М  Е М  О  Р И  А  Л

 

 

 

Николай Михайлович Чернов

                      (1926-2009)

Николай Михайлович Чернов партийный работник, писатель, литературовед, один из ведущих исследователей жизни и творчества Тургенева в мире, в особенности - родственного и ближайшего окружения писателя; специалист по дворянской генеалогии. Исследова­тель Орловского края (культурология, "дворянские гнёзда", историческая библиография).

Родился в 1926 г., в д. Удерево Колпнянского района Орловской об­ласти. Из семьи крестьян с 200-летней родословной. Окончил филологический факультет в Орле, аспирантуру на кафедре литературы и искусства в Академии общественных наук в Москве.

Более 30 лет на партийной работе. Сначала лектором в Орловском обкоме КПСС. В 1962 году после окончания Академии общественных наук при ЦК КПСС, его пригласили в ЦК КПСС, где он проработал до 1989 года в Отделе культуры, на должности инструктора, помощника зав. Отделом, руководителем группы консультантов. Был одним из инициаторов создания Советского (Российского Фонда культуры).

Будучи студентом, увлекся литературным краеведением, изучал места, связанные с жизнью и творчеством литераторов уроженцев Орловского края. На основе собранных материалов написал книгу «Литературные места Орловской области» (1959), которая выдержала три издания. Последнее из них вышло под названием «Орловские литературные места».

В дальнейшем литературные интересы Чернова сосредоточились на изучении жизни и творчества И.С. Тургенева, уроженца Орла. Николай Михайлович был одним из инициаторов и участников восстановления музея в родовой усадьбе Тургенева «Спасское-Лутовиново» По его инициативе с 1992г. Стал издаваться сборник трудов «Спасский вестник».

После ухода на пенсию, почти до самой смерти, работал научным консультантом музея – заповедника И.С. Тургенева «Спасское-Лутовиново».

Автор более чем 100 публикаций на указанные темы, преимущественно в повременных изданиях. Наиболее известны его работы: "Об одном знакомстве И.С.Тургенева" ("Вопросы литературы". 1961,N 8) и "Повесть И.С.Тургенева "Первая любовь" и её реальные источники" ("Вопросы литературы", 1973, N 9). Эта - переведена на основные европейские языки.

Книги: "Орловские литературные места", три издания (1959, 1962, 1970); "Записки охотника" И.С.Тургенева. Изд. "Прогресс", 1979 (на англ. яз.) - комментарий, летопись жизни, составление, подбор ил.; "Записки охотника" И.С.Тургенева. Изд. Наука. М. 1991 (се­рия "Литературные памятники" - ответ. ред. издания, один из авторов ком­ментария). "Орловские пренумеранты". Орел, 1987.

 Жизни и творчеству Тургенева посвящены четыре книги Чернова: «Спасско-лутовиновская хроника: 1813 -1883» (1999), «Тургенев в Москве» (1999), «Провинциальный Тургенев» (2003), «Дворянские гнезда вокруг Тургенева» (2003).Николай Михайлович написал книгу об истории его родного Колпнянского края Орловской области.

Н.М.Чернов - собирал печатные материалы об И.С. Тургеневе и его окружении. Скомплектовал справочную архивную картотеку биогра­фических сведений о писателе и его спутниках (есть машинописный указатель картотеки). Был увлечен изучением малоизвестных фактов из жизни Тургенева, т.н. "белых пятен", апокрифических событий из его биографии и творчества.

Награжден орденом «Дружба народов», двумя орденами «Знак почета», многими медалями.

 

 

 

Автобиографическая хроника Н.М. Чернова.

Отдельные события, факты, современники, встречные люди.

По памяти, бумагам и устным свидетельствам.

 

Содержание:

 

1926.............................   6

1927.............................   8

1928............................  10

1929............................  11

1930............................  11

1931............................  12

1932............................  13

1933............................  14

1934............................  15

1935............................  17

1936............................  18 

1937............................  19

1938............................  21

1939............................  22

1940............................  25

1941…………………  27

1942............................  34

1943............................  38

1944............................  45

1945............................  48

1946............................  50

1947............................  54

1948............................  55

1949............................  57

1950............................  58

1951............................  61

1952............................  62

1953............................  64

1954..............................65

1955............................  66

1956............................  67

1957............................  68

1958............................  69

1959............................  71

1960............................  73

1961............................  75

1962............................  75

1963…………………  78

1964…………………  79

1965…………………  81

1966…………………  83

1967…………………  85

1968…………………  87

1969…………………  88

1970…………………  90

1971…………………  92

1972…………………  95

1973…………………  97

1974………………... 100

1975…………… …   105

1976……………….   110

1977………………    121

1978………………    133

1979………………    137

1980………………    142

1981………………    144

1982………………    146

1983………………    149

1984………………    154

1985………………    160

1986………………    172

1987………………    184

1988………………    199

1989………………    221

1990………………    234

1991………………    239

1992………………    249

1993………………    252

1994………………    262

2000………………    292

2001………………    294

2002……....………    296

Хроника жизни…   299

Приложение 1…..    301

Приложение 2….     308  

 

1926

В январе - свадьба родителей. В эти дни оттепель, лужи. Наутро гости, опохмелившись,  вышли из душной хаты на улицу, чтобы повеселиться на просторе. "Худощекий", брат Танюхи-тёщи, (Петр Матвеевич Рыбин), выходя, одел по ошибке полушубок дяди невесты, свата "сходатого", Селиверста Мироновича Псарева. Начал плясать, падает наземь. Был хорошенько пьян. Полушубок весь мокрый, в грязи. Зрители смеются, а Селиверст – хохочет пуще других.

Потом, узнав свою одежду, разозлился. Хотелось хоть на ком-то сорвать сердце. Тоже изрядно выпивши. Беспричинно ударил по щеке собственную жену Варвару - она тётка жениху. С трудом успокоили буяна. Опасались только, что на обратном пути домой исколотит Варвару Павловну, некому будет заступиться.

Я родился в том году, 14 декабря, в доме деда Дмитрия, на Удеревке. По словам матери, к вечеру того дня. Говорят, что роды были тяжелые. Посылали за опытной "повитухой" полячкой Броней, в Тимирязево. Сын ее, известный в здешнем краю активист Федька Бронин. Броня сказала потом, что мальчик находился слева, что считалось хорошей приметой.

Крестили 19, в Николин день, в Колпне. Воспреемник Егор Михайлович Киреев (1909-1988), крестная мать - Катюха (Екатерина) Киреева, жена другого двоюродного брата моего отца - Петра Григорьевича Киреева. С болью душевной вспоминаю свою страдалицу-мать: как трудно ей было в малознакомой ещё семье, при требовательной свекрови (рис. 1). Хата в одну комнату и чуланчик, четыре мужика  (два из них деверья-юноши), две девочки - сестры мужа, маленькие еще. Восьмеро одномоментно садились за стол. Ели из одной большой чашки. Черпали строго по очереди: по старшинству. Нарушить правила - ни в коем случае! Каждый кусок провожался внимательным взглядом.

 

1927

Под Рождество родители переехали жить на Хутор-Лимовое, к деду Антону. Они с мачехой остались одинокими. Сами приглашали к себе молодых, переманивали. Но и там оказалось не сладко: гонимым теперь стал мой отец. Танюха-теща - не родная мать. Зятя невзлюбила. Стало понятно: и отсюда придется уезжать. Куда? Похоже, тогда наш отец и решился на раздел имущества со своим родительским семейством. Раздельная запись у меня сохранилась. Датирована  21-м февраля 1927 года. Там и я упомянут аз грешный, в качестве одного из претендентов на долю в наследстве. Отцу нашему с семьей достались: старый овин (из него потом был сооружен амбар на новой усадьбе). Он стоит теперь без крыши. Шкаф, зеркало, кровать, ржи 27 пудов, овса 10 пудов и на 35 рублей - обязательство отработать. Оговорена и доля в общественном земле­пользовании - в 1/6 того, что приходилось всему семейству на их крестьянский двор. Лошадь двухлетка, дрожки под упряжь. Упомянутый шкаф, застекленный, хранился и переделывался до 2000 года: считали ценностью. Его некогда изготовил по заказу лучший деревенский столяр Никита Логвеич Панов, уехавший потом навсегда по переселению в Сибирь.

Первый проблеск памяти: привезли меня из Хутор-Лимового на побывку к Черновым, к деду Дмитрию, по  патриархальной привычке, чтобы отучить ребенка от материнской груди. Родители пока оставались на Хутор-Лимо­вом. Бабка Павлиха (Чернова) давала младенцу соску из пережеванного черного хлеба, который сдабривали сахарным песком. Засовывали ее малышу в рот. Годовалому ребенку предлагалось и свиное соленое сало, тонкими лепестками. Роди-тельский сахар хранился в мешочке на полке. Повзрослевшие дяди и тетки в шутку именовали этот запас "казной". То есть, привезли меня как бы со своими харчами. Алексей, брат, как-то при случае заметил, что дед и бабка Черновы тогда проявили исключительную скаредность в отношении молодой семьи. Впрочем, не нам их судить: они были обязаны подумать о четырех других своих малых еще детях.

 

1928

 

Всю весну и до конца лета продолжали строиться на новой усадьбе, в 2-х верстах от Удеревки. Поселок предназначался для молодых семей крестьян-отделенцев. Он располагался на  упраздненной барской усадьбе В.А.Каширениновой. Наш отец соорудил скромное строение из подручного материала: глинобитная хата, амбарчик, примитивный погреб-яма, хлев-закутка из самана. Мать уже ожидала второго ребенка. Окон­чательно на жительство в Калугу (самоназвание поселка, барская усадьба именовалась Луговое) переехали лишь к осени.

Алексей родился 29 августа 1928 года в Колпенской больнице. Увы, бывшее земское здание уже снесено. Осталась лишь его фотография. Вероятно, в тот год меня часто оставляли у бабушки на Удеревке, где имелись две няньки - девочки-тетки. Смутно помню какие-то самодельные игрушки. Соседние мужики любили подтрунивать над двухлетним шустрым мальчиком. Тот плясал им на потеху. Одного из соседей, по прозвищу Аким-пузатый, малыш называл по-своему: "Аким-пуа". Потому как свободно еще не говорил.

 

 

1929

 

Год ушел на обустройство. Невообразимые трудности. На новом месте всем надо было заводиться с нуля. Лошадь еще молодая, работать в полную силу на ней нельзя. Приходилось обращаться к деду. С "хуторскими" стариками в контрах: те обиделись. Жаль покойных теперь моих родителей. Жизнь жестоко закаляла их, иначе бы не выдержали того, что им еще предстояло впереди.

 

1930

 

Началась коллективизация. Лошадей неохотно сводили на общий двор. Земля вновь объединилась в единый "клин". Мы тоже долго не отдавали свою лошадку, именуя ее "стригунком". Телеги не было. Использовался инвентарь удеревского деда. Помню, однажды поехали мы с отцом на двуколке в Песочный верх за щебнем. Мне было года 4 не больше. Отец залез в штольню-углубление копать песок и его там привалило. Ребенок испугался. Но обошлось все благополучно.

Так называемых «единоличников», кто отказался вступать в колхоз, в нашем поселке из 25 дворов было всего два хозяйства Иван Лукъяныч и Фёдор-касаток со своей «Верой Ванной». Наша  сестренка Вера, родившаяся в начале 1931 года, названа в память давно умершей бабушки Веры Никифоровны, в девичестве Пановой, из удеревского же семейства «Михалинских». Наш черновский дом именовался «Ефимовские», по прадеду Ефиму Андреевичу.

Вера-сестра родилась уже во вновь построенной хате в посёлке Калуга, Условия для родов самые неподходящие, если не антисанитарные. С болью в душе вспоминаю страдалицу свою мать. Повитухой пригласили соседку, бабку Анюту (Анну Тимофеевну), жену Андрея-красного (А.А.Никишина). Явственно помню маленькое сморщенное личико новорожденной сестренки, её голову "толкачиком". Мне уже пошел тогда пятый  год.

 

1931

 

Началось "раскулачивание". Беда свалилась и на семью деда Дмитрия - он попал в список зажиточных. Все отобрали, скотный двор превратили в общественный, в хате обосновались конюха и сторожа. Нахальничали, самовольно лезли в печь и тащили оттуда съестное. Семья деда вынуждена ютиться в чулане.

Несчастье сблизило "молодую" и "старую" семьи. Дед перевез к нам в Калугу кое-какое барахлишко, в надежде сберечь. Отец мой был вне опасности: бывший красноармеец. Но все-таки побаивался. Около нашего амбара поставили дедову молотилку, ее еще в то время не отобрали, ве­ялку, еще что-то. Укрыли все это веретьем от посторонних глаз, детям велели молчать. Но я потихоньку показывал добро сверстникам, хвастался. Этот порок рано у меня проявился.

 

 

1932

 

Вначале в Калуге образовался отдельный от Удеревки колхоз имени Крупской. Иван Михалыч Панов - председатель, сосед Андрей Ульянович - бригадир, наш отец стал счетоводом. Конный двор у Егора-баяна (Е.А.Никишина). Хозяин этого подворья теперь Мишка-пехал. Поначалу почти ежедневно ходили посмотреть и подкормить бывшую свою лошадь. До сих пор мы с Алексеем вспоминаем их клички: "Мальчик", "Косырица", "Дарка", "Горя" и т.д.

 

Егоров двор вскоре сгорел. Еле спасли лошадей. Поджигатель, как говорили шепотом, сам хозяин, чтобы вытеснить колхозную толкучку. Тогда же вновь воссоединились с Удеревкой, как было и прежде, в одном крестьянском обществе. Неурожайный 32-й год. Голод начался еще зимой,  но  особенно свирепствовал следующей весной. Детские ясли у Федьки Логинова (Ф.М.Панова). Я помню, водил туда Веру и Алексея. Мать уже решалась на меня положиться. Тогда же, или следующим годом  и Федькино  подворье сгорело. Ясли поместили в другой хате.

 

1933

 

Как сейчас перед глазами картина: Алексей в коротких подсиненных замашных штанишках стоит возле закуток и точит о фундамент стеклышко. Подхожу сзади: - Ты что делаешь?! Перепугался. «Нозык точу». "Площадка" для детей, род детсадика, помещалась у соседки Ульянихи (Н.У.Степановой). За воспитательницу  (она же повар и нянька) - Параха (П.И.Евтюхина), старая дева. Добрая женщина. В этом заведении коротала дни наша меньшая, Вера. Симпатичная была, круглолицая малышка.

 

Для взрослых в связи с голодом устраивались общественные обеды. Готовился какой-никакой приварок. Хлеб разрезали на "пайки" и вручали кусок каждому - лично. Этим заведовал Гриша Чернов (Гр. Григорьевич). Он из нашего рода, однодомец. Руки у него черные от грязи, не мылись месяцами. Тем не менее, каждый ломоть хлеба, отрезав, Гриша нянчил на ладони, как бы взвешивая: должно всем поровну. Сам Григорий так оголодал, что той зимой умер.

 

Отец завел в доме кроликов. Ели кроличье мясо, либо сдавали на шкурки. Их расплодилось в хате полтора-два десятка. Крольчата бегали по хате, земляной пол был весь изрыт и изгажен. Однажды наш рыжий кот внезапно прыгнул и схватил крольчонка. Тот запищал жутко, страшно. Алексей сильно перепугался. Даже заикался некоторое  время. Отец рассвирепел, схватил кота, выскочил во двор и грохнул его головой об угол. Вечная коту память!

 

1934

 

Поступил в 1-й класс Удеревской начальной школы. Мне 8 лет. Со мной рядом за партами великовозрастные, лет по 15 - Андрюха Кондратьичев (А.И.Никишин), Тонька Акимова (А.А.Панова). Из них в живых оставался до последнего времени только один - Федор Москалев (Ф.Г.Новиков). Поселился в Тимирязеве.

Первый мой учитель в школе - Андрей Терентьевич Семенов. Предшествующей зимой в нашей хате устроен «икбез». Отцу поручили обучать неграмотных односельчан. У нас в доме появились газеты, тетрадки, карандаши, бумага. Невиданное в то время для меня богатство. Вместе с неграмотными парнями и девками я незаметно учился читать и считать. И первые мои книги тоже оттуда, из ликбеза. "Сто тысяч почему" М.Ильина, "Дом веселых нищих" Г.Белых, "Неточка Незванова" Ф.Достоевского, "Детские и школьные годы Ильича" А.Ульяновой. Незадолго до войны появилось издание «Посмертных записок Пиквикского клуба» Ч.Диккенса. Эту толстенную книгу я читал и перечитывал в годы войны и оккупации.

Привык просматривать отцовские газеты. Помню портреты наркомов. События, связанные с убийством Кирова. Публикации о "врагах народа" и вредителях. Наши с братом сотоварищи по играм: Пашка-дудор (П.А.Ма­тюхин), Ванька Максимов (И.М.Степанов), Митя (Д.А.Панов), Витька Володякин (В.В.Белокопытов). Ещё несколько. В большинстве своем - старше на год-два.

С Пашкой иногда вели "перестрелку" камнями: он из-за сарая, мы от своего амбара. У него - сложилась трудная судьба: долго загибался в армии, обосновался в Карелии, где нестарым еще умер на сплаве в городе Кемь. Ванька пропал в годы войны бесследно. Кто-то убил. Отчаянный был. У Дмитрия Панова (Мити) жизнь обычная: служил матросом, женился на местной учительнице, женщине достойной. Крепко выпивал. Витька Белокопытов - самый благоразумный  -  труженик, хороший семь­янин. Теперь построился на старой усадьбе нашего деда, где родовой "корень" Черновых с 1830-х годов. Умер в 2004 году.

 

 

 

 

1935

 

2-й класс Удеревской школы. Учитель Петр Иванович Бур­цев, похожий, по словам моего отца, на колпенского дьячка. Начинал каждый учебный день пением "Интернационала". Отличный бас. И мы ему подпевали. Так и приучил уважать Гимн.

1936

 

В 3-м классе на Удеревке. Учитель Николай Матвеевич Псарев (+ 1974 г.). Наш дед Дмитрий сильно к тому времени ослаб, часто болел. Бывало, ожидает меня на выгоне, выглядывает возвращение из школы: "Коля, демонёнок, зайди к нам!" Угощал мелкими недозрелыми яблоками, сорванными преждевременно и заквашенными. Иначе оборвут посторонние.

Иногда ночевал у деда. Дядя Иван (вечная ему память - в возрасте 28 лет он где-то погиб в Великую Отечественную войну, безвестно) любил рассказывать длинные сказки. Дядя Митя однажды смастерил для меня из дощечек макет двукрылого самолета-планера. Яблоки у деда в кадке, в холодном погребе. Не погреб, а каменный подвал. Таинственный. Манил меня постоянно. Это - единственное, что теперь осталось из строений того времени. Каменные погреба  -  самые долговечные сооружения в деревне.

Помню появившиеся у нас дома взрослые книги: "Жилин и Костылин" Л.Толстого, "Герой нашего времени" М.Лермонтова, "Города и годы" К.Федина. Отец по вечерам пел солдатские песни-баллады - любимый его жанр (рис. 2). Осенью от воспаления легких умер дед - Дмитрий Максимович Чернов (р.1869). Ему только что исполнилось тогда 67 лет. Нас повели попрощаться. В волосах умершего деда к ужасу своему я увидел ползающих вшей. Содрогаюсь до сих пор, хотя, говорят,  это обыкновение для  тех покойников, у которых эти твари  водились при жизни.

 

1937

 

Для ликбеза выписывались газеты. С их первых полос один за другим исчезали портреты арестованных наркомов. Появлялись другие. Хорошо это запомнил, хотя осторожный отец всегда отвечал на мои вопросы уклончиво. Он одинаково недолюбливал и тех и этих.

Начитавшись прессы, я, не знаю уж почему, решил тоже написать заметку. Послал в газету "Пионер", в наш областной тогда Курск, несколько по-взрослому критических фраз. И, о ужас! Ее напечатали (N 89, 28 сентября). Называлась "Районо нам не помогает" и подпись: "Коля Чернов. Колпнянский район". Фотокопия теперь в моём архиве, специально заказывал в Ленинской библиотеке в Москве.

 

К счастью, отец этой публикации не видел. Он не любил подобных выходок. Попало бы мне. Впрочем, критический отзыв об Удеревской школе был явно запоздалым. Я туда уже больше не ходил. А новая удеревская учительница - Наталья Степановна Павлова газет вообще никогда не читала. Отец,  недовольный обучением в родной Удеревке, по­местил нас, с только что поступившим в 1-й класс Алексеем, в Ярище.  Тамошняя  начальная школа размещалась возле сельсовета, в зданиях, построенных свояченицами физика  К.Д.Краевича, девицами Клушиными для крестьянской школы. Мой новый учитель - Федор Матвеевич Писарев, болезненный и убогий мужчина, руки поражены параличным недугом. Аккуратен  и  требователен.

Закончил 4-й класс. В свидетельстве написано, что "с похвальной грамотой". Но ее так и не выдали, чем я немало огорчился. У нас дома часто ночевали ярищенские ученики из родственных каратеевских семей. Их книги (в частности, учебники истории с рисунками средневековых сцен) меня весьма привлекали. Тогда была мода носить по бедности ботинки и сапоги, снабженные деревянными подошвами.  Помню наша Шура (А.Д.Чернова, теперь Акулова) щеголяла в таких "деревяжках". Она училась, кажется в 8-м, или 9 классе.

 

1938

 

Учусь в 5-классе уже другой, Ярищенской средней школы. Красивое двухэтажное здание. К счастью сохранилось. Учителей несколько. Классная руководительница Елизавета Алексеевна Внукова, недавняя выпускница, преподавала русский язык. Среди учителей были интересные, хорошо подготовленные педагоги. Помню всех до нынешнего времени.

 Мать перед школой купила мне на последние деньги темно синие шерстяные брюки. Одноклассники: Ванька Бондарев (И.Беликов), Маруся Верат, Андрей Русанов, Шура Юдина (дочь директора, теперь Дубровина, живет в Курске).

 

Митинги в Ярище, на площади. На тему борьбы с "врагами народа". Появились в тот год тетради, где на обложке изображен князь Олег по рисунку, кажется, Васнецова. Будто, там, якобы, были закамуфлированные  слова: «долой ВКП (б)!».  Мы делали вид, что разглядели это, хотя прочитать напечатанное невозможно. Скорее всего - чье-то злобное воображение.

Впрочем, в нашем доме  о происходящем не говорят. Отец строго запретил "приносить с улицы" слухи и пересуды. А они все - равно проникали, как сквозь стены. Нас коснулся только арест в 1937 году близкого человека, дяди Селиверста Псарева (см. Реквием. Том 3.) Орел, 1996, с. 146). Но и это до нашего сознания не дошло. Люди исчезали по ночам, тайно. Впоследствии мы узнали, что был репрес­сирован Александр Степанович Чернов (р.1896), двоюродный и покровитель моего отца, командир Красной Армии в годы гражданской войны. Он служил потом начальником охраны Харьковского тракторного завода и носил в петлицах «ромб». Шурин, муж сестры, сделал на него ложный донос.

 

1939

Летом заняты в колхозе, на посильных работах. Бригадиром у нас Павел Степанович Чернов (р.1898). Он обзывает подростков "кашниками": идите есть кашу! Отец и мать уже который год на тяжелых "общих заданиях".

Этой весной выдали замуж Любочку, тетку. Нам всем она особенно нравилась: застенчивая, нерешительная, миловидная. Шура - та посмелее, понастырнее. Любочка, как я понимаю, вышла от отчаяния: некуда голову приклонить. Подвернулся рябоватый матросик, уроженец Тимирязевой. Опытный физиономист - наш отец - сразу заподозрил неладное. Почувствовал в новом зяте авантюриста. Но тот всех очаровал: явился с патефоном, с набором популярных пластинок. Речистый и развязный. Последнее понятие в наших местах воспринималось как положительное. И увёз с собой Любу. Доходили слухи, что ей там плохо. Что муж пьет. Но позаботиться было некому, кроме боевой Шуры, посылавшей сестре  иногда продуктовые посылки.

 

 По окончании 5-го класса Ярищенской средней школы я опять получил похвальную грамоту. Подписали ее: директор Ф.Е.Юдин, учителя В.Г.Морозов, Е.А.Внукова, А.П.Шулэр. Осенью учусь в 6-м классе. Появились новички: Алешка Митичкин (А.Новиков), Таня и Шура Потаповы, Гуричевы - две девочки из деревни Покатиловой, Митька Каверин. Через месяц я заболел корью. Едва вылечившись, простудился: переплывал через реку за лодкой на другой берег. Шура, не обдумав, подбила меня: ей надо было отправлять посылку с Ярищенской почты.

Осложнение после кори. Тяжелое воспаление, а потом легочное заболевание. Лежал в больнице в Колпне. Целый месяц. Опытный терапевт Алексей Васильевич Михайлов спас меня. Он хлопотал отправить больного в санаторий  в Вышний Волочёк, что было нереально. Мать часто ходила навещать. В палате товарищ моих лет - сын колпенской адвокатши Покровской. Больше никогда в жизни я его не встречал.

 

 Отец ездил за медицинской помощью в Курск к служившему некогда в Колпне знаменитому в нашем крае доктору Семену Вас. Суковатых. Отвез баранью тушу. Тот посоветовал давать больному растопленный внутренний бараний жир с медом. Пил  я  это снадобье с отвращением. Мать ходила в Колпну, чтобы купить коляску колбасы местного производства, напичканной чесноком. Вроде нынешней «чайной», только ещё хуже. Выпью полстакана препротивного растопленного жира и - кусочек колбасы на закуску.

 

      Употребление жира помогло, либо выздоровел сам собой. Этим летом возвратилась домой несчастная Любочка. Сбежала от мужа. Приехала с крошечным мальчиком. Что ей было делать: ютилась на Удеревке за печкой. Ребенок вскоре заболел и умер. После того и Люба стала таять: вероятно, туберкулез. Не помню когда, но очень скоро и ее похоронили.

Зиму провел дома, учение до следующего года решено не возобновлять. Читал Диккенса "Записки Пиквикского клуба". Мать в утешение купила мне балалайку. Мудрая женщина, что-то почувствовала во мне. Оказалось - был музыкальный слух. Долго потом играл, и на гитаре тоже.

 

1940

 

Трудности жизни, голод, нестабильная обстановка, колхозные беспорядки выдавливали активную часть населения из сельской местности в города. Уезжали на заработки, вербовались, отправлялись с семьями на переселение в окраинные районы страны. Молодых и здоровых мужиков в деревне почти не осталось. Мать всё время подзуживала  отца  на  сей  предмет.

В начале 1940 года он, наконец, решился. С трудом выхло­потал паспорт, подмогарычив друга детства и соседа Петра Васильевича Хоменкова, избранного  тогда председателем колхоза. Петька этот мобилизован в 1941 году и погиб на фронте. А отец наш уехал тогда в Алчевск Ворошиловградской (потом Луганской) области. Там двоюродный - Василий Степанович Чернов (р.1903). Мастер наобещать и соблазнить. Но не скор на исполнение.

 Отцу там и жить даже негде было – приткнулся у Василия. И работа незначительная: завхоз в средней школе, при мизерной зарплате. Писал сначала утешительные, а потом все более откровенные письма. Прислал пару посылок с разного рода мелочью, в числе прочего в мальчишеской па­мяти остались две пары коньков-снегурок. Великим постом отец возвратился - притихший и разочарованный. Надо было устраиваться заново. Паспорт есть, опять идти в колхоз не обязательно. Поступил в Ярищенскую МТС машинистом сложной молотилки. Он в этом деле кое-что понимал. Оно и стало его настоящей судьбой. Был хорошим, преуспевающим машинистом. Трезвый, грамотный, трудолюбивый. Таких ценили и в советское время. Когда началась война, ему поначалу даже дали отсрочку от призыва.

 

Осенью у нас поселился Гриша Азаров (р.1924 г.), сын тетки Ариши, чтобы учиться в Ярище в 9-м классе. Юноша с фантазиями.  Мой отец за это его порицал. Родители Гриши - Арина Антоновна (р.1903), моя тетка (А.А.Азарова), и ее муж Степан Иванович были ревностными баптистами. Отец и этого не одобрял. Степан Иванович взят на войну и погиб в немецком лагере для военнопленных.

 

 

 

 

1941

 

Роковой для страны год начался в нашем семействе мирно. Отец уже хорошо зарабатывал. Меньше нуждались. Дети учатся. Я этой весной закончил 6-й класс – рубеж моей школьной премудрости. Новые друзья (я пропустил год, они помоложе меня) - Володя Пирожников, Тамара Петрова (отличница и мне нравилась), Толик Петров, Володя Русанов - сын классной руководительницы Анны Исидоровны Кузьмич. Учителя в основном прежние - только новый историк, горбатенький Егор Алексеевич Соловьев. Прошлогодняя  Е.А.Внукова куда-то уехала.

 

О начале войны я узнал, будучи в Колпне на базаре. Ходили туда за чем-то с матерью. Заполненная народом площадь сразу опустела. Послышался сдавленный плач. Через несколько дней половина мужчин призывного возраста покинули свои дома. Иные - навсегда. 70 с лишним человек из нашей деревни погибли на фронтах. В среднем по одному на каждый дом.

На Удеревке и в нашей Калуге (по свидетельству Алексея) услышали о начале войны от Павла Стефановича Чернова, который тоже зачем-то ездил спозаранку в Колпну. Пока распрягал лошадь, спешно оттуда вернувшись, весть разнеслась слов­но молния. Радио-то не было! Для нас, мальчишек, начало войны связано с мобилизацией колхозных лошадей - водили их на смотр в Тимирязево (сельсовет был там). Забирали лучших. С иными любимыми конями прощались трагичнее, чем с родственниками. Подростки понимали: эти уж никогда не возвратятся. Мне очень было жаль своей любимой гнедой полукровной кобылки. В эти же дни на лугу и на выгоне молодежь рыла траншеи, чтобы прятаться при бомбежках. Руководил работами все тот же легкий на подъем  П.С. Чернов (+1978).

 

Осень. Сгорел элеватор в Колпне. Арест Ярищенского учителя, этнического немца Антона Антоновича Шнейдера. Пущен слух: за поджог элеватора. Теперь понятно – НКВД  уничтожило его по приказу, как «стратегический объект».  А арест – общепринятая  "зачистка" от ненадежных элементов. А.А.Шнейдер сидел в Брянской тюрьме, через два-три месяца выпущен на волю внезапно прорвавшимися немецкими войсками. Поступил к оккупантам на службу и приехал в Ярище за семьей в немецкой форме. Сын его Отто служил в Красной Армии, оттуда его этапом направили в лагерь. Умер там от дистрофии.

Первые дни войны по воспоминаниям отца в 1974 году: "Окончательно узнали в понедельник. И в это же утро повестки: Гавриле и Володяке Белокопытовым, Павлу Чернову. Все трое - с точки зрения военкомата - старики. Что такое? Почему? Оказывается, понадобилось срочно скосить военкомовское сено. 4 августа уже многие получили повестки. Разносили по ночам, чтобы не тревожить народ. Накануне вечером стук в дверь: Иван Алифатыч. "Михаил, тебе повестка". Я по всем нормам - старик, 40 лет. Встали чем свет. Резали кур, мать пекла лепешки. Дети спят, не знают. Утром Вера (ей было неполных 10 лет) увидела ощипанных кур, поняла, заплакала. В этот же день повестки получили Егор Никишин (р.1900), Игнат Новиков (Кузин, р.1901). Наша мать и Агриппина (Грыпка), жена Егора, повезли новобранцев в Колпну. На сборном пункте - в школе и в больнице - народу тьма. Думаю, дай пойду к директору МТС, где я тогда работал, и сообщу о призыве. Директором был Матвей Федорович Рыжих. Он в это время жег документы. "Как в армию?" - заорал на меня.- Нам хлеб нужен! Иди домой, а я позвоню военкому".

Прихватил попутно запасной ремень для сложки на складе МТС. Увидев меня, мать засмеялась сквозь слёзы: ты что - на войне думаешь молотить? Тут меня опять позвали к директору: "Возвращайся на рабочее место!" Мы с матерью курёнка Егору отдали и - до­мой. На другой день вышли на молотьбу. Галя, Игнаткина жена, в период раскулачивания завзятая активистка, кричит на весь ток: «Кто воевать, а кто домой! Побьют наши мужики тех, кто дома остался».

 

15 октября велели сдавать ремни (ценность!) и идти отступать. Зашел домой искупаться и - в путь. В Ельце на формирование только нас вдвоем с Сашкой Митрофановым (Ивана Семеновича сын) послали: я - кадровый, обученный, а он молодой, имел отсрочку как односынец. Другие дезертировали из Ельца еще до формирования. Отправили в Тамбов. Нас с Сашкой развели по разным командам. Перед расставанием ему очень хотелось повспоминать про нашу деревню, все дома перечислил. Уезжая - плакал. Словно чувствовал, что убьют. Так и случилось. (Записано 8 января 1976 года, пос. Калуга).

В конце октября 1941 года открылось повальное бегство всех, кто еще оставался в районе. Особенно актив и партийные. Называлось эвакуация. Население принялось грабить  колхозы и совхозы, а под конец - магазины, скла­ды и прочее общее достояние. Тащили сбрую, стройматериалы, запчасти, инструмент, зерно и все остальное. Зачем-то разобрали хороший дом К.Д.Краевича, в котором помещалась контора совхоза. Использовали на дрова Удеревскую начальную школу, сооруженную в 1905 году помещиком Д.А.Челюсткиным из хорошего дубового сруба. Ей бы век еще стоять. Разобрали, конечно, не немцы - местные жители.

 Скот власти организованно угоняли на восток. Но и тут - крали, резали, меняли свою худобу на угоняемых хороших коров. Такая же "растащиловка" повторилась в 1991-92 годах. Мы с Алексеем осенью 1941-го запаслись немолоченой рожью, сложили порядочный омётец. Наломали досок в совхозе, в конюшне, с потолка. Потом дед Антон соорудил из них первый в нашей жизни деревянный пол в хате.  До того был земляной.

По дорогам потянулись вакуированные, так звучало тогда это незнакомое  слово. Стада с Украины и Брянщины. Возки с детьми начальства, еврейские семьи. Дома крестьян переполнены постояльцами. Иные оставались надолго, надеясь отсидеться. Женились. Некий Михель (Михаил, торопливо переименовавший себя на немецкий лад), его сестра, шахтер чахоточный, но сумевший жениться  на попутной  девахе и т.д.

 

У отца была "броня". Он ушел в тыл 15 октября, с последними частями. Предварительно обратил в негодность свою молотилку и снял самое ценное - широкий приводной ремень. Двигались не торопясь. Явились к призыву уже в Ельце, а могли бы и не являться. Иные по-хитрому возвратились с дороги. Да только - на свою беду. Нас матери посылали с продуктами вдогонку. Мы настигли своих отцов через пять дней, за 25 верст в селе Речица. Я ночевал там, лежал рядом с отцом на полу, на соломе. Засыпая, блаженствовал оттого, что родитель любовно гладил меня по голове. Прощался. Мне тогда не исполнилось еще 15-ти лет. Вся война была впереди.

Хату свою для тепла мы с Алексеем обложили снаружи снопами немолоченной ржи. Завелись мыши. Много в ту осень было мышей - вольный корм. Мы с братом мечтали поймать где-нибудь бесхозного, выбракованного коня. Завести плуг и упряжь. Хотелось похозяйничать. Немцы появились у нас, я думаю, в декабре. С морозами и снегом. Множество толков о грабежах. Оккупанты отбирали по преимуществу теплые вещи - валенки, овчинные шубы и тулупы. Отнимали коров, хороших лошадей. Ходили слухи о жестокостях со стороны финнов. Будто, один из них насильно взял к себе Лиду Шешелеву (дочь Ивана Алифатовича). Она была смазливая и довольно легкомысленная девица.  Насилие - не алиби ли?

 

К нам в Калугу, собственно - к моей матери - приходили из соседних деревень спрятаться некоторые советские активисты, вчерашние красногвардейцы и члены партии: Петруха Зайцев (Рыбин), Петр Ив. Мариничев, еще кто-то - всех не упом­ню. Поселок глухой, в стороне от дорог. Лежали дни напролет на печи. Мать, стиснув зубы, кормила их. Вскоре немцы, стоявшие в Ярище, отобрали у нас хорошую молодую корову. Зарезали и съели. Как горько плакала мать!

 

В это время зимнее наступление советских войск. Бои в Фошне и Грековой. Слышалась  канонада. Появились эвакуированные оттуда, даже - из Ярище немцы  выгнали жителей. Лимовскую бабку-калеку ребятишки возят от дома к дому в "ладошке", никто не желал ее у себя пригреть. Оккупанты отступают - это звучало сладкой музыкой. Ярище переполнено вражескими частями, покинувшими Елец и Ливны.

 

Вездесущие мальчишки, и я с ними, нашли в Кривце, около Кольки Бондарева (там теперь нет никаких строений) убитого советского разведчика. В новеньком обмундировании. Видимо, шел, бедняга, на задание. Снега еще нет, но морозно, в волосах убитого блестели снежинки. Домой возвратился Егорка Баян (Е.А.Никишин). Обмороженный. Разнесся слух, что он дезертировал и поморозился, прячась на потолке у сестры в селе Рождественском.

26 декабря наш отец тяжело ранен под Белевым. Зимнее наступление под Москвой. Их часть безуспешно пыталась форсировать Оку. Отец служил тогда в 1148 полку 342-й стрелковой дивизии 61-й Армии. Рядовой, ездовой. К концу войны дивизия именовалась 121-й гвардейской Гомельской. В моем архиве имеется послевоенная копия неизданной  истории этой дивизии. Отец и его товарищи попали в тот вечер 26 декабря под минометный обстрел. Двойное ранение в ногу и контузия головы. Эвакуация мучительно долгая, лечился полгода в госпитале в Красноярске.

 

 

1942

 

 

Холодная и снежная зима. Война, как казалось, продолжатся уже вечность. Немецкая комендатура обосновалась на Удеревке, во главе с красномордым пожилым обер-лейтенантом. Спесивые и высокомерные тевтоны. На русских смотрят как на дикарей. Когда надо - выгоняют из хат, чтобы не мешали и не разводили блох. Вскоре появились и в нашей Калуге. Какой-то хозяйственный взвод. Разместились по 3-5 человек почти в каждой хате. Быстро обвыклись. Соо­рудили нары: не на земи же спать? Через неделю мы в своих разговорах называли постояльцев - Отто (судя по всему - фабричный), Вилли-карнаухий, второй Вилли - кулак и выжига из Померании и т.д.

Первое, что выяснилось - у нас нет ожидаемой ненависти к немцам. Разве что непривычный, но вовсе не отвратительный солдатский дух: пахло кожей, кофеем, сапогами. Второе впечатление - множество неведомых нам прежде вещей. Сельские жители из русской глубинки впервые увидели, как и что они едят, как по утрам тонко и прозрачно намазывают хлеб маслом, что приносят с солдатской кухни и каким образом с этим управляются. Наблюдательность голодных детей. Увидели "европейские" причандалы: бутербродницы,  фляжки, котелки удобной формы и с крышками, ранцы, хорошо и рационально прилаженную амуницию. Саперные лопаты в чехлах.

Воинская кухня помещалась у Логвеича (А.Л.Панова). Немцы развлекались, поднося пожилому уже хозяину литровую консервную банку шнапса. И наблюдали: когда упадет? А он, осушив залпом, как ни в чем небывало продолжал колоть для кухни дрова. Однажды наши квартиранты по ошибке послали меня вторично за обедом. Убедившись в промахе, решили угостить нас, в сущности - детей. Так мы попробовали напиток под названием суфле. Дрянь порядочная. Зато с удовольствием съели рисовый пудинг (и слов таких прежде  не слышали) со сладкой  подливкой.

Летом началось успешное немецкое наступление. Атмосфера тотчас изменилась: немцы вели себя с населением жестко, депортировали целыми селениями и даже казнили без колебаний. Стоящий в нашем поселке взвод стал нести потери: то одного, то другого вчерашнего постояльца объявляли убитым. Тут же печатались типографские траурные извещения, и мы уже рассматривали лица  уже известных нам немцев в чёрных рамках.

Вскоре эвакуировали и нас. Середина мая. Успели посадить на огороде картошку. С узлами в руках и на тачках целой процессией потянулись в Колпну, на железную дорогу. Мать плачет, видя как тяжело было мне, старшему, катить по грязи одноколесную таратайку. Людей погрузили на открытые платформы. Высадили всех на ближайшей станции Касоржа, в 20 верстах. Оттуда, опять своим ходом еще верст за 20 на запад, в село Нижний Щевец, Золотухинского района Курской области. Там и разместились по хатам.

Было тоскливо и голодно. Осмотревшись, некоторые ухитрились уйти пешком домой. Небольшой местный военный успех позволил немцам ослабить режим. Выждав время, мы тоже двинулись деревнями, через Нетрубеж, в свою сторону. Нашли заросший травой  огород, открытые и пограбленные ямы - схроны. Немцы хозяйничали не одни, им помогали и русские. Тот же "Михель" (Бакулин) и даже сосед - Санька Белокопытов, по кличке Самец. После войны он спешно уехал, и долгие годы боялся показываться на родине.

 

Этим летом с Донбасса, тоже пешком, возвращались односельчане, когда-то эмигрировавшие туда семьями на заработки. Благо у большинства хаты сохранились. Наши соседи Ульянчевы (семья А.У.Матюхина), Максимовы (Степановы), растерявшие по пути своих близких, некоторые из Белокопытовых, многочисленное семейство Гришки Матюхина. Первая весть с войны от нашего отца:  удеревский житель, Федор Строгов, явился из Должанского района, вторично занятого немцами. Прятался там в погребе. Рассказал, что видел весной отца в Ливнах на костылях. Тяжелораненый. Мы узнали эту новость от заполошной Натальи (Ульянихи). Она слышала Федькину исповедь. Прибежала и кричит: "Манька, твой Михаил в Ливнах без ног ползает!" Сообщенное ошеломила нас, хотя, разумеется, всего ожидали.

 

 

 

 

 

1943

 

 

3 февраля. Наша армия после Сталинграда с конца января и в орловских краях начала продвигаться на запад. С небольшими боями в обозначенный день были освобождены от оккупантов Колпна и часть района. Накануне ночью со стороны Ярища послышались необычный шум, скрип саней, гром­кая матерная русская ругань.

11 февраля. Солнечное зимнее утро. Вдруг открылась дверь, и вошел отец, которого мы не видели с октября 1941-го. О его судьбе было только устное известие, что, мол, ранен и без ног живет в Ливнах, которые взяты Красной Армией ещё в декабре. Отец предстал перед нами действительно на двух костылях, какой-то бледный. И костыли некрашеные, белые. Вера, сестра, тогда еще маленькая, сразу узнала отца и громко заплакала. А я сидел, молча,  и продолжал машинально свою работу: шил из немецкой кожаной сбруи какую-то обувку. Отец, присмотревшись, спросил, указывая на меня: а это - кто же? Вера, засмеявшись сквозь слезы, ответила: папа, да ведь это наш Николай! Родитель, конечно, меня не узнал - так изменился за полтора года.

Из рассказа отца в 1988 году о событиях того памятного дня: Утром 11 февраля, около 12 часов, я сполз с ливенской автомашины на окраине Удеревки, около дома Зимихиных. Серёжка (подросток-сын Зимихиных) меня встретил, Он сообщил, что семья моя цела, хотя всё немцы отобрали. Потом набежали бабы, человек 10, ведь я был первым из деревни, кто возвратился с фронта. Начали спрашивать о своих. Будто я мог знать. Потихоньку добрел до своего родитель­ского дома. Моя мать (бабка Павлиха) встретила, постарела за эти два года. Собрала на стол какую-то еду, даже поднесла стаканчик самогона, хотя знала, что непьющий.

От матери направился к себе, в Калугу. Слух по Удеревке уже разнесся. Поджидали почти у каждого дома. Иван Семёнович-лысый (И.С.Митрофанов) вышел со всей  семьей,  узнавши, что  его Сашка находился в армии вместе со мной. Нечем мне было их порадовать. Дальше, на калужанской дороге навстречу группа подростков с лопатами, предводительствуемая Колей-богом (Н.И.Пановым). Шли чистить колпенскую трассу от снега. В группе - наш Алексей. Не сразу его узнал. Длинный вытянулся, какой-то носастый.  Он возвратился,  и мы пошли  с ним домой  вместе.

Зайдя в хату, увидел Николая. Тот сидел, не проявляя признаков радости.  Ну, я и подумал: может квартирант? Одет чисто, в каком-то немецком френчике...

 

Март месяц. Хата наша переполнена мужчинами, призванными в армию. Шло формирование свежих частей. Выяснилось, что при немцах в деревнях накопилось много военнообязанных, по разным причинам уклонившихся от призыва. В нашей хате ночуют десятка два новобранцев в возрасте от 20 до 50 лет, жителей Нетрубежа, Мисайлова, Красного. В разномастной, хотя и справной одежде. С увесистыми мешками, наполненными снедью. Почти все они погибли в боях на Курско-Орловском фронте. Их бросали под огонь безжалостно, не жалели. Дескать, «отсиделись» при немцах.

 

В нашем семействе тогда еда была проблемой. Помню, как мы с Алексеем ходили искать туши убитых замороженных лошадей, отрубали куски получше и - варили. 14 апреля. Десятка два юношей и  девушек-подростков из окрестных деревень мобилизованы для отправки на работу в тыл. Я в их числе. Тех, кто не дорос ещё до службы в армии. Матери и близкие провожали нас до Колпны, а иные и дальше. Никто из нас, и я в том числе, не осознавали тогда, что это рубеж в жизни каждого.

Двигались пешком по Тычинскому большаку на Русский Брод, т.к. иной возможности выбраться из Колпны на железную дорогу тогда не было. Шли трое, или четверо суток. Проселки и поля уже просохли. Помню лежавшие по обочинам почерневшие, мумифицированные тела наших солдат, не захороненных после осенних и зимних боев. Первая ночевка в Ушаковой, по хатам, вторая - в пустых помещениях Нижне-Жерновской МТС. Там я выгравировал на своем алюминиевом котелке разные памятные надписи. Котелок потом потерял. Если кто нашел, наверное, доискивался,  чей это автограф?

Приблизившись к станции Русский Брод, попали под налёт немецких аэропланов. Из нашей группы, кажется, никто не пострадал. Говорят, что разбомбили эшелон с советскими ранеными. Мы же разбежались, кто куда и соединились вместе в соседнем селе Пеньшино. Там жили с неделю. Прослышав о случившемся, к нам туда пожаловали гости - матери, сестры, другие родственники. Ко мне мать приходила с домашней едой. Я еще подумал тогда: увижу ли ещё ее?

 

Дальше эшелоном двигались на Урал. Целый месяц. Отдохнули и откормились. Хлеб, сливочное масло, сахар - давно от этого отвыкли в оголодавшей деревне. Развлекались в пути, веселились, начались амурные игры. Вместе собралось столько молодежи. Сопровождал нас представитель обкома комсомола некий Илья Болотин. Семит. Он очутился после войны в Колпне, работал пропагандистом в райкоме партии. Давно уже умер.

Прибыли в Магнитогорск в середине мая 1943-го. (Но согласно официальной справке: «зачислен в систему государственных трудовых резервов в апреле 1942 года»).  Нас всех определили в школу ФЗО N 1, что на окраине города в поселке Щитовой. Двухэтажные стандартные общежития 30-х годов. Впервые сельские ребятишки очутились в обстановке незнакомого городского быта, с водопроводом и клозетами внутри помещений. Что там творилось, пока не привыкли, уму непостижимо! По утрам моча ручьем стекала по лестницам. Клозетами не умели пользоваться.

 

Обучения, в общепринятом смысле, никакого: каждое утро очень авторитетный в школе старик-мастер Константин Николаевич Шубин, сам эвакуированный судостроитель  из Мариуполя, нестройной колонной водил нас на комбинат, где распределял на подсобные работы. Сколько куда и кому требовалось. С месяц я вырубал отбойным молотком с закругленным зубилом заусенцы и трещины из стальных болванок, предназначенных на раскатку танковой брони. Потом помогал электрикам на прокатном стане 250. Несколько недель был подсобником на строящейся ТЭЦ у опытного монтер­а-коммутатчика Красножона, родом из Воронежа. Помогали гнуть полые трубы, наполняя их для жесткости песком. Прокладывал освинцованные провода марки СРГ ("сергиенчики") и т.д.

Незаметно для себя я оказался на роли старосты в группе Шубина. Мастер меня выделял за понятливость и хорошую дисциплину. А также за то, что без колебаний принял на себя многие его обязанности. Старику было трудно, болел. Впоследствии мне стало известно, что мечта Шубина возвратиться в свой любимый Мариуполь не сбылась: умер в конце войны в окаянной Магнитке.

Сентябрь - по собственной фантазии поступил в вечерний техникум при металлургическом комбинате. Учение и там получилось чисто "декоративным". Для видимости. Зато приносили пользу фронту: изготавливали снаряды для мино­метов. Мне выпало крепить с помощью точечной  сварки стабилизаторы к минам.

 3 октября награжден грамотой Главного управления трудовых резервов при СНК СССР и ЦК ВЛКСМ как отличник Всесоюзного социалистического соревнования. Грамота подписана начальником Главка Петром Москатовым и Секретарем ЦК ВЛКСМ Н.Михайловым. П.Москатов - личность харизматическая. Избирался впоследствии на съездах партии председателем Ревизионной Комиссии КПСС.

Октябрь - принят в члены ВЛКСМ.  Выдали временный билет, а постоянный получил только в 1944, в Ельце. С ноября 1943 г. по январь 1944 г. при знаменитом Ремесленном училище N 1 г. Магнитогорска занимался (стационарно) на курсах повышения квалификации мастеров производственного обучения системы трудовых резервов. Подготовка велась всерьез. По окончании мне вручили "грамоту" и после этого стал уже полноправно замещать своего часто болевшего мастера Шубина.

Очередная фантазия: написал и послал в Москву письмо с просьбой направить меня в порядке реэвакуации в освобожденный Орел, на родину. Уловка, по-видимому, удалась: в опустошенном Орле создавались ремесленные школы.

 

 

1944

 

Официальный вызов (это был грозный в годы войны документ) поступил в начале января. Наш сановитый директор школы ФЗО Георгий Вас. Бирюков, которого мы вообще редко видели, вызвал меня и велел готовиться к отъезду. Выписал скромную сумму денег, заказал билет. Бирюков не мог ослушаться Москвы. Сочувствовала мне и замполит Полина Ходош, помогала советами как легче уехать (они с Бирюковым после войны возвратились в свой Днепропетровск, где заняли должности областного ранга). Добывала пропуск, без которого в военное время въезд в центральную Россию не разрешался.

Из Магнитогорска отправился в марте. Пересадка на московский поезд в Челябинске. Вторая - уже в сторону Орла и Курска, кажется, в Раненбурге. Дня три (но не месяц же!) тащился в общем вагоне с какими-то циркачами, возвращавшимися с гастролей. Подкармливали они меня и снабжали дельными советами.

В Орле не выходил, устремился к родителям. Был ещё домашним юнцом. Проехал Орёл до ст. Малоархангельск. Оттуда два дня пешком - до Ярища. Помню первую ночевку в Подгородней слободе, вторая - в Ефросимовой - это уже Колпнянский район. Самое половодье, разлив рек и бездорожье. Через речку про­тив нашей Калуги перевёз Шурик Белокопытов, на лодке, едва до него докричался. Нагрянул домой внезапно. Алексей и меня удивил: ещё более возмужал. Слез с печки и произнес басом: "Здорово, Николай!"

Две, или три недели жил дома. Отдыхал. Наслаждался. Радовал близких рассказами и надеждами. Отец советовал не задерживаться, не рисковать. Законопослушным был наш дед. Моих прошлогодних из нашей деревни попутчиков до Урала, кто успел еще раньше сбежать самовольно с Магнитки (как, например, удеревцы - Колька Митрофанов, Шурка Никишин, Инокентий Панов), дома уже никого не было: кто тут же оказался вновь мобилизованным – иные опять  в ФЗО, другие  в армию. Смотря по возрасту и комплекции.

В середине апреля неохотно отправился в Орел. Как ехал туда - не помню. Немцев выгнали из Орла полгода назад. Тяжелые были бои. Впечатления от разрушенного города шокирующие. Сплошные руины. Областное управление трудрезервов в маленьком домике на ул. Московской. Представился Петру Се­меновичу Малахову, начальнику облуправления (впоследствии он сыграл памятную роль в моей судьбе), его замес­титель по политчасти Николай Александрович Жаров (все находили его внешне похожим на изображения Геббельса с карикатур Кукрыниксов). Оба руководителя, жалея меня, посоветовали принять назначение в Елец, мастером в школу ФЗО, куда я и выехал той же ночью.

Здесь первым моим опекуном стал Иван Захарович Андропов, директор только что образованной школы ФЗО N 4. В кожаном пальто, здоровяк, краснослов, недавно демобилизованный по ранению летчик. У Андропова вакансий, однако, не нашлось. Посему я очутился даже в более престижной, только что созданной ФЗО N 8, размещавшейся в лучшем в Ельце здании, бывшей гостинице купца Попова.

15 апреля1944 года - принят на должность мастера производственного обучения. Директор здесь временный -  старший мастер Семен Алексеевич Баранов, бывший шоферюга, анекдотчик и бабник. Секретарша Лидочка Богачева выписала мне трудовую книжку, действующую по сию пору. Лидочка долго потом, и безуспешно, строила глазки. Но мне она не нравилась.

 

1945

 

Первый год жил в общежитии школы, в особой комнате для преподавателей. Вскоре появились соседи. Из Перми присланы двое мастеров - мои ровесники, Олег Богословский и любивший выпить Вениамин Рыбаков. Гуляки. Оба профильные специалисты. Окончили техникум механизации сельского хозяйства. Наша ФЗО тоже готовила ремонтников и механизаторов для МТС. Прибывали сюда ученики из освобожденных районов, взрослые уже девушки-трактористки, зрелые мужчины с "броней" и белобилетники. Из деревень.

9 мая - день окончания войны встретил в Ельце. Рано утром необычный шум на улице, громкая музыка из репродукторов. Первый раз в жизни в этот день напился пьян. Собрались праздновать где-то в столовой школы, около городского парка - был там "литерный" зальчик. Шатался потом с пермскими коллегами до позднего вечера по праздничному Ельцу. О том, как прошел первый победный день на моей родине рассказывал позднее очевидец - брат Алексей. Он учился тогда в Ярище, в 7-м классе. Утром директор школы Федор Емельянович Юдин сбегал в сельсовет, куда-то позвонил. Вернувшись, собрал всю школу в актовом зале и, плача, объявил о конце войны. Неожиданные слёзы этого сурового, пожилого человека потрясли учеников не менее чем само известие. В этот же день наши калужанские старики (молодых никого не было, все воевали) собрались у Саньки Ульянчева (А.А.Степанова). Тот недавно возвратился из госпиталя без ноги. Притащили свекольный самогон, какую-то еду. Выпили, плясали. Иван Стефаныч Чернов (ему было уже за 60)  вальсировал  в обнимку  с табуретом.

Начала своей "педагогической" практики в Ельце я не припоминаю: что-то нескладное, ненатуральное. Май месяц. Точно не помню когда именно, но той весной тяжело заболел малярией. Высокая температура, лихорадило. Меня госпитализировали в Елецкую больницу. Находилась она возле рынка, на ул. Советской. Лида Богачева и кастелянша Довнарович (у этой муж на фронте) навещали меня, заботились, жалели: дескать, молодой еще и неопытный, совсем одинокий. Носили какие-то гостинцы. Время было трудное, голодное.

15 мая. Кажется, в этот день отправился на побывку домой в деревню. Помню, добирался через Касторную. Там пересадка. Удивился, что наш деревенский выгон весь зарос высокой травой. Сколько пробыл дома - запамятовал.  Может быть, это происходило после болезни? В школе ФЗО получена новая автомашина-полуторка.  Шофер  -  Саша с тюремным стажем. Однажды ездили в Долгоруковский район в гости к отцу Семена Баранова. Глубокой осенью командировка в Задонск отыскивать  по деревням своих учеников. Чуть ли не отлавливали их. Привезем, а они разбегаются через неделю. Опять едем по знакомым адресам. В ходе этих хлопот познакомился с Ф.С. Мешковым, который являлся тогда 3-м секретарем райкома ВКП (б). Будущий партийный лидер в Орле.

 

1946

 

Трудно теперь представить, как мог я выполнять свою миссию наставника-мастера. Ведь по существу не знал ничегошеньки. Поначалу, правда, учеников было мало. Да и эти, ни в каком обучении не нуждались. Сами всё знали. Вскоре поступила группа взрослых, бывшие работники МТС из западных райо­нов Орловщины. Среди них даже опытные механики, бригадиры тракторных бригад. Смотрели на своего юнца-мастера, улыбаясь сквозь усы.

С этой группой прибыл Андрей Семенович Грушин. Золотые руки, обстоятельный, опытный специалист. У него семья, дети. Потом он охотно мне помогал, пытаясь компенсировать неумелость  квази-учителя. Многое у него перенял.

Учеников мы водили по Ельцу строем. Из вновь прибывших запомнились брат и сестра Кондрашины, родом откуда-то из орловского Полесья. Похожи очень друг на друга, красивые, чернобровые. В строю топали в домашних лаптях. А другие "фэзэушники" носили матерчатые ботинки и казенную одежду из х/б ткани. Обучение проходило на окраине города,  в Лучке, в мастерских по ремонту тракторов.

Однажды из родных мест заявился ко мне двоюродный отца, а мне - дядя, Василий Селиверстович Псарев. Только что демобилизованный из армии. С просьбой: отремонтировать диски сцепления для его старенькой автомашины-газика. Помню, повел я его в выходной день в упомянутые мастерские. Ключа не было. Влезли через разбитое окно и с грехом пополам наклепали злосчастные диски.

Директором нашей школы ФЗО зимой еще назначили Владимира Мартемьяновича Морозова. Бездельник и плут. Поселил свое многочисленное семейство в особо отделанных служебных помещениях. Воровал нещадно. Обеды из ученического котла ему носили прямо в комнаты. Ходил по коридорам, отдуваясь и поковыривая в зубах. Препротивная личность.

Молодые сотрудники школы. Воспитательница Рая Золотухина. Дочь коменданта - Нина Нестерова. Валя Быкова  - веселая, очень мне нравилась. Вышла потом за летчика, Героя Советского Союза и уехала с ним в Германию. Сотрудники в возрасте - Бублей Поликарп Васильевич, ст. мастер Голдаев-Аксенов, загадочный человек. Все приставал потом к женственному Рыбакову, что стало понятным лишь впоследствии, когда Аксенова  вытурили из училища. Старший мастер забубенный Василий Акимович Павлов. Довольно зрелая девица-замполит, демобилизованная из армии. Ходила в шинели и в солдатской одежде. Соблазнила балбеса-ученика Лешку Бобылкина. Вскоре и ее выгнали.

19 марта 1946 года - меня утвердили (как потом выяснилось - временно) старшим мастером школы ФЗО. В том же году 29 ок­тября вновь возвращен на положение мастера. Директором тогда уже был Анатолий Георгиевич Трехлицкий, а завучем вскоре стал вечно пьяный Владимир Григорьевич Триндус. Умный, знающий, но абсолютно неспособный ни к какому реальному делу. Его сменил жесткий интриган, хотя и неплохой организатор Николай Иванович Попов (с перекошенной шеей). Он стал потом преуспевающим директором вновь организованного на базе нашей школы  Ремесленного училища  N 2 .

Летом на два дня машиной зазвал гостей к нам в деревню. Стыдился замасленной одежды, спрятался в кабину. Со мной шофер Саша, пьяный Триндус и бесстыжий военрук Гриша Минервин со своей спутницей-кладовщицей. К ужасу родителей Гриша развлекался, а Триндус без просыпа пил самогонку (см. запись-воспоминание, сделанную в Железноводске в мае 1977 года - в коричневой  дорожной  книге).

14 сентября с.г. за работу в тылу в военные годы награжден медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов". В связи с чем теперь именуюсь "ветераном войны". Осенью снял угол у нуждавшейся многодетной вдовы на ул. Ботанической. Там же - застенчивая курсантка школы кружевниц, родом из Долгоруковского района. Очень смирная. Размазня. Эта квартира была неподходящей. У вдовы часто бывали пьяные гости, однажды видел там Андрея Нау­мова, младшего дядю моей будущей жены. Андрей служил поваром в ж.д. ресторане, был человеком несчастным и вскоре повесился.

 

 

 

1947

Зимой поселился на ул. Семашко, у стариков-супругов Вывоволокиных( рис.3). Хозяин - хитрюга, по профессии портной. Обижался, что я демонстративно употреблял сало, чем смущал его взрослого сына-оболтуса. Этот сын однажды привел домой открыто девушку, весьма незастенчивую. Но как был он слюнтяй, то сия краля быстро его окрутила. Женила на себе. У Выволокиных беспокойно. Завистливые на деньги хозяева пускали в переднюю комнату временных ночевщиков. Шумно и неуютно. В тот период был у меня  услужливый ученичок, староста в моей группе, а потом - секретарь комсомольской организации в нашем училище, Сергей Андреевич Гайтеров.Сестра его Аня Гайтерова, погибла в партизанском отряде. Ее в Ельце почитали за героиню. Так вот, мать Сергея пригласила меня как бы временно в свою квартиру, пожить. Но, почувствовав, что это надолго, сама подыскала мне жилище у своей знакомой.

Ею оказалась Александра Ивановна Наумова, будущая моя теща. Дама достойная, но с излишне властным характером. В начале лета я снял у Наумовых комнату, на ул. Л.Толстого, 14. Познакомился с находившейся дома на каникулах Люсей. Благодарен за это судьбе.

1948

Алексей  в том году поступил в военное училище в г. Елабуге. Пытался попасть в более приличное в Харькове, но почему-то не удалось. Татарская Елабуга - глушь, а военная профессия по окончании - из самых бросовых.

 

Работаю мастером в Ремесленном училище N 2 (бывшая школа ФЗО N 8). Почетную грамоту от 30 апреля 1948 года (это для меня как бы памятный лист): подписали директор В.М. Морозов, замполит А.В.Лентюгов и председатель профкома Г.И.Нечаев. В апреле 1948 года принят членом КПСС.

 

С Люсей я подружился, она мне нравилась. Училась в Москве в медицинском институте - повод для особой гордости ее матери. Мы с Люсей переписывались, встречались, когда она приезжала на побывку и на каникулы. Глава семьи - Василий Николаевич Наумов (1894-1977), мужчина видный, представительный, был главным кормильцем и добытчиком. Заведующий магазином. В доме же своем особым влиянием не пользовался. Командовала всем супруга.

3 ноября 1948 года  в Елецком ЗАГСЕ мы с Людмилой Васильевной Наумовой (1924 года рождения), только что окончившей 3-й Московский медицинский институт, зарегистрировали свой брак. Она уже работала врачом в туберкулезном санатории "Шаталовка", в 7 километрах от Ельца. Навещал ее там. Главный врач санатория, хозяйственник Мотренко Иван Дмитриевич. По всему видно - плут. Сын его учился тогда в театральном институте в Киеве.

 

Так называемая свадьба устроена вначале домашним образом, без гостей. Через неделю-полторы приехал извещенный обо всем мой отец, привез какое-то деревенское спиртное, другие угощения. Был вечер с участием близких родствен­ников невесты. Человек 10-15, не более. Даже плясали. Люся до сих пор выговаривает мне, что жених решился  обуть сапоги, словно у меня имелся тогда другой выбор.

1949

 

22 марта. В том году поссорился с исполняющим обязанности директора Н.И.Поповым, оскорбил его. За что тут же понижен - смещен на положение слесаря по ремонту оборудования. Через два дня, 24 марта, освобожден вовсе, потому что меня, узнав о случившемся, пригласил к себе в Ремесленное училище N 4 (в этом же городе на Торговой улице, в то время Третьего интернационала) его директор Венедикт Антонович Копаев. 9 апреля - утвержден в этом училище старшим мастером.

 

В октябре областным управлением направлен в Москву на 6-месячные курсы руководящего состава системы трудовых резервов. Люся уже ожидала ребенка. Перед отъездом условились, что если будет сын, назовем Сашей, а если дочь - Лариса.

5 ноября - родился Саша (рис. 4-5). Тесть, Василий Николаевич, по телеграфу поздравил  «с сыном Александром». Через день в Октябрьский праздник после демонстрации на Красной пло­щади (впервые!) я отправился в гости к двоюродным жены  Цаповым. Вскоре  съездил в Елец, Люсю застал ещё в ро­дильном отделении. Она вынесла ко мне сына. У мальчика материнский овал лица, что я и отметил. Люся, как потом я узнал, была недовольна такой нескромной наблюдательностью. Она считала себя некрасивой, хотя мне она нравилась  с самой первой встречи.

 

1950

 

Январь-апрель. Продолжаю учиться на курсах в Москве. Жи­вем на Миусах. Есть очень наивный, неумелый дневник. Да­же повесть пытался сочинить - теперь ее неловко перечи­тывать (запись сохранилась!). Впервые работал в Ле­нинской библиотеке, познакомился с довоенной подшивкой Колпенской районной газеты "Ударник". Из Москвы, а точ­нее - из Подмосковья (в Москве на почте не принимали) отправлял посылки с продуктами и необходимыми вещами для Люси и малыша.

Еще зимой меня отыскал в Москве директор Ярищенской МТС Василий Алексеевич Боровлев. Из беседы с ним я узнал, что у моих родителей вот-вот будет ребенок. Помню, что я не очень этому удивился, хотя они были уже в возрасте. Вско­ре письмо от отца, что у нас родился брат Вячеслав. Письмо церемонное: понимаю неловкость, испытываемую от­цом. Он ведь не знал, что мне все давно известно. Сей­час, когда прошло пятьдесят лет, когда Славик стал нам не только заботливым братом, но и как бы вторым сы­ном, я с благодарностью вспоминаю покойных уже родите­лей, мудро решившихся на такой нелегкий для них посту­пок.

С сентября 1948 по июль 1950 года состоял в Ельце в чис­ле слушателей вечернего университета марксизма-лени­низма. Иногда посещал лекции, экзамены сдавал по преиму­ществу с наскока. Смелый и самоуверенный был. Сейчас пе­редо мной лежит удостоверение об окончании, в котором сплошные пятерки.

15 августа - назначен в Орле инженером по производству областного управления трудовых резервов. Мы с Люсей сразу же ре­шились на переезд в другой город. С тестем и тещей отно­шения натянутые. Они, по-видимому, считали наш брак не­равноправным. Для дочери, с их точки зрения, был бы желанным более солидный муж. В Орел меня приг­ласили начальник управления трудрезервов Петр Семенович Малахов и его заместители Л.В.Лебедев и Н.А.Жаров. Им в управление нужен был практик, в Орле мало кто согласился бы занять такой незначительный пост.

 

Осенью мы с Люсей, сняв в Орле комнату (на 5-й Курской, 52, у Анциферовых), переехали в Орел. Годовалого Сашу доверили бабушке Александре Ивановне, о чем впоследствии не пожалели. Мальчик провел у нее всю зиму. Люся изредка ездила навещать. Еще в Ельце она по состоянию здоровья перешла на иную специализацию: практиковала в качестве детского врача. Переехав в Орел, поступила в городскую детскую поликлинику.

Жили мы в эту зиму-осень трудно.  Нет денег. Помню, что сдал тогда в комиссионный магазин единственный свой при­личный костюм - что-то надо было купить фактически полу­раздетой, и к тому же больной Люсе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1951

 

Сашу перевезли в Орел летом. Он ходил еще не вполне уве­ренно: через высокий порог комнаты перелезал на четвереньках. Предшест­вующую зиму жили в холодной квартире у Анциферовых.

Я понимал, что надо учиться, приобрести формальную про­фессию. Иначе положение оставалось бы неопределенным. Осенью поступил в 10-й класс вечерней средней школы. Ди­ректор - Костин, классная руководительница - Е.Зима. По математике пришлось прибегнуть к услугам репетитора студента с физического факультета.  С другими предметами справлялся самостоятельно.

В том году (о чем я узнал позже) брат Алексей пережи­вал отчаянные трудности. После военного училища внутрен­них войск его направили в самые гиблые районы  Кемеровс­кой области. Бездомность, лейтенантская судьба, обста­новка лагерных мест произвели на него потрясающее впе­чатление. Юноша искренний, с деревенской ментальностью, увидел буквально ад сибирской жизни. Готов был на все. Но хватило его лишь на откровенное письмо нашей младшей сестре Вере. Один из этих листков у меня сохранился. Без боли душевной невозможно читать.

 

Вера тогда уже училась на стационаре Орловского пединс­титута. Вначале жила на частной квартире, потом посели­лась у нас. Родителям стало легче ее содержать. Люсе, при моих нередких разъездах, помогала жившая у нас в том же году хромая бабка-домработница Надежда Алексеевна. Кое-как убиралась и готовила. Но главное - присматривала за 3-х летним Сашей. Люся целыми днями на работе. Н.А. вздорная, но не вредная старуха. Два лета подряд она да­же соглашалась пожить с Сашей в деревне у моих родителей - тоже помогала, иначе бы мать не справилась с двумя детьми.

 

                             1952

 

Весной сняли комнату на ул. Сакко и Ванцетти. Неудобное и временное жилище. Начало лета. Экзамены в школе на аттестат зрелости. Как сумел сдать, ума не приложу. Однако смелость и самоуве­ренность помогли параллельно даже поступить на заочное отделение Орловского пединститута. Хотел на географичес­кий факультет, казалось - будет легче. Но приема на это отделение в тот год не было. Пришлось сдавать на филоло­гический. Отличился тем, что единственный из 200 абиту­риентов написал экзаменационное сочинение на 5.

Родители Люси, видимо, смирились с нашим союзом. Цеп­кость и упорство зятя их подкупили. Да и дочь свою пожа­лели. Решили попробовать воссоединиться. Сдали свой дом в Ельце и приехали жить в Орел. Но семья у нас не складыва­лась. Характеры,  мой и тещи были явно несовместимы.

 

19 августа - переведен в том же управлении трудрезервов на должность старшего инспектора отдела училищ и школ. Стал чаще ездить в командировки, по преимуществу в Елец. Однажды во время поездки в Кромы, где у нас тоже имелось учебное заведение, в тамошней районной гостинице позна­комился с В.Г.Сидоровым, служившим в Орле в областной библиотеке. Эта дружба продолжается вот уже более полу­века. В том году пристрастился выступать с лекциями по поручению Общества политических и научных знаний.  Из-за небольшого гонорара.

Осенью сняли на 2-й Курской,78 у А.И.Сигачева в аренду половину присвоенного им коммунального дома. Он служил некогда помощником председателя облисполкома, исхитрился завладеть строением - и сдавал половину в наем. Съемщи­ками выступили покойная теперь тетка Люси, Татьяна Ива­новна, тесть и теща: им Сигачевы доверяли больше. Не бездомные, как я.

Той зимой Люся серьезно заболела, у нее открылся тубер­кулез легких. Тревожное было время. Характер моей подру­ги нестойкий, часто впадает в панику. Теща, поссорившись с на­ми, подбила Василия Николаевича, и они возвратились в Елец. Анализируя случившееся, и сам став теперь дедом, сегодня я лучше понимаю стариков Наумовых. Они разрывались между мной и дочерью. Но жесткая по характеру Александра Ива­новна приняла крайнее решение. Мы даже не переписывались несколько лет. Тогда я еще более оценил верность Люси: она решительно выбрала меня, а не родителей. Нелегкий был  для нее выбор. Оттого, быть может, и не выдержала нагрузки, заболела.

1953

5 марта - узнали о смерти Сталина. Потрясающее событие. Помню митинги с показными и искренними слезами. Непонят­ные, но тревожные перемены.

Продолжаю выступать с лекциями в разных аудиториях, по преимуществу о международном положении. Была в этом и материальная заинтересованность. Семья остро нуждалась. Вскоре перестал вносить Си­гачеву спекулятивную квартплату (доброжелатели надоуми­ли), посылал ему почтой, установленную госрасценками сум­му. Дом был государственной, а не личной собственностью.

В мае 53-го две недели в Ельце. Проводил тотальную инс­пекторскую проверку ремесленного училища N 3 (новое за­ведение, при электромеханическом заводе). Акт этой про­верки на 50 листах случайно сохранился в моем архиве. Вновь встретился здесь с Н.И.Поповым, переведенным в это училище в качестве директора. Раньше эту школу возглав­лял умнейший сумасброд П.В.Соломенцев. Кроме профессиональных, в училище преподавали и общеобразовательные предметы.

1954

Мои выступления в разных аудиториях замечены. Однажды негласно приходил слушать А.И.Гаврилов, тогдашний лучший лектор обкома партии. Пригласил познакомиться и побесе­довать А.М.Некошнов - заведующий лекторской группой. Они искали себе свежих работников. И, хотя я не имел еще высшего образования (только учился), решили предложить меня.

30 августа 1954 года утвержден  штатным лектором Орловского обкома КПСС (рис.6).

1 сентября – отозван на партийную работу. Так тогда так име­новалась сия кадровая процедура.  С тех пор до самой пенсии работал в партийных органах.

Саша лето провел у деревенских дедов. Осенью туда ездила за ним и, как бы в гости, Люся. Едва ли тоже не впервые побывала одна в моем родном доме. Имелся мёд. Сад наш стал уже плодоносить, во всяком случае,  вишни было много. Вера, сестра, училась тогда в Орле в пединституте.

 

1955

Трудно привыкал к новому положению. В обкоме партии по опыту и информированности  -  младший из младших.  Хотя и бойкий, настырный. Жизнь нашей семьи в несколько упрочилась. Привыкли. Люсю удалось еще раз направить в санаторий. Родители Черновы нелегко жили в ожидании помощи от взрослых уже детей. Не помню, в этом году, или позже, Вера по окончании института полу­чила назначение в школу в Фошне Колпнянского р-на, еже­недельно бывала дома. Предшествующую зиму она жила в Ор­ле у нас, на 2-й Курской. По-видимому, весной 1952 года отец обзавелся пчелами. Лет 25 потом этим занимался. В конце срока пасека насчитывала два десятка ульев.

Открылось движение автобусов от ст. Поныри до Колпны. Что существенно упрощало сообщение с родителями.

 

1956

Март - отпуск в Мисхоре. Первый раз в жизни отдыхал у моря (На самом деле, судя по фотографии (рис. 7), он первый раз отдыхал в Гагре в 1955 г. ЧАН). Саша пошел в том году в школу в 1-й класс (рис. 8).

 

Тем же летом мы с отцом  приняли  решение  перестраивать свой деревенский дом. Старый обветшал и становился неп­ригодным. Выхлопотал разрешение спилить в Яковке два ве­ликовозрастных дуба для  раскряжовки и изготовления сте­нового каркаса. Спилить, разделать на кряжи, перевезти - это была бы и теперь проблема. Тогда - истинный героизм, все равно, что слетать в космос. Помню, сколько было мы­тарств, переговоров с предколхозами, у которых нужно выпрашивать трактор и т.д.

 

Алексей поступил заочно в Иркутский университет, окончил в 1962-м. Служил уже в Ангарске.

 

1957

 

Начиная с 1957 года, публиковал в орловских газетах, в других повременных изданиях, коллективных сборниках статьи и материалы по вопросам литературы, истории, кра­еведению, публицистические работы. Есть ранний их список (в личном архиве и более полный - в компьютере. Файл - bibliogr.).

В мае-июне сдавал госэкзамены в пединституте. Получил диплом с "отличием". Продолжается заготовка стройматериалов для нового дома в деревне. До­бываю лес, доски, краску, шифер и т.д. Боясь, что поспешно сломают хату нашего детства, и забудем, как она выглядела, я поручил тогдашнему корреспонденту "Орловской правды" Лапонову Ал. Аф. сделать фотоснимок. Теперь он висит у нас в Москве, и каждый день смотрю на него (рис.10).

 

1958

17 апреля - заключил с Орловским книжным издательством договор о написании работы  "По литературным местам Ор­ловщины", объемом в 4,5 печ. листа. Директор издательст­ва  И.И.Солдатов,  гл. редактор С.В.Коробков.

В том году купил себе простую, но надёжную фотокамеру «Москва». Начал формировать собственный фотоархив (рис.9). Печатать и увеличивать меня обучил сослуживец по отделу пропаганды обкома КПСС Василий Григорьевич Овсянников. Мы занимались этим у него дома, в ванной комнате. Василий, теперь покойный, был терпимым, добродушным товарищем.

У нас с Люсей поочередно жили в те годы в некотором роде домработницы. Вначале Надежда Алексеевна, старуха-инва­лид. Потом дурковатая Дуся. Эта умела печь вкусные "бе­ляши", которые мы с Сашей разыгрывали иногда в шахматы: проигравший преподносил партнеру стакан чая и теплый "беляш". Нако­нец, жила некоторое время плутоватая рыжая деваха, по фамилии помню - Якунина. "Баба Надя" соглашалась два, или три лета ездить с Сашей в деревню, иначе мать не смогла бы управляться с двумя малолетними  мальчишками - Сашей и Славиком.

Июль-август - отдыхали вдвоем с Люсей в санатории "При­морье" в Сочи. Впервые провели отпуск вместе, хотя ей пришлось без путевки разместиться в доме сотрудников частным образом. Фотоаппаратом "Москва-5" и  у моря сделаны первые видовые  фотографии.

 

Весна и лето (с перерывами) на строительстве дома в де­ревне. К осени вчерне он почти доведен до состояния жи­лого. Родители зимовали хотя и в неотделанном, но теплом жилище. Глубокой осенью мы вдвоем с Алексеем навестили их. Я ездил в Городецкое и другие села, читал там лек­ции. Памятная фотокарточка в санках, запряженных сивым ме­ринком.

Алексей служил в Ангарске. Раза два перед этим, приезжая на родину в отпуск, гостил по нескольку дней и у нас в Орле. Помню, что Люся очень хлопотала женить его. Одна­ко не удалось в тот раз, как и впоследствии.

 

1959

Начиная с января, ожидали получения обещанной благоустро­енной квартиры в Орле. Дело тянулось мучительно долго. В это время я усиленно пробивался поступить на учебу в Москве, в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Были сложности с получением рекомендации от обкома, подготов­кой к конкурсным экзаменам, с оформлением справки о сос­тоянии здоровья.

С последним пунктом - загвоздка: в по­ликлинике я числился по тогда уже подтвержденному забо­леванию – сирингомиелии. Требовалось сие затушевать, иначе отклонили бы мои домогательства. Впоследствии местный стукач, Вася Овсянников, доносил, что, де, Чер­нов обманно поступал в Академию. Сам Вася просто не смог выдержать экзаменов.

Переехали в новую квартиру (ул. Больничная, 15 а, кв.11) в последних числах апреля. Сколько мороки с переездом, перевозом вещей! Одних книг было до 15 огромных ящиков. А обустройство! Чего это стоило, знаем лишь мы с Люсей. У меня счастливая способность: быстро забываю тяжести пе­режитого. А впечатлительная Люся до сих пор вспоминает.

 

Одновременно с этим готовился к конкурсу. Ездил дважды в Москву на разведку и консультации. Иностранный язык (не­мецкий) готовил с приглашенной на дом преподавательницей Внуковой, сестрой врача, Люсиной коллеги. Обком партии отпускал меня в аспирантуру неохотно: дес­кать, пусть еще поработает, успеет на учебу.

Летом бла­гополучно выдержал экзамены. 20 августа утвержден аспи­рантом Академии общественных наук (присланное в Орел ре­шение ЦК КПСС подписал неведомый мне в то время Л.Брежнев). Получил общежитие. На первом курсе жили на Садо­во-Кудринской, 9. Вместе в сдвоенной комнате с Альбертом Беляевым, приехавшим из Мурманска. Люся и Саша посещали меня на каникулах, а то и просто в выходные дни. Саша впервые побывал тогда в Москве.  Знакомство начали с ос­мотра Кремля.

 

На 1-м курсе по кафедре литературы и искусства, кроме меня и Беляева, приняты Е.Кривицнкий, Н.Зарипов, Н.Алек­сеева, В.Росяев, таджик - Рахматуллаев. Нес­колько "демократов" (болгары Т.Тонев и Н.Баяджиев, венгр Шандор Папп, чех Ярослав Гес, монгол С.Лубсанвандан) (рис. 14).

Осенью в Орле вышла моя первая книжка "Литературные мес­та Орловской области". 127 с. (ред. З.Сидельникова).

1960

Новый год встречали в Москве всем семейством. Люся с Са­шей приезжали в гости. Ходили в театры, на елку, во Дво­рец спорта. Посетили Цаповых и Хрусталевых. Курсовые и первые кандидатские экзамены. На моих зимних каникулах я побывал в Орле. Люсе там одной пришлось нелегко - она непривычна жить без плотной опеки. Продолжаем благоустра­ивать квартиру на Больничной улице.

.

В феврале прислана из Парижа (с оказией, через А.В.Храб­ровицкого) роскошная рецензия на "Орловские литературные места", подписанная неким А.Г.Савченко (Дедовым), в та­мошней русскоязычной газете. Предмет моей долговременной гордости. Это подхлестнуло историко-литературные и крае­ведческие изыскания. Стал посещать московские хранилища и рукописные фонды библиотек. Положено основание моего теперешнего научного архива.

 

Побывал в качестве стажера в редакции журнала "Знамя".  По подсказке своих преподавателей В.В.Новикова и И.С.Черноуцана познакомился с заправлявшим всеми делами в редакции В.К.Панковым, их приятелем. Главный редактор Вадим Кожевников бывал в журнале реже "ясного месяца" в непогоду. Тогда же здесь встретил  юного, начинавшего в ту пору ли­тературного критика Льва Аннинского. В это время в Академии еще учился мой бывший орловский коллега Иван Левыкин. Иногда виделись с ним, чаще всего "за столом", хотя оба не любители таких "процедур".

 

Лето в Орле, в Москве и в деревне. Есть фотографии с не­достроенной еще, а потом и с отделанной уже верандой. Привез из Москвы цветные стекла для витражей. При каждом случае посылал тогда отцу разнообразные строительные причандалы. Очень радовался, что родители, наконец, обрели под  старость более надежное жилище (рис. 11).

 

1961

 

В Орле  вышел  "Тургеневский  сборник"  под  ред.  акад. М.П.Алексеева (подписан к печати 30.1.61 г.). Там моя первая, что называется,  научная статья ("О памятнике И.С.Тургеневу в Орле").

 Весной работал над публикацией о Викторе Якушкине.  Пись­ма С.А.Рейсеру. Теребил и других маститых. Статья "Об одном знакомстве И.С.Тургенева" напечатана в 8-й книжке журнала "Вопросы литературы". Стоила многих лите­ратурных и организационных усилий. Не верили, сомневались. Посылал и другие мел­кие заметки в разные издания, не обращая внимания  на то – кому и куда. Иные из них печатались (см. "Библиографию").

По окончании  2-го курса аспирантуры провели с Люсей отпуск в Мисхоре, в Крыму. Второе издание книги "Литературные места Орловского края". 155 с. Тираж 15 000 экз. Готовилось в спешке, очень плохо оформлена.

1962

Один за другим сдавал той весной кандидатские экзамены. Они же считались и дипломными. Трудно, "без любви и сердца" писал диссертационную работу. Тема "О художест­венной правде в искусстве" мне решительно не нравилась. Вынужден уступить нажиму авторитарного зам. руководителя кафедры В.В.Новикова. О чем не раз потом жалел. Вместе с редактором издательства (собутыльником В.В.Новикова) не­ким Павлом Исаковичем Павловским мучительно готовил пуб­ликацию по избранной теме.

 

24 марта - еще до окончания курса в АОН приглашен на ра­боту в ЦК КПСС. Беседовали со мной на предмет новой ра­боты М.А.Суслов и Д.А.Поликарпов (зав. Отделом культуры). Утвержден 23 апреля инструктором Отдела культуры. Опре­делен в сектор искусства, которым заведовал тогда В.Ф.Кухарский. Мне было поручено то, что не пожелали взять бо­лее опытные работники (их трое):  провинциальные театры, цирк и  эстрада.

5 июля 1962 года получил диплом об окончании Академии. Тогда же в академическом издательстве вышел из печати научный сборник аспирантов нашей кафедры, называвшийся "Основные проблемы советской литературы на современном этапе" (М.1962). Жвачка невообразимая! Обнародована и сокращенная версия моей диссертационной работы "Социа­листический реализм и художественная правда в искусстве" (с.149-219). Все более или менее дельное, что могло бы войти в кандидатскую диссертацию.

 

Могло бы, но - не вошло. К тому времени, оглядевшись на новом месте службы, я уже принял твердое решение: этот опус в качестве диссертации никуда не представлять. Бу­дут силы - сумею защитить что-нибудь другое. Не защитил. Так и остался без научной степени.  И - ничего, обошлось.

 

Самое трудоемкое дело 1962 года - перемещение семейства из Орла в Москву. Квартиру мне выделили в ЦК довольно оперативно, и - неплохую: двухкомнатную на Кутузовском проспекте, д.30/32 (рис. 15). Назанимали денег и вместе с Люсей тут же приобрели почти полный комплект мебели. Чехословацкий гарнитур. Новым он выглядел эффектно. Решили сборное ба­рахло из Орла не везти. За немногим исключением. "Ор­ловские вещи", нажитые за 10 лет, отправили грузовой ма­шиной в деревню родителям. Там некоторые из них служили им до самой кончины.

Люся в последние годы в Орле работала в обкомовской по­ликлинике. Удобно и престижно. У нее хорошая репутация врача. В Москве тоже устроилась в учреждение Лечебного сектора ЦК.

Одно из памятных впечатлений той осени - чтение сенсаци­онной повести А.И.Солженицына. С этого времени сочувс­твенно слежу за судьбой Исаича. Информация о нём нередко закры­тая. Ко мне она попадала лишь частично. До сих пор собираю эти ма­териалы, есть среди них редкие.

 

1963

18 января переименован инструктором Идеологического от­дела в связи с перестройкой структуры аппарата ЦК КПСС. Через два года, в 1965-м, вновь возродился Отдел культу­ры и прежние его сотрудники еще раз поменяли статус. 7 апреля - в деревне свадьба Веры и Н.Н.Окунькова. Мы из Москвы не ездили. Да и вообще - получилось, кажется, без особенных торжеств.

Зимой Саша отдыхал в санатории "Подмосковье". А летом ездили втроем в Мисхор. Славик в тот год впервые побывал у нас на экскурсии в Москве. После отпуска на короткий срок я съездил в деревню, однов­ременно с Алексеем. Есть фотография, когда отец "запряг" двух сыновей в соху и распахивал в саду картофельные грядки.

 

 

 

1964

Осенью - переворот во властных кругах. Н.С.Хрущева пар­таппаратчики в последнее время уже открыто недолюблива­ли. Слишком груб, самонадеян и амбициозен. Ко всему про­чему – привычки консервативного селянина.

С того времени пытался вести служебный дневник. Род записной книжки-календаря. Он у ме­ня в особом разделе, и не всегда перекрещивался с жи­тейским, бытовым. В апреле Саша в больнице для удаления гланд. 14 апреля родилась племянница Оля Окунькова. Вера с семейством жила тогда в Подольском районе, Николай Ни­колаич служил агрономом в хозяйстве "Поливаново".

Алексей в том году переведен в Смоленск, опять во внут­ренние войска (до этого его «упекли» за что-то в  «конвойные» (правильнее он перешел во внутреннюю службу , чтобы получить майора, а потом снова перевелся во внутренние войска. А.Ч.) Мне пришлось долго и настойчиво хлопо­тать. Во-первых, нелегко было исправить допущенную Алек­сеем оплошность, вследствие которой, вместо войск, он очутился в ведомстве внутренней службы. Приказ о восста­новлении в аналогичном звании и прочее. Во-вторых, в принципе не просто было осуществить перемещение из Си­бири в центральные районы страны. Удалось, однако, осу­ществить и это.

В июле ездил как бы в отпуск на Орловщину: побывал в деревне у родителей, помог отцу в покраске дома, посетил Спасское-Лутовиново. Навестил в Орле Сидоровых, беседа с Ю.А.Челюсткиной о старине. В том году до нашей деревни дошло, наконец, электричество.

Саша в августе лечился в Евпатории. Бабушка Александра Ивановна посылает ему туда гостинцы - сметанные лепешки. В начале августа я побывал в Ельце, навестил стариков Наумовых (рис.18). По пути в Беломестной у Н.П.Русанова, он 1-й секретарь Никольского райкома  КПСС (через речку от Ли­вен).

В конце июля мы вдвоем с Алексеем у Веры в Поливанове. Они жили с Николаичем в только что отстроенной, еще сы­роватой квартире. Олечка - крохотная. Муж с утра до ве­чера на работе. Вера одна, ей очень тяжело. Мы это сразу поняли. Провожая нас с Алексеем, сестра неутешно распла­калась.

 

 

 

1965

В январе Алексей женился на Гале. Событие это в сущности не оставило следа в нашей семейной хронике. Брак вскоре распался, да и заключен был как-то вроде не всерьез. У невесты, помню, родня в Москве. Но один, или два раза они ночевали у нас.

 

Не помню, в связи со свадьбой, или по другому поводу, наша мать приезжала тогда из деревни. Ей к тому же хоте­лось сделать зубной протез, хотя предприятие не удалось. Все свободные дни она проводила у Веры, нянчилась с внучкой. Окуньковы в то время переезжали из Поливаново поближе к Москве, в хозяйство "Воскресенское", культиви­ровавшее лекарственные травы. Квартиру им выделили там приемлемую.

На зимние каникулы Саша ездил в Елец. По настойчивому нашему желанию. Летний отпуск мы провели всем семейством в Ленинграде, а потом в писательском доме отдыха в Комарове. Там были знакомые (хотя и не лично) литераторы. Вера Панова (забытый теперь прозаик) с какой-то девицей, старый до невменяемости Н.К.Пиксанов, с которым, несмотря ни на что, я пытался беседовать.

Осматривали дачный поселок писателей, в частности "будку" А.Ахматовой. Меня пригласил к себе М.П.Алексеев, супруга которого угощала собственной клуб­никой. В июле, с 20 по 30, в деревне. Там одновременно почти все наше семейство. Сплю в палатке, хожу к неудовольст­вию матери в рваном спортивном костюме. Мы с Сашей, по­винуясь ностальгическому чувству, поглядели мимоездом в Орле свой бывший дом на 2-й Курской. Умер Андрей Логвеич Панов, родился в том году Сережа Чернов, внук Павла Стефановича. В следующем январе скон­чался дед Максим Сергеевич (М.С.Степанов).

В сентябре памятная командировка в Туркмению. Небольшая группа ответственных работников ЦК знакомилась с состоя­нием идеологии, прежде всего в области культуры, атеиз­ма. Выезжали в дальние районы пустыни, в хозяйства, рас­положенные вдоль канала, в которых процветало огородни­чество. Я беседовал с некоторыми писателями, посетил мастерские художников, в частности И.Клычева. Одна ху­дожница (Е.Адамова) оказалась землячкой, внучкой мельника. Второй - Брусенцов - из дворян Щигровско­го уезда.

В 1965 году умер Д.А.Поликарпов и назначен В.Ф.Шауро.

1966

Это период, когда сплошным потоком шла так называемая чернуха в искусстве. Было такое поветрие: "Скверный анекдот" Алова и Наумова, фильм "Председатель", спек­такль "Без креста" в "Современнике, повесть В.Семина "Семеро в одном доме", графика Э.Неизвестного. Все это талантливые вещи, но непривычные для советского менталитета.

 

В феврале, с 23 по 26, командировка в Воронеж. Тамошние идеологи В.П.Усачев, С.В.Митрошин, М.А.Грибанов - полная противоположность партократу и хаму 1-му секретарю Хит­рову. Знакомился с обстановкой, встречался с писателями и художниками. Конфликт Г.Троепольского с местной властью, пытаюсь их примирить. Тогда же познакомился с инструктором обкома О.Ласунским, книжные и творческие связи с которым продолжались несколько лет.

Осенью побывал в Ленинграде и в Новгороде.  К этому вре­мени относятся мои встречи с Ляхницкими. Окуньковы переселились в Воскресенское. У Веры появилась возможность возвратиться на педагогическую работу. Но с кем оставлять ребенка? Детский садик далеко. Тогда в нашей семье и возникла идея рокировки: Славик приезжает к Вере в Воскресенское заканчивать 10-й класс, а Ольгу забирают к себе на зиму в деревню старики Черновы. Труд­но? Да, зато многие проблемы можно разрешить.

 

Словом, Славик явился в Москву и начал вживаться. Кажет­ся, в том году мне хотелось добыть путевку и отцу, подле­читься. Родители жили тогда почему-то без коровы. А в деревне в подобных обстоятельствах тяжело. Люся в апреле на лечении в Есентуках. А "трудовой" от­пуск в июле мы провели с нею (был ли там Саша? (нет, не был. А.Ч.) в Гаг­ре (рис 19). Напечатана в N 4 журнала "Театр" за 1966 год моя статья о письмах В.И.Ленина, сочиненная по просьбе и под давлением А.П.Свободина. Он же ее и редактировал.

 

1967

В январском номере "Русской литературы" известный у нас американский славист Вильям Эджертон поместил полемическую статью в отношении моей публикации о Викторе Якушки­не. Дескать, гипотеза неубедительна, содержит фактические ошибки.  Мне было обидно, в подобных боях не был "обстрелянным". А тут настоящий залп из мортиры. Показа­лось даже, что кто-то американца сориентировал относи­тельно личности оппонента.

Славик окончил школу.  Отец наш по неосторожности сломал в том году ногу. Надолго вновь "подружился" с костылями: мало ему было фронтового ранения! Маме тяжело нянчиться с двумя пациентами - дедом и маленькой Олей. Младший брат попытался сразу после школы поступить в институт. Но не выдержал приемных экзаменов. Что делать? Решено устроить его в техническое училище, что тоже было непросто из-за ограничений в получении московской про­писки. С грехом пополам эту проблему урегулировали. Сла­вик начал осваивать профессию электромонтажника.

Саша наш тоже учится с превеликими трудностями. Большая академическая задолженность. Лишь позднее мы с Люсей со­образили, что это было грозное предвестие будущих его страданий. Не находил силы переломить себя и даже иногда не мог решиться пойти на экзамены. Возникла угроза от­числения. Не помню уже, как мы разрешили проблему - сам покинул институт, или взял академический отпуск (взял академический отпуск А.Ч.).

Одним словом - бросил учиться. Поступил на Кунцевский механический завод. Как бы для производственной практи­ки. Паял приборы и аппараты. Пристрастился к курению табака. Мы с Люсей в полном смысле пали духом. В июле я ездил в Волгоград и Краснодар. Потом обыденкой в Туле на открытии художественной выставки. В авгус­те-сентябре неделю провел в деревне (есть фотография ма­ленькой Оли). Принимали меня в Колпне на начальственном уровне. Показывали новый сахарный завод. "Банкет" в Шуш­ляпинском лесу. Хорошевка, Каширениново, Знаменка, Ве­ревкино, Дробянка, Трегубово, Мысы. Словом, знакомился как бы  заново с родным краем.

 

4 ноября 1967 года Указ Президиума Верховного совета СССР о награждении Н.М.Чернова  в связи с 40-летием со дня рождения орденом "Знак почета" (рис. 20). Кажется, в то лето мы с Люсей опять ездили отдыхать в Сочи.

 

1968

Люся на лечении в Карловых Варах. В том году умерла ба­бушка Моря (Марина Мироновна Соловьева, рожденная Псаре­ва), Тетка и воспитательница нашей матери. Алексей получил назначение в Каунас. С мая месяца он - в звании подполковника. В мае экскурсия в Спасское-Лутовиново, с коллективом москвичей. Путешествовал и отдельно: Сычи, Шишкино, Бо­гослов.

 

В июле у нас на даче гостил тесть, Василий Николаевич. Отпуск я провел в Мисхоре. Побывал во время отпуска в Колпне: Хутор-Лимовое, Протасово, Дубовое, Бальфуровка. Беседа с Верой Ивановной ("Касатихой"). В октябре ездил за отцом - поместил его в московскую клинику. В ноябре - в Ленинграде: познакомился с Штерн­берг (Картавцевой), по телефону переговоры с Потуловыми на историко-мемуарные темы.

 

1969

 

Отец лежит в ЦКБ (московской клинике). Подвергается рентгенотерапии, и ему делают  зубные протезы. А в марте, выписав и отправив домой деда,  я тоже лег на лечение в ту же кремлевскую больницу (ныне ЦКБ). В апреле ездил в Ленинград - бо­лее для своих научных целей, чем по службе.

Мы с Сашей, обсудив сложившуюся ситуацию, приняли реше­ние возобновить учебу в институте. Через свои знакомства (И.Макарова) удалось устроить Сашу на второй курс МИРЕА (института радиотехники, электроники и автоматики). Ему засчитали год, проведенный в МИЭМе. Сын сумел овладеть собой, стал учиться  сносно. В конечном счете, институт этот за­кончил успешно.

 

Славик после технического училища, с сентября работа­ет на Кунцевском телевизионном заводе. В мае ознакомительная поездка в Ярославль и Перес­лавль-Залесский. Отдыхать в том году я ездил под Киев, в Пущу Водицу.

В августе в Колпне. Там построено новое здание райкома партии. Поездки по району. В белоколодезское Волчье, где отыскал своего первого учителя Андрея Терентьевича Семенова. Старик, не­опрятный, занимается пчёлами. "Банкет" в Моховом. На Уде­ревке, "дворовый куток", Прасковья Киреева (Грыпина). Поездка в Малоархангельск. Отыскал Марию Ивановну Пок­ровскую, старую учительницу, которая в 1908-09 году учи­ла на Удеревке в 1-м классе еще нашего отца. Мишково, Тургенево, Топки.

 

В декабре, с 16 по 26, - командировка в Болгарию. Деле­гация во главе с З.П.Тумановой. Кроме меня, П.М.Федченко (из Киева), С.В.Марцелев (из Минска), Е.Н.Антипин (из Иркутска). Все - партийные функционеры по вопросам идеологии. За неделю осмотрели исторические памятники и уч­реждения искусства Софии, Пловдива, Ямбола. Побывали в Варне и на "Солнечном берегу", в нескольких социалисти­ческих селах. Запомнились Инзово (в честь русского ге­нерала), городок Несембр, Велико Тырново, Ловеч и Пле­вен. 19 декабря выпили без огласки в честь двух Николаев (Н.Чернов и дипломат из Москвы - Н.Дыхнов).

 

1970

 

Саша учится в институте на 2-м курсе, экзамены сдает без существенных сбоев.  Славик прописался, наконец, в Моск­ве, в своей комнате. Приезжал колпнянский В.Д.Суров, ко­торого перевели работать в Орел. Увлекаюсь краеведением. История скрипки Страдивари, принадлежавшей А.П.Каширени­нову. Личность искусствоведа и коллекционера Е.Г.Шварца. Отчет Д.Е.Казина о хозяйственной деятельности.

 

В Приокском издательстве (Тула) переиздана моя книга "Орловские литературные места". Изд.3-е. 191 с. Тираж 20 тыс. (ред. С.И.Позойский). Готовилась долго и тщатель­но. Возился с этим чуть не целый год. Оформлял и "конс­труировал" книгу популярный художник-полиграфист Максим Жуков (сын известного журналиста) со своей бригадой из издательства "Искусство". Сделали отменно. Много новых и оригинально исполненных иллюстраций.

Весной проводили Славика в армию. Мать приезжала прос­титься, участвовали Окуньковы. Мы с Люсей в это время находились на лечении в Карловых Варах. Возвратившись, я ездил ненадолго в деревню навестить и успокоить родите­лей. Сашу тоже приглашали в военкомат на предмет призы­ва, но у него надежная отсрочка.

Отец наш сидит за сочинением "мемуаров". Это – родовое пристрастие. Поскольку меня в Колпне уже признают "номенклатурным" работником, тамошние начальники А.Минаков и И.Нелюбов угощали в особой комнате районной "чайной". В Колпне открывается краеведческий музей. В нашем колхозе "Первое мая" другой председатель - бывший землеустроитель, чуваш Рим Николаев (см. письмо от 28 авг.1970). В Ярищенском совхозе новый клуб. Наводнение этой весной в колпенских местах.

Меня отыскал и навестил в Москве Сергей Зимихин, уде­ревский одногодок. Лысый напрочь. Служит лакеем в ка­ком-то латиноамериканском посольстве. Я же посетил А.Б.Челюсткина, сына удеревского помещика на его даче. Кулак! И он тоже, вместе с сестрой Верой Борисовной, приезжали ко мне в наш дачный поселок. Умер В.М.Степанов ("Вася-нос"). Из Хутор-Лимо­вого явился прямо ко мне на квартиру посланец хлопотать за А.Н.Майорова.

В начале августа в командировке в Калуге (рис. 21). Посетил Ко­зельск, Оптин и Шамордин монастыри. Сопровождали секре­тарь по идеологии Аксенов и зам. зав. отделом пропаганды Арсеньев. Саша ездил отдыхать в студенческий лагерь в Гагру.

Навестил Славика во Владимирской области, где тот служил в учебном танковом полку. Сержантом у него - наш родс­твенник Виталий Хохлов, крепкий, плотный юноша. Наш же попроще, порахманее. Салага. Люся тоже самостоятельно ездила к Славке.

В конце ноября - декабре переселение и устройство на новой квартире на Малой Филевской 60, кв.21 (6-й этаж). В том году в августе умерла в Орле бывшая наша домработ­ница Надежда Алексеевна ("баба-Надя").

1971

В этом году в составе "библиотечки к XXIV съезду КПСС" вышла моя брошюра "Развитие культуры в СССР" (М.Знание, 1971, 30 стр.).

Мы успокоились. Саша учится. Вяло, но вполне успешно. Зимой Алексей перемещен из Каунаса в Москву, в управле­ние внутренних войск. Вначале не был устроен с жильем, и мы не имели возможности взять на себя эту обузу. В марте 1972 года он получил собственную квартиру на Реутовской улице, в которой живет и поныне.

Весной 71-го получили, наконец, отдельную квартиру в г. Реутове и Вера с Николаем Николаичем. Переехали туда в конце мая. Наша энергичная Мария Антоновна специально посетила Москву на две недели в конце апреля, проверила всё и за­одно подлечилась. В начале мая гостил тесть - Василий Николаевич.

 

В мае состоялась моя поездка в Орел и в деревню. Тамош­ние события теперь вспоминаются смутно: работал в об­ластном архиве, путешествовал по дросковским "литерату­рным местам", наблюдал оживившееся строительство в на­шем деревенском поселке - Митька Кудин, бабка Даша после пожара. В Ярищенском совхозе появилось новое администра­тивное здание. Фотография  Вл. Лук. Белокопытова тех дней возле магазина (см. специальный шутливый отчет в виде письма, включенный в один из переплетов того года).

В июле-августе в Ленинграде, в Таллине и Тарту. Знакомс­тво с М.А.Кореневым, внуком Потуловых. В сентябре-октябре отдыхали с Люсей в Карловых Варах. Возвратившись, я опять съездил в деревню. Это - в октяб­ре. Родители только что проводили в свой учебный полк дослуживать Славика, побывавшего дома в отпуске.

 

Достроены фермы на Удеревке. Повидал недавно возвратив­шегося из небытия Алёху Чернова ("Аталяху"), выслушал его подчеркнуто бесстрастный рассказ о работе в урановых рудниках, куда он попал по суду как бы за дезертирство. В Колпне случайно очутился на митинге. Опять состоялся "банкет". Мишка Колесников - секретарь парторганизации: "дудоры" всегда стремились во власть. Поездка по истори­ческим местам: Нетрубеж, Топки, Федоровка-Владимирское (Мухортовых).

 

В Колпне сгорел элеватор. В Орле познакомился с Мацкой, старухой из "бывших". Там же в областной библиотеке в моем присутствии состоялось публичное обсуждение 3-го издания "Литературных мест", организованное В.Г.Сидоро­вым. Нашему Михаилу Дмитриевичу исполнилось 70 лет. В этот день все его московские потомки съехались у Веры в Реу­тове, много сказано хороших слов о юбиляре.

 

1972

 

Лето в Кунцеве на новой даче N 6 (у оврага), сравнитель­но более комфортной, главное - изолированной. Год начался тревожно: Люсю вызвали в Елец больные, оби­женные родители. Помочь и успокоить. Она уехала на неде­лю, сама будучи нездоровой. Стояли крещенские морозы. Совершенно непроизвольно оживились родственные связи с Запорожцами и семейством тети Ариши. В апреле наша мать приезжала из деревни. Мы все пребывали тогда в ожидании демобилизации Славика. Он возвратился после службы домой

В конце мая. В мае же я впервые посетил  Алексея  на его вновь обретенной московской квартире. В июле на пять дней в Ленинград. Тогда наладилось зна­комство с М.Н.Эгерштром, внучкой П.Н.Тургенева, дяди пи­сателя. Она написала ряд воспоминаний. Подарила (получив ответный сувенир) некоторые семейные фотографии. Передал их потом в Спасское-Лутовиново. Много от нее узнал. Быв­шая учительница-словесник, памятлива на родовые преда­ния.

Короткое августовское путешествие по маршруту: Липецк, Задонск, Ефремов, Тула и Ясная Поляна, Белев, Чернь, Тургенево, Бежин луг. Официально - для знакомства с ра­ботой учреждений культуры. После чего побывал в Орле и в своей деревне. Материалы о романе "Архипелаг ГУЛАГ". Люся осенью ездила в качестве туристки (в Италию А.Ч.). В Ельце знакомился с кружевными промыслами. Хорошее впе­чатление от тамошнего краеведческого музея. Навестил тестя и тещу: всё у них ветхое и стародавнее. Они пыта­ются приноровиться к нормам современной жизни, но это получается комически.

Остаток отпуска в деревне. Со мною некоторое время нахо­дились там Саша и Славик. Запомнился поход в соседние Лески, беседы с Колесниковыми и В.Пирожниковым. Ездил с отцом в Ливны, не помню уже, зачем именно. Вероятно, для экскурсии. Обед в этом городе в ресторане.

Наладилось знакомство с семейством Беров, вначале - че­рез младшего, Николая. Он сообщил мне адрес своего отца Андрея Сергеевича (1902-1980), жившего в Москве. Письмо директору Литературного музея А.Д.Тимроту по поводу неверной атрибуции ранних портретов И.С.Тургенева (копия - в общем переплете). В Пушкинском доме в Ленинграде отк­рыл для себя "коллекцию Беловского" - собрание семейных документов Тургеневых, отложившихся впервые советские годы в копиях у одного орловского нотариуса.

 

Люся ездила той осенью лечиться в Есентуки. Часто ей пи­шем, даже послали самодельную стенгазету под заглавием "Терпение" (намек на наши дела в ожидании хозяйки). Славик устраивался в своей комнате, полученной от заво­да, обзаводился хозяйством, начиная с половой тряпки.

 

1973

 

Хронику событий этого года см. в дневнике за 31 декабря. На даче в то лето в привычном поселке Заречье-Кунцево, всё в том же деревянном домике, кажется, под N 13, на втором этаже. Внизу - Шаумяны, а на антресолях, рядом - гл. врач Люсиной поликлиники Петр Антонович Перов.

 

В июне поездка в Александров и Киржач. В июле - в дерев­не с Алексеем и Славиком. Осматривали новые колхозные фермы, старик-Доедай (Н.Ф.Панов) кроет железом дом у Алехи Чернова. В июле Саша призван на месячные сборы в армию. Проходил стажировку в какой-то лётной  части, недалеко от г.Кали­нина.

 

В августе - свадьба Славика и Валентины Никулиной. Ре­гистрация 15, в среду. Саша - свидетель со стороны жени­ха. Алексей тоже весь день с молодоженами - предвари­тельное торжество. Накануне приехала из деревни наша мать, активно во всем участвует. "Пробный" свадебный ужин вечером у нас на даче. Невеста произвела на родс­твенников хорошее впечатление. На другой день торжество в доме сватов. С нашей стороны  -  мать и Алексей, Никола­ич, мы с Люсей и Сашей. На следующий день, в субботу, еще одно похмельное застолье у Никулиных. У них в Москве множество родни.

 

В течение всей первой половины этого года я работал над статьей об источниках "Первой любви" Тургенева. Публика­ция состоялась в сентябре ("Вопросы литературы", N 9). Материал попросил для журнала самолично В.М.Озеров, гл. редактор. Для меня эта публикация явилась важным событи­ем. Определилось новое качество исследовательских подхо­дов.

 

Летом вышло первое издание "Справочника политинформатора и агитатора", в котором 29 моих статей по всему блоку "Культуры". Пытался, хотя и безуспешно, изменить свое служебное положение - перейти на заведывание сектором литературы. П.Н.Демичев не согласился.

 

Саша ездил отдыхать в Гагры. Помнится, что мы купили тем летом финский гарнитур для кабинета. Устраивали его у нас на квартире вместе со Славиком. В сентябре моя поез­дка в Железноводск. Познакомился в санатории с четой Ов­чинниковых, с Леной Брежневой (Твердохлебовой), Т.М.Афа­насьевой, супругами Капраловыми ("Котёночек"). Приятная, интеллигентная компания, уровень несколькими позициями выше, чем тот, к которому я уже привык в ЦК. Возвращаясь, побывал у родителей и в Орле.  Последняя встреча с Л.Н. Афониным.

 

В июле в Орле умер П.С.Малахов. "Дело об изгнании" Н.П.Русанова из партийных органов: дескать, помогал сы­ну-оболтусу в его делишках, имеет внебрачного ребенка, склонность к коррупции. Работаю над очерком о Тепловых (опубликован в сентябре 1975 года в журнале "В мире книг").

Война на Ближнем Востоке. Самоубийство Всеволода Кочето­ва. Союз Лидии Чуковской и Солженицына. Появление первых сведений в Югославию. Наша с Люсей "серебряная  свадьба".

 

Саша 24 декабря защитил дипломный проект и тем закончил институтский курс. "Распределили" его на работу в НИИ приборов - вариант считался не худшим. Мы с ним, однако, ссоримся и я недоволен. Алексей побывал в деревне и прислал о тамошних событиях замечательно меткие записки.

 

 

 

1974

Живем на Малой Филевской, 60. По выходным и в праздники ездим на дачу N 6 в Кунцево-Заречье. Часто общаемся там с Ольгой Дмитриевной Ульяновой, племянницей известного лица. На "племянниц" нам везет.

 

Контр пропагандистские меры против напора Солженицына. Увы, приходится принимать участие в планировании этих акций. Бегло прочитываю "ГУЛАГ". Печатаются лживые статьи против автора в советской прессе.

 

В январе Люся ездила в Елец навестить родителей. Они очень постарели, ослабли, но выражают желание жить пока у себя дома. У меня же встреча с В.А.Мамуровским, который в 1918 году вывозил тургеневское наследие от Галаховых.

 

В феврале в Ленинграде. Жил в гостинице "Октябрьская". Работал в рукописном отделе Публичной библиотеки: письма Н.С.Тургенева и др. Случайно  встретил  там  орловца В.А.Громова. Посещал исторический архив, чтобы просмотреть фонд Герольдии. Беседа с Л.Н.Назаровой в Пушкинском доме. Личное зна­комство с В.А.Мануйловым. Встреча с М.П. Алексеевым, устроенная дамами-литературоведками. Он жаловался, что отк­лонили его предложение подготовить пушкинский том для серии "Литературные памятники".

 

В Ленинградский обком партии нанес только формальный ви­зит, далеко не к первым лицам. Хлопоты на оптико-механическом заводе по поводу просьб из Москвы. Вечерами ходил в театры: "Ковалева из провинции" с участием Алисы Фрейндлих. Недомогание. Осмотр в Эрмитаже "Золотой кладо­вой".

 

Ю.Мелентьев -  министр  культуры  РСФСР. Депортация А.И.Солженицына. Статья историка-кэгэбиста Н.Н.Яковлева "Продавшийся и простак". Саша 18 февраля первый день на работе в НИИ, ему присвоено звание "лейтенанта запаса". В феврале Славик ездил в деревню, а 8 марта  родился Мак­сим.

 

У меня полоса активного комплектования "тургеневской коллекции" книг. Добываю всюду, где можно. Покупаю, не оглядываясь на деньги. Собираю иконографию. Люся в апре­ле ездила навестить родителей. Старики беспомощны и оди­ноки. Дед еще суетится, бегает, даже где-то пытался ра­ботать. А бабка из дома - ни ногой.

 

В мае-июне лечились в Карловых Варах. После чего "на ос­таток отпуска" съездил в Спасское, Кривцово, Болхов (за­писи в "дорожной" коричневой книге). Побывал у родителей в деревне. Весна была поздняя, посевы только-только поя­вились. 1-й секретарь в Колпне И.Г.Нелюбов доводит своим многословием весь районный актив до бешенства. "Нет, - сказал наш мудрый Митрич, послушав Нелюбова, - этот хлюст долго не наработает". Как в воду глядел (об этой поездке отчёт в толстой "деревенской книге").

      В июне у нас в Москве гостил тесть, Василий Николаевич. Ему как раз исполнилось 80 лет. В июле мы с Люсей ездили с экскурсией аппаратчиков в Рязань, Константиново, Солотчу. Издательство "Прогресс" вступило со мной в сот­рудничество на предмет подготовки английского издания "Записок охотника" (вышло только в 1979 году).

 

В том году посетил однажды И.С.Зильберштейна у него дома. В сентябре поездка к Пушкину в Михайловское. В сен­тябре - Псков, Михайловское, Калинин и т.д. (записи в "дорожной" книге). Вечер в гостях у С.Гейченко. Изборск, Печеры, Торжок, Старица, Берново. В октябре с Алексеем в деревню к родителям. Урожай в этом году неважный. Но продукты мы привезли в изобилии по другой причине: ста­рикам физически тяжело заниматься самоснабжением.

 

Разговор с В.Ф.Шауро о его отношениях с родственниками: два года не общается со старшим братом Ал-дром Филимоно­вичем (капитан 1 ранга, специалист по вооружениям, спецпредставитель за рубежом). Тот имеет лишь коммуналь­ную квартиру и обижен, что младший не помог (см. запись от 15.V.75). Мать их, жившая в Гомеле,  умерла в мае 75-го), В.Ф. ежемесячно посылал ей 40 рублей: почему не 50?

 

В июле (27 и 28 числа) в Орле и в тамошних местах. С группой москвичей-аппаратчиков. Покинул их и отправился по "тургеневским местам" Кромского края. Там сопровождал меня Алексей Лапонов, местный журналист. Апальково, в 3-х верстах от него - Холодово, прямо у въезда старень­кая земская школа. Ее тут называют "тургеневской" (хотя построена после смерти писателя). В Апалькове обедали в колхозной столовой. Окрошка немыслимых габаритов: чуть ли не целый тазик. В Нижнюю Боевку не поехали, говорят, что церковь там давно порушена.

 

Оттуда - в Сосково, Молодовое и в райцентр Шаблыкино. А.Н.Майоров, председатель РИК. Встретили меня вместе с другими начальниками. Осматриваем заросший  сорным кустарником парк Н.В.Киреевского. Энергичный Ма­йоров мечтает его восстановить. Осенью в нашем доме два юбиляра - Люсе 50, Саше - 25. "Девичник" однокурсниц Люси, организованный Кларой Кичи­ной (есть фотография). Алексей хлопочет об изменении судьбы Саши - решено, что тот поступит в АСУ внутренних войск на офицерскую должность.

 

25 октября умерла Е.А.Фурцева, внезапно, от сердечной недостаточности. Впоследствии узнали, что покончила с собой. 13 ноября министром культуры незамедли­тельно назначен П.Н.Демичев, которому давно уже подыски­валось какое-нибудь место.

 

Накануне Рождества у нас гости - из деревни на две неде­ли приехала мать (рис 22), были Алексей, Славик со своим семейс­твом. У всех есть какие-нибудь сложности. Встречать но­вый год мама уехала к Окуньковым. Я хожу с нею по докто­рам. Антоновна наша ровна, деятельна, судит обо всем трезво и мудро. Буквально не нарадуемся на свою бабусю.

 

 

 

 

1975

Наиболее памятные события этого года таковы: Саша опре­делился служить в Управление внутренних войск; меня 1 ноября утвердили зав. сектором зарубежных культурных  связей, что соответствовало желанию. В журнале "В мире книг" N 9 статья "Тропинка к "Рудину" (о Тепловых-Ла­сунских в жизни Тургенева). Люся в середине марта на две недели в доме отдыха на Валдае. 8 марта умер М.М.Бахтин (о чем в тот же день меня уведомил В.Н.Турбин).

Елецкие наши старики болеют. Я звонил секретарю горкома А.Белых, чтобы им всячески помогли. В феврале Люся езди­ла их навестить. У моих родителей тоже сложности: стало трудно добывать для них качественное топливо. Всякий раз обращаюсь с просьбами к районному начальству. Сельскохозяйственный год сложился неудачно. Из Колпны приезжал устраивать свою дочь зам. пред. райисполкома Серг. Павл. Степанов: привез це­лую кучу кадровых сплетен (см. запись от 6 марта). В ап­реле умер  Н.М.Псарев, довоенный ещё удеревский учитель.

Уход с должности помощника стимулировал предложения для меня различных постов: гл. редактором по художественной литературе Госкомиздата; директора Третьяковской галереи; директора издательства "Искусство". Кадровые фантазии - не более. Серьезного за этим ничего не было.

 

Демичев, будучи секретарем ЦК по идеологии, сдерживал из-за трусости обновление идеологической политики. М.А.Суслов же попытался осуществить некоего рода пово­рот. Мы вдвоем с Шауро однажды сидели целый день, сочи­няя прожект соответствующих мер (см.19 марта). В это время наблюдался яростный напор генеральского консерва­тизма. Повод – недовольство фильмом Бондарчука "Они сра­жались за Родину" (по Шолохову). Дескать, нельзя его по­казывать накануне 30-летия Победы. Как ни удивительно, но члены Политбюро генералов не поддержали, в первую очередь возразил В.В.Гришин.

 

11 апреля  в  Орле  после  тяжелого  инсульта  скончался Л.Н.Афонин. 70 летие И.С.Зильберштейна, говорившего на торжестве своего юбилея (в Музее изобр. искусств им. Пуш­кина) о "вдовствующей русской культуре". В феврале, ког­да у меня состоялась трехчасовая беседа с А.З.Крейном (директором Музея А.С.Пушкина в Москве), тот рассказывал как жила без службы, без пенсии, без ученой степени выда­ющая пушкинистка Т.Г.Цявловская в окружении 30 тысяч редчайших книг. И только, де, недавно ее приняли в Союз писателей.

 

7 июня письмо В.С.Чернова из Коммунарская (в ответ на мой запрос) о судьбе нашего дяди Ивана: 20 июля 41-го года его в команде направили в, и дальней­ших сведений не было. У меня на даче "недорезаные дворяне" - А.С.Беер и двое Кутлеров. Воспоминания об окружении Тургенева.

 

В то лето Люся часто болела, то простуда, то другие на­пасти. Очень возбудима и впечатлительна. 20 -23 июня моя поездка в Колпну, в Орел, Мценск, в Шашкино. В Мценске тогда познакомился с зав. отд. пропаганды Н.П.Юдиным. В Колпне в отсутствие И.Г.Нелюбова меня опекал коротко мелькнувший, давно забытый 2-й секретарь А.А.Шестаков.

 

21 июня, переночевав у родителей, ездил в совхоз "Спасс­кий", осмотрел дер. Ползово, после обеда - в Ярище. 22.VI - уехал в Орел. В музее Тургенева, у В.М.Катанова (на ул. Комсомольской), вечером - у Сидоровых. 23.VI - поезд­ка в Мценск, Троицкое и Шашкино. Там никаких зримых сле­дов дворянских гнёзд. В Спасском-Лутовинове достраивает­ся тургеневский дом. Восстанавливается заново.

 

Славик и Валя плохо устроены с жильем. Материальные зат­руднения. Берут у меня и Алексея небольшие суммы, но стесняются этого. Максимке полтора года (рис.23), всем говорит "длястуй". Неожиданно вынырнувший из небытия Гриша Азаров просит (по телефону) купить ему ондатровую шапку. Этак бесцеремон­но. В том же стиле и я ответил отказом. То было не пос­леднее наше свидание: он приезжал еще к нам домой 27 марта 1976 года (см. дневник), когда в ответ на его мо­литву, я спел "Интернационал".

 

Т.Хренников и Р.Щедрин интригуют против Г.Свиридова, ко­ему хотели присвоить звание Героя (10 и 12.XII). 5 апреля в "Красной звезде" большая статья о военном  прошлом нашего отца, о Зориче, двух наших семьях.

 

 

1976

 

 

За новогодним столом вдвоем с Люсей. У Саши теперь своя компания. Вернулся к вечеру на следующий день. Поздрави­тельные звонки - Матвеевы, З.П.Шеншина, сообщившая, что у Пармена в Афганистане (он - в посольстве) родился сын. Сразу после 1 января Люся с Сашей купили стиральную ма­шину (по теперешнему стандарту - плохонькую) за 165 руб­лей.

 

Начавшийся год принес осложнения. Собрался на лечение в Железноводск, предварительно посетив в деревне родите­лей. За день до отъезда у Люси сердечный приступ, ее госпитализировали. Пришлось отложить, билеты сдать. Вскоре выяснилось, что серьезной опасности нет, опять возобновились сборы.

 

8 января в Орле. Губернские новости: Н.Е.Афанасьев (секре­тарь по идеологии) отправлен на пенсию. Вместо него нео­жиданно избран А.И.Бачурин, зав. отд. орг-партработы. Рев­ность, т.к. претендовали другие. 9 янв. в деревне у ро­дителей. Вчера было 20 градусов, а сегодня - каплет. В райкоме беседа с И.Нелюбовым и А.Петрухиным. В Тимирязе­ве новое здание правления. Председатель Ан. Герасимов, заместитель С.С.Горбунов. Родители мои относительно бла­гополучны. Вечерами играют друг с другом в "подкидного".  Ал-дра Дмитриевна, тетка, по слухам - пьет. У ее дочери Лиды родился сын. Множество других новостей (см. вторую удеревскую книгу). Рассказы отца о войне.

 

11 января отправился из Орла в сторону Кавказских мине­ральных вод. Попутчик - ученый-экономист С.А.Далин, спе­циалист по Китаю, в молодости, в годы революции, он бы­вал в Орле. С 12 января в Железноводске в санатории "Горный воздух" (записи в коричневом "курортном" дневнике). Здесь чета Игнатовских, знакомого мне еще по Академии. Теперь журналист, служит в "Известиях". Массажист по имени Феликс лечит мою простату. Из Москвы весть: умер Георгий Авакович Петросян, сосед по дачам. Во время про­гулок обдумываю "тургеневские" сюжеты: о Дунаевских о Рейнгольде-Пасынкове.

 

Ездил в Пятигорск, в музей Лермонтова. Беседовал с ди­ректором П.Е.Селегеем. Возвратился в Москву 7 февраля. Люся почти весь январь и февраль провела в больнице. Са­ша внимателен с матерью, поддерживал ее морально. Выпи­савшись, через несколько дней уехала долечиваться в сан. "Пушкино". В Москве этой зимой свирепствовал  грипп, не­хороший, с осложнениями.

 

Московские новости: у Шауро новый помощник - А.Д.Фролов; из горкома КПСС удален ограниченный и грубый идеолог Ягодкин, вместо него - Макеев. Интеллигенция восприняла это как добрый признак. Двойная жизнь для творческих лю­дей тогда уже стала привычкой.

20 февраля Саше приказом присвоено звание ст. лейтенан­та-инженера. К нам домой по сему случаю приезжал Алек­сей, вручил племяннику новые погоны. "Обмыли" их, как полагается. Приезжали Славик с Максимом. Им живется не­легко, хлопотам о квартире не видно конца.

 

27 февраля умер недавно возвратившийся из долговременной командировки в Австрию А.Б.Челюсткин. Помню, что в эти дни меня дома посетил А.Н.Майоров, учившийся в ВПШ. Об­судили с ним кадровые перемены в Орле, где тогда "заби­рал силу" Н.Цикорев.

 

Вместо Демичева секретарем  ЦК  по  идеологии  утвержден М.В.Зимянин, не захотевший даже занять кабинет предшест­венника. Вообще отмечено, что консервативное  крыло в ру­ководстве  упорно теснят - Полянского, Подгорного, Кири­ленку и даже лояльного Суслова. Кто-то действует смело и скрытно. Возможно, Андропов.

Книга А.И.Баландина о Павле Якушкине: помогал ему нес­колько лет. Работа мне не понравилась, показалась сырой и упрощенной. 14 марта Люся отправилась в туристскую поездку в Италию, до 22 сего месяца. Расходы немалые, но мы уже могли себе это позволить. Саша выделил 100 рублей из своего первого офицерского жалованья. Боялись только, выдержит ли наша мать напряжение после болезни.

 

В ее отсутствие письмо из Ельца. Меня оно обидело, вспомнились все прошлые каверзы.  Столько в этом послании (оно адресовано Люсе лично) яду, лукавства, злости. Стреляет в самое сердце. Будто причина ее болезни в том, что перегружена домашней  работой  и необходимостью добы­вать деньги "для помощи его родителям".

 

У меня перебои с сердцем, однажды проснулся - дышать не­чем. Испугался, позвал Сашу. 15 марта, едва вышел утром из дома, нос к носу с В.И.Давыдовым и колпенским автот­ранспортником Вл. Петр. Ботвинковым. Приехали искать моей протекции, дабы получить пять автомашин-самосвалов. На­ивные мои земляки!

 

Саша одевает военную форму. Вместе с Алексеем подгоняют шинель, мундир и прочее. Приезжал  Н.Н.Окуньков. У них пока благополучно. Оля сносно учится в школе и плюс к тому пытается овладеть музыкой: года два тому ей купили по случаю фортепьяно, вот и бренчит.

 

История с книжкой "Стремя Тихого Дона". Автор неизвес­тен. На всякий случай отовсюду, где только можно, изъяли бумаги давно сгинувшего писателя Федора Крюкова и их держит у себя в сейфе секретарь Ростовского обкома КПСС Тесля. У меня дома с визитом Ю.Б. Шмаров. Аккуратный, прибран­ный. Оля, его дочь ( р.1952 году), до 10 лет жила вблизи зоны. Много и откровенно рассказывал о своем лагерном прошлом (запись от 2 апреля).

 

Новый зав. сектором художественной литературы К.М.Долгов. Доста­точно образован, но - со странностями. Философ-позити­вист. Длительное время старался со мной дружить, вскоре, однако, резкое охлаждение. Не по моей инициативе. В эти месяцы знакомство с бывшей кн. Львовой, рожденной Ратие­вой. Кладезь  разнообразной информации о дореволюционной жизни. В секторе, коим заведую, лучший мой помощник - Валериан Нестеров. Юрий Кузьменко - хитер и уклончив, хотя по знаниям превосходит многих из нас. Оттого им в аппарате и не очень дорожат. Всезнайки опасны.

 

Славик в мае в деревне у родителей. Валя осталась одна с Максимом. Ей трудно. Новости из родных мест: поздняя весна; достраивается Ярищенский свинокомплекс; пчелы у отца перезимовали без потерь. Мать жалуется иногда нога­ми. Отец мастерит ульи и рамки. С ним Славик ловил рыбу наперегонки. Уверяет, что старик был менее удачлив.

 

В июле мы с Люсей на отдыхе в Болгарии. По так называе­мому "обмену". В составе целой группы партийных работни­ков. Конечно, там были ознакомительные поездки, но боль­шую часть времени провели у моря, на пляжах Золотых пес­ков. Характерная память об этом - коллективная фотогра­фия всей группы.

 

В 20-х числах сентября ездил в деревню за матерью. Отец прислал телеграмму, что она заболела, и просил приехать за ней. В Орле едва урегулировал проблемы транспорта: на этот день открытие восстановленного тургеневского дома в Спасском-Лутовинове. На вокзале встретил Бачурин лично: вероятно, полагал, что прибыл по сему случаю. От Москвы ехал проходящим поездом. В Колпне - к вечеру. Мать застал на постельном режиме: кашель, одышка, слабость. Судя по всему, у нее было воспаление и теперь пневмония. Отец растерялся, надо было лечить и ухажи­вать. Потому и решил вызвать меня в помощь.

 

На утро, 25.IX, одели, собрали мать и уехали в Орел, от­туда в Москву. Отец разволновался, провожая, всплакнул. Обстановка была тягостная. Дорогу мать перенесла удовлетворительно, встретил в Москве Алексей. У нас дома Ан­тоновна вовсе оживилась, почувствовала себя в безопасности. Отца успокоили телеграммой на следующий день. Приезжал Славик. Вызвали врача. Хлопочу о помещении в больницу.

 

Ее определили 28 сентября в урологическое отделение в Волынском. Подозревают какое-то воспаление в почках. В больницу мать вместе со мной сопровождал Славик. Через два дня я посетил ее там. Привез кое-что из одежды и еды. Выглядит мать потерянной и угнетенной в непривычном ей окружении. Хорошо, что моложавая соседка по палате помогает старухе. В последующие дни дети навещали боль­ную один за другим.

А тут еще одно тревожное сообщение: заболел в Ельце тесть В.Н.Наумов. Ослабел и боится, что умрет. Наутро Люсина  двоюродная позвонила из Ельца сообщить, что отцу лучше. Люся была уже наготове выехать, хотя и сама чувс­твовала себя нездоровой. Это случилось 2 октября. Мы с Алексеем вновь посетили мать в Волынском. Она выглядела  бодрее, обрадовалась. На другой день Вера была у мате­ри.

 

В конце сентября формировалась рабочая делегация МИД в США. Решено меня включить в ее состав. Начал оформлять­ся. Выяснилось, что состою на спецучете как офицер запа­са, работающий в ЦК КПСС. Через Ярищенский  совхоз (Л.М. Чернову) по телефону уведомил отца о происходящем, чтобы его успокоить. Между тем, доктора советуют напра­вить мать в Институт радиологии. Подозревают опухоль. Час от часу не легче.

 

Готовлюсь к поездке в США. Разрешение получено. Долларов мало - едем на деньги МИДа. Нужны компактные продукты. Одежда не зимняя, как в Москве, а осенняя – по-Вашинг­тонски. Делегация: И.М.Ежов - зав отделом культурных связей МИД; И.Карягин - его заместитель в МИДе; И.П.Азаров - их сот­рудник; А.М.Дюжев - Министерство культуры; Ю.С.Кулик - из отдела внешних связей Минвуза СССР.

 

 

 

Десять дней в Соединенных Штатах.

 

Прилетели в Вашингтон 15 октября. 16 (суббота) - прием у посла Арлингтона, пикник. 17 октября - прогулка, обед у нашего советника Саковича, ужин у посла Добрынина (с Ежовым они - сваты). 18-20 - переговоры. С нами постоян­но советский консул А.Ересковский. Один из вечеров в Госдепартаменте. Ланч в ЮСИА. 21 октября - экскурсия в Белый дом, в Конгресс, осмотр библиотеки конгресса. 22 октября - знакомство с Д.И.Якушкиным. Кажется, этим утром разговаривал с не спавшими всю ночь советником Ю.Ворон­цовым (будущим послом) и Л.Зориным: они составлял отчет о диспуте двух кандидатов в президенты США, предстояли выборы; 23 - отъезд из Вашингтона в Нью-Йорк.

 

В Нью-Йорке: 24 октября - на "Яшкин - стрит", посещение представительства ООН. Прием у Генсекретаря К.Вальдхай­ма. 25 - поездка по городу: порт, биржа, "Эмпайр-бил­динг", обед в представительстве, ужин в ресторане с В.Клиберном в виде почетной приманки. 26 октября - "Клуб 21", музей "Метрополитен", в театре на Бродвее, ужин в китайском ресторане. 27 октября - музей Фрика, обед в нашем представительстве, беседа с будущим предателем Ар­кадием Шевченко. Держится спесиво. Отлет в Москву 29 октября 1976 года.

 Благополучно возвратились из-за океана. Дома тревожно, мать еще в больнице. К счастью, исследование показало, что для специальной тревоги не было серьезных оснований. После больницы она всего нес­колько дней была у нас. Спешила побывать у Веры, а 10 января 1977 года мы ее проводили.

Алексею как раз присвоили тогда воинское звание полков­ника. Еще одно событие осталось в памяти от тех дней: отравилась Валя Мешкова-младшая. Едва спасли. Валенти­на-старшая в отчаянии. И этой проблемой пришлось зани­маться мне: устраивал в институт Склифосовского и т.д. Тетя Ариша, кажется, приезжала тогда в Москву, но не к нам, а по своим религиозным надобностям. Так что мы ее не видели. «Гони вон из дома эту баптию»  -  написал мне тогда мой отец.

 

 

 

1977

Быть может, самое трудное начало года из всех последних лет. Накануне тревожное известие из Ельца: дед при смер­ти. Уже третий день в бреду. Когда старика спросили: мо­жет Люсю вызвать? Он ответил: а чем она способна мне помочь. Звонила Зоя Черных, подруга. Бабушке помогала ее племянница - Лиза Копылова. 1 января поздно вечером про­водил Люсю на поезд, оставил в холодном, пустом, темном вагоне. Условились, что в случае трагического исхода, вслед за нею выезжает Саша. Люся потом рассказывала: по­дойдя к родительскому дому, она услышала отчаянный вой матери, испугавшейся, что некому будет обмыть тело ее мужа. Василий Николаевич скончался под утро 2 января 1977 года. Мир праху его и вечная память!

Утром в нашем доме рухнула книжная полка. Принял это за дурное предзнаменование, еще не ведая о случившемся. По­хороны назначены на 4 января. Саша срочно выехал и поспел к выносу. Стояли трескучие морозы. По телефону Люся сказа­ла мне с кем надо поговорить в Ельце, прося помощи. При­няли участие Радина, директор горторга, Зоя Черных, Яцу­нов  (кем он тогда был, теперь не вспомню). Место на кладбище, оркестр, гостиница для родственников и прочие проблемы. Хотел и я поехать вместе с Сашей, но решили, что не следует.

Похороны, как рассказывали, совершились достойно. Бабуш­ка Александра Ивановна перенесла стойко. Сжалась, собра­лась вся. Сашу елецкие родствен­ники не видели  взрослым,  всем понравился. Он возвра­тился после похорон утром 6-го. Деда проводили в послед­ний путь с почтением, ветеран (ему было 83 года). Много венков от торговых организаций. Выносили гроб пятеро: Саша, Анатолий Сальков и Юра Хохлов (сыновья Марии Анд­реевны, двоюродные Люсины), Валерий Копылов (еще один племянник)  и мужчина из горторга. На поминках присутс­твовали только свои - человек 12. В их числе - Радина, Зоя Черных, Мария Андреевна. Саша вроде как повзрослел за эти трудные дни.

 Мама моя, Мария Антоновна, 9 января возвратилась от Ве­ры. Собрались родственники ее провожать. Отъезд на 14 января. Помянули Василия Николаевича. Разговор и о дру­гом старике - Окунькове Николае Васильевиче. Тот приехал из деревни грязный, обросший, пил там горькую всё лето. Ему 86 лет. Люся возвратилась 10 января. Рассказывала  свою версию происходившего. Бедная, как было ей тяжко! Я позвонил в Елец Радиной и через нее поблагодарил всех ельчан за участие.

 

17 января возвратился из деревни Алексей, ездивший туда с матерью. Признали, что старик наш управлялся в де­ревне эти два месяца вполне успешно. Человек привычный. Даже не возражал бы, чтобы Антоновна перезимовала у де­тей в Москве. Деревенские новости, главная из которых - смерть Лины Мих., невестки Павла Стефановича. Саша наш упрямо осваивал тогда на службе технику программирова­ния, совершенно новое дело в те годы.

      Обсуждаем дальнейшие меры в отношении бабушки Александры Ивановны. Она сообщает из Ельца о себе без надрыва, ста­рается не тревожить понапрасну. В начале февраля Саша ездил туда ее навестить и поддержать. Бабка задумала воссоединиться с нами и оформляет с помощью Саши ка­кие-то бумаги. Я понемногу возвращаюсь к своему Тургеневу. Исследую се­мейную старину князей Львовых, в частности - цензора "Записок охотника". Однако, мешало нездоровье, коему был подвержен весь январь.

 

Общественность узнала тогда имя академика А.Д.Сахарова, коему КГБ сделал предупреж­дение: якобы, он распространяет клеветнические сведения. 4 марта подземные толчки, ощутимые в Москве. Небольшое землетрясение. Другие события этого года: весь май провели с Люсей на лечении в Железноводске, в санатории "Горный воздух". Там Пискаревы, иллюзионист Акопян, инструктор ЦК Окониш­ников (теперь он - сосед, живет в нашем доме N 4). У нас с Люсей путевка класса "люкс", обедаем в особом зале, где 3, или 4 пары. Ездили в Пятигорск, опять встречался с П.Селегеем. Однажды на дорожке "вокруг горы" видел М.С.Горбачева, тогдашнего ставропольского секретаря, он приезжал навестить отдыхавшую здесь Татьяну Филипповну, жену Ю.В.Андропова. Та производила впечатление полной инвалидки.

 

6 и 7 июня побывал (заездом из Железноводска) в деревне у родителей. 8 – го в Орле, где выступал в музее Тургенева и вдобавок съездили на три часа с А.И.Бачуриным в Спасс­кое-Лутовиново. В июне, или июле 1977 года у Славика и Вали родилась дочь Машенька, мне родная племянница.(рис. НН) Может ей, когда до­ведется читать эту мою хронику, пусть не обижается, что уделил этому главному для нее событию так мало внимания.

 

            Теща, Александра Ивановна, в эти месяцы усиленно гото­вилась к прощанию с Ельцом. Ожидала покупателей на свой дом. В июле спешно вызвала Люсю: покупатель нашелся. Дом продан в один день: обе стороны торопились. Как уж там сумела распорядиться моя неопытная подруга, но хозяйство Елецких стариков было оперативно упразднено, немногое отправлено контейнером. Предлагал послать им в помощь Сашу, но Люся отказалась.

 

1 августа меня госпитализировали в клинику на Мичуринском проспекте, 6. Эстафету забот о матери и бабушке при­нял от меня Саша. Небольшая одноместная палата, с телефоном. Подозрение на панкреатит. В первые дни с трудом дистанцируюсь от домашних и служебных проблем и забот. Встретил в кабинетах лечебницы сослуживцев по ЦК -  Л.А.Оникова, Н.В.Шишлина, В.М.Борисенкова, Викт. Солдато­ва, В.П.Смирнова (последних конкретнее не могу вспом­нить). Однажды, видимо в отсутствие дочери, мне звонила в больницу Анна Владимировна Брежнева, жена Якова Иль­ича, невестка генсека. Узнать о моем здоровье. И на том спасибо.

 

7 августа Люся с бабушкой благополучно прибыли из Ельца. Саша ездил их встречать. Невыносимая жара. Ал-дра Ива­новна с трудом дошла от вагона к стоянке такси, опираясь на палку. Глаза расширены, выглядит растерянно и стран­но. Едва уговорили диспетчера таксопарка предоставить машину вне очереди. Ко мне в больницу Люся приехала на другой день. Очень измучена физически, перенесла в ми­нувшую неделю дюжину нервных стрессов и волнений. Расс­каз о пережитом взволновал меня до глубины души. Это - целая повесть, полная драматизма и житейских страданий. Как торговали дом: сговорились за 12 тысяч, трехпроцент­ные сборы - пополам. Затем покупатели упрямились, сбива­ли цену. Люся уступила, приняв стоимость сделки на свой счет.

 

 Надо было собрать все бумаги для оформления куп­ли-продажи, уплатить пошлину и т.д. И все это в один день.  Много помогла Зоя Черных, более опытная в житейс­ких делах. Сговорились за 12 тыс., но, по елецкому обык­новению, бумаги делали на 6, чтобы уменьшить сумму пошли­ны. Требовалось личное присутствие домовладелицы, значит нотариус должен был выехать на дом, а это увеличивало размер сбора с 3 до 6 процентов. Участливый нотариус са­ма предложила еще наполовину уменьшить официальную стои­мость продажи. Так что оформили документы всего на 3 ты­сячи рублей. Люся с Зоей сидят в душной комнате в одних рубашках, пе­ресчитывая кучу денег. Началась распродажа вещей. Ши­фоньер - за 10 рублей, комод - за пятерку, ведра по полтиннику. Кровать - за 10 и так далее. Соседи прибегали и рылись в домашних вещах, чтобы выбрать нужное. Хозяйс­твенные принадлежности покойного деда так и остались не­востребованными в качестве дармовой добычи новым вла­дельцам.

 

       С трудом, через горком КПСС, добывали ж. д. билеты, зака­зывали контейнер. Приехали на своей машине и повезли бабушку попрощаться с могилой му­жа (подробная  запись см. Дневник, 1977, 7 августа). В него погрузили швейную машину, зер­кало, перину с подушками и одеялами, бабушкину одежду, взяли на память семейные иконы. Зоины друзья

 

Другие события:  Славик и Окуньковы ездили в то лето в деревню. Новости я узнавал от них. Юноша, ката­ясь на велосипеде, нечаянно вывихнул руку. Родители к тому времени пристрастились пить растворимый кофе (при­ятно и удобно). Получив от меня посылку с оным напитком, набросились на него всем семейством, словно наркоманы. Звоню из больницы, чтобы поприветствовать Ал-дру Иванов­ну, сказать ей слова гостеприимства. "Спасибо Коля, я до самой смерти постараюсь себя сама обслуживать...".

 

 Меня в больнице навещают - и родственники и друзья. Появилось тут множество знакомых сослуживцев. Лечится А.В.Сафро­нов, с которым частые и долгие беседы. Далеко не во всем сходятся наши мнения, так что приходится щадить самолю­бие "литературного генерала". Выписался я 5 сентября. Находился на лечении ровно пять недель.

 

Завершающим событием непростого для нас 1977 года яви­лась моя юбилейная дата - исполнилось 50 лет. Наградили орденом Дружбы народов, что несколько превышало традицию для работников равного со мною ранга. Решительно настоял Зимянин, его поддержал Суслов и даже всесильный теневик Клавдий Боголюбов, заручившийся согласием К.У.Черненки.

 

В самый день моего рождения, 14 декабря, многие на рабо­те приходили поздравить. Ко всему прочему - удачное в этот день выступление В.Ф.Шауро в Высшей партийной шко­ле. И с этим поздравляли, так как не секрет кто являлся автором текста. Телеграммы из Орла - от Сидоровых, из музея от Н.М.Кирилловской, из областной библиотеки - от краеведов и сотрудников.

 

Вечером приехал к нам домой Алексей, привез "адрес", подписанный всеми членами семьи. Даже имена Максима и Маши выставлены. Пили шампанское, изощрялись в компли­ментах. Хоть и устал я в тот день, но было приятно и дружно. На следующий  день официальное чествование  на работе. Собрались сослуживцы, все наличные силы. Дружно лобызались. Я произнес ответное слово (оно сохранилось в дневнике). Только  Туманова стояла в отдалении - так не подошла. Наши с нею отношения  теперь  на  уровне полного неприятия. Семейным кругом мы собирались еще раз у нас дома - в воскресенье, 18 декабря. Накануне Николина дня. Были Окуньковы, Славик с Валей, приехал Алексей. Вспоминали родителей. Люся сочинила хороший, праздничный стол. Ба­бушка А.И. ей помогала.

 

 

 

1978

Самое памятное событие года - 5-е августа, свадьба Вали и Саши. Знакомство наше с будущей невесткой было непол­ным и непродолжительным. Но она сразу же произвела на нас хорошее впечатление. Умудренные жизненным опытом, мы сообразили, что именно такая подруга нужна нашему сыну. Подготовительные меры вряд ли отличались оригиналь­ностью: заказывали свадебную одежду, планировали масшта­бы и характер застолья. Жених с невестой собирались после бракосочетания сразу же уехать в Сочи - путевки я им приобрел в качестве свадебного подарка.

Застолье на Молодогвардейской, в едва обжитой, но зато просторной квартире. Слава Богу - целый взвод женщин, рукастых, умелых. Так что груз тревог и сомнений Люси существенно уменьшился. Решили, что в ЗАГС никто из са­мых близких не поедет. Свидетели - Володя Хлынин со сто­роны жениха и Таня Черкасова (сестра) со стороны невес­ты.

 

Свадебный пир вел Алексей. Уверенно и решительно. Поощ­рял каждого гостя произнести тост. Конечно, новые родс­твенники (тетка Валина, сестры, их мужья) чувствовали себя несколько скованно. Родители невесты производят на нас с Люсей хорошее впечатление. Очень естественны, де­ликатны, без лукавинки и форса. Сват, Анатолий Николае­вич, как я понимаю, не чужд  интеллектуальным интересам: с явным увлечением осматривал мою библиотеку.

 

Простая и милая Таня Черкасова, весьма скромный муж ее Юрий Михайлович (рис. 24) - с первого знакомства мне понравились. Наши родственники тоже держатся просто и дружелюбно. Ба­бушка жениха, Ал-дра Ивановна, вырядилась в умопомрачи­тельный сарафан и мужественно выдержала все 10 часов це­ремонии - откуда силы взялись. Но и понять ее можно: же­нит единственного внука.

 

В целом же свадьба получилась несколько натянутой, моно­тонной. Но не было и тягостно­го, утомительного ритуала и толчеи. После застолья укла­дывались чемоданы  и мы с Люсей повезли молодоженов на вокзал.

 

 Женитьба детей - наиболее памятное событие 1978 года. Но были и другие. В апреле мы получили новую 3-х комнатную квартиру на Молодогвардейской улице, д.4, кв.57 (8-й этаж). Хорошее помещение. Устройство здесь, переезд пот­ребовали огромной затраты сил. С 15 по 21 мая находился в Италии в составе делегации МИДа, возглавляемой В.Я.Ерофеевым (кроме меня в нее включены С.С.Никольский и А.А.Бутрова). Опекал нас по­сол Н.С.Рыжов, 1-й секретарь посольства Игорь Кузнецов.

 

Побы­вали не только в Риме, но и во Флоренции, где нас обок­рали. Брат Вячеслав начал тогда оформляться в первую свою дли­тельную заграничную командировку. В июле привезли из деревни больного отца. В военном гос­питале внутренних войск 22 июля ему сделали хирургичес­кую операцию на предмет удаления водянки. Процедура прошла благополучно. Заодно попытались изготовить деду зубной протез. 18 августа его выписали из госпиталя. Несколько дней он провел у нас на даче, а 23 я повез старика в деревню. Там пробыл до 28 августа (Рис. 25-26). Есть записи в "Удеревском архиве".

 

В октябре 1978 года наш Саша был принят в члены КПСС. С 10 сентября и до первых чисел октября мы с Люсей находи­лись в отпуске в Нальчике, в тамошнем санатории (записи в "ежедневнике" с желтой обложкой). Было неспокойно, т.к. ребята из Москвы жаловались, что бабушка проявляет дурные черты характера, капризничает.

 

И ещё одно  происшествие: узнали, что в Москву, прямо в военный госпиталь, один, ни с кем не оговорив, явился наш отец. Три часа сидел в проходной госпиталя,  наконец, его узнали и - приняли на лечение, вне всяких правил. Алексея не было тогда в Москве. Дед, обнаружив у себя какую-то сыпь, испытывая к тому же трудности уроло­гические, испугался и - рванул в Москву. Только из гос­питаля написал Славику. Целая история. Алексей по возв­ращении очень сердился на старика. Я же признал случив­шееся оправданным.

 

В санатории в Нальчике разговорился с оказавшимся там А.А.Миляевым, инструктором агитпропа. Оказалось, что пе­ред войной тот служил в районной газете в Черни, расска­зывал, как немцы внезапно захватили этот городок, кто как вёл себя из бывшего актива: были и герои и предатели.

 

Сильные холода этой зимой. 9 и 10 декабря мы со Слави­ком в деревне. Ездили, чтобы перевезти на зиму родителей в Москву. Сидят теперь оба в нашей большой комнате рас­терянные и беззащитные. Всё понимают: на нашей с Люсей ответственности трое трудных стариков. Плюс к этому - Валя и Саша бесквартирные. Однако, деды осваиваются. Возвратившись на другой день после работы, застал  всех трех на кухне, мирно играющих в "подкидного дурака". Хорошо, что наша Антоновна без комплексов, ловка и свыч­на.

 

Memoria-78 : Галанов А.М. (инструктор по худож. литературе)

 

 

1979

 

В том году,  7 сентября,  у нас родился внук Коля (Рис. НН) . Слава Богу, благополучно, хотя Валя  тяжело переносила свое по­ложение. В тот день, когда явился на свет Коля, я был в деревне. Уе­хал туда на  несколько дней, надеясь к решающему событию  возвратиться. Однако, Валю отвезли раньше. Заблаговре­менно договорился о приличном заведении, но воспользо­ваться не удалось. Перед этим Валя дважды находилась на профилактике. Саша прислал в Колпну телеграмму: "Позд­равляю правнуком внуком". Митьке Белокопытову, принесше­му радостную весть, я подарил потом блок сигарет. Покой­ный, не тем  будь помянут, он слыл яростным курильщиком.

На другой день спешно выехал из деревни. Дома, в Москве, что называется - дым коромыслом. Идет подготовка к встрече нового жителя. Саша дезинфицирует кроватку, переставляет мебель. Люся собирает приданое. Отзывы о вну­ке: рост 53, сосет, спит, нос курносый, "лысуня" (как выразилась в записке Валя). Идут споры об имени. Валины родители и Саша предлагают по деду - Колей, хотя отец готов был согласиться и с другими вариантами. Я сказал: нет проблем, решайте сами, разве это главное?! Только позднее понял – выбор имени есть в чем-то и выбором судьбы.

 

Выписали Валю и мальчика  их на 6-й день, 13 сентября. Беспокоимся, что в квартире несколько прохладно, хотя уже и топят. В аптеку за "укропной водой". У ребенка еще не совсем подсохла пупо­вина. Но Вале в роддоме тягостно было находиться - сама торо­пилась. Ездили за новорожденным и за молодой мамой мы с Сашей. На двух машинах. Валя уже ожидала на ступеньках роддома. Заглянули в свер­ток: крохотный, с дробными чертами, очень аккуратный ре­бенок. Смешной и трогательный. Так и ввалились к нам в квартиру на Молодогвардейской целой толпой сопровождаю­щих.

 

Я возвратился к себе на работу, а Зинаида Сергеевна (Сашина теща) стала устраивать новоприбывших. Парнишка ночью просыпался, требовал пищи. Утром я заглянул в отк­рытую дверь – внук  лежит, кряхтит, чмокает губами. Начало этого года, помню, прошло в заботах и тревоге. Душевные и физические перегрузки. В доме трое ветхих стариков. Мои родители 30 декабря отправились встречать Новый год и немного погостить к Окуньковым. Иначе - увезли их. Саша с Валей обосновались в своей комнате (Валиной) на Шмитовском проезде. Люсе особенно беспокой­но, часто ездит туда навещать Валю, волнуясь за ее сос­тояние.

Старики Черновы трудно привыкают жить вне собственного дома. Со смертью Павла Стефановича Чернова (+1.XII) наш отец стал старейшиной в роду. Январь исключительно хо­лодный, бывало до 40 градусов мороза. В некоторых райо­нах столицы отключали эл. энергию и тепло, перебои с хле­бом. Создан городской штаб по чрезвычайному положению. В середине января умер сват - Николай Васильевич Окунь­ков, в возрасте 87 лет. "Хорошо пожил!" - заключила на­ша Антоновна. Умер в Колпне, в доме у двоюродного пле­мянника. Сразу же отправлен в морг. Приехавшие на похо­роны сыновья  три дня ожидали вскрытия.

У меня напряжение на службе. Готовимся к поездке на международное совещание в Берлин. История с альманахом "Мемориал". Скорее литературное озорство, чем серьезная акция. Придумавшая его литературная  братия  умело прик­рывается участием Андрея Вознесенского и Вл. Высоцкого. Шауро почем зря ругает В.И.Ерофеева, потакавшего собс­твенному сыну. Семейство Ерофеевых не чужое Василию Фи­лимоновичу.

 

21 - 27 января командировка в ГДР: Берлин, Эрфурт, Вай­мар, Бухенвальд. Переговоры функционеров коммунистичес­ких партий соцстран, ведающих вопросами культуры. От КПСС, кроме Шауро и меня - Н.П.Коликов. Об этом напоми­нает висящая у меня фотография (Рис. НН). 25 января  вечером  в  замке  Вильгельмштал в  Тюрингии В.Ф.Шауро возведен в ранг дедушки: у него тогда родился внук, от Сергея. Новорожденного назвали Васей. Це­ремония интронизации Шауро -старшего была шутливой, но довольно торжественной. Сергея Васильевича Шауро, отца ребенка, встречавшего нас по возвращении из Бер­лина, мы поздравили с первенцем. Теперь наши мальчики - Вася Шауро и Чернов Коля дружат. Им более чем по 20 лет. Слышали не однажды рассказ о том, как один из них был оглашен в Тюрингии.

В июле Алексей и Славик с Максимом (которому всего 5 лет) гостили у родителей в деревне. Есть замечательные, на уровне юмора и острой наблюдательности, дневниковые заметки Алексея. Я их храню ("общая" тетрадь на закрытой полке слева). Лето трудное. В мае я болел, на домашнем режиме. В июле погибла в автокатастрофе Л.Шепитько. В августе умер Константин Симонов - отёк в легких после воспаления. Мы внезапно собрались в отпуск. Наша бабушка Александра Ивановна оставалась на попечении ребят. Боялась: а вдруг помру, и меня не сразу найдут. Условились, что Саша будет звонить ей ежедневно.

Так случилось, что и отпуск в том году мы с Люсей прове­ли в ГДР. По своего рода обмену, в качестве гостей. В составе небольшой группы: Мирошхины, Ярковые, Каркараш­вили и мы вдвоем. Четыре пары. Берлин, Дрезден, Лейпциг, Ваймар, Эрфурт, Росток, Висмар, Дирхаген. В октябре - ноябре лежал в спецбольнице на Мичуринском проспекте. Лечил свои неврологические недуги, а 14 ноября подвергся хирургической операции по поводу грыжи. Зажило с грехом пополам, а 24 ноября переведен на доле­чивание  в  подмосковный санаторий им. Герцена (недалеко от Кубинки), где находился до 7 декабря.

 

Мои родители оставались этой осенью и зимой в деревне. Братья ездят туда, мы все беспокоимся. Но старики, нама­явшись в прошедшем году в городе, рады были остаться до­ма. Хлопочем о снабжении. Договорился с райкомовцами (А.З.Ларкиным), что к ним будут регулярно ездить врачи.

 

 

                                  1980

 

 

Итак, события 1980 года, как они отложились в моих запи­сях: 8 - 11 мая в деревне у родителей. Первое лето в 3-х ком­натной даче в Заречье - в 23-й (позднее она под N 11). 9 - 20 июня в Ленинграде и в Царском Селе (Пушкине). 24 - 25 июня в Туле, Ясной Поляне, на  Поле Куликовом,  Богородицке.

 

28 - 2 июля - в деревне у родителей. 2 - 6 июля в Орле. Через управделами ЦК мне удалось в том году получить, путем обмена на Валину комнату, отдельную квартиру для ребят. Однокомнатная, но достаточно удобная, а главное - рядом с нашей. Начался ее ремонт.

 

21-27 сентября - в Венгрии: Будапешт, на вилле у Балато­на (совещание руководителей отделов культуры социалис­тических стран). Телеграмма из деревни о тяжелой болезни отца. Меня в Москве не было, находился в зарубежной поездке. За отцом спешно выехали Алексей, Славик и Валюша. Братья непри­вычные к самостоятельным хлопотам: они обычно на мне. Потому - недовольны. У отца температура, госпитали­зироваться в Колпне отказался. Боялся умереть в деревне и тем сконфузить своих москвичей. Предчувствовал, потому что позднейший диагноз - туберкулез легких. Вначале Алексей поместил его к себе, а потом отца госпитализиро­вали в Институт туберкулеза.

 

30 сентября - Саша и Валя с Коляней вселились в свою квартиру на Малой Филевской.

 

 

1981

 

К весне Славик получил двухлетнюю командировку в Берлин. Отправился туда со всей  семьей. Мы радовались: хоть отдохнут там от московских бытовых неурядиц. Всю эту зиму отец тяжело болел, у него обширный туберку­лезный процесс в легких. Был на грани жизни. К весне, однако, выкарабкался.

 

В специальной больнице (близ плат­формы Яуза), где его лечили, мы всячески опекали стари­ка, ублажали докторов. Деда поместили в отдельной палате, внима­тельный уход. Ездили к нему поочередно. Отец гото­вился к смерти. Выписали его только 4 июня. Тогда, с наступлением теплой погоды появились надежды. Саша перевез нетерпеливого отца в деревню. Мать  зимова­ла одна в своей хате.

22 мая меня назначили руководителем группы консультантов Отдела культуры ЦК КПСС. Сложнее стало, но бытовые воз­можности упрочились. Весной Валя с мальчиком переселилась на некоторое время на дачу к родителям в Кратово. Навестили их там. Коля хорошо развивается, только, увы, зашиб там ногу. Очень обрадовался, увидев меня. С 22 июня по 17 июля - отпуск, в "Дубовой роще" в Желез­новодске.

 

С 7 по 10 августа у родителей в деревне. Отец несколько пришел в себя  в привычных условиях, но выглядит таким изможденным, что, видимо, теперь уже полностью прежних сил не востановишь. 14-16 августа - поездка в Орел, Мценск, Спасское, Коче­ты, Бортное. Вместе с Н.К.Матввеевым (+ 9.XI.1985) и Н.П.Пузиным. Обедали в совхозной столовой в  с. Высоком. В Орле два старика показывали мне памятные места,  "дво­рянские гнезда", дома своего детства.

 

Их рассказы об архитекторе Ал-дре Вас. Химеце, отчиме Матвеева, о С.А.Тиньковве - земском начальнике из Ор­ловского уезда, соседе Галаховых - крайне правом: "Как он мог уцелеть после революции – удивительно?" (его все- таки в 1937 году репрессировали Н.Ч.). О князе Енгалыче­ве и других памятных чудаках в Мценской округе. О том, как Анна Африкановна Софронова, тетушка Матвеева, до са­мой своей смерти дружна с патриархом Алексием I и тот поддерживал ее материально. Иногда присылал за нею маши­ну, и она навещала его, чтобы вместе вспомнить старину (см. рукоп. книгу "Орловская вивлиофика").

Ольга Окунькова, племянница, начала учиться в институте. Поступить в том году было, по словам Веры, труднее, чем выиграть в лотерею "Волгу". И Максима готовят в школу,  как в солдаты. 80-летие отца. Ездил в деревню на два дня в середине но­ября, почтить старика с этим событием. Отчий дом встре­тил меня, как бывало прежде, уютом, теплом и даже до­вольством. Жарко натоплена печь. Был праздник Козьмы и Дамиана, престол в нашей деревне. По-видимому, в послед­ний раз в жизни повидался с Павлом Матюхиным (Дудором), тоже гостившим дома.

Memoria-81: Кузьмич Анна Исидоровна, бывшая учительница в Ярище. Похоронена в Нетрубеже, или в Красном

 

 

 

 1982

 

Новый год встречали в городе с Сашей, Валей, Коляней и дедами Фоменками. Наряжена елка. В ожидании чуда, ребен­ка дома учили что надо сказать ("С Новым го­дом!"). Он вошел, вытаращил глазенки на ярко блестевшую елку, растерялся и едва сумел выговорить: С добрым ут­ром!

 

У нас теперь "зимняя дача". Новогодние каникулы там про­водили. В основном - молодежь. До 10 января. На городс­кой квартире стараемся не оставлять одну Александру Ива­новну. Ей нездоровится. Помянули покойного Василия Нико­лаевича в день пятилетия со дня кончины. В середине января Алексей навестил родителей в деревне. Говорит, что - здоровы, и даже в хорошем настроении от того, что не приходится стеснять детей.

 

 В конце  января  умер М.А.Суслов. В Орле похоронили тем временем С.С.Перелыгина. Заболел мой сотрудник  Ю.Б.Кузьменко: рак. Он так и со­шел, упорно цепляясь за жизнь, в вечную могилу. В январе скончался А.С. Мясников - наш заведующий кафедрой в АОН. В марте Л.О.Утесов. Листаю свой дневник этих лет - какая череда людей проследовала по известной дорожке, угото­ванной каждому из нас! Под  старость более внимательно отмечаешь смерть и похороны сверстников и современников.

 

Саше к 23 февраля присвоено майорское звание. Я состав­ляю "Указатель" к своему архиву и картотеке. Те из "тур­геневистов", кто смог с ним познакомиться, в удивлении от обилия нового материала. С 10 по 15 мая на регулярном теперь культурно-политичес­ком совещании соцстран. В этом году - в Праге. От КПСС - Шауро, Володя Кузьмин, Чернов. Возвратившись, заболел: перегрузка, резкая смена климата.

 

9 июня в Ленинграде, в Пушкинском доме. Первые "Алексе­евские чтения". Мое выступление посвящено истории пребы­вания Тургенева в пансионе Вейденгаммера (есть об этом информация в журнале "Русская литература"). Заболел Ко­ля, находясь у дедов в Кратове. Валя и Саша отсутствова­ли, ездили в Сочи. Вместе с Люсей мы помчались за ребен­ком, привезли его в город к себе. А тут и родители возв­ратились.

 

26 июня - 1 июля с.г. - очередная "научно-практическая конференция" в Риге по проблемам национальных отношений и патриотического воспитания. Секцию культуры возглавлял Шепетис, было еще два-три почтенных, наш отдел представ­ляли мы с покойным теперь Виктором Степановым. Материалы нашей секции опубликованы в сборнике "Культура единого советского народа" (общая редакция Н.М.Чернова; М."Со­вет. писатель", 1982).

Отпуск в Карловых Варах в санатории "Империал", с 21 сентября по 15 октября. Были в дурном настроении, чувс­твовали себя ущемленным, холодная дождливая погода. 10 ноября умер Л.И.Брежнев. Его законным преемником, к радости многих, стал Ю.В.Андропов - тоже смертельно больной. 4, 5 и 6 декабря в деревне и в Орле. Навестил родителей, посетил музей Тургенева, провел приятный вечер у Сидоро­вых. Уходящий год оставил плохую по себе память: неста­бильная обстановка, скверное лето, неурожай, болезни и прочее.

 

 

Memoria 1982 : Суслов М.А. (янв.); Брежнев Л.И. (ноябрь); Мясников А.С (профессор, мой научный руководитель); Утёсов Л.О.; Кузьменко Ю.Б.; Перелыгин С.С. (орловский)

 

 

1983

 

Дальнейшие записи будут более фрагментарными. Устал, да и по справедливости - пора передать летописную эстафету другим - Саше и Коле. Пусть, продолжат вначале по моим дневникам, а потом и по собственной памяти продолжат по­вествование.

 

 2 мая на нашей городской квартире умерла теща - Алек­сандра Ивановна Наумова (р.1898). Инсульт, сердечная не­достаточность. Меня дома не было - ездил в деревню. При кончине присутствовали Люся и Саша. Срочно возвратился. Тело покойной тут же отправлено в морг при Боткинской больнице. Там же проща­ние. Посылали за Цаповыми, приехала Валентина Ив. Мешкова. Мои сослуживцы. Саше в его похоронных хлопотах помогал Володя Хлынин. У нас дома поминки.  Александру Ивановну кремирова­ли, а прах позднее Люся отвезла в Елец и захоронила  в  могилу мужа, моего тестя.

 

          Родители мои оба нездоровы, у матери похоже - застарелый бронхит. В том апреле я впервые познакомился с новым секретарем райкома М.И.Швецовым. Он вместе с редактором А.С.Кононыгиным посетил меня у родителей. Ездили в Яков­ку, осмотр строений Охотниковых. Усадьба Шварцев в Белом Колодезе.

Весной несколько дней на спецдаче (N 16) в Серебряном бору с группой "спичрайтеров", работал над докладом  для  К.У.Черненки, в то время секретаря-идеолога. Заново комментирую письма Тургенева (2-й том) для нового издания. Примечания, составленные в 60-70-х годах в Пушкинском доме, со­держат массу ошибок и неточностей. Главное же - неполны.

С 22 августа по 16 сентября вместе с Люсей на лечении в Карловых Варах. Опять в приятном для нас отеле "Брис­толь". На здешних водах в те недели множество московских гостей -  В.Ф.Шауро с Валентиной Петровной, В.Загла­дин, В.Дымшиц, инструктор С.В.Потемкин с супругой. Иван Мельник, Сашин генерал. С Дымшицем на прогулке вспомина­ли Магнитогорск - он там возглавлял в войну что-то, был большой "шишкой", В.Ф.Промыслов, А.А.Булгаков, Б.А.Зу­дин. Появилась и местная знаменитость – Густа  Фучикова.

С 3 по 8 октября в Польше. Делегация (Шауро, Шепетис, Светлов, Чернов) по обмену опытом работы с творческой интеллигенцией. Страна еще пребывала в смятении после установления режима Ярузельского. В губернаторских крес­лах - генералы. Фактическим хозяином положения являлось тогда профобъединение "Солидарность". Варшава, Катовице, города Висла, Бель­ско-Бяла.  Встречи и выступления на местах - в том числе в отделе культуры ЦК ПОРП  и  в  Министерстве культуры.

Славик с семейством в Берлине, но уже размышляет о возв­ращении, хотя продление срока ему кажется более предпоч­тительным. Родители планируют опять остаться на зиму в своей хате в деревне. Воду из колодца приносят им сосе­ди. "Тургеневский" номер журнала "Советская литература" на иностранных языках. Там моя статья о "Первой любви".

Наша  группа консультантов упрочилась. В ней, кроме меня, трое - Михайлова, Цветков и Геннадий Дьяконов. Невестка, Валя, с 1 декабря поступила на работу, а Колю готовят  в  детский сад. У него на это явно негативная  реакция. 30 декабря подписал и отправил в издательство "Наука" договор о работе над изданием "Записок охотника" в серии "Литературные памятники".

 

1984

В первых числах января в Одессе, где участвовал в об­ластной партийной конференции, представляя Центр. Роль для меня непривычная. Секретарь обкома по идеологии Мак­сименко и зав. отделом культуры Д.Машарова. Однако, выяснилось, что главным посланцем Москвы являюсь не я, а зав. секто­ром животноводства ЦК КПСС В.Д.Кабанов. Он с первым  секретарем Ночевкиным ездит, как и полагается, по предп­риятиям и районам, а меня водят в театры, музеи, осмат­риваем исторические места города и т.д. Встреча  с краеведом Г.Д.Зленко, который организовал для меня знакомство с подлинниками писем И.С.Турге­нева. Поездка в Ильичевск, прогулка на катере, визит на здешнюю киностудию. Возвратился в Москву 9 января.

29 января поездка в Климовск вместе с Н.К.Матвеевым, познакомил меня с Верой Александровной Римской-Корсако­вой, из мценской дворянской семьи. Полдня интереснейших бесед (см. «Орловская вивлиофика»). Первым браком она бы­ла за Володей Юрасовским, сыном певицы Н.Салиной (очень зло ее поминала). Присутствовавшая при этом подруга В.А., Фаина Ив. Вихрова, рассказывала о своих предках - купцах Бунаковых, некогда купивших у А.А.Фета его хутор Степановку.

В ЦК КПСС в том  году  воцарился Е.К.Лигачёв. Основной пунктик его карьерной мечты - повышение авторитета пар­тийных кадров, утверждение в их рядах бескорыстия, аль­труизма, скромности, непритязательности. В феврале умер Ю.В. Андропов. Обострилась борьба за лидерство. Вскоре в ЦК стал выделяться М.С.Горбачев. После похорон Ю.В. по аппарату распространился такой неприличный анекдот: Анд­ропов встретил там Брежнева и жалуется, что забыл очки (его похоронили без оных). - "Ничего, - ответил Брежнев, - скоро тут появится Костя - он принесет". Константин Черненко умер 11 марта 1985 года. Преемник его уже был наготове.

В это же время, в феврале, скончался М.А.Шолохов. Разные лица охотились за его архивом. В марте мне пришлось целый день работать в Кремле с Г.Алиевым над проектом постановления по кино. Умён, точен, безжалос­тен. У меня, однако, с ним получилось понимание.

Часто пишу родителям в деревню, помогаю добывать хорошее топливо. Изредка посылаю небольшие гостинцы. Новости де­ревенские: умер Н.К.Аристов (р.1896). Есть в моем архи­ве,  в подборке ранних писем, его жалобное послание ко мне в Орёл: просил о лечении шизофреника-сына Виктора. Зима бесснежная, всё выглядит как осенью. Високосный, де, год всегда что-нибудь отчебучивает. Отец в апреле лежал в колпенской больнице – старики  ветшают на глазах. Оле - 20 лет, подарил ей пишущую машинку. Наш Саша тоже в госпитале: лечит гайморит.

           Запись от 23 марта о том, как А.В.Эфроса встретили в те­атре на Таганке. Актерская мафия - самая изощренная. Бе­седа с  "энциклопедистом" М.Н.Хитровым. С 4 июня отпуск в Карловых Варах. В отеле "Бристоль", но в гостевом корпусе "Орава". "Групповая" поездка (все с женами - Федирко, Ашимов, Ливенцев, Знаменский Ю.М., Го­рячев Г.А. и мы с Люсей). Ездили в Мариански Лазни смот­реть тамошний музей. Встретил в Карлсбаде Феликса Кузне­цова, который познакомил меня с филологом Ю.А.Бельчико­вым (племянником Николая Федоровича). В заключение нес­колько дней провели в Праге.

 

В августе наши дети (вместе с Колей) отдыхали в Мисхоре. Славик с семейством возвратился из Берлина  и они ездили в деревню к старикам. Маша (Славикова дочка) этой осенью начала ходить в школу. В октябре-ноябре около месяца провел в больнице на Мичу­ринском проспекте. Удалили полип, но лечили и неврологи­ческие недуги.

 

18 ноября с Вячеславом в Колпну. Привезли отту­да в Москву на зиму родителей. Деревенский дом законсер­вирован. Вывозили стариков с почетом: на двух чёрных "Волгах". Вечер провели в Орле, в гостинице. Туда прихо­дили Катанов и А.Захаров – книголюбы. В столице родите­лей поместил в Заречье, на своей даче. Мы живем теперь в бывшем загородном помещении, которое занимала прежде До­лорес Ибаррури. Там дедам будет удобно, а к незнакомому быту они привыкнут быстро.

 

      Учусь вождению автомобиля. Но так и не смог с этим упра­виться. Умер Д.Устинов - министр обороны. К.У.Черненко, под влиянием своих молодых подручных - Печенева и При­быткова - изобретает способы утвердиться. Так называемый "зрелый социализм" теперь именуется "построенным ныне социализмом". Слово "зрелый" как ветром сдуло. Теле­видение в затруднении как бы пристойнее показывать сюже­ты с участием этого больного и немощного лидера-инвали­да. Ижевск переименован в "город Устинов". Новое назва­ние вскоре забылось.

Оля Окунькова заканчивает институт, хлопочет о распреде­лении в "Москнигу". Письмо от Л.Балыковой из Орла о тяж­бе по поводу раздела имущества Тургенева между Орлом и Спасским.

 

Memoria-1984:  Андропов Ю.В. (февр.); Устинов Д.Ф. (декабрь); Шолохов М.А. (февр.); Аристов Н.К. (односельчанин); Русанов Андрей (сын А.И.Кузьмич); Панов П.М. , на Удеревке («Петюшка»).

 

 

 

 

 

 

1985

Новогодние дни всем семейством на даче, с родителями и приехавшими их навестить Окуньковыми. Славик поселился на своей отдельной квартире - посетил их там (ул. Витебская, 3, корп.1, кв.49, 13-й этаж). Подарки Максиму и Маше. К нам же на Молодогвардейскую приезжали старики Фоменки. Эта зима сохранилась в памяти как относительно благопо­лучная. Родителям понравилось в Кунцеве, отец называл его "нашим имением". Знакомство и встреча с С.С.Аверин­цевым, тогда еще не академиком, малоизвестным и даже в чем-то ущемленным. Сочувствую и помогаю ему. Его сразу же приняли в Союз писателей.

             Визит к 95-летней Зинаиде Ивановне Стрельниковой, бывшей учительнице 20-х годов из колпенской деревни Теменское. В девичестве Шумейкина. Доживает у дочери в Москве. Яс­ная еще память, многое рассказала о дореволюционной Яри­щенской школе, которую она сама заканчивала. Смерть В.М.Жаботинского, коллекционера из Харькова. Купил у его наследников остатки архива М.О.Габель.

 

        Самоубийство Н.А.Щелокова, министра внутренних дел. Го­ворят, что он и его жена увязли в нечистоплотных махина­циях. Люся страдала почти весь январь - вирусное заболе­вание. После чего - гипертонический криз. Саша показыва­ет дедам цветные слайды, снятые летом в деревне. Они не на шутку разволновались, рассматривая знакомые виды. Ску­чают, как в изгнании. 21 января у меня на работе колп­нянцы – Беликов, Кузякин и Ботвинков. Использую столичные связи, чтобы им помочь. Хлопочу об их нуждах по правительст­венной связи. Им, провинциалам, это в удивление.

 

           23 января  -  примечательный анализ "исторических заслуг Н.С.Хрущева", сделанный устно для меня А.А.Михайловой. Маленький внук Коля размышляет о том, что будет с нами через много-много лет. В эту зиму вся Россия буквально тонет в снегах - заносы невиданные. "Таганка" терроризирует Анатолия Эфроса. После первой же премьеры режиссер попал в больницу. Ходячий каламбур : "Заботы Натальи Крымовой (жены Эфроса, театроведа) о том, как сделать из Любимова всеми нелюбимого".

 

         Жуткая история с похоронами недавно умершего Анатолия Окунькова (в изложении Марии Антоновны): скончался дома, тело с трудом удалось сдать в морг. Но, пока готовили похороны, покойный лежал три дня при комнатной темпе­ратуре. Тело разложилось до полной неузнаваемости. Едва поместилось в гроб, положили прямо в простынях - ни одеть, ни обуть было невозможно. Все приготовленное оде­яние поместили сверху. Вдову и дочь родственники осужда­ют: занялись, де, приготовлением поминок, а об усопшем забыли.

 

          Наш отец сказал как-то при случае, что живет дольше всех в своем роду: 84-й год, а деды-прадеды все умирали, не достигнув 70-летия. С родителями немало забот. Они, ко­нечно, всецело на мне. Мать вдруг стала охотнее вспоми­нать свое детство: катание на "ладошках" по снеговой трассе, под гору, на выгон; как упустила весной в ручей выстиранное белье; Сергей Макарович, учитель Хутор-Лимовской школы, в 1918 году сбрасывает в поганую яму мо­литвенники, тома Евангелия и церковной истории. Бабка Самсониха (мать Татьяны Матвеевны, мачехи) - длинноно­сая, маленькая, конопатая, но очень добрая старушка.

 

                  Е.Беликов переведен из Колпны 1-м секретарем в Хомутово, а предриком у нас теперь М.Н.Бухтияров, из Карловой. Роди­тели увлечены просмотром телефонного справочника (!)  Колпны: вот что значит тоска по родине, даже телефонная книжка как сладкая музыка.

 

К.Долгов и А.Введенский слу­жат теперь в ведомстве по охране авторских прав. Впро­чем, Толича Долгов вскоре бесцеремонно вытеснил на пен­сию. Твердохлебовы уже с год как живут в Финляндии  - Ал-др Васильевич служит в нашем внешнеторговом предста­вительстве.

В        феврале болел, на домашнем режиме. Мать рассказывает, что отец однажды сравнил свое здешнее зимнее пребывание с шушенской ссылкой. Я передал Алексею, посмеялись. А дед  встревожился: не приняли бы сыновья такое сравнение себе в обиду. В начале марта родители ездили к Славику познакомиться с его новой квартирой. Я купил для отца рыболовных крючков мелкого размера, он увлеченно ими за­нимается. Скучает по своей рыбалке.

С 1 марта 1985 года Люся окончательно ушла на пенсию. Мечтает похозяйничать всласть, заняться физкультурой. 14 марта устроила "прощальный чай" на работе для своих бли­жайших сослуживцев. Выслушала комплименты, успокоилась. Создана группа по подготовке материалов к 27-му съезду партии. Меня включили в нее, предполагая поручить раздел культуры. Работали в Волынском во второй половине марта. Уже при новой ситуации. Руководитель группы И.А.Швец. Участвовали В.Г.Захаров, В.А.Медведев, Н.Б.Биккенин, Арк.Вольский, Г.Оганов, Вадим Печенев. Последний вскоре стал особо приближенным теоретиком-реформатором. Кличка - Маркс. Впрочем, я как-то незаметно выпал потом из этой рабочей группы.  Думаю,  вследствие негативного отношения  ко мне  нового фаворита - А.Н.Яковлева.

 

          Увязли в Афганистане. Не только публика, но и кадры роп­щут. 11 марта - смерть К.У.Черненки. Анекдот: "Идешь на похороны? - Нет пропуска на Красную площадь. - А-а-а. У меня абонемент". Стремительно провели Пленум ЦК и под фанфары единогласно избрали молодого по тем понятиям М.С.Горбачева. Тот произнес скромную и лаконич­ную тронную речь, с весьма заметными и многочисленными умолчаниями некоторых тезисов последних двух лет. Всем опостылели генсеки-инвалиды. Не траур, а вздох облегче­ния. Газетные сообщения читаем едва ли не между строк. Обыватель же начал первым долгом роптать по поводу глу­пейших антиалкогольных мер.

 

10 апреля встреча Горбачева с творческой интеллигенцией. Понравились друг другу. Комические попытки поменять ри­туал подобных церемоний. Выдвижение новых любимчиков. Моя беседа в кулуарах встреча с отвергаемым художествен­ной молодежью М.Б.Храпченко. Он вспоминал позавчерашнюю эпоху, времена своего вознесения на Олимп культурной по­литики при Сталине.

6 апреля все Черновы-мужчины, облачившись в мундиры и нацепив ордена, ездили фотографироваться на память. Для потомства. Для военной хроники нашей семейной истории. Карточка получилась удачная. На днях мы с огорчением уз­нали, что примерно месяц назад умер Михаил Прокопов. Скоропостижно, от кровоизлияния в мозг. Похоронен на Ми­тинском кладбище. Удивительно, что Зина никому из нас не сообщила. Потому и не были на похоронах. Прокопов - зем­ляк, школьный товарищ и друг юности Алексея.

 

Родители долго и тщательно собирались той весной к возв­ращению на родину. Решили уехать пораньше. Истоскова­лись. Запасали продукты туда на первое время. Мать перед отъездом прошла медицинское обследование в госпитале у Алексея. Славик повез их в деревню 19 апреля, через не­делю после Пасхи. На даче состоялся прощальный ужин. На вокзале провожали мы с Алексеем и Сашей. Обратное путе­шествие прошло благополучно. Из Орла до самого дома - машиной. Обитавший у соседей кот Рыжик бросился хозяевам навстречу. Мать расплакалась. Хата наша цела, внутри - холодно и грязно. Едва натопили и отмыли. Славик помог, потому что родители за зиму отвыкли в условиях городско­го комфорта от сельской жизни.

 

      Смещение Клавдия Боголюбова, который присвоил себе док­торскую степень и Ленинскую премию по особому списку. Обвиняется в превышении власти и лихоимстве. На его место назначен более порядочный А.И.Лукъянов. Тот, правда, то­же вскоре забурел: оказалось - старший сокурсник Горба­чева. Теперь явно второе лицо в нашей конторе  Егор Лигачев. Вникает. Стремится занять иную, более критичную позицию. Неохотно готовим ему подобные материалы. Наш фаворит - Горбачев.

 

      Вести из Спасского-Лутовинова. Директором там Н.П. Юдин.  Работает временно и пенсионерка Р.М.Алексина. Своих законных два пенсионерских месяца летом согласился отработать и Б.В.Богданов. Долго обкатывалась идея создания Фонда культуры. Приду­мывали мы его под скромную, без ярко выраженных амбиций Анну Дмитриевну Черненко. Но дело тогда не пошло. С по­явлением на горизонте честолюбивой Раисы Максимовны всё приобрело ускоренные темпы. Придурки тотчас сообразили выгодность. При окончательном решении вопроса в сентябре, меня, как затейщика, чуть не вызвали из отпуска для до­работки.

 

      Ускорился процесс замены кадров. Чадолюбие - опаснейший нынешний порок. Многие сыновья и зятья безобразничают, корыстолюбивы, беззастенчивы. В конце списка «блатных» сыновей значится Зимянин-младший. Шауро тоже обеспокоен, пос­кольку его мальчики пользовались покровительством Шуми­лина. К счастью, отец держит их в строгости. Переходное время. Идет работа над новой Программой пар­тии.

 

   События неуловимо меняются. Все лето наша семья провела на даче в Кунцево. Бабушке Марии Антоновне в ию­ле исполнилось 80 лет. Славиковы дети ездили к дедам в деревню. Максима там пришлось срочно оперировать по по­воду аппендицита. Хорошо, что при этом присутствовали Окуньковы-старшие, а то старики перепугались бы до смер­ти. Отпуск в том году в сентябре-октябре мы с Люсей  провели в Конча-Заспе под Киевом. Украинские коллеги из тамошне­го ЦК оказали гостеприимство. Обеспечивали транспортом. Знакомство с памятниками культуры, с музеями, другими культурными учреждениями. Участие в празднике народного искусства. Даже пустился в пляс, Визиты в партийные ор­ганы республики и города. Попутно, разумеется, лечились.

      Возвратившись, 10 октября отправились со Славиком в де­ревню. Родители решили ехать в Москву позднее, жить зиму намереваются у Вячеслава. У них в деревне  гостила тогда Вера. На другой день с матерью были по делам в Колпне. У Шве­цова - встреча с председателями колхозов. Дождливая, хо­лодная осень. Уборка урожая затянулась. Вера и брат возвратились в Москву, а я остался на день-два в Орле. Секретарем-идеологом там теперь А.Н.Алешин, а все остальное - в руках хитрющего В.И.Стратийчука.

Выступление в Тургеневском музее. Решается вопрос об окончательном почковании Спасского-Лутовинова. Н.П.Юдин настаивает. На него нападают орловцы, предводительствуе­мые Г.Б.Курляндской, Н.М.Кирилловской и Л.А.Балыковой. Моя цель - ослабить напряжение. 14 октября поездка в Спасское. Со мной Л.Гидирим, Н.Кирилловская, В.В.Сафро­нова. Объективно поддерживаю идею Юдина о заповеднике. У ворот усадьбы встречает заведующий, поддержанный при­сутствием секретаря Мценского ГК Паршина. Собрались в мезонине. Здесь же Б.Богданов и его жена Людмила Аниси­мовна. Знакомство с сотрудниками и беседа с ними.

В Мценске встреча с 1-м секретарем горкома Кутузовым, бывшим некогда в Дмитровском районе. О литературном му­зее в доме Шеншиных в с. Волкове, о судьбе Шашкинской усадьбы, о Черемошне и Алябьево. Вечер в Орле до поезда провел у Сидоровых. 15 октября возвратился в Москву. Во­зобновилась моя работа над культурным  разделом доклада к съезду партии. В первых числах ноября заболела Люся, от­везли в больницу на ул. Грановского. Выписалась 13 декаб­ря, к моему дню рождения. Но самочувствие неважное, час­тенько сердечные приступы.

 

26 ноября Славик доставил родителей. на зимовку в Москву из деревни Старенькие, растерянные. Пока поселились у младшего. Семейство молодое, дедам там беспокойно. Да и прохладно в квартире на их вкус. Поддерживаем их морально визитами, новостями, получаемыми из Колпны.

Другие события этого года: дела в культуре при новом ру­ководстве "идут уже мимо нас". Я изложил свое личное мнение об антиалкогольной кампании (записка от 3 апре­ля). Возвышение помощника Валерия Болдина. Шауро откло­нил мою идею взять в отдел в качестве дублера Л.Шепети­са; церемонии по поводу 40-летия Победы - мы с Колей на трибунах Красной площади. Нехорошие разговоры в худо­жественной среде о финансовых излишествах при сооружении памятников Поклонной горы; мои заметки к повторному из­данию писем Тургенева; выступал перед иностранными пере­водчиками (24 мая); юбилей М.А.Шолохова.

Окуньковым включен московский телефон; Николай Николаевич оформился на пенсию. На даче своей мы в то лето под влиянием соседа - А.Буды­ки - огородничали. До самого конца года пытаюсь окончательно утвердить статус новой общественной организации - Фонда культуры. Очень трудно у нас утверждается всё нетрадиционное, неп­ривычное.

 

Memoria-85: Черненко К.У. (март); Герасимов С.А (кинорежиссёр); Шуйский Г.Т. (бывш. пом. Хрущева); Лесман М.С. (библиофил); Дюжев А.М. (нач. упр. Международных связей Минкульта СССР; Прокопов М.П. (одноклассник и друг юности Алексея (похоронен на Митинском кладбище в Москве); Окуньков Анатолий Ник..

 

 

1986

 

Год всевозможных перемен в стране и ужасной по своим последствиям Чернобыльской катастрофы. Событий столько, что никаким взглядом не окинешь. У нас за обильным новогодним столом на городской кварти­ре старики Фоменки. А собственные деды - у Славика. Ос­тались там, жалеючи нас: дескать, замучили мы Николая, затянулся в заботах. Приглашал их переместиться на дачу - отказываются. На службе полоса смятения. А.Беляев уходит гл. редактором в "Советскую культуру". Шауро тоже уже почувствовал дыха­ние полной отставки.

 

 На московском городском троне воца­рился Б.Ельцин (кличка ему - ДСК). Первым долгом изгнал одряхлевшего Промыслова, на место которого - свежий, но малоперспективный Сайкин. За  популистскими  действиями но­вого секретаря горкома в Москве следят, затаив дыхание: Сухарева башня, "пешеходные зоны", санитарная очистка столицы, памятник Победы, спасение Пашкова дома, переход на новые принципы строительства и т.д.

 

            Слухи о возможном объединении отдела культуры ЦК с агитпропом. Однако  вовремя сообразили, что результат будет отрицательным. Горбачев шляется по выставкам и кон­цертам, набирая интеллигентские очки. Чувствуется давле­ние супруги, мнящей себя покровительницей искусства. За рубежом пишут о конце 3-х летней смуты в СССР и наступлении пе­риода длительной стабильности. Что стоят после этого лю­бые предсказания! Смута то едва начиналась. Меня отыскивает незнакомая ленинградка, дочь театрально­го режиссера Леонида Вивьена, желая узнать подробности о своем предке (предоставил ей их. Они опубликованы в кни­ге о Л.Вивьене.Л.1988).  Георгий Куницын явно болен, увлекается внеземными цивилизациями. Публично выступил где-то против всесильного члена ПБ Виктора Гришина и под­вергся за это гонениям. К счастью, Гришина вскоре сня­ли.

Князева, вдова Лесмана, советуется, продавать ли ей книжное собрание. Рекомендую держаться  до последнего. А.Н.Яковлев подписал, наконец, проекты о Фонде культуры. Готовимся к съезду партии. Кому из писателей выступать, чтобы угодить и тем и этим? Всех тревожит участие наших войск в афганских событиях. Разложение армии. Случаи участия там наших военнослужащих в грабежах. Влиятельные салоны перехватили от недавних покойников эстафету увле­чения пресловутой Джуной - Евгенией Давиташвили.

19 января посетил подмосковный Красногорск. Знакомился с проблемами культуры "малого города". Музей немецкого ан­тифашистского движения. Люсю 21 января госпитализировали  в Кардиологический центр. Более профилактически, чем по острой необходимости. Синдром пенсионерский. Навестил ее там. Очень её жалко: жизнь у нас позади. А сам я в конце января выехал в Воронеж во главе бригады идеологических работников для проведения зонального совещания. На нем присутствовали гости из соседних областей, которые теперь на­зывают "красным поясом"). Знакомство с тамошней писа­тельской организацией, с отделениями союза художников и композиторов, побывали в театрах, на выставках.

В самом Воронеже в только что достроенном Дворце спорта, где мне пришлось выступать с главной речью. 1-й секре­тарь В.Н.Игнатов, "мой опекун" И.М.Шабанов, другие функ­ционеры-воронежцы. "Бригада" моя составлена из весьма незначительных московских начальников. Наиболее солидный - секретарь МГК Макеев. Поездка в Лискинский район, где опять выступал. Возвратились в Москву через три дня.

Слухи о моем, якобы, предстоящем назначении заместителем в агитпроп ЦК, на участок культпросветработы. Планы та­кие, возможно, имелись. Кое-кто даже поздравлял с упреждением. Е.Лигачев, однако, направил туда некоего Слезко. Да и А.Н. Яковлеву я никогда не нравился. Времена были смутные. Устраняли последствия эпохи «застоя». Шла стремительная смена засидевшихся кадров. Вместо них рекрутируются провинциалы. Фраза: "сибиряки, как в 1941 году, спасают Москву". Слухи об отставках и заменах роятся как мошки над болотом.

      Снят Федорчук - министр внутренних дел, будто бы за ограни­ченность и дурость. Взамен - Власов, чечено-ингушский 1-й секретарь. Снижается добыча нефти. Возникли труднос­ти с обеспечением зерном. Производственные планы декабря не выполнены. Нефть и хлеб - главные стратегические проблемы. В начале февраля нездоров, на домашнем режиме. По телефону с Люсей (она в кардиоцентре) и с родителями, которые у Славика.  Забота о ней и о стариках тревожнее, чем о себе самом. Отзывы из Воронежа: дескать, Чернов очень уверенно провел совещание и сумел подвигнуть людей на серьезный, интересный разговор. Елецкие подруги - Лида Демина и Настя Серебрянникова навестили Люсю в лечебни­це. Это ее поддерживает. Я тоже, несколько оправившись, бываю у Люси часто.

Алексей поместил отца в госпиталь. Вопрос об операции на грыже. Ездим к нему, опасаемся - не рискованно ли при его возрасте. Сам он относится к такой перспективе фаталис­тически. Уже решились оперировать, но в самый последний момент начальник госпиталя Куликов посоветовал отложить. Отец принял отмену безучастно, но мнения о желательности операции не изменил.

В Орле обсуждают меры, предпринятые новым первым секре­тарем Е.Строевым. Репутация его укрепляется с трудом. Конфликтует с предоблисполкома Васильковским. Созданная после Ф.С.Мешкова команда - явно слабее. Наш К.Долгов освобожден из ВААП  "за неправильное поведение". А мест­ная организация будто бы даже исключила его из партии. Последняя информация не подтвердилась.

      14 февраля - Шауро на всякий случай начинает собирать книги, увязывать вещи. В принципе вопрос о его уходе на пенсию предрешен. Исполнилось 73 года. В дни 27-го съез­да партии наш начальник сдерживался, не выдавал себя. Высшие руководители будто бы даже поспорили между собой: отпускать Шауро, или нет. Хотя в выступлении Ельцина имелись выпады против культурной политики. В последний день съезда, 4 марта, Зимянин  таки сказал нашему шефу: придется уходить. Зимянин и сам был тогда под угрозой отставки.

 

В.Ф.Шауро пожалел, что не подал заявление заблаговременно. Просит меня отредактировать написанную от руки просьбу. Экая жестокость судьбы!  И последний свой документ на ус­мотрение верному Санчо. Хлопочет, чтобы ему оставили да­чу, которую, де, я занимал 20 лет. Не оставили. С заклю­чительного приема в честь делегатов Шауро  сбежал: не выдержал груза сочувствия.

 

В дни  съезда  окончательно  отставлены: Б.Н.Пономарев, В.В.Кузнецов, Г.Ф.Сизов. На роль председателя  ревкомис­сии  снижен И.В.Капитонов. Избрано несколько новых секре­тарей ЦК, в их числе Добрынин, Разумовский, В.Медведев, А.Яковлев. К удивлению, Зимянин остался. 5-е марта. Работаю в группе составителей документа об ито­гах съезда. От всех отделов - заместители. От культуры - руководитель группы консультантов. С Тумановой никто не стал бы сотрудничать. Такова у нее репутация. Итак, рабочая группа: Золотарев (оргпартотдел), Зарубин (агитпроп), Рябов (наука), Барбарич (машиностроение), Беспалов (хи­мия), Шахов (оборонка), Сочнева (легпром), Дятлов (стро­итель), Трофимов (транспорт и связь), Онисовец (аграр­ник), Гусев (торговля и быт), Аболенцев (администр.орга­ны), Скрипников (экономика). В перерывах за чаем читал им лекции по культуре и стал популярной фигурой.

Начало знакомства с молодым и новобранцами аппарата - Гу­сенковым, С.Земляным, Легостаевым. Натянутые отношения с В.Кузнецовым - сыном репрессированного ленинградца. Тог­да же упрочилось мое сотрудничество с  «Аргументами и фактами» - в то время дохленьким ведомственным листком, без малейших претензий на независимое издание. Числился там членом редколлегии. Хлопочу, по просьбе секретаря райкома Швецова, об отводе газовой трубы в сторону Колп­ны, 40 километров.

 

20 марта - проводы Шауро, устроенные в отделе. В этот же день - решение о Фонде культуры. На заседании ПБ идея фонда горячо поддержана. Все ринулись вперегонки помо­гать его становлению. Туманова впервые за годы совмест­ной работы пригласила меня посоветоваться.  Близкие рас­ценили этот жест как желание стать преемницей. Но 27 марта заведующим отделом культуры утвержден Ю.П.Воронов. Я уведомился об этом накануне от маститого разведчика с Лубянки - Д.И.Якушкина. Там всё заранее знают.

На другой день А.Н.Яковлев представил нам нового заведу­ющего. Мой ровестник. Посредственный поэт, но - извест­ный ленинградский журналист-блокадник. Речь секретаря ЦК была хит­роискусной. Первое производственное совещание с отделом Воронов провел через три недели после назначения! У меня с самого начала отношения с новым начальством не сложились. Кто-то его обстоятельно проинформировал. Дескать – клеврет, подручный Шауро. Ни­какого интереса к группе консультантов. Единственная за месяц просьба - дать аналитические материалы по всем творческим союзам. Личную встречу со мной откладывал, связь – только по телефону.

Коля наш слабенький. Часто болеет. Романтические попытки бабушки его "закалить" встречают недовольство Вали. Сама Люся на пределе душевных тревог, оттого и стрессы. Деды мои истомились в желании поскорее отправиться к себе в деревню. Отцу мучительно долго делают зубной протез. Очень это его тяготит. Говорит, что собрались уезжать 18 апреля. "Не могу больше без воздуха, здоровье разрушает­ся".

Внука готовят к собеседованию в школе. Будет поступать в 1-й класс. На днях поведут молодца для знакомства. Од­новременно готовят документы. Школа где-то на Студенчес­кой улице, далеко ездить, рано вставать. Но помещают ту­да ребенка, соблазнившись повышенным статусом учебного заведения. Валя настояла. Шауро лечится в больнице, страдает от не­востребованности. Часто звонит, требуя новостей. Положе­ние пенсионера, в смысле разного рода благ, резко конт­растирует с прежним. Фольклор российских пьяниц: 

                                  Мы зароем Горбачева,

     Откопаем Брежнева,

           Будем пить по-прежнему...

18 апреля проводили в деревню своих стариков. На квартире у Славика, откуда они уезжали, собрались все дети. На нашей даче намеревались делать косметический ремонт. Потом, правда, отложили. Через день позвонил домой орловскому шо­феру, который возил родителей в Колпну. Благополучно добрались, и дом - цел. Возвратившийся 22 апреля Вячеслав это подтвердил. Вера осталась пока там. Старый Володяка еле дышит. Дурачок Вовка Белокопытов, сын Ильи Ивановича) приходил к приехавшим «москвичам» попросить кусочек колбасы.

 

Первые разногласия между Вороновым и Тумановой. Напри­мер, не сошлись во взглядах на роль Н.Гумилева в русской поэзии (мадаме не понравилась статья в "Огоньке"). Поэту исполнилось бы 100 лет. По уверению О.Иванова, в январе 1985 года в портфеле "Правды" имелись антигорбачевские статьи. Якобы, причастен к ним В.Печенев, отчего позже и вышиб­лен столь стремительно из ЦК.

На Старую площадь после долгих колебаний приезжал Шауро. Под предлогом визита в партком. Навестил Ю.Воронова. Но, говорят, что в действительности пробивается к генераль­ному. Чудак! Зачем? Якобы, искал с этой целью поддерж­ки у А.И.Лукъянова. Для нас очевидно, что Воронов не оп­равдает надежд на обновление. Оказался не тем человеком. Два десятилетия, прошедшие с тех пор, как он при громких обстоятельствах ушел с поста редактора "Комсомольской правды". Вполне  достаточно как для его забвения, так и для утраты иллюзий  о его способностях.

26 апреля трагический взрыв на Чернобыльской АЭС.  Поначалу люди не особенно встревожились. Официальное заявле­ние тоже лишь через три дня. Волынили в надежде, что обойдется. Да и не сразу поняли какая произошла мировая катастрофа (текст заявления у меня сохранился). В моем дневнике ни 26, ни 27 никаких упоминаний о случившемся нет. Соответствующая запись сделана только 29. Но и в этом случае не было понимания, даже на обывательском уровне. Ничего не опасаясь, гуляем на воздухе. В Орле заговорили о радиации только во время майских праздни­ков. Выступление М.Горбачева 15 мая, посвященное аварии, выдержано в оборонительном тоне.

      Коля освоил, наконец, "взрослый" велосипед и катается до упада. 4 мая Люся ездила в Елец - годовщина смерти мате­ри. Приближались пасхальные праздники. Находилась там до 9 мая. Наша Вера возвратилась из деревни 7.V. после трех­недельного пребывания. Родители в относительном здравии, с жадностью наслаждаются прелестями родины и собственно­го дома. Новости там стандартные: тяжело болеют М.И.Белокопытова (ей выпала судьба трудно доживать у дочери в Лимовом - умерла летом 2000 года) и Иван Кузьмич Никишин – этот, как полагают, едва ли возвра­тится из больницы. Но умер следующим летом, а вслед за ним Санёк, его младший брат. Мой .  Погубили се­бя винищем.

      Мои консультанты работают над проектом "О творческой мо­лодежи". Скандал и переворот на съезде кинематографис­тов. Наиболее влиятельных деятелей, во главе с С.Ф.Бондарчуком и Л.Кулиджановым, забаллотировали. Дурачье: из самолюбия ед­ва не разрушили тогда систему, которая всех их неплохо кормила. И талантливых и бездарных. Меня всячески приг­лашают в Орел, чтобы втянуть в разборки склок, возникших между двумя Тургеневскими музеями. Особенно старается по этой части Н.П.Юдин.

Memoria-86: 14 апреля узнали о смерти В.П.Катаева, на 90-м году; 16 апреля скончался (во время сильной грозы) 82-х летний М.Б.Храпченко; умерли: Г.С.Климов (Герман-старший); Давыдов В.И. (директор Ярищенского совхоза); Беликов Михаил (ровесник из д. Лески); Митрофанов Иван, сын Веры «Суржиной». Кем- то убит зимой, тело вытаяло из-под снега. По слухам, повздорил с армянами-шабашниками); Русанов Андрей (одноклассник, сын Анны Исидоровны Кузьмич)..

                                            

1987

Встреча Нового года порознь со стариками Черновыми. Впрочем, Саша и Валя тоже намеревались ехать к Черкасо­вым, но это оказалось невозможным из-за нездоровья Коли. И на дачу его везти нельзя. К нашей с бабушкой Л.В. ра­дости накрыли новогодний стол на Молодогвардейской. Мы с внуком завершаем сооружение ёлки. Украсили. Я поехал на дачу навестить родителей. Отвёз им подарки, цветы, гос­тинцы. Мать и отец ждали в гости Алексея. У Антоновны был готов праздничный традиционный холодец, который мы все любим.

 

      Алексей  в этом году ушел в отставку. Ему 55 лет, в службе более 35. Племянница Оля Окунькова выш­ла замуж. 5 июля у них с Сашей Музалевским свадьба. Мы ездили на торжество, очень скромное, в немногочисленном семейном кругу. Алексей в мае навестил родителей в деревне.

Вернемся, однако, к 1-му  января.  - Дедуля,  уже утро? - С этих слов Коли начался для меня народившийся год. Маль­чик спал в моей комнате на Молодогвардейской и пробудил­ся раньше всех в нетерпении посмотреть, что ему оставле­но под ёлкой. Он учится в 1-м классе. Неровная успевае­мость и поведение. Учителя ябедничают. Родители парнем недовольны. А мне его жалко: малыш ведь ещё.

Предновогодний вечер был спокойным, семейным, милым. За столом в нашей городской квартире впятером, пили шам­панское. Нам с Сашей разрешено по рюмке "сороковки". Ко­ля в виде аванса получил в подарок подзорную трубу. Ред­ко собираемся вместе, а посему беседа оживленная.

      Родители с осени живут у нас в Заречье. Так называе­мая "дача Долорес", N 16. Когда-то в ней размещалась Ибарурри. Теперь второй этаж занимаем мы. К концу зимы старики стали скучать. Нетерпеливо ждали отъезда в деревню. Хотя здесь им лучше, да и частенько навещали московские дети и внуки. Особенно охотно Славиковы ребя­та: им дачная обстановка нравилась. Приезжали с коньками и лыжами. Могли что-то купить в здешнем закрытом магази­не: в Москве с продуктами плохо.

       Перед отправкой  27  апреля  1987  года на родину мать и отец на две недели переместились в Славику. У нас на  "Долоресе" был объявлен ремонт. Временно поселились в дачном особняке N 3. Там старикам было непривычно. В Колпну их сопровождал Вячеслав. Я обеспечивал транспортное обслуживание и запас продуктов на первое время. Той зимой наш деревенский дом посещали мародеры. Грабёж поверхностный, но это напугало хозяев. В следую­щий сезон 87-88 года они решили остаться в деревне. Сте­речь своё достояние. В их возрасте это было бы  неосмотри­тельно. Но никакие уговоры не действовали.

 

       По записям в моём пространном дневнике можно судить, что год 87-й выдался для нашей семьи непростым и беспокой­ным. Наступало мое официальное 60-летие. Продолжалась т.н. перестройка. На­чались перемены и реформы. Стремительная ротация кадров. Возникло противостояние в Политбюро между обновленцами и консерваторами. Два полюса - Горба­чев и Лигачев. Вскоре появился третий - Ельцин. За этим  - давление накопившегося недовольства людей. К чему мгно­венно примкнули разного рода диссиденты и радикалы.

 

      М.С.Горбачев и его помощники не колеблясь удаляли на "заслуженный" одного за другим  брежневских  стародуров. В нашем отделе  культуры новый заведующий   Ю.П.Воронов то­же стремительно проводил замену людей. З.Туманову отправил на пенсию. А.Беляева и О.Иванова - в газету "Советская культура. Ю.С.Афанасьева - в Совет министров, на второс­тепенную аппаратную работу. А.И.Камшалова - председателем Госкино, вместо уволенного в отставку Ф.Ермаша. М.А.Гри­банов приглашен в Министерство культуры СССР первым заместителем (на место утвержденного в наш отдел Е.В.Зайцева).

 

      Новый министр В.Г.Захаров, почему-то несимпатичен творческому люду. П.Н.Демичеву, слабому и безвольному, напротив, сочувствовали. Из эгоистических расчетов. Нилыча перевели церемониальным заместителем в Президиум Верховного Совета Союза.

 

      Словом, у меня, достигшего пенсионного возраста, было тог­да достаточно поводов задуматься. Я твердо решил никаких других должностей не искать. Если дадут "персоналку", поставлю на карьере крест. И буду заниматься своим Тургеневым. К нам в отдел Воронов, побуждаемый разными советами, приглашает новичков. И не всегда удачно. Поэт-заведующий плохо знаком с деловыми качествами практических работни­ков. На место Тумановой расчетливо пригласил Е.В.Зайцева, смелого, решительного и даже - авантюрного. Люди искусства его недолюбливали. Аппаратчик до мозга костей. Определенными знаниями в сфере культуры не обла­дает. Профессия у него расплывчатая - общее руководс­тво.

      Литовец С.Ренчис заменил Ю.Афанасьева. Порученных ему кинематографа и музыки не знает. По опыту тоже функцио­нер. Только очень скрытный, вкрадчивый. Ещё один новый заместитель, Владимир Егоров, занявший кабинет А.Беляева, нап­ротив, обладал достаточной осведомленностью. Журналист, бывший ректор Литературного института. Впоследствии, уже в Ельцинскую пору, был директором Библиотеки им. Ле­нина и федеральным министром культуры. На какое-то время я оказался в отделе на положении вете­рана. Молодые руководители часто приходили за советом. Глядя на них, и другие тоже. Даже из соседних отделов.

 Отношения с Ю.Вороновым у меня долго не складывались. Но потом и ему поневоле пришлось полагаться на мои эксперт­ные оценки. В нашем семействе почти все переболели в том году. В марте-апреле я лечился в неврологическом отделении клиники на Мичуринском проспекте. Летом - обострение ишемической болезни. У Люси участились сердечные приступы. Вскоре её тоже госпитализировали. Предполагалась операция, впос­ледствии отменённая. У Саши стали проявляться признаки депрессии. Это нас сильно встревожило: наследственность фактор нео­боримый.

      Беспокоимся о здоровье Коли. Поместили его на лечение в санаторий  им. Герцена, близ Кубинки. Мальчик находился там до 11 июля. Проблемы с печенью, плохие анализы. Скучал. Мы его старались навещать как можно ча­ще. Он - очень домашний. Вместе с ним в палате избало­ванные мальчишки, чуть постарше. Однажды выкрали у Коли конверт с надписанным адресом. Вложили текст неприлично­го содержания и забросили в почтовый ящик. Шутка такая для родите­лей. Но  наш  плакал от обиды.

      Больница на Мичуринском проспекте, где я находился вес­ной, - для спецконтингента. Там одновременно со мной Ю.Во­ронов, тоже подвергшийся хирургической операции. Встретил в этой лечебнице Ф.Д.Бобкова, гуляли вместе, делились впе­чатлениями. Его сын - начинающий поэт, но с некоторыми претензиями. Так что Бобков осведомлен относительно со­бытий в литературной среде не только по службе, но и из домашних источников.

      В больничных  коридорах  и во время процедур видел  посла П.Абрасимова, даму из Общества дружбы З.Круглову, пенси­онера Л.Ф.Ильичева, бывшего челябинского Н.Н.Родионова, мрачного и отчужденного ото всех К.В.Русакова. Коротко ни с кем из вышеназванных я не знаком. Кланялись друг другу только потому, что лица  примелькавшиеся.

С конца апреля до середины мая с большой "бригадой" аналитиков (Ю.Лукин, Ю.Суровцев, Флярковский, Арм. Медведев, М.Грибанов) находился в командировке в Грузии. Знакомились с работой ЦК республики с творческой ин­теллигенцией. По случаю болезни намечавшегося туда с этой миссией Ю.П.Воронова, я очутился в роли "бригади­ра", заодно - и главного составителя итоговых докумен­тов. Грузины подозревали, что цели проверки шире декла­рируемых. Трусили. Всячески нас улещали. Таскали в гости к уважаемым и известным деятелям национальной культуры. Домашний визит к   С.Чиуарели и К.Махарадзе. В поместье-мастерской З.Церетели, в театре у Габриадзе. Осмотр Телави и иных исторических мест.

 

Другие события этого лета :  Вера, Славик на две недели съез­дили в деревню  со всем семейством. Я издали, по телефону, договари­ваюсь о броне на  ж. д. билеты, о транспорте и т.д. Не го­воря уже о других видах помощи родителям. Колпенские на­чальники по моей просьбе позаботились заблаговременно завезти старикам хорошего угля-антрацита, который в Колпне на вес золота, только для технологических целей на сахарном заводе.

 

Ответно и я помогал землякам. Хлопотал о подключении ра­йона к центральной газовой магистрали. Добывал деньги и материалы для окончания строительства культурного центра в Колпне и Тимирязевской школы. Наш председатель А.М.Ге­расимов дважды обращался ко мне с этой нуждой.

Другие памятные записи: В политике новая инициатива: от­каз от образа врага и замена его образом партнера. В ян­варе умер Анатоий Эфрос. Некролог "второй категории". Недолго он возглавлял театр на Таганке. Его там третиро­вали. Попытки закончить войну в Афганистане. Скандал в аппара­те ЦК с разоблачением безнравственного и нелюбимого в кругу сотрудников Клавдия Боголюбова: обнаружилось ко­рыстное покровительство (теперь это называется лоббиро­ванием) и взяточничество. Исключили из партии, аннулиро­вали незаконно присвоенную им себе степень доктора наук. Кажется, и звезду Героя соцтруда отняли. Но всё это сде­лано в "старой манере",  тайно, без огласки. А значит, и назидательных последствий не было.

Ещё из дневниковых записей. Националистический "выброс" в Белоруссии. В Орле первым секретарем избран Е.С.Строев. Вторым  - А.Н.Алёшин. Находясь на пенсии, умер бывший первый Ф.С.Мешков. В марте гл. режиссером на Таганке избран Н.Губенко. В Союзе писателей сохраняется самодержавие Г. Маркова и Ю.Верченки. Раскол в МХАТ'е. Труппа разобщена на два самостоятельных коллектива. Менее, как считают,  перспективную половину возглавила Т.Доронина.

В конце мая прекращено глушение западных радиопередач. 29 мая немецкий лихач-юноша на спортивном самолете "Сес­на" приземлился на Васильевском спуске. Всеобщее оцепе­нение охранных служб. Уволены в отставку министр обороны С.Л. Соколов и командующий противовоздушной обороной мар­шал авиации А.И.Колдунов. Чета Горбачевых, настойчиво инициируемая А.Н.Яковлевым, озабочена возрождением Опти­ной пустыни и передачей ее церкви. Яковлев специально ездил в Козельск. Этот честолюбец фактически занял поло­жение второго лица в руководстве партией. Он, а не Лига­чев, определял тогда идеологическую политику.

Из "пространного" дневника:. В октябре Нобелевская премия по литературе присуждена И.Бродскому. В значительной ме­ре - в "пику" нам. В нашем общественном мнении раскол по сему поводу. Обостренная полемика по вопросам поэзии во­обще. 75-летие В.Ф.Шауро  Умерла моя собеседница на темы "дворянской стари­ны", бывшая княгиня О.И.Львова, урожденная княжна Ратие­ва. Помогал ее дочери Екатерине Юрьевне, по мужу Ройнишвили, полу­чить разрешение подзахоронить прах родовом склепе дав­но закрытого кладбища Донского монастыря.

. В Москве объявился Матвей Запорожец, муж двоюродной моей, Веры Азаровой. Он - офицер, состоит в группе советских войск в Германии. Осаждал меня прось­бами о продлении службы. В Израиле быстро увеличивается численность эмигрантов из СССР. Говорят, что ежедневно в 9 вечера по московскому времени улицы там безлюдны: смо­рят по телевидению нашу программу "Время". В конце года мастера из хозотдела ЦК устроили у нас дома, по моему же замыслу, ящик для картотеки. На 25 ячеек полустраничного размера.

Вместе с А.Л.Гришуниным и В.А.Громовым заканчивал тем летом работу над материалами к изданию "Записок охотни­ка" в серии "Литературные памятники". Я - ответственный редактор тома (Наука,1991 г.). Сочинил раритетный опус "Орловские пренумеранты", напечатанный тогда же (1987 г.) тиражом в 50 экз. Комментировал переиздаваемые пись­ма Тургенева. Постоянно теребят потомки орловских дво­рян, живущие в Ленинграде. Наталья Юрьевна - внучка Рут­цен-Татариновых. Муж ее - И.В.Сахаров, библиограф, увле­кается генеалогией. Этот намертво  вцепился в меня, почувствовав поживу. Сахаровы свели  и  познакомили с С.С.Аверинцевым, тогда ещё не академиком. Он дважды побывал у меня в ЦК со сво­ими проблемами. Его притесняли из-за привер­женности к религиозной философии. Громадного объема поз­наний этого оригинального мыслителя тогда никто из чи­новников, конечно, оценить не мог. Да еще слыл он чело­веком "со странностями". В конечном счёте его избра­ли-таки в Академию с перевесом в один голос. В.В.Нови­ков, выступавший открыто против избрания, демонстрировал потом свой бюллетень с пометой "за": смотрите, мой голос решил судьбу Аверинцева!

Преписка с А.Я.Звигильским. Тот надеялся выхлопотать че­рез меня некую сумму в валюте для приобретения в общест­венную собственность тургеневского мемориала в Бужавиле. В Москве не очень доверяли скользкому Звигильскому, до­гадывались, что покупка ему необходима из личного инте­реса. Но у российской власти имелись и собственные проблемы с тургеневским наследием: решался вопрос о разделении двух музеев писателя - в Орле и Спасском-Лу­товинове.

Директор заповедника Н.П.Юдин (будущий крат­ковременный орловский губернатор) привлёк меня в помощь. Постоянно обращался. Поначалу я был против обособления. Потом меня убедили. Постановление правительства РСФСР было подписано, но на условиях регионального подчинения. Н.П.Юдин же домогался получить рес­публиканский статус.

 

Трудная осень. Кризис разносторонний во всём. Перебои со снабжением. Претензии Горбачева всё изменить и всех сра­зу перевоспитать - вызывают ропот. Начало хозяйственной разрухи в масштабах страны. Недовольство рьяно и неумно проводимой антиал­когольной кампанией. Появились т.н. "люберы", о которых толки на улицах. В кадровой сфере подошли к новому рубе­жу: пора, де, в системе выборов вводить альтернативный принцип.

            Коррупция в высшем эшелоне национальных республик. Дела Медунова, Кунаева и посмертное осуждение Рашидова. Всё это завершилось открытым вызовом, на который в ноябре решился Ельцин. «Наплевал в бороду первому и облаял вто­рого». Он умело  приурочил свой бунт к юбилейным дням 70-летия СССР. Ещё до того, как его московский ак­тив с треском "прокатил" на пленуме МГК, Ельцин начал демонстративно вывозить свои вещи из служебного кабине­та. Первым секретарем в Москве избран ленинградец, ору­жейник Л.Н.Зайков.

 

С 10 сентября по 3 октября мы с Люсей отдыхали в Ореан­де, близ Ливадии. Санаторий полузакрытый. Путёвки расп­ределялись управлением делами Совета Министров. Прогулки с А.В.Карагановым и его Софьей Григорьевной. О нём гово­рить нечего: мыслитель. Но и она - умница. Там же, в са­натории, сблизились с живущими в нашем доме Милюковыми. Гуляли вместе и возвращались одним и тем же самолетом. А.И.Милюков служил тогда в аппарате правительства, а до этого недолго пребывал в роли эксперта по финансам в ко­манде премьера Н.И. Рыжкова.

 В километре-двух от Ореанды в те же дни отдыхал и работал на правительственной даче М.С.Горбачев. Мы имели возможность наблюдать принятые охранные меры: сторожевой корабль у побережья, наряды часовых вокруг госдачи, милицейские и воинские патрули за каждым кустом возле прогулочных тропинок.

Конец года. Мне исполнилось 60 лет (по паспорту). 13 де­кабря, в воскресенье, у нас дома гости, только близкие родственники. Двенадцать человек. Из приглашенных от­сутствовали лишь Николай Николаевич Окуньков, зять. Он находился на дежурс­тве. Да Максим, племянник, по причине простудной болез­ни. Алексей говорил поздравительную речь. Шумно, весело. После застолья мужчины уединились в моем кабинете. "Пе­рехватывают" по рюмочке. Маша и Коля забавляют друг дру­га. Вскоре им надоело. Племянница соблазняла меня сыг­рать партию в шахматы.

14 декабря юбиляра чествовали и на службе. Ю.Воронова нет - в командировке в Ростове. Поздравил по телефону. Е.Зайцев перед процедурой торжества демонстративно провёл деловое сове­щание. А в заключение - формальное чествование. Ещё нака­нуне я уведомился, что в награду мне пожалован орден "Знак почета". Второй такой же. По нашим традициям, с учётом служебного ранга (реальные заслуги взвешивать трудно), полагалась более значимая награда. Но! Тут всё просчитано: в 1977 году к 50-летию дан орден Дружбы на­родов. По правилам сегодня следовал бы "Трудовик". Однако  сочли, что не по чину.

 

         Как только явился в тот день на работу, первым меня по телефону приветствовал В.С.Гусенков, референт М.С.Горба­чева. С ним у нас интеллектуальное совпадение. Но об ор­дене деликатный Виталий Семенович ни слова. Звонили В.Ф.Шауро, Георг Дьяконов, Кононыхин из Орловского обко­ма, А.Н.Мальцев (муж О.Д.Ульяновой). В отделе подарили цветной телевизор (правда, наполовину оплаченный из моих же средств). Вечером у нас дома пятёрка ближайших сослу­живцев. Вся группа консультантов, плюс А.Федорин  и  В.Нестеров. Люся и Валя приготовили угощение.

 

Анекдот о Ельцине: "Слышали, как он отверг предложение стать министром? Переходит теперь на работу во МХАТ. Создает третью труппу, намерен поставить пьесу "Егор Ли­гачев и другие". Теперь помощником у Ю.Воронова по отделу - А.Д. Фролов. Сам заведующий им недоволен. Сотрудники тоже. Поговари­вают, что будет заменен вновь принятым инструктором, ле­нинградцем Г.Барабанщиковым.

В конце декабря Алексей получил письмо из деревни от ро­дителей. У них пока  благополучно.  Уверяют, что  рады ре­шению остаться на зиму у себя дома.

Memoria-87: Рашидов Ш.Р. (толки, будто бы хоронили его  по национальному обычаю, в тюбетейке, и даже при участии муллы – но все участники прощания в халатах и тюбетейках, поди разбери есть ли среди них мулла); Эфрос А.В (режиссер); Мешков Ф.С. (орловский), Львова-Ратиева О.И. – бывшая княгиня и моя собеседница).

                                 1988

Новый год встречали на даче в Заречье. Всем семейством. Кроме своих, были Черкасовы. Наши ребята обосновались тут безвыездно, на каникулярный период: Саша с 1 января в отпуске. Мои родители в ту зиму оставались в деревне. Напуганы опасностью повторного ограбления дома.

Снежно в новогоднюю ночь, лёгкий мороз. Дачный поселок иллюми­нирован, много гостей. Мы с Люсей приехали к 10 вече­ра. Первый праздничный стол уже отошел. Поспели ко вто­рой перемене. Внук в нетерпении: встретил радостно, об­нимет, помогает раздеться. Ждёт подарков, а наипаче - самой церемонии их вручения. Правду сказать, отец его предупредил, что ничего заманчивого не будет : дескать, в табеле "поведение" и "прилежание" всего лишь "удовлетво­рительно". Но ведь для этих критериев - других оценок не бывает: либо  уд, либо - неуд.

 

Обмен информацией с Черкасовыми. У Юр. Мих. в декабре од­на за другой неудачи. Забастовка рабочих литейного цеха на ЗИЛ-е. Он - гл. инженер. И домашняя неприятность: послал к себе на дачу шофера привезти картошку. Тот спустился в яму-погреб, по-видимому, накопился метан. Вспышка, огонь. Шофер с ожогами в больнице. Старики  Фо­менки встречают новый год в одиночестве. Нездоровы, им трудно подняться в путь. Коля, наконец, получил своё : портфель с письменными и рисовальными принадлежностями, книги, фломастеры, авторучки. Каждому из присутствовав­ших  тоже вручены подарки.

 

Ночевать мы с Люсей возвратились в город, около 2-х ча­сов. К сожалению, 1-е января - грустный день, у Люси с утра возобновился сердечный приступ. Проснувшись, звонили детям на дачу. Катаются на коньках, лыжах и санках. Поздравительная беседа по телефону с Ю.Б. Шмаровым. Ста­рик жалуется на немощь преклонного возраста. Вступил на рубеж 90-летия. Оля, его дочь, только что закончила ме­дицинский институт.

 

          1988-й - завершающий год в моей служебной карьере. Но и в целом, в судьбе страны он оказался роковым и поворот­ным. Новое, перестроечное руководство, частью по заранее выработанным "мозговыми центрами" планам, частью под давлением обстоятельств, приступило к коренной реконс­трукции всей государственно-политической системы. Смена идеологических установок и экономического устройства, обновляются кадры. Началась борьба с коррупцией, глубоко укоренившейся на всех властных этажах. Ею целиком охва­чен советский Восток. Узбекское дело. Взяточничество Насретдиновой. Среднеазиатские «цеховики». Банда жуликов в МВД - самоу­бийство (или убийство?) Н.А.Щелокова и его жены: эти уже опасались ареста.

4 января вручение орденов в Кремле. Во главе церемонии Демичев и Ментешашвили. Среди увенчанных А.Ада­мович, Т.Макарова, Ю.Каюров, Э.Рязанов. Отчет в "Прав­де". Разумеется, имена таких орденоносцев, как я, не упомянуты. Они в рубрике "и другие товарищи".

 

Ужасное по своим последствиям землетрясение в Спитаке (Армения). За сотню тысяч погибших. Несмотря на стихий­ное бедствие, не ослабевал этнический конфликт между азербайджанцами и армянами. "Аллах покарал Армению" - без чувства стыда говорили в Баку. Шахматист Каспаров и другие национально озабоченные лица выходят там на улицы с лозунгом: "Хомейни, помоги нам!"

 

На всех административных уровнях началась ломка привычных  уже порядков,  скопом именуемая перестройкой. Всех достигших пенсионного возраста, удаляли на покой. Шло тотальное сокращение разбухшего партийно-государственно­го аппарата. Я тоже стал готовить себе отставку. Лето провели на даче в Заречье - последний сезон в этом по­сёлке. Отпуск мы с Люсей в конце августа - в сентябре в санатории "Марьино" Курской области. Мои родители летние месяцы в деревне, а осенью, возвратившись в Москву, посе­лились в квартире Славика, вновь уехавшего с семьей для дол­говременного пребывания в Германию. Ходячая шутка в публике: все наши лидеры - на букву "Т". Тиран - Сталин, Трепач - Хрущев, Трупы - Андропов и Чер­ненко, Трезвенник - Горбачев.

Перед отставкой у меня было два неотложных личных дела: купить автомобиль и отремонтировать свою городскую квар­тиру. Деньги на машину собрали осенью, она в то время стоила 9 тысяч рублей. Приобрели в начале 1989  го­да. Ремонт квартиры продолжался  весь  апрель 89-го.

"Четырнадцать" тезисов В.Кожинова в "Нашем современни­ке", в статье "Правда и истина". В обществе множилось различие мнений. По преимуществу оппозиционных. Их гене­рировала группа интеллектуалов, таких как Гаврила Попов и Юрий Афанасьев, чьи имена были тогда у всех на устах. Впер­вые за много лет брошен вызов административной системе от имени рабочих. Якобы, от станка: забастовки на Ярос­лавском моторном заводе, в литейном цехе ЗИЛ'а. Объявле­на борьба с "несунами", с пьянством и самогоноварением.

 

Отменяются названия, присвоенные в честь Л.И.Брежнева (Набережные Челны, Черемушкинский район, площадь в Моск­ве и др.). Выступает Л.Колодный со статьей на эту тему (Сов. Россия,12.I). Пытаются вычеркнуть из истории не только не­давнего генсека, но и Калинина, Жданова, Кирова, Вороши­лова. Дескать, надо вернуть отнятые у народа историчес­кие наименования (Кудринская пл. и т.д.). У Брежнева бы­ли помощники с красноречивыми фамилиями: Агентов, Бла­тов, Дебилов.

 

Читаю "Доктора Живаго" Б.Пастернака. Показалось скучно. Строев-орловский хвастает, что сёла возрождаются за счет переселенцев. На самом деле - это закоренелые мигранты, люди без чувства родины, без прошлого, с непривычными нам традициями. Составляется "Программа развития культу­ры до 2005-го года": экие маниловские замашки. Между тем, как сострил Марк Захаров, "госаппарат не справился со смертью А.Райкина": 7 дней он ещё числился в живых, бу­дучи уже покойником.

Каждая среда на неделе - день большого газетного чтения. До дыр зачитываются "Литературка", "Огонёк", "Московские новости". Ч.Айтматов предлагает социалистическую модель общества назвать гуманистической. В разговоре с В.М.Ле­гостаевым, помощником Лигачева, одержимым ужесточительной ревностью, я сказал, что меня, Чернова,  нынче  в от­деле культуры не очень слушают, а то и не слушают вовсе. Предлагаю переиздать русских философов консервативной волны - Леонтьева, Бердяева, В.Соловьева, Н.Данилевско­го, Розанова П.Флоренского.

 

В апреле начало процесса приостановки войны в Афганиста­не. Поражение явное и позорное. Стиснули зубы, стерпе­ли. Самоубийство  академика В.Легасова. Говорят, что тя­желая форма депрессии на почве случившегося в Чернобыле. Алексей Иванович, его отец - ответственный работник ЦК КПСС, живет с семейством в нашем доме N 4.

В том году, готовясь к переходу на положение пенсионера, активизировал свои занятия историей. В частности, крае­ведением. Тогда же установил связь с доктором-реанимато­ром Андреем Краевичем, французским подданным из младшего поколения российских эмигрантов. Он - внук нашего яри­щенского помещика и земского деятеля Б.К.Краевича. Бесе­довал с ним. Краевич-младший подарил мне пачку деникинс­ких купюр. Его дед перед эмиграцией занимался в "белом" движении эмиссией денег. Через этого гостя установил контакт с его двоюродным братом Александром Гельбке, хи­миком, живущим в Бельгии. Оба земляка многое рассказали о послереволюционной судьбе родственников. Подарили се­мейные памятки и фотографии.

           Зима теплая, тяжелая для организма. Люся в первые меся­цы года угодила в больницу: 14 января сломала ногу. Ле­жала в гипсе, а потом продолжила лечиться в кардиологи­ческом отделении. У меня тоже проблемы по части гиперто­нии. Первые две недели года в связи с Сашиным отпуском ребята жили в Заречье на даче. Мои старики благоденству­ют в деревне. В январе их навестила там Вера.

Бывший приятель по Орлу И.Т.Левыкин терпит, переехав в Москву, одну неудачу за другой. Умница, доктор наук. Был назначен заместителем директора академического Института социоло­гии. Говорит, что не имеет ни машины, ни дачи, живет в неудобной кооперативной квартире. Второй знакомый мне профессор-орловец - С.А.Пискунов вовсе не ужился в Моск­ве. Возвратился в Орел на должность ректора пединститу­та.

 

             3 марта я выступал в Доме политпросвещения на Садо­во-Кудринской, 9. О ходе перестройки в художественной культуре. 40-минутный монолог и полтора часа отвечал на вопросы,  самые-самые. На выходные дни ездим с Сашей и Колей в Заречье. Младшие мужчины катались на коньках и лыжах. Наблюдаю за внуком: как идет становление его характера, как общается, как проявляются его интересы. Валя-невестка летом лечилась в больнице. Её здоровье нас тревожит. Всячески помогаем ребятам по уходу за Колей. Однажды купал мальчика в ван­не: бабушки он уже стыдится. Летним июльским днем ходили с ним пешком в Переделкино. Ребенок впервые в жизни наб­людал в тамошнем храме церковную службу. Посетили места захоронения Б.Пастернака и К.Чуковского. На обратном пу­ти разговор о книгах: как их пишут, как издают. "Дедуш­ка, а ты разве писатель?!"

Политические нюансы первых месяцев 1988 года: социализм объявлен административной системой, обществом сталинско­го типа. Ищут попятные пути по выходу из афганской вой­ны. Фильм Абуладзе "Покаяние", спектакль по пьесе М.Шат­рова "Дальше". Его воспринимают как "суд над Лени­ным". А тем временем в марте процесс по делу вора и авантюриста Ю.Чурбанова, зятя Брежнева.

           Углубляются межнациональные конфликты (в Прибалтике, на Кавказе). Открытое военное столкновение между азербайд­жанцами и армянами в Нагорном Карабахе. Сумгаитская рез­ня. Армяне-интеллектуалы (Микоян-конструктор, Аганбегян, З.Балаян и др.) публично поддерживают соплеменников. В ЦК КПСС прибегли к испытанному приему: создан подотдел на­циональных отношений. Туда назначена «сборная» команда чиновни­ков - Вячеслав Михайлов, Виктор Бондарчук, Сергей Слобо­денюк, Геннадий Шипилов.

Алексей пытается улучшить свои квартирные условия. Но удалось не сразу. У иных военных пенсионеров сегодня вовсе нет жилья. Армия явно против перестройки. Мощный консер­вативный резерв общества. Я все более озабочен отсутс­твием взаимопонимания с Ю.Вороновым. Считаю, что у него усиливаются комплексы. Дистанцируюсь. Нет никакой необ­ходимости в искусственном сближении. Люся в начале года почти три месяца страдала,  с поврежденной ногой, передви­галась в клинике, а потом дома на костылях. И у нас у всех в связи с этим возникли дополнительные сложности.

Однажды Г.М.Марков, подавляя рыдания, произнес с трибуны писательского пленума: тяжело уходить из жизни, когда видишь в какие руки переходят плоды наших усилий. Но умер он только в октябре 1991 года в возрасте 80 лет.

 

 

            Ужесточились нападки в прессе и обществе на партийных аппаратчиков. Те возмущаются: лучших профессионалов в течение многих лет рекрутировали в аппарат партии, а ны­не им приходится, чуть ли не скрывать где работают. Г.Куницын окончательно впал в умственное расстройство. За глаза в творческой среде его именуют "цекист-расстрига". Дес­кать, получил высшее образование, минуя среднее. Мсти­тельные "творцы" вымещают ему ильичевское прошлое. Пы­тался защитить в Институте искусствознания  докторскую степень. Тамошние учёные провалили его "с улюлюкань­ем".

 

Смерть Г.М.Маленкова 17 января никем не замечена. Даже в печати не сообщили. Похоронен на Кунцевском кладбище. Б.Н.Ельцин впервые после отставки появился публично 19 января 88-го, в президиуме съезда художников СССР. Одут­ловатый облик регулярно пьющего мужика. После этого он стал в рекламном режиме посещать строительные объекты, в потертой дубленке и поношенных ботинках. Сооруженные на проспектах и улицах фанер­но-картонные киоски и ларьки, пустующие в промежутках между ярмарками, теперь именуют "ельцинскими деревнями". Повсюду ускорилось сокращение штатов. Молодые женщины срочно заводят детей, дабы в течение 2-х лет избежать увольнения. Эпидемия декретных отпусков.

Всячески стимулируется пересмотр оценок советского пери­ода истории. Хотя Е.Лигачеву и по нраву пришлась зовущая к возрождению сталинизма статья Нины Андреевой в "Правде". М.Горбачев был взбешен этой публикацией. Генсек, ставший потом президентом, объективно взял курс на отход от классического социализма 30-х годов в сторону общества кооперативного типа.

Очень трудное время раздвоенности и кризиса объявленной перестройки. По определению председателя КГБ Виктора Чебрико­ва, социалистическая демократия подменялась буржуазным национализмом. Гневная реакция людей безгранична, когда состоялось решение о невиновности расстрелянных по "ле­нинградскому" делу – Кузнецова, Попкова, Вознесенского, Капустина, Родионова. Почему погубили достойных деятелей? Обнародованы жуткие сцены их пыток, производившихся по приказам Берия,  Кабулова,  Абакумова.

           Славик-брат в конце февраля - начале марта ездил в деревню навестить родителей, морально их поддержать. Там умерла Марфа Емельяновна Белокопытова (1903-1988),  мать  моего друга Виктора. Отличалась болезненностью. Ей предрекали кончину начиная с 30-х годов. А она всё держалась, скрипела. Нескольких детей своих пережила.

 

Наша мать тоже нездорова, она моложе Марфы всего на 2 года. Родной край этой зимой в снежных заносах. К колодцу про­делали настоящую траншею.

Этнографический эпизод: М.М.Панов-ланец (р.1899) сидит одинокий в своей нетопле­ной хате. Ест холодное тесто, старинное крестьянское блюдо. Расс­казывают, что в конце минувшего лета с ним случилось происшествие. Заблудился в огромных, тропических зарос­лях кукурузы на соседнем поле. Неосмотрительно углубил­ся в середину массива и не мог никак отыскать обратного выхода. А тут стемнело. Так и ночевал в кукурузной чаще. Утром принялся кричать. Его нашли и вывели. Собственное подворье старика оказалось поблизости.

8 марта Максиму 14 лет. Нашему Коле тем летом 8 с поло­виной. Он шаловлив и непредсказуем. Как-то сказал ему, что он готовит мне горькую старость. Внук горячо запро­тестовал. Демонстрирую ему все восемь десятков своих дневниковых записей. В назидание для грядущего наследия. В свободное время работаю по просьбе издательства "Нау­ка". Выходит академическое издание "Записок охотника". Я - один из составителей и ответственный редактор (в продаже  с 1991 года). Просматриваю уже опубликованные комментарии к письмам Тургенева. Исправляю и уточняю к неудовольствию составителей. Вести из Орла и Спасского-Лутовинова. Директора  заповедника Н.П.Юдина всё таки свергли.  Направлен  на работу  в Мценское профес­сионально-техническое училище. На его место в музей при­меряли Владислава Брежнева (однофамильца), бывшего мужа нашей секретарши Галины. Они давно в разводе. Этот Брежнев подвизался в качестве заведующего Шашкинс­кой средней школой в том же Мценском районе. Пустой ма­лый. Он умер в июле 1998 на 58-м году. В последнее время сделал таки карьеру - генеральный директор научно-произ­водственного объединения "Экология села". К счастью, на­чальство тогда вовремя одумалось и планы назначения его в Спасское-Лутовиново отпали. Новым директором стал В.Н.Старых (забавное сочетание слов), тоже не подарок. И.Т.Рябцев  утвержден  начальником областного  управления культуры.

 

В июне 88-го в Союзе писателей в Москве устроено заседа­ние "тургеневской комиссии". Приехала группа орловцев. Впервые познакомился с А.А.Лабейкиным. Редактор област­ной газеты "Орловская правда" А.С.Кононыгин организовал в своем гостиничном номере (в "России") дружеский ве­чер.

Сын В.Н.Севрука, зам.зав. агитпропом ЦК, тяжело ранен в Афганистане. Отец летит туда, взяв с собой нейрохирурга из 4-го управления лечебного управления Кремля. Может ли это себе позволить рядовой советский гражданин? Н.Губенко при­нялся опекать Ю.Любимова. Пригласил его своим гостем в Москву. Впоследствии они стали ещё более непримиримыми оппонентами. "Мастер" - фактический эмигрант. В мае компроме­тирующая, несправедливая статья музыковеда Горностаевой о Хренникове. Редактор "Советской культуры" А.Беляев подвергся за эту публикацию начальственному порицанию. Особенно был недоволен А.А.Громыко.

Умер хорошо относившийся ко мне лично  И.С.Зильберштейн. Похоронили довольно молодого ещё моего сотоварища-журна­листа Виктора Ив. Власова. Рак желудка. В те месяцы ут­вердился термин "полочная литература". Читаем В.Гроссма­на "Жизнь и судьба". Распространялись диссидентские са­моделки-сочинения. Байка в среде писателей: к гене­рал-майору Ванде Василевской (такой был у нее воинский чин) явился с представлением поручик Лермонтов. Интере­совался: как следует литератору писать, чтобы стать ге­нералом? Илья Глазунов потребовал от своих собратьев на съезде официально выразить признательность истинно русс­ким художникам. Страшен не чиновник, а интеллигент, ставший чиновником.

В печати несколько публикаций о военной судьбе Ивана Твардовского, младшего брата поэта. Якобы, будучи в пле­ну, прислуживал немцам, одел  вражескую униформу, участ­вовал в грабежах и репрессиях соотечественников. Люди осведомленные уверяют, что это - враньё, попытка скомп­рометировать Твардовского - старшего. Однако Иван свиде­тельствовал печатно, что брат-писатель будто бы высоко­мерно советовал своим раскулаченным и сосланным стари­кам-родителям прилежнее работать.

Начало реальной деятельности Фонда культуры. Встречаюсь с фактическим его руководителем Г.Мясниковым. Всячески ему помогаю. Будет издаваться элитный журнал "Наше нас­ледие", на роскошной бумаге и британской полиграфической базе. Ловкач-редактор В.Енишерлов. Фонду выделен старин­ный особняк Львовых-Третьякова на Гоголевском бульваре. Академик Д.С. Лихачев - лишь почётная вывеска, хотя ста­рик вовсе так не думает. За этими благодеяниями - чета Горбачевых, прежде всего Раиса Максимовна.

 

Захват самолета семейством братьев-музыкантов Овечкиных, пытавшихся бежать за границу. Провокация учинена по нау­щению матери-фанатички. Групповое самоубийство. Не пожа­лели даже малолетних. Мать, по её просьбе, сыновья пристрелили самолично. Мой репринт-буклет "Орловские пренумеранты", напечатанный в ми­нувшем году, читают лишь самые завзятые библиофилы. По­лучаю отзывы. С большим воодушевлением оценивает это ба­ловство Е.И.Осетров. Телепередача В.Бекетова о Ливнах. Этой зимой у меня дома с визитом колпнянский секретарь М.И.Швецов.

 

Приезжал Матвей Запорожец, ленинградец, муж двоюродной Веры. Рассказывал о рязанской родне. Тётя Ариша живет у Анюты. Григория считают безнадежным. Инвалид, тяжело бо­лен. Потеря речи и памяти. Наша мать, находясь в деревне в июне месяце, заболела. Воспаление легких. Перепугались. К счастью, там был Алексей. Поместили мать в больницу в Колпне. Я постоянно звонил гл. врачу Пикалову. Ей удалось  тогда помочь.

В конце августа - сентябре отдыхали с Люсей в санатории "Марьино" Курской области. Поместье Мазепы-Барятинских. Увлекся исследованием прошлого этого дворянского гнезда. Ездил в Курск, осматривал Льгов и Рыльск. В Льгове гайдаровские места, который родом отсюда. В Курске слу­жебные встречи. Посещал учреждения культуры - областной архив, научную библиотеку, картинную галерею. Знакомился с документальным фондом и работами художника В.Г.Шварца. Портреты его близких. Беседа с 1-м секретарем Курского обкома Селезневым и секретарем по идеологии Кононовой. Аргументировал для них идею превращения "Марьина" в усадьбу-музей (на положении санатория), который из-за отдаленности и отсутствия лечебных факторов считался, в сравнении с южными, второстепенным, своего рода «откор­мочным» пунктом для номенклатуры.

 

Из Курска отправился на 5 дней в Орел и в Колпну. Навес­тил родителей. Побывал в Спасском-Лутовинове (в сопро­вождении инструктора обкома партии Нат. Викт.  Письмен­ной). Там меня принимал новый директор Старых. Встречи в Тургеневском музее в Орле. Убеждаю сотрудников регулярно вести записи  "Тургеневских бесед".

 

В Колпне со Швецовым и Нелюбовым. П.Н.Щеников просит по­мочь в приобретении племенного скота. О братьях Русано­вых: Андрей умер года два назад, Володя пьёт, служит экспедитором в Нетрубежском совхозе. Хорошая, сухая нын­че осень. Способствует уборке урожая. У родителей тёплый, прибранный дом. Новости деревенские: Вл. Пирожников на пенсии, Мотя Хоменкова в маразме, заговаривается. Пашка «Дудор» (П.А.Матюхин) - инвалид, что-то с головой (р.1925 г., умер той же осенью).

 

Мне сообщили также, что плох здоровьем крестный отец - Е.М.Киреев  (умер в нояб­ре 1988 года). Следовало бы навестить, да не додумался. Излагаю родному отцу – Михаилу Дмитриевичу - очередной фантастический проект: соорудить павильон, тёплый, в пространстве между сараями и амбаром. Заподлицо, с единой крышей. Там будет спальня, столовая, летняя кухня. А в амбаре - баллонный газ и баня. Дед улыбнулся и выдвинул, как он сказал, встречный проект: спилить все ракиты вокруг усадьбы. Их около 100. Использовать на стройку и на дрова. Ракитам по 30 лет, больше им нельзя - делаются трухлявыми. Отец водил мня вокруг усадьбы и давал наказ таким тоном, ка­ким произносят завещание.   Это была его последняя осень.

 

Побывал на Удеревке, съездил со Швецовым в Яковку. В Колпне строится Дом культуры. На другой день ко мне в родительский дом пожаловала секретарь-идеолог З.В.Митя­кина. Швецов послал её послушать краеведческие рассказы. Пришлось ехать для этого в Королевку и на Хутор-Лимовое, в Кутузово, на Бальфуровку. Обратно - по "большаку", ко­торый население после войны стало именовать "немецкой дорогой".

 

        В Москву возвратился 25 сентября. В первых числах нояб­ря-88 наш заведующий Ю.Воронов назначен в "Литературную газету", главным редактором. Сменил А.Б.Чаковского. Тот обижен: почему именно с него начали обновлять брежневс­кие кадры в прессе. Однако, по-видимому, понадобилось место для Воронова, не вписавшегося в реконструируемую структуру центрального партийного аппарата. Три гумани­тарных отдела соединили, образовав недолго просуществовав­ший монстр - Идеологический отдел ЦК. В его составе подотдел культуры. Численность сот­рудников  по идеологии  сокращается  наполовину.

Несчастья високосного года. После Чернобыля, словно рок над эпохой Горбачева. В январе землетрясение в Таджикис­тане. Погребено около 1000 человек. Вслед за ним - Спи­так, унесший многие сотни жизней. Тысячи беженцев. Раз­балансировка в экономике. Угроза хозяйственной и эконо­мической анархии. Авторитет Горбачева в стране стреми­тельно падает. Росли симпатии к деловому стилю Н.И.Рыжко­ва. Выступая зимой в ООН, наш лидер обозначил крутой по­ворот к глобалистской политике: от конфронтации и имперских претензий - к реальному сосуществованию.

В конце года мы с Сашей были озабочены покупкой автомо­биля (что было непросто даже при наличии ордера) и ре­монтом квартиры. Машину приобрели 16 января 1989 года . Брат Вячеслав устраивался работать в Берлине. У его Вали (Ивановны) там долго не было работы. Я пытался помочь через своего однофамильца, сотрудника посольства в ГДР  Константина Мих. Чернова.

                 Долго, с проволочками, готовил своё прошение о переходе на пенсию. Вспоминал историю создания в аппарате ЦК от­дела культуры. Он образован вскоре после смерти Стали­на, когда встал вопрос о либерализации работы с худо­жественной интеллигенцией. Возглавил отдел партийный журналист, будущий академик А.М.Румянцев. Вскоре назна­чен Д.А.Поликарпов, а потом долговременный заведующий (с 1965 по 1986 год)  В.Ф.Шауро.

Поздней осенью умер профессор-театровед А.А.Аникст, так и не написав обещанную мне статью памяти своего приятеля Н.К.Матвеева. Началось торможение процесса перестройки. Струсили. Но - поздно. Он стал уже неуправляемым. Демократы стремительно опережали в своих требованиях свободы наме­рения и возможности властей.

 

Memoria-88:  Маленков Г.М.; Аникст А.А., доктор искусствоведения; Райкин А.И.; Зильберштейн И.С. (литературовед, архивист); Власов В.И. («газетчик» в агит-пропе); Матюхин П.А. («дудор»), сосед и товарищ детских лет; Киреев Е.М. (мой «крестный»); Белокопытова М.Е.( мать приятеля Виктора); Брежнев Валерий (муж Галины-секретарши, директор Шашкинской школы); Степанов В.А. (сослуживец, баловался прозой.

 

                                      1989.

 

Год смерти нашего отца Михаила Дмитриевича (1901-1989). Он скончался в Колпенской больнице 23 июля от неблагоприятных последствий хирургической операции на простате. 88 лет от роду. Организм не выдержал. Вера, находив­шаяся в деревне с родителями, упредила нас с Алексеем за день-два о его состоянии. Мы тут же связались с районными доктора­ми, но они не оставили надежд: положение было угрожающим. В живых отца я уже не застал. Узнав о его кончине около полуночи того же дня, спешно выехал. В Колпну прибыл утром 24-го. Глаза нашему родителю закрыл Николай Николаевич-зять, дежуривший у постели умирающего.

Мать и Вера в деревенском заточении в тревоге ожидали исхода событий, надеялись. Славика не было - он с се­мейством - в длительной командировке в ГДР. Даже попла­кать с нами он был лишен возможности. А мы все в глубо­ком горе прощались с отцом. Особенно тяжелым был для нас рассказ докторов о том, как рвался старик домой. Дома ему хотелось умереть.  -  Хоть ползком доползу домой ...! - твердил он в бреду. Бедный наш Митрич!

Покойного  перевезли в родной дом. В погребальных хлопотах по­могали райкомовцы - Швецов, Митякина, Иванченков. Гроб, обивку на него, рытьё могилы, временное надгробие. Мать рыдает: кается, что, отпуская деда в больницу, не дога­далась попросить у него прощения. Обрядили, поставили в комнате. Прощаются близкие и соседи. Наутро гроб устано­вили возле крыльца, во дворике. У дома с десяток машин, мотоциклы, брички приехавших для прощания  и  сочувс­твующих.

День похорон выдался теплым. Прибыли Виталий Хохлов, Акуловы – вшестером: Александра  Дмитриевна с  Герасимом Герасимовичем,  племянница  покойного  - Лида Славкова-Акулова со всем семейством, тимирязевские и каратеевские родственники. Двоюродные братья отца. Процессия направляется в Колпну. Там похоронены все наши предки. Неожиданно пошел дождь. Природа прощалась с нашим дедом. По пути на кладбище останавливались на Удеревке, возле усадьбы, где родился и вырос отец. Вечная ему память!

 

Начало этого печального года встречали по - семейному. Живем на  даче "Долорес" в За­речье. Накануне навестили стариков-родителей: они тогда зимовали в Москве. Жили одни, в свободной квартире Вячеслава на Витебской улице. Мы частенько бываем у них, снабжая всем необходимым. К ним ездят, иногда с ночёвкой, Алек­сей и Вера. Так продолжалось до очередного отправления стариков в деревню, куда мать и отец нетерпеливо стреми­лись навстречу закату своей жизни. Славикова квартира служила в 1988 году подобием гостиницы для Черновых. И мы с Люсей там потом тоже несколько раз ночевали там, когда  шел  на  Молодогвардейской  ремонт.

 

Ремонт изнурительный. Продолжался весь апрель. Стоил тысячи полторы рублей. В одну пятую цены нового автомобиля "Жигули". Лето часть времени наше семейство провело на даче в Нагорном. Пока ещё предоставлялась такая возможность персональным пенсионерам. Ребята тоже периоди­чески бывали там с нами. Коля почти постоянно.

 

Решение о моей пенсии принято в середине февраля. Назна­чена "персоналка" союзного значения в 250 рублей в месяц. Невысокая: пунктуально учи­тывалось должностное положение. Заместителям заведующего - 300, иным высокопоставленным аппаратчикам - по 275, а рядовым  - по 180 и 200 рублей в месяц. А.А.Михайлова острила, что зав. сектором ценится на 10 рублей дороже, чем она  (ей - 200). Завершал мою пенсионную процедуру В.К.Егоров, бывший тогда во главе подотдела культуры. Заявление я подал, кажется, в самом начале года.

Ответственных работников, не приглашенных в новый  штат укрупненного Идеологи­ческого отдела, буквально вытесняли, выталкивали - кого на другую работу в государственные и общественные орга­низации, кого - на пенсию. Ещё одного нашего заместителя, С.В.Ренчиса, родная Литва не захотела принять назад, министром культуры. "Саюдис" высказался против. Пришлось ему снизиться в центральном аппарате до должности зав. сектором.

Умер Ю.Даниэль, о чем в прессе ни слова. Также как о ви­зите на его могилу А.Синявского, приехавшего "на побыв­ку" из эмиграции. В те дни ускорился необратимый распад социалистической системы, начиная с Варшавского блока. В Чехословакии президентом избран Гавел, вчерашний диссидент из семейства чехов-богачей. "Бархатная революция". Мятеж в Румынии. И наши собственные республики стали отдалять­ся одна за другой. Отгораживались друг от друга граница­ми. А  рубежи, отделявшие их от иноземных соседей, снима­ли. Пограничников изгоняли. Москва задумала возрождать у себя парламентскую систему. Трагические события в Тбили­си 9 апреля.

Наступал конец парадным съездам в Кремле. События в На­горном Карабахе - опасное кровопролитие. Нас оно не только встревожило, а и задело непосредственно: Саша был направлен туда по служебному поручению командованием внутренних войск на 40 дней. К счастью, поездка обошлась благополучно. "Новым классом" (по термину  Джиласа) становилась уже не бюрократия, а теневая буржуазия, по преимуществу нацио­нал - сепаратистская. Радикальная столичная интеллиген­ция, чтобы поддержать Горбачева, с опозданием проявляла заботу о судьбах перестройки и реформ вообще.

В августе мы с Алексеем опять побывали в деревне, чтобы устроить по обычаю "сорокоуст".  Застолье  -  1  сентября. Приглашали соседей, созвали родственников - в частности,  приезжали Василий Сильвестрович и Николай (Дмитриевич) Пса­ревы из Бальфуровки. Несколько дней я оставался в Колп­не. Обсуждалась идея создания в райцентре некоего подо­бия картинной галереи. В усеченном виде идея все-таки была потом реализована.

 

      Последние месяцы в Заречье часто встречался с Шауро. Од­нажды он рассказал о своей недавней беседе с А.Б.Ча­ковским. Вчерашний редактор, по словам Шауро, в отчая­нии: дескать, обманули меня. Удаляя из "Литературки", обещали избрание народным депутатом, а теперь все отвер­нулись. Имя моё нигде не появляется. Между тем, я, де, разорвал со своим народом. Меня презирает нация (т.е. ев­реи). Меня отвергли и не простят вовек. Чаковский, по слухам, угрожал своим близким, что покончит самоубийс­твом.

 

Родители минувшей  весной особенно тяготились своей "шушенской  ссылкой", желая  скорее уехать в деревню. Мы нарочно волы­нили, опасаясь раннего переезда. Отец предъявил ультима­тум: дескать, уеду один. Его можно было понять. Стал как ребенок: хочу домой и - всё! Я там на воле. Желаю там умереть. Словно предчувствовал. Алексей отвез их 26 ап­реля. Мать своё "смертное" оставила в Москве. Надеялась. К добру ли? Плохая примета..

Осваивался купленный легковой автомобиль "Жигули-6", новейшая по тому времени модель для личного пользования. Уплачено за него 9 тысяч рублей - размер полуторагодич­ного моего должностного оклада последних лет. Однако, свободно купить было нельзя. Помогло Управление делами ЦК КПСС. Помню, что отец (это было его решающее слово) одобрил покупку. Саша весну и лето, трудно, с повтором сдавал экзамен по вождению. Права получил только в конце июня и первый раз очутился за рулем, приехав к нам в "Нагорное". Как радовался Коля, как самозабвенно крутил ручки и нажимал педали, сидя в машине! Еле вытащили его из салона. Машина поступила в пользование детей.

Наше многолетнее пребывание в дачном "Заречье" закончи­лось в конце апреля 1989 года. Провели там 27 лет. На майские праздники съездили в последний раз. Обслу­живающий персонал провожал нас чуть не со слезами. На летние месяцы 1989 года обосновались в "Нагорном" (2-й корпус, кв. 5 на втором этаже). Тоже дом отдыха УД ЦК КПСС, находящийся за Химками, близ деревни Куркино. Сле­ва от шоссе на Ленинград. В нескольких верстах от Нагор­ного - герценовское Соколово. Видны остатки старых строе­ний.

Персонального транспортного обслуживания меня лишили с апреля с.г. Среди потенциальных отставников, живущих в "Нагорном", распространено предпенсионное томление, что произ­водило тягостное впечатление. Новейший анекдот: "Счаст­ливо старшее поколение - отлюбили до появления СПИД'а, сладко ели и пили до наступления эпохи дефицита и анти­алкогольных компаний, ушли на заслуженный отдых ещё до перестройки. В этом была значительная доля правды : новые пенсионеры радовались, что во время выскользнули из ки­пящего котла. Но не просквозило бы!

 

Внуку купили той весной новый взрослый велосипед. Шалов­лив, характер своевольный, даже с авантюрными наклоннос­тями. Родители им недовольны. Купается с друзьями в кур­кинском пруду. Упал однажды в одежде. Другой раз ему вы­шибли спицу в новом велосипеде. Огорчен, неутешно пла­кал. Мы с бабушкой всячески выгораживаем его. Умудренные в педагогике, понимаем, что размазней расти было бы ещё хуже. С 10 июля по 3-е августа Саша с Колей находились в ведомственном доме отдыха внутренних войск в Сухуми. Ре­бёнок много купался. Не исключено, что там и заразился  гепатитом: наглотался грязной морской жижи.

 

Вскоре по возвращении из Сухуми (где стало беспокойно из-за грузино-абхазского конфликта), Коля заболел. Тяжело. Его положили в больницу. Последствия этого долго ещё будут отзываться на Коле. Печень и селезёнка у него - уязвимые органы. Алексей два оставшихся месяца лета находился в деревне с матерью. Окуньковых отпустил в Москву. Сам он тогда возмечтал сделать родительский дом резервным убе­жищем умножившемуся в семье числу пенсионеров. Обустраи­вал его. А Коля однажды сказал, что мечтает поместиться в деревне на лето на чердаке амбара: там у меня будет фонарик висеть на гвозде и всё необходимое под рукой.

               Мать обратно перевезли на зиму в Москву в сентябре. Поместили по ее желанию в Реутове у Окуньковых. Колпенские новости черпаем из районной газеты. Сообщается о смерти Ив. Ив. Панова (сына «колунка»). Кадровый командир. Тяжелое ранение и контузия в первые месяцы войны. Час­тичная потеря речи. Но стойкая натура позволила ему много лет держаться за жизнь Умерла Прасковья Чернова (1897-1989), на 92-м году. Вдова Павла Стефановича. "Бог прибрал" лаконично отозвалась на это известие наша мать.

             В августе неожиданно умер Вл. Ив. Попов (1925-1989), зам председателя Гостелерадио, а при Демичеве - 1-й зам. ми­нистра культуры. Поскольку, намечавшийся мой авторский альянс с издатель­ством "Книга" не состоялся, я согласился вступить в де­ловое сотрудничество с музеем-заповедником «Спасское-Лутовиново».

В январе следующего года провели в Спасском-Лутовинове первые "именины Тургенева" - род научной конференции. Стали го­товить издание периодического сборника "Спасский вест­ник". Одновременно публиковал в "Орловской правде" краеведческие статьи и ма­териалы из биографии Тургенева. В ноябре 1989-го, я ещё раз ездил на Орловщину - для участия в "днях Тургенева". Впервые познако­мился с Н.И.Левиным, новым директором музея-заповедника. Он назначен в разгар лета, в обстановке склок и скан­далов.  В.Н. Старыха вынудили временно сдать дела лесоводу Рыкову. Говорили, что тот - баптист. Среди тех, кого при­меряли на место директора в заповедник, был ещё Паршин, зав отделом Мценского горкома партии (см. Дн.10.VII). Ле­вин предложил мне   условия по должности научного консультанта: зарплата не менее 300 рублей, работа периодическая. 10 ноября я посетил тургеневское Спасское. Новоиспеченный директор показывал поме­щения "Дубка", приспосабливаемого под административные и научные надобности. Из-за его КГБ-истского прошлого Ле­вина настороженно воспринимали и в Орле и в музее. Ситу­ацию он постепенно переломил.

Ужасная ж.д. катастрофа на Трансибе под Уфой. Погибло бо­лее 1000 человек. В норвежском море затонула советская подводная лодка. Очень много затонувших. Среди них ко­мандир и начальник политотдела соединения. Тяжелые пос­ледствия катастрофы скрывают. Узнаем о них из "забугор­ного" радио. Окончательный распад Варшавского договора. От Москвы от­деляются союзные республики. Первыми прибалты и грузины. Самые привилегированные в прежнем Союзе. "Нерушимый" разваливался как карточный домик. Полстраны сидело у те­левизоров. Страшно раскрывать газеты. Содраны мемориальные доски в память Брежнева и Андропова, установленные на самом виду – на  Кутузовском проспекте.

 

Читаю "Окаянные дни" И.А,Бунина. дотоле для советских граждан малодоступные. О простых соотечественниках, о толпе этот квази - аристократ пишет так презрительно и так провидчески, что диву даешься. Ко мне частень­ко обращаются орловские "друзья Тургенева". В Москву приезжал незадолго до своей отставки В.Н.Старых, вместе с Р.М.Алексиной. Эти тоже предлагали быть их "поверенным" в столице. Идея расплывчатая, но вовсе я не отказывался. Равно как и от намерения  иных  культуртрегеров создать Союз музейных работников. Им была срочно необходима "кормушка". Но даже прежние союзы тогда разваливались. Долго тянулась волынка с покупкой в Британии из частной коллекции рукописи "Отцов и детей". Манускрипт в конеч­ном счете приобретен Фондом культуры, за 4 млн. рублей. Ненужный никому раритет. Разве что из соображений наци­онального престижа.

Ссуду на обустройство огородного участка я оформил в сбербанке на 12 лет, до 2001 года, из 5 % годовых с выплатой по 500 рублей в год, начиная с 1991 года. Деньги эти поглощены временем. О них я прос­то-напросто забыл.

 

Ребята обживают свою квартиру на Ма­лой Филевской, 48. Купили мебель. В декабре - начале ян­варя-90 мы с Люсей отдыхали и лечились в партийном сана­тории "Пушкино". 60 км. от Москвы по Ярославской дороге. Последний наш льготный отдых. Жили в N 805. Межсезонье. Здравница заполнена номенклатурными работниками с мест. Из провинции. Но есть и мои бывшие сослуживцы из цент­рального аппарата: М.М.Даценко. Е.И.Самсонова, Л.А.Воз­несенский, В.Т.Сызранцев.

 

Интеллектуалы всех мастей пытались превратить умершего А.Д.Сахарова, этого выдающегося ученого физика, в политического деятеля, в некое подобие иконы. Варварская казнь четы Чаушеску. Скорее бы закончился этот год - пассионарный и озлобленный, несчастный и трагический!

 

Memoria-89 (так много смертей, потому, что развал, разруха. Но ещё и от того, что всё это - мои современники, люди которых знал: Наш отец Чернов М.Д.,+  23 июля; Товстоногов Г.А. (умер в автомобиле по пути); Сахаров А.Д.; Тарковский Арсений , 82-х лет (поэт); Ибаррури Долорес в ноябре, 93-х лет); Плятт Р.Я.; Попов Вл. Ив. (зам. Министра культуры); 15 декабря умер А.Д.Сахаров; варварская казнь четы Чаушеску в Румынии; Крылов В.П. (краевед из Черни, защитник «Бежина луга»); Акопов Грант Минасович; Дангулов Савва (литератор); Даниэль Ю. (публицист диссидентской направленности); Велтистов Евг. Сераф. (курировал в ЦК телевидение и журнал «Кругозор» на гибкой пластинке, сам писал научно-фантастические повести для детей и юношества); Митяев В.К. (тимирязевский); Болотов Никол. Степ. (односельчанин, внук бабки Касатихи); Раздорожный И.П. (сослуживец по ЦК); Кузьмин Всев. Петр. (сослуживец); Лиепа Марис (солист балета).

 

 

                      1990

 

Год смерти матери. Она скончалась поздно вечером 18 августа. В деревне с нею были Алексей и Вера.  В 10 утра Алексей позвонил и  сказал, что нет надежды. В 11 – я уже мчался на Курский вокзал и первым же поездом выехал в Орел. Спасибо обкомовцам -  держали наготове машину. Только к вечеру был возле своего дома  в Калуге. Мать застал еще в живых, хотя  она находилась без сознания. Стонала, тяжелое дыхание. Не могла говорить, но, вероятно, почувствовала, что приехал и старший: когда поцеловал руку, она отдернула. Знаю, что не любила этого при жизни. Отошла под плач Веры и слезы сыновей,  не приходя в себя. Обмывали усопшую  соседки-женщины.  Нам с Алексеем пришлось им помогать. Вера не в силах, почти без чувств.

 

Наутро из Колпны пришла машина. Догадался вчера попросить. В райбыткомбинат, чтобы изготовили гроб. К председателю колхоза Герасимову, чтобы попросил мужчин  о рытье могилы. Оповещали родственников. В райпотребсоюз за продуктами спиртным для поминок. Телеграмму в Москву внуку покойной, Саше, и зятю – Н.Н.Окунькову. Они успели приехать к погребению. Похороны 20 августа. Поминки около дома во дворе. Столы на 30-40 человек. На другой день траурное извещение и соболезнование в районной газете.

 

 Вспоминать обо всем этом очень тяжело. С того времени прошло несколько лет, а успокоиться до сих пор не могу. После похорон и 9-ти дневного поминания москвичи  начинают собираться в обратный путь. Закрываем дом на зиму. Укрепляем ставни.    Местные начальники, начиная с первых лиц, посещали нас все эти две недели, чтобы выразить соболезнования, а попутно оговорить собственные проблемы. Устраивали «шашлыки» и  выпивки под предлогом, что так легче перенести горе. В Москву мы возвратились 1-го сентября.

Впервые встречали  этот несчастливый год не дома, а в санатории «Пушкино» под Москвой. Мы с Люсей здесь среди чужих. Правду сказать, многие москвичи разъехались кто куда, для встречи нового года. Администрация санатория, повинуясь новейшим установкам, устроила безалкогольное застолье. Нарочито шумный хоровод пенсионеров у ёлки выглядел комично. Дети  наши и  внук тоже одни, в своей квартире, встречали новый год по-семейному. Коля идет в 7-й класс.

 

          Старуха-мать зимовала у Окуньковых в Реутове. У Веры (а больше - не у кого!).  С кончиной отца она осиротела, поникла, 63 года прожили вместе. В Реутове квартира тесная, неудобно. Но из деликатности бабушка, видимо, не захотела обременять нас с Лю­сей. Переезд ее состоялся 8 сен­тября, для чего две недели я пробыл в Колпне. За­одно устроил временную оградку на отцовой могиле. Холмик - единственной на кладбище не огороженный. Помогли В.П.Ботвинков (вечная ему память - вскоре он умер скоропостижно) и Н.В. Уколов, директор сахарного завода. Ботвинков предоставил автомобиль от Колпны до самой столицы. Уколов той осенью заболел пси­хически в тяжелой форме. Его привезли в Москву и я помо­г устроить на лечение в институт им. Сербского.

 

            Год был трудный, трагический и во многих других отношениях. Зримый, болезненный развал в стране. КПСС агонизирует. Сила ее оказалась мнимой. Состоялся учредительный съезд компартии РСФСР. В средствах информации ожесточенная против него пропаганда, против нелепого её лидера Ивана Кузьмича Полозкова. Лучше этого «лаптя» на роль вождя никого не нашлось. Было ясно: «дружба народов» тоже миф. От Союза отделяются все другие республики. Россия теряет всё, что добыто кровью десяти поколений.

Временный экономический комитет: И.Силаев, Г.Явлинский, А.Вольский. Санкт-Петербургу возвращено прежнее название. Демократы толково и оперативно овладевают имуществом и счетами партии. Разрушая центр, Ельцин открывал шлагбаум сепаратизму. Ликвидком КПСС возглавил П.К.Лучинский. В сентябре заявление о выводе наших войск с Кубы. Американцы торжествуют. На смену беззаконию тоталитарному грядёт беззаконие демократическое. Ходили слухи, что Г.Явлинский принимал участие в попытке арестовать Пуго. В Орле пока «правит» Н.А.Володин. Алексей в деревне, ремонтирует дом. Осенью к нему в помощь ездили Вера и Николаич.

 Меня отыскал в Москве Александр Гельбке, скромный служащий  живущий в Бельгии. Правнук Каширениновых - удеревских, правнук скрипача и земского доктора Александра Фердинандовича. Гости из Колпны: два председателя – А.Меркулов и В.Громов. Ищут покупателей-оптовиков. В.А.Громов женат на дочери Атаманова из Петровки.

 

Memoria-89-90: Шмаров Ю.Б., + 10 ноября 89, а 91-м году (историк-генеалог, бывший «зек»; Пимен (Патриах всея Руси); Мариничев П.И .(родственник, продавец сельского магазина и заготовитель сырья); Брежнева А.В (жжена Якова Ильича), + в декабре 89; Козлов Илья (+ осенью 1989) – партком ЦК; Сизов П.В, умер в сентябре 1989 (журналист в Орле, писал на «музыкальные» темы; Мартыновский В.С.; Черноуцан И.С.; Брежнева (мать Галины, секретарши); Тетерин А.В. (бывш. секретарь Орловского обкома КПСС); Пикуль Вал. (прозаик, на 62 году); Матусовский М. (поэт); Иванов Вал. Вас. (сослуживец по ЦК); Ерофеев Венедикт («Веничка»);Прокофьев Л.Ф (профком ЦК); Жданова М.И;. Иовчук М.Т.(ректор АОН).

 

Далеко не всех удалось вспомнить. И этот год депрессивный,  губительный.

 

1991

 

Встретили новый год с озабоченностью. Смутное время. Окончательный развал Советского Союза. Миновала целая эпоха. Всё наше семейство собралось на Молодогвардейской. Саша успел только к бою курантов: ходил зачем то к Славику, там они  разрешили себе.  Коля в ожидании подарка. Кто-то проязычился, что приготовлен сюрприз. Ему вручили снегокат, который до поры был припрятан у Черкасовых.

Накануне поздравляла по телефону А.П.Стрельникова – новоиспеченная пенсионерка. Она старше, но будучи членом Союза кинематографистов  (по технической секции), обеспечивала себе доплату к ежемесячному содержанию. Второй поздравитель – П.П. Кутлер, 50-летний специалист по информатике. Предки его мценские дворяне. Заразился от меня историко-генеалогической болезнью, изучает провинциальное окружение Тургенева. С писателем были знакомы его прадеды.

 

В январе - в Орле и Спасском-Лутовинове. Даже съездил обыдёнкой в Колпну, где М.Швецов, В.Ботвинков, М.Рыжиков и другие  чествовали меня в столовой сахарного завода. Показали написанные московскими художниками живописные полотна. По моему настоянию заказ исполнен за счет скотооткормочного комплекса. 16 картин и портретов. Заехал поклониться сиротливой, без надгробия ещё могиле родителей.

 

В Орле выступал в редакции областной газеты. Беседы с журналистами. Брали интервью, которое напечата­но в 26 числа в "Орловской правде" со снимком. Именуют "писа­телем". Скорее - самоназвание, чем восприятие. От тех дней на память хорошо "подсмотренный" кадр редакционного фотографа Л.Тучнина (изображение, где сижу, "подпершись" рукой). Побывал в мастерской у художника А.И.Курнакова. Он формально и по существу является профессором живописи. Недавно и.о. профессора по кафедре русской литературы избран в пединституте В.А.Громов. 24 января в моем номере в орловской гостинице собралась редколлегия задуманного периодического сборника «Спасский вестник» - Г.Б.Курляндская, В.А.Громов, Н.И.Левин, Л.В.Миндыбаева.

 

Встречи и беседы в Орле с литератором Л.Моисеевым, с М.Бушуевой и В.Василенко из Картинной галереи. Эти две дамы заняты  обустройством нового помещения для Музея изобразительных искусств (в бывшем доме  политпросвещения). Вечер у Сидоровых. Познакомился с их зятем Владиславом Ефремовым. Человек своеобразный: гуманитарий, увлекающийся уфологией. Сотрудники Орловского музея И.С.Тургенева упрекают меня: дескать, переметнулся от них  к Спасскому-Лутовинову.

 

В марте-мае работал у себя на городской квартире над "андроповским" дневником. Алексей в конце апреля уехал на лето в деревню. Его сопроводил туда Вячеславий. Максим той весной окончил школу. Наш Саша пытался помочь ему поступить в экономико-статистический институт. Не выдержал конкурса. Съезд народных депутатов неистовству­ет. "Демократы" почувствовали свою силу. Юродивый А.Д.Сахаров достиг тогда пика популярности. Партия ста­рого типа была явно неспособна так скоро превратиться в обновленную политическую организацию. Ускорился  процесс ее разрушения. Легально усердствовали А.Н.Яковлев и Э.А.Шеварднадзе, а М.С.Горбачев направлял  процесс  подспудно. Влияние Б.Ельцина зримо проявилось. И генсек смирился, понево­ле приял план перехода к рыночной модели, продиктованный окружением соперника.

В мае мы с Сашей и  Славиком  посещали свой огородный участок в Красной Поляне (ездили через Лобню). Лето провели на даче в Полянах, где были размещены заместите­ли заведующих "ветеранского ранга". Совершаем прогулки в Дунино, в "пришвинские" места. Дорывками сочинял тогда фрагменты из истории  Колпенского края. Встречи с появившимся на российской земле потомком эмигрантов А.Ю.Мельтевым. Дед его по матери, бывший белый генерал, а в Париже – журналист, Александр Савченко (псевдоним А.Дедов) был первым, кто в 1959 году откликнулся большой рецензией в парижской русскоязычной газете на мою только что вышедшую книгу «Литературные места Орловской области».

 

Ухода Горбачева не желал никто – ни мы ни Запад. Он даже этим стал запугивать. В ходу шутка: куй железо пока Горбачев. Он формально отстранен 8 декабря. Началась эмиграция в Израиль. Одним из первых уехал актер М.Козаков, далеко не самый общепризнанный еврей. Мои орловские друзья  В.Г. и С.А.Сидоровы согласились взять на себя хлопоты по из­готовлению надгробия наших родителей. В конце весны камни были высечены. В Колпну их доставили из Орла заботами начальника местного автотранспортного предприя­тия М.Харламова, который недавно сменил умершего В.П.Ботвинкова. В июне-августе мне удалось навестить в деревне брата. Тот рьяно хозяйничал. Родительский дом для нас казался убежищем от бурь происходящего. Наладили у се­бя в деревне телевидение и радио. Прислушивались и прис­матривались. Продолжается распад Югославии. Я помог брату оформить права на владение деревенс­ким домом и хозяйством. По общей договоренности мать пе­ред смертью написала такое завещание.

В этот раз я приехал в Колпну через Курск, куда М.И.Шев­цов посылал за мной машину. Областное и районное началь­ство ревниво и с тревогой наблюдали за тем, что происхо­дит в столице. Старались угадать направление событий. Ради этих новостей ездили и ко мне. Шевцов привозил ко мне поговорить и пообедать Цикорева-старшего с молодым экономистом-сыном Колей. Последний только-только начинал тогда свою карьеру. Интересовался предпринимательством. Через два-три года Е.С.Строев назначил Н.Н.Цикоре­ва-младшего своим заместителем по экономике. Меня посетил в деревне также А.Лабейкин, последний в Орле в ряду идеологов  - секретарей обко­ма КПСС.

              Погодные условия летом 1991-го были в орловских краях нестабильные. Июнь сухой и жаркий. Но зерновые уроди­лись. И фруктов, против ожидания было немного. В промежут­ках между всеми заботами я несколько раз побывал и даже выступил в редакции районной газеты, носящей ужасное названи­е "За изобилие". Она в то лето напечатала несколько мо­их этюдов из истории Колпенской земли. Между тем, как бы сюрпризом к моему приезду, было уничтожено, снесено нап­рочь еще вполне хорошее здание земской больницы. Мне в детстве приходилось быть в ней на излечении, а Алексей - тот даже появился на свет в этом историческом помещении. - Почему в России все аптекари немцы, - спрашивал В.В.Розанов. И отвечал: потому что русский, где надо капнуть, плеснет…

 

            В августе 91-го райкомы КПСС начали самоупраздняться. Власть переходила в кабинеты районных и областных сове­тов. Формально и фактически.  М.Н.Бухтияров  (в Колпне) переведён работать заведующим в сберкассу. Его офис председателя райсовета  тот час занял вчерашний первый секретарь РК КПСС  М.И.Швецов. Такой способ продуманно применялся повсюду. Воссоздавалась прежняя «вертикаль» власти. В Колпне против Швецова действовали, хотя и осторожно, А.Тычинский М.Бухтияров, главврач Пикалов, директор ср. школы Тучков. Редактор газеты В.Незнамов выступал на стороне  Швецова и коммунистов.

В первую неделю августа я ездил в деревню вторично. Вместе с Валей (Анатольевной)  и Колей-внуком. Они посетили родину предков впервые. К приезду мальчика (12 летнего) сюрпризом куплен велосипед - фанатичное его увлече­ние в том возрасте. Внук энергично знакомился с леген­дарным деревенским бытом. Осматривал окрестности, наслаж­дался изобильным садом, лазал по скирдам соломы. Сопро­вождал его на старую Удеревку, показал  дедовскую усадьбу. Впечатление на него произвел разве что 150-летний каменный подвал, оставшийся еще от Челюскиных. Предок наш Ефим Чернов, был, скорее всего, незаконнорожденным  ребенком крепостной девицы Авдотьи Андреевны, от ее бари­на-холостяка, Петра Степовича Челюскина, погибшего в эпоху 1813-14 годов. 11 августа пожаловали москвичи на своей машине: Саша, Славик, Валя (Ивановна). Коля тут же уселся за руль: уже умеет водить. В саду разбили палатку - иначе негде было бы спать. На веранде мыши и крысы, городские дамы от них в панике. Стряпаем на всех на маломощной электроплитке. Отключили энергию. Райкомовцы срочно присылают монтёров.

 

Наши Валя с Коляней уехали 15 августа, а 18-го годовщина смерти матери. Поминки. Приглашены родственники и сосе­ди. Василий Сильвёстрович, Мар. Филипповна, Хохловы. На утро - переворот, отстранение Горбачева. Власть захва­тывает Ельцин. Народ принял это спокойно, всех только интересует дальнейшее. По радио на Би-би-си и московскому телевидению узнаем под­робности. Полная картина стала известна  позднее.

 

Саша и остальные москвичи уехали 21 августа. На следующий день и я отправился в Орел, а  оттуда - в Москву. 23-го возвратился в столицу, куда в тот же день (вслед за мной) дос­тавлен Горбачев. С Раисой Максимовной плохо, нервный шок. Ночью попытка захвата Лубянки и демонтаж памятника Дзержинскому. Рассказ о том, как метались от одного вы­хода к другому сотрудники КГБ, ища путь бегства. Драма­тическая ситуация.  Ельцин - единоличный диктатор. Арест Шенина и Ю.Прокофьева.

 

           Люся с Колей живут в Полянах. Через пару дней в пансионате по­явились случаи воровства имущества. Оно теперь ничейное. В связи с переворотом и упразднением  партийных контор, от­менили и ведомственные автобусы. Номенклатурные дачники ездят теперь электричкой. Ельцин приостановил "Правду" и другие партийные газеты. Горбачев со своей стороны заявил  о запрещении деятельности КПСС в армии, МВД и в государственных учреждениях. Сложил с себя полномочия Генерального секретаря. Рекомендует ЦК КПСС самораспус­титься. 

            Грачев, Н..Бикеин и другие торопливые тут же высказались за создание новой левой партии. Продолжается от­падение республик от Советского Союза. Повесился С.Ахро­меев. Прямо в своем кабинете. Эпидемия снятия памятников советским деятелям по всей столице и в некоторых регионах. На следующий день - сообщение о самоубийстве Н.Е.Кручины. Имущество Старой площади передается Моссовету. Банковские счета ЦК КПСС заблокированы. Из пансионата в "Полянах" нам посоветовали вые­хать в считанные дни. Освободили свои комнаты 27 и 28 августа. У Саши в результате всех этих событий появились признаки  усилившейся  депрессии.

 

Читал в те дни «Бодался теленок» А.И.Солженици­на в только что полученном 7-м номере "Нового мира". Ка­кой аккомпанемент! Запасаемся продуктами с рынка и из "авоськиной конторы" на Б.Комсомольком пер. Министром иностранных дел назначен Б.Панкин. Всесоюзный радиокомитет возглавил Е.Яковлев. Программы "Время" и "600 секунд" закрыты. Власть действует непоследовательно и трусливо. Заголовок в газете: "Не загоняйте партию в подполье - там она будет опаснее!".

          29 августа Верховный Совет СССР  проголосовал за приостановление деятельности КПСС на территории всей страны. Окончательное решение передается на усмотрение Верховного суда.

 

Memoria-91: Ахромеев С., нач. генштаба; Кручина Н.Е.(бывш. упр. Делами ЦК); Белокопытов Влад. Лук.; Копаев Влад. Ант.; Захаров Алексей Серафимович (книговед); Хоменкова (Котёнкова) Матрёна Мих; Некошнов Анат. Мих. (зав. лекторской группой, приглашал меня на работу); Твардовская М.И. (вдова); Ботвинков В.П.; Чернов А.И., троюродный (в Ливнах).

 

 

 

1992

 

 

Дважды в этом году побывал в Спасском-Лутовинове. К тому времени  относится замысел «Хроники» и очерков о «дво­рянских гнездах». Покупка и освоение первого (и пока единственного) компьютера для музея. Я учусь с помощью Саши. Мои рассказы из ис­тории Колпны печатались в районной газете всё второе по­лугодие. Максим служит в армии, призван весной. Саша строит гараж. 30 апреля ему присвоено звание подполковника. Мы получаем т.н. «ваучеры», стояла оче­редь. А затея оказалась элементарным обманом. Во что-то  «вложили» их номинальную стоимость, а во что - уже никто из нас не помнит. Вскоре всё это обесценилось.  Кабинет министров возглавил Черно­мырдин. Избрание Клинтона президентом США. Распад Югославии. Обстрел Белого дома на Краснопресненской. К концу года рубль де-факто стал конвертируемым. Курс доллара выгодный и мы тут же начали покупать на рынке бытовую технику и недорогие покрытия на пол для  квартиры. В обиходе их именуют «паласами».

           «Итоги перестройки равнозначны жестокому поражению в минувшей войне, если бы таковое произошло»,  - уверяет некто Б.Куркин в «Литературной России». Ему вторит В.Распутин: «Чтобы за два года сдать противнику такую могущественную страну, такого ещё не бывало (отчего же – бывало! Н.Ч.). Такого ошеломляющего успеха противник не чаял. Народ скоро будет собираться вокруг других руководителей», А на офицерском собрании в Кремле деятели в погонах прямо заявили: «Если политики не решат судьбу армии, она решит судьбу политиков» (запись в моём ежедневнике от 17 января 1992 года). «Искусство торговли, - уверяет в «Известиях» Г.Данелия – опередило  киноискусство, а также драму, балет и даже фигурное катание.  Сейчас Андрей Тарковский не смог бы возникнуть», «Русские Акакии Акакиевичи торопливо прошмыгивают мимо торговых палаток чеченских и азербайджанских джигитов, укорачиваются из - под колёс их «Мерседесов» и «Кадиллаков» (Низав. Газета, 26 ноября 1992 г).

 

        В России настоящая нищета гуманитариев и людей умственного труда – учёных, работников культуры. Правительство Гайдара изгоняют чуть не силой. Стиль действий властей тем временем резко меня­ется. В начале ноября обострение грузино-осетинского конфликта. Ельцин возвратил своим указом исторический герб России – двухглавого орла. Упразднён «молоткастый-серпастый».Читаю фи­лософские опусы Д.Галковского, кои в изобилии печатались в газетах. Так я и не понял: ученый он, или больной человек.

 

14 ноября дома у Шауро на ул. Щусева, 10. «Не я вышел из компартии, КПСС вышла из меня». Люся рассказывает о настроениях своих постаревших сокурсниц. Клара Кичина превратилась в фанатичную «большевич­ку». ГКЧ-пистов (Лукъянова, Варенникова, Плеханова) вы­пустили из тюрьмы. 10.XII Ельцин и Бурбулис учинили скандал на Съезде народных депутатов. 15.XII - мое выс­тупление в Московском дворянском собрании с рассказом о семействе князей Львовых. Знакомый книжник и соби­ратель Абр. Рувимович Палей готовится к своему 100-ле­тию. Совсем оглох, а звонил мне каждую неделю.

Распад Югославии, началась трёхлетняя гражданская война между ее братскими республиками. Алексей жил в деревне до поздней осени. Один. Боится ос­тавить дом на разграбление мародерам. В наших местах, как в прочем и везде, разгул воровства. Вместе со стару­хами-соседками брат в деревенской глуши отмечал Ок­тябрьскую годовщину коллективным ужином.

 

Memoria-92: Шелепин А.Н.; Дубчек А. (лидер Чехословакии); Брандт (канцлер Германии);Соколов Т.И. (1-й секр. Орловского обкома в 1966-70 гг.); Евстигнеев Е.А (актёр, умер после операции на сердце, сделанной в Лондоне); Пискунов С.А. (ректор в Орле); Цикорев Н.Д. (влиятельный «кадровик» в Орле, в период перестройки на профсоюзной работе); Малиновский Моисей Аронович («Миша») – журналист в «Орловской правде»); Катков Евг. Павл. (учитель, директор средней школы в Орле, инвалид войны); Арбузов А.Н (безногий инвалид, доцент Орловского пединститута); Королёв Ю.К (директор Третьяковки, 64-х лет); Образцов С.В. (кукольник); Щербаков С. (зам.зав. отделом науки ЦК).

 

 

                       1993

 

 

Антиельцинские выступления в Москве. Танки обстреливают т.н. Белый дом на Краснопресненской. В этом  году  я официально зачислен штатным научным консультантом   музея-заповедника «Спасское-Лутовиново». Начало восхождения Г.А. .Зюганова на всероссийскую арену. Приватизировали свою московскую квартиру. Знакомлюсь с компьютером   и  учусь  на  нём  работать.

 

            Новый год встречали двумя семействами вместе. Со 2-го по 9 янв. неделю в доме отдыха МВД  «Озёра» в Дмитровском районе (мимо Шереметева, на Лобню, по шоссе на Ростов Великий). С нами Коля, у него каникулы. Учится в 8-м классе. Холодно в номере, «ледяной погреб». С нами Карачевы, друзья-сослуживцы Саши, с девочкой, ровесницей Коли. Молодежь, дурачатся. Мы привезли обогреватель и собственный телевизор.

 

На досуге перерабатывал статью об И.И.Лутовинове и его хозяйстве, для 2-го выпуска «Спасского вестника», Приступил к работе над рукописью «Хроники», Н.И.Левин заманивает меня в Спасское-Лутовиново для участия в «тургеневских чтениях». Саша размечтался о коммерческой деятельности: его  «пунктик» на несколько последующих лет. Братья Турищевы, его приятели, успешные предприниматели. Это подхлёстывает нашего. Валя, человек трезвого рассудка, недовольна. Коля не выдержал отдыха в «Озёрах», уехал спасаться  от холода  на дачу   к родителям.

 

Год для простого люда  складывался неблагоприятно. Нестабильные, инфляционные цены. Мясо – 1000 рублей, сыр – 500, постричься в парикмахерской – 100. Пенсия у меня в январе 7000, в феврале обещано удвоение. Ельцин и его подручные на Рождество в церкви, торчат со свечками в руках. В Орле опять воцарился Е.С.Строев, свергнув «губернатора» Н.П.Юдина. С 18 по 21 января я побывал  в Спасском-Лутовинове. Первый регулярный выезд. Живу в Мценске в гостинице «Мотель». Директор распорядился компенсировать мне стоимость гостиницы и ж.д. билетов и сам лично доставлял в Мценск и оттуда к месту работы. Вместо шофёра. Впоследствии всё упростилось, да и нянчиться со мной перестали. Знакомлюсь с сельскими окрестностями заповедника. Осматриваю здешний магазин, дом культуры. Косметический ремонт в мемориальном доме. Занятия  по Спасскому-Лутовинову меня морально поддерживают. Даже деньги не так важны. В январе там «тургеневские именины». Выступал с докладом «Тургенев в родственном окружении».

Президентом США 4 ноября прошедшего года избран 47-летний демократ Клинтон.  Вирус национализма распространяется по просторам бывшего Союза. Нарастало разочарование в т.н. «реформах». Время зарождения нового российского неоконсерватизма. Тотчас появилась ностальгия по советскому прошлому: тоска по небогатой, но безбедной жизни. 20 апреля Всероссийский референдум. Действительный его замысел - выявить масштабы поддержки народом Ельцина и его политики. Приговор единодушный: пусть пока остаётся и исправляет свои ошибки. Уход был бы ему подарком, а он этого не заслуживает. На горизонте российской политики замелькал Геннадий Зюганов. Даже «социал-демократический» А.С.Кононыгин изменил к нему отношение: уважительно именует «земляком».

 

Саша переходит в отдел информатики внутренних войск. Новая должность открыла ему подполковничью перспективу. Тоже осваивает компьютер. Из-за разных трудностей время от времени у него приступы депрессии.

 

          Коля ранней весной перенёс вирусную болезнь. Люся сломала руку в кистевом суставе. В апреле Славик сопровождал  Алексея в деревню. На брата страшно было смотреть, когда он увидел, что дом наш ограблен начисто. Алексей и Славик сомневаются: стоит ли упрямо держаться за разгромленное родительское  гнездо, памятник нашего  общего детства.

 

          Неожиданная смерть Ю.П.Воронова от дурного лечения пневмонии вызвала всеобщее сочувствие в обеих противостоящих лагерях чиновной и творческой элиты. Панихида 9 февраля в малом зале ЦДЛ. Раздельно присутствовали М.Горбачев, А.Яковлев, В.Медведев. И в другом конце помещения - Е.Лигачев и Г.Зюганов. Вел траурное прощание  Ю.Верченко, сам вскоре умерший (в 1994 году). Воронов – человек из «горбачевского» призыва. Сегодня даже печальное событие – это повод собраться вместе. А.Беляев намерен уходить на пенсию. Е.Кривицкий тоже. В.К.Егоров, у которого, как показало время, имелись ещё шансы «послужить отечеству», сказал мне, что работает над программой «Русский менталитет»  

         В мае вторая в этом году поездка в Спасское-Лутовиново. Экскурсия сотрудников в село Тургенево, Ядрино, Прудищи, Волково, Подбелевец, Никольское-Вяземское. В гостях у Р.М.Алексиной в её комнатушке, обед с настойкой. Визит домой к Богдановым. У них от спиртного удалось отказаться, пили чай. На следующий день Л.И.Скокова угощает меня во флигеле завтраком, принесенным с собой. В коллективе догадываются, что укреплять отношения с Черновым полезно, хотя бы ради того, чтобы воспользоваться его информационными запасами.

 

          Свидетельство на свою московскую квартиру, полученную в частную собственность. Балансовая стоимость35 тыс. рублей, а рыночная примерно 15 миллионов. Разумеется, «деревянных», инфляционных. Вышел из садово-огородного товарищества «Ветеран»: нам эта затея не по силам. В середине года пенсия моя возвысилась до 25 тысяч рублей, в конце – 45 тыс., против 14 в январе. В среднем 30 тыс. руб. ежемесячно. Ниже прожиточного минимума. Принял решение поэтапно, постепенно распродавать свою библиотеку. Книги наполовину мне уже не понадобятся. Зачем оставлять лишние заботы наследникам? Сам более благоразумно сумею решить судьбу книжного собрания,. Пробную сделку на символическую сумму совершил ещё в 1992 году с московской «Тургеневской библиотекой». Теперь жалею. Лучше сосредоточить свой «турге-невский антиквариат» в одном месте, в данном случае в «бескнижном» Спасском-Лутовинове. С тех пор отдаю туда, назначая половинные суммы. Моя зарплата в музее-заповеднике за год, в общей сложности примерно 85 тыс. руб. в месяц. Денежные запасы сразу же начал переводить в доллары. От  чего во время  дефолта  1998 года практически не пострадал.

 

О.Дарусенков, переводчик Кастро и посол, к тому же разведчик, стал перебежчиком, перевербован. Дождливая и гнусная осень 93-го. Штурм Останкина. Обстрел парламента в Белом доме. Я в тот вечер уезжал в Орёл. В Москве коммунальное отопление с перебоями. Мы в своей квартире мёрзнем (+16). В больших городах главный вопрос – выживание. У меня тем летом в Спасском-Лутовинове на коллективном огороде была посажена картошка. Обрабатывали конечно коллеги-сотрудники из чувства сострадания неловкому москвичу-интеллигенту. Мешков 5, плохой и мелкой, прислали нам в Москву. Пытаемся сохранить её на балконе.

 

                Умерла 77-летняя Вал. Ив. Мешкова. Дочь её – вековуха Валя, осталась одна. У неё с психикой не всё в порядке. Склонность к суициду. В начале октября в Орле, где выступал в качестве сотрудника Спасского-Лутовинова. Тема: «Тургенев и его университетские товарищи». И.Т.Рябцев, служивший в то время на Сталепрокатном заводе, пригласил проконсультировать их историко-культурные мероприятия на тему о Фете и Шеншиных. Завод осваивает усадьбу Клеймёново и нуждается в подкреплении историческими мифами. Принимали меня хорошо, и не только Рябцев, но и директор завода. Вскоре  тот покончил с собой по невыясненным причинам.

 

                Накоротке из Орла съездил в деревню навестить Алексея. Он решил остаться на зиму  в родительском доме. В опустевшей деревне ещё более одиноко, чем в «шушенской ссылке». Алексей собирает и сушит яблоки. Варит компоты. Ему на смену туда ездили «подежурить» Вера с Николаеичем. Советовал им в письме, чтобы распределяли свои силы разумно, запасались всем, что может выручить в трудную минуту. Но наипаче – беречь здоровье. В Колпне создан оргкомитет по возрождению компартии. Председатель – А.В.Кузякин, заместители – два Геннадия – Полянчиков и Рыбин. Колбаса в Колпне – 300, хлеб – 18, водка – 300, свежая говядина в Москве – 1500. Выборы в России. Поражение партии Ельцина, хотя и относительное. Победа популистов, во главе которых В.В.Жириновский. Он стал тогда известен в России, а вскоре и за её пределами. Публика воспринимает его выходки с какой-то необъяснимой гордостью: мол, знай наших!

           Возвратился  после действительной воинской службы  Максим. Надо было где-то пристраиваться. Профессиональное училище, где он пребывал перед армией в течение года, расформировано. Намерен поступить на работу к отцу на завод и, одновременно,  учиться на вечернем отделении. В конце года Саша в звании подполковника, Коля учится в 9-м классе. Мечтает о собственном компьютере, ездит к отцу на службу поупражняться на его аппарате. Обострение грузино-осетинского конфликта. 4 ноября президентом США избран Клинтон. Один за другим навсегда исчезают в небытие политики и телегерои: журналист Цветов, священник в подряснике Глеб Якунин, «гэкэчепист» Плеханов.

 

 За лето и осень в основном написал текст «Спасско-Лутовиновской хроники». Когда появилась надежда издать, уточнял и дорабатывал. Во время ежемесячных весенних и летних поездок в Тургеневский музей-звповедник, останавливался в далеко некомфортабельной богадельне. Н.И.Левин по моему наущению купил для музея компьютер, перевёз его к нам на Молодогвардейскую на время освоения. Саша помогает мне овладеть новой техникой. В середине декабря 93-го компьютер переместили в Спасское-Лутовиново. Там он тоже поступил в мое распоряжение: никто пока не владеет этой техникой. Первая, кого я стал обучать, Т.В.Шаркова, секретарша Левина,  очень умелая  женщина.

Начало сотрудничества с Московским дворянским собранием. С.А.Сапожников. 22 декабря выступил у них с «тронной речью», которая состоялась в «доме Аксаковых» на Сивцевом вражке. В середине декабря поездка в Спасское. Опять живу в гостинице в Мценске. Буфета там нет. На душ и удобства – никакого намёка. Выручает только кипятильник. Закуска  - из сумки.

 

Накануне нового 94-го года умерла тётка Вали, завещавшая  ей свою квартиру и права на дачу. Родственники приняли это ревниво. У наших ребят разногласия с сёстрами. Хотя им следовало бы вспомнить самоотверженное поведение Вали, ухаживавшей за больной старухой. И  похоронные хлопоты целиком на наших ребятах.

 

Memoria-93: Соколов Т.И. (бывш. 1-й секр. В Орле); Александров-Агентов А.М (помощник Брежнева); Воронов Ю.П.; Винокуров Е. (поэт); Смирнов С. (горбатенький поэт); В.Лакшин (критик-новомировец); Меркулов А.В. (ветеран-председатель в Знаменке, уроженец дер. Каратеево); Егоров М.А. (зав. сектором Общего отдела, хромой); Щепалин Г.А.; Цветков А.В.; Оганов Гр.; Дьяконов Г.В.(88-ми лет); Мешкова В.И.(старшая); Ю.Г.Алексеев (директор Орловского сталепрокатного завода); Соловых П.А. (финансист Упр. делами ЦК; Степанов Н.Я. («свинченный»); Киреева П.Г. («Параха»).

 

 

 

 

 

 

                                        

              1994

 

 

В декабре ввод российских войск в Чечню. Шапкозакидательство генерала Грачева. Ожесточенные демонстрации ингушей в поддержку Чечни. Сверкающие гневом глаза Дагестана.

 

 Восемь раз за этот год побывал в Спасском-Лутовинове: в январе выступал на «Тургеневских чтениях» с двумя сообщениями:«Поездка семьи в чужие края в 1822-23 году» и «Дантес у гроба Тургенева».  В апреле – перевёз компьютер, демонстрирую его в коллегам; живу в Мценске в гостинице; в мае – безденежье в заповеднике; выступал в Клейменове с сообщением о Шеншиных и Галаховых; сажаем картошку (затея неперспективная); живу в богадельне; начало замысла о судьбах дворянских гнёзд (опубликована книга в 2003 году); в том же мае побывал в Колпне (поездки по сёлам и местам дворянских усадеб); начало работы над рукописью о Колпне (книга вышла в свет в 2003 году); разгул преступности в провинции, производство на селе разрушается и растаскивается (записи в Удеревском дневнике-3).

 

В июне – поездка с Левиным и его дочерьми в Верховье и в скарятинское Троицкое; в августе – взял с собой материалы о калужской старине, рассказывал о семействе Лавровых (бабушки И.С.); в сентябре – один в пустой «богадельне», презентация выставки старинных фотографий из моего собрания, интервью для частной телекомпании «Ва-банк». Поездка в Колпну; в октябре обыденкой, чтобы перевезти свою картошку в Москву. Вдвоем с Сашей, на его машине; в ноябре в Спасском-Лутовинове на три дня, в Орле, где несколько выступлений, и на три дня в Колпне. Здесь встретился в только что построенном Доме культуры с общественностью, меня, кажется, в последний раз официально чествовали местные руководители. Преподнесён пресловутый расписной самовар. Ездил взглянуть на опустевший  родительский дом, поклонился могилам матери и отца.

 

              Мне куплен первый персональный компьютер, осваиваю его по-настоящему. К сожалению, поставили программу «лексикона», она оказалось неудобной. Обустройство лоджии.

Оформлял через ВТЭК инвалидность. Кресло Орловского губернатора (после Н.П.Юдина) занял Е.С.Строев. Дума амнистирует ГКЧП. Гражданская война в Грузии; распад Югославии. Встречали новый год у нас дома, ребята усталые и присмиревшие  после похорон 31-го Марии Павловны, тётки. Люся тоже ездила прощаться и для участия в поминках. Словом, готовили и накрывали новогодний стол мы с Колей вдвоем. Была  ёлка, подарки и прочее. А на другой день я заболел гриппом, в нешуточной форме.

                 Извне обильная информация о нелепицах российской жизни. Спешно, как при бедствии, правительство переселяется со Старой площади в Белый дом на Краснопресненской набережной. После расстрела в 1993-м он ещё ремонтируется. Ельцин торопит, опасаясь, что Черномырдин воспользуется  привычкой к месту и  создаст в бывших зданиях ЦК КПСС параллельный центр управления. В результате выборов президент получил то, что получил: более жесткий парламент, усилившуюся непримиримость левонационалистической оппозиции, надежды улицы на грядущую смену власти.

             Наглая вестернизация, давление, диктат, бесцеремонное вмешательство Запада в дела России породили «жириновщину». Как тут не понять стариков-пенсионеров, гордившихся  величием страны. Не стерпев, они выходят в пикеты с портретами Сталина в руках. Ельцин провоцирует конфликты. Конфронтационная стратегия - его стиль. Падение недавнего и.о. премьера Егора Гайдара. Он тихий-тихий, а коварный, и отъявленный либерал. Потерпел поражение на почве реформистских излишеств. Нестабильность в Грузии. Самоубийство (или убийство?) полу-уголовного президента Грузии Гамсахурдия. Его перезахоронили в Чечне, в Грозном, якобы, сам завещал, приняв магометанство. Тем временем его соотечественники уезжают, кто только может, в разные концы света. У них всюду влиятельные, главным образом криминальные, землячества.

 

 Из бывших советских республик буквально изгоняют этнических русских. Поголовное бегство из Таджикистана и Узбекистана. В январе Вячеслав-брат ездил в деревню сменить Окуньковых, в конце месяца туда вновь прибыл Алексей, дабы освободить от «дежурства» младшего. Н.Н.Окуньков подрабатывает ночным сторожем. Администрация Ельцина издает законы для утверждения рыночной экономики. Изменения в налоговой практике, лицензирование и т.п. Это усилия А.Я.Лившица, тогдашнего монополиста в реформировании экономики. Весенние новости из Колпны: М.Н.Бухтияров-таки утверждён главой администрации. Осторожный Строев не рискует нарушать баланс. Колпенский священник о. Александр (Селезнев) призывает православных жертвовать на строительство нового храма.

 

Перед отъездом в Спасское-Лутовиново в январе успел написать главу о Лаврецких и Лутовиновых, своего рода комментарий к «Дворянскому гнезду» и «Трём портретам». Встречал и сопровождал меня Н.И.Левин. Вечером у него дома. Накануне два события: 70-летие Б.В.Богданова и обострение конфликта с заезжей предпринимательской структурой «Люберецкие ковры», которая ищет себе место для приложения капиталов. Начинают, как и все, с создания торговых точек вокруг культурного учреждения. У них мешок денег. Нуждаются в рекламе. А музей почти нищий, сопротивляться не в силах. «Ковры», однако, недооценили провинциального упрямства местных властей, которые стремятся препятствовать столично - люберецким торговцам.

 

 

 

              В начале 94-го задумал «Дворянские гнёзда вокруг Тургенева». Но устно и письменно всё это вырабатывалось в течение последующих 7-8 лет. На январских «чтениях» выступил в Спасском с импровизацией «Дантес у гроба Тургенева». Единственная старенькая легковушка спасско-лутовиновского музея неисправна. Иной раз приходилось ездить на ночёвку в Мценск в гостиницу городским автобусом. Неожиданно много получил в бухгалтерии денег - 320 тыс. руб. Ежемесячная зарплата теперь у меня 160 тысяч. Билет в купейный вагон от Мценска до Москвы 5200, стоимость номера в гостинице за сутки 3800 руб.

В феврале у меня номинальный отпуск. На самом деле работаю дома как обычно, по своему плану и режиму. Накопилась некоторая сумма, но во что её вложить пока не решили. Дело в том, что деньги ненадёжные, инфляционные, в одну ночь могут «сгореть». Купил 250 долларов, уплатив по курсу января 405 тысяч рублей. Посоветовался с ребятами. Решено приобрести персональный компьютер, самый простенький из которых, стоит около 1 миллиона. А у нас в кошельке свободных денег только 500 тысяч.

            Снегопады в марте. Алексей с 1 февраля опять в деревне. Пишет, что там глушь невообразимая. Саша Музалевский два месяца находился в Иоханесбурге (Южная Африка) по коммерческим делам. Надеялся практиковаться в английском, но  безуспешно. Никита Михалков возглавил Фонд культуры. Его в интеллектуальных кругах обеих столиц недолюбливают за авторитарность. То, что создано Д.С.Лихачевым, благодаря доверию, коим он пользовался, будет, как считают, разрушаться в угоду личным амбициям нового главы Фонда. Проблема «отцов и детей» вечная, она возникает периодически. Братья Михалковы и ейный отец тому пример. Оба Шахназаровы тоже разные (опубликовано их интервью): сын-кинорежиссер гораздо консервативнее, чем Георгий Хосроевич. 

В Мценске, в гостинице хозяйничают кавказцы. Там меня посетил краевед В.Ф.Аниканов, который надеялся на помощь в публикации его исторических опусов. Он – старик, 75, в войну жил в Омске, служил в НКВД шифровальщиком. Туалеты и умывальник в гостинице грязные, всё пропахло миазмами. Некомфортная обстановка усиливает чувство усталости. Решил возвратиться в Москву пораньше. От отчаяния и нищеты музея директор Левин заключил договор с кинорежиссером Р.Балаяном договор о съемках «Первой любви» по Тургеневу, непосредственно в помещении музея. И даже с т.н. «достройкой» мемориальных интерьеров. Я горячо убеждаю директора отказаться от этого соблазна. Он обещал расторгнуть договор. В период моего пребывания Б.В.Богданов ежедневно бывал в музее. Р.М. Алексина в отпуске. Богданов учтив, но постоянно проявляются признаки лукавства, премьерства, ревности.

 

Манипуляции с квартирами приобрели в Москве распространенный характер. Стихийно возник рынок жилья. Идёт, таким образом, перераспределение, что было затруднено при отсутствии частной собственности. Белорусский лидер Шушкевич смещен прокоммунистической оппозицией. Его сторонник литератор Алесь Адамович умер прямо в зале суда, где разбиралась  квартирная тяжба двух писательских кланов. Можно сказать, пал на поле брани. После Шушкевича был некто Гриб, из бывших милиционеров, а Кебич, председатель правительства, разочарован в своих ожиданиях. Вскоре президентом Белоруссии избран «двойник Жириновского», директор совхоза А.Г.Лукашенко. Кто теперь через десять лет помнит  Гриба и Кебича?

 

В Спасском-Лутовинове в мае встретил П.Г.Пустовойта и энергичную В.Н.Боровицкую. Она сочиняет что-то о роде Голицыных. Дама с коммерческими талантами. Выпустила на спонсорские деньги  самопальную книжку о Тургеневе. Провожу коллективные консультации для научных сотрудников. Сидят с безучастными лицами: никто ничего не записывает. В голове у меня библейская притча о напрасно разбрасываемом «бисере». Остро почувствовал свою ненужность. Заповедник во многом живет по законам сельской глубинки: огороды, картошка, домашний скот и т.д.

В Колпне, находился десять дней, до 27 мая. Алексей ожидал меня, Доставил туда И.Т.Рябцев. В деревне посещали в эти дни Виталий Хохлов, М.Н.Бухтияров, М.П.Самойлов. Убрал могилу родителей. Даже цветы посадил возле сиротливого холмика. Поездка в Красное, Каширениновку, Волчково. Встреча с П.Н.Щениковым (сыном Кл.Вас.Черновой). Спрашивал о братьях Русановых – Андрее и Володе. Мать их Анна Исидоровна (родом из Белоруссии) умерла в 1981 году, Андрея похоронили в 1984.

 

В редакции районной газеты. Беседа с Н.Г.Башкатовой (в девичестве Плахиной). Краеведческий музей. Людмила Михайловна Ушакова (в девичестве Стрельцова) родом из д. Грязное. Помогал Алексею хозяйничать. Он копает грядки под огурцы. Я устроился со своими бумагами за столом в саду, на свежем воздухе. Варим щавельные щи, в изобилии яйца и сало. Брожу по своему посёлку. Развалины хат и сараев, тени ушедших людей меня окружали. Дома нас навещают старухи-соседки, жаждущие бесед со «свежими» слушателями. Шурьяна вспоминала их жизнь в Краматорске на Шлаковой горе в 1932-42 годах. Как бежали оттуда на родину при немцах.

 

Средний заработок тракториста и доярки в почти уже развалившемся колхозе 45-60 тысяч рублей. А старуха-пенсионерка получает ежемесячно 60-80 тысяч. Такова главная причина развала общественного производства. У нас с Алексеем работает радиоприемник на батарейках. Есть и маленький телевизор «шилялис». Но электричество часто отключают. Новости со всего света. В частности о том, как планирует своё триумфальное возвращение А.И.Солженицын. Изощрённые способы самовозвеличивания: въезжает в Россию с Дальнего Востока, прошествует особым поездом через всю Сибирь в сопровождении съемочной группы и толпы журналистов. Тем временем на окраине Москвы в Троице-Лыкове для него готовят поместье: перестраивают бывшую дачу ЦК КПСС. Весь этот ритуал вряд ли прибавит классику авторитета в глазах отечественной публики.

 

             Из деревни отправился в Орёл, на  4 дня. Поселили меня на эти дни в профилактории «Лесное» сталепрокатного завода под Орлом. Служба в клейменовском храме. Крестики, иконки, но книг Фета я нигде не обнаружил. Много гостей в бывшем поместье Шеншиных. Орловские писатели. Директора двух музеев – В.Софронова и Н.Левин. Но публика недостаточно представительная. Директор сталепрокатного Ю.Алексеев за это обиделся. Никто не мог бы предсказать его скорой трагической кончины – покончил самоубийством. Моя роль истинно «свадебная». Выступление записывали теле - и радиокорреспонденты. После торжеств застолье в узком кругу. В роли официанта и «виночерпия» зам. директора завода.

 

Два дня в Орле, где меня сопровождали И.Т.Рябцев и В.Г.Сидоров. Посетил Тургеневский и другие литературные музеи. Чаепитие и беседы с сотрудниками. На меня сердятся, считая, что соблазнился приветливостью Спасского-Лутовинова. В Спасское я возвратился  31 мая, а 5 июня, погрузив свои книги, ненужную одежду и экспонаты, коих накопилось довольно много, на автомобиле с Левиным и шофером В.И.Семёновым возвратился в Москву. Обратным рейсом они увёзли старинные фотографии для затеянной выставки в музее-заповеднике.

Домашние проблемы в Москве трудны по-своему. Обустройство лоджии: решили сделать по полному варианту, с обшивкой. Мастера назначили цену в 750 тысяч рублей.  Они из безработных Подмосковья. Делают с браком, халтурщики. Дважды пришлось начинать сначала. В конечном счете, получилось приемлемо. Коля вырос за прошедший месяц, стал мужественнее, голос ломается. Мы с Люсей купили синтетический палас большого размера (4 x 3 м.), за 165 тыс. «деревянных», на  пол в гостиной (ежемесячная пенсия у меня 97 тыс.). В самую жару тащили от метро на палке.

 

  Торжественный «въезд» А.Солженицына в Москву. Этот сектант тоже приготовил патриотическую программу, не левую, как у Проханова, но и не «правую», как у Ельцина. Тем временем и курс ельцинского правительства корректируется в сторону национальных интересов. Схватка «двух гигантов-реформаторов» - Чубайса и Лужкова. Грузия и Абхазия на грани возобновления войны. В Москве обсуждают возможность введения чрезвычайного  положения в экономике. Возврата к социалистическим порядкам никто не желает. Невыгодно, хотя и тоскуют по равноправию и почти христианскому аскетизму былых лет. Россияне осознают, что в течение многих лет были добровольными донорами окраин. И за всё это теперь слывут «оккупантами».

 

 О Ельцине говорят, что тяжело болен. Не успел избрать преемника. Поэтому грядёт диктатура теневой личности. На все лады склоняют имена Сосковца и Полторанина. За их действиями маячит одна цель:  скорейшее восхождение практичного В.С. Черномырдина на высший пост. Он  посетил Орёл, явно для того, чтобы установить контакт с прагматичными реформаторами, к которым относится Строев. Тем временем всё более углубляется раскол между двумя командами – президентской и правительственной. Вот зачем понадобились Черномырдину связи с регионами. По неофициальной информации в бывшем КГБ началась переаттестация в форме политической чистки. Это может содействовать образованию (а точнее – укреплению) слоя людей, готовых активно выступить против нынешней власти. Сами против себя,  дурачьё,  создадут «пятую колонну».

 

Вспомнили, что нашему покойному деду В.Н.Наумову исполнилось бы 100 лет. Пригласили детей помянуть. Пили «токайское». Похороны   А.Чаковского, Он умер в Кремлёвской больнице от повторного инсульта. Пресса откликнулась сдержанно-почтительно. На панихиду я не поехал. О том,  как там было, рассказывал потом В.Ф.Шауро, который произнес речь на поминках. «Московские новости» поместили статью-некролог на целую полосу, намекающе снабдив её снимком: Чаковский в обнимку с Шауро. Дескать, Чак никого и ничего не боялся в пору застоя. Любопытно, куда его семья передаст два знака «Почётный чекист», которыми был награжден Чаковский?

 

Тургеневская выставка в Литературном музее на Петровке. Есть малоизвестные материалы, прежде всего о П.Виардо из ленинградского Музея музыкальной культуры. Явились по моей просьбе дамы Тургеневы – Екатерина  Сергеевна с матерью. В весенне-зимнюю пору вирусная болезнь в доме у ребят. Валя свалилась, на которой держится  быт - это самое огорчительное. После неё Люся. С трудом убедили Колю на время перебраться к нам. Ему ужас скучно и не так вольготно – в этом секрет. Явился принаряженный, в модной джинсовой куртке, красивом свитере. Он читает на свободе книги, играем с ним в шахматы. Бурно радуется, победив деда. К сожалению, вскоре и Коля  заболел. Валя  долго  приценивалась  купить себе новую шубу, очень страдала, что приходится одевать тёткино, оставшееся после Марии Павловны.

 

Кровавые события в Боснии. Запад  винит во всём сербов. Россия не хотела бы открыто выгораживать братьев-единоверцев, но те слишком по - имперски держатся. И всё же пришлось нам предотвратить угрозу воздушного нападения «натовцев» на боснийских сербов. А в российской прессе и общественных кругах усиливается патриотическая риторика. Холодная зима, приходится иногда одевать валенки и полушубок. С хлебом и молоком перебои, всякий раз рыщешь по окрестностям в поисках того, или другого. Мясом, салом, маслом, другими дорогостоящими продуктами торгуют на рынках украинцы, белорусы и молдаване. Россия в июле, наконец, обнаружила афёру с акциями МММ и панически спешит от них избавиться, хотя бы и с убытком для себя. Ночные очереди держателей акций у пунктов скупки билетов МММ, превратившихся в одночасье в пустые «фантики».

 

А.В.Федорин рассказал как складываются судьбы наших сослуживцев по отделу культуры. В большинстве своем растворяются в коммерческих и частных структурах. Камшалов покидает Кинофонд и, по-видимому, окончательно переходит на положение пенсионера. И.Лисаковский чувствует себя увереннее, являясь зав. кафедрой культуры в Институте управления. Н.Суменов – проректор Института повышения квалификации киноработников (стал вскоре помощником министра культуры). Ректором института - оборотистый и общительный. Тенейшвили. М.Даценко где-то в Комитете ветеранов. Все, кто пожелает, так или иначе, находят себе применение. Старики-пенсионеры и их семьи в тяжелом положении. Чтобы похоронить П.И.Рюмина домашние были вынуждены обращаться к бывшим сослуживцам и просить денег.

             Максиму-племяннику 20 лет. Временно устроился в фирму по перевозке мебели. Ко дню рождения подарил ему хорошую электробритву. Пасынок Солженицына 32-х летний Дмитрий Турчин внезапно умер. Похоронен на усадьбе отчима в городке Кавенди штата Вермонт. Готовясь к возвращению  на родину, А.И.Солженицын детей и поместье оставил за океаном. Он богат, во всяком случае, достаточен. Его оппоненты считают, что Исаич «впал в толстовский грех»: проповедует одно, а живет по-другому, помещиком. В «Литературной газете» владельца вермонтского имения порицают за одобрение расстрела  Белого дома в 1993 году. Что  правда, что выдумки – не поймешь.

 

           Временами посещаю архивы, историческую и другие библиотеки. Нужны новые материалы о мценских «дворянских гнездах». Ельцин приказал распустить спецподразделение КГБ «Вымпел». Оно не захотело его поддержать в дни переворота 3-4 октября прошлого года. Но, как сообщается шепотом,  за то, что не выполнили приказ негласно  уничтожить Руцкого и Хасбулатова.

             На смену властным отцам приходят влиятельные дети: Дмитрий Рюриков, сын Бориса Сергеевича, редактора «Иностранной литературы» и борца за идейную чистоту, теперь  помощник Ельцина. Пресс-секретарь президента Дима Якушкин, сын нашего резидента в США, потомок декабриста. Он женат на дочери Г.Боровика. Амнистировали и освободили «гекэчеистов» из Лефортовской тюрьмы. А.Лукъянов, избранный в Думу, лично голосовал за помилование самого себя. Междуусобная борьба различных фракций бывшей КПСС. Побеждают скрытые и явные государственники, приверженцы сохранения сверхдержавы. Уходят «в историю» радикальные обособленцы, такие как Эльчибей в Азербайджане, Лансбергис в Литве, Шушкевич в Белоруссии, или Кравчук на Украине, который уже заявил о своей отставке.

 

Саша занят изнурительными хлопотами по оформлению наследственной квартиры покойной Марии Павловны. Коля иногда бывает у нас, бабушка его кормит усиленно. Он сдает экзамены за 9-й класс, который по новым правилам считается выпускным. Очень боялся биологии, но сдал всё, кажется, прилично. Получил аттестат за неполную среднюю школу. После чего гостил две недели на даче у Черкасовых в Белых столбах, где-то недалеко от Домодедова. В Москве в то лето меня посетил Анатолий Майоров, аспирант-историк. Его рекомендовал отец, Александр Николаевич Майоров, орловский вице-губернатор. Я считал их «дальними родственниками», они – правнуки Арины Максимовны Черновой родной сестры нашего деда. Майоровы к родственным преданиям равнодушны.

 В прессе много материалов в связи с предстоящим 100-летием Н.С.Хрущева. Смерть экс-президента Никсона, мужественно запретившего, в случае «комы», подключать свой организм к аппарату. Визит в Москву израильского премьера Ицхака Рабина. Его с энтузиазмом встретила здешняя еврейская диаспора. В Колпне, как сообщает районная газета, уже зарегистрировано 50 фермерских и крестьянских хозяйств, 9 тысяч гектаров земли. Через пятьдесят лет на плаву остались единицы. Никакого реального веса в экономической жизни района они не имеют.

 

70 летие прозаика Виктора Астафьева. Он живёт в своем природном, провинциальном окружении. Простонародная неотёсанность. Так и раньше бывало в русской литературе: в некотором отдалении от Тургенева и Достоевского возвышались Лесков и Николай Успенский. Умер Иван Фотиевич Стаднюк, упрямый хохол и большевик, Ходили слухи, что помогал В.М.Молотову написать книгу воспоминаний. Юбилей Б.Окуджавы. Его  доброжелатели пытаются создать впечатление, что этот робкий абхазо - грузин в одиночку выиграл войну и обеспечил всем нам последующую либерализацию.

 

             Вывод российских войск из Германии, Со слезами на глазах мы прощались с победным прошлым нации. Ельцин лично заботился о том, чтобы убедить немцев в необходимости достойных проводов (кажется в ту поездку в Германию он спьяна «дирижировал» оркестром). Немцы лучше сумели сообразить, что это в их интересах: иначе у российских коммуно-националистов, противников Ельцина, укрепились бы позиции.  Что означало бы возврат к холодной войне.

 

  

В июне в Спасском-Лутовинове. Готовил и размещал в «пристройке Полонских» выставку старинных фотографий из дворянских альбомов (65 подлинников и 95 репродукций). Подписи и сопроводительные пояснения. Информационный показ. Официальное открытие в августе. Главная моя собеседница в этот приезд Л.В.Миндыбаева, служебная карьера которой в музее завершается. Директор намерен создать вакансию помощника по экспозиционной работе. Предмет моих  обсуждений с Миндыбаевой – портреты кисти Рокотова, которые размещены в мемориальном доме.

 24 июня Тургеневский праздник в парке. Много приглашенных. Среди гостей новоизбранный председатель параллельного Российского союза писателей Ганичев с женой – литературной дамой, и внуками, вице-губернатор И.Мосякин, «русский американец» А.Ю.Мельтев. Со мной познакомиться приезжал А.И.Кондратенко, в то время популярный в Орле журналист, интересующийся местной историей. Вечером, несмотря на безденежье музея, дорогостоящее застолье для избранных в ресторане  г.Мценска,

           Как только улучшилась погода вместе с семейством Н.И.Левина  (он и две старших дочери)  совершили  поездку  в Верховье (через Залегощь и Новосиль). Левины одно время жили в Верховье, здесь их родина. Девочки провели там часть детства. Побывали в родной деревне Николая Ильича – Дичня Верховского района. Он навестил могилы родителей (мать + 1986, отец – в 1989). Я же повёз их в скарятинское поместье Троицкое. На развалинах дома Скарятиных построен склад, на стене которого мемориальная доска, что здесь родилась Софья Васильевна, мать композитора Н.А.Римского-Корсакова.

 

Саша оформляет наследственную квартиру. На дачу почти не ездят: заняты работой, а деды-Фоменки стали слабы и им бывать в Кратове обременительно. Потому и Коля проводит остаток каникул по большей части в городе. Мы с бабушкой подкармливаем его свежими овощами и черешней. Колпенская газета опубликовала моё письмо в защиту местной истории: сохранение развалин фошнянского храма и сбережение дома Волчковых в Борисовке. Это вызвало отклики. Ю.Наумкин и И.Бородин заявили о создании «Фонда милосердия».

 

В августе в Москве массовые беспорядки и грабежи, учиненные бывшими десантниками. Погуляли ребята. В середине месяца поездка в Спасское-Лутовиново. Жил в богадельне, где столько постояльцев, что спать негде: Гороховы, Кузьмина из Пушкинского дома, Боровицкая с сыном, Птицыны (потомки воронежских Лутовиновых). С Кузьминой, оказавшейся заносчивой «академичкой», я пикировался и всячески дразнил её. «Отвальное» застолье, устроенное Гороховыми с обильными закусками и вином. Две консультативные темы: «В старину у Тургеневых» (напечатано в «Спасском вестнике»-3) и Лавровы – род и семейство бабушки И.С.

 

              Следующая поездка в Спасское-Лутовиново в сентябре. Один в пустой «богадельне». Там неубрано и грязно. Туча вялых навозных мух, постепенно оживших вследствие включения обогревателя. Публичное представление выставки старинных фотографий из моего собрания. Гости и телерадиожурналисты из Орла. Эксклюзивный показ и  интервью для частной телекомпании «Вабанк» (И.Свеженцев). Встреча с Ю.Пятаковым, директором Мценского маслосырзавода. Он некогда возглавлял сахзавод в Колпне и однажды посетил нас с Алексеем в деревне в сообществе  покойного теперь В.П.Ботвинкова. Наутро – консультативное выступление, рассказывал о семействе Маляревских, наследниках Н.С.Тургенева, брата. Устроители консультаций Л.Миндыбаева и Е.Левина.

Из Спасского съездил на неделю в Колпну и деревню. За мною М.Н.Бухтияров прислал грузовую машину из Тимирязева, с шофером Олегом Медведевым. Дома ожидал Алексей, а вскоре прибыл Славик. Братья приняли решение уехать на зиму в столицу. Все оставшиеся дни прятали в ямы: бак с сахаром, мёд, варенье, банки соленых огурцов, необыкновенно вкусных. Алексей обнаружил хозяйское мастерство. Перед отъездом забивали щитами окна. Нас в эти дни посещали гости М.Н.Бухтияров, М.П.Самойлов, В.В.Хохлов, учитель из Ярищенской школы С.И.Черников с группой школьников (для бесед по истории и краеведению). Из деревни возвратился в Спасское-Лутовиново, где пробыл ещё неделю. А всего отсутствовал 20 дней. Устал-таки чувствительно. Люся встретила с облегчением, ждала нетерпеливо. Наш Коля заявил родителям, что ему надоело учиться. - Что будешь делать? – Пойду торговать в киоск. Саша и Ольга Музалевские «погорели», вложив некую сумму в МММ. Ольга служит теперь в редакции журнала «Обозреватель».

 

Уход Ю.Григоровича из Большого театра. Падение курса рубля. Обыватели в панике, Называют случившееся «четвертым ограблением». Обвальная «деиндустриализация» России. В роли ведущего на одной из программ телевидения начал выступать известный циник и нарцисс Виктор Ерофеев. В советском прошлом он не состоялся, а человек образованный, не без способностей. Считает, что все мы несем на себе печать проклятия исчезнувшей эпохи. «Плывем в одной лодке, укушенные соцреализмом. А это – символ величайшего исторического заблуждения и несбывшейся мечты». Соцреализм, - по мнению В.Ерофеева. юмористический феномен и бич культуры одновременно.

 

15-16 октября ещё одна поездка в Спасское-Лутовиново. В сущности обыдёкой. Ездили с Сашей на нашей машине, чтобы забрать свою картошку (восемь тяжелых мешков). Саша водит машину уверенно. Выступление А.Солженицына в Думе. Кажется, его  надежды на эффект не оправдались. Рвётся в политику. Честолюбив этот вчерашний заключенный «шарашки»!

 

 Всю осень продолжал работать над «Спасско-Лутовиновской хроникой». Купили мне персональный компьютер, Уплачено 1000 долларов (3 млн. рублей). Саша меня обучает. Робею перед сложной техникой. В ноябре на заседании «научной группы» музея Л.Толстого выступил со справкой о Сухотиных, пасынках Т.Л.Толстой. Никто из слушателей  о них ничего не знал. Моё выступление их удивило: кто таков этот Чернов? Министр культуры РФ Ю.Сидоров отверг кандидатуру Олега Иванова, предлагавшегося директором Третьяковской галереи. О.Иванов звонил мне обиженный, ругательски о Сидорове. Саша Запорожец, приехавший в Москву по службе на два дня, сообщил, что его бабушка, а наша тётка – Арина Антоновна Азарова умерла на 91-м году минувшей весной у дочери в Рязани. Нелегкая ей досталась  судьба.

16-23 ноября в Орле, Колпне, Спасском-Лутовинове. Беседа с руководством  Орловского музея изобразительных искусств. Там встречался с А.И.Кондратенко. В музее И.С.Тургенева: Балыкова Л.А. озабоченно говорила о разрушении тургеневских музейных традиций в областном городе. Упреки в подтексте направлены в адрес Н.И.Левина и Спасского-Лутовинова. Наутро «тургеневские чтения». Интересен как всегда В.А.Громов. Содержательное выступление Л.Балыковой, сопоставлявшей «Исповедь» Л.Толстого и «Синилia» Тургенева. Следующим днём выступал в пединституте пред студентами-филологами. Рассказывал им реальную историю прототипов «Первой любви». Второе в этот день выступление в редакции «Орловской правды». По телефону с увечной, прикованной к постели Аидой Гунали (по просьбе общих знакомых). Жалуется, что все её забыли.

 

 19 ноября за мной из Колпны приехал В.В.Хохлов. Мне там подготовлена встреча с общетвенностью в новом здании Дома культуры. Человек 100 слушателей. Беседа в жанре дружеских  воспоминаний. Гостеприимство М.Н.Бухтиярова. Обед в узком кругу в «задней комнате» ресторана. Беседа с районной номенклатурой. Колпнянских руководителей считают в Орле «демократами», ставя им это в укор. На ночевку меня устроили в профилактории при райбольнице. Хотели даже организовать сауну, но я решительно отклонил эту затею. Зато угощение отвергнуть не удалось. С коньяком, водкой, холодной гусятиной и мёдом. Смущало только то, что рядом морг, где я 24 июля 1989 года увидел тело умершего нашего бедного отца. Воспоминания  тяжелые.

 На следующее утро назначена поездка к пустому, заколоченному родительскому дому. Воры-подростки, похоже, проверяли его. Но он пуст. Нас встретил отощавший приблудный кобелёк, которого подкармливал Алексей и дал ему кличку Черномордин. Заехали к Митрофановым («Пехалам»). Алексей прислал им поллитровку в презент. Побывал на кладбище, чтобы поклониться могилам родителей. После чего шофер Володя Дорофеев отвёз меня в Мценск. Он – внук хутор-лимовского баптиста-пресвитера «Иглепочки» - Глеба Борисовича Рыбина (1877+ок.1970). Матрос в прошлом, был при Порт-Артуре.

 

21-23 ноября на два дня в Спасское-Лутовиново. Возвратился в Москву 24-го. В  музее-заповеднике тихо, посетителей очень мало. Недавно приезжали гости – российские писатели во главе с Ю.Бондаревым и увязавшимся с ними Ю.Мелентьевым. В стельку пьяны. Бондарев ворчал, что показывают «кой-то дуб», а не Тургенева и литературу. Н.И.Левин утешается, что во время выплачивает сотрудникам зарплату, находит небольшие деньги на текущий ремонт. Недавно устроено газоснабжение жилых домов музея в рабочем посёлке. Р.М. Алексина уволилась совсем. На её место учёным секретарем Лена Левина. Помог ей составить программу январских «тургеневских чтений».

 

Начало декабря. Громкие взаимообвинения по случаю позора российских военных в Грозном. Дудаевцы расколошматили наскоро собранных московских наёмников. 50, или более, российских солдат и офицеров-танкистов, взявших в своих частях отпуск, чтобы подзаработать на карательной  экспедиции, попали в плен. Их водят напоказ по улицам чеченской столицы, того и гляди расстреляют. Президентский режим втянулся в нехорошую, тяжелую по последствиям ситуацию в Чечне, которая, к тому же, окутана ложью и лицемерием. Действия примитивно мыслящего министра обороны Грачева.

 

Наш Саша проводит на службе едва ли не сутками. У них чуть ли не казарменное положение. Вечером 10 декабря войска введены на территорию Чечни. Все, кто не безразличен к интересам страны,  открыто выступают против «ястребов» в окружении Ельцина (Коржаков, Грачев, Филатов и др.). Продолжается переброска войск усиления на северный Кавказ. Случаи неподчинения приказам. Мы накануне затяжной войны с горцами. Ельцин маневрирует, пытается ослабить натиск. Опасаются ожесточения чеченцев: тогда те пойдут на всё. Начались «переговорные игры». Поражение российского воинства при штурме Грозного накануне Нового года. Впервые по Москве слухи о возможном терроре чеченцев в столице. В Чечне началась «большая кровь». Гибнут тонкошеие первогодки, ещё не научившиеся воевать. Против них опытные, безжалостные бандиты.

Готовимся отмечать 70-летие Люси и 45-летие Вали. Всё наше семейство в хлопотах. Меня посетил мэтр петербургской генеалогии И.В.Сахаров. Человек скользкий и необязательный. Мы с ним постоянно полемизируем. Но он напичкан информацией по  родословному прошлому лиц, которые меня интересуют. Эти источники в условиях нынешней разрухи архивного и библиотечного дела стали недоступны. Игорь Васильевич рассказал о встрече папы Иоана-Павла II-го с С.Аверинцевым и Н.Ю.Татариновой-Сахаровой. Те по приглашению в это время читали лекции в Риме.

 

С.Л.Жидкова, сотрудница Тургеневского музея в Орле, сообщает, что группа студентов пединститута намерена ехать в Петербург, чтобы отыскать могилу княжны Ек.Шаховской, из «Первой любви». Несомненно, последствия моего выступления в ноябре с рассказом о княжне в Орловском пединституте. В «Литературной России» навет орловского литератора И.Рыжова, будто, «Чернов, работавший в ЦК, оказывал в 60-е годы давление, чтобы меньше пропагандировали Бунина». У меня, конечно, «алиби»: сам с 1959 года пропагандировал Бунина в «Орловских литературных местах». Но всё равно придётся кому-то, что-то объяснять.

 

Мне исполнилось 68 лет. Родился в день первосвятителя Андрея Первозванного.

 

 

Memoria-94:  В апреле умер Р. Никсон (бывш. президент США)  скончались и Л.Леонов (на 96 году); Чаковский А.Б.; Ким Ир Сен (театрализованный траур); Огарков Н.В. (маршал); Якушкин Д.И. (разведчик, резидент); Шелепин А.Н.; Дудин М.А. (поэт); Адамович Алесь; Бондарчук С.Ф. (кинорежиссер); Стаднюк Ив. (украинский писатель); Е.Долматовсий (поэт); Терентий Мальцев (на 99 году); Шишлин Н.В. (сотрудник ЦК); Восс В. (просоветский руководитель Латвии); Леонов Евг. (актер); Гамсахурдия (грузинский президент-сепаратист); Савинкин Н.И.(генерал, зав. Администр. Отделом ЦК); Лисавцев Э.И.;Ильина Наталья (журналист, мемуаристка); Афанасьев Виктор, академик (бывший. ред «Коммуниста» и «Правды»); Ю.Райзман (кинорежиссер); Руфина Нифонтова (актриса); Крючков Н.А. (киноактер); Борисов Олег (актер); Нагибин Ю.М. (писатель); Александров Б.А., военный дирижер, автор Гимна; Смоктуновский И. (актер); Евг. Симонов (режиссер, театр. деятель); Дышленко Г.В.(орловский художник); Хлынин Н.Ф.; Рюмин П.И (сослуживец по отделу культуры); Дедков И. (критик); Стародубцев И.П. (послевоенный директор Ярищенской школы); Панов Иван («петюшкин»,40-летний алкоголик, после него осталась сестра, мать-одиночка, о них на Удеревке разное говрили); Доня Ефимовна, удеревская аборигенка; Никишин А.И.(Андрюха Кондратьчев, удеревский инвалид); Никишин Виктор Ив., кривой на Удеревке, по кличке («камбала»; Белокопытов А.И. (Санька-самец, немецкий пособник в нашей деревне, который все послевоенные годы скрывался на Донбассе).

 

            2000

 

Гибель атомной подводной лодки «Курск». Эпидемия взятия заложников. В квартире на Кутузовском проспекте похитили  мальчика, приехавшего из Израиля навестить отца. В мае покончила с собой Валентина Мешкова-младшая (1957-2000), В том году умерла Тоня Хохлова (Соловьева), мать Виталия, дочь нашей тёти Мори. Внезапно скончался бывший мэр Санкт-Петербурга А.Собчак, так и не дождавшись собственной легализации

 

Вместе с Люсей в Спасском-Лутовинове и в Орле. М.М.Касьянов занял премьерское кресло. Министр культуры В.К.Егоров  перемещен на другую должность. На его место М.Е.Швыдкой, журналист и театровед. С Егоровым мы вместе служили в отделе культуры  ЦК, а Швыдкого встречал прежде в компании друзей в редакции журнала «Театр» - с Ю.Рыбаковым и А.Свободиным.

 

           Работал над рукописью «Дворянских гнёзд», Реально она сдана редакторам музея-заповедника годом раньше, чем «Провинциальный Тургенев» в «Центрполиграф». Музалевские-Окуньковы   в конце лета продали  наш  родительский дом в деревне местному колхозу. Накануне нового года Ельцин своей волей вручил фактическую власть в стране Владимиру Путину. Многие тогда не смогли понять логику  этого  решения. Только практика  показала справедливость этого поступка.

 

Memoria-2000:  Туманова З.П.; Курпеков Ю.К.; Оников Л.А.; Евсеев М.В.; Шпицер И.Г. (на 77 году); Крейн А.З.; Митрофанова Мар. Ив. (дочь «Глазика»); Степанова Л.И. (дочь Нюры «Тюгурюнихи»); Трофимов Николай Андреевич (отец Анатолия); Кузьмин Алексей Фёдорович (зав. агитпропом в Орле);

 

 

                                      

2001.

 

 

Ужасный террористический акт 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне. Арабы-самоубийцы захватили самолет с пассажирами и на большой скорости направили его на высотные башни Всемирного торгового центра на Манхеттене. Погибли тысячи людей. Всеобщее сочувствие американцам, хотя, быть может, не Соединенным Штатам.

 

          В июле обыденкой побывал в Колпне и съездил на Удеревку.  На кладбище поклонился могиле  родителей. Встреча с главой районной администрации В.А.Громовым. Осмотр построенной год  назад средней школы в Тимирязеве. Кавалькада  автомобилей. Сопровождали  зам. главы Л.А. Захарова и руководитель хозяйства М.П.Самойлов. Посетил родительский дом, осмотрел  сад, проехал по местам своего детства. На Удеревке остановились возле дома Виктора и Алексея Белокопытовых, где находилась усадьба моего деда и хата, в которой я родился. Есть у меня сделанный тогда снимок Белокопытовых и несколько видов мест нашего детства.

 

           Наш внук Николай защитил тем летом дипломную работу в институте на «отлично». Получил «красное» удостоверение. Большая для всех нас радость. Столетие нашего отца, Михаила Дмитриевича. Собраться по этому случаю всем его потомкам, как я мечтал, не удалось. Громоздко и многолюдно. Алексей отсоветовал  и Люся  возразила:  ей было бы  тяжело. У Саши очередной бзик. Планирует создать фирму информационных услуг, названную им «Ностальгия».  Замысел неперспективный; да и спрос не предвидится.  Нет опыта в таких делах, а потому – затея дилетантская. Разумеется, в конечном счете не получилось.

 

        Осенью, в сентябре, отдал рукопись «Провинциального Тургенева» редакторше В.А.Благово, Ей замысел нравится. Заключил договор с идательством «Центрполиграф». Текст,  расширенный за счет «Спасско-Лутовиновской хроники», исправляется и уточняется. Начинаю разгружать квартиру от журнально-книжного хлама. Выбрасываю, как мне казалось, ненужное, издания прежних лет, устаревшие и «отмененные» временем. Быть может, и буду потом сожалеть, но ведь квартира уже превратилась  в хранилище, повернуться негде, дышать нечем. Пожароопасно, в случае короткого замыкания.

 

4 ноября начался  третий  срок губернаторства Е.С.Строева в Орле. Вопрос о преемнике становится остро актуальным.

 

 

 

 

 

 

2002

 

Летом  наводнение в Центральной Европе. Под водой оказались южные города Германии. Затоплены Прага и пражское метро. Стихийное бедствие в Краснодарском и Ставропольском краях, на Северном Кавказе. Смыты и погребены под грязевыми потоками целые поселки. Власть принимает экстренные меры, чтобы  построить их заново на безопасных местах.

 

    Москву прибывают со всех краев воры, мелкие и крупные грабители. У Люси украли деньги (к счастью, небольшую сумму) и документы. У Коли прямо возле дома хулиганы-подростки отняли мобильный телефон. Оскорбительный для россиян террористический акт, когда группа бандитов-чеченцев, угрожая взрывом, захватили в театральном центре на Дубровке во время спектакля-мюзикла «Норд-Ост» около тысячи зрителей. В ходе спасения заложников пришлось применить газ,  от  которого погибли почти 170 человек. Организация штурма и спасения была неумелой и  варварской.  Всех бандитов, среди них женщины-смертницы, перестреляли сонных.

 

В начале года я купил себе новый, более совершенный компьютер, Освоение  продолжалось длительное время. Помогал Коля: обучал, исправлял ошибки, последовательно знакомил с необходимыми мне рабочими операциями. С января аппарат подключен к системе Интернета.

 

       Летом Славик, Маша и её друг Павел  съездили на сутки в Колпну. Убрали и покрасили ограду на кладбище. Побывали на Удеревке. Заброшенный наш дом растаскивается, стоит без присмотра. Внутри всё выломано. Славик расплакался, видя как гибнет наша общая колыбель. Молодежь задумалась,  разволнована.

 

        С кураторами моей книги «Провинциальный Тургенев» В.А.Благово и С.А.Сапожниковым в течение всего года работал над ее редактированием. Выступление по телевизионному каналу «Столица»  (9-я кнопка):  в издательстве «Центрполиграф» рекламная передача  с участием нескольких авторов книг, издающихся в серии «Россия  неизвестная и забытая». Алексею, который смотрел эту программу, мое  выступление понравилось.

 

Заканчивал  подготовку  и  сдавал орловским издателям  рукопись  книги о Колпне. В январе в Спасское-Лутовиново для переговоров со мной об этом издании приезжал  земляк, председатель бывшего нашего колхоза, а теперь акционерного хозяйства М.П.Самойлов. Передал ему текст авторских условий. В сентябре встречался в Орле с колпнянской начальницей Л.А. Захаровой и вручил ей окончательную версию книги «Колпна» (таково уточненное название)  вместе с комплектом иллюстраций. Все это отдано на усмотрение редактору  издательства Орловской телерадиокомпании А.П.Олейниковой. До конца года она оперативно подготовила набор, верстку и репродуцированные оттиски. А я успел все это просмотреть и вычитать.

 

Хроника жизни

          

1926-1943 –детские годы на Удеревке и в посёлке Калуга. Об истории этого исторического посёлка отдельно.

 

1943 - пребывание в Магнитогорске в школе ФЗО и на Комбинате. Реэвакуация в Орёл.

1944-53 – в Ельце: мастер и старший мастер РУ № 2, женитьба, рождение сына, скитался по наемным квартирам, одно время жил в ремесленном училище вместе со своими учениками.

 

1953-54 – переведен в Орёл, работал инженером производства  в Управлении трудовых резервов.

 

1954-59 – лектор Орловского обкома КПСС. Жили на 2-й Курской у Сигачевых, потом получена отдельная квартира в доме обкома КПСС на Больничной улице (ныне ул. Сурена Шаумяна).

 

С 1959 года учился в аспирантуре Академии общественных наук. С того времени вот уже 45 лет как поселились в Москве.  В 1962 году утвержден инструктором Отдела культуры ЦК КПСС. Последовательно улучшали жилищные условия. Жили на Кутузовском пр., д. 30/32, на Малой Филевской, 60, теперь, вот уже более 25 лет на Молодогвардейской, 4.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Приложение 1

 

Родословная рода Черновых, составленная Николаем Михайловичем Черновым

 

1	Иван "черный" ум. до 1745г.	Сведений о нем нет. В ревизии 1745г. были записаны только его малолетние дети.
2	Андрей р. в 1740г. = Дарья Ивановна, той же деревни крестьянка р. 1743г.		1
3	Емельян, р. в 1742г.	в 1757 г. сдан в рекруты, т.е. 15 ти лет	1
4	Матвей р. в 1744г	Родоначальник семейства Матюхиных, живущих и поныне в деревне, и Трофимовых	1
5	Степан Андреевич   (1758-1784)		2
6	Прокофей р. в 1760	Продан в 1815г. со своей семьей в 1815г. А. Клушиной	2
7	Еким (Ефим)  (1764-1783)		2
8	Павел р. в 1766г.
9	Арефий р.1775г.		2
	Авдотья Андреевна р. в 1774г.	Родоначальница Черновых	2
10	Зиновей р. в 1783г.		6
11	Ефим по крестному отцу Андреев, р. в 1801г. =1-я NN 2-я Агриппина Филипповна  р. в 1821г.	Незаконнорожденный сын вдовы Авдотьи Андреевны	Родона- чальник Черновых
12	Семион, по крестному отцу Иванов р.в 1804г.	Незаконнорожденный сын вдовы Авдотьи Андреевны
13	Василий по кр. отцу Иванов р.1812г.	Незаконнорожденный сын Вдовы Авдотьи Андреевны
14	Егор	Проданы всей семьей надв. советнице Александре Клушиной с аукциона в 1815г.	8
15	Антип	8
16	Сергей р.1826		11
17	Иван р.1828 =Прасковья Лактионовна Панова р. 1827		11
18	Максим (1832-1903) =1-я NN   2-я Олимпиада Афанасьевна Панова р. в 1837г.		11
19	Григорий (1857-1917) = Ольга (из Черниковой)		16
	Ольга за В.Н. Шешелевым		16
	Авдотья за Валерианом (Аверьян) Акинф. Пановым	Лобаха. Мать Мих. Авер. и Аверичкина бабка	16
	Мария р. в 1856г. за Мих. Петр. Пановым	Рытушка. Мать М.М. Панова	17
	Марфа за Максимом Петровичем Фроловым (кузнец) из д. Поляковой (около Спасского)		17
	Александра за Иваном Жарковым из Тимирязево		17
20	Стефан умер в 1908 = Варвара Афанасьевна Фролова из с. Стаканово Щигровского уезда		18
21	Дмитрий (1869-1935) = Анна Павловна Киреева (1875-1953). Похоронена в Фошне	Училась у Королевского дьячка, потом вКолпне	18
	Арина за Дм. Чулковым в Полозовском		18
	Агафья за Гр. Антип. Киреевым	умерла в марте 1938г. в г. Попасный	18
	Анна за Степ. Семен. Митрофановым		18
22	Григорий р. в 1886г. = Матрена Кузьминична Бурцева	ум. в 1942г. в Калуге	19
23	Василий (1890-02.1963) =Ал-ра Никол. Панова (1898-10.1984)	Георг. кавалер. Простреляно горло, вставлена медная трубка. Я его помню (ЧАН)	19
24	Иван (1892-1952)		20
25	Александр (1896-1938) = Татьяна Александровна Григрьева   пропала в войну.	Был начальником охраны новостроящихся Харьковских заводов. Носил ромб (ст. майор НКВД) репрессирован.	20
26	Павел (1898-1.12.1978г.) =Прасковья Никол. Трофимова   (1897-25.09.1989)	Сверстник детских игр деда -Мих. Дмитр. (ЧАН)	20
27	Василий (1903-1995) =Елена Ефимовна Павлова   (1906-1990)		20
	Мария р. в 1907 пропала без вести в 1943г. в Харькове	Муж ее Гвоздев сделал донос на шурина А.С. Чернова	20
28	Михаил р.12.11.1901 д. Удерево + 24.07.1989 п. Калуга = Мария Антоновна Псарева р. 08.10.1905 пос. Шахты № 19 Бахмутского у. Екатеринославской г. + 18.08.1990 г. п. Калуга	инвалид Великой отечественной Войны           похоронены в п. Колпна Орловской обл.	21
29	Дмитрий (1909-07.1947) = Анна Андреевна Митрофанова		21
30	Иван (1915-1943) холост	пропал без вести в Великую Отечественную Войну	21
	Александра р. в 1921 г. за Герасимом Гер. Акуловым	Валя Василий + Лида Славкова р. 05.1950 (Колпна, Орловской обл.                       Буденного 21, кв. 9. т.  2-19-57                        ухаживает за могилами дедов) Иван	21
31	Александр (1910-1974 Свердловск)	Нечаянно отравился суррогатом спирта служил охранником на заводе	22
32	Николай (1914 - 11.1970) = Лидия Ив. Евтюхина (1916 - 1999)		22
33	Иван р. 1922г. холост	погиб в Великую Отечественную Войну	22
34	Алексей р. в 1924 г. = Александра Васильевна Аристова		22
35 35а	Павел Михаил р. в 1926г.	погиб в 1943 г. на фронте	23
36	Александр р. в 1926г.	ветврач, жил в Подольске	23
37	Александр (1925-07.1991)		24
38	Николай р. в 1929г.		24
39	Виктор (1927-1983)		25
40	Леонид (1928-1931)		26
41	Леонид (1932-05.10.1983)		26
42	Николай р. 1935 умер ребенком		26
43	Вячеслав р.1938		27
44	умер ребенком		27
45	Николай р.14.12.1926 д. Удеревка             + 02.02.2008 г. Москва  =Наумова Людмила Васильевна   р. 03.12.1924 г. Елец	партийный работник, литературовед, историк, один из крупнейших исследователей биографии И.С. Тургенева	28
46	Алексей р. 29.07.1928 д. Удеревка             +       11.2009 г. Москва	полковник внутренних войск МВД СССР	28
	Вера (1931-2006) =за Ник. Ник. Окуньковым (1925-2005)	Ольга Музалевская р. 1964г. сын Даниил р. 2001 г. живет с семьей в Исландии	28
47	Вячеслав р. 27.03.1950 п. Калуга               +      01.2008 г. Москва = Валентина Ивановна Никулина	Работал на Кунцевском механическом заводе. Мастер по наладке телевизоров. В этом качестве объездил всю Европу. В 80-е годы, в командировке в Германии, познакомился с В.В. Путиным - чинил ему телевизор. Скоропостижно скончался от тромба в легком. Похоронен на Кунцевском кладбище.	28
59	Александр р. 05.11.1949 г. Елец = Валентина Анатольевна Фоменко    р. 03.12. 1949 г. Томск	полковник внутренних войск МВД России, IT-шник, работал в составе войсковых оперативных групп (ВОГ) МВД СССР в Баку, Карабахе, Чечне	45
60	Максим р. 08.03.1972 г. Москва = Ирина Юрьевна	работает в МИД России. В настоящее время в командировке в Аргентине	47
	Мария р. 24.06.1977 г. Москва = за Павлом Фетисовым	профессиональный фотограф	47
67	Николай р. 07.09.1979 г. Москва =Анна Сергеевна	работает в компании "Эмерсон", специалист по автоматизации химических процессов	59
68	Илья р. 2001 г. Москва		60
69	Алиса р. 22.09.2014 г.		67

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Приложение 2

 

 Рис.1

Первое фото Черновых.  1917 год.

Стоят (слева – направо): Михаил Дмитриевич Чернов, сосед «Турка», Анна Дмитриевна Чернова.

Сидят: (слева – направо): Дмитрий Максимович Чернов, Дмитрий Дмитриевич Чернов, Анна Павловна Чернова, Иван Дмитриевич Чернов.

 

 

 

 

 

 

Рис.2

1936 год.

 

Стоят (слева – направо): Николай Михайлович Чернов, Алексей Михайлович Чернов, Вера Михайловна Чернова.

Сидят: Михаил Дмитриевич Чернов, Мария Антоновна Чернова.

 

 

 

Рис. 3                                                        1947 год

 

 Рис.4                   Январь 1950 года

 

 Рис.5                Февраль 1950 года

 

Рис. 6.                                         Примерно 1957 г.

Стоят: Левыкин И.Т.,  Чернов Н.М.

Сидят: Пономарева Р.О., Гаврилов А.И., Алексеев С.А.

 

Рис.7                                   Гагра 1955 г.            

 

Рис.8           1 сентября 1956 года    

 

Рис.9 2-я Курская, 78  1958 г.

 

Рис.10  Старая хата 1957 г.

 

       

.   Рис. 11  Новая хата 1962 г.                 

 

Рис.12              М.Д. Чернов 1958                         

 

Рис. 13 Вячеслав, Михаил Дмитриевич, Александр

1958 г.

 

Рис.14 АОН при ЦК КПСС             1959 г.

Стоят: Н. Чернов, Е. Кривицкий, В. Росяев, Н. Зарипов, А. Беляев, неизв., неизв., С. Лубсанвандан, Шандор Рапп.

Сидят справа Ярослав Гес, Н. Алексеева.

 

 

 

 

         

 

Рис. 15 Кутузовский проспект, 30/32   1962 г.

 

Рис.16.                         1962 г.

 

Рис. 17.   «Нагорное» 1964 г.

 

 

Рис.18. А.И. и В.Н. Наумовы    1964 г.

 

 

Рис. 19                                              Гагра 1966 г.

 

 

 

 

 

 

 

Рис.20 Награждение орденом «Знак Почета» 1967 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 21                      1970 г.

 

Рис. 22 М.А. Чернова 1974 г.

 

 

 

Рис. 23  Максим Чернов 1975 г.

 

Рис. 24   Т.А. и Ю.М. Черкасовы 1978 г.

 

 

 

 

Рис. 25    М.Д. и М.В. Черновы 1978 г.                     

 

Рис. 26            В.М. Чернов 1978 г.           

 

Рис.27                               М.Д. Чернов 1975г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Тургеневеды»  1996 г.

 

 

 

Презентация книги «Тургенев в Москве» 1999 г.

 

 

14 декабря 2006 года

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/