РОДИНА - МАТЬ
Родина начинается с матери. Такой ответ напрашивался сам собой, когда еще в далекие годы услышал знаменитую песню «С чего начинается Родина?»
Тогда же, по-мальчишески прямо, удивленно спросил учительницу: «Почему с чего, а не с кого начинается Родина?» На мой вопрос она ответила что-то невразумительное про авторское видение темы, художественную образность и поэтическую особенность текста. Потом ещё говорила много и долго, но отчего-то сердце слова не трогали. Потому что о простом и главном не было сказано ничего. Быть может, из-за своих юных лет молодая учительница еще не могла судить, может, ещё и сама не понимала величия простоты жизненной правды...
Потому что как бы ни была тяжела жизненная ноша русского человека, как ни горька его личная доля, каким бы беспросветным не казался сегодняшний день, в неумолимые дни войны поднимается он на защиту Родины, как на спасение матери. За неё, за мать, как и за Родину, не торгуются, не оценивают принесенную жертву. Такова правда русского человека: горькая, святая, бесценная правда жизни.
Правда нашего народа в том и состоит, что каким бы праведным или грешным он ни был, во что бы ни верил и в чем бы ни разуверялся, глубина и широта земли русской хранится не только в его исторической памяти, но и в его человеческом нутре. В той земле-матери, на которой живет и за которую умирает. Поэтому Россия для нас - больше чем имя на карте мира. Родина - глубже выверенного и точного определения в словаре.
Тот урок не забылся, не прошел даром. Пройдет много лет, и пойму, что Мать - это мир, рождающий тебя на свет и навсегда остающийся в тебе светом…
***
Умер дом, где мама песни пела...
Заросли и зацвели пруды...
Я вернулся, но не в этом дело -
Прошлое растаяло как дым...
Ни к чему обманываться в чувствах:
Я не свой для них, и не родня:
И болит душа, а в сердце пусто:
Жизнь теперь не узнаёт меня...
Только вот пройду, ни с кем не споря,
По тропинкам детства моего:
Может быть для счастья и для горя
Больше и не надо ничего.
***
Всё переменится у нас:
Не только век, а образ жизни...
И мы поймём в который раз
Всю правду безнадёжных истин.
И в небесах уже летят
Сначала птицы, после - листья.
Век, что осенний листопад
До наготы себя очистил.
Теперь попробуй отыщи
Всё то, чем так мы дорожили:
Былое кануло в ночи -
В космогонические были...
Что же для вечности дано?
Зима и ты в раскрытой двери...
Входи... на улице темно...
Я знал, я чувствовал, я верил...
***
Я судьбе нисколько не перечу,
Не кляну, и не рублю с плеча:
Терпеливо жизнь нас болью лечит,
Чтобы мы не жили сгоряча.
Поле... звёзды... ночь передо мною...
Ранний снег заплаканный лежит...
Где-то псы, а может, волки воют,
Да фонарь в холодной мгле дрожит...
Что же так не спится в ночи эти,
Я как будто к прошлому прирос:
Все мы в сердце маленькие дети,
Только боль принявшие всерьёз.
Оттого года вросли и въелись
В нашу память, в каждодневный быт,
Чтобы мы и нехотя сумели
Словно вехи оставлять следы...
***
Помолись за меня Богородице.
Помолись, ничего не прося...
Пусть всё будет, как исстари водится,
Как сейчас говорю тебе я.
Не клянясь ни любовью, ни памятью,
Искупи дорогою ценой:
Ты поплачь обо мне, как на паперти
Плачет нищий голодный зимой.
Мир закружится в вихре неистовом:
Жизнь предаст, убежав от тоски...
Знай, что не было правды и истины,
Кроме слёз безнадёжных твоих.
***
Над Россией то снега, то ливни,
Их не переждать, не пережить...
А природа, как дитя наивна:
Радуется, тянется, спешит...
Прошлым утром, проходя ложбиной,
Видел птиц убитых на реке.
Псы носились, выгибали спины,
Снова убегали налегке...
- Сколько их?
- А мне какое дело?
Посчитай, коли тебе нужда! -
И охотник ловко и умело
Битой птицей ранец нагружал.
Я ушёл... носился лай собачий...
В небе таял раненный испуг...
Вероятно, жить нельзя иначе, -
Но и так не хочется, мой друг!
МАТЕРИНСКИЙ ХРАМ
Россия снится мне седая,
Заплаканная, словно мать,
Что сына ждёт, не понимая,
Что глупо бесконечно ждать...
Не веря голосу рассудка,
Всю ночь вздыхая у окна,
Она продремлет очень чутко -
Не проглядит вдали сынка.
Навстречу выбежит нелепо,
Поправит съехавший платок...
И встретит молоком и хлебом,
Чтоб мог позавтракать сынок.
Потом всё будет слушать, слушать,
Как трудно жил он вдалеке...
И вытирать глаза старушьи
Крестясь иконам в уголке.
И я, как век, цинично-пряный,
Не веря чувствам и словам,
Расплачусь, трезвый или пьяный,
Пришедшим в материнский храм.
И может так со мною статься,
Что совесть, слов не находя,
Заставит плакать и смеяться,
До боли в детство воротя.
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/