Глава I.

Надя проснулась рано утром. Её длинные волосы мягко рассыпались по подушке. Девушка приоткрыла сонно приоткрыла глаза. На часах 6:00. Это был обычный день из её жизни, и Надя заранее знала об этом. Она помылась, позавтракала, оделась – всё, как всегда.

На улице было ветрено. Надя оделась подобающе, пошла в школу, так как ей ещё семнадцать лет. Несмотря на это, она так и не определилась с профессией.

Мы немного отвлеклись от темы. Так вот. Надя шла по улице, на которой почти никого не было. К счастью, автобус приехал быстро, не так, как всегда. Напротив Нади в автобусе сидела девушка лет двадцати в бордовой мини-юбке, коричневой куртке-косухе и футболке с ярким принтом. Было видно, что эту даму не заботила погода. Ей был важен только внешний вид. Её макияж был сделан по моде: матовая губная помада, пудра с тональным кремом, чёрная тушь; тёмная краска на бровях, с которой многие молодые русские девушки выглядят так, будто у них кавказские корни. Ничего не имею против этого, но им это явно не идёт, и выглядят они жутковато. Надя придерживалась того же мнения.

В общем, девушка показалась главной героини легкомысленной любительницей клубов, которая не прочь выпить спиртного и пообниматься с парнями. Конечно, такой образ жизни заслуживает большого уважения… Но Надя не была готова ступить на эту кривую дорожку.

А тем временем автобус подъехал к нужной остановке. Девушка вышла, заплатив перед этим, а неизвестная так и осталась сидеть на своём месте. В школе Надю ждали одноклассники, хотя скорее ждала учительница, ведь Надя опоздала на урок. Ни оправдания, ни логичные доводы, ни даже признание своей вины не могла сдержать гнев Марии Петровны. О хорошем настроении речи уже идти не могло. Все уроки прошли быстро и незаметно. Может, потому что их было всего лишь пять?

Этот день можно было бы назвать обычным, как и казалось в самом начале, если бы после последнего урока к Наде не подошла её одноклассница Света.

- Надь, ты свободна в пятницу вечером? – спросила Света.

- Да, а что?

- Просто хотела пригласить тебя на вечеринку. В восемь часов вечера жду тебя у себя дома.

- Но я даже не знаю, где ты живёшь.

- Улица Фелизэ Реньяр, 45. Квартира пятая на первом этаже. Так ты придёшь?

- Думаю, да.

Надя сразу же пожалела о своём ответе. Она знала, что всё это неспроста, так как её ни разу не приглашали на вечеринки, даже не говорили с ней. Весь оставшийся день Надя делала домашнее задание, а перед сном почитала книгу. Ночью она долго не могла уснуть из-за предложения Светы, но вставать во вторник утром ей было не тяжело. Остальные дни прошли также быстро, как и понедельник, за исключением того, что за всю неделю к ней так больше никто и не подошёл.

 

Глава II.

Шесть утра. Будильник прозвонит только через сорок минут, но будет уже бесполезен, потому что Надя не спит. Она проснулась раньше, сама не зная почему. Она с усилием поднялась с кровати и собралась в школу. День начался также, как и всякий другой, вот только сегодня Надя встала рано и не знала, чем себя занять.

К её удивлению, когда она пришла в школу, там было много учеников, но ни одного знакомого.

Просидев на первом этаже полчаса и послушав музыку, издававшуюся из наушников, Надя пошла к кабинету литературы. Одноклассников всё не было. Прозвенел звонок на урок; Надя зашла в класс. И тут же за ней вбежала толпа запыхавшихся школьников.

- Здравствуйте. Садитесь. – сказала классная дама своим ученикам.

Все послушно сели.

- Итак, что мы обсуждали на прошлом уроке? – продолжала она.

Класс молчал. Надя знала, но не решалась произнести ответ на весь класс.

- Мы обсуждали произведение Тургенева «Отцы и дети», - ответила учительница на свой же вопрос, - Кто прочитал произведение полностью?

Надя робко приподняла руку. Кто-то из класса поднял руку вслед за ней.

- Хорошо. Тогда ответьте: Почему Анна Одинцова отстранялась от Базарова?

- Потому что она дура! – закричал Тима, известный в школе хулиган и шутник.

Весь класс засмеялся, кроме нескольких человек.

- Тихо! Орлов, обоснуйте свою точку зрения! – закричала Елена Степановна.

- Евгеша такой мужик, а Анька от него отказывается, потому что она дура. – сказал с умным видом Тима, стараясь обосновать сказанное им до этого.

- Во-первых, он не Евгеша, а Евгений. Во-вторых, Анна, а не Анька. Вы не Тургенев, чтобы коверкать имена литературных героев! А, в-третьих, то, что Базаров «ТАКОЙ» мужик, как вы выразились, – это не доказательство! – тут негодованию Елены Степановны уже не было предела. – Выходите, Орлов, из класса и получайте коридорное образование!

Тима с ухмылкой на лице вышел из класса. Остальные ученики резко притихли. До конца урока все послушно сидели и молчали, вникая в слова учительницы, боясь, что их ждёт участь Тимы, если они попробуют хоть как-то пошутить или сделать какое-либо лишнее движение.

Остальные уроки прошли без происшествий, как и весь день. Близилась вечеринка. Надя чувствовала небольшое волнение, но вместе с тем сладостное предвкушение чего-то важного и нового в её жизни. Она нарядилась в лучшее (и единственное) своё платье; накрасилась ярче, чем обычно; надела туфли на каблуке (по правде, не высоком, но от этого её ножки казались не менее прелестными) и сделала шикарную прическу, несоответствующую тогдашней моде, но что поделать, если личный вкусы и модные тенденции расходятся? Надя выглядела ослепительного. «Жаль, что они замечают только шлюх» - сказала про себя Надя, под «они» подразумевая приглашённых парней. Несколько циничное заявление, вы не находите? Зато правдивое.

Полностью собравшись, Надя выскочила на улицу и скорее побежала в назначенное место. Будучи с детства пунктуальной, она пришла вовремя. Поднявшись по ступенькам до пятой квартиры и позвонила в дверь.

- Кто это? – послышался голос Светы из-под приоткрытой двери.

- …Надя.

- А! Входи!

Дверь отворилась. Перед Надей предстало следующее зрелище. Тима на пару с Вовой глушили пиво за столом; Ксюша врубила одну из новинок русского репа и с чувством отплясывала какой-то, очевидно, новый танец, ещё не успевший получить своё название; Марина сидела за столом вместе с Тимой и Вовой и с кем-то переписывалась по телефону; парочка – Лена и Гоша – со страстью целовались, при этом Гоша сидел на стуле, а Лена на Гоше. А Миша и Лёня сидели напротив Марины и от чего-то смеялись.

Надя робко вошла и присела на первое попавшееся свободное место. Света последовала за ней.

- Что будешь пить? – спросила Света, обращаясь к Наде.

- А что есть?

- Есть пиво, но ты, если хочешь, можешь попить сок.

- Я буду сок.

- У нас только персиковый.

- Хорошо.

Света аккуратно налила сок в пластиковый стаканчик.

- Держи.

- Спасибо.

Надя начала пить из стаканчика, попутно оглядывая комнату. Что заставило этих детей так быстро повзрослеть? На этот вопрос Надя не могла найти ответа. Хотя какое ей дело? Может, они всего лишь жертвы обстоятельств? А, может, жертвы моды?

- Будешь чипсы?

- Спасибо, я не ем.

Наверное, это неважно, ведь они, кажется, довольны своей жизнью, в отличие от Нади, которая продолжала смотреть на своих знакомых с неподдельным интересом и, вместе с тем, непониманием.

- Почему ты молчишь?

«Они ведь такого же возраста, как и я. Почему мы такие разные? Все люди разные. Но что могло повлиять на их выбор?». В маленькой головке Нади продолжался круговорот мыслей. Стоит ли об этом думать? Стоят ли эти люди того, чтобы о них думали?

- А? Что? Да так. Мы плохо знакомы, я не знаю, о чём говорить. – сказала такая непохожая на всех гостья с улыбкой на миловидном лице, делавшей её ещё более очаровательной.

- Чувствуй себя, как дома! Мы знакомы с первого класса. Не пора ли нам узнать друг друга получше? – ответила ей Света. Видимо, она единственная из всех присутствующих проявляла к Наде интерес. С чего бы это?

- Слушай, скажи честно, почему ты меня пригласила?

Света опешила.

- Ты никогда даже со мной не здоровалась, а тут пригласила к себе домой. – Надя, поняв всё по выражению лица собеседницы, поспешила оправдаться. – Я не хочу сказать ничего плохого. Просто меня это удивляет.

Надя снова мило улыбнулась.

- Эм. Знаешь, мне всегда хотелось узнать тебя поближе. Ты такая необычная. Вот я и пригласила тебя. В школе по душам особо не поговоришь.

- Ясно.

Наступило неловкое молчание.

- У тебя есть парень? – неожиданно сотряс тишину голос Светы.

- Нет. А у тебя?

- Есть.

- И какой он?

- О-о-о, он такой красивый. Витя немного глуп и дерзок, зато влюблён в меня по уши.

- А ты любишь его?

- Конечно!.. Да… Не знаю… - Света замялась. – Вообще, любовь – это не главное!

Надя не стала вступать в спор с человеком, который, возможно, сможет быть её другом. Эта стройная блондинка почему-то внушала ей доверие.

- А почему у тебя нет парня? – спросила Света.

- Я не хочу отношений.

- Почему? Это же прекрасно, когда тебя любят.

- Я этого не хочу.

В глубине души Надя понимала, что ей не хватает именно любви.

- Будешь ещё сок?

- Да.

- Надь, а у тебя есть какие-нибудь увлечения? – спросила, глядя из-за спины, хозяйка, наливающая в пустой стаканчик свежий сок.

- Да. – ответила в свою очередь гостья, аккуратно взяв предоставленный ей напиток. – Я люблю рисовать.

- Круто! А что рисуешь?

- Натюрморты, в основном. Люблю цветы и люблю их рисовать.

- Здорово!

- А у тебя есть хобби?

- А-ха-ха, ну, если считать походы по клубам хобби, то да!

Беседа немного оживилась, как только девочки начали говорить о том, что их действительно увлекало. Они обсуждали фильмы, музыку, игры, и во всём их мнения не совпадали.

- Тебе может показаться, что я какая-нибудь шалава, но это не так. – серьёзно начала Света, что было на неё не похоже. – Если честно, я очень люблю читать романы. Да, по мне не видно, но это правда. Я люблю читать про любовь. В нашей жизни её так мало, а в книгах – хоть отбавляй! – и девушка тихонько шепнула Наде на ухо, - И… я ещё ни с кем не была… Ты понимаешь, о чём я.

Надя было поражена такой откровенностью.

Тем временем, остальные гости продолжали заниматься своими делами. Тима и Вова потихоньку пили. Они не стремились осушить всё за один присест, нет. Они смаковали, можно сказать, дегустировали.

- «Балтика» лучше. – сказал Тима.

- Мне больше нравится «Гараж» - ответил Вова.

Ксюша выбилась из сил и включила телевизор. Шло какое-то шоу о тесте ДНК. На синем мониторе отражалось уставшее лицо рыжей девочки. Оно могло бы показаться красивым, если бы не припухлость (очевидно, так сказался образ жизни молодой девушки).

Гоша с Леной уже не целовались. Парочка что-то обсуждала. Эти голубки так сладко ворковали, что никто не смел их тревожить.

Марина была далека от всех и всего: девочка крепко спала на бежевом диване.

А Миша и Лёня – два весельчака – что-то обсуждали и периодически смеялись. Со стороны могло показаться, что между ними присутствуют те же чувства, что и между Гошей и Леной, но это было только виденье. На самом деле они были всего лишь хорошими друзьями.

Весь вечер прошёл без происшествий. Надя засобиралась домой, потому что на часах уже стояло десять часов вечера, и родители наверняка волновались за свою дочь.

- Спасибо, что пригласила. – сказала Надя на прощание.

- Тебе спасибо, Надь. – ответила Света и закрыла за гостьей дверь. Больше никто не собирался уходить. Может, дальше их ждало что-то интересное?

Наде было всё равно. У неё было хорошее настроение. «А это не так уж и плохо. Что-то в этом есть.» Девушка шла по дороге. Она не торопилась домой, несмотря на поздний час. На улице было свежо, и такая погода соответствовала внутреннему состоянию Нади. «Хорошо, что завтра суббота, и мне не надо идти в школу.» Ветер перебирал её шелковистые волосы. Мимо проносились, сверкая своими фарами, машины. «Почему Света была так откровенна? Ведь мы друг друга совсем не знаем.» Надя, увлечённая всем происходящем на «вечеринке», даже не заметила, что рядом не было взрослых. Но где они могли быть в такой поздний час? С другой стороны, сегодня же пятница. Они наверняка ушли в театр или ресторан, а, может, и в кино на вечерний сеанс. «В слегка аморальной атмосфере есть что-то завораживающее. Почему мне там понравилось? Хотя почему она аморальная? Может, просто весёлая? Меня воспитывали по-другому…»

 

Глава III.

Диссонанс, стоящий в голове у девушки, не давал ей сосредоточиться на происходящем во круг. Даже на следующий день её размышления не утихли. Они также продолжали буйствовать у неё в голове, периодически разгораясь с новой силой. Благо, у неё было время подумать. Но стоит ли вообще размышлять на тему воспитания? При большом желании можно перевоспитать себя, начать жизнь заново, но для этого нужно обладать определённым характером и мировоззрением, которые поспособствовали бы внутренней революции. Смена видения на мир происходила в Наде. Она, хоть и ненадолго, оказалась в совершенно непривычной для неё среде, что произвело на неё неизгладимое впечатление.

- Ужин готов!

«Уже ужин? Было же утро? А я так ничего и не сделала».

Следующий день школьницы прошёл за выполнением домашнего задания. Больше к тем мыслям она не возвращалась, удовлетворившись тем, что она просто другая. Только насколько это хорошо или плохо? Наверное, это так и есть, это факт, который следует принять. Но людей на планете так много, что можно ли употреблять такое слово, как «другой», в данном контексте? Вряд ли, ведь это нелогично. Мы все «другие», все разные и непохожие друг на друга. Стоит ли делить людей на типы? Типов получится бесконечно много? Хотя бывает, что встречаешь абсолютно незнакомых друг с другом людей, которые похожи, будто знают друг друга давно, как это бывает у друзей, общающихся уже немало лет: они начинают похоже мыслить и говорить, одеваться и причёсываться даже движения их становятся схожими, повороты головы, рук. Людей больше семи миллиардов. Может ли быть столько же типов? А если бы и могло быть, то как бы эти семь миллиардов друг с другом контактировали, было ли у них что-то общее?

Но это всё мысли, мысли, мысли. Всего лишь мысли, которые не приводят никуда. Это тупик. И больше ничего. Никто не сможет ответить на эти вопросы. Нужно ли задавать эти вопросы? Лучше заняться делом. Заняться делом. Прямо сейчас. Да, сейчас. Немедленно.

«Ой, уже час ночи. Начну завтра, а сейчас пора спать».

И так всегда…

 

Глава IV.

Наступил новый день. Лучи солнца мягко ложатся на противоположную от окна стену, нежно стекая по ней и заканчивая свой путь на закрытых глазах спящей Нади. Через минуту прозвенит будильник, и девушка побежит сломя голову получать образование. Ещё минута счастья. Без мыслей, переживаний, решений. Так прекрасен этот миг!

- Дзыыыыыыыыыыыыыынь!!!!!!!

И тут счастье кончилось…

 

Глава V.

- Почему Раскольников решился на убийство? – чётко и громко спросила Елена Степановна у всего класса.

В ответ посыпались догадки учеников:

- Он ненавидел бабушек!

- Он хотел проверить свою «теорию» на практике?

- Он был жесток, как Гитлер!

- Ему было скучно в Петербурге…

- Стоп! Какие же вы дураки! – прокричала учительница, - Я услышала только один верный ответ. Из всего класса только один!

- Я знал! Раскольников – русский Гитлер! – громко сказал Тима, заставив весь класс стыдиться своего одноклассника, не отличавшегося высоким интеллектом.

- Молчать, Орлов! – вскричала вне себя учительница.

Ничем не примечательная история в этом классе. Всё, как всегда. И всем уже успело это надоесть, в том числе и Наде.

Наде всегда было горько оттого, что она знает правильный ответ, но из-за своей нерешительности не в состоянии произнести его вслух. И так ей приходится сидеть и молча смотреть в никуда. Правда, сейчас она смирилась с этой чертой своего характера и просто уходит в грёзы, не слушая происходящего. Надя забылась и на последнем уроке, физике, как вдруг:

- Сергеева! Хватит спать на уроках!

- Я не сплю, - послышался тихий голос Нади.

- Тогда ответьте на поставленный вопрос! – продолжала кричать учительница.

-… Я не знаю вопроса, - честно призналась Надя.

- Повторите вопрос!

- Как рассчитать длину волны? – сказала худенькая девочка, сидящая на первой парте и повернувшаяся лицом к Наде.

- Нужно… нужно… - проговаривала Надя, ища глазами поддержки в лицах одноклассников. Увы, безуспешно.

- Сначала надо взять линейку! – прокричал Лёня, известный в классе как дурачок и задира.

- Молчать!!!

Как и у большинства учителей, у Екатерины Дмитриевны не хватало сил и терпения на то, чтобы выносить выкрики и глупые выходки учеников. К тому же сказывалась профессиональная деформация, уже явно проявлявшаяся у только что окончившей университет учительницы. Ей было 23 года. Екатерина Дмитриевна была высокой блондинкой с голубыми, слегка поблёкшими глазами, имеющими строгий, немного с высока, взгляд. Волосы её всегда были собраны в пучок на затылке, что вызывало ассоциацию с девушками начала XX века. Стиль её одежды можно было охарактеризовать, как деловой, настолько деловой, что сложно было представить её в более легкомысленном наряде, например, в коротком платье или пижаме. Ещё достаточно молодая женщина, далеко не глупая, хорошо воспитанная, но одинокая и обладающая традиционными взглядами на свою личную жизнь и жизнь других людей, была психологически не гибкой, что только усугубляло её взаимоотношения с учениками. Она выросла в семье, которая, несмотря на жизнь ещё во времена СССР, сохранила любовь к богу и беспрекословно соблюдала все православные обряды, в отличие от большей части населения СССР, а в последствии – Российской Федерации. У Екатерины Дмитриевны, или Катюши, как называли её родители и немногочисленные друзья, была единственная сестра – Саша. Саша была младше сестры на восемь лет, однако девушки всегда легко находили общий язык. Сейчас Саше было восемнадцать лет, и она продолжала, как и в детстве, брать пример с Катюши, и поэтому сейчас готовилась поступать на учителя физики и математики. Саша, в отличие от сестры, была не так успешна в учёбе (Екатерина Дмитриевна всегда была отличницей), однако стремление быть лучше, вызванное воспитанным в ней перфекционизмом, всегда присутствовало в ней. Каждое утро Катюша вставала в пять часов, чтобы успеть приехать на работу с окраины города. Жила она с семьёй: матерью, отцом и сестрой, и утром всячески старалась не разбудить их. Возвращалась она уставшей и замученной в восемь часов вечера. Мать, поддерживавшая дочь в желании стать учителем, сейчас, наблюдая за Катюшей, понимала, что не такой судьбы она хотела для дочери, поэтому она старалась повлиять на младшую из сестёр, но Саша, обладая природным упрямством и целеустремлённостью, которые усугублялись юношеским максимализмом, пропускала слова матери мимо ушей. Матери было тяжело смотреть на то, как живут её дочери, хотя это не мешало ей гордиться, как Катюшей, так и Сашей в равной степени.

И на работе, и дома Екатерина Дмитриевна вела себя очень сдержанно и официально, не позволяя себе ничего за пределами допустимого. Кроме того, если кто-либо из учеников или других учителей вёл себя по её мнению недостойно, она сразу делала замечания, либо шла к директору. Екатерина всегда такой: и во время учёбы, и во время работы – всегда она была строга ко всем и, прежде всего, к самой себе, с раннего возраста приучая себя к усердному труду и развивая ненависть к излишкам и не подчинению чётко поставленной задаче.

Неудивительно, что у Катюши никогда не было отношений с мужчинами. Она сторонилась их, как огня. Да и мужчин не особо привлекала внешность Екатерины, а ведь мы знаем, что все судят по обложке, ведь нельзя заранее сказать, какой у человека внутренний мир, даже если он прекрасен, как распустившийся в один из июньских дней пышный цветок пиона.

Шесть часов вечера. Надя уже сидит у себя дома, с чистой совестью лежа на кровати в полной расслабленности, ведь она готова к завтрашнему не менее лёгкому рабочему дню. Она изящно потягивается, а после облизывает палец и перелистывает страницы очередного фантастического романа. Беззаботное времяпрепровождение вполне приятно, когда нет горы дел.

Тем временем Елена Степановна, учительница русского и литературы; строгая, но справедливая; красивая тридцатидвухлетняя женщина, собирает вещи в свою большую чёрную сумку, поправляет волосы у зеркальца и уже предвкушает тот момент, когда она ляжет и отдохнёт от ненавистной ей работы, сидя перед телевизором. Елена Степановна не обратила внимания на только что вошедшего в почти пустой кабинет Тиму, одноклассника Нади. Парень нередко оставался в школе до позднего вечера, так как дома его совсем не ждали.

- Елена Степановна, можно сдать стих? – резко спросил Тима. На днях ученикам 11 «В» задали рассказать три стихотворения поэтов Серебряного века, и Тима, воспользовавшись этой возможностью, решил взять себя в руки и сделать хоть что-то ради получения положительной оценки.

- Сейчас? Может, лучше завтра? – ответила учительница, мысленно погрузившаяся в уютную атмосферу пятничного вечера.

- Ну… я быстро. Можно? – настаивал школьник.

- Эх, ладно.

Тима протараторил стихотворение Александра Блока «Незнакомка». Учительница остановила его на последнем четверостишии.

- Всё, достаточно. Я поставлю тебе пятёрку.

- Спасибо.

Елена Степановна продолжила собираться домой. Теперь она надела свой красный берет, а затем накинула коричневое пальто. Взяла сумку и направилась к выходу. Ученик стоял и заворожённо наблюдал за действиями учительницы.

- А ты почему не идёшь? – наконец спросила Елена Степановна, почувствовавшая пристально следивший за ней взгляд.

- Я?! – очнулся Тима, - Я… Да так, вас жду…

- Зачем? – удивилась учительница.

- Ну… а вы где живёте?

- …На площади Каролины Лэм. – ответила ещё более удивлённая Елена Степановна.

- О! А я живу на улице Байрона. Это недалеко. – Тима застыл и не знал, что ему сказать. – Можно поехать с вами?

- …Да. На трамвае.

- Хорошо. – наконец оживился школьник.

Через несколько минут они уже ехали вместе в трамвае. Тима заплатил за свою учительницу, чему последняя была крайне обескуражена, однако нельзя сказать, что ей это было неприятно. Они ехали молча на протяжении получаса. Никто не смел проронить ни слова. Тима лишь иногда поглядывал на преподавательницу, которая, в свою очередь, смотрела в окно на проносящиеся огни фонарей, дома и машины. Несмотря на присутствие ученика, она чувствовала себя вполне комфортно, чего нельзя было сказать о Тиме. Его очень волновала сидящая рядом учительница. Но незаметно настало время Елене Степановне выходить из трамвая. Тима лишь проводил её взглядом. Через пару остановок вышел и он. Ему долго пришлось идти до дома. Тима соврал учительнице о своём месте жительства, чтобы поехать вместе с ней. Школьник пришёл, поднялся на свой четвёртый этаж, разделся и сразу же лёг спать. Перед сном он думал о той прекрасной женщине, вместе с которой ещё недавно ехал. Она представлялась ему статуей греческой богини, и этот образ не выходил у Тимы из головы ещё очень долго. Он смог уснуть лишь в первом часу ночи.

Надя закрыла книгу, аккуратно отложила её на край прикроватной тумбочки, потянулась, погасила свет и улеглась на левые бок. Всё в этом мире притихло. Только чудные феи со своими кавалерами кружат за окном, распивая эликсир, дающий им силы и желание жить и радоваться. Все они неустанно поют и танцуют. В общем, время они проводят весело на свои балах и пирах. Жаль, что именно когда все попрятались по домам и спят, укрывшись одеялом и сложив руки под щёку, смотря десятый сон. Эти радостные моменты в жизни одних и угнетающие в жизни других не давали Наде расслабиться. Она смогла уснуть лишь в первом часу ночи.

 

Глава VI.

Сегодня Надя, зайдя утром в ванну, повернула голову вправо, в сторону зеркала, и впервые за несколько лет решила подойти к нему ближе, рассматривая своё лицо. Она смотрела на свои губы, глаза, щёки, нос… Всё в этом лице казалось ей таким незнакомым. Было заметно, что она повзрослела. И впервые она решила прихорошиться. Её волосы уже превратились в сосульки. Так долго она их не мыла. Надя помыла голову, посушила волосы, причесалась. После этого она ещё раз заглянула в зеркало. Новый вид был таким необычным и таким приятным.

Через час Надя уже была в школе. Снова и снова одно и то же. Может, поэтому некоторые люди любят проводить время весело и беззаботно, образовывая группы в какой-то степени маргинальные? Несомненно, они делают это, чтобы забыть о рутине. Так можно жить и дни, и недели, и месяцы, и даже годы. Рутина, да и сама работа, забудется. Вследствие этого происходит подзигация¹. Наверное, как и, в общем, во всё, не нужно увлекаться.

К Наде подсела очаровательная Света.

- Можно к тебе? – спросила «гостья», уже севшая на пустое место, не дождавшись ответа «хозяйки».

- Да. – ответила ошарашенная Надя, хоть её ответ уже ничего и не значил.

- Спасибо.

Девушки молчали, боясь начать разговор. Прозвенел звонок, и начался урок. Через двадцать минут Света всё же решила задать соседке по парте вопрос:

- Надь, - начала Света шёпотом, - у тебя было такое, что парень возвращается поздно домой и не говорит потом, где был?

- У меня не было парня, поэтому нет.

- Ой, я совсем забыла. Так вот. Ну, ты поняла. Я же с парнем в последнее живу. В его квартире. Ему двадцать три. И он стал поздно домой приходить, часа в два ночи. Я его спрашиваю, а он не отвечает. Ложится спать, и всё. Не знаю, что делать.

- И что думаешь по этому поводу? – вникла в историю Надя.

- Не знаю. Боюсь, что изменяет. – сказала с грустью в голосе Света.

- Ты его действительно любишь?

- Конечно, да. А что?

- Знаешь, я никогда не понимала, как можно так любить человека, ревновать. – призналась Надя.

- Ты просто никогда не любила. – вполне стандартно ответила голубоглазая блондинка.

- Это всего лишь моя позиция… Я не верю в любовь и отрицаю брак… Ну, неважно.

После кратковременного молчания Надя вновь заговорила:

- Эм, а ты не хочешь проверить, куда идёт твой… любимый, где он проводит время и т.д.?

- Хм, ну, хотела бы… А как? – проговорила задумчиво собеседница.

- Можно проследить за ним. – предложила энтузиастка.

- Я одна побаиваюсь. – намекнула Света.

- Тогда давай вместе.

- Тебя отпустят? – ответила на такое простое решение ревнивица, после добавив:

- Это же будет поздно, уже ночью.

- Да и ладно.

- Ну хорошо. Давай сегодня в 22:00 у меня? Обычно в это время у него заканчивается рабочий день. - обратив внимание на вопросительный взгляд Нади, она поспешила ответить на вероятный вопрос – Он работает во вторую половину дня. Говорит, что задерживается, что много работы. Я ему не верю.

- А где ты живёшь? Ты же сейчас в другой квартире живёшь…

- А, точно. На проспекте Марии Лещинской.

- Он каждый день уходит?

- Нет, но вчера он говорил, что сегодня придёт поздно.

Прозвенел звонок с урока.

- Ладно, тогда в десять вечера у меня? – спешно сказала Света, вставая со стула.

Надя кивнула.

 

Глава VII.

Чуть раньше назначенного часа Надя, отличающаяся пунктуальностью, подходила к дому своей новой подруги. Они попили чай, ожидая десяти вечера. Наконец, Света позвонила тому самому парню, ради которого одноклассницы собрались, чтобы удостовериться, что его рабочий день ещё не окончен. Ждать пришлось недолго, и девушки уже через десять минут собрались и поехали на работу парня, в верности которого так сомневалась его любимая.

Минуло полчаса, а, может, и меньше (ведь кто следил за временем?) девочки добрались до здания, где трудился молодой человек. Света вновь позвонила своему «милому», как она его называла. Он сказал, что скоро выйдет и поедет прямиком к своей ненаглядной. Но кто знает, правда ли это? Однако, на этот раз, как минимум, он не соврал и вскоре девушки увидели тёмную фигуру, вальяжно проходящую в двух метрах от них. Несмотря на мрак, царящий на улице, Света узнала Александра, своего возлюбленного. Но, к удивлению и негодованию Светы, он шёл совсем не в сторону их дома. Девушки, не теряя из вида подозрительного ухажёра, последовали за ним. Двадцать минут спустя и парень, и обе девушки оказались около сияющего яркими огнями фонарей и вывески бара «Абсент», находящегося на углу. Две школьницы зашли вслед за молодым мужчиной. Александр явно пришёл не просто так. Он прошёл уверенно, как частый гость, легко ориентируясь в пространстве, и подсел к юной девушке-блондинке, похожей на Свету. Он завязал с ней разговор, всегда улыбался и периодически смеялся. У Светы, сидевшей вместе с Надей за недалёким от парня столиком, накатились на глаза слёзы. Она отвернулась. Через непродолжительное время слёзы Светы переросли в тихий, но горькой плач. Девушка уже ничего не видела и не слышала, но она не видела самого главного – неоспоримого доказательства. Надя слегка толкнула соседку в плечо, но так не отреагировала. Тогда Надя сказала:

- Свет, он поцеловал её.

Света на секунду подняла голову. «Её» дорогой мужчина обнимал другую, неизвестную девушку. Зрелище это стало до того неприятно юной даме, что она вновь опустила свою маленькую светлую голову.

- Свет…, пойдём отсюда. Мне кажется, всё уже ясно. – решилась Надя шепнуть на ухо подруге спустя несколько минут.

Сквозь рыдания такая слабая и хрупкая, маленькая девочка ответила, как бы осмелев:

- Давай.

Это звучало больше как выдох, а не как чётко выверенное решение.

Надя встала, слегка придерживая подругу за плечи, и они вместе вышли из злосчастного бара. В эти моменты Света ничего не видела и не понимала: она окончательно утонула в своих слезах.

- Идём-идём. – поторапливала Надя. – Всё хорошо. Он просто идиот: не понимает, чего лишился. – добавляла она, пытаясь успокоить и заодно подбодрить беззащитную барышню.

Незаметно они сели на автобус и доехали до квартиры изменщика.

Доходит час ночи. Света сидит на диване и пьёт воду; Надя стоит рядом. «Уже поздно. Где он? Мама там совсем меня потеряла» - подумала Надя. В мыслях же у Светы была настоящая путаница. Она сидела, молча смотря в пол. Послышался поворот ключей в двери. Пара секунд, и дверь отварилась, а за ней стоял «тот самый». Он, как ни в чём не бывало, вошёл, но, увидев красное заплаканное лицо «своей» девушки и стоящую рядом незнакомку, произнёс с недоумением:

- Света, привет. Ты чё красная такая? Чё плачешь? – поинтересовался он и, повернувшись к Наде, спросил - А это кто?

- Это кто?! Это КТО?! – подскочила Света. - А кто ТА, с которой ты сегодня сосался?! А?! Чё молчишь?!

- Свет, не кричи, это подруга.

- Подруга?! «Не кричи»?! Ты издеваешься?! Какие друзья в одиннадцать вечера, с которыми ещё и целуются?! – оскорблённая девушка в порыве гнева хлестнула по щеке со всей силы своему обидчику. – Оборзел, идиот?! Ненавижу тебя, мразь!

Сев обратно на диван, Света начала говорить сама с собой:

- Дрянь, как ты мог? Как ты мог играть моими чувствами? У меня тоже есть чувства. А ты – бессердечная скотина.

Александр пребывал в ступоре, не понимая, как «его» девушка, дожидавшаяся обычно в столь поздний час дома своего «благоверного», узнала о его тайных ночных посиделках. Тем временем Света встала, умылась, подошла к молодому человеку, вызывавшему у неё сильное отвращение, и сказала уже более спокойным тоном, явно взяв себя в руки:

- Я всё поняла. Иди и развлекайся дальше хоть всю ночь. Я не хочу тебя больше видеть. Ты для меня - никто. Я надеюсь, что мы больше не встретимся. Пока, я пошла.

Девушка развернулась. Надя всё это время молча стояла в углу комнаты, опустив голову и время от времени поглядывая на происходящее в близи.

- Да ты такая же шлюха. Ещё и обижаешься, дура. Посмотри на себя. И орёшь на меня. Точно дура. – неожиданно осмелел обвиняемый.

Но прокурор резко развернулся:

- Я тебе всё сказала. Ты не стоишь моего внимания. Я ухожу. Делай, что хочешь, но без меня.

Света, полностью придя в себя, собрала вещи и отправилась из ненавистного ей теперь помещения к своей любимой маме, которая всегда поймёт и приютит.

В ответ на удивлённое лицо парня девушка лишь прошла мимо не посмотрев.

Подходя к остановке Света вновь заговорила:

- Спасибо, Надь. Я очень рада, что точно знаю, какой он на самом деле придурок. Одна я бы ни за что не решилась проверить. Да, ещё раз спасибо.

- Не за что. – ответила Надя с улыбкой.

- Ладно, пока. Я поеду.

Девушки обнялись.

- Пока. – сказала Надя на прощание вслед подруге.

 

Глава VIII.

Этой ночью и Надя, и Света спали спокойно в квартирах своих родителей на разных концах города. И той, и другой виделись прекрасные сны, полные нежных пастельных оттенков и приятных, милых образов. Девушки спали сладко и улыбались во сне.

Полседьмого. Надя потянувшись встала с кровати и спустя пару мгновений очутилась в ванной. Она успела привыкнуть причёсываться и красить губы. Это вошло в привычку и не вызывало таких эмоций, как раньше. Школьница оделась, поела – всё, как по плану – и сейчас не торопясь шла в иной мир, отличающийся от привычной ей зоне комфорта дома.

Шесть часов и тридцать семь минут. Света приподнимает голову, спросонья не понимая, где она находится (настолько она привыкла просыпаться каждое утро в совершенно другой квартире). Немного погодя она вспомнила события сегодняшней ночи; события, произошедшие несколько часов назад. И теперь она понимает, где оказалась. Это всего лишь квартира матери. Мама Светы живёт одна. Воспитывала дочь она тоже одна, так как отец её единственной инфанты скончался в первые годы жизни девочки вследствие злоупотребления алкоголем. После него у Екатерины, матери Светы, было немало поклонников, но замуж во второй раз она так и не вышла. Спустя семнадцать лет душевные раны зажили, и Екатерину, посвятившую жизнь карьере и воспитанию дочки, вполне устраивала её жизнь.

Света аккуратно встала с кровати. Она прошла, паря, будто в невесомости, в коридор, в конце которого виднелась знакомая кухня. Мама Светы колготилась, готовя завтрак. Прошла минута, и Света поняла, что опаздывает в школу. Она начала суетиться, но почувствовала слабость и прилегла обратно в кровать. Она уснула мгновенно. Мать, увидев, что дочь не встаёт, пошла в её комнату и начала будить соню, но та сопротивлялась. В конце концов Света всё же открыла глаза:

- Мам, можно я не пойду? Мне почему-то плохо.

- Измерь температуру.

Спустя семь минут термометр показывал 38 градусов.

- Ладно, не иди.

Света повернулась на бок и снова заснула.

Придя в школу, Надя удивилась отсутствием своей приятельницы. «Света всегда приходила в школу, даже когда болела. Странно». Надя села за то же самое место, где сидела всегда. И вновь одна. И вновь она не думает ни о чём, и при этом каким-то неведомым образом учится лучше всех в классе. И вновь день прошёл незаметно. Надя думала, что разоблачение изменника Светы послужит началом чего-то нового, но нет. Это было лишь необычное событие среди пустых и блёклых дней, которых за короткую жизнь девушки уже было предостаточно.

Надя сидела и тихо рисовала в своей тетрадке, так и не заметив, что кончился последний урок. В кабинете, кроме неё, около своего стола стояла учительница русского и литературы, потихоньку складывавшая вещи в объёмную сумку, а в метре от последней перепрыгивал из стороны в сторону Тима, тщательно мывший доску. Когда Тима вымыл её практически до блеска, Елена Степановна остановила старательного ученика в своей строгой манере:

- Всё, хватит. И так достаточно. Можешь идти.

Но Тима не собирался уходить.

- Может, вам ещё с чем-то помочь?

- Хм, пожалуй, полей цветы.

Тима беспрекословно отправился выполнять задание.

Надя смотрела на эту сцену издалека, с последней парты. Всё же она решила, что пора бы идти домой, ведь нельзя весь день торчать в школе, и принялась собирать принадлежности со стола. Через минуту ученица уже мчалась по школьному коридору. Тима и Елена Степановна остались в кабинете одни.

- Что мне ещё сделать? – спросил готовый ко всему школьник.

- Пожалуй, ничего. Ты и так хорошо потрудился. – ответила учительница улыбнувшись.

На лице Тимы отражалось искреннее удивление: никто не мог предположить, в том числе и Тимофей, что Елена Степановна может похвалить кого-то. Он попрощался с учительницей и отправился по прозрачным следам только пробежавшей Нади по коридору, потом по лестнице, а вскоре и по дороге. Он думал о милой улыбке на красивом, но замученном лице его любимой учительницы, и этот прекрасный образ не выходил у него из головы даже дома. На следующий день по расписанию стоял урок русского языка, и Тима знал, что снова увидится с Ней. Спустя сутки он, не сделав домашнего задания, пришёл на урок. Ещё в начале урока ученику пришла идея, и он с ловкостью её осуществил. Тима незаметно сфотографировал объект своей привязанности, чтобы её образ всегда был рядом с ним, но самое очаровательное мгновение, когда она улыбнулась ему, он трепетно хранил в своём молодом сердце.

…Дни Нади были такими же обыденными, как это было всегда, что, очевидно, волновало девушку. Она просыпалась утром с мыслью, что «этот день будет лучше предыдущего», и засыпала, думая «нет, завтра всё точно будет не так». В итоге она уже перестала думать о том, как ей сделать день лучше. Теперь она думала, как бы ей сделать так, чтобы день хоть чем-то выделялся, уже не говоря о том, чтобы в лучшую сторону.

Утром пятнадцатого января девушка встала, как ни в чём не бывало. Казалось бы, и этот день пройдёт также – впустую. Надя привела себя в порядок, взяла сумку и побежала в школу, на встречу трудному дню.

Зайдя в класс, школьница не застала свою парту пустой: за ней уже сидели две хохотушки, своими писклявыми голосами раздражающие половину класса.

- Ой, а помнишь того пацана?

- Рому что ли?

- Да, он такой классный. Мы теперь встречаемся.

- Он такой красивый. Тоже хочу с кем-то встречаться.

- Пойдём к Лере в субботу?

- А чё там?

- Ну, как всегда…

- А, конечно приду.

Надя постояла пару минут в полном непонимании происходящего. То, что она считала практически непоколебимым, ускользнуло от её власти. Звонок на урок вернул девушку из состояния транса, и она присела за парту в другом конце кабинета. Такое маленькое и незначительное событие смогло вызвать такую реакцию. Надя сама не могла в это поверить. «Неужели я правда такая не гибкая?» - мысленно задавалась она вопросом.

На уроках Надя отвечала уже с большим энтузиазмом, и, придя домой, чувствовала радость от минувшего дня, это почти полностью забытое ею чувство. На волне бодрости и положительных эмоций ученица принялась за выполнение домашнего задания, которое её слегка утомило. Позже она начала рисовать – впервые за несколько месяцев. По окончании работы, она была крайне довольна. Вечером она рухнула на кровать и не заметила, как уснула. Ей виделись яркие сны, красивые и, одновременно с тем, нежные, и отражали именно то, чего Наде так не хватало.

 

Глава IX.

Сны Светы были совсем не радужными. В перерывах между просмотром кошмаров она просыпалась и лежала с полчаса, а позже засыпала. Так длилось всю ночь. Состояние Светы было отягощено расставанием с любимым. Пережить непростые моменты и поднять настроение ей помогала Надя, ставшая за пару недель другим человеком. Никто, кроме Нади, не писал и не приходил к неё, и Света наконец поняла, кто действительно для неё друг. Недостаток общения она по совету подруги сглаживала чтением книг, чем она раньше занималась нечасто. Девушка с самого детства считала чтение книг невероятно скучным занятием для социопатов, хотя, однако, любила иногда полистать любовные романы, о чём сказала однажды Наде. Теперь же Света понимала, что дело в самой книге: она может быть увлекательной, а может – и нет.

Через месяц внутренней борьбы Света вернулась в школу. Она порвала отношения со своими старыми приятелями и знакомыми: они, со своим скудным запасом слов и мыслей, больше не привлекали её. Её круг интересов расширился. Вследствие этого Света общалась с Надей и ещё парой человек, которых раньше считала «отличниками» не в лучшем смысле слова.

- Свет идёшь сегодня на тусу? – спросил её несколько дней назад Гоша.

- Нет, домашки много задали. – сказала на ходу, будто сама себе, Света.

- Блин, ну ладно.

Внешний вид Светы изменился вслед за внутренним. Короткие обтягивающие юбки и шорты, прозрачные блузки и туфли на высоком каблуке уступили место более скромным нарядам. Образ тусовщицы стал сдержаннее. Она носила чёрные брюки в сочетании с облегающими кофтами ярких цветов, а также туфли на невысоком каблуке. Так она умудрялась выглядеть и элегантно, и модно одновременно; без пошлости, как раньше.

- Это чё за штаны? Ты чё, пацан что ли? – задала вопрос ошарашенная видом «подруги» Ксюша.

- Пол определяется не одеждой. – спокойно, не поведя бровью, ответила Света.

- Ой, какие мы умные. Извините за беспокойство, Светлана Владимировна. – сказала Ксюша, отвернулась и пошла восвояси.

Надя стала рисовать больше, и с каждым разом у неё получалось всё лучше и лучше. В результате она пошла на курсы рисования. Она определилась с профессией. Надя мечтала стать модельером и постепенно шла по пути к своему желанию, которое было не мимолётным и вполне осмысленным. Ради этого она также научилась шить.

- Вау! Это ты рисовала? – спросила её как-то Марина.

- Да. – сказала Надя, увлечённо продолжая рисовать.

- Красиво.

Марина ещё пару минут рассматривала художеств Нади, но вскоре ей это наскучила, и она ушла. Это был первый и последний их разговор.

Обе девушки – и, Света, и Надя – старательно учились. Веселье для одной и мечты для другой теперь отошли на задний план.

Задумался о своём будущем и Тима, чем приятно удивил родителей и учителей. Но его не волновала реакция ни мамы, ни папы, ни математички или историка. Все усердия он прикладывал лишь для одного человека, для единственной значимой в его жизни женщины. Елена Степановна, как и все, заметила перемены в Тиме и потому начала хвалить его часто, потому весь 11 «В» считал Тиму новым учительским любимчиком, но он не обращал на одноклассников внимания. Смутный объект обожания был реален, и поэтому Тима, удовлетворившись созерцанием, решил действовать дальше. Он понял, насколько сильно в нём это незнакомое ему доселе чувство.

- Эй, Тим, пойдём на большой перемене за школу? – подошёл весело настроенный Лёня.

- Зачем? – произнёс на ходу адресат вопроса.

- Ты чё забыл? Мы же пили «Балтику» в прошлой четверти. Не хочешь больше? Круто же было.

- Нет, не хочу.

- Ты ЗОЖник что ли?

- Нет…

- Скоро веганом станешь. – сказал в заключение Лёня и пошёл к остальным ребятам, обернувшись напоследок и добавив:

- Потеряли пацана.

Для Елены Степановны Тима постепенно стал родным. Она не поняла, с какой нежностью теперь относится к нему, и главное, когда успели произойти эти метаморфозы.

С начала февраля Тима начал оставаться после уроков русского языка и литературы, чтобы общаться с учительницей на разнообразные темы, выходящие за пределы школьных стен. В следующем месяце он уже называл классную даму Еленой, не говоря отчества. Этого хотела сама Елена Степановна, так как думала, что это сделает их отношения более тесными, возможно, дружескими, чему были бы рады они оба. Так и вышло. В Елене Степановне возникали настолько нежные и даже отчасти благоговейные ощущения при виде Тимы, что она уже начала сомневаться в их невинности. Приходя вечером с работы она с наслаждением утопала в фантазиях, в которых главным героем, помимо её самой, был Тима.

Платоническая любовь не устраивала парня. Он ждал большего, но понимал значение моральных норм, существующих в обществе.

Учительная со своим возлюбленным пребывали в неведении относительно того, насколько их желания совпадают. Но оба осознавали, что так продолжаться долго не может.

 

Глава X.

Надя робко постучала в дверь кабинета физики и приоткрыла её:

- Извините за опоздание. Можно войти?

- Почему опаздываем? – задала вопрос, вероятно, риторический, Екатерина Дмитриевна.

- Проспала. – назвала типичную причину Надя.

- Опоздания недопустимы. – с этого началась тирада преподавателя, длившаяся чуть больше трёх минут.

Всё это время Надя стала, пошатываясь, в дверном проёме.

- …Так можно войти? – ещё раз спросила непутёвая ученица.

В ответ - молчание. Учительница отвернулась от школьницы и пошла в лаборантскую. Она начала старательно мыть тряпку. Никто не понимал, что происходит.

Надя постояла ещё. Екатерина Дмитриевна была единственной учительницей, которую школьница уважала. Она чувствовала с ней духовную связь. Часто Надя оставалась после уроков физики и общалась с утомлённой женщиной. Если бы сцена, которая стояла сейчас перед глазами 11 «Д» произошла бы между Надей и другой учительницей, то девушка уже бы начала хамить, огрызаться и выказывать непослушание, но только не с Екатериной Дмитриевной, на которую она даже в такие минуты смотрела с чистым благоговением.

- ...Можно?

- Заходи! – крикнула, подняв голову над раковиной, Екатерина Дмитриевна.

От урока прошло десять минут. Вернувшись и сев за учительский стол, учительница физики посмотрела на часы, висящие в классе над входом в кабинет.

- Вот и из-за вас мы ничего не успеваем. – говорила педагог сама с собой.

Она методично раскрыла журнал и отметила всех присутствующих.

- Ладно, эта явилась. – посмотрела она на Надю с каким-то презрением. – А Орлов где? – раздражённо спросила у 11 «В» Екатерина Дмитриевна.

- Не знаю. – ответил кто-то, сидящий на первой парте за весь класс.

- Так. Иноземцев, где твой друг? – спросила Екатерина Дмитриевна, обращаясь к Вове, который услышал её не с первого раза:

- А? Чё? – Вова посмотрел на легко толкнувшего его соседа по парте.

- Как вы с учителем разговариваете?! – взревела женщина. – Где Тимофей, я спрашиваю!

- А, да он с Еленой Степановной. Русский подтягивает. – наконец ответил Вова и вмиг подмигнул кому-то из одноклассников.

- А, точно. Не русский, а руссичку подтягивает. – весело отозвался Гоша.

-. Так, замолчали быстро! – прервала шутки учеников Екатерина Дмитриевна. – Записываем тему урока «Дифракция света»…

Екатерина Дмитриевна прекрасно знала (по слухам от других учителей), как Елена Степановна проводит свои вечера, и знала, какие уроки русского проводит преподавательница на самом деле. Учительницу физики эта ситуация крайне возмущала: как-то раз она подумала о том, чтобы рассказать об этом директору. Она представить не могла, что директор всё точно знал. Правда, ему не было до этого дела.

Ученики же знали далеко не все, а те, до кого дошла эта информация, узнали её от самих же учителей, выведавшим им этот факт «совершенно секретно». Это были старшеклассники. Часть из них эта ситуация приводила в шок, часть – поддерживала этот роман, либо относилась нейтрально, другую часть – смешила. Но никто не желал обсуждать это с Тимой и тем более с Еленой Степановной, героями этой истории. Школьники лишь оглядывались то на него, то на неё. Хоть парочка и не выдавала своих отношений и тщательно скрывалась, Тима всё же однажды рассказал о своих похождениях Мише, а тот – всему классу.

Елена Степановна не знала, что весь учительский состав в курсе её романа, пока к ней на большой перемене в учительской не подошёл Александр Валерьевич, учитель истории:

- Что вы себе позволяете? Это хоть понимаете, что вы делаете?

- О чём вы?

- Я? – сбавил тон Александр Валерьевич. Он наклонился к попивающей кофе коллеге и ответил на её вопрос уже шёпотом:

- О ваших… отношениях.

У Елены Степановны глаза стали, словно у совы, но не от крепкого кофе, а от этой новости.

- Вы… знаете? – проговорила она медленно через полминуты.

- Вся школа знает. – утвердительно отозвалась сидящая рядом и слышавшая разговор Людмила Николаевна.

Александр Валерьевич лишь кивнул и сразу же отправился в свой кабинет.

Виновница торжества со слезами на глазах также удалилась к себе.

В тот же вечер Елена Степановна подала заявление о добровольном увольнении. Она не могла пережить такого позора. Общаться с Тимой она также перестала. Она решила забыть о всех, что связывало её с компрометирующим прошлым. Елена уехала в соседний город и в ближайшие дни устроилась учителем в местную школу. Её приняли с распростёртыми объятиями, однако вскоре выгнали за то, что женина вела уроки в нетрезвом состоянии. Больше Елена учителем никогда не работала.

Тима не понимал, что происходит с его любимой. Она, не сказав ничего на прощание, лишь поцеловав его в щёку, уехала. Таким образом резко рухнули все его мечты об их совместном будущем, несбыточность которых прекрасно понимала Елена Степановна. Так Тима задумался о том, чтобы направить всю свою любовь и заботу другим людям, а потому принял решение стать врачом. До этого он так и не мог предположить, кем хочет быть, но эта любовь всё в нём изменила. На уроках он вёл себя смирно. Его уже несколько месяцев не волновала «жизнь школы».

Как и все одноклассники Тимы, Надя и Света знали и обсуждали его взаимную любовь к преподавателю.

- Ты же знаешь, что Тима встречается с училкой? – спросила Света в один из мартовских дней.

- Ну да. – ответила в своей обычной задумчивости Надя.

- И что ты думаешь?

- Я считаю, что они не должны были этого делать. Дождались бы, пока Тимофей школу закончит, а потом бы уже…

- А я думаю, что это интересно. – оптимистично произнесла Света. – Кто сказал, что учителя должны быть образцами морали? Да и вообще, что значит мораль?

- Я думала об этом и, знаешь, пришла к выводу, что правила приличия должны существовать, потому что иначе будет хаос.

- Пф, у нас и так повсюду хаос.²

- Это ты так считаешь. На самом же деле, всё вокруг – одна большая система, которая складывалась тысячелетиями. – начала заумно говорить Надя, однако Света прервала менторский тон подруги:

- Ты превратилась в ханжу. У тебя пуританские взгляды на жизнь. Это давно устарело.

- А ты начиталась маркиза де Сада.

- Нет. Ты же знаешь, какой я была? Знаешь. Да, я не была примером, но разве это настолько плохо? Мне кажется, в этом и есть свобода. Хотя всё же следует держать баланс, который в наше время многие теряют его, как Ксюша, к примеру, ну ты это видишь.

- И что теперь? Хочешь новый Галантный век? Какой баланс? «Свобода человека ограничивается свободой другого человека». Своим поведением ты нарушаешь чью-то свободу.

- Свободу бабушек? Ладно, я не хочу ссориться. Ты так в монахини скоро пойдёшь. – бросила Света.

- Нет, не бабушек. Да, давай не будем это больше обсуждать. Я для себя выводу сделала. – закончила разгорячённая Надя, но вскоре добавила:

- Всё же я считаю, что учительница поступила неправильно.

- Она поступила так, как считала нужным. Не стоит её осуждать.

- Если ты считаешь, что быть проституткой – это нормально, то хорошо. Решай сама. А я вот считаю, что нужно уважать себя.

- Как это связано? Можно уважать себя и любить многих. Да и Елена Степановна не проститутка. Если женщина отдаётся другим и при этом не теряет самообладания, то это как раз говорит о том, что она любит и уважает себя. Как раз когда женщина верна кому-то одному, она лишается свободы. А не свободный человек не уважает себя.

- Опять ты про свою свободу. Я же не про это.

- Я просто хочу сказать, что любой человек распоряжается своей жизнью, как хочет. Имеет на это полное право. Какое тебе дело? Как ты можешь осуждать кого-то? Если это не противоречит закону, то почему нет?

- Так растление малолетних – это нарушение закона. – с язвительностью проговорила Надя.

- Тиме семнадцать лет. Далеко не маленький мальчик.

- Она далеко не девочка…

- Господи, пусть делают, что хотят.

- И всё же я считаю, что общественности должно быть дело до этого. К тому же встречаться сначала с одним, а на следующий день с другим – жестоко.

- Мне уже всё равно. Я не хочу тебя переубеждать.

На этом девушки разошлись. Надя с каждым днём всё больше убеждалась в своей правоте. Смотря на окружающих её «непристойных девиц», она отчётливее понимала, что она выше их и что ей есть чем гордиться. А может заблуждалась? Но Надя становилась чёрствой, упёртой и излишне самоуверенной.

Вскоре дружба Нади и Светы была разрушена их полным нежеланием понять друг друга. Девушки пошли по разным путям. Надя – по пути закрепощения и целомудрия. Света – свободы и распущенности. Надя перестала задаваться вопросами нравственности, так как считала все аспекты ясными для себя. Света вынесла урок из своей прошлой жизни и стала разборчивее. Надя совсем не переживала по поводу прекращения дружбы с «недостойной» Светой, а Свету очень волновало расторжение отношений с милой ей девушкой, мнение которой всегда её интересовало, которая повлияла на неё в своё время. В результате Света стала очень печальной, что было несвойственно ей ранее.

 

Глава XI.

Наступило двадцать шестое июня. Выпускной. Все были необыкновенно красивыми. Девушки – в изящных платьях, а некоторые – в ярких комбинезонах, либо юбках и брюках, парни – все в строгих костюмах. Тима находился в подавленном состоянии, но решил отвлечься от заботивших его мыслей. Он заново начал общаться с теми, кого почти забыл. Света надела красное, длинное платье, сделала яркий макияж в стиле тридцатых годов прошлого века и завила свои блондинистые волосы. Благодаря этим преобразованиям, девушка походила на актрису времён Золотого века Голливуда. Надя выглядела более скромной, относительно своей бывшей подруги. Её образ состоял из синего платья, длинной до середины голени, которое необыкновенно подходило к её прекрасным каштановым локонам. Большинство девочек было одето в платья пастельных тонов. Только Ксюша надела зелёный комбинезон с красными гвоздиками. Одноклассники, уставшие после экзаменов,казавшимися нескончаемыми, соскучились и были рады видеть друг друга в актовом зале на церемонии вручения аттестатов. Но некоторые, как Надя, одиноко сидели, ожидая окончания торжества.

Получив аттестаты, радостные, уже вошедшие во взрослый мир, вчерашние школьники отправились отмечать вместе в учителями и родителями в кафе «Старый замок», очень красивое и уютное.

Надя спокойно сидела, пировала за огромным столом и пребывала в своих мыслях. Света веселилась в стороне: разговаривала на несерьёзные темы в большой компании и попивала спиртное. Обе девушки в полной мере осознавали разницу своих убеждений. Они держались подальше друг от друга. Так прошёл весь вечер. Свете было весело, и она уже забыла обо всех возможных условностях, чего нельзя было сказать о Наде, для которой всегда было важно, как её видят люди.

- Потанцуем? – спросил Миша, подойдя к Наде, чем вызвал её удивление.

- Нет, я не люблю танцевать. – сказала Надя, скрывая свои эмоции. Миша ей нравился ещё с того времени, когда он пришёл учиться в их класс пять лет назад. Но она действительно не любила танцевать и не могла перебороть стеснение.

- Ладно. – ответил Миша равнодушно, восприняв отказ как личное оскорбление.

Так и прошёл весь вечер и вся ночь. Все веселились, кроме Нади, что сидела на выпускном, как тогда, на вечеринке у Светы в начале года, робко и безучастно. Однако она осталась довольной. Либо её это не волновало. Даже на выпускном она не могла расслабиться, думая о своём будущем.

В пять утра, когда многие либо заснули, либо не соображали, что происходит и где они находятся. Надя, оценив обстановку, поднялась на второй этаж здания, где находился широкий, роскошный балкон, огороженный перилами, поддерживаемыми изящными балясинами. Девушка стояла, смотря на всё и всех свысока и наблюдая за рассветом. Свежий утренний воздух расслабил её тело и мысли. Она запуталась в себе, своей жизни. Что делать? А ведь жизнь так проста. Один миг может решить судьбу. Её васильковое платье легко развевалось на ветру, и Надя в этот момент выглядела как античная богиня, следящая за своими поданными. Нежные солнечные лучи растекались по её стройной фигуре. «Как же красиво. Я совсем забыла, как прекрасен этот мир. Вокруг одни шлюхи и идиоты. Зачем эти жалкие люди портят своим присутствием чудесный мир? Жизнь прекрасна лишь отчасти. Какое удовольствие жить среди этих уродов? Михель³ была права. Я не верю в бога, хотя в религии есть смысл. Прощай, жестокий мир, погрязший в греху».

Первой, спустя три часа, проснулась Марина, ничем не примечательная выпускница. Она вышла на улицу и увидела тело в луже алой крови.

- Надя? – сказала про себя Марина, как бы пытаясь угадать девушку.

Осознав случившееся, она вернулась в здание и поднялась на второй этаж. Там Марина нашла огрызок белой бумаги. На нём не было ни одного слова,ничего, кроме нарисованного чёрной ручкой цветка георгина⁴.

19.01.19 г.

Notes

[←1]

Подзигация (от кит. 破的资格 (pò dì zīgé) – сломанная квалификация) – потеря умения в какой-либо области; утрата квалификации (прим. автора).

[←2]

Намёк на песню Милен Фармер «Désenchantée», в которой звучит: «Tout est chaos à côté…» (Всё вокруг – хаос).

[←3]

Аннелиза Михель - немка, погибшая после проведённой над ней серии обрядов экзорцизма. Была очень религиозной. Раскаивалась и страдала, по её утверждению, за грехи своего поколения.

[←4]

Чёрный георгин – отсылка к истории загадочного убийства Элизабет Шорт. Также на языке цветов георгин значит «Рад тебя видеть».