Не открывай!
Мистический детектив
Глава 1. Сороковник
Кто и зачем оставил эту прореху между тем и этим светом – теперь уже навсегда останется тайной.
Порыв ледяного ветра мгновенно сдул с дерева висевшие на нём заблудшие души. Сначала тонким ручейком, а потом и вовсе дымкой разлетелись в земном небе когда-то покинувшие этот мир бывшие люди. Растерявшись от непонимания, невидимки метались между лёгкими облаками.
«- Ольга Захаровна, можно я рядом с вами буду держаться?
- Держитесь, Михаил Павлович, держитесь сами за себя.
- Я по привычке, полгода рядом висели.
- Вы ещё это слово помните, какие уж тут привычки. Ну, что делать будем?
- А что тут поделаешь. Скоро нас найдут и вернут. Что нам тут делать теперь.
- Я бы полетала немного, закат такой красивый. Всё некогда было на закат посмотреть, всё бегом, всё бегом.
- Я только в детстве закат помню, с отцом на рыбалку ходили…
- Погодите, что-то мне эта тучка не нравится. Лично я пока спрячусь, туда всегда успею.
- Тогда и я....».
Облетев несколько высотных домов, Ольга Захаровна и Михаил Павлович прошмыгнули в открытую форточку на пятом этаже и опустились на большой диван. Дремавшая на диване кошка резко вскочила и с диким криком и выпученными глазами рванула с места и скрылась за дверями гостиной.
«- Она нас видит, - обрадовался Михаил Павлович.
- И что тут хорошего?
- А ничего, прости любопытно».
Но беззвучный диалог пришлось прервать. В комнату вошел мужчина лет сорока и плюхнулся на диван. Крупный, чуть полноватый, хозяин квартиры закрыл глаза, вытянул ноги, а правой рукой нащупал пульт и включил телевизор.
Звук и изображение на экране явно не волновали мужчину, движение было машинальным, тем более показывали мультфильм про Машу и Медведя. Зато незваные гости уставились на экран не без интереса.
«- Я его где-то видела, - сообщила товарищу по несчастью Ольга Захаровна.
- Мало ли кого мы видели, пока живы были.
- Нет, нет, я видела его после аварии.
- Прохожий?
- Возможно, возможно».
В комнату на самокате въехал малыш лет пяти.
- Папа, ты мультики смотришь? Можно я с тобой посижу?
- Садись, сын. Давай лучше бокс посмотрим, мультики ты без меня успеешь насмотреться. И вообще, Дениска, тебе спать не пора?
Не успел мужчина переключить канал, как в гостиную ворвалась девушка.
- Папа, я больше не могу с ней разговаривать! Через неделю у меня день рождения, если ты помнишь, но, как я поняла, смартфона мне не подарят.
- Соня, прекрати.
- Ага, понятно.
В дверях появилась и хозяйка.
- Жалуешься? Я тебе сто раз уже сказала, что это слишком дорого. Я деньги тебе на репетиторов коплю, а тут ещё всё ломается каждый день. Машину надо ремонтировать, обойдёшься и недорогим телефоном. Нам бы в отпуск поехать, отдохнуть.
- У других, значит, хватает денег на детей, а у вас нет. Ладно, сама заработаю. Завтра пойду в супермаркет устраиваться, всё лето работать буду. И к чёрту ваших репетиторов.
«- Её я точно знаю. Она хирург, меня пыталась спасти. А он водитель скорой помощи.
- Неужели? Вы нарочно к ним залетели?
- Если бы. Что они творят, что творят, зачем ссорятся. Надо им помочь как-то, пока грехов не навешали, как мы с вами. Ох, если бы они знали, что после сорока уже ничего не прощается, ничего. Им явно около сорока лет.
- Как это вы им помогать собрались? Ни рук, ни ног, ни голоса – мыслями?
- И мыслями невозможно, но как-то надо. Через кошку, хотя бы.
- Кошка к нам не подойдёт.
- Приручим потихоньку».
- И даже не пытайтесь мне что-то дарить, кроме смартфона. Вон, купите Дениске машинку.
И Соня убежала, громко и надрывно рыдая.
- Дим, ну что я сделаю, - расплакалась и женщина.
- Ты тут причём, это я неудачник. Вожу этих полумёртвых, спешу, а сам живу, как дурак.
«- Точно, дурак. Вози, вози, милый, цены тебе нет. Вы, Михаил Павлович таксовали, а он спасает.
- Что там таксовал, я однажды одного пьяного пассажира обобрал. Он вырубился, а я по карманам пошарил, кошелёк забрал, а его на лавочке оставил. И он может обобрать, если кто без сознания, не дай Бог.
- Молчите, молчите лучше. Не упоминайте всуе. Все спать ушли, теперь вздыхать начнут, себя жалеть. Потерпели бы чуть-чуть, всё и наладится.
- Торопиться всегда веселей, потому как люди».
Глава 2. Наследство
Спать души не могут, да и зачем им теперь, отдыхать не от чего. А вот люди, проснувшиеся в трёхкомнатной квартире на пятом этаже, суетились с утра не на шутку.
- Маша, где носки Дениски?
- На полочке, где обычно. Я опаздываю, у меня сегодня пять плановых операций.
- Если у меня выходной, это не значит, что надо на меня орать.
- Я ору? А Соня где?
- В спальне закрылась. Сказала, что видеть нас не хочет, шантажистка.
- Пусть сидит, я побежала. Отведёшь Дениску и купи продукты, список на столе. Пока, до встречи.
Дверь хлопнула, но Маша даже не подозревала, что её сопровождают два невидимых духа. Они отправились именно в ту клинику, где они покинули свои тела. Михаил Павлович скончался ещё в машине скорой помощи, а Ольга Захаровна в операционной.
Мария ловко и быстро завела автомобиль, а её пассажиры устроились на задних сидениях, изображая из себя живых.
«-Так себе машина, - со знанием дела сообщил Михаил Павлович.
- Какая разница. У меня была самая дорогая и где я, а где она. Пока живая, может передвигаться на чём угодно, лишь бы ехало, лишь бы ехало.
- Не, я согласен, но ведь хирург.
- Да хоть банкир – душе не легче. Погоди, а вот и мой магазинчик. Работает, будто меня и не было. Потом туда заглянем.
- Я с вами хоть куда. Среди людей один ни за что не останусь».
Привычным движением Маша открыла входную дверь клиники, прошла в свой кабинет, переоделась и направилась в палаты к больным.
«- Интересно, сегодня к нам кто-то присоединиться? Как думаете, Ольга Захаровна?
- Пусть живут, шанс всё исправить у них ещё есть. Если бы я выжила, то…
- Не обманывайте себя, уважаемая. Вы себя живой не видели, а я видел.
- Хватит, Михаил Павлович, хватит. Это вы убили меня, а не я вас.
- Увы, я убил, но вы же мне помогли. Вы так кричали громко, любой бы растерялся.
- Судьба, Михаил Павлович, судьба. Я в тот день водителя уволила, злая была. Да ещё зять, муж сестры довёл меня своим нытьём. Вы случайно под руку попались.
- Не совсем. Сначала вы старушку мне подсунули, велели до дому доставить, а потом за вами вернуться.
- Этой старушки нам с вами вечно надо кланяться. В коем веке я её пожалела, продуктов сумку набрала самых дорогих. Такое зло на зятя взяло, когда услышала, как он с ней разговаривал. За эту сумку меня и пожалели, а вас за то, что денег с неё не взяли. До сих пор её молитвами существуем. И в молитвах вспоминает нас, как добрых людей.
- Кроме неё больше добром никто и не вспомнил.
- Было бы за что, вспомнили бы. Уйду я отсюда, лучше магазин посещу. Здесь нас быстрей выловят. Каждая клиника – открытые двери на тот свет».
Гулять по улице для бестелесных – занятие забавное: ты всех видишь – тебя никто. С чем сравнить это в обычной жизни? Не с чем, кроме сна. Смотришь на спящего, а он и не знает об этом. Правда, когда люди спят, то они беззащитны, а когда ты уже дух, то и спящему не страшен.
Огромный трёхэтажный супермаркет, расположенный в самом центре города, явно процветал. На стоянке не было ни одного свободного места. Да и внутри жизнь кипела: коляски наполнялись товарами, люди шумно перемещались из отдела в отдел, заканчивая прогулку в кафе на первом этаже.
«- Михаил Павлович, живо моё хозяйство.
- Жалко, что всё потеряли?
- Жалко, что дурой жила. Верила, что много денег и власть над подчинёнными – это и есть настоящая жизнь. И что, ничего с собой не забрала. Даже завещание не написала, неизвестно кому всё досталось. Давайте на третий этаж, проверим мой кабинет».
Дверь в кабинет директора была плотно закрыта, но попасть вовнутрь бестелесной парочке труда не составило: дух, если бы ещё в теле понимал свою возможности, много бы глупостей стороной обошел.
«- Кто бы сомневался, кто бы сомневался. Сидит, голубчик, барином. Михаил Павлович, этого типа уже точно ничего не спасёт. Он давно чёрта проглотил.
- Это ваш зять?
- Ага, муж моей несчастной сестры. Когда я бизнес наладила и это магазин открыла, у них дела шли плохо. Я, хоть ещё та сволочь, мальчика, племянника моего, полюбила. Его отцу, Эдуарду, два процента с прибыли отписала пожизненно и на работу взяла бухгалтером. Хитрый, гад, но дело знает».
В высоком мягком кресле сидел мужчина, возраст которого трудно было определить сразу. Попивая чай из стакана с золотым подстаканником, он поглядывал на стену, увешанную множеством экранов. Наблюдал он не за работой торговых залов, а за подсобными помещениями и кладовыми. Погладив свою лысеющую голову Эдуард собрался кому-то позвонить.
«- Михаил Павлович, вы видели это?
- Что именно, я не понял.
- Я до такого не додумалась – за всеми подсматривать.
- Порядок…
- Это не порядок, а тюрьма. Кого-то уже вызывает, сейчас начнёт нудить.
- Послушаем или удалимся?
- Задержимся».
Робко открыв двери, в кабинет вошла миловидная женщина небольшого роста.
- Вызывали, Эдуард Семёнович?
- Женечка, ну что ты такая скромная. Я соскучился, а ты так усердно работаешь, что я и на экране не успеваю на тебя налюбоваться. Закрой дверь и иди ко мне скорей.
«- Женя?
- Вы с ней знакомы, Михаил Павлович?
- Моя бывшая жена, но я её десять лет не видел… Вот так встреча.
- Не всё так случайно, как мне кажется. Зачем ей этот хмырь?
- Одна ребёнка растила, и мама у неё умерла.
- А!»
До клиники передвигались молча, не замечаемые живыми людьми, как те не замечают воздуха или лёгкого ветерка.
Уже открывая дверцу своей машины, Мария замерла и о чём-то задумалась. Без труда проникая в салон, духи ждали, когда женщина отправится домой. Два бывших человека расположились на заднем сидении, не ощущая ни мягкость кресел, ни их формы. Разговаривать им не хотелось – всё-таки мысли даны любой душе, а не только обречённой в тело. Но поехала Маша не к себе домой, а свернула с главной дороги и направилась к окраине города.
«- Э, куда это она?
- Куда хочет, возможно в гости. Михаил Павлович, мой дом тоже в этом районе находится. А вот и он. Не может быть!
- Это ваши хоромы?
- Мои. И, кажется, я знаю, зачем она сюда приехала.
- Зачем?
- А вот сейчас сами и увидите».
Мария, явно не в первый раз, открыла калитку своим ключом, а затем и двери коттеджа. Перед тем как зайти в дом, женщина оглянулась, так и не заметив двух её сопровождающих.
Несмотря на богатство убранства, в доме явно никто не жил и толстый слой пыли накрывал резные шкафы и каминную стойку. Но в гостиной Маша не задержалась, только положила ключи на стол. Она поднялась на второй этаж по изящной лестнице и прошла в одну из спален. В комнате, выдержанной в агрессивных тонах, в дальнем углу стояла странной формы этажерка. На одной из верхних полочек находилась чёрная деревянная коробка. Маша подошла именно к ней, открыла дверку коробки, и в лучах заходящего солнца блеснул корпус металлического сейфа.
Но гостья сначала присела на кровать, обхватила голову руками и принялась раскачиваться.
«- Это она так думает? – Михаил Павлович летал вокруг Маши, пытаясь прикоснуться, но она не меняла позы.
- Ольга Захаровна, вы никого здесь не спасёте, нас сдует в любую минуту.
- Вы не понимаете, это моя вина, что она здесь. Когда меня в операционную везли, я ей сказал, что если она меня спасёт, то я отдам ей все свои деньги. И я же сообщила, что деньги эти лежат в этом сейфе, а ключи от дома в моей сумочке. Код я не говорила, не успела. Надеюсь очень скоро дом перейдёт в собственность моей сестры и мамы.
- У вас есть мама?
- Есть у меня мама, есть.
- И какой код? Мне сказать можно, вот если бы я был живой…
- Вы мёртвый, Михаил Павлович, вы мёртвый. 4494 – код. Она никогда не догадается, никто не догадается.
- И в чём подвох?
- Ни в чём, самый счастливый день моей жизни. Я в детстве плаванием занималась, любила побеждать. Когда городские соревнования выиграла, должна была на всероссийские поехать. И случилось это четвёртого апреля девяносто четвёртого года.
- Поздравляю.
- Не надо издеваться. Следующий день стал для меня роковым, тогда я всех и прокляла.
- Сломали ногу?
- Хуже. Бедно мы жили, мать нас одна растила. Она мне сказала, что денег на поездку у неё нет, а ехать надо было за свой счёт. А сестре на новые туфли она денег нашла, вот я их и прокляла. Так и сказала – сама заработаю кучу денег и ни копейки никому не дам. И ведь не давала, матери совсем не помогала. Да и к сестре приезжала только на день рождения Игорька. Теперь вот Маша чужие деньги украсть хочет, а ей этого делать нельзя. Нельзя ей, понимаете.
- Что уж там, понятно. Но сделать-то ничего невозможно, уважаемая. Я жену с маленьким ребёнком бросил, денег вообще не давал, да и после меня им ничего не осталось. Теперь получается если ваш зять бросит вашу сестру, то ваше богатство достанется моей жене. Вот такая интересная справедливость».
Маша приподнялась с кровати и подошла к сейфу. Кнопки электронного замка она набирала нервно, без всякой надежды на успех. Сейф сохранял безмолвие, и только дух хозяйки метался по своей бывшей спальне.
Глава 3. Не открывай!
Дух Ольги сливался с телом Маши, пытаясь отодвинуть её от сейфа.
«- Не открывай! Не открывай, Машенька. Тебе не нужны эти деньги, этот дом, эти чёртовы богатства. Уходи отсюда, лечи людей. Уходи.
- Ольга Захаровна не мучайтесь. Всё равно не откроет, не догадается.
- А вдруг случайно получится. Сами знаете, как рок порой стрелки сводит.
- Уже маятник запущен. Если есть кому её душу сберечь, то помогут.
- А мы, значит, в Ангелы-Хранители не годимся?
- Годились бы, тогда бы она смогла нас услышать. Нам до Ангелов…
- Точно, надо Ангелов искать.
- Не у всех они есть. Где они, что-то не видно.
- Как знать, может нам их видеть не дано, а слышать получится.
- Как это? Музыки я тоже не слышу. Тишина».
Тем временем, Маша перебрала уже множество вариантов цифр, но сейф не поддавался. Женщина вернулась на кровать и упала вниз лицом на покрывало, громко рыдая.
«-Вот, это уже лучше. Поплачь и успокойся. Поплакать всегда полезно. Я после той ночи, когда узнала, что не поеду на соревнования, никогда не плакала. А надо было плакать, надо. Плакать, значит быть человеком. Вы часто плакали, Михаил Павлович?
- Пьяный только, да ещё в детстве. Успокоилась, вроде. Мы, Ольга Захаровна, с ней отправимся или здесь останемся?
- С ней пойдём, мне здесь нехорошо.
- Вы же дома.
- Дом, это не стены, Михаил Павлович, а то вы не знаете».
В квартире у Маши из-за двери комнаты Сони слышался чей-то приятный женский голос. Хозяйка, никак не реагируя на этот голос, прошла в ванную комнату. Вскоре пришел и Дима с Дениской.
- Маша, ты дома? Ужин готов, Дениску я привёл, у Сони репетитор.
- Хорошо, я умоюсь и поем.
Дима отвёл сына к дверям ванной комнаты: - Мама выйдет и сразу помой руки, ты играл с чужой собакой.
- Заходи, Дениска, - Маша, смывая следы недавних слёз, попыталась радостно улыбнуться. – К Соне в комнату не ходи, посмотри пока мультики.
Муж с женой прошли на кухню, а духи плавно проследовали за ними.
- Ну, ничего?
- Бесполезно, мы не сможем его открыть. А она хоть что-то рассказывает?
- Она о сестре говорить не хочет. Считает, что из-за неё и мать несчастная и муж на деньгах помешался.
- Попробуй ещё, поговори о детстве.
- Мне что, к ней приставать?
- Дима, делай что хочешь, но у нас осталась неделя, чтобы узнать код. Я очень устала, поем и пойду лягу.
И Маша открыла крышку кастрюли, собираясь налить себе супу.
«- Михаил Павлович, я правильно поняла, что они оба знают о деньгах в сейфе и почему-то говорят о моей сестре?
- Правильно. А вы так хотели им помочь, стоит ли?
- Это моя вина, я её искусила деньгами.
- Ага, а она в сумку залезла чужую.
- Чёрт попутал. Ей сорок, молодая ещё.
- Тогда спасайте, а я посмотрю.
- А свою жену не жалко? Она теперь тоже с ними в одной компании.
- Ей всего тридцать пять.
- Ей тоже захочется иметь такие деньги.
- Она тихая и скромная.
- А Маша умная и талантливая. Погодите, неужели я не ошибаюсь, Марина?»
Мгновенно оказавшись в прихожей вместе с Димой, духи увидели репетитора Сонечки. Марина, ожидая пока хозяин достанет деньги из кошелька заметно нервничала. Взяв деньги из рук Димы, грустно улыбнулась. Младшая сестра Ольги Захаровны и не догадывалась, как близко к ней сейчас её умершая родственница.
Дима, собираясь её проводить, суетливо обувал кроссовки.
- Не надо, Дмитрий, я сама дойду.
- Марина Захаровна, мало ли что. Я вас провожу, так всем будет спокойнее. Как успехи у Сонечки, не безнадёжно?
- Ещё рано делать выводы, у неё что-то настроение плохое.
- Не обращайте внимания, неделя перед днём рождения всегда тяжелая. Пойдёмте, я готов. Хорошо, всё-таки, что Соня с вашим сыном в одном классе учится, а то такого хорошего репетитора мы бы не нашли.
«- Михаил Павлович, вы тут послушайте, а я скоро вернусь. По сестре соскучилась, тоже хочется проводить».
Марина Захаровна, как многие преподаватели русского и литературы, работу свою любила, но слишком часто представляла себя героиней исторического романа, не обращая внимания, что мир вокруг неё не так уж и романтичен.
- Мариночка, я без церемоний. Спрошу, а то не успокоюсь. У вашего мужа огромный супермаркет, а вы так много работаете. Почему?
- Дмитрий, но вы тоже не бизнесмен. Вы мчитесь к больным, а не торгуетесь перед выездом – выгодно или невыгодно. И я люблю свою работу, и мне денег вполне хватает. Сестра моя превратилась из-за денег в монстра, а я и не притронусь к её деньгам, пусть муж и занимается торговлей. Правда, сына оплачивает он, поэтому белой и пушистой я не являюсь, тоже пользуюсь.
- Почему не разводитесь, вы явно чужие люди?
- Зачем? Сыну скоро поступать в университет, будем жить каждый сам по себе. Зато никто друг другу не мешает.
- Но это богатства вашей родной сестры.
- Мне хватает, - повторила Марина, явно досадуя на собеседника.
«- Да ты же моя умница. Вся в мать, не то, что я».
- А скажите, был ли хоть кто-то дорог вашей сестре? Друг у неё был? Или подруга?
- Не знаю я, Дмитрий. Мы редко виделись, она приезжала только на день рождения Игорька с кучей подарков и быстро уезжала. В детстве у неё были друзья, пока она плаванием занималась. А потом на рынке торговала, там с бабушками только ругалась. А потом деньги свои прятала от нас.
«- Не нужно тебе, Дмитрий, знать этот код, не открывай двери, за которыми пропасть».
Глава 4. Дети
Сонечка открыла дверь своим ключом: - Заходи, до вечера никого не будет. Уф, я запыхалась, пока бежали. Пить хочется.
- Математичка матери сразу доложит.
- И что ты ей скажешь?
- Скажу, что тебе стало плохо, и я проводил тебя домой.
Два духа, наблюдали за молодыми людьми по-разному. Михаил Павлович с любопытством разглядывал симпатичного высокого юношу, а Ольга Захаровна готова была материализоваться, чтобы обнять своего племянника.
«- Вы так нервничаете, Ольга Захаровна, что я даже чувствую какое-то покалывание.
- Это мой племянник, Михаил Павлович. С уроков сбежали, а Марина будет страдать. Все её предают.
- Ну, это не грех – сбежать с уроков. Кто не сбегал, когда тебе шестнадцать лет.
- У него мама учительница.
- Любите, всё-таки, сестру.
- Сама не знала, как люблю. И муж её дрянь, и сынок разгильдяй. Одинока она.
- С чего вы взяли? У них роман, дело молодое. Это не разгильдяйство, это нормально».
Молодые люди отправились на кухню и принялись уничтожать холодные котлеты и сыр.
- Предки смартфон не хотят покупать, - пожаловалась Соня. – Сидят на зарплате, как чумовые. Особенно папа…
- Сонь, мой папочка на деньгах сидит, а копейки лишней не выпросишь. Скорее мама даст денег, чем он.
- Игорь, поможешь мне к твоему отцу в супермаркет устроиться на работу? Не знаешь, какая там зарплата?
- Фиговая зарплата, не стоит там работать.
- И что, мне ходить с этим старьём?
- Сонь, а ты приведений не боишься?
Девушка засмеялась странному вопросу, но с восхищением посмотрела на своего спутника.
- Я серьёзно. У моей умершей тёти есть шикарный дом, и через неделю он станет нашим. Я предлагаю поехать туда, поискать там телефон, может где завалялся запасной.
- Телефон мёртвой тётки? Я не возьму.
- Ты не поняла, у неё там всего было полно, наверняка новенький где-нибудь лежит. Ключей у меня нет, но проверим, и без ключей в дом можно попасть. А если деньги найдём, то немного возьмём, пока папочка всё не прикарманил.
- Не говори глупости. Но посмотреть интересно, поехали.
«- Вы слышали, Михаил Павлович? И эти туда же.
- Я бы на его месте давно там побывал. Мальчик, как я понял, хорошим вырос, а перед девушкой покрасоваться дело святое.
- Лишь бы не брал ничего, а то понравится быстро.
- Но в шестнадцать как не взять то, что понравилось?
- Как-то нужно их пугнуть, Михаил Павлович.
- Не вижу смысла. Будем смотреть, интересно».
Добирались молодые люди сначала на метро, потом на рейсовом автобусе, не замечая никого вокруг – влюблённость живёт в особом мире. С остановки шли пешком, поглядывая на телефонный навигатор. Но, подойдя к калитке дома, растеряно засмотрелись на высокий забор.
- Кажется, нам сюда. Дом номер четырнадцать. Перелазить будем?
- Игорь, что-то мне страшновато. А если там и правда приведение?
- Тёткино?
- Ага.
- Я её редко видел, деловая сильно была, жесткая. Меня, правда, не знаю за что баловала. Два раза в году осыпала дорогущими подарками, в Новый Год и обновляла гаджеты. Что ей тут теперь делать, над златом чахнуть?
- Я читала, что дух можно увидеть, если зажечь три свечи в трёх углах, тогда в четвёртом появится дух.
- Кого? Мало ли кто заявится, - юноша смеялся. – Давай я тебя подсажу, хватайся за край.
Соня дотянула до края забора, лишь когда Игорь поднял её. Вцепившись в край изгороди, девушка старалась подтянуться, а Игорь подталкивал её снизу. Перевалившись через край, Соня сползла на газон с молодой травкой, но слегка поцарапала ладошку.
- Игорь, давай быстрее. У меня кровь.
А юноша уже спрыгнул на траву и присел рядом с Соней.
- Поцарапалась? Тогда точно надо в дом попасть, найти перекись и пластырь. Ты тут сиди, а посмотрю, может тётка запасной ключ спрятала под крыльцо.
Сонечка разглядывала расцветающий сад, пустые клумбы и шикарный каменный дом. Она увидела и молчащий фонтан, и несколько статуй белого цвета.
«- Ольга Захаровна, а есть ключ запасной?
- Есть, но он не найдёт. Она на видном месте, но не видим».
- Нашел! Соня, я нашел! Вот хитрая, моя тётка. Представляешь, висит на виду, но вроде как нарисованный, и ещё десять нарисованных. Много ключиков – один настоящий. У тётки нормально было с фантазией. Пошли двери открывать быстрее.
Игорь открыл входную дверь и первым вошел в холл дома, а вот Соня не решалась переступит порог.
- Сонька, иди сюда. Богатство! Я бы тут пожил немного.
Выйдя на крыльцо, Игорь взял Соню за руку и втащил в дом. Аккуратно поставив свой рюкзак на пол, Соня сбросила кроссовки и на цыпочках пошла за Игорем в гостиную.
- Вау, класс! Камин! Зажжём? Смотри, на диване столько подушечек, будто тут большая семья жила. Зачем столько?
- Дурак, всем нужно жить красиво, не у всех получается.
- Нет, но не одной же. У меня бы друзья тут каждый день тусовались.
- Ага, и превратили бы всё в помойку. Ой.
- Болит? Пойдём искать перекись.
- Обычно в кухонных шкафах или в холодильнике всё хранят.
- Или в спальне, - улыбнулся Игорь.
- Ну, пойдём в спальню, - улыбкой ответила и Соня.
- Не боишься уже?
- Дурак, - смутилась Соня, - иди первым, я за тобой.
Юноша прыжками начал подниматься по лестнице, но Соня поднималась всё так же на цыпочках. В спальне, кроме огромной кровати и зеркала, они увидели странную этажерку и деревянный ящик на её полке.
- Игорь, в том ящике точно аптечка. Но я ни к чему притрагиваться не собираюсь, давай сам.
- Трусиха, - юноша подошел к ящику и открыл дверцу. – Оба, сейф! Соня, мы будем грабить?
- Сто раз дурак. Не смей даже трогать, вдруг здесь камеры ещё работают.
- А как твой новый смартфон?
- Обойдусь.
«- Ольга Захаровна, а девочка молодец, как вам кажется?
- Согласна, Михаил Павлович. Зачем только родителей мучит».
Но Игорь не удержался и принялся нажимать кнопки замка сейфа и сильно увлёкся.
- Игорь, у меня, вообще-то, рука болит.
- А, сейчас. Вдруг повезёт. Погоди…
- Я домой поехала, мне тут не по себе.
- Всё, всё, бросаю. Аптечку найдём и уходим. Через неделю мама вступит в права наследства, тогда и посмотрим, что там внутри. Придёшь сюда ко мне в гости?
- Нет.
- Почему? – молодой человек опомнился и отошел от сейфа.
- Потому, что ты теперь будешь дружить с Анжелой и Алексом, они богатенькие.
- Богатенькие идиоты. Я останусь в квартире, пусть тут отец живёт.
- Правда? – Соня явно обрадовалась. – Тогда…
Но договорить Соня не успела, снизу раздались голоса.
Глава 5. Родители
- Кто это? – вздрогнула Соня.
- Не знаю, сам что-то испугался. Спрячемся? – шепотом спросил Игорь.
- Куда?
- Под кровать можно.
- Нет уж, там пыли много, а у меня аллергия, - шептала Соня.
- Тогда давай в другую спальню, они точно сюда придут, сейф вскрывать, если это грабители.
Молодые люди вышли из спальни и замерли на площадке, прислушиваясь к голосам.
- Сонь, а это мой папашка.
- С мамой?
- Да нет, не с мамой. Ты иди в ту комнату, а я послушаю.
- Ни за что никуда одна не пойду.
- Тогда давай тихо спустимся, пока они в гостиной.
- Ой, я рюкзак внизу оставила. А если они увидели?
- Откуда они знают чьи это вещи. Тихо идём, давай руку.
«- Михаил Павлович, это не дом, а проходной двор. Кому не лень – все здесь. С кем он там? Посмотрим?
- И смотреть не надо, он с моей бывшей женой, Ольга Захаровна. Хвастается вашим богатством».
В гостиной на диване скромно сидела Женечка и не глядела на своего начальника. Поднимая изредка глаза, она не осматривала помещение, а будто искала ещё один выход. Зато Эдуард распушил перья и трогал руками всякую мелочь в комнате.
- Женечка, как тебе всё это?
- Очень красиво.
- Ты не стесняйся, походи, погляди. Жена моя сюда навряд ли переедет, хотя дом и её будет. Ты будешь здесь жить, за порядком следить и сына перевезёшь из своей хрущевки. Я не против сына…
- Спасибо, Эдуард Семёнович. Мне не нужно ничего.
- Ну что ты такая вялая. Пойдём, посмотрим спальни, проверим шкафы, шубы, сапоги. Будешь королевой. Работать не надо, только за домом следить, хозяйничать.
- Не надо мне, ни к чему.
- Твоей зарплаты на неделю хватает, а сын растёт, ему много надо всего. О нём подумай. Муж твой бывший тебя нищей оставил, но одно дело хорошее сделал. Если бы мы их с Ольгой в один день не хоронили, то и не познакомились бы. Он Ольгу с собой прихватил, чтобы ты королевой жила. Я тогда сразу тебя заметил, такая вся хрупкая и беззащитная. Ольгу пышно хоронили, а к твоему никто не пришел, кроме тебя. Да ещё и в углу зарыли…
- Эдуард Семёнович, не надо вспоминать похороны в доме покойной.
- А что? Примета плохая?
- Вызовите духа, тогда он всю жизнь вас в покое не оставит.
«- Она что-то понимает, Михаил Павлович?
- Откуда. Вот мама её понимала, правда я считал это блажью. Женя странная, слишком доверчивая.
- Надо к ней прицепиться, вдруг её озарит.
- Не хочу я к ней, страшно и стыдно, сил нет.
- Перетерпите. Нам уже и не страшно, и не стыдно, так, покалывает чуть-чуть».
Наверх Женя не пошла, а вот Эдик обследовал все спальни, быстро нашел сейф, но даже Жени показывать его не стал. Скрывать радости Эдик не мог и быстро спустился вниз к своей спутнице.
Молодые люди, не успевшие уйти из дома, спрятались в шкаф соседней спальни и почти не дышали от волнения.
- Поехали. Мне в банк пора. Женечка, начинай мечтать о рае на земле, осталось совсем немного и твоя жизнь изменится. Я пока разводиться не буду, договорюсь с Мариной без развода. Я ей противен, да и она мне.
Ничего не ответив, Женя быстро вышла из дома, за ней живой Эдик и два неживых бывших человека.
- Вот гад, твой отец. Марина такая хорошая, а он.
- Это мы ещё посмотрим, как он погуляет, - сердито ответил Игорь.
Эдуард подвёз Женю к зданию школы и быстро уехал.
Школу духи не решились посетить, а остались ждать Женечку во дворе. Ребятня выбегала из дверей с громкими и радостными криками. Конец мая – любимая и долгожданная пора школьников, преддверие каникул и безмятежного лета. Наконец вышла и Женя, а за ней плёлся огорчённый подросток: приход мамы лишил его беготни с друзьями и прочих радостей детства. Черноволосый, миловидный подросток был очень похож на свою маму, вот только перерос её уже на голову.
«- Это ваш сын, Михаил Павлович?
- Наверное.
- Вы, Михаил Павлович, большой негодяй. Такой мальчик чудесный у вас, а вы его даже не узнали.
- Ольга Захаровна, к чему теперь судить, мы с вами уже осуждённые. Лучше скажите, мне мерещится или нет. Что за странная старуха плетётся за мальчиком?
- Это не просто старуха, кажется нам повезло, у вашего сына есть Ангел-хранитель. Хотя может и наоборот, надо исчезать отсюда быстрее.
- Боитесь, что она сообщит куда надо?
- Кто знает, первый раз я в такой ситуации».
Глава 6. Женечка
Но невидимая человеческому пожилая женщина сама заметила двух духов и моментально приблизилась.
«- Вы по чью душу? А, да это Мишка усопший. Каким ветром тут? Отпустили на сыночка посмотреть, чтобы совесть помучила?
- Прасковья Петровна, это точно вы? Вас в Ангелы подрядили, а ведь вы ругаться любили, как дышать.
- Не смей даже подходить к мальчику, пожалеешь.
- Уважаемая, не сердитесь. Мы тут случайно оказались, не по своей воле. Нам бы предупредить его маму, чтобы она не связывалась с Эдуардом. И ни в коем случае денег у него не брала.
- А вы кто Мишке будете? – Прасковья Петровна обратилась к Ольге.
- Я та, которую он убил.
- Теперь дружите?
- Как сказать, на одной ветке висим уже полгода. И ещё провисим неизвестно сколько. В Ангелы нас точно не возьмут.
- Ну, за что такое счастье Мишке я знаю, а вам за какие грехи?
- Я мать свою бросила, деньги копила. Ещё с людей три шкуры драла, пока бизнес строила, будь он неладен.
- Список длинный, как я поняла. А теперь почему Женечке помочь хотите, откупную зарабатываете? Она, горемычная, без мужа жила, да и я рано ушла. Вот, теперь помогаю, как могу.
- И передать ей что-то можете? – обрадовалась Ольга Захаровна.
- Нет, я только с Ваней могу связь иметь, с дочкой никак. Он до сих пор папу ждёт и надеется. Письма ему раньше писал.
Дух Михаила Павловича исчез, оставив бывших женщин наедине.
- Опять убежал, трус.
- Плохо ему, Прасковья Петровна. Там повисишь – каждое своё гадкое слово вспомнишь, не то, что поступки. Как вы думаете, сможем мы хоть что-то полезное сделать в таком состоянии? Хоть что-то?
- Ничего. Решение Женя будет принимать сама, и сама за него отвечать. Искушает этот Эдик сильно, ох искушает. Много у него денег…
- Это не его деньги. И ещё у него жена есть и сын. Женей попользуется и бросит.
- Женя это понимает.
Михаил Павлович вернулся: - Домой пошли, я их проводил. Красивый мальчик, на маму похож. Учится как?
- Не твоё дело, - огрызнулась Прасковья Петровна.
- Вы же Ангел, зачем грубите.
- А ещё и бабушка, хоть и мёртвая. Им мужчина нужен, настоящий. Уезжать им нужно отсюда подальше.
- У вас же домик был на берегу реки.
- Был, но там ремонт нужно сделать, а не на что. Женечка много работает, руководит отделом большим в магазине, но зарплата так себе.
- Если такая, какую и я платила, то точно мизерная.
- Значит, всё-таки, главное это деньги, - подвёл итог Михаил Павлович.
- Мои деньги никому добра не принесли, и им не принесут.
- Если вам больше сказать нечего, то я удаляюсь.
И Прасковья Петровна действительно исчезла.
- Как я поняла, ни мы ничем помочь не можем, и нам никто не в помощь. Придётся пока наблюдать за людьми и ждать, когда нас вернут.
- Мальчишку жалко.
- Замолчите, Михаил Павлович, без вас тошно. Лично я возвращаюсь в дом и буду ждать того, кто вскроет сейф. Надеюсь, что Эдик, ему уже всё равно не поможешь.
- Я с вами, Ольга Захаровна.
- Куда же теперь без вас, повязаны мы».
А Женечка, тем временем, разогрела обед и усадила за стол Ваню.
- Сынок, тебе скоро двенадцать, я хочу тебе что-то рассказать…
- Мам, ты о папе?
- Как ты догадался, да, о нём. Ты суп ешь, хоть пару ложек. Потом картошку с мясом подам, но после супа.
- Я супы не люблю.
- Маленький любил.
- Бабушка другой суп варила.
- У бабушки свой огород был, овощи свежие, домашние. А хочешь, мы в её дом переедем? Ты будешь деревенским мальчиком, - засмеялась Женя.
- Мам, летом в деревне хорошо, но у меня здесь друзья.
- Можно и друзей взять. Почистим дом и позовём друзей.
- Мам, тебе же не нравится в магазине работать?
- Не очень, - призналась Женя.
- А папа здесь причём? Он что, в деревне живёт? Тогда поехали быстрее.
- Погиб папа твой, - выдохнула Женя.
- Когда? – мальчик бросил ложку и уставился на мать.
- Полгода назад на машине разбился.
Мальчик вскочил и убежал из кухни. Женя нашла его лежащим на диване без движения, хотя он и не плакал.
- Поплачь, Ванечка, и не жди больше. Взрослый ты уже, всё понимаешь.
Мальчик рывком поднялся с дивана и сел: - Это тебе всё равно, умер папа или нет. А я его увидеть хотел, хотя бы раз. Я не знаю даже как он выглядит.
Вздохнув, Женя ушла на кухню своей однокомнатной хрущёвки. С мальчиком осталась лишь его невидимая бабушка.
«- Потерпи, Ванюша, будет тебе папка. В деревню, так в деревню. Этого я им не сказала, грешникам, а помочь я могу. Пусть помучаются, Ангелам тоже не сладко. Тебе, Ванюша, будет теперь сниться деревня моя каждую ночь, сам будешь маму просить туда поехать. Бедненько поживёте сначала, но приберётесь, освоитесь, зато дружно и там нового папу найдёте. И вырастит он тебя сильным человеком, не таким, как твой отец. Только бы мамка твоя не искусилась, не взяла чужого. А если возьмёт, я ничего не смогу поделать. Ангелы, что ветерок, только обнять и могут, да ещё направить на нужную дорогу, словно парус. Но если сам человек управлять тем парусом не захочет – сам и пропадёт».
Глава 7. Марина
Ольга Захаровна третий день металась по собственному дому, пытаясь хоть что-то придумать или почувствовать. Она была уже согласно исчезнуть совсем, лишь бы ничего этого не видеть, если толку от неё нет.
«- Я думала, когда живая была, что хуже смерти ничего нет, потом думала, что хуже мук совести ничего нет, а ведь есть. Вот вам, Михаил Павлович, ещё одно ощущение бессилия, знаешь – а не скажешь. Некому, некому людям в ухо шепнуть – не бери, не открывай, не жажди чужого. Четыре дня осталось и всё, вскроют этот сейф и узнают сколько там денег. Им перед такими деньгами не устоять.
- А сколько, Ольга Захаровна?
- Вам-то зачем, вам они ни к чему.
- Чистое любопытство. Много?
- Их бы детям отдать, сиротам.
- Ах, у нас опять гости, кажется. Сколько у вас ключей было?
- Эдик или Маша?
- Секунду, - дух Михаила Павловича исчез и тут вновь появился в спальне.
- Сестра ваша, Марина.
- Марина?»
Послышались шаги поднимающегося по лестнице человека. Марина вошла в спальню, спокойно положила сумочку на кровать и сняла пиджак. Она обошла всю комнату, погладила зеркало, поднесла к носу флакончики с духами, вернулась к кровати и прилегла на бок.
- Олюшка, Оля, что же мне делать теперь? Ты всё так красиво здесь устроила, а Эдик всё разрушит и переделает. Знаю я твой код, догадалась. Тот день и я никогда не забуду. Ты так радовалась, что даже танцевала и целовала нас с мамой. И я виновата, что мне туфли купили, а на тебя не хватило. А теперь вот я должна тебя вернуть свой долг, а не отдать твоё Диме с его вопросами или тем более Эдику. Все спрашивают о тебе, о твоей жизни, будто я не понимаю зачем. Нет уж, надо этот сейф унести и отдать кому-нибудь. Кто-то же любил тебя.
Марина поднялась, подошла к сейфу и долго смотрела на него.
- Даже не притронусь, - будто убеждая себя, Марина отвернулась, а потом быстро вышла из комнаты. Но вскоре вернулась и быстро набрала нужные цифры: 4494. Сейф беззвучно открылся. Стопки денег заполняли всё внутреннее пространство.
«- Открыла! Зря ты открыла, сестрёнка.
- Ольга Захаровна, как же вы были богаты.
- Замолчите, Михаил Павлович, замолчите».
- Да тут миллионы, - тихо, но с придыханием сказала Марина.
Постояв ещё немного, женщина закрыла сейф и изменила код: 5494.
- Счастливый день – это для души, пусть он не портится деньгами. С пятого всё и началось, пусть им и закончится.
Ушла Марина из дома не сразу. Она обошла все спальни, гостиную, кухню, спустилась и в подвал. И только потом, плотно закрыв дверь, она ушла. Ключом эту дверь, видимо, никто и не закрывал.
«- Всё, она сдалась.
- И я так подумал, Ольга Захаровна. Будет висеть с нами.
- Заткнитесь, Михаил Павлович. Как бы ваша бывшая жена к нам не пристроилась. А заодно и Маша с Димой.
- Пусть висят, чем они лучше нас будут.
- Пока они всем лучше нас. До нашей низости ещё никто не дошел. Они детей растят, любят. Это им зачтётся.
- А вы, Ольга Захаровна, почему никого не родили?
- Хотите меня задеть побольнее? Забыли, что я почти ничего не чувствую.
- Нет, что вы, просто отвечаю вам тем же.
- Знаете, что, убирайтесь из моего дома!
- Пожалуйста, тем более через четыре дня он уже будет не ваш.
- Идите прочь!
- Улетаю».
Дух Ольги Захаровны расстелился на кровати. Она поняла, что даже если тела нет и оно ничего не чувствует, то душа хранит все эмоции и вибрации, какие только есть. Теперь то она понимала, что руки и ноги были даны для того, чтобы облегчить груз эмоций. Была бы сейчас её воля – она бы сожгла все эти проклятые деньги в камине. Никто из живых людей не знает откуда у неё такое богатство. А оно пришло неожиданно, в самом конце 90-х. Оля тогда поступила в торговый институт, и почти сразу у неё появился богатый поклонник, старше её на тридцать лет. Вцепившись в возможность жить припеваючи, а не торговать на рынке, Ольга во всём угождала мужчине, даже когда он заявил – никаких детей. У студентки появилась шикарная квартира, в которой её кавалер и хранил свои деньги, происхождением коих она не интересовалась. Однажды Оля услышала по телевизору, что её содержатель погиб. Недолго думая, тридцатилетняя женщина Ольга Захаровна собрала все деньги в большую сумку и съехала с квартиры. Она опасалась, что найдутся желающие всё забрать. Её не волновало тогда, где и как были заработаны эти деньги. Даже наличие жены и детей у её поклонника не повлияло на желание забрать всё себе и уже никогда не волноваться о бедности и нужде. Затаившись на время в дешевой гостинице, Оля узнала, что его жена давно живёт во Франции вместе с детьми. Время шло, а за деньгами никто не приходил. Выкупив здание в центре города, Оля быстро наладила торговый бизнес, построила себе этот дом и жила только этим бизнесом.
Теперь она точно знала, что эти деньги – чёрная метка. Кто их возьмёт, тот и пропал. Ладно бы их взял Эдик, только грехов бы добавил, но три несчастные женщины не заслужили такой участи: Маша, Марина и Женечка не должны к ним прикасаться.
Глава 8. Папа
- Мам, мам, поехали в деревню, - Ваня проснулся уже давно, но ходил за мамой и повторял одно и то же.
- Тебе ещё три дня учиться, - удивлялась Женя.
- А потом сразу поедем, ладно?
- Ешь оладьи, садись уже. У меня работа, сынок, так просто не сбежишь. Надо денег подкопить на отдых. Ты же сам говорил, что у тебя тут друзья.
- Зато там папа. Зря ты меня обманула, да я и не поверил. Он жив, я его во сне видел.
- Ванечка, - Женя побледнела и присела рядом с сыном, пряча под стол трясущиеся руки.
- Нет, сынок, я тебя не обманывала. Прости, я знаю, как тебе больно. Но твоего папы там нет.
- Есть, мама, и перестань придумывать. Вещи собирай, скоро поедем.
- Хорошо, - Женя решила пока не спорить с сыном, но уехать решила точно, даже если её уволят. – Хорошо, я вечером начну собираться.
А дух Михаила Павловича сидел на кухонном подоконнике и наблюдал за сыном. И был он там не один.
«- Прости, сын. Не в оправдание, но у меня папаша тоже ещё тот гусь был. Только орать и умел, мог и ударить. Да чего там, я не лучше. А ты верь, сынок, верь. Мама у тебя хорошая, красивая и добрая.
- Сидишь и причитаешь, - невидимая бабушка стояла рядом с бывшим отцом и тоже слушала диалог.
- А что мне остаётся, Прасковья Петровна? Скоро исчезну, не волнуйтесь. Зачем им в деревню? В городе возможностей больше.
- Если ребёнок хочет отца, там и найдёт.
- В вашей деревне?
- А ты там давно был? Там теперь жизнь налаживается, много чего построили. Правда дом у меня ветхий. Мишка, а хочешь взглянуть прямо сейчас?
- Хотите сказать, что Ангелы свахами подрабатывают, если вы про отца знаете?
- Ангелы желания исполняют, хотя и не все, но самые заветные.
- Вы как кандидата подбирали, по фотографии?
- Дурень ты, Мишка. Уже и тела нет, не то, что ума, а душа так и не стала прозорливой. Душой выбирать надо людям, душой.
- Позвольте спросить, а на какие деньги они там жить будут? Женя, быть может, ещё согласится на помощь Эдика.
- Если мать будет выбирать между сыном и богатством, то она всегда выберет сына. Эдик просто так денег не даст, только с условием.
- А вот и не всегда мать выбирает сына. Моя, когда с отцом развелась и за другого вышла, то новый ещё хуже оказался, но меня никто не спрашивал.
- То-то ты настрадался и всё понял. Стал прекрасным отцом – вообще не мешал своим присутствием.
- Я не издевался, просто ушел. Не готов я был к отцовству.
- Но деньги-то мог присылать.
- Мог, но вы же сами мне сказали, что без меня обойдётесь.
- Я? Мало ли что я брякнула. Сгоряча и не то крикнешь. Мог бы и не слушать.
- Вот всё же думаю, Прасковья Петровна, как же вы в Ангелы попали при ваших привычках?
- Ты о чём?
- Ну, вы иногда и вино домашнее пили, и матерились.
- Нашел грехи, дурень. Ангелом быть не только честь, а ещё и трудная работа. Я никого никогда не бросала, даже кошку или собаку. Первый кусок не себя брала, а другим. А ели кого не успел на ноги поставить – тогда и Ангелом посылают помочь. Особенно к тем, кого особенно любил. Я Ванечку сильно любила и жалела.
- Значит, меня никто никогда так не любил.
- Может и любил, да ты сам отогнал. Если Женя деньги возьмёт, то Ваню избалует – я уйду.
- Ох, не надо его бросать, Прасковья Петровна.
- Сама не хочу, вот в деревню и заманиваю. Мужчину я им нашла работящего, он и пашет, и сеет.
- Колхозник?
- Фермер. Давай покажу, если тебе не всё равно.
- В деревню приглашаете?
- Ага, только на кладбище тебе нельзя, там потерянные ходят, не дай Бог и ты таким станешь. Я хоть и злюсь на тебя, но такого не желаю.
- Я лучше здесь останусь.
- Не трусь, есть кое-какие силы и у меня, защищу».
Лететь в майском прозрачном небе, среди редких пушистых облаков - любая душа обомлеет.
«- Эх жаль, при жизни вот так нельзя, - кричал Михаил Павлович.
- Почему нельзя, можно, если очень захочется. Так ведь не хочет никто, разве бесшабашные дельтапланеристы. Поля бескрайние, сколько труда в них вложено, какая красота в человеческом труде. Уже и деревушку мою видно. Любуйся, пока разрешили.
- Обычная деревня.
- Да ну тебя, Мишка, не мешай. А вот и папа наш будущий.
- Где?
- Приглядись, в поле он, сеет что-то. Сейчас и познакомитесь».
Земля быстро приближалась, и мягкая ранняя трава приняла невесомых духов спокойно.
Невысокий, но крепкий мужчина ходил вдоль засеянного поля и что-то фотографировал на телефон.
«- Да это же Андрюха, Женькин одноклассник. Он жених, что ли?
- Он.
- До сих пор не женат?
- Ты, Мишка, очень мало понял ещё, пока жив был. Ты же любить не научился, а Андрей любви ждёт, настоящей.
- Так всю жизнь и прождёт, никому от него пользы не будет.
- Польза и любовь – разные вещи. Пользы он, в отличии от тебя, много приносит. Душа любви ждёт, я знаю.
- Да я что, пусть ждёт. Жильё хоть у него есть?
- Гляди-ка, заботиться начал. Есть у него дом, добротный, но мы с тобой пока мой домик посмотрим.
- Не по себе мне что-то, Прасковья Петровна, я бы к Ольге Захаровне вернулся.
- Дом взглянет и вернёмся».
Но ни вид обветшалого дома, ни то, что творилось в комнатах духов не порадовало.
«- Вы, Прасковья Петровна, ещё хотите сюда родню привести? Тут мышей, больше чем червей в земле.
- Шесть лет, как мои руки ничего здесь не касались. Ни одной живой души в доме не было, Женя не хотела сюда даже заходить. Ничего, ради счастья нужно потрудиться. Всё отчистит, отмоет.
- Добрая же вы, мама, - ехидничал дух Михаила Павловича. - Вот у Эдика дом, что рай земной.
- Зачем ты, Мишка, ей зла желаешь?
- Да не зла я желаю, боюсь за них. Поставь любого земного человека перед выбором – никто не выберет лачугу вместо хором. Они же не знают цену этого выбора, шепнуть-то некому».
Глава 9. Перепутье
Два беглых духа встретились холодно, общих тем не хватало. Михаил Павлович был погружен в свои мысли о сыне, а Ольга Захаровна – о сестре. Первым прервал молчание Михаил Павлович.
«- Ольга Захаровна, я в деревне был.
- Рада за вас. Отдохнули хорошо?
- Очень остроумно. Меня тёща туда позвала, показать нового отца для Вани.
Такое откровение подействовало на Ольгу Захаровну, и она сменила гнев на милость.
- Рассказывайте, как она это сделала?
- Я не знаю, как она это делает, но явно не обманывает. Женя, получается, замуж за него выйдет и там останется.
- Хоть одно приятное известие за последние дни. И на том спасибо.
- Но ещё три дня, Женя успеет поддаться искушению. Её Ваня уговаривает в деревню уехать, ему ещё как раз три дня учиться в школе.
- Ах, ты, Господи, рано радовалась. Сейф откроют и всё, дальше конец. Хоть волком вой от беспомощности. Я боюсь, что Марина возьмёт первой, она код знает.
- Да? И хорошо, значит Женя не притронется.
- Вы так и остались негодяем, Михаил Павлович.
- Возможно, но я, вроде как, сына люблю.
- Не любовь это, а самолюбие.
- Какая разница. Вы за своих – я за своих.
- Чужих нет вообще. Я Жене не желаю плохого. Даже Эдика жалко, он ведь отец Игоря.
- Хотите сказать – лучше бы Маша открыла?
- Нет, нет и нет.
- Не лукавьте. Давайте Машу посетим, узнаем её планы. Дима ещё не сдался, придумает что-нибудь».
А в квартире у Маши духи застали хозяйку и Дениску, лежащего в постели. Мальчик заболел.
- Выпей, Дениска, эту микстуру, раз по лужам бегать любишь. Она горькая, но иначе не выздоровеешь. Мне завтра надо обязательно на работу выйти, с тобой папа останется. Но и с папой придётся пить, а не только конфеты есть.
В спальню зашел Дима, одетый в рабочую куртку.
- Маша, я на минутку. У нас вызов в соседнем подъезде. Пойдём на кухню ненадолго. А ты, Денис, лежи и болей.
Маша ещё не дошла до кухни, как Дима начал возбуждённо шептать ей на ухо.
- Я придумал. Вечером поеду в этот дом, заберу сейф и вскрою его в гараже. Никто ни о чём не узнает.
- Дима, успокойся. Мне предлагают должность главврача, зарплата будет очень приличная.
Дима замер и зло посмотрел на жену.
- А я? Ты в шоколаде, а я у тебя буду деньги просить? Сыну я как в глаза посмотрю, когда он подрастёт?
- Злишься? Хорошо, а кто тебе не давал учиться? Ты осенью поступай на заочное, скоро и работу сменишь, если захочешь.
- Издеваешься? Соня пойдёт учиться, и я?
- Тебе же не восемьдесят лет.
- Не дашь ключ?
- Не дам. Дениска заболел, я не хочу думать о чужих деньгах.
- Совестливая, значит, а я нет.
- Что-то ты заякал. Ты, Димочка, прекрасный человек, и я таким тебя люблю. А с чужими деньгами кто знает, что с нами будет.
- С другими ничего не случается, а мы чем хуже.
- Не видел ты тех, кто, умирая о деньгах продолжает думать, а родственники не скрывая ждут, когда умрёт. Всё, меня сын зовёт. Беги, а то уволят.
Громко хлопнув дверью, Дима ушел.
«- Ольга Захаровна, нам тут больше делать нечего, тем более и толку с нас нет.
- Не поверите, но я чувствую что-то похожее на счастье. Ай да, Маша, такая умница. Думается мне, что Дениска не просто так заболел, есть у него покровители. Не покажут их нам, не заслужили такой чести.
- Болезни бывают полезными?
- Скорее всего. Выбор дают – себя любить или других.
- Когда я болел, меня сроду никто не жалел, даже мама.
- Сочувствую, но не верю. Мамы всегда жалеют, особенно моя. Да вам рассказывать не буду, это моё личное.
- Своё личное я вам как на ладони, а знать ваше я не заслужил…».
Но диалог пришлось прервать, Маше кто-то позвонил.
- Да, Марина Захаровна. Я вас слушаю. Не сможете прийти сегодня? Ничего страшного, у нас тут сын больной. Я понимаю, понимаю. Через три дня будете? А почему именно через три? А, выпускники, понятно. Хорошо, я поняла, до свидания.
Но, отключив телефон, Маша всё же явно расстроилась.
- Тесты у неё, так я и поверила. Готовится принять наследство, а притворяется бессребреницей. Слаб человек, что тут поделаешь. Ладно, пусть богатеют, обойдёмся. Интересно, сколько же там денег…
- Мам, ты скоро? У меня голова болит, - крикнул из комнаты Дениска.
- Иду, сынок. Температура поднялась, сейчас будем микстуру пить.
«- Я бы сто процентов на Машу не поставила.
- Часто вам праведники встречались?
- Одну знала.
- Любопытно, расскажите.
- У мамы подруга была, тоже Ольгой звали.
- И в чём её праведность?
- Да как бы вам объяснить, не поймёте.
- Не забывайте, Ольга Захаровна, где мы с вами сейчас должны быть. На одной ветке висим. Вы, значит всё понимаете, а мне не дано.
- Слушайте, коль охота. Ольга эта, ещё когда девочкой была, умела людей лечить.
- Экстрасенс?
- Не перебивайте, нет, скорее целительница.
- И что в этом святого?
- А то, что никогда ни у кого копейки не взяла.
- Продуктами брала?
- Нет, вообще ничего.
- Так не бывает, не верю. А ела что?
- Училась, работала поваром…
- Жива ещё?
- Не знаю, а какая разница?
- Долго бы не протянула.
- Ошибаетесь. Она и замуж вышла, и муж у неё достойный был.
- Детей не было?
- Пятеро детей у них. Уже выросли. Я её не любила, вернее она меня раздражала своей праведностью. Ух, как раздражала».
Глава 10. Два дня
Оставаться в квартире у Маши духи не стали: вернулась Соня и начала с порога ругаться с мамой. Быстро переместившись в свой дом, Ольга Захаровна сразу посетила спальню. Убедившись, что сейф на месте, она успокоилась и спустилась в гостиную.
«- Михаил Павлович, а вдруг нас заберут до того, как Марина вступит в права наследства?
- Ну и что изменится?
- Мне теперь навечно существовать в том мире с мыслью об этих деньгах?
- Почему же навечно. Кто-то из них помрёт, и мы узнаем кто взял деньги. Подумаешь, лет сорок подождём.
- Это нечестно, уже после смерти горестей добавлять. Там же не тюрьма, там всё справедливо.
- А вы уверены? И Боги ошибаются. Ошиблись же они, когда таких как мы создали. Да и любой человек до денег слаб, любой.
- Философ из вас никакой. Ночь у людей, спят себе, не понимая, что каждое утро – это шанс всё изменить.
- Не согласен, всё изменить нельзя. Хотя исправить иногда можно. Я бы, если смог, телевизор сейчас включил и посмотрел что-то человеческое.
- Мечты у вас куцые, но и их теперь не осуществить».
Часам к трём ночи в доме послышались звуки открывающейся двери.
«- Дима явился, - вздохнула Ольга Захаровна.
- А если Эдик?»
Свет включили не сразу, будто искали выключатель. В холле богатого дома стоял пожилой мужчина, почти старик, но подтянутый и ухоженный.
«- Григорий! Господи, он же погиб! – Ольга Захаровна слегка затряслась потрясенная увиденным.
- Если бы он умер, он бы свет не включил, - только и ответил Михаил.
- Это мой сожитель, он пришел за своими деньгами. Михаил Павлович, это отличные новости. Пусть забирает и уходит. Бог есть, и иногда он успевает вовремя».
Мужчина прошел в гостиную, обошел все углы, заглядывая в каждый ящичек. В кабинете он пробыл минут двадцать и лишь потом поднялся в спальню. Найденный сейф он не трогал, но сразу кому-то позвонил.
- Это я. Костя, приедешь? Давай утром, но два дня осталось. Здесь никого нет, надо быстрей всё сделать. Без вопросов, но я дважды не прошу.
Спокойно, будто у себя дома, старик продолжал заглядывать во все ящики, но в руки не брал ничего. Спустился в кухню, проверил есть ли вода, наполнил чайник. Потом вернулся в спальню и начал наполнять ванну.
- Хорошо жила, Олюшка. Я в тебе не ошибся, правильно деньги в тебя вложил. Я знал, что ты их приумножишь и добра много наживёшь. Десять лет прошло, а ты ни копейки не потеряла. Жаль, что умерла, но так даже лучше. Я не жадный, магазин пусть твоей родне останется, я только деньги заберу и уйду. Денежки мои, сама знаешь.
«- Ольга Захаровна, он что, всех обманул?
- Он всегда всех обманывает, но теперь понятно, почему меня не искали. Всё было по плану, кроме моей смерти. Хотя, его черти и тут постарались. Пусть забирает, даже с нами висеть не будет, в корни уйдёт прорастать.
- Неисповедимы…
- Он наркотиками торговал.
- Вы же не знаете, возможно он спас кого-то за эти десять лет.
- Сомневаюсь».
Григорий проснулся рано и без всякого страха заказал еду. Привезли завтрак быстро, и новый хозяин вышел за ворота бодрой походкой.
По заказанным продуктам было видно, что старик следит за своим здоровье: в пакете лежало несколько йогуртов, фрукты и сыр. Чай он заваривал какой-то свой, насыпая его небольшими дозами. К девяти утра приехал Костя. И хотя на вид этому Косте было лет пятьдесят, но выглядел он хуже, чем Григорий. Полный, с тёмными мешками под глазами, двигался, однако, Костя ловко.
- Куда пройти, Григорий Зурабович?
- Наверх пойдём. Сейф обычный, надеюсь хватит твоей ловкости его открыть. Расплачусь, когда откроешь. Если всё на месте – не обижу.
- Так и пойдёмте, чего тянуть.
Мужчины начали подниматься наверх в компании двух бывших людей.
«- Не откроет он, Михаил Павлович. Не простой это сейф, я его заказывала у мастера, индивидуально. А мастер тот уже умер давно.
- Вы же так радовались, что он заберёт свои деньги и уйдёт.
- Сейф заберёт, я не сомневаюсь.
- Очень хочется взглянуть на их старания.
- Глядите, если хочется».
Григорий и его приглашенный гость стояли возле сейфа, но пока к нему не прикасались.
- Что-то особенное есть в этом сейфе. Я видел один подобный – ручная работа. Был такой мастер, убили его давненько.
- Что ты меня разговорами кормишь, открывай. Дело надо делать, а не рассуждать.
- Попробую, но…
- Никаких - но, у меня два дня осталось.
- Так заберите отсюда и вскройте грубо.
- Тебя не спросил.
Костик криво улыбнулся, пожал плечами и начал колдовать над замком. Прошло минут двадцать, но дело не сдвинулось. Не помогали и принесённые с собой инструменты Костика, ни ловкость его рук.
- Не смогу я, Григорий Зурабович.
- Ольга, конечно, не дура была, но чего ей было бояться?
- Смотря сколько там денег.
- Сколько надо. Попробуй ещё.
Но гость отступил на два шага от сейфа и вызывающе сказал: - А код вы, ну хоть приблизительно, не знаете?
- Знал бы – тебя не звал.
- Тогда забирайте это отсюда, я найду вам людей, чтобы вскрыли.
- Вали отсюда со своими советами. Отупели все тут, пока меня в стране не было. Тебе с сарая замки снимать.
- Я не обижаюсь, есть мастера, что волшебники. Они смогут, не сомневайтесь.
Ольга Захаровна чувствовала что-то, похожее на смех, тонкой энергией потрясывающий её дух.
«- Михаил Павлович, я кажется, смеюсь.
- Что же вас так рассмешило?
- Сама не знаю, истерика. Воскрес Гриша, и что сразу хочется – денег. Если бы вы воскресли, что бы сразу сделали?
- Я?
- Именно.
- Поел клубники.
- И всё?
- Зачем вы меня мучаете?
- Я не мучаю, я смеюсь».
Глава 11. Григорий
Непонятно почему, но Григорий никуда сейф не повёз, а остался ночевать в доме. Он выходил погулять, где-то пообедал и принёс с собой пакет овощей и оливковое масло. Где он прибывал все десять лет Ольга Захаровна не знала, но, судя по загару – в тёплых краях.
«- Что это он, Ольга Захаровна, ничего не делает?
- Ой, не спрашивайте. Если я правильно думаю, то добра от него не будет. День остался. Куда-то собирается, или ещё мастера найдёт, или Марину ждёт. Посмотрим, но лучше бы он скорей сейф забрал и ушел.
- Сегодня он что-то придумает или я ничего не понимаю».
А тем временем Григорий ушел, и его не было в доме часа три. Но то, что произошло потом испугало духов не на шутку. Крепкий старик втолкнул в дом заплаканную Марину.
- Ну, вспомнила код? Или к сестре отправится захотела?
- Григорий, откуда мне знать код, мы с Олей раз в году виделись.
- Ты же сестра, ты догадайся.
- Не знаю я, - Марина опять расплакалась. Зато Григорий как-то странно побледнел, начал оседать на пол. Марина сразу успокоилась и с удивлением наблюдала за бывшем сожителем сестры. Но смотреть на умирающего человека долго невозможно, и Марина вытащила телефон.
«- Марина, вызови врача!- беззвучно кричала Ольга Захаровна. – Не бери грех на душу, вызывай!»
Григорий лежал без движения на ковре в холле, и Марина включила свой телефон.
«- Молодец, давай! – обрадовалась Ольга Захаровна».
- Мария, это Марина Захаровна. Вы не могли бы срочно подъехать в дом моей сестры, здесь человек, кажется, умирает. Вы знаете, куда приехать, притворяться времени нет, я жду.
Женщина присела рядом со стариком, потрогала его руку и сразу её отдёрнула. Теперь побледнела и она.
«- Умер? Как думаете, Ольга Захаровна?
- Нет, он бы нас уже увидел. Живой, но не зря да диете сидит. Видимо, сердце шалит. Почему она скорую не вызвала, хотя Маша врач, но…
- А вы бы не боялись, надо же будет объяснять кто он, если умрёт. В больнице другое дело, если его врач привезёт. Да и не хозяйка она пока тут».
Дима привёз Машу как-то слишком быстро. Но Марина ни о чём не спрашивала, только показала жестом на лежащего человека. Наклонившись над Григорием, Маша сразу сообщила: - Живой. Есть у него с собой какие-то лекарства? Дима, посмотри нет поблизости его сумки.
Пока Дима искал сумку, Марина внимательно смотрела на Машу, уже не обращая внимания на больного.
- А я вашу машину видела, когда сюда ехала, на перекрёстке. Вы уже решили – забирать сейф или нет? Почему вы, Маша, скорую не вызвали?
- Я вижу, что у него сердечная недостаточность, но понятно, что он лечился и лекарства носит с собой, - Маша не ответила на первый вопрос Марины. – Зачем вы там говорите, мы тут случайно.
- Ага. Искушение было, признайтесь? Когда Дима меня начал настойчиво провожать, я всё поняла. Вы же на похороны пришли, а врачи к пациентам просто так на похороны не идут. Мне тогда Игорь сказал, что вы родители Сонечки. Вам Ольга про дом и деньги сказала?
- Да, - потупилась Маша. – Чёрт попутал, простите. Эй, Дим, ты скоро, а то он и впрямь умрёт. Кстати, кто это?
- Это сожитель Ольги, бандит. Он якобы умер, но вот воскрес. За своими деньгами явился, но сердце подвело. Я бы его не спасала, плохой он человек, но человек же.
- Бандит?
- Сейчас все бывшие бандиты – бизнесмены.
- Маша, да у него тут целый склад лекарств, - Дима нёс раскрытый чёрный чемоданчик.
Маша быстро перебрала лекарства, сделала старику укол, и он зашевелился.
- Так и думала, что давление сильно упало. На операцию деньги понадобились, пересадку, наверное, хотел сделать. Был бы нормальным человеком, мы бы его бесплатно вылечили.
Григория подняли и втроём отнесли на диван в гостиной. Марина подложила ему под голову подушечку.
- Марина Захаровна, я остаться не смогу, у меня сын ещё не здоров. Тем более завтра вы уже тут хозяйкой станете, сами решайте, что с ним делать.
- Я должна с ним возиться?
- Хорошо, вызывайте скорую, документы только найдите. Увезут в больницу и нет проблем.
- Ладно, а он не умрёт?
- Не должен пока. Давление поднимается, скоро бегать будет. А пока будет ещё вялый, сонный.
- А если сильно взбодриться?
- Сил не будет, ничего он вам не сможет сделать. Я утром заеду, проверю его состояние. Спросить хотела, исключительно из любопытства. Что там в сейфе?
- Не знаю, - Марина отвернулась, пряча глаза.
- Вижу, что знаете. Лучше не говорите, мы пойдём. Видишь, Дима, до чего деньги доводят. Сердце изорвал, думая о деньгах, - ухмыльнулась Маша.
Оставшись одна, Марина наклонилась к старику, послушала дыхание, но и сама валилась с ног. Мужа и сына она вызвала через час, и в доме появились будущие хозяева.
Первое, что спросил Эдик было: - Ты как тут оказалась? Ты же говорила, что порога не переступишь.
- Какая теперь разница. Любуйся, умерший Григорий спит, как живой. Прошу любить и жаловать.
- Умерший? – Эдик явно испугался.
- Не кричи так, разбудишь. Я думала, что он погиб, а он просто уехал. Будем сторожить его по очереди. Лично я иду спать, а вы чайку попейте и решите кто первый дежурить будет.
- Ты спать будешь в спальне, где сейф с деньгами? – выпалил Игорь.
- И ты тут был? – Эдик был раздосадован, и не мог скрыть этого.
- И ты был, да не один, - огрызнулся сын. – Мам, он сюда даму приводил.
- Тебе что, магазина мало? Ещё и дом захотел? – теперь Марина разговаривала в повышенном тоне, забыв о спящем.
- Не пропадать же добрую. Это не дама, а уборщица. Я ей показывал фронт работы.
Глава 12. Утро
Эдик спал в кресле, когда Марина спустилась вниз и открыла двери Маше.
- Ну, все живы?
- Вроде все. У Эдика нервный срыв, а так всё хорошо. Старик храпел на весь дом, но это меня успокаивало. Странный дом, будто кто-то за мной следит.
- За нами всегда наблюдают, - улыбнулась Маша.
Она бесцеремонно разбудила Григория, и сразу взялась мерить ему давление.
- Просыпайтесь, мужчина. Вам надо поесть, чаю выпить сладкого.
Но даже открыв глаза, старик долго и непонимающе смотрел на Машу.
- Вы кто? – прохрипел он.
- Я ваш доктор, вчера спасла вам жизнь. У нас был приступ, слишком нервничали?
- А, доктор, спасибо. У меня всё в порядке, ещё раз спасибо.
- Вам операция нужна. Хотите в нашей клинике лечиться?
- В вашей сами лечитесь? Где хозяйка?
Но Марина демонстративно гремела на кухне посудой, не подходя к больному.
- Вы идите, доктор. Мы тут сами разберёмся по-родственному.
- Там это ваша дочь?
- Нет, сестра. А это кто спит? Знакомое лицо.
Проснулся и Эдуард, со страхом поглядывая на Григория, но всё же не смолчал.
- Вы, мужчина, поезжайте в больницу. И скажите спасибо, что не дали вам умереть. Вам пора, гостей не приглашали.
- Да как ты смеешь! – попытавшись вскочить, Григорий и вновь рухнул на диван.
- Что, ноги не ходят? Мы с женой теперь тут хозяева, и наш сын. А вас давно нет, вы приведение. Доктор, увезите его отсюда.
- Ты хозяин? Что ты сделал, чтобы жить в этом доме? Марина, иди сюда.
Невозмутимая Марина нехотя подошла к дивану.
- А правда, Григорий, вам пора уходить.
- Хорошо, - процедил сквозь зубы старик, - только сейф прихвачу и уйду. Остальное забирайте, мне не нужно.
- И как вы его понесёте? Такси вызовите? – ехидничал Эдик.
- Есть кому помочь. Я по-хорошему хотел, своё забрать.
- Какое это своё? Вы умерли десять лет назад. У вас есть документы?
- Я гражданин Греции.
- Вот туда и поезжайте, - Эдик вёл себя нагло, не стесняясь никого вокруг.
- Не доеду. Да у меня и денег почти не осталось, - сник Григорий.
- Прикажете вас пожалеть? А вы Олю жалели, вы ей рожать запретили. Она из-за вас в монстра превратилась, - закричала Марина.
- Она и без меня Ангелом не была.
- Хорошо, я открою сейф. Забирайте всё, что там есть, - резко произнесла Марина и пошла из гостиной к лестнице.
За ней первым побежал Эдик: - Марина, ты с ума сошла! Вызови полицию, возможно он в розыске.
Но Марина молча поднималась в спальню, не оглядываясь на остальных. Эдик не отставал, а вот Григорий двигался медленно, еле передвигая ноги. Духи давно обитали в спальне, ожидая развязки драмы.
Маша не ушла, а помогла Григорию подняться, а затем усадила на кровать. Присев рядом, она хитро улыбалась. Эдик сидеть не мог, а бегал вдоль комнаты из угла в угол.
Хозяйка без усилий набрала нужные цифры и сейф открылся, под громкий вскрик старика.
Внутри было пусто, но никто уже не думал о том, что код Марина знала.
- Забавно, - всхлипнул Эдик. – Тут ничего нет. Я согласен на магазин. Живи в этом доме, я не претендую. Игорь сам решит с кем он.
- Я с мамой останусь, - в дверях стоял юноша и смотрел на всех заспанными глазами. – Там что, пусто?
- Как видишь, сынок.
- Отлично, зато не подрались. Мама, я себе спальню выбрал. Пойду вниз, кофе хочется.
Григорий, неподвижно сидевший на кровати, начал опять терять сознание и упал на руки Маши.
- Марина, теперь надо скорую. Я к себе его заберу, вылечу, а потом пусть власти с ним разбираются. Как-то мы все тут опозорились, делили то, чего не было. Ольга бредила, а я поверила. Ещё раз простите за слабость, проверка хорошая была. И всё мне чудилось, будто кто-то шептал: - не открывай.
Увезли, лежащего без сознания Григория без вопросов: врачи Машу знали в лицо. Нашлись и документы. Старик действительно был гражданином Греции, но нашелся и российский паспорт, правда там он именовался Ариком.
Марина варила кофе для сына и выглядела совершенно безмятежной, даже счастливой. Женщина осваивалась в доме сестры, явно получая удовольствие.
- Игорёк, я начинаю новую жизнь.
- Школу бросишь?
- Нет, что ты. Я развожусь с твоим отцов и переезжаю сюда. Не хочу Олин дом никому отдавать. Да, и мама сюда переедет.
- Бабушка?
- Да, бабушка твоя. Тут ей и сад, и огород, и любимый внук.
- А я не против. А друзей разрешишь сюда приглашать?
- Разрешу, но чуть позже. Надо ещё документы оформить, суды пережить. У меня вот только ключа нет, я, когда сюда первый раз пришла, удивилась, что дверь была открытой.
- У меня есть ключ.
- Откуда? Отец дал?
- Нашел случайно, возле входа висел замаскированный. Тётя Оля его хитро припрятала.
- Тогда сходи и закажи ещё три ключа. Один для бабушки, для меня и запасной. Да, ещё и от калитки ключи нужны, от подвала, надо в доме поискать, наверняка есть.
- Мама, а я и не догадывался, что ты любишь красивую жизнь. И тебе роскошь нравится?
- Я, Игорёк, не роскошь люблю, а свою сестру. В этом доме есть часть её души, которая любила нас с мамой. Мне так жаль, что мы не успели ни разу поговорить по-человечески. Вот думаю, может нам девочку из детдома взять и Олей назвать.
«- Ольга Захаровна, вы что, плачете?
- Если бы я могла, Михаил Павлович, если бы могла. Я бы рыдала, как белуга.
- Но где, всё-таки, деньги?
- Да что вы, ей Богу, что вам дались эти деньги. Будем мы с вами тут болтаться и смотреть, как люди живут вечно. Два приведения не нужных даже там, откуда мы явились. Нас забыли, понимаете, нас забыли.
- Вас помнят, а вот меня точно забыли и там, и тут.
- Я вас не забуду, Михаил Павлович, вечно буду помнить. Да ещё та бабка, что вы до дому подвезли».
Глава 13. Мама
Дима ушел, а Марина набрала воды в ведро и принялась мыть и чистить запылившийся дом. Она тёрла всё, что попадалось под руки. Бестелесные духи наблюдали за её стараниями, как за театральным представлением. В каждом движении женщины ощущалась такая живая и чистая энергия и желание жить, что и сам дом отвечал новой хозяйке тёплыми волнами благодарности.
Входная дверь немного приоткрылась и холодный поток разрезал пространство гостиной пополам, отделяя живых от мёртвых.
«- Сдаётся мне, Ольга Захаровна, что это за нами. Я чувствую холод, хотя и забыл, как это бывает.
- Если за нами, зачем так морозить? Мы же не по своей воле убежали, не наша вина».
А Марина, похоже, никакого холода не замечала, она уже спешила встретить ту, которую и ждала. Старушка, одетая с скромное ситцевое платье и тёплую кофту, появилась в доме с двумя старыми сумками.
- Мама, ты приехала! Как добралась? – Марина обняла свою мать и застыла на мгновение.
- Хорошо, доченька, до самого дома меня довезли, как ты велела. Вот, значит, где моя Олюшка жила. Хоромы, чего ещё скажешь. Бедная моя, горемычная.
- Мама, проходи. Я продукты не закупила, надо в магазин сходить. Отдохни и прогуляемся.
Марина провела мать в гостиную и усадила на диван.
«- Мама, - Ольга Захаровна тряслась от холода и волнения. Холод так подействовал на бестелесных, что двигаться уже не давал. – Мама, прости».
- Я, Маришка, все деньги до копейки батюшке отдала. Так и сказала – постройте храм Святой Ольги. Деньги эти плохие, но лучше храм, чем выкинуть.
- А он что?
- Он у нас хороший, построит.
- А если не выдержит и позарится? Я, когда сейф открыла, два часа без движения сидела, пока не вспомнила как Ольга кричала, проклиная нас.
- Не возьмёт он. Ну а если искусится, то это уже его грехи будут. У меня пенсия, у тебя зарплата – проживём. Отец ребёнку будет платить, не совсем же подлец.
- Дом содержать – дорого. Надо думать, где ещё денег взять.
- Цветы выращу и продавать буду.
- Мама, не думай даже. Будешь для себя выращивать всё, что захочешь. Мало ты работала, пора и насладиться жизнью. А я замуж выйду, вот и будет нам помощник. Мы с тобой женщины молодые и красивые, нам помощь и любовь нужна.
- Ага, сына ещё спросить надо. А где он?
- Пошел ключи заказывать. Здесь не деревня, закрываться надо. Ты не представляешь, что тут было. Олин содержатель явился, хотел деньги забрать. Не успел, с сердцем плохо стало, увезли в больницу. Он мне грозил, а сам упал и затих вчера вечером. Хорошо, что я деньги забрала три дня назад, а то со страху всё бы ему отдала. Эдик тоже крутился, как уж на сковородке, мечтал ещё разбогатеть.
- Мариночка, мне бы водички. Как-то мне не по себе. Мерещится, что Оленька где-то рядом, за спиной стоит.
- Мама, ну ты прекрати. Съездим на кладбище, там и поговоришь с ней. А в доме никого нет, ни души. Ты где будешь жить – наверху или внизу? В кабинете?
- В каком кабинете?
- Это так комната называется, там кровати нет, только диван. Но мы тебе кровать поставим.
- Тогда я на первом этаже буду, наверху вы спите. Мне поближе к земле, как в моём доме.
Ольга Захаровна видела, как тает силуэт её напарника и понимала, что исчезает и сама. Нет, она ничего не боялась, ей не было плохо или грустно, но и хорошо не было. Она видела своих близких уже как в тумане, успела увидеть Игоря, обнимающего бабушку и полностью растворилась льдинкой в тёплом воздухе.
Она ничего не успела сделать из того, о чём мечтала в детстве. Она почти никого не любила, но сейчас таяла с пониманием, что её любили добрые люди, не взявшие чужого.
Терпение, Душа, терпение!
Короток быстротечный срок:
В пылу извечного сражения
Любая битва - лишь урок
Мелькают призраки сомнения,
Стареют лики в зеркалах,
А ты считай, что приключения
Тебе достались, а не страх
Недолго тянутся затмения,
Всему есть смысл, не торопись!
Твоё земное притяжение,
Как обязательная жизнь!
В кристалл немого откровения
Возьми лишь лучшие мечты,
Не наступает миг прозрения,
Пока в земной оправе ты
Терпение! Ты лишь творение
Небес, посланница добра;
А на исходе воплощения
Не сожалей, что здесь была
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/