Fanija Kamininiene
Фания Камининене
(Ахметгалеева. Татарстан Казань)
Имя автора Fanija Kamininiene
В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.
Об авторе
"...Да, я горжусь, что могла ни на волос
Не покривить ни единой строкой,
Не напрягала глухой мой голос,
Не вымогала судьбы другой".
(М.Петровых)
Литва г. Клайпеда
Член Международного Союза писателей "Новый Современник", член русского литературного клуба им. Г.Державина в Литве
Педагог по образованию, закончила педагогический институт в г. Казани. Учитель - филолог по специальности. Работаю в прогимназии «Габийос» в г. Клайпеда, в Литве. Пишу воспоминания, рассказы, сказки, детективы.
В Канаде вышла книга воспоминаний –мемуаров « Жила –была девочка или Калейдоскопы жизни споминая», », сборник стихов «Познай себя, как древо ...жизни...», » сборник рассказов «Как женщине узнать мужчину»
детские книги «Люська», стихи в сборнике литературного объединения «Эпиграф» 2015года. Есть электронные варианты книг. Публикую статьи в журнах «Глагол» и городских газетах «Клайпеда» и «Курьер» Литвы
Мои произведения можно прочитать на сайте «Что хочет автор»
http://www.litkonkurs.com/index.php?dr=17&luid=57009
Стихи и проза России
http://russianpoetry.ru/users/bliznec
Фабула
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=6773
О книге.
Посвящается родителям моим...
Газизу и Хадиче Ахметгалеевым
Историческая повесть
«Та эта улица, да не тот этот дом...»
Историческая повесть
Посвящается родителям моим...Газизу и Хадиче
«Та эта улица, да не тот этот дом...»
Глава 1
... Только что прошли дожди, и дороги были изрезаны следами повозок, машин... Дорога была грязной, липкой, глинистой., местами изрыта... Земля липла к самодельным «чоботам» - «чувякам», тряпочные обмотки насквозь промокли... Но это не мешало идти.
«До «дальнего» леса еще далеко!» - прикидывал мальчонка. Мальчик знал, куда шел. Он уже шел вторые сутки... Один!
Где –то там, далеко – за лесом - должен быть город!
«Надо дойти! –думал он, пытаясь идти вперед.
Когда – то слышал , на «базаре» , что совсем близко - есть город с «желтыми автобусами», с каменными дорожками, кирпичными домами... с белым хлебом! ... И там много книг...
«Я их все прочитаю, и стану человеком!» -прикидывал он , думая, что только книги могут сделать человека человеком.
Усталось давала о себе знать, ноги стерлись, живот сводило от голода - было нестерпимо больно. Хлеб закончился еще вчера, а молоко вылилось из бутылки, когда он присел отдохнуть –то ли забылся, то ли заснул... от усталости...
- Ты, куда идешь, малец? – неожиданно резко обратился к нему один из двоих неожиданно появившихся перед ним. Он прихрамывал. В руке - узловатый сруб, вместо палки
«Как из земли выросли!» - подумал мальчик, испугавшись их вида. Грязные, заросшие...
«Съедят! Эти могут и съесть!» - пришло в голову первое
- У тебя хлебец –то есть? –обратился тот же, прихрамывающий, с тяжелым взглядом голодного
-Нет!
- А что есть, в мешке? А , ну? – он выхватил из рук мешок
- Книга...
- Умный, что ли? Читать умеешь?Откуда «дровишки»? – разбрасывая содержимое мешка на землю, рыкнул он
- Какие «дровишки»?
- А такие, как ты! Ходют тут всякие, и без хлеба! –осердился он
Прихрамывающий вывернул мешок и, в сердцах, бросил на землю:
-И поживиться нечем! –бросил он
«Ну, теперь точно съедят!» -решил мальчик, съеживаясь под взглядом недобрых глаз
«Говорил мне отец, что не следует одному... в дорогу... Не послушался!» -пронеслось молнией в голове
Незнакомец устало присел на землю, достал замызганный кисет, прослюнявив палец, вырвал из книги страницу... Другой, пустивший струю по малой нужде, целился прямо в книгу...
-Не надо, не надо рвать! -успел крикнуть мальчик.
Из глаз «посыпались искры» - от удара он полетел в сторону.
-Молчи! Падла! Пшел вон!
Когда мальчонка пришел в себя, рядом никого не было, мешок с разбросанным содержимым лежал поодаль...
Наверное, такие же как я, бездомные, - решил он. Привстав на колени, он собрал в мешок разбросанные пожитки. Голова кружилась от удара, веко припухло, на губе –кровь...
Осчастливленный, что остался живой, заключил: «Это ничего, заживет, как на собаке!»
И решил, не медля, двигаться дальше...
А дальше –лес, темный, незнакомый!
«Господи! Убереги! Не дай пропасть!» - молился он сквозь слезы... «Мамочка, дорогая, помоги!» -взывал он в ночи
"...Эх! Если бы умел, написал бы книгу, как Максим Горький, о брате -беспризорнике, который лишний в этом мире...
Как жить, чтобы не очень томиться?
Я эту книгу, ненаписанную, натощак могу пересказать...
Одно понял: я и есть тот самый лишний человек!
Вспомнился разговор с отцом...
- Ты, куда, сынок, собрался, поутру? –спросил отец сына, увидев, что на сыне и одежда дорожная, и мешок в руках - «базарный»...
- В город, отец, ухожу, - выронил сын, молча укладывая в мешок
хлеб, молоко в бутылке
-Уходишь? Не хочешь с нами жить? Чем она тебе не угодила? – имея в виду свою молодую жену, спросил отец
- Живите, отец! Не могу я с вами! Мать помню, во сне вижу, - прродолжал сын, оправдываясь, - Не хочу! Сам видишь! Не любит она нас...
-Эх, зря, сынок, из дома уходишь... Разве так делают? Ведь я еще молодой, как мне без жены?Да, и вас двое...
- Теперь, не двое, трое, -думая о сыне молодой жены, -высказался сын, - и вам легче будет, голодать...
- Голодать?
- Да, отец! Я сам о себе озабочусь, не маленький... Не отпустишь, убегу, -закончил сын
Рассказывал мой отец, что было ему тогда одиннадцать, но «малолетство» его не пугало!
... Он давно трудился со своим отцом на поле, тянул лошадь, как взрослый , не боялся трудностей... рано выучился читать...
Мать умерла то ли от болезни, то ли от голода, отец его женился на «молодой»...
И с появлением в доме молодой жены отца –многое в жизни детей изменилось – они чаще испытывали невнимание отца,который трудился с утра до вечера. Чаще голодали -молодая жена отца заботилась только о своем маленьком сыне, вскоре появившимся в их доме.
Молодой жене отца не нравились его кратковременные уединения с книгой, понукала им, заставляла нянчиться со своим малым, забывала звать к столу... Не «видела» - не «своих»...
И, считая себя сиротой, отправился он, отец мой, из дома «куда глаза глядят» -в «никуда»– в Казань, пешком, как когда –то отправился «В люди» -Максим Горький!
Конечно, знал он, что везде ужасный голод, люди вымирали деревнями, но это не остановило его...
В начале двадцатых годов в деревне начался голод. С каждого двора «уполномоченные» собирали хлеб, мясо,масло. Все сдавали государству. Для семьи, для детей не оставалось даже молока... О хлебе и говорить нечего, забывали запах...
Люди умирали «домами», появились известия о «людоедстве»... Страшные времена...
В газетах слова - сообщения:
«Двадцатые годы – голод - «продразвестка» - «смертная казнь» для народа...»
Историческая повесть
«Та эта улица, да не тот этот дом...»
Глава 2
" У молодой осоки корень мягкий, мучнистый, можно было жевать, потом выплевывать...
А еще на березе, если кожу содрать, под ней -пленочка такая нежная, сладковатая, - думал малец.
... По дороге в город изголодался, «завшивел», но от плана –дойти до города - не отказался. Хотя был обворован, избит хулиганами, раздет...
Таким и пришел в Казань!
Умел читать, это его грело...
Знал, что в газетах прописано было - (нашел где –то на вокзале обрывки газет )–
« ... Казань стала столицей республики – там праздники – «раздают» там усиленные пайки для граждан, измученных войной»...
... «Манна небесная»! –кто не мечтал...
И где вычитал? В какой газете?
...Якобы, «Казанский губернский исполком принял в этот день решение выдать по усиленному пайку для голодных, «измученных войною граждан»...
...Что Казань стала столицей молодой республики... (Республика обрела свою государственность! )
И слова –то такие не знал...тогда...
Конечно, для граждан - это был настоящий праздник! Но приезжему - из деревни - «мальцу»? Кто «приготовил тот «паек»?
«Видел! –рассказывал отец, - на самой главной площади Казани –на театральной - вывешены флаги, карты республики с очерченными границами! Первый раз видел карту! И города на ней! Каждый мог рассмотреть, прочитать, если умел читать! Было напечатано и в утрешней газете - майской 1920 года –дату помню! Ну, а «пайков» для «пришлых» -не было, «враки» -подумал я»
«Я устроился у одного « маклера» - продавать газеты с лотка... И папиросами торговал, розно.
Такие же как я , сироты, бездомные, наживались воровством, разбоем... Отнимали и у меня, били, приходилось отрабатывать долгими месяцами –голодно было... Люди «мерли» везде! Это был ужасные годы – 1920,21...В ночлежке слышал разговор о «людоедстве» , якобы, дети с улиц пропадают! В газетах писали, что некоторые губернии охватил голод, много жизней - стали жертвами голодной «стихии...»
«Ночевал в ночлежках, с пьяницами, бандитами... поначалу –некуда было «прибиться», о житье ... и говорить нечего –где придется.
Так перебивался несколько лет в одиночку, ночуя где попало, голодая
... К четырнадцати годам...
«Прибился» я тогда к другу –Мирсаифу – из богатых, «кулаков» - жил он тогда еще у родственников(всю семью его позже по «миру пустили» -в 30-е годы) –родители его до ссылки своей - из деревни - успели его «спровадить» к родственникам - в город... Он имел жилье. А я «столовался» у старушки –вдовы. Это не мешало нам дружески общаться!
Родители его - грамотные люди были, ученые, школьные учителя, интеллигентные! Он единственный ребенок в семье, и на него возлагались большие надежды – родители хотели дать «образование», загодя, озаботясь, – отправили учиться в город! Вместе и «мыкали»...
«Но, в отличие от меня, у него всегда были деньги... Я курить научился, папиросы себе покупал, а он не курил... Экономил. Отец его , пока был живой, умудрялся присылать ему деньги...
Вот, Мирсаиф и выручал, одалживал мне! Хороший был друг!»(Всю жизнь потом дружили с ним!)
«...Уже понемногу учились ремеслам. Он учился в городской школе, а я пошел в рабочие группы по обучению профессиям –ремесленное училище, потом пожарные курсы... стал работать пожарным! Уже и жилье появилось – позже вместе снимали у одной старушки – в Ягодном. Родственники отказали ему в жилье, когда семья оказалась под усиленным вниманием «органов»... (Позже, родственников – по «навету» тоже арестовали, вот он и оказался на улице...)
Так вместе с Мирсаифом и снимали жилье, и кормились с «одного лотка»
«Хороший был товарищ: никогда не подводил меня, не болтал зря. Молчаливый был, думающий. Читал много! Много книг мы с ним перечитали за это время...
... Ведь и Казань тогда была центром читающей публики! Местом притяжения поэтов и писателей: Шамиль Усманов – кумир молодежи, Адель Кутуй, Габдулла Тукай... Книги этих поэтов молодежь читала «запоем»!
Помню, однажды – мне уже было около семнадцати лет - в 1926 году - нас охватил страх – река Казанка разлилась, дошла до Булака – там мы проживали с другом на квартире! Кабан –озеро вышло из берегов, были даже снесены мосты городские. Народ напугался!
Мы не попали тогда в театр, очень расстроились!
Казани тогда помогала вся страна!
Вот тогда и появились желтые автобусы, а слышал я о них много раньше из разговоров...на «базаре»...
Вечерами ходили в театр, в татарский государственный академический театр, который открылся несколько лет назад. Там демонстрировали публичные спектакли на родном языке. Конечно, билеты были дорогие –но это было единственным удовольствием тех лет! На «театр» - деньги откладывали заранее!
Имена поэта ГабдуллыТукая и композитора Карима Тинчурина были на слуху...Легендарные «Голубая шаль», «Казанское полотенце» - не сходили со сцен долгие годы...
Мы смотрели эти спектакли «тысячу раз», каждый раз воспринимая по –новому эти представления. Это была наша жизнь –на сцене театра –оттого близкая и понятная!»
Жизнь народа уже в 22,23 годы –улучшилась, хорошие урожаи зерна -и жизнь другая, сытная! Казань даже прославилась!
Приближались 30 –годы... Тревожные, страшные
«... Только слышно было, что... многих «известных» расстреливали , отправляли на «Соловки»! Якобы, какой-то государственный деятель в городе –арестован, кто- то умер от пыток – писали –паралич сердца – много сделал для татар –был кумир молодежи! В газетах писали! (Я продавал газеты , поэтому знал обо всех новостях!)
Мы все меньше общались со сверстниками, боясь «ненужных» знакомств, разговоров, замыкаясь среди «своих»... И встречи эти носили частный характер вечеринок " у знакомых"
Став старше, к двадцати четырем годам, кроме театров, очень часто мы с Мирсаифом посещали знакомых, которые устраивали вечеринки дома, в воскресные вечера
Там, на одной из вечеринок обратил я внимание на одну девушку – бойкую и острую на слово!
Глава 3
2013-08-05
Шел 1933 год...
-Слушай! Девонька! Ты чего тут стоишь, раздетая, в мороз? – увидев на пороге дома молодицу, зябнущую, переминающуюся с ноги на ногу - девушку, в простом полотняном платье, - спросил я.
- А тебе чего? Дедушка! Не все равно? - коротко спросила она, как отрезала.
Видно было, что девушка расстроена чем –то, плакала , утирая глаза кулачком.
- Мороз ведь, простудишься! О тебе пекусь, глупая! – выразил я беспокойство
-Умный какой!О себе пекись, не сварись!Закутался -то как! Даже ушей не видно! –парировала она, уже посмеиваясь, сквозь слезы
«И как это девушки умеют одновременно и смеяться , и плакать?» – подумал я.
- Да уж, тебе палец в рот не клади! Откусишь! –выдавил я из себя, с иронией, подумав о том, что мы, конечно, же в отцы ей годимся...
- А ты думал... Попробуй! –огрызнулась она
Мы с другом посмеялись.
Так за короткой перепалкой, мы подошли к дверям Минзифа апай.
... У этой стареющей вдовы, Минзифа апай, мы с Мирсаифом когда –то жили, здесь, в Ягодном, в далеком -1924...
... Хорошая, добрая, сердобольная, но строгая женщина! Детей своих у нее не было, и она старалась опекать таких ребят, как мы, «сирот» - бездомных...
Кто –то из знакомых предложил нам тогда , этот вариант, ввиду безденежья!
Ведь мы учились –и «копейка» не водилась в нашем кармане! Мы совсем оголодали... Она выделила тогда нам «угол» для проживания - голодным, бездомным... Пожалела нас! Когда мы немножко «оперились» - стали понемногу платить ей за скромный харч. Прожив так пару лет у нее, мы переехали в общежитие. И теперь мы были «имущие», так она нас - в одобрение - называла.
Мы, конечно, повзрослели, уже и опыт «взрослой» жизни обрели...
Уже могли и о семейной жизни помечтать...
И сейчас мы шли к нашей бывшей квартирной хозяйке, к ней, проведать ее.
Она часто приглашала нас к себе на выходные, на домашние пироги, на вечеринки...Опекала нас, по - прежнему, интересуясь нашими делами...
У нее, как всегда, жили «квартиранты» -ребята –учащиеся ремесленной школы –деревенские, приезжие...
Было воскресенье - обед
За столом - много ребят, шумно. Все старались присесть ближе к тарелкам... К «большому куску»!
Подшучивая друг над другом, подначивая на смех, ребята дружно расположились за столом, оставляя не занятым только стул хозяйки. Она, как всегда, усаживалась за стол последняя.
- А где стул для Хадичи?Да, и где она, не вижу ее, – строго спросив, уточнила она
Как узнали позже, только одна девушка жила среди этой «своры» ребят... Хадича. И ее сейчас не было среди нас, сидящих за столом.
Ребята, переглянувшись взглядами в поисках девушки, молчали
- Ну, кто опять нахамил? Кто ее обидел? –уже строже спросила она
Все взглянули на «Рыжего»!
Рыжий покраснел, как рак!
-Ну, говори, что случилось? – буравя взглядом Рыжего, строго спросила хозяйка. Опять руки, небось, распускал? Знаю я тебя, охальник! Ну, погоди у меня... Скоро соберешь свой скарб, отправишься...в свою родную деревню, –погрозила она.
-А чего она кулаками размахивает? - удерживая рукой распухшую щеку, - виноватил девушку Рыжий
Все засмеялись. Знали, что Рыжий стал с некоторого времени неумело оказывать знаки внимания этой единственной девушке... в доме.
Все остальные, зная нрав хозяйки, даже не пытались ухаживать, боялись...
Кто –то позвал девушку...
Хадича сидела пунцовая, молчаливая. Но гордая!
Юная, на взгляд, не было и 16 лет...
Из общих разговоров стало понятно, что ранее, она жила в деревне.
Родители не позволяли вольности –она росла в строгости! Поэтому, не подпускала к себе парней ближе, чем на «кулачный выстрел»!
Узнали и больше...
Она знала, что она интересна этим ребятам, многие ей улыбались, но она на корню рвала их взгляды, грозя кулаком... Многие знали вес этого «кулака»- так она защищалась!
Стала она вдруг ловить «пряничные» взгляды и Рыжего на себе, – так она его прозвала! Был он огненно –рыжий! Отвратительный в своих «поползновениях», «противно – сладкий» в ухаживаниях!(о чем она впоследствии рассказывала)
Словом, надоел он ей –вот она и ударила его! А потом пулей вылетела из дома, в чем была – в простеньком платьице –на мороз!
-Да, не нужна мне ваша «Стахановка»! Дерется, как мужик – какая она девушка? –возмущался Рыжий, продолжая начатый разговор
В стране тогда шли «ударные пятилетки» - все рвались в «Стахановки»! Вот и Хадича, будучи «ударницей» в кожевенном деле –стала «Стахановкой»! Научила ее делу - мастер – Минзифа –наша хозяйка –они вместе трудились на Кожгалантерейной фабрике! О чем она и поведала нам за столом, знакомя нас с девушкой!
... Приятно было незаметно наблюдать за этой девушкой – единственной в нашей шумной мужской кампании.
Тихий взгляд серо –голубых глаз не раз останавливался на мне, изучая меня... Стройная, статная! Достойно «несла» корону!
- Из какой же она сказки? –озадачился я.
Не встревая в разговоры, она тихо убирала со стола...
Я размечтался, размечтался о невесте...
«Вот такую жену я бы нес на руках!» -думал я, грезя в мечтах
Казалось, вот она, - «принцесса» из мечты...
2013-08-07
Глава 4
- Ну, и как она тебе, Газиз, нравится? –спросила Минзифа апай, невзначай, поймав мой взгляд...
Утаить мой прямой, «не без интереса» взгляд от хозяйки было невозможно. Она уже давно напоминала мне о возрасте, мол, жениться пора...Что, мол, взрослый уже! Ее словами: «ума набрался!»
И теперь, увидев мое смущение перед взглядом девушки, продолжала:
-Пора, пора тебе жену выбирать, сынок!
- И сам знаю, да ведь не вижу пока таковых, - отнекался я. Хороших не отдают, а плохую взять не хочется!
-А Хадича? Чем не жена? И молода, и умна, и в обиду себя не даст... Гляди!
- Хороша, и что? Так ведь еще из –под стола «не вылезла» -махонькая совсем!
- Ну, так, приглядись! Девка –то, не только хороша, а и хорошая! Все –то «горит» у нее в руках – ладная! Справная! Из семьи хорошей!А что до роста, - это ты – жердь – каланча - вырос до небес, и не видишь ничего...
- Хвалите, будто сватаете...
- Не вздыхай тяжело, не отдадим далеко - "хоть за лыску, да близко, хоть за курочку, да на свою улочку, хоть за воронку, да на свою сторонку, хоть за батожок, да на свой бережок"! Да, и ты уж не молод! Тебе пора! О тебе речь!
На том и закончили разговор.
Через две недели решили мы с Мирсаифом навестить Минзифа апай.
- Ну, что, сынок? –обратилась она напрямую, - сватаем?
Я даже растерялся от неожиданности, хотя в мыслях не отпускал думы о Хадиче «ни на шаг» – думал только о ней! Представлял ее женой своей! Подругой! И в моем представлении – картинка складывалась уродливая: я – в «три аршина» высотой, и она – маленькая...такая... совсем ребенок.
- Не знаю, - вымолвил я, нерешительно
- Тут и знать нечего! Парень ты хороший, серьезный...толковый, рассудительный, - у меня и на «квартире» -то - нет таковых – только ты! Да и возраст диктует... А у нее –возраст подходящий! «Прибавим» пару годков –и будет восемнадцать!
На вечере как -то не складывалось присмотреться к ней –она каждый раз ускользала от взгляда –то по делам убежит и не появляется, то явится на миг –как видение, исчезнет...
Мне хотелось смотреть на нее! Я ждал ее появления!
Ребята стали подшучивать надо мной, посмеиваться...
Но я их не слушал! Я смотрел и смотрел...
- Скажу ей, имей ввиду! Скажу, что сватаешь... У нас говорят:
"Что гусь без воды, что мужик без жены!"
2013-05-07
Глава 5
Так меня и «засватали»...
И ходил я счастливый, в ожидании новой жизни вдвоем...
К Минзифа апай - больше ни ногой – стеснялся показаться, считал, что теперь дело за сватьей –как она поведет разговор с невестой –так и будет! Еще согласится ли ?
Друг Мирсаиф посмеивался надо мной, подшучивал:
« На свашенькинах речах хоть садись да катись»...Вот женишься, тогда и посмотрим...
Семья уже была нужна, необходима! Я это чувствовал, вернее, уже «созрел» в решении.Как родители жили, так и нас «благословили»!
«Была бы мать жива, думаю, благословила бы,» -сказал я, скорее себе, чем другу
Конечно, по Корану и Шариату, нужно согласие родителей. А где они? Отца не видел с детства, матери нет...
Из всего, что предшествует настоящей татарской свадьбе –у нас было только сватовство и помолвка! Родителей рядом нет, родственников нет, только Минзифа апай, вместо родителей! И друзья!
Думал о том, какой могла бы быть настоящая свадьба, о которой мечталось...
Там родственники, родители... «скачки на коне для счастья»... И если на русской свадьбе за невестой приезжает жених, то на татарской свадьбе – родственники невесты приезжают и забирают жениха...После того, как они, как бы уговорили жениха, его отвозят к невесте... Затем, устраиваются разные препятствия для жениха... в «добыче» невесты... Традиции, которые соблюдаются.
А здесь...Из всего –были только «препятствия»!
Все очень просто: нас познакомили и сосватали за чаепитием. Времена-то какие? 1933-34годы... Мне 24, ей 16...
Ни «калыма» (плата за невесту), ни приданого ни у кого не было –что говорить? Костюма приличного не было, только военный китель...
Спешно прошлись по «скупкам» с Мирсаифом, купили гражданский поношенный костюм, кепку, галстук пестрый... Вот и жених!
Купили невесте «ридикуль « бордовый , зеленое «фильдиперсовое» платье с брошью, тапочки белые, матерчатые...
И пришли к Минзифа апай...
В столовой никого не было, только слышны голоса из соседней комнаты...
- Он на девять лет старше меня, я боюсь его! - кричала Хадича
-Ну и что? –не унималась хозяйка, - мужчина должен быть старше! Он в доме хозяин! Самостоятельный он, не то, что наши здешние оболтусы! Сам себя содержит, да еще учится! Не пьет!
Это был аргумент!!!
- Молчун он! Я и голоса –то его не слышала! А я веселая, люблю посмеяться! Пошутить...Некрасивый он!
- А ты в зеркало на себя смотрела? Щеки где? А глаза? Только что голубые...
Услышав разговор о себе, я смешался, и мы с Мирсаифом вышли во двор, покурить.
За столом невеста сидела грустная, несчастная... «засучив рукава» и руки – «замком», вызывая сочувствие у стороннего наблюдателя –у друга моего – Мирсаифа!
И я понял, что Минзифа апай просто уговорила ее!
Ранее, сватья, Минзифа апай, заверила, что невеста – благородного происхождения, родители – люди достойные.Честные! Правда, не из бедных, как я...
И по стати, и по ее поведению – это чувствовалось! Держала она себя горделиво! Нос задирала высоко! Но звонкий ее голос, шутки меткие выдавали веселый, хороший нрав! Невеста мне понравилась!
А я ей , видимо, не «пришелся»! Сидела, опустив глаза в пол...
Поглядела на нас невеста... и ушла с застолья!
2013-08-09
Глава 6
Домой шли молча. Мирсаиф, видимо, не хотел меня расстраивать...
«Без меня меня женили, я на мельницу ходил,» -произнес я с грустью, чтобы разбавить тишину
Нужно было думать, как быть дальше... Какие слова найти для невесты, чтобы убедить ее в том, что у меня и помыслы чистые, и желания простые –иметь семью...
- А чего ты ей не скажешь прямо, что нравится она тебе? – нарушил Мирсаиф молчание
-Ну, как я ей скажу? -озадачился я
- Просто! Любая девушка ждет такие слова! – убедительно произнес Мирсаиф
Я и не ожидал от Мирсаифа таких слов... Скромник! Молчун! А туда же...
- Стыдно как –то,- неуверенно произнес я. Получится, что повторяю слова Рыжего... Еще пошлет куда...Кулаками замашет...
- Ну, ежели, ты кулаков ее боишься, то дело другое, -насмешничал друг
- Да, ладно! Надо, видимо, слова говорить... Я думал, она без слов понимает.
- Знаешь, друг, женщина умеет слушать, - восторженно –мечтательно произнес Мирсаиф
- Я и вижу, ты знаток женшин! Меня учишь, а сам? Боишься подойти к ним, обходишь стороной за «три километра»!
- Ну, нет пока той, которой хочется что-то говорить, - с сожалением закончил Мирсаиф.
Верно, прав Мирсаиф! Таких женщин нет! А Хадича –именно такая, ни на кого не похожая, особенная!
-Эх! Сказать бы ей эти слова! –подумал я
Нас позвали к «накрытому» столу. Минзифа апай постаралась: и пироги, и беляши, и «чак –чак» с медом...рядом со старинным золотистым самоваром уже красовались на скатерти...
«Никах» читал мулла из мечети, «испрашивая» наши согласия, произнося особые слова от имени обоих «супругов», производя омовения святой водой(намоленной)...Долго читал суры Корана
У мусульман говорят: «Вкус супа зависит от соли, прелесть застолья от слова» Много слов услышали в напутствие!
Сначала подали суп, потом «губадию», бэлиш, плов, мясо с луком, гуся –постаралась хозяйка
После окончания застолий мы должны были посетить баню для новобрачных
Вот тут я и смешался... Еще не сказал тех слов, а туда же... Уже и в баню!
В предбаннике мы остались вдвоем... Долго сидели молча, присматриваясь к друг другу...
Это было первое наше с ней свидание!
Кто бы мог подумать?!
- Невеста без места, жених без куска, -произнесла она тихо, не поднимая глаз
- Я тебя обижать не буду, не переживай! –сказал я первое, что пришло в голову. Жалеть буду!
Обратил внимание на короткую стрижку... Вчера еще коса была
- А косы где?
- Отрезала! Другая жизнь у меня начинается, - вымолвила она
Сидя рядом с ней, я чувствовал себя взрослым...Хотелось обнять ее , согреть
...Боялся отпугнуть...
... К нашему выходу приготовили блины –особые, для «зятя». Хадича предупредила, что после блинов я должен незаметно положить монету под тарелку с блинами- (плата) благодарность!
Минзифа апай создала особую праздничную атмосферу застолья, помолвки, за что я ей благодарен был всю жизнь...
Вот так, молча, мы и поженились...
2013-08-13
Глава 7
«Наших близких любовь, коль оценишь ее,
Слаще сахара наше сластит бытие.
Нет родни – вверить некому тайну свою
Пред врагом нет соратников рядом в строю,
А в делах нет опоры в своем же краю.
Кто родни не имеет –грустит без нее!»
(казанский поэт 17 века М.Колый)
- Что? Я безродная что –ли? Сирота? –раскричалась Катюша моя. Едем к родственникам! Надо же и родителям показаться! Отец обязательно свой «никах» справит! Иначе... «не видать» тебе «невесты»!
Мы спешно собрались и поехали к родителям Хадичи, чтобы там я мог просить «руки» моей «невесты» – на том настояла Хадича!
... Одно дело, что мы были помолвлены в городе, расписались в загсе. Другое –соблюдение традиций семьи... Хотя мы и жили в городе, но постоянно «ориентировались на деревню»... А что там?
А в деревне уже прошел весенний сев, наступала особая пора праздников – «джиенов», «жиен» - так называемых смотрин невест и встреча родственников... Как нельзя, кстати!
Знал, отец Хадичи - человек с крутым нравом! Из- за непослушания, нарушение традиций – предстоит нелегкий разговор!
Думал, какие слова скажу, чтобы убедить отца ее в своей «состоятельности» - новой роли - мужа
«Месяц священный, как мне нужно благословление твое, Господи!» -думал я дорогой, обращая молитвы к Всевышнему
Дорогой припоминал свою «спешную» женитьбу...
Мы с Мирсаифом должны были забрать «невесту» мою, у Мизифа апай. Недолгие сборы: пару коробок, корзинка, да деревянный чемодан погрузили на велосипед Мирсаифа. Велосипед – особая ценная вещь, предмет «гордости» Мирсаифа, купленная на деньги отца – стоил по тем временам больших денег – личный транспорт!(Он мог себе позволить – был сыном богатого человека, который ранее занимался предринимательством. Тот унаследовал «дело» отца, в 20-е годы – отняли, «обнищал», а в тридцатые, будучи грамотным, стал учителем в деревне. Затем, по доносу, сослан, и «канул в неизвестность»)
Это было время обеденного перерыва на работе...
Быстро добежали до загса, расписались!
На память сделали фото –редкие, еще в те времена...
1933 год
...Я в кепке – шевиотовом костюме, купленном на «скупке» за 135 рублей – за большие деньги, – Лупоглазый! Испуганный! Она –в фильдиперсовом кремовом платье с брошью – с короткой стрижкой! С застывшим взглядом подстрелянной «серны»!
Все, как и положено... в таких случаях: распили с другом Мирсаифом и ее подругой Тайфя –шампанское –и отправились на работу!
Хадича испекла пироги по случаю... Отмечали наше «бракосочетание» - устроили скромную свадьбу! Угощали наших друзей: Мирсаифа и Тайфю – единственных свидетелей нашей свадьбы!
«Женитьба» свершилась... Как по «Гоголю»... Хотя, герой Гоголя (Подколесин) и «сбежал» от невесты, выпрыгнув в окно...
Об этом думал и я, поначалу...
Потому что... первое время - молчали.
Когда становилось невмоготу, мы расходились ... по своим «углам», и терялись там!
И тогда наступала гнетущая тишина!
Я видел, что Хадича переживает...
- Может быть, жалела, что вышла замуж, - с грустью думал я
Иногда, я уходил на работу – в «пожарку» - на «сутки», и там размышлял... Может быть, поторопился жениться?
Ведь она еще молодая! Не «выгулялась»!
Как нам быть?
Было не до смеха...
Ведь, в сущности, мы не знали друг друга! Вернее, не успели узнать...
А потом Хадича стала «разрывать тишину» битьем посуды... На что, я отреагировал тем, что сказал:
«Бей, Катюша! Начнем сначала! Накупим много посуды, чтобы было, что бить...»
Что тут скажешь?
Наконец, и Хадича улыбнулась!
Понемногу, стала о себе говорить...
Слушал я ее, боясь пропустить слова...
«Отправил меня отец в город перед раскулачиванием....Тогда все уходили в город, дабы затеряться там...Так и я оказалась одна в незнакомом городе.
Сначала моталась по квартирам, пока не познакомилась на работе, на пошивочной фабрике, с Минзифа апа.
Она и приютила , как собственную дочь. Сумела и работе научить, и на машинке шить.
Шили военную форму ..... Сначала мне доверяли шить только части от военной формы: воротники, рукава, позже уже соревновались с Минзифа апай –кто быстрее соберет форму! Вот «Передовой Стахановкой» и стала! Призы получала в виде материала на платье!
По выходным квартирная хозяйка устраивала для нас, многочисленных жильцов, вечера, собирая в гостиной за чаем...Тогда я и обратила на тебя внимание ... (призналась она)
Очень я себя неуютно чувствовала среди этой «братии»! Тяжело было, одна убирала за всеми, мыла полы, таскала воду из колодца, стирала...Иногда плакала. Скучала по деревне, родным...
Да и приставали многие...»
-Знаю! Как научилась размахивать кулаками... Отчаянная! –признался и я
Так, мы научились «слушать» друг друга. Она о своем, а я о своем – делились «прожитым»!
Иногда, уже вместе... хохотали над собой - до слез!
Наша помолвка в городе совпала с великим праздником татарского народа с Курбан –байрам, очень почитаемым в мусульманских семьях! Праздник приходится на десятое число месяца «зульхиджжа», завершая великий пост.
... Народ «разговлялся»!
Среди родственников совершался обмен праздничными блюдами с ближайшими соседями, раздавалась милостыня – «сядаха»- беднякам. Мужчины спешили на молитву в мечеть, а после него отправлялись на кладбище, чтобы помянуть усопших.
Оживление царило и на базарах... А вечером устраивалось праздничное застолье ...
...В выходной, по пути «в деревню», вместе с друзьями, мы прибыли на Сенной базар. Здесь торговали одеждой, обувью, предметами домашней утвари и съестными припасами.
Нам нужно было накупить подарки родственникам Хадичи: национальную обувь и головные уборы.
К Сенному базару прилегали улицы с застроенными приземистыми зданиями лабазов и складов, мечеть...
! Мечеть двухэтажная, с минаретом - шаром и полумесяцем.
Краски: зеленый, голубой, белый и желтый – красиво оттеняли купола и крыши татарских домов, наше праздничное настроение!
Загляденье!
Туда мы и зашли,чтобы мулла благословил наши деяния...
Глава 8
Вспомнить былое, чтобы понять, как жили...
... Ранее, в далеком детстве, в долгие зимние вечера, мать рассказывала мне о священных действах – на праздник Курбан -байрам: «Это праздник жертвоприношения...в память о готовности ханифа Ибрагима принести в жертву Аллаху своего сына»...
Слова эти я запомнил на всю жизнь! Да, и молитвы, которые «передала» мать, запомнились...
По мусульманскому учению, предание говорит о том, что «пророк Ибрагим получил во сне повеление Всевышнего принести ему в жертву сына Исмаила». «В момент жертвоприношения Архангел Джебраил заменил ребенка овном, а Ибрагим, выдержавший испытание на веру, был благословлен и взят под особое покровительство Аллаха».
Так поступал и отец мой в дни праздника – перед тем, как заколоть животное, произносил специальную молитву... Помню, жертвенное животное укладывалось на землю головой в сторону Мекки и совершался обряд: острым ножом перерезали горло и выпускали кровь...
Почему –то эта картина, "неотвязно", стояла перед глазами...
1933 год...
Наша жизнь полнилась «слухами», каждодневными невероятными событиями, происходящими параллельно с нашей жизнью: еще «продолжается» раскулачивание, ссылки в Сибирь...
Газеты пестрели сообщениями: «казнили крестьянку» -в назидание, «сотни крестьян уехали из Татарии»...
«Расстреляно 202 человека... Смертную казнь... заменили каторгой»!
... События напоминали о древнем обряде...только «нож правосудия» оказался в руках безбожного человека...
Задавался вопросом: чем же народ –то «провинился»? Отчего его запросто «приносят» в жертву? Ради какой такой идеи?
Как же молиться, и какими молитвами отмолить эти «деяния»?
30-е годы 20 века...
Чем они радовали нас? Что можно вспомнить?
Вернее сказать, трудно забыть о том ужасном времени!
Я бы сказал: время тяжелых событий...
Время «маленьких людей» - так обозначены 30 –е годы в «Летописи» города Казани.
Какие же «маленькие люди» «творили историю»?
Прошли «первые» выборы в стране... Народный комиссар внутренних дел(кровавый палач) – Николай Ежов – утвержден в Верховный Совет, «утверждает» бюджет страны...
Оказывается, жил здесь же, на этой самой «татарской земле»!
Первая Конституция, начало репрессий ...
«... Пятилетка» набирает обороты...
«За сокрытие «происхождения» -расстрел»!
Страшное время!
... Если же вернуться к этим дням и поговорить о жизни простого обывателя... Из газет... «Намечено довести среднемесячный уровень зарплаты рабочих и служащих до 101 рубля»...
...Своего жилья у нас не было, я все еще снимал жилье с Мирсаифом в Ягодном.
Теперь задумался о доме, семейном жилье... Надо было расставаться с холостой жизнью!
Жить семейной жизнью стали также, на квартире. Снимали. Питались в столовой от производства за 40-50 копеек, обед. Катя,(так я ее нызывал на русский манер) как ударница производства, получала дополнительно творог, кисель...
С «хозяйством» управлялись. Катя была спорая, быстрая, чистоплотная. Да и я в армии привык к порядку!
Я уже работал - в смене – пожарным, учился на «курсах», хорошо зарабатывал...
Хотел обставить комнату, чтобы принять жену... Так, за простой фанерный столик заплатил -32 рубля, за диван -170 рублей – целое состояние! Все запасы исчерпал с «женитьбой»! Даже при хорошем окладе не разгуляешься...
Конечно, хлеб в магазинах был, ржаной 9 или 10 копеек за килограмм, пшеничный - 25 копеек. Но по карточкам. И мясо, и керосин –тоже по карточкам! На предприятиях - служебные столовые, система пайков.
Не всякий мог купить промышленный товар: литр керосина -10 копеек, а метр ситца -35. В «кооперативных» – кусок мыла75 -90 копеек! Не всякий мог себе позволить...
Бандиты, щипачи, уголовники...Как без них? Ведь ночью город погружался в темноту. Светло - только на центральных улицах города!Грабили! Убивали! «Раздевали» - одежда дорогая, не «разживешься»...
Но, мы были молоды! И все равно – счастливы!
А деньги можно было заработать...и «сдерживать расходы»
Поистине, чтобы «подняться вверх по лестнице, надо сначала спуститься вниз»!
—
2013-08-15
Глава 9
После района до деревни ехали на телеге...
По дороге попадались русские деревни, которые располагались в основном вдоль речной сети, в низинах, на склонах возвышенностей
Дома шли тесной застройкой с неровными и запутанными улицами, заканчивавшимися неожиданными тупиками.
Жилище - в глубине двора, а дальше – сплошная линия глухих оград.
Видны были и усадьбы зажиточных крестьян с узорным фасадом
Хадича тихо рассказывала о своей деревне, родителях, нелегкой жизни, «прогнавшей» их из деревни...
- У нас тоже когда –то был такой дом, -уронила Хадича.
Была большая усадьба из двух домов с чистым двором, скотскими помещениями - клетью, огородом с гумном... Где все? – озадачилась она вслух.
«Поначалу, в детстве, дом был плохой, старый. Когда стали подрастать братья, отец взялся за постройку нового дома, двухэтажного, из бревен. Сами пилили лес, сами «поднимали» дом – власть выделяла лесные наделы. Лошади были, сами и возили из леса древесину.Тогда появилась и живность: корова, лошади, бараны. И урожай сами собирали, пахали, сеяли. Семья была большая, управлялись! Все работящие. На постройку дома отец истратил всего –то 5 рублей –на стекло для окон. Все делал своими руками. А руки у него огромные –в обычные варежки не влезают – ему отдельно мастерили из овчины!
Мы уже –сестры –подрастали, помогали по дому.
Работали, косили, жали косой, пасли гусей. Игр не было. Широко мы жили, богато! Да и нас –работников – много ртов –за стол садились в «два захода»
Для всей семьи квасили две «квашенки» теста, пекли «девять» хлебов, два раза в неделю, -людей в доме было много.Мы, дети, помогали по хозяйству: варили суп, пекли пироги,блины стряпали. Жили дружно!
Родители у меня строгие: и мама, и папа. За провинность попадало всем!
Отец сани строил с братьями, дома...
Хорошее было хозяйство: четыре лошади, четыре коровы, овцы...
Да ведь и сыновей - четверо – все здоровые, работящие, знающие дело с детства. Нас всего - 8 детей!
Отец любил приговаривать: « Балалы ий – базар, баласыз ий –мазар». Дословно: «Дом с детьми –базар, дом без детей –кладбище».
Имели тарантас для всей семьи – розвальни, ездили в гости по деревням. Родители привозили гостинцы с базара, каждую пятницу были праздники. Гостили только зимой, когда не было уже никакой работы. Еду готовили загодя, много –в гости друг к другу приезжали на неделю, - на своих тарантасах, запряженных четверкой лошадей, - из соседних деревень –( Кукиево, Верхних Тимерликов)... Загодя заполняли сени морожеными пельменями, холодцом, солениями, вялеными гусями...привольно было, с запасами жили..»
В 1926 году колхозов еще не было...
И мы, дети, успели уйти из дома...
А наша жизнь в деревне?- с грустью, вопрошала Хадича, продолжая говорить о доме
«Мама старше отца...
Ранее, мой прадед, ее отец, подарил улей родителям на свадьбу, -3 кучи, (т.е. 3 пчелиных дома).По тем временам –богатство! Мама сама смотрела за ульями, без сетки, ее пчелы не жалили, а отца пчелы постоянно жалили. Пчелы хорошо разводились, лесник выделил нам пасеку.
Отец мой добрый, щедрый, угощать народ любил, со своей пасеки на каждый праздник гонял нас, детей по деревне – раздавать туески с гостинцами всем нуждающимся, бедным, неимущим, говорил, что «надо делиться»
Никогда ничего не жалел: в праздники мы обходили нуждающихся деревни - бедняков, - одаривая их, то мукой, то медом. Осенью заготавливали мясо на зиму, так все село обменивалось продуктами, а бедным раздавали и мясо, и хлеб – всем делились, чем могли. Дед, посмеиваясь над ленивыми мужиками, вопрошал: « Зачем лодырю полный живот, - ему и так тяжело!»(по-татарски, звучало)
А бабка ворчала, выговаривая ему.
Вот он и бегал за ней с палкой....
- Отец строг, крутого нрава, хватало взгляда, чтобы почувствовать его недовольство. А чтобы ответить - нельзя и помыслить. В строгости держал и маму, по – молодости бивал маленько, - продолжала свой рассказ Хадича
... Да и по молодости ей, конечно, доставалось, – через окна прыгала, пытаясь увернуться от тяжелых рук отца. Не хотела она за него замуж идти, принудили родственники. Тогда родители за детей решали за кого замуж идти..
...О любви не говорили, - с грустью в голосе вспоминала она свое детство.
Отнимать землю, дом, «раскулачивать» начали в 1929 году.
Это отдельная «история», которая прошлась и по моим родственникам... Очень мудро отец поступил перед «раскулачиванием» - созвал сыновей, дочерей разделил между нами все, что было – и отправил в разные стороны, - « от греха». Дал нам «три целковых» - как тогда говорили, если говорить начистоту – раздал всем поровну наличные – золотые, да и отправил «куда глаза глядят». Потому, наверное, мы все и выжили в такие трудные, «лихие» времена. Тем и уберег нас. А сам, оставшись в деревне, испытал все ужасы унижений и обид.»
На окраине селения - мельница, рядом одиноко устроилась баня полуземляночного типа...
Там и жили теперь родители моей жены Хадичи
Раскинутый вширь аул -Нижние Тимерлики - располагался, как казалось сначала, на ровной местности...
Присмотревшись, обнаружил, что деревня разместилась на склоне возвышенности, дальше – лес, а на возвышенности – еще одна деревня –родственная нашей –Верхние Тимерлики...
Нас встретили радушно! Родители Хадичи с дочерьми – Асмой, Сарой и Жамилей - жили в старом, полуразвалившемся, деревянном домике на окраине деревни – бывшей бане. Маленькая изба, соединенная с «клетью» для животных. Было удивительно, как им удалось создать здесь жилой вид! Площадь избы по линии печи разделялась занавесью, там готовили еду.Стены, простенки, углы увешаны матерчатыми украшениями с яркими цветовыми рисунками -вышивками! По стенам, и на печке – длинные нары, являвшиеся мебелью, огорожены занавесками, пологом. Было чисто, уютно! Светло!
Во время тихого застолья мой тесть, отец Хадичи, разговорился:
«... Отняли все, «раскулачили»...хозяйство, решив, что я – не «середняк», раз имею «артель» -строю дома, используя чужой труд... Вся деревня знала, что никакой я не «кулак».Четверо сыновей –моих - трудились в этой «артели»!
- Какой я «кулак», если детей – четыре сына, четыре дочери - работников - полон дом! Отменного здоровья все, с детства трудились на земле...»
-«Цела артель»! –по словам «отнимающих», -горестно вопрошал тесть
«Испил до дна», - еле сдерживая слезы, продолжал он рассказывать. Невозможно жить с осознанием всего того, что вся семья разобщена, разорена до нитки - лишились дома, скота, всего хозяйства, нажитого годами, сыновей, которые отправились «не знамо куда»...»
Вспоминал он и об учителе сельском, который рьяно старался выслужиться перед «Советами» - властями, появившимися «ниоткуда».
«Все допрашивал, выспрашивал, куда делись дети.. Куда девалось «богатство»?... Вынюхивал у всех. В деревне – все как-то родственники, но этот учитель был «пришлый», присланный –оттого и пакостным оказался - не родня!»
"... А если говорить о братьях, «абый» , абзый, - какая участь их ждала, - продолжала Хадича, - даже сказать страшно...позже, кто – то из друзей старшего брата – донес, что он сын «кулака» - арестовали ...отправили на десять лет...".
Тесть продолжал:
«Сначала очень гнобили нашу семью тем, что все отняли, потом издевались, отнимая последнее... Обобрав «до нитки», оставили семью проживать в бане.»
" ...Холодно было, голодно, вот тогда-то мы и вспоминали, как жили, и как в одночасье вся эта жизнь превратилась в нужду, - говорила Хадича, вспоминая об этих днях, - как мы хорошо жили в достатке, неге, хотя и трудились день и ночь. Ночами, сидя голодные, вспоминали, какое изобилие еды было в праздники!
В нашей семье было традицией собираться каждый год на праздники - вместе с родней - и справлять его большой дружной семьей. Приглашались все пожилые гости, родственники, мулла (служитель религиозного культа мусульман). Готовилось обильное угощение. Обязательные блюда: суп с домашней лапшой и выпечка (самса, баурсак, пярямяч, пироги с различными начинками) - Это был своего рода обряд принятия праздничной пищи," - с воодушевлением продолжала рассказывать Хадича
Даже в этом небольшом домике –бывшей бане – эта семья моей жены – отец и мать - Гумаров Галяутдин (1881) и Гимаева Гайшабикя (1877) умела жить радостно, не унывая...
И нашу первую встречу превратили в «небольшую свадьбу»...У меня не было настоящей семьи, и причащение к новым традициям семьи было для меня огромным счастьем! Событие - меня приняли в новую семью!
С тихим восторгом я присматривался ко всему, потому что был лишен всего со смертью матери...у меня не было своего дома...
... Сначала вся еда на столе прикрыта легкой скатертью. Далее начинается сам обряд. Мулла читает молитву. И все угощения, над которыми была прочитана молитва, считаются священными. После его молитвы все гости читают молитву, разрешающую начинать трапезу. Выносят горячий суп. Все это время хозяева угощают, предлагая попробовать все, что есть на столе. Гости кушают спокойно, разговаривают вполголоса, при этом хвалят еду, как все вкусно, удалась ли выпечка...
Далее читается молитва, в которой гости благодарят хозяев дома, желая им здоровья, мира, благополучия...И все, кто кушал, считается, что приобщился к Богу»
Глава 10
2013-08-20
- Мне необходимо на Святой источник, чтоб замолить грехи, вымолить у Господа прощение, - слезно голосила Тайфя...
- Ну, и что это тебе даст? Успокоение душевное? – пыталась усмирить ее подруга Хадича.
- Думаю, что да! Я хочу своего ребенка! –не унималась Тайфя.
- Разве такой грех замолишь? - вопрошала подруга.
- Он у меня все время перед глазами - его просящие руки, слова «мама, мама», ведь он уже умел говорить...Такой маленький! - Эту картину не сотрешь! Она как живая! –продолжала Тайфя
-Ну, и ладно, сердце рвать! Слезами горю не поможешь, - закончила подруга разговор знакомой фразой. - Идем, на работу опоздаем, -произнесла она как можно мягче, спокойнее, боясь, ненароком, обидеть свою подругу.
Они теперь вместе работали на пошивочной фабрике... швеями
Дорогой Хадича думала о беде подруги, чем ей помочь... Очень сдружились они с Тайфей здесь, в городе, где обе оказались случайно...
Знали друг о друге все, как настоящие подруги... И делили теперь «хлеб соль».
Мы с Хадичой жили теперь на квартире у Тайфя с Шарафи. Из «веселушки», задорной девчонки – она вмиг превратилась в серьезную, здавомыслящую женщину, как и ее подруга Тайфя.
Из рассказов подруги она знала, что Тайфя тоже из татарской деревни - далекой Сасмак.
С огромными черными глазами, выразительным изгибом тонких бровей, с завитками темных волос на висках, томным взглядом, красавица, Тайфя, производила впечатление девушки строгой, серьезной, правильной, что приводило иногда веселую Хадичу в замешательство...Но это в ней и притягивало подругу. Говорила Тайфя редко, но если скажет, сверкая огнем глаз, других слов не надо – казалось, в «десятку»! Острословая!
... Совсем молодой девушкой Тайфя вышла замуж. Не по своей охоте –выкрал парень из соседней деревни... Родственники ее не «заступились» за нее, вовремя, –так она и оказалась, в одночасье, замужем за нелюбимым человеком...
Тот издевался над ней, измываясь, унижая, оскорбляя, называя сиротой! Бил! Так в мучениях прожила она с ним до рождения сына –думала изменится... Да, куда там? Бил еще хлеще –изверг! Измывался над ней, как мог!
Тайфя и убежала от него зимней ночью –в чем была –босиком по снегу бежала – и убежала! Когда добежала до ближайшей деревни –опомнилась, что ребенка оставила...
Родственники мужа не отдали ребенка –сыночка ее. Кровавыми слезами плакала по нему...оставленному!
Очень переживал и я за нее...
Ведь, будучи сиротой, убежала из деревни и Тайфя - трудная судьба!
Здесь, в Казани познакомилась с хорошими людьми, которые приняли участие в ее жизни, вышла удачно замуж за хорошего человека, за вдовца с двумя детьми – своих все не было. Очень мучилась от осознания того, что своих детей может и не быть, но согласиться с этим не могла...
Не знала, как замолить грех!
Она услышала от поломников о Святом источнике при женском монастыре, недалеко от Казани, где люди молятся о грехах своих, прося прощения...
Якобы, легенда гласила, что « Давно –давно жила там в землянке девушка, будучи падчерицей, приняла мучения от изуверов –мучителей ее, в гневе – «стенала», у «стены стоявши» -остались отпечатки ладоней на бревенчатой стене,
как напоминание! »
«Святое место!»– думала она.
У нее была хорошая семья, любящий муж –Шяряфи, добрый, шедрый мужик!
Очень тепло они приняли и нас, у себя, не притесняя, не обижая, трогательно заботились...о нас с Хадичой!
Там родился наш первенец...в 34 году –Миргазиз (имя обозначает «Красивый») и после простуды умер. В 1936 году родилась Венера, в 1937 году умерла от гриппа.
Мы очень страдали. Хадича винила себя...
В 1935 году у Тайфи (с большим трудом) родился очень болезненный мальчик Ильдар (наш будущий зять)
В 1938 родилась наша дочь Флюра, которая через 13 лет умерла от простуды
В 1939 родилась дочь Фирдания (жива и поныне) –стала впоследствии женой Ильдара –мы хотели породниться с семьей Тайфя и Шаряфи.
Годы эти с 1934 –по 1939 –были очень тяжелыми для нашей молодой семьи! Своего жилья еще не было... В горе и печали, поддерживая друг друга, мы сроднились с Хадичой – душой и сердцем! ... И другой жены я себе не представлял!
«Это ее , стало быть, я так долго ждал!» – думал я о сокровенном...
И слов ласковых не знал, а научился говорить!
Страшная болезнь прошлась по «Земле» -«сыпной тиф»! Очень боялся, что не выживет она после тифа! Молился!
К слову....
Наверное, поэт знал, когда говорил о них:
«Вас за белые шеи люблю обнимать,
В ваших юных объятьях люблю замирать.
О, как трогательны эти «жаным», этот «мим»
В вашем лепете сладком: «дустым»(друг) и «джаным»!
В вас любезны не меньше мне, чем красота,
Целомудренность гордая и чистота.
И настолько мне мил ваш калфак парчевой(головной убор)
Лишь взгляну на него –и хожу сам не свой!»
Татарский поэт Г.Тукай
Габдулла Тукай знал «толк» в девушках!
Еще ранее, в годы молодости, посвятил им целые оды, восхваляя их красоту, целомудренность...
2013-09-24
На этой фотографии наш дом -это единственная фотография тех лет, где у дома -мои родители (слева), мамины родственники из деревни, живущие в нашем доме и соседи...
Лето 39-го... Крутят фильм «Трактористы»!
Каждый считал делом чести посмотреть фильм с участием артиста Крючкова...
Летом киносеансы с успехом проходили в летних загородных садах «Аркадия», там и зрелища разные для посетителей парка предлагались, в кинотеатрах не были.
«Новость! Первый раз в Казани!» -пестрили вывески
Мы тоже с Мирсаифом, Хадичой и друзьями загодя отправлялись большой кампанией сначала «пиво попить» в «бочонках»...потом в кино. К саду примыкала пристань, ходили пароходы... Изредка и мы катались после кино, после всех гуляний, возвращаясь под утро. Это и было редким развлечением в те годы...Чаще ходили в кино в Пороховой Слободе, где и жили.
Больше работали, развлечения были по праздникам.
А к 40-м годам –и вовсе перестали куда –либо выезжать из дома. Были слышни разговоры о войне... Но вслух никто не смел произнести...
Мы жили уже на квартире на Батрацкой, в заболоченной местности, откуда летом выбирались мосточками, а если дождь, то и навовсе «не знали, как и быть» -обувь «горела» под ногами...
Уже и война началась. У меня была бронь 22 завода – пожарная часть охраняла военный объект. Жили неделями, не выходя с завода. Катя устроилась работать там же – в столовой. Там и виделись в обед.
В 1945 году родился сын Наиль.
Зимой стало совсем худо. Голодно. Если мы еще могли прокормиться на работе –пайками, талонами на питание, то дети дома уже голодали, болели...
И вздумала Катюша моя с подругой Тайфей на «хлеба» отправиться –на выходные –в дальнюю деревню... Там можно было «отработать» в колхозе, взамен - несколько килограммов муки давали... Отправились наши женщины в деревню, отработали... А морозы стояли трескучие, возвращаться нечем... Ну, и решили они на ходу запрыгнуть в «товарняк»...
Запрыгнуть –то, запрыгнули, ... а товарняк –то военный, не выпрыгнешь на остановке, кругом патрули с ружьями, застрелят и не спросят фамилии...
Замерзли, «мои бабоньки», не зная, как вылезти из неотапливаемого вагона... Ну, и заснули от мороза и голода...
Хорошо, что Тайфя очнулась, а, проснувшись, до боли и слез растолкала Катю... так ее Тайфя и спасла от смерти.
В Казань из деревни приехали родственники Хадичи: отец, мать, сестры – надо было обустраиваться своим жильем. Решили ставить дом, выкупив старый дом для места, «типа сарайчика» - на 2 Союзной, ближе к сухой улице Декабристов.Там, в сарайчике, еще прожили год целый - большой семьей!
Отец, мой тесть, двое его сыновей, да я – ставили дом. Дед ваш, отец Катюши – большой умелец руками – сам и поднимал основные балки. Выкупали мы их по одному, денег не было, а бревно под балку стоило дорого –вот, к весне 46 и построили свой дом. Радость была большая!
Родилась дочь Нэля!
Но и она, эта радость, была омрачена горем. В 47 году, зимой, после морозов, простудившись на перемене, в школе, умерла дочь Флюра .
- Вот и вы все, после них, родились в этом доме, - закончил свой рассказ отец.
Да, дом был большой – пятистенка – как говорили тогда... И многое пришлось на долю этого дома: и счастье, и беда, и радость, и нужда – все было под крышей этого большого нашего дома! Много детей здесь родилось, менее умерло. Много приезжих родственников нашло кров в этом доме...
И для нас, детей, – стал он «отправным Маяком» в жизнь!
-В нашей семье было традицией собираться каждый новый год или традиционные праздники вместе с родней и справлять его большой дружной семьей. Приглашались все пожилые гости, родственники, мулла (служитель религиозного культа мусульман). Готовилось обильное угощение. Обязательные блюда: суп с домашней лапшой и выпечка (самса, баурсак, пярямяч, пироги с различными начинками) - Это был своего рода обряд принятия праздничной пищи, - с воодушевлением продолжала мама
«Сначала вся еда на столе прикрыта легкой скатертью. Далее начинается сам обряд. Мулла читает молитву. И все угощения, над которыми была прочитана молитва, считаются священными. После его молитвы все гости читают молитву, разрешающую начинать трапезу. Выносят горячий суп. Все это время хозяева угощают, предлагая попробовать все, что есть на столе. Гости кушают спокойно, разговаривают вполголоса, при этом хвалят еду, как все вкусно, удалась ли выпечка...
Далее читается молитва, в которой гости благодарят хозяев дома, желая им здоровья, мира, благополучия...И все, кто кушал, считается, что приобщился к Богу»
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/