Глава 1

-И дал же мне Бог такую подругу?! – Уже в который раз спрашивала я Всевышнего, слушая её голос в телефонной трубке.
С Евой я дружила ещё со студенческой скамьи, как говорится, и эту скамью мы с ней «просидели до дыр», то есть с первого курса до диплома. И все эти годы я была в шоке от неё, вернее от фантазий, которые выдавала голова Евы. Главная цель в жизни этой девушки было найти «своего Адама», вернее парня, который бы удовлетворял её по всем показателям. И надо сказать, что список требования для парня, у неё был огромным.
За все годы нашей учёбы Ева раз шесть находила «своего Адама», но его хватало на семестр или два семестра, и… Просто очередной парень не проходил какой-то из пунктов требования и с ним расставались. Вот такой «сквозняк» был в её голове, и мне приходилось с этим мириться, потому что… с ней было весело! Она не умела предавать, держала язык за зубами так, что позавидовал бы любой шпион, умела стильно одеваться, была легка на подъём и …обладала удивительной проницательностью, но… не к себе.
Она могла точно сказать, как поступать в тех или иных ситуациях, а сама тут же попадала в неприятность, из которой мне приходилось её выручать. И каждый раз эта неприятность начиналась с фразы: «Ветка, я его нашла»…

- Ветка, я его, наконец-то, нашла! – звенел голос Евы в телефоне, оглушая мой разум. – Я его нашла по…интернету. Ой, какой же он миленький. Прямо персик!
- И где ты нашла этот фрукт? На овоще-базе, куда тебя послали с проверкой? – Возмутилась я. – Ева, может тебе пора понять, что ты уже не студентка, а Ева Ильинична Смирнова, налоговый инспектор 27 лет от роду? Ева, ну, сколько …можно?
- Веточка, я всё понимаю, но… Он такой хорошенький. И он дизайнер интерьеров – достойная профессия, денежная… - Продолжала уговаривать меня она по телефону. – Я сейчас пришлю тебе его фото. Сама увидишь. Только, смотри, не влюбись, а то поссоримся.
Я чуть не хлопнула себя по лбу, Ева не изменилась. Всё такая же взбалмошная.
- Хорошо, пришли. – Согласилась я, что бы побыстрее от неё отвязаться. – Ты когда возвращаешься домой? Тетя Стеша о тебе беспокоиться, и как видно, не зря.
- Завтра утром приеду. Передай ей привет с поцелуем. Я вас всех люблю.
Телефон успокоился, зато я «вскипела». Моё внутреннее чутьё подсказывал, что меня ждут испытания, которые Ева пришлёт сейчас с фотографией её «Адама». Мне не хотелось смотреть на это фото, но …я обещала.
Телефон звякнул и …показал мне фото довольно приятного молодого человека. Я даже удивилась. Он был хорошо причёсан. Явно спортивен, и обладал умным взглядом.
-«Неужели Еве повезло и её «новый Адам» не очередной маменькин сынок, а нормальный парень, способный пройти список требований этой девушки».
Я ещё раз посмотрела на фото парня и почему-то… вдруг поверила в это. Умный взгляд больших серых глаз меня убедил.
- Дай Бог пройти тебе «школу мужского мужества» Евы и выжить. – Произнесла я фотографии и отключила телефон.
- Иветта Борисовна, - услышала я голос своего начальника и оглянулась. Он стоял в дверях нашего кабинета и строго смотрел на меня. - Зайдите ко мне. У меня есть вопросы о вашем отчёте.
Я кивнула и помчалась выполнять свои служебные обязанности.

- Веточка, поскорей возвращайся домой. – Говорила мне тётя Стеша в телефон. – Ева сошла с ума от…любви. Она меня замучила рассказами о своём парне. А ты же знаешь, что у меня давление.
Тётя Стеша - наша с Евой домохозяйка. Мы живём вместе уже восемь лет ещё с первого курса института. Тётя Стеша – одинокая женщина с трёхкомнатной квартирой. Две комнаты она сдавала студентам по объявлению, так мы и познакомились, сдружились и теперь она для нас вторая мама. Наши родители, мои и Евы, живут в разных городах. А мы после учёбы остались в этом городе, нашли хорошую работу, а домашний уют обеспечила нам тётя Стеша. Так что обижать её Еве я не позволю
- Передайте Еве, что если она не успокоиться, то я откажусь ей помогать в новом любовном безумии, в конце концов, мне это надоело. Так и скажите, тётя Стеша. Она должна успокоиться. – Сказала я и услышала тяжёлый вздох женщины.
Я нашла в телефоне фото «Адама» и сказала ему. – Если из-за тебя Ева рехнётся, а тётя Стеша сляжет с давлением, то я найду тебя, применю к тебе новый метод джиу-джитсу, который недавно изучила на тренировках по дзюдо, и, нарушая все спортивные правила, разукрашу твоё красивое личико до неузнаваемости. И вот тогда посмотрим, как Ева продолжит тебя любить, а нам …накалять мозги.
Спокойствие в доме было, пока Ева была два дня в командировке, и вот она возвратилась вместе со своими мозговыми заморочками. До конца рабочего дня было ещё часа два, и я решила, что таблетку валерьянки приму только перед уходом, что бы она действовала весь вечер, который предполагался быть очень весёлым…

Мы сидели в кухне за столом и смотрели друг на друга. Я с ужасом на Еву, а она с …мольбой – на меня. Тетя Стеша, не успев, я вернуться с работы, тут же ушла в свою комнату, оставив на меня страдающую от любви Еву. И вот теперь, после часового разговора с подругой, я была готова «выть на луну» и, уже в который раз мысленно вопрошать: - «И дал же мне Бог такую подругу»?!
Наконец, я взяла себя в руки, и сказала. – Ева, ты перешла все грани дозволенного. Мы знакомы восемь лет, но и это не даёт тебе право так надо мной издеваться.
- Да, что я прошу, Веточка? Всего лишь сходить на свидание с ним, а потом мне сказать, подходит он для меня или нет?
- Да ты же уже…влюблена в него, Ева! – Я еле сдерживала свой гнев.
И надо было ей додуматься послать ему мою фотографию, а не свою?! Она, видите ли, боялась, ему не понравится?! Она – эта кареглазая курчавая голова с фарфоровым личиком. Голова Евы имела всего два недостатка, которые не делали бы её эталоном женской красоты. Это – уши, которые в народе называли «растопыренными», она их прятала под курчавой шевелюрой, и мозги, которые «были набекрень».
- Да я уже в него влюблена, поэтому и боюсь …потерять! Как же ты не понимаешь, Ветка? А вдруг он тоже не пройдёт мои требования к мужчинам? Что я буду делать? Я от этого парня не хочу отказываться. – Она схватила меня за руку и сжала её. – А ты сходишь с ним на свидание, узнаешь его … Постарайся разузнать всё о нём: родители, работа, зарплата, интересы, сколько раз был влюблён, ну и…. – Она замолчала и внимательно посмотрела на меня. – Нет, этого хватит. Остальное я сама проверю, если он тебе понравится.
Я слушала подругу и удивлялась. С какой же наивной наглостью она пытается использовать меня, как «тренажёр» для своей дальнейшей любовной истории.
- Ева, и как ты представляешь наше с ним расставание? Ну, хорошо, приду я к нему на свидание. Мы познакомимся, и я постараюсь узнать у него всё, что тебе хочется. И вдруг я ему скажу, извини меня, парнишка, но я всего лишь заменитель девушки, которая в тебя уже влюблена? Я передам ей все сведения о тебе. И если они понравятся, то она проверит тебя по картотеки должников у нас в налоговой инспекции. Если ты пройдешь эту проверку, то есть первый тур поиска жениха, то её величество Ева сама встретится с тобой, что бы проверить тебя во втором туре… более интимном.
Ева выслушала меня и утвердительно кивнула. – Всё правильно, только ты это скажешь, если он тебе не понравится. А если понравится, то …держи язык за зубами. Я уже дальше сама буду с ним разбираться.
- Я не понимаю, как ты так можешь поступать со мной, Ева? – Возмутилась я. – Да и с парнем тоже? Хотя я это не понимала все годы учёбы. Ну, да ладно, я, а вот этот парень? А вдруг…я ему понравлюсь?
Ева смотрела на меня с таким удивлением, что даже стало смешно.
- Ты что говоришь, Ветка? – Удивилась она. – Я же его нашла для себя, не для тебя?! А ты..? – Она была уже готова заплакать.
Постоянно удивляюсь, как устроена её голова. С виду уже взрослая девушка, а мозги, как у обидчивого ребёнка. Отобрали любимую игрушку и… сразу в слёзы!
Она даже не подумала, что я могу, кому-то понравится? Конечно, у меня нет такой сияющей красоты, как у неё. Я обыкновенная русоволосая девушка, ростом ниже нашей красотки, почти на голову. Волосы у меня длинные, но чтобы они не мешали в работе, постоянно скручены в пучок на затылке. Я работаю, занимаюсь дзюдо, вяжу и…совершенно не умею готовить. В общем, от толпы людей меня трудно отличить. Правда тетя Стеша говорит, что в моих глазах можно утонуть, только вот пловца для такого подвига я так и не могу найти.
Сначала училась и ни на кого не обращала внимания. Возможно потому, что все ребята обращали внимание на Еву, а я была рядом с ней, вернее в её тени. Затем, работа и дзюдо… В общем, я одинокая среднестатистическая девушка, и вдруг? Моя фотография кому-то понравилась?
Я вспомнила фото парня «Адама» и вновь удивилась. И как я могла ему понравиться? Может, действительно, встретится с ним, с этим уникумом?
- Ну, всё передумала в своей умной голове? – Спросила Ева, гипнотизируя меня взглядом. – Так, что ты решила?
Я вздохнула и утвердительно кивнула. – Хорошо, я встречусь с твоим «Адамом». Но дай мне слово, что это в последний раз?
Ева так часто закивала, что вновь рассмешила меня. И как в ней всё соединяется? Детская наивность, женская хитрость и «тупость каменной стены»? Вот загадка века!
- Кстати, ты должна о нём кое-что знать, что бы впросак не попасть. – Стала давать наставления Ева. – Зовут его Мак, то есть Максим. Ник в интернете Агат. Это его любимый камень. Ему 28 лет. Любит спорт, детективы и…- она немного нахмурила носик, - …и старые советские фильмы.
Я вопросительно посмотрела на Еву, и она тут же ответила на мой немой вопрос. – Это можно… Этого пункта в списке моих требований к парню нет.
- Хорошо. - Усмехнулась я. – Рост у него какой?
Ева «зависла». - Ой, а я и не знаю!- Воскликнула она. - Не спросила. Вот дура! А вдруг он коротышка, как ты? Что я буду делать, ведь влюбилась уже в него?
Я закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти.
- Придётся тебе узнавать это при встрече. – Вздохнув, продолжила Ева. – А теперь я тебе расскажу о себе….
Следующие полчаса я удивлялась. Оказывается, что у Евы столько «достоинств», о которых я даже и не подозревала. Оказывается, что она умеет шить, вязать, готовить, любит книги о фантастике и детективы, а также птиц, зверей и …тюленей. Последний пункт в её достоинствах, а именно: тюленей, я решила исключить.
- Почему бы тебе не сказать, что ты ещё умеешь нажимать на кнопку пуска стиральной машины, кофеварки, пылесоса и спуска унитаза?
Ева задумалась, а потом усмехнулась. – Ты шутишь? Это хорошо, потому что Макс любит пошутить.
Я поняла, что больше ничего ей не скажу, иначе эта пытка под названием «пойми, как надо разговаривать с моим женихом», никогда не закончится.
- Всё? – Спросила я. Ева кивнула. – Когда я встречаюсь с уникумом Максом?
- Сегодня. – Ева посмотрела на часы и с удовольствием договорила. – Через полтора часа у памятника «Три сестры»?
Я чуть не подскочила на стуле. – И ты говоришь мне это только теперь?!
- А что такого? Ты же почти готова. Выглядишь так же, как и на фотографии, которую я ему послала. Ты же совсем не меняешься, Ветка. Какой была на первом курсе, такая ты и теперь. Только волос вырос, но он у тебя в вечном пучке на затылке. – Ева заставила меня встать со стула, окинула взглядом с ног до головы и сказала. – Единственно, что тебе надо поменять, так это обувь.
Она с пренебрежением посмотрела в коридор на мои чёрные туфли-лодочки, мирно стоящие у входной двери.
- Ты наденешь мои туфли на высоком каблуке. Можешь оставаться в своей синей юбке, но блузу сними. Надень свой новый голубой свитерок. Да, этот прикид тебе подойдёт. Ты всё-таки представляешь меня.
- Хорошо, мамочка. – Кивнула я. – Может, ты меня отпустишь, или ещё накажешь за двойку по арифметике?
Ева улыбнулась и отпустила мою руку. – Иди и пусть твоё настроение будет таким же, как сейчас. Оно мне нравится, а значит, понравится и моему Максу.
-«Ты ещё не знаешь, какое настроение у меня внутри? – Мысленно говорила я сама себе, «преображаясь» перед зеркалом. – Настроение у меня, как у Отелло, который готовится придушить Дездемону. Вот подожди, Ева, вернусь с этого свидания в плохом настроении и…придушу тебя. Почему-то мне кажется, что я накалюсь на нём до предела».

Я оказалась возле памятника «Три сестры» раньше срока минут на пятнадцать, и решила к нему подойти поближе рассмотреть. Я слышала о нём, даже видела издали, но ещё ни разу так близко не рассматривала.
Кто поставил этот памятник в этом городе, и главное, зачем - было тайной для самого города. Памятник представлял собой три огромные рыбины, похожие на откормленных карпов, изогнутые дугой. Рыбы стояли на своих хвостах, а на их носах держался глобус. Вся «эта конструкция» была уставлена на низком постаменте, и каждый мог спокойно подойти к памятнику и дотронуться до него. Какой-то шутник назвал памятник «Три сестры» и это «ушло в народ».
Я с удивлением рассматривала памятник, потому что он был сделан из какого-то металлического сплава. Это было понятно по отполированным человеческими руками, местам в различных частях рыб. У одной из рыбин был отполирован хвост, у другой – хребетный плавник, а у третьей – нос.
Я запрокинула голову, что бы осмотреть глобус, стоящий на носах рыб, но он был не тронутым. Прикинув расстояние от земли до носа рыб, я поняла, что мне до него не допрыгнуть. Значит, что бы его отполировать, людям надо было взбираться на памятник. А зачем? С какой целью люди тёрли части тела этим рыбам, я не знала.
Я так сильно задумалась над этим вопросом, что не заметила, как ко мне подошли.
- Ева, это вы, я не ошибся? – Услышала я приятный мужской голос и оглянулась.
Передо мной стоял парень с фото «тютелька в тютельку». Я даже удивилась. Те же глаза, умный взгляд, красивые тёмно-русые волосы, сжатые на затылке в небольшой хвост… Всё, вроде было таким же, кроме роста. Я еле-еле доставала ему до подбородка.
Парень стоял и ждал, что я отвечу. А я кивнула и вместо «здрасьте, это я», произнесла. – Хорошо. Рост …подходит.
Он так мило усмехнулся, что и мне пришлось улыбнуться.
- Ой, извините, я задумалась. – Сказала я и протянула ему руку. – Я… Ева, а вы…
- Макс. – Ответил парень, пожимая мою руку. – И давайте перейдём на «ты». – Я рад, что ты такая же, как и на фото. То, что нужно…
- Что это значит? – Удивилась я, но не испугалась. Разбираться с парнями я умею.
- Я всё объясню, но сначала разреши узнать, почему ты так долго и внимательно рассматривала этот памятник «Три сестры»? – Макс окинул памятник взглядом, а я в это время рассматривала его.
Парень, хоть и написал, что любит спорт, но был немного суховат для спортсмена и сутуловат. Каким же видом спорта он занимается? Шахматами?
Одет он был, как все: джинсы, кроссовки, и толстовка, но всё опрятно и чистенько.
Он вновь взглянул на меня, и я заговорила. – Я впервые его вижу…так близко. Просто интересно. Он красивый, но не понятно, зачем он здесь стоит, что символизирует?
- Он символизирует мечту человека. Говорят, что если до него дотронешься, особенно до хвоста, плавника и носа, то…
- Получишь большую сладкую конфету. – Оборвала я его слова. – Это же смешно?
- Человеку свойственно ошибаться, особенно, когда он мечтает. Поэтому люди и трут у этих рыб разные места. К примеру, если твоя мечта рядом, и ты желаешь быстрого её исполнения, то…
- Три хвост рыбе. – Ответила я, парень кивнул.
- А если, мечта видима, но не досягаема, то…
- Три рыбий плавник. – Сказала я и, запрокинув голову, посмотрела на отполированный нос рыбины. – А если твоя мечта заоблачная и ты не уверена, что она твоя, то попытайся достать до носа рыбы. Судя по всему, кто-то и на это решился…
Парень внимательно на меня смотрел и улыбался, и я понимала, что ему нравятся мои рассуждения.
- А ты, какое место выберешь на этих рыбах для исполнения своей мечты? – Спросил Макс и дотронулся до хвоста рыбины.
Я удивилась и ответила. – Никакой. У меня нет мечт… Я реалистка. Мечтать не хочу и не буду…- И тут я вспомнила, что Ева «заоблачная мечтательница», я а всё же представляю её. Я кашлянула и проговорила. – Хотя, нет, я тебя обманываю. У меня много мечтаний, но я тебе о них не расскажу, потому что… совершенно тебя не знаю. Может ты жулик или…скрытый маньяк, хотя, судя по глазам… А ладно! Я всегда обманываюсь в людях. Ну, так что мы будем делать, Макс? Предлагай программу вечера.
Парень смотрел на меня с искренним удивлением.
- Ты меня удивила, Ева, но мне это нравится. Значит, ты меня …поймёшь.
- «О-о-о-! - И тут я испугалась. - Неужели мне придётся слушать слезоточивую речь очередного «маменькиного сынка», хоть и с виду он нормальный». – Подумала я.
- Ева, я нашёл вас по интернету, вернее ваш облик, потому что он очень подходит для дела, которое я хочу вам предложить. Ваш облик так невинен, что он меня поразил сразу. На фоне всех девушек вы выглядите ангелом. Но я сразу предупреждаю, что оплата этой работы будет хорошей.
Я насторожилась, всё же работаю в налоговой инспекции и ни в каких «чёрных делишках» не имела право принимать участия. И ещё я расстроилась за Еву. Вот будет для неё облом узнать, что её «любимый» - обыкновенный делец, а может ещё и шарлатан?
- Значит, наше свидание не…для знакомства, а деловое? – Спросила я, нахмурившись. – Ты мог бы прямо об этом сказать, назначая свидание. Я, по крайней мере, не надела бы эти туфли. – Я нахмурилась, потому что туфли Евы стали мне надоедать. Мало того, что они жали, но и стоять на высоком каблуке я не привыкла, и уже пожалела, что не взяла с собой костыль тёти Стеши.
- О, извини! – Заботливо воскликнул парень и тут же указал рукой на скамейку. – Давай присядем и …поговорим спокойно. Прошу, не бойся меня. Я не маньяк и не насильник, хотя это, конечно, одно и то же… Просто мы попали в неприятную ситуацию с братом и нам нужна помощь девушек.
Своими словами он ещё больше меня озадачил, но и …заинтересовал. Когда мы сели на скамейку, и я сняла с ног туфли Евы, то могла уже здраво слушать и рассуждать.
- Ева, я расскажу тебе, что мы хотим с братом, но знай, что всё это в рамках приличия и будет хорошо оплачено. – Я кивнула, и Макс продолжил говорить. – У меня есть брат Матвей. Мы близнецы. Сейчас он на спортивных сборах Он пловец. И мне поручил уладить это дело…
- Какое дело? – Спросила я довольно строго. – Найти вам девушек?
- И, да и нет. Смотря, в каком смысле, ты это понимаешь. Всё дело в том, что нам нужны девушки, чтобы представить их перед родственниками … нашими невестами. Всего на один вечер!
Я была так удивлена, что не сразу ответила. Парни близнецы и довольно красивые. Им по 28лет и они всё ещё без невест? Это тоже можно понять. Но зачем такая игра, да ещё и перед родственниками? Что-то здесь не так.
- Ты права? Это подозрительно. – Сказал Макс, а я с ужасом поняла, что произнесла вслух последнее предложение своих мыслей. – Поэтому я всё объясню. У тебя лицо умной девушки и я надеюсь, что ты нас поймёшь и поможешь. - Макс нервно сжал свои руки в единый кулак. – Через неделю нам с братом исполнится 28 лет, и мы можем, наконец-то, быть свободными…
- Свободными? – Переспросила я. – От кого?
- От семейных обстоятельств. – Макс смутился. Он какое-то время сидел молча, глядя на памятник «Три сестры». Я смотрела на него и давала возможность ему собраться с мыслями. Было видно, что он волнуется, и что эта проблема для него с братом довольно важная, хотя мне она показалась смехотворной.
- Мой брат Матвей - профессиональный пловец, но у него есть профессия. Он искусствовед и с лёгкостью разбирается в картинах. Может различить руку любого художника, если когда нибудь видел его работы. У него хорошая зрительная память, как впрочем, и у меня, но я всего лишь дизайнер интерьеров и …шахматист.
Я усмехнулась. Моя догадка о шахматисте, оказалась верной.
Парень замолчал, а мне показалось, что он не то не хочет, не то боится говорить всю правду о своих семейных обстоятельств. Это было подозрительно. И я решила во всём разобраться.
- Макс, неужели ты думаешь, что сможешь таким образом найти девушек для такой подозрительной операции, как «игра в невест перед родственниками»? – Спросила я, пристально на него глядя. - Ну, сам посуди? Если мы и согласимся, а у меня есть подруга, на эту авантюру, то…нам трудно довериться парням, которых мы даже ни разу не видели?
- Да, я понимаю. – Качнув головой, ответил Макс, и его лицо приняло выражение обиженного и растерявшегося ребёнка. Я даже удивилась, но у меня появилось чувство доверия к нему. А вдруг он говорит правду и у них с братом трудная жизненная ситуация?
- Значит, вы с подругой нам не поможете. – Тихо произнёс он, и уставился в одну точку. – Мне надо искать других девушек.
Я вновь была удивлена его искреннему расстройству, но я должна быть осторожной. В наше время столько жуликов, что, как говорится, и на холодную воду подуешь, если уже ошпарился. Но расстроенный вид этого добродушного с виду парня меня заставлял ему верить.
- Хорошо, Макс. Мне надо подумать и поговорить с подругой. – Произнесла я, не веря в то, что произнесла. – Но вы с братом должны понимать, что игра в невест требует определённой подготовки, что ли? Мы должны познакомиться заранее, хоть что-то друг о друге узнать, что бы наша игра была реалистичной, иначе …
- Никто нам не поверит? – Спросил он и улыбнулся. – Точно так же говорит и брат. Я рассказал ему о затеи найти невест через интернет, а он не поверил в это. Считает, что в интернете можно найти лишь авантюристок.
- Я тоже так считаю. – Сказала я. – Шанс один на тысячу.
Макс усмехнулся. – А брат не дал мне ни одного шанса. Он прилетает со спортивных сборов завтра, и я всё ему расскажу. Если всё же мне удастся его убедить, то… предлагаю всем встретиться и поговорить?
Это предложение мне показалось хорошим, и я утвердительно кивнула.
Макс тут же радостно схватил меня за руку и затряс её. – Ева, я заверяю вас, что мы с братом будем вам с подругой благодарны. Да мы будем вашими друзьями!
- Конечно, я должна ещё поговорить с подругой. – Сказала я, заранее предчувствуя, какое разочарование, будет у Евы, возможно даже с истерикой. Я быстро встала, подошла к памятнику и потёрла хвост одной из рыбин.
- Что ты делаешь? – Удивлённо спросил Макс, подойдя ко мне.
- Желаю, что бы разговор с подругой не закончился печально. – Ответила я, усердно потирая рыбий хвост. – Она у меня…немного взбалмошная, но…умеет держать язык за зубами.
Макс усмехнулся и тоже потёр хвост рыбине.
– Это для разговора с братом. – Объяснил он.
Расстались мы почти друзьями. К моему удивлению, он довёз меня на такси до самого дома и на прощание нежно пожал мою руку, говоря. - Буду ждать твоего звонка, Ева, и надеюсь, что разговор с подругой будет удачным.
Я кивнула, предчувствуя, что этой ночью мне трудно будет уснуть. И виной тому два человека: моя взбалмошная подруга и …почти малахольный парень по имени Макс.

Глава 2

Я упала в постель с головной болью, с перепутанными мозгами и двумя таблеткам валерьянки в желудке. Разговор с Евой ещё раз доказал мне, как ко мне несправедлив Всевышний, дав в жизни такую подругу. Как я и предполагала, она приняла мой рассказ с гримасой ужаса на лице, начальным разочарованием и …полным восторгом в конце нашего разговора. Но между разочарованием и восторгом, она успела вынести мне мозг до основания.
Я рассказала всё: от внешности Макса до … такси. Заметила, что фото этого парня в точности повторяет оригинал и ростом он чуть выше Евы. Она была в восторге, но смотрела на меня с диким ужасом.
- Не понимаю, - удивилась я, глядя на неё, - почему ты так реагируешь? Вроде киваешь, что всё поняла, а на лице – катастрофа?
- Я в ужасе от того, что нам надеть с тобой нечего на наше первое с ними свидание.
Теперь с ужасом в глазах, смотрела на Еву я.
- Так ты решила принять их предложение? – Спросила я. – А вдруг он с братом…
- Нормальные парни. Я это…чувствую. – Ева похлопала себя по груди. – Чутьё моё меня никогда не обманывает.
- А чутьё твоё, случайно, мозгами не тронулось, Ева? Ты хоть понимаешь, что такое играть в жениха и невесту, да ещё так, что бы родственники их поверили в нашу игру?
- А что такого, Ветка? - Ева явно не понимала моего вопроса. – Ну, будешь ты рядом с красивым парнем, ну, будешь ты ему мило улыбаться, ну, позволишь ему тебя обнимать и пусть даже…целовать, что из того? Не заставят же нас их родственники доказать нашу любовь в постели? Или… - она с удивлением посмотрела на меня, - …они захотят «свечку держать»?
Я сжала голову ладонями. Опять Ева перепрыгнула с детской наивности на, прожжённую жизнью, женщину.
- Для этого нам и надо сначала встретиться с парнями. – Назидательно заговорила я. – Мы посмотрим им в глаза, поговорим с ними, посмотрим, как они относятся к девушкам, да и ко всему миру, а уж потом… Потом, Ева, решим, что будем делать. Ты меня поняла?
Ева опять кивнула и в её глазах «проснулся разум».
– Значит, ты всё-таки, опасаешься? А знаешь, почему, Ветка? Потому что у тебя не было парня! Ты – уникум! За все года учёбы ты была каменной, вернее, не пробиваемой. А сколько парней просили меня познакомить их с тобой? – Она закатила глаза к небу, но видно, что не сосчитала, поэтому сказала. – Я уже и не помню.
- Не ври? – Удивилась я. – Познакомиться…со мной?
- А что такого? Ты, что не девушка? Хотя, кроме своих книг, вязальных спиц и …дзюдо, ничего и не видишь. Ты даже не заметила, какой красивый парень Макс, а это значит, что и его брат Матвей тоже красавец. – Ева прищурилась и добавила. – И я ещё посмотрю, кого из братьев взять себе, а кого тебе оставить.
Я вновь была сражена её безжалостной наивностью.
- Ветка, доверься мне. – Продолжила Ева. – Когда приезжает Матвей, завтра? А завтра пятница, значит, встречу мы назначим на субботу, и у нас будет неделя, что бы познакомиться с братьями. Да за эту неделю можно так влюбиться, что и играть в жениха и невесту не придётся. Всё выйдет само собой!
Я поняла, что детская наивность в неё сменилась на женскую практичность.
- Ева, ты меня пугаешь? – Тихо сказала я, стараясь не спугнуть в ней «женщину». – Может у тебя и выйдет всё само собой, а у меня…
- Не волнуйся, я им объясню, что ты ещё…чистая девушка, и много ещё в жизни не знаешь. Это я возьму на себя.
- Не смей! – Почти прокричала я, напугав Еву. – Давай договоримся, подруга, ты занимаешься своей жизнью, а я – своей? Иначе никаких переговоров с парнями не будет и уже тем более никакой игры тоже.
Ева смотрела на меня, как на умалишённую почти минуту.
Я не выдержала её взгляда и спросила. – Что?
- Ты хочешь остаться старой девой, Ветка? – Я отрицательно мотнула головой. – Тогда я тебя отказываюсь понимать. Вернее, я не понимаю, чего ты боишься? Я тебя одену, научу ходить на каблуках, причешу…по-человечески и …объясню, что парням надо от девушек на первом свидании, на втором свидании и на…свидании, когда ему можно сказать «да». У меня целая наука …в этом смысле.
Я даже говорить не могла от возмущения.
- Ева, я же только тебя просила не лезть в мою жизнь! И что ты делаешь?
Ева вновь смотрела на меня глазами наивного ребёнка, и я поняла, что уже не достучусь до её головы. Я утвердительно кивнула и встала из-за стола.
- Всё, на сегодня я уже никакая. – Сказала я, махнув рукой. – Я пошла спать, а ты сиди и…развлекайся со своими мыслями. Кстати, не забудь, что завтра нам на работу, и шеф ждёт твоего отчёта о командировке.
Рот Евы приоткрылся, и она вымолвила с ужасом. – О, Боже, я же забыла его отредактировать. Ветка, как же ты умеешь запутывать мою голову…своими пустяками! – Воскликнула она и кинулась к своему компьютеру.
А я посмотрела на спину Евы, вновь удивилась её способности «скакать кузнечиком по жизни» от дела к делу и тут же забывать, что только что было, и пошла спать…

Слава Богу, что в течение всего рабочего дня, я Еву не видела. Она занималась отчётом и ко мне не подходила. В работе Ева – удав, который, уж коли вцепился в жертву, то не отпустит,…проглотит.
Вернулась она в наш кабинет за два часа до окончания рабочего дня, села за свой стол, выдохнула и объявила. – Всё, я их достала! Я доказала свою правоту шефу и…он со мной согласился. Будем подавать дело в суд.
Я искренне посочувствовала «её жертве», потому что знала, что Ева-удав никого ещё из «своих объятий» не выпускала. Хватка у неё - змеиная, а чутье - собачье.
И тут я подумала, а может, она и права? Может, нам надо встретиться с парнями и познакомиться с ними,…помочь и им и, возможно, что и себе. С таким чутьём, как у Евы, впросак мы не попадём. Она вычислить их обман на «раз-два».
- Ты правильно думаешь. – Сказала Ева, привлекая моё внимание. – Я уже дала согласие Максу через интернет. Ему удалось уговорить брата и сегодня вечером мы встречаемся.
- Ты что теперь и мысли мои читаешь? – Удивилась я.
- Да у тебя на лбу всё написано. И к тому же, я поняла, что тебе Макс понравился. В глазах «светлячки забегали». – Она убрала все документы в сейф. Схватила свою сумочку и сказала. – Вставай, мы уходим. Я нас отпросила с работы.
- Как это? Ещё два часа до окончания рабочего дня?
- Я сказала шефу, что у тебя первое свидание и …надо подготовиться. Он так обрадовался, что разрешил уйти на два часа раньше.
- Ты что говоришь, Ева? Теперь вся инспекция будет знать, что …
- Успокойся, Ветка, я пошутила. Мне надо было тебя подбодрить, а то ты такая бледная. – Ева быстро подошла ко мне. – Ой, только ты что-то пятнами пошла? Вставай и…на свежий воздух!

Почти два часа Ева водила меня по бутикам, заставляя купить красивую и модную одежду. Я копила на отпуск, а теперь…придётся его отложить, хотя бы месяца на два. Но когда она привела меня к стилисту, я поняла, что отпуска в этом году …у меня не будет.
- Не расстраивайся, подруга, - убеждала меня Ева, когда я садилась в кресло к стилисту, - будешь красивой, а на красоту и деньги липнут, так говорит моя мама.
Я закрыла глаза, потому что спорить ещё и с мамой Евы у меня не было сил. Мои нервы еле выдержали потерю всего моего денежного капитала, так ещё мне предстоит выдержать смену «моего изображения» в зеркале…
Через час я открыла глаза и … не поверила в то, что увидела. На меня из зеркала смотрели две девушки. Одну я узнала – это была Ева. Её глаза и рот были широко открыты. Говорить она не могла и только показывала рукой знак «супер».
Я смотрела на себя в зеркало и видела, что у меня на моём лице «появились глаза и рот» и…они такие выразительные. Я невольно улыбнулась и провела рукой по своим волосам, которые теперь были подстрижены в модную причёску, которую я назвала бы «перья птицы». Волосы, как перья, окаймляли моё лицо и спускались мне на плечи, далее на спину и грудь.
- Неужели это я?
- Ты, Иветка, ты. – Ева смотрела на меня уже серьёзно. – Ты заставила меня призадуматься.
- Над чем? – С ужасом в голосе спросила я, предчувствуя её новую фантазию.
- Что мне надо сделать с собой, что бы перещеголять тебя. – Усмехнулась Ева. - Хотя мы с тобой совершенно разные по…конституции, но ты красивая, а я должна стать…чертовски красивой. Вставай с кресла, теперь моя очередь преображаться.
Надо сказать, что у неё это получилось. Когда я увидела Еву после преображения, то поняла, что мозги парням она запутает с лёгкостью …

- Почему встреча опять назначена в «Трёх сестёр»? – Спросила я, когда мы с Евой вышли из такси. – В городе больше памятников нет, только эти три рыбины?
- Не ворчи. Ты опять позабыла мои наставления. – Сказала Ева, поправляя своё в облипочку платье, поглаживанием ладонями по телу. – Здесь многолюдно и, если что, то… - Она посмотрела на меня и досказала. – Хотя с твоим дзюдо я в безопасности. Надеюсь, что свои приёмчики ты на парнях испытывать не станешь. Повторяю, ты играешь невинную девушку, которая боится даже своей тени. Поверь мне с твоим ангельским видом, эта роль для тебя. А я… - она проводила взглядом одного высокого рыжего парня, проходившего мимо нас, но улыбнувшегося ей, - …я девушка – вамп. Помни, я твой гуру, поэтому …слушайся меня. Интуиция и хватка есть у меня, а у тебя – только ум. Я буду предполагать, а ты – располагать. Поняла?
Я кивнула. Зная, что Ева никому и никогда не уступит права быть всегда и во всём первой, я не оспаривала его.
- Хорошо, гуру-Ева, слушаюсь и повинуюсь. Пойдём к памятнику поближе, а то все вокруг скоро будут пред тобой преклоняться. Вон, посмотри, цветы уже склоняют свои головки к твоим ступням.
Ева сделала один шаг, но тут же остановилась и произнесла. – И кстати, перестань шутить. Твои шутки не сразу понимаешь. Это я к ним уже привыкла и…не замечаю, а вот парней ты можешь напугать.
Я не то обиделась, не то озадачилась. Разве я шутила? Я всегда так говорю и уже этого не замечаю. Значит, надо быть осторожнее со своими словами. Теперь я разозлилась. Мало того, что меня преобразили, приодели, надоумили, так теперь и говорить я должна по-другому? Что же от меня осталось?
- Ветка, ты, что застыла камнем? – Услышала я голос Евы и …увидела её уже стоящей у памятника. – Иди сюда, только так, как я тебя учила.
- И дал же Бог мне такую подругу!? – Уже как мантру, проговорила я и пошла походкой манекенщицы к «Трём сестрам» и ещё одной сестре-мучительнице.
Мы простояли у памятника минут пять, и я не выдержала. - Почему мы должны их ждать, Ева? Разве так должно быть?
- Нет. Это они нас ждут и уже…- она посмотрела на свои изящные наручные часы, - минут пятнадцать.
- Что? – Возмутилась я.
- Успокойся. Это норма. Пошли по аллее. Нас уже ждут в конце этой аллеи…у последней скамейки. Мы издали сможем посмотреть на парней и выбрать, кто для кого.
Я только вздохнула и ответила. – Выбирай ты, а я… так, буду рядом.
Мы подходили к скамейке, на которой сидели два парня, одетые в обычную одежду: джинсы и толстовки. Я вдруг почувствовала всю нелепость своего внешнего вида. И для чего мы так старались преобразиться? Ева заставила меня надеть платье с глубоким вырезом на груди. А они… просто пришли на обычное деловое свидание?
Мне стало не по себе. Я даже чуть не запнулась за свою ногу, идя на высоких каблуках. И когда мы подошли к скамейке, я попыталась даже спрятаться за высокую фигуру Евы.
- Кто из вас Макс?
Услышала я голос Евы и… покраснела. Поднять глаза я даже не решилась, но поняла, что оба парня встали и подошли к нам.
- Я Макс, а вы… подруга Евы. – Услышала я голос Макса, и вышла из «тени» Евы.
- Нет. Ева – это я. – Ответила Ева строгим голосом. Я увидела, как она протянула свою руку Максу и тот её пожал. – Вышло так, что я попросила свою подругу…немного побыть мною. Извини. Если хочешь, я потом объясню тебе, почему так произошло.
Я «вторым зрением» увидела, что из руки всё ещё пожимают друг друга, и взглянула на подругу. Ева скосила на меня свои глаза и незаметно кивнула.
Этот взгляд я помнила ещё со студенческой скамьи. Он говорил всегда одно и то же: - «Этот парень мой».
- «Значит, ты выбрала Макса». – Подумала я и даже не заметила, как вторую часть своих мыслей проговорила вслух. – Мне достаётся Матвей.
- Совершенно верно. – Услышала я бархатный мужской голос и увидела мужскую ладонь, протянутую ко мне. – Я достаюсь тебе, девушке с именем?
- Иветта. – Проговорила я и вложила свою ладонь в его ладонь. И только, когда я поняла, что уже держусь за неё и не смогу упасть, посмотрела ему в глаза. – Можно просто Ветта, или Ветка.
Я сначала увидела удивлённые и красивые серые глаза, а затем выразительное лицо и …всего парня.
- Вы не Макс. – Произнесла она. – Он такой милый и… невинный…
Реакции на мои слова было две. Одна от Евы. Она ущипнула меня за локоть. А вторая от этого парня. Он усмехнулся и сказал. – А я другой? Я ужасный и наглый? И я Матвей.
- Нет. – Замотала я головой. – Вы тоже милый, но…другой.
Брови парня приподнялись в удивлении, и он стал похож на ….Макса.
- А вот теперь похож. – Сказала я.
- Понятно. - Кивнул парень. – Но я такой, какой я есть, Иветта. Красивое имя.
- И главное … редкое.
- Верно. Значит мы пара? Ну, что же, поговорим?
Этот вопрос Матвей задал для всех, а ответил Макс.
- Здесь есть кафе, в конце парка. Давайте туда пройдём?
Ева тут же положила свою руку Максу под руку, и они пошли, а я с удивлением поняла, что всё ещё держусь за руку Макса. Он сам положил мою руку себе под руку и повёл вслед за братом и Евой. Я была, как тряпичная кукла, и не понимала, почему у меня такое состояние. Я передвигалась, как в невесомости, даже высокие каблуки перестала чувствовать.
Из этого состояния меня вывел голос Матвея.
- Я думал, что меня от брата не отличишь, а ты… нашла отличия. И ты права, я не ангел. Зато ты, как ангел. Я даже поражён. – Он положил свою ладонь на мои пальцы, вцепившиеся ему в руку около локтя, и «полчище мурашек» пробежало по моей спине. - Смотри не улети. Минуту назад мне показалось, что ты уже была готова взлететь, а потом, когда дала мне руку, я боялся её отпустить.
- И правильно сделал. Я бы взлетела… Я и сейчас, как в …невесомости. Ой,… я же не должна была этого говорить? Ох, Ева, закодировала меня на … - Я взглянула на Матвея, и увидела, что он смеётся. – Забудь, я этого не говорила.
Он кивнул, но продолжил улыбаться, а я смотрела на него снизу вверх. Я даже на каблуках доставала ему макушкой только до подбородка.
- Хочу успокоить тебя. Я не кусаюсь. – Сказал он, чуть наклонившись ко мне. – Но зато я …умею плавать и готовить, люблю что-то делать руками…
Я быстро взглянула на его красивую руку. Длинные аристократические пальцы, довольно ухоженные для мужчины, и… чувственные.
Подняв глаза, я увидела, что Матвей смотрит на меня, и …чуть не подпрыгнула. Мне показалось, что он прочитал мои мысли, потому что вновь лёгкая улыбка пробежал по его губам. И почему я такого не видела в Максе? Лица у них почти одинаковые, но что-то в них …разное.
- Ты умеешь готовить? – Спросила я, старясь быть безразличной. – Удивительно. А я…не умею готовить. Не получается научиться, то есть…не для кого. Нет! – Мотнула я головой. – То есть не для…чего. Мы живём с тётей Стешей, и она не подпускает нас к плите. Да я и редко дома бываю.
- Почему? Чем ты занимаешься после работы?
Я сначала посмотрела на пару Макс-Ева. Они были довольно далеко от нас и весело общались.
- Она развлекается, а я…должна «ходить по струнке»?
Лёгкий смешок Матвея привлёк к нему моё внимание.
- Ты смеёшься? – Спросила я.
- Так ты меня смешишь. Ты «ходишь по струнке»?
Я даже рот приоткрыла от удивления. – Я это произнесла вслух? О, нет! – Взмолилась я. – Я больше так не могу, то есть …не могу быть такой, какой велела мне быть Ева. – Я остановилась и повернулась лицом к Матвею. – Давай договоримся так, или я буду такой, какая я есть, или… - Я увидела памятник «Трём сестрам». – Или идите вы все к…рыбам, трите им хвосты и загадывайте найти себе новых невест?
Я «вскипела», но быстро «остыла», потому что Матвей серьёзно смотрел на меня.
- Почему ты позволяешь своей подруге тобой руководить? – Спросил он. – Чем ты ей обязана, Иветта?
Я несколько раз моргнула, не ожидая найти в нём такое понимание. Я, как кукла, взялась пальцами за бока юбки своего платья, и прокрутилась вокруг себя.
- Вот этим…кукольным образом, Матвея. Я не такая, как сейчас кажусь! Я другая!
Он внимательно посмотрел на «мой танец», а затем сказал. – А мне нравится. И ты не кукла. У тебя живые глаза и …волосы. У тебя острый язык и ты не только умеешь шутить, но ещё умеешь, и понимать человека. Тебе остаётся забыть о подруге и …сменить каблуки на …пониже. Верно?
Я была так удивлена, что не ответила, а кивнула.
Матвей вновь взял мою руку и положил её себе под руку.
- А пока ты на этих шпильках, мне придётся быть для тебя костылём. - Он повёл меня за ребятами, которые уже вошли в кафе. – Обещай, что больше такие высокие каблуки не наденешь, потому что твоя голова отключается при этом, и ты видишь мир по-другому.
- По другому? Как?
- Ну, к примеру, ты не заметила, что …понравилась мне, и я не откажусь сыграть с тобой в игру «жених-невеста», но при условии, что ты… - Матвей остановил меня возле входа в кафе и внимательно посмотрел в глаза, - …будешь сама собой с этого мгновения?
Я не могла понять, чем он меня околдовал? Своей проницательностью, простотой в общении, или… Признаться себе в том, что парень мне понравился, я не могла. да такого, просто, не может быть?! При первой встрече и… понравился? Это бред…
Матвей ждал моего ответа, и я …кивнула.
- Вот и хорошо, - кивнул он, - а теперь пошли и… удиви свою подругу!

Что бы ни шокировать Еву, я побыла куклой ещё полчаса. Она заказала для нас всего лишь коктейль и то фруктовый, а у меня в животе была «голодная революция».
Ева и Макс общались между собой уже, как старые знакомые, сладко и приторно. И только мы с Матвеем продолжали смотреть друг на друга с…удивлением, и я поняла почему. Потому что я была голодная. Голод заставлял меня тупеть и ничего не видеть даже, если это витает у меня перед носом. Пытку голодом я еле выдерживала …полчаса, под неусыпным контролем «матери Евы» и наконец, не выдержала.
- Может быть, хватит сладких речей? – Произнесла я, вызывая непонимание на лицах Евы и Макса, и улыбку удовольствия у Матвея. – Я отменила тренировку, что бы сидеть здесь…голодная и слушать приторные речи? У меня с утра «маковой росинки» во рту не побывало, и я скоро …взвою от …
У Евы «отвалилась челюсть» и она пнула меня под столом.
- Ну, наконец-то! - Произнёс Матвей, глядя на свои наручные часы. - Полчаса само выдержки – это твой предел или нет?
- Моя выдержка железная, если я …сытая. – Сказала я и посмотрела на Еву. – Но сейчас она в отключке, да ещё твои сладкие речи…
- Ветка, но мы же собрались не …есть, а разговаривать. Ты, что …забыла?
- Не забыла, но разговариваете только вы с Максом. Я уже всё запомнила о вас и поняла, что тебя я и так знаю, как «облупленную», а вот самое ценное у Макса его феноменальная память, зацикленность за чистоту, его любимый цвет – серый туман, а еда … - я немного подумала, вспоминая странное название этой еды, но не вспомнила, и произнесла по-своему, - …какой-то «лохматый джин».
И тут я впервые услышала, как смеётся Матвей - от души, заражая весельем всех вокруг. Более того, от него было невозможно отвести глаз. Я даже застыла от удивления, до чего же он был хорош!
Привёл меня в нормальное состояние новый пинок ноги Евы под столом. Она ещё пригнулась ко мне и прошептала. – И чего ты добилась, Ветка? Над тобой смеются.
Но среагировать на её «выпадки» я не успела. Мой желудок так запел, что мне пришлось сжать его руками и закрыть глаза, что бы ни видеть своего позора.
Рука Матвея отняла от моего живота одну мою руку, и я… открыла глаза.
- Предлагаю мировую. И давайте поддержим её хорошим ужином, но не здесь. – Сказал он и встал. Я встала следом, увлекаемая его рукой. – Макс поехали к Елизавете. Надо было сразу приглашать девушек туда, но ты заупрямился.
- Да! – Удивила Ева. – А почему, и кто такая Елизавета?
- Елизавета Первая – это наша бабушка. Она ресторатор. – Сказал Макс, вставая. Он предложил руку Еве. – Я побоялся представлять вас перед бабушкой, сначала не познакомившись с вами. Но Матвей прав, пора и к бабушке.
Матвей повёл меня к выходу из кафе, а я чувствовала всю неловкость положения, которое сама и организовала.
- Выходит так, что, если бы не голодное пение моего желудка, то мы с вашей бабушкой сегодня бы и не познакомились? – Спросила я, глядя на Матвея.
- Выходит так. – Кивнул он. – Но твой желудок оказался умнее нас всех. Кстати, мне понравилось блюдо «лохматый джин»… - Он вновь усмехнулся. – Надо будет предложить его бабушке. Пусть подумает, как его лучше преподнести… А вообще-то, это блюдо турецкой кухни и называется «Лахмаджун». Я расскажу тебе, какие у него ингредиенты, но только потом, …когда ты поешь.

К бабушке мы ехали на машине Матвея, которая показалась мне больше нашей кухни у тети Стеши. Всю дорогу, Матвей смотрел на меня с удивлением, а я старалась не показать ему своё удивление его машиной. Я сидела тихо и мирно, не подавая голоса. Зато Ева и Макс, они сидели на задних сиденьях, ворковали всю дорогу, как два голубка, и я ещё много узнала как о Еве, так и о Максе. Придётся об этом подумать, но только потом, потому что мы приехали.
Я не поверила своим глазам! Машина Матвея остановилась возле самого известного ресторана города «Елизавета -1».
- Ветка, - прошептала мне на ухо Ева, лишь мы вышли из машины, - их бабушка Елизавета Смирнитская! Это её ресторан.
- А кто это?
Ева посмотрела на меня бешеным взглядом. – Это «женщина из стали», так о ней говорят по всему городу. И я уже стала побаиваться того… - Взгляд её изменился на… испуганный. – Ветка, во что мы с тобой…вляпались?

Глава 3

Встречать братьев Смирнитских у ресторана вышел очень импозантный мужчина. Ему было лет пятьдесят. Слегка седовласый, чуть полноватый, высокий с благородным лицом и в красивой строгом костюме. Кроме всех этих достоинств у него было ещё масса гордости и величия за самого себя. 

Он поприветствовал братьев, спросил об их здоровье и пожелал успехов в работе, и спортивных достижений Матвею. На нас с Евой он даже не взглянул, а мы стояли за спинами братьев. И мне даже стало жаль работу Евы, которую она произвела с нами, что бы мы выглядели на «101%», как она сказала. Но по мимолётному взгляду этого мужчины, я поняла, что наша оценка у него всего лишь 15%. И это не смотря на то, что братья были были одеты в джинсы и толстовки, а не во фраки?
Я почувствовала себя «не в своей тарелке» и запаниковала. А когда я паникую, то бегу.
- Давай сбежим? – Предложила я Еве. - Мы с тобой явно не для такого ресторана.
Ева утвердительно кивнула и прошептала. – Я тоже чувствую, что не готова к такому приему. Это же ресторан высшего общества. Сюда запись на месяц вперёд!
- Не забудь, что мы должны будем встретиться ещё и с царицей …этого царства. А ты сама говорила, что она женщина из стали. – Говорила я, одновременно подталкивая Еву к краю площадки возле шикарного подъезда к ресторану.
Но далеко мы не ушли. Лишь я оглянулась назад, что бы ни упасть с края площадки, как тут же почувствовала, что кто-то схватил меня за запястье. Я обернулась и увидела Матвея.
- Сбежать не удастся. – Спокойно сказал он и улыбнулся. – Тем более, что вам предстоит встреча с …царицей этого царства.
- Ты слышал?! – Ужаснулась я.
Матвей положил мою руку себе под руку, чуть наклонил голову к моему уху и прошептал. – Мне кажется, что я тебя уже…кожей чувствую. – Он обратился к импозантному мужчине. – Бартоломью, веди нас. Мы готовы.
И он пошёл впереди нас, как ледокол. Швейцары учтиво и с улыбками открыли двери ресторана перед нами. Бартоломью шёл впереди. Далее, я - под руку с Матвеем, и Ева - рядышком с Максом.
Я ничего не видела вокруг, потому что голова моя была занята странным именем Бартоломью. Это как надо было не любить сына, что бы дать ему такое имя?
Но когда мы вошли в главный зал, то я была уже удивлена им. Зал напоминал театральный зал, в котором вместо театральных кресел стояли круглые столики на четыре человека с красивыми деревянными резными креслами с бархатной обивкой. По кругу зала находили ложи-рекреации со столиками внутри на шесть-восемь человек. Зал был украшен бархатным шторами с золотыми кистями и бахромой, старинными бронзовыми светильниками и казалось, что здесь и сейчас будет разыгран спектакль из жизни высшего общества 18-19 веков.
Очнулась я лишь, когда мы вошли в одну из лож-рекреаций, и Матвей усадил меня в кресло. Рядом села Ева. Братья сказали нам, что вернуться минут через двадцать, а за это время нам принесут комплимент от шеф-повара.
Уходя, Матвей подошёл к Бартоломью, что-то шепнул ему и посмотрел на меня. Мужчина кивнул Матвею и посмотрел на меня «гестаповским взглядом».
- Через пять минут для вас, сударыни, принесут комплимент от нашего шеф-повара. Это деликатес, который не только разжигает аппетит, но и улучшает усвояемость пищи. – Сказал он, слабо кивнул и вышел.
Я проследила за ним. Бартоломью остановился возле входа в зал, замер статуей и …устремил взгляд на меня. Мне это не понравилось, но…приходилось мириться.
- И что мы теперь будем делать, Ветка, - заговорила Ева, - опозоримся мы перед бабушкой Елизаветой. Ты только посмотри на сервировку стола? Ты хоть знаешь назначение каждого из этих столовых приборов?
Я посмотрела на стол, ужаснулась и закатила глаза к небу.
- Раньше надо было думать, когда ты затевала эту авантюру с братьями. – Ответила я. – Но я скажу, что буду такой, какая я есть, а не той, что ты меня заставляешь быть. И пусть они сами решают, нужна я им такая или нет. А ты, как хочешь, поступай.
Ева быстро закивала головой. – И я тоже, Ветка, так решила. Я рядом с Максом совсем другая. Он меня околдовал. У меня даже слова в голове забываются, когда смотрю в его глаза.
- А ты разговаривай с ним, как со злостным налогонеплательщиком. – Посоветовала я. – В тот момент твоя голова работает чётко и ясно.
- Да, ты что, Ветка? – Возмутилась Ева. – Я же уже влюбилась в него! В такого милого, ранимого и сутулого парня. Как же я могу его …строить? Нет, у меня не получится.
В этот момент в проёме возник официант с подносом в руках. Он поставил перед нами по тарелочке чего-то экзотического, пожелал приятного аппетита и исчез.
- И что это «за лягушка под листиком»? – С удивлением спросила Ева, тыкая в это вилкой. – Зелёное … Дрожит…И даже не пахнет.
Я тоже понюхала блюдо, попробовала проткнуть его вилкой чуть-чуть и тут же мотнула головой. – Я это есть не стану. Итак, у меня желудок поёт вторую голодную симфонию, а тут е ещё это, которое усиливает аппетит.
Я взглянула на Бартоломью и встала с кресла. Мужчина, не спуская с меня глаз, вдруг сделал шаг вперёд. Я удивилась, немного помедлила и…села в кресло. Бартоломью вернулся на своё место.
- Ты, что делаешь? – Спросила Ева.
- Трению свои нервы и …Бартоломью. – Ответила я и тут мне «вожжя попала под хвост», так говорит всегда тётя Стеша, когда я что-то делаю неосмысленное.
Я приманила Бартоломью к себе …пальцем. Его глаза тут же расширились от моей наглости и невоспитанности, но он через мгновение сделал шаг вперёд, а вскоре уже стоял в проходе нашей рекреации.
- Бартоломью, - заговорила я наивным голосом, - расскажите нам об этом блюде, пожалуйста.
Мужчина приподнял бровь и заговорил. – Это энергетическое желе из морских водорослей, душистых трав и специй. Очень полезное для…
- Знаем…Знаем… - Остановила его я.
- Это блюд очень вкусное, сударыня. И это комплимент от повара для …особо дорогих гостей ресторана «Елизавета 1». – Он увидел, как я посмотрела на множество столовых приборов, и добавил. – Вторая ложечка как раз подойдёт.
Теперь бровь поднялась у меня и то, потому что «вожжя вновь вдарила мне под хвост». – Отлично! Я съем эту …еду, но при условии, если вы скажите нам, почему вас так зовут Бартоломью?
- Это английское имя, не правда ли? – Спросила Ева.
Мужчина был в шоке, но быстро справился с ним и ответил. – Возможно, сударыни, но имя Бартоломью… - Он вдруг потерял свою маску гордости и самодовольствия, и это мне понравилось. Я ему улыбнулась. - Меня зовут Борис Томович Музыка. – Обычным голосом сказал мужчина. – Но в нашем ресторане… Короче имя Бартоломью более звучное и торжественное, так сказала госпожа Елизавета.
- И она приказала вам стать достопримечательностью этого ресторана. – Закончила его слова я.
- Что-то вроде этого, сударыня. – Бартоломью кивнул обыкновенным мужчиной, но поднял голову уже «достопримечательностью». – Итак, сударыни, я выполнил вашу просьбу?
- Спасибо вам, Бартоломью. - Сказала я, запуская в рот кусочек «лягушки под листом», при этом закрывая глаза и морщась. Я попробовала вкус и …восхитилась. – О-о-о! Да оно действительно вкусное. И вкус …довольно странный…экзотический.
Бартоломью открыл рот, что бы дать разъяснения, но тут же его остановила.
- Ой, пожалуйста, не говорите ингредиенты этого волшебства. – Быстро промолвила я, по достоинству оценивая еду. - Я хочу сама догадаться… Надо подумать.
- А что тут думать. – Тут же произнесла Ева с чисто женским откровением. Она, глядя на меня, тоже отправила в рот кусочек еды и причмокнула от удовольствия.
– Я чувствую не только морские водоросли китайского моря, но ещё и вкус авокадо, немного имбиря, эстрагон и …- она закатила глаза к потолку и видно прочитала на нём окончание своей речи, которое удивило не только меня, но и Бартоломью, - … отдалённый вкус креветок …тигровых.
Я открыла рот от удивления, а Бартоломью… закрыл свой рот. Он еле скрывал своё удовольствие и улыбку. И пожелая нам приятного аппетита, и исчез в проёме ложи.
- Откуда у тебя такие познания еде, Ева, или это …фантазия сумасшедшей? Ты же поставила в тупик этого мужчину?
- Здорово вышло? Да? Конечно, я всё придумала!– Засияла она, запуская в рот новый кусочек еды. – Я хотела его обескуражить. А то стоит тут князем и высокомерно смотрит на нас.
- Ева, это его работа, но …это у тебя получилось. Я боюсь, что он никогда не забудет твоего рецепта.
- Вот и хорошо. Хоть как-то развлёкся мужчина. Да он, не бось, уже полвека стоит у входа в зал и… скучает? Пусть теперь постоит и повеселится. Ветка, а ты заметила, как засияли его глаза от удовольствия? Да я уверена, что он будет помнить мой рецепт весь день.
Я вздохнула. И как с ней спорить? Ева умеет поставить человека в тупик своими словами, когда в ней просыпается ребёнок.
Мы так увлеклись едой, предполагая, какие травы и специи могли войти в это блюдо, что не сразу заметили, как в проёме ложи-рекреации появилась женщина неопределённого возраста. Невысокая и хрупкая, но прямая, как струнка, женщина была одета в строгое чёрное платье в матовую и атласную полоску. Её густые полуседые волосы были уложены в красивую причёску. Шею женщины и её запястье левой руки украшали жемчуга. Но меня поразили глаза женщины. Большие серые и умные. Они смотрели на нас, чуть прищурившись и оценивающе.
- Простите меня, - сказала женщина и сделала шаг, - я нахожусь в затруднительном положении. Пришла на свидание, а …оно оказалось не таким, каким я предполагала. И вот теперь я вынуждена …прятаться. – Она сделала ещё один шаг вглубь ложи. – Вы не будете против, если я немного постою здесь, пока …не решится эта проблема?
- Почему же постоите? – Удивилась я. – Лучше присядьте за стол, а, если хотите, то мы вам можем и помочь?
Женщина улыбнулась и села в кресло, почти напротив нас с Евой.
- Вы так расстроены…из-за мужчины? – Заботливо спросила Ева.
Женщина слегка кивнула. – Вернее из-за двух мужчин. – Сказала она.
- Ну, надо же, Ветка, ситуация, как у нас. – Воскликнула Ева, и тут же получила от меня ударом ноги под столом. – То есть, почти, как у нас. – Договорила Ева уже другим голосом, слегка смущаясь.
- Извините мою подругу, в её организме очень удачно переплетается ребячество с женственностью. В данный момент победил ребёнок. – Сказала я.
- Да, - усмехнулась женщина, чуть качнув головой, - ваша подруга действительно непосредственна, когда ребёнок. А какая она, когда женщина?
- Будьте уверены, что хватка у неё, как у удава и еще она борец за справедливость. Но в данный момент она голодная и находится в растерянности, впрочем, как и я.
Я смотрела на женщину и видела, что она немного взволнована, но внимательно нас изучает.
- Вы такие красивые девушки, - наконец сказала она, - и совершенно одни?
- К нам скоро присоединяться люди, но ...мы не знаем как себя с ними вести.
- Почему?
- Придя в этот ресторан, мы с подругой поняли, что с теми людьми мы из разных слоёв общества. К сожалению, наше общество, уже разделилось на слои, и теперь … - я немного подумала и сказала, - …с трудом перемешивается. Как бы мы не хотели, сливки общества всё равно плавают вверху и …медленно прокисают, покрываясь плесенью.
Женщина с таким удивлением смотрела на меня, и я подумала, что сказала лишнее. Да и глаза Евы, устремлённые в потолок, то же говорили об этом. Я решила перевести разговор в другое русло.
- Так вы нам не ответили, - обратилась я к женщине, - вам нужна помощь или нет?
- Сначала давайте познакомимся. – Улыбнулась она. – Зовите меня …Елена.
Я качнула головой. – Очень приятно. Я - Иветта, а моя подруга - Ева.
- Очень приятно, и вы ждёте…- Женщина сделал вид, что задумалась. – Вы ждёте своих женихов. У таких красавиц должны быть …женихи.
- Скажем так, - ответила я, - почти …женихов. Мы ещё в раздумьях.
- Тогда отказывайте им! Если мужчина не затронул женщину с первого взгляда, то он не её мужчина. Уж в это вы мне поверьте?
- А во что вам не стоит верить? – Вдруг спросила Ева и …удивила меня.
Елена несколько секунд внимательно изучала Еву, а затем ответила. - Вы правы. Женщинам тоже доверять нельзя, особенно тем, что вдруг внезапно появляются на вашем пути и всё потому, что любая женщина оценивает другую женщину с точки зрения соперницы. А я вам не соперница, и значит, я …безвредна для вас.
- Да, мы не соперницы, - улыбнулась я, стараясь сгладить резкий тон Евы, которая продолжала пристально смотреть на нашу гостью, - нам делить с вами нечего. Но вы можете нам дать совет, как вести себя с мужчиной, который понравился, но вызывает у вас странное чувство опасности и одновременно восхищения?
Елена посмотрела на меня с сожалением.
- Любая девушка может испытывать такие чувства, особенно к красивому мужчине. – Сказала она. – Всё зависит от того, как она оценивает себя рядом с ним. Если она боится быть ему парой, значит пусть бежит от него и не оглядывается. А если, она считает его не парой себе, то…тоже не хорошее сочетание.
- Значит, у нас нет никаких надежд? – Спокойно-холодным голосом спросила Ева. - Я вижу, что вы нас оценили именно по этим пунктам. Но, что, если наши мужчины держат нас за руки и сами не отпускают? Мы не должны дать им шанс, а заодно и себе?
- И вы уверены, что это шанс, а не …химера?- Усмехнулась Елена и тут же потеряла свой женский шарм, который поначалу меня восхитил. – Если вы только что познакомились с мужчиной, провели с ним в разговоре час-два, и вдруг поняли, что это шанс?
Ева утвердительно кивнула. – Мы это поняли и это поняли наши мужчины. Так и что с этим делать? Сказать им, что они слишком беспечны, доверчивы и …
- Не понимаете женщин. – Договорила за Еву Елена. – А почему бы и нет? К тому же, вы можете сказать, что мужчин женщинам очень легко обмануть… И женщины это очень любят делать.
- Это делают те, которые не любят. – Ева была непреклонна. – Я согласна с вами отчасти. Да, возможно, что с первого взгляда поверить в любовь невозможно. Но как они поверят в любовь друг к другу, если, как вы говорите, ей надо повернуться и бежать?
Елена молчала, и Ева дала ей время, а потом сказала. – Может быть, поэтому и вы теперь прячетесь здесь от своего мужчины, что не дали себе и ему шанс …на любовь?
Я смотрела на «эту дуэль» и удивлялась. То, что у Евы включилась в организме «настырная женщина-удав», я не сомневалась. Но я не могла понять, почему это так разозлило Елену.
Елена думала и смотрела на нас почти минуту.
- Шанс должен быть у каждой женщины. – Наконец сказала она. – И вы достойны иметь его. Хорошо… В таком случае всё зависит от мужчины. Если вы зажжёте в сердце мужчины любовь, то… честь и хвала вам. Но если всё будет игрой, то…пощады не будет.
Елена встала, подошла к проёму лоджии и осмотрела зал ресторана.
- Я думаю, что мне можно уходить. – Сказала она и улыбнулась нам. – Приятного вечера и удачи с вашими мужчинами. Скажу, что вы мне …понравились. Иветта, вам надо быть понастойчивее, а Еве наоборот … не стоит так крепко держаться за лацканы пиджака своего мужчины, возможно, что его костюм сшит из дешёвой ткани.
Елена так быстро исчезла, что Ева не успела ей ответить, поэтому сказала мне. – И как тебе это нравится?
- Она не обязана, нам нравится, а вот ты её явно невзлюбила. Ева, ты на неё накинулась, как будто она должна государству неоплаченные налоги. Это всего лишь женщина, у которой проблемы с мужчинами.
- И я даже знаю их имена. – Строго ответила Ева, глядя мне в глаза. – Ветка, ты действительно не поняла, кто это?
Я несколько раз моргнула, а затем отрицательно мотнула головой.
- Это же Елизавета – бабушка наших братьев! Хитрая старушенция! - Ева была возмущена. - Решила проверить нас без учёта своих внуков, так сказать «провести проверку ближним боем»? Но мы ей дали хороший отпор. Она думала, что мы не поймём? – Ева посмотрела на меня и кивнула.- Ты и не поняла, но меня не провести. Я раскусила старушку прямо с первой её фразы. - Она сжала оба кулачка и посмотрела в проём лоджии, ограниченный бархатными занавесями. – А может, догнать её и всё высказать прямо в глаза?
Ева рванулась к проёму, но я успел схватить её за руку.
- Стой! Не мели горячку! Может, ты ошиблась?
- Я никогда не ошибаюсь, Ветка. И как только тебя держат у нас в налоговой? У тебя совершенно отсутствует интуиция.
- Зато у тебя она плещет через край! – Возмутилась я, устремляясь за Евой к проёму лоджии. – Спорим, что ты ошиблась?
- Спорим. – Услышала я ответ, но голосом Матвея. Он появился из-за бархатной шторы так неожиданно, что я натолкнулась на его торс и тут же почувствовала его руки у себя на талии.
Ева успела проскочить в зал ресторана, а я нет. Я заметила, что её тут же остановил Макс, и сама посмотрела на Матвея.
Братья переоделись. И теперь предстали перед нами в строгих дорогих костюмах. Я даже побоялась притронуться к костюму Матвея, что бы, не дай Бог, его не запачкать.
- Ты мне сдаёшься, так быстро? – Усмехнулся Матвей, указывая глазами на мои приподнятые руки. – Я не против.
Я тут же оттолкнулась от него и высвободилась из объятий.
- Я пыталась остановить Еву, но это сделал Макс. – Сказала я, глядя, как Макс ведёт мою разгневанную подругу за руку к нам. – А к тебе…побоялась притронуться. Ты шикарно выглядишь.
- Хотел тебе соответствовать. Макс тоже постарался. Мне кажется, что Ева ему понравилась. – Он наклонился к моему уху, полностью лишая меня возможности соображать и шевелиться, и добавил. – Я уже скучаю по тебе.
Я только смогла кивнуть. Матвей усмехнулся, взял меня за руку и вновь усадил за стол. Макс сделал тоже самое с Евой.
Когда оба брата сели за стол, Матвей спросил. – Так, что здесь произошло без нас? Вам не понравился комплимент повара, и вы решили с ним разобраться?
Я посмотрела на Еве и дала возможность ответить ей.
- Нет. – Сказала она. – Мы просто устали ждать и…решили уйти. Всё просто.
Оба брата нахмурились.
- А мне показалось, что мы уже достигли кое-какого взаимопонимания. – Сказал Макс. – Значит, мы в вас ошиблись?
- А если ошиблись, что тогда? – Проворчала Ева, не глядя на Макса. – Вы нас вышвырнете из ресторана, или сами развернётесь и убежите?
Братья нахмурились ещё больше.
А мне было стыдно смотреть им в глаза. Я не ожидала от Евы такой реакции на женщину, которую она приняла за Елизавету – бабушку братьев. И тут мне вновь «попала вожжя под хвост».
- Всё дело в том, что нам только что ваша бабушка сказала, что бы мы уходили и не мнили себя надеждами на вас. Но сказала это очень учтиво, с улыбкой и пожелав удачи. – Вдруг сказала я, ошарашив тем самым всех и Еву, и братьев. - Надо сказать, что ваша бабушка мне поначалу понравилась. Такая вся из себя солидная, модная и довольно моложаво выглядит. Но когда она нас начала учить, как вести себя с мужчинами, с которыми мы знакомы часа два, то… моя Ева не выдержала. – Я виновато улыбнулась. - Она всё-таки, налоговый инспектор, и чует фальшь своим нутром. Короче говоря, мы испортили вам всю игру.
Только теперь я смогла посмотреть в глаза Матвею и чуть не умерла от нежности, которую увидела в его глазах. Я не могла найти этому объяснения. Я говорю о том, что мы расстаёмся и участвовать в игре «жених-невеста», как видно, не станем, а он? Он смотрит на меня взглядом, который лишает меня разума?
Моё дыхание остановилось, и я еле произнесла. - Что? Что ты не понял?
- Я не понял, как Елизавета могла находиться сразу в двух местах: с нами в её кабинете и здесь с вами, я так понял, что за столом?
Я застыла на мгновение, а затем повернула голову к Еве. То, что сказали ей мои глаза, описанию не поддавалось. В русском языке эти слова выделялись цензурой ещё с времён царя-батюшки. Но Ева их поняла, потому что …сникла, и уже смотрела на мены наивным детским взглядом.
- Интересно, сколько невинных душ ты загубила на работе своим внутренним чутьём? – Прошептала я ей. – Предполагаю, что тысячи и плюс ещё одна невинная женщина за этот вечер.
- Я никогда не ошибаюсь, до этой минуты. – Довольно громко ответила мне Ева и её услышали братья.
- Значит, Ева, это твоя ошибка? – Спросил Макс. – Ты сама запуталась и запутала Иветту. Я предполагаю, что это произошло с…голода. Бартоломью рассказал нам, какие ингредиенты ты включила в этом комплименте от повара. – Он кивнул на пустые уже тарелочки, стоящие перед нами. – Мы с Матвеем изрядно посмеялись над этим. У тебя бурная фантазия, Ева, и мне это очень нравится.
- Выходит, что я уже второй раз за вечер попадаю впросак? – Смутилась Ева. – Обещаю, что остаток вечера буду молчать. Кстати, а почему вы не привели свою бабушку. Ветка так хотела с ней познакомиться?
Мои глаза расширились от ужаса. Она опять меня «подставила»?! Вечно «переводит все стрелки» на меня! Я, мол, натворила, а ты, Ветка, расхлёбывай?
Я почувствовала, что краснею. Пнув подругу ещё раз под столом, я хотела обратиться к Матвею, который продолжал смотреть на меня с явным удовольствием, но он меня опередил.
- Бабушка придёт попозже. Она дала нам возможность спокойно поужинать. Елизавета, очень чуткий человек и …уже вас полюбила по нашим рассказам.
Я посмотрела на Еву, ещё раз «прибила её взглядом» и…услышала голодный вой моего желудка.
- Ой, Бартоломью сказал нам, что эта «лягушка под листом» усиливает аппетит. – Сказала я, подняв взгляд к потолку. – И зачем я её проглотила…
Пока официанты приносили еду и устанавливали её на столе перед моим голодным взглядом, Ева рассказала братья, почему дала такое название комплименту от повара.
Я её не слушала. Я внимательно смотрела на блюда перед собой и решала, каким столовым прибором и что можно есть. Ранее таких блюд я не видела и поэтому сомневалась, что их вообще можно есть. Это были произведения кулинарного искусства. Поэтому, когда Матвей спросил меня, что я буду пить, то ответила, что угодно и на его вкус. Вкус Матвея оказался отменным. Я пригубила вино, которое он налил в мой стакан, и…улыбнулась ему.
- Наконец-то ты ожила. – Сказал он и взял в руки столовые приборы, название которым я даже не знала. Я сделала тоже самое. Матвей улыбнулся и договорил. – А теперь повторяй за мной. - И он дотронулся странной вилочкой до кусочка странной еды.
Я повторяла каждое его действие и ни разу не ошиблась. «Мои достижения» вдохновили и Еву. Она повторяла мои движения, но постоянно ошибалась.
Братья были тактичны и старались не замечать наших ошибок, а это злило Еву ещё больше. В конце концов, она не выдержала.
- Я понимаю, что выгляжу глупо. – Сказала она и выдохнула. – Но меня всё ещё волнует эта женщина, которая сумела меня провести.
Я заметила, как братья переглянулись, и поняла, что они знают, кто она такая. Видно во мне теперь проснулась интуиция, которая в этот вечер померла в Еве.
- Вы знаете кто она? – Спросила я, глядя на братьев. – Скажите нам, иначе Ева не уснёт.
- Боюсь, что с этой женщиной вам ещё придётся встретиться. - Ответил Матвей. – И она такая, какой вы её узнали, то есть очень любит всех учить, давать советы и … направлять на путь истинный, который знает только она. Это наша родственница. Она сестра бабушки - Елена Смирнитская.
Я улыбнулась Еве. Мне разъяснения Матвея оказались совсем безобидными, но лицо Евы меня напугало.
Она смотрела на Матвея, не мигая почти минуту, а затем спросила. – Елена Варфаламеевна Смирнитская, руководитель адвокатской конторы под громким названием «Святая Елена». Это она?
- Да, а ты знакома с её компанией? – Заботливо спросил Макс.
Ева усмехнулась так, что у меня пропал аппетит от её настроения. – Знакомы? Да мы с её адвокатами сражаемся в судах не на жизнь, а насмерть. Я уже неоднократно получала от её адвокатов устные предупреждения, что бы я ни была такой резвой. Наверняка, она обо мне знает. – Произнесла Ева и с такой тоской посмотрела на Макса, что тот испугался. – Ничего у нас с вами не выйдет, ребятки. Если ваша родственница Святая Елена, как называют её в адвокатских кругах и у нас в налоговой инспекции, то …нас раскусят в два счёта.
- Не раскусят. – Сказал Матвей так, что все ему поверили. – Мы с братом уже влюблены в вас. Остаётся только и вам нас полюбить, тогда никакая Елена, даже Святая, нам не помешает.
Я с таким удивлением уставилась на Матвея, что не сразу почувствовала ногу Евы, которая уже второй раз пинала меня под столом.
- Что с тобой? – Прошептала она мне на ухо. – Очнись и успокойся. Ты пока ещё не невеста. Ещё предстоит встреча с бабушкой, а её зовут «железной леди». Только разговаривать с ней будешь ты, с меня хватило Святой Елены.
Вот за что люблю я свою подругу, так за точные выводы из происшедшего.

Глава 4

Елизавета Смирнитская встретила нас в своём кабинете. Лишь только мы вошли, как она встала из-за своего большого старинного письменного стола и медленно подошла к нам.

Я была удивлена, как две сестры Елена и Елизавета Смирнитские были не похожи друг на друга. Елена невысокая и худая, как спичка. А Елизавета высокая слегка полноватая и очень холёная женщина лет шестидесяти. Свою фигуру она преподносила, как царица, гордо неся свою голову.
- «По истине, царица Елизавета. – Подумала я, глядя на её чуть надменные глаза, такие же красивые, как у её внуков. – Видно глаза - это их семейная черта. И ещё, конечно, рост. Я рядом с этой королевой, как недоразвитая принцесса, и только Ева с ней может сравниться».
Но даже её надменный взгляд не портил женщину. Красивая высокая причёска полуседых волос, делали женщину ещё выше. Строгий деловой костюм серо-розового цвета, чёрная блузка в защипках, и …жемчуга на шее и запястье правой руки.
- «Опять жемчуга? – Мысленно удивилась я. – Обе сестры Елена и Елизавета любят жемчуг, хотя такие разные с виду. Ну да, Елена носит белый жемчуг, а Елизавета –чёрный. Почему»?
Я думала над этим вопросом, рассматривала Елизавету и не сразу заметила её пристального взгляда.
- Так вот они какие «Золушка и Фея». - Произнесла женщина приятным голосом и первой подала руку мне. – У тебя редкое имя Золушка – Иветта. Возможно, что такому имени соответствует и редкий характер? Посмотрим?
Я пожала руку женщине и видно не рассчитала свою силу, приобретённую на тренировках по каратэ. Елизавета нахмурилась и удивилась.
- Первое удивление ты мне уже предоставила. – Елизавета посмотрела на Матвея и слегка ему кивнула. – Я думаю, мальчик мой, что эта девушка тебя ещё поразит. – И обратила внимание на Еву.
- Я видно, «Фея»? – Сказала Ева, пожимая руку женщине. – Но имя у меня Ева и свою волшебную палочку оставила дома.
- Но околдовать моего Максимилиана всё же сумела. Я рада тебе. Ты не теряешься в общении и прямо смотришь в глаза.
-«А я куда смотрела? – Тут же подумала я в недоумении. - Ах, да, я же её осматривала с ног до головы? Вот, королева, всё заметила и тут же на это указала».
Я посмотрела на Матвея, который мне подмигнул.
-«И как я теперь буду общаться с ними? – Подумала я. – Матвей в шутку сказал, что уже влюблён в меня, и тем самым «выбил почву у меня из-под ног». Итак, я на каблуках, как цапля, так он ещё и нервозность добавил моим ногам. А королева ещё захотела стукнуть по голове».
Я посмотрела, как Ева и Елизавета мило смотрят друг на друга и поняла, что они уже общаются на «тонком плане мыслей и души», а мне до этого далеко.
Я вздохнула и поняла, что мне во всём этом семейном спектакле «жених-невеста» будет отведена роль служанки «отнеси-принеси». Но я не расстроилась, потому что была сытой и немного пьяной, а в таком состоянии я добрая и любопытная.
Я и Ева сели на большой мягкий кожаный диван, а братья - в кресла. Женщина-королева заняла «свой трон» за письменным столом.
- Итак, - заговорила она, обращаясь к нам, - вы понимаете, с какой целью мои внуки обратились к вам.
- Да. – Ответила Ева.
- Нет. – Сказала я.
- Интересное мнение. – Усмехнулась Елизавета. – Ева, ваше слово первое.
Ева посмотрела на меня страшным взглядом и заговорила. – Цель нам ясна. Вы хотите представить своих внуков в наилучшем виде перед родственниками. А мужчин всегда украшали женщины, значит, им нужны невесты…
- Цель нам не ясна. – Перебила я подругу. – Если вы хотите представить в наилучшем свете ваших внуков, то почему они не признаются родственникам, что невест у них нет?
Я впервые увидела, как подпрыгивают брови у солидных женщин, которые боятся сказать лишнего слова, что бы на лице не появилась лишняя морщинка. Оказывается это смешно! Лоб Елизаветы «собрался в гармошку», а я – бесстыдница, ещё и усмехнулась. А что мне было делать? Вино меня немного …раскрепостило.
- Простите, - быстро сказала я, и попыталась исправить ситуацию, - но не покажется ли странным вашим родственникам, что сегодня у братьев не было невест, а завтра – они появились?
- Этим родственникам не покажется. Видите ли, Иветта, эти родственники приедут из-за границы и…впервые увидят моих внуков.
- Они будут удивлены. – Не умолкала я. – У вас есть, что им показать. У вас очень красивые внуки – прямо принцы. Гордитесь ими.
- А я ещё хочу и невестками гордиться.- Сказала Елизавета и улыбнулась. – И ещё я хочу, что бы они ни отдали моих внуков этим родственникам. Чтобы они удержали их здесь, рядом со мной в России. Они мне нужны, мои мальчики.
Я постаралась понять Елизавету, но первой её не поняла Ева и, со свойственной ей прямолинейностью, сказала. – Но эти мальчики уже взрослые и вправе выбирать себе путь сами, или…А они, случайно, не оп вашему указанию нашли себе невест?
Елизавета секунду думала, а затем кивнула.
- И вы решили, что невесты их здесь удержат. Так, хорошо. – Продолжила Ева, и я вдруг почувствовала себя в зале суда, где прокурор Ева-удав, начала свою работу. – Я это могу понять. Но как вы решились довериться невесткам? Мало ли кого ваши внуки нашли бы через интернет? Сейчас столько шарлатанок! Почему вы об этом не подумали?
Я увидела, как все, кроме Евы, удивились её словам.
- Вы правы, милая Ева, - усмехнулась Елизавета, - но Максу улыбнулась фортуна, и он нашел вас…с Иветтой. – Она посмотрела на меня, как на «пустое место», а так же посмотрела на подругу.
- Как ещё ты нас оценишь в этой ситуации, Ева? – Усмехнулась я.
- Так, разве я говорю о нас? – Удивилась Ева. – С нами этой семье повезло. Мы с тобой честные девушки и служим в налоговой инспекции. – Она строго посмотрела на королеву. – Так, что знайте, что ни в каких махинациях мы участвовать не будем.
Голова моя закружилась от вина и честности подруги. А глядя на строгий взгляд Елизаветы, я поняла, что «живыми нас отсюда уже не выпустят»…
Я с тоской посмотрела на Матвея, который явно был обескуражен.
…Мне почему-то было жалко с ним расставаться. Вот так у меня всегда и бывает… Только встретишь человека, который тебе понравится, только подумаешь, «а вдруг», …и тут же оплеуху получаешь….
Мне вдруг стало так хорошо и спокойно. Эта авантюра с братьями меня тяготила, и вот теперь …её не будет. Как можно назваться невестой, ею не являясь? Это же не правильно и глупо…
Я медленно куда-то поплыла…
…Эх, Ветка, не везёт тебе. Ну, и ладно! На всё воля Божья. Может быть, у нас с Матвеем что-то и получилось бы, но…между нами встала честная Ева, принципиальная королева Елизавета и … наша налоговая инспекция. Короче говоря, моя фортуна потеряла все свои колёса….
- Никого между нами я не впущу. – Я вдруг услышала голос Матвея, а только потом увидела его лицо, и оно было …слишком близко.
Землю под ногами я не почувствовала и испугалась. - Я не чувствую ног!
- Потому что я несу тебя.
- Куда? Зачем? Ева… Почему темно?
- Успокойся. – Сказал Матвей и я почувствовала, что меня положили на что-то мягкое. Через секунду зажегся мягкий золотистый свет настольной лампы. Я лежала в постели, которая пахла лавандой. Я лежала, а Матвей сидел рядом и внимательно на меня смотрел.
- Это моя вина, я тебя напоил. Как ты себя чувствуешь?
- Что это значит? – Решилась спросить я, и почувствовала, что на моих ногах нет туфель. – А где мои туфли? Они же Евы! Она меня со света сживёт за эти туфли!
- Я их с тебя снял. – Он кивнул на пол. – Они стоят у кровати.
- И когда ты только всё это успел? Меня сюда принести… Зачем? И туфли с меня снял и… что-то ещё говоришь.
Матвей усмехнулся. – Да, я шустрый парень. Ты плохо переносишь вино. Извини, я не знал. Но зато ты всех повеселила. Мы все о себе кое-что узнали …новое, кроме Макса. Его ты не тронула…
- Как это?
Матвей, к моему ужасу пересказал, что я говорила. Оказывается, я говорила вслух, и даже не подозревала, что «резала правду матку». Я закрыла лицо ладонями и почувствовала, что «петля на моей шее уже накинута, оставалось её затянуть».
- Я всё испортила, да? Мне нет оправдания.
- Это мне урок, а не тебе. Буду знать, что поить тебя можно только в особых случаях. - Сказал Матвей, убирая ладони с моего лица. – Когда мы будем наедине… Вот, как сейчас…
Его лицо стало медленно приближаться, а я смотрела на это, пока мои глаза не скосились на кончик его носа и…я уснула.

Я открыла глаза и…почувствовала запах лаванды, и с этим запахом в голове проснулся и разум. Я вспомнила, что меня Матвей принёс на эту кровать. Но чья она и где находится? Я осмотрелась.
Комната с кроватью была довольно просторной, светлой и…красивой, по-женски красивой. В ней были перемешаны стиль дамского будуара и современной женщины, но сделано это было со вкусом. Чья же это комната?
И тут в постели ещё кто-то зашевелился. Я чуть не спрыгнула с неё, но тут же увидела, что …почти голая. На мне была надето только нижнее бельё. Моя паника усилилась, и тут я услышала «ночное мурлыканье» Евы. Откинув одеяло, я увидела свою подругу тоже в нижнем белье. Ева спала «калачиком» и по-детски сопела.
Выдохнув напряжение, я толкнула её в бок. – Ева, просыпайся… Нам надо на работу. – Часы на прикроватной тумбочке показывали половину седьмого утра. – О, Боже! Ева, вставай, мы опоздаем …Надо ещё добраться до дома…
Ева пошевелилась и повернулась ко мне. Она приоткрыла глаза, закрыла, затем вновь открыла глаза и приподнялась на одном локте.
- На какую работу, Ветка? С сегодняшнего дня мы с тобой в…командировке. Десять дней отпуска нам обеспечила Елизавета. Ну, я тебе скажу, и возможности у этой «королевы». – Ева рухнула в постель и потянулась. – Мне бы такие возможности.
- Зачем нам это, Ева? Ты можешь всё толком объяснить и почему ты со мной в кровати, почему я раздетая? И чья это постель?
- Отвечаю. – Ева заложила руку под голову. – Раздела тебя я, …пожалела пьяную подругу. Дальше, здесь всего одна постель, и я не собиралась спать на коврике у входа. А эта кровать, как ты видишь, на троих… хватит. И к тому же это апартаменты самой королевы Елизаветы, и они находятся на шестнадцатом этаже в доме, где низу ресторан «Елизавета 1». – Она блаженно вздохнула. - А зачем всё это? С этой минуты мы с тобой, Ветка, официальные невесты братьев Файс и три дня будем вживаться в эту роль, а затем у нас будет экзамен перед родственниками … голландцами. Всё поняла?
Минуту я пыталась осознать услышанное, уставившись в потолок.
- А как же работа? – Я даже не знала, что и спросить от шока. – И почему братья Файс, разве они не Смирнитские.
- О, Ветка, тут такая история! Когда мне Елизавета её рассказала, то я не поверила.
- А я должна поверить?
- Придётся. Я подписала контракт…. Успокойся! – Ева схватила меня за плечи, потому что я была готова придушить её. – Это устный контракт…. Устный… Я понимаю, где мы работаем. Не беспокойся… Кстати, - Ева прищурилась, глядя на меня, - а кто тебе волосы заплёл в косички?
Только теперь я увидела, что мои волосы заплетены в две косички и удивилась.
- То-то заметила, каким счастливым возвратился в кабинет Елизаветы Матвей… - Шпионским голосом произнесла Ева. – А ну, колись, чем вы тут занимались?
Я держала в руках концы своих косичек и пыталась, хоть что-то вспомнить.
- Ужас! Я ничего не помню… Ева, дай мне слово, отбирать из моих рук любое вино. Оно на меня действует…странно.
- Да, ты всех удивила своей правдой. Особенно Елизавету и Матвея. Он не дал тебе говорить. Быстро поднял на руки и унёс. Но скажу, что Елизавете польстило то, что ты назвала её королевой.
Я плюхнулась в постель и закрыла лицо ладонями.
- Представляю, какого она обо мне мнения? И как она меня здесь оставила? – Проговорила я и тут же услышала ответ Евы.
- Потому что я отказалась работать без тебя, а Матвей сказал, что ему никто кроме тебя не нужен.
- Всё понятно. – Вздохнула я. - Вы оба нашли куклу, которой можно руководить. Ева, лучше бы ты опять стала беспечным ребёнком. Я уже скучаю по твоим глупостям. А вот такую циничную и расчётливую… Я тебя не люблю.
- Так ведь с этой королевой нельзя быть другой, подруга. Я это знаю… Они со своей сестричкой Еленой – «два сапога – пара»! Но ты не беспокойся, меня не так-то просто обвести вокруг пальца.
- Я в этом и не сомневаюсь! Я только не понимаю, как я угодила в такую ловушку?
Ева приподнялась на локте и посмотрела на меня.
- А по-моему…тебе это понравилось. Тебя сам принц Матеус понёс на руках в высокий дворец, уложил в царскую постель и… Что уж вы тут делали, я не знаю, но ты теперь перед ним в долгу. Так что …плати!
- Господи, и какой бред в её голове? – Проговорила я, глядя в потолок. – Кругом одни королевы и принцы, и я… служанка «отнеси-принеси». Значит, десять дней я в рабстве? Ладно. Десять дней – это не вся жизнь… Давай, посвящай меня в тайны «Смирнитского двора». Рассказывай мне все «страсти-мордасти» их жизни…
Ева начала свой рассказ, поддерживая его не только своей мимикой, движениями рук и …ног, но ещё и своими выводами. А я всё думала, врёт она или нет?
Итак, вот, что я услышала… вкратце.
У Елизаветы Смирнитской была единственная дочь Анна, которая так страстно влюбилась в иностранца голландца Эра Файса, что бросила родину, маму и все её дела, и уехала в Голландию. Там вышла замуж и родила близнецов Максимилиана и Матеуса…
Когда близнецам исполнилось три года, Анна привезла их знакомить с бабушкой и оставила их на время, пока они с мужем будут в кругосветном путешествии, но… В путешествии они не попали, погибли в автомобильной катастрофе. Семья Файс потребовала, что близнецы были возвращены в Голландию, но Елизавета отказала им.
Глава семьи Файс пытался возвратить внуков через суд, но…вдруг умер. …
На этом месте Ева остановилась и, почесав «свою тыковку», произнесла. – Я ещё всё не до конца узнала от Елизаветы, но получается, что скоро наши братья-близнецы должны вступить в права наследства семьи Файс…в Голландии. А Елизавета хочет, что бы они отказались от наследства и остались в России. Там ещё были какие-то склоки между семейством Файс и Елизаветой, но я вникать не стала… Короче Елизавета всегда получит то, что хочет.
- И правильно хочет. – Кивнула я. – Я бы тоже не отправила мальчиков в другую страну даже за сто тысяч миллионов!
- А тебе не кажется, что эти мальчики уже выросли и сами должны решать, что делать? И судя по всему, они решили …познакомиться со своими голландскими родственниками.
- Хорошо. – Кивнула я. – Пусть знакомятся, но…невесты им зачем?
- Вот тут мы и подходим к самому главному, Ветка. – Голос Евы сменился с добродушного на заговорческий. – Оказывается, что сейчас семейный бизнесом Файсов занимается двоюродный брат отца братьев Эрнест. У него есть дочь Мэри, которую пора выдать замуж. И что бы сохранить семейный бизнес, Эрнест собирается выдать дочь замуж за одного из наших братьев-близнецов.
- Ой!? - Удивилась я. – Они же …родственники? Ну, эта Мэри и…братья.
- Ева махнула рукой и презрительно ответила. – Видно для них это не преграда. Да и к тому же, какие они родственники? Так, «седьмая вода на киселе».
- Значит, их хотят поженить? – Задумалась я, и, скосив взгляд на недовольную Еву, решила её позлить. – Твоего Максимилиана и эту Мэри.
- Что?! – Подпрыгнула на кровати Ева. – Да, … никогда ей его не получить! Не позволю! Он мой! Лишь я его увидела, как это решила. Пусть забирает Матвея, хотя… - Она смерила меня взглядом и цокнула язычком. - Нет, Матвей на тебя глаз положил… Но если ты будешь кочевряжиться, то он…может и передумать. А вдруг эта Мэри красавица? А если у неё такие же «замашки королевы», как и у Елизаветы? Ты же против неё не устоишь, даже со своим карате? Ох, Ветка, и туго тебе придётся.
- Ты лучше о себе подумай! – Возмутилась я. Разговор о красавице Мэри мне явно был не по душе. – Я думаю, что Мэри выберет более малодушного из братьев, что бы было легче им руководить. Ты же сама сказала, что сейчас семейным бизнесом руководит её отец. Вот он и не захочет продолжить им руководить через голову Макса.
- Вот, что она получит! – Проговорила Ева и помахала у меня перед носом фигу. – Как говорит наша тётя Стеша, получит она лишь фигурацию из трёх пальцев. Ой! Тётя Стеша! Она же с ума сейчас сходит! Нас не было всю ночь!
Ева тут же схватила свой телефон и прикроватной тумбочки, и в этот момент в дверь нашей комнаты постучали.
Ева указала мне пальцем на дверь, мол, иди и узнай, кто там, а сама приложила трубку к уху и воскликнула. – Алло, тетя Стеша?!
Я соскочила с кровати и побежала к двери, схватив с кресла своё платье. Прикрывшись платьем, я открыла дверь и… застыла. За дверью стоял Матвей и ещё один мужчина, который держался за передвижную вешалку. На вешалке висело несколько женских нарядов.
Я открыла рот, что бы…промолчать, потому что ни одного приличного слова в тот момент у меня в голове не было. Все они «повылетали» из головы, при виде Матвея. Он был прекрасен в своих голубых джинсах и лёгком свитере цвета асфальта с застёжкой на плече. Он стоял на расставленных ногах, с засунутыми в карманы джин, руками. Сногсшибательный видок! Да ещё и его большие серые глаза смотрели на меня пристально и с усмешкой.
- Ничего не говори. – Произнёс он, приподняв руку. – Вижу, что ты ещё не проснулась. – Это ваша одежда. Выбирайте, что хотите. Через час мы с Максом ждём вас в гостиной. – Матвей указал рукой в длинный коридор. – Она в конце коридора. Поняла? - Я кивнула, он улыбнулся. - Умница. Забери вешалку с одеждой.
Мужчина подвёз вешалку ко мне поближе, улыбнулся и ушёл. Я ухватилась за вешалку, как за спасательный круг. Матвей вновь усмехнулся.
- Может вам два часа дать на …
- Нет. – Я быстро его остановила. – Мы успеем… что-то ещё?
- Да. Тебе очень идут косички. - Я закатила глаза, вспомнив свою утреннюю причёску, а Матвей продолжил говорить. – Я так старался…
- Зачем ты это сделал?
- Ты сама меня попросила?
- Я?! Я, что выжила из ума?
- Нет. – Улыбнулся он и сделал шаг ко мне. Я интуитивно сделала шаг назад, вместе с вешалкой. – Ты просила или поцеловать тебя, или заплести тебе косички. Я выбрал косички, потому что …целоваться со спящей царевной я не хотел.
- Оч-ч-чень …правильный выбор.
- Я рад, что ты это оценила. А теперь, одевайтесь…. Мы вас ждём.
Матвей развернулся и пошёл по коридору походкой «сытого леопарда», только что ….хвостом не махал. Я смотрела на него, пока он, дойдя до угла, вдруг поднял одну руку, помахал ею и…скрылся за углом.
О, Господи, он что, затылком увидел, что я смотрю на него? Я быстро втянула вешалку в комнату и хлопнула дверью…от души….
Я смотрела на Еву, которая с восторгом ребёнка рассматривала новую одежду, но думала о другом. Из головы не выходил образ утреннего Матвея, но я совершенно не могла вспомнить его вчерашнего, одетого в дорогой костюм.
- Ветка, я надену голубой брючный костюм. Он прелесть… А ты?
- Я в шоке…
- Я вижу, но одеться надо или ты пойдёшь так …в неглиже?
Я смотрела на Еву в голубом наряде с курчавой чёрной головой, горящими карими глазами высокую и статную, как фотомодель, и …ещё больше приходила в шок. Ева может противостоять красавице Мэра, а вот я…
- Я вряд ли смогу ей противостоять. – Произнесла я вслух и тут же увидела вопросительный взгляд подруги. – Я имею в виду Мэри. Вы с Максом смотритесь, как картинка, а вот я… Меня, как не одевай, всё равно получается…
Договорить я не смогла, потому что меня тут же накрыла какая-то одежда, а строгий голос Евы звучал, как приказ. – Одевайся, тогда и посмотрим, что получается…
Я смотрела на себя в зеркало и думала, а может Ева выбрала не ту профессию? За час она из меня сделала нечто. Я уже привыкла видеть себя, в синей форменной одежде, а в ней мы все были как бы на одно лицо, а тут…
Наряд из пышной синей юбки с белой полосой по подолу и белая блузка с синим кантом, так мне понравился, что я не могла оторвать глаз от своего отражения в зеркале.
- На 50% женщину делает её наряд. - Заговорила Ева, наслаждаясь своей работой. – Далее 25% - это ум и…25% -глаза. Но в твоём случае процент другой. 50% -одежда, 40% - глаза, и только 10% - ум. Вывод. Ветка, одевайся красиво, строй глазки и…Матвей будет твоим.
Я закатила свои сорока процентные глазки к потолку и вновь прочитала мысленно свою волшебную мантру: - «И дал же мне Бог такую подругу».
Ева приказала мне распустить и завить волосы, затем сама руководила моим макияжем и, наконец, сказала. – Всё, мы готовы покорять Файсов. Идём…

То, что братья были от нас в восхищении – это ничего не сказать. «Столбняк» их поразил явно и я подумала, что Ева, возможно, и права. Может я зря не придавала значению одежде? Надо над этим подумать…
Макс и Ева уже вовсю «ворковали», стоя рядышком друг с другом. А Матвей всё ещё продолжал на меня смотреть и не подходил. Я уж подумала, а не перестаралась ли надо мной подруга. Вздохнув, попробовала собрать волосы на затылке и хотела скрутить их в узел, но меня остановил его голос.
- Оставь волосы в покое. Мне можно к тебе подойти?
Я кивнула. Матвей подошёл и подал мне руку.
- Я в восторге. - Сказал он. – Но боялся подойти, что бы ни напугать. У меня такое чувство, что ты меня боишься.
Я опять кивнула. Он усмехнулся.
- Тогда начнём с нуля. - Он сжал мою ладонь в своей ладони. – Начнём привыкать друг к другу. В нашем распоряжении всего три дня, так что…пошли.
- Куда?
- Сначала мы вас покормим, а затем бабушка велела кое-куда зайти…. А дальше мы поедем в наш дом. Вам с Евой надо там обвыкнуть. За три дня мы постараемся побывать во многих местах, так сказать, покажем себя. У нас большая программа под руководством бабушки…
- И ты уверен, что мы со всем этим справимся? – Спросила я и взглянула на Еву. Я тут же поняла, что Ева уже с этим справилась. Вопрос стоял только обо мне. Я кивнула и досказала. – Хорошо. Я постараюсь.
- Постарайся… Постарайся. – Усмехнулся Матвей, и положил мою руку себе под руку. – А я помогу. Сразу же после завтрака, купим тебе новую обувь. Я не могу видеть, как ты еле стоишь на этих шпильках, хотя… - Он вдруг подмигнул мне. – Я могу носить тебя и на руках. Это быстрее нас сблизит.
- Давай лучше куп-п-им обувь. – Сказала я и подумала, что никакие занятия каратэ не помогут мне сохранять самообладание рядом с ним. И почему он так на меня действует, мои мозги куда-то улетают и в голове одно только желание…? О, нет. Это уже слишком!
Я отбросила из головы все греховные мысли и «пошла, выполнять свою работу».

Глава 5

Если бы мне кто нибудь сказал, хотя бы день назад, что я окажусь в доме царицы Елизаветы 1, всемогущей женщины с характером, не терпящим никакого возражения, то я, наверняка перекинула бы этого человека через плечо, а затем ещё и прижала его шею коленом к ковру. В общем, во «дворце Елизаветы» я была, как на передовой, то есть постоянно хотела «бить врага». А «врагов» в этом доме оказалось множество, за исключением Матвея. Ему я боялась смотреть в глаза. Он с такой лёгкостью читал мои мысли, что я боялась даже думать… И началось это с вечера следующего дня, после встречи с «великой царицей».

Мы с Евой и представить себе не могли, что значит быть девушкой высшего общества. Оказывается, что они носят одежду, купленную только в специальных бутиках. Ева в них чувствовала себя, как рыба в воде, и сияла, как золотая рыбка. Все её приказы и пожелания тут же исполнялись. Ей приносили платья, блузки, юбки….туфли по щелчку.
Меня удивляла её способность вживаться в новую обстановку с лёгкостью бабочки. И куда только делась её детская наивность? Я удивлялась, глядя на неё. Она вела себя в этих бутиках так, как будто была рождена в высшем обществе и впитала все его привычки прямо с подгузников. Но я заметила, что Максу это…не очень-то и нравится.
И я об этом сказала Еве. Лучше бы я этого не делала. Мою подругу будто переключили. Она стала наивной дурочкой и «начала нести несусветную чушь».
К примеру, она объявила продавщицам бутика, которые не могли найти для неё обувь для брючного костюма, что придёт к ним с налоговой проверкой, если они не выполнят её просьбу в течение десяти минут. Я не успела разозлиться на неё, потому что чуть не рассмеялась, глядя на выражение лиц продавщиц. Они были напуганы и только бегали вокруг неё и кивали красивыми головами, как «китайские болванчики».
Я старалась не мешать Еве, быть «светской львицей», к тому же она работала за двоих, то есть выбирала одежду не только для себя, но и для меня. Я доверилась её вкусу.
Наши «женихи» издали наблюдали за нами и их явно всё веселило. Их веселило, а я «горела со стыда». Ева так разошлась в покупках, что я уже со счёта сбилась, как в одежде, так и в деньгах, которые семья Файс заплатит за её безумство.
- Может, ты остановишься тратить не свои деньги? – Наконец, сказала я Еве, дёрнув её за руку. – Ты только представь, что нас с тобой заставят делать, что бы компенсировать деньги, потраченные на наши наряды? Попридержи свою бурную фантазию и откажись от половины того, что выбрала. В конце концов, нам надо прикидываться невестами всего один день, или два…
- Месяц. – Вдруг услышала я голос Матвея за своей спиной и «окаменела». – Ева всё делает правильно, а вот почему ты ничего не выбрала, дорогая. – Он взял мою руку и поцеловал её. – Неделю до приезда родственников и две недели вместе с ними – срок довольно большой и каждый день вы должны быть красивыми.
- «Едрить твою через… пень»! – Выругалась я, молча, и в голове у меня закрутились слова не очень приличной формы, высказать которые вслух я не решалась.
- Как…месяц? – Еле проговорила я, когда мои мысли стали приличными. – Речь же шла о …максимум неделе?
- Ты каким местом слушала, Ветка? – Возмутилась Ева. – Неделю мы только будем жить в доме Файсов, что бы «вжиться в роль невесты». Я правильно говорю, Матвей?
Матвей кивнул и, глядя на меня, нахмурился.
- Иветта, мы же вчера обо всём договорились. – Сказал он. - Ты не помнишь?
- Вчера столько всего произошло… - Я даже не знала, что и сказать, глядя на него. Нет, определённо, этот мужчина действует на меня…отупляюще. Я помассировала виски пальцами. – Я точно помню, что речь шла о …нескольких днях в доме Елизаветы.
- Верно, Ветка. - Кивнула Ева. – А дальше приезжают Эрнест и Мэри.
- Они приезжают недели на две и даже на три.
Слова Матвея меня ужаснула, а слова Евы «добили окончательно». - Ветка, не уж-то ты подумала, что голландские родственники приезжают в Россию, …что бы только переночевать? Лучше не отвечай, …молчи. Придётся мне днём за тобой присматривать, как бы ты дел ни натворила, а уж …ночью. – Она посмотрела на Матвея. - А ночью вам придётся за нею присматривать, должна же я хоть немного поспать?
Я чуть не хлопнула себя по лбу, поднеся к ней свою ладонь. Как всегда, Ева начала «за здравие, а закончила за упокой». Если я привыкла к её шуточкам и уже понимаю их, то, как на это посмотрит Матвей? Я взглянула на него из-под своей ладошки и увидела, что он ухмыляется. Я хотела «разнести Еву по кочкам», но он меня опередил.
- А я согласен. – Сказал он. – Тем более, что по на нашему дому ночью бродит привидение прадеда и всех пугает.
Если я в это не поверила, потому что не боюсь привидений, то Ева…побледнела. Пришло время и мне повеселиться над ней.
- Услышала про привидение? – Произнесла я, подходя к подруге. – Так, что сиди ночью в своей комнате под кроватью, и не высовывай свой носик из-под неё. А я вот с удовольствием за ним…поохочусь.
Матвей вопросительно и с удивлением смотрел на меня и улыбался.
- Я реалистка дзюдоистка. – Ответила я на его немой вопрос. – Это Ева у нас истеричка меланхолик в…некоторых местах.
Его улыбка стала ещё шире. – А мне кажется, что ты, Ветта, даже ещё не знаешь себя, но я …готов тебе об этом рассказать.
Я не поняла его намёка, или сделал вид, что не поняла, потому что мои мысли стали уплывать в …недозволенном направлении. Я тут же перевела разговор в другое русло, глубоко вздохнув. – Если одежда куплена, то…
- То мы едем в ювелирный магазин. Нас уже ждут. – Сказал Матвей. – Ваши украшения, конечно, прелестны, но… не достаточно …
Он задумался, а я подсказала. – Не достаточно… дворцовые! Как ни как, высшее общество, и там бижутерия не прокатит.
Наши слова вернули Еве нормальное состояние. Её глаза вновь загорелись огнём «любви к Файсам». Она схватила меня под руку и сказала. – Мы готовы!

Когда, наконец-то, мы подъехали к «дворцу Елизаветы» после посещения ювелирного магазина, то я уже и не знала, кого буду представлять в этом доме.
От посещения ювелира, моя голова пошла кругом и до сих пор ещё делает очередной «витой по орбите» вокруг драгоценностей, которые нам купили братья. Да в них ходить можно только под охраной!
Я взглянула на Матвея, который вёл машину. Он был спокойным, как будто на моей шее и в ушах не было вдето и надето драгоценностей на мою годовую зарплату. Братья настояли на том, что бы мы сразу надели эти «побрекушки», что бы привыкнуть к ним. А как к ним привыкнешь, если только один их блеск слепил глаза и мутил разум?
В раздумьях, я не заметила всё великолепие дома семьи Файс, к которому мы подъехали. Зато это заметила Ева.
- Ветка, - шепнула она мне, когда мы вышли из машины возле красивого подъезда, - может нам податься в ресторанный бизнес? Ну её, эту налоговую. Ты только посмотри, как живут рестораторши? Может, после,… когда всё закончится, Елизавета устроит нас к себе на работу, так сказать …«по блату»?
- Закатай губу, Ева. Как бы нас с тобой вообще не выслали из этого города, как воспоминание о неудачных невестах великой семьи.
Видно я так на неё посмотрела, что «включила» подруге мозги. Только теперь Ева начала что-то понимать. Мы с ней дали согласие на работу, которая для нас может быть последней в этом городе из-за могущества Елизаветы Файс.
- Ева, тебе не кажется, что мы совершили ошибку? Мы попали в паутину, из которой можем и не выбраться. Очарование братьев Фаис вскружило нам головы.– Я смотрела на подругу, а она смотрела на своего Макса. – Даже, если вы с Максом и полюбите друг друга, то против Елизаветы не устоите, а она…
- Она меня никогда не примет. Ты это хотела сказать, Ветка? Я это поняла.
Я кивнула. – Выключай свою детскую наивность, Ева, и включай мозг адвоката. Он нам сейчас с тобой потребуется. Ты должна не допустить, что бы нас запутали в этой паутине, а я тебе буду помогать.
Ева кивнула. – Я постараюсь. И почему я тебя не послушалась, Ветка?

Из шикарного подъезда дома-дворца семьи Фас вышли два человека. Мужчина был уже нам знаком. Это был Бартоломью – Борис Томович Музыка. Он не удивился, заметив нас с Евой. Лишь слегка улыбнулся и тут же заговорил с братьями. Вторым человеком была женщина лет сорока. Высокая, стройная дама с повадками Бартоломью. Да и похожа она была на него. Такие же тёмные и умные глаза. Тёмные волосы, уложенные в строгую причёску и та же надменно-горделивая осанка.
-«Инь и Янь Бартоломью? – Мелькнул вопрос в моей голове. – Их двое? Мужское и женское начало одного. Они, брат и сестра»?
«Янь Бартоломью» смотрела на нас с Евой подозрительно. Мне показалось, что она оценила в нас каждую клеточку и вынесла оценку – «тройка».
- Мы ей не понравились. – Шепнула мне Ева. – Смотри, как сверлит нас взглядом. Я таких взглядов в суде навидалась. Ничего, ей меня не напугать.
Я улыбнулась. Такую Еву никому ещё не удавалось «обвести вокруг пальца и напугать», а это значит, что наши дела не так уж и плохи.
Матвей поговорил с Бартоломью и подошёл к нам.
- Дело в том, что мы …опоздали к ужину, а бабушка этого не терпит. Так, что мы… останемся голодными. – Матвей хотел взять меня за руку, но быстро одёрнул руку. – В нашем доме строгие порядки. Один из них, не опаздывать к столу.
- Мы останемся голодными? – Удивилась Ева и посмотрела на женщину. Та даже бровью не повела. – И это после всех испытаний за сегодняшний вечер?
И тут вдруг с ней «согласился» мой желудок. Он так затрещал, что впору было всем затыкать уши. Я тут же закрыла глаза и перестала дышать, что бы его успокоить.
- Мы выдержим это испытание. – Сказала я, довольно громко. - Главное сейчас для меня лечь в кровать и уснуть, или нам и это запрещено до…положенного часа?
Матвей нахмурился и, мотнув головой, произнёс, чуть смущаясь. – Нет, конечно. Берта и Бартоломью проводят вас в ваши комнаты, а я… то есть, а мы с Максом потом проверим, как вы в них устроитесь. Надеюсь, что вам будет хорошо.
Только теперь женщина Берта сделала к нам шаг и слегка кивнула.
- Я – Берта – домоправительница. Ваши комнаты на втором этаже. – Сказала она и открыла перед нами большую дверь. – Следуйте за мной.
Она вошла в дом первой, даже не подумав о том, вошли мы следом за ней или нет. Если бы не Бартоломью, то дверь перед нами закрылась бы. Он придержал дверь, улыбнулся нам и пропустил в дом.
- Ну и фифа?! – Проговорила Ева, проходя в дом.
- У вас строгая сестра, Бартоломью. – Сказала я, проходя мимо него, и тут же увидела его удивление. – Вы очень похожи с сестрой. Она моложе вас?
- Да. – Бартоломью явно был обескуражен. – На пять лет, госпожа…
- Зовите меня Иветта, а моя подруга Ева. И пожалуйста, без «господ», хорошо?
Мужчина кивнул и последовал за нами.

Мне потребовалось полтора часа, что бы осмотреть комнату, в которую «меня поселила» Берта. Она словно директриса общежития, прочитала нам с Евой правила поведения в этом доме, предупредив, что перемещение по дому после двенадцати часов ночи строго запрещено.
- А кто об этом узнает? – Не сдержала я своего любопытства.
Берта сдвинула брови и ответила. – Я это...почувствую. И лучше вам меня не сердить.
- Меня тоже лучше не сердить, - ответила я ей в тон, - особенно, когда я голодная. И передайте Елизавете, что мы здесь … не заключённые. Берта, если вы не в курсе, то мы…
- Мы невесты её внуков. – Опередила меня Ева. Её тоже стала раздражать эта женщина. – И поэтому требуем уважения, а не раздражения. – Ева сделала шаг к ней. – Берта, будем дружить или воевать?
По лицу женщины, я поняла, что мы своим напором её поразили до глубины души. И видно, что эта глубина в её души была слишком большой, потому что Берте потребовалась минута, прежде чем она заговорила. - Почему вы хозяйку называете …Елизаветой?
- Потому что мы одна …шайка.- Усмехнулась я. – Она сама нам это разрешила.
Берта сглотнула «комок в горле» - Тогда, я …не собираюсь с вами воевать. Я буду держать нейтралитет.
На этом мы с ней расстались и разошлись по своим комнатам. Комната Евы была в одном конце коридора, а моя – в другом.
Итак, я рассматривала свою комнату, удивляясь, что меня впустили в неё без бахил и без резиновых перчаток, что бы нигде не оставлять свои следы. Мало того, что она была до безобразия дорогой и ультрасовременной с большой двух спальной кроватью, мебелью, которую я видели только на картинках в журналах, но и чистота в ней была стерильной.
Ошалев от комнаты-спальни, я второй раз ошалела от ванной комнаты. Ванная в ней была размером почти с кровать. Кругом зеркала, нежно-розовый фаянс и кафель, отделанный позолотой.
В такой роскоши и чувствуешь себя по-другому. Кто теряется и пугается, а я … обнаглела. Включив воду и вылив в чудо-ванную половину голубого шампуня, я с «величием царицы» наблюдала, как она заполняется водой и замечательной пеной.
Свою одежду я скинула прямо на розовый мраморный пол (уж наглеть, то до конца), предварительно, конечно, сняв с себя драгоценности. Я положила их на зеркальный столик и с облегчением вздохнула. Затем скрутила волосы в куль на макушке головы, залезла в ванную и решила зажечь свечи, которые стояли вдоль полочки ванны. Свечи были толстыми белыми и красными. Я зажгла большую каминную спичку и решила, что зажгу столько свеч, насколько хватит этой длинной спички.
Спичка оказалась, такай же «наглой», как и я. Она зажгла пятнадцать свечей из двадцати. Я была в восторге. Расставив свечи по краю ванны, я приступила к блаженству, то есть расслабилась и ощутила всю нежность воды, белой пены и приятного аромата…
- «Наслаждайся, пока есть возможность. – Убеждали меня мои мысли. Я закрыла глаза. – Представь себе, что ты на курорте и живёшь в номере люкс пятизвёздочного отеля. Рядом на столике стоит большой поднос с экзотическими фруктами, а в руке у меня бокал шампанского».
Я открыла глаза, и…в моей руке ничего не было. Но это меня не расстроило, потому что я вновь закрыла глаза и увидела…глаза Матвея. Они гипнотизировали меня и манили в…неизвестность. И призналась себе, что никогда бы не согласилась на авантюру Евы стать чьими-то невестами, если бы не увидела ЕГО. Образ Матвея никак не выходил из моей головы, застрял в ней занозой и постепенно перемещался к сердцу, а этого допустить я не могла. Ещё не ясно, чем закончится эта авантюра. Главное для меня, это относиться к ней, как к игре или спектаклю, который когда нибудь окончится. Нам с Евой придётся возвращаться к тёте Стеше и постараться забыть всю эту роскошь. Роскошь забуду, я не привередливая, а вот, как забыть Матвея. Мне было странно, но я была уже готова идти за ними, хоть на…
Куда я зашла в своих мечтах я так и не поняла, потому что меня напугала кукушка. Я чуть не подпрыгнула в ванной от испуга, когда откуда-то сверху услышала её «ку-ку». Открыв глаза я увидела бело-розовый домик-часы с этой птичкой. Кукушка была красного цвета, сидела на выдвижной полочке и…смотрела на меня.
- И что это значит, твоё «ку-ку»? – Спросила я её и увидела, что часы показывали десять часов двадцать пять минут. – Тебе мало того, что ты меня напугала, так ты ещё и врёшь? Ещё нет и тридцати минут! Ты почему кукуешь?
«Ку-ку» произнесла ещё раз красная кукушка и скрылась в своём домике.
- Тебя, наверное, зовут Бертой, ты такая же вредная, как она. Напугала и скрылась в домике. – Сказала я и вновь закрыла глаза, пытаясь восстановить спокойствие в душе. – Надо же, всё предусмотрено в этой комнате, кроме … бешеной кукушки.
Спокойствие в душе пришлось восстанавливать закрытием глаз и мурлыканьем своей любимой мелодии. Прошла минута или две, и блаженство вновь стало завлекать меня в свои сети.
- Жаль, что нет музыки. – Прошептала я. – И …шампанского в руке…
Я невольно повела пальчиками левой руки и…вдруг почувствовала бокал в ней. Мои пальцы обхватили тонкую ножку холодного стекла, а глаза медленно открылись.
Передо мной на краю ванны сидел Матвей со своим бокалом в руке. Свет в ванной комнате был погашен и теперь в сиянии свечей его образ казался мне неземным. Он распустил свои волосы, и теперь они свободно лежали на его плечах и поражали меня своим великолепием. Я медленно стала сползать, и чуть не утонула в пенной воде. Он тут же схватил меня за голое плечо и не дал этого сделать.
- Я не ожидал такого эффекта от своего появления. Тебя же предупредила кукушка. – Сказал он и поднёс свой бокал с шампанским к моим губам. – Пей и приходи в себя. Что тебя так напугало? Я зря выключил свет? Но от пламени свечи ты ещё прекраснее…
- «И он ещё спрашивает? – Сверлила мысль в моей голове. – Сначала кукушка со своим «ку-ку» заставила подпрыгнуть. Теперь он сам с шампанским … такой красивый, как ангел, что дух захватывает. Сидит ещё рядом, да и … держит руку на моём голом плече. Это ещё зачем»?
Я тут же стряхнула его руку с плеча и поглубже спряталась в белую пену.
- Что значит, что предупредила кукушка? - Спросила я. - О чём предупредила?
- Тебе Берта не сказала? – Усмехнулся Матвей. – Кукушка в ванной предупреждает, если кто-то входит в твою комнату.
- Да она напугала меня! И какой идиот это придумал? – Воскликнула я. – А из-под кровати в гостиной случайно не вылезает крокодил, если кто-то на неё сядет? Ваш дом меня просто поражает…
Матвей усмехнулся. – А это мысль. Я подумаю…
Я уже подозрительно посмотрела на розовый унитаз и подумала о том, что может появиться из него.
- Ты ещё долго будешь блаженствовать в ванной одна? – Отвлёк меня от фантазий Матвей. – Хочешь, присоединюсь?
И тут, как назло, мой желудок «проснулся». Видно хлебнув шампанского, он захотел закуски. Мой желудок «спел голодную мелодию» и рассмешил Матвея.
- Думаю, что мы это отложим. Вставай и одевайся. Я принёс нам еду.
Он забрал у меня бокал с шампанским и пошёл к выходу, но я его остановила.
- Матвей, я … то есть, здесь нет полотенца.
- Придётся Берту наказать. – Проворчал он. Он подошёл к бело-розовой стене и нажал на неё. К моему удивлению часть стены открылась и …стена оказалась шкафом, о котором я даже и не подозревала. Матвей достал из стенного шкафа большое белое полотенце. Он вернулся ко мне и распахнул его перед моим носом. – Тебя принять в объятия, или…
- Или! – Строго сказала я и указала пальчиком на край ванны.- Положи и иди.
Он усмехнулся, оставил полотенце и вышел, сказав напоследок. – Я жду!
Я укутывалась в полотенце и думала, что он от меня ждёт? Что он имел в виду?
Я подошла к стене и нажала на неё, как это сделал Матвей. Дверца открылась, и передо мной появилось «богатство», состоящее из нескольких банных халатов, шёлковых ажурных ночных сорочек и точно таких же пижам различных цветов.
Мне нужно было время, прежде чем всё это осознать и выбрать себе одежду. Матвей был уже переодет в домашнюю одежду: мягкие фланелевые клетчатые брюки и футболку цвета синей ночи. А я выбрала себе пижаму: шортики и топик на бретельках цвета рассвета и халатик ярко-красный.
Облачившись в одежду, я распустила подмоченные волосы на спину. Пусть сохнут. И открыла дверь в комнату…
Матвей сидел на кровати по-турецки. Перед ним на большом подносе была еда!!!
Я чуть не подлетела к кровати. А когда я на ней очутилась, так же сидя по-турецки, мой желудок сказал Матвею «спасибо», протрещав, как пулемёт.
- Никогда не думал, что звук голодного желудка, такой красивый. – Сказал он, глядя на меня с улыбкой. Он задержал свой взгляд на моих голых коленках, торчавших в разные стороны, и окинул взглядом мою одежду, которую я подоткнула под себя во всех местах. Затем вздохнул и досказал. – Впрочем, как и его хозяйка.
Я запустила кусочек еды в рот, пропуская его слова и взгляды «мимо ушей», и только благодарно ему улыбнулась в ответ.
- Что это за еда? Очень вкусно! И как ты её добыл, ведь нас наказали?
- О-о-о-о! У меня очень большой опыт по этой части. – Матвей, не отставал от меня, уплетая еду за обе щёки. – Ещё с детства, я пробирался на кухню за едой для себя и брата. И никто меня за все года не поймал.
- Молодец! – Восхитилась я. – Я с детства была трусихой, и на такое бы не решилась. Да и мама, наоборот кормила меня, как на убой. Всё боялась, как бы я не оставалась голодной. Мне даже приходилось врать ей, что я уже сытая, хотя отсутствием аппетита я никогда не жаловалась.
- Я это заметил. – Матвей убрал за ухо прядь волос, а у меня от его жеста кусок застрял в горле. Я решила на него больше не смотреть, по крайней мере, пока не наемся.
- Завтра у вас с Евой насыщенный день. Бабушка покажет вам дом и познакомит кое с кем. Пожалуйста, Вета, - он посмотрел на меня так, что я была согласна выполнить любую его просьбу, - прими всё спокойно. Не перечь бабушке…Это бесполезно. Смотри, наблюдай и учись, что и как надо делать, тогда всё будет хорошо.
Я смогла только кивнуть. И вдруг мой язык заговорил сам собой. Обычно это происходило после…выпитого бокала шампанского. Я посмотрела на свой пустой бокал и поняла, что «пропала». Остановить язык я уже не могла.
- Скажи мне, Матвей, почему у твоей бабушки белый жемчуг на шее, а у тёти Елены – чёрный? Это что нибудь значит для вашей семьи?
Матвей «окаменел», глядя на меня. Я тут же пожалела о сказанном, но, что поделать, …шампанское уже выпито.
- Откуда ты знаешь о нашей тёте Елене? - Тихо спросил он и вмиг осушил свой бокал. – Где ты её видела?
- Мы с Евой познакомились с ней в вашем ресторане. Вы ушли, оставили нас одних в ложе и…она сама к нам пришла. Предлог был незначительным. Мы поговорили ни о чём, затем она ушла. Это в тот момент не показалось мне странным. Но когда я познакомилась с твоей бабушкой, увидела её белый жемчуг, вспомнила чёрный жемчуг Елены и сопоставила некоторые обстоятельства, то поняла, что женщина в ложе была вашей тётей.
Матвей сжал двумя пальцами переносицу и закрыл глаза. Он думал почти минуту.
- Иветта, ты, наверное, слышала сказку о …доброй и злой волшебнице? - Его слова меня так удивили, что я расширила глаза и слегка кивнула. – Так вот, эта сказка живёт в нашей семье. Только мы до сих пор не можем понять с братом, кто добрая, а кто злая волшебница из двух сестёр: Елена или Елизавета?
Я молчала, ожидая ответа Матвея, хотя в уме уже решила этот вопрос, но я могла и ошибаться.
- Я расскажу тебе эту историю, но только потом. – Продолжил Матвей и посмотрел на часы. – Тебе надо выспаться. Завтрак в этом доме ровно в восемь часов, так что…
- Опаздывать нельзя. – Сказала я и доела последний кусочек еды. – За меня не волнуйся. Я – человек-часы. во сколько прикажу себе проснуться, во столько и проснусь. Я беспокоюсь за Еву. Утром её и пушкой не разбудишь.
Матвей взял мою руку и нежно её поцеловал. – Я в тебе уверен, поэтому предупреждаю, что бабушка не любит…неопрятность. К завтраку вы должны прийти «во всеоружии». Ты меня поняла?
- Поняла. – Кивнула я и поставила пальчик себе на висок. – Завожу свои часы на шесть утра.
Матвей забрал поднос и направился к двери, но остановился и сказал. – Так, на всякий случай, скажу, моя комната прямо над твоей. – Он указал глазами на потолок.
Я почему-то кивнула и улыбнулась. – И в твоей ванной тоже есть красная кукушка?
Матвей кивнул. – Есть, только не красная. Моя кукушка зелёного цвета. Приятной ночи. – Сказал он и вышел.
- Обалдеть! – Произнесла я и плюхнулась в постель. Несколько минут я лежала и смотрела в потолок, наслаждаясь его белизной и золотыми вензелями по углам комнаты. И тут я вспомнила, что в ванной до сих пор горят свечи. Испугавшись устроить пожар в этом доме-дворце, я сорвалась с кровати и побежала в ванную.
Я стояла возле большой ванны и смотрела, как по её краям остатки догоревших свечей стекали на дно ванны, украшая её некрасивыми полосками красного воска. Выглядело это некрасиво. Я поморщилась, представляя, как за это мне достанется завтра от Берты. И вдруг, я осознала, что в ванне не было воды? Она была совершенно пустой, хотя я оставила её наполненной водой с белой пеной! Куда делась вода….с пеной?!
Этот вопрос меня так удивил, что я невольно вспомнила о…привидении прадеда в этом доме.
- Ей, прадед, ты так не шути. – Произнесла я вслух и…обняла себя за плечи. Минуту подумав, я мотнула головой и утвердительно произнесла. – Хотя, нет, привидение здесь ни при чём. Здесь что-то другое, но я подумаю об этом завтра.
Я вернулась в постель, легла и вновь уставилась в потолок.
- Интересно, где стоит твоя кровать, Матвей? На том же месте, что и моя, или…

Глава 6

К середине следующего дня, я с ужасом поняла, что Ева и Елизавета так «спелись» между собой, что говорили уже полусловами. 

Завтрак с царицей и подругой я перенесла спокойно, и всё потому, что они обе не обращали на меня внимания. И только Матвей «помогал мне глазами», указывая, как следует вести себя за ЭТИМ столом и какими приборами надо пользоваться. Из поданного на завтрак, я узнала только поджаренные тосты. Вся остальная еда была для меня… странно-непривычной и состояла из трёх блюд!
Мои глаза долго не закрывались, когда передо мной поставили тарелку с большой ракушкой сине-чёрно-зелёного цвета. Она не пахла морепродуктами, и это меня насторожило. Я посмотрела на Матвея и…удивилась его действиям. Он взял в руки нож и вилку и… спокойно отрезал кусочек от этой «ракушки». Из её нутра на тарелку полился оранжевый сок…
Честно говоря, меня чуть не вырвало, но запах еды … был замечательным.
Матвей подцепил на вилку кусочек ракушки, обмакнул его в оранжевый сок и запустил всё это себе в рот. Я смотрела, как он насладился этой едой, и сделала то же самое. К моему удивлению ракушка оказалась из теста, а вот вкус оранжевого соуса я так и не поняла. Может потому, что вся сжалась, когда поднесла ко рту на вилке кусочек ракушки, и даже на мгновение перестала дышать.
Лёгкая усмешка Матвея вернула меня к действительности и…мне еда понравилась.
Второе блюдо было ещё более странным. На тарелке, похожей на палитру художника, в специальных ячейках были представлены пять видов соусов. И все разных цветов: от бледно-жёлтого …до сине-зелёного. К ним были поданы пять маленьких тостов-лепесточков.
Я с нетерпением смотрела на Матвея, ожидая его действия. Он взял у руку один тост и макнул его в первый соус. Я сделала тоже самое, и улыбнулась ему в ответ.
- Вкусно? – Губами без голоса, спросил он меня. Я кивнула и обмакнула другой тост в другой соус. Если честно, то мне понравились все соусы, но я так и не поняла, из чего они сделаны. Последний соус сине-зелёный оказался очень острым и я «чуть не пустила слезу».
Завтракая, я совсем не вслушивалась в разговор между Елизаветой и Евой, только слышала восхищение подруги и одобрительные слова Макса. Мы с Матвеем обжались телепатически: взглядами, улыбками, вздохами и …немыми губами.
Третье блюдо сразило меня наповал. Передо мной поставили «Яйцо Фаберже», по-другому я его назвать не могу. Яйцо было размером с гусиное яйцо и стояло в красивой фарфоровой подставке. Яйцо было полупрозрачным. Я поняла, что оно было сделано из желе с различными маленькими кусочками фруктов, но внутри яйца был малиновый желток. Сверху яйцо было украшено шоколадным кружевом, листочками мяты и цветками мелкой фиалки. Всё это было та красиво собрано, что вызывало восхищение.
- Разве это можно есть? – Спросила я шёпотом Матвея. – Это надо фотографировать и в рамку на стену.
Он усмехнулся и взял в руки нож и вилку. Глаза мои расширились, когда он одни движением ножа отсёк яйцу макушку, которую тут же подхватил вилкой и запустил себе в рот, вновь от блаженства закрыв глаза.
Я улыбалась, глядя на него, пока не устремил на меня вопросительный взгляд. Я смутилась и попробовала отсечь своему яйцу макушку. Острый специальный нож проделал это с лёгкостью, и я еле успела подхватить макушку на вилку. А вкус её тоже заставил мои глаза закрыться от блаженства.
- Это вкусно, как …любовь. – Произнесла я, открыла глаза и …чуть не подавилась от четырёх пар глаз, которые смотрела на меня с большим удивлением, и только Матвей ещё и улыбался.
- Что? – Спросила я с удивлением.
- Бабушка, я это очень красивое название этого десерта. – Сказал Матвей, привлекая всеобщее внимание. – «Десерт вкусный, как любовь». Уверен, что он будет популярен. Каждому захочется попробовать любовь на вкус. Как вы думаете?
И тут Елизавета впервые мне улыбнулась.
- Ты…прав, Матеус, - сказала она, - ты прав. Меня удивляет Иветта. Всё время молчит, и вдруг выдаёт…шедевр.
Я чуть не закатила глаза к небу, но во время одумалась.
- Да, я такая. - Сказала я. – Иногда сама себя удивляю. Но это ваш завтрак - просто удивительные блюда. Мы с Евой завтракаем не так. Чашка чая плюс два яйца и один тост - это завтрак Евы. Мой – это чашка кофе плюс два яйца и два тоста.
Матвей усмехнулся. – Очень сильная разница.
- Ветка не договаривает до конца. – Всё-таки вставила своё слова Ева, а так надеялась, что она промолчит. – Мои два яйца, сварены всмятку, и тост без масла, а вот у Ветки … Её яйца сварены вкрутую, разрезаны пополам и уложены на тост, смазанный майонезом плюс лист салата, один порезанный помидор и ломтики куриной грудки. Да и чашечка её кофе напоминает пивной бокал. И вот…- Ева указала рукой на меня, а мне захотелось стукнуть по ней. - Посмотрите… Худая, как щепка. Как говорится, не в коня корм. А мне приходится при моём-то росте, сидеть на диете.
Я «отключила мозг», закрыла глаза и сосчитала до ста миллионов, мысленно спрашивая Бога, за что он дал мне такую подругу… Я могла бы посчитать и дальше, что бы успокоиться, но меня за руку дёрнул Матвей.
Я открыла глаза и, о чудо, королева Елизавета отчитывала мою подругу за её слова. Я не поверила своим ушам.
Елизавета строгим голосом «учила уму разуму» Еву, которая сидела «красная, как мак» с потупленным взглядом. Из её слов я поняла только то, что женщина должна быть загадкой не только для своей семьи, но и для всех окружающих, особенно, что касается её скрытой жизни. Завтрак наедине или с душевной подругой – это часть скрытой или личной жизни женщины.
Я была так удивлена её словам, но взглянув на Еву, поняла, до неё всё равно ничего не дошло. Голова моей подруги в данный момент «смотрела на жизнь» наивными детскими глазами. Придётся с ней поговорить в другом месте.
После «экзекуции» над Евой, Елизавета вдруг произнесла. – А теперь мои дорогие, я хочу услышать ваше мнение о трёх этих блюдах. Достойны ли они моего ресторана?
Я посмотрела на свою тарелку и увидела лишь белую фарфоровую подставку от «Яйца Фаберже». И когда только я успела всё съесть?
- Бабушка можешь гордиться этими блюдами. – Сказал Макс и тут же его поддержал Матвей. Ева тоже восхитилась этими блюдами, сказав, что они восхитительны.
- «Кривит душой моя Ева. – Подумала я, вспоминая её рожицу перед поглощением «ракушки». – Но зато красиво говорит. Елизавета просто расцвела от её слов. Вот бы и мне научиться так говорить, но… я не адвокат и не умею льстить людям даже, если это бабушка моего любимого человека».
Я чуть не подпрыгнула от своим мыслей. Посмотрев на Матвея, я отрицательно мотнула головой, и мысленно себя убедила, что он не мой любимый человек, потому…. Потому, что быть этого не может.
При взгляде на Макса и Еву можно было сказать, что они симпатизируют друг другу. Их глаза сияют, они постоянно переглядываются и улыбаются друг другу. А мы?
Я даже лишний раз боюсь посмотреть на Матвея, что бы «не подавиться слюной». Такой мужчина, как он должен рядом с собой иметь королеву, а не … Я задумалась.
- О чём опять мечтает Иветта? – Услышала я голов Елизаветы. – Что не посмотрю на тебя, то вижу мечтательный взгляд или даже…таинственный. Можно спросить, о чём ты думаешь сейчас?
- Почему не подают кофе. – Ответила я. – Хотя к «Яйцу Фаберже» лучше подошёл бы зелёный чай с добавлением мяты. Сердцевина яйца переслащена, и чай был бы как раз к месту.
Елизавета и Ева застыли. Одна смотрела на меня с удивлением в глазах, другая - с обвинением.
- Ты второй раз за завтрак заставила бабушку удивиться. Это тебе даром не пройдёт. – Прошептал Матвей, слегка наклоняясь ко мне.
Я не знала, что и ответить. Невольно посмотрела на Бартоломью, который обслуживал нас за столом. Он мне улыбнулся и слегка кивнул.
- Мне подать чай. – Сказал он, подходя к Елизавете.
- Да и добавь в него мяту. Надо проверить это предположение, хотя и так уверена, что Иветта права. – Елизавета не спускала с меня взгляда. – Хотела бы я знать и другие твои мысли, но …об этом потом. Мои дорогие девушки, через полчаса мы отправляемся на прогулку. Вы многое должны узнать и многим себя показать. Поэтому я внесу кое-какие изменения в ваш внешний облик. Я надеюсь, что вы не против.
- Я не против. – Тут же ответила Ева, а я…промолчала….

После завтрака мы отправились в свои комнаты, что бы внести «изменения», которые нам пообещала Елизавета, но перед этим я зашла в комнату к Еве.
- Я поняла свою ошибку! – Воскликнула Ева, обращаясь ко мне, лишь за мной захлопнулась дверь её комнаты. – Это было чересчур, но… - Она сощурила глазки и «стрельнула» ими в меня. – Но разве ты не заметила, как восхитился тобой Матвей?
Я была так обескуражена её словами, что и сказать ничего не могла.
- Значит, я права. Ты ничего не заметила? Матвей просто «сжирал» тебя глазами, а Елизавете это не нравилось. Я была вынуждена немного «очернить» твоё доброе имя.
- И получила за это от королевы.
- Это меня озадачило, Ветка. Я уже неоднократно применяла этот метод в суде, то есть сознательно чёрню имя своего клиента и…получаю неожиданные откровения, которые мне помогали выигрывать. А тут… - Она развела руки в стороны. – Я получила оплеуху, да ещё при всех. Не могу это объяснить. Напрашивается только один ответ. – Ты, Ветка, очень нравишься Елизавете, а вот я…
В сотый раз убеждаюсь, что Ева - великий адвокат, но весы правосудия в её голове явно сломаны.
- И когда т успела заметить, что …ну, что Матвей..? – Еле выговорила я. – Ты же одним глазом смотрела в рот Елизавете, а другим глазом соблазняла Макса?
- Я смотрела на тебя и Матвея третьим интуитивным глазом. – Ева ткнула себя между бровями. – И поверь мне, что он меня ни разу ещё не подвёл.
- Значит у тебя три глаза, два языка и один мозг в голове. Удивительное сочетание.
- Не смейся, Ветка, именно с этим сочетанием я заметила то, что не смогла заметить ты.
- А именно?
Ева подошла ко мне вплотную, затем по-шпионски быстро окинула свою комнату взглядом, и прошептала мне почти на ухо. – Елизавета делала себе пластическую операцию. Я в этом уверена… У меня уже была подобная клиентка. У них обеих один и тот же шрам за ухом. И ещё должен быть шрам возле ключицы, но он скрыт … жемчужным ожерельем.
Я минуту переваривала эту информацию, а затем прошептала – Это вполне понятно. Елизавета - королева и известная личность, поэтому должна быть …красивой и молодой. Всё ясно! – Я прищурилась и добавила. – И разве это шпионская тайна?
- Всё было бы просто, если бы ни было так сложно, Иветта. Вспомни Елену, сестру Елизаветы Смирнитской. – Я кивнула. – Елена подсела к нам за столик в ресторане с той же стороны, как сидела от меня сегодня Елизавета, и я заметила, что …
- Что у них одинаковые жемчужные ожерелья, только у Елены – чёрный жемчуг, а у Елизаветы – белый?
- Это тоже, но у Елены он скрывает шрам не от операции, а от ожога раскалённым прутом или арматурой.
Я захлопала глазами. - Откуда у тебя такие познания, ясновидящая ты моя?
- Да, у меня был подобный клиент. Случайно упал на раскалённую арматуру. Шрам от этого остался ровным и белый. Он очень трудно заживает. Он хотел сделать пластическую операцию, что бы скрыть его… Ой, Иветка, а что, если Елизавета сделала себе такую операцию, а Елена…нет?
- Опять тебя занесло, Ева. Ты постоянно с одного прыгаешь на другое! Только что говорила о …- Тут я замолчала и мне в голову пришла новая мысль. – Ты хочешь сказать, что у обеих сестёр одинаковый ожог, но только Елизавета с помощью пластической операции избавилась от шрама.
- У тебя лошадиный ум, Ветка. Схватываешь налету!
- Но, Ева, если Елизавета избавилась от шрама, то зачем носить жемчуг?
- Не знаю, вернее, у нас мало информации, что бы ответить на этот вопрос…
Додумать и договорить Еве не дал приход разгневанной Берты.
- Вы, почему не в своей комнате? – Спросила она меня. – Было же приказано…
- А вам ещё раз объясняю, милая Берта, - прервала я её гневный голос, - что я живу в этом доме не по приказу, а по своему желанию, поэтому я здесь у своей подруги.
Берта «проглотила» несколько слов, которые не решилась мне произнести, и только сказала. – Хозяйка прислала вам брючный костюм и просила его надеть.
Я осмотрела своё платье с пышной юбкой до колена, а затем брючный костюм на Еве и вопросительно приподняла свою бровь.
- Вам придётся посетить ипподром. – Сказала Берта. – И кое-что там сделать.
Теперь бровь приподнялась у Евы, но она не успела задать свой вопрос, потому что Берта быстро ушла, напомнив, что до встречи с Елизаветой у нас осталось всего десять минут.
- Я побежала переодеваться, – быстро произнесла я, – а то нас лишат сладкого в этом доме, а ты пока подумай над своими вопросами. Они мне тоже очень интересны…

Но над вопросами Евы пришлось думать мне, потому что Ева о них забыла. Она была так увлечена учение Елизаветы о том, как себя «вести и вывести» из любого светского разговора, как прикинуться умницей, слушая чьи-то скучные речи, и как отказать назойливому кавалеру, не обижая его. Меня от этого нравоучения стало подташнивать, и я просто «отключила свой мозг».
Сначала мы посетили стилиста, где нас представили невестами внуков великой Елизаветы и где нам сделали не только «новое лицо», но и новые волосы.
В зеркале после «издевательства над собой», я себя не узнала. Но заморачиваться на этом не стала, точно зная, что смою с лица эту цветную палитру макияжа, лишь только вернусь в дом-дворец. Зато Ева была в восторге от стилиста, или играла восторг. Она вновь стала наивной девочкой и просто наслаждалась жизнью. И почему я на это не способна?
Зато от ипподрома я была в восторге. Само здание, площадки для выгула и лошади – всё меня восхищало. А когда нам подвели двух прекрасных лошадей, я первая подошла к одной из них и погладила бархатную морду животного.
- Вот и прекрасно, - услышала я голос Елизаветы и оглянулась. – Эта лошадь твоя, Иветта. Её зовут Флора. А вторая лошадка по имени Фея, для Евы. Вам придётся научиться ездить на лошадях.
Ева тут же стала икать, а я чуть не захлопала в ладоши. Это было моей давней мечтой, но глядя на бледное лицо моей подруги, я не решилась сказать об этом.
Ева попыталась отказаться, но Елизавета и слушать ничего не хотела. А дальше начался ад для Евы и игра для меня.
Всё это описанию не поддавалось. Скажу только, что через полтора часа нашей «дружбы» с лошадьми на Еву невозможно было смотреть без сожаления. Вся её стилистическая красота померкла от ужаса в её глазах, да и лошадь её не слушалась. Ева от страха не смогла даже слезть с бедной лошадки. Её снимали трое служащих, да и сама лошадь им помогала, подталкивая своим крупом мою подругу им в руки.
Я чуть не рассмеялась, когда лошадь вздохнула с облегчением, лишь только Ева оказалась на земле. Зато я не хотела расставаться со своей Флорой, но пришлось…
И только очутившись на земле, я поняла, что мои ноги вряд ли выпрямятся и сомкнуться к вечеру. Даже занимаясь дзюдо, такую растяжку ног я получила впервые. Представляю, как страдает от этого Ева. Мне стало жаль подругу, но к моему удивлению, она улыбалась Елизавете?! Вот это выдержка у адвоката! И только тут я поняла, что Ева «нащупала след», так обычно говорят юристы, которым открылись какие-то тайны. Но оставалось только ждать вечера, что бы встретиться с ней и поговорить.
Следующим нашим испытанием было…чаепитие на глазах у «великосветской публики». Выводя нас с ипподрома, королева вдруг объявила, что хочет попить чаю. Мы с Евой обрадовались. После лошадиных тренировок, чай был как раз кстати. Но когда мы ехали в машине к её ресторану, Елизавета объявила нам, что в это время в ресторане собираются её подруги на чаепитие, и она очень хочет нас с ними познакомить.
Я была в шоке, а Ева сияла от восторга.
-«Я посмотрю, как ты засияешь, глядя на себя в зеркало после лошадиной встряски. – Злобно думала я, глядя на подругу, и с ужасом вспоминая своё отражение в зеркале стилиста. – Да и я тоже в данный момент, больше всего похожа на самку инопланетного существа. О, Господи, что же будет? Какой же злобно-хитрый ум в королевы Елизаветы. Вон, какие испытания нам устраивает. Я не удивлюсь, что этой ночью найду у себя под матрасом …горошину».
Подъехав к ресторану, я поняла, что выйти мне из машины поможет только домкрат. Мои ноги мелко тряслись и всё ещё находились в полукруглом состоянии, а я всё ещё ощущала тело лошадки Флоры у себя между ног.
Я внимательно смотрела, как из машины вышла Ева. К моему удивлению она даже не поморщилась, но я своё неудовольствие скрывать не стала, за что получила удивление в глазах королевы Елизаветы.
Легко махнув рукой и слабо улыбнувшись, я дала понять, что все мои неприятности пустяковые, и пошла вслед за «её величество» и моей подругой, которая стала её тенью.
В фойе ресторана нас встретил Бартоломью.
-«И как он успевает работать в ресторане и в доме хозяйки одновременно? – Думала я, глядя на его улыбку. – А может, он имеет двойника? Надо будет спросить».
Елизавета отправила нас «попудрить носики», а сама ушла с Бартоломью.
Войдя в туалетную комнату ресторана, я чуть не села на холодный белый мраморный пол, что бы «остудить» свою задницу. Она «пылала огнём» от лошадиной прогулки. Ева тоже искала место, что бы это сделать, но…
- Почему здесь не на что сесть? – Возмутилась она, оглядывая помещение. – Одни умывальники и зеркала.
- Иди на унитаз или сядь в мраморную раковину. – Посоветовала я.- Лично я сяду прямо на пол. – Я тут же это сделала, а Ева ко мне присоединилась.
- И за что нам такие мучения? Мы подписывались на …развлечения, а тут…?
- Меня радует, что ты наконец-то начинаешь понимать, во что нас ввязала, но уже поздно, что-либо отменять. Или нет? – Я с такой мольбой посмотрела на подругу, но та лишь мотнула головой.
- Поздно и я…не хочу ничего отменять. Пусть я сотру себе все ноги и задницу, научусь делать то, что никогда мне в жизни больше не понадобиться, но… не откажусь от Макса. Ветка, мне кажется, что я в него влюбилась. Аж, сердце щемит, когда его вижу.
- А если эта королева захочет, что бы мы завтра научились управлять драконом, выучить за три дня китайскую грамоту, за ночь посадить семь розовых кустов и разобрать два мешка фасоли от чечевицы?
Ева мотнула головой. – Не откажусь. Стисну зубы, пошлю на «хутор» эту королеву и буду выполнять её идиотские требования, потому что …люблю.
Я смотрела на подругу с восхищением, даже перестала чувствовать жжение в заду.
- Хорошо. – Наконец, кивнула я ей. – Я тоже не откажусь.
- Я так и знала! – Воскликнула Ева, схватив меня за руку. – Ты тоже влюбилась в Матвея! Как здорово! Мы обе подруги и влюбились в братьев-близнецов?! Будем вместе жить, А давай, и родим в один год?
Я чуть не стукнулась Еву лбом о холодный мраморный пол, что бы остудить её голову. И как только рождаются в ней такие мысли?
- У нас впереди ещё пять дней испытаний Елизаветы, которые ещё непонятно чем окончатся, а ты уже говоришь о детях? – «Взорвалась» я. – Ева, а что, если Макс отвернётся от тебя через две недели, или он уже предложил тебе руку и сердце?
Она смотрела на меня невинно-наивным взглядом, и я уже сомневалась, поняла ли она то, что я сказала.
- Как же ты умеешь меня вернуть на землю, Ветка. – Усмехнулась она, и взгляд её стал адвокатским. – Поговорим об этом через две недели, а сейчас…- Она встала и подошла к зеркалу. – Надо навести красоту, и покорить великосветских дам. Вставай. Ты похожа на чуму после травли антибиотиками. Приведи себя в порядок.
- Ты тоже умеешь вовремя меня остановить. – Сказала я, вставая. – Но сравнить меня с чумой, это уже… - И тут я увидела своё лицо в зеркале. В горле пересохло, и я уже еле договорила. - Да, ты попала в точку. Открывай свою косметичку, буду себя лечить…

Если Ева почти всё оставила в себе от стилиста, то я появилась перед Елизаветой чистой, как младенец. Единственно с чем я не могла справиться, так со своими волосами. Стилист перестарался с лаком для волос, поэтому мне удалось только поднять все волосы к макушке своей головы и скрепить их заколкой Евы. Свою теперешнюю причёску я назвала «бешеная хризантема» и надеялась, что она доведёт до бешенства нашу королеву, а я с удовольствием на это посмотрю.
Но Елизавета даже «бровью не повела». Вот выдержка у женщины! Восхищаюсь!
В малом зале ресторана нас встретил Бартоломью и провёл ещё в более малый зал ресторана, где нас уже ожидали. К нашему удивлению, за большим круглым столом сидели всего три женщины, и все три были нам с Евой знакомы. Это были Елизавета, её сестра Елена и …сестра Бартоломью Берта.
Елена нам мило улыбнулась, а Берта лишь кивнула. Бартоломью усадил нас за стол и быстро ушёл.
- Ну, а теперь поговорим начистоту и в своей чисто женской компании. – Сказала Елизавета и посмотрела на нас с Евой. – Девушки, вы должны понять в какую историю собираетесь войти, и с какими результатами я вас из неё выпущу.
Мы с Евой переглянулись.
- Мы выслушаем ваши условия госпожа Смирнитская. – Вдруг произнесла Ева, удивляя меня и всех женщин за столом. – Я давно ждала этого разговора. Обещаю, что мы с Иветтой выслушаем вас, подумаем и дадим свой ответ.
На мгновение Елизавета даже опешила. Она почти минуту изучала холодное лицо Евы, явно не ожидая от неё подобной речи. И тут заговорила Елена.
- Я вспомнила тебя. – Обратилась она в Еве. – Ты Ева Ильинична Смирнова – адвокат служишь в налоговой инспекции.
- А вы – Елена Варфаламеевна Смирнитская, руководитель адвокатской конторы под громким названием «Святая Елена». – Ответила Ева, мило улыбаясь. – Я вас не узнала при первой нашей встречи здесь в ресторане. Это моя ошибка. Извините меня.
- Я тоже вас узнала не сразу. – Перешла на «вы» Елена. – Надо сказать, что вы ни мало устраивали мне проблем в суде, но это мне нравилось. А теперь я даже удивлена выбору моих племянников. Они не могли найти для себя лучшей девушки, чем вы, Ева.
Я почувствовала себя невидимкой, пока не столкнулась со взглядом Елизаветы.
- Не надейся, - вдруг произнесла она, как будто прочитав мои мысли, - ты тоже будешь участвовать в нашем представлении. Ты живёшь не по правилам, а это значит, что можешь поставить в тупик кого угодно. Даже я была сегодня удивлена тобою два раза. Нет. – Мотнула она головой и улыбнулась. – Уже три раза. И сейчас нам предстоит выработать сценарий представления перед семейством Файс, которые являются нашими врагами. Мы должны помешать им, увезти с собой одного из моих внуков. Я ни отдам им никого, ни Макса, ни Матвея, и вы все мне в этом поможете, иначе… я всех отравлю.
Я чуть не свистнула от её слов. Видно дело в этом семействе не шуточное, если на стол выложили главные козыри.
- Елизавета пошутила. – Тут же произнесла Елена. – Но оба мальчика для нас очень дороги, и мы не хотим их терять.
- Но ваши мальчик уже взрослые и сами могут решать свою судьбу.- Сказала Ева.
- Верно, для этого вы и нужны, вернее любовь, которая возникнет между вами только и может их остановить. Вы обязаны их влюбить в себя и заставить отказаться от заманчивого предложения семейства Файс.
Я с удивлением смотрела на Елену. Её слова казались мне смехотворными.
- А вы не преувеличиваете силу любви их к нам? – Спросила я. – Мы знакомы всего лишь два-три дня и говорить о любви между нами…
- Как раз и нужно. – Остановила меня Елизавета. – Их мать влюбилась в Файса за один день их знакомства, а поженились они на третий день знакомства. А ещё через день моя дочь навсегда покинула меня и …больше я её не видела. Мои внуки пошли в свою мать. Так что, если они влюбятся то…
Мы с Евой переглянулись, и я увидела огонёк удовольствия в её глазах. Это меня напугало. Я ещё ни разу не сталкивалась с такими чувствами и ничего не могла сказать, но Ева… Я вдруг поняла, что она теперь не откажется от этого предложения и от Макса. И что делать мне, я же не уверена, что …смогу полюбить Матвея.
- А если я не смогу полюбить Матвея? – Тихо произнесла я.
Удивление на лицах трёх, нет, четырёх женщин, включая Еву, было неподдельным.
Сёстры Смирнитские переглянулись.
- Что я тебе говорила? – Сказала Елизавета. – Она в себя не верит. С ней надо что-то делать, иначе Матвей расстроится.
Теперь уже ничего не понимала я. Почему Матвей может расстроиться?
- Извините мою подругу. – Произнесла Ева. – Она наивна в любви, и ещё ни разу в жизни не влюблялась. Но я вас уверяю, что …это ненадолго, правда она ещё об этом не догадывается. Зато я …уверена. Елена, вы должны понять мои слова.
Елена кивнула, и сёстры Смирнитские расслабились, зато я была в напряжении. Что означали слова Евы? Ну, погоди, подруга, вот останусь с тобой наедине, вытрясу из твоей души все ответы!
- Расскажите нам о семье Файс. – Продолжила говорить Ева.
- Глава семьи - Эрнест Файс, - двоюродный брат отца моих мальчиков. Он ведёт семейный бизнес, но только до этого воскресенья. Через три дня моим мальчикам исполнится 28лет, и они будут единственными наследниками семейного бизнеса Файсов в Голландии. – Елизавета вздохнула. – Я предполагаю, что они приедут к нам, что бы завладеть наследниками любой ценой или…уничтожить их.
Я вздрогнула. – Что вы сказали? Уничтожить? Это же абсурд в наше-то время…
- Девочка моя, именно в наше время придуманы новые хитрые способы уничтожения человека. Я до сих пор уверена, что мою дочь Анну и её мужа Эра уничтожили именно таким образом. К тому же, после смерти Эра семейным бизнесом руководил его родной брат Туфус, но и он трагически погиб. Теперь бизнес перешёл в руки Эрнеста и вот уже более десяти лет… - Елизавета развела руки в стороны, -… ничего не происходит в семье Файс, кроме процветания.
- Это наводит на размышления. – Произнесла Ева. – Боле того, я скажу, что Макс и Матвей ходят по «лезвию ножа». – Она посмотрела на меня. – Ветка, это серьёзно, очень серьёзно. Я уже много раз сталкивалась с подобными ситуациями. Но они не были такими угрожающими и кому, нашим любимым?! - Ева вновь обратилась к Елизавете. – Нам надо побольше данных об этой семье.
- Я предоставлю тебе всё, что смогла собрать о семье Файс. – Ответила ей Елена. – Мы ещё поговорим об этом. А пока вам надо знать, что Берта знает голландский язык, то есть нидерландской. Но я думаю, что разговор в нашей семье будет вестись на английском языке. Это для вас не проблема?
- Нет. – Одновременно мотнули головой мы с Евой, а Ева ещё и добавила. – Ветка говорит так же и на немецком языке.
- Отлично. Ваша задача – не позволить мальчикам влюбиться в Мэри, это дочь Эрнеста. – Елена открыла свою маленькую сумочку, достала фотографию и протянула её Еве. – А всё остальное сделаем мы.
- Всё остальное? – Удивилась я. – Вы хотите изолировать Эрнеста Файса и не позволить ему общаться с дочерью и вашими мальчиками? Интересно как? Слегка отравите слабительным, или переборщите со снотворным, а может, …заставите его влюбиться в Еву?
Три женщины с удивлением посмотрели на мою подругу, и у королевы Елизаветы приподнялась бровь. Я тут же поняла, что подкинула им идею. И почему я не умею держать язык за зубами? А Ева застыла, как камень, с фотографией в руке. Мне пришлось её толкнуть и взять фотографию. Но когда я посмотрела на фото Мэри, то…тоже зависла.
Девушка была красива, как чёрный ангел. Копна кудрявых волос, милое личико, большие серые глаза (видно это наследственная черта семьи Файсов), и губки розочкой. Да от такой красотки окосеет любой мужик. Моё сердце защемило, и я невольно провела рукой сначала по своему лицу, а затем и по волосам. Натолкнувшись на причёску «бешеная хризантема» на макушке своей головы, я лишь вздохнула и …закрыла глаза.
- Не волнуйся, мы победим. – Услышала я тихий голос Евы возле своего уха, а сама мысленно произнесла. – «И дал же мне Бог такую подругу, которая верит, что камень красивее … морской ракушки. Но если подумать, то из камня можно сделать скульптуру, а вот красивые ракушки слишком хрупкие и пригодны лишь…на бусы».
Я подумала, открыла глаза и произнесла. - Ну, что же будем делать из камня скульптуру, но только не «три сестры рыбины».
Все женщины снова удивились и только Елизавета улыбалась.

Глава 7

- Или ты скажешь, хоть слово, или я тебя стукну, что бы ты стала…фиолетовой. – Сказала мне Ева, отвлекая от мыслей.
Мы сидели с ней на её постели и мазали мазью, которую нам принесла Берта, свои натёртые лошадьми ноги и задницы.
- Я, что очень бледная?
- Нет, ты очень странная. О чём призадумалась, Ветка, о… Матвее?
- Нет. – Я мотнула головой. – Загибай пальцы, подруга, начинаю перечислять наши проблемы и тайны такие, какими я их поняла. Итак, семья Файс. По моим наблюдениям, Елизавета хочет «подложить тебя» под Эрнеста Файса, а меня … под Мэри.
- То есть? – Ева чуть не подавилась. – Ты с чего это взяла?
- Скажем так, это моя интуиция. Спорю, на что хочешь, что Елизавета сделает тебе это предложение, если, конечно, не прикажет. – Я не дала Еве сказать, приподняв вверх указательный палец. – Наша королева уверена, что Мэри клюнет именно на Матвея, а не на твоего Макса, поэтому с Мэри придётся заниматься мне.
- И чем же плох мой Макс? – Возмутилась Ева, но тут же кашлянула и, «нарисовав» на лице невинное выражение, спросила. – Хотя мне это нравится… Ну, и как ты будешь на это реагировать?
- Не знаю ещё… Пойму, когда увижу Мэри и поговорю с ней. Но ты не об этом подумай, а о том, как на твой флирт с Эрнестом будет реагировать Макс.
- Не будет никакого флирта!
- Будет, Ева, будет, ведь только ты с твоим адвокатским чутьём и хваткой удава, способна будешь расколоть его на правду. А она нам очень нужна. Ты же сама сказала нашим дамам, что мало сведений о семействе Файсов?
Ева нехотя кивнула. - Но я предупрежу об этом Макса.
- Даже не думай об этом. Макс должен играть свою роль искренно и честно, а для этого он должен находиться в неведении. Разве ты не заметила, что он, как ты, когда включаешь в голове детскую невинность?
Ева улыбнулась и кивнула. – Точно! Я его за это и люблю.
- Вот и сохраняй эту невинность. Пусть он немного поревнует, это полезно, но и ты не перебарщивай. Когда ты увлекаешься, то…
- Я всё поняла! - Ева вскинула руки вверх и тут же ойкнула от боли в ногах. - Ладно, говори следующую нашу проблему.
- Сёстры Смирнитские Елизавета и Елена. Я не могу понять, кто из них злая волшебница, а кто – добрая.
Ева «зависла» и с приподнятыми вверх руками. Глаза её расширились, а по лицу было видно, что она пыталась понять мои слова.
- Не напрягайся, подруга. Я всё объясню. Матвей дал мне понять, что в их семье, в семье Смирнитских, есть тайна, которая остаётся тайной до сих пор даже для братьев. Что-то случилось между сёстрами, возможно ещё в молодости и это их разделило. Матвей обещал мне рассказать эту историю. – Я внимательно посмотрела на подругу. – Но вот, что интересно, что же заставило их соединиться против семьи Файсов?
- Я уверена, что эта тайна связана со шрамами на шеях сестёр. - Сказала Ева. - Печёнкой это чувствую! А соединило сестёр то, что они обе не хотят разлучаться со своими мальчиками. – Она усмехнулась, но тут же нахмурилась. - Когда у вас свидание с Матвеем?
Я опешила. Мы возвратились в дом Елизаветы, но с братьями так и не встретились. Спрашивать об этом было неудобно, и я надеялась, что с Матвеем увидимся за ужином.
- Ты лучше скажи мне, подруга, почему это я ничего не понимаю в любви? – Возмутилась я.- Как ты могла выставить меня перед сёстрами Смирнитскими какой-то лохушкой?! Я умею разбираться в любви, вот только …влюбиться мне …надо.
Ева закатила глаза и упала на кровать. Я с удивлением смотрела на её реакцию и ждала ответа.
- Вот, что, Ветка, - заговорила она, с усмешкой на меня глядя, - ничего я тебе не отвечу. Пусть лучше тебе о любви расскажет Матвей или…- она помедлила и добавила, - …или сама Мэри Файс. Забавно будет на это посмотреть.
- Ты, что имеешь в виду?
- Я имею в виду ревность. Ветка, видно ты поймёшь, что любишь, когда будешь ревновать. Это тебе сейчас Матвей ручки целует, а ты ему глазки строишь, считая всё флиртом. Вот приедет красотка Мэри и… всё расставит на свои места.

Я думала над её словами весь ужин. Братья Файс на ужин прибыли, и были слишком учтивы с нами, особенно Макс. Он с Евы чуть «пылинки не сдувал» и глядел в её глаза с преданностью собаки. Это меня немного удивило, и я не сразу заметила, что и в глазах Матвея тоже появилось что-то странное. Я бы сказала, что он сел на кнопку, но постеснялся об этом сказать.
У меня пропал аппетит от любопытства, но напрямую спрашивать его об этом за столом я не посмела.
- Я удивлена, Матвей, - начала разговор Елизавета, - что-то не видно твоих фанаток. Что случилось?
Кусочек, который я только что проглотила, застрял в горле, и мне пришлось отпить воды из стакана.
- Я скрываюсь, бабушка. Никто не знает, что я не на тренировочных сборах. А завтра я официально объявлю, что покидаю спорт. Моя пресс-конференция в полдень.- Матвей посмотрел на меня и добавил. – Кстати, это отличный повод представить тебя, как мою невесту. Я отделываюсь от своих фанаток, получаю свободу и …тебя.
Я почувствовала себя «розочкой на торте», которую завтра покажут всем, как украшение, а …потом съедят. Это мне не понравилось, и тут же захотелось кому-то устроить «несварение желудка».
- Хорошо, но при одном условии, я буду верхом на лошадке Флоре, а на шее моей будем жемчужное ожерелье королевы Елизаветы.
И тут я увидела, как все одновременно «подавились». Ева чуть не выронила вилку из руки, но при этом в глазах её было северное сияние. Макс замер статуей и только глаза его «перебегали» с брата на бабушку и …обратно. Елизавета превратилась в «снежную королеву», у которой «корона была сдвинута набок», и одну руку она держала у своей шее на ожерелье. И только Матвей смотрел на меня…с восторгом.
Через тридцать две секунды он мне ответил. – Хорошо, но на пьедестале лошадка Флора не поместится. Предлагаю тебе следующее. На Флоре ты доедешь до спортивного комплекса, следом за моей машиной. А там я тебя…на руках внесу в здание и …поставлю на пьедестал.
- Почему на руках? – В недоумении спросила я, поражаясь его ответом.
- Потому что вы с Евой итак ходите, как две уточки, после сегодняшней тренировке на ипподроме. А завтра, после поездки до спортивного комплекса, ты … Ты сможешь ноги соединить?
Я инстинктивно замотала головой, Ева мне вторила, а Матвей засмеялся.
- Вот поэтому, мне придётся нести тебя на руках. Итак, договорились?
- А жемчуг? – Спросила за меня Ева, и все дружно посмотрели на Елизавету.
- Нет. – Сказала королева, пронзая меня холодным взглядом. – Считай, что ты мне отомстила за ипподром, но жемчуг я не дам.
- Я что-нибудь придумаю. – Сказал Матвей. – И после ужина, мы поговорим…

Я ждала этот разговор, как Божье наказание. Я уже представляла, как Матвей будет сердиться на моё условие, и требовать ответа на вопрос о жемчуге, но… Условие я уже выдвинула и забирать его обратно не собираюсь, из-за …вредости.
- Куда мы идём? – Спросила я, когда мы с Матвеем вместе покинули гостиную.
- К тебе. На третий этаж ты вряд ли поднимешься. – Матвей улыбнулся.
- Я поднимусь! – Сказала «моя вредность».
– Хорошо, а я с удовольствием посмотрю на твою утиную походку. Мне сказали, что ты на ипподроме всех удивила смелостью и ловкостью, что нельзя сказать о Еве. Сколько раз ты была на лошади?
- Впервые…я была на лошади, но мне понравилось. Не понравилось моему телу и ногам, а мне понравилось.
Я говорила и старалась улыбаться и идти прямо, но натёртости на моих ногах и попе снова «стали гореть». Мы с Евой обильно смазали себя кремом, но видно, действие его закончилось. Я невольно поморщилась. А когда мы подошли к лестнице, то я ещё и тяжело вздохнула. Мало того, что мы с Евой еле спустились на первый этаж в гостиную, так теперь надо подниматься по ней, да ещё…на третий этаж! Я «взяла себя в руки», сжала зубы и сделала шаг…
Поднявшись на второй этаж, я с тоской посмотрела в коридор, ведущий к моей комнате. Я спортсменка и не позволю, каким то натёртостям портить мне жизнь. Так утвердила я себя, и сделал шаг на лестницу, но … Я даже не поняла, как Матвей поднял меня на руки и спокойно зашагал по лестнице.
- Зачем? – С удивлением спросила я.
- Буду считать это тренировкой.
- Но… ты же оставил спорт? – Матвей кивнул. Но ничего не ответил, а я …хотела поболтать. – И не жаль тебе твоих фанаток? И…сколько их у тебя?
- Много… очень много. Хочешь, поделюсь?
- Зачем они мне твои фанатки? Вообще-то я не люблю фанатиков.
- Буду знать. – Усмехнулся Матвей. – А что ты любишь?
- Люблю малиновое варенье, клубнику со сливками и…имя Жофрей…
Я не смогла пофантазировать, потому что Матвей сильнее прижал меня к себе. Он шёл и тихо смеялся, а я не могла понять, почему меня так занесло в фантазиях, особенно с именем Жофрей.
Он нёс меня уже по коридору к своей комнате, когда сказал. – Малиновое варенье и клубнику со сливками я могу обеспечить, но вот твоего Жофрея я…утоплю. - Он открыл дверь ногой, внёс меня в свою комнату, посадил на большую кровать и спросил. - Удобно?
Я только кивнула, с удивлением рассматривая эту комнату. Обстановка её была современной, дорогой и явно мужской, но она мне понравилась.
– Итак, кто такой Жофрей? – Спросил Матвей, усаживаясь по-турецки рядом со мной на большую кровать. – Сколько ему лет?
- Около ста.. ста пятидесяти лет. Не смотрел кино про Анжелику?
Матвей немного подумал, затем усмехнулся и кивнул. – Ах, да… Ты романтик?!
- Ещё какой, но тщательно это скрываю. Работа у меня не очень романтичная, а …чем ты будешь заниматься, после спорта?
- Тобой. - Быстро ответил Матвей, но тут же поправился. – У меня дел будет много. Сначала надо провести этот спектакль с семьёй Файс, а затем я займусь семейным бизнесом.
Я ничего не поняла. О каком бизнесе он говорил: о ресторане «Елизавета 1» или о бизнесе семьи Файс в Голландии?! Но я заволновалась…
- Почему ты говоришь о спектакле? Зачем вы вообще его устраиваете? Можно просто принять своих родственников, отказать им в наследстве, и …просто жить дальше.
- Нельзя! – Матвей нагнулся ко мне и взял мою руку. – Понимаешь, мы с братом …голландцы. Мы не россияне. Мы голландские подданные, если можно так сказать, и у нас есть обязанности юридического характера. И ещё… Мы с братом хотим знать текст завещания наших родителей, а его нам зачитают только после 28-летия.
- Как всё сложно. – Усмехнулась я. – Но вы же можете предположить, что будет в этом завещании?
Матвей кивнул. – Конечно, можно предположить, но говоря языком бабушки, наш отец был ещё тем выдумщиком. Она уверена, что в завещании есть то, из-за чего вся семья Файсов «стоит на ушах».
- Как это?
- Вот это мы и хотим узнать.
- Хорошо, но зачем вам мы с Евой? Вы могли бы быть и свободными мужчинами.
Матвей пожал плечами. Он продолжал держать меня за руку. – Это игра бабушки и Макса. Видно они посчитали, что с невестами нас трудно будет переубедить.
- Или она захотела поставить преграду между тобой и …Мэри. А она красавица. Я видела её фотографию. А ты видел?
Матвей опустил мою руку. – Да, я видел. Она красавица, но ты….не преграда
- Ну и хорошо. – Сказала я и встала с кровати. Моя женская гордость была задета. – А может мне помочь вам с Мэри соединиться? Ну, сыграю я яко бы невесту, немного поревную, так ненавязчиво и театрально. Я смогу! – Я говорила и шла к окну. Смотреть на Матвея в это мгновение я не могла. – А потом закачу скандал и в порыве истерики откажусь быть твоей невестой. Поверь мне, я постараюсь быть правдоподобной. Вот тогда вы и…
Договорить я не смогла, потому что меня резко развернули и заключили в объятия. Я даже дышать перестала! Впервые в жизни меня обнимал мужчина, да ещё тот, при виде на которого сердце моё итак останавливалось.
Матвей чуть откинул меня от себя и, глядя в лицо, строго приказал. – Дыши! Дыши, говорю. Не хочу обнимать и целовать холодную мумию.
- Кого?! – Тут же возмутилась я. - Я – мумия?!
- А разве нет? Я боюсь к тебе прикасаться, потому что ты отказываешься дышать, шевелиться и вообще …жить. Почему, Иветта? Я что такой…противный?!
От его слов я вообще пришла в ужас. Видно «маска ужаса» отразилась на моём лице, потому что Матвей вдруг улыбнулся. Моя реакция была аналогичной.
- Наконец, ты ожила. А теперь я жду ответа. Я противный?
Я замотала головой. – Нет, что ты… Ты.. – И я опять перестала дышать, пока Матвей меня вновь не тряхнул. – Видишь, что ты со мной делаешь? А ещё твои вопросы? Да со мной ничего подобного никогда раньше не было! Как я могу тебе ответить, если я …не знаю? Я не знаю, почему я замираю, когда ты ко мне прикасаешься! А может, ты – гипнотизёр, экстрасенс или…
- Или мы просто созданы друг для друга, и пока этого не понимаем.
Матвей смотрел на меня в упор, а я… понимала, что не могу в это поверить. Он - красавец-спортсмен, а теперь ещё и богатый наследник. А я – налоговый инспектор с ежемесячной зарплатой, которой не хватит даже на один из его костюмов.
- Я не понимаю, почему…я?
- Потому что в твоих глазах можно утонуть, даже мне - профессиональному пловцу. – Матвей с трудом оторвал от меня свой взгляд, кашлянул и усмехнулся. – А знаешь, мне понравился твой сценарий, в котором ты отдаёшь меня Мэри. Но вот вопрос: захочу ли я отдать тебя… Эрнесту Файсу?
Я открыла рот от удивления.
Матвей тут же кашлянул и проговорил. – Не делай так, я итак еле сдерживаю себя. Лучше я тебе всё объясню. Всё дело в бабушке. Она, почему-то, решила, что Эрнесту ты можешь понравиться, хотя она хочет приказать Еве заигрывать с ним, что бы…
- Что бы её разозлить. – Оборвала его слова я. – Она плохо знает мою подругу. Еве не нравятся приказы и…пожилые мужчины в роли любимых. Если Еву разозлить, то она тут же начинает чудить … К тому же она влюблена в Макса и…по самые уши.
- Значит, уши Ева, всё-таки, оставила себе?
Его вопрос меня рассмешил, и я не поняла, как вновь очутилась в его объятиях.
- Я не отдам тебя Эрнесту, не надейся, пусть Ева с ним воюет. – Шептал мне на ухо Матвей, а я ничего не понимала, лишь ощущала его щёку на моей щеке. – Знай, что я оставляю тебя себе. Ты понимаешь? – Он посмотрел мне в глаза, а я лишь кивнула.
- Нет, ты не до конца всё понимаешь, придётся мне тебе доказать, что…
Он не договорил, потому что прильнул к моим губам поцелуем, а я … Я тут же «улетела в небеса».
«Шмякнулась я о землю», когда Матвей отстранил меня от себя, и я увидела его восхищённый взгляд. Мои щёки вмиг залились румянцем, а мозги отключились, потому что я «понесла несусветную чушь». - Почему так мало? – Спросила я.
Матвей прижал мою голову к своему плечу и сказал. – Потому что потом…трудно остановиться, а нам есть ещё, о чём поговорить. – Он взял меня за руку, и мы вернулись к кровати. – Садись.
Я села, но голова моя всё ещё была «на небесах».
Видно я смотрела на него блаженным взглядом, потому что Матвей улыбнулся, сел рядом и сказал. – Ты в состоянии понимать, что я буду говорить?
Я кивнула и постаралась нахмуриться. Минуту Матвей ещё смотрел на мои «кривляния», а потом произнёс. - Бабушка не может отдать тебе свой жемчуг, потому что… - Он взял меня за руку, и я поняла, что говорить он будет о серьёзных вещах. – Вета, всё дело в предсказании… Моей бабушке и тёте Елене было предсказано, что они умрут, если не будут носить на шее жемчуг.
Я замерла, не то от удивления, не то от непонимания услышанного.
- Как это? Это шутка? – Матвей мотнул головой, и глаза его смотрели на меня серьёзно. – Нет? Но сейчас 21 век, а это же предрассудки: смерть, если не будешь носить жемчуг. Я, конечно, слышала, что у жемчуга есть какие-то лечебные свойства, но, что бы они сохраняли жизнь…?
- Иветта, сохраняет жизнь не жемчуг, а заклятие, наложенное на них.
Я нахмурила. – Заклятие? Значит, они что-то сделали…нехорошее?
- Очень нехорошее. – Вздохнул Матвей. – Из-за бабушки и тёти умер один человек. Они не смогли его …поделить. Они влюбились в одного мужчину и не решили, кому он достанется.
Я невольно усмехнулась. – А сам мужчина, почему это не решил?
Матвей пожал плечами. - Я не могу за него ответить, потому что с ним не был знаком. – Я утвердительно кивнула. – Я только знаю, что он был очень красивым мужчиной и очень слабовольным. За него все всё и всегда решали. Сначала его родные, а затем и …бабушка с тётей. Оказывается, что на свете есть такие мужчины.
В моей голове тут же возник образ Макса, брата Матвея, но я промолчала.
- А что это была за история, ты можешь рассказать? Ты обещал!
Матвей вздохнул. – Точного хода действия, я не знаю. Знаю только то, что его обманули. Он провёл ночь с одной женщиной, но так и не узнал, с кем.
- Он был связан и глаза его были закрыты? – Усмехнулась я.
- Матвей тоже усмехнулся. – Я не знаю, что и, как у них было, но …
- Это просто так не прошло? Понятно. Могу предположить, что … кто-то забеременел? И это стало большой проблемой, а так же рассорило сестёр Смирнитских. А когда оказалось, что беременная Елизавета, Елена «заимела на неё большой зуб»?
Матвей внимательно посмотрел на меня, и я не поняла его взгляда.
- Вот тут и начинается самое интересное. – Тихо сказал он. – Оказалось, что обе сестры беременны, и они обе утверждали, что беременны от одного человека.
- И этим мужчиной был тот красавец?
Матвей кивнул. – Но он отрицал, что был с двумя девушками. Он убеждал, что девушка была одна, и что он никогда не назовёт её имени.
- Почему?
- В то время это было позором для семьи… Его семьи. Дело в том, что этот парень был сыном иностранного дипломата.
Я невольно присвистнула. – Вот это да! Понимаю ситуацию. Всё могло привести к международному конфликту?
- Слишком громко сказано, но… было бы много неприятностей. Конечно, всё это пытались уладить мирным путём, но сёстры решили по-своему. Они не сидели сложа руки, они действовали… Короче говоря, их конфликт из словесного перешёл в драку… В результате это драки парень получил удар по голове и в последствии умер, а… - Матвей глубоко вздохнул и продолжил говорить. – А у бабушки родился недоношенный младенец. Тётя Елена своего младенца …потеряла.
Я слушала, открыв рот и с ужасом в глазах. – Вот это бабы подрались? – Невольно произнесла я и тут же увидела боль в глазах Матвея. - Ой, извини. Иногда у меня вырываются нехорошие слова, но это не от сердца, а так… попусту.
- Но ты права, так говоря. За этот бой, они получили наказание - заклятие на жемчуг…
Я не дала ему договорить, ухватив за руку. – Постой, а откуда у сестёр на шее следы ожога? Как будто их жгли раскалённым металлическим прутом?
Мой вопрос оказался неожиданным для Матвея. Он с удивлением смотрел на меня.
- Откуда ты это знаешь?
- Ева… Это всё Ева. Она своим «соколиный адвокатским взглядом» всё замечает. Она заметила шрамы на шее, сначала у Елены, а затем и у Елизаветы. Сделала выводы и вот, получай…
- Понятно. А она права, твоя Ева. Бабушку и тётю еле успели спасти. Кто-то над ними учинил расправу и хотел… отжечь им головы раскалённым прутом.
Я ахнула. – Что это за инквизиция? Ужас какой!
- Никто так и не узнал, что это был, но на месте «расправы над ними» были найдены два жемчужных ожерелья. Одно из белого жемчуга, а другое из чёрного. – Я утвердительно кивнула. – И ещё был ларец с письмом. Письмо было написано на древнем языке. Пришлось искать специалиста, что бы его расшифровать. Короче, в письме было написано, что девушкам надлежит носить ожерелья на шее и никогда не снимать, иначе они умрут жестокой смертью. И только ночью, когда на земле нет солнечного света, их можно снимать.
- Фантастика, какая-то. – Невольно произнесла я, не веря в услышанное. – Неужели это правда?
- Правда. Бабушка проверила это, и чуть не задохнулась…
- О, Господи! – Ужаснулась я и перекрестилась. – Неужели никто не может им помочь? Там, в этом письме не было срока действия этого заклятия?
Матвей удивился. – Не знаю. Я даже не думал об этом, надо будет спросить… Но теперь ты откажешься от своего желания?
Я кивнула. - Конечно, даже не стоит, и говорить об этом. Но ты говорил, что вы до сих пор не знаете, кто из сестёр добрая волшебница, а кто…злая. Что это значит?
Матвей поник головой и минуту думал. Вздохнув, он поднял голову и посмотрел на меня. – Как ты думаешь, моя бабушка и тётя Елена похожи друг на друга?
Я задумалась, мысленно представляя образы Елизаветы и Елены. Да они похожи, и возможно, что в молодости их было трудно различить, поэтому я кивнула.
- Понимаешь, Иветта, Елена до сих пор утверждает, что моя мама – это её дочь, а не бабушки. Она обвиняет бабушку в подмене младенцев.
Я вновь была ошарашена, а когда «всё переварила», сказала. – Значит, они до сих пор воюют? Понятно, почему Елена не хотела, что бы её увидели в ресторане. Но теперь они объединились, что бы спасти вас с Максом. Даже не знаю, кому и посочувствовать. Их обеих жалко.
Положила Матвею на плечо свою ладонь и прислонилась к ней головой, и в ту же минуту оказалась в его объятиях.
- Я тебя предупреждал, что мне трудно сдерживать себя в твоём присутствии?
- Нет. – Еле выговорила я, поддаваясь его харизме. – Но теперь я это буду знать.
Его лицо медленно приближалось к моему лицу, но… в дверь постучали.
- Матвей, ты в комнате. – Услышали мы голос Берты. – Можно войти?
Я быстро соскочила с кровати, встала возле двери и кивнула.
- Входи, Берта. – Сказал он, подавляя на лице улыбку.
Дверь открылась, прикрывая меня, но чуть не прижала к стене.
- Матвей, бабушка хочет с тобой поговорить и …срочно. – Сказала Берта, застывая на пороге комнаты. – Ты один?
- Нет, я только что целовался с девушкой, моей фанаткой, на кровати, но только не говори об этом бабушке и моей невесте Иветте. Они очень расстроятся. Все женщины такие чувствительные. – Сказал Матвей, вставая с кровати. Он подошёл к двери и взялся за дверную ручку. – Идём, Берта. Показывай мне дорогу, а то голова моя что-то… кружится.
Он успел бросить на меня смеющийся взгляд, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Я осталась одна в его комнате.
Мне было над чем подумать, но когда я вновь села на его кровать, то в голове моей крутилась всего одна мысль: неужели Матвей в меня влюбился? Я не могла поверить в это, но его поцелуй…
Я упала на кровать и уставилась в красивый белый потолок. А может Ева права, я ничего не понимаю в любви? Как можно не поверить в то, что только что было между нами? Была искренность и понимание душ, но… В моей голове вдруг возник образ красавицы Мэри, и я тут же поднялась с кровати. В сердце возникла боль и …ещё какое-то странное чувство. Я с ужасом поняла, что ревную Матвея к Мэри!
Какое-то время я пыталась совладать с собой. И вдруг вспомнила сестёр Смирнитских. Ревность в их душах к красавцу парню привела к трагедии. Я ужаснулась.
- Ну, нет. Я себе такого не позволю… - Произнесла я вслух и добавила. – В крайнем случае, обрею её налысо… Вот тогда и посмотрим, кого выберет Матвей. – Я тут же хлопнула себя по лбу. – О, Боже, что я говорю?! Быстрее к Еве… Она научит меня уму-разуму…

Глава 8

Я проснулась от того, что Ева трясла меня за плечо и почти что кричала ин в ухо. – Ветка, вставай… Да проснись же ты. Ой, и что я вчера наделала? Видно, слишком много дала тебе успокоительной настойки. Да проснись ты, наконец! Тебя лошадь у крыльца ожидает. – И она подняла меня за плечи в сидячее положение.

Моя голова пропустила сквозь уши все её слова, но включилась на лошади.
- Кто меня ожидает? Лошадь? А как же…Матвей?
- Было бы странно видеть Матвея, запряжённого в царскую коляску. – Фыркнула Ева и вновь тряхнула меня за плечо. – Ты проснулась или мне Берту впустить? Она побежала за брандспойтом, что бы окатить тебя холодной водой.
Моя голова продолжала спать и почти что ничего не понимать. Проснулись лишь мои глаза, которыми я продолжала хлопать и пыталась «настроить окуляры» на Еву. Хотя нет, что-то я поняла.
- Зачем лошади брандспойт? – Спросила я и …плюхнулась в постель, потому что Ева отпустила мои плечи…
Полностью пришла я в себя, стоя в ночной сорочке под струями холодной воды в ванной. Берда и Ева держали меня, пока я полностью не проснулась.
- Вы что со мной делаете? – Возмутилась я, наконец, еле выговорив слова от холода. – Лучше дайте мне горячий кофе!
- Я сейчас принесу. – Сказала Берта и выбежала из ванной.
А я тут же дала волю своим нервам, воскликнув. – Ева, ты чем меня вчера напоила?
- Настойкой пиона, валерьянки, боярышника и ещё чего-то… А что? Я её всегда пью после особо трудного судебного процесса. Да и тебе тринадцать капель не могли повредить…
- Тринадцать? – Я чуть не задохнулась от холода и гнева. – Ты же сказала, накапай себе, Ветушка, тридцать капель настойки, будешь спать, как ангел на облачке. Я до сих пор ощущаю на спине, как дрожат мои невидимые крылья.
Ева прикрыла рот ладошкой и в немом ужасе смотрела на меня, а я продолжала «бушевать». - Как я вообще проснулась?! Кто дал тебе эту настойку?
- Сама делаю… Скачала рецепт из интернета и делаю, а затем пью.
- Да ты даже не помнишь третьего ингредиента настойки, как же ты это пьёшь?! А может, это… - Я стала размахивать руками, подыскивая нужное слово, но чуть не подскользнулась, обозвала подругу нехорошим словом и вылезла из ванны.
Ко мне «вернулся разум» после двух чашечек кофе, которые я выпила почти, что залпом за «своё здоровье».
- Говори, - обратилась я к Еве, которая с обиженным видом сидела в кресле и смотрела на меня, - что за лошадь у крыльца и зачем она?
- Она должна будет отвезти тебя в спорткомплекс, где Матвей всем тебя покажет, как олимпийский кубок. – Проворчала Ева. – Ты, правда, ничего не помнишь из вчерашнего?
В моей голове что-то щёлкнуло и я тут же вспомнила своё идиотское желание на счёт лошади, поездки в спорткомплекс, расставания Матвея со спортом и жемчужного ожерелья Елизаветы. На душе стало муторно.
- И зачем я только всё это пожелала? – Взмолилась я. - Лошадь… Ожерелье…И что мне теперь делать?
- Встать, одеться, позавтракать, надеть ожерелье и, как королева, сесть в коляску. А дальше, пусть она везёт тебя к твоей судьбе. Я бы согласилась на такое, но меня мой Макс пригласил на романтическое свидание. Мы едем за город в какой-то элитных шахматный клуб. Позднее присоединимся к вам за праздничным ужином.
Ева встала с кресла и царственной походкой подошла к окну. Розово-сиреневый брючный костюм так эффектно подчёркивал все её прелести, а пышная шевелюра чёрных кудрявых волос была тщательно уложена в причёску-корону, что я удивилась. Он неё итак было невозможно глаз отвести, а тут… просто красавица. Вот кого надо сажать в карету и везти на светский приём, а не меня.
- Я никуда не поеду. – Резко сказала я, и Ева ко мне повернулась. – Я передумала.
- Ну, что я вам говорила, Берта? – Тут же произнесла Ева, указывая на меня рукой. – Она откажется от своей задумки? Так и вышло. Она опять решила забраться в свой «окопчик и прикинуться невидимкой». Ветка, когда ты в себя поверишь? Ну, да ладно… -Она махнула рукой. – Просто, отдайся в руки специалистов, а там сама увидишь, какая ты красавица. Смотри, что со мной сделали. – Она вновь прошлась передо мной королевой. – И из тебя царевну сделают. Всё уже готово, только тебя ждут…
- Кто меня ждёт?
- Стилисты! Целый пять человек. У нас всего полтора часа до приезда Матвея.
- Уже час и двадцать минут. – Поправила её Берта. Женщина стояла у чайного столика и с упрёком смотрела на меня. – Вставайте, Иветта, пора собираться. Сегодня у нашего Матвея праздник. После официальной церемонии в спорткомплексе, будет приём в ресторане и вам надо к нему подготовиться. И ещё, - женщина подошла к зеркальному столику и взяла с него длинный бархатный футляр. – Матвей приготовил для вас подарок. - Берта вернулась и протянула мне футляр. – Это ожерелье, о котором вы говорили.
Я тут же замотала и головой, и руками. – Нет…нет… Я не возьму ожерелье Елизаветы. Верните его ей. – Я вдруг так испугалась за бедную женщину, и, вскочив с кресла, больно стукнулась коленом о металлическую ножку чайного столика. – Вот уже несчастья начались. Берта, унесите прочь это ожерелье.
Женщина смотрела на меня с ужасом, а Ева с пониманием, ведь вчера весь вечер мы проговорили с ней. Я рассказала ей ужасную историю о сёстрах Смирнитских и о заклятие на их жемчуга. Мы так с ней разволновались, что напились успокоительного, только я его явно перебрала.
- Но это не ожерелье Елизаветы Варфоломеевны. – Сказала Берта. – Это ожерелье для вас купил Матвей, как для своей невесты. Он хотел сам лично вам его подарить, но вы не посыпались, а ему надо было срочно уезжать по делам. – Она открыла футляр и протянула его мне.
В коробочке лежало красивое ожерелье из розового кварца. Круглые бусины, размером в горох, сияли своей алмазной огранкой и восхищали красотой. А мне вдруг стало стыдно за свою глупость и неблагодарность перед Матвеем. Он выполнил моё желание, а значит, что и мне нельзя от него отказываться.
Я взяла футляр с ожерельем, вздохнула и произнесла. – Идёмте. Делайте со мной, что хотите. Я на всё согласна.
Берта и Ева удовлетворительно переглянулись, и я заметила, что Ева даже ей подмигнула. И почему это меня в тот момент не насторожило, я не поняла? И только через час и пятнадцать минут, я всё поняла.

Я смотрела на себя в зеркало и боялась поверить, что это я. Ожерелье из розового кварца утопало в воздушных белоснежных воланах моей блузки, пущенных по горловине. Рукава блузки в три четверти тоже заканчивались воланами. Я чувствовала себя в этой блузке, словно в облаке, тем более, что и причёску мне сделали соответствующую. Мои волосы, словно русоволосые крылья птицы, окаймляли моё лицо, и каждое «пёрышко» на конце было белым.
Строгая чёрная юбка-карандаш, диной до колена, была с разрезом по центру левой ноги. Это казалось бы вульгарным, если бы ни шифоновый чёрный волан, прикрывающий этот разрез. Через него моя нога слегка показывалась и была …очень эротична.
На моих ногах были туфли-лодочки на высоком, но не критическом каблуке, цвета розового кварца моего ожерелья. В этих туфлях моя нога казалась …бесконечной.
Я не могла оторваться от зеркала, и Берте пришлось взять меня за руку и увести от него. Я была под таким впечатлением от работы надо мной, что совсем позабыла о том, что меня так и не покормили.
Но и об этом я позабыла, лишь увидела коляску у входа дома, запряжённую белой лошадью. На облучке сидел парень, знакомый мне и Еве по ипподрому. Восторженный взгляд парня понравился Еве, и она шепнула мне. – На нас уже засматриваются парни. Очень хочу посмотреть, какое впечатление ты произведёшь на Матвея, но … - Она замолчала, потому что к подъезду дома подъехала машина Макса. – Но сейчас моя очередь впечатлять…
Ева оставила меня и соблазнительной походкой подошла к Максу, который, как заворожённый, смотрел на неё… Право, лишь слюна не текла… И мне, почему-то, показалось, что они вряд ли поедут в свой элитный клуб.
Если их программа на день была мне ясна, то моя программа была в тумане. Я даже представить себе не могла, куда и зачем меня везут. Да и спросить было не кого. Берта ни на один из моих вопросов отвечала, что ничего не знает. Бабушка Елизавета так и не появилась предо мной, да и почему она должна была это делать. Кто я для неё? Всего лишь средство для достижения цели или один из пунктов её грандиозной программы по «удушению семьи Файсов». Ой, пардон, по отравлению их, ведь именно таким методом, она собиралась от них избавиться, если все её планы провалятся.
Настроение моё упало, думая об этом. Бабушка братьев была ещё той «чёрной лошадкой», которая может и к финишу привести, или затоптать до смерти…
От мыслей меня отвлёк голос Макса.
– Иветта, ты божественна. – Почти воскликнул он и хотел подойти, но твёрдая рука Евы его придержала.
Я усмехнулась. С лошадью на ипподроме она справиться не могла, а с парнем – пожалуйста! Ну, да ладно, в конце концов, это её парень. А вот, где мой? Спросить мне было не кого, если только свой желудок. Он не на шутку «разговорился» от голода.
Сесть в коляску меня поторопила Берта, тем более, что Макс и Ева уже уехали, лишь помахав мне царственными ручками.
Я вздохнула, взобралась в коляску, села и…отдалась на волю судьбы. И лишь мой голодный желудок был с этим не согласен. И почему меня не покормили? Ведь он не даст мне здраво думать и, хоть что-то понимать в окружающей действительности.

Удивительно, но поездка по городу в коляске, мне очень понравилась. Погода была чудесной. Солнечной, тёплой и безветренной. Прохожие провожали меня улыбками и завистливыми взглядами. С каждой минуты поездки, я стала всё больше и больше ощущать себя королевой, но вот только…одинокой королевой.
Вскоре я заскучала, меня уже не развлекали красоты нашего города и желудочная трель, а вскоре, я вообще поняла, что меня возят по кругу, как на каруселях. Возмутиться я не успела, потому что перед нашей лошадью вдруг резко затормозила автомашина. Я вцепилась в коляску, что бы ни выпасть на дорогу, и не сразу увидела Матвея, который появился возле моей коляски.
- Ты меня ждёшь, красавица-а-а-а. – Заговорил он и замер, не спуская с меня глаз.
- И что… И что это значит? – Решилась спросить я, после почти минутного его молчания. – Что с тобой случилось?
- Я пытаюсь изменить свои планы. – Ответил он, продолжая ласкать меня взглядом. Он попросил моего извозчика отвезти его машину по адресу, сам взял вожжи в руки, сел рядом со мной в коляску и сказал. – Ну, а теперь, моя красавица, я покажу тебе город.
- Что?! – Взмолилась я. – Только ни это, я уже накаталась на этой карусели. Ты лучше …покорми меня. Я такая голодная, что даже ничего не понимаю. К примеру, как ты здесь оказался?
- Я мчался к тебе на крыльях …, что бы покормить. – Усмехнулся он. – Утром, мне не удалось разбудить тебя. Ты так крепко спала…
Мы медленно ехали в коляске по городу, и это уже не казалось мне мучительным, потому что рядом был он - «мой принц». И почему я его так назвала? Подумать над этим я не успела, потому что мой желудок «взорвался трелью голода».
Матвей тут же среагировал на этот звук. – У нас в запасе есть ещё полчаса, так что я успею тебя покормить. Что ты хочешь?
- Жареного мамонта, целиком запечённого в тесте. Есть такое блюдо в этом городе?
- Если нет в городе, то есть в нашем ресторане. – Ответил Матвей, передавая мне вожжи в руки, и говоря. – Держи крепче вожжи, Иветта, и сильно не рули. А я позвоню Бартоломью. Нам вчера, как раз, завезли дюжину мамонтов. Пусть одного зажарят к нашему приезду. Какую часть мамонты ты предпочитаешь, дорогая?
- Самую хрустящую – Съязвила я, но Матвей отнёсся к этому серьёзно.
- Значит уши. Хорошо. Бартоломью, - тут же заговорил он в телефон, - приготовь нам порцию жареных ушей мамонта, и ничего не говори бабушке. Мы с Иветтой прибудем к чёрному входу и поднимемся в кабинет.
- А почему к чёрному входу? – Спросила я.
- Сегодня ресторан закрыт на спецобслуживание. Придётся тебе кушать своего мамонта у бабушки в кабинете.

- Ну, и почему я не мог тебя разбудить утром? – Спросил меня Матвей, когда очередной кусочек чего-то мясного и хрустящего я запустила в рот.
- Меня Ева опоила успокоительной настойкой. Дала тройную дозу. Ой, как вкусно! – Проговорила я с восторгом. – А что это за еда?
- Это уши, вымоченные в виноградном уксусе и потушенные в духовке. Вкусно?
- Очень. Я и представить себе не могла, что чьи-то уши могут быть такими вкусными. Я в восторге!
Я вдруг заметила, что Матвей нахмурился. – Зачем тебе было нужна настойка?
Я замерла с кусочком уха во рту. Ну, как было ему объяснить, что после встречи и разговора с ним, плюс «выволочка», которую мне устроила Ева, мне необходимо было успокоиться. Моя подруга отругала меня за то, что я опять упустила момент соблазнения Матвея, и «в красках» рассказала мне, как надо было действовать. По её представлению, я должна было «повеситься на шее» Матвея, лишь мы оказались в его постели. Ева показала мне, как надо было действовать, играя со мной роль Матвея. Я…чуть «с ума не сошла» от её фантазии.
Вот и теперь, глядя на него, я вновь вспомнила репетицию Евы и …покраснела.
Матвей нахмурился ещё больше, но в его глазах «запрыгали чёртики».
- Хорошо, - вдруг произнёс он, – можешь не отвечать. Я сам об этом спрошу Еву.
Я чуть не довалилась «ухом мамонта». Ведь я знала, что Ева «за словом в карман не полезет», и всё расскажет Матвею прямо в лоб.
Я быстро замотала головой и стала бессовестно врать. – Да,…ничего интересного. Это связано с нашей работой. - Я опустила глаза в тарелку, понимая, что моё враньё может в них отразиться. – Понимаешь, наша работа…бывает опасной для девушек. Много уже было случаев, когда…приходилось даже защищать себя, да и других тоже. Вот, я один такой случай и вспомнила, рассказала Еве. Мы обе немного расстроились и решили успокоиться…настойкой.
Я подняла глаза от тарелки и увидела, что он улыбается. Это меня озадачило.
- Ты так соблазнительно врёшь, что мне даже не хочется узнавать правду. Мне хочется…совсем другого, и в тоже время это озадачивает.
- То есть?
- Я боюсь, что семья Файсов «раскусит» тебя. – Он нервно кашлянул. – То есть я хотел сказать, что они не поверят в то, что ты влюблена в меня. Придётся нам немного потренироваться.
Я слушала его и не знала, что делать с кусочком еды во рту. Проглотить его у меня не получалось, а выплюнуть - моветон.
- Глотай быстрее свою еду и поехали. – Усмехнувшись, произнёс Матвей.
Я, словно лягушка, «протолкнула еду в горло глазами» и спросила. – Куда поехали? Зачем?
- В спорткомплекс. Ты забыла? Я сегодня прощаюсь со спортом, и мне устраивают проводы друзья из команды. Тебе придётся играть не только влюблённую в меня девушку, но и …мою невесту. Я тебя так представлю. И попробуй только облажаться… Выпорю.
Я посмотрела на пустую тарелку, стоящую передо мной и пожалела о том, что еда закончилась. Я, в сущности «шла на подвиг» и мне необходимо было, как следует подкрепиться.
- Ну. Если обратной дороги нет? – Спросила я, и тут же получила от Матвея отрицательный кивок. – То хочу ещё и компота с…плюшкой.
Он так искренне рассмеялся, что я пожалела о том, что не заказала экзотического блюда, к примеру, яичницу из лягушачьих яиц.

Я была удивлена приятной обстановкой в спорткомплексе, а именно, в его баре, где и происходила церемония прощания Матвея со спортом. Публика собралась очень симпатичная, и вся церемония была замечательной. Матвей знакомил меня со своими друзьями-спортсменами, а я вела себя, как глубоко любящая и преданная его невеста, пока мы не встретились с одной очень примечательной парочкой. Надо сказать, что многие парни на этом вечере были вместе со своими девушка, невестами и даже жёнами.
Так вот, мы подошли к паре, которая выглядела, как однояйцевые близнецы. Парень и девушка так были похожи друг на друга, что я удивилась и непроизвольно окрестила их «белыми людьми». Они были похожи на бесцветных инопланетян. С длинными белесыми волосами. У парня волосы были сжаты в хвост на затылке у шеи. Девушка была вся покрыта белыми волосами, как русалка. Глаза у обоих были красивого бледно-голубого цвета. И, если бы ни чёрный строгий костюм у парня и обтягивающее лиловое платье у девушки, то они вообще бы, казались привидениями.
- Иветта, познакомься, – сказал мне Матвей, стукая белого парня по плечу, - это мой самый главный соперник в соревновании и хороший друг Ивар и его жена Лиана.
- Жена? – Удивилась я. – А я думала, что … сестра. Вы так похожи друг на друга.
- Вы это заметили? – Усмехнулась Лиана и тут же прислонилась, вернее, словно змея, обвилась вокруг руки своего мужа. – А мы так тщательно это скрывали.
Её язвительность и насторожила меня, и немного рассмешила. Зачем она так демонстративно показывает право на этого мужчину, как будто кто-то на него посягает. И тут я вдруг поняла, что мне «попала вожжя под хвост», короче говоря, меня понесло…
- Как тут не заметить. Вы, похожи, как зеркальное отражение, и, наверно, сразу поняли, что рождены друг для друга?
Лиана «воткнула» в меня свой прозрачный взгляд и ещё крепче слилась с мужем.
- Мы с ним одно целое. Я всегда рядом с Иваром: на сборах и соревнованиях. Когда милый, как Матвей, покинет профессиональный спорт, то мы организуем совместный бизнес. Будем тренировать детей. Я это уже решила.
- Это очень похвально. – Ответила я и вдруг заметила, как скривилось лицо парня. Ивару явно эта перспектива была не по нраву.
- «Интересно, - подумала я, - она руководит им всегда и всем, или у бедного парня есть выходные дни»? - И я решила узнать об этом.
- Ивар, вы что-то делаете без Лианы?- Спросила я, и тут же почувствовала, как Матвей ущипнул меня за талию.
Бедный парень стал ещё бледнее, а Лиана, наоборот, порозовела от гнева, но меня было уже не остановить. Надменный взгляд девушки и совершенно безобидный взгляд её парня меня «взбесили».
- А хотите, скажу? – Продолжила я «нагнетать обстановку». – Вам позволено, только стоять одному на пьедестале, а потом вашу награду отбирают и …вешают на стенку, где уже, наверняка, нарисовано семейное древо…
Я хотела продолжить, но заметила, как округлились глаза у белой парочки.
И тут заговорил Ивар. - Вы откуда знаете о нашем… семейном древе? Оно, действительно, нарисовано на большой стене в гостиной нашего дома. Но, - он смущённо улыбнулся, - о нём ещё никто не знает. Лиана только месяц, как его нарисовала…, после того, как мы узнали, что ждём ребёнка.
И тут мне стало стыдно. Семья ждёт ребёнка, а я над ними подшучиваю. Я взглядом попросила помощи у Матвея и он тут же стал поздравлять своих друзей с этим событием. Я тоже поздравила их, но холодный взгляд Лианы не потеплел. Она по-прежнему смотрела на меня с презрением и обидой. Я поняла, что я ничего не понимаю в семейной жизни.
Спасла меня из этой ситуации очаровательная мелодия. Она заставила всех забыть о разговоре, и отдастся медленному танцу.
- Я не хочу быть такой. – Сказала я на ухо Матвею, когда оказалась в его объятиях, и мы медленно закружились в танце. - И ты хочешь, что бы я висела змеёй на твоей руке?
Я почувствовала, как его тело слегка задрожало от тихого смеха.
- Я тоже не хочу, что бы ты было «змеёй», но… - Матвей вздохнул и ещё крепче прижал меня к себе, - …если ты будешь показывать Файсам, что между нами есть некоторые интимные нотки, я буду в восторге.
- Да? – Удивилась я. – А до какой степени дозволенности я могу дойти?
Я поняла, что Матвей задумался. Он молчал почти, что весь танец, и вдруг нежно поцеловал меня возле уха, я …одеревенела.
- Вот до этой. – Сказал он после поцелуя, и добавил. - Пока я застыну, как ты сейчас, и не буду знать, что мне с собой делать. Это сыграть невозможно, поэтому в это не верить тоже невозможно.
Я задумалась, но моя голова отказывалась работать в его объятиях. И только после окончания танца. Когда мы вновь подошли к «белым людям», и Лиана вновь «пронзила меня своим колючим взглядом», я вдруг подобрела и кое-что поняла.
- Лиана, я уверена, что у вас будет мальчик, такой же красивый, как и вы. – Сказала я и улыбнулась. – У меня есть тетя Стеша, так вот она мне говорила, если тебя постоянно будет тянуть к своему мужу, если тебе будет хотеться дотронуться до мужа или вообще не выпускать его из своих объятий, то будь уверена, что родишь мальчика. Я неверно поняла ваши чувства к мужу и прошу извинить меня.
Поведение девушки вмиг изменилось. Она «оторвалась» от Ивара и подала мне руку, говоря. – И вы не ошиблись. Я сегодня утром узнала пол нашего ребёнка и это мальчик. Сказать Ивару я хотела вечером, но… - она пожала мне руку и повернулась к мужу, - …пусть он об этом узнает сейчас.
Мы с Матвеем с удовольствием наблюдали радость Ивара, который не скрывал её и крутил в объятиях вокруг себя Лиану. А вскоре они стали получать поздравления и от других людей, полностью о нас позабыв.
- Какая же ты двуличная? – Шепнул мне на ухо Матвей. – Сначала издеваешься над человеком, затем поражаешь его и в конце просишь прощения за всё.
- Да, я тот ещё фрукт, и тебе придётся испытать это на себе, если уж мы решили сыграть спектакль «жених-невеста» достоверно. Иногда я совершаю поступки, которые не могу объяснить. – Сказала я и тут, не веря самой себе, вдруг поднесла руку к его лицу и нежно провела пальчиком по нижней губе Матвея, как бы смахивая невидимую пылинку. – К примеру, вот это…
Я заметила, как он одеревенел, но глаза Матвея смотрели на меня испепеляюще. Моя душа пела. Я вдруг поняла, что иметь власть, пусть не большую, над мужчиной, это так приятно!
Но давать ему поблажек я тоже не хотела, поэтому добавила. – Так же будь готов и к неприятностям. У меня до сих пор болит бок от твоего щипка. И я не я буду, если не отомщу тебе. Применять к тебе методы каратэ я, конечно, не стану, но щипаться тоже буду и в самый неподходящий для тебя момент. Готовься…
Договорить я не могла, потому что Матвей залился хохотом, удивляя окружающих.

Глава 9

После спорткомплекса я думала, что мы едем домой, то есть в дом Смирнитских, но… Машину Матвей остановил возле ресторана «Елизавета 1». У входа нас встречал Бартоломью с лицом «римского патриция» - человека, который думает, что правильно думает.
Я даже не успела задать вопрос, зачем мы здесь, как Матвей на него ответил.
- Бабушка приготовила нам сюрприз. Я в предвкушении.
- А я в раздумье. – Сказала я и указала глазами на Бартоломью. – Давай у него всё выпытаем. Я знаю один хороший приёмчик. Он «развязывает язык» любому упрямцу. А, зная уже твоё семейство, я могу предположить, что этот сюрприз будет…
- Замечательным. Успокойся, Иветта. Бабушка просто очень рада, что я покончил со спортом, и устраивает праздник. – Матвей улыбнулся. – И, наверняка, с подарками.
- Этого я и боюсь.
Матвей взял меня за руку и повёл за собой, а я пристально смотрела на Бартоломью и понимала, что что-то на этом празднике произойдёт, просто, не может не произойти. Уж больно хитрющими глазами смотрела на меня эта «мужская статуя».
Банкетный зал ресторана был наполнен многочисленными гостями, которые встретили нас аплодисментами. Матвею пришлось обойти почти всех гостей и каждому пожать руку или поцеловать. Я следовала за ним, как прилежная невеста, потому что он меня так всем представлял.
Могу сказать, что половине гостей я понравилась, мужской, а вот другой половине – женской, конечно же, нет. Сначала я не понимала почему, но одна дамочка мне всё объяснила, вернее, я случайно подслушала её разговор с подругой.
- Очень жаль госпожу Смирнитскую. – Услышала я женский голос, когда Матвей оставил меня на минутку постоять возле колонны. – Девица, которую Матвей привёл сюда, не соответствует нашему обществу. Вы видели, как она одета, да и как ведёт себя?
- Милая, не будь те так предосудительны к милому Матвею. – Ответил этому голосу другой женский голос с более выраженным здравым смыслом. – Вместе они смотрятся замечательно, и девушка очень милая. Дайте ей время, и вскоре мы увидим очередную светскую сердцеедку. Все девушки в её возрасте быстро учатся хорошим манерам. Единственно, что я не понимаю, так это, почему она не показывает право собственности на Матвея? Если она будет так холодна, то можно подумать…
- Я очень хочу, что бы это так и было, милая. Всё дело в том, что моя Ирина давно мечтала познакомиться с одним из братьев Смирнитских… - Раздался тяжёлый вздох. – И когда только оба брата успели обзавестись невестами. Вы видели Максимилиана? Рядом с ним такая жгучая красавица. Можно сказать, что он для нас потерян. Я надеялась на Матвея, но… Он тоже привёл девицу и называет её своей невестой!
- Успокойтесь, милая, успокойтесь. Говорят, что они знакомы всего несколько недель, так что у вашей Ирины есть ещё надежда. Возможно, что они хотят разыграть не только наше общество, но ещё и своих гостей. В обществе ходят слухи, что они ждут гостей из-за границы. …
Тут мне пришлось напрячь свой слух, потому что женщина перешла на шёпот.
- Говорят, что братья Смирнитские – тайные принцы одной западной страны. Их хотят забрать к себе эти родственники, и оставить Елизавету ни с чем.
- Что вы говорите? Так ей и надо… Говорят, что она страшная женщина, но…я всё же хотела выдать замуж свою Ирину за одного из её внуков.
- Не вы одна, милочка. Здесь нет ни одной мамаши, которая об этом не мечтает…
Больше я ничего не услышала, потому что Матвей повёл меня дальше знакомить с гостями.
-Ты хорошо держалась, Иветта. – Сказала мне Елизавета, когда мы, наконец-то, подошли к ней и Елене. Обе женщины выглядели царственно, как две королевы, которые никак не могут поделить царственный трон.
- Ты была милой и приветливой, Иветта,что нельзя сказать о Еве. Сначала она улыбалась, а затем стала…закатывать глаза к небу. Одна женщина меня даже спросила, что у неё с глазами.
- Я была уверена, что вы заставите нас «пройти сквозь строй», а это не по душе моей подруги. Извините её. Но Макс сказал мне, что будут сюрпризы? Это – один и них?
Ответом была лишь милая улыбка, и я тогда решила «подлить масла в огонь» удовольствия Елизаветы. - Кстати, некоторые гости здесь считают вас страшной женщиной.
- И они правы, милая. Для врагов - я страшна в действиях и желаниях. Зато для друзей...- Елизавета вновь мило улыбнулась и обратила свой взор на вход в зал ресторана.
Елена тут же сделала тоже самое. Я заметила, что эта женщина во всём копировала свою сестру, и это было немного смешно. В один миг лица женщин изменились. В них появилось, что-то хищное, я бы даже сказала орлиное. Не взгляд, а кинжал, и я поняла, что лучше не вставать у них на пути.
Я тоже повернула лицо и увидела две замечательные пары. Одна из пар была Ева и Макс. Выглядели они сногсшибающе. Макс в строгом чёрном фраке выглядел, как принц. А Ева в сияющем голубом платье, которое я бы назвала ночной сорочкой, была ему под стать. Её буйная чёрная шевелюра была красиво уложена в причёску-корону и украшена диадемой.
- «Просто царственный наряд». – Подумала я, дотрагиваясь до своей белоснежной блузки. Свой наряд я уже «окрестила» эротическим нарядом школьной учительницы. И теперь, глядя на эту пару, я понимала, что мы с Матвеем явно им проигрываем. На Матвее был красивый строгий костюм, но… не фрак, не говоря уже обо мне.
Я не успела перевести внимание на вторую пару, потому что мне на талию легла рука Матвея. А его голов зазвучал возле моего уха. – Не переживай, у меня для тебя есть подарок. Мы сейчас исчезнем на некоторое время. И пока гости занимаются фуршетом, мы преобразимся и войдём в банкетный зал вместе, не хуже Макса и Евы. Идём…
Его рука тут же взяла меня за руку и повела за собой, а я всё пыталась посмотреть на Еву, восхищаясь её красотой…
Очнулась я только в кабинете Елизаветы, где на меня в упор смотрели четыре человека.
- Я отдаю в ваши руки мою невесту ровно на час. – Сказал им Матвей и обратился ко мне. – Дай слово, что будешь вести себя паинькой и выполнять все их приказания. Даю слово, что ты себя потом не узнаешь.
Я лишь кивнула, я нов понимая, что никаким специалистам-стилистам не сделать из меня даже подобие красотки Евы.
Матвей тут же вышел из кабинета, а я получила приказ сесть в кресло…
Впервые я «отдалась» в руки четырём мужчинам-мальчикам, совершенно не заботясь о том, что их восемьдесят пальцем почти час «блуждали» по моему телу, пальцам и волосам, пытаясь вылепить из меня красавицу.
Через час меня поставили возле большого круглого зеркала и попросили открыть глаза. Я вздохнула и …открыла. Я была так поражена своим преображением, что не сразу поняла, что это я. Моё платье было чудесным цвета персик от нежного у горловины до густого на подоле. Тонкая трикотажная ткань сияла на и переливалась на всех изгибах моего тела и очень выгодно подчёркивало мои плечи, груди и талию… Я и представить себе не могла, что обладаю такой притягательной фигурой. Или может быть всё дело в платье? Думать об этом я не стала, потому что меня привлекла моя причёска и макияж.
Мой макияж был произведением искусства, а глаза такими выразительными, что я невольно сдвинула брови, что бы мой взгляд, не казался таким …божественным.
Волосы были приподняты на затылке и уложены в красивую причёску. Несколько прядей спускались на моё лицо и заканчивались лёгким завитком возле моей ключицы.
И тут я увидела на шее широкое колье из белого жемчуга, вперемежку с розовым прозрачным камнем. Я невольно подняла руку к шее. На руке был точно такой же браслет.
Переплетение жемчуга и розового камня было таким красивым, что я долго его разглядывала. Пока в моей голове не промелькнула мысль. – «Окольцевали»?
Я почувствовала себя птицей в клетке, на лапке которой было кольцо с датой окольцовки. Меня держали в золотой клетке, кормили, заставляли петь по своим нотам, и одевали в красивые наряды, совершенно меня не спрашивая, нужно это мне или нет.
Моя душа тут же «взбунтовалась. Я резко развернулась от зеркала и …встретилась взглядом с Матвеем. Он стоял у двери и смотрел на меня. В кабинете уже никого не было.
Он смотрел на меня, я а на него. Матвей был одет в строгий фрак, белоснежную рубашку и галстук-бабочка. Он был таким красивым, всё возмущение в моей душе исчезло, кроме …нахмуренных бровей.
- Что тебе не понравилось? – Произнёс он и медленным шагом подошёл ко мне. Его рука коснулась одной моей пряди и дотронулась до щеки. – Скажи и я всё исправлю.
Его прикосновение лишило меня способности двигаться, но голова работала.
- Мне не понравился макияж… Вернее, он не доделан. – Я сглотнула нервный «комок в горле» и договорила. – Мне не накрасили губы… Забыли, видно…
Матвей медленно покачал головой.
- Нет, не забыли. – Он раскрыл ладонь другой руки, и я увидела в ней тюбик с помадой. – Я попросил этого не делать.
- Почему?
- Потому что знал, что тебя придётся приводить в себя, после потрясения. И я не ошибся. Ты на себя не похожа. Выглядишь, как кукла, … как очень красивая кукла, а мне нужна живая Иветта. Живая.
- И в этом виновата помада? –Удивилась я.
- Нет, в этом виновата ты сама, и сейчас я тебе это докажу…
Матвей обнял меня и припал к моим губам. Он целовал меня так нежно, что я вдруг стала испытывать потребность чего-то большего, и …стала ему отвечать. Его поцелуй тут же изменился и стал горячим и настойчивым. В моей душе «зажглось пламя», которое тут же «опалило» всё моё тело и вспыхнуло румянцем на щеках.
- У меня получилось оживить тебя. – Почти что в губы прошептал он, с трудом от них оторвавшись. – Запомни это состояние и всегда будь такой… - Он замолчал, немного отстранился, н внимательно на меня смотрел. – Нет… Такой ты будь только со мной, а с другими будь хмурой и холодной. Даешь слово?
Я усмехнулась и кивнула. Матвей протянул мне помаду.
- Восстанавливай свой макияж и пошли. Нас уже ждут. Все уже сидят за столом и ждут только нас.
Я не была уверена, что ровно нанесла на губы помаду. Руки мои немного дрожали.
- Кстати, - продолжил говорить Матвей, - к нам прибыли гости из Голландии. Они прибыли раньше срока и даже не предупредили. Бабушка в растерянности, ведь мы их ждали только послезавтра.
Я замерла, вспомнив вторую пару, вошедшую в зал вместе с Максом и Евой. И почему я на них не посмотрела?
- Ты их уже видел? – Спросила я, поворачиваясь к Матвею. – Это семья Файсов?
Он кивнул. – Да, это они: Эрнест и Мэри, но я их не видел, и теперь вряд ли увижу. – Матвей вновь подошёл ко мне. – Передо мной стоишь только ты и всех собой затмеваешь. Я тебя сейчас опять поцелую. С трудом себя сдерживаю.
- Не смей. Я итак с трудом накрасила губы. Второй раз у меня…не получится. – Ответила я, еле сдерживая своего волнения от его слов.
Матвей усмехнулся, взял меня за руку и повёл за собой.

Я впервые чувствовала себя королевой, когда мы с Матвеем вошли в банкетный зал. Все гости вмиг стихли и молчаливым восхищением смотрели на нас. «Мой принц» повёл меня по банкетному залу к главному столу с семьёй, а я старалась не смотреть по сторонам на гостей. Моё единственное желание в тот момент было - увидеть голландку Мэри. А почему, я и сама не понимала.
Семья Смирнитских с гостями из Голландии, а также с Евой, расположилась за большим круглым столом, сервированным красивой дорогой посудой, и украшенным цветами в центре стола. При нашем приближении из-за стола встали мужчины. Максу я улыбнулась и кивнула, а вот голландца Эрнеста Файса постаралась рассмотреть.
Это был мужчина лет пятидесяти пяти. Высокий, довольно красивый и совершенно … белобрысый. Белесые густые волосы, подстриженные ёжиком, красиво подчёркивали высокий гладкий лоб с единственной глубокой горизонтальной морщиной. Белесые густые брови были слегка нахмурены и из-под них на меня смотрели белесо-голубые глаза строгим пронзительным взором.
Этот взгляд мне не понравился, но я сделала вид, что не обратила на это внимания.
Господин Файс учтиво кивнул мне, постарался улыбнуться и представился.
Матвей представил меня, подчёркивая усиленной интонацией в голосе, что я его невеста. Файс ещё раз постарался улыбнуться, слегка развернулся к девушке, сидевшей рядом с ним за столом, и представил нам свою дочь Мэри Файс.
Я посмотрела на девушку и все мои мысли в голове перепутались. Мэри Файс была полной противоположностью своего отца. Это была жгучая красавица. Кареглазая и черноволосая. Длинные волнистые волосы Мэри были зачёсаны на правую часть головы, выставляя напоказ левую часть лица с точёными чертами. Я невольно загляделась на её высокие скулы и тонкую шею, и чёткую линию плеча.
- «Эта «Нефертити» может сразить любого мужчину своей красотой и нежностью». – Невольно подумала я, с удивлением рассматривая драгоценности Мэри.
Серьги, колье и браслеты девушки мне напомнили комплект уличной цыганки, но сияли настоящим золотом и, как я заподозрила, бриллиантами.
Мэри мне улыбнулась лучезарной улыбкой и слегка кивнула. Я ответила ей тем же и быстро бросила взгляд на Еву, которая тут же закатила глаза к небу. Было ясно, что ей голландка не понравилась.
Матвей и Эрнест Файс пожали друг другу руки. Эрнесту Матвей явно понравился. Его взгляд изменился и стал по-отцовски тёплым. Я видела, какими глазами Мэри смотрела на Матвея, когда он подошёл к ней и поцеловал руку девушки, и назвала этот взгляд «открываю охоту на тебя». Настроение моё было испорчено.
Матвей усадил меня рядом с собой по правую руку рядом с Евой. Макс сидел между Евой и Мэри. Дальше был Эрнест Файс, Елена и Елизавета.
Вся наша «дружная компания» сидела за столом, рассматривая друг друга, пока нам подавали удивительной красоты закуски. Все ждали, когда первой заговорит Елизавета, а она, как будто, об этом и не думала. У меня даже сложилось мнение, что наша королева испытывала терпение своих гостей, а это означило только одно – борьба за внуков началась. И мне стало интересно, кто сделает первый шаг.
Ева слегка придвинулась ко мне и тихо произнесла. – Все в шоке от вашего появления. Тебе надо ещё чем-то их сразить. Думай.
- «Ничего себе задание «центра». – Мысленно возмутилась я. – Невольно чувствуешь себя Штирлицом в ставке Гитлера. Осталось выполнить задание и получить звезду героя, но моя голова, как назло, отказывалась работать. Я была парализована взглядом Мэри».
Чёрные глаза девушки не отпускали меня ни на мгновение, да и Еву тоже. За подругу я была спокойна, а вот за себя… Я была в напряжении и боялась совершить ошибку. А Матвей, как будто это понимал. Его взгляд был таким тёплым, что я боялась «растаять» и ещё больше волновалась.
И тут заговорил Эрнест Файс, обращаясь к Матвею.
- Матеус, чем ты собираешься заниматься? Госпожа Смирнитская сказала, что ты оставил спорт. Ты можешь обращаться ко мне по имени и …без церемоний.
- Я не думаю, что мой внук это уже решил. – Ответила за Матвея Елизавета. – Рано ещё об этом думать. Пусть мальчик немного отдохнёт и… подумает. Зато Максимилиан уже решил, что будет мне помогать руководить этим рестораном. Мы хотим расширить наше семейное дело.
Я посмотрела на Макса, а затем на Еву и поняла, что ребята впервые слышат об этом. Мне показалось, что и Мэри это поняла. На её красивых губах промелькнула кривая усмешка.
Меж тем Макс утвердительно кивнул бабушке и добавил. – Мы ведём переговоры о покупке соседнего здания, где хотим создать элитный шахматный клуб с ресторанным обслуживанием. – Он слегка кашлянул и добавил. – Мы ещё…думаем над этим.
- Максимилиан, я уже купила здание, теперь дело за тобой. – Добавила Елизавета и холодно улыбнулась Эрнесту.
- В вашей семье право голоса только у вас, Елизавета? – Произнёс Файс.
- Нет. – Теперь ответил за бабушку Матвей. – У нас семейный плюрализм, но каждый отвечает только за себя. Позвольте узнать, Эрнест, зачем вы приехали в Россию?
- Я приехал за вами, мальчики. Скрывать не буду. Вы мне нужны, вернее, вы нужны своему семейству. Вы – Файсы, хотя в России у вас другая фамилия, но…
Эрнест замолчал, подбирая нужное слово, но его «нашла» Мэри.
- Вы должны возглавить нашу семью. – Сказала она, поочерёдно взглянув на братьев. – Максимилиан! Матеус! Так завещали вам ваши родители, и вы обязаны…
- Сейчас мы обязаны, милая кузина, - прервал её слова Матвей, - попробовать это блюдо…
В это время официанты поставили на стол удивительное блюдо. Я рассматривала свою тарелку, совершенно не понимая, что это.
Большая белая тарелка была разукрашена удивительным рисунком, как я поняла, из различных видов соусов. Короче говоря, рисунок из соусов напоминал летнюю полянку с цветами и ягодами. По середине тарелки стоял домик, напоминающий большой бутон цветка. Бутон состоял из пяти лепестков, скрепленных вверху веточкой молодой петрушки.
Запах от тарелки исходил божественный, но я никак не могла понять, из чего сделан этот бутон. Все гости тоже с интересом рассматривали блюдо, и не только за нашим столом. По банкетному залу пронёсся гул восхищения.
- Это блюдо особенное. На его создание, нас натолкнула моя …невеста Иветта.
Я с удивлением это услышала и посмотрела на Матвея.
- Дорогая, помнишь, ты говорила о турецком блюде Лахмаджу? – Я утвердительно кивнула, и Матвей продолжил говорить. – Так вот, мы его немного переделали в русском стиле, и назвали «Лохматый джин».
Я не могла сдержать улыбку, заметив, что Мэри нахмурилась.
-Но, дорогой, - заговорила я медовым голосом, одновременно кладя свою руку на руку Матвея, - если это блюдо русское, то и название у него должно быть соответвующее. Давайте его попробуем и… потом придумаем ему новое название…русское?
- Замечательное предложение! Мы так и поступим.– Восхитилась Елизавета. – Иветта у нас большая выдумщица, а Матвей покажет нам, как надо справляться с этим блюдом.
Все тут же обратили внимание на Матвея, а он с помощью ножа и вилки, отрезал макушку бутона и …пять лепестка бутона тут же упали на тарелку. Внутри этого бутона были разноцветные тушёные овощи, вырезанные звёздочками-цветочками.
Я попробовала овощи, обмакивая каждый кусочек в соус «цветной полянки» и пришла в восторг. Было очень вкусно! Сочетание овощей и соусов было восхитительным.
Это блюдо понравилось всем. И Эрнест Файс с удовольствием медленно поглощал кусочки овощей.
- Предлагаю назвать блюдо «цветочная поляна». – Первой заговорила Ева. Макс тут же с ней согласился.
- А мне нравится «волшебный бутон». – Сказала Елизавета.
- Может быть «бутон с сюрпризом»? – Спросила Елена. – Трудно предположить, что в нём скрывается.
- Назовите просто «русское ассорти». – Сказала Мэри. – Да, блюдо вкусное, но … примитивное что ли. Вегетарианское… Вот, если бы…
- Лепестки бутона были сделаны из свиных ушей, а не из тыквы, тогда бы оно было изысканным? – Спросила я и …за столом все замерли. – Мэри, это не основное блюдо, и оно должно быть лёгким, я бы сказала…невесомым, как дух. А что, если мы назовём это блюдо «закуска домового».
- Или «лакомство домового». – Сказал Матвей. – Лакомство – более заманчиво.
- Я поддерживаю Матеуса. – Вдруг удивила всех Мэри. – Слово красивое, но вот, кто такой домовой? Это ж, что-то мистическое и нереальное. Домовой, джин, неведомый дух жилища и многое другое. Всё это не существует.
- Отнюдь. – Воспротивилась я. – Это вполне реальное. Более того, если в это не поверишь, то домовому не остаётся выхода, как вам это доказать. Будьте осторожны, Мэри, в доме семьи Смирнитских живёт домовой и он… вполне реален. Я сначала тоже не поверила в его, но…- Я немного помолчала, нагнетая интерес, и договорила. – Он меня ночью …щекотал.
Ева вдруг прыснула смешком и тут же извинилась. Макс тоже не мог скрыть улыбку, косясь на Матвея. Зато сам Матвей нахмурился.
А я решила продолжить говорить, специально для Мери. – Я уверена, что не могла спутать его ни с кем. Прикосновения Матвея совсем другое: нежное и ласковое, как поцелуй. А тут… - Я поднесла руку к бретельке своего платья, будто бы хотела немного его сдвинуть, но сделала вид, что передумала. - Домовой Смирнитских довольно хитрый и, если ему что-то не нравится, то может и ущипнуть.
Глаза Мэри «извергали ненависть, ревность и любопытство», а вот глаза Евы и Макса – восторг и удивление.
Ева сделала вид, что поперхнулась, и, наклонившись ко мне шепнула. – Ты её добила, как бы она не подавилась.
Ева говорила по-русски, а весь разговор за столом проходил на английском языке. И тут я вдруг поняла, глядя на Мэри, что эта девушка понимает русский язык. После слов Евы, её взгляд переместился на мою подругу и «два разы выстрельнул» в неё.
Матвей, взял мою руку, поцеловал её и сказал.- Тебе надо было мне раньше об этом сказать. Я сумел бы договориться с нашим домовым. Я обязательно передам ему, что благодаря тебе, мы назвали это блюдо в его честь, и он будет милостив к тебе.
- Совершенно не понимаю, - фыркнула Мэри, - зачем давать названия блюдам. Надо просто перечислить ингредиенты этого блюда. И этого достаточно.
- Нет, милая моя Мэри, этого не достаточно. – Произнесла Елизавета и призвала к себе Бартоломью. Она что-то ему прошептала, а потом вновь обратилась ко всем. - Сейчас всем моим гостям предложат два основных блюда. Одно блюдо им будем представлено в виде состава ингредиентов, а другое под названием. Предлагаю всем сделать ставки.
Мы с Евой переглянулись. Такой «прыти» от нашей королевы мы не ожидали.
Семейство Файсов дружно усмехнулось, и глава произнёс. – Но любые ставки предполагают выигрыш. Вы можете его обеспечить?
- Конечно. Чтобы вы хотели, Эдуард,…Мэри?
Мэри улыбнулась Елизавете, стрельнула глазками в меня и проговорила. – Если я выиграю, а я ставлю на выбор блюда с составом ингредиентов, то …хочу, что бы ровно на неделю Матеус, ой, извините, Матвей принадлежал только мне и полностью позабыл о своей невесте. – Она в упор посмотрела на меня и договорила. – Ты, Иветта, исчезнешь с наших глаз ровно на неделю.
Такая наглость девушки, с которой мы знакомы всего лишь час, парализовала не только меня, но и всех за столом, кроме Эдуарда. Он с интересом смотрел на меня и ждал… Но вот, чего он ждал? Его взгляд – взгляд кота, увидевшего кошечку, меня не радовал. Неужели никто, кроме меня, этого не замечает?
- Ты, что застыла? – Услышала я голос Евы. – Выцарапай ей глаза, или я это сделаю. - Она шептала мне в ухо, под удивлённый взгляд Мэри, но её это не беспокоило.
Но вместо того, что бы ответить девушке, я обратилась к Эдуарду. – Господин Вайс, а у вас есть условия ставки, или вы поддерживаете наш выбор?
Мужчина улыбнулся и мотнул головой.
- О, нет, прекрасная Иветта. Я поддерживаю дочь. Каждый в нашем мире имеет право отстаивать то, чего хочет. Поэтому у меня тоже есть свои условия. Если вы проиграете, то эту неделю вы проведёте не вдали от нас, а… - он улыбнулся Матвею, - …а вместе со мной. Я бы даже сказал, что будете играть роль…моей невесты.
Я лишилась дара речи, Ева застыла статуей, Мэри «расплылась» от удовольствия, сёстры Смирнитские делали вид, что это всё их не касается, и только Матвей заговорил.
- Коли пошли такие высокие ставки, то и у меня есть условия. – Он вновь взял мою руку, поцеловал её и договорил. – Если мы выиграем, то вы отказываетесь от доли наследства наших родителей и уезжаете из России.
Семейство Файсов вмиг «изменилось в лице», а я чуть не сорвалась с места, что бы расцеловать Матвея. Ева тоже не могла скрыть свою реакцию. Она громко фыркнула смешком и тут же скрыла его в лёгком кашле.
Лица обоих Файсов стали масками удивления и страха.
- Но этого … нельзя. – Вдруг прошептала Мэри и только потом поняла, что не стоило этого говорить. - Извините, я хотела сказать, что … - она бросила взгляд на отца и договорила, - в завещании этого не предусмотрено.
- Прошу остановиться. – Чуть приподняв руку, произнесла Елизавета, с укором смотря на внука. – Матвей, этот разговор не для …ресторана.
Но Матвей упрямо мотнул головой, но сказал за него Макс. – Бабушка, Матвей и я, мы оба имеем право говорить о завещании наших родителей. И Мэри сделала первый шаг в наступлении на гордость моего брата. Он ей ответил, и я его поддерживаю. Предлагаю Файсам изменить свои ставки, и мы с братом сделаем тоже самое.
Теперь все с удивлением смотрели на Макса, который впервые, как мне показалось, показал себя, как истинный брат Матвея. Даже Ева глядя на него, улыбнулась и одарила всех гордым взглядом.
Я заметила, что Файсы продолжали находиться в недоумении, но вскоре строгий взгляд Эдуарда молча «приказал» Мэри смириться и та кивнула.
- Хорошо, я меняю ставки. – Она посмотрела на Матвея. – Ты не будешь вправе отказать мне в единственном желании, - она перевела взгляд на меня и добавила, - если оно не будет касаться твоей невесты.
- Я поддержу дочь, - тут же добавил Эдуард, - и обязуюсь, в целях извинения перед Иветтой, выполнить любое её желание.
«Масляный взгляд» голландца продолжал меня рассматривать, и поэтому я не поверила его словам. Мне подумалось, что он что-то задумал.
- В таком случае, - сказал Матвей, - мы с Максимилианом обязуемся не принимать не обдуманных решений, что касается наследства родителей, и учитывать также ваши интересы тоже.
- Я согласен. – Подтвердил слова брата Макс.
– Решено! Ставки приняты. – Тут же провозгласила Елизавета, не дожидаясь реакции Файсов, что ни мало меня порадовало. - Сейчас Бартоломью соберёт с гостей подписи, и мы все посчитаем их. Но всё это после главного блюда, название которому придумал Макс ещё ребёнком. Это «малинованные лыбки».
Мы с Евой невольно усмехнулись, потому что Елизавета произнесла это название на русском языке.
- Я не знаю, как произнести по английски. – Так же усмехнулась она. - Макс никак не мог выговорить букву «р» и этим очень нас смешил. Он очень не любил рыбу, и нам пришлось ни мало потрудиться, что бы заставить его её кушать.
- Бабушка, ты хочешь сказать, - заговорил Макс, подозрительно глядя на неё, - что главное блюдо – это …рыбные шарики?
Елизавета кивнула. – Но мы это блюдо усовершенствовали и сделали в одном блюде три вкуса. Это заслуга не только нашего шеф-повара, но и Бартоломью… Пусть лучше он сам нам всё расскажет. – Она слегка качнула указательным пальцем, призывая мужчину к себе. – Бартоломью, вам слово.
Я посмотрела на этого мужчину, который с умным видом, но с усмешкой на губах, стоял позади кресла своей хозяйки. Он подошёл к столу, слегка поклонился, ещё чётче «нарисовал» усмешку на своих губах и заговорил. – Это произошло совершенно случайно, господа. Мы слегка повздорили с шеф-поваром, и я сгоряча сказал, что рыба есть рыба и невозможно придать ей другой вкус кроме рыбы. Шеф возмутился и сказал, что он это может сделать. Я, естественно, продолжил возражать и предложил пари. - Бартоломью замолчал. Его лицо перекосила гримаса неудовольствия, которая всех насмешила.
- И чем же ты пожертвовал, Бартоломью? – Вдруг спросил Матвей, «гася» улыбку. – Зная нашего шефа, могу предположить, что он потребовал от тебя … невозможного.
- Он потребовал от меня, что бы я в течение месяца, каждый день на обед ел рыбу, которую он мне приготовит. – Закатив глаза к небу, ответил мужчина. – Мне кажется, что я уже стал светиться в темноте от фосфора, господа. Но, слава Богу, завтра – последний день моих сучений.
- Значит, вы проиграли? – Спросила я, не скрывая своей улыбки. – Я считаю, что это подвиг, Бартоломью. Я бы так не смогла. Но ваша игра, хоть стоила свеч, как говориться. Блюдо …эти рыбные шарики, были вкусными?
- О, да и у каждого шарика был свой, но рыбный вкус. В общем, я был в восторге от блюда …почти неделю. Следующую неделю я его…терпел. Третью неделю – не мог на это блюдо смотреть. А четвёртую неделю …. - Бартоломью вновь закатил глаза к небу и досказал вымученным голосом, - … я его возненавидел.
Все сидевшие за столом, еле сдерживали смех, глядя на него, и только Эдуард строго смотрел на Бартоломью.
- Так он вас кормил этим блюдом целый месяц? – Произнёс он.
- Да, господин Файс, целый месяц.
- Но это же издевательство над человеком!
- Нет. – Ответил Матвей. – Это чисто русская забава. Как говорится, не рой другому яму, сам в неё попадёшь. Не правда ли, Бартоломью?
Мужчина кивнул. – Вы правы, Матвей. Я сам вызвал шефа на пари, проиграл ему и поплатился. Теперь я зарёкся с ним спорить. - Он сделал шаг назад и заговорил уже торжественным голосом. – Выбор главного блюда в зале уже сделан. Разрешите его внести.
- Разрешаю. – Кивнув, произнесла Елизавета.

Глава 10

Я лежала в своей комнате, смотрела в потолок и … мечтала уснуть. День был полон событий и кажется, что устала, а сон никак ко мне не шёл. Голова моя постоянно «прокручивала» события прошедшего вечера и пыталась в них разобраться.

Во-первых, я никак не могла понять, как могла так произойти, что голоса за главное блюдо поделились ровно пополам: голос в голос! Список приглашённых на вечер гостей с подписями был проверен почти каждым человеком за главным столом и …все были поражены.
Во-вторых, я так и не поняла, какие условия ставок теперь будут выполняться. Но я заметила, что Мэри и Эдуард были довольны сложившейся ситуацией.
В третьих, о каких определённых условиях в завещании родителей братьев Смирнитских проговорилась Мери. Ох, как жаль, что мне не удалось переговорить с Евой. Её юридическая «хватка удава», наверняка уже, что-то поняла, а вот у меня такой способности не было.
В четвёртых,… Я на мгновение застыла, вспоминая объятия Эдуарда. Господин Файс пригласил меня на медленный танец, и я …не смогла отказаться. Строгий взгляд Елизаветы буквально приказал мне идти…
Ладонь Эдуарда лежала на моей талии, а его пальцы «играли» по моим рёбрам, как на пианино. Я еле сдерживала себя, что бы ни опрокинуть его на пол и не прижать его горло коленом. Конечно, было бы трудно, ведь рост у господина Файса был под два метра, но я была в таком «злом кураже», что перекинула бы через плечо в тот момент и бетонную балку, не то, что бы этого костлявого мужчину. И я уже была готова это сделать, как вдруг почувствовала, что его щека прикоснулась к моему виску и голос произнёс. – «Вы прелесть, Иветта».
И тут меня словно «пробило молнией». Как же я не поняла?! Я даже приподнялась на кровати на локтях и уставилась в «одну точку».
- Он же говорил со мной на … русском языке! – Сказала я темноте и тут же «получила» ответ от себя. – Точно …. Он говорит по-русски! Ну и семейка? Отец – белобрысый ловелас, дочь – жгучая брюнетка с камнем за пазухой, а оба они – ящик Пандоры из Голландии. И как с ними бороться?
Я вновь плюхнулась в постель и устремила взгляд в потолок. Мне даже не удалось поговорить с Матвеем. После главного блюда, которое, кстати, было превосходным, но я бы не смогла повторить «подвиг Бартоломью» и есть его целый месяц, мой жених уже мне не принадлежал. Началась музыкально-развлекательная программа вечера, так по крайне мене назвала его Ева, скрипя зубами. Макс и Матвей были вынуждены танцевать с каждой молодой девушкой, которую очередная «светская мамаша» подводила к их столу с целью познакомить. Елизавета учтиво им улыбалась и «приказывала глазами» своим внукам приглашать девушек на танец. А мы с Евой были вынуждены только утвердительно кивать головами, под язвительно-кривую усмешку Мэри.
Образ этой девушки так и стоял у меня перед глазами и туманил мои мозги. Я ничего не могла с собой поделать. Мне надо было подумать, а у меня ничего не получалось. Весь вечер я была словно скованная её взглядом. Даже танцуя с Матвеем, я чувствовала на себе её взгляд и… вела себя по-идиотски. Хорошо, что Матвей этого не заметил. Хотя нет, он это заметил и ...не обратил на это внимания, а может и разозлился. Когда мы возвращались в дом, он не разговаривал со мной и даже не смотрел в мою сторону. А я то, глупая, думала, что он захочет меня поцеловать на прощанье, ведь он проводил меня до двери, но…лишь слегка коснулся губами моей щеки и …ушёл.
Настроение моё испортилось окончательно. Сон был забыт. Я не могла понять, почему я была так взволнована этим. Непонятный холод Матвея, колючий взгляд Мэри, и наоборот, слащавый – её отца, и ещё невозможность поговорить с Евой.
В моей голове пульс стучал, как барабанная дробь, поэтому я не сразу услышала странный шорох за моей дверью. Прислушавшись, я поняла, что не ошиблась. Соскочив с постели, я тихо подошла к двери и приложила в ней своё ухо.
Точно! За дверью кто-то есть! Но кто это и что он делает? Почти минуту я слушала этот шорох, пока не почувствовала, что что-то кольнуло меня в голую ступню.
На полу перед моими ногами появился небольшой лист бумаги, сложенный вдвое. Видно его подсунули в щель под дверью. Я вновь прислушалась. За дверью наступила тишина. Я подняла лист бумаги и вернулась в постель. Включив настольную лампу, я развернула записку и прочитала: - «Жду в беседке. Приди…»
Подписи в записке е было, но она мне и не была нужна. Я тут же почувствовала, как «два крыла выросли из моих лопаток» и подняли меня с постели. Я даже толком не оделась, так спешила в тёмный летний сад…к Матвею. То, что записка была от него, я даже не сомневалась. Значит, он всё же решил…меня поцеловать.
И только, когда я очутилась на улице, то моя идиллия в голове немного поутихла, заметив, что на моих ногах были домашние шлёпанцы с лебяжьим помпоном.
- Хорошо ещё, что додумалась надеть джинсы и накинуть на плечи какой-то платок. - Прошептала я себе, с удивлением заметив, что забыла снять с себя шёлковую короткую ночную сорочку. – Ну и вид у меня…. Хорошо, что летние ночи тёмные…
Я еле сдерживала шлёпанцы на своих ногах, торопясь в беседку. Дорожки в саду Смирнитских были освещены, а вот беседка была в полумраке. Но в ней уже ...кто-то был.
Я вбежала в беседку, даже не заметив трёх её ступенек, и … застыла, как вкопанная. На меня с восторгом смотрел Эдуард Файс.
- Ты пришла. – Прошептал он и сделал шаг ко мне. Его руки потянулись ко мне, а я, инстинктивно отшатнулась от него, сделав шаг назад. Мои предательские шлёпанцы остались в беседке, а я… «полетела» со ступенек беседки спиной на садовую дорожку.
Нельзя сказать, что я не умею падать, но при таких обстоятельства, да ещё из-за шлёпанец, я упала довольно неудачно, «приземлившись» на заднюю точку и левый локоть. Было больно, но ещё больнее было моей душе. Я даже не сразу поняла, что лежу на садовой дорожке …в объятиях Файса. Эдуард присел рядом со мной. Одна его рука держала меня за талию, а вот другую …он пытался просунуть под мои колени! Это ещё зачем?!
Я тут же оттолкнула от себя его руку и вытянула ноги.
- Как, что… как вы тут оказались, господин Файс? – Только это и смогла я сказать. – Я думала, что … Это ваша записка?
- Мне надо было с вами поговорить, Иветта. – Эдуард говорил на русском языке, но с акцентом. – Но сейчас… Вам больно? Давайте я вас подниму?
- Нет. Не стоит. Я в порядке и сейчас встану. – Я собрала нервы и силы в кулак и поднялась на ноги. Моя попа горела от боли, а душа – от злости. Я как я могла попасть в такую ситуацию? Хотя… Наверное, только я и могла в неё попасть. Как говорит моя любимая подруга Ева – « Когда мозг не думает, то за него принимает решение задница».
И вот теперь и она пострадала. Я дотронулась до своей попы.
- «Хорошо, что я додумалась надеть джинсы. – Подумала я. – А то мелкий щебень садовой дорожки «разрисовал бы её под хохлому», как это сделал с моей рукой».
На моём локте была огромная ссадина, которая начинала кровоточить.
- Что вам от меня надо, господин Файс. – Сказала я, скрывая ссадину на руке платком. – И как вы посмели …написать мне записку? Мы с вами не до такой степени…
- Но мы должны объединиться, Иветта, что бы ни навредить Матвею и Максу.
- Что вы имеете в виду. – Я тут же позабыла о своей боли, но мои ноги слегка подкосились. Я вошла в беседку и села на круглую скамейку. – Говорите.
Файс вошёл в беседку следом за мной и встал напротив.
- Я говорю о завещании их родителей. – Мужчина засунул руки в свои брюки и в упор смотрел на меня. Сейчас его взгляд не был слащаво-приторным, поэтому я поверила его словам. – Надо сказать, что содержание завещания нас, семью Файсов, ни мало удивило и взволновало. Мы и предположить не могли, что …такое может быть.
- Я вас не понимаю, господин…
- Обращайтесь ко мне по имени, Иветта. Я для вас Эдуард.
Я кивнула, всё ещё ничего не понимая.
- Вы знаете, что после смерти отца братьев Эра, а затем и его брата Туфуса, семейный бизнесом руководил я… Но через два дня наш семейный бизнес или перейдёт в руки братьев, или… будет продан.
- Как это? – Усмехнулась я. - Разве это не ваша собственность?
Эдуар кивнул. Но затем отрицательно качнул головой. – Отец Эра и Туфусав своё время в своём завещании дал указание, что семейный бизнес должен принадлежать только его семье по прямой линии, то есть, он должен переходить от отца к сыну или… должен быть продан. У Эра есть два сына – Матеус и Максимилиан, а у Туфуса семьи не было.
- А как же вы, Эдуард?
Мужчина тяжело вздохнул и ответил. – Я лишь двоюродный брат Эра. Моя мать была сестрой отца Эра и Туфуса, и ей семейный бизнес не принадлежит. И пока, мальчики Макс и Матвей, не достигнут совершеннолетия, я всего лишь веду бизнес.
- Я не думаю, что братья лишат вас средств к существованию. – Сказала я и поняла, что это меньше всего волновало Эдуарда. – Мне кажется, что это ещё не все тайны этого завещания? – Спросила я и Файс кивнул.
- Вы проницательная девушка, Иветта. Я это сразу понял, поэтому к вам и обратился. – Он сделал шаг ко мне. – Прошу вас откажитесь от Матвея. Я имею в виду, перестаньте быть его невестой.
Я вновь застыла от удивления, а мои спина и душа заболели.
- Я объясню, почему я так говорю. – Продолжил говорить Файс. – В завещании Эр потребовал, что бы его мальчики нашли свои половинки в …Голландии. И только при таком условии, они получат наследство, а …несколько десятков тысяч человек продолжат работу на наших предприятиях.
Я не могла осознать, как можно такое требовать от своих детей. А теперь ещё и я попала в такую передрягу. Я не знала, что ответить, но точно знала, что ответа сейчас Файс не получит. Но уходит, не разузнав ещё кое-что от Файса было глупо, и я задала вопрос. – Вы хотите выдать замуж Мэри за одного из братьев?
Эдуард улыбнулся. – Это Мэри так решила, а я не возражаю. И, по-моему, она уже выбрала себе одного из братьев - Матуса, то есть Матвея.
- Мне тоже так показалось. – Сказала я резко встала. Оставаться в беседке не имело больше смысла. Я не могла понять, почему так замёрзла. И лишь встав на ноги, поняла, что на ногах не было шлёпанец. Они спокойно лежали на верхней ступеньке беседки. Я подошла к ним, надела и спустилась со ступенек на садовую дорожку.
- Вы понимаете, что ответа сейчас от меня не получите, Эдуар? – Спросила я, чувствуя, как он медленно шёл следом за мной по садовой дорожке.
- Да понимаю и не тороплю с ответом. Мы в России будем десять дней, так что думайте, Иветта, и помните, что я вам готов помочь…
Мы уже вошли в дом и подошли к лестнице, когда я остановилась, обернулась к Файсу и спросила. – В чём вы мне можете помочь, господин Эдуард Файс?
- Ну, хотя бы…в этом. – Произнёс он и, в одно мгновение, подхватив меня на руки, стал подниматься по лестнице вверх.
Все слова возмущения «застряли в моём горле», когда я, подняв лицо вверх, увидела на лестничной площадке второго этажа… Матвея. Он стоял в домашней одежде и холодным взглядом смотрел на нас.
Эдуард поставил меня на ноги перед Матвеем и произнёс по-английски. – Иветта, случайно упала в саду и повредила себе руку и ногу. Я просто решил ей помочь, Матеус. Не сердись, я оказал девушке помощь… - Он мило улыбнулся и, пожелав спокойной ночи, медленно пошёл от нас прочь по коридору.
Мы с Матвеем смотрели ему в спину, пока он не скрылся за поворотом. И тут я почувствовала, как мужская рука сжала мой больной локоть железной хваткой.
- Что это…
- Ой! – Не дала я договорить Матвею, своим стоном, и сама приложила другую ладонь к больному локтю.
Матвей тут же сорвал с моей руки платок и воскликнул. – Так это правда?! Ты действительно упала? Как… Зачем ты пошла в сад? – Его холодный вид тут же изменился. Он ожил, а глаза загорелись огнём.
- Что бы посмотреть на инопланетян. - Съязвила я, кривя лицо от боли. И почему боль в локте стала такой сильной? – Матвей, мне надо в свою комнату.
- Зачем?
- Что бы зализать свои раны! Матвей, ты, что не понимаешь? Надо обеззаразить раны, что бы в них не попала…
- Раны? – Оборвал меня Матвей. – Сколько их у тебя?
Я мысленно сосчитала: рана на локте, плюс рана на заднице, плюс сто тысяч душевных ран. Но ответила лишь. – Локоть и …попа.
Матвей тяжело вздохнул, взял меня за руку и повёл за собой, но потом остановился и сказал. – Может и мне тебя донести до комнаты, а то, не дай Бог, ещё и в обморок шлёпнешься?
- Оставь это для слабонервных, Матвей. Я много раз падала в своей жизни, потом вставала и шла дальше.
- Надо же? - Качнув головой, съязвил Матвей. - А я думал, что тебя поднимали с земли престарелые мужчины и доносили до дома, скрипя своими костями.
Я поджала губы. Да, картина, которую мы с Эдуардом «нарисовали» перед ним, была явно неудачной. Но в том не было моей вины! Хотя… я, конечно, была виновата, что не подумала я и сорвалась на призыв неведомой записки…
Ты, что притихла? – Услышала я его голос, когда мы вошли в комнату. В своих размышлениях я даже не заметила, что мы пришли в комнату Матвея, а не в ...мою. Он подвёл меня к постели и приказал. – Раздевайся.
- Как это? – Удивилась я, отшатнувшись от кровати.
Матвей криво усмехнулся. – Сними с себя то, под чем …болит.
- Но это же мои джинсы?
- Снимай их.
- Да ни за что! – Сказала я и резко развернулась к нему спиной, намереваясь уйти. Но сделать мне это не удалось, потому что рука Матвея крепко схватила меня за пояс джинс.
- Ну и глупая же ты. – Строго сказал он. – Ложись на живот, и приспусти с себя джинсы. Этого будет достаточно.
Я мысленно отсчитала тринадцать секунд, кивнула и легла на кровать. Говорят, что для принятия правильного решения надо мысленно посчитать до десяти. Но я считаю до тринадцати, для большей уверенности…
Матвей заботливо снял с меня мои шлёпанцы, а я в это время приспустила с себя джинсы. - Значит, на свидание надела джинсы, сексуальную кофточку, а хрустальные туфельки позабыла? – Насмешливо сказал он.
Моя душа была в таком смятении, что я съязвила. – Да, зачем мне туфельки, если я летела на крыльях ..люб… Достаточно и шлёпанец.
- Понятно… Надеюсь, что ты обломала свои ангельские крылышки и эта рана на твоей попке – всё, что от них осталось.
- Хватит шуточек. – Возмутилась я. – Матвей, что там? Рана большая?
- Большая, очень большая…То есть, нет, большая, но не глубокая, кость не видна..
- Опять шутишь?
- А что мне остаётся? Ты ходишь на свидание с другим, хотя считаешься моей невестой. И он ещё несёт мне тебя на руках, и отдаёт израненную. Так, что мне остаётся делать, Иветта?
Матвей говорил, а я слушала его, сжимая кулачками покрывало кровати. Его пальцы, нежно щекочущие мою кожу, и голос, волновавший мою душу, не давали мне ничего понять. Масса, ещё не осмысленных мною, чувств туманила мой разум. Я решила помолчать и только позволила себе слегка пискнуть, когда моя рана защипала от йода…
Мне показалось, что прошёл час, когда я вновь услышала его голос.
- А ты терпеливая. Я бы уже давно кричал от такой боли, а ты только лежишь, да попискиваешь.
Я усмехнулась и ответила. – Не ври. Спортсмены привычны к боли.
- К телесной боли? Да, привычны… А вот к душевной?
- Я думал, что записка была от тебя. – Произнесла я, вставая с кровати и приводя свою одежду в порядок. - И почему рана, после обработки болит сильнее, чем…
- Какая записка? – Оборвал меня вопросом Матвей. Он сделал ко мне шаг и взял меня за плечи. – О чём ты говоришь?
- О записке, в которой написано, что меня кто-то ждёт в беседке. Я думала, что …это ты. Записка была без подписи, а почерк твой мне …не известен.
- А ты не могла понять, что записка на английском языке это… не от меня?
Я хотела вырваться из его рук, но Матвей не позволил. Вздохнув, я произнесла. – Всё дело в том, что она была написана на русском языке, да и сам господин Файс очень хорошо им владеет. Удивлён?
Матвей невольно кивнул.
- Что хотел Эдуард, кроме того, что бы поносить тебя на руках?
Я нахмурилась. Голос Матвея мне не понравился, мне даже показалось, что он был готов в это же мгновение пойти к Файсу и, взяв его за грудки, вытрясти правду.
- Он признался мне в…любви. – Прошептала я, стараясь скрыть свою ложь правдивой извинительной улыбкой. – Но я ответила, что … это смешно и глупо, затем оступилась, упала… Затем мы вернулись в дом. А зачем он взял меня на руки, я и понятия не имею!
- Зато я имею. – Строго сказал Матвеи и прищурился. Его взгляд «дошёл до моей печёнки». – А что он тебе говорил на счёт Мэри?
Я искренне была удивлена. – Как ты догадался об этом?
- Я только что выпроводил её из этой комнаты. – Матвей продолжал «буравить» меня взглядом. – И знаешь, что она мне сказала?
- Могу представить. – Фыркнула я и стряхнула его руки со своих плеч. И ту в меня «будто чёрт вселился» и я «включила актрису», так говорила о моём поведении Ева, когда я её передразнивала.
- О милый мой Матеус, - заговорила я, играя глазками, лицом и сложив ладошки «бантиком», - лишь я тебя увидела, как ума лишилась. И моя безумная голова решила, что ты – моя судьба. И вот я пришла к тебе, обыкновенная русская… - я чертыхнулась и тут же исправила свою оплошность, - …голландская баба, что бы отдаться тебе за всё наследство нашей семьи. – Я раскинула руки в стороны, закинула голову вверх и почти прокричала. – Бери меня такую красивую, и пользуйся мною и своим большущим наследством. А потом мы вместе …будем…
Договорить свою пламенную и злую речь я не сумела. Руки Матвея обхватили мою талию и резко прижали к телу хозяина, а когда его губы завладели моими губами, то я… лишилась рассудка, потому что мои руки сами собой обхватили в кольцо шею Матвея.
Вывел меня из этого состояния голос Матвея. – Я согласен…
- С чем ты согласен? – Спросила я, пытаясь осознать новые ощущения от его тела.
- Взять тебя такую красивую, но… - он слегка отодвинул меня от себя и посмотрел в глаза, – …когда ты будешь в себе, а не в этом идиотском образе Мэри. И ещё, твои раны, не дадут тебе полностью понять…всю силу моих чувств, поэтому… - он ещё дальше отодвинул меня от себя, затем развернул лицом к двери и договорил, - иди в свою комнату ...сама. Я не в состоянии тебя проводить.
Словно тряпичная кукла, я дошла до двери, оглянулась и спросила. – А почему?
Матвей стоял ко мне спиной, его руки сдавливали ему виски.
- Иди, Иветта, а то я…передумаю. – Только и услышала я.

- Какая же ты идиотка, Ветка! – Наконец услышала я вывод Евы, почти после минутного молчания. Она слушала меня с «открытым ртом» и молчала, даже, когда я ей рассказала о признании Эдуарда Файча. И только, когда я поведала наш разговор с Матвеем, она сделала подобный вывод. -Ты почему с ним не осталась?
- Он сам попросил меня уйти.
- Он это сделал для того, что бы ты ни ушла, глупая твоя голова! Он хотел получить от тебя.. - Ева с сожалением посмотрела на меня, - «оправдательный приговор», если говорить юридическим языком. Поняла?
Я приоткрыла рот от удивления. – Но ведь он сказал, что у меня раны не могут…
- Ну, и что я говорю? Идиотка!!! – Ева хлопнула себя ладонями по бёдрам. – Да любые раны только ещё острее делают сексуальные ощущения! Потерпела бы, ради такого случая! Бедный Матвей! Он весь этот вечер не спускал с тебя «голоного взгляда». Его всего трясло, когда он видел взгляд Эдуарда на тебе. Ты бы видела его лицо, когда он следил за вашим танцем. Даже Елизавета сделала ему предупреждение.
Я вопросительно приподняла бровь.
- Да, не удивляйся. Наша королева приказала ему не отвлекаться…по пустякам от наших гостей. А Елена посоветовала заняться более важными делами, пока Мэри была без присмотра отца. Она довольно цинично добавила, что ты итак никуда от него не денешься. – Ева нервно передёрнула плечами. – Эти дамочки говорили открыто, даже меня не стесняясь.
- Они, что …считают меня легкодоступной? - Возмутилась я.
- Не думаю. – Мотнула головой Ева. – Возможно, что легкоуправляемой или немного слабоумной.
- Издеваешься?!
- Нет, но ты отчасти это уже подтвердила. Если бы ты осталась с Матвеем и вы, так сказать, соединились, и козырей в твоей колоде, а также неопровержимых фактов было бы больше. – Ева с сожалением посмотрела на меня. – Надо было почаще брать тебя на судебные разбирательства. Научилась бы тогда говорить с людьми.
-Я итак умею! А этим королевам-матерям я не позволю руководить моей жизнью. Я ни о чём не сожалею… - Возмутилась я, но вдруг кое-что вспомнила. - Хотя, нет, сожалею, что так и не узнала, что говорила Матвею Мэри.
- Вот об этом можешь не сожалеть. – Резанув рукой по воздуху, произнесла Ева. – Если Мэри достигла того, чего хотела, то мы об этом скоро узнаем. Она сама скажет, вернее, похвастается своей победой перед соперницей, Будь уверена. Ветка, ты лучше скажи, что ответишь этому ловеласу Эдуарду?
Я лишь пожала плечами. – Буду тянуть с ответом… Придумаю, что нибудь.
- Ну, думай, думай… Вот только, что ты скажешь Елизавете? Она меня уже допросила. Не успела я открыть глаза, как Берта пришла за мной и «увела на ковёр».
Я с ужасом смотрела на подругу. – А тебе было, что ей рассказывать?
Ева улыбнулась и кивнула. – В отличие от тебя, подруга, я …осталась у Макса. И нам было так хорошо, что я…даже перед грозным взглядом Елизаветы, не могла скрыть своего удовольствия.
Мой ужас в душе усилился. - Ева, но как она об этом узнала?
- Понятия не имею. Мы так тайно встретились… - Ева засияла от счастья, что я чуть не ослепла. – Ты представляешь, Ветка, мой принц залез ком не в окно!
- Как это? – Еле выговорила я. – Наши комнаты на втором этаже, а их – на третьем?
- Он спустился ко мне по наружной стене, постучал в окно, и я впустила. А дальше началось волшебство…
Я одновременно была и в ужасе и в восторге. Если Елизавета выследила Макса и Еву, то и нас с Эдуардом и Матвеем…и подавно?!
- Ужас? – Еле выговорила я.
- Нет. Это было восхитительно.
- Ева, я говорю о себе. Я не знаю, что сказать Елизавете и еще, почему она меня не вызвала к себе с отчётом, как тебя? Время завтрака!
- Не знаю. – Ева скривила в недоумении своё красивое личико. – Предлагаю зря голову себе не морочить. Сейчас мы пойдём на завтрак, а там и… видно будет. Просто нам надо быть начеку – за нами следят. А я предлагаю тебе просто врать королеве. Запутай её голову, не существующими фактами и домыслами. Пусть разбирается сама, где ложь, а где правда. Короче говоря, затяни судебное разбирательство над собой до предела.
Я подумала и решила, что так и поступлю.

Глава 11

Вопреки моим ожиданиям, Елизавета так меня и не вызвала на «допрос». Мы с Евой вошли в столовую, где был приготовлен завтрак. В связи с приездом гостей из Голландии, сервировка стола к завтраку выглядела торжественно: с цветами в середине большого круглого стола и великолепным новым сервизом.

- Елизавета встречает своих гостей по-царски. – Шепнула мне Ева. – Хочет им показать своё величие…
- Или «пыль в глаза пустить». – Добавила я шёпотом и посмотрела на Матвея.
Он разговаривал с Максом в дальнем углу столовой. Эдуард Файс с дочерью рассматривали картины и эстампы, которыми были украшены стены столовой. При нашем появлении, они слега кивнули нам, улыбнулись и… продолжили изучать местное искусство.
Елизаветы и Елены в столовой ещё не было.
- Пойдём к нашим принцам.- Вновь шепнула мне Ева и слегка подтолкнула вперёд. – Одно не могу понять, почему нам велено было надеть брючные костюмы? Ты посмотри на Мери. Выглядит, как цветочек, в своём летнем платье. А мы, как…
- Как тычинки. – Проворчала я, поглаживая рукой свои бёдра, обтянутые рыжим шёлком. – Да ещё и костюм подобрали сами, нам не доверили.
- Ветка, у тебя костюм хоть яркий летний, а вот у меня… Мне кажется, что в этом бледно-сиреневом недоразумении я похожа на привидение.
Я была согласна с подругой. Когда рано утром Берта меня разбудила и принесла мне летний брючный костюм, состоящий и узких рыжих брюк и ажурное пончо, больше похожее на скатерть цвета хаки с дыркой посередине, я была удивлена этим нарядом.
Но увидя костюм Евы, нежно-сиреневого цвета брюки и блуза с длинным рукавом, я была обескуражена. Подруга выглядела в нём, как кукла в ночной пижаме, и естественно взбунтовалась. И только после того, как она засучила рукава почти до подмышек, а полочки блузки завязала узлом на голом животе, настроение её улучшилось.
Я тоже внесла некоторые коррективы в свой образ. Под моё ажурное пончо прилагалась маечка на тонких бретельках, которую я решила просто не надевать, под одобрительный кивок моей подруги.
- Привидение не ходит с голым животом, от которого у мужчин начинается кривоглазие. – Ответила я Еве, после того, как мы прошли мимо Файсов. – Эдуара Файса тоже коснулась «чаша сия».
- Да-а-а? – Усмехнулась Ева.
- Будь уверена, что ты в этом образе очень сексуальна, а вот я…
«Наши принцы», наконец-то, перестали разговаривать и увидели нас. В глазах Макса я тут же увидела огонёк страсти. Он поедал глазами свою «нежно-сиреневую смуглянку». А вот Матвей смотрел на меня…серьёзно.
Мы подошли и поздоровались.
- Вы …почему так одеты? – Невольно произнёс Матвей. – То есть, я хотел сказать, сегодня слишком жарко для …брючных костюмов.
- Но это не понимает наша королева. – Ответила я. – Или Елизавета приготовила для нас новый урок жизни. Не волнуйся, мы с Евой немного отредактировали свой образ. Ну как, получилось?
Я немного раскинула руки в стороны и …прокрутилась вокруг себя. но лишь вновь взглянула на Матвея, как тут же вспомнила, что… бюстгальтера на мне не было. Он стоял с закрытыми глазами, а Макс и Ева с ехидной улыбкой на лицах.
- Удивительно удачная редактура. – Сказал Макс, осматривая Еву. – И ты, Иветта, превосходна, особенно, когда крутишься вокруг себя.
Я чуть не залилась румянцем. Меня спасла дверь, возле которой мы все стояли. Она открылась, и в столовую вошёл Бартоломью. Он сделал три шага вперёд и один влево. Следом за ним в столовую вошли Елизавета и Елена. Я тут же сложила руки на груди и встала рядом с Матвеем.
Елизавета всем улыбнулась и пригласила к столу. Я шла следом за Матвеем, явно ощущая, что переоценила свою наглость. Королева только мельком взглянула на меня, но я поняла, что она мне мою выходку ещё припомнит. А вот Елена мне улыбнулась.
Когда все сели за стол, я мельком взглянула на Бартоломью и увидела, что он не спускал с меня любопытного взгляда. Это меня удивило, потому что этот господин редко выходил из своей роли «молчаливой ресторанной статуи с образом римского патриция». И ещё мне показалось, что он что-то хотел мне сказать.
Вторым моим удивление за завтраком было то, что Елизавета начала разговор на русском языке. Удивились все, и Матвей уже хотел остановить бабушку, но она сказала. – Для меня было удивлением, что наши гости знают русский язык, и упорно это скрываю. Не правде ли, господин Файс, Мэри?
Файсы переглянулись. Мери чуть пожала плечиками, а Эдуард бросил взгляд на меня. Я тут же будто невзначай мотнула головой.
- Давайте не будем оправдываться, а просто перейдём на русский язык и забудем эту неприятность. – Продолжила говорить Елизавета и дала знак Бартоломью на завтрак.
Все завтраки в этом доме были для меня скучными, но очень вкусными. Что нельзя было сказать об этом завтраке.
Елизавета и Файс вели интересную беседу о Голландии. Мэри им помогала, а мы с Евой и братьями молча внимали интересной информации, поедая …совершенно не солёную еду. На втором кусочке еды я с удивлением посмотрела на Еву, которая уже смотрела на меня расширенными глазами, с трудом проглатывая кусочек еды. Мгновение мы таращились друг на друга, не понимая, почему никто этого не замечает.
Я понимала, что Ева не решится сказать, об этом открыто при гостях Смирнитских. Я осмотрела сервировку стола. Она была царственной, но…совершенно бессольной. На столе не были ни одной солонки. Тогда я взглянула на Бартоломью. Он тут же закатил глаза к небу, и я поняла, что всё это не случайно. Ну, что же, посмотрим, что дальше будет. Я продолжила завтракать, давясь едой.
И тут Елизавета спросила Мэри, чем она интересуется в жизни.
- Вот уже год, - ответила девушка, ослепительно улыбаясь, - я занимаюсь водными видами спорта. Вернее, я организовала школу и теперь…- она посмотрела на Матвея и улыбнулась ему ещё более ослепительной улыбкой, - …я ищу преподавателей в мою школу.
- Как интересно, дорогая Мэри. Вы тоже спортсменка, как и наш Матвей?
- О, нет, Елизавета, я всего лишь организатор, и мне нужны специалисты такие, как наш Матвей.
-«Да, – подумала я, - моего Матвея уже не могут поделить две женщины. А если место между ними для меня? – Меня чуть не «подбросило» со стула. – Я уже думаю о нём, как… о своём мужчине?! А есть ли у меня на это право? И самое главное, хочу ли я этого»?
Я смотрела на королеву, а сама ждала ответа Матвея. И тут он всех удивил.
Матвей вял мою руку, поцеловал её и ответил. – Боюсь, Мэри, что у нас с Иветтой на ближайшее будущее совсем другие планы. Да, дорогая?
Я открыла рот, но заговорила Мэри.
- Но, Матеус, этой ночью ты мне обещал, что подумаешь и примешь правильное решение. – Мэри будто невзначай провела тонким пальчиком по своей ключице, привлекая всеобщее внимание. – Ты убедил меня, и я тебе поверила.
Я присмотрелась к её ключице и …заметила под левым ухом девушки на её шее небольшое красное пятно. Меня тут же бросило в «жар». Что это? Засос или…? Мои мысли «пошли кругом» и я невольно вырвала свою руку из руки Матвея.
- Я не думаю, что Матвей даст тебе ответ сразу, дорогая Мэри. – «Привёл меня в чувство» голос Елизаветы. – Он у нас немного …тугодум. Ему надо несколько дней подумать, всё взвесить, зато потом он всегда выдаёт правильное решение. Мы его за это ценим и доверяем особо важные решения. А я своей волей запрещаю говорить о делах сегодня и завтра. Завтра у нас праздник – день рождение моих внуков. У нас будет торжество. А сегодня…
Елизавета замолчала, а я тут же поняла, что она приготовила для нас новое испытание. Мы с Евой быстро переглянулись.
- А сегодня у нас… ипподром! Мы поедем на скачки и будем делать ставки. Обожаю это развлечение! А вы, Эдуард, Мэри? Моим мальчикам моя страсть безразлична. А как вам?
- Мне? – Эдуард немного растерялся. – Я несколько раз был на ипподроме, но ставок не делал.
- И очень зря! – Елизавета явно «была в ударе». Её лицо слегка порозовело, зато наши лица с Евой побледнели, предчувствую подвох от этой дамочки. – Это захватывает. Предупреждаю, что мой любимый номер 7. Я всегда ставлю на него и …иногда выигрываю. Предлагаю прямо сейчас выбрать номера всем. Бартоломью их запишет. Мы не будем знать и видеть лошадей под этими номерами, поэтому игра будет чистой. Как вам моё предложение?
Эдуард и Мэри согласились и выбрали номера 6 и 3. Макс назвал цифру 5. Ева - 4.
Матвей молчал и смотрел на меня.
- Что ты на меня смотришь? – Тихо, но строго спросила я его. Моя душа всё ещё была в смятении от красного пятна Мэри.
- Жду твоего решения, но, если хочешь, то озвучу его сам.
- Нет. Я это сделаю сама. – Ответила я. – Осталось всего две цифры 1 и 2. Поэтому я буду 1.
- Я в этом и не сомневался, дорогая. – Усмехнулся Матвей. – Бартоломью, записывай: Иветта – цифра один, а я – цифра два. Бабушка, я предлагаю победителю назначить приз. Что, если победитель среди нас скажет своё желание, а все проигравшие в течение этого дня будут выполнять его желание?
- Замечательно, Матвей! – Елизавета была в восторге. – А может сейчас кто-нибудь скажет своё желание? Очень интересно узнать.
Все дружно отказались говорить своё желание, ссылаясь на то, что это тайна, но взгляд Елизаветы упорно «буравил» меня. Я не могла понять почему. И, наконец, не выдержав его, произнесла. – Моё желание…женить вашего повара, что он хоть немного солил еду, которой нас кормит… Это же невозможно…
Договорить я не сумела, потому что смех Матвея оборвал мою речь и немного «разрядил обстановку». За столом, после моих слов, все замерли и в ожидании смотрели на королеву Елизавету, а та пристально смотрела на меня.
- Дорогая, я уверен, что это ему не поможет. – Сказал Матвей. - Наш повар – глава семейства и имеет четверых сыновей, так что тебе надо будет придумать другое желание и погорячее. Лично я, уже придумал.
- Я тоже придумала. – Перевела на меня взгляд Мэри. – И оно кому-то не понравится. Более того, я уверена, что мой номер 3 придёт первым. – Девушка вдруг захлопала в ладоши. – Ой, я уже с нетерпением жду этой скачки! Елизавета, когда мы поедем на ипподром?
- Через час, дорогая Мэри. Мне очень нравится твой энтузиазм. Девушки с таким стремлением в жизни всегда добиваются того, чего хотят. Желаю тебе победы, милая…

- Не могу понять Елизавету. – Сказала мне Ева, когда мы вернулись в её комнату после завтрака. – Она открыто поддерживает Мэри, а нас просто засаживает. Ой, милая, желаю тебе победы! – Ева передразнила Елизавету так удачно, что я улыбнулась. Моя улыбка её разозлила. – А ты, что улыбаешься? Ничего не понимаешь? Ты, конечно, молодец, что сказала ей в глаз о несолёном завтраке, но ты не поняла сложившуюся обстановку.
Я действительно не поняла, что она сказала, и нахмурилась.
- А ты подумай! – Продолжала бушевать Ева. – Всё началось с этих идиотских нарядов, в которые нас облачили, дальше несолёный завтрак, а теперь ещё и ипподром?! Ветка, я а ты не боишься, что вместо лошадей, наша королева нас запряжёт и заставит бежать по кругу ипподрома?
Я приложила ладонь ко лбу. Фантазия моей подруги меня всегда поражала, но что бы настолько!
- Ева, не дури. Я согласна, что Елизавета что-то задумала, но меня волнует другое, как она узнала, что Файсы говорят по-русски и что это за красное пятно на шее Мэри?
- Я могу тебе ответить. – Ева сделала шаг ко мне, строго на меня глядя. – В этом доме есть система подслушивания, а Мэри сама себе поставила засос на шее, что бы смутить тебя. Я с такими штучками уже встречалась в суде. Бывают такие фифочки, что готовы сделать с собой что угодно, лишь бы унизить или оскорбить свою соперницу и обвинить её.
Я замотала головой. – Не верю в это. И к тому же Мэри не сможет это сделать с собой физически.
- Значит ей помог …её папаша.
- Ева, Эдуард Файс был со мной в беседке, а в это время Мэри была с Матвеем.
Ева смотрела на меня мгновение и выдала умозаключение. – Ветка, в наше время саму себя можно иметь, так неужели нельзя поставить себе засос на шею.
- Всё!- Воскликнула я, вскинув руки. – Не хочу больше об этом говорить. Я лучше спрошу Матвея, а сейчас хочу переодеться.
Я оставила подругу и хотела уйти в свою комнату, но Ева схватила меня за руку, остановила и произнесла. - Ничего у тебя не получится, в смысле переодеться. Пока ты была в ванной комнату, я хотела это сделать и… - Она подошла к стенному шкафу и дёрнула ручку раздвижной дверцы. Дверца не открылась. – Видишь? Не открывается. Все вещи заперты в моём шкафу. Я уверена, что и твой шкаф заперт. Нас с тобой заставляют играть по их правилам. Итак, что мы будем делать? мы с тобой одеты для бразильского карнавала, а не для …соблазнения наших мужчин, в то время, как Мэри покоряет их своими точёными плечиками и ножками.
Я не сразу сообразила сложившуюся ситуацию. Меня возмущало своеволие Елизаветы и … наше подчинение её капризам. Мой взгляд тупо блуждал по комнате Евы, пока не остановился на больших окнах.
Комната Евы была выдержана в светло-зелёных тонах. И светло-жёлты шторы из тонкого матового шёлка на окнах с красивым восточным зелёным рисунком, дополняли красоту комнаты.
И тут я вспомнила метод Скарлет О,Хара из кинофильма «Унесённые ветром». Она, что бы предстать перед мужчиной в достойном виде, сшила себе платье из плюшевых штор.
- Вот, что, Ева. Ты снимай эту штору и неси ко мне в комнату. А я сниму штору со своего окна. У нас в запасе час времени. Я сделаю нам красивые платья. Ты будешь в восторге. – Я подмигнула подруге и выбежала вон.
Через сорок минут. Мы с Евой стояли перед зеркалом и восхищались собою.
- И как ты только смогла так красиво завязать на мне эту ткань? – Произнесла Ева. – Плечи мои голые, спина моя – голая, всё остальное скрыто. Подол короткий и облегает только мои бёдра.
- Это филиппинский метод завязывание шёлковых платков. – Ответила я, с удовольствием осматривая подобный наряд на себе. Наши наряды отличались только расцветкой. У Евы светло-жёлтый с зелёным орнаментом, а у меня – белый с голубым орнаментом.
- Ты похожа на гжелевскую игрушку. – Усмехнулась Ева. – Тебе только бантика не хватает в волосах.
Я подумала, затем распустила волосы по плечам, подвязала вокруг головы ленту из шторы и завязала пышный бант у левого виска. – Уж коли добивать всех, так добивать!
- Верно, Ветка!- Восхитилась мною Ева. – И снимем с себя все драгоценности. Они здесь не уместны. Мы едем отдыхать и …побеждать. А вот, когда победим, тогда и оденемся королевами.
- Только мне кажется, что, когда Елизавета придёт в себя от нашего вида, то придумает нам новое испытание. – Я немного подумала и добавила. – Она заставит нас снять с себя «лягушечью кожу» и предстать перед нею Василисой Прекрасной. Хорошо ещё, если ею, а то придумает образ и поинтереснее. Ева, а ты знаешь, как выглядит Василиса Прекрасная?
- Не знаю и знать не хочу. Придёт время, тогда и думать будем, а теперь наша задача прийти первой к финишу и задать им трудную задачу. Ветка, ты придумала уже желание, которое все будет исполнять?
- Нет, мне кажется, что первой придёт лошадка под номером….. семь, а это – наша королева. Так, что готовь нервы, Ева, для нового испытания…

Я сидела в кресле в одной и vip-трибун ипподрома, где расположилась вся семья Смирнитских с гостями и мы с Евой, и тупо смотрела на скачки. На ипподроме объявили уже седьмой заезд лошадей, а Елизавета всё ещё молчала, и не говорила, на какой из заездов мы сделали ставки.
Удивительно, но из семь заездов, в трёх победила лошадь с №3, а это был номер Мери. Девушка просто сияла от восторга и свысока поглядывала на нас с Евой. Свысока в прямом смысле этого слова. VIP-трибуна была небольшой, но двухступенчатой, и с деревянным навесом. На первой ступени в плетёных креслах располагались Елизавета, Матвей и я с Евой. А на второй ступени – Елена, семья Файсов и Макс.
- Мери уже придумывает нам наказание. – Шепнула мне Ева, бросив взгляд себе за спину на девушку. – Я уверена, что её желание будет нашим наказанием.
- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. – Зло ответила я. – Хотя, может быть, ты и права. Мой номер ещё ни разу не пришёл первым.
- Не расстраивайся, зато твоя белая шляпа для Мэри, как «нож в сердце». Лишь вы с Матвеем пришли, как Мэри изменилась в лице. Я это заметила.
Я невольно улыбнулась, вспоминая, как Матвей заставил меня надеть эту шляпу, хотя перед этим вы с Евой буквально ошарашили всех своим появлением.
Во-первых, мы с ней вышли из дома последними, и вся семья, во главе с королевой Елизаветой, ждала нас возле машин.
Во-вторых, наше появление в новых нарядах, довольно экзотических, привела всех в недоумение, вызвав немую сцену. Елизавета так вообще окаменела. Еле сдерживая свои эмоции, она ничего нам не сказала, пригласила Файсов в свою машину, и велела внукам следовать за ней.
Очутившись в машине Матвея, я потерла всю свою наглость. Я даже не смотрела на него, понимая, что получу лишь укоризненный взгляд, тихо сидела и смотрела в окно, пока машина не остановилась.
- Выходи. – Приказал мне Матвей. – Мне надо кое-что сделать.
Я не сразу поняла, где мы остановились, пока Матвей не ввёл меня за руку в помещение, которое оказалось модным бутиком.
- Нам надо купить тебе шляпу с большими полями. – Сказал мне Матвей и одновременно девушке-консультанту, которая подлетела к нам, как волшебная фея, размахивая своими ладошками, как волшебными крылышками.
- Ой, господин Смирнитский! – Воскликнула она. – Как мы рады вас видеть. Для кого вам нужна шляпка? Для девушки?
Матвей кивнул. – Верно, и с очень большим полями, что бы они прикрывали вот эти нежные плечи. – Он дотронулся до одного моего плеча своим длинным пальцем и нарисовал на нём «волшебный рисунок».
Девушка-консультант испарилась, а я с трудом произнесла. – А я надеялась, что мой кошачий бантик тебе понравился.
- Он мне понравился, и мы его обязательно сохраним. – Сказал Матвей и бережно снял с моей головы моё украшение. – Обязуюсь лично развязать его своими зубами. Когда мы останемся наедине. Кстати, - он дотронулся своими пальцами до двух узлов, завязанных на моей шее и на пояснице, - эти узелки я развяжу также. Очень эротический наряд…для такой скромницы, как ты. И как это ты на это решилась, Иветта? Я чуть с ума не сошёл, увидя тебя на ступеньках лестницы подъезда. – Он медленно провёл пальцем по вырезу моего наряда. – Вот только не пойму, мне кажется, или это ткань штор в твоей комнате?
Я с трудом вздохнула и выдохнула от прикосновения его пальцев к моей коже, затем кивнула и произнесла. – Ты прав. Это они, но …это было необходимо…
- Не оправдывайся. Лично я в восторге!
Я невольно улыбнулась, вспоминая глаза Матвея в тот миг. И почему редко он так на меня смотрит?

Я смотрела, как лошадка под № 1 опять пришла к финишу предпоследней, зато Ева ликовала. Её лошадка пришла первой.
- Кому-то сегодня определённо не везёт. – Услышала я голос Мэри и, приподняв края своей шляпки, посмотрела на неё.
Девушка смотрела на меня и беззвучно смеялась. Эдуард Файс смотрел на меня с иронией, а Елена – сочувственно. Елизавета даже не повернула голову в мою сторону, и только Матвей мне подмигнул.
И тут меня будто «вожжа под хвост стегнула».
- Елизавета, - произнесла я в пустоту, - а когда будет наш заезд лошадей, я хочу поставить деньги на свой номер?
Королева медленно повернула ко мне своё лицо. Я удивилась её взгляду. В нём не было ни злости, ни надменности. Оно выражало …восхищение?!
- Милая, ты уверена в своём желании? – Спросила она. – Ведь твой номер…
- Да, как никогда! – Оборвала я её.
- Хорошо, сейчас будет наш заезд лошадей. Будут лидеры всех ранних заездов. Матвей, сделай ставки для Иветты и для меня. Посмотрим, что будет.
- А я сделаю ставки для нас с Евой! – Воскликнул Макс. – Эдуард, Мэри, вы присоединитесь к нам?
Когда мужчины ушли с трибуны, Ева вновь мне прошептала. – А ты не слишком шикуешь, Ветка? У нас с тобой особых финансов нет.
-Я думаю, что наши мальчики за нас заплатят. Уж, если они хотят, что бы мы играли честно, то пусть за это заплатят.
Ева усмехнулась. - Да ты, Ветка, меняешься на глазах, и мне это нравится.
- Мне тоже это начало нравится, только вот, к чему всё это приведёт?

Этот заезд лошадей я смотрела на одном дыхании. Лошадка под №1 опять была
Я сложила ладошки перед грудью, закрыла глаза и взмолилась. – Господи, ну, пожалуйста, дай ей силу всех обогнать!
- Аминь. – Услышала я голос Матвея. – Я тоже этого хочу, вернее, я хочу узнать твоё желание.
- Ветка, - вдруг воскликнула Ева так, что все подпрыгнули, - смотри!
Я открыла глаза и …перестала дышать. Моя лошадка №1 обогнала две впереди идущих лошади, и была уже третьей. Я не верила своим глазам.
- Вперёд, моя дорогая! – Воскликнула я, вскакивая с места и маша ей руками. – Сделай их всех! Вперёд! Я с тобой!
Я орала, как сумасшедшая, и… лошадка меня услышала. Она рванулась вперёд и …обогнала ещё двух лошадей. Азарт так меня охватил, что я продолжал кричать и прыгать возле своего кресла. – Лети вперёд! Лети и обгони ещё одну… - И тут я с ужасом увидела, что конкурентом моей лошадке была лошадь под №3, то есть… Мэри. Я резко оглянулась назад, но моя широкополая шляпа мне не дала возможность увидеть Мэри. В отчаянье я сорвала с себя шляпу и, размахивая ею, вновь прокричала. – Обгони эту трёшку, милая, я тебе шляпу свою скормлю. Не жалко!!!
И…лошадка послушалась. Она догнала своего конкурента и шла уже с ней рядом, как говорится, ноздря в ноздрю. Тут уже даже Елизавета встала со своего кресла, а я продолжала неистово кричать, размахивая своей шляпой. – Вперёд! Вперёд, милая! Сделай её!!!
Какая из лошадок пришла первой, так никто и не понял. Все с нетерпением ждали объявления о победителе, но…объявления не было.
- Что они медлят? – Непонятно кого спросила я. – Ведь ясно, что победила я.
- Это понятно только тебе, Иветта. – Ответил мне голос Мэри.
Смотреть на неё я не хотела, боясь сказать, что-то лишнее. И вдруг…По ипподрому объявила, что результат этого заезда будет решён с помощью фотофиниша, судьи удалились на совещание.
-Боже мой, даже здесь на ипподроме, есть совещание?! – Возмутилась я, обращаясь к Еве. – Ну, прямо, как у нас в инспекции.
- Хорошо ещё, если не дойдёт до судебных тяжб. – Усмехнулась моя подруга. – Придётся мне быть адвокатом твоей лошадки.
В этот момент по ипподрому объявили, что в этом заезде победили сразу две лошади № 1 и № 3. И диктор ещё добавил, что это очень редкий случай.
Я была в шоке, и не понимала, радоваться или грустить.
- Иветта, - оторвала меня от мыслей Мери. Она подошла ко мне и встала, напротив, рядом с Матвеем, - когда пойдёшь кормить прелестной шляпкой свою лошадку, то оторви кусочек и для моей лошадки. Всё же они обе победительницы.
Я нахлобучила шляпку себе на голову, взяла Матвея за руку и ответила. – Обойдётся твоя лошадь без кусочка моей шляпки. Итак, у неё слишком крутые бока. Видно её перекормили, вот она и не смогла обойти мою лошадку даже на миллиметр.
Я повела Матвея за собой и не оглянулась на окрик Елизаветы.

Глава 12

Я сидела рядом с Матвеем в машине и держала на коленях свою белую соломенную шляпу. Лошадка, которой я предложила её съесть, отказалась от такого угощения, а наездник-жокей вообще пришёл в изумление от моего предложения. Эту глупую ситуацию «сгладил» Матвей. Он сказал, что его девушка думала, что все лошадки питаются соломенными шляпками, как в кино. Они с жокеем весело посмеялись. Жокей увел с собой лошадь, а Матвей повёл меня к машине. Я не спрашивала, почему мы не возвратились на трибуну, потому что не могла понять, я выиграла или нет? 

- И долго ты будешь переживать, что лощадь не съела твою шляпку? – Спросил Матвей, когда я глубоко вздохнула третий раз. – Я тоже не рад этому и с удовольствием скормил это опахало лошади.
Я повернула голову и, глядя на него, вопросительно приподняла бровь.
- Объясняю, - кивнул Матвей. – Я, конечно, был в восторге от твоего азарта и криков на ипподроме, но ты даже не заметила, как несколько раз шлёпнула своей шляпой мне по голове, размахивая ею вокруг себя. Я уже был готов отобрать шляпу из твоих рук, как … ты победила.
- Я победила? – Моя бровь приподнялась ещё выше.
- Ты. И теперь мы едем исполнять твоё желание.
- Моё желание? – Теперь и вторая моя бровь присоединилась к первой.
- Ты не помнишь, как ты его высказала, глядя прямо в глаза Мэри?
Я мотнула головой. – Не помню… И что я пожелала, видно,… в бреду.
- Ты пожелала покормить лошадку, а дальше… - Матвей повернул лицо ко мне и досказал, - быть со мной весь этот день наедине. Вот мы и едем исполнять твоё желание.
- Да-а-а?!- Восхитилась я, пытаясь скрыть радостную улыбку. Моя душа взлетела, но тут же стукнулась о крышу автомашины. Я вспомнила разговор с Эдуардом Файсом и то, что так о нём Матвею и не рассказала. А как я могла ему сказать о том, что Файс решил сделать из меня любовницу, а его женить на своей дочери и всё ради …всеобщего блага. Я могла решить только за себя и, естественно, отказать Файсу. А вот Матвей? Кого он выберет: меня и обыкновенное счастье в России, или Мэри и необыкновенное счастье в Голландии, да ещё и с солидным семейным капиталом и бизнесом, плюс водоплавающая школа кареглазой красавицы? Выбор был явно не в мою пользу…
- Ты опять задумалась? – Оборвал мои мысли Матвей. – Теперь о чём?
- О Мэри, ведь она тоже чего-то пожелала, а мы не знаем чего.
- Надо же, - усмехнулся Матвей, - и как мы это переживём? Предлагаю напиться и забыться. Не переживай. Её желание будут исполнять все остальные, а мы… ударимся в загул и взлетим под небеса.
- Что это значит?
Матвей остановил машину и кивнул в окно. Только теперь я увидели, что мы приехали к парку развлечение. Я увидела «колесо обозрения» и улыбнулась. Забыть про всё семейство Смирнитских и их гостей, стать ребёнком и наслаждаться свободой на каруселях с мороженым в руке – это было самое большое моё желание. Но рядом со мной был Матвей. Захочет ли он такого счастья?
В течение последующих нескольких часов я убеждалась, что все мои сомнения были напрасны. Матвей превратился в большого ребёнка и наслаждался этим чувством вместе со мной. Правда, сначала его постоянно все узнавали и просили с ним сфотографироваться, но затем он «замаскировался». Мы купили ему цветную детскую бейсболку и футболку с жутко не интеллектуальным принтом. Он сменил свою белую рубашку на футболку, натянул до бровей бейсболку, а я отдала ему свой круглые солнцезащитные очки, и он стал неузнаваем.
Мы отдыхали, не считая времени, и не пропустили ни одно из развлечение в этом парке. Правда мне часто мешала моя широполая шляпа, и мне приходилось постоянно ловить её или держать на голове обеими руками. Она меня порядком измучила. А на самой высокой точке «колеса обозрения» эта бело-соломенная дрянь вновь слетала с моей головы и была уже готова «улететь в тёплые края», но Матвей всё же успел её схватить у самого края …пустоты. Моё сердце чуть не остановилось от его выходки. Я вцепилась руками в его ноги и не отпускала, пока он вновь не очутился на сиденья рядом со мной.
Матвей надел на мою голову шляпу, опустил её поля на мои щёки и …припал губами к моим губам. Время для меня остановилось… Чувство, которое я в тот момент испытала, я надеюсь, что и Матвей тоже, было для меня таким сильным, что я потеряла контроль над своим телом. Я не помню, как очутилась в его объятиях, на его коленях.
Мы целовались так самозабвенно, что не заметили, как очутились на земле. В чувства нас привели аплодисменты желающих покататься на «колесе обозрения».
Дальше мы ели мороженное и пили кофе в летнем кафе, сидели на берегу реки и наслаждались прохладой. Матвей рассказывал мне о своих спортивных поездках, а я… слушала и не верила в своё счастье. Я была счастлива, хоть на душе и «скреблись кошки», ведь Матвею я так и не рассказала о разговоре с Эдуардом Файсом. И ещё одно меня беспокоило: у меня появился…глюк. Я не могла поверить в то, что …действительно видела Эдуарда Файса среди посетителей летнего кафе, или мне это показалось. Человек был очень на него похож, но одет по-простому. Немного подумав, я решила, что это был глюк, но когда мы гуляли вдоль реки, то я вновь его увидела, и мне показалось, что он не очень-то обрадовался в то, что я его заметила. Это меня насторожило. Я не могла ничего понять.
- Почему мне кажется, что ты чем-то озабочена?- Вдруг спросил меня Матвей, обнял за плечи и прижал в себе. – Раскрой мне свою душу, легче будет.
И тут я сказала то, что давно «камнем висело на моём языке», потому что в голове не помещалась. – Скажи мне, это ты сделал засос на шее Мери?
Я почувствовала, как тело Матвея заколыхалось от молчаливого смеха, но вскоре он уже не мог себя сдерживать. Он повалился на траву, на спину, увлекая меня за собой и продолжая смеяться. Теперь он уже смеялся от души и во всё горло, но держал меня крепко. Я лежала на его груди, упираясь руками в землю, и «горела от стыда». Смех Матвея привлёк внимание отдыхающих людей, и они останавливались, что бы на нас посмотреть.
- Да, перестань ты, наконец, смеяться! – Возмутилась я. – И отпусти меня.
- Не перестану, потому что это так приятно.
- Что тебе приятно?
- Знать, что ты меня ревнуешь. – Матвей вновь засмеялся. – А это значит…
- Ничего это не значит… - Ответила я и …замолчала, потому что …вновь увидела Файса. Он старательно прятался за спинами людей, которые смотрела на нас.
- Не может быть? – Произнесла я, не спуская с него взгляда. – Зачем? Как? Зачем?
Матвей перестал смеяться и спросил. – Ты о чём говоришь?
- О ком? Об Эдуарде Файсе. Он наблюдает за нами из-за спин людей, которые любуются тобой.
Матвей резко перевернул меня на траву. Теперь он был сверху. Его руки упирались в землю, возле моих плеч, а сам он смотрел вверх на небольшую кучку людей, наблюдающих за нами с высоты зелёного холма.
- Ты его видишь? – Спросила я, застывшая под силой его тела.
- Если он там, то… - он немного подумал, - нам надо его сразить.
- Как? Зачем? как?
- Опять: как, зачем, как? Ты другие вопросы умеешь задавать? – Усмехнулся Матвей и, наконец, посмотрел на меня. Его глаза сияли огнём, который зажёг всё моё нутро. – Мы сразим его нашими чувствами.
Он вновь припал к моим губам и …время вновь для нас остановилось.
Вдруг Матвей прервал поцелуя и прошептал мне в губы. – Давай его поймаем с поличным? Поймаем и спросим, зачем он за нами следит.
Я думала мгновение. – Тогда слезь с меня, мне итак нечем дышать, а ещё надо взбираться на это холм.
Матвей засмеялся и, быстро встав на ноги, поднял меня с земли за руку.
- Бежим! На холме уже никого не осталось. – Сказал он и, схватив меня за руку, побежал вверх на холм. Я еле успевала за ним, мысленно поблагодарив себя за то, что утром надела на ноги не туфли на высоком каблуке, а в греческие сандалии в «пику» Елизавете.
Когда мы очутились на холме, Матвей остановился и спросил. – А как он одет?
- Да в том-то и дело, что одет он, как обычный человек летним днём. Никакого лоска и дорогой одежды. Это меня и смутило. Я вообще подумала, что у меня …глюк. Впервые я его заметила в летнем кафе, а теперь…здесь. Странно это.
- Да, это странно. – Матвей быстро осмотрелся и предположил. – Думаю, что он пошёл вместе с большой группой людей, обратно к кафе. Бежим туда, попробуем его найти.
Все наши поиски оказались тщетными. В конце концов, мы вернулись обратно в кафе, что бы выпить что-нибудь прохладительного.
Девушка-официантка поставила на наш столик прохладительные напитки и вдруг спросила. – Вы же Матвей Смирнитский, не правда ли? Я надеюсь, что вас нашёл один мужчина. Он представился вашим знакомым.
Мы с Матвеем на мгновение замерли, а затем он произнёс. – А, это, наверное, был мой дядя Эдуард?
Девушка мотнула головой. – Не знаю его имени. Сказал, что он ваш тренер.
- Опишите мне его. Дело в том, что у меня два тренера.
Девушка немного подумала и ответила. – Да он какай-то бесцветный, то есть совершенно белый. Почти седые волосы, бледная кожа и светлые глаза. Лет около 50.
- Он говорил с акцентом? – Спросила я, вспоминая лёгкий акцент Эдуарда Файса.
- Нет. Он говорил так же, как и мы с вами, без акцента и постоянно нервно подёргивал себя за правое ухо.
Я вопросительно посмотрела на Матвея, и тот сказал. – А, это, наш Олег Львович.
Он поблагодарил девушку и она ушла.
- Дело становится странным. – Сказал Матвей, нахмурив брови. – Зачем Файс следит за нами и как он оставил бабушку? Что вообще происходит в доме?
Матвей достал из брюк телефон и хотел позвонить, но я остановила его.
- Подожди, не звони. Ты уверен, что этот мужчина был Эдуард Файс? Я не уверена. Я не помню, что бы Эдуард нервно дёргал себя за правое ухо. И куда у него исчез акцент? Когда я разговаривала с ним в беседке ночью, то он говорил с акцентом.
- Да, он говорит с акцентом и даже с трудом произносит некоторые русские слова. А может он имитирует свой акцент? – Матвей нажал на кнопку вызова и приложил трубку к уху. – Сначала мы узнаем, где сейчас Эдуард Файс…
…Матвей отключил телефон и произнёс. – Я сейчас понимаю только то, что я чего-то не понимаю. Эдуард вместе с бабушкой, Мэри и Еленой рассматривают картины картинной галереи, и пытаются доказать, как хорошо и правильно воспитали своих внуков. Кстати, они возмущены нашим бегством, да и исчезновением Макса и Евы.
- А почему ты не сказал Елизаветы, где мы? – Спросила я.
- Зачем? Макс тоже исчез в неизвестном направлении, хотя я могу предположить, где они с Евой. Но ни это важно. Меня волнует этот неизвестный человек - копия Эдуарда. Кто он и откуда взялся? Зачем за нами следил и на кого он работает?
- А может это – игра Елизаветы? Со мной и Евой она играет, постоянно ставит перед нами задачи. И ещё, она…- Я немного помолчала и решила признаться Матвею. – Этой ночью Эдуард удивил меня в беседке, когда заговорил по-русски. Я об этом никому, кроме Евы, не рассказывала. А утром за завтраком Елизавета сама вдруг всем объявила, что ваши гости хорошо говорят по-русски. Откуда она это узнала?
- Может сам Эдуард сказал об этом бабушке?
Я мотнула головой. – Я уверена, что нет, потому что он меня чуть взглядом не прожёг, после слов Елизаветы. Нет, Елизавета узнала это по-другому. Как?
Матвей смотрел на меня вопросительно, и я пожалела, что рядом не было Евы. Её пытливый ум сразу бы выдал несколько версий, одну из которых я решила озвучить.
- Матвей, а в вашем доме нет прослушивающих устройств?
Матвей молчал минуту, при этом лицо его было хмуро-каменным.
- От моей бабушки можно ожидать, всё что угодно. – Наконец сказал он.
-Тогда она знает и условия завещания вашего отца, и ещё кое что… Но я не уверена, что надо это говорит, ведь Елизавета тебе не сказала.
- Значит, это тебя мучило весь день. – Усмехнулся Матвей. – Иветта, тебе надо решить, с кем ты и веришь ли ты мне, иначе так и будешь мучиться.
- Да как мне это решить, если это ночью ставишь засос на шее Мэри, а днём целуешь меня на «колесе обозрения» и…на траве у реки?
Матвей мне так улыбнулся, что я «растаяла» и мой язык «развязался сам собой».
- Эдуард предложил мне стать его любовницей, потому что у меня всё равно нет выхода. Ты достанешься Мэри, потому что ты можешь жениться только на голландке, иначе вы с Максом не получите наследство отца, и тысячи работников останутся без работы.
Матвей нахмурился и слегка мотнул головой, затем усмехнулся и сказал. - И после этого идиотского завещания появляется двойник Файса. Очень интересно. – Он взял мои руки в свои. – Иветта, над тобой посмеялись, вернее, запутали твою голову, что бы ты играла по их правилам.
- Матвей, это ты не понимаешь. – Разволновалась я. – Мне Эдуард всё объяснил. Наследство в вашем роду переходит только от мужчин к мужчине. Если один из вас: ты или Макс, не женитесь на голландке, то весь ваш семейный бизнес будет продан с молотка, и Эдуарду Файсу ничего н достанется, потому что он всего лишь муж сестры вашего отца.
Матвей стал серьёзным. – Если и это узнала моя бабушка, то скоро мы будем знать больше. Теперь я понимаю, почему бабушка молчит. Она собирает информацию и, наверняка, уже включила в это дело десяток детективов и адвокатом Елены. Подождём этих результатов, а пока… - Он вновь повеселел. – Предлагаю самим поиграть со всеми «кошки-мышки».
-То есть?
- В трактате «Искусство войны» Сунь-Цзы сказано: - «Бей врага там, где он не воюет». – Сказал Матвей и прищурился, а я тут же почувствовала, что он придумал какую-то каверзу. – Иветта, мы всех разыграем и даже твою Еву, иначе она нас выдаст. Мы вернёмся домой не счастливыми, а …озлобленными друг на друга.
- Зачем? Как? Зачем? – В недоумении спросила я.
- Опять эти три вопроса? Ты, что на них зациклена? Хотя… - Матвей прищурился и досказал мысль, - …будь такой, какая ты сейчас. Запомни этот образ, потому что он обезоруживает своей наивностью и глупостью одновременно, а это даст возможность быть с тобою откровенным.
- Я пока ничего не поняла. И почему я должна быть глупой?
- Потому что, когда ты…тупишь, то становишься такой красивой, что я еле сдерживаю себя, что бы ни заключить тебя в объятия.
- Я ужаснулась. – Значит, ты хочешь, что бы Эдуард Файс заключил меня в свои объятия? Зачем? Ка… - Я тут же прикрыла рот ладошкой и поняла, что вновь туплю.
Матвей смотрел на меня, еле сдерживая улыбку.
- Иветта, ты своими голубыми глазками в тумане лёгкой глупости, которую ты так успешно можешь напускать на себя, просто развяжешь ему язык. А то, что ты не позволишь ему никаких объятий, я просто не сомневаюсь. К тому же и я приложу свою руку. - Матвей вновь стал хитрым. – Я приударю за Мэри, а ты будешь открыто меня, ревновать.
Я вскинула руки вверх от удивления и воскликнула. – Прекрасно! Я буду выполнять грязную работу, а он будет блаженствовать?!
- Почему же блаженствовать? Я тоже бужу тебя ревновать к Эдуарду. Если хочешь, то я ему даже сделаю физическое предупреждение. Это ещё больше накалит обстановку в семье и она заговорит.
Я замерла, наконец-то, что-то понимая. – Что это значит?
- Иветта, вся моя семейка, здесь и в Голландии, - это сплошная тайна. Давай её поставим в непривычную обстановку, пусть она раскроется, возможно, мы узнаем много интересного. Да и появление двойника Эдуарда Файса меня тоже волнует, и нам надо выяснить, на кого он работает.
- Но завтра ваш с Максом день рождения? А ты приготовил для меня роль снежной королевы?
- Нет, это бабушкина роль, а ты у меня - Герда, которая в отчаянье пытается достучаться до замёрзшего сердце Кая, то есть до меня. Это сценарий нашего маленького спектакля, и вся импровизация на тебе.
- На мне? – Удивилась я. – А ты хорошо устроился! Значит, ты придумываешь это, а я буду выполнять? – И тут я поняла, что мне просто «развязали руки», и почему бы этим не воспользоваться. Теперь я прищурилась и проговорила. – Идёт, вся импровизация на мне, но тогда … не удивляйся. Я включу свою фантазию на «полный газ» и …берегись!
- Минутку, минутку! – Воскликнул Матвей и схватил меня за руку. – Всё должно быть в рамках приличия.
- То есть? – Я разыграла удивление. – Когда я вписываюсь в антураж, то не могу себя контролировать. Можешь спросить у Евы. И я не знаю, как глубоко я войду в роль обиженной брошенной невесты.
- Но ты брошенная. Мы…просто поругались.
- Ошибаешься, мой милый женишок. – Я вырвала свои ладошки из рук Матвея и сложила руки на груди. – Я решила сыграть роль брошенки, так гораздо интереснее. Так мне не надо будет объяснять Файсу, почему я решила стать его любовницей. Да и для нашей королевы это будет повод поволноваться, ведь она поставила нам условие быть нашими невестами, а я возьми да измени их. Как же это интересно!
Матвей уже смотрел на меня с испугом, а я решила подливать «масло в огонь». Пусть позлится.
- А знаешь, Матвеюшка, это даже очень хорошо, что мы якобы поругались. Это означает, что мне не надо дарить тебе подарок на день рождения, да я его ещё и не успела приобрести. Я сэкономила!
Испуг на лице Матвея сменился недоумением и… вдруг брови его нахмурились.
- Значит, я остался без подарка? – Проговорил он, сверля меня взглядом. – Не думаю. Я заставлю тебя платить за это. – Он быстро встал из-за стола, схватил меня за руку и … потащил за собой, не смотря на мои возмущения.
Мы остановились какой-то каменной стены, увитой плющом, и я тут же была прижата к стене Матвеем.
- В каком месте на теле Мэри ты видела засос? – Удивил он меня своим вопросом.
Я неосознанно подняла руку и указала пальцем на ямку возле левой ключицы.
- Замечательно, с неё и начнём. – Сказал Матвей и припал к этому месту своими губами. Моя кровь с такой скоростью заструилась по моим жилам, что моя голова пошла кругом, тем более, что и рукам своим Матвей… разрешил всё.
- Ты, что делаешь? – Еле проговорила я.
- Разрисовывая твоё тело засосами.
- Зачем? Как? Зачем?
Я почувствовала, как тело Матвея заколыхалось от тихого смеха.
- Отвечаю на все три вопроса. Для того, что бы обозначить свою территорию для врага – это, во-первых. Как? Губами. И это, оказывается, очень приятно для меня. А как тебе? – Я невольно кивнула. Матвей вновь хихикнул и продолжил «своё чёрное дело». – И ответ на второе зачем. Для того, что бы ты помнила, кто в «твоём доме хозяин». Ты меня поняла?
Мы встретились взглядами, и щёки мои покраснели. Не заметить страсти и желания в его взгляде было не возможно. От удивления я даже приоткрыла рот, тут же его губы сомкнулись на моих губах, и …всё было забыто.
- Я не отпущу тебя, - говорил мне Матвей между поцелуями, - пока ты не скажешь, что сделаешь мне подарок на день рождения.
Я лишь мотала головой и вновь получала поцелуй, пока перестала ощущать свои губы. И тут я взмолилась. – Хорошо! Ты получишь свой подарок… Получишь…
Матвей отпустил меня, взял за руку и повёл к машине…

- И помни, что ты мне обещала. – Сказал мне Матвей, когда мы уже стояли возле двери моей комнаты. – Мы сохраняем нашу тайну, и ты ничего не говоришь Еве.
Я лишь кивнула и вошла в комнату. Я была такой уставшей, что даже говорить не могла. Мы вернулись в дом Смирнитских почти в полночь. После парка развлечений, где мы только не были…Моя голова шла кругом от обилия впечатлений. Матвей открыл для меня город по-своему. Он показал мне свои любимые места детства и юности. Мы даже побывали у статуи «Трёх сестёр» - трёх больших рыбин, где впервые встретились.. Мы потёрли им хвосты и загадали желания. Даже мысленно от своего желания, я чуть не сгорела от стыда. Конечно, я не поверила в исполнение моего желания, и всю дорогу домой думала, как вообще это желание пришло в мою голову. Я искоса поглядывала на Матвея, ведущего машину, и боялась, что он прочитает моё желание в моих глазах. Но он старался на меня не смотреть, или, может быть, мне это показалось.
Единственно, что портило мне этот день, так чувство постоянной слежки за нами. Двойника Эдуарда Файса мы больше не замечали, а когда вернулись домой, вообще никого не встретили. Даже вездесущая Берта куда-то исчезла, и не встретила нас у порога, что бы выказать очередное неудовольствие моим поведением.
Я вошла в свою комнату и …не узнала её. На окнах в комнате высели другие шторы, весь бардак, который мы устроили с Евой, выкраивая свои платья из штор, был убран. Новые шторы мне понравились. Я даже подошла к ним, что бы потрогать нежную шёлковую ткань и вдруг заметила записку, прикреплённую к одной из штор булавкой. – «Не трогай их больше, лучше загляни в гардероб».
- «Кем они меня считают? – Мысленно возмутилась я. – Шторным агрессором»? – Говорить вслух в доме, где «есть уши», я побоялась. Я подошла к гардеробу, отодвинула его дверцу и …остолбенела. Восемь вечерних платье неимоверной красоты поразили моё воображение. У меня даже закружилась голова.
- «Значит, Елизавета хочет, что бы я на дне рождения её внуков сияла красотой. – Подумала я. – Но она ещё не знает, что моё настроение испорчено мнимым разрывом с Матвеем. Так, что же мне надеть на праздник»?
Я провела рукой по краю всех нарядов и только теперь увидела на каждой вешалке с платьем прикреплённый маленький листок бумаги с…одним именем. Было платье от Елизаветы, от Елены, от Эдуарда Файса, от Мэри Файс, от Максимилиана, от Евы и от Матвея. Я ничего не могла понять.
- «Это, что такое? – Мои мысли пытались найти ответ на мой вопрос.- Новая игра-задание от нашей королевы? Тогда почему уж нет платья и от Бартоломью и его сестры Берты, что бы уж в конец меня запутать? Чего добивается Елизавета»? – Думать над этой задачей я была не в состоянии. Усталость «отключила мою голову и приказала» закрыть гардероб.
- Подумаю над этим завтра. – Вслух произнесла я и пошла в ванную комнату.
Я долго лежала в тёплой пенистой воде и наслаждалась спокойствием, а моя голова «прокручивала» все моменты счастья сегодняшнего дня. Я была уже готова уснуть в этом блаженстве, как вдруг моё внимание привлёк странный звук. Как будто кто-то стучал в стекло окна этой комнаты. Я посмотрела на окно и …чуть не утонула. За стеклом окна в темноте, непонятно на чём, раскачивался мой красивый бант. Его Матвей снял с моей головы и унёс с собой. Я вылезла из ванны и подошла к окну. Точно! Это был мой бант. Он был прикреплён к тонкому шпагату вместе с запиской.
Я быстро открыла окно, отвязала бант и записку, которая была скручена в рулон. К ней был прикреплён лист бумаги с надписью: - Прочитай её, но только утром. А сейчас отдыхай, и пусть тебе приснится твоё желание. Я знаю, о чем ты пожелала».
На мгновение я застыла, а потом мои щёки вспыхнули огнём. И как только он мог прочитать мои мысли? Да у него такой взгляд, что мне иногда кажется, что он не только мои мысли читает, но и руководит ими. Я обняла руками своё мокрое голое тело, которое так пылало, что даже не чувствовало ночного ветерка из открытого окна.
Закрыла я окно, когда полностью высохла. Пройдя в комнату, я упала в кровать и поднесла к лицу скрученную записку. Минуту я решала, прочитать её или нет, пока моя голова сама собой отключилась и унесла меня в блаженный сон…

Глава 13

Я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидела лицо Берты, и оно мне не понравилось. Брови женщины были нахмурены, а её ладонь лежала у меня на лбу. Я чуть не окосела, сведя глаза к переносице, что бы убедиться, что на моём лбу действительно лежит её рука.

- Иветта, что с тобой? – Твердила Берта, тряся меня за плечо. – Ты вся горишь.
Рука женщины переместилась с моего лба на моё плечо, и я чуть не вскрикнула от боли. Мне казалось, что я лежу не на прохладной постели, а на раскалённой сковороде.
- Что со мной? – Еле выговорила я. – Мне больно…
- Ещё бы тебе не было больно. Ты обгорела на солнце. Плечи, ноги, руки – всё красное, как у варёного рака. Девочка, где ты так могла обгореть?
Я попыталась пожать плечами, но только поморщилась от боли.
- Берта, помоги. Мне надо с собой что-то сделать. Я даже пошевелиться боюсь.
Женщина вздохнула. – Лежи и не двигайся. Я сейчас принесу кое- что.
- Принеси, Берта, что-нибудь …обезболивающего. – Сказала я, перевернулась на живой и тут же услышала возглас женщины.
- О, Господи! Вся спина красная… Лежи, я сейчас быстро сбегаю и всё принесу.
Она ушла, а я лежала на животе и думала, как это я могла так сгореть. Хорошо ещё, что широкополая шляпа не дала сгореть моему лицу. Хороша бы я была, выйдя в свет с лицом папуаса. Вот бы Мэри посмеялась всласть. И как я только вчера вечером не заметила, что обгорела? Да разве это было возможно, ведь я была в ванне с прохладной водой, плюс грезы любви, а это гремучая смесь для затуманивания мозгов. И что мне теперь делать?
Я мысленно послала Еве призыв прийти ко мне, и тут увидела рядом с подушкой лист бумаги, свернутый в свиток. Это же послание от Матвея, который он велел прочитать только утром, а утро пришло, хоть и с болью.
Я развернула листок и прочитала. – «Иветта, Мэри приготовила тебе сюрприз – это было её пожелание на вчерашний день, и Елизавета его выполнила. Сюрприз у тебя в гардеробе. Бабушка сказала мне, что это испытания для тебя, но она уверена, что ты с ним справишься. Я не знаю, какое оно, но желаю тебе удачи. Но мне не понравилось то, что бабушка, тётя и Файсы сделали на тебя ставки. С этим я ещё разберусь. Берта мне обещала, что тебе поможет. Встретимся в саду. Помни, что мы в ссоре. Матвей».
Я три раза перечитала записку и … ничего не поняла. Почему Мэри сделала сюрприз только для меня? что это за ставки сделали на меня наши королевы и Файсы? И самое главное, почему я должна встретиться с Матвеем в саду?
Входная дверь открылась, а я ели успела засунуть записку под подушку.
- Ветка, - услышала я голос Евы, ты ли это?
Я повернула голову к двери и увидела подругу красивую и счастливую, как утренний рассвет. Единственно, что портило этот образ, это её широко раскрытые карие глаза, которые уже «лезли на лоб» от удивления.
- Ты где так сгорела? – Ева подошла ко мне и дотронулась пальчиком до моей воспалённой спины. – На тебе впору яичницу жарить. – Я в ответ только вздохнула. – Как это Матвей позволил такому случиться?
Я вспомнила предостережение Матвей о Еве и начала играть. - Ева, не произноси при мне это имя. Со вчерашнего дня я с ним в контрах. Более того я …разорвала с ним помолвку.
-А разве она у вас была?- Спросила Ева и тут же воскликнула. – Как это ты с ним в контрах?! Ты, что говоришь?! Сегодня же их праздник. Ты что удумала?!
- Я не удумала, я уже решила. Мы с Матвеем не подходим друг для друга, и мы с тобой, Ева, зря на всё это решились, я имею в виду, быть невестами этих братьев.
Ева тут же соскочила с моей кровати и, приняв позу возмущения, продолжила говорить. – Ты за себя говори! Лично я всем довольна, и даже очень довольна.
- Да вижу я это, вижу… - Со стоном в голосе произнесла я и уткнулась лицом в подушку. Боже мой, до чего же трудно врать подруге.
В мою комнату вошла Берта, я подняла лицо от подушки, а Ева тут же от меня отвернулась.
- Что здесь происходит? – Спросила Берта. – Почему я слышала ещё в коридоре твои возмущения, Ева?
- Потому что я возмущена. – Ева на мгновение замолчала, окинула меня злым взглядом и добавила. – Уже скоро полдень, а эта красавица в кровати?! Не порядок это.
- Ты не видишь, что девочка обгорела? – Берта подошла ко мне и поставила на кровать большую банку с розовой массой.
- Что это? – Спросила я.
-Это мазь волшебная. Она от любой боли в теле. Её приготовил наш повар. У него много детей и эта мазь всегда востребована. Сейчас я намазу твоё тело и ты во всём убедишься.
Я лежала и наслаждалась прикосновениями Берты к своему обожжённому телу. Пальцы женщины бережно наносили мазь на мои ноги, руки и спину. Мазь была прохладной, и моё настроение понемногу стало улучшаться.
- Нет, вы подумайте, она лежит и наслаждается!? У нас проблемы, а она…? – Вдруг воскликнула Ева, привлекая наше внимание. Она тут же поняла, что сказала не то, и отвернулась от нас.
- Ева, ты лучше посмотри в гардеробе одежду для Иветты. И перестань злиться. Праздник начнётся только в шесть часов, и Иветта ещё успеет собраться. Она может полежать и отдохнуть, заодно и кожа успокоится. – Берта строго посмотрела на Еву. – Иди и посмотри ей просторную одежду. А я принесу завтрак сюда.
Женщина ушла, забрав с собою мазь, а я строго посмотрела на подругу.
- Иди и выполнять указание Берты, и перестань ругаться. У тебя своя жизнь, а у меня своя. – Сказала я, наблюдая за подругой. – Кстати, ты выглядишь красавицей. Вчера у вас с Максом был удачный день?
Ева ту же расцвела в улыбке и кивнула. Удивительная способность моей подруги менять выражение лица всегда меня поражала. Сейчас оно вновь светилось счастьем.
- Иветта, мы были так счастливы…так счастливы, что я даже высказать это не могу. Представляешь, мы понимаем друг друга с полуслова. – Ева подошла к моей постели и села рядом. – Ветка, я даже мечтать не могла о таком счастье.
- А как вы оставили Смирнитских и Файсов?
Ева вдруг засмеялась. – Да мы сбежали с ипподрома сразу после вас. Не идиоты же мы оставаться с ними. У нас были свои планы… Ой, Ветка, где мы только не были… - Ева дотронулась пальчиками до моей спины и почти минуту её рассматривала. – Странно как-то получилось? Я счастлива, а ты – нет. Расскажи мне, что случилось между вами. Почему…?
- Потому! – Прервал я подругу. – Не спрашивай. Я так зла, что даже думать о нём не могу, не то, что говорить. Вот остыну, тогда и поговорим.
- Но как ты сегодня…, то есть вы не будете вместе сегодня на празднике? Но это же победа Мэри?! – Ева соскочила с кровати и заходила по комнате, продолжая возмущаться. – Я не думала, что ты …так нас подведёшь. Елизавета была в нас уверена, а ты…? Ветка, может, ты передумаешь? Ну, мало ли что бывает между влюблёнными. Бывают и ссоры и даже ругань, но всё же проходит, и вновь любовь восторжествует!
- Какая любовь, Ева, очнись. Мы с Матвеем знакомы всего две недели. О какой любви ты говоришь?
- О такой, какая у нас с Матвеем. Мы влюблены друг в друга! – Ева вдруг замолчала и пронзила меня строгим взглядом. – Ветка, ты вообще умеешь любить? У тебя бывает, что от прикосновения мужчины к тебе, голова идёт кругом, в животе порхают бабочки, а мысли…
- Дурнеют с каждым мгновением, и хочется дать им по рукам. – Досказала я мысль подруги. – Конечно, бывает. Только ударом по рукам они не отделаются, я ещё применю к ним один из приёмов карате: перекину через плечо или уложу на лопатки с захватом шеи в замок.
- О, Господи! – Взмолилась Ева, приложив ладонь к своему лбу. – Ты это сделала с Матвеем? И как ты могла?
- Не смогла. – Вздохнула я. – Попыталась, но…не смогла. Матвей оказался слишком тяжёлым для меня.
- Он с тобой справился?! Он сам уложил тебя на лопатки и… - Глаза Евы засияли восторгом. – И он взял тебя силой?
Я уткнула лицо в подушку, вспоминая наши поцелуи, в которых было невозможно разобрать, кто кого брал силой. Щёки мои зарумянились, и я не могла убрать улыбку с лица.
- Отвечай, - призвала меня к ответу Ева. – Или я тебя заставлю. Стащу с постели и заставлю.
Я испугалась. Моя подруга – решительная девушка и сделает то, что пообещала, и тогда она может увидеть моё счастливое лицо. Прикосновение рук Евы к мои плечам, скривили от боли моё лицо. Я подняла его от подушки.
- Ты изверг, Ева. Не трогай меня. Больно же… - Я перевернулась на бок. – Я сама встану с кровати, оденусь и мы поговорим. Принеси мне какую-нибудь одежду.
Ева вздохнула и пошла к гардеробу. Я с интересом смотрела на неё. Интересно, что она скажет, увидя в гардеробе столько красивых платьев, да ещё именных?
Ева подошла к гардеробу со словами. – Я сейчас найду тебе монашескую рясу… - Она отодвинула дверцу шкафа и застыла. Почти минуты три Ева пыталась осознать, что видит, прежде чем протянуть руку к первому платью. – Ветка, что я вижу?
- А что ты видишь? – Еле сдерживая улыбку, спросила я и села на кровать. Моё тело стало мне повиноваться, чему я очень обрадовалась. Я обмоталась простынью и подошла к подруге. – Ты о чём говоришь?
Ева показывала рукой в гардероб и лишь открывала рот, как рыба.
- Откуда у тебя в шкафу столько платьев, красивых платьев, великолепных платьев? Кто тебе их купил? Матвей?
Я сыграла роль удивительного непонимания и пожала плечами. – Впервые это вижу. Может, это опять происки Елизаветы? Ты посмотри, Ева, все платья…подписаны именами. – Я сняла одно из платьев и прочитала записку на крючке вешалки. – Эдуард Файс. Ева, что это значит?
Ева молчала почти минуту, переваривая в голове множество своих таинственных версий, и только потом проговорила. – Ой, не нравится мне это всё, то есть все наряды красивые, но зачем их столько и почему они подписаны?- Она вынула ещё одно платье из гардероба и воскликнула. – Смотри, Ветка, это платье с моим именем?! Что это значит?
Я пересмотрела все восемь платье и произнесла. – Есть все имена, а моего нет. Почему? Я осталась без платья?
- Ой, не нравится мне это. – Вновь сказала Ева, прикладывая к себе одно из платьев. Она повернулась к зеркалу и залюбовалась собой. – Какое красивое платье от… Елены. Прелесть, но что оно означает?
- Без понятия. Не спрашивай. Ты у нас мозговой центр вот и шевели мозгами. Выдавай версии, а я их буду или отвергать, или принимать к рассмотрению. Зря мы отпустили Берту. Надо было её расспросить.
Не успела я это произнести, как дверь в мою комнату вновь открылась и вошла Берта с подносом еды в руках. Она увидела нас у гардероба и застыла. Мы молча смотрели на неё почти минуту.
- И что вы на это скажите, Берта? – Наконец спросила я. – Опять испытания моей нервной системы. Наша королева Елизавета полна неожиданностей. Но почему она их испытывает только на мне? - Я обратилась к Еве. – Или у тебя в гардеробе тоже есть подобная выставка красоты?
Ева тут же отрицательно мотнула головой. – Нет. У меня её нет. И почему, Берта?
Женщина, наконец-то, выдохнула, поставила поднос на журнальный столик и ответила. – Всё дело в том, что этот подарок только для Иветты и он от госпожи Файс Мэри.
- Подарок? – Спросили мы с Евой одновременно.
- Мне объяснила госпожа Смирнитская, что Мэри Файс выиграла скачки и пожелала… - Берта нервно почесала себе затылок. – Она пожелала сделать подарок для Иветты. Это восемь платьев с именами Смирнитских и Файсов. Я хотела всё объяснить, но вы меня опередили и сами нашли платья.
- Ева, ты что-нибудь понимаешь? – Спросила я подругу, играя возмущение.
- Конечно, не понимаю, потому что здесь есть платье и с моим именем.
- Это была просьба Мэри. И ещё, Иветта должна быть на сегодняшнем празднике в одном из этих платьев. Она должна сама выбрать платье. Так что, Ева, вы, пожалуйста, не помогайте Иветте сделать выбор. Это делать нельзя.
- Почему? – Вновь одновременно спросили мы.
Берта смутилась. Было ясно, что женщине всё это было неприятно. Наконец, она нахмурилась и произнесла. – На Иветту все сделали ставки, в каком платье она будет на празднике.
- Ставки?! – Воскликнула я. – Я, что скаковая лошадь? – Я повернулась к Еве.- И сколько ты на меня поставила, подруга, ведь здесь есть и твоё платье?!
- Я-а-а-?! – Ева чуть не задохнулась от возмущения. – Да я сама ничего не понимаю. – Она схватила платье с её именем и потрясла им у меня перед носом. – Ты только посмотри на платье, Ветка. Разве у меня есть столько денег, что бы его купить?
Я сделала вид, что ничего не понимаю, хотя в голове моей уже был ответ. Мэри Файс захотела посмеяться передо надо мной и выставить меня в неприглядном свете. Но вот интересно, в каком?
Я вновь обратилась к женщине. – Берта, Мэри сама именовала платья, или это сделал каждый из семьи и Файсов?
- Никто к платьям не прикасался, кроме Мэри Файс и меня. Это только её затея. Платья никто не видел, все только знают о подарке и сделали ставки.
- И даже …Матвей? Здесь есть платье с его именем?
Берта кивнула. – Мне сказала Мэри Файс, что вместе с Матвеем они развешивали на вешалки имена, так что он точно знает.
Теперь я была возмущена по-настоящему. Матвей решил сыграть вместе с Мэри, а я для них стала «беговой лошадью»? Я даже не могла стоять на месте. Сделав несколько кругов по комнате, удерживая простынь на своём теле, я остановилась напротив Евы и хотела что-то сказать, но она меня опередила, предварительно округлив глаза. – Ветка, успокойся. Ты так разнервничалась, что …пятнами пошла. – Она указала пальцем на красное пятно возле моей ключицы, на плече и на другом плече, а также два пятна возле груди. – Ты стала похожа на леопардиху. Успокойся.
Только сейчас я вспомнила «отметины Матвея» на моём теле и покраснела.
- Ой, Ветка, теперь ты совсем красная, как твоя спина.
- А если меня стукнуть, то я стану …фиолетовой. – Съязвила я и обратилась к Берте. – Вы можете идти и заберите с собой поднос с едой, я её видеть не могу.
- Нет. Оставьте. Если она есть не будет, то вообще перестанет соображать. Я её знаю. – Ева выпроводила Берту из комнаты и быстро подошла ко мне. – Ты что, не понимаешь, что мы живём в тылу врага? Или ты думаешь, что Мэри сделала тебе подарок, без одобрения Елизаветы?
- А разве нет?
- Как бы, не так! Елизавета использует Мэри, как использует и тебя для одной цели – оставить братьев в России и не отдать их Файсам. Она же сталкивает вас лбами! Ты победишь, Мэри проиграет, и братья останутся здесь.
Я убедилась, что детский ум в голове Евы сейчас победил ум юриста.
- Что за глупость ты говоришь? Сейчас мы с Мэри идём, так сказать, плечо в плечо. А теперь, когда я сама отказалась от Матвея, Мэри уже победила. Зачем нас сталкивать лбами?
- А Елизавета знает о твоём решении?
Я мотнула головой. – Не думаю. Мы вернулись в полночь и никого в доме не встретили, так что…
- Так что ты продолжишь быть невестой Матвея. – Подытожила мои слова Ева. – Хотя бы ради меня и Макса.
- Да ни за что! – Воскликнула я и вернулась к гардеробу. – Где тут платье от Мэри? Сейчас я со всем этим разберусь.
Я достала платье из зелёного серебра и поняла, что никогда его не надену. Ткань платья очень красивая, но фасон? Я с удивлением посмотрела на подругу.
– Ева, тебе не кажется, что это платье привидения старинного замка? Посмотри, оно со шлейфом и с длинными широкими рукавами. И почему к нему не прилагается конусная остроконечная зелёная шляпа с газовым облаком на конце?
- А также круглые зелёные очки на нос, и зелёные ласты на ноги. – Усмехнулась Ева, кривя рожицу. – В этом наряде, Ветка, ты будешь царевной-лягушкой.
Я отбросила к окну это наряд и взяла следующий. Он был от Елизаветы.
- Что это? – Удивилась я. – Опять красивая ткань, но платье. Это же фасон…
- Уличной проститутки… - Договорила за меня Ева. - Разрез донельзя, грудь нараспашку и вульгарный цветочек в ложбинке груди. Фу! Ничего себе вкус у Елизаветы, или, может быть, это её тайные желания, ведь говорят, что все королевы были довольно любвеобильными.
- Точно, и почти каждой отрубили голову, потом её пришили, и скрыли шрамы на шее жемчужным ожерельем.
Ева засмеялась. – Судя по тому, что мы знаем о Елизавете, ты права. Выбрось это платье и доставай другое.
Следующее платье было от Эдуарда Файса. Оно было чёрное со всеми переливами радуги. Красивое, но фасон…
- О! – Восхитилась Ева. – Это платье пиковой дамы. Бери его, Ветка. Ты в нём будешь сногсшибательна. Особенно красивы чёрные сердца на месте грудей. Дальше идёт мелкая сеточка, которая заканчивается у твоего пупка. Вновь чёрное сердце на интимном месте и дальше…две ноги. Ужас какой!
Я даже глаза закрыла, что бы ни видеть этого безобразия.
- Ну, нет, я лучше пойду в этой простыне. – Сказала я и бросила платье к окну, где уже валялись два платья. – Удивимся следующему наряду.
Наряд Елены тоже меня удивил. Белоснежное одеяние с красивым лифом, но очень большим круглым вырезом горловины, драпированным в складочку. Платье, приталенное и с прямой юбкой до пола – было очень красивым …спереди, но со спины…?
Мы с Евой переглянулись и одновременно рассмеялись, потому что платье было только спереди, сзади его не было, то есть оно было, но было в виде белой сеточки. Зато она скрывалась под слоем белой широкой накидки в пол.
- Ничего себе эротический наряд. – Восхитилась Ева. – А я бы его надела, и сорвала бы с себя накидку. Пусть восхищаются мной…
- И твоей голой попой. Поверь мне, Ева, что после этой выходки тебе не видать Макса, как своих ушей. Елизавета тебе этого не простит.
- А Макс этого не поймёт. Ты права, Ветка. Он у меня такой застенчивый. – Ева сладко вздохнула и «унеслась в мыслях» в своим блаженные воспоминания.
Я не стала ей мешать и достала другое платье от Макса. Красивое вечерне платье девушки-скромницы с переходом от светло-сиреневого оттенка к тёмно-сиреневому. Я приложила его к себе, посмотрела в зеркало, и поняла, что оно не для меня. Этот цвет мне совершенно не шёл и ещё больше подчёркивал мою красную воспалённую кожу. Я вернула платье в гардероб и достала другое ...от Евы.
Красивое красное платье мне понравилось. Небольшой рукавчик, мелкая драпировка на груди, умеренный разрез вдоль левой ноги, красивая золотая отделка. Я с восхищением повернулась с ним к Еве. – Мне нравится твой наряд, Ева. А тебе?
- Она взяла в руки красное платье, приложила к себе и встала рядом со мной. Мы смотрелись в зеркало, пока я не заметила ироничный взгляд подруги.
- Что не так? – Удивилась я.
- А ты сама не видишь? Это действительно платье на меня… На меня, а не на тебя!
Только теперь я поняла, что она имеет в виду. Ева почти на голову выше меня с пышной красивой грудью и длинными руками. Платье, действительно, была на неё, я в нём попросту «утону».
- Я бы его надела, Ветка. Правда. Платье очень красивое, но. – Она с сожалением вздохнула. – Вчера макс сделал мне подарок. Он купил мне платье на сегодняшний праздник. Сама понимаешь, я надену его.
Я кивнула, а в сердце моём кольнуло, ведь мой Матвей даже не подумал о том, как я буду одета на его празднике. Хотя…. Я повернулась к гардеробу, достала последние два платья и удивилась. Одно было от Матвея, а другое … без записки.
Платье от Матвея было великолепным. Ткань - светло-розовая вышивка на тёмно-розовом шёлке. Фасон – девочка-весна. Я улыбнулась и откинула прочь последнее платье, даже не взглянув на него. Ева утвердительно мне кивнула, и я воодушевлённая скинула с себя простынь и стала надевать этот наряд. Но моя радость была кратковременной.
Я стояла перед зеркалом, одетая в красивое платье, и почти плакала. Мало того, что оно еле на меня наделось, так молния на талии не застёгивалась. Платье было мне мало, то есть …совершенно мало.
- Как же так? – Произнесла я. – Ева, что же это такое? Почему платье такое маленькое. Неужели Матвей не мог понять, что…
- Конечно, не мог. Ветка, ты так и не поняла, что Матвей его даже не выбирал? Всё это сделала Мэри. Возможно, что он только согласился дать ему своё имя, и всё.
- И всё?! – В «моём зобу дыханье спёрло», а потом меня прорвало. – Да как он вообще согласился в этом участвовать?! – Я поставила руки на бёдра и зло посмотрела на подругу. - Ты и теперь будешь спрашивать, почему мы расстались?
Ева с удивлением смотрела на меня. – Да, буду, потому что так ничего и не поняла.
Я лишь махнула рукой и тут же взмолилась. – Ой, Ева, помоги мне его снять. Моё тело огнём горит под ним.
- Это и есть основная причина твоих капризов. – Сказала Ева, помогая мне снять платье. – Воспалено не только твоё тело, но и мозг. Где ты вообще умудрилась так сгореть?
- Я была у реки, а солнце пекло нещадно, вот и получила ожог. Давай посмотри восьмое платье. Кстати, оно без имени.
Я подошла к окну, к груде платьев и подняла последнее. Только теперь я поняла, что это было не платье, а ткань, намотанная на вешалку.
- Ветка, да Мэри над тобой просто издевается. – Произнесла Ева, помогая мне снимать ткань. – Да тут метров шесть или ткани. Она хочет, что бы сама себе сшила платье?
- Нет, она думает, что я индианка и намотаю эту ткань на себя в виде сари, поставлю себе на лоб красную метку, раскину руки в стороны и произнесу: - «Стреляй, Мэри, я готова! Попади в яблочко»!
Ева с возмущением фыркнула. – Ну, мы ещё посмотрим, кто первым стрельнёт!
Мы размотали тонкую почти прозрачную шёлковую ткань с вешалки и разложили её на постели. Ткань была красивой, очень красивой – тонкий восточный золотой рисунок на прозрачной красной ткани. Какое-то время мы, молча на нее, смотрели, пока мой желудок не взвыл от голода.
- Иди, ешь и думай, что делать с этой тканью. – Приказала мне Ева.
- Ничего я делать не буду, пойду голая. – Сказала я, принимаясь за еду. – Буду леопардихой без шерсти и всех перекусаю на этом празднике.
По мере того, как еда меня заполняла, моя голова начинала соображать.
- Ева, а почему я должна выполнять желание Мэри, если я уже бросила Матвея? – Спросила я, отодвигая от себя, пустую тарелку. – Поэтому у меня всего лишь два пути. Первый, вообще не идти на праздник, а уехать домой. И второй – остаться в комнате, что бы ни шокировать гостей праздника своим видом и не позорить эту семью.
Ева тут же хлопнула себя руками по бёдрам. – Ну, вот и вернулась в этот мир Иветта-амёба. Теперь ты остаётся завязать свои волосы в бабью култяшку на затылке, надеть свой серый наряд, хмыкнуть носом и встать в угол… - Она остановила свои изречения, потому что увидела мои сдвинутые к переносице брови. - Чего насупилась? Я не права? Ветка, в этом доме ты ожила, стала такой интересной, что даже я в тебя влюбилась и стала гордиться такой подругой, как ты. И вдруг…? – Ева посмотрела на меня с прищуром. – Что же такого сделал Матвей, что ты его отшила? Или ты мне это говоришь, или он? Выбирай.
Я продолжала «сверлить» её взглядом, вернее, я рассматривала утренний наряд моей подруги – платье-сарафан на широкой резинке телесного цвета.
- Что ты молчишь? – Вновь возмутилась Ева. – Нечего сказать?
- Есть чего сказать. - Я встала и подошла к ней. – Раздевайся, Ева… Раздевайся…

- Иветта, скоро начнут прибывать гости. – Произнесла Берта, входя в мою комнату. Она вдруг замолчала и с удивлением уставилась на меня. – Тебя ждут в саду, Елизавета…
- Лишится дара речи, глядя на меня? Не преувеличивайте, Берта. Что ей до меня, тем более, что мы с Матвеем … расстались. Она поставила желание выше уважения к своей, хоть и мнимой, но невестке своего внука. Теперь пусть пеняет на себя…
- Что? – Женщина была искренне удивлена. – А она это знает?
- Мне всё равно… Возможно, что это последний вечер в этом доме, так что идём…
- Площадка праздника устроена на поляне возле беседки. – Сказала Берта и быстро покинула комнату, даже не закрыв за собою дверь.
Я понимала её испуг. Глядя на себя в зеркало, я тоже себя немного побаивалась в наряде, который меня вынудили надеть, вернее, который я сама была вынуждена сделать.
Сняв с Евы платье, я отрезала от него широкую резинку, а затем натянула её себе на бёдра. Получилась довольно миленькая набедренная повязка. Свою грудь я решила ничем не прикрывать. Любое прикосновение к моей обожжённой спине было больно и тормозило мой разум. Дальше мне пришлось постараться и выстричь из ткани четыре круга. Из двух кругов ткани я сделал себе клешнёю юбку, а из двух других кругов поменьше - полупрозрачное пончо с довольно глубокой круглой горловиной. Сквозь него слегка просвечивала моя грудь, но… если уж на меня сделали ставки, то следует продать себя подороже.
И теперь, глядя на этот экзотический наряд, я не думала, кто из них победит, я думала о том, как Елизавета позволила, что бы так надо мной посмеялись.
Я надела свои золотые босоножки и вышла из комнаты. Я шла по коридору и наслаждалась прохладою шёлковой ткани моего наряда, завернула за угол к лестнице и…натолкнулась на разъярённую Елизавету. Её лицо меня удивило. Оно пылало негодованием да так, что «пар из ноздрей» шёл.
Елизавета быстро окинула меня взглядом, на мгновение закатила глаза к небу, тут же схватила меня за руку и…вернула в мою комнату.
- Не уже ли было трудно выбрать один из красивейших нарядов, которые тебе дали? – Воскликнула она, развернул меня лицом к себе. – Нет, тебе опят надо было показать свой характер и обрядиться в костюм… пастушки-потаскушки?
Я на мгновение потеряла дар речи. – Что? – Потом воскликнула я, указывая рукой на груду, так называемых, красивейших нарядов. – Это вы считаете нарядами? Да они годятся только для карнавала уродов! Костюм привидения, куртизанки, пиковой дамы, дворцовой проститутки и …куска ткани.
Елизавета на миг замерла.
- Как это? – Удивилась она. – Я же сама их выбирала, правда вместе с Мэри, и они…достойны невесты моего внука.
Елизавета быстро подошла к окну и подняла наряды с пола. Через минуту она уже смотрела на меня по-другому.- Ничего не могу понять…
Она вдруг пошатнулась, и мне пришлось её поддержать. Я усадила женщину в кресло и внимательно рассмотрела. Она была в шоке от увиденного
- Откуда всё это взялось? – Её взгляд был направлен на груду тряпья. – Какой ужас? Что же делать? У нас соберутся сливки общества, а ты… - Она с жалостью посмотрела на меня. - А …я? Я буду опозорена, Иветта. Надо…надо…срочно что-то предпринять… Тебя никто не должен видеть в таком…убожеском виде.
Я усмехнулась. – Ну, надо же, убожеском? Я так старалась быть красивой, да и мне сейчас ничего другого не надеть. Моя кожа обожжена и не примет ни одного наряда, кроме …
Я развела руки в стороны, показывая свой наряд.
- Вздор! – Воскликнула Елизавета, вставая с кресла. Теперь передо мной была уже не разбитая горем женщина, а королева. – Ты наденешь платье, которое я тебе пришлю, и даже не пискнешь своей кожей. Поняла?
Смотрела на разъярённый взгляд женщины и понимала, что сейчас лучше ей не перечить.
- Жди здесь. На это уйдёт какое-то время, но…- Елизавета взмахнула рукой, - …я что-нибудь придумаю.
Я утвердительно кивнула и произнесла. – А вы не подумали, что Мэри кто-то помог в замене платьев? Она здесь всего два дня и … такие возможности?!
Елизавета прищурилась и спросила. – Что ещё ты можешь сказать?
- Я точно не уверена, но …я видела двойника Эдуарда Файса. Одно лицо, только разная одежда и он слегка подёргивал себя за правое ухо. Он следил за нами с Матвеем.
Елизавета вновь превратилась в «снежную королеву», и почти минуту ею была.
- Не может быть? Значит,… - Она шёпотом произнесла эти слова, затем быстро оставила меня и вышла вон.
Какое-то время я была в недоумении. Все мои труды пошли прахом, да и Евы не было рядом, что бы с ней посоветоваться. И что мне было делать?
Из моих окон не было видно площадки, где собиралось празднество, а сидеть целый час в тишине одной, мне не хотелось. Я поменяла обувь на сандалии без каблуков и вышла из комнаты, добежала по коридору до лестничной площадки и вышла на длинный балкон.
Балкон дома Смирнитских мне понравился. Он был длинным с красивым кованым ограждением, украшенный лотками с цветами. Дойдя до правого края балкона, я увидела беседку, вокруг которой была площадка, приготовленная для праздника. Но рассмотреть её я не смогла. Моё внимание привлёк чудесный аромат цветущего шиповника. Я перегнулась через ограждения балкона, что бы посмотреть на пышное цветение кустарников. Почти под самым балконом среди его зелёной листвы что-то …белело. Минуту я не спускала взгляда с куста и поняла лишь то, что в нём или что-то спрятано, или кто-то прячется. Моё любопытство стало разгораться с каждой секундой.
Спустится вниз, и выйти через главный вход было нельзя. В доме уже были гости и обслуживающий праздник персонал. Конечно, я могла бы спустится с балкона, перелезть через перила, дальше прыгнуть на цветочный лоток окна, а там и на землю, но…. Я посмотрела на свою пышную и длинную юбку. Эта красота мне будет мешать. Что же делать?
Пока я размышляла, стоя на балконе, из-за угла дома вдруг появился человек, от вида которого я чуть не подпрыгнула на месте. Им оказался уже знакомый мне двойник Эдуарда Файса. Я не верила своим глазам. Мужчина, скрываясь, медленно продвигался вдоль стены дома, осматривая кусты шиповника. Он явно что-то искал. Значит то, что я увидела в кусте шиповника под балконом, было его целью. Надо было его остановить.
Я схватила один горшок с цветком и… бросила его вниз под балкон, тут же громко воскликнув. – Ой, цветок упал! Какая же я недотёпа! Как бы кого не прибить!
Я тут же перегнулась через перила с лотками цветов и увидела, как мужчина бежал прочь к углу здания, и вскоре скрылся за ним. Теперь и мне надо было действовать. Я рванула ткань своей клешёной юбки и оторвала от неё большую часть. Теперь моя юбка лишь слегка прикрывала мою набедренную резинку, зато ноги были свободными, а они мне сейчас как раз были нужны.
Слезть с балкона оказалось совсем не сложно, тренировки в спортзале были гораздо трудней. Когда я оказалась на земле, то первым делом нашла в кусте шиповника белый синтетический мешок. А вторым делом, поняла, что мне надо возвращаться на балкон тем же путём, потому что сейчас я действительно была похожа на пастушку-потаскушку с голыми красными обожжёнными ногами и руками, расцарапанными колючками шиповника. И почему я сначала делаю, а потом думаю?!
Я постаралась перекинуть на балкон свою находку, и это у меня получилось с первого раза. Теперь надо было залезть на лоток с цветами окна первого этажа дома, а оттуда прыгнуть и умудриться зацепиться за перила балкона. В своей ловкости и прыгучести я не сомневалась, и вскоре уже стояла на цветочном лотке, но прыгнуть мне не позволили чьи-то руки. Они схватили меня за лодыжки ног, я пошатнулась и… полетела в чьи-то объятия.
Мне было больно… Моя воспалённая кожа ног, рук и спины «обласканная» сильными руками, буквально горела огнём. Я зажмурила глаза и несколько секунд усмиряла боль, пока не услышала голос… Матвея.
- Странное существо появилось в нашем саду. Оно покрыто пятнами, с красными руками и ногами, да ещё прыгает по окнам нашего дома. И кто бы это мог быть?
Я чуть приоткрыла глаза и увидела его смеющееся лицо, но боль в моём теле не дала мне возможности посмеяться вместе с ним.
- Отпусти, мне больно. – Сказала я, освобождаясь из его рук. – Матвей, мне срочно надо добраться до своей комнаты.
- Зачем? Ты не будешь присутствовать на нашем празднике?
- В таком виде? – Возмутилась я, раскидывая руки врозь. – Да я перепугаю всех ваших гостей.
- Не знаю за гостей, а я в восхищении от тебя. – Ответил Матвей, не спуская взгляда с моей груди.
Я тут же сложила на груди свои обожжённые солнцем руки. – Он в восхищении?! А я нет…! Я выгляжу, как чучело, в которое меня обрядила твоя Мэри. Кстати, твоя бабушка тоже в ужасе от …меня. И как только ты согласился вместе с Мэри так меня разыграть? Теперь я действительно … с тобой в ссоре.
Моё лицо тут же оказалось в ладонях Матвея, а его губы на моих губах…
- Я не понимаю, почему ты не выбрала одно из красивых платьев, которые мы с Мэри тебе предложили? – Сказал он, перестав меня целовать.
- Красивый?! – Еле выговорила я. – Да от их красоты Елизавета дара речи лишилась, а потом … - Я махнула рукой. – Что говорить зря. Мне велено сидеть в комнате и ждать нового платья, а я…
- Ты не послушалась. Иветта, зачем ты вышла на улицу в таком виде. Мне Берта сказала, что помогла тебе справиться с солнечными ожогами.
- Да, спасибо ей. Теперь я могу даже двигаться.
- Двигаться? – Воскликнул Матвей, вскидывая руки. – Да я с удивлением видел, как ты, словно розовая кошечка, прыгаешь с нашего балкона. Я чуть ума не лишился и бегом бросился сюда. Иветта, зачем ты это сделала и зачем взобралась на окно?
Я не могла ему всё рассказать, потому что только теперь увидела, какой он красивый в своем великолепном костюме. А я? Я рядом с ним – чучело.
- Матвей, мне надо вернуться в комнату и не пугать природу своим видом. Как мне войти в дом? Помоги.
Матвей лишь вздохнул, взял меня за руку и повёл за угол дома, за который убежал двойник Эдуарда Файса.
Пока мы входили в дом через чёрный ход, я успела Матвею рассказать о двойнике Файса и о белом мешке в кустах шиповника. Я предположила, что в том мешке настоящие платья, которые для меня выбрала Елизавета вместе с Мэри. Мы поднялись на второй этаж по чёрной лестнице. Матвей приказал мне идти в свою комнату, а сам пошёл на балкон за белым мешком.
Войдя в комнату, я встретилась с грозным взглядом Елизаветы. Женщина окинула меня строгим взглядом, сдержала свою ярость и произнесла. – У тебя ровно полчаса на восстановления себя, как женщины. Сейчас ты похожа на…
Я подняла руку, призывая её к молчанию. – Я знаю, что я не шедевр. Лучше скажите, вы принесли для меня платье?
Елизавета кивнула на кровать. Я подошла к кровати, что бы рассмотреть платье, но тут в комнату вошёл Матвей с белым синтетическим мешком в руках.
- Матвей? – Удивилась Елизавета. – Что ты принёс?
- Я думаю, что в этом мешке платья, которые вы для меня выбрали, Елизавета. – Ответила я за Матвея.
- Бабушка, я тебе всё расскажу, идём… Иветте надо навести красоту, а нам встречать гостей. По дороге поговорим.
Елизавета нехотя кивнула и пошла к двери, но остановилась и произнесла. – Я знаю, что вы поссорились, да так, что даже разошлись. – Она строго посмотрела сначала на внука, а затем и на меня. – Я одобряю это решение. Решайте сами, кто вы друг другу.
Женщина вышла, следом Матвей, подмигнув мне на прощанье.
- И что я должна теперь делать? – Произнесла я вслух, глядя на закрытую за ними дверь. – Озадачили и ушли! Ох, Ева, как же мне не хватает твоих мозгов.

Глава 14

Полчаса мне, естественно, не хватило, что бы превратится из гадкого утёнка в прекрасного…красного лебедя. Я потратила на это целый час и теперь, стоя у зеркала, выискивала в своей «неземной красоте» мелкие неточности.

Платье, подаренное мне Елизаветой. Мне понравилось. Правда, оно было на размер больше моего размера, но это с моей воспалённой кожей, было оправдано. Тонкий китайский шёлк цвета красного вина приятно холодило мою кожу, а его фасон – ночной сорочки на тонких сияющих стразами бретельках с длинной слегка клешёной юбкой, мне понравился. Но главное в платье было прозрачное пончо с тонкой вышивкой веточек цветущей сакуры. Спереди это пончо доходило мне до талии, а сзади – до земли. Красота неимоверная!
Мне так понравился этот наряд, выставляющий меня напоказ, но и скрывающий мою красную кожу, что я потеряла счёт времени, крутясь в нём перед зеркалом. Поэтому, что бы ни тратить время на причёску, я подняла волосы на макушку и свернула их в ракушку, скрепив край красивой брошью «веточка сакуры», которая прилагалась к наряду. Что бы скрыть красное пятно возле моего левого уха (результат поцелуев Матвея), я оставила с этой стороны длинную прядь волос. Сделав лёгкий макияж и вставив в ушки серёжки камушки-рубинчики, я решила, что готова к выходу в свет…
Когда я вышла из дома Смирнитских на улицу, то тут же встретилась с оценивающим взглядом с Бартоломью. Мужчина видно ждал меня у главного входа, потому что тут же сделал шаг ко мне и произнёс. – Вас все уже заждались, Иветта. Но это того стоило. Вы прекрасны. Я провожу вас на торжество. Хочу предупредить вас, что все гости уже прибыли на торжество и знакомить вас с ними предстоит Матвею. Госпожа Смирнитская мне уже высказала, неудовольствие этой ситуации.
- Надо же! – Усмехнулась я. – А мне это на руку, тем более, что нас с Матвеем ничего уже не связывает. Можете передать ему, что я сама познакомлюсь с гостями, если захочу. Вы лучше проводите меня к Еве, а дальше мы сами разберёмся.
Левая бровь Бартоломью приподнялась, и он почти минуту смотрел на меня с приоткрытым ртом. Затем нерешительно кивнул и повёл меня по аллее сада к площадке праздника.
- Скажите мне, Бартоломью, - произнесла я, осматривая сад дома, - вас никто не удивил среди гостей?
Мужчина резко остановился и посмотрел на меня. Он был удивлён.
- Откуда вы это знаете, Иветта? Я пытался это скрыть.
- А Елизавета тоже пыталась это скрыть?
Он пожал плечами. – Я не знаю, увидела она этого гостя или нет. Я ждал вас у входа и гостей не встречал.
- Так, где же вы его видели?
- Он прошёлся по аллее возле дома и даже улыбнулся мне. И мне показалось, что я его уже видел, но только сейчас понял… - Бартоломью растерялся. – Не пойму кого я видел, ведь это…
- Вы подумали на господина Файса, но что-то вас смутило? – Мужчина кивнул, а я продолжила говорить. – Вас показалось, что он вроде Файс, а вроде и не он. Он опять кивнул. – Бартоломью, нам надо выяснить, кто этот человек и ещё… – Я подошла поближе и перешла на шёпот. – Ещё надо узнать, знаком ли он с …Мэри Файс.
- С Мэри Файс?! Но как…?
- Бартоломью, вы можете свободно походить между гостями и присмотреться к ним. А вдруг вы его увидите, или увидите их вместе с Мэри или ещё с кем-то. Можно на вас положиться?
Мужчина кивнул и спросил. – А вам это для чего, Иветта?
- Надо мной сыграли злую шутку, и я теперь хочу … так же с ними поиграть, но только наша королева не должна этого знать, да и ваша сестра тоже. Она её глаза и уши в этом доме, а я не хочу неприятностей.
- А я почему-то уверен, что неприятности всё равно будут.- Вздохнул мужчина. – Но я вам помогу по-дружески и ради братьев…

Праздник, устроенный в честь братьев Смирнитских показался мне странным. Он больше напоминал заграничный светский приём с множеством круглых столиков с гостями, а не русское застолье в день рождения с длинным большим столом, уставленным множеством закусок и с жареным гусем и огромным тортом в центре стола. Но это меня не касалось. Гости были предоставлены сами себе. Они общались между собой, блуждали между столиками, вперемежку с официантами, танцевали на красивом танцевальном плато и просто гуляли по саду.
Бартоломью оставил меня в тени большого дерева, и я могла свободно всех рассмотреть. Столик семьи Смирнитских и Файсов был самым большим. Макс и Ева танцевали на площадке. Елена разговаривала с Мэри Файс, Елизавета величественно осматривала своих гостей. А где же Эдуард и Матвей?
Минуту я рассматривала праздник и вдруг… Мне на живот легла мужская ладонь. Затем меня прислонили в груди её хозяина, а его голова легла мне на плечо. Я застыла в недоумении. Я не могла разобраться в своих чувствах. Одно прикосновение ко мне Матвея заставляла всем моих «нервных мурашек резвиться» по моей коже. А тут?!
Я испугалась, потому что мои чувства были…совсем противоположные. А когда щека мужчины прислонилась к моей щеке и я почувствовала …чужой и опасный запах, мне захотелось его оттолкнуть. Я резко развернулась и сделала шаг назад. Мои высокие каблуки тут же увязли в земле газона, я пошатнулась и не сразу поняла, кого увидела.
Передо мной стоял и улыбался…Эдуар Файс.
- Как? Зачем? Как? – Произнесла я три своих волшебных вопроса и увидела улыбку удовольствия на лице мужчины.
- Я узнал, что вы теперь свободны, Иветта. – Проговорил он и хотел сделать шаг ко мне, но я приподняла руку и он остановился. – Это означает, что вы приняли моё предложение? Вы умная девушка и…
- И ужасно непостоянная. – Ответила я с раздражением. – Мы поссорились с Матвеем, и я в сердцах с ним рассталась, а теперь уже…сожалею об этом, глядя на такой красивый праздник.
- У вас будет много таких красивых праздников, Иветта, если вы не вернётесь к Матвею. Примите моё предложение и …
- Вы подарите мне мир?
Файс на мгновение замер, затем усмехнулся, кивнул и произнёс. – Если вы пожелаете, то…да, подарю.
- На деньги от наследства, которые получит ваша дочь, выйдя замуж за Матвея. Понимаю, но… - Я сделала вид, что что-то подсчитываю в уме. - Боюсь, что эта молодая чета не согласятся дать вам такую ссуду.
- А кто их будет спрашивать, ведь… - Файс резко замолчал и слегка кашлянул. – Я хотел сказать, что всё…в наших руках, Иветта. Ты только скажи да.
- «Ну и наглец! – Подумала я, изучая самодовольное лицо Файса. – Полностью в себе уверен и даже перешёл уже на «ты». Но, что же ты скрываешь, Эдуард, говоря, что спрашивать никого не будешь? Кто ты на самом деле, Файс»?
И тут мои мысли замерли, потому что я увидела то, от чего чуть не потеряла разум. Эдуард в ожидании моего ответа, вдруг поднял руку и нервно дёрнул себя за мочку правого уха!!! Но я видела этот жест у…его двойника!!! Я уверена в этом!!!
В моей голове тут же всплыла картина: мы с Матвеем лежим на траве у реки, а на нас смотрят люди с косогора, и между ними был он – двойник Файса, который дёргает себя за правое ухо.
Я вновь сделала шаг назад, ошарашенная своими мыслями. Мои каблуки вновь увязки в земле, а я покачнулась. Моя рука инстинктивно взлетела вверх и была поймала Файсом. Он положил её себе под руку и сказал. – Не волнуйся, дорогая, я подожду с ответом. Сегодня праздник и мы будем веселиться. Елизавета спрашивала у Матвея о тебе, но он ответил, что между вами всё так…запутано. Будет очень хорошо, если я тебя приведу на праздник. Это будет очень интересно… Ты согласна?
Я лишь кивнула, говорить не могла. Моя голова пыталась понять, кто ведёт меня под руку… и почему.
К главному столу мы с Файсом подошли вместе с Евой и Максом. Я поздравила Макса с праздником и спросила о Матвее.
- Он, наверняка, среди гостей.- Ответила мне Елизавета. – Присаживайся за наш столик, Иветта, и разреши наш небольшой спор. Глядя на тебя и твой наряд, мы никак не можем понять, кто … - она посмотрела на Мэри, - …победил в нашем небольшом споре.
Только теперь я посмотрела на Мэри. Девушка выглядела сногсшибающе. Платье цвета апельсина эффект подчёркивало её безупречную бледную нежную кожу. шикарные волосы вновь уложены на левой плечо и причёсаны волосок к волоску. Сплошная безупречность, кроме лица… Оно постоянно менялось от удивления к недоумению и дальше …к страху? Это меня удивило. Она осматривала меня медленно и тщательно, меняя выражение лица. Когда оно, наконец-то, нахмурилось, Мэри произнесла. – Иветта. Мы с Матвеем так старались выбрать тебе платье. Но такого наряда, какой сейчас на тебе, мы не выбирали.
- Вот, именно, Мэри. Я никогда не беру то, что мне выбирают. Я делаю это сама. – Я сделала пренебрежительное лицо. – К тому же ваши вкусы… фу! Для Матвея это ещё приемлемо, он – мужчина. Но ты? - Я «проткнула» её взглядом и улыбнулась. – Хотя мне ваши наряды понравились. Особенно наряд «пиковой дамы». – Я посмотрела на Эдуарда Файса и улыбнулась ему. – Он очень…эротичен. Три чёрных сердца на фоне голого тела.
- Ты о чём говоришь, Иветта? – Вдруг услышала я голос Матвея у себя за спиной.
- Мы говорим о…шутке, которую Иветта поняла, приняла и …нас всех переиграла. – Быстро за меня ответила Елизавета. - Мы послали ей восемь прекрасных нарядов, а она выбрала свой наряд и…довольно прелестный.
Матвей сел на кресло рядом со мной и внимательно на меня осмотрел.
- Ты права, бабушка, наряд Иветты прелестный. Но мне интересно послушать об эротическом наряде, кажется «пиковой дамы»?
Матвей не спускал с меня острого взгляда, а я делала вид, что этот взгляд мне безразличен.
- Я хочу услышать ответ. – Настаивал он.
- Ты бы мог его увидеть. – Ответила я, играя дурочку. – Но ..теперь…
- Расскажи мне об этом наряде?
Я сделала вид, что очень удивлена. – Ты же подписывал их вместе с Мэри? Не уже ли не рассмотрел? На голом теле, прикрытом мелкой чёрной сеточкой – три чёрных сердечка в самых пикантных местах. И подписан этот наряд «Эдуард Файс».
Я сыграла нервную дрожь, пробежавшую по моему телу, и попросила Файса бокал с шампанским.
Он выполнил мою просьбу и произнёс. – Прошу прощения, Иветта, но я ничего не знал об этих нарядах. Я бы не позволил себе так вас оскорбить.
- Вот именно, оскорбить! – Произнесла я, с возмущением глядя на Матвея. – И главное, за что? За то, что ты…. - Я не договорила, заглушая свой мнимый гнев прекрасным напитком.
А Матвей сидел хмурый и переводил свой взгляд с меня на Мэри, и обратно.
- Я уверен, что кто-то над всеми нами сыграл плохую шутку. – Наконец, вымолвил он. – Я обязательно во всём разберусь…
- Не стоит. – Остановил я его. – Зачем? Шутка не удалась. Зато у меня остались восемь карнавальных нарядов, которые я буду хранить, как память об… этом торжестве. Кстати, дорогой мой, я тебя ещё сегодня не видела и не поздравила. Поздравляю! – Я вновь подняла бокал с шампанским, не сводя взгляда с Матвея. – Желаю тебе всяческих успехов на руководящем поприще. Быть королём в наше время очень трудно, да ещё, если твои придворные …лжецы…
В этот момент заиграла красивая музыка. В ту же секунду Матвей схватил меня за руку и поднял с кресла.
- Все уже со мной потанцевали, кроме тебя. – Сказал он довольно злым голосом. – Пришла твоя очередь.
Даже не дождавшись моего согласия, он потащил меня на танцевальное плато. А в спину нам послышался голос Файса. – Но Иветта обещала мне первый танец…
На площадке, очутившись в объятиях Матвея, я тут же осознала своё опасное положение. Его руки так впились в моё пылающее тело, что я невольно пискнула. Посмотрев ему в глаза, я поняла, что он еле сдерживает свой гнев.
- Теперь у меня для тебя тоже три вопроса. – Заговорил он, «выпуская пар из своих ноздрей». – Как ты могла так долго говорить с Файсом в тени дерева? Почему ты мне не рассказала о наряде «пиковая дама»? И третий вопрос: почему Файс смотрит на тебя голодными глазами, что ты ему уже пообещала?
Я смотрела на Матвея, и мне захотелось остудить его пылающий взор. Я понимала, что он ревнует и еле это сдерживает. Я слегка подула ему в лицо и улыбнулась.
- Если бы я показала тебе этот наряд, то непонятно чем бы всё это закончилось. Но не это сейчас важно, Матвей. Важно то, что за столом снами сейчас сидел… - я сделала театральную паузу и договорила, - двойник Эдуарда Файса. Я в этом уверена.
Матвей даже остановился в танце.
- Ты, что говоришь? Как это может быть?
- Я не знаю, но когда мы разговаривали под деревом, этот Файс вдруг дёрнул себя за правое ухо.
Матвей слегка тряхнул головой. – Разве они так похожи, что их можно перепутать? Если честно, то я не очень присматривался к Эдуарду
- Матвей, мне кажется, что и ночью в беседке я разговаривала с двойником Файса. Что получается? Днём Эдуард Файс один человек и мы можем его разглядеть, а вот ночью или в темноте, на сцену выходит его двойник. Он дёргает себя за правое ухо и играет свою роль со мной. Зачем?
- Ты хочешь сказать, что Эдуардов два человека?
Матвей возобновил танец. Он уже нежно держал меня за талию. Более того, он прислонил свою щёку к моей щеке и «мысли мои заплясали». Только теперь я поняла разницу прикосновений щеки любимого человека и … другого чужого. Разница меня впечатлила. Я закрыла глаза, наслаждаясь блаженством прикосновения, но Матвей вернул меня в реальность.
– Тебе не кажется, что их надо поймать с поличным? – Прошептал он. – Устроим им ловушку?
- Ловушку? – Теперь я перестала танцевать. – Но у тебя завтра день оглашения завещания вашего отца. Когда и как мы это сделаем?
- Танцуй, Иветта. Мы итак привлекаем внимание. Все гадают, что между нами происходит. – Матвей быстро поцеловал меня в губы и договорил. – Пусть помучаются.
Я еле сдержала улыбку удовольствия. – А как на счёт Мэри, она тоже участница этого спектакля? Может нам её попытать? Придумаем для неё какую-нибудь изощрённую пытку. К примеру, я залезу в её комнату и расстригу все её наряды. Сделаю из них колоду карт.
Матвей запрокинул голову и проговорил. – Господи, что ещё ты придумала? Хотя… - Он внимательно посмотрел на меня. – А может ты и права. Сегодня ночью я постараюсь пробраться в комнату Файса. Если их двое, то один должен где-то прятаться и быть поблизости. К тому же, они должны обмениваться информацией, что бы ни выдать себя незнанием ситуации…
Музыка замолчала, и мы остановились.
- Вот, что, Иветта. Разыграй злость, ревность, что угодно и брось меня здесь на площадке. Следующий танец ты будешь танцевать с Файсом, а я кое-чем займусь…
- Ты хочешь…- Зашептала я, но Матвей резко оттолкнул меня от себя, и я «начала свою роль».
- Значит так? – Воскликнула я, делая шаг от Матвея. – Хорошо. Как хочешь, одна я не останусь. – Я резко развернулась и хотела идти, но была поймана им за руку.
- Очень эффектно. – Прошептал мне на ухо Матвей, вставая за мою спину. – Только знаю, что никаких вольностей с Файсом я не потерплю. Играй, но не заигрывайся. – Он сделал шаг от меня и почти прокричал. – Поняла?
Я кивнула, еле сдерживая улыбку, и быстрым шагом направилась к столу, где все с интересом за нами наблюдали.
Подойдя к столу, я села на своё место и залпом допила своё шампанское, краем глаза замечая реакцию людей.
Елена, Ева и Макс были в ужасе и даже не пытались этого скрыть. Елизавета была, как статуя, ни малейшей реакции на лице. Мэри улыбалась и была довольна нашим зрелищем. И только Эдуард Файс смотрел на меня с сочувствием.
- Матвей был груб с вами, Иветта? – Спросил он, подливая мне шампанского в бокал. – Вы перепугали всех не только за этим столом, но и на танцевальном плато.
Я ничего не ответила, а вид, что возмущена, и только медленно пила шампанское и внимательно изучала лицо Эдуарда.
- «Как же такое возможно, что вы так похожи,– думала я, - что никто, даже Елизавета, не смогли понять, что вас двое? Но мы с Матвеем вас раскусим. Он – тебя, а я - Мэри».
Вновь зазвучала музыка и я посмотрела на Файса «соблазнительным взглядом» да так, что Ева чуть не поперхнулась своим шампанским. Она не спускала с меня любопытного взгляда, перемешенного со злостью.
Файс правильно воспринял мой «призыв». Он встал с кресла и предложил мне руку, приглашая на танец. Я допила шампанское и встала.
- Иветта, ты слишком много выпила и ничего не поела. – Вдруг произнесла Ева. – Пропусти этот танец, поешь, а потом…
- А потом мне не захочется танцевать. – Ответила я. – Нет, Ева, я сначала потанцую, а потом … - Я покачнулась и ещё больше «напрягла обстановку», потому что нахмурились за столом все, кроме Файсов. – А потом принеси в мою комнату поднос с едой и я всё съем. Обещаю. Буду веселиться одна, а пока … - Я подала руку Файсу. – А пока я хочу танцевать…

Я доедала уже вторую порцию вкусной еды, которую мне принесла Ева и слушала её возмущения. По мер сытости, я начинала здраво мыслить.
- Да как ты могла так напиться, Ветка? Ты напилась, да ещё устроила скандал на празднике! Хорошо, что Елизавета не придала этому большого значения и меня прислала к тебе в помощь. – Ева, как ты завтра посмотришь всем в глаза? Елизавета в тебе полностью разочарована, зато Мэри в восторге от твоих выходок. – Она, наконец, села напротив меня и запустила в рот кусочек жареного мяса с моего подноса. – Я тоже голодная. Только сейчас это поняла, когда разнервничалась. Весь вечер старалась угодить всем и …устала.
Я с интересом посмотрела на подругу. – Ты старалась угодить им, Ева? Зачем?
Моя подруга глубоко вздохнула, отбирая из моих рук последний кусочек жареного мяса, и запуская его себе в рот.
- Хватит, есть, а то уснёшь и ничего не услышишь. – Сказала она.
- А что я должна услышать, Ева? – Я прищурилась, понимая, что она сейчас начнёт «колоться». – Говори, не томи душу.
- Ветка, Эдуард Файс не тот, за кого себя выдаёт! – Выпалила Ева. – Иногда он умный, а иногда…такой дурак.
Я чуть не подавилась от её слов. – Ева, что ты имеешь в виду?
- Сама подумай, Ветка. Вчера на ипподроме он показал себя человеком, который хорошо разбирается в конных состязаниях. – Я утвердительно кивнула. - Более того, перед тем, как мы с Максом их оставили, после вашего с Матвеем ухода, он сказал, что очень любит импрессионистов и с удовольствием бы посмотрел их выставку в нашем городе. Он сказал, что узнал о выставке, изучая наши городские газеты.
Ева выпила бокал сока и вновь заговорила. – А сегодня утром за завтраком, который ты проспала, кстати, и Елизавета тоже, я спросила его о выставке. И представляешь, он вдруг смутился, дёрнул себя за ухо и ответил, что ничего интересного не увидел. А между прочим на этой выставке были три очень известные картины французских импрессионистов. Я специально прочитала о них в газете. Они известны всему миру, и вдруг не заинтересовали Файса, который вчера ими бредил?! Что за бред? Нет, вернее, это подозрительно, Ветка. А ты, как думаешь?
Что я могла думать? Я была согласна с ней, но как я могла это сказать, ведь я обещала хранить тайну Матвею. Мне пришлось играть непонимание.
- И это всё, что тебе подозрительно, Ева? Мой ввод, ты перегрелась на солнышке.
- Но Мэри тут же встала на его защиту! – Воскликнула Ева. – Она сказала, что её отец плохо себя чувствует. У него, видите ли, ночью был приступ высокого давления, поэтому он сегодня плохо выглядит и ему трудно вспоминать вчерашний день. – Ева в недоумении раскинула руки в стороны. – Да, я заметила, что он как-то не так выглядит. Эдуард был будто «помятым», что ли. Совсем на себя не походил, да и показался мне чуть ниже ростом. А может он носит высокие каблуки?
- Ага. – Кивнула я. – И ещё накладные усы, плечи и волосы, и вообще, это был не он, а его двойник. - Я тут же пожалела о своих словах, потому что Ева смотрела на меня с интересом.
- Точно. – С выдохом произнесла она. – Ой, Ветка, что, если это так?
Ева на несколько минут погрузилась в свои раздумья, а я ждала, понимая, что юридический мозг моей подруги сейчас работает в усиленном режиме.
- Вот, что, Ветка, предлагаю обыскать комнату Эдуарда Файса. - Выдала решение Ева. - Давай это сделаем сейчас? Узнаем о нём многое. Он сейчас на празднике, Елизавета его от себя не отпустит.
Я ужаснулась её предложению. – Ты в своём уме, Ева? Кто из нас перепил? Ещё предложи обыскать и комнату Мэри?
- Точной! Давай начнём с её комнаты!
Восторг Евы меня пугал, но её предложение – радовало. Помощница мне была необходима. Я сделала вид, что не в восторге от её предложения, и дала ей возможность меня уговорить. Через полчаса мы были готовы действовать.
Глядя на себя в зеркало, мы с Евой понимали, что мало похожи на шпионок. Я в юбке-резинке телесного цвета и в чёрном топике, и Ева – в моих красных шортах и чёрной спортивной майке.
- Жаль, что у нас нет чёрных колготок на ноги и на лицо. – С сожалением сказала Ева. – Может, сделаем маску на лицо?
Я кивнула на груду маскарадных платьев, лежащий у окна. - Возьми платье «пиковой дамы», оно чёрное и сделай маски. Вскоре «маски Зорро» были сделаны и мы, повязав их на голову, вообще себя не узнали.
- Здорово!- Восхитилась Ева. – Нас никто не узнает, а жаль, выглядим мы эротично.
- Просто не надо никому попадаться на глаза. Ева, ты знаешь, где комната Мэри, так что веди….
Мы с Евой без труда добрались в левое крыло дома по пустым коридорам. Комната Мэри находилась в торце дома. Я предусмотрительно выглянула в окно коридора и увидела пожарную металлическую лестницу, ведущую вниз.
- Ева, запомни, это запасной выход, если что…- Сказала я, указывая в окно.
- Никаких, если что. Мы бежать не станем, просто врежем ей, лишим сознания и уйдём. Я вообще предлагаю пленных не брать.
Я посмотрела на подругу-амазонку и поняла, что она готова на всё. Глаза подруги «горели, и из ноздрей шёл пар». Ева резко рванула ручки двери на себя и …с удивлением посмотрела на меня.
- Дверь заперта? Почему? Наши двери не запираются.
- Значит, есть, что скрывать. Нам надо её открыть. Что будем делать?
- Мы её взломаем?
- О, Господи, Ева, думай головой. Нам надо открыть её тихо. А ещё лучше, что бы нам помогли. – Я говорила, а сама думала о… - Бартоломью. Он обещал мне помогать, но где его искать, да и показаться перед ним в таком виде… - Я невольно взглянула в другой конец коридора и замерла. – Мысли материализуются…
Ты что говоришь? – Произнесла Ева и тоже посмотрела в конец коридора. – О, Боже, это же он – Бартоломью.
Мужчина стоял возле перил лестницы и смотрел на нас с таким удивлением, что казался статуей.
Я приподняла руку и слегка помахала ему рукой, а затем и призвала его к нам.
Коридор, который мы с Евой пересекли за считанные секунды, он прошёл почти за минуту. По мере приближения, Бартоломью понемногу стал нас узнавать. А когда подошёл, то произнёс. – Иветта? Ева? Это вы? Почему здесь и почему в таком виде?
У нас партийное задание и нам…. – Ответила Ева, но я её остановила.
- Бартоломью, помогите нам. Нам надо попасть в эту комнату, но она заперта.
Опять прошло несколько секунд, пока он понял и заговорил. – Но это комната Мэри Файс. Зачем?
- Бартоломью, - заговорила Ева голосом обвинителя на суде, - вы хотите сохранить жизнь братьям в день их рождения? – Мужчина, округлив глаза, кивнул. – Тогда без вопросов откройте нам эту дверь.
- Хорошо. – Сказал он, протянул руку к дверной ручке и, подняв её вверх, крепко нажал на неё. Замок в двери щёлкну. – Знающие люди такие замки могут открыть и без ключа. – Бартоломью открыл перед нами дверь. – Я буду в коридоре, и если что, то…
- Спасибо, Бартоломью. – Сказала я. – Спасибо.
Мы вошли с Евой в комнату Мэри, включили свет и …обалдели. В комнате была идеальная чистота, как будто в ней никто и не жил, а ведь в ней уже два дня проживала молодая девушка.
Мы переглянулись и одновременно посмотрели на столик перед зеркалом, где у нормальной девушки был всегда идеальный хаос, состоящий из множества пузырьков, флаконов и всякой парфюмерной мелочи.
- Или она перфекционистка, или … ненормальная. – Тихо проговорила Ева, подходя к столику. – Ты только посмотри, какой здесь порядок… Аж тошно…
Она указала пальцем на флакончики с парфюмерией, которые были выстроены в ряд в рост по убыванию. Рядом лежали три зеркальца, тоже выложенные в линеечку по убыванию. Пять туб с губной помадой были поставлены в ряд в строгой цветовой гамме по радуге: красная, оранжевая, жёлтая, зелёная, голубая…
Ева схватила тубу губной помады жёлтого цвета и открыла её. Помада была ярко-красного цвета.
- Как она выбирает себе помаду? – С удивлением воскликнула она. – По цвету помады или по цвету её упаковки.
- И по цвету помады и по цвету тубы-упаковки. Если она перфекционист, то у них любое отклонение от правил, которые они себе устанавливают, невозможны. Если уж она решила, что вся её помада будет соответствовать цвету радуги, то и ищет такую упаковку. – Я посмотрела на подругу и, слегка раскинув ладошки врозь, добавила. - Это болезнь. У таких людей даже травинка на газоне, выросшая выше других травинок, вызывает очень болезненное ощущение. Они не успокоятся, пока её не отстригут.
Глаза Евы расширились от удивления. – Да как же так жить можно по… линеечки?
- Люди живут и даже, глядя на семейство Файсов, процветают. Верни тубу с помадой на место, а то с Мэри инфаркт случится. Давай вспомним, зачем мы сюда пришли.
Ева бережно поставила тубу на место и оглянулась.- Да, что тут найдёшь. Она, наверняка, всё протёрла спиртом перед уходом из комнаты. Все следы стёрла. – Ева обвела комнату рукой. – Ветка, да здесь нет ни одной пылинки и соринки. Что будем делать?
- Нам хоть что-то надо найти. – Сказала я и подошла к гардеробу, открыла и сделала шаг назад. Одежда Мэри была развешана строго по цветовой радуге, и также расставлена обувь. – Она, что поклоняется радуге? Ева, ты посмотри, даже цветовые оттенки её одежды развешаны в строгом соответствии с радугой.
Ева даже не взглянула в мою сторону.
- Оставь это, Ветка, лучше поищи что-нибудь по ящикам. Вдруг документ, какой найдём… важный.
Несколько минут мы открывали и выдвигали всё, что можно было открыть и выдвинуть в этой комнате, но… везде ничего не было.
- Ну, надо же, - возмущала Ева, - нет ни записной книжки, ин журнальчика, ни бумажки… Она, что ничем не интересуется в этом мире и ничего не читает?
- Она интересуется водными видами спорта, а бассейн в ящик не засунешь…
- Ветка, - вдруг воскликнула Ева, привлекая моё внимание, - я нашла сейф!
Я быстро подбежала к ней. В нижнем ящике красивого современного комода стоял небольшой квадратный сейф с ручкой для переноски на его крышке.
Ева за ручку вынула сейф и поставила на крышку комода. Сейф был похож на старинный пиратский сундучок с золотом. На его крышке мы обнаружили экран цифрового кода. Ева пересчитала его ячейки
- Он тяжёлый и … нам его не открыть, Ветка. Восемь цифр мы с тобой не подберём до скончания века. – Она положила ладонь себе на лоб и задумалась.
- Не мучай мозг понапрасну. Убирай его обратно и не забудь протереть ручку от своих отпечатков. Вдруг она каждый вечер проверяет свой сейф на отпечатки чужих пальцев. - Я тяжело вздохнула и подошла к окну. – Зря мы всё затеяли, поиграли в шпионок и хватит. – И тут меня пронзила догадка, словно молния. Я резко развернулась и произнесла. – Ева набери на сейфе сегодняшнюю дату… Попробуй.
Ева думала мгновение, затем улыбнулась, кивнула и приступила к работе. Через несколько секунд мы услышали слабый щелчок.
- Ой, да ты, Ветка, голова! Как же ты догадалась? – Ева смотрела на меня с восторгом. – И как это не поняла я? Если же это семейство Файсов прибыло сюда ради наследника, то и шифр они выбрали их день рождения, хотя…- она усмехнулась, – это довольно примитивно.
- Это для твоего юридического разума – примитивно, а для них то, что надо.
В сейфе был спрятан белый узкий конверт. Я достала конверт и вынула из него лист бумаги, свёрнутый втрое.
Но не успели мы с Евой переглянуться и улыбнуться своей находке, как из коридора послышался голос Бартоломью. - Леди, вы оставили праздник?
Мы с Евой чуть не подпрыгнули на месте. Но меня ещё удивило то, что Бартоломью говорил по-английски.
- Вы устали, леди? Праздник будет продолжаться до утра.
- Я знаю, Бартоломью. – Услышали мы голос Мэри.
Я прижала лист бумаги к себе, молча указала Еве, что бы она закрыла сейф. Ева улыбнулась и прихлопнула дверцу сейфа. Она быстро положила сейф в ящик комода и присоединилась ко мне, а я уже стояла возле двери и слушала разговор из коридора.
- Я просто хотела переобуться. Новые туфли меня изрядно измучили.
- Понимаю, леди. Я тоже с утра на ногах и мечтаю лишь о том, что бы добраться до своей комнаты и лечь… под кровать.
Я опешила. Бартоломью сказал, под кровать, и подчеркнул это более высоким голосом. Я поняла, что он нам указал место нашего спасения. Ева тоже это поняла, и мы одновременно, кивнув друг другу, посмотрели на кровать Мэри.
Из коридора послышался смех Мэри.
- Бартоломью, вы сказали под кровать, а не на кровать.
- Ой, извините меня, леди. – Отвечал девушке мужчина. – Я слаб в английском языке. Конечно же, на кровать. Ещё раз извините. Я открою вам дверь.
- О, нет, не надо. Я это сделаю сама, а вы идите и отдохните. Я не скажу госпоже Смирнитской, что видела вас…
Окончание их беседы мы слушать не стали, и через несколько секунд были уже с Евой под кроватью, укутанной большим шёлковым покрывалом.
Следующие несколько минут мы с Евой наблюдали за удивительной жизнью ног Мэри. И всё это проходило в полной тишине, как будто девушка была глухонемой.
Ноги Мэри поменяли обувь и несколько раз вошли и вышли в ванную комнату. Затем они прошлись по комнате, постояли у столика с зеркалом, далее у окна и у комода, а затем …вынесли свою хозяйку прочь из комнаты.
Дверь за Мэри щёлкнула, и мы вылезли из-под кровати.
- Не девушка, а тайна. – Прошептала мне Ева. – Она точно маньячка. Посмотри, какая скрытная, даже слово не произнесла. А как она убирала туфли, ты это видела, Ветка?! Я в шоке! Почти минуту она выравнивала им носики. – Она нервно почесала себе лоб. – До сих пор не могу прийти в себя. Мне вообще казалось, что она и по комнате ходила строго по линеечке. Ветка, не отдавай ей Матвея.
Я лишь вздохнула юридическим выводам подруги и посмотрела на лист бумаги.
- А где конверт, Ева?
- В сейфе. Я подумала, что мы должна взять бумагу с собой и изучить.
- А как мы её возвратим? – Ужаснулась я. – Это же грабёж?
Ева щёлкнула губами. – Я называю это спасением отечества. Мы ещё не знаем, что там за тайна. Вот узнаем, тогда и решим: грабёж это или подвиг. Пошли отсюда.
Ева подошла к двери и методом Бартоломью её открыла.
Когда мы добрались в своё крыло здания, то в коридоре нас ждал Бартоломью. Он явно нервничал, и встретил нас с улыбкой облегчения.
- Слава Богу, вы в порядке. – Сказал он.
- Мы в порядке, Спасибо, Бартоломью, вам за помощь.
- Мы поняли ваш намёк «под кровать». – Дополнила меня Ева, улыбаясь.
- Я старался, хотя и немного испугался за вас.
- А вы хорошо говорите по-английски. – Сказала я.
Бартоломью кивнул. - Наши родители с Бертой были дипломатами. И мы очень долго жили за границей, там и язык изучили. Но мне надо вам сказать то, что мне удивило и взволновало, Иветта. Понимаете, Мэри открыла запертую дверь своей комнаты сама…Сама!? Как она могла это сделать, если об этих тайных замках знали только члены семьи и несколько человек обслуги?
Мы с Евой переглянулись.
- Подумайте над этим, Иветта. Меня это напугало. Файсы всего два-три дня в этом доме, а …слишком много знают.
- Спасибо, - сказала я, - мы обязательно над этим подумаем. Ещё я попрошу вас подойти к комнате Эдуарда Файса. – Я взволнованно кашлянула. – Дело в том, что Матвей хотел её изучить точно так же, как мы с Евой изучили комнату Мери. Что-то я за него волнуюсь.
Бартоломью нахмурился, кивнул и быстро пошёл по коридору.

Глава 15

- Ева, тебе надо вернуться на праздник. – Сказала я, входя в свою комнату. – Давай переодевайся и иди.

- А как же наше сокровище? – Ева указала на лист бумаги в моей руке. – Нам надо его изучить и … Что мы дальше будем делать, Ветка? А вдруг в этом письме…великая тайна семейства Файсов?
Я поняла, что в моей подруге вновь проснулась девочка-подросток, начитавшаяся книг Стивенсона о несметных сокровищах и теперь жаждущая их найти.
- Ева, твоё исчезновение с праздника будет заметным. Елизавета начнёт тебя искать и Макс тоже. А меня искать не кому, так что переодевайся и иди.
Ева смотрела на меня упрямым козликом, и мне пришлось пойти на уступки.
- Даю тебе слово, что мы вместе изучим этот документ и решим, что делать дальше. Как же я смогу обойтись без твоей мудрой юридической головки!
- Ты мне мозги не пудри. Думаешь, я не поняла, что вы с Матвеем нас всех разыграли своим расставанием? А ну, выкладывай, чего вы задумали?
Молодой козлёнок по имени Ева превратилась в упрямую козу, которая смотрела на меня в упор и ждала ответа. Всегда удивлялась этой её способности - стоять на своём с упрямством безрогой козы. Что мне оставалось делать? Пришлось рассказать о моих приключениях на балконе, о белом мешке с платьями и о двойнике Файса, которого мы с Матвеем видели у реки, а потом и в этом доме.
А когда я рассказала, что мы с Матвеем решили сыграть ссору, что бы заставить наших врагов сделать ошибку, Ева хлопнула себя по бёдрам и воскликнула. – Я так и знала, что эти голландцы водят нас за нос! А теперь, когда мы с тобой узнали, что и Мэри – маньячка-перфекционистка, дело принимает серьёзный оборот. Над этим надо подумать.
Говоря, Ева переодевалась и приводила себя в порядок. Наконец, её красота была восстановлена, и её голова начала выдавать мне мудрые мысли.
- Значит, Эдуардов двое и один из них сейчас прячется в его комнате, а другой - на празднике братьев и ты с ним танцевала. Вопрос: почему, если их двое этих Эдуардов, они открыто об этом не объявили? Ой, они что-то скрываю или… - Ева закатила глаза к небу и добавила, - …готовят преступление. Ветка, если они такие хитрые, зачем ты послала Матвея в комнату Файса? Это опасно! Сначала нам надо узнать, кто здесь в доме помогает этим Файсам! Мери спокойно открывает все замки в этом доме, а в одной из комнат прячется …преступник.
- Ева, ты палку не перегибай. Какой преступник? – Испугалась я. Юридические мозги моей подруги явно ушли набекрень. Мне пришлось их успокаивать.– Просто Файсы решили перестраховаться и, возможно, заранее всё узнали о доме, в котором живёт один из их наследников.
- Ветка, но так не делают порядочные люди! – Коза-Ева ткнула меня пальцем в грудь. – Вот увидишь, будут жертвы… Я нутром это чувствую…
Дверь моей комнаты резко открылась и комнату вбежала Берта.
- Иветта… Девушки, ой.. – она запыхалась и еле говорила, - брат послал за вами. Быстрее идите в комнату Матвея… Он… Он, там с пробитой головой… лежит.
- Кто, Берта?! – Ахнув, воскликнули мы с Евой одновременно.
- Матвей… Его кто-то ударил по голове. Я хотела вызвать скорую помощь, но брат запретил это делать. Он запретил даже рассказывать об этом Елизавете. Послал за вами…
Слушать Берту я больше не могла. Сорвавшись с места, мы выбежали в коридор.

Матвей лежал на своей кровати. Половина подушки была залита кровь. Кровью была испачкана кровать и рубашка Матвея. Над ним склонился Бартоломью. На прикроватной тумбочке стоял открытый саквояж медика.
От этой картины я застыла в дверном проёме и внутрь меня втолкнула Ева, налетевшая на меня с разбегу из коридора.
- Матвей? Бартоломью? Что случилось? – Выпалила я, чуть не упавши на кровать, на которую тут же взобралась и устроилась рядом с Матвеем.
- Всё нормально. – Ответил он, приподняв руку. – Не стоит волноваться.
- Не стоит? Да ты…
- Иветта, успокойтесь. Рана на голове Матвея не опасна. Просто слишком большой порез. Мы зря вас напугали. – Ответил Бартоломью, что-то доставая из саквояжа. – Я его уже зашил, а теперь сделаю укол от столбняка.
- Как зашил? – Не поняла я. – Вы это умеете?
- Я всё-таки бывший хирург, и умею обращаться с ранами. Не беспокойтесь. У Матвея резаная рана за ухом, довольно длинная, поэтому столько крови. Немного задето ухо, но это не опасно. Хорошо, что нет сотрясения мозга.
- Всё равно надо вести в больницу. – Вставила своё слово Ева.
- Никакой больницы. – Остановил её Матвей. – Более того никто, кроме нас, об этом не узнает. Понятно? – Матвей сжал мою руку и добавил.- Я сам виноват. Хорошо, что почувствовал опасность и пригнулся. Заметил, что кто-то на меня бросился, лишь я вошёл в комнату Эдуарда. Не успел включить свет, поэтому… не понял, кто это.
- А это могла быть…Мэри? – Выдвинула свою версию Ева. - Она маньячка. - Мы все трое с удивлением посмотрели на неё. - А что? Всё возможно. Она же вернулась в свою комнату, что ы сменить обувь. А вдруг она своим каблуком нанесла рану на голову Матвея? Нам надо вернуться в её комнату, что бы посмотреть туфли.
- Вернуться в её комнату? – Переспросил Матвей, сверля меня глазами. – Вы там уже были? Зачем? что вы там нашли?
- Ой, Матвей… - Заговорила Ева, но я её остановила.
- Ева всё знает. Мне пришлось рассказать, потому что в комнате Мэри мы нашли сейф. В нём письмо, которое мы конфисковали, что бы изучить.
Матвей смотрел на меня с ужасом, а Бартоломью пытался замаскировать его рану за ухом.
- Что в письме?- Наконец, спросил он, хмурясь.
Я пожала плечами. – Мы не успели прочитать. Пришла Мэри. Мы спрятались под кровать, а затем побежали в свою комнату. А дальше к нам пришла Берта.
- Неси его, Иветта.
- Извините, но вам надо идти на праздник. - Вдруг произнесла Берта. Она стояла возле закрытой двери. – Елизавета уже спрашивала о вас и послала меня, вас всех искать.
Бартоломью, наконец, закончил свою работу, и Матвей встал с кровати.
- Если распустишь свои волосы, Матвей, то рана за ухом не будет заметной. И костюм надо поменять. – Сказал ему Бартоломью и пошёл к гардеробу.
Матвей кивнул и сорвал резинку, которая стягивала его волосы под затылком. Он итак был прекрасен, но его распущенные по плечам волосы «добили» мои до предела натянутые нервы. Я упала на кровать и закрыла глаза, приложив к ним свою ладонь.
- Иветта, что с тобой? – Услышала я голос Матвея и открыла глаза. Его взгляд был таким странным, что я смутилась. - Что за странный у тебя наряд? Я вообще сначала подумал, что ты в одной чёрной блузке и …чёрной косынке.
Я приподнялась на кровати и дотронулась к чёрной маске приподнятой с глаз на лоб на моей голове.
- Мы поиграли с Евой в шпионов. – Сказала я, вставая с кровати и поправляя на бёдрах свою юбку-резинку. Смотреть на голый торс Матвея у меня не было сил. Он переодевался, а я сходила с ума, непонятно по какой причине. – Мы лучше пойдём, если…всё хорошо. Вернее, я пойду в свою комнату, а вы с Евой на праздник.
- Подожди! – Остановил меня голос Матвея. – Дай мне слово, что запрешься в своей комнате и даже носа не высунешь из неё до самого утра.
- Иветта! – Повысил голос Матвей. – Или ты даешь мне слово, или я иду и разгоняю весь этот праздник к …едрёной матери.
Я была вынуждена на него посмотреть, а заодно увидеть и округлившиеся глаза Евы и Бартоломью, который подносил к Матвею новый костюм. Матвей стоял, держа в руках новую чистую рубашку, и сверлил меня взглядом.
Я кивнула и ответила. – Хорошо… Хорошо… Даю слово, только ты… - Я неосознанно подняла руку и пальцем указала на его голую грудь. – Вытри кровь с… со своего тела. – Голос мой предательски дрогнул. – Ис-испачкаешь чистую рубашку.
Я успела только увидеть ухмылку удовольствия на его губах и тут же выбежала в коридор.

Вот уже часа два я сидела в своей комнате, как монашка в келье, лежала в постели, медленно допивала бутылку шампанского, которую мне по просьбе Евы и Макса принесла Берта, и пыталась осознать документ из сейфа Мери.
Сначала я его прочитала и поняла, что это копия завещание отца братьев. Это меня удивило. Второе, что меня удивило так это большая разница в содержании завещания и в словах Эдуарда, который дёргал себя за правое ухо.
Во-первых, он мне сказал, что наследник обязан жениться только на голландской девушке, иначе, всё наследство будет продано с молотка и тысячи работников останутся без работы. А в завещании из сейфа такого условия не было.
Во-вторых, и это меня особо удивило, отец братьев предупреждал их, чтобы они сторонились Эда Артана и не допускали ни его, ни членов его семьи к управлению наследством семьи Файсов.
- И как всё это понимать? – Спросила я себя, допивая бокал с шампанским. Я посмотрела в окно, за которым слышались звуки праздника и вздохнула. – С днём рождения, Матвей. Мне без тебя и Евы в этом не разобраться, и к тому же, я уже ...пьяная.
Я не думала, что выпью почти всю бутылку шампанского, но… я была не в себе. Это странное завещание, вранье Эдуарда Файса, или его двойника, я так это и не поняла, плюс ко всему моё одиночество… Я вспомнила танец с Матвеем на празднике, его объятия и …поцелуи, и «мои мурашки» заставили моё тело трепетать.
Осознав, что я так ничего и не пойму, я откинула лист с завещанием прочь с кровати и закрыла глаза…
Я не поняла, спала я или нет, но вдруг в моей полупьяной голове опять всплыло завещание, слова Эдуарда Файса и понимание того, что без Евы и Матвея мне ни в чём не разобраться.
- Подумаю об этом, но только завтра. – Прошептала я, пытаясь откинуть мысли из головы, и тут же услышала чьи-то слова.
- О чём ты подумаешь завтра, Иветта? Скажи мне, может, я помогу тебе …
Я не осознавала, что со мной происходит, лишь чувствовала, что кто-то лёг рядом со мной на кровать и нежно провёл ладонью по моей щеке. Боже, как же это было приятно. Пальцы незнакомца нежно рисовали узоры по моей коже, уводя меня в мир неосознанного блаженства. Неосознанного, потому что я не могла понять, сплю я или нет. Но мне было уже всё равно, главное, что бы это не прекращалось…
- Боже мой, да ты пьяная?
Услышала я насмешливый бархатный голос и кивнула в ответ. Лёгкий смех возле моего уха переместился к моим губам и затих на них.
– Надо тебя за это наказать. Ты пила в одиночестве и без меня.
Говорил голос, а рука его хозяина уже рисовала орнаменты любви на моей груди. Я вновь кивнула, не открывая глаз, и откликаясь каждой клеточкой своего организма на его прикосновения.
- Но почему ты это сделала?
Отвечать я не могла, потому что этот голос путал мои полупьяные мысли ещё больше. Незнакомец замер, ожидая ответа, а я ждала продолжения его ласк, и он это понял.
- Говори, иначе …останешься одна. – Прошептал он мне в ухо.
Мои мурашки вновь забегали по моему телу, и я …сдалась. - Я запуталась… Этот праздник… Завещание…Он и я… Я и он… Что мне делать? Что…
Договорить я не смогла, потому что мягкие нежные тёплые губы накрыли мои губы поцелуем, и я… отключилась.

Я открыла глаза и зажмурилась от солнечного света. Я хотела повернуть голову, но…на моей шее лежала чья-то рука, вернее…обнимала меня. Через мгновение я поняла, что это был Матвей, а ещё вспомнила, что разговаривала с кем-то ночью…в полусне и в полупьяном состоянии.
- Боже, - прошептала я, - надеюсь, что разговаривала я с Матвеем, и…целовалась тоже с ним. Другого я не переживу…
Я попыталась высвободиться из-под руки Матвея, но он только ещё сильнее прижался ко мне, и …я стала задыхаться под его рукой. Пришлось первыми на пол спустить свои ноги, затем бёдра. И вот, я соскользнула на пол по шёлковой простыни и увидела, что …совершенно голая! Почти минуту я сидела на полу в лучах солнца, обхватив свои плечи руками, и пытаясь понять, когда я успела раздеться.
Итак, я вернулась в комнату и тут же не раздеваясь, плюхнулась в постель. Через несколько минут пришла Берта с шампанским от Евы. Затем она ушла, а я в одну руку взяла бокал с шампанским, а в другую – лист с завещанием. Что было потом?
Я осмотрела комнату. Моя юбка-резинка валялась на полу у двери в ванную комнату, чёрный топик – на кресле у окна, чёрная маска – на подушке со спящим Матвеем, а бельё… Где мои трусики …беленькие…в горошек? Почти несколько минут я изучала комнату, но так их и не нашла.
Я присмотрелась к Матвею. Он крепко спал на боку, обнимая теперь не меня, а подушку. Я видела его лицо и рану за ухом, а так же его голый торс, всё остальное, было скрыто простынью. Я даже не решилась представить, каким он был под нею.
Встать на ноги и в голом виде идти в ванную комнату, я тоже не решилась, потому что ощущала слабость во всём теле. Я, как Снегурочка боялась растаять в лучах ослепительного солнца, поэтому поползла вдоль кровати, завернула за её угол и поползла дальше к спасительной тени у стены, но… моя голова на что-то натолкнулась. На моём лбу лежала ладонь Матвея.
- Как ты восхитительно смотришься сверху. – Услышала я его голос, тут же «сошла с ума» и быстро влезла под кровать под его оглушительный хохот, благо опыт залезания под кровать у меня уже был.
- Иветта, ты что делаешь? Вылезай. – Матвей никак не мог остановить свой смех. – Вылезай, иначе …я тоже залезу под кровать, и вот тогда…ты меня не остановишь.
- Ты о чём говоришь?
- О том, что ты просила меня сделать ночью, а я этого делать не стал.
- Почему? – Спросила я и тут же услышала его смех. – То есть, что я просила? Я ничего не помню.
В проёме между полом и кроватью появилось лицо Матвея в перевёрнутом состоянии. От неожиданности я дёрнула головой и стукнулась о днище кровати.
- Ты просила меня остаться и быть с тобой. Я не смог тебе отказать, потому что ты так настаивала, обнимая меня за шею. – Он улыбнулся. – Затем ты просила меня освободить тебя от одежды…. Она тебя душила. Я с удовольствием выполнил твою просьбу. – Лицо Матвея превратилось в мордочку кота, нализавшегося сметаны. – А дальше…
- Стоп! – Воскликнула я и тут же вновь стукнулась головой о кровать. – Хватит! Я не верю. Признайся, что ты врёшь мне. – Голова Матвея отрицательно мотнула. – Я не могла такого просить… Ой, я же была пьяна… И я помню…наши …поцелуи… О, Боже! - Теперь я стукнулась лбом о пол под кроватью. – Представляю, что ты обо мне думаешь…
Договорить я не успела, потому что Матвей соскользнул с кровати на пол прямо передо мной. Я зажмурилась, и открыла глаза после того, как услышала. – Открывай глаза. Можно.
Я открыла глаза и увидела его лицо перед кроватью. Теперь он лежал на полу, напротив меня, и его подбородок упирался в его кулак.
- Поболтаем? Никогда раньше этого не делал …на полу.
- Чего не делал? – Спросила я, вызывая его улыбку. – Врал мне?
Матвей прищурился. – А хочешь, я опишу всё твоё тело до самой последней родинки.
- Как? Зачем? Как? – Я видно, зациклилась на этих трёх вопросах.
- Отвечаю на все три твоих волшебных вопроса. Как? - Очень медленно. Зачем? – Для пользы и удовольствия. И опять как? – Сначала одним пальцем, затем ладонью, а уж потом и губами. – Матвей улыбнулся «чеширской улыбкой» и добавил. – Ещё вопросы будут.
Я вновь уткнулась лбом в пол, что бы скрыть своим пылающие щёки, и произнесла. – Почему ты это сделал?
- У меня был день рождения, а ты, милая, мне никакого подарка так и не подарила. Пришлось брать его самому. Я в восторге. Это самый лучший подарок за мою жизнь. Ты такая сладенькая… - Матвей мне так подмигнул, что поняла всё, на что был способен мой разум в тот момент.
На мгновение я остолбенела, а потом взорвалась. - Но почему я ничего не помню! А может, Ева мне что-то влила в шампанское? Ну, если так, то я её накормлю озверином! Пусть побегает голенькой по вашему саду…
- Иветта, остановись. Я пошутил, то есть… Между нами ничего не было. Были поцелуи и объятия…
- Но я голая, Матвей!
Теперь он уткнулся лбом в пол. - Я не мог позволить тебе спать в одежде. Ты бы не выспалась. Поверь мне, я старался на тебя не смотреть, а это было очень мучительно. К тому же было темно. Иветта, вылезай из-под кровати у нас сегодня такой замечательный день…
- Да как я вылезу, если ты смотришь на меня, да ещё к тому же и…голый?
Матвей смутился. – Извини, я встану первым и пойду к себе. Кстати, где этот листок из сейфа Мери? Хочу его изучить.
Я осмотрела пол с обеих сторон кровати. Листа с завещанием нигде не было.
- Матвей, я помню, что отбросила его от себя, прежде чем …уснуть. Он должен быть на полу или на кровати.
Матвей быстро встал на ноги, а я смотрела на его ступни, которые обошли вокруг кровати.
- Иветта, я его нигде не вижу. Ни на кровати, ни на полу…
- Я тоже не вижу его на полу. Где же он? – Я подползла к краю кровати. – Матвей, оденься и отвернись…
Я увидела, как его ступни ушли в ванную, затем вернулись, и его рука протянула мне под кровать шёлковый халатик.
- Одевайся, моя пугливая кошка. Надеюсь, что это у тебя получится под кроватью.
О том, как я одевалась под кроватью, надо писать отдельный рассказ. Но когда я вылезла из-под неё, то увидела улыбку удовольствия на губах Матвея.
- Что? Чему ты улыбаешься? – Спросила я, натягивая халатик на бёдра.
- Большего зрелища, чем ты мне сегодня показала, я ещё не видел.
-Матвей?!
Он приподнял руки и, еле сдерживая улыбку, проговорил. – Я не подглядывал, так…совсем чуть - чуть… Извини. Но ты…мастерица, я бы так не мог.
- Матвей?! – Голос мой дребезжал в моих ушах, но я была возмущена, и не знала, что сказать. – Ты нашёл завещание и …мои трусики?
Матвей замер от недоумения. – Ещё и трусики?
- Но их нигде нет, как и завещания. – Я застыла на месте в догадке. – А что, если кто-то приходил ко мне и взял завещание и мои трусики? Мэри?
Матвей продолжал улыбаться. – Ну, на счёт завещания, я ещё могу понять Мэри. Вы его украли, а она его вернула себе. Но на счёт трусиков?
- Матвей, ты не понимаешь! Мне не жалко трусиков! Мне жалко завещания, тем более, что оно совсем не такое, каким мне его преподнёс Эдуард Файс. Понимаешь? А теперь оно пропало и мне …. – я раскинула руки врозь, - ничего не доказать.
Матвей подошёл и обнял меня за плечи.
- Иветта, успокойся. Иди и оденься, потом поговорим. – Он подтолкнул меня к ванной комнате. – А мне надо кое-что сделать.
Он схватил рубашку с кресла и быстро покинул мою комнату.
- Господи, Иветта, какая же ты безалаберная… Ничего не помнишь из этой ночи, да ещё и проворонила завещание. Ева узнает, что зря рисковала своей жизнью, вообще меня в порошок сотрёт… И что теперь будет?

А произошло то, что никто и не ожидал. Когда я спустилась в гостиную к завтраку, вернее уже время было обеденное, то встретила Елену. Женщина одна сидела за столом, и находилась в сдержано-нервозном состоянии. Я поздоровалась.
- Почему никого нет? – Спросила я. – Хотя, это понятно. Праздник окончился довольно поздно и все ещё отдыхают.
- Не думаю. – Покачала головой женщина. – Елизавета не велела беспокоить тебя с Евой и братьев. Зато все остальные уже давно на ногах. – Она нервно дотронулась до своего ожерелья из чёрного жемчуга и, как мне показалось, немного побледнела. – Иветта, в доме произошло….убийство.
Я застыла статуей, и сердце моё оборвалось. - Убийство? Кого? Как? Когда?
Елена пожала плечами и ответила. – Точно пока никто не знает. Лицо мужчины изуродовано, а по одежде его никто не узнал. Бартоломью сказал нам, что он, возможно, умер от потери крови… Его нашёл господин Файс у себя в комнате час назад.
Сначала я осознала услышанное, и от сердца немного отлегло, а потом спросила. – Как час назад? Время уже полдень. Он не ночевал в доме? Где он был?
- Они с Мэри встречали своего адвоката, но он не прилетел. Короче говоря, они вернулись только час назад, и нашли в нашем доме труп.
- Очень странное алиби.
- Алиби? Что ты этим хочешь сказать? – Женщина насторожилась. – Ты что-то знаешь, Иветта? Расскажи, нам это может помочь, ведь произошло убийство и будет следствие.
Я кивнула. – Да, нам есть, что вам с Елизаветой рассказать, потому что придётся спасать Матвея, хотя… - Я задумалась. – Мне надо поговорить с Евой. Её разум такой непредсказуемый, что …всегда находит правильное решение.
- Спасать Матвея? – ужаснулась женщина. – Иветта, что ты говоришь?
- Успокойтесь, Елена, не так всё плохо. Мы всё объясним, но только вместе с Евой.
- Хорошо. Я вам доверяю. Твоя подруга много раз заставляла меня попотеть на судебных разбирательствах и разносила в пух и прах все наши доводы. Честно говоря, я её даже побаивалась, но когда встретила здесь, то совсем не узнала. Она словно ребёнок бывает наивной и смешной.
- Она просто влюблена в Макса, но поверьте мне, Елена, если надо, то тут же поменяется на беспощадного юриста. – Я встала из-за стола. – Я пойду к ней, а вы … -Вдруг меня что-то заставило её спросит. - Елена, а вам случайно, не знакомо такое имя, как Эд Артан?
Женщина так побледнела, что я даже испугалась и бросилась к ней.
- Елена, что с вами? Вам плохо?
Женщина не реагировала на мои слова. Она смотрела на меня, словно на привидение, и вдруг произнесла. – Эдмонд Артан… Откуда тебе известно это имя?
Я налила ей воды в бокал и заставила выпить. Елена продолжала смотреть на меня с ужасом в глазах, а я смотрела на неё с удивлением. Что-то мне подсказывало, что это имя связывает завещание отца братьев и жемчужные ожерелья сестёр Смирнитских. Произнося имя Эдмонда Артана, Елена вдруг схватилась рукой за своё жемчужное ожерелье, так его и не отпустила.
- Вот, что, Иветта, - наконец, заговорила она, потому что на её вопрос я не ответила, - иди в Еве. Поговорите и приходите в кабинет Елизаветы. Мы вас будем ждать. Пришла пора нам поговорить

Почти минуту Ева смотрела на меня ошарашенным взглядом, после того, как я ей сообщила о трупе в комнате Эдуарда Файса. Я понимала, что она ещё не проснулась после …бурной ночи. Макса не было в её комнате, но следы их ночной любви были слишком явными, что бы их игнорировать. К примеру, почти разорванное праздничное платье Евы, которое валялось на полу, сломанный каблук её туфель и скомканная постель, напоминающая безе на торте.
- Просыпайся, Ева, у нас опасная ситуация. – Сказала я, тряся её за плечо.
- Опасная? В каком смысле? – Взгляд Евы стал приобретать понимание.
- Ситуация опасна для Матвея. Ты, что не помнишь, что его ранили в этой комнате?
И тут я увидела преображение подруги из спящей красавицы в юриста-удава. Ева быстро села на кровати и упёрлась в меня немигающим взглядом питон Као из «Маугли».
- Его кровь могут найти на месте преступления и тогда… - Она один раз моргнула и договорила. – Трудно будет доказать его непричастность. Ветка, Матвей в беде!
Я села к ней на кровать. – А я, что говорю. Включай свои мозги и давай его из этой беды вытаскивать. Но ты должна знать, ещё кое-что…
В течение нескольких минут я рассказала ей, что было написано в завещании Файса, и что мне рассказал Эдуард в беседке ночью. Содержание этих завещание совершенно не совпадали. Затем, пропустив нашу ночную историю с Матвеем, я объявила о пропаже завещания и… моих трусиков. При этом Ева даже бровью не повела, а лишь утвердительно кивнула.
- Ты посмотри, - задумчиво произнесла она, - два разных завещания, и я уверена, что настоящее мы нашли в сейфе Мери, вернее его копию. Но как они могли заполучить копию завещания? Хотя деньгами и подкупом добиться можно многого.
- Ты хочешь сказать, что Файсы Мэри и Эдуард … - я почесала висок, -как бы сказать, …шарлатаны?
Ева кивнула. – И очень умные шарлатаны, способные даже на убийство, если что-то им угрожает. К примеру, убрать со своей дороги ненужного человека. – Она пристально посмотрела на меня и добавила. – К примеру, своего двойника …
Я даже приоткрыла рот от удивления. Её первые выводы показались мне ужасными, но…правдоподобными. И всё же я постаралась пока о таком не думать, пусть уж лучше мой Холмс этим занимается. Это у него ума палата, а не у меня.
Далее я рассказала о встрече с Еленой в гостиной дома, и о том, что семейство Файсов Мэри и Эдуард вернулись в дом только чуть больше часа назад, объяснив своё отсутствие встречей с адвокатом, который так к ним и не прилетел из Амстердама.
Ева приподняла бровь и кивнула, произнеся. – Значит, алиби у них нет, зато пропал ещё один человек. Его надо найти.
Я поняла, что процесс расследования этого преступления уже полным ходом шёл в её голове. На душе моей немного полегчало. Ева «взяла след» и теперь с него не сойдёт.
Но когда я объявила о странной реакции Елены на имя Эда Артана, которого она, почему-то, назвала Эдмондом, Ева схватила меня за руку и резко подняла с кровати.
- Нам срочно надо узнать больше об этом человеке, Ветка. Печёнкой чую, что эта история ещё не закончилась. - Произнесла Ева. - Могут быть новые жертвы.
Я ужаснулась. – Какая история?
- История о жемчужных ожерельях Смирнитских, их общем любовнике, наследстве Файсов и двух лже -Эдуаров.
Честно говоря, в тот момент, я подумала, что моя подруга свихнулась. Но глядя в её сосредоточенный взгляд, я поняла, что мне не дано так думать, как она, и роль Шерлока Холмса решила отдать ей. Пусть я буду – Ватсоном.
- Итак, запутанное дело, Холм. – С лёгкой усмешкой произнесла я.
Ева кивнула и ответила вполне серьёзно. – Совершенно верно, Ватсон. И начнём мы с допроса двух скрытных сестриц. Клянусь, что они мне всё расскажут, иначе я сорву с них жемчужные ожерелья и буду смотреть, как они корчатся от боли.
- Ева! – Воскликнула я. – Не перегибай палку. Они всё же …бабушки нах братьев.
- И очень большие лгуньи. Голову даю на отсечение, что они скрываю какую-то тайну даже друг от друга.
- Ну, нет! – Решила я её немного усмирить. - Твоя голова – это достояние республики и ею разбрасываться нельзя. Ты лучше ею пользуйся правильно, а если свихнёшься, то я её поправлю. Я всё-таки, доктор Ватсон. А теперь оденься и пошли… Нас уже ждут в кабинете Елизаветы.

Глава 16

Ева прикусила конец авторучки и внимательно посмотрела на Елизавету, и я поняла, что она ей не поверила. Честно говоря, я тоже не верила этой женщине. Вот уже полчаса, Елизавета, пыталась уверить нас с Евой, что Эдмонд Артан никакого отношения ко всей истории с Файсами и трупом не имеет. Он для неё и Елены просто – грех молодости.

И когда Ева хлопнула себя рукой по бедру, я поняла, что терпение моей подруги подошло к концу, и сейчас она перейдёт в наступление. Так и вышло.
- Значит, говорите, что Эд Артан – это ваш с Еленой грех молодости? – Заговорила Ева. – Так кто есть мама Макса и Матвея Анна - плод вашей любви, Елизавета, или любви Елены и Эда, то есть Эдмонда?
Обе женщины застыли статуями и одновременно побледнели.
Надо сказать, что с нами в кабинете Елизаветы вместе с сёстрами Смирнитскими были ещё и Бартоломью с Бертой, которые были в немом ужасе.
Бартоломью нервно кашлянул и произнёс. – Извините нас, но может быть нам с Бертой вас оставить?
Елизавета и Елена одновременно кивнули, но Ева решила по-своему.
- Стоять на месте и не двигаться! – Строго произнесла она, окидывая всех взглядом. – Или здесь все будут говорить правду, и мы договоримся, что бы сохранить честь семьи, или… – она опять обвела всех взглядом, - …сушите сухари. Никого не пощажу. Елена меня знает.
В это мгновение я была в восторге от подруги. Так всех построить! Прямо генерал на плацу, которому все честь отдают. За эти полчаса, Ева умудрилась «снять показания» я Бартоломью и Берты, а теперь пытала сестёр Смирнитских.
- Итак, спрашиваю в последний раз, - сказала она Елизавете, - кто из вас мать Анны?
И Елизавета «сдалась». Женщина вдруг поникла и превратилась из королевы в слабую пожилую женщину. С Еленой произошли те же изменения. Теперь перед нами были две испуганные женщины, которые смотрели друг на друга с невысказанной болью.
- Мы и сами не знаем. Ева. – Ответила Елизавета. – Как ты вообще узнала всю эту историю?
- У меня хорошие связи с контрразведкой. – Ответила Ева. Она кивнула на меня. – Ветка подтвердит.
Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть, что бы заверить всех в её лжи. Это же надо было такое придумать: связь с контрразведкой? Но мне было всё равно, лишь бы спасти Матвея.
- Я также знаю, что вы с Еленой поругались из-за этого вопроса, да так, что пух и перья летели. – Продолжила она. – Ещё я знаю, что ваш любимый погиб и вас за это наказали страшным проклятьем. С моей точки зрения это …полная ахинея.
Берта ахнула в голос и тут же прикрыла рот ладонью. Её глаза «вылезли из орбит», и брату пришлось дёрнуть её за руку, что бы привести в нормальное состояние.
- Это правда, Ева. Всё правда. –Тихо проговорила Елизавета. – Эд..монд погиб странным образом. Мы с Еленой до сих пор не знаем, как это произошло. Да мы и не могли этого сделать, потому что обе начали рожать, видно от испуга.
Женщина закрыла руками лицо и несколько секунд пыталась успокоиться.
- Ева, - продолжила говорить Елена, - мы родили почти одновременно двух девочек и …впали в горячку. Когда я пришла в себя, то увидела Елизавету с ребёнком на руках и узнала, что моя девочка умерла…
- И вы ей не поверили? - спросила Ева.
Женщина кивнула. – Не поверила, потому что видела свою дочь живой и здоровой. И вдруг… Как тут поверишь. Мои нервы сдали. Я была уверена, что сестра держит на руках мою дочь. Мою!!! Я душой это чувствовала! Но, что я могла сделать. Елизавета – моя старшая сестра и наследница отца. Она была любимицей в семье, а я … - Елена вздохнула. – Я всегда была её тенью. Ею и осталась.
- Это не правда, Елена! – Воскликнула Елизавета. – Это моя девочка. Когда я пришла в себя, то её мне передал отец на руки и поздравил и рождением дочери, а также сожалел, что твоя девочка не выжили.
- А разве он мог поступить по-другому, Лиза? Ты – наследница и любимица! Ты, а не я!
Я поняла, что сёстры до сих пор не могут разобраться между собой и решила вмешаться. – Давайте успокоимся и вернёмся к действительности. Я должна вам сказать то, что вы ещё не знаете. Имя Эда Артана прописано в завещании отца братьев. И более того, он предупреждал своих наследников, что бы ни он, ни его потомки не допускались к руководству наследства Файсов.
Моё объяснение вновь ошарашило сестёр.
- Как такое возможно? – Первой заговорила Елизавета, сухим голосом, и Елена подала ей стакан с водой. Женщина выпила воду и заговорила. – Я хотела сказать, откуда ты знаешь содержание завещания отца братьев Эра Файса?
- Знаю. Я держала его в руках и читала. И ещё свою версию завещания мне сказал Эдуард Файс. Завещания совершенно разные, но ни это сейчас важное. Ева во всём разберётся. Важно сейчас то, что Матвею нанесли рану в комнате Файса. И нам надо всем обеспечить ему крепкое алиби.
- Какую рану? – Ужаснулась Елизавета.
Я посмотрела на Бартоломью, и он подробно рассказал историю Матвея и его рану.
Когда обе сестры немного успокоились, то посыпались вопросы, на которые теперь нам с Евой пришлось отвечать. И сёстры узнали, что Эдуардов Файсов в их доме уже двое, что Мэри - маньячка-перфекционистка, и что Матвей решил обыскать комнату Эдуарда, получив за это по голове.
- Какой ужас. – Подытожила вопросы и ответы Елизавета. – Кто же они такие эти Файсы?
- Я предполагаю, что шарлатаны, связанные с настоящей семьей Файсов. Пока мы в этом не разобрались. – Ответила Ева. – Придётся мне вновь обратиться к своим связям.
- Возможно, что тебе помогут мои сведения. – Сказала Елена. –Я дала задание моему детективу на фирме узнать всё, что можно о Файсах. Мне хотели их предоставить в понедельник, но я попрошу привезти их сегодня.
- Хорошо. – Кивнула Ева. – А теперь решим, что будем говорить следствию. Предлагаю не скрывать, что Матвей получил рану на голове от нападения. – Она посмотрела на меня. – Но то, что мы с тобой обыскали комнату Мэри, не говорить. В конце концов, Матвей вправе входить в любую комнату своего дома без предупреждения, а мы – нет.
Я утвердительно кивнула, вспоминая наши приключения и шпионский вид.
- Итак, все были на празднике, кроме Ветки, которая сидела взаперти в своей комнате, потому что поругалась со своим женихом. – Продолжила наставления Ева, и все утвердительно ей кивали. – Праздник был весёлым и многолюдным. Никто ни за кем не следил. Гостей было очень много. Когда гости ушли, то все разбрелись по своим комнатам и встретились уже после того, как узнали от Файсов о трупе в комнате Эдуарда.
- Да, так и было. – Сказал Бартоломью. – Эдуард нашёл меня в кухне. Он был ужасно напуган, даже… заикался. И не мудрено… - Мужчина нервно сжал свои ладони в один кулак. – Когда я увидел этого бедолагу всего в крови, то сам… сдюжил. Вместо лица – сплошное месиво, будто кто-то пытался уничтожить его лицо. На теле мужчины не было ни одной царапинки. Он лежал на полу в луже крови, вокруг головы.
- А сам Эдуард? – Вдруг спросила Ева. – На нём была кровь?
Бартоломью задумался и мотнул головой. – Нет, не было. Хотя… Обувь! На его обуви была кровь. Это точно.
Ева задумалась и посмотрела на меня. Я поняла, что в её голове есть план, которым она хочет поделиться.
Вскоре все покинули кабинет Елизаветы, внеся ещё кое-какие корректировки в наши ответы следствию.

- Братья сейчас в гостиной, завтракают. – Сказала мне Ева, когда мы подходили к моей комнате. – Вот, что, Ветка, я сначала поговорю с ними, ведь скоро приедет полиция, и они должны знать план наших выработанных действий. Потом приду к тебе.
- Но мне казалось, что ты чего-то недоговорила у Елизаветы? – Сказала я.
- Точно, но это касается только нас с тобой и …Мэри. Иди в комнату и жди. Я скоро приду.
Ева ушла, а я вошла в свою комнату и …остолбенела. У окна, спиной ко мне, стояла Мэри и смотрела в парк. В её правой руке она держала…что-то мне очень знакомое. Я присмотрелась. Бела ткань в горошек. Боже, это же мои трусики?!
Мэри резко обернулась на звук закрывающейся двери и улыбнулась мне. Её красивые глаза смотрели холодно и презрительно.
- Поговорим? – Произнесла она и показала мне мои трусики. – Есть о чём.
- Откуда они у тебя? – Спросила я резким голосом, потому что очень разозлилась.
- Это мой трофей. – Усмехнулась девушка. – Нашла их сегодня ночью у кровати одной очень плохой девушки. Поверь мне, Иветта, девушка плохая …очень плохая, потому что хочет забрать у меня то, зачем я сюда приехала. – Мэри сделала решительный шаг ко мне, но и я сделала шаг к ней.
Если она думала, что этим меня напугает, то ошиблась. Когда передо мной стоит явный противник, то силы во мне усиливаются, а Мэри я считала именно такой. Более того, меня уже трудно удержать и я хочу одержать победу. Вот такая у меня особенность, и она помогала мне одерживать победы на тренировках и состязаниях.
Я заметила, что Мэри немного струхнула, и чтобы усилить её реакцию, цокнула язычком и улыбнулась. Эффект был потрясающим. Девушка нахмурилась, явно не ожидая от меня подобной выходки. Интересно, кем она меня считает: безмозглой куклой, которой можно руководить по щелчку?
- Поверь мне, Мэри, - перешла я в наступление, - чужого мне не надо, но и своего я никому не отдам. Сначала подумай и ответь, ты уверена, что это твоё, а… не моё?
И тут я увидела другую Мэри. Красива до умопомрачения, девушка превратилась в злобную фурию. Глаза её сузились, брови нахмурились, лицо чуть наклонилось. Мэри сжала ладони в кулачки и, как мне показалось, вся напряглась, будто готовилась к прыжку. Но меня этим было не напугать. Такое состояние я много раз видела у своих соперников во время тренировок по карате, но все они оказались на ковре передо мной, а я была сверху.
Я невольно усмехнулась и подмигнула девушке.
- Вперёд, Мэри, покажи свои способности.
- Ты ещё совсем не знаешь моих способностей. Берегись, Иветта.
- А ты думаешь, что знаешь мои способности? - Сказала я и скинула туфли с ног.
Я видела, как девушка боролась с демоном внутри себя. Её ноздри шевелились, пальцы рук то сжимались, то разжимались. А когда мне показалось, что на её голове выросли маленькие рожки, то поняла, демон победил. Ну, что же, посмотрим?
Я ждала её нападения, но Мэри вдруг выкинула вперёд свою руку, потрясла шёлковыми трусиками перед моим носом и прошипела.- Если ты не отступишь от Матвея, то я …посажу тебя в тюрьму за убийство.
Я даже немного опешила от такого заявления.
- Что за бред, Мэри? О каком убийстве ты говоришь?
Мэри приподняла бровь и немного расслабила своё лицо. – Труп сегодня нашли в комнате отца, а его кровь …- она вновь потрясла трусиками передо мной, - ...на твоих вещах.
Тут моя голова заработала в усиленном режиме. Мэри подстроила мне ловушку, и я в неё угодила. Так, пусть… Теперь надо искать выход из неё. Значит, этой ночью она пришла в мою комнату, увидела нас с Матвеем и решила мстить. Не удивлюсь, если она оставит кровавые следы и на другой моей одежде, и следствие их, конечно, найдёт. А Мэри постарается рассказать всем, что видела кровь на моих вещах. Да-а-а-а. Как говорит моя Ева: - «дело пахнет керосином». И как теперь из этого выпутываться?
Вспомнив, что лучшая защита – это нападение, я немного подумала и решила её позлить. - Это глупость, Мэри. – С усмешкой заговорила я. - Я ходила смотреть на труп, как все, и…испачкалась. Кстати, туфли твоего отца тоже испачканы в крови этого трупа. – Я раскинула руки в стороны и заиграла ещё веселей. – И ещё один интересный факт. Как вообще этот человек очутился в комнате твоего отца, если двери в доме запираются секретным замком, а открыть их могут только несколько человек из семьи?
Я с удовольствием заметила, как нервно заморгали её красивые глазки, а мысли в демонической голове заработали в поисках ответа. Я решила расшевелить это «болото с чертями» ещё больше.
- Кстати, Бартоломью удивился, заметив, как ты справилась с замком на двери своей комнаты, как будто знала его секрет. Это очень странно, Мэри, и тоже может заинтересовать следствие.
«Рога на голове этой фурии заострились», но меня это не остановило.
- И ещё одно довольно странное обстоятельство, Мэри, твой отец Эдуард Файс… - я выдержала театральную паузу и договорила, - …раздвоился. На вчерашнем празднике Файсов было двое и многих это очень удивило. Интересно, куда делся один из них, и как ты – его дочь, не заметила, что они поочерёдно выходили на сцену, заменяя друг друга. – Я вновь улыбнулась бешеной девушке. – И как ты это всё объяснишь следствию, не понимаю?
И тут Мэри «щёлкнула хвостом по полу комнаты» и …прыгнула на меня. Всё-таки Ева была права, эта девушка – маньячка.
Я еле успела увернуться от этой злобной кошки и тут же схватила её за шею сзади специальным захватом, одновременно делая подсечку ноги. Мэри даже не успела осознать, как очутилась стоящей на полу на коленях, с удушающим захватом шеи сзади. Я держала её крепко, удивляясь, как легко всё это у меня вышло, и ждала, когда её бешеные глазки перестанут вращаться в глазницах.
- Как? – Еле прошептала Мэри. – Как это у тебя получилось?
- Что получилось? Усмирить такую фурию, как ты? Да что мы только не делаем в трудную минуту, что бы защитить своих любимых и родных. К примеру, таких фурий, как ты, останавливаем слёту. Затем ощипываем их, спиливаем рога и отрываем хвосты, что бы сварить из них похлёбку. – Я слегка ослабила хватку. – Что будем делать, Мэри? Так простоим до полиции или …найдём правильное решение?
Девушка минуту молчала, пытаясь, высвободится из «моих объятий». Поняв, что это бесполезно, она постаралась кивнуть и прошептала. – Отпусти… Поговорим…
Я отпустила девушку и резко сделала шаг назад, одновременно выхватывая из её руки мои любимые трусики. Они были испачканы в крови. Ну вот, теперь придётся с ними расстаться. Я ещё раз посмотрела на них с сожалением и бросила в кресло.
- Говори, Мэри, я тебя слушаю.
Девушка уже стояла на ногах и смотрела на меня со злобным страхом.
- Предлагаю позабыть обо всё, о чём мы здесь говорили. Я буду молчать, и вы будете молчать. – Проговорила она, сквозь кашель, держа себя за горло. – Но дай мне слово, если Матвей сам захочет быть со мной, то ты…отойдёшь в сторону?
Мои брови подпрыгнули от удивления. Девушка, хоть и была напугана, но наглость не потеряла.
- Ты мне это предлагаешь, даже видя нас ночью в постели? – Спросила я.
- Именно, поэтому. Ваша постель была безупречно …гладкой, будто на ней спали …два трупа, а не влюблённые люди.
Мне стали неприятны её слова, но вида я не подала. Девушка злилась и пыталась уколоть. У неё это получилось. Но зачем ей отвечать тем же. Кто-то из великих полководцев говорил, что, мол, труднее не победить врага, труднее всего сделать его своим союзником. Или по крайне мере, пусть он так думает. Вот я и решила, пусть Мэри думает, что мы союзники…. Пусть так думает.
Я улыбнулась «союзнику» и сказала. – Ты права. Мы с Матвеем пока ещё только идём друг к другу, но зато идём по прямой дорожке.
- Он может и свернуть с этой дорожке, если его правильно поманить.
- Ну, что же, постарайся его правильно поманить. – Сказала я и услышала за окном звук подъезжавших к дому машин. – Вот и полиция прибыла. Иди, Мэри, сегодня у всех трудный день.
Мери ещё раз опалила меня злобным взглядом, фыркнула и ушла, хлопнув дверью.
- «Испугался бесёнок, и к деду – рассказать про балдову победу». – Процитировала я Пушкина, глядя на дверь. – Значит, у тебя есть, что предложить Матвею? Интересно, что скажет на это Ева и сам Матвей?

- Я опять оказалась правой! – Воскликнула Ева, когда я рассказала её о нашем с Мэри разговоре. – Она – маньячка! Жаль, что меня здесь не было, я бы ей… - Ева потрясла кулачком в воздухе. Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Я бы ей точно шею скрутила, значит, хорошо, что меня здесь не было, ты и сама с ней справилась. Молодец, Ветка, горжусь тобой. Значит, себя ты пока обезопасила.
- Пока? – Удивилась я. – Почему пока?
- Она не простит нам кражу завещания из её сейфа, и будет мстить. Я в этом уверена. Сейчас, Мэри залижет раны и начнёт готовить тебе или нам новую ловушку, вместе со своим папашей. – Ева резко встала передо мной. – Кстати, я видела Файса. Мы успели договориться с братьями, как в гостиную пришёл Эдуард. Он странно выглядел.
- Конечно, он будет странно выглядеть. Найти труп в своей комнате.
-Ты не понимаешь, Ветка, придётся объяснить. – Она смотрела на меня строгим взглядом юриста. – У меня была версия, которую я считала приоритетной, но увидя Файса, я её отвергла. Я считала, что Эдуард решил сам расправиться со своим двойником, а то, что труп это его двойник, я не сомневаюсь. Не просто же так, именно лицо трупа изувечено до неузнаваемости? – Я утвердительно кивнула. - Но Эдуард…, он был до такой степени напуган и расстроен, что я стала сомневаться…
- Но разве этого достаточно, что бы отвергнуть эту версию?
- Ветка, он жалел убитого, понимаешь, жалел. Я уверена, что он его знал, и что этот человек был ему дорог и …незаменим. Эдуард проговорился, сказав: - «Как же теперь без него». По-моему, он был в растерянности.
У меня не было причин не доверять словам Евы, тем более, что у меня была своя версия этого убийства.
- Ева, я знаю, кто убийца, и кажется, знаю мотив убийства. – Сказала я. – Убийца – Мэри, а мотив - Матвей.
Ева нахмурилась и смотрела на меня с удивлением. – Как ты это поняла?
- Лишь увидела лицо Мэри, изменившееся до неузнаваемости от злости и отчаянья, я вдруг поняла, что она способна на …убийство, лишь бы обладать тем, чем хочет. Ева, ты права, она - маньячка, которая теряет разум, когда злится. И мне кажется, что на жертву она разозлилась так, что взялась за нож.
- Но из-за чего она так разозлилась?
- Из-за того, что он напал на Матвея и поранил его в комнате Эдуарда.
Я встала с кресла и прошлась по комнате. В моей голове ещё не всё складывалось в крепкую версию, и я решила рассуждать вслух.
- Предположим, что двойник Эдуарда, кто он мы пока ещё не знаем, но он помогал Эдуарду и Мэри, действительно прятался в комнате Файса. – Ева утвердительно кивнула, и я продолжила рассуждать. – Когда Матвей проник в комнату, то этот мужчина напал на него по неизвестной нам причине. Возможно, он просто испугался, что будет разоблачён. Дальше, он в панике бежит в комнату Мэри, встречается с ней и всё рассказывает.
Ева смотрела на меня с интересом. – Предположим… Что дальше?
- А дальше, Мэри испугалась за Матвея, потому что он ей нужен и потому что она в него влюбилась. – Ева приподняла бровь, а я утвердительно кивнула. – Поверь мне, я её видела в таком состоянии и уверена в этом. Она разозлилась на жертву, и в тот момент превратилась в фурию с неконтролируемыми поступками.
- Но почему она его не прибила у себя в комнате? – Спросила Ева, немного подумав. – Там было бы сподручнее.
- Мэри испугалась за Матвея! Испугалась, и конечно же, побежала к нему в комнату отца, но… К тому времени Бартоломью уже увёл Матвея из комнаты Эдуарда.
- И это ещё больше её разозлило. Возможно, что она увидела там кровь Матвея. Она не знала на что подумать, а неизвестность для маньяков – это масло в огонь их нетерпения. Это известный факт
- Вот именно! – Утвердила я довод Евы. – Мэри разозлилась ещё больше и взялась за нож. Её было уже не остановить. - И тут я замолчала, потому что мы совсем позабыли о предмете преступления. – Ева, а где нож? Куда Мэри дела нож?
В моей душе вдруг возникла такая паника, что я не могла её понять. Было такое чувство опасности, что я вновь нервно заходила по комнате, осматривая её.
- Что с тобой, Ветка? – Испугалась за меня Ева.
- Не могу понять, какое-то чувство опасности. – Сказала я и замерла на месте, словно вкопанная, приложив руку к груди. – Ева, я уверена, что Мэри спрятала нож… у меня в комнате.
Ева тут же вскочила на ноги и быстро подошла ко мне. – Ты, что говоришь?
- Я вдруг это поняла. Сама подумай, теперь я для неё враг. Она меня пугала кровью на моих вещах, что же ей мешает, и нож в них спрятать?
В это же мгновение, не сговариваясь, мы бросились обыскивать мою комнату…
…Нож мы нашли в моей летней сумочке, висевшей в гардеробе. Я и представить себе не могла, что Мэри испортит почти все мои наряды, измазав их кровью с ножа. Я даже дышать не могла от увиденного и от такой наглости.
- Ты посмотри, - возмутилась Ева, указывая мне на мои испорченные платья, - она прошлась по ним ножом, почти всё испортила. Вот зараза…
Ева достала нож из моей сумочки, бережно обмотав его бумажной салфеткой, и засунула в целлофановый пакет.
-Теперь надо подумать, как нам избавится от твоих испачканных вещей и от ножа. Устроим пожар?
Я отрицательно мотнула головой. – Не говори глупостей, Ева. Предлагаю вернуть нож хозяйке, а вещи мои … Ева, собери всё испачканное в один узел, а я кое-что узнаю.
Я быстро выбежала из своей комнаты в коридор и подбежала к окну, за которым раньше видела металлическую пожарную лестницу с площадкой. Открыв окно, я выбралась на площадку и осмотрелась. Пожарная лестница шла вниз на первый этаж и вверх на третий этаж.
Осмотрев территорию вокруг торца здания, я поняла, что спрятать там свою улику – испачканные вещи, я не смогу. Пришлось подниматься на третий этаж. Когда я поднялась на металлическую площадку третьего этажа здания, то не сразу заметила то, что стояло в углу площадки и почти сливалось с её цветом. Я присмотрелась и…обомлела. Это был металлический сейф Мэри, который мы с Евой вскрыли прошлым днём! Я не сразу поверила в увиденное, и … взяла его в руки. Да, точно, это сейф Мери, но почему он здесь?
Я на какое-то время растерялась, не зная, что и думать, потом мозги мои включились. Я прикинула, где находится комната Мэри и посмотрела в окно коридора третьего этажа. Итак, первая дверь – эта комната Матвея и она находится прямо над моей. А комната Мэри находится в другом противоположном торце коридора.
-«Как же далеко от себя ты спрятала свой сейф. – Подумала я. – Почему? Побоялась, что его найдёт следствие, если будет обыскивать весь дом? Резонно… Но ты позабыла обо мне. Я его нашла и теперь знаю, куда спрятать окровавленный нож».
Я схватила сейф и быстро спустилась с ним на свой этаж
- Ева! - Воскликнула я, вбегая в свою комнату, но её там не нашла. – И где она?
Странный запах ароматических свечей и …ещё чего-то повёл меня в ванную комнату. Я вошла и … Ну, что сегодня за день? Третий раз впадаю в штопор, а ведь ещё не вечер!
Ева сидела в большой ванне, наполненной водой с ароматной пеной, окружённая множеством зажжённых ароматических свечей и чего-то сжигала в пламени свечи. Это что-то быстро горело, и пепел от него падал в пенную воду. Картина была – ужасно прекрасной, но от неё в моей душе «заскреблись кошки».
- Ева, ты что делаешь? – Придя в себя, произнесла я. – Шаманишь?
- Точно! – Ответила она, улыбнувшись. – А я никак не могла придумать название этому процессу уничтожения неопровержимых улик. Молодец, Ветка! Шаманю.
Я подошла к ванне и присела на её широкий краешек. Взял в руку то, что Ева уничтожала, я поняла, что это частички моей одежды. Я ничего не понимала.
- Ева, ты сожгла всю мою одежду?
- Нет, не всю, а лишь её кусочки, испачканные кровью.
- Как это? – Тряхнула я головой.
Ева посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
-Всё просто. Взяла ножницы и выстригла с твоей одежды пятна крови… - Она улыбнулась улыбкой бесёнка. – Не беспокойся, твоя одежда цела, только она немного стала супер современной, то есть с дырками и бахромой. Не делай круглые глаза, я училась в школе кройки и шитья… Был у меня такой закидон в юности. Так вот, я сделала всё по всем правилам этого искусства.
- Ева, но как я их теперь надену? Меня посчитают… - Я задумалась.
- Ветка, да нас с тобой такими считают уже давно, так что успокойся. Вспомни, одно только одеяние из шёлковых штор, в которых мы были на ипподроме, сразило всех наповал. И дырки на твоей одежде никого не удивят. Повторяю, - усилила голов Ева, поджигая очередной клочок ткани, - я всё сделала профессионально и красиво. Можешь убедиться сама.
Я хотела встать и посмотреть, но Ева схватила меня за руку.
- Стой! – Её взгляд остановился на сейфе Мери, который был у меня в руках. – Это же сейф маньячки! Я его из тысячи узнаю. Откуда ты его взяла?
Пока я рассказывала, моя подруга вылезла из ванны и спустила из неё воду.
- Очень хитрая бестия, эта Мэри, но ты оказалась хитрее, Ветка. – Ева ополоснула ванную водой из душа и улыбнулась. – Ну, и кто теперь скажет, что мы сожгли в ней все улики? Пусть все свечи здесь догорят. Их аромат уничтожит любой запах гари, а мы пойдём в другую комнату.

- Ну, ты подумай, - удивлялась Ева, осматривая текс завещания, который достала из сейфа Мери. – Она так уверена, что его никто не найдёт? А ты нашла. Молодец, Ветка.
Я слушала подругу, а сама с удивлением рассматривала свои испорченные вещи, вернее модернизованные. Некоторые платья остались без рукавов, а некоторые – стали блузками с узлом на животе. У меня появились две юбки с модным рваным подолом…
Я рассматривала «шедевры дизайнерского моделирования» моей одежды и слушала подругу.
- Я считаю, что это завещание подлинное, но это копия. Настоящее завещание должен был привезти адвокат семьи Файсов, но…он не приехал. – Ева задумалась. – У меня есть две версии. Первая – адвокат и не должен был приехать. Вторая – его убили.
Я резко развернулась к ней, позабыв о своих нарядах в гардеробе.
- Ева, ты гари надышалась, что говоришь?
- Успокойся, Ветка. Я придерживаюсь первой версии. Мне всё больше и больше кажется, что эти Файсы… не Файсы. Они шарлатаны и связаны с фамилией Артан.
Выводы Евы показались мне сумасбродными. – Как это может быть?
- Объясню потом, а сейчас надо с сейфом что-то делать. Оставлять его у себя нельзя. Завещание оставим, а его…
- Его я отнесу на место, где он и был, только положим в него окровавленный нож.
Ева смотрела на меня с восхищением. – Правильно, Ветка! И от него избавимся, и сюрприз для Мэри сделаем.
Ева вытащила нож из-под кровати, тем самым удивляя меня. Уж где она прощелыга, а где – полный простачок. Додумалась же спрятать его под мою кровать?!
Меж тем она бережно сняла с ножа бумажную салфетку и спрятала его в сейф, затем закрыла его крышку и протянула сейф мне. – Неси его обратно, только побыстрей… У меня для тебя есть одна записка, и нам надо решить, что с этим делать.
Сгорая от нетерпения, я выбежала в коридор.

Глава 17

«Вот тебе и мотив для Матвея! Интересно, он согласится тебя спасти». – Я уже в пятый раз читала эти слова, и с каждым разом во мне усиливалась злость. – Ева, где ты нашла эту записку с пятнами крови?
- В твоей летней соломенной сумочке, где был нож. Я не сразу её обнаружила, лишь, когда стала выдирать из неё подкладку, что бы сжечь. Кстати, эта сумочка без подкладки стала ещё лучше. – Ева улыбнулась мне, но нахмурила брови. – Что эта маньячка имела в виду в этой записке?
- Она меня предупредила, что бы я оставила Матвея в покое, если она предоставит Матвею сильную мотивацию и он с нею согласится. Я думаю, что Мэри имела в виду орудие преступления…
- Которое она, почему-то, оставила у нас, и которое теперь находится в её сейфе? – Усмехнулась Ева, заканчивая мои слова. – Очень сильная мотивация. Ветка, не обращай на неё внимания. Жало у осы мы вырвали. Неужели Мэри думала, что мы впадём в панику, увидя окровавленный нож и наделаем глупостей? Фу, детские глупости.
- А если она хотела сказать Матвею или следствию, что нож у меня? – Спросила я.
- Подумай, Ветка, как она это скажет? Возникнет масса вопросов и прежде всего к ней: откуда она это знает или почему уверена, что это именно тот нож, которым убили того человека? - Ева покрутила рукой в воздухе, немного задумавшись. – Да я тебе ещё массу вопросов придумаю… Мне кажется, Ветка, что она принесла нож тебе в…горячке, не подумав. Я даже уверена, что сейчас, немного поостыв и подумав, Мэри об этом сожалеет.
А мне казалось, что мы что-то не учли, а может, что-то не учла Мэри? Посмотрим?
- Ева, а как ты думаешь, кого из Эдуардов убили, кто за ухо себя дёргал или…другого?
- А тебе не всё равно?
Я задумалась, вспоминая обоих мужчин. Только теперь я вдруг поняла, Эдуарды отличались друг от друга…манерами. А Эдуарда, который дёргал себя за ухо, мы все видели только в темное время или издали, как мы с Матвеем.
Вскоре за нами пришла Берта и пригласила в гостиную для встречи семьи со следователем. Чтобы соответствовать новому имиджу «от Евы», я выбрала рваную одежду: юбку от одного платья и блузку – от другого. Рваные края блузки я завязала узлом на животе, и они удачно гармонировались с рваным подолом юбки. Завязав волосы в высокий хвост цветной косынкой, я посмотрела на Еву и получила одобрение.
- Очень эффектный образ девчонки из подворотни. – Сказала она. – Попробуй ему соответствовать, то есть будь наглой и безалаберной. Поставь в тупик не только всю семью и Мэри, но и следствие. Ты будешь придерживать версию вашего развода с Матвеем?
Я пожала плечами. – Не знаю, посмотрим, как пойдут дела.
А дело оказалось « не больше выведенного яйца», так говорила наша тётя Стеша, когда время на него было потрачено зря.
Следователем оказался пожилой мужчина в жутко мятой одежде и очень полный. Было видно, что он уже устал от дороги в загородный дом Смирнитских, от жары летнего дня и …от своей работы.
Он поздоровался со всей семьей и Файсами, и тут же выложил предварительную версию случившегося. Он предположил, что жертва - это одни из воров, которые хотели поживиться в комнате иностранца во время праздника. Им не составило труда проникнуть на праздник, а потом и в пустующий дом. Далее они проникли в комнату, возможно, по наводке одного из служащих дома. Они нашли сейф, посчитали это ценной добычей и… не поделили её. Они пытались открыть сейф, не получилось, и между ними произошла ссора, а затем и драка с особой жестокостью. Один из них схватился за нож…
Следователь объявил, что с такими случаями он уже сталкивался в своей практике и сожалеет о том, что их трудно расследовать, потому что воры так и не успели ничего украсть из комнаты Файса, кроме... небольшого ручного сейфа господина Файса, а такие сейфы в ломбард не сдают.
Эдуард Файс утвердительно кивнул и сказал. – Но в нём были только документы и никаких драгоценностей. Это было завещание отца братьев Смирнитских, привезённое из Голландии, и больше ничего.
Следователь был явно озадачен, и предположил, что воры, конечно, не могли знать, что в сейфе нет драгоценностей. Он повторил для всех ещё раз, что воры сейф пытались вскрыть, что-то не поделили, поссорились. Ссора перешла в драку и в поножовщину. Такой случай тоже был в его практике. Он явно, сожалел, что будут трудности в выяснении личности жертвы, так как лицо его изуродовано, поэтому предположил, что следствие может затянуться.
Мы с Евой слушали его смехотворные предположения и только переглядывались между собой. Такой ход событий пока нас устраивал. Посмотрим, что предпримет Мэри.
Пока следователь говорил, я внимательно следила за Файсом и Мэри. Эдуард был сильно расстроен и испуган, что …даже не был на себя похож. Я приписывала это стрессу, пока вдруг не увидела, как он…дёрнул себя за ухо.
Ева это тоже заметила и слегка подмигнула мне. Зато Мэри смотрела на меня взглядом удава. Сначала мой «дворовый» вид её позабавил, но когда она увидела, что я не спускала глаз с Эдуарда, то явно заволновалась.
Следователь потратил на нас ещё около двух часов, опрашивая каждого, где он находился в момент убийства, приказал никому не покидать город и …уехал.
Я ждала ответа Мэри на вопросы следователя, но она сказала, что после возвращения из аэропорта, где они с отцом так и не встретила своего адвоката, она ушла к себе в комнату и больше её не покидала.
Значит, она решила пока не торопиться с моим «разоблачением». Ну, что же, пусть на него надеется…
Хоть следователь покинул гостиную дома Смирнитских, но обстановка в ней осталась такой, как будто следствие ещё продолжалось, но под руководством Елизаветы. Сначала она приказала Бартоломью переселить Эдуарда Файса в другую комнату, но видя удивлённо-вопросительный взгляд мажордома, обратилась ко мне и Еве.
– Девушки, милые, вам придётся пожить в одной комнате. Мой дом большой, но в нём так же много гостей. Вы не возражаете?
Я тут же выдвинула своё предложение, тем более, что решила продолжить игру обиженки на Матвея. Поговорить с ним я так и не сумела. Он вёл себя сдержанно и даже высокомерно по отношению ко мне. И я подумала, что и он не против продолжить этот спектакль с расставанием.
- Елизавета, - заговорила я, - но я могу покинуть ваш дом и освободить комнату. Мне кажется, что нас с Матвеем уже мало, что связывает. Нам надо побыть друг от друга в далеке.
- Мы ещё ни о чём не поговорили. – Прервал меня Матвей. Его взгляд был холоден и даже страшен. – У меня есть к тебе вопросы, и ты на них ещё не ответила. И чтобы ты не натворила бед, будешь жить в нашем доме до окончания следствия под моим присмотром. Помни, что я отвечаю за тебя перед твоей тётей Стеше.
Я вопросительно приподняла бровь, делая вид, что удивлена его нападками, и поняла, что он включился в нашу игру.
Матвей закатил глаза к небу и добавил. – Боже мой, Иветта, во что ты одета? Ты могла бы одеться и поприличнее, ведь у нас была полиция.
-Я собиралась покинуть этот дом, Матвей. А не встречать с приличной полицией. – Довольно дерзко ответила я и увидела усмешку удовольствия на лице Мэри. Она мне не понравилась, и я решила её позлить. – Но если тебе, милый, не нравятся мои уличные наряды, то… купи мне новые.
Матвей хотел ответить, но Елизавета приподняла руку и ответила за него. – Матвей, я согласна с Иветтой. Тебе надо было давно позаботиться о гардеробе Иветты. Может, вы поэтому, не можете договориться? Милый, девушек надо баловать. Сделаем так, вы с Иветтой займётесь покупками и поужинаете в нашем ресторане. А в это время к ней в комнату Бартоломью переселит Еву. – Она обратилась к девушке. – Милая, ты не против?
- Конечно, нет. – Ответила Ева. – Я давно ругала Иветку за её наряды. Она уже выросла и стала взрослой, а вот одежда её… - она усмехнулась, пожала плечами и слегка развела ладошки в стороны, - …осталась почти детской. Иветта, посмотри на Мэри, она – образец вкуса и элегантности. Учись у неё.
Я посмотрела на «образец вкуса» и поняла, что он в восторге от происходящего.
- Конечно, Иветта, тебе надо собой заняться. – Сказала Мэри. – Но, если тебе будет нужна моя помощь, то обращайся. Возможно, что мы станем подругами. Главное в нашей жизни – это иметь хорошую мотивацию… - её красивые глазки прищурились, и мне вдруг показалось, что из её рта высунулся раздвоенный змеиный язычок, - …а она у тебя есть – и это внимание Матвея.
- Вот и хорошо. – Подытожила «нашу дуэль» Елизавета. – Иветта можешь идти, собирайся к поездке в город, а мы ещё поговорим.
Я поняла, что меня выпроваживают из гостиной, встала и вышла, гордо подняв свою голову.
- Простите её, - услышала я за спиной голос Евы, - она всё ещё никак не может понять, что выросла…
Мне оставалось только держать язык за зубами, уж коли согласилась на такую роль.

- Рассказывай, что случилось? – Сказал мне Матвей, когда мы с ним отъехали на довольно большое расстояние от дома Смирнитских. – Мы так и не поговорили до и после случившегося. Я уверен, что вы с Евой уже выдвинули массу версий по убийству, так что выкладывай. Я тебя слушаю.
И я ему всё рассказала. Скрывать ничего не стала. Когда я сказала, что мы нашли с Евой орудие убийства, то Матвей даже остановил машину. А когда узнал, куда я его спрятала, и как Ева уничтожала кровавые улики с моих нарядов, вдруг… рассмеялся. Когда его смех прекратился, он притянул меня к себе и заключил в объятия.
- Иветта, я и представить не мог, что Мэри способна на такое…. Убить своего же сообщника, а потом ещё покушаться и на тебя. А ты не испугалась и справилась с ней…
- Она боролась за тебя, милый. Она даже убила … Со мной ей не справиться физически. Я держала её в захвате совершенно без усилий, даже удивилась этому…
Договорить я не смогла, потому что Матвей припал к моим губам с поцелуем.
- Я бы не пощадил её, если бы она тебе нанесла увечье. – Проговорил он, отпуская меня. – Значит, она нас видела в постели и всё равно предъявила на меня свои права? Она настырная и дерзкая…
- Ещё она маньячка, так говорит Ева, а она в этом знает толк. Теперь мы ждём, что будет делать Мэри. Я так думаю, она будет следить за нами, Матвей. И если мы начнём сближаться, то… и она начнёт действовать. Но сначала, нам надо узнать, что будет делать Эдуард? Что теперь будет с вашим наследством?
- Бабушка сказала, что надо ждать результаты следствия. Эдуарду сейчас нечего нам предъявить, но знаю, что бабушка и Елена, организовали собственное расследование. Увидим, что оно принесёт, а теперь нам надо заняться тобой. – Сказал Матвей и завёл машину.

То, что мы с Матвеем сейчас яко бы в ссоре, казалось, знал весь город. В какой бы бутик мы не вошли, все девушки-продавщицы смотрели на него с вожделением, а на меня с завистливым пренебрежением. Это замечал и Матвей, но только наслаждался этой ситуацией. Я не стала возражать, и позволила наряжать себя, как куклу.
Я перемерила множество нарядов, крутясь в них перед Матвеем, и как ни странно, мне это понравилось. А когда я предстала перед ним в белом платье с пышной юбкой в красный горошек, то он сам выбрал красную соломенную шляпу с большими полями и надел мне на голову.
- Я чувствую себя вишенкой на торте. – Сказала я, глядя на себя в зеркало. – Если Мэри увидит меня в таком виде, то… подавится, и тогда жди от неё удара в спину.
- А мы будем к этому готовы. – Сказал мне Матвей, вставая мне за спину. Он смотрел на меня в зеркало и улыбался. – С этой минуты я буду тебя охранять и не оставлю ни на секунду. Как ты думаешь, почему бабушка поселила к тебе Еву?
Я слегка пожала плечами, хотя смутные догадки у меня уже появились, тем более, что губы Матвея уже «выводили орнаменты на моей шее».
- Никак не могу догадаться. – Сказала я, играя дурочку….с трудом. Я почти оцепенела от его прикосновений.
- Значит, не понимаешь? Ну, ну… А ты подумай …до конца дня. А теперь идём, у нас ещё есть одно очень важное задание. – Матвей забрал сумки с покупками и повёл меня к машине, с удовольствием рассматривая меня с ног до головы.
Важным заданием оказалось посещение памятника «Три сестры». Три огромных рыбины по-прежнему стояли в центре круглой площадки городского парка и радовали посетителей своими огромными размерами и блестящими хвостами.
- Зачем мы сюда приехали? – Спросила я и дотронулась до хвоста одной рыбины, отполированной до блеска. – Ты хочешь загадать желание?
- Верно. – Кивнул Матвей. – И ты тоже?
- Я? Не понимаю. - Я взглянула на головы рыбин, которые тоже были слегка отполированы руками храбрецов, до них добравшихся. – Однажды я уже загадывала желание и потирала рыбий хвост. К моему удивлению, желание сбылось. Мне этого достаточно.
- А мне нет. Я хочу большего! – Сказал Матвей и… запрыгнул на хвост одной рыбины, привлекая всеобщее внимание. – Я намереваюсь добраться до головы этой рыбины, и тогда ты увидишь, что будет.
- А что будет? – Спросила я, не зная радоваться или нет.
Но Матвей не ответил. Он полез вверх по телу рыбины, цепляясь за её каменную чешую, словно скалолаз. Вокруг нас тут же собралась толпа гуляющих пар и блуждающих зевак. А вскоре послышались и возгласы одобрения и поддержки действиям Матвея. Я же смотрела на его подвиг с ужасом, тем более, что один раз он уже чуть не сорвался...
Вдруг кто-то из публики узнал Матвея и выкрикнул его имя, и тут же количество желающих посмотреть на его действия увеличилось втрое. Послышались аплодисменты, свист и возгласы поддержки… А я смотрела с ужасом, прикрыв рот ладошкой.
Матвей, наконец, добрался до головы рыбины и оседлал её под возгласы браво и аплодисменты публики. Он сидел на голове рыбины. Улыбался от счастья и махал всем рукой.
- Спасибо, друзья, спасибо! – Прокричал он сверху, подняв руку вверх. – Я взобрался на голову этой рыбины, чтобы загадать желание, но …передумал.
Возгласы разочарования послышались вокруг, а я одновременно и удивилась и разочаровалась.
– Я не буду загадывать желание, друзья мои, - продолжил Матвей, - я лучше объявлю его на весь свет и призову всех вас себе в помощь.
- Говори, чем помочь. – Послышались возгласы из толпы.
- Я хочу, очень хочу, что бы моя девушка Иветта простила меня и приняла моё предложение.
- Где она, парень, укажи нам её! А что за предложение? – Услышала я громкий возглас почти возле уха, и тут же опустила на лицо поля своей широполой красной шляпы. Я уже заметила, как люди из публики снимали подвиг Матвея на свои телефоны и такой популярности не желала.
- Она здесь и слышит меня. Так пусть она ещё и услышит, что я влюбился в неё по самые уши!
Аплодисменты прервали речь Матвея почти на минуту, и потом он продолжил говорить, вернее, выкрикивать, уже стоя на голове бедной рыбины. Боже, и как он там оказался?!
- Иветта, я люблю тебя и хочу, что бы ты это знала. Пусть все это знают!
Я почувствовала, что покраснела и стала одного цвета со своей шляпой, но не могла отвести глаз от Матвея. Его высокая спортивная фигура очень эффектно стояла на носу большой рыбины, а длинные волосы трепетали на ветру, и он одной рукой придерживал их на своей голове. Господи, какой же он отважный, взбалмошный и … такой желанный!
- Иветта, - выкрикнул Матвей, - выходи за меня замуж!
Я видно ойкнула, потому что никак этого не ожидала. Мы же знакомы не больше месяца и вдруг…такое предложение?! Я могла ещё понять просьбу о прощении непонятно за что и даже признания в любви, но …предложения о замужестве?
Я смотрела на Матвея широко открытыми глазами и не сразу понимала, что вокруг творится. А вокруг люди …искали меня.
- Где она, твоя Иветта? – Услышала я их возгласы. - Покажи нам её. Где она? Иветта, отзовись!!!
- Да вот она… в красной шляпе. Я видела их вдвоём. – Услышала я чей-то голос, но не спускала глаз с Матвея.
Меня кто-то толкнул в плечо и произнёс. - Отвечай, Иветта, парень ждёт.
А Матвей стоял на голове рыбины, словно на помосте трамплина, смотрел на меня и ждал.
Меня опять толкнули в плечо и вновь произнесли. – Отвечай, Иветта.
- Хорошо. – Кивнула я и проговорила. – Я согласна, только слезай поскорей Мат…
Договорить мне не дали. Этот же голос вдруг закричал так, что я оглохла. – Она согласна, Матвей! Согласна! Слезай! Она волнуется!
Я закрыла глаза, боясь смотреть на спуск Матвея с головы рыбины. А вокруг меня происходило что-то несусветное. Все кричали, аплодировали и свистели…
Я открыла глаза только тогда, когда руки Матвея отвели мои руки, держащие полы шляпы, от моего лица. Он тут же обнял меня и прижал к себе…
Дальше в моей голове произошёл «провал памяти». Помню лишь, что Матвей меня целовал под радостные возгласы людей, затем мы бежали к машине. Я не чувствовала земли под ногами, потому что одной рукой держала на голове свою шляпу, а за другую меня тянул Матвей так быстро, что я еле успевала отталкиваться от земли ногами.
И лишь когда мы были уже в машине, а шум людей остался далеко в городском парке, Матвей повернулся ко мне и сказал. – Ну, теперь ты в полной безопасности от Мэри.
Я не сразу поняла, что он имел в виду. – Ты, что сказал? – Спросила я.
- Я сказал, что Мэри теперь нечего тебе предъявить, Иветта. Я сделал за тебя выбор. Я!
- Ты?! Какой выбор? Не понимаю. – Тряхнула я головой.
- Ты же мне сама говорила, что Мэри просила тебя отстать от меня, если я сам сделаю выбор?- Я нехотя кивнула головой, и Матвей договорил. – Так вот, я сделал свой выбор и прокричал об этом так громко, что не слышал только глухой. И я надеюсь, что она узнает это не от тебя. Уверен, что через час или два все доступные средства информации покажут мой подвиг во всей красе.
Я смотрела на Матвея, на его сияющее от удовольствия лицо, слушала его пламенную речь и не могла понять, мне радостно или…больно. Значит, весь этот спектакль был разыгран ради Мэри? А я-то думала, что…
- Ты, что застыла, Иветта? – Спросил Матвей, беря меня за руку. – Что не так?
Я кивнула. – Всё…так, просто я не могу ещё всё осознать. Всё так неожиданно…
Матвей улыбнулся, слегка пожал мне руку, завёл машину и сказал. – Привыкай, так и дальше будет…
И что я должна была думать? То, что Матвей защитил меня от Мэри, я поняла, но я её итак не боялась. А как же его признание в любви и предложение выйти замуж? Я не слабонервная по натуре, но тут моя голова пошла кругом, потому что я не знала, что мне делать: принимать всё это за шутку или нет?
Я нервно сжала ладошки в общий кулачок и вдруг всё поняла. Матвей сделал мне предложение, но не …подарил кольца, значит, всё это было спектаклем для Мэри. Как ни странно, но на душе моей немного полегчало, хоть какая-то определённость.
Через некоторое время настроение моё улучшилось. Я улыбалась, но решительно отказалась от ужина в ресторане. Праздновать для меня было не чего. Мы вернулись в дом Смирнитских, хотя по дороге, я постоянно ощущала на себе странно-задумчивые взгляды Матвея.

- Да ты, что говоришь? – Восторгалась моим рассказом о подвиге Матвея Ева.
Она стояла возле зеркала и примеряла мою широкополую красную шляпу. Я невольно улыбнулась, глядя на мою подругу. Её шарообразная кудрявая шевелюра, которую она пыталась спрятать под тулью шляпы, сопротивлялась, как только могла. В конце концов, шевелюра Еву победила.
Она сняла с себя шляпу, вздохнула и произнесла. – Нет, эта шляпа-красотка не для меня. Я для неё…слишком высокая и кажусь в ней ходячим зонтиком. Так, что ты там говоришь, Матвей предложил взять тебя замуж? Всю…целиком, или…?
Улыбка на моём лице потухла. – Вот именно, Ева, или… Когда я это поняла, то… В общем, плохая я актриса, и если бы ни эта красная шляпа, то публика в парке меня бы освистала.
Ева подошла ко мне и посмотрела на меня пристальным юридическим взглядом.
- А может, он не играл, Ветка? Смотри, сколько подарков, хотя… залезть на голову рыбины и ещё орать с неё на весь парк? – Ева думала мгновение. – Нет, я уверена, что игра была, но для кого? Думаю, что пятьдесят на пятьдесят.
- То есть? – Удивилась я?
- Он, конечно же, играл для Мэри. Это точно. Я в этом уверена. Но слова он говорил для тебя, Ветка! В этом я точно уверена. – Она посмотрела на меня с сомнением и видно, моё выражение лица ей не понравилось. – Остаётся только в этом тебя убедить. Зная твой природный скептицизм, могу сказать, что ты в это поверишь, но только после того, как Матвей уложит тебя в постель. Надо ему это подсказать.
- Ева, ты что говоришь? Мы уже …были в постели.
- И как? Выспались? – Её язвительность стала меня раздражать.
- Всё, Ева, хватит, у каждого человека своё понятие любви и…постели.
- Конечно, своё! Но ты, Ветка, застряла со своим понятием где-то в викторианском веке. А вот Матвей - современный человек, и если ты не разрушишь грань между вашими веками, то… - Она хлопнула себя по бёдрам. – …Мэри победит.
Я понимала, что моё отставание от современности слишком большое, что бы его не заметить, но…
-Ева, я не понимаю, ты хочешь, что бы я сама себя Матвею…предложила что ли?
- Да тебе и предлагать себя не надо, глупая твоя башка. – Вновь хлопнула себя по бёдрам Ева. – Ты просто скажи ему «да», когда он на тебя посмотрим любящим взглядом.
Она постаралась изобразить любящий взгляд Матвея, и я не смогла сдержать свой смех. Её красивые карие глаза, почти вылезшие из своих орбит, смотрели на меня вопросительно и явно на любящий взгляд не смахивали.
- Ты ещё хлопни себя по бёдрам, - сказала я, еле сдерживая смех, - и скажи, неужели не понятно, Ветка, что быка надо брать за рога.
Ева убрала гримасу с лица и сказала. – Кстати, на счёт быка. Я тут без тебя провела небольшую шпионскую вылазку и принесла секретные данные.
- Что ты сделала? Ты где была, Ева?
- Была в тылу врага, вернее, возвратилась в свою комнату, после того, как меня переселили к тебе, под небольшим женским предлогом. Короче, я вошла в бывшую свою комнату и увидела Эдуарда, который, как мне показалось, был почти при смерти. – Ева смотрела на меня минуту, наслаждаясь эффектом от своих слов и моими изумлёнными глазами. – Он держался за сердце и был бледным. У него явно был сердечным приступ. Я предложила ему свою помощь и сказала, что могу дать ему его лекарство. И…?
- И…? – Еле выдохнула я. – Говори, не томи!
- Ветка, он совершенно не знает, что у него есть! – Выпалила Ева мне в лоб. – Он вдруг сказал, что, не знает, есть ли у него лекарство или нет, при этом дергая себя за ухо. А когда я предложила сходить за Мэри, его дочерью, то он так испугался, что мне пришлось его успокаивать. И что ты об этом думаешь.
Я не успела открыть рот, как Ева меня опередила. – Верно, Ветка, этот Эдуард Файс двойник настоящего Эдуарда Файса. И тогда, что получается? – Она выдержала паузу Станиславского и выкрикнула. – Мэри убила собственного отца!!!
Я сглотнула комок в горле и сказала. – Ты, что говоришь? Как такое возможно?
- Она же маньяк, и такое у них возможно. В порыве ярости, в так называемом аффекте, люди делают непредсказуемое.
Я нехотя кивнула, вспоминая нападение Мэри на себя. – Ева, но даже маньяки, потом могут понять, что натворили. Мэри убивает своего отца, а потом сидит совершенно спокойно в гостиной, даёт ответы следователю и улыбается мне.
- Более того, после того, как ты ушла из гостиной, а следом за тобой и Матвей, Мэри спокойно попросила Елизавету её…покормить. Видите ли, поездка в аэропорт и обратно, а потом это страшное убийство сделали её голодной?!
Ева так талантливо изобразила Мэри, смотрящую в небо красивыми глазками и при этом поглаживающую свои шикарные волосы, лежащие на левом плече, что я невольно улыбнулась.
- И что сказала Елизавета?
- Она была в шоке, но обещала это устроить. Эдуард Файс сказал, что он даже смотреть на еду не может. Елизавета попросила Берту отнести еду в комнату Мэри…
В комнату постучались и Ева тут же замолчала. Пришла Берта. Она передала нам запечатанный пакет от Елены, довольно внушительных размеров. Женщина быстро отдала пакет и быстро пошла к двери. Это меня удивило. Я была в новом красивом платье, а она на меня даже не посмотрела.
- Берта? – Быстро произнесла я, заставляя женщину остановиться, повернуться и посмотреть мне в глаза. – Хотя, нет….ничего…извините. Спасибо, вы можете идти.
Женщина кивнула и быстро вышла из комнаты.
- И что это было? – Спросила меня Ева, указывая глазами на закрытую дверь.
- Ева, ты не заметила, что Берта плакала? И судя по опухлости лица и красноты её глаз, почти весь день. Почему?
Юридически-пытливый мозг моей подруги минуту подумал и выдал версию. – Она кого-то оплакивала?
Я кивнула. – Кого-то….любимого или дорогого человека, Ева. А именно: Эдуарда Файса? Почему? Хотя это вполне возможно. Она – одинокая женщина, и он – был одиноким мужчиной.
- Но он Файс, Ветка? Представитель голландской буржуазии, а она всего лишь…
Ева вдруг задумалась и несколько минут общалась только со своим мозгом.
- Не может быть? – Вдруг произнесла она. – Ветка, у меня появилась новая версия, которая может жить.
- Говори. – Сказала я, понимая, что её уже невозможно остановить.
- А что, если все эти Файсы, включая и Мэри, не настоящие? Что, если они шарлатаны, приехавшие сюда «срубить бабла»?
Я усмехнулась. – С кого? С Елизаветы?
- С настоящих Файсов, Ветка. Думай головой. – Она ткнула меня пальцем в лоб. - Эта троица решила привезти в Голландию подлинного наследника и…подороже продать его настоящему семейству. Поэтому мы в сейфе маньячки Мэри нашли только копию настоящего завещания Файсов. И эта троица пошла на всё, ради своей цели. Возможно, что мужчины - братья-близнецы, и это помогало им быть одновременно в разных местах и дурить наши головы. Пока один из них занимался Елизаветой, другой – тобой. Но мозговой центр у них была Мэри, поэтому оставшийся в живых Эдуард, так её и боится.
- Но почему всё так произошло, Ева?
- Случилось непредвиденное. Мэри влюбилась в Матвея и захотела его себе. Она захотела его в мужья и ещё, она захотела стать женой наследника, а это не понравилось одному из Эдуардов, который более умнее другого и в основном вёл все дела.
- Но Мэри его убивает, и…- Сказала я и развела руки в стороны.
- И второй Эдуард в панике. Он не знает, что делать дальше. – Ева усмехнулась. – Теперь нам остаётся только ждать, а тебе, Ветка, быть начеку. Мэри после того, как узнает о подвиге Матвея в городском парке и признании тебе в любви, откроет на тебя охоту. Я в этом уверена.
Спокойный рассудительный тон моей подруги меня насторожил. Я понимала, что в её голове версия ещё только что народилась и её надо обмозговать, но меня не устраивала роль «подсадной утки».
- И что, интересно, Мэри сейчас делает? – Произнесла я вслух.
- Она готовится к ночному посещению этой комнаты. Будь в этом уверена, Ветка. – Ева говорила, а сама просматривала документы, переданные ей от Елены. – Предлагаю тебе к этому визиту подготовиться. – Ева взглянула на меня, окинула меня взглядом и добавила. – Хотя ты и в красивом платье опасна своими приёмчиками. С удовольствием бы посмотрела на них, но…. – Ева собрала документы и спрятала их в нижнем ящике комода. – Всё это оставлю на потом, то есть на завтра, а сегодня… - Она посмотрела на меня глазами сладострастной кошки. - К твоему сожалению и моему счастью, на всю ночь я приглашена в другую комнату, и там меня ждёт рай.
- Что? – Воскликнула я. – А как же я?
Сладострастная кошка улыбнулась и сказала. – А тебя есть кому защищать. Разве нет? Ты теперь почти невеста, да ещё и с приданым. А ещё лучше, ты сама к нему пойди, не упусти такой случай. Скажи, что опасаешься ночного нападения Мэри, и… всё будет в шляпе!
Я и представить себе не могла, что меня может удивить женская логика, но Ева сразила меня наповал. В течение всего времени, пока она собиралась на своё райское свидание, она мне преподала урок соблазнения, который в конце назвала «недописанной страницей Кама сутры», и добавила. – Когда индусы писали этот трактат то о таких, как ты, Ветка, они и не подозревали. Ну, что с них возьмёшь? Они – индусы!
Она вновь хлопнула себя по бёдрам, и я стала подозревать, что эти удары неспроста. Может, костный мозг костей ног подпитывает её головной мозг, помогая выдавать всё более умные мысли. Загадка?
- Они, видно, знают толк в любви, а вот ты… - Продолжила говорить Ева, принаряжаясь перед зеркалом. – Ветка, будь, хоть немного сексуальнее для Матвея. Заигрывай с ним глазками, своими пальчиками.
Ева поняла, что я её не поняла и всё это мне показала в картинках. В результате чего, я смеялась до слёз, а она ушла, обозвав меня лопухом.
Подойдя к зеркалу, я попробовала повторить урок Евы, и мне тут же захотелось дать себе по лбу. Нет, такого жеманства и глупого хлопанья глазками я не допущу.
Следующий час я занималась успокоением нервов. Спектакль и урок Евы по соблазнению, а потом её фееричный уход на свидание, немного меня возбудили, и я решила принять прохладную ванну. Захватив с собой папку Елены, я легла в душистую воду и стала просматривать документы, но… меня хватило на один листок. Отложила папку на край ванны, но она тут же упала в проём между стенкой ванн и окном. Махнув на это рукой, я закрыла глаза и погрузилась в блаженство…
Из этого состояния меня вывела злосчастная кукушка настенных часов, которая кукукнула и …я открыла глаза. Кукушка на этих часах «подавала голос», когда в большую комнату кто-то входил.
- Что это? – Проговорила я, глядя на часы. С момента моего отключения прошло не более получаса. – Вернулась Ева? Так быстро? - Я усмехнулась и вновь погрузилась в блаженство ещё на несколько минут.
Я вылезла из ванны, надела короткую шёлковую ночную сорочку и пошла в большую комнату. Евы в ней не оказалось, но мне было всё равно. Я стремилась к постели, что бы упасть в неё, и … Я застыла у кровати, как вкопанная. Одна из белоснежных подушек была приколота ножом к матрасу.
Моё сердце на мгновение остановилось. Мэри была здесь. Я не испугалась, наоборот, первый сердечный толчок приказал мне действовать. Я внимательно осмотрела нож и вспомнила его. Это был нож из столового серебра Елизаветы. Так! Уже интересно! Потом я осмотрела комнату и, к моему удивлению, увидела следы обыска.
- Интересно, что искала у нас Мэри? – Прозрение пришло мгновенно. – Папку Елены, которую принесла нам Берта… Опять Берта? Влюблённая в Эдуарда Берта, осталась верна ему даже после смерти. Интересно, а знает ли она, что её любимого убила Марта?
Я поняла, что мне надо поговорить с двумя людьми: Матвеем и Бертой. Но кто из них будет первым?
Я решила подумать над этим вопросом по дороге. Быстро накинув на себя короткий ночной халатик цвета лаванды, я выпорхнула из своей комнаты и побежала по мягкой ковровой дорожке длинного коридора к лестнице, совершенно не замечая, что выбежала босиком.

Глава 18

Не успела я выйти в полутёмный коридор, как сердце моё защемило от нехорошего предчувствия. И это чувство подхлестнуло меня, как скаковую лошадь, и я опрометью побежала к лестнице. Но вступив голой ступнёй на мраморную ступеньку, я чуть не вскрикнула от боли. Я на что-то наступила и оно впилось в мою ступню. Через мгновение на моей ладошке лежала … небольшая золотая серёжка, выполненная в виде звёздочки с очень острыми краями и прозрачным драгоценным камушком внутри.
Несмотря на полумрак, я увидела, что серёжка была в крови. Я тут же осмотрела свою ступню. Никакой ранки не было. И что это означает? Чья эта кровь? Я присела и более тщательно осмотрела ступеньку. На ней было несколько капель крови. Это озадачило меня ещё больше и нехорошее предчувствие в душе моей усилилось.
Меня ещё злило то, что я не знала, чья эта серёжка. И почему я такая не внимательная к людям? Пришлось «напрячь свои мозги» и я вспомнила серьги у Елены и Елизаветы, а также у Евы. Остались Мэри и Берта? Я пыталась вспомнить образы этих двух женщин за сегодняшний день и… ничего не вспомнила. У Мэри сегодня, как назло, волосы скрывали её ушки, а у Берты… Я чертыхнулась, и поняла, что не помню Берту вообще.
И тут я услышала шаги, вернее, я их сначала почувствовала. Видно не зря Ева изредка называла меня рысью. Я почувствовала, как мои ушки заострились, ноздри расширились и стали «чуять добычу», глазки тут же увеличили диоптрии в несколько раз, и я увидела движение теней на лестнице. Жаль только, что у меня не было хвоста, им я уж точно несколько раз стукнула бы по полу.
Я осмотрелась и поняла, что прятаться мне не куда. Полукруглая междуэтажная лестничная площадка освещалась тремя высоким узкими окнами, и я не нашла ничего лучшего, как вскочить на подоконник одного из них и постараться слиться с белой стенкой глубокого окна. И как раз во время… Не успела я «замаскироваться», как тут же услышала, что к лестнице кто-то подошёл. Выглянуть из-за края окна и посмотреть, я не решилась. Прислушалась и поняла, что кто-то усердно что-то искал возле лестницы, и я знала, что он искал. Я сжала серёжку в ладони и услышала недовольный шёпот, а потом услышала яростный удар о металлическое ограждение лестницы, которое слегка даже зазвенело. Я чуть не присвистнула, но зато уже точно знала, кто это был. Что бы убедиться в своих догадках, я медленно выглянула из-за своего укрытия и …никого не увидела. Мэри, а это точно была она, уже ушла.
Хоть и было лето, но стоять ночью голыми ногами на каменном подоконнике было холодно. Я быстро покинула своё убежище и, не понятно почему, вдруг испугалась за …Берту? Не в силах объяснить своё чувство, я опрометью влетела на третий этаж и побежала к комнате Матвея.
Комната Матвея была заперта. Я постучалась. Ответа не было. Я постучалась ещё раз и …опять тишина. Мои «накаленные нервы взорвались». А вдруг и с Матвеем что-то случилось? Я, пользуясь методом Бартоломью, сначала нажала на дверную ручку, а затем опустила её вниз. Дверной замок щёлкнул и открылся. Я вошла в комнату, но дверь оставила чуть приоткрытой на случай побега.
- Матвей. – Тихо проговорила, медленно продвигалась по полутёмной комнате к его кровати. Никакой опасности я не ощущала и … поэтому осмелела. Сделав последний шаг к кровати, я наклонилась, и … тут всё моё рысье чутьё меня покинуло, голова перестала соображать, «коготки на лапках спрятались», а острый хищный взгляд затуманился.
Матвей лежал посередине кровати на животе. Его руки были раскинуты на подушки вверх, а голая сильная спина приковала к себе своей мощью и красотой. Я смотрела на его спину и не понимала, что со мной происходит. Из моей головы испарились все проблемы, мозг отказывался соображать, а руки сами собой потянулись к нему. Я положила ладони на спину Матвея и повела их от его поясницы вверх к плечам.
Но лишь мои руки коснулись его плеч, как Матвей резко развернул и, схватив меня в объятия, тут же уложил под себя. Я даже не понял, как очутилась в его кровати, а голова моя была зажата его ладонями.
Какое-то время он просыпался, а потом вдруг усмехнулся.
- Ты, конечно, понимаешь, что сейчас находишься в моей постели, – прошептал Матвей, сверля меня гипнотизирующим взглядом, – и…в моей власти? - В ответ я лишь моргнула, что вызвало у него улыбку. - И что ты хочешь, милая, коли сама пришла?
Удивительный магнетизм этого человека отуплял мои мозги и обострял все мои чувства. Он задавал вопросы, а я мечтала, что бы он ни выпускал меня из объятий. И ещё меня пугало, что он….читал мои мысли!
О, Боже, какие же были у меня мысли. Я лишь подумала о его губах, как он тут же прикоснулся ими к моей щеке и «нарисовал ими дорожку поцелуев по моему лицу». Я чуть не задохнулась.
Я только подумала о его горячем дыхании, как он тут же подарил мне его из уст в уста, да так, что я вновь чуть не задохнулась. Время для меня остановилось, мозги мои отключились, и только сердце стучало, как бешенное. Что-то со мной происходило. Моё тело мне уже не подчинялось и жило своей жизнью. Руки уже крепко обнимали Матвея за шею, а ноги… Господи! Мои ноги уже обхватили его поясницу?!
Я боялась уже думать и желать, и невольно произнесла. – Только не думать.
- О чём ты боишься думать, милая? – Спросил Матвей и, прочитав очередную мою бредовую мысль, тут же её выполнил.
Он опустил моё лицо, взял меня за плечи и …утопил своё лицо у меня на груди.
- О, нет… - Прошептала я, задыхаясь. – Я же…
- О, да. – Ответил Матвей, проводя своими ладонями по моим плечам, и спустил их к груди. – Ты скажешь мне да или я…
Вдруг он резко отпрянул, дотянулся рукой до прикроватной тумбочки и включил свет настольной лампы. Я невольно зажмурилась, а моё тело тут же отпустило его тело.
- Иветта, у тебя на груди кровь! – Услышала я волнующий голос Матвея, и открыла глаза. – Я почувствовал её на своих губах.
Я опустила голову и увидела на своей левой голой груди длинную кровоточащую царапину. Я попыталась понять, откуда эта царапина, но Матвей мне помог.
- Где ты так оцарапалась и почему ты в таком виде, да ещё и холодная, как ледышка. – Увидя моё недовольство от сравнения с ледышкой, он разъяснил. – То есть я хотел сказать, что ноги твои такие холодные …были на моей пояснице.
Я, наконец-то, пришла в себя и ответила, злясь на себя. - Потому что я бежала к тебе за помощью, а не… - Я покрутила ладошкой в воздухе, видно изображая то, что не могла высказать словами. - Короче, в моей подушке воткнут нож из вашего столового серебра, и я нашла серёжку-звёздочку, которую спрятала у себя на груди, даже этого не замечая, когда пряталась в оконном проёме лестничной площадки. Видно, она меня и поцарапала.
Матвей смотрел на меня, как на сумасшедшую. Потом он вновь посмотрел на мою грудь, закатил глаза к небу и прикрыл её моим шёлковым халатиком. Он спустил ноги с кровати и сел ко мне спиной. Глубоко вздохнув, он повернул ко мне своё лицо, сказал «рассказывай» и потянулся рукой к своим хлопчатобумажным шортам.
Я рассказала всё, начиная с приёма ванны, и заканчивая проникновением в его комнату. Закончила я свою речь выводом, что всё это проделки Мэри. Матвей слушал, не спуская взгляда с моего лица, при этом лицо его хмурилось.
- Где эта серёжка? – Наконец, спросил он.
Я посмотрела на свои ладошки, затем осмотрела постель вокруг себя и пожала плечами. Мы нашли её в складках постели. Матвей внимательно изучил серёжку.
- И кому она принадлежит: Мэри или Берте?
- Я уверена, что Берте. – Решительно ответила я. – Более того, я переживаю за неё. А что, если Мэри ей угрожала, да так, что бедная женщина лишилась своей серёжки?
- Иветта, у тебя бурная фантазия. – Матвей не мог скрыть мимолётной улыбки. – Но проверить это надо. Так почему ты пришла ко мне, а не к Берте?
- Да откуда я знаю! – Воскликнула я, запахивая короткий халатик поглубже на своей груди. – Ноги сами принесли к тебе, и я … к тому же я не знаю, где живёт Берта.
Матвей кивнул и вновь улыбнулся.
- Предлагаю перенести это расследование на утро. Мэри итак тебя уже напугала. Я уверен, что она хотела только этого. А на счёт серёжки? Так может, эта серёжка Мэри?
Матвей подошёл ко мне и нежно обняв, прижал к себе.
- Иветта, успокойся. Мы утром всё решим, а сейчас… ложись в мою кровать.
Я отпрянула от него, но Матвей крепко держал меня за талию
- Иветта, я предлагаю тебе не …брачное ложе, а кровать, постель для того, что бы ты выспалась. Тебе сейчас не стоит возвращаться в свою комнату, да ещё босиком. – Он усмехнулся и добавил. – И к тому же, я не люблю женщин с холодными ногами и испуганными глазами. Тебе ничего не грозит.
Большего отчаянья от обиды я ещё не переживала, и главное, я не могла понять, почему. Почему меня так задели его слова? В моей голове стали возникать странные вопросы: сколько женщин у него было с …тёплыми ногами, или, может он меня просто… отвергает?
- Перестань мучить себя вопросами, оставь их до утра. – К моему стыду, Матвей вновь прочитал мои мысли. – Ложись в постель. Я буду рядом и …только.
Я лежала в постели и пыталась согреть свои ноги. Матвей лежал на боку и смотрел на меня, стараясь не улыбаться.
- Ноги согрелись? – Спросил он. Я мотнула головой. – Это потому, что ты не даёшь себя даже обнять и успокоить. Хочешь, докажу?
Матвей протянул ко мне свою ладонь, и я …согласилась.

Я проснулась от голоса Евы, который громыхал, как вещий колокол, возле моего уха. - Иветка, Матвей, вставайте у нас беда!
Я открыла глаза и тут же поняла, что лежу в объятиях Матвея.
Ева и Макс стояли возле нашей кровати в полуодетом виде, как будто только что сами оставили постель, и с интересом и волнением смотрели на нас. Взгляд Евы был особенно странным. Он, как бы говорил, молодец, Ветка, но и осуждал одновременно.
- Что случилось, Макс? – Спросил Матвей, приподнимаясь на кровати.
- Беда, брат, …беда. У нас опять следователь. На этот раз… Берта. У неё пробита голова. Она жива, но… - Макс чуть пожал плечами. – Врач сказал, что пока ничего сказать не может. Они ещё не знают, когда всё это произошло. Бартоломью буквально убит случившимся. Бабушка тоже.
Я ахнула, и Матвей тут же сжал мою ладонь своею ладонью.
- Когда это случилось?
- Не знаю, брат, никто не знает. Бартоломью утром не увидел сестру и пошёл в её комнату. Нашёл Берту на полу в ночном халате с пробитой головой в луже крови. Матвей, что происходит в нашем доме?
- Макс, где все? – Спросил Матвей, игнорируя вопрос брата.
- Бартоломью уехал с Бертой в больницу. Бабушку у себя, а мы у вас.
- А Мэри и Эдуард?
- Не знаю, Иветта. Я о них даже не вспомнил.
Мы с Матвеем встали с кровати. Слава Богу, на нём были его хлопчатобумажные шорты, но я всё же увидела ухмылочку на лице Евы, но мне было сейчас не до этого.
Матвей и мы с Евой были вынуждены всё рассказать Максу про семейство фальшивых Файсов и про наше расследование убийства Эдуарда Файса.
Парень был в шоке в особенности от наших выводов и предположений. А когда я рассказала свои приключения прошлой ночью, исключив, конечно, небольшой инцидент в постели с Матвеем, то вообще испугался за меня.
- Матвей, неужели ты не понимаешь, что подозрение падёт на Иветту? У неё серёжка Берты, а это её серёжка, я уверен, вернее, узнал её. Я сам купил этот подарок для неё по просьбе бабушки.
- Но никто этого не знает! – Воскликнула Ева. – И мы никому не скажем.
- Ева, ты хочешь скрывать правду от следствия?
- Да, вернее, не скрывать, а не говорить. – Ева упрямо смотрела Максу в глаза. – Пока мы сами не поговорим с Мэри и не узнаем правду, что она сделала с Бертой.
- Ева, что ты говоришь? Вы же считаете её маньячкой. Ты думаешь, что она что-то тебе скажет? Я не уверен.
- Тогда мы выбьем правду из её головы! – Ева, как говорится, взяла след, и свернуть её с пути было уже невозможно.
Я тут же встала рядом с Евой, поддерживая её. Братья переглянулись.
- Да вы навредите не только себе, но и нашей семье. – Продолжил говорить Макс. – Нужны доказательства. Нам ли вам говорить об этом?
- Брат прав, - сказал Матвей.- Иветта, ты говорила, что увидела в вашей комнате следы обыска. Что могла у вас искать Мэри?
Теперь мы с Евой переглянулись, и у нас тут же включились мозги.
- Она искала бумаги Елены! – Воскликнула Ева. – Ой, я же была в нашей комнате и не нашла их там, куда спрятала. Значит, Мэри их взяла?!
- Не …уверена. – Произнесла я, вспоминая, куда упала папка с документами, когда я нежилась в ванне. – Мне надо в этом убедиться. Бежим в комнату!
Мы с Евой тут же выскочили из комнаты Матвея, не обращая внимания на удивление братьев.

Папка с документами от Елены по-прежнему лежала в проёме между ванной и окном. Я достала её оттуда и улыбнулась с облегчением, передавая её Еве. Для изучения документов к нам присоединился Матвей, а Макс «ушёл в разведку», узнать обстановку в доме и ход следствия.
- Ну, у тебя и хладнокровие, Ветка. - Произнесла Ева, косясь на нож, воткнутый в одну из подушек на кровати. Она, как всегда, делала два дела сразу. Просматривала фотографии из папки Елены и думала о ноже в подушке. – Я бы этого так не оставила.
- Она и не оставила это так.- Ответил за меня Матвей, тоже просматривая фотографии дома и фирмы семьи Файсов. - Иветта прибежала ко мне за помощью, и я не позволил ей встречаться с Мэри, хоть она этого и хотела.
- Да-а-а? – Протянула Ева, с прищуром глядя на меня. – Я это заметила…
Но я не реагировала на её слова, в мои руки попал очень интересный документ. В нём говорилось, что Эдуард Файс после тяжёлого сердечного приступа в данный момент отдыхает на одном из островов в Средиземном море вместе со своей дочерью…Оливией. К документу прилагалась газетная вырезка с фотографией, на неё пожилой мужчина приятной внешности обнимал за плечи молодую белокурую девушку. Фото было сделано на балконе современной виллы с видом на море.
Надо было отдать должное, шарлатаны-близнецы, которые выдали себя за Эдуарда Файса, действительно имели с ним небольшое сходство.
- Ничего не понимаю. – Произнесла я и вздохнула. – Здесь говорится, что Эдуард Файс имеет дочь по имени… Оливия, и они вместе сейчас отдыхают на море. Тогда, кто такая Мэри?
Матвей забрал у меня из рук документ и стал его изучать. Я взяла другой документ.
Это был полный отчёт детектива по семейству Файсов. Он подтвердил уже известные мне факты и ничего нового не добавил. Единственно, что было ясно из него, что Эдуар Файс – это один человек, но у него две дочери Оливия и Мэри. И фамилия Мэри… Артан. Я на мгновение задумалась, вспоминая эту фамилию и …вспомнила.
В копии подлинного завещания Эра Файса – отца братьев, которое мы с Евой нашли в сейфе Мэри, было предупреждение, что бы к наследству его сыновья не подпускали никого из семейства Эда Артана. Но почему у Мэри была эта фамилия? В отчёте детектива об этом ничего не было сказано.
Все остальные документы были финансовыми о наследстве Файсов.
Когда все ознакомились с документами, Ева тут же выдала свою версию происходящего.
– Всё ясно, как майский день! – Заговорила она, сверкая глазами. – Пока её отец и сестра отдыхают на море, она решила провернуть дельце в свою пользу и для этого наняла двух шарлатанов-близнецов и дала им имя Эдуарда.
- О каком деле ты говоришь? – Удивился Матвей. – Даже, если они хотели предоставить нам ложное завещание, то подлинное всё равно бы вскрылось, когда мы приехали бы в Голландию.
- Верно. – Кивнула Ева. Но дьявольский огонёк продолжал гореть в её глазах. – Но к тому времени, Матвей, ты должен быть уже её мужем…. Её мужем! – Подтвердила она дважды. – А она – женой наследника Файсов. И тогда никто уже и не вспомнит, что её фамилия Артан.
- Значит, Мэри, была уверена, что я буду её мужем? - Усмехнулся Матвей.
- Поверь мне, что маньяки идут к своей цели…по головам. Две головы уже полетели. Я боюсь, что следующая голова – это голова Иветты. Посмотри на нож в её подушке.
Матвей сжал ладонь в кулак и стукнул им по столу.
- А я не принимал во внимание слова Иветты о Мэри-маньячке. И всё же я не понимаю, почему отец внёс такое ограничение в завещание на счёт фамилии Артана. Здесь какая-то тайна, и мы её не знаем.
- Зато её знают Елизавета и Елена, и она связана, - я немного подумала и досказала, - с твоей матерью Анной, ведь она является плодом любви Елизаветы и Эда Артана.
Ева покачала в воздухе указательным пальцем и продолжила меня. - И в тоже время Эд Артан как-то связан и с Мэри Артан. Как? А что, если он - её родственник? – Она немного помолчала, что-то высчитывая в уме. – Если посчитать года, то можно с уверенностью сказать, что Эд Артан может быть её дедушкой. В таком случае, Мэри может быть не родной дочерью Файсов, а… или приёмной, или дочерью одной из жён Эдуарда Файса.
Ева быстро взяла все документы в руки и стала их перебирать. Несколько минут она искала что-то и вскоре помахала в воздухе одним из листов документа.
- Нашла! Вот, смотрите! – И она ткнула пальцем в лист бумаги, положа его перед нами на стол. – Хотя нет, я сама вам всё расскажу своими словами. Эта заметка об одном званом вечере в честь Эдуарда Файса, на котором выступил мэр города с речью.
- И что тут важного? – Спросил Матвей.
- А то, что мэр города посочувствовал Эдуарду Файсу, о смерти его первой жены. Первой? – Воскликнула Ева. – А это значит, что Файс женат дважды и первая его жена из рода Артанов!
Ева с таким восхищением смотрела на нас, что было жаль её разочаровывать, но мне пришлось.
- Ева, но почему у Мэри фамилия Артан, а не Файс хотя… - Я задумалась. – Эдуард говорил мне ещё в беседке, что он и сам не является Файсом. Эта фамилия его жены - родной сестры Эра – отца братьев, и его брата Туфуса, который трагически погиб. Интересно, этот шарлатан говорил правду о настоящем Эдуарде Файсе или нет?
Ева нахмурила лоб и через мгновение выдала версию.
- Предположим, что это правда. Значит, его первая фамилия Артан и Мэри его дочь – тоже имеет фамилию Артан…. Так, что же получается? У Эда Артана был сын Эдуард, у которого от первого брака есть дочь Мэри Артан. Дальше он женился на сестре братьев Файс и берёт фамилию жены, тем самым – его вторая дочь Оливия носит фамилию Файс…
- Но она остаётся продолжательницей рода Артанов. – Добавила я своё слово, которое всех озадачило.
- А это означает, что ни Мэри, ни Оливия не имеют право на наследство Файсов, даже, если станут жёнами обоих братьев. – Ева посмотрела на Матвея. – Ну, а разъяснения могут нам дать только голландские юристы, которых эти шарлатаны сюда не впустили, разыграв сценку их приезда. Мэри нужно было время охмурить тебя, Матвей, и женить на себе…
Ева прищурилась и выдала мысль, которая удивила нас с Матвеем.
- Советую тебе, Матвей, впредь запирать дверь не только на замок, но и подпереть её стулом. А то сегодня твоя дверь была открыта.
- Это я не заперла. – Сказала я. – Я торопилась к нему… - Хитрющие глаза Евы остановили мою исповедь. Я слегка тряхнула головой и спросила. – Почему Матвею надо запирать дверь, Ева?
- Да потому, что утром он может проснуться ни в твоих объятиях, Ветка, а в объятиях Мэри. Повторю ещё раз для слабо думающих. Мэри не остановится ни перед чем. Она может уложить Матвея в койку несколькими методами: по его воли… - Она посмотрела на Матвея, а тот закатил глаза к небу и отрицательно мотнул головой. - Тогда, опоив его чем-нибудь, или оглушив чем-то тяжёлым по голове… Неужели мне надо вам это объяснять?
Я посмотрела на Матвея, вспомнила напористость Мэри и убийственные доводы Евы, и утвердительно кивнула. – Ты права, Ева. И тогда Матвей будет вынужден на ней жениться.
- Ну, нет! – Теперь возмутился Матвей. – Где это видано, что бы после ночи с женщиной, мужчина должен на ней жениться? – Он тут же замолчал, глядя мне в глаза.
Ему ответила Ева. – Ты опять забыл, что Мэри – маньячка, и она просчитает всё, что бы ты ни смог отвертеться. К примеру – объявит себя девственницей и предъявит доказательство на…вашей постели любви. А ещё объявит тебя насильником… Что будет делать Елизавета от такой популярности её внука?
- Бабушка этого не допустит. – Ответил Матвей. – И тогда мне придётся…
- Вот именно, Матвей. Поверь мне, я насмотрелась на таких искательниц богатых наследников и знаю, почти все их хитрости. А просто тебе не всё рассказала.
Я утвердительно кивнула, подтверждая слова подруги. Матвей нервно почесал свой затылок.
- Конечно, вам видней, - сказал он, - но что мы теперь будем делать с Мэри? Её надо как-то нейтрализовать.
В этот момент в комнату вернулся Макс.
- Вы представляете, - заявил он с порога, - Мэри разыграла такую невинность и боль за бедную Берту, что ей даже я чуть не поверил. Такого мастерства я от неё и не ожидал. Она просто рыдала на плече следователя, говоря, как она полюбила бедную женщину.
Мы, конечно, возмутились, но Макс озадачил нас следующим заявлением.
- Следователь сказал, что в виду ещё одного происшествия в нашем доме, он вынужден обыскать весь дом.
Ева тут же схватила меня за руку. – Быстро иди в ванную и вымойся вся с ног до головы, и ещё спусти в слив ванны серёжку Берты, иначе ….
Я не сопротивлялась, понимая, что она права. Чутьё моей подруги никогда её не подводило.
Когда я вернулась из ванной в большую комнату чистая, как ангел, то в комнате уже произошли небольшие перемены.
Ножа в подушке, как и самой подушки, на кровати уже не было. Зато постель была так смята, как будто в ней проводили ночь любви стая безумных белок. Более того, вокруг постели были разбросано моё нижнее бельё и … белые хлопчатобумажные шорты Матвея, а на прикроватном столике стояла пустая бутылка шампанского и два пустых бокала. На другом прикроватном столике стояла большая ваза с … покусанными фруктами, а на подносе валялись огрызки яблок и косточки от персиков. А папка с документами от Елены куда-то исчезла.
Минуту я осматривала эту живописную картину, прежде чем спросила Еву и Матвея. - И когда это вы успели так повеселиться? Я так долго мылась?
- Ветка, это декорации вашей бурной ночи с Матвеем. – Ответила мне Ева, внимательно меня осматривая. – А фрукты, шампанское, бокалы и… так далее - всё это осталось от нашей ночи с Максом.
Я вопросительно подняла бровь, но Ева даже не смутилась, наоборот, заставила смутиться меня, продолжив говорить. – В отличие от тебя и Матвея, мы с Максом – нормальные люди и проводим нормальную ночь. Учись у нас, студентка, хотя Матвея это не касается.
Я увидела, что Матвей еле скрывает улыбку удовольствия.
- И всё же, я не понимаю, зачем всё это. – Сказала я. – рассказывай, режиссёр, что ты ещё придумала, ведь только в твою ненормальную голову всё это могло прийти.
Ева не отвечала, а только пристально осматривала меня.
После ванны я оделась в летние шорты и лёгкий топик, а волосы скрутила на макушке в узел. Моей подруге этот образ не понравился. Она распустила мои волосы и вдруг обеими руками два раза очень сильно ущипнула меня за шею, затем возле ключицы и у самого края грудной ложбинки. Она эта так быстро сделала, что я даже не успела среагировать, и лишь напоследок хлопнула её ладонью по руке.
- Ты, что творишь, агрессор?! – Возмутилась я, потирая больные места. – Теперь у меня останутся красные пятна или синяки!
- Мне этого и надо. Мне надо, что бы ты, Ветка, выглядела так, будто провела ночь любви и …очень бурно. А так как ты целомудрена до мозга костей, то терпи мои щипки, а могла бы… - Она приблизила свои губы к моему уху и сказала то, от чего я чуть не покраснела, а Матвей, видно поняв её, смущенно кашлянул, не скрывая улыбки.
- И всё же, я не понимаю, зачем всё это! – Сказала я, осматривая себя в зеркале. – Я только что избавилась от солнечных ожогов, так теперь эти красные пятна…
Ева развернула меня к себе лицом и заговорила. – Вы с Матвеем будете ждать обыска в этой комнате. Встретите следователя, как влюблённые голубки, и опишите ему свою ночь в красках, да так, что бы он в неё не только поверил, но ещё и покраснел от стыда за вас.
- Зачем столько предосторожностей? – спросила я, закатив глаза к небу.
- А затем, Ветка, что Мэри, и я в этом уверена, уже наплела ему в уши свою версию нападения на Берту. И поверь мне, ты в ней играешь главную роль. Следователь должен лично убедиться, что ты всю ночь…веселилась с наследником, а не издевалась над Бертой. Поняла? Пойми же, наконец, что цель Мэри теперь – это ты, и она не слезет с тебя, пока не…закопает, или я ничего не понимаю в маньяках.
Я мысленно, уже в который раз, поблагодарила Бога за Еву, которая не только моя подруга, но ещё и моё наказание, потёрла свои больные места от её щипков и кивнула.
Ева дала нам ещё несколько умных наставлений и ушла, а через полчаса, мы с Матвеем убедились в её прозорливости. К нам в комнату пришёл следователь,… и всё произошло так, как и предполагала моя подруга. Более того, мы с Матвеем постарались разыграть влюблённую и беспечную пару, занятую только собой.
Мы постарались следователя убедить, но уходя, он всё же спросил. – А почему вы, проводили эту ночь в этой комнате, а не в комнате Матвея? У нас есть сведения, что вас видели ночью в коридоре третьего этажа возле его комнаты.
Я поняла, что Ева опять права в том, что Мэри оклеветала меня, и теперь надо было оправдываться. Я театрально нахмурила лоб и, театрально что-то вспоминая, произнесла. – Это вам Мэри сказала? Странная девушка. Она сама меня просила никому не говорить, что мы с ней там встретились, и вот…- Я хлопнула себя по ляшкам. – Она первая всё и рассказала. Всё дело в том, господин следователь, что мы с Матвеем не успели покинуть его комнату, что бы идти в мою, как встретили эту девушку в коридоре… Ну, прямо, лов в лоб! Матвей, еле успел спрятаться обратно в комнату.
- А почему он спрятался? – Спросил следователь.
- Да потому, что эта девушка не даёт ему прохода в своём доме! – Воскликнула я, разыгрывая недоумение и ревность. – Она в него влюбилась и не хочет принимать отказа. Я, конечно, понимаю, что она красивая девушка, но… надо ещё и совесть иметь. Если тебе сказали, нет, значит – нет! Кстати, Мэри была очень возбуждена, или нет… Я бы сказала, что она была…воинствующей! Вы меня понимаете, господин следователь?
Следователь видно меня понял, потому что утвердительно кивнул, сказал, что больше вопросов к нам нет, и ушёл вместе со своей командой, которая в процессе нашего разговора обыскивала мою комнату.
Лишь за ними закрылась дверь, как Матвей подошёл ко мне и обнял.
- Ты удивительная личность, - прошептал он мне на ухо, - днём при свете дня – ты разъярённая львица, сражающаяся за свою любовь, а вот ночью ты – хомячок, который прячется в свою норку и чешет своё брюшко. И что мне с тобой делать?
Я посмотрела на него сначала нежным взглядом, затем прищурилась, усмехнулась и,…применив один хитрый приёмчик, уронила на спину на пол. Тут же оседлала его грудь и сжала своими ногами его рёбра. Матвей не успел даже среагировать и лишь выдохнул, когда я уже сидела на его груди.
- Не стоит недооценивать ночных хомячков. – Сказала я, упираясь ему руками в грудь. – Потому что они в своих норках изучают приёмы самбо и карате, что бы утром превращаться в разъярённых львиц, способных обольстить и очаровать любого хищника.
Матвей смотрел на меня с улыбкой. - И всё же мне ночные хомячки милее. – Сказал он и положил свои ладони на мои бёдра.
Вся моя напористость тут же исчезла, мысли в голове запрыгали, по телу пробежали мурашки и вдруг… Мой желудок издал голодную трель, да так громко, что Матвей услышал её и рассмеялся.
- Но сначала надо тебя покормить. Я помню, что твоя голова не работает, если желудок голодный. А мне надо, что бы ты понимала всё мои слова и действия. – Сказал он и тут же перевернул меня на пол. Теперь он был сверху. Он положил левую ладонь мне под затылок, не дав моей голове стукнуться о пол комнаты, и припал к моим губам…

Глава 19

Раньше меня удивляла моя подруга, а теперь …Мэри. С такой двуличностью я ещё не встречалась. После отбытия следственной группы из дома Смирнитских, вся семья и Файсы собрались в гостиной за большим столом, что бы пообщаться и пообедать. 

С первого же взгляда на Мэри, я поняла, что ненависть этой девушке ко мне не иссякла. Хоть она и сдержанно улыбалась в сиянии своей красоты, но её глаза тщательно обследовали меня и от них не скрылись красные пятна от щипков моей подруги. Надо сказать, что Ева их сделала не зря на моём теле. Лишь Мэри их заметила, как побелела и даже на мгновение стала заикаться.
В отличие от неё, фальшивый Файс был красного цвета. Я даже подумала, что у него высокое кровяное давление из-за всех переживаний и посоветовала ему с этим не шутить. За него мне ответила Мэри, сказав, что её отец уже принял нужные таблетки и теперь после обеда будет отдыхать.
Перед обедом Елена успела предупредить нас, что Берте сделали операцию и теперь она находится в коме. Бартоломью не хотел покидать сестру, но Елизавета попросила его вернуться в дом и оставить сестру на попечение врачей.
Ещё она спросила о том, что мы узнали из документов, которые нам передала. Ни она, ни Елизавета ещё не успели с ними ознакомиться.
Матвей вкратце рассказал ей основную суть документов. Елена была в таком шоке, что сразу же ушла доложить всё своей сестре, забрав свою папку.
И теперь, сидя за столом, обе женщины уже смотрели на фальшивых Файсов другими глазами. А мы все с интересом ждали, когда начнётся разоблачение голландских гостей, если, конечно, оно начнётся.
И тут Елизавета произнесла то, что я даже и не ожидала.
- Следователь рассказал мне такую версию. Берта пролила воду из стакана на пол, подскользнулась и, падая на пол, хотела придержаться за угол комода, но случайно рукой сбила с него бронзовый бюст. Он не сразу упал, а лишь тогда, когда Берта уже лежала на полу. – Женщина вздохнула, почему-то покачала головой и продолжила говорить. - Этот следователь утверждает, что это так и было, а я утверждаю, что на Берту покушались…
- Ой! – Вдруг воскликнула Мэри и состроила на лице такую гримасу испуга, что я чуть не рассмеялась. – Как же опасно жить в вашем доме, Елизавета? Сначала …этот вор, вернее два вора, их драка и смерть одного из них, а теперь и бедная Берта. Возможно, что у женщины были враги?
- Возможно, Мэри, но следствие пока не может сказать всё точно. – Вдруг заговорила Ева голосом юриста. - Будут проводиться следственные дела, экспертизы, дополнительные допросы. Бывает и так, что находят убийцу по самой малой детали: отпечатку пальца, волосу, ногтю или капли крови. Кстати, у тебя есть алиби и что это за ссадина у тебя на левой руке возле локтя.
Мэри быстро приподняла свой локоть и увидела большую ссадину, о которой даже и не подозревала. Это было понятно по её испуганным глазам. Так же испугался и фальшивый Эдуард. Теперь он сидел за столом белый, как сметана, и ждал ответа Мэри.
- И ещё, Мэри, - теперь заговорил Матвей, - почему ты сказала следователю, что видела Иветту ночью в коридоре, хотя мы с Иветтой были вместе и тебя не видели?
- Ах, простите. – Фыркнула девушка. – Я уже сказала следователю, что ошиблась. В коридоре было почти темно, можно и ошибиться. Кстати, я там и локоть поранила о перила лестницы.
- Но что ты делала ночью в тёмном коридоре?
- Искала свою серёжку, но не нашла. Я потом её нашла в своей комнате. Глупо было не дождаться утра. И к тому же, ни одна я в ссадинах. У Иветты тоже красные пятна на теле, будто она с кем-то дралась.
Я сделала вид, что смутилась и посмотрела на Матвея, который дал ответ.
- Не беспокойся за неё, Мэри. Это моя вина, что Иветта такая, и дралась она со мной. И пятна на её теле не от ударов. У нас было свидание.
- Значит, вы помирились. – Тут же вмешалась Елизавета в их диалог. – Хоть одна хорошая весть за этот день. И ещё я кое-что сделала и надеюсь, что это обрадует наших гостей. - Она обратилась к Файсу. – Эдуард, я дала задание своим адвокатам связаться с вашими адвокатами ещё вчера. Не хотела вас беспокоить… Столько событий и волнений, да ещё и ваше давление. Не беспокойтесь. Они встретятся и всё обсудят, а мы будем ждать их у нас. Адвокат обещал вернуться дня через два-три.
Эдуард с таким ужасом смотрел на Елизавету, а она делала вид, что этого не замечает. И тогда я решила немножко «подлить масла в огонь».
- Эдуард, вы плохо выглядите. Я бы даже сказала, что вы сами на себя не похожи. Елизавета, может вам следует пригласить врача к господину Файсу?
- Не стоит этого делать. – Тут же вмешалась в разговор Мэри. – Ему просто нужен отдых. Два-три дня крепкого сна и он поправится. – Затем она произнесла предложение, которое меня насторожило, тем более, что она посмотрела при этом на Матвея. – Да, два-три дня…хватит.
Мы с Евой тут же переглянулись и, я уверена, что подумали об одном и том же: надо спасать Матвея от этой маньячки.
Какое-то время обед продолжался в полной тишине, а я продолжала злить Мэри, улыбаясь на каждый её взгляд, одновременно замечая, что она о чём-то размышляет.
И тут заговорила Елизавета. – Матвей, может, ты отвезёшь сегодня Мэри и Иветту на водный праздник? Мы думали, что у нас не будет времени на это, но в связи с ложившимися ситуациями, время появилось и надо его чем-то занять. Мы с Еленой будем заняты документами, да и оставлять Бартоломью одного не хочется. А вот вы все совершенно свободны.
- Ой, я с удовольствием посмотрю на этот праздник! – Воскликнула Мэри. – Матвей, пожалуйста, не отказывайся. Расскажи, что там будет?
Матвей слегка скривился в лице и проговорил. – Это праздник речных забав. Каждый год, летом на нашем острове проходят соревнования любителей водного сорта. Меня пригласили в судьи, но я отказался, в связи с вашим приездом и …завещанием. Так что я теперь могу и поучаствовать в этом празднике.
-А я, или Иветта, мы сможем поучаствовать в соревнованиях? – Вдруг спросила Мэри, бросая взглядом мне вызов. Я в ответ лишь усмехнулась.
Матвей кивнул и внимательно посмотрел на меня.
- Если вы захотите, то…конечно, можно и поучаствовать.
Мэри тут же отодвинула от себя тарелку с едой. – Тогда надо быть чуть голодной, чтобы…выиграть. – Сказала она и встала из-за стола. – Я пойду готовиться. Отец, а ты иди в свою комнату и отдыхай.
Девушка быстро пошла к выходу из гостиной, а фальшивый Эдуард, извинился, тоже быстро встал из-за стола и поспешил за ней.
Лишь за ними захлопнулась дверь, Ева произнесла.- Всё, Ветка, Машка пошла, готовиться тебя топить.
- Какая Машка? – Спросила Елизавета с удивлением.
- Ну, эта Ме-е-е-ери. – Ответила Ева с блеянием в голосе. – Пошла рога точить. Да за ней глаз, да глаз нужен! Мало ли, что взбредёт в её голову на этом празднике. Но ты, Ветка, не беспокойся, мы с Максом будем рядом. И мы ещё посмотрим, кто того утопит.
- Девочки, - тут же возмутилась Елизавета, - прошу вас ничего не предпринимать. Идёт следствие и пусть оно во всём разбирается.
- Пока ОНО разбирается, Мэри разделается с Иветтой. Видела я этого следователя. Сплошное медленное недоразумение.
- Нет, Ева, ты не права. – Вмешалась в разговор Елена.- Лев Иванович хороший следователь, въедливый, хоть и с виду флегматичный и кажется, что он никого не слушает. Я с ним знакома и могу утверждать, что он докопается до всего.
- Выдвигая такие смехотворные версии? – Возмутилась Ева. – Вор подрался с вором и зарезал своего подельника, а также … бюстик сам прыгнул на голову Берте?
- Ева, успокойся, - остановила запал моей подруги Елизавета, - это мои версии для успокоения наших гостей и ….прессы. Нам не нужна шумиха, поэтому я приказываю быть с Мэри учтивыми и предусмотрительными. Понятно? Иветта, Ева, Матвей, Макс?
Мы все по очереди кивнули, но Еве это не остановило.
- Почему мы её не нейтрализуем прямо сейчас, Елизавета? Ведь все доказательства у нас есть?
- Из-за настоящих Файсов и настоящего завещания. Нельзя дискредитировать моих внуков подобной историей в прессе ни в России, ни в Голландии. Всё должно идти по правилам следствия. Елена убедила меня, что Лев Иванович найдёт все доказательства и достойно закончит это дело.

Когда мы приехали в городской парк на водный праздник, я поняла, что значит слова Мэри «я пойду готовиться к …». Ещё когда мы ехали в машине, я замечала её взгляд такой хитрый с превосходством, но старалась не обращать на это внимания. Меня поражала …красота девушки. Да с неё картины надо писать! Я ловила себя на мысли, что даже я – женщина, не могу оторвать от неё своего взгляда, что же говорить о мужчинах?
Я пыталась понять, какое влияние она оказала на наших братьев.
Для начала, она заставила всех ждать у подъезда дома. Но когда она появилась, то сразила всех наповал. Девушка была одета в струящее платье-сарафан цвета неба. Она заставила братьев окаменеть, лишь выйдя из дома. Слабый ветерок обрисовывал фигуру девушки, а её плавная походка королевы завораживала. Длинные волнистые волосы приковывали к себе внимание своим совершенством.
Я невольно закрыла глаза, и тут же услышала слабый свист восторга от Макса. Ева фыркнула и заставила меня открыть глаза, ткнув своим локтём.
- Вы только посмотрите, голубая маньячка вышла на охоту. Берегись, Ветка, и ничего не бери из её рук. Я печенкой чувствую, что она нам что-то приготовила.
И печень моей подруги никого не обманула. Прямо у входа в парк нас встречала толпа журналистов.
- Откуда они взялись? – Удивился Матвей, паркуя машину на стоянке. – Они нас заметили, или мне показалось?
Я посмотрела на толпу с микрофонами и фотоаппаратами, которая уже бежала к нашей машине, и ответила. – Нет, ты не ошибся. Они бегут к нам.
- И ничего в этом удивительного нет.- Вдруг сказала Мэри. – Матвей - популярная личность. Я выйду первая. Меня они не знают.
Остановить её мы не успели, и Мэры выпорхнула из машины в «объятия» прессы.
-Этого нам только и не хватало. – Возмутился Матвей, глядя, как девушка начала отвечать на вопросы корреспондентов. – Что она им говорит? Её надо остановить.
- Матвей, - сказал Макс, - не забудь, что просила бабушка. С Мэри надо быть учтивыми и предусмотрительными.
- Но это никто не мог предусмотреть, Макс? – Взорвалась Ева. – Она наговорит им чёрти что! Нет, я сейчас её остановлю.
Макс не дал Еве выйти из машины, схватив девушку в объятия.
- Видно, это придётся сделать мне. – Сказал Матвей, покидая машину. – Я их уведу, а вы потом выйдите из машины.
Матвей оказался прав. Лишь он покинул машину, как вся пресса переключилась на него. Он ответил на несколько вопросов и …куда-то повёл Мэри. Вся пресса от них не отставала. Мы вышли из машины, когда скрылась в здании центрального входа в парк.
- И что нам теперь делать? – Спросила я, глядя на Макса. – Ты теперь у нас проводник. Веди нас, хоть куда-нибудь. Мы будем их искать или нет?
Макс пожал плечами. – Я думаю, что мы их …услышим. Вот что, пойдёмте к реке. Там должны быть установлены трибуны и площадка для праздника. Уверен, что там мы их и найдём.
Настроение у меня было испорчено, но я согласилась. Мы нашли площадку с праздником и устроились на одной из трибун. Я искала глазами Матвея и Мэри, но нигде их не было видно. А праздник шёл полным ходом.
Народ веселился, выполняя различные задания ведущего, одетого морским разбойником. Перетягивание каната двумя группами мужчин не вызвал у меня никакого восторга. Закидывания спасательного круга в реку на расстояние – тоже. Даже спасение утопающих русалок, у меня вызвало лишь саркастическую улыбку. Я не понимала, как русалки могут утопать. Короче, праздник не вызывал у меня восторга, потому что я думала о Матвее.
У меня уже закружилась голова от того, что я крутила её во все стороны, ища нашу парочку, но так и не нашла. Мне оставалось медленно жариться на солнышке под своей широкополой шляпой и ….ждать.
И вот, после окончания очередного мероприятия, в микрофон объявили, что на праздник прибыл знаменитый гость. Я тут же «навострила ушки» и не зря.
Знаменитым гостем оказался Матвей Смирнитский вместе… Я не поверила своим ушам и с удивлением посмотрела на Еву, когда объявили, что Матвей прибыл на праздник вместе …со своей невестой голландкой Мэри Файс?!
Мы полминуты смотрели друг другу в глаза, беспрестанно моргая, пока нас не оживил Макс.
- Что за чушь. – Сказал он. – Откуда они это взяли.
- Им на блюдечке преподнесла это сама Мэри. Я в этом уверена. Не зря же она первая выпорхнула из машины. Она хотела представиться его невестой, и … Матвей это уже не мог опровергнуть, помня наказ Елизаветы. – Я была в отчаянье. – Ева, она нас обставила, и как просто…
Ева тряхнула меня за плечо. – Не дрейфь, Ветка. Не всё ещё потеряно.
И тут диктор объявил, что апофеозом праздника будет задание, призом которого будет ужин в ресторане «Елизавета 1» вместе с Матвеем и его невестой.
Публика приняла это с восторгом, а мы …с ужасом.
- Такого не может быть. Вернее, как это может быть? – Спросила я непонятно кого.
- Спокойно, сначала узнаем, что это за задание. – Успокаивала меня Ева, с упрёком глядя на Макса, который внимательно осматривал площадку праздника и думал. И вдруг, он вскочил с места, сказал нам, что-то невнятное, мол, сидите и ждите, а сам тут же сбежал с трибуны и скрылся в толпе зрителей.
- Хороший у нас вечерок. - Съязвила я. – Две брошенные невесты в толпе людей.
Ева укоризненно посмотрела на меня. – Ещё не вечер, что бы делать вывод. Подожди, я уверена, что Макс вернётся с хорошими вестями.
Пока мы его ждали, я с ужасом смотрела, как устраивают дорожку препятствий на главной площадке праздника. Сначала надо было пройти по бревну над водой. Затем с помощью каната перелететь с одной площадки на другую. Затем …какой-то странный мостик. Я не поняла, для чего он проложен через водную преграду. И наконец, плот? И я тоже не поняла пока, для чего он предназначен. Ну, что же посмотрим, что будут делать с этим препятствием простачки, которые купились на награду: вечер с Матвеем и его невестой.
Во всём этом безобразии меня интересовало только одно: кто будет играть невесту Матвея на ужине в ресторане.
Макс вернулся минут через двадцать и тут же приказал нам следовать за ним.
- Зачем? Куда? – Спросили мы вместе с Евой и получили ответ.
- Вперёд! На встречу к своему счастью!
Я не успела покрутить пальцем у виска Макса, потому что он схватил нас за руки и потащил за собой, наступая на ноги, сидящей на трибуне публике.
Обруганные множеством людей, мы, наконец, спустились с трибуны и вошли в небольшой павильон, возле реки.
- И что это? – Возмутилась я, потирая руку от пальцев Макса. – Вход в царство Нептуна?
– Больше напоминает предбанник в городской бане. – Ответила мне Ева.
- Точно! – Воскликнул Макс. – Ветка, твоя кабинка №5. Иди и переодевайся. Я уже всё приготовил для тебя. Ты участвуешь в этом конкурсе.
- Что?! – В один голос почти прокричали мы с Евой.
- Да ни за что! – Это уже добавила я, и направилась к выходу.
- Значит, ты струсила или не любишь Матвея. – Сказал Макс. – Я же знаю о твоих спортивных подвигах. Мне всё рассказала Ева. О том, какая ты прыгучая и как побеждала в ваших соревнованиях по карате, перекидывала через плечо мужчин и даже укладывала их …под себя, - Макс слегка кашлянул, - в спортивном смысле. Так, что и это препятствие ты пройдёшь с лёгкостью.
-И ради чего мне так стараться? Ради ужина с Матвеем и его Мэри? Ни за что!
- Иветта. Но это лучший способ доказать Мэри, что ты его невеста, а не она. Ужин будет транслировать по телевизору в прямом эфире. Это объявят по окончании праздника.
Я задумалась. Ева тут же толкнула меня в плечо и проговорила. – Макс прав, Ветка. Это самый лучший способ утереть нос этой голландке. А Матвей тебе поможет. Ох и интересно будет на это посмотреть!
- Тебе интересно посмотреть, а мне …надо потрудиться.
- Ветка, но это же для тебя пустяк, ты и большие препятствия проходила. А это, какое-то развлечение.
- Ева, я почти месяц не посещала тренировки со всеми этими делами. – Я с укором посмотрел на Макса. А он смотрел на меня милым щенячьим взглядом, которому просто невозможно отказать.
- Хорошо. – Со вздохом согласилась и …пошла в кабинку № 5.
В кабинке я нашла тёмно-синий резиновый комбинезон для подводного плавания и очень этому удивилась. У комбинезона руки и ноги были отрезаны до половины, зато был капюшон. Ещё я нашла маску для подводного плаванья, которую откинула в сторону, и кроссовки моего размера. И на кого я буду похожа в этом наряде.
Ева тоже была удивлена, увидя меня в таком прикиде.
- Я бы тебя никогда не узнала в этом скафандре. – Сказала она, глядя на меня. – Но это и интересно. Интересно, узнает ли тебя Матвей? А что, если Ветку мы представим другим именем? Например, - она чуть подумала, - «синяя леди».
Я приложила ладонь ко лбу, и вздохнула. Моя подруга, вернула себе разум ребёнка, и теперь мы «будем играть в куклы».
- Нет, синяя леди не подходит. – Продолжила выдумывать Ева. – Пусть будет «волна», или «чайка»! А может «девушка – шторм»?
- А я предлагаю «Виктория». – Сказал Макс. – За неё будут болеть, выкрикивая это имя по слогам: Вик-то-ри-я!
- Точно! Пусть будет «Виктория». – Согласилась Ева и, схватив меня за руку, потащила к выходу. – Пока ты одевалась, мы посмотрели, как два человека проходили препятствие. Ни один из них не прошёл бревно. Слабаки!
В душе моей, почему-то, похолодело. Мы остановились возле площадки с препятствием, на которой готовился к старту один молодой человек в плавках. Публика аплодировала ему и подбадривала выкриками.
Парень подошёл к первому препятствию и …прыгнул на бревно. Я тут же закрыла глаза, потому что парень был без обуви. На что он надеялся, я так и не поняла, потому что услышала вопль разочарования публики. Я открыла глаза и увидела, что парень уже плавает в воде, соскользнувши с мокрого бревна.
- У тебя шипы на кроссовках. – Прошептал мне на ухо Макс. – Это я постарался. Играть честно в этом состязании тебе нельзя, но пусть об этом никто не знает.
Я усмехнулась и кивнула. Макс подмигнул мне и направился к ведущему. Через несколько минут объявили меня, как Викторию и я, мысленно перекрестившись, направилась к первому испытанию.
Публика встретила меня по-разному. Кто-то кричал, что не честно выходить в таком виде. Кто-то требовал меня раздеть. А кто-то кричал, что только в таком виде и можно преодолеть все эти препятствия. Точку в споре публики поставил ведущий.
Он объявил, что для прохождения этого препятствия, никто никаких условий не выставлял. Любой мог участвовать в нём и в любом виде. И то, что Виктория, то есть я, женщина и появилась в таком загадочном виде, только делает это препятствие ещё интереснее. Ведущий предложил публике болеть за меня и объявил старт.
Первое препятствие - трёхметровое бревно, я преодолела с лёгкостью, и даже сама этому удивилась, поблагодарив Макса за небольшую хитрость с шипами.
Затем, ухватившись за канат, перелетела через водную преграду, тоже без труда. Резиновый костюм помог мне удержаться на канате, когда я его обхватила руками и ногами.
Под восторг публики, я подошла к мостику и только теперь поняла, что это мостик-загадка. На каждой дощечке мостика была написана буква. И тут ведущий объявил, что я могу пройти мостик, если правильно угадаю слово и буду наступать на нужную букву-дощечку. Публика замерла в нетерпении, а я почти минуту изучала мостик, прежде чем вступить на первую дощечку, которая тут же провалилась под моей ногой, под всеобщее оханье публики. Я одёрнула ногу и вновь задумалась. И только ещё через минуту, я поняла слово.
Я прыгнула и опустилась на третью дощечку с буквой «р». Она не провалилась, и я быстро допрыгала по нужным дощечкам с буквами «е, к, а» через водную преграду под гром аплодисментов.
Макс оказался прав, публика выкрикивала моё имя «Виктория» по слогам и… меня это воодушевляло. Более того, во мне проснулся спортивный дух и стремление к победе. Будь сейчас передо мной Мэри, я бы с ней поговорила по-своему.
В таком состоянии я подошла к последнему испытанию к плоту. И тут ведущий объявил, что мне предстоит переправиться на нём на платформу, на середину реки, там меня ждёт … приз.
Плот, вернее плотик метр на метр, не имел ни шеста, ни весла. И что это означало, я не понимала. Разъяснения дал ведущий праздника. Он предложил мне встать на плот и …удержаться на нём, пока его будут подтягивать к платформе.
- «Так просто? – Подумала я. – Нет, здесь явно какой-то подвох».
Я вступила на плот и, раскинув руки в стороны, стала балансировать на нём, потому что он начал медленный ход к большой платформе. Оказывается, что стоять на плоту, ни за что, не держась во время его плавания по реке, очень трудно. Я ещё раз поблагодарила Макса за шипы на кроссовках. Надо будет попросить Еву, что бы она его расцеловала за меня. Эти шипы помогали мне стоять на платформе, на ширине плеч, и балансировать.
Я изредка бросала взгляды на платформу, на которой стояла большая палатка. Когда половина моего пути была преодолена, я заметила, что из палатки появился мужчина и стал махать мне рукой, одновременно и публика на берегу взревела воплем.
Махнуть в ответ рукой я не решилась, и вдруг… меня кто-то схватил за ногу. Я резко наклонила голову и увидела, как какой-то пловец вынырнул из воды, коснулся моей ноги и тут же вновь нырнул в воду.
Этого мне только и не хватало! Я так растерялась, что закачалась на плоту, потеряв балансировку. Мне удалось стабилизировать плот, но я уже с ужасом ожидала новой руки из речной воды. Вот тебе и подвох! Я же его ожидала. Вот и дождалась на свою голову.
До основной платформы осталось не более десяти метров, когда ещё одна предательская рука схватила меня за ногу, и я стала раскачиваться на плоту, как неваляшка. Неосознанно я издала вопль отчаянья и … не поверила своим глазам. Мужчина, стоящий на платформе, вдруг скинул с себя ботинки и… прыгнул в воду.
Следить за ним я не могла, потому что старалась успокоить свой плотик и тут с ужасом поняла, что меня настигла морская болезнь. Тошнота подошла к моему горлу и затуманила мои мозги. Я уже проклинала всё на свете: и Мэри с её мозговыми заморочками, и Еву за то, что она меня толкнула на этот дурацкий подвиг, и …саму себя за то, что такая податливая на «слабо». Но вскоре я даже думать ни о чём не могла, потому что морская болезнь меня закрутила, да так, что голова пошла кругом.
Стоять на плоту я больше не могла. Я села на него по-турецки, низко опустила голову вниз и отдалась на волю судьбы. И моей судьбой оказались чьи-то сильные руки, которые помогли мне лечь на этот плотик и бережно держали на нём, пока мы не доплыли до платформы. Дальше я помню смутно. Кто-то поднял меня на руки и унёс в палатку. Меня положили в большое мягкое кресло и нежно похлопали по щекам.
Когда пол подо мной перестал раскачиваться, и морская болезнь отступила, то я стала приходить в себя, тем более мне дали выпить немного коньяка. Когда мой мозг ожил, то первой моей мыслью было - откуда они взяли коньяк, а второй – почему я слышу голос Матвея? Я и представить себе не могла, что морская болезнь способствует опьянению с одного глотка коньяка, потому что я и увидела Матвея. Он стоял передо мной на коленях, тряс меня за плечи, звал по имени и …был совершенно мокрым.
- Ты почему сырой? – Спросила я и протянула к нему руку.
- Ну, слава Богу, ты пришла в себя, Иветта. – Ответил Матвей и обнял меня за плечи. – Как ты вообще решилась на это испытание? Я чуть с ума не сошёл, когда узнал тебя, стоящую на плоту. Я прыгнул в воду, что бы спасти и … успел. Ты была уже готова нырнуть в воду.
- Это морская болезнь меня скрутила. Я и представить себе не могла, что она у меня есть. Фу, какая это гадость.
Матвей ещё сильнее прижал меня к себе. – Иветта, я не дал бы тебе утонуть, зато с удовольствием утоплю того, кто тебя поставил на этот плот.
- Это Макс и Ева. Разбирайся с ними. Ну и я, конечно,… топи всех троих.

На землю нас вернули с помощью катера.
Ведущий тут же объявил меня - Викторию победительницей главного конкурса этого праздника, и предложил публике обязательно посмотреть наш совместный ужин в ресторане «Елизавета 1», который местная телекомпания будет транслировать в прямом эфире. Перед тем, как мы расстались, Матвей стащил с моей головы резиновый капюшон и попросил прессу сфотографировать нас вместе.
Матвей передал меня Максу и Еве, предварительно что-то им, сказав, от чего лица их изменились, и направился к главному павильону. Навстречу выбежала Мэри и повисла у него на шее. Их тут же окружила пресса. Смотреть на это представление мы не стали. Я увела Макса и Еву, пообещав им рассказать, что мы придумали с Матвеем на этот вечер для Мэри.
Но дома нас встретили Елизавета и Елена в ужасном настроении. Они не дали нам разойтись по комнатам, а увели в гостиную для важного разговора.
- Вот, полюбуйтесь, - сказала Елизавета, - положив перед нами на стол газету. – На первой полосе статья о нашем Матвее и его…невесте Мэри! Как вам это нравится? Газета утренняя. В связи с трагедией Берты, мы не успели её прочитать, а то бы никуда эту Мэри с нашим Матвеем не отпустили. И когда она успела дать интервью по этому поводу и почему назвалась его невестой?
- И ещё, - добавила Елена, - мы с Елизаветой ознакомились с документами из моей папки и, надо вам сказать, что мы в шоке.
Ева сдерживать себя больше не могла.
- Мы сами виноваты! – Воскликнула она. – Слишком много ей разрешили. Ещё после того, как эта маньячка уничтожила одного из Эдуардов, ещё тогда с ней надо было разобраться! Но вы, Елизавета, запретили нам к ней подходить. И вот, получайте, она уже стала невестой Матвея. А сегодня на речном празднике, она чуть не утопила Иветку. Если бы не Матвей! - Ева приложила ладонь ко лбу. – Ой, как вспомню её, стоящую на этом качающемся плоту, мурашки по коже бегут. Да она чуть не нырнула в воду! Если бы не Матвей! Я уверена, что свалить Ветку с этого плотика хотела Мэри, и она организовала подводных пловцов, что бы они хватали её за ноги. Если бы не Матвей!
Я слушала подругу и удивлялась её артистизму. Она так умело нагнетала обстановку, что сёстры Смирнитские стали понемногу белеть в лице.
- Ева, успокойся. – Постаралась я урезонить подругу. – Подводные пловцы были подвохом в этом испытании. Вряд ли это могла организовать Мэри.
- Если не она, так её мнимый папаша Эдуард. – Ева обратилась к сёстрам. – Скажите мне, вы сегодня в течение дня его видели в доме?
Елизавета и Елена отрицательно покачали головами.
- Вот, Ветка, видишь! Никто его не видел, и он мог совершенно спокойно проследовать за нами в парк и по приказу Мэри организовал подводных пловцов. Точно также она могла организовать и тайное интервью с прессой. – Ева ткнула пальцем в газету. – И вот вам результат.
Только теперь я поняла, что Ева, даже не подумав, выложила сёстрам все наши секреты и выводы по поводу Мэри. Елизавета смотрела на неё с таки ужасом, что даже говорить не могла. Наконец, она взяла себя в руки и потребовала всё ей рассказать. Нам пришлось это сделать, включив в рассказ все приключения на речном празднике. Елена и Елизавета «переварили» нашу историю с трудом.
- И что вы теперь намереваетесь делать с ужином в ресторане? – Спросила Елизавета.
- Мы собираемся разоблачить Мэри в прямом эфире. – Ответила за меня Ева.
- Я запрещаю вам это! – Воскликнула женщина, вставая. Её рука нервно дотронулась до жемчужного ожерелья на шее. – Слышите! Иветта, ты никуда не пойдёшь. Я запрещаю! В ресторане за вами некому присматривать. Берта в больнице, а Бартоломью спит.
Мне показалось, что Елизавета не договаривает. И почему она дотронулась до своего ожерелья? Я посмотрела на Елену. Женщина тут же отвела от меня свой взгляд. Здесь определённо была какая-то тайна, о которой мы с Евой не имели и понятия.
Но чутьё Евы опередило мои мысли.
- Вы не договариваете, Елизавета, Елена? – Сказала Ева, строго глядя на женщин. – Я уверена, что вы скрываете от нас… что-то важное? Говорите, иначе я…
- Елизавета, это касается ваших волшебных жемчужных ожерелий? – Спросила я.
Женщина смотрела на меня с таким ужасом в глазах, что я поняла, что права.
- Если мне не изменяет память, - продолжила я, - то эти ожерелья вас уничтожат, если вы не будете их носить постоянно? И это заклятие на них наложила семья Эда Артана, после его гибели, в котором обвинили вас с Еленой?
- Ты хорошо осведомлена, Иветта. – Ответила мне Елизавета, вновь садясь за стол.
Я утвердительно кивнула. – Да, хорошо. И теперь Мэри, как представительница этого рода Артанов….шантажирует вас?
Обе женщины одновременно дотронулись до своих шей, и я поняла, что права.
Теперь и Ева смотрела на меня с удивлением в глазах. – Ну, Ветка, ты даешь? До такого даже я не догадалась. Что ещё ты скажешь?
- Поэтому вы, Елизавета, и запрещаете нам вмешиваться в следствие? Пусть оно само нейтрализует Мэри, но…с вашей помощью. – Сёстры Смирнитские утвердительно кивнули. – Понятно.
- Да не уже ли нет средства, снять заклятье с этого жемчуга? – Спросил Макс. – сколько вам можно от него зависеть?
- Я думаю, что именно семья Артана это может сделать. – Ответила я. – Но, как видно, она этого делать не собирается.
- Мы об этом узнаем, когда вернутся наши юристы из Голландии. – Сказала Елена. – Я дала задание поговорить с настоящим Эдуардом Файсом-Артаном на эту тему. Более того, мы решили, вернее Матвей и Макс, они решили предложить Эдуарду наследство Файсов взамен снятию заклятия с нас.
Мы с Евой посмотрели на Макса и тот утвердительно кивнул.
– Мы с братом так решили, просто вам ещё мы не успели сказать об этом. – Сказал Макс. – Но разве это повлияет на наши взаимоотношения?
Ева мотнула головой. – Нет, не повлияет. Я даже рада этому. А ты, Ветка?
Я кивнула, но сделала вид, что задумалась.
- Иветта, прошу вас, не ходите на ужин в ресторан. – Вновь заговорила Елизавета. – Мэри непредсказуема. Вы бы слышали, как она разговаривала с нами. Мне было страшно.
- Я вас понимаю, потому что Мэри также разговаривала и со мной, с позиции силы, но только я ей не поддалась. Но вас с Еленой надо спасать. – А встала из-за стола и решительно заговорила. – Я пойду на ужин в ресторан. Очень интересно посмотреть, что будет делать и говорить Мэри. К тому же у нас с Матвеем есть план её разоблачения. Но обещаю вам, Елизавета и Елена, что буду очень осторожна с этой девушкой. В крайнем случае…. – я вздохнула и добавила, - тоже буду её шантажировать. Ведь у нас есть чем, правда, Ева? Это нож, которым она убила своего подельника с её отпечатками пальцев.
Елизавета и Елена открыли рты от удивления, и тут мы услышали, как в гостиную входят Матвей и Мэри.

Глава 20

Елизавета, Елена, Макс и Ева смотрела на меня так, будто я только что вылупилась из яйца, у меня три головы, семь ног и вообще не понятно кто я: девочка или мальчик.

- Ветка, ты ли это? – Первой заговорила Ева, осматривая меня с ног до головы взглядом первооткрывателя инфузории-туфельки. – И зачем такой маскарад, хотя…. – она цокнула языком, сложила пальцы в знак «окей» и договорила, - …я в восторге. - Макс молча кивнул в согласии со своей любимой, а вслед ему кивнули Елизавета и Елена. - Более того, я уверена, что Мэри умом тронется.
- Мы этого и добиваемся с Матвеем. – Сказала я, тоже с восторгом глядя на себя в зеркало. – Хотя и для Матвея это будет сюрпризом. Я же ему не сказала, что появлюсь в таком виде.
А над своим видом я поработала основательно. Для начала я заказала платье, которое приметила во время шопинга с Матвеем, и которое назвала «ночнушка русалки». Оно состояло из двух частей. Беспроигрышного маленького короткого чёрного платья на тонких бретельках и длинного платья-сетки серебристого цвета. Моё разрисованное солнцем и щипками Евы тело нуждалось в укрытии, но и показать я его хотела. Чёрное платье было с очень кокетливым кроем: закрыты грудь, бёдра и попа, зато открыты спина и животик. Оно открывало моё обожжённое тело, зато сетка серебристого цвета его скрывала и делала мою фигуру привидением. К тому же серебристая сетка очень гармонировалась с моей новой причёской.
Волосы я завязала на макушке головы в пучок-хризантему, предварительно их, покрыв пепельным напылением. А в глаза вставила свои парадно-выходные линзы василькового цвета. Получилась морская царица.
Меж тем Ева не унималась. – Ветка, да тебе позавидует даже Нефертити с таким профилем. Представляю, как окаменеет Мэри. Кстати, а вы знаете, почему наша маньячка постоянно укладывает волосы на левую сторону? – Ждать ответа она не собиралась и буквально прокричала его. – Потому что у Мэри только половинка левого уха! Только мочка! Я это случайно заметила, когда ветер растрепал её волосы. Интересно, кто ей его откусил?
- Ева, - укоризненно произнесла Елизавета, - возможно, что это был несчастный случай, хотя.... Узнав, что это за девушка, можно принять и твоё предположение. – Женщина обратилась ко мне. - И всё же, Иветта, зачем такой…прекрасный карнавал?
- Чтобы запутать Мэри. Когда Ева поставила ей диагноз, я навела справки и узнала, что маньяки теряют контроль над действительностью и начинают говорить правду, когда их запутывают и …выводят из себя. А это нам и надо. В ресторане кроме нас троих будут ещё и пресса, телевидение. Вот будет здорово, если она признается.
- Я сомневаюсь. – Тут же сказала Ева. – Мэри хитрая бестия и просто так не сдастся. Ты лучше заставь её ревновать, а лишних слов не говори. Иногда взгляды, прикосновения, томные вздохи говорят гораздо больше болтливого языка, тем более Мэри может тебя узнать.
Я призадумалась, затем подошла к Максу, посмотрела на него любящим взглядом, вздохнула, чуть дотронулась пальчиком до его скулы и по шее провела им до ключицы парня. Я тут же почувствовала, как он среагировал, но и Ева «взорвалась».
- Эй, подруга, не шути…А то я не посмотрю, что ты царица и таких люлей надаю. – Она тут же встала между нами, отодвигая меня в сторону, под лёгкий смешок сестёр Смирнитских. – Вижу, что ты поняла, как надо вести себя, и тебе пора ехать в ресторан. Матвей и Мэри уже как час уехали, а ты запаздываешь.
- Пусть подождут. Матвей соскучится, а Мэри успокоится своей победой. И вот тогда появлюсь я…

Я удивилась, когда Елизавета сказала мне, что в ресторане меня будет встречать Бартоломью. Оказывается, что сёстры посвятили его во всё происходящее и во все наши с Евой выводы. Мужчина решил мне помочь и не оставлять одну.
Бартоломью встретил меня у входа в ресторан и …не узнал. Мне самой пришлось подойти к нему. Он почти минуту меня рассматривал, а потом улыбнулся.
- Вы прекрасны, Иветта. Я бы даже сказал, таинственно прекрасны. Как бы голова у Матвея не пошла кругом, а ведь рядом с ним такая опасная особа, как Мэри. Вы бы только видели, как она его обольщает. Ведёт себя с ним так, будто они только что встали со свадебного ложа. Зато как этому радуются пресса и телевидение. А я на это смотреть не могу. Но теперь пришли вы, и…я не знаю, что будет, но знайте, что я рядом и на чеку.
Я улыбнулась и мы вошли в ресторан. Бартоломью шёл рядом, изредка на меня поглядывая. Лишь мы вошли в большой круглый раз ресторана, как он остановился и указал кивком на группу людей, столпившуюся возле сцены и танцевальной площадки.
- Из-за этой прессы, я уже получил много нареканий от посетителей ресторана. –Сказал он, останавливаясь. - Они оккупировали почти треть зала и очень шумят.
- Так это хорошо. Это будет отвлекать внимание Мэри от меня и не сразу позволит ей меня узнать. Бартоломью, - я достала из своей маленькой сумочки приз-приглашение и передала ему, - идите первым и скажите им, что я уже здесь и скоро к ним подойду. Мне нужно носик припудрить. Но не уходите от них, и когда я подойду, представьте меня, как Викторию.
Он ушел, а я подошла к группе журналистов и, спрятавшись за высокого парня с тремя фотоаппаратами на шее, присмотрелась к «сладкой парочке».
Матвей был явно не в духе, но выглядел как принц. Он сидел за столом, словно статуя, и смотрел на свою мнимую невесту с явным удивлением. А Мэри была прекрасна в своём красном платье и играла на публику всеми возможными способами. Я даже удивилась, как может быть мимичным её лицо. Девушка что-то говорила, сопровождая каждое своё слово движением бровей, различными улыбками и выражением глаз. Даже руки принимали участи в этом спектакле под названием «посмотрите на меня, до чего ж я хороша».
И тут к ним подошёл Бартоломью. Матвей ожил и улыбнулся. Мужчина передал ему моё приглашение и что-то сказал. Вмиг лицо Мэри застыло. Она поправила свои волосы, лежащие на левом плече, и замолчала.
Роли за столом поменялись. Матвей оживился и стал отвечать на вопросы журналистов, а Мэри «замкнулась в себе».
- «Не женщина, а хамелеон. – Подумала я. – Интересно, как ты изменишься в лице, увидя меня».
И Мэри изменилась, когда я подошла к их столику и Бартоломью меня представил. Острый оценивающий взгляд прошёлся по моей фигуре сверху донизу, потом - обратно и остановился на моём лице. Но это всё, что я успела увидеть, потому что меня ослепили фотовспышки журналистов. Хорошо, что Матвей взял меня за руку, усадил за стол и попросил журналистов удалиться на приличное расстояние, согласившись только на то, что бы на нашем столике оставили один микрофон.
Всё это время Мэри не спускала с меня взгляда. И нежность, с которой Матвей обходился со мной, была для неё, как нож по сердцу. Её лицо кривила гримаса, а губы были сильно сжаты. Мне даже показалось, что, если бы вокруг нас не было столько людей, то она со мной расправилась бы прямо за столиком, но также мне показалось, что она меня не узнала. Ну что же, проверим.
- Виктория, - наконец заговорил Матвей, - вас просто …не узнать. Вы прекрасны и меня сразили наповал.
Я ничего не ответила, помня наставление Евы, больше молчать, и лишь слегка пожала плечиком, но это вызвало у Мэри ярость.
Она прищурилась и произнесла. – И откуда вы взялись, Виктория?
- Со дна реки. – Ответила я тихим голосом, одновременно посылая Матвею жгучий взгляд. – Этот прекрасный мужчина меня спас.
- И он не твой! – Почти прошипела Мэри, косясь на микрофон, а потом громко произнесла. – Да, он прекрасен и вам не стоит забывать, что за столиком есть ещё и я.
- Конечно, - я продолжила играть влюблённую дурочку, - я вас вижу, а также знаю, что вы ему…еще не жена, а это значит, что и у …меня есть шанс, как и у многих других девушек. Не правда ли, Матвей?
Матвей, сдержал улыбку, и утвердительно кивнул. – Виктория, вы способны на многое. Вы с таким мужеством прошли все испытания на речном празднике и честно заработали приз. У вас большое будущее, и мне хочется, что вы запомнили этот вечер.
- И он вам запомнится. – Добавила Мэри. – Милый выбери вино. Я предпочитаю красное.
- А я предпочитаю узнать ваш вкус, Матвей. – Сказала я, чуть наклоняясь к нему. – И не только к еде. Расскажите мне, как вы поняли, что встретили свою женщину, если, конечно, она у вас есть.
Матвей что-то сказал Бартоломью и посмотрел на меня, скрывая улыбку.
- У меня есть любимая женщина, Виктория. И встретились мы …очень странно. Нас познакомил мой брат. Он мне сказал, что эта девушка способна удивлять, и…очень опасна. При одном взгляде на неё, я могу потерять разум.
- И как… потеряли?
- Да. Матвей без ума от меня. – Ответила за него Мэри. – Он даже ночью во сне твердит моё имя. Вы, Виктория, наверное, просто не знаете, что такое настоящая любовь, но мы вам её покажем. – Мэри положила свою ладонь на ладонь Матвея и повернула лицо к группе журналистов, которые не упустили этот момент, и запечатлели его во всех мелочах и ракурсах.
Я смотрела на эту девушку, и мне было её жалко. Неужели она так неосознанно может врать самой себе, придумывая то, чего нет. Неужели её мир такой нереальный, что можно посочувствовать? Но тут я вспомнила две жертвы её нереального мира и … тут же придушила жалость к ней в своём сердце.
– Виктория, - вновь заговорила Мэри, повернувшись ко мне, - не старайтесь соблазнять моего жениха. Вы здесь только потому, что выиграли приз и …не более того. В обычное время мы бы вас, такую обычную девушку, к себе даже не подпустили.
- А давайте это проверим? – Предложила я и посмотрела на Матвея. – Говорят, что можно соблазнить мужчину, у которого есть жена. Можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
- Очень интересно. – Тут же подхватил он эту инициативу и даже подмигнул мне. - Говорите, Виктория, - вы меня заинтриговали.
Я опять поводила плечиком, поиграла глазками, улыбнулась, короче говоря «накалила нервы» Мэри до предела и произнесла. – Вы только что сказали, что у вас есть …любимая женщина, а это означает, что она должна знать о вас…практически всё.
Матвей кивнул и обратился к Мэри. – Как права Виктория, Мэри. Сейчас я узнаю, хорошо ли ты меня знаешь. – Он обратился ко мне. – Что мне надо делать?
- Всё просто! Задавайте нам вопросы, а мы попробуем на них ответить, но предупреждаю,- я посмотрела на Мэри, - я готовилась к этой встречи.
Мэри хмыкнула и улыбнулась Матвею. – Милый, зачем это? У нас совместный ужин и только. Зачем все вопросы? Зачем, что бы пресса знала о нашей интимной жизни?
- А что такого? – Сыграла я наивную дурочку. – К примеру, весь наш город знает, что у Матвея под левым двенадцатым ребром, есть ещё одно тринадцатое ребро… А с правой стороны его нет.
Удивление на лице Матвея было таким искренним, что я чуть не рассмеялась. Зато Мэри застыла камнем. Оживилась группа журналистов, что-то отчаянно записывая в свои блокноты.
А меня «несло» дальше. – Ещё говорят, что именно это тринадцатое ребро даёт силы его левой руке и делает её такой же мощной, как и правая рука. Это сделало нашего героя чемпионом!
Матвей еле сдержал смех, отпивая вино из бокала.
Мэри, наконец, ожила и обратилась к нему. – Это правда, Матвей?
- Это правда. – Ответила за него я.- Странно, что вы этого не знали. Это же такая интимная вещь.
- 1:0 в пользу Виктории. – Сказал Матвей, и чокнулся своим бокалом о мой бокал. Мы выпили по глоточку. Мэри, стреляя в меня ненавистным взглядом, осушила половину своего бокала с вином.
На следующие три вопроса Матвея ответила Мэри, вернее мы с Матвеем дали ей такую возможность, чтобы она расслабилась. И у нас получилось. Девушка уже смотрела на меня высокомерно, спокойно попивая вино из бокала и явно уже «была навеселе».
Я решила, что пора и мне задать провокационный вопрос.
- Матвей, говорят, что вы совсем недавно расстались со своей российской невестой, и вдруг у вас появилась заграничная невеста. Я читала в прессе, что госпожа Файс очень богатая девушка.
- И очень влиятельная, - закончила мои слова Мэри, - можете в этом не сомневаться, хотя откуда вы это можете знать.
- Но я знаю, потому что знакома с госпожой Смирнитской Елизаветой. Это же её ресторан. И надо же какое совпадение. – Я вскинула слегка руки вверх и восторженно посмотрела на Матвея. - Я встретилась с её внуком сегодня на речном празднике, а теперь сижу с ним в этом прекрасном ресторане и ужинаю. А ведь буквально сегодня в полдень я приезжала к вашей бабушке в её загородный дом, что бы подписать необходимые документы, и мы разговорились. – Я состроила на лице гримасу жалости. – Я посочувствовала ей, потому что она не желается видеть своей невестой заграничную принцессу, то есть вас, Мэри. Она хочет российскую невесту.
Мэри усмехнулась, допила вино из бокала и ответила. – Она ничего не сможет сделать. Она бессильная передо мной, если, конечно, хочет… жить.
Я краем глаза увидела, как «навострила свои ушки» пресса, и решила «подлить масла в огонь».
- Мэри, госпожа Смирнитская очень влиятельная женщина и вряд ли кого-то боится, в особенности вас. Что вы можете ей сделать? – Я пренебрежительно махнула рукой и обратилась к Матвею. – Я хочу продолжить игру и не хочу проигрывать, а счёт 3:1 не в мою пользу. Задавайте свой вопрос, Матвей.
- Она меня боится. – Произнесла Мэри, совершенно игнорируя мои слова. Мы с Матвеем замерли, а также и журналисты, стоящие у стены зала. – Или будет, по-моему, или я …сорву с её шее и шее её сестрички жемчужные ожерелья. И тогда… - Мэри запрокинула голову и вдруг рассмеялась истерическим смехом.
- И тогда на твоём счету будут уже… четыре убийства. – Тихим голосом проговорила я, сама не веря в то, что произнесла. И откуда у меня появилась такая смелость?
Мы с Матвеем замерли, ожидая её ответа, и Мэри вдруг хихикнула и кивнула.
- Превосходно? Да, будет так и никто об этом даже не догадывается. И эта русская невеста тоже будет наказана. У меня есть чем её остановить.
Моё сердце подпрыгнуло и замерло. Я всей душой желала, что бы эта девушка говорила дальше и боялась её спугнуть, но, как говорит моя подруга Ева: - «Пока мозг думает, задница уже приняла решение...».
- Ты говоришь о ноже, которым убила своего подельника, Мэри? – Вдруг спросила я и … вновь ужаснулась своей смелости. Что теперь будет?
Девушка посмотрела на меня странным взглядом. Мне даже показалось, что она не пьяная, а …супер пьяная.
И тут Мэри откинула с левого плеча свои шикарные волосы на спину и проговорила. – Как же мне надоело играть, быть не …собой, пытаться понравится… Хотя мне надо было сразу припугнуть их и всё…. наследство моё и Матвей мой. - Она поднесла руки к волосам и растрепала их, одновременно тряся головой. – Все глупые… Все …и всеми так легко управлять. Так легко… - Она рассмеялась.
- Расскажи нам, Мэри, кем ты можешь легко управлять. – Проговорила я тихим голосом. – Поделись своей радостью.
Девушка, как будто ждала моего вопроса. Она усмехнулась довольной улыбкой и ответила. - Все вокруг легко управляемые, начиная с сестры и отца. Когда я рассказала им свой план, то они мне не поверили и приказали забыть, даже посмеялись надо мной, а потом посмеялась над ними я… - Она так посмотрела на меня, что сердце моё чуть не остановилось. Её взгляд был готов убивать в любую минуту, и говорить было не чего, но Мэри договорила. - И отправила отца на лечение.
Девушка вновь рассмеялась, но теперь смех её был ужасен. Она взяла в руки бокал с вином, которое Бартоломью постоянно ей подливал.
- Дальше было всё просто…. Братья юристы помогли мне подготовиться, вот только один из них уж очень малохольный, да и другой меня постоянно раздражал. Зато они были похожи друг на друга, так, что даже я иногда их путала. Но всё это меня очень раздражало. Я еле их выдерживала! Они постоянно делали ошибки и могли испортить любое дело.
- А потом один из них тебя разозлил, и ты …его остановила…ножом.
Мэри кивнула и отпила вина. - Это было просто, я даже и не ожидала, что так получится. Этот идиот потерял копию завещание, вернее в самом конце он признался, что его у него украли… Что мне было делать? Я его остановила и пошла, искать завещание. –
Лицо девушки нахмурилось. Я поняла, что она вспомнила то, что ей было не по душе, вернее, против её души.
– Когда я их увидела в постели вместе, то… Мне хотелось… - Мэри бросила злобный взгляд сначала на меня, а затем на Матвея, но ему она улыбнулась и договорила почти шёпотом. - Но дело ещё не было закончено и… Я ушла. Я её всё равно накажу, эту Иветту.
Я видела, как лицо Матвея изменилось. Он понял, что Мэри говорила о том, как увидела нас в постели. Он еле сдерживал свою ярость, и мне пришлось поддержать его лёгкой улыбкой.
- А потом они поругались, и я решила, что моя дорога свободна. – Продолжила говорить Мэри, совершенно не обращая на нас внимание.
Её взгляд вдруг стал каким-то отрешённым. Она протянула пустой бокал Бартоломью, но тот отрицательно мотнул головой и произнёс. – Извините, но вам больше нельзя. – Потом он посмотрел на свои наручные часы и, глядя уже на меня, проговорил. – Осталось пятнадцать минут.
Я не поняла, что он имел в виду, а вот Матвей понял намёк Бартоломью.
Он взял Мэри за руку и сказал. – Милая, как тебе удалось уговорить Елизавету не сопротивляться нашему браку, расскажи.
Мэри постаралась ему улыбнуться, но вышла вымученная гримаса. – Из-за них моего деда Эда Артана наказала судьба, а потом наша семья наказала их заклятьем. И понимаешь, милый… только мы и можем снять его. И я предложила Елизавете сделку. Я отдаю им древний манускрипт. По нему было сделано это заклятие и в нём есть отчитка этого заклятия, а она отдаёт мне Матвея и мы с ним получаем наследство Файсов. Как хорошо я всё придумала!
Её восторг я решила поддержать кивком, хотя мысленно уже ни раз давала ей затрещину.
- А при чём здесь Берта. – Тихим голосом спросила я, а Матвей продолжал держать Мэри за руку, слегка её поглаживая.
- Она мне помогала, потому что была влюблена в одного из братьев юристов, моих помощников. Они были знакомы уже более пяти лет… - Мэри нахмурилась. – Но потом вдруг она отказалась это делать, более того, сказала, что всё расскажет Смирнитским и тогда я… - лицо девушки сталь каким-то странно-удивлённым, - её остановила. Всё… так просто и все так глупы…., как этот следователь. – Она отобрала руку из рук Матвея и указала пальцем ему за спину. – Это следователь так глуп, толст, что мне смешно… Смешно… Он ничего не смог найти…. Ни сейфа с ножом, ни….
Мы с Матвеем обернулись и увидели, как по залу ресторана к нам шёл следователь Лев Иванович в сопровождении трёх полицейских.
Он подошёл к нам, кивнул и произнёс. – Я за госпожой Мэри Файс, вернее за Марией Эдуардой Артан, гражданкой Голландии…

- Я требую объяснений. – Сказала я, строго глядя на Матвея и Бартоломью, который теперь сидел на месте Мэри с каменным лицом мстителя. – Откуда здесь в ресторане взялся этот следователь и почему Мэри так странно себя вела? – Мужчины переглянулись. – Матвей, я уверена, что вы всё это приготовили.
- И ты права, моя Иветта. – Он постарался мне улыбнуться, но я смотрела на него укоризненно. – Мы не поставили тебя в известность, потому что ты должна была быть естественной, хотя твой неземной, вернее морской облик, свёл меня с ума. И это у тебя получилось с блеском. – Матвей улыбнулся мне улыбкой Казановы, но я не смягчилась. – Но сейчас мы можем тебе всё рассказать. Бартоломью придумал небольшую шутку, о которой будешь знать только ты.
- Почему?
- Потому что это незаконно и …может привести к неприятностям. – Тихо сказал Бартоломью, осматривая зал ресторана, и закрывая рукой микрофон, стоящий на столике. – Кажется, вся пресса ушла.
После того, как следователь увёл с собой Мэри, которая, кстати, даже не сопротивлялась, объявив ей, что она арестована по подозрению в убийстве гражданина Голландии и в покушении на убийство гражданки России… Пресса тут же последовала за ними. Я с трудом понимала то, что происходило, тем более, что Матвей и Бартоломью даже не предприняли попытки получить разъяснения у следователя.
- Все ушли. Мы за столиком одни. Рассказывайте.
Бартоломью посмотрел на меня. – Иветта, Мэри не просто так всё рассказывала, она говорила правду с помощью вина и … одного лекарства.
Я открыла рот от удивления. Я-то думала, что это моя заслуга, а это – лекарство? Стало обидно, но я промолчала.
- Иветта, следователь слушал наш разговор в кабинете Елизаветы с помощью этого микрофона. – Матвей указал на микрофон, который стоял на нашем столике. – И когда Мэри во всём призналась с твоей помощью и лекарства Бартоломью, то…
- Он пришёл сюда, как вершитель правосудия. – Кивнула я. – А что, если завтра Мэри «придёт в себя» и откажется от своих слов?
- Елена и Ева сдали все доказательства следствию. Сейф с ножом и все их вещи. Кстати, и мнимого Эдуарда уже увезли в полицию.
И что же получается? – Почему-то расстроилась я. – Я так готовилась к нашему разговору, столько времени потратила на преображение, и… даже не заметила, как он прошёл. – Я посмотрела на свой красивый наряд и добавила. – Я так и не поняла, оценила она мой наряд или нет?
Волна глупого настроения, нахлынувшая на меня, не позволила мне сразу увидеть улыбки мужчин.
- Поверьте, Иветта, - сказал Бартоломью, - что ваш наряд был оценён Мэри. Вы не заметили? Да она даже смотреть не могла на вас от ревности и злости, и всё это было ещё до употребления лекарства правды.
- И всё же я разочарована.. Вам, Бартоломью, надо было немного подождать с этим зельем и дать нам поужинать, а мне помучить Мэри. Я только вошла в кураж и…на тебе, она мне всё преподнесла на блюдечке. Я даже не успела почувствовать вкус победы. - Я так глубоко и разочарованно вздохнула, что оба мужчины рассмеялись. – И что я теперь скажу Еве? Она меня со свету сживёт насмешками, мол, я готовилась, готовилась, а язык Мэри развязала не я, а какое-то лекарство.
Мужчины уже открыто смеялись надо мной, и я не выдержала. Вскочив с места, я рванулась к выходу, но Матвей тут же остановил меня за руку и заключил в объятия.
- Ты куда так спешишь, морская Нефертити? – Прошептал он мне на ухо, и я тут же позабыла обо всём. – Не спеши у нас ещё всё впереди. И начнём мы с изучения твоего прекрасного наряда. Я ничего подобного раньше не видел…
Матвей щекотал моё ухо своими губами. Его руки медленно передвигались по моей спине сверху вниз и обратно, и меня будто током пробивало с ног до головы. Я вдруг поняла, что люблю этого мужчину. В мозгу моём «прозвучали» слова моей подруги Евы: - «Если тебя прошибёт током с макушки головы до ног при его прикосновении, то будь уверена, что это твой мужчина. Но сначала дай ему возможность влюбиться в тебя, а уже потом дари ему свою любовь».
Сейчас, когда Мэри нейтрализована и выяснилась вся правда о семействе Файсов, Матвею уже нет необходимости играть роль моего жениха, а мне его невесты, то почему он продолжает это делать? А может это я …заигралась?
Я прислушалась к своим чувствам. О, Боже, да я реагирую на Матвея каждой клеточкой своего организма! Я…влюбилась! А он? Всё, что было между нами до этой минуты, я считала спектаклем. Он …продолжается, или нет?
- « Может, я дура? – Подумала я. – Зачем заниматься самоедством, лучше спрошу его об этом».
Я подняла глаза и увидела удивлённый взгляд Матвея.
- Что с тобой? – Спросил он, крепче сжимая меня за плечи. – Ты застыла, словно статуя, и напомнила мне памятник в городском парке трёх рыбин «Три сестры». Только ты - моя золотая рыбка.
Я не смогла не среагировать на его взгляд, такой мягкий, любимый и родной. Я улыбнулась, и Матвей продолжил говорить.
- Кстати, мы так и не закончили наш вечер в тот день возле этих рыбин, когда я сделал тебе предложение, и ты сказала мне «да».
Мой рот открылся от удивления, и я произнесла. – Да, я сказала тебе да, но… я и не… думала, что ты…
- И правильно сделала? Я же тогда совсем позабыл о самом главном. – Матвей вдруг резко вскинул одну руку вверх и махнул ею.
Свет в зале вмиг погас и всё стихло. Матвей притянул меня к себе и прижал моё лицо к своей груди. Я стояла в ожидании «грома небесного» и лишь чувствовала, что вокруг нас что-то происходит.
Когда я уже потеряла счёт времени, свет в зале ресторана зажёгся, и…я его не узнала.
До этого момента, в зале ресторане было мало посетителей, но теперь он был почти полон. Более того, под потолком зала непонятно откуда взялось множество воздушные шарики бело-розово-красного цвета с золотыми ленточками на конце. Зал ресторана превратился в…сказочную страну.
Все люди стояли вокруг нас с Матвеем и улыбались. Я с удивлением увидела среди них и всю семью Смирнитских. Елизавета смотрела на меня с улыбкой родной матери, а Елена даже чуть не прослезилась. Ева стояла рядом с Максом и смотрела на меня хитрющим взглядом. Я поняла, что она точно приложила свою руку к этому и изменению, которого я пока не понимала.
- Что это значит? – Проговорила я.
- Эй, Иветта, привет? – Помахал мне рукой из толпы гостей молодой парень, который показался мне знакомым. – Не узнаёшь меня? Вспоминай городской парк и памятник «Трём сестрам». Мы все там были свидетелями прекрасного признания в любви. Матвей стоял на макушке головы одной рыбины, а ты…пряталась среди нас, но я тебя нашел и показал ему.
Я невольно улыбнулась, вспоминая это момент в моей жизни.
- Твой Матвей кинул клич для всех нас, чтобы мы вновь пришли и…- продолжил парень говорить, раскидывая руки в стороны, -… мы пришли. Мы ждём продолжения!
- Продолжения чего? – Всё ещё не понимала я.
- Предложения выйти за меня замуж. – Ответил Матвей. – Неужели ты думаешь, что я остановлюсь на том, что было? Я тогда был плохо приготовлен, а теперь…
И тут свет снова погас. Я застыла, ожидая очередное потрясение, но губы Матвея закрыли мои губы и подарили мне поцелуй.
Когда свет вновь зажёгся, мы ещё стояли в объятиях друг друга, а публика нам аплодировала. Но не только это меня удивило. Рядом с нами стоял большой круглый стол на колёсиках, покрытый белой скатертью. На столике стоял огромный торт с метр высотой – копия памятника трём рыбам в городском парке.
Я даже онемела от восторга. Рядом с тортом стоял Бартоломью и улыбался. В его руках был огромный нож, который он передал Матвею.
- Матвей, - воскликнула я, хватая его за руку, - ты хочешь разрушить эту красоту?
Публика вокруг нас засмеялась, а Матвей ответил. – Да, именно это я и хочу сделать, вернее, я хочу достать из торта …сюрприз. - И тут он на меня хитро посмотрел. Я поняла, что он что-то задумал. - Иветта, попробуй угадать, в какой рыбе он спрятан?
Я смотрела на торт, на три огромные красивые рыбины из безе, крема и шоколада в точности, скопированные с памятника. Даже потёртости на рыбинах были в тех же местах, и вдруг поняла, в какой из рыбин был спрятан сюрприз.
- Что-то мне не верится, что в этих рыбинах можно спрятать сюрприз. – Решила я помучить Матвея, но и публика заволновалась. – Мне надо знать, что это за сюрприз. Новая шляпка для меня? …Нет. Она не поместится ни в одной из этих рыбин. Ведь ты любишь шляпки с большими полями. – Я играла наивность, замечая удивление Матвея. – А может это …туфли или новое платье? Нет… Тогда, что это?
Публика стала волноваться, одновременно наслаждаясь нами.
- Иветта, - Воскликнула Ева в нетерпение. – Сколько можно нас всех мурыжить? Хоть Матвея пожалей. Смотри, на нём уже лица нет. Совсем парня измучила.
Я вопросительно посмотрела на «замученного» Матвея. Он мне улыбнулся, кивнул и сказал. – Я всё понял. Тогда начнём всё сначала.
Он взял меня за руку, встал на одно колено. Публика затихла и он заговорил. – Иветта, я так счастлив, что встретил тебя. Я благодарю брата за то, что он нас познакомил. Я даже благодарен Файсам за то, что они создали такую ситуацию, в которой мы познакомились. Но самое главное, я благодарен тебе за то, что ты есть на этом свете и за то, что ты показала мне, что в мире, кроме спорта есть ещё для меня и …любовь. Весь мир вокруг меня перевернулся, изменился и окрасился красками, лишь я взглянул в твои прекрасные глаза, и …- Матвей улыбнулся, - …увидел, с каким мучением и грацией ты шла на своих высоченных каблуках. Уже в ту минуту я был готов взять тебя на руки и нести через всю свою жизнь. Это я потребовал у бабушки, что бы она заставила вас с Евой жить в нашем доме. Я просто уже не мог жить в далеке от тебя. Если бы ты только знала, каких усилий требовалось от меня, что бы ни заключать тебя в свои объятия, при каждой нашей встрече.
- Почему? – Вдруг спросила я, насмешив тем самым всех вокруг.
- Что бы ни спугнуть тебя. – Продолжил говорить Матвей, ни на кого не обращая внимания. – Мне Ева сказала, что ты…ещё совсем ребёнок в любви.
Я стрельнула в подругу глазами и мысленно дала ей затрещину.
- Но это оказалось не так. Ты была готова к любви, я это видел и боялся, что ты влюбишься в кого-нибудь другого, а не в меня.
- Но это невозможно. – Сказала я, вызывая улыбку счастья на его лице. – Я постоянно думала только о тебе и…совершала массу глупостей.
-Но я был без ума от них. А твоё платье из оконной шторы, вообще свело меня с ума. Мне пришлось держаться от тебя подальше, что бы… - Матвей опустил лицо, скрывая улыбку страсти.
Публика взорвалась аплодисментами, а я ждала продолжения признания, и оно последовало.
- Я больше не хотел откладывать своё признание и …совершил его в городском парке, стоя на голове одной из трёх сестёр. Это было порывом моей души и…- он поцеловал мою руку, - …ты дала своё согласие. Я был так счастлив, что совершенно позабыл о…кольце. Но теперь… - Матвей хотел встать, но передумал. Он посмотрел на меня любящим взглядом и сказал. – Иветта, я предлагаю тебе идти по жизни рядом и стать половинками друг друга в горе и в радости. Ты выйдешь за меня замуж?
Говорить я не могла. Спазмы счастья, нежности и любви буквально сковали моё горло. Я лишь качала головой в согласии, как китайский болванчик, и улыбалась.
Матвей встал с колена, подошёл к торту и вопросительно посмотрел на меня.
- Вот эта рыба. – Сказала я, указывая на рыбину с потёртой головой. – На ней ты стоял, когда делал мне предложение.
Матвей улыбнулся, кивнул и разрезал рыбину пополам сверху вниз под громкие аплодисменты публики. Бартоломью еле успел поймать подносом кусок отвалившейся рыбины. На поднос из центра рыбины выпал красный бархатный футлярчик.
Публика продолжала аплодировать и что-то выкрикивать, а Матвей взял футляр и открыл его. Кольцо было превосходным.
Я протянула ему свою руку и произнесла. – Я согласна стать твоей женой, Матвей.
Он надел мне на руку кольцо и тут же заключил в объятия. Я была счастлива так, что время для меня остановилось. Я смотрела, как разрезается весь торт на кусочки и раздаётся гостям. Я принимала поздравления от всех, кто хотел ко мне подойти, а это были почти все гости. Моя голова шла кругом от обилия поздравления и угощения, а душа благодарила Бога за это счастье, на которое я даже и не рассчитывала.
Вечер был сказочным. Мне не нужно было больше скрывать свою любовь к Матвею, как ему ко мне. Все проблемы были решены, но меня беспокоили настоящие Файсы.
Елизавета успокоила меня на этот счет. Она сказала, что договорённость между семьями Смирнитских и Файсов с помощью юристов была достигнута. После нашей свадьбы, Матвей, согласно завещанию отца примет наследство, и через год отпишет его семейству Файсов на определённых условиях. Взамен они снимают заклятие с жемчужного ожерелья сестёр Смирнитских и спокойствие обретут оба семейства.
Судьба Мэри и её помощника пока оставалась не решённой, но меня она уже не волновала. Каждый человек живёт в рамках своей судьбы, и что ты заработал своими поступками, за то тебе и надо расплачиваться.
Единственно, что меня омрачило в этот вечер, так это недовольство Евы. Она, видите ли, и представить себе не могла, что этот вечер будет таким прекрасным для меня и Матвея, ведь её Макс подобного предложения ей ещё не делал. А если и сделает, то оно не будет таким прекрасным, как наше.
Я поняла, что в Еве вновь «резвится ребёнок», оставшийся без красивой куклы. Пришлось пообещать ей, что я обязательно посоветую Максу сделать его предложение в подобном стиле, но по-другому.
Компания в ресторане собралась весёлая и молодёжная. Вечер прошёл совершенно незаметно и всё потому, что думала я только о Матвее.
После ресторана мы не поехали домой, а ещё долго гуляли по набережной и ночному городу. Когда мы, наконец-то, добрались до моей комнаты, Матвей вновь заключил меня в объятия и целовал долго и страстно. А когда отпустил, я сама взяла его за руку и повела за собой…
Когда человек живёт любовью и чувствами, разум глохнет. Ну, и правильно!

Конец. 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/