Виктор ФЕДОРЧУК
СТИХОТВОРНЫЕ ДИАЛОГИ
и другие стихи
Санкт-Петербург
2020
ББК
Ф33
Федорчук В.Н. Стихотворные диалоги и другие стихи /Виктор Федорчук. – СПб: Изд-во Политехн. Ун-та, 2020. – с.
В книгу вошли диалоги различных воображаемых персонажей (в том числе – с автором) и другие стихи. Два диалога ранее были опубликованы в книжках автора. Стихотворения из второго раздела (кроме одного) написаны в 2018–2019 годах.
Оригинал-макет Е.В. Ершовой
© Федорчук В.Н., 2020
© СПбПУ, 2020
ISBN 978-5-7422-
СТИХОТВОРНЫЕ ДИАЛОГИ
Разговор с Создателем.
Регистратор RZ.
На ближней даче.
Гамлет-отец и Гамлет-сын.
Рыцарь и прохожий.
Разговор с псом.
Разговор с Создателем
Создатель мира смежного
(За мраком чёрных дыр),
С «тарелки» лётной спешившись,
Вступил в подлунный мир.
Там, превратясь в подобие
Любого из всех нас,
Спросил меня:
– Удобно ли
Вам говорить сейчас?
– Удобно, но мне кажется…
Приезжий перебил:
– Здесь всякий житель важен мне,
Хоть я не здесь служил.
Скажите откровенно мне,
Без всяческих прикрас:
Когда грехи военные
Здесь были в прошлый раз?
– Земные люди кликают
К себе войну давно.
Была война великая,
Теперь – других полно.
– Не могут быть великими
Война, обман, разбой.
Какие же тут дикие
Причины жить с войной?
– Для войн причины разные
(Не две, не три, не пять):
От жадности, от праздности,
От зуда пострелять.
Наш Бог за наши лихости
Всем волю дал давно…
– Свобода воли в дикости?!
Пожалуй, не умно.
– Но, говорят, по образу
Мы созданы Его?
– Скажу Вам, житель, попросту:
Не вышло ничего.
При вашем сотворении
Создатель пожалел
Своей родной материи
Для ваших душ и тел.
Слепил Он вас из пористой
Непаханой земли.
Отсюда ваши горести,
Возможно, и пришли.
Не дал Он сердца чуткого,
Где от убийства страх
И угрызенья жуткие,
Использовал – лишь прах.
– Ещё Он Змея выдумал
И странную страну,
Где на погибель, видимо,
Адаму дал жену.
– Ну, опись мироздания
Творец ваш упростил,
Что б вам для понимания
Людских хватило сил.
Но к странному решению
Творец тогда пришёл:
Создать несовершенное
И верить: «Хорошо!»
А если лишь для опыта
Он сотворил ваш свет,
Тогда не надо б ропота:
Вины на людях нет.
И что-то слишком медленно
Эксперимент идёт:
У нас пути изведаны,
А Он чего-то ждёт.
– А там, где Ваши, смежные,
Находятся места,
Есть люди? Все – безгрешные?
Нет войн? Вся жизнь – не та?
– Планеты очень разные
И всё ж нет ни одной,
Где жители опасно бы
Играли в смерть войной.
– Но как же в Ваших высях-то,
Скажите, мудрый Гость,
Создать народ – и мыслящий,
И мирный – удалось?
– Я частью сердца Божьего
Пожертвовал для них,
Чтоб стали осторожнее,
Не трогали других.
А если где мучительный
Вдруг возникал затор,
Решал тогда включиться я
В естественный отбор.
И в гене прогрессивности
Разрушил те пути,
Что к свойствам агрессивности
Могли бы привести.
– Так, значит, нет случайности
Там, где возникла жизнь?
– Нет, есть, но – не до крайности:
Смешно не дорожить
Всем тем, что раньше вызрело.
Но всё же я всех лиц,
Кто с лезвием и выстрелом
Вошли в состав убийц,
А также их поднатчиков,
Зачинщиков и проч.,
Наметил в неудачники.
Им уж нельзя помочь:
Пришлось принять решение
(И тот закон суров) –
Запрет на размножение
Подобных чудаков.
– А нашему Создателю
Помочь бы не смогли?
Соседу, по-приятельски?..
Ну, хоть бы – для Земли?
– Нет, этого, любезный мой,
Я сделать не могу:
Есть правила железные
На каждом берегу.
Но просьбу Мы внимательно
Изучим. И ответ
Вам даст Совет Создателей,
А после – обязательно
Отправит в интернет.
…Вдруг – взрыв! «Тарелка» лётная
Ушла за горизонт,
И тьма распалась плотная,
И мой растаял сон.
Регистратор RZ
Его я встретил около погоста.
Стоял он, прямо глядя на закат.
Был худощав, немаленького роста,
В берете, епанче, немолод, черноват.
Глаза косят. Их блеск какой-то странный.
А башмаки протёрты и в пыли.
Разговорились:
– Нынче осень рано…
– Зато грибы хорошие пошли…
Спросил его (поняв, хоть и неточно):
Где служит, где живёт и как сюда попал.
Он улыбнулся:
– Я служу в спецпочте…
– Давно?
– Да, стаж уже не мал…
Ну ладно, маски прочь! Ведь сколько ж
Сказаний вы придумали о нас:
«Я – часть той силы…»
Вспомнил?
Можешь больше
Узнать, когда поговорим хоть час.
– Я любопытен, но боюсь той силы,
Которая распространяет зло.
– Не бойся: зло мы в мир не приносили,
Его на Землю с вами занесло.
Моя задача – дать отчёт. Создатель
Подсчитывает данные о том,
Чего в вас больше. Не робей, приятель:
Мы этот час неплохо проведём.
– Но ты не хром, и встретился не ночью,
Не в скалах, не в пещере, не в лесу.
– Что ж, всё идёт вперёд, сменилась цель и почва,
На коей службу тяжкую несу.
Не соблазнять я ныне должен смертных,
А изучать размер и быт грехов.
Мне надо наблюдать – что нового заметно
Из года в год в течение веков.
Я – Регистратор дел, увы, не белых,
Чтоб дать Создателю когда-нибудь ответ
О результатах Опыта, что сделан
Здесь, на Земле (отсюда – буква «зет»).
– А о добре земном Создатель слышит?
– Доложат ангелы, о добром болтуны.
– Их много?
– Много, хоть добра – не слишком.
Они по видам все объединены.
– А вы?
– Подручные мои многосторонни;
Но есть спецы по зависти, вранью,
Насилию, предательству, по войнам.
Итог же – я Создателю даю.
– Тогда скажи: зла стало больше в мире?
Вернее – на Земле? И что произошло
В последние столетья:
Уже или шире,
Распространилось или ссохлось зло?
– Грехи всё те же в вас. Не вижу перемены.
Их Алигьери описал отменно,
Хотя смешно грехи тогда покрасил
В цвета одной (конечно – римской) ипостаси.
– Неужто нового в землянах не заметил?
– Заметил многое, что стало здесь в ходу.
Не сообщу я только цифр да сметы,
А лишь примеры.
– Говори, я жду.
– До круга пятого, что в книге Алигьери,
Грехи не изменились. Но в шестом –
Их стало меньше. Что – не веришь?
Клянусь водою и огнём!
Вот ереси – почти не числим в греховодстве.
Для нас ваш опыт стал, как для оливок – пресс:
Пришлось признать, что ересь – не уродство,
А часто даже – правда и прогресс.
Зато явились старые пороки
Под новой маской и в большом числе.
Вот, например, такие есть «пророки»,
Желающие рай построить на Земле:
В них вера есть (как будто в аксиому),
Что рай помогут строить адские приёмы.
– Цель благородная оправдывает средства?
Ведь главное же – обрести её?
– Нет, нам указано: коль зверство – это зверство;
А цель – ничто. Зато движенье – всё.
– Про «рай» я знаю: был в таком «раю».
Как двигались туда, я тоже очень знаю,
И «средства» наблюдал почти всю жизнь свою,
Но только не увидел «рая».
– Корысть и зависть борются друг с другом…
– Но разве это новость?
– Новость каждый раз.
Коль зависть победит, тогда с богатством туго,
Коль жадность – то большой контраст
Между людьми.
– Я знаю, как их сочетать.
– Кого?
– Корысть и зависть: надо их менять.
– Кому?
– Конечно – руководству,
Чтоб год от года плюсы и уродства
Хозяйства – изменялись…
– Ты – «знаток»!
А вот ещё один урок:
У ваших войн забавные причины:
Коль Бога по-другому назовут,
То и война вдруг возникает тут,
И все бегут туда, не видя паутины.
Мне не понять, я очень удивлён был,
Узнав о битвах из-за сих словес.
Ведь скажет вам любой ребёнок,
Что «Лес» и «Wald» – всё тот же лес.
Ещё заметил новые симптомы
Болезни старой, но с иным апломбом.
И это – не насилие, не лесть,
Не ложь, не гордость от незнания, –
Весьма заразная болезнь,
А звать – «победомания».
– Слыхал, при ней – и жар, и сип;
Похожа, кажется, на грипп.
– Опасна для страны, и для людей коварна,
Весной бывает регулярно.
– Откуда в людях зла так много?
Не лучше ль жить жуком или миногой?
– Зло – это самовластья плеть,
Что разрушает чьи-то души:
Коль силы нет себя терпеть,
То надо – мир чужой разрушить.
– Зачем, скажи, нужны грехи и зло?
Неужто мир от них не может быть очищен?
– Вам всем, приятель, просто повезло:
В мирах беззлобных страшная скучища.
Создатель мог бы, если б захотел,
Зло упразднить решением всесильным,
Но у него и так немало дел.
– А жизнь?
– Что – жизнь? Пусть необильно,
Но продолжается.
– На скольких из планет?
– Не знаю: то – дела не наших полномочий,
Но знаю, что на вас похожих – нет,
И все похожи в тоже время, впрочем.
– Так! Жизнь возникла в разных вариантах?
– О, да!
– А результат? Каков её итог?
– Не знает даже Бог.
Зависит всё от ваших всех «талантов».
– Мне не дожить. А вам бессмертие дано?!
– Но мне оно, увы, без интереса:
Бессмертие уже осуждено,
Поскольку не ведёт к прогрессу.
– А в чём прогресс?
– Не знаете? – Беспечность!
Живёте техникой, наверное, ха-ха!
Подумай! Ну же?! – В физике, конечно,
И в биологии; другое – чепуха.
…Я пошутил; хотя и есть часть правды
В словах, произнесенных для затравки.
– Я понял сразу: ты – большой шутник.
– Шутить нельзя: пока ещё на службе.
Но нынче выходной, и развязать язык
Могу, пожалуй. Некто мне по дружбе
Пожертвовал пирожное, ситро…
Приятно ублажать своё нутро!
– Вот так и мы…
– Не только в выходные
Вас соблазняют сладости иные.
– Но всё же, пусть пороки те же,
Что были раньше, чаще ли они
У нас?
– На кол сажают, кажется, пореже,
Чем в прошлые, мне памятные, дни.
– Что ж будет с миром?
– Время подтвердит
Мою ненужность: вот – кредит.
– Что это?
– Диплом о пенсии на тот печальный случай,
Когда закончит свой пробег
Животное, чьё имя – человек.
– А дальше что? Быть может, будет лучше?
– Жизнь здесь пока не прекратится,
То в форме дерева, то бабочки, то птицы,
Неважно.
– Для тебя, а что же с человеком?
– Хозяин он своей судьбы.
Пусть занимается спортивным бегом,
Войной, охотой. Если без борьбы
Не мыслит он своё существованье,
То, видимо, его исполнится желание.
– Террор публичной власти стал сильней,
А частный человек слабей, бесправней,
Хотя и нет единых правил…
– Тебе-то это, думаю, видней.
О людях мне судить совсем не просто,
Ну, а по должности и вовсе не с руки.
Но всё же – мало люди задают вопросов
Начальству. Очень вы робки.
– Такой отчет и понесёшь ты к Богу?
– Ему представлю всё, как есть.
– Ты сделал бы анализ, хоть убогий.
– Он разберётся Сам во всём, что здесь.
Ведь я веду людским грехам учёт,
А о добре реестр – Главангел принесёт.
– Но мне ты не сказал, какими стали люди:
Пороков больше ты увидел в этот раз,
Чем раньше?
– Всё, как надо, будет…
Потом узнаете – без нас, без нас…
– Когда?
Чего не отвечаешь, Регистратор?
Уж больно ты неясен… иль хитёр?..
Я огляделся: дым, пустырь, ограда.
Нет никого. Передо мной – костёр.
На ближней даче
На ближней даче, где-то под Москвой,
В саду, на кресле, что стоит в беседке,
Сидел генсек.
Вдруг над собой
Услышал крик вороний.
Ветки
Соседних вишен закачались вдруг,
И хрустнул где-то рядом сук.
Генсек увидел тёмную фигуру…
– Ты – кто?! Ты как сюда попал?!
Эй, стража! Власик! Генерал!
– Молчи: чего вопить-то сдуру?
Никто не слышит. Разве не узнал?
«Я – часть той силы…». «Фауст» здесь не в моде?
– А, понял: чёрт?! Ну, что-то в этом роде…
– Ха! Понял? Вы свои грехи
Готовы приписать нечистой силе.
И ты такой же?
– Этой чепухи
Не признаю, хоть это мы учили...
Зачем пришёл?
– Ты очень любишь власть?
– Не ради власти, ради коммунизма.
– Ну как мне в смех, прости, не впасть,
Коль веришь в форме терроризма?
– Пришлось вести борьбу.
– Я знаю.
Про инквизиторов и ведьм, бывает, вспоминаю.
Но ты ж не веришь в цель! Конечно – нет,
Что для диктаторов – обыденный сюжет.
Ведь что потом: конец земной истории?
Скорей – конец придуманной теории.
Конца движению не будет никогда,
Пока есть мир, а в нём – светил стада.
А твой конец уж скоро: ты же болен…
– Когда же?!
– Отвечать не волен
И интереса нет.
– К чему?
– К тебе. Зашёл попутно:
У всех диктаторов, в любой стране
Одно лишь на уме. Все люты и надуты.
– Но я…
– И ты. Похожи все, как в СССР – трусы…
Вот разве что – усы… (Пропадает)
Гамлет-отец и Гамлет-сын
Отец.
А! Вот и ты. Коль ныне в виде тени,
То, значит, умер… Что ж, привет, мой сын!
Просил когда-то я тебя о мщении.
Ослушаться ведь не было причин?
Сын.
О да, отец! Я сделал это. Только
Я мать свою не смог, увы, сберечь.
Пусть месть сладка, но послевкусье горько…
Отец.
Уж ты не на неё ль направил мести меч?
Сын.
Нет-нет, отец. Конечно, нет. Я медлил,
Но сам король всё дело убыстрил…
Отец.
Ты медлил? Шил на зайцев петли?
Иль просто – не хватило сил?
Сын.
Пришлось себя с окрестным миром сверить…
Отец.
И долго мерил?
Сын.
Долго…
Отец.
Что потом?
Сын.
Людское свойство – бить, конечно, первым
И – правым быть: всегда, везде, во всём.
Отец.
А разве – нет? И повода для мести
Ты не нашёл?
Сын.
Нашёл, нашёл, нашёл.
Отец.
И что же?
Сын.
Я размышлял о чести…
Отец.
О чести? И куда же ты забрёл?
Сын.
Под бременем своих несовершенств
Я захотел понять, как человеку можно
Затеять низкий помысел, поступок, жест,
Не мысля о своей душе подкожной?
Отец.
Борьба с неправдой (правда ведь, скажи?)
Приводит часто только к новой лжи.
Сын.
Да, миру навязать несложно
Тобой придуманный ответ.
Но будет ли такой ответ не ложным?
Скорее – нет.
Но если к своевольным честолюбьям
Добавить волю высшую, тогда
Быть может и свершиться чудо…
Отец.
Так как ты действовал? Открыто, да?
Сын.
Я ждал, когда меня поддержит провиденье:
И месть тогда – уже не преступленье.
Отец.
Дождался?
Сын.
Да, я действовал успешно,
Когда нет выбора. Но всё же – не безгрешно:
Смерть матери, Офелии, других…
Отец.
Что ж, смерть догонит также остальных.
Сын.
Как долгий дождь рождает наводненье,
Так и убийство гонит к новым преступленьям.
Отец.
Так создан мир.
Сын.
Так создан… Но – не мой.
И всё же зло в его ж ловушку
Загнать мне удалось разок-другой,
Когда я с провидением-судьбой
Совместно действовал отчаянно-послушно.
И вот – свершилось: наступил конец.
Отец.
Но ведь и ты погиб, подозреваю.
Сын.
Что ж, чем-то жертвовал и Бог-Отец.
Не видя ада, как достигнуть рая?!
Я лишь хотел не дать дождю пролиться…
Отец.
Что ж надо было делать?
Сын.
Мне – молиться.
(В стихотворении учтены некоторые мысли,
приведённые в статье А. Машевского о
трагедии В.Шекспира «Гамлет»:
журнал «Нева», 2012, №4)
Рыцарь и прохожий
В таверне, что у рОсстани стояла
Дорог – неведомо каких,
Вели беседу рыцарь в шлеме без забрала
И неизвестный;
Этих вот двоих
Я видел раньше: где, когда – не помню,
Поскольку в голове – каменоломня.
Про пыл сражений вспоминал тот рыцарь,
Про подвиги – отряда и свои:
Как перешли они какую-то границу
У мутной затуманенной реки,
Как осадили город малый,
Разбили войско, что пришло потом
На помощь городу, как город разоряли…
Потом был праздник – с песнями, вином…
Но собеседник был весьма скептичен:
– За что сражались, друг, пожалуйста, скажи?
В твоей стране, я знаю, много нив и дичи.
Зачем идти в чужие рубежи?
– Соседи наши глупы и беспутны:
Все пьют не то, едят не ту еду,
Они неправильно одеты и обуты,
Не знают то, что очевидно людям;
О странах всех – совсем неверно судят,
Дудят в какую-то фальшивую дуду,
И к нам, похоже, чувствуют вражду.
Ещё – в богах неверных веруют;
А если – в правильных, то так, что нам,
Которые богов узнали первыми,
Не бить соседей – стыд и срам.
– А вам-то что?! Пускай живут, как знают.
– Они – для нашей черни образец.
Мы не потерпим ослабленья края…
К тому ж – у нас профессия такая:
Сраженья – жизни слава и венец.
Я победил великого Урюка,
Потом – Изюма с юга победил.
Я буду славен у детей и внуков…
– Есть дети у тебя?
– Нет времени и сил.
– Ещё, наверное, вам надобна добыча?
Для войск могучих – это не пустяк?
– Конечно, это важно, только нынче
Не так, как раньше… ну, почти не так.
– А есть ли на Земле неглупые соседи…
Ну, там, где жители похожи все на вас?
– Похожи будут, коль одерживать победы
Над ними. И то – не каждый раз:
Ведь у чужих – о, чёрт, такую матерь! –
Все жители – кто жулик, кто предатель.
Все норовят подумать о себе:
Там каждый третий – книг пустых глотатель,
Второй – семейства чинного ваятель,
А то – пустых делишек собиратель;
Никто не думает о мировой судьбе!..
…Из горла рыцаря летели рык и слизь.
Во мне смешались грусть, тоска и жалость…
Собаки, что к таверне собрались,
Услышав рыцаря, в лес ближний убежали.
И я бежал в просторы чащ лесных
Пока звук бурной речи не затих.
Разговор с псом
Дворовый пёс был весь в репьях,
Но выглядел довольно сытым.
Бродил он, видимо, в степях,
Но не уставшим был по виду.
Глаза блестят, а шерсть была
На лапах и груди протёрта.
Видал я псов такого сорта
Здесь, на окраине села.
– Куда бредёшь, что ищешь, милый,
Зачем не дома на цепи?
– Люблю просторы. Исходил я
Сто вёрст по лесу и степи.
– А как же волки? С ними биться
Не просто. Не боишься ты?
– Какие волки?! Лишь лисицы
Да мыши разной вкусноты.
– Ты чем питаешься?
– Мышами,
А то – кузнечиков ловлю.
Жить можно. Вот – смотрите сами
(Ткнул мокрым носом в мышь свою).
– Ты плохо жил в деревне, что ли?
Пусть цепь на шее – не пустяк,
Зато ты ел и пил – всё вволю.
А может, было там не так?
– Так, так. Цепочка – не могуча,
Не коротка и не длинна.
Но было, знаешь, очень скучно.
Картина каждый день одна:
Колодец, вёдра, вилы, грабли,
Помои. Пища каждый день
Всё та же; дети, «войны», сабли,
Лапта безумная, плетень,
Визжанье баб, в хмелю хозяин…
Бывало, бил… но так… пустяк.
А если по бутылке взяли
В пяти домах… вот это – мрак.
Встречают новую победу
В полузаброшенном селе:
К любому приходи соседу –
Весь мир тогда навеселе.
А мне суют: кто – хлеб, кто – палку.
Бросают камни. Мой оскал
Им нравится. Пугливым стал я.
Не выдержал: тоска, тоска!
– Ну что же, жизнь волне обычна…
И у меня… у нас, у всех.
– Хочу иного! В жизни личной
Готов я походить на тех,
Кто по земле свободно скачет,
Бывает там, бывает тут.
Ну, а в селе я буду чаще,
Когда детишки подрастут.
Хочу давно я за машиной
С весёлой яростью нестись,
Облаять… и с хозяйским сыном
Купаться в речке – чем не жизнь?!
– И что ты делаешь в саду?
– Мальчишек выросших всё жду.
ДРУГИЕ СТИХИ
Воробьи в кормушке
На птичьей кормушке много пшена,
Там даже не видно дощатого дна.
Два дня не встречал я здесь воробьёв.
Ужель улетели из наших краёв?!
Но вот – прилетели два воробья.
Кто первым – клевать?
– Только – я!
– Нет уж: я!
Они разодрались, пища:
– Мне!
– Мне!
– Мне!
Потом – разлетелись, забыв о пшене.
Осталось лежать в кормушке пшено.
А тех воробьёв я не видел давно.
Кого же напомнили мне воробьи?
Людскую историю, наши бои.
Вы – куда?
Толпа ли, стадо, стая?.. Все – куда?
Бегут, себя и всех толкая,
Как будто бы раскрылись двери рая
Для всех… Какая ерунда!
Куда вы, милые?! Бегите все – к себе!
Там столько места истинно-пустого,
Там можно ждать чего-нибудь такого:
Хоть друга заведи, хоть заведи свой сад,
Хоть в небо обрати свой любопытный взгляд,
Хоть в золото преобрази свинец,
Хоть вырежи из янтаря невиданный ларец,
Хоть заведи себе собаку, наконец.
Неизвестное
То сладко мы живём, то горько или пресно,
Но главное – мы всё-таки живём.
Когда-то жили вчетвером, потом втроём,
Теперь вот – впятером, а дальше – неизвестно.
Нам в этом мире жить почти не тесно.
А вот иным, пожалуй, и не так:
Кто – с жалобой на свет, а кто – на мрак,
Кто – на семью в обиде, кто – на местность.
Но обижаться, право, бесполезно:
Что будет с ними дальше – неизвестно.
Вокруг так много жизней: все совместно
Живут – деревья, люди, звери – и давно.
Что будет с ними позже – не дано
Узнать. Допытываться – неуместно:
Куда жизнь приведёт нас – неизвестно.
Для нас ли создан этот мир чудесный?
И что же делать в этом мире нам?
Довериться ли нашим прошлым дням?
Преображать себя иль мир окрестный?
Что будет с жизнью – неизвестно,
И это – очень интересно.
Дело случая
То, что ты родился – прекрасно.
Только это ведь – случай такой,
Как погода: нынче ненастно,
Завтра – вёдро, тишь да покой.
То – здоровье, то – корь и падучая…
Это всё, дорогой, дело случая.
Ты не выберешь мамочку с папочкой,
Раз они жизнь создали твою.
Случай выбрал тебя, а не бабочку,
Не хорька, не стрижа, не змею.
Жизнь частенько у нас различается
От того, с кем ты рос,
С кем теснее и чаще встречаешься,
Кто проводит тебя на погост.
Если же от любви и старения
У тебя изменится вдруг
О прошедшем времени представление,
То – улучшиться ли о нём мнение? –
Дело случая, милый друг.
Пусть тебе, дорогой, в деле случая
Чаще светит доля лучшая.
Актриса моей молодости
- Кинофильм
Фильм был хорошим до конца,
А героиня поразила
И чистой прелестью лица,
И чувством нежным, и душою милой.
А сцена, что в дороге – та,
Где разговор идёт прощальный,
По-моему, есть – красота,
Что редкость в мире кинотеатральном.
Я так был той актрисой поражён,
Что ей письмо отправил вскоре.
В нём был пассаж о Мейерхольде – будто он
Препятствовал фантазии актёров.
Не получить ответ я был вполне готов…
Но – получил ответ и даже фото
(«в селе на съёмках… а халат – от комаров»),
Ещё – слова в защиту мейерхольдовского гнёта.
И я собрался вдруг в Москву:
Хотел теперь скорей увидеть
Не на экране, наяву,
Не в гриме, а в каком-то «быте»,
Ту, что меня хоть не зовёт…
Скорее! Только – самолёт.
2. Невстреча в Москве
Вот я в метро, в вечерний час,
Когда закончились спектакли.
Театр – рядом. Пусть хоть раз
Увидеть… Да?! Я не простак ли?!
Мне повезло: я вижу – вот она!
Такая же… Нет, не такая…
Друзьями ли, коллегами окружена…
Она прошла, на что-то отвечая.
Не состоялась, вероятно, встреча?
Иль состоялась? Я был всё же рад.
И в тот же день уже под вечер
Я улетел в тогдашний Ленинград.
Нет, состоялась встреча, вероятно:
Я не грустил, скорей – наоборот,
Иначе будет непонятно,
С какой же стати целый год
Мне становилось жить приятно,
Когда я видел в небе самолёт
3. Эпилог
Прошли года. Узнал я много
Кинокартин, где есть она.
Но чувства не было такого,
Как раньше. Да – красота, да – глубина…
Я понял, почему мне ныне
Тот прежний образ больше мил:
Ведь я не женщину, а героиню
Кинокартины той любил.
Из старой тетради
У больших и старых собак
такой внимательный взгляд,
особенно когда они смотрят на хозяев,
будто они
лучше нас знают,
как нужна нам помощь друг друга.
У больших и старых собак
такой печальный взгляд,
будто они
лучше нас понимают всё
до конца.
Иногда
в их взгляде
мне видится
некоторое удивление,
что мы смотрим не так.
(1991)
Лампада
Гори, гори, лампада,
Не гасни на ветру,
Ты для меня – отрада
На жизненном юру.
Не гасни – ни от ветра,
Ни от железных рук:
Ты – часть большого света,
Ты – сердца мерный стук.
Пусть станет ночь короче.
Пусть слабый этот свет
Жизнь новую пророчит,
Которой ныне нет.
Ты – жизнь, а я – лишь повод
Подумать о тебе
Сейчас
И в мире новом,
Когда сойдёмся снова
Благодаря судьбе.
Отплытие
Отдаляется всё,
будто берег от лодки, плывущей
В зябкий сумрак
давно уж забытых морей.
Ещё связь так тесна
с тем, что было за дюнами – лучшим,
Только с каждой волною –
слабей и слабей.
Выходите на берег:
я махну, непременно, рукою,
Чтобы нам сохранить
этот временный след на воде.
Я ещё не ушёл,
и вы тоже, я знаю, со мною,
Пока чуточку верим
этой нашей смешной правоте.
Переправа
По травам весенним, потом – по отаве,
По снегу, закрывшему ровность полей,
Я шёл к неизбежной своей переправе,
Сначала, конечно, не зная о ней.
Я думал, что всё обернётся обрывом,
Стремительной осыпью, тёмной водой:
Ну – речкой знакомой, ну – топким заливом,
Ну – озером тихим, где дремлет покой.
Но всё оказалось немного иначе:
Да – берег, да – круча, но дальше – паром,
И он уже двигаться, кажется, начал.
Куда же?.. Узнать бы… Но это – потом.
Всюду – жизнь
Вот говорят: живое – умирает,
И невозможно избежать смертей
Здесь, на Земле, а не в каком-то рае.
Но хочется поправить вывод сей.
Земная жизнь без смерти невозможна,
Как зубья без пробелов на пиле.
Но жизнь мне кажется всё более надёжной,
Когда присмотришься к процессам на Земле.
Ведь жизнь – повсюду здесь: в лесах, болотах,
В домах, вулканах, в море и траве,
А также (правду скажем, уж чего там)
И – в нас, как и в любом живущем существе.
Вот – человек, допустим: он чихает.
Но это – жизнь другая знак даёт,
Что кто-то в нас живёт и – вылетает,
И к новым «землям» он стремит полёт.
А вот ещё – спаси нас Бог! – в печёнке
Есть лямблии; на коже есть грибы,
В кишках – бактерий многие колонны…
Повсюду – жизнь, круговорот судьбы.
А мусор, остающийся от тела,
Когда оно прошло свой долгий путь?!
Там столько жизни, просто – без предела!
Смерть может здесь спокойно отдохнуть.
Зачем же верить нам в победу смерти,
Коль у Земли столь оживлённый вид?
Нет! Всюду – жизнь, везде, на каждом месте.
Она и смерть любую оживит.
Будущая жизнь
Однажды, наверное, будет беда,
Всемирное сокрушение:
От нас не останется даже следа –
Всё рухнет однажды в мгновение.
Случиться ли всё от вулкана, войны,
От грубо-небесного тела,
Но разом исчезнет из каждой страны
Вся жизнь, что когда-то кипела.
Но всё же останется здесь простота –
Микробы различного рода –
В подводной тюрьме, на горных хребтах,
В невидных подземных породах.
И – жизнь повторится: не пройденный путь,
А вечный порядок движенья,
И ей суждено, может быть, обогнуть
Неверные прежде решенья.
Жизнь снова проявится в разных чертах,
Иные нам будут знакомы:
В растениях, рыбах, улитках, зверях,
И в птицах, и в насекомых.
Не знаю, родится ли снова наш род
Таким же воинственно-диким,
Но жизнь без людей на Земле не умрёт,
И лес – непременно возникнет.
СОДЕРЖАНИЕ
Стихотворные диалоги
Разговор с Создателем
Регистратор RZ
На ближней даче
Гамлет-отец и Гамлет-сын
Рыцарь и прохожий
Разговор с псом
Другие стихи
Воробьи в кормушке
Вы – куда?
Неизвестное
Дело случая
Актриса моей молодости
Из старой тетради
Лампада
Отплытие
Переправа
Всюду – жизнь
Будущая жизнь
Литературно-художественное издание
Федорчук Виктор Николаевич
СТИХОТВОРНЫЕ ДИАЛОГИ
и другие стихи
Подписано в печать 2020.
Формат 60х84/16. Печать цифровая.
Усл. печ. л. Тираж 50. Заказ №
Отпечатано с готового оригинал-макета,
предъявленного автором,
в Издательско-полиграфическом центре
Политехнического университета.
195251, Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29.
Тел.: (812) 552-77-17; 550-40-14
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/