Кирилл Кудряшов
"Усатая девственница Катя"
Скачано с www.кирилл-кудряшов.рф
Моей супруге, Светлане, за идею.
Моей подруге Кате, за важную деталь.
Посвящается.
Вечер в РУДН выдался напряженным. Нет, не в том РУДН, который имени Патриса Лумумбы на Миклухо-Маклая, а в том, который под землей, близ Калужско-Рижской линии метрополитена, в районе между ВДНХ и Ботаническим садом.
В Российском Управлении по Делам Нежити.
Матвей дежурил на центральном пульте. Собственно, в РУДНе не было такого понятия как оператор, все сотрудники организации были оперативниками, все ходили "в поле", все, так или иначе, соприкасались с теми, кого ласково называли подопечными, если те вели себя хорошо, и злобно и сквозь зубы – тварями, если общение не ладилось. Хотя Елисеев, старший рудный, требовал к мистическим существам уважения. Неполиткорректно это, называть их нежитью. Инакоживущие – вот вроде нормально.
Но Матвей был сотрудником молодым, на оперативника не тянул ни по опыту, ни по физической подготовке. Поэтому его частенько ставили за пульт. Благо ума у него, студента-айтишника, на анализ данных с камер наблюдения, хватало с избытком.
Сегодня он вообще остался один в общем зале РУДНа и почти один во всей организации. Кроме него в подземных катакомбах оставалось еще трое или четверо охранников. Один – на входе, просто потому, что так по инструкции положено, и еще двое или может трое – в тюремном блоке, в котором отбывали сейчас свои 15 суток два оборотня и один ифрит. Оборотни – за неудачный первоапрельский розыгрыш, а ифрит – за совращение малолетней. Почему 15 суток, а не развоплощение? Потому что совратить девчонку он не успел. Увлекся, перевозбудился, и устроил пожар в хостеле, где снял небольшой семейный номер. Этот озабоченный пироман во всем сознался, раскаялся, возместил ущерб и просил строго его не наказывать. Елисеев строго и не стал, просто запер его в камере с двумя вервольфами. Для чуткого обоняния ифрита эти 15 суток покажутся едва ли не страшнее развоплощения.
В "поле" выехали все! Все свободные оперативники. Московская нежить, то есть, простите, московские инакоживущие, словно озверели и оскотинели!
Началось все с появления василиска на желтой ветке метро. Сначала тварь появилась на Новокосино, обратила в камень машиниста электропоезда и исчезла в тоннеле. Пока рудные подняли с постели уже укладывающуюся спать ведьму, пообещав ей за возвращение машиниста в исходное состояние некоторые зелья из санкционного списка, пока добрались до станции, проклятый змей вынырнул на Шоссе Энтузиастов, разнеся перронные лавочки и информационные табло, переполошив людей и обратив в изваяния сразу шестерых. Напоследок гадина откусила кусок кабины поезда и снова исчезла в тоннеле, куда за ней помчался отряд бойцов, злых как черти. Матвей понимал, когда василиска выследят, с ним даже разговаривать не станут. Развоплотят без выяснения обстоятельств!
Спустя пару минут после появления змея на Шоссе Энтузиастов еще один отряд пришлось бросить на поимку крысолюда в Парке Победы. Оборотень как с цепи сорвался и растерзал сначала безобидного померанского шпица, а потом – его хозяина. Рудные бросились туда. Крысолюда, конечно, поймают, со свидетелями переговорят – кому память подчистят, а кого просто вежливо попросят не болтать, но Матвей был уверен, завтра утром новостные сайты будут пестреть заголовками о московской крысе-мутанте. Ну и ладно. В гольяновских черных голубей с бинокулярным зрением так никто и не поверил, хотя расплодилось их там без малого сотня. Пока улей нашли, пока всех выжгли… Московские слухи уже давно никто не воспринимает всерьез.
Как только Старшему доложили о поимке оборотня, начался ад. Одновременные сообщения о бесчинствах вампиров в Чертаново и Люберцах. Помянув всех святых, Дракулу и чью-то маму, Елисеев сам умчался в Чертаново, где жертвами кровососов стали уже семь человек. Судя по перехваченным звонкам в полицию, орудовали там сразу трое упырей. Просто гуляли по улицам и вгрызались во всякого, кто попадался им на пути.
РУДН обезлюдел. Матвей сидел у пульта, щелкал мышкой, выводя на главный экран данные то одной камеры, то другой, принимал звонки от агентов РУДНа в полиции и "скорой" и думал о том, что, похоже, стал свидетелем апокалипсиса. Слава Богу, пока что свидетелем, а не участником. Слава Богу, что на выезд его не взяли.
Отряд, гонявшийся за василиском, наткнулся на трех свежеподнятых зомби. Пока их упокоили обратно, мертвяк успел укусить одного рудного, и того спешно повезли в НИИ Склифасовского на прививку. Вроде бы должны успеть, но… Среди рудных давно не было потерь, максимум переломы да сотрясения. А сегодня… Люберецкие кровососы оказали активное сопротивление, как результат – один "двухсотый" и двое "трехсотых". Тяжелых "тресотых", один с разрывом легкого, а другой – с разорванной бедренной артерией. Завалить вампира не так просто, даже если ты вооружен пистолетом с серебряными пулями. Пока не прострелишь голову или сердце, вампир смертельно опасен.
Новое сообщение – гарпия на Арбате! Эту Гарпию Матвей знал лично. Жила себе на чердаке "Рэдиссона", соблюдала условия договора, в поле зрения Управления никогда не попадала, даже однажды активно сотрудничала с рудными, координируя охоту на молодого оборотня, не совладавшего с собой в свое первое полнолуние. Что могло сподвигнуть престарелую Гелеру (гарпия давно разменяла 9 век, и любила рассказывать, как на ее глазах строилась Москва) напасть на уличных музыкантов на Арбате? Матвей даже предположить не мог.
Он связался с Елисеевым, сообщил о происшедшем. Тот выругался, прыгнул за руль и лично помчался в "Рэдиссон", вызволять гитариста, которого гарпия утащила к себе в гнездо.
А еще через полчаса нервного сидения за пультом, завыла сирена внутренней сигнализации РУДНа. Главные ворота организации протаранил "КАМАЗ", за рулем которого сидел вампир. Боец, охранявший ворота, успел дать очередь из автомата, и завалить кровососа, но пока он менял рожок, в образовавшуюся брешь ворвались еще четверо… Шансов у бедолаги не было.
По спине Матвея стекал холодный пот. Он метнулся к оружейке, и вернулся оттуда с заряженным серебром "Калашниковым". Двое рудных из тюремного блока бежали к воротам, но вампиры были уже внутри. Внутри святая святых РУДНа, внутри самого сердца Управления. И могли быть сейчас где угодно, в любой точке бункера.
Это было против всех правил! Против всех договоренностей с инакоживущими. Этого не могло быть, но это происходило в реальности!
Матвей вызвал Елисеева.
- Сан Саныч, четверо вампиров в здании.
Старший помолчал несколько секунд, оценивая обстановку, а потом отдал приказ. В своей обычной манере, лаконично и без лишних слов.
- Буди Ведьмака!
- Но Сан Саныч…
- Матвей, ты какую смерть предпочитаешь? Гарантированную или просто очень вероятную? Буди Ведьмака, я сказал!
- Есть будить Ведьмака! – ответил он и побежал к комнате, которую рудные уважительно именовали ведьмачьей спальней. Уважительно и с опаской. Потому что за те тридцать лет, что Ведьмак жил, а точнее – спал в РУДНе, будить его отважились только раз. На спор. Тот спорщик, что вызвался за ящик коньяка войти в ведьмачью спальню и хлопнуть в ладоши над ухом Ведьмака, в организации больше не работал. Он больше нигде не мог работать. Мог только сидеть в инвалидном кресле и пускать слюни, пялясь в окно.
Говорят, иногда его лицо искажает гримаса ужаса, и он пытается произнести какое-то слово, но выдает только "Ве… Ве… Ве…" и плачет, пока ему не вколют успокоительное.
Матвей бежал будить Ведьмака, и думал, что сейчас неплохо было бы позвонить своей девушке, чтобы попрощаться. Если бы у него была девушка, он бы так и сделал.
Бронированная дверь ведьмачьей спальни открывалась нажатием на кнопку снаружи. Кнопка приводила в действие электропривод, и трехсоткилограммовая дверь плавно и бесшумно отъезжала в сторону. Изнутри никакой кнопки не было. Изнутри была ручка. Когда Ведьмак просыпался и шел в столовую, а случалось это раза три за год, он просто брал за ручку и отодвигал дверь.
Матвей нажал на кнопку. Матвей вошел. Матвей посмотрел на спящего на диване Ведьмака. Матвей протянул руку к его плечу и приготовился умереть.
Росту в Ведьмаке было 2,2 метра. Весу – почти 150 килограмм. Его руки были толщиной с матвееву ногу. Предплечья. Бицепсы казались сопоставимыми с матвеевой талией. Новички в РУДНе, услышав про Ведьмака, затаив дыхание, спрашивали: "У него белые волосы?" на что старожилы с усмешкой отвечали: "Нет, прозрачные". Ведьмак был лыс как коленка, и лысина его угрожающе поблескивала в тусклом свете ночника. Именно так, угрожающе поблескивала. Кто никогда не видел угрожающе поблескивающую лысину, пусть смолчит. И если одна лишь эта лысина способна была напугать своим видом – вы легко можете представить, насколько опасным, внушительным и угрожающим был Ведьмак целиком.
Стая гопников-турникменов, встретив его в темном переулке, уходила бы от него по стенам, на высоте третьего этажа, чтобы Ведьмак не смог бы достать их в прыжке. Впрочем, Матвей не сомневался: если Ведьмак захочет кого-то достать, он достанет. Никто в РУДНе не знал, на что способна эта огромная гора мускулов, и узнавать не хотел.
Когда эту громадину, в неизменных и всегда чистых джинсовой куртке и джинсовых же штанах (тут явно не обходилось без магии), видели в коридорах Управления, народ уважительно и с опаской расступался, давая ему дорогу. Ведьмак традиционно дрых 3-4 месяца, потом шел в столовую, отъедался, иногда ненадолго выходил на улицу, иногда сидел в библиотеке, листая газеты и новостные сайты, видимо входя в курс дела происшедшего за время его сна, а затем снова шел спать. Всегда один. Всегда молча. На приветствия он отвечал вежливым кивком. На попытки заговорить с ним – отвечал таким взглядом, что желание разговаривать пропадало начисто.
В конечном итоге к Ведьмаку привыкли. Он был местной легендой и местной загадкой. Но загадкой своей, привычной. Хоть и страшной. Пример незадачливого спорщика был слишком показательным. К Ведьмаку привыкли, но Ведьмака боялись.
- Ведьмак, проснись! – прошептал Матвей, легонько коснувшись плеча спящего. – Проснись, пожалуйста!
Он даже не успел понять, что происходит. Вот он стоит, а вот уже висит в воздухе, и почему-то не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ах да, потому, что Ведьмак вскочил с невероятным для такой громадины проворством, схватил его за горло, оторвал от земли и теперь внимательно рассматривал своими колдовскими глазами цвета весенней травы.
- Скучно… - сказал, наконец, громила, разжимая хватку.
Матвей упал на пол, закашлялся, и попытался отползти в сторону, но секунду спустя уперся в стену. Ведьмачья спальня была размером не больше кухни в стандартной девятиэтажке.
Сумев восстановить дыхание, Матвей поднял глаза на стоящее перед ним существо. Именно существо, потому что человеком Ведьмак явно не был. Люди не имеют свойства спать по нескольку месяцев, потом вставать, мирно топать покушать и снова засыпать. И так – 30 с небольшим лет, ничуть не меняясь внешне. Ведьмак не работал в РУДНе. Ведьмак вообще плевать хотел на РУДН, людей, нежить и весь мир. Он просто арендовал у Управления тихую комнатушку, в которой отсыпался и никому не мешал.
Если не мешали ему.
- Вампиры… - прохрипел Матвей, - ворвались… в управление…
- Вампиры? – переспросил Ведьмак.
- Вампиры… Да… Нужна твоя… помощь!
- Четверо.
- Да, четверо! – ответил Матвей, поднимаясь на ноги, осознав, что убивать его, по крайней мере, прямо сейчас, Ведьмак не собирается. И тут же понял, что тот не спрашивал, а констатировал. Все четверо кровососов стояли за дверью, озадаченно разглядывая Ведьмака, новую для них величину.
- Четверо… - флегматично протянул Ведьмак, делая шаг наружу. – Скучно!
Вампиры посторонились, пропуская громилу на открытое пространство. Все четверо были перемазаны кровью, у всех четверых алчно блестели глаза. Вампира, вкусившего свежей крови, трудно остановить, само его естество требует еще. Требует нападать, рвать глотки и прижиматься губами к бьющему из разорванной артерии алому фонтану. Сделавший хоть один глоток вампир отдаляется от реальности, а потому может идти один против сотни, не испытывая страха. Тем более что один матерый вампир может и стоить этой сотни…
Вот только вампиры не знали, кто сейчас перед ними. Да и Матвей не знал. Елисеев никогда особенно не распространялся относительно странного квартиранта Управления, а легенды, ходившие о Ведьмаке среди рудных – они легенды и есть. Сколько в них было правды, а сколько выдумки?
Ведьмак вышел. Вампиры атаковали. Вампиры упали.
Все это, от момента начала движения первого кровососа и до момента, когда тело последнего из них упало на пол и забилось в конвульсиях, заняло не больше четырех секунд. По секунде на каждого.
- Скучно! – повторил Ведьмак, развернулся, вошел в свою комнату и сел на диван, явно намереваясь снова завалиться спать.
- В рот мне ноги… - только и смог произнести Матвей, наблюдая, как ближайший к нему вампир вытянулся в предсмертной судороге и замер навсегда. Правильнее было бы сказать не "в предсмертной" а "в предразвоплотительной", ибо инакоживущие не умирают, инакоживущие просто теряют плоть, но сейчас Матвей не выговорил бы этого словосочетания. Сейчас он не выговорил бы ничего, кроме уже произнесенного и универсального "в рот мне ноги".
Впрочем, Матвей хоть и был самым молодым сотрудником Управления (ему шел всего 21-ый год), он все же не зря именовался рудным. Сумев совладать с предательски подкашивающимися ногами, он подошел к вампиру, глаза которого еще оставались открытыми. К единственному, в чьем теле еще теплилась нежизнь.
Ведьмак не отрывал головы, Ведьмак не сворачивал шеи. Ведьмак просто наносил удар в грудную клетку, разрывая сердце, один из двух уязвимых органов вампира. Хочешь развоплотить кровососа? Стреляй в голову или сердце. Ведьмак не стрелял, ведьмак бил, и его удары были подобны выстрелу из пушки.
- Все равно вам конец! – прошептал лежащий на полу вампир.
- Зачем вы нарушили перемирие? – спросил Матвей. – Чего вы начинаете-то? Нормально же общались!
- Юморист хренов… - забулькал кровью вампир. – Все равно вам конец! Его сиятельство уже выбрал жертву! В этот раз у него все получится!
- Что получится?
- Пророчество сбудется, и граф обретет силу, которой не будет равных!
- Что за пророчество? Ну? Да твою мать, что хоть за граф?
Но глаза вампира уже закатились, нежизнь покинула его немертвое тело.
В кармане Матвея зазвонил телефон.
- Ты еще живой, стажер? – раздался в трубке усталый голос Старшего.
- Живой, Сан Саныч. А вы?
- Частично. Эта старая крылатая грымза заперла меня на чердаке. От души заперла, ломом ручки завязала. Слесарь "Рэдиссона" уже в пути, ищет "болгарку", так что скоро меня вытащат. Докладывай, что у вас?
- Нападение четверых вампиров. Трое рудных погибли. Ведьмак гостей упокоил. Очень быстро упокоил, Сан Саныч! Я в жизни такого не видел.
Старший усмехнулся.
- Значит, не зря этот бугай у нас тридцать лет диван продавливал, да котлеты с толченкой жрал. Сам цел?
- Цел, Сан Саныч.
- Тогда бери Ведьмака и мчись в "Москва-Сити".
- Не понял…
- Эта старая хищная курица Гелера бормотала о каком-то пророчестве, которое сбудется сегодня в полночь! И случиться это должно на крыше башни "Федерация".
- Один из моих вампиров тоже бормотал что-то о графе и пророчестве…. Но почему "Федерация"?
- Я не разобрал всего, что несла гарпия, но там точно были слова про высочайший холм восставшего Рима. Третий Рим – это у нас что?
- Москва?
- Она, родимая. А на счет "восставшего" – может это просто оборот речи, а может намек на россиюшку, с колен поднимающуюся.
- Тогда может нам на Теплый стан надо ехать? Все-таки там самая высокая точка Москвы.
- Матвей, отставить спорить со старшим. Несись в "Москва-сити", я сказал. Третий Рим – это Москва, а значит отсылка к "Москва-сити". И высочайший холм – это иносказательно, это "Федерация".
- Но…
- А теперь последний аргумент, Матвей. У меня не только логика развита, у меня еще и глаза есть. Гарпия полетела в сторону "Москва-сити", я ее в окно видел. Еще вопросы есть?
- Есть. Что я буду делать, когда туда доберусь?
- Останови обряд, каким бы он ни был. Можешь развоплощать любого, кто встанет на твоем пути, я даю тебе карт-бланш на любые действия. Ты теперь – агент с двумя нулями, с правом на убийство.
- Так я же…
- Ведьмака с собой возьми!
- А если он не согласится?
- Сделай так, чтобы согласился. Матвей, шутки в сторону. Немного пафосно, но это так: ты – последняя надежда Москвы. Ребята все далеко, связаны боем. Я – старый дурак, попался в ловушку и теперь жду, когда меня вытащат с чердака, на котором меня заперла гарпия. Я постараюсь к тебе присоединиться, но не знаю, как скоро меня отсюда выпустят. Чтоб этой индюшке ощипанной до гроба жизни снилось, что ее на стол подают в день Благодарения! Ты – единственная боеспособная единица Управления, на тебя вся надежда. А творится что-то очень плохое. Ты понял, как грамотно нас раскидали по разным районом Москвы, отвлекая от главного? А главное – в "Москва-Сити"! Так что бери Ведьмака, и вперед. У тебя 52 минуты до полуночи. Пошел спасать мир, боец! Пошел!
- Есть спасать мир! – отрапортовал Матвей и, спрятав телефон, обернулся к ведьмачьей спальне.
Взять Ведьмака, отправиться с ним в "Москва-Сити", убить пару десятков вампиров и помешать сбыться древнему пророчеству. Запросто! Прямо сейчас и начнем! Он же рудный, он же боец, он же в ответе за спокойствие родного города! У него все получится!
Все эти мысли выветрились у него из головы, стоило ему перешагнуть порог.
- Дверь закрой! – мрачно сказал Ведьмак, сверля его глазами.
- Ага… Да… Конечно!
Матвей потянул дверь на себя, но не смог сдвинуть ее ни на миллиметр. Потянул еще раз, со всей силы, чувствуя, что сейчас его мышцы просто порвутся, и снова безрезультатно.
- Снаружи! – еще более мрачно и грозно прорычал детина.
- Ага… Да… Стоп! Ты мне нужен!
- А ты мне – нет. Дверь закрой и проваливай!
- Ведьмак, послушай, мне нужна твоя помощь! Вампиры что-то задумали, что-то плохое! Они исполнят какое-то древнее пророчество, и тогда…
- Скучно! – отрезал Ведьмак.
- Они уже убили несколько человек. И убьют еще, если мы их не остановим!
- Мы? – сарказм в голосе громилы был ядовитее ртути.
- Ты! Да, ты прав. Ты. Только ты можешь их остановить.
- Скучно! – отрезал Ведьмак. – Я буду спать.
- Но ты же помог мне с этими четырьмя…
- Я обещал вашему Старшему помочь, если Управление будет под ударом. Я помог.
- Но…
- В здании еще есть вампиры?
- Нет… – опешил Матвей.
- РУДН в безопасности! – подытожил Ведьмак. – Так что ты сейчас идешь спасать мир, а я – иду спать.
- Нет! – сам поражаясь собственной смелости, выкрикнул Матвей.
Ведьмак встал. Ведьмак схватил Матвея за грудки. Матвей пролетел через весь коридор и больно приложился спиной о стену.
- Скучно! – резюмировал Ведьмак, берясь за дверную ручку. – Откроешь – убью.
- Со мной тебе скучно, да? А с достойным противником ты схватиться не хочешь? Трусишь?
Ведьмак остановился. Ведьмак задумчиво посмотрел на Матвея. Ведьмак сделал шаг из комнаты.
- И кто это будет мне достойным противником?
Матвей смотрел на него снизу вверх, сидя на полу, и понимал: никто. Если выбирать между злым Ведьмаком и ядерным взрывом, он, не колеблясь, выбрал бы второе. Если бы Ведьмак вышел на ринг против Халка Хогана, великий рестлер убежал бы, порвав канаты. Если бы Ведьмак вышел против Халка – того, который зеленый и здоровенный… Впрочем, ладно, тут еще спорный вопрос. Хотя будь на этот бой организован тотализатор, Матвей поставил бы все-таки на квартиранта РУДНа, а не на марвеловского зеленого человечка.
- Граф-кровосос, который за всем этим стоит!
- Вампир? – презрительно скривился Ведьмак, окинув взглядом четыре бездыханных тела на полу.
- Не просто вампир. Во-первых, он носит графский титул, а значит он – древний, очень древний. Сколько вампиров-графов ты знаешь?
Сам Матвей знал только одного, и был на 100% уверен, что Влад Дракула развоплощен еще в конце 19-го века, а значит, к сегодняшним событиям в Москве не может иметь ни малейшего отношения.
- Семерых, - без запинки ответил гигант, - кто из них?
Однако в голосе его теперь звучал интерес. Уходить спать Ведьмак больше не порывался.
- Я не знаю, - ответил Матвей, поднимаясь, - но вон тот вампир перед тем, как упокоиться, сказал, что какой-то граф сегодня обретет невиданную силу, если ему не помешать. И что все мы, смертные, пожалеем, что на свет родились.
- Небывалую силу, говоришь? - Ведьмак в предвкушении потер свои огромные ручищи. – Куда идти?
Вот так просто? "Куда идти?" И все? Как ребенок, честное слово!
- Поехали! – скомандовал Матвей и, прихрамывая, направился к гаражу. За ним, бесшумно топал Ведьмак, пригибаясь, чтобы пройти в двери.
Первой проблемой было выбрать автомобиль. Два "Хаммера", числившиеся на балансе Управления, были где-то в городе, на них умчались группы, ловившие василиска и чертановских вампиров. В конце концов, Матвей остановил свой выбор на черной "Тойоте Камри" и, отодвинув переднее пассажирское кресло до упора назад, предложил Ведьмаку расположиться там.
Громила откинул спинку на максимум, и кое-как втиснулся в авто, разлегшись там, чтобы не упираться головой в потолок. Матвей уже сел за руль, когда Ведьмак, не говоря ни слова, вышел, и оторвал пассажирскую дверцу также легко, как человек отрывает корешок от объявления.
- Вдруг быстро выходить придется? – пояснил он. – Да и люблю, чтобы ветер обдувал.
Матвей только покачал головой. Плевать на машину, главное – чтобы их не остановил патруль ГИБДД. Впрочем, вид развалившегося на переднем сиденье гиганта, отбил бы охоту останавливать их машину даже у отряда ОМОНа.
Когда покалеченная "Тойота" выехала из гаража РУДНа часы на приборной панели показывали 23:20. Матвей выжал газ до упора и понесся по ночной Москве.
Апрельский ветерок был холодным и мерзким. Все-таки климат в России предназначен в первую очередь для уничтожения неприятеля, а не для жизни, но Ведьмак улыбался, подставляя лицо холодному ветру.
- Засиделся ты у нас в подсобке! – сказал Матвей, улыбнувшись впервые с начала всего этого дурдома.
- А что еще делать? – спросил Ведьмак. – Скучно. Я и сплю.
- Ты бы хоть иногда выходил развеяться.
- А я выходил. Дай-ка вспомнить… В 86-м… Я до того в Донском монастыре спал. У вас лучше, конечно. Тише. Никто не трогает… Я у вас еще поживу, пожалуй… А тогда, в 86-м, я решил новое место поискать, потише, ну и погулять немного, проветриться.
- Ну и как? Погулял?
- Да, пару дней. Потом, правда, какие-то люди в форме ко мне привязались. Пригласили с ними прогуляться на площадь Дзержинского…
- На Лубянку, что ли?
- Да-да, она сейчас так называется.
- Это чем ты так чекистов заинтересовал?
- Да мы с одним ученым разговорились в столовой. Я ему и рассказал, кто Сталина убил. А он побежал этим ребятам рассказывать… Странный он. Сам спросил, сам меня испугался.
Матвей проскочил на красный, чудом разминувшись в "ГАЗелью" на перекрестке. Нет, дело было не в том, что он торопился, просто он смотрел на Ведьмака, разинув рот.
- И… И кто же?
- Тебе фамилию исполнителя сказать, или тех, кто его на это дело отправил?
- Ты еще скажи, что ты там был! На даче у Сталина!
- Нет, я в 56-м в Польше был.
- А что ты там делал?
Ведьмак перевел на Матвея полный удивления взгляд.
- Спал, конечно.
- А, ну да. Логично. Как я мог забыть, ты же у нас спишь все время.
- Не все. Иногда я ем.
- Безумно насыщенная жизнь!
- Скучно! – привычно резюмировал Ведьмак и откинулся на спинку кресла. – Мое время не пришло еще.
- А когда придет?
Расслабленность и умиротворение с Ведьмака словно сдуло холодным ветром. Зеленые глаза сузились, жутковато сверкнув из-под нависших бровей, губы вытянулись в тонкую линию, а права рука, до того небрежно лежавшая на бедре, сжалась в пудовый кулак.
- Когда придет, малец, тебе лучше быть где-нибудь подальше. На другой планете, например.
Матвей с опаской покосился на своего спутника. Если он выживет сегодня – обязательно расспросит Елисеева о странном квартиранте Управления. Должен же Старший что-то о нем знать? Пусть договор с Ведьмаком заключал его предшественник, но все же…
- А кто все-таки Сталина-то?...
- Это ты лучше у Старшего своего спроси. Он тоже знает.
- Понял. Слушай, Ведьмак… Можно вопрос?
- А чего бы нет-то? – подставив лицо пронизывающему до костей апрельскому ветерку и щурясь, как лежащий на солнышке кот, ответил гигант.
- Точнее – даже два.
- Задавай уже. Только пусть они будут интересными…
- Почему тебя зовут Ведьмак?
- Скучно, - зевнул тот, и Матвей испугался, как бы его пассажир не заснул прямо тут, в машине, - я думал, ты о чем интересно спросишь.
- Это имя, или прозвище? Или… профессия?
- Имя, конечно.
- А почему Ведьмак?
- Тебя самого-то как зовут, малец?
- Матвей я.
- Ну а почему ты – Матвей?
- Назвали так…
- Вот и меня назвали. Ведьмак я.
- То есть ты не истребляешь нежить?
- Если она меня сильно раздражает – истребляю. Я вообще все истребляю, если оно меня раздражает. Я сейчас достаточно прозрачно намекнул?
- Более чем, - поежился Матвей, - просто понимаешь, книга такая есть…
- А, Сапковский… Рассказывали…
- А сам не читал?
- Скучно. Не понравилось.
- Просто понимаешь, там ведьмак, тут – ты, Ведьмак… Как-то оно…
- Ну, наверное, с меня Сапковский писал.
- Ты и с Сапковским знаком был?
- Нет, с его бабушкой. Хорошая женщина была. Интересная. Колдун один ее домогался, когда мы познакомились. Увидел меня, приревновал, на поединок вызвал…
Матвей вспомнил поединок ведьмака и Вильгефорца. Вспомнил мысли ведьмака о том, что он ошибся в тактике боя, и нужно было не нападать с мечом, а бежать от колдуна сломя голову. Видимо, в реальности для колдуна все кончилось хуже, чем в книге. Хотя в итоге и в книге Вильгефорцу пришлось плохо.
- Наверное, бабушка ему и рассказала про это… Он и вдохновился.
- А что с колдуном этим случилось потом?
- Похоронили, - безо всякого сарказма ответил Ведьмак. Он просто констатировал очевидное.
- Понятно. И я вот чего еще хотел спросить… Ты на нашей стороне?
- На вашей – это на чьей?
- Ну… Людей. РУДНа.
- Нет. У меня нет стороны. Я просто Ведьмак. Я просто есть. Я просто жду.
Матвей открыл было рот, но Ведьмак не дал ему закончить.
- Сейчас ты скажешь: "Понятно", хотя тебе ничего не понятно. Поэтому ты просто рули молча, ладно?
- Ладно…
Когда Матвей парковал машину в центре "Москвы-сити", часы на приборной панели показывали 23-40. До времени исполнения пророчества, каким бы оно ни было, оставалось 20 минут. Пока Матвей размышлял, не угонят ли за время его отсутствия машину, которую невозможно было даже запереть, Ведьмак удивленно озирался по сторонам, задрав голову. Башня среди башен… Крохотный гигант в стране настоящих великанов!
- Вот ведь понастроили-то… - выдал он, наконец.
- Люди тянутся к небу.
- Люди забили весь город автомобилями, по горизонтали перемещаться уже не получается. Теперь люди строят вертикальные города посреди горизонтальных.
- Значит, пойдем брать этот вертикальный город.
В фойе их остановили два охранника. Будь Матвей на их месте, он бы предпочел не заметить незваных гостей, ибо оба охранника даже в сумме не тянули на одного Ведьмака. Да и у самого Матвея на плече висел "Калашников". Заступать дорогу Голиафу и Давиду, вооруженному пращой, способной выпускать около 10 камней в секунду – не самое умное решение. Но охранники это сделали.
- Вам нельзя наверх.
- У нас на лицах написано, что мы хотим на крышу? Может мы не наверх, может мы в офис на третий этаж?
- Вам нельзя сюда, - спокойно поправился охранник.
- Нам везде можно! – Матвей продемонстрировал специальное удостоверение оперативника РУДН, согласно которого он числился старшим лейтенантом отдела ФСБ по борьбе с терроризмом.
- Вам – нельзя.
Охранники держали руки на рукоятках пистолетов, но вытащить их не успели. Один улетел вперед, второй – назад, во вращающиеся двери.
- Скучно… - проворчал Ведьмак, уверенно шагая к лифтам.
- А вот мне – до одури весело! – сам себе сказал Матвей, с трудом поспевая за широкими шагами гиганта.
История приближалась к своей развязке. Теперь Матвей не сомневался в словах Старшего о том, что пророчеству суждено сбыться на крыше "Федерации – Восток". Странное поведение охраны башни доказывало это чуть более чем полностью.
Лифт мчался к финалу истории со скоростью 8 метров в секунду. Ведьмак равнодушно взирал на свое отражение в зеркале. Матвей взирал на себя с недоумением. Кто он? Как он здесь оказался? Почему именно на его долю выпало все происходящее? И что он может сделать, чтобы происходящему помешать?
Подъем на 101-ый этаж занял меньше минуты. В самом деле, перемещаться по вертикальным городам было куда быстрее и удобнее, чем по горизонтальным. В часы пик на преодоление 374 метров на МКАДе нужно было потратить куда больше минуты, а в самые неудачные дни эти 374 метра могли занять и час.
Выход на крышу преграждала стальная дверь. Увидев ее, Матвей пожалел, что не потребовал у охранников ключи от нее. Но потом вспомнил, с кем он сегодня работает в паре, и просто отступил, кивком указав Ведьмаку на преграду. Тот остановился, склонил голову на бок, оценивая уровень сложности преграды. С точки зрения Матвея уровень колебался где-то между "сложно" и "непреодолимо". Дверь плотно входила в косяк, ухватиться было не за что, вышибить ударом – еще сложнее, она открывалась наружу. Дверная ручка оторвется, стоит приложить к ней усилие. Но Ведьмака ручка интересовала в последнюю очередь.
От его удара содрогнулась не только дверь, содрогнулся, казалось, весь этаж небоскреба. Дверь деформировалась, немного изогнулась, отходя от косяка, и этого немного Ведьмаку оказалось достаточно, чтобы запустить туда свои пальцы и рвануть на себя. Видно было, что даже у него был предел силы. Видно было, что этот рывок не был для Ведьмака детской забавой. На висках вздулись вены, бицепсы, казалось, вот-вот порвут расползающуюся по швам куртку, а правая рука, тянувшая на себя дверь, дрожала от напряжения. Да, у Ведьмака был предел сил, но эта преграда была все же довольно далека от него.
- После вас… - нервно сглотнув, ответил Матвей на приглашающий жест гиганта, когда сорванная дверь, кувыркаясь, улетела по коридору и замерла у противоположной стены.
Ведьмак пожал плечами и первым двинулся по проходу, а затем первым выбрался на наклонную крышу небоскреба, подставив лицо холодному ветру, бесновавшемуся над Москвой.
Матвей вылез следом за ним, и тут же схватился за автомат, увидев два десятка существ, обступивших их со всех сторон. Вампиры, волкодлаки в зверином обличии и в стадии частичного превращения, с полузвериными мордами и изменившимися конечностями. Крысолюды и даже огромный тигр-перевертыш, почти полностью трансформировавшийся в свою звериную ипостась. От человека в нем оставался только нос. Человеческий нос на тигриной морде… Мать честная, это могло бы выглядеть комично, если бы не было так жутко.
- Ведьмак! – раздался сверху глухой и хриплый голос.
- Здравствуй, Гелера! – крикнул гигант, глядя в черное небо. Матвей улавливал в черноте небес лишь неясные тени и движения, сияние фонарей на крыше не позволяло разглядеть ничего, что творилось в небе, но Ведьмак, похоже, видел гарпию отлично.
- Зачем ты пришел, Ведьмак? – властный голос раздался слева. С той стороны, где покатая крыша небоскреба поднималась вверх. Матвей повернулся на этот звук, и увидел рослого и статного вампира, одетого во фрак и старомодный цилиндр. Позер... Впрочем, более консервативных существ, чем вампиры, не найти. Те, кого обратили в 90-е, продолжали ходить в цветастом тряпье и джинсах-варенках. Видимо этот кровосос был из той эпохи, когда фрак и цилиндр были повседневной одеждой для его сословия.
Позади вампира угадывалась еще одна фигура, но кто это, Матвей никак не мог разглядеть. Человек, или кем был этот кто-то, все время держался за спиной вампира, словно опасаясь его многочисленных прихвостней, а может, просто боясь новоприбывших гостей, его и Ведьмака.
- Зашел на огонек, Стропикаро! – ответил Ведьмак, – Слышал, что здесь случится что-то важное, что исполнится какое-то пророчество, которое даст какому-то вампиру неограниченную силу и власть. Уж не ты ли этот почтенный граф?
- А скажи, мой дорогой друг, откуда ты узнал о пророчестве?
В голосе графа-кровососа Матвей уловил озабоченность и… возможно, страх. Это вселило в него уверенность. Граф, кажется, знал Ведьмака, и знал, какой силой он обладает. И если древний вампир, окруженный двумя десятками подручных, БОИТСЯ, значит у него, Матвея, есть неплохой шанс выбраться из этой переделки живым. И даже более того, выйти победителем.
- Несколько твоих ребят меня разбудили. Имели неосторожность напасть на меня… Один проболтался моему спутнику о теме вечеринки, и вот я здесь.
- А где же ты спал, мой любезный друг?
- В здании РУДНа, мой дорогой Стропикаро. Куда и нагрянули твои вампиры, решившие немного пошуметь.
- Я так понимаю, мои ребята уже не придут, да?
- Разумеется. Ты же знаешь, почтенный граф, те, кто меня злят, быстро теряют способность ходить.
Об ледяное молчание, повисшее в воздухе, разбился, казалось, даже ветер. А может, его исчезновение было следствием вампирской магии или магии, творимой Ведьмаком? В позах кровососов таились мощь и угроза. Оборотни оскалили клыки. Все телохранители графа подались вперед, готовясь атаковать, готовясь смести с дороги врага, убившего их друзей. Медленно-медленно Матвей поднял автомат на уровень груди, понимая, что едва ли успеет завалить хотя бы одного. И Ведьмак в этом бою ему не помощник, инакоживущих столько, что ему придется думать о своей жизни, а не защищать чужую. Да и кто он этому несокрушимому гиганту, чтобы заботиться о нем и защищать его?
Граф поднял руку с оттопыренными указательным и средним пальцем. Как двоеперстие у старообрядцев, только остальные пальцы сжаты в кулак. Явно какой-то условный знак, понятный только приспешникам Стропикаро. Сигнал "Внимание" или приказ атаковать?
- Мой дорогой Ведьмак, я прошу у тебя прощения за своих нерадивых друзей, вырвавших тебя из объятий сна. Я надеюсь, твоя обида не столь велика, что ты проделал путь через всю Москву ради мести? Ради того, чтобы сорвать обряд, который призван исполнить пророчество?
- Нет, конечно! - буднично пожал плечами Ведьмак.
Рука Стропикаро опустилась. Душа Матвея ушла в пятки.
Если не за этим они мчались сюда, если не за тем, чтобы сорвать обряд, то зачем? Ведьмак предал его! И, не думая больше о своей судьбе и скорой смерти, Матвей навел ствол автомата на графа, снял с предохранителя, и... И чуть не лишился руки! Сила, которой нельзя было противиться, рванула оружие за ствол и потащила его вверх, и, не разожми Матвей пальцы, вырвала бы руку из сустава.
- Не балуй, малец! - сказал Ведьмак, держа его автомат словно невесомую веточку. - Давай без глупостей и без геройства.
- Но...
- И без "но" тоже давай, лады?
И уже обращаясь к Стропикаро, Ведьмак виновато улыбнулся.
- Прости моего юного друга, почтенный граф. Горяч парень. Все лишь бы кровь проливать, хоть чужую, хоть свою. Мы с тобой тоже такими были, верно? В молодые-то годы...
- Это когда ж ты был молодым, Ведьмак? Когда я только учился ходить, ты уже был старше любого известного мне вампира.
- И не только вампира! - хрипло каркнула с небес гарпия.
- В общем, Роман, ты уж не осуждай мальца. И ребятам своим скажи, чтоб не обижали его... А не то...
По мановению графской руки кольцо вампиров и перевертышей, стянувшееся вокруг них с Ведьмаком, тут же сделало пять шагов назад.
- Матвей, который час, а? - спросил Ведьмак, будто они находились не на крыше самого высокого здания в Европе и с минуты на минуту ждали начала новой эпохи нежити, а гуляли в парке санатория и Ведьмак боялся опоздать в столовую на ужин.
- Без пяти полночь, - ответил он, бросив взгляд на экран смартфона.
- Стропикаро, через 5 минут я убью тебя. А пока - расскажи мне о сути пророчества, если тебя не затруднит.
Граф вздрогнул. Его приспешники снова подались вперед, но, как и прежде, были остановлены властным движением руки.
- Почему же через пять минут, мой дорогой Ведьмак? Мы же только что выяснили, что ты не в обиде на меня за то, что мои друзья так неудачно тебя разбудили.
- Ничуть не в обиде, Стропикаро. Просто мне скучно. У меня слишком давно не было достойных противников. А ты, говорят, через пять минут обретешь неограниченную силу. Я хоть развлекусь...
Вампир усмехнулся.
- Что ж, это будет неплохое начало новой эры! Начать свое царствие с убийства непобедимого Ведьмака…
- Да, я бы на это посмотрел… - мечтательно протянул Ведьмак. – Так что за пророчество-то?
- Ежели в полночь, знаменующую начало дня чуждых, стоя на высочайшем холме восставшего Рима, древний вампир, пряником изгнанный, испьет крови усатой девы с именем непорочным…
Ведьмак захохотал так громко и неожиданно, что Матвей в испуге отпрянул от него.
- …Силу он получит невиданную и властвовать над миром станет! – закончил Стропикаро, но видно было, что сохранить возвышенный и величественный вид под гулкий хохот Ведьмака, ему было непросто.
- Ой, уморил! – смахивая набежавшие слезы, заговорил гигант. – Вампир, пряником изгнанный! Кого ж она в тот день испила-то, старушка Алия? Тут даже не опием пахнет… Тут что-то похлеще…
- Да, это пророчество изрекла Великая Алия, мудрейшая из нашего рода! Ты, наверное, проспал все те пророчества, что сбылись?
- Например? – выдавил Ведьмак сквозь новый приступ хохота.
- …И воссядет черная обезьяна на троне в доме слоновой кости!
Ведьмак согнулся пополам и хохотал, держась за живот.
- И скинут оранжевые власть голубых! – обиженно проворчал вампир. – Она майдан на Украине предсказала, между прочим! За 800 лет до этих событий!
- Ахаха! Майдан! Оранжевые! Голубые! Я тебя умоляю! – хохотал Ведьмак. - Давай еще, Стропикаро! Я давно так не смеялся.
- … И разрушит великую державу выходец из подсолнечных краев…
- …Птичкой, на голову какнувшей, отмеченный! – закончил за вампира гигант и снова зашелся в приступе хохота, сквозь который Матвей с трудом расслышал фамилию первого президента СССР.
- … И поднимется… - вновь начал Стропикаро, но Ведьмак вдруг выпрямился, резко став серьезным.
- Хватит! Время не ждет, мой дорогой граф. Давай, кусай свою усатую девственницу Катю. А то скажешь еще, что пророчество не сбылось потому, что это я тебя отвлек, и ты не смог вовремя выполнить все его условия!
Стропикаро попытался кивнуть величественно, но получилось сделать это только обиженно. Он сделал шаг в сторону, давая Матвею возможность разглядеть стоявшую позади него фигуру в плотной ветровке. Девушка. Ее можно было бы даже назвать красивой, хотя одежда скрывала изгибы ее фигуры, не давая определить столь важные для мужчин параметры. И да, под носом у нее действительно красовались заметные черные усики.
В голове Матвея только успело пронестись "И почему она их не сбреет?", как девушка, перехватив его взгляд, с вызовом заявила:
- Я за бодипозитив! Все, что естественно, то так и должно быть! Понял? Вот он, - она кивнула на графа, - принимает меня такой, какая я есть!
Граф чуть сдвинул манжет фрака, взглянув на часы ("Apple watch", отметил про себя Матвей, видимо не во всем вампир придерживался стиля своей эпохи), и склонился над своей спутницей, покорно подставившей ему шею.
- Довольно слов! – торжественно изрек Стропикаро и впился клыками ей в горло.
Сердце Матвея замерло, ветер стих, вампиры и оборотни обратились в неподвижные изваяния, но торжественность момента была начисто разрушена хихиканьем Ведьмака. То ли напускным и издевательским, то ли громила в самом деле не мог сдержать смеха, вспоминая пророчества древней вампирши.
Прошла секунда. Две. Пять.
Стропикаро нехотя оторвался от шеи девушки, которая тут же запахнулась в ветровку, прижав руки к горлу, и замер, оглядываясь по сторонам. Посмотрел в небо, на Ведьмака, на своих приближенных, снова на небо… Ничего там не обнаружил, повел плечами, словно разминая затекшие мускулы…
Первым не выдержал Ведьмак.
- Ну, что-нибудь чувствуешь? – издевательски спросил он.
Вампир молчал.
- Какая она, безграничная сила, а?
Величественность и лоск с графа словно сдуло порывом ветра.
- Ты уже чувствуешь, как мир склоняется к твоим ногам, мой дорогой Стропикаро?
Вампир опустил глаза.
- А теперь я тебе расскажу о пророчестве. Алия была вампиршей-наркоманкой. Она любила пить кровь обкурившихся опием людей. Она держала при себе целый гарем людей, которых опаивали и обкуривали одурманивающими зельями, чтобы великая царица вампиров могла вкушать их, когда пожелает. Вас не берет ни опий, ни героин, но вот с крови накачанных наркотой людей вы ловите кайф, ловите галлюцинации. И вот под кайфом-то Алия и изрекала свои пророчества! Хорошие пророчества! Удобные! Набор слов, который можно интерпретировать хоть так, хоть этак.
- Но они же сбывались… - неловко возразил Стропикаро.
- Ага. Не могли не сбыться, потому что подходили практически подо все, под любое событие. Не Обама бы воссел на трон Америки, так какой-нибудь темнокожий индус построил себе дворец из слоновой кости. Не появился бы Горбачев, так кто-то обязательно вспомнил бы, кто когда-то Александру Великому какнул на голову воробышек! А сколько ее пророчеств так и не сбылось, ты знаешь? Как тебе такое: "И родится от жирафа рыба с головой человека!" Вам просто слабо было его хоть как-то интерпретировать, и вы предпочли про него забыть. А как вам "И пристанет лодка с черепами к луне, и прольется по луне вода"…
- Это я слышал, - протестовал Стропикаро, - мы думали, это что-то о колонизации Луны…
- Я был рядом с Алией, когда она произнесла эти слова, - отреза Ведьмак. – Она смотрела на луну, отражавшуюся в бассейне. Она до дна выпила двух человек, накачанных опием, и пыталась укусить меня. Ты можешь себе представить, в каком состоянии должен быть вампир, чтобы пытаться испить моей крови?
По взгляду Стропикаро было понятно: такого он себе представить не мог.
- И почему только все начинают верить в любую чушь, которую кто-то додумался назвать пророчеством? То ли самому какое-нибудь изречь? Хочешь, я напророчествую твою гибель, граф? Может так: "И канет граф, пряником изгнанный, в пропасть промеж двух зубов драконьих!" Я твое тело как раз между двух башен скину. Звучит, а? Нет, вижу, что не звучит. Чтоб по-настоящему пророчествовать, надо зелье какое-нибудь принять, а меня, как назло, не берет ничего…
Стропикаро молчал. Молчали остальные инакоживущие, избегая смотреть в глаза и Ведьмаку, и своему предводителю.
- Одного не пойму, - вновь заговорил Ведьмак, - что за день чуждых? Ладно. Москва – третий Рим, из пепла поднявшийся. Холм – небоскреб. Так себе интерпретация, но сойдет. С пряником, ха-ха, удачно совпало, да. Усатая дева, читай девственница – это логично, и имя непорочное я разгадал. Екатерина, "чистая, непорочная" с греческого. Но что за день чуждых такой, а?
- Сегодня 26 апреля, - подал голос Матвей, - пару минут назад началось. День чужих.
Ведьмак обернулся к нему, словно только что вспомнив о его существовании.
- Это что за чужие такие?
- Ксеноморфы. Фильм такой есть, "Чужой". Знаменитый. Потому у него свой день и есть. 26 апреля.
- Чушь какая-то…
- Ничего не чушь, - обиделся за любимую сагу Матвей, - отличный фильм, ты просто не видел. А, что с тебя взять, ты даже Сапковского не читал. А он, между прочим, классно пишет.
Ситуация была настолько абсурдной, что перестала укладываться в голове. Для полного фарса у Матвея в кармане зазвонил телефон. Настойчиво зазвонил.
- Ответь уже, - обреченно сказал Стропикаро.
- Да, Сан Саныч, - сказал Матвей трубке.
- Я подъезжаю. Доложи обстановку.
- Докладываю. Обряд завершен. Пока ничего не происходит.
- А что вы там с Ведьмаком делаете?
- Я объясняю Ведьмаку, что ему неплохо было бы почитать Сапковского и посмотреть "Чужих", - честно ответил Матвей.
- Ты головой не ударялся? – заботливо спросил Старший.
- Не уверен…
- Ясно… - хотя по голосу было понятно, что Старшему не ясно абсолютно ничего, - скоро буду. Постарайся не погибнуть.
- Есть постараться!
Матвей спрятал телефон в карман и посмотрел на Ведьмака.
Ведьмак посмотрел на Стропикаро.
Стропикаро посмотрел на Матвея.
Взгляд древнего вампира был пустым и потерянным, а потом граф вдруг встрепенулся, словно сбрасывая тяжесть с плеч. Вампир принял решение. Его глаза сузились, а руки несколько раз сжались в кулаки.
- Чувствую… - прошептал Стропикаро.
- Стыд? – участливо поинтересовался Ведьмак.
- Силу…
Вампир словно стал выше ростом. Верхняя губа поползла вверх, обнажая острые клыки, ногти на пальцах удлинились, превращаясь в смертоносные когти.
Ведьмак тоже выпрямился, одним движением стряхнув с себя веселье и озорство. Вся его фигура дышала несокрушимой мощью, готовой вырваться на волю, а выражение лица не сулило вампиру ничего хорошего.
Стропикаро сорвался с места подобно ракете, и ему навстречу рванулся Ведьмак. Фигуры сражавшихся смазались, почти растаяв в воздухе, и глаз Матвея не успевал даже фиксировать отдельные удары, наносимых друг другу противниками, каждый из которых стоил всех бойцов РУДНа вместе взятых. Это был не бой, это был танец смерти, наполненный скоростью и мощью, это был стремительный вальс, подобного которому мир еще не видел. Это был бой сверхсуществ.
На секунду танец прервался в метре от Матвея. Ведьмак перехватил оба запястья вампира, сжав их так, что Матвей отчетливо слышал хруст костей. Стропикаро был быстр, но Ведьмак был быстрее… Они замерли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза, и в глазах Ведьмака Матвей прочел упоение боем, смешанное с торжеством близкой победы, а в глазах вампира – обреченность приговоренного.
Огонь в глазах Ведьмака потух, и он зачем-то кивнул вампиру. Кивнул легонько, едва заметно, но Матвей был уверен, это был именно кивок, а не неловкое движение головой. Словно Стропикаро что-то предложил, а Ведьмак согласился. А затем…
Вампир каким-то образом сумел высвободить одну руку, полоснув противника когтями по шее. Но раньше, чем рана наполнилась первыми каплями крови, Ведьмак нанес ответный удар. Его рука с растопыренными пальцами вошла в грудь Стропикаро, круша ребра и разрывая плоть, чтобы тут же вынырнуть обратно, сжимая в кулаке окровавленный, еще бьющийся ком.
В полной тишине Стропикаро рухнул на колени, не сводя глаз с лица Ведьмака, а затем упал лицом вниз, чтобы больше никогда не подняться. И, Матвей готов был поклясться, в глазах развоплощенного вампира была благодарность.
Ведьмак небрежно бросил сердце под ноги. Взмахнул рукой, вся кровь с нее стекла ему под ноги. Вся, до последней капли, оставив руку гиганта девственно чистой.
- А он был хорош… - протянул Ведьмак, проведя рукой по шее в том месте, где ее коснулись когти Стропикаро. Рана наполнилась кровью, которая теперь тоненьким ручейком стекала за шиворот. – Ишь ты, зараза клыкастая, зацепил меня-таки… Надо ж… Сбылось пророчество-то…
Голодные глаза вампиров сверкали в свете фонарей. Взгляды всех инакоживущих на крыше были направлены на шею Ведьмака, на тоненькую струйку крови. Но даже тигр-оборотень тут же опускал глаза в пол, стоило Ведьмаку посмотреть на него.
- Кровушки хочется? – угрожающе спросил Ведьмак. – Ну так налетайте, пока я здесь. Я как раз размялся…
Желающих не было.
- Тогда пошли все прочь!
Угрюмая очередь из вампиров и оборотней двинулась к выходу с крыши. У самой двери идущие первыми замешкались, столкнувшись с появившейся в дверном проеме рослой фигурой с автоматом в руках. Елисеев, конечно, выглядел далеко не так внушительно, как Ведьмак, но вся нежить Москвы хорошо знала его суровый нрав, крепкую руку и меткий глаз.
- Всем оборотням сегодня явиться на беседу в РУДН с 12 до 18! – повелел Старший, делая шаг в сторону. – Вампирам – явиться после захода солнца. Будем беседовать. Выяснять роль каждого из вас в сегодняшних событиях. Амнистию никому не обещаю, но к тем, кто явится добровольно, будет применено правило явки с повинной. Зачтется, как смягчающие обстоятельства.
Стоявший напротив Елисеева вампир угрюмо кивнул.
- А кто не явится… - Старший подпустил в голос угрозы, - помните, память на лица у меня хорошая. И на морды тоже. Всех найду! И тогда разговор будет коротким. Всем ясно? Свободны!
Толпа нежити хлынула в дверь.
- Ах да…
Елисеев вскинул автомат и дал короткую очередь в небо. В темноте что-то вскрикнуло, а затем черная тень камнем рухнула вниз. Не на крышу башни, нет, мимо нее, на землю…
- Индюшка летающая! – удовлетворенно протянул он. - Я ей говорил: я тебе не Одиссей, со мной шутки плохи. Зараза крылатая!
Крепко, видать, задели Старшего те дверные ручки, перемотанные ломом. Таким злым Матвей своего начальника еще не видел.
Девушка беззвучно всхлипывала, стоя на коленях у тела Стропикаро, Матвей сделал шаг к ней и положил руку ей на плечо, ожидая, что она оттолкнет его, но этого не произошло.
- Вы будете говорить, что он использовал меня, да? Что не любил?
- Нет, - ответил Матвей, - не буду. Ты все равно не поверишь. Да и откуда мне знать…
Она кивнула, поднимаясь на ноги.
- Я свободна? Или мне тоже завтра явиться в РУДН для дознания?
- Явиться, - ответил за Матвея Елисеев, - но не для дознания, а для беседы. И только по твоему желанию. У нас после этой ночи сильный недокомплект личного состава. Я хочу взять тебя на работу.
- Убивать вампиров?
- Учиться жить с вампирами. И учить их жить с нами. Мы – не охотники за нежитью, и мы не только те, кто защищает людей от магических существ. Иногда нам приходится защищать их самих от людей. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнула девушка, - я приду.
- И не держи зла, Катенька, - неожиданно мягко сказал подошедший Ведьмак, - он сам этого хотел.
- Я знаю, - кивнула она, - я все видела.
Елисеев проводил ее взглядом, пока девушка не скрылась в недрах небоскреба, а потом проворчал:
- Только надо как-то ей намекнуть, чтоб усы сбрила. Не будет ей с ними жизни в Управлении. Засмеют же мужики… А так – ничего девчонка. Симпатичная. Может и сработаемся. Ну что? Пойдемте и мы вниз? По дороге расскажете, что тут конкретно произошло. Кстати, Ведьмак, - Старший протянул гиганту руку, которая тут же исчезла в огромной ладони, - спасибо тебе. И что Управление отбил, и что здесь помог.
- Ну, на счет Управления – мы ж договаривались. А тут… Я не помогал, мне просто интересно было. А то скучно что-то стало.
По дороге к лифту Матвей коротко пересказал Елисееву происшедшее. Ведьмак скромно молчал, разглядывая табло, на котором сменялись цифры этажей. Старший – кивал, внимательно слушая доклад.
- …Сначала казалось, что пророчество – чушь. Но оказалось, что оно просто не сразу подействовало…
- Да не подействовало оно! – перебил его Ведьмак. - Не было у Стропикаро никакой особой силы. Он просто древний вампир. Сильный – да. Но ничего в нем не изменилось после укуса.
Матвей потерял дар речи.
- Но ты же сказал… Он же тебя…
- Ах да… - Ведьмак провел рукой по шее, и все еще кровоточащая рана исчезла, не оставив на коже даже шрама. – Не зацепил бы он меня никогда в жизни. Поддался я малость.
- Но зачем?
- Он попросил.
- Вы же не…
- Не разговаривали? А нам и не надо. Иногда достаточно взгляда. Стропикаро понял, что облажался, что туфта все эти накуренные пророчества Алии. Понял, что облажался на глазах у всего цвета вампирской аристократии Москвы. Затравили бы его! Вампиры – они же такие же, как люди, только не живые. Затравили бы, заклевали… И не важно, что сами во всю эту ерунду верили безоговорочно. Он рискнул, он проиграл…
- Акела промахнулся, - вставил Елисеев.
- Да. Вампиры не забывают, а живут они вечно. Стропикаро оставалось или изгнание, или развоплощение. Он выбрал второе. Смерть в бою.
- И ты ему поддался? – понял Матвей.
- Поддался. Подыграл. Он так-то нормальный мужик. Просто… Жадный до власти, как все люди.
- И нелюди, - добавил Елисеев.
- Как все, в общем, - резюмировал Ведьмак. - Ну а так Стропикаро погиб героем. И пророчество исполнилось, и мне вызов бросил.
Двери лифта открылись на первом этаже.
- Я тогда одного не понял, - сказал Матвей, выходя. - Что это про было про пряником изгнанного вампира?
- А, это, - ответил вместо Ведьмака Елисеев, - это предыдущий прокол Стропикаро. В середине 19-го века он только в силу вошел. Ну и, как у вампиров бывает, увлекся. Очень многих крестьян в одной деревне в Тульской области, где он поместье себе купил, до последней капли выпил. Полиция то ли не хотела этим делом заниматься, то ли была куплена Стропикаро, и тогда за частное расследование взялся Михаил Белолипецкий. Знакомая фамилия?
- Не-а, - сознался Матвей, перебрав в памяти всех легендарных охотников на вампиров.
- Спустя несколько лет он создал фабрику "Белолипецкий с сыновьями". Позже она стала известна как "Тульский пряник". Улавливаешь?
- Пряник… Да, теперь улавливаю.
- Именно! Белолипецкий догадался, кто стоит за странными убийствами. Узнал истинную сущность Стропикаро. В полицию он пойти не мог, его бы там просто подняли на смех, поэтому он, как водится, собрал толпу из трех десятков мужиков с вилами и факелами, и пошел к графскому поместью. Стропикаро пришлось бежать, бросив все, что имел.
Кажется, Старший добавить что-то еще к истории о Стропикаро и "Тульском прянике", но в этот момент он увидел свой "Хаммер", припаркованный неподалеку от небоскреба, и с чувством изрек:
- Твою ж мать, индюшка ты толстозадая!
Машина выглядела так, словно ей на крышу сбросили гирю. Крыша хваленого детища амеркианского автопрома была вдавлена в салон чуть ли не до самого днища, а два задних колеса лопнули от удара. Каким-то чудом уцелело лобовое стекло, правда, лежало он теперь на капоте, выдавленное смятой крышей.
- Бегемотиха крылатая! Тапирша павлинообразная! Курица бесклювая! Тварь крыложопая! – продолжал бесноваться Елисеев под заливистый хохот Ведьмака.
- По-любому ведь специально старалась на мою машину грохнуться, корова летающая!
- Ну ты дал, Старшой! Сам ведь Гелеру подстрелил, а теперь возмущаешься! – хохотнул Ведьмак, ободряюще положив Елисееву руку на плечо, от чего тот едва устоял на ногах.
- И ведь выжила, гадина! Тела-то нигде нет. Ушла! А может даже улетела, следов тоже нет. Найду – в бетон залью…
- И снова на свою машину сбросишь? – опять зашелся в приступе гомерического хохота Ведьмак. – Ох и хорошо я сегодня погулял с вами. От души развлекся. Вы езжайте к себе у Управление, а я еще поброжу малость… Тем более что в той крошечной машинке, в которой малой твой меня сюда вез, я больше не поеду. Тесно мне там.
- И куда ты пойдешь? – обеспокоенно просил Матвей.
- Да просто, погуляю. Давненько я по Москве не гулял. Хороший город…
- Хороший тамада. И конкурсы интересные, - мрачно пошутил Матвей, но Ведьмак шутки то ли не понял, то ли просто не принял.
- У тебя хоть деньги есть? – спросил Елисеев.
- А зачем они мне?
- Ну… Ты ж поесть захочешь наверняка.
- А… Ну дык это… Меня обычно бесплатно угощают.
Матвей подумал про себя, что скорее не угощают, а просто боятся подойти за расчетом к громадине, которая может голыми руками снести ресторан до самого фундамента, но тактично промолчал.
- На вот, возьми пару тысяч, - Старший протянул гиганту деньги, - не пугай тут людей. И так слухи об этой ночи долго еще ходить будут. Василиск, крысолюды, вампиры, гарпия… Только статьи о Халке в "Макдональдсе" мне до полного счастья утром не хватало. Ты вернешься?
- Вернусь, - кивнул Ведьмак, - погуляю немного и вернусь. Может сегодня, может завтра… Но вернусь. У вас хорошо. Тихо… Ну, бывайте!
От рукопожатия Ведьмака у Матвея что-то хрустнуло. Кажется, суставы как минимум трех пальцев теперь стали одним большим суставом, слепленным, словно из пластилина.
Елисеев уже садился за руль покалеченной "Тойоты". Не угнали ведь… Хотя кому захочется угонять приметный седан без дверцы в респектабельном районе, в котором с небес падают гарпии?
- Молодец, Матвей, - сказал Старший, трогаясь.
- Спасибо, Сан Саныч. Но я, в общем-то, ничего и не сделал. Это все Ведьмак. Да и он, как выяснилось, был не нужен. Не было же никакого пророчества. Миру ничего не грозило.
- Миру – может и нет, а вот городу – очень даже да. Как повел бы себя Стропикаро, обнаружив, что пророчество – туфта? Может, впал бы в ярость и объявил бы, хе-хе, крестовый поход против всех живых? А может он опозорился бы на все вампирское сообщество и в городе начался бы передел власти среди кровососов. И снова нам вмешиваться. Снова смерти. А так – все отлично прошло. Стропикаро – герой, а авторитет РУДНа вырос до небес. РУДН в союзе с Ведьмаком! Да нас теперь бояться и слушаться будут как никогда раньше! Нет, ты определенно молодец. Премию тебе выпишу.
- И отпуск! – рискнул Матвей.
- В августе. Сейчас ты мне нужен. Мы семерых потеряли этой ночью.
- В августе, так в августе… Сан Саныч, я вот все думаю… Зачем все это было нужно?
- Что именно?
- Ну, Василиск, вампиры в Чертаново, Гелера, которая заманила вас в ловушку. Зачем? Стропикаро мог просто тихонько пройти на крышу "Федерации", дождаться полуночи, укусить свою усатую девственницу и обрести силу, либо понять, что пророчество – бред сивой кобылы. Он мог даже своим ничего не говорить, не говоря уж о том, чтобы разыгрывать эту партию с Управлением, разбивая наши силы. Пришел, укусил, пожал плечами: "Не сработало!" и уйти в закат. Ну, то есть в рассвет. Или сказать: "Сработало!" и тогда пойти всех воевать! Зачем столько пафоса, столько усилий, показухи?
- Я не знаю, - пожал плечами Елисеев, - тоже об этом задумывался, но потом забил. Они всегда так делают. Сколько я историй слышал, когда сам молодым в РУДН пришел, сколько раз сам сталкивался… Пафос, сложные комбинации, трагизм в каждом жесте. Но мне это нравится. Потому что пока возжелавшие власти инакоживущие, да и простые люди в общем-то тоже, ведут себя как герои голливудских фильмов, мы будем побеждать. Потому что все гениальное – просто, а мы в Управлении привыкли мыслить просто.
- Ага. Видим гарпию – стреляем! – не удержался Матвей.
- Ты язык-то свой острый попридержи! – сурово рыкнул Старший, но Матвей видел, как уголки его губ тронула улыбка.
- Сан Саныч, я вот чего еще спросить хотел. Ведьмак, он… Он кто вообще?
- Ведьмак? Просто Ведьмак. Он просто есть. Как земля, как солнце, как море. Просто Ведьмак и все тут.
- Его вообще можно… убить? Развоплотить?
- Я не пробовал, - пожал плечами Елисеев, - повода не было. Но говорят, все, кто пробовал, кончили плохо. Как Стропикаро сегодня.
- Когда мы ехали в "Сити", он говорил что-то по дороге. О том, что когда придет его время, мне лучше быть подальше отсюда. Подальше от него. О чем он?
- Есть пророчества…
- Опять? – хихикнул Матвей.
- Есть пророчества, - невозмутимо продолжал Старший, - целых два. Первое гласит, что однажды из Великой Бездны придет нечто, желающие уничтожить мир. И тогда против него поднимется тот, кто был рожден вместе с этим миром. Некто, настолько пресытившийся жизнью, что большую часть своего времени просто спит.
- А второе?
- Второе – о том, что Ведьмак подобен пятилапому псу, спящему где-то в северных снегах. Об этом пророчестве ты читал, не так ли? И когда пятилапый пес просыпается, он наступает.
- И вы верите этим пророчествам?
- Ты видел Ведьмака. Сам себе ответь: ты веришь?
Матвей промолчал.
- Пророчества диаметрально противоположны. В одном Ведьмак – спаситель. В другом – разрушитель мира. Сходятся они только в одном…
- В чем же?
- В дате.
- И… И когда?
- Скоро, - глядя на убегающую под капот дорожную разметку, ответил Елисеев.
Дальше они ехали молча.
Март – июнь 2017 г.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/