Я совсем не желаю нападать. Это за меня делает Дейсон. Он бьет правой рукой, у меня получается увернуться и вовремя ударить его в бок. Парня чуть отталкивает от меня. Он все больше и больше хочет попасть по мне.
Он пытается думать холодно, но, стоит признаться, у него это неважно получается. С каждым ударом он погружается в непонимание происходящего. Раз это ему даже помогает: он пробивает мою защиту и наносит мне крепкий пинок в торс, после чего я пропускаю несколько ударов, но, в определенный момент мне все-таки удается увернуться.
Бок сильно болит, но я этого не слышу; почти незаметно. Этот парень хороший боец, но меня это не успокаивает, стараюсь действовать продуманно, рассчитать каждый его шаг.
Он делает на меня широкий выпад, пытается добить меня левой рукой. Нападение я отбиваю и сразу же, пока он не опомнился, перехожу к активным действиям, начинаю бить его по чему получается. Я наношу ему больше пяти ударов, но он как-то выкручивается из-под последнего. Да, все же он довольно крепкий.
– Ладно, давайте уже деритесь, – пытается разбудить нас Вильдор, – пора начинать тренировку, нападайте, иначе я сейчас вас обоих побью.
Мне как-то все равно на его слова, но вот парню они надоели. Он бьет меня широким ударом в голову. Почти попал. Я вовремя присел; он открыт. Наношу несколько ударов и добиваю его. Он падает на колени. Я удерживаю его за руки, перевожу их ему за спину и кладу его на пол. Но он вырывается и встает. Кажется, для него бой еще не окончен.
– Довольно, – говорит Джек, – это ничья. Иначе вы будете драться, пока не убьете друг друга. Нам вы нужны целые и готовые к бою с настоящим врагом.
Дейсон подает мне руку в знак того, что это было всего лишь соревнование. Соглашаюсь с ним. Мы отходим с ринга и становимся в круг со всеми остальными.
– Вот вам чему предстоит научиться, – говорит Вильдор, – вы должны уметь защитить интересы себя и интересы нашей организации. Для этого и стоит сюда приходить, – он делает паузу, – становитесь в пары.
Так, в тренировке, проходят еще часа три. Уставший, возвращаюсь в свой «номер». На ум мне постоянно приходят мысли. Я не могу понять, к чему они меня готовят, чему хотят научить, для чего используют. Пока что, я не нашел ни одного ответа. Но, возможно, с помощью них хотя бы я найду ее. Уверен, что найду.
***
– Давай, рядовой, навались, – мы пытаемся выбить дверь.
Проходя по коридору, мы уничтожаем противников, одного за другим. Эти подонки дерутся до последнего. Наконец мы добрались к главному кабинету лаборатории.
Дверь открыта.
– Сэр, здесь происходит полная хрень. Пара ученых пытаются запустить что-то. Вроде реактивной ракеты, но больше, – передает по радио Майклз.
– Вы должны помешать им.
– Есть, сэр.
Мы врываемся в зал. Джон прикрывает меня, мы передвигаемся бросками. Макклайн ставит пулемет, вдруг в какой-то момент нас замечают:
– Это чибисы, внимание. На участке противник.
Охрана становится на защиту периметра, Макклайн открывет огонь, а Джон кидает гранату. Через пару минут комната зачищена. Все охранники нейтрализованы, остается только один сумасшедший доктор.
Нет, один из солдат противника еще жив, завязывается драка. Он хватает Джона и пытается его придушить. Я помогаю бедолаге. Тем временем доктор прорывается к пульту управления. Он нервно нажимает на кнопки.
Люк открывается, ракета наводится на цель. Расправившись с охранником, мы бежим к доктору. Он нажимает на большую кнопку, в этот же момент я стреляю в него.
Ученый ранен, но все же он сделал свое дело. Ракета с ревом поднимается вверх, она несется вперед, не обращая внимания на тонны воздуха над ней.
Доктор пытается что-то сказать:
– Это ни-ничего, что вы сбили траекторию, – говорит он полухриплым голосом, – она все равно достигнет своей цели. Пусть хоть через шестьдесят, хоть через восемьдесят лет. Вам все равно не победить. Больше он ничего не успел сказать.
– Сержант, миссия выполнена?
– Да, Сэр, но не совсем.
– То есть как это, не совсем?
– Мы кое-что упустили, сэр.
– Тогда, все кончено. Вы выполнили задание. Вас эвакуируют, отбой.
8
Так проходит несколько дней. Я посещаю тренировки, каждый раз узнавая что-то новое. Сегодня, например, Джек показал, как за один удар вывести человека в бессознательное состояние, полезное умение. Меня всегда хотелось узнать об этом больше. Мне нравится ходить на тренировки, да и команда там тоже собралась неплохая. Я начинаю понемногу знакомиться с людьми на проекте, в основном со служащими или солдатами специального отряда, созданного специально для диверсий в "Альтекс". Быть одним из них по-настоящему престижно. Что меня больше всего радует, так это то, что мне дадут первое задание уже очень скоро.
Сидя в своей комнате после очередного проведенного на подготовке дня, я залипал за чтением записей в своем планшете. Проверив почту, я нашел сообщение от Питера: «Рэм, привет. Я насчет твоей просьбы, работа выполнена, вот только, боюсь, это тебе не понравится. В общем, приходи, и я все тебе расскажу». Это тебе не понравится. Такие себе новости.
Внезапно на моем пропуске загорается зеленая лампа; тут же в комнату заходит Микс.
– Собирайся, – говорит он мне.
– Что?
– У тебя сработало? – спрашивает он.
– Да.
– Отлично. Давай, Рэм, не тормози.
– Ладно, а куда?
– По дороге расскажу.
– Хорошо.
Мы выходим из моей комнаты и идем на улицу. Микс и я садимся в машину, он – на место водителя, заводит, трогается. Не доехав даже до поворота, он останавливается.
– Я не знал, что здесь поставили ворота.
– Да, это еще не все, – к машине подходит охранник.
– Готовьте пропуски.
– Давай свой, – говорит Микс. Отдаю ему пропуск, а он, в свою очередь, протягивает их сотруднику.
– Хорошо, – говорит он, внимательно осматривая их, – можете ехать, – после чего отдает нам пропуски и машет рукой в сторону небольшого помещения. Автоматические ворота открываются, и мы с Миксом выезжаем с территории «Рассвета».
– Ну и что это все значит? – удивленно говорю я, – куда ты нас везешь? Я готовился к завтрашней тренировке.
– Вильдор сделал из тебя машину? – с улыбкой говорит мне Микс, – не будь таким занудой, Рэм.
– Ладно, извини. Так куда мы едем?
– Сейчас увидишь, думаю тебе понравится.
Сегодня мы снова едем по неизвестной мне дороге. На повороте в сторону дома Мэгги мы поехали в противоположную. Все было бы не так плохо, если бы не эта постоянная ночь. Из-за мрачной обстановки вокруг мне постоянно хочется спать, и я снова зеваю. Вскоре эта дорога переходит в грунтовую, и мы оказываемся в лесу. Чем глубже, тем труднее разобрать, куда мы едем.
– Почти на месте, – говорит Микс, – вот, смотри, – он показывает рукой. На равнине находится домик, он прекрасно вписывается сюда. Глухой, непролазный лес, ночь, легкий ветер – что может быть лучше?
Микс паркуется рядом с домом.
– Запомнил дорогу? Назад нас везешь ты; и да, приехали, вылезай уже.
Дверь в доме большая и довольно тяжелая. Она приятная, отлично подходит под стиль самого дома. Мне нравится здесь, чересчур живописное место; Микс стучит в дверь, после чего она открывается, из дома выходит Мэгги. Она обхватывает Микса за шею и целует его. Поцелуй длится долго.
– Я так рада, что ты приехал. Сложно было выбраться оттуда? – она переводит взгляд на меня, – о, Рэм, ты тоже здесь. Привет, – с улыбкой говорит она мне.
– Привет, – отвечаю я.
– Пойдемте в дом, – предлагает Микс. Она не отпускает его, вместе они заходят внутрь, я иду вслед за ними и закрываю дверь.
Домик в лесу хорошо отделан: широкая и просторная комната – вот куда ты попадаешь, когда заходишь в него. В комнате уютный ковер, красный диван, два кресла с пледами и подушками, на стене –картина с весенними цветами. Перед диваном стоит журнальный столик; похрустывающие в камине дрова успокаивают, языки пламени от них весело пляшут на стенах, давая дополнительное освещение комнате. Они садятся на диван, а я располагаюсь на кресле.
– Рэм, – говорит он мне, – интересно, чем ты сейчас занимаешься?
– Нас готовят. Знаешь, скоро я стану одним из солдат специального отряда. Будет круто, и..
– Но… Микс пытается возразить мне, но Мэгги перебивает его:
– Даже не думай говорить хоть что-то про это. Микс сразу прекращает свою речь, – ты что, не знаешь, как часто они пропадают? – она обращается ко мне, – не завидую тебе, Рэм. Это очень опасно.
– Нет, мне ничего не говорили. Я думал, это разведка, – ее слова меня тронули; не хочу подавать вид, что я насторожен.
– Да, вроде этого, но, – в ее голосе проскальзывает дрожь.
– Не надо, – говорит Микс. Мэгги начинает хлюпать носом. Он обнимает ее, – у Мэгги был брат. Старший. Его заинтересовала идея "Рассвета", и он вступил в отряд. Тогда это все только начиналось. Отряд был всего из двух человек – он и Вильдор. Однажды, они отправились на задание, которое дал им мой отец, – он останавливается, чтобы проглотить ком в горле, – и брат Мэгги.
Микс делает паузу.
– Он пропал без вести, – говорит успокоившаяся Мэгги.
– Да, можно и так сказать.
– А что же Вильдор? – спрашиваю я.
– Ему удалось вернуться с задания. Пораженный, он и сам ничего не понял, он тогда тоже потерял друга. После этого случая он стал таким холодным, грубым. Мой отец, рассказывая про те времена, вспоминает, что тогда он был готов на все ради «Рассвета», чего не скажешь о современном Вильдоре, любителе обидных прозвищ и неуместных шуток, да ты и сам, наверное, наслышан.
– Я не знал эту историю, – обращаюсь к Мэгги, – извини, что поднял эту тему.
– Все нормально, – отвечает она. Через пару минут болтовни все вроде бы приходит в равновесие, и вскоре Мэгги снова улыбается.
– Итак. Как же вы прошли через КПП? – любопытствует она.
– Помнишь моего знакомого из отдела информации?
– Да, как же его зовут, – она строит гримасу и пытается вспомнить имя.
– В общем, это он все сделал, и тебя выпустил тоже, – говорит он.
– Спасибо. Я так давно не выходил за стены проекта, было бы отлично съездить домой.
– Ну, пока что можешь тут немного развеяться.
Он говорит это как-то странно.
– Рэм, – спрашивает Мэгги, – а ты можешь рассказать мне про свою девушку. Может быть я ее знаю, у меня много друзей со времен школы.
– Это вряд ли. Мы из другого штата, не забывай.
– Расскажи хоть что-нибудь, – а она умеет получать то, что хочет, – долго вы с ней вместе?
– Довольно, – коротко говорю я, после чего смотрю на пол, может хоть так разговор прекратится. Сейчас мне не очень-то хочется говорить на эту тему.
– А чем она занимается?
– Не знаю, мы только переехали, и тут же солнце погасло. Как назло, блин.
– У вас с ней хорошие отношения? – спрашивает Микс.
– Да. Да это все неважно, я все равно хочу найти ее. Кстати, знаете, как же мне надоело сидеть на базе на одном месте?
Опять наступает пауза.
– А я сегодня еле попала сюда, – расстроенно говорит Мэгги, – кстати, Рэм, если хочешь, можешь немного размяться, не знаю там, развеяться, раз уж ты так долго не выходил никуда.
– Хорошо, отличная идея, – она как будто читает мои мысли.
– Можешь прогуляться, или позвонить кому-нибудь. Телефон на кухне.
– Да, спасибо, – оставляю их в комнате наедине.
Признаю, этот домик неплохой. Он намного больше, чем кажется. Пройдя прямо по коридору, я попал на кухню. Мне хочется осмотреть другие комнаты: все они располагаются вокруг одной центральной – той, в которой мы находились с Миксом и Мэгги. Дальше была кухня, сейчас – что-то вроде гостевой комнаты.
В гостевой все также просто и красиво. Кровать, наполовину спрятанная в полумраке, на стене светильник, здесь же недалеко располагается стол, рядом с ним – стул. Картины с природой на стене формируют целую серию, я заметил, что на кухне была изображена зима, а здесь – осенний пейзаж.
На очереди следующая комната. Мне кажется, что это кладовая. Здесь же стоит генератор, я видел такие в административных зданиях, да, по-моему, в «Ясности» тоже такие, работают от бензина. Думаю, его вполне хватает, чтобы питать электричеством весь дом. Пройдя кладовую насквозь, я снова оказался в прихожей. Здесь – картина-лето; оригинально, кажется, они любят пасхалки. Мэгги и Микса не слышно, наверное, тоже отошли, может на второй этаж – в центре дома находится большая лестница, которую сначала я не заметил; решаюсь выйти на улицу.
Та сторона, с которой мы приехали, уже кажется мне хорошо знакомой. Поэтому, думаю стоит пойти в другую сторону, глубже в чащу леса. Узкая дорожка проводит меня мимо больших кустов и деревьев с лысыми ветками; сейчас довольно жарко. Освещая себе путь фонариком, я иду прямо; шагов через сто замечаю воду; это большое лесное озеро, такое чистое и широкое, как на обоях на рабочем столе. Свет от моего фонаря отражается от воды, проходя ее насквозь, но в какую сторону я бы его не направил, озеру не видно конца. Я слышу его шум, чувствую его голос, просто стою и наблюдаю как волны нежно бьются о берег, слегка размывая его.
***
– Знаешь, у Сары проблемы, кажется, Бред не хочет это терпеть.
– Он такой вредный. И где она его только нашла?
– Не знаю, – ее глаза переливаются золотом на солнце.
– Рэм, – она пристально смотрит на меня, – может она пока что по живет у нас, пока у них все образумится?
– Да, конечно, – не без особых усилий соглашаюсь я.
– А ты мог бы поговорить с Бредом. У тебя это хорошо получается.
– Как-нибудь на днях.
– Хорошо постарался, – улыбка растягивается на ее лице. Все это время она сидела на диване с ногами. Сейчас она ложится, опираясь на меня и убавляя громкость радио.
– Знаешь, я много думал и мне кажется…
Она целует меня в губы.
***
Волны тихо качаются. Чем дольше я смотрю на них, тем сильнее хочу наконец оказаться в кровати и заснуть, но сейчас явно не время для сна. Смотрю на часы, уже прошло двадцать минут, как я вышел сюда. Пора возвращаться домой.
В комнате ничего не изменилось; Микс и Мэгги до сих пор не появились. Я располагаюсь в том же кресле, где сидел полчаса назад. Через пару минут они спускаются, Микс поддерживает Мэгги за руку.
– Эта лестница, конечно, очень крутая, спасибо, – с иронией говорит она. Они присаживаются на диван.
– Рэм, – Мэгги переводит взгляд на меня. Я замечаю, как ее синие глаза блестят, – как провел эти полчаса?
– Интересно, сходил на озеро. У вас здесь очень красиво. Давно вы обжили это местечко?
– Да, – соглашается она, – когда-то мы проводили там много времени, поверь, раньше здесь было намного веселее.
– Это да, – подтверждает Микс.
Они выглядят счастливыми. Редко я вижу таких счастливых людей, особенно сейчас. Я всегда думал, счастье потухло вместе с солнцем, они же – доказательство обратного.
– Я подкину дров, секунду, – Микс направляется к камину; через несколько мгновний в комнате еще ярче начинают пылать языки пламени, вовлекая в свой танец все вокруг. Он возвращается на диван; они сидят, обнявшись друг с другом, а я решаю им не мешать. В комнате воцаряется тишина. В такой обстановке вовсе недолго задремать, но меня резко будят.
– Вставай, нам пора ехать, – Микс выглядит довольно бодрым, чего не скажешь обо мне.
– Уже? – сквозь сон ворчу я.
– Да, – он говорит Мэгги, – я приеду, как только смогу.
– Хорошо, пока что я буду здесь, – Микс переводит взгляд на меня.
– Рэм, пошли, – киваю головой, а затем с силой встаю и иду за ним на выход.
– Пока, берегите себя, – обращается ко мне Мэгги.
– Пока, – отвечаю я.
– Приезжай скорее. Надеюсь, скоро мы сможем видеться чаще, чем сейчас.
– Я тоже мечтаю об этом. Я приеду, – отвечает Микс. Я выхожу на улицу.
– Будьте осторожнее, – волнительно говорит Мэгги.
– Хорошо, не бойся, – пытаясь ее успокоить, говорит он, – все будет нормально.
– Надеюсь, да.
На этих словах они переглядываются, и Мэгги закрывает дверь. Мы идем к машине.
***
Мы выехали на трассу; планшет Микса загорелся, как и наши пропуски. Он проверяет сообщение и говорит:
– Отлично, вот теперь начнется веселье.
– В смысле?
– Вильдор прислал задание, которое нам необходимо выполнить. Готовься, Рэм, – наконец, кажется, это мое первое задание.
– Что надо сделать?
– Здесь все расписано: нам надо проникнуть в шахту и попытаться понять, откуда у них появилась эта материя; необходимо стащить коробку черно-синего цвета, да, таинственность задания на высоте.
– Вы думаете она из-под земли? Но ведь она в небе, в гребанном космосе.
– Это не имеет значения; мы должны проникнуть на шахту, – он говорит убедительно, как фанатик. Я доверяю ему все сильнее, – также здесь даны координаты шахты и указано, что вспомогательный материал для проникновения в багажнике. Можешь притормозить, давай посмотрим, что там. Я останавливаюсь, и мы выходим из машины. Микс открывает багажник: две каски, налобные фонари – вот он, набор по спасению мира.
– Ну это хоть что-то, – обнадеживающе и в то же время разочарованно замечает Микс, – может пригодится.
– Да, – мы возвращаемся в машину, Микс указывает мне дорогу. Я уже привык ехать непонятно куда, это совершенно не удивляет меня. Мы пересекли длинное поле, небольшой лесок, после чего равнины плавно переросли в горную местность.
– Хорошо, – Микс явно взволнован, – остановись здесь.
Перед нами открылся необычайно живописный вид. Большая каменная гора, из которой вытекает река, каждую секунду бросая тысячи литров воды на лопасти водяной мельницы и заставляя ее этим вращаться, вырабатывающей электричество для работы шахты. Все это озарено светом прожекторов.
– Выключи свет, – исполнено, – отлично, выходим.
Мы идем к багажнику, где Микс вручает мне мою каску:
– Надевай. И запомни, это может быть опасно; если они тебя поймают, ты не должен говорить им ничего про нас.
– Да. Я ничего не скажу.
– Хорошо, я надеюсь на тебя. Готов?
– Да. Пора идти.
Мы приближаемся все ближе к горе, в темноте я с трудом смог рассмотреть вход в шахту.
– Проверь фонарь, – говорит Микс. Я щелкаю по кнопке, и лампочка загорается. Сразу же выключаю его.
– Все, хорошо, больше не включай до того, как мы не попадем в шахту. Я скажу, когда, – мы проходим еще метров десять, – Итак, там контрольный пункт. Не выдай нас. Шагай осторожно вслед за мной, понял?
– Да, – через пару мгновений мы приблизились вплотную к шахте.
– Дальше – ни слова, – предупредительно замечает Микс.
На секунду я поднимаю голову на небо. Оно очень красивое, хоть и темное до ужаса. Оно так манит меня, чем дальше, тем желаннее; меня так пугают его границы, а точнее их отсутствие. Ведь оно бесконечно. Но, таким глубоким, как сейчас, оно мне не казалось еще никогда. Возможно потому, что сейчас я очень боюсь, что больше не увижу его. Шахта – опасное место. Туда редко ходят непрофессионалы, те, кто не понимают, что это такое. У меня есть все шансы не вернуться оттуда, или, может кто-то из охранников заметит нас. Не хочу об этом думать. Микс же выглядит спокойным, и он все сильнее заряжает меня своим хладнокровием.
Пройдя через большую арку, мы прижались к стене. Микс идет первым, я вслед за ним. Мы передвигаемся полусидя, чтобы нас было труднее заметить. Откуда не возьмись выезжает машина. Нам повезло, и все обошлось; они едут с приглушенными тусклыми фарами, слабо освещающими пространство вокруг, лишь пару сигнальных ламп и свет внутри салона помогает им ориентироваться, наверное, они хорошо знают местность; мы движемся дальше.
Внутри шахты работает освещение, хотя и довольно слабое. Но вот пропускного пункта, о котором говорил Микс, я здесь не вижу. Продолжаем двигаться вдоль стены; осознавая, что здесь никого нет, я позволяю себе немного шуметь. Мои неосторожные шаги разлетаются по всей шахте.
– Кто здесь? – раздается откуда-то сбоку. Приподняв голову, я замечаю, что стена, рядом с которой мы шли, превратилась в неполную перегородку. Думаю, если бы я встал, она была бы мне по локти. Я слышу, как охранник приближается к выходу, находящемуся метрах в десяти от Микса.
– Замри, – шепчет он мне. Человек выходит из проема с фонарем в руках, чувствую, как страх бегает по моей спине. Знаете ли, такая обстановка очень напрягает.
Охранник остановился в проеме. Он водит фонариком с места на место перед собой, но не отводит его в сторону настолько, чтобы ему далось засветить нас. После этого он делает резкий рывок, проводя луч прямо по стене. Нам повезло, что он развернулся через другое плечо, только благодаря этому мы остались незамеченными. Я слышу, как стучит мое сердце. Этот парень явно заставил меня вспотеть.
К счастью, он идет назад в комнату. Вскоре, его шаги перестают раздаваться, и он останавливается. Мы с Миксом сидим неподвижно еще минут пять.
– Вроде повезло, – говорит мне он, – попробуем идти дальше. Вслед за Миксом я иду вдоль этой долбанной перегородки. Перед входом он останавливается и осторожно заглядывает в комнату.
– Вон он, отдыхает, – снова вернувшееся в его слова спокойствие убеждает меня, что мы в безопасности.
– Хорошо.
– Так, через проход пойдем по очереди. Сначала я, потом ты. И тихо, хорошо? – я киваю.
В следующую секунду он плавным, но очень быстрым движением переходит от одного края стены к другому. Затем он пробирается немного дальше, предоставляя мне место для рывка.
– Давай, – еле слышно шепчет он.
– Ладно, – я приближаюсь к самому краю проема и смотрю, что делает охранник. Вроде бы, лежит неподвижно. Только я собираюсь сделать рывок, как вдруг слышу шорохи в комнате. Я прижимаюсь к стене, всеми силами стараясь поравняться с ней. Чувствую, как меня пробирают жар и холод одновременно.
Дальнейших звуков не последовало. Стоит еще раз заглянуть в комнату: охранник сменил бок, на котором лежал, но остался на прежнем месте. Теперь, когда он отвернулся в сторону далекой, противоположной выходу, стеклянной камере, я могу пройти.
В два шага я пробираюсь через этот проход. Я старался сделать все без шума, кажется, у меня получилось, да и звуков из комнаты не последовало. Мы смотрим друг на друга и понимаем все без слов – время идти дальше.
Прокравшись еще метров двадцать вдоль стены, ограничивающей широкий коридор, мы уперлись в шахту лифта. Большая платформа с сетчатыми стенами, освещенная неоновыми огнями, как и весь коридор, неподвижно дожидается пассажиров.
– Мы почти пришли, осталось спуститься, – говорит Микс.
– Спуститься? – удивленно повторяю за ним я, – не думал, что придется это делать.
– Приключение в шахте вовсе не приключение, если не надо спускаться.
– Пожалуй, ты прав, – что я вообще делаю здесь?
– Тогда не волнуйся, – меня удивляет этот человек. Постоянная буря эмоций, и он говорит мне: «Не волнуйся»; как только это все совмещается с совершенно спокойным на вид парнем, у меня возникает чувство, что сейчас мы в баре, сидим все вместе и обсуждаем наше светлое прошлое или веселимся, а не должны погружаться на самое дно дурацкой шахты.
– Ладно, я готов, – собравшись с мыслями, говорю я.
– Хорошо. Да, выбирай, у нас есть два варианта. Первый – это подождать пока сюда приедет машина и погрузиться вместе с ней под землю, и второй, менее опасный насчет того, что нас заметят, но более трудный – спускаться по лестнице, медленно и спокойно. Что выберешь? – он ставит передо мной сложный выбор.
– Если смысл в скрытности, то зачем нам рисковать на этом задании? Давай спустимся по лестнице.
– Хорошо, пойдем, – он аккуратно открывает дверцу шахты лифта, а потом резко берется за ступень, напоминающую лестницу на высотных домах, и скрывается за стеной; я пробираюсь на нее вслед за ним.
Мы спускаемся уже несколько минут, этот тоннель кажется мне бесконечным; на уши мне начинает давить, их закладывает. Чем дольше, тем сильнее я начинаю привыкать к тому, что я делаю, монотонные действия сбивают меня. Я перестаю понимать, что происходит. Сознание мутнеет.
– Рэм, Рэм, – я слышу знакомый мне голос, – проснись, – кажется, это говорит Бэн, мой друг из бара. Затем его голос плавно превращается в голос Микса.
– Рэм, очнись. Все нормально? – понемногу я прихожу в сознание. Надо мной стоит Микс, он взволнован.
– Ты как? – Мы находимся на одном из этажей, мимо которых пробирались.
– Вроде в порядке. А что со мной произошло?
– Хорошо, что с тобой все нормально, я не стал тебе говорить. В этом коридоре распылен газ с избирательным действием, ловушка «Альтекса», специально против тех, кто захочет проникнуть на шахту. Я думал, нам удастся проскочить, извини, что не предупредил. С тобой точно все нормально?
– Да, уже все хорошо.
– Тогда ладно. Продолжим наш спуск. Так, – быстро говорит Микс, – нам осталось немного.
– Хорошо, – мы делаем паузу, и я полностью прихожу в себя, – только, Микс, если ты не против, может давай поедем на лифте?
– Как скажешь, только теперь есть проблема. Придется прыгать на движущийся лифт.
– Попробовать все равно стоит.
– Да, – сверху раздаются шумы.
– Ты тоже слышишь это? – спрашивает меня он.
Я киваю.
– Тогда вперед на лестницу, – мы спускаемся на перекладины в шахте и ждем там.
К нашему везению, это как раз то, что нам нужно – большая платформа, на которой стоит машина с сетчатым покрытием по бокам и сверху, движется прямо вниз, как по заказу. Мы подпустили ее под себя.
– Приготовься, будем прыгать.
Лифт идет с довольно ощутимой скоростью, еще немного он спускается, и Микс прыгает на него.
– Давай, Рэм, – я разжимаю руки и делаю рывок в сторону лифта.
Сейчас я опять нахожусь в состоянии ужаса. Я буквально лечу пару секунд, кажется, я даже не чувствую этого. Потом мои ноги со всей силой бьются о сетку на крыше лифта. Микс поддерживает меня, и я быстро адаптируюсь.
– Отлично, все получилось. Так, теперь надо проникнуть в сам лифт, – в дальнем углу сетки мы замечем люк: в сетке проделано отверстие, которое открывается. Микс поднимает его и спускается на платформу, я следую за ним, – нужно затаиться и дать машине выехать.
– Как скажешь, – мы прижимаемся к платформе и прячемся рядом со стеной. Вскоре лифт останавливается, двери открываются, и автомобиль выезжает. Мы остаемся одни.
– Отлично, мы на нужном этаже. Выходим.
За дверьми лифта нас ждет длинный тоннель, шириной метров в десять, но потолки довольно высокие, около четырех с половиной метров. Здесь так пустынно, голые бетонные стены, ламп освещения каждые пять метров, выглядит скучно. К этому времени автомобиль уже проехал и скрылся из виду.
– Так, Рэм, нам нужен третий отсек. Вильдор предполагает, что именно там находится то, что мы ищем.
– А что это?
– Увидишь, – на секунду у меня перехватывает дух. Микс замечает это.
– Не волнуйся. Я сам так себя чувствую, но нужно победить себя. Над нами сотня метров земли, мы никуда отсюда не денемся. Понимаешь?
– Да.
– Нам нельзя поддаваться панике. «Рассвет» рассчитывает на нас, все рассчитывают на нас.
– Хорошо, я понимаю, – мы идем прямо, обратного пути уже нет. Справа от меня находится бетонная дверь.
– Первый отсек, – говорю я Миксу.
– Хорошо, но нам нужен третий.
– А далеко он?
– Не знаю, будем искать, – идем дальше. Впереди раздаются голоса.
– С чего ты взял, что кто-то может сюда сунуться?
– Не знаю, у меня такое предчувствие. Сегодня как-то светло, ты же знаешь здешние правила.
– Да, но не думаю, что найдется идиот, кроме нас, кто решит забраться сюда.
– А как же машины? Это уже третья за сегодня.
– Что они там нашли, они что-то вывозят?
– Не знаю, но прошлый раз, когда здесь так было, нас перевели на другой этаж.
– Как-то подозрительно. А ты давно в "Альтексе"?
– Уже шестой год, – они теряются в глубине тоннеля. Двое мужчин в куртках своей компании, наверное, охранники, или солдаты на службе.
– Вильдор говорил, что здесь много людей, но я не думал, что они даже патрулируют шахты. Я предполагал, что именно здесь-то никого и не будет.
– Следует вести себя тише; идем дальше, – напряженно говорю я.
– Хорошо, – Микс глушит волнение в собственном голосе. Пройдя еще метров семь, мы натыкаемся на второй отсек.
– Так, до третьего уже недалеко.
– Мне кажется, столько же, – предчувствую я. Вдали тоннеля едет машина с включенным дальним светом фар.
– Ложись, – говорит Микс. Водитель едет с большой скоростью, щелкая переключатель то на ближний, то на дальний свет; на немного приподнимаю голову, мне кажется, или за рулем автомобиля девушка? У меня возникает чувство, будто я где-то ее видел, но где? Когда они подъезжают слишком близко, я опускаю голову и закрываю ее руками. Проехав еще немного, машина останавливается.
– Отпирай дверь, – приказывает один из вышедших из нее людей. Второй человек подходит и нажимает на циферблате определенную последовательность, после чего дверь открывается.
– Заезжай, – приказывающий машет водителю. Машина скрывается за дверью отсека, куда за ней заходят и эти люди.
– Нам нужно поспешить, пока они снова не поедут в третий отсек, – кажется, даже у Микса уже сдают нервы, – если они нас поймают, то ничего хорошего не будет.
– Я понимаю, – мы снова движемся вперед.
Вскоре мы видим ее, заветную дверь, ведущую в третий отсек. Мы уже почти подошли к ней, как сверху загораются лампочки красного цвета, а по всей шахте раздается сирена.
– Кажется, блокировка камер Вильдора не смогла до конца скрыть наши следы.
По коридору раздается собачий лай, сдалека на нас едет боевая машина. Сверху на крыше человек, кажется, за пулеметом. Они совсем спятили!?
– Это конец, – говорит Микс, – эта долбанная дверь не открывается, код не подходит.
Лай приближается, вскоре я различаю собаку вдалеке.
– Попробуй написать в другом порядке, – стоило предположить, вдруг сработает.
– Мне это прислал Вильдор, он не ошибается.
– Все ошибаются. Введи другой код, – собаки от нас на расстоянии метров в сто. Микс напряженно перебирает возможные варианты.
Я отчетливо вижу этих собак. Злые и желающие поймать нас – вот что можно коротко сказать о них. Этого хватит, чтобы представить те чувства, которые испытываешь, когда пытаешься отпереть дверь не из-за того, что наконец добрался до цели, а для того, чтобы спастись. Сейчас это и движет нами. Первая собака совсем близко, она готовится прыгать. Но в этот момент Микс справился с замком:
– Подошло. Быстро сюда, – дверь тяжело открывается.
– Давай, через несколько секунд сработает аварийная блокировка, – рывком я бегу к нему, собака – точно за мной. Пока бегу, слышу, как подъезжает машина.
Микс уже зашел внутрь, я подбегаю ко входу; дверь закрывается, проход все уже и уже, но мне удается в него пробраться, в отличие от собаки, почти догнавшей меня, которая остается в коридоре. Сама дверь наконец плотно прилегает к стене.
– Вот он, третий отсек.
Здесь полная темнота; если бы не фонарь на голове Микса, я бы его не увидел. За дверью раздаются голоса разозленных солдат «Альтекса» и лай собак; но сейчас мы в безопасности.
– Включи свет, – просит Микс.
– Сейчас, – я протягиваю руку к кнопке и нажимаю на нее. Фонарь начинает ярко светиться.
– Так хорошо. Наша цель – черно-синий ящик, малых размеров, приблизительно с каску. Нужно найти его.
Я прохожу прямо, шахта кажется мне очень большой – свет от фонаря просто теряется в пространстве. Я двигаюсь прямо, держась левой стороны, Микс идет вдоль правой стены.
– Все-таки, что мы здесь ищем? – спрашиваю я.
– Да я и сам точно не знаю, написано – коробок, небольшой.
– Интересно, и что это может быть, – я начинаю еще сильнее волноваться, мой голос дрожит, – как можно найти хоть что-то в таком большом помещении.
– Не знаю, но, буквально, другого выхода у нас нет.
– Да, но даже если мы его найдем, как нам его вынести. С той стороны собаки, чел.
– Сначала надо его найти, а потом уже думать об этом.
– Как скажешь.
Я осматриваю стену и пол шаг за шагом. Микс делает тоже самое; метров двадцать мы идем в полной тишине, но вскоре я нарушаю сложившуюся гнетущую обстановку:
– Что там такого, что мы ищем? Ведь, если его так убрали… Они знали, что мы придем?
– Я точно не знаю, думаю да. Это что-то очень важное, раз они спрятали это так далеко. Только подумай, глубина около ста метров.
– Да, – они явно сумасшедшие, либо очень дорожат этой вещью.
Шагая, уже уставший смотреть под ноги, вскоре я вообще перестаю это делать. Случайно повернувшись, в стене я замечаю синее свечение.
– Микс, – зову я, – посмотри.
– Что там?
– Туда, – я указываю на находку.
Кажется, он доволен, мы подходим к нужному месту. Микс стучит по светящейся синей коробке.
– Да, это именно то, что нам нужно. Надо достать этот блок, но вот только как, – он пытается достать коробок, зацепить его чем-нибудь.
– Дай мне попробовать, – говорю ему я.
Он отходит; я нажимаю рукой на этот объект, и он уходит глубоко в стену, а потом выезжает вперед.
– Долбанный фокусник, подожди, – Микс хватает меня за плечо, – ты знаешь, что выход впереди?
– Нет. Кстати, мне показалось, или шахта становится уже?
– Да, так оно и есть. Там, дальше, будет выход, но он необычный.
– В каком смысле, необычный?
Он отпускает меня; продолжаю выдвигать коробок, пока он полностью не выходит. Сверху у него есть ручка, даже удобно, я поднимаю его.
– Отлично, – говорит Микс.
Через несколько секунд вокруг начинает раздаваться стук, а с потолка, который здесь необычайно высокий, падают камни.
– Беги, – кричит мне Микс и сам пускается в бег прямо вдоль шахты, идя по центру.
Я бегу вслед за ним. Иногда по моей каске попадают небольшие камни, теперь понятно, зачем они нам. «Альтекс» умеет охранять свои объекты. Камни становятся больше, вскоре мелкие превращаются в довольно крупные, а те, в свою очередь, – в гигантские громадины.
Один из камней средних размеров падает прямо мне на голову. Он почти сбивает меня с ног; Микс замечает это, он подбегает ко мне. Несколько секунд я чувствую, как мое сознание мутнеет, но я быстро восстанавливаюсь.
– Ты как? – спрашивает у меня Микс, – тебе крепко досталось?
– Да, вроде все в порядке. А много нам еще нам идти? – всюду раздающийся грохот перебивает мой голос.
– Мы почти у выхода, – каменный дождь не прекращается, он становится все сильнее.
– Идти дальше сможешь?
– Смогу, – твердо, пытаясь дать понять Миксу что все под контролем, говорю я.
– Хорошо, пойдем, – мы бросаемся вперед. Каким-то чудом все это время, что мы простояли, в нас попадали только мелкие камни. Из-за бега у меня глазах мутнеет, а камни все падают. В темноте тоннеля я замечаю что-то.
– Почти пришли, давай, мы сможем, – говорит Микс.
Мы доходим до самого края шахты. Перед нами – откровенная жесть; я такое только в фильмах видел: быстро идущий вверх водный поток, вмещающий по своей ширине человека.
– Мы пришли. Смотри, – зовет меня Микс, – в твоей каске есть специальный отдел с запасом кислорода. Видишь ручку? Потяни за нее, – спускается маска, – надевай и запомни, у тебя всего три вдоха, – я киваю, три вдоха, – давай за мной.
Микс надевает маску и бросается прямо в водный поток, я следую за ним.
Так мы несемся уже секунд десять. Непреодолимая сила тянет меня наверх. Не знаю, сколько уже мы проплыли, но я израсходовал два вдоха, под напором сложно удерживать дыхание; остался всего один. Пытаюсь как можно дольше потянуть время перед ним, но давящая обстановка вынуждает сделать еще вдох. Теперь я не знаю, что мне делать.
Мне нужно вдохнуть, выдержать трудно, практически невозможно. Сознание мутнеет, поток воды проносит меня еще метров двадцать. Я перестаю контролировать себя, но ящик из рук не выпускаю. Я держу его, хоть и нет больше сил делать это. Поток выбрасывает наверх, наконец я в стоячей воде. Я почти без сознания.
В мгновение я прихожу в себя и делаю глубокий вдох. Как же мне нравится снова дышать свежим воздухом. Поднимаю голову вверх и вижу его – небо, такое же безграничное, каким оно и было, я даже рад, что снова встретил его. Мы оказались в воде неподалеку от горы. На берегу я замечаю Микса.
– Ты как? Цел? – Микс выглядит подбитым.
– Да, вроде, только воды проглотил очень много.
– Не страшно.
– А где мы?
– В озере за горой, здесь недалеко. Машину мы найдем, я изучал эту местность перед заданием.
– Сколько нам идти?
– Шагов пятьсот. Только прошу, не выпускай из рук это, – он указывает на синий короб. Я киваю.
Микс, хоть и уставший и потрепанный, все же доволен. То, что мы добыли, вполне поднимает нам настроение. Через кору боли и обиды проходит свет радости, кажется, наша удача воодушевляет его.
Через триста шагов мы отошли к поляне, после которой виднеется лес. Странно, но, мне кажется, он лиственный, точнее, на деревьях есть листья, да, настоящие зеленые листья. Последние три года я мало где видел такие деревья, а на улице и вовсе, наверное, не видел. Непонятно, зачем они нужны, солнца нет, света тоже. Листья потеряли необходимость быть; деревья же не справляются без них и засыхают. Только большие крытые сады спасают нас. Там постоянно работает электричество, которое дает им возможность расти. Но этот лес удивительный. Как на деревьях смогли вырасти листья, не говоря о том, как они их используют? Эти мысли наталкивают меня на идею, точнее, дают мне понять, зачем я только вообще во все это ввязываюсь. Мы проходим еще метров сто:
– Микс, – с побудительным, но легким тоном обращаюсь я, – ты знаешь Харисса?
– Нет, первый раз слышу. А кто это?
– Сам не знаю, но, мне нужен этот человек. Ты точно не знаешь его? – он кивает.
– Но, – продолжает говорить Микс, – если хочешь, я могу спросить про него у отца.
– Не стоит, – отвечаю я.
– Как скажешь. Если захочешь, говори, – через пару шагов он начинает насвистывать какую-то знакомую мне мелодию, в его исполнении мне она нравится даже еще больше. Но, я его прерываю:
– А как у вас дела с Мегги?
– Все в порядке.
– Извини, кажется, я ее обидел, когда начал рассказывать про отряд…
– Не волнуйся, она не сильно расстроилась. Но, всегда, когда она думает о нем, она плачет.
– Так, что с ним случилось?
– Никто точно не знает этого.
– Даже Вильдор? – Микс задумывается. Кажется, он вспоминает.
– Да, скорее всего. Нам сказали, что он пропал без вести. Неизвестно, что с ним.
– А в проекте знают про Мегги и про ее родство с этим человеком?
– Вряд ли. У них разные фамилии, когда ее брат вступил в отряд, он поменял фамилию. Раньше так делали, чтобы семье ничего не угрожало.
– Помогало?
– Нет. Поэтому сейчас такого и не делают, – он смеется. Мы входим в лес и обходим гору справа; она кажется огромной.
– А чем ты занимался до того, как все это произошло? – любопытствует Микс.
– Я учился. И подрабатывал. В общем, ничего интересного. А ты?
– Я же еще был школьником, это тебе сейчас двадцать один.
– Да, тогда я особо не успел даже начать учебу. Это все очень резко произошло, и что тогда началось, ты помнишь это?
– Очень смутно. Знаешь, я до сих пор не могу понять, как "Альтекс" накопили столько денег? Думаю, им сейчас хватило бы власти и для переворота, и для полного контроля над обществом.
– Да брось, все и так прекрасно знают, что у них все схвачено.
– Не думаю, "Рассвет" тоже занимает неплохие позиции.
– Не знаю. Неделю назад я и понятия не имел о его существовании, – на минуту он перестает говорить.
– А откуда у вас средства? Ведь все это содержать дорогого стоит.
– Мы, конечно, не они, но у нас получилось открыть пару электростанций вокруг города. Мы неплохо подкачиваем энергию, поэтому нам и платят.
– В чем вообще смысл?
– Во всем, как ты не понимаешь, ведь мы все делаем для людей. Стоит сказать так, ведь мы ведем поиски и разработки, которые смогли бы остановить эту материю и вернуть нам свет.
– Было бы чудесно. А чем занимается "Альтекс"?
– Они, – отвечает Микс, – стремятся контролировать людей через это вещество. Если оно попадет к ним в руки, то весь мир пропал. Ведь, тогда они поработят всех.
– А проект, если получит материю, то не сделает этого, да?
– Нет, он не допустит этого. Ему нужна справедливость.
– Мне бы твои мысли и твою уверенность.
– Ты что, в чем-то сомневаешься?
– Не знаю. Мне это все кажется подозрительным, каким-то неправдоподобным что ли.
– А я уверен в "Рассвете", как и в своем отце и себе, – мы подходим к машине и садимся в нее.
– Микс, а почему они не стали искать нас? Мы так просто ушли оттуда.
– Не знаю, наверное, раскапывают руины. Эта вещь ведь им тоже очень нужна.
Мне становится интересно узнать, что там лежит.
– Странно. Ведь, надежнее было бы найти нас.
– Не волнуйся, они могут и это сделать.
– Тогда валим отсюда, – говорю я и трогаюсь.
Мы выехали из леса, вскоре вернувшись на привычную мне трассу. Дорога забита машинами, особенно много их движется в противоположном от нас направлении. Так много людей я не видел даже в городе; вот это уже правда настораживает. Собачка на передней панели весело кивает головой.
– Куда они все? – спрашиваю я.
– Не знаю, может добровольцы "Альтекса" едут на шахту.
– Скорее всего, да, – коробок с голубой подсветкой лежит рядом со мной.
Когда мы добрались до базы «Рассвета», наши пропуски активировались; дверь автоматически открывается, встречая нас; мы идем к Джеку, отдавать то, что нашли.
Добравшись до центра управления, замечаем Вильдора; сейчас он здесь, отлично, мы можем сразу отдать ему нашу добычу:
– Вы справились, – в голосе Джека присутствует радость.
– Да, – говорим мы, протягивая ему находку.
– Замечательно, теперь вы можете быть свободны. Ожидайте дальнейших распоряжений.
– И это все? – удивляюсь я.
– Да, – говорит Вильдор, – в его действиях я замечаю нервозность и вспыльчивость, после он разворачивается и уходит. Я смотрю на Микса, у него что-то не так с ногой. Мы оба мокрые, еще толком не восстановились после большого душа, но его нога обливается кровью.
– Что с тобой? – спрашиваю я, указывая на ногу.
– Ты про что? – кажется, он даже не заметил, – а, это, – делает паузу, – не знаю даже. Оно не болит.
– Лучше проверься, сходи в медкабинет.
– Да, пожалуй, ты прав, еще увидимся, – с этими словами он выходит из Центра управления. Недолго думая, делаю то же самое; я иду в свою комнату.
9
Я нахожусь здесь уже довольно долго, не могу сказать, что мне совершенно все нравится, но здесь много хороших вещей. Сегодня меня вызовут в Центр управления, у них важное собрание. На планшете появилось письмо, читаю первые три строчки, все как я и думал; иду в Центр управления.
Я тяжело открываю двери, в зале стоит Джек. Что мне сразу бросается в глаза, так это пистолет у него на ремне. Он стоит один прямо посреди комнаты, больше здесь нет никого:
– Поздравляю, – начинает говорить Джек, – ты прошел обучение и все испытания. Объект был успешно добыт тобой, и это неоценимый вклад в успех нашего дела, но, это было и твоим пропускным заданием. Своего рода экзамен, и ты его успешно сдал, – на душе у меня становится легче, и Вильдор это замечает, – но, между тобой и отрядом, – продолжает свою речь он, – остается еще одно препятствие. Последнее, самое важное задание, ты готов его выполнить?
– Да, – не задумываясь, отвечаю я.
– Отлично, тогда пройдем в тренировочный зал.
Мы спускаемся на площадку для тренировок, здесь тоже тихо. Людей немного, точнее меньше, чем обычно, кажется, только приглашенные; сейчас в зале люди, важные для проекта, Райан и еще пару моих знакомых.
Посреди ринга на коленях стоит человек: его глаза завязаны, он отвернут от меня. На голове его надет черный мешок, так что лица мне не видно. Вильдор подходит к нему.
– Вот это, – он указывает на человека, – и есть твое задание. Этот человек – злостный нарушитель, он совершил много плохих поступков, за что, – он делает паузу, – и должен быть наказан, – он достает из кобуры пистолет, пару раз прокручивает его в руке и подает мне, – возьми, сделай это. Так нужно для проекта.
В эту секунду я опешил. Они хотят, чтобы я убил его; мало того, что я никогда такого не делал, да и этот человек мне не враг, они, наверное, не знают, что я не убийца. Я не могу взять пистолет. Стою на месте.
– Ну же, возьми его, – Вильдор подбадривает меня, – так тебе будет легче решиться, – против своей воли я подхожу к нему и беру оружие в руки. Выстрелить я по-прежнему не решаюсь.
– За что? – спрашиваю я.
– Обычно солдаты менее разговорчивы. Их не волнует то, что им говорят делать. Приказы не обсуждаются, не так ли? – Вильдор говорит убедительно, но не для меня. И он это знает.
– И все же.
– Ладно, ты выиграл. Этот человек воровал электричество у фонда поддержки бедных семей, чтобы продавать его. Из-за него, именно из-за него без тепла остались десятки домов, сотни людей замерзли, ничего не сумев сделать, не имея никакой возможности спастись. И все это – из-за него, – он переводит взгляд с пустоты на меня, – сделай это, накажи его.
Все-таки Вильдор может быть убедительным, если захочет. Парень правда натворил немало дел. Я сжимаю в руке пистолет и закрываю глаза. И все же я не могу этого сделать. Состояние аффекта проходит, и я снова отвожу оружие.
– Что ты, – Вильдор начинает злиться, – сделай это.
– Я не стану его убивать. Пусть этим занимается суд.
– Его все равно убьют. Не ты, так другие, – он смотрит мне в глаза, – этого хочет проект. Ты должен повиноваться.
Мои нервы на пределе. Наконец, здравый смысл полностью берет верх.
– Да кто вы такие, чтобы так просто решать судьбу человека. Кому жить, а кому нет. Вы возомнили себя героями, помогающими всем. На самом деле вы ничем не лучше "Альтекса". Они даже не скрывают своих намерений, в отличие от вас. Кто разрешил вам убивать людей? "Так хочет проект", да пошел этот проект.
– Довольно, – говорит Райан, – Вильдор, – Джек кивает.
– Если ты не сделаешь это, то у тебя будут очень большие проблемы.
– Я не буду этого делать, и никто не убьет этого парня, – я буду стоять на своем.
– Что ж, посмотрим.
Джек бросает взгляд на стол, стоящий рядом с ним. На нем лежит еще один пистолет, он берет его в руки. Они с Райаном переглядываются; Райан кивает. Джек снимает ствол с предохранителя, подходит к человеку и готовится стрелять. Я стреляю в потолок, мои нервы не выдержали. Все присутствующие в зале вздрагивают от внезапности.
– Долбанные придурки, – бросаю пистолет на пол и выбегаю на улицу отсюда. Пока я поднимаюсь, за спиной слышу, как говорит Вильдор:
– Я всегда знал, что он не справится.
Быстро поднимаюсь по лестнице прочь отсюда. Как обойти ворота? Вижу, что на забор наставлены какие-то предметы, с помощью них легко можно перепрыгнуть через него. Странно, но за мной нет хвоста. Я иду домой, наконец я на свободе.
Уже несколько часов я иду без остановки, кажется, я на верном пути. В голове у меня никак не укладывается все произошедшее, я только начал им доверять, а они оказались такими, такими обычными… Как и все люди: жаждущие власти, силы, готовые причинять боль. Все это очень расстраивает меня.
Наконец я выхожу из города и вижу бар. Как я давно здесь не был… но, сейчас мне не до него, я прохожу мимо. Я очень хочу наконец попасть домой. Погони я так и не заметил, наверное, они что-то хотят от меня. Или делают все очень осторожно, в любом случае, мое доверие они потеряли.
10
Вижу свой дом, он тоже такой же, каким был раньше. Внутри байк, как всегда, приветствует меня. За столько дней электричество в доме закончилось, но это не так страшно, ведь сейчас тепло. Можно особо не волноваться. Такая изнурительная прогулка выбила из меня все силы.
***
Все вместе мы пробираемся через просторный зал. Я и еще куча моих знакомых. Все в гражданском, спокойные, радостные. Наверное, это концерт: все здесь легко и благополучно, всюду раздается смех и радостные голоса. У нас большая шумная компания, я уверен, я их очень хорошо знаю, но из всех узнаю только одного человека – это Микс. Мы танцуем, веселимся, но внезапно звук музыки притихает, и мы останавливаемся. Как же здесь много людей, но, даже это количество не необъятно. В концертный зал заходят люди в форме, они окружают нас, до зубов вооруженные, у каждого автоматическое оружие. Вдалеке я рассматриваю их командира, отдающего приказы своим подчиненным:
– Так хочет проект, – звенят на весь зал его слова.
Сразу после этих слов солдаты спускают с касок очки на глаза, заряжают оружие и… открывают огонь. Прямо по нам, мирным и безоружным, один ряд падает вслед за другим. Мы с Миксом бросаемся бежать прямо к командиру, чем ближе мы подбегаем, тем меньше остается людей на ногах, они все падают, каждый миг.
– Освободить лицо, – отдает приказ командир.
Солдаты одной рукой снимают защитные очки, а второй удерживают оружие. Подобравшись достаточно близко, я могу рассмотреть их лица. Вдруг Микс падает, тоже, в него попали. Я смотрю по направлению пули и вижу того, кто в него выстрелил. Этого не может быть – это тоже Микс. Он сам, только в военной форме, с оружием в руках. А второй, который был со мной, уже лежит неподвижно. Не понимаю, почему в меня до сих пор не попали. Я пытаюсь выбраться из этой толпы, из горы трупов. В оцеплении я вижу солдата, он целится в меня. На доли секунды он отводит прицел от лица, и мне удается его разглядеть – это я сам. Он стреляет и попадает в меня.
От жуткой боли я просыпаюсь.
– Кажется, повезло, – думаю я. Очередной дурацкий сон, не больше. Сейчас все в порядке, и, хотя ночь была волнительной. Ночь. Какая нахрен ночь вообще. Сейчас каждый день ночь, и я так устал от этого. Мне надоело каждый день просыпаться и видеть, как темно там, за окном, видеть, что ничего не меняется, как будто я и каждый из нас – полярные исследователи, попавшие в ненужный сезон на работу. Но, даже у полярников раньше была надежда на то, что после ночи наступит утро. Мы же эту надежду утратили уже слишком давно.
Вид в окне наводит меня на одну мысль: направляясь в Центр управления, я был в полной униформе, а, значит, все мои вещи были со мной, так положено по уставу отряда. В случае чего, ничего не должно оставаться в напоминание о человеке. Поэтому, по привычке, я собрал тогда все свои вещи в рюкзак, и тут я вспомнил про него, тот самый диск, который я нашел в квартире изгоя, Харисса, кажется. Да. Я проверяю, так и есть, диск у меня.
Ставлю его в дисковод, и начинается видео. На экране – снова этот человек, Доктор Лимьянс. Он садится на стул и что-то быстро говорит на камеру, я делаю звук погромче.
"Я знаю, – говорит он, – что ты это посмотришь, ведь ты же здесь не случайно. Я специально выбрал тебя, чтобы ты закончил начатое мной дело. Главное, запомни одно: из всех них нельзя никому доверять, – поздновато я получил это сообщение, – никогда, пойми это уже наконец. "Альтекс", "Рассвет", – да все они одинаковые, они создавались друг против друга. Сначала "Альтекс" – охранная компания, а "Рассвет", точнее «До рассвета», – услуги по уборки домов. Но сейчас, после произошедшего, они стали сильнее и единственное, что их волнует – власть над этим миром. Но, – доктор на секунду отводит глаза от экрана, я чувствую его замешательство, – не стоит недооценивать их, или, скажем, ненавидеть. Это нормально, поэтому не отдаляйся от тех, кто тебя завербовал, наоборот, подыграй им, и они выведут тебя на меня. А я дам тебе ответы на все вопросы, которые только у тебя возникнут. До встречи, светлячок".
После этих слов запись обрывается. Отлично. Кажется, даже профессор не прочь помочь мне. Я рад. Как же они меня все достали. Но, раз он сказал, что не надо идти против течения, его стоит послушать, наверное, ему все же лучше знать, что делать. Пока я хочу побыть здесь и отдохнуть от всего происходящего в моей жизни, иногда и это бывает полезно.
Я так давно здесь не был, все как в старые добрые времена: я на месте – а передо мной пропасть, сзади меня – мой единственный верный друг – мотоцикл, а впереди – моя несбыточная мечта – обрыв. Он манит меня в свои недра, из-за тумана на его дне я все также не могу понять, как он глубок. Я провожу так пару минут, и мой разум понемногу приходит в давно утерянное равновесие, а в голове немного легчает. Что «Рассвет» пытался сделать со мной? Машину, выполняющую приказы или хорошего друга? Да я и сам уже не знаю. Микс – хороший парень, но вот его отец с этим придурком устроили мне представление… Я хочу побыть наедине с самим собой. Сажусь на байк и еду домой.
Когда я вернулся назад, мне захотелось посидеть немного во дворе перед домом. Я и вправду очень скучал по этому месту, здесь все родное для меня, каждая выгоревшая от жары травинка, каждый миллиметр земли, моей личной территории.
Вдалеке я замечаю яркий свет фар, такие машины здесь нечасто встретишь, да еще и столько электричества. Такое себе явно могут позволить либо энергобизнесмены и магнаты, либо государственные служащие. Добравшись до моего участка, машина останавливается неподалеку. Стекло со стороны водительского сиденья опускается, и из него показывается большое лицо с бородой:
– Садись в машину, – приказным тоном говорит мне мужчина. Спорить бесполезно, это государственный служащий, я сажусь в автомобиль.
Светлый кожаный салон, постоянно горящая лампа, встроенные в сиденья с задней стороны экраны телевизоров, люк наверху, а также два человека, тот слева за рулем, и второй, немного поменьше, с темными волосами – вот и все, что есть в этой машине.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– Лучше не задавай лишних вопросов, – говорит мне человек, сидящий справа.
Через десять минут мы останавливаемся. Через задние тонированные окна мне не особо удается рассмотреть, где мы сейчас. Я пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь через передние и понимаю лишь то, что мы где-то в центре города.
– Приехали, – подмечает человек с темными волосами, – на выход, – обращается он ко мне, – подожди здесь, – говорит он мужчине с бородой, – это все ненадолго.
Выхожу из машины: мы на широкой, пустынной улице, залитой светом фонарей, вокруг – гигантские дома, все вокруг закатано в асфальт, а пешеходные дорожки уложены плиткой. Но, главная особенность этого места в здании, напротив которого я сейчас стою. Это – управление особо важными делами нашего города, а также полицейский департамент и прочие вещи, которые должны отвечать за безопасность.
– Пошли, – опять говорит мне человек. Мы быстро поднимаемся по лестнице, располагающуюся перед главным входом. На КПП сидит мужчина в форме, лет сорока, он лениво смотрит на меня, а потом на сопровождающего и тут же встает и приветствует человека, но тот его сбивает:
– Полковник у себя?
– Да. Вот уже как два часа.
– Отлично, – он обращается ко мне, – идем.
Все помещение забито людьми в форме, всюду ходят полицейские; у левой стены рядом с дверью «ВВС» расположились два офицера-военных, они что-то горячо обсуждают. На сиденьях – ожидающие своей очереди к кабинкам горожане, а также куча людей в костюмах, бегающих в разные стороны с бумажными папками. Человек ведет меня прямо по холлу к большому стеклянному лифту. Мы заходим в него, и уже через минуту оказываемся на сороковом этаже.
– Нам туда, – он машет рукой в сторону коридора.
Мы заходим в третью дверь слева. За столом сидит мужчина, раньше я его нигде не видел. Его кабинет хорошо отделан, а сам он также одет в костюм; он что-то пишет, но, услышав нас, отрывается от своей работы и обращается к нам:
– Отлично, кого я вижу. Сам Рэм Николс, – он говорит моему сопровождающему, – подожди за дверью.
– Слушаюсь, – человек выходит.
Мужчина начинает свою речь:
– Как ты сам прекрасно понимаешь, ты здесь не просто так, верно?
– Да. Но зачем я здесь?
– Вот именно. Это мне и нужно, чтобы ты сам все понял, – он встает и идет к широкому панорамному окну, – у меня есть для тебя предложение, очень выгодное, я бы сказал, взаимовыгодное предложение. Ты вряд ли сможешь отказаться.
– Какое? – своим голосом я пытаюсь изобразить заинтересованность, но выходит это чересчур наигранно.
– Видишь ли, есть люди, которые мешают нам. Все эти идиоты, «Альтекс», «Проект "Рассвет"», совершенно потеряли осознание происходящего: они открыто воюют друг с другом, не то, что не скрывая, а наоборот афишируя свои проблемы на каждом углу. И, еще одно "но" – это их научные разработки. Они передают их друг другу, но вот до дела все так и не доходит.
Мы хотим избавиться от них. Ты сам прекрасно понимаешь, что властям не очень-то подходит вариант, при котором армия – это одна частная компания, намного превышающая по мощности государственную, а поставки электроэнергии, главного в наше время ресурса, – другая. К тому же, если один из них добьется успеха с солнечным светом, то в государстве они уже не будут нуждаться. Они захватят город и установят в нем свою власть, безжалостную и деспотичную. Да ты сам недавно был свидетелем их амбиций, не так ли? – думаю, он про случай посвящения. Странно, откуда он узнал.
– И как мы можем это сделать?
– Все просто. Ты должен убить Райана, знаешь же, кто это?
Вот это новости.
– Но, если я это сделаю, – начинаю говорить я, – то "Альтекс" останется без противника.
– Нет. Это уже не твои проблемы, мы уберем Ски, лидера "Альтекса". Когда обе организации останутся без головы, то мы сможем захватить их и положить конец безумию. А также, возможно, вернуть людям нормальную жизнь.
– Последний вопрос. Почему я должен на это соглашаться?
– Ты можешь и не соглашаться. Тогда через пару недель так, как тот парень на коленях и с завязанными глазами, уже будешь стоять ты, – последние слова звучат для меня очень убедительно.
Молчание.
– Это навряд ли, я не убийца. Я не тот, кто вам нужен.
Я в легком замешательстве, даже, не могу сказать, что в легком. Он забил мне голову, знаю, спецслужбы всегда так работают: они давят на самое больное, что у тебя есть, как, например, поступает сейчас он. Прознал про то, из-за чего я ушел из «Рассвета» и тут же воспользовался этим. Но, как красочно, думаю, это талант.
Вскоре он прерывает мои и без того недолгие рассуждения:
– Твоя работа не останется незамеченной, – полковник опирается на стол, став рядом с ближним ко мне краем, – ты получишь новую квартиру, в любом месте в этом городе, а также новую машину, деньги, и поставку с электростанции, а еще неплохое положение в обществе и приличную работу здесь. Ну, что, согласен?
– Я должен обо всем подумать, – какого хрена он возомнил? Надо предупредить Райана, да, я знаю, что они засранцы, но все же.
– Хорошо. Тогда по твоему прибытию на базу «Рассвета» мой агент свяжется с тобой, – теперь понятно, откуда он знает про мои проблемы там, – ведь, ты же не думал, что у меня там нет людей, да? Мой человек все это время следил за тобой, как и люди «Рассвета». Ты случайно не считаешь ли, что тебе кто-то там доверял? – полковник даже расхохотался. Я молчу, и он замечает мое напряжение.
– Не знаю, – отвечаю я. Я уже не знаю, кому можно доверять.
– Я говорю тебе как сотрудник спецслужбы, официально – никому. Или очень узкому кругу лиц, тем более в наши-то дни.
– Может быть, это и правда, может быть, – после этих слов он резко меняет тему разговора, ведь это была недолгая встреча:
– Хорошо, отправляйся домой и хорошенько подумай обо всем. Второй, зайди, – нажав кнопку, он говорит в микрофон, динамик которого расположен за дверью. В ту же секунду заходит человек, доставивший меня сюда.
– Отвезите его домой.
– Будет исполнено, – мы выходим из кабинета, и в этот момент я вижу, как выступавший полковник присаживается назад за свой стол, а спускаемся на лифте вниз и садимся в машину.
– Советую хорошенько задуматься над его предложением, – говорит мне агент.
– Знаю, но хоть призы хорошие, это все не по мне, – отвечаю я.
– Ты даже не представляешь, что ждет тебя после этого, – с иронией говорит он. Что он имеет ввиду? Они уберут меня, да и все? Ведь, убить будет проще простого, да и зачем им я после того, как все закончится, нужно все хорошенько обдумать. Дальше к моему дому мы едем в тишине.
Хорошенько отдохнув от столь насыщенных приключений, внезапно насытивших мою размеренную жизнь, дома, я решаюсь все же исполнить свои потребности в развлечении – а именно – сходить в бар.
На пути я много размышляю над происходящим, что вообще творится со мной? Мне предлагают убить человека за то, что он сам приказал мне убить другого. Кто тогда я, разве я лучше него? Ко всему прочему, он еще и отец моего друга. Мне становится все тяжелее думать об этом, я хочу отогнать эти мысли прочь и захожу в бар. Что здесь хорошо, так это стабильность. Как всегда – ни одного знакомого и свободное место у барной стойки.
– Давно не виделись, Диккенс. Как ты? Еще не разорился без меня?
– Ты себя явно переоцениваешь, Рэм, – не без радости в голосе говорит бармен, – что, пришел отдохнуть? Давно тебя не было.
– Я был занят, – говорю я и опускаю взгляд вниз. Рядом сидит девушка, она иногда искоса проглядывает в мою сторону. Интересно, что ей нужно?
– Со следующей недели начну работать, так что готовься к пополнению запасов, – говорю ему я.
– Приятно слышать, отличные новости. С возвращением, Рэм.
– Спасибо, – хорошо, когда хоть кто-то по тебе скучает.
Девушка рядом все чаще и чаще смотрит на меня, мы встречаемся глазами. На ней короткое красное платье, волосы ее прямые, макияж "средней степени" агрессивности. Думаю, она пользуется успехом у окружающих ее мужчин.
Замечая мое внимание, девушка разворачивается ко мне:
– Привет. Как тебе вечер? – она мило улыбается. А мне от ее улыбки становится не по себе.
– Привет, неплохо. А у тебя?
–Тоже, спасибо. Мне кажется, тут душновато, здесь всегда так много людей?
– Вроде бы нет, – бармен приносит девушке ее коктейль.
– Чем ты занимаешься по жизни? – спрашивает меня она.
– Сейчас особо ничем. А ты?
– Я работаю на производстве в городе. У нас бывает довольно весело.
– А ты свободен сегодня? – она с интересом спрашивает, перебирая мое лицо, а затем и тело глазами.
– Скорее нет, чем да. А что?
– Не знаю, думала сходить куда-нибудь еще после. Может, ты бы составил мне компанию? – ну нет. Это уже слишком. Три года я верен ей, а теперь появляется какая-то девчушка и пытается увести меня «куда-нибудь».
– Знаешь… – начинаю говорить я. Она останавливает мой рот своим пальцем.
– Хотя, мне это не интересно, перебивает она меня, – вид у нее такой, будто она меня сейчас съест. Наверное, она пьяна. Она выглядит мне знакомой, как будто я где-то ее уже видел, – скажи мне, почему ты волнуешься? – наверное, она заметила мои переживания по поводу предложения полковника.
– Знаешь, я попал в неприятную историю, и мне не очень хочется об этом говорить.
– Ну и, ладно, – она почти отворачивается от меня, ее волосы цепляют мое лицо, сбивая воздушной волной мое недоумение.
– Нет, я правда очень рискую, – говорю я. Не взболтнуть бы лишнего, – ты когда-нибудь стояла у выбора, сделать что-либо, преступив закон и свою совесть, но помочь другим, а затем просто поддаться течению, оставаясь таким же, как остальные, или же поступить так, как велит тебе пусть не внутренний голос, но какая-то внутренняя сила, понимаешь, о чем я?
– Не очень-то, – она слегка закатывает глаза. Ее грудь начинает дышать сильнее.
– Я очень волнуюсь, я боюсь ошибиться, – она пододвигается ко мне чуть ближе. Нет. Стой. Я замираю.
– Извини, у меня есть девушка, хоть я и не видел ее уже три года.
– Ой, да ладно. Мне это не мешает, но, раз ты не хочешь, тогда нет.
– Я правда сейчас стою у очень тяжелого выбора.
– Все же, если тебе так сильно хочется сделать что-то, так возьми и просто сделай это, – почти полушепотом на ухо говорит она мне, – уж лучше сделать, а потом жалеть, нежели жалеть о том, что не сделал. Если бы она мне нравилась, я бы может и подсел к ней. Но мне она не нравится. Я не влюблен в нее.
– Да, ты права. Я возьму и сделаю это. Извини, – почти рывком я отдаляюсь от нее, – мне пора в «Рассвет».
– Ну уж нет Рэм, только не это, – надавив на мое плечо рукой, меня останавливает Микс.
Микс, твою мать, что он здесь делает. Только его сейчас здесь не хватало.
– Что? Как ты здесь… – мои слова заплетаются друг в друге и звучат совсем нечетко.
– Я за тобой, Рэм.
– Ладно, мальчики, мне пора, – говорит нам девушка, – не буду вам мешать. А, держи, – она протягивает мне свою визитку с номером и кладет ее в карман моей футболки, – может, позвонишь на досуге, поболтаем. Ну или еще чего.
Она встает и уходит. Да, платье у нее и вправду обворожительное.
– Я думал, ты семьянин, – с ухмылкой говорит Микс.
– Да пошел ты, – притормаживаю речь, а затем продолжаю, – я ее вообще первый раз вижу.
– Ладно, ладно.
– Как ты здесь оказался? – выкидываю ее визитку на барную стойку.
– Неважно, пошли уже отсюда, – мы покидаем бар и садимся в его машину.
11
Я проснулся сам, без каких бы на то резких причин. Я раздет и очень смутно помню вчерашний день. Но где я? Это не моя кровать, такая большая и с белой простыней, не моя комната. И не комната в «Рассвете». Здесь красивая мебель: вырезной деревянный шкаф, тумба со светильником, раздающим на всю комнату теплые лучи, длинные плотные полуоткрытые шторы. Зачем они нужны? Я поднимаюсь и выхожу за дверь.
Преодолев коридор, я попал в соседнюю комнату. Микс и Мэгги сидят вместе на диване и целуются, вот блин, кажется, я не вовремя:
– Привет, Рэм, – синхронно говорят они, наверное, услышали мои шаги.
Только сейчас я замечаю, какое освещение в этой комнате. "Дневное", иначе не скажешь. Она напоминает мне солнечный день, эти веселые солнечные зайчики, отражающиеся от стеклянных поверхностей, бегающие по стенам и полу, заставляющие переливаться разноцветными огнями все предметы вокруг; лампы здесь стоят хорошие.
Я решаюсь подсесть рядом:
– Привет, ну и как там «Рассвет», они ищут меня?
– Не знаю. Я ушел оттуда вслед за тобой сразу же, как узнал про твое «Посвящение», поругался с отцом и покинул базу. Не хочу там находиться.
– Ты серьезно?
– Да, можешь спросить у Мэгги, если не веришь, – она кивает, растрепывая свои незавязанные волосы.
– Он приехал ко мне пару дней назад, – продолжает она.
– Слушайте, а почему я должен вам верить? Я уже попробовал верить проекту, ни к чему хорошему это не привело.
– Можешь и не верить, – говорит Микс, – но это правда. Я ушел сразу же, как прошел твой обряд. Это конечно в их стиле – заставить убить человека, но раньше они обходились незаряженным пистолетом. Видно, ты и вправду особый случай.
– Знали бы вы, как я устал от этого. Я всегда особый случай, и везде, будь это ваш проект или вечер в баре, – я встаю и подхожу к темному окну, – Мэгги, и сильно он тебе надоедает? – спрашиваю, пытаясь разрядить обстановку.
– Каждое утро, Рэм, – смеется она. Микс тоже улыбается.
– Ладно, давайте завтракать. Жду вас, как освободитесь.
– Хорошо, – слитно отвечает пара.
Я выхожу из комнаты.
– Ты не мог бы подать соль? – просит меня Мэгги.
Конечно, – выполняю ее поручение.
– Спасибо, – к столу спускается Микс.
– Кстати, Микс, забыл спросить, где мы, куда ты нас вчера привез?
– Ты что не узнаешь? – говорит Мэгги, – это наш дом в лесу.
– Но, он же был другой.
– Они мультиинтерьерный: можно менять цвет стен и пола, как хочешь.
– Умный дом?
– Ну, что-то вроде того, – Микс подмигивает мне.
– Интересно. Хотел бы я, чтобы вы побывали в моем доме. Там, конечно, не так светло, как здесь, но тоже неплохо.
В голову мне приходят разные мысли. Я никогда не знал, что такое настоящие друзья, толком я ни с кем и не дружил. Всю свою жизнь я думал, это какой-то миф, или легенда. Я не верил в такую вещь, как дружба. Стоит сказать, все же когда-то у меня был «друг», а точнее его подобие, – Гейзи. Но, у нас с ним возник крупный спор.
Когда началась вся эта ерунда с темнотой, именно в тот момент мы были в магазине. По радио во весь голос били тревогу, контролеры и продавцы бросились покидать здание, охранники выводили покупателей. Была настоящая суматоха, похлеще рождественских очередей.
От испуга из-за происходящего никто толком не думал о целостности магазина, никто, кроме самого Гейза. И тогда он вместо того, чтобы отправиться на эвакуацию или же начать помогать другим посетителям магазина, пошел к кассе. Он всегда, знаете ли, был дерзок, тот еще козел, но все же я с ним пытался дружить, ведь мы вместе еще со школьной скамьи, и оказались в другом штате. Переезд объединяет людей. На кассе сидел молодой паренек, совсем молодой. Он ответственный работник, и не хотел уходить, не убедившись, что в магазине не останется никого.
– Выходите, сэр, – сказал он Гейзи.
– Только после тебя, – ответил тот; его глаза пылали яростью, а длинные волосы были растрепаны.
– Хватит, пошли отсюда, – сказал ему я.
– Подожди, – упрямился он, – неужели ты не видишь, справедливость наконец восторжествовала. Теперь не только они могут нас грабить, но и мы их. Я не могу упустить такой шанс. Никто мне не помешает; убирайся отсюда, – сказал он парню на кассе.
– Нет, сэр, отойдите от меня.
– Вали прочь отсюда, – прокричал Гейзи.
– Нет, – парень держался твердо.
– Пойдем, хватит, – давил я.
– Не влезай, Рэм, – он выхватил нож с прилавка рядом с кассой, – открывай ее, – прохрипел он на паренька.
– Ты что, чокнулся? – опешил я.
– И тебе достанется, если влезешь, – начал угрожать мне Гейзи.
– Я не открою кассу, – последний раз сказал парень.
Гейзи перешел в наступление. Нож слегка зацепил плечо парня, капли крови разлились на металлическое покрытие кассы и пол. Увидев это, я больше не мог стоять. Взяв в руки коляску для продуктов, я сбил Гейзи с ног, отбил от него нож подальше и кинулся помогать парню. Тот, вроде бы, был в порядке.
– Уходим отсюда, – сказал я кассиру.
Лежа на полу, Гейзи попытался схватить меня за ногу. Он взял крепко и не отпускал, тихо говоря мне:
– Ты за это ответишь. Запомни, Рэм, ты еще ответишь, – его хватка была крепка; я ударил его по голове, после чего он потерял сознание, упал головой на плитку и разбив ее, после этого мы с кассиром убрались из зала, а он так и остался лежать там в луже крови.
Больше я его не видел.
– Рэм, – прерывает мое путешествие в воспоминаниях Мэгги.
– Да.
– А скажи, твоя девушка, в общем, ты любишь ее?
– Да, конечно.
– Просто Микс мне рассказал про красотку в баре. Я, честно, не ожидала увидеть тебя в подобной ситуации и все такое.
– Да, не слушай его, – с шутливым взглядом говорю ей я, – вечно он напридумывает всякой ерунды. Просто мы оба разговорились, ничего более.
– А как ее зовут? Может, я ее знаю.
– Не, это навряд ли. Я сам не знаю, как ее зовут.
– Смотри, осторожнее – говорит Микс, – а то подцепишь еще чего, – после этих слов Мэгги прописывает ему подзатыльник.
– Получил? – говорю я, – хочешь, добавлю? – подмигиваю ей. Мы смеемся.
У Мэгги есть телевизор, старый такой. И видеомагнитофон. Мы сидим на диване, они – в обнимку, я, с другой стороны, обнимаю свои колени. Мы смотрим старый фильм. Один из тех, что писали на кассету наши родители. В нем мужчина лет сорока преследует женщину на светских вечерах, праздниках, а сейчас они стоят на крыше, фильм черно-белый.
Микс целует ее, и вскоре Мэгги засыпает в его объятиях. На меня тоже находит дремота.
– Кажется, она заснула, – говорит Микс.
– У нее что-то случилось?
– Да. У ее родителей кризис. Мать застала отца с какой-то девкой на кухне. Они сидели пили чай или кофе, не знаю точно. Но мать давно ревновала ее к нему, и поэтому выкинула обоих на улицу. Это было с неделю назад. Мэгги узнала от папы дня два назад, сейчас она уже вроде в порядке, но, когда это произошло, она постоянно плакала, она очень переживает из-за своей семьи.
– Все образумится, – я не знаю, что правильно говорить в такой ситуации, – я уверен, они взрослые люди и разберутся во всем.
– Хотелось бы в это верить.
– Микс, а где твоя мама?
– Она ушла от папы, когда мне было четыре. До начала «апокалипсиса» я жил с ней. А потом, когда отец сформировал проект, я поехал к нему. А мама перебралась со своими родственниками и новым мужем в другой город.
– И ты совсем с ней не говоришь?
– Не, ну мы иногда созваниваемся. У нее все в порядке.
Мы молчим. В фильме мужчина смело вступает в драку, перекидывая негодяя в большую корзину с помидорами. Мы с Миксом смеемся. Мэгги нежно посапливает.
– А где твои родственники?
– К северу отсюда. Тоже в другом городе. Они живут сами, я сам. Но, я часто к ним езжу. Помню, как смешно прошел последний раз, когда я обещал сварить томатный суп, но вместо соли насыпал сахара. Этот суп они запомнили надолго, – начинаю хохотать, и Микс поддерживает меня.
– Можно тише, мне так спать, – через сон говорит Мэгги.
– Да, извини, – шепчет ей Микс и целует в макушку.
– То есть ты знатный кулинар?
– Ну, вроде того, – ухмыляюсь я.
– Слушай, Рэм, – я принял вид человека, готового принять на себя каждое слово.
– Если бы ты узнал, что твой близкий человек крепко накосячил, ты бы простил его?
– Не знаю, может быть. Смотря, что он натворил, – интересно, к чему он ведет.
– А что бы ты простил?
– Да все что угодно, наверное.
– А меня бы простил?
Я киваю.
– Я знал, что они копаются в твоих вещах на базе и пытаются найти данные, но не рассказал тебе, извини. Это был приказ.
– Да ладно, я вообще не удивлен. Ваш «Рассвет» – это закат цивилизации; вы совершенно брезгуете людьми.
– Прости.
– Микс, все в порядке, – он кажется расстроенным.
– А ты бы меня простил?
– Не знаю, наверное бы.
– Даже за кошмарные поступки?
– В смысле?
– Неважно, – надо перевести тему разговора на другую, сейчас я явно не готов обсуждать тот факт, что мне предложили убить его отца, да и он сам тоже. Нужно хорошенько продумать все слова и подобрать нужное время. Ведь, пока я здесь, Райану точно ничего не угрожает, а это главное. Я не хочу шокировать Микса.
– Как знаешь.
– Рэм, мне нравится дружить с тобой, знаешь, жаль, что ты не был со мной эти годы. Мне легче с тобой, и в баре, и везде. Когда ты здесь, даже на том долбанном задании с горой, я понимаю, что на тебя можно положиться.
– Спасибо. Я тоже рад, что знаю тебя. Может, хоть ты сможешь быть моим другом.
– Буду рад, – после этих слов мы молчим. Всеразрушающая тишина.
Вечером мы собирались погулять по лесу.
– Микс, – обращается к нему Мэгги, – ты пойдешь гулять?
– Не, мне что-то не хочется.
– Пошли, – настойчиво говорю ему я.
– Нет. Идите вместе, если вам так надо.
– Ну ладно, – отвечает Мэгги, – а ревновать не будешь?
– Что!? Тебя к нему? Это навряд ли.
– Даже не знаю, обижаться ли на это или принять за комплемент, – говорю я. Он улыбается.
– Я обоим вам доверяю, как себе, – говорит Микс, – идите, а я посижу дома, – добавляет он.
– Ну, ладно. Рэм, собирайся, – накинув куртку, я уже был готов идти.
– Мы пошли, – сказала она Миксу.
– Хорошо, – раздался его голос из другой комнаты, – я за вами слежу.
– Давай, – дополнил я, и мы вышли на улицу.
Деревья все также высокие, они все также кричат нам о наших ошибках: «Как это случилось? Как вы могли допустить такое?». Мы и сами не поняли. Может, деревья и знают ответ, но они не хотят нам его говорить.
Немного отойдя от дома, мы начинаем идти медленнее.
– Ну, как тебе здесь? – интересуется Мэгги.
– Хорошо, мне нравится, я как будто дома.
– Это классно. Когда тебе где-то может быть также хорошо, как дома, – мы подходим к озеру и останавливаемся на берегу. Песок попал в кеды Мэгги, и она вытряхивает его поочередно с каждой ноги.
– А как с отрядом? Готов вернуться?
– Пока не очень, – говорю я, – они меня очень расстроили. Думаю, мне нужно время.
– Лучше бы ты вообще туда не ходил. Знал бы ты, как я волнуюсь за Микса, постоянно. Мне правда страшно за него, в прямом смысле страшно, понимаешь? – да уж, в чем-то она права. Она стоит и смотрит как переливается вода. Подождав немного, я спрашиваю:
– Ну, а как у тебя дела обстоят дома? – надеюсь я спросил не слишком резко.
– Отвратительно. Мои родители ссорятся так, будто им по пятнадцать лет. Они всегда так делали. Один раз даже почти развелись. А когда пропал брат, месяц не разговаривали, винили себя и друг друга.
Она стоит и смотрит на воду. Ее волосы развеяны ветром, под ногами серый песок, а по щеке катится слеза, блестящая на свете еле пробивающейся из-за темных туч луны.
– Я не могу так больше; почему они не могут помириться?
– Не плачь, пожалуйста, они помирятся, увидишь, я знаю.
Она поворачивается ко мне.
– Как бы я этого хотела.
– Все наладится, – хотелось бы мне самому в это верить.
– Ты хороший друг, Рэм, было бы круто, если бы ты всегда был рядом с нами в трудные времена, – она хрумкает носом, – в последнее время каждый день такой трудный. Я боюсь за родителей, и за Микса. Я могу только на тебя надеяться, береги его пожалуйста.
– Хорошо, не бойся, – она понемногу успокаивается.
– Скажи, Рэм, а твоя девушка, она точно хорошая?
– Да, она лучшая, я так скучаю по ней.
– Представляю. Или нет; мне бывает нехорошо, если я Микса и пару дней не вижу.
– Ну, до нашего уровня вам еще далеко, – она улыбается. Это хорошо, правда, я вам говорю, это хорошо, – А давай кидать «лягушек»? – тушь на ее глазах размазалась, и теперь я волнуюсь, как бы Микс не подумал, что это я ее обидел.
– Давай. Но я не умею, покажешь как?
– Заметано, – отвечаю я, беру камень и кидаю его. Он отскакивает раза три или даже четыре, в темноте толком не видно. Теперь камень берет она. Смело замахнувшись, Мэгги бросает камень в воду, но он тут же идет ко дну. Я немного улыбаюсь. Она стесняется.
– Нет, не так. Смотри, – говорю ей я и беру камень с видом самоуверенного мастера по бросанию «лягушек», – надо кинуть под таким углом, чтобы он лишь касался краем воды, и тогда получится, – камень снова проходит три-четыре прыжка.
– Дай я попробую, – говорит Мэгги.
Попытки с третьей у нее получается сделать это, и она выглядит счастливой. Она вскидывает руки, сжатые в кулаки, вверх, как будто она только что выиграла в лотерею миллион долларов, или ее конь на скачках, за которого она болела, пришел первым. Она радуется как ребенок, и она счастлива. И я счастлив.
– Мне тоже нравится быть с вами, – говорю ей я, – я счастлив с вами. Мне кажется, с вами мне и не надо никакого света вовсе. Вы и есть мой рассвет. Спасибо.
– Тебе спасибо, – мы смеемся, – ладно, пора домой, – говорит она, – а то Микс там уже, наверное, уснул от скуки без нас. Ну что, идем?
– Да, – назад мы идем спокойно, изредка переглядываясь и спрашивая друг у друга всякие мелочи.
Мы заходим домой.
– Микс, мы пришли, – громко оглашает Мэгги. Микс выходит в прихожую. Он в бешенстве:
– Убирайся отсюда вон, Рэм, вали. Убирайся.
– Что ты несешь?
– Вот значит зачем тебе надо было в «Рассвет». Решили устроить охоту на моего отца? – он кидает в меня мой коммуникатор.
– Что? Как…
– Вали. Иди нахрен, Рэм. Пошел вон. Видеть тебя не хочу.
Он и вправду выглядит разъяренным, сейчас мне не о чем с ним говорить, лучше уйти, пока он не прибил меня. Мэгги всю эту картину наблюдает со стеклянными глазами. Она толком и не понимает, что происходит. Я выхожу из дома и, немного отойдя, еле слышу:
– Мэгги, надо предупредить отца, срочно…
Я иду по автомобильной дороге.
Так пусто.
Вскоре решаюсь посмотреть в коммуникатор, может хоть это прояснит, как он узнал про планы этих придурков. Снимаю блокировку и вижу оповещение:
"Ну что, Райан еще жив? Позвонишь как справишься", номер не определен.
Идиоты. Я столько готовил почву, думал, что буду говорить и как аккуратнее сообщить Миксу про эту сделку, как выйти из этой ситуации правильно. Я не хочу убивать Райана. Чтобы все исправить, теперь, я должен идти туда, на базу «Рассвета». Но, для начала было бы неплохо хотя бы найти дорогу домой из леса.
Жаль, что так вышло с Миксом, я думал, что друга нельзя чем-либо обидеть. Видимо, я ошибся, это все-таки возможно, и мне правда жаль. Я иду по дороге, она петлится, кружится вокруг деревьев и все никак не прекращается. Медленно она выводит меня на трассу.
Ну уж нет. Так легко я не сдамся. Только что я нашел друга, и сразу же его потерял. Так не пойдет, тем более я не собирался убивать его отца. Я должен вернуться и все объяснить.
Я разворачиваюсь и иду обратно в сторону дома Мэгги. Пройдя несколько сотен метров, я замечаю машину Микса, он тоже видит меня.
– Остановись! – кричу я, раскинув в стороны руки.
Микс едет, не сбавляя скорость, но она невысока, здесь плохая лесная дорога.
– Ну же, остановись, выслушай меня.
Парень открывает окно:
– И не подумаю, коллаборационист, свали с дороги.
– Нет. Поверь мне, я не хотел плохого.
Он не останавливается; я тоже. Стою посреди дороги с распростертыми руками и пытаюсь остановить его.
– Рэм, отойди, – испуганно говорит Мэгги.
– Нет, – отвечаю я.
Машина все ближе и ближе, я начинаю чувствовать, как она подъезжает ко мне. Еще один момент.
– Твою мать! – кричит Микс.
Звонким ударом машина сбивает меня, я бьюсь головой о капот и отлетаю в сторону. Они останавливаются:
– Вот чего ты этим добился? – кричит Микс, – у тебя кровь, идиот.
У меня разбита бровь, но боли я почти не чувствую.
– Зато ты хотя бы остановился, прошу, дай мне рассказать, как все было.
Мэгги выходит из машины:
– Слушай, Микс. Раз уж Рэм готов прыгать под колеса, значит он настроен решительно. А раз с твоим отцом все в норме, может стоит все-таки его выслушать?
Пораздумав минуту, Микс кивает:
– Садись назад, – мы отъезжаем с лесной тропинки, – ну и что ты хочешь сказать в свое оправдание? – Он смотрит на меня через зеркало заднего вида.
– Микс, я не собираюсь оправдываться. Просто хочу, чтобы ты знал, как все было, и что я об этом думаю.
– Хорошо, рассказывай.
– Спустя пару дней, как я ушел с базы ко мне домой заявились федералы, серьезные такие. Сказали, надо будет поехать с ними. Мы добрались до центра города, я поднялся на лифте, и меня проводили к полковнику. Он начал рассказывать мне про то, кто такие «Альтекс» и «Рассвет», про то, как они докучают властям и сказал, что я могу помочь. Не забывай, что я был разгорячен выходкой твоего отца на посвящении.
Микс слушает внимательно.
– Я спросил у него, что он предлагает. В ответ он предложил убрать твоего отца, в тот момент как его люди уберут главу «Альтекса». Обезглавленные, компании распадутся сами собой. Еще он сказал, что у него везде свои люди, даже на проекте.
– И что же ты ему ответил на все это?
– Я сказал, что это не ко мне, а сам понял, что нужно как можно быстрее предупредить Райана.
– Тогда какого хрена ты не сказал ничего мне? Просидел тут с нами, не говоря ни слова?
– А как ты себе это представляешь? «Извини, Микс, мне заказали твоего отца, но я пока не решил, что сказать тебе». Я хотел подготовить почву, может, отправиться с тобой на базу и предупредить его. Прости, я не хотел спешить.
Микс смотрит на Мэгги, а затем в зеркало на меня. Я вижу, как он остывает:
– Ладно, Рэм. Я не верю в то, что ты засранец. Едем на базу, расскажем все папе.
Так бы и сразу.
Раздается уведомление коммуникатора. Я смотрю сообщение:
«Что ж, ты ОПОЗДАЛ. Придется делать все самим. И да. Охотник сам становится жертвой», номер не определен.
– Гони, что есть сил, – я протягиваю коммуникатор ребятам вперед в салон. Увидев текст сообщения, Микс топит в пол педаль газа, и мы мчим на базу.
12
Издали я заметил дым: когда темно, его хорошо видно; большое облако висит прямо над тем местом, где находится штаб «Рассвета». Да и его едкий запах распространяется на большое расстояние, проникая во все щели автомобиля. Я показываю ребятам в ту сторону:
– Смотрите.
– Что же там творится такое, – нервно говорит Микс.
– Наверное, что-то страшное, – добавляет Мэгги.
Когда мы подъехали ближе, то увидели, что там происходит. Армейские машины, штук восемь, на всех – прожекторы, заливающие светом двор и эмблемы «Альтекс Компани». Кого-то сажают в грузовик, слышны выстрелы, крики. Похоже, базу выследили, наверное, защитники устраивают перестрелку. Ангар горит.
Мы решаем не подъезжать слишком близко и останавливаем машину неподалеку. Выйдя, Микс говорит оставшейся в салоне Мэгги:
– Вернись на трассу, будь на связи. Я не могу тобой рисковать.
– Но, Микс, может я…
Микс перебивает ее:
– Никаких «но». Езжай. Жди нас в той закусочной, здесь неподалеку. Отправляйся в людное место.
– Ладно.
Она разворачивает машину и уезжает. Мы смотрим, как она доезжает до трассы и сливается с потоком машин.
– Пойдем, может мы еще не опоздали, – говорит мне он. Мы идем в сторону базы.
Сейчас очень жарко, здесь душно, еще и воняет дымом. Открытый огонь всегда был опасен, но, я даже боюсь представить, как он опасен сейчас, когда вся планета покрыта высохшими растениями, ведь ангар находится прямо в лесу.
– Обычно, – говорит Микс, – на такой экстренный случай командование собирается в зале тренировок, но в специальном ответвлении, там есть тайный коридор. Может, «Альтекс» еще не нашли его. Мы проберемся туда, хоть бы отец успел уехать отсюда.
– Хорошо, надо прокрасться мимо солдат ко входу.
– Да, подожди, почти пришли.
Подойдя к воротам, Микс отодвигает лист металла, спрятанный у стены. Мы преодолеваем забор, и через пару минут оказываемся у главного входа в ангар. Всюду ходят люди из «Альтекса», мы спрятались за одним из грузовиков. Все горит.
– Они заплатят за это, – с яростью в голосе говорит Микс.
– Заплатят все, – отвечаю я.
– Так, ладно, постараемся бесшумно пробраться до тренировочного зала, может, туда они еще не дошли. Раздаются громкие выстрелы, нам слышно, как они расстреливают аппаратуру «Рассвета». Всюду валяются автоматные гильзы от патронов.
– Хорошо.
Мы продвигаемся от одного грузовика к другому и слышим разговор:
– А что, где этот пес Райан? – я еле сдерживаю Микса за рукав от порыва ярости.
– Не сейчас, ты сдашь нас, – полушепотом говорю ему я, он кивает. Диалог продолжается:
– Не знаю, еще не нашли, сидит где-то.
– Найти, он поплатится. Жаль, что, когда эти идиоты убивали Ски, они забыли, что у нас не один лидер. Теперь они точно заплатят за все.
– Капитан, – кричит один из солдат, выходящих из ангара; в руках у него тот самый ящик, ради которого м рисковали жизнями, – материя у нас. Что дальше?
– Замечательно, а теперь уничтожьте лабораторию. Все здесь сжечь. И да, найдите мне уже наконец этого придурка.
– Есть, – солдаты отправляются прочесывать округу.
– Он жив, Рэм, мы должны спешить.
Пробравшись под грузовиком, а далее двигаясь перебежками, мы добираемся к бетонной арке у входа в тренировочный зал.
– Не бойся, Микс, я с тобой.
– Хорошо.
– Так, а это что за хрень? – кричит один из солдат, – стоять! – они стреляют в пол перед нами. Микс, словно дожидвшись этого момента, выдергивает кольцо и кидает нам под ноги дымовую гранату, мигом скрывающую нас. Хорошо, кажется, у него припасены игрушки на случай переговоров.
– Видел, куда бежим? Так погнали. И не дышать!
Сильным рывком мы отправляемся ко входу, пока солдаты отвлечены клубящимся дымом.
– Надеть противогазы, живо, за мной! – слышен голос их командира.
Мы добрались до лестницы у входа. Еще пару дней назад я шел по ней, жаждая научиться чему-то новому, но затем здесь же разочаровался в проекте. Теперь все кажется таким ненастоящим, будто этот огонь, выстрелы, все это не здесь. Но надо прийти в себя. Я здесь. Нельзя терять связь с реальностью.
– Вроде оторвались, – запыхавшись, говорит Микс.
– Ага, – поддерживаю я.
– Так, это должно их на немного задержать, – он опускает рычаг, и тяжелая бетонная плита с грохотом резко опускается, закрывая вход в убежище, – пусть теперь ломают голову.
Микс достает фонарик:
– Да уж, эти бункеры строились явно не для этого.
– Тогда, когда их строили, никто и представить себе не мог, что произойдет с Землей. Они думали, что война – самое страшное, и что они смогут защитить мир.
– Да, но человечеству не пришлось развязывать войны, чтобы отправиться во мрак.
– Это должно быть здесь.
Наощупь Микс находит кирпич, видный из-под отбившейся штукатурки. Повернув его, он открыл небольшую дверь, за которой находится длинный и узкий коридор.
– Вот оно! – мы бежим в комнату, которая находится в конце коридора. Яркий свет слепит нас.
– Стой, не стреляй! – я слышу голос Райана, – сынок, наконец-то!
– Папа, – кричит Микс, – как ты?
– Все нормально. Проходите сюда.
В комнате мы видим Райана, а также Вильдора, лежащего в отключке на кушетке, куда же без него, и еще одного человека.
– Было нормально, и вправду, – человек резко разворачивается, стреляет в ногу Райану, когда тот падает, берет его в заложники, наводя пистолет на его голову.
Все происходит за долю секунды, Микс ошарашен, я тоже. Ведь я узнаю третьего, это Гейзи:
– Что, Гейзи, какого хрена ты творишь? Откуда ты здесь? – Это вообще как?
– Так, слабачок, слушай внимательно и стой в сторонке. Теперь говорить буду я.
– Маркус, что ты блин наделал? – говорит Микс.
– Маркус? – удивленно спрашиваю я.
– А ты думал, кто мог служить здесь под прикрытием, если не я. Кто мог проследить за тобой в баре, оставаясь незамеченным. Кто мог пришить Харриса к стенке или же привезти его сюда? – Вот значит кто ответственный за всю фигню, что происходит здесь.
– Это правда? – спрашиваю я Микса, – правда, что он в «Рассвете»?
– Да, но, Маркус всегда был хорошим солдатом.
– Хах, хорошим, да я был отличным солдатом. Тогда, в магазине, помнишь нашу последнюю встречу, Рэм? Когда ты огрел меня. Тогда я понял, что ни на кого надеяться нельзя. Но, все же, мне помогли; в здание зашли федералы, проверяли нет ли там мародеров, и они спасли меня. Забрали, в отличие от тебя, лживая сволочь. Потом они меня обучили, предложили внедриться к каким-то придуркам на эту базу. И вот теперь здесь я, как видишь, делаю за тебя всю грязную работу, – он показывает пистолетом на голову Райана, – приди ты бы вовремя, нам не пришлось бы стравливать «Альтекс» с «Рассветом» и причинять окружающим столько боли. Убей ты Райана час назад, все бы обошлось, но теперь…
Он спускает крючок предохранителя, а Райнан зажмуривает глаза. Заболтавшись, этот клоун не заметил, как с кушетки поднялся Джек, и, наверное, раненный, дополз до него. Он смотрит на меня, хочет, чтобы я еще отвлек Гейзи, я понимаю, что значит его взгляд:
– Подожди, Гейзи, а дай сделать это мне. В знак нашей старой дружбы.
Немного поразмыслив, он отвечает:
– Что ж, Рэм, так и быть, будем считать, что это твое последнее желание. Потому что тебя я убью следующим, все равно, ты уже не жилец, твои плакаты по всему городу, ОНИ ищут тебя, и поверь мне, ОНИ находят. Лучше уж сдайся властям, а не им.
– Что, о ком ты?
– А куда это ты там смотришь? – заподозрив ловушку, Гейзи оборачивается.
Вильдор мощным броском за долю секунды оказывается на сбитом с ног Гейзи, тот даже стреляет, но куда-то в потолок, в этот момент мы с Миксом приближаемся к ним, он помогает Райану, я хватаю руку этого придурка и отбираю пистолет. Джек наносит ему удар за ударом по голове рукояткой своего ножа, похоже он немного перестарался. Гейзи теряет сознание.
– Здорово ты его, – говорю я.
– Такому в школе не учат, – отшучивается Вильдор, – надо связать его, этот гад очень живучий. Проверено не раз.
Через минуту Гейзи лежит на полу с завязанными глазами и скрученный пятнадцатью разными способами веревками.
Я помогаю Миксу, и мы подсаживаем Райана на кушетку:
– Спасибо, – говорит он, – вы вовремя, ребята. Рэм, – прости, прости, что заставили возненавидеть нас, мы не хотели, чтобы все так обернулось.
Я киваю головой в знак того, что все в порядке.
– Отец, что теперь будет с «Рассветом»? – спрашивает Микс, – наверху, там такое, жуть. Они уничтожают все, материя у них.
– Я боялся этого дня. Я знал, однажды это случится.
Райан подавлен. Я никогда еще таким его не видел, поникший, он даже не поднимал взгляд на нас, когда говорил, лишь изредка смотрел на Микса.
– Жаль, что так вышло. Мне не хочется верить, что это конец.
– Это и не конец, – перебивает его Вильдор, – ведь ты же не забыл, кто гостит у «Альтекса»?
– Ты о ком? – спрашивает Микс. Я же вообще не совсем понимаю, о чем идет речь.
– Да, доктор у них. Но какой теперь от этого нам смысл.
– Как какой? – Джек ехидно улыбается, на лице его заиграли нотки безумства, – ведь раньше нам нужен был профессор, чтобы хоть он помог разобраться, как инактивировать материю.
– Теперь он в лапах «Альтекса», как и материя. Все кончено, Джек, – говорю я.
– Неа, малыши, есть еще одно дело. Так ведь, Райан?
– Да, – он останавливается, ему трудно говорить, рана забирает у него силы, – доктора надо обезвредить. Вы не представляете, что произойдет, если «Альтекс» заполучит инактиватор. Они устроят гражданскую войну, и перевес будет на их стороне, как и солнечный свет. Они заполучат все, что хотели: власть, урожаи, голоса избирателей. Тогда-то они и начнут истреблять неугодных, как сегодня сделали это с нами.
– Что необходимо сделать? – говорю я, глядя Райану прямо в глаза.
Дверь начинают таранить. Наверное, спецназ «Альтекса» нашел короткий путь как обойти бетонную преграду.
– Рэм, вы с Джеком отправитесь на главную базу в штаб-квартиру «Альтекс». Найдите профессора и сделайте так, чтобы он больше даже думать не смог, не то, что говорить. Прошу, передайте ему, что мне жаль, хотя он и сам все прекрасно понимает.
– А что делать мне, отец? Смотреть на это все? Стоять в стороне? Что?
– Убирайся из города. Из штата. Возьми свою подружку и поезжайте как можно дальше. Не думай ни о чем, хватит с тебя и так уже приключений.
– Хорошо, пап, а как же ты, пойдем…
Микс берет его под руку, я помогаю им.
– Нет, оставьте меня.
Когда он говорит это, мы слышим, как солдаты «Альтекса» проламывают дверь.
– Дайте мне оружие, я задержу их. Убирайтесь, мать вашу, и живо.
– Нет, отец, идем же.
– Я остаюсь.
– Да что с тобой такое.
– Ты прекрасно знаешь, сын, – Райан делает паузу, – они меня не тронут, максимум, возьмут в плен. У меня с ними давние счеты.
– Но, это бред.
Голоса солдат рядом, вот, один из них показывается из коридора.
– Ну все, ребятки, пора уходить, – говорит Вильдор, попутно стреляя в дверной проем, – вот, держи. Он протягивает Райану пистолет.
– Ты уверен? – дергающимся от волнения голосом говорит Микс.
– Да, мы увидимся, идите уже.
В нашу сторону начинают стрелять. Райан бросает под ноги дымовую гранату; я хватаю Микса за руку и тащу вслед за Вильдором. Сначала он пытается вырваться, но затем его порыв ослабевает, и мы выходим из комнаты через запасной ход, ведущий нас лабиринтом наружу. Когда дверь захлопнулась, мы услышали раздающиеся выстрелы: сначала несколько из пистолета, а затем автоматная очередь. Дальше все стихло.
Коридор переходит в тоннель, похожий на тот, в шахте. Вскоре нам приходится ползти, так как, даже пригнувшись, идти не получается.
– Ты как? – спрашиваю я у Микса.
– В порядке. Как думаешь, он жив?
– Жив, конечно. Все будет хорошо.
Теперь и Микс выглядит раздавленным.
– Ну ладно, хватит этих нежностей, сопляки, почти вылезли уже.
– Да пошел ты, – отвечает Микс. Джек молчит.
Вскоре мы выбираемся из норы, приведшей нас на свободу. Здесь тихо, и нас никто не ищет. Наверное, заполучив Райана, солдаты удалились.
– Так, – командует Вильдор, – штаб там, – он показывает на место, левее того, откуда мы пришли, – значит трасса здесь, – теперь он указывает прямо, – ну, что ж, идем. Где трасса, там и жизнь.
Добравшись до трассы, мы замечаем закусочную. Ту закусочную, где Микса ждет Мэгги. Когда мы подходим ближе, мы замечаем ее в окне. Она сильно взволнована, еще бы, увидев нас, грязных и побитых; руки Микса в крови Райана – трудно оставаться равнодушным.
– Дальше лучше разделиться, – говорит Джек, – иди. Я сделал все, что требовалось и доставил тебя целым сюда. А теперь уезжайте. Слышал, что сказал твой отец?
Микс кивает.
– Вот и двигай, – Джек дает ему несколько купюр, – пригодится на бензин. Ладно, прощайтесь, а я там постою, – он отходит.
– Прощаться? – спрашивает меня Микс, – я не хочу прощаться.
Отходя, Вильдор добавляет:
– А ты не думаешь, что наши шансы выбраться живыми со штаб-квартиры «Альтекса» неуклонно стремятся к нулю?
Микс заметно огорчен, он обнимает меня:
– Береги себя, Рэм. И помни, от этого придурка можно ожидать чего хочешь. Тебе вовсе не обязательно идти вместе с ним.
– Да, – я соглашаюсь, – спасибо, передавай привет Мэгги. Я обязательно найду вас, когда все это закончится.
На лице Микса пробивается улыбка.
– Сходим в бар, да, дружище?
– Ага, – я смеюсь в ответ.
– Ладно, я пошел, а то она меня уже заждалась, – он показывает на окно и встречается взглядом с Мэгги. Микс отходит.
– Да, Микс, мне жаль. Жаль, что так все произошло.
– Ты-то уж в этом точно не виноват.
Он скрывается за дверью закусочной. Не хочу смотреть на реакцию Мэгги на произошедшее. Я разворачиваюсь и, не оглядываясь, ухожу.
– Что ж, пойдем, мой старый друг, – говорит мне Джек, – как давно я думал, что наш поход повторится.
– Я не в настроении, Вильдор, – отворачиваюсь от него. Мы идем прямо, туда, в город.
13
Мы петляем по улицам: я и самый отмороженный псих со всего «Рассвета». Не удивлюсь, если кто-то скажет, что на таких людях все и держится.
– Нам надо достать одежду, а то мы на этих плакатах выглядим как клоуны с Барнума, – говорит Вильдор.
– Неплохая мысль, и какие будут идеи?
Он показывает на плетущихся в конце улицы солдат.
– Недурно, а? Или слабо?
– Но они вооружены, это плохая идея.
– Когда же ты уже поймешь, – Вильдор переводит взгляд с солдат на меня, – это спорить со мной плохая идея. А все остальное – вполне продуманный план. Загоним их в тупик, и будь осторожен, я не собираюсь объяснять доктору, как ты потерялся.
– Эй, парни! – Джек подбегает к одному из них.
– Какого хрена? – говорит обернувшийся солдат. В то же мгновение ему в лицо прилетает кулак Вильдора. Недолго думая, он принимается за второго. Через пару секунд форма у нас в кармане.
– Ты сумасшедший.
– Не говори ерунды, школьник.
Ремешок от каски давит на подбородок. И зачем она так плотно прилегает? Зато теперь мы неуловимы. Минут через двадцать мы подошли к штаб-квартире «Альтекс».
– Пойдем через центральный вход, – глаза Вильдора оживились, – по моим расчетам, – он что-то смотрит в своем коммуникаторе на руке, – доктор должен быть на одиннадцатом этаже, в путь.
– Как скажешь, – мне остается только согласиться.
– Погоди, я поправлю кое-что, – он нажал на кнопку в рукаве костюма и меня что-то укололо, – отлично, теперь мы в их базе, идем.
Мы проходим через контрольный пункт. На входе улыбающаяся девушка в военной форме просит нас предоставить пропуски, где-то я ее уже видел.
Вильдор проходит первым, поворачивая внутреннюю сторону предплечья к охране для идентификации. Успешно. Иду вслед за ним и повторяю то же.
– Добро пожаловать, – заканчивает девушка.
– На каком этаже собирается Совет, у нас важное сообщение от лейтенанта Гердера, насчет «Рассвета».
– На восьмом, – девушка проявляет плохо скрываемый интерес к нашему посещению.
– Спасибо, – Джек тихо говорит мне, – идем, пока нас не спалили.
Мы отходим. Впереди лифт, в котором нас подпирает отряд из пяти человек.
Они едут на восемнадцатый этаж. Мы на одиннадцатый.
– Что там творится в «Рассвете», Гердер все разрулил?
– Не знаю даже. Говорят, они пристрелили Райана, и дело с концом. Так и остался там лежать.
Нет. Этого не может быть, нет. Райан должен быть жив. Такие как он не погибают так просто, Микс этого не выдержит.
– А что насчет придурков, которыми занимаются они? Плакаты по всему городу, – Боже, спасибо что я СЕЙЧАС в маске.
– Думаю, они скоро окажутся там же, – отвечает второй солдат.
Одиннадцатый этаж. Я и Джек выходим и идем по коридору налево.
– Что ты думаешь об этом? Райан жив?
– Какая мне разница? «Рассвет» мертв, мы лишь должны все закончить, понимаешь? Больше нет ни базы, ни экстренных совещаний, ни тренировок в зале. Ничего нет. Есть только мы, и эта гребанная тьма. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы все оставалось так, как оно есть. Мы пришли.
Он указывает на дверь со значком биологической опасности.
– К профессору пойдешь ты, он тебя выбрал, тебе и исполнять его последнюю волю, – он протягивает мне пистолет, – и не мешкай там. Хотя, я бы на твоем месте вообще не выходил оттуда.
– Что? – да что он несет?
– Ничего. Иди и выполни уже наконец свое долбанное задание.
Я захожу в кабинет. Здесь довольно светло, но вот где этот доктор? Я пытаюсь позвать его:
– Есть кто?
– Проходите, – из другого края кабинета раздается голос. Я иду на него, прохожу мимо столов с пробирками. В них материя? Что это? Наверное, это и есть она. Такая темная, она охватывает разум, глаза тонут в ней. Смотря на нее, ты будто становишься таким же, мрачным и холодным, всепоглощающим ужасом. Неужели именно эта дрянь и окутала Солнце? Наконец я замечаю доктора.
Передо мной седой человек, лет сорока-пятидесяти, именно тот человек с видео, с того самого видео, с которого все началось.
– Ну что, тебе удалось разобраться?
– Разобраться в чем?
Он начинает смеяться.
– Я оставил тебе тысячу подсказок, тысячу оговорок, а ты все равно приперся сюда с вопросами. Разве Харрис тебе ничего не объяснил?
Изгой Харрис, он забыл добавить слово «Изгой», это все-таки важно.
– Харриса захватил «Рассвет». Сказали, что он в безопасности, а сегодня весь проект уничтожили.
– А что же Вильдор? Он тоже был в списке.
– С ним отношения совсем не сложились.
– Неудивительно, – говорит ученый, – парень здорово переживает за свою шкуру. Наверное, ты уже все понял?
– Что?
– Он много чего подстроил. Гейзи на его фоне цветочки.
– Вильдор – предатель?
– Именно, – отвечает док, – сначала, перед тем как во время погони раскидывать документы у тебя перед носом по улицам, я успел записать диск со своими наработками и передать его Харрису. Он один из немногих, кому я мог доверять. На этом диске хранятся все грязные тайны «Альтекса», «Рассвета», даже Федерального правительства. Но все это блекнет по сравнению с тем, что находится здесь, – он показывает на свою голову; странный тип, – я разгадал секрет материи еще задолго до того, как нам все стало известно, но мы побоялись ее уничтожить так скоро. Все эти люди, проекты, армии, компании, – продолжает он, – лишь маски. Оказалось, что всего лишь группа лиц, стоящих у их верхушки, всем заправляет. Они договорились балансировать на грани мира, лишь пока я разрабатываю это «противоядие». Затем, когда они его бы заполучили, мир круто бы поменялся. Ты слышал что-нибудь про операцию «Зимний дождь»?
– Нет, – такого я и вправду не знаю.
– Ладно, сейчас не время учить историю. Так вот, – доктор сделал небольшую паузу, а лоб его наморщился, – эти люди, как ты понимаешь, Вильдор один из них, а также кучка из верхов «Альтекса» и пару федералов устроили гонку за властью. А что сейчас власть? Деньги, электричество? Я тебя умоляю. Единственная власть, это солнечный свет. Лишь тот, кто вернет людям надежду, получит полный контроль над их сердцами. Но я не мог этого допустить. Благо, я давно наблюдал за тобой: часто, когда мы, по пути в лабораторию проезжали мимо одного обрыва, мы видели тебя. Странную фигуру, заглядывающую в глубину самой неизвестности. Один раз ты даже почти зашел в нашу лабораторию, помнишь лес со светлячками? Правда, они прекрасны? Они дарят нам свет. Тогда-то мне и пришло в голову доверить дело тебе, ты тоже отчасти проект. Я назвал его «Светлячок». Именно ты воплотишь наши надежды. Не лидер какой-то там банды, и вовсе не солдат.
– Почему именно я? – спрашиваю я, – я жил себе спокойно и не собирался делать все это.
– Видишь ли Рэм, все проще, чем кажется, но этого я тебе даже сейчас не могу объяснить. Но поверь мне, ты не пожалеешь.
– Скоро ты там? – гневно говорит Вильдор с другой стороны двери.
– Док, мне жаль, – я достаю пистолет.
– Ха, я все прекрасно понимаю, – он усмехнулся, – когда-то это должно было произойти. Запомни, ты должен будешь хорошо покопаться в файлах и найти этот документ, – он протягивает мне листок, на котором написано лишь одно слово «ВОПРОСОТКРЫТ».
– Там все расписано, верни нам Рассвет. И кстати, Харрис хотел тебе передать, не знаю, что это значит, «Юракс», – это что, шифр Цезаря? Мы использовали такой в школе с одноклассниками.
– Хорошо, док, я не подведу, – я навожу пистолет на него, – хочу, чтобы вы знали, Райан тоже сожалеет, сожалел, что приходится делать это.
– Бедолага Райан, мне жаль.
– Прощайте, док, – я выстреливаю. Он глухо падает на пол. Выхожу из кабинета.
– Ну и долго же ты там возился, чтоб тебя, – встречает меня Вильдор, – все сделал? Или пойти проверить?
– Не надо, он мертв.
– Как скажешь. А вот и гости. С двух сторон коридора подходят солдаты «Альтекса».
– Вы вовремя, – говорит им Джек, – он ваш, – один из подошедших солдат бьет меня по затылку. В глазах мутнеет, что это?
14
Они ведут меня в комнату. Сознание понемногу возвращается ко мне, и до меня доходит, что сопровождающих больше пяти. И среди них почти все – женщины. У них серые костюмы. Пытаюсь всмотреться в лицо одной из них, Боже, Боже, это Сара. Мне не могло показаться, это ее подруга, это она. Что за хрень?
Я вспомнил девушку за рулем автомобиля в тоннеле. Я видел ее тогда на операции с Миксом. Все время эти люди пересекались со мной, а сейчас все вместе собрались здесь, и что это значит? Вот почему ее лицо тогда показалось мне знакомым. А девушка на входе? Нет, это уже чересчур.
Мы подходим к кабинету.
– Это он? – говорит командир солдат в темной форме.
– А кто же? Конечно он.
– Отлично, он ваш, – у двери я замечаю еще одно знакомое лицо – красотка в платье из бара, та странная девушка. Она тоже в этой серой форме. Что вообще здесь творится? Это что, специальный отряд «Альтекса»?
– Никогда не видел спецуру, – шепотом говорит один из солдат в темной форме другому.
– Я тоже.
– Вы свободны, – отвечает красотка из бара. Солдаты отходят, а меня окружают серые костюмы.
Голова раскалывается. Признаться, я немного шокирован, столько знакомых за один вечер, это уже перебор.
– Сара, это ты? – Она молчит, – Сара, блин!
– Ты ошибся, – она отвечает холодным голосом, будто это и не она вовсе, хотя прежде она всегда разговаривала с оживлением.
– Сейчас уже пойдем, успокойтесь, – говорит девушка у двери.
– Сара, где она? ТЫ меня слышишь?
– Заходите.
Они ведут меня в кабинет. Светлая комната, здесь слишком много света. Панели на полу, стенах, потолке, все белое от света, а в середине комнаты стоят люди.
– Он пойман, – говорит девушка из бара, – и доставлен в целостности.
– А как встреча с доктором? Прошла успешно?
– Весьма, – отвечает она.
– Хорошо, готовьте его.
Люди в комнате – высшее руководство «Альтекса», те, кого называют Совет. Я видел некоторых из них на экранах в городе, они частенько появляются по телику.
– Жаль, что Ски мертв, – говорит один из моих конвоиров.
– Долбанные федералы, вы что, тоже в это поверили? – В комнату заходит Ски. Он подходит ко мне.
– Здравствуй, Рэм. Мы, вроде как ни разу не виделись, – я киваю, – что ж, зато ты наверняка оценил мои старания – он показывает в сторону солдат в серой форме. Ты же не думаешь, что идея спецотрядов зародилась в «Рассвете»? – не отвечаю, он улыбается – к сожалению, Рэм, ты узнал слишком много. Сейчас мои люди отправятся обыскивать твой дом. Лучше бы тебе сказать, где документы, мы ведь все равно их найдем. Ты просто немного упростишь всем жизнь.
Я молчу.
– Хорошо, тогда перейдем к официальной части мероприятия, попрошу, Синия, в студию!
Я ошеломлен.
Через мгновение в двери показалась она. Это не сон, и не сновидение. Она стоит прямо передо мной: ее волосы развеваются, а глаза холодны, мне кажется, она даже не узнает меня. Она еще никогда так на меня не смотрела.
– Привет, Рэм, – говорит она, – давно не виделись.
На ней все та же проклятая серая форма. А взгляд так же холоден, как взгляд Сары.
– Отпустите меня, – я пытаюсь вырваться, но меня крепко сдерживают под руки с двух сторон.
– Синия, ты меня слышишь, Синия!? – Что они сделали с ней. Она здесь, что еще мне нужно?
– Хватит, Рэм, не думай, что ты вот так объявишься через три года, и я брошусь к тебе.
– Я искал тебя, все это время. Везде, где мог.
– Искал, я знаю, и что с того? – С ней что-то не так, совсем. Будто это не она, лишь ее тело, но это не она, – брось, Рэм. Когда начался весь этот конец, я осталась в «Альтексе» с Сарой. И знаешь, не жалею, это место пришлось мне по душе.
– Синия, очнись. Что с тобой?
– Вот это встреча, ну да ладно, – с артистизмом говорит Ски, – поболтали, и хватит, – Синия, казнить его. Прости парень, я уже говорил, ты слишком много знаешь.
Меня отводят к стене и оставляют там стоять. Она становится за пять шагов от меня. Три года я ждал этого момента, ждал как никогда, и вот сейчас все наконец завершится. Может быть я даже немного счастлив.
– Согласно решению Совета, – начинает Ски, – а точнее моему решению, ты приговорен к казни. Можете начинать.
– Прощай, любимый, – говорит Синия и наводит на меня пистолет.
В одну секунду окна резко разбиваются, в комнату на веревках залетают семь вооруженных людей, в дверях я вижу Микса, а с ним Мэгги. Господи, вы-то что тут забыли?
– Все кончено, Ски, – говорит ему Микс, отпусти его.
– Ну уж нет, – говорит он, – Синия, отправь его к Райану и доку, сейчас же.
– Нет, – Микс кричит на весь зал, пытаясь прорваться к ней и остановить выстрел.
Я смотрю ей в глаза. Неужели в них еще есть тот самый свет, кажется, я увидел его блеск, хоть бы мне не показалось. Последнее, что я услышал, это выстрел ее пистолета.
Часть вторая
1
Когда все только произошло, я мало что понимала. Помню лишь, что я была очень напугана. Он был далеко, именно в этот день он отправился снимать новое жилье для нас, или может, он был с друзьями, а я поехала с Сарой забирать ее вещи с работы. Потом еще мы зашли посмотреть одежду в магазине неподалеку, а потом случилось и это все.
Сара настояла, чтобы мы отправились назад к ней на работу, пока все не разрешится. Она только порвала с Бредом, и ей нужна была поддержка. Я не могла ее оставить и поехала вместе с ней. Связь пропала в тот же день, я даже не могла написать ему смс. Как только мы приехали, я легла отдохнуть и заснула, будто была непроглядная ночь. Хотя время на часах было 13:52. Я не верила во все это; хотелось просто лечь поспать, а проснуться утром.
2
– В целом здесь недурно, – Сара закинула в рот таблетку.
– А что это у тебя на шее?
Она убирает волосы:
– А, это, чип. Вроде как вводят всем сотрудникам «Альтекс» чтобы собрать о них данные.
– И тебе по душе такая работа, где за тобой следят?
– Главное, что хорошо платят.
У Сары рыжие кудрявые волосы и высокий нос. Мы с ней давно дружим, еще, наверное, со средней школы. Уже тогда от нее парни не отрывали глаз. Ее глаза зеленого цвета блестят на свете лампы:
– Может сходим уже куда-нибудь? – предлагаю я, – тошно сидеть здесь, уже почти неделю мы никуда не выходим.
– Шесть дней если точно, надо подумать. Главное понять, работают ли сейчас развлекательные центры?
– Мой мобильный сдох. Еще тогда, в день «Мрака».
Сара смеется:
– День «Мрака»? Ты это так назвала?
– Ну а почему бы и нет, – я улыбаюсь, – может, через несколько сотен лет этот день так и будет называться в учебниках по истории.
– В любом случае предлагаю не перегибать, но вот оставить это название как «наше» вполне согласна, – с улыбкой говорит она. Сара работает диктором, речь у нее поставленная.
– Идет, – улыбаясь, отвечаю я, – так что, мы выберемся сегодня куда-нибудь уже наконец?
– Хорошо. Только ты выбираешь куда. Пока подумай, а я пойду в центральный офис, попрошу, чтобы нас выпустили.
– Как скажешь, подруга, – подмигиваю ей.
Сара уходит. Нужно подготовиться к выходу.
3
– Итак, Синия, времени у нас до одиннадцати утра, а это значит,
– Что вся НОЧЬ в нашем распоряжении, – договариваю я.
– Именно.
– Сначала предлагаю посетить этот развлекательный комплекс. Там вроде как вечеринка «Затмение».
– Дай угадаю, все ходят и ноют о том, что солнца больше нет?
– Вообще планировалось выключить основное освещение и сделать музыку громче, но твой вариант звучит правдоподобнее.
– Тогда пойдем! Мы взорвем танцпол.
– Есть, подруга.
Здесь так шумно. Все время играют какие-то утопические треки о конце света и прочее, но, в целом, атмосфера веселая. Я надела каблуки, так что особо не потанцуешь.
– Синия, иди сюда, – Сара кричит мне от барной стойки, – я взяла нам коктейли.
Подхожу к ней и сажусь на высокий стул.
– Здесь они всегда неплохие, – говорит Сара.
– Да, я помню.
Выпиваю коктейль через трубочку. К Саре подходит парень, лет двадцати:
– Что такие красотки делают здесь одни так поздно?
– Не так уж и поздно, неправда ли?
Сара всегда заигрывает с парнем, если он ей чем-то симпатичен.
– А как тебя зовут?
– Абрам, а тебя?
– Сара.
– Приятно познакомиться. А тебя? – он обращается ко мне. На нем синяя футболка и темные джинсы, белые кроссовки, его волосы каштанового цвета, он кажется хорошо ухоженным. Именно на таких обычно Сару и тянет.
– А тебя? – смотря на Сару он говорит, – она всегда такая?
– Нет, это сегодня что-то тормозит.
– А, извини, Синия. Меня зовут Синия.
– Редкое имя. Я здесь с друзьями, не хочешь, чтобы кто-нибудь составил тебе компанию?
– Извини, нет. У меня есть парень.
– А, ладно, как скажешь. Может потанцуем? –говорит он моей подруге.
Сара соглашается. Они отходят от бара вглубь зала.
******
– Ты помнишь какой сегодня день?
– Так, что-то не очень понимаю, о чем ты. Дай угадаю, день нашего знакомства?
– Нет, Рэм. Неправильный ответ.
– Тогда, может день рождения твоей собаки в Вашингтоне?
– О, нет. Да уж, с памятью у тебя проблемы.
– Ладно, я сдаюсь. Ты опять выиграла. И что же сегодня за день?
– День, в который ты обещал купить переходник для телевизора и новые колонки, дурацкие новые колонки. Ты сегодня сможешь?
– Да, мы с Гейзи думали сходить в магазин. Сейчас я наберу ему, – он приобнял меня.
– Я вспомнил что сегодня за день, романтического кино?
– Молодец, не прошло и года.
Я улыбаюсь и целую его, минуту за минутой он опускает меня на кровать, мы целуемся, а затем лежим, в обнимку, и я думаю, как же я счастлива в такие мгновения.
******
Крик бармена приводит меня в себя.
– А ну никаких драк, живо на улицу отсюда!
Пытаясь понять, что происходит, я вижу Сару, Абрама и парня в форме «Альтекса», кажется, Бреда, ее бывшего; он явно разъярен.
– Так вот значит, как поступают друзья? – Бред кричит на нового друга Сары, – тусуются с их подругами.
Он еле сдерживает порыв злости, чтобы не прибить парня.
– Я не знал, Бред. Остынь.
– Это ты сейчас остынешь, – он замахивается и пытается ударить Абрама, но Сара его останавливает, – не делай этого, Бред, не надо.
– Отвали, я сам разберусь.
– Не надо, – она обнимает его, на глазах у нее слезы.
– Хорошо, – полушепотом говорит он ей.
В этот момент я подхожу к ним. Сара начинает плакать.
– Оставь ее, Синия, я разберусь, – говорит мне он.
– Ладно, я пока прогуляюсь.
Разворачиваюсь и ухожу из зала, пусть сами там сидят. Мне душно и срочно нужен свежий воздух, а то уже в глазах темнеет. Пробираясь сквозь торговые лавки, а также толпы зевак, я наконец выхожу на улицу.
Здесь так прохладно, ветер дует в лицо и шелестит моими волосами. Так темно и так свободно; сейчас ночь. Мне не хочется думать о том, что утра не настанет. Больше никаких рассветов, никаких первых лучей солнца, то розовых, то оранжевых, никаких ослепляющих нас сигналов космоса о том, что он есть. Никто больше не будет освещать нам дорогу, кроме нас самих. От всего этого мне становится то тошно, то очень страшно, еще немного, и я, кажется заплачу.
Я прохожу один перекресток за другим, третьим. Я иду вперед, мне не хочется возвращаться туда и притворяться, будто ничего не произошло. Что Бред не избил Сару неделю назад, что из-за этого она не порвала с ним, а на следующий день погасло солнце, что я не знаю, где ОН и что с ним. Вдруг он ехал в автобусе или опять гонял на своем мотоцикле по обрывам, а в это время стемнело, и он разбился. Я просто не хочу об этом думать.
Я начинаю вглядываться в лица прохожих, я ищу его в каждом, и ни в ком его нет. Интересно, что Рэм делает сейчас, ищет ли он меня?
– Синия, подожди, – наконец Сара догоняет меня, а с ней этот придурок Бред, – мы бежим уже третий переулок за тобой, стой.
– Где он, Сара? Почему он не ищет меня? Почему?
– Откуда я знаю. Я думаю лишь одно, он в поиске, как и ты. Он ходит везде и всюду, ты-то его знаешь.
– Да, знаю.
Я смотрю вперед. Слабый дождь начинает падать каплями на мою голову. Кажется, впереди я вижу. Да, я вижу. Его.
Я кричу изо всех сил:
– Рэм, – вдруг я чувствую тяжелый удар сбоку.
4
Не помню, чем все закончилось. Я проснулась в палате, на стене знак «Альтекс». Кажется, это их медицинский пункт, или что-то в этом роде; сейчас мне очень трудно думать.
В палату заходит медсестра:
– Мисс Гренли, Синия, – она берет мою руку, – мне очень жаль, что вы здесь очутились. Ваши друзья сказали, что в прохожем вы узнали другого человека и попытались догнать его, выбежав на дорогу. Вы резко очутились на проезжей части и вас сбила машина, благо, водитель выезжал с парковки, и вы отделались легкими ушибами.
– Я особо ничего не помню, – голова вправду будто раскалывается, – где я?
– Вы в лазарете «Альтекс», и мы оказываем вам реабилитационную помощь. Кажется, ваша психика неважно справляется со всем происходящем, но, не волнуйтесь, еще немного, и мы выпишем вас.
– И сколько дней я здесь уже нахожусь?
– Вторые сутки.
Неплохо.
– Кстати, ваши друзья собирались навестить вас, где-то в пять, вроде бы, – смотрю на часы, четыре сорок два.
– Ну а сейчас, Синия, раз уж вы оказались на территории «Альтекс», мне необходимо провести еще одну процедуру, – она достает шприц с голубым чипом.
– Что это?
– Не волнуйтесь, укол безболезнен. Биометрия и все дела.
– Хорошо, как скажете.
Она делает мне укол, я и вправду почти ничего не почувствовала.
– Хорошо, мисс, а теперь выпейте таблетку, лежащую на столе.
Точно такую при мне тогда пила Сара, с выточенной буквой «А» на ней.
– Нужно пить по одной таблетке раз в три дня. Хорошо, до скорого, отдохните и не перенапрягайтесь. Кажется, уже и ваши друзья пришли.
Медсестра выходит, а Сара, выглядывавшая в иллюминатор на двери, зашла в палату.
– Синия, как ты? Как же ты нас напугала. Ты закричала «Рэм» какому-то прохожему и выскочила на дорогу, а там выезжала машина, я не знала, что делать и совсем растерялась. Ты до жути напугала меня.
– Ничего, все в порядке, – я улыбаюсь, – доктор сказала, что я в безопасности. А еще что я очень резко отношусь ко всему происходящему, прямо чересчур резко.
– Больше так не делай только, и не волнуйся. Разве оно нужно нам, это солнце? -Мне становится грустно. Кажется, в ближайшее время ничего не поменяется.
–От него нет новостей? Я точно уверена, что это был он.
– Нет, Сини, ничего. О, а я как посмотрю, ты тоже принята на работу? – Она показывает на мою шею с чипом.
– Да, и еще мне назначили курс таблеток, с буквой «А».
– А, я тоже такие принимаю.
– Надеюсь они безвредны?
– Думаю вполне. И, кстати, мы с Бредом снова вместе, – даже не знаю, как реагировать, стоит ли радоваться вообще.
5
-– За месяц до событий в штабе «Альтекс Компани» –
– Кажется, твой парень нашелся, – тихо говорит Альберта.
– Да ладно, и где же он?
– Где-то на Северо-Востоке, «Рассвет» пытаются завербовать его.
– Я всегда знала, что он слаб, но хочу увидеть все своими глазами, – мне даже немного захотелось увидеть его. Я рада, что у него все в порядке, пока что.
– Он частенько зависает в баре, где работает Диккенс. Ну ты, наверное, знаешь, где это.
– Да, – я киваю, – минутах в пятнадцати езды отсюда.
– Хорошо, собирайся, если вправду хочешь увидеть его, – она протягивает мне плакат из розыска, – узнаешь?
Передо мной портрет Рэма.
– Он с этим придурком Вильдором устроил разгром в квартире изгоя, вот наши и обклеили этими плакатами весь город и все бары. Один человек позвонил и сказал, что частенько видит Рэма в баре «У Дикка».
– Хорошо, я поеду и посмотрю на него.
Я захожу в бар и теряюсь в толпе. Слышен разговор каких-то обывателей:
– Мне говорили, он уехал из города.
– Нет, это сказки. Думаю, он где-то залег на дно и ждет, пока все успокоится.
– Может и так. Толком я не знаю.
– В любом случае, если полиция поймает его, ему не оздоровится.
– Да, это точно.
– Некоторые говорят, он действовал не один, а покушение на ребят из «Альтекса» было подстроено.
– Все может быть. Раз уж утро не наступает, то куда там защититься «Альтексу», – они выпивают, они сильно пьяные.
За барной стойкой я вижу Рэма. Еще год назад я бы радостно кинулась ему на шею. Да что там, я бы и сейчас кинулась, но душой. Мой разум говорит делать обратное, он замораживает мои поступки, я будто из стекла, и стекло это очень холодное. Оно не дает мне полноценно жить, как ширма, можно только смотреть из-за нее, не более. Поэтому я решаю не делать ничего.
Вдруг Рэм начинает оглядываться и водить взглядом вокруг, будто кого-то искать; я стою, как вкопанная, через пару мгновений он встречается со мной взглядом. Кажется, он удивлен. Он встает и идет ко мне, я же отхожу назад, не давая ему приблизиться, вот уже за спиной выход, я прячусь за дверью, выхожу и, не оборачиваясь, бегу за угол здания. Слышу, как он выходит, хлопнув дверью, а потом слышу удар о землю: он лежит на ней без сознания. Альберта, все время сидевшая в машине, открывает входную дверь и кричит:
– Кто-нибудь, вызовите полицию, здесь парень на ногах уже не стоит.
Мы уезжаем назад, на базу; чувства во мне смешанные. Неужели все это время он искал меня, и зашел так далеко, что отправился в «Рассвет»? Хотела бы я в это верить, хотя, в прочем, на самом деле, мне все равно.
6
– Привет, Синия, давно не виделись, – говорит мне Сара.
– Да, эти дурацкие тренировки дают о себе знать, – хотя мы с ней виделись только позавчера.
– Как тебе здесь? Уже со всем свыклась?
– Приходится привыкать, – я улыбаюсь, – кстати, а тебе не приходило сообщение о сборе сегодня в восемнадцать часов?
– Да, было что-то такое, сейчас пойдем. Смотри, кто к нам идет, – она указывает на Марианну, приближающуюся к нам.
– Всем привет, девочки. Готовы к собранию? – Марианна у нас в роли учителя, всему учит и все показывает. Поговаривают, она устроилась в «Альтекс» еще в ранний период, когда он только создавался.
– Да, – синхронно отвечаем мы.
– Что ж, тогда, пройдемте, – она открывает нам дверь в аудиторию.
У трибуны стоит Ски, генеральный директор компании «Альтекс», рядом с ним какой-то мужчина в белом халате, наверное, один из ученых, занимающихся материей.
На местах для зрителей только девушки, все приблизительно нашего возраста, где-то от восемнадцати до двадцати пяти лет. Мы занимаем свои места.Когда все начинается, Ски обращается к нам с выступлением:
– Дорогие дамы! Я собрал вас здесь не случайно. Все вы знаете истинные ценности нашей компании – безопасность, нет ничего превыше безопасности. Но и человечность не чужда нам. Так вот, именно сейчас, когда наши враги усиливают свои позиции, а государство просто хочет разорвать нас, настает время для этого шага.
Как бы мне не хотелось это делать, но я должен. Все вы слышали и знаете про спецсилы «Альтекса». Сейчас же самое время создать новый, более мощный и более современный отряд, отвечающий требованиям нашей компании. Мы защищаем всех, но кто же защитит нас? Я объявляю о создании нового отряда «Вут». Пришло время нам перестать бояться наших врагов.
И да. Каждая из вас с этого дня – член отряда. На вас будут возлагаться самые ответственные и опасные миссии. Спасибо вам за то, что вы готовы спасти «Альтекс». Спасибо.
– Марианна, – спрашиваю я, – именно к этому мы готовились?
– Да, – вы идеал. Все вы. Такие, как ВЫ, и нужны нам. Первым заданием будет поиск материи на шахте за городом, неподалеку отсюда. Я уже нашла девушек, умеющих водить машины.
Мне немного не по себе, не каждый день слышишь такое. Посмотрим, что это за задания.
7
– Спорим, что он давно забыл тебя? – глаза Альберты засверкали, как ее темные волосы блестят от света лампы.
– Мне все равно, ясно.
– Ну, в любом случае, – она водит по лицу кистью с пудрой, – с таким макияжем он точно тебя забудет, – она рассмеялась, – только, пожалуйста, не надо на меня потом обижаться. Я пойду в красном платье, – она встает и идет на выход.
– Будь там осторожнее.
– Хорошо, – самоуверенно говорит Альберта.
8
– Сегодня у тебя особенное задание, Синия: ты отправишься на базу выращивания продовольствия, откуда необходимо забрать указанный в задании предмет.
– Хорошо, я поняла вас.
Передо мной огромные стеклянные двери оранжереи под куполом: здесь приспособившееся к выживанию в темноте люди с помощью гигантского количества света выращивают овощи и фрукты, которые так в нем нуждаются. Именно благодаря таким местам человечество и выжило.
Я прохожу мимо гигантских пальм, залитых светом ламп. Насколько я знаю, такие теплицы были и до конца света, но вот сейчас-то они просто необходимы; хорошо, что и в нашем городе есть такая.
На третьем этаже довольно душно; добравшись до регистрационной стойки, я обращаюсь к работнику теплиц в соломенной шляпе:
– Здравствуйте, где я могу найти Миссис Джонс?
– Вы правильно пришли, она здесь на третьем этаже, пройдите прямо по коридору и налево, пятый кабинет.
– Хорошо, спасибо.
Отправившись по указанному адресу, я наткнулась на табличку «Директор оранжереи». Это именно то, что я ищу.
– Здравствуйте, – обращаюсь я к директору, заходя в кабинет. Передо мной женщина лет пятидесяти, в такой же соломенной шляпке. Наверное, это их униформа.
– Я из «Альтекса», – продолжаю я.
– Ах, точно, вас то мы и ждали, – она протягивает мне ящик серого цвета, – забирайте, и передайте привет Марианне.
– Спасибо.
9
Иногда я не пью эти дурацкие таблетки, и тогда голова начинает раскалываться. Но чувства, они словно возвращаются ко мне; Рэм кажется мне не каким-то далеким и холодным, а тем, каким он был для меня всегда. Стоит признаться, мне не нравится такая резкая перемена – меня заставляют его забыть, но я не могу, и ничто не сможет заставить меня оступиться… Я хочу одного, но на деле выходит совсем другое. Я не могу остановиться. Жизнь здесь, как несущийся поезд, сошедший с рельсов, сносит все на своем пути – мою прежнюю жизнь, мои чувства, мои взгляды на мир. Даже мои страхи, не осталось ничего. Я хочу прекратить. Но вот сейчас-то мне и пора ее пить. Жаль, что эти рассуждения также бессмысленны, как и все, что мы тут делаем.
10
Вскоре Альберта вернулась.
– Не думала я, что он у тебя такой упертый, даже платье не сработало. Знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– У него есть девушка, которую он хоть и не видел уже три года, но все равно любит. После чего, представь, отказался приближаться ко мне.
На секунду я почувствовала, как колит мое сердце, правда, лишь на секунду.
– Он и вправду упертый.
– Еще и говорил про какую-то ерунду: «Я стою у выбора», «Стоит ли слушать свой внутренний голос»? Кажется, он переживает не лучшие дни.
– В любом случае, – понимаю я, – после того, что произошло на базе «Рассвета», очень скоро произойдет что-то нехорошее. Нам необходимо начинать действовать.
11
-– В тот самый день –
Ски снова собрал несколько людей из отряда, Альберта, Сара и я – здесь:
– Наконец мы смогли выявить главное звено цепи, которому наш бесценный доктор оставил все свои наработки, сейчас он находится здесь, в этом здании. Это Рэм Николс. Мы должны сделать все, как и планировали. Приступаем.
– Сэр, минуту, – говорит офицер службы «Альтекс», – думаю вы должны знать. Профессор удрал, Рэм не пристрелил его, вот, возьмите, – он протягивает ему листок бумаги.
– Какого хрена это происходит. Нет. Нет! Это может все испортить; ладно, спокойно. Отряд, – он обращается к нам, – действуем по плану. И кстати, Синия, – он смотрит на меня, – стоит ли терять Такой ценный кадр?
Я киваю.
12
-– В тот самый день –
– Нет, – голос этого сумасшедшего парня пронзителен, он несется на меня. Я стреляю, и Рэм падает на пол, после чего парень сбивает меня с ног.
– Начать штурм! – кричит он в рацию.
Повстанцы, залетевшие на веревках в здание, открывают огонь, но стреляют мимо, специально, наверное. Парень снова кидается на меня и с ним полоумная девчонка. Они хватают меня, я вырываюсь, но он знает, что делать. Немного осторожно, а затем болезненно он выдирает из моей шеи голубой чип; я делаю глубокий вдох. Кажется, что все это время мне не хватало воздуха, что я не дышала с самого того дня, как мне установили его. Рядом со стеной я вижу Рэма в луже крови. В горле ком, я пытаюсь пробраться к нему, но они не отпускают меня. На лестнице показались солдаты «Альтекс», в эту минуту уже врывающиеся в комнату.
– Микс, пора сваливать, – говорит один из парней на канате.
– Понял, берем ее, Мэгги.
Они тащат меня к окну, после чего цепляются с помощью карабинов к канату и, удерживая меня, вместе выпрыгивают из окна; от страха высоты я теряю сознание.
13
Когда я пришла в себя, мы оказались в полуразрушенном здании. Я на кровати, и моя шея перебинтована. На улице до сих пор слышно, как что-то догорает, наверное, деревья. На соседней кровати сидит эта девчонка.
– Они убили его, Мэгги, – к ней подходит парень, который вытащил из меня чип. Расстроенный, он опускает голову ей на колени, а она обнимает его. Тишина.
– Мне жаль, – говорю я вслух. Они замечают, что я очнулась.
Парень встает. Он собирается с силами и говорит:
– Спасибо. Не знаю, что там с вами делали, но теперь все в прошлом. Ты свободна. Как поправишься, можешь идти в дом Рэма. Я отвезу тебя, это ведь и твой дом?
– Да, мы снимали когда-то квартиру в центре, но за пару дней до всей этой темноты нас выселили, и в тот самый день мы съехали, я ждала у Сары, а Рэм искал жилье, которое мы могли бы купить. А потом, потом я не помню. Эта тьма и ужас. Я была так подавлена. Неделю я не выходила из своего нового дома в «Альтексе». Казалось, что тогда, когда я ходила по городу, я видела его, но моя подруга уверяет, что это неправда.
Мне поставили этот чип, и я будто стала другим человеком. «Альтекс» меняет людей. Я больше не думала ни о Рэме, ни о нас; я вообще не думала о чувствах. Будто есть только то, что я вижу, и все. Другого словно не существует. Нам предложили работу в спецотряде, а я, как и Рэм, люблю всю эту шпионскую фигню, вот и не устояла. А дальше, дальше вы сами знаете.
– Нам жаль, что все так вышло, – говорит Мэгги, – он был хорошим парнем.
Что, это я убила его? Это не я.
– Я совсем ничего не помню. Последнее, что врезалось мне в память, это фраза Ски: «Стоит ли терять такой ценный кадр?».
– Может он как раз говорил о Рэме? – оживившись, спрашивает Микс.
– Это навряд ли. Там был этот чокнутый доктор, точнее он исчез. Думаю, и речь шла о нем.
Голова сильно болит, прямо раскалывается из-за того, что мне нужна таблетка «Альтекс». Так всегда было без них. Хватит, больше никаких туманов.
– Ладно, в любом случае нам стоит скрыться. Они будут нас искать, – говорит парень.
Мне не хочется оставаться одной. Я только что пристрелила своего парня, а затем поняла, что последние три года прошли как во сне. Думаю, в моей жизни сейчас сложный период.
– Мэгги, собирайся, мы уезжаем, – говорит он, – Синия, тебя тоже можем подвезти.
– Хорошо, спасибо. Но, можно я останусь с вами? Мне некуда идти, и я совершенно не хочу сидеть в доме одна.
– Конечно, – улыбаясь, говорит девушка.
– Что ж, тогда собираемся. Я пойду посмотрю, что уцелело в моей комнате, а ты отдохни пока.
14
– Да уж, негусто, – говорит Микс, вернувшись с рюкзаком, – почти все сгорело. Давайте уже уедим отсюда.
Мы выходим из сгоревшего здания. Вид ужасный, будто здесь постарался огненный смерч, или что-то в этом духе. Даже деревья, сгоревшие, лежат вокруг и до сих пор пылают угольками от дуновений ветра, освещая мир вокруг себя.
– Это база «Рассвета»? – спрашиваю я.
– Да. Точнее была ей, до того, как «Альтекс» тут все разгромили.
Я опускаю глаза.
– А где люди? Здесь было много людей?
– Да, здесь кипела жизнь. Кого-то забрали солдаты, кому-то удалось сбежать.
– Мне очень жаль, я не хотела этого. Я не знала, что на самом деле произойдет здесь. Мне правда жаль
– «Альтекс» все равно ответит за это, – говорит парень, – и за моего отца тоже, и за Рэма. За всех, он делает паузу, – ты тут не при чем, думаю, даже эти солдаты не при чем. Ответит Ски.
Мы молча подходим к машине; настроение у меня подавленное. Я расположилась на заднем пассажирском месте, а они сели спереди. Свет фар еще раз озарил весь ужас, что здесь творился. После Микс сдает назад, и мы выезжаем с базы на дорогу, вливаясь в поток бредущих в пустоте машин.
15
– Почти приехали.
Мы свернули с дороги в чащу высохшего леса. Я вижу, как мы подъезжаем к зданию.
– Прибыли, – воодушевленно говорит Микс.
– Синия, добро пожаловать, – мы выходим из машины.
Дом кажется не очень-то большим, но двухэтажный, с интересной крышей, которую трудно рассмотреть в темноте.
– Вы здесь живете? – спрашиваю я.
– Да, мы любим сюда приезжать, – говорит Мэгги, – тут очень красиво. Особенно было, днем.
Сейчас день.
16
Разожженный камин хрустит угольками, свет от языков пламени играет на темных стенах, освещая картины на них. В окнах очень темно, сейчас луны и не видно, хорошо, что хоть иногда она помогает нам. Микс и Мэгги довольно забавные, но все же они странная пара: они много целуются и почти никогда не ссорятся, удивительно, и сколько уже они вместе? Мне становится интересно, а Рэм тоже был здесь, и были ли они близки? Я жалею о каждой секунде, которую не провела с ним после того, как все это случилось.
– А какой он был? – спрашиваю я. Они понимают о ком я.
– Довольно застенчив. Непонятно, что происходило в его голове, и загадочен, скромный, но в то же время резкий, – отвечает Микс, – а еще он часто смотрел на небо, будто пытался там что-то найти. Знаешь, думаю, я должен рассказать, он каждый день думал о тебе. Отказывал всем, кто пытался с ним сблизиться, даже смог устоять перед красотками, – он обращается к Мэгги, – помнишь ту из бара?
Они смеются.
– Я знаю о ком вы, о девушке в красном платье? – Микс выглядит немного удивленным и кивает, – можно сказать, это я ее подослала, хотела проверить Рэма. Рада, что он не клюнул на эту дуру, – мы смеемся втроем.
– Синия, а что ты чувствовала, когда этот чип был в тебе? – интересуется Мэгги.
– В общем-то, ничего; казалось, что я – не я, что я вообще лишена чувств. Есть только тело, задание, друзья и предметы вокруг. А вот ощущений будто бы и не было, – все это ужасно.
– Наверное, это не самое приятное чувство, быть без чувств, – отмечает Микс.
– Иногда я не пила эти дурацкие таблетки, что нам выдавали. Тогда я даже что-то чувствовала, только вот голова раскалывалась. Она и сейчас болит, но, без чипа не так сильно.
– Тебе становится легче? – спрашивает она.
– Думаю, да. Если не брать в расчет все произошедшее за несколько последних дней.
Мы неловко молчим. Я смотрю на огонь, как он прячется, то исчезая, то вновь появляясь.
– Я схожу за дровами, – говорит парень.
Я остаюсь с Мэгги наедине.
– Он хороший, – говорю я, – другой бы на его месте возненавидел меня, а он… Странно.
– Он понимает, что ты ни в чем не виновата. И знаешь, думаю он понимает, как сильно Рэм любил тебя. Возможно, он доволен, что ты сейчас здесь.
– А ты тоже с ним подружилась? – спрашиваю я.
– Да, он умел понимать людей. А еще он научил меня бросать камни о воду, – она улыбается, и я тоже улыбаюсь. Возвращается Микс.
– Там дождь, давно его не было. Он снимает промокший капюшон с головы.
– Синия, – Мэгги обращается ко мне, – расскажи, а как вы жили до всего этого?
– Я знаю Рэма еще со школы. Потом мы отправились на учебу в другой город, мы снимали здесь квартиру. Мы любили гулять по парку в выходные, да мы толком и не успели начать учебу.
– А у вас были друзья в этом городе?
– Да, Сара. И ее парень Бред, полный придурок; они остались в «Альтексе».
Сара работала в нем еще перед тем, как они стали держать весь город в кулаках, была оператором диспетчерской службы, реагировала на вызовы, сигналы систем безопасности и все такое.
– Вы были близкими друзьями?
– Да, но вот Рэм с этим мудаком Бредом не особо-то и дружил. Однажды Бред избил Сару; я так и не поняла, даже за что. Они вернулись с какой-то вечеринки, оба были сильно пьяные, и он пристал к ней, что она разговаривала с другими парнями, он жутко ревнивый. Я помню, тогда Сара даже переехала жить к нам, а Рэм пошел разбираться с Бредом.
– Да уж, странная парочка. И они опять вместе?
– Да, как нам говорили, «Альтекс» объединяет людей.
– Почему же ты не чувствовала ничего, а они любили друг друга?
– Не уверена, что они любят друг друга и сейчас. Даже если им перестанут давать таблетки, ничего не изменится.
Мы сидим у камина, теплеет.
– Однажды, я помню, мы пошли с Рэмом гулять в парк. И он поймал для меня утку, – я начинаю смеяться, они тоже, – прямо поймал, держит и дает мне ее гладить. Это было очень забавно. Он сказал, что это Дональд Дак, и притворился, будто умеет разговаривать, как он. До сих пор не понимаю, как ему хватило ловкости поймать ее.
– Да уж, Рэм умеет поддержать обстановку, – подмечает Микс.
– Вы очень милые. Мне больно думать о том, что у нас не получится побыть вместе вот так вчетвером, рассказывая друг другу истории о светлом прошлом. Я скучаю по нему.
–Знаем, мы тоже.
В дверь раздается сильный стук.
– Откройте уже наконец! – Микс вскакивает и бежит к двери, – я знал, что вы здесь укроетесь, – говорит вошедший парень. Он высокий и в очках, производит впечатление настоящего гения.
– Что? – говорит он, видя меня, – ты же девчонка с плаката, – он протягивает мне фоторобот, – Рэм попросил составить, перед тем как отправился на задание. Только не пристрели меня, – идиот.
– Она за нас, – встревает Микс.
– Тогда извини, да, удивительно, у меня хорошо получилось, – довольно говорит он, – да и Рэм постарался, описывая все подробности. Но, я отвлекся, – он переводит взгляд на Микса.
– Вы знаете, что творится в городе?
– О чем ты, Питер? – удивленно спрашивает Микс.
– О чем я? Это вы здесь изолировались. А там гребанная гражданская война началась, – глаза у него засверкали, а челка разболталась, наверное, он бежал, – Вы НЕ слышали? После вашего нападения на штаб-квартиру в «Альтексе» всех солдат вооружили боевыми патронами, что, в свою очередь, вызвало негодование остальных организаций, но когда журналисты раскопали, что случилось с «Рассветом», началось настоящее восстание. Оставшаяся в живых верхушка «Рассвета» вооружила людей, повстанцы ведут бои с «Альтексом» по всему городу.
– А куда смотрит полиция!? – удивленно говорит Микс.
– Копы сначала пытались помогать «Альтексу» поддерживать порядок, а потом и «Альтексу» надоело, что кто-то вмешивается в их дела. Теперь повстанцы воюют с «Альтексом», а, вдобавок, и те, и другие стреляют по копам.
– Мы должны остановить это безумие, – Микс выглядит растерянным.
– Но как? – спрашивает уже потерявший надежду на здравый смысл Питер.
– Еще не знаю, – мне страшно думать о происходящем; Мэгги тоже напугана.
– У меня есть идея, – глаза Микса загорелись, – когда мы пытались пригласить Рэма, он говорил, что у него есть информация от этого профессора, но он ни за что не отдаст ее «Рассвету». Еще, хотя он нам этого и не сказал, но, наверное, именно он нашел диск в квартире Харриса. Джек говорил, когда он туда вернулся, там было пусто. Мы не знаем где Рэм хранит все эти данные, но может стоит отправиться в его дом и все осмотреть, может, зацепка будет именно там? Что скажете? Синия, теперь это твой дом, ты согласна?
– Звучит вполне разумно, – соглашаюсь я, – отправляемся домой; может Рэм подготовил для меня сюрприз, – как же я хочу в это верить.
– Выезжаем немедленно, – заключает Мэгги.
17
По дороге мы видим кучу машин. И людей; мы решили не ехать через город, а объехать вокруг. То и дело слышна стрельба, иногда мы встречаем машины повстанцев, разукрашенные в яркие цвета, даже пару раз видели новые броневики «Альтекса». Нам везет, кажется, что прошло всего минут двадцать, как мы подъехали к дому Рэма.
– Здесь он жил все три года? – спросила я, когда мы вышли из машины.
– Насколько я знаю, да, – отвечает Микс.
– Мне нравится. Именно о таком доме мы с ним всегда мечтали: пусть и небольшой, но все же свой. Пойдемте?
Они кивают, и мы подходим к двери.
– Однажды, я уже приезжал сюда к Рэму. Тогда он был сильно расстроен, он попросил меня сделать себе ключи от двери, чтобы в случае чего я мог помочь ему; вот они и пригодились.
Микс отдает мне ключи, дверь с легкостью открывается, и мы заходим внутрь. Маленькая комната: слева стоит большая кровать, шкаф и холодильник, посреди комнаты – мотоцикл. Как ни странно, электричество в доме есть. По другую стену расположен компьютерный стол.
Микс показывает в сторону:
– Там подвал, давайте осмотрим его.
– Хорошо, а я пока займусь его компьютером, – говорит Питер.
Мы спускаемся в подвал: посреди стоит велосипед, приспособленный для выработки тока. Теперь мне понятно, чем «питается» дом. Рядом с ним стоят несколько аккумуляторов, наверное, он продавал электроэнергию и этим жил. Я бы хотела жить здесь с ним, ну только нужно было бы немного прибраться. Он не любит прибираться.
Мы осматриваем весь подвал, но тут нет ничего интересного, что могло бы нам помочь; возвращаемся наверх, нужно поискать в комнате.
Я осматриваю шкаф, кровать, Микс и Мэгги смотрят стены, нет ли в них неровностей, после чего мы переходим к полу, но он тоже ровный.
– Здесь ничего, – говорит Питер, – только какие-то файлы Рэма, но нет ничего связанного с профессором или изгоем.
Я сажусь в седло мотоцикла и делаю вид, что управляю им.
– Никогда не умела кататься. Рэм всегда возил нас, еще в старшей школе, все завидовали нам.
На ручке мотоцикла висит рюкзак. Я случайно срываю его, и он падает на пол. Из него высыпаются вещи: еда, немного денег и Рэмова шкатулка-сейф, закрывающаяся на ключ. Ему ее подарили родители, серия К3, огнестойкий.
– Посмотрите, – говорю ребятам я, указывая на шкатулку, – кажется, здесь мог бы поместиться и диск.
Микс поднимает ее.
– Старая штука, даже сваркой не откроешь.
– Да, вот только тут простой замок, да еще и буквенный код. Пять символов.
Я открываю багажник мотоцикла. Только я знаю, где есть карманы у этого мотоцикла, самодельные тайники.
– Допустим, я нашла ключ, – говорю я удивленным ребятам, доставая из багажника связку ключей Рэма, – но вот что насчет буквенного кода?
Я даю ключ Миксу, и он проворачивает его в замке; половина есть.
– Может, это твое имя? – говорит Мэгги, – попробуй «Синия».
Микс набирает комбинацию, но она не подходит.
– Хорошо, попробуй Вейни, так зовут нашу собаку, которая осталась у родителей.
– Все равно не подходит, блин, – он заметно нервничает.
– Дай, пожалуйста, мне, – прошу я.
Он протягивает шкатулку мне. Я вижу на крышке букву “S”, в стиле нашей школьной команды по футболу, в которой играл Рэм. Я пробую ввести «SEATON», как она называлась; снова не подходит. На ум мне приходит, как мой младший брат перепутал при нем названия команд, и назвал ее «Spears», как называлась команда из любимой игры Рэма; он долго смеялся, а в конце мы решили, что этим словом мы будем называть все, что только взбредет нам в голову, однажды даже хотели назвать ребенка, когда он будет у нас, Спирсом.
Я пробую открыть шкатулку. Получилось, она открывается, в ней лежит флеш-накопитель и диск. На моем лице радость, все вокруг тоже воодушевились.
– Наверное, он знал, что я смогу открыть эту шкатулку.
На дне шкатулки наше школьное фото. В одну секунду мне хочется разрыдаться, но, сейчас не время. Надо держать себя в руках. Мы должны справиться.
– Дайте это мне, – говорит Питер, протягивая руку за флешкой и диском.
Наступает очень волнительное время.
18
– На флешке ничего интересного. Куча папок, во всех документы по исследованиям материи, проводимых доктором. На диске и того меньше: пустой файл, называющийся двумя числами, тридцать восемь и минус семьдесят девять. И фотография, на которой на темном фоне блестят маленькие белые кружки. Есть идеи, что это может быть?
– Подожди, повтори цифры, – говорит Микс.
– Тридцать восемь и минус семьдесят девять.
– Мэгги, ты помнишь кружок Скаутов? Нам называли координаты города для спасателей.
– Да, точно, тридцать семь, семьдесят семь с минусом, легко запомнить.
– А что, если это тоже координаты? Питер, проверь карту.
Парень в очках открывает электронную карту и вводит числа.
– Точка есть, но вот в ней ничего нет. Это какая-то опушка, чаща леса. Там явно ничего нет.
Спасибо предкам за спутники и карты.
– Все же, думаю, стоит проверить, – говорю я.
– Хорошо, тогда зарядим рации, хорошенько подготовимся, и завтра утром отправимся туда, это недалеко, – отвечает Микс.
– Может не стоит терять время? Давайте просто подзарядимся и отправимся сегодня же.
– Хорошо, я согласна с тобой, – поддерживает мой энтузиазм Мэгги.
– Ладно, раз большинство за этот план, то и я тоже, – улыбаясь, говорит Микс.
– Ну а я останусь здесь и буду координировать ваши действия, плюс попробую как-нибудь успокоить массу, может удастся забраться на сервера к журналистам, – Питер достает карманный модем и подключает его к компьютеру Рэма.
– Хорошо, за дело, – говорю я.
19
Дорога кажется бесконечной, кажется, мы едим лишь несколько минут, но ощущение, что мы уже в другом штате.
– Проверка связи, – говорит по рации Питер.
– Тебя хорошо слышно, можешь расслабиться, – отвечает Микс.
– Хорошо, еще двести метров, и вы приехали.
Через пару мгновений мы подъезжаем к глухой чаще.
– Вы на месте, – сообщает Питер.
– Отлично, спасибо, – отвечает Микс, – выходим. Оставим машину здесь, а дальше пойдем пешком: лучше не шуметь, вдруг там что-то важное.
На поляне между деревьями проблескивают светлячки, они повсюду, их тысячи.
– Как красиво, – говорит Мэгги, – они, как будто хранители нового мира.
– Да, мира, где каждый светит себе сам, – продолжает ее мысль Микс.
Светлячки располагаются тропинкой, они будто подсвечивают путь к чему-то.
– Смотрите, там пещера, – полушепотом говорит Мэгги.
– И не только, скорее с дороги, – быстро осматриваясь, Микс просит нас спрятаться за высушенными остатками кустов и деревьев.
Прямо перед пещерой стоит грузовик «Альтекс», из людей никого нет, наверное, все в пещере.
– Мэгги, вы с Синией оставайтесь здесь, я попытаюсь разобраться, что здесь творится, – просит Микс.
– Ну уж нет, – такой вариант меня не устраивает, ведь я вчерашний боевик «Альтекса», – лучше уж вы сидите тут, а я пойду в эту долбанную пещеру, отдай мне пистолет.
– Ладно, как скажешь, – он передает мне оружие; отходя, я слышу голос Микса:
– Питер, прием, здесь творится какая-то хрень, есть кого выслать для подкрепления?
– Так, – думаю я, – раз уж «Альтекс» здесь, значит мы на правильном пути. Скоро все завершится, они ответят за все.
В пещере раздается хлопок, яркая вспышка, и вдруг светлячки в ней начинают падать на пол, и загорается свет. Я больше не могу ждать и начинаю тихо подбираться все ближе и ближе.
Когда я уже почти у входа, мне открывается происходящее: Ски стоит посреди пещеры с каким-то пультом, рядом мужчина и тот самый долбанутый доктор. Да, он тоже здесь. Вот козел, и как он здесь оказался?
– Все готово? – спрашивает Ски.
– Да, скоро будем начинать, вот, только знаешь, кажется у нас гости.
Светлячки, оставшиеся на улице, начинают кружиться вокруг меня и пытаются сбить с ног, они выталкивают меня из укрытия, и теперь Ски и Доктор видят меня.
– А, Синия, это ты, мы уже заждались. Отстаньте от нее, – светлячки перестают атаковать меня, – ты как раз вовремя, – Ски нажимает на пульт, и из темно-синего ящика на полу выезжает ракета.
– Это еще что за фигня? – спрашиваю я и навожу на них оружие.
– Девочка, не стоит горячиться. Опусти пушку. Она вообще знает, как этим пользоваться? – этот мерзкий доктор ехидничает; я стреляю в пол, и они слегка вздрагивают.
– Что ж, тогда теперь моя очередь, – док смотрит безумными глазами; он точно обезумил, – пришло время показать тебе, что такое проект «Светлячок», помнишь? Выходи, светлячок.
Из тени выходит он, пятый человек в пещере. Я не могу поверить своим глазам – это Рэм. На нем черная форма лейтенанта «Альтекса», каска, а вставки в его костюме светятся, словно светлячки.
– Познакомься, Синия. Мое лучшее творение, машина, выполняющая все мои приказы беспрекословно, не то, что ты.
– Какого хрена, Ски? –спрашиваю я, – причем тут он?
– Ты ничего не знаешь, девчонка, – отвечает мне руководитель «Альтекса» и отдает пульт в руки Доктора.
– Как думаешь, – говорит тот, – стоит ли ей знать?
– Да как хочешь, все равно она уже не жилец, – Рэм стоит неподвижно.
– Тогда слушай внимательно, – док обращается ко мне, – я готовился к этому давно, мы знали, что это случится. Пару солдат испортили все. Во время той войны гениальные ученые работали во благо своей родины. Понимая, что их стране приходит конец, они решились запустить ракету, которая загонит весь мир во тьму. Сделав так, чтобы продовольствие не поступало, они планировали победить своих врагов, уничтожив устои. Оригинально, не правда ли? Топить своих врагов на захваченном корабле вместе с собой. Но проиграют ли они в итоги или победят? Это уже решать не нам… Но, кучка вояк пришли исполнять приказ, который почти сорвал все планы ученых. Несмотря ни на что, ракета все же была запущена, и, как видишь своей цели она достигла, пусть и через почти семьдесят пять лет. Я всегда знал, что это произойдет.
Когда же это наконец случилось, то мне оставалось закончить кое-какие доработки. К примеру, нужна была материя. Но скажи, как можно чего-то добиться, когда никто не желает ничего делать? Правильно, никак. Вот и пришлось добавить в жизнь огонька и создать конкуренцию, ведь проще подчинить людей, когда они соперничают. Они сами не будут замечать, как выполнят беспрекословно все твои желания назло друг другу. В этом мне и помогли они, – он показывает на Ски и второго человека, чье лицо все это время оставалось в тени, это Райан, глава «Рассвета». Значит, он тоже предатель, – но, все же в истории чего-то не хватает, правда? Должно быть еще одно звено. Человек, который разгребет все дерьмо, выйдет на свет и поможет перейти к активным действиям. Скажем так, катализатор, ну, или фонарик. Я назвал его Светлячком – копия меня, которую во всем обвинят, – он показывает на Рэма, – это он.
Сама подумай, три года все эти придурки как-то уживались, а тут за месяц появляется какой-то парень, и в стране чуть ли не вспыхивает гражданская война. Неплохо, да? Но, когда люди поймут, что вокруг одно безумие, что он вовсе не особенный, что будет тогда? Пустота? Им не за кем будет идти, ведь стаду нужен пастух, даже во тьме. Именно поэтому я выбрал его. Да как выбрал, он мне попался. Вот и все. Все же, я заговорился, знаешь, что это? – он показывает на ракету, – не молчи, ты же знаешь.
Я молчу.
– Используя знания конкурентов, а также свои собственные, мне удалось выделить вещество, которое нейтрализует материю, окутавшую солнце. И когда все узнают, что это был я, перед кем они встанут на колени?
– Ты идиот, тебе не поработить людей.
– А вот тут ты сомневаешься, девочка, еще как, да и «Альтекс» и «Рассвет» мне в этом поспособствуют. Райан, настрой прямой эфир, пусть все это видят.
– Готово, – отвечает он.
– Давай сюда пульт.
В этот момент я стреляю доктору в руку, и он роняет пульт, а затем делаю второй выстрел и вывожу из строя оборудование.
– Передача отменяется, пора спать, – говорю я.
– Какого хрена, Рэм, взять ее! – Лимьянс просто озверел с этой моей выходки.
Рэм послушно идет на меня, кажется, он готов убить меня. Откуда ни возьмись, появляется Микс, он сбивает его с ног; начинается драка.
– Какого хрена, отец? Ты предал нас всех? – говорит он, уворачиваясь от ударов Рэма.
– Ничего страшного, ведь никто не пострадал. Все в порядке, – отвечает он.
– Вся база уничтожена, отец, все, что мы делали, сгорело, – запыхавшись, пропуская удары, говорит Микс. Я замечаю у Рэма на шее голубые чипы, штук десять, не меньше. Вот значит сколько их нужно, чтобы сделать из человека послушного робота.
– Ски, надеюсь, вы не убили моих людей?
– Не бери в голову, Райан.
– Ладно, довольно, Светлячок, заканчивай. Скажите ребятам, пусть забирают нас отсюда, шоу переносится, – говорит док. Рэм сбивает Микса с ног; он отползает назад ко мне.
– Давай, Рэм, пристрели их, – приказывает доктор.
Рэм достает пистолет из набедренной кобуры и снимает его с предохранителя, он целится в Микса.
– Нет, Рэм, – кричу я и обнимаю его. Я хватаю его за шею и держу. Он пытается сбросить меня, делает мне больно. Ему все равно, в его глазах пустота.
Микс еле ползет по полу, а Рэм хочет закончить начатое. Я обнимаю его еще крепче, и нас будто бьет током, с такой силой, что аж волосы дыбом становятся. После я смотрю в его глаза: пустоты больше нет, передо мной Рэм, он вернулся.
– Синия, – он не понимает ничего, – как ты, что вообще происходит?
– Что? Как? – возмущается доктор, – что ты натворила. Светлячок!
– Да пошел ты, – отвечает ему Рэм, отпустив меня, – жаль, что я не пристрелил тебя сразу.
Он начинает стрелять в сторону доктора, заставляя его спрятаться и отходить вглубь пещеры; они же отстреливаются от нас.
Я помогаю Миксу спрятаться за камнем, в этот момент в пещеру на машине залетает Мэгги, а на мотоцикле – Питер. За ними еще одна машина с ребятами, наверное, это и есть подмога. Они прикрывают Рэма, он в этот момент помогает Миксу забраться в машину.
– Питер, помоги мне, – говорит он, – нужно поставить эту ракету на мотоцикл.
– ТЫ с ума сошел? – удивленно спрашивает Питер.
– Я знаю, что делать.
– Ладно.
Вдвоем они ставят ракету на мотоцикл, после чего Питер садится в машину к Мэгги.
– Сдавайте назад, – кричит Рэм, – Синия, отправляйся с ними.
– Нет, я с тобой.
– Ладно, давай сюда.
Парни на второй машине прикрывают нас, Мэгги выезжает с раненным Миксом и Питером, а мы – вслед за ними, отстреливаясь от доктора, гоним к выходу на мотоцикле.
На выезде нас встречает машина «Альтекса», солдат десять, не меньше; они пытаются перекрыть нам выход. Машина Мэгги таранит ее и прорывается, мы вслед за ними, а третья машина остается:
– Скорее, мы вас прикроем, – кричит в рацию водитель из третьей машины.
– Хорошо, – отвечает Микс.
Мы обгоняем их.
– Синия, дай мне рацию, – просит меня Рэм, – Микс, прием, не сбавляйте ходу. В городе полный кошмар, вы должны отправиться на телестанцию и успокоить их, скажите, что Рассвет все же наступит.
Что? Что он хочет сказать.
– Держись крепче, – говорит мне он.
– Хорошо, – отвечает Микс, и их машина теряется вдали.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– Скоро увидишь.
20
Мы едем по трассе, Рэм гонит, выжимая из мотоцикла максимум.
– Почти приехали.
Еще немного и мы подъезжаем: крутой поворот, дорога резко сворачивает, а впереди – обрыв. Он настолько глубокий, что дна не видно, все в тумане. Мы пускаемся вниз, словно с трамплина, для всех наверху мы исчезаем из вида.
21
– Рэм, где мы? Рэм.
Я толком не вижу его. В тумане свет от фары мотоцикла рассеивается.
– Мы на месте. Док ошибся, нельзя запускать ракету с пещеры. Если бы он сделал это, такая же участь, как солнце, ждала бы и луну. Он просчитался.
– Что ты хочешь сказать?
– Это неправильная точка. Здесь – правильная. Мы вернем с тобой рассвет, Синия.
– Знаешь, я давно нашел это место. Но у меня все смелости не хватало сюда спуститься. Я ездил на обрыв чуть ли не каждый день, я знал, что когда-то он изменит мою жизнь. Но я и поверить не мог, как.
– Я не пойму, о чем ты.
– Сейчас я все объясню. Понимаешь, однажды я был в той пещере, и он имеет выход в сторону луны. Она там проходит чуть ли не каждую ночь. Тогда я не понял ничего, но вот когда изгой передал мне слово «Юракс», я осознал, если ошибиться даже на пару километров, материя сработает неправильно, в этом и есть ее особенность. Если запустить ее ближе к солнцу, пусть хоть на один неправильный километр, то она растворит уже существующую, окутавшую его материю. Нужно быть в этом полушарии относительно первичного запуска, вспоминай, где была война почти сто лет назад? Но, если ошибиться и задать неправильный курс, то она окружит Луну, и мы лишимся последнего крупного светила.
– Что за «Юракс»?
– Шифр Цезаря, помнишь? Школьная игра. У материи своя природа.
Он кажется мне сумасшедшим, но таким настоящим; я давно скучала по такому Рэму.
– Ты готова изменить мир? – спрашивает он меня.
– Да.
– Хорошо, помоги мне.
Мы снимаем ракету с мотоцикла и ставим ее рядом на ближайшем холме.
– Я не знаю, что за технологии использовали для ее создания, но она сможет долететь до солнца со скоростью света, потребуется всего восемь минут. Давай отойдем подальше.
Мы отгоняем мотоцикл метров за двадцать от ракеты, а затем он берет пульт в руку и говорит:
– Пора вернуть нам рассвет.
Я кладу свою руку на его, и мы жмем на кнопку. Ракета в тот же момент устремляется ввысь, сбивая нас с ног. Мы лежим на земле.
Пролог
Прошло уже четыре минуты. Мы не вставали, мы ждем и надеемся. Надеемся на новую, светлую жизнь, мы знаем, что скоро произойдет то, что изменит нас всех, вернет нам смысл к существованию. Мы перестанем тленно бродить по свету, не зная зачем и почему мы вообще есть. Мы просто увидим солнце.
Увидим улыбки на лицах друг друга, увидим, как переливаются цветами солнечных лучей наши волосы. Как лучи светила гладят наши лица и руки, как будят нас, пока мы еще спим. Но это все немного позже. А сейчас мы хотим попрощаться с мраком, который, пусть и будет навещать нас, но уже не так часто. Он, наконец, отпустит нас, позволит вздохнуть полной грудью. Ведь, нам так надоел свет неоновых ламп, что уже тошно смотреть на них. Никогда никто не думал, что можно забрать у людей солнце; мы же вернем его им.
Прошло шесть минут. Наверное, ракета уже подлетает к солнцу.
– Рэм, ты волнуешься?
– Да, – он заметно переживает, – а ты?
– Тоже. Знаешь, я бы согласилась и дальше жить во тьме, но вместе с тобой.
– Я тоже, но, надеюсь, все изменится, люди не должны так жить. Да.
Прошло восемь минут; яркая вспышка прокатилась по небу где-то вдали. И мы наблюдаем чудо: сверху, словно с самого космоса, навстречу нам несется свет. Как бы там ни было, но ему нужно еще восемь минут, чтобы он смог вернуться на нашу Землю. А пока мы можем наслаждаться рассветом.
Этот момент завораживает, мне кажется, я не хочу, чтобы это когда-либо прекращалось. Пусть этот рассвет будет вечным, Боже, пусть. Кажется, я снова счастлива, надеюсь, и Рэм тоже. Мы наблюдаем все цвета: от темно-синего до розового. Розовый плавно сменяется оранжевым, глазам больно, но они привыкнут. Через восемь минут первые лучи касаются Земли, касаются наших замерзших тел. Впервые, нам не все равно.
Рэм аккуратно обнимает меня и говорит:
– Не знаю, как ты, а я ждал этого момента очень давно.
– Я тоже ждала. Может быть, мы жили для этого.
– Не знаю, я не против. Но, кажется, нам пора домой.
– Да, домой.
Уже достаточно светло, туман рассеялся, и мы видим, как выехать с этого обрыва. Через пару минут мы едем по залитой солнечными лучами трассе, и мы изменили мир.
В оформлении обложки использована фотография автора Sergey Nemirovsky «Couple, man and woman look at the sky full of stars, romantic atmosphere. travel. peak, vertical photo» с https://www.shutterstock.com.
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/