–––

Он стоял на балконе его комнаты. Ночь и дождь – балкон был открытым и угловым, на последнем третьем этаже с видом на обширный парк. Шумел дождь в ночи и по-летнему теплый ветер нес капли ему в лицо. Капли стекали уже струйками по телу, ночь и тишина, да теплый дождь… Было почти три ночи и он стоял на балконе под дождем – абсолютно без одежды. Влажный теплый ветер обдувал тело, было хорошо и спокойно. Где-то далеко громыхала гроза, темное небо клубилось бегущими низкими тучами.

Маша, почти не дыша, прильнула к щели между панелями и смотрела, затаясь, на соседний балкон, где голый мальчишка смотрел на дождь. Она с родителями переехала сюда два дня назад и еще не успела тут ни с кем познакомиться. Как-то было немного неудобно от того, что она фактически подглядывает за голым мальчиком, а он даже и не догадывается об этом… Ей исполнилось четырнадцать этой весной и, в век Internet, она уже знала все об этом… Но мальчишка был настоящим, живым и совсем рядом – это будоражило и вызывало совершенно незнакомые чувства. Хотелось протянуть руку и прикоснуться, ощутить пальцами… ох, какие чувства и желания…Мальчишку звали Данил, она уже знала… Данька – вот так даже лучше. Так хотелось окликнуть его в тихом шелесте дождя…

И она окликнула, тихонько…

- Данька! – сама аж вздрогнула.

Мальчишка от неожиданности повернулся, открыв рот, и тут же, прикрывшись ладошками, бросился в комнату, сверкнув голой попой в свете полной Луны. Натянув светлые шорты, коротенькие и заметно потертые (потому и перешедшие в разряд домашней одежды) прямо на мокрое тело, он бегом вернулся на балкон, девченка все еще была там, на соседнем балконе, будто ждала его. Она и ждала, покраснев от смущения. Но ночью не видно красок стыда.

- Привет, ты меня знаешь? – Данька присел у щели между панелями. Их глаза встретились, да и он все равно обнаружил бы ее по запаху, запаху свежести и ночной чистоты.

- Знаю. Я – Маша… Красивая попа у тебя… - Она смущенно хихикнула.

Данька покраснел.

- Ну… это было неожиданно. И давно ты… подглядываешь?

- Нет, мы два дня назад только переехали…

Он ощущал свежее дыхание девченки. Это было просто интригующе. А дождь шелестел в парке, падая неспешно. Была ночь с пятницы на субботу, десятое мая – и тепло было ночью, даже под дождем, днем солнце и больше двадцати, да легкий ветерок нес из парка запах разогретых сосен… Лето вступало в свои права, но в глубине парка, в тени, еще кое где лежал снег, от него веяло холодом несмотря на жару.

Дождь стал сильнее, похолодало немного…

Они почти одновременно бросились к краю тонкой стенки, разделявшей балконы, и оказались нос к носу… А дождь, холодный уже, лил все сильнее.

Мальчик и девочка молча смотрели друг другу в глаза, а лица были так близко. Даня протянул руку, Маша тут же сомкнула пальцы на его ладони – они молча, нос к носу, держали пальцами ладошки друг друга и молчали. Дождь все усиливался, становилось прохладнее.

И ветер поднялся…

- Данька, что-то холодно совсем, - тихо произнесла она. – Давай в девять утра, тут же…

Он согласно кивнул, но руку ее не держал, лишь касался тихонько. Она и сама не торопилась уходить, хотя была в легких бриджах и рубашке… Босиком, как и он же. Ее красивые глаза были очень близко и вдруг… отчаянно захотелось поцеловать девченку в губы и будь потом что будет… Резкий порыв ветра обжег холодом ему спину тысячами снежинок, внезапно принесенных очередным порывом сделавшегося холодным ветра. Снежная пыль вдруг осыпала их обоих, вскрикнули от неожиданности они одновременно. Маша тут же рванула в комнату с балкона. Данька, не долго думая, последовал ее примеру. Он прыгнул в постель и завернулся в одеяло – тепло стало быстро, дом хранил теплоту ушедшего дня.

Остаток ночи ему не спалось, перед глазами стояла та девченка. Она, за стенкой, тоже не спала и о нем думала… Так они и проворочались без сна почти до утра, в соседних квартирах, разделенные стеной.

…

К утру субботы потеплело, в небе изредка мелькало солнце, но снег уже не шел – лишь дождь, хоть и прохладный.

Тем временем город начинал свой день. Спешили куда-то электрические магнитные машины и автобусы по трассам над домами, открывались магазины и клубы, радостные люди неспешно шли куда-то…

Было почти девять утра, Данил уже был дома один и уже на балконе – как и уговорились, он ждал соседку Машу. По небу проносились тучи, выше трасс машин и автобусов, единственное солнце планеты иногда лишь ярко вспыхивало в прогалах облачности.

Маша появилась ровно в девять, тут же руки их встретились. На барьере были капли недавнего дождя, снова лица мальчишки и девченки были маняще близко и… Он поддался искушению, приблизился еще и смущенно коснулся губами ее губ, Маша не отшатнулась и не отпрянула – она, судя по всему, была вовсе не против, опустила глаза и зарделась в смущении. И не дав Даньке опомниться, поцеловала его тоже. От удовольствия мальчишка аж зажмурился, приятная слабость разлилась по телу. Еще бы, ведь далеко не каждый день его так целовали.

- Как бы убрать эту перегородку… - Маша потрогала свободной рукой разделявшую их стеночку.

- Твои дома? – Мальчишка смущенно улыбался.

- Уже ушли, - руку его Маша не отпускала.

- И мои ушли, пойдем в парк? – Данька любил в парке бывать, там малолюдно всегда, пахнет свежесть, ключевой водой, соснами. Стоит птичий гомон…

- Встречаемся там, на первой линии в начале. – Девченка заговорщицки улыбнулась и спешно ушла с балкона…

Даня пришел раньше, на первой линии парка было пусто. Но мальчик больше любил дикую, необустроенную, часть парка с ее густыми кустами и высокой травой – там было хорошо очень, а зловредных кусачих насекомых не было на планете уже лет сто пятьдесят, повывели их совсем. Машу он увидел еще издали, когда она входила в парк, светлые волосы чуть шевелил легкий ветерок, светлые бриджи до колен и майка по фигуре подчеркивали ее красоту и влекли еще больше, и она была похожа на маленькую и любопытную чиффу (похожий на лисичку зверек с Пандорры). Может, это и есть «любовь с первого взгляда», все возможно, все…

Маша заметила его сразу, одиноко сидящего на скамейке первой линии, в светлой поло (теперь так называли футболку из легкой ткани с очень короткими рукавами) и в шортах выше колена. Больше и не было никого тут, ветер шевелил кусты и начинающие покрываться весенними листьями деревья. Солнце мелькало сквозь тучи, было тепло. Тепло и спокойно.

…

- Данька, привет! – Она села рядом на пластилитовую скамейку.

- Привет… - Мальчишка посмотрел ей в глаза.

Маша ощутила запах ручьев, солнца, чего-то еще приятного и будоражащего…

- Пойдем в дикую часть, там хорошо и нет никого. – Даня улыбнулся. Там, в дикой части, еще можно было встретить остатки снега. Крапива, вроде, еще не выросла – рано ей, колючки кустов пока не скрывала листва – она только появлялась.

- Пойдем. – Они взялись за руки и через зеленеющую поросль углубились в лес. Тут кусты еще сильно не разрослись. Но мощеных камнем дорожек уже не было, звуки живого леса мигом заполнили окружающий мир, запах молодой травы просто дурманил. Не сговариваясь, они остановились, и не сговариваясь же, начали целоваться, сначала робко касаясь губами, потом он обнял девченку, она ответила тем же. Все это как-то само собой получалось, и видимо правильно получалось…

Она никогда еще не была так близко к мальчишкам, под тонкой поло ощущала нежное его тело. Было волнующе приятно прижиматься к нему…

Вокруг в ветвях переговаривались квирки (такие птички), где-то гремел гром. Было тепло и спокойно. Капли редкого весеннего дождя падали где-то наверху, изредка долетая до ребят.

Вскоре, держась за руки, они набрели на притаившийся в тени сугроб. От снега веяло холодом, он был сверкающе блестящим и его можно было есть – на планете было очень чисто. Данька почти зашел в этот сугроб, снега было по колено в нем, примерно. Даже рядом, стоя на жухлой прошлогодней траве, он ощущал волны холода, пронизывавшие сандалии и холодящие ноги. Маша встала рядом, поежилась и приобняла мальчишку, от неожиданности он вздрогнул.

- А тут еще зима… - Она крепче прижалась к мальчику, он обнял Машу. Это казалось таким естественным и да - правильным. Холод не казался сильнее, чем зимой, но ощущать его голыми ногами было все же некомфортно, взявшись за руки они пошли глубже в лес, который все больше дичал. Тропинок и дорожек не было уже давно, и сухая прошлогодняя трава щекотала ноги. Чириканье квирок становилось гуще, сливаясь в сплошной гомон. Прошлогодняя трава была высокой тут – до пояса а то и выше, шуршала, раздвигаемая ребятами. Квирки заливались многоголосым хором, легкий ветерок шумел в еще безлистных кронах высоких деревьев.

- Вот, хорошее тайное место! – Данил указал свободной рукой на росшее почти параллельно земле дерево. Вокруг стояла сухая прошлогодняя трава до пояса.

- Тут летом заросли. – Он продрался – по другому и не скажешь – к стволу и уселся на него, как на коня. Девченка последовала за ним и села напротив, так же «верхом», лицом к мальчишке. Колени их соприкоснулись, дети улыбались друг другу.

- Дань, а тут бывает еще кто-нибудь?

- Неее, ни разу не видел. Это мое место. – Он по ребячьи улыбался. – Теперь наше.

Она придвинулась ближе.

- Какая тут трава летом растет?

- Крапива, в рост почти. Потому никто и не знает про это место, не видно его.

Даня подпрыгнул на ветке, ствол пружинно качнулся, засмеялись они одновременно. Сухие листья посыпались им на головы.

- То есть, в шортах не пройти? – Она стряхнула прошлогодние листья, нападавшие сверху.

- Ну почему же… Я все лето в шортах, вот в этих, - он похлопал себя по ногам, - Я тут тропинку узенькую протаптываю.

- Пойдем на Гравиконе прокатимся! – Маша пошла в обратную сторону, к цивилизованной части парка, шурша прошлогодней травой. Мальчик отправился вслед – он показал ей тайное местечко, а остальное – все потом…

Гравикон – это был аттракцион в парке, из-за смены направления гравитационного поля там на считанные секунды можно было ощутить невесомость.

Путь обратно Маша нашла безошибочно, и буквально через четверть часа они ступили на залитую солнцем первую линию парка. Тут было заметно теплее, чем в диком лесу. Данька взял Машу за руку, она не была против. Так они и вошли в городок аттракционов – держась за руки. Он заплатил за вход – полмарки с человека, теперь можно было кататься на любых аттракционах сколь угодно, хоть до закрытия на ночь – эта радость стоила полмарки. Так уже много десятилетий было везде. Гравикон – был полупрозрачный цилиндр из пластика с несколькими креслами внутри.

Как это работало – было давно известно. Они сели в кресла и пристегнулись. Ощущение вначале было – стремительный взлет пассажирского самолета, затем подсветка внутри сменилась на бирюзовую и наступила эта самая невесомость… Тело, казалось, потеряло вес – ощущение было необычно приятное, так же (ну почти) было в межпланетных джетах. Даня с семьей несколько раз летал на другие планеты, но в джетах всегда была небольшая искусственная гравитация. Это делало перелет более комфортным. Тут на то и аттракцион – ощутить именно невесомость.

И так повторилось десять раз – сначала «взлет», и затем несколько секунд невесомости…

Теперь они просто бродили мимо разнообразных аттракционов, ели всякое мороженое, сидели на многочисленных пластилитовых скамейках – да просто гуляли, держась за руки, рассказывали друг другу всякую малозначительную ерунду. Время шло к обеду, стало уже по-дневному тепло, грело солнце и иногда шел мелкий дождик. Погода была типично весенней – тепло и иногда шел дождь.

Выяснили, что учились они на одной точке, родители у обоих работали в науке… и мороженое обоим нравилось ванильное.

…

К вечеру зарядил нудный мелкий дождик, небо полностью затянуло. Данька проводил до подъезда Машу и сам нырнул в спасительную сухость соседнего. Сумрак окутывал лестницу, освещение еще не включилось. Он неспешно поднялся к себе, родителей еще не было, и, наскоро перекусив и сбросив влажную одежду на пол своей комнаты, он залез в горячий душ.

Влезши в домашние шорты, с мокрой головой мальчишка выскочил на балкон. Маши не было, он стал смотреть как тучи дождя поливают парк. Из парка неспешно ползли щупальца тумана, густого и непроницаемого. Они подбирались к домам и уже повисли над дорожками. Стало очень тихо, казалось от тумана даже доносится тихий шорох.

Он заметил какое-то движение на соседнем балконе, и тут же кинулся к разделявшей балконы перегородке. Это была – конечно же – Маша. Неизменно улыбаясь, она выглядывала из-за перегородки.

- Туман-то какой… - На ней был светлый топик и коротенькая юбочка. Влажные после ванной волосы были немного растрепаны. – А я так надеялась увидеть твою голую попу. – И игриво хихикнула.

- Ты уже видела, теперь моя очередь. – Данька не отрываясь смотрел на девченку.

- Вот нет уж! – Игриво ответила она. – В свое время, или сложится случай. – Она многозначительно глянула, пытаясь сдержать улыбку.

…

И тут из парка донесся звук, будто кто-то плакал и всхлипывал, очень похоже на человека, но явно животное. Даня знал про зверей немало, но звук не был ему знаком..

- Странно, что это? – Он аж на цыпочки приподнялся, безрезультатно вглядываясь в уже плотный и клубившийся неспешно туман.

- А пойдем, сходим, глянем? – Маша заинтересованно смотрела в темный и изрядно уже затянутый туманом парк.

Надо отметить, что уже почти сотню лет дети на планете, не зависимо от возраста, ходили на улицу в любое время – это было в порядке вещей, не было чем-то запретным или опасным. Планета давно уже стала безопасной для всех…

- Пойдем. Внизу встречаемся, и фонарь возьми…

Он забежал в комнату, натянул майку и переодел шорты. Уже сбегал по лестнице – сжимая в руке диодный фонарь, в не застегнутых сандалиях… Двор плавно заполнялся туманом, он ждал Машу у ее подъезда, присев на невысокое ограждение. Она появилась, держа в руке фонарик. На ней была майка и коротенькие шорты. Сандалии так же были не застегнуты. Маша выскочила в туманный полумрак двора и тут же попала в данькины объятия.

Вдоволь нацеловавшись, они – как всегда держась за руки - двинулись в парк сквозь густую туманную мглу.

Ночью, да еще и в густом тумане, парк казался незнакомым. Непонятно откуда взявшиеся кусты «хватали» за ноги, несколько раз там запуталась обувь… пару раз они чуть было не потеряли друг друга из виду – только благодаря мощным светодиодам фонарей они не заплутали. Существо неустанно «плакало» в глубине леса – казалось, оно зовет детей… И они шли на зов, путаясь в кустах и прошлогодней траве. Влажный воздух оседал капельками на голых руках и ногах, пропитывал одежду, спустя полчаса они будто побывали под дождем. А неведомая зверушка все «плакала» и звала в глубине леса… уже ближе, заметно ближе.

В ночной темноте, да еще и в густом тумане, парк казался совершенно незнакомым, хотя Даня знал тут каждый кустик. Кусты и трава, оказываясь в совершенно неожиданных местах, цеплялись за ноги и норовили стащить обувь.

Волны тумана плавно перемещались между деревьями, было очень влажно – капли воды висли на волосах, пропитали одежду, скатывались ручейками по коже. Казалось, они не шли в тумане – плыли в воде…

Маша и Даня приближались к «плачущему» в тумане зверю, они были уже почти рядом. Что-то небольшое вдруг зашуршало прошлогодней травой и мальчик резко вскинул фонарь, луч голубоватого света разрезал плотный туман, осветив небольшого убегающего зверька. Маша узнала его и засмеялась:

- Данька, это ж котяшка.

Котяшки, похожие на обычных кошек, жили повсюду. Это была помесь земных кошек и морок, морки на Леониде жили, когда эту экзо-планету открыли – всех просто потрясла очень дружелюбная тамошняя фауна… И конечно же зверьков кое-каких завезли на Землю, в теперешнем мягком и теплом климате эти инвазивные виды расплодились и скрестились с земными. Естественно, нельзя было завозить на Землю инопланетные виды, но спохватились поздно, да так и осталось. Все равно уже не вывести, да и польза была – например, земных насекомых извели тоже насекомые, проникшие с Пандорры, и передохшие на Земле от того, что всю местную «еду» пожрали… Фауна Пандорры очень агрессивна по сравнению с земной оказалась, вот «сильнейший» и победил.

Тайна звучащего в ночи зверька была раскрыта, ребята пошли обратно. Лес все так же казался незнакомым, туман густел. Слегка сбившись с пути, Данька тут же и провалился в наполненный снегом овражек. Провалился почти по пояс и тут же взвизгнул от неожиданности, когда снег забился в шорты. Туман приглушил его вскрик, Маша не успела даже сообразить, когда Даня быстренько выскочил на твердую землю, отряхивая снег с ног. Волны тумана лениво перекатывались в темном парке.

- Не ушибся? – Маша кинулась к нему и инстинктивно обняла.

- Неее… просто это как-то внезапно. – Мальчишка обнял ее в ответ, тающий на теплом теле снег маленькими потоками стекал вниз, щекотал голые ноги…

- Идем, осторожнее только. – Она потянула его за руку.

Вскоре они вышли из парка, вокруг густел туман. Редкие огни дома терялись во мгле, хотя он был совсем рядом. Их диодные фонари почти не давали света, все поглощал густой туман.

Уже у ее подъезда, обнимая, он предложил:

- А пойдем на крышу, там просто здорово. Что думаешь?

- Пойдем. Только я не была там, не знаю даже как туда попасть, - Маша знала, что из верхнего этажа как-то можно пройти на крышу.

Мальчик взял Машу за руку и уверенно повлек в ее подъезд. Признав своих, дверь тихо и плавно открылась и мягко закрылась за ними. Не отпуская рук, они неспешно поднялись по лестницам на самый верх. Широкий пандус вел на крышу, по моде представлявшую собой травяной луг. Стояли скамейки и неяркие фонари. Немного пройдя по крыше, они сели прямо на траву. Далеко внизу клубился туман, а тут были видны звезды. Высоко по трассам проносились в полной тишине немногочисленные автомашины и автобусы.

- Красиво тут, и нет никого… - Она положила руку на ногу Даньки пониже шорт, как бы невзначай. Мальчишка покраснел но руку не сбросил. Сидел молча. Рука ее медленно скользнула выше, под шорты. Прикосновение теплых и нежных пальцев было волнительно. Она придвинулась ближе и коснулась губами его губ, Данька ответил… А рука двигалась все выше – еще несколько миллиметров, и ее пальцы коснутся… он носил шорты на голое тело, как было модно в этом году, и… И тут он испугался и вздрогнул, что не ускользнуло от Маши. Она накрыла его рот своим. Получился очень страстный поцелуй, а рука резко продвинулась дальше и коснулась его «там». Данька от неожиданности широко открыл глаза, но не сдвинулся с места. Внезапное ощущение нежного прикосновения девченки пробудило незнакомое чувство, незнакомое но чертовски приятное.

- Хорошо, что под шортами у тебя ничего не надето… всегда так ходи…

Маша оторвалась от его губ лишь на секунду. Растерянный Даня не нашел что сказать…

Они сидели на крыше дома в траве и молчали. Маше было просто хорошо – сидеть рядом с Данькой и просто не думать вообще ни о чем – они двое, нет никого, тишина и темень ночи. Такие чувства до сих пор были ей не знакомы до этой весны, а тут это похоже на лавину – сразу, очень быстро и много. Сердце бешено стучало, столько событий буквально за несколько десятков часов сразу. Она положила голову на плечо мальчика, он не отшатнулся и не вздрогнул, и это было прекрасно. Он обнял Машу, она нежно гладила его… Возможно, это и есть то, что называют «идиллия»… Она удержалась и не выдала своего волнения, когда робкие данькины пальцы коснулись ее бедра и стали нежно гадить кожу…

Первые лучи восходящего солнца (единственная звезда этой планетной системы) уже красили облачное небо, а ребята все так же тихо сидели, обнявшись. День обещал быть – как и всегда весной – теплым и спокойным. Движение в небе над домами стало заметно оживленнее.

- Что будем делать сегодня? – Маша обняла его сильнее, даже, можно сказать, прижалась крепче.

- Какие идеи? – Даня мечтательно смотрел в тучи над домами.

- Не знаю даже… - Девченке хотелось просто сидеть с ним рядом, и никуда не спешить. Туман внизу истаивал, открывая деревья парка, лучи солнца изредка проглядывали в просветах тучек.

- Может, просто по городу побродим? До Юпитера дойдем… - Данька не видел, куда бы отправиться. Можно, конечно, слетать на один из искусственных спутников. Но это все – так называемая «индустрия развлечений». Шумно, многолюдно – не любил он все это, лучше тишина да лес. Юпитер – так называли Площадь Юпитера, красивое место с фонтанами, деревьями, цветами с Леониды – они уже цвели, рано распускались. Да и толп там обычно не было. И продавалось замечательное мороженое, по десять центов… Это, конечно, подороже чем обычно, но оно того стоит.

- А пойдем! – Маша поднялась и застегнула сандалии. Мальчишка последовал ее примеру и они быстро выбежали из подъезда. Дверь неслышно закрылась за ними. Ночной туман почти исчез, теплело. Взявшись за руки, они отправились к центру города по чистым и свежим каменным дорогам. Утренний город наполнялся улыбающимися людьми, спешащими по своим делам. Широкие дороги прогревались лучами восходящего солнца. Движения по земле не было уже сотню лет – весь электротранспорт давно переместился в небо, а неэлектро не было уже много десятилетий. По широким дорогам шли люди, все по своим делам, грело солнце а по небу неспешно плыли облака.

Около часа Маша и Даня неспешно шли к центру, ровные, мощеные камнем дороги блестели от ночного дождя и утренних поливалок. Буквально за ночь деревья и кусты покрылись молодыми весенними листочками, пахло весной и чистой водой. Было уже по-летнему тепло, гуляющие парочки обнимались и целовались, настойчиво подавая пример. Но только дойдя до Площади Юпитера и усевшись на одну из многочисленных скамеек, ребята обнялись, Маша уселась на колени к Дане – так было удобнее… Леонидянские цветы распустились в предыдущую ночь, их неземной (в прямом смысле этого слова) аромат наполнял всю площадь. Фонтан уже работал, многочисленные радуги стояли в чистом воздухе. Легкие порывы ветра доносили водяную пыль…

Начинался новый день в спокойном мире. И девочка и мальчик, похоже, влюбились друг в друга – почему бы и нет? Ведь эта спокойная и теплая планета - самое место для прекрасных чувств. Теплый день весны, аромат цветов Леониды, мороженое, зелень природы – это же просто прекрасно.

Перекусили они в одном из многочисленных кафе, расположенных вокруг Площади Юпитера (сотни лет назад не особо умные люди назвали это место «Площадь Ленина», он был каким-то диктатором древнего, навсегда теперь забытого мира… а еще эти люди примерно в это время – вот странные – праздновали победу в какой-то войне… но все это благополучно осталось в прошлом, ведь уже сотни лет никаких войн в мире не было). Мороженое на Юпитере действительно было особенным. Набродившись по дорожкам этого парка, ребята вышли к остаткам старого кованного забора, ограждавшего когда-то площадь. Было необычно трогать эти металлические завитки, тронутые вековой ржавчиной, даже запах тут был какой-то металлический…

Маша прижалась коленками к древнему забору, какой-то вселенский холод начал, как лавина, проникать в тело, пронзая ноги каким-то древним холодом. Она аж отскочила от неожиданности. Данька тоже прижался коленками к холодному плетению стали, и тоже отскочил от неожиданности.

- Холод какой от него… - Данька аж вышел на солнце, погреться.

- Ага, это «древнее зло» - Маша улыбнулась и обняла Даню со спины.

- Оно, поди, до самого метро вниз идет. – Мальчишка повернулся и обнял Машу. Ее нежное тело вздрогнуло от… от неожиданности, наверное.

- Тут метро есть? – Неподдельное удивление скользнуло по ее лицу.

- Было. Лет сто назад, его закрыли давно. Но оно работает, не для людей. – Данька крепче обнял девченку. – Люди давно не пользуются им, оно для промышленности осталось.

- А туда попасть можно? Никогда метро не видела.

- Попасть можно. – Данька довольно улыбнулся, он бывал в старом метро, и не раз. – Но как бы нельзя, оно ж закрыто. Вот рядом с нами в парке есть очень удобный пролаз туда, мало кто про него знает. Хочешь посмотреть?

- Еще бы! Очень хочу! – Маша, казалось, аж подпрыгнула в его объятьях от волнения.

- Тут, в центре, наверняка тоже есть входы. Но точно закрытые. А там, у нас… - Он рассуждал с видом знатока. – Только как бы нельзя туда. Если поймают – отругают точно.

- А тебя ловили?

И Данька рассказал, как пару лет назад обходчики поймали его под землей и сдали родителям. Дома его долго и нудно ругали…

- Но я все равно туда хожу, классно там, красиво… - Мальчишка гордо глянул в глаза Маше.

- Дань, так хочется увидеть. Сводишь? – Она с надеждой глянула в глаза мальчишке.

- Конечно! Но от нас лучше сходим, из парка. Покажу то место. Только там, внизу, прохладно.

- Ну ты меня обнимешь и согреешь. – Маша сильно прижалась к нему, и вроде даже теплее стало. Хотя весенний день давно согрел их. – А там, внизу, крыс нет? Не люблю их…

- Нету. Там только роботы, да люди иногда. Пойдем к дому? – Даня уже сгорал от нетерпения показать девченке подземную красоту. Внизу попадались частично демонтированные древние станции-остановки – вот они воистину были красивы. Прямо под парком была одна, называлась – «Парк». Ее почти не разбирали – только сняли техническое оборудование, движущиеся лестницы да турникеты. Осталась нетронутой облицовка стен и даже светильники – конечно, они были отключены, но на месте. В свете диодного фонаря выглядели они завораживающе. Там рельсы по бокам платформы были на месте, и грузовые поезда-роботы частенько там проносились. Старое метро, его подземные туннели, использовали промышленные предприятия, которые и сами находились теперь под землей. Люди уже не спускались под землю в метро – жизнь снова вернулась на поверхность и подземные пути были давно не нужны…

Они съели еще по мороженому и отправились к дому. День был теплый, на обратном пути пару раз прошел мелкий дождь, что было в порядке вещей в городе в это время года – в начале мая.

Так, болтая о всякой ерунде и периодически держась за руки, они неспешно дошли до дома. Была уже вторая половина дня, большую часть времени было солнечно, где-то по пути они поели, домой решили не заходить – незачем было. Данька предупредил Машу, что внизу в метро прохладно, но та решила, что в шортах не замерзнет. А мальчишка ходил так все время – ноги, да и руки, уже заметно загорели.

- Там, внизу, подтоплено в одном месте, вода выше колена и холодная очень. Правда недалеко, но замерзнуть успеешь.

- Не замерзну, Дань. Я не мерзлявая. – Маша глянула на свои ноги. Потом на данькины, встала рядом… Она тоже загорела, но мальчишка заметно сильнее.

Они углубились в парк, в его «дикую» часть. Пролаз она бы и не заметила, когда-то тут была вентшахта, но теперь от нее над землей торчало с полметра. То ли это время, то ли ее разломали в незапамятные времена. Даня откинул пластилитовую крышку, как люк. Потянуло сыростью и прохладой.

- Я первым полезу, ты следом. Там скобы в стене, как лестница. Все на месте, но спускаться метров пятьдесят. Крышку захлопнешь только. Готова?

Маша заглянула в колодец, тянуло сыростью и холодом.

- Полезли, диод можно включить? – Диодный фонарь обвился вокруг ее запястья.

- Включай, только не увидишь ничего – труба вниз. Отнорков нету на всем пути. – Данька ступил на скобу и привычно начал спускаться.

Маша – следом. Опустила крышку и та скользнула на место, плавно и бесшумно – газовые пружины все еще работали, хоть прошло больше ста лет… Спуск был долгим и нудным, несколько раз по пути останавливались передохнуть. Становилось прохладнее, но еще было вполне терпимо.

- Почти дошли, Маш. Холоднее не будет уже, не замерзла? – Данька посмотрел вверх и даже посветил фонарем.

- Неа, нормально. И перестань меня разглядывать снизу, смущаюсь я – Хохотнула Маша. Эхо полетело выше, Даня ей сразу сказал, что тихариться не нужно, нет тут никого. А мальчишке было приятно разглядывать ножки девченки снизу, ну вот приятно и все тут, к тому же коротенькие шорты ее позволяли домысливать… Много чего домысливать.

- Обратно вот ты первым полезешь, а я смотреть снизу буду! – Маша улыбнулась.

Он не смутился, ему даже стало волнующе приятно.

- Смотри. Ты меня вообще голым видела. – Он задорно улыбнулся сам себе.

- Только не рассмотрела почти ничего. – Маша вспомнила ту ночь, дождливую ночь на балконе.

Даня хотел было что-то сказать, но спуск кончился, Маша опустилась рядом. Они обнялись.

- Ну вот, почти и дошли. – Он спешно отошел.

- Это у тебя что-то в кармане или ты так рад? – Маша почувствовала, через шорты Даньки отчетливо почувствовала… Мальчик покраснел и ничего не ответил, благо тут была полная темень.

- Пошли уже, - пробурчал он и двинулся по неширокому горизонтальному коридору, включив фонарь и светя под ноги.

Тут было чисто, даже очень чисто. Сквозняк нес прохладный воздух, прохладный и сырой.

Данькин фонарь осветил снижающийся, а метров через тридцать опять повышающийся до прежнего уровня узкий и высокий коридор. Переливавшаяся в свете диода вода была чистой и глубокой в середине.

- Воды больше стало, - проворчал Данька. – Дно ровное, вода чистая. Тут нам и надо пройти, обхода я не нашел.

Мальчик скинул сандалии и взял их в руки. Маша последовала его примеру. Цементный пол холодил босые ноги.

- Только надо быстро идти, вода очень холодная, - мальчик кивнул на затопленный коридор.

- Идем уже, ногам холодно. – Маша решительно придвинулась.

Данька усмехнулся и быстро и решительно пошел к воде. Ступив в эту длинную лужу, он резко вдохнул воздух как от боли. Маша взвизгнула от неожиданности, ступив за ним следом – вода была обжигающе холодной, как в озере зимой. Ее взвизг эхом улетел в коридор. Ноги сразу потеряли чувствительность, а коридор все понижался. В середине его данькины шорты намокли снизу, а были они короткими – по моде последних лет. Маша не промокла – но до края шорт были считанные сантиметры. Роста они с Данькой были примерно одного… Коридор начал повышаться, последний десяток метров они пробежали. На сухом полу коридора отпечатались их мокрые следы босых ног. Они так и бежали дальше – босиком.

Метров через пятьдесят коридор окончился в торце станционного зала. Диодные фонари с трудом освещали потолок, так он был высоко. Буквально тут же по одному из путей пронесся поезд-автомат, по станции пролетел холодный ветер. Голые ноги и руки покрылись «гусиной кожей», а Маша и Даня непроизвольно вздрогнули. Маша тут же обхватила Даньку со спины и прижалась к нему.

- Холодно? – Не поворачивая головы спросил мальчик.

- Немножко, - ответила Маша.

Все же в шортах и в майке было холодновато, да еще этот брод с холодной водой…. Он сел прямо на пол, тут было чисто, Маша примостилась рядом. Снова проехал поезд, обдав ребят холодным ветром.

- Вот так тут, и нет никого. – Ребята обнялись, так теплее.

Они бродили по стерильной, но заброшенной станции, светя себе диодными фонарями, наверх тут не было доступа – пустой тоннель в наземный вестибюль, эскалаторы и все их механизмы демонтированы. По обоим путям по бокам от платформы иногда проезжали поезда-автоматы.

- В тоннели только не ходи, - предупредил Даня,- автоматика, только сойдешь на пути, тут же все останавливается и сирены включаются. Так тогда я тут и попался, не ожидал просто. А воды там тогда было меньше…

Двигаясь по платформе, они согрелись, и поднимаемый поездами ветер уже не казался таким уж холодным. Ничего особо интересного на станции не было – одни древние стены, все механизмы демонтированы. Они снова начали обниматься и целоваться, снова мальчишка был «так рад»… Это случалось все чаще – Маша «не замечала», наверное все было правильно.

- Пора, наверное, назад. Я начинаю промерзать. – Маша поежилась.

- Да, пойдем. – Даня гладил руки девченки. – У тебя уже кожа вся в пупырышках, замерзла?

Маша молча кивнула. Без труда они нашли вход в коридор в торце зала. Снова скинули сандалии и быстро прошли затопленную часть. Она постаралась сдержать взвизг, когда холод воды схватил ее за ноги. Не удержалась, звук бросился толкаться в стены, Данька в ответ только хмыкнул. Он часто тут ходил и уже привык к холоду воды.

Как и договаривались, полез по вентшахте он первым, Маша следом, иногда светя в него фонарем. Выбравшись на поверхность и закрыв люк, они тут же повалились на прошлогоднюю траву парка отогреваться. После подземелья воздух наверху казался горячим.

- Посмотрела? – Мальчишка самодовольно стал глядеть в небо.

- Ага, и не только метро, - Маша довольно улыбнулась.

Данька покраснел, он понял, о чем говорила девченка. Успокаивало то, что тогда она видела гораздо больше, пусть – что в этом такого… Да и вряд ли так уж видно прям.

Он лежал в прошлогодней траве, закинув руки за голову.

Рука девченки нежно легла ему на ногу. Данька открыл глаза, Маша сидела рядом и рука ее твердо его гладила, голая коже тут же покрылась пупырышками. Пальцы уверенно двигались выше, мальчишка собирался было уже что-то сказать, но Маша наклонилась и быстро накрыла его губы своими. Они целовались, а рука девченки уверенно двигалась все выше и выше. Данькина ладонь легла на бедро девченки, от неожиданности Маша вздрогнула но целоваться они не перестали.

Он давно уже был «рад ее видеть», и почему-то машина рука в его шортах совершенно не смущала. Ее, похоже, тоже.

А в небе собирались тучи, заметно помрачнело и стало прохладнее. К дому они уже подбегали под мелким но еще теплым дождем, проводив Машу, Данька заскочил в свой подъезд и тут же услышал, как на улице дождь вдруг яростно обрушился на мир. Под дробный грохот капель мальчишка почти бегом поднялся наверх…

Родители были дома – ужин в семейном кругу. Планировалась поездка (полет) на Марс в августе, посмотреть на новые поселения – Марс развивался очень быстро, там уже была атмосфера, можно было ходить без скафа да и флора – и местная и инвазивная с Земли – бурно ударилась в рост. Идея и план были как раз, вполне возможно и вероятно Дане предстояло и учиться/стажироваться да и работать потом именно на Марсе. Планетолетом-джетом до Марса было лететь примерно часов восемь где-то – мгновенное попадание через подпространство на эту планету как-то не практиковалось. Скоро будет как на Луну с Земли – полчаса с орбиты. На Луну – уже давно и скафы не надевались, и гравитация (плавно убывающая по мере полета – для плавного привыкания) низкой была, да и сам полет туда давно уже походил на поездку в аэроавтобусе…

Ближе к полуночи он был на балконе, лил сильный дождь и в воздухе висела водяная пыль. Маша, словно почувствовав, вышла на балкон и тихонько смотрела на мальчишку. Им даже не нужно было соединяться по видео – они чувствовали друг друга так, каким-то неведомым образом. Он обернулся, словно увидел ее за перегородкой. Руки сплелись под дождем, вода собиралась и стекала вниз.

- Дань, а пойдем на крышу, посидим под дождем в траве. – Маша одернула длинную футболку. Этой ночью Маша надела юбку до колен почти, к ночи стало прохладнее…

- Пойдем. – Мальчишка весело смотрел на нее.

Уже на крыше они обнялись и просто упали в мягкую и густую траву. Дождь на время утих, было не очень прохладно и спокойно, никого вокруг. Тонкая машина футболка облепила влажной тканью тело, мальчик «был рад ее видеть», но никто не смущался и не стеснялся друг друга. А дождь стих почти совсем. Они лежали и смотрели на звезды, ярко сиявшие в ночном небе. Мелкая водяная пыль иногда сеялась с неба, ветра не было. Из далекого космоса сияли звезды…

- Полететь бы к тем звездам… пробормотала девченка. Ее теплая ладошка скользнула Даньке под поло, тот даже не вздрогнул, будто ожидая этого…

Была ночь – теплая, влажная и безветренная…

…

С каждым годом погода все стабильнее становилась на планете – зима была от силы месяц, нигде не было холодов. Изнурительная летняя жара становилась просто теплом по всей планете, не было уже жары. Эти планетарные изменения климата было не остановить, погода становилась мягкой повсюду. Конечно, некоторые виды флоры и фауны вымерли, и никто этого не пытался остановить. Менялись и люди, повсюду становилось тепло и человек очень быстро на это среагировал, как вид. Комфортное тепло – повсюду. Не нужна теперь была теплая одежда…

Дожди – везде шли не сильные и теплые дожди. Климат становился более влажным, на всей планете. И теплым, даже в пустынях, и никакой жары. Повсюду стремительно разрасталась флора – и местная эндемичная, и инопланетная инвазивная. Не отставали и животные.

…

Маша с семьей еще в июне полетели на Мауи-Обетованную – планету-курорт с теплым климатом и океаном во всю Мауи. В мягком свете звезды той планетной системы на Мауи уже несколько миллионов лет существовала очень развитая океанская цивилизация, при том нетехногенная, водный Мир во плоти… И они полетели туда, как и планировали, минимум на несколько месяцев по земному времени…

В июле, чуть раньше намеченного срока, Даня с семьей уже летели на Марс. Свои четырнадцать он, видимо, отпразднует на Марсе в августе по земному времени. В джете было тихо и прохладно, искусственная гравитация была меньше земной – как раз комфортной для недалекого перелета «Земля-Марс». Скафандры в таких перелетах не надевали уже несколько десятилетий, все равно что в обычном электроавтобусе, посему шорты и поло были наиболее удобной одеждой. Мальчишка летал на планеты и раньше, в солнечной системе и в соседних Центавра, Эридана, Тау Кита… Кое-где еще шло терраформирование и постоянных баз Земли пока не было. Там, на поверхностях планет, иногда приходилось надевать легкие скафы… Экскурсии, сейчас это были лишь экскурсии для увлеченных…

…

Больше всего ему запомнилась планета Витус-Грейболиан. Он был там недолго, в прошлом году, ему было уже тринадцать. Отец летел туда по «научным делам» и просто взял мальчишку с собой, чтобы тот посмотрел…. Планета неспешно вращалась вокруг красной звезды, которой оставалось жить меньше миллиарда лет. Система была немолодой, на планете не было уже ни флоры, ни фауны, океаны – как и вся вода на планете - давно испарились и вращение ее замедлялось… Цивилизация покинула планету миллионы лет назад. Планета была пуста и стерильна, кругом только песок – любые следы пребывания разума, если они и оставались когда-то, обратились в прах уже миллионы лет назад. Это был просто иссушенный комок песка, смен сезонов давно уже не было, когда-то наверное богатая атмосфера планеты улетала в космос, стабильные тридцать два градуса по цельсию, пустая но все еще пригодная для дыхания атмосфера, выжженное до бела небо, ни ветерка, радиация чуть выше земной и сплошной песок – все что осталось от планеты, и так было уже миллионы лет… Гравитация была в половину земной, сутки часов сорок, а год около восьмисот суток… Грейболиан не представлял интереса для землян, тут не было ничего уже миллионы лет, планетная система умирала…

Планетолет плавно опустился на магнитной тяге в безжизненный песок. Люк-трап опустился прямо на нагретую гаснущим миллионы лет светилом поверхность. Скафы были тут не нужны, биологии не было миллионы лет, воздух пока еще пригоден для дыхания… Пустота и песок – таков был этот мир. Даня спустился по трапу вслед за остальными прилетевшими, тут же его ноги почти по колено погрузились в невесомую песочную пыль, здесь явно была ямка. Выбравшись на отполированный песчинками за миллионы лет камень, он уселся на его теплую поверхность, высыпал набившийся в сандалии песок и оглянулся вокруг. Ровная пустыня, реденькие невысокие кучки песка, дрожащее марево воздуха и белое пустое небо – так выглядела планета.

Огромная махина планетолета с откинутым люком-трапом отбрасывала единственную в этом мире тень. Сквозь тонкую ткань шорт мальчишка чувствовал какой-то несомненно древний жар разогретой планеты. Он вскочил на ноги и снова огляделся – пейзаж вокруг ничуть не изменился. Песок, жара, полный штиль… Мальчик поднялся по трапу в спасительную прохладу корабля. На поверхности Витуса абсолютно не на что было смотреть – песок и жар прогретого воздуха… Даня быстро потерял интерес к этому выгоревшему за миллионы лет неуютному миру, и остаток времени провел в прохладе корабля, даже не глядя на обзорные экраны. Не было там ничего кроме разогретого песка и дрожащего воздуха. Странная планета…

…

Но в этот раз на Марс он летел сквозь пространство с каким-то новым чувством. То, что было там и тогда на поросшей травой крыше ночью, что –то сильно изменилось в нем с того памятного момента… Навсегда изменилось…

 

The End Of Part One.