Через признание ты получишь прощение, а если попытаешься из виноватого превратиться в правого, то только усугубишь собственную вину.

 

/ Пенн Вильям /

Глава 1

Большой, добротный дом тону нел в омытой дождём зелени. Задумавшись, обняв руками колени, худенькая, невысокая девушка сидела на скамье в саду. Она низко склонила голову, облокотившись о старую, почерневшую от времени, хлипкую стену беседки. Внезапно налетевший порывистый ветер заставил Веру зябко поёжиться, разметал по плечам её длинные, тёмно-каштановые волосы.

 

Сжимая до боли грубые доски, закрытой на щеколду калитку, Толик не мог решиться войти во двор или хотя бы произнести слово. Парень боялся, что это всего лишь сон, который от малейшего, неловкого движения бесследно растает. Если бы кто знал, сколько подобных снов он видел! Каждую ночь, на протяжении трёх бесконечно долгих лет. Казалось, вот сейчас жестокая реальность поглотит и этот знакомый с первых дней дом, и густо посаженый весенний сад, и самый родной, нежный образ. Стылый ветер срывал с пасмурного, затянутого тучами неба крупные, холодные капли. Резко швырял в лицо, как будто доказывая, что Толик действительно дома! И перед ним Вера, его Вера. Как же она изменилась, стала почти взрослой. Уезжая, Толик захватил с собой фотографию большеглазой, нескладной девчушки. Тогда Вере не исполнилось ещё и пятнадцати. Парень бережно, как талисман, хранил этот крошечный, чёрно-белый снимок. Утром он придавал силы просыпаться, начинать новый, несносно однообразный день. Вечером же, когда стихали голоса, когда тоска сжимала душу и хотелось выть от бессильной злобы, Толик неотрывно, до жжения в глазах, смотрел на чуть заметный в темноте родной, детский профиль…

 

Гость провел рукой по лицу, отгоняя непрошеные воспоминания. Вдруг он заметил, что по щекам Веры катятся слезы. Всё стало неважным. Толик быстро открыл калитку и бесшумно прошёл по мокрому гравию.

Вера удивлённо приподняла голову, украдкой вытирая слезинки.

– Толя! – неуверенно, растерянно прошептала. – Толя! Не может быть!

Вскочив, девушка бросилась в объятия гостя.

– Неужели это, правда? Почему же ты ничего не писал?

Толик осторожно обнял молодую хозяйку, взяв на руки, закружил по двору. Потом прижался лицом к её пушистым, мягким локонам. Он наслаждался таким знакомым, не с чем несравнимым, запахом родных волос.

– Ты стала настоящей красавицей! – едва слышно, прерывисто выдохнул.

– А вот ты совсем не изменился, – улыбнулась Вера, – ни капельки. Может, возмужал немного. Ну, чего мы стоим? Пойдем быстрее в дом!

Толик ещё сильнее обнял хрупкую, как тростинка, девушку, но остался на месте.

– Вер, я… я заехал всего лишь на несколько минут, – голос был чужим и непривычно хриплым. – Извини… я найду работу в городе и забуду этот дом. По-другому… не могу…

– Это из-за папы? – Вера приложила все усилия, чтобы не выдать охватившее её отчаянье. Ответ на заданный вопрос, она и сама знала. И всё же глубоко вздохнув, кивнула:

– Я понимаю…

Толик смотрел вдаль, где зеленело весеннее, озимое поле, где радугой переливались омытые дождём, новенькие, только купленные трактора.

– Как он? – устало выдавил парень.

Вера опустила голову:

– Ни малейших изменений… Пойдём, я хотя бы накормлю тебя с дороги.

 

В небольшой, уютной кухне пахло сдобой. Толик чуть прищурился, он присел в плетеное кресло, наблюдая, как суетится, заботливо накрывает на стол хозяйка.

– Ватрушки, – мечтательно протянул парень, – мои любимые ватрушки!

Вера засмеялась:

– Знала бы, что приедешь, обязательно испекла бы их. А так, увы, только пирожки с клубникой.

Толик не успел ответить, из соседней комнаты послышался голос:

– А ко мне зайти не нужно?! Ну, конечно – конечно! Кто я теперь? Калека! Бревно лежащее!

Парень вздрогнул, невольно побледнев. И всё же он встал, направился в спальню.

– Добрый день, – приглушённо, опустив голову, поздоровался. – Андрей Тимофеевич, как вы себя чувствуете?

Лежавший на кровати мужчина презрительно сощурился. Он был молод, лет сорока пяти. Высокого, крепкого телосложения, только вот не возможность двигаться сделала его беспомощным.

– Ждёшь, гадёныш, когда сдохну? – громко хмыкнул хозяин, в его впалых, бесцветных глазах, вспыхнул злой огонек. – Напрасно! И копейки не получишь! Я лучше всю технику на металлолом переправлю. Не думал, так скоро увидеть. Быстро время летит. Ну и что дальше? Деваться некуда? Вернулся ко мне на поклон?

– Папа, как ты можешь?! Немедленно перестань! – не выдержала едкой, злорадной издёвки Вера. – Зачем ты так?

Мужчина сплюнул:

– А что, я должен цацкаться с этим щенком?! Дармоед! Безродная и подзаборная дворняга!

– Андрей Тимофеевич, я это уже слышал тысячу раз, – сухо перебил Толик. – И, поверьте, за три года не забыл.

– Ха! Ещё миллионы раз услышишь! Грязная, блохастая шавка…

В ответ на прорвавшуюся, бесконечную брань отчима, Толик усмехнулся. Развернувшись, он молча вышел на улицу. Парень устало прислонился к крыльцу. Дождь закончился. С деревьев уныло спадали одинокие капли. Своих родителей Толик смутно помнил. Когда погиб отец, а потом и мать, он был слишком мал. Сейчас же в памяти всплывали лица, обрывки воспоминаний. Вот мама, перекинув через плечо длинную рыжую косу, весело, заливисто смеётся. Была ли она действительно такой счастливой уже никогда не узнать. Но как хотелось верить, верить в это.

Глава 2

Далеко от столицы, в небольшой, забытой всеми деревушке, под незатейливым и смешным названием Бережки, текла своя жизнь. Со своими правилами. Как и везде, в наши непростые времена, сельское хозяйство пришло в упадок. Местные жители перебивались редкими заработками, в надежде хоть как-то прокормить детей.

В отличие от многих других обанкротившихся фермеров, отец Толика расширялся, скупал всё новые и новое земли. Его поля приносили стабильную, высокую прибыль. Односельчане охотно нанимались работать, уважая хозяина за прямой и открытый характер.

 

В Бережках каждый знал, Евгений Федорович – закоренелый холостяк. До сорока лет его не видели в женской компании. Строгий, угрюмый. А потому, внезапное, неожиданное известие всколыхнуло всю округу. Хозяин готовится к свадьбе! Избранницей старого холостяка стала неприметная, неказистая, семнадцатилетняя девчушка. Гул непонимания, удивления прокатился по деревне. Но ни молва, ни пересуды не испугали Евгения. Нет, Оксана не была красавицей: худое, продолговатое лицо, фигура поджарого подростка. Чем же она умудрилась покорить столь завидного жениха? А может девчонка его приворожила? В ответ на бесконечные, назойливые расспросы, Евгений отмалчивался. Он знал – из всех писаных-расписанных местных див – равной его Ксюше нет. За её улыбку, за блеск серых, лучистых глаз, за толстую, огненно-рыжую косу, без сожаления, он распрощался с былой одинокой жизнью.

Ближайший сосед Евгения, Андрей Тимофеевич, в Бережки приехал относительно недавно. О причине заставившей коренного горожанина из столицы перебраться в глубинку, односельчане могли только догадываться. На деревенский люд он смотрел брезгливо. Андрей приобрёл громадные земельные угодья, купил самую дорогую технику. Только вот ни единого урожая так и не собрал. Как рок! Его во всём подстерегала неудача. То семена не взойдут, то дождь уничтожит пшеницу. Новейшие трактора простаивали без дела, на полях царствовал высокий бурьян.

Евгений искренне жалел соседа. Ему было досадно, что чудесные машины ржавели, а земля, которая приносила бы колоссальную прибыль, запущена.

– Эх, Андрей, – наблюдая за тщетными, бесполезными попытками соседа навести порядок, вздыхал Евгений Федорович, – тебе не хватает ведь самую малость. Опыта у тебя нет.

– Ну куда уж мне! – со злой усмешкой, огрызался собеседник. – Ты же здесь, для местного быдла – барин, а вернее даже король!

Не обращая внимание на сарказм, Евгений только отмахивался.

– Скажешь такое. Не хмурься, я не хотел тебя задеть. Просто с твоими возможностями…

Андрей пренебрежительно фыркал:

– Ну, не всем же холопами рождаться.

– Не прав ты, Андрей, не прав. Холопы землю не имели.

– Крестьянская душа! – сквозь зубы, презрительно цедил сосед. – Для тебя это и есть жизнь!

Евгений охотно соглашался:

– А мне другой и не надо! Если объединить наши владения, в выгоде оба будем.

– Ха! – только посмеивался сосед на такие предложения. – Зачем тебе это? Ты же хозяин! На своём месте! Или и у королей бывают проблемы? Техника моя покоя не даёт?

Обычно Евгений заканчивал на этом разговор, но однажды пылко, доверительно выдохнул:

– Понимаешь, у меня сын скоро появится! – Евгений не обращал внимания на пренебрежительный взгляд собеседника, ему хотелось выплеснуть радость, поделиться новостью. От волнения голос дрожал: – Сын! Наследник! Так что мне расширяться нужно. Есть теперь для кого!

– Ну, пир тогда готовь, – сухо обронил Андрей. – Царского детёныша встречать будем.

– Да я… я такой праздник закачу! – от переполнявших чувств Евгений не мог подобрать нужных слов. – Бережки надолго запомнят.

Сосед с издевкой, колко рассмеялся:

– Ну-ну! Представляю, как обрадуется местная пьянь. Смотри, а то и мальчонка таким же алкашом вырастет. Хороший наследничек будет!

И всё же подумав, Андрей Тимофеевич на сделку согласил. Объединение оказалось выгодным, и в первые же годы оправдало самые смелые ожидания. Слияние двух крупных землевладельцев положительно повлияло на жизнь в Бережках. Доходы увеличились, появилась стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Вот только отношение односельчан и рабочих задевало Андрея. Для них, как и прежде, единственным хозяином оставался Евгений. Это вызывало ссоры, усиливало вражду между партнерами. Часто вспыхивали необоснованные, бурные перепалки:

– Чего ты к ним цепляешься? – пытался уладить очередной конфликт Евгений Федорович. – Мужики с утра до ночи на полях. Жён сутками не видят. А тут ещё ты их дергаешь! Работают? Ну и отличного! Что ещё нужно?

– Конечно – конечно! – мрачно усмехался Андрей. – Барин заявился, защитник! Они же в ножки тебе кланяются.

Хотя недопонимания оставляли неприятный осадок, и, возможно, где-то глубоко в душе, Евгений раскаялся о своём скоропалительном решении соединить земли, всё же он не придавал особого значения этим ссорам. У него подрастал чудесный, белокурый мальчуган. Малыш, как тень, всюду следовал рядом с отцом. А дома его нетерпеливо ждала любимая Ксюша, которая, даже после пяти совместных лет, не утратила былой власти над мужем.

* * *

Что произошло той злополучной осенью, так и осталось тайной. Пересудов, толкований ходило множество, но они были всего лишь неподтвержденными догадками, подозрениями, вымыслами.

Ночью жители Бережков проснулись от треска яркого, поднимающегося к небу пламени. Огромный амбар, до верха наполненный золотым зерном, пылал словно спичка. Огонь безжалостно пожирал труды целого года. А совсем рядом находился гараж с комбайнами и тракторами. Люди не сговариваясь бросились спасать технику. Едкий дым застилал глаза, не давал дышать. Евгений Федорович уже завёл мотор трактора, когда обгоревшая крыша рухнула. Послышались полные ужаса крики.

Только к обеду следующего дня пожар удалось погасить. Односельчане с болью наблюдали за Оксаной, в свои неполные двадцать пять, оставшейся без мужа. По деревне поползли слухи о поджоге.

Потеря урожая стала сокрушительным ударом для жителей Бережков. Нужно было думать о следующем посеве, с нуля покупать технику. Надежды оставались лишь на Андрея Тимофеевича, теперь единственного хозяина. Мужчина не скупился, щедро оплачивал любые предоставляемые ему счета. Это немного успокоило односельчан.

Но не прошло и полгода, как деревня снова всколыхнулась. Ранней весной Андрей Тимофеевич сделал предложение супруге погибшего компаньона. Осуждать Оксану не решился никто. От весёлой, жизнерадостной девчонки не осталось и следа. Напуганная, сломленная, с малолетним сыном, она как утопающий искала спасение. Оксана, привыкнув во всём полагаться на Евгения, привыкнув к его заботе, любви, не знала, как жить дальше, как одной воспитывать малыша. Она, не раздумывая, ответила согласием, на столь неожиданное сватовство. Только вот приноровиться к холодной пренебрежительности нового мужа, не смогла. Затосковала. Всё глубже и глубже она погружалась в оцепенение. Поглощённая лишь ей известными мыслями, Оксана уже не возвращалась к реальности. Попытки соседей, хоть как-то отвлечь, помочь не приносили результат. Единственный кто не замечал ужасного состояния жены, был Андрей. Для него её просто не существовало. Хозяин Бережков часто уезжал в город, подолгу пропадая там. А когда вся деревня собралась на похороны, в последний раз проститься с Оксаной, Андрей в тайне вздохнул с облегчением. Вот только остался пасынок. Избавиться от него Андрей побаивался. Односельчане не простили бы этого. Недовольство и подозрительность жителей Бережков усилилась.

Андрей даже не пытался скрывать ненависть к мальчику. Толик был копией Евгения. Те же задумчивые, серые глаза, тот же спокойный, открытый взгляд. Он не грубил, не угрожал, но что-то в его присутствии заставляло отчима вспоминать ту злополучную осеннюю ночь.

Большую часть своего времени пасынок проводил с рабочими. Ездил с ними на поля, крутился в мастерской. Андрей брезгливо морщился. «Такая же чернь, как и покойный папаша!» – язвительно насмехался он, в очередной раз, застав Толика помогающего убирать урожай. Зато мужики мальчонку любили, признавали его своим. А рассудительность, живой ум Толика заставлял даже взрослых, опытных специалистов советоваться с парнишкой, доверительно рассказывать свои заботы, проблемы. Возможно, они так же, как и Андрей, видели в подростке бывшего хозяина, о котором скучали.

Вскоре Андрей Тимофеевич из столицы привёз в Бережки шестилетнюю девочку. Что это за ребенок, объяснять мужчина не считал нужным. К малышке он был равнодушен. Когда заставал её в слезах, прижимающую к груди единственную куклу, грубо бросал:

– Привыкай, здесь нянек нет! Реветь бесполезно.

Девочка пыталась сбежать, спрятаться в самый дальний угол. Большие, тёмно-карие глаза испуганно смотрели на мир. Толику потребовалось огромное терпение и нежность, чтобы кроха оттаяла.

– Мой маленький ежонок, – так часто называл мальчик Веру.
Если бы не кроха, он давно ушел бы от отчима. Но напуганное, беззащитное, маленькое существо в один миг стало дороже всей вселенной, дороже собственной, пустой, никому не нужной жизни. Рано потеряв родителей, Толик всю свою любовь, теплоту отдавал Вере. Он пытался, хотя бы изредка, заставлять её улыбаться. Придумывал всевозможные способы, чтобы отвлечь от воспоминаний о доме, о матери.

Глава 3

Причастность Андрея Тимофеевича к тому страшному пожару так и осталась всего лишь слухом. Но то, что судьба приготовила ему самому, даже у заядлых недоброжелателей вызывало сочувствие. Пусть они продолжали говорить, о заслуженной каре, всё же в душе жалели хозяина.

Перед началом сбора пшеницы, закупили тройку новеньких комбайнов. Как полагается, «лошадок» искупали шампанским, выпили, чтобы техника долго и надёжно служила. А потом Андрей Тимофеевич весело попросил прокатить его кружочек на чудо-машине. Просьбу с восторгом подхватили. Когда комбайн вернулся, раздались аплодисменты. Впервые рабочие видели на лице хозяина довольную улыбку. Но то ли его укачало от езды, то ли неудачно поставил ногу, слезая, хозяин оступился и рухнул. Сначала он упал на железную перекладину, а потом и наземь.

Новая трагедия закрепила за Бережками недобрую славу. Второго владельца постигло несчастье. При падении Андрей Тимофеевич повредил позвоночник. Как он не противился, всё же вынужден был передать управление пасынку. Мысль о том, что хозяином стал сын его давнего соперника, сводила с ума. А спокойствие, с которым парень сносил оскорбления, казалось издёвкой над его беспомощностью.

Когда исчезла довольно крупная сумма, и Толику предъявили обвинение в мошенничестве, он был уверен — это недоразумение, ошибка! Позже Толик узнал, что Андрей Тимофеевич всё тщательно спланировал, подговорив главного бухгалтера. И всё же, парень до последнего надеялся, что отчим не позволит ему оказаться за решёткой.

* * *

Толик неотрывно смотрел вдаль. Картины воспоминаний безжалостно сменяли друг друга. В затуманенных глазах колыхалось зелёное поле. Вера осторожно подошла, положила голову на плечо парня.

– Прости его. Если можешь, прости, – прошептала одними губами.

Толик не поворачиваясь, крепко сжал ладонь сестры.

– Не тебе просить прощенье.

– Толя, – так же тихо продолжила Вера, – я мало понимая в делах, но мы полностью обанкротились. Денег нет даже на лекарства.

Глаза Толика округлились:

– Но… это невозможно, – удивительно выпалил парень. – Когда я уезжал, доход был стабильным, прибыль увеличивалась с каждым сезоном. Мы прикупили новые…

Толик резко замолчал, грустно улыбнувшись. Известие ранило, задело живые струны. Бережки значили больше, чем парень хотел бы признать.

– Впрочем, – прошептал Толик, – об этом пусть Андрей Тимофеевич спрашивает у своего бухгалтера. Он довольно сообразительный.

– Если ты нас оставишь сейчас… – Вера прикусила губу, пытаясь сдержать волнение. Она очень переживала об отце, но о брате вдвойне. – Ему нужна твоя помощь. Папа не в состоянии контролировать…

– Помощь? – с горечью переспросил Толик. – Нет, Вер. Дальше пусть как-то обходится сам. С меня довольно. Я не останусь… и дня не останусь в этом доме.

Глава 4

Из приоткрытого окна утренний свет заливал комнату. В свежем, чуть прохладном воздухе витал пряный аромат цветов, зелени и моря. Стены просторной, широкой спальни увивало множество лиан. Их массивные, огромные, темно-зелёные листья не давали возможность определить, что же это: чудный, диковинный сад или изящный, сказочный чертог? Из мебели – всего лишь кровать, которая занимала большую часть комнаты.

Лежавший парень не открывал глаз, он вслушивался в щебет птиц за окном. Тёплые лучи солнца призывали проснуться. Подчиняясь их настойчивому требованию, Влад взглянул в окно. На его губах появилась едва заметная улыбка. Горизонт тонул в алых лучах утреннего солнца. Морская гладь горела, переливаясь тысячью золотых оттенков. Весеннее, ясное утро. Влад попытался вспомнить, каким был день вчера. Жарким, прохладным, а может дождливым? Хотя вряд ли. В этом, созданном людьми раю, ненастье исключено! От улыбки не осталось и следа. Сколько же он здесь? Недели, месяцы? Как ни пытался парень что-то вспомнить, всё сливалось. Обрывки фраз, нечеткие контуры и глубокая-глубокая темнота.

Влад усмехнулся, иронично выдохнув:

– Алексей Викторович неплохо знает своё дело.

Внимание юноши снова привлёк горизонт. Вдали, едва различимыми точками, виднелись покрытые снегом вершины гор. Их прохлада, спокойствие непреодолимо манили.

Влад попытался приподняться, но крепко зажмурившись, был вынужден обратно лечь. В ушах стоял оглушительный вой, а перед глазами кружилась дикая, шальная, черная метель. Передохнув минуту, Влад всё же встал. Придерживаясь за спинку кровати, пошатываясь, не спеша прошёл к окну. Всю поляну, насколько мог охватить взгляд, до самого берега, покрывали тысячи тысяч цветов. Буйство, разнообразие видов и красок. Сочетание всевозможных, удивительных орнаментов, затейливых, фантастических сюжетов. Целые картины. Влад досадливо поморщился. Он с жадностью смотрел туда, где виднелись пики гор. Заснеженные, неприступные, они звали к себе.

В дверь легонько постучали. Не дожидаясь приглашения, как хозяин, в комнату вошёл мужчина. Влад не стал поворачиваться, он и так знал, кто его посетитель.

Гостю было лет сорок – сорок пять. Широкие, чуть вздернутый брови, бороздящие лоб глубокие морщины придавали лицу суровости. И всё же лукавые искорки в песочно-карих глазах немного сглаживали первое впечатление, выдавая, что их обладатель имел хорошее чувство юмора. Элегантный, деловой костюм, тщательно уложенные в щегольскую прическу волосы. Визитёра можно было скорее принять за модного денди, чем за представителя столь уважаемой профессии.

Увидев своего подчинённого, мужчина застыл на месте, но быстро взяв себя в руки, улыбнулся:

– Доброе утро, Владислав. Уже проснулись? Очень хорошо...

– Серьезно? – продолжая смотреть в окно, с издёвкой спросил парень. – Алексей Викторович, вы просто не рассчитали снотворное.

Доктор невольно вздохнул, признавая правоту собеседника:

– Но вы же знаете, вам нельзя подниматься…

– Почему? – Влад, ухватившись за подоконник, резко повернулся. – Неужели есть хоть малейшая разница?

Некоторое время в комнате стояла тишина. Два взгляда испытывающе смотрели друг на друга. Не выдержав, Алексей Викторович отвёл голову в сторону. Он пристально изучал только начинающий распускаться, белый бутон гигантской, многолетней лианы.

– Понимаю, – как можно беззаботней и дружелюбней заговорил доктор, – вы устали, сейчас тяжёлый период. Но мы обязательны… Владислав, мы должны попробовать!

Собеседник криво улыбнулся:

– В который раз? – хрипловато спросил он. – Только правду: что-то изменится?

Доктор с наигранным возмущением поднял руки:

– Да это уже бунт! Настоящий бунт, – мужчина попытался перевести разговор в шутку.

Но тёмно-голубые глаза неотрывно смотрели на него.

– Я задал вам вопрос: что-то изменится? – спокойно повторил Влад. – Хотя… не нужно… Не отвечайте. Я уже все понял. Ваше промедление говорит само за себя. Знаю, вы умеете убеждать, только…

Парень снова повернулся к окну:

– Только… я… вам больше не верю! Предупредите родных, я возвращаюсь домой, – последние слова Влад отчеканил. Потом с улыбкой кивнул на далёкие горы. – Алексей Викторович, я хочу туда.

Доктор удивлённо приподнял бровь:

– Владислав, это безумие! Вам нельзя нагрузки. Вы никогда не дойдете!

– Что ж, пусть будет так, – перебил собеседник, пожав плечами. – Какая разница.

* * *

Вера прислонилась к косяку двери.

– Толя, – негромко окликнула она, продолжающего молчать брата. – Ты вправе поступить так, как решил. Можешь сейчас же уехать и больше о нас не вспоминать. Но я хочу, чтобы ты знал: в любое время здесь тебя ждут.

Толик благодарно, тепло улыбнулся:

– Моей семьёй, всегда была лишь ты. А большего мне и не нужно.

В конце улицы показался высокий столб серого тумана. Дымчатым полотном повис над грунтовой дорогой. То, поднимая клубы пыли, неспешно шествовало к водопою стадо коров. Послышались отрывистые крики пастуха. Сухенький, согнутый дедок семенил позади, угрожающе помахивая гибким тонким прутом.

– Куда пошла? Куда, окаянная? – время от времени кричал старик. – Эх, неразумная, куда ж тебя несёт-то!

Но вдруг пастух резко остановился. Он забыл и о стаде, и о вечно пытающейся сбежать рыжей Зорьке.

– Толька, ты? – дедок, как будто отгоняя наваждение, потёр глаза. – Да как же это? Или мне жара затылок напекла?

Засмеявшись, Толик быстро пересёк сад. Открыл калитку и подбежал к старику:

– Я, дед Вань, я!

– Вернулся всё-таки! – всплеснул руками сосед. – Ну наконец-то! А я подумал, мерещится!

– Оно и не удивительно, что мерещится, – улыбаясь, прищурился Толик. – Наверное, с самого утра пол-литра приговорили?

Старик украдкой посмотрел по сторонам:

– Тише – тише! Ты что, Толя? Что говоришь такое? Ну рюмочку за едой, и то одну!

– Эх, дед Вань, – рассмеялся парень, – знаю я вашу рюмочку! Помните, как три дня стадо искали?

Дедок обиженно засопел:

– Нашёл о чём вспомнить! Я обрадовался, а ты… Нет, чтобы самому угостить! Так он ещё и упрекает! Мы ждали тебя…

Толик крепко обнял старого друга:

– Ну, за этим дело не станет.

– Вот это по нашему! – обрадовался дедок. – Вот это разговор! Мужики как узнают, что ты здесь…

– Всех! Всех, дед Вань, соберём! – продолжил Толик. – Главное, Андрея Тимофеевича не забыть! На самое почетное место посадим…

Старик отступил на шаг:

– Ты что, Толька?! Водка в рот не пойдёт!

– Да шучу я, шучу, – опустив голову, прошептал парень. – Мерзость мы для него, а не люди.

Сосед с досады плюнул:

– Больно он нам нужен! – пробурчал старик, но заметив Веру осёкся. – Дай хоть на тебя насмотреться…

– На меня-то вы смотрите, – кивнул Толик, – а вот куда стадо пошло, не видите!

– Ох, окаянные! – вспомнил про живность пастух. – Куда ж вас занесло?! А ну назад! Назад, говорю!

Дедок побежал, а Толик, облокотившись о калитку, смотрел ему вслед. Как долго он не был дома!

Глава 5

Солнце то выглядывало, то снова пряталось в верхушках далёких гор. Прохладный воздух благоухал терпким, чуть сладковатым ароматом многочисленных цветов. Пестрый, радужный ковёр раскинулся на несколько километров, до самого скалистого подножья.

Влад медленно шёл по извилистой, круто поднимающейся тропке. От долго пребывания в палате голова кружилась, в глазах рябило. Хотелось остановиться, упасть в мягкую, высокую траву. И всё же шаг за шагом, Влад продолжал упрямо идти, не отрывая взгляд от заснеженных пик. Каждый вдох обжигал грудную клетку, пронизывал её, словно ножом. Но казалось там, в горах, станет легче. Наконец угаснет этот нещадный, испепеляющий жар. Угаснет, затихнет…

Ветер играл в цветах, клонил к земле нарядные бутоны. Прерывисто дыша, Влад остановился. Он с тоской смотрел на всё такие же далёкие горы. Заснеженные шапки сливались с бесконечной гладью голубого неба. Если бы взобраться на самый верх. Увидеть всю окрестность: безлюдный, одиноко дремавший берег, череду угрюмых скал, вздымающиеся пеной, ледяные волны. Запомнить, забрать их с собой… Туда… в пустую, неумолимую вечность.

Как же часто Влад, на своем верном, железном друге, взметал к облакам, парил, словно птица над городом, не понимая, что эти минуты бесценны. Парень чётко представил рёв мотора, ощутил холодок родного штурвала. Ещё бы раз, хоть разок... Но верный друг, теперь груда обгоревшего металла. Конечно, стоит сделать один-то звонок. И здесь, через считанные минуты, появиться вертолёт. Он легко поднимется в небо, туда, где нет границ. Парень крепко сжал пальцы. Раньше, не задумываясь, он так бы и поступил. А вот сейчас… от одной мысли замирает, стынет сердце. Нет, Влад, как и прежде, не боялся высоты. Только вот с тех пор многое изменилось. Его самого как будто резко вырвали из привычной среды. Подняли в заоблачную высь. И оттуда, что-то различить, понять невозможно. Остались лишь контуры, едва различимые контуры прошлого.

Влад устало опустился на мягкую, налитую весенним соком траву. Идти дальше сил не было.

Чья-то тень заслонила солнце. Парень не смог сдержать улыбки:

– Ненадолго же вас хватило.

– Как вы? – доктор озабоченно наклонился к своему пациенту. – Вам плохо?

Юноша покачал головой:

– Ошибаетесь! В сравнении с полусном последних месяцев, я чувствую себя просто отлично.

Понимая, что состояние парня критическое, мужчина вздохнул:

– Предлагаю мировую: вы возвращаетесь в палату, а я выполняю любое ваше требование!

Влад иронично прищурился:

– А уверены, что потяните? – с лукавой улыбкой начал Аронов, но потом резко замолчал, и совсем другим тоном, тихо выдохнул. – Алексей Викторович, дайте слово, что… я проснусь после операции.

Доктор не отвёл взгляда, но продолжал молчать.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – наконец, после долгой паузы, выдавил он.

Парень кивнул:

– Верю, но если бы не настаивали родители? Если бы влияние Ароновых, не было так велико, вы бы решились?

– Влад, – отбрасывая всякую формальность, проговорил Алексей Викторович, – ты же и сам всё знаешь, не хуже меня… Шанс один из тысячи, но мы должны, должны рискнуть...

– Нет, – жёстко бросил собеседник. – Сегодня же, я вернусь домой.

* * *

Не успело стадо скрыться в переулке, ещё ползла, клубясь по земле, потревоженная многочисленными копытами пыль, как Толик заметил группу, направляющихся к нему людей. Парень опустил голову, узнав каждого.

– С возвращением! – подходя, мужчины по очереди пожали руку Толика. – А мы сейчас прямо с поля. Ездили смотреть на всходы озимой пшеницы. Хорошие снега лежали, так что зеленеет красавица.

– Главное, чтобы весна дождливой была, – не встречаясь взглядом с гостями, негромко проговорил парень.

В ответ, один из мужчин засмеялся:

– Да это не беда, у нас оросительные системы везде. Под экономили малость и купили. А теперь подавно, никакие проблемы не испугают. Наконец-то вздохнём спокойно. С тобой нам ничего не страшно.

– Со мной? – эхом переспросил Толик. – Вряд ли я здесь кому-то нужен. Нет, дядь Валер, я решил уехать в город. Так будет лучше всего.

Мужчина достал сигарету закуривая:

– Обижен ты сильно, – кивнул он, рассматривая ухоженный сад, небольшие клумбы с пионами, белоснежные аллейки нарциссов, – не сумели отстоять… Но ведь пытались, Толя. Ещё как пытались! Мужики подтвердят. Только слушать, кто нас станет?

– Дело не в обиде, – покачал головой Толик. – Просто… я устал. Надоело...

– А ты не спеши, не спеши, – веско проговорил второй из гостей. – В Бережках многое изменилось. Тот продажный лис, бухгалтер Андрея Тимофеевича, оказался изрядным жуликом. Когда ты уехал и контролировать его не было кому, проходимец потихоньку, втайне от хозяина, начал распродавать земли, а деньги себе на счета сбрасывать. Твой отчим ошибку-то понял, да поделать уже ничего не мог. Вот мы с ребятами и подумали: всё спустит «крыса», работать негде станет. У каждого небольшие сбережения были, сбросились и прикупили чуток земли. Маловато, конечно, но первый урожай собрали, да и озимую засеяли.

Толик грустно улыбнулся:

– Мне нечем вам помочь. Я ведь действительно не брал тех денег.

– А в этом никто и не сомневается, – жестоко отрезал гость. – Пойдёт прибыль, ещё купим. Нам толковый человек нужен. Мы ведь привыкли работать. Бумаги, договора, кредиты для нас – тёмный лес.

– И вам не страшно, – тихо спросил парень, – после такого обвинения, предлагать мне должность?

Собеседник крепко сжал плечо Толика:

– Даже не думай. Никто из односельчан не поверил обману. Но, что толку говорить об этом? Андрей и так достаточно наказал. Твой же дом здесь. Никуда сбегать ты не должен! Да и Верку оставишь одну. А у неё жизнь не сахар, посмотри, какой вокруг порядок, и это при больном-то отце.

Глава 6

Алексей Викторович время от времени беспокойно перекладывал бумаги, сортировал всевозможные ручки, карандаши. И хотя его посетитель ещё не произнёс ни слова, в кабинете казалось неуютно от неподвижного, пристального взгляда главного из Ароновых.

Не выдержав долгой паузы, доктор снова заговорил сам:

– У Влада сейчас тяжёлый период, этот срыв вполне объясним. Мы должны…

– Я к внуку, – коротко бросил Леонид Владимирович. Не взглянув на собеседника, он торопливо направился к выходу.

Леонид Аронов уже разменял седьмой десяток, хотя столько ему никто бы не дал. Спортивное телосложение, волевое лицо. Седина только изредка пробивалась в его густых, волнистых, темно-каштановых волосах.

Зная упрямый характер внука, мужчина готовился к жёстким баталиям. Но взявшись за ручку двери, Леонид Владимирович прикрыл глаза, он никак не решался войти. Сердце щемило, отдаваясь горечью. Всё же сделав усилие, Аронов постучал.

– Влад, – войдя в комнату, негромко позвал.

Парень спал. Неровное, сдавленное дыхание время от времени прерывалось. Прогулка отняла все силы, и Влад был вынужден подчиниться доктору.

Дед, стараясь не шуметь, подошёл ближе. Восковое, жёлтое лицо внука пугало. Глубокие круги под глазами, воспалённые от постоянного жара губы. И это… это его Влад! Его гордость, его единственный наследник.

Мужчина почувствовал, что не в силах больше стоять. Он грузно, устало опустился на краешек кровати.

– Что же ты наделал? – едва слышно прошептал Аронов. – Глупая – глупая старуха! О, если бы ты это видела! Почему же и меня не прихватила с собой?

* * *

Когда-то давно, только окончив финансовую академию, Леонид Владимирович даже мечтать не мог о такой головокружительной карьере. Нет, мечтать он, конечно, мечтал. Уже тогда его амбиции были выше, чем у остальных ребят. Да и сама судьба ему подбрасывала нужные козыри. Родился Леонид в семье известного пианиста. Но звёздный путь отца не прельщал парня. Целеустремленная натура искала свою тропку. Как мозаику он её собирал. Картинка к картинке, пазл к пазлу. Взбираясь, всё выше и выше. И уже его собственные успехи затмили, когда-то громкую славу знаменитого родителя. Став одним из влиятельнейших учредителей банковской сети, Леонид Владимирович заставил фамилию Ароновых зазвучать с неслыханной силой.

Будущую жену знаменитый финансист встретил рано, вот только недолгой оказалась их совместная жизнь. После рождения сына, Света никак не могла поправиться, и, несмотря на все усилия докторов, через три года умерла. Создать новую семью Аронов даже не пытался. У него подрастал сын. Сообразительный, серьезный мальчик, усидчивостью, напористостью так похожий на отца. Он с отличием окончил академию, а потом, в чём никто и не сомневался, продолжил путь Аронова старшего.

Коля уважал своего строгого родителя, не замечая, что принципы диктатуры распространяются и на него. Леонид Владимирович сам выбрал сыну жену, дочь одного очень выгодного ему компаньона. Николай ни разу не пожалел о том, что согласился на этот брак. Покладистый, спокойный характер Ольги помогал преодолевать трудности первых лет, сглаживать неприятные моменты. А со временем, Николай искренне полюбил жену. Единственное, что омрачало их семейную идиллию, отсутствие детей. Годы бесконечного, напрасного ожидания. Эта тема в семье Ароновых была закрытой. Никто не упрекал Ольгу, не давил на неё, но в глазах девушки всё отчетливее виднелась печаль. Даже в прессе стали появляться заметки о грустной красавице, у которой всё есть, кроме счастья материнства. Николай также переживал из-за отсутствия наследника. Кому останется их миллионное состояние, для кого потрачена жизнь? Но и эту проблему, как всегда, решил Леонид Владимирович. Однажды он приехал домой, держа маленький свёрточек. Мужчина подозвал сына и невестку:

– Малышу нет ещё и недели, – строго проговорил Леонид. – С этой минуты вы его родители. Лучшие в мире! Он должен никогда не усомниться в ваших чувствах. В противном случае – пеняйте на себя!

Для Ольги слова тестя были излишними. Она дрожащими руками взяла конверт. Когда же, отбросив край одеяльца, увидела спящее личико, глаза наполнились слезами. Если бы Николай вовремя не подхватил жену, она бы упала от переполняющих её чувств. С этой минуты для Ольги весь мир стал враждебным. Он мог чем-то обидеть её кроху. Разлучить с самым ценным. С замиранием сердца, Ольга вслушивалась в тихое сопение младенца, крепко прижимая его к груди.

Николай тоже с трепетом отнёсся к ребенку. Он, как и обычно, был благодарен отцу за разрешение сложной для них проблемы.

Но всё это и в сотые доли не могло сравниться с чувствами самого деда. Каждую свободную минуту он проводил с крохой, потакая малейшим его желаниям. Они вместе катались на качелях, играли в догонялки, строили замки, побеждали грозных злодеев. Для Леонида Владимировича не было большей награды, когда устав от игр, шалун обнимал его за шею, по-детски бесхитростно заявляя:

– Дед, ты самый лучший!

Не удивительно, что при всеобщем обожании, мальчик рос своевольным, упрямым. Влада многое увлекало. Плавание с аквалангом, путешествия по странам Южной Америки, изучение быта древних греков, прыжки с парашютом. Дед во всех шальных затеях поддерживал внука. И даже, когда Влад, окончив школу, не спрашивая ни у кого совета, поступил в военно-воздушную академию, дед с улыбкой отстаивал выбор парня. Леонид Владимирович, который с нуля создал огромную империю, посвятил ей всю жизнь и мечтал передать своему любимцу, сейчас, как ни в чем не бывало, пытался успокоить Николая, для которого новость стала шокирующей.

– С меня достаточно и одного финансиста, – заговорщицки подмигивая новоиспеченному курсанту, Аронов резко перебил пылкую, полную упрёков речь сына. – Влад имеет право заниматься тем, к чему лежит его душа.

Конечно, в тайне Леонид Владимирович надеялся, что это всего лишь юношеское увлечение. И со временем, бизнес перейдет в надёжные руки молодого хозяина.

На совершеннолетие Аронов старший подарил Владу блестящий словно игрушка, белоснежный вертолёт. И хотя парень ещё мог летать только с пилотом, лучшего подарка придумать было невозможно. Ничто на свете не могло сравниться, когда стальная птица поднималась ввысь. Парила в воздухе то зависала, то снова уходила в безграничные просторы синевы. Дед благодушно наблюдал, как внуку понравился его подарок. Иногда Влад брал и Леонида Владимировича с собой. Да даже Ольга и та соглашалась на редкие прогулки в небо, с грустью замечая, что её малыш уже вырос.

Глава 7

Окончив первый год обучения, Влад отправился в когда-то любимые им страны Южной Америки, отдохнуть, набраться сил. Месяц пролетел незаметно, и парень, соскучившись по близким, спешил домой. В аэропорту он неожиданно заметил школьного приятеля. Сергей обрадовался встречи. После обычных приветствий, одноклассник многозначительно прищурился:

– Ну, что, Аронов, может, продолжим наше состязание?

– А есть достойная кандидатура? – снисходительно поинтересовался Влад.

– Ха! Девчонки, как море, они неиссякаемые! Поехали, я тебя познакомлю с одной крошкой.

Влад устало усмехнулся:

– Я только с самолёта. Стоит ли она потраченного времени?

– Увидишь! – пообещал друг.

Официант почтительно поздоровался с приятелями. Небольшой, но уютный ресторан в северной части столицы был излюбленным местом молодёжи. Посмотрев в указанном Сергеем направлении, Влад равнодушно пожал плечами:

– И что же в ней особенного? Лицо обычной модельной пустышки.

– Не скажи! – обиделся Сергей. – Не так-то малышка и заурядна. Её семья только вернулась из Лондона. Соскучились по родине предков. К ней не просто подкатить: холодна, как айсберг! Я уже два раза получал от ворот поворот. Ну, так как, играем? Или же сразу сдаёшься?

В ответ Влад засмеялась:

– А такое когда-то бывало? Ладно, я принимаю пари!

Аронов знал себе цену. Спортивное телосложение, большие тёмно-голубые глаза и обаятельная улыбка – на девчонок действовали безотказно. Журналисты часто оповещали о новых увлечениях Аронова-младшего. Но Влад неизменно на все назойливые вопросы только шутил:

– Единственное моё увлечение – небо! Оно ревнивое и несогласно делиться ни с кем.

* * *

Домой Влад возвращался далеко за полночь. Июльская жара наконец-то уступила порывистому ветру. В воздухе чувствовался лёгкий аромат дождя. Тёмное небо затянули мохнатые, молочно-дымчатые тучи. Ветер срывал первые крупные капли.

Подъезжая к дому, Влад заметил на обочине женщину, кутавшуюся в шарф, она пристально, жадно всматривалась в его машину. Парень не придал этому особого значения, решив, что старушка просто ждёт кого-то. Когда же Влад подъехал ближе, незнакомка вдруг резко бросилась под колёса. От неожиданности водитель со всей силы нажал на тормоза, пытаясь предотвратить столкновение. Последовал глухой удар о капот. «Nissan» потерял управление, съехал на обочину, опасно накренившись. Влад выскочил из машины, подбежал к неподвижно лежавшей на асфальте женщине. От удара её шарф сполз на плечи, а по седым волосам стекала струйкой кровь.

– Вы меня слышите? – парень наклонился, пытаясь приподнять незнакомку. – Всё… всё будет хорошо. Я сейчас вызову скорую. Только не молчите. Скажите хоть слово!

Бабушка чуть приоткрыла затуманенные от боли глаза. Её морщинистая рука дёрнулась, желая прикоснуться к юноше.

– Хороший мой. Маленький, единственный, – голос старушки был, едва различим. – Я… я не хотела этого… Но я счастлива… наконец-то счастлива. Я увидела тебя… за сколько лет. Хоть раз. Ты ни в чём не виноват, я… я очень… очень хотела увидеть тебя…

На дороге начали останавливаться машины, люди плотным кольцом столпились вокруг «Nissana».

– Что произошло? Кто-то вызвал скорую? – последовали один за другим вопросы. Но Влад не в состоянии был отвести взгляд от бледного лица женщины. Холодные капли дождя барабанили по асфальту, размывая алую лужицу крови.

Пронзительный, резкий вой сирены оглушил собравшуюся толпу. Только с помощью полицейских, докторам удалось раздвинуть любопытных зевак. Мед. персонал заслонил старушку, оттесняя мешавших людей.

– Пройдёмте со мной, – обратился к Владу молоденький лейтенант. Парень кивнул, но остался на месте.

– Кто она? – негромко спросил.

Полицейский неопределенно пожал плечами:

– Это ещё предстоит выяснить. Пойдёмте, здесь вы ничем не поможете.

Влад почувствовал, как кто-то крепко сжал его плечо, подняв голову, парень увидел деда. Леонид Владимирович был непривычно бледным, его даже пошатывало:

– Это всего лишь несчастный случай, – жёстко отчеканил Аронов. – Ты ни в чем не виноват.

А потом, как бы забыв о внуке, Леонид Владимирович опустил голову и неподвижно застыл на месте. Ему не было дела до снующих людей, до прибывших адвокатов. Да и внимательно наблюдающий за ним Влад, сейчас не имел никакого значения.

Глава 8

Влад и сам не понял, как оказался в полицейском участке. Словно в тумане, он односложно отвечал на бесконечные вопросы, даже не пытаясь что-то объяснить. Какая разница? Главного не изменишь. Перед глазами стояло лицо бабушки. Каждая её морщинка. Монотонный голос следователя раздражал.

За окном уже светало. Дождевые тучи рассеялись, только иногда вдали слышалось раскатистое урчание грома.

Задав тысячу вопросов, следователь попросил Влада подписать какие-то бумаги и отпустил домой. Парень понимал: вряд ли ему поверили, но внук Леонида Аронова не мог быть причастен к скандальной истории.

Николай ждал сына в машине. Отец сразу заметил хмурый взгляд парня, потому молча завёл мотор. Утренняя дорога походила на оживленный муравейник. Спешащие такси, переполненные автобусы, малолитражки. То тут, то там возникали пробки. Часто приходилось объезжать, перестраиваться на другую полосу. Николай не пытался сократить путь, он специально давал сыну время успокоиться.

Когда автомобиль въехал в ворота и остановился перед домом, Влад, не взглянув на отца, открыл дверцу. Николай придержал его за руку:

– Подожди немного…

Парень с вызовом обернулся. Большие, голубые глаза лихорадочно блестели.

– Не бери в голову, – не громко проговорил Николай.

Сын скептически усмехнулся:

– А ты хоть мне веришь?

– У меня никогда не возникло повода к недоверию, – спокойно ответил отец.

Влад устало откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза:

– Извини, – прошептал он. – Но я ведь знаю, там… там никто не поверил в несчастный случай. И всё же… меня отпустили! Отпустили только потому, что я Аронов!

Николай тяжело вздохнул:

– Влад, пройдёт несколько дней, и ты всё забудешь.

– Наверное, – колко усмехнулся парень. – Подумаешь, сбил старуху! Велика беда!

Отец слегка сдавил плечо сына:

– Не глупи, ты же понимаешь, я не это имел в виду.

– Не нужно, – отрезал Влад. – Со мной всё в порядке.

* * *

Не раздумывая, парень направился в кабинет деда, он без стука открыл дверь:

– Можно? Не помешаю? – спросил, присаживаясь в кресло.

Плотные портьеры, создавали полумрак. Леонид Владимирович нехотя повернулся к внуку, отрываясь от воспоминаний. Аронов безошибочно определил состояние парня, но лишь слабо улыбнулся:

– Влад, тебе не пять лет. Ты отлично знаешь, на дорогах иногда случаются аварии, и порой похуже этой. Здесь же ты ни в чём не виноват. Не стоит делать трагедии из…

– Возможно, – колко усмехнулся Влад, – но, согласись, я не каждый день становлюсь причиной смерти.

Дед вздохнул:

– Просто отдохни… Со временем всё забудется.

– Кто она? — перебил внук.

Леонид Владимирович плотно сжал губы, потом жёстко отчеканил:

– Вопрос к следователю. Уверен, он уже имеет информацию.

– Спасибо за совет, – парень внимательно смотрел в ледяные глаза собеседника. – Дед, ты, кажется, забыл, я не один из твоих служащих и даже не отец, отделаться от меня не выйдет. Следователь расскажет, только то, что тебе будет угодно. А я хочу знать правду!

Леонид Владимирович вскинул голову:

– Обычная сумасшедшая, – выделяя каждое слово, проговорил он. – Остальное тебя не касается!

– Даже так? – Влад с усмешкой поднялся. – Что ж, пусть будет, по-твоему! Я всё равно узнаю! Это не истерика. Несчастный случай я бы смог принять. Но передо мной проезжали машины. А она ждала… ждала именно меня и даже пыталась попросить прощение за свой поступок. Скажи, что должен чувствовать человек, чтобы решиться на такое?!

И хотя на лице Аронова-старшего читалось раздражение, он ровным, властным голосом проговорил:

– Не будь ребёнком, твоя импульсивность доказывает, что ты не умеешь владеть собой. Присаживайся, не стой. Ты ещё слишком молод. Жизнь не такая радужная, как тебе кажется.

– Дед, – тихо выдохнул Влад, – я настаиваю не из любопытства. Даже если я и не виноват в аварии, погибла она все равно из-за меня. И я должен знать, почему она это сделала!

Леонид Владимирович долго, молча смотрел на внука, только вряд он ли его сейчас видел.

– Хочешь знать правду? – наконец-то заговорил мужчина. – Что ж… я расскажу. Но ты должен помнить, ты мой внук. Ты Аронов! Репутация этой фамилии всегда была безупречной. И наша обязанность сохранить её такой. Я не позволю никому, и тебе, в том числе, копаться в прошлом семьи, отыскивать ошибки и пятна.

Влад заметил, каким подавленным сейчас выглядел дед. Парень опустился в кресло, жалея о том, что вынужден настаивать. Но отступить он не мог.

– Когда ты решил стать пилотом, – тем временем продолжал Леонид Владимирович, – я поддержал тебя. Так же и твой прадед позволил мне сделать свой выбор. Я не имел музыкального таланта отца.

Аронов прищурился:

– Впрочем, Николай тоже его не унаследовал. Единственный кто из нашей семьи более – менее может что-то сыграть, это ты. Но музыка для тебя, также далека, как и финансы.

Влад криво улыбнулся, поняв намёк деда.

– Да, – Леонид Владимирович прикрыл глаза, – мне было позволено заниматься тем, чем хочу. Но с условием, что я никогда не брошу тень на репутацию семьи. И я пытался... Изо всех сил пытался сдержать слово… Но тогда я был чуть младше тебя. Совсем зелёный мальчишка.

Глава 9

В голосе Леонида Владимировича слышалась усталость:

– Женя отличалась от всех, кого я знал. С ней было уютно и спокойно. Её искренность подкупала. Я хотел, чтобы она всегда находилась рядом. Мы строили планы, мечтали о счастливой семье. Я даже не задумывался, какая между нами пропасть. Женя росла в приюте. С детства не зная родителей, она всю нерастраченную любовь, всю ласку и теплоту дарила мне.

Дед с усмешкой посмотрел на внука.

– Влад, я просто тогда впервые влюбился. А вот потом… потом Женя сообщила, что у нас скоро появится ребенок. Это было подобно холодному душу. Я наконец-то увидел реальное положение вещей. Предложить девчонке сделать аборт у меня не хватило духу. Я только начинал карьеру. Хороший друг отца пригласил в свою компанию. Я считал это неслыханной удачей, начальной ступенькой к мечте. Патрон дал понять, что хотел бы видеть меня, не только в роли соучредителя, но и мужем своей дочери. Упустить такой шанс я не мог.

Леонид Владимирович замолчал, погрузившись в невеселые воспоминания. Внук не пытался его отвлечь, он терпеливо дожидался, когда дед заговорит снова.

– Знаешь, – с горькой издёвкой обронил Аронов, – любовь в действительности легко заменяется взаимоуважением, стоит только захотеть. Жене я не стал ничего говорить о своей помолвке. Я опасался за здоровье ребёнка, который должен был появиться со дня на день. А однажды, приехав к ней, обнаружил пустую квартиру. На кухонном столе лежал журнал. С глянцевой обложки смотрела, улыбаясь, моя фотография, а ниже сообщалось о предстоящей свадьбе. Попытки отыскать обиженную девчонку, оказались безрезультатными… Всё сложилось, как можно лучше. Я женился на Свете, у нас вскоре родился сын. Юношеская влюблённость выветрилась из головы. Я даже был рад, такому благополучному завершению этой истории. После смерти Светы у меня и в мыслях не было кем-то её заменить.

Леонид Владимирович тяжело выдохнул, казалось, он пытался подобрать нужные слова.

– Но… прошло много лет. И вот я получил от Жени письмо. Она просила, нет, умоляла о встрече. И я согласился, – дед чуть заметно грустно улыбнулся. – Та, давно забытая влюбленность, могла бросить тень на репутацию Ароновых. Чтобы раз и навсегда расставить точки, я согласился увидеться. Судьба преподнесла хороший урок Жене. Девчонкой она пыталась наказать меня, но получилось иначе. За свою гордость ей пришлось жестоко поплатиться. Разве могла, даже не получившая нормального образования, малолетка воспитать одна ребенка? Дочь выросла своевольной. В свои неполные восемнадцать лет уже вела разгульную, весёлую жизнь. Женя, рыдая, умоляла спасти дочь.

Аронов брезгливо передернул плечом.

– Только, что я мог сделать с испорченной девахой? И всё же я встретился с этим «подобием человека». Макияж девчонки напоминал индейца перед боем. Увидев меня, она громко, бесстыже завопила: «Папочка явился замаливать грешки молодости!» А потом, не дав мне произнести и слово, эта фурия зло зашептала: «Не нравится дочь? Неправильный образ жизни веду? Нотации приехал почитать? Уму-разуму поучить! А не поздновато ли опомнился, папуля? Я не хочу! Не хочу, как мать, многие годы оплакивать какого-то напыщенного козла! Знаешь, (девица едко засмеялась) я ведь могу тебя даже шантажировать! И ты как миленький заплатишь любую сумму, чтобы скрыть свою гнилую, тухлую натуру. Только вот мне не нужны твои грязные деньги, так что выдохни спокойно!» Демонстративно развернувшись, это дикое создание удалилось. Наверное, строптивый характер девчонка унаследовала от матери.

– И ты больше с ней никогда не встречался? – негромко спросил Влад.

Дед внимательно, оценивающе посмотрел на внука. Прежде чем ответить, он встал, подошёл к окну. Раскрыл тяжёлые шторы, впуская в комнату яркий, слепящий свет.

– Пришлось… – снова возвращаясь в кресло, сквозь зубы процедил Леонид Владимирович. – К тому времени, Николай уже был женат. Оля лечилась в лучших клиниках, но детей иметь не могла. Все врачи мира были бессильны ей помочь…

Глаза деда и внука встретились.

– Но... Это ложь! – отчеканил парень.

Леонид Владимирович вздохнул:

– Влад, ты не глуп и сам уже понял...

Внук покачал головой:

– Дед, всё же потрудись, – парень был не в силах совладать с дрожью в голосе, – объясни. Ты имеешь в виду… Та… та девушка и есть моя… мать?

– Твоя мать Ольга! – жестко рубанул дед, потом тепло улыбнулся собеседнику. – В тебе течет моя кровь. Ты Аронов! Остальное неважно.

Влад опустил голову, до побеления прикусив губу.

– Что с ней было дальше? – глухо, но настойчиво спросил. – Неужели она так и продолжала жить в нищете? Не верю, что ты допустил это…

– Жизнь дикарки давно катилась вниз, – раздражённо бросил Леонид Владимирович. – И доставать её оттуда, я не собирался.

Внук усмехнулся:

– Где она сейчас?

В кабинете стало тихо. Леонид Владимирович медлил с ответом. Он видел и бледность парня, и блеск его расширенных глаз.

– Это был единственный выход, – превозмогая что-то, всё же заговорил Аронов. – Даже Женя это понимала. Девчонка к тому времени подсела на наркоту. Я предложил забрать и воспитать её только рождённого ребёнка, в обмен на то, что никогда не услышу об их существовании. Чтобы ни эта деваха, ни её мать не появлялись и близко…

На лице Влада заходили желваки, к такому пренебрежению он не привык.

– Её ребенка? – колко переспросил парень. – То есть, ты хотел сказать, меня? И… она сдержала слово? Ни разу не интересовалась моей жизнью?

Леонид Владимирович уловил вызов в тоне внука, потому ответил, как можно мягче.

– Влад, это было пропащее существо, не стоящее, чтобы о ней вспоминали. После выхода из роддома, в тот же день, девицу нашли мертвой. Обычная передозировка. Так закончилась ее непутевая жизнь.

Парень нервно сжал пальцы, криво усмехнувшись:

– Получается… значит, сегодня ночью я сбил свою…

– Хватит! – отчеканил дед. – Твоей вины в аварии не было. Старуха сама так решила… Просто забудь о всём.

Влад в упор, не мигая смотрел на собеседника:

– Извини, – выдохнул с издевкой. – Дед, почему же ты меня с детства не учил бездушности? Или ты рассчитывал, что это передаётся по наследству? Ты хотя бы когда-то задумывался, что та девица, как ты её назвал, твоя родная дочь? А если бы её воспитал ты? Что будет, если и я не оправдаю ваших с родителями ожиданий? Вы также откажетесь и от меня?

Леонид Владимирович примирительно улыбнулся:

– Ты мой внук! И я горжусь этим. Ты Аронов!

Парень кивнул:

– Хорошо, верю. Но не боишься, что у меня гены матери? Вдруг я пойду по её тропе? Тогда, что станешь делать? Я не собираюсь доказывать, что достоин тебя! Что достоин, носить всеми уважаемую фамилию Ароновых.

– Влад, ты просто сейчас взволнован, – устало улыбнулся дед. – У тебя лучшие в мире, любящие родители…

– Знаю, – коротко кивнул парень. – Вот только незаконнорождённый приёмыш, какой-то подзаборной шалавы, заслуживает ли такого счастья?

Не добавив больше и слова, даже не взглянув на деда, Влад быстро поднялся и вышел. Леонид Владимирович не стал его останавливать. Дед понимал, нужно время для того, чтобы внук принять услышанное. Впервые Аронов, так хорошо знавший своего любимца, не смог почувствовать, что с ним происходит.

Глава 10

Как и предполагал Влад, в случившейся аварии его полностью оправдали. Прочитав письменное, официальное извещение, парень только криво усмехнулся.

Леонид Владимирович занимался привычными, поглощающими львиную долю его времени, делами. И хотя Николай во многом уже заменял отца, Аронов-старший скрупулёзно проверял каждый шаг сына.

– Надеюсь, не помешал? – входя в кабинет к деду, сухо проговорил Влад. – Я ненадолго. Это письмо, кажется, доставили не по адресу. Это отчёт из полиции. Не волнуйся, репутация семьи не пострадает.

– Тебя что-то не устраивает? – откладывая ручку, хмуро спросил дед. – Влад, может, достаточно? Было расследование. Твоей вины в смерти старухи нет.

– Отлично, – иронично бросил парень. – Не забудь оплатить услугу следователя. Он выполнил заказ.

Леонид Владимирович тяжело вздохнул:

– Ладно, согласен, другого решения полиции принять бы не дали. А что хотел бы ты? Получить обвинение в убийстве? Оказывается за решеткой?

Влад опустил голову:

– Не знаю, – едва слышно прошептал. – Не знаю… Мне кажется, так было бы легче. Но тогда, я не имел бы право называться твоим внуком?

Дед обеспокоено смотрел на парня:

– Влад, что с тобой? Уже давно пора забыть ту ошибку, нелепость...

Внук усмехнулся:

– Как просто! – потом жёстко отчеканил: – Не бери в голову! Всё нормально! Пустяки!

* * *

Николай с тревогой наблюдал за сыном. Его всегда целеустремлённый Влад, теперь или весь день без дела лежал на кровати, прикрыв глаза, или пропадал неизвестно где.

А для парня даже полёты потеряли свою прелесть. Он мог часами проводить в небе, но уже былого восторга не испытывал. Как киноленту, минута за минутой, Влад восстанавливал в памяти тот злосчастный вечер. Если бы он не послушал тогда Сергея? Не принял бы пари, не поехал на встречу с неприступной красоткой? Кто знает, может тогда удалось бы избежать несчастья и всё сложилось бы по другому… Нет, садясь за руль, Влад не был пьян. За ужином он выпил всего лишь стакан вина. И всё же возвращаясь так поздно домой, он устал, был расслаблен. Влад снова и снова задавался вопросом: мог бы он избежать столкновения, остановить отчаявшуюся старуху? Что же она чувствовала, что решилась на такое?

Влад очень любил своих родителей. Был привязан к ним. Признание деда ранило. Оно разбивало его представление об их семье. Сколько же подлости, боли скрывалось за внешним благополучием. Дед отказался от любви ради карьеры, бросил маленькую, только родившуюся дочь. Ни разу, даже нечаянно, не оговорился о существовании ребенка. Когда же потребовалась его помощь, оттолкнул неугодную девицу. Взрослая дочь могла скомпрометировать Аронова, испортить его репутацию.
Влад не знал бабушку Свету. Она умерла задолго до его рождения. Но с самого детства, мальцу рассказывали о ней, пытались привить уважение. Дед вспоминал о жене скупо, но с теплом. Влад и в мыслях не мог представить, чтобы дед обзавёлся новой семьёй. Это равнялось бы предательству. Именно так его воспитали. Оказалось, это только приторная сказка, красивый вымысел, не имеющий под собой основания. Дорогие ему люди жили, словно играли спектакль. Каждый до мелочей знал свою заученную роль. Отец также женился на матери по настойчивому совету деда. Историю знакомства родителей Влад слышал тысячи раз, но Николай неизменно добавлял, что лучшей супруги, он не отыскал бы во всём мире. Этому Влад и дальше будет свято верить, а иначе… иначе всё полетит в бездну. Внука же дед забрал у дочки только потому, что не имел наследника, преемника свой империи. Он, Влад, для деда всего лишь трофей, трофей, который достался Аронову.

Глава 11

Ещё не начинало светать. Сквозь тёмные силуэты чуть колышущихся ветвей, в окно заглядывали низкие крупные звёзды. Толику не спалось. В комнате казалось душно. Стараясь не шуметь, парень осторожно вышел на улицу. Калачом свернувшийся на крыльце, лохматый пёс недовольно зарычал. Толик присел, потрепал старика за рыжее, длинное ухо.

– Отдыхай, это всего лишь я.

На пригорке, там где зеленели поля, виднелось продолговатое серое здание. Толика, как магнитом, тянуло туда. Не раздумывая, парень поднялся и побрёл по узенькой улочке. Но не успел ночной гость подойти к автомастерской, как вдоль забора зажглись прожектора, ярко освещая округу.

– Кого это носит? – из сторожки вышел крепкий высокий мужик. – Сейчас, как пальну разок, мало не покажется!

– А ружьё-то заряжено? – улыбнулся нарушитель порядка.

– Толька! – сторож оживился. – Слышал - слышал о твоём возвращении. Что, не спится?

Толик не ответил, он смотрел на высокую озиму, раскинувшуюся темным пятном.

– Эти поля, они ведь уже не принадлежат Андрею Тимофеевичу?

Мужик аккуратно прислонил ружьё к стене. Потом махнул рукой:

– Нам, Толя, уже ничего не принадлежит. Вот, охраняю технику, а сколько из неё рабочей? Единицы. И то на продажу пойдёт. Занипали Бережки, занипали. Да чего горевать? Ты вернулся, значит повоюем ещё!

– Повоюем, – улыбнулся Толик. – Повоюем! Куда же я без вас?

* * *

Пьяный угар и дым застилали глаза. Оказавшись с новой компанией в участке, Влад с трудом отличал явь от дурмана. Следователь не сразу поверил, услышав фамилию. Аронов и отбросы общества, раскуривающие травку! Курсант военно-воздушной академии, и мразь не похожая на людей!

Немедленно прибывший дед одарил внука тяжёлым взглядом, но не сказал ни слова. Он уловил в потемневших, мутных глазах парня вызов, а ещё… раскаяние. Понимая причину такого поведения, Леонид Владимирович воздержался от нравоучений.

Для Николая же новость была подобна грому. Он не хотел принимать никаких доводов отца, как всегда, ставшего на защиту внука.

Влад молча смотрел куда-то в сторону, слушая эмоциональную, взволнованную тираду родителя.

– Если бы мне сообщили, что рухнуло полмира. Что взорвалась Америка и Азия в придачу, я бы скорее поверил в это! Но, Влад, поверить, что ты, мой сын! Способен на поступок не имеющий названия!

Парень крепко сжал пальцы:

– Этого больше никогда не повторится, – глухо проговорил сын. – Обещаю…

– Не повторится?! – Николай отчаянно всплеснул руками. Мужчина ходил по кабинету, не в состоянии найти себе места.

– Ты хотя бы понимаешь всю низость своего поведения? Только подумай, что напишут в газетах! Наследник Ароновых и наркотики!

Влад судорожно перевёл дыхание. Он осознавал, что отец прав, и всё же брошенные слова неприятно задели:

– Тебя беспокоит, – Влад впервые взглянул на отца, – только репутация семьи?

Николай резко остановился:

– А тебе этого мало? Наши конкуренты потерают руки, обдумывая, как использовать твой нежданный подарок. Ты представить не можешь, сколько грязи, они выльют в прессу.

– Наверное, – пытаясь успокоиться, сдавленно прошептал парень.

Николай наконец-то подошёл к креслу, но садиться не стал:

– Влад, достаточно, я долго терпел! Не нужно делать трагедии из пустяка! Уже давно пора забыть тот несчастный случай. Выбрось из головы...

Сын грустно усмехнулся:

– Мне далеко до вас с дедом, – в негромко голосе Влада, зазвучали стальные нотки. – Я пока не умею забывать, любить по указу!

Если бы Николай не был так возмущен, то заметил бы перемену в сыне. Но он только жестоко парировал:

– Прежде чем осуждать деда, научись, чтобы твоё поведение не позорило семью. Я не хочу сгорать от стыда, что ты мой сын...

Отец резко замолчал, Влад не мигая, пристально смотрел на него.

– Почему же ты не договорил? – поднимаясь, хрипло спросил парень. – Каковым на самом деле не являюсь?

– Что? – Николай вздрогнул, как от удара. – Что за глупости!

Влад низко опустил голову:

– Вижу, у меня не получится оправдать ваших надежд. Не стоило подбирать незаконно рождённого ублюдка, безродной уличной шалавы.

– Влад! – Николай подскочил к сыну. – Что за бред ты несёшь?!

Парень криво улыбнулся:

– Правду. Всего лишь правду, которую так тщательно от меня скрывали. Но вы уже и сами заметили ошибку, и вскоре забудете неблагодарного приёмыша.

Отец, что есть силы, сдавил плечо сына. Но Влад, покачав головой, отцепил его пальцы:

– Не волнуйся, никаких глупостей не будет. Я постараюсь ничем не навредить всеми уважаемой фамилии Ароновых. И… извини, что столько лет называл тебя отцом, не имея на то ни малейшего права.

Николай не успел что-то ответить, парень быстро вышел из кабинета. Отец, как подкошенный, не в состоянии стоять на ногах, упал в кресло.

Глава 12

Даже не зайдя к себе в комнату, не взяв ничего из вещей, Влад переехал в отель. Признание деда, слова отца обжигали огнём, не позволяя здраво мыслить. С детства для родителей, каждое его желание, малейшая прихоть являлась законом. А, оказалось, он всего лишь приёмыш...

Единственной отрадой, как и раньше, стал вертолёт. Только штурвал помогал отвлечься, голубая гладь неба успокаивала. Но и там, в заоблачной вышине, парень снова и снова вспоминал разговор с отцом. Он не достоин своих родителей. Близкие также легко его забудут, как в молодости дед забыл наивную, глупую девчонку Женю, посмевшую полюбить Аронова.

Несмотря на то, что Влад не был опытным пилотом, он больше не брал с собой инструктора. Постороннее присутствие раздражало.

Парень до забытья, до ряби в глазах всматривался в живописные пейзажи. Но ни синяя лента спокойной реки, ни кружевные, словно игрушечные мосты и на миг не отвлекали от цепких, настойчивых раздумий. Что тогда на самом деле произошло с его матерью? Дед назвал её вульгарной, испорченной девицей. Но эта «вульгарная девица», «подобие человека», если бы дед не отказался, имела полное право носить фамилию Ароновых. Девочка умерла сразу после выхода из роддома. Простая случайность… Или же она не смогла смириться с потерей младенца? Тропинку ведущую вниз девица выбрала сама. Только вот остановить, не дать свалиться ей на самое дно, желающих не оказалось.

Поглощённый мыслями, Влад не сразу заметил, что вертолёт начал резко приближаться к земле. Далёкие пейзажи становились всё чётче и чётче. Парень рванул штурвал, но резкая, подобно молнии, вспышка озарила сознание, а потом уступила место непроглядной тьме.

* * *

Вера ходила по длинному коридору, сжав ладони. На её лице читалась тревога и нетерпение. Девушка то останавливалась, прислушиваясь к чему-то, то снова начинала обеспокоено шагать.

Наблюдая за сестрой, Толик монотонно помешивал давно остывший чай.
– Верунь, ну, пожалуйста, перестань! – наконец-то не выдержал парень.

Вера устало прислонилась к стене, тяжело вздохнув.

– Толя, а если всё напрасно? – горячо прошептала. – Имели ли мы право так рисковать? Это же сломает его окончательно. Мы дали надежду…

Толик подошёл к Вере, приобняв за плечи.

– А я вот уверен, нас ждут хорошие новости.

– Тогда почему – почему так долго?

Парень не ответил, понимая, что слова сейчас бесполезны.

Как будто услышав просьбы Веры, дверь спальни Андрея Тимофеевича отворилась, и оттуда вышел слегка нахмуренный доктор. Он мало чем напоминал представителя своей профессии. Элегантный, чёрный костюм, аккуратно, до единого волоска, уложенная прическа. Мужчина выглядел моложе своих лет.

Вера обеспокоено сжала ладонь Толика. Она и хотела, и одновременно боялась услышать результат обследования. Всё же нетерпение победило страх, девушка скороговоркой выпалила:

– Ну как? Папа... папа сможет ходить?

Заметив панику в больших, темно-карих глазах юной собеседницы, доктор дружески улыбнулся:

– А почему не бегать? Увы! – мужчина развёл руками. – При всём желании, такого пообщаться не могу. Курс лечения очень длительный. И если через несколько месяцев, ваш отец почувствует пальцы ног, это уже будет огромный успех.

– Но надежда же есть? – едва слышно, упрямо спросила Вера. – Вы согласны его лечить?

Доктор помедлил с ответом, потом кивнул:

– При условии, что Андрей Тимофеевич будет находиться в моей клинике.

Вера обречённо прикрыла глаза:

– Папа… папа никогда не согласится. Его невозможно переубедить.

Толик успокаивающе положил руку на плечо сестры.

– Доктор, спасибо вам большое. В ближайшее время мы обязательно приедем.

Парень проводил гостя к двери, ещё раз искренне поблагодарив за визит, о котором они и мечтать не могли. Когда же Толик вернулся в комнату, то застал Веру отрешенно смотрящую в пустой, дальний угол.

– Толя, зачем было утруждать, отвлекать от дел, такого хорошего специалиста? У него наверное и минуты свободной нет.

– Вер, это же его работа, – удивительно возразил брат.

Вера усмехнулась:

– Мы оба знаем, убедить отца лечь в больницу, не возможно. К тому же, это немыслимые расходы. А…

Увидев катившиеся слезинки по щекам Веры, Толик почувствовал, как заколотилось его сердце.

– Пообещай, – взволнованно выдохнул парень, – что ни о чём не будешь думать. Я решу всё - всё, только никогда не плачь.

Глава 13

Приоткрыв глаза, Влад снова крепко зажмурился, резкая, невыносимая боль огнём жгла тело. Хотелось уйти в спасительное забытьё, но тихий, едва уловимый плач заставил повернуть голову. Бледная, с опухшим красными глазами Ольга на коленях стояла у кровати сына.

Влад не в силах был выговорить слова, он чуть заметно, одними краешками губ, улыбнулся матери. Ольга припала к руке сына, навзрыд заплакав.

Непривычно бледный, Николай стоял рядом с женой. Его лицо казалось восковой, безжизненной маской.

Влад ещё не знал, что с ним. Малейшее движение причиняло чудовищную боль, но впервые за последние две недели, парень почувствовал теплоту на сердце. Родные, дорогие люди находились рядом. Он нужен им! Остальное не важно.

Крепко прикусив губу, Влад чуть слышно, хрипло прошептал:

– Я очень… очень вас люблю.

Николай поспешно наклонился к сыну, сжав его руку.

После аварии Влад больше месяца не поднимался. Многочисленные переломы медленно срастались. Дед теперь и на минуту не отлучался от внука, даже спал в его палате. Это веселило парня:

– Да не волнуйся ты так, – смеялся внук, – никуда я не сбегу. В гипсе не выйдет!

На душе от такой заботы было тепло. Влад не имел права подвести близких, а потому терпеливо выполнял предписания. И вот, наконец-то, он оказался дома. Леонид Владимирович, как и раньше, забросив дела, пытался всё времени проводить с внуком. Влад, желая убедить деда, что здоров, приподнял Аронова, закружив его по комнате. Но не удержавшись, они вместе рухнули на пол, громко смеясь.
– Верю - верю! – отдышавшись, проговорил дед. – Только даже в лучшие времена, тебе не по силам было меня поднять. Веса-то побольше твоего.

– Дед, ты у меня лучший! – как в детстве, улыбнулся Влад. Потом едва слышно, глухо добавил: – Прости… прости меня за всё.

Постепенно жизнь в семье Ароновых возвращалась в привычное, размеренное русло. Только во взглядах родителей сын по-прежнему замечал затаенный, непроходящий страх. Чтобы хоть немного отвлечь, успокоить родных, Влад даже попробовал вникнуть в семейный бизнес. Только хватило его на какие-то часы. Уже к вечеру парень зевал, бесцельно перекладывая с места на место непонятные, исписанные цифрами бумаги.

Николай с усмешкой следил за сыном:

– Не так увлекательно, как полёты?

В голубых глазах сына вспыхнул огонёк, выдавая, что если бы позволило здоровье, Влад прямо сейчас сел бы за штурвал, поднимаясь в безбрежную даль. Пересилив себя, парень раскрыл очередную, туго набитую документами, папку.

Глава 14

Утренний, бледный свет сквозь щель тонкой полосой проникал в комнату, безуспешно пытаясь разогнать духоту.

Недовольно нахмурившись, Андрей Тимофеевич натянул до подбородка толстое одеяло, он с упреком посмотрел на дочь:

– Сейчас же закрой! – процедил мужчина.

Вера послушно подошла к окну, прикрыв створки:

– На улице сегодня настоящее лето, только ветерок…

– Калеке он не к чему, - перебил отец. – На кладбище тоже свежо.

Вера устало покачала головой.

– Папа, зачем ты так? Пожалуйста, хоть немного поешь!

В ответ на просьбу дочери, отец фыркнул, отодвигая подальше поднос:

– Или ты заберёшь эти тарелки, или я сброшу их на пол!

– А вот и не заберу, – заупрямилась дочь. – Ты третий день ничего не ешь. Я же старалась…

Звон опрокинутой посуды заглушил слова. Пытаясь сдержать обиду и подступающие слёзы, Вера опустила голову. Большой, узорчатый палас был перепачканные соусом.

Толик, довольно прищурившись, макал в сметану очередной вареник. Когда раздался грохот из соседней комнаты, парень со вздохом отставил завтрак. Он осторожно открыл дверь в комнату отчима:

– Бунт продолжается? – брат с грустью взглянул на собирающую осколки Веру. – Андрей Тимофеевич, вы же делаете хуже самому себе.

Отчим криво усмехнулся:

– А! Вот и блохастая шавка тут как тут! Ну, входи! Будешь изображать заботу, лисья твоя душа?

Запавшие, бесцветные глаза мужчины злорадно сощурились:

– Уже в курсе, что я велел продать последние комбайны? Тоже будет и с полями! Ничегошеньки тебе не достанется!

Толик низко опустил голову. Его, как у матери, огненно рыжие кудри прикрыли побледневшее лицо.

– Охотно верю, – прошептал парень. – И рад этому.

Отчим громко, многозначительно хмыкнул:

– Рад, щенок, что меня скоро не станет? Ну-ну, погоди, я ещё…

Не отвечая, Толик помог Вере собрать посуду. И только, когда за девушкой закрылась дверь, взглянул на собеседника.

– Андрей Тимофеевич, что же вас так мучает? – устало спросил пасынок. – Что не даёт покоя? Вы уничтожили своего конкурента, уничтожили его семью. Почему же не наслаждаетесь местью?

Отчим дрожащими пальцами сдавил конец одеяла:

– Заткнись, гадёныш, закрой пасть! – приподнимаясь, прошипел мужчина. – Ненавидел ли я твоего отца? Да! Да! И ещё тысячу раз – да! Он был червь, возомнивший из себя короля! Мыльный пузырь, который захотел сравниться со мной!

– Но вы же добились своего? – криво улыбнулся Толик. – Его больше нет в живых. Зе́мли вашего конкурента принадлежат вам. Даже его сын и тот у вас в подчинении.

Андрей Тимофеевич в упор, не мигая смотрел на пасынка:

– А ты скажи... скажи прямо! Меня считаешь виновным в том поджоге?!

Толик спокойно кивнул:

– Я этого никогда не скрывал, – ровный, безэмоциональный голос парня, заставил отчима вздрогнуть и с опаской взглянуть в мутно-серые глаза. – А так же, я считаю вас виновным в смерти матери. Вам никогда не было дела, что с ней...

Андрей Тимофеевич злобно усмехнулся:

– Деревенская, глупая, забитая баба, она и без моей помощи довела себя до могилы, – заметив, как сжались кулаки Толика, мужчина раскатисто засмеялся: – Ну, а теперь, змееныш, давай, выкладывай, что у тебя на уме? Зачем затеял эту комедию? Привёз из города доктора, настаиваешь на лечении! Решил потешиться? Поиграть в доброго самаритянина? Или думал, пока меня не будет, здесь барином себя почувствовать, поля мои присвоить?

Толик ответил не сразу. Он долго смотрел в окно, наблюдая, как из-за сухой, заплесневелой корки ржаного хлеба, возилась в пыли целая стая прожорливых воробьев. Их громкий, писклявый щебет противно отдавался в ушах.

Парень с трудом отвёл от окна взгляд:

– Андрей Тимофеевич, – глухо прошептал пасынок, – вы согласны до конца своих дней оставаться в постели, только бы не принять от меня помощь…

– Я калека, – насмешливо бросил отчим, – но не дурак! И такой гадине никогда не доверюсь!

Толик чуть заметно улыбнулся. В его лучистых, серых глазах вспыхнул огонёк, потребовалось немало времени, чтобы парень смог заговорить.

– Там, за решеткой, – голос пасынка не послушно дрожал, срывался, переходил на хриплый шепот. – Все три года… три невыносимо долгие года, я мечтал только об одном, что никогда больше не вернусь в Бережки. И никогда… никогда не увижу вас. Я дал себе клятву, забыть о вашем существовании. Поклялся не оставлять безнаказанным любое мало-мальски грубое слово. Но… Андрей Тимофеевич, у меня не было другой семьи. Отца своего я не помню, мать — расплывчатый, туманный силуэт. Вы с Верой единственные близкие мне люди. Нет, я не собираюсь уверять, что люблю вас. Только вот и оставить, бросить вас в таком состоянии, не могу. Когда выздоровеете, начнёте ходить, я навсегда забуду сюда дорогу. Это не я вам делаю услугу, это нужно мне.

Андрей Тимофеевич презрительно сощурился:

– И чем же ты собираешься оплачивать лечение? – с едкой усмешкой спросил отчим. – Мечтаешь продать мои земли?

Толик тяжело выдохнул, успокаивающе провел рукой по лицу.

– Да не нужны они мне, не нужны! Я сам всё оплачу.

В ответ послышался колкий смех:

– Мужичье землёй обзавелось! – Андрей Тимофеевич брезгливо передёрнул плечом. – А ты у них большой начальник? Ну и ну! Решил доказать, что лучше меня умеешь вести хозяйство? И большая прибыль?

Толик устало присел в кресло, напротив собеседника:

– Прибыли ещё нет. Первый год озиму засеяли. Но, уверен, если я попрошу заём, ребята не откажут.

– Ха! – сквозь зубы процедил Андрей Тимофеевич. – Не забудь рассказать своим дружкам, для кого деньги одалживаешь!

Внезапно отчим замолчал, в упор смотря на пасынка:

– Три года тюрьмы… неужели смог простить?

– Простить? – едва слышным эхом повторил Толик. – Такое нельзя простить. Но и мстить… Андрей Тимофеевич, я хочу поставить на прошлом точку. Начать всё с чистого листа.

Отчим нахмурился, а потом с вызовом, жестоко бросил:

– Ну, а пожар? Его тоже хочешь забыть?

Толик прикрыл глаза, облокотившись на спинку.

– Что на самом деле там произошло, – глухо обронил парень, – известно только вам. Если вы, в действительности, как-то причастны к тому случаю, мне остаётся только посочувствовать вам. Жить с таким грузом… ад не сравнится с этим.

Андрей Тимофеевич, как от резкого удара, пошатнулся. Его жёлтое-серое лицо покрылось пятнами. Сейчас отчим напоминал восковое изваяние. Он пытался что-то сказать, но голос не слушался.

Толик поднялся:

– Я попрошу Веру, чтобы она приготовила вам по есть. Для лечения потребуются силы.

Андрей Тимофеевич никак не отреагировал на слова парня, он даже не заметил, когда он вышел. Губы мужчины, что-то беззвучно шептали, а со лба катились крупные капли пота.

Глава 15

Несмотря на все запреты врачей, Владу хотелось побыстрее встретиться с друзьями, влиться в студенческий ритм.

Утром парень проснулся раньше будильника. Не открывая глаз, Влад слушал, как барабанит по крышам затяжной, унылый дождь. На улице вторую неделю стояла слякотная погода. Казалось, низкие темные тучи захватили город.

Мелодичная трель будильника заставила пробудиться из сонной неги. Улыбнувшись, Влад быстро вскочил. Приняв холодный душ и сделав зарядку, он уже готов был спуститься к завтраку, но только взялся за ручку двери, как внезапная, резкая боль пронзила грудную клетку, не давая вздохнуть. Влад не придал тогда этому значения. Боль так же быстро и бесследно исчезла.

* * *

После разговора с пасынков, Андрей Тимофеевич, как будто впал в какое-то безразличие. Он безропотно ел приготовленную Верой еду, выполнял несложные указания доктора. Но всё это мужчина проделывал машинально. Как ни старалась Вера разговорить отца, тот отмалчивался, или отвечал односложными фразами.

– О, да мы обедаем! – Толик улыбаясь, вошёл в комнату. – Правда, рагу просто отличное?

Отчим отставил подальше тарелку:

– Явился! – пробурчал Андрей Тимофеевич. – Я бы съел рагу приготовленное из тебя.

В ответ пасынок засмеялась:

– Ничего - ничего, это тоже неплохое. Ешьте, а то не хватит сил даже ругаться.

– Для этого мне достаточно увидеть твою мерзкую физиономию. Что клад в земле отрыл? Сияешь, как драное корыто!

Толик быстро взглянул на Веру, потом взволновано выдохнул:

– Ребята оплатили лечение. Так что, на этой неделе, можно отправляться в столицу.

Андрей Тимофеевич, нахмурился и отвернулся к окну, не проговорив ни слова.

Вера же горячо обняла парня:

– Спасибо, – едва слышно прошептала она. – Я никогда этого не забуду. Уверена, уже летом папа будет бегать. Спасибо.

Толик покраснел, опуская голову:

– Ну, а я-то здесь причем? – смущенно пробормотал. – Это ребят нужно благодарить. Они комбайн заложили… Андрей Тимофеевич, неужели вы не рады?

Не поворачивая головы, отчим фыркнул:

– А ты, шакалья морда, от меня ждёшь пламенных речей?

Вера и Толик прыснули:

– Нет – нет! – поспешно заверил парень. – Мне такое и в кошмарном сне не привидится. Скажите пару тройку крепких фраз, этого более, чем достаточно!

Глава 16

– Ого, Аронов! – входя в ресторан, воскликнул Сергей. Влад досадливо поморщился, но, сжав в пальцах стакан, всё же повернулся на голос друга.

– Можно присоединиться или ты кого-то ждёшь?

– Просто решил поужинать, – сухо ответил Влад, потом добавил: – Наедине.

– Намёк понял, я ненадолго.

Сергей внимательно посмотрел на друга:

– Где ты запропастился? Уже больше трёх недель на занятия не показываешься.

– Нашлись дела поважнее, –отрезал собеседник.

– Да ладно! И что же это? Землетрясение, извержение вулкана? Всем известно, что Аронов помешан на самолетах.

Влад тяжело вздохнул:

– Прекращай нести вздор. Были причины. Ладно, мне пора. Увидимся.

Когда друг поднялся, Сергей негромко его окликнул:

– Надеюсь на занятиях? Влад, у тебя будут серьезные проблемы…

Аронов криво усмехнулся:

– Посмотрим.

Декабрьская ночь укрывала землю первым, мелким снегом. Высокие звёзды ярко освещали округу. Несмотря на поздний час, улицы переполняли отдыхающие. Их не пугал ни стылый, пронизывающий ветер, ни обледенелые тротуары. То там, то здесь слышались взволнованные, весёлые голоса. Припорошенные многоэтажки казались выше, наряднее.

Влад подошёл к машине, но открывать не стал, он обессиленно прислонился к дверце. Парень вдыхал холодный, морозный воздух, тщетно пытаясь погасить возрастающее в груди пламя. Понимая, что ждёт его впереди, Влад быстро сел в машину. Здесь было много, очень много знакомых.

Только вот отъехать далеко не вышло. Свернув на обочину, Влад дрожащими пальцами достал сигарету. С третьей попытки всё-таки зажёг её и жадно сделал несколько затяжек. Острая, подобная вспышкам молнии боль затмила всё.

Порывистый ветер гулко завывал в проводах, качал деревья, осыпал снег. По ночной, опустевшей дороге изредка стремительно проносились машины. Они спешили в тепло, в уют, скорее укрыться от разыгравшейся непогоды.

Едва заметной полосой рассвет окрасил небо. Ветер утих, звёзды померкли. Влад попробовал пошевелиться, в груди ещё пекло, но уже терпимо. От слабости не слушался ни один мускул. Губы потрескались, до ужаса хотелось пить. Парень не спеша завёл мотор, выезжая на побелевшую трассу. Перед глазами всё расплывалось, покачивалось в зыбкой дымке. Рука непроизвольно скользнула к пачке сигарет, но Влад отдёрнул её, криво усмехнувшись. Кажется, ещё вчера он давал себе слово не прикасаться к ним? А сегодня должен был поехать на занятия? Парень посмотрел на своё отражение в зеркале. Хороший вид для курсанта! Бледное, без единой кровинки лицо, большие, расширенные зрачки, и красные от жара губы. Сергей прав, долго так продолжаться не может. Он обязан посещать занятия, иначе начнутся расспросы. Только вот в таком состоянии ехать чистое безумие. Да и сил не было, глаза слипались, хотелось спать.

Кристально белый снег переливался в утренних лучах. Первый снег в этом году, вряд ли он пролежит до обеда. Влад попытался отвлечься, наблюдая за стайками пролетающих птиц, но горькая оскомина сжимала сердце. С каждым разом становилось тяжелее находить причины своего отсутствия. Было несносно обманывать родителей. Резким движением парень достал сигарету, прикурив. Он отлично понимал, все его обещания, все клятвы не стоят и гроша. Это самообман, иллюзия.

* * *

С того времени, когда Влад впервые ощутил боль в груди, приступы каждый день повторялись, вспышки становились всё сильнее и сильнее. Они были не подвластна человеческой воле. Обезболивающие не приносили и малейшего облегчения. Но память живо хранила несколько месяцев, проведённых в больнице после аварии. Никакие доводы не убеждали вновь решиться испытать подобное. Да и в глазах матери до сих пор читался затаённый страх. Ужас тех дней ещё долго не исчезнет бесследно. От жгучей, неконтролируемой боли, даже посещения занятий стало пыткой. Лишь дурман сигарет на время помогал забыться.

Подъехав к дому, Влад в сомнении ещё раз посмотрел в зеркало. На щеках появился румянец, глаза казались не такими сонными. Чёрных кругов, нездорового блеска в расширенном взгляде и красных от жара губ замечать не хотелось.

Стараясь не шуметь, парень собственным ключом открыл дверь, только предостережения были напрасны. Дед, Ольга и отец ждали его в холле. По щекам матери катились слёзы. Не понимая, что произошло, Влад поспешил к матери, хотел обнять её, но Ольга отстранилась.

Посмотрев на деда, Влад невольно отвёл взгляд.

– За кого ты мстишь? – не громко, выделяя каждое слово, процедил Леонид Владимирович. – За свою бабку? Да её огромное счастье, что она не дожила до этого дня! С неё хватило дочки. Такого же внука она бы не вынесла!

Влад побледнел:

– Ты считаешь… – хрипло начал парень, но под ледяным взглядом деда замолчал.

– Научись отвечать за свои поступки, – Николай стоял в стороне, низко опустив голову. – Влад, не нужно перекладывать вину на других.

Сын чуть заметно усмехнулся:

– Вижу, здесь все такого мнения… Я не буду оправдываться. Что же вы хотели? Гены! Нужно было думать прежде, чем подбирать какого-то незаконнорождёнца. Не волнуйтесь, я избавлю вас от своего присутствия.

– Это всё, что ты можешь сказать? – жёстко парировал старший из Ароновых. – Тебя здесь никто не держит. Только со своими проблемами, разбирайся сам. От меня ты не получишь больше и копейки. В ближайшее дни, я поменяю завершение.

Владу потребовалось несколько минут, чтобы произнести хоть слово.

– Отлично, дед, – наконец хрипловато выдохнул внук. – Правильное решение!

Глава 17

Вернувшись в отель, Влад не стал себя сдерживать, погрузившись в спасительный дурман сигарет. Это уже не имело никакого значения, ведь родные поверили..

Голова раскалывалась от монотонной боли. Влад с трудом открыл глаза. Залпом выпил стакан воды, но облегчения не почувствовал, только подступила ещё тошнота. Такие пробуждениям стали привычными. Тело отказывалось слушаться, хотелось снова погрузиться в спасительную негу, но заснуть что-то мешало. Парень поморщился, пытаясь, сквозь гул в голове, понять, что же его отвлекает. Слегка приподнявшись, он наконец-то расслышал настойчивую трель звонка. Влад усмехнулся: только гостей ему сейчас не хватало. И всё же он заставил себя встать.

– И что ты здесь делаешь? – удивлённо спросил, увидев посетителя, но потом безразлично добавил: – А впрочем, проходи. Надеюсь, разбудил ты меня в такую рань не для визита вежливости?

Хозяин подошёл к столику, налил себе минералки. Он заметил растерянность своего нежданного гостя. Было впечатление, что тот уже подумывал, как быстрее уйти.
Хотя с Витькой они и были однокурсниками, за всё время учебы, наверное, не перекинулись и парой слов. Витьку все считали нелюдимым, одиночкой, никто не знал ни его родителей, ни от куда он. Лучший из курсантов, гордость академии. Но сколько ребята не пытались втянуть друга в обычные студенческие забавы, Витька только больше замыкался.

– Не стой, садись, – бросил Аронов. – Как там наши?

– В порядке, – односложно ответил курсант.

Откинувшись на спинку кресла, Влад прикрыл глаза. И все же, не удержался, он как можно равнодушнее, спросил:

– Меня… уже отчислили?

Витька искренне удивился:

– Отчислили? Почему? Твой отец приезжал, объяснил, что после аварии у тебя осложнения, и ты приступишь к занятиям попозже.

– Какое благородство, – усмехнулся Влад. – Ладно, не обращай внимание.

– Ты действительно не важно выглядишь, – обронил гость.

Темно-голубой взгляд собеседника надменно вспыхнул.

– Что такое похмелье, знаешь? – процедил хозяин. – Вечер накануне выдался удачным. Так что, я с удовольствием продолжу прерванный тобой сон. Вить, не тяни, говори, зачем пожаловал? Или, может, зайдешь через неделю? Когда решил, стоило ли сюда являться.

Визитёр напрягся, а потом выпалил на одном дыхании:

– Займи мне денег. Я обязательно верну.

Влад усмехнулся, он привык к таким просьбам.

– Сколько?

Витька до побеления сжал пальцы:

– Тысяч пятьдесят или даже сто… долларов.

– Ого! – присвистнул Аронов. – Немалые у тебя запросы. Даже для меня.

Виктор опустил голову:

– Мне... мне больше не к кому обратиться.

– Зачем тебе такая сумма?

Гость покачал головой:

– Не спрашивай…

– Нет, Витя, так не пойдёт, – вздохнул Влад. – Ты не тысячу просишь. Или рассказывай, что у тебя случилось, или считай, этого разговора не было.

В комнате повисла тишина. Казалось курсант никак не мог на что-то решиться.
Влад прикусил губу, он пытался не замечать нарастающее жжение в груди. Невыносимо хотелось закурить.

– Долго ещё?

– Я должен… – с жаром зашептал гость, – должен хотя бы попробовать спасти сестру… Они нашли их, и обязательно убьют. Они и Аню не пожалеют!

Влад устало усмехнулся, от всё усиливающего жжения, темнело в глазах:

– Вить, у меня не то настроение, чтобы разгадывать шарады. Говори яснее.

Посетитель поднялся:

– Извини, что побеспокоил. Забудь. Аня всё равно не согласится принять от меня помощь. Она его безумно любит.

Голос собеседника дрожал, потому Влад заставил себя заговорить:

– И всё-таки ты надеялся на что-то...

Виктор глубоко вдохнул:

– Не знаю. Я уже ничего не знаю. Кирилл её скрывает, как зеницу ока, как сокровище, за семью замками. Я даже не могу приблизиться к сестре.

– Кто этот Кирилл?

Гость невесело улыбнулся:

– Наш сводный брат. Я устал от вражды. Хочу ли я смерти Кирилла? – парень покачал головой. – Нет! Но ни он, ни мои братья не остановятся.

Смотря в бледное, отрешённое лицо однокурсника, Влад понял, что пришёл тот сюда, только от безнадёги.

– Так может тебе не вмешиваться? Пусть самими решат конфликт.

Витька негромко засмеялся:

– Как бы я хотел, так поступить! Забыть о них всех, забыть о их ненависти! Пусть перестреляют друг друга! Мне, наверное, даже было бы уже безразлично… Но Аня! Она не виновата в этом кошмаре! Я не могу оставить сестру! Я бы попытался убедить её уехать. Куда-то далеко - далеко! Мы бы скрылись.

– И ты думаешь она согласится?

– Конечно же нет! – прошептал курсант. Он снова сел в кресло, обхватив голову руками. –Влад, я не знаю, что мне делать. Я не могу её бросить…

Аронов задумавшись, досадливо поморщился. Как же сейчас некстати ссора с дедом. В памяти живо всплыл их последний разговор. Лица родных, полные слёз и укора глаза матери...

– Витька, – пересиливая себя, резко бросил Влад, – твоя сестра сделала выбор. Что же касается Кирилла, я предупрежу его об опасности.

Гость вздрогнул:

– Нет, ты не знаешь во что ввязываешься. Кирилл… если только услышит от кого ты… Он ненавидит меня, считает своим личным врагом! Тебя просто убьют!

Аронов улыбнулся, сжав пальцами виски:

– Даже так? – спросил с издёвкой. – Вить, это мои проблемы. Я достану деньги, куплю билеты на самолёт... Сестра же твоя решит сама, уезжать ей или нет. Я увижу её, передам, что ты беспокоишься. Что-то другое, извини, пообещать не могу.

Глава 18

Всюду горели разноцветные огоньки. Аллейки больничного парка превратились в сказочный замок Деда Мороза. Приближающиеся новогодние праздники не радовали Толика.
Низко опустив голову, он не спеша брёл рядом с Верой.

– На тебе лица нет, – грустно проговорил парень. – Здесь столько медсестёр, нянечек… Тебе нужно хотя бы немного отдохнуть. Скоро Новый год… приезжай домой, всего-то на выходные…

Толик с мольбой посмотрел в усталые глаза собеседницы. Но Вера покачала головой:

– Нет, папа никого к себе не подпускает. Он стал ещё более раздражителен. Я с трудом нахожу слова, чтобы убедить его продолжать лечение. Мы устроим праздник, когда папа выздоровеет. Сейчас же нужно думать о его здоровье.

Мелкий, крошечный снег радужно переливался в мягком отблеске иллюминации. Заметив тоску парня, Вера улыбнулась:

– Расскажи мне, как дела в Бережках. Я безумно скучаю!

– Там такой же мороз и снег...

Толик нежно прижал к себе Веру.

* * *

Колышущийся туман стоял плотной стеной, отгораживая от реальности. Очертания предметов расплывалось, походило на призрачную дымку. Влад попытался сфокусировать на чём-то взгляд, но от этого комната завертелась в сумасшедшей карусели. Парень с трудом приподнялся, понимая, что переборщил со своим обезболивающим. Зато кроме усталости, не чувствовал ничего. И всё же в груди противно ныло, какой-то горький осадок, давил на сердце.

Влад крепко зажмурился: с каким же отвращением дед смотрел тогда на него! Теперь у родных он может вызвать только презрение.

Обида полоснула острым ножом.

– Нет, всё правильно! – криво улыбнулся парень. – Для них так будет лучше. Незаконнорожденный приемыш не достоин такой семьи… Не волнуйся, дед, я ничем не потревожу вас.

Пытаясь отогнать туман, Влад взглянул на часы. Он совсем забыл о встрече.

* * *

Небольшой, полутёмный зал придорожного бара был почти пустым. Несколько мужчин в дальнем углу играли в бильярд, кто-то, облокотившись о стойку, поглощал очередную порцию виски. Заметив парня, играющие, как бы невзначай, бросили мимолётные, но оценивающие взгляды. Даже пьяница и тот повернул голову. Влад усмехнулся – его ждут.

За столиком, у круглого окна, чем-то похожего на дыру в пещере, сидел мужчина. Несмотря на сумрак помещения, можно было легко рассмотреть его правильные, немного крупные черты лица. Широкий, открытый лоб, слегка вздёрнутые, густые брови, твердый, волевой подбородок и вдумчивые, серые глаза.

Увидев нового посетителя, Кирилл кивнул, приглашая парня к себе:

– И зачем я понадобился Аронову? – спросил, с едва заметной насмешкой.

Влад присел рядом.

– Витька беспокоится о сестре. Ей угрожает опасность.

Кирилл хищно прищурился:

– Почему же тогда он сам не пришёл? – издёвка в голосе, явно давала понять, как собеседник относился к своему врагу.

Влад равнодушно пожал плечами:

– Чтобы там не было, Витька хотел предупредить тебя.

– Передай своему очень смелому приятелю, – в ответ, сухо обронил Кирилл, – пусть, как можно скорее уезжал из города. Я оценил его поступок, и даю несколько дней, чтобы он скрылся. Об Ане я позабочусь сам.

Влад устало вздохнул, казалось, ему уже наскучил разговор:

– Ты вправе рисковать, но не подвергай опасности других. Я помогу им скрыться.

Неподвижный, серый взгляд Кирилла внимательно изучал собеседника:

– Аронов, – наконец иронично бросил мужчина, – деньги не всесильны. Пока жив, я в состоянии защитить свою семью.

– А если тебя не станет?

Кирилл улыбнулся:

– Что же, это принесёт долгожданное спокойствие и Ане, и мне… Знаешь, – глаза мужчины сузились, – я хотел бы предложить тебе работу. Думаю, она заинтересует тебя.

Влад насмешливо приподнял бровь:

– Шутишь? Зачем мне это?

– Затем же, – спокойно проговорил Кирилл, – зачем ты приехал сюда.

По дерзко вспыхнувшим глазам оппонента, мужчина понял, что не ошибся.

– И не боишься, так набирать людей? Ты же обо мне ничего не знаешь!

– Всё, что меня интересует, – усмехнулся Кирилл, – я выяснил сразу после твоего звонка. До скорого, Аронов. Я свяжусь с тобой.

Глава 19

Солнце, выглядывая из-за пушистых, словно вата туч, ласково пригревало укутанную снегом землю. Освещало высокие, мохнатые шапки домов, играло разноцветными бликами.

Ночной буран, стремительно ворвавшийся в Бережки, засыпал и тротуары, и проезжую часть дороги. Лишь кое-где трактора успели проложить глубокие колеи. По ним-то и добирались кому куда нужно селяне. Множество ног утоптало узкую тропку.

Задумавшись, Толик шёл по улице, стараясь не проваливаться в сугробы. Сколько продлится лечение отчима, и принесёт ли оно результат, доктор даже не пытался прогнозировать. Вера вот уже который месяц неотлучно оставалась в больнице с отцом. Без непоседливой хозяйки дом опустел. Казался холодным и неприветливым. Толику не хотелось возвращаться туда и на короткое время. Какая-то тоска обволакивала, сжимая сердце.

– Эх молодёжь – молодёжь! – послышался сзади скрипучий голос, отвлекая парня от невеселых мыслей. – Старуха сумки тянет, а ему нипочём! Идёт надулся, свет ему не мил.

Толик с улыбкой обернулся:

– Здравствуйте, Людмила Сергеевна. Виноват, не заметил. Давайте помогу.

– Иди уже, – махнула рукой соседка. – Подорвёшься ещё.

Парень не смог удержаться от смеха:

– Ну, силы-то у меня побольше вашего.

– У тебя? – бабка скривила губы. – Малец, подрасти! Кому сказала, убери руки! Сама донесу! Ты у нас барин, негоже черным трудом заниматься.

Толик замер, перекрыв соседке путь:

– Зачем вы так? – негромко выдохнул. – Вам-то известно всё.

– Известно – известно! – протянула старуха, проворно обходя образовавшуюся преграду. – Карапузом тебя помню. Чего встал? Догоняй. А на жизнь плакаться – последнее дело! Вон какой вырос, загляденье! Ты лучше, по-соседски, признайся, свадьба-то когда? Вся деревня ждёт.

– Свадьба? – растерялся парень. – Какая свадьба? У меня и невесты нет.

На лице соседки появилась многозначительная ухмылка:

– Вы посмотрите на него! Невесты нет! А Верка? Чем не невеста?

– Вера мне сестра, – твёрдо ответил Толик. – И я никому не позволю…

Поставив сумки в рыхлый снег, бабка круто развернулась:

– Ох-хо-хо! Напугал. Не позволит он! Прям боюсь! У тебя на лице написано: сохнешь по Верке!

– Людмила Сергеевна… – начал было парень, но старуха, для пущей убедительности, подняв узловатый палец, пророчески изрекла:

– Уведут девку, уведут! Локти кусать будешь, да поздно. Она ж, как ягодка! Немного диковата, так оттого ещё краше. Чего молчишь? Задумался? Вот-вот, думай хорошенько!

– Не о чём здесь думать. Вера сама решит, кого любить.

– Тьфу ты! – сплюнула от досады соседка. – Такую девку упустишь! И поделом. Не раз тогда вспомнишь бабку!

Подхватив сумки, соседка быстро засеменила по тропинке. И только, оказавшись у своей калитки, крикнула:

– На свадьбу-то старуху позовешь?

Толик рассмеялся:

– Обязательно, Людмила Сергеевна, без вас никак!

За бабкой закрылась дверь, а парень продолжал стоять, не замечая, что уже почти весь белый от снега.

* * *

Встретившись с Владом, Кирилл крепко пожал протянутую руку. Мужчина в нескольких словах обрисовал своё предложение. Ничего занимательного или опасного бизнес Кирилла не представлял. Обычный экспорт из ближневосточных стран подержанных автомобилей. Всё законно, без правовых нарушений. Ни баснословных денег, ни азарта. И всё же Влад, сам не зная почему, согласился. Только будущий шеф, так и не объяснил его роль. Но в скором времени парень понял задачу. Кирилла совсем не интересовали дела. Он мог пропадать по целым неделям, никого не поставив в известность. Мужчина переложил всю ответственность на нового подчинённого. Когда Влад пытался что-то уточнить, только безразлично кивал головой: «Поступай, как считаешь нужным, развлекайся».

Но иногда босс требовал безоговорочного подчинения. И все разы, когда принимал участие лично Кирилл, партии машин прямо у границы бесследно исчезли. Ни попытки полиции, ни Влада разыскать товар результат не приносили. Кирилл же молча оплачивал огромные суммы партнёрам.

* * *

Задумавшись, Кирилл сидел в кресле, он отстранённо слушал докладчика. Его серый взгляд бесцельно блуждал за окном.

– Ясно, – усмехнулся Влад. – Тема закрыта.

Мужчина пожал плечами, посмотрев на собеседника:

– Почему же? Я тебе слушал.

– Это заметно, тем более то, как тебя встревожили мои новости.

Поднимаясь, Кирилл улыбнулся:

– Извини, вот этому давно разучился. Что до остального, уверен, ты справишься.

– Четвёртая партия, – проговорил Влад. – Мы должны отказаться от поставок, пока не разберемся в ситуации.

– Делай своё дело, – отрезал начальник. – Потери я оплачу, это мои проблемы.

Влад тоже встал:

– Отлично, тогда желаю удачи, но без меня. Бездумной куклой я никогда не был, и не буду.

Парень уже взялся за ручку двери, когда Кирилл его негромко окликнул:

– Я должен… обязан это делать.

– Сам себя подставлять?

Кирилл усмехнулся:

– Какая разница? Это не имеет значения.

– Но ты скоро обанкротишся. Мы с огромным трудом покрываем потери, более удачными сделками.

– Всему когда-то наступает конец, – отчуждённо обронил собеседник. – Когда – особого значения не имеет.

Влад внимательно посмотрел на своего работодателя:

– Мне кажется, ты сам приближаешь развязку. Если не интересует этот бизнес, почему не бросишь его?

Глаза Кирилла сузились:

– Этот же вопрос, я могу задать и тебе! – прерывисто выговорил мужчина.

Влад вскинул голову, одарив Кирилла надменным взглядом. По заходившим на скулах желвакам, было понятно, что смысл сказанного, парень понял.

– Для меня это только игра, – сквозь зубы, процедил Влад.

Кирилл присел на краешек стола, опустив голову:

– Я так и понял… понял ещё тогда, при нашей первой встречи. Влад, у каждого есть причины, почему он поступает неразумно. Наверное, я не имел права ввязывать тебя в это. Я далеко не та компания, которая необходима сейчас тебе.

– А меня устраивает, – отрезал собеседник.

Глава 20

Влад приоткрыл глаза, пытаясь понять, где находится. Высокий потолок и запах медикаментов напоминали больницу. Как ни старался парень что-то вспомнить, всё сливалось. Боли не было, только жуткая усталость.

– Не волнуйтесь, это пройдёт, – присаживаясь рядом, проговорил доктор. – Влад, вы меня слышите?

Парень закашлялся.

– Алексей Викторович? – с трудом выдавил сквозь хрипы. – Что случилось? Как я здесь оказался? Я абсолютно ничего не помню.

Доктор оценивающе посмотрел на своего пациента:

– Позже мы обязательно обо всём поговорим, сейчас же постарайтесь уснуть.

– Я садился в машину, – упрямо продолжил Влад. – Дальше… какой-то туман.

Мужчина вздохнул:

– Водитель встречного автомобиля успел вовремя затормозить... Вас вынесло на обочину дороги. Небольшое сотрясение, несколько ушибов и ссадин…

– Тогда почему я здесь?

Собеседник помедлил с ответом.

– Владислав, нам огромными усилиями удалось избавить ваши лёгкие от накопившейся жидкости, – после долгой паузы, проговорил доктор. – Когда вас доставили в реанимацию, вы уже были не в состоянии дышать самостоятельно.

– Что это значит? Что со мной?

– Вы помните, я категорически запрещал, так скоро приступать к занятиям. Но вы своевольно отказались от дальнейших обследований. И даже как ваш лечащий врач могу смело утверждать, когда почувствовали осложнения, специально не посещали клинику. При падении, от сильного удара, в лёгком образовалась опухоль. На первой стадии её невозможно было обнаружить, но по прошествии времени, она дала о себе знать. Нужно срочно провести обследование. Будем надеяться, что опухоль доброкачественная, и с помощью несложной операции…

– Алексей Викторович, – перебил Влад, приподнимаясь. – Вы ещё не сообщали моим родителям? Не стоит их беспокоить! Я полностью здоров.

– И поэтому травите себя той дрянью, в виде сигарет?

Аронов побледнел:

– Достаточно! – процедил он. – Разговор окончен.

– Влад, вам необходимо лечение. Я проводил десятки таких операций. Это не приговор... В противном же случае, приступ в скором времени может повториться, и тогда мне вряд ли удастся снова спасти вас.

– Пообещайте, – негромко отозвался парень, – ничего не сообщать родным! Вы только зря испугаете их. Для родителей хватило и прошлого раза.

– Вы хотя бы слышали, что я говорил? Это очень серьезно.

– Алексей Викторович, – улыбнулся Влад, – всё в порядке. Не нужно спорить.

– И что же дальше?

Влад безразлично пожал плечами:

– Пусть будет так, как должно быть.

Посмотрев в упрямый, почти синий, мутный взгляд своего пациента, мужчина вздохнул.

– Ладно, – наконец-то проговорил он, – отдыхайте. Но хорошенько подумайте о моих словах.

* * *

Чёрное покрывало неба, усыпали миллионы звёзд, огромные и яркие от холода. Как фонари, они освещали притихшую, укутанную снегом землю.

Мороз, казалось, сковал даже воздух. Колючий, цепкий, он обжигал при каждом вздохе. Влад и сам не знал, где сейчас находился. Перед ним простиралось обширное, бесконечно-белое поле. Ни шума проезжающих машин, ни привычных звуков ночного города. Только унылое, однообразное завывание ветра.

Дверцы «Nissanа» были настежь распахнуты, хотя это не спасало от жара. Безумно хотелось пить, но Влад даже не делал попытки дотянуться к воде. И поля, и далёкий лес колыхались в призрачно-розовом тумане. Парень понимал, что это бред, потому, до ряби, всматривался в небо. В неподвижную, холодную высь. Но и среди звёзд, сквозь зыбкую, клубящуюся дымку, видел родные лица. Слышал сдержанный, но от этого ещё более дорогой, голос деда, размеренный, спокойный голос отца, и мягкий, журчащий словно ручеёк, матери.

Как же хотелось домой, к родным, как сейчас были нужны их совет и поддержка...

Влад крепко зажмурился:

– Нет, – чуть слышно прошептал, – дед прав, кроме презрения, я ничего не заслуживаю. Для всех… для всех так будет лучше…

Парень уже не мог пошевелиться от пронизывающих грудную клетку вспышек боли. Прикрыв глаза, и пытаясь поскорее забыться, Влад вслушивался в завывание ветра, который время от времени бросал охапки снега в пылающее лицо, принося недолгое облегчение.

Глава 21

Рыжая, вихрастая чёлка лейтенанта не послушно выбивалась из-под фуражки. Молодой блюститель закона то и дело поправлял спадающие на глаза волосы. Гостю было от силы лет двадцать пять, его самодовольный тон смешил Кирилла.

– Ну, и что же вы мне предлагаете? – не скрывая иронии, спросил мужчина.

Полицейский высокомерно взглянул на хозяина кабинета:

– Кирилл Дмитриевич, в ваших же интересах, прекратить на некоторые время любую деятельность. Отказаться от всех заказов. Это продлится недолго. Наши сотрудники вышли на след угонщиков, и, уверяю, мы в кратчайшие сроки, разберемся с ними.

Кирилл усмехнулся:

– Уверяете? Это хорошо. Но если я всё же не согласен? Простой чреват финансовыми потерями, притом не малыми...

Лейтенант хотел ответить, но в дверь постучали.

– Можно? Не помешал?

– Проходи, – Кирилл с улыбкой пожал руку визитёра. – А вот и главная пропажа! Знакомьтесь, лейтенант, мой зам и ответственный директор.

На реплику начальника, Влад лишь поморщился, присаживаясь в кресло. Кивком головы он поздоровался с ещё несколькими ребятами, находившимися в кабинете Кирилла.

Полицейский раздражённо, мимолётом взглянул на пришедшего.

– Тогда, думаю, ваш заместитель поддержит меня. Хотя это не просьба, а приказ. Если вы ослушаетесь, это будет расценено…

Кирилл нахмурился и жёстко отчеканил:

– Что мне делать, я решу сам. Расценивать же можете, как вам угодно.

– Но… – лейтенант быстро поднялся, – это неповиновение…

Устало вздохнув, Влад откинулся на спинку кресла:

– Лейтенант, мы услышали, и примем к сведению вашу просьбу. Как не удивительно, даже для меня самого, но я на вашей стороне. А сейчас, не стоит зря тратить драгоценное время. У вас, наверное, полно работы…

Полицейский смерил говорившего испепеляющим взглядом.

– Конечно! У меня уйма дел, и куда поважнее этих.

– Вот и отлично, – кивнул Кирилл, – не смею больше вас задерживать.

Когда за посетителем закрылась дверь, в комнате раздался дружный смех.

– Что за комедия была здесь разыграна? – спросил Влад. – Новые проблемы?

– Нет, всё те же, – безразлично бросил Кирилл. – Где ты пропадал целую неделю? Я уже подумал, что мне самому придётся заниматься этим. Хотя бы предупреждай, когда в следующий раз, решишь так внезапно исчезнуть.

Посмотрев в серое, усталое лицо своего подчинённого, мужчина замолчал.

– Влад, что-то случилось? – негромко спросил Кирилл. – У тебя всё в порядке?

– Более чем! – холодно отрезал парень. – А вот у вас, вижу, за время моего отсутствия, затруднений прибавилось.

Кирилл пожал плечами:

– Почему же? Если не считать этого напыщенного мальца, то дело не сдвинулось и на миллиметр.

– И ты, конечно же, – с явной издёвкой усмехнулся Влад, – собираешься отправить следующую партию. Уже, наверное, и договор подписан?

– Разумеется.

– И как на этот раз? – с тобой же иронией продолжил парень. – Машины появятся у границы? Или даже зря не ждать? Сразу убираться восвояси? Сообщи, чтобы мы знали…

– Аронов, тормози… – предупреждающе покачал головой один из ребят, находящихся в кабинете начальника. – Тебя сильно заносить.

– Неужели? – парировал собеседник. – А я думаю, что задал вполне подходящий вопрос. И ответ на него будет интересен всем.

Кирилл слегка прищурился, внимательно наблюдая за подчинённым.

Влад дерзко посмотрел на своего оппонента:

– Или здесь собрание безголосых овец? Тогда я напрасно сюда приехал!

– Всё нормально, Паш, – спокойно проговорил босс. – Просто сегодня, кажется, кто-то не выспался.

– А разве я не прав? – Влад поднялся, встав на против Кирилла. – Ты можешь заверить, что так же, как и все мы, не знаешь о судьбе новой партии?

Кирилл вздохнул, отлично осознавая, что парень его провоцирует:

– Как бы там ни было, – сухо проговорил начальник, – машины должны отправиться в срок.

Не дав Владу заговорить, Кирилл крепко сжал его плечо:

– Это не лучший вариант решения проблем…

Влад невольно отвёл взгляд в сторону:

– Почему? – всё же упрямо процедил. – Меня вполне устроит…

– Ты за этим сюда приехал? – усмехнулся Кирилл. – Нет, извини, мне ещё понадобиться мой зам, так что пулю, тебе придётся поискать в другом месте. Но у меня есть более приемлемый вариант.

– Может, поделишься?

Мужчина кивнул:

– Охотно. Только не здесь. Прокатимся немного?

* * *

Машина мчалась по пустой дороге. Город уже давно остался позади. Заснеженные поля, покрытые инеем деревья, и снова бесконечные, белые просторы.

Кирилл хмуро смотрел перед собой, казалось его руки сами управляют автомобилем. Влад же удобно устроившись на переднем сиденье, сладко спал.

– А ночью, – взглянув, на своего посапывающего пассажира, поинтересовался Кирилл, – занятия были поважнее?

Влад неохотно открыл глаза.

– Что-то, в последнее время, спать по ночам у меня не получается.

– Достойная пассия?

– Обворожительная! – усмехнулся Влад. – С её пленом, ничто не сравнимо!

Кирилл легко уловил в словах парня горькую издёвку.

– Ты бы завязывал с ней, – вполне серьезно проговорил мужчина. – Когда в последний раз себя в зеркале видел?

Припухшие, мутно-голубые глаза собеседника сузились:

– Всего лишь похмелье! – отрезал Влад. – Так ты скажешь, куда мы едем?

Кирилл ответил не сразу, как будто пытаясь что-то побороть, он долго следил за пролетающей дорогой:

– В место, – наконец глухо выдохнул, – где не бывает проблем.

Влад присвистнул:

– Ого! А такое существует?

– Увидишь, – Кирилл улыбнулся, но парень заметил, как напряглись руки сжимающие руль.

Водитель замолчал, погружаясь в свои мысли. Влад так же, прислонившись к стеклу, задумался.
Ветер поднимал пургу, кружил снежный вихрь, перегонял позёмку с поля на поле. Унылое завывание напомнило Владу прошедшую ночь. В этот раз он чудом не замёрз. Но сколько ещё продлится такое везенье? Да и есть ли желание, чтобы оно продолжалось? Сколько пообещал Алексей Викторович? Неделю, две…
Парень попытался улыбнуться, но губы не слушались. Влад устало прикрыл глаза.

Парень не сразу заметил, когда машина оказалась у моста. За покрытой льдом рекой, виднелся огромный дом. Белоснежный, окружённый высоким забором с множеством башенок. На рубленных воротах, мастерски была вырезана львиная пасть, покрытая золотом. По периметру забора расположились часовни, даже фигурки военных имелись, они исправно несли свой почётный караул.

Кирилл прищурился:

– Ну, как тебе? – спросил, не поворачивая головы.

Влад неопределенно пожал плечами.

– Неплохо, только фальшью отдаёт. Красивая, бездушная бутафория.

– Это откуп, – усмехнулся мужчина, – откуп от реальности. Добро пожаловать ко мне домой.

Глава 22

Просторный, светлый холл встретил теплом и уютным треском камина.

– Анют, вы где? – позвал Кирилл. – У нас гости.

По лестнице спустилась совсем ещё молодая женщина. Из-за худенькой, как тростинка фигурки и миниатюрного роста, её можно было принять за девчушку. Брючный костюм удачно подчеркивал стройную талию. Медово-русые волосы, нежный овал лица, только вот неожиданно холодный и строгий взгляд карих глаз портил ангельский облик. На руках женщина держала малыша, месяцев пяти.

– Очень приятно, – слегка улыбнувшись, кивнула хозяйка. Её пушистые волосы рассыпались по плечам. – Гости у нас редкость, так что, мы им всегда рады.

Влад иронично прищурился:

– Ваш муж и не догадывается, каким обладает сокровищем. Только этот липовый музей недостоин пребывания столь неотразимой нимфы.

На удивление парня, женщина не смутилась, казалось, она даже не услышала комплемента.

– Проходите ближе к камину, – сухо пригласила. – Вы, наверное, продрогли пока добрались к нам.

– Кирилл, – Влад приподнял бровь, – где ты раздобыл, эту сирену? Она не только обворожительна, но и отлично знает себе цену!

Кирилл дружески улыбнулся, обнимая жену:

– Решил заставить меня ревновать? Не выйдет! Это сокровище всецело принадлежит мне.

Гость небрежно пожал плечами:

– Я всего лишь сделал комплимент, и притом вполне заслуженный. А это твой наследник? Можно?

Влад осторожно взял малыша на руки.

– Ты копия мамы? Вон какой красивый, и глаза такие же огромные! Ну и правильно, что взять с того отца?

Крохотная ручонка вцепилась в палец незнакомца.

– Да ты драться хочешь? А если так?

Влад высоко поднял малыша. Звонкий смех колокольчиком залил комнату.

Кирилл склонив голову, наблюдал за гостем.

– Анют, – наконец-то проговорил он, – забери малыша, нам с Владом нужно поговорить. Мы будем у меня.

Гость улыбнулся:

– А я передумал! Я нашёл себе компаньона поинтереснее, не такого занудного, как его папаша. Ладно, крошка, так и быть, иди к маме, но наш поединок не окончен.

* * *

– И к чему всё это? – уже в кабинете, холодно спросил Влад. – Зачем ты меня сюда привёз?

Кирилл пожал плечами, достав бутылку водки.

– Не знаю… Может, мне не было с кем выпить? Садись, не стой.

Мужчина наполнил стаканы, пододвинув один гостю, но парень не дотронулся к спиртному.

– Кирилл, у меня всё отлично!

Собеседник только чуть заметно усмехнулся:

– Так ты составишь мне компанию или нет? Я просто хочу напиться до забытья, мне показалось...

– У тебя чудесная жена, – негромко перебил Влад, – растёт бойкий, озорной мальчуган. Бросай свой гибельный бизнес, ты сам понимаешь, чем всё закончится. Тебя или посадят за помощь в угоне, или убьют раздосадованные партнёры. Уезжай. Я помогу.

Хозяин улыбнулся:

– Как Виктору? Он всё-таки сбежал?

– Кирилл, я говорю серьезно. Я сам отправлю последнюю партию, если что, выплачу неустойку...

Мужчина покачал головой:

– Нет, Влад, это уже не имеет значения...

– И твой карапуз, он тоже не имеет значения? Он ещё крошка. Ему нужна семья, отец и мать.

Кирилл залпом осушил стакан.

– Ради них, я ещё и живу. Никогда не думал, что скажу это, – хозяин подошёл к камину, подбросил несколько поленьев, помешал кочергой почерневшие угольки, и только потом всё же хрипло, чуть слышно закончил, – была бы возможность, я бы всё изменил. Хотя бы ради Ани… Она без меня не защитит сына, да и не захочет продолжать… Она отлично знает, что её жизнь, жизнь её ребенка не стоит и гроша, и в любую минуту может оборваться. Влад, никакая месть, кому бы то ни было, не стоит этого!

– Я не мщу! – отрезал Аронов.

Кирилл посмотрел на собеседника:

– Ты сам себе веришь? Я не собираюсь читать нотации, для этого я меньше всего подхожу…

Хозяин закурил сигарету, прислонившись к тёплому камину.

– Мой дед, – наблюдая за струйкой дыма, неспешно выговорил, – ушёл на пенсию в звании полковника полиции. Отец дослужился до майора. Я также мечтал продолжить их путь. Хотелось почётных лавров своих стариков.

Кирилл едко засмеялся:

– Если бы я тогда знал, что это за лавры! Мать я не помню, не осталось даже детских воспоминаний. Когда я уже закончил университет, отец вздумал жениться во второй раз. Только вот невеста не нашего была круга. Её сыновья служили в консульстве. А неофициально, заведовали большей частью города. Многие учреждения были под их ведомом. Какой-то ничего не значащий мент позволил себе сравниться с небожителями?! Братья возненавидели будущего отчима, но их мать оказалась упряма. А может, действительно, полюбила, этого не знаю. Свадьба всё же состоялась. Сыновья негодовали, обещали стереть в порошок нашу семью. Со всех щелей хлынули потоки лживой грязи. Информацию собирали ещё о деде, покрыв его память позором. Я сам тонул в новых и новых открытиях, не смея им верить... Единственное, за что я благодарен отцу и его жене, так это то, что познакомился с Аней. Она… она была ангелом той семьи. Мне хватило взгляда, и я влюбился, основательно потерял голову. Кажется, уже тогда в глазах Ани стояла печаль. Братья запретили ей и думать обо мне. Только девочка характером пошла в мать. Никакие угрозы, запреты испугать её не могли.

Сломленный, отец оставил службу. Мне же пришлось, как можно быстрее, переехать в другой город. Аня… её поддержка, словно глоток воздуха, помогала жить дальше. Забыть неизгладимое клеймо. Предательство знакомых, родственников, которые не хотели больше о нас и слышать, поверив дикому, безумному бреду. Мы с Аней пытались начать всё с чистого листа, вычеркнуть из памяти и братьев, и их необузданную ненависть. Какая наивность! Не прошло и полгода, как, возвращаясь домой, я на огромной скорости врезался в фонарный столб. Тормозные колодки оказались повреждёнными. Я чудом остался жив. Более двух месяцев провалялся в больнице. А вскоре ждало новое известие. Отец принял яд, покончив с собой. Обычное самоубийство. Только я уже не верил! Лопнула последняя струна, сдерживающая монстра, живущего во мне. Сжимая пальцы Ани, я поклялся уничтожить её семью. Она тихо стояла рядом, только глаза… Что было в этой бездне?! Тогда я был словно одержим. Положение сводных братьев являлось недосягаемо выше моего. Огромные деньги, связи делали их неуязвимыми. Через что мне пришлось пройти, в какие круги ада спуститься, чтобы приблизиться к ним… Братья тоже не отставали, они устроили на меня охоту, как на чумного зверя. Если бы не ребята из Туркменистана, я бы не продержался.

– И сейчас ты отдаешь им долг? – Влад впервые прервал рассказ Кирилла.

Мужчина кивнул:

– Это мелочи, оплатить их помощь, я никогда не сумею.

– Но надолго тебя не хватить.

– Ты о том мальце? – усмехнулся Кирилл. – Не его уровня это дело, пустые угрозы. Да и мне… безразлично. А вот тогда, я готов был на всё, даже терпеливо ждать своего часа. И он настал… Я пулю за пулей всаживал в ненавистное тело старшего из братьев. Но вместо долгожданного облегчения, хотелось нажать на курок, чтобы заглушить вой собственного сердца… И вновь Аня… Этот малыш, мой сын, он появился на свет, только для того, чтобы я не сдался. Аня пыталась удержать меня. Ребёнок же не нужен ни отцу, ни матери...

– Как бы там не было, – сухо возразил парень, – он родился. И ты в ответе за него. У карапуза должно быть обычное, счастливое детство.

– Счастливое? - с издёвкой переспросил Кирилл. – Сколько бы я не прятал мальчика, рано или поздно, братья узнают о его существовании, и не остановятся пока не убьют.

Хозяин вернулся к столу, наполнил стаканы до краев:

– Влад, не превращай свою жизнь в такие же руины! Ни одна ссора не стоит этого. Подумай о близких.

Аронов сжал в пальцах стакан:

– Я всего лишь пытаюсь, – криво улыбнулся, – соответствовать их мнению!

– Твоих родных это не утешит возле могилы. Ты выбрал жестокую месть.

Влад отвел взгляд в сторону, надолго замолчав.

Безмерные, ежедневные дозы своеобразного обезболивающего, зыбкий окутывающий туман… Нет, его родители не заслуживают на такого сына...

Алые языки, разгоревшегося в камине пламени, отбрасывали высокую тень, плясали, освещая самые дальние углы.

– Кирилл, – хрипловато заговорил гость, – никому неизвестно, кто и зачем заводит часы нашей жизни, но однажды мы приходим в этот мир. Стрелки начинают свой бег, равномерно отсчитывая прожитые дни. Мы к чему-то стремимся, ставим цели, с опаской оглядываемся на мелькающие годы… Так же неожиданно, часы останавливаются. Ничто не в состоянии повлиять на их ход. Они сами всё решат, беспристрастно…

Кирилл вздохнул:

– Мне кажется, ты очень торопишь свои… Сам ускоряешь их бег.

Глава 23

Не в силах открыть глаза Влад поморщился, в голове стучали сотни молоточков, а пробивающиеся сквозь занавески солнечные лучи раздражали.

В комнату бесшумно вошла хозяйка.

– Доброе утро, – улыбнулась Аня. – Я принесла вам кофе.

Влад приподнялся, провёл рукой по лицу.

– Утро? Вы это серьезно? Кажется, мы с Кириллом вчера немного… перестарались…

– Я приготовлю вам завтрак.

– Нет - нет, не нужно, – засмеялся парень, покачав головой, – я и крошки сейчас не проглочу.

Хозяйка поставила чашку на столик, сама же отошла немного в сторону:

– Влад, – тихо окликнула, – я хотела бы вас попросить...

Гость посмотрел на девушку. Утренние лучи обрисовывали хрупкую, утонченную талию, дрожали в пушистых, похожих на паутину волосах.

– Я слушаю, – кивнул Аронов, отметив, что даже раннее утро не в состоянии смягчить строгость этих глаз.

– Порой, я задаюсь вопросом, – прошептала Аня, – жив ли ещё Кирилл? Он между собой и миром выстроил высокую стену, через которую нереально пробиться. Пожалуйста, не оставляй его.

Влад усмехнулся:

– Сомневаюсь, что я тот друг, которого бы вы желали мужу.

Аня опустила голову. Горькая насмешка в словах собеседника была ей знакома.

– Влад, в этом доме, не важно днём или ночью, вы всегда желанный гость.

– Спасибо, но я считаю у Кирилла и без меня достаточно хлопот. У него есть для кого жить. Вы с малышом справитесь с задачей.

В глазах Ани заблестели слёзы, впервые карий взгляд казался по-детски испуганным и беззащитным.

– Я теряю мужа. Понимаю, с мой стороны жестоко держать его здесь, но вот отпустить… Кирилл сильно устал...

– Устал? – резко переспросил Аронов. – А имеет ли он на это право? У него чудесная семья. Он обязан жить для них. Всё остальное – блажь.

В эту минуту дверь открылась, и на пороге показался сам хозяин. Кирилл уже был тщательно выбрит, в привычном, деловом костюме, ничто не выдавало тяжёлой ночи.

– Как наш гость? – поцеловав жену, насмешливо спросил хозяин. Кирилл оценивающе прищурился: – Выглядит немного получше, чем вчера.

– Даже так? – засмеялся Влад. – Ну, тогда запасайся спиртным.

* * *

Ночной город зажигал первые огни. Мягкий свет многоэтажек манил уютом. Вера провела рукой по мокрой щеке, стараясь, чтобы отец не услышал её сдавленное дыхание. Из-за застывших слезинок, всё казалось расплывчатым. Вот уже и январь подходит к концу, а результатов лечения не было видно. Андрей Тимофеевич терял терпение, он часами лежал смотря в одну точку, не отзываясь на голос дочери. Или же заговаривал о том, что пора возвращаться в Бережки. Как Вера ни ругала себя за это, но она и сама часто думала об отъезде. Безумно хотелось домой. Только доктор и брат неизменно верили в успех. Девушка даже не могла представить, где Толик брал деньги, чтобы столько времени оплачивать лечение.

Толик же в это время сидел за длинным, пустым столом. В комнате было темно, только лунная полоса неровно окрашивала предметы. Но и этого хватало, чтобы заменить тусклый блеск крошечного, золотого колечка на ладони парня. Толик не мог отвести от украшения взгляд. Он и сам не знал, зачем купил его, ведь подарить, вряд ли когда-то решиться. Но было приятно просто смотреть, думая о той, кому оно предназначено.

Глава 24

Влад уже собирался выйти из номера, когда в дверь позвонили. Увидев посетителя, парень невольно опустил взгляд.

– Что-то случилось? – тихо спросил. – С мамой? С дедом?

Отец натянуто улыбнулся.

– Всё в порядке, не волнуйся. Ты забросил занятия… В следующем году, я договорился, продолжишь учёбу.

Влад пожал плечами:

– Не стоило беспокоиться.

– Я могу войти?

– Конечно, – парень посторонился, пропуская гостя в комнату.

Николай тяжёлым взглядом смотрел на сына. Как Влад проводил этот месяц, было заметно.

– Почему ты ничего не сказал? – наконец глухо выдохнул гость.

Сын усмехнулся:

– Мне кажется, мы достаточно тогда наговорились. По крайней мере, с меня хватило. Какое вам дело до подкидыша?

– Это всего лишь обида, – остановил отец. – Мы самые близкие тебе люди…

Прислонившись к стене, Влад высокомерно вскинул голову.

– Я в полном порядке! Алексей Викторович сгустил краски. Возвращайся домой. Вам с дедом не о чём волноваться!

– Это заметно, – долгий взгляд отца, говорил красноречивее многих слов. – Тебе нужно пройти обследование.

– Зачем? Ты зря сюда приехал! Могут узнать журналисты, конкуренты. Непутёвый приемыш не стоит таких проблем.

Николай подошёл к креслу, устало сел в него.

– Возможно, в молодости,– негромко выдохнул мужчина, – твой дед и допустил ошибку. Но я не стану его осуждать. Он мне подарил тебя! И я благодарен отцу.

– Из-за меня может пострадать репутация семьи, – упрямо возразил Влад. – Тебе не нужен такой сын!

Николай быстро встал:

– Плевать я хотел и на репутацию, и на всех конкурентов вместе взятых! У меня единственный сын, и другого уже никогда не будет!

В комнате стало тихо. Было слышно, как в оконную раму стучит дождь вперемешку со снегом.

– То что ты узнал недавно от деда, – Николай сжал плечо сына, – нам было известно с первой недели твоей жизни. Но не думаю, что сможешь упрекнуть нас в том, что тебя не любили! И дед, и Ольга, для них ты был всем. Так почему же ты так легко стал судьёй? Приедь домой, посмотри, что за траур в твоё отсутствие! Или, действительно, после признания деда, мы для тебя ничего уже не значим?

Не поднимая взгляд на отца, Влад покачал головой:

– Вам так будет лучше.

Пальцы мужчины крепче сжались.

– Кто тебе дал право решать за нас? Значит так ты решил отомстить деду? Только уверен, что он выдержит?

Отец посмотрел в бледное, усталое лицо парня.

– И я, и дед, и твоя мать… – Николай улыбнулся, – мы очень соскучились.

* * *

Леонид Владимирович перебрал десятки клиник. Посоветовавшись с Алексеем Викторовичем, он всё же отправил внука за границу, в солнечную Испанию. Высококвалифицированные специалисты, современная техника, свежий воздух гор.
Но несмотря на все старания мировых светил, болезнь прогрессировала. Результаты обследования подтвердили страшный диагноз, поставленный ещё у себя в клинике лечащим парня доктором. Хотя Влад и находился далеко от родины, Алексей Викторович продолжал очень часто навещать своего пациента. Операции, сменяющие одна другую, не приносили и малейшего результата, только отнимали последние силы. От бесконечных обезболивающих, лекарств, сложных процедур Влад не в состоянии был даже открыть глаза, порой забывая кто он, откуда, где находится. Густой тягучий, чёрный туман, и пустота. Но, как всегда, не теряющий оптимизма Алексей Викторович уверял, что вскоре всё наладится.

И снова доктора собрались в операционной. Полоса на экране монитора отражала неровное биение сердца. На неё с опаской косились взгляды. С перебоями, частыми скачками, всё же линия продолжала пульсировать, вселяя надежду.

Уставшие доктора уже поздравляли себя с заслуженной победой, когда состояние их пациента резко ухудшилось. Ночи и дни напролет врачи боролись за жизнь парня. Ослабленное сердце отказывалось работать. Влад постоянно находился в полусне, лишь на короткие минуты вырывался из тёмного небытия. Обрывки фраз, нечёткие контуры и снова непроглядная пустота.

– Алексей Викторович, – в очередной визит своего доктора, чуть приоткрыв глаза, прошептал Влад, – скажите правду… я… я умираю?

Доктор присел возле парня.

– Ну, что вы! – несмотря на бодрость, голос Алексея Викторовича был сиплым. – Даже не думайте о таком. Я не допущу этого. Да, вы ослабли, нужен перерыв, но мы обязательно сделаем ещё одну операцию…

– Ещё одну? – беззвучно повторил Влад, едва заметно усмехнувшись. Добавить хоть слово сил не было. Парню невыносимо захотелось увидеть родных.

Влад почувствовал на своей руке пальцы доктора, ловко вводившего очередную дозу лекарства. И спасительное забытьё поглотило остатки сознания.

ЧАСТЬ 2

Глава 25

Леонид Владимирович вслушивался в тяжёлое дыхание внука. Хотелось протяжно, безумно выть. Перед ним Влад! Его внук! Что же осталось от того своевольного, упрямого мальчишки? Сердце замирало в ледяном страхе.

Открыв глаза, Влад улыбнулся, увидев гостя:

– Привет, – тихо поздоровался. – Кажется, я заснул…

– Как ты? – с трудом выдавил старый Аронов.

Внук шире улыбнулся, заметив и бледность визитёра, и блестящие влагой глаза. Влад попытался приподняться, но от слабости всё закружилось, а в грудь вонзились острые иголки. После изматывающей прогулки, парень вынужден был вернуться в палату, и всё же не позволил сделать себе ни одного обезболивающего. Он понимал, что тогда снова окажется безвольной игрушкой в руках докторов.

– Всё отлично, дед. Честно, – как можно уверенней, проговорил Влад. – Я даже сегодня был в горах. Правда не совсем дошёл, но это неважно.

Через окно парень смотрел на острые, белоснежные пики.

– Дед, я очень, – едва слышно выдохнул. – Очень хочу домой.

Леонид Владимирович встал с кресла, подошёл к внуку.

– Ты обязательно поедешь, надо только немного подождать.

Влад покачал головой:

– Нет, дед, если сейчас я не уеду, то больше никогда не вернусь домой.

Старый Аронов крепко сжал скулы, понимая, что хочет сказать внук.

– Влад, ты не можешь сдаться! Я каждую минуту, каждую секунду буду рядом! Подумай о родителях, они не переживут этого…

Влад продолжал смотреть в бескрайнее, звеняще-голубое небо, этой, даже в весенние месяцы, знойной страны.

– Сегодня утром, – не поворачивая головы, прошептал парень, – открыв глаза, я увидел рассвет. Обычный рассвет… Но как же давно я вот так не просыпался, не ощущал прохлады. Ты же знаешь, таких рассветов у меня осталось очень мало.

Пошатываясь, стараясь не упасть, парень поднялся. Придерживаясь за спинку кровати, подошёл к окну, распахнул его настежь.

– Здесь… здесь круглый год жара, а у нас начало весны. Наверное, уже и снег растаял.

Влад низко опустил голову:

– Дед, – прошептал одними губами, – от постоянных обезболивающих я могу уйти... даже не заметив этого. А я не хочу так, пусть месяц, неделю, но дома, среди родных. Там… там не так будет страшно…

По лицу Аронова катились слёзы, разве он мог спорить, когда единственный внук говорил о собственной смерти.

– Не нужно, – парень обнял старика. – Ты же мой надёжный тыл. Вернувшись домой, я не хочу, чтобы меня оплакивали, не хочу траура. Я... Я ещё жив.

– Что же ты натворил, – Аронов положил голову на грудь внука.

Влад прикрыл глаза:

– Извини, – кусая губу, сдавленно выдохнул. – Я и сам… такого не ожидал.

* * *

Свежий воздух был наполнен запахом первой листвы. Солнце ласково припекало, ещё не до конца прогретую землю. В порывах студеного ветра дышал мороз. Аллеи больничного парка пестрели множеством первоцветов. Вера везла коляску, о чём-то увлечённо рассказывая отцу. И хотя в её глазах читалась усталость, девушка ни на минуту не забывала свою роль. Вспоминала всё новые и новые истории, пыталась отвлечь отца. Доктор уверял, что лечение успешно продвигается, только вот запасы терпения у Андрея Тимофеевича кончались, и он всё чаще срывался на своей преданной сиделке. Сегодня же сама природа помогала Вере, казалось, наконец-то наступила настоящая весна. Отец даже изредка отвечал на вопросы дочери, наслаждаясь таким долгожданным теплом. В голос о Бережках не было упомянуто ни разу, и всё же и Вера, и мужчина мысленно находились там. Девушка представляла свои не ухоженные клумбы, сиротливо показавшиеся из-под снега, старые, корявые деревья, которые вряд ли Толик сам умело обрежет.

Неожиданный, резкий толчок разбудил Андрея Тимофеевича от полудрёмы. Задумавшись, Вера не заметила, как коляска наехала на прохожего, едва не сбив его с ног. Парень с трудом удержал равновесие, ухватившись за спинку инвалидного кресла.

Вера испуганно прикрыла глаза:

– Извините, пожалуйста, – смущённо выдохнула. – Как вы? Я не покалечила вас?

Парень с улыбкой отряхнул испачканные брюки:

– Я-то в порядке, но на месте вашего пассажира, сменил бы водителя. Опасно для жизни!

– Правда, извините, Вера просто… – начал было Андрей Тимофеевич, но новый знакомый пренебрежительно махнул рукой.

– Всё нормально, забудьте, – в темно голубых глазах запрыгали смешинки. – Из всех моих аварий, эта самая оригинальная. Коляской меня ещё не сбивали.

Парень подмигнул Вере:

– Берегите своего подопечного. Счастливой прогулки.

Проследив, как незнакомец сел в машину, Андрей Тимофеевич недовольно пробурчал:

– Франт!

Дочь засмеялась:

– Почему? Виноваты же мы!

– А он куда смотрел? – огрызнулся отец. – Тоже хорош!

Глава 26

Влад надавил на газ, и кварталы замелькали, сменяя друг друга. К Алексею Викторовичу парень приезжал более, как к старому приятелю, чем, как к лечащему врачу. И хоть доктор неизменно настаивать на продолжение лечения, Влад только отшучивался.

– О нет, спасибо, в ваши гостеприимные пенаты, я больше не вернусь. Знаю по опыту, выбраться оттуда почти нереально.

Но ни бравада, ни весёлое настроение бывшего пациента не могли обмануть доктора. Серовато-жёлтый цвет лица выдавал действительность, и то, что времени совсем не осталось.

– Влад, но всё же один шанс из ста у нас есть. Почему отказываешься воспользоваться им?

Посетитель опустил голову:

– Потому что, цена мне не по силам. Я отлично себя чувствую, даже лучше чем когда либо. Именно, так вы должны сообщать родителям. За этим я к вам и приезжаю. До свидания, Алексей Викторович. Всего хорошего.

Встретившись с тяжёлым взглядом доктора, Влад улыбнулся:

– Да не смотрите вы на меня так. Я не правильно подобрал слово? Ну, что ж, тогда: пока. Так лучше?

Доктор укоризненно покачал головой, понимая, что помочь не может.

* * *

Уже подъезжая к дому, Влад резко остановил машину, развернув её обратно. Он знал, мать ждала его. В любой приезд, парень заставал мать в холле. Казалось, она всё время проводит там, ожидая сына. Владу было жалко мать, но каждая минута проведённая дома становилась пыткой. Нет, дед старательно исполнял просьба внука, ни слёз, ни истерик Влад не видел. Только вот в доме, как будто всё застыло в ожидании траура, сам воздух был пропитан горечью. Лица родных походили на восковые маски. Парень не мог припомнить, когда кто-то говорил в полный голос. Сдавленный, приглушённый шепот, скрывающий слёзы.

Попытки Влада, как-то отвлечь родителей, натыкались на неодобрительные, полные упрека взгляды. Сын понимал, что от него хотели, но даже ради родных, не мог решиться вернуться туда, где его жизнь снова превратится в ад. А ещё Влад осознавал, операция на которую родители возлагали столько надежд, станет последним днём его жизни.

* * *

Сковавший реку ещё январскими морозами лёд превратился в коричневую, тонкую плёнку. Кое-где рыхлая поверхность прорывалась, и студёная вода заливала целые островки, пытаясь вырваться из плена.

Когда машина миновала мост, на пригорке показался знакомый, похожий на игрушку, белый дом. И хотя весна ещё не украсила зеленью деревья, а трава только едва пробивалась среди грязи и прошлогодних листьев, Влад залюбовался открывшемся пейзажем. Многочисленные башенки задумчиво смотрели в чистое, иссиня-холодное небо.

Парень не предупредил о своём приезде, но почему-то был уверен, что хозяин дома.

Увидев гостя, Кирилл не задал ни единого вопроса, только молча, крепко пожал ему руку. Первым долгом, Влад прошёл в детскую. Аня, присев на корточки, пыталась накормить вертящегося в разные стороны сына. Малыш, казалось, даже не замечал её стараний. Какая-то ложка творога не входила в его планы. Но на красивом, ухоженном лице матери не было ни раздражения, ни обычной в таких случаях улыбки. Темно-карий взгляд смотрел строго и холодно. Словно чувствуя отчуждение матери, шалун пытался привлечь её внимание своими бесконечными проделками.

– Ну, наконец-то! – засмеялся Влад. – Наконец-то, я увидел того, к кому ехал.

Не спрашивая разрешения, гость достал кроху из кресла, высоко подбросил вверх. Лучистый, переливистый смех покатился по комнате. Глазёнки заблестели живым огоньком.

– Творог? – Влад скривился, отставляя подальше тарелку. – Фу, какая гадость! Пусть мама сама его ест. А мы сегодня только сладости!

– Сладостями его не удивишь, – устало улыбнулась Аня.

Влад заговорщицки подмигнул малышу и молча взял со столика банан. Откусив приличный ломтик, смакуя, проглотил его. Остаток же протянул, внимательно наблюдающему шалуну. Крохотная ручонка доверительно потянулась к угощению, но достать не могла. Мальчуган усердно пытался дотянуться. Парень же то прибежал, то удалял лакомство. Недовольное кряхтение вскоре сменилось звонким смехом, от которого даже взгляд Ани потеплел. Когда же банан оказался в пухленьких пальчиках, малыш старательно принялся за лакомство.

– Вот так-то, мама! Да, крошка, понимаю, тяжело тебе с ними. Но ты справишься! Воспитаешь этих занудных, слишком взрослых родителей!

Кирилл с едва заметной улыбкой наблюдал за другом.

– Оказывается, как просто. Всего-то внимание. Только сколько же его нужно?

Влад одарил приятеля долгим взглядом:

– Спроси у сына, ему оно точно необходимо.

Глава 27

Проказник наотрез отказался возвращаться к Ане. Он закатывал дикие истерики, как только его пытались снять с рук гостя. При этом блестящие глазёнки были сухими. Когда же, наконец-то, его оставили в покое, малыш улыбаясь, удобно устроился на коленях парня.

– Молодец! – констатировал Влад. – Так и нужно, пусть слушаются.

Гость полулежал в кресле, играя с ребёнком. Кирилл сидел рядом, слегка наклонив голову. Во время своего отсутствия Влад ни разу не звонил, не рассказывал, куда так неожиданно запропастился. Но Кириллу не нужно было строить догадок, он всё понял. И вот сейчас, не смотря на весёлое настроение друга, ощущал, что парень на пределе. Влад внешне очень изменился. Он похудел, лицо казалось серо-жёлтым. Живые, темно-голубые глаза запали.

– Ну, давай, выкладывай, – отрываясь на минуту от игры с ребёнком, иронично бросил Аронов. – Как у нас здесь идут дела?

– У нас? – переспросил Кирилл. – Я думал ты решил оставить прошлое?

– Всё настолько плохо?

Хозяин безразлично пожал плечами.

– В последних двух партиях машины были люксовые, элитарные. Ребята, ожидавшие товар, и слушать не захотели о возмещении убытка. Они выставили баснословную пеню за несостоявшуюся сделку.

– Ты сможешь её оплатить?

Аронов с тревогой посмотрел на друга, но Кирилл только усмехнулся:

– Там сумма не подъемная никому. Они отлично понимают, что не получат компенсацию.

Осторожно переложив вертящегося малыша на другую сторону, Влад приподнялся:

– И что дальше?

– Дальше? Я, кажется, уже отвечал тебе на этот вопрос.

Аронов сжал скулы:

– А что будет с ним? – парень кивнул на кроху. – С Аней?

– Ты сам отлично знаешь.

– Ни ты, – процедил Влад, – ни кто нибудь другой не вправе из ребенка делать мишень! Он только начинает жить, и не будет отвечать за ошибки недалеких родителей! Я не допущу этого. Мальчуган проживет счастливую жизнь от начала и до конца.

Парень резко замолчал, смотря куда-то в приоткрытое окно. В комнате стало тихо.

– Влад, – после долгого молчания, глухо окликнул Кирилл, – совсем ни какой надежды? А я верил… верил, что у тебя всё выйдет...

Друг едва заметно, горько улыбнулся.

– Поздно, слишком поздно... На последнем витке бесполезно хвататься за стрелки часов, удерживая их. Но они ещё идут, Кирилл, идут. А твои часы вот в этом малыше. Он снова их заводит.

Собеседник покачал головой:

– Боюсь, что я проиграл даже его. Это расплата за прошлое, расплата за месть.

Шалун, не понимая, почему его друг, не играет, а застыл, как изваяние, потянул парня за руку, корчил смешные гримасы, а потом, совсем по-взрослому, обнял за шею. Влад улыбнулся крохе, прижимая к себе. В тусклом темно-голубом взгляде, вновь зажёгся едва заметный огонёк.

* * *

В тихом оазисе посреди города, несмотря на порывистый ветер, казалось, наступило лето. Солнце выглядывало из-под веток, пряталось в молодой, ещё блеклой листве.

Вера сидела на скамье, ожидая почему-то опаздывающего Толика.

– Старые знакомые! – услышала девушка, насмешливый голос. – Неужели, вас всё таки лишили прав? Надеюсь, пассажир не пострадал?

Обернувшись, Вера встретилась со смеющимся взглядом.

– Так где же ваш подопечный?

Девушка улыбнулась:

– Папа спит, а день сегодня такой хороший, что не хочется находиться в четырёх стенах.

– Да, погодка отличная, – парень присел рядом, – только для апреля немного жарковато. У вас усталый вид. Какие-то проблемы?

Вера не смогла сдержать вздох:

– Нет, наоборот, доктор говорит, что лечение идёт даже лучше и быстрее, чем он ожидал. Только вот неизвестно, сколько ещё придётся пробыть здесь до полного выздоровления.

– Очень хочется домой? – тихо спросил Влад.

– Безумно, но оставить папу одного и на день боюсь. У него изменчивое настроение...

Парень невесело усмехнулся, сняв куртку:

– Просто вашему отцу сейчас тяжело. Ему необходима поддержка.

Вера взглянула в глаза собеседника:

– Я стараюсь, но сомневаюсь, что выходит.

– Не нужно стараться, – покачал головой новый знакомый. – Будьте рядом, этого вполне достаточно.

Аронов кивнул на пестреющие аллеи со всевозможными цветами.

– Как вам идея Алексея Викторовича создать рай на земле?

– Думаю, – не спеша проговорила Вера, – немного сказки здесь не помешает. Когда человеку плохо ему нужна надежда.

– Даже так? – Влад язвительно улыбнулся, окидывая взглядом красочный пейзаж. – И вы, действительно, считаете, что фальшивая картинка способна на такое? Ничего кроме раздражения и горечи она не вызывает! Я уже видел подобную красоту очень далеко отсюда. Буйство, океан цветов. Но какой контраст, стоит только выше поднять глаза. Пики заснеженных гор, голубое, звенящее небо и хрустально чистый воздух. А это, это – жалкая попытка скрыть безнадежность.

Вера в недоумении слушала хрипловатый голос, который сжимал сердце.

– Безнадежность? Нет, не правда, надежда остаётся всегда. Я убедилась в этом. Ни я, ни папа не верили, что есть хоть крошечный шанс на выздоровление. И вот папа уже сидит без чьей-либо помощи.

Влад тяжело выдохнул.

– Конечно, конечно, это так. Ваш отец, обязательно, поправится. И вот тогда, когда приедете домой, вы создадите для отца свою сказку, из более простых цветов, но она не будет вызывать тоску, как этот аляпистый, безвкусный пейзаж.

Вера уловила в словах собеседника едва заметную горечь.

– У вас тоже кто-то белен? – спросила неуверенно девушка. – Кто-то из родителей?

Влад вздрогнул:

– Что? Нет, я даже думать о таком не хочу.

Парень опустил голову, представив деда, отца, мать. Как же сейчас они были дороги.

– Я вижу, вы загрустили? – через некоторое время проговорил Влад. – Неудачный с меня собеседник? Посмотрите сюда.

Вера взглянула в указанном направлении. На одном из цветков сидела огромная, мохнатая бабочка. Её размеры поражали. Сразу было понятно, что красавицу сюда привезли для экзотики, из южных стран.

– Настоящие чудо! – зачарованно прошептала Вера. – Я такого ещё никогда не видела. Даже удивительно, как её выдерживает цветок.

– Впечатляет, – согласился парень, рассматривая желто-красную заморскую гостью.

– Как же жалко, – боясь спугнуть разноцветное диво, Вера присела на корточки, – что такое чудо, живёт всего от силы месяц...

Не успела девушка договорить, как Влад резким движением смахнул большекрылую красавицу, и она отлетела далеко в сторону.

– Так милосердней! – бросил Аронов. – Если ей суждено умереть, тогда зачем тянуть?!

Вера в недоумении, с испугом смотрела на нового знакомого.

Влад холодно улыбнулся:

– Всё в порядке, ничего страшного с ней не случилось. Заберётся на какой-то цветок, и просидит отведенный ей срок. У Алексея Викторовича много таких смертников, он их любит коллекционировать.

Даже не попрощавшись, Влад развернулся, чуть не столкнувшись с Толиком. Через несколько минут Вера услышала, как завизжали колёса, скрывшегося с места автомобиля.

– Кто это? – подойдя ближе, озадаченно спросил брат.

Вера неопределенно пожала плечами, выговорить хоть слово не получалось, какая-то нить сдавила горло.

Глава 28

На улице стояла глубокая ночь. Луна, в молочном ореоле, как хозяйка, обходила притихший город. Освещая призрачно-бледным светом царство сна. Только на вилле Ароновых в этот поздний час подчиняться её магическому колдовству никто не хотел.

Николай неотрывно смотрел в тёмное окно. Его осунувшееся, помятое лицо, казалось, постарело на десятки лет. Даже когда в дверь постучали, мужчина не шелохнулся. Леонид Владимирович, не говоря ни слова подошёл к сыну, став рядом. В комнате повисла гнетущая тишина.

– Третьи сутки, его уже нет третьи сутки, – не обращаясь ни к кому, сдавленно прошептал Николай. – Он убивает себя.

Ответа не последовало. Старший из Ароновых прикрыл глаза в которых блестели слёзы.

А этажом выше ещё молодая, красивая женщина стояла на коленях. Она не скрывала слёз, не пыталась с ними бороться. Ручейки текли из-под опухших век. Ольга крепко сжимала в мольбе руки, губы беззвучно повторяли одни и те же слова.

– Мой мальчик… мальчик мой…

Единственный кто сейчас не видел молочного диска луны, был сам Влад. Его машина находилась недалеко от дома, в каких-то ста метрах… Он до ряби в глазах всматривался в родные окна, прося у них поддержки, пока его «чудодейственные» обезбаливающее не взяло верх. И парень погрузился в вязкую темноту, на короткое время избавляясь от всех мыслей и чувств.

* * *

– Осторожней! Ладно, молчу – молчу! Видите, я даже отошёл!

Толик демонстративно сделал несколько шагов в сторону.

– Вер, забери ты этого прилипалу! – раздражённо гаркнул Андрей Тимофеевич. Он, пошатываясь, стоял на ногах.

На лице дочери блестели слёзы, а губы дрожали в нервной улыбке.

– Папа, доктор разрешил подниматься понемногу. Не спеши так!

Отчима качало в разные стороны, и Толик снова незаметно подошёл сзади.

– Думаю, – улыбнулся парень, – успех надо отметить. Верунь, сделай-ка нам чего-то вкусненького. Как вы на это смотрите, Андрей Тимофеевич?

– Уйди отсюда! Сгинь! – вместо ответа пробурчал мужчина. От усилий его глаза блестели, а по лбу струился пот.

Толик засмеялся:

– Ну, держитесь, Бережки! Теперь вам несдобровать! – парень видел тревогу Веры, потому ласковой улыбкой, пытался её успокоить. – Пора отдыхать. А то вы решили за все годы наверстать упущенное.

– Вот клоп надоедливый! – отчим хотел сесть, но чуть не упал, Толик вовремя подхватил мужчину.

– Толя, это твоя победа, – прошептала Вера. – Спасибо.

– За что? – смутился парень. – Я абсолютно ничего не сделал.

Андрей Тимофеевич мутным взглядом смотрел в одну точку.

– Спасибо… – выдохнул вслед за дочерью отчим.

От неожиданности Толик вздрогнул.

– Вы просто ещё не до конца здоровы, – попытался пошутить парень, голос почему-то охрип и не слышался. – Вот вернётесь в Бережки: свежий воздух, зелёная трава… Я ещё услышу массу крепких слов.

– А что, соскучился? – беззлобно огрызнулся мужчина. – За этим делом не станет.

– Ну, вот! – Засмеялся Толик, тряхнув своей вихрастой, светло-рыжей челкой. – Теперь вы более похожи на себя.

Вера разложила по тарелкам пирожные, налила в чашки сок.

– Так что, празднуем?

– А как же! – Толик, взяв в одну руку пирожное, а в другую чашку, и зычным голосом, торжественно начал речь. – Я поднимаю этот бокал…

– Вер, – скривившись, перебил отчим, – когда приедем домой, покажи этому холопу, как выглядят бокалы, а то он так и останется деревенщиной!

– А я не против, я наши Бережки ни на что не променяю.

– Я тоже по ним скучаю, – погрустнела Вера.

Толик нежно обнял девушку за плечи.

– Осталось совсем немного, потерпи ещё… – парень не успел договорить. В дверь постучали, в палату заглянула молоденькая медсестра.

– Извините, – гостья загадочно улыбнулась. – Вам прислали… э-ээ… подарок. Можно, чтобы его занесли?

– Подарок? – удивлённо переспросила Вера. – От кого?

Медсестра покачала головой:

– Это просили не говорить.

Вера растерянно посмотрела на отца, а потом кивнула:

– Хорошо, пусть его принесут.

Медсестра вышла, и вместо неё в палату, вереницей стали входить люди с огромными букетами. Столы, полочки, пол – всё превратилось в благоухающую клумбу.

Толик с Андреем Тимофеевичем в недоумении переглянулись.

– От кого этот цветочный дар? – нетерпеливо спросил отец.

Вера подошла к цветам. К каждому букету был прикреплён пакетик с семенами, а к ним инструкция по выращиванию.

– Что это всё значит? – Андрей Тимофеевич даже приподнялся. – Зачем тебе столько семян?

Вера не ответила. Посреди пёстрого великолепия она увидела огромную бабочку. Её чёрные крылышки переливались бархатом. Девушка осторожно сняла маленький конвертик, чувствуя, как учащенно забилось сердце.

«Уверен, ты сможешь создать свой собственный чудо-рай. Скорейшего выздоровления отцу».

Вера присела на стул, смотря на перебирающую лапками красавицу. Она чётко представила искрящийся смешинками голубой взгляд. Но почему-то стало тоскливо.

– Ну, так что там? – резкий голос отца, заставил Веру поднять глаза.

– Пожелания, – прошептала дочь, – скорейшего тебе выздоровления.

Андрей Тимофеевич пристально смотрел на девушку.

– И от кого?

Дочь немного помолчала:

– Помнишь того парня, которого мы случайно сбили на прогулке.

– Ага, – отец нахмурился, – и это его благодарность за наш поступок?

– Влад просто решил поднять тебе настроение.

– Ого! Да ты уже и имя его знаешь! Ясно, понравилась ему девчонка. Ну тогда подари букет, как полагается! Зачем же мне всю палату вениками забрасывать? Пусть немедленно забирает этот гербарий, и проваливает с ним куда подальше. Мне дышать нечем!

Вера лишь устало улыбнулась, что-то отвечать не хотелось.

Толик, наклонив низко голову, наблюдал за девушкой, он заметил и отчужденность, и задумчивый взгляд дорогих карих глаз.

– Андрей Тимофеевич, ну зачем вы так? – всё же, как всегда, поспешил на помощь Вере парень. – Здесь теперь такой аромат, да и наряднее стало.

– Да-да, наряднее, как на могиле! – недовольно заметил отчим. – Ты не видел этого франта, у него миллиарды на деревьях растут. Вот и не знает, куда их девать.

Глава 29

Пытаясь не шуметь, Кирилл вошёл в гостиную. Плотно задёрнутые шторы, не пропускали в комнату дневной свет.

– Я вам не помешаю? – с улыбкой поинтересовался мужчина.

– Конечно, помешаешь! – не открывая глаз, бросил Влад. Он осторожно поправил спящего на его плече ребенка. – И потише, пожалуйста.

– Может ты хотя бы поешь? Уже первый час.

Друг скривился:

– Мы спим!

– Вижу, – вздохнул Кирилл, присаживаясь рядом. – Ты как? Не сильно ли перебарщиваешь с моим советом?

К другу Влад приехал под утро, едва держась на ногах.

– Кирилл, заканчивай. Обойдёмся без нотаций.

От резкого голоса ребёнок проснулся и захныкал.

– Извини, кроха, но боюсь поспать нам больше не дадут. Твоему отцу захотелось попрактиковаться в нравоучении.

Кирилл встал, подошёл к окну, раздвинул гардины.

– Влад, какие у тебя планы на завтрашний вечер?

Аронов пожал плечами:

– Догадайся сам. В последнее время я отвык что-то планировать.

– Мне понадобиться твоя помощь… – после долгой паузы, проговорил Кирилл. Он наблюдал, как за окном собираются тучи, предвещая дождь.

Влад приподнялся:

– Какие-то проблемы?

От внезапной боли в груди, парень закашлялся. Что-то цепкое перекрыло дыхание, в глазах потемнело. Аронов отчаянно пытался схватить воздух.

Кирилл склонился над другом:

– Влад! Влад, ты меня слышишь?

Парень чуть заметно кивнул:

– Всё… Всё в порядке… – хрипло прошептал. – Такое бывает иногда…

Кирилл крепко сжал его плечо.

– Что же ты творишь! Тебе срочно надо…

– Нет! – выдохнул Аронов. – Я ни о чём не жалею. Зато у меня были эти дни. Ладно, рассказывай, что произошло?

Но мужчина молчал, с тревогой смотря в серое лицо друга.

Переложив ребенка на подушку, Влад встал:

– Кирилл, сюда я приезжаю, чтобы не видеть таких вот взглядов родителей. Если и ты присоединишься к их числу, мне негде будет даже отоспаться. Пока, ещё увидимся.

* * *

Мелкий, нудный дождь зарядил с самого утра. И всё же Толик, изрядно промокший, продолжал класть камень к камню. Временами он останавливался, и оценивающе оглядывал свою работу. Забор из нового, белого кирпича был уже почти готов. Это помогало парню, вернувшись в Бережки, не так скучать.

– Молодчина! Отлично получается!

Толик обернулся и увидел подошедшего соседа.

– Спасибо, дядь Паш.

– Зря ты никого не позвал, – натягивая до самых глаз капюшон, продолжил мужчина. – Мы бы с ребятами его за несколько часов поставили. Что мы не помогли бы нашему начальству?

– Да ну вас! – отмахнулся Толик. – Зато за работой время не так долго тянется.

– Как там отчим? Есть надежда?

– Вроде бы на поправку дела пошли, – кивнул парень. – Уже даже поднимается.

Сосед облокотился о ещё свежую кладку.

– Это хорошо, – многозначительно протянул. – Вот только… не заслуживает он твоей заботы. Вернётся домой, тебе же жизни не даст. Эх, Толька – Толька, разве такого хотел Евгений своему сыну? Любил он тебя… А эта мразь…

Толик тяжело выдохнул, смотря на потемневшие от дождя крыши домов.

– Осуждаете, значит? – негромко спросил парень. – Нет, дядь Паш, ничего я не забыл. Не нужно напоминать. Всё хорошо помню: и о пожаре, и о матери, да и три года не так-то просто вычеркнуть. Только… Сколько мне было, когда я остался один с отчимом? Не я выбирал себе семью, но отказываться от неё не стану.

Глава 30

Вера тихо читала отцу книгу. Андрей Тимофеевич лежал, прикрыв глаза, было непонятно – слушал он дочь или спал. Бесшумно открыв дверь, в комнату вошла медсестра.

– Это вам, – прошептала женщина, заговорщицки улыбнувшись. Она вложила в ладошку Вере маленький конвертик, и исчезла за дверью.

Девушка пробежала взглядом по аккуратным, мелким строчкам, чувствуя, как тепло и тоска одновременно наполняют душу.

Оторвавшись от записки, Вера встретила пристальный взгляд отца.

– Снова от него?

Дочь кивнула.

– Папа, я ненадолго.

Андрей Тимофеевич попытался присесть.

– Постой, – проговорил отец. – Не спеши… Знаю, я никогда не был хорошим родителем, и вряд ли теперь имею право давать советы, но поверь, не пара он тебе. Слишком большая пропасть между вами. Не сможешь ты дотянуться до этого франта. Не твоего он круга.

Вера подошла к отцу, взяла его за руку:

– Я люблю тебя, папа, а это главное. Не нужно себя в чём-то винить. Но я уже выросла, и с кем мне дружить, буду решать сама. Я скоро вернусь.

* * *

Прислонившись к дверце машины, Влад медленно вдыхал сигаретный дым. Дождь закончился, но небо закрыли тёмные тучи. В свете включенных фар дорога блестела, как одна большая лужа. Холодный ветер срывал крупные капли с деревьев, бросал их в прохожих.

Влад закашлялся, сделав ещё несколько затяжек, нехотя затушил сигарету. Вскоре он увидел невысокую фигурку, появившуюся на крыльце. Вера в растерянности смотрела по сторонам.

– Надеюсь, новое мохнатое чудовище не разочаровало? – подойдя к девушке, с усмешкой спросил визитёр.

– Спасибо, – негромко поблагодарила Вера. – Она чудесная, только уж очень тёмная.

Влад безразлично пожал плечами:

– Как видишь, всё можно заменить. Интересно, а та ещё жива?

Вера смотрела в смеющиеся темно-голубые глаза собеседника, не понимая, как, за такое короткое время, этот почти незнакомый ей парень смог стать таким дорогим. Усталое, помятое лицо, припухшие от недосыпания веки. Но что-то родное было в его слегка прищуренном, насмешливом взгляде.

– Ах, да, – усмехнулся Аронов, – отец не сильно расстроился из-за моей выходки?

– Поворчал немного, – честно призналась девушка. – Но, уверена, ему было приятно, как и мне. Я никогда не видела столько цветов вместе.

– Успеешь ещё посадить семена?

– Если папу в скором времени выпишут, то думаю, что да.

– Вот и отлично, – Влад развернулся и направился к машине, – а теперь поехали.

Вера удивительно посмотрела на собеседника:

– Куда? Я не могу оставить отца.

Уже открыв дверцу, Влад с улыбкой проговорил:

– В последнее время я не переношу темноты, а небо сегодня затянули тучи, ни единой звёздочки. Так что ночь обещает быть занятной. Вот я и решил её немного скрасить.

Вера зябко поёжилась, в не громком, насмешливом голосе звучала горечь.

* * *

Небольшой ресторанчик расположенный у самой дороги, зазывал посетителей мягким светом и тихой, приятной мелодией. За окном снова стал накрапывать дождь. Так как Вера отказалась от ужина, Влад заказал ей несколько порций мороженого, и сам же их ел.

– Не понимаю, как можно не любить сладкое.

– Я люблю, – улыбнувшись, ответила Вера, – но не в таком количестве.

– Агов, Аронов! Сто лет тебя не видел!

Влад тяжело выдохнул, но всё же пожал протянутую руку друга.

– Привет, – коротко бросил. – Ты как всегда вовремя.

– Да ясно - ясно, помешал! А ты сноровки не теряешь! – Сергей заговорщицки подмигнул. – Новая мишень? Представишь это обворожительное создание?

Не дожидаясь приглашения, Сергей придвинул стул.

– Где ты пропал? Я уже и забыл, когда в последний раз мы с тобой заключали такие вот парри.

Влад едко усмехнулся:

– Зато я отлично помню, - сухо бросил. – Ездил в Испанию, там отличный курорт. Чистейшее море, покрытые нетронутым снегом горы.

– Я тоже собираюсь отдохнуть, – кивнул Сергей. – Дашь адрес?

В голубых глазах друга промелькнул чуть заметный, странный огонёк.

– Нет, – отрезал Влад. – Уверен, несмотря на сказочную природу, тебе там не понравиться.

Приятель пожал плечами:

– Что же, тогда, как и собирался, поеду в Альпы. Там самый разгар сезона. Почему же вы оставили свой многочисленный десерт? – уже к Вере обратился Сергей. – Может вы посоветуете мне, где хорошо провести время?

Вера подняла голову, с вызовом посмотрев на парня:

– Извините, я не была в Альпах, – ответила холодно. – И не нужно так оценивающе меня рассматривать. Не дотягиваю до ваших стандартов? Это только ваши проблемы. Влад, уже поздно, отвези меня обратно. Отец волнуется.

Быстро встав, Вера направилась к двери.

Сергей удивлённо округлил глаза:

– Но что… что я такое сказал?

Друг криво улыбнулся:

– Было бы лучше, если бы ты вообще молчал. Счастливо отдохнуть.

* * *

Дождь уныло барабанил по асфальту.
Слегка наклонив голову, Вера ждала парня возле машины.

Влад насмешливо прищурился, открывая дверцу:

– Не понравился мой друг?

– Самовлюбленный болван, – вздохнула Вера. – Извини, иногда я бываю несдержанной. Не зря отец говорит, что я, как колючка, диковата.

Парень улыбнулся:

– Даже так? Буду знать. Ничего, Сергею это полезно. Он впервые получил отворот поворот.

Влад завёл мотор, выезжая на дорогу.

– Вообще-то, Сергей, неплохой парень. В чём-то, копия меня в прошлом. До недавнего времени, я был таким же эгоистичным, самовлюбленным всезнайкой. А вот теперь… Теперь всё словно в густом, зыбком тумане, ничего невозможно разобрать…

Глава 31

Прикрыв глаза, Кирилл полулежал в глубоком кресле, в его пальцах был зажат до краёв наполненный стакан. Но мужчина не дотрагивался к спиртному.

– Зачем тебе это? – прислонившись к косяку двери, резко спросил Влад. – Не глупи! Почему ты решил поверить им? Нет ни каких гарантий. С какой стати они запросили мировую? Деньги? Не верю!

Не открывая глаз, Кирилл устало усмехнулся:

– Я тоже быстрее поверю гремучей змее, чем этим подколодным, лживым ехиднам, но эта война должна закончиться. Мне надоело скрываться! Влад, я просто хочу конца, каким бы он ни был. Так что, я пойду на встречу.

Кирилл посмотрел на друга:

– Только я знаю, если меня сегодня не станет, Аня… Влад, малыш никому не нужен. Пожалуйста, позаботься о нём.

– У ребенка есть родители, – выделяя каждое слово, процедил Аронов. – Отец и мать. Это они обязаны заботиться о сыне. С меня не надёжный опекун. К тому же, ты туда один не поедешь. Я составлю тебе компанию.

* * *

Ночной город оживлённо бурлил. Яркие фонари, как днём, освещали проспект. Где-то слышались весёлые взрывы смеха, где-то приглушённая музыка.

Бар или даже обычная пивная была переполнена посетителями. У входа молодежь, раскуревая, наперебой, нескладно горланила, какую-то песню, каждый пытался перекричать другого.

Кирилл вырулил на стоянку и заглушил мотор. Он достал пистолет, снял его с предохранителя, а потом обратно убрал в карман.

Заметив, что Влад открывает дверцу, друг придержал его за плечо.

– В бар я пойду один, это может быть ловушкой.

Влад пожал плечами:

– Я приехал не для того, чтобы дожидаться в машине. Между прочем, они людное место выбрали.

– Пытаются обезопасить себя, – усмехнулся Кирилл. – Знают, что приду я не с пустыми руками.

Влад вышел из машины, но прежде, чем направиться в совсем неприглядное заведение, негромко спросил:

– Уверен, что желаешь этого перемирия?

Кирилл долго, молча рассматривал веселящуюся на крыльце молодёжь.

– Мне уже всё ровно. Так будет лучше. Даже для Ани…

* * *

Длинноволосые, полуголые музыканты барабанили по затертым инструментам. Казалось чудом, что они вообще играли, издавая визгливые ноты. Время от времени кто-то выкрикивал, заказывая новую песню. Хотя понять, чем она отличается от предыдущей, наверное, не могли и сами исполнители. Густой дым застилал глаза.

Раздвигая отдыхающих, новоприбывшие прошли к стойке.

– И где же в этом аду найти главную нечисть? – с усмешкой спросил Влад.

Кирилл не ответил, он уже заметил тех, с кем долгие годы искал встречи. Братья сидели в самом отдалённом, затемнённом углу. Но даже полумрак не мог скрыть их отличие от обычных завсегдатаев этой забегаловки. Ухоженные, моложавые лица, дорогие, тщательно подогнанные костюмы, и высокомерные, властные взгляды.

– Потомственный мент, превратившийся в загнанного, жалкого контрабандиста. Желанная встреча, – саркастически изрек мужчина лет сорока пяти. – Ну иди, иди уже к нам. Как, надоела роль мишени?

Кирилл ничего не ответил. Пододвинув стул, он сел возле сводных братьев.

– А ты, я вижу, с охраной? – насмешливо приподнимая бровь, заметил второй из компании. – Это излишне, у нас ведь мировая!

Оба брата громко рассмеялись:

– Кстати, хороший замок построил. Да и малец ничего, шустрый пацан растёт.

Кирилл невольно напрягся.

Собеседник довольно хмыкнул:

– А ты как думал? К этой встрече мы подготовились. Условия тебе уже известны. Ничтожная сумма за обретение спокойствия!

– За деньгами дело не станет, – впервые заговорил Кирилл.

– Наконец-то в тебе проснулся прагматизм, – заметил с издёвкой один из братьев. – А, как считаешь, одобрил бы мир твой папаша? Тебе не кажется, что этой сделкой мы продаём наших безвременно почивших родных?

– Ответ должны знать вы! – вместо Кирилла, жестоко выдохнул Влад. Он даже не садился, облокотившись о стул друга, стоял рядом, скрестив на груди руки. – Этот гнусный торг – ваша идея.

Кирилл успокаивающее сжал запястье парня.

– Мы будем говорить о угрызениях совести или о деле? – негромко спросил он.

– Ого! Да ты поумнел! Что так подействовало? Жизнь изгоя или страх за детёныша?

Кирилл опустил голову, когда же он снова взглянул на сводного брата, тот невольно замолчал.

Глава 32

Домой Влад вернулся глубокой ночью. Стараясь не шуметь, открыл дверь собственным ключом. В холле было тихо. Огромная люстра приглушённо освещала просторный зал.

«Родные, наверное, уже спят», - облегченно вздохнув, подумал парень. Желая отоспаться, он быстро по лестнице подняться на второй этаж, но на последних ступеньках столкнулся с доктором.

– Что случилось? – Влад заметил, как дрогнул его голос. – Алексей Викторович, да не молчите вы! Что с родителями?

Мужчина долгим взглядом окинул своего бывшего пациента, потом всё же улыбнулся.

– Не переживайте, на этот раз обошлось…

– Кто? – резко перебил Влад, это единственное, что он смог выговорить.

– Леонид Владимирович… Сердечный приступ...

Парень не стал дальше слушать, бегом преодолев оставшиеся несколько ступенек, направился в комнату деда.

* * *

Леонид Владимирович лежал с закрытыми глазами. На его посеребренном сединой виску, усиленно пульсировала чуть заметная, голубая венка.

Прислонившись к стене, Влад не мог отвести от неё взгляд. Парень всматривался в бледное, измученное лицо деда. Когда же успели появиться эти глубокие морщины? Раньше Влад их никогда не замечал.

– Дед… – негромко окликнул внук. – Решил напугать?

Влад присел на кровать, рядом со стариком. Он прижал к губам холодную руку старшего из Ароновых.

– Ты же у меня никогда не болеешь. Чего вдруг надумал?

Леонид Владимирович устало приоткрыл глаза:

– А я не хочу! – прошептал дед. – Не хочу пережить своего внука! Где ты постоянно пропадаешь? Неужели думаешь, я или твоя мать перенесём такую потерю?

Влад опустил голову:

– Дед, я всё понимаю. Только, что же я могу поделать?

– Ты обязан продолжить лечение, – отчеканил старик. – Ради меня, ради родителей.

Внук чуть заметно горько усмехнулся:

– Снова превратится в безвольную куклу в руках Алексея Викторович? Нет, дед, проси, что угодно, но только не это.

* * *

Жаркий апрель подходил к концу. Больничный парк наполнился разноголосьем птиц. Аллеи, дорожки, скамейки – всюду отдыхали посетители. Кто по одному, кто парами, а кто и целыми группами.

На карликовых вишнях набухли огромные почки, с дня на день готовые превратиться в белоснежные цветы. Укрывшись подальше от назойливых, шумных отдыхающих, Вера стояла под раскидистыми лапами старого каштана, что рос прямо посреди вишняка.

Лёгкий сарафан, босоножки, но и такой летний наряд не спасал девушку от жары.

– Завтра папу выпишут, – тихо проговорила Вера. – И мы наконец-то поедем в Бережки.

– Ты, наверное, минуты считаешь до отъезда?

Влад нагнул веточку вишни:

– Вот только жалко, что мы оба не увидим, как они зацветут. А я так надеялся дождаться…

– Ну, сюда заскочить ты всегда сможешь! – улыбнулась Вера. – Алексей Викторович гостеприимный хозяин.

Аронов крепко зажал в пальцах не распустившийся цветок, превратив его в зеленоватую кашицу.

– Слишком гостеприимный… – с усмешкой выдохнул парень. – Поехали, сегодняшняя прогулка тебе понравится, обещаю.

На огромной скорости машина сорвалась с места, словно убегая от кого-то.

Вера украдкой посматривала на водителя, который, казалось, погрузился в только ему одному ведомые мысли. В темно-голубых глазах Влада застыл какой-то упрямой, непоколебимый огонёк.

Въехав в открытые ворота шикарной, многоуровневой виллы, автомобиль сбросил скорость почти до минимума. Он тихо покатился по асфальтированным дорожкам, петляя среди невысоких, аккуратно подрезанных, зелёных кустарников.

– Влад, зачем мы сюда приехали? – окликнула водителя Вера.

Парень не ответил, даже не повернул головы. Только когда перед ними появилась широкая площадка, Аронов холодно бросил:

– Я же обещал увлекательное времяпровождения. Не волнуйся, никакой банальности.

Немного в стороне, Вера увидела блестевший на солнце чёрный вертолёт. Его плавные линии тонули в весенних, слепящих лучах.

– Ну, вот и всё! - останавливая машину, криво улыбнулся Влад.

Парень неспешно подошёл к железной птице:

– Привет, – тихо поздоровался, как со старым другом. – Скучаешь? Хочется поскорее взметнуться ввысь? А может и правда… давай рванём наперекор всему? Как считаешь?

От подарка деда, первой стальной стрекозы, после аварии остались одни обломки. Несмотря на протесты родителей, Влад настоял на приобретении нового красавца, но за штурвал так ни разу и не сел. Даже не навещал свою изысканную, дорогостоящую игрушку.

Влад коснулся рукой металла, потом обернулся к Вере:

– Составишь нам компанию?

Надев наушники, парень ободряюще подмигнул притихшей пассажирке.

Мощные лопасти послушно завертелись, разрезая воздух. Аронов едва заметно улыбнулся, как и раньше, он не испытывал страха. Высь с непреодолимой силой манила его.

Чёрная стальная птица, грозно урча, поднялась вверх, всё выше и выше отдаляясь от земли. Дома, лентой бегущая дорога, проезжающие автомобили казались крохотными. Влад всматривался в знакомые с детства места. Внутри почему-то всё замирало от леденящего душу холода. Только теперь Влад понял, он прощался, прощался навсегда со всем дорогим его сердцу.

Вера, затаив дыхание, с изумлением смотрела вниз. Такой красоты она ещё не видела, да, наверное, больше и не увидит. И всё же, когда вертолет приземлился, и лопасти сделали последние витки, девушка тихо прошептала:

– Спасибо, это неописуемо. Только… Влад, не стоило… Я же вижу, каким тяжёлым для тебя был этот полёт.

Парень снял наушники, прищурившись, улыбнулся:

– Если честно, эта прогулка предназначалась не для тебя. Вас, мой очаровательный пассажир, я прихватил лишь затем, чтобы иметь веский повод всё-таки вернуться назад. Так меньший соблазн ускорить события…

Не договорив, Влад легко спрыгнул на землю, и помог спуститься Вере.

Глава 33

Сегодня сказочный, белый замок был непривычно тихим. Ни смеха малыша, ни уютного треска камина. Гулкое эхо, повторяя каждый шаг, тоскливо разносило отголосок по полупустым комнатам. Огромные окна чёрными дырами смотрели в пасмурное небо.

– Почему ты медлишь? – присев на спинку упакованного в чехол кресла, спросил Влад. – Ане, должно быть, там страшно одной с ребенком.

– У меня здесь ещё остались дела, – неопределенно пожав плечами, бросил Кирилл.

Влад внимательно взглянул на друга:

– Какие? Мы вроде бы всё решили. Если возникнут проблемы, я подстрахую.

Кирилл усмехнулся:

– Не сомневаюсь, вот это меня и тревожит... Влад, не лезь на рожён, это не твоя война.

– И не собирался! – сухо проговорил парень. – Не переживай, я не воспользуюсь ситуацией… Не такой-то я и трус. Я пройду всё до конца. Хоть чтобы меня там ни ожидало. И можешь быть уверен, где отоспаться после веселой ночи, тоже найду.

– А вот это зря, – друг улыбнулся. – В каком месте я бы ни жил, даже в самой отдаленной, глухой деревушке, мы с Аней всегда рады тебе, в любое время дня и ночи.

Влад поднялся, и задумчиво прошёлся по комнате.

– Знаешь, продай мне эту жемчужину. Зачем ей пустовать?

Кирилл в недоумении уставился на друга:

– Тебе нужен этот музей, вернее, бездушный склеп? Влад, он пропитан злобой и отчаянием. Здесь никто не будет счастлив.

Аронов подошёл к окну, которое без занавесок казалось ещё большим.

– Я хочу дать ему второй шанс, – отвернувшись от друга, негромко выдохнул парень. – Иногда это так необходимо, и кажется бесценным.

* * *

Бережки мирно спали под охраной полной луны. Ряды невысоких домов смутно виднелись в призрачно-бледном свете.

Прислонившись к дверце машины, Влад смотрел в звёздное небо, слушая звуки весенней ночи. Где-то далеко лаяли собаки, плескалась вода, на деревьях шелестели листья. Только там, в звездной выси, было незыблемо спокойно.

Забытая сигарета давно потухла, но, казалось, Влад этого даже не заметил.

Парень подошёл к белеющему в темноте дому, со всех сторон осмотрел ворота, тщетно пытаясь найти звонок. Поняв, что его усилия напрасны, постучал в калитку. Тут же послышался заливистый лай старого пса. Погруженный в дремоту дом словно ожил. В окнах загорелся свет, а через время, коротко проскрипел, открылись двери.

Сонно зевая, в одной майке и брюках, Толик вышел во двор:

– Тише, Полкан, тише. Я уже здесь. Спи, дружище.

Заметив нежданного гостя, парень спросил:

– Вы что-то хотели?

– Я могу увидеть Веру? – отозвался Влад.

Хозяин внимательно посмотрел на визитёра:

– А вам не кажется, что уже поздно для посещений?

Аронов усмехнулся:

– Извините, если побеспокоил, но от вас требуется только передать мою просьбу.

Толик вышел за ворота, став рядом с собеседником.

– Вера отдыхает, – негромко проговорил хозяин, – и я не собираюсь её будить. Если вам действительно что-то нужно, приезжайте завтра.

Немного помолчав, Толик добавил:

– А лучше – забудьте сюда дорогу!

Влад насмешливо приподнял бровь, рассматривая оппонента:

– Я, вроде бы, не просил совета!

Двери дома снова скрипнули, и на пороге показалась Вера. Её длинные, пушистые волосы локонами спадали на плечи.

– Толя, кто там? – удивлённо поинтересовалась девушка. Она увидела знакомый силуэт, и поспешно вышла на улицу.

– Влад? Что случилось? Толь, это ко мне. Всё нормально, можешь идти отдыхать.

Но Толик по-прежнему продолжал смотреть на визитёра:

– Я так не считаю, – покачав головой, проговорил парень. – Приезд глубокой ночью – верх бестактности. Я не оставлю тебя с ним наедине.

– Ого! – засмеялся Влад. – Не слишком ли много на себя берёшь?

– Ну, что за детский сад! Перестаньте! – Вера повернулась к брату. – Пожалуйста, иди домой, я скоро.

Тяжело выдохнув, Толик опустил голову. Он немного помедлил, потом всё таки кивнул.

– Если что, я буду рядом.

Влад прищурился:

– Надёжная у тебя охрана! Можно узнать, кто этот телохранитель?

Проследив, как за парнем закрылась дверь, Вера тихо пояснила:

– Толя мой сводный брат. Он рано остался без родителей, и всегда оберегал меня.

– Брат? – скептически фыркнул гость. – Да он влюблен в тебя!

– Глупости! – Вера нахмурилась. – Толя с детства моя защита...

Не дав девушке договорить, Влад притянул её к себе, а потом властно поцеловал.

– Ладно, – с усмешкой выдохнул. – Так и быть, пусть остаётся братом.

* * *

Успокоив всё ворчащего пса, Толик зашёл в дом. Потушил в коридоре свет, и обессиленно опустился на стул, прикрывая глаза. Пальцы сжимали крохотное колечко, которое сейчас казалось раскаленным. Погрузившись в мысли, парень не сразу заметил в темноте силуэт отчима, пристально смотревшего на него.

– Вера никогда не будет с ним. Этот франт только развлекается, – проговорил отчим. – Девчонка ещё не знает жизни. Ты сумеешь заставить её забыть эту детскую влюбленность.

Толик невесело улыбнулся:

– Ваша дочь давно уже не ребёнок. И если полюбила, значит по-настоящему. Нет, я не стану мешать, строить интриги. Я хочу чтобы Вера была счастлива, не важно со мной или нет. Проигрывать – мне не привыкать. Видно, небеса ещё до моего рождения решили испытать на прочность ими же созданное творение.

Глава 34

Несмотря на то, что снег давно растаял, и земля, согретая щедрыми лучами весеннего солнца, должна была уже поглотить влагу, дорога по которой ехал Влад казалась сплошным болотом. Колеса глубоко проваливались в вязкую жижу. Несколько раз «Nissan», урча, заглохал, но следующий рывок мощного двигателя заставлял автомобиль упрямо двигаться дальше.

По обе стороны сплошной стеной раскинулся еловый лес. Видя стройные ряды высоких, уходящих в небо деревьев, невольно закрадывалась мысль, что им не будет ни конца ни края. И все же вскоре бор поредел, стали появляться опушки. А вот чуть дальше показались и первые дома.

Оставив попытку пробраться по подобию трассы, Влад выехал на обочину, прокладывая себе путь сквозь прошлогоднего сушняка.

Состоявшая из десятка домов улочка была пустой, не считая хрипло горланившего большехвостого петуха.

Друга парень заметил почти сразу. Высоко закатав рукава, Кириллов с усердием рубил огромные коряги.

Увидев подъезжающую машину, мужчина опёрся на топор:

– Какие гости! А я-то думал, где мне помощника найти дров заготовить!

Влад засмеялся, выключив мотор.

– Тебе здесь вообще нечем заняться? На улице только начало весны!

Хозяин невозмутимо, с улыбкой пожал плечами:

– Зато отличная зарядка! Присоединяйся.

Друзья крепко пожали друг другу руки.

– И это ты меня сюда приглашал в любое время в гости? Да я днём, в трезвом состоянии, едва не утонул в вашей топи. А ночью так точно стал бы обедом какого-то проголодавшегося зверя!

Потом отбрасывая шутливый тон, Влад негромко спросил:

– Зачем ты забрался в такую глушь? Это ведь все равно ничего не изменит.

Кирилл взглянул на свой новый, слегка покосившийся дом. Все его хоромы теперь состояли из двух небольших комнат, да крошечной кухоньки, которую на половину занимала глиняная печь.

Кирилл опустил голову:

– Не поверишь, мне кажется, здесь я начал новую жизнь, с чистого листа. Даже Аня… Прошлого как будто и не было. Ни братьев с их ненавистью, ни жажды мести. Я впервые понял, что у меня есть сын, есть семья...

– Рад за тебя, – тихо проговорил друг.

Кирилл прищурился:

– Пойдём быстрее в дом, Аня испекла чудесные пироги. Можешь поверить, ты нигде таких не пробовал.

* * *

Из-за болезни деда Влад стал больше времени проводить дома.

В комнате старшего Аронова собралась вся семья. Ольга пила чай, положив голову на плечо сына. Влад пытался вслушиваться в разговор отца с дедом, но постоянные многозначные цифры сливались в один гул. Парень с трудом удерживался от зевка, понемногу проваливаясь в сон.

Леонид Владимирович полулежал в кресле. Николай же пристроился рядом, подавая отцу документы.

– Ну, хватит! – не выдержал Влад. Он провёл рукой по лицу, отгоняя дрёму. – Я скоро усну под ваш бесконечный калькулятор. Сколько можно? Дед, ты обещал отдыхать, а сам офис устроил в комнате. Папа, убирай бумаги!

Николай виновато улыбнулся, аккуратно завязывая тугие папки.

– Каюсь, забылся. Просто очень много всего накопилось.

– Нет – нет, – останавливая сына, возразил Леонид Владимирович, – продолжим. Не беспокойся, я уже почти здоров, и вполне могу заниматься делами.

– Так! – Влад быстро поднялся, отбирая из рук отца документы. – Это конфисковано. Дед воспитал достойного преемника. Папа отлично справится сам.

Николай посмотрел на сына:

– А мой преемник? – негромко спросил. – Что будет с ним?

Влад отвёл взгляд, развернувшись к темному окну. Горечь в голосе отца, сдавила горло, не давая возможности ответить. Какое он имеет право превращать жизнь родителей в кошмар?

– Всё будет отлично, – не поворачивая головы, едва слышно прошептал парень. – Обещаю.

Глава 35

Солнце только взошло, заглядывая в окна уютной кухни. Вера суетилась возле плиты, искоса наблюдая за отцом и Толиком. Они оживлённо обсуждали возможность позднего посева. Несколько лет простоявшие без дела земли Андрея Тимофеевича сейчас находились в плачевном состоянии. Осенью поля никто не вспахал. Нужно было срочно вносить удобрение, очищать почву от прошлогоднего бурьяна.

Слушая разговор близких людей, девушка улыбалась. Она никогда не видела брата и отца, так мирно беседующих. Андрей Тимофеевич временами горячился, доказывал свою правоту. И всё же он, хоть и нехотя, но согласился с тем, что пасынок лучше разбирается в сельском хозяйстве.

Звонкий лай Полкана заставил спорщиков удивлённо переглянуться.

– Кого это принесло в такую рань? – пробурчал Андрей Тимофеевич. – Наверное, опять старый пастух явился клянчить на опохмел. Толик, между прочим это твой дружок! Сейчас, как возьму кочергу, мало ему не покажется. Навсегда сюда дорогу забудет.

Пасынок смущённо улыбнулся:

– Да он уже давно не заходил.

Увидев, что отец начинает подниматься, Вера бросила половник:

– Я сама разберусь. Вы же о чем-то важном разговаривали!

Девушка поспешно вышла на улицу.

– Влад? – прошептала Вера, сердце почему-то сжалось в предчувствие беды. – Влад, что? Что случилось?

Парень нежно обнял молодую хозяйку за плечи:

– Тише - тише, всё хорошо.

До боли родные глаза улыбались, но Вера не могла избавиться от тревоги. Деловой костюм, аккуратно уложенные вьющиеся черные волосы, всё было каким-то непривычным.

Поцеловав девушку, Влад протянул ей букет белых роз.

– Твой отец дома? – с усмешкой спросил. – Мне нужно с ним поговорить.

Вера смогла только кивнуть. Не дожидаясь приглашения, Влад прошёл в дом.

– Добрый день, – улыбнулся гость, – извините, что отвлекаю.

Андрей Тимофеевич и Толик застыли, растерянно рассматривая визитера.

– Позавтракаете с нами? – неуверенно предложил хозяин. – Вер, принеси тарелку.

Влад усмехнулся:

– Нет, благодарю, я всего лишь на несколько слов.

Густой пар клубился над тарелками с ароматным борщом, но о еде все забыли.

Толик заёрзал на стуле:

– Я, наверное, пойду, не буду вам мешать…

– Ну, почему же, – иронично прищурился Влад. – Вы, как ближайший родственник и брат Веры, должны наоборот остаться. Андрей Тимофеевич, я хотел бы просить руки вашей дочери.

Мужчина от неожиданности закашлялся, но взяв себя в руки, хмуро бросил:

– Вера уже взрослая, пусть решает.

Влад притянул к себе девушку:

– Ты же мне не откажешь? – улыбнулся парень.

Вера покачала головой:

– Что это всё значит? Влад, мне страшно.

Гость поднёс палец к губам:

– Т-сс, тебе нечего бояться. К тому же у меня есть для тебя подарок. Надеюсь, понравиться, хотя он и не простой. – Влад обнял Веру. – Ты обязана в него вдохнуть жизнь, чтобы не случилось в будущем.

«Прости меня, котёнок…» – уже мысленно добавил Аронов.

* * *

В гостиной стояла мертвая тишина. Никто не решался первым её нарушить. Николай и Ольга обескуражено смотрели на сына.

– Что за детский сад! – наконец взволнованно проговорил отец. – Тебе лечиться надо! О какой свадьбе может идти разговор?

Влад улыбнулся:

– Обещаю, после торжества вернусь в гостеприимные палаты Алексея Викторовича. Даже может быть… соглашусь на операцию.

Дед, Ольга и отец с недоверием смотрели на парня.

– Ну, разве вы не этого хотели? – как-то устало спросил Влад. – Или никто больше не верит, что есть хоть крохотный шанс?

Ольга поднялась с кресла.

– Но, родной, почему так внезапно? И кто эта девушка? Мы её знаем?

Сын рассмеялся:

– Мама, она мне нравится, разве этого недостаточно?

– Влад прав, – дед подмигнул внуку. – Что ещё за допрос здесь устроили?

Глава 36

Яркие звёзды кружились в только им известном танце. Где-то далеко заливаясь, щебетал соловей. То чуть утихая, то снова выводя мелодичные трели. Влад пытался вслушиваться в разноголосие весенней, тёплой ночи. Плотный, колышущийся туман застилал глаза, но не спасал от невыносимой боли. Каждый вздох был подобен пытке. Казалось в груди, что-то разрывалось, обжигая огнём.

А дома родные готовились к свадьбе. Старший из Ароновых сам контролировал процесс, стараясь чтобы главный праздник внука вышел на славу. Ольга вместе с Верой выбирала наряд невесты, подыскивая самый лучший, самый подходящий. Но Владу, как он ни пытался, не удалось увидеть девушку в белоснежном платье. И мать, и невеста уверяли, что это плохая примета.

Смотря в звёздное, яркое небо, парень чуть заметно улыбнулся. Главное родители оживились. В доме снова стал слышен смех. Суетливое, весёлое настроение сменило бывший несносный траур.

Кто-то неожиданно постучал в лобовое стекло, тёмными пятном закрывая горизонт. Влад не сразу смог понять, что его зовут по имени. Нечеткий силуэт, стоящего возле машины парня, расплывался.

– Может всё-таки выйдешь, поговорим?

Влад усмехнулся, узнав голос:

– Поединок продолжается?

Аронов открыл дверцу пытаясь встать, его шатало из стороны в сторону.

– Вижу, для этого ты не в форме, – холодно бросил Толик. – Золотая молодежь развлекается? Извини, что помешал.

Всё же опираясь на дверцу, Влад вышел к своему визитёру:

– Золотая молодежь? – переспросил, посмотрев на зажженную в своих пальцах сигарету.

– Чтобы тебя и близко не было возле Веры, – процедил Толик. – Я не позволю испортить ей жизнь.

Аронов пытаясь не упасть, криво улыбнулся:

– Береги её, – едва слышно выдохнул. – Не отдавай никому.

Толик внимательно посмотрел в бледное лицо собеседника.

– Ты же сам её любишь! – проговорил, опустив голову гость. – Тогда почему не хочешь хоть пытаться сделать счастливой?

На эти слова Влад рассмеялся:

– Шурин, ты бесподобен! Минуту назад ты мне запрещал к ней даже подходить! Вера не представляет, чего стоит твоя дружба.

Толик подошёл ближе.

– Влад, у тебя проблемы? Я могу чем-то помочь?

Аронов с издёвкой пожал плечами:

– Ну, только если составишь компанию «золотой молодёжи». Кажется, так ты меня назвал? Поезжай домой, ни о чём не беспокойся. Я никогда не обижу Веру. А будет ли она счастлива или нет зависит только от тебя.

***

Первые лучи солнца скользили по сонной земле. Свежий, утренний ветер заставил Влада поежиться, открывая глаза. Парень улыбнулся, увидев алую полосу рассвета.

– Ну, что же, привет! – с усмешкой прошептал. – Не ожидал тебя увидеть.

Руки нетвердо легли на руль. Выехав на трассу, «Nissan» почему-то развернулся противоположную городу сторону. Почему? Влад и сам не знал. Какая-то неясная тревога заставляла давить на газ всё прибавляя и прибавляя скорость. Зеленеющие поля мелькали перед глазами. Вот наконец-то показался знакомый сосновый лес. Но шумевший в кронах ветер, казалось, торопил. Под его мощными порывами высокие, многолетние деревья протяжно стонали, клонились из стороны в сторону.

Не разбирая дороги, Влад гнал машину прямо по старому сушняку. Мелкие деревца трещали под колесами. Мотор ревел, попадая в глубокие выбоины.

Небольшая деревушка ещё спала. Где-то слышалось ленивое мычание коровы, где-то, от нечего делать, поскуливал пёс. Когда показался дом Кирилла, Влад с облегчением вздохнул, сбавляя скорость. Уже можно было заметить развалившегося на крыльце, греющегося в утренних лучах солнца, толстого рыжего кота. Вдруг мощный, оглушительный взрыв всколыхнул округу. Высокое пламя озарило небо, закрывая всё чёрной пеленой.

Выскочив из машины, Влад рванул к горящим руинам. Обдающие огненным жаром языки пламени не подпускали. Но пронзительный, полный боли и страха плач ребёнка ножом полоснул сердце. Не раздумывая, Влад бросился внутрь.

Эпилог

Весеннее, безоблачное небо предвещало жаркий день. Небольшие, аккуратно подстриженные, зелёные деревца образовывали аллейку, по которой бежал сорванец лет четырёх. Иногда он останавливался, чтобы взглянуть на вечно неуспевающих за ним родителей. Шалун немного постоял, а потом вприпрыжку поскакал дальше. Но родители замерли на месте, и ребенку ничего не оставалось, как вернуться.

– Папа, – потянул за рукав отца малыш, – а почему, почему мама плачет?

Забрав у Веры корзину белых роз, Толик поставил цветы. А потом подхватил сына на руки.

– Всё хорошо, мой родной, всё хорошо.

– А кто это? – ребёнок кивнул на огромный, гранитный памятник.

Толик прижал крепче сына к груди, стараясь не смотреть на Веру.

– Это… Яркая звёздочка, – тихо проговорил он, – блеснувшая на небосводе, подарив нам тебя.

Вытирая слёзы, Вера наклонилась и положила две цветущие вишнёвые веточки.

– Вот они и снова расцвели, – беззвучно прошептала.

На девушку смотрели, как прежде тепло улыбающиеся, родные глаза. Даже темный грант не смог погасить в них озорной огонёк.

– Деда приехал! – сын соскользнул на землю, и побежал по тропинке.

Леонид Владимирович не спеша, грузно шёл по аллее кладбища. Хмурое, осунувшееся лицо мужчины прояснилось, когда он увидел, бегущего ему навстречу мальчика. Аронов схватил сорванца, обнимая.

 

 

В оформлении обложки использованы иллюстрации с сайта:https://pixabay.com/ru/, Бесплатная загрузка.

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/