"Офис живых мертвецов"
Кирилл Кудряшов
Действующие лица:
Антон, 25 лет, костюм, галстук, очки. Серьезный, деловой. Старший менеджер продаж.
Софа, 22 года, красивая, улыбчивая, веселая. Блузка, юбка чуть выше колена. Недавно закончила институт, нашла свою первую работу. В компании всего две недели.
Марина, 40 лет, слегка полноватая женщина в вязаном свитере и джинсах. В компании также всего две недели. Весь ее вид говорит о богатом жизненном опыте, не сложившейся жизни и полном пофигизме.
Анатолий Палыч, 50 лет, директор. Рубашка с длинным рукавом, слегка помятые брюки. Властный, беспринципный, ушлый.
Андрюшка, 25 лет. Зомби. Перепачкан кровью, очки набекрень, рваная рубашка.
Надя, 25 лет, яркая, красивая девушка с длинными волосами.
Николай, отец Софы. Крепкий, рослый мужчина в камуфляжной куртке.
Подставной зритель в зале. Желательно девушка.
Декорации.
Типичный офис: три стола с телефонами и компьютерами. Кулер, кофемашина. На стене прибита полочка, на которой стоит небольшой принтер, ни к чему не подключенный. Над ним – лист А4 с тисненой золотой фольгой цифрой 1.
Утро, офис, три стола, телефоны, компьютеры.
Входит АНТОН, включает компьютер, снимает пиджак, аккуратно вешает на спинку стула, усаживается, щелкает мышкой, проверяя почту.
Входит МАРИНА.
АНТОН. Привет!
МАРИНА. Хао, белый человек!
МАРИНА повторяет манипуляции АНТОНА. Запускает компьютер, усаживается за стол…
МАРИНА. Зашибись утро начинается. Финогеев пишет, что опять шредер сломал. В ремонт его нам везет.
АНТОН. Опять? Опять будет рассказывать про гарантийный случай?
МАРИНА. А то как же! В прошлый раз он даже тогда не сдавался, когда я при нем из шредера жестяную крышку от консервной банки достала... Гарантия и все тут. Я его спрашиваю: на кой черт вы ее туда засунули? А он мне: "Ну а вдруг я захочу уничтожить крышку с выбитой на ней секретной информацией? Шредер должен это уметь!" Я здесь две недели работаю, и уже дважды вижу его шредер в ремонте. Откуда у него руки растут, а?
АНТОН улыбается, откидываясь на спинку стула.
АНТОН. Руки – это еще фигня. Помню, нам однажды принтер в ремонт принесли… А в принтере – МЫШЬ! Мышь, понимаешь? Живая мышь! Ну, то есть на тот момент она уже мертвая была… Но сам факт! Мышь в принтере! И тоже, по их мнению, случай гарантийный!
МАРИНА. Кстати о птичках, то есть о мышах… Я давно хотела спросить: что это за принтер у нас на стене? Это не тот самый? Который с мышью?
АНТОН. Не, тот здоровый был, А3 формата, цветной. А это – местная святыня. Первый принтер, который Палыч продал, когда зарегистрировал компанию. Это для него как первый десятицентовик, заработанный Скруджем Макдаком! Реликвия! Память.
МАРИНА. Если он его продал, то как этот принтер снова оказался здесь?
АНТОН. Через пару лет его в ремонт привезли, и Палыч, в романтическом порыве, обменял его на новый. А этот оставил себе, и поставил на полку, как напоминание о том, с чего начиналась компания.
МАРИНА. Я так понимаю, это был его первый и единственный в жизни романтический порыв?
АНТОН. Да. Я его на прошлом корпоративе, под это дело (щелкает себя по шее) спросил: Анатолий Палыч, а почему вы не женаты? Он ответил, что все бабы – меркантильные дуры, которые хотят только одного. Денег.
МАРИНА. И сотнями вешаются на него, мегакрутого владельца огромной корпорации, в которой работают три менеджера, и три приходящих сотрудника: инженер, уборщица и водитель.
Смех. Пара минут молчания, в ходе которых АНТОН и МАРИНА листают почту в компьютере, время от времени делая какие-то пометки на листочках бумаги перед собой.
АНТОН. Вообще-то нехорошо так о своем руководителе сплетничать.
МАРИНА. В нашем случае – можно. Меня за две недели работы здесь от Палыча тошнить начало. Но ладно, ладно, уговорил! Не буду!
АНТОН. Софа опять опаздывает…
МАРИНА. Да брось ты, Антош, отстань ты от нее! Молодая еще.
АНТОН. Марин, ну нельзя же так! Успех начинается с дисциплины. Дисциплина - с пунктуальности. Рабочий день должен начинаться в 9.
МАРИНА. Ага, и заканчиваться в шесть. Палычу это скажи! Сколько раз ты на работе задерживался?
АНТОН пожимает плечами.
МАРИНА. Вот именно. Не считал. А сколько тебе за это доплатили?
АНТОН. Мы, продажники, работаем не за оклад и сверхурочные. Мы работаем за проценты. Меня вот мои проценты устраивают. Будешь активно продавать – и у тебя бонусы хорошие будут.
МАРИНА (ворчливо). Бонусы, бонусы… Их еще заработать надо. А за квартиру платить надо сейчас. Вот серьезно, Антош, с тобой и Софой мне работать приятно. И я тут держусь только из-за того, что Палыч компанию полностью тебе на откуп оставил. Ты – парень нормальный. Слегка зомбированный продажами и дисциплиной, но нормальный. Но Палыч все равно приходит… Каждый, блин, день, как минимум на пару часов. И каждый раз, когда он появляется, мне нестерпимо хочется уволиться.
АНТОН. Давай оставим эту тему? Все-таки он нам деньги платит…
МАРИНА. Ну вот честно, между нами, признай: скотина же? Скотина?
АНТОН. Не лучшая тема для разговора, Марин. Серьезно.
Входит СОФА.
СОФА. Всем привет!
АНТОН. Опять опаздываешь?
СОФА. Да я ж чуть-чуть всего, на 15 минут.
АНТОН (с издевкой). Опять пробки? Очередь на кассе в супермаркете?
СОФА. Ну проспала я! Проспала! Вчера долго заснуть не могла. Соседи вечером поругались походу… Она вчера вечером так орала, как будто ее режут. Я уже даже хотела полицию вызвать, но они вроде затихли. Но всё не слава Богу. Я только спать собралась – они давай в стенку долбить. Ремонт, что ли делают? Знаете, звук такой, как будто сосед гвоздь в стену вставит, БАХ по нему молотком, и мимо! Посмотрел на него пару минут, прицелился, и снова: БАХ! И снова мимо!
СОФА садится за компьютер, включает его, проверяет почту.
АНТОН. Ну так и что? Полицию вызвала? Шум в ночное время - дело вообще-то наказуемое.
СОФА. Да не, не стала. С соседями мирно жить надо. Уснула так, под это аккомпанемент. Даже сквозь сон этот звук слышала. Мне даже сон приснился, что я еду в автобусе, а рядом стоит мой сосед, и башкой в стенку так: БАХ! БАХ!
МАРИНА. Так может он башкой об стенку и бился? От отчаяния. Жена – стерва, на шее – двое детей и ипотека. Вообще я смотрю, сейчас у многих обострение. Странно, вроде июнь на дворе, а обострение весеннее. Со мной сегодня в автобусе девушка ехала дерганая какая-то. Кондуктор ей трижды сказала: "Проезд оплОтим!" – не слышит. Тронула ее за плечо, так она аж подскочила на сиденье. А до того все в окно таращилась, будто высматривала кого.
СОФА. Точно! Весеннее обострение… Я сегодня в маршрутку села, а к ней два алкаша идут! 8 утра, а они уже в хлам нализались! Идут, ноги заплетаются, маршрутку увидели – руки к ней тянут, а сказать ничего не могут, только хрипят в два голоса: "Ыыыыыы!" Я как представила, что эти два красавчика сейчас ко мне подсядут – аж плохо стало. Еще ж по-любому знакомиться полезут. Водитель – молодец, тоже увидел их в зеркало, и по газам!
АНТОН. Завидую… Чтоб я жил так беззаботно. Напивался ранним утром, на работу опаздывал…
СОФА обиженно надувает губки. МАРИНА неодобрительно качает головой. После непродолжительного молчания АНТОН снова обращается к СОФЕ.
АНТОН. Соф, извини, не хотел тебя обидеть. Я ж о тебе забочусь. Палыч редко в офисе появляется, конечно, но иногда может и внезапную проверку устроить. Прийти раньше всех и посмотреть, кто во сколько на работу приходит. Так и премии лишиться недолго.
СОФА. А мне чего терять-то? Премия у меня нескоро будет. Продаж у меня мало, так что я на голом окладе… А оклад у нас… Сам знаешь. Это ты – молодец. На тебе вся фирма держится… А мы с Мариной – так, на подхвате.
АНТОН. Так стараться ж надо, расти! Активнее звонить, предлагать! Мы же продажники, по нам проходит линия рыночного фронта!
МАРИНА. Ага, я каждое утро прям чувствую, что ночью по мне что-то прошло. А это, оказывается, была линия фронта… Главное, чтобы танки не проехали.
СОФА. Сейчас, погоди, настроюсь… Кофе попью, почту проверю…
МАРИНА. Щас курнем, чифирнем и работать начнем.
АНТОН качает головой, решительно поднимает телефонную трубку и набирает номер, косясь на СОФУ, всем своим видом демонстрируя: "Вот так это делается".
АНТОН. Добрый день! Соедините меня, пожалуйста, с вашим отделом закупок. Нет? Ну а кто у вас есть? Кто-то же у вас ведает закупом расходников для вашей техники? Семен Андреевич… Отлично… Можно с ним поговорить?... М-да… Кажется, я не вовремя… Простите, перезвоню завтра. (Кладет трубку). На "скорой" увезли… Ну, зато я узнал имя закупщика. Завтра позвоню, уже зная к кому обратиться.
МАРИНА. Ага, если он из больницы вернется.
АНТОН. Ладно, первый блин – комом. Вот второй звонок точно будет удачным, гарантирую. Сейчас в банк наберу, мы с их админом на сегодняшнее утро о звонке договаривались.
СОФА. Я тоже на пятницу с одним договаривалась. То есть я думала, что договаривалась о деловом звонке, а он меня стал в кафе приглашать.
АНТОН. Нормальная реакция. Я когда ты к нам в первый день пришла, тоже первым делом захотел тебя в кафе пригласить.
МАРИНА. Так чего ж не пригласил?
АНТОН смущается, пожимает плечами, снова набирает телефонный номер. Звук в трубке довольно громкий, поэтому мы отчетливо слышим голос электронного автоответчика.
ГОЛОС В ТЕЛЕФОНЕ. Здравствуйте! Вы позвонили в банк "Зеленый стандарт". Если вам нужен отдел по работе с частными лицами – нажмите один. Если с лицами юридическими – нажмите два. Если вы хотите нам что-то продать – нажмите три!"
АНТОН (нажимает тройку). Добрый день! Я могу поговорить с Эдуардом?
В трубке слышны возбужденные голоса ("Держи его", "Ложку ему в рот засунь!" "За руки, за руки держи", горловой стон, звук падающей мебели).
ГОЛОС В ТЕЛЕФОНЕ. Вы не могли бы позвонить попозже? У нас тут… Нештатная ситуация. Эдуард немного занят.
АНТОН (положив трубку). Фигня какая-то? Реально весеннее обострение. Одного на "скорой" увезли, второго, кажется, сейчас увезут… Зашибись понедельник начинается.
МАРИНА. Как-то один матерый продажник говорил мне, что есть такая примета: если первый звонок не задался, надо минимум на полчаса забыть о звонках, расслабиться и помедитировать. И тогда Вселенная вновь придет к гармонии, и работа снова будет спориться.
АНТОН. А как правильно медитировать?
МАРИНА (развернув кисти ладонями вверх, положив их на колени и закрыв глаза): ВЛООООООМ!
АНТОН. Да ну тебя! Работать надо, Марин, а не мантры хипстерские тянуть. Вот ты жалуешься, что премия тебе не светит, а сколько ты за неделю своей работы здесь звонков сделала?
МАРИНА. Антош, а давай просто кофе попьем, а? Не задался у нас понедельник с утра. Давай поможем Вселенной прийти к гармонии.
СОФА оживленно кивает. АНТОН разводит руками, все по очереди наливают себе кофе из кофемашины.
МАРИНА (показывая в окно). Соф, смотри! Не твои знакомцы прошли? Которые к тебе в маршрутку чуть не сели? Смотри, смотри! Ого! Это ж надо так нажраться, что столба не заметить? Все, нокаут. Лежит. А второй-то хорош! Отряд не заметил потери бойца, так и чешет дальше.
СОФА. Вроде другие… Но да, это ж надо так пить… Интересно, они с утра в такое состояние пришли? Или с пятницы просто не просыхают?
АНТОН. М-да. Ни целей, ни надежд, ни мечтаний. С утра нажрался – весь день свободен.
МАРИНА. Не то, что у тебя, да?
АНТОН. Да. То есть… Ну, нельзя же так жить? Надо к чему-то стремиться.
МАРИНА. Например?
АНТОН. Карьерный и профессиональный рост. Нужно расти над собой, ставить все новые и новые планки, и преодолевать их.
МАРИНА. Выходить из зоны комфорта, да?
АНТОН (с вызовом). Да! Иначе застреваешь в своем развитии, а потом – начинаешь деградировать.
СОФА. Я никогда не понимала, зачем мне выходить из зоны комфорта, если мне комфортно в моей зоне комфорта?
МАРИНА. Хотите, я вам все объясню?
МАРИНА усаживается в свое кресло, откидывается в нем и под неодобрительным взглядом АНТОНА закидывает ноги на стол.
МАРИНА. Я малость постарше вас буду, ребята, так что застала еще страну, которая называлась Советский Союз. Поработать в те годы я не успела, но уже выросла достаточно большой, чтобы что-то об этой стране понимать. В Советском Союзе принято было верить в ТРУД! Не просто труд, а именно ТРУД! Большими такими буквами: ТРУД! Никто толком не понимал, зачем нужно трудиться, но все знали, что трудиться нужно! Не ради получения каких-то материальных благ, не ради того, чтобы заработать денег… Деньги – это вообще презренный металл, да его толком и потратить-то при Советах было нельзя. Трудиться нужно было просто так. На благо родины, соседа, детей… Если у тебя детей нет – трудись на благо детей соседа! Главное – трудись.
Просто кто-то с высокой трибуны сказал, что смысл жизни в том, чтобы трудиться, те, кто сидел за трибунами пониже это подхватили, и пошли пересказывать дальше, простому народу. Было, помню, даже такое стихотворение, в те годы написанное: "Душа обязана трудиться, и день и ночь, и день и ночь!" Даже душу – и ту припахали.
АНТОН. Ну мы с Софой не такие уж дремучие школьники. Историю своей страны знаем, хоть сами Советской власти и не застали.
МАРИНА. Вот и хорошо, значит, понимаете, о чем я. Так вот, в 91-м Советского Союза не стало, и трудиться стало вроде как не надо. Дедушка Ленин же оказался неправ во многом, ну и в том, что надо трудиться просто так, ради самого труда, наверняка тоже. И началась у нас в стране разруха. Тотальная. И вот тогда на высоких трибунах задумались: а как же теперь заставить народ вкалывать? И решили внедрить западную методику. Ведь на западе же социализма не было, а народ точно также активно работал. Чем на Западе людей заманивали?
СОФА. Самосовершенствованием?
МАРИНА. Именно! Гордиться тем, что ты трудишься – стало не модно. Это в прошлом. Это по-советски. А вот самосовершенствоваться – это актуально. А по факту – то же рабство. Тот же бесконечный труд просто так.
АНТОН. Марина, утрируешь. Сильно утрируешь. Самосовершенствование – это вложения в себя. Это повышения уровня образования, улучшение профессиональных навыков. Это и умеренный спорт, чтобы совершенствовать не только разум, но и тело.
МАРИНА. А деньги ты на это все где возьмешь? Только если будешь пахать, на благо отечественной экономики. Это если в глобальном смысле. А если в локальном, в нашем с вами, то на благо Палыча. А зачем это все?
АНТОН. Вот тут логическая брешь в твоих рассуждениях. Раньше работали ради того, чтобы работать. Замкнутый круг! А сейчас я лично работаю и стремлюсь повышать свой уровень ради того, чтобы в конечном итоге не работать. Вот как Анатолий Палыч наш, раз уж ты его упомянула. Поработал хорошо в свое время, сделал успешное вложение, открыл бизнес, в котором работаем мы с вами, и сейчас в отличие от нас к 9 в офис не приходит.
МАРИНА. Софа тоже к 9 в офис не приходит. Значит, она уже достигла уровня Палыча? А ты – нет. И при этом никаких особых усилия для самосовершенствования не прилагала. И из зоны комфорта не выходила.
АНТОН (махнув рукой). Чего с тобой спорить? У каждого свои стремления.
С грохотом распахивается дверь офиса. Вбегает НАДЯ, перепуганная, взлохмаченная, помятая. Закрывает за собой дверь и подпирает ее плечом.
Немая сцена. Все смотрят на НАДЮ, она же не сразу замечает, что в офисе есть кто-то еще.
АНТОН (вставая). Девушка… Вам чем-то помочь? Что-то случилось?
НАДЯ (запыхавшись). Простите… За мной гнались…. Гонятся…
АНТОН (подходя к ней и выглядывая в окно). Кто? Что случилось?
НАДЯ. Какой-то… Мужчина. Неадекватный. Я просто шла по улице, он – навстречу… Он, похоже, пьяный был.
МАРИНА. Может сегодня праздник какой, а? Может только мы в этом городе трезвые? Так я протестую, я тоже хочу выпить и домой пойти, спать.
НАДЯ. Увидел меня, накинулся… Стал руками хватать… Вцепился в меня, и… Я не знаю, кажется поцеловать хотел.
МАРИНА. Может день Валентина перенесли на июнь, а мы и не знаем?
АНТОН. Марина, отстань. Дело-то серьезное, похоже. Он ударил вас? Может полицию вызвать?
НАДЯ. Нет, не успел… Я его бросила…
МАРИНА. Погодите, так это ваш мужчина был, просто не принял отказа?
НАДЯ. Да нет, я его бросила, в смысле, через бедро. Я дзюдо в детстве немного занималась. Юношеский разряд был…
СОФА (присвистнув). Да вы молодец. Может полицию все-таки вызвать? Он гнался за вами?
НАДЯ. Не знаю, я не оглядывалась. Забежала за угол, заскочила в первую попавшуюся дверь… К вам.
АНТОН мягко отстраняет НАДЮ от двери, открывает ее, выглядывает. Снова закрывает дверь.
АНТОН. Никого. Даже тот пьяный, что у столба валялся, ушел… Давайте вы присядете, выпьете у нас кофе, вызовете полицию, и у нас ее и дождетесь? Вот, сюда, пожалуйста. Присаживайтесь. Соф, сделаешь кофе нашей гостье? Как вас зовут, кстати?
НАДЯ. Надежда.
МАРИНА. Тогда вам нечего бояться. Надежда, как известно, умирает последней!
АНТОН. Марина! Не смешно ни разу. И вообще, не до шуток. У нас тут какой-то псих разгуливает, а тебе бы только шутки шутить.
МАРИНА. Все, все, я только хотела разрядить атмосферу. Наденька, все хорошо. Вы у нас в безопасности. Дверь у нас крепкая, правда Антон ее запирать не стал, так что ее ветром открыть может. Нас тут много, с озабоченным психопатом мы всей толпой справимся. Я его, пожалуй, на себя возьму. Я 15 лет как в разводе, сама иногда на мужчин бросаюсь. Так что еще посмотрим, кто к кому приставать будет, если ваш псих заявится.
НАДЯ улыбается. Софа протягивает ей чашку кофе.
МАРИНА. Антон дело говорит, выпейте кофе для успокоения. Кофе он вообще здорово успокаивает, да, Антош? Лучше любого "Новопассита". Мы его на ночь пьем, чтобы спалось крепче и спокойнее.
АНТОН неодобрительно качает головой, но спорить не пытается. Видит, что болтовня МАРИНЫ действует положительно.
АНТОН. У нас вы в безопасности. Звоните в полицию, дождетесь наряда здесь…
НАДЯ. Знаете, я, наверное, звонить не буду. Что толку-то? Он ушел уже давно. Я его даже не запомнила толком… Что я полицейским скажу?
АНТОН. Опишете приметы! Его найдут.
СОФА. Ты сам-то в это веришь? У меня как-то в автобусе кошелек вытащили. Я ведь запомнила, кто со мной рядом стоял и толкотню создавал, у меня память на лица хорошая. Они мне сразу подозрительными показались. Отвлеклась на минутку, хоп, рядом уже никого нет, вышли на остановке, и кошелек мой прихватили. Сумочку открыли так непринужденно, что я ничего не почувствовала. Я выскочила – никого. Позвонила в полицию. Представила, что сейчас еду в отделение, и там мы с художником-полицейским составляем фоторобот. И знаешь, что мне сказали?
МАРИНА (гнусавит, зажав пальцами нос). Девушка, вы можете, конечно, написать заявление, но это будет тратой времени…
СОФА. Да-да (подхватывает идею с пародированием гнусавого переводчика с видео 90-х). "Скорее всего мы никого не найдем, а вы можете поискать кошелек по ближайшим мусоркам. Если вам повезет – вор выбросит кошелек и карточки, они им не нужны".
НАДЯ улыбается. Видно, что напряжение с нее спало.
НАДЯ. Да, пожалуй, и мне также скажут. Будут они еще искать какого-то психопата, который мне, в общем-то, даже вреда не нанес.
МАРИНА. Кстати, я бы на вашем месте задумалась: а не сильно ли вы его через бедро бросили? А то может он полицию вызвал, и заявление на вас пишет.
НАДЯ. Спасибо вам за кофе. Пойду я… А то на работу опаздываю. Шефу я не смогу объяснить, что на меня маньяк напал. Надо работать…
АНТОН. Далеко ваш офис?
НАДЯ. Метров 200-300 отсюда.
АНТОН. Давайте я вас провожу? Нет, нет, не спорьте. У меня все равно рабочее утро не задалось, а один матерый менеджер говорил мне однажды: если работа с утра не клеится, и первые утренние звонки оказались не продуктивными – нужно дать Вселенной прийти к гармонии. Например, проводить до офиса красивую девушку, которой грозит опасность. Вселенная это любит!
МАРИНА. Да-да, Антош, по-любому Вселенная именно поэтому и вышла из своей зоны комфорта, что нашей гостье угрожал какой-то пьяный хмырь.
СОФА недовольно кривится и уходит за свое рабочее место. НАДЯ встает, прощается со всеми, уходит вместе с АНТОНОМ.
МАРИНА. Соф, что ты в нем нашла, а?
СОФА. Так заметно?
МАРИНА. Всем, кроме него, естественно. Типичный мужчина.
СОФА. Вот скажи мне, что со мной не так? Я же красивая? Красивая. Я сегодня тоже опасности подверглась, между прочим. Если бы те два алкаша правда в мою маршрутку сели? Приставать бы начали? Я специально это все рассказывала, хотела свести все к тому, что мне страшно домой одной вечером идти. Вдруг они еще там, и насвинячились еще сильнее. Я думала, Антон предложит меня до дома проводить… А он… Он увидел только то, что я опоздала. Что я такая-сякая, на работу вовремя прийти не могу!
МАРИНА. И мы возвращаемся к моему вопросу: что ты, Софушка, в нем нашла?
СОФА. Он надежный, умный, уверенный в себе. Я не знаю! Просто приятно с ним рядом находиться.
МАРИНА. Он же зомби!
СОФА. В каком смысле?
МАРИНА. Да в прямом. Его какой-то колдун-вуду чарами оплел, шепнул ему на ухо два слова: "заработок" и "самосовершенствование", и пинком отправил в мир. Вот наш Антоша и ходит. Самосовершенствуется, растет над собой, да деньги зарабатывает.
СОФА (вздыхая). Ну так у него и получается. Зарабатывает. В отличие от нас. У меня вот продажи не идут совсем… Каждый раз пересиливаю себя, поднимая трубку. А у него все так легко и непринужденно получается! Я смотрю на него, завидую, хочу также сама, и… И боюсь. Он же рядом сидит, слышит все. А я так коряво говорю…
МАРИНА. Софушка, так вот сейчас, давай, поднимай трубку и звони! Тренируйся! Расти над собой. Антона рядом нет. Никто смеяться не будет. Ну, кроме меня. А я – над всем смеюсь. Даже над собой. Нет, над собой – в первую очередь. И в один прекрасный день ты так поразишь нашего Антона своим талантом телефонных продаж, что он выйдет из зоны комфорта, и попросит тебя о паре частных уроков. И вот тут – не теряйся, начни с того, что самосовершенствоваться лучше в интимной обстановке!
СОФА. Завидую я тебе, Марина.
МАРИНА, Нашла чему завидовать. Я в своей зоне комфорта давно даже обои не переклеивала… На мне – груз прожитых лет, ипотека и вот этот вот свитер.
СОФА. И чувство пофигизма.
МАРИНА. Пофигизм – он с годами приходит. Вместе с грузом прожитых лет… Когда ты понимаешь, что вокруг тебя – зомби, что начальник твой – самодовольный придурок, и что счастье – в том, чтобы поспать до обеда.
СОФА. Эх… Была не была… (листает мышкой что-то в компьютере, выбирая, кому позвонить, и берет в руки трубку).
МАРИНА. Эх, понеслась коза по ипподрому! Давай Софа, покажи, чему ты за эти две недели научилась. Антошка же тебя натаскивал, учил продавать, про технологии продаж рассказывал… Я за тебя болеть буду! (скандирует) Со-фа, давай-давай!
СОФА (в трубку). Добрый день. Меня зовут София, компания "Платиновый стандарт". Подскажите, пожалуйста, как бы мне поговорить с вашим отделом закупок? А кто у вас закупает расходные материалы для оргтехники? Сисадмин? Прекрасно! Вот с ним можно побеседовать? А как его зовут? Благодарю! (Марине, шепотом) Соединяют! Алле? Вадим? Здравствуйте. Меня зовут София… Можно Софа. Я из компании "Платиновый стандарт"… Да, согласна с вами, выговорить это непросто. Но так уж наш учредитель назвал компанию. Зато согласитесь, звучит эффектно и представительно? Так вот… Мы предлагаем оргтехнику… Что, простите?
(СОФА отодвигает трубку от уха, в ней слышен грохот и крики).
Алле, Вадим? Вадим?
СОФА включает громкую связь, удивленно переводя взгляд с телефона на Марину. В телефоне слышны звуки борьбы, грохот мебели и крики "Оттащите его, оттащите! ААААААА! ПАДЛА!!!!"
МАРИНА. Вселенная определенно вышла из зоны комфорта. Осталось понять, куда она пошла…
СОФА (кладет трубку). Слушай, ну не бывает же так! У Антона два звонка в никуда, у меня вот фигня какая-то… Может что-то происходит, а мы сидим тут и не знаем?
МАРИНА. Софушка, я когда молодая была… Ну, то есть я и сейчас, конечно, вполне себе молода. Но когда я была зеленой, как ты, я на заводе одном работала. Я ведь инженер-электронщик по образованию, ну и тогда по специальности работала немного, тоже после института. Цех наш в подвале располагался. Окон нет, что наверху делается – мы знать не знали. Помню, зимой, выходим на обед – солнышко светит, погода ясная, легкий морозец кусается… А вечером выходим с работы – дороги снегом замело, с проходной выходишь прямо в сугроб, в городе, оказывается чрезвычайное положение объявили, а мы и не в курсе.
Сотовые тогда еще только у самых богатых были, у начальства нашего, ну и на весь цех стоял один стационарный телефон. И на внутренние звонки по заводу, и на городские, если кому надо домой позвонить, или еще куда. Ну и, в общем, звоню я домой – короткие гудки. А у меня дома мама моя с дочкой сидят. Уж не помню, что мне тогда маме сказать надо было, но явно что-то важное. Звоню соседям, чтоб маме передали – тоже короткие гудки. Я волноваться начинаю. Звоню подруге, она в соседнем доме живет, просто чтобы узнать что мой дом не сгорел, что на него не упал самолет, или его не утащили пришельцы, целиком, вместе с жильцами – связи нет. Потихоньку начинаю паниковать, все из рук валится…
СОФА. А чего паниковала-то?
МАРИНА. Станешь матерью – поймешь. Материнское сердце неспокойно. Крыша от неизвестности едет. Краем глаза наблюдаю, кто-то из коллег тоже к телефону подходит, набирает номер и удивленно кладет трубку. "Связи нет", - говорит. И тут кто-то пошутил, что война началась. Что американцы, а может китайцы, применили химическое оружие, и мир наверху уже уничтожен. А мы тут сидим в подвале и ничего не знаем…
СОФА. И что в итоге? У вас телефон был неисправен?
МАРИНА. Авария на АТС. Во всем районе на полдня телефоны отключились. Именно в том районе, где я жила. И коллега мой, тоже с соседней улицы. Так я это сейчас к чему… Тебе все происходящее не напоминает какой-то фильм ужасов? Может мы сидим тут, и ничего не знаем? Город, тем временем, эвакуируют, а мы… Мы – в эпицентре катастрофы!
СОФА. Марин, да какой катастрофы?
МАРИНА. А ты посмотри в окно! На улице – никого.
СОФА. Так понедельник же. И лето. Период отпусков. Все в Тайланде, а у кого денег на Тайланд нет – на дачах!
Обе встают и вглядываются в зрительный зал.
СОФА. Вон женщина какая-то идет…
МАРИНА (севшим голосом). Ты посмотри, как она идет…
СОФА. Да, странно идет… Как пьяная. Она, похоже, не соображает, куда она вообще движется.
МАРИНА. И вон еще мужик… Смотри, смотри… Упал! Дальше на четвереньках пополз.
СОФА. Точно. Слушай, может правда праздник какой, а мы и не знаем? Что-то с самого утра весь город в хламину…
МАРИНА (медленно возвращаясь на свое кресло). Софушка… Они не пьяные, они мертвые… Софа, все сходится.
СОФА. Марин, ты что такое говоришь-то? Почему мертвые? Вон же, идут… ну, кто идет, а кто ползет.
МАРИНА. Софушка, дорогая моя, ты фильмы Ромеро смотрела?
СОФА. Кого?
МАРИНА. "Ночь живых мертвецов". У нас с тобой, похоже, день живых мертвецов.
СОФА. Марин, может и ты с утра накатила? Какие мертвецы, ты о чем?
МАРИНА. Вот ведь дитя 21 века… Ты подумай сама. На улицах пусто, только какие-то странные личности с рваной походкой…
СОФА. У нас улица в стороне от центральной, тут всегда немноголюдно.
МАРИНА (С паникой в голосе). Два мужика, которые утром к тебе в маршрутку сесть пытались. Любвеобильный товарищ, который к гостье нашей приставал. Он не поцеловать ее хотел, а укусить. Кому ни позвоним – у всех какие-то драки в офисе, кто-то в неадеквате… Они все – зомби, понимаешь? Зомби! Восставшие мертвецы!
СОФА. Марина, скажи, пожалуйста, что ты меня разыгрываешь, а?
МАРИНА. Я бы очень хотела, чтобы оказалось, что нас всех разыгрывают. Вот сейчас бы в дверь вошел Дом Делуис и сказал: "Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера!" Хотя учитывая, что Делуис умер в 2009-м… Это было бы закономерным продолжением этого дня! Так что дверь бы лучше закрыть…
Открывается дверь. На пороге – АНДРЮШКА. Очки набекрень, лицо – в крови, рубашка – частично выбилась из брюк, верхние пуговицы оторваны. Глаза хаотично бегает по офису, потом останавливаются на МАРИНЕ.
МАРИНА. Ну, если бы не очки, на Делуиса он был бы похож. А меня теперь можешь звать мадам Ванга… Теперь у нас "Офис живых мертвецов". Ромеро нервно курит в сторонке, да и мне бы не помешало.
АНДРЮШКА издает горловой стон и вваливается в офис.
МАРИНА и СОФА в ужасе орут, вскакивают, снося со столов кружки и сувениры, и встают по другую сторону стола.
АНДРЮШКА целенаправленно идет к ним, врезаясь во все, что попадается ему на пути. Руки вытянуты перед собой, скрюченные пальцы хватают воздух.
МАРИНА и СОФА делают несколько кругов вокруг стола, АНДРЮШКА усердно топает за ними, но догнать не может. На третьем круге МАРИНА перестает паниковать, в отличие от перепуганной насмерть СОФЫ, и начинает оглядываться, ища выход из создавшейся ситуации.
СОФА (делает шаг в сторону двери и тащит за собой МАРИНУ). Марина, на улицу! Побежали на улицу!
МАРИНА. Стоять, бояться. Тут у нас один покойник, а снаружи их десятки, если не сотни. Куда мы там побежим? Сколько пробежим? У тебя как с бросками через бедро, кстати?
СОФА. Как ты можешь шутить? Мы в офисе с ходячим мертвецом!
МАРИНА. Который тупой и медленный настолько, что даже если мы с тобой сейчас накатим по два стакана коньяка каждая, он нас все равно вряд ли догонит. Даже если мы в процессе пьянки примемся закуску нарезать! Кстати, у меня в тумбочке коньяк стоит… ты только Антошке не говори, а то ругаться будет. Предлагаю на следующем круге достать бутылку и на ходу приложиться. После пятой рюмки у меня и броски получаться начинают… Правда, в основном на кровать.
СОФА. Но нельзя же так вечно бегать?? Что там полагается делать в твоих фильмах?
МАРИНА. В моих? Если ты про шедевры господина Ромеро, то полагается стрелять в голову. Кстати, Ромеро ведь тоже умер…
СОФА. Из чего стрелять-то?
МАРИНА. Из пистолета, вестимо. Но ты можешь попробовать выстрелить ему в лоб пружинкой из механического карандаша.
СОФА. Думаешь, поможет?
МАРИНА. Нет, но когда он тебя сожрет, ты будешь чувствовать удовлетворение от того, что пыталась что-то изменить.
СОФА. Марина! Прекрати издеваться! У нас в офисе зомби! Что делать?
МАРИНА. У нас постоянно в офисе зомби. Это я про твоего избранника сейчас. Он, правда, никого до сих пор сожрать не пытался. Так что без паники, дело привычное. Ты серьезно что ли ни одного ужастика не смотрела?
СОФА. Я впечатлительная! Я в детстве случайно включила телевизор, когда там "Чужого" показывали, так неделю потом уснуть не могла.
МАРИНА. Есть верить Ромеро, то единственное уязвимое место у зомби – голова. Нужно проломить ему голову.
СОФА. Чем?
Проходя мимо кофемашины, СОФА хватает чашку из-под кофе, и швыряет в АНДРЮШКУ. Промахивается. Чашка падает на стол МАРИНЫ, задевая мышь. Просыпается находившийся в спящем режиме компьютер. На экране появляется старый добрый пасьянс "Косынка".
АНДРЮШКА (останавливаясь и вглядываясь в экран). ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ.
АНДРЮШКА неловко садится на офисный стул, кладет руку на мышку, щелкает кнопками, наугад тыкаясь в карты на экране. Протяжно стонет, склонив голову на бок и полностью потеряв интерес к людям.
МАРИНА. Тааак. Похоже одна проблема решена. Этот для нас уже не опасен.
СОФА. Ты уверена?
МАРИНА. Еще нет. Но сейчас проверю…
МАРИНА осторожно подходит к АНДРЮШКЕ, готовая в любой момент отбежать на безопасное расстояние. Реакция – нулевая. Пасьянс занимает его куда больше. Трогает его за плечо. Машет рукой перед лицом. Интереса ноль.
МАРИНА. Да, теперь уверена на все сто.
СОФА (пытаясь поднять кофемашину). Вот сейчас я ему башку-то и проломлю…
МАРИНА. Стой! Убить ты его может и убьешь, но и машину разобьешь. Спорим, Палыч у тебя ее из зарплаты вычтет?
СОФА. Но я же… Зомби же… Самозащита же…
МАРИНА. Ты что, Палыча не знаешь?
СОФА (оставляя попытки поднять кофемашину). Знаю… Ладно, а что тогда с ним делать?
МАРИНА. Да ничего. Пусть сидит, играет… Нам надо думать, что с нами делать? Узнать бы, это только у нас в городе, или по всему миру?
Открывается дверь, входит АНТОН.
АНТОН. О! Андрюшка! Привет! Ты какими судьбами?
МАРИНА. Антош, ты это… Как проводил свою даму? Все хорошо? И закрой дверь на замок, пожалуйста…
АНТОН. Да, прогулялся немного. Поболтали по дороге. Договорились, что я вечером за ней зайду, в кафешке какой-нибудь посидим. Она милая…
МАРИНА. Софа, между прочим, тоже довольно милая, только ты этого не замечаешь!
АНТОН. И ты, Марина, тоже вполне мила. И Софа у нас просто очарование. Я только двух вещей не понял: чего вы так рьяно напрашиваетесь на комплименты, и какого черта за твоим компом опять сидит Андрюха? Андрей, ты меня слышишь вообще?
СОФА (шепотом). Скажем ему?
МАРИНА (также шепотом). Посмотрим, с какой попытки он догадается. О том, что он тебе нравится этот дундук не может догадаться вторую неделю. И что ты в нем нашла?
АНТОН. Андрюха? Ты чего тут делаешь? Ау? Я тут! Поговори со мной? (обращаясь к девушкам). Он когда у нас работал, также зависал порой, как старый пентиум. Месяц продержался. Вот ты, Марина, на Палыча ругаешься, а у него, между прочим, терпение железное. Он Андрюшку целый месяц не выгонял.
АНТОН кладет руку АНДРЮШКЕ на плечо, тормошит его. АНДРЮШКА рычит, пытается укусить вовремя отдернутую руку, начинает подниматься из-за стола.
МАРИНА (положив руки зомби на плечи и усаживая его обратно в кресло). Спокойно, мой хороший! Садись обратно, поиграй еще. Вот так, все хорошо.
АНТОН. Да что за фигня вообще?
МАРИНА (в сторону СОФЫ). Нет, он реально слепой. Он вообще ничего не замечает! (АНТОНУ) Давай сначала ты? Ты, я так поняла, его знаешь?
АНТОН. Знаю. Андрюшка это. Тебя на его место взяли. Палыч как-то по удаленному доступу посмотрел, чем Андрюшка на работе занимается… А он чуть ли не весь день вот так, в монитор втыкал, "Косынку" раскладывал.
МАРИНА (СОФЕ). Это многое объясняет. И почему он сюда пришел, и почему за комп уселся. Антош, ты продолжай, продолжай.
АНТОН. Мы его Андрюшкой и звали… Даже не Андреем. Андрюшка он. Никакой вообще. Он и сейчас, я смотрю, никакой. (Принюхивается) Пьяный что ль? Вроде нет. Так что он тут делает? Марина? Софа? Что тут без меня произошло вообще?
СОФА. Да ты в лицо его вглядись!
АНТОН. Опа! Андрюх, тебе втащил кто-то что ли? Блин, сильно втащил. Это тот, который к Наде приставал, да? Он где-то рядом ошивается? Андрюха, ну ты чего молчишь-то? Девчонки, вы хоть "скорую" ему вызвали? У него сотрясение похоже, причем сильное.
МАРИНА. Поздно "скорую".
АНТОН. А в полицию звонили? Нет. Да вы что, в самом деле? У нас псих какой-то вокруг офиса околачивается, на людей нападает, а вы… Я звоню. (достает сотовый). Линия перегружена? Ладно, позже попробую…
МАРИНА. Соф, ты ему если прямо не скажешь, он никогда не заметит.
АНТОН. Не скажет чего?
МАРИНА. Софа, давай! Ну? Антон, я хочу, чтобы ты пригласил меня… Ну?
СОФА (скороговоркой, перебивая МАРИНУ). Антон, он мертв! Он зомби, понимаешь? По улицам зомби ходят! Ты в окно-то выгляни?
АНТОН подходит к краю сцены, вглядывается в зал. СОФА и МАРИНА встают рядом с ним.
СОФА. Вон тот мужик, посмотри!
АНТОН. Да пьяный он.
МАРИНА. У него правая рука до кости обглодана.
АНТОН. Токарь. Производственная травма. Нализался анестезии и идет домой.
СОФА. Вон те две девушки…
АНТОН. Из клуба возвращаются…
МАРИНА. В 10 часов?
АНТОН. Когда проспались, тогда и идут…
МАРИНА. Губы в крови…
АНТОН. Помада размазалась.
СОФА. Господи… Вон же! Вон туда посмотри, в конец улицы! Там кого-то жрут! (в ужасе закрывает лицо руками).
АНТОН (после долгой паузы). Твою ж мать… Зомби! Так вот почему… И этот… И когда я звонил… Черт! Черт! Черт! Стоп, а Андрюшка… Вы его убить пробовали? То есть, он же мертв… Упокоить! Им в голову стрелять надо!
МАРИНА. Да, шериф, в голову! Я понимаю, он был твоим другом, и ты не можешь сделать это сам. Вы вместе прошли Вьетнам, Анголу и вино-водочный. Дай мне свой револьвер, я сделаю это за тебя!
АНТОН. Какой револьвер? Марина, опять ты со своими шуточками! Он же опасен! А если набросится?
МАРИНА. Он тихо, мирно раскладывает пасьянс и никого не трогает, пока его не трогают. Похоже, их тянет на то место, где они раньше проводили больше всего времени. К тому, что они постоянно делали, пока были живы. "Косынка" его привлекает больше, чем ходячие бифштексы вроде нас. Пусть сидит.
АНТОН. Так… Надо позвонить родителям… Предупредить…
СОФА. И мне… О! Попрошу папу за мной заехать!
Все хватаются за сотовые, оживленно разговаривают, ходя взад-вперед по офису. МАРИНА равнодушно пожимает плечами, и тоже набирает номер. Голоса АНТОНА и СОФЫ становятся фоном, на переднем плане – МАРИНА, ее мы слышим отчетливо.
МАРИНА (в трубку). Настя, привет! Проснулась? Да, я помню, что тебе к третьей паре. Не выходи из дома, пожалуйста. Дверь закрой и никому не открывай. Даже мне, если я буду странно себя вести и рычать в замочную скважину. У нас, похоже, эпидемия зомби-вируса. Нет, дорогая моя, я тебя не разыгрываю. Выйди на балкон, понаблюдай за прохожими. В городе зомби. Полно зомби. Еще раз тебе говорю, это не розыгрыш. Да не пила я, Настя! Пока еще не пила, но это ненадолго. Понаблюдай за людьми на улице, и сама все поймешь. У меня все хорошо, как смогу – приеду домой. А ты пока – из квартиры ни ногой, поняла? Что у тебя сегодня? Синтач? Что за синтач? А, морфология и синтаксис? Лучше б ты в техникум пошла, честное слово! Дома сиди, говорю. Гилеву твою уже поди сожрали по дороге в институт! Сама кого хочешь сожрет? Ну, тем лучше. В общем, я домой собираюсь. Жди! Все, пока!
СОФА и АНТОН заканчивают разговор практически одновременно. Останавливаются, смотрят друг на друга, затем на МАРИНУ.
МАРИНА. Ну что, ребята, я пошла.
СОФА и АНТОН (хором). Куда?
МАРИНА. Домой, естественно! У меня там ребенок… Ну, как ребенок… 19 лет дочке. В общем, пошла я. Созвонимся потом, если связь еще будет.
АНТОН. Погоди. Ты вот так вот пойдешь на улицу, кишащую ходячими мертвецами?
МАРИНА. Антон, ты девушку через два квартала проводил, и даже не заметил, что зомбиапокалипсис начался. Мы все трое на работу доехали на общественном транспорте живыми, что даже в обычный, не апокалиптичный понедельник, сделать не так-то просто. Мы с Софой тут минут 10 выгуливали по офису твоего Андрюшку, и опять же, на нас ни царапины. Тебе не кажется, что опасность ходячих мертвецов сильно преувеличена?
АНТОН. Ну надо же хотя бы сориентироваться в ситуации? Понять… Ну, не знаю, сколько их? Каков масштаб эпидемии? Какие районы пострадали больше? Только ли наш город заражен? Как передается вирус?
МАРИНА. Антон, посмотри на Андрюшку. У него укус на правой руке, морда в крови, и он – зомби. Как думаешь, как передается вирус? Воздушно-капельным путем, или посредством половых контактов?
АНТОН. Тогда… Тогда важный вопрос – как быстро вирус убивает, и превращает тебя в такого, как они?
Открывается дверь. На пороге – АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ.
МАРИНА. Антош, я же, кажется, просила дверь закрыть, а?
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ (недовольно). Ну и чего мы все стоит? 10-30 утра, а мы кофе пьем, да? А работать кто будет? И почему посторонний в офисе, за рабочим компьютером?
АНТОН. Здравствуйте, Анатолий Палыч…
МАРИНА (в сторону). Лучше бы еще один зомби, честное слово. От них хотя бы понятно, чего ожидать.
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ (Игнорируя Антона). Так это ж Андрюшка! Ты чего здесь забыл, дорогой мой? Нет, вы только посмотрите на него! Я ж тебе сказал: чтоб ноги твоей в моей компании не было! Ты работу у меня вымаливать пришел? В этом городе ты работу больше не найдешь, я позаботился!
АНТОН. Анатолий Палыч, тут такое дело… Понимаете, он – зомби!
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. А то я не знаю! Я его потому и выгнал, что он как зомби втыкал в монитор и нифига не делал! Труп ходячий, а не менеджер! Ни одного звонка за месяц работы! Ни одного! За что я тебе, бездарю, только деньги платил? Выметайся отсюда!
АНТОН. Анатолий Палыч…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Антон, и к тебе у меня масса вопросов. Ты старший менеджер, или где? Почему у тебя весь офис стоит, кофе пьет?
СОФА. Мы вообще-то не пьем…
МАРИНА. Пока что… Но я уже сдерживаюсь с огромным трудом.
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Тем более! Так могли бы сказать, что у вас положенный по Трудовому Кодексу кофе-брейк, а вы – просто стоите и ничего не делаете! Вы тоже зомби, как этот, недоделанный?
АНТОН. Нет, но…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. На улицу захотели?
МАРИНА. Да, я как раз собиралась, когда вы пришли…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Так я вас всех туда и отправлю! Всех уволю, разгильдяи! Вы думаете, новых на ваши места найти трудно? Вон, после увольнения этого дебила, который только и умел, что мышкой по картам щелкать, тебя, Марина, я на второй день нашел. До Софьи тут девчушка сидела… Я уже и имени ее не помню…
АНТОН. Нина.
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Да, Нина. Нина – еще ничего была. Но ушла, и слава Богу! Тоже замена легко нашлась. Так что не надо мне тут этсамое!
АНТОН. Да мы как бы и ничего… Работали…
МАРИНА. Этсамое, ага. Здесь нам не тут, в самом-то деле…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Ты мне зубы не заговаривай! Сколько звонков за утро? Сколько продаж? Про премию уже можете забыть! На голом окладе у меня жить будете!
МАРИНА. Не удалось мне никуда позвонить, Анатолий Палыч. Андрюшка ваш пришел. Зомби этот…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Так выгоните его к чертям собачьим отсюда! (Дает АНДРЮШКЕ затрещину, которую тот полностью игнорирует).
СОФА. Анатолий Палыч, не трогайте его, это…
МАРИНА (толкая СОФУ локтем в бок). Молчи! Он меня так достал, что я хочу посмотреть на этсамое.
СОФА. Но нельзя же…
АНТОН. Можно! Я как старший менеджер компании, говорю: можно!
МАРИНА. Антош, а ты, оказывается, очень даже ничего. Ты вырос в моих глазах!
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. О чем вы вообще, бездари! Работать! Всем работать!
МАРИНА. Увы, я не могу. Мое рабочее место занято! И вообще, появление давно уволенного сотрудника внесло сумятицу в наш четко распланированный рабочий день. К сожалению, Антон, не смотря на мои неоднократные просьбы, не пожелал выгнать этого человека. Вы не могли бы попросить его… Ну, этсамое…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Раз от Антона толку нет, придется мне самому! Может мне и продажи самому делать, а вам только бонусы начислять? Андрюшка! Пшел вон отсюда! Пшел, кому говорят!
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ хватает АНДРЮШКУ за плечо, пытаясь развернуть его вместе с креслом. Тот отвлекается от компьютера, хватает директора за руку и впивается в нее зубами. АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ кричит, вырывает руку, отскакивает в сторону. Андрюшка пытается встать, но МАРИНА тут же оказывается рядом и мягко усаживает его обратно в кресло.
МАРИНА. В голову стреляй, в голову… Нежненько с ними надо, ласково! Сиди, родной, сиди! Все хорошо, злой директор тебя больше не обидит! (Гладит АНДРЮШКУ по голове). Злой директор никого больше не обидит…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Гребаный псих! Вы все тут психи! Вы сговорились, да? Вы все уволены! Все! Слышали меня? Все до единого! А тебя, Андрей, я по судам затаскаю! Урод! Псиной себя возомнил? На цепи сидеть будешь! Тапочки мне приносить станешь! Я звоню в полицию! Слышал, урод? (Достает телефон, набирает номер).
МАРИНА. Антон, он всегда такой был? Или только сейчас, на фоне стресса, окончательно озверел?
АНТОН. Всегда… Чего, ты думаешь, Нина ушла? Неплохой менеджер был вообще-то. Не выдержала…
АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ. Вы все шизанулись! Вконец шизанулись! (Хватается за сердце, опускается на первый попавшийся стул). Выметайтесь все отсюда! Вон! Все вон! Стойте… Нет… Воды… Дайте мне воды…
СОФА срывается с места, наливает воды из кулера, протягивает пластиковый стаканчик, но уже поздно. АНАТОЛИЙ ПАЛЫЧ сползает на пол, дергается в конвульсиях и умирает.
СОФА всхлипывает. АНТОН и МАРИНА просто стоят и смотрят на мертвого директора.
СОФА. Вы понимаете, что мы сделали? Мы же человека убили…
МАРИНА. Строго говоря, не мы. Андрюшка. Хотя вообще-то и он ни при чем. Андрюшка же уже мертв, а то, что мертво, убивать не может.
АНТОН. Как мы только что убедились – может.
МАРИНА. Я с юридической точки зрения имею в виду. А вообще, если так рассуждать, то это было чистой воды самоубийство. Мы его предупреждали? Предупреждали. А он что?
АНТОН. А он – "этсамое".
МАРИНА. Из плюсов: мы теперь знаем, как быстро убивает вирус.
АНТОН. Из минусов: Палыч сейчас встанет, и у нас в офисе будет на одного зомби больше.
СОФА. Да что вы за люди-то такие? У вас на глазах человек умер!
СОФУ бьет дрожь. Она залпом выпивает стакан воды, который держала все это время, бросает его на пол и закрывает лицо руками. МАРИНА толкает АНТОНА локтем, кивает в сторону СОФЫ, жестами показывает объятия. АНТОН кивает, подходит, обнимает СОФУ. Та рыдает, уткнувшись лицом ему в грудь.
МАРИНА. Я, конечно, не так планировала уволиться с этой работы, и Софушка не таких объятий ждала, но… Сойдет.
МАРИНА подходит к своему столу, аккуратно, постоянно держа АНДРЮШКУ в поле зрения, лезет в тумбочку, достает из ее недр бутылку коньяка. Наливает немного в кофейную чашку…
МАРИНА (поднимая чашку на манер кубка). Нуууууу, за перемены в жизни!
АНТОН (гладя СОФУ по волосам). Все хорошо, успокойся. Твой отец далеко работает? Скоро приедет.
СОФА. Минут через 10, наверное. Папа сказал, что сейчас заедет за мамой, а потом они вместе заедут за мной. У папы УАЗик. Он у меня пробитый турист и охотник, машина в полном обвесе, с "кенгурятником". Папа сказал, что если надо, он на нем хоть через толпу зомбей прорвется. Заберут меня, и поедем на дачу…
МАРИНА (наливая еще немного в чашку). Нууу, за наших родителей!
АНТОН. Дача – это хорошо. Забор крепкий?
СОФА. Отличный забор. Дощатый. Папа сам ставил.
МАРИНА. А у вас, часом, еще для двоих места не найдется?
СОФА. Для вас с дочкой? Найдется! Дом у нас большой, двухэтажный. Антон? Может и ты с нами?
АНТОН. Я, собственно…
Со стороны входа раздается звук открывающейся двери и горловой стон. Входит НАДЯ в залитой кровью одежде.
МАРИНА. Антош, ну я же просила закрыть дверь! Ты бы еще табличку снаружи повесил: "Свежее мясо! Восставшим мертвецам скидки!"
АНТОН. Прости, как-то все закрутилось, завертелось…
МАРИНА. Вот теперь и вертись как хочешь.
АНТОН (отступая вглубь офиса). Интересно, почему она сюда приперлась?
МАРИНА. Если верить фильмам Ромеро, то восставшие мертвецы обычно идут туда, куда их тянуло, когда они были живыми. Андрюшка вот твой по привычке на старую работу пришел.
АНТОН. Но она-то у нас не работала…
НАДЯ, полностью игнорируя остальных, идет за АНТОНОМ, протягивая к нему руки. АНТОН начинает кружить вокруг стола, повторяя маневр МАРИНЫ и СОФЫ, убегавших от АНДРЮШКИ.
МАРИНА. Вот тебе и ответ. Понравился ты ей, прекрасный рыцарь. За тобой она пришла. И быть вам теперь вместе, пока смерть не обручит вас. Ну и потом, видимо, тоже вместе шляться будете. Нууу, за любовь! (перекладывает чашку в левую руку, поднимает тост).
АНТОН. Марина, хорош шутки шутить! Сделай уже что-нибудь!
МАРИНА. Раньше надо было делать, Антош, раньше.
АНТОН. Что делать-то? Не провожать ее до офиса? Я что, виноват что ли, что у меня такое обаяние и харизма?
МАРИНА. Дверь надо было закрывать! Дверь! А теперь что? Отоварь ее чем-нибудь по голове.
АНТОН. Блин, Марина, не могу я девушку ударить!
МАРИНА. А укусить?
АНТОН. Кыш! Кыш! Пошла отсюда! Уходи давай! Марина!!! Что за бред ты несешь? С какой стати я ее буду кусать?
МАРИНА. Сейчас – не будешь. Но если она тебя укусит – вскорости и ты начнешь кусать. Причем не только женщин. Ты только представь: тебя потянет на мужчин!
АНТОН. Марина! Не смешно! Вот вообще не смешно! Я не могу ударить девушку!
В это время СОФА лезет на стул, снимая с полки принтер. Сдувает с него слой мыли, взвешивает в руках.
СОФА. Зато я могу!
СОФА бьет принтером по голове проходящую мимо НАДЮ. Та падает как подкошенная. На звук удара оборачивается АНДРЮШКА, до того полностью игнорировавший суету в офисе и щелкавший мышкой. Порывается встать.
МАРИНА (мягко усаживая его обратно). Сиди, родной. Сиди. Вот твоя мышка, вот твой пасьянс… Сиди, дорогой мой. Блин, какой замечательный зомби. Ни за кем не бегает, жить не мешает, кусает только плохих парней… Ребята, а давайте его оставим? Намордник ему купим, как у Бэйна в "Темном рыцаре"…
АНТОН. Марина, скажи мне, пожалуйста, тебя никто не кусал, пока меня не было? Бешеная собака там, или радиоактивный паук? Что ты несешь сегодня?
МАРИНА. А я всегда такая, когда моя жизнь круто меняется. Ты бы видел меня в суде, когда я с мужем разводилась! Судья меня трижды грозился из зала вывести. О! Четвертый тост! Нууу, за тех, кого с нами нет! Бывший мой еще живой, конечно, но его с нами нет конкретно сейчас, и это хорошо!
СОФА. А почему не вывел?
МАРИНА. А я пригрозила, что к нему ночью приду, и буду выть под окном после полуночи.
АНТОН. И как бы ты его нашла?
МАРИНА. А чего мне его было искать? Он в соседнем доме жил. Мы с ним в одной песочнице в детстве играли… Я куличи из песка делала, а он у меня ведерко отбирал, ссылаясь на статьи гражданского кодекса о принудительной конфискации имущества.
АНТОН. Софа… Спасибо тебе! Ты мне жизнь спасла… Я и не думал, что ты такая… Такая смелая…
МАРИНА. Софушка, ты так и будешь стоять, или продолжишь быть смелой?
СОФА. А плесни и мне, пожалуйста…
СОФА выпивает глоток коньяка и, помявшись несколько секунд, крепко целует АНТОНА в губы.
МАРИНА. Да, я смотрю, не только у меня жизнь радикально меняется. Кстати, Антон, ты только женщину ударить не можешь?
АНТОН. С парнями в школе драться доводилось. А что?
МАРИНА. Да просто наш дорогой босс шевелиться начинает. И учитывая, как он ел нам мозги при жизни, думаю, что он и после смерти будет вести себя также, только еще более агрессивно.
АНТОН без раздумий хватает со стола принтер и опускает его на голову только начинающему вставать с пола АНАТОЛИЮ ПАЛЫЧУ. Отставляет принтер в сторону, обнимает СОФУ и целует ее.
МАРИНА. Надо же, пригодилась святыня. Как говорится: если в начале спектакля на стене висит принтер – в конце им проломят кому-то голову. Даже две.
АНТОН. Знаете, два года мечтал это сделать. Как-то даже хорошо на душе стало…
МАРИНА. Неправильно ты, Антон, поступил.
АНТОН. Чего это неправильно? Он же уже мертв! И опасен! Он бы сейчас встал, и…
МАРИНА. Да не, то, что ты его упокоил – это правильно. Только ты не произнес ничего при этом. У нас же кино какое-то получается. "Офис живых мертвецов". Тебе драматизма в этой сцене не хватило. Надо было сказать что-нибудь такое весомое… Например: "Я увольняюсь!" или там, "Hasta la vista, baby!"
АНТОН. Мне уже жалко твоего бывшего мужа… И мне прям интересно, какую же речь ты толкнула при разводе, что даже судью довела?
МАРИНА. Помнишь сцену развода барона Мюнхгаузена с женой в "Том самом Мюнхгаузене"? Вот примерно речь барона я и толкнула.
Снаружи раздается визг тормозов и глухой удар. Дверь в офис распахивается, на пороге НИКОЛАЙ. В руках – ружье, которое он тут же наводит на АНТОНА, все еще обнимающего СОФУ.
АНТОН. Спокойно, спокойно. Я не зомби.
НИКОЛАЙ (не опуская ружья). А жаль… Руки!
АНТОН вскидывает руки вверх.
НИКОЛАЙ. Вообще я имел в виду "руки от моей дочери убрал!" Но то, как ты меня понял, мне тоже нравится. Можешь опустить. Еще раз увижу, что ты лапаешь мою дочь – пуля в голову.
СОФА. Папа! Прекрати! Он мне жизнь спас! И вообще…
НИКОЛАЙ. С первым – принято. Пусть поживет пока. А на счет "и вообще" – там видно будет. Все в машину! Уходим!
МАРИНА (негромко). Антош, я тебе говорила "дверь закрой"? Говорила. Без толку, да? Вы хоть когда с Софушкой уединитесь, дверь на щеколду закрывайте! А то он тебя точно пристрелит.
НИКОЛАЙ. Эй, ты, задрот пасьянсовый, ты с нами?
МАРИНА. Вряд ли. Видите ли, он немного мертв.
НИКОЛАЙ (вскидывая ружье). Пристрелить?
СОФА. Не надо, папа. Он хороший.
НИКОЛАЙ. Доченька, меня пугает твой выбор мужчин. Если тот, что тебя лапал – такой же "хороший", как этот мертвяк – мы с ним вряд ли поладим.
АНТОН. Как там, снаружи, обстановка?
НИКОЛАЙ. Плохо там, снаружи. Люди проспали зомбиапокалипсис. Я ожидал, что город будет наводнен войсками, что мародеры будут шастать по улицам, не боясь никого и ничего. А все продолжаю жить, делая вид, что ничего не изменилось. Отказываясь признать, что эпидемия в разгаре. Я спас одного. Он до последнего пытался заболтать шедшего на него зомби. Даже бежать не бросился, видимо пытался сохранит достоинство… Люди отказываются верить в очевидное. Ладно, что стоим, кого ждем? Уходим!
Все выходят, оставив в офисе только АНДРЮШКУ, все также бездумно щелкающего мышкой по экрану. Спустя минуту, в офисе гаснет свет, вырубается и компьютер, за которым он играл. Немного повглядывавшись в пустой экран, зомби встает, подходит к краю сцены. Некоторое время осматривает зал, потом неуклюже падает со сцены и, поднявшись, останавливается напротив подставного зрителя в первом ряду.
Девушка смеется, улыбается, спрашивает его, что он будет делать? Комментирует натуральность гриппа и походки.
АНДРЮШКА набрасывается на нее и валит на пол.
Крики, визг, попытки отбиться.
ЗАНАВЕС.
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/