Возвращение поэта
«Иль не по божьему веленью
из грязи сделаны князья?..»
Вера Павлова, «Четвёртый сон»
Мне снизу кричали, приказывали:
«Спустись на землю с небес!
Довольно мечтать и летать
В поднебесье. Слетай в Поднебесную, вниз!»
Послушался их, на землю слетел
И шлёпнулся прямо в грязь!..
-Теперь поклонитесь, пониже, - вот так:
Пред вами российский князь!
Шапки – долой! И – ты! И вы - тоже!
Правильно, а теперь всем внимать:
Я небо покинул и ангелов тоже,
Довольны теперь вашу мать?!
Я с Данте общался, де Бержераком,
С Сократом самим говорил.
Я чуть не добрался до самого…
Кто землю и нас сотворил.
Столько такого! я там увидел,
Пётр мне дверь приоткрыл…
Я никогда, ни за что б не вернулся,
Если бы вас не любил.
***
Россия, 21 век. В душе осело много грязи…
Стою, смотрю на Божий храм,
Но с ним не чувствую я связи.
Топчусь у входа, не вхожу,
Мне мама в детстве говорила:
«Сынок, ты в церковь ни ногой…
Набросит поп на шею крестик,
И станешь ты для них рабом.
Души лишишься, а потом…».
И в школе также говорили,
И в пионерских лагерях.
Да так в ребёнка вбили ересь,
Что стал неверующим я.
Стою, как пень. А всё неймётся…
Потерянный. Душа горит.
И чувствую, как тело стонет,
В груди всё рвётся и болит.
Как вкопанный, ну хоть убей!
Боюсь войти – не поддаётся…
Идёт внутри борьба с рабом,
Ну, а душа-то к Богу рвётся.
Смешно! Поэт, писавший о любви,
О вере, о нечеловеческих страданиях,
Боится в Божий дом войти,
С корнями вырвать из души
Всю ересь. И затем зажечь свечу,
Перекреститься и с легким
Сердцем причаститься.
Нет, не решаюсь, всё боюсь
Войти, ведь некрещёный…
И не таких ли вот творцов
Лишает Бог любви народной?
***
Куда понести свою исповедь?
Смотрю я на то, что творится
На улицах, в душах, в домах…
И знаю уже: это дьявол
Орудует в наших сердцах.
Народ, как с цепи сорвался:
Человек человеку волк.
Не чувствует, не понимает,
Кем брошена ему кость.
А сколько построено храмов,
Мечетей, церквей – счёту нет,
Но мы не становимся чище.
А может, и Бога - то нет?..
Куда понести свою исповедь?
К отцам... на приём – не хочу…
Они ведь своими молитвами
Не вымыли душу мою.
Поэзия – моя исповедь.
Но кто станет слушать и где?
Если и душу, и заповедь
Народ потерял в суете.
Могучая сила у дьявола.
И чтобы её победить,
Нужно каждую исповедь
В одну большую сложить.
***
Придушил бы её!..
Доедаю кусочек хлеба
За два дня уже зачерствел.
В красной пепельнице окурок
Твоих любимых сигарет.
В недопитой бутылке вода,
Горячеключевская – без газа,
Я запью этот чёрствый хлеб,
В ней осталось ещё полстакана.
А затем докурю твой окурок,
Это всё, что оставила ты.
И совсем уж завяли на кресле
Полевые цветы без воды.
Но в душе осел чёрный осадок
От того, что сказала ты мне:
- Вы, поэты, - придурки и психи,
В доме нет ни еды, ни воды,
И вселенский тупой беспорядок
Во всех комнатах вечно царит.
А вы строчите, пишите в муках,
Сотворяя поэмы, стихи: «Все
шедевры рождаются в муках!» -
Орёте от злости вы.
Все хотите великими стать
И весь мир изменить писаниной!
Ну, а в доме хозяйкой – разлука,
Всё вокруг прибрала уж к рукам.
Вот и вещи мои затолкала
В мой коричневый чемодан…
Это значит, чтоб я убиралась,
Хоть мне некуда и идти,
Но она на своём настояла:
«Забирай всё шмотьё, уходи!».
- Оставайтесь, вы победили:
С меня хватит этой войны!
Чтоб ты сдохла, слепая разлука!
Оставайся с поэзией, ты…
Вот такую записку нашёл я
Во вселенском своём бардаке.
И как хочется всю писанину
Мне поджарить в лесу на костре.
Трое суток звоню всем подругам,..
В голове марафет навожу!..
Ну, а в доме хозяйка – разлука…
Придушил бы её! – не могу!
***
«Так судьба стучится в дверь»*.
Была тишина!
Тишина и покой, хотя последнее – бездоказательно.
Нет!
Было тихо, но тревожно.
Да!
Так – точнее!
Более схоже с тем состоянием,
с состоянием «до»!
И вдруг… враз:
раскаты!.. вспышки!.. порывы!..
Ставни – с петель,
окна – настежь,
вазы – врасплох!..
Взбешён я, в ярости…
Полный набор!
Это – осень.
Это – осень, без запросов, без промаху!
Нагло, в дома и души наши – во всю глубину –
«Пятой симфонией»!
Медью! Медью!
Маршем! Маршем!
Грозами, ливнями, безрассудством, тревогой!
Это – осень! Осень!
И
ещё раз – осень!
Безупречно и остервенело!
Была тишина!..
* Л. В. Бетховен о своей пятой симфонии
© Copyright: Владимир Загородников 2, 2012
Свидетельство о публикации №112090105794
***
Два ангела
На многолюдном проспекте –
прямо у всех на глазах –
прощались два человека,
словно в последний раз.
А ангелы с белыми крыльями,
похожие на лебедей,
читали тихо молитвенник
за спинами этих людей.
И было всё так поэтично:
и слёзы, и дождь, и стихи…
И все понимали конечно:
они – приговорены…
Мы венчались...
Мы венчались в разрушенной церкви.
Ни священника, ни алтаря,
Ни свидетелей, ни приглашённых -
Лишь развалины, тьма, тишина.
Мы стояли по собственной воле
Перед ликом иконы Отца.
В этих стенах, покинутых Богом,
Ты ответила тихо мне: «Да».
Ты ответила без промедления –
Как божественны эти слова!
Гром и молнии, ливень и звёзды
Закрепили наш брак на века.
А на дереве, в кроне, тихонько
За венчанием следила сова,
Будто знала какую-то тайну,
Но сказать ничего не могла.
До утра остались мы в церкви,
Брачным ложе служила трава.
На рассвете тихонько и нежно
Я сказал: «Тебе в школу пора».
Две голых лилии
Тепло твоего тела…
Я
чувствовал,
как
оно остывает с каждой полночью,
и
ночи рядом с тобою становились
всё длиннее,
но
не понимая причин,
устраивал разборки внезапным похолоданиям…
А
вчера вечером
случайно увидел, как ты отдавала его подруге…
Вы
не заметили меня – две голых лилии –
два белых цветка – вышитых страстью
на белой простыне.
Как твоё тело подвластно ей!
Выбежав из дома,
я
побрёл прочь, гонимый стужей
и
ревностью.
Просьба
Холодным снежным вечером
я брёл по улице и встретил друга.
Он шел молиться в церковь.
Помолись за меня, дружище!
Ты же в церковь идёшь – мне нельзя.
Я ещё ведь не сделал такого…
Не поверил в Иисуса Христа!
Помолись за меня, Андрюха!
Перед Господом всё расскажи –
Что живёт, мол, в миру этом парень,
И тернисты его пути!
А ещё ему вырази в слове,
Что в душе моей грех и тоска,
Как метут в моём сердце тревоги,
Как блуждает в потёмках душа!
Как порой он весь мир ненавидит,
Что клянёт он и брата, и мать.
Как библейского рядом не видит,
И боится церковных оград.
Можешь так сказать в этой молитве:
Что он добр и что люди к нему
Кто с бедою, кто с просьбой, кто с миром
Днём и ночью за правдой идут!
Выбирай для молитвы – любое!
О себе – всё как есть – рассказал.
Будет правдою – то и другое!
Кроме: вор он, убийца, палач!
Помолись, за поэта, дружище!
Видно, в этом я сам виноват –
Ты с любовью идёшь в эту церковь,
Ну а я, не решаюсь никак…
Помолись, помолись за поэта!
Пусть сегодня – один только раз!
О душе моей в церкви пропели,
Чтоб вернуть её к жизни опять!
***
Две подруги из бара
Я сейчас и не вспомню
даже ваших имён,
только помню, что в баре
пили пиво и ром!
Помню руки и губы,
Теплоту… и слова…
И как вы раздевали
моё тело шутя.
Две подруги из бара!
Два - прекрасных - цветка,
что со мной вы творили,
не спросив у меня!
Помню все ваши ласки –
ведь я был пацаном!
И краснела рябина
от стыда за стеклом!
Два ворона
А сегодня в небе –
со стороны солнца –
явились две птицы
(Раньше на восемь дней).
Они-то и будут готовить город
к холодам.
А пока они кружат
над новым кладбищем.
Лишь бы горя в эту зиму
было
меньше.
Воспоминания
Как часто меня обманывали,
Как часто лгали в лицо,
Как часто ночами бессонными
Я долго думал: за что?
Душа была настежь открыта –
Входи с любовью – любой!
Сорви себе розы, нарциссы
И оставайся со мной.
Но вы уходили, сбегали,
Как воры, на цыпочках в ночь…
А в детской душе оставалась
Лишь ваша корыстная злость.
Месть
(или микро-сценарий к фильму)
Я - глоток вина.
Я - глоток виноградного вина.
Я - глоток вина нового урожая.
Я - глоток отравленного вина.
Я - глоток вина из бокала, в который рукой
дочери, решившей отомстить "отцу", был брошен яд.
Я - глоток смертельного вина!
Я во рту у четырнадцатилетней девочки, которая еще
не знает, что перепутала бокалы.
Она вот-вот сделает глоток (однократное движение мускулов
глотки при гортани. - авт.) из бокала, в который сама
бросила яд.
Но... в последний момент ее начинает тошнить, потому
что она забеременела от мужа удочерившей ее женщины,
изнасиловавшего девочку три месяца назад. И я вместе
с кусочками еды вылетаю из ее рта прямо на пол на
глазах у «матери», ни о чем пока не догадывающейся.
Я - глоток виноградного, отравленного вина нового урожая...
Зря меня отравили.
Мне жаль котенка, принявшегося слизывать с пола остатки вина,
чья смерть тут же перепугала догадавшегося обо всем
ублюдка.
Музыка тела
«Нужно сильно чувствовать,
Чтобы заставить чувствовать…»
/Н. Паганини*/.
Мои тонкие пальцы тянутся к твоему телу.
Оно передо мной, покрыто мурашками, слегка
дрожит и пока расстроено.
Скрипка, скрипка, которая не звучала, к струнам
которой еще не прикасались пальцы мужчины, -
это твоё тело.
Оно замерло и ждет неизвестного, неповторимого, высокого…
Я впервые медленно и нежно настрою эти девственные
Струны – твои чувства (словно Гварнери*), прежде чем
Извлечь из них, первые звуки любви – пение ангела…
Сотворю из этих звуков музыку, и крылья ноты-ми и ноты-ля
Унесут нас во взрослую жизнь, откуда нет дороги обратно –
В детство.
В Рождественском небе ты станешь плакать и петь, стонать
и наслаждаться, глубоко дышать и…
Ты закрыла глаза.
Мои руки коснулись…
Не сфальшивить бы, не сфальшивить!
*Н. Паганини (1782-1840г).
Великий скрипач, композитор.
Итальянец, родился в Генуе.
**Гварнери, Амати, Страдивари –
Великие итальянские мастера,
Создавшие «волшебные» скрипки.
Актёры!..
Мир - большой театр,
А мы в нём – актёры…
В. Шекспир (Сотрясающий копьё).
1
Актёры!..
Если б актёры играли исправно,
То
Мир бы сейчас
Был божественным Театром!
2
Актёры!..
Мы
Даже не знаем, чьи роли играем!..
Сценарий
листаем,
читаем,
читаем,..
А что в нём прописано – не исполняем!
И
Каждый в заглавную роль норовит…
3
Актёры!..
Мы всё перепутали: роли и тексты,
В
Сценах и актах мы видим – подтексты…
Комедию
мы
превратили в бедлам,
А
Театр Небесный – в большой балаган!..
4
И
Нас всех подводят
К последнему акту,
Здесь каждая роль написана ясно…
И,
Забегая вперёд, вам скажу: -
Мы
Все отыграем – как нужно Творцу!..
Воспоминания в стареньком кафе
1
Всё та же музыка играет -
Который год звучит во мне!
Диджей-пацан не представляет,
Какую боль поднял во мне!
Под эту музыку в июле
У моря - в этом же кафе -
Мы страстно румбу танцевали
Босыми на морском песке.
Ах, этот танец, эта близость!
От слов твоих играла кровь...
Лишь утром я едва заметил
На простыне измятой кровь.
И ты вдали - одна у моря,
О чём-то с чайкой говоришь.
И, на краю встречая волны,
От счастья в небо ты кричишь!..
Весь месяц мы не разлучались,
Как чайки с морем, шум с прибоем,
Как утро с утренней звездой,
Не расставались мы с тобой...
2
...Всё помню: скользкую дорогу
И «джип» по встречной полосе...
Что было дальше - не припомню,
Лишь капельницы да бинты...
3
И вот у моря на ветру
Танцую румбу я в бреду.
Но, кажется, выходит глупо,
Когда танцуешь сам с собой.
Когда лишь музыка играет,
И ветер тихо напевает
Твои июльские слова:
"Мы будем вечны - ты и я!"
Вот только нет со мной тебя...
Остались: румба, чайки, я.
Осталась память о тебе -
О косах, море и кафе...
P.S. Я каждый год возвращаюсь сюда.
Более 40000 тыс. человек ежегодно погибает под
колёсами пьяных водителей, (статистика МВД)
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/