КНИГА ВТОРАЯ

* * *

ПИСЬМО

- Арсений, ты не слышишь? Кто-то стучит в дверь. Наверное, Рита пришла. Встреть её.
Арсений Иванович лежал на диване и разгадывал кроссворд. Услышав слова супруги, он встал и с газетой в руках пошёл встречать дочь. Открыв дверь, он увидел молодого парня с письмом в руках. Парень представился и поздоровался:
- Ассалом алейкум.
- Алейкум ассалом, - ответил хозяин дома.
- Говорите со мной по-русски. Я хорошо понимаю ваш язык, - пояснил рассыльный.
- Хорошо. Что у вас?
- В этой квартире проживает Надежда Петровна Лебединская?
- Да. Надежда! К тебе пришли.
- Кто? – поинтересовалась супруга.
- Рассыльный с почты, - ответил супруг и улыбнулся парню.
- Я принёс вам заказное письмо, - пояснил рассыльный.
- Он принёс заказное письмо. Тебе надо расписаться, Надежда, - крикнул супруг, видя, что хозяйка не спешит.
- Вот здесь, - показал пальцем на листе бумаги рассыльный.
- Откуда письмо? Из России? – громко спросила Надежда Петровна. – Что там ещё? Мы продали почти все рестораны и кафе. У нас нет больше бизнеса в России. Почти нет.
- Да подойди же ты наконец! Парень спешит, а ты задерживаешь его.
Надежда Петровна подошла к рассыльному, поздоровалась, вытерла руки о фартук, она готовила манты, и поинтересовалась:
- Заказное письмо?
- Вы Надежда Петровна? – спросил парень.
Хозяйка кивнула головой и взяла ручку, чтобы расписаться в получении письма. Рассыльный указал пальцем на графу и сказал:
- Распишитесь вот здесь. Спасибо. Вот ваше заказное письмо.
Надежда Петровна, прочитав обратный адрес и фамилию отправителя, буквально упала на стоявший рядом с тумбочкой стул. Она закрыла глаза и стала медленно восстанавливать дыхание. Заметив, что женщине стало плохо, парень крикнул:
- Хозяин! Хозяин! Вашей жене плохо. Поспешите.
Арсений Иванович быстро подошёл к супруге и взволнованным голосом сказал:
- Дыши, дыши… Вот так. Всё хорошо. Что произошло, Надежда?
Супруга не ответила. Она медленно приходила в себя.
Он поднял письмо с пола и, прочитав обратный адрес и фамилию отправителя, сел рядом с супругой на корточки. Заметив, что хозяин тоже побледнел и ему явно нехорошо, как и его жене, рассыльный испуганно спросил:
- «Скорую» вызвать? Что это за такое письмо, извините, что спрашиваю, из-за которого вы попадали? Я правильно выразился? Понял… Вам, может, помочь, товарищи? – испуганно произнёс парень. – говорите, я всё сделаю.
Первым пришёл в себя, вернулся в реальность, хозяин. Он поблагодарил парня за письмо и, закашляв, молча показал ему на дверь. Парень всё понял и, удивлённый такой необычной реакцией, со стороны хозяев, на полученное письмо, медленно вышел из квартиры.
- Арсений, принеси стакан воды и накапай в него, пожалуйста, тридцать капель валокордина и тридцать капель валерьянки. Нет… По сорок, - махнула жена рукой.
- Хорошо, милая. Хорошо. Держись… А я, пожалуй, выпью сто граммов водки.
Через десять минут они сидели в кабинете у Надежды Петровны и смотрели на лежащее на столе заказное письмо. Супруги внимательно смотрели на него и поочерёдно вздыхали. Они не верили, скорее всего, не могли поверить в то, что такое письмо вообще могло когда-нибудь появиться в их доме. Письмо лежало на столе и, казалось, ждало, когда его откроют и начнут читать. Родители Риты сидели и боялись его открывать. Они не хотели возврата к прошлому, которое медленно стиралось в их памяти настоящим временем и которое они начинали забывать. Прошлое, которое не мешало им жить – жить дальше, потому что у них всё шло хорошо. И они радовались жизни.
Но на столе лежало письмо, и оно могло всё изменить. И каждый из супругов думал про себя: «Письмо, несомненно, изменит нашу жизнь. К лучшему или к худшему, но, без всяких сомнений, изменит».
- Может, я пока заварю зелёный чай, Надежда? – предложил муж. – Мы выпьем чаю с твоими любимыми конфетами, а потом откроем письмо, и ты его спокойно прочитаешь. Вслух. Каким будет твой ответ?
Супруга сидела и смотрела на письмо. Она не слышала, что сказал муж. Надежда Петровна гадала: «Что написано в этом письме – письме с того света?» Оно её пугало. Супруга не могла найти в себе силы и смелости просто взять письмо в руки, распечатать конверт и прочитать написанное вслух. Сердце вообще отказывалось верить в сам факт появления этого письма. Разум воспринимал его как галлюцинацию. Душа – молчала. Ведь это внезапное письмо, так напугавшее их и удивившее, было от Виолы, матери Кая, покончившей жизнь самоубийством в 2003-м году, бросившись в Неву, когда ей было двадцать семь лет. И вот после стольких лет неизвестности «утопленница» выходит на берег, словно русалка.
Пауза явно затянулась, и супруг подсказал:
- Надя, ты сильней меня. Возьми письмо, открой его и прочитай вслух. У меня дрожат пальцы. Водка не успокоила меня.
Надежда Петровна сделала серьёзный вид, будто ей необходимо было принять важное решение, которых она за свою жизнь приняла немало, взяла письмо, вскрыла его и стала читать вслух. Вот что она прочитала:

«Здравствуйте, мои дорогие: Надежда, Арсений, Рита и Кай, мой малыш.
Прошло много лет с тех пор (буду называть моё «самоубийство» исчезновением…), как я исчезла. Прошу меня за это простить. Двадцать пять лет – большой срок. И вы, я так думаю, получив это письмо, будете сильно удивлены и зададите мне вопрос: почему я молчала все эти годы? Логично. Но всё по порядку. Можно, конечно, написать письмо в несколько строк, ибо оно, главным образом, должно касаться только Риты и Кая, но я постараюсь изложить всё более подробно, если, разумеется, у меня это получится. (Эмоции переполняют меня, и чувство вины перед вами всеми, и особенно перед моим сыном, гнетёт меня и не даёт сосредоточиться.) Но я всё же постараюсь. Из письма, надеюсь, вы всё поймёте. И, как я думаю, пришло время написать его и объясниться.
В письме я буду обращаться к сыну. Ведь он тоже будет читать эти строки. Начну с главного: Надежда, прошу тебя, расскажи всю правду нашим детям. Ты знаешь, о чём я говорю. И мой сын перестанет страдать. Ты понимаешь меня? Раскрой тайну. Всё равно её придётся когда-нибудь открыть. Сейчас самый подходящий момент для этого. И Кай сразу успокоится. Родственные узы не станут им преградой. Только это его и мучает. Он любит Риту, Рита любит его. Я заметила это ещё тогда, когда они росли вместе. Такая любовь – на всю жизнь. И теперь, когда наши дети влюблены, освободи Кая…
Амира, моя преданная и единственная подруга, все эти годы писала мне письма, звонила по телефону и три раза прилетала в Англию. Так что, я знаю обо всём. Вот так. В последний свой приезд она привезла фотографии Риты и Кая. Наши дети – блестящая пара! Я горжусь ими. Надежда, не тяни… Ты не оставляешь мне выбора. Иначе мне придётся рассказать обо всём самой… Мне бы, конечно, не хотелось так поступить. Но я думаю, что ты сделаешь всё, как надо. Ты должна обо всём поведать нашим детям сама, и только сама.
Риту мы вылечим, и она будет слышать. Я позабочусь о ней. Историю её болезни прислала мне Амира, сняв с неё копии, спасибо врачу. Риту нужно отправить в Англию, как можно быстрее. Так сказал врач. Наш родовой врач. Тем более, она была в Лондоне, и я видела её и слышала, как она поёт, но не подошла к ней. Не стала опережать события. Она, как мне кажется, заметила меня, но, возможно, приняла за женщину, которой понравилось её пение. Только и всего. Моих фотографий ведь нет… Анатолий просто-напросто все их сжёг. Кай вполне здоров и вернулся к своему любимому делу. Поверить не могу, что такое произошло с моим сыном. Он ведь мог умереть… В этом есть и твоя вина… Понимаешь, о чём я? Амира позаботится о документах. У них есть загранпаспорта, и она всё сделает, как нужно.
Теперь о моём решении: о «самоубийстве»… Одним словом, мне нужно было как можно быстрее вступить в права наследования. До моего исчезновения мы с Амирой и адвокатом сэра Паркера Нормана, моего родственника, который остался один, ибо наследников, кроме мамы и меня, уже не осталось (о чём я ниже расскажу), оформили все необходимые документы для моего переезда. Время пришло, и я поехала в Санкт-Петербург, якобы для того, чтобы развеяться и походить по музеям. Вы были удивлены моим неожиданным отъездом, но я тогда знала точно: Анатолий не отпустил бы меня в Англию. Я намекала на то, что в Англии у меня есть родственники, об этом говорила мне бабушка, но вы считали это обычным бредом. И я больше не пыталась вас убеждать в этом. Я подошла к Неве, оставила на берегу плащ и сумочку с деньгами и квитанцией, в которой был указан адрес моего проживания, и ушла. Меня ждало такси. Водитель отвёз меня и Амиру в аэропорт. Амира проводила меня в Лондон и улетела в Андижан.
Не стану спорить – это жестоко с моей стороны, и решение исчезнуть далось мне с большим трудом. Тогда я думала только о будущем - о будущем наших детей. Я сердцем чувствовала, что они полюбят друг друга, точнее сказать, Кай наконец полюбит Риту. И это произошло. И, главное, я боялась, что всю нашу семью могут убить.
Теперь о нашем роде. Начиная с правления Петра Первого, можно проследить по линии моей матери судьбу нашего рода – древнейшего рода Англии. Постараюсь рассказать вам о нём так, как получится.
Итак, наш род, корни которого уходят глубоко в историю Англии, начинается со времён правления Якова II, короля Англии, свергнутого с престола не без помощи Ордена Тамплиеров. Тамплиеры не имели жён и не могли быть продолжателями рода. Такие у них были правила или законы.
После битвы при Баннокберне, в Шотландии, было основано тайное общество Ордена Храма, в которое, как написано в летописи нашего рода, входили и наши далёкие предки.
Впоследствии среди «братьев Гередон» (Ордена Храма) числилось немало видных представителей британского истеблишмента: лидеры партии либералов, среди которых также были и наши предки, спикеры Английской ложи, премьер-министры Великобритании… Все они члены «братства». Это далёкое прошлое. Вернёмся к царю Петру Первому.
Находясь в Англии со своим наставником и соратником Яковом Брюсовым, отпрыском Шотландского королевского рода, юный царь встречался не только с королём Уильямом Оранским, членами Британского королевского общества, но и со знаменитым физиком сэром Исааком Ньютоном.
Именно в Англии, как утверждают исследователи, молодой Пётр был посвящён в «вольные каменщики», то есть в масоны. Вернувшись в Россию, он утвердил Орден Святого Андрея Первозванного. На самом же деле, это нечто иное, как древний шотландский Орден Тамплиеров.
Это о тамплиерах и далёком прошлом. Я вычитала всё это, и не только, в «Истории рода Норманов» (позже узнаете), которая насчитывает две тысячи триста страниц и которую будешь продолжать писать ты, Кай. В истории есть такая запись: при Вильгельме III мадам Синди Норман, являющаяся нашей дальней родственницей наряду с Даниэлем Дефо, написавшим «Робинзона Крузо», выступает за образование женских школ в Англии. Заявляет об умственном равенстве женщин и мужчин. Борется за очищение английского языка от диалектизмов, грубых выражений и бессмысленных ругательств. Призывает к открытию школ и для женщин. Умерла она в сорок три года в Лондоне, заболев чумой и не оставив наследников.
Вернёмся к Петру Первому, прорубившему окно в Европу. При Петре Первом (я имею в виду все годы правления мудрейшего из российских монархов) процветала торговля с Германией, Голландией и Англией. Англичане торговали с Россией сукном, красками, шерстью, шёлковыми и хлопчатобумажными тканями, помимо всего прочего. Наши далёкие предки, Норманы, привозили в Россию шерстяные ткани, краску и чай, который Англия привозила из Индии. На этом и разбогатели.
При Екатерине II они продолжили торговлю. Затем торговля прекратилась, я имею в виду наших родственников. Не знаю, по каким причинам это произошло, но произошло.
Сэр Чарльз Норман продолжил, можно сказать так, возобновил торговлю при императоре Александре I. Торговля шла успешно. У сэра Чарльза Нормана и его супруги Елизаветы было два сына – Паркер и Ричард. Сын Паркер был врачом и старшим братом, он жил и работал в Англии. Ричард же с отцом вёл торговлю с Россией и подолгу жил в Санкт-Петербурге. Ричард женился на русской дворянке Анастасии Алексеевне Вербиной, и они уехали в Англию, в графство Кембриджшир, в родовое поместье. Родители Ричарда встретили супругу сына холодно. Скажем, по-английски. Она им сразу не понравилась. Родители прочили ему в жёны дочь друга. Но не сложилось…
Через год Ричард и Анастасия вернулись в Россию (Анастасия была на четвёртом месяце беременности), в поместье Вербиных в Калужской губернии. Родители Ричарда отговаривали его от поездки в Россию. Говорили, что она странная и её больше заботит искусство, чем дела семейные. «Странная» - так вы называли меня, помнишь, Надежда? Продолжим. У Анастасии была младшая сестра Алефтина. Ричард взял в партнёры отца Анастасии и продолжил торговлю шерстью и красителями. Они жили богато и ни в чём не нуждались. У них было два сына: Блейк – старший и Георгий – младший. Георгий погиб (несчастный случай), а Блейк стал врачом. Блейк, внук Чарльза Нормана, вёл с дедом переписку. В тридцать лет он женился на русской дворянке Спицыной. У них родилась дочь – моя прапрабабушка Анастасия, названная в честь матери Блейка. Продолжу, опустив подробности. Может быть, я в чём-то ошиблась. Два-три поколения всё же… Но ничего! Ты обо всём прочитаешь сам, Кай. История написана на английском языке. Но там есть главы, написанные на французском. Не знаю, почему.
Второй сын Чарльза Нормана, Паркер, женился и переехал в графство Оксфордшир. Он любил играть в карты и много пил. У них не было детей. Супругу звали Шарлотта. Она умерла от чахотки, и он запил ещё сильнее. После смерти сэра Чарльза Паркер продаёт имение и переезжает в родовое гнездо, в Кембриджшир. (Нужно добавить: с конца XVII века наш род стал угасать. Рождались больше девочки, мужчины погибали на войнах, лишались наследства, по большей части из-за непристойных связей с девицами неблагородных кровей. И остались три девушки, которые так и не вышли замуж. Трое мужчин из нашего рода погибли при испытаниях первых самолётов. И ещё - молодая пара из Эдинбурга, наши родственники, поплыв на «Титанике» в свадебное путешествие, погибла вместе с другими пассажирами.)
Дожив до восьмидесяти пяти лет (что странно при его образе жизни… Правда, как написано в истории рода, он бросил пить в шестьдесят лет), сэр Паркер вспомнил о брате Ричарде. Он искал родственников, которым хотел передать поместье и всё имущество по наследству.
Как-то вечером после ужина он сидел в библиотеке и, перебирая семейный архив, находит письма, пожелтевшие от времени, в которых упоминается имя сестры Анастасии Алефтины. Это была переписка двух сестёр (если вы помните, Анастасия с мужем прожила в поместье один год) – Анастасии и Алефтины. В одном из писем он находит новый адрес Алефтины и начинает своё расследование, если, конечно, так можно назвать желание найти в России наследников. Сэр Паркер отправляет своего адвоката в Россию на поиски Алефтины и детей, а, возможно, и внуков брата Ричарда. Не буду вас утомлять. Адвокат, разыскивая Алефтину, выходит на след брата Ричарда и узнаёт, что у него были две дочери, младшая из которых умерла. Единственной наследницей, как оказалось, была его старшая дочь Анастасия, а именно – моя бабушка. Бабушка в то время уже болела. Но у неё были письма – переписка Анастасии с Алефтиной. И она знала, что в Англии проживают наши родственники. Поэтому и не удивилась появлению адвоката. Адвокат Джон Форестер обрадовался письмам… Они были свидетельством того, что он наконец отыскал наследницу сэра Нормана. Он тут же написал подробный отчёт, в котором всё изложил сэру Паркеру. Сэр Паркер, слава Богу, получил отчёт и с миром отошёл в мир иной спустя семь дней.
Адвокат вернулся в Англию и начал готовить документы. Короче говоря, через два года мама уехала во Львов. А через десять дней улетела в Англию. Поэтому вы, мои милые, потеряли её из вида.
Можно добавить и то, что летопись рода в жанре автобиографической повести начал писать в 1692-м году сэр Джойс Норман, представитель Ордена Храма. О, Кай! Сколько в ней интересных подробностей о том далёком времени. Вот тебе и материал… В «Истории рода Норманов» всё так подробно и основательно написано о каждом члене нашего рода… Ты не будешь скучать. Я читала её пять лет. Вернее, изучала. Так что наша ветвь отрастает от древа Норманов – от сэра Ричарда и Анастасии, прямой представительницы уже нашего дворянского рода Вербиных. Войны, революции, перевороты… Я не пишу о них. Ты всё прочитаешь сам. Возможно, я что-то и напутала, но главное сказала.
Возвращаюсь в настоящее время. Я поступила так, потому что знала: Анатолий меня не отпустит в Англию – ни под каким предлогом. Время скоротечно. Двадцать пять лет прошли – как один день. Кай, я долго ждала этого момента… И он наступил. Ты спросишь меня, почему не десять лет назад? Отвечу. Ты должен был состояться как личность и писатель. Жизнь сироты даёт такую возможность. Да, это жестоко. И Риту нельзя было… Словом, она тоже должна была сделать карьеру и стать примадонной. Только это меня и останавливало. Ты должна меня понять, Надежда. Так что, я решила остаться в роли исчезнувшей.
О себе. Я стала протестанткой. Каждое воскресенье хожу в церковь на мессу. Ты, Кай, тоже можешь принять протестантскую веру, если захочешь. Рита – православная. В графстве есть маленькая православная церковь.
В моём поместье (не сочтите эти слова проявлением эгоизма и гордыни), а теперь это поместье и твоё, Кай, и, разумеется, Риты, есть слуги – гувернантка из Франции, горничная из Швеции, управляющий Генри Петерсон, два садовника, семья беженцев из Сирии – молодая пара и трое их сыновей, они христиане, а также водитель, повар и его многочисленные помощники.
Обо всём не напишешь.
Если вас интересует – замужем я или нет, отвечу: нет. Я навсегда осталась верна Анатолию, моему единственному мужчине и любимому мужу, чей портрет, написанный маслом с фотографии, висит среди портретов и картин наших предков. Всего в поместье, в замке, тридцать две картины. Есть полотна кисти Тёрнера, Милесса, Ханта, Россетти и других выдающихся мастеров английской живописи. Чем я занимаюсь? Помимо дел в поместье, которых, поверьте, немало, у нас две фабрики, изготавливающие печенье и конфеты – кондитерские фабрики. Я состою в Фонде (о нём, Кай, я расскажу тебе позже) Кембриджского университета и посещаю все его собрания. Скучать не приходится.
Англия – «бумажная» страна, и все документы на въезд в Соединённое Королевство готовятся долго и проверяются тщательно. Поэтому в начале третьего тысячелетия я приезжала в Андижан к Амире. Это было в 2006-м году, когда Анатолию исполнилось бы пятьдесят лет. Он старше меня на десять лет. Была на кладбище у могилы мужа. Я всё ему рассказала. Амира помогла мне заверить три важных документа, и я, не навестив вас, мои дорогие, вернулась в графство. Но тебя, Кай, я видела. В тот памятный для меня день тебе исполнилось двадцать лет. Последние цифры наших годов рождения – моего, папиного и твоего, оканчиваются на цифру «6». И если текущий год оканчивается на эту цифру, это значит – у каждого из нас юбилей.
Вот и всё. Слава Богу, у меня сын – наследник… Рита, когда они станут мужем и женой, надеюсь на это, родит нам двух сыновей, наследников. Рита, ты должна продолжить карьеру оперной певицы в Англии. А ты, Кай, преподавать в Кембридже. Я позабочусь о вашем будущем, мои дорогие.
Целую всех. Извиняюсь и жду письма.
Ваша странная, исчезнувшая, а теперь
воскресшая я – Виола.

P. S. Начинайте оформлять документы. Откройте визы на полгода вперёд. Пусть лежат и ждут своего часа. Амира поможет. Мне пора. Водитель ждёт. Еду в Кембриджский университет. Оттуда – на фабрику».

Надежда Петровна, дочитав письмо, сказала:
- Всё!
Супруг встал и пошёл в кухню. Открыл холодильник, достал бутылку водки и, налив ещё пятьдесят граммов из начатой накануне бутылки в рюмку, выпил её содержимое и через несколько минут вернулся на место и твёрдо заявил:
- Теперь всё меняется. Она пишет правду. Значит, Виола жива. Подумать только!
- И, по всей видимости, здорова, - не без сарказма добавила супруга.
- Она написала правду. Что скажешь?
- Да. Только вот эта правда в то время была похожа, скорее всего, на бред. И никто в эту правду особо не верил.
- Я один чувствовал, что слова Виолы шли от её сердца.
- Ты что? Ещё выпил? – удивлённая запоздалыми откровениями мужа спросила жена.
- Я трезв, как никогда. Водка не действует. Как пить дать – подделка.
- Она всё знает. Такое впечатление, что Виола все эти годы следила за всем происходящим с небес. Виола жива… Поверить в это не могу, но это так.
- Пётр Первый, Англия, король Яков, тамплиеры, королева Шотландии, замок, поместье, Россия, торговля шерстью, фрейлина, наследство, Тюдоры, «История рода Норманов».
- Кто бы мог подумать, а? Всё это выглядело тогда, как больное воображение. Теперь я понимаю, почему она всё время изучала историю Англии. Читала книги о тамплиерах, об эпохе Петра Первого. Вела переписку с архивами, как теперь выяснилось, после её, ныне уж точно можно сказать, исчезновения, как говорит Кай. Вот тебе и Виола!
- Кай… Он сердцем чувствовал, что мать жива. Видел её в своих снах. И говорил: «Не было причин к самоубийству», - пояснил супруг.
- Придётся всё принять, как есть. Амира, смотри-ка, информировала её – нашу королеву. Писала отчёты. Летала к ней в гости. Да и у неё в Англии есть родня.
- Достаточно, Надежда. Я всё слышал. Лучше подумай, что будем делать?
- В чём-то она права, - глядя на письмо, сделала заключение жена.
- «В чём-то»? Почему ты раньше не рассказала Рите всю правду? Боялась, что она переменится по отношению к тебе? Узнав правду, уже не будет тебя любить так, как сейчас? Ошибаешься. Мы воспитали нашу дочь…
- С какой стати надо было рассказывать? Не было такой необходимости. Да и как она воспримет эту правду? Ты знаешь?
- Не было необходимости? Тут, пожалуй, я соглашусь. Но ведь теперь есть. Рита живёт с Каем. Посмотри на дочь - как она расцвела. Кай, правда, всё ещё не может до конца осознать или принять, или смириться с тем, что спит со своей сестрой, скажем так, а ты продолжаешь его страдания. И ему приходится слушать разные сплетни, болтовню и страдать… Баста! Всё изменилось. Нужно было мне самому на второй день после того, как они переспали, буду говорить, как школьник, рассказать им всю правду. И похоже, Виола не оставила тебе времени для размышления.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Она чёрным по белому написала: «Если ты, Надежда, не откроешь правды, я сделаю это сама…» И теперь имей в виду: мы имеем дело не со странной женщиной с больным воображением и бредовыми мыслями об Англии, а с вполне нормальной и умной леди. О, как сказал! – удивился своим словам муж.
- Наша странная невестка превратилась в королеву, в Снежную королеву. Сдаюсь на божью милость. Признаюсь, была неправа к жене брата. Извиняюсь. А порой, что греха таить, груба.
- Извинишься перед ней? Ты ведь всегда умела признавать свои ошибки. За это я тебя люблю. И, разумеется, за это твои партнёры по бизнесу уважают тебя.
- То, что брат не отпустил бы её с Каем в Англию, в этом я не сомневаюсь. Да он и сам бы не поехал, потому что он не верил в это.
- Времена меняются, Наденька. Обстановка ухудшается - и политическая, и экономическая. Бизнес в России ты уже почти закрыла. В Таджикистане неспокойно. Генералы предприняли попытку переворота. Первый раз не получилось. Из аравийских пустынь в Европу бегут беженцы – скоро их будет миллион! Что будет, если из Афганистана так же перейдут границу узбеки, таджики, киргизы, которые родились там, но живут бедно. А их, по подсчётам, около четырёх миллионов. Как пойдут в поисках лучшей жизни… И ничем их не остановишь. На Россию наложены санкции со всеми вытекающими последствиями. В Киргизии снова готовится переворот… А если, не дай Бог, у нас в Андижане повторятся события 2 мая 1990 года? Тогда уже европейцы, проживающие в Средней Азии, снова начнут грузить контейнеры… И кто куда… Ведь в Европу бегут восемьдесят процентов христиан… От этих фундаменталистов из ИГила. Они убивают и казнят христиан, не задумываясь. Да мы об этом уже говорили.
- Разве там проживают христиане? – поинтересовалась супруга. – В этой Сирии?
- И они знают французский и английский. Люди бегут с детьми во Францию, в Германию, в Англию не за лучшей долей, а от варварства. Каждому беженцу – четыреста евро и плюс сто тридцать на каждого ребёнка. Вернёмся к нашим делам.
- Неужели всё так плохо? – грустно спросила жена.
- А ты этого не чувствуешь? И «воскрешение» Виолы из мёртвых именно сейчас как нельзя всем нам на руку и на пользу. Отправим детей в Англию. Так будет спокойнее. Она позаботится о них. Вспомни её слова из письма: «Теперь я позабочусь о наших детях». Кто вылечит нашу дочь здесь? В Англии Виола уже обо всём договорилась. Да и Кай будет преподавать в Кембридже русскую литературу. Сбудется его мечта. Он оправился от болезни, точнее, от побоев - ох, и сволочи! – теперь преподаёт, как прежде. Нужно только поговорить с ними и назначить время отъезда. Амира всё устроит. У нашей дочери большое будущее. У наших детей. И Виола позаботилась об этом, несмотря на наше глухое непонимание её сущности и порой грубое отношение к ней. Времена меняются, мать. Так было всегда. Если что-то в политике произойдет в худшую сторону, тогда поедем жить к ним. Она сделает вызов. Но если всё будет налаживаться, в чём я сильно сомневаюсь, мы, конечно же, останемся в родном городе. Деньги у нас есть. Проживём.
- Арсений, какой ты умный. Ты меня удивил, не скрою. Я считала…
- Кроме футбола и пива меня ничего не интересует?
- Что-то в этом роде. Теперь вижу – это не так.
- Сделаем вот что: сегодня же всё им расскажем, и не перечь мне. Ты позвонишь Рите и пригласишь их на ужин. Ничего про письмо не говори. Приедут, тогда и расскажем всё. Выберем момент и поставим точку.
- Повинуюсь. Признаться, я сама уже не понимаю, что происходит вокруг и в мире, - поправляя волосы, сказала жена.
- Вот и хорошо. Свяжись с ней немедля. Не станем откладывать на потом. Дело-то серьёзное.

* * *

Раздался телефонный звонок. Рита ответила:
- Да! Мама? – удивилась она звонку.
- Доченька, ты где сейчас находишься? Хорошо меня слышишь? Ты дома?
- Нет. У Кая, - ответила Рита.
- В постели?
- Да. Хоть мне и неловко тебе об этом говорить. Он пошёл принимать душ, а я…
- Ты любишь Кая?
- Что за странный вопрос, мам? Все об этом знают. Говори громче. Слуховой аппарат на тумбочке.
- А меня, папу ты любишь?
- Да что с тобой происходит, мам?
- Тебе хорошо с ним?
- Да, да, да!
- А он? В нём не наступают перемены после…
- После того, как мы, долетев до самых дальних звёзд, насладившись друг другом, возвращаемся на землю? Ты имеешь в виду, Надежда Петровна, то, о чём я подумала? После слияний наших душ? Да?.. О, поверь мне, не сомневайся, мы счастливы в такие минуты. Я чувствую это, когда мы лежим и смотрим, удовлетворённые любовью и страстью, в зелёные глаза на потолке спальной комнаты Кая. А они – на нас. Я счастлива, мама.
- А потом, спустя час, два?
- Да что с тобой? Мы говорили уже об этом. Забыла, мам? Хорошо, отвечу на твой странный вопрос. Как тебе сказать? Мне кажется, да я и чувствую это, что его что-то угнетает. Не даёт покоя, словно он берёт чужое, запретное. Или, скорее всего, испытывает чувство стыда. Так точнее.
- А именно: не может преодолеть в себе чувство родства по отношению к тебе, если так можно выразиться или дать этому оценку? Чувство, возможно, факт, что ты – его сестра.
- Похоже на то. Скорее всего, так. Мам, столько вопросов! Что ты хочешь узнать? Говори прямо.
- Рита, послушай меня: прими душ, а потом вместе с Каем приезжайте к нам на ужин.
- На ужин? В честь чего?
- За ужином… За столом… Я…
- Мам, у вас, точно, всё в порядке?
- В порядке. Я открою тебе все тайны и расскажу правду – о тебе, о нас…
- Правду? Ты сказала – «правду»? Плохо слышу. Говори громче.
- Рита, приезжайте – и всё. Мы вас ждём.
- Договорились. Через пару часиков приедем.
Мать отключила телефон. Кай вернулся в спальную комнату. Рита рассказала ему о странном звонке матери. Он удивился так же, как и сестра. Рита встала с постели, накинула на себя халат и добавила:
- Я не расслышала, но, по-моему, она говорила о каких-то тайнах. Дорогой мой человек, давай возьмём с собой письма? И за ужином покажем их родителям. Соответственно, и спросим маму напрямую: знает ли она про них? Не то мы головы себе сломаем этим дедуктивным методом. Ты не Шерлок Холмс, а я не доктор Ватсон. И живём мы не в Англии на Бейкер-стрит. Каким будет твой положительный ответ, братец?
Кай стоял у зеркала и причёсывал волосы. Посмотрев на отражение Риты в зеркале, он сделал предположение:
- А что, если мы будем жить в Англии?
- В самом деле? – засмеялась Рита.
- Не бери в голову. Я неудачно пошутил. У меня хорошее настроение. Благодаря тебе, сестрица.
- Твой первый видеоальманах просматривают? Пользователей много?
- Твоя идея. С неё всё и началось. И наша любовь в том числе. Сайт посетили более тысячи человек.
- Отлично! Я помню этот благословенный день.
Рита улыбнулась и, что-то напевая, пошла в душ.

* * *

Через два часа Рита и Кай подъехали к дому родителей Риты. Дверь открыл Арсений Иванович и пригласил их в дом:
- Проходите, дорогие дети. Снимайте куртки - и прямиком в зал.
Рита вошла первой и с удивлением воскликнула:
- Вот это стол, Надежда Петровна! Какая сервировка! Мои любимые манты с тыквой, салаты, винегреты, натуральный гранатовый сок. И что всё это значит? Мы ждём гостей? Кто-то приехал? Дай угадаю.
- У нас гости, но в другом обличье, - ответила мать.
- Мам, ты сегодня, несомненно, сама не своя и говоришь загадками. «В другом обличье»? Посмотрим, что это за гости такие.
- Со всеми загадками и тайнами сегодня будет покончено, раз и навсегда. Настало время, вернее - вышло.
- Вот, вот, - целуя мать, сказала Рита и продолжила, – к этому праздничному столу не хватает новогодней ёлки.
- Проходи, Кай. Садитесь рядом. А мы с отцом расположимся напротив вас. Садитесь удобнее.
- Вы сегодня слегка взволнованы, мам.
- Слегка? Пожалуй. Но вначале мы поужинаем.
Кай заметил на столе, рядом с тётей, письмо. Он подумал, что виной всему может быть его содержание. Рита прервала его размышления:
- Братец, ты тоже плохо слышишь? Этот салат тебе положить?
- Будь так любезна.
Все сидели за столом и ужинали. Разговаривали. Вспоминали разные события, оставившие свой след в их памяти. Арсений Иванович рассказал, как его учили охотиться на волков в казахстанских степях. Время шло. Надежда Петровна волновалась. Она не знала, с чего начать, и наконец, набравшись мужества, произнесла:
- Рита, я хочу… мне нужно… Нам с папой…
- Мам?!
- Нет, нет. Не перебивай. Я должна тебе рассказать всю правду. Я не знаю, что в таких случаях… Хотела сказать, с чего начинают в таких случаях? Запуталась… - вытирая лоб салфеткой, уточнила мать.
- Начни с главного, Надежда, - посоветовал отец.
Рита и Кай переглянулись и поняли: Надежда Петровна хочет сообщить им что-то важное. Они приготовились слушать. Мать Риты продолжила:
- Доченька… Я не знаю, каким образом ты будешь к нам с отцом относиться после того, когда узнаешь правду, которую я расскажу тебе. Но я обязана её рассказать. Именно сегодня. Сейчас…
- Мам… Пап… Поверьте, я прошу вас, в чём бы вы мне ни признались и о чём бы ни рассказали, моё отношение к вам не изменится и любовь не станет слабей. Мам, я вижу, тебе трудно начать этот разговор. Я готова к нему. Говори смело и без всякого волнения.
- Спасибо, доченька. Это благородно с твоей стороны. Ты успокоила меня, Рита.
Мать выпила пару глотков водки перед тем, как приступить к рассказу, чему удивился племянник, и наконец-то начала:
- Рита, ты наша приёмная дочь… Мы тебя воспитали. Но мы не твои родители.
После произнесённых Надеждой Петровной слов настала глубокая тишина. Она длилась недолго. Рита, широко раскрыв глаза от удивления, посмотрела на Кая. Кай положил свою ладонь на кисть руки сестры и сжал её. После первых слов, произнесённых тётей, он в одно мгновение понял: Рита ему не сестра. И, чего греха таить, обрадовался этому факту. Арсений Иванович (в данный момент мы не будем его принимать пока за её отца, а станем называть его по имени и отчеству) сидел и смотрел на картину, висевшую за спиной супруги. Он так же, как и жена, и Кай (уже не братец), ждал, что скажет Рита. Рита слегка побледнела, и Надежда Петровна заметила это. Тишину нарушила Рита. Она спросила:
- Я? Мам? Пап?.. Это – шутка? Да и кто станет так шутить? – ответила она на свой же вопрос.
Надежда Петровна продолжила:
- Двадцать шесть лет тому назад мы с Арсением поехали в гости в Южную Осетию к другу Арсения по армии. Они служили вместе на Байконуре. Там и подружились. Владимир, так звали твоего отца, Рита, со своей супругой Аней приезжали к нам в гости. Мы жили в то время в Ташкенте. Мы показали им Самарканд, Бухару, Хиву… Хорошо их встретили. Они приезжали с сыном Арсланом, ему было три годика. Так что, с нашей стороны это был ответный визит. Твои родители встретили нас, как подобает. Поехали мы к ним в гости через два года после того, как они побывали у нас в гостях.
Надежда Петровна выпила несколько глотков воды и продолжила:
- Мы прилетели из Ташкента. Владимир нас встретил. Вечером, в день приезда, они устроили в честь нас большой ужин – для гостей из солнечного Узбекистана. Твой отец осетин. Пришла, как у них водится, вся улица. Короче, много собралось гостей. Твоя мать, её звали Аней, была украинкой. Они познакомились во Львове, куда твой отец поехал по турпутёвке. Аня работала гидом. Они познакомились и полюбили друг друга. А через год в Осетии сыграли свадьбу. Арслану, твоему старшему братику, было тогда пять лет… Тебе почти годик. Я часто с тобой играла, и мы подружились. У нас с Арсением не было своих детей. Я лечилась, но результата лечение не дало. Я рассказываю сейчас только главное… И, возможно, у тебя будут вопросы. Я отвечу на них. Итак, пробыли мы у них две недели, у твоих родителей. За два дня до нашего отъезда позвонил друг твоего отца и пригласил всех на свадьбу сына. Надо было ехать. Мы в тот день много гуляли по Владикавказу, столице Южной Осетии. Пришли домой уставшими. И когда твой отец, Владимир, пригласил нас поехать с ними на свадьбу, мы отказались, сославшись на усталость… И это было правдой. Они оделись. И хотели уже выходить на улицу, чтобы сесть в машину и поехать на свадьбу, но тут ты, Рита, стала капризничать. Они не хотели опаздывать. До места свадьбы ехать три часа, и я предложила Ане оставить тебя дома. «Аня, - предложила я твоей матери, - оставляй Риту, я за ней присмотрю». Ты протянула ко мне ручонки, словно я была твоей мамой, и заулыбалась. Подошёл Владимир и сказал: «Пусть учится быть матерью. Бог пошлёт вам ребёнка, Арсений. Аня, покажи Наде, что к чему, и поедем, иначе опоздаем». Аня объяснила мне, чем тебя кормить и в какое время, и они уехали, сообщив, что вернутся утром, часов в одиннадцать. Они уехали втроём: отец, мать и твой старший братик Арслан.
Все внимательно слушали Надежду Петровну. Арсений Иванович то и дело кивал головой в знак согласия, поддерживая этим супругу. Он иногда бросал взгляд на Риту, чтобы понять, что она чувствует. Кай сжимал Рите руку. На глазах Риты выступили слёзы, которые она даже не вытирала. Слёзы по отцу, по матери, брату, которых она никогда не видела и о которых никогда не слышала. Она то и дело вздыхала.
Тем не менее Надежда Петровна продолжала говорить:
- Но ни утром, ни вечером того дня они не вернулись. Мы не знали, что нам делать. Родственников, как оказалось, ни у Владимира, ни у Ани не было. Редкий случай. Молоко кончилось. Соседка помогала мне, говорила, что делать и когда тебя кормить. Ты всё время протягивала ко мне ручки, словно к матери. Я полюбила тебя. И впервые почувствовала, что значит быть матерью. Какая это большая ответственность. Вечером следующего дня после отъезда твоих родителей из новостей мы узнали, что на горной дороге из-за проливных дождей, и это правда, сошли грязевые потоки, похоронив под собой семь машин.
Надежда Петровна сделала паузу. Рита закрыла глаза. Арсений Иванович, потерявший в то утро друга, налил себе в рюмку водки и выпил содержимое одним глотком. Кай обнял Риту и придвинул её к себе. Надежда Петровна вытерла слёзы и продолжила рассказ:
- Машины, попавшие под селевой поток, откапывали два дня… Потом были похороны, оформление документов на удочерение… Твоих родителей и брата похоронили на христианском кладбище, недалеко от Владикавказа. У каждого своя могила. Арсений раз в два года навещает их могилы. Через год после смерти он установил три мраморных памятника на деньги от продажи дома. Ваша семья проживала по улице Октябрьской, 33, в частном доме, рядом с кинотеатром «Москва». После оформления документов я и слышать не хотела о том, чтобы оставить тебя в детском интернате, мы привезли тебя в Ташкент. Кстати, Арсений тоже был «за». Ведь ты дочь его лучшего друга, и мы дали тебе мою фамилию. Поэтому у вас с Каем одна фамилия. Люди заметили, что у нас появилась дочь. Всем не расскажешь… И мы переехали в Андижан, к моему брату. Такая вот печальная история, Рита.
- Мам, почему ты назвала меня по имени, а не «доченькой»? И в твоём голосе…
- Я и раньше называла тебя по имени, - ответила взволнованная воспоминаниями Надежда Петровна.
- Теперь зовите меня с папой только «доченькой».
Надежда Петровна и Арсений Иванович переглянулись и почувствовали внутри себя тепло. Тепло, которое исходило из сердец. И они поняли: после рассказа Рите о её родителях отношение к ним с её стороны не изменилось.
Они были рады этому. Страх прошёл. Арсений Иванович выдохнул из себя воздух и сказал:
- Спасибо, доченька. Надя, дай дочери фотографии. А ты, Рита, посмотри их внимательно.
Мать достала из тумбочки фотографии, которые раньше прятала от Риты, и протянула их ей. Рита взяла пакет и, поднявшись с места, вышла из-за стола, подошла к матери и поцеловала её. Обняв и поцеловав отца, она пояснила:
- Я схожу ненадолго в свою комнату. Хочется побыть одной. Посмотрю фотографии и вернусь к вам, мои дорогие.
Рита ушла. Она пробыла в своей комнате больше часа. Плакала. Смотрела, точнее сказать, рассматривала фотографии отца, матери и брата. Их могилы, лица, глаза. Она знакомилась с ними: загружала их в сердце, душу и память.
Вытерев слёзы и приведя себя в порядок, она вернулась в зал. Кай встал, отодвинул стул и обратился к Рите:
- Садись, дорогая.
И слово «дорогая», произнесённое из его уст, в этот миг наполнилось другим содержанием. Во всяком случае, для него, Кая, час тому назад чувствовавшего себя братом.
Надежда Петровна спросила у дочери:
- Доченька, ты не обижаешься на нас?
- С чего ты взяла, мам?
- Хотя бы потому, что мы не рассказали тебе всю правду раньше. Сколько раз ты просила… Будто чувствовала. Я боялась, что ты изменишься. В этом была причина.
- Мы съездим на могилы твоих родителей и брата, - пообещал Кай.
- Вместе… Я хочу, чтобы они увидели тебя, Кай, - человека, которого я люблю с детства. Думаю, они одобрят мой выбор.
- Таким образом, судя по рассказу, ваш приезд в гости, к другу Арсения Ивановича, спас Рите жизнь, - сделал вывод Кай.
- Ты прав. Да. Я не задумывалась об этом факте, - моргая глазами, сказала тётя и продолжила: - Одну тайну мы раскрыли. А эта тайна, - она подняла письмо вверх, - касается тебя, племянничек.
- Я полагал, на сегодня хватит открытий. И что же это за тайна такая?
- Кай… Сынок… Письмо…
Кай посмотрел на Риту и, улыбнувшись, заметил:
- Как под копирку! Продолжай, тётя.
- Кай… Это письмо от твоей матери. Из Англии. Из графства Кембриджшир. Язык сломаешь, пока выговоришь. Твоя мать жива. А письмо – доказательство этому.
Теперь Рита сжимала руку Кая своей рукой. Кай, почувствовав поддержку, с большим удивлением спросил у тёти:
- Жива?! Моя мать – жива?!
- И, судя по письму, здорова и полна неугасающей энергии.
- Рита, Рита, ты слышишь – она жива! Я всегда чувствовал и верил: в один прекрасный день она объявится и всё объяснит мне.
- Так и есть, - подтвердила, вынимая письмо из конверта, тётя. – Рита, извиняюсь, доченька…
- Мам, зовите меня уже так, как привыкли. Не выбирайте слов. Итак? Только чуть громче.
- Ты сейчас узнаешь, почему мы с отцом решили рассказать тебе о твоих родителях сегодня. Виола, она решила за нас эту проблему, то есть подтолкнула нас к сегодняшнему разговору. Ты хорошо слышишь меня, Рита?
- Да, мам. Продолжай.
- Я прочитаю это письмо. Оно длинное и содержит в себе историю жизни твоего рода, Кай, по материнской линии. Читаю вслух.
Надежда Петровна прочитала всё письмо медленно: некоторые моменты она выделяла голосом; на некоторых делала паузу; другие, главные, перечитывала дважды.
Через тридцать минут она закончила читать и передала конверт племяннику вместе с письмом. Почему она прочитала письмо сама, а не отдала племяннику – это вопрос. После пятиминутной паузы, во время которой Рита смотрела на Кая, как на принца, заморского принца, Кай сказал:
- Ну вот! Никакая она не «странная», и уж точно не с больным воображением моя мама. Она – нормальная. И письмо написано в настоящем эпистолярном жанре. Всё по порядку, серьёзно и глубоко. В её тексте есть нестыковки, но мы при встрече, пожалуй, выясним их.
Все слушали короткую лекцию с улыбкой на устах. Они смотрели на Кая, мать которого так неожиданно и так вовремя воскресла, и удивлялись вместе с ним.
Рита и Кай: в первом случае – потеря, во втором – воскрешение, появление, рождение, приобретение, смотрели друг другу в глаза. Рита обняла Кая и сказала:
- Твоя мать жива, мой принц! Я так рада за тебя, за неё, за всех нас. Ты, наконец, дождался…
- Признаюсь, мы были несправедливы к твоей матери. И извиняюсь перед тобой и в твоём лице перед ней за всех нас, - произнесла тётя.
- Любимый, твоя мама – серьёзная леди. Ответственная. И она смотрела в будущее, в сегодняшний день, - поцеловав Кая, добавила Рита.
- И если бы не она, признаюсь, я не знаю, когда бы мы сообщили тебе, доченька, о твоих родителях.
- Давайте помянем родителей нашей дочери, - разливая в бокалы вино, предложил Арсений Иванович.
Все выпили стоя. Кай и Рита пригубили вино, если быть точнее.
- Теперь за воскрешение Виолы, - предложила Надежда Петровна.
Арсений Иванович сел на место и подытожил:
- Сколько новостей! Какой трудный день.
- И он раскрыл нам тайны и заполнил все пробелы, - сказала тётя.
Кай встал и пошёл в прихожую. Взял с тумбочки коробку с письмами и, вернувшись в зал, произнёс:
- Не все пробелы и тайны раскрыты. Теперь и мы с Ритой покажем вам кое-что.
- Продолжение следует, Надежда, - удивился муж. – Ну и денёк, в самом деле!
- Зададим тебе, тётя, вопрос.
- Мне? – удивилась она.
Кай отодвинул тарелки и положил на освободившееся место коробку.
- Что это? – спросила тётя.
- Открой, мам. В коробке письма.
- Письма? Чьи? Кому же они адресованы? От кого?
Надежда Петровна взяла в руки коробку, посмотрела на неё и открыла. Все молча наблюдали за ней. Достав несколько писем из коробки, она стала читать.
Прочитав несколько писем, она достала ещё два письма и прочитала их. На чтение писем ушло двадцать минут. Положив письма в коробку, она с удивлением на лице посмотрела на всех по очереди, слева направо.
Арсений Иванович не выдержал и спросил:
- И?.. Говори же, не молчи, Надежда.
- У кого вы их взяли? Письма кто-то хранил у себя? И почему они такие мятые?
- У нас тоже возникло много вопросов, когда мы их читали, - ответил Кай. – А мятые потому, что они были свёрнуты в трубочку и завязаны узлом. Так делают в Японии. Это значит, личные письма. Для двух сердец.
- И к кому же вопросы?
- К тебе, разумеется, мам, - добавила Рита.
- Да что в ней? Ответит мне кто-нибудь? – громко спросил Арсений Иванович.
- В этой коробке письма моей матери к моему отцу. Их нашёл смотритель кладбища Сатволды-ака и позвонил мне. Я приехал, и он мне отдал их. Сколько лет они пролежали под плитой и ждали… Возможно, ждали.
- На кладбище? – удивилась тётя.
- Он нашёл их под могильной плитой. И мы с Ритой принесли их с собой на ужин, раз уж вы сегодня приготовили для нас такой особенный ужин и столько сюрпризов на десерт. Потому что мы устали гадать, кто их туда положил или спрятал? Но теперь, после маминого письма, всё выяснилось лучшим образом. Мы думали: это ты, тётя. Но ошибались. Одна из версий отпала.
- Значит, надо думать, письма спрятала на кладбище под плитой Виола? Но почему? Зачем? Она была в городе и не зашла к нам? Не навестила.
- На это были причины, - ответил Кай. – Вспомни, тётя, она пишет в письме: «Моё решение – зов крови. Твой брат - мой муж и отец Кая ни за что бы не отпустил меня… Мы говорили на эту тему, и не раз. Ты, Надежда, участвовала в этих, скажем так, переговорах, уговорах, убеждениях, которые я безрезультатно вела с вами. Ты была на стороне брата. Вы все воспринимали мои слова как бред. Я чувствовала, что должно произойти что-то страшное. И оно произошло. Я вовремя осуществила свой план. Я должна была исчезнуть. И исчезла. Чувствую себя до сих пор виноватой… Но, как теперь выяснилось, все мои старания и страдания стоили этого».
- Зачем она закопала письма под могильной плитой? С какой целью? В каком году это было?
- Смотритель кладбища сказал: в 2006-м году. Он помнит. И он вспомнил странную женщину, приехавшую на закате дня... Как она закопала коробку, он не видел. Пересказал мне даже её слова, которые она говорила, глядя в лицо отца на памятнике: «Странная в замке» и «Я увезу их». Теперь, когда мы получили письмо, смысл этих слов, над которыми мы с Ритой ломали копья, стал очевиден и ясен.
- Разумеется, Виола. Если даже смотритель назвал её странной – это она. Допустим. Ну, нашли бы эти письма пять лет назад. И что?
- Возможно, она хотела этим сказать, что жива, - сделал предположение Арсений Иванович.
- Не проще бы было, раз уж она приезжала в Андижан, зайти и навестить оставшихся в живых родственников? – с иронией в голосе предположила тётя.
- Надя. Что за тон? – сердито спросил муж.
- Не хотела объясняться. Ждала другого момента. По-видимому так. Приехала, вероятно, по делам, не терпящим отлагательств. Поэтому, не имея времени, сделала все дела или получила нужные документы и уехала. Но из письма мы обо всём уже узнали. Догадаться не так уж и сложно. А может быть, не хотела, чтобы письма попали в наши руки. Или не хотела, чтобы мы узнали о цели её приезда. Какой смысл сейчас гадать?..
- Кай прав. В письме всё есть. И мы теперь обо всём знаем. Суть она изложила. А подробности, придёт время, узнаем. А у вас, ребята, два пути - остаться жить в родном городе или уехать в Англию, где у вас начнётся новая жизнь. Там Риту вылечат, а Кай осуществит свою мечту, а именно: преподавать русскую литературу в Кембридже, - добавил отец Риты.
- Нам надо остановиться, - сказал Кай. – И вот почему: какие бы мы ни делали выводы, ни строили догадки, ни размышляли и ни старались дойти до сути, этого будет мало. Мы можем и потеряться в этом густонаселённом событиями и тайнами лесу. Неправильно что-то понять. Мама всё поведала в своём письме. Кроме этих писем.
- Согласна. Зачем повторяться? – сказала тётя и добавила, – Кай, удивляюсь тебе. Другой бы на твоём месте, узнав о том, что мать жива, проявил бы какое-то чувство - радость, например, или удивление. Стал бы прыгать от радости и целовать всех напропалую. А ты… В тебе даже ничего не шевельнулось. Виола правильно назвала тебя Каем.
- Кай, я думаю, да и убеждена в этом, Виола привезла письма адресату - твоему отцу на вечное хранение. Как бы выразиться точнее? Она их писала, но не отправляла ему, как в романтических драмах. Наступил момент, и она приехала и привезла все письма сразу. Поэтому и конвертов нет, и адреса. Знаешь, сколько таких вот коробок с письмами, в которых люди объясняются с умершими, молят о прощении или выражают сожаление, закопано под могильными плитами по всему миру? Между смертью и жизнью существует связь. Я чувствовала что-то похожее на эту связь, исполняя драматические арии. Письма предназначались только твоему отцу. И Виола не думала, что их обнаружат.
- Как глубоко, печально и так по-настоящему сказала ты всё это, дорогая, - удивился Кай.
Рита продолжила:
- Письма нужно вернуть на место, и как можно, быстрее. Пусть отец продолжает читать их. Теперь всё выяснилось.
- Браво! А книга? Письма-то – оригиналы!
- Сделай копии. Копии писем. А оригиналы пусть хранит надгробная плита и девушка-ангел. Это личные письма. Может, их вообще не стоит публиковать?
- Согласен с тобой, моя любовь. Но публиковать надо.
После слов Кая Рита улыбнулась. Родители Риты смотрели на них с чувством гордости.
Пока Надежда Петровна заваривала чай в кухне, а её супруг разрезал на ровные кусочки торт, Кай с Ритой о чём-то шептались.
Когда чай был разлит по чашкам, Кай встал и воскликнул:
- Прошу внимания! А сейчас, пожалуйста, сосредоточьтесь.
Все удивились и внимательно смотрели на него, принявшего серьёзный вид.
И вот что сказал Кай после коротенькой паузы:
- В связи со сложившейся обстановкой и обстоятельствами, приведшими нас сюда, к вам, хочу сделать заявление.
Он посмотрел на всех и вынул из кармана брюк коробочку. Открыл её и достал из неё колечко с бриллиантом, показал его всем, затем обратился к Рите:
- Рита, ты любишь меня?
- Я не расслышала твои слова. Повтори, Кай.
Она поправила слуховой аппарат, и Кай повторил:
- Рита, ты любишь меня?
- Кай, разве ты не знаешь об этом?
Сказав эти слова, она хотела добавить к ним ещё несколько слов ради шутки. Но, посмотрев на колечко, на Кая, она поняла: шутки неуместны.
Кай и Рита повзрослели. Их сердца стали понимать друг друга и отличать серьёзные слова от простых, ничего не значащих. Рита встала и, глядя в глаза Каю, ответила:
Да!
- И я тебя! – сказал Кай.
Родителям Риты сразу стало всё ясно. Они тоже приняли серьёзный вид и с большим вниманием смотрели на племянника, державшего в руке колечко.
- Надежда Петровна, Арсений Иванович, - начал он без малейшего колебания, - разрешите нам объявить друзьям о нашей помолвке. Благословите нас.
Рита была удивлена не меньше родителей. Но Кай был порой странным. Он никогда ни с кем не советовался. Даже в таких серьёзных делах, как помолвка, он не посоветовался с Ритой. Это, скажем прямо, застало всех врасплох. Родители Риты сидели и смотрели на детей. Рита – на Кая, Кай – на Риту.
Затем Кай повторил:
- Вы разрешаете нам объявить о помолвке? Даёте согласие, тётя? Или невесту нужно по местным обычаям похитить? Шучу.
Родители Риты встали, и Надежда Петровна пояснила:
- Через минуту я вернусь. Подождите.
- Я оценил твой юмор, тётя, - на семь баллов из десяти.
Через некоторое время тётя вернулась с коробочкой в руках. Она передала её Рите и сказала:
- Открой.
Дочь открыла коробочку и вынула из неё кольцо. Посмотрела на мать, на отца и хотела что-то спросить. Но мать подняла руку и объяснила:
- Кольцо моей бабушки. Она нянчила Кая. Когда она умирала, сказала: «Надеюсь, Кай наденет колечко Рите на палец». Она тоже обо всём знала. Ты её помнишь? Ты знаешь, доченька, что делать?
Рита кивнула головой. Кай, привыкший с детства к тому, что все его слушают внимательно и не перебивают, спросил:
- Можно мне продолжить? Я ношу с собой это колечко уже две недели. Ждал случая.
- И не обмолвился со мной ни словечком, – улыбнулась невеста.
- Продолжай, племянничек. Мешали кровные узы?.. Теперь ты всё знаешь. Дорога в церковь открыта. Хотела сказать: «Двери церкви открыты».
- Рита, ты согласна стать моей невестой? Пока невестой.
- Да, Кай. Мой ответ: «да». А ты, Кай, согласен стать…
- Да, Рита. Мой ответ: «да», - не дождавшись конца вопроса, поспешил ответить жених.
- А мы с Арсением Ивановичем благословляем вас, дети наши.
Жених надел кольцо на палец невесты и поцеловал её под аплодисменты родителей невесты и родственников жениха. Затем Надежда Петровна и Арсений Иванович поцеловали жениха и невесту.
Мать Риты, вытирая слёзы, произнесла:
- Жаль, отцы ваши не дожили до этой счастливой минуты. В письме, Кай, указан номер телефона Виолы. Позвони маме. Заодно и решите, где будет свадьба – у нас или в Англии?
По такому торжественному случаю они выпили шампанского, съели праздничный торт и сидели разговаривали…
Кай, посмотрев на часы, сказал:
- Нам пора домой.
- Оставайтесь у нас! Уже поздно, - предложил Арсений Иванович.
- Нет, пап. Я поеду домой, - сказала Рита, посмотрев на жениха.
- А я к себе, - ответил Кай. – Нам всем есть о чём сегодня поразмышлять наедине.
- Так и быть, поступайте, как знаете, дети мои, - сказала тётя.
- Да, мам, чуть не забыла: я случайно нашла картину, на которой написана Виола. В церкви. Батюшка отдал мне её на прошлой неделе. Забыла тебе сказать.
- Да?! Вот, значит, где спрятал её Анатолий! Не сжёг, смотрите…
- Не спрятал, мам, а отдал на хранение батюшке, - уточнила Рита.
- Как в воду глядел! – заключила мать.

Кай поцеловал невесту, невеста – жениха, и Рита поехала домой. Кай сел в свою машину и, свернув вправо, поехал к себе.

* * *

- Надя, что ты ворочаешься? Спи уже.
- А сам? После всего, что произошло, я никак не могу заснуть.
- Вот и разъехались наши дети, но уже с кольцами на пальцах.
- А малыш-то наш взрослеет! Да и мать свою на картине увидел. Теперь представляет, какая она на самом деле.
- Не по дням, а по часам, - заметил муж. – Видишь, нужно было обо всём рассказать раньше, а ты всё боялась.
- Всё устроилось с Божьей помощью. Нужно заехать к отцу Иннокентию. Как ты думаешь, Арсений, где они будут жить? Что решат?
- Полагаю, в Англии, учитывая международную обстановку.
- Начитался газет. В Англии… Сколько в ней беженцев? Хватит ли всем места?
- Беженцев много. Большинство из Сирии, Афганистана, Ирака, Йемена… Их привозят на греческий остров Лесбос. Оттуда они переправляются в Европу. И, поверь мне, большинство из них осядет по столицам Европы: в Париже, в Берлине, в Лондоне.
- Ну, завёлся! Вот тебе и Виола. Из знатного рода. Кто бы мог подумать, а?
- Она ведь нам говорила, но мы не верили.
- Надо завтра посмотреть на карте Англии, где это графство. Как его?
- Кембриджшир, – ответил муж.
- Вот, вот. Я рада за наших детей.
- О помолвке мы и не думали, а?
Надежда Петровна перевернулась на другой бок и засмеялась. Муж приподнялся и спросил её:
- Надежда, что ты наговорила? Я сидел и поддакивал, как дурак. А если Виола всё расскажет? Это же будет…
- Не расскажет. Думаю, промолчит. Спи уже.
- Это ты странная. Ты хоть понимаешь, что ты сделала? А фотографии?
Жена промолчала. Через несколько минут она снова засмеялась. Арсений удивился:
- Что ты смеёшься?
- Теперь в Англии две королевы.

* * *

Рита лежала в постели и рассматривала фотографии отца, матери, брата.
«Значит, мои родители и брат погибли, - говорила она вслух, гладя ладонью каждую фотографию. – Вся семья. Как печально. Я последняя из нашего рода. Отец – осетин, мать – украинка. Значит, я - полуосетинка, полуукраинка. Брат прожил всего пять лет. Моя фамилия Бритаева. Рита Владимировна Бритаева. Интересно, кем бы стал Арслан: писателем, бухгалтером, водителем, дирижёром? Кем бы стала я во Владикавказе, не случись этой беды? Как бы у меня сложилась жизнь в родной Южной Осетии? Как странно всё порой и запутано в нашей жизни. И кто этим всем управляет?» - глядя на колечко с изумрудом, которое ей подарила мать, спрашивала себя примадонна. Примадонна театра, возвращение которой ждут в труппе с надеждой на то, что к ней вернётся слух.
День был тяжёлым, но интересным и насыщенным. Рита отложила фотографии, поцеловала колечко и выключила свет.

* * *

Кай просидел за письменным столом до первых петухов, как говорят писатели, и записывал что-то в тетрадь. Рядом с ним лежали: письмо от матери, карта Англии, справочники и коробка с письмами, которую они решили отдать Сатволды-аке, чтобы он вернул их на место – под могильную плиту.
Он записывал всё, что происходило после того, как они с Ритой вошли в дом тёти. Старался вспомнить все слова, произнесённые кем-либо за столом. Делал поправки, вносил изменения. Когда рассвело, он сказал: «Отличный материал для концовки. В третью главу внесу изменения. И, к тому же, надо переписать начало романа. Потрясающая концовка! – радовался он. – Убедительная, реальная, насыщенная, захватывающая и главное - логичная. Финал, о котором я и не мечтал. И, в довершение всего, выдумать подобную историю просто невозможно!»
Кай позвонил матери только на четвёртый день. Всё это время он писал роман. Мать, слегка удивлённая таким «вниманием» (три дня она ждала звонка от сына. Тётя же позвонила Виоле на следующий день и обо всём ей рассказала), всё же разговаривала с ним, не повышая голоса и не высказывая недовольства. Аристократы… Они общались целый час. Кай задавал вопросы и был слегка возбуждён. Мать, то и дело, отвечая на очередной вопрос сына, говорила, вернее сказать, наставляла: «Сынок, говори тихо, делай паузы, где нужно, выделяй главные слова. Поздравляю вас с помолвкой. Приедете в графство, я отвечу на все твои вопросы. Осторожно обращайтесь с моим портретом. На этом портрете я… Соображаешь, о чём я говорю? С меня писали ещё три портрета в Лондоне, но на них не я. Непохожа на себя. В них нет моей сути, и я чувствую это сердцем. Не задерживайтесь. К вашему приезду всё готово. Береги здоровье и постарайся не попасть в какую-нибудь историю».
Мать говорила тихо и медленно, словно смаковала каждое слово, как делают это гурманы, запуская в рот очередной кусочек форели.
В конце разговора, первого разговора сына и матери, Кай пояснил: «Мам, мы приедем после того, как я напишу черновой вариант романа. Месяцев через пять». «Как ты его назовёшь, мой малыш?» - «Это тайна». «Никакой тайны нет. Ты назовёшь его «Виола». «Ты догадалась, мам?..» - «Приедешь, я отвечу на все твои вопросы». «Но на этот-то ты можешь ответить сейчас?» - «Мне пора на собрание Фонда». «Хорошо».
В такой тональности обычно проходили разговоры матери с сыном по телефону или по скайпу.

* * *

ЗВОНОК ИЗ МОСКВЫ

У Надежды Петровны зазвонил телефон.
- Да? Леонид? Рада тебя слышать, - ответила она.
- Надежда, я обо всём уже договорился. Ждём Риту в Москве. Сын её встретит и отвезёт в спецклинику. В клинике её обследуют и решат, что делать дальше.
- Леонид. У нас произошли события.
- Надеюсь, всё в порядке? К Рите вернулся слух?
- Нет. Не знаю, как тебе сказать? Тут такое…
- Говори, Надежда, что произошло?
- Виола жива… Она прислала письмо из Англии.
После небольшой паузы Леонид Викторович сказал:
- Ты знаешь, Надежда, я почему-то не удивлён. Вполне в духе Виолы. Но почему она столько лет молчала?
- Напишу всё в письме. Подробно. И ещё…
- Ещё?!
- Рита с Каем помолвлены. Живут пока у Кая. Судя по дочери, по её виду, она с ним счастлива.
- Значит, я думаю, ты им всё рассказала. Правильно. Мы рады. Поздравь их от всех нас. Но Рита?.. Она что, решила закончить карьеру оперной певицы? Рита многого добилась… Любой театр будет рад заполучить такую певицу. Помню, ты говорила, что ей в Англии сделали предложение.
- Ах, Леонид, не знаю. Столько сразу новостей, перемен. В настоящее время её театр, её карьера – это Кай.
- Надежда, со слуховым аппаратом прожить можно, конечно. Они сейчас настолько совершенны… Но, мне кажется, вряд ли Рита оставит пение. Советую с лечением не тянуть. Тем более, в Англии Риту прооперируют, возможно, назначат лечение. Гм! Говорю об Англии и вспоминаю Виолу.
- Да. Леонид, она пишет об этом в письме, я имею в виду лечение. И обо всём, как выяснилось, уже договорилась.
- Зачем же дело встало?
- Кай медлит. Любит свою работу. Книгу начал писать. Да и мы с Арсением до сих пор не можем привыкнуть к воскрешению Виолы. Я с ней разговаривала по телефону…
- Насколько я помню, Кай мечтал преподавать в Кембриджском университете. Я был в Лондоне три раза, на медицинских форумах. Она в каком районе Лондона проживает?
- У неё поместье в Кембридж… в Кембриджи…
- В графстве Кембриджшире? Да? Там находится один из лучших и старейших университетов в мире. В Кембриджском университете учились многие знаменитости, добившиеся успеха в литературе, в медицине… Да, в университете есть Фонд, он оплачивает обучение студентов. Богатые люди делают взносы в Фонд, а Фонд оплачивает обучение студентов. Кто же способен оплатить своё обучение – оплачивает его сам.
- Да. В письме Виола пишет, что состоит в каком-то там Фонде. Много работы и всё такое.
- Ни в каком-то, Надежда, а именно в этом Фонде. Ушам не верю. Ну и Виола! Удивила. А на вид такая хрупкая, болезненная. Порой трудно было понять её мотивы, поступки, слова.
- Это так, - согласилась Надежда Петровна.
- Помнишь, Надежда, что произошло на юбилее у бабушки? Мы с супругой приезжали к вам в гости, в Андижан. Наш приезд совпал с юбилеем.
- Напомни.
- У бабушки Кая, матери твоей, был юбилей. Мы сидели в саду. Гостей было много. Вечерело. Вдруг началась гроза, и мы перенесли всё, что находилось на столе, в большую комнату. Сидели, выпивали и кушали шашлык из баранины. У Виолы разболелась от шума голова, и она ушла в спальную комнату. Вдруг она неожиданно вернулась, и я до сих пор не могу понять, когда об этом вспоминаю, как она почувствовала, посмотрев на маленького Кая, рядом с которым сидела, как теперь выяснилось, будущая жена, подбежала к нему, взяла его на руки, перевернула, и начала его трясти. Мы, не понимая происходящего, застыли на месте… Наконец кусочек мяса, который застрял у него в горле, вылетел. Только тогда мы поняли: ещё одна минута – и Кая спасти уже не удалось бы. Кай откашлялся. Виола взяла его на руки и, сказав: «Шесть лампочек горит, а вы не видите, что ребёнок умирает», ушла с ним в комнату.
- Вдруг погас свет.
- Так и было. Вспомнила? Мы так бы и сидели при свечах, если бы Анатолий не спросил: «А почему у соседей есть свет, а у нас нет?» Он пошёл и ввернул пробки. Виола их выкрутила.
- Вспомнила. Я тоже удивилась тогда: каким образом мать почувствовала, что сынишка задыхается? Да. Между ними есть связь, не прерывающаяся ни на минуту. Шашлыки, по-моему, он не ест и по сей день.
- Анатолий потом рассказал мне, почему Виола выкрутила пробки.
- Интересно, и каким же образом она объяснила свой поступок? – поинтересовалась Надежда Петровна.
- «Пусть свечи горят на праздничном столе, за которым сидят люди и веселятся, нежели рядом с гробиком моего малыша, где они будут рыдать и плакать», - так она сказала. Может, порядок слов я слегка перепутал, но смысл таков.
- Странное сравнение. Но в нём что-то есть…
- Вот тебе и Виола! Всё предусмотрела для сына, а теперь, как оказалось, и для вашей дочери. Имею в виду их будущее.
- Получается так, Леонид. А мы все…
- Думали о ней – странная женщина. Кстати, она первой почувствовала приближающуюся беду. Помнишь, что творилось в конце девяностых? Передел имущества… Анатолию говорила, предупреждала, что его могут убить. Он ведь отказался продавать империю. Она, видимо, боялась и за себя, и за Кая. Вот и…
- Исчезла. Ты прав.
- Мой вам совет, Надежда, - отправляйте детей в Великобританию. Виола обо всём позаботится. Пусть там, в графстве, и женятся, и венчаются. Дети будут англичанами, я имею в виду внуков.
- Да, да… Ей нужно будет рожать, а это связано…
- С чем? – удивился профессор.
- Не обращай внимания. Мы не против переезда, Леонид. Вот только Кай… А Рита во всём, что касается будущего и вообще, отныне слушает только его. Как он скажет, так и будет. Да и дела мои идут плохо, особенно в России. Пришлось продать почти все рестораны и кафе. На некоторые объекты недвижимости до сих пор не могу найти клиентов. Да и у нас неспокойно. Арсений тоже волнуется. И ещё: я не особо церемонилась с Виолой. Ты же знаешь, может, она обижена на меня?
- О! Надежда, поверь на слово, кто-кто, а Виола зла не помнит. Мне всегда казалось, до её исчезновения, что она обращает внимание только на добро, пропуская зло или грубость мимо сердца. Вспомни, Анатолий накричит на неё, она – в слёзы. Проходит десять – пятнадцать минут, и она уже смеётся и радуется жизни. Много вы выстрадали, Надежда, много. Всё легло на твои плечи после смерти Анатолия. Пусть хоть дети поживут без забот, без хлопот, если такое вообще возможно в современном мире. Они же знают английский язык! Всё, Надежда, мне пора на операцию. Рад за всех вас. Передай наши поздравления жениху и невесте и, разумеется, Виоле.
- Хорошо, Леонид. Спасибо за советы и участие. Я обязательно передам твои слова Рите.

* * *

Время шло. Оно неумолимо. Одни не замечают его ход; другие берегут каждую минуту, каждый час; третьи распоряжаются с ним варварски, и поэтому в конце жизни говорят: «Я не заметил, как прошла жизнь». А жизнь, между тем, и состоит из этих минут, часов, дней… И не стоит думать только о будущем, забывая о настоящем времени. Старайтесь не терять ни часа. Банально, да? Посмотрим, что по этому поводу, о времени, пишут философы, учёные.
«Время – атрибут, всеобщая форма бытия материи. Время не существует само по себе, вне материальных изменений, точно так же невозможно существование материальных систем и процессов, не обладающих длительностью, не изменяющихся от прошлого к будущему. Время рассматривается как поток длительности, текущий равномерно и независимо от каких-либо процессов в мире» - так пишут философы.
В теологии время рассматривается как переходящая и конечная форма бытия вещей и противопоставлялась вечности, присущей Богу или абсолютному духу. Время исчезает для нас вместе со смертью личного «Я». Длительность времени существования всех конкретных тел выступает как единство прерывного и непрерывного.
Однонаправленность времени обусловлена асимметрией причинно-следственных отношений, общей необратимостью процесса развития материальных систем, невозможностью абсолютно полного повторения прожитых состояний и циклов изменения систем…
Словом, время - необратимо. И заканчивается со смертью, повторю, личного «Я».
Вот это самое время и шло, и пожар, возникший в обществе, подогреваемый слухами и небылицами по поводу непристойных отношений между братом и сестрой, на который Рита не обращала никакого внимания, но Кай всё же временами чувствовал себя в неловком положении, возникшем от этого огня, скажем так, потух, погас, прекратился залитый потоком времени так же быстро, как и начался, а именно: стоило лишь Рите рассказать всё то, о чём ей поведала мать, подругам, как те, в свою очередь, сообщили об этом друзьям, родственникам, знакомым, которые поспешили разнести эту правду дальше.
Осуждения и обсуждения прекратились, и пожар потух по причине отсутствия «дров». Услышав новость, что Рита и Учитель – не брат и сестра, некоторые молодые писатели, студенты университета, подумали: «Вот сюжет для написания романа – своего первого романа».
Рита вела хозяйство. Кай работал, а вечерами писал новую книгу. Портрет матери Кай повесил в большой комнате.
Вечерами, обычно перед сном, Рита и Кай сидели на диване, уже помолвленные, и смотрели на Виолу, изучали её каждый по-своему.
В июне закончились занятия в университете, и Кай стал больше внимания уделять книге. Рита не мешала ему, понимая, как важна книга для её будущего мужа. Итак, время шло, а вместе с ним или следом за ним и жизнь наших героев.
В один из летних вечеров, приняв освежающий душ, Кай сказал Рите, что письма матери уже можно вернуть на место, где их нашёл смотритель кладбища.
«Я сделал копии и всё, что необходимо для книги, выписал». «Завтра и отвезём», - согласилась Рита, перелистывая страницу кулинарной книги «Готовим правильно».

* * *

- Кай, хотела тебе сказать что-то важное.
- Вылетело из головы? – спросил жених. – Не вспомнишь, где? Можем вернуться и поискать.
- Я оценила твою шутку. Но всё же…
- Тебя боли в животе уже не беспокоят?
- Вроде прошли, - ответила Рита.
- Надо сделать УЗИ. Возможно, поджелудочная железа беспокоит или стрессовая язва. Вспомни, сколько всего мы пережили прошлым летом, осенью, зимой.
- Типун тебе на язык! О чём ты говоришь? Ну, кольнуло пару раз – и что?
- Послезавтра сходи на УЗИ, прошу тебя.
- Это приказ? Хорошо. Куда ты рулишь, Кай? Ты кладбище-то проехал. О чём ты думаешь? О матери? О книге?
- О тебе, солнце моё, о тебе.
- Кай, разворачивай машину. Так. Молодец… Теперь слушай меня: езжай, только потише. Вон, видишь, площадку? Там и припаркуй любимую машину. Я на этой площадке всегда паркуюсь. Место для одной машины.
- Хорошее место. Но ведь до центральных ворот далековато.
- Я покажу тебе «дверь» в ограде. Войдём с конца.
- Прямо, как в детстве. Все дыры, скажем по-детски, во всех заборах знаешь.
- Знала. Выходи.
Они перешли дорогу и подошли к ограде.
Кай спросил:
- Как же мы теперь найдём могилу отца?
- Увидишь. Невозможно не увидеть ангела, охраняющего покой твоего отца. Пролезай. Осторожно. Молодец!
- Давай руку, Рита.
- Оглянись. Ну и?.. – спросила Рита.
- Вижу. Отсюда он ещё красивее – с расправленными крыльями. Идём.
- О чём же я хотела тебе сказать? Вот девичья память.
Кай открыл калитку. Рита подошла к памятнику, поцеловала стебли роз и положила их на гранитную плиту. Кай сделал так же. Они молча стояли и смотрели на портрет отца Кая. Временами сыну казалось: вот-вот и отец что-то скажет ему. Или спросит о чём-нибудь. Кай стоял и смотрел в глаза отцу, пока не услышал восторженного, можно сказать, крика Риты:
- Вспомнила, мой Кай! Вспомнила!
- И?..
- У нас сегодня, как это говорят, - годовщина. Полгода, прошло полгода с той благословенной минуты, когда я тебя поцеловала. Начало августа, припоминаешь?
- Я помню март. Начало весны. Двух мнений быть не может.
- Кай, извините, Анатолий Петрович, за мои восторженные чувства, - она посмотрела на лицо отца Кая, как бы извиняясь перед ним за шум, которого хорошо помнила, и продолжила:
- У нас праздник, Кай. Давай отметим его в ресторане?
- Возражений нет.
- Ассалом алейкум, – послышался за спиной Кая знакомый голос, - молодые люди.
- Алейкум ассалом, - ответили Кай и Рита.
- Прохожу мимо и слышу, кто это кричит так громко?
- Это я, Сатволды-ака, - сказала Рита.
- Рад видеть вас вместе. Я всегда вам рад. Что у тебя в руках, Учитель?
- Коробка, которую вы нашли, Сатволды-ака.
- Да?! Зачем принёс?
- Закопайте её на место.
Смотритель почесал затылок и удивлённо сказал:
- Не буду спрашивать, почему. Не моё дело. Давай, Учитель, я закопаю её завтра.
- И ещё, Сатволды-ака, мать… Моя мать жива.
- Хвала Аллаху! Как я рад за тебя, сынок! Теперь у тебя есть хоть один родитель… Так вы, русские, говорите?
- Так, Сатволды-ака.
- Ну и ну! Вот это славная новость!
- Живёт в Англии. Зовёт нас с сестрой к себе, - протягивая коробку с письмами матери к отцу, уточнил Учитель.
Рита прижалась к Каю и слушала их разговор. (На Востоке считается дурным тоном, когда женщина встревает в разговор мужчин.)
- Прямо как в сказках, - удивился смотритель кладбища, гладя ладонью коробку.
- Вот и в жизни бывает, как в сказках, Сатволды-ака.
- Виола. Так это она приезжала в тот вечер?
- Да.
- О! Так вы не брат и сестра, да?
- Верно. От кого вы узнали?
- Рад за вас. Я слышал от людей твою историю, Рита. На Востоке, Учитель, хорошие вести прилетают быстрее, чем плохие. Они, как птицы. Скоро свадьба?
- Ещё не знаем, Сатволды-ака.
- В этой, как её, Англии и сыграете свадьбу. Не забудь пригласить, Учитель. И попрощаться, - сказал смотритель и вышел за калитку.
- Обещаем. Спасибо вам за всё, дядя Сатволды, - сказал Учитель.
- Передавай привет маме. Может, она вспомнит меня. Ох, какая женщина – твоя мама!
- Обязательно.
- Хороший человек Сатволды-ака, да, - заметила Рита.
- Это так. Так что, едем в ресторан, раз ты вспомнила важную новость или событие? Не нравится мне это слово – годовщина. Оно напоминает слова – гробовщина, чертовщина, дармовщина и так далее.
- Едем.

* * *

- Выбирай столик, радость моя.
- Вот этот, подальше от музыкантов.
- Отличный выбор. Садись, - Кай отодвинул стул, и Рита села.
К ним подошла официантка и грубо сказала:
- Этот столик занят. Пересядьте за другой.
- Неужели? И с каких же это пор? – возмутился Кай. – Подумать только!
- С тех самых… Вы что, глухие? Повторяю, этот столик не обслуживается. Или вам сказать по-китайски?
Рита поправила слуховой аппарат и с улыбкой посмотрела на официантку, молодую девушку лет двадцати. Кай же посмотрел на девушку более суровым взглядом, что вызвало в ней чувство ответственности.
- Извините. Я не хотела. Так уж вышло, - произнесла она.
- Грубость – это ваше нормальное состояние? Или привычка, невежество, хобби?
- Столик занят, - недовольно повторила официантка.
- Судя по всему, вы здесь новенькая? Так? Нет, нет, смотрите на меня. Этот столик, насколько мне известно, держат для важных персон. Смотрите на меня, не отворачивайтесь. Так, хорошо. Вот мы и есть – важные персоны, а точнее, - хозяева. А именно: особые клиенты, - улыбнулся Кай.
- Хозяева? Рассмешили. Хозяева нашлись, - поправляя фартук, съязвила девушка.
- Лина, так вас зовут?
- Так. Вы прочитали моё имя на…
- Нет, нет, – перебил её Кай, - продолжайте смотреть на меня. Когда вас принимали на работу, вам разве не говорили, что с клиентами нужно разговаривать вежливо?
- Вам-то какое дело? Говорили – не говорили.
Рита сидела и слушала, как брат, то есть её жених, воспитывает новенькую официантку в ресторане, принадлежавшем её матери. Сколько бы ещё воспитывал Учитель Лину, трудно сказать, потому что в это время подошла заведующая банкетным залом. Она поняла, что за столиком № 16 что-то происходит, и решила выяснить, в чём там дело.
Увидев Учителя и Риту, она восторженно произнесла:
- Какие у нас сегодня важные персоны! Рада вас видеть! Поздравляю с помолвкой. Надежда Петровна мне всё рассказала.
Она бросила взор на Лину и спросила:
- Лина, в чём дело? Она у нас новенькая, понимаете?
Лина быстро поняла, что грубость ей может дорого обойтись, по крайней мере, – местом в одном из больших и престижных ресторанов города, и хотела что-то сказать в своё оправдание, но Учитель опередил её:
- Всё хорошо, Вера Ахмедовна. Лина нам рассказала весёлый анекдот.
- В самом деле? – глядя на Лину, поинтересовалась она.
- Именно так, то есть в самом деле, - пояснил Учитель.
- Вера Ахмедовна, у нас… (Рита хотела сказать – годовщина, но, вспомнив, что Каю не понравилось это слово, сделала паузу.)
- Полгода, как мы вместе, - сказал за Риту Кай.
- О! Рада за вас. Поздравляю и желаю вам ещё много-много таких… Хотела сказать, чтобы эти полгода превратились в сто лет.
- Спасибо, - поблагодарили её жених и невеста.
- Что будете заказывать? Как всегда?
- Если можно, - ответил Кай.
- Лина, иди и обслужи столик № 13. Я займусь сама этим заказом.
- Вера Ахмедовна, можно Лина нас обслужит? У вас и так дел невпроворот, судя по количеству посетителей. Сегодня у вас аншлаг, как в театре на премьере.
Заведующая залом всё поняла, кивнула головой и, взяв под руку Лину, повела её на кухню.
- Так, так, так! Пример, достойный подражания, - захлопала в ладоши Рита. – Я думала, Лина завтра уже не будет работать в этом ресторане.
- Ты неправильно провела оценку.
- Это в твоём духе, Кай! За это тебя и любят. За отношение к людям. Ты, так сказать, вначале покажешь пальчик, погрозишь, а потом поцелуешь в лоб.
Рита рассмеялась. У неё было хорошее настроение.
За столиком № 6 сидела компания и отмечала какое-то торжество.
Когда Лина принесла заказ и поблагодарила Кая за то, что он не стал подымать шум (в ресторанах, как вы знаете, важные персоны частыми скандалами с официантами привлекают к себе внимание), а превратил всё в шутку, к столику подошла девушка и поздоровалась:
- Учитель! Рита! Как я рада вас видеть.
- Венера, - подымаясь со стула и целуя её в щёчку, обрадовалась Рита. – Как мой крестник Равшанчик? Здоров?
- Здоров. Можно сесть за ваш столик?
- Прошу. Лина, принесите ещё один прибор для нашей писательницы.
- Хорошо. А что писательница будет пить? – поинтересовалась официантка.
- Лина… Вас зовут Лина? – переспросила Венера.
- Да, - ответил Учитель.
- Лина, ничего не нужно. Не беспокойтесь. Я за столиком № 6, за которым отмечают юбилей.
- Всё поняла, - ответила Лина и ушла.
- Так как вы, Учитель? Рита?
- Всё хорошо, Венера. Скоро выйдет твой роман?
- Дописываю последнюю главу. Допишу и вышлю вам по электронной почте. Частями.
- С большим интересом прочитаем, - заверила Рита и вдруг закашляла.
- Что с тобой, сестра? – удивился Кай.
- Она побледнела, Учитель, – испуганно сказала Венера.
- Рита, ты не подавилась? Скажи хоть слово.
Рита держалась за живот и молчала. От боли в животе у неё перехватило дыхание. Венера и Кай не на шутку испугались. Заведующая залом, увидев, что за столиком № 16 снова что-то происходит, быстро подошла к ним и спросила:
- Кай, в чём дело?
- У Риты начались боли в животе.
- Она так побледнела. Рита, вот выпей воды. Она что-нибудь съела?
- Мы ещё ни к чему не притрагивались. Такое с ней стало происходить недавно. Но сегодня что-то сильно, судя по её лицу. Рита.
Рита держалась за живот. Казалось, от боли она вот-вот потеряет сознание.
- Я принесу обезболивающее, потерпи Рита, - сказала заведующая и ушла.
- Вызывайте «скорую», Учитель. Может быть, что-то по-женски, - предположила Венера и добавила: – Этого ещё не хватало.
- Венера, вызови по телефону «скорую».

* * *

Риту привезли в городскую больницу. Поместили в терапевтическое отделение. Промыли желудок (думали, она отравилась, ведь пациентку привезли из ресторана) и дали снотворное. Рите стало легче. Лечащий врач вышел и спросил:
- Где родственники пациентки?
- Мы здесь, - ответила Надежда Петровна. – Что с моей дочерью?
- Спит. Боли прошли. Утром сделаем УЗИ всех органов и всё выясним. А раньше с ней такого не происходило? Были такие боли?
- Нет, - ответила мать пациентки.
- Ясно. Анализы всё покажут. Приходите завтра.
- Доктор, боли появились примерно месяц тому назад. Но таких сильных, как сегодня, не было, - уточнил Кай.
- Нужно было провериться. Не тянуть.
- Она не хотела. Говорила, само пройдёт. Я настаивал, но она не слушала.
- Не прошло. Вы можете ехать домой. Мы о ней позаботимся. Хочу спросить: мне знакомо лицо девушки. Чем она занимается? Где работает? Не могу вспомнить, где я её видела?
- Она оперная певица. Работает в театре, - ответила мать Риты.
- Точно! Верно! Рита Лебединская! Теперь вспомнила. Вот так пациентка! А вы кто, молодой человек?
- Её жених, - ответил Учитель.
- Вы подходите друг к другу – красивые и высокие. Люблю высоких людей.
- Спасибо, доктор, - поблагодарил за комплимент Кай врача-женщину, высокую женщину.
- Езжайте домой. Я присмотрю за примадонной.
- Венера, Надежда Петровна, вы езжайте, а я останусь с Ритой, - распорядился Кай.
- Уверены, Учитель? – спросила Венера.
- Да. Езжай. И спасибо тебе за всё.
- Завтра я позвоню.
- Хорошо.
Венера ушла, а Кай с тётей остались сидеть у двери палаты. Тётя громко сказала:
- Это плохо. Я так и знала.
- Плохо? Я о чём-то не знаю? Что тебя так встревожило? – поинтересовался после услышанного племянник.
- Я это сказала вслух? – удивилась тётя.
- Да. С тобой такое бывает. Ты пугаешь меня. Что с Ритой?
- Принеси мне воды. Наверное, поднялось давление.
Кай принёс воды, тётя выпила и сказала:
- Езжай домой.
- Нет. Я провожу тебя до такси, и ты, Надежда Петровна, поедешь домой. Утром я позвоню тебе и обо всём расскажу.
- Согласна. Проводи меня до такси. Мне и вправду нездоровится.
Кай остановил такси, посадил тётю в машину, машина отъехала от ворот больницы, и Кай вернулся в палату. Он сел на кровать и смотрел на Риту.
Вошла врач, измерила температуру, давление и сказала:
- Давление понижено. Это ничего. Выспится, и всё нормализуется. Вы можете, если устали, спать вот на этой кровати. Думаю, сегодня уже никого не привезут. Если что-нибудь понадобится – скажите.
- Спасибо, Екатерина Андреевна.
- Анализы всё покажут. Часов в десять утра всё выяснится.

* * *

Утром у Риты взяли кровь из вены на анализ и повезли больную на УЗИ.
Кай сидел на одном из стульев у кабинета № 3, в котором обследовали Риту.
Через сорок минут вышел врач и спросил:
- Кто отец ребёнка?
Кай огляделся и, никого не увидев рядом, продолжил читать газету «Андижанская правда», светскую хронику.
Доктор повторил вопрос.
Кай ответил:
- Отца, видимо, нет. В вашем кабинете моя невеста. Что с ней, доктор?
- Невеста стала матерью. Точнее, станет. Поздравляю, ваша невеста беременна. Входите.
Кай вошёл в кабинет. Первое, что он увидел, - это улыбку на лице Риты. Он легко вздохнул и подошёл к будущей маме. Поцеловал её и радостным тоном сказал:
- Поздравляю, душа моя!
- У нас будет малыш, Кай. Может, мы не будем давать ему имя года два. Понаблюдаем за ним, а потом и решим. Как твоя мать, - пошутила Рита.
- Кай? – удивился доктор. – Редкое имя. Извините, но я вспомнил о королеве, Снежной королеве.
- Ничего. Я привык.
- Молодые люди, я вот что скажу: Рите нужен покой. И она должна обязательно наблюдаться у врача.
- Что-то не так, доктор? – с тревогой в голосе спросил будущий отец.
- Нет, нет. Все пациентки наблюдаются у врачей. Однако Рите надо с недельку полежать в нашей больнице, а потом встать на учёт в своей поликлинике, по месту жительства. Екатерина Андреевна вам всё объяснит и порекомендует, что необходимо делать. Всё. Можете проводить её до палаты. Езжайте на лифте. Сегодня он работает.
- Спасибо, доктор. Вставай, моя хорошая. Ты вчера напугала нас, и посетителей ресторана в том числе. Всё в порядке? Боли прошли?
- Уже лучше. Позвони маме и сообщи ей о малыше, который поселился в моём доме.
- В твоём теле. Намёк понят. Нет, сестрица, сделай это сама. Хорошо?
- Как скажешь, папочка, как скажешь.

* * *

Как только Кай сообщил тёте новость, что Рита беременна и этим объясняются боли в области живота, Надежда Петровна через полчаса приехала в больницу. Сказав водителю, что пробудет у дочери час или два, она вышла из машины и пошла в шестой корпус.
Когда она вошла в палату, Рита спала. Она решила не будить дочь и спросила Кая:
- Кай?
- Поздравляю, тётя, ты станешь бабушкой, - ответил племянник шёпотом.
- Рита хорошо себя чувствует? Боли прошли? УЗИ… Что говорил или сказал врач?
- Сказал, Риту нужно… Как это у них там называется? Словом, будущую мать оставляют в больнице на неделю.
- Так я и знала. Сердцем чувствовала, - расстроилась тётя.
- Ты о чём, тётя? Всё вроде нормально. Ты не рада? У нас будет малыш. У всех нас.
- Да рада я, рада. Но…
- Ох, тётя, надоели мне эти твои паузы и «но». Чем вызваны они? Что тебя теперь беспокоит?
Рита открыла глаза и, увидев мать, улыбнулась. Надежда Петровна подошла к дочери и, поцеловав ей руку, сказала:
- Поздравляю, доченька. Ты станешь мамой. Внимательной и заботливой мамой.
- Спасибо, мам. Папа уже знает?
- Нет. Он поехал за продуктами на Старый рынок. Я сообщу ему эту новость позже. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Теперь нас двое. Поэтому спрашивай так: «Как вы себя чувствуете?»
- Кай, побудь с Ритой. Я схожу к лечащему врачу и поговорю с ней.
Надежда Петровна вышла из палаты и стала искать лечащего врача. Санитарка сказала ей, где можно найти Екатерину Андреевну. Она постучала в дверь кабинета и вошла.
- Да. Слушаю вас, - обратилась к ней доктор.
- Я мать Риты.
- Да, да. Как же я вас сразу-то не узнала. Мы познакомились вчера. Надежда Петровна, да? Проходите, садитесь. Вот сюда. Итак…
- Екатерина Андреевна, вы советуете нам оставить дочь на лечение на семь дней. У неё проблемы?
- Мы не советуем и не приказываем. Мы рекомендуем. Риту нужно ещё раз обследовать. Ничего серьёзного, но так, на всякий случай. Мне показалось странным, что она не почувствовала, что находится в положении… Поверьте, через неделю она вернётся домой весёлой, но уже в другом качестве - в качестве будущей мамы.
- Значит, надо думать, всё хорошо? Так я поняла?
- Вы сами, Надежда Петровна, как рожали Риту? Без осложнений? Роды проходили нормально? Не стану говорить медицинскими терминами. Вы прекрасно понимаете, о чём я?
Надежда Петровна ответила не сразу. Она думала: признаться врачу в том, что она не рожала Риту или скрыть этот факт, эту, назовём это так, тайну, касающуюся только её, Надежду Петровну?
Пауза затянулась, и Екатерина Андреевна повторила вопрос:
- Так что, Надежда Петровна, у вас были проблемы с родами?
- Нет, нет. Я родила её…
- Здоровой и в срок? - спросила врач.
- Да. А вы в Андижане родились? Давно работаете в больнице?
- Почему вы спрашиваете? – удивилась врач.
Надежда Петровна, решившая не раскрывать своей тайны, хотела узнать, не дошли ли до врача слухи о том, что Кай и Рита не брат и сестра. Иначе она, Надежда Петровна, была бы разоблачена.
- Я приехала из Бухары. Там и родилась. Меня перевели к вам, в Андижан, три месяца назад.
- Ясно. Извините, вы успокоили меня.
- Чем же? Тем, что меня перевели из Бухары в Андижан? – улыбнулась врач, отвечая на странные вопросы будущей бабушки.
- Нет, нет. Тем, что Рита здорова и нет никаких оснований волноваться.
- Я так не говорила. Я сказала, что в течение недели мы будем наблюдать за ней. А затем скажем…
- Извините, - прервала врача Надежда Петровна и, поблагодарив её, вышла из кабинета.
Екатерина Андреевна удивилась, одела очки и продолжила выписывать рецепты.

* * *

Вечером, ложась в постель, Надежда Петровна сказала мужу:
- Арсений, я чуть не провалилась, как на экзамене.
- О чём ты, бабуся? – спросил муж.
- Будущая бабуся. Врач спросила у меня, как я рожала Риту? Я ответила: нормально.
- Нормально? Хм! Что значит – нормально? Ты её не рожала – забыла?
- Не хотела посвящать её в наши тайны.
- Господи, какая же ты эгоистка! Надо было всё рассказать. Всю правду. И не ту, которую ты…
- Это ничего не изменит.
- Если Риту оставили в больнице, значит, для этого есть основания. Я так думаю.
- Врач сказала: беспокоиться преждевременно.
- Ты своим молчанием всё можешь испортить. Охраняешь эту тайну, как государственный секрет. А что, если у Риты?..
- Маловероятно. Время покажет.
- О наследственности ты забыла?
- Хватит уже! У самой голова кругом идёт. Арсений, я вот о чём подумала: нужно убедить детей уехать в Англию, к Виоле, – чем быстрее, тем лучше. Там современная медицина, и Рите, в случае чего, окажут профессиональную помощь. Что скажешь?
- Они пока не хотят уезжать из страны. Расскажи им правду. И пусть они знают, что может…
- С ума сошёл? Что скажет Кай? Что подумает Рита? Оставим всё, как есть. Каю через неделю на работу. Рита будет жить с ним и, разумеется, наблюдаться.
- Наблюдаться! Даже врач удивилась тому, что Рита не заметила, не почувствовала, что беременна… Понимаешь? Следовательно, она может не почувствовать и…
- Хватит, - сказала супруга.
- Поступим так: убедим молодых в том, что им пора ехать к Виоле. Это первое. Согласна?
- Продолжай.
- Хорошо. С переездом теперь и ты согласна. Решили. Второе… Что второе?.. Надежда, ну тебя к чёрту! Я запутался в твоём вранье. Надо было остановить твой бред за праздничным ужином. Когда мы читали письмо от Виолы. Иначе может произойти непоправимое.
- Я распутаю тебя, дорогой. С переездом ты прав. Будем думать о худшем, а надеяться на лучшее. Амира подготовила все документы, касающиеся переезда. Значит, они могут выехать или вылететь в Лондон в любое время. Пусть только решат.
- Да… И политическая обстановка ухудшается с каждым днём. Турки сбили российский самолёт. Погиб пилот. Затем вертолёт. Теперь отношения России с Турцией обострились до предела. Безработица в России растёт, вчера по каналу «Россия-24» сказали. Плохие отношения с Западом…
- Ну завёлся! Ты прав. И Римма из Самары говорила то же самое. А у неё во Франции дети и внуки. «Пусть уезжают, как можно быстрее» - так она порекомендовала мне.
- Но как же их убедить в этом? Надо Кая уговорить, а Рита – она подчинится его воле. Абсолютно в этом убеждён.
- И ещё, если всё с Ритой, то есть у Риты не возникнут проблемы с родами, пусть рожает здесь. Решили. Но главное, чтобы она была под постоянным наблюдением. Эти боли в животе неспроста.
- Тебя не понять, ей-богу! Убеждать их в переезде или нет? Ну вот, рассвет… Всю ночь проговорили, а я так ничего и не поняла.

* * *

РАЗГОВОР КАЯ С МАТЕРЬЮ

- Я всё поняла, сынок. Рита беременна.
- Мам, ты и впрямь странная. Ты не рада?
- С чего ты взял?
- Я не чувствую восторга, радости, проявления чувств, участия.
- Каким образом отреагировала Надежда, когда вы сообщили ей о том, что Рита в положении?
- Должен признать – странным образом.
- Можешь не продолжать, сынок. Кай, ты преподаёшь в университете литературу, к тому же ты писатель, и значит, обязан знать значение слов и понимать их не в переносном смысле, а в буквальном. И ты мой сын. Поэтому слушай: я, твоя мать, приказываю тебе немедленно вылететь в Лондон: в течение недели. Максимум через десять дней. Вылетайте хоть завтра, послезавтра… Закажи билеты прямо сейчас, по Интернету.
- Но почему?
- На это есть причины, малыш.
- Вот. Снова тайны. Тётя, мне кажется, тоже чего-то боится и не договаривает… Впрочем, это её нормальное состояние.
- Она права.
- Права?
- Я не хочу, чтобы ты потерял сына, а я внука. В Лондоне мы вас встретим и сразу отвезём Риту в спецклинику.
- Она ведь под наблюдением лежала в больнице неделю.
- Неделю? Ты мне звонишь спустя неделю?.. Кай, ты думаешь о будущей жизни или нет?
- Мам, не было времени. Работа, книга…
- А Рита? Ребёнок?
- Я сказал ей, что сообщил тебе обо всём. Что ты в курсе всех событий.
- Солгал!.. Дай мне слово: это – первый и последний раз. Джентльмены так не поступают.
- Даю. Извини. Забегался.
- Значит, Риту уже лечат? И у неё, надо думать, не всё в порядке?
- Да нет. Выписали вчера. Сейчас, наверное, спит. Я в университете. Мам? Алло! Мам, ты слышишь меня?
- Кай, я приказываю тебе, чтобы ты организовал переезд в Англию - чем раньше, тем лучше. Передай мои поздравления Рите, но не рассказывай ей о нашем разговоре. Это всё.
Так обычно заканчивала свои разговоры с сыном, если они были о серьёзных делах, Виола – резко и странно.

* * *

Прошёл месяц. Рита ходила на обследования. Иногда, правда, забывала или не хотела идти, словом, пропускала назначенный ей приём. Считала это лишним. Чувствовала она себя хорошо. Часто гуляла, читала книги - «Мать и ребёнок», «Что нужно знать будущей матери», «Воспитание ребёнка» и другую литературу из этой же области.
Несколько раз она ездила в театр, слушала, как поют подруги, общалась с ними.
Мать Кая звонила через день и интересовалась здоровьем Риты. Надежда Петровна и Арсений Иванович навещали дочь три-четыре раза в неделю. Иногда Рита приезжала к ним в гости. Кай, видя то, что Рита стала веселее, был доволен и думал: к чему были все эти опасения и приказы о немедленном переезде в Лондон? Он преподавал в университете и писал книгу. Словом, все успокоились и занимались обычными делами.
Как-то вечером Кай вернулся с работы раньше, чем обычно. Рита его встретила и справилась:
- Как дела в литературном объединении «Восток»? Музы посещают поэтов? Много написали стихов?
- Много стихов не бывает, - ответил, целуя невесту, Кай. – Но этот год, несомненно, для большинства авторов в творческом плане складывается удачно. Что с тобой?
- Ничего страшного. Кольнуло в животе, - ответила Рита.
- Всё нормально? Глядя на тебя не скажешь, что это так, – встревожился Кай.
- Не беспокойся, дорогой.
- Готовим к выпуску сборник стихов неизвестных авторов и напечатаем в нём новый рассказ Венеры.
- Оно ведь известный автор… О чём же он – рассказ?
- Странно, но её потянуло на эзотерические темы.
- Начался новый период в её творчестве? Ужинать хочешь?
- Вместе. Только вместе.
- У меня нет аппетита. Я сегодня много ходила, вот и устала.
- Это рекомендации? Так советуют врачи?
- Можно сказать, и так. Присаживайся к столу и начинай ужинать. Я буду на тебя смотреть. Не возражаешь?..
Рита налила в тарелку шурпы из баранины и подала Каю. Он съел ужин, и они пошли в зал, сели рядом, и Рита спросила:
- Шурпа тебе, надеюсь, понравилась?
- Ты – мастер. Тебе можно работать в ресторане у мамы.
- Будешь писать книгу?
- Нет. Завтра лекция на тему «Лексическое значение слова». Хочу подготовиться. Важная тема. Чем займёшься ты?
- Приму душ, а потом буду мешать тебе. Как там это?.. Как там то?.. – засмеялась Рита. – Ночью я испугала тебя, да?
- Немного. Не могу привыкнуть к твоим…
- Кошмарам. Да снова мне приснился этот дурацкий сон.
- Мужчина убивает или бьёт женщину, а ты, ребёнок, стараешься её спасти. Вот ещё напасть. С чего он тебе снится? И притом, один и тот же сон.
- Психотерапевты тоже не могут объяснить причину. Я пошла в душ.
- А я в кабинет. Жизнь коротка. Нужно всё успеть.
- Согласна.
Кай открыл учебник русского языка и стал его листать. Вскоре он отложил его и, почувствовав усталость, заснул в кресле.
Сколько бы он ещё проспал – неизвестно. Его разбудил громкий крик. Он открыл глаза и услышал: «Кай, Кай, помоги мне!..» Он соскочил и побежал в ванную комнату. Открыв дверь, он увидел Риту. Она сидела в ванне, сжав колени, смотрела на воду и плакала. Не верила своим глазам. Вода была красной.
Кай подбежал к ней и спросил:
- Рита! Что с тобой? Ты снова порезалась?
Рита не отвечала ничего. Она закрыла ладонями глаза и плакала. Она так сильно плакала, словно потеряла самое дорогое, бесценное в своей жизни.
Кай испугался. Глядя на красную воду, он тоже понял, в чём дело. Он помог Рите встать, накинул ей на плечи халат и повёл её в большую комнату. Посадив на диван, обнял и стал успокаивать.
Рита была в таком состоянии, словно ей после случившегося стало всё безразлично. И в то же время она вдруг почувствовала вину – вину перед Каем, перед родителями, перед Виолой.
Они оба понимали, что произошло. Кай вдруг вспомнил слова матери: «Приезжайте быстрее – это приказ…» Вспомнил странную реакцию тёти, когда сообщил ей, что Рита беременна, но не мог определить причину слов матери и реакцию тёти.
- Рита, - сказал тихо Кай, - мы переживём это. Поверь мне. У нас ещё будут дети. Мы будем водить их в кино, в театр, в парк… Воспитывать.
Рита молчала. Она, как говорят психотерапевты, ушла в себя. Закрылась.
Она встала и пошла в ванную комнату. (Почему она так сделала? Понятно. Хотела посмотреть на то, что могло быть её ребёнком, её радостью, гордостью, счастьем, воплощением мечты.)
Не пройдя и пяти шагов, она от слабости и волнения, вкупе с болью физической и моральной, упала в обморок, потеряла сознание.

* * *

В БОЛЬНИЦЕ. ТРИ ЧАСА НОЧИ

- Как это случилось, Кай? – спросила, вытирая слёзы, тётя.
Племянник подробно рассказал матери невесты всё, до мельчайших подробностей, и добавил:
- Значит, то, что произошло в ресторане, было первым сигналом. Ах, как же я сразу не догадался. И вот результат.
- Не вини себя. Ты не мог догадаться. Если бы кто и мог, Кай, только не ты.
- Что ты говоришь, Надежда? Следи за своей речью, - недовольно промолвил Арсений Иванович.
Тётя встала и подошла к окну. Она плакала. Арсений Иванович протянул жене платок и стал успокаивать её.
Они стояли у окна, понимая, как трудно сейчас их дочери. И, возможно, винили себя в том, что не смогли убедить детей уехать к Виоле, которая так настоятельно просила их ещё месяц назад не тянуть с отъездом.
- Она ведь наблюдалась у врачей, тётя. Ходила регулярно в поликлинику. Должны же были они предупредить её?
- Каким образом? Даже в больницах подобное происходит. Например, у дочери моей подруги были два выкидыша, и оба – в стационаре.
- Утром сходишь в поликлинику и выяснишь, почему так произошло?
- Арсений, - сказала жена мужу, глядя ему в глаза, - никуда я не пойду. Всё и так ясно. Я чувствовала, что это может произойти.
- Ты чувствовала, тётя… Мама предупреждала… Я что-то не могу понять – вам что, известно что-то? И вообще, что происходит?
Начало светать. Рита открыла глаза. Увидев Кая, мать и отца, она закрыла глаза. По её лицу побежали слёзы – горькие слёзы, слёзы потери… Она не отвечала на вопросы. Ей хотелось побыть одной, но она не решалась из чувства любви к родным попросить их оставить её одну.
Утром пришла Екатерина Андреевна. Она вошла в палату и, обняв Надежду Петровну, произнесла печальным голосом:
- Сожалею. Такое бывает. Понимаю, что чувствует Рита и вы… Мне жаль… Мне очень жаль Риту. Но на этом жизнь не заканчивается, поверьте. Знаю, знаю, банальная фраза. Но на сегодняшний день главное – следить за психическим состоянием Риты. Не тревожьте её. Пусть побудет одна. Ей сейчас это необходимо.
Рита пролежала в больнице десять дней. Её навещали подруги – Гульнара, Вероника, Лола, Венера… Они подбадривали её, утешали, приносили цветы. Цветов было так много, что Рита как-то, посмотрев на них, сказала: «Всё это напоминает мне похороны нашего малыша, Кай».
Рита мало говорила и с подругами, и с родителями, и с врачами. Лишь с Каем поговорит с минуту парой слов и снова погружается в глубину молчания.
Рита, говоря медицинским языком или на медицинском языке, если такой вообще имеет место быть, находилась в депрессии, в её лапах, в лапах тоски.
Что же это такое – депрессия? Разумеется, вы правы: заглянем в медицинский справочник, тем более, многим из нас знакомо нечто подобное.
Итак, депрессия проявляется чувством тоски, двигательным и идеаторным торможением. Тоска носит витальный характер и сопровождается ощущением тяжести (давлением) в груди, в области сердца. Всё окружающее воспринимается больным тусклым, поблёкшим, без какого-либо интереса. Настоящее и будущее представляется крайне мрачным, бесперспективным. Больные помногу лежат или сидят в однообразной позе, выражение лица тоскливое. Они медленно, односложно, тихим голосом отвечают на вопросы. Нередко у них появляются идеи самообвинения, самоуничижения, часто возникают мысли о самоубийстве. (Мы знаем, что Рита в семнадцать лет уже предпринимала попытку самоубийства после того, как брат отверг её любовь, сказав ей: «Между братом и сестрой не может быть любви, Рита. Это безнравственно…»)
У больных, как правило, нарушается сон, теряется аппетит, отмечается снижение веса. Типичными являются суточные колебания настроения с усилением тоски в утренние часы. Чем вызывается депрессивный синдром? Много чего написано в справочнике, уважаемые читатели, но в нашем случае это эволюционный психоз или, скорее всего, сильный нервный стресс.
Проходит депрессия у тех, кого она, скажем так, зацепила (что касается меня самого, скажу: я находился в этом тумане, а именно – в состоянии депрессии целый год. И мне знакомо всё вышеописанное: тоска, тревога, перепады настроения… Порой мне казалось, что я хожу по лезвию бритвы. Я не лечился и таблеток не принимал, возможно, поэтому она затянулась на целый кошмарный год. Друзья и близкие не узнавали ни меня, ни моего поведения. Порою я и сам себя не узнавал. Спустя год (1989), она разжала свои крепкие клещи… - авт.) по-разному. У одних - быстро, у других – с затяжным периодом. Главное – лечение. И ещё одно – если человек жизнерадостный, какой была Рита «до», депрессивный синдром вкупе с правильным лечением и профессиональным психоаналитиком лечится гораздо быстрее, чем (хотел написать: у законченного пессимиста) у пессимиста.
Родители Риты, поняв, что дочь находится в состоянии депрессии, не на шутку испугались за её психическое состояние. Особенно Надежда Петровна.

* * *

Кай, как всегда во всех жизненных проявлениях, что касается серьёзных неотложных дел, и это распространялось на всех без исключения, даже на мать, за что с самого детства тётя говорила ему: «Кай, ты занят только собой и своей литературой. Будь она живая, эта литература, ты бы женился на ней», позвонил матери только на третий день. Виола в это время поливала комнатные цветы, она делала это собственноручно, отчего получала большое удовольствие. Потом она села в кресло и стала смотреть на портреты предков. Она думала: куда же повесить свой портрет, когда его привезёт в графство сын?
Услышав мелодию своего телефона, она ответила:
- Да!.. Сынок?.. Как дела у Риты?.. Что?! В больнице?
- Да, мам. Это произошло в ванной. Мне жаль…
- Святые угодники! Кай, сынок, я ведь приказывала тебе!.. Непростительная ошибка, Кай, не слушать мать. Ты мог привезти Риту раньше, до того, как мой внук покинет свой дом.
- Свой дом? Ты имеешь в виду тело Риты?.. Я помню наш разговор. В детстве ты говорила мне, помнишь: о доме, из которого я вышел.
- Непростительная ошибка, малыш. Как она переживает трагический удар судьбы?
- Ушла, как говорят психологи, в себя. Тётя приглашала в больницу психоаналитика. Рита считает себя виноватой…
- Пусть не винит себя. Я знаю, в чём дело, и без всяких там психоаналитиков и психотерапевтов. Смените обстановку, а именно - хватит! Приезжайте в графство. В замок. К себе домой. Сообщи мне через три дня, что вы решите. Ты – странный, Кай. Разговор окончен.

* * *

Через десять дней Риту выписали, и Кай повёз её в свой дом, в котором они жили вместе.
На предложение матери поехать в родительский дом и продолжить лечение под присмотром профессионального психоаналитика Рита ответила отказом, сказав: «Место жены рядом с мужем».
Рита не подвергала ни малейшему сомнению то, что они с Каем – муж и жена. И безгранично доверяла словам Кая: «Ты – моя невеста. Я люблю тебя. Придёт время – и мы обвенчаемся». «Я верю тебе, любимый. Я так долго тебя ждала. Я доверяю тебе и знаю: ты никогда не оставишь меня».

* * *

Время шло. Кай, как и все любящие и заботливые мужья, после работы сразу ехал домой, старался нигде не задерживаться. Дома он часто заставал Риту сидящей на диване и уставившейся в одну точку. Как правило, это была картина, на которой была изображена во всём своём величии Виола, его мать. Каю состояние Риты не нравилось. Он убирал остывший обед и готовил свежий. Заставлял Риту есть из ложечки, через силу. Пытался рассмешить её: рассказывал о делах в университете, придумывал разные истории, выдумывал что-нибудь - словом, он старался изо всех сил. Старались и родители, и подруги, и коллеги по театру, но Рита не выходила из депрессии. Не выздоравливала. Находилась в клещах тоски.
В ванную комнату Рита вообще не заходила. Кая это пугало. Он уговаривал Риту съездить к родителям, чтобы принять ванну. Беда заключалась в том, что Рита не могла видеть ни одну из ванн, где бы они ни находились. И Каю приходилось возить Риту в её дом. В нём не было ванны. Там, в своей душевой кабинке, Рита принимала душ.
Мать с отцом навещали дочь по очереди, пока Кай читал лекции. Оставлять Риту одну было опасно. Мать знала, чем это может закончиться, а точнее сказать, она накручивала больше себя – как говорят в народе. И Надежда Петровна уже боялась всего…
Прошёл ещё один месяц. Психотерапевт стал приходить каждый день. Он почувствовал, они, видимо, чувствительнее нас, определённо, что в пациентке начали происходить перемены в лучшую сторону.
От его профессионального взгляда не ускользнуло и то, что день тому назад Рита случайно, а возможно, и сознательно зашла в ванную комнату. И он сказал: «Это – знак!» Через два дня после того, как психоаналитик сообщил эту приятную новость Каю, уже и сам Кай заметил в Рите перемены в лучшую сторону. Утром, открыв глаза, он не увидел Риту в постели. Он хотел встать, но услышал стук приборов в кухне. И это его обрадовало. Спустя минуту, в спальную комнату вошла Рита и сказала: «Милый, ты опаздываешь на работу. Я приготовила тебе завтрак и выгладила белую рубашку».
Вечером того же дня Надежда Петровна подошла к мужу (он смотрел футбол) и поцеловала его в губы. Арсений Иванович удивился и спросил: «Что-то случилось?» - «Именно так, мой родной. Сейчас позвонила дочь и спросила: всё ли у нас в порядке? И ещё она сказала, что завтра приедет в гости…» - «Это – знак!» - обрадовался довольный услышанным отец и крикнул: «Гол! Наши выиграли у «Астаны»!»
Через неделю Кай спросил у психотерапевта:
- Ахмед Ибрагимович, долго ещё Рита будет в таком состоянии – в состоянии тоски?
- Думаю, нет. Она выздоравливает. Приходит в себя. Возвращается к жизни. Я это вижу. И думаю, через месяц она выйдет из неё.
- Это обнадёживает, Ахмед Ибрагимович!
- Кай, в данный момент было бы неплохо, если бы вы сменили обстановку. Выздоровление проходило бы гораздо быстрее. Надо разогнать туман… Например, поезжайте к друзьям в Ташкент, а ещё лучше – в туристическую поездку. Скажем, в Европу.
- В Англию? - уточнил Кай.
- Почему в Англию? – удивился Ахмед Ибрагимович.
- В Англии живёт моя мама.
- Отлично! Лучше и быть не может. Готовьте Риту к поездке. Только не давите на неё, понимаешь? Вот прочти это.
- Вы считаете, поездка пойдёт ей на пользу?
- Да. Мне пора. Как только примите решение, сразу звони мне. Прочти эти рекомендации.
Кай проводил психотерапевта, давшего ему, как показалось Каю, полезный совет, который в сущности и в корне может изменить их жизнь к лучшему – вернёт Риту ему, родителям, подругам, и сел рядом с Ритой.
Она смотрела, как обычно, на портрет Виолы. Кай тихо спросил:
- Солнце моё, может, ты начнёшь петь? Репетировать. Разве тебя не тянет на сцену? Не поверю…
- Ты – моя сцена, Кай. К тебе меня тянет, - положив голову на плечо жениха, ответила невеста.
- Возможно, бывают, я уверен в этом, слуховые аппараты, которыми пользуются оперные певицы? Посмотри в Интернете. Я тебе помогу. И уж точно их рекламируют на всех сайтах.
- Мне не хочется, - равнодушно ответила Рита.
Кай вздохнул и хотел что-то сказать, добавить, но Рита встала и спросила:
- Хочешь, солнце моё, чаю?
Кая обрадовало предложение Риты. Хотя ему и не хотелось чаю, но он убедительно ответил:
- Да. Очень хочу. Будь так добра.
Через десять минут Рита вернулась с чайником в руках. Она поставила его на столик, рядом с чашками, и вот что она ему сказала:
- Кай, дорогой мой человек.
Кай улыбнулся, кивнул головой, и Рита продолжила:
- Последние месяцы нашей жизни я доставила вам всем, особенно тебе, много забот. Ты с честью прошёл это тяжёлое испытание. Заботился обо мне, переживал.
- Спасибо. Я ведь твой…
- Пожалуйста, не перебивай. Я слышала совет Ахмеда Ибрагимовича и полностью с ним согласна. Кай, поедем в Англию, а? Сменим обстановку и начнём наконец новую жизнь. Я же вижу, как ты смотришь на портрет матери. И тебя, я это чувствую, тянет к ней. Пора бы и вам соединиться. Да и Виола уже заждалась любимого сына, поверь мне. Она уж точно видит тебя каждую ночь во сне. Ждёт… Ваше притяжение усиливается с каждым днём. После того, что со мной произошло, я стала чувствовать мир всем сердцем, всей душой и, следовательно, больше понимать тебя. Я всё думала, и до болезни тоже, почему ты сам не проявляешь инициативы? Не рвёшься к матери, которая заждалась тебя… Звонишь ей и сообщаешь о главном с большим опозданием. Всё ждала, когда ты решишься сказать мне о том, как глава семьи, что мы переезжаем к матери в Англию. Я бы ответила: «Да»! Она, возможно, удивлена такому поведению единственного сына и наследника…
- Господи, Рита! Теперь я чувствую себя больным! – воскликнул Кай.
- Мы оба выздоравливаем, мой любимый. Ты – глава семьи, и мне, поверь, неудобно принимать за тебя решение. Виола приказывала тебе… Если бы ты работал не в университете, а в театре, ты бы знал, что это значит, вдобавок к значению этого слова…
Кай слушал Риту с широко раскрытыми глазами, точнее сказать, смотрел на чудо, происходившее у него на глазах, на божественное вмешательство, заставившее поверить Кая в искренность слов Риты и в то, что она рассуждает здраво.
Тем временем Рита продолжала:
- Кай, задай мне вопрос: «Рита, ты согласна ехать со мной в Англию к моей матери и остаться там жить?»
Кай задал вопрос Рите слово в слово, и она ответила:
- Да. Мой ответ – «да».
Они поцеловались. Кай подвёл невесту к портрету матери и торжественно произнёс:
- Мам, мы едем к тебе.
Выпив чай, Рита твердо сказала:
- Завтра ты подашь заявление на увольнение.
- Хорошо, - согласился Кай с грустью и подумал: «Прощай, любимый университет!»
- Я сама поставлю в известность родителей, они, надеюсь, будут рады. Обзвоню подружек, сообщу им новость. Виоле позвони сам, ты - глава семьи, а твоя покорная, кроткая и послушная жена, будущая жена, будет слушать по громкой связи ваш разговор. И если надо будет отвечать на вопросы Виолы, которые тут же посыпятся новогодним снегом на наши головы, я готова. Придётся ответить на тысячу вопросов твоей мамы – не меньше.
- И мы ответим на них, - радостно произнёс Кай.
После этих слов они обнялись и рассмеялись.
И здоровый и задорный смех Риты был ничем иным, как началом её выздоровления. Ничто так не разгоняет тоску (сравним её с застоявшимся циклоном), как смех. А её убедительные слова только подтверждают это начало – начало выздоровления и начало новой жизни.

* * *

АНГЛИЯ, ЛОНДОН. СЕМЬ ЧАСОВ УТРА. 2018 ГОД

- Письмо от королевы. Ты права. Водитель доставил.
- Вскрой его и прочитай, - попросила Рита.
Кай открыл письмо, и вот что он прочитал:

«Милые мои, надеюсь, на то, что вы устроились хорошо и отлично выспались после дальнего перелёта, набрались сил. Вынуждена сообщить вам, что у меня появились неотложные дела в Кембридже. Мне нужно вернуться в графство. Дела в университете. Моё присутствие необходимо. Наши планы изменились. Теперь вы приедете в графство сами. Водитель вас привезёт. Но прежде настоятельно вас прошу посмотреть Лондон. Сын Амиры Айзек с женой Наташей покажут вам город. В письме вы найдёте рекомендации, что вам нужно посетить в первую очередь. Когда будете выезжать, сообщите мне. Я вас встречу в поместье.
До встречи в замке Норман-холл.
Виола».

- Да, это в духе мамы, - заключил Кай.
- У нас есть время принять душ, одеться и ждать наших новых друзей – Айзека и Наташу.
- Уверен, дорогая, вы подружитесь с Наташей.
- Тебе понравилось, Кай, как нас провожали в аэропорту в Андижане, когда мы покидали родной город? – спросила Рита, одевая неглиже.
- Впечатляюще, - ответил Кай.
- И мать с отцом расплакались. Мои подруги тоже. Пришли и коллеги по театру во главе с главным режиссёром, чего я не ожидала. Ведь я была в театре и попрощалась со всеми.
- Пришёл проститься и Рахмат Арипович. Сказал, что я могу вернуться к работе в любое время. «Помни, Лебединский, для тебя в университете всегда есть место» - его слова.
- Да? И мне сказал то же самое Валентин Захарович. Из университета пришли студенты…
- Я чуть было не прослезился.
- Венера передала книгу, не хотела тебя отвлекать от разговора с Рахматом Ариповичем, поэтому вручила её мне.
- Когда мы направились в накопитель, помнишь, пришёл Сатволды-ака и сказал, что письма закопал, точнее, вернул их на место. Обещал смотреть за могилой отца. Словом, я насчитал двадцать восемь человек, пришедших проводить нас в большое плавание.
- Спасибо всем, кто пришёл нас проводить, попрощаться… Я не ожидала, что будет так много друзей и знакомых. Вот книга, которую передала тебе Венера.
Рита протянула завёрнутую в блестящую бумагу книгу Каю. Он развязал ленточку и развернул упаковку.
Полистав книгу, он пояснил:
- Роман. Она всё же успела закончить его. Молодец! «Перипетии судьбы». Слушай, Рита: «Посвящается Учителю и Рите («брату» и «сестре») с радостью, с глубоким уважением и благодарностью, автор".
- Венера посвятила роман нам? О! Благородно с её стороны. В книге, разумеется, о её судьбе, о Равшане, о переменах…
- Так и есть. И заметь, не без юмора: «брату» и «сестре». Эти слова взяты в кавычки.
- Понимаю. В графстве обязательно прочитаем её первый роман.
- Я редактировал его.
- Тогда я прочитаю.

* * *

В одиннадцать часов по лондонскому времени в двери номера 321 отеля «Квин» кто-то постучал.
- Кай, слышишь? Должно быть, Айзек с Наташей пришли. И поправь, пожалуйста, галстук. Так хорошо. Ступай, мой красавчик, и встреть гостей.
Кай открыл дверь и увидел молодую пару. Айзек был похож на мать, Амиру. Его супруга, очаровательная и обаятельная брюнетка, была похожа на голливудскую звезду Ким Бесинджер в молодости, когда актриса была на пике славы и сыграла одну из главных ролей в своей карьере, где блистала во всей своей красе, исполняя роль профессиональной грабительницы банков в фильме «Настоящий Маккой». Кай от удивления открыл рот.
Айзек, привыкший к такой реакции со стороны незнакомцев, впервые увидевших его жену, поняв, что пауза слегка затянулась, спросил:
(Говорят по-английски.)
- Кай? Вы сын Виолы?
Кай улыбнулся и ответил:
- Извините, извините, я… Как бы это сказать… Не хватает Микки Рурка. Шучу.
- Ничего. Мы привыкли к подобному роду реакции.
Кай пригласил гостей в номер и представил им Риту. Айзек поцеловал Рите ручку и выразил комплимент:
- Выглядите шикарно. Мы с Виолой, вашей мамой, Кай, слушали вашу сестру, прошу прощения – невесту, в Лондонском театре. Вы – прима, Рита.
- Благодарю, Айзек. Тронута вашими комплиментами до глубины души. И, в свою очередь, замечу, что видела вас рядом с Виолой в театре. Я тогда не знала, кто вы.
- Это был я. Моя супруга Наташа, - представил гость жену. Она родилась во Владивостоке, на «Второй речке». Приехав в Лондон в составе участников математической Олимпиады, где она заняла второе место, познакомилась со мной. Теперь мы муж и жена.
- Очень приятно, Наташа.
- И мне, - смутившись, заверила гостья.
- Сходство и впрямь поразительное! Поверьте. Кай редко открывает рот от удивления, - уточнила Рита.
- Да, некоторые иностранцы, увидев меня, просят автограф. Думают, наверное, что Ким не стареет.
- Кай, Рита, если честно, мы знаем о вас всё или почти всё. О себе подробнее мы расскажем во время ланча. Мы будем вашими гидами целый день. Затем отужинаем в ресторане и отвезём вас в отель. Да, ещё одно: мы будем общаться на английском языке или на русском? – поинтересовался Айзек.
- Я бы хотела на русском, - ответила за всех Наташа и взяла за руку мужа.
Кай развёл руками и сказал:
- Вот и ответ. Наташа хочет на русском.
- Так и поступим, - согласилась Рита.
(Переходят на русский язык.)
- Добро пожаловать в Лондон! – торжественно произнёс Айзек и уточнил: – Слова доктора Ватсона сэру Генри Баскервилю.
- Конан Дойл! Спасибо, - поблагодарил Кай и протянул Айзеку лист.
- Что это, Кай?
- Айзек, мама хочет или желает, чтобы мы посетили именно эти места в Лондоне. Она срочно уехала в Кембридж.
Айзек развернул лист и стал читать вслух:
«Сынок, Айзек хорошо знает Лондон, он вам покажет всё, о чём я пишу ниже.
В Лондоне обязательно надо гулять неторопливо, наслаждаясь красотой парков, среди которых самый большой и знаменитый Гайд-парк, а самый уютный – парк святого Джеймса. Можно начать прогулку от Вестминстерского аббатства и Бик-Бена, дойти до Букингемского дворца, пересечь Грин-парк, и вы окажетесь на Пиккадилли. Обязательно надо отметиться на Трафальгарской площади и посетить Национальную галерею.
Если вы захотите перекусить, отправляйтесь на Оксфорд-стрит – там много небольших ресторанчиков.
Сынок, Айзек вам всё покажет и расскажет. Доверьтесь ему.
Жду вас в графстве. Виола».

Айзек прочитал рекомендации Виолы и пояснил:
- За один день мы всё перечисленное не посмотрим. Если же у вас нет неотложных дел в Кембридже, надеемся с Наташей на это, можем завершить остальное, что не успеем посмотреть сегодня, завтра. Что скажете?
- Оставайтесь ещё на один день, - предложила Наташа. – Завтра у меня день рождения, и я приглашаю вас к нам. Теперь вы будете жить в Великой Британии. Так что, познакомимся поближе, подружимся.
- Что скажешь, Рита? Ты хорошо себя чувствуешь? Ходить придётся много.
- Я – «за»! А вопросы о моём самочувствии больше не задавай.
Рита обняла Кая и поцеловала в губы.
- Вот и хорошо, - обрадовался Айзек.
- Айзек, а до Кембриджа от Лондона…
- Водитель довезёт вас часа за три – четыре. Мы, когда приезжает мама из Узбекистана, навещаем Виолу в её поместье. Да и сами иногда, раза два в год, приезжаем в гости. А в нашем доме, он находится на окраине Лондона, недалеко от трассы, ведущей в Кембридж, есть отдельная комната на втором этаже специально для Виолы, где она отдыхает по нескольку дней от лондонских дел, которых у неё, поверьте, немало. Вы ещё убедитесь в этом. В ней и отдохнёте от утомительного перелёта.
- Айзек, вы хорошо говорите на русском языке, - похвалил Кай нового друга.
- Спасибо. Я всё-таки родился в Андижане, где европейское население говорит только на русском. Хотя мой отец узбек.
- Итак, - вмешалась в разговор Наташа, - джентльмены, начнём с Биг-Бена. Он недалеко.
- Полностью с вами согласен, мисс, - ответил Кай. – Кстати, Айзек, вас отец назвал в честь великого американского писателя-фантаста Айзека Азимова, узбека по национальности, родившегося в Белоруссии?
- Пять с плюсом, Учитель. Так вы говорили своим студентам? - уточнил Айзек. – Вы угадали. С дедуктивным методом у вас всё в порядке.
- Вот и хорошо, сэр. Едем, - сказала Наташа.

* * *

Не будем перечислять всех достопримечательностей Лондона, известных всему миру, которые посмотрели за два дня Кай и Рита под руководством новых друзей; ресторанов и кафе, в которых они побывали, а также парков и площадей.
Итак, Кай и Рита познакомились с новыми друзьями. На дне рождения Наташи им понравилось. Было весело. Гости много шутили, говорили о политике, о делах на бирже, о жизни. Спрашивали гостей о том, как живут люди в Узбекистане, чем занимаются.
Кай и Рита заметили, что английское общество, если можно судить об обществе по одной вечеринке, более раскрепощённое во всех отношениях, нежели то, в котором они жили до переезда в Лондон. Каждый гость – это личность. Говорили они размеренно, выдерживая паузы, кивая головами. Словом, наши герои почувствовали разницу между лондонцами и собой.
Когда такси остановилось у отеля, Кай сказал Рите:
- Нам нужно будет многому научиться у этих англичан.
- Это так, сэр! – ответила она и добавила: – Княгиня Екатерина Дашкова любила Англию и англичан. Многому у них научилась. Написала книгу.
- Я в курсе. Читал её письма.

* * *

- Сэр, во сколько мы завтра выезжаем? – поинтересовалась Рита, выходя из душевой кабинки.
- Водитель сказал: в десять часов утра.
- И во сколько мы приедем в графство?
- В районе двух часов. Пояснил, ехать будет небыстро, чтобы мы могли полюбоваться сельскими пейзажами Англии.
- Чудесно. Какое платье мне надеть?
- Сама решай, сестра.
- Хорошо, братец. Тихо… Мой телефон… Да? Мама!.. Всё хорошо. Гуляли по Лондону два дня. Завтра выезжаем в Кембридж. Как вы? Рада за вас… Мам, ты не говорила, что в Лондоне живёт сын Амиры. Нет, нет… Ты говорила – родственники. Наши машины? Кай пусть решает. Портрет с нами. Он, насколько я понимаю, чрезвычайно дорог Виоле. Передам. Сегодня светит солнце, а вчера моросил дождь. Спасибо.
- Надежда Петровна? – поинтересовался Кай.
- Мама интересовалась нашей новой жизнью. Кстати, что им делать с нашими машинами?
- Я устал, дорогая. Поговорим об этом в графстве.
- Ты много танцевал с Наташей, вот и выдохся. Надеюсь, в поместье ты займёшься спортом.
- О! Ревнуешь? Мы много говорили о литературе. Ей понравился мой второй роман. Читала его два раза. Представляешь? Скачала с Интернета.
- Наташа красивая, спору нет. В такую можно и влюбиться.
- Можно. Но я уже влюблён. И, поверь мне, ты привлекательнее. На тебя весь вечер смотрел Джо. Он, кажется, ведёт в Интернете свой блог. Блогер.
- Биржевые новости, - уточнила Рита. – Это по твоей части. Ничего особенного.
- А когда ты исполнила вторую арию, он первым встал и захлопал в ладоши: «Браво! Рашен! Браво!» Хм! Интересные эти англичане. Для них что Узбекистан, что Молдова, что Беларусь – всё Россия!
- Судят по СССР, - зевая, заметила Рита.
- Надо выспаться, Рита.
- Думаешь, мы после всего ещё и выспимся?
- Ложись в постель.
- Подвинься. Кай, как же мы будем жить в Англии?
- Жить в своём поместье. Мать научит нас всему, чему необходимо.
- Я волнуюсь. Столько лет прошло. Да и на портрете ей чуть больше, да нет, - меньше тридцати. А сейчас ей где-то пятьдесят пять.
- Не считал. Но, признаюсь, тоже слегка волнуюсь.
- В Кембридже есть театр?
- Хороший вопрос. В нём усматривается твоё будущее. Ты приняла решение вернуться на сцену? Лечиться?
- Когда сегодня я спела и, как говорят в театральном мире, сорвала аплодисменты, мне так захотелось на большую сцену, дабы вновь всё прочувствовать, пережить, выстрадать.
- Рад это слышать, сестрица.
- Ты позвонил маме? Сообщил ей о нашем приезде?
- Сообщил. Она, судя по всему, тоже волнуется.
- Виола? Нет. Она сильная женщина. А сильные не волнуются, они действуют… Кай, все думают, что твою мать назвали в честь цветка. Это так?.. А может быть, в честь инструмента. Виола предшественница скрипки.
- Может и так. Не знаю. Ты права, кто ещё способен на такое: исчезнуть на двадцать пять лет?! Я не ошибся в подсчётах? Только моя странная, непредсказуемая мама. Рита… Рита… Ты спишь?
Рита от усталости заснула первой. Кай поцеловал её и выключил свет.

* * *

НОРМАН-ХОЛЛ

Через четыре часа машина, на которой ехали Рита и Кай, остановилась у чугунных, кованых ворот, на каждой из створок которых красовался родовой герб Норманов, а над воротами висела табличка: «Норман-холл».
Охранник открыл ворота, и машина въехала на территорию поместья.
Проехав сто метров и обогнув фонтан, над которым возвышалась древнегреческая скульптура из трёх богинь, водитель подъехал к парадному входу и остановил машину. Лакей отворил дверцу машины, и Кай с Ритой вышли из неё.
Они поблагодарили водителя, тот кивнул в ответ головой и поехал в гараж. Слуги стояли рядом с багажом и ждали указаний.
Рита прижалась к Каю. Кай осмотрелся и, подняв голову, замер, увидев стоявшую наверху женщину. Внимательно вглядевшись в неё, он узнал мать. Она была одета во всё белое. На шее красовалось колье, подаренное ей отцом в день свадьбы.
Виола была похожа на герцогиню времён Байрона. Она стояла и ждала, когда сын с невестой подымутся к ней, преодолев тридцать три ступеньки, и она наконец обнимет их. Кай с Ритой осторожно начали подниматься по ступенькам. Когда они преодолели несколько ступенек, Рита вдруг оступилась. Слуховой аппарат вылетел из уха и, ударившись о ступеньку, разбился.
- Что с тобой, ангел мой? – испугался Кай.
- У ангела закружилась голова. Кай, говори теперь громче.
- Тебе плохо? Может, попросить, чтобы принесли воды? Что скажешь?
- Кай, та женщина из театра, помнишь, о которой я говорила, это она. И колье…
- Помню, помню. Да что с тобой? Ты сомневалась в этом?
Виола всё видела, но даже не шевельнулась.
Наконец они поднялись на площадку и остановились в двух шагах от Виолы. Она улыбнулась. Они простояли некоторое время молча, глядя друг на друга (если вы помните, Виола, встретив их в аэропорту, отвезла их в отель и уехала по делам. Словом, они так и не смогли не только разглядеть друг друга, но и пообщаться). У Виолы появились на глазах слёзы. Вытерев их платком, она протянула обе руки вперёд и сказала:
- Сынок! Мой Кай! Добро пожаловать в Норман-холл.
Они обнялись, и Кай, прижимая мать к груди, закрыл глаза и произнёс:
- Мама, как долго я ждал этой встречи. Я никогда не верил в то, что ты бросилась в холодные воды Невы. Не было причин. Ты мне снилась…
- Мой ангел!.. Ты мне тоже. Сколько лет я ждала этой минуты – этой благословенной минуты.
Рита стояла в стороне и вытирала слёзы – слёзы радости и сбывшихся надежд. Управляющий поместьем улыбался. Хозяйка часто рассказывала ему о сыне, показывала фотографии, книги, написанные им, и ждала, ждала, ждала. И он от всей души был рад их встрече, воссоединению.
- Мам, тебе многое придётся объяснить мне. Нам всем, - заявил Кай с улыбкой на устах.
- И я сделаю это. Всё объясню. Мы поговорим обо всём серьёзно, будь уверен, малыш. Даю слово. Подойди ближе, Рита.
Рита подошла, и Виола, обнимая её, выразила удивление:
- Как ты выросла, девочка! Я слушала твоё пение в Лондоне, но не решилась подойти к тебе. Словом, тогда было ещё не время. Я рада, родные мои, что вы вместе. Вы вместе с самого детства, когда Надежда Петровна с Арсением привезли тебя из Ташкента в Андижан и ты стала Ритой Лебединской. Время шло, вы взрослели, и девочка полюбила мальчика с кусочком льда в сердце… Браво, Рита! Тебе удалось вернуть Кая мне, то есть растопить лёд… Ах, где мои манеры?! Проходите в замок. С этой минуты в вашей судьбе наступят перемены. Твои родители, безусловно, приедут на венчание, Рита. Здесь, в замке, я с ними и объяснюсь.
Хозяйка Норман-холла что-то сказала управляющему по-английски, и тот обратился к Каю:
(Говорят на английском языке.)
- Прошу за мной, сэр! Я покажу вам ваши комнаты.
- Разве мы будем спать в разных комнатах? – удивилась Рита.
- Ваша мать, сэр, распорядилась так. Ступайте за мной.
Управляющий показал им комнаты, в которых они будут жить до венчания, и, поклонившись, ушёл.
- О! Такое впечатление, мой принц, что я перенеслась во времена Шекспира, Кита Марло, Джонсона. Твоя мать и вправду похожа на королеву. Разговаривает важно, держится аристократично. А какие манеры!.. Как же мне называть её прикажете, милорд? Мама или Виола, как все наши родственники.
- Выбирайте сами, мисс Рита.
- Я всё поняла, сэр!
- Мы столько о ней узнали из писем.
- И столько ещё узнаем, малыш, - мисс улыбнулась сэру и поцеловала его в лоб.
- Ты меняешь привычки? В твоей комнате красивее, примадонна.
- Говори громче, Кай.
- Рита, достань второй слуховой аппарат и одень его на ухо.
- Он мне мешает. Не могу привыкнуть к этим штучкам.
- В твоей комнате красивее, - громче повторил Кай.
- Теперь поняла. Она напоминает мне пышные королевские чертоги, как в фильмах про королей Людовиков. В таких покоях почивали их избранницы. Кай, хочу отдохнуть. Не возражаешь? Я очень устала. Всё так волнительно, стремительно происходит. Мои обострённые чувства не успевают за такой быстрой сменой событий. Они молят о пощаде.
- Отдыхай. Лакей или, как там его, - управляющий домом сказал: ужин нам подадут в семь. За полчаса до ужина я разбужу тебя. А пока отдохни пару часиков в королевской кроватке, моя бесценная англичаночка. Смотри, над тобой висит портрет. Определённо, работа мастера.
Кай пригляделся и восторженно воскликнул:
- На мать похожа! Не находишь?
- Это твоя мать похожа на неё. Я тоже заметила сходство. Не иначе как прапрапрабабушка Виолы или бабушка. Словом – родственница. Мы ещё узнаем о ней.
- Или тётя?
- Чем займёшься ты, сэр?
- Осмотрю для начала дом. Интерьер, картины…
- В смысле, замок?
- Ты заметила крытый бассейн? Будешь плавать в нём круглый год. Рита… Уснула, даже не переодевшись, - улыбнулся Кай. И поцеловав невесту в лоб, тихо вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

* * *

Не станем описывать ужин, как он проходил, о чём они говорили, ибо у англичан, а Виола за столько лет проживания в Англии уже стала англичанкой, есть традиции и церемонии на этот счёт, которые весьма раздражают своей чопорностью приезжающих в Англию иностранцев, приглашённых на ужины и приёмы к аристократам. Виола, к тому же, решила удивить сына и невестку обилием блюд. В связи с чем Кай и Рита не знали, с какого блюда им начинать трапезу и какими приборами при этом пользоваться. И поэтому слуги иногда улыбались, глядя на молодую пару, как они берут ложки, предназначенные для десерта, и едят ими первые блюда. Виола смотрела на детей и кивала головой, сама же она не притронулась ни к одному из блюд. Она думала про себя: «Нужно сказать Бенксу, чтобы он обучил детей всему и в кратчайшие сроки».
В конце ужина Кай признался:
- Я, кажется, объелся.
- И я тоже, - добавила Рита.
После ужина Рита осматривала замок. Управляющий водил её по коридорам и, раскрывая перед ней двери, знакомил со всем, что она видела. Отвечал на её вопросы.
Кай сидел с матерью в библиотеке, они разговаривали.
- Кай, скажи Рите, что послезавтра в вашу честь будет приём. Можете завтра съездить в город и купить Рите новое платье. И ты что-нибудь купи себе: приличный костюм, например. Я позвоню миссис Лорне, она встретит вас у входа в свой магазин одежды. А через два месяца вы обвенчаетесь в нашей родовой церкви.
- Она же православная? – выразил удивление Кай.
- Перед Богом все равны, - ответила мать. – Таков план.
- Не буду спорить, мам. Тем более, я думаю – это приказ!
- Правильно. Время споров прошло. Видишь письмо на столе? Прочти его. Вскрой и прочти.
Кай вскрыл письмо и, прочитав его, не поверил глазам. В письме было сообщение, что его, Кая Лебединского, принимают на работу в Кембриджский университет в качестве преподавателя русской литературы с испытательным сроком. Прочитав письмо второй раз, он воскликнул:
- Мам! Это же мечта всей моей жизни!
- И она сбывается.
- Как же тебе удалось всё устроить?
- Ты такой наивный, малыш!
- Ах, да. Ты состоишь в Фонде. Совсем забыл.
- Мы ещё поговорим об этом на приёме. Ты познакомишься с будущими коллегами. Заведующий кафедрой читал твои книги. Особенно понравился ему третий роман. Впрочем, он обо всём расскажет тебе сам.

* * *

Приём в честь Кая и Риты – жениха и невесты, прошёл во всех отношениях, как говорят в таких случаях, на высшем уровне.
Гостей насчитывалось более шестидесяти человек, в основном, - члены попечительского совета Фонда, преподаватели университета, в числе которых был профессор Мильтон, заведующий кафедрой иностранной литературы.
В начале приёма гостей ждал сюрприз – портрет Виолы. Когда с портрета сняли материю, все ахнули и захлопали в ладоши. И хотя между Виолой, написанной художником из Узбекистана более двадцати семи лет тому назад, и Виолой настоящей была большая разница в годах, сущность её так и не изменилась. Было очевидное сходство между портретом и Виолой сегодняшней.
Это сразу заметила Наташа, которая тоже писала картины и понимала живопись. Наташа, в основном, писала пейзажи, сельские пейзажи Шотландии и натюрморты. И это скорее было её увлечением – увлечением преподавателя математики в одном из колледжей Лондона. Портреты же ей не удавались. Каю понравились несколько её пейзажей, когда они были на юбилее в Лондоне у Наташи с Айзеком.
Гости общались между собой. Пили шампанское, шотландский виски, лимонад…
К Каю, когда он с Наташей смотрел портрет матери, подошёл профессор Мильтон и, извинившись перед Наташей, отвёл его в сторону и сказал, что Кай может приступить к работе в университете после того, как наберётся сил и освоится на месте. Он пригласил Кая посетить университет в любое время, хоть завтра, в частности, кафедру иностранной литературы, где Кай будет преподавать.
(И через неделю после приёма сэр Мильтон лично показал Каю университет и рассказал историю его создания, а также о том, что должен знать преподаватель русской литературы, работая на кафедре.)
Рита на приёме исполнила три арии. Третью арию по просьбе гостей она исполнила дважды. Все присутствующие были в неописуемом восторге. Аккомпанировал примадонне на фортепиано преподаватель музыки из университета.
«Браво! Брависсимо!» - кричали гости и хлопали в ладоши. Виола стояла в стороне и, глядя на происходящее, гордилась Ритой. Она порой удивлялась, отчего или почему Рита стала заниматься музыкой? Ведь в детстве девочка не была вундеркиндом и не проявляла никакого интереса к музыке. А в пятнадцать лет неожиданно для всех вдруг у неё обнаружился талант к пению.
«Удивительно. Очень удивительно», - говорила она вслух, глядя на то, с каким восторгом аплодируют гости, в их числе имеющие музыкальное образование, полученное в престижных европейских консерваториях и музыкальных школах, молодой девушке из далёкого Узбекистана, большинство из которых (гостей) не знает даже, в какой части света находится эта страна.
Врач, специально приглашённый Виолой для предварительного осмотра Риты, настолько был удивлён её пением (он знал о слабом слухе будущей пациентки), что подошёл к Виоле и сказал: «Я верну её на сцену». «Не сомневаюсь, сэр Клуни. Не сомневаюсь», - ответила хозяйка замка. (На приёме большинство приглашённых говорило на английском языке. Но можно было услышать речь и на других языках. Например, на французском, немецком, испанском. Это свидетельствовало о том, что у матери Кая были друзья из этих стан.)
После предварительного осмотра Риты в комнате на втором этаже сэр Клуни назначил ей время, в четверг, для полного осмотра и сдачи анализов в своей клинике, после чего они спустились к гостям.
Приём закончился через пять часов большим фейерверком. Гости начали разъезжаться по домам.
Виола, Кай и Рита стояли у входа и, пожимая руки гостям, которые, в свою очередь, выражали свою признательность и говорили, что всё прошло замечательно и целовали при этом ручки Рите и Виоле, а те в ответ благодарили гостей за визит.

* * *

- Всё, - сказала Виола, усаживаясь в своё любимое кресло, над которым висела картина кисти Айвазовского, - я представила вас кембриджскому обществу.
- Вывела в свет, как говорят англичане в фильмах, которые так любит смотреть Рита, - пояснил Кай.
- Я устала, дети мои. Приму ванну и постараюсь заснуть, в чём я сильно сомневаюсь.
Она встала, поцеловала Кая в лоб, Риту в щёку (Рита улыбнулась, увидев то, как мать целует сына в лоб, вспомнив привычку Кая целовать всех в лоб) и пошла в свои покои.
Рита и Кай остались сидеть рядом с фортепиано. Кай протянул руку и стал что-то наигрывать. Рита улыбнулась и пошутила:
- Хочешь, чтоб я завыла? Кай, милый мой, ты сегодня много уделял внимания Наташе. Тебе не кажется?
- Недостаточно много. Мы говорили и живописи, о музыке, о Дальнем Востоке.
- Правда? А мне показалось, достаточно. И если ты не забыл, она – математик.
- Кстати, Наташа жила не во Владивостоке, мы неправильно поняли. Она в нём родилась.
- Интересно? – усаживаясь на колени жениха, удивилась примадонна.
- Она жила с отцом в Крыму. А когда российские политики вернули Крым в состав России, они, как и остальные тридцать процентов украинцев, коренных крымчан, уехали на Украину, к родственникам в Киев. Отец в Крыму занимался виноделием. У него были виноградники… Были, да сплыли, как она говорит. Остальное ты знаешь. Они, Наташа и Айзек, познакомились в Лондоне. Она – политическая беженка. Сказала, что в Соединённом Королевстве таких, как она, из Украины, более двух тысяч человек. Мать осталась на Украине. Она не жила с ними… Я не стал задавать ей по этому поводу вопросов.
- Ясно. Так или иначе, Наташа – приятная девушка. Красивая и умная.
- Её девичья фамилия Мащенко. Говорит, скучает по Крыму, но ехать к матери не собирается. Кстати, ты что, снова ревнуешь?
- Нет. Мы же вместе на века. И в будущей жизни судьба нас сведёт. Я доверяю тебе, всем сердцем и душой.
- Джо тоже, так мне показалось, от тебя не отходил. Похоже, он любит оперу. Слушал твоё пение с большим вниманием. Ты ему нравишься, и это очевидно. Я это заметил.
- Я люблю тебя, мой долгожданный…
- Рита, сегодня, когда я слушал тебя, понял: музыка влияет на людей больше, чем другие виды искусства. Когда ты взяла первые ноты, полные такой глубокой печали, драмы… все сразу затихли. Воцарилась тишина. Звуки буквально овладели их душами. Знаешь, хм, конечно же, знаешь, кто, если не вы, оперные певицы, покоряющие сердца зрителей в театрах всего мира, музыка воздействует на человека быстрее любого другого искусства. Овладевает им сразу, с первых нот, и полностью. Повторяюсь… В музыке, а главное, в опере, образы формируются с помощью звуков. Музыка обладает большой эмоциональной силой, способной воплотить мироощущение человека. Несомненно и то, что оперы, написанные великими композиторами, в первую очередь призваны совершенствовать и возвышать душу человека.
- Браво! Браво! Под стать музыкальному критику, - хлопая в ладоши, удивилась Рита. – Блестящий отрывок! С таких слов и начинают обучение певиц. Удивил, милый, удивил.
- Спасибо.
- Кай, где мы сегодня будем спать? У тебя или у меня? Право же, стыдно бегать из комнаты в комнату.
- Мать так решила. Когда она заснёт, я приду к тебе по-тихому. Хочешь?
- Уже хочу. Два дня спим врозь. Никто нас не разлучит – ни Наташа, ни Джо. Да, милый?
- Да, сестрица. Как тебе нравится английская еда?
- Отличается от нашей кухни. Ну, иди уже. Буду ждать вас глубокой ночью, сэр, когда заснут все приведения в замке.

* * *

- Всё, Рита. Я выдохся. На сегодня достаточно.
- Так и быть. Отдыхай, мой музыкальный критик.
- Уф! Ты в отличной форме, - выдохнул Кай.
- И ты, братец, начинай-ка плавать в бассейне. Я каждый день плаваю. Присоединяйся. Кстати, ты знаешь, сколько километров проплывает по утрам твоя мать?
- Нет. Она плавает?
- Три километра каждый день. Начинает в восемь утра, когда ты ещё спишь детским сном. Ты находишься в библиотеке до первых петухов. Это похвально, но отдыхать-то тоже нужно.
- Рита, твоё пение сегодня так зацепило меня, что я…
- Зацепило? Ты ведь не любишь такие слова.
- А… Мы не на лекции. Оно так сильно зацепило меня, за живое, словно в моей душе что-то оттаяло и начало петь.
- О! Процесс продолжается, мой герой. Тише, похоже, королева идёт по коридору. Услышит наш смех, тогда мы пропали. До венчания нельзя… понял?
Они тихо посмеялись. Шаги стихли, и Кай продолжил:
- Слушай дальше. И мне так захотелось написать романтическую трагедию в духе Эдгара, нашего земляка.
- Имеешь в виду «Камиллу» и «Глорию»?
- Именно. Чтобы люди читали концовку и плакали, плакали, очищая душу.
- Одобряю. Сама плакала. А Лола мне рассказывала, что её соседка в Андижане, прочитав «Камиллу», плакала полгода…
- Полгода? Ай!.. Возможно ли такое, мисс?
- Вполне серьёзно. Её зовут Лера. Она сейчас проживает в Турции. Вышла замуж за врача турка. Живёт с ним уже три года. Правда, сейчас отношения у России с Турцией обострились…
- Ну она же из Узбекистана. Причём тут Россия?
- Она русская. Вот она установила рекорд, подумать только!
- В это трудно поверить. Но если это правда, её слёзы доказывают слова Платона: «В литературе высшим проявлением таланта является создание романтической трагедии или драмы». Лера. Впечатлительная особа.
- «Ромео и Джульетта» - романтическая трагедия. Я читала её на итальянском языке. И исполняла арии Джульетты в опере в Ташкенте. Видела, как зрители плакали.
- Вот, вот. И финал должен быть трогательным и таким же безупречным – как музыка, которая сегодня, благодаря тебе, открыла во мне нечто новое.
- Я пела и плакала.
- Пусть читатель очищает душу. Вот её истинное предназначение.
- Нужна история. История любви, которая и послужит сюжетом. Кай, в библиотеке, в «Истории рода Норманов» ты, возможно, найдёшь рассказ или новеллу, достойную пера.
- Было бы неплохо. Не хочу выдумывать. Если писать драму, то основанную на реальных событиях.
- Кто-нибудь из твоих далёких предков уж точно испытал неразделённую любовь или настоящую трагедию. Поищи в архивах.
- Хороший совет. Рита, я пойду в библиотеку, ты не против?
- Уже? Решил не откладывать? Иди. Я, похоже, тоже устала. Почувствовала усталость. Когда наведаешься в университет?
- Через неделю, думаю. Сэр Мильтон всё покажет и расскажет лично. Спокойной ночи!
- Встретимся в бассейне?
- Не уверен. Если не засну в библиотеке, приду.
Кай одел халат, открыл дверь, убедился, что в коридоре никого нет, и потихоньку пошёл в свою комнату. Одев спортивный костюм, он поднялся в библиотеку.
Рита достала дневник и записала в нём: «Я счастлива!»

* * *

ПРОШЛА НЕДЕЛЯ

- Дорогой, и как ты находишь Кембриджский университет, в котором училось столько знаменитостей? Впечатляет? Есть разница?
- Имеешь в виду университет Бабура? О, да! Сэр Мильтон, однофамилец Джона Мильтона, английского поэта, которого считают некоторые литературные критики Англии вторым поэтом после Шекспира, показал мне университет и аудиторию, в которой я буду преподавать. Профессор говорит на шести языках! И прекрасно декламирует стихи Цветаевой, Мандельштама, Пушкина на русском языке. С ним, поверь, приятно общаться. И мой годичный заработок, если он тебя интересует, будет равен ста восьмидесяти тысячам долларов в переводе с фунтов стерлингов. Мы ведь привыкли к долларам.
- О-го-го! С налоговыми вычетами?
- Мать посоветовала половину суммы отчислять в Фонд, чтобы студенты, не имеющие возможности оплачивать обучение, могли учиться, и из стран СНГ в том числе.
- Это благородно, мой гений! В университете тебе придётся преподавать только русскую литературу. Европейскую и, тем более, английскую студенты, я думаю, отлично знают. С чего начнёшь? Точнее, с кого?
- С Гоголя Николая Васильевича.
- Ты любишь произведения Гоголя. Если мне не изменяет память, Белинский тоже предпочитал Гоголя.
- Достоевского, Горького, Некрасова, Грина, Толстого, Новикова, Цветаеву, Языкова и, разумеется, кого-нибудь из современных авторов Узбекистана.
- Пушкина и Лермонтова они, по крайней мере, знают. Уверена в этом.
- Посмотрим. Составлю план работ, представлю его на утверждение профессору, он посоветует, с кого начать.
- Работы много? – спросила Рита.
- И это мне нравится, - ответил Кай.
- Когда приступишь?
- После венчания. Приказ королевы обжалованию не подлежит.
Они рассмеялись, зная о странностях Виолы, о которых раньше только слышали от родителей Риты, а теперь видят их воочию, чувствуют на себе и не спорят.
- Я тут подумал, - продолжил будущий преподаватель, - что между Андижанским университетом и Кембриджским можно установить связь. Но данная связь пока в проекте.
- Отлично, сэр! Сегодня я ездила, точнее меня возил водитель Виолы в клинику на повторное обследование. Меня обследовали полдня.
- И?
- Результаты будут через три дня. Есть вероятность того, что операции не потребуется.
- Чудесная новость! – воскликнул будущий преподаватель.
- Какой-то новый метод. Кай, я так хочу снова выступать на сцене.
- Ты, насколько я помню, сказала, что я твоя сцена.
- Помню. Ты – главная сцена.
- Рад за тебя… Прохладный, сырой, туманный климат Англии, как ни странно, идёт тебе на пользу, да?
- Похоже на то. Ты мне разрешишь?
- Любовь моя, ты вернёшься на сцену, будешь работать. А работа делает человека счастливым. И значит, у тебя будет всегда хорошее настроение, что немаловажно и для меня.
- Ах ты, эгоист!.. Пошутила.
- Рита, хотел спросить тебя: вчера тебе приснился кошмар? Я слышал…
- Мой крик?
- Как из твоей комнаты доносились крики. Но когда я открыл твою дверь, ты уже спала. Мать, словно привидение в белой рубашке, вышла из своей комнаты и, посмотрев на меня, вернулась в свои покои, ничего мне не сказав. Странная она всё-таки.
- Как привидение? Кай, мы же в замке, в английском замке, в нём должны быть привидения, как и во всех английских замках. Вспомни фильм «Фантомас». Комиссар полиции, которого сыграл неподражаемый Луи Де Фюнес, чуть с ума не сошёл в замке, в котором вёл расследование.
- Если в замке Норман-холл и есть привидения, то это…
- Виола, - пошутила Рита. – Приснился. Но уже… Не так ясно что ли. И сон на половине вдруг закончился. Я ведь выучила его наизусть, как партитуру.
- Пока не закончатся титры? Как ты себя чувствуешь? Смена обстановки пошла тебе на пользу?
- Безусловно. И многое из того, что нам пришлось испытать и пережить за полтора года, медленно, но стирается из моей памяти.
- А пережили мы не мало, а много. Совет врача. Они, доктора, бывают неправы, как говорил дядя Артём, но в нашем случае лечение выбрано правильно. Тебя положат в клинику, не боишься?
- Нет. Вера в то, что меня вылечат и я снова буду петь, придаёт мне силы и уверенности. Звонила маме. У них всё хорошо. Скучают… Смотрят за нашими машинами и квартирами. За две недели до венчания приедут.
- Пошлём им музыкальную телеграмму.
- Может быть, нам продать машины, квартиры?
- Пусть пока остаётся всё, как есть.
- Хорошо, дорогой, хорошо. Ты глава семьи тебе и решать. Чем займётесь, сэр?
- Пойду в библиотеку после ужина. Продолжу читать историю рода.
- А я погуляю в саду.
- До встречи у меня, - сказал тихо Кай. – Будь осторожна, не попадись на глаза Виоле.
- Слушаюсь, - шёпотом ответила Рита, а затем громко рассмеялась.

* * *

АНДИЖАН, УЗБЕКИСТАН

- Здравствуйте! Надежда Петровна у себя?
- Да. Проходите, Арсений Иванович. Как в Англии поживают Рита и Кай? Скоро свадьба?
- Венчание. Осваиваются. Они сообщат точную дату.
- Передавайте Учителю привет, и дочери тоже.
Арсений Иванович кивнул головой и прошёл в офис супруги.
- Вот это да! – удивилась визиту мужа в свой офис, что происходило крайне редко, Надежда Петровна. – Проходи, Арсений. Дай мне пару минут, и мы поговорим. Ты ведь за этим сюда пришёл? Поговорить?
- Работай, работай. Я подожду.
Надежда Петровна подписала документы, и директор ресторана «Райхон», приехавший из Бухары, поблагодарив её, вышел из кабинета.
Надежда Петровна села рядом с мужем и спросила:
- Итак?
- Я от Амиры. Визы на выезд или на поездку уже готовы.
- На полгода?
- Да. Амира молодец. Сказала, что её сын с женой Наташей показали нашим детям центр Лондона. Вместе отмечали юбилей Наташи. В свою очередь, Виола пригласила на приём в честь приезда сына и его невесты, нашей дочери, Айзека и Наташу в замок. Заводят связи.
- Знакомства. Связи нужны для дел. А наши дети, смею тебя заверить, достаточно богаты, чтобы не заводить связи, а наживать друзей. Так правильнее.
- Вечно ты меня редактируешь, как говорит наш Учитель.
- По завещанию, оставленному отцом, Кай получит после венчания десять миллионов рублей, российских. И пятнадцать миллионов после рождения первого ребёнка. К тому же, на моём валютном счёте лежат сто пятьдесят тысяч долларов моего брата. Знаешь, сколько это денег при курсе восемьдесят рублей за доллар? И мы с тобой для Риты, дочери нашей, приготовили великолепный подарок.
- Это так, Надежда. Но я скучаю. Когда остаюсь один дома, места себе не нахожу. Дом опустел. Жизнь без Риты и нашего горе-игрока стала бессодержательной, скучной.
- Скажу тебе, мой милый, и я тоскую. Порой так хочется поговорить с дочерью, приготовить ей любимое блюдо. Сходить в театр, послушать, как она поёт. Ты прав… Когда у Риты операция?
- Не операция, а что-то в этом роде. Новые технологии, я так понял её. Лечить будут ультразвуком или лазером. Полагаю, она сообщит нам о дате.
- Её потянуло на сцену. Хорошо, что она после того, что случилось с ней, не замкнулась в себе навсегда. Я так боялась этого, понимаешь, о чём я?
- Кай молодец. Да, его же приняли на работу. После венчания начнёт преподавать.
- Мечты сбываются. И всё-таки, есть что-то общее у них с Виолой. Живут без страха, словно у них всё расписано до конца жизни по минутам.
- Это так! Живут свободно, без комплексов, как сейчас говорят. Яблоко от яблоньки… и так далее.
- Когда состоится венчание? – спросила жена.
- Решили, скорее всего, Виола назначила на начало марта.
- Уже скоро. Костюм выбрал себе по такому случаю?
- Выбрал. Купил. В машине лежит. Сегодня примерю. Надежда, а интересно будет съездить за границу. Мы ведь были несколько раз в Египте и всё. А в Европе нет.
- Вот и посмотрим. Может, и…
- Переедем?
- Давай-ка вначале выдадим дочь замуж, а там и посмотрим.
- Виола поможет с переездом.
- В Кембридже и решим. Можно жить здесь и раз в год навещать детей. Иначе, кто будет присматривать за имуществом здесь. Ухаживать за могилами? Климат в Англии сырой… Я думаю: побывав в Англии, ты не захочешь там жить. Я знаю тебя.
- Ясно. Работай. Не буду тебя отвлекать от дел своим нытьём. Поеду домой. Приготовлю плов.
- С изюмом? – поинтересовалась супруга.
- Да. До вечера.
Арсений Иванович вышел из офиса и поехал домой готовить ужин. Надежда Петровна вытерла платком слёзы и подумала: «Надо съездить на кладбище и рассказать обо всём брату. Навестить могилы Артёма, мамы, бабушки. Поговорить с Сатволды Мамедовичем. В Англии, наверное, хорошо, но дома лучше».

* * *

Как-то днём, солнечным тёплым днём, что бывает в феврале в Кембриджшире редкостью, Кай сидел в библиотеке и внимательно читал книгу.
Вошла Виола и, посмотрев на сына, увлечённого сюжетом книги и не заметившего, как она вошла в библиотеку, спросила:
- Сынок, что ты читаешь?
- «Дон-Жуана» Байрона. Первое издание, - ответил, вставая со стула и тем самым проявляя уважение к матери, ответил сын.
- Прекрасный выбор. Сиди, сиди. Ты не хочешь принять протестантскую веру, сынок? Стать протестантом?
- Я не думал об этом, если честно. А что, это так необходимо? Нужно?
- Нужно верить во что-то. Ведь так? В силу искусства ты веришь. Это видно. Поверь и в силу божью. В поместье есть церковь, выстроенная в пятнадцатом веке. Капеллан… Примешь веру, крещение и будешь молиться в ней, как молились много веков твои предки. Капеллан в Англии – священник при домашней церкви. Правда, некоторые представители нашего рода были католиками, за что расплатились своими жизнями.
- Поговорим об этом после венчания. Ты не против, мам?
- Можешь принять православную веру, как Рита, твоя невеста. Раз в неделю она ездит в православную церковь в город. Не стану принуждать тебя… Ты, по всей видимости, думаешь о вере, как твой отец. Словом, если решишься на такой акт, дай мне знать.
- Это приказ? – не без иронии спросил сын.
- Нет. Ты уже взрослый, и время приказов прошло. Тем более, они доходят до тебя с большим опозданием, - засмеялась мать.
Виола подошла к сыну, села напротив и спросила:
- Где Рита?
- Уехала в город примерять свадебное платье.
- Да, да. Кай, Риту мучают кошмары. Иногда ночами я слышу её крики.
- Уже не так часто.
- Что рассказала вам Надежда о родителях Риты?
Кай всё рассказал матери, а именно всё, о чём поведала тётя о родителях Риты.
Мать вздохнула, улыбнулась, поправила причёску и уверенно сказала:
- Я и не сомневалась, что Надежда поступит именно таким образом.
- В чём, мам? Что ещё?
Виола посмотрела на сына, на дверь, которую не закрыла, когда вошла в библиотеку, и обратилась к Каю:
- Закрой дверь, сынок, закрой. Так мне спокойнее будет говорить, а тебе слушать.
Кай удивился, встал и исполнил просьбу матери. Мать продолжила:
- Сядь на место, Кай, отложи книгу и послушай, что расскажу я тебе. Ты должен это знать: правду о родителях Риты.
- Правду? – переспросил сын. – Но я её знаю.
- Надежда вам солгала. Сказала неправду. Понимаю её.
- Что? Солгала? Не может быть! Как же это прикажешь понимать?
- Но это так. Слушай. Родители Риты проживали на окраине Самары, а не во Владикавказе. И, к твоему сведению, столица Южной Осетии не город Владикавказ, а город Цхинвал. В Самаре у твоего отца были рестораны и кафе. Когда отец почувствовал угрозу бизнесу и своей жизни, он переписал весь бизнес, скажем так, на сестру Надежду. И она, по документам, стала президентом империи, которую создал своими руками твой отец. Я думаю, ты знаешь это. У Надежды и Арсения не было детей. Она лечилась, но… И они наконец решили усыновить ребёнка из России. В Самаре есть дом-интернат для сирот. Их порекомендовали как порядочных людей работникам интерната, и они поехали в интернат выбирать ребёнка вместе с твоим отцом.
- Отец тоже знал правду? Неправду? Я в конец с вами запутался.
- Не перебивай. Это приказ. Продолжаю… Они приехали в интернат. Им показали шестерых годовалых малышей. Одна девочка, когда Надежда подошла к её кроватке, протянула свои ручонки к Надежде, словно говоря: «Мама». Слёзы выступили на глазах Надежды, и она, не раздумывая, взяла девочку на руки и поцеловала её. Девочка улыбнулась и, положив головку на плечо Надежды, сразу заснула.
Кай хотел что-то спросить, возможно, уточнить, но мать жестом руки остановила его.
- Они оформили все необходимые документы, - продолжала Виола, - и увезли девочку в Ташкент. Назвали её Ритой в честь бабушкиной дочери, твоей тёти по линии отца, которая…
- Что, мам? – не выдержал сын.
- Не хочется вспоминать. Ну хорошо. Словом, погибла в четыре годика.
- При каких обстоятельствах?
- Риту оставили без присмотра, справляли чей-то юбилей, и она полезла на брёвна. Брёвна покатились и раздавили Риту. Её искали весь день. К вечеру, ближе к вечеру, кто-то из гостей заметил, что на заднем дворе, как бы сказать правильно, брёвна раскатились или рассыпались…
- Обвалились. Неважно.
- Пусть так. Начали быстро растаскивать брёвна и нашли под ними тело Риты. В честь погибшей девочки и назвали твою будущую жену. Это ясно?
- Что ты говоришь? Кто же родители Риты? Моей Риты? Надежда Петровна… Нет, я тебе не верю. Я просто не могу в это поверить! Мы с Ритой приняли рассказ тёти за чистую монету. Хотели даже съездить на их могилы, во Владикавказ.
- Я пропущу твои слова «Я тебе не верю» мимо ушей, Кай. Не смей подвергать мои слова сомнению! – властно заявила мать.
- Извини, мам. Но…
- Твой отец не хотел, чтобы сестра Надежда знала историю жизни родителей девочки. Так поступает большинство людей. Они не спрашивают… Но Надежда проявила любопытство, и когда они остались наедине с директрисой, расспросила её обо всём. Та ей всё и рассказала, хотя и сопротивлялась, и советовала ей не поступать так… Надежда сказала, что она должна знать о родителях девочки на случай того, если в будущем возникнет необходимость в том… Словом, если вдруг Рита сама узнает от кого-нибудь, что они не её родители, и захочет узнать о своих настоящих родителях.
- Немного запутано, но я понял.
- Так и произошло в вашем случае. Если бы вы не стали женихом и невестой, то есть Рита влюбилась бы в простого парня, не в тебя, тогда Надежда, разумеется, не стала бы рассказывать дочери и тебе, что они не её родители. Но так как вы были братом и сестрой для людей, но не являлись таковыми на самом деле, ей пришлось раскрыть тайну, чтобы ты наконец успокоился по поводу: «Мы брат и сестра! Разве может быть между нами любовь?» Твои слова? Вот ей и пришлось всё рассказать. А так не было бы такой необходимости. Но вот почему…
- Я понял, понял. Кто же родители наконец, если не дядя Володя и тётя Анна, то есть Аня? А как же Арслан?
- Теперь выслушай правду… Мать Риты была алкоголичкой. Как говорят в России – конченной.
- Не так жестоко, мам, - смутился сын.
- Извини. Отец работал на железной дороге рабочим. И тоже много выпивал. В один из зимних дней он убил её.
- Убил? – воскликнул Кай.
- Они выпили, поссорились, и муж убил жену, мать Риты. Он часто бил её. Вот и снятся нашей девочке кошмары.
- Начинаю понимать. Какой ужас-то! Продолжай.
- Отец протрезвел и, поняв, что ничего не исправить, положил девочку в кроватку и убил себя, выстрелив из ружья себе в голову. Они сильно любили друг друга. Так сказала заведующая интернатом. Когда Надежда вышла от директрисы, выслушав её рассказ, ей стало дурно.
- Вот дела! Да, тайны раскрываются. Да, но как же понимать рассказ тёти? Гибель семьи на дороге? Дождь?
- Там всё правда. Про друга Арсения – всё правда. Вот только девочки там не было. Погибла вся семья. Они ехали со свадьбы или на свадьбу. Не помню. Но сын у них был.
- И что же теперь мне делать? Носить всю жизнь эту правду-тайну в себе? Хорошо, что Рита не настояла на поездке во Владикавказ, то есть в Цхинвал, на могилы родителей. Впрочем, у нас и времени-то не было. Всё так быстро произошло с отъездом.
- Ничего страшного. Могилы на месте. Арсений раз в два года летает во Владикавказ, в Северную Осетию, Надежда перепутала столицы, и навещает могилу друга и его семьи. Они ведь были друзьями, закадычными, как говорят в России.
- Припоминаю, дядя Арсений при мне как-то заказывал билеты в Осетию.
- К тому же, сынок, добавлю: у матери Риты были два выкидыша и проблемы с родами. Ей делали кесарево сечение, когда она рожала Риту. Поэтому я тебе и приказывала прилететь немедленно в Лондон, узнав о том, что Рита беременна. А ты…
- Надо было сказать правду. Тогда бы я принял решение.
- Решение? Ты?.. Надежда убеждала меня в том, что беременность проходит хорошо. Из всего сказанного можно сделать вывод: у Риты могут быть проблемы с родами. Ну, слава Богу, вы в Англии. Здесь медицина на высшем уровне. Современные методы… Поэтому дети олигархов российских, украинских… приезжают рожать в Англию. Думаю, мать Риты начала пить после второго выкидыша. Наследственность. А может, и нет.
- Значит, тётя подстраховалась? Но зачем? Рита теперь будет думать, что родилась в Южной Осетии.
- Пусть думает. Оставим это. Разве лучше будет, если она узнает о таком кошмаре? Чем тут гордиться? Отец убил мать, а потом и себя. Правда будет мучить её всю жизнь. И после этого, она всю жизнь будет гадать: первая «правда» - настоящая правда, или вторая? Лучше пусть всё останется, как есть. Так решила Надежда. И запомни: это их личное дело – Надежды и Арсения. Такую ужасную историю о своих родителях любому ребёнку стыдно будет рассказывать кому-нибудь. А в Англии, знаешь, как с этим… Итак, Кай, я всё рассказала тебе лишь потому, чтобы ты знал о происхождении этих кошмаров, снов и не строил догадки. Успокоился. Дай слово, что не разгласишь тайну Рите.
Кай подумал немного и ответил:
- Даю. Уверен, ты права. И всё, как всегда, продумала. Тем более, я так думаю, это не просьба, а приказ, хоть время приказов и прошло, - пошутил Кай.
- Вот и хорошо, малыш.
Виола встала, поцеловала сына в лоб и спросила:
- Рита носит колечко с изумрудом. Его Надежда ей подарила?
- Да. И сказала: колечко – подарок от бабушки. И что бабушка знала, что мы с Ритой – не брат и сестра. И так же, как и вы все, хотела, чтобы мы поженились. Колечко она завещала Рите. Моей Рите, – уточнил сын.
- Знаешь о нём, о колечке?
- Ещё что-то? – удивился сын. – И что же на этот раз?
- Бабушке, когда она была молодой, лет восемнадцати, подарил колечко сосед. Соседский мальчик. Он безумно любил её. Она же его – нет. Не любила. Он подарил ей его, когда уходил на Вторую мировую войну. Он погиб на фронте, в Польше. Бабушка хранила кольцо в память о нём. Кай, у нас с твоим отцом, которого я до сих пор люблю, не было секретов друг от друга. Так будет и у нас. Продолжим семейную традицию. Если у тебя есть секрет или тайна, поведай о них сейчас. Я выслушаю, и мы обсудим, что нам с ними делать – закопать глубже или раскрыть.
- У меня нет секретов от тебя, мам. Тем более, тайн.
- Замечательно. Я пошла в кухню, посмотрю, как там дела? А ты продолжай читать «Дон-Жуана», внимательно. И учись у лорда Байрона. Да, венчание назначено на девятое марта.
- На девятое? Мы же говорили о первом числе!
- Я передумала. Цифра «девять» сильнее цифры «один». Рекомендации астрологов.
- Но ты же верующая, - удивился сын.
- Одно другому не мешает. И сообщи об этом невесте и её родителям, - уточнила мать и ушла.

* * *

Итак, уважаемые читатели, наши герои стали жителями графства Кембриджшир и проживали в замке Норман-холл, с которым связали свою дальнейшую судьбу и будущую совместную жизнь, во всяком случае, они так решили: пока никуда не переезжать. Замок находился в двадцати минутах езды от города Кембридж, в котором и находился университет, где будет преподавать русскую литературу Кай, мечтавший, будучи ещё преподавателем университета имени Бабура в Андижане, работать в этом университете – одном из известных университетов мира.
Они знакомились с новыми друзьями. Приглашали их в гости, наносили ответные визиты. Иногда ездили в город за покупками, гуляли по улицам Кембриджа, посещали кинотеатры, выставки городских художников, а также поэтические вечера в университете. Словом, учились новой жизни, а именно - быть англичанами, если так можно выразиться, и, само собой, готовились к главному событию в своей жизни – венчанию. А подготовка к нему шла, как говорится в таких случаях, полным ходом.
Два раза в неделю Кай и Рита ездили в город на примерку свадебных нарядов: невеста – свадебного платья, жених - костюма. Выбирали поздравительные открытки, ленточки, цветы…
Кай был принят в Кембриджский университет преподавателем на факультет русской литературы с испытательным сроком. Риту обследовали и назначили лечение. Она пролежала в спецклинике десять дней после того, как ей сделали под лёгким наркозом небольшую операцию. На одиннадцатый день в палату, в которой она лежала, вошли профессор и медсестра.
Медсестра под наблюдением профессора (Кай с матерью сидели в коридоре клиники) удалила из ушей пациентки тампоны синего цвета. После чего профессор осмотрел пациентку и по-английски спросил: «Как вы слышите, мисс?» Через несколько секунд со счастливой улыбкой на устах Рита ответила: «Отлично, профессор!» И поблагодарила его за то, что он вернул ей слух, который она частично потеряла, как вы знаете, переболев гриппом.
«А теперь, - сказал профессор, - послушайте музыку и скажите, как вы слышите? Нет ли постороннего шума в ушах, эха?» Медсестра включила музыку в половину громкости, Рита кивнула головой. Медсестра стала медленно прибавлять звук. (Мария Каллас исполняла одну из арий Верди.)
Рита, закрыв глаза, внимательно слушала пение великой оперной певицы и музыку. Песня закончилась, и Рита воскликнула: «Это чудо! Теперь я слышу и правым ухом…» - «Отлично, - отметил профессор, - лечение выбрано правильно. Результат превзошёл все ожидания. Вот вам, мисс, рекомендации. И продолжайте принимать препараты, пока я их не отменю. И, это важно, не перегружайте слух. Вынимайте из ушей пластиковые стержни перед сном. Через неделю я приеду в Норман-холл и обследую вас. Возможно, после этого они вам уже не понадобятся. Месяца через два вы можете приступить к репетициям в замке. Начните с одного часа, а потом постепенно будете прибавлять время пения к своим репетициям. С вами, мисс, будет заниматься полгода наш педагог. Заниматься и следить…»
Риту выписали. Все были рады за неё. Рита была счастлива, ведь ей так захотелось вернуться на сцену, что она согласилась на лечение, о котором и слышать не хотела после того, как она стала жить с Каем.
Виола занималась организацией свадьбы, семейный капеллан – венчанием, и венчание Кая и Риты должно было стать его первой свадебной мессой. И он, естественно, волновался.
За неделю до венчания в графство прилетели родители Риты и с ними Амира, подруга Виолы.
Всё, что увидели родители Риты в графстве и в родовом поместье Виолы, поразило их. Мать и отца поселили в комнату для гостей. Надежда Петровна вечерами гуляла с дочерью в саду, они говорили о предстоящем торжестве, вспоминали жизнь в Андижане. Надежда Петровна привезла подарки, которые передали ей подруги Риты, среди них было длинное письмо от Валентина Захаровича, главного режиссёра театра, в котором пела Рита.
Родителям понравилось свадебное платье дочери. Увидев в нём Риту, Надежда Петровна расплакалась, как и большинство мам, понимающих, что у дочери начнётся своя новая жизнь и, соответственно, в этой новой жизни будет всё меньшим и меньшим влияние матери на жизнь дочери.
Арсений Иванович больше времени проводил у телевизора, он смотрел футбольные матчи английской премьер-лиги.
Рита с Каем жили привычной жизнью. Амира гостила у сына в Лондоне и обещала приехать в Норман-холл за три дня до венчания, чтобы помочь подруге с организацией свадебного торжества. Одним словом, всё было сосредоточено на проведении венчания единственного сына Виолы и Анатолия. Все были взволнованы приближающимся днём – днём, который соединит две судьбы в одну, кроме, разумеется, Виолы. Она была спокойна, уверена в себе и знала, что всё пройдёт, как и задумано, без сучка и задоринки, и духи предков присоединятся к семейному торжеству.

* * *

В РОДОВОМ СКЛЕПЕ

Рита и Кай сидели в библиотеке. Рита читала исторический роман, а Кай – историю графства Кембриджшир. Кай посмотрел на Риту и спросил:
- Невеста не хочет слетать в свадебное путешествие в Париж дней на десять?
- Невеста была бы не против такого увлекательного путешествия. Но профессор порекомендовал мне не летать на самолётах примерно полгода.
- Перепады давления. Понимаю. После лечения, видимо, стоит воздержаться от перелётов.
- Кай, всё, что с нами происходит с момента прибытия в Англию, я воспринимаю не иначе, как свадебное путешествие.
- Должен признаться, что и у меня такое же чувство. Всё, я устал читать. Глаза слезятся. На сегодня довольно.
- Завтра наше венчание. Всё готово. Ты не волнуешься?
- Немного. А ты?
- Рядом с тобой – нет. Да и Виола, только посмотри на неё, своей уверенностью и спокойным видом вселяет в меня силы.
- Есть в матери что-то такое…
- Спокойствие и уверенность в том, что она всегда и везде права?
- Что-то в этом духе.
- Кай, может, сходим на могилы твоих предков. И положим на каждое надгробие по розе. Зайдём в родовой склеп. Что скажешь?
- А сколько там могил?
- За церковью восемь, а в склепе четыре. Кстати, как их называют?
- Те, что в склепе? Не знаю. Но согласен. Цветы срежем в теплице. С нашей стороны это будет выглядеть благородно.
- Сириец, забываю, как его зовут, срежет нам розы, которые я ему покажу.
- Абдулла Мохамед Алави-Мохсен – так его зовут.
- Ты запомнил его полное имя?! Впечатляет. Идём в склеп. Держи меня за руку.
Капеллан, увидев, что в сторону церкви направляются с букетом роз сын хозяйки поместья со своей невестой, которая завтра станет его женой, вышел им навстречу.
(Говорят по-английски.)
- Добрый вечер, святой отец, - поприветствовал капеллана Кай.
- Добрый вечер, сэр. Решили посмотреть, как убрана к завтрашнему венчанию церковь? Всё готово. Не волнуйтесь. Ваша мать пригласила на торжество сто пятьдесят человек, сэр. В связи с этим я дал распоряжение занести в церковь ещё десять скамеек. Кстати, ваши родители, Рита, были в церкви час тому назад. Мы познакомились. Они, правда, не говорят по-английски, но мы нашли общий язык с божьей помощью.
- Святой отец, - обратился к капеллану жених, - мы хотели бы положить на могилы предков эти розы, - указывая на цветы, сказал Кай.
- Одобряю, сын мой, одобряю. Им будет приятно. Они ведь с небес смотрят на нас. Мы работаем на земле, а они – на небесах. Одобряю. Пройдёмте, я вам всё покажу и обо всём расскажу.
- Спасибо, святой отец, - поблагодарила его Рита.
- Рита, а как ваша фамилия, я всё хотел спросить, но не было случая. Завтра, совершая обряд, я должен буду произнести её вслух.
- Лебединская. Рита Лебединская, - ответила невеста.
- Лебединская? – удивился капеллан. – Вы что же – брат и сестра? Но это же…. Так не…
- Уже нет, святой отец. Уже нет, - ответил, пропуская вперёд капеллана, Кай.
- Что значит, «уже нет»? Брат не может жениться на сестре…
- Святой отец, мама не рассказывала вам о нас?
- Нет. Так вы были братом и сестрой, а теперь такими не являетесь? В этом есть какая-то тайна? Вы должны немедля исповедоваться мне, дети мои. Иначе…
Кай рассказал капеллану историю их жизни. Начиная с детства. Рассказал о судьбе Риты. То, разумеется, о чём поведала им в Андижане мать Риты.
Капеллан выслушал рассказ Кая с большим интересом и вниманием. Когда Кай закончил рассказ, капеллан обратился к невесте:
- Рита, дочь моя, сожалею о случившемся... На всё воля божья, поверьте мне, дети мои. Они соединили ваши сердца. Теперь всё ясно. В вашем роду, сын мой, много тайн. Теперь я знаю и эту.
Капеллан показал им все могилы, рассказал о каждом предке Кая, захороненном на родовом кладбище. Поведал и о тех представителях рода Норманов, кто покоится на других известных кладбищах Англии, а так же в других странах.
Он подвёл их к склепу. В руках Риты остались четыре розы, срезанные сирийцем в теплице. Капеллан открыл со скрипом решетчатую железную дверь и, перекрестившись, вошёл в большую комнату. Подошёл к могиле рыцаря, которая находилась посреди комнаты-усыпальницы, и сказал:
- У тебя, сын мой, предки с историческими именами, в рыцарских доспехах, в адмиральских мундирах и лентах лордов... Здесь покоятся мощи рыцаря Ордена Тамплиеров сэра Ротшильда Нормана, который, как гласит легенда, был, как и вы, сэр, писателем… Так написано в истории вашего рода, сэр. Я читал о рыцаре Ротшильде, который был знаком с рыцарем Томасом Маршалом, известным тамплиером, сражавшимся за свободу Англии.
Рыцарь лежал в полный рост на своём надгробии, точнее сказать, его скульптура, потемневшая от времени. На нём был надет железный шлем, на груди лежал щит, а рядом с ним, с правой стороны, находился меч тамплиеров, на котором была сделана надпись: «Защищай слабых».
Стало темнеть. Рита прижалась к Каю. Ей отчего-то стало страшно. Она мысленно представила сражения, гибнувших людей, убитых матерей и детей. Кай почувствовав это спросил её:
- Всё в порядке, любовь моя?
- Страшновато мне, Кай, от всего этого…
Склеп, на окнах которого был нарисован герб Норманов, погрузился во мрак прошедших времён. Капеллан сказал:
- Надо зажечь свечи. Ах, фонарик забыл.
Рита протянула Каю сотовый телефон и сказала:
- Посвети. Включи фонарик.
Кай включил фонарик, и капеллан зажёг все свечи. Стало светло. Рита положила по розе на три могилы и вернулась к могиле рыцаря. Капеллан продолжил:
- Что он писал – неизвестно. О чём – тоже. Свидетельства этому нет… Никто так и не видел его рукописей.
- Какая красивая лепка, - удивился Кай, осматривая тумбу, на которой лежала скульптура рыцаря. – Лица… сражения… кони… А вот эта роза… Произведение искусства, - Кай потрогал розу и слегка надавил на неё. В этот самый момент в комнату ворвался ветер и задул половину свечей. Комната погрузилась в полумрак. Рита сильнее прижалась к Каю. Капеллан удивился и хотел было сходить и посмотреть, кто открыл дверь, как вдруг раздался шум, повергший всех в страх, и надгробие, на котором лежала скульптура рыцаря, начало потихоньку сдвигаться вправо.
Капеллан глотнул слюну и от страха ничего не мог произнести. Кай не на шутку перепугался и отошёл на несколько шагов от тумбы, увлекая за собой Риту. Рита не верила своим глазам.
Плита, открыв могилу сантиметров на пятьдесят, остановилась. (Возможно, заржавел механизм или так было кем-то задумано.)
Шум прекратился. Ветер, неизвестно откуда налетевший, сразу стих. Наступила гробовая тишина.
Первым пришёл в себя Кай. Он спросил:
- Святой отец… Что это? Плита сдвинулась вправо.
- Что вы сделали, сэр?
- Я дотронулся до этой розы, и плита стала двигаться, - ответил удивлённый происходившим Кай.
Капеллан осмотрел розу и предупредил:
- Больше ничего не трогайте, сэр. Я снова зажгу свечи.
- Кай, что там внутри? Злые духи не вылетят оттуда? – испуганно спросила Рита.
- Это же не ящик Пандоры, любовь моя.
- Рита, дайте мне фонарик.
- Вот, прошу вас, святой отец.
Капеллан подошёл к гробнице и, посмотрев на Кая, на Риту, посветил внутрь могилы.
- Что вы там видите, святой отец? – поинтересовался Кай.
- Мощи… И… Что это там?
- Где? – спросил Кай и подошёл к капеллану.
- Вон там, видите, рядом с черепом?
- Что-то вроде ларца. Нужен большой фонарик. Этот слабоват.
- Я скажу Алави-Мохсену, чтобы он сходил в замок и позвал Виолу.
Капеллан вышел из склепа, крикнул сирийца и сказал ему, чтобы он позвал хозяйку и принёс большой фонарь и резиновые медицинские перчатки. Сириец быстрым шагом направился в замок. Через десять минут в сопровождении сирийца пришла Виола и спросила капеллана:
- Что случилось, святой отец?
- Кай, ваш сын, случайно нажал на вот эту розу, и плита…
- Сдвинулась? – спросила Виола, нисколько не удивившаяся увиденному. Окинув всех взглядом, она продолжила:
- И вы, дорогие мои, тут же лишились дара речи. Что вы увидели внутри - призрака, или мощи рыцаря Ротшильда? – не услышав ответа, она повторила вопрос, и сын ответил:
- Мам, там внутри находится ларец.
- Ларец Дарии?
- Что это значит, мам?
- Согласно рассказу Плутарха, Александр Македонский, найдя среди добычи, захваченной им после поражения Дария, богатый ларец, велел хранить в нём сочинения Гомера.
- Думаешь, в ларце рукописи о славном рыцаре Тиранте Белом? В испанском переводе каталонского рыцарского романа, - пошутил Кай.
- Неплохо, сынок, неплохо. А может быть, рукописи поэмы Аугустино Алонсо «О подвигах и деяниях непобедимого рыцаря Бернальдо дель Карпьо»? Во всяком случае, они жили до Ротшильда, - заключила мать, довольная знаниями сына.
Через минуту она добавила:
- Ларец… Как говорила моя прабабушка: «Тайны открывает время». Оно пришло, святой отец. Думаю, наш рыцарь хотел, чтобы когда-то то, что находится в ларце, стало достоянием потомков. Возможно, время пришло. Святой отец, это не будет кощунством, если мы его вытащим наружу и посмотрим, что в нём? – спросила Виола.
- Вам решать. Вы – хозяйка.
- Ясно. Алави, возьми копьё у одного из рыцарей, стоящих у входа в склеп, и принеси его мне.
Сириец пошёл за копьём.
- Глазам не верю! – воскликнула Рита. – Думала, такое можно увидеть только в кинофильмах, в исторических сериалах про рыцарей…
- В кино всё взято из жизни, - спокойно заметила Виола. – Алави, надень перчатки и достань копьём ларец. Кай, посвети ему фонариком. Там есть кольцо на ларце, просунь копьё в него и приподними ларец, чтобы не потревожить прах рыцаря, и вытащи ларец наружу.
- Я боюсь, мисс, - ответил сириец, отходя в сторону.
- Делай, что тебе говорят, Алави. Не бойся. Я здесь.
Сириец подошёл к гробнице, Кай посветил ему, и тот, просунув копьё в кольцо, потихоньку приподнял его и медленно отошёл на два метра. Тут Кай и взял ларец в руки.
- Кай, - обратилась мать к сыну, - теперь поставь ларец на стол, вымой руки, надень перчатки и открой его. Смотрите, ключ вставлен в замок. Видите?
Кай пошёл мыть руки в специальную комнату. Капеллан с удивлением смотрел на ларец. Ларец был инкрустирован драгоценными камнями, которые, несмотря на то, что много веков находились в кромешной тьме, играли в лучах света, исходившего от фонаря.
- Что в нём, мама? – спросила Рита. – Золото, изумруды, драгоценности?
Виола, услышав слово «мама», улыбнулась Рите и ответила:
- Нет. Судя по тому, как легко вытащил ларец на свет божий Алави, в нём, по всей вероятности, я даже уверена в этом, рукописи или документы. Ведь рыцарь Ротшильд был, как гласят предания о нём, писателем, то есть он, видимо, записывал всё, что с ним происходило в походах. Тамплиеры были образованными рыцарями.
- Я готов, мам, - сказал Кай.
- Раз так, открывай. Поверни ключ влево и отвори ларец.
Кай подошёл к ларцу, повернул два раза ключ, убрал с ларца паутину и открыл его. Все стояли и ждали, что скажет Кай. Вытащив осторожно какие-то бумаги и прочитав несколько строк, он сказал:
- Рукописи. На староанглийском языке. Что-то о любви…
- Ясно, - перебила его Виола. – Что находится на дне ларца? – спросила она, глядя на растерянного сына.
Кай вытащил пожелтевшие от времени листы и осторожно положил их с левой от себя стороны. На дне ларца он увидел красивое колечко и прядь волос.
- Письма, - ответил он, - и вот ещё колечко и прядь волос. Волосы, скорее всего, были срезаны с головы девушки, ибо они светлые.
- Тамплиерам запрещалось жениться. Это знают все. Даже прикасаться к женщинам им не дозволялось.
Рита слушала Виолу и поражалась её уверенностью, логике, бесстрашию и тем, как она умело всем руководила. В эти минуты она восхищалась ею.
Виола тем временем продолжала:
- Волосы, видимо, принадлежали ребёнку. А колечко, судя по его размеру, молоденькой девушке. Ай да рыцарь!
- Святой отец, нас не накажут небеса за вторжение в личную жизнь рыцаря?
- Рита, если рыцарь завещал сделать так, чтобы, дотронувшись до розы, плита приоткрыла нам дверь в его тайну, а вставленный в замок ключ даёт нам право думать именно так, значит, он хотел, чтобы то, что расшифрует или переведёт на английский, на современный английский язык, профессор университета, стало всеобщим достоянием. В этом, я думаю, нет ничего осудительного. Удивляюсь тому, как за столько прошедших веков никто не дотронулся до этой розы? И эта честь, иначе не скажешь, выпала на долю нашего писателя, моего сына. Рыцарь, поверь, доволен. И, несомненно, его дух присутствует в этой комнате, - ответила за капеллана Виола.
После этих слов ветер снова задул половину свечей. Рита прижалась к Каю. Капеллан и сириец перекрестились.
(Алави-Мохсен – беженец из Сирии. Бежал с семьёй от террористов из ИГИЛ. Виола приютила семью сирийца, предоставив им работу.)
Виола посмотрела на них и продолжила:
- Он с нами… Я чувствую его присутствие.
У Риты «мурашки» пробежали по коже после слов Виолы, и она ещё сильнее прижалась к жениху.
Виола, посмотрев на Алави, сказала ему:
- Алави, отнеси ларец в библиотеку и поставь его на стол. Только осторожно! Да, и набрось на него, - она сняла с себя белый шарф и протянула его сирийцу, - вот этот шарф. Так хорошо. Ступай. И смотри под ноги.
- Слушаюсь, мисс, - ответил сириец и, осторожно взяв ларец обеими руками, вышел из склепа.
У Виолы зазвонил телефон. Она ответила:
- Да?.. Хорошо. Сейчас буду. Джонсон, включите, пожалуйста, всё освещение в замке, во дворе, в саду, на деревьях. Пусть в округе все видят, что у нас завтра праздник, - большой праздник.
Она посмотрела на сына и спросила:
- Что вы делали в склепе, Кай?
- Решили перед венчанием навестить могилы предков. Капеллан нам рассказал о них и всё показал. Потом я дотронулся до этой розы и…
- Я знаю, что было потом. Весьма любезно с вашей стороны, дети мои. Я довольна вами. Мне пора. Мы с Надеждой и Амирой следим за тем, как идёт приготовление к празднику, семейному торжеству. Да, Айзек и Наташа уже приехали. Не задерживайтесь здесь. У вас ещё будет время познакомиться с судьбой тамплиера. Кай, ты можешь уже вернуть плиту в её прежнее положение. Теперь ты знаешь, как это сделать. Рита, подойди...
Рита подошла к Виоле, и та спросила её:
- Нервничаешь?
- Немного, - ответила, улыбнувшись, невестка.
- Поверь, завтра в это время ты будешь спокойна, как египетская царица. Живи будущим, милая.
Виола ушла в дом. Капеллан пошёл с ней. Кай спросил Риту:
(Говорят по-русски.)
- Примадонна, не хочешь прикоснуться к вечности?
- Ты о розе? А что, если…
- Не бойся. Я с тобой.
- Повторяешь слова матери.
Рита осторожно нажала на розу, и надгробная плита вернулась на своё место.
- Вот это да! – воскликнула Рита. – Твоя мать, Кай. У меня нет слов. Королева… Вспоминаю слова мамы, когда она прочитала письмо Виолы из Англии, сказанные отцу: «Теперь в Англии две королевы». О чём ты думаешь, братец?
- Она так сказала? Знаешь, что я прочитал, то есть понял? В рукописи говорится о какой-то Тэсс. «Тэсс тихо подошла ко мне сзади. Я почувствовал её тепло. Моё сердце забилось чаще. Тэсс убила в бою трёх наёмников. Я повернулся к ней, и она поцеловала меня. Я оттолкнул её. Она, глядя мне в глаза, стала снимать одежду. Сняв одежду, она легла на солому и протянула руки. Луна освещала её красивое молодое лицо. Я сжал лезвие меча и почувствовал тепло крови…» Дальше я не понял.
- Отлично! Красиво написано. Как думаешь, они…
- Не знаю. Тамплиерам ведь запрещалось…
- Но ведь любовь сильнее запретов. Прочитаешь рукопись, и мы узнаем, чьё это колечко и кому принадлежала прядь волос. Но сколько веков прошло-то! Кай, тайны множатся, и мне кажется, они – ваши вечные спутники.
- Наши, наши. Мы разгадаем их, разгадаем. Вот и сюжет к новой книге. Всё, сестрица, ты выходи наружу, я затушу свечи, закрою дверь и присоединюсь к тебе. Айзек и Наташа уже заждались нас. Где наши манеры?
Через десять минут Кай вышел к Рите и, открыв рот, остановился.
Рита посмотрела на него и сказала:
- Напоминает рождественский Нью-Йорк. Повсюду огни, даже на деревьях. Кай, как красиво! Сказка!
- Завтра наш день, сестра. Мы станем мужем и женой.
И взявшись за руки, они пошли в замок, в котором их ждали друзья.

* * *

ВЕНЧАНИЕ

Когда венчание закончилось, все зааплодировали и стали поочерёдно подходить к новобрачным и поздравлять их.
После того, как все вышли из церкви на лужайку, где были накрыты праздничные столы, рядом с которыми гостей ждали официанты в белых перчатках с подносами в руках, в церкви остались Виола, Рита, Кай и Надежда Петровна.
Виола подошла к детям и сказала:
- А теперь, сынок, слушай, что скажет тебе мама… Если бы не Рита, мой малыш, не её терпение, умение ждать и прощать тебе твои любовные похождения и приключения, бороться с самой собой, ибо победив себя, человек побеждает мир. Слышишь? Не с другими, а с самой собой, потому что наш внутренний голос сильнее остальных голосов и почти всегда побеждает… И он настойчиво ей говорил: «Займись своей жизнью. Больше думай о себе. О своём счастье…» Понимаешь разницу? И она боролась с ним, обладая уникальной способностью видеть всё происходящее вокруг в ясных и чётких очертаниях. Рита указала тебе путь, истинный путь, ибо большинство людей проходит по жизни с завязанными глазами, среди которых оказался и ты, сынок, к сожалению… И она боролась… И наконец, понимая, что ты слеп, сделала первый шаг навстречу вашей новой жизни. Оглянись вокруг, - это и есть ваша новая жизнь. Теперь вы вместе. Рита молодец! Только такие, как Рита, твоя законная перед Богом жена, вызывают у людей симпатии и уважение. А уважение…
- Не купишь, - добавил сын, удивлённый неожиданным красноречием в адрес Риты со стороны матери.
- Так что, мой малыш, - продолжила мать, - не ты, а Рита изменила твою судьбу, твой образ жизни, и вообще – твой образ… Теперь мы все вместе. Рита сделала свой выбор ещё в далёком детстве. Она нашла, судя по всему, ей подсказало сердце смысл жизни в тебе, Кай. Без тебя свою жизнь Рита представляла бессмысленной и пустой. И она всю свою жизнь, до той благословенной минуты, на которую её подвигнули, без всякого сомнения, ангелы, когда решила поцеловать тебя, ибо ты сам на такой сильный поступок не решился бы никогда – ты был слеп, хранила тебе верность. Свою верность она превратила в долг – в долг перед собой, перед сердцем и совестью. И любовь к тебе, любовь - это чувство, трудно поддающееся формальному определению, привела её к твоему сердцу. И оно оттаяло…
Рита, Кай, Надежда Петровна и капеллан (священник при домашней церкви) слушали Виолу с большим вниманием и удивлением, ибо Виола говорила убедительно и слова произнесённые ею, «минуя уши», как говорят философы, попадали прямо в сердца и души внимающих её. И хотя Виола говорила на русском языке, капеллан, не понимая языка, на котором она говорила, понимал всё сердцем и чувствовал, что её слова благословенны.
Виола сделала паузу и продолжила:
- И ты, сынок, должен благодарить её за это всю жизнь. Любить и доказывать свою любовь к жене каждый божий день. Только такие, как Рита, обладающие сильным духом, способны на любые жертвы ради любимого человека. Отныне я спокойна. И понимаю, что в прошлом поступила правильно, - она посмотрела на Надежду Петровну и продолжила говорить, точнее, разъяснять. – Если бы твой отец смотрел меньше в налоговые декларации и статьи доходов, а больше в будущее, он был бы сейчас в этот поистине богом посланный за всё, что нам пришлось всем пережить, день с нами. И с большой радостью, и с трепетом в сердце повёл бы невесту к алтарю, взяв её под руку.
Виола вытерла слезу, взяла обеими руками руку Риты, перевернула ладонь и поцеловала шрам на запястье руки Риты, как бы давая понять присутствующим, насколько сильна любовь этой девушки к её сыну.
Растроганная таким вниманием и словами Виолы в свой адрес Рита поклонилась и в ответ поцеловала руку Виолы. Они со слезами на глазах обнялись. Капеллан смахнул с лица слезу. Надежда Петровна не удержалась от всего услышанного в адрес дочери и тоже расплакалась. Кай закрыл глаза.
Трогательная сцена. Заключительный акт, в котором Виола исполнила свою арию.
Через несколько минут, когда все пришли в себя, она сказала:
- Сынок, книгу, основанную на биографических данных нашей семьи, названную тобой «Виола», рукопись которой находится в твоём кабинете, переименуй в «Риту»… Это и будет твоим первым настоящим поступком. Рита заслужила моё уважение. И это, дорогой мой, – приказ!
Все, вытирая слёзы, рассмеялись, и капеллан тоже.
- Итак, дети мои, вас ждут гости.
Кай взял Риту под руку, и они вышли к гостям. Следом за ними, и тоже под руки, вышли матери новобрачных.

* * *

Торжество закончилось с рассветом (март выдался тёплым) большим, грандиозным фейерверком, продлившимся целых тридцать минут. Гости были в восторге. Когда рассвело, приглашённые на свадьбу гости стали разъезжаться по домам. Виола, Кай, Рита и родители теперь уже законной жены стояли и прощались с каждым из гостей, благодаря их за то, что те приняли участие в церемонии венчания и свадебном торжестве. Салют, свадебный фейерверк, был виден за много километров. И люди, проживающие в пригороде Кембриджа, особенно пожилые, говорили: «После стольких лет Норман-холл наконец-то ожил. Нужно будет непременно навестить новых владельцев этого старого английского замка, который выстроил в далёком прошлом сэр Ричард Норман».

* * *

Прогостив в замке у Виолы и дочери после венчания десять дней, родители Риты улетели домой в Узбекистан. Они так и не решили, будут переезжать в Англию или нет. Время покажет…
Кай приступил к работе в университете. Виола следила за делами в поместье. Рита начала репетиции…

* * *

В один из летних дней Виоле нужно было посоветоваться с сыном по одному вопросу. Она хотела спросить его, почему он и Рита не ездят на лошадях? В конюшне было два коня и четыре лошади. И на них нужно было ездить, чтобы они не застаивались. Но Кай не проявлял к ним ни малейшего интереса. Она подошла к невестке, поцеловала её и справилась: «В каком крыле находится наш писатель?» Рита ответила ей: «Возможно, в библиотеке».
Кай действительно сидел в библиотеке и в медицинских перчатках перебирал содержимое ларца, найденного им и капелланом под могильной плитой рыцаря Ротшильда. Ему не терпелось прочитать рукопись, которую он начал читать ещё в склепе, перед венчанием. В ней рыцарь писал о какой-то Тэсс и начинающихся между ними отношениях. Кай горел желанием узнать и о колечке, и о пряди светлых волос. Он медленно читал страницу за страницей. Когда в библиотеку тихо вошла мать, он прочитал уже больше половины и, разумеется, кое-что смог понять (рукопись была написана на староанглийском языке).
Мать стояла и молча смотрела на сына, поглощённого чтением, как оказалось, новеллы, которую рыцарь Ротшильд назвал «Моя Тэсс». Читая новеллу, Кай то и дело восклицал: «О! Вот это сюжет! Какая история!» Мать, глядя на сына, была довольна тем, что сын, оставшись сиротой, не покатился по наклонной, а, как говорят в народе, сделал себя сам – стал личностью.
Мать впервые в жизни не стала прерывать чтение сына. Она села на стул рядом со шкафом, в котором находились редкие книги, и стала ждать.
Через час Кай закончил читать новеллу. Читая её, он делал записи в свою тетрадь. Перевернув последний лист, он воскликнул: «Где же концовка? Что случилось с Тэсс? С её сыном?»
Он встал и, не заметив матери, начал ходить вокруг стола и разговаривать с самим собой: «Что решили рыцари? Вернулся ли рыцарь Ротшильд с задания живым? Тэсс, Тэсс… Мальчик… Какая трогательная история любви!.. Но где же концовка?.. Я допишу её! Я допишу концовку в греческом стиле…»
Мать улыбнулась и произнесла:
- Сынок! Конечно, допишешь.
- Господи! Мам… Ты испугала меня. Нельзя же вот так…
- Просмотри рукописи, возможно, концовка, затерялась среди других листов.
- Мам, тут много исторических рассказов, записей… Читая некоторые, я думал, почему их не сожгли? Ведь в них…
- Секреты Ордена? Я знаю концовку, сынок. И скажу: ты должен издать сборник новелл и рассказов нашего рыцаря. Они достойны этого.
- Мам, ты с самого начала знала обо всём и хранила тайну? – удивился сын.
- Я, как и ты, случайно дотронулась до розы на гробнице рыцаря. Надгробие отодвинулось, и я нашла в нём этот ларец. Профессор перевёл с большой охотой все рукописи. Я не дала ему разрешение на публикацию книги. Он хотел составить из них сборник… Профессор не обиделся, но в своих лекциях рассказывал о них… Это я ему позволила. В них много исторических фактов, и, безусловно, они не могли не заинтересовать профессора Мильтона.
- Когда ты нашла ларец? – удивился сын.
- Пятнадцать лет тому назад. Случайно… Затем, после изучения их профессором, я вернула ларец на место.
- А капеллан?
- Пока об этом знаешь только ты. Но ты не ведаешь, какие деньги мне предлагали за эти рукописи. А сколько эти рукописи в наши дни стоят на аукционе! Ты можешь представить себе эту сумму, горе-игрок?
- Но ты ведь, мам, не собираешься выставлять их на продажу?
- Напишешь сборник новелл, и, возможно, после того, как ты закончишь их изучение и сделаешь с них копии, я отдам их в Кембриджский музей. Или верну нашему рыцарю.
- Он ведь оставил в шкатулке ключ? Хотел, видимо…
- Мы уже говорили по этому поводу, - перебила мать. - Напиши книгу. Поведай миру о приключениях и высокой любви рыцаря к простой пастушке.
- Значит, Тэсс была простой пастушкой?
- Не совсем… Сынок, твои романы мне нравятся. Но…
- Что? – удивился сын.
- В них нет анализа.
- Анализа? Мне так не кажется.
- Неискушённому читателю они, без всякого сомнения, нравятся, но в них нет анализа. И не спорь со мной. Вот тебе пример. Я сидела в этом кресле целый час и наблюдала за тобой. И, кроме всего прочего, ты произнёс: «Вернулся ли Ротшильд с задания живым?»
- Так оно и есть. Этого в рукописи нет. И концовки тоже.
- Мощи рыцаря, милый мой писатель, покоятся в гробнице, а это значит?..
- Что он вернулся. Ты, мам, не перестаёшь меня удивлять. Тебе бы писать книги.
- Я так и делала – до поры, до времени.
- Я искал твои книги, записи, но так и не нашёл их. Где же ты хранишь рукописи?
- Это тайна. Я писать перестала в связи с этим, - Виола развела руками. – Понимаешь? Если бы я продолжала сочинять, мы бы так и жили в Андижане. А чтобы писать настоящие книги, нужна полная самоотдача. Искусство требует жертв, мой милый.
- Замок, наследство, дела в университете… Понимаю. Ты лучшая мама в мире! – целуя мать в щёку, сказал сын.
- Я это знаю, - без всяких эмоций ответила мать.
Кай рассмеялся и добавил:
- Мам, ты такая странная. И мне, временами, кажется, что ты всё знаешь наперёд.
- Это так, сынок, это так, - ответила мать и положила руки на плечи сына. – Но, почему временами?
- И не умрёшь, к моей великой радости, от скромности.
- Подведём итог: мне нравится твой настрой. Книга новелл рыцаря должна быть безупречна. Тем более, нет никого в живых… Среди живых. Путь к письменному столу открыт… И чтобы ты почувствовал дух рыцарства, ты должен ездить на лошадях и охотиться… Стать мужчиной.
- Я всё понял, мам, - целуя руки Виоле, сказал Кай.
- За этим я тебя и искала. Новеллы и рассказы должны увидеть свет. Тем более, действие происходило по большей части в графстве. И этот очевидный факт, без сомнения, возбудит интерес к книге у проживающих в графстве любителей новелл и историй про рыцарей. По большому счёту – рукописи нашего рыцаря, так или иначе, касаются каждого англичанина, шотландца, ирландца. И не сомневайся в этом ни на минуту.

(Возможно, в следующей книге, уважаемые читатели, мы узнаем о страстной любви рыцаря Ротшильда, тамплиера, к простой пастушке… Будем ждать.)

ЭПИЛОГ

Кай преподаёт русскую литературу в Кембриджском университете. В сорок пять лет он стал профессором. Он дописал роман «Рита», который разошёлся ста пятидесяти тысячным тиражом, что не так уж и плохо для первой публикации своего произведения на английском языке.
Издав роман, он принялся за рукописи рыцаря Ротшильда.
Рита пела в лондонском театре четыре года. Но впоследствии, родив двух сыновей, Анатолия и Ричарда, чему была особенно рада Виола, оставила карьеру оперной певицы, посвятив всю себя воспитанию детей и заботе о муже. Рита так и не узнала о своих настоящих родителях. Кай, давший слово матери, не нарушил его.
Надежда Петровна с мужем остались жить в Андижане. Кай получил наследство. Надежда Петровна, продав весь бизнес, перевела большую часть суммы, вырученную от продажи, на имя дочери. Посоветовавшись с мужем, Рита от его имени перевела в фонд Андижанского университета сто тысяч долларов для обучения в университете талантливой молодёжи из бедных семей.
Новый директор университета Баходыр Кабулджанович Ниязов был сильно удивлён поступившей на счёт университета такой большой суммы из далёкой Англии от бывшего преподавателя университета Кая Лебединского, о котором рассказывал ему Рахмат Арипович. И в письме от имени всего коллектива университета имени Бабура поблагодарил Кая за столь щедрый взнос в развитие университета, включив его в совет директоров и, разумеется, пригласил преподавателя Кембриджского университета для прочтения лекций о литературе Англии.
Кай, решив сделать перерыв (он дописывал вторую новеллу), через год слетал в родной город и пробыл в нём месяц, читая лекции, встречаясь с друзьями и с новыми авторами ЛИТО «Восток».
Проживал он у Надежды Петровны и Арсения Ивановича. Рита сильно скучала по мужу и каждый день перед сном звонила ему.
Кошмарные сны, мучившие её с детства, прошли, как только она обрела счастье и покой.
Раз в три года родители Риты приезжали навестить внуков и дочь.
Венера вышла замуж за друга детства. Она стала известной писательницей в Узбекистане. Один из её романов Учитель перевёл на английский язык и выпустил его тиражом в тридцать тысяч экземпляров. Они вели переписку, в которой Венера сообщала Учителю новости литературного мира города.
Виола занималась делами в поместье и нянчилась с внуками, в которых не чаяла души. Она умерла в восемьдесят пять лет, прожив длинную и полную событиями жизнь. Похоронили её на родовом кладбище, за церковью.
Кай стал хозяином Норман-холла. Рита и Кай продолжали жить и радоваться жизни. Их старший сын Анатолий стал военным лётчиком. Младший сын Ричард, окончив экономический колледж, возглавил фабрики, основанные его бабушкой Виолой, которая много времени проводила с ним и обучила его всему, что должен знать владелец шести фабрик.
Время шло. Оно неумолимо…
Однажды вечером, когда Кай, уставший от работы, уснул, Рита встала с постели, нашла свой дневник и случайно открыла его на странице, где было написано: «Святая Дева Мария, сделай так, чтобы мы с братом стали мужем и женой. Я так люблю его. Может, это грех? Но это так. Дай мне силы и терпения дождаться его любви, растопить лёд в его сердце».
Прочитав молитву, написанную в далёком прошлом, она улыбнулась и произнесла: «Спасибо, Дева Мария, спасибо за всё».
Перевернув страницу, она сделала на ней запись: «Теперь у меня три счастья – мой любимый Кай, мои дети и безграничная любовь к тебе, Святая Дева Мария».

Конец романа «Рита»