Отчего люди не летают так, как
птицы? Знаешь, мне иногда кажется,
что я птица. Когда стоишь на горе,
так тебя и тянет лететь. Вот
так бы разбежалась, подняла руки
и полетела.

Цитата из монолога Катерины,

пьеса «Гроза»

Островский А. Н.

Предыстория

Ллолт лениво потянулась на смятых белых простынях и, лёжа на кровати, прищурившись посмотрела

на обнажённого мужчину у окна.

— Ну нельзя быть совершенным таким! — улыбаясь сказала она Семиязе. Когда он обернулся на её слова, она двусмысленно добавила: — И спереди, и сзади. И при этом чуть ли не замурлыкала как кошка и потянулась. Он сел в кресло, нимало не озаботившись своим внешним видом.

— Теперь я понимаю, на что купилась тётка, если ваш предводитель Афалеон был так же хорош, как ты этой ночью, — мечтательно уставившись в потолок, сказала она и неожиданно спросила, повернув лицо к нему: — Договор в силе?

— Если ты рассказала правду, — сказал Семияза и уточнил: — Ты делаешь так, чтоб Малэ искала и нашла Ключ. Мы при помощи Ключа приходим в ваш мир и его разрушаем, но не до конца, и ты

становишься Изначальной Богиней своего мира — Талмии. Ему показалось, что сказанное уточнение будет нелишним, так как он о ней был не слишком высокого мнения после проведённой ночи вдвоём.

— А зачем вам живая Малэ? — будто это не представляет особого интереса, спросила Ллолт.

— Потому что Малэ часть ключа, — ответил он и едва слышно прошептал: — Ключ ко всему… к возвращению домой — Эона… И так это прозвучало, с такой тоской… Ллолт это не услышала — она думала, как устроить случайную смерть Малэ.

— Тогда раз ты так восхитительно выполняешь свою часть договора, — вставая с кровати, попрощалась она, — я пойду выполнять свою часть.

Город дроу — Танарис

Не верь снам

В тёмной зале пещеры по центру на широком подиуме стоит статуя. Сверху через отверстие в потолке на неё падает лунный свет. Им только подчёркивается антрацит камня, он не скрывает, а скорее показывает все её изгибы… Её губы плотно сомкнуты, в уголках их скрыта усмешка. Её глаза закрыты, но, кажется, что ещё чуть-чуть, и веки распахнутся, открывая их. Только волосы, которые не похожи на камень, шёлком струятся по напряжённой спине. Руки, что сложены на груди, говорят: я не здесь, я где-то там… Плоский живот, тонкая талия и крепкие ноги — фигура танцовщицы. В темноте зала у стены прячется юноша и смотрит, пожирая статую глазами.

— Вот если бы она была живая, — он прошептал и, махнув рукой, повернулся, уходя, сказал удручённо: — Но это невозможно!

Вечером, сидя в кресле перед камином и смотря за игрой огня в нём, он задумался об увиденном в зале. И вдруг он услышал голос, спрашивающий его чего-то. Не понимая, что именно от него хотят, он даже привстал с кресла, вслушиваясь в него. Нарастая и становясь всё внятней, голос был не одинок — вдруг в языках пламени начал проявляться чей-то силуэт, с каждым мигом становясь всё больше. Наконец-то из камина вышла женщина — она была прекрасна, но если в статуе виделась воля в её чётко очерченном подбородке, гордой посадке головы, решительно сложенных руках, как она стояла на пьедестале — то в её красоте было что-то порочное, отдающее слабостью.

— Ситарель из дома Дьен? — она задала вопрос сама себе, улыбнувшись, как будто зная ответ.

— Да, — лёгким кивком головы подтвердил он, уже понимая, кто посетил его дом, — Ллолт — моё почтение…

— Я здесь, чтобы тебе кое-что предложить, — желая быстрее озвучить данное, сказала она, садясь во второе кресло.

— Что может предложить Ллолт верным последователям Танцующей? — в его голосе была слышна лёгкая ирония, смешанная с таким же опасением. Как-никак она была богиней. Все слышали про её злобный и мстительный характер при всей её красоте.

— Танцующая — во-о-от сестричка какое имя получила от вас, — протянула она, при этом её лицо перекосилось так, что было понятно, какие чувства она испытывает по отношению к «сестричке», и они далеко не сестринские. — Ты хочешь, чтоб она была рядом? — прикрыв глаза, спросила Ллолт и промурлыкала: — Живая… это не то же самое, что смотреть на статую, — и, скабрёзно усмехнувшись, добавила: — Её можно и потрогать, и многое другое…

— Но я хотел бы, чтоб она ответила на мою любовь к ней, — с зарождающейся надеждой в глазах произнёс Ситарель. В это время в голове чуть слышно завозилось: «Не верь Ллолт, она обманет, все её обещания пусты». Но кто это услышал, надежда на исполнение невыполнимого затмила всё.

— Ответит — куда она денется?! — самодовольно ответила она, понимая, что рыбка уже на крючке.

— Что я должен сделать? — осторожно спросил Ситарель, всё ещё не веря полностью в сказанное Ллолт.

— У неё есть кулон… Когда она в воплощении носит его, тебе к нему даже не прикоснуться. Но… —

подняв руку и погрозив пальчиком неизвестно кому, сказала она, закончив, и опустила руку, — но… во время смены воплощения ты это сделать сможешь и сорвёшь кулон.

— Зачем мне это? — спросил Ситарель, не так он представлял встречу с Танцующей.

— А затем, что кулон не простой, — мгновенно становясь более серьёзной, ответила Ллолт, — это кулон вызова, и у него ещё много интересных свойств. В частности не даст перевоплотиться, если он будет отсутствовать на её теле. Ещё она не сможет уйти далеко от него. А также это своеобразная энергетическая кладовая. Подзарядиться не желаешь?

— А какова цена вопроса? — спросил он и усмехнулся уголком рта. Малэ в качестве батарейки вообще его не интересовала, а вот как жена и любовница — это было другое дело.

— Если ты это сделаешь, мне, в принципе, пока ничего не нужно, — улыбнувшись, сказала она, — согласен?

— Да! — не дав себе даже задуматься, выпалил он. «Да, гнилое семя даёт о себе знать, — подумала

Ллолт, — лишняя энергия кулона только всё усугубит — скоро его устремления будут не такими благородными». И мысленно поздравила себя.

— Ну, вот и всё, — широко улыбнулась Ллолт, — с этого момента всё в силе. До встречи, влюблённый! И она растворилась в воздухе, а Ситарель решил, что это был сон — задремал он перед камином…

Похищение Европы

Постепенно зала со статуей наполняется звуками голосов. Тут и шёпот прилива на пляже, и рокот прибоя, бьющегося о скалы. Ожиданием звенит даже воздух. Ожиданием чего или кого? Постепенно скандирование нарастает и уже чётко слышен зов многих:«Танцующая, приди!»

В ответ статуя, стоящая в столбе света, покрывается вязью серебряных лиан, стремящихся захватить всё её тело. Руки приобретают гибкость и расслабленно падают вдоль тела. Глаза открываются, и становится видно, что они цвета тёмно-синего сапфира. Статуя потеряла свой каменный вид, и только серебряный кулон с чёрным камнем остаётся на ней как напоминание об этом. Она лёгким танцующим движением спрыгнула с постамента, оставаясь залитой светом. Зазвучала тихо музыка. Ударные инструменты мягко задают ритм ей. Голоса замолкли. Ударные звучат всё громче, и когда их звучание достигает пика, на подиум поднимаются трое тёмных эльфов, обнажённые по пояс. Они встают полукругом. Их волосы светлым пятном выделяются в окружающем полумраке, весь свет сконцентрировался вокруг девушки. Склонив головы в лёгком кивке, они протягивают правую руку, пряча левую за спиной, навстречу ей. Музыка снова стихает, подчёркивая их жест.

«Только трое! — расстроенно подумала Малэ. — И так с каждым разом всё меньше и меньше». Она протягивает левую руку навстречу первому из них, делая шаг вперёд и одновременно смотря на остальных. Ритм ударных инструментов ускоряется, музыка звучит всё громче. Вторым шагом она оказывается сбоку, игнорируя протянутую руку. Затем она, пальчиками касаясь плеча, заходит

за его спину, не прерывая контакт им. В это время оставшиеся двое по спирали разворачиваются за ней.

Малэ идёт вдоль, касаясь напряжённых спин остальных двух. Последнего обходит, как и первого, но рука не останавливается, двигаясь по спине затем через плечо и по груди, касаясь уже всеми пальцами. Как будто оценивая его, она идёт с закрытыми глазами. Ударные опять ускоряются. Он перехватывает её руку, одновременно пытаясь обнять. А она разворачивается вокруг своей оси, вырываясь из его объятий, и делает шаг навстречу к следующему. Он её отпускает. Её рука переходит с конца плеча ближе к шее следующего, по пути едва касаясь его белых прямых волос, и засты

вает у него на шее. Он притягивает её за талию и, сопровождая её движение, наклонившись к ней, когда она сама прогибается назад, держась за его шею. Со стороны казалось, что она его притягивает к себе. Её волосы при этом откинуты назад, подметая пол пещеры, а вторая её рука свободно висит вдоль них. Затем он перехватывает её за талию двумя руками. Поднимаясь ввысь, благодаря его рукам, которые так крепко держат её за талию, она улыбается и гордо подымает руку вверх. Он с ней разворачивается вокруг своей оси и протягивает следующему — тот принимает её на вытянутых руках и опускает вниз, разворачивая к себе спиной. Она поворачивается, отступая на расстояние вытянутой руки, и проводит ладонью от груди вниз, застывая у ремня. Отстраняется, уже встречая объятья следующего. Протягивает, будто зовя, и кладёт руки на его плечи. Миг — и она отталкивается обеими ногами от пола, замирая в воздухе: её единственная опора — это его плечи. Их лица близко, и кажется, ещё чуть-чуть — и их губы встретятся друг с другом. Но это всего лишь миг — один таинственный миг, когда кажется, что всё возможно. Кладя руку на талию, он прижимает её к себе, а она, проводя по его щеке, упирается затем ладонью в грудь, отталкиваясь, чтобы развернуться.

«Стоп! А откуда здесь четвёртый — их было трое!» — мысленно удивилась девушка. Развернуться ей не дали, прижав к себе, схватили и резко рванули с ней на руках в сторону, нарушая рисунок танца. Там её уже закинули на плечо, чтоб удобнее было нести. Уже в коридоре прозвучал её вопрос к юноше, прервавшему танец:

— Я не поняла, что это значит?

— А что тут понимать, — задыхаясь, на бегу проговорил юноша, — я тебя похищаю!

— Зачем? И как тебя зовут? — спросила она, а в это время у неё в голове пронеслось столько вопросов, и все они хотели, чтоб на них ответили, но она чувствовала, что не на все получит в ближайшее время ответы.

— Скажу, когда будем в моём доме… — всё так же на бегу ответил он. Впереди показалось неяркое пятно выхода, которое стремительно приближалось.

— Хоть имя своё скажи, не обращаться мне к тебе «эй ты», — продолжая настаивать на ответе, еле проговорила девушка, трясясь на его плече. Ей ничего не ответили. Рядом со входом невысоко от земли завис диск такого же цвета, как и сама земля под ним. Остановившись перед ним, её похититель закинул её на диск, запрыгнув следом туда и сам.

— Незачем нам излишне любопытствующие, — сказал он, и они на диске оказались под радужным куполом, тогда он обвёл рукой только что созданный им купол, — но всё равно это не особо поможет, если нас будут специально искать. Там будут маги, которым он не преграда.

— И всё-таки объясни, что происходит, — озадаченно поинтересовалась она.

— Позже!!! Вот возьми, накинь, — нервно оглядываясь, сказал он и бросил Малэ странный плащ, от которого тянуло слабенькой магией — теперь ты похожа на одну из нас, дроу. Надо сказать, она действительно отличалась от них — цветом кожи и волос, а также и фигурой. У них светлые прямые волосы и тёмно-серая кожа — у неё тёмная грива, волнами струящаяся по спине, и молочно-белая кожа. А фигура не стройной тростиночки без особых выпуклостей (если судить по тем немногим в зале — Малэ сверху всё было хорошо видно), а со всеми положенными изгибами и достаточно крепко сбитая.

Мимо мелькали дома и прохожие, теснящиеся к стенам этих домов. Они были в похожих плащах, как и у неё. И всё это было как покрывалом накрыто ранними сумерками, когда свет не так ярок, как днём, и рисует причудливые тени. Тени едва заметные, как лёгкая дымка. Высоко над головой сходились стены огромной пещеры. В ней и был расположен город, по улицам которого они неслись. Вдоль улицы располагались двух- и трёхэтажные каменные дома за невысокими ажурными заборчиками, от которых ощутимо тянуло магией. Они чуть светились, тогда как слепые дома были мрачными, из тёмного камня стен пещеры.

Они остановились у одного из домов, вошли внутрь. Их встретило существо, совсем не походившее на них: маленького роста, с личиком, похожим больше на мордочку обезьянки, кожа тёмного цвета, а на голове белели маленькие рожки где-то с фалангу пальца длиной, а волос не было. Оно провело их в уютную комнату, по видимости это была гостиная — тут был диван, пара кресел, а напротив камин. И что самое главное — там было открытое окно! И оно вело на поверхность горы, в которой был расположен город. Из окна виднелось голубое небо и свобода! Сев в кресло, удобно устроившись, она положила руки на подлокотники и вопросительно взглянула на него, приподняв одну бровь, сказала:

— Мы у тебя дома — я жду ответа…

— Эм-м-м-м, я это сделал для того… — собираясь с духом, проговорил он.

— Да, я тебя внимательно слушаю. Но вначале представься, — подняв руку и опершись на неё головой, проговорила спокойно она.

— Меня зовут Ситарель из дома Дьен, — прикрыв глаза и сжав кулаки, он наконец-то выдал, — выходи за меня замуж!

— Знакомый дом, но дроу не тот. Хотя сколько времени прошло… — у неё округлились глаза, и она медленно сказала. Затем, улыбнувшись, она представилась и с иронией добавила: — Меня зовут Малэ, а вы меня зовёте Танцующей. Прямо не знаю, что и думать — меня никогда не похищали с такой целью… А ты не думаешь, что ответ будет отрицательным, ведь чаша весов благодаря твоему поступку склоняется именно к этому варианту ответа.

Поражённый этим Ситарель замер, не зная, что ответить. Как-то он не задумывался о такой возможности, и, собравшись внутренне, он недовольно подумал:

«Раз я решился на всё это — надо доводить дело до конца. Жаль, не получается по-хорошему, значит, будет по-плохому. И если она думает, что своим миленьким личиком разжалобит меня, то ошибается, — Ситарель обвёл взглядом её фигуру и мысленно облизнулся: — А нечего ню ходить, особенно с такой фигурой, сразу видно, что есть что потрогать — права была Ллолт».

Малэ встала и развернулась в сторону окна, шагнула, огибая кресло. Распахнула рукой раму окна, открывая его, начав следующий шаг, зависла в воздухе… В этот момент оцепенение у юноши прошло, и он сорвался за ней. Оказавшись рядом, он протянул руки к ней, пытаясь её удержать, и вспомнил то, что Ллолт рассказывала о кулоне. Схватив двумя руками цепочку кулона со стороны её спины, он её рванул в разные стороны, разрывая её, и зажал её в кулаке, поднеся к своей груди кулон, что был на ней.

— А теперь что ты ответишь — чаша весов склонилась в сторону положительного ответа? — усмехнувшись, сказал он.

— Отдай, не твоё, ты даже не знаешь, как им пользоваться, — сказала со вздохом обернувшаяся Малэ и оказалась близко к нему.

— Почему же? Я знаю многое об этой игрушке… — подняв руку вверх с зажатой в руке цепочкой, посмотрев на кулон, сказал Ситарель, мысленно радуясь своей удаче, которую теперь он увидел в своей встрече с Ллолт. То, что она рассказала, было правдой.

— Откуда? — прошептала она с тоской.

— Так… демоны нашептали, — сказал он усмехнувшись, — итак, я понимаю — ответ положительный.

Ты только для меня

— До твоей комнаты тебя проводит Кобдо, там и оденешься. Я всё понимаю, тебе так привычней, но поскольку ты задержишься здесь как моя жена, то всё-таки оденься, — холодно заметил он и заключил с ноткой веселья: — Ты мне нравишься и в таком виде, но я не позволю смотреть на тебя обнажённую другим. Эйфория, что получилось, как он и задумывал, вскружила ему голову. Его совершенно не интересовало мнение Малэ — он всё равно собирался добиться своего. А его цель — это она в качестве жены и в его постели, и можно не по порядку. Тут в комнату вошёл тот, кто их встречал, и стало понятно, кого зовут Кобдо. Оставив Ситареля в комнате, Малэ в сопровождении Кобдо направилась в сторону своей комнаты.

— И да, завтра ты должна пойти со мной на совет старейшин, где я объявлю о нашей помолвке, там назначим дату свадьбы, — донеслось из-за дверей. Малэ задумалась, во что же она вляпалась, и не заметила, как они дошли до комнат, выделенных ей Ситарелем.

«Уютная, маленькая гостиная, — подумала она, обратив внимание на комнату, куда они пришли, — обои в бежевых тонах, а вензеля розовенькие. Это хорошо, что диванчик и столик из тёмного дерева… Обивка, правда, тоже беж, но однотонный». И мысленно хихикнула и прошла дальше к двери в спальню.

Войдя в комнату, она в первую очередь увидела большую кровать, застеленную белоснежным бельём, а балдахин над ней был из бордового шёлка. Стены её были в светло-бежевых тонах и в крупные цветы почти такого же цвета, разве что на полтона по цвету отличались и… полное отсутствие окон в них.

«Должно быть, Ситарель боится, что я сбегу, — подумала Малэ, глядя на стены, ни одна из которых не могла похвалиться такой естественной деталью, как окно, — но это меня не остановит». Рядом у одной из стен располагался круглый столик из тёмного дерева, а над ним на стене висело зеркало прямоугольной формы. У столика расположился пуфик цвета бордо. Пол был из какой-то выбеленной древесины, как и дверь.

На кровати её ждала шёлковая голубая туника длиной где-то чуть ниже бёдер и кожаные брюки, соединённые с портупеей. Казалось, что можно запутаться в этой сбруе, но когда Малэ одевалась, этого не произошло. Туника была с высокими, чуть выше талии, разрезами. Наряд завершали сапоги по колено из мягчайшей кожи. Она не задумываясь перенесла вес с пятки на носок.

«В них можно и танцевать, да и если просто ходить, ноги не устанут, — подумала она и тут же мысленно себя одёрнула: — Какие танцы, тут бы просто сбежать! Сапоги, сапоги… а ведь во всём кое-чего не хватает. И отсутствие этого как раз таки показывает, что моё положение на данный момент вполне определённо — я не гостья, а пленница». И Малэ с тоской взглянула на пустую портупею.

Ночь прошла беспокойно, хоть она и спала. Да, её тело спало, а вот душа устремилась в астрал. Там Малэ всю ночь пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Она искала в астрале того, кто бы её вытащил отсюда. Свою способность к перемещению она утратила вместе с кулоном. Но там были лишь бескрайние поля красноватого песка, который ветер лениво гнал волнами.

«Странно, никого», — подумала она, идя с трудом по песку. Вообще астрал мог принять любую форму. С каждым шагом Малэ всё больше понимала, что что-то не так в этом песке, да во всём здесь! Ветер убаюкивал её сознание, выдувал все чувства, оставляя лишь безразличие — раньше здесь обычно встречались как маги, которые имели возможность во время медитации проникнуть сюда, так и исконные обитатели астрала, а иногда даже заинтересовавшиеся боги и демоны, но это было опасно, правда, от этого охотников попасть сюда не убавлялось.

В душе Малэ проснулась какая-то сила, требуя действия и решений — она попыталась вырваться. Ей надо было вернуться в свой мир пускай и принёсший толику разочарования и беспокойства ей, но зато этот мир живой. Но ничего не изменилось, как её окружала пустыня красноватого песка, так и осталось.

«Нет, я не останусь здесь!» Она понимала: если поддаться безразличию, навеваемому ветром, здесь её ждёт полное растворение личности, а тело там — смерть. Она попыталась снова вырваться, так как знание этого придало дополнительных сил и желание выбраться отсюда, чего бы ей это ни стоило. Но она вернётся — упорства ей не занимать — и найдёт того, кто поможет ей освободиться.

* * *

Утро было обыкновенным для окружающих. Малэ вспомнила, как давно она посещала Талмию, так что-бы это было не только для участия в обряде, но и просто пожить среди дроу. Одеваясь с утра, она была раздражена как произошедшим с ней вчера, так и неудачей в астрале. И тут она услышала осторожный стук в двери, а затем прозвучали слова:

— Госпожа, хозяин приглашает вас на завтрак. Я подожду здесь в гостиной, чтобы проводить вас. Это был Кобдо.

— Веди! — сказала Малэ, открывая двери, и шагнула в гостиную. Там ждал её с совершенно невозмутимым лицом Кобдо. Малэ захотелось сразу что-нибудь такое сделать, для того чтобы увидеть хоть какие-то эмоции на его лице. Он поклонился, махнул рукой в сторону дверей и прошёл вперёд, ведя её в неизвестное будущее. Идя за Кобдо по нескончаемой анфиладе комнат, Малэ понимала, что все её мысли — раздражение из-за Ситареля и тот не виноват в сложившейся ситуации. Но отыграться можно на непосредственном виновнике. — Так веди, Кобдо! Её знаменательный поход закончился в ещё одной незнакомой комнате.

«О, цвет стен поменялся, а то всё бежевый и бежевый, только разные оттенки, — подумала Малэ, глядя на гобелен стен, — правда, фон хоть и бордовый, но едва заметный рисунок опять бежевый. Хорошо, что полотнища чередуются с такими же по цвету, но однотонными обоями. Только не тот ужасный розовый цвет!»

Посередине её стоял небольшой стол со столешницей в виде круга на одной ножке из тёмного дерева. Два стула, расположившиеся рядом, были в таком же стиле. Один из них был занят известной персоной. При виде Малэ Ситарель встал и поздоровался:

— Доброе утро! Как спалось? Тебе очень идёт эта одежда — я сам выбирал, — с гордостью произнёс Ситарель. Малэ резко захотелось стянуть одежду и бросить на пол. Видимо, увидев это по её лицу, он быстро сменил тему, сказав: — Позавтракаем вдвоём? Малэ решила не отказываться. Он отодвинул ей стул, чтоб она могла сесть, обошёл стол и сел напротив.

— Сегодня, как ты помнишь, мы должны появиться перед советом — убедятся, что ты жива, что похищение всего лишь инсценировка, и ты изначально решила выйти замуж за меня. Понимаешь, участие в подобной инсценировке похищения у нас является своеобразным ответом невесты жениху. В твоём варианте положительном, — ухмыльнулся он.

«Да-а-а, надо было вырываться из всех сил», — подумала Малэ, понимая, что её любопытство сыграло с ней дурную шутку.

— И без всяких неожиданностей, таких как «я не знала», «я была против этого» и тому подобное. Твой ответ — «мы заранее договорились, только по окончании танца, а не во время», — проинструктировал Ситарель Малэ, покачав перед её лицом кулоном, напоминая лишний раз о положении, в котором она оказалась.

«Да, быстро всё слишком, ничего не придумать, ну ничего, импровизация нам в руки, а времени действительно мало», — подумала Малэ. Они завтракали в полном молчании — она пытаясь переварить новость, Ситарель давал время на это, не отвлекая, лишь в конце прервал своё молчание, сказав:

— На совет тебе стоит поехать в платье. Прикажу Кобдо, пусть приготовит, — задумавшись о чём-то, проговорил он.

— Нет! — вырвалось у Малэ. Но она вовремя вспомнила свои планы. — Я не привыкла к платьям. Можно я пойду в чём-то, как сейчас одета? На самом деле ей было всё равно, что на ней будет надето.

— Сбежать хочешь? Ничего не получится — только хуже себе сделаешь, ты не можешь находиться далеко от кулона, — с иронией он посмотрел на неё, — но ты в чём-то права… твоя естественность заставит их поверить в твои слова. А скажешь ты то, что я тебе скажу. Так что поедешь так! Он поднялся со стула и, развернувшись к выходу, провозгласил:

— Время! Нам пора навстречу своей судьбе! — воодушевлённо воскликнул Ситарель.

Кому как, а Малэ не торопилась на эту встречу — слишком всё предсказуемо было.

* * *

Выйдя из дома, им снова пришлось воспользоваться диском, так как до места предполагаемой встречи было достаточно далеко. Совет собирался — как Малэ просветили по дороге — там, откуда её и похитили. Остановились у знакомого выхода и пошли тем же коридором — правда, не до конца. Свернули в более узкий боковой коридор. Вокруг было темно, голые стены — гладкие на ощупь. Как Малэ это определила? Просто пока они шли, было несколько поворотов, а она в темноте плохо видела и пару раз наткнулась на стенку. Так и продолжала бы натыкаться и дальше, но Ситарель повёл её дальше за руку. Шли они довольно долго. Потом свернули налево, и Малэ в тусклом свете увидела тёмную залу, похожую на пещеру, как та, откуда её унесли, только поменьше.

— Смотрю, свежи воспоминания… — проговорил Ситарель и замолчал, увидев входящих с другой стороны дроу — они были в чём-то, похожем на то, во что одета была Малэ, только у них было то, чего не хватало её костюму: парные клинки.

— Добро пожаловать! — прозвучало из уст первого, кто вошёл. Глубокое контральто принадлежало женщине. Она была одета во всё чёрное, и на её голову был накинут просторный капюшон. Посередине залы стояло что-то вроде стола, больше похожего на каменный алтарь, окружённый странными, под стать столу сидениями, похожими на плоские камни, поддерживаемые в воздухе непонятно как. Гостеприимно взмахнув рукой в сторону сидений, ей было сказано:

— Присаживайтесь! Малэ с интересом наблюдала за этой женщиной, за её плавными движениями и словами. Заметив её интерес, Ситарель решил представить её:

— Главная жрица, исполняющая роль Танцующей — леди Селенити. Когда тебя не было, остальные тоже жрицы, — сказано было им тихо.

— Теперь это не нужно! — жрица как-то услышала это и, усмехнувшись, ответила: — У нас, конечно, есть свои просьбы к богине сейчас, но главное, мы хотим вернуть ей в руки то, от чего в горе она отказалась. Потому что полное имя её — Танцующая с клинками. Вошли ещё жрицы, внося что-то скрытое под покрывалом. Селенити встала, подошла к ним и откинула покрывало, явив на свет два клинка, что были совершенны своим изгибом, кромкой лезвия, сверкающего

ярче звёзд. Но главное, чем они поражали, — это переплетением лиан на рукояти — они плавно перетекали из одной лианы в другую, и даже казалось, что они двигаются. Они так сами и просились в руки Малэ, зовя её.

— Я вижу, они узнали тебя, Танцующая, — сказала жрица, посмотрев на начавшие светиться клинки, — возьми их, мы возвращаем лишь то, что бережно хранили в надежде, что ты снова возьмёшь их в свои руки. Если опять откажешься… вспомни — эти клинки признают только одного хозяина — даже прикосновение к ним — это возможная смерть для остальных. Но это ещё не всё — кое-что ждёт тебя. Когда умер создатель клинков, тогда же ты от них отказалась и надолго покинула нас, — в её голосе в этот момент почувствовалось некое осуждение, — в его мастерской был найден браслет — по металлу и рисунку рун мы поняли, что он был создан вместе с клинками. Сейчас по клинкам мы увидели, что ты истинная Танцующая — значит, браслет тоже принадлежит тебе.

Малэ была удивлена, что они смогли найти хоть что-то. Насколько она помнила, она сама обыскала всю мастерскую в поисках подтверждения своих подозрений и ничего не нашла. Тело же самостоятельно уже встало и подошло взять клинки. На лице у Малэ появилась блаженная улыбка, когда они оказались у неё в руках, развернувшись к жрице, она машинально отдала салют клинками вверх и хотела загнать их в перевязь — в ту сбрую, что болталась на поясе.

— Погоди, для этих клинков есть свои ножны, — перехватила её руки, всё так же улыбаясь, леди Селенити, — они с браслетом твои, как и клинки.

— Леди Селенити, это всё, конечно, прекрасно, но мы тут с немного другой целью, а именно чтоб вы благословили наш брак, — сказал нетерпеливо Ситарель. У Малэ резко испортилось хорошее настроение, которое появилось после передачи ей клинков.

— Ситарель из дома Дьен, можно с вами поговорить наедине? — холодно сказала леди Селенити и, развернувшись, пошла к выходу в соседний зал, подумав: «Вот чувствую, что здесь что-то не то».

— Да, леди? — учтиво спросил он, не понимая, о чём пойдёт разговор, и пошёл вслед за ней.

— Кажется ваша невеста не горит желанием стать вашей женой, — сказала она, развернувшись к нему там.

— Нет, она просто обиделась немного на меня, — ответил Ситарель и решил пояснить, — понимаете, мы договаривались, что после её танца просто объявим, что хотим пожениться. Но я не вытерпел. А какой нормальный мужчина будет спокойно смотреть, как его будущую жену лапают другие?

— Я не мужчина, но попытаюсь вас понять, — на это сказала леди Селенити, — но и вы поймите Танцующую, дайте пройти её обиде, а потом только решите с ней вопрос со свадьбой — она же не отказывается от неё вообще?

— Нет, просто обижается, не подпускает меня близко, — решил он сгладить то, что сказал. Жаловаться на такие вещи Ситарель не хотел, тем более всё это было частично выдумано. Не скажет же он ей о том, что случилось на самом деле.

— Значит, подождёте! — улыбнулась жрица. И они вернулись обратно в тот зал, откуда пришли.

— Я выслушала то, что мне рассказали о произошедшем в храме со стороны жениха, теперь ваша очередь, Танцующая! — посмотрев в глаза Малэ, сказала жрица.

— Я была удивлена тем, что Ситарель выбрал такой способ, хоть позднее он и объяснил всё, — начала говорить она и, увидев выражение его лица, продолжила: — Мы планировали всё немного по-другому.

— Как? — спросила леди Селенити. Малэ искоса взглянула на Ситареля и продолжила дальше вдохновенно лгать.

— После танца мы должны объявить о нашей будущей свадьбе, — сказала она то, что ей сказал он говорить перед посещением храма, и возмущённо добавила: — Хоть бы предупредил, что планы меняются!

— Простим же его, Танцующая, это всё эмоции, видимо, лорд Ситарель слишком влюблён в вас, — усмехнулась жрица, — я думаю, со свадьбой всё понятно. Танцующая, вы пока поживёте у жениха, привыкнете, и только тогда будет выбрана её дата. И развернулась, чтоб выйти.

Быль, что стала сказкой

По пути к дому Ситареля, уже официального жениха Малэ, она, ещё не придя в себя от последних событий и воспоминаний, что нахлынули на неё, молчала.

— Откуда появились эти клинки? — был задан вдруг ей Ситарелем вопрос, и чувствовалось в нём некое напряжение, словно он знал ответ.

— А знаешь ли ты, кто основал твой род? — ответила вопросом на вопрос Малэ, склонив голову набок.

— Мой предок — Алусиэль. Он был гениальным оружейником, но сошёл с ума и закончил жизнь самоубийством, а причиной была ты! — было сказано им так, будто он обвинял её в этом.

— Как интересно всё перевернули с ног на голову, — протянула она и решила, что о смерти её единственного друга среди дроу не должны говорить так — такая смерть не в почёте у дроу, — это не совсем так, дом существовал и до появления Алусиэля, но как мелкий, второстепенный. Да, появление гениального оружейника возвысило его. Вам было дано право выставлять одного участника в танцах. И она иронично взглянула на него.

— Я не собираюсь об этом говорить на улице! — добавил он, предвидя продолжение всего этого, и заявил уже более спокойно: — Поговорим дома, если тебе есть что сказать в своё оправдание. Так они в полном молчании и долетели до его дома. Там они снова прошли в комнату с камином, и он с сарказмом сказал:

— А теперь я слушаю тебя! Ты же так мне что-то хотела рассказать по дороге сюда?! Удобно устроившись в кресле и подтянув ноги под себя, Малэ сказала:

— А теперь слушай и не перебивай. Сказка о дружбе между мужчиной и женщиной. Когда-то давно, когда был молод Алусиэль, я пришла к вам на зов в который раз. Тогда ещё в танце участвовало семь избранных по числу высоких домов, и я выбирала, кого одарить своей милостью…

— Что-то мне не верится в дружбу между мужчиной и женщиной! — с сарказмом заметил Ситарель.

— И тем не менее это именно так всё и было, — возразила она.

— А можно без подробностей?! — опять попытался прервать её он.

— Я просила не перебивать меня! — собственно, Малэ ничего живописать особо и не планировала, но и не предполагала, насколько он будет доходить до ручки от одного намёка на танец, хотя не совсем в танце дело было.

«Что со мной? Почему я вспыхиваю как факел на каждое её слово? Так дело не пойдёт, я планировал, что постепенно добьюсь её благосклонности, несмотря на то, как всё началось, и брак ей со мной не будет ей в тягость…» — такие мысли проскакивали в голове Ситареля, но быстро перекрывались другими, более сумбурными и странными, в которых не наблюдалось таких благородных намерений.

— Кого одарить своим благословением, — ещё раз повторила Малэ, — а в итоге встретила друга. Тогда я ещё не знала об этом, просто в его мыслях всё было направлено на создание такого оружия, что дало бы вам возможности почти как у богов. Он считал, что оно защитит всех вас, и вы сможете менять сами свою судьбу. Он видел во всём этом лишь искусство — искусство исполнения, клинки были лишь частью его замыслов. Я решила поддержать его в этом. А позже, находясь рядом, я настолько была поглощена идеей Алу, что помогала ему в чём могла. Мы спорили до хрипоты, что надо сделать, вместе уходили на поиски знаний и нужных компонентов в другие государства — казалось, мы побывали везде в этом мире. А когда я не могла взять его с собой, я добывала информацию сама. Я в конце уходила и приходила, принося, как птичка к своему гнезду еду птенцам, так и я со знаниями, а моё гнездо было здесь. В одно из таких возвращений мне подарили эти клинки со словами: «Это создавал не только я, но и твой вклад там есть. Лучшего владельца я пожелать для них не мог бы. Бери — они твои!» Позже я вынуждена была на какое-то время оставить вас. И когда вернулась, Алу был уже мёртв и сожжён по обычаям дроу — мне было некуда вернуть его душу. Да и вообще эти слухи о самоубийстве, что так несвойственно дроу. И я начала расследование — оказалось, что это действительно убийство, что подтвердило мои опасения.

Я разозлилась, когда узнала, что его убили. А также меня разозлило то, что его тело сожгли. Как будто кто-то решил мне помешать его оживить. Предлагали даже тело забрать у кого-нибудь, но это, как ни назови, тоже убийство. Я так искала его душу, чтоб узнать, кто его убил. Узнала, но убить не смогла — лишь через его сны наказала — он сошёл с ума. И решила, раз целью жизни Алусиэля были клинки, то пусть в них будет частичка его души. Я ушла, оставив вам клинки — они мне напоминали о том, что Алу больше нет. Не с кем спорить до хрипоты, ведь только он среди вас позволял себе спорить со мной, и, увлекаясь, забывать о времени, не с кем находить всё новое и неизвестное.С Алу было просто интересно. Да, эти клинки создал Алусиэль, — отвечая на его вопрос, заданный ещё

на улице, сказала Малэ и печально добавила: — И ценой своей жизни…

— Значит, это ты убила его, поощрив его стремления! — разозлился он и возмущённо добавил: — Это ты свела с ума его! Он был в тебя влюблён, но молчал, видя, что его воспринимают только как друга. Пойдём! — сказал он, что-то решив для себя, и схватил Малэ за руку. Она от неожиданности замерла. Чтобы не упасть, она быстро засеменила за ним, пытаясь вырвать свою руку. Ситарель шёл впереди, одной рукой вцепившись в руку Малэ, а другой жестикулировал,что-то бормоча. Это выглядело и страшно, и смешно. Малэ было страшно, так как на неё нахлынули старые воспоминания. Так её волокли приковать к алтарю её дяди, подумала она: «Чтоб он сдох самой страшной смертью, если ещё жив! Но у Ситареля с Хаосом есть кое-что общее, а именно я». И смешно, так как она понимала, что она сейчас это не Малэ в те времена.

Так они прошли коридор до конца, который упирался в дверь ещё одной комнаты. Ключом была открыта дверь, и они вошли — вернее Ситарель вошёл, а Малэ втащили. Комната была маленькая — одна стена, где была дверь, через которую они вошли, две напротив друг друга полностью прозрачные и четвёртая глухая. На ней была картина, изображающая в профиль грустную девушку. Девушка сидела подобрав ноги на камне с раскрытыми крыльями. Закат на картине своими оттенками придавал камням на песке странный кроваво-красный цвет, а её лицу — лихорадочный румянец и стекал кровавыми разводами по её серебряным крыльям и лианам на её теле. Тени от камней плавно сгущались к пропасти на заднем плане, как будто тонули в ней. Рядом с ней лежали знакомые клинки. Казалось, она живая, ещё немного — и повернёт голову к ним. Но нет — её глаза смотрели куда-то вдаль, и она была всего лишь девушкой, изображённой на картине.

— Дружба, дружба… да он был влюблён в тебя! — теряя остатки спокойствия, проорал он, указывая на девушку на картине и непонятно закончил, почти успокоившись, и только тогда Ситарель отпустил её руку. — В юности я сам часы проводил здесь, а она от тебя отличается лишь наличием крыльев и лиан на теле. Но лианы, я сам видел, у тебя были до того, как я сорвал кулон.

«Это он ещё не видел мою вторую ипостась, — подумала Малэ, облегчённо вздохнув, — и не увидит, пока кулон у него, но я верну свои крылья».

— Но когда тебе подарили клинки, я понял, что это ты, — сказал он и посмотрел на неё так, как будто у неё за спиной выросли крылья. Малэ внимательно посмотрела на него так, будто что-то прочла в его глазах, развернулась и пошла в сторону комнаты, где начался разговор. Там она встретила Кобдо и попросила проводить в свои комнаты. Оставшись одна, сидя на кровати, Малэ задумалась:

— А может, я всё-таки виновата в произошедшем тогда… Всё, отсюда нужно срочно уносить ноги: кулон уже начал свою работу, а психа не уговоришь! — такая мысль возникла у неё в голове.

— Мысль, конечно, правильная, но трусливая… — в её голове прозвучал чей-то мужской голос.

— Это не трусость, а чувство самосохранения, — не задумываясь, возразила Малэ и тут же сама себе сказала: — Стоп! Она развернулась на сто восемьдесят градусов, пытаясь обнаружить того, кто говорил.

— Кто? — только и смогла шёпотом сказать Малэ.

— Это же я, Алу! — снова прозвучал голос в голове.

— Не может быть — ты мёртв! — категорично заметила она.

— А кто меня в клинки запихнул? — иронично спросил призрак Алу, появившийся в комнате. Выглядел он как при жизни, только был полупрозрачным — сквозь него хорошо была видна стена. А был он при жизни молодым, гармонично сложенным дроу, как и вся его раса тёмных эльфов.

— Это было безвыходное положение… — смутилась Малэ.

— Оправдывайся, оправдывайся…

— Как ты там? — спросила Малэ и подумала: хотя это условное там.

— А ты как думаешь? — язвительно осведомился Алусиэль и стал рассказывать, вздохнув: — Здесь скучно, поговорить не с кем, движения никакого и, что самое главное, даже не посмотреть на обнажённых танцующих жриц… хоть что-то было бы в моём положении. Но нет, клинки лежали в другой зале, а я не могу далеко находиться от них. Так что я мог только слушать целыми днями и ночами обрядовые песнопения.

— Наверное, не надо было так с тобой поступать… — задумчиво произнесла Малэ.

— Экспериментаторша… Ничего лучше придумать не смогла? — язвительно проворчал Алу.

— Всё! Не нравится — замолчи, а то подарю обратно храму — очень интересно же слушать обрядовые песнопения, да и познавательно, а танцы ты всё равно не увидишь, — Малэ разозлилась и решила хоть так заставить его нормально говорить. А то непонятно — голоса разные чудятся, клинки разговаривают и странные дроу вокруг — она сходит с ума?

— Нет. Я очень рад тебя… э-э-э… слышать, — решил извиниться и одновременно поздороваться Алусиэль и добавил: — И видеть.

— Привет! Я тоже очень рада тебе! — обрадовалась Малэ возвращению Алу таким, какой он был. Почти таким же. Наверное, длительное заключение в одиночестве дало о себе знать таким образом. Хотя он всегда был ещё той язвой. Но зато её любимой язвой. Соскучилась она по его нагловатой улыбке и шальным глазам.

— Я понимаю, что это ты меня пробудила, когда решила рассказать обо мне молодому дроу, — заметил Алу, усмехнувшись её мыслям.

— Я вообще не знала, что у него такой пунктик относительно тебя… — решила для себя уточнить данный вопрос Малэ.

— Тут ты ошибаешься, пунктик у него насчёт тебя, это слышно даже по разговору. На меня он не похож, хоть и мой родственник: я в разговоре с дамой никогда не повышал голос и не грубил, — сказал он и задумчиво добавил, покачав головой: — Знаешь, смотря на него, я не могу поверить, что у меня такой потомок. Что-то очень не так в королевстве дроу, что-то очень не так…

— Алу, а правда, что ты ту картину написал? — спросила она, решив узнать про картину в той комнате, которая так взволновала сердце молодого Дьена, как-никак именно Алусиэлю он приписывал авторство картины.

— Да, — настороженно ответил он, справедливо предполагая, что этим Малэ преследует какую-то цель и, скорее всего, за ним последуют другие вопросы, и не факт, что они ему понравятся.

— А откуда сюжет картины? — ей очень хотелось узнать это с тех пор, как она увидела картину, тем более от её автора.

— Я увидел его во сне: ветер гонит песок, а ты за стеклом, и мне до тебя не дотянуться, но это была не совсем ты, у тебя же нет крыльев, — задумчиво, что-то вспоминая, произнёс он.

«Это моя вторая ипостась, — подумала Малэ, — Алу же её просто не видел. А место… место очень знакомое, там нереально выжить смертным, и поэтому Алу точно увидеть его не мог…»

— Может, ты когда-то рассказывала мне об этом месте? — предположил он в ответ на её мысли.

— Да, но вряд ли о таком рассказывают… — сказала она, мучительно думая о том, где он мог увидеть другой мир. Единственное предположение, что общение с ней не прошло даром, и он смог найти даже не путь, а окошко, через которое он всё и подсмотрел. А вот кто это заметил ещё — вопрос. И тогда становится понятно, куда тянуться ниточки от его убийства.

— А тебе больше ничего такого не снилось? — поинтересовалась Малэ. И тут она поняла, что даже мысли краснеют от стыда, и добавила: — Меня не интересуют твои эротические фантазии, я спрашивала о месте.

— А если ты являешься частью этих эротических фантазий? — смущённо спросил Алу.

— Только не говори, что потомок сказал правду, что ты был влюблён в меня, — схватившись за голову, сказала Малэ.

— Нет, ты мне нравилась, и только. Я давно для себя решил, что любовниц у меня много, а друзей раз, два и обчёлся. Так что лучше хороший друг, чем очередная любовница, — решил он опровергнуть ту чепуху, что рассказал про него Ситарель.

— Фу-у-ух, — сказала Малэ и подумала: — «А мне уже показалось, что все вокруг начали сходить с ума».

— Нет, такой у нас пока только один. Не возводи напраслину на остальных, — усмехнувшись, сказал Алу и, чтоб скорее отвлечь её от тяжёлых мыслей, добавил: — Я так думаю, нам надо потренироваться — тебе с клинками, забыла уже половину? А мне — развеяться.

— Забыть вряд ли, но не пользовалась, я в основном была в другой ипостаси, а там оружие встроенное, — сказав это, Малэ улыбнулась в ответ ему, — так что будут нам тренировки!

— И, пожалуйста, не надо никому рассказывать обо мне, — попросил он.

— Вроде и не собиралась… — с недоумением заметила она.

* * *

Стук в дверь.

— Да, войдите! — откликнулась на стук Малэ. Это был Кобдо. Её опять пригласили — только на ужин. Ужин начался в молчании, словно весь запас слов на сегодня был исчерпан. Но Малэ надо было озвучить свою просьбу и получить положительный ответ.

— Я подумала над твоими словами, возможно, ты прав, но теперь ничего не изменить. А насчёт смерти Алусиэля — это было убийство, — Малэ начала говорить и добавила: — Учитывая отрицательное отношение к самоубийству в вашем обществе, не удивлюсь, что негласно дом Дьен зажимали как могли, а тут такое шикарное решение проблемы.

— Ты права, — то, что ты мне рассказала, многое меняет, — проговорил Ситарель, — с нами даже ни один дом не хотел связывать себя узами брака. Боялись, что они лишатся благословения Матери Тьмы.

— Думаю, она давно не интересуется делами дроу, — сказала Малэ, пожав плечами.

— А ты откуда знаешь? — спросил Ситарель.

— Ну, знаешь, я с мамой время от времени встречаюсь. Она очень устала как от окружающего её мира, так и окружающих. Она живёт своими воспоминаниями, — грустно сказала Малэ.

— Теперь всё понятно, почему все обращения к ней были без ответа все эти годы, — задумчиво сказал он.

— Вообще-то я хотела спросить тебя о кое-чём приземлённом — мне нужно место, где я могла тренироваться с клинками, кстати, можешь со мной потренироваться, — как бы мимоходом заметила Малэ. Она весь этот разговор, собственно, ради этого и затевала.

— Если не будешь делать это без одежды, то пожалуйста, — согласился Ситарель с первой частью просьбы, но в ответ на вторую часть категорически он заявил: — А тренироваться вместе, уволь, я как партнёр никакой — я маг, а не воин. После ужина я скажу Кобдо, чтобы он всё приготовил, показал тебе место для тренировок.

— А с одеждой для тренировок что? — спросила Малэ.

— Все вопросы к Кобдо, — поднимаясь, ответил Ситарель. Он закончил ужинать и собрался уходить. Повернулся, нахмурив брови, будто хотел что-то спросить, но развернулся в сторону дверей и ушёл. Ужинать она закончила в одиночестве, задумавшись о том, что же он хотел спросить, и даже не заметила вкуса еды. Придя в свою комнату, Малэ встала посередине и, притоптывая одной ногой от нетерпения, позвала:

— Алусиэль!

— Мне больше нравится, когда ты меня зовёшь Алу, — с деланной ноткой недовольства сказал призрак Малэ, медленно проявляясь в воздухе. Его призрак выглядел как он при жизни, но это был только призрак — через него было мутно, но видно стенку за ним.

— Алу… — начала говорить Малэ.

— Слушаюсь и повинуюсь, хозяйка! — с лёгким подвыванием, устремив взгляд к потолку, сказал он, едва сдерживая смех, рвущийся наружу.

«Ну-ну, такой ну всегда и во всём повинуется», — с сарказмом подумала Малэ, а вслух же сказала: — А у меня новости! Слушай, ты в этот раз не такой прозрачный, сквозь тебя плохо видно, даже цветочки на стенах почти не видны.

— Ты не веришь своему другу, — обиженно сказал Алу и тут же заинтересованно спросил Малэ: — А какие новости?

«А-а-а, я и забыла, что он слышит мои мысли, если они касаются его», — подумала она, а вслух, торжествующе улыбаясь, проговорила: — Я сказала, что нам будут тренировки? И без участия некоторых!

— Я знал, что у тебя всё получится! — сорвался с места Алу и попытался обнять её. Он расстроился, увидев, как его призрачные руки проходят сквозь Малэ: — Да-а-а, незадача, и что теперь, ты будешь изображать гимнастику с клинками?

— У тебя всё получится, — успокоила она его, — потренируешься, и получится. Ты же с каждым своим появлением становишься более непрозрачным.

«Непонятно, как она это связала с тем, что я смогу удержать клинки, но её логика всегда отличалась нестандартными выводами, — подумал расстроенный Алу, — а попробовать всё равно стоит, вдруг на самом деле получится». И действительно, спустя какое-то время, через несколько десятков попыток, он смог уже удерживать клинки в своих руках.

— Мне нужно узнать о месте и времени тренировок, — сказала ему Малэ. Алу послал ей воздушный поцелуй и испарился.

* * *

Малэ выглянула из-за дверей своей комнаты и увидела входящего в гостиную Кобдо. А пришёл он, скорее всего, по поручению Ситареля в связи с её просьбой за ужином. Она оказалась права.

— Госпожа! Я принёс вам одежду для тренировок и на смену, — сказал он, подтверждая её мысли, — когда бы вам было удобней заниматься тренировками?

— С утра, — ответила Малэ, надеясь, что в это время поменьше ходит народу по дому, и, сделав вид, что она размышляет над этим, добавила: — Да, удобней с утра.

— Пойдёмте, я вас сейчас проведу к месту тренировок, — невозмутимо добавил Кобдо, уточняя: — У меня с утра много дел, и меня может не быть в доме. Идя по коридорам за ним, Малэ удивилась, что они встретили так мало народу, да и светильники горели через раз.

— Кобдо, — решила спросить она об этом, — а почему, когда мы шли, то практически никого не встретили?

— Видите ли, хозяину не требуется большой штат прислуги… — сказал он и добавил: — Ведь кроме него в доме никого нет.

— А как так получилось? — спросила Малэ, понимая уже, что время тренировок могло быть любое.

— Около года назад… — нахмурив брови, начал отвечать Кобдо.

— …погибли все мои родственники в течение месяца, и такое количество прислуги оказалось не нужным, — продолжил уже Ситарель, показавшись перед ними в освещённой части коридора, особенно подчёркивая последние слова, и, усмехнувшись, добавил лично для Кобдо: — Я сам провожу госпожу. Такими темпами скоро я лишусь хорошего и верного слуги. А последнее было сказано уже Малэ.

— Не мне тебе напоминать, чего лишил меня ты, — с сарказмом заметила Малэ и предложила: — А давай я оставлю в покое слугу, а ты мне вернёшь кулон. И посмотрела на него очень наивным взглядом.

— Ты сама прекрасно понимаешь, что этого не будет. А вот мы и пришли! — сказал Ситарель хмыкнув. Впереди за аркой видно было каменный дворик. Его пол был засыпан песком.

— Когда я учился на мага, мне пришлось учиться не только магии… — почему-то сказал он во дворике, — и здесь я тренировался с оружием. Маг не должен быть беззащитен без магии, — проворчал Ситарель, явно кого-то передразнивая. Оглянув двор, Малэ была удовлетворена увиденным.

— Тебе есть с чем тренироваться? — спросил он.

— Да… — начала отвечать Малэ и спохватилась, вспомнив об Алу: — А хотя если будет ещё что-нибудь, так это даже хорошо — разнообразие. Ситарель проводил её обратно в комнату. Он попытался задержаться в ней, намекая, что это было бы очень неплохо и полезно для здоровья Малэ, а она сделала вид, что не поняла его намёков, и выставила его за дверь. Когда он её оставил одну, наконец-то Малэ вздохнула полной грудью и смогла только тогда мысленно сказать Алу:

— Тренировка завтра утром.

— До утра! — кто-то очень обрадовался предстоящему событию.

Первое знакомство

Малэ опять решила повторить попытку с астралом — вдруг она всё-таки найдёт кого-нибудь, кто вытащит её отсюда да хотя бы поможет сбежать самостоятельно. И снова она там.

«Что-то новенькое — не пустыня», — подумала она, разглядывая отвесную стену из красноватого камня, припорошённую таким же красноватым песком. Она была вся в выщерблинах.

«Что происходит? — думала она, хватаясь за редкие чахлые кустики, росшие из трещин на стене, для того чтобы забраться наверх. — Всё поменялось, не к добру это всё, астрал активизируется, а вместе с ним и всё, что угрожает попавшим сюда». Когда Малэ наконец-то почти долезла до верха, на неё свалилось сверху тело демона. Глаза у него были закрыты, а крылья сложены, и он камнем падал головой вниз. Малэ, разозлившись, пнула его вверх, понимая, что внизу у него нет вообще никаких шансов вернуться обратно. Подтянувшись, она выбралась наверх и увидела опять тело того же самого демона. Золотистые чешуйки, мелькавшие кое-где среди кирпично-красной чешуи, покрывавшей его тело, как и языки пламени, состоящие из них на его запястьях, почти все стали тусклыми и безжизненными. Он лежал на спине — крылья, как у летучей мыши метра два ростом, бессильно распростёрлись по песку, а сверху лежали его безвольные руки.

«Не просто демон, но ещё и маг, — остановив свой взгляд на языках пламени на его запястьях, подумала Малэ и, посмотрев на его вполне человеческое лицо с рассечённой бровью, сама себя спросила и тут же ответила: — Может, он сможет чем-нибудь мне помочь? Нет, сейчас ему помощь нужнее, чем мне». Ругаясь, она подползла к нему и начала бить по щекам. Она попыталась залечить его рану, но у неё ничего не получилось.

«А что ты хотела? Ты же стала смертной, и тебе не оставили никаких магических сил», — обиженно на это подумала Малэ вздохнув. Неосознанно она, ощутив чешуйки под пальцами, провела по ним, невольно задевая его кипенно-белые волосы и ощущая их жар на своём лице, и почувствовала лёгкую боль от пореза. Малэ отдёрнула руку от его волос и увидела, что один из её пальцев в крови.

«Ой, острые, Бездна!» — подумала она, обсасывая палец, чтоб остановить идущую из пореза кровь, глядя на него. Малэ не заметила, как до этого его кровь из раны смешалась с её кровью.

«А она хорошенькая, — мелькнуло где-то на краю сознания у лежащего демона, и он, поймав эту мысль, начал рассуждать про себя: — Но, видимо, обыкновенная смертная, хоть и с крылышками. Наверное, раньше была жрицей какой-нибудь богини, а уйдя от неё, лишилась сил и её покровительства, иначе я её не смог бы увидеть. Но как тогда она сюда попала? Сил-то нет или это я не вижу? А не всё ли равно, как она здесь очутилась? Хоть что-то приятное под конец, а буду я её звать для себя — мой ангел». Он мысленно печально улыбнулся, и его сознание снова накрыло пеленой забытья.

— Очнись, ты совсем… — Малэ взвыла, глядя на его отсутствующее выражение лица.

— Я не хочу возвращаться, — тихий стон сорвался с его губ, и он приоткрыл глаза, — не хочу… Его змеиный взгляд при этом говорил: «Помоги!» Она зачарованно посмотрела в его глаза с вертикальным зрачком и ещё приблизила своё лицо к его лицу.«Сейчас это не главное…» — растерянно подумала она, глядя в его глаза. И тогда она ещё больше разозлилась на его слова — не таких возвращали, а ну пошёл отсюда, придурок, и без всяких «не хочу». И, получив дополнительный пинок от неё, он растворился в воздухе.

Малэ очнулась в холодном поту и, обессиленная, но, как ни странно, довольная, что удалось вернуть из астрала этого демона. «А вообще странно, я в астрале мало кого из демонов встречала, а тут он, — удивилась она, — что с ним случилось такого, что он оказался в астрале? В его состоянии это почти верная смерть для него. Не место ему там, по крайней мере сейчас». Откуда она была уверена в этом — она не знала. Вспомнила его глаза с вертикальным зрачком — и невольно содрогнулась, но тогда вспомнила свои ощущения, когда она смотрела в них, и смутилась. Но с каждым мгновением в ней крепла уверенность, что она сделала всё правильно. С этой мыслью она и заснула.

* * *

Настало утро, прорываясь неуверенным свечением с потолка пещеры, где был расположен город. Постепенно разгорались разноцветные огни домов, парящие сверху и перед ними.

Проснувшись, Малэ ждала с нетерпением тренировки, уже предвкушая будущий танец с клинками. Одеваясь, она заметила, что одежда не сильно отличалась от той, что ранее надевала: те же самые лосины с портупеей, сапоги из мягчайшей кожи, только вместо туники что-то облегающее, как панцирь длиной до талии, спереди на талии по бокам были закреплены ленты, поднимающиеся по бокам, чтоб сойтись накрест на спине. Далее они поднимались к плечам и, спускаясь с них, спереди придерживали за верх панцирь.

Малэ взяла клинки, столь завораживающе светящиеся в сумраке комнаты, ещё раз полюбовалась красотой лиан и их совершенным изгибом. На предплечье левой руки она надела браслет, решив, что о его свойствах расспросит позже Алу. Потом вышла из комнаты и быстро дошла до показанного ей вчера вечером дворика. Там она позвала Алусиэля.

Алу вновь появился в виде призрака, но он был более плотный, чем в первые два раза.

— Доброе утро! Так, что у нас есть? — поздоровался он и сразу развернулся, взору Алу открылся стенд с великолепным оружием. Чего там только не было: пики и алебарды, топоры и молоты, но главное, там были разнообразные клинки. — Для тебя пока остановимся на скимитарах, я так понимаю, тебе и дальше иметь дело с подобным, — и гордо указал на её клинки.

— Знаешь, я хотела кое-что уточнить по поводу браслета, — решила прояснить она не дающий ей покоя вопрос, у Малэ были только догадки — какими свойствами он обладает? — Ты, как создатель, не можешь не знать об этом. И, обойдя его, посмотрела в его глаза, и этим она, похоже, предотвратила его нежелание просвещать её об этом.

— Защита… — помедлив, ответил Алусиэль. И, выбирая себе клинки для спарринга, он тряхнул своими белыми волосами, на что-то решившись, и сказал: — Абсолютная защита против магического воздействия. Теперь ты понимаешь, что ты должна, да что там должна — обязана уметь безупречно владеть клинками. Мне не хочется терять друзей.

— Но я же бессмертная… — возразила Малэ.

— Посмотри на свои клинки, — проговорил грустно Алу, — с их помощью стало возможным убить любого бессмертного — бога, если на то пошло, неужели ты думаешь, что никто кроме меня не создал что-то подобное, особенно учитывая прошедшее время. И так вопрос был закрыт. А Малэ осознала, что очень хочет жить и сделает для этого всё возможное. Алу остановил свой выбор на скимитарах, так похожих на её клинки. Он встал посередине двора, махнув клинком ей, приглашая к бою.

— Может, мне снять браслет… — озадаченно сказала Малэ, памятуя про рассказанное о браслете только что.

— Не надо, — замотал он головой, подтверждая свой ответ, и пояснил: — Тебе надо учиться в первую очередь взаимодействию клинков и браслета в сражении. Тем более ничего атакующего в него не заложено. Он как щит, видишь этот едва заметный светящийся круг, появившийся, как только ты взяла в руки клинки?

Малэ подошла поближе и была внезапно атакована Алу. Отражая атаку, она с удовольствием поняла, что ничего не забыла. Контратаковала, пытаясь в ответ сломить его защиту.

— Эй, — между ударами клинков пытаясь дозваться, проговорил он, — ты что, хочешь убить меня?!

— Не смогу, даже если захочу, — весело ответила Малэ, пытаясь найти малейшую слабость в его защите, — ты же призрак.

— Я что тебе говорил по поводу клинков?! — спросил, вздохнув, Алу, уже зная ответ.

— Упс, и призраков тоже? — останавливаясь, сказала она.

— Тоже, тоже, — нервно подтвердил он и сказал, выдохнув: — Знаешь, я думаю, на сегодня достаточно, по крайней мере для меня. Выбирай оружие, в следующий раз будешь сражаться ими.

Малэ увидела ещё одни скимитары, немного отличающиеся от тех, что взял себе Алу, взвесила в руке, сделала пару выпадов. Она осталась довольна ими. Со вздохом она вернула их на стенд.

— Никогда бы не подумал, что ты выберешь эти клинки, — задумчиво произнёс он и добавил: — И что они есть у кого-то из дома Дьен.

— А чем они так необычны? — спросила она.

— Они имеют один секрет, — ответил Алу, — вот смотри, нажимаешь на эту панель, и от основного лезвия отходят два по бокам. А представляешь, если ты откроешь их в теле и сделаешь прокручивающее движение…

Малэ чуть не вытошнило, когда она представила эту картину. А у Алу всё это не вызывало никаких эмоций. Он осторожно взял в руки один клинок, так чтоб случайно не порезаться, и нажал на искусно украшенную одну из панелей на рукояти клинка — тут же выскочило ещё два лезвия, отходящие по бокам от основного. Начинались они от рукояти и были более короткие, чем основное лезвие. Ещё раз там же нажал, и они исчезли.

— Оружие убийцы, а никак не бойца, — дополнил комментарием он свои действия.

— Но пока что, — заметив её реакцию, сказал он ей, — мы будем тренироваться, не используя их особых свойств. Он положил на место клинок и, сказав: «До завтра!», растаял в воздухе. Малэ осторожно положила рядом второй клинок и медленно пошла в свою комнату.

О желаниях и возможностях

С удивлением она заметила, что даже такой мимолётный бой с Алу смог её утомить, так что в комнате Малэ быстро направилась в ванную смыть пот от тренировки. И потом решила прилечь на кровать и незаметно для себя задремала.

Проснулась Малэ от стука в дверь и долго вспоминала, как она оказалась на кровати, да и ещё в одетом виде. Это опять был Кобдо, и опять её ждал обед в неприятной компании… с обречённым вздохом Малэ пошла за Кобдо, уже понимая, кого встретит за обедом.

Привстав, Ситарель поздоровался с Малэ:

— Добрый день! Как спалось? — она уже поняла, что для него это, скорее всего, формальное приветствие, не означающее ничего.

— Добрый… — начала отвечать она, не желая показаться невежливой, и замолчала. Судя по его довольному виду, что-то её сегодня ожидает.

— Сегодня вечером в честь тебя я устраиваю приём, — сказал Ситарель, — и ты там должна быть. И быть в платье, я выберу, в каком именно — ты же будешь сопровождать меня как моя невеста. Скорее всего, ты будешь в цветах Дьен, как и я, твой жених. Ведь жена, даже если она и будущая, должна носить цвета дома мужа.

После этих слов есть как-то сразу ей расхотелось, хотя до этого у неё был зверский аппетит — тренировка давала о себе знать. Малэ медленно встала, поблагодарила за прекрасный обед, развернулась и пошла в сторону дверей и только протянула к ним руку, как они закрылись.

— А поесть? — сказали ей и спустя секунду прошептали в ухо жарким шёпотом: — Мне кажется или ты что-то забыла надеть? И Малэ поняла, что после ванной она снова надела тот же верх, что на ней был во время тренировки, и некоторые это заметили и перевозбудились.

— А вид сзади так и вовсе волшебный — смотрел бы и смотрел, — уже громче продолжил Ситарель. И прижал к себе, обхватив талию обеими руками. Но он решил, что этого ему мало — и на талии спереди осталась одна рука, которая без усилия удерживала Малэ, а другая плавно переместилась назад, ища завязки от верха. Она застыла, не зная, что и предпринять.

— Я поторопился отказаться от совместных тренировок, — судорожно вздохнув, добавил Ситарель и поцеловал её в плечо, не замечая её состояния. Потом он решил отодвинуть её волосы и поцеловать её уже в шею. И тогда Ситарель ощутил, как ему не хватает рук. Он подумал: «Да я готов всю её перецеловать и не только! А как мне не хватает рук… Где эти завязки, Бездна! А надо ещё же и удерживать её, хотя этой руке можно найти дополнительное применение…» И его рука спустилась вниз, нащупывая застёжку на её лосинах.

«Только мне этого не хватало, налицо отсутствие логики, смотреть не то же самое, что и трогать», — подумала, отмерев, Малэ и злорадно улыбнулась в душе, и тут же возникла тревожная мысль: — «А хоть завязок-то и нет, но он может додуматься ленты сзади разорвать. А я так надеялась, что вчерашними посиделками всё и ограничится. Наивная! Но по всему он твёрдо настроен на настоящий брак, а не фиктивный». И своими действиями Ситарель только подтверждал это.

«Всё, надо отсюда уносить ноги, а также другие части тела, что так мне дороги», — размышляла она, но понимая, что в смертной ипостаси слабее его, решила действовать хитростью.

— Если я соглашусь на вечер, отпустишь? — спросила она, выразительно глядя на его руки.

— Иди, оденься, пожалуйста, — сказал Ситарель и, посмотрев на свои руки, на его лице при этом было лёгкое изумление, словно он не понимал, как они там оказались. Тогда он быстро убрал их от неё и спрятал за спиной и, пытаясь скрыть некоторую неловкость ситуации, добавил: — Ты не пообедала, его принесут тебе в комнату, а позже платье. Раздался щелчок, и дверь открылась. Малэ дали выйти, и она направилась в свою комнату. Войдя в комнату, она увидела восседающего Алу на тумбочке с немым вопросом на лице.

— Что произошло? — спросил он, нахмурив брови. — Я почувствовал энергетический всплеск большой силы.

— Тебе с того момента, как ты со мной попрощался? — с сарказмом ответила Малэ, закрывая дверь и пытаясь успокоиться. Ситарель её на самом деле напугал своими недвусмысленными действиями. — Я пошла в комнату, приняла ванну…

— Хотел бы я на это поглядеть… — мечтательно сказал он, прикрыв глаза.

— Выслушай до конца… — прервала его мечтания она.

— Всё-всё, молчу, — хихикнул он.

— …Легла на кровать, заснула. Меня разбудили стуком и пригласили пообедать. Обед начался тем, что мне сообщили, что я иду с Ситарелем в качестве его невесты на приём в честь меня сегодня вечером. Потом меня не выпускали из комнаты, удерживая одной рукой, а другой пытались раздеть, а ещё страстно целовали одновременно, — сжато рассказала Малэ основное и ехидно сделала вывод из всего этого — не стоит делать всё вместе.

— Ну, потомок даёт, — засмеялся он, — уже руки распускать начал, спрашивать, что он тебе сказал, не буду. Но ты сама виновата — пришла в этом к нему. Мы, Дьены, народ горячий, кого хочешь согреем, а ему много не надо. Ты браслет в комнате оставила?

— Да-а-а, а он сделал то, что тебе самому хотелось сделать в своё время? — протянула она, сощурив глаза, и ответила насчёт браслета: — А вот браслет, скорее всего, оставила в комнате.

— Нет, я бы себе подобного не позволил по отношению к тебе, я всегда уважал твоё мнение и без твоего желания никогда бы так не поступил, — резко посерьёзнев, сказал Алу, — и ты мне скорее как сестра, ты мой друг. И ещё: браслет носи не снимая, пока ты рядом с Ситарелем.

— А он хочет присоединиться к тренировкам! — решила Малэ всё-таки мелочно отомстить за «сама виновата», хотя и знала, что не права. Вдруг раздался стук в дверь.

— Тут кто-то прибежал прощения просить! — рассмеялся он и исчез. Она накинула тунику, а на предплечье надела браслет и вышла за дверь, нос к носу столкнувшись с Ситарелем, собиравшимся ещё постучать. Он отошёл на шаг.

— Прости, — сказал он просто, — я сам от себя не ожидал такой реакции.

— Я тоже в этом немного виновата, — решила его успокоить Малэ, — не надо было тебя провоцировать своим внешним видом. Но такая реакция мне, если честно, непонятна — ты же меня нёс на плече голой через весь храм.

— Там была богиня, а сейчас ты стала слишком похожа на нас, смертных — просто красивая девушка, а я вёл себя как свинья, — ответил он грустно, но затем повторил то, что он сам сказал за обедом: — Но вечер остаётся в силе, скоро Кобдо принесёт тебе платье. Я найму служанку для тебя и пришлю, чтобы она помогла тебе одеться перед балом.

Платье

Позже принесли платье и положили на кровать. Малэ рассматривала его тонкий бордовый шёлк, декольте, рукава и юбку, расширяющуюся книзу, подобно лилии… и корсет со шнуровкой сзади, а у платья там же застёжку на мелкие пуговки в тон.

«Самой это точно не надеть, — подумала Малэ, — Ситарель выбрал так выбрал. И как я надену браслет на руку с такими рукавами, слишком вверху они узкие». А вскоре пришла служанка помочь одеться к балу.

— Здравствуйте, меня зовут Эннар, я ваша служанка, — представилась она и присела в книксене, — сейчас мы оденемся и причешемся… но для начала ванна.

— Я сама, — поторопилась сказать Малэ.

— Сами так сами… — мягко сказала Эннар, — если нужна будет помощь, зовите.

— В этом помощь не понадобится, — Малэ улыбнулась и подумала: «А вот платье надеть, это да». Искупавшись, она вышла из ванной, и её чем-то намазали и сказали постоять так посередине комнаты. К платью Эннар обнаружила ещё туфельки, чулки и что-то кружевное.

— А хозяин расщедрился, — пробормотала Эннар про себя, подняв рукой кружевное нечто в воздух, и уже громче сказала Малэ: — Вы сами наденете бельё или вам помочь? И, глядя на её лицо, сделала вывод — помочь…

— А что такого в белье, пускай и кружевном? — спросила она её, развернувшись к ней спиной и подняв руки, чтоб та надела коротенькую сорочку из кружева с почти таким же вырезом, как и на платье, так чтоб её кружевной волан немного выглядывал.

— Кружево кружеву рознь, госпожа. Вот это, например, сплетено разеннскими пауками и стоит очень дорого, нет, не так — очень, очень дорого… — ответила служанка с некоторой долей восхищения.

— Понятно, — пробормотала Малэ, — это что, он показывает, что ему ничего не жалко для будущей жены? Так его ждёт неприятная новость — я с этой ролью не согласна.

— Вот вам корсет, — передала его она Малэ и проинструктировала: — Руки вверх и выдохните. Корсет сдавил её талию и грудь, а сзади Эннар его продолжала затягивать. Скоро ей стало нечем дышать.

— А можно немного ослабить, не надо меня так сильно затягивать! — умирающим голосом проговорила она, чувствуя, что ещё немного, и она потеряет сознание.

— Да, а то платье в талии будет великовато, — согласилась служанка и ослабила шнуровку, — что-то я увлеклась. Потом передала чулки.

И вот она стоит перед зеркалом и видит улыбающуюся девушку с тонкой талией, высокой грудью, крутыми бёдрами… не девушка, а красавица. В этот момент раздался стук в дверь, потом она открылась, и вошёл Ситарель. Он замер с открытым ртом — видимо, он что-то хотел сказать, лишь глаза его двигались. Он опустил взгляд к её ступням и медленно поднял к лицу Малэ, попутно рассматривая всё остальное. Затем медленно развернулся и вышел.

— Подымите руки, платье надеть надо, — вывел её из задумчивости голос Эннар. По рукам Малэ заструился, опадая, тонкий шёлк.

— Волосы оставим распущенные, — осматривая её, заметила Эннар, — макияжа тоже не надо, только губы подчеркнём. Опять стук в дверь. Это был Кобдо.

— Хозяин велел передать, — сказал он, протягивая шкатулку. Эннар аккуратно взяла её и открыла. Малэ подошла и задохнулась от восторга — там было ожерелье из рубинов и гранатов, которые были соединены небольшими бриллиантами, и нити небольших рубинов и опять же гранатов, соединённых маленькими бриллиантами.

— Это старинное ожерелье дома Дьен, а нити вплетаются в причёску, — шёпотом сказала Эннар и посмотрела на волосы Малэ, — но я бы ваши волосы оставила распущенными, я заплету несколько тонких косичек с нитями, больше не надо. И я бы всё-таки согласилась на роль жены лорда Ситареля, если бы он так на меня, как на вас, смотрел. Он и ожерелье-то отдал до свадьбы.

— Вот и соглашайся, я не хочу, — раздражённо ответила Малэ. Ожерелье было прекрасно, но ради него терять остатки своей свободы… Когда Эннар ушла, всё сделав, проявился Алусиэль, сидящий на кровати, — Малэ в этот момент разглядывала в зеркало себя.

— Красавица, красавица… вот уж не думал увидеть тебя в этом ожерелье, — обняв руками, соединёнными в замок, колено, сказал Алу, рассматривая её, — а потомок замечательно умеет создавать себе проблемы, хотя его главная проблема в голове. Браслет не забудь надеть.

— По-моему, ниже. И в этом вы родственные души… — раздражённо ответила она, надевая браслет на запястье.

— Измельчал как-то потомок — мною все были довольны. А вот и он идёт — готовься, — весело заметил он на это.

— К чему? — нахмурилась Малэ.

— К нему! — подтвердив, хихикнул Алу и исчез.

Бал

Малэ с Ситарелем прошли в зал, где собралось много дроу. Они, собравшись небольшими группами, все чего-то обсуждали, но когда появились Ситарель

с Малэ, их разговоры смолкли, чтоб с новой силой возобновиться за их спиной.

— Танцующая… — слышалось отовсюду.

Вечер прошёл скучно. Малэ с Ситарелем принимали поздравления с будущей свадьбой. Кто-то говорил, что она — это благословение Тьмы, которое не отобрать ничем. Знак этого — дети, что родятся после её появления, и все будут очень им рады. А кто-то говорил, что впервые Тьма показала свою любовь к ним так — тем, что послала свою любимую дочь к ним — и это величайшее благословение для них. Но это в принципе было одно и то же и правдой не являлось.

«Правда состоит в том, что меня выкрал обезумевший дроу и быть мне его игрушкой, — грустно подумала она, — а женитьба для него лишь официальное прикрытие». От скуки Малэ стала разглядывать зал: стены из тёмного мрамора, в которых было много неглубоких ниш, обрамлённых колоннами, продолжавшимися и на куполе, как будто стремясь в высоту в одну точку. Единственно, что развеяло тоску этого вечера, это танцы.

Когда Малэ протанцевала только один танец, ей в ухо прошипели.

— У тебя есть выбор, — сказал разозлённый Ситарель, — ты танцуешь или со мной, или ни с кем.

— Хорошо, — в ответ она сказала так же шёпотом, — я буду танцевать только с тобой. Если ты будешь сам танцевать.

«А он неплохо танцует, только, видимо, практики не хватает, — подумала Малэ, вальсируя с Ситарелем, и разозлилась, — но её он с успехом заменяет повышенной активностью рук и желанием более плотного контакта тел во время танца». Это было очень хорошо заметно и не только Малэ, так как он любое движение в танце сводил к именно этому, а окружающие смущённо улыбались, глядя на них — и это при достаточно свободных нравах у дроу!

Решив передохнуть после нескольких танцев, Малэ с неотступно следующим за ней Ситарелем вышла из танцевальной залы, и там её с ним окружили дроу, желавшие озвучить очередные поздравления. Ей сжали локоть, чтоб она остановилась. Малэ обернулась — это оказался Ситарель.

— Твои танцы окончены, а то все уже глаза стёрли, смотря на тебя, — сказал злым шёпотом в ухо тот, — а мне это очень не нравится. И он вывел её из залы, где проходил бал, крепко держа за локоть. Она остановилась, вырывая свою руку из его руки, и сказала:

— Ты сам платье выбирал! — крикнула Малэ шагающему спереди Ситарелю. Его поведение на балу лишь обозлило её — ей так и хотелось высказать ему всё, что она об этом думает.

— Я выбирал, чтоб мне приятно было смотреть… — начал оправдываться он, развернувшись к ней.

— И лапать, — закончила за него она и обвинила, — во время танца ты везде, где мог достать, лапал меня и наслаждался. Именно поэтому окружающие смотрели в нашу сторону, а не из-за меня. И гордо подняв голову, пошла одна в сторону своих комнат, уже успокоившись. Когда негодование прошло, остались лишь усталость и тоска.

Кто на бессмертную?

Хоть это вредно для здоровья

Уставшая Малэ наконец-то дошла до своих комнат, там её встретила Эннар.

«Наконец-то я смогу снять это дурацкое платье и всё остальное, — подумала она, но, не в силах расстаться с кружевным бельём, решила: — Нет, бельё снимать не буду, оно такое… невесомое и красивое. Хоть что-то душу греет мне в моём положении». После того как служанка помогла ей снять платье, Малэ её отпустила. Подумав, она сама надела одну тунику, решив, что она сойдёт за домашнее платье с её длиной. И позвала одного знакомого призрака:

— Алу…

— Привет! — поздоровался он с ней, сгущаясь в воздухе и окинув взглядом её с ног до головы, особенно ноги. — Что ты думала, так одеваясь?! Если Ситарель тебя так увидит, у него в голове появятся определённые мысли, а вернее, они у него плавно переместятся ниже, и тебе придётся срочно выходить за него замуж. Боюсь, замуж выходить придётся тот-час же, ну а сначала выполнишь супружеский долг — это обязательно, сначала супружеский долг и, может, не один раз.

«Да, — мысленно согласилась с ним Малэ и, покраснев, подумала: — Туника не то чтобы прозрачная, просто сквозь неё просвечиваются контуры тела, а больше я ничего не надела. Ещё на мне, конечно, то кружевное бельё, но это не считается, это как раз таки для Ситареля послужило бы приглашением приступать к прикрытому им блюду. А ещё разрезы по бокам почти до талии в тунике… хоть ноги в них полностью видны только во время движения, но и я не стою на месте. И решила хоть как-то этот наряд оправдать».

— А я не планировала так перед кем-то дефилировать, — гордо подняла подбородок Малэ.

— А передо мной можно? — иронично спросил Алу. — Признайся, ты любишь демонстрировать всем обнажённую себя.

— Ты призрак, и тебе всё равно… — начала отвечать она, уже понимая, что не всё равно. — Подожди, я сейчас, — быстро сказала Малэ и, так же быстро схватив лосины, направилась в сторону ванной. Когда Малэ, уже полностью одетая, показалась из ванной, её глазам представилась незабываемая картина: Алу разворошил её платье и уже полез в гардероб, определённо что-то ища. Но тут он заметил Малэ и попытался сделать вид, что он тут просто стоит и больше ничего не делал.

— Э-э-э, а что ты тут делал только что? — поинтересовалась она, немного озадаченная.

— Надо было всё проверить, а то мало ли что?! — ответили ей. — Не зря же ты надела только тунику.

«А гардероб тут при чём?» — подумала Мала, уже начиная уставать от его странностей. До этого раза они проявлялись только в разговоре.

— Я всё слышу, — откликнулся Алу и продолжил: — Если ты не заметила, проблемы с ненадеванием части одежды у тебя начались раньше. Кажется, у тебя опять гости! Осторожно, он несколько нетрезв, — и испарился…

«Ну и помощник нашёлся: чуть что, смывается…а мне как быть, такой бедной и слабой? — со вздохом подумала Малэ. — Хоть я и одета не провоцирующе, хотя там, наверное, состояние хоть в кокон завернись, одни глаза открытыми оставь, всё равно спровоцирую».

— Да, проблема… — донёсся голос Алу издалека, — если что, плюну на конспирацию и появлюсь, чтоб его отпинать.

— А сейчас подслушивать продолжишь, — ехидно заметила она.

— А что делать, если когда помощь моя будет нужна, а ты не сможешь меня позвать? — так же ехидно ответил он. Дверь в комнату открылась, и вошёл пошатываясь Ситарель. В руках у него были два бокала и бутылка вина.

— А вот и моя невеста! — пьяно улыбаясь, он наконец-то смог сфокусировать на Малэ свой мутный взгляд. — Отпразднуем! Вот! — и он протянул два бокала, а она, не особо задумываясь, взяла и поставила их на туалетный столик. Волосы его были растрёпаны, не смотря на то что на балу он был с аккуратно заплетённой косой. Он не переодевался, и его одежда так же была в лёгком беспорядке, что было очень странно, так как Ситарель всегда, сколько его раз видела Малэ, был очень аккуратно одет.

— Поставь, я сейчас налью, — как раз с этой целью он подошёл к столику, где стояли бокалы. Он разлил по ним вино, поставил бутылку на столик и взял оба бокала в руки. Один он протянул ей и сказал: — За мою красивую невесту, которая станет вскоре… ИК… моей женой! И выпил свой бокал. Тут он хитро посмотрел на Малэ.

— А невеста должна поцеловать жениха! — и довольно улыбнулся, предвкушая поцелуй. Но что-то невеста не торопилась целовать жениха. И тогда, задумавшись, Ситарель выдал: — Не хочешь, не надо, я и сам могу. И, расставив руки, пытаясь её обнять, решил провести в жизнь своё желание. Ему это удалось, как и опрокинуть на постель Малэ, а сверху самому упасть, ему понравилось, а ей не очень — он был тяжёлый, а некоторые выступающие части были несколько… настойчивые.

— Ну что, жениться прямо сейчас будем? — жарко прошептал он между пьяными поцелуями, которыми покрывал её лицо, и одновременно руками разрывая тунику, пытаясь добраться до её тела. Она выворачивалась, пытаясь вырваться, и тут увидела, как плавно поднялась бутылка с вином и ударилась о голову Ситареля. Малэ даже перестала дёргаться, увидев его белки. По волосам Ситареля тягучими дорожками текло тёмное вино, его цвет резко контрастировал с его белыми волосами. Она скосила глаза, зачарованно наблюдая эту картину.

— Эй, очнись, — помахал он рукой перед её лицом. Малэ заторможенно проводила её взглядом и уткнулась им в Алу.— Мне его не поднять — слишком крупный предмет, — добавил он, склонив голову набок и рассматривая обалдевшую от шока Малэ, — выбирайся сама или

ты планируешь всё-таки выйти замуж за него? Это такой способ флирта? Он догадывался о причине такого её поведения, но ничего сделать не мог, если только вывести её из ступора.

И тут у неё в голове как щёлкнуло: нет, нам замуж не надо, нам убежать надо. Она отпихнула тело Ситареля и встала с кровати. Туника от ворота и ниже была порвана, он очень хотел жениться.

— Посмотри, что у него на шее, — сказал Алусиэль, вдруг отвернувшись, — вдруг с кулоном притащился.

— Нет у него ничего на шее, да и в других местах тоже, — сообщила она ему, быстро его ощупав и при этом скривившись от отвращения.

— Предусмотрительный гадёныш… Жалко, но неудачи лишь закаляют волю, — заметил Алу, — всё, покидаем этот гостеприимный дом, вперед, и у нас свобода!

— Но я не могу находиться далеко от кулона! — воскликнула она.

— А браслет на что? Только он весь должен контактировать с твоим телом, чтоб полноценно работать, — спросил он и вздохнул, повторяя то, что когда-то говорил: — Браслет — это абсолютная магическая защита, надеюсь, он от кулона будет экранировать. Всё, собирай шмотки, бери клинки и надевай браслет. Быстрей! Когда будем проходить мимо кухни — там еды наберём. Да, переоденься.

Молитва

— Здравствуй, свет! Пускай не солнце, а всего лишь звёзды! Я готова танцевать, вознося хвалу этим звёздам, и пускай вокруг не видно ни зги, но все мои чувства говорят: «Свобода!!!» — нет тех затхлых туннелей с ощущением постоянной опасности, где свет исходит только от моих клинков. Я здесь — я свободна!

Когда спала эйфория от обретённой свободы, я присела и, любуясь звёздным небом, вспоминала, вспоминала… Я вспоминала, как мы с Алу незаметно попытались на кухне набрать еды и как нам это не удалось, потому что вошла Эннар — моя служанка. О мать моя Тьма, как же она завизжала, увидев, что Алу призрак. А эти туннели — только благодаря памяти Алу мы их нашли, но эти туннели его и забрали. Я помню тот бой, когда я потеряла Алу…

— Нет, не потеряла… — тихий шёпот.

— Алу?

— Я с тобой, пока клинки у тебя…

— Алу! Вернись…

— Я отдохну и приду… когда-нибудь приду, наверное…

И всё. Теперь я одна. Я потеряла Алу, потому что там, в пещере, появилась Ллолт. Тот бой я буду помнить и уже не забуду. Как символ ирреальности происходящего. Я помню каждый удар… Я шла, рядом плыл Алу, рассказывая, как мы отсюда выберемся — вроде просто — иди себе прямо по туннелю… Он ведёт на поверхность — видимо, дом Дьен всегда не особенно любили, или у кого-то из предков Алу была паранойя. Мы шли и смеялись — я немного грустно после предыдущих событий, а Алу пытался меня развеселить. А потом мы услышали звуки погони и побежали… Как я бежала! Сначала это был туннель, потом он внезапно расширился, и я оказалась в пещере. Я почти добежала до её середины, и вдруг перед о мной появилась Ллолт. Я с изумлением смотрю на неё и вижу, как она смотрит на что-то за моей спиной, и повернула туда тоже голову. Боковым зрением увидела, как выбегают из туннеля дроу во главе с Ситарелем и он, увидев Ллолт, обрадовался как хорошей знакомой. Зря, конечно, он это, моя сестра кто угодно, но не хорошая знакомая, но они действительно встречались?

Пропустит меня моя сестра без боя или нет? А я с диким сожалением понимаю, что в этой ипостаси я сейчас не могу ей сделать ничего. И разворачиваюсь, чтобы побежать навстречу погоне — там хоть смертные. Выхватываю клинки на бегу…

— Сзади! — крик Алу. Оборачиваюсь и понимаю, что не успеваю развернуться и парировать чёрный хлыст в виде змей. Навстречу ему устремляется Алу, и я вижу, как в замедленной съёмке, что его груди касается одна из змей, и вот они скопом вгрызаются в его призрачную плоть, но вязнут в ней. И он превращается в дымку, забирая с собой змей. Перевожу взгляд на Ллолт, а она, издеваясь, мне говорит:

— О-у, я, по-моему, опять убила твоего друга, надеюсь, ему сейчас не было больно, он же призрак. И тут она что-то такое замечает на моём лице, что отступает сначала на один шаг. Ещё раз размахивается хлыстом, но я уже готова, и один из моих клинков уже тянется к ней. Его обхватывают змеи хлыста и тут же падают, как перезрелые сливы, их головы на землю, срезанные им. А за ним устремляется второй клинок к беззащитной плоти. В испуге безоружная Ллолт делает ещё один шаг назад и растворяется в рамке портала ещё до того, как клинок достигает цели.

Я разворачиваюсь к погоне и, горя жаждой отмщения, устремляюсь к дроу. Их ждут не самые весёлые минуты жизни — скорее всего, последние. Передо мной было где-то десять дроу, а возглавлял их Ситарель — он, думая, что меня это остановит, размахивал над своей головою кулоном и что-то нараспев говорил. Я почувствовала лёгкое жжение под браслетом на предплечье и атаковала впереди находящихся дроу.

Это была резня — мои клинки то сходились, то расходились, идя вперёд сквозь их тела и неся им смерть. Я вся была покрыта их кровью. А Ситарель, видя, что кулон и его слова не действуют, куда-то его кинул в сторону, отвлекая меня, чтоб сбежать. Не найдя кулон, я покинула злосчастную пещеру, решив закончить начатое с Алу, а именно выбраться на поверхность подальше от дроу. А потом была бесконечность туннелей — что там происходило, я помню урывками.

Вот я сижу, обхватив колени, под льющейся водой и смотрю, как появляются струйки в ней около моих ног, сначала бледно-кровавые, но с каждым мгновением их цвет насыщался, пока не стало казаться, что это не вода в них, а кровь. И она поглощала всё вокруг с каждым мигом. Это было страшно, так как я вспомнила, как убивала. И одновременно пришло осознание:

— Алу нет, Алу нет, — я качаюсь из стороны в сторону, — почему нет, где ты, Алу?! И понимание: он мёртв, и умер он за меня. Будь проклята Ллолт за то, что она убила Алу.

Вокруг ног вода чиста, а со мной осталось только желание отомстить любой ценой. Я чиста телом, но душой… И я нашла виноватую во всём происходящем со мной и в смерти Алу — Ллолт. А значит, мне нужно вернуть мои крылья — моё бессмертие — и тогда уже на равных с ней я смогу отомстить.

Туннели, туннели… я замечаю, что уже не видно на стене следов кирки или других инструментов, она вся такая гладкая, словно кто-то проткнул камень как масло горячим железным прутом и остались оплавленные дырки-туннели. Я понимаю, что потерялась. Я незаметно для себя покинула рукотворные туннели дома Дьен. Паника была готова захлестнуть меня с головой, мне уже начало казаться, что стены и потолок туннеля сближаются, чтоб раздавить меня, и воздух в лёгких заканчивается. В глазах начало темнеть. Я очнулась от ощущения, что моей ноги коснулось что-то влажное и склизкое. Открыв глаза, я увидела в туннеле перед собой большого червяка, занимающего собой всё его пространство. Он своим языком облизывает стены, потолок и тянется им ко мне… а дальше лишь картинки. Свист вылетающего из ножен клинка и удлинившийся язык червяка, пытающийся меня обвить и подтащить к своему хозяину. И тут же он извивающийся на полу туннеля, отпихнутый моей ногой в сторону. Резко приблизившаяся мерзкая морда полуслепого чудовища.

— Пускай он ослепнет полностью, зачем ему глаза?! — и мой клинок ударил по тому, что можно назвать у червяка глазами. Вместо крови выступает из раны светящаяся слизь. Она выглядит ядовитой. Он воет от боли — мне кажется, что у меня лопнет голова — я вою с ним вместе, а затем он затихает — он погибает, а я умираю вместе с ним. Меня накрывает спасительное одеяло темноты. Что было дальше, я не помню, да и, наверное, не захочу вспоминать.

Теперь уже скоро рассвет, небо сереет, теряя свою торжественность, которая последней нотой похоронного марша прозвучала в честь Алу. А всё-таки хорошо, что меня встретила звёздная ночь… и маленьким чудом — едва светящейся полосой на стыке неба и земли — загорается заря. Сначала робко — тоненькой полоской, а затем, светясь всё сильнее и сильнее, она расширялась, прокладывая дорогу солнцу. Солнце — оно похоже на феникса, что возрождается в огне зари, а есть ли здесь фениксы — не помню. Так пусть и Алу возродится! Я что, много прошу, Мать Тьма?

Малэ.

Семияза и Ллолт

«Ещё немного — и прости прощай, моё бессмертие! — с ужасом подумала Ллолт, очутившись в своей комнате после пещеры. — Что-то я не подумала о такой возможности, заключая с Семиязой договор. Значит, он за это заплатит, а ещё лучше даст мне дополнительную защиту. Я не собираюсь закончить свои дни в пустоте. Да и Малэ должна заплатить по счетам. Она открыла портал в мир Тёмных ангелов, убедилась, что в спальне один Семияза, и, сделав шаг, оказалась там.

— Привет! — улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, поздоровалась она с ним. — Давно не виделись.

— Здравствуй! — тоже поздоровался он. — Что привело тебя сюда? Он уже собирался лечь спать и один, а тут такой сюрприз.

— Наш договор… Немой вопрос застыл на его лице.

— Я приложила все свои силы для того, чтобы Малэ начала делать всё как нам надо, и продолжу их прилагать и далее. Но хотелось бы ощущать себя в безопасности, а то тут недавно во мне пытались большим ножичком проковырять дырку — это напрягает, — высказала свои опасения Ллолт.

— Что ты хочешь? — со вздохом спросил Семияза.

— Я не хочу находиться поблизости с Малэ, когда она вооружена. У тебя есть что-нибудь такое, что меня защитит от её клинков? — она выдвинула свои требования.

— Не понял, ты же богиня, и какие-то клинки для тебя не проблема, — иронично заметил очевидное он.

— Этими клинками можно убить бога, да, думаю, любую бессмертную сущность, — объяснила своё требование она.

— Сможешь её вывести в пятно Смерти? — спросил он, видимо что-то придумав.

— А что это такое? — озадаченно в ответ спросила Ллолт. Тот бросил взгляд на неё, чтобы убедиться, что она это серьёзно сказала.

— Это остатки от задействованной нами энергии у вас, а также портал к нам, но вот про это никто у вас даже не подозревает. Они двигаются по определённому маршруту много лет, но ими можно управлять — они будут появляться там, где тебе надо, — недобро улыбнулся Семияза, объясняя ей это.

— Я согласна. Когда она найдёт ключ, вывожу на её пути пятно, она оказывается в нём, перемещается к вам, а тут вы сами разбирайтесь с ней, — согласилась Ллолт, очерчивая границы своих действий.

— Подожди, — сказал Семияза, опять недобро улыбнувшись, когда увидел, что она собирается уходить, — я сейчас принесу тебе амулет управления пятнами. И ненадолго вышел. Ллолт осталась одна. Вскоре вернулся Семияза, держа в руке серебряную цепочку, а на ней болтался кроваво-красный камень. Она хотела взять его и подошла поближе.

— А поцелуй на прощание? — спросил Семияза, словно насмехаясь над Ллолт. Он отвёл руку с камнем в сторону.

— Конечно, — мимоходом поцеловав его в щёку, она протянула руку и схватила камень.

— Ну что же, — усмехнулся он и разжал руку держащую цепочку, — до встречи.

Встреча со сном

Когда стало светлее, Малэ осмотрелась вокруг и решила, что ей надо спуститься — выход из тоннеля был расположен на высоте где-то на одну треть от вершины горы. Ниже была бездонная пропасть, а рядом проходила узкая тропа, ведущая в зелёную долину. Насколько она помнила по предыдущим посещениям Талмии, в долине должен быть город.

Спускаясь вниз, она заметила, что рядом с пропастью кто-то есть. Сначала это была лишь точка. Постепенно точка стала размазанным силуэтом под палящим солнцем, а позже тот приобрёл определённые черты — это был человек. Около пропасти, свесив ноги вниз, сидел блондин и весело болтал ногами.

— А что ты делаешь? — осторожно спросила она и подумала: только очередного ненормального ей не хватало. Он, упёршись в землю одной рукой, схватил меч, лежащий рядом, и развернулся к ней лицом, одновременно встав напротив.

— Ты кто? — спросил он.

— Очень оригинальный вопрос, а ты кто? — ответила вопросом на вопрос Малэ. Вообще-то она так сказала из чистой вредности.

— Я… меня зовут Элмаром, — прищурив глаза, ответил он.

Малэ решила поверить. И представиться:

— А меня — Раита.

— Достаточно редкое имя, как и ты сама, впрочем, думаю, — он хмыкнул, догадываясь, что имя не её, и улыбнулся. В ответ ей тоже захотелось улыбнуться и рассказать всю правду.

«Не-е-т, так не пойдёт! Ему хватит того, что я сказала, — подумала Малэ, — у него в роду был когда-то давно инкуб».

— А что я здесь делаю… плююсь в пропасть — вдруг вылезет что-то достаточно крупное и обозлённое… и я его убью. Видишь ли, у меня сегодня плохое настроение, — ответил он ей на первый вопрос.

— Тогда это я, — тихо вырвалось у Малэ.

— Нет, я женщин не бью, я женщин люблю, — протянул он, ей улыбнувшись, — особенно красивых. Она решила не обращать внимания на последнюю фразу. Ей был нужен кто-нибудь, кто проводит её до города внизу. Насколько она помнила по предыдущим посещениям Талмии, в долине должен быть пограничный город людей.

— А ты куда идёшь? — спросила она, решив уговорить его сопровождать её до города.

— Сейчас никуда, а вообще в город, — сощурив глаза, сказал Элмар. У него складывалось такое впечатление, что таким неуклюжим способом она напрашивается в спутницы.

— Можно я к тебе присоединюсь? — спросила Малэ, понимая, что даже если ответ будет отрицательный, это не убережёт его от её компании. Скорее всего, больше никто не шляется по горам с целью поплевать в пропасть.

— Да, — согласился он, — только ты готовишь.

«Это он зря, — подумала она, — готовлю я специфически». Он прошёл мимо неё и поднял свой мешок с арбалетом.

Они шли по петлявшей тропинке, которая вела вниз уже не первый час. За это время Малэ наблюдала за превращениями окружавшего их пейзажа — как выжженная пустыня гор оживала. Как чахлые кустики превращаются в полноценные кусты, а потом и деревья. Как всё сочнее становится их зелень, а песок тропинки постепенно чернеет, становясь землёй, а потом и её прикрывает опавшими прошлогодними листьями и хвоей. Малэ попыталась выяснить, кто он. Ей было понятно: его зовут Элмар, но что он делал рядом с пропастью, словно ждал кого-то?

— А что ты всё-таки там делал? — спросила она Элмара, бодро перебирая ногами, идя за ним следом.

— Да так… — уклончиво сказал он.

— Вокруг достаточно пустынно и особо не пройти, — решила она подтолкнуть его, чтоб он ответил на интересующий её вопрос.

— Но ты же прошла, — парировал Элмар, — отсюда вопрос: а что ты сама там делала? Малэ сощурилась, поймав глазом луч солнца и подумав, что ему сказать можно, а что нельзя, сказала:

— Я сбежала и искала путь к городу.

— Интересно… — хмыкнул Элмар и тут же оборвал свой дальнейший вопрос: — Я даже не буду спрашивать ничего — у каждого есть свои причины. Так что и ты не спрашивай, и мы будем квиты. И он замолчал. О чём он думал в этот момент — было неизвестно. Солнце, теряя свои лучи, постепенно катилось вниз на встречу с горизонтом.

— Я думаю, мы здесь и остановимся на ночь, — прервал своё молчание Элмар, указывая на полянку чуть в стороне от тропы, — так, я на охоту. Ты собирай сушняк для костра. Собери столько, чтоб хватило на всю ночь жечь костёр.

Набрав достаточное количество сушняка, как она посчитала, и сложив часть его в костёр, Малэ решила его зажечь и полезла копаться в мешок, пытаясь найти амулет огня. Но сначала ей попались остатки запасов еды. Малэ их выложила из мешка, чтоб добавить к той еде, которую собиралась приготовить.

— А двоим их хватит? — задумчиво глядя на них, задалась она вопросом. — Негусто: крупа, лепёшки и странные хлебцы. Насколько я распробовала их, это сушёные фрукты с орехами. Крупа пойдёт в суп, надеюсь, у него чего-то мясное найдётся, лепёшки вприкуску… дроу — вегетарианцы, блин.

Она поняла, что и одна бы, питаясь данными продуктами, взвыла бы на третьи сутки без мяса-то. Не успела она найти амулет, из леса вышел, тихо насвистывая, Элмар, неся какую-то птицу на плече, а на боку у него болтался арбалет. Он, пройдя около выложенных ею припасов, выразил и её мысль:

— Как дополнение к основному блюду пойдёт — тогда их можно на несколько привалов растянуть. Он остановился и скинул птицу на землю. Птица была размером с индейку, а расцветка её перьев была буро-коричневая, с мелкими вкраплениями серого.

— Это мне готовить? — спросила Малэ, глядя на птицу, и задумалась: «А что с ней делать, её, по-моему, нужно ощипать и выпотрошить? Нет, в теории я знаю, что делать, но практики не было».

— Ты точно сможешь её приготовить? — предполагая ответ, тяжело вздохнул Элмар.

— Да, если она будет ощипанной, — осторожно сказала она, немного сомневаясь в этом, но не желая в его глазах выглядеть совсем уж беспомощной.

— Ну ладно… — недоверчиво он сказал.

— Кстати, я не могу найти мой амулет огня, — решилась попросить Малэ, — ты не мог бы дать свой — я тогда разожгу костёр.

— Сразу понятно, откуда ты сбежала — от дроу, — проворчал он, но дал амулет.

«Да-а–а, когда я в своё время путешествовала с Алу, мне таким не приходилось заниматься, хотя готовили мы по очереди», — подумала Малэ. Ей отдали бедную птицу уже без перьев и потрошённую.

«Однако… по всей видимости, посчитали, что выпотрошенную птицу уже не испортить. Но я вообще способная, — с иронией подумала она, — только есть хочу, а еду ещё приготовить надо». Часть птицы быстро пошла в суп, а приличные куски она решила запечь.

«Вот когда костёр прогорит, тогда и засуну в угли…» — подумала Малэ и, представляя картинку, как она вытаскивает мясо из углей и оно одуряюще пахнет, сглотнула слюну.

— У нас, так понимаю, будет сегодня суп на ужин, — наблюдая за тем, что она добавила ещё крупу из своих запасов, сузив глаза, уточнил Элмар и спросил, провожая взглядом куски мяса для запекания, — а остальное-то куда?

— Потом в костре запеку… — довольная собой, ответила Малэ.

— А я сейчас есть хочу, и суп для меня полноценным ужином не является, — ехидно сказал он и, подумав, предложил: — Давай пару кусков сейчас поджарим, а остальное ты попозже запечёшь.

Пока суп варился, Элмар деловито нарезал выделенные ею ему куски мяса более мелкими, чтоб мясо быстрее приготовилось. А когда суп сварился, его сняли, и он установил козелки. Он нанизал сырое мясо на крепкий сырой прут, затем положил на них и сел рядом, чтобы время от времени поворачивать его. Позже они съели суп с лепёшками из запасов Малэ и поджаренное мясо, причём большую часть мяса съел сам Элмар. А затем она завернула в листья оставшееся мясо и засунула эти куски в угли костра.

— Я тебя позже разбужу — посидишь на страже, — сказал он, а Малэ улеглась спать. Клинки она положила рядом — так, на всякий случай.

Ничто не проходит даром

Он действительно разбудил, только, кажется, она не разобрала спросонья, кто будит, схватила один из клинков и ударила им, но Элмар вовремя отпрыгнул, хорошая реакция.

— Давай ты будешь спать подальше от оружия, — недовольно сказал он, — либо ты сама ложись подальше, чтобы когда нечисть нас унюхает, наткнулась сначала бы на тебя, ты её в соломку порежешь, даже не открывая глаз. А где это ты так натренировалась?

— У дроу, — пытаясь сообразить, что ей хотели сказать этой тирадой, сонная Малэ ответила, решив их объявить причиной всего, что с ней случилось, и удивлённо спросила: — А что, здесь нечисть водится?

— Но ты не дроу, — заметили ей, не отвечая на её вопрос.

— У меня мама светлая эльфийка, а папа дроу, — быстро нашлась она что ответить. Решив, что всё равно уже не уснуть, Малэ начала осторожно доставать из углей мясо и откладывать в сторону. У неё нагло упёрли один из кусков и теперь сидели по другую сторону костра, жуя мясо.

— Что это такое? Эй, верни! — возмущённо потребовала Малэ. — Я не для того запекла, чтоб ты прямо сейчас всё съел!

Как бы протягивая ей кусок обратно, его держали на вытянутой руке. Осмотрели его, потом посмотрели на неё и сказали, ухмыльнувшись:

— Нет, это моральная компенсация за твой удар. Малэ подумала, что всё равно мясо должно быть съедено, и не так важно когда, но на всякий случай отложила остальные куски мяса подальше от загребущих ручек Элмара.

— Пожёванное обратно не принимаю, — решила превратить всё в шутку она.

И что ей сказали, закончив, есть мясо:

— Моральная компенсация недостаточна, я требую ещё! — но, поглядев на неё, добавили: — Если я завтра ещё похожую птичку подстрелю, приготовишь?

«И что мне ответить?» — подумала она.

— Да, кстати, ты тут неспокойно спала, тебе что, кошмар приснился? И как часто они тебе снятся? Я вообще-то тоже иногда сплю, да и вся нечисть окрест сбежится на твои крики, и тогда ты узнаешь, есть ли здесь она, — спокойно сказал Элмар, — хотя при твоей реакции это смертельный номер для неё. Малэ не захотела отвечать, подумав, что ничто не проходит даром, а близкое знакомство с дроу в особенности.

— Ты хоть скажи, что надо сделать, чтоб всё прекратилось, не рискуя своей жизнью, — закончил он.

— Не знаю… — тихо призналась она и подумала: «Вот пристал! Хотя я сама напросилась к нему в спутницы».

«Так, значит, её кошмар из недалёкого прошлого, — подумал Элмар, — и сбежала она по той же причине. Да, встретил на свою голову…» Так думая о путях, которые сводят вместе разных людей, он и заснул.

 

* * *

Малэ проснулась, едва начало светать. Она села, обхватив колени руками, и положила на них подбородок.

«Это такое маленькое чудо — рассвет на Талмии. Сначала все вокруг сереет, утрачивая свою таинственность с темнотой уходящей ночи. Потом на горизонте ты сначала видишь тоненькую полоску света, словно она отражение того зарева, что придёт, потом она ширится, неотвратимо наступая на небосвод и даря этому миру солнце», — думала Малэ, зачарованно наблюдая очередной рассвет.

Малэ задумалась, вспоминая, что с ней произошло. И поняла — она никогда не забудет, что пускай и косвенно, но всё же виновата в гибели Алусиэля.

— Нет, ты не виновата, — послышался откуда-то голос, — я же не мёртв, я же призрак.

— Как? Где? — поражённая, она не могла даже членораздельно думать. Малэ подняла глаза на далёкий шум — Элмар что-то говорил и давно. Она напряглась, силясь понять, что он говорит.

— Не сиди на холодной земле, — оказывается, вот что он ей говорил и протянул плащ.

— А он правду говорит, — сказал Малэ голос Алу в голове, — у тебя давно дурная такая привычка, сидеть на холодной земле. Поблагодарив, она взяла плащ, при этом посмотрев на Элмара.

«Странно, — подумал он, — я такой взгляд уже видел. Я даже знаю где — так на меня смотрела девушка из сна. А ещё она похожа на мою сестру — такая же хрупкая и беззащитная. А вид у неё, когда она наблюдала рассвет, до того был восторженный… Как будто она рассветы либо никогда не видела, что очень возможно, если она дроу, либо она так рада вырваться из-под земли…

Странная девушка…»

Возвращение верного друга

Вечером следующего дня Малэ, снова набрав сушняк для костра, сидела и разбирала мешок, пытаясь все-таки найти амулет огня.

Тут вдруг появился призрак Алусиэля, и она уставилась на него, не веря своим глазам. Только он был очень прозрачный — его едва было видно в сумерках.

— Давно не виделись! — поздоровался он и пощёлкал пальцами у неё перед глазами. — Эй, очнись, друг, я обещал, что вернусь.

Малэ продолжила поиски в мешке, пытаясь поверить в невозможное.

Он поближе подлетел и спросил:

— Чего ищешь?

— Амулет огня, — не задумываясь ответила она, копаясь в мешке.

— А мы его брали, когда собирались? — спросил он её.

— Брали, Эннар подтвердит, она что, зря так голосила? — ответила она.

— Это она меня увидела — мужчину в расцвете лет и сил, — гордо уткнув кулаки рук в свои бока, сказал Алу, — я на неё произвёл неизгладимое впечатление.

— Печка тоже помнит, как я вытащила камень из неё, — добавила Малэ и, нахмурив брови, продолжая рыться в мешке: — Что-то амулет не хотел находиться.

— Смотри, а нет, дай я посмотрю, — Алу прикрыл глаза, приблизив лицо к мешку. И пробормотал: — Он точно там есть, только где?

Неожиданно появился из леса Элмар опять с птицей, как и обещал. Он посмотрел прямо на них.

— Ой, засекли! — про себя сказал Алу и быстро растворился в воздухе.

— А это кто только что был? — удивлённо спросил тот.

Малэ начала лихорадочно думать, что сказать:

— Э-э-э… Это мой брат.

— Он чистокровный дроу, — на её слова, подняв одну бровь, заметил он.

— У нас мамы разные… — начала говорить Малэ, пытаясь придать достоверности предыдущей своей фразе.

— А почему он в таком виде? — перебил её Элмар. — В призрачном виде, я имею в виду.

И передал Малэ амулет огня, взятый из её же мешка. Как-то по-хозяйски это было сделано. Она нахмурила брови, но ничего не сказала.

— Это длинная история… — вздохнула Малэ. Взяв амулет, она его активировала и быстро сунула в собранный сушняк для костра.

— У меня есть время её послушать — целая ночь, — сказал он и сел, положив рядом птицу. Элмар всем своим видом показывал, что здесь он надолго.

— Если кратко, моего брата заколдовал злой маг: он поместил его в клинки, и брат может быть вне их только в виде призрака. Маг, который его заколдовал, был человеком. Для того чтобы его расколдовать, я и иду в человеческий город, — как отрапортовала, ответила Малэ.

«А что, изящный ход — заколдовал… расколдовала, — прозвучало в голове у неё, — только почему брат?!

А кто? — подумала она и ехидно добавила: — Это моя маленькая месть за чьё-то скоростное исчезновение».

— И да, я ещё вчера хотел сказать, когда услышал, что ты дроу, — задумчиво добавил он, выслушав её речь и нахмурившись, — скоро пойдёт обжитая людьми местность, тебе лучше прикрывать уши. Говорят, что по ночам тут ходит смерть и у неё заострённые уши и острые адамантитовые клинки. Твои в силу своего цвета никак не тянут на это описание, а вот уши прикрывай — людям всё равно, какого цвета у тебя кожа. Ночью все кошки серы. Пока он говорил, он быстро ощипал птицу и, взяв нож, выпотрошил её, а затем передал её Малэ.

* * *

Рано утром Малэ, как ни странно, проснулась, впервые за долгое время выспавшись. А плохо она спала с тех пор… да, с того происшествия с Ситарелем у дроу. Попыталась встать, но не смогла, потому что кто-то лежал сзади, обхватив за талию и прижав к себе.

— Я не поняла, что это такое?! — возмущённо сказала Малэ и пихнула ногой сзади лежащего Элмара.

— А нечего орать по ночам, — сонно ответил он и положил подбородок ей на плечо, а рука плавно переместилась под грудь, — знаешь, мне надоело слушать твои крики.

— Отпусти! — сказала Малэ, и Элмар разжал руки. Тогда она, развернувшись, со всего размаху закатила ему пощёчину.

— За что?! — обиженно спросил он, окончательно проснувшись.

— За то! — возмущённо ответила она. — Я с тобой не настолько близко знакома, чтоб ты себе позволял такие вещи.

— То есть если бы была знакома, то можно было бы? — спросил Элмар с хитрой улыбочкой.

«Сказал моими словами, но…» — подумала Малэ, а вслух сказала: — Не дождёшься. При этом поднялась, и её ноги были перед глазами у него. Хоть они были и прикрыты тканью лосин, но всё же вызвали у него целую бурю эмоций.

«А ничего себе ножки, и остальное ничего, — подумал он, когда поднял глаза. Она развернулась и наклонилась за своим мешком — и он добавил так же мысленно: — И вид сзади тоже очень ничего».

— Дальше я пойду одна, — взяв мешок и распрямившись, сказала Малэ.

— Нет, — ответил ей Элмар, резко встав, — я обещал довести до города, значит, доведу. Ты даже не знаешь, куда идти. И я обещаю, что с моей стороны никаких поползновений не будет, правда, скорее всего тебе придётся привыкнуть к моим объятиям — я привык по ночам спать и не собираюсь менять свой распорядок дня ради тебя.

«А он прав, — подумала она, посмотрев вокруг, — я, скорее всего, одна в этом лесу заблужусь». Сомнения ясно отразились на её лице, но она всё-таки поверила его обещанию или захотела поверить…

— Давай завтракать! — решил он отвлечь её от данной ситуации, мысленно отругав себя за свои слова о близком знакомстве.

«По-моему у меня появился комплекс жертвы после истории с Ситарелем, — усмехнувшись, подумала Малэ, — так и тянет к блондинам. А от этого ещё и двойная польза: выспаться можно и до города проводит».

Они позавтракали остатками мяса и лепёшками из запасов Малэ и отправились в путь. Вокруг лес постепенно сменился кустарником и ярко-зелёной травой высотой чуть выше колена. Потом и она начала перемежаться низкой голубоватой травой, а кустарник исчез. Вскоре вокруг них было видно только голубое море — море травы. Правда, это море было по глубине чуть выше щиколотки. Они целый день шли по нему. По запаху от этой травы Малэ поняла, что именно её дроу использовали как фимиам в курильницах. Где-то посередине дня они на ходу съели по паре лепёшек, запивая водой из фляги Элмара.

 

 

Ароссия —

королевство людей

Встреча с людьми

Когда уже солнце замерло в ладони от горизонта, а Малэ с Элмаром собирались остановиться на привал, внезапно из-за холма выехал отряд людей на лошадях. Их было человек пятнадцать, а ещё у них были свободные лошади!

— Молчи, а я буду говорить, — шёпотом велел Элмар ей и громко: — Приветствую храбрых воинов, не побоявшихся так далеко забраться в земли дроу.

— Мы уже возвращаемся обратно на праздник Матери Тьмы, — важно ответил один из них, по всей видимости предводитель. Он заинтересованно оглядел Малэ с ног до головы: — А куда спешите вы?

— Мы тоже очень спешим на праздник, — ответил Элмар и, заметив его заинтересованный взгляд в сторону Малэ, поспешил добавить: — Особенно жрица. Тот уже посмотрел на неё с некоторым опасением.

— Меня зовут Ирн Тарн, присоединяйтесь к нам, — представился он и сказал Элмару: — Одинокие путешественники очень часто здесь на дорогах пропадают. А твоя прекрасная спутница принесёт нам удачу, и я надеюсь вскоре увидеть стены Тартарнама. Я приглашаю вас к себе в гости, когда мы приедем в город. Позже, когда они остановились на ночь, Малэ никто так и не предложил поучаствовать как в готовке, так и другой подготовке лагеря. Когда она проходила через лагерь, так и не получив вразумительного ответа на её предложение помочь, её окликнули.

— Госпожа жрица! — её догнал молоденький мальчик, видимо чей-то оруженосец. — Господин Ирн приглашает вас в свой шатёр отужинать. Малэ двинулась за ним следом, так как ей всё равно было в ту же сторону. Она как раз собиралась уже возвращаться к тому месту, где они с Элмаром вместе расположились на ночёвку.

«Ужин это хорошо, — подумала она, — у нас как раз припасы заканчиваются. А Элмара просто быстрее нашли, и он уже сказал им, где меня искать, а сам дожидается в том шатре, к которому мы направляемся». Она за время, пока размышляла, дошла до шатра, и оруженосец церемонно приподнял перед ней полотнище на входе, совмещая это с поклоном. Малэ шагнула в шатёр.

— Добрый вечер! — поприветствовал её Ирн, вставая с подушек, лежащих на ковре за низким столиком, на котором были расставлены блюда с разнообразной едой. — Присаживайтесь. Та окинула взглядом шатёр и не нашла там Элмара. Затем она присела на предложенные ей подушки.

— И вам того же, — отстранённо произнесла она и подумала, увидев, что стол накрыт лишь на две персоны: «Наверное, он подойдёт позже, но если что, я напомню о нём».

— Давайте перейдём на более неформальный уровень общения, — предложил Ирн ей и добавил, накладывая ей в тарелку с каждого блюда небольшие порции: — Можете звать меня Ирн и на ты, а вас как зовут? Не могу же я к вам обращаться всё время «госпожа жрица» или «Дочь Тьмы», тем более в дальнейшем вы остановитесь у меня в доме, куда я вас пригласил.

— Меня зовут Раита, а моего телохранителя — Элмар, — представилась она в ответ и согласилась с его предложением: — И я тоже думаю, что если мы перейдём на ты, ничего страшного не случится. Я так понимаю, он скоро подойдёт, вы за ним послали? Вы же хотели бы поближе познакомиться с нами обоими.

— Он сейчас, скорее всего, занят, так что разговаривать мне придётся с вами одной, — сумел придумать что-то связное в ответ на её вопрос тот и подумал: «Да вряд ли мне он понадобится, учитывая, что я хочу предложить ей».

— Жалко, — сказала на это Малэ, — но, может, тогда ему всё-таки отослать часть этого великолепного ужина, раз он не может присутствовать здесь?

— Конечно, — согласился с ней Ирн, он бы согласился с чем угодно, чтоб уговорить её остаться с ним, и добавил, решив озвучить свои желания: — Но у меня есть предложение лично для вас. Вы можете переночевать у меня в шатре, а не на жёсткой земле под открытым небом. Всё-таки вы женщина, и красивая женщина.

— Вы хотите предоставить мне шатёр? — удивилась Малэ, так как тот не выглядел тем, кто может сменить комфорт на жёсткую землю под открытым небом. — Как это мило с вашей стороны. Вы настоящий рыцарь.

— Нет, ты неправильно меня поняла, — решил, уже не намекая, сказать ей, чего он хочет от неё, — я хочу, чтоб ты осталась здесь со мной на всю ночь. Ты уже должна догадаться, ты же жрица любви, что общение с твоим телохранителем этой ночью не входит в мои планы.

— Вы с ума сошли! — вскочила с подушек Малэ и направилась к выходу из шатра, на ходу добавив: — Я впервые вас увидела сегодня вечером, а вы уже предлагаете такое! Из шатра она уже почти выбегала, но, опомнившись, направилась в сторону, где предположительно находился Элмар. Ей очень хотелось высказать тому всё то, что она думает о нём.

— Ты знал, что будет, представляя меня жрицей! — сказала шёпотом разгневанно она, быстро подойдя к Элмару, после того как вышла из шатра.

— С тобой, как со жрицей, ничего бы не случилось, так как только твоё добровольное согласие на ночь спасёт возжелавшего тебя от проклятия жрицы, — ухмыльнувшись, объяснил шёпотом Элмар и добавил: — И, как жрица, ты не должна работать, ну, только если в постели и сама согласившись на это, ты понимаешь.

«Это он про предложение Ирна, — подумала, внимательно осмотрев его, Малэ и, мысленно улыбнувшись: — Значит, мой отказ не повлечёт за собой каких-либо последствий? Кому-либо… Это хорошо, потому что составлять компанию кому-либо из них я не хочу. Но меня как-то забыли спросить, а согласна ли я с данным решением проблемы».

Когда они укладывались спать, Малэ хотела себе расстелить подальше от Элмара, но он быстро сдвинул две лежанки и пригласил жестом руки её лечь. Сам лёг сзади и, обхватив за талию, прижал к себе.

— Что ты себе опять позволяешь! — прошипела она. Малэ надеялась, что в предыдущий раз она понятно выразила своё отношение к подобному и вообще он сдержит своё обещание.

— Ты предпочитаешь одного из этих парней? — протянул он и обвёл глазами тех людей, к кому они присоединились, а сам подумал: «Нет, она точно не дроу, у неё в родственниках явно кто-то из змей — вон как шипит».

— Нет, — испуганно ответила Малэ и подумала, вспомнив Ситареля: «Я его теперь буду вспоминать каждый раз, оказавшись в подобной ситуации».

— Так молчи и не дёргайся, — быстро подвёл итог беседе Элмар и велел: — Спи, я-то приставать к тебе не собираюсь. Когда Малэ заснула, Элмар прикрыл глаза и начал вспоминать, с чего всё началось:

«Сначала я напился, потом пришли стражники и начались крики, а может, наоборот, сначала были крики сидящих в таверне: „Двуликий!“ — и на них как раз и прибежали стражники. Зачем я перед этим обернулся демоном, я не помню, но чтоб уравнять мои шансы в драке со стражниками, я трансформировался в боевую форму. Они почему-то не захотели сражаться и сбежали, а вместе с ними сбежали и все в таверне, даже её обслуживающий персонал. Потом мне пришла мысль, глядя на всё это безобразие, что неплохо бы проверить систему безопасности дворца. Король помощи в проверке не дождётся от меня — ему Антиноя досталась. А вот отцовский дворец никто давно не проверял. Сказано — сделано. Я переместился ко входу во дворец… многим я подтёр их сопли и внешний вид отредактировал, а заодно и половину дворца разнёс. А потом самое главное! Явился пред светлые очи папаши и тщательно расписал все недочёты системы безопасности, мотивируя это тем, что я один её прошёл».

Элмар тяжело вздохнул. «Последнее, что я помню тогда, — это надвигающийся кулак отца. А потом было темно и хорошо — только видение девушки — правда, она меня-таки не поцеловала, а пнула куда-то. Ну, это скорее показатель моего состояния тогда. Хорошо бы встретить её ещё раз при других обстоятельствах… и я очнулся в своей комнате, окружённый тучей народу, который так и рвался хоть как-то помочь либо сделать вид, что помогают. Я оттуда смылся, справедливо полагая, что отец, скорее всего, накажет за разрушенные полдворца, и оказался у пропасти… а там встретил Раиту. Она чем-то похожа на ангела из сна.

А в чём же причина, что я напился? Я расстался с Антиноей — это не является причиной. А, вот как! Мне было сказано, что быть моей любовницей или официальной королевской фавориткой — две разные вещи. И она выбирает второе, так как это влияние и статус. Я чуть не сказал ей, что это всё она может получить и оставаясь моей любовницей, но смог промолчать. Да, мы поругались — она назвала меня неудачником и придурком с приветом, а я её проституткой, что торгует не только телом, но и душой… наверное, зря.

Хотя, наверное, не зря — узнал, что она думает обо мне на самом деле. Но главное — итог всего этого. Встретить такую хорошенькую девушку… да Антиноя даже близко не стояла», — подумал он, как ценитель женской красоты.

И тогда Элмар спокойно заснул, разобравшись в том, что его беспокоило.

Как будить добро

Рано утром, боясь разбудить Раиту, Элмар тихо выскользнул из-под прикрывавшего их одеяла. Лагерь уже начинал жить своей жизнью: многие уже проснулись и уже приступили к готовке завтрака. Он решил подойти к ближайшей группе собравшихся людей и поговорить с ними для сбора нужных им сведений.

— Привет! — решил для начала поздороваться Элмар.

— И ты не хворай… — ответили ему и спросили: — А твоя ещё не проснулась?

— Я бы не стал так говорить. Она не моя, — недовольно сказал он.

— Как спалось? Хотя я о чём говорю, какой сон?! Спать с такой женщиной — это преступление! Ты уже как её, мм-мм? И так каждую ночь? — словно не заметив предыдущих слов, спросили у Элмара.

— Я её телохранитель, а не любовник. И знать, что и как, не могу, — раздражённо ответил Элмар. Хотя его в душе больше разозлило то, что ничего такого не было.

— А почему вы оказались здесь и вдвоём — сюда обычно никто не рвётся? — не поверив, спросили его, пошловато ухмыльнувшись.

— Я знаю, что сюда никто не рвётся. Мы… вернее, она пришла к моему храму, где я воспитывался, и прошла все испытания для обретения телохранителя. Потом мы прошли через пустыню и горы и попали сюда. Только испытания не прошли даром для неё — она в своих кошмарах их переживает заново, потому мы и спим вместе, чтоб ей они не снились, кроме этого ничего больше, — решил правдиво соврать им Элмар и заодно просветить насчёт их ожиданий, — и вам поэтому тоже ничего не светит.

— Каша готова! Буди давай свою жрицу, никто её ждать не будет, — грубовато его оборвали.

— Сам и буди. Только учти, спит она одна, а рядом лежат клинки. Реакция у неё очень хорошая — ты даже не успеешь подумать, а она уже нарежет тебя соломкой. С закрытыми глазами. Даже я не настолько хорошо владею клинком, как она, а меня с детства учили владеть им, — насмехаясь над бедным кашеваром, ответил Элмар.

— Нет. Ты как-то сам, ты уже знаешь, как её разбудить без последствий, — сказал в ответ тот, для улучшения мыслительного процесса почесав голову. Элмар задумался, кивнул чему-то, и пошёл к Раите. Присел рядом с ней, обнял её для того, чтобы руками не размахивала, и шёпотом позвал: «Вставай!» Малэ открыла глаза, сделав вид, что ничего не соображает спросонья. Её рука сразу потянулась к клинку, но и почти сразу это движение прервалось, так как её руку перехватили. Ей, конечно, не понравилось, что её в очередной раз без ведома обняли, но она поняла и прозаическую причину этого — нервная она очень, особенно когда ещё не до конца проснулась.

— Завтрак готов — проснись! — повторил Элмар. Позже, уже позавтракав, Малэ тихо, так чтобы никто не услышал, спросила Элмара:

— А как ты пришёл к выводу насчёт соломкой нарезать с закрытыми глазами? Ты уже не первый раз это повторяешь.

— А подслушивать не хорошо. Тебе родители об этом не говорили? — решил немного поддразнить он Раиту и сказал: — А как ты думаешь? На своём собственном опыте, когда я попытался разбудить тебя и получил удар клинка. Если бы я вовремя не подставил свой — всё бы кончилось плачевно для меня. Это был удар, чтобы убить, и он, вообще-то, был только началом в комбинации ударов. Вот интересно — где получила дочка лорда такие навыки? Ладно фехтование — ему можно обучиться, как и танцам, а боевые приёмы? И, как доказательство, показал на свой клинок, а вернее на основание своего клинка у гарды — там были зазубрины и от её клинка.

«Да, тогда мне не всё сказали… И вот что мне ему сказать — что у меня столетия именно боевого опыта, потому что я богиня? — подумала она и, вздохнув расстроенно, мысленно добавила: — Какая богиня? Божественных сил нет, зато есть излишне болтливые клинки…»

— А вот ты меня опять вспомнила… привет, с добрым утром! — вклинился в её мысли голос Алусиэля.

— Только тебя мне сейчас не хватало, — вздохнула ещё раз мысленно Малэ и добавила: — Прошу, не показывайся окружающим — они это плохо переживут.

— А где здравствуй, как твоё здоровье?.. — проворчал он. — А этим я и не собирался показываться, а после твоей просьбы тем более.

Тартарнам. Въезд

К вечеру Малэ с Элмаром были уже в городе. Когда они ехали по его узким извилистым улицам, вдоль них шли в основном двухэтажные дома. Первый этаж был каменный, а второй чаще всего был деревянный и выступал частично над первым на улицу. Они с двух сторон улицы практически сходились друг с другом так, что небу оставалась лишь тонкая прореха между зданиями. Вторые этажи в основной своей массе были побелены, но это терялось под толстым слоем копоти. И поэтому такая побелка не очень-то спасала от давящего ощущения, что они едут в тоннеле, стены которого сжимаются, грозя раздавить их. Малэ захотелось вырваться из города, чтобы ощутить ветер и свободу вокруг без давящей массы этих домов.

— Это, наверное, из-за долгого пребывания в туннелях, — попыталась успокоить сама себя она мысленно, проезжая по улице, — как странно, даже у дроу дома так не давили своей массой на меня — и пускай это только мои ощущения. Они наконец-то выехали на какую-то площадь. На неё выходили только каменные здания, а посередине было тёмное приземистое здание.

— Вы можете погостить какое-то время у меня, — предложил им Ирн, — я буду только рад. Храм у нас маленький и жрицы в основном живут в городе, так что вам всё равно нужно будет искать жильё.

— Вы нас очень выручите, — ответил Элмар за двоих. Проезжая тёмное здание, Малэ спросила шёпотом у Элмара:

— А что в этом здании?

— Храм Тьмы, — так же шёпотом, наклонившись к ней, ответил Элмар и подумал: «А что, дроу разве не Тьме поклоняются? Вроде как тоже ей поклоняются, так откуда же она на самом деле?» А ей же было очень интересно, она хотела бы подъехать поближе и рассмотреть всё. Как-то так получилось, что она не особо во время путешествий с Алу интересовалась религией посещаемых стран. Да и он сам избегал их, так как не любил богов и всего, что с ними связано. Но она также понимала, что её любопытство на данный момент лишь привлечёт ненужное к ним внимание и их легенда будет разрушена. Они въехали во двор одного из домов напротив входа в храм. Спешились, у них тотчас же забрали лошадей, Элмар едва успел снять их мешки с них.

Позже уже в доме Элмар и Малэ сидели напротив Ирна в одной из комнат и беседовали:

— Вам, жрица, будет отведена, как моей гостье, — сказал Ирн, кивнув в её сторону, — отдельная комната. Ваш телохранитель может пожить и у охраны в казарме.

— Не думаю, — ответила Малэ, — он всегда вместе со мной. Ирн нахмурился, понимая, что его затея разделить жрицу с телохранителем проваливается, и сказал:

— Я постараюсь найти для него комнату рядом с вашей комнатой. Элмар, понимая причину его недовольства, усмехнулся и спросил:

— Куда мне можно отнести наши вещи? Ирн позвонил в колокольчик — в комнату вошёл слуга и поклонился.

— У нас есть свободные комнаты? — спросил он у слуги и приказал: — Проводи в одну из них, которую я сказал приготовить для жрицы, — и показал рукой на Элмара. Тот пошёл с мешками следом за слугой.

— Жрица, позвольте представиться полностью, — сказал Ирн, — и узнать ваше имя, за время дороги, к сожалению, мы так и не были представлены друг другу — Ирн Тарн. Я сын градоправителя — если вы что-то ищете, могу помочь. И можете называть меня просто Ирн.

— Раита — Дочь Тьмы, но короче просто Раита — я здесь неофициально, — тоже представилась Малэ и мысленно ухмыльнулась: «А беседы в шатре, скажем так, не было». Дочерьми Тьмы всё равно называли всех жриц — так что Малэ ничего нового не сообщила Ирну. Ей не очень понравилось его отношение к Элмару, но если ему самому как-то наплевать на это — то зачем ей указывать на это. Тем более она, кажется, поняла причину такого отношения. — Я думаю, мы сами справимся, — ответила она и тут же поправилась:

— Но если что, мы обязательно воспользуемся вашей помощью. А теперь не проводите ли меня в мою комнату, я очень устала.

— Конечно, конечно, — Ирн, довольный сложившимся положением дел, быстро согласился и протянул руку Малэ, направляясь к выходу, — идёмте. Показав ей, где находится комната, он попытался задержаться, но был вынужден уйти после того, как ему передал что-то шёпотом слуга.

Комната ей понравилась — она была вся такая тёплая и уютная. Деревянные панели смотрелись своеобразными медальонами на ткани стен травяного оттенка. Дополнительно кроме них никаких украшений и не было, как и в самих медальонах была лишь выделена сама фактура дерева. А что ей очень понравилось, так это то, что в комнате было окно. Оно как раз было вписано в один из медальонов. Изголовьем к стене расположилась большая кровать, так что на неё падали солнечные лучи через окно.

«Да, второго Ситареля только не хватало, — подумала Малэ, облегчённо вздохнув после ухода Ирна, глядя на кровать, — но пока у него не хватает наглости настаивать на своих желаниях — его останавливает репутация жриц. И, наверное, теперь окна будут моей самой любимой деталью интерьера». Она решила узнать дальнейшие планы Элмара и попросить сопровождать её и дальше.

Тартарнам. Храм

После к ней зашёл Элмар. Он решил узнать, как она устроилась, и заодно попрощаться, так как он собирался уходить. Он не видел смысла оставаться дольше чем нужно, так как решил, что ему всё-таки комфортней будет в собственном доме в столице, а комфорт он любил.

— Как устроилась? — спросил он и, не дождавшись ответа, сказал: — Своё обещание я выполнил — довёл до города. Прощай! Он хотел развернуться и уйти.

— Погоди, — остановила его Малэ, — я хотела тебя попросить и дальше сопровождать меня, пока я не найду то, что мне нужно.

— Сопровождать тебя будет кто-нибудь другой, — обидевшись, ответил и язвительно добавил: — А вот если пойти вместе с тобой как друг — я соглашусь, мне самому интересно, сможешь ли ты достигнуть цели своего путешествия. А ещё я думаю, что смогу тебе чем-то помочь либо посоветовать, кто поможет. Да и ещё кто-то спать не может в гордом одиночестве — так что пойду, решено!

— Я так рада, что ты пойдёшь со мной! — покраснев до корней волос от последней фразы, Малэ всё равно обрадовалась, что он согласился, и перешла к более насущным вещам: — Ты не знаешь, где здесь можно найти магов?

— Думаю, этот город маленький и особо никого здесь не найдёшь, но я поспрашиваю, — сказал задумчиво Элмар, — а ещё надо обязательно заглянуть в храм Тьмы, чтобы хотя бы не выходить из образа, но это с утра. Хотя бы потому что тут есть особо настойчивые.

Вдруг в двери комнаты постучались:

— Госпожа Раита, — раздался за дверью мужской голос, — можно войти?

Судя по голосу, это был сын градоправителя. Он, решив свои вопросы, вернулся, чтобы продолжить то, на чём их прервали.

— А вот особо настойчивый, — отозвался шёпотом, ухмыльнувшись, Элмар. Не то чтобы он не понимал, что тому нужно от Раиты, но почему-то был уверен, что у того ничего не получится.

— Как вы устроились? — спросил войдя Ирн и, увидев его, спросил: — Ваш телохранитель будет жить с вами в одной комнате? Я могу приказать, ему освободят соседнюю комнату. Кто-то был недоволен сложившимися обстоятельствами и присутствием Элмара в комнате в частности. А Малэ была очень этим довольна, это было видно невооружённым взглядом.

— Элмар всё равно находится практически всё время при мне. Я без него даже выспаться нормально не могу, — пресекла возможные поползновения со стороны Ирна и закрепила согласие Элмара она, памятуя о его предложении, когда они присоединились к его отряду за городом.

— Я всё равно прикажу, чтоб ему освободили соседнюю комнату, — сказал недовольно Ирн, — хорошо бы соблюсти хотя бы видимость приличий.

— Приличия приличиями, но это не отменяет необходимости моего присутствия рядом со жрицей, — сказал Элмар, подыгрывая Раите, — всё равно мы у вас ненадолго. Кто запомнит не соблюдающую приличий парочку? И ухмыльнулся, в очередной раз показывая, насколько ему наплевать на них.

«Интересно, это как, он сопровождает её везде? — подумал Ирн и не пришёл в восторг. — И на свиданиях тоже, а как же постель или она любит всё это делать при свидетелях?» Он всё-таки надеялся уговорить её на более близкое знакомство.

Утром Элмар занялся поисками, а Малэ пошла в храм Тьмы. Она знала, что он находился на площади напротив дома Ирна. Храм выделялся на фоне остальных зданий — одноэтажный, из тёмного камня, грубоватый, и он отличался своеобразной простотой. Один раз посмотришь — просто и просто, а всмотришься и увидишь странные ломаные линии его контура, создающие впечатление, что его построили не люди. Малэ поднялась по потёртым тёмным ступеням, вошла в арку входа и замерла. Она подумала: «Где я всё это видела? У дроу, только у них уже нет статуи, а здесь в столбе света стоит антрацитовая статуя со знакомым мне лицом и внутри здание напоминает пещеру».

— Мама, как же я по тебе соскучилась, — прошептала Малэ. Но статуя ничего не ответила ей. Это была просто статуя. Она подошла к ней и протянула руку, словно стремясь коснуться её. Её рука оказалась освещена тем же светом, что и статуя. И на ней сначала появился лишь набросок лианы, но она, постепенно наливаясь серебром, приобретала чёткие очертания, а рисунок браслета начал светиться и снова, как тогда в пещере, под ним почувствовалось жжение. Поражённая Малэ воровато спрятала руку и обежала взглядом храм — вроде никто не заметил. Она быстро вышла из него и спустилась по лестнице. Внизу её встретил Элмар.

— Что случилось — на тебе лица нет? — спросил он.

— Так, ничего, — ответила она, не желая особо распространяться о произошедшем в храме. Малэ была больше чем уверена, что её ищут, чтобы вернуть, кто в качестве жены, кто в качестве исполняющей роль богини, как они это видят.

— Как я и говорил, здесь мы ничего не узнаем, но… — решил потянуть момент Элмар и, заметив, как она прячет за спиной от него руку, спросил: — Руку чего спрятала?

— Что ты узнал? — у Малэ и так настроение после произошедшего в храме было далеко не радостное, а тут ещё некоторые тянут с ответами и вопросы задают разные, так что вопрос прозвучал с рычащими нотками.

— Я узнал от местного мага, — ответил он, мимоходом подумав опять, что она явно не дроу, раз так говорит, — что нам надо в Академию Магии — там есть большая библиотека, и даже если мы там ничего не найдём, то нас там, скорее всего, направят, где всё можно узнать.

— И где эта Академия находится? — спросила она, ухватив основное, а именно что ей нужна библиотека Академии Магии.

— В столице — в Атеноре, — не задумываясь ответил Элмар и добавил: — Но путь туда не близкий. Завтра утром и поедем. И они направились в сторону дома Ирна. Не успели они дойти до входа в дом, как к нему подъехала карета.

Клаймена

В это время в доме в кабинет, где находился Ирн, вбежал запыхавшийся слуга и сообщил срывающимся голосом:

— Там Главная жрица нашего храма Тьмы — хочет встретиться с вами.

— Пожалуй, я сам лично встречу её, — сказал Ирн и вышел из кабинета вслед за спешащим слугой.

«Нечасто нас посещают жрицы, обычно мы сами к ним ходим в храм», — размышляя, шёл он. В это время с улицы вошла, скорее можно было сказать — вплыла жрица. Несмотря на возраст, она сохранила большую часть своей красоты, и можно было представить, какая она была в своей молодости.

— Да благословит Тьма этот вечер, — поздоровалась она и со смешком добавила: — И тебя тоже, хотя, наверное, уже благословила. Ирн не понял, о чём были последние слова, и решил просто выяснить о цели визита жрицы.

— Пройдёмте в гостиную, — предложил он ей. В гостиной жрица села в кресло и вдруг спросила:

— Когда и где ты встретил девушку, с которой ты приехал?

— Да, во время последнего выезда мы подобрали двоих, а то бы они ещё долго шли пешком. А подобрали примерно на границе с дроу, — ответил он ничего не значащим голосом.

«А вот это уже интересно», — подумала жрица и спросила: — А они о себе что-нибудь рассказывали?

— Да, что они откуда-то из-за гор, — ответил Ирн. — Но там же одна пустыня, — заметила она.

— А за пустыней храм, откуда они и пришли, — закончил Ирн, — там она как жрица получила телохранителя, хотя зачем о ней — она сама прекрасно владеет клинками, телохранитель подтвердил, что она ими управляется лучше него.

«Так всё сходится: и серебряные лианы на коже — не похоже на татуировку, пришли из-за гор, а скорее всего, из-под гор и телохранитель. Она не жрица — она или благословлённая Тьмой, либо её воинствующая аватара», — подумала жрица и, зная Ирна, решила предупредить его: — Не стоит её злить, она не обычная жрица, а воинствующая, и платой за ночь с ней, скорее всего, будет твоя жизнь, которую она заберёт сама.

— Я понял, — на его лице ясно отразилось явное сожаление. Раздался стук.

— Да, — сказал Ирн, повернув голову в сторону двери.

— Господин, вы приказали вам доложить, когда вернутся госпожа жрица Раита и её телохранитель, — сказал слуга, поклонившись.

— Не хотите с ней познакомиться? — спросил Ирн у жрицы, заметив её интерес.

— Да, конечно, — сказала она, подумав: «Это как нельзя кстати», — ей было интересно увидеть её не мельком, как в храме, и побеседовать. Вошедшим Элмару с Малэ он представил жрицу:

— Леди Клаймена — главная жрица нашего храма Тьмы.

— Раита… — начала говорить Малэ.

— Тоже жрица, а я её телохранитель, — перебил её Элмар и тоже представился: — Меня зовут Элмар.

«Надеюсь, его наглость оправданна», — подумала Клаймена. Жрица, чуть прикрыв глаза, посмотрела в их сторону: светились только клинки с браслетом и какая-то фиолетовая дымка вокруг телохранителя. Она попыталась сосредоточиться, чтоб увидеть больше, но в итоге всё пропало. Клаймена моргнула и, открыв глаза, увидела, что Элмар пристально смотрит в её сторону.

— Ирн рассказал о том, как встретил вас, — сказала жрица, — и о том, что вы что-то ищете. На самом деле ничего о цели не было сказано, но сделать выводы нетрудно.

— Мы как раз хотели сообщить, что завтра утром мы покидаем ваш дом, — снова сказал Элмар, но уже Ирну, — всё, что можно, мы уже узнали. Нам надо в Атенору.

«Почему из этих двоих в паре говорит в основном он?» — подумала Клаймена.

Малэ решила, что ей на сегодня хватит и направилась в сторону своей комнаты. Элмар хотел её догнать и уже собрался выйти из комнаты.

— Постойте, Элмар! — прозвучало от жрицы. Ирн же, не теряя времени, вышел вслед за Малэ.

«Так, она явно что-то рассмотрела и хотела бы об этом расспросить меня, — подумал Элмар, — думает, что ей удастся меня разговорить? Она ошибается, а я ей предоставлю возможность в этом убедиться». Он развернулся к ней лицом, хотя ему на самом деле хотелось оказаться рядом с ушедшей Раитой. Вон как резво вслед за ней поскакал Ирн.

— Я могу помочь попасть прямо в столицу — в храме есть портал, и вы можете попасть прямо в столичный храм, — сказала Клаймена и подумала: «А ещё я смогу с помощью богини рассмотреть всё, что сейчас непонятно».

— Кто вы? Вы не тот, за кого себя выдаёте, — спросила она, особо не надеясь, что ей скажут правду, — но то, что вы находитесь под покровительством Матери Тьмы, и так понятно.

— Вы так уверены? — нагло спросил Элмар. — Всего хорошего. И быстро вышел следом за остальными из комнаты. Клаймена осталась в комнате одна. Она сидела, размышляя о том, что она услышала, и о том, что, возможно, у неё будут утром гости. Её мысли прервало возвращение Ирна в комнату.

— Пожалуй, я пойду, — решив уйти, сказала она Ирну и с некоторой долей сарказма добавила: — Помни о моих словах. Да благословит тебя Мать Тьма, ведь ты так много делаешь для неё. После ухода жрицы Ирн облегчённо подумал: «Наконец-то ушла — неужели она всегда чего-то недоговаривает и в каждом её слове двойной смысл?»

Даяла

Позже в храме Клаймена, беспокойно ходя из угла в угол в своей комнате, напряжённо думала, кто эти незнакомцы. И почему аура мужчины ей кого-то напоминает, только бы вспомнить кого? Она, сев в кресло напротив окна, начала бормотать, перебирая всех существ на Талмии:

— Эльф? Нет, точно не эльф. Они обычно тонкокостные и ниже ростом будут, но точно не человек, у людей аура другая. Но и не дроу, хотя похож, только крупнее… Наконец, улыбнувшись, проговорила:

— Ну что, моя заклятая подруга, кажется, я знаю ответ. Клаймена, быстро встав из кресла, где столь удобно было размышлять, подошла к голубому кристаллу, находящемуся посередине столика. Простая резьба на нём лишь подчёркивала впечатление необычности кристалла, но ей был украшен не только он. Её взгляд скользнул по необычной резьбе столика. Среди языков то ли пламени, то ли струй воды, запечатлённых в ней, то и дело мелькали фигурки разных существ. Причём внимание Клаймены было приковано отнюдь не ими самими, а теми сочетаниями и позами, в которых они совокуплялись. Её глаза остановились на гноме, находящемся в тесном контакте с дриадой, и она подумала, вспомнив, как выглядел Элмар, его рост — два метра там точно было:

— Да он точно не гном… Она вытянула руку над кристаллом и, закрыв глаза, проговорила:

— Услышь меня, Даяла, твоя сестра зовёт тебя! Силой Матери Тьмы тебя заклинаю, пусть мой зов пронзит пространство, спеша к тебе! «Какая белиберда, ну да ладно, лишь бы помогало», — подумала жрица, усмехнувшись.

— О, Клаймена, давно не виделись! — зевнув, сказала демонесса, появившаяся в тумане над кристаллом.

— Как у вас, всё спокойно? — поинтересовалась ехидно вместо приветствия Клаймена.

— А что? Вроде всё спокойно, — насторожившись, спросила Даяла.

— Тут у нас бродит неучтённый демон, — сообщила ей новость жрица.

— Ну и что, у вас в Ароссии много демонов, особенно при дворе в человеческой ипостаси, — рассмеялась та, — ваши женщины так любят их. Клаймена поморщилась, она знала, как реагируют человеческие женщины на демонов — стелются под них, готовы отдать себя полностью за ночь с таким красавцем. С другой стороны, получается, что она просто обязана разделить этих двух.

— Думаю, этого ты знаешь. Кипенно-белые длинные волосы, серые глаза и росточком его не обидели. Не красавец, но что-то есть в нём такое… мужественность, что ли, — усмехнулась Клаймена, чувствуя, что нашла чем заинтересовать Даялу, и решила подразнить её: — Рогов, как у тебя, не видела, но это такая мелочь. При мне он не трансформировался.

— Высший демон… Где ты его видела? — видно было, что Даяла пытается сдержаться, но у неё это плохо выходило. Что-то ей стало очень тревожно.

— Тебе название города ничего не скажет — это недалеко от гор дроу на востоке, — ответила жрица.

— Как он там оказался? — пробормотала демонесса и спросила: — А как зовут?

— Элмар, и такой наглый, — с придыханием ответила Клаймена, томно опустив глаза, и подумала: «Ну что же, игра так игра! Пускай она думает, что я тоже попала под… обаяние демона».

— А вот это сказало мне гораздо больше, чем твоё описание его внешности. Его надо вернуть в родные пенаты, — сощурив глаза, жёстко сказала Даяла и, ухмыльнувшись, подумала: «А лорд-наследник, как всегда, не может пропустить ни одной юбки, даже старой и потрёпанной».

«Ну что же, у меня так и не получилось ничего толком узнать, только подтвердить свои подозрения», — подумала жрица, а вслух сказала: — Завтра утром они будут у меня в храме. Его отошлю к тебе, а девчонку заберу себе.

— Так он не один? — задумчиво спросила демонесса и подумала: «А ты уже ревнуешь его! Ну что же, мне это только на руку — мне для осуществления моего плана нужен он один, и девчонка только бы помешала. Хотя тут всё просто — всегда есть яд или что-то такое же несовместимое с её жизнью».

— Ты сама слышала с девчонкой, но она моя, — подтвердила Клаймена.

Утро хорошим не бывает?

Ночью Малэ опять составили компанию Элмар и его объятья. Она к ним привыкает, как и к Элмару. Под утро же она проснулась одна. Она скинула надоевшую ей тунику, в которой она спала с Элмаром, и снова заснула.

— Подъём! Одеваешься, завтракаешь, — ворвался он в комнату, неся с собой прохладный воздух, — лошади готовы.

«И как у него сил хватает с утра пораньше делами заниматься?» — подумала Малэ и невольно передёрнула голыми плечами. А у Элмара перед глазами была замечательная картина: на широкой кровати, повернувшись на бок и подперев рукой голову, Раита с недовольным видом смотрела на него, её плечи были обнажены, и по ним спускались кольцами чёрные как смоль волосы, а один локон падал на её недовольное лицо.

— Это специальная побудка, — сказала она и потянулась, — лично для меня? Одеяло от её потягиваний сползло с ног, открыв их до бёдер. Элмар посмотрел на плечи Раиты, затем его взгляд плавно переместился к ногам и, возвращаясь, замер где-то между краем одеяла и её коленями. Мысленно он дорисовал то, что было прикрыто, сглотнул, ничего не ответил, развернулся и вышел из комнаты. Прикрыв дверь, быстро направился в комнату рядом, где его поселили. Там он ринулся в ванную, включил холодную воду и засунул под её струю голову. Так он её держал, пока не исчезли рожки на ней.

«Да-а, мне будет трудно, — подумал Элмар, — мне будет трудно, особенно ночью. Плохая это была идея с объятиями, — но вспомнил то, что только что видел, и поменял своё решение: — Нет, очень хорошая, очень-очень хорошая идея».

— Элмар… — он обратил внимание на окружающее, оказывается, он настолько ушёл в себя весь в борьбе со своим желанием, что не заметил в комнате одного призрака, — расслабься. Ты какой-то нервный сейчас — Раиту голой увидел? Не беспокойся, есть у неё такое — любит шляться без одежды.

— Мне от этого не легче, — напряжённо ответил он.

— Она дома была храмовой танцовщицей Матери Тьмы — одной из самых лучших. Так что ты не сильно промахнулся с легендой насчёт жрицы, — хмыкнув, продолжил Алусиэль, — а они танцуют без одежды: обряды, танцы, темнота. Красота-а-а. Танцовщицы — красота, — пояснил он.

— Это же в каком городе дроу поклоняются таким образом Тьме? — мысли Элмара потекли в новом направлении, только и там мелькали ноги Раиты.

— Нет, не Тьме, её дочери Танцующей. Ты расслабься, найди кого-нибудь — разрядись… — и он пошло заржал и более серьёзно добавил: — Но не в Раиту. Её не тронь.

— Такие советы, особенно от призраков, не принимаю! — разозлился Элмар и не заметил, как под его рукой один из подлокотников кресла, куда он сел во время столь содержательной беседы, начал крошиться. Алусиэль увидел это и решил, что его присутствию здесь не рады, и растворился в воздухе. Но, как ни странно, этот разговор помог Элмару справиться с нахлынувшим желанием.

В то же время Малэ встала с кровати, зевнула и начала одеваться. Вдруг появился Алусиэль.

— Малэ, где твой браслет? — не здороваясь, обеспокоенно спросил он у неё.

— Я целый день ходила с ним, а перед сном сняла его, — пожала плечами она, — ночью мне вроде ничего не угрожает.

— Носи его постоянно, — сказал он, — он экранирует частично твою ауру.

— И что это мне даёт? — спросила Малэ.

— Тебя трудно будет обнаружить, — ответил Алу, — и… он поглощает специфическое воздействие твоей ауры.

— Что за воздействие? — спросила озадаченно она.

— Догадайся сама, девочка уже взрослая, — сказал он ухмыльнувшись и исчез.

Отъезд

Элмар медленно встал, отряхнул руку от крошки и пошёл опять в комнату Раиты. Около двери остано вился и осторожно постучал и спросил:

— Раита, ты одета?

— Да, входи, — разрешила она.

— Всё готово к отъезду, как вчера и собирались, — Элмар решил сделать вид, что ничего не произошло.

— А перед этим что было? — спросила Малэ, ничего не собиравшаяся забывать.

— Извини, не подумал, что не надо врываться к тебе, — ответил он не совсем на тот вопрос, который задала она, и поменял тему: — Ты собралась?

— Сейчас. Мы когда приехали сюда, особо не разбирали свои вещи, — сказала она и глазами поискала свои мешки. Направилась к ним, подняла их с пола и вернулась обратно, — всё, пошли.

Они прошли по коридору через кухню, где им выдали продукты на время путешествия, затем во двор. Там на конюшне они нашли двух лошадей, тех же самых, на которых они приехали в город. К одной из них были уже привязаны плотно набитые мешки Элмара. За ними выбежал Ирн:

— Вы уезжаете, так скоро?

— Мы вчера вечером сказали об этом, — ответил за двоих Элмар, — куда можно будет отослать лошадей в Атеноре? — и, вскочив на лошадь, вывел вторую для Раиты во двор.

— Да в Бездну этих лошадей — считайте это моим подарком. Мы скоро снова отправляемся в поход, — сказал Ирн, пытаясь остановить их, — вы могли бы хотя бы часть пути проделать под нашей охраной.

«И дать тебе ещё время соблазнить Раиту, — продолжил мысленно Элмар, закрепляя её мешки на лошади, и, вспомнив утро, решил: — Нет, я сам это сделаю». Махнув рукой, показал ей, что всё готово и можно садиться на лошадь, а сам вскочил на свою. Конечно, у Малэ так легко и быстро не получилось, да не это было целью, а хотя бы просто оказаться верхом на ней. Проезжая мимо Ирна к воротам, Малэ вежливо сказала:

— Прощайте, Ирн! — и улыбнулась. — Вы нам очень помогли, спасибо за лошадей. Уже за воротами города Элмар, выдохнув, сказал:

— Я уже думал, что он приложит все свои силы, чтобы задержать нас у себя.

— Зачем? Хотя глупый вопрос, — спросила Малэ, — в столицу?

— Да, но это не быстро, — ответил Элмар, — там пару ещё городов проехать надо. У меня в Атеноре дом — поселимся там. Элмар, по всей видимости, очень торопился, и они остановились всего один раз — днём, тогда же и поели.

«Хорошо, что готовить не надо, это лишних сил и времени тратить не надо», — подумала Малэ, уже уставшая от езды в таком темпе, и спросила: — А куда мы так торопимся?

— Через три дня будет бал, а доступ в библиотеку можно получить либо как студиоз, либо через короля, — сказал он, — ты учиться в ближайшее время планируешь? Я нет. Так что у нас остаётся только король. И поморщился, видимо, он не очень любил либо балы, либо короля, или всё вместе взятое.

Тамея

Утром, спустя какое-то время, так и не дождавшись гостей, Клаймена вернулась в свои комнаты при храме. Там, сидя в кресле, задумчиво сказала сама себе:

— Демон знает о дополнительных возможностях портала из храма. Её взгляд, ни на чём не останавливаясь, скользил по мрачной обстановке комнаты. Так как сам храм был построен из тёмного камня, стены тоже не отличались особо оптимистической расцветкой, что было подчёркнуто отсутствием на них чего-либо. Клаймена недовольно нахмурилась:

— Может, что-то поменять в интерьере? Я, конечно, не часто бываю здесь, но, может, если что-то поменять, то мне будет просто легче здесь находиться. С другой стороны… Она встала и подошла к голубому кристаллу, выделяющемуся на фоне тёмных стен. Он стоял посередине круглого столика, ножку которого лизали то ли языки пламени, то ли струй воды, запечатлённых в резьбе, а между ними то и дело мелькали фигурки существ, совокупляющихся с друг другом в разных позах.

Взгляд Клаймены очередной раз остановился, но уже на человеческой паре, только у мужчины были рожки, и тогда она усмехнувшись подумала: «А предупрежу-ка я кое-кого в Атеноре. Не думаю, что девчонка что-либо знает, но зато понятно, что она представляет интерес для Матери Тьмы, так что её надо получить в любом случае». Она вытянула руку над кристаллом и, закрыв глаза, проговорила:

— Услышь меня, Тамея, твоя сестра зовёт тебя! Силой Матери Тьмы тебя заклинаю, пусть мой зов пронзит пространство, спеша к тебе! В тумане над кристаллом появилась сидящая в кресле женщина, которая приподняла руку и разглядывала серебристую цепочку с фиолетовым камнем в качестве кулона.

— Клаймена, неужели в твоём захолустье случилось что-то интересное наконец? — прекратив разглядывать вязь цепочки, посмотрела в её сторону женщина. Обстановка вокруг неё не сильно отличалась от того, что было в комнате Клаймены, только стены были прикрыты гобеленами со сценами эротического характера, участниками которых были не только люди.

— Тамея, у тебя скоро будут гости, — сообщила жрица.

— Кто? — даже поддалась вперёд, отрывисто спрашивая, сидящая женщина.

— О, а это самое интересное. Это демон и Дочь Тьмы, которая, скорее всего, является аватарой Тьмы, — ответила Клаймена.

— Демон… аватара… интересное сочетание, — задумчиво произнесла Тамея, мысленно облизнувшись, представив себе демона.

— Не это должно интересовать тебя, Тамея, — попыталась привести её в чувства жрица, — а девушка, сопровождающая его.

— Ну она уже, скорее всего, не девушка, — рассмеялась Тамея, — если она находится в компании демона больше трёх дней.

«Мать Тьма, зачем ты дала нам такую Верховную?» — мысленно воззвала к богине Клаймена, но это было, видимо, не в первый раз и безответно, как и всегда.

— Так и что же там? — собравшись с мыслями, спросила Тамея.

— А вот что интересно: демон, как я выяснила, является высшим… — начала Клаймена, но её прервала верховная:

— Высшие обычно не появляются в землях людей, им просто здесь неинтересно, да и пища бедновата, — задумчиво произнесла Тамея.

Клаймена чуть не поперхнулась и подумала с возмущением: «Назвать людей, в частности женщин, пищей… Ладно бы это сказала одна знакомая ей демонесса, но своя же — и так…» Тамея с интересом проследила за реакцией Клаймены и добавила:

— Ты же прекрасно знаешь, чем являются наши женщины для них — энергетическими кормушками, а энергию они извлекают приятным себе способом. А то, что и кормушки на это реагируют так же, для них же лучше. Если всё происходит добровольно, то и энергии будет больше. А так как пища и так бедновата, то это очень важно. Смирись, хорошо хоть то, что всё происходит на добровольных началах и детей от подобных союзов не появляется.

— И не появится, учитывая, что дети у демонов появляются только при зачатии в демонической форме, а женщины на это не пойдут, там невооружённым глазом видно, что физиология неподходящая. Но что-то мы не о том разговорились, — буркнула та.

— Имя предполагаемого демона хоть известно? — спросила верховная жрица.

— Элмар, — ответила Клаймена и повторила то, что сказала демонессе: — Кипенно-белые длинные волосы, серые глаза и смуглый. И росточком его боги не обидели. На вид он не красавец, видела и краше, но что-то есть в нём такое… мужественность, что ли.

— О, лорд Элмар, как интересно, но не неожиданно, — глубокомысленно сказала Тамея, — я подозревала, конечно, судя по его деятельности в столице…

— Верховная, вас в большей мере должна интересовать девчонка, — теряя терпение, напомнила Клаймена.

— А что там с ней? — спросила Тамея. — Учитывая, что её сопровождает демон, то она тоже, скорее всего, не совсем человек. Ты у Даялы не спрашивала?

— Она что-то знает, но этим делиться со мной не стала, — ответила та и добавила: — Но этого конкретного демона она хорошо знает и хотела бы вернуть на родину, а о девушке ничего не сказала.

— А ты что думаешь? — спросила Тамея.

— Учитывая, что они появились как ниоткуда, направлялись с гор дроу и их перешли, а за ними лишь пустыня — и лишь мы знаем, что за ней земли демонов — а также что ими заинтересовалась Даяла… — начала размышлять вслух Клаймена.

— Даяла заинтересовалась лишь демоном. Девушка ей неинтересна, — прервала её Тамея.

— Но тем не менее. Путешествия через пустыню не конёк людей, а они проделали это вместе, и уже не так важно, осталась ли она при этом девушкой, — не преминула подколоть её Клаймена и продолжила свои размышления: — Да и девушка ли она? А серебряные лианы на коже, которые видны лишь в божественном свете Матери Тьмы — не похожи на татуировку. И она вряд ли жрица — воспитанные при храме ведут себя по-другому. Она или благословлённая Тьмой, либо её воинствующая аватара.

— Так поможем им, раз Мать Тьма их благословляет, — хитро сказала Верховная, — ты знаешь, что они ищут?

— Конкретно нет, но то, что они направляются в Атенору, я поняла, — ответила Клаймена, — и они очень спешат, но скрывают цель.

— Так если спешат, и в Атенору, то, скорее всего, на бал, так как на нём можно получить аудиенцию у короля, а в его компетенции решить многие вопросы… — сказала Тамея.

— Но на бал нужно получить приглашение! — продолжила мысль Тамеи Клаймена.

— Я поговорю, чтоб для них отложили парочку приглашений, а то они, отказавшись от портала в храме, по времени, может, если и успеют приехать, то только перед самым балом, а приглашений вечно не хватает, — сказала она и решительно добавила: — А может, я и сама там появлюсь.

Дис

— И это счастье?

Автор.

Вечером того же дня, въезжая в первый город на их пути.

— О-о, великий город Дис — известен своей богатой историей и людьми, что его прославили! Что-то мне никого не вспомнить, — рассмеялся Элмар, — но самое главное — известен своими злачными местами, что король Фелик спихнул сюда из Атеноры. Он думает, что все спихнул.

— Нам место, где поесть и переночевать, нужно, — пробормотала Малэ с закрывающимися глазами, — а не великая его история и злачные места.

— Тогда едем в… — посмотрев в сторону засыпающей Раиты, решил он: — А плевать на великую историю города.

— Далеко ехать? — спросила она.

— До великой истории города? — уточнил с иронией Элмар.

— Нет, до кровати, — зевнув, сказала Малэ, — я спать хочу.

— Тогда направо, — сказал он и сам повернул лошадь в ту сторону, — а утром поедем дальше, чтоб успеть к закату в следующий город. А если мы будем ехать в таком же темпе, то послезавтра вечером будем в столице. В сумерках ничего толком не было видно, а тени от фонарей искажались так страшно, что Малэ невольно поближе подъехала к Элмару.

— Кровать, я так понимаю, одна? — уточнил он.

— Зачем? Нас двое, — возразила она.

— Кто-то спать хочет, а один не заснёт. Да и денег не так много — золотой запас у меня в столице, дома с собой не ношу, — иронично ответил Элмар.

— Да пожалуйста, я буду спать, — опять зевнув, ответила Малэ.

— Судя по частоте зевков, ты скоро заснёшь прямо на лошади, а падать с неё больно, — опять поддел её он.

— И куда ты собралась падать, горе ты моё? — внезапно появившийся в воздухе Алусиэль задал вопрос.

— Элмар, вы знакомы? — сонным голосом спросила она.

— Да, — коротко ответил он с невозмутимым видом.

— Да, — тоже не отличаясь длиной ответа, сказал Алу и посмотрел, прищурив глаза, на Элмара.

— Мальчики не ссорьтесь, а то мне скучно будет ехать одной, — пробормотала Малэ. Две пары глаз уставились на неё.

— Вы сюда собирались? — спросил Алу, увидев вывеску с грубо намалёванным окосевшим петухом, одним крылом держащим кружку с пивом, а другим копчёную колбаску. Под ним был нарисован костёр.

— Элмар, нам сюда? — требовательно спросила Малэ. Глаза её уже закрывались, а если они ещё столько же проедут, ждала её неминуемая встреча с брусчаткой улицы.

— Если здесь накормят, то сюда, — сказал он, — а если здесь нам ещё и постель предоставят, я больше дальше никуда не поеду. Они вошли, народу было немного, и поспешили занять свободный стол. К ним сразу подошёл подавальщик и учтиво поинтересовался, чего бы те хотели.

— А что у вас есть? Мы всё съедим, а из выпивки если только пиво для меня, для дамы что-нибудь без алкоголя, — Элмар уточнил насчёт еды, а также спросил о сдаваемых комнатах: — У вас есть свободные комнаты? Она же уже ничего не хотела, кроме мягкой кровати, и с трудом следила за тем, что говорил тот подавальщику. Её голова склонялась всё ближе к столу. Наконец она положила руки на стол, а на них голову, глаза её закрылись, и она заснула…

— Ну что, понесли счастье наше! — сказал Элмар, увидев это, и взял на руки заснувшую Малэ. Он знал, что Алусиэль всё равно услышал, хоть его и не было видно.

— Вы не проводите нас до комнаты, которую мы сняли? — спросил он у того же подавальщика. — А то видите, девушка не выдержала ожидания. В комнате Элмар осторожно положил её на постель. И тут появился Алусиэль и свистящим шёпотом спросил:

— А ты чего тут делаешь?

— Что, что… спать укладываю — не видишь, что ли, — ответил он, накрывая Малэ одеялом и заодно освобождая себе место, где лечь, — ты бы лучше следил за сестрой, а то кошмары ей снятся, а мне с этим бороться.

— И это ты называешь бороться? — и он показал рукой на кровать. — Знаю я такую борьбу… — и показал неприличный жест двумя руками, обозначающий ту самую борьбу.

— Я спать, — сказал Элмар, прекращая начинающийся спор, и лёг на кровать. Он развернулся к Малэ и крепко прижал к себе её.

— Извращенец! — сказал Алусиэль и пробормотал больше себе: — Не понимаю, как можно спать с женщиной в одной постели, особенно так крепко к себе прижимая, тут уже другие инстинкты начинают преобладать. А у него, я точно знаю, они есть. Но видя, что его никто не слушает, прекратил жестикуляцию и исчез.

Флегетон

Утром они выехали из таверны. Светило яркое солнышко, но уже к полудню небо затянуло тяжёлыми свинцовыми тучами и из них сначала посыпало мелкой противной моросью, что оседала на всём, делая сырым и холодным, так как сил промочить насквозь ей не хватало. Постепенно капли становились всё крупнее, становясь дождём, а позже хлынул ливень. Вот так они и плелись до самого города. А недалеко от города началась самая настоящая гроза с громами и ветвистыми молниями в полнеба. Дорогу практически было не видно, лишь отсветы молний время от времени освещали её. В их свете всё смотрелось исковерканным причудливым образом. Малэ настолько устала, что уже давно перестала обращать внимание на тени, выступающие в очередной вспышке молний чудовищами, готовыми накинуться на них. Элмар ехал впереди расслабившись, и временами было слышно, что он что-то напевает или говорит. По всему его виду можно было сказать, что ему такая погодка нравилась.

— Что-о-о?!!! — сквозь гром прокричала Малэ. Она подумала, что это о ней что-то сказал, но он даже не обернулся на её крики, продолжая говорить. Скоро они подъехали к воротам в стене города. Он постучался в калитку ворот.

— Кто там шляется в такую погоду? — раздалось из-за ворот. — Кто хочет попасть в Флегетон?

— Свои, впусти! — ответил Элмар.

— Свои в такую погоду дома сидят! — опять раздался голос из-за ворот, и тут же заскрипела открываемая калитка.

— Давай поехали! — уже Малэ сказал Элмар и дал что-то стражнику, открывшему им. — А то промокнем.

«Как будто мы ехали и солнышко светило всю дорогу», — подумала едко она и сказала: — Из нас уже сейчас воду выжимать можно, так что можно не торопиться.

— А есть хочешь? — спросил он. — Так что быстрей, быстрей. И свернул налево на какую-то улочку. Вывески были плохо видны: лишь отсветы молний уходящей грозы освещали их время от времени. И вот наконец-то они что-то нашли, своей вывеской обещающее, что их здесь накормят и у них будет кровать, чтоб поспать. Они спешились и вошли в таверну, остановившись у входа — все столы были заняты. И хотели развернуться, чтоб выйти, но к ним поспешил сам хозяин.

— Лорд Элмар, здравствуйте! Неужели вы снова нас посетили, наш славный Флегетон? — приветствовал заискивающе Элмара он, опустив глаза, и добавил пошловато: — Госпожа…

— Раита, — подсказал означенный белобрысый лорд.

— Госпожа Раита, добрый вечер! — продолжил он. — Я вижу, вы с дороги…

— Нам нужна комната, вода, чтоб помыться, и еда. Скорее всего, ужин можно подать прямо в комнату, — быстро сказал Элмар.

— Мы недостаточно промылись под дождём, судя по твоему заказу, — когда они отошли подальше, сказала ему язвительно Малэ.

— Только не говори мне, что ты собираешься не помывшись после нашей скачки лечь в постель? — в тон ей с лёгким ужасом спросил он.

— Нет, я боюсь, что засну прямо в воде, не добравшись до кровати, — ответила она.

— Поверь мне, тебе это со мной не грозит, — успокоил её Элмар.

«Теперь каждую ночь, — подумала Малэ, — я буду проводить в объятиях Элмара, но слава тёмной богине не пристаёт. Только бы случайно не придушил, а то он любит посильней к себе прижать, как будто любимую игрушку, которую пытаются отнять. Но я-то не игрушка».

Тамея

В холле здания, всей своей строгостью говорящем о его значимости, появилась прекрасная незнакомка. Её лица было не видно из-под капюшона плаща. Она подошла к ближайшей стойке со служащим и спросила:

— Лорд Шэйр меня может сегодня принять?

— К сожалению, сегодня у лорда Шэйра всё расписано, но я могу вас записать на завтра или послезавтра, когда он освободится, — ответил служащий, который оказался секретарём того самого лорда.

— А это ничего не исправит? Вдруг у лорда появится свободных пять минуток меня принять? — вкрадчиво спросила она, перегнувшись через стойку и демонстрируя внушительное декольте секретарю. Пока он как зачарованный смотрел на открывшуюся картину, две её руки сомкнулись над его левой рукой, вкладывая в неё тяжёлый бархатный мешочек.

— Конечно, я сейчас узнаю, может, он прямо сейчас вас примет, — очнулся секретарь, почувствовав тяжесть мешочка, — а как вас представить?

— Леди Тамея, Верховная жрица Матери Тьмы, — представилась она. Он быстро прошёл к дверям, ведущим в кабинет, и, приоткрыв их, юркнул внутрь. Вскоре послышался разговор на достаточно повышенных тонах, но слова было не разделить. Затем из кабинета быстро вышел секретарь и ей сказал:

— Вас ждут! — и показал рукой на кабинет. Тамея неспешным движением сняла плащ, оставшись в чёрном платье. Её плечи были оголены, а декольте открывало на две трети верхнюю часть груди, которая была приподнята корсетом платья. Её талия в нём была такой тонкой, что было подчёркнуто резким переходом от корсета к пышной юбке — казалось, её можно было бы обхватить руками. Она протянула плащ секретарю, а сама направилась к дверям кабинета. Секретарь быстро повесил плащ на вешалку и прошёл к дверям и распахнул их перед Тамеей.

— Дядя! — взвизгнув с порога и распахнув свои объятья, побежала она навстречу поднимающемуся из-за стола мужчине. Было видно, что мужчина был красив, но красив суровой красотой, и побелевшие виски лишь подчёркивали, что со временем всё осталось как прежде.

— Тамея, девочка моя! — подхватил на руки и закружил её он. — Давно я тебя не видел, ты хоть выбираешься из храма? Секретарь лишь покачал головой, не понимая ничего из происходящего.

— Конечно, как раз потому и пришла, чтоб увидеться, — ответила жрица.

— Думаю, тебе потанцевать захотелось, как когда-то, — сощурившись, в ответ сказал Шэйр, отпуская её. — Секретарь как там после твоего триумфального шествия? Надеюсь, мне не надо будет выводить его из полуобморочного состояния?

— Ты почти угадал, но я пришла просить для других, — сказала она, отступив от него, — и вообще, твой секретарь держался очень стойко, он даже дверь передо мной в твой кабинет открыл.

— Присаживайся… А для кого? — поинтересовался он, указывая рукой ей на стул, и, осознав её последние слова, нахмурившись пробормотал: — Надо будет ему премию выписать за стойкость.

— Для лорда Элмара, — невинно ответила Тамея.

— Деточка, зачем ты связалась с этим… извини, конечно, я твой выбор уважаю… бабником? — задал закономерный вопрос Шэйр, так как посчитал, что приглашение им понадобилось как паре.

— Нет, ты неправильно меня понял — у него есть избранница. А он просто с ней только и успеет на сам бал, а приглашений уже не будет, как и времени тоже у них не будет, чтоб их получить, а им очень нужно, — так по-детски рассуждая, Тамея хотела подкупить своего дядю, чтоб он сделал то, что она хочет. Он же до сих пор считал её маленьким, несносным, но таким любимым ребёнком, ну и пусть считает так дальше — всё равно он каждый раз, когда был в городе, был приглашён на бал.

— Я рад, что ты понимаешь, что с ним не стоит связываться, — это было, наверное, было несколько эгоистично, но он почувствовал некоторое облегчение после её слов, подумав: «Не надо нам такого в семью, все гены испортит, а когда-то Тамея могла стать королевой…»

— Так ты отложишь для них приглашение? — уточнила она.

— Если ты составишь компанию мне на этом балу, — поставил он Тамее условие, решив таким образом заставить её отвлечься от храмовых дел.

— Да, — поморщившись, согласилась Тамея.

— Вот и хорошо, а то тебя не видно нигде, совсем уже погрязла в храмовых делах, — обрадовался лорд Шэйр.

— Дядя, ты прекрасно знаешь, что король не сторонник веры в Мать Тьму! — попыталась хоть как-то возразить ему Тамея, уже понимая, что это ничего не исправит, так как она уже согласилась, но хоть поспорить-то можно же?

— Да? Я тоже прекрасно знаю, что вы не ладите, но также знаю истинную причину этого, и это не вера, — усмехнулся он.

— Да, я ему отказала и менять своё решение не собираюсь! — вспылила Тамея.

* * *

Утром они быстро собрались и выехали.

— Всё, последний рывок, и мы в столице, — сказал Элмар за воротами и поехал ещё быстрее.

— Слушай, я себе весь зад отбила с этой гонкой, — попыталась пронять его Малэ.

— Перекину перед собой им же вверх, и поедешь так, — пригрозил он, — тем более мне будет смотреть приятно — попка у тебя неплохая. Малэ замолчала, решив, что в принципе всё не так и плохо, как ей показалось, и она сможет доехать до столицы сама.

— Ты скажи, когда будет совсем всё плохо, — примиряюще сказал Элмар, обернувшись к ней, — остановимся и спешимся, походишь. Я, когда мы у Ирна были, мазь взял у охраны от натёртостей — воспользуешься. Я вообще ожидал, что ты к вечеру же первого дня натрёшь себе всё. Быстро и долго же ехать пришлось. И поехал медленнее.

«Вот, оказывается, как, — насупившись, подумала Малэ, — знал он, приготовился… ну не сволочь ли?»

Они остановились, когда солнце было в зените. Элмар решил, посмотрев на Раиту, что остановка должна быть побольше. Она посмотрела на землю и поняла, что вряд ли сама с лошади спустится. Ноги уже отказывались принимать другую форму, чем ту, что они приняли, когда она сидела на лошади.

— Элмар, — попросила жалобно Малэ, — ты не поможешь спуститься? Он спрыгнул с лошади, расстелил плащ и кинул туда один из мешков. Затем подошёл к ней и, сложив руки на груди, осмотрел её с ног до головы.

— Упёртая, добилась своего? — сказал он. — А я предупредил ещё утром. Давай ко мне. Обхватив рукой за талию, он её приподнял и, осторожно развернув, опустил на землю. Затем отвёл к расстеленному плащу и усадил.

— О-о-о! — сказала она потянувшись и тут же прилегла на бок и погладила землю. — Наконец-то твёрдая земля.

— Мазь нужна? — обернулся отошедший к лошади Элмар.

— Я думаю, пока нет, — блаженно улыбаясь, ответила Малэ.

— Значит, нужна, — сделал он свой вывод и, достав мазь из мешка, принёс ей, — намазываешь всё, что натёрла. Если хочешь, помогу — зад намажу.

— Да что тебе дался мой зад?! — спросила возмущённо она.

— Ещё утром сказал, — ответил он со смехом, — задница у тебя неплохая, жалко, если ты её натрёшь.

— Эстет тоже мне нашёлся, — оскорбилась Малэ, — ценитель чужих задниц. Отвернись. Да у неё ничего не болело, она просто не чувствовала свою пятую точку и ноги были деревянными — они отказывались принять другую форму, кроме колеса. Она еле стянула с себя лосины, растёрла мазью ноги и, извернувшись, намазала толстым слоем свою многострадальную пятую точку. Лосины она решила не надевать, дать мази впитаться, тем более туника была достаточно длинная и всё, что нужно, прикрывала.

— Всё? — спросил Элмар спустя какое-то время и сладко так поинтересовался: — А может, помочь что-то всё-таки намазать?

— Ты специально это говоришь? — разозлилась она.

— Ладно, ладно, вижу, ты в моей помощи не нуждаешься. Повернуться-то уже можно? — спросил он уже нормальным голосом.

— Можно, я уже закончила, — разрешила Малэ. Развернувшись, он подошёл к Малэ и сел рядом на плащ.

— Что сначала, есть или полежать? — спросил Элмар.

— А можно вместе? — с надеждой спросила она, лёжа на животе, не готовая принять снова сидячее положение. Ей казалось, что как только она сядет, то упадёт в другую сторону на Элмара.

— Можно, подвинься, — сказал он, — мне еду нужно выложить из мешка, а ты не маленькая — много места занимаешь. Малэ возмущённо посмотрела на него. Он, проигнорировав этот взгляд, продолжал спокойно доставать из мешка лепёшки, а вслед за ними появились две фляги — с водой и вином. Она взяла лепёшку, пару раз её укусила. Протянула руку за флягой с водой…

— Сейчас тебе лучше выпить вина, — сказал Элмар и подал ей флягу с вином, — так сильно чувствоваться боль не будет.

— А у меня сильно ничего и не болит, — возразила Малэ.

— Это пока что, — сказал он.

— Ладно, — сказала она, взяла флягу и сделала пару глотков. Малэ показалось, что всё окружающее подёрнулось радужной дымкой, а ещё ей очень захотелось спать. Она пару раз моргнула, пытаясь стряхнуть дымку сглаз, а потом её глаза закрылись. Уже сквозь сон она почувствовала, что её приподняли и поудобней расположили, а затем лежащую аккуратно обняли со спины. Малэ проснулась спустя пару часов, отдохнувшая, все неприятные ощущения, если они и были от быстрой езды, уже прошли.

— Проснулась? Я как раз будить тебя собрался, — привязывая мешок на лошадь, сказал Элмар, — сможешь ехать на лошади?

— Смогу, так всё равно быстрее будет, — ответила она.

— Смотри, тогда мы сможем к вечеру попасть в Атенору, — сказал он.

Атенора

Только сейчас Малэ обратила внимание, что по обе стороны пыльной дороги, по которой они ехали, расстилались бескрайние жёлто-золотистые поля, а далеко на горизонте виднелась неровная серая линия стен какого-то города. Наверное, это и была столица. Они всё ближе подъезжали, и линия сначала стала серой лентой, потом всё шире и наконец-то своей кладкой заняла собой практически весь обзор, и тогда они остановились. Элмар направил лошадь к серым воротам. Лишь их края были окованы тёмным железом, выделяя ворота на фоне серых стен. Солнце садилось, последний раз на сегодня золотя камень стен. Лишь тени становились всё гуще, спеша завладеть городом.

— Лорд Элмар, приветствую! — сказал стражник на воротах. — Вы поздно, мы уже закрываем на ночь ворота.

— Я думаю, вы нас пропустите, — сказал он ухмыльнувшись и незаметно дал стражнику пару монет. Тот их спрятал себе в карман. — Это мой маленький взнос для защитников Атеноры. Стражник тоже ухмыльнулся в ответ и отсалютовал, когда они проехали ворота. Элмар подождал, пока Малэ подъедет к нему, и свернул на одну из улочек.

— Однако, смотрю, стража на воротах постоянно имеет прибавку к жалованию, — насмешливо сказала на это Малэ.

— Не забывай, здесь все имеют друг друга, но по разным поводам, а король подаёт всем пример, имея всех окружающих — уж очень он любит своих подданных, — сказал усмехнувшись Элмар, — что-то мы отвлеклись от главного — мы сейчас едем ко мне.

— А может, я лучше поселюсь в таверне? — спросила она.

— Зачем? — не понял он. — Это не обсуждается — будешь жить у меня. А вот мы и доехали. Они подъехали к серому мрачному дому за высоким каменным забором, и он постучался в калитку рядом с воротами.

— Господин, вы вернулись!!! — сказал какой-то человек, открывающий ворота, чтоб они проехали на лошадях.

— Гнорек, я сколько раз повторял: сначала посмотреть вокруг, убедиться, что ничего угрожающего нет, и только тогда открывать, особенно вечером, — недовольно сказал Элмар ему.

— Но это же были вы… — ответил слуга.

Как оказалось, дом был не совсем серый, а скорее с голубоватым оттенком, что Малэ обнаружила, когда они въехали во двор. По бокам на первом этаже блестели стеклом арки окон, кое-где видные в отбрасываемых тенях садом. В центре располагалась освещённая широкая лестница, ведущая к дверям входа в дом.

— Всё! — прервал он Гнорека, кинув ему поводья, затем спрыгнул с лошади и сам помог спуститься с лошади Малэ. Их во дворе прямо перед входом в дом встречало около десятка людей, несмотря на опустившиеся тени. На верхней ступени перед распахнутыми дверьми стоял седой высокий человек.

— Господин, вы вернулись! — сказал он, и добрая улыбка осветила его лицо. — А ваша спутница…

— Леди Раита, — представил Элмар и подошёл поближе с Малэ, — она какое-то время будет жить в моём доме, а потом мы уедем.

— Где будет жить леди? — спросил он.

— Раита, ты устала с дороги? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал служанкам: — Отведите леди в голубую гостиную. Служанки хихикнули, но их лица сразу снова приняли серьёзное выражение лица.

— Леди Раита, пойдёмте я вас провожу, — сказала одна из них и увела Малэ вглубь дома.

— Я так понимаю, жить она будет в ваших комнатах, — вздохнув, сказал седой дворецкий, когда Малэ скрылась в доме.

— Ты правильно понимаешь, Ксам, — сказал Элмар, — но ей об этом знать необязательно.

— А вы тогда где? — спросил дворецкий, уже подозревая, какой будет ответ.

— Там же, — ответил он — и зеркало поставь…

— Распоряжусь, чтобы убрали всё, что говорило бы о том, что это ваша спальня, — опять вздохнув, сказал Ксам и, не выдержав, спросил: — Зачем, видно же, девочка чистая?

— А это не твоего ума дело, — грубовато ответил ему Элмар и прошёл в дом за Малэ.

— Принести вам чай? — спросили Малэ, когда её привели в гостиную. То, что она как раз голубая, было заметно: стены были обиты толстым голубым шёлком, на котором виднелись прерывистые узкие белые нити, а стулья и кушетка были обиты таким же, только однотонным голубым шёлком. Их деревянные части, как и комод со столом, были выполнены из тёмного дерева. Она села на стул, решив подождать и чая, и Элмара. Скоро в гостиную вошёл он и, сев напротив, начал говорить:

— Следующая комната, куда ведут двери отсюда — это твоя спальня. Сейчас там всё подготовят, а ты пока можешь пройти в ванную. Я прикажу, чтобы ужин и твои мешки с вещами принесли в спальню. Сейчас уже поздно, так что ложись спать, поговорим завтра, — отрывисто добавил Элмар, глядя на засыпающую Малэ, — я рано утром всё равно поеду во дворец, так что там и получу приглашения, и мы сможем более конкретно планировать свои действия.

— Хорошо, Элмар, — сказала, зевнув, она, — я действительно сегодня устала и поэтому способна лишь упасть на кровать. Спокойной ночи! И она встала и направилась к дверям, ведущим в её спальню.

— Доброй ночи! — решила поздороваться Малэ, когда открыла двери и увидела тех самых служанок со двора — они все присели в книксене и поздоровались в ответ, а затем стайкой ушли через малозаметную дверцу, при этом странно посмотрев на неё. Вот ей как раз было очень странно видеть после комнаты в голубом цвете всё достаточно в аскетичном виде, сделанном под камень, но кровать, застеленная свежим белоснежным бельём и с деревянными столбиками по углам, впечатляла своими размерами и роскошью — на ней могло бы спать пять человек разом, особо друг другу не мешая. Около изголовья кровати с обеих сторон были низкие столики. Они словно грибы росли из деревянного каркаса кровати. На полу рядом с ней лежала белоснежная шкура какого-то зверя. Напротив располагалось зеркало, которое, как и кровать, поражало своими размерами — практически от потолка до пола — и золотой рамой, вносившее диссонанс в общее впечатление от комнаты. Сама же кровать, несмотря на размеры, достаточно органично вписывалась в комнату. Пожав плечами, Малэ прошла к ещё одной малозаметной двери, которая, как оказалось, вела в ванную, там и разделась и залезла под душ.

«Наконец-то не эти бадьи, которые сложно назвать ванной, а действительно ванна — белоснежная и гладкая на ощупь, в которой можно полежать и расслабиться, а затем и в душ, который здесь тоже есть, — подумала она, а когда, вдоволь поплескавшись и помывшись под душем, выключила его и задумалась: — А чем мне вытереться и как мне голой добраться до кровати? Главное, добраться до кровати, а там уже есть простыни». И Малэ вышла из ванной и обнаружила, что кто-то, пока она мылась, положил ей полотенце. Полотенце было большое, очень большое, она могла бы завернуться в него и не один раз, что она и сделала. Обойдя кровать с правой стороны, она увидела, что в комнату зачем-то принесли оба мешка.

«Ошиблись, наверное, — подумала она, глядя на свой мешок и мешок, принадлежащий Элмару, но когда её взгляд переместился на кровать, мешки были забыты. На прикроватном столике находился поднос, на котором стоял бокал с вином, рядом стакан с водой и мясо с каким-то овощным гарниром на тарелке, а возле неё лежали столовые приборы, — о, это, наверное, обещанный мне Элмаром ужин». Малэ присела на кровать рядом со столиком и немного поела, а потом запила несколькими глотками вина. И поняла, что постель её манит гораздо больше, чем еда. Она взяла стакан с водой, обошла кровать и, сделав пару глотков из стакана, поставила его на прикроватный столик с другой стороны. Затем она прилегла на край кровати и как будто провалилась в сон.

Спустя полчаса в спальню зашёл Элмар и увидел почти нетронутый ужин и спящую Малэ. Она даже не накрылась одеялом, так и заснула. Он нахмурился, обошёл кровать и взял поднос с ужином, который стоял почти нетронутый, и отнёс его в гостиную. Когда он вернулся, то развернул полотенце, в которое она замоталась, и, откинув одеяло, положил её практически на середину кровати. Она начала просыпаться, сонно что-то сказала и перевернулась на бок, а затем затихла. Элмар с задумчивым взглядом посмотрел на спящую обнажённую Малэ, а затем сам разделся и лёг рядом с ней и накинул на них одеяло. После он с лёгким стоном притянул её к себе и, вздохнув, зарылся носом в её чуть влажные волосы.

Сон Элмара

— Кто это? Что это? — метнулся призрак в пустоте, чёрной как ночь и такой же глубокой.

— Это я, — с удивлением сам себе заметил Элмар, поднеся к своим глазам призрачную руку. Затем он повернул голову и увидел разрастающуюся точку света, но скоро она стала похожей на неровную лужицу-окошко, а в ней он увидел пару, занимающуюся любовью: она с молочно-белой кожей и тёмными волосами, рассыпавшимися вокруг, и скульптурно сложенное бронзовое тело мужчины, накрывшее её сверху. Его кипенно-белые волосы, разлетевшись, упали вниз и, скрыв их лица, перепутались, а по характерным движениям их тел было понятно, что они были сейчас заняты тем, как стать единым целым, и телами, и душой. Они буквально вжались друг в друга, а девушка ещё и обвила его своими ногами. Он с удивлением заметил, как похож мужчина на него, и сделал вывод — и это тоже я… Тут его единым рывком притянуло к паре, и он оказался внутри мужчины. Элмар посмотрел его глазами на лицо девушки, оказавшейся столь близко к нему, и опять удивился.

«Да это же Раита!» — подумал он, пристально смотря в её сапфировые глаза. Он начал погружаться в их глубины, сначала незаметно для себя, а потом сознательно, ныряя всё глубже. Он ощущал, что с каждым разом приближается к чему-то такому, чьи отголоски когда-то были до этого в его жизни — но на этот раз всё будет по-другому, ярче, более чувственно и сильнее, я верю, я знаю…

Он почувствовал, как их накрыло облако экстаза. Оно стало видимым, медленно кружась в воздухе золотой пылью. И вот снова взрыв. Его разорвало на тысячу кусочков, и все они устремились в Раиту, а сам он дёрнулся вверх и вырвался из тела, снова став призраком. Перед его глазами предстала всё та же пара, только мужчина обессилено распластался сверху девушки, а она гладила его по волосам и плечам…

«Что за странный сон мне приснился?» — подумал Элмар, открыв глаза, когда проснулся рано утром. Его взгляду предстали рассыпавшиеся на подушке и обнажённом плече Малэ тёмные завитки её волос. Он ухмыльнулся мысленно: «Как продолжение моего сна, только там всё активней было. Как не хочется после такого вставать, но надо». Он с наслаждением вдохнул запах её волос и, развернувшись, осторожно встал с кровати так, чтобы не разбудить Малэ.

* * *

Утром Малэ проснулась посередине кровати, хотя очень хорошо помнила, как ложилась с краю вечером и одеялом не прикрывалась, но она не помнила, чтобы она расправляла кровать.

«Элмар! — недовольно подумала она. — Вот тебе и своя спальня. Ходят тут всякие без спросу, спят где хотят и дышат в шею». Малэ встала, пошла в ванную, умылась, вернулась и обнаружила с краю на кровати шёлковую тунику с лосинами, а на полу высокие сапоги со шнуровкой сзади. Она надела всё. Потом подошла к своему мешку и достала расчёску, вернулась к зеркалу и начала расчёсываться. Тут раздался стук в дверь.

— Раита, ты одета? — спросили её. — Можно я войду? — и, не дожидаясь ответа, вошли не в меру наглые, спавшие здесь ночью.

— А если бы я была не одета? — спросила, начиная злиться, Малэ. — Ты даже ответить не дал.

— Судя по звукам из комнаты, ты как раз одевалась, — парировал Элмар и, подойдя к ней, посмотрел на неё в зеркало, а затем сказал: — Волосы лучше собрать в хвост, чтоб не мешали. И уткнулся носом в них, нюхая. Малэ ничего не сказала, но на её лице было всё написано, что она думает о его действиях.

— И где я найду то, что их удержит, — вздохнув, философски на это заметила она, — только если попытаться косу заплести.

— Тоже выход, — невнятно проговорил он, — хочешь помогу?

— Так отойди, а то я ничего не заплету, пока ты в волосах моих зарылся, — сказала Малэ и добавила: — С тебя чем можно их завязать.

— Вот! — он отступил и достал жестом фокусника из своего кармана синюю ленточку. Тем временем Малэ быстро заплела косу и, взяв ленту, завязала её, а косу откинула назад. Она специально сделала это, чтоб он ещё отошёл — ну не нравилось ей, когда к ней подходили со спины.

— Нет, я так не играю, — притворился расстроенным Элмар, делая шаг обратно к ней, и завязал ей ленту красивым бантиком.

— А это как понимать? — спросила она и затем, сложив спереди руки на груди и развернувшись назад, уткнулась лицом в его грудь.

— Воспринимай как реакцию ценителя, — рассмеялся он и добавил: — Ладно, пойдём есть, птичка моя.

— Это ещё почему птичка да ещё и твоя? — спросила она.

— Ты вчера на ужин очень много съела, — иронизируя ответил Элмар и повернулся к дверям в гостиную и вышел. Малэ ничего не оставалось, как последовать за ним. Они прошли гостиную, а затем ещё несколько комнат, перетекающих одна в другую. И наконец-то вошли в овальную комнату, являющуюся, по всей видимости, столовой, так как посередине её стоял накрытый стол и два стула. В половину стены от пола до потолка вместо неё было окно, выходящее в сад. Ночью прошёл дождь, и деревья в своей первозданной чистоте переливались изумрудными огнями, и лишь одно дерево портило картину. Оно своими голыми светящимися ветвями словно пыталось поймать огни листвы деревьев, и создавалось впечатление, что сад — это старинная картина, а голые ветви своей изломанностью создавали впечатление трещин на её лаке. И в этом была своя красота!

— Красиво, — улыбнулась она, остановившись у окна.

— Мне тоже нравится, — сказал Элмар, подойдя и обняв её сзади за талию, но не совсем о виде из окна, — только завтрак остывает, а я не люблю холодную яичницу. Пойдём есть. Малэ, развернувшись, недовольно посмотрела на него.

«Это что, манера у него такая? — подумала она. — Ко всем подходить сзади. А он и спит обняв меня сзади. Маньяк, что ли?» Как озарение пришла ей эта мысль, и не очень ей она понравилась. А он, игнорируя этот взгляд, спокойно направился к столу, подождал, пока она подойдёт к нему, отодвинул ей стул, чтоб она села, и, обойдя стол, сам сел. Элмар быстро и сосредоточенно ел свою яичницу, в которой бекона было больше, чем яиц. А перед Малэ стояла нормальная яичница с парой полосок бекона, она аккуратно отрезала часть её и отправила в рот и прожевала. Затем то же самое повторила с беконом и поняла, что вечером она почти ничего не ела, и быстро съела всё остальное.

— Чай? — он улыбнулся, глядя на неё, и спросил: — Тебе же ещё вчера обещали чай принести.

— Только не тот, который обещали принести вчера, — парировала Малэ, — тот уже давно остыл, а я предпочитаю горячий чай.

— Сейчас принесут, — он встал из-за стола, на мгновение вышел из комнаты, что-то там за дверьми сказал и вернулся. В комнату вошёл один слуга и убрал тарелки, а затем другой, чтоб поставить на стол чашки на блюдцах из тонкого белого фарфора и такой же чайник.

— Я чай не буду, мне вино — красное, — уточнил Элмар. Чашку перед ним быстро заменили на бокал и принесли бутылку вина. Но на этом всё не закончилось, им ещё принесли тарелку с пирожными.

— Тебе не кажется, что от такого количества пирожных, даже напополам с тобою, я просто лопну? — когда слуги вышли, сказала Малэ и рассмеялась.

— Нам надо обсудить, как попасть к королю, — напомнил он ей и подумал: «Мне нравится, как она смеётся — чисто, от души».

— Ты не смог достать приглашения? — спросила Малэ.

— Нет, почему же, смог, — ответил Элмар, — одно на две персоны. Мы там должны появиться как пара. Вот это её не очень устраивало.

— А по… — начала Малэ, но Элмар стремительно перегнулся над столом и прижал палец к её губам — в его глазах читалось безмолвное «соглашайся», и когда он убрал палец, она сказала: — Как хорошо всё получилось. А сама встала из-за стола и подошла к окну. Вся её поза выражала недовольство данным фактом, даже её спина была какая-то недовольная. Элмар встал и подошёл к ней.

— Так получилось, — шёпотом сказал он ей. Малэ повернула голову к нему и нахмурилась. Элмар, увидев её лицо, её губы, захотел прикоснуться к ним своими губами, чтобы проверить, такие же ли они нежные, как он почувствовал, когда прижал свой палец к её губам.

— Зато я смогу быть рядом, — быстро прошептал он и громче сказал: — Так что мы сегодня вечером едем на бал.

Цветок Хаоса

Когда Раита вышла из столовой, он ещё посидел, вспоминая всю беседу с ней, особенно ту бурю ощущений, которую она вызвала, когда он прикоснулся к её губам своим пальцем. Элмар подумал: «Ну что, осталось одно маленькое, но очень важное дело, которое надо обязательно сделать до того, как я с Раитой поеду на бал». И посередине пустого пространства в столовой возникла сначала точка, но она быстро разрасталась в костёр золотистого пламени. Он встал и вступил в него, тут же вместе с ним растворившись. Вышел из языков пламени Элмар уже в сокровищнице во дворце.

«Кто бы мог подумать, чтоб я и когда-нибудь остановился на одной женщине? Да где же оно?» — невесело усмехнувшись, подумал он и, втянув в себя воздух, уверенно направился в дальний угол комнаты. Ему приходилось обходить сундуки, полные золотых монет, а те, которые не помещались в них, были просто свалены в кучи на пол. Среди этого золота лежали в большом множестве сверкающие разноцветной россыпью драгоценных камней различные украшения. Их объединяло лишь одно, что они все были сделаны из золота.

«Папа мог бы иногда здесь проводить уборку, хотя бы магическую, — чихнув от пыли в очередной раз, подумал Элмар и иронизируя вспомнил, что говорил отец, — ах да, артефакты не дадут, а мне, что ли, умереть здесь от пыли?! И вообще, артефакты работать должны, а не лежать без дела». И он начал перекладывать украшения, ища нужное ему, при этом стараясь поднять как можно меньше пыли и тихо ругаясь и чихая, когда ему это не удавалось.

«Ну где же оно, когда так нужно? Наверное, положили подальше, я ещё помню разговоры вокруг него — серебро это не к добру, и оно такое тёмное, совершенно не на свадебное ожерелье. Да папа, но и твой сын во многом отличается от нормы, принятой среди демонов, такое же и свадебное ожерелье для него. Но я всё равно не собирался им воспользоваться ещё очень долго», — думал он, ища ожерелье. Наконец-то его глазам предстало украшение в виде неширокой ленты из тёмно-синих сапфиров, разбавленных небольшими бриллиантами. Оно напоминало кусочек звёздного неба ясной ночью. Элмар взял его осторожно в руки, чтоб случайно не зацепить свисающие с одной из сторон полукружиями нити только из сапфиров. Рассматривая его, он обратил внимание на звёздный камень посередине.

«Невероятно, последний раз, когда я его видел, а видел я его достаточно давно, это был просто тёмно-синий сапфир, а теперь из него исходит свет, как будто в нём заключена звезда, — удивлённо подумал он, глядя на него, и мысленно поприветствовал ожерелье:

— Давно я тебя не видел, Цветок Хаоса». Он провёл подушечками пальцев по застёжке в виде стилизованного серебряного цветка, украшенной тремя сапфирами в виде слезинок.

— Кажется, я нашёл твою хозяйку, — Элмар сообщил ожерелью и спросил его: — Ты тоже чувствуешь это? Он вспомнил глаза, так похожие на сапфиры в нём, что были к нему так близко сегодня, и белизну кожи Раиты, на которой ожерелье будет смотреться так хорошо.

«Надо проверить, так ли это, не ошибаюсь ли я, но всё пока сходится, — подумал он, невесело в очередной раз усмехнувшись, — ну хоть что-то смогу поцеловать принадлежащее Раите, или она не Раита, ну и наплевать. А проверка тут только одна — застегнётся ли оно на её милой шейке. Я не против, чтоб застегнулось. Папочка, правда, обрадуется, но он будет радоваться лишь до тех пор, пока не узнает, что моей избранницей станет не демонесса. Он вообще-то не сторонник смешанных браков в правящей семье. Да и надо бы какие-то серьги ещё к ожерелью, — вспомнил Элмар и подумал: — Я так для любовниц не заморачивался, дарил либо то, либо другое. А вот эти подойдут!» И он взял одной рукой рядом лежащие длинные серьги тоже из сапфиров, а затем поцеловал ожерелье в другой руке и положил всё себе в карман брюк. Затем Элмар шагнул в возникший тут же огонь.

Дежавю

«Хм-м-м… опять платье, — рассматривая его синий шёлк, чуть светлее чем цвет её глаз, подумала Малэ, — в прошлый раз после его одевания начались проблемы — может, платье на мне это несчастливый знак? Ладно, Элмар сказал, что мы попадём в библиотеку только с королевского разрешения, а получить его можно только на балу». Её мысли прервал стук в дверь.

— Кто? — спросила недовольным голосом Малэ.

— Я ваша служанка, пришла вас одеть к балу, — послышался приглушённый дверью голос.

— Войдите, — сказала она, подумав: «Чему быть, того не миновать». Вошла служанка, разложила на кровати то, что ей принесла, и Малэ увидела, что весь этот набор не сильно отличается от того, что она надевала у дроу: специфическое кружевное бельё, корсет, чулки… Ах да, про туфельки она чуть не забыла — здесь они были на большой шпильке — не очень удобно, но, может, так принято. Но у неё было подозрение, что это Элмар их выбирал — он-то достаточно высокий, чтоб они смотрелись в паре гармонично — приглашение одно на двоих-то. И платье… Малэ быстро направилась в ванную и обвела взглядом целую полку с банной косметикой и задумалась. Всё понюхала и выбрала. Из одной из баночек пахло сладковато, томно, что ли, но в конце при этом оставался лёгкий запах свежести, навевавший мысли о росе ранним утром. Она нашла с таким же запахом то, что она определила как шампунь для себя.

— Да, труден и тернист путь к красоте… — прозвучало в её голове, — но ты и так хороша — ничем не испортить.

— Кыш, — буркнула она, не желая, чтоб он её видел, — извращенец призрачный. Она ещё помнила о его словах о том, что он хотел бы посмотреть, как она принимает ванну.

— Всё, ухожу, — гордо сказал Алу, — я обиделся, даже подсматривать не буду. Она опять забыла, что он её мысли слышит. Когда Малэ вышла из ванной в полотенце, на неё как-то странно посмотрели, но ничего не сказали — видимо, привыкли уже к странностям в поведении гостей. Лишь протянули бельё и сказали:

— Сами наденете, госпожа, или помочь?

— Сама, — сказала она, — корсет когда надевать будешь, сильно не затягивай. И опять направилась в ванную, чтобы надеть кружевное безобразие. Вышла, и на неё опять странно посмотрели, переводя взгляд на клинки в углу.

— Да-да, — раздражённая этим взглядом, сказала Малэ, — представляешь, воительницы иногда и платья носят.

— Развернитесь ко мне, пожалуйста, спиной и подымите руки, — невозмутимо сказала служанка, беря в руки корсет. Малэ, зная, что будет дальше, выдохнула, корсет обнял её талию, грудь и даже чуть-чуть захватил бёдра, и его принялись затягивать. В какой-то момент спросили: — Всё, хватит?

— Даже можно немного ослабить, — сдавленным голосом сообщила она.

— Если честно, вам и никакого корсета не надо, но так положено, — сказала служанка.

— Да, голой ходить нельзя, — согласилась Малэ, вспомнив, что на ней надето кружевное бельё, тонкий шёлк на котором бы выделил весь его выпуклый рисунок, так как платье сверху, скорее всего, достаточно плотно сидело, если по фасону оно было как то, в котором она была на балу у дроу. Затем ей передали чулки и туфли. Она надела их и встала посередине комнаты, подсознательно ожидая, что кто-нибудь войдёт, как в доме у Ситареля.

— Подымите руки, — спустя какое-то время, не выдержав, сказала служанка. Малэ послушно подняла руки, и по ним заструился шёлк платья, опадая вниз. Служанка быстро застегнула все пуговки на спине, а их там было много — застёжка заканчивалась чуть ниже талии. Она стояла перед зеркалом и рассматривала себя. Плечи были оголены, а декольте открывало на две трети верхнюю часть молочно-белой груди. Центральная часть лифа была вышита растительными узорами серебряной нитью. А рукава были узкими. Само платье достаточно плотно сидело до талии и даже немного ниже, чтоб потом разойтись лилией книзу. Малэ задумчиво повертела в руках свой браслет и отложила его в сторону.

Элмар, разглядывая увиденное через зеркало в спальне, только тяжело вздохнул. Ему так хотелось сорвать это платье с Раиты и целовать всё, что скрыто им, а ещё больше хотелось увидеть, как затуманится её взор и она сама согласится на всё остальное… но он встал и направился в её комнату.

Ну, Элмар!

Внезапно без стука вошёл в спальню Элмар. Малэ обернулась и посмотрела на его угрюмое лицо, а потом до неё дошло, во что он был одет. Когда они путешествовали, это была достаточно грубая туника, перепоясанная кожаным ремнём, и опять же кожаные прямые штаны, заправленные в сапоги высотой до икры, и плащ, скреплённый на шее простой металлической застёжкой. Волосы, что были в хвосте, сейчас были подобраны по вискам заплетенными в косицы прядями волос и собраны в низкий хвост или косу, но это было не видно спереди. А сейчас на нём была свободная шёлковая в тон к её платью рубашка, заправленная в брюки. Сверху же был тёмно-синий камзол, по краю борта вышитый тем же узором, что и у неё на лифе, а на ногах в тон ему обтягивающие брюки и сапоги по колено. Но взгляд Малэ вернулся к его груди, где висел знак в виде круга, на котором была изображена змея, кусающая себя за хвост — она вся была выложена чёрными сверкающими мелкими камнями, и лишь глаза тускло светились багровым светом, и внутри них как будто плавало по три чёрных треугольника.

— Да, я представитель нашей страны, чтоб моему папаше икалось, — усмехнулся Элмар, поняв, куда Раита смотрит, — и одной из причин, почему я поехал с тобой, чтоб он меня избавил от этой чести, так как это по пути домой. И, осмотрев её, добавил: — Так, тут кое-чего не хватает. Он достал футляр из-за спины и взмахом руки приказал удалиться служанке. Затем он положил футляр на кровать, открыл его и взял в руки украшение в виде неширокой ленты из тёмно-синих сапфиров, разбавленных небольшими бриллиантами. Оно напоминало кусочек звёздного неба ясной ночью. С одной из сторон свисали полукружиями нити только из сапфиров. Шёлк платья был посветлее. У него была очень необычная застёжка в виде стилизованного серебряного цветка. Малэ хотела взять ожерелье из рук Элмара, чтоб надеть.

— Я сам, — улыбнувшись сказал он ей, — сапфир, чтобы показать всю свою красоту, должен быть в достойном его обрамлении.

«Это он об ожерелье», — подумала она и, повернувшись к нему спиной, приподняла волосы. Украшение обняло шею Малэ при помощи чьих-то рук. Щелчок, и Элмар отошёл на шаг полюбоваться, как смотрится ожерелье на её молочно-белой коже, а особенно цветок, который был подчёркнут только тремя сапфировыми слезинками в нём. Затем он взял оттуда же длинные серьги тоже из сапфиров и аккуратно вдел в её уши. Она отпустила волосы, и те тяжёлой волной упали ей на спину. Он опять уткнулся в её волосы и вдохнул аромат, исходящий от них.

«Да что же такое, — подумала на это она, — и как мне к этому относиться?»

— Волосы поднять и особо не краситься, — сказал он ей, развернулся и вышел. Она услышала, что Элмар те же самые инструкции даёт служанке. Вошла служанка — Малэ покраснела.

«Хватит краснеть! — сказала мысленно сама себе она. — Начинать краснеть надо было ещё утром, когда Элмар вышел из её спальни, проведя всю ночь там. Ну и что, что они там только спали, тоже нашёл плюшевого медвежонка! Детство вспомнил!» Малэ уже без слов быстро причесали и подвели глаза и губы. И так же быстро вышли.

— Всё, готова? Поехали! — заглянул Элмар.

— Ты кем меня выставляешь?! — развернувшись, она спросила.

— Кем-кем — моей парой. Вообще-то приглашение для пары, — напомнил он и добавил примиряюще шёпотом, невольно залюбовавшись ею, хотя он видел её уже в этом платье, но ожерелье и причёска сделали её ослепительной жемчужиной в его глазах: — Слуги между собой сплетничают о своих хозяевах. Пускай донесут тому, кто интересуется именно этим.

— А зачем ты ночуешь в моей спальне? — задала следующий вопрос Малэ.

— Зачем-зачем… это и моя спальня, — раздражённо сказал Элмар и подумал: «А жемчуг-то точно из Хаоса — вон какой строптивый. И точно целое ожерелье…» Последние слова пришли ему в голову, когда его взгляд спустился ей на грудь да там и замер.

— Тогда зачем поселил в ней? — изменила вопрос она и чуть не засмеялась вслух, вспоминая количество косметики в ванной.

— Кто-то до сих пор нормально спать не может, — ехидно ответил он, глядя в сторону, — вот было бы здорово, если бы ты всех в доме криками перебудила бы, а что бы поду-у-умали… а подумали то, что я с тобой невесть чем занимаюсь, а ты такая стр-а-астная… Хотя почему невесть чем — подумали бы, что мы в постели кувыркаемся.

«Нет, если с этой точки зрения посмотреть… — подумала Малэ, покраснев, — наверное, мне Элмара никогда не понять: то он обходителен и галантен, то подобные слова». Элмар искоса посмотрел на краснеющую Малэ и подумал: «Какая же она красивая в любом настроении, а когда краснеет, так ещё и милая. Убойное сочетание. Так и хочется проверить её страстность. Ну, это дело будущего».

— Хватит спорить, у нас впереди важная встреча, — напомнил он ей, — а может быть, и ключ к решению интересующего тебя вопроса. В холле Элмар накинул ей атласный тёмно-синий плащ на плечи, поданный ему дворецким. Около входа стояла карета. Элмар прошёл вперёд, подал ей руку и помог подняться по ступенькам, ведущим внутрь кареты, а затем забрался и сам.

— Во дворец! — приказал он. И карета тронулась. Король Фелик экономил на дорогах даже в своей столице. Да и здания, что проезжали, не особо отличались от увиденного ранее: такие же угрюмые и давящие своей массой сверху, только они были полностью каменные, что не способствовало душевному спокойствию Малэ, как и постоянные подскоки кареты на каждой неровности дороги. Её же при этом бросало из стороны в сторону, и пару раз она чуть не упала, но Элмар её поймал, а один раз она даже почувствовала его дыхание в своём декольте. Тогда она жутко покраснела и начала вырываться из его рук, а он выругался на непонятном языке и спросил её едко:

— Раита, ты опять упадёшь при очередной колдобине на меня? Так, давай ты просто не будешь садиться обратно и всё оставим как есть, мне всё нравится, особенно твоя грудь, а ещё у меня колени мягкие. Хочешь посидеть? Но он отпустил её, чтоб она села напротив, а затем просто пересел к ней и обхватил её одной рукой за талию. Когда под колёсами стал слышен не стук брусчатки, а шёпот гравия, а в окне замелькали деревья, карета остановилась перед входом во дворец на подъездной аллее.

На балу

Они вышли из кареты, поднялись по лестнице дворца к открытым дверям входа, и Элмар вручил приглашение мужчине, стоящему около них.

— Добро пожаловать, лорд Элмар! Что-то давно вас не было видно в столице… — сказал он.

— Дела, знаете ли, — ответил он, пресекая дальнейшие вопросы.

— Ваша прекрасная спутница… — он посмотрел по списку приглашённых, — леди Раита, Дочь Тьмы. Он ещё раз взглянул на Малэ, поклонился ей и сказал: — Прошу! И они прошли дальше в зал, освещённый ярким светом. В нём было достаточно много людей, но они были в основном парами. Некоторые собирались кружками и что-то активно обсуждали.

— Лорд Элмар, вы вернулись! — какой-то незнакомый мужчина, находящийся в компании с леди, одетой в платье, напоминающее длинную свободную чёрную тунику, окликнул Элмара и удивился тому, что того сопровождает действительно какая-то девушка, что она не была выдумкой Тамеи, — и вы со спутницей… представьте нам вашу прекрасную леди.

«Если бы я пришла в чём-то другом, а не в платье, никто бы особо не смутился, — подумала Малэ, глядя на её наряд, и разозлилась: — Ну Элмар! Вечером ты мне всё расскажешь о причинах подобного выбора».

— Леди Раита, Дочь Тьмы, — сказал Элмар, не очень довольный.

— Леди, позвольте представиться, лорд Шэйр, — сказал незнакомец и наклонился, чтоб поцеловать руку, протянутую Малэ, но осёкся под взглядом Элмара и, пытаясь скрыть некоторую неловкость ситуации, сказал: — Позвольте также представить вам и мою спутницу. Леди Тамея, моя племянница и, так же как и вы, Дочь Тьмы. Вдруг со стороны входа громко прозвучало, прервав его:

— Его величество король Ароссии Фелик и леди Антиноя Дареа. Толпа расступилась, образуя коридор к трону. Король Фелик был небольшого роста и полноват, с пепельно-русыми волосами небольшой длины, лицо незапоминающееся — единственным его достоинством была корона. Леди на его фоне смотрелась ослепительной драгоценностью: в бархатном платье цвета красного вина, его лиф украшала золотая вышивка, а также бриллиантовые подвески. На груди лежало бриллиантовое ожерелье, практически закрывая её смуглую кожу, в ушах золотые длинные серьги, а в иссиня-чёрных волосах, забранных в вычурную причёску, виднелись вплетённые нити с бриллиантами. На обеих руках были тонкие золотые браслеты, и практически на каждом пальце золотые кольца с опять же бриллиантами.

«Красиво, но много. В этой мешанине теряется вся красота», — подумала Малэ. Король дошёл и поднялся на несколько ступенек возвышения. Затем он сел на трон, а леди присела на бархатную подушку, лежащую на ближайшей ступеньке к нему. К ним начали подходить придворные и представляться. Король говорил им несколько слов, и они, откланявшись, возвращались в общую толпу. Там в толпе, блестящей, словно мишурой, драгоценностями, обсуждали, кому и сколько слов сказал король и улыбнулся. Толпа придворных разделила их с лордом Шэйром и его спутницей. Малэ задала так волнующий её вопрос, она, конечно, хотела бы и сама расспросить лорда, так как он её заинтересовал:

— А кто такой лорд Шэйр?

— О, это как раз он поспособствовал тому, чтоб мы попали на бал, — ответил кратко он.

— Приглашение? — утвердительно спросила она.

— Да. Он оставил для себя и племянницы по одному приглашению, а они оказались на две персоны каждое. И он любезно поделился со мной одним. Хороший человек. Ну что, пошли представимся, — сказал Элмар, которому с каждым мигом становилось всё больше не по себе от направленных на них взглядов. Он терпеть не мог балы, приёмы. Но отец считал, что это очень важно для политики, так как именно здесь видно, кто с кем и против кого. А тут он увидел, как глядят на Раиту, и ему стало вдвойне неприятно: так не глядели ни на одну леди, сопровождавшую его раньше. И ладно пару так глядящих ещё можно было вынести, но король славился своей любовью к женщинам независимо от того, хотят ли они эту любовь принять. Он уже считал, что идея с посещением бала была не самой лучшей. Когда они подошли к трону, король воскликнул:

— О, лорд Элмар, вас давно не было видно! Хотя, глядя на вашу жемчужину, вас можно понять. Представьте мне, пожалуйста, свою леди. И расскажите, в каких водах вырастает такой жемчуг.

— Леди Раита, Дочь Тьмы, — коротко сказал он. Ему очень не понравился маслянистый взгляд короля, брошенный на Раиту. Глядя на всё это, он воинственно подумал: «А жемчуг этот мой!»

— Лорд Элмар мило согласился меня проводить в моём путешествии, — проворковала Малэ. Она тоже заметила взгляд короля и решила это использовать, чтоб достигнуть своей цели.

«Оказывается, в ней живёт талантливая актриса — только роли она выбирает странные и не всегда удачные, — мысленно усмехнулся Элмар на это, — только я бы предпочёл, чтобы она сначала рассказала бы мне о предстоящем представлении, в котором мне предстоит участвовать».

— Вижу, за вами больше никого нет, — сказал король (о, да, увидев неприкрытый интерес короля к стоящей перед ним леди, придворные поняли, что представление закончено) и продолжил: — Пойдёмте в мой кабинет, мне было бы интересно услышать, откуда вы, леди Раита, к нам прибыли. Вы простите мне моё любопытство, у нас достаточно редки встречи с незнакомками. Особенно такими прекрасными, как вы. И он так посмотрел на Малэ, как будто уже видел, как он снимает с неё её платье.

Семияза и Ллолт

Ллолт сидела в кресле, стоящем около окна, за аркой которого виднелось только голубое небо, в спальне Семиязы и ждала его. Кресло было обито тканью в голубых тонах, словно подражая небесной голубизне за окном, а сама же спальня была в бежевых тонах, единственное, что выделялось, только большая двуспальная кровать, застеленная белым шёлковым бельём, и молочно-белый камень камина. На их фоне комод такого же цвета, как и обивка кресла, почти что ничем не цеплял глаз. Ждать пришлось недолго — дверь спальни открылась, и Семияза вошёл в комнату. Он нахмурился, увидев её, и лёгкое сияние сорвалось с его руки, запечатывая дверь.

— Чему обязан столь позднему визиту? — поклонившись ей, иронично спросил он.

— А что, я не могу прийти к своему партнёру? — спросила Ллолт, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Она была одета в сложно задрапированную грязно-бирюзовую тунику.

— Вообще-то никто не знает о нашем договоре, — напомнил он ей, — и хотелось бы и впредь сохранить такое положение дел.

— Какой ты скучный! — усмехнулась Ллолт. — Я пришла не из-за договора, а к тебе лично — гордись, меня обычно мало кто так интересует. Но не заносись.

— Так вот просто? — Семияза приподнял бровь. Она подошла к нему.

— Нет, — шёпотом сказала она ему, приблизив его лицо к своему. Затем поцеловала его в губы. Оторвавшись от его губ, она спросила: — Ты хотел бы побывать в моём мире?

— Это невозможно, — с трудом ответил Семияза. Поцелуй. Он всё активней участвовал — сам обнял её.

— Почему? — выдохнула она. — Я же к вам прихожу? И снова поцеловала.

— Вы сами закрыли нам проход, — сказал он и, практически требуя дальнейшего продолжения, закинул голову Ллолт назад, чтобы поцеловать уже в шею, и крепче к себе прижал. Взглядом он нашёл кровать и уже сделал шаг к ней…

— Так ты не сможешь выполнить свою часть договора? — довольная тем, что разоблачила Семиязу, Ллолт тут же прервала поцелуи и вырвалась из его рук — по всей видимости, всё происходящее здесь было сделано специально, чтобы получить подтверждение её выводам.

— Мы решим это, — недовольно сказал он, не получив то, что он хотел, — запрет со временем ослаб, и мы уже можем перемещать на Талмию мелкие неодушевлённые предметы.

— Реши, — усмехнувшись сказала она и отошла, — прощай! Перед тем как вступить в портал, она послала ему воздушный поцелуй как обещание продолжения и издёвку.

* * *

Король поднялся с трона и спустился вниз по ступеням уже с Антиноей под руку. Элмар тоже предложил Раите свою руку, и они направились следом за ними. Так они и вышли из зала — друг за другом, а затем поднялись на второй этаж. Далее они прошли по коридору, с одной стороны которого шли большие окна. Судя по тому как стихала музыка и темнел за окнами парк, а навстречу им не встретилось ни одного человека, они направлялись в одно из крыльев дворца — в наиболее безлюдную его часть. Они вошли в одни из дверей в коридоре, за ними оказался кабинет, где Фелик быстро направился к массивному столу и сел в кресло за ним, а затем развалился в нём.

— Наконец-то нет лишних ушей, предлагаю плюнуть на весь официоз. Раита, вы не против, чтоб к вам так обращались? — спросил он, рассматривая её.

— Конечно, я здесь всё равно неофициально, — ответила Малэ.

— Итак, откуда вы? Интересное сочетание: молочно-белая кожа, тёмные волосы, синие глаза и… — спросил Фелик, приостановившись, подчёркивая его следующие слова, — заострённые уши. Не бойтесь, это Приграничье отличается особым отношением к таким, как вы, а не здесь в столице. Мы же культурные люди и считаем, что дроу равны нам во всём. У вас только фигура и цвет кожи необычные для них: обычно грудь у них маленького размера… да и прочих округлостей не наблюдается, а у вас под платьем, простите за подробности, всё на месте.

«Интересно, а он откуда это знает? — мысленно задала вопрос Малэ и ошарашенно взглянула на Фелика, удивившись его наглости в его последних словах, и сама себе заметила: — Видимо, общение с Элмаром не проходит даром».

«Хороша, — как будто подтверждая свои слова, подумал он, — и где только такую нашёл Элмар? Но он же много путешествует, наверное, тогда и нашёл». И ухмыльнулся.

— Ваше Величество, что-то у меня голова разболелась, — сказала Антиноя, взглянув на Фелика, — здесь душно. Я пойду к себе. Не увидев никакой реакции, она еле слышно фыркнула, она-то надеялась на другое.

— Элмар, не проводите ли Антиною? — спросил Фелик, а сам не отрываясь продолжал разглядывать Раиту. Ей стало не по себе от такого пристального разглядывания, и она зябко передёрнула плечами. Элмар же подозревал, что весь смысл просьбы короля заключается в том, что его хотят просто удалить из кабинета, чтоб более плотно пообщаться с Раитой.

— Помни о цели, — едва слышно прошептал он рядом стоящей Малэ, — справишься? Ему хотелось увести её подальше от короля, не нравилось ему, как разглядывает Фелик Раиту, но кто он ей такой, чтоб так делать, а она свободная женщина. Так что остались ему только косвенные методы воздействия, особенно учитывая её реакцию на прямые.

— Да, — так же шёпотом ответила она ему.

— Да, — нехотя ответил он Фелику и подошёл к Антиное. Они вместе вышли из кабинета. Уже в коридоре Антиноя сказала Элмару:

— Прыткая девочка, где нашёл? А впрочем, неважно… ты хоть понимаешь, что ты для неё был, — сказала она, выделив последнее слово, — очередной ступенькой, а сейчас она переключилась на Фелика.

— Я безутешен, — с иронией ответил он, — по себе судишь.

— Даже так… — сощурив глаза, она остановилась и полностью развернулась к Элмару, и тут её как осенило: — Ты её специально привёз. Фелик сейчас будет занят — возобновим наше знакомство? Я соскучилась. Мы уже почти пришли ко мне.

— Ты сделала свой выбор, Антиноя, — ответил Элмар, — а я сделал свой.

— Ты не можешь! — заламывая руки, сказала она. — Ты не можешь выбрать эту — Раита тебя использует, и ты сам скоро в этом убедишься.

— Нет, она не такая, — сказал он и быстро добавил: — А вот Фелик может решить по-другому и предпринять активные действия. Элмар резко развернулся и быстро пошёл назад, в сторону кабинета. Антиноя посмотрела ему в спину, но следом не пошла.

Королю тоже достанется

— Вот мы и остались одни, — сказал довольный Фелик, — я так понимаю, у вас какая-то просьба ко мне?

— Да, — задумавшись, коротко ответила Малэ.

— И в чём же дело? — спросил Фелик. — Красивой женщине очень трудно в чём-либо отказать. Присаживайтесь, что же вы стоите! — и показал на кресло перед столом.

— Я думаю, как вам объяснить, что я ищу. Меня интересует история нашего мира и в частности достаточно далёкое прошлое, — попыталась объяснить она то, что она хочет, садясь в кресло, на которое ей показали.

— Вам, дорогая, нужно в библиотеку академии, — сказал он, слегка поморщившись, и подумал: «Её должно интересовать не прошлое, а ближайшее будущее. Личное участие отменяется, а я не прочь остаться с Раитой наедине».

— Вы не могли бы поспособствовать? Дело в том, что учиться я там не собираюсь — у меня другая сфера деятельности, а по-другому туда не попасть, — попросила Малэ.

— Так напрямую приказать я им не могу, но к моей просьбе лучше прислушаться, — протянул Фелик, — вы понимаете, с магами трудно иметь дело — они считают, что они лучше всех и имеют, соответственно, неограниченные права и никаких обязанностей.

— Если сможете помочь, заранее спасибо, — улыбнулась ему Малэ. Он вышел из-за стола и прошёл к двери. Она подумала, что сейчас они куда-то пойдут, встала и поспешила за ним. Но не успела она сделать и пары шагов, как он развернулся к ней, закрыв перед этим на замок дверь.

— А материальная составляющая у спасибо есть? — спросил Фелик, делая шаг навстречу Малэ.

— Сначала помощь, а там посмотрим, — кокетливо опять улыбнулась обеспокоенная его действиями Малэ и сделала шаг назад. Фелик изменил траекторию своего движения и направился к своему столу. Там он быстро что-то написал, поставил печать и запечатал письмо королевской печаткой.

— Вы это хотели? — спросил он с иронией и подал ей письмо, и она подошла, чтоб взять его. Тогда он показательно выронил его и, обхватив её за талию одной рукой, притянул к себе, а освободившейся другой приблизил её лицо к своему, — не люблю маленьких лгунишек, поэтому я сам возьму то, что считаю нужным в оплату. И приблизил своё лицо, чтоб поцеловать её.

«Что-то пошло очень не так», — испуганно подумала Малэ, упираясь руками в его грудь…

* * *

— Элмар! — в воздухе перед ним материализовался Алусиэль. — Скорей! М… Раита в опасности!

— А почему ты здесь, а не там?! — спросил Элмар, рассерженный разговором с Антиноей.

— Чем дальше я от клинков, тем меньше я могу воздействовать на предметы! — взвыл от бессилия он. — Быстрей!

— Что произошло?! — спросил он. — Хотя я знаю… Быстрей! Элмар уже добежал до дверей, дёрнул ручку в кабинет, где находилась Раита с королём.

— Не открывается! Бездна! — прорычал он, а затем сделал два шага назад, размахнулся ногой и пинком вышиб замок. Он влетел в кабинет и увидел Раиту с невменяемым выражением на лице. Платье, скорее всего, попытались стянуть вниз, а юбка была порвана сзади. Рядом лежал на боку, согнув ноги в коленях, Фелик и непрерывно стонал от боли.

— Нет, опять! — увидев эту картину, простонал Алусиэль. Элмар снял камзол и молча протянул Раите. Та взяла и вдруг всхлипнула. Не понимая, что дальше делать с камзолом, она протянула его обратно.

— Надень, — сказал он ей тихо, но видя то, что она всё равно не понимает его слова, сам подошёл к ней и, взяв камзол из её рук, накинул на её дрожащие плечи. По лицу Раиты сами потекли слёзы.

— Твою тёмную мать! — с чувством выругался Элмар, вздохнул и в сторону стонущего Фелика сказал: — Убью! Он наклонился и взял на руки тихо плачущую Раиту. Так он вынес её из дворца, посадил в карету, следом сел сам и приказал везти к себе домой. Дома отнёс в спальню и осторожно по одному пальцу отцепил вцепившуюся в него продолжающую плакать Раиту.

— Побудешь с ней, — сказал Элмар в воздух, он знал, что Алусиэль его услышит, и многозначительно добавил: — А я во дворец, поговорить с кое-кем надо. И вышел из комнаты.

А после бала…

— Малэ, очнись! — почти прокричал Алусиэль. — Что произошло?! Она, согнув колени и обняв их руками, сидела посередине кровати, как нахохлившаяся птица в своём гнезде, образованного из разорванной юбки, и не ответила на его вопрос, продолжая плакать.

— Где Элмар? — вдруг спросила она, вытерев слёзы.

— Поехал во дворец, — ответил Алу, — рожу некоторым чистить.

— Догони и верни, — подумав, сказала Малэ, — до основного не дошло, я его вырубила, дав между ног. Но очень испугалась перед этим, что у него всё получится — вспомнила одного старого знакомого. Да ты его знаешь — это ты его бутылкой приласкал по голове.

— А юбка почему разорвана? — спросил он, всё ещё не веря, что всё обошлось.

— Я пыталась убежать, а он не дал, поймав за юбку, и, наверное, подумал, как удачно всё получилось, и разорвал её-ё-ё… Тебе не кажется, что иногда лучше помолчать, а не задавать глупые вопросы? — сказала она и всхлипнула, а из глаз опять потекли слёзы. Она вытерла их рукавом и сердито посмотрела на Алусиэля. Алу облегчённо вздохнул, кажется, он не дышал с тех пор, как задал вопрос, хотя дышать в его состоянии невозможно. Раз рассердилась на него, значит, истерики не будет.

— Возвращать не буду, — сказал Алу, — Фелик заслужил.

— Пускай бьёт, — на это сказала Малэ, успокаиваясь, — только аккуратно и не до смерти, он нам ещё пригодится. Алу испарился, не дожидаясь продолжения. Малэ, как могла, стянула с себя разорванное платье и пошла в ванную смыть похотливые прикосновения Фелика. Она лежала в воде и постепенно уходило то напряжение, что поселилось в её теле с тех пор…

«Нет, это невозможно! Чуть вспомнишь, и сразу начинаешь плакать, а потом просто плачешь, уже не понимая причины», — закрыв глаза, подумала она, лёжав ванне. Малэ услышала, как вернулся Элмар. Он постучал в дверь ванной.

— Я сейчас заканчиваю, — сказала она громко, чтоб он услышал, сидя в спальне. Вылезла из ванны, замоталась в полотенце и вышла. Элмар сидел на кровати и держал новую шёлковую тунику с бриджами.

— Иди сюда, — позвал он Малэ, — дай волосы нормально расчешу, а то на воронье гнездо похожи. Малэ подошла и молча села на пол, так чтоб ему было удобней её расчёсывать. Элмар начал аккуратно разбирать то, что осталось от причёски. Ей казалось, что каждое их касание несёт с собой ту частицу душевного покоя, что она потеряла недавно.

— Такое происходит уже не первый раз? — тихо спросил он. Малэ дёрнулась. Его руки, почувствовав это, на секунду замерли, а затем снова начали двигаться, разбирая её волосы.

— Откуда ты знаешь? — напряжённо спросила она и подумала: «Заче-е-ем? Я не хочу вспоминать об этом. Я только начала успокаиваться, а он…»

— Алусиэль проболтался, — ответил Элмар. Одна его рука спустилась на её плечо, и он начал его поглаживать, чтобы снять её напряжение.

— Каким был, таким и остался… призраком, — вздохнула Малэ и, прикрыв глаза, с ноткой недовольства спросила: — И часто вы беседуете? Элмар принял то, что она прикрыла свои глаза за разрешение, и опустил на другое плечо свою вторую руку.

— Это он меня позвал на помощь, — сказал Элмар, массируя обеими руками её напряжённые плечи, — а то я бы не успел. Если бы я знал, чем всё закончится, я бы тебя близко ко дворцу не подпустил.

— Зато я самое главное успела сделать! Я получила от него письмо с рекомендацией, — сказала она и с наигранным весельем улыбнулась. Только улыбка вышла жалкой.

— Какой ценой? — спросил он тихо. — А оно того стоило? «Соберись, — сама себе мысленно дала пощёчину Малэ, — соберись, тряпка, ты ещё реветь начни». И из её глаз действительно показались слёзы. Она попыталась встать, Элмар её удержал и, уткнувшись в волосы, сказал:

— Не отпущу.

Тогда Малэ бесцветным голосом сказала:

— Сам возьмёшь? Письмо я засунула в декольте за корсет — он лежит в куче с платьем. Он встал и подошёл к брошенному на пол снятому ею платью. Он порылся в этой куче тряпок и достал конверт с королевскими вензелями.

— Оно? — спросил Элмар, не оборачиваясь к ней.

— Да, — ответила вставая Малэ и, придерживая полотенце у груди, подошла к нему, при этом подумав: «Слёзы уже высохли, слава тёмной богине. Только истерики мне сейчас и не хватает».

— Завтра пойдём в библиотеку, — сказал он, повернувшись к ней, — а сейчас спать. И собрался выйти.

— Элмар…

— Что? — спросил он и повернулся к Раите. Увидев её заплаканные глаза, Элмар подумал: «Мало Фелик получил».

— Мне будет сложно заснуть после того, что произошло, — сказала она и призналась: — Я боюсь, останься.

— Хорошо ложись, — согласился Элмар, — я через полчаса приду. И он вышел из комнаты. Малэ уже успела задремать, когда пришёл Элмар. Он, увидев, что она открыла глаза, подошёл и сказал:

— Спи давай, — и поцеловал её в макушку. Она послушно закрыла глаза, опять задремала и уже сквозь сон услышала свист ткани снимаемой туники и остального, а потом кровать вздохнула под весом ещё одного тела. Её аккуратно обняли, прижавшись сзади. Малэ замерла, но к ней тут же пришло осознание, что это Элмар, и она расслабилась, уплывая в туман своего сна.

Жизнь продолжается!

Элмар начал одеваться, как в воздухе появился Алусиэль.

— Доброе утро! Я тут подумал и решил, что ты можешь спать с Раитой, раз ей так спокойней, — шёпотом сказал он Элмару и, только сейчас заметив, в каком виде тот, сузив глаза, заметил: — Но только спать. Элмар поманил рукой Алусиэля и так же шёпотом сказал:

— Я тебя где попросил быть? — и вышел из комнаты, захватив с собой тунику, которую собирался надеть. Призрак прошёл сквозь стену за ним в другую комнату.

— Она почти успокоилась, — ответил он, — и попросила тебя остановить.

— А когда я пришёл, она была в ванной, — жёстко сказал Элмар, выделяя каждое слово, — сколько она там пробыла до моего прихода, что там происходило, ни ты, ни я не знаем. Слава тёмной богине, она вышла из ванной, но когда я с ней начал разговаривать, она заплакала. Это она сама попросила остаться меня на ночь — она очень сильно испугалась.

— А ты, скорее всего, нашёл о чём поговорить, — с сарказмом заметил призрак.

— Пусть так, но что было в ванной, ни ты, ни я не знаем, — согласился он и добавил: — Ты должен был присмотреть за ней до моего прихода, не оставлять её одну.

— Понял, — глухо сказал Алусиэль, — моя ошибка. Элмар надел тунику, которую взял с собой, и вышел в коридор, но тут же вернулся.

— А что за «опять» ты сказал в кабинете у Фелика, когда мы ворвались туда? — спросил он. — Это её не первый опыт, так сказать?

— Да, — со вздохом ответил призрак, решив кое-что рассказать из прошлого Малэ, — её дома пытался взять силой жених, потому мы и сбежали. Это я его прервал на самом интересном месте, разбив о его пьяную головушку бутылку с вином. Мы и так планировали сбежать, а тут ещё это. Вроде он ни в чём не соврал. Жених был, был, одна штука. Пытался взять силой? Да, но не получилось. Всё правда!

Спустя какое-то время проснулась Малэ, и первым, что она увидела, это Алу, висящего в воздухе с задумчивым лицом.

— Да, надо, чтоб ты с Элмаром спала всё время, а то мне не нравятся твои глазки, — сказал он, посмотрев на лицо Малэ, и вздохнул. Она вдруг резко захотела увидеть то, что привело его к таким выводам, и обернулась к зеркалу напротив. Увидев в отражении своё припухшее зарёванное лицо, подумала: «Ночью Элмару было весело…»

— Всё нормально, отревелась за ночь, — попыталась успокоить Алу Малэ.

— Это не ночью, это уже когда утром Элмар ушёл, — частично сказал он сам себе и исчез, покачав головой.

«То-то мне лишь под утро начала сниться эта противная рожа со своими слюнявыми губами, похотливыми глазами и шаловливыми ручищами, лапают ими всё что можно и нельзя», — подумала она, поднимаясь с кровати. Малэ пошла в ванную и там быстро умылась. Выйдя из ванной, она оделась, и когда она почти закончила расчёсываться, раздался стук в дверь.

— Раита, можно мне войти? — спросил Элмар из-за двери, не делая даже попытки открыть её.

— Входи. Я уже оделась, — ответила она. Он осмотрел её, особенно остановился на лице, но ничего не сказал, только покачал головой. Заметив, что она держит расчёску в руках, Элмар спросил:

— Помочь?

— Нет, я уже закончила, — ответила Малэ.

— Завтракать идёшь вместе со мной, — сказал Элмар и, видя, что она собирается возразить, добавил: — А здесь пока уберутся. Пошли. И развернулся к выходу. Малэ пошла за ним.

— Я не хочу есть, — сказала тихо она ему в спину.

— А надо, — он остановился и развернулся к ней и сказал с нажимом: — Ты будешь есть, будешь, как будто ничего этого не было, продолжать жить. Если надо, я тебя насильно накормлю сам. Малэ вздохнула, понимая, что ей не отвертеться, хотя ей больше хотелось сесть где-нибудь в уголке и ещё поплакать. Они прошли опять в ту же комнату с большим окном, а там стоял уже накрытый стол на двоих.

«Он заранее всё решил ещё до того, как меня увидел утром», — подумала она. Он ел аккуратными скупыми движениями, время от времени поглядывая на Малэ.

— Ты ничего не ешь, — сказал ей Элмар.

— Не хочу, я же говорила — нет желания, — ответила Малэ.

— Поешь, а то свалишься, — сказал он и напомнил: — Мы последний раз ели в обед вчера, и я не могу сказать, что ты съела много. И положил ей на тарелку какой-то салат.

— Я могу и сама! — эти его слова и действия были последней каплей. У Малэ не выдержали нервы. — Вы меня оба достали: носитесь со мной как наседка с яйцом! А я уже взрослая!

— Правда, правда? А ведёшь себя как ребёнок, которого обидели, — съязвил тот.

— Нет, я сама кого хочешь обижу, — не поняла провокации с его стороны она.

— Отлично! А то я думал, как тебя вывести из этого состояния после того, что случилось с тобой. Мне нужна прежняя Раита, — улыбнулся Элмар.

— Сволочь ты! — буркнула Малэ.

— Но ведь помогло, — одновременно спрашивая и утверждая, сказал он, — ешь давай. Малэ посмотрела на салат и решила его попробовать.

— Хорошо, где у тебя можно потренироваться с клинками? — спросила она после завтрака.

— Оригинальный способ снять напряжение для девушки, я знаю другой, но тебе он не подходит. Где возьмёшь спарринг-партнёра? — сказал Элмар, попрежнему продолжая смотреть на Раиту. Что он там искал?

— Алусиэль сможет, да и он мне должен, как и ты, — ответила она.

— Могу отдать долг. Как предпочитаешь — натурой? Могу прямо сейчас, — усмехнулся он.

— Вы оба нормально разговаривать время от времени можете?! — взвыла она. — А насчёт натуры — уступи место старшим.

— А вот и я! — появился Алусиэль и, оглядев Малэ, спросил: — Слушай, Элмар, это ты так её довёл? Талантливо.

— А вот, звезда, ты и попалась, — прошипела Малэ и уже спокойно спросила сладким таким голосом у Элмара: — Так предоставишь место для тренировки?

— Да, — ответил он и подумал: «Сейчас кого-то будут бить — высокие отношения…»

— Эй, хотя бы её клинки у неё забери, — сказал Алусиэль Элмару, быстро понявший, в чём дело, — я не хочу умереть в расцвете сил и лет!

— Хорошо, — сказал ему Элмар и Малэ: — Раита, ты прямо сейчас будешь его убивать? Давай хоть нормальное оружие принесу — здесь ничего нет, кроме столовых ножей, а они тупые. Так что как оружие их и не используешь.

— За что?! — вопросил Алусиэль, подняв глаза вверх.

— За всё хорошее! — едко сказала Малэ. — Ты будешь моим спарринг-партнёром на эту тренировку. Элмар сейчас место, где тренироваться можно, покажет. Жду там. Малэ с Элмаром, выйдя из столовой, пошли по коридору в противоположную сторону от её спальни. Они вышли во дворик, который располагался по центру внутри дома. «Что-то похожее я уже видела у дроу», — подумала она.

— Подойдёт? — спросил он.

— Да, — ответила Малэ.

— Оружие сейчас принесу, а одежды для тренировки нет. В принципе, можешь тренироваться в той, что есть, потом переоденешься. Да, убивать Алусиэля не надо — он всё возможное сделал в своём призрачном состоянии для твоего спасения — это он позвал меня, — напомнил Элмар. Он принёс несколько клинков на выбор. Малэ осмотрела каждый из них и в итоге остановилась на двух — один чуть короче другого. Появился Алусиэль — он был совершенно серьёзен. Посмотрел, что выбрала Малэ, и взял похожее оружие. А Элмар пошёл отнести оставшееся оружие. Они разошлись в разные стороны. Алусиэль чуть кивнул головой, показав, что он готов. Вдруг Малэ сорвалась вихрем, оказалась рядом с Алусиэлем. Один клинок в её руке устремился на встречу с грудью Алусиэля. Казалось, он является единым целым с рукой, его держащей. Он в ответ развернулся боком, отклонившись одновременно назад, и был вынужден подставить под её клинок один из своих клинков.

Его рука со вторым клинком пошла примерно так же, как и рука Малэ, и она тоже развернулась, отклонившись назад. Но она продолжила своё движение, ещё ниже прогибаясь — почти коснувшись волосами пола и одновременно ведя клинок обратным движением, а второй поднимая вверх, чтоб скрестить над собой оба, ловя и направляя вверх второй клинок Алусиэля, стремящийся её проткнуть. Затем она развела клинки, отбрасывая его так, что клинок вырвало из его руки и он зазвенел при ударе о пол дворика. Тогда он направил свой второй клинок вниз и в её бок, но она, распрямившись как пружина, сделала шаг вперёд, при этом разворачиваясь к нему лицом, а её клинки пошли вниз. Один из них с силой рубанул по клинку Алусиэля, тоже выбивая его из руки, тогда как второй остановился где-то в ладони от его груди.

— Ты победила в этот раз, — выходя из-под клинка, сказал Алусиэль.

— Раита, ты, видимо, сильно зла, — сказал вернувшийся Элмар и рассмеялся, — но смотрю, ты услышала мои слова.

— Ты, замолчи! — ткнула клинком в сторону Элмара разозлённая Малэ. — Любитель подглядывать.

— А можно я ещё посмотрю? — сказал, льстя ей, он. — Я такую технику боя не часто вижу. «Да, он здесь хозяин, — вздохнув, подумала Малэ, — это его дом».

— Алусиэль, ты готов продолжать? — спросила она, уже немного успокоившись.

— Да, как скажешь, — покорно ответил он, — только не надо пытаться меня убить. Они снова разошлись, но теперь они напоминали кошек, подходящих к чужому человеку знакомиться, только вместо носа у них были клинки.

— Всё слишком просто! — прервал возгласом их сближение Элмар. Оба уставились на него, ничего не понимая. — Судя по движениям, вы в основном сражаетесь друг с другом — надо что-то новое внести. Он скинул тунику и, оставшись с голым торсом, подошёл к Алусиэлю, вынимая меч из ножен, висевших на боку, а из сапога в это же время достал длинный кинжал.

— Так нечестно! — с возмущением воскликнула Малэ. — Двое против одного!

— Зато интересно! — рассмеялся Элмар. Сузив глаза, Малэ осторожно танцующими движениями обошла вокруг них по спирали несколько раз, пытаясь понять, насколько она может приблизиться. И сразу выделила, что Элмар как противник более опасен, даже несмотря на меч и кинжал, что были короче, чем клинки у призрака.

«Первым надо вывести из игры Алусиэля, заодно и у Элмара окажется неприкрытым один бок», — напряжённо размышляла она, продолжая их обходить, но теперь ей не надо было выяснять ничего о противниках, а вот усложнить им задачу, если они хотели её атаковать… Поэтому первый укол клинка Алусиэля она с области сердца подняла на скрещённых клинках вверх. Потом нарисовала в воздухе по овалу обоими клинками, отбивая меч со стороны Элмара и второй клинок Алусиэля. После она начала вращать оба клинка, входя в размеренный ритм, так что вокруг неё сформировался шар свистящей стали. «Да, о том, что на меня нападут, мне можно не думать, но и самой это трудно сделать, не раскрываясь, — начала лихорадочно она думать, — а если так?» Тут её шар раскололся на две части, каждая из которых управлялась одной из рук независимо от другой. Тот клинок, что находился со стороны Алусиэля, ринулся в большой восьмёрке к эфесу одного из клинков, выбивая его из руки и останавливая движение другого. А второй, служащий вместо щита, бешено вращаясь, приблизился к Элмару. Тут и первый присоединился — несколько обманных движений, вращений клинков, как будто опутывающих меч и кинжал, направленных на неё, пара ударов по внутренней части клинков — и вот уже они летят в сторону. А на обратном движении один из клинков ударил в основание эфеса оставшегося клинка Алусиэля, выбив его из его руки.

— Да, действительно интересней, — сказала Малэ, приподняв одну бровь и усмехнувшись.

— Ты даже не дала время приготовиться! — сказали оба хором.

— А нечего как два ихора (похожи на коров, достаточно медленно реагирующих на всё) глядеть, надо думать и тут же действовать, — сказала она и развернулась в сторону выхода.

— Ладно, пошли есть, — махнул рукой Элмар, — думаю, твой дохлый салатик нельзя считать полноценным завтраком, да и я не прочь опять перекусить.

— Нет, — сказала Малэ, — я сначала в душ и переоденусь. Провожать меня не надо — как дойти до спальни и столовой, я знаю. И вышла в коридор. Когда Малэ достаточно далеко отошла, Алусиэль едко спросил:

— Что, нервишки расшалились? Девочка оказалась не такой уж и маленькой? Ты поменьше-то на еду налегай, а то тебя ждёт ещё много открытий, а так из формы выйти недалеко, если всё заедать. Перестанут любить тебя женщины, а от Раиты ты тем более ничего не дождёшься — не любит она, чтоб мужчины были слабее её и заплывшие жирком. И он заржал.

— Танцовщицей какой богини она была? — спросил Элмар злым шёпотом у Алусиэля, игнорируя последние его слова.

— Танцующей с клинками, — ответил тот, так же понизив голос.

— Неслабо учат танцовщиц, — сказал Элмар.

— Так она была одной из лучших — вот почему она получила те клинки, — ответил Алусиэль. Он, конечно же, врал, но кто сказал бы, что сама богиня что-то делает хуже, чем её жрица?

— То есть вы мало того что сбежали, так и храмовые воры? — сказал с иронией он.

— Нет, она их честно получила, — возразил возмущённо Алусиэль.

— Честно-честно? — издеваясь, спросил Элмар. — А я-то думал, что вы когда сбегали, имущество храма прихватили, а так другое дело.

— Да ну тебя, — сказал призрак, когда понял, что тот издевается.

— Что, не нравится, когда с тобой разговаривают так же, как и ты с окружающими? — спросил Элмар и попросил: — Ты уж постарайся с Раитой пока разговаривать нормально, ей сейчас не до твоих шуточек.

Проклятие

Вечером того же дня.

— Опять платье? — испуганно спросила Малэ. Да, на кровати лежало платье, но её уже обрадовало, что оно было сверху более закрытое, чем то, в котором она была вчера на балу — практически под горло. Пара пуговок с маленьким воротничком создавали некое подобие рубашки, а потом застёжка расходилась в аккуратный вырез в виде капли. Всё та же юбка, расходящаяся лилией книзу, плотный по фигуре верх, узкие рукава, только цвет другой — небесно-голубой.

— Нам надо на аудиенцию к королю во дворец, — сказал Элмар, — …к сожалению. А там так принято. Малэ вздохнула.

— Но я видела там леди просто в длинной тунике, — попыталась возразить она, — племянницу лорда Шэйра.

— Леди Тамея это отдельный случай, ей всё можно, даже нарушать принятое. Она осталась маленькой слабостью короля, несмотря даже на то, что отказала ему, — объяснил он и, видя, что она не хочет надевать платье, быстро сказал: — Не бойся, я буду всё время с тобой.

— Ладно. Хотя ты уже это обещал, — собралась она с духом и ответила: — Но ловлю на слове, ты будешь всё время рядом, а не как вчера. Её лицо перекосилась в лёгкой гримасе и тут же стало снова спокойным.

— Согласен, — ответил он и улыбнулся, — я всегда буду с тобой. Он как будто обещал, что ей теперь от него никуда не деться.

— Я чувствую, что твои слова о чём-то другом, — сказала Малэ, недовольно посмотрев на Элмара.

— Не надо думать об этом. Это просто есть, — ответил он и вышел из спальни. Скоро в дверь постучались, это оказалась та же самая служанка, что её одевала к балу. Малэ задумалась и не заметила, как её одели в платье и тихо вышли. Когда на ней уже было платье, она решительно надела на прикрытое тканью предплечье браслет. Вошёл Элмар и, увидев браслет, ничего не сказал, хоть было видно, что он хочет задать вопрос по поводу него. Он подошёл к ней и начал говорить:

— Так, сейчас я заколю волосы наверх и…

— Мне вот интересно, где ты подобным вещам научился, я не думаю, что умение укладывать волосы входит в образование аристократов? — достаточно резко спросила Малэ.

— Я потом тебе расскажу, если тебе это будет и тогда интересно, — улыбнувшись ответил ей Элмар.

Извинение

Вечером Малэ с Элмаром снова были во дворце, и он, как и обещал, не отходил от Малэ ни на шаг. Они прошли вслед за встречавшим их слугой на второй этаж к другому кабинету короля. Элмар учтиво открыл перед ней дверь, и она вошла в кабинет. «Слава тёмной богине, это другой кабинет, хоть они и на одном этаже», — подумала она, вспомнив своё вчерашнее посещение, и зашла в него. Элмар прошёл сразу за ней. Малэ, зайдя в кабинет, взглянула на короля и подумала: «Вот что значит дали в морду». На венценосном лице Фелика с одной стороны под глазом был шикарный кровоподтёк, губы были разбиты. Кроме того, одна рука была перебинтована и лежала в перевязи в полусогнутом состоянии.

— К сожалению, поцеловать вашу ручку вряд ли смогу, леди, — вместо приветствия сказал он и, посмотрев в сторону Элмара, ехидно добавил: — Да и не дадут.

— Я же сказала бить аккуратно, — шёпотом с укоризной мягко сказала Малэ Элмару.

— Извини, не сдержался, — шёпотом так же он ответил, но по глазам читалось, что он с удовольствием ещё раз не сдержался и добавил бы для равновесия Фелику.

— Нас могут проводить в вашу библиотеку? — ухмыльнулся в ответ Элмар.

— Я могу сделать это и сам, — ответил Фелик, — и леди Раите нужна, скорее всего, академическая библиотека, как мы вчера выяснили, а без меня вы вряд ли туда попадёте.

— Не стоит… — начал говорить Элмар, почувствовав, как Малэ напряглась, когда Фелик заговорил о произошедшем вчера.

— Элмар, — сказала, прерывая его Малэ, а затем добавила для короля: — Если вы это сделаете, мы будем благодарны вам.

— Думаю, нет, — сказал Фелик, посмотрев на Элмара, — но красивым женщинам не отказывают.

— Красивая женщина уже выбрала, — почти прорычал Элмар, — и это не ты, особенно после вчерашнего.

— Я всего лишь хотел сейчас извиниться! — сказал он. — Я же не знал вчера, что она твоя невеста.

— Мне кажется или нет, это ничего бы не изменило?!! — разозлился он.

— А материальная составляющая у извинений есть? — добила Фелика Малэ, перефразировав его вчерашние слова, показав этим, что она очень хорошо всё помнила и тоже зла. И посмотрела недоумевающе на Элмара, решив уточнить попозже, что же значат слова о том, что она невеста того. Значат ли они вообще что-либо или были сказаны только для Фелика?

— Да. Идёмте, — сказал он, — будет вам материальная составляющая, леди Раита. И они вышли из кабинета и направились в противоположное крыло дворца, где на третьем этаже располагалась библиотека. Они вернулись к центральному залу, где вчера проходил бал, но не спустились в зал, а наоборот, поднялись на этаж выше и продолжили путь в том же направлении, как и шли раньше.

Вслед за королём они вошли в зал, где от потолка и до пола были книги. Книги были разные, Малэ прошла вдоль полок, ведя, едва касаясь рукой, по их корешкам — под её пальцами ощущались бумага и кора, кожа и даже затвердевшая глина табличек и совсем уж экзотический материал — пальмовые листы, своей ребристостью и цветом напоминающие о своём прошлом. И все они были разных размеров: от маленьких, высотой с её ладонь, до гигантских, которые бы она с трудом удержала бы в руках.

— Кжар, — крикнул Фелик, — вы где? Перед ними предстал сухонький старичок в когда-то белой хламиде.

— Ваше величество, — поздоровался он, — леди, лорд, чем обязан вашему посещению?

— Это Кжар, хранитель библиотеки, познакомьтесь, — как будто не заметив его слов, сказал Фелик и самому Кжару: — Господа что-то ищут, связанное с ранней историей, помоги им в поисках, — и удалился.

— Извините его, — сказал он о короле, — иногда он бывает не воспитан, но учитывая его внешний вид… видимо, ему сильно досталось. Малэ и Элмар переглянулись, но ничего не сказали. Они прошли вглубь библиотеки, куда повёл их Кжар. Они остановились, и он обвёл рукой стеллажи и сказал:

— Здесь одни из древнейших записей, которые есть у нас в библиотеке. Вынув и пролистав несколько книг, Малэ увидела по датам, что они слишком поздние:

— А ещё более древние записи у вас есть?

— Нет, лишь ссылки на них, — ответил Кжар.

— А где их можно найти? — спросила Малэ.

— В академической библиотеке, скорее всего, — ответил Кжар, — пройдёмте, тут рядом. Единственно, там не к кому обратиться из живых обычно. Если бы король остался, была бы возможность, что нас встретят и даже разрешат воспользоваться библиотекой. Очень странно, что он, предполагая, что вам, скорее всего, понадобится его личное присутствие для этого, просто ушёл.

— А это вместо короля не подойдёт? — спросил Элмар и протянул письмо короля.

— Прошу подателя сего пропустить в вашу библиотеку для поиска в историческом отделе нужных сведений… — взяв письмо, прочёл его вслух и сказал Кжар, — может, и получится.

И он прошёл к дальней арке. Наверху её было что-то написано, но это было не прочитать, так как надпись была искажена радужной рябью. Сама арка была словно затянута прозрачной плёнкой. Кжар коснулся её письмом, и оно свободно прошло через неё.

— Нас пропускают, — сказал Кжар и шагнул в арку. Следом за ним прошла Малэ, а за ней и Элмар. Из прохода между полками с книгами вышел человек. Он был выше Малэ на полголовы, но она подумала: «Элмар всё равно повыше будет».

— Приветствую, Кжар, лорд Элмар… — Элмар приложил палец к своим губам, всем своим видом показывая, что надо молчать. Малэ стояла впереди и этой пантомимы не видела, — …и прекрасная леди, можно узнать ваше имя? — он поклонился ей.

— Раита, Дочь Тьмы, — представилась Малэ и добавила: — Можно просто Раита.

— Армар, ректор этой академии магии, этого мира аскетов, который вы осветили своей красотой… — представился он, опять поклонившись ей, — простите, а что вы здесь делаете: я всегда думал, что такие цветы жизни созданы радовать глаз и библиотека это не то место, где их можно встретить — у них другие интересы…

— У нас есть пропуск в ваш мир аскетов, — нахмурившись, перебил его Элмар.

— Ах, лорд Элмар, у вас же самого библиотека есть, да побольше, чем наша, — ответил Армар ему, подчёркивая «лорд Элмар».

— Ко мне ехать далеко, вы ближе, — парировал он.

— Ну что же, пройдёмте, — повернулся спиной к нему тот и предложил Малэ руку, ожидая, что она согласится. С каждым мгновением настроение у Элмара становилось всё хуже и хуже. Он тоже предложил руку Малэ, и она выбрала его. Элмар победно искоса взглянул на Армара. Тот, недовольный, быстро прошёл вперёд. А Кжар развернулся назад и вернулся в свою часть библиотеки. Они быстро пошли за Армаром с такой же скоростью, чтоб не потерять его из виду. Малэ подмигнула Элмару.

— Милый, мне плохо! — умирающим голосом сказала она, закатила глаза и начала, словно потеряв сознание, оседать на пол.

— Откройте окно, ей воздуха не хватает! — прокричал Элмар и подхватил оседающую Малэ. — Здесь у вас окна не открывались лет сто! Армар быстро вернулся на крик, взглянул на бледное лицо Раиты и что-то сказал, открывая ближайшее окно.

— Раита, очнись! — перенеся Малэ к окну на кушетку, сказал Элмар с беспокойством.

— Мне уже лучше, — слабым голосом сказала она, открыв глаза. И тут он понял, что она притворялась, но промолчал, догадываясь, что это для чего-то нужно.

— Вам, леди, лучше сейчас здесь посидеть у окна — подышать свежим воздухом, пока не придёте в себя, — сказал Армар, показывая на открытое окно, — а я пока поговорю с лордом Элмаром у себя. У меня прекрасное вино — не составите мне компанию, лорд?

Уже сидя в кабинете у Армароса в креслах, они потягивали вино из бокалов и разговаривали.

— Откуда ты её привёз? Она явно не местная, и со вкусом у неё, смотрю, всё в порядке, — спросил Армарос, хитро взглянув на него через стекло бокала.

— Учитывая, что я её одеваю, — заметил Элмар, наслаждаясь вкусом содержимого бокала, — тогда да, со вкусом у неё всё в порядке.

— А-а-а, так ты себе куклу нашёл? И библиотека — твоя идея, скорее всего, не так ли? — разочарованно сказал Армарос, — Но всё равно хороша.

— Нет, Армарос, — ответил на оба вопроса Элмар.

— Тогда предупреждаю, она не та, за кого себя выдаёт. Знаешь, наша арка показывает всё как есть, — сказал он, — а она показала, что то имя, которое она назвала, истинное, но это не всё. Хоть она на самом деле выглядит так, как ты её видишь, но она может выглядеть по-другому, и это тоже истинный её облик. Арка лишь частично смогла его показать.

— А облик-то приятный глазу? — спросил заинтересованный Элмар.

— Более чем: если так просто милая девочка, то так — прекрасна как богиня. Я тебе даже позавидовал. Но в том облике у неё были ещё и крылья, только они были настолько призрачны, что их не удалось рассмотреть, только их расплывчатый контур. Но она определённо не одна из нас, — ответил Армарос, закатив глаза.

— Становится всё интересней и интересней, — сказал тот задумчиво на такие новости.

— Да и сознание она не теряла, но она действительно себя чувствует нехорошо, причём это как-то странно выражается, мне кажется, что у неё с нервами не всё в порядке, — добавил Армарос и предложил: — Давай я её у себя в академии подлечу?

— Спасибо, не надо, с нервами мы сами разберёмся, — ответил сквозь зубы Элмар, отказываясь от его предложения, и подумал: «Вот ещё один нарисовался пострадавший от чар Раиты». Выйдя из кабинета, Элмар поспешил к Раите и, увидев её уже сидящей на кушетке около открытого окна, где он её оставил, сказал:

— Всё, пришла в себя?

— Да, дорогой, — прощебетала Малэ, а у самой в глазах плясали смешинки.

— Мы домой, Раите что-то нездоровится, — солгал он Армаросу, — прощай, Армар, ты нас извини. Мы, может быть, завтра зайдём, чтоб найти то, что нам нужно.

— Я всё понимаю… — сказал Армар и многозначительно улыбнулся. А они быстро направились в сторону арки.

— Что-то вы быстро, — сказал Кжар, увидев спешащих мимо Элмара с Малэ.

— Раите стало плохо, — ответил он, — мы пошли домой, передайте наши извинения его величеству — он поймёт, — и Элмар усмехнулся.

— Постойте, — протянув руку с письмом, сказал библиотекарь, — вы забыли… но те уже его не слышали, так как были уже в коридоре, ведущем из библиотеки.

* * *

На следующий день в столовой.

— Мне всё равно надо попасть в библиотеку Академии! — сказала Элмару Малэ, когда они завтракали.

— Армар прав, у меня есть своя библиотека, достаточно обширная, и ты можешь поехать со мной к отцу, тем более я туда и так направлялся, — возразил он на эти её слова.

— Но там может быть то, чего нет в твоей библиотеке, а я не хочу терять любой шанс найти любую информацию о том, что мне нужно, — привела свои доводы в пользу своего решения и с иронией добавила, засмеявшись: — Я понимаю, тебе не терпится отказаться от посольских обязанностей, а сейчас это стало особенно актуальным.

— Вспомнила бы, из-за чего возвращение приобрело особую актуальность, — разозлился Элмар, — а вернее, из-за кого. Малэ резко перестала смеяться и побледнела. Он про себя тут же обругал себя за эти слова. — Прости. Я всё равно бы всё сделал так же, повторись эта ситуация опять, — увидев такую её реакцию, сказал он, — не люблю тех, кто принуждает других к чему-либо. Она поняла, что он и на самом деле не жалеет о том, как он отреагировал на всё это.

— Ладно, — нервно сказала она и махнула рукой, — только больше не напоминай мне о произошедшем.

— Мы сейчас доедим и отправимся снова в библиотеку Академии, — решил Элмар сделать как хочет Раита. Слишком болезненно настаивать на своём, причём скорее для неё, но и он не мог смотреть на то, как она мучается.

— Только без платьев, пожалуйста, — нервно усмехнулась она, — а то я жду от них всяческого подвоха.

— Голой, что ли, пойдёшь? — иронично спросил он.

— Нет, но надеюсь, у них нет таких строгих пожеланий, как при посещении дворца, — ответила Малэ.

— Я думаю, им всё равно, кто в чём ходит, лишь бы не пачкало, — сказал Элмар, — и думаю, их действительно не возмутило бы, если бы ты появилась там голой, а может, и понравилось.

— Я пойду туда одетая как обычно, — постепенно раздражаясь, сказала она, — туника и лосины.

— Их этот вариант очень устроит, — быстро соглашаясь, проговорил он, — давай собираться в библиотеку, а то наш спор затянется до вечера.

— А письмо-то осталось у Кжара, — вспомнила Малэ.

— Думаю, это не так страшно — главное с Армаром встретиться, а он нас в библиотеку проведёт, — сказал Элмар. Она быстро встала и вышла из столовой.

Позже, уже стоя у ограды Академии Магии, он уже не был так уверен в своих словах. Армарос уехал куда-то по своим делам, а остальные не знали, когда он вернётся. Также они не знали, что они уже были в библиотеке и получили разрешение у него на свои поиски, и потому их не пускали. Потеряв терпение, тщетно взывая к неживой охране, чтоб хотя бы кто-нибудь пришёл и впустил их, Элмар предложил:

— Раита, давай посмотрим, может, окно, которое для тебя открывали, просто прикрыли, а не заперли, как все остальные.

— А ты найдёшь? — полюбопытствовала она.

— Постараюсь, — ответил он, — и лучше бы этому окну найтись открытым. Они перелезли ограду и направились к зданию библиотеки.

«Вроде ничего не изменилось с предыдущего моего посещения без Раиты, — подумал Элмар, — интересно, а защитный контур помнит меня и пропустит внутрь здания или Армарос всё перенастроил с того раза? Сейчас и узнаем. Ну что сыграем в игру „поймай брата“?»

— А вот и оно — то окно, — сказал Элмар, махнув рукой в сторону одного из окон. И достал верёвку, потому что оно было на третьем этаже.

— Ты и верёвку с собой захватил, — тихо рассмеялась Малэ, — как знал.

— Да она практически всегда со мной, — ответил на это он, — знаешь, ревнивые родственники моих пассий не входят в список тех людей, которых я жаждал бы увидеть при их посещении.

— Ты бабник, значит, а верёвка, чтоб смываться, — опять рассмеялась она. Элмар не это хотел ей сказать, но Раита достаточно легко отнеслась к тому, что он сказал.

«Видимо, сказывается общение с Алусиэлем, — подумал он, — тот при жизни наверняка был ещё тем ловеласом».

Воровать не значит попасться

— Тук-тук, кто в теремке живёт… — сказал Алусиэль, пристально глядя на кристалл, лежащий на столе, куда его положила Малэ. Стороживший около двери Элмар повернул голову к ним и, увидев его, сказал:

— А это хран, я даже не знаю, как он сюда мог попасть — они использовались очень давно.

— А как его открыть? — спросила Малэ.

— Спроси, — ответил он и, уже обратно повернув голову, добавил: — У него и спроси.

— Добрый вечер, позволите посмотреть то, что в вас хранится? — спросила Малэ кристалл, осознавая всю странность ситуации. Со стороны это действительно выглядело очень странно — перед ней на столе лежал кристалл, а она ему тут вопросы задаёт.

— Для вас что угодно, — ответил с поклоном маленький призрак не больше длины руки до локтя, одетый в белую хламиду, материализовавшийся над кристаллом, лежащим на столе.

— А что вы храните? — она опять повторила свой вопрос, немного изменив его формулировку.

— В хране охвачен период сразу после войны до распада Коалиции, — ответил ей призрак из кристалла.

— Да, конечно, — прошептала Малэ, — о чём я думала… От услышанного у Элмара поползли глаза на лоб — когда он осознал, что ей нужно. Да и ответили ей как-то странно — ну не могла она в очередной раз очаровать, только уже старика из кристалла, тем более это всего лишь запись. А вслух он задал вопрос:

— Ты этим старьём в качестве книжки на ночь интересуешься для успокоения нервов, чтоб крепче спалось?

— Да, тут по частям выяснилось, что ритуал древний и нечеловеческий, тот, который по вселению в клинки, — частично соврала Малэ, — и у людей, как и у дроу, на этот счёт ничего нет. Сейчас кристалл просмотрю, и будет понятно наконец, так ли это. А может, хоть какая-то информация будет, я очень на это надеюсь.

— Всё, ничего ты не просмотришь, — сказал, увидев медленно идущего в их сторону Армароса, в соседней зале Элмар. Почему-то ему показалось, что им, а вернее тому, каким путём они попали в библиотеку, будут не рады, и, подбежав к столу, он схватил кристалл, — уходим, что-то мы здесь задержались. И сам первым побежал к открытому окну и начал спускаться по верёвке, которую он закинул, чтоб они забрались.

— Не зря вчера ты сделала вид, что сознание теряешь, — сказал уже на земле запыхавшийся Элмар.

— А ты тогда такую возню развёл: «Откройте окно, ей воздуха не хватает!» — засмеялась спустившаяся Малэ. Она и сама собиралась воспользоваться окном, так как письмо они забыли у Кжара и вернуться в академическую библиотеку без него, скорее всего, не получилось бы.

— А «милый», «дорогой» — так с чувством, с выражением… зачем? Не спорю, приятно, — спросил Элмар, — но я не люблю, когда меня используют в тёмную. Могла бы предупредить.

— Некоторые со мной флиртовали, несмотря даже на твоё присутствие рядом, — сказала Малэ, — надо было показать, что шансов ноль. Он понял, что Раита заметила интерес к ней Армароса, но ей он был неприятен.

— А я тебе что, пугало, чтоб любопытных распугивать? — и, посмотрев на Раиту, понял, что в очередной раз сказал что-то не то. — Ладно, нас здесь не было, — махнул рукой Элмар и как-то по-особому дёрнул за верёвку, и она сама упала ему в руки. Они быстро пошли через сад, который плавно перетёк в парк, и наконец-то перед ними показалась ограда, а за ней улица. Они её перелезли, и только тогда Элмар сказал:

— Быстрей уходим, магическая защита не дремлет, всех стражников оповестила уже, скорее всего, — надо как можно дальше оказаться отсюда.

— Вот улица, сворачиваем, — ответила Малэ.

— Здесь мы всё равно как на ладони… — прервав свой бег по пустынной в этот час улице, остановился Элмар.

— Давай, чего ты встал? Нас сейчас догонят! — обернувшись, почти прокричала ему Малэ, — нам недолго осталось — улица выходит прямо к воротам. На ближайшем перекрёстке раздалось тихое бряцание.

Элмар схватил её за руку и рванул к ближайшей двери, казалось бы ничем не отличавшейся от других, попадавшихся им по пути. Когда он открыл дверь и втащил её за собой, Малэ поняла, что это за место. В комнате, открывавшейся её взору, она увидела сидящих девушек. Кого тут только не было: эльфы, люди, гномки, дриады и другие… Малэ далеко не всегда знала, кого видит. Все они были достаточно фривольно одеты, а вернее раздеты. А посередине на диване полулежала женщина в красном пеньюаре, закинув ногу на ногу. Это был бордель.

— Добро пожаловать к Ланте! — сказала она, грациозно поднимаясь с дивана, и подошла к ним. — Очень странно здесь видеть пару, но вы здесь найдёте развлечения и для двоих… — и тут она побелела, так что это было заметно даже на её смуглой коже. Элмар перехватил её за руку и быстро повёл в один из коридоров.

— Я вижу, вы меня узнали… — запирая дверь в комнате, где они остановились, произнёс он, нахмурив брови.

— Элмару, мой лорд… — прошептала потрясённая женщина.

— Лантана, здесь нет Элмару, — с нажимом сказал он.

— Она не знает, кто вы? — спросила она тихо, указав рукой на дверь, и добавила: — Ваш отец вас ищет…

— Меня здесь не было и скоро не будет — ты ничего не знаешь и потому не будешь докладывать моему отцу… — приказал Элмар. Внезапно дверь открылась и вошла Раита.

— Договорились, вы нас пропустите, почтенная Ланта? — спросил Элмар, как будто продолжая разговор.

— Да, конечно пропущу, — тут же включаясь в игру, ответила Ланта, — всегда хотела утереть нос этим стражникам. А чем вы им так насолили?

— Да так, кое-куда забрались, кое-что забрали… — скорее про себя проговорил Элмар.

— Тогда быстрее, пока они не добрались до моего дома, — оглядываясь произнесла она. Малэ с Элмаром быстро вышли в коридор, и тут перед ними материализовался Алу. Они стремительно прошли сквозь него к чёрному входу.

— Вау, какие девочки! А я очень плохой мальчик, который давно ждёт, когда его накажут! — их тихий отход озвучил Алусиэль, плывя по коридору борделя. Он пытался заглянуть в каждую открытую комнату, а оттуда после этого доносился дикий визг. Причём высокие ноты принадлежали явно проституткам, тогда как их очень часто поддерживали более низкими тонами их клиенты. Когда же открытые двери закончились, он сказал, горестно качая головой: — А я целую вечность на голодном пайке.

— А ну марш в клинки, плохой мальчик! — прошипела Малэ.

— Дальше мы сами дойдём, так что можешь не спешить, рассмотреть всё спокойно, — сказал Алусиэлю Элмар, наблюдая за ними и давясь смехом.

— Все вы, мужчины, одинаковые, — пробурчала она на это. Но её услышали, несмотря на то что она сказала очень тихо. Тогда наступила тишина… которая, впрочем, длилась недолго для Малэ. В голове у неё продолжили говорить, что она чёрствая и неблагодарная — даже одним глазком не дала посмотреть на пир для глаз, что хоть что-то в его положении…

— Ты уже давно мёртв, что это тебе даст? Элмар как-то странно посмотрел на Малэ, и она поняла, что сказала это вслух. Мысленно она взвыла: «Ещё не хватало этого! Он же не знает, что я с Алу могу мысленно переговариваться, да и про его смерть мы неправду сказали». Тут они наконец вышли на задний двор борделя.

— Думаю, мне стоит притвориться посетителем борделя, а тебе прелестницей этого заведения, — предложил Элмар ей. И Малэ, старательно изображая девочку лёгкого поведения, а Элмар — пьяного клиента, поплелись по улице. Когда они отошли порядочно, посередине пустой улицы возник Алусиэль и, продвигаясь вперёд спиной, завёл разговор о том, как они вместе гармонично смотрятся.

— Никто же не поймёт, если кто-то попадётся на улице, что на самом деле не те, за кого сейчас выдаёте. Но вот что-то не так, вроде мелочь, а глаз колет, — рассуждал призрак, — хорошо бы проверить, что не так, слетаю-ка я обратно, чтобы проверить соответствие Раиты образу. К тебе, Элмар, вопросов нет, ты отлично справляешься с ролью… Тут Малэ встала посередине пустой улицы и, сжав кулаки, мысленно выругалась и закрыла глаза, чтобы отдышаться. Вдруг подул ветер, закручивая пыль дороги в маленькие вихри.

— Что случилось, Раита? — спросил Элмар, повернувшись назад к ней.

— Ругаешься? Достал? Прости-и-и… — сказал Алу, так как он оказался быстрей Элмара и коснулся её рукой. Он это проговорил, тая в воздухе.

— Теперь я понимаю, что маг мог быть вовсе и не злым, просто его достали, — хохотнул Элмар, — если характер у твоего брата был такой же и при жизни в своём теле. Малэ успокоилась, открыла глаза и осмотрелась вокруг. Это была другая улица, да что там — другой город! Что происходит?

— Элмар, а где мы? Что- то это не та улица откуда мы пришли… — спросила она.

— А я всё гадаю, заметишь, не заметишь. Ай да Ланта — наверное, много отдала тому магу, что сделал портал, — с деланным восхищением сказал он и добавил: — Порой её клиенты не хотели, чтобы знали, что они посещают её заведение — двухсторонний портал в этом плане очень хорош.

Сволочь — звучит гордо!

Позже уже в какой-то таверне, до которой они еле дотащились, за столом, уже наевшись, Элмар у неё спросил:

— А Алусиэля случайно в клинки не магесса ли заточила?

«Надо же, так мало фактов, и часть из них неверные, — промурлыкали довольно в голове у Малэ, — а выводы верные, лишь в одном ошибся, что это была ты, а не магесса. Всё, начинай его бояться, я уже его боюсь». Малэ покраснела. Её румянец истолковали как положительный ответ на свой вопрос. И решили больше не смущать.

— Милейшая, — Элмар позвал проходящую мимо хозяйку таверны, — нам бы две комнаты и, если можно, покажите, где можно помыться.

— Комната у нас свободная только одна, а воду, чтоб помыться, в неё принесут, — ответила она и неизвестно зачем добавила: — А кровать там одна и большая. Малэ уже было всё равно, что комната одна, кровать одна… она слишком сильно устала за день.

— Ты моешься, ложишься спать и никаких разговоров, — уже в комнате Элмар сказал, видя её состояние, и добавил в воздух: — Особенно это касается некоторых… Помывшись, она легла на краешек кровати и заснула, не дождавшись Элмара. Сквозь сон Малэ слышала всплески воды, потом прогнулась кровать, и кто-то лёг на другой край кровати. Хотя не кто-то — Элмар, наверное. Ей первую часть ночи снились кошмары, где в главной роли был Ситарель, время от времени сменяемый Феликом, и кулон, что она кричала. Ночью её обняли, крепко прижав к себе, и всё прекратилось.

— Не приставай, побью, — сказала сонная Малэ.

— Бей, если сможешь, я клинки подальше положил, — ответили ей так же сонно и ещё крепче прижали, а когда она начала брыкаться ногами, ещё и чем-то их захлестнули, чтобы не брыкалась.

— Эй, что это ещё — отпусти меня! — взвыла мигом проснувшаяся Малэ. — Сволочь ты.

— Спи давай, — сонно сказал Элмар, убирая свой хвост.

— Хорошо, сволочь моя ненаглядная, — буркнула почти неслышно она.

«И как это воспринимать: обозвали и одновременно обрадовали, — услышав в ответ эти слова от неё, подумал он и недовольно попенял мысленно сам себе: — Надо лучше себя контролировать, а то уже хвост и рога появляться начали, так и до крыльев недалеко».

Ради чего воровали

А когда Малэ проснулась, она оказалась в комнате одна. Было уже позднее утро, и солнце настойчиво пыталось выгнать её из постели своими слепящими лучами, что так и норовили попасть ей в глаза. «Мм-да, а ночь-то прошла активно благодаря Элмару», — подумала она, глядя в зеркало, что было не совсем правдой, так как когда ей снился кошмар, она сама вертелась на кровати как юла. Малэ оделась, попыталась причесаться, что выглядело трудновыполнимым из-за колтунов на голове. Хоть как-то причесавшись рукой, она налила воды из кувшина в тазик, стоящий на столике. Она умыла лицо, чтоб окончательно проснуться, и достала хран из мешка. Малэ задумчиво на него посмотрела.

— Сначала, пожалуйста, — вызвав хранителя кристалла, сказала она. Перед ней в воздухе возникло небольшое оконце, в котором появилось изображение, сопровождавшееся звуком:

— Коалиция — это объединение разумных существ этого мира против вторжения захватчиков — Тёмных ангелов. Состояла из богов, покровительствующих миру Талмии, демонов, драконов, дроу, гномов и других существ этого мира. В битве против ангелов участвовали боги, демоны и драконы. Выиграна за счёт внезапного исчезновения их предводителя — Афалеона, приведшего к панике среди ангелов.

Экран показал, как выглядели Тёмные ангелы — что-то вроде людей, только покрупней и с белыми крыльями, тело сложено гармонично, только на лицах была написана некоторая холодная отстранённость, но они были при этом достаточно привлекательны — кого-то они ей напоминали. Малэ нахмурилась и постучала пальцами руки по столу.

— Подробней, пожалуйста, — попросила она.

— А что вас интересует? — спросил вновь появившийся призрак, как вчера в библиотеке.

— Более подробная информация о причинах проигрыша Тёмных ангелов, — уточнила Малэ.

— Информация скрыта, — ей сухо ответили.

— А о самих ангелах? — изменила немного запрос она.

— Информация скрыта, — ей опять сухо ответили.

«А вот это уже интересно, — подумала Малэ, — если бы так ответили кому попроще, это одно, но это скрыто от меня, богини». Она чувствовала, что стала на шаг ближе к разгадке своей второй ипостаси: скорее всего, она неподвластна воздействию кулона как небожественная. Да и как-то смертной было не очень удобно быть, если привычки остались прежние, как показала практика.

— Продолжайте, — сказала она, надеясь услышать ещё что-нибудь, что станет ещё одной ниточкой для разгадки.

— Сразу после битвы боги занялись восстановлением всего пострадавшего тогда. Во время неё пострадали наиболее всего земли демонов, а один материк и вовсе был потерян. Именно они сразу ощутили силу воздействия оружия Тёмных ангелов. Они были совместными усилиями всех участвовавших в битве богов восстановлены и зафиксированы, но им не удалось уничтожить очаги возникновения воздействия. За неполное восстановление демонам была подарена возможность перевоплощения в людей. В остальном мире для дополнительной стабилизации в связи с оставшимися очагами были построены так называемые храмы Тьмы. Они так назывались в связи с тем, что Изначальными Талмии были Тьма и Хаос. Природу же на материке смогли восстановить и вовсе частично, всё мыслящее там погибло или переродилось.

— Драконы первыми вышли из Коалиции и ушли в свой небесный город — Хелл, никого туда не допуская. Единственным контактом с миром служил город Имррир на берегу Энарского пролива со стороны Ароссии. В Имррире были сохранены все исторические сведения о войне, в частности они находятся в башне Цезараус. Драконы изначально не являлись коренными жителями ми-и-ра… — и опять появился призрак и сообщил: — Для дальнейшей демонстрации не хватает энергии.

— А где её взять? — спросила нетерпеливо Малэ.

— Уколите палец об одну из граней кристалла. Ваша кровь послужи-и-т дополни-те-ль-ным и-с-т-о-ч-н-и-к-ом, — на последнем издыхании проговорил призрак, исчезая. «И мне пора прерваться, чтобы поесть, — подумала Малэ, наблюдая как её кровь постепенно исчезает, всасываясь в поверхность одной из граней кристалла, — и всё обдумать: есть даже не зацепка, а всего лишь след от неё». Она вышла из комнаты и спустилась по лестнице на запах еды, что поманил её на первый этаж таверны. Увидев Элмара, который ел сидя за столом, она поняла, что очень хочет есть.

— Доброе утро! — сказал и усмехнулся Элмар. — Хотя уже скорее добрый день. Присаживайся, как раз к обеду. Когда Малэ рассмотрела, что стоит на столе, её желудок выразил своё очень сильное желание скорее приступить к трапезе громким бурчанием. Она села на скамью напротив усмехнувшегося на это Элмара.

— Девушка, обслужите нас, принесите мясное рагу и похлёбку, как и мне, а ещё морс, — он подозвал официантку и сказал ей и не смог удержаться, чтоб сказать уже: — Раита, ты поздновато встала, так что ешь быстрей и в дорогу.

Поев, они быстро собрались и выехали из города на лошадях.

* * *

Солнце перевалило свой зенит и уже касалось крон деревьев, мимо которых они проезжали. Малэ наслаждалась игрой солнечных зайчиков с листвой деревьев, наблюдая, как их свет золотит её неровными пятнами. А если солнечный зайчик попадал ей в глаза и при этом посмотреть на деревья, то порой они приобретали очень неожиданные оттенки и очертания. Но вскоре ей это наскучило, да и пара-тройка таких попаданий — и в голове полная каша. Вряд ли можно чем-то насладиться, не видя этого.

— Нам надо в Имррир, а точнее в башню Цезараус, — позже, когда они уже достаточно долго ехали по дороге, сказала неожиданно Малэ.

— Зачем? — спросил Элмар. — Это, конечно, мне по пути домой, там как раз найдём судно переплыть Энарский пролив.

— В кристалле неполная информация, — почти правду сказала она, — лишь в конце указание, где можно достать недостающее. У драконов в Имррире. Да, ей с каждым разом всё трудней и трудней было врать Элмару.

— Опять будем воровать? — спросил Элмар. — Учти, драконы не люди и реагируют на такие вещи быстрее и жёстче — они не будут никого ловить, просто убьют.

— Нет, — ответила Малэ, — мы попросим помощи в поиске. Она была уверена, что ей не откажут, так как раз они сразу поймут, кто она такая.

— Хорошо, Имррир так Имррир, — он сказал и добавил: — В Имррир мы приедем, если будем так же ехать, через пару дней, сегодня, благодаря тебе, соня, будем ночевать в лесу. И выехал вперёд на своей лошади. «Лошадей Элмар, наверное, купил утром, пока я спала, — подумала Малэ недовольно, — буду надеяться, что купил. Вчера в библиотеку мы как-то не догадались денег захватить». Правда, недовольная она была совершенно из-за другого, а именно что он её назвал соней. Так они молча проехали какое-то время. А тем временем солнце совсем скрылось за деревьями.

Когда тайное становится явным

Вечером того же дня они сидели у костра и разговаривали о прошедшем дне: сегодня ничего значимого не произошло, поэтому разговор потихоньку затухал. Они уже собирались лечь спать, осталось разделить стражу, как вдруг он приобрёл неожиданный поворот.

— Это случайно не твоё? — спросил Элмар Малэ, показав один небезызвестный кулон, который она уже надеялась, что был потерян, но, видимо, зря надеялась.

— Моё… — оторопев, сказала она и задала встречный вопрос: — А как он к тебе попал? И почему ты решил, что кулон мой?

— Да вот твой мешок случайно взял, начал копаться в нём и нашёл на дне, — ответил Элмар, — но раньше его там не было. А из нас двоих только у тебя есть магические предметы такого плана.

«Это он намекает мне на клинки», — подумала она. Но ещё больше её возмутило то, что он рылся в её вещах. И не первый раз, чтоб это было случайностью.

— Я думала, что он потерян, — протянув руку, она взяла его, но в её руке он рассыпался пеплом, и когда Малэ открыла ладонь, пепел сдуло ветром, взявшимся из ниоткуда. Она с удивлением посмотрела на свою пустую ладонь. Элмар почувствовал, как что-то обвило его шею. Скосив глаза себе на грудь, увидел там тот же самый кулон, что был только что в ладони Малэ, который постепенно растворился в его коже. Он услышал истерический смех Раиты.

— Мать Тьма, ты не могла показать ещё более ясно своё отношение ко всему этому бреду, связанному с кулоном! — захлёбываясь от смеха, произнесла она.

— О чём это ты? — подозрительно спросил Элмар. Он вообще, как и все демоны, не очень любил богов с их дурацкими замашками.

— Теперь я буду… — начала говорить Малэ и была прервана внезапно возникшим голосом Алусиэля у себя в голове:

— Думаю, не стоит это рассказывать Элмару. Но, наверное, стоит рассказать правду о себе, — закончил он.

— У нас сегодня будет вечер откровений, — сказала Малэ и пояснила: — Дело в том, что когда мы встретились, я тебе сказала неправду, как и ты мне. На самом деле я богиня, застрявшая в своей смертной аватаре. А сбежала потому, что меня хотели выдать замуж, чтобы окончательно закрепить эффект, сделав смертной.

— А что с клинками? — спросил заинтересованный Элмар и добавил: — И с кулоном?

— А в клинках их же создатель, и он мой друг, а не брат, — ответила она на первый вопрос и нехотя на второй: — Кулон принадлежал мне, вернее моей божественной ипостаси. Наверное, потому и превратился в пепел. Элмар, сощурив глаза, посмотрел на лежащие рядом клинки.

— А то, что он почему-то выбрал моё тело в качестве дальнейшего времяпровождения, нормально? — дополнительно спросил он, решив выяснить побольше.

— Это его выбор: скорее всего, тебе придётся и дальше идти со мной, — пожав плечами, ответила Малэ.

«Чего-то она не договаривает, — подумал Элмар, — но не могу понять, что именно? Но, в принципе, такое положение дел меня пока устраивает».

— А ты не хочешь ничего сказать? — спросила Малэ, подталкивая его к ответному признанию, видя его несколько огорошенный вид. — Кто ты на самом деле, Элмар? И не прячь свои рожки — они у тебя симпатичные…

— Да, я демон, и зовут меня не совсем Элмар, а Элмару, — понимая, что уже бесполезно что-либо скрывать, с вызовом ответил он и спросил: — А как твоё настоящее имя? Вряд ли Раита.

— Язвим в очередной раз? — сказала Малэ и, усмехнувшись, ответила: — Меня зовут Малэ, для дроу — Танцующая с клинками.

— А когда ты заметила рожки? — поинтересовался Элмару.

«Демон… не ожидала. И высший, раз не дополнил. Полукровка или квартерон, здесь это было бы понятней, учитывая, как я отреагировала при знакомстве на его голос», — подумала она, а ему ответила: — У Ирна что-то такое было, я ещё подумала, что мне показалось. А потом я же ночью просыпаюсь, особенно учитывая, что меня кто-то время от времени слишком крепко к себе прижимает — вот тогда я и обнаружила, что стоит только погладить по волосам, а особенно по случайно так обнаруженным рожкам, то объятья слабеют, правда, проявляются другие спецэффекты, — мстительно усмехнулась Малэ. И она впервые увидела, чтобы Элмар покраснел, вернее Элмару.

— Теперь всё встало на свои места, я так понимаю, с твоими появлениями связано резкое повышение рождаемости у дроу, а у людей крышу сносит… Людей-то за что?! Месть такая извращённая? — он сказал, а сам себе тихо сказал: — Вот наконец-то на большую часть моих вопросов нашлись ответы…

— Ты ещё Фелика защищать начни! — возмутилась она.

— Так для тебя особых последствий не было бы! — сделал из всего только что сказанного он вывод. Малэ побелела, ничего не сказав, хотя было видно, что желание есть.

— Элмару, какой же ты всё-таки дурак, — сидя на ветке дерева, сказал материализовавшийся только что Алусиэль, а Малэ припечатал: — А ты молчи, бессмертная, раз нормально объяснить не можешь. Тот с удивлением посмотрел на призрака.

— И что же ты хочешь мне сказать, такому неразумному? — с ехидцей спросил Элмару, а посмотрев в сторону Малэ, пробормотал: — Бессмертная, только этого не хватало, похоже то, что было сказано про богиню, было правдой.

— А то, что если бы у Фелика всё бы получилось, если бы ты не пришёл на помощь, тогда мы бы видели перед своими глазками обыкновенную смертную дроу, соответствующую своему возрасту, то есть труп, — язвительно сказал призрак, — ты с трупами раньше дело имел? Там расчленить и спрятать?

— Нет, и не желаю, — ответил демон призраку и извинился: — Малэ, извини, действительно что-то занесло, я не думал, что так всё серьёзно: гарантированная смерть — это слишком. Но я честно повторю свои слова, которые сказал, когда мы в первый раз встретились: я девушек не бью, я девушек люблю, особенно красивых. Так что то, что ты богиня, для меня роли не играет. Для меня это скорее минус, уж очень не любят богов среди демонов.

«Да-а-а, издёвки в его словах хватает, даже несмотря на моё божественное происхождение и то, что ему стыдно. Ему наплевать на это всё, как и тогда, когда мы встретились у пропасти, — подумала Малэ, — и о Танцующей хорошо известно за пределами города дроу, судя по тому, что известно ему».

— Итак, всё выяснили? — спросил призрак и, не дожидаясь ответа, сказал: — Ну я пошёл. И показательно направился в сторону леса, а не растаял.

— На сегодня хватит, давай уже ложиться спать, завтра вставать рано. Давай иди сюда, Элмару, — добавила она, и как-то легко легло на язык его настоящее имя, оно ему больше шло. Он остановился и решил вернуться. Уже в его объятьях она прошептала ему на ухо: — Да ну тебя, даже отомстить нормально не получается, сволочь ты моя ненаглядная.

«А ты что ожидал, — подумал Элмару, — знал же, что будет трудно. Нет, это не просто трудно, кроме этого, просто опасно, причём больше для неё — она богиня, ну почему?! Единственно, что, возможно, спасает, что она в своей смертной аватаре. Но Малэ того стоит. Но теперь мне нужно не только тело, но и остальное — так как я, кажется, нашёл свою избранную. А это значит, ей от меня не избавиться». И он решился осторожно поцеловать её в затылок, но его губы встретились с её губами…

— Нам надо спать, — прошептала она, нехотя оторвавшись от его губ, убеждая, скорее всего, саму себя. Малэ подозревала, Элмару сказал далеко не всё. Слишком много странностей накопилось за время, что они провели вместе. «Что произошло в доме у Ланты, а у него в доме в Атеноре? Что творится с дорогами: неужели расстояния между городами настолько сократились, особенно в плохую и дождливую погоду? Откуда всё появляется? Почему он так заинтересован в путешествии со мной? Хотя вот тут почти всё понятно. И кто всё-таки он? Демон, но только ли?»

Грелки и невесты

Да, эта деревенька ничем особым не привлекала взгляд, если только своей бедностью: покосившиеся дома и одна улица — она же пыльная дорога, вся в колдобинах. Но тут хотя бы был постоялый двор, где можно было остановиться. Малэ с Элмару въехали во двор, там спешившись, сняв свои мешки, отдали лошадей, чтоб их поставили в стойло, почистили и накормили. Войдя, Элмару быстро направился к стойке.

За стойкой находилась дородная женщина, тщательно её протирающая. Казалось, ещё пару проходов тряпкой, и дерево стойки будет блестеть как отполированное. По добротной одежде на женщине было видно, что она, скорее всего, была хозяйкой этого постоялого двора.

— Добрый вечер! — спросил он у неё: — У вас есть свободная комната?

— Конечно, — ответила хозяйка и рукой показала в сторону лестницы, одновременно подзывая юношу, судя по сходству и возрасту, скорее всего, сына, и сказала ему: — Проводи в свободную комнату. Элмару и Малэ поднялись вслед за ним по деревянной лестнице, слегка потемневшей от времени, в полутень второго этажа. Потом они свернули за юношей налево и, пройдя немного, остановились перед дверью, ведущей в их комнату.

— Я буду наверху в комнате, — сказала она, — и есть, скорее всего, буду там же, а сейчас я хочу смыть всю грязь, накопившуюся на мне за дорогу от Атеноры.

— Будет тебе вода, чтоб помыться! — сказал Элмару и подозвал юношу: — Нам не могли бы сначала принести воды, чтобы помыться, а потом еду в комнату, что мы сняли?

— Конечно, — ответил он, — сейчас всё сделаем в лучшем виде. А Элмару вышел из комнаты и спустился вниз в общий зал.

— Так, что же там дальше? — со вздохом сказала Малэ, доставая кристалл из мешка, и, положив его на стол, обратилась к его хранителю: — Добрый вечер! Можно продолжить с того места, где остановились. Снова в воздухе высветилось оконце экрана и продолжилось:

— Драконы путешествуют от мира к миру. О причине своего участия в войне умалчивают. Скорее всего, этот мир понравился им и стал их домом. Тогда они решили его защитить, но это были в основном молодые драконы. Позже демонам пришлось изолировать одного бога, сошедшего с ума. Отношения между ними охладились, и постепенно начался полный распад коалиции. У короткоживущих: дроу, гномов, людей и других не участвующих напрямую — в течение нескольких поколений забылась история этого отрезка времени. Лишь у дроу и гномов сохранились какие-то обрывки знаний, так как они больше живут по сравнению с людьми. Они даже не знали, что записано на кристаллы информации, так как их не интересовало прошлое, которое не относилось бы к ним лично. В принципе, Малэ это ничего полезного не несло. Вся нужная информация была в начале записи, и то не сама информация, а где её можно достать. Раздался стук в дверь, и за нею спросили:

— Можно войти, мы воду для того, чтобы помыться, принесли?

— Да, — только и успела сказать Малэ. Она даже не успела убрать хран со стола, как в комнату пятясь вошёл тот юноша, таща бадью с водой, ему помогал, держа с другого конца, ещё один человек, во все глаза рассматривающий её. Вслед за ними зашёл Элмару и сказал:

— Что ты уставился на мою невесту?! Оба опустили глаза и быстро поставили бадью с водой на свободное место, оставив полотенца и ушли.

— Какая я твоя невеста! — вспылила Малэ, вспомнив Ситареля с его претензиями на роль её жениха и мужа, и напряглась, что же дальше будет. Затем ядовито спросила: — Что же ты меня заранее не оповестил?

— Первая и неповторимая! — сказал смеясь Элмару, глядя на злящуюся Малэ. — А вообще, это больше для окружающих. Комната снята одна, мы вдвоём. Так что ты моя невеста, и только невеста, но не отец же или брат. Убери хран, он не только на тебя смотрел. Кстати, ты что-нибудь нашла?

— Уйди, — сказала она, — мне помыться надо.

— Какая скромная у меня невеста, сама, когда хочет, целуется, а поглядеть на себя обнажённую в воде не даёт. Я спинку потереть тебе могу, — заметил он улыбаясь, но увидев, что Малэ как-то не расположена шутить, спросил уже серьёзным голосом: — Когда закончишь? Я пока внизу буду, посижу, подожду, — спросил он.

— Полчаса мне, наверное, хватит, — словно сомневаясь в своих словах, ответила Малэ.

— Приду через час, — сказал Элмару, — поем и приду. Тебе тоже поесть должны принести. Так что через час. Он вышел из комнаты.

«Горячая!» — подумала она, коснувшись рукой воды, и взвизгнула от восторга. Раздался топот, а затем с той стороны рванули на себя дверь и в комнату ворвался Элмару. Малэ застыла как каменная, широко открыв глаза и глядя на него. Элмару, увидев, в каком виде она, тоже застыл.

«Нет, я, конечно, предполагал, что Малэ очень даже ничего, но я видел её обнажённую только частями», — подумал он, глядя на неё, и заулыбался непонятно чему. Он вспомнил, что он видел в доме у Ирна, а в Атеноре — пускай только через зеркало — а здесь такое шикарное сочетание и вживую: немного детское лицо с широко открытыми глазами цвета предгрозового сапфира и такое тело — такая грудь… Стоп, предгрозовой сапфир, а куда это её рука тянется? И Элмару быстро развернулся и с такой же скоростью, как вошёл, покинул комнату.

Спустя час, даже немного побольше, чтоб наверняка, Элмару поднялся наверх в комнату. Когда же он вошёл в комнату, его с порога ждал вопрос:

— Сбылась мечта идиота, да? — он даже не поверил своим ушам, настолько спокойно был задан этот вопрос.

— Меня можно понять, — только и смог ответить он. Элмару ждал, что всё будет как в доме у Ирна, у него-то реакция была однозначная, что называется, налицо, а вернее: «Да здравствуют рожки!» Или ему вообще закатят скандал.

— Иди сюда, — устало ему сказали, — моя персональная грелка.

Имррир

В восторге тонет здесь Имррир.

Он сотней волн гоним,

Но нет, навстречу им

Растут его башни и их сияние,

Что отражает их знание.

Таков Имррир,

Где крылья режут небеса,

Где есть чудеса,

Где сходят вниз небес властители —

Они же прошлого хранители.

Таков Имррир,

Что город грёз.

Всегда он нёс

Блаженство и страдания,

Что вложены в его знания.

Таков Имррир

Зовущий в небеса,

Хранящий чудеса.

Драконы видели зарождение этого мира

и проводят его в закат танцем небес,

покидая этот мир и уходя в другой.

Хроники Талмии

Утром рано Малэ с Элмару выехали, чтоб успеть в Имррир. Дорога расстилалась под копытами лошадей. Впереди заканчивался ещё зелёный лес, и лишь некоторые листья напоминали собой солнечные лучики, заблудившиеся в тени листвы деревьев. Здесь, среди стволов деревьев, ещё ютились ночные тени, а дальше простирались только золотые поля.

— И так вот будет вплоть до Имррира, — и, сказав это, Элмару обвёл рукой поля, простирающиеся дальше вдоль дороги, по которой они ехали.

— Красиво, это же целое золотое море. Видишь эту волну, когда по полям пробегает ветер? — сказала улыбнувшись Малэ и привстала в стременах, чтоб указать рукой на неё.

— Скоро ты увидишь настоящее море и тогда поймёшь разницу между ним и этими полями, — самодовольно он сказал, — а вот и Имррир Великолепный, Имррир Вечных Знаний. Казалось, лучи солнца отразились в его башнях тысячью разных цветов. И каждая была одной-единственной в своём роде. А за городом виднелось море, как будто усыпанное солнцем разноцветными блёстками. И тогда он печально добавил:

— Видишь, за башнями города коса слепящего белого песка, а на ней купами кое-где зелень, а вокруг которой вода переливается от прозрачной бирюзы к голубой лазури, что темнеет на глубине, превращаясь в синеву океана вдали, и так блестит и переливается, играясь мелкою волной? Это Энарский пролив — море тысячи островов и ни одного. А дальше земли Хаоса, где нет ничего постоянного. Чёрная пустыня под мутным от песка серым небом, а солнце там умирает, становясь кирпично-красным. И там очень легко умереть вслед за солнцем. Там всё умирает, по-другому это существование и не назвать. Но это на том берегу пролива, а Имррир на этом берегу великолепен, как и всегда. Правда, когда-нибудь и он уйдёт под воду, но не при нашей жизни.

— Как поэтично, Элмару, только не говори мне, что ты поэт на родине, — заметила она и подумала: «Такая красота исчезнет… жалко. И я это, к сожалению, увижу, а Элмару нет, и от этого всё как-то окрашивается печалью».

— Нет, к сожалению, Малэ, — сказал он, — просто я родился и провёл всё своё детство на той стороне пролива. Всего лишь час ходьбы, и ты на берегу, а Ллор — он такой же светлый, как и песок на нём, только одной своей стороной он обращён к чёрной пустыне. Представь себе чёрный песок пустыни, в нём, как мираж, белый город на фоне гор с одной стороны и низкой линией горизонта из слепящей бирюзы с синевой то ли неба, то ли воды с другой стороны.

— Ллор — это что? — спросила озадаченная Малэ, которая никак не ожидала такого прилива эмоций со стороны Элмару.

— Ллор — это город, где я родился и долгое время прожил, — терпеливо объяснил он.

— Ллор — ваша столица? — она продолжила выяснять насчёт города.

— Нет, столица у нас, демонов, Ихелин, — ответил Элмару и решил, что надо бы заканчивать разговаривать на столь животрепещущие темы, а то так недалеко и можно раскрыть некоторые детали своей биографии, которые не надо пока ей знать, — что-то мы отвлеклись, у нас другое на повестке дня.

— Из кристалла я узнала, что драконы не живут в Имррире — они только время от времени спускаются в город для того, чтобы в человеческом образе испытать все мыслимые и немыслимые удовольствия, — сказала Малэ, — и здесь же находятся все накопленные ими знания. Очень странное сочетание, если честно.

— Ты это об их борделях? Тоже мне удовольствие, по-моему, это нужно, только если не хочется особо усилий прилагать. Готовый продукт, так сказать. Вот пускай они попробуют всё это получить на добровольных началах, а не за деньги, — ответил с некоторым пренебрежением Элмару, — правда, они здесь могут воплотить все свои извращённые фантазии, но за деньги-то…

— Что же ты так о них, — она сказала, услышав не самые лестные слова о тех, которые, как ей казалось, что они хоть и самодовольные и гордые, но умные, — драконы же древние существа, они даже не являются детьми этого мира.

— И поэтому они извращаются здесь как могут, чтоб ощутить жизнь полностью, всё равно не своё, — ехидно заметил он, — а за всю их жизнь они перепробуют столько, что в этом городе каждая башня посвящена только одному из тех извращений, а их так много…

— А как же знания? — спросила Малэ, когда они уже ехали по улице, где их сопровождал цокот копыт лошадей, отражавшийся от стен окружающих домов-башен, — понимаешь, когда я открыла хран, там было всего лишь упоминание об Имррире как об возможном источнике дополнительных сведений.

— Ты имеешь в виду, что нам нужна башня Цезараус, я про такую даже не слышал, — ответил Элмару.

— Ну да, ты же всё знаешь об борделях Имррира, — едко заметила она, — остальное тебя не интересовало.

— Тебе нужна башня Прошлого, — подумав, сказал он, не обращая внимания на её последние слова, — там, скорее всего, есть Хранитель, который и поможет разобраться. Он развернул лошадь в противоположную сторону.

— А, вот и она, — сказал Элмару, подъехав к очередной башне, и встал, только до этого они проезжали не останавливаясь. А каждая из них была интересна по-своему: одна — сплошной белый кристалл, упёршийся в небо, отсвечивающий радужными бликами всех его граней, другая — приземистая с окнами, маленькими бойницами, и крышей, напоминающей гнездо, настоящая маленькая крепость. А третья как будто взлетающая в небо и своей стройностью навевающая воспоминания о стволах сосен леса, своей макушкой тянущихся к солнцу…

— Высокая! — посмотрела она вверх, привстав в стременах, и сказала: — А где вход?

— Здесь! — из тени башни вышел худощавый мужчина. Только черты его лица были слишком уж правильные и к глазам по вискам шли дорожки мелких чешуек. Он рукой показал на стену, где тут же появилась дверь, которую он открыл и, войдя, растворился в темноте. Они спешились и пошли вслед за мужчиной.

— Что вы ищете? — он обернулся, когда они дошли до залы, которая была больше, чем башня, в ширину.

— Я просмотрела хран, скорее всего, из храма и нашла упоминание об Имррире в связи… — начала она.

— Я понял, Дочь Тьмы, — прервав её, сказал он, — но здесь внизу ты не найдёшь того, что интересует тебя. Мы не пускаем к себе никого, но тебе сделается исключение как богине. А демонов тем более мы не пускаем к себе, особенно запечатлённых… Образ той, на кого он запечатлён, внушает опасения. Но он может передать весточку своему отцу — Свайогилл будет очень рад. Поражённая Малэ застыла на месте. Мысли её путались: то, что Элмару демон, она знала, но то, что ещё и запечатлённый… имя Свайогилл ничего ей не сказало.

«Интересно, когда успел? — развернулась в его сторону она, подумав, а потом ей в голову пришла другая мысль: — А не тот ли это демон, которого пришлось спасать в астрале? И что дракон такого увидел, что посчитал опасным? И не посчитают ли её той самой, которую признали опасной, если Элмару запечатлён на неё?» Элмару, глядя на задумавшуюся Малэ, попятился в другую комнату, думая, что так спасётся от вопросов, на которые он не хотел отвечать, тихо прикрыл дверь и повернулся. В темноте он увидел сначала лишь горящие знаки Хаоса на уровне его глаз, а потом вырисовался силуэт. Это был демон, сидящий в кресле, и он этого конкретного демона знал.

— Отец, что ты делаешь здесь? — удивился Элмару.

— Я здесь, потому что кого ни спрашиваю — тебя не было, тебе никто ничего не передавал, но все знают, где тебя искать, нет — не сходится! И я ловлю сына сам. Почему?! А ещё последний твой пассаж — когда ты успел стать запечатлённым? — высказал своё возмущение Свайогилл.

— Хотел бы я сам знать… поговорим, когда вернусь в Хаос, — сказал Элмару, у него возникли кое-какие подозрения, но он решил их не озвучивать, пока, по крайней мере, не обдумает.

— Последнее действительно срочно требует серьёзного разговора, но точно не здесь. Мы возвращаемся — тебя же здесь ничего не держит? — согласился он.

— Погоди, со мной пойдёт девушка, ей надо кое-что узнать — ты позволишь в нашей библиотеке посмотреть? — понимая, что отец всё равно настоит на своём, спросил Элмару и тяжело вздохнул. Для него все разговоры с ним заканчивались обычно ссорой.

— Ладно, возьмём с собой твою девушку… она хоть твою вторую ипостась видела — покажи… влюбчивый ты мой, — проворчал, соглашаясь, Свайогилл, что было удивительно.

Малэ заметила, что Элмару нет в комнате. Вдруг двери, ведущие в соседнюю комнату, приоткрылись и оттуда высунулась сначала голова Элмару, а затем его рука, которой он поманил её в другую комнату. Она, нисколько не сомневаясь, что тот позвал её, так как он нашёл что-то важное, направилась туда. Дракон тоже обратил внимание на это и поспешил вслед за Малэ туда, надеясь, что встретит старого друга, если нос его не обманывал.

— Папа, тут кое-кто сюда кроме Малэ идёт, — сказал Элмару отцу, не оборачиваясь, — думаю, не стоит шокировать их своим внешним видом. На самом деле всё было наоборот — как дракон отреагирует на внешний вид отца, ему было наплевать, а вот Малэ… Одно дело милые рожки и хвост в человеческой ипостаси, а другое — полное обращение в демона. Но тот проигнорировал его слова.

Когда Малэ вошла, её взгляд остановился на большом демоне, полностью покрытом кирпично-красной чешуёй, а вместо ступней ног у него были копыта. Но больше всего её поразили его глаза — светящиеся тусклым кроваво-красным светом, и из них смотрело три чёрных зрачка треугольной формы, и клыки, что вместе с когтями и рогами дополняли картину.

«Что-то мне это напоминает? А, знак посла Элмару!» — задумалась Малэ.

— Ренье… Здравствуй! — взревел Свайогилл, увидев дракона.

— Да, Свайогилл, сколько лет, сколько зим… — раздался ответный рык дракона, и ему было всё равно, что Свайогилл был в боевой трансформации демона, он развёл руки в стороны, чтоб обнять старого друга.

— Я помню — выпивка теперь за мной, а почему теперь демонов не пускают в Имррир? — задал вопрос демон, показав, что у него очень хороший слух, так как двери были закрыты во время того, когда упоминалось это.

— Ты не помнишь? В прошлый раз в твоё посещение сгорела половина Имррира. С тех пор и не пускают, — рассмеявшись сказал дракон.

— Да-а, мы тогда знатно потренировались, кто лучше управляет огнём, — вспомнил Свайогилл, — ты так умеешь им плеваться, особенно в облике дракона! Как красиво горело!

— Да и ты не подкачал, — ответил в тон Ренье, — твоя огненная плеть — это нечто, а уж точность попадания… помнишь, у нас целями было несколько башен? Так они не выдержали и развалились.

— Это да, хлипкие они какие-то были… Приглашаю теперь к себе во дворец, у меня строят из расчёта именно на такое, — самодовольно заявил он, но, подумав, добавил: — Хотя надо несколько подождать, пока отстроят после моего сына. Извини, но позже обязательно встретимся, — сказал Свайогилл и с нажимом уже в сторону Элмару: — Мне тут нужно сына срочно забрать.

И огонь поглотил силуэты демона и Элмару с Малэ.

Семияза и Ллолт

— И что же меня сюда тянет? — сидя в кресле, спросила в воздух задумчиво Ллолт, когда вошёл Семияза. Кресло, в котором она сидела, становится её любимым креслом. — Семияза, не подаришь ли мне своё кресло, я, кажется, к нему привязалась?

— А вот тебе и ответ — кресло тебя сюда тянет, — ухмыльнулся ей Семияза и встал перед ней, — но кресло не отдам, оно мне самому нравится — удобное.

— Думаю, нет, не кресло, — сказала она, оглядев с ног до головы ангела и вернувшись к более пристальному рассматриванию его ниже пояса.

— Тогда… Хм, более конкретно, что именно тебя тянет сюда, я смогу рассказать на кровати, правда, и сидя в кресле это тоже можно сделать, только надо поменяться местами, — и, картинно задумавшись, предложил он: — А можно и не меняться, но согласишься ли ты…

— Однако… — рассмеявшись, только и сказала Ллолт, а сама встала и промурлыкала: — Как хорошо мы понимаем друг друга. Он прижал её к себе и впился поцелуем в её губы. Её туника ему очень мешала…

Пустыня Хаоса

Ихелин — город демонов

* * *

— Сын, наверное, твоя девушка устала с дороги… — начал Свайогилл, решив игнорировать присутствие Малэ рядом.

— Малэ, её зовут Малэ, — прервал его Элмару и уже у той спросил: — Малэ, ты не устала?

— Элмару, я бы, конечно, немного отдохнула, так как мы пока доехали до Имррира, пока нашли башню, да и нервно всё было, но и ты, скорее всего, устал тоже. Так что отдохнём вместе, — ответила она.

— Так в чём же дело? — вмешался отец того и, всё так же игнорируя ту, проговорил: — Давай отправим её в твои покои, всё равно ты после разговора пойдёшь туда. А вот это звучало как приказ. Да и Малэ сравнение с вещью, да ещё и в третьем лице, задело.

«Неужели отец на меня до сих пор настолько сердит? Да нет, не может быть!» — подумал Элмару и возразил: — Она моя гостья, так что лучше в гостевые покои.

«А вот это меня очень устраивает. Нечего во дворец тащить всякий мусор, вернее дроу, я всё равно разрешу тебе постоянно встречаться только с демонессой, как бы ты ни хотел по-другому», — обрадовавшись, подумал Свайогилл и покладисто согласился: — Гостья так гостья. И подозвал проходящего мимо демона-квартерона.

— Малэ, сейчас тебя проводят в гостевые покои, можешь там спокойно располагаться, я попозже подойду проверить, удобно ли тебе, — улыбнувшись ей, сказал Элмару и добавил уже для ждущего приказов демона, стоящего рядом: — Проводите леди в гостевые покои, ближайшие к моим комнатам.

«И всё-таки сынок не удержался показать свой характер», — мысленно усмехнувшись, подумал тот и сказал, подтверждая слова своего сына для квартерона: — Проводить леди куда сказал мой сын и поставить стражу около дверей.

— Зачем стража?! — спросил Элмару, едва сдерживая себя, когда Малэ, сопровождаемая демоном, ушла в сторону выделенных ей комнат.

— Не думаю, что ей обрадуются окружающие, учитывая, что ты поселил её рядом с собой, — Свайогилл тяжело посмотрел на сына.

— Она моя гостья! — запальчиво сказал тот.

— Ну это ты можешь им доказывать до изнеможения и желательно в постели, — усмехнулся он, — давай лучше обсудим это без чужих ушей в моём кабинете. Как раз пришли.

* * *

В кабинете.

— Останься, — сказал он, глядя на нервно поглядывающего на двери Элмару, и напомнил: — Ты помнишь, нам надо поговорить… никто там твою «гостью» не обидит.

— О чём? — спросил тот, думая, о чём конкретно пойдёт разговор.

— Ты вернёшься обратно послом в Ароссию к королю Фелику? — спросил Свайогилл без особой надежды.

— Нет, не думаю, — сказал он и подумал: «Это он про избитого Фелика не знает, но тот не девица и жаловаться вряд ли будет».

— Тогда надо кого-нибудь вместо тебя назначить, — сказал он.

— И кого ты так не любишь? — с иронией заметил Элмару.

— Не все относятся так, как ты, к своим обязанностям, — возразил Свайогилл, — Армароса, например, назначу. Тем более он недавно со мной связывался по зеркалу и сообщил много интересного о том, что происходит в Атеноре.

— А я тебе сразу сказал — я не посол! — начал злиться он. — И вообще, договора заключались? Заключались. Что тебе ещё нужно? Что такое интересное сообщил отцу Армарос, Элмару предполагал.

— И поэтому ты занимался при дворе Фелика тем, что соблазнил всех более-менее нормальных девиц, ах да, и королевскую фаворитку тоже? — с ехидцей спросил его отец.

— А откуда ты это узнал? — осторожно спросил Элмару.

— Ты хоть смотрел бы, что ли, чтоб это не были девицы на выданье! — сказал Свайогилл, потрясая пачкой бумаги. — Вот жалобы и требования жениться на обесчещенных — мне ещё этих не хватало. А теперь нашёл очередную юбку, да ещё и притащил сюда!

— Ты хотел об этом поговорить? — язвительно спросил он и упрямо добавил: — Я туда не вернусь, а Малэ не очередная юбка.

— Вообще-то я как раз хотел поговорить о ней. Кто она такая? Что ты за ней увязался? И как ты стал запечатлённым и на кого? — начал задавать вопросы он.

— Я её встретил в горах. Она меня попросила проводить до ближайшего города. По дороге я узнал, почему она хочет попасть в город, и решил помочь ей, — решил кратко ответить Элмару.

— А подробней — ты так хотел ей помочь, что решился на воровство! Что она хочет узнать? — не сдавался Свайогилл.

— Это не моя тайна, — ответил он, — и мы не воровали, нас вынудили обстоятельства.

— Допустим. Но Армарос сказал, что вы заранее всё продумали, — сказал он и решил перейти к следующему интересующему его вопросу, — но меня это не так сильно волнует. Когда произошло запечатление?

— Я предполагаю, когда я без сознания валялся в твоём дворце, — ответил Элмару и подумал: «Сводный братец везде свою пользу ищет. Мало я его уму-разуму учил».

— А на кого? — спросил Свайогилл.

— Не знаю… ищи здесь во дворце, — буркнул он. У него были свои предположения насчёт этого, но он не собирался ими делиться.

— Ты хоть понимаешь, что для демона запечатление чревато последствиями! — прорычал Свайогилл.

— И какими же? — с иронией спросил Элмару.

— Если умрёт тот, на кого ты запечатлён, то ты тоже умрёшь. Если наоборот, то тому будет ни холодно ни жарко, — перечислил он эти последствия, криво усмехнувшись, и видя, что тот не особо верит его словам, добавил: — Да, и с твоей стороны это будет полное подчинение.

— Как-то односторонне, — заметил Элмару.

— Надо найти ту, на которую ты запечатлён, и избавиться от метки, — сказал Свайогилл, — да, и это, скорее всего, именно она.

— Думаю, у тебя для этого особая причина, и она не связана с заботой о моём здоровье… — съязвил он.

— Ты мой наследник, моя гордость! И пускай пока ты молодой — ты срываешься и гасишь излишки энергии иногда довольно странными способами! Но, Элмару, ты прекрасно знаешь, что я и ты являемся самыми сильными демонами в Хаосе. Ты хоть представляешь, если твои силы направить против кого-либо?! — взревел он, не понимая, как можно не увидеть такой очевидной истины.

— Мои способы меня вполне удовлетворяют, — сказал Элмару и, поморщившись, добавил: — Давай закроем эту тему, и так всё понятно.

— Ладно, — как ни странно, согласился Свайогилл, что было подозрительно, — завтра утром отведёшь её в библиотеку. Я хочу, чтоб она побыстрей нашла то, что ей нужно, и исчезла с моих глаз.

— Чем так Малэ тебе не нравится? — поинтересовался Элмару.

— Она не та, за кого себя выдаёт, и, думаю, истинное её лицо не обрадует меня, хвостом чую, — проговорил его отец.

«Так это уже с подачи Армароса, — подумал он, — что он ещё рассказал? А неважно, всё равно она перестала скрывать, что она богиня, пусть и в смертной аватаре. Главное, чтоб не нашлись те, которые захотят это использовать».

Разведка

На следующий день в библиотеке Малэ искала информацию, связанную с её второй ипостасью.

«Да, мне долго придётся тут искать, — подумала Малэ, глядя на то количество до отказа заполненных полок свитками, и взяла ближайший, — интересно, это какой-то указ, причём, судя по дате, свеженький». Она прошла поглубже и развернула очередной свиток — а этот написан раньше. В голове у неё родилась одна мысль, которая требовала своего подтверждения, и она прошла в самый конец зала.

«В точку! — победно подумала она, чихая от пыли, развернув очередной свиток, когда увидела дату его написания. Она недовольно тихо сама себе заметила, просматривая ещё несколько с ещё более ранней датой свитков, но когда подняла голову, очень удивилась, увидев зеркало во всю высоту задней стены библиотеки, — хоть бы пыль убирали… А зачем здесь оно?» Отобранные свитки с полок Малэ отнесла на стол. Тут появился Свайогилл, причём из глубины зала, а не входя через дверь. Он был в демонической форме, выглядя так, как она впервые его увидела в башне в Имррире. Пройдя к ней, он расположился в кресле напротив стола, за которым сидела Малэ, читая свитки.

— Интересные рукописи ты читаешь, девочка, — сказал отец Элмару, глядя на Малэ поверх сложенных чёрных когтей, — что же ты ищешь? Отвечать Малэ как-то не хотелось. Да и не надо — демон просто рассуждал вслух, ему её ответ и не нужен был.

«И как только когти не мешают при их длине», — подумала она, оторвав взгляд от свитков и взглянув на него.

— Ты и моего сына увлекла, — он посмотрел на неё снова и ухмыльнулся, — но не охотой за бумажками. Зачем тебе это? Свайогилл поднялся, подошёл к ней и когтем подцепил один из свитков, ею просмотренных. Быстро пробежал его взглядом, затем взял второй, третий…

— Судя по датам на рукописях, тебе нужно что-то из прошлого, но настолько далёкого… может, я смогу чем помочь? — оборвал он сам себя и предложил с насмешкой. Он трансформировался в человека, а затем опустился в то же кресло, в котором сидел до этого, и опять принялся её разглядывать. Глядя на неё, Свайогилл думал: «Интересно, а зачем ей информация о войне с Тёмными ангелами и всё, что с ними связано? И зачем ей знать о потерянном материке? Хоть мы и выиграли, последствия до сих пор остались, даже боги не смогли их полностью убрать. Опять же Армарос рассказал про то, что видел через арку, но он даже не понял, что именно он видел — он же не видел Тёмных ангелов, и сравнивать ему не с чем, но по описанию очень похоже».

— А вы настолько древний, как о вас говорят? — с иронией в голосе ответила вопросом на вопрос Малэ, уже начав уставать от этого допроса. Понятно, в кого сынок, но тот хоть делает выводы молча, — тогда точно поможете, если вспомните.

— А ты умеешь защищаться, — задумчиво произнёс он, — а на вид обыкновенная дроу.

— Хотите проверить? — вскипела Малэ на тон обращения. — Я и оружием владею, не только словом.

«Однако острый у неё язычок, надеюсь, Элмару знает, как заставить её замолчать. Ну что же, получается, надо кое-что подтвердить», — подумав, демон кивнул головой, и Малэ как будто увидела Элмару. Он был такой же смуглый, как и тот, и его кожа отливала бронзой, но была слегка красноватой. Глаза у него светились тусклым кроваво-красным светом, и из них смотрело три чёрных зрачка треугольной формы. Волосы были не кипенно-белые, а чёрные, как ворона крыло, но такой же длины и прямые, как у его сына. Вслух же он ей сказал:

— Я обычно тренируюсь на рассвете за городом — присоединишься?

— Я согласна, а как я туда попаду? — спросила Малэ.

— Я зайду за тобой, — ответил демон и, сузив глаза, добавил: — Сыну об этом знать необязательно.

Алусиель

Уже в своей спальне Малэ позвала:

— Алу…

Призрак тотчас материализовался.

— Мне вот интересно, — сказала Малэ, сев в кресло, стоящее около постели, закинула одну ногу на другую и, приподняв одну бровь, спросила: — Когда ты узнал, что Элмару демон?

— Примерно когда он тебе рассказал, — чётко и ясно ответил он, ища взглядом что-то на потолке, — раньше беседы с драконом, а вообще подозрения возникли ещё у Ланты — я там невольно кое-что подслушал.

— Теперь всё понятно. И ты решил появляться только в критических ситуациях, а когда узнал, кто его отец, вообще не делать это, — заключила она.

— Да знаешь, какой там уровень силы?!!! Впору самому закапываться, чтоб не тратиться на похороны, а у сыночка, может, опыта и поменьше, но мне всё равно хватит. А это демоны — они ужасно ревнивы и, если во мне увидят соперника, меня развоплотят. Один из ревности, а другой чисто для профилактики, решив помочь сыночку. Так что лучше я буду изображать, что меня нет — безопасней как-то, — возмущённо сказал Алу и подумал: «Это она ещё не знает о нашем, так сказать, общении в её отсутствие».

— Опоздал, с Элмару ты достаточно плотно общался, и он знает, что ты живёшь в клинках, — не задумываясь она сообщила ему очевидное. Но вся эта его тирада заставила задуматься Малэ, что эти вдвоём, возможно, часто общаются и без неё и проходит это общение не на самой дружеской основе.

«Знает, — мысленно философски отметил тот, — даже если не знает, то подозревает».

Допрос

Утром Свайогилл зашёл, как и обещал. Малэ взяла клинки и пошла за ним. На этот раз он был в человеческой ипостаси, что порадовало её.

«Надоело разговаривать с крыльями и рогами, — удовлетворённо она подумала, а затем начала про себя рассуждать о том, каким путём они покинут дворец, — наверное, мы сейчас пойдём пешком через дворец, вот, кстати, и посмотрю его, а то я из всего дворца, кроме комнаты, куда меня поместили, видела только часть коридора, ведущую до библиотеки, да и саму библиотеку».

Но тот создал огненный портал прямо от дверей её комнаты. Через языки пламени виднелся тёмный песок пустыни. Малэ вступила в портал после Свайогилла и вышла под кирпично-красное солнце, только выкатившееся из-за горизонта на прохладный, ещё не нагревшийся тёмный песок. Песок на вид был похож на пепел. Наклонившись к нему, Малэ прикоснулась к нему рукой и сжала кулак с песком внутри. Пропустила его песчинки сквозь пальцы, и они маленьким водопадом устремились вниз — на ощупь это был обыкновенный песок, несмотря на цвет.

«Странный цвет, но это самый настоящий песок, наверное, он таким стал в результате воздействия оружия Тёмных ангелов, спросить бы Свайогилла…» — удивилась она, но вспомнив прочитанные рукописи, сделала свои выводы. Затем она распрямилась и улыбнулась своим мыслям — почему её заинтересовал песок?

— Теперь я вижу, чем конкретно заинтересовался мой сын, — сказал, прервав течение мыслей Малэ, ухмыльнувшийся демон, глядя на её пятую точку, и добавил: — Выбор оружия за тобой.

— Мне всё равно, что возьмёшь ты, а у меня мои клинки, — равнодушно ответила она, пытаясь поймать прерванную мысль после его очередной колкости — она хотела чего-то спросить у Свайогилла, что-то о песке…

— Ладно, холодное оружие так холодное, — согласился он и достал из-за спины меч. Его там, когда он зашёл за ней, точно не было. — Ну что, начнём!

— Начнём, — ответила Малэ. И началось. Сначала они осторожно прощупали защиту друг друга несколькими лёгкими ударами. Это смотрелось немного странно — крупный высокий мужчина с красной кожей, отливающей бронзой, и белокожая девушка намного ниже его ростом. Они кружились вокруг друг друга, пытаясь время от времени достать друг друга своими клинками. Но отбросив осторожность и постепенно набирая скорость, они превратились в два стальных вихря, догоняющих друг друга. Один из них отсвечивал светлым серебром, а другой напоминал по цвету нагретый металл — в нём смешались все оттенки бронзы, кое-где подчёркнутые чёрными росчерками, и сквозь всё это как будто тлело пламя. И вдруг всё как будто замедлилось — было видно, что меч Свайогилла проник в центр серебряного вихря по имени Малэ. Она прогнулась и, пытаясь избежать его удара, подставила свой клинок, чтоб остановить ход меча вниз, но силы были неравны. И тогда у неё за спиной выросли призрачные крылья, а одежда, исчезнув, открыла тело, покрытое серебряными лианами. Вокруг на песке вскипели маленькие вихри. Свайогилл, увидев крылья, оскалился и тут же преобразился в демона, нависнув над Малэ.

— Я, конечно, понимаю, что вы тут развлекаетесь, но, отец, не слишком ли ты перестарался? — спросил насмешливо появившийся на дюне Элмару.

— Ты хоть понимаешь, кого привёл?! — взревел Свайогилл. — Это Тёмный ангел!

— Насчёт того, что Малэ — богиня, я знаю, но про ангелов ничего не говорилось, — Малэ многозначительно подмигнули, — да, позволь представить — Танцующая с клинками. Как там драконы сказали — Дочь Тьмы, а я им верю. И оба посмотрели в сторону Малэ. Один с сомнением, другой насмешливо, но с лёгким беспокойством в глазах. Элмару, кажется, нашёл ту, на которую запечатлён.

— Крылья от кого достались-то? — спросил Свайогилл уже в человеческом виде.

— От папы, — пискнула она, — они вообще первый раз появились.

— Точно от папы? А кто папа? — поинтересовался Свайогилл.

— Не знаю — потому и ищу. Он погиб до моего рождения, так мне мама сказала, — сказала Малэ, посмотрев невинными глазами на того.

— А мама кто? — продолжил расспрашивать он.

— Так понятно же — Дочь Тьмы, — вмешался в явно начинающийся уже допрос Элмару, — и больше ничего Малэ о своих родственниках не знает.

— А она ещё жива? Её давно уже не видно, — Свайогилл хоть и удивился, но не собирался ничего прекращать, пока всё, что ему нужно, не узнает, даже несмотря на то, что его сын собирается её защищать, — но тогда крылья точно от папы, у Тьмы их нет.

— Ей неинтересно среди вас, и она всё своё время проводит в воспоминаниях в Бездне, — ответила ему Малэ.

— Я слышал тогда краем уха, что Тьма встречалась с предводителем Тёмных ангелов, но не думал, что зашло настолько далеко, — горько усмехнувшись, сказал он и кивнул в её сторону головой. — Ведь потом она вышла замуж за своего братца — Хаоса. Правда, там что-то произошло, и она его бросила, а он её за это заточил в Бездну. Не из-за тебя ли? Потом он женился на дочке моего друга. Но позже он сошёл с ума, и пришлось разобраться с ним… Друга дочку жалко — она его любила, у неё даже ребёнок есть от него.

«Неужели столкнулась со знакомыми родственников Ллолт? Надеюсь, что нет», — подумала Малэ и посмотрела на Элмару — но его отец непосредственный участник войны, иначе чем объяснить его реакцию? Однако он следит за обстановкой. Узнать, конечно, что семья не скрывает свои дрязги, было неприятно.

— Если захочешь прогуляться за городом, не гуляй одна, — сказал ей Свайогилл и уже Элмару пояснил: — Пятна Смерти теперь не ходят проторёнными дорожками, а могут встретится где угодно, единственные безопасные места — это город и Пути Хаоса, я их ещё могу удержать. Кстати, именно поэтому я искал тебя, Элмару, твои силы очень здесь пригодились бы.

Они перенеслись во дворец и шли по его коридорам призраками для всех и лишь для друг друга они были материальны: Свайогилл шёл впереди, а Малэ с Элмару сзади, чуть отстав. Через окна были видны широкие улицы, освещённые ярким полуденным солнцем и полные куда-то спешащих демонов и людей. А были ли там люди? Но всё это скрадывалось туманной дымкой, придающей всему некоторую часть нереальности. Лишь короткие красноватые тени напоминали о будущих сумерках.

— А что за Пятна Смерти и Пути Хаоса? — Малэ тихо спросила у Элмару. Ей не хотелось попасть в ловушку неизвестно чего в смертной ипостаси, в которой она была теперь, вряд ли это закончится чем-то хорошим для неё. Как ни странно, ответил отец, а не сын, что говорило о том, что он подслушивал:

— Пятна Смерти появились во время войны богов с ангелами. А Пути — это просто так называются дороги в пустыне, — и, повернув голову в её сторону и ухмыльнувшись, добавил: — Кстати, о Пятнах Смерти — это дело рук твоих родственников — Тёмных ангелов. Они воспользовались в борьбе тем оружием, которым владели в совершенстве, а именно начали разрушать наш мир. Их победили, и они бежали из нашего мира, но творения их рук остались нам. Пятно Смерти на вид похоже на мираж, только это марево как будто всасывает солнечный свет, и если кто-то попадает в него, он растворяется там — исчезает, и никто не может сказать, жив ли тот. Вначале так исчезали целые посёлки и небольшие городки с лица пустыни, но потом сообразили, что Пятна двигаются по строго заданному маршруту, и перестали селиться на их пути.

— Но недавно началось нечто: Пятна начали произвольно перемещаться, не придерживаясь своего маршрута, даже пересекать Пути, — это уже было сказано Элмару и добавил: — Теперь ты понимаешь, почему я попросил Малэ не гулять одной? Элмару хотел что-то ему ответить, но, взглянув на Малэ, промолчал. Так молча они дошли до комнаты Малэ, где она с ними рассталась — она вошла в комнату, а они пошли дальше.

* * *

— Почему ты решил воспользоваться Тенями возвращаясь? Ты же сделал так, чтобы во дворце пользоваться ими нельзя? — спросил Элмару.

— Это мой дворец, — сказал Свайогилл, — хотя… ты же в прошлый раз воспользовался ими, и тебе не помешало то, что они были заблокированы.

— Так ты меня поэтому вырубил? — утвердительно сказал он и задал его интересующий вопрос: — А почему ты так относишься к Малэ двойственно?

— А ты как относишься? — парировал Свайогилл и добавил: — Ты же не хочешь обнаружить на следующее утро её труп, а после того как вас увидят вместе, так и будет. Тут слишком много претенденток на роль твоей жены, а единственное её появление в нашей компании, если нас вместе всех видели, вызовет желание убрать её из твоей жизни. Как-то я не подумал об этом сразу. А ты ещё сопровождал её в библиотеку. Да, после того что я увидел утром, боюсь, её смерть привлечёт сюда её родственников и конец всему этому миру.

— Малэ не Тёмный ангел, это ты себе там напридумывал да и в библиотеку сказал проводить ты, — раздражённо заметил Элмару и подумал: «Как же не подумал он. Всё он подумал, но смерть Малэ-дроу пройдёт без последствий, а смерть Малэ-Тёмного ангела несёт угрозу для него.

— Тёмный… Тёмный ангел — всё сходится: и то, что она внебрачная дочь Тьмы, и её вторая ипостась, а папочка, скорее всего, Тёмный ангел, — чуть ли не потирая руки, усмехнулся Свайогилл, — а сказал, приказал… ты бы так всё равно сделал. Таскаешься за ней как за задницей хвост и рад. Они прошли в кабинет. Там Свайогилл уселся в кресло за столом, а Элмару оккупировал стул напротив стола, развернув его спинкой вперёд.

— Поверь, у меня есть причина так к Малэ относиться: когда-то у меня была невеста, я её очень любил, — серьёзно сказал Свайогилл, — и мы должны были пожениться, когда я вернулся бы с битвы богов и Тёмных ангелов. Я вернулся, чтобы обнаружить, что она исчезла. Я с её братом искали её. Нашли, но только брат смог пройти в тот мир, где находилась похищенная Эллида. Он смог даже её вернуть, но вернулись два почти трупа. Я успел только узнать у них, кто украл её, чтобы отомстить — это был Тёмный ангел, а отомстить я хотел потому, что она умерла у меня на руках. Пообещай мне одно: если ты отправишься с Малэ на поиски её родственников, то не допустишь их воссоединения.

— То, что отправлюсь с ней, это точно, а насчёт второго не знаю… Она же не их ищет, — сказал он.

— Я думаю, какая бы цель ни была у её поисков, ей, скорее всего, придётся их найти, — пояснил его отец.

— Что такого в том, что она их найдёт? — спросил Элмару.

— Они придут в этот мир независимо от того, хочет она их прихода или нет. И закончат давно начатое дело — разрушат этот мир, — ответил жёстко тот, — так что заклинаю: если будет ясно, что она, найдя родственников, приведёт Тёмных ангелов на Талмию, убей её. После того как Элмару поговорил с отцом, он решил поговорить серьёзно с Малэ. Он никак не думал, что одно только появление её в его обществе создаст такую угрозу её жизни.

«С неё хватит и того, что с ней случилось, а теперь ещё и это», — подумал он. С таким задумчивым видом он прошёл к её комнате и постучал.

— Входи, Элмару, — ответила на его стук Малэ.

«Вот как она узнала, что это я постучал?!» — подумал он и категорично заявил: — Малэ, я теперь буду всё время с тобой.

— Блондинчик, ты в себе? Я не буду выполнять твои требования, — она села в кресло, положила ногу на ногу и приподняла бровь. Элмару с её глаз спустил взгляд на ноги и сглотнул, наблюдая их движение, а затем раздался щелчок по полу его внезапно появившегося хвоста.

— Нет, мне, конечно, нравятся твои рожки и хвост… иди сюда, Мару. Ничего, что я так тебя зову? — Малэ протянула к нему руки и, желая его отвлечь от не самых приятных раздумий, спросила: — Какая бешеная муха тебя укусила? Может, мне стоит остерегаться, у вас здесь все мухи такие?

— Меня так мама называла… но тебе можно, тебе всё можно, я даже на блондинчика не обижусь, — ответил он мечтательно, подходя сзади и облокотившись на кресло, где сидела Малэ, — а муха скорее паук. И сидит он один во дворце. Она притянула его голову к себе и запустила руку в его волосы.

— Ты меня отправил в эти комнаты, дальше пошёл с отцом, скорее всего, вы поговорили о чём-то, и вот ты здесь и требуешь что-то от меня, — она, нащупав его рожки, начала рассуждать и подумала о его последних словах: — «Да-а-а, а Свайогилл удостоился очередного комплимента от сына». Она стала обводить рожки с одной целью, чтоб он хоть как-то расслабился или хотя бы отвлёкся, так как весь разговор очень его сильно напрягал. И это было видно.

— Знаешь, я не горю желанием увидеть твой труп, — сказал просто он. Малэ очень удивилась данной фразе, а ещё больше тону его голоса при этом.

— А что случилось? — повернувшись всем корпусом к нему, спросила Малэ.

— Как я понял, нас видели вместе, а у многих здесь свои планы относительно того, на ком меня женить, — ответил он.

— Ты!!! — вскочила она и начала быстро ходить из угла в угол комнаты. Где-то на третьем разе этого маятника она развернулась на сто восемьдесят градусов и, в обвиняющем жесте ткнув пальцем в него, сказала, при этом улыбаясь: — С вами водиться опасно — где-нибудь прибьют под забором ради вашего внимания. Элмару встал и вздохнул, понимая, что уговорить её надо всё равно, а то действительно ему останется в конце концов лишь её хладный труп. «На любителя, однако», — подумал он, представив эту картину, и содрогнулся. Он же себя к таковым не причислял, он любил живую плоть, а вернее девушек, и хотел бы видеть Малэ живой. Он решил настоять на своём несмотря ни на что, так как было понятно, что та будет возражать против его постоянной охраны.

— И всё-таки я буду тебя сопровождать везде.

— И в ванную с туалетом тоже? — иронично заметила Малэ.

— Всё! — прорычал Элмару, практически полностью трансформируясь. — Я буду жить в этой комнате, спать в твоей постели, проверять твою ванную с туалетом и сопровождать тебя везде, как бы ты несерьёзно ко всему этому ни относилась! Я знаю, как здесь решают проблемы! Нет демона — нет проблем. В твоём случае — нет богини.

— Всё так плохо? — она подошла к нему, провела рукой по его лицу и посмотрела в его странные глаза — их зрачки вытянулись, став похожими на змеиные, но при этом они остались такими же, как и раньше, серыми. А потом её взгляд опустился ниже, и её глаза расширились, и тогда она подумала: «Нет, этого не может быть! На его запястьях, складываясь узором из золотистых чешуек, горело пламя, как у того демона из астрала».

— Как путь в Бездну, — ответил он, превращаясь обратно в человека, — папочка тебя не любит, но всё равно предупредил — значит, всё очень серьёзно. И боясь, что он не сдержится, развернулся и быстро вышел.

— Как путь в Бездну, — эхом за ним повторила Малэ, и когда за ним закрылась дверь, нервно рассмеялась, — так вот ты какая, Бездна…

Узнать

За дверью он вдохнул, выдохнул несколько раз, чтобы успокоиться, и затем снова вошёл в комнату.

— Я думала, что ты ушёл к себе… — озадаченная его возвращением и не только, сказала Малэ.

— Малэ, ты случайно никого не запечатлела на себя? — сузив глаза, спросил Элмару.

— Тебя… — тихо сказала она.

— И как ты это поняла? — решил прояснить этот вопрос он.

— Когда сейчас увидела твою демоническую ипостась без крыльев, но, скорее всего, они у тебя есть, так что сложить два плюс два было просто, — сказала Малэ.

— До этого ты не знала и не подозревала? — не веря в эти слова, спросил он.

— Я была в астрале, там на меня свалился оглушённый демон. Я попыталась растрясти его, чтоб он пришёл в сознание, так как одной мне было не справиться. Он открыл глаза, когда я коснулась его, и… вот так становятся запечатлёнными. Видя, что не получается, я просто пнула его из астрала, — решила кратко рассказать она и добавила: — То есть теперь я понимаю, что, скорее всего, это был ты. Ты там бы в таком состоянии погиб.

— Коснулась и порезалась, и тогда твоя кровь смешалась с моей… — задумчиво произнёс Элмару. Ему даже не требовалось подтверждения своих слов со стороны Малэ, так он был уверен в том, что он сказал — всё сходится.

— Да, я порезалась об один из гребней у тебя на голове, — согласилась с ним она и тут же недоумевая спросила: — А с чем сходится?

— С моим сном, — горько усмехнулся Элмару и пояснил: — После удара кулаком в голову отца в боевой форме.

— Ты вообще ничего не должен помнить, у него же не кулаки, а кувалды, — представив кулаки Свайогилла, когда он становится демоном, сказала Малэ и удивлённо посмотрела на него, — а за что били-то?

— За дело, за дело, — ответил он, — я половину дворца и часть охранных контуров разнёс по пьяни.

— Значит так, быстро узнаём нужную информацию и убираемся отсюда, — опасаясь, что отец не пощадит Элмару, если он примется защищать её, а то, что он сделает, это она не сомневалась, сказала Малэ и уточнила: — Вместе.

— Я переезжаю к тебе — так безопасней, и в библиотеку мы пойдём вдвоём, — сказал Элмару так, что сразу становилось понятно — на другой вариант развития событий он не согласен.

«Угу, безопасней, — подумала Малэ, — и приятней некоторым. Хотя-я-я?! Мне тоже будет неплохо». Вслух же сказала: — Да, Мару.

У него появились крылья, и он, укрыв ими себя и Малэ, нежно поцеловал её в губы. Он едва сдерживал себя: ему хотелось впиться в её губы, его руки желали её как можно сильнее прижать к себе, чтоб доказать, что она принадлежит ему и только ему. Но он боялся одним неосторожным движением разрушить всё то, что возникло за время знакомства. Они стояли как в коконе из его крыльев, и Малэ млела от его объятий и нежных поцелуев, последовавших за первым.

— Нет, но я-то всё вижу, — материализовался в воздухе Алусиэль.

— Нам не дают даже поцеловаться, — простонала Малэ, — нам конец.

— А давай я этому концу устрою полный… песец, — предложил Элмару, недовольный, что за ними кто-то подглядывает, а он так долго этого хотел, а тут их самым наглым образом прервали, — чтоб вернуться не смог? Она задумалась.

— Эй, вы чего? Вы это серьёзно? — обеспокоенно спросил Алу.

— Друг, — вздохнула Малэ, и в этом вздохе читалось столько сожаления, — не надо. Она тотчас же материализовала свои призрачные крылья и накрыла их ими сверху его крыльев.

— А теперь я ничего не вижу, — прокомментировал эти её действия призрак. По его голосу было слышно, что он недоволен этим, — но я всё слышу. Крылья приоткрылись, и ему одновременно недовольно сказали:

— Слышишь ты, исчезни, а то будет тебе бесславный призрачный конец! И Алусиэль побыстрее растворился — слишком всё серьёзно прозвучало — исполнят же!

— Думаю, — сказал Элмару, отдышавшись после очередного поцелуя, — стоит объявить тебя своей невестой.

— Это ещё зачем? — подозрительно спросила Малэ, как-то не хотелось ей быть невестой, учитывая её предыдущий опыт.

— А так никто не удивится, что я перееду к тебе. Да и моей защите на тебе тогда точно не удивятся, — ответил он и подумал: «Хм-мм, приятное сочетание слов — моя на тебе. Прямо как я на тебе».

— Тогда мне надо тебя предупредить, — сказала она и спросила, — знаешь, как происходит полное запечатление?

— Про просто запечатление знаю. А что там с полным? — нахмурившись, спросил Элмару, вспомнив слова отца.

— Смотри, — сказала Малэ, — сначала запечатление в астрале — это больше физическое влечение и для поиска, кстати, тебя поэтому, скорее всего, и выбросило у меня на пути.

— Я думал, отец постарался, — сказал он и подумал совершенно о другом: «То-то я сначала думал только о постели с ней в главной роли, но ей я об этом не скажу — пускай думает, что это высокое, где-то на уровне пояса, и чистое чувство. Как я сдержался, не пойму! Правильно папа меня предупреждал — я же всё готов сделать для неё! Такое впечатление, что когда я вместе с ней, то падаю в Бездну». И он горько усмехнулся своим мыслям.

— Потом духовное единение, — продолжила она, — я так понимаю, это то, чем мы сейчас тщательно занимались. Но не перезаниматься бы. И в конце концов полное единение — мы становимся единым целым, для тебя чревато полным подчинением мне, и если я умру, умрёшь и ты, а если ты умрёшь — я выживу, хоть это и будет очень трудно и больно. Это связано со своеобразным неравенством: я богиня, ты демон. Силы неравны. Хотя тот ещё вопрос: я же проделала запечатление, находясь в смертной аватаре, и сейчас в ней нахожусь… А про себя подумала: «Не переживу, а умру в конце концов, только мучительно, больно, или свихнусь, как мама, не дай богиня, такое спокойствие хуже всего».

— С вами, с богами, вечные проблемы! — взревел Элмару, раздосадованный своими выводами — не привык он, чтобы им так управляли. — Нормально любить можете? Не задумываясь о всякой ерунде. Может, всё это ещё запечатлением и вызвано? Но оказалось, что его выводы несколько ошибочны.

— Не надо на меня орать, — обиделась Малэ, — я сама голову сломала, думая, что же делать. Насчёт последнего вопроса точно нет. Просто запечатление — это следствие того, что я и ты влюбились друг в друга, а не причина.

— Не понял, — сказал он немного озадаченный.

— Ты мне понравился ещё в астрале, когда был в демонической ипостаси, и поэтому я прикоснулась к тебе, — нехотя пояснила она расплывчато, что там она хотела сделать, кроме этого, она не стала говорить, — а когда я тебя встретила, я даже не подумала, что тот демон и человек у пропасти — это одно и то же, но и тогда ты мне понравился, хоть и не сразу.

— Понятно, — заметил он и едко добавил: — Но полный контакт в ближайшее время отменяется в связи со смертельными обстоятельствами для кого-то.

— А что, тебе это только и нужно? — недовольно взглянув на него, спросила она и подумала: «Надежда умирает последней, и моя умрёт особо мучительно».

— Нет, ты мне вся нужна, — возразил Элмару, — а так свадьба пока отменяется — там без полного контакта никак. Ну что, вечная невеста, вперёд к знаниям. И он подхватил её на руки и закружил улыбаясь.

«Готов ждать, — Малэ мысленно выдохнула и подумала: — Хорошо бы этот вопрос выяснить, слишком важно для него. А я зря так о нём подумала, мне попался хоть и любвеобильный демон, но верный». Она улыбнулась своим мыслям и спрыгнула с его рук, когда он остановился.

— Я пошёл собираться, — сказал он и вышел из комнаты.

Даяла

Даяла нервничала после последних новостей — она мерила шагами комнату и пыталась сама себя успокоить:

«Ну что же, не получилось, чтоб лорд-наследник вернулся один, но для этого у меня есть проверенный вариант действий. Яд никто не отменял, а Свайогилл ещё задумается, что после смерти первой жены ему надо было бы согласиться на моё предложение». Остановившись посередине комнаты, она вслух сказала:

— Позовите леди Гелиандру! Скоро в комнату вошла молоденькая демонесса. Это было видно по небольшим аккуратным рожкам, больше напоминающих локоны, искусно забранные наверх.

— Леди, — присела в книксене вошедшая демонесса.

— Дочь моя, — развернувшись к ней от окна, сказала Даяла ей, лучезарно улыбнувшись.

— Да, леди, — повторила с опущенной головой демонесса.

— Поднимись, — подошла к ней жрица, — ты прекрасно знаешь, что ты для меня как родственница.

— Да, леди, — заторможенно сказала Гела, что-то она не верила во внезапно вспыхнувшие в своей наставнице родственные чувства по отношению к ней.

— Я знаю о твоих симпатиях к лорду Элмару и то, что и сам лорд с удовольствием общался с тобой, — Даяла мысленно поморщилась над своими словами и подумала: «Если то, что ты была постельной грелкой, можно назвать общением. Чему я тебя вообще учила?! Мужчин надо соблазнять своей недоступностью, одновременно поощряя их ожидания, но только косвенно! А ты трах, бах, и уже в постели, а может, не только в постели — Элмару в этом ещё тот экстремал! А через пару месяцев он теряет к тебе интерес!»

— Но он незадолго до своего исчезновения бросил меня, — робко возразила юная демонесса своей наставнице.

— Именно, перед своим исчезновением. Может, он нашёл что-то опасное для окружающих, для тебя и таким образом решил тебя защитить, ты помнишь, какой он появился позже, ты же сама за ним ухаживала — он был в таком состоянии… — всплеснула руками жрица, разыгрывая перед той высшую степень волнения.

— Да-а-а? — не веря спросила Гела. Она, несмотря ни на что, была достаточно здравомыслящей особой, но как показало будущее, этого было мало, чтоб не попасть под влияние жрицы.

— Я переговорила с его отцом тогда, и тот обмолвился о том, что его сын что-то нашёл. А потом он добавил, что тому бы пора остепениться, а то его поиски не приведут к добру и останется он без наследника, — легко солгала та и польстила ей, — мне кажется, что ты будешь прекрасной парой Элмару, но помни, что теперь ты должна покорить его душу, а не только тело. Приходи ко мне в любое время я всегда рада буду тебе.

«За советом, что ли? — иронично подумала она. — Вот так и представляю, как она мне говорит, что надо делать, особенно в постели». Но ей польстило то, что жрица сказала, что она видит её рядом с принцем в качестве его жены.

Армарос

Спустя какое-то время постучали в дверь. Малэ обрадованно подбежала к двери, думая, что это Элмару. Но это был не он.

— Можно войти? — спросили из-за двери мужским смутно знакомым голосом.

«Где же я слышала его?» — подумала она, а вслух сказала: — Да.

— Добрый день, а я вас запомнил ещё тогда, в библиотеке академии, — сказали ей входя, и, увидев его, она вспомнила, где слышала, видела его и как зовут обладателя голоса.

— Вы не в обиде, что пришлось нам действовать довольно специфически? — извиняясь спросила Малэ и рассмеялась.

— За ваш смех я простил бы ещё не то, — сказал Армарос.

— Отлично, а то у меня на сердце тяжёлым грузом легло то, что нам пришлось украсть из библиотеки хран, — облегчённо сказала она.

— Давайте я вам сниму его, — предложил он ей и, сделав ещё один шаг, потянулся поцеловать её.

— Эй, что вы себе позволяете! У меня жених есть! — возмущённая его действиями, воскликнула она, отступая назад.

— Ну это мне не мешает, — вкрадчиво заметил Армарос, переходя на «ты», и решил прижать её к стене и там уже воплотить желаемое, — он уступит и только обрадуется, что сын Властелина проявил к тебе внимание.

— Пошёл вон! — возмущённо сказала ему Малэ, отступая ещё назад, и почувствовала спиной стену. Не убежишь. И тут она заметила клинки — они были рядом, на расстоянии вытянутой руки. Она схватилась за один и ударила плашмя по рукам, что тянулись к ней, а затем пнула его между ног.

— Ты что, совсем? Ну, впрочем, как и братец — себе под стать нашёл! Ну что, с ним весело было, и наличие жениха не помешало?! — согнувшись, спросил он и поинтересовался: — А чья невеста-то?

— Элмару, судя по всему тому, что ты тут сказал, твоего брата, — язвительно сказала она, — и знаешь, я предпочитаю, чтоб всё было по обоюдному согласию.

— Отмочил братец! Послушай хорошего совета: откажись от предложенного и беги, если не хочешь умереть. Да и не женится он на тебе — он от свадьбы бегает как от огня, другое дело женщины — любит он их и всех, а не одну, — сказал он, отойдя подальше от Малэ, чтоб не получить в очередной раз и подумал: «Нет, женщинам оружие давать нельзя, они его не по назначению применяют».

— К тебе под крылышко? — иронично спросила Малэ, подумав мимоходом: «Вот оказывается, как. Интересное мнение сложилось у окружающих об Элмару, тогда он, судя по этому, себя ведёт очень странно».

— Меня это устроит, — ответил Армарос.

— А меня нет. Я уже выбрала и менять своё решение не собираюсь, — заявила она, всем своим видом показывая, что больше на данную тему разговаривать не намерена.

— Смотри, — сказал он и вышел, хромая из комнаты. На выходе он обернулся, и его глаза сказали Малэ, что ещё ничего не кончено и она ещё пожалеет о своём решении.

Шок — это по-нашему

— Отец! — сказал Элмару, входя в кабинет, где сидел Свайогилл. — У меня для тебя есть новости!

— Наконец-то разобрался со своей девчонкой? — спросил он.

— Её это касается напрямую, — ответил Элмару, — у меня появилась невеста.

— А я-то думал, почему ты забросил свой цветник? Из-за одной женщины со стороны вряд ли, ты же им говорил, что любишь их всех, — заржал Свайогилл.

— Не напоминай, они, ещё когда я здесь валялся во дворце в последний раз, показали себя во всей красе. Когда я только очнулся, то подслушал случайно очень интересный разговор: они решали порядок очерёдности доступа к моему телу. Вернее доступ к тем привилегиям, что получит моя жена, — сказал, скривившись, он, — а я что-то последнее время, когда мне лгут, не очень хорошо от этого себя чувствую.

— Ты понимаешь, что этим подставишь под удар её? — спросил Свайогилл. Он подумал, что это кто-то из своих: Лира, Гела или ещё кто? Хорошо бы, чтоб Гела. Хотя с Элмару станется, что ею будет ещё кто-то.

— Кого? — не поняв, спросил Элмару.

— Невесту, — тот уточнил.

— А знаешь, кто невеста? — уже предвкушая ответную реакцию своего отца, спросил он и сам же ответил: — Малэ. Я переезжаю к ней, и она под моей защитой ищет нужную информацию. А когда она найдёт её, и мы уходим вместе.

— Ты хоть понимаешь, что я буду против брака с ней? — спросил поражённый Свайогилл. — С запечатлением ты выяснил, а то вся эта комедия с невестой ни о чём, если не снять запечатление?

— Да, — снова ответил он, — я нашёл ту, на которую запечатлён, и поэтому объявляю Малэ своей невестой.

— Это она, я правильно понимаю, а она твою вторую ипостась видела? — спросил он, предчувствуя, что ответ ему не понравится, и подумал: «Жениться можно будет и на другой, если запечатление будет снято».

— Да, видела по частям и полностью, — ответил Элмару и добавил, как будто читая его мысли: — А жениться на другой я не хочу.

— Замечательно. И когда успела? И запечатлеть, и всё увидеть… — сказал Свайогилл, уже понимая, что к его мнению особо никто не прислушается, и ядовито добавил: — Я должен тебя благодарить за то, что хоть оповестил?

— Кулаками махать не надо, — усмехнувшись сказал Элмару, — сам виноват.

— Твою тёмную мать! — выругался он.

— Отец, я думаю, вот уж Тьма вряд ли будет на твоей стороне, — иронично заметил тот.

— Ладно, если это для защиты, пускай будет невестой, — обречённо согласился Свайогилл, — но только для защиты.

«Ну, не только для защиты, — подумал Элмару и, поглядев на отца, добавил мысленно: — Но тебе об этом, отец, знать не стоит».

Дверь резко открылась и со словами: «Папа! Как я соскучился!» — быстро вошёл Армарос и резко остановился, увидев Элмару.

— Ну я пошёл. Мне ещё к невесте переехать надо, — сказал тот отцу и направился к дверям.

— Брат, у тебя есть невеста?! Познакомишь? — сказал Армарос, догадываясь, кто именно невеста, но останавливая Элмару этим вопросом, он подстраховывал себя от его возможного гнева.

— Ты уже видел её, когда мы были в Академии магии, — нехотя ответил Элмару.

— Раита? — спросил тот, уверенный в правоте своего предположения.

— Её настоящее имя Малэ, Танцующая с клинками, Дочь Тьмы, — поправил он. Армарос потёр руки, вспомнив, как ему дали по ним. Он осознал, что мог бы их и лишиться, причём как и при помощи Малэ, так и Элмару бы сам поспособствовал, узнав о произошедшем.

— Интересное имя, — заметил Армарос, — как и сама девушка.

— Поинтересовался? — спросил с ехидцей Элмару. — И хватит. Махнув рукой в прощальном жесте, Элмару вышел из кабинета.

— Сынок, — оставшись вдвоём с Армаросом, сказал тому Свайогилл, — у твоего брата, ты видишь, несколько крыша поехала.

— Это из-за Малэ? Любовь зла, — с любопытством спросил он и обиженно добавил: — Я за Элмару следил, как ты и сказал, но в Имррире не успел — он качественно смылся. А теперь он здесь, и такие новости. Я думал, что это будет интрижка на несколько ночей максимум.

— Это я его забрал, — ответил демон и, вздохнув, подумал: «Зря природа решила отдохнуть именно на Армаросе. Намного меньше проблем было, если бы я его объявил наследником, но его бы не приняли — силы маловато и мозгов. А Элмару это Элмару: самостоятельный и плюющий на чужое мнение, особенно в последнее время, если оно его отца. А как он похож на мать! Такие же светлые волосы и серые глаза, а ещё вдобавок такой же упрямый характер. А ещё он тот, чьи крылья воссияют на рассвете». И он невольно улыбнулся, а затем опять вздохнул.

— Ты прекрасно знаешь, что он, если бы захотел, и сам ушёл от меня, — как будто почувствовав внутренние терзания отца, сказал на эти слова тот.

— Но не с таким довеском. Понимаешь, он кучу глупостей совершил из-за неё, а сколько ещё совершит! — сказал Свайогилл, решив завуалированно приказать тому кое-что сделать, так его старший сын не хочет внимать доводам разума и государственной необходимости. — А хотелось бы, чтоб в дальнейшем глупостей как раз и не было.

— Ты самого главного не знаешь, — рассмеявшись, сказал Армарос, увидев возможность насолить своему брату, — он же наверняка отказался быть послом в Ароссии. А знаешь почему?

— Нет, он как-то причину своего отказа не озвучил, а я не интересовался, — ответил он.

— Элмару избил Фелика, и причиной, скорее всего, была наша красавица, — сообщил тот отцу.

— Из-за какой-то… последние мозги потерять! — взревел Свайогилл. Он всегда считал, что государственные интересы выше личных, и поступок Элмару его взбесил. — Ну я ему устрою. Армарос, нужно будет проследить, чтоб он опять чего не натворил! Малэ как его невеста, а впоследствии жена меня не устраивает, так что даю полный карт-бланш на совращение его невесты. Он же действительно на ней жениться может!

— Но он меня сильнее! — обеспокоенно сказал Армарос, хоть он и хотел получить Малэ, но не ценой своей смерти от руки брата. — За это он меня точно прибьёт.

— Я вступлюсь, — ответил он и добавил: — Они отправятся в пустыню, скорее всего, к Бездне, и ты проследишь их путь, если что, вызовешь меня. Правда, я постараюсь, чтоб она осталась одна хотя бы на некоторое время, так у тебя будет больше шансов.

— Один прослежу? — не успокоенный до конца доводами отца он спросил. Армарос не особо желал столкнуться с Элмару в одиночку, полагаясь только на свои силы, как физические, так и магические.

— Будешь возглавлять отряд рейдеров-блайзов, — успокоил его Свайогилл, — там с ними будет чёрный блайз-маг тебе в помощь.

«А папочка решил всерьёз взяться за воспитание брата, что очень сильно поможет мне с Малэ — красивое имя, как и она сама — интересно, а полное имя как звучит? Полным именем можно привязать к себе, и тогда Элмару точно ничего сделать мне не сможет. А так как она богиня, судя по имени, то…» — мечтательно подумал Армарос, а вслух сказал: — Хорошо, папа.

Браслет

«Заснула, — подумал Элмару, глядя на спину Малэ, — моя радость». Чтоб полюбоваться чертами такого дорогого ему существа, он приподнялся, опираясь на локоть, затем его взгляд скользнул по её плечу и остановился на браслете.

«Что в нём такого что она его практически не снимает?» — задал он себе мысленно вопрос и прикрыл глаза, подозревая, что всё не просто так. И действительно, вокруг браслета было какое-то едва заметное марево. Элмару, стараясь не разбудить Малэ, снял браслет с её руки, она заворочалась, но потом, не став никуда разворачиваться, просто положила обе ладони под щеку и подтянула повыше ноги. Он замер практически не дыша с браслетом в руке. Когда прошло некоторое время, а она так и не проснулась, он перелез через неё и, схватив свои штаны, вышел из спальни. Выйдя, он остановился в гостиной и там быстро надел их.

— Алусиэль, — тихо позвал Элмару призрака и, когда тот не отозвался, повторил: — Алусиэль, это в твоих же интересах, ответь мне.

— Элмару, да вот он я, — сказал появившийся призрак зевая, — сам не спишь и другим не даёшь?

— Дело есть, — не отреагировав на его вопрос, сказал тот и, показав Алусиэлю браслет, сам спросил: — Твоя работа?

— Да, — ответил настороженно тот.

— Какими свойствами он обладает? — задал следующий вопрос Элмару.

— Защитными на время боя, в остальное время неактивен, — решил всё не раскрывать Алусиэль.

— А почему только на время боя? — спросил он.

— Да как-то надобности в постоянном блоке не было, пока она была бессмертна, — ехидно ответил призрак и в ответ спросил: — А как ты смог снять браслет с руки Малэ, или скажешь, что она сама тебе его дала?

— Как-как… очень просто — взял да снял, — не желая отвечать на его вопрос, сказал Элмару и добавил: — Теперь Малэ смертная и у неё куча несовместимых с жизнью проблем…

— Частично благодаря тебе, — хмыкнул призрак, прервав его, — зачем только с тобой связалась?

— Я и не бегу от ответственности, — прорычал взбешённый Элмару, но быстро вспомнил, что за дверьми спящая Малэ, а он её не хотел бы разбудить, и продолжил тише: — Она себя ведёт, как будто она бессмертная, но это не так, и потому я хочу сделать так, чтобы браслет был всё время активен.

— А сможешь? У меня магических сил сейчас практически нет — все уходят на поддержание моего существования хотя бы в таком призрачном виде, — спросил с надеждой Алусиэль, — если сможешь, тогда это очень хорошо было бы, а то некоторая её безбашенность к добру не приведёт.

— Смогу, — ответил он, — только ты мне нужен — уточнить элементы наложенного заклинания на браслет, чтоб оно с моими не противоречило, а то наложатся на друг друга и аннулируются, и тогда вообще никакой защиты не будет.

— Тогда… — рассудил здраво призрак и решил раскрыть всё о браслете, почти всё, кроме побочных свойств, — там ещё кроме защиты так получилось, что клинки, браслет и Малэ, как их хозяйка, вместе связаны, чтоб ими никто не мог воспользоваться кроме неё.

— Ага, лишь сигналка и печать принадлежности, — сказал Элмару, что-то очень тихо говоривший до этого, — так здесь подправим этот контур, тот растянем по временной…

— Я, наверное, мешаю тебе работать, прощай! — сказал Алусиэль, он же, занятый браслетом, махнул ему рукой, тоже прощаясь, и призрак испарился.

С добрым утром, любимая!

Проснувшись, Малэ обнаружила, что её крепко прижал к себе спящий Элмару. Его руки по-хозяйски лежали на талии, показывая, что это всё его, а сам он сладко посапывал, в очередной раз зарывшись лицом в её волосы. Она заворочалась, думая, как выбраться из данной ловушки.

— С добрым утром, любимая! — сказали ей, открыв один глаз, и затем Элмару добавил: — А представляешь, так каждое утро?

— Нет, мне такого не надо, — с ужасом сказала Малэ и пояснила: — Не люблю повторений.

— Слушай, со сна в голове и так ни одной разумной мысли, а ты ещё и разнообразия просишь, — сказал он и сел, потирая раскалывающуюся голову, и, поморщившись незаметно, подумал: «Да, что-то я вчера с магией переборщил». И он встал с кровати, решив, что вода для него сейчас самый лучший друг.

«Я что, вчера так и не сняв штанов улёгся в постель? — оглядев себя, он подумал, идя в ванную, и сам себе ответил: — Я вчера полностью выложился, а браслет-то я обратно надел Малэ?» И, повернув голову к ней, спросил:

— Ты нашла чего-нибудь в библиотеке?

— Да, только до конца прочитать не дали, всё отобранное мной осталось на столе, — она сказала, приподнявшись и заправив за ухо упавшую прядь рукой. На предплечье руки был надет браслет. Она, наблюдая за ним, подумала: «Какой разворот плеч, торс и…» И, наткнувшись взглядом на пояс его штанов, сама себе заметила: «Он же ложился в постель без них, когда успел надеть?» Пока она думала над этим, он успел зайти в ванную, и какое-то время там лилась вода. Потом он вышел с мокрыми волосами и встряхнул ими, а через мгновение они были сухими.

— Я прикажу, чтоб нам принесли в гостиную завтрак, — надевая тунику, сказал он и вышел из спальни, подумав: «Всё-таки я успел ей надеть его, до того как отключился». Пока Малэ одевалась, раздался тихий стук в дверь.

— Малэ, ты оделась уже? Завтрак принесли, — послышался голос Элмару.

— Да, сейчас причешусь и выйду, — уже умываясь в ванной, она сказала. Умывшись, она вернулась в спальню, взглядом поискала мешки, с которыми они путешествовали, и, увидев свой мешок, она начала в нём рыться в поисках расчёски. За её спиной хлопнула дверь.

— Я, конечно, бы подождал ещё с завтраком ради такой картины, но я всё-таки предпочитаю есть горячее, — сказал Элмару и подошёл сзади к ней, — что ищем?

— Расчёску и ленту, чтоб волосы завязать, я хочу их заплести, — сказала Малэ, распрямившись и разворачиваясь к нему. Тот сделал шаг к её мешку и достал оттуда её расчёску.

— Вот, — сказал Элмару и иронично поклонился, протянув ей её в своей руке, — волосы можешь не заплетать. Она, хмуро взглянув на него, взяла расчёску, подозревая, что он в очередной раз смеётся над ней, а он её спросил:

— Помочь?

— Мару, это у тебя утренняя разминка такая? — спросила она, намекая на его поведение.

— Нет, — ответил он, — я просто есть хочу, а ты, по всей видимости, не очень.

— А сразу сказать не мог? — спросила иронично Малэ.

— Давай я тебя расчешу, — предложил он, уходя от ответа, и, взяв из её рук расчёску, начал расчёсывать её. Немного помолчав, он сказал ей: — Малэ, у тебя шикарные волосы.

— Маньяк, — ответила на это она. Элмару ничего не сказал. Закончив расчёсывать её волосы, он поцеловал её в макушку и втянул в нос воздух, с наслаждением вдыхая аромат её волос.

— Вот и всё, пошли завтракать в гостиную, — сказал он, — там, наверное, всё уже остыло. И пошёл к дверям, Малэ развернулась и тоже пошла вслед за ним. Когда они прошли в гостиную, там обнаружился полностью сервированный столик. На нём располагалось несколько блюд, прикрытых крышками.

— Интересно, а что там? Так, это, скорее всего, мне, — приоткрывая одно из блюд, спросила Малэ и ответила сама себе, увидев два яйца с беконом. Затем открыла следующую крышку и сказала: — Если твои вкусы не изменились с Атеноры, то это тебе, — и показала ему на яичницу, где перевешивал в своей массе бекон. Только она протянула руку к бутылке с вином, как Элмару сказал:

— А вот это я открою сам. Ты уже много чего открыла на этом столе. Красное… где здесь бокалы?

— А тут что? — увлечённо спросила она, уже открыв следующее блюдо, и тут же ответила: — А здесь овощи гриль. Смотри, бокалы нашлись и чай, — показала она рукой на рядом стоящие бокалы, накрытые салфеткой, и чайничек в компании с чашкой и блюдцем.

Даяла

— Леди Даяла, леди Даяла! — ворвалась в комнату жрицы Гела рано утром.

— Что, Гела? — пытаясь скрыть своё недовольство, спросила жрица и подумала с тоской: «А я ещё даже не успела позавтракать…»

— Леди… — начала она говорить и осознала, что она появилась несколько невовремя.

— Присоединишься ко мне? Я ещё не завтракала, — сказала Даяла, заметив паузу, и, не дожидаясь ответа, приказала в воздух: — Подайте завтрак на две персоны.

— Не стоит, — пробормотала Гела, но осознав, что завтракать придётся всё же вместе со жрицей, и вежливо поблагодарила ту за приглашение: — Спасибо. И подумала, что это прозвучало несколько двойственно.

— Ну же, Гела, что побудило тебя прийти ко мне? Ты же прекрасно знаешь, что я тебя всегда выслушаю и дам тебе совет, — сказала Даяла, взяв её за руку, и проникновенно поглядела ей в глаза. У Гелы навернулись слёзы.

«Вот хоть кто-то мне сочувствует, а мои подруги лишь обрадовались бы, что у меня ничего не получается с принцем!» — она подумала, и как эхо её мыслей вырвалось у неё: — У меня ничего не получается!

— Что не получается? — наигранно спросила с удивлением Даяла. Она догадывалась, что не получается у несносной девчонки, и подумала: «Что я хотела, она же бывшая подстилка, но надо сделать так, чтоб он не мог без неё обходиться».

— С лордом-наследником, — пояснила сквозь слёзы та.

— Почему? — продолжая играть, спросила жрица.

— С ним прибыла девушка, и он вместе с ней… — задушено ответила Гела и заревела ещё больше.

- Успокойся. Ну и что, очередное увлечение. У него их будет ещё много. Но тебе-то нужно другое. И помни, что дроу никогда не сможет выйти замуж за высшего демона. Да и, я так понимаю, что она как раз связана с теми опасными поисками, а его отцу это очень не нравится, — принялась успокаивать её Даяла, потоп из слёз никак не входил в её планы на сегодня. И она пообещала той: — Я переговорю с его отцом, что можно сделать.

Библиотека

 

Позавтракав, они спустились в библиотеку и начали со свитков, которые отобрала раньше Малэ.

— Смотри, здесь написано, что во время войны с ангелами одно из первых мест, что подверглось изменениям, была долина Смерти, так названная именно поэтому. Предполагается, что там расположен Ключ к управлению изменениями и старый проход для вторжения ангелов — он был запечатан смертью Афалеона, — прочитала Малэ и показала Элмару древний свиток, — скорее всего, мне туда и надо, а ты не знаешь, где долина Смерти располагается?

— Афалеон кем был? — поинтересовался Элмару и ответил на заинтересовавший её вопрос: — А долина Смерти, насколько я помню, располагается около Бездны.

— Он был предводителем Тёмных ангелов, — ответила Малэ и тихо добавила: — Ключом и, очень даже возможно, моим отцом.

— Ты об этом знала? — спросил Элмару и, ухмыльнувшись, сказал: — А моему папочке сказала обратное. В его голосе слышалось, если ей не показалось, даже некоторое удовлетворение, а не возмущение тем, что она в очередной раз немного солгала.

— А что я должна была сказать?!! — ответила возмущённо Малэ, но постепенно оно стихло, так как она видела его реакцию на эти слова. — Учитывая, что он хотел меня убить из-за одних своих только догадок. Так, давай дальше искать, но уже конкретно про долину: где находится, все ловушки, что там есть, и как их обойти, если мы такую информацию найдём. Что-то она сомневалась насчёт последнего.

— Пройти путём смерти, чтоб попасть на небеса, — задумчиво сказал Элмару над очередным свитком и тихо сказал: — О чём это? Я это и так могу устроить. А это что такое: цена победы, Энталий, потерянный материк. Нам это точно не нужно. И он отложил свиток в сторону.

— Я думаю, это о маршрутах, которых придерживаются Пятна Смерти, — высказала своё предположение Малэ о первой части вопроса и, вспомнив кое-что, добавила: — Видишь, и названия похожи. Кстати, когда я просматривала кристалл, там тоже упоминался потерянный материк — боги так и не смогли его восстановить.

— Это ты всё придумала, чтоб оправдать своё любопытство, — иронизируя заметил он, вспомнив разговор с отцом. — А про материк я ничего не знаю. Наверное, острова в Эннарском проливе это то, что от него осталось.

— Ищем, — решила она не отвечать слова Элмару о её любопытстве, — я думаю, где встречаются все пути Пятен Смерти? У вас есть карта их маршрутов, вы же определили, где они проходят, чтоб не попадаться на их пути? Элмару не очень понравилось, как она всё это сформулировала, и, помолчав какое-то время, он односложно ей ответил:

— Есть.

— Мару, что с тобой? — спросила Малэ. Она, легко встав со своего кресла, танцующей походкой подошла к нему и обняла сзади. Её кисти рук расположились на его груди. Тогда он взял сначала одну ладонь и на ней поцеловал каждый пальчик, а потом другую и тоже поцеловал по очереди все её пальцы, а затем откинулся и потянулся к её губам, а она наклонилась ниже ему навстречу, и их губы встретились. Её волосы шёлковой чёрной волной упали, скрыв их лица.

— Вот вы чем занимаетесь в библиотеке, — сказал вошедший Свайогилл. На него недовольно посмотрели две пары глаз.

— Отец, у нас есть же карта передвижений Пятен Смерти? — спросил его Элмару, сжав руку Малэ, предупреждая молчать её.

— Да, — ответил он им и тут же поинтересовался: — А зачем она вам?

— Да так, не хочется случайно очутиться на их пути, — ответил Элмару.

— Она где-то тут на полке лежала, — сказал Свайогилл, — вы уже, смотрю, нашли что-то? Вы тут та-а-а-к активно что-то искали.

— Да, — не стал отрицать очевидное он, — но надо уточнить детали, связанные с самим путешествием. Мы с Малэ собираемся отправиться в путь, сразу как определимся с деталями.

— Элмару, я хотел бы, чтоб ты остался, — сказал Свайогилл.

— Возможно, во мне не будет такой нужды, когда мы найдём то, что ищем, — возразил Элмару, — оно как-то связано с Пятнами Смерти.

— Ну что же, уточняйте, дети мои, — хохотнул он, — только не надо это делать так, как вы искали, когда я вошёл, думаю, это поискам не поможет особо. Так если что и найдёте, то только своих детей, что наделаете, да и то только через десять месяцев. Малэ молча выслушала весь этот разговор, с каждой фразой Свайогилла всё сильнее напрягаясь, а от последней фразы так и вовсе замерла как натянутая струна. А Свайогилл вышел из библиотеки, помахивая рукой и так ничего и не взяв.

— Не обращай внимания, — накрыл Элмару своими ладонями её руки.

— Знаешь, на такое трудно не обращать внимания, — сказала она, но оставшиеся мысли улетучились, когда Элмару снова решил повторить всё, что с её пальцами делал до того, как пришёл его отец. Тогда она снова наклонилась к нему и шёпотом спросила: — Продолжим?

— Увы, нет, пока что в планах дети не стоят, хотя я бы не отказался от мелкого карапуза, — он её легко поцеловал, — нам действительно лучше быстрей всё уточнить, пока отец не передумал насчёт меня, иначе ты отправишься на поиски одна.

— Не хочу без тебя, — недовольно сказала Малэ и, распрямившись, прошла за стол со свитками, где она сидела до этого.

— Я тоже не хочу, — сказал Элмару и уже сам себя спросил: — Где эти карты? Он встал и подошёл к указанным отцом полкам. Там он нашёл общую карту Хаоса и карту путей Пятен, которые были выполнены на прозрачном пергаменте, и положил на стол перед ней, а сам встал сзади её кресла, упираясь руками с обеих сторон от него в столешницу.

— Смотри, если наложить все пути на карту Хаоса, получается нечто совсем интересное. Видишь, там, недалеко от Бездны? — спросил он и начал целовать Малэ в шею сзади, не обращая внимания на её волосы.

— Как-то сложно видеть что-либо, когда ты делаешь так, — сказала она и, развернувшись, поймала его губы своими. Она обняла его и, погладив по волосам, почувствовала под своей ладонью его увеличивающиеся рожки.

— Да что это такое, — пытаясь оторваться от Малэ, хрипло проговорил Элмару и сам себе вслух напомнил: — Нам нужно найти этот проклятый центр. И они нехотя разорвали свои объятия и вернулись к картам.

— Так, вот видишь, недалеко от Бездны? — всё ещё так же хрипло повторил он свой вопрос, указав выросшим чёрным когтём на карту. — Там пятна все пересекаются.

— Да, вижу, — ответила Малэ, — нам туда?

— А ещё там расположена долина Смерти, она и теперь так называется, — сказал Элмару и добавил: — Надо взять эту карту, но с нанесёнными путями Пятен.

— Она без них, — заметила она.

— Уже с ними, — хлопнув ладонью по наложенным картам друг на друга, сказал весело он, — забираем, а завтра с утра выйдем. Лошади здесь, к сожалению, выжить не могут — сам проверял. И пошёл к выходу, там он остановился, подождал, пока подойдёт Малэ. Элмару обнял её за талию и, чтото замурлыкав себе под нос, вышел с ней.

* * *

Армарос сидел в кресле перед зеркалом в своём кабинете, наблюдая, как они уходят из библиотеки, и думал: «А у братца действительно крыша поехала от девчонки, но как бы я сам хотел оказаться на его месте. Но она вряд ли куда-нибудь отправилась бы после этого — уж я бы постарался, девочка аппетитная. Казалось бы, такое невинное лицо и такое тело, есть что пощупать, и вообще с ним многое можно сделать. Что же, и мне стоит поторопиться — они собираются завтра уже уйти. Надо же узнать у папочки, кто же будет мне помогать». И он встал и вышел в коридор, чтобы найти отца.

— Отец! — крикнул он, увидев Свайогилла, идущего по коридору в сторону своих покоев.

— Да, Армарос, что ты хочешь от меня? — спросил он остановившись.

Тот догнал его и, уже остановившись, спросил у Свайогилла:

— Отец, ты мне обещал, что дашь отряд рейдеров мне в помощь, когда они соберутся покинуть Ихелин, — запыхавшись сказал Армарос.

— Уже собрались? Так быстро… тогда да, идём в кабинет, — согласился тот. Они быстро дошли до кабинета, и там Свайогилл, сев за стол, что-то написал. Он протянул свиток Армаросу.

— Приказ. Армаросу, принцу Хаоса, выделить в помощь для патрулирования пустыни отряд рейдеров под командованием блайза Бигора, — прочитал тот и мысленно ухмыльнулся: «А отряд Бигора достаточно сильный, это не первый раз идущие в патруль подростки».

Прошлое и настоящее

Утром, когда они встали, Элмару поглядел на волосы Малэ, вздохнул и сказал:

— Я вот всё удивляюсь, как ты умудряешься за ночь превратить свои волосы в воронье гнездо?

— Кто-то мне сильно в этом помогает, — насупилась Малэ, — пытаясь в них зарыться — тебе что, холодно?

— Нет, ты просто так пахнешь — я готов тебя съесть, но начать планирую именно с шеи, — он поднял руки и с устрашающим лицом направился к ней. Правда, всю картину портили смеющиеся глаза Элмару.

— А я-то думаю, — притворившись, что сильно испугалась, сказала она, — кто мне всю ночь шершавым длинным языком шею сзади облизывает, да ещё до груди пытается достать? Страшно же!

— Ладно, иди сюда, раз сам виноват, мне и причёсывать тебя, — рассмеялся он и сел на кровать.

— Нет, у меня реально складывается иногда впечатление, что ты в детстве не доиграл с игрушками, — поудобней устраиваясь на полу между его ног, заметила Малэ.

— Возможно, я действительно слишком рано стал взрослым, — печально согласился Элмару. Она ждала продолжения, но он ничего не стал говорить. И так же молча он её причесал, осторожно распутывая колтуны сзади.

Позавтракали они тоже в полном молчании, причём Элмару так и не почувствовал вкуса еды. Хотя там кроме его любимой яичницы из бекона с яйцом были столь редкие фрукты в этих краях. Он был рад тому, что Малэ не стала его ни о чём расспрашивать, но ничего не мог поделать с нахлынувшими воспоминаниями:

«Вот мама, не отвечающая на его вопросы, её вялая холодная рука, до которой он прикоснулся, а вот маленькая плачущая Сарья, не понимающая, почему мама не отвечает, и уже тогда он понимает, что теперь он взрослый и должен позаботиться о Сарье, а сколько ему было? Двенадцать или тринадцать, а в четырнадцать ему уже пришлось управлять доменом, а то бы дядья быстро всё развалили в свою пользу и ему пришлось приказать их убить, как и многих других. И всё это слишком рано».

После завтрака Элмару, не долго думая, взял оба мешка и пошёл к выходу из гостиной.

— Тебе не кажется, что ты что-то забыл? — спросила Малэ. — Или ты собрался путешествовать один?

— Да задумался я, — ответил он ей, — давай, пошли, я уже твой мешок взял.

«Хорошо же задумался. О чём, интересно, сам расскажет?» — подумала она, а вслух сказала: — Хорошо, Мару.

Подойдя к нему, Малэ поднялась на носочки и, обняв, его поцеловала. Когда она оторвалась от его губ, он потянулся и сам её поцеловал. Было видно, что его сейчас заботят уже другие мысли, более приятные.

— Если ты продолжишь, то мы отправимся в путь только завтра, а ты станешь моей женой — согласна? — рассмеявшись, сказал с надеждой Элмару, убирая одну обнимающую его руку.

— Нет, я замужество пока не планирую, — ответила Малэ игриво.

— А зря, — притворившись очень грустным, сказал он, — тебе светят такие бонусы…

— Ну, во-первых, — ответила она, — эти бонусы регулярно пытаются ворваться в мою жизнь, с тех пор как мы познакомились.

— Не ворвались же, — ответил Элмару, перебив её.

— Пошли, мой самый большой бонус, — сказала Малэ, убирая вторую руку с его плеч, которые только что обнимала.

 

Пустыня

Трава у дома твоего

Элмару открыл дверь, а потом появился огненный портал. Его пламя затрещало на миг, а затем выровнялось. Он приглашающе махнул ей рукой и сам шагнул в огонь, вслед за ним туда шагнула и Малэ. Они вышли где-то за городом.

— Мне казалось, во дворце может так перемещаться только Свайогилл, — сказала Малэ, — я не видела, чтоб так делали другие.

— Он тоже так думает, — усмехнулся Элмару и спросил её: — Ну что, вперёд, найдём себе на задницу приключений — они ещё не все кончились?

— Да, ты меня иногда поражаешь, — смеясь сказала она и спросила, силясь заглянуть через его плечо: — Куда мы пойдём?

— Нам в ту сторону, — сказал он, развернувшись в её сторону, чтоб Малэ рассмотрела, на что он указывает на карте.

Отойдя от города на какое-то расстояние, она обернулась и увидела марево раскалённого воздуха,

а сквозь него просвечивал радужный пузырь, а в нём едва виднелись самые высокие башни города, которые не удалось скрыть даже дымке жары. Внизу от невидимых ворот бежала дорога, а по ней шли разные существа. Это были и демоны, похожие на Свайогилла, и демонессы с ними, удивляющие причудливостью своих причёсок, в которых диковинным образом соединялись их волосы и витые рога, а также вампиры, прячущиеся под зонтами от кирпично-красного солнца. Были там и горгульи, собой напоминающие плавно перетекающие ожившие камни и василиски, похожие на ящериц, своей чернотой и гигантскими хвостами притягивающие взгляд. Ими они важно прокладывали новые борозды на дороге. А вдалеке на горизонте от земли подымалось серое пыльное облако, грозясь проглотить красное-оранжевое солнце.

— Пыльная буря, — сказал Элмару, — небольшая, будет здесь часика через два-три. Нам нужно быстрей дойти до ближайшей таверны, где сможем её переждать. И направился в сторону дороги. Малэ быстро пошла вслед за ним, но всё равно не успевала, ноги вязли в песке и с каждым шагом всё глубже.

— Отец! — увидев это, сказал возмущённо обернувшийся посмотреть, почему Малэ до сих пор его не догнала, Элмару. Он подошёл к ней и взял на руки. — Ты же обещал! Потом он кивнул головой, как будто ему кто-то чего-то сказал, и опустил, так чтобы она ногами встала на чёрный песок.

— Давай быстрей, — махнув рукой в сторону дороги, сказал он ей, — пока отец не передумал, уйдём подальше, а то всё, что вокруг города, подчиняется ему.

— А что он обещал? — спросила Малэ.

— Что не будет препятствовать в поисках тебе и мне, если я присоединюсь, — сказал Элмару.

— Прогулку по песку он не посчитал поиском, — заметила она, — особенно когда ты отошёл от меня

на несколько шагов. Всё, пойдём, нам возмущаться некогда. Так разговаривая, они почти дошли до дороги — впереди оставалась лишь полоска её обочины, покрытая чёрной блестящей травой. Её, шедшую с обеих сторон пыльной дороги, было очень непривычно видеть посередине песка. Элмару первым перепрыгнул её и протянул руки Малэ.

— Зачем? — спросила она. — Я и сама спокойно её перейду. Ещё до того как она сделала шаг в траву, Элмару, частично трансформировавшийся, приподнял её и переставил на дорогу.

— Думаешь, если сильный, значит тебе всё можно? — возмутилась Малэ.

— Эта трава создана, чтоб останавливать всякую нечисть, выползающую из песков, — пояснил он, — вот она бы нас как раз за неё и приняла бы. А теперь нам в ту сторону. И показал на ту часть дороги, которая вела от города.

Таверна Ликанта

Лучи красного-оранжевого солнца еле-еле пробивались сквозь серую дымку пыли, порывы которой уже оседали на губах Малэ маленькими песчинками. В этой пыли над горизонтом танцевали чёрные точки, которые постепенно становились чёрными пятнами.

— А вот наконец и таверна, — задыхаясь проговорил Элмару и, держа Малэ за руку, быстро потащил в её сторону. Когда они оказались около входа в таверну, он, открыв её дверь, затолкал её туда и сам быстро зашёл, закрыв за собой дверь на засов. Очень странный вид открылся перед глазами Малэ: всё было разных оттенков серо-чёрного цвета. Стойка чернильно-чёрного цвета своим изгибом повторяла стену графитного цвета сзади. Рёбра балок, упёршиеся в стены и немыслимым образом стремящиеся к друг другу, из того же дерева, что и стойка, как и столы с лавками. За столами сидели не только демоны, вампиры, горгульи и василиски, увиденные ею на дороге. С балок свисали на чёрных нитях серые мохнатые шары пауков, окружённые согнутыми спицами чёрных ног. И все они смотрели на неё, а вернее сквозь неё на Элмару сзади, и как один горестно вздохнули.

— Привет, Ликант! Мне чего-нибудь поесть и выпить, а моей даме просто поесть. Учти, она обыкновенная дроу, — сказал он внезапно возникшей горе чёрных мускулов за стойкой, — и быстро.

— Сейчас всё будет! — засуетился чёрный орк за стойкой, ведь это действительно был чёрный орк. Больше всего он напоминал борца сумо с клыками, торчащими из кривого тонкогубого рта с приплюснутым носом. И действительно, пока они дошли до свободного стола, на него бухнулись из воздуха две тарелки с ножами и вилками и две кружки с непонятным содержимым.

— Я сказал «дроу», — повысил голос Элмару, и одна кружка испарилась, а потом снова возникла уже с чистой водой.

— Присаживайся, — сказал он.

— Я не понимаю, зачем подчёркивать моё происхождение? — сказала Малэ, садясь напротив него на лавку.

— Все жители Хаоса предпочитают мясо и кровь, а в качестве горячительных напитков так и вообще их предпочтения очень на любителя, — взяв её руки в свои, сказал Элмару и подчеркнул: — Дорогая.

— Значит, и ты сейчас тоже… — не решилась до конца задать вопрос она.

— Да, и я, — кивнув головой, он устало сказал: — Но мне это ещё нужно для того, чтобы восстановить силы: слишком много их было потрачено, чтоб вырваться из дворца — отец нас пытался задержать. Правда, это можно сделать и по-другому, — и он хитро прищурился, глядя на неё.

— Что?! — возмутилась Малэ, догадавшись, что он имеет в виду. — А по шаловливым ручкам? И тут хитрый прищур Элмару поменялся на такой невинный взгляд. Он весь был воплощённая невинность, если так можно сказать о мужчине, который имел популярность у дам и умело этим пользовался.

— Да устал я, — сказал он, — устал. Даже сил на любимую девушку не осталось.

— Врун, — констатировала она его поведение как факт и потянулась его поцеловать.

— Мне, конечно, всё нравится, — пробормотал Элмару и нежно ответил на её поцелуй, — но у нас дела и на нас с большим интересом смотрят. Многие с интересом наблюдали исподволь за ними, но после его последних слов они отвернулись от них с таким видом, как будто и не они во все глаза тут на них смотрели.

— На сколько там пыльная буря? — спросила уже Малэ невинно.

— Где-то на два-три часа, — сказал он и позвал трактирщика: — Ликант, комнату. Да и то, что не доели, в комнату отнести.

— Да, мой лорд, — сказал чёрный орк. Когда Малэ с Элмару поднялись по скрипящей лестнице наверх, она услышала слаженный облегчённый выдох. Но посмотрев на него, решила о причине такой слаженности спросить у сопровождавшего их Ликанта позже. В комнате Элмару быстро добрался до кровати, лёг на неё и быстро заснул, а Малэ тихо вышла, спустилась вниз по лестнице и подошла к стойке, где, натирая её тряпкой, находился орк.

— Ликант, вы же Ликант? — спросила она у него.

— Да, леди, — ответил орк и спросил: — Что хочет леди?

— Ответьте мне на один вопрос, — решилась Малэ задать интересующий её вопрос, — почему все так слаженно вздыхают при виде Элмару?

— Это для вас он просто Элмару, а для нас лорд-наследник, — ответил орк, — и сюда он приходил напиться после ссор с его отцом, а когда он пьёт, пьют и все окружающие его. И не сбежать, потому что он блокирует все выходы и входы.

— А, теперь понятно, — сказала она орку и уже громче окружающим: — Думаю, сегодня такого не будет, все могут спокойно расходиться. И она пошла к лестнице, чтоб подняться в комнату. А сидящие, после того как она ушла, кто мог передвигаться в пыльную бурю, тихо стали разбредаться.

— Настоящая Властительница Хаоса, — сонно пробормотал Элмару, лежащий на кровати, когда Малэ вернулась, и сказал уже громче: — Поешь давай.

— Ты тоже? — спросила она и подумала: «Он весь разговор слышал. Учтём на будущее, что слух у него хороший».

— Я позже, — ответил он, ещё не до конца проснувшись.

— А если покормлю? — настаивая на своём, спросила Малэ.

— Из твоих рук всё что угодно, — сказал Элмару, окончательно просыпаясь и понимая, что по-хорошему ему надо ещё пару часиков поспать, чтоб восстановить свои силы.

— Шутишь, значит, силы есть, — сказала она, нарезая едва прожаренное мясо. Под её ножом оно прыснуло в разные стороны едва только начавшей сворачиваться кровью, и дальше она старалась резать его аккуратнее, чтобы опять не обрызгаться. Когда она нарезала его, то направилась в его сторону с тарелкой и вилкой: — Ну что? Пообедаем? Он сел на кровать, забрал у подошедшей Малэ тарелку с мясом и начал его есть.

— Вообще-то я уже взрослый, — недовольно сказал Элмару, показательно накалывая мясо на вилку.

— Я заметила, — сказала она, — целоваться ты умеешь мастерски, как и всё остальное, скорее всего.

— Я тебя не просил кормить меня, — сказал он, — от тебя я с удовольствием получил бы кое-что другое.

— Я тебя тогда тоже не просила, но ты сделал бы это, — напомнила Малэ и, подумав, добавила: — И я бы тоже с удовольствием кое-что получила бы от тебя, но получится это только по окончании наших приключений, и ты знаешь почему.

— Тебе надо было поесть, поэтому — да, накормил бы, — ответил Элмару. Он уже не хотел с ней спорить, но не знал, как закончить этот разговор, завершившийся столь болезненной темой. Болезненной темой она была не только для него, но и для Малэ — он хотел, чтоб она осталась с ним надолго и была бы счастлива, а она избавиться от причины своей смерти и тоже обрести счастье. И тогда он подумал: «Так надо идти к счастью вместе, если наши цели совпадают!»

— Тебе сейчас тоже очень надо поесть, — заметила она, — кто тут собирался меня защищать всю дорогу?

— Квиты, — решил закончить он спор и доел молча мясо.

— Квиты, — тоже уже не желая продолжать спор, согласилась Малэ и подсела к нему. Он уткнулся в её заплетённые волосы.

— Мару, дай тарелку, — сказала Малэ, увидев, что он всё уже съел, и, получив её, добавила: — Я её сейчас отнесу на стол.

— Не пущу, — обхватив её руками, сказал Элмару, но она вырвалась и встала с кровати:

— Я сейчас, а ты ложись. И она, сделав пару шагов, поставила пустую посуду на стол. А потом развернулась и, распустив косу, легла рядом с ним. Он снова обнял её и зарылся лицом в её волосы на затылке. «Так бы лежала и лежала», — подумала она с закрытыми глазами, чувствуя его дыхание у себя на шее, а его руки под грудью и на своей талии спереди. Все её чувства обострились настолько, что она ощущала, как его дыхание шевелит каждый волос и касается её шеи, как и его руки её тела. И, сосредоточившись на этом, она не заметила, как уснула.

«И когда это она успела стать настолько необходимой мне? Я же всегда рассчитывал только на себя», — на задворках его засыпающего разума промелькнула мысль и тут же растаяла под давлением сна.

— Встаём? — спустя пару часов сказал он, открыв один глаз.

— Нет, — ему ответили и развернулись в его руках. А потом Малэ потянулась, поцеловала его и протянула руку погладить по волосам. Тогда он окончательно проснулся.

— Я же не железный, — ответил Элмару на поцелуй, мягко убирая её руку. Малэ же хотелось продолжить, так как это ей казалось прекрасным продолжением сна, в котором он был главным героем. Но всё когда-то кончается, чтоб началось новое, и возможно, оно будет лучше того, что было.

— Тогда встаём, — после этих её слов он разомкнул объятья. Она поднялась и, развернувшись, спустила ноги с кровати, чтобы встать, а он приподнялся с кровати и поцеловал её в плечо. Она обернулась и сказала ему: — Так мне совершенно не захочется покидать в ближайшее время эту постель.

 

Даяла

Свайогилл сидел в кресле за столом, разбирая бумаги. Он быстро пробегал глазами очередной документ и нервно ставил размашистую подпись в конце и клал в отдельную стопку по правую свою руку. Если же он не ставил свою подпись, то тогда документ отправлялся в отдельную стопку слева на столе. В кабинет тихо постучались.

— Да, — не отрываясь от очередного документа, он сказал.

— Мой лорд, вашей аудиенции просит леди Даяла, — сказал вошедший демон из охраны.

«Да, хорошо бы сделать перерыв, а то работа с бумагами только нагоняет тоску, — оторвавшись от документации, подумал Свайогилл, разминая пальцы от пера и ухмыльнулся, — да и причина хорошенькая». А вслух сказал: — Зовите, я приму леди.

— Да, лорд, — сказал попятившийся стражник и уже за дверями что-то сказал. Дверь распахнулась, и вошла Даяла, а вернее вплыла.

— Леди Даяла, приветствую вас, чем обязан вашему посещению? — спросил он, отстранённо любуясь леди. Она грациозно села на кушетку, показывая все достоинства фигуры.

— Что же вы, Свайогилл, так официально, просто Даяла, — прикрыв глаза и несмело улыбаясь, сказала она.

— Леди… — Свайогилл догадывался, что Даяла не просто так пришла. Даяла вообще не в первый раз пыталась его соблазнить, и он подумал: «А в своё время у нас могло что-то получиться, если бы она не была жрицей, а так увольте — попасть под влияние богов — я подчиняюсь только сам себе». Услышав, что после первого слова ничего дальше не было произнесено, она приоткрыла глаза.

— Свайогилл, а помните, когда-то мы просто все вместе дружили: вы, я, Алос и сёстры Марлина и Сантия, — опять прикрыв глаза, мечтательно произнесла Даяла.

— Да, Марлина была жива, и Алос, и Сантия, — с печалью, что всё прошло, произнёс он.

— Да, очень тяжело вспоминать, как погибли Алос и Сантия, — фальшиво подтвердила его слова она.

— Да, но это прошлое, а Марлина… — со вздохом сказал Свайогилл и добавил: — Я сам виноват, не уследил, но она мне подарила самое дорогое — моего сына.

— Тогда не понимаю, зачем вы отпустили его?! — с деланным удивлением спросила Даяла и, как будто смутившись, сказала: — Простите, это, наверное, не моё дело, но… вы знаете, что у меня несколько воспитанниц, и я их люблю как родных…

— Да, — не очень-то понимая, при чём тут это, сказал он, — уж это точно не ваше дело, но и не моё…

— По-моему, путешествие по пустыне к Бездне достаточное опасно, — сказала она, стараясь, чтоб это не выглядело навязыванием своего мнения.

— Леди, а вы откуда это знаете? — посмеиваясь спросил он.

— Странно, что вы об этом не знаете, что я знаю, если мы росли вместе, — заметила Даяла, опустив глаза.

— Эти умения не вяжутся с вашим образом сейчас, — галантно сказал Свайогилл.

— Но всё-таки ему не обязательно этим заниматься самому. Элмару не может рисковать собой — он же является лордом-наследником, — озабоченным тоном сказала она.

— Ваша правда, я тоже говорил ему, чтоб он остался, — сетуя сказал он.

— Девушка, которая прибыла с ним, оказывает на него дурное влияние, — осторожно заявила Даяла.

— Ага, окажешь на такого влияние… — с сомнением пробормотал Свайогилл.

— Но согласитесь, девушка ему не пара, — попыталась настоять она на своей точке зрения.

— Да. Мало того что он и сам обожает всякие авантюры, там и девушка сплошная проблема, — согласился он с этим.

— Вот видите. А у меня есть прекрасная воспитанница — леди Гелиандра… — сказала Даяла, предлагая свою замену, и многозначительно замолчала.

— Кто? — заинтересовался Свайогилл. Он такой леди не знал.

— Гела, — пояснила она, — вы же её знаете. Они встречались незадолго до его исчезновения и, кажется, друг другу понравились. Гела чистокровная демонесса.

— Помню, ничего деточка, прекрасна как лиасский цветок (цветок-однодневка), — сказал он, намекая, что та интересна была Элмару недолго.

— А девочка до сих пор не забыла принца, но вот что странно, её не интересует его постельное творчество, а вот как о демоне она о нём вспоминает с большой теплотой, — сказала Даяла и намекнула, что чувства той не ограничиваются одной постелью.

— И воспитанницы вам рассказывают такие вещи? — с иронией спросил Свайогилл.

— Конечно, я же заменила им мать и стала лучшей подругой в одном лице! — горячо заверила она его.

— Вернёмся к разговору, — не очень-то веря её словам, сказал он. Что-то ему не хотелось слушать её дифирамбы своим воспитанницам — те ещё… дамы.

— Конечно, конечно, видите, как я переживаю за них, все разговоры у меня сводятся к ним, — поспешила согласиться Даяла.

— И что же вы хотите предложить? — спросил прямо Свайогилл, ему надоело ходить вокруг да около.

— Если Элмару так хочет жениться, пускай женится на той, кто этого достойна, — решительно сказала она, подтверждая его мнение, что среди демонов брак с дроу не примут, особенно если это касается высшего демона, — Гела подходит по всем статьям: у неё уважаемая семья, она чистокровная, умная и спокойная. А ещё они друг другу нравятся. А эта девушка должна исчезнуть и не мешать.

— В принципе, я тоже такого мнения и уже отдал соответствующие указания, но с тем, что он любитель рисковать, нужно смириться. Единственно, на протяжении всего путешествия его будут охранять, — он сделал вид, что согласился и подумал: «Бездна, и она ещё думает, наверное, что ей удалось повлиять на меня. Так из чувства противоречия хочется сделать всё наоборот, а пока мои желания совпадают с её устремлениями».

— О, богиня, значит, мои молитвы были услышаны! Спасибо, Свайогилл, вы меня успокоили, — промокнув якобы появившиеся слёзы платочком, проникновенно, с чувством сказала Даяла.

* * *

Выйдя из таверны, Малэ увидела, что воздух так полностью и не очистился от пыли, принесённой бурей, и солнце сквозь неё светило мрачным красноватым светом. Его лучи, отражаясь от песка, насылали одуряющие волны раскалённого воздуха, гулким маревом поднимающиеся от него. Лишь дорога чётко читалась в нём. Сзади подошёл Элмару и обнял её за плечи, а затем сказал:

— Во второй половине дня так почти всё время. Да, прикрой свой ротик хотя бы, если не хочешь наглотаться песка.

Она даже не заметила, что открыла рот от удивления, глядя на окружающее. Вокруг, если не оборачиваться назад к таверне, простиралась чёрная пустыня, которой не было видно конца и края, и одинокая дорога, рассекающая её.

«И это то место, где Элмару провёл всё своё детство? Как-то не так он его описывал», — подумала она и спросила его: — Нам дальше по дороге?

— Да, дорога пока идёт параллельно с маршрутом Пятна Смерти, — согласился он и добавил: — Но скоро придётся сойти, так как нам нужно отследить их движение к центру, а значит, придётся пройти наименее обитаемыми землями Хаоса, судя по карте.

— Твой отец нас там не достанет? — недоверчиво спросила Малэ.

— Я договорился, — ответил кратко Элмару.

— Как показала практика, Свайогилл как даёт свои обещания, так и забирает их, если считает нужным, — сказала Малэ.

— Вы оба не любите друг друга, — констатировал он.

— А за что? За то что он хотел убить меня? — спросила она. — Ты сам не в восторге от него.

— Но он мой отец, — сказал Элмару и накинул капюшон плаща Малэ на голову, этим прекращая бесполезный разговор. — Всё, теперь ты готова, пошли. Он тоже накинул капюшон и пошёл вперёд.

— Почему ты молчишь? — спросила Малэ, пройдя какое-то время по дороге молча. Она устала от молчания Элмару. — Ты обиделся? Но то, что я сказала, это правда.

— Знаешь, я не хочу отцу дать даже одного шанса испортить наши отношения, — он остановился и, дождавшись, пока она нагонит его, ответил ей: — Но он, очевидно, решил воздействовать на меня через тебя, раз не получается напрямую. И ты, не ведая того сама, ему помогаешь. Ты действительно сказала правду, но мне от этого не легче.

— Мару… — приблизившись к нему почти вплотную, начала она, но ей не дали завершить.

— Постарайся понять, дорогая, — перебил её быстро он, — я не знаю, как пустыня отреагирует на прилив энергии от всплеска наших эмоций, и не хочу даже проверять. А поверь, он будет, даже Алусиэль его почувствует. Кстати, где он? Я уже давно его не видел. Как же ему было приятно слышать, как Малэ называет его тем именем, которым его называла мама, но на данный момент ему надо было не млеть от этого, а донести до неё всю опасность того, что может поджидать их в этом путешествии по пустыне, так как он уже понял, что Малэ достаточно легкомысленно относится к своей безопасности.

— Тем более почувствую. Элмару прав, — согласился не только с его словами, но и мыслями появившийся перед ними Алу, — так что нежности отменяются.

— Привет! Давно не виделись, — сказала обрадованно Малэ.

— Тебе лучше вернуться в клинки, — подумав, добавил Элмару, ощутив уже в который раз лёгкую долю ревности по отношению к призраку, хотя, казалось, ему и ревновать было не к чему, — как-никак ты энергетически сильная сущность. На тебя пустыня среагирует точно так же, как и на наши нежности.

— Да? Тогда тебе лучше вернуться в клинки, Алу, — сказала обеспокоенно Малэ. Алусиэль странно посмотрел на Элмару и растворился в воздухе.

— Нам надо успеть до темноты дойти до следующей таверны, — сказал он и пошёл дальше вперёд, — так что срежем путь по пескам, мы уже далеко ушли от города. Они сошли с дороги с такими же предосторожностями, как и зашли — Элмару перепрыгнул через чёрную траву и помог Малэ.

— А теперь что с травой? — с любопытством спросила она. — Она нас не выпустила бы с дороги?

— Точно не знаю, но, наверное, да, — ответил Элмару и объяснил ей, как пришёл к такому выводу: — Дорога и таверны около неё являются единственными безопасными местами в пустыне, так? А трава защищает не только тех, кто находится на дороге, но и не пускает таких дураков, как мы, чтоб не лезли куда не надо. А поскольку её функции ограничены уничтожением чего-либо, что попытается пройти её, то она не разбирается при этом, нечисть ты или нет, и просто убивает.

— Мрачноватая какая-то перспектива для тех, кто не знает этого, — задумчиво произнесла Малэ.

К вечеру она уже выбилась из сил, так как пришлось пройти достаточно много по песку. У неё было уже постоянное ощущение, как будто кто-то держит её за ноги и она увязала с каждым шагом, и при этом опоры под ногами она почти не чувствовала, что не прибавляло сил.

«Неужели все таверны в Хаосе похожи?» — подумала Малэ, увидев обветшалое полукруглое серое нечто, которое, скорее всего, ею и было, и спросила Элмару: — Я правильно понимаю, это таверна и есть?

— Правильно, — подтвердил Элмару.

— У неё странный вид, — сказала она, — как будто она сейчас развалится, и у предыдущей таверны был такой же вид.

— Это из-за пыльных бурь, — пояснил он, — здесь всё, что не под защитой купола, как город, так выглядит. Даже если это дом, который недавно построили. Внутри таверна соответствовала своему внешнему виду. Но её постояльцы немного отличались по составу от того, что Малэ видела ранее: пара демонов, а вампиров там вообще не было, горгульи и василиски, также там было несколько странных существ, которые выше талии были людьми, не считая глаз без век с вертикальным зрачком, а ниже талии у них были змеиные хвосты, на пятке которых они стояли и разговаривали с мантикорой. Её детское лицо, окружённое львиной гривой, никак не соответствовало жалу на конце её хвоста. Пауки, если это были пауки, стали крупнее и темнее, а их глаза светились тусклым красным.

- Не отходи от меня, — сказал он ей и, взяв её за руку, пошёл к стойке. Там Малэ увидела орка, как и в первой таверне.

«Наверное, здесь владельцами таверн являются исключительно орки», — подумала она.

- Нам нужна комната на двоих, ужин и вода, чтоб помыться, — сказал Элмару и добавил: — Ужин принесите в комнату. Мне как всем, а ей… учтите, она дроу.

— Да, будет сделано, лорд, — ответил орк, — комната наверху, вас проводят. Всё так же держась за его руку, Малэ прошла к лестнице, и они поднялись по ней. Как оказалось, держаться за руку вовсе не лишнее, учитывая несколько хвостов, встретившихся на их пути. Наверху их встретил другой орк, поменьше размерами, видимо, подросток, и проводил в их комнату.

— Никуда из комнаты не выходи, — попросил он.

— И не собиралась, — она удивилась его просьбе.

— В прошлый раз вышла же, — сказал Элмару.

— Это тогда, сейчас я никуда не пойду, — сказала Малэ.

— Пойми, — пытаясь донести до неё свои опасения, сказал он, — там внизу сидят те, кто с удовольствием едят сырое мясо, а в частности были бы не прочь закусить тёпленькой дроу.

— И это нормально? — спросила она с отвращением.

— Для них да, — подтвердил Элмару, — это вопрос только стоимости такого мяса.

— А кто? — поинтересовалась она, замирая в шоке от таких новостей.

— Блайзы — это те, которые выглядят как пауки, наги — наполовину выглядящие как змеи, наполовину как люди, не считая глаз и мантикоры — полульвы-полулюди с крыльями. Кстати, мантикоры единственные могут пересечь с всадником пустыни Хаоса, но это не наш вариант, — ответил он.

— Из-за меня? — расстроенно спросила Малэ.

— Нет. Они очень неохотно возят кого-нибудь другого, кроме нагов, — ответил Элмару, — а сил и времени договариваться нет. Раздался стук в дверь.

— А вот, кажется, и ужин принесли, — сказала она и пошла к двери.

— Стоять! — было сказано так, как будто командовали на плацу. Малэ замерла от этих слов и развернулась к Элмару, открыв рот, чтобы всё ему высказать, что она по поводу этого думает. Он подошёл к ней, обнял и тихо сказал: — Ты слушала, о чём я только что говорил? Лучше я открою дверь. И он пошёл открывать её. Это действительно принесли только ужин, а также бадью с водой, от которой шёл пар. Когда вышел тот, который её внёс, он закрыл дверь и сказал:

— Алтэ! Тут же его руки окутало свечение, которое сорвалось в сторону двери и расплылось по ней.

— Кто будет первым мыться? — спросила она.

— Мне не надо, — ответил Элмару и встряхнул волосами, и вся пыль, осевшая за дорогу, исчезла.

— А мне надо. Отвернись, я разденусь, — попросила Малэ, — а лучше выйди, пожалуйста.

— Нет, — отрывисто ответил он. Она пожала плечами, разделась и быстро залезла в воду.

«Нет, горячая вода после такой дороги — это такое наслаждение! — подумала Малэ, нежась в воде. — Но разлёживаться некогда, так что моюсь, и меня ждёт ужин». Она быстро помылась, вытерлась полотенцем, положенным на край бадьи, и снова надела только тунику. Они молча сели ужинать.

— Малэ, — позвал её Элмару после нескольких минут молчания, и то, что она первой не заговорит из-за обиды на его слова, — постарайся понять, я просто не хочу, чтоб с тобой что-то случилось.

— Зачем же так? — тихо спросила она. — Ты хотя бы слышал себя? Так приказывают, а не разговаривают.

— Малэ, — сказал он раздражённо, — мне было некогда выбирать тон, как тебе сказать, мне надо было тебя остановить. Я боюсь просто, что в следующий раз я могу и не успеть — вот почему я не хотел тебя отпускать одну. Я слишком сильно тебя люблю. Обещай мне, что будешь в первую очередь заботиться о своей безопасности.

— А твоё «нет»? — спросила она, улыбнувшись горько. Она задала свой вопрос, как будто и не слышала его объяснений. — Хотя это как раз понятно: видно, не часто баловали до этого стриптизом. Может, мне раздеваться под музыку какую-нибудь надо было или хотя бы напевать за неимением оной?

— Я сам только сейчас понял, насколько ты здесь лакомый кусочек, и это заставляет меня воспринимать всё вокруг как угрозу тебе, — устало вздохнул Элмару. Всё раздражение куда-то схлынуло, когда он представил это, и тогда он подумал: «Особенно когда ты раздевалась, и без всякого музыкального сопровождения».

— А ты здесь самый главный ценитель, — сказала Малэ, приподняв бровь, — так и тянешься попробовать. Перестраховщик.

— Я-то не в прямом смысле, а вот другие только так, — не стал отрицать он, — так что я буду всё равно так вести себя и дальше.

— Я всё поняла, — примиряюще сказала она улыбнувшись, — иди сюда, мой главный ценитель.

— А попробовать можно? — со смешком спросил он, встав и подойдя к ней.

— С тобой всё понятно, — сказала Малэ, — ты всегда готов пробовать, а будет возможность, то и съесть. Он нагнулся чтоб её поцеловать, но она обняла его и сама поцеловала.

— Какая же ты вкусная! — между поцелуями пробормотал Элмару и подхватил её со стула, чтоб отнести на кровать.

— Сейчас меня есть не надо, — сказала она игриво на это.

— Я помню, — отозвался он, — но спать-то надо. Поэтому быстро в кровать и помни, что я тебе обещал: я всегда буду рядом — в прямом и переносном смысле.

— Это я уже давно поняла, — сказала Малэ рассмеявшись, — дай мне хоть волосы расплести.

— Нет. Я сам, — и Элмару сел с ней на край кровати. Её же посадил себе на колени и уткнулся в её заплетённые волосы, на ощупь пытаясь развязать ленту, которой они были завязаны. Когда его руки плавно переместились под её грудь, а потом начали спускаться ниже, она решила, что кто-то хочет воспользоваться положением дел, а вернее тел. Малэ его толкнула назад, и он откинулся на кровать засмеявшись.

— Заметила! Не получилось, — между взрывами смеха сказал он, — а жаль. Стала бы моей женой.

— Дай мне сил, Мать Тьма! — взмолилась Малэ. — Ты ленту хоть развязал или тебя что-то сильно отвлекло?

— Развязал, — сказал Элмару успокаиваясь, — меня после этого отвлекло. Она быстро распустила косу и встряхнула волосами.

— Если не прекратишь ёрзать своей миленькой попкой, точно сегодня выйдешь замуж, я, как честный демон, буду просто обязан на тебе жениться после того, что дальше будет между нами, — сказал он и добавил, видя, что Малэ хочет пересесть на кровать: — И слезать с коленей не надо, мне та-а-к хорошо-о-о.

— А спать ты так же собираешься? — спросила она. — Я не готова — сидя спать я не умею. И вообще, я уже твоя невеста.

— Тогда тем более, — с самым серьёзным выражением лица сказал Элмару, давясь от смеха, — а вообще, в этой жизни, чтоб получать от неё удовольствие, надо уметь всё. Даже сидя спать.

— Да ну тебя, — понимая, что он опять шутит, сказала Малэ и слезла с его коленей, — шутник. Я спать.

— Да, давай спать, — притворно зевая, сказал он, — раз ты замуж не хочешь.

— Сволочь ты, — сказала она и возмущённо спросила, снимая тунику и ложась на кровать: — А подождать обещал кто?

— Сволочь я твоя ненаглядная, — подтвердил и ответил Элмару, наблюдая, как она раздевается, чтоб лечь спать, — а что не приставать — я и не обещал. Она развернулась, когда легла рядом, и прищурила глаза, а потом поцеловала его в губы.

— Я тоже не приставать не обещала, — шёпотом сказала Малэ, оторвавшись от его губ и обняв. В ответ её тоже крепко обняли.

— Спим, — сказал он, закрыв глаза.

— Дай развернуться, — спустя какое-то время она ему сказала.

— Да пожалуйста, — Элмару убрал свои руки и поднял голову, Малэ развернулась, и он тут же обнял её под грудью, уткнувшись носом в её волосы и невнятно сказал: — Попалась!

— Спи давай, — сказала она и зевнула, поудобней устраиваясь в кольце его рук.

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/