Мара посмотрела на часы. Встала с кресла, подошла к зеркалу на стене рабочего кабинета. Убедилась в идеальной чистоте делового костюма. Широко расставила ноги, уперлась руками в бедра. Нахмурилась. Выдержала напряженную паузу. Расслабилась, повела плечами, встряхнула руками. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Произнесла тихо, нарочито уверенным тоном:
- Все будет о-кей! Сейчас я пойду к нему и приглашу! Легко и просто! Я приглашу! Вежливо, ненавязчиво! Но твердо! Он согласится!
Мара блеснула улыбкой и хлопнула ладонями: - О-кей, вперед! – Вышла из кабинета и направилась в глубину офиса, зону кубиков.
Она совсем не считала себя хищницей, по крайней мере с тех пор, как закончила университет и прошла по конкурсу в большую айти корпорацию. За свою недолгую успешную карьеру успела мимоходом завалить лишь пару хорошеньких стажеров и, просто ради любопытства, одного маститого седовласого консультанта, оказавшегося крайне тяжелым на подъем скрытым невротиком. Внутренние процедуры мировых лидеров айти индустрии строги к проявлениям сексуального харассмента. Ключевое отличие этого тяжелого дисциплинарного нарушения от корпоративно-приемлемого флирта – полное отсутствие взаимности от объекта внимания, принявшее окончательную форму официального доноса. Иной почувствоваший себя использованным мальчишка с натертым петушком, которому не позвонили на следующий день, может, и горел бы желанием стукануть на обидчицу, но такого почти не случается – взаимность его проявлена самым что ни на есть недвусмысленным образом, карать соблазнительницу не за что. Отымела? Стыдись тихонько, дружок, и сохраняй невозмутимый вид, будто бы ничего и не было. Практически все официально зарегистрированные случаи харассмента не имеют никакого фактического содержания – не было горячих объятий, влажных поцелуев, торопливых поглощений, соединения цивилизованных личностей в дикого зверя с двумя воющими в унисон головами; а относятся к области умозрительного и полны ожиданий, восприятий, трактовок и переосмыслений. Нюансы принимают опасный характер, ошибка может испортить карьеру. Расследованиями занимается специально организованный отдел, а у него – своя статистика и отчетность. Гораздо комфортнее было клеить парней на сторонних вечеринках, дискотеках и барах, в чем Мара была успешнее многих соперниц. Но этот парень был так хорош, что стоил и усилий, и риска.
Алексис работал в своем кубике в наушниках. Не все программисты любят опен-спейс из-за шума, но он умел сосредоточиться. Мара терпеливо ждала, любуясь его аккуратным профилем и быстрым танцем ловких пальцев по клавиатуре. Алексис почувствовал ее присутствие, робко улыбнулся и, снимая наушники, энергично поднялся:
- Добрый день.
Его голос от природы звучал мягко и приятно. Ростом Алексис был почти на голову выше и, как большинство мужчин в присутствии Мары, старательно держал осанку.
- Добрый день, Алексис... Как у вас дела, все ОК? – Мара постаралась, чтобы ее приветствие не звучало как допрос придирчивой начальницы.
- Да, все хорошо, вот, уже работаю над модулем переноса, рассчитываю закончить до конца следующей недели..., - на всякий случай заторопился в объяснениях Алексис, но Мара остановила его легким успокающиваим жестом ладони. Ее голос стал еще мягче и теплее.
- Алексис, я знаю и не сомневаюсь, что вы стараетесь.
- Спасибо...
- Я рада, что в моей команде есть такой ответственный, как вы, сотрудник.
- Я тоже рад...
Алексис отвечал ей тихим эхом и усиленно кивал.
- И не хотела бы отвлекать вас лишний раз от работы. Нам даже не хватает времени толком обсудить все, что хотелось бы.
Мара сделала паузу и дождалась, когда Алексис посмотрит ей в глаза.
- Если у вас нет планов на этот вечер или на завтрашний, мы могли бы посидеть в кафе и пообщаться, как вы думаете? – ровно и вполне спокойно произнесла Мара.
Алексис замер на мгновение, улыбнулся, быстро опустил взггляд, кивнул и ответил чуть изменившимся тоном:
- Да, с удовольствием.
- Тогда сегодня?
- Да, сегодня.
- ОК. Жду вас 18:30 в кофейне «Брауни» за дальним столиком.
- Хорошо. Да, в 18:30.
Мара старалась выглядеть солидно и не подпрыгивать от радости на обратном пути в свой кабинет.
- Ведется барашек, - прошипела она сквозь зубы. – Выебу.
Вечером того же дня Мара и Алекс сидели за столиком уютного кафе друг напротив друга. Мара тяготилась расстоянием и отсутствием тактильного контакта. Но сесть ближе и распускать руки на первом же свидании было бы непростительной глупостью. Такие роскошные парни могут отшить после легкой досадной оплошности и вольны сами трактовать любое действие как недопустимое. Трогать нельзя. Зато удобно смотреть.
- Алексис. Мне очень приятно, что вы нашли время со мной встретиться.
- Что вы, Мара, мне тоже очень приятно.
- Надо постараться не говорить о работе, - засмеялась Мара. – Я совсем не умею поддерживать интересную беседу на общие темы.
При всей уверенности в себе Мара нервничала. Беспокоило и заметное оживление среди других посетительниц кафе. То одна, то другая раз за разом с деланным безразличием поглядывали на ее красавчика, а самая наглая едва ли не в открытую строила глазки.
- Да, я тоже, - ответил Алексис. – Все код и код, на другое времени почти не остается.
Он словно бы и не замечал обращенного к нему женского внимания. Привык.
- Тем не менее, - остро прищурилась Мара, - посещать спортзал вы успеваете.
- Да так, стараюсь, - застеснялся Алексис, - это хорошо для производительности, да и время структурирует.
Рубашка не могла скрыть его мышцы от внимательных глаз. Мара была готова поспорить на всю свою немалую зарплату и часть годового бонуса, что пресс Алексиса идеально делится на шесть отполированных тренировками частей.
- Да-да, ворк-лайф баланс, все такое, - подтвердила Мара, - я тоже за формой слежу.
- Я заметил, - скромно сообщил Алексис. – Вы хорошо следите за формой.
- Ага, - Мара скрыла радость. - Знаете что, Алексис, - она чуть подалась вперед, - давайте перейдем на ты. А то как-то официально очень получается. На ты?
- Давайте... Давай, - поднял на Мару свои глубокие загадочные глаза Алексис.
- Вот и славно! – заключила Мара. Подумала, что нельзя пялиться на него безотрывно-назойливо, нужно контролировать себя и иногда отводить взгляд. – Скажи, Алексис, а какие у тебя хобби?
- Спортзал не считается, значит, тогда книжки, фильмы, ну еще я фотографировать люблю и путешествовать. А у тебя?
- У меня столько работы... Не хочу сказать, что у тебя ее мало. Черт, опять я о работе.
Алексис хихикнул. Мара продолжила:
- Почти как у тебя – спортзал, правда, ты качаешься, а я больше люблю единоборства, со штангой меньше занимаюсь, тем более, что вы, мужчины, над нашими весами просто смеетесь...
Алексис протестующе замотал головой.
- Знаю-знаю, как вы не смеетесь. Что ж, люблю книжки – по истории особенно, фильмы, путешествия – больше опять по работе, когда в проекте иностранок много, сама почти не езжу.
- Понятно. Да, тебе трудно, чем выше уровень, тем меньше развлечений. Хотя, откуда мне знать.
- Брось ты. Скажи, чтобы я поняла тебя лучше, каким ты представляешь свое будущее? Там через пять лет или?
- Будущее через пять лет? Это как на собеседовании...., - пожал сильными плечами Алексис. Маре хотелось поцеловать его в загорелую шею. Чуть стиснуть зубами, почувствовать упругую плоть.
- А, ты еще помнишь наше собеседование? Как, не очень я тебя пытала?
- Ну так, понервничать пришлось.
- Прости, Алексис, прости. Это я по привычке, научилась всякий хлам отсеивать. А с тобой я ни секунды не сомневалась. Я сразу поняла, что тебя нужно брать.
Фраза прозвучала двусмысленно, и Мара поспешила продолжить:
- У тебя же не только Ай-Кью высокий, но и Эс-Ай – социальный интеллект? Я запомнила.
- Так, чуть выше среднего.
- Выше среднего по всей популяции, заметим! Намного выше среднего мужского! Ты не хочешь потом, через какое-то время, конечно, и команду, и проекту свою возглавить?
- Не знаю, сложно это.
- Понимаю, все те же проклятые стереотипы. Мужчине, чтобы сделать карьеру, нужно быть гораздо круче бьющихся за места женщин. С другой стороны, мы же не должны забывать кошмары еще вчерашнего патриархата, как ты думаешь? Или ты хуманист?
- Нет, конечно. У меня вполне адекватное представление о реальности.
- Прости, я пошутила. С твоей внешностью быть хуманистом – это просто абсурд. – Мара представила его голым, и у нее перехватило дыхание.
- Спасибо за комплимент, - вежливо, но без энтузиазма ответил Алексис. Судя по всему, к лести он тоже привык. – Мне кажется, что хуманизм – это просто утешение для тех ребят, кто пока не смог стать частью семьи. Они не обязательно страшненькие, могут быть и очень хороши собой, просто что-то в жизни не складывается. Вот и бьются за равноправие.
- Имеют все основания, - подтвердила Мара. – Только совсем уж узколобая стервоза будет настаивать, что мужчина никогда не может стать хорошей лидерой, офицерой, директрой, там, депутатой, президентой; и что весь исторический опыт говорит о том, что при малейшем продвижении наверх он непременно проявит якобы свойственную мужскому полу детскую обидчивость и подростковую агрессивность... Как говорится, власть в этом мире принадлежит загорелым пожилым женщинам. Но есть же и мужчины с женскими чертами характера, чем они хуже как руководительницы? Лично я – за равные права. Каждый должен иметь возможность себя реализовать.
- В общем – да, конечно, - согласился Алексис, - хотя мне не кажется, что мужчинам не хватает каких-то прав; тем более, время летит быстро, не хочется тратить молодость напрасно...
- Так значит, хуманизм – не для тебя... и ты тоже хочешь стать частью семьи?
- Конечно. Как любой нормальный мужчина, - Алекс не шутил. Его глаза мечтательно туманились, словно он уже устроился в жизни рядом с сильной заботливой женщиной.
- Что-то я не помню таких слов на собеседовании, - рассмеялась Мара. – Рост компетенции помню, расширение навыков помню....
- Кто ж такое скажет, - покачал головой Алексис. Смешно изобразил наивного кандидата «Хочу в семью, хочу ребенку!» и ответ суровой кадровички: «Спасибо, мы вам сообщим».
- Уверена, ты будешь там, где захочешь, - уже серьезно произнесла Мара. И спохватилась – опять вышла двусмысленность. Но Алексис прислушивался к ее тону и не придал значения словам.
Прощались у его подъезда. Мара сдержала желание схватить его сразу за все. Аккуратно пожала Алексису руку, недолго удерживала и быстро отпустила, поблагодарила за радость общения, обещала скоро позвонить насчет следующей встречи, а потом шла к такси, оглядывалась и кружилась через каждую пару шагов. Алекс смотрел ей вслед, смеялся, махал рукой и был так неспешен, словно на его гаджете не собралось полсотни сообщений от разных ухажерок. Либо не считал нужым торопиться с ответами. Не все руководствуются, но все помнят золотое правило отношений – в переписке с женщиной порядочный джентльмен должен высылать в среднем в два раза меньше сообщений, не больше, иначе его могут счесть легкой добычей. Мара послала Алексису последний прощальный жест и села в такси. Улыбнулась с довольным видом.
- Вроде норм прошло. А, железяка? – стукнула кулаком по приборной панели.
- Точно норм прошло, благородная госпожа, - бархатным голосом кинозвезды подтвердил спрятанный где-то в глубинах электромобиля таксист.
- Вот и я думаю, - задумалась Мара. – За весь вечер ни разу в свой гаджет не заглянул. Это о чем-то говорит, а?
- Ясное дело. Если парень так увлекся, что забыл про гаджет – все, пропал добрый молодец.
- У добра-то молодца хуй да звонкие яйца...., - скороговоркой выпалила Мара.
Таксист ответил заливистым хохотом.
- Не будем преувеличивать достигнутый успех, - не поддалась на лесть менеджерица. - Что ж, и тем не менее. Будем планировать дальнейшие действия.
- Планировали-планировали-да не выпланировали, - козлиным шутовским тенорком оттарабанил таксист. Искусственный интеллект пробовал экспериментировать в области юмора.
- Заткнись, мудило бесхуйное, - равнодушно ответила Мара. – Шум прибоя.
Уставшая, заснула в машине.
На работе они вели себя как обычно – здоровались, общались на совещаниях. Когда слово держала Мара, Алексис без какой-либо задней мысли внимательно слушал и деловито кивал. Случая проверить, не сорвется ли он на неформальное «ты», не представилось, но Мара почему-то не сомневалась, что их отношения он постарается сохранить в тайне. Приобрести репутацию кобелька в трудовом коллективе не захочет ни один кодер, даже самый бестолковый. Тем более – незаслуженную. Мара со всем вниманием следила за отношениями Алексиса и активно флиртующих с ним сотрудниц и менеджериц, но ни разу не заметила, что их манеры в общении с красавчиком стали расслабленно-уверенными – ни разу не поймала ни одну на демонстрации достигнутого успеха. Девчонки хотели его, так и сяк намекали о своей симпатии, а он вежливо и стойко держал дистанцию и, насколько это возможно, старался никого не обидеть. Имела ли на красавчика виды генеральная директра, эта старая насквозь фальшивая сволочь, Мара угадать не могла; очень надеялась, что нет – с возрастом либидо падает даже у самых отчаянных, а начальница была скорее карьеристкой, чем охотницей за тугими брюками.
Вечером после работы, уже из дома Мара отправила ему на гаджет сообщение:
- Привет. Как дела?
Алексис ответил сразу, будто ждал только ее.
- Норм. Как у тебя?
Одно из двух. Либо девушки ему вообще не писали, что просто невероятно; либо она была у него в списке избранных. Может, что и на первом месте.
- Отлично, Алексис. Хочу с тобой скорее увидеться. Не на работе :)
- :))) Когда?
- Завтра вечером?
Ответ был мгновенным.
- ОК. Завтра.
Мара и Алексис сидели за столиком в открытом кафе. Официант уже подал салат и коктейли и отъехал, помигав зелеными огоньками.
Алексис скромно тянул напиток через соломинку. Замечтался о чем-то и не обращал внимания, что взгляд Мары то прыгал рывками, то медленно жадно полз по его стройному мускулистому телу и тут же ускользал, чтоб не попасться. Модно порванная футболка и короткие шорты необыкновенно шли ему. Любой заботящийся о внешности парень без особого труда наработает крепкие ляжки, такие были и у Алекса; но особенно хороши были его икры – то ли щедрый дар природы, то ли результат долгих изнурительных тренировок в качалке над самой неподатливой группой мышц. Скрытое под маской привычной уверенности волнение Мары почти ни в чем не проявлялось, разве что дышала она чуть глубже, чем на самых напряженных переговорах. Владеть собой умела профессионально.
Мара улыбнулась и заглянула Алексису в глаза.
- Алексис, тебе здесь нравится?
- Да, Мара, спасибо. Ты умеешь выбирать хорошие места.
- Это не потому, что я так уж люблю красивую жизнь, так, по работе приходится встречаться с разными важными особами, между нами говоря, большинство из них – редкостные стервы. Поневоле нужно где-то общаться. Подожди, что-то не так?
- Все хорошо, просто я подумал...
Алекс взглянул на нее, отвел взгляд и вздохнул, не решаясь продолжать.
Мара внимательно смотрела ему в глаза, ее лицо выражало заботу и участие.
- Скажи, что?
- Просто... мы такие разные... Ты крутая менеджера, начальница, а я простой кодер.
Рука Мары словно невзначай легла на его руку, нежно погладила кончиками пальцев. Не задержавшись слишком долго, мягко отползла чуть в сторону и затаилась наготове.
- Алексис... Пойми, ты так же важен в нашей проекте, как и любая крутая перчиха. Мы все – одна команда. Без твоего кода ничего бы не вышло.
- Да, так все начальницы всегда говорят...
Мара кивнула головой и медленно, но решительно придвинулась. Теперь ее правая рука ненавязчиво, короткими плавными движениями пожимала его плечо, гладила спину, играла с волосами, а левая, которой Мара активно жестикулировала, все чаще случайно попадала то на шорты, то на его выпестованное тренировками рельефное загорелое бедро.
- Алексис...
- Да, Мара?
- Честно, ты прекрасный кодер, если бы все были такими, моя проекта была бы одним сплошным удовольствием, но ты... ты особенный.
- Ты так думаешь? - улыбнулся Алексис. – И чем же?
- А ты не догадывался? – взгляд Мары жег его.
- Может быть, иногда...
Весь вечер проговорили ни о чем, соглашаясь, что ни о чем говорить и не нужно.
При расставании притянула его к себе и поцеловала быстро и коротко, так, чтобы у него не было ни времени, ни повода отпрянуть. Тут же отпустила, не проверив, станет ли отвечать.
- Мне было очень приятно, - сказала особенно вежливо, сглаживая напряженность.
- Мне тоже, - склонил голову Алексис. – Спасибо за вечер.
Через день, а именно в пятницу, Мара слала Алексису сообщение.
- Привет :)
- Привет :)))
- У меня новость
- Какая?
- Завтра выходной!
- :)))
- Любишь выходные, как люблю их я?
- Люблю :))) А как ты их любишь?
- Сильно! И еще сильнее, потому что перед ними пятница!
- Ого!
- И если ты сегодня свободен, можем вместе все это отметить!
Алексис ответил сразу.
- ОК:)))
Мара откинулась на спинку крела. Сжала кулаки. Закрыла глаза и открыла.
- Выебу. Вот прямо сегодня и выебу.
Они снова сидели в кафе, пили вино и болтали почти ни о чем. Только в этот раз Мара явно была чем-то озабочена. Алексис начал тревожиться, пока она не произнесла:
- Алексис, слушай. У меня есть одна проблема...
- Какая, Мара?
- У меня слуга барахлит. То одно, то другое. Как бы не сжег чего-нибудь. Уже неделю хотела вызвать починку, да с этой проектой... Боюсь, что забыла его выключить.
- Тогда что же делать?
- Да, что же... слушай... давай заедем ко мне, выключим, и тогда уже будем дальше тусить спокойно!
Мара волновалась, и это было понятно.
Алекс поколебался секунду-две.
- Конечно... заедем. Слуга барахлит – это серьезно.
По дороге в такси Мара старалась не давать рукам волю. Что было трудно.
Мара жила в высотке бизнес-класса. Недешево, зато удобно. И на мальчиков впечатление производит.
- Хорошо у тебя, - похвалил Алексис. Скорее всего, он бывал и не в таких местах – у красавчиков много возможностей повидать разные интерьеры.
- Ничего так, - не возражала Мара. – Угощайся, вот неплохое вино... а я пока со слугой разберусь. - Контакт! Доклад!
Слуга послушно включился, но почему-то понес странную пургу:
- Кофе со сливками доброе утро как прекрасен закат пятничным вечером.
Пока Алексис задумчиво гулял с бокалом по квартире, Мара повозилась с настройками, и, не создавая особенных причин для подозрений со стороны гостя, пришла к заключению:
- Вроде ничего такого, хотя фиг его знает. Нужно спецов вызывать.
- Ага, - кивнул Алексис. – Вид у тебя хороший. Закат пятничным вечером.
Он стоял у окна. Большой, крепкий. Хотелось взять его всего в себя целиком.
- Хороший? Закат? – Мара подошла поближе.
- Да. И центр видно. Вот там, да?
Мара встала рядом чуть сзади. Приобняла за талию, боясь, что от волнения ее руки стали ледяными. Прижалась коленом. Бедром.
- Там?
Алексис пламенел от близости ее тела. И не сдавал ни на миллиметр.
- Да.
Оба таращились на городской пейзаж. Ничего уже не видя.
- Какие женщины тебе нравятся? - хищно спросила Мара. Ее ноздри раздувались.
- Такие, как ты, - замерев, пробормотал Алексис. В следующее мгновение он был в ее жадных объятиях, после краткого смятения покорно согнул шею и с не меньшей горячностью отвечал на жадный поцелуй. Незаметно приблизившийся слуга с ловкостью модели премиум-класса перехватил задрожавший в руке Алексиса бокал. Мара прижималась всем телом, тискала и мяла его прекрасные мыщцы одну за другой, Алекис скромно обвивал ее талию. Губы у него были мягкие и податливые.
Скоро Мара взялась за его бугрящиеся шорты. Алексис вздрогнул, перехватил ее руку и аккуратно отвел. В голосе беспокойство:
- Зачем?
- Я хочу быть с тобой ближе, - Мара перестала атаковать шорты, зато обняла его сильно и требовательно, как хозяйка.
- Но мы еще так мало знакомы..., - сомневался Алексис.
- Алексис, милый, мы с тобой уже два месяца знакомы, я тебя вижу каждый день. И каждый день у меня бьется сердце. Вот здесь, потрогай, - Мара взяла его запястье и потянула к себе.
Алексис поддался и накрыл ладонью ее небольшую крепкую грудь. Замер, весь трепеща. Вдруг пришел в себя и отдернул руку. Но сам не отстранился.
- Да... Ты так всем говоришь, - с ноткой последнего недоверия пожаловался он.
- Только тебе, - Мара горела искренней страстью.
Алексис почти не сопротивлялся. Рука Мары проникла в его шорты и сжала член.
- Мне нужно в душ, - тревожно встрепенулся он.
- О кей, - Мара нехотя выпустила добычу. – Вон там. Показать?
- Я сам.
Полураздетый Алекс шел к двери упруго и бодро, под ее неотрывным взглядом стралася казаться еще мускулистее и эротичнее.
Едва дверь ванной закрылась, Мара собрала с ладони жадными ноздрями остатки его терпкого мужского запаха, вскочила и, стараясь не шуметь, запрыгала по комнате. Развешивала удары по воздуху, крутилась у зеркала, шептала:
- Блять, неужели.... неужели.... счас, счас я его... ай да я, ай да молодца!
Отражение ей определенно нравилось: спортивная ловкая девушка с правильными чертами умного волевого лица, разгоряченная и взвинченная по вполне понятным обстоятельствам. Удары быстрые, техничные. Если бы не берегла свою умную голову, могла бы попытать счастья в погоне за мечтой миллионов девчонок – стать бойчихой UFC и за огромные деньги от души пиздить соперниц в восьмиугольнике.
Мара выполнила непростой удар с разворотом и застыла.
- А если не смогу? Вдруг не поставлю? Испугаю, облажаюсь, не подниму?
И тут же прыгнула с новым ударом:
- Не ссы, сеструха-Маруха! Поставлю враз! Как волку на морозе! Я ли не красава?! Сучка не захочет, кобель не вскочит! Не таким ставила и этому поставлю!
Алексис в душе быстро промыл член, задницу, постоял под струями воды, жмурясь и вздыхая. Скромный. Не воспринимал себя красавчиком с неограниченными возможностями. Репутация – важное дело; испортишь, в семью не возьмут, да и на работе.
- Что же я делаю, а? – бормотал он. – Вот так сразу вдруг и в постель? Что она обо мне подумает? Хотя, в общем-то, не так уж и сразу. И какая телка! – Алекс еще раз сполоснул напрягающийся член. - Кто может ей отказать? Все, похоже, накрыла меня. А, была ни была, пусть.
Алексис отсутствовал не слишком долго, хотя Маре и короткое ожидание далось трудом. Вернулся из ванной в футболке и шортах – успел одеться, милый стесняш. На полностью обнаженную Мару старался не смотреть. Она не могла рассчитывать на его появления голышом, но все равно надежда была. Плевать. Скоро. Она прижала Алексиса к стене, по-хозяйски властно запустила руку в его шорты и впилась в губы.
Алексис отвечал все смелее. Позволил раздеть себя полностью, словно и не заметив. Уже у постели чуть отстранился и застенчиво спросил:
- У тебя есть...?
- Ага, - Мара щелкнула пальцами, слуга молниеносно выхватил презерватив и рассек упаковку.
Совершенно голый, Алексис медленно лег назвничь и закрыл глаза. Мара, стараясь не терять момент, но и не суетиться, с ловкостью робота премиум-класса накатила на его подрагивающий от напряжения член тончайшую мембрану. И тут же оседлала, быстро умело заправила. Выгнулась в талии. Задержала дыхание.
Алексис затрепетал, сморщился и тихонько простонал: - О-о-ххх.
Мара насаживалась на его член медленно и торжественно, словно хотела остановить неповторимое мгновение первого обладания. Миллиметр за миллиметром. Наконец, плотно уперлась лобком в лобок. Раскрыла глаза. Надвинулась, провела взглядом по всему Алексису: растрепанные волосы, милое покрасневшее лицо, мускулистые плечи и грудь, идеально выбритые подмышки, кирпичики пресса, безукоризненно ухоженная кожа, пойманный в ловушку ее половых губ, утонувший в жадной глубине член. Мара помотала головой, словно еще не веря.
- Ты мой.
Алексис молчал. Она тихонько двинулась вверх, затем вниз. С силой выдохнула.
- Ты мой. Я тебя...
Алексис закусил губу и отвернул голову. Движения Мары стали чаще. Лицо исказилось от наслаждения.
- Скажи, «я твой». Ска-жи, «я твой», а? Алюсик, мой котик! Я тебя трахнула, вот – так, вот – так!
- Я твой, - пробормотал Алексис и не смог удержать стон.
У Мары была цепкая жадная вагина, умелый приемистый рот, и, как почувствовал Алексис очень скоро - хваткий и привычный к сексу анус. И еще она была разговорчивой.
- Вот-так, вот-так, - она энергично двигала тазом, - вот-так, да? Да?
Чтобы усилить давление на клитор, она пребольно сверлила его лобок собственным, обманчиво нежным на вид. И если для Мары боль пряталась под удовольствием и, быть может, даже составляла важную его часть, то Алекс болезненно морщился и представлял свой травмированный измученный лобок багрово-синим. Опозоренным.
- Ты чувствуешь, что ты во мне? – Мара замедлила темп, чтобы отдышаться. Повела бедрами и сжала влагалищные мышцы. - Чувствуешь, что ты мой?
- Да, - промычал Алексис. – Я твой.
Все его стоны, даже самые жалобные, Мара воспринимала как знак наслаждения.
Соскочила с него, развернулась гладкой задницей: - Теперь так! Теперь сам...
Алексис обрадовался, что сверление лобка закончено. Вскочил сразу за ней и послушно отдался раком. Схватился за попку руками, заспешил быстро-быстро.
- Вот так! Сам! Вот так! - выкрикивала Мара. Алексис тихо, но с напряжением застонал.
Мара поспешно отпрянула от него: - Нет, нет, не сейчас...
И снова оседлала его сверху, теперь лицом к ногам.
- Я тебя выебала пиздой и жопой, и ртом, блядь, о... о... я тебя выебу и... и... и семя твое возьму! Да, кобель-блядь, всего тебя возьму, хуй возьму, семя возьму, о, о!
Алексис покорно следовал за ее толчками. Его успокаивало, что презерватив все еще на нем.
- Я тебя, кобеля, малыш, милый, я твой хуй-блядь, о-о-о... поим-мела всеее-ми дыррами! – неистовая в предвкушении оргазма, рычала Мара, прыгая сверху и брызгая слюной в лицо Алексису.
Слова покинули ее, из оскаленного рта вырывались рев и визг.
- Аюсиии, - Мара беспощадно вцепилась короткими ногтями в его холеную грудь, еще раз очень больно всверлилась лобком: - Ррра! Вррра! Иии-исси-ии...
Полностью удовлетворенная, рухнула с него на постель и замерла, оставив руку на его влажной от пота груди. Алекс лежал, отвернувшись.
- Малыш? Ты что? – хрипло и нежно произнесла Мара.
- Ничего.
- Ну я же вижу, что чего... я же женщина, от меня не скроешь.
- Ты... ты такая грубая.
- Малыш? Ты что, обиделся? – Мара повернулась к нему и обняла. - Прости, я... я иногда ругаюсь в постели, это просто потому, что, ты знаешь, заниматься с тобой любовью – это просто круто. Ты такой красивый! О. Ты просто красавчик. Я даже не могу на тебя вот так смотреть, да я тебя... у меня на тебя сразу течет! Вот, хочешь проверить?
- Не хочу.
- Милый... Я как первый раз тебя в офисе увидела, когда ты пришел устраиваться, у меня враз трусы промокли, я подумала – блядь, вот это красавчик. Я так хочу его трахнуть! Черт, думаю, за ним, наверное, все бабы бегают. Но и я ведь ничего такая, да? Я классная, да?
- Да, ты крутая.
- Мой пупсик... Вот и думаю тогда – блять, я все сделаю, чтобы его поиметь! Прости, что я так прямо... Ты был у многих женщин?
- Это тебе так важно?
- Только не говори, что я у тебя первая! – засмеялась Мара. – Понятно, что мальчикам нужен сексуальный опыт, просто чтобы определиться. У меня вполне прогрессивные взгляды. Только вот пидорасов ненавижу – о-кей, я толерантна и все такое, но мы же не работе, да? – пидоры эти горбатые мальчишек хорошеньких ебут своими жопами вонючими, просто злость берет.
- Я натурал, - с некоторой обидой сообщил Алексис. – Я тоже геев не очень люблю, пристают – не отвяжешься.
- Как же к тебе не приставать, котик? – Мара взялась за его быстро наливающийся член. – Вот как? Вот как к такому не приставать?
Алексис томился в ожидании. Мара села ему на грудь, взяла в рот головку, затеребила ствол руками. Алекс заурчал, мышцы его ног и пресса напряглись.
- А семя? Семя не возьмешь? – В этом вопросе было столько неподдельной тревоги, что Мара выпустила член из умелых губ.
- Нет, милый, если сам не захочешь, не возьму.
- Точно?
- Угу, - промычала Мара, теперь ее рот был занят.
Алекс сильно обнял ее, задрожал и, стараясь подавить стоны наслаждения, выплеснулся. Мара дождалась окончания последних судорог. Облизнулась.
- Вот как я тебя съела, милый.
- Я в душ, - пробормотал Алексис. Встал, едва не потеряв равновесие.
Мара рассеянно изучала полевкусие его спермы и глядела на него.
Даже после бурного оргазма Алексис шел в душ все той же старательной энергичной походкой. Ноги у него были отличной формы, мог бы и не беспокоиться, но все равно ступал на носки.
В душе открыл воду и долго тщательно мылся.
- Вот так вот, - вздохнул он. – И что теперь?
Лежали, обнявшись. Алексис как бы невзначай прикрывал стыд то ладонью, то простыней. Мара погладила его по кубикам живота и мягко отвела всю его защиту.
- Не стесняйся, ты красивый. И так ловко подмахиваешь. Мой котик.
Алексис напряженно спросил, отвернувшись:
- Мара... у меня не слишком маленький?
- У тебя норм. Я же не на слонов охочусь! – засмеялась она. Алекс нервно хихикнул.
- Я хотел увеличить, но это дорого; и не везде хорошо сделают.
- Размер – не главное, милый. У тебя в самый раз. Я люблю, чтобы и в рот нормально помещался, и чтобы жопу не порвать в азарте. И чтобы красивой формы и твердый.
- А у меня красивый? И твердый?
- Конечно. Мой котик, ты прелесть. Весь, везде.
Мара потрогала волосы на его ногах.
- Пушистик.
- У меня все настоящее, - горделиво ответил Алексис. – Ни одного чужого волоска.
- Ух ты, ух ты, хвастунок, - Мара встрепенулась, чтобы проехаться крепкой грудью по всему его телу снизу вверх, от ног до лица, в конце длинного пути безнадежно растрепала безукоризненную еще полчаса назад прическу Алексиса. Впилась в искусанные губы так, что он застонал. Отпустила. Посмотрела строго и пристально.
- Скажи-ка мне лучше вот что... Чем я тебе понравилась?
- Чем? – помедлил Алексис. – Ты... красивая.
- Хо-хо-хо, - от души рассмеялась Мара. – Краси-и-вая.... И это все? И что, типа, ты перед красотой моей не устоял?
- Ну, ты еще умная, у тебя характер, обаяние...
- Ага-ага... Красивая, значит... Так ты всем красивым и даешь, а? Как увидишь, так и отказать не можешь? Сразу у тебя хуец подпрыгивает? И куда не надо сразу проваливается?
- Да ну тебя, - отмахнулся Алексис. – А не дал бы, тебе бы понравилось?
- Нет, - серьезно ответила Мара. – Очень бы не понравилось. Я от тебя просто офигевала. Я вот здесь внутри тебя хотела, - Мара провела рукой по своей промежности. – Я целый месяц по вечерам на тебя дрочила, котик мой.
Целовались долго и нежно.
- Ух, я же вся потная была. Пойду сполоснусь, - решила Мара. Тяжело встала. – Глянь, от усталости ножки трясутся, - засмеялась и зашлепала в ванную. Алексис украдкой смотрел на нее.
Мара вернулась посвежевшая:
- Я тут вспомнила книжку историческую... хочешь, расскажу?
- Расскажи.
- Только это не вполне прилично...
- Совсем неприлично?
- Ну так, в меру. Ладно, слушай:
У древних греков вместо Всеродительницы, Той-Чье-Имя, как ее ни называй, в общем, у греков главной богой был мужчина! Его звали Зевс. Но главное – этот бога-мужик-Зевс был просто самый распоследний кобелек, легкий на передок! Представь, его отымели все девчонки, которым он нравился, вообще все – от важных бог до речных выдр, этот кобелек просто никак не умел говорить «нет», они ловили его, ставили ему член и имели его как хотели, и брали его семя, когда только хотели!
- Кошмар какой, - смущенно прикрыл лицо Алексис.
- Это еще что... У евреев царой был Соломон, очень мудрый. Большой философ и поэт... И менеджерой он был эффективной, четко провел сложную и дорогую строительную проекту... в общем, все круто.... только одно обстоятельство: а еще он был мужем у одной тысячи – тысячи жен!
- Не может быть, - запротестовал Алексис: - Это просто старая неприличная выдумка. Ни один мужчина, даже самый распоследний кобелек, такого не выдержит.
- Откуда ты знаешь, сколько может мужчина выдержать? У тебя что, большой опыт нескольким бабам давать? Или легкий передок? Нет-нет, не большой, не легкий? Ты что, скромник, да? – Мара снова придвинулась к нему и играла с его напрягающимся членом. - А ты умеешь говорить девочкам «нет»? А? Или ты тоже кобелек? А?
- Я не кобелек, - прошептал Алексис, но это не уберегло его от нового поглощения.
Мара любила поговорить и на общие темы, особнно, если парню в любом случае нужно было отдохнуть.
- Ты можешь быть религиозным или нет, верить в Ту-Чье-Имя или нет, на программирование это мало влияет, да, малыш? Я лично считаю, что мужчина не обязан следовать всем этим предрассудкам, но старые книги имеют огромную культурную ценность. И еще они прикольные. Знаешь, что современная Библия – это совершенно новая редакция исторического документа? Она была воссоздана по смыслу и логике на основе предшествующего издания, Библии Патриархов. Вот это, я тебе скажу, крутой текст. Например, там написано, что когда Та-Чье-Имя создавала мир, сперва она сотворила мужчину. Звали его как-то смешно... А.. не помню. А праматерь Ева родилась из его ребра! Окей, допустим – но потом ни в одном месте ничего не сказано про ее дочерей! Сыновья – да, дофига сыновей; а дочерей – нет, не зафиксировано! Вот те века и называются Темными, это в честь тогдашнего патриархата.
И сама Всеродительница, Та-Чье-Имя, в той Библии Патриархов изображалась как мужчина! И в точности как мужчина себя вела: злилась, капризничала, всех наказывала, бывает, что убивала людей! Можешь такое представить? И выглядела, и действовала как мужчина почтенного возраста, грубо говоря, старикан, которому детство в голову ударило. Который болтает ерунду без умолку, угрожает, а потом еще и сцепился с другим мужиком врукопашную – что твое UFC без правил.
- Ты смотришь UFC? – в вопросе Алексиса прозвучало напряжение. Мара ответила со всей возможной осторожностью:
- Да, смотрю иногда. Мне же нужно с кого-то пример брать, там девчонки крепкие, волевые. Ты лучше признавайся, в нашей проекте тебя кто-нибудь поимела?
- Что у тебя за выражения – поимела...
- Прости, малыш. Кто-нибудь с тобой вступила в интимную близость? Произвела акт генитального-орального-анального совокупления? Натянула лысого?
- Фу, хватит... Ты вступила, ты и произвела.
- Я-то знаю, что я. Всеми дырами, да. А еще кто-кто?
- Что ты обо мне думаешь, я, по-твоему, кобелек? Ты грубая. И совсем не думаешь о моем удовольствии. И говоришь все эти гадости..., - он улыбнулся и замолчал.
- Что говорю? – Мара толкнула его в плечо. – Ну, колись!
- Мне это нравится, - отведя глаза, проговорил Алексис.
- Нравится... смотри, в коллективе нужно держать себя аккуратно. Представь, что ты по молодости – по неопытности переспал с двумя разными девочками, рассчитывал, что они не узнают, а им вдруг одновременно пришла мысль незаметно взять тебя за жопу. И вот твоя жопа, - Мара с удовольствием сжала крепкую ягодицу Алексиса, - а вот на ней встречаются руки этих девочек, каждая из которых тайно гордится своей успехой! И что они про тебя подумают? А? О, какая у тебя жопа, котик..., - Мара потянулась языком к его анусу.
- У меня не жопа, а попец, - успел поправить Алексис. Но она его уже не слушала.
- Ты такой мужик, я тебя вылижу всего, а потом выебу! Вот здесь, м-м-м.... и вот здесь...
Мара была изобретательна и неутомима. Чтение исторических книг и тренировки на выносливость сделали ее настоящей секс-машиной. Но и ей требовались перерывы.
- Малыш... а ты уверен, что нам обязательно нужен гондон? Ты что-то немного напряженный, расслабься... что не так?
- Я боюсь, что ты... мужичница, возьмешь мое семя, родишь себе ребенку, а меня бросишь, и я буду страдать по ней.
- Ага, я коварнее Насти Муму и Кати Рыбки вместе взятых. Я цара Савская, Клеопатра, княга Ольга, императора Екатерина Вторая и Первая тоже...
- Может быть, тебе от меня только это и нужно. – Алексис грустно посмотрел на свой красный натертый член.
- Дурачок. Я тебя уважаю. И обожаю, - Мара приблизилась ртом, но не стала брать или трогать, а лишь подула нежно.
- Как-то уж очень ловко у тебя все получилось, - сомневался Алексис. - Может, ты меняешь парней, как батарейки.
- Думаешь, я тебя попробовала и тут же брошу?
- Не знаю.
Мара засмеялась.
- Нет, лучше представь, что у нас с тобой будет свадьба. Красивая, о какой с детства мечтают все мальчики. Ты будешь в черном костюме, очень простом, но таком бешено элегантном, что все парни обзавидуются. И я страшно нажрусь, заблюю себе белое платье, устрою какой-нибудь скандал, и ты будешь очеь красиво смущаться и удерживать меня, и все отцы и дедушки прослезятся, увидев, какой ты милый и скромный. А когда парни выстроятся ловить букет, и ты бросишь его высоко-высоко, они будут выпрыгивать, толкаться, по ходу начнут драться, рвать белые выглаженные рубашки, и это будет эпичная драка, мясо и месиво, как в лучших боях без правил! Что?
Алекс резко встал и начал одеваться. Мара вскинула брови в недоумении:
- Что ты, зайчонок?
- Я так и знал, что ты... смотришь бои без правил.
- На самом деле там куча правил, дурачок. Конечно, смотрю, милый, я никогда и не скрывала.
- Но ты смотришь не женщин!
- Не женщин?
- Не отрицай! Я обо всем догадался! Ты смотришь тех накачанных пересушенных геев с тупыми битыми рожами! Извращенка! Я так и знал! Какой же я дурак! Это все... и грубость, и тренировки, и груша в квартире, и все это... Все, я ухожу....
- Малыш, подожди...
Алекс задержался на минуту, неловко застегивая брюки... словно бы ждал, что Мара его остановит... Но она чувствовала себя такой приятно уставшей, что не могла собраться с мыслями, нужные слова не приходили в голову. И вскочить с постели тоже было влом.
- Милый, стой.... куда ты?.... – произнесла Мара вдогонку. – Подожди, слуга такси вызовет! Такси!
Слуга, который последние несколько часов руководил художественной съемкой со всех камер в комнатах и в душе, отреагировал мгновенно:
- Заказал, будет через три минуты.
- Мне не нужно, я на метро! – уже на выходе крикнул Алекс.
- Я тебе позвоню.... Целую! Пока! – успела Мара, прежде чем услышала еле различимое «Пока» Алексиса. Дверь за ним закрылась.
Она полежала немного, глядя в модно выкрашенный потолок и улыбаясь. Все внутри еще полнилось свежей памятью о его горячем твердом члене. Чуть саднило, по-хорошему нужно смазать, но лень даже повернуться и предоставить натруженные места заботам слуги. Будущее отношений с Алексисом пряталось в тумане возможностей: простит ли ей красавчик неприличное хобби или то невысказанное, в чем, без сомнения, состоит истинная причина его ухода – чересчур легкомысленное ее отношение к семейным ценностям? Станет ли откликаться на незапланированные предложения насчет чего-как, прилетать по свистку? Сочтет ли эксперимент неудачным, шансы на принятие в семью мизерными, и попросит оставить его в покое? Брать себе мужа ей пока рано. Будут ли они встречаться лишь на работе, выглядеть так, словно бы ничего и не было; только он отводит глаза на мгновение быстрее – она же любуется им на миг дольше, ловит прелесть тающих воспоминаний, послевкусие телесной близости. Мара потянулась и зевнула.
- Какой нежный, а? Капризуля. Завтра позвоню, что ли. Красавчик. А здорово я его выебла.
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/