(Редакция 15.01.2018.)

Предисловие. Пусть не полностью, пусть в какой-то малюсенькой степени, тем не менее, каждый из нас, тоже хозяин своей судьбы и может на неё повлиять.

 

                                                    Вот тебе и шалава?!  

 

   – А ещё  какую-нибудь шалаву, похожую на Оксану из Одессы, Иванов встречал на своём жизненном пути? – вопросительно взглянул «Первый» на «Второго».

 

   – Встречал, даже похлеще, – утвердительно кивнул головой «Второй». – В частности, Яну из Воронежа. Но, как и Оксана, она тоже пришлась ему по душе.

 

   – И чем же? – засмеялся «Первый». – Неужели порочностью?

 

   – Нет, не порочностью, – отрицательно качнул головой «Второй», улыбнувшись. – А в первую очередь тем, что  искренне, честно и преданно любила его и каждое свидание с ним воспринимала в качестве подарка судьбы.

 

   – Покажи её, – попросил «Первый».

 

«Второй прикоснулся к одной из кнопок ДПУ и телепанорамный экран высветил объёмную фотографию стройной, симпатичной девушки, со строгим взглядом.

 

  – Это Яна,  студентка Воронежского медицинского института, 22 года, День рождения 28 мая, – комментирует «Второй». – Судьба её свела с Ивановым при следующих обстоятельствах.

14 сентября 1978 года в четверг  Яна была на практике  в  городской поликлиники №16 в левобережной части Воронежа. Закончив в 15 часов работу, она решила пройтись до своего общежития около института пешком, не спеша, вдоль воронежского водохранилища, через Чернавский  мост, рассчитывая преодолеть 5-ти километровый путь к 17 часам. Погода была солнечной, тёплой и тихой. Несмотря на наступившую осень, деревья стояли зелёными, а на клумбах полыхали разными красками цветы. Когда Яна проходила мимо грязной лужи, оставшейся после вчерашнего ливня на проезжей части дороги,  какой-то водитель такси промчался по луже на большой скорости и замызгал ей ноги от пяток до колен. Возможно, даже специально, идиотов хватает. Попытки стереть с ног грязь платочком, оказались безуспешными.  Наоборот ещё больше размазала.  До Чернавского моста оставалось идти  около пятидесяти метров, и Яна решила дойти до него, спуститься  к водохранилищу и помыть там заляпанные ноги и босоножки.

У моста, она свернула к бетонному  береговому откосу и осторожно стала по  нему спускаться к воде.

Недалеко сидел на корточках с удочкой в руках Иванов. Увидев спускавшуюся по крутому откосу к воде девушку, он поднялся и, предупреждающе вытянув в её сторону руку, крикнул: «Куда вы лезете? В том месте бетонные плиты склизкие и глубоко. Не дай бог, скатитесь вниз, и мне придётся нырять за вами».

Девушка замерла, не зная, что предпринять. Иванов на всякий случай подошёл к ней для подстраховки. Вид его лица был суровым. Однако, обратив внимание на её забрызганные грязью ноги, улыбнулся и с явным сочувствием произнёс: «Ну и ну, надо же… как же это вас угораздило?

 

   – Сама не знаю как. Наверное, слишком расслабилась,  – с милой наивностью улыбнулась девушка, интуитивно почувствовав, что Иванов  её в беде одну не оставит. – Решила после работы пройтись-прогуляться пешком до общежития. Побывать на Чернавском мосту, полюбоваться красотами города. По пути купила мороженное и иду, наслаждаясь его вкусом, не обратив внимание на лужу впереди, а сзади мчавшуюся машину. В итоге, получилось то, что получилось.

 

   – Всё ясно, – весело кивнул головой Иванов. – И главное – не смертельно. Видимо, тому шоферюги  не понравилась ваша короткая юбка и стройные ноги. Хорошо, что юбка и босоножки тёмные. Иначе проблем было значительно больше. Кстати, вы фильм «Свадьба в Малиновке» видели?

 

   – Видела, – улыбнулась Яна.

 

   – Помните, – засмеялся Иванов, – там Михаил Пуговкин исполнял песню «Приготовьтесь Фрау мадам, Я урок вам первый дам, Надо к небу поднять глаза И запрыгать ну как коза Ну-ка смелее напрямик С вашею фигурой это шик».

 

  – Помню, – засмеялась Яна. – Её также часто по радио крутят.

 

   – В таком случае, фрау мадам, давайте руку  и идёмте туда, где я ловлю рыбу. Оно более безопасное. Но всё равно мне придётся вас за левую руку держать, а правой  помоете ноги. А босоножки я сам шурану.

 

Яна протянула свою руку, Иванов свою.

 

Мыть чисто ноги одной рукой у Яны не получалось. Видимо, в той луже вода была с примесями машинного  масла. Пришлось Иванову менять тактику. Постелив газету и усадив Яну на сухую верхнюю часть откоса, он принёс горсть чистой мокрой земли, в полиэтиленовом  пакете воду и со словами  «Клин вышибают клином» вернул её ногам божественное состояние.

Яна в действия Иванова не вмешивалась и покорно, с улыбкой на лице, все его команды выполняла. Ей нравились прикосновения рук Иванова. Причём она сразу же поняла, что это не простые, а профессиональные прикосновения с элементами  массажа.  В свою очередь. Иванов по реакции восприятия Яной его прикосновений тоже понял о наличие  у Яны богатого опыта общения с мужчинами и, следовательно, бурного сексуального прошлого.

Отмыв грязные пятна и потёки на босоножках, Иванов  поставил их подсохнуть на ветерок, дующий из под моста, и сел рядом.

 

   – А как вас звать? – поинтересовалась у него Яна.

 

   – Саша, – с небольшой заминкой ответил Иванов.

 

   – А меня Яна, – улыбнулась она. – Вам нравится это имя?

 

   – Нравится, – кивнул головой Иванов. – Особенно если оно принадлежит такой красивой девушке.

 

   – Неужели я красивая? – засмеялась Яна.

 

   – Можно подумать, вы о том не знаете, –  усмехнулся Иванов.

 

   – Знаю, – улыбнулась Яна. – И всё же у каждого свой вкус, его никто не отменял, разве не так?

 

   – Так-то так, да не совсем, – отрицательно качнул головой Иванов. – Ведь в оценке красоты главную роль всё же играют не частные, а общие правила. Суть же этих общих правил заключается в том, что чем гармоничнее и симметричнее черты и краски человеческого тела, тем оно красивее, тем генетически совершеннее  и тем лучше, тем приятнее  люди это ощущают и воспринимают. И наоборот, чем хуже человек чувствует  гармонию линий и красок, тем вкус у него менее изысканный, менее требовательный  и более упрощённый.  Плюс к сказанному, надо  обязательно учитывать немалую роль нашего подсознания в оценке человеческой красоты. Потому что на первом этапе именно оно за считанные секунды в виде ослепляющей любви с первого взгляда определяет наилучшую изначальную биологическую совместимость мужчины и женщины в более качественном  воспроизводстве потомства. И лишь затем, как бы на втором этапе, особенно в условиях некомфортной жизни, подключается сознание со своими социально-бытовыми поправками, учитывающими, в том числе, коэффициент материальной и инвестиционной привлекательности партнёра с прицелом на возможность совместной семейной жизни или иного времяпровождения.

Наверное, сугубо поэтому каждый человек, почувствовав родное и биологически наиболее ему подходящее, способен мгновенно влюбиться. Поскольку красота  в его подсознании и воображении уже нарисована. В итоге, действительно у каждого свой вкус. И как следствие этого, сплошь и рядом возникают грустные коллизии, когда влюблённость не взаимна, хотя оба по-своему красивы. Просто по-разному чужую красоту и привлекательность понимают, оценивают и воспринимают. В силу чего я могу, например, тебе нравиться, а ты мне нет. Тем более, если есть широкая возможность выбора. Но если диапазон выбора невелик, вероятность взаимно понравиться и влюбиться резко возрастает.

 

   – Саша? – вопросительно улыбнулась Яна. – Значит, ты веришь в любовь с первого взгляда? Да?

 

   – Раньше верил, – засмеялся Иванов. – Сейчас, в век косметики и подкладок, зрение подводить стало. Щупать требуется. Кроме того, наверное, правильнее говорить не о любви с первого взгляда, а о влюблённости. Так как любви всегда предшествует влюблённость и, следовательно, влюблённость и любовь не одно и то же. В частности, любовь между мужчиной и женщиной означает бескорыстное служение друг другу без каких либо взаимных претензий, а влюблённость связана с ожиданием наслаждений и без взаимных упрёков не обходится. Отчасти именно поэтому подсознательная любовь такая чистая и светлая. Что касается перехода влюблённости в любовь, то одной влюблённости без дополнительных составляющих недостаточно. В итоге: душа через подсознание решает в кого влюбиться, кого любить, а обстоятельства через сознание решают с кем быть.

 

   – А как ты, Саша, считаешь: любовь с первого взгляда полезный фактор?

 

   – Конечно полезный. Во-первых, это сигнал подсознательного аппарата головного мозга сознательному, что с этим человеком потомство в биологическом плане будет качественнее. Причём, сигнал особого свойства, подавляющий сомнения, притупляющий чувства осторожности, окрашивающий в розовые тона поступки и поведение влюблённых, то есть ослепляющий. А во-вторых, наиболее высокий уровень желаний возникает и поддерживается тогда, когда подсознательное и сознательное понимают, что так будет лучше. Но имеются и опасные минусы. В частности, любовь с первого взгляда не признаёт прошлого. Между тем прошлое почти всегда взаимосвязано не только с настоящим, но и  с будущим. Следовательно, знать его очень важно.

 

   – А вы женатый? – внимательно посмотрела Яна на Иванова.

 

   – А можно мне о том промолчать? – тяжко вздохнул Иванов. – Впрочем, а вы как считаете?

 

   – Не знаю, – пожала плечами Яна. – С одной  стороны, когда вы мыли мне ноги, интуиция подсказывала мне, что у вас огромный опыт обращения с женщинами. Но с другой стороны, почему тогда в каждом вашем движении таилась застенчивость, стыдливость, скованность? Боязнь даже в шутливой форме перейти условную черту порядочности поведения?

 

   – Спасибо за похвалу моего опыта и умения обращаться с женскими ножками! – засмеялся Иванов. – Приятно, поверьте, такое услышать от молодой очаровательной девушки. Хотя, если честно, то - не моя заслуга. Когда мне не было ещё 17 лет, и я учился в 10 классе, в меня влюбилась и в себя влюбила очень-очень красивая, как вы, но старше, 25-летняя особа, работавшая в спортклубе на полставки  тренером в гимнастической секции и массажисткой. В итоге, мы почти год регулярно три раза в неделю тайно встречались на специально ею снятой  квартире. Причём, Бог наградил её не только отменной внешностью, но и талантом умелой наставницы  постельных сцен. За что я ей безмерно благодарен. Правда, меня тоже не лыком сшили, и по собственному признанию моей наставницы  она считала меня самым любимым и способным своим учеником за последних шесть, в ту пору, лет. Кстати, в моей жизни та наставница так и осталась единственной женщиной, из числа красивых, кого я не стеснялся. Остальных, кто мне нравился, почему-то всегда стеснялся и стесняюсь.

 

   – А родители знали? – хитро улыбнулась Яна.

 

   – Нет! – засмеялся Иванов. – Я всегда придерживался правила: чем меньше знают обо мне родители, тем им и мне спокойнее. Наши любовные встречи проходили в дни, когда я занимался после  школьных уроков в спортклубе гимнастикой.  Тренировки начинались в 19 часов, а дома думали с 17 часов. На самом деле с 17 до 19 часов меня тянуло к совершенно другим мероприятиям.

 

К сожалению, наша любовь  оказалась скоротечной.  Кто-то нас вычислил и сообщил о наших встречах её 40-летнему мужу.  Пришлось нам расстаться. Потом было уже не до встреч. После 11 класса поступил в лётное училище, затем учился заочно в авиационном институте.  Короче говоря, в количественном отношении мой любовный опыт невелик и, скорее всего, даже меньше вашего, хотя я намного-много старше вас. 

 

   – И сколько же вам лет, юноша? – весело улыбнулась Яна.

 

   – Четвертый десяток пошёл два месяца назад, милая бабушка, – ответил ей в том же духе Иванов.

 

   – Извините, – засмеялась Яна. – Я думала вам  не больше двадцати пяти. – Но и тридцать для мужчин возраст  не слишком солидный, особенно если он о жизни судит только по пропагандистским фильмам, книгам и школьной литературе.

 

   – Интересно, а как иначе о чём-то можно судить, – усмехнулся Иванов, – если кроме однобокой информации иной нет, либо она закрыта? Лезть во все дыры самому и на своих горьких ошибках опыта набираться – тоже не выход. Голова вся в шишках будет. Да, и обгадят так, что не отмоешься.

 

   – Так вы женатый или не женатый? – вновь вернулась к своему вопросу Яна.

 

   – Женатый, и что? – вздохнул Иванов.

 

   – Обманываете, – улыбнувшись, отрицательно покачала головой Яна. – Вы не женатый. Моё сердце это чувствует. Такие красивые и умные парни жениться не спешат. Или, если по глупости женятся – быстро расходятся. Вы, скорее всего, разведённый. Ну да ладно, не хотите отвечать не надо.  То дело личное.

 

   – Вот именно – личное, – поддакнул Иванов. – Вам, наверное, тоже не нравится, когда кто-то пытается вторгнуться в вашу личную жизнь?

 

   – Смотря кто? – засмеялась Яна. – Если вторгнитесь именно  вы и там застрянете, завязните, и нам надолго окажется по пути, буду такому повороту событий только рада и отвечу на любой вопрос.

 

   – Даже про самое-самое, что хранишь в потаённых уголках своей души? – улыбнулся Иванов.

 

   – Даже об этом, – тяжко вздохнула Яна. – Поскольку, как подсказывает опыт, глупо начинать возводить по-настоящему дружеские отношения с понравившемся человеком на лживой основе. Всё тайное рано или поздно становится явным.

 

   – В таком случае, можно мне задать вам несколько вопросов?

 

   – Задавайте.

 

   – У вас в настоящий момент есть молодой человек?

 

   – Нет, - без всяких ноток сожаления и грусти ответила Яна.

 

   – Странно, –  усмехнулся Иванов. – У такой красавицы… и вдруг нет молодого человека.  В чём же причина?

 

   – Так надо, –  твёрдо ответила Яна.

 

   – И всё же…

 

   – Слишком их было много в прошлом.  Надоели. Взяла длительный тайм-аут на время учёбы в институте.

 

   – Теперь понятно, – улыбнулся Иванов. – И даже интересно. Может тогда, если никуда не торопитесь, расскажите кто вы?

 

   – Расскажу, рискну, – усмехнулась Яна, – Но пообещайте не сбежать от меня не попрощавшись.

 

   – Даже в мыслях такого не будет, обещаю, – засмеялся Иванов. – Все мы не без греха.

 

   – Ладно, так и быть, поверю. Вообщем, родилась я переношенным ребёнком. Но вполне нормальной, не перезрелой. И до 12 лет всё было как у всех моих сверстниц. Потом – словно подменили. Неожиданно гормональное развитие стало быстро опережать умственное и с 13 лет меня попёрла по бездорожью. Родители, естественно, взяли моё поведение под жёсткий контроль. Однако чем чаще мне пытались вправить мозги, тем больше они съезжали набекрень. В итоги  к 18 годам  моё тело растеряло всё кроме веса.  То есть, не было ни стыда, ни совести. Курила, пила. Родителей не слушалась. Постоянно врала. Убегала из дома. Научилась профессионально  попой восьмёрки крутить и во все три отверстия трахаться. Причём, самое на редкость удивительное то, что ни разу никакой заразы не подхватывала и не «залетала», хотя спермы в меня не меньше ведра влито.

 

   – Сплюнь, – брезгливо поморщился Иванов.

 

   – Нет уже нужды, – весело улыбнулась Яна. – Сейчас мой дом в другом военном городке.  Никто там о моём непутёвом прошлом не знает.  Веду себя архиприлично. Не курю, не пью. Корчу нецелованную.  В институте и общаге тоже всех отшиваю.  Пока не получу диплом твёрдо решила держаться подальше от озабоченных.  С плохой репутацией надеяться найти путёвого мужа  и хорошо устроится в жизни глупо.  Чтобы справиться с такой задачей – вилять надо головой, а не попой. Правда, иногда бывает невмоготу.  Тянет в прошлое. Особенно, если парень сильно нравится, а мастурбации накал страсти не снижают. Тогда приходится прибегать к помощи импортных таблеток. Одной вполне достаточно, чтобы тяга к сексу временно исчезала.  Одно только беспокойство остаётся, как бы во фригидную не превратиться.

 

   – Может проверим? – шутит  Иванов.

 

   – Боюсь, – засмеялась Яна. – Сорваться могу. Мне, коль заводить любовника, он нужен постоянным.  Пусть даже в качестве редкого гостя, чтобы охотку сбивать.

 

   – А на кого учишься и в каком институте? – улыбнулся Иванов.

 

   – В Воронежском медицинском институте имени Бурденко. На пятом курсе.

 

   – Стоп, это случайно не тот  академик Бурденко, чьё имя носит  главный военный клинический госпиталь в Москве?

 

   – Он, – кивнула головой Яна.

 

   – И когда вашему институту его имя присвоили? – удивился Иванов. – Да и чего ради? Зачем? Ведь ещё совсем недавно это был просто Воронежский медицинский институт.

 

   – В прошлом году, – улыбнулась Яна. – По случаю столетия со дня рождения великого хирурга Николая Ниловича Бурденко, который жил, работал, занимался научной деятельностью и лечил здесь людей в тяжёлое время Гражданской войны. Поэтому ничего плохого нет в том, что кое-какие улицы и медицинские учреждения, включая наш институт, названы в честь такого замечательного человека.

 

   – С тем, что Бурденко был для своего времени хорошим хирургом и учёным, я согласен, –  нахмурился Иванов. – Однако назвать замечательным человеком подобную сталинскую социально-политическую проститутку лично у меня язык не повернётся. И потому в моей душе никакого протеста не возникает, когда таких превозносят в специализированных научных кругах и изданиях, но не в средствах массовой информации и общественно значимых местах типа улицы, института, госпиталя, больницы, санатория.

 

   – Чем же, Саша,  так провинился в твоих глазах Николай Нилович Бурденко? – засмеялась Яна. – Неужели ты считаешь, что его зря избрали в академики Академии наук СССР, неправильно присвоили ему воинское звание генерал-полковника медицинской службы, напрасно признали Героем Социалистического Труда, незаслуженно награждали Сталинской премией первой степени и орденами, неоднократно выбирали депутатом в Верховный Совет, был первым президентом Академии медицинских наук СССР и являлся почётным членом Лондонского королевского общества хирургов и Парижской академии хирургии.

 

   – Знаешь Яна, перечисляя все эти заслуги Бурденко, ты не учитываешь главного.  В Советском Союзе талантливых хирургов, и не только хирургов, было великое множество, но на поверхность и гребень всплывало и продолжает всплывать лишь подстать кремлёвской власти социально-политическое говно. И пример тому поведение в январе 1944 года расхваленного тобой Бурденко, когда его, именно его, ибо знали кого, назначили председателем советской Специальной комиссии по расследованию подлого Катынского расстрела  более четырёх тысяч поляков. Да, в начале он искренне верил, что это дело немецко-фашистских захватчиков, однако в ходе работы комиссии и бесед с другими врачами, он, несмотря на происки и фальсификации подручных Лаврентия Берии, прекрасно понял, что пленные польские офицеры были расстреляны в Катынском лесу  вблизи Смоленска весной 1940 года особым отрядом НКВД по приказу Кремля. А немецкие патроны и пистолеты, которыми пленных польских офицеров убивали, были лишь удобным оружием палачей НКВД, особенно таких, как Блохин, возглавивший тогда расстрельную команду. Кстати, Яна. Если следовать твоей логике, тогда будет тоже очень правильным назвать многие места и учреждения именем  не только Бурденко, но и именем сталинского палача Лаврентия Берия. Его заслуги, как государственного деятеля, в разы больше, чем у Бурденко. Он был дважды Героем Социалистического Труда, дважды награждался Сталинской премии первой степени,  имел звание маршала.

Или почему бы где-то и что-то не назвать  именем доктора околоисторических наук хитрожопого академика Исаа́ка Изра́илевича Минца?  Чем этот фейхтвангерский Зюсс хуже Бурденко?  Точно такой же Герой Социалистического Труда, точно также награждён тремя орденами Ленина, дважды удостаивался Сталинской премией первой степени, а в 1974 году получил Ленинскую премию за насквозь лживый, но угодный политическому руководству СССР научный труд «История Великого Октября».  Короче, все они негодяи и по-другому при нашем государственном строе быть не могло и быть не может. До тех пор пока в стране отсутствует надёжный четырёхлетний механизм демократической сменяемости кремлёвских правителей и их приспешников, социально-политические пройдохи с коммунистической риторикой всегда  для вышестоящего начальства предпочтительнее честных и порядочных.  К примеру, давай возьмём вашу Воронежскую область.   С 1971 по 1975 год её возглавлял Воротников Виталий Иванович, который  раньше был у нас в Самаре председателем облисполкома. Сейчас после него Воронежскую область возглавляет Игнатов Вадим Николаевич, работавший ранее вторым секретарём Ленинградского обкома КПСС. Скорее всего, и он долго вряд ли тут задержится. Ещё  немного покомандует и пойдёт следом за Воротниковым на повышение. То есть, поднимаясь по ступенькам власти, или уснув на них, эти номенклатурщики так и будут, фактически, несменяемыми, как и весь чиновничий аппарат.   А у вас, Яна, кто ректор?

 

   – Иван Павлович Фурменко.

 

   – Сколько ему сейчас лет?

 

   – 66.

 

   – Давно он ректор?

 

   – 15 лет.

 

   – Ого! По несменяемости  даже дольше, чем Брежнев, – усмехнулся Иванов. – Тогда понятно почему он добивался присвоения институту имя Бурденко. И, видимо, на этом вряд ли успокоится, продолжит поиски новых памятных дат и событий, чтобы привлечь к себе и институту новое повышенное внимание.

 

   – Уже нашли, – засмеялась Яна. – Через два месяца, точнее 12 ноября,  наш институт с лёгкой руки  ректора отметит своё шестидесятилетие. Хотя на самом деле институт существует не с 1918 года, а с 1930 и, следовательно, ему будет 48. О чём ректорат прекрасно знает, однако продолжает дурить студентам голову…

 

   – Всё правильно, так и должно быть, –  улыбнулся Иванов. – 60 лет, хорошая дата, чтобы в очередной раз выпятиться, получить подарки, награды, премии, и прочие собачьи радости.  А вот через 12 лет, то есть в 1990 году, кто будет рулить и как сложиться ситуация, не известно. Самой-то сколько ещё учиться?

 

   – Как минимум, два года, –  тяжко вздохнула Яна.

 

Иванов умолк и задумался.

 

   – Что призадумался? – улыбнулась Яна.

 

   – Да вот думаю, как было бы здорово заиметь такую красивую любовницу на целых два года.

 

   – Так в чём дело? – засмеялась Яна, – Или кошелёк тощий? Если причина в этом, то обещаю не быть для такого симпатичного молодого человека обузой.  На себя  у меня своих денег хватит: стипендию получаю, мама с папой каждый месяц дочке, вставшей на путь истинный, прилично отстёгивают, чтобы не занялась проституцией.

 

   – Вопрос не в деньгах, – усмехнулся Иванов. – Вопрос в другом.  Вот скажи, если я  специально для наших встреч сниму на два года однокомнатную квартиру со всеми удобствами,  ты  в состоянии гарантировать мне, что эти два года ни с кем встречаться, обниматься и целоваться не будешь?

 

   – Запросто! – засмеялась Яна. – Я уже почти четыре года, даже больше, терплю. И сам видишь: жива, здорова, красива.  Лишь, наверное, лоханка бурьяном заросла. Грабли потребуются хорошие.

 

Иванов улыбнулся и стеснительно опустил голову.

 

   – Не стесняйся. Всё будет О,кей. Прилюдно подобные словечки в моей речи отсутствуют. 

 

   – Дай Бог! – одобрительно произнёс Иванов. – Кстати, если не секрет, скажи: почему не стала скрывать от меня грязную сторону своей былой жизни.

 

   – Ты слишком взрослый, –  озорно сверкнула глазами девушка. – Сексуально соблазнительный.  И, скорее всего, в интимных делах опытный. Таким врать нет смысла, трудно и глупо, тем более, когда подспудно чувствуешь, что оба друг другу нравимся и не против познакомиться.

 

   – В таком случае у меня к тебе есть просьба о своих со мной любовных связях никому не рассказывать. Не хочу на работе неприятностей. Сразу запишут в разряд морально разложившихся со всеми вытекающими последствиями.  Надеюсь, врать не разучилась. Придумаешь, как слишком любопытных и догадливых обмануть.

 

«Первый» выключил экран и с улыбкой посмотрел на «Второго»:  – Скажи, они встречались?

 

   – Да!

 

   – И в какую сумму обошлась ему эта любовь?

 

   – На первый взгляд сумма кажется  крупной. Но на самом деле,  для него и по его меркам почти даром, – засмеялся «Второй». – 600 рублей за аренду квартиры на два года и примерно 350 рублей конфеты, вино, подарки. То есть 1 рубль  30 копеек в сутки, которые эквивалентны двухчасовой тарифной ставки квалифицированного советского рабочего. Кроме того, он мог в любое время приехать к ней, и быть дорогим гостем. Что было очень важным для него, особенно в зимнее время. 

     

   – А она сдержала слово быть ему верной все два года?

 

   – Сдержала! – кивнул головой «Второй». – И не только в силу данного обещания. Она по-настоящему влюбилась в него, любила и любит, как и одесская Оксана.

 

   – Вот тебе и бывшие шалавы, – подвёл итог «Первый». – А ещё мне бы хотелось узнать поточнее о трагедии в Катынском лесу. Скажи, чьих  это дело рук?

 

    – НКВД, по приказу из Кремля, – тяжко вздохнул «Второй» и вопросительно посмотрел на «Первого». – Показать?  Правда, зрелище не из приятных. Ведь не все поляки были дезориентированы расстрельной командой Блохина о своей участи и, веря в порядочность Кремля, шли на погибель как овцы. Некоторые переставали подчиняться палачам. К ним применяли силу, их связывали, заматывали голову шинелью, перекрывая доступ воздуха и гася тем самым волю к борьбе, а яростно сопротивлявшихся убивали тут же и везли к месту захоронения мёртвыми. Просто Кремль не признаётся, изощрённо всячески изворачивается до последнего, цепляется за каждую неясность и кажущуюся, на первый взгляд, противоречивость. Причём, врёт не стыдясь, с опорой на мощь своей лживой пропаганды. Особенно последние сто лет. Такова его подлая сущность на протяжении многих веков.  Именно поэтому трижды прав Иванов считая их всех негодяями, так как по-другому при таком государственном строе быть не могло, не может и не будет. Причём, не будет до тех пор, пока в стране отсутствует надёжный четырёхлетний механизм демократической сменяемости кремлёвских правителей и их приспешников. Поскольку социально-политические пройдохи с коммунистической риторикой действительно всегда  для вышестоящего начальства предпочтительнее честных и порядочных. 

 

«Первый» в нерешительности замер, посмотрел на часы и, глубоко вздохнув,  отрицательно покачал головой.

   – Нет, показывать не надо. Слишком расправы жуткие. От вчерашнего просмотра красного террора в Крыму, развязанного Кремлёвскими большевиками в 1920 – 1921 годах, до сих пор волосы не уляжутся… Долго заснуть не мог.

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/