Владимир Загородников

Лара

Посвящается Адель Гюго (1830-1915 гг.), дочери великого французского писателя  Виктора Гюго


Автор: Владимир Загородников

Год и место написания: Кубань, г. Горячий Ключ, 2014
Год и место первой публикации: 2014, Россия, сайт: Проза.ру
Издан: "Печатный дом Татьяны Плешаковой"
Литературная форма: роман
Место действия: г. Горячий Ключ
Время: наши дни


Рецензии в интернете на роман «Камилла»
Роман «Камилла» написан классически: 1 часть – завязка (знакомство главных героев), 2 часть – развитие отношений главных героев, 3 часть – развязка (болезнь и смерть Камиллы). Произведение изобилует диалогами между героями, да так, что читателю кажется, что он сам присутствует при них. Повествование происходит последовательно, с небольшими литературными отступлениями, в том числе описание природы родного города, его окрестностей. Чувствуется, что автор гордится своим городом и любит его. Главный герой ведёт активный образ жизни, да он по своей натуре не может жить иначе. Знакомство его со своей будущей невестой происходит в самом начале романа, но он ещё сам об этом не знает, и автор последовательно ведёт читателя к зарождению и развитию чувства любви у героев. В романе есть несколько остросюжетных моментов: предстоящая встреча отца Камиллы и Эдгара, острый диалог двух сторон (отца и Эдгара), известие о тяжёлой болезни Камиллы, сон Эдгара о звонке любимой с известием о её выздоровлении и горькое разочарование в обратном, описание процесса эвтаназии и, наконец, финальная сцена – Эдгар, написавший книгу по просьбе Камиллы об их любви, приезжает на место, где развеян её прах, подбрасывает книгу вверх, и ветер несёт её по склону, перелистывая страницы, символизируя этим исполнение Эдгаром последнего желания своей любимой.


 
                                      «Лара»



Автор написал продолжение – роман «Лара». Будем знакомиться с новым произведением, которое перед Вами, уважаемый читатель. Оно не менее увлекательно, чем первый роман, и так же классически построено.
Как и в первой книге, автор знакомит непосвящённого читателя с поэтами, писателями, музыкантами, философами, мыслителями прежних эпох. По крайней мере, читатель узнаёт много нового и увлекательного об этих великих классиках:  их жизни, судьбе,  их произведениях. В романе появляется новое главное действующее лицо – Лара. Она совершенно отличается по своему характеру, образу жизни и другому от прежней любви Эдгара. И не только Эдгар, но и другие герои романа с первого же её появления замечают разницу и невольно сравнивают обеих героинь.  Расширено и место действия. Интересно описано пребывание героев в Риме. По всему роману «рассыпаны» чувствительные вирши, вроде того, как Камилла является главному герою во сне и рассказывает о месте, куда она попала после смерти; отвечает на его (волнующие нас всех) вопросы. Как и в первом романе, но уже меньше, мы встречаем имена и фамилии городских поэтов и художников, живущих рядом с нами. И само собой, эти две книги нельзя читать по отдельности, так как роман «Лара» рождается из первой книги и является её продолжением.
Необычна и концовка романа, вернее её две. Автор даёт читателю выбрать ту, которая ему по душе. Это уже новшество в художественной литературе, которое обогащает произведение.

Первая часть

«Это неверно, что мёртвых  перестают любить, - их продолжают   любить иначе» 

Жорж Санд

ЭДГАР ЖИЛ ПРИВЫЧНОЙ для себя жизнью. Проводил заседания литературного объединения, работал над выпуском альманаха, участвовал в семинарах, конференциях, проводимых Союзом писателей. Принимал участие в поэтических чтениях в Майкопе, Ейске, Волгограде – словом, куда приглашали его и авторов ЛИТО (литературное объединение – авт.) творческие друзья. Посещал выставки городских художников, которые, как принято в городе уже много лет, проходили в городском музее. Ездил на выставки в Краснодарский краевой Выставочный зал изобразительных искусств, в котором проходила и выставка Камиллы, к которой они так ответственно и с большим вдохновением готовились. Эдгар в Интернете просматривал график выставок, и если ему нравилась живопись, представленная на сайте Выставочного зала, того или иного художника, то он посещал выставку. То есть знакомился непосредственно с картинами и художником. Заводил новые знакомства, раздавал карточки, на которых было написано имя и фамилия Камиллы и её страничка в Интернете с названием картин, которые она написала. Можно сказать, Эдгар продолжал знакомить мир с творчеством Камиллы, чтобы имя его любимой не забывалось.
Особенно он старался не пропустить выставки молодых, ещё начинающих свой творческий путь художников. Ему интересны были их работы. И, конечно же, он раздавал молодым художникам и художницам карточки, где они могли бы познакомиться и с творчеством Камиллы. Такое предприятие не могло не встретить среди творческих людей глубокого уважения и одобрения. Эдгар поступал благородно, делая это.
С Валерием Михулей они сняли фильм о творчестве Камиллы. Эдгар в нём рассказывал, какой она была, как преданно служила искусству. Фильм размножили и подарили всем творческим людям, кто знал Камиллу. Представили его на заседании ЛИТО. Эдгар также раздавал копии фильма на выставках художникам. Он всё делал для того, чтобы живопись Камиллы не только не была забыта, но и вдохновляла молодые таланты, выбравшие своим главным жизненным делом - живопись. Дильнара, подруга Камиллы, отправила тридцать копий в Магадан подругам, друзьям, всем тем, кто знал Камиллу. Родственникам и, конечно же, в Школу искусств, в которой Камилла начинала свой творческий путь, который был прерван болезнью в то время, когда её живопись стали признавать и ценить её как живописца. Отправила несколько копий фильма «Живопись Камиллы Белоцерковской» и в отделение Союза художников в Магадане. И всё это время Эдгар, конечно же, работал над книгой, которую просила написать Камилла. Книгу «О нас» - так хотел назвать будущую книгу Эдгар, которая  рассказала бы о них, об их творчестве и любви. Выписать образ своей возлюбленной  - как самый светлый и жизнерадостный. О её чистой душе, о доброте, о милосердии и безмерной любви к живописи.



                                  *  *  *

ЭДГАР СИДЕЛ В КАФЕ «Восточный дворик». Наблюдал за людьми, наслаждался природой.
- Эдгар, привет!
- Дильнара! Сто лет тебя не видел, - обрадовался встрече Эдгар. – Присаживайся.
- Рада тебя видеть, - сказала подруга Камиллы и села напротив Эдгара.
- Я тоже. Что ты здесь делаешь? Гуляешь? – поинтересовался Эдгар. – Одна или с родителями?
- Одна. Когда я приезжаю из Краснодара, иногда, после шумного города, людей, работы хочется побыть одной, вот и прихожу сюда по субботам погулять, пройтись вдоль набережной, зайти в часовню, поставить свечу за Камиллу.
- Да, мы часто сидели вот за этим столиком и наблюдали за людьми. Строили планы на будущее, планировали выставки. Потом она шла в часовню, я её ждал рядом с часовней, пока она не исполнит свои «обязанности»…
- Всё также, Эдгар, не ходишь в церковь? Ты ведь деист, насколько я помню. Вспоминаю слова, которые сказала Камилла по этому поводу. Помнишь? Когда мы на её день рождения, седьмого января, ездили в церковь. Она тогда сказала: «И Эдгар туда же!» Я вначале не поняла этого «туда же», но потом Камилла мне всё объяснила.
- Работаешь? Замужем или…
- Встречаюсь с парнем, - ответила Дильнара, опережая вопрос Эдгара. – Зовут Марат.
- Марат? Историческое имя.
- Чем же? – удивилась Дильнара.
- Марат – так звали одного из революционеров во Франции. Они казнили короля и королеву. Он был, как это тебе сказать, одним из вождей. Но до торжества революции не дожил. Его убила Шарлотта Корде, которая ему прислуживала и зарезала его в ванной, когда Марат принимал лечебные ванны и писал то ли манифест, то ли ещё что. Не помню кто, кажется, Давид, его соратник, художник, написал на эту тему картину. Давид хоть и был хорошим художником, но смертельных приговоров подписал немало…
- Узнаю тебя, Эдгар. И, как всегда, узнаю много нового.
- Так чем занимается твой суженый? Тоже из психологов?
- Нет. Он работает помощником у одного из депутатов Законодательного собрания края. Хороший, в общем, парень. И родителям нравится. И сынишка мой его обожает. Живём вместе уже полтора года. Снимаем в Краснодаре квартиру по улице Гоголя. Кстати, рядом с домом – напротив находится издательство то ли «Здравствуй!», то ли «Здравствуйте!» Не припомню.
- «Здравствуйте!» - так называется издательство, и руководит им Лариса Ивановна Новосельская. Мы знакомы с ней. Наши авторы, и я, в том числе, публиковались в альманахе, который она издаёт, «Кубань в зеркале поэзии».
- Да! А я подумала: надо сказать тебе при встрече про издательство, может, ты там захочешь издать книгу, которую просила написать Камилла о вас и вашей любви.
- Когда я напишу книгу, я найду, где её опубликовать, - заверил Эдгар. – Так как Марат? Расскажи…
- Да что тут рассказывать, Эдгар. Встретились в компании. Познакомились. Решили попробовать… Парень он внимательный, обходительный. Иногда, правда, задерживается на работе, после чего приходит слегка выпившим, а иногда…
- Ясно. Вот ты и нашла наконец себе жениха. Думаю, теперь у Аксена появится братик или сестричка? – улыбнулся Эдгар.
- Да нет, пока не планируем. Нет, он хочет, но я…
- Если он хочет и вы любите друг друга, то, возможно, стоит…
- Ты знаешь, Эдгар, - перебила Дильнара друга, когда официантка принесла две чашки кофе, - мы с тобой знаем друг друга не первый год. И знаем хорошо. И кое-что пережили, ты понимаешь, о чём я? Всё вроде так, он любит меня, заботится, звонит по пять раз в день, – Дильнара улыбнулась, вспомнив, что Камилла всегда жаловалась на то, что Эдгар забывает ей позвонить. И Эдгар, кажется, понял это, кивнув головой, - но…
- Что-то не так. Чего-то не хватает? Да, Дильнара?
- Да. Раньше я смотрела на вас с Камиллой и завидовала вашей любви. Честно! Мечтала о такой жизни и любви. Вы словно были созданы друг для друга, и, глядя на вас, сердце всегда наполнялось теплом, радостью за вас. Вот этого не хватает, Эдгар. Не хватает этих чувств – настоящих, безупречных, божественных, словно сами небеса соединили вас. А так спросят: «Как живёте?» И отвечаешь: «Как все». А как хочется ответить по-другому. У вас была насыщенная жизнь и настоящая любовь. Этого не хватает, Эдгар. Этого… Вы и ссориться-то не могли, не ругались, а словно оправдывали друг друга.
- Я думаю, это придёт. Чем дольше вы будете жить вместе, тем сильнее будет ваша любовь.
- Правильно говорила подруга: «Из двух влюблённых один любит хоть чуточку, но сильней».
- Да. Она так говорила. Но, судя по твоему настроению и откровенному рассказу о вашей личной жизни, я понял, что Марат любит тебя сильнее.
- Вот так, Эдгар. Хоть так… Кстати, - желая перевести разговор из одной темы в другую, Дильнара спросила, - ты книгу уже пишешь? Как продвигается работа? Я уверена в тебе, ты всё напишешь правильно. И чтобы другие брали пример с Камиллы. И, в общем, с вас, - добавила Дильнара.
- Пишу, Дильнара, конечно, пишу. Книга уже в голове целиком. План романа и фабула уже написаны. Готовы пятнадцать глав, правке не подлежат. Там немало и о тебе, ведь ты свидетель нашей жизни, её подруга.
- Ну, обо мне в книге…
- Нет, без тебя не обойтись. Ты – действующее лицо, персонаж. Осталось всё соединить, привести к общему знаменателю. А главное написано. Нужно теперь всё художественно оформить.Книга уже у меня в голове, и скажу тебе: она мне нравится.Поеду на два месяца в бухту Инал, в пансионат «Дубрава», я там заказал номер по Интернету на август и сентябрь. Там и допишу. Рядом с ней…
- Да, в пансионате тебе мешать никто не будет, я же знаю твою насыщенную творческую жизнь. Почти три года наблюдала за ней. А там…
- Вот и мне пришла в голову такая идея. Всё равно в августе у нас творческие каникулы. Все разъедутся кто куда, а соберёмся в конце сентября, к тому времени, я думаю, книга будет уже написана.
- Первой, я надеюсь, ты дашь прочитать её мне. Пусть даже в рукописном варианте.
- Обязательно, но лучше, когда она выйдет из издательства. Словом, будет книга, которую можно будет подержать в руках. Раскрыть, полистать.
- Эдгар, прошло уже  три года, как нет среди нас Камиллы. Мы её, и с этим не поспоришь, все любили, но время идёт, Эдгар. Оно не стоит. Не пора и тебе с кем-то связать свою жизнь. Уверена, такие найдутся или уже есть. Не подумай, что я…
- Нет, всё верно. Но пока книгу не напишу и не издам, и думать об этом не хочу.
- Камилла, помнишь, в письме писала: «… если тебя полюбит какая-нибудь женщина, то я буду не против…» Ты помнишь? Годы уходят, Эдгар. Хотя кто может сравниться с Камиллой, с её любовью, страстью?.. Мне пора, Эдгар. Рада, от всей души рада, что встретила тебя.
- Я тоже, Дильнара, - вставая из-за стола и расплачиваясь за ужин, сказал Эдгар.
- Вот только не забудь про обещание. Я должна первой прочитать книгу. А то, что будешь писать книгу именно там, где развеян её прах, это здорово, Эдгар. Дух любимой в трудный момент тебе поможет. Уверенна. И, кстати, Камилла - латинское имя и переводится как "хранительница храма".
- Всего хорошего, и передавай привет Марату. Спасибо за информацию
Дильнара пошла вдоль набережной, а Эдгар в сторону санатория «Предгорье Кавказа», где на стоянке стояла машина, подаренная ему Камиллой, и где завтра он проведёт очередное заседание литобъединения «Горячий Ключ», на котором объявит о своём решении: уехать в бухту Инал на два месяца писать книгу.



                                   *  *  *

Заседание литературного объединения



- Проходите, пожалуйста, садитесь. Вы отдыхающие? Вот там место есть, женщина. Вы тоже, мужчина, проходите, не стесняйтесь, - рассаживал Эдгар любителей поэзии, которые пришли по объявлению, вывешенному на втором этаже, напротив столовой, работниками культуры санатория «Предгорье Кавказа» в котором указывалось, где собирается литературное объединение «Горячий Ключ".
- Если вам душно, а сегодня много пришло и авторов наших, и гостей, мы можем включить кондиционер или открыть окна.
- Лучше окна, - предложил мужчина с выкрашенными волосами; Эдгар сразу обратил на него внимание.
- Хорошо, откройте окна. Так лучше. Рады приветствовать вас в литературном объединении «Горячий Ключ». Литературному объединению больше двадцати лет, десять из которых мы выпускаем альманах «Литературное обозрение», в котором публикуем наших авторов и наших творческих друзей из городов Кубани и России. Иногда публикуем, конечно же, с разрешения, и авторов с сайта «Стихи.ру». Сейчас Евгений Ткачёв раздаст вам по одному экземпляру альманаха, чтобы вы могли познакомиться с творчеством наших поэтов у себя дома или в своём номере.
Гости поблагодарили Ткачёва за розданные им экземпляры. Пришли ещё три автора ЛИТО: Людмила Мизина, Григорий Гришко и молодой автор Юля Панарина, которая пишет стихи и на английском языке.
- Начнём заседание со знакомства. Вот вы, женщины, сидящие вместе, из какого города  приехали к нам?
- Мы? – немного стесняясь, переспросили отдыхающие.
- Да, - повторил Эдгар.
- Мы из Приморско-Ахтарска.
- Очень хорошо. У вас тоже есть литературное объединение, и мы с вашими авторами ведём переписку.
- Да. Они собираются в Центральной библиотеке города, - уточнила женщина в синей кофточке.
- А вы, если не секрет? - спросил Эдгар женщину, сидящую около шкафа, где были представлены спортивные достижения работников санатория в виде кубков и грамот с дипломами от Департамента здравоохранения края за отличные профессиональные навыки врачей, работающих в санатории. 
- Я из Волгограда, из самого города. Работаю в школе. Преподаю физику.
- Спасибо, что пришли. В Волгограде проживает наш почётный автор, поэт Геннадий Андреевич Дементьев. Он иногда со своей супругой приезжает к нам. Он написал в соавторстве с нами книгу о Горячем Ключе «Горячий Ключ – восторг и вдохновенье». Так что, мир тесен. В этом мы всё больше и больше убеждаемся.
- А вы, мужчина?
- Я из Краснодара. Преподаю английский язык в Кубанском университете.
- Вот вы нам и поможете, - обратился Эдгар к преподавателю. - Дело в том, что у нас есть молодой автор, вот она, рядом с вами сидит, Юля Панарина. Она пишет стихи на английском языке. Юля сегодня прочитает два-три своих произведения, а вы оцените её  английский.
- С удовольствием, - ответил преподаватель, к тому же являющийся, как выяснится позже, профессором.
- Если большинство уже представилось, то пора и нам с Катей, - добавила женщина в белой блузке. – Меня зовут Светлана, а мою подругу, как я уже сказала, Катей. Я тоже пишу стихи. Автор четырёх сборников стихов.
- Это хорошо, - улыбнулся Эдгар. – Вы можете сегодня прочитать свои работы, а мы послушаем их.
- Хорошо, - смело ответила женщина.
- А я из Калининграда, - не дожидаясь вопроса Эдгара, представилась пожилая женщина, которая села рядом с Сергеем Вирченко. – Я приезжаю в ваш город уже в четвёртый раз за десять лет. Мне нравится ваш город, и нравится, как проходит моё лечение. Я была в вашем городе пять лет тому назад, в тот день здесь были картины. Вы представляли молодую художницу, фамилию я не запомнила, но звали её, по-моему, Камиллой.
Услышав имя Камиллы, авторы ЛИТО вздохнули. На их лицах появилось выражение скорби. На несколько минут воцарилась тишина.
- Да, я вас припоминаю, вам понравилась картина «Осень в Магадане». Но, к сожалению, Камиллы среди нас больше нет. Она умерла от неизлечимой болезни, - тихо пояснил Эдгар.
- Как жаль! А ведь такая молодая была. Талантливая, и как красиво рассказывала о своих картинах, - с огорчением сказала женщина.   
- Как я уже говорил, мы рады всех вас приветствовать, - стараясь разрядить обстановку, сказал Эдгар.
- Сегодня мы продолжим изучение истории зарубежной литературы восемнадцатого века. Для литературы Европы – золотого. Восемнадцатый век открыл нам такие имена, как Дефо, Свифт, Ричардсон, Фильдинг, Роберт Бернс, Лесаж, Монтескье, Вольтер, Дидро, Жан Жак Руссо, Бомарше, Шиллер, Гёте, Гольдони, Гоцци и многих других поэтов, мыслителей, писателей, сатириков, чьи бессмертные произведения мы изучаем и учимся у них по сей день.
Особенно золотым он стал для литературы Франции. Сегодня мы остановимся на творчестве Бомарше. Кто знаком с творчеством этого философа, писателя, поэта, коммерсанта, политика, тот может послушать ещё раз; кто не знаком, тот узнает о нём – о Бомарше, - продолжал Эдгар, и все внимательно слушали.
- Он же написал «Севильского цирюльника»? – уточнил Гришко.
- Да, и не только, - ответил Эдгар. – Чтобы не утомлять вас чтением и цитатами из этой книги, я коротко о главном расскажу вам о Бомарше. После чего мы начнём читать стихи.
- Извините, что опоздала. Задержалась на работе, - пояснила Алла Шульженко, усаживаясь около Марии Андроновой.
- Бомарше родился в Париже. Настоящее его имя – Огюстен Карон. Имя же Бомарше с частичкой «де» взял он значительно позже. Бомарше серьёзного и систематического образования не получил, хотя впоследствии стал одним из образованнейших людей своего века. Учился он до тринадцати лет. Отец его, часовщик, полагал, что полученных знаний достаточно, взял его из школы и стал обучать своему ремеслу. Одарённый юноша блестяще освоил мастерство часовщика и сделал даже важное усовершенствование, которым заинтересовался Людовик XI. Король даже заказал ему для себя часы. Бомарше стал жить при дворе и развлекать принцесс и дочерей короля.
В 1764 году Бомарше едет в Испанию, где живёт около года. Бомарше наблюдает политическую жизнь Испании. Он видит в высших слоях Испании сочетание «чрезмерного ханжества с испорченностью нравов». Бомарше критикует гражданское законодательство Испании.
Вернувшись во Францию, Бомарше в возрасте тридцати пяти лет выступает с первым художественным произведением – драмой «Евгения». Пьесой заинтересовались за пределами Франции: в Германии её перевёл на немецкий язык Гёте, в Англии – знаменитый актёр Гаррик, поставивший её в театре. Бомарше выступил новатором в драматургии. Затем он пишет множество статей социальной направленности. Бомарше ставит перед собой задачу: заклеймить эгоизм, бездушие, пороки аристократов и спесивое чванство тех, кто правдами и неправдами рвётся в их ряды. Его замечает сам Вольтер, чьими трудами восхищался Бомарше. Бомарше написал в это время свой первый большой труд «Мемуары». Вольтер пишет друзьям в Париж: «Я никогда не видел ничего более оригинального, сильного, смелого, более комического, интересного, более оскорбительного для противников, чем «Мемуары» Бомарше…»
Бомарше не оставляет своих художественных замыслов и пишет пьесу «Севильский цирюльник». Он всегда хотел создать весёлую музыкальную комедию. В феврале 1773 года пьеса была готова к постановке, но арест Бомарше после ссоры с герцогом де Шоном помешал этому. Следующим большим произведением Бомарше стала комедия «Женитьба Фигаро». Неудивительно, что Людовик шестнадцатый, прочитав в 1782 году текст комедии, запретил её. Нужно добавить, что, несмотря на все запреты, Бомарше находил способы, чтобы его произведения были поставлены на сцене. В июне 1792 года была впервые поставлена в театре его пьеса «Преступная мать».
  Бомарше написал много трудов на различные темы.
 Он сделал много для разрушения феодального строя, тормозившего общественное развитие. Выдающийся художник слова, он оставил человечеству бессмертное наследие – драматические произведения «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро», которые как самостоятельно, так и в соединении с гениальной музыкой Моцарта и Россини, останутся навсегда в сокровищнице мировой культуры, - закончил Эдгар.
- «Женитьбу Фигаро» я смотрел, мне очень она понравилась, - сказал Леонид Дубинов. – Сильная вещь. Прав Вольтер.
- Это всё и очень коротко о Бомарше. Но кто хочет познакомиться с творчеством Бомарше, а я настоятельно рекомендую вам это, тот может подойти к Эмме Анатольевне, которая работает в Центральной библиотеке, и спросить труды Бомарше. Эмма Анатольевна вам поможет. Мы часто обращаемся к ней за помощью или советом. Всё, что я сегодня прочитал вам из конспекта, законспектировано мною из книги «История зарубежной литературы восемнадцатого века», издательства Министерства просвещения РСФСР, Москва, 1956 год, под редакцией Н.И. Муравьёва. На следующем заседании мы познакомимся с творчеством Роберта Бернса, - уточнил председатель ЛИТО.
- Эдгар Николаевич, а почему мы всегда изучаем труды, стихи, сатиру только зарубежных авторов? – спросила Зоя Санникова.
- Потому что труды наших классиков и современников мы должны знать, как «Отче наш», Зоя Дмитриевна. Стыдно не знать своих гениев, это касается всех.
Эдгар закончил небольшую лекцию и предоставил слово авторам. Стихи Николая Зиновьева прочитал Николай Чернов, а стихи Эдуарда Асадова – Людмила Мизина. Затем пять стихотворений прочитала гостья. Стихи показались авторам ЛИТО содержательными и интересными по форме.
В завершение чтений выступила Юля Панарина и прочитала четыре стихотворения на английском языке. Профессор внимательно слушал и после того, как молодая поэтесса закончила читать последний стих, удивился её правильному произношению английских слов и заверил всех в том, что стихи содержательны, пригласив её, когда она окончит школу, в университет для поступления на учёбу, чтобы продолжить в университете познания английского языка у него на факультете.
Гости разошлись, поблагодарив поэтов за их стихи, и пообещали, что, если снова приедут в город на лечение или на отдых, непременно вновь посетят литературное объединение.
- Вроде нашим гостям понравились наши стихи. Особенно выступление Чернова и Людмилы Мизиной, - подвёл итог заседания Эдгар. – А теперь хочу сказать следующее…
- Эдгар, как продвигается книга о Камилле? Мы так её все полюбили, - спросила Татьяна Плешакова.
- И об этом тоже, Татьяна. Теперь мы встретимся после каникул, 8 сентября. Я же на два месяца уеду в бухту Инал, в пансионат «Дубрава», где заказал себе одноместный номер на август и сентябрь. Там и допишу книгу. Буду писать, отдыхать, загорать. Тринадцать глав уже написаны. Так что...
- Я их читала, они мне понравились, - перебила Эдгара Татьяна. – Допиши, Эдгар, книгу. Камилла заслуживает этого. Я знаю, тебе трудно без неё, и понимаю, что ты чувствуешь, но ты правильно поступаешь, выбрав для написания книги именно то место, где покоится прах твоей любимой.
- Да, Эдгар, там тебе будет легче работать, и музы будут помогать. Я уверен, - одобрил Ефременко.
- Спасибо, ребята.
- А мы будем к вам приезжать, те, кто сможет выбраться на море на выходные дни, подышать морским воздухом, пообщаться и наконец увидеть этот самый лучший в мире закат, который вы так любили с Камиллой наблюдать, - добавила Алла Шульженко.
- Конечно, приезжайте. У вас есть мой номер телефона, а номер комнаты, где я остановлюсь, я сообщу, когда мне дадут от него ключи.
- Значит, встречаемся теперь седьмого сентября? – спросил Иван Журавлёв.
- Восьмого, - пояснил Эдгар. – И так как я приеду в начале октября, заседания будет проводить Татьяна Плешакова, как мой заместитель, или Эллина Савченко - как ответственный секретарь ЛИТО. Всё ясно? Тогда на сегодня всё. До встречи! Я пойду и поставлю в известность начальника отдела культуры, что мы уходим на каникулы.



                                 *  *  *

УЖЕ В МАШИНЕ, КОГДА ОНИ - Эдгар, Татьяна Плешакова и Дмитрий Ефременко ехали в сторону Развилки, Эдгар, как всегда после заседаний, развозил их по домам, это было ему по пути, Татьяна спросила:
- Эдгар, а ты успеешь за два месяца написать книгу?
- Надеюсь. Ты ведь читала уже половину из того, что написано. Правда, начало книги никак не могу... Застрял. – И повторил: - Надеюсь.
-Выпиши её такой, какой она была, - доброй, талантливой, отзывчивой. И побольше света, - тихо сказала Татьяна.
-Да, Эдгар, должен признать, что эта машина лучше твоей. В последнее время я тоже, как и Татьяна, стал побаиваться ездить с тобой. Признаюсь, однажды солгал, что иду по делам, а поехал домой на маршрутке, - сказал Ефременко.
- Ах ты какой, Дима! Таня, значит, езжай, а ты… - засмеялась Татьяна. – Признаться, Эдгар, и я стала бояться ездить с тобой. Ты так всегда быстро ездишь, даже в гололёд…
- Вот подарок от Камиллы, - тихо сказал Эдгар. – Видишь, Татьяна, ну всё напоминает о ней!
- Конечно, там тебе будет писаться легче. Никто не станет звонить, отвлекать. Потом мы представим книгу в 27-м кабинете. Разместим её на сайте «Проза.ру». И пусть читают…
 Они ехали и разговаривали о поэзии, о живописи, о литературном объединении, об альманахе и, конечно, о будущей книге, которую Эдгар должен написать или дописать за два месяца, которые он проведёт в одиночестве в бухте Инал.




                                *  *  *

                                 

НА ГОРОДСКОМ КЛАДБИЩЕ города Кореновска, тремя годами ранее, хоронили капитана, погибшего на Михайловском перевале в результате ДТП. Народа собралось много. Священник, сделавший своё дело, которое обычно делают в таких случаях, прочитал молитву и отошёл в сторону. Люди начали подходить один за другим и бросать щепотки земли в могилу погибшего, произнося при этом: «Пусть земля тебе будет пухом…»
Был летний душный, солнечный день. И те, кто уже простился с покойным, прятались в тени трёх дубов, которые росли рядом, метрах в десяти. Затем работники городского кладбища стали забрасывать могилу землёй большими лопатами. После того, как они всё сделали, люди стали класть на могилу венки – большие и маленькие, а также живые цветы. Через пятнадцать минут могила «утопала» в красивых, разноцветных венках, живых розах и гвоздиках. Возле могилы стояли три женщины. Первая, стоявшая слева, была женой погибшего; рядом с ней, чуть пониже её ростом, стояла её дочь; и третья женщина в коричневом платье и чёрной косынке, была родной сестрой жены погибшего. Мать и дочь не подошли к могиле и не бросали в неё землю. Они были одеты в чёрные платья. Они были в чёрных очках, чтобы солнце не ослепляло их глаз. То, что они не подошли к могиле и не бросили первыми в неё землю, не осталось незамеченным для людей, пришедших выразить им свою скорбь и проводить друга, сына, товарища... в последний путь. Они так и стояли с самого начала похорон, не двигаясь с места. Не подошли они и к гробу, чтобы в последний раз поцеловать мужа и отца, тем самым выразить свою скорбь и горе о случившемся.
Вот и теперь, когда всё было сделано, уже вдвоём, потому что сестра отошла в сторону и разговаривала с работником кладбища, они стояли с безразличными лицами, на которых нельзя было прочесть, что они скорбят, что горе и потеря родного им человека сделала их несчастными. Люди перешёптывались, глядя на них, на их лица, в которых скорее можно было увидеть черты отчаяния и гнева, нежели скорби.
Затем все участники траурной церемонии расселись по автобусам и поехали, как говорят в народе, помянуть погибшего в аварии... Поминки проходили в городском кафе «Олимпия». На них присутствовало более двухсот человек. Покойный был офицером и в этом городе, где он учился, работал и потом пошёл в армию,у него осталось много друзей и знакомых. Поминки организовала и оплатила войсковая часть, где проходил службу покойный. Все говорили о Станиславе и никто не вспоминал о молодой девушке, которая разбилась насмерть вместе с ним.
Официантки разносили поминальный обед. Люди говорили о погибшем, как о хорошем друге, товарище детства, однокласснике, замечательном человеке, о любящем муже и заботливом отце. Только жена и дочь ничего так и не сказали. Не уронили ни одной слезы по безвременно ушедшему родному им человеку. Даже порой очень проницательные и щемящие сердца выступления в адрес погибшего, не смогли тронуть их «застывшие» лица, на которых была печать равнодушия. Они даже не притронулись к еде. Официантки, заметив это, спрашивали у них: не принести ли им чего-нибудь другого...В ответ они кивали головами.
После поминок они втроём сели в синюю иномарку, которая принадлежала сослуживцу погибшего, и машина направилась в сторону Горячего Ключа.
Всю дорогу они молчали, и вместе с ними молчала сестра вдовы, похоронившей мужа. Машина двигалась по трассе «Дон» до Горячего Ключа, потом водитель свернул под мостом налево, дальше они ехали по улице Революции, затем у бензозаправки повернули направо, доехав до улицы Солнечный берег, повернули налево. Машина остановилась около большого двухэтажного дома, выложенного из итальянского кирпича. Женщины вышли и, не сказав ни слова, вошли в большой двор. Водитель развернул машину и уехал.



                                   *  *  *

- КАК ВСЁ ПРОШЛО? – ПОИНТЕРЕСОВАЛАСЬ пожилая женщина, рядом с которой сидел мужчина. – Как прошли похороны, поминки? Ты нас извини, но в нашем возрасте…
- Всё прошло хорошо, мам, - сухо ответила дочь. – Мы с Машей так устали, и если вы с папой не против, то мы пойдём каждая в свою комнату и отдохнём.
- Нет, мам, - сказала Маша. – Я хочу с тобой.
- Хорошо. Мы отдохнём в твоей комнате, Маша.
- Как хочешь, мам.
Родители переглянулись и стали смотреть на дочь и внучку, как те подымаются на второй этаж.
Дочь и мать переоделись и легли на диван. Усталые, они минут двадцать молчали, потом вздохнули, и первой заговорила дочь:
- Никогда не прощу папе того, что он сделал. Теперь подруги будут думать, говорить из уважения ко мне вслух о таком... они не решатся, но думать про себя будут, что папа…
- Пусть думают, что хотят, - перебила мать безразличным тоном. Это не их, а наше семейное дело.
- Как? Как папа мог так поступить? Никогда не прощу, - громко сказала дочь.
- Маша, не нужно так строго судить отца. Все ошибаются. Он всё-таки твой отец.
- Был отцом. А теперь… Мы так хорошо жили, так дружно. Любили друг друга.
Мать с дочерью уснули на втором этаже в комнате дочери. Лара не хотела заходить в свою спальную комнату, где ей всё напоминало о муже. Она даже не хотела смотреть на кровать, их супружеское ложе, на котором они провели много приятных ночей, наслаждаясь любовью.
На первом этаже шёл другой разговор.
- Рита, хоть ты расскажи, - обратилась мать к своей младшей дочери, – как всё прошло? Родители Станислава, как они перенесли утрату  сына?
- Мам, всё прошло, как и положено проходить всему связанному с таким мероприятием делу. Народу собралось много. Как мне показалось, родители Станислава держались... Словом , стойко перенесли утрату сына, если можно так выразиться. Священник прочитал молитву. Все стали подходить и прощаться со Станиславом. Затем забили гроб и опустили в могилу. Люди подходили и бросали землю на крышку гроба. Могилу засыпали землёй. Положили на неё венки, цветы.  Поминки прошли в кафе. На столах было много еды.
Рита рассказывала родителям о том, как прошли похороны их зятя, и всё время смотрела на чашку, которую держала в руках. Рассказ родителям показался странным. Вернее то, как рассказывала Рита о похоронах, словно там, на кладбище, что-то произошло.
- Рита, значит, всё прошло по-людски. А люди, как ты думаешь, знают о том, что произошло на самом деле? Как вела себя твоя сестра?
- Мам, ты знаешь, я одного не пойму. То ли Лара злая на Станислава, то ли мне так показалось, но вели они себя с дочерью, можно сказать, странно. Они как приехали на кладбище, встали шагах в десяти от могилы, так и простояли до конца похорон, не сходя с места. Даже не подошли к гробу, чтобы проститься со Станиславом, что, конечно же, заметили люди, что вызвало раздражение у его родителей, - рассказывала Рита матери и отцу, который сидел в кресле у открытого окна и курил папиросу.
- Что касается того, знали ли люди, как ты спрашивала, что на самом деле произошло, думаю, большинство знали. Такого не утаишь. Слухи о таком быстро разносятся, и, думаю, некоторым людишкам, разносящим такие новости, даже приятно: вот, мол, бог  шельму метит.
Мать вздохнула. Разлила кофе по чашкам. Посмотрела на мужа. Он развёл руками и сел за стол.
- Значит, говоришь, так и простояли на одном месте? – переспросил отец.
- Да, пап. И на поминках к еде не притронулись. Видимо, Лара с дочерью…
- Послушайте, - перебила Риту Евдокия Леонтьевна, - когда Станислав был ещё в своём доме, ну здесь лежал, когда приходили люди, прощались с ним, то есть друзья по Горячему Ключу, на второй день ночью, вернее в час ночи, я пошла в комнату, где лежал Станислав, посмотреть, кто из вас с покойным сидит. Захожу в комнату, горит свеча и светильник. На стене тень Лары, она стояла у гроба и что-то говорила Станиславу. Она меня не заметила, я вошла тихо, прислушалась, и мне стало не по себе. Лара наклонилась к голове Станислава и громко сказала: «Никогда не прощу тебе этого. Никогда. Слышишь? Как ты посмел так опозорить нас? Ты разрушил нашу жизнь и мою любовь к тебе. Как? Почему? За что ты мог так наказать нас, так бессердечно, жестоко – меня и свою дочь?» Я испугалась и тихо вышла. А через пять минут вышла из комнаты Лара и пошла во двор в беседку. Вот такие дела.
- Да ты что, мам!
- Вот вам и пироги, милые мои, - сказал Илларион Макарович. – Не повезло Ларе с мужем. А как жили хорошо. Какой внимательный был Станислав к нам, к своим родителям, к семье. А вот…
- Пап, она его не простит никогда. Даже, посмотришь, на могилу ездить не будет. И дочь тоже...
- Лара такой была с детства. Помнишь, Илларион? Не умела прощать людей. Если дружила - то по-настоящему, за подругу в огонь и в воду пойдёт. Но если что... то забывала тут же. И на порог не пускала. В кого у неё такой характер? Такая жестокость? Люди ведь ошибаются. Они не святые.
- Мам, измена – не ошибка. Не мне судить, но за такое Лара не простит. Меня беспокоит, как она эту измену переживёт. Как будет жить с ней. Она любила Станислава, это было видно. Хоть она и кажется вам с виду жестокой, но внутри, в душе, она слабая. Так мне кажется.
- Что-то я не замечал за ней этого, - сказал отец.
- Я знаю свою сестру лучше. Кстати, Маша попросила меня пожить у нас в Ростове. Возможно, и останется у нас. После сорока дней.
- Да? А Лара? Она разрешает? – спросил отец.
- Ещё не знаю. Говорит, по Интернету общается с каким-то парнем из нашего города. Композитором или музыкантом, уже полгода.
- Может, там её счастье, - улыбнулась бабушка, слушая о планах своей внучки.
- Пусть поживёт, если Лара не против, - сказала Рита.
- Тихо! Кажется, Лара с Машей спускаются. Уже отдохнули, наверное, - вставая, сказала мать. – Только не начинайте разговора о том, что случилось, и не задавайте вопросов по поводу их поведения на похоронах.
- Присаживайтесь к столу, Лара. Мы уже поужинали. Хорошо выспались, отдохнули? – спросила Рита.
- Да, немного вздремнули. Садись со мной рядом, Маша. Тебе тоже нужно поужинать, - указывая на свободный стул, сказала мать дочери. – Сегодня у нас был трудный день.
Дочь села рядом с матерью. Мать взяла её за руку и поцеловала, подчёркивая то, насколько теперь стала Маша для неё важнее всего в целом мире после этих трудных дней и событий. Лара думала: теперь во всём мире нет человека родней дочери,ей она посвятит свою жизнь и отдаст всю себя. Ведь они остались вдвоём, и когда все уедут и всё закончится, им нужно будет жить с этим – с тем «наследством», которое оставил им муж и отец, о котором, как казалось Ларе, будут говорить в городе ещё долго.
- Вот, доченька, ешьте. Сегодня вы с Машенькой устали, - подавая борщ на стол, сказала Евдокия Леонтьевна.
Лара с дочерью поужинали, но не притронулись к вину, не сказали ни одного слова об отце и муже, не выпили даже компот, полагающийся в таких случаях, как поминки человека, которого сегодня они проводили странным образом в последний путь и который был для Лары мужем, в котором она души не чаяла, а для другой – отцом, которого дочь сильно любила и с которым часто советовалась по разным вопросам и поступала так, как ей советовал отец.
Остальные члены семьи только наблюдали за ними и не задавали никаких вопросов – ни о том, как они теперь собираются жить, что делать в таком большом доме, который нужно зимой отапливать, что стоит очень дорого, а летом делать ремонт и ухаживать за садом после трудового дня. Не задавал вопросов и отец Лары, думавший про себя, что не лучше ли ей с дочерью переехать к ним в Академгородок, где у Лары остались подруги детства и где ей можно найти работу. В сегодняшней России банки есть в каждом российском городе. Увезти её назад домой, где она, конечно же, всё забудет. Начнёт жизнь, если так можно выразиться, в 42 года с чистого листа. А Ларе послезавтра исполняется 42 года. «Не повезло дочери», - думал отец, закуривая новую папиросу.
- Хватит уже, Илларион! Дышать нечем. Мы все переживаем о случившемся. Это произошло с нашей дочерью, с нашей Ларой.
- Мам, - остановила мать Рита, - чайник закипел.
- Пап, а вы с мамой когда собираетесь домой? Не спешите. Поживите у нас. Тебе нравится город. Погуляйте с мамой в зоне отдыха. Если хочешь, запишем тебя на массаж, как в позапрошлом году. Примешь ванны, они тебе помогают, раз уж так всё вышло и вы здесь. А домой вернётесь после сорока дней. Машенька поедет к Рите. Пусть поживёт у тёти. Я не против. А ты, Рита?
- Ради Бога, Лара! Ростов – город большой. Кинотеатры, театры, дискотеки… Да, и если я не раскрою секрета, в нашем городе проживает парень, с которым ты, Маша, общаешься в Интернете. Вот и встретитесь. А сейчас нам нужно всем отдохнуть, раз вся семья в сборе, и подготовиться к поминкам. Вот проведём сорок дней - и все разъедемся, и останешься ты одна, Лара.
- Ещё есть время, - сказала мать, - и мы что-нибудь придумаем в отношении Лары. Не жить же ей одной в этом городе. Что случилось – то случилось. Всякое бывает. Ещё есть время. Но сначала нужно будет провести девять дней. Кого позовём? Родителей Станислава? Или они нас позовут к себе?
- Мам, вы тут решайте, а мы с дочерью пойдём на второй этаж.
Никто не стал возражать, все молча переглянулись и провожали взглядом Лару с дочерью. Они ушли, а остальные члены семьи остались за столом и продолжили разговор.




 

*  *  *

Кореновск, 20.00



             КАКАЯ НЕСЛЫХАННАЯ ДЕРЗОСТЬ! Какое неуважение к родному человеку! Да ещё у всех на глазах. Это - жизнь... Надо уметь прощать, - возмущалась мать Станислава.
- Гертруда! Их тоже можно понять. И измена, прости меня, - это не «всё в жизни бывает», как говоришь ты, - возражал отец Станислава Виктор Афанасьевич. – Получается, что наш сын виноват перед женой и дочерью. А мы перед родителями Лары за то , как воспитали такого сына, и ничего сейчас никому не докажешь. Измене нет оправдания. И мне, честно говоря, стыдно за нашего сына. Лара его так любила, так уважала нас. Всегда, вспомни, когда мы к ним приезжали в гости, она всё делала для того, чтобы нам было у них уютно, чтобы мы чувствовали себя, как дома. И мы это чувствовали. Что скажешь?
- Что было – то было. Не спорю. И никого не осуждаю. А ты можешь причитать, сколько тебе… Это нашего сына не стало. Нашего. А ты мораль мне читаешь.
- Да, вся жизнь перевернулась сразу, изменилась. Озлобила всех. Теперь мы чужие. И внучку уж точно не увидим. Надо было думать нашему сыну раньше. Семья – главное. А любящая жена…
- Хватит! «Надо было раньше…» Так случилось! Ничего уже не исправить. Если бы не эта авария, то никто бы и не узнал о том, что у Станислава есть любовница.
- Ты что, выгораживаешь его? Виноват он. И я не меньше тебя любил сына. Но есть суд людской. Как нам теперь смотреть в глаза людям? Как смотреть в глаза Ларе? Машеньке, родителям...
- Сиди дома и не ходи никуда, и смотреть тогда будет некому в глаза.
- Поражаюсь, как ты…
- Достаточно! Сегодня трудный был для всех нас день. Нужно отдохнуть. А завтра решить, где проводить девять дней и сорок…
- Они, посмотрите, не приедут к нам, даже если мы их пригласим, - перебил дочь Тоню отец. – Я даже думаю, что они и на кладбище не будут ездить…
- Время всё лечит, - подвела итог разговора мать Станислава. – Поживём – увидим. И нужно же было этим алкашам из Саратова врезаться в машину Станислава!



                                   *  *  *

ПОСЛЕ ПРОВЕДЕНИЯ ДЕВЯТИ и сорока дней, после того, как все разъехались по своим домам Лара зажила привычной для себя жизнью. Ходила на работу, вела домашнее хозяйство, смотрела сериалы по телевизору, навещала подруг, гуляла вдоль набережной реки Псекупс, но всё время она задавала себе один и тот же вопрос: почему жизнь обошлась с ней так жестоко? Так круто поменяла в ней всё. А ведь совсем ещё недавно, всего каких-то пару месяцев, всё было так хорошо, так привычно, так мило. Вся семья к вечеру собиралась дома. Они шутили, рассказывали о том, как провели день, сидели все на диване у телевизора и смотрели кино. Строили планы на будущее. Планировали, куда съездить отдохнуть, вернее в какую страну, на Новый год. О будущем дочери... Словом, говорили обо всём – о том, что говорят и планируют в счастливых семьях – в семьях, в которых главное – это любовь, доверие и взаимопонимание. И всё шло хорошо. И вот судьба всё перечеркнула, растоптала, развеяла, поменяла… «И почему это случилось со мной? В чём я провинилась?..» И слёзы выступали на её глазах после этих вопросов.



                                   *  *  *



              И ЛИШЬ О ТОЙ ДЕВУШКЕ, которая погибла вместе со Станиславом, когда они возвращались с моря в Горячий Ключ, с которым у неё были, вот уже два года, любовные отношения, никто не вспоминал. Татьяна, а ей было двадцать пять лет, работала реализатором в магазине на старом рынке. Они с матерью жили бедно и всегда нуждались в деньгах. И, как говорится, на её похороны и на поминки собирали всем миром. Мать часто болела. Работала уборщицей в городской больнице. У Татьяны был младший брат, который проживал в городе Уссурийске со своей семьёй, в котором проходил службу и встретил свою любовь. Отец Татьяны погиб в афганскую кампанию около города Кандагара. Их отряд попал в засаду, и талибы забросали отряд гранатами. Все 32 человека погибли.
Татьяна любила читать, любила море. И часто летом, когда не было работы, на электричке (так дешевле добраться до моря) ездила одна искупаться, позагорать, побыть наедине с морем. Она любила, уединившись, посидеть на берегу и помечтать о жизни, о своей судьбе, вспомнить об отце, порадоваться за младшего брата, у которого всё складывается в жизни хорошо, о том, как помочь маме. Ещё она мечтала окончить медицинское училище, но…
Так однажды, когда она сидела и мечтала, к ней подошёл Станислав. Они разговорились. Познакомились. И начался их роман, который продолжался два года и который так трагически закончился. Мать Татьяны стала чаще болеть и сыну пришлось переехать из Уссурийска в Горячий Ключ,- в город, в котором он родился. Никто её не осуждал. Время шло, и все о ней забыли. Только мать, часто по ночам вспоминая дочь и мужа, плакала перед иконой. Помолится, поплачет и ляжет спать.



                                *  *  *



        - ТАК ТЫ ЗАВТРА ПОЕДЕШЬ в бухту Инал на два месяца? – спросил Юра Эдгара. – На целых два месяца? Что ты там будешь делать? И кто, если возникнет необходимость, будет делать уколы матери? Кто?
- Да, я уезжаю на два месяца, уже и номер забронировал через Интернет, буду писать там книгу. Помнишь, Камилла в письме просила написать книгу о нас. Книга у меня уже в голове, осталось только написать её. Да и шестнадцать глав я уже написал, они не подлежат ни правкам, ни уточнениям. И там я её напишу, так как меня никто не будет беспокоить. А вы звоните, если что, на телефон Камиллы, который мне так любезно отдал отец Камиллы, Пётр, сказав при этом: «Возьми телефон, Эдгар, вы ведь были помолвлены». И я подумал: пусть телефон невесты будет у жениха. Номер ты знаешь. На этот телефон звонят только избранные, в любое время дня и ночи. А свой я буду выключать, как обычно, иначе не дадут работать – начать и закончить. Потом всем отвечу…
- Хорошо, но ты не пропадай, звони сразу, как устроишься, и сообщи координаты. Номер корпуса, номер комнаты и всё такое, чтобы мы могли тебя разыскать или связаться с тобой без проблем, если возникнет такая необходимость.
- Так и сделаю.
- Завтра, значит, в восемь утра уезжаешь? Будь осторожен. И чтобы не запутаться, пользуйся навигатором, он тебе укажет дорогу. Надеюсь, ты освоил его.
- Да, уже приходилось, - ответил Эдгар. – Да и дорогу я знаю хорошо, сколько раз мы с Камиллой ездили туда. Ты забыл?
- Тогда будь здоров! И напиши книгу – хорошую книгу о Камилле. Порадуй нас всех.
- Юра, ты можешь сказать матери, что Камилла, ну… Ты понимаешь? Она всё продолжает задавать мне вопросы: «Что-то Камилла долго находится за границей…»
- Постараюсь. Подберу момент и всё расскажу. Ей будет жалко. Три года, Эдгар! Нужно было давно рассказать обо всём.
- Камилла для меня не умерла...



                                  *  *  *



               В ВОСЕМЬ ЧАСОВ УТРА Эдгар завёл машину, которую ему подарила его любовь, включил навигатор, задал ему программу и поехал в сторону бухты Инал.
Он ехал со скоростью 60 км в час. Трасса ещё была свободной. Ехал и вспоминал, как часто они ездили с Камиллой по этой дороге на своё любимое место. Думал о книге: с чего её лучше начать, с каких событий...Размышляя о книге он доехал до шлагбаума. Из вагончика вышел охранник. Спросил у Эдгара документы. Поинтересовался, целью его приезда и сколько дней он собирается пробыть в пансионате.
-Два месяца. Я забронировал номер и буду проживать в пансионате два месяца.
- Ясно. Проезжайте, но поставьте машину пока на общую платную стоянку. Как оформите документы, будете ставить машину вон на ту стоянку. Она охраняется круглосуточно. И оставьте нам свой номер сотового на всякий пожарный, - улыбнулся охранник.
Он обошёл машину, ознакомившись с документами, сверил номера. Проверил технический паспорт машины и паспорт гражданина России и спросил:
- А это что? Восход солнца, а на той стороне рисунок заката солнца. Красивые рисунки. Как и в жизни. Восход жизни и закат жизни, - сделал сравнение охранник. – Логично.
Эдгар запомнил слова или выводы охранника и подумал: надо вставить их в роман. Хорошее сравнение. Может, и Камилла заказала рисунки с таким подтекстом - началом жизни и её концом. И уж точно они сделаны по её эскизам.
- Проезжайте!
Эдгар заехал на общую стоянку, припарковал машину, вытащил багаж и пошёл в направлении корпуса номер три.
- Тяжёлые сумки! – подумал он. – Да ещё две остались в машине. Всё ли я взял?  Весь материал для книги. Не забыл ли что из уже написанного?
Так дошёл он до корпуса № 3, подошёл к девушке и поздоровался.
- Здравствуйте! Рады приветствовать Вас у себя. Надеемся на то, что Вам у нас понравится и Вы станете нашим постоянным клиентом, - улыбаясь, пояснила Света, так было написано на табличке: «Вас обслуживает Светлана Петровна Нередко».
- Добрый день, Светлана!
- Ваши документы, пожалуйста. Вы к нам на сколько дней?
- На два месяца! – ответил Эдгар голубоглазой блондинке, похожей на куклу Барби.
- На два месяца?! – удивилась Света, листая гражданский паспорт Эдгара.
- Да! Я заказал номер в корпусе № 3 по Интернету. И оплатил двухмесячное проживание.
- Хм! У нас по два месяца не живут. Да и таких отпусков не бывает. - удивилась она, – Сейчас проверю по компьютеру. Дайте Ваш чек.
Она стала искать фамилию Эдгара в компьютере и всё, что связано с его заказом. 
- А, вот нашла. Эдгар Загорский, Горячий Ключ, проживание в корпусе № 3, сроком на два месяца, август-сентябрь. Так, вот номер чека. Всё правильно. Оплата произведена! Сейчас придёт рассыльный, отведёт Вас в Ваш номер и занесёт вещи. Это всё, что у Вас есть?
- Нет, ещё в машине две сумки, я их принесу, когда Вы мне выпишите пропуск на стоянку.
- Ах, да! Давайте Ваши документы на машину, и пока Вы устраиваетесь, я оформлю пропуск, - улыбаясь, пояснила Света.
Пришёл рассыльный, и Света сказала ему всё то, что она говорит в таких случаях, когда устраивает нового человека, приехавшего отдохнуть к ним в пансионат.
- Номер двадцать пятый, Серж, - крикнула она вдогонку рассыльному, когда они с Эдгаром входили в лифт.
Рассыльный донёс вещи до комнаты номер двадцать пять и спросил ключ у Эдгара. Эдгар сказал, что ключа у него нет. Серж выругался и пошёл за ключом. Через пять минут он пришёл и открыл дверь. Они зашли. Эдгар остановился, осмотрелся, номер ему понравился.
- Куда поставить вещи? – спросил Серж.
- Поставьте к стене. Так хорошо. Вот возьмите, - Эдгар дал чаевые рассыльному. - Спасибо!
- И Вам тоже. Думаю, Вам у нас понравится.
Эдгар распаковал сумки, развесил в шкафу одежду, достал рукописи, положил их на стол и лёг на постель. Ещё раз осмотрел взглядом номер и заснул.
Он проспал два часа. Затем встал и спустился в фойе.
- Вот, Эдгар Николаевич, Ваши документы на машину, паспорт и пропуск, который Вы покажете охраннику, чтобы он пропускал беспрепятственно Вашу машину, - уточнила Света.
- Спасибо!
- Так Вы на целых два месяца приехали? Горячий Ключ ведь рядом находится.
- Я буду писать книгу. Думаю, у вас мне никто не будет мешать работать.
- Вы один, без жены? Без спутницы? Понимаете, о чём я?
- Понимаю. Я - один, без жены и без спутницы.
- Надеюсь за два месяца Вы найдёте себе спутницу. У нас отдыхает немало одиноких привлекательных особ. Теперь я понимаю. Вы, значит, писатель? А книги у Вас есть с собой, уже написанные?
- Светлана, я написал и издал пятнадцать сборников стихов и прозы. И если Вы интересуетесь поэзией, вот Вам сайты, где Вы можете прочитать мои произведения.
- Я не люблю читать стихи в Интернете, я люблю читать книги. Книги – это другое. Книгу можно почитать в любое время и в любом месте. И книга – она и есть книга.
- Хорошо, я Вам дам почитать свои сборники стихов. Обещаю.
- Моя подруга пишет стихи. Её стихи печатали в одной из краснодарских газет. У неё есть страничка на каком-то сайте.
- А Вы? Вы любите стихи? Или Вы читаете только романы? – поинтересовался Эдгар.
- Я больше читаю романы. Люблю читать о судьбах людей.
- Я и приехал к вам, чтобы написать роман.
- Да? Как здорово! Дадите почитать?
- Вначале его нужно написать, потом издать книгу и лишь после этого его можно будет прочитать, Светлана.
- Не волнуйтесь. Я хорошо понимаю литературу, люблю книги и могу прочитать Ваш роман в рукописи, если Вы позволите. То есть, написали первую часть – дали почитать мне, и я скажу, нравится она мне или нет. Я буду Вашей первой читательницей. Вот.
- Хорошо, Света. Не станем загадывать пока, а там посмотрим, может быть, это - неплохая идея.
- Вот и договорились, - улыбнулась Света.
- Только, Света, - обратился к будущей первой читательнице Эдгар, - Вы не говорите никому обо мне. Понимаете? Что, мол, приехал поэт писать свой роман. Договорились?
- Нема, как рыба. Ни слова никому…
- Правильно. Одобряю.
Эдгар пошёл за вещами. Отдал охраннику пропуск. Тот записал его в «Книгу движения». Показал на стоянке место парковки для машины и ушёл. Эдгар припарковал машину на указанное место и вернулся в номер. В номер двадцать пять.



                                    *  *  *



           РАСПАКОВАВ СУМКИ, а в сумках были, в основном, рукописи, книги, сборники стихов, заметки, написанные ещё в прошлом году, главы к книге, потому что после смерти Камиллы Эдгар не подходил к столу целый год. Лишь в прошлом году он начал писать первые главы, о самых важных событиях в их жизни.
Эдгар пододвинул стол к окну, положил рукописи на стол, распаковал упаковку  бумаги «Снегурочка» и, вытащив из пачки листов двадцать - тридцать, положил их на середину стола.
Пододвинул тумбочку к столу и положил на неё ноутбук. Достал из сумки шариковые авторучки синего, красного, зелёного цветов и разложил их рядом с бумагой. Поставил на край стола рамку с фотографией, на которой они были сняты вдвоём с Камиллой на её дне рождения, и сказал: «Вот, солнце моё, всё готово. Вся наша недолгая жизнь - в моём сердце, все твои слова и картины - в моей памяти, а твой чистый, яркий, сочетающийся с божественной любовью ко мне образ – в моей душе. Всё готово. Осталось главное - написать книгу. И ты в этом поможешь мне, любовь моя. Ты просила в письме, помнишь? «Эдгар, напиши книгу о нас…» Он посидел ещё минут двадцать. Осмотрел взглядом комнату, поправил бумагу на столе, проверил, как пишут ручки, взглянул на часы, подаренные ему Камиллой, стрелки которых показывали шесть часов вечера и произнёс:
- Да, пора сходить на ужин. Потом прогуляться по пляжу и сходить на место, где мы любили бывать, - в беседку, - подумал он.



                                  *  *  *



             ЗАКРЫВ НОМЕР, ОН спустился в столовую. Его встретила женщина в белом платье и проводила за стол, за которым он должен будет сидеть три раза в день: завтракать в девять часов утра, обедать в два часа дня и ужинать в шесть часов вечера.
- И пожалуйста, не опаздывайте, у нас две смены. Вот Ваш стол. Вчера отдыхающие уехали, и стол пока свободный. Так что, Вы пока один. Если что-то Вам не понравится, обращайтесь ко мне. Меня зовут Екатерина Самойловна.
- Очень приятно. Белое платье идёт Вам, - улыбнувшись, сказал Эдгар.
- Спасибо! Вот Вам и ужин подают. Надеюсь, наша кухня Вам понравится, - заверила Эдгара заведующая залом и ушла.



                                     *  *  *



              ПОСЛЕ УЖИНА ОН ПОДНЯЛСЯ в номер. Надел шорты белого цвета, синюю майку, кепочку, сланцы, взял полотенце, телефон и пошёл на пляж. Искупался, оделся и направился вдоль пляжа к тому месту, где любила делать фотоснимки его невеста. Когда он проходил мимо шумной компании, его окликнули: «Эдгар Николаевич, присоединяйтесь к нам!» Он оглянулся и не сразу узнал Светлану.
- Света! Это Вы?
- Да! Вы не узнали меня без формы? – вставая, спросила она.
- Поверьте, нет. Вы в этом купальнике такая красивая, если то, что на Вас, можно назвать купальником.
- Спасибо! Купальник мне прислала сестра Инна из Италии. Она вышла замуж за итальянца, который отдыхал у нас пять лет назад и часто ездил в Сочи на выставки картин. Теперь живёт в Риме. У них двое детей. Муж – управляющий... Вернее у него строительная фирма или что-то там… Ну, Вы понимаете. В прошлом году я ездила к ним в гости. Они живут рядом с площадью, где с балкона одного из зданий читает молитвы или обращения к людям сам Папа Римский. Я слушала его. Хотя ничего и не поняла, но сестра перевела мне его речь, за ужином.
- Замечательно, Светлана!
- Если решите поехать в Рим, я могу дать Вам её адрес. Творческим людям обязательно нужно съездить хоть один раз в Рим и всё посмотреть своими глазами. Даже Гёте писал, что поездка в Рим его изменила. Вот. Видите, и мы, простые читатели, тоже кое-что знаем. Если честно, всё, что касается искусства, я узнала из экскурсий. Нам всё показывали – и музей…
- Света! Может, ты вернёшься?
- Уже иду. Мой ухажёр. Очень ревнивый. Инна тоже мне показала много достопримечательностей Рима. 
- Я понимаю его. Спасибо за предложение по поводу Рима и адреса сестры.
- Обращайтесь, Эдгар Николаевич, - тихо предложила поэту Света. – Ну, Вы начали писать книгу? Не забывайте, я – первый читатель. 
- Не забуду, Светлана. Как придёт…
- А, вдохновение? Понимаю, - перебила Света. – Надеюсь, скоро.
Света вернулась в свою компанию, которая, как подумал Эдгар, отмечает чей-то день рождения.
Эдгар дошёл до места. Сел на песок, накрыл плечи полотенцем, чтобы они не «сгорели», и стал смотреть на проплывающую вдалеке «Ракету».
Он сидел и вспоминал те дни – дни, которые они проводили здесь с Камиллой. Вспоминал всё до мелочей. Ему казалось, что вот-вот она подбежит  и обнимет его. Сядет рядом и начнёт говорить о картинах, об эскизах, о предстоящих выставках. Покажет ему снимки, которые она сделала… И так они просидят на этом месте до вечера, а потом пойдут в беседку смотреть на закат.
Эдгар сидел и всё вспоминал – всё, связанное с Камиллой. Он вспомнил, как она  потеряла золотую серёжку. Как они искали её, но не нашли. Серёжки ей подарила в ресторане мама на семнадцатый год её дня рождения. Хотя у Камиллы и были натянутые отношения с матерью, она бережно относилась к подарку. И сильно расстроилась, потеряв серёжку. Но вторую хранила. И не стала заказывать такую же в ювелирной мастерской. «Всё равно мама догадается. Да и бриллиант там особый», - говорила она. Так и хранила её одну в бархатной синей коробочке. Но заказал их отец Камиллы одному мастеру. Спецзаказ. Эдгар замечал иногда, как Камилла подойдя к комоду, откроет его, достанет коробочку, вытащит серёжку, поцелует её и положит назад. Эдгар делал вид, что не видит этого. Но никак не мог понять – если Камилла, достав серёжку, целовала её, то это скорее говорит о любви к матери, в крайнем случае, об уважении к ней. Тогда, как могло случиться так, что они поссорились или поругались, или,.. или,… или…
- Не могу понять, разгадать, - думал вслух Эдгар. – Но Камилла сильно огорчилась потеряв серёжку.



                                      *  *  *



           ЭДГАР СИДЕЛ ЗА СТОЛОМ уже два часа, но никак не мог начать писать. Перед ним лежал чистый лист бумаги, на котором было написано сверху: «Камилла. Часть первая». Дальше этого дело не шло. Было одиннадцать часов ночи. Зазвонил телефон «для избранных»,так называл он телефон, оставленный ему отцом Камиллы. «Кто это может быть?» Он ответил:
- Да! Татьяна? Кто тебе дал этот номер?
- Эдгар, вот бросил бы ты свою дурацкую привычку отключать телефон. Прямо болезнь какая-то! – возмущалась Татьяна Плешакова. – Пришлось звонить твоему брату и доказывать, что разговор серьёзный. Ты ничего не говорил о втором телефоне. Юра всё рассказал. И номер такой простой: 89185556667.
- Что тебе, Татьяна?
- Слушай. Позвонила начальник отдела культуры города и сказала, что ей звонили из прокуратуры, просили принести пять номеров нашего альманаха, твои сборники стихов, мои и стихи других наших авторов.
- Зачем?
- Они отправят их на экспертизу в краевую прокуратуру для анализа…
- Какого анализа? Это что, свинина что ли? Лет пять назад они уже делали экспертизу…
- Не перебивай. Дослушай. Последние три номера кому-то из чиновников не понравились, я так думаю, и они, видимо, попросили их проверить, твои критические статьи, на предмет: может ли городское литературное объединение писать о коррупции, о президенте, о делах в больнице, поликлинике, о нарушениях в Доме престарелых в Черноморке. Помнишь, ты писал критический материал, когда к тебе пришли бабушки из Дома престарелых и всё рассказали?
- Помню. Но кто в краевой прокуратуре может оценить текст? Или публикацию?.. А тем более качество, образы, темы стихов. У нас что, в Горячем Ключе,- тридцать седьмой год? – раздражённо ответил Эдгар. – Ты напугана этим, Татьяна?
- Но раньше такого ведь не происходило. Ну, хотели тебя снять с председателя. Нас, всех авторов, вызывали в Центральную библиотеку, не предупредив даже тебя. Но мы не стали голосовать за кандидатуру, предложенную отделом культуры, а сказали: Загорский нас устраивает. Они сильно возмутились тогда. Прошло пять лет - и вот снова.
- Татьяна, пусть читают. Время запретов прошло. Сейчас свободу слова и свободу творчества не остановить. Обратной дороги нет!
- Но тебя опять вызовут в прокуратуру на «собеседование». Три раза уже предупреждали. Но на этот раз они, кажется, взялись серьёзно.
- Не бери в голову. Если не поэты, то кто скажет правду?
- Мне кажется, что они недовольны ещё тем, что мы в Интернете открыли свой блог. И «закачиваем» на мою страничку все альманахи. А люди из других городов и регионов читают наши статьи и делают выводы. В городе, в Интернете, можно прочитать только городскую газету «Горячий Ключ» и нас. Наш альманах, наши стихи. И представь, газета пишет: «В больнице хорошо кормят, больные не нуждаются в лекарствах…» А мы пишем: «В больнице плохо кормят, и все лекарства покупают родственники больных…» Как тебе это?
- Да, в этом есть то, что нервирует чиновников. Тут ты права. Всё равно отвечать мне как редактору. Так что, валите всё на меня, мол, Загорский требует писать правду. Какие мы к чёрту поэты, если…
- Вот об этом я тебе и хотела сказать. Как устроился? Как продвигается книга?
- Устроился хорошо. Номер мне нравится. Сегодня обошёл все места, где мы бывали с Камиллой. Знаешь, Татьяна, такое чувство, что она ходит рядом, или сейчас выбежит из-за скалы, или крикнет: «Эдгар, стол накрыт…»
- Понимаю.
- Вот сижу, смотрю на чистый лист и думаю: с чего начать? Никому этот номер телефона не давай. Утром я включу свой, если работа не пойдёт.Про экспертизу - забудь. Позвонишь тогда, когда тебе на руки выдадут заключение.
- Хорошо. Работай. Пора написать книгу. Третий год пошёл, Эдгар. Я понимаю, первый год для тебя был трудным. Второй год ты посвятил книге: наброски, диалоги, подготовка… Но теперь напиши и без книги не возвращайся.
- Слушаюсь! Она внутри меня. Стоит только начать.
- Вдохновение! Как порой трудно его дождаться! Отключаюсь.
- Привет мужу!
Эдгар сидел и думал о разговоре с Татьяной: «Всё им неймётся. Вернусь – тогда и разберёмся. Сейчас главное – книга!»   
Он встал. Прошёлся по комнате. Принял душ. Посидел ещё немного за столом и лёг в постель.



                                     *  *  *



             УТРОМ СПУСТИЛСЯ в столовую. Позавтракал. Поднялся в номер. Просидев три часа за столом, он так и не начал писать. На листе были всё те же слова, написанные им вчера: «Камилла. Первая часть».
Эдгар ответил на несколько звонков. Сказал Юре, что устроился хорошо. Поинтересовался самочувствием матери Лидии Александровны. Юра сказал брату, что ему пришло ещё три письма от поклонников его творчества. И два письма от литературных объединений Ейска и Майкопа. «Все письма положите на мой письменный стол», - сказал Эдгар.
Днём он пошёл на пляж. Присмотрел себе место недалеко от пляжа, чтобы быть подальше от людей, где никто бы не мог нарушить ход его мыслей. Поплавал. Позагорал. Побродил вдоль берега, поднимая и разглядывая выброшенные прибоем на песок ракушки, водоросли.
После ужина поднялся в беседку. Посидел в ней, проводил закат и вернулся в номер. Переоделся и сел за стол. Сидел и смотрел на лист, на котором были всё те же слова: «Камилла. Первая часть».



                                   *  *  *



           ТАК ПРОШЛА НЕДЕЛЯ. Он всё так же ходил по пляжу, купался, загорал. Иногда, проходя мимо Светы, если она в этот день дежурила и оформляла новых, прибывших на отдых людей, или провожала тех, у кого закончился отпуск. На её вопрос: «Как книга, Эдгар Николаевич?» - здоровался с ней и пожимал плечами. «Ясно», - говорила Света.
Эдгар сам не понимал, что происходит. Ведь он с таким воодушевлением, желанием рвался сюда, чтобы написать книгу. Он стал уже думать:"Может, зря я приехал сюда. Лучше было бы писать книгу дома. А тут всё так напоминает о ней". О его любви, о его невесте, о его яркой звезде. Он каждый день покупал цветы и на закате дня разбрасывал их по склону, который принял прах его любимой, из которого, наверное, произрастали эти красивые цветы.
- Да, этих цветов вишнёвого цвета, любимого цвета Камиллы, на этом склоне раньше я не видел, - размышлял Эдгар у края склона. – Да и если бы они тут росли, то Камилла, уж точно, обратила бы на них внимание. Мистика – да и только, - удивился он.



                                  *  *  *



           ОТДЫХАЮЩИЕ ГОВОРИЛИ об Эдгаре разное. Кто – что. Одни – что он странный, другие – что он приехал один и никак не может найти себе подругу, хоть их здесь – одиноких, как он, и разных возрастов – достаточно. Третьи – что он, видимо, «сбежал» из дома, где ему до смерти надоела жена…
Так говорили о нём люди, и немало добавляли…



                                 *  *  *



          ТАК В ОДИН ИХ ЖАРКИХ дней он пошёл на своё место, на котором его уже привыкли видеть люди. Лёг в тень под зонтиком прямо на песок. Открыл книгу и стал читать Байрона, вернее о Байроне, ибо в книге были письма Байрона, воспоминания и отклики. Называлась она так: «Джордж Гордон Байрон. На перепутьях бытия…»
Эдгар читал письмо Байрона к леди Мельбурн, как вдруг услышал голос:
- Здравствуйте! Не возражаете, если я присяду рядом с Вами?
Эдгар снял очки, посмотрел на женщину и кивнул головой.
- Спасибо! Что читаете? Байрона? Вижу. Я тоже люблю произведения Байрона.
- Да, Байрона. Если точнее, письма Байрона и письма Байрону. Перевод с английского. Художественная публицистика. Знаете, читая письма поэтов, композиторов, писателей, всё представляется иначе, нежели когда о них пишут критики или снимают фильмы-версии режиссёры, называя свои выдумки автобиографическими шедеврами. Возьмите фильм «Амадей» Милоша Формана о Моцарте. И прочитайте книгу канадских исследователей его творчества. Сравните. И вы увидите, что от Моцарта там… Сам фильм - режиссёрская версия.
- Да, я тоже это заметила. В письмах всё по-настоящему. Читала письма Шопена, Некрасова, Вольтера. Мне нравится Байрон. Его «Корсар», «Лара», «Дон Жуан».
- Вы поэт? Пишите? Или критик?.. – поинтересовался Эдгар.
- Или…
- Значит, критик? А сами не пишите или не писали раньше? Знаете, как говорят творческие люди? Критики  - это несостоявшиеся поэты, писатели…
- Знаю, - улыбнулась  женщина. На вид ей было лет сорок, она была в белом купальнике, на голове у неё была белая шляпа. – Я не критик. Пишу стихи. Издала шесть сборников стихов. У меня есть страничка на сайте «Стихи.ру». Зовут меня Олеся Орлова.
- Да! Я читал Ваши стихи.Даже рецензии писал...
- Серьёзно? Я на сайте уже десять лет и многих авторов знаю. Конечно, по сайту, не лично.
- А я семь лет, и тоже хорошо знаком с авторами, и тоже заочно. Мне нравятся стихи Саламатина, Надежды Бурцевой, Светланы Репетиной, Сергея Двойнина...
- Да! Мне тоже стихи этих авторов нравятся. А вот Светлана…
- Да, жалко. Светлана только начала писать глубокие по смыслу стихи, сильные, в каждой строке такая мощь и…
- А как Ваша фамилия?
- Эдгар Загорский-2!
- О! Помню Ваши необычные стихи. «Лунатизм», «Словно Пантера», «Сон, или Призрак», «Моё чёрное Я» и другие.
- Я польщён, Олеся.
- И помню, как обрушились на Вас авторы за то, что Вы на ленте рецензий разместили стихотворение «Под утро» о поэтах и падших женщинах. Я все рецензии прочитала и следила за вашей перепалкой. Честно говоря, я сама опешила! Как можно такое стихотворение выставить, да ещё на ленте рецензий. И ждала: вот сейчас, вот сейчас стих снимут с ленты рецензий и опустят «занавес»: «Стихотворение не отображается». Но его не убрали.
- Да. Вы, я вижу, серьёзно, конечно, как критик, в первую очередь, в курсе всего, что происходит на сайте.
- Не скрою, очень приятно и, главное, неожиданно вот так встретиться двум авторам. Я не критик.
- Ну, я думаю, не так уж неожиданно. Я знаю, что обо мне говорят люди. И Вы узнали мою фамилию, и… вот момент настал, - улыбнулся Эдгар, как бы разоблачая Олесю.
- Вы правы! От поэтов ничего не скроешь. Они чувствуют людей сердцем и обман тоже.
- Так Вы, Олеся, если мне не изменяет память, из Владивостока. Вы первыми читаете стихи на сайте, когда мы ложимся уже спать.
- Да. Живу на Второй речке. Муж, две дочери и один внук.
- Значит, одна дочь в разводе?
- Точно. Не сошлись характерами…
- Да, так это сейчас называют. А я служил на Второй речке. В школе связи. Потом на «точке», на самой высокой сопке, около города. Там пленные японцы проложили тоннели внутри сопки.
-Да. Это около старого кладбища. И вот ведь мир и вправду тесен. Школа, где вас обучали, находится рядом с нашим домом.
- Я прослужил на Тихоокеанском флоте два года. В морской авиации. У вас чудесная осень. Красивая. Особенно октябрь, когда деревья в тайге начинает разукрашивать осень. Вы правильно и красиво написали про осень. Вашу осень.
- Где бы ещё встретились два автора сайта «Стихи.ру», вот так, не в Интернете, а вживую. Пишите что-нибудь?
- Да, новые стихи. Пытаюсь доработать, а затем выпустить книгу.
- Нам нигде нет отдыха. Поэзия нас найдёт, где бы мы ни были.
- Олеся!
- Мама!
- Мой муж и дочь, старшая. Муж не ревнивый. Он хороший человек и любит меня. Я в позапрошлом году ездила сюда одна на двадцать дней. Отпустил. Доверяет.
- Значит, не даёте повода.Вы красивая, привлекательная.
- Спасибо! Вы, я заметила, на этом месте загораете каждый день после обеда. Так я Вам на днях, если Вас не затруднит, принесу макет нового сборника. Почитаете мои стихи. Мне интересно Ваше мнение. Мы улетаем пятнадцатого сентября.
- Хорошо.
- И принесите свои книги, если Вы взяли их с собой. На Вашей страничке, в разделе «резюме», написано, что Вы автор четырнадцати сборников стихов.
- Я привёз с собой книги. Я Вам их подарю.
- Олеся!
- Иду, иду. Муж знает, что мы говорим о поэзии. Иду!
Олеся встала, попрощалась с Эдгаром и пошла в сторону мужа и дочери, которые  ждали её на берегу у моря, чтобы поплавать на надувных матрацах.



                                   *  *  *



          ЧЕРЕЗ ДЕНЬ ОЛЕСЯ СНОВА пришла. Они сидели и говорили о поэзии, о жизни, о том, как трудно издать книгу. О Шекспире, Пушкине, Лермонтове, как вдруг Олеся задала Эдгару вопрос:
- Эдгар, Вы приехали сюда на два месяца, чтобы написать какую-то книгу?
- Так говорят? – удивился он.
- Да, земля слухами полнится.
 Он подумал про себя: может Света или горничная рассказала об этом подруге, та – другу, а он…
- Ничего не скроешь, - ответил Эдгар.
И он всё рассказал Олесе: о Камилле, о выставках, о том, что его любовь была художницей и Олеся может посмотреть её работы в Интернете. О том, что немало картин Камилла написала с его стихов. Он рассказывал Олесе целых два часа, словно пересказывал уже написанную книгу. Он даже удивился, как складно и последовательно у него получалось это. Рассказал и о последних неделях, днях его возлюбленной. О Цюрихе, эвтаназии. И о том, что прах её разбросан по склону, и показал это место.
- Что сказать, Эдгар, - вздохнула Олеся. – Можно, мы перейдём на «ты»?
- Согласен.
- Напиши, Эдгар, книгу. Ты сейчас её пересказал всю, не заметив этого. Вот так и напиши. И мне хочется прочитать её. Вышлешь один экземпляр. Я оставлю адрес. А вот макет моего нового сборника. Прочти. Мне будет интересно твоё мнение.



                                   *  *  *



         ЭДГАР ПОШЁЛ В СВОЙ НОМЕР. Переоделся. Спустился в столовую. Поужинал и вернулся в номер. Подошёл к столу. Сел за стол и стал смотреть на чистый лист бумаги. Дальше слов «Камилла. Первая часть» книга не продвигалась. Вдохновение не приходило. Он вспомнил слова Олеси, сказанные ему на пляже: «Эдгар, ты только что пересказал мне всю книгу. Теперь напиши её…» - «Легко сказать, да трудно сделать», - подумал он. Так и просидел он до восьми часов вечера, не написав ни строки. Встал. Походил по комнате. Принял душ. Почувствовал усталость. «Сегодня я много плавал, вот и устал», - произнёс вслух Эдгар.
Когда он лёг в постель, было десять часов вечера. Он лежал с закрытыми глазами и думал о жизни, о своей будущей жизни. Гадал, что судьба уготовила ему в будущей жизни после того, как она отняла у него Камиллу. Думал о поэзии, о литературном объединении, о разговоре с Татьяной, о книге, которую он не может начать писать вот уже десять дней. Надо завтра сходить…
- Эдгар, мой любимый! Я прочитала твою книгу, которую ты написал, - подходя ближе и присаживаясь на край кровати, сказала Камилла.
- Камилла! Это ты, любимая?..
- Да, Эдгар, это я, - и она поцеловала его в губы. – Как мне понравилась книга, которую ты написал о нас, о нашей любви, о нашей жизни, такой короткой, но такой яркой и насыщенной. В которой было много света, любви и творчества. Я горжусь тобой, мой любимый. Помнишь, ты сказал однажды у меня в мастерской, что хотел бы написать книгу? Я тогда спросила: «А ты готов к этому?» И ты ответил: «Да». И вот ты написал её. Книгу о нас. Книгу, о которой я тебя просила по телефону из Цюриха, я так хотела тогда этого, лёжа в палате в окружении приборов, экранов, капельниц, трубок, то теряя сознание, то приходя в себя. И вот ты написал её, - сказала, вставая с постели, Камилла. – Теперь я буду жить в этой книге. Мы оба. Книга будет нашим домом…
- Камилла! Не уходи! – кричал Эдгар. – Останься, свет мой!
Эдгар проснулся. Встал. Включил настольную лампу. Осмотрел комнату, открыл дверь, вышел в коридор. Увидев, что в коридоре никого нет, он вернулся в номер. Зашёл в ванную комнату, умылся. Посмотрел на себя в зеркало и понял, что это был сон. Всего лишь сон. Он ещё раз умылся, чтобы окончательно прийти в себя. Взял полотенце, вытер голову и лицо и сел на кровать.Было три часа ночи.
- Камилла! Камилла! Как же ты могла прочитать книгу? Я никак не могу её начать. Всё готово, но…
И ему снова вспомнились слова Олеси: «Эдгар, теперь напиши её…» Вдруг Эдгар почувствовал непреодолимую страсть, такую сильную тягу к словам – к словам, которых он ждал более десяти дней, и которые так мучили его и не давали ему покоя ни днём, ни ночью целых десять дней.
В нём росла и росла сила – сила вдохновения, сила и уверенность в себе, как в творческом человеке. Сколько раз он испытывал это уникальное и сильное чувство. Чувство вдохновения, словно в тебя вселяется какое-то существо или чей-то дух и говорит: «Начинай! Бери ручку  – и начинай!»
Он не помнил, как сел к столу, как поцеловал кисть правой руки, благословляя её; не помнил он и тех слов, с которых начал писать первую часть романа. Слова приходили сами. Вернее шёл неконтролируемый поток слов через его сердце, душу, мозг. Он не замечал, что написанные листы он не нумеровал, а просто сбрасывал на пол. Листы разлетались, одни падали к его ногам, другие долетали до пола и, проскользнув по нему, залетали под кровать.
Он не помнил, как открывал справочники, судорожно выбирая даты, значения слов. Он не ощущал себя, словно чья-то воля, демоническая воля творила в нём. Он успевал только записывать, ничего не меняя, не переставляя, не подвергая сомнению. Пять стержней уже валялись на полу. Пустых, исписанных, сделавших своё дело. Он не помнил, как они заканчивались  и как он менял их. Слова… Слова превращались в предложения, предложения – в абзацы, в главы…
Он забывал ходить в столовую, бриться, принимать душ. Он даже не помнил, как выключил сначала один телефон, затем другой – тот, который он никогда не выключал, потому что они ему мешали; они мешали своими мелодиями продвижению книги, акту творчества, развитию темы, осмыслению жизненных явлений; мешали создавать образы, выписывать характеры, ощущать себя в центре жанра; мешали почувствовать «биение сердца» книги, её жизнь; мешали вспоминать всё то, что происходило за три года с ним и с Камиллой; они мешали создавать ему художественное произведение.
На третий день он почувствовал,как устали глаза, болит позвоночник и не слушается, то есть не успевает за мыслями, рука. Он остановился. Пошёл в душ. Умылся. Выпил два стакана воды из-под крана. Увидев на столе булочку, которую он принёс ещё два дня назад из столовой, съел её. Тяжело вздохнул. На улице была ночь. Четыре часа. Перегоревшую лампочку в настольной лампе он заменил лампочкой, вывернутой им в коридоре (удивительно, но никто этого не заметил), и прилёг на постель, не почувствовав даже, что и на ней лежали исписанные листы.
Проспав три часа, он снова принял душ и, не вытираясь, сел за стол. Прочитав последнюю страницу, которую он написал перед тем, как сгорела лампочка в настольной лампе, он продолжил: «Выставка имела успех. Камилла продала несколько картин и получила три заказа…»
Он писал и писал, не останавливаясь, не исправляя орфографических ошибок, не обращая внимания на знаки препинания. Он выписывал из себя жизнь, судьбу, любовь, самые счастливые годы своей жизни и судьбы Камиллы. Он не брился, оброс, словно хотел отпустить бороду. Исхудал. Ослаб, потому что не ел ничего и не хотел тратить время на то, чтобы сходить в столовую и попросить хотя бы хлеба. Он всё время писал. А когда уставал позвоночник, сливались строчки, не слушалась рука, он ложился спать. Проспав три-четыре часа, он садился за стол и продолжал писать. «И больше света, Эдгар. Камилла была ангелом», - слышались ему слова Татьяны Плешаковой. «Мы все её любили, напиши правду, Эдгар», - напутствовала Дильнара Эдгара. 
Кто-то постучал в дверь. Он разозлился. Встал и открыл дверь. Перед ним стоял мальчик и ел бутерброд. В другой руке у него был второй бутерброд.
- Тебе чего, мальчик? – спросил Эдгар.
- Антон пойдёт сегодня на пляж?
- Какой Антон? Тут нет Антона. Ты ошибся.
- Извините, у них сто двадцать пятый номер.
Эдгар, увидев бутерброд, почувствовал голод.
- Как тебя зовут?
- Саша.
- Саша, продай мне бутерброд. Мне некогда ходить в столовую, я сильно занят.
- Вы что, бороду отпускаете? Или болеете? Вы такой бледный.
- Саша, где ты купил бутерброды? На улице? В магазине?.. Вот, купи мне четыре таких же, а сто рублей оставишь себе. Хорошо? Когда принесёшь их, открой тихо дверь положи на стол, и уходи. Я буду писать дальше.
- А Вы кто? Писатель?
- Да. Иди уже. Подожди… Ладно, беги, вода есть в кране.
«Эдгар, Эдгар, люби, люби меня. Обними покрепче и никогда, никогда не выпускай меня из рук. Любимый! Смерти нет! Есть только вечность! Я люблю тебя, Эдгар...» - продолжал писать он.
«Камилла, почему ты никогда не показываешь мне эту картину? Скрываешь от меня!» - «Придёт время, и ты её увидишь, а пока…»
- Вот Ваши бутерброды, дядя. Стольник я забираю себе.
- Господи, пацан, как ты меня напугал! Положи бутерброды на стол, а один дай мне.
Эдгар развернул бутерброд и стал быстро его есть.
- Вы похожи на Робинзона Крузо, который долго не ел. Да и такой же обросший. Ого, сколько исписанных листов? А сколько стержней Вы исписали! Смотрите, повсюду валяются! Никогда не видел столько…
- Как тебя там? Саша? Мне надо закончить книгу. Спасибо тебе за бутерброды. Мне нужно работать, понял?
Удивлённый увиденным Саша ушёл. Эдгар доел бутерброд, запил его водой из-под крана и продолжил работу.
Через десять дней он закончил первую часть. «Конец первой части» - так было написано на странице без номера. Он встал. Прошёлся по комнате, стараясь не наступить на листы. Посмотрел на часы, они показывали десять часов утра. Посмотрел на дату, и его словно током ударило. «Десять дней?! Я писал целых десять дней? Точнее, суток!»
Позвоночник ныл. Глаза слезились. Рука не слушалась. «Нужен отдых. Хороший отдых», - потягиваясь, решил он. Умывшись, Эдгар посмотрел на себя в зеркало: «Робинзон Крузо. Это так, Саша!»
Он хотел сходить в столовую, но, подумав, что время завтрака прошло, лёг в постель и заснул.



                                 *  *  *



              - ТЫ БЫ СЪЕЗДИЛ, ЮРА. Что там  с ним? Он не отвечает на звонки; не берёт второй телефон.
- Мам, он взрослый человек! Наверное, книгу пишет. Вот и выключил телефоны. Они же слегка того, эти поэты.
- Нет, Юра, завтра поезжай! Десять дней! Прошло уже десять дней после его последнего звонка.
- Да? – удивился Юра. - Так быстро? Завтра с утра сгоняю, если сегодня не объявится. У меня столько работы! Вот, писатель ещё…
- Вот и поезжай. Камиллу как жалко! Что ж вы с Эдгаром так поздно мне сказали. Купи цветов и разбросай их по склону от нас с папой. Она с Эдгаром не раз приезжала на могилу вашего отца. Помогала убирать...
- Он вообще не хотел говорить. Меня попросил. Вот я тебе и сказал. Завтра съезжу в пансионат и выясню, что там с ним такое. Где он? На Земле или в облаках?



                                      *  *  *


           ЭДГАРА РАЗБУДИЛ СТУК В ДВЕРЬ. Он вздрогнул, посмотрел на часы – пять часов. «Как не хочется вставать!» - подумал он.
Подошёл к двери и открыл её.
- Здравствуйте, Эдгар Николаевич! Я администратор Ирина Александровна. Можно нам войти?
- Конечно. Прошу, - сказал он, уступая дорогу администратору и входящей в его номер Светлане, пришедшей вместе с ней.
- Вот видишь, Светлана, отдыхающий на месте, в номере. А ты говоришь, что он к друзьям уехал.
- Я думала…
- Эдгар Николаевич, Вы нарушаете режим проживания и распорядок дня. Надеюсь, Вы читали «О порядке  проживания в пансионате «Дубрава»? Вас знакомили с ним?
- Да, - ответил Эдгар.
- Почему же нарушаете? В чём причина?
- Эдгар Николаевич, так Вы книгу уже написали? – глядя на него, спросила Света.
- Нет ещё, Света. Но если мне не будут мешать ещё десять-двадцать дней,я значительно продвинусь в этом направлении…
- И так видно, - перебила его Ирина Александровна, - судя по такому количеству разбросанных листов и исписанных, я ещё никогда не видела столько исписанных стержней, судя по ним, можно заключить, что книга у Вас – вовсю -продвигается.
- И я этому рад! Очень рад! То, что Вы видите, - это первая часть.
- Первая часть? – удивилась администратор. – Сколько же будет частей, если это, - показывая рукой на разбросанные листы, спросила она, - только первая часть?
- Полагаю, три.
- Три? Значит, столько же бумаги испишите?
- Нет, вторая часть, полагаю, будет больше остальных. А третья меньше всех. Она уже написана и ждёт первую и вторую части.
- Впечатляет! Значит, решим так. Женщин Вы в номер не приводите, не пьянствуете, не курите – это хорошо. Главное, Вы не нарушаете порядок. А вот питаться Вам надо. Не хватало ещё, чтобы у нас в пансионате отдыхающий умер от голода.
Света засмеялась. И всё смотрела на листы и исписанные стержни.
- Это, конечно, не в наших правилах, но в наших возможностях, сделаем так: горничная будет приносить Вам в номер только обед. К завтраку и ужину Вы спускайтесь сами, если появится в Вашей работе перерыв.
- Отлично, Ирина Александровна! Благодарю Вас!
- Вы, Эдгар Николаевич, думаете, что здесь работают бездушные люди? Все знают, что Вы пишите книгу о своей любимой девушке, прах которой развеян по склону, где находится беседка.
- Да? Все уже знают? – удивился Эдгар.
- Мы знаем Вашу историю. Директор мне про неё рассказывал два года назад. Я ещё подумала тогда: вот это любовь! Как романтично! И место как выбрано, так по-современному. Но не думала, что познакомлюсь с Вами. И не предполагала, что Вы приедете писать свою книгу именно к нам. И к ней – своей возлюбленной, чей прах развеян по склону, который всегда усыпан разными цветами и с которого мы тоже любим наблюдать закат. И с тех пор, как это произошло, здесь у нас, поверьте, все отдыхающие, приезжающие к нам, узнают от других, что по склону развеян прах художницы и что раскрашивает облака на закате каждого дня не заходящее солнце, а она – Камилла. Так и передают из уст в уста Вашу историю любви и, конечно же, добавляют, что она была помолвлена с поэтом.
- Как романтично, как красиво Вы рассказали всё, Ирина Александровна! - восторженно сказала Света.
Эдгара до слёз тронул рассказ Ирины Александровны. Они это заметили.
- Так и решим, Эдгар Николаевич. Обед Вам будет приносить горничная. А мы - ждать книги. Истрию Вашей любви мы знаем; хотелось бы теперь о ней прочитать.
- Спасибо, обязательно прочитаете. Думаю, числа до десятого сентября я её закончу - черновой вариант, а потом буду вычитывать, добавлять, вносить поправки…
- Понимаем. Пошли, Света. Всего хорошего!
Администратор вышла, а Света, задержавшись, сказала Эдгару, что она сегодня дежурит и принесёт часов в восемь вечера ужин.
- Вы так похудели за эти десять дней! – улыбнулась Света и добавила: - Значит, так пишут книги? Да? Здорово!
- Да, Света, так пишут книги: первый вариант сердцем, второй, переписывают головой, - ответил Эдгар, не уточнив, что слова, сказанные им, из кинофильма «Найти Форрестера».
- Света!
- Иду, иду…
Эдгар закрыл дверь, убрал с кровати на стол листы, но листы с пола и исписанные стержни убирать не стал. «Завтра уберу», - подумал он и лёг спать. В полночь он встал, зашёл в туалетную комнату. Налил стакан воды, выпил её. Проходя мимо стола, увидел на подносе ужин, улыбнулся, вспомнил Свету. Сел за стол и съел его. Выключил свет и лёг спать.



                                   *  *  *



          ЮРА ПОДЪЕХАЛ К ШЛАГБАУМУ. Вышел охранник.
- Слушаю Вас. Вы к нам по путёвке или на пару дней? – спросил он у водителя. – И, пожалуйста, предъявите паспорт.
Юра достал паспорт и отдал охраннику. - О, а у нас уже с такой фамилией отдыхает человек. Писатель. Приехал писать книгу о своей любви. Печальная история, - вздохнул охранник.
- Да, это мой брат. Он не звонит, не отвечает на звонки, вот мы и забеспокоились. Решил сам съездить и проверить, что с ним.
- Так Вы брат Эдгара Николаевича? Его все знают. И знают, что он приехал писать книгу, что прах его любимой развеян вон по тому склону, видите, усыпанному цветами.
- Так он что, всем уже рассказал?..
- Нет. Все делают вид, что не знают, но на самом деле не знает только он…
- Что все знают, да? – улыбнулся Юра.
- Вы надолго или как?
- На час, максимум на пару часов. Увижу его, поговорю. Мать беспокоится, больше десяти дней не звонил и телефоны, видно, все отключил.
- Значит, пишет. Поставьте машину вот сюда, к стене. На стоянке нет места, всё забито местными. Сегодня пятница. И оставьте ключи, если место освободится, я перегоню машину.
- Хорошо, - выходя из  машины, сказал Юра.
- Вот так бывает. У православных обычно умерших хоронят, а вот эта девушка захотела, чтобы её сожгли. Видимо, времена меняются. Я вот слышал по радио, что и Маргарет Тэтчер сожгли по её завещанию. Ну, это за границей, но чтобы у нас…
- Её звали Камиллой, - пояснил Юра, отдавая ключи разговорившемуся охраннику.- И её не сожгли , а кремировали.
- Камилла. Красивое имя. Казаки так называли своих дочерей. Мою прабабушку звали тоже Камиллой.
- А где третий корпус?
- Вон, видите, - по порядку: первый, второй,.. а тот, что ближе к морю - третий.
- Спасибо!
Юра дошёл быстро до третьего корпуса, он явно спешил и первое, что он хотел сделать, это всё высказать Эдгару сразу, а потом поехать по делам, которых у него на сегодня хватало.
Он подошёл к дежурной, прочитал её имя и фамилию на карточке и обратился к ней:
- Света, как мне пройти в двадцать пятый номер? Здравствуйте! – улыбнулся он.
- В двадцать пятый номер? – удивилась  Света. – Там проживает Эдгар Николаевич. Он сейчас пишет книгу и просил ему не мешать. Мы даже носим ему в номер обед, чтобы он не отвлекался. Мы знаем, о чём он пишет…
- Света! – перебил её Юра. – Я его брат, и мы обеспокоены тем, что он не звонит домой и не отвечает на наши звонки. Мы тоже, как и вы все, знаем, что он пишет книгу. Тут что, действительно все знают об этом?
- Да. Но большинство отдыхающих делало вид, что не знает... Он ходил на пляж, как приехал, каждый день. Купался, мы даже с друзьями его пару раз видели там. Он играл в теннис настольный. Регулярно ходил в столовую, но вдруг пропал. Прошла неделя – его нет. Мы думали, что он уехал к друзьям. Отдыхающие часто уезжают на своих машинах по побережью: кто в Джубгу, кто в Сочи посмотреть на олимпийские объекты, туда уже пускают, Олимпиада прошла. Кто в Архипо-Осиповку к друзьям, кто в Туапсе, словом, это приезжие из других регионов. И мы подумали, что он тоже уехал...
- А горничная? Она же должна была делать уборку в номере? - перебил её Юра.
- Так это ясно, - улыбаясь, сказала Света, - но Эдгар Николаевич – особый отдыхающий и сразу попросил всех:если висит табличка на дверях «не беспокоить», значит, вход запрещён…
- И тут! – перебил Юра.
- Что? – переспросила Света.
- И тут он особый… Он с детства – особый. Когда он был маленьким у него были длинные волосы, чёрные глаза, как две сливы, и ангельское белое личико. Никто его не мог тронуть даже пальцем.Всем хотелось  взять его на руки и расцеловать. Его защищали все хулиганы. И это все знали – и во дворе, и в школе. К нему после уроков приходили девочки и кричали: «Эдгар, идём играть!» А бабушка Тоня их гоняла: «Что вам, парней не хватает?» Как-то в Ташкент приехал премьер-министр Индии. Трудящиеся встречали его цветами и махали флажками. Мать с Эдгаром стояла в первых рядах и держала его на руках. Неожиданно премьер-министр остановился, за ним вся процессия, и подошёл к Эдгару. Погладил его по голове и подарил ему игрушку – птичку индийских мастеров. Мать рассказывала. Можно ещё многое рассказать, но нет времени.
Света улыбнулась в знак согласия.
- Да, что-то в нём есть особенное, точно.
- Можно Ваш паспорт, - продолжила она. Юра протянул паспорт, Света открыла его, прочитала все данные и продолжила. – Всё точно. Значит, Вы младший брат. Младше Эдгара Николаевича на три года.
- Да!
- Так вот, прошло десять дней, рассказываю дальше, подходит ко мне Саша, шустрый такой пацанёнок, с матерью отдыхает, они из Улан-Удэ приехали, и говорит, что в двадцать пятом номере живёт Робинзон Крузо. Я думала, он шутит. Спросила его: «Ты что, не наедаешься в столовой, три бутерброда купил. Попроси заведующую столовой, она тебе всегда добавки даст». Он сказал, что это он для Робинзона Крузо купил три бутерброда, и показал сто рублей, которые ему дал Робинзон. «Какой ещё Робинзон?» - спросила я. Он убежал. Я пошла к Ирине Александровне и всё рассказала ей. Она встала и сказала: «Не может быть! Разве может человек столько писать и не есть, не отдыхать, не приводить себя в порядок?!» Я ей сказала, что, может, вдохновение пришло наконец, а то он всё мучился, не мог начать писать книгу. Это его беспокоило, он мне говорил. А тут как раз, говорю я ей, и пришло это самое вдохновение. И пояснила: некоторые писатели не выходят из дома месяцами...
- Светлана, Светлана, - останавливал её Юра. Но Светлана так всё последовательно рассказывала, что ей захотелось рассказать всё до конца.
- И мы поднялись в номер к Эдгару Николаевичу. Постучали. Он открыл. Худой, обросший, я вначале испугалась, но, увидев бутерброды на столе, поняла, что Саша не обманывал. Мы вошли и были поражены количеством исписанных листов и исписанных стержней, которые валялись и тут, и там. Это меня и Ирину Александровну впечатлило. Мы впервые увидели, как творят писатели.
- Света, Света…
- Заканчиваю. Короче,  решили, то есть администратор, что нашему писателю по её распоряжению будут каждый день приносить обед в номер. Пока он не закончит книгу. Вот и всё.
- Спасибо! Я паспорт могу получить обратно? Всё, что Вы рассказали мне, Света, я расскажу его маме.
- Конечно, Юрий Николаевич. Только он спит, наверное, ещё десять часов утра. И посмотрите, пожалуйста, съел ли он ужин, который я ему принесла в восемь часов вечера, как и обещала. Он так сладко спал, я поставила поднос на стол и вышла на цыпочках. Он так исхудал за эти дни. Мне понравилось, что он пишет и как, - тихо сказала Света. – Я, пока он спал, прочитала семь страниц о том, как герой романа перепутал дни. Камилла решила отметить год их встречи, а он думал, что у неё  день рождения. Как он выбирал ей нижнее бельё. Всё, Юрий Николаевич, людей надо оформлять. Анатолий Петрович, отведите Юрия Николаевича в номер двадцать пять.
- Идите за мной. Прошу, - пропуская вперёд гостя, сказал Анатолий Петрович.
- Да, Юрий Николаевич, возьмите письмо, оно лежит уже третий день. Сегодня я его нашла. Галя засунула письмо в папку для документов. От Татьяны какой-то, из Горячего Ключа.
- Давайте, я его передам.

Они дошли до номера Эдгара, Юра отблагодарил Анатолия Петровича, на что тот сказал: «Благодарствую» и ушёл.
Юра осмотрел дверь, на которой висела табличка «Не беспокоить», и постучал. Никто не открыл. Он постучал сильнее. Без результата. Тогда он повернул круглую ручку, и дверь открылась. Он вошёл в номер. Эдгар спал, повернувшись лицом к стене, и не слышал, как в номер кто-то вошёл.
- Господи! Сколько исписанных листов по всей комнате! Света права. Никогда не видел столько исписанных стержней. Он что, сутками работает? – рассуждал вслух младший брат.
Он удивился тому, что увидел. «Ужин всё-таки съел. Уже хорошо», - подумал гость.
Подойдя к Эдгару, он стал его будить.
- Просыпайся, просыпайся, Эдгар! – теребил за плечо брата Юра. – Просыпайся!
Эдгар открыл глаза. Повернулся и увидел Юру. Сел на постели, помотал головой и спросил:
- Как дела дома?
Юра посмотрел на писателя и сказал:
- Эдгар! Ты с ума сошёл? Ты забыл о том, что мы существуем? Зачем ты отключил сразу два телефона? Мать волнуется. Я - тоже. Ты совсем спятил? – уже кричал на Эдгара раздражённый его поступками и невниманием к семье младший брат. – Посмотри на себя. Робинзон Крузо – и только. А похудел как! Ты в зеркало смотрел на себя?..
К Светлане подошла администратор Ирина Александровна и спросила: «Что там за шум на втором этаже?»
- Это, наверное, Ирина Александровна, Юрий Николаевич разбирается с братом. Юрий Николаевич приехал из Горячего Ключа выяснить, почему он, наш писатель, не звонит и не отвечает на звонки более десяти дней. Наверное, забыл закрыть за собой дверь.
- Что ж, его можно понять. Скажи Лене, чтобы она принесла им в номер две чашки зелёного чая с лимоном и сахаром. И печенье пусть не забудет. Братьям нужно поговорить.
- Как благородно  с Вашей стороны, Ирина Александровна!
- И скажи, чтобы дверь не забыла закрыть. Некоторые отдыхающие ещё спят после вчерашних гуляний.
- Да они мне мешали писать. Я их и отключил автоматически. Я про всё забыл, понимаешь?
- Ты всегда про всё забываешь! Даже Камилла – вот! – Юра поднял с пола лист и прочитал: «Эдгар, ты снова забываешь обо мне. Ты не звонишь, а я так жду. Мне страшно…»  - Что скажешь, брат? И нам страшно. Ты не звонил больше десяти дней. Ты подумал о нас? А у меня сегодня дел по горло. В шесть часов вечера прилетает Сергей Владимирович Кузнецов, а в четыре часа утра улетает Юля в Стамбул, её тоже надо проводить.
Юра сел на стул и минут десять отчитывал старшего брата за невнимание и за неуважение к семье. Наконец он всё высказал и хотел что-то ещё добавить, но вошла Лена с подносом в руках и спросила:
- Разрешите? Куда это поставить?
- Поставьте, ну не знаю, тут повсюду рукописи. Заберите этот поднос с пустой посудой и на его место поставьте этот. Давайте, я Вам помогу, - сказал Юра. – Вот так. Спасибо.
Лена вышла из номера и закрыла за собой дверь, как и просила Ирина Александровна.
Юра включил все телефоны, точнее - два. Эдгар взял чашку с чаем, печенье и стал завтракать.
- Смотри! На твоём сорок два непринятых звонка! На этом, который нельзя отключать, ты помнишь, мы ведь договорились, двадцать восемь!
Юра набрал номер телефона матери и сообщил ей, что с её старшим сыном всё в порядке.
- Возьми, поговори, а то не поверит мне. Пусть услышит твой голос. Ты же знаешь её.
- Мам, ну не плачь. Я тут купаюсь, загораю, книгу пишу... Я всё понял, теперь буду звонить каждый вечер. Обещаю.
- Обещаю! – усмехнулся Юра. - Он обещает. Как будто этому можно верить.
- Мам, нам всем жалко Камиллу. Не хотели тебя огорчать. Ну не плачь. Цветы? Хорошо. Отключайся. Книга?.. Пишется сама. Целую. Извини, что так долго не звонил.
- Ах, да. Я забыл цветы в машине. Пойдёшь меня провожать, возьмёшь их и разбросаешь по склону. Это от матери и отца. Мать просила.
Постучали в дверь. Эдгар разрешил войти. Вошла Олеся и остановилась, широко раскрыв глаза от удивления.
- Эдгар! Это ты? Тебя не узнать, но судя по всему этому, - она показала на листы и исписанные стержни, - книга пошла. И я рада за тебя. Я вам не помешала?
- Нет. Познакомься, это мой брат. Приехал навестить меня – пропавшего, выпавшего на целых двенадцать дней из реальности.
- Ты похож, как бы это сказать…
- На Робинзона Крузо, - опередил Юра Олесю. – Я – Юрий, младший брат Робинзона.
- Эдгар, от души рада за тебя, что книга, наконец, открыла тебе дверь. А сколько ты не мог её начать. Всё ждал вдохновения. И вот она лежит перед нами. Впечатляет! Здорово! Не буду мешать вам, вот третья часть. Поверь, мне понравилось. И как ты пишешь, и о чём. Три раза плакала. Дети удивлялись. Допиши её в том же духе, Эдгар. Допиши, - возвращая рукопись, сказала Олеся. – Кстати, это дети меня надоумили сходить и проведать тебя. Говорят, что-то дяди поэта долго нет. Может, уехал уже. Вот я и решила тебя навестить, на что девушка, Света что ли, удивилась, сказав: «У Эдгара Николаевича сегодня приёмный день?..»
Олеся ушла, оставив рукопись, и в номере остались два брата.
Эдгар рассказывал брату коротко о том, как долго не мог начать писать книгу, и это его мучило. Он ходил по всем местам, где они бывали с Камиллой, но это не вдохновляло его, скорее вгоняло в тоску, в воспоминания. Рассказал, как они встретились с Олесей, познакомились. И как-то загорая на пляже вместе, Олеся попросила рассказать его о книге, которую он хочет написать, но не может «найти в неё дверь». И он рассказал ей обо всём – о Камилле, об их любви, о её живописи и сказал, что третья часть уже написана. Олеся, выслушав рассказ Эдгара, сказала: «Эдгар, ты только что рассказал мне целую книгу. Теперь напиши её. Напиши».
Юра слушал внимательно и не перебивал его.
- Когда я пришёл в номер, сел за стол и так, не написав ни строчки, просидел два часа. Принял душ и лёг спать. И во сне ко мне пришла Камилла, ты представляешь? Села на край кровати  и сказала: «Эдгар, милый Эдгар, я прочитала книгу, она мне понравилась. В ней столько света и печали…» Я испугался. Осмотрел комнату. Книгу ведь я ещё не написал. И тут словно в меня вселился дух, какой-то большой Дух, может, дух Камиллы, и у меня возникла непреодолимая страсть… Я сел за стол. Слова приходили сами, будто кто-то мне диктовал их, предложения… Так я просидел за столом три  дня. Отдохну три-четыре часа – и снова. Я даже не нумеровал страницы, а просто скидывал их вниз, и они разлетались по полу. Некоторые я бросал на постель. Хорошо, что я купил на новом рынке пятьдесят стержней для ручки. Если бы не купил, наверное, пришлось бы писать кровью. Я почувствовал голод. Съел булочку и продолжил писать. Потом Сферы мне послали пацана, он ошибся номером. И я его послал за бутербродами. Я похудел  на семь килограммов! Подкрепившись, я продолжил. Всё это время я чувствовал, что за моей спиной кто-то стоит. У меня было такое чувство. Я даже иногда оборачивался, но, никого не увидев, продолжал писать. Всё приходило само собой. Потом пришла администратор и Света. Они поговорили со мной. Увидели результаты и ушли. После распоряжения администратора, официантки стали каждый день приносить мне в номер обед, что оказалось кстати. И настал тот час, когда я написал: «Конец первой части». И заснул.
- Мне уже об этом рассказали. Ты у них знаменит.
- Чем же?
- Приехал поэт писать книгу о своей ушедшей так рано в мир иной девушке. Эдгар, все про всё знают. И некоторые, как мне сказали, из отдыхающих даже цветы приносят и разбрасывают их с любовью по склону. Только ты не знаешь…
- Хм!
- Ладно, - сказал, вставая, Юра, - мне пора. Второй телефон не отключай. Вот тебе письмо, Света передала. Вижу, что книга твоя продвигается. Что ты, как это вы говорите: «в творческом угаре»…




                                     *  *  *



            ЭДГАР ПОБРИЛСЯ. И ОНИ пошли к машине.Проходя мимо Светы, Юра попрощался с ней и на всякий случай попросил дать ему телефон дежурного. Света любезно написала ему номер телефона, по которому ей можно звонить. «Он может выключить телефоны, когда снова начнёт писать. Тут я и позвоню Вам, Светлана. А ужин, который Вы ему принесли, он съел ночью», - пояснил гость.
Эдгар простился с братом. Юра поблагодарил охранника и сказал ему: «Это Камилла, прочитав завещание брата, составила точно такое же».- «Да, теперь буду знать. А как продвигается книга?» - «Поплюйте!»
И охранник три раза сплюнул через левое плечо и постучал по дереву.

 

                                    *  *  *



             ЭДГАР ВЕРНУЛСЯ В СВОЙ НОМЕР. Собрал все листы и стал читать их. Нашёл первый лист и вспомнил, как долго он не мог приступить к написанию книги. "Целых десять дней, если я не ошибаюсь, на этом первом листе было написано всего несколько слов: «Камилла. Первая часть». Он улыбнулся, вздохнул и поцеловал лист. Затем начал читать последние предложения каждого листа и искать первые предложения на других листах – так он хотел привести рукопись в порядок, то есть пронумеровать страницы, конечно, карандашом, чтобы, если что-то придётся переписать или уточнить, нумерацию страниц можно было бы стереть.
- Всё. Готово. Сто тридцать шесть страниц! Неплохо, неплохо, - улыбнулся он. – Подведём итог. Первая часть готова. Вечером я её перечитаю. Третья часть уже написана, и Олесе она понравилась. Хм! Она сказала, что, читая третью часть, она плакала. Значит, эту часть оставим так, как она есть, если концовка романа заставляет читателя почувствовать, где находится у него душа. Осталось написать, вернее дописать, вторую, - размышлял вслух Эдгар. – Во второй части много диалогов. Это хорошо. Читатель будет захвачен ими. Половину диалогов и мой разговор с отцом Камиллы я уже написал. Думаю, что к пятнадцатому числу сентября всё закончу. С первыми лучами солнца продолжу писать…
Эдгар вспомнил про письмо, которое ему передал Юра. Он нашёл его, вскрыл конверт. Письмо было от Татьяны, и пришло оно три дня тому назад, судя по печати дня получения. «Три дня! Письмо пролежало три дня, и они мне его не доставили!» – возмущался Эдгар. Но вспомнив, как чутко и по-человечески с ним обошлись, когда он «пропал» на целых десять дней, работники пансионата, он сменил гнев на милость. «Надо будет отблагодарить их за понимание и участие, - подумал он. – Удивляясь тому, что я весь в работе, они стали приносить обеды в мой номер. А Света!.. Принесла ужин. Вот не думал, что они всё знают обо мне, о Камилле, о книге... Выходит, я только один не знал, что все знают… Скрывал...»



                                      *  *  *



            РАЗДАЛСЯ ЗВОНОК ТЕЛЕФОНА «для избранных».
- Эдгар, ты совсем рехнулся там? Все телефоны отключил. Снова взялся за своё! Как ты там отдыхаешь? Как книга? Письмо моё получил?
- Да вот только открыл и хотел прочитать... Книгу, слава Богу, начал. Долго не мог приступить. Это меня «съедало». Но вот ,то ли Олеся, то ли Камилла вдохновили.
- Олеся! О!..
- Татьяна, это не то, о чём ты думаешь!..
- Это всегда не то, Эдгар! Всегда...
- Перестань! С Олесей я познакомился на пляже. Она автор сайта Стихи.ру. Можешь прочитать её стихи. Она из Владивостока. Я рассказал ей о книге. Да, видимо, так подробно, что она сказала: «Теперь напиши её, Эдгар! Ты только что пересказал её…» Вечером, лёжа в номере, я заснул, и мне приснилась моя любовь. Камилла подошла, присела на край кровати и сказала: «Эдгар, я прочитала твою книгу. Она мне очень понравилась!» Ты поняла? Я скоро наизусть выучу эти слова. Всем рассказываю…
- Это знак, Эдгар! Видя, как ты страдаешь от того, что не можешь, как ты говоришь, «найти дверь в произведение», она и явилась к тебе во сне. И смотри же, сказала: «Я прочитала книгу…» Это знак. Хороший знак. Насчёт того, что ты многим рассказываешь про сон и, вообще, о том как ты работаешь, нам это  интересно. Словом, как рождается роман. Придёт время – и мы прочитаем его.
- Хорошо, но ещё нужно написать вторую часть.
- Эдгар, пришло письмо в нашу прокуратуру из краевой прокуратуры. Помнишь, они отсылали несколько номеров альманаха и наши стихи к ним на какую-то экспертизу?
- Помню. И что, они забуксовали? На каких весах они взвешивали наше творчество? Они закрывают литературное объединение? Прислали по этому поводу документ?
- Ты что, не читал письма?
- Нет. Только открыл, я тебе уже говорил.
- У тебя копия заключения.
- Да. Ну скажи своими словами, читать не хочется.
- Они считают деятельность литературного объединения «Горячий Ключ» законной, а стихи – непротиворечащие законам жанра…
- Жанра! – перебил Эдгар.
- Дослушай. Регистрацию нам проходить не нужно. Что касается твоих публицистических статей в альманахах, в пяти номерах, их считают актуальными и расценивают как помощь со стороны творческих людей в борьбе с коррупцией, к чему призывает общество президент. Вот так, если коротко. У тебя есть копия, найдёшь время – прочитай.
- Вот, Татьяна, я всегда на заседаниях говорил всем авторам: «Не бойтесь, пишите правду, кто, если не мы, поэты, поведаем её всем».
- На этот раз всё обошлось. Видимо, ты прав, времена меняются. А я думала - всё!
- Так что, лучше сосредоточься на следующем номере. Я думаю, числу к пятнадцатому закончу книгу. Затем оставшиеся дни буду читать, править, дополнять. Ну, ты поняла.
- Ждем. Пиши. И помни, что я тебе говорила: больше света, Камилла была ангелом. Если выберемся, то на следующие выходные приедем. Покупаемся, отдохнём. Там и покажешь черновой вариант. Отключаюсь, муж зовёт. Мы собрались в Краснодар к зятьям. Да, Эдгар, чуть не забыла. Тут Нина Логвинова приехала из отпуска  и привезла стихи подруги. Стихов хватит на два сборника, и деньги уже заплатила.
- Хорошие стихи?
- О любви. Есть интересные работы.
- О любви. Что мы без любви, Татьяна?! Пустые души. Печатай. Ты же директор «Печатного дома Татьяны Плешаковой». Сколько мы уже опубликовали индивидуальных сборников?
- Восемьдесят. Может больше. Надо сосчитать. И подшить их для архива.
- Хорошо. Привет Юре. Да, сегодня брат приезжал. Разорался…
- А что ты думаешь? Они волнуются. Я рада, что ты наконец нашёл эту «дверь» - дверь в книгу.



                                   *  *  *



22.00. ЭДГАР СИДЕЛ НА ПОСТЕЛИ и смотрел на первую часть, лежавшую на столе и уже пронумерованную. «Надо с утра встать пораньше и начать, пока есть вдохновение. Сесть и всё закончить. Дописать. Потом прочитать и дать почитать, пусть в черновом варианте, Олесе. Для творческих людей это не так уж важно, они могут определить картину и на стадии её завершения, как говорил Джон Рёскин. Если она к тому времени не уедет. Прочитает за ночь. Третью часть она уже прочитала…» - так, лёжа на постели, планировал Эдгар.


                                      ***


         
 ОН ПРОСНУЛСЯ В СЕМЬ ЧАСОВ утра. Умылся. Взял стопку бумаги из пачки, ручку, положил десять новых стержней рядом и начал работать. И снова пошли слова, предложения… Работа, работа, работа…
Диалоги, воспоминания, справочный материал, орфографический словарь… «Я так рада, Эдгар, что у нас всё получилось!» - «Эдгар, ты снова забываешь обо мне, не звонишь…» - «Как я люблю тебя, милый!»
И снова разлетались по комнате исписанные листы, стержни, снова он в запале отключил телефоны. Снова спал по три-четыре часа. День сменялся ночью, а ночь днём. Ему приносили в номер обед. Света, когда дежурила, приносила писателю ужин и забирала поднос с обедом, к которому Эдгар даже не прикасался. Она вздыхала и тихо уходила.
Снова Юра психовал и раздражённо говорил жене: «Больной. Они все больные, эти творческие люди. Думают только о себе. Эгоисты. Я его просил: не отключайся!» Но после того, как он накричится, набирал телефон Светы и спрашивал её о брате, который вечно пропадает. «Пишет, Юрий Николаевич, пишет!» - «Вы его кормите, Света?» - «А как же! Правда, он не всегда ест, главное, чтобы ему никто не мешал. Не заговорил с ним. А телефоны он отключил».
Олеся, глядя с балкона своего номера на пустующее место Эдгара, радовалась за него и подсчитывала дни: «Уже семь дней!»
Прошло ещё десять дней. Он опять оброс, исхудал и снова стал похож на Робинзона Крузо…
Это случилось в три часа ночи, тринадцатого августа, когда Эдгар написал последние слова: «Конец второй части».
Он откинулся на спинку стула. Позвоночник давал о себе знать. Рука, которой он писал, не разжималась. Закрыв глаза, он видел строчки, строчки, строчки…
Он встал, умылся и лёг спать.



                                  *  *  *



          ЕМУ ПРИНЕСЛИ ОБЕД. ЭДГАР слышал, как уходила официантка. Он начал слышать звуки мира: смех с пляжа, гул пролетающего самолёта, слова коридорного, детские голоса… Он приходил в себя после работы. «Никогда, никогда я так не работал, - глядя на фото и обращаясь к Камилле, - сказал Эдгар. – Никогда не испытывал такого вдохновения и удовлетворения от своей работы. И мне нравится, всё нравится, любовь моя, что я написал. Ты – моё вдохновение…» Он взял фотографию в рамке и поцеловал её. Ему вспомнились слова Камиллы: «Эдгар, я прочитала книгу…» - «Но что это было? Как она могла прочитать её? Наверное, в Сферах книга уже была написана, и потом они пропустили её через меня, те, кто её писали. А может, Камилла сама написала её? И книга прошла каждым словом через моё сердце, душу, пальцы и… на бумагу. Вот и понимай, как хочешь, дорогой поэт. Неужели всё в мире – и в маленьком, в котором мы живём, и в большом, в котором живут души ушедших,.. - в Сферах – всё взаимосвязано?!» - размышлял Эдгар, лёжа в постели.
И кто знает, из живущих на Земле, может, он был не так далёк от истины. Ясно одно – он стал другим. Почувствовав, прочувствовав неведомые ему чувства, сильные чувства, порой – пугающие, в нём произошли перемены. «Обратной дороги нет!» - вспомнил он слова Россетти.
Он собрал листы, пронумеровал страницы. Соединил все три части и снова пронумеровал их внизу красной пастой. Получилось 387 страниц. 
- Триста восемьдесят семь страниц! В моей автобиографической повести 1026, но я пишу её уже двадцать лет! Вернее главные творческие события и, конечно, о том, что происходит вокруг меня, со мной.



                                *  *  *



              НАШ ГЕРОЙ ПООБЕДАЛ, ПОДНЯЛСЯ в номер, взял черновой вариант книги, положил его в коробку и пошёл на своё место. Он надеялся, что Олеся его увидит и подойдёт к нему. Он ей даст прочитать то, что с такой страстью и любовью писал и днём, и ночью.
Так и получилось. Олеся, заметив со своего балкона Эдгара, спустилась к нему.
- Эдгар, что в коробке?
- Книга, Олеся. Хочу, чтобы ты первой прочитала её. Это, правда, черновой...
Олеся не стала дожидаться разъяснений Эдгара, а взяла коробку, нежно её открыла, пролистала листы и сказала:
- Поздравляю тебя! Не станем терять время. Ты разрешаешь?
- Олеся! Тебя муж зовёт.
- Он мне не муж. Живём четыре года вместе. Но он мне не муж. Он хороший человек и три раза предлагал мне руку и сердце…
- Но чего-то, как всегда, не хватает, - улыбнулся Эдгар.
- Да! – глядя Эдгару в глаза, сказала Олеся. – Мы уезжаем послезавтра, ночью. Обещаю вернуть завтра в восемь вечера.
- Хорошо. Буду ждать вердикт.
Олеся прижала к груди коробку и пошла в сторону корпуса, в котором она проживала с детьми и, как оказалось, с другом.



                                  *  *  *



        ЭДГАР, ОТДАВ РУКОПИСЬ чернового варианта своей книги Олесе, направился на то место, где его любимая  снимала на фотоаппарат чаек, облака, берег моря, - за скалу. Он шёл с палкой в руках и полотенцем на плече и вспоминал, как боялся за Камиллу, когда она уходила одна и долго не возвращалась. Вспомнил, как он ей задавал вопросы по поводу расстояния от Земли до Солнца, о скорости, с какой Земля вращается вокруг светила… Он дошёл до места. Сел на бревно и стал палкой писать на песке их имена. Он чувствовал глубокое удовлетворение. Испытывал гордость за написанные им слова, части книги... Вспоминал наиболее удавшиеся места в книге, которые повествовали о их жизни, творчестве; о том времени, когда они были по-настоящему счастливы. Вспомнил о том, как они, сидя утром в мастерской его любимой художницы, говорили стихами. Улыбнулся.
Так потихонечку время подходило к вечеру. Он всё сидел и перекидывал камешки палкой. Он увидел красивый камень размером с кулак. Эдгара удивило, что на нём были белые, словно нити, полосы, попадая на которые, лучи солнца отражались. Пододвинул камень палкой к себе, взял его в руки. Посмотрел внимательно. И подумал: «Сколько же лет он тут лежит? Сколько веков? Наверное, повидал на своём веку…» Эдгару мешали лучи, которые исходили из того места, где лежал камень. Он уклонялся от них. Лучи ослепляли ему глаза, мешали рассматривать камень.
Эдгар ткнул в это место палкой. Казалось, что лучи исходили от маленького камня, на который попадали, в свою очередь, лучи солнца. «Такое ощущение, что этот маленький камешек горит», - удивился Эдгар. Он засыпал его песком и хотел было уходить, потому что вспомнил про цветы, которые не положил  на склон горы, как просила, узнав о смерти Камиллы, его мать - Лидия Александровна, которая плакала целый день и вспоминала её. Плакала она ещё и потому, что ей стало обидно за судьбу своего старшего сына, который наконец нашёл свою любовь; за то, как он любил её и становился другим человеком…. Ей было больно, что  любовь сына так трагически закончилась. И как любая мать, любящая своих детей, которых она вынашивала в себе, любила, сидела у кровати, ночами не смыкая глаз, когда врачи могли сказать только одно: «Теперь осталось только ждать – победит организм или…»  Эти жестокие слова слышат и по сей день матери, у которых  неизлечимо болеют дети. Дети, ради которых они живут. Так и Лидия Александровна плакала и плакала, вспоминая Камиллу и то, как она умирала, а вместе с ней её надежды на то, что придёт день и она поднимет над собой внука или внучку, которую родит Эдгару Камилла.
Он отошёл метров десять от того места, где сидел. Но что-то тянуло его к этому месту. Словно кто-то толкал его в грудь, говоря: «Вернись, вернись!» - «Что за мистика?» - подумал он. И ему вспомнился день, когда они с Камиллой искали потерянную серёжку. Он оглянулся, вздохнул и вернулся. Стал руками ощупывать мокрый песок, искать тот камешек, от которого исходили лучи прямо ему в глаза говоря: «Подойди, подойди, возьми меня!»
Он перебирал гальку, пересыпал песок – никаких результатов. «Что это могло так блестеть? И почему это место не отпускает меня? В чём дело?» – спрашивал он свой внутренний голос, к которому он часто прислушивался, и чем дольше он жил с ним, тем больше понимал: внутренний голос только помогает. Он мог бы привести множество примеров,  как подтверждение того, о чём он думал. «Нет. Всё. Нужно уходить», - решил он. Встал и пошёл в сторону корпуса. Но дойдя до того места, на котором его словно остановила неведомая сила, ему вновь послышались слова: «Обернись, обернись!» Эдгар обернулся и увидел лучи, исходящие от камешка, который он так искал. Пошёл навстречу  лучам, стараясь не потерять их из виду. Вот лучи пропали. Он прошёл три шага, они снова появились. Затем снова исчезли; сделал ещё три шага, лучики, уже яркие лучики ослепляли ему глаза; подошёл, присмотрелся и увидел лежащую между двумя камешкам серёжку. Ту, которую потеряла Камилла и не сразу обнаружила потерю. Эдгар только на второй день в постели спросил её: «Камилла, где твоя серёжка?..» Камилла огорчилась. Серёжки делали на заказ. Бриллианты выбирал отец. Но через пару часов она пришла в себя и сказала, что ей неплохо и с одной, тем более многие художники ходили с одной серьгой в ухе. Но, приезжая на море, она всё же смотрела под ноги, когда гуляла по тем местам, где она могла потерять серёжку, в надежде найти её. И Эдгар это чувствовал.
- Вот это да! Любовь моя! Вот твоя серёжка! Я её нашёл! Кто же мне помог?
Отмыл её в море от песка и зажал крепко-крепко в руке, предварительно поцеловав её три раза.



                                  *  *  *



           ВЕЧЕРОМ ЭДГАР КУПИЛ два букета цветов и пошёл в беседку. Посидел в ней. Посмотрел на море, на проплывающие облака, на людей, любивших поплавать в вечерние часы. Встал, подошёл к краю склона, спустился вниз и положил на густой кустарник два букета. «Этот букет от моей мамы и моего отца, любовь моя. Она огорчена. Юра ей всё рассказал. А этот, от меня, солнце моё. Хочу тебя обрадовать: я нашёл твою серёжку. Вот она. Что мне с ней делать? Одна серёжка осталась с тобой, другая пусть будет у меня, как те два кольца, которые при помолвке мы друг другу надели, невеста моя. Теперь у нас по одному кольцу и по одной серёжке. Камилла! Я написал книгу, книгу о нас, как ты просила меня в письме. Ты сказала, что читала её и она тебе понравилась. Понравилась она и мне. Я писал её для нас сердцем и душой. И мне нравится, что я написал и, конечно, я чувствовал, создавая книгу, твой образ, и то, как ты помогала мне. Я это чувствовал. Спасибо тебе, звезда моя!»



                                   *  *  *



           20.00. НАШ ГЕРОЙ ЛЕЖАЛ на постели и читал макет нового сборника стихов Олеси, который она дала ему прочитать, чтобы услышать его мнение. Он читал его, делал заметки, что-то подчёркивал, оставлял записи на полях, выделял карандашом слова.
Через два часа он прочитал все стихи. Положил макет сборника на стол, около серёжки, и сказал: «Неплохо, Олеся. Неплохо».
Зазвонил телефон.
- Слушаю.
- Как дела, писатель? Книгу закончил? – поинтересовался Юра.
- Да. Сейчас её читает Олеся. Она поэтесса. Мы с ней познакомились на пляже. Она завтра уезжает. Ты видел её...
- Олеся! Как книга? Тебе нравится, что ты написал? Ты доволен?
- Да. Мне нравится. Мне нравится в книге всё. Я знаю её почти наизусть. Главное теперь, что скажут о книге люди.
- Хорошо. Как ты сказал, когда я был у тебя в номере, что и Камилле книга понравилась, хотя ты её ещё и не написал. Трудно вас, творцов, понять. Общаетесь с теми, кого нет, как с живыми. Да, не от мира сего!..
- Как дома? Я положил букет цветов сегодня от матери.
- Сегодня? Как, сегодня? Сколько дней прошло?..
- Я писал, дописывал книгу…
- Когда собираешься домой, писатель? Тут звонят, спрашивают, куда пропал? По городскому телефону. Из Майкопа, из  Волгограда, из Ейска, из Орска, Андрей, сын звонил. Спросил, почему ты выключил телефон и не выходишь в Интернет. Я сказал ему, что ты пишешь книгу на море и приедешь…
- В первых числах октября. Надо рукопись перечитать, внести правки – и всё такое. Вернусь – со всеми свяжусь. А сыну позвоню сегодня. Ноутбук я взял с собой, но ни разу его так и не включил.
- Ясно. Заканчиваю разговор. Работай.



                                    *  *  *



            ВЕСЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Эдгар не покидал номера. Он снова перечитал стихи Олеси. Лежал и любовался серёжкой Камиллы. Удивлялся тому, как красиво она сделана. «Не серёжка, а произведение искусства», - заключил он.
После ужина хозяин номера двадцать пять вернулся в свой номер. Лёг на постель и заснул.



                                *  *  *



- Ну, Светлана, как у нас дела? Много сегодня отдыхающих заехало?
- Я только заступила на дежурство, Ирина Александровна. Но, судя по журналу, Иванна оформила сегодня восемнадцать человек. И трое отдыхающих уехали, у них закончились путёвки.
- Да, в этом году у нас аншлаг. Это хорошо, хорошо. И шеф доволен. Как там наш писатель?
- Пишет, наверное. Я его три дня не видела.
- Знаешь, Света, я раньше думала, что все эти поэты, поэтессы, художники, художницы, писатели, словом, творческие люди, все – бездельники, слегка «того», пьянчужки да бабники. Напишут стишок и спят до обеда. А по вечерам собираются в каком-нибудь кафе и читают друг другу свои стишки, дымя сигаретами и попивая пивко. Хвалят друг друга: «Да, это шедевр! Как ты смог?..» – улыбнулась Ирина Александровна. – Сидят до тех пор, пока их не попросят из кафе, - и по домам. А что касается семей, то… Читала про них, про их образ жизни. Некоторые из них, вообще, свои книги писали по пять, десять лет. А картины и того дольше. А вот посмотрела на то, как работает Эдгар Николаевич, и изменила сразу отношение к творческим людям. Стала понимать их. Наблюдая за тем, как писал книгу наш писатель, это меня впечатлило. Вот так бы все работали. И за такой труд – титанический труд – можно им простить всё. И общество им прощает... Вот тебе пример. Стоят четыре женщины и разговаривают о своём. Мимо проходит пьяный, небритый, в помятой одежде мужик. Все сразу: «Ох, алкаш кому-то достался. Бедная жена! Да что взять с этих алкашей?!» Но стоит одной из женщин сказать: «Да я знаю его. Это поэт…», как сразу все забывают и об алкаше, и о никудышнем муже, отце, а спрашивают: «А хороший поэт? Много стихов написал? Где можно почитать его стихи?» Видишь, Света, как сразу меняется представление о человеке. Как будто поэтам, художникам, писателям общество разрешает так поступать. "Наверное, творческий кризис. Вот  у поэта и всемирный запой..." Чуешь разницу? Между нами и ими – творческими людьми.
- Да, Ирина Александровна, Вы это так убедительно подметили, словно Вы литературный критик или священник. Со всем согласна.
- Вот так, дорогая моя. И Эдгар Николаевич своим примером враз изменил моё предвзятое мнение о творческих людях. Вот ещё приехали люди. Оформляй.
- Как там Тальков поёт в одной песне, Ирина Александровна: «Они уходят, выполнив задание, их отзывают высшие миры…»
- Точно, Света, точно. Оформляй.



                                  *  *  *



           СВЕТА ОФОРМИЛА ПРИЕЗЖИХ на отдых из города Ярославля, достала книгу-эссе Стефана Цвейга «Смысл и красота рукописей», которую ей подарил Эдгар, и продолжила читать её.
«…Чтобы понимать рукописи, а поняв, полюбить их, чтобы удивляться им, приходить от них в волнение и восторг, для этого нам надо научиться любить людей, жизненные черты которых запечатлены в них навечно. Автограф Джона Китса останется для нас обыкновенным исписанным листом бумаги до тех пор, пока лишь одно упоминание имени поэта не всколыхнёт в нас воспоминание о тех божественных стихах, которые мы некогда читали… Чтобы ощутить смиренный трепет перед наброском «Лунной сонаты», необходимо, чтобы эта серебряная мелодия уже однажды прозвучала в нас самих…
Лишь тогда, когда мы относимся к поэтам, композиторам, художникам и другим героям духа и действия с чувством преклонения, нам открываются смысл и красота их рукописей…»
- Девушка, здравствуйте! Мы приехали на отдых из Удмуртии, - прервали чтение Светланы прибывшие на отдых жители Удмуртии. 
- Здравствуйте! Рады вас приветствовать в нашем пансионате. Давайте ваши документы…



                                     *  *  *



          БУХТА ИНАЛ. КТО НЕ ЗНАЕТ ЕЁ из живущих на Кубани? По одной из версий, бухта Инал названа по имени первого проповедника на Черноморском побережье. О жизни проповедника ничего неизвестно, фактически о нём напоминает лишь название бухты. Существует ещё одна красивая легенда, что бухту назвали по имени одного князя в честь примирения двух племён. «Давным-давно на берегу бухты жили два враждующих племени. В одном племени у одного князя Инала была дочь, у предводителя другого племени был сын. Юноша и девушка любили друг друга. Однажды юношу, пришедшего на свидание, схватила стража. Девушка упросила отца помиловать любимого. И даже убедила всех помириться. И оба племени объединились и счастливо зажили на берегу бухты, которую назвали Инал».
Основная достопримечательность бухты Инал – это природа и голубая глина. Климат в районе бухты Инал переходит от средиземноморского к влажному субтропическому. Бухта Инал – небольшой курортный посёлок, который почти полностью состоит из баз отдыха.
И вот среди этой красоты, которая понравилась нашему герою с первого раза, среди этих живописных скал, морского воздуха, спокойного моря, красивых диких цветов, росших по склонам гор, чаек, приветливых людей, что заметила и его невеста, которая влюбилась в эту божественную красоту с первого раза, когда Эдгар привёз её в эту бухту и куда впоследствии они ездили на отдых, когда появлялась возможность отдохнуть от творческой насыщенной жизни, если не было выставок, выступлений перед читателями, они сидели в беседке и наслаждались закатом. Именно это место и выбрал Эдгар для написания своей книги и написал её. И в это время, когда Эдгар спал, её читала в своём номере Олеся – первый читатель. И не так уж и важно для творческих людей, что они держат в руках не книгу, а рукопись, главное для них – это фабула, образы, характеры. Олеся читала первую книгу в своей жизни, которая была, если так можно выразиться, написана у неё на глазах. Она читала и чувствовала, как из страниц, которые она так внимательно читала, стараясь не упустить ни одного слова, понять мотивы и природу поступков главных героев, - как каждое слово, как капля крови, переливается из книги в её артерии, судьба – в судьбу, любовь – в любовь. Помолвка, разговор отца Камиллы с Эдгаром, начало болезни Камиллы, её преданность живописи, её темы картин, любовь к искусству и, конечно же, большой демонический труд, работоспособность, несмотря на недомогания и слабость…
Читала Олеся и удивлялась тому, как Камилла умела возрождаться после недомоганий, словно птица Феникс из пепла, - и сразу к мольберту, сразу творить, писать, выполнять заказы, забывая о себе, о том, что говорил ей Эдгар: «…не забывай отдыхать и принимать пищу и лекарства…», словно этот день – последний в её жизни…
И Олесю это вдохновляло. Порой она плакала, смеялась, удивлялась, ведь когда мы читаем о жизни других людей, о их судьбах, сравниваем поступки, мотивы, действия героев со своей жизнью. «А как бы поступил я?» – задаём мы себе вопрос.
Олеся читала медленно, хотя почерк у Эдгара был хорошим, и когда он старался не упустить ни единого слова в описаниях чувств, диалогов, мыслей, рукопись читалась легко. Некоторые моменты она перечитывала по два раза, и к вечеру следующего дня она прочитала всю рукопись – будущую книгу. Посидела, помолчала. Собрала все листы аккуратно в коробку. Выпила сока. Вышла на балкон, с которого было видно море, пароходы, и сказала: «Эта история любви достойна того, чтобы снять о ней фильм».



                                      *  *  *



 - ЭДГАР, ЭДГАР! ПРОСНИСЬ, - нежно толкая его в плечо, обратилась к нему Олеся.
- Что? Кто?
- Олеся, - вставая, поприветствовал он собрата по перу. – Как ты? Всё прочитала? Да, вы же сегодня уезжаете ночью. Ты успела?..
- Да, Эдгар, поверить не могу, что за такой короткий промежуток времени ты смог столько написать, и как!..
- Значит, тебе понравилось? Интересно, что скажут другие?
- Да. Я успела прочитать. Прочитала всё и с нетерпением буду ждать книгу.
- Вначале её нужно доработать, чем я и займусь оставшиеся полмесяца, но администратор мне любезно предложила остаться до тех пор, пока я её не вычитаю и не дошлифую. «И можете оставаться в этом номере, пока не поймёте, что всё закончено. Работайте столько, сколько потребуется», - так сказала она.
- Благородно с их стороны. Мы все видели, как ты её создавал, как над ней работал, в каких муках ты «рожал» книгу, словно мать дитя. «В двадцать пятом номере проживает Робинзон Крузо» , помнишь?
- Да. Спасибо, Олеся, за то, что прочитала. Ты – первая. Первый читатель.
Олеся положила рукопись на стол и увидела макет своего нового сборника стихов, над которым она работала больше года.
- О! Ты прочитал, Эдгар? Вижу, внимательно читал, мой первый читатель, - она улыбнулась. – Вот и поправки, заметки на полях, подчёркнутые слова. Спасибо! Я учту.
- Олеся, это дело автора. Я лишь…
- Неужели ты  подумал о том, что задето моё творческое самолюбие? Как говорят: тщеславие или гордыня. Нет. Я всегда прислушиваюсь к советам.
- И дальше так поступай. В ряде случаев это помогает. Я всегда прислушиваюсь к советам. Это даёт свои результаты. Всего три-четыре слова – и стих становится «живым», сильным, «с характером». А теперь, Олеся, скажи, что ты думаешь по поводу моего романа. Скажи правду.
- Хорошая книга. Ты сам знаешь, что делать. «Дошлифуешь» её за пятнадцать-двадцать дней, и получится глубокая по смыслу, сильная по теме и полная диалогами книга о любви, о творчестве, о титаническом труде и взаимном уважении. Во всяком случае, я не могу точно выражать свои мысли словами. Я  не критик. Но чувствовать, а это - самое главное, она заставляет. Чувствовать и подражать. Образ Камиллы выписан с такой любовью, что я плакала. Да-да. И то, что ты не напрягаешь читателя, а как только почувствуешь, что читатель может устать от диалогов, сразу переходишь на описание природы города, его людей, улиц. Хорошо написано об истории города, о легенде… Правильно. Разряжаешь, даёшь читателю отдохнуть.
Она подошла к Эдгару, он стоял и слушал её, глядя в окно. Олеся положила ладони на его плечи.
- Устали мышцы? Болят?
Она стала делать ему массаж.
В это время вошла Света с подносом. Увидев такую картину, она открыла рот и тихо, как и вошла, вышла из комнаты. Прикрыла дверь и спустилась вниз.
- Ты что с подносом бегаешь, Света?
- Хотела забрать посуду у Эдгара Николаевича.
- Ну и что? У тебя такой вид, словно ты увидела рядом с ним, нашим Робинзоном, Пятницу – негра, голого и с копьём в руках.
- Ирина Александровна! Когда я зашла к нему в номер, тихо, вдруг он спит, я увидела…
- Что?
- Наш писатель стоит и смотрит в окно, а какая-то, моложе его, женщина или девушка, не разобрала, делала ему массаж, а может…
- Что «а может»? Они занимались любовью? – улыбнулась администратор. – Это, как у них называется, собрат по перу? Она проживает во втором корпусе и вроде тоже пишет, только стихи. Проживает с семьёй. Приехали они из Владивостока. Наш писатель давал ей рукопись книги, она, видимо, прочитала её и принесла. Там лежала на столе коробка синего цвета?
-Да, вроде…
- Это я дала коробку Эдгару Николаевичу, чтобы он в ней хранил рукопись. Я видела из окна, как он вручал ей коробку на пляже, чтобы она прочитала её. Вот они и разговаривают. А ты Бог знает о чём подумала.
- Ну вот, Вы, Ирина Александровна, всё знаете!
- Такая работа, Света. Такая работа.



                              *  *  *



 - ТАК ХОРОШО?
- Да, приятно, - ответил Эдгар. – Это расслабляет.
- Я тоже в рукописи твоей кое-что подчеркнула, ты увидишь.
- Спасибо, Олеся! Сразу видно, что ты читала внимательно.
Эдгар повернулся лицом к Олесе. Они встретились глазами. Минуту они смотрели друг другу в глаза, как бы стараясь узнать, что же хочет другой?
- Эдгар, прочитав книгу, я поняла, что надо любить тех, кто любит нас. Находится рядом. И я решила: когда вернёмся домой, выйду замуж за Олега. И приняв это решение под впечатлением твоей книги, мне стало стыдно за то, как я с ним поступала порой. Срывала на нём злость, грубо отвечала, не замечала, что он рядом. Мне стыдно, Эдгар. Какой эгоисткой я была! Только о себе, только о себе. А он всё это терпел. Понимаешь?
- Понимаю и одобряю твоё решение, Олеся. Без любви мы…
И Олеся неожиданно для Эдгара, а может, и для себя самой, обняла его и поцеловала в губы. Нежно, скорее с чувством благодарности, нежели с чувством любви.
- Спасибо, Эдгар! Ещё встретимся, на страницах «Стихи.ру» в Интернете.
- И тебе спасибо, Олеся! Прежде чем издать, я решил разместить книгу на своей страничке - «Проза.ру». Там и прочитаешь её в законченном варианте. Я тебе сообщу, когда это случится, под первым на твоей страничке стихотворением, в разделе «рецензии». Счастливого пути! И сделай то, что ты сказала мне первому.
- Спасибо! Буду ждать, - прижав к груди макет своего нового сборника стихов, сказала Олеся и добавила: - А серёжка – настоящее произведение…
Олеся вышла из номера и пошла в свой корпус. Эдгар остался один. Он был рад тому, что они с Камиллой навсегда соединят два сердца – Олеси и Олега, который наконец услышит от неё те слова, которые он ждёт с таким нетерпением: «Я согласна стать твоей женой, Олег!»
Эдгару вспомнились слова одного из героев фильма: «Есть жизни, которые не следует и проживать…» И подумал: «Нет, любую жизнь следует прожить до конца, какой бы она ни оказалась. С любовью, со смирением и болью…»



                                     *  *  *



          НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, после того, как уехала Олеся, Эдгар принялся за книгу. Он внимательно читал каждую строку, каждую главу, каждую часть. Вносил поправки, уточнял, вычёркивал не понравившиеся ему предложения, писал их заново. Дописал ещё четыре главы, которые, несомненно, улучшили роман. Работал со справочниками, словарями. Ходил купаться, часто сидел в беседке. Так и проходили дни – дни его пребывания в пансионате. И пришёл день, когда к нему в номер вошла Ирина Александровна и сказала: «Эдгар Николаевич, Ваше время вышло. Сегодня последний день, завтра первое октября, и Вы должны покинуть пансионат.  Если Вы ещё не закончили работу над книгой, то можете остаться ещё на десять дней. Словом, пока не дойдёте до точки..." - и засмеялась над тем, что сказала, имея в виду свои слова: «пока не дойдёте до точки». Эдгар тоже улыбнулся.
- Спасибо, Ирина Александровна! Вы предлагали мне остаться и дописать книгу. Я это помню. Думаю, за десять дней я дойду до той самой «точки», под которой Вы наверняка имели в виду слово «конец».
Она улыбнулась и вышла.
До той самой "точки" Эдгар дошёл девятого октября. Аккуратно сложил рукопись в коробку, любезно предоставленную ему Ириной Александровной. Вздохнул, положил руку на коробку и, глядя на фото, где они вместе с Камиллой, сказал: «Солнце моё, рукопись готова к изданию. Осталось набрать текст на компьютере. Ещё раз всё вычитать и выбрать издательство. А затем, а затем – выпуск книги. Первые главы, после набора макета, я обязательно прочитаю авторам литературного объединения, как это делают в Америке писатели, получившие какую-нибудь премию, - читают со сцены несколько глав собравшейся многочисленной аудитории - поклонников их таланта. И спасибо Олесе. Её рекомендации превратились в четыре главы».
Раздался звонок.
- Ну что, писатель? Что-то ты уж долго там пишешь! Ты же сказал ещё двадцать пять дней тому назад, что написал книгу.
- Теперь доработал. Всю перечитал…  Короче, как тебе, строителю, это объяснить?..
- А ничего объяснять не надо. Книга всё объяснит! Когда выезжаешь? Тебя хоть кормили эти дни? - поинтересовался брат.
- Да, персонал пансионата – замечательные люди. Разрешили всё довести до последней точки. Выезжаю завтра. А вы где?
- А мы гуляем в Сочи, были на олимпийских объектах. Посмотрели сооружения. Спортивные игры. Тут весело было три года тому назад. Правда, мы смотрели Олимпиаду по телевизору, но все равно...
- Да, Камилла тоже мечтала попасть на Олимпиаду, но не дожила до неё. Хотела написать картины и показать в них дух соперничества. Эти моменты она хотела изобразить в своих картинах. Она не делала даже эскизов. «Я всё должна увидеть своими глазами», - говорила она.
- Не сомневаюсь, цикл картин о Сочинской Олимпиаде 2014 года имел бы успех, - сказал Юра. – Мы ещё пробудем в Сочи пять дней, а ты, раз завтра выезжаешь, присмотри за мамой. И поживи дома, пока мы не приедем.
- Хорошо. Отдыхайте и ни о чём не думайте.



                                 *  *  *



        С УТРА ЭДГАР СОБРАЛ ВСЕ вещи, упаковал их. Сходил позавтракал. Купил три букета цветов. Один он преподнёс Светлане, другой – Ирине Александровне и поблагодарил её за внимание, оказанное его скромной персоне, на что она ответила: «Эдгар Николаевич, все, все книги пишите  у нас. И спасибо за букет».
Третий букет он разбросал по склону: «Камилла, я уезжаю. Не знаю, когда приеду. Работа над книгой и выпуск её займут три-четыре месяца. Не скучай!»
Света сказала коридорному, чтобы тот отнёс вещи в машину писателя. Попрощалась с Эдгаром Николаевичем, сказав, что они с Ириной Александровной ждут по экземпляру книги. На вопрос, как будет называться книга, Эдгар пожал плечами: «Пока не знаю, Света…»
- А я думала, что писатели начинают писать книгу с её названия, - удивилась Света.
- Условно пока – «Камилла». Но она просила написать книгу о нас, поэтому, возможно, она и будет называться «О нас».
- Оба хороши. Но мне больше нравится «Камилла».
- Ты её получишь, Света. Ты и Ирина Александровна. Спасибо тебе за всё, Света. Ты понимаешь, о чём я.
- Приезжайте ещё к нам. Приезжайте отдыхать. А как Вы работаете, мы уже насмотрелись. Все бы так работали, - добавила Света.
- Все так и работают. Поверь мне, красавица.
Эдгар открыл багажник. Положил в него сумки, дал коридорному чаевые, за что тот пожелал ему счастливого пути. Попрощался с Аркадием, охранником, сказав, что написал книгу, и поехал в Горячий Ключ.



                                     *  *  *



           ЭДГАР ЕХАЛ ДОМОЙ С чувством глубочайшего удовлетворения. Он даже гордился собой, своей работой. Вспоминал, как долго не мог начать писать книгу, приступить к работе. Вспомнил, как неожиданно это произошло, пришло после того, как к нему во сне явилась Камилла и сказала, что прочитала книгу и она ей понравилась. Вспомнил Сашу, который зашёл вовремя и принёс ему еду. Вспоминал обо всём.
- Да, между поэзией и прозой есть разница. Есть разница между написанием  стихотворения и главы; есть разница между написанием книги и составленного из готовых, уже написанных стихотворений сборника стихов и его выпуска. Написание книги – это большой труд. Особенно если книга – первая. При работе над книгой нужно иметь под рукой много книг: справочники, путеводители, словари, интернет-ресурсы и самое главное – знание русского языка. Порядок слов и предложений, слова, грамматически не связанные с членами предложения, вводные слова, роль междометий, прямую и косвенную речь, предлоги, союзы, частицы, приставки, значения и формы деепричастий, типы предложений, главные члены предложений, орфографию, стилистику и,.. и,.. и… Хорошо, что я целый год перед тем, как начать писать книгу, повторил пройденный когда-то ещё в университете материал. Правильно сделал, что сохранил конспекты. И, конечно же, помогла работа с Геннадием Андреевичем Дементьевым, когда мы писали книгу о творческих людях города «Горячий Ключ – восторг и вдохновенье», в которой 374 страницы. Помогли и публицистические материалы, которые я писал в альманахе. И первый мой самостоятельный прозаический труд – книга «Земной путь души». Всё это несомненно явилось подготовкой к написанию моей первой книги. И, конечно же, материал. То, о чём я хотел написать: образы, характеры, саму историю, - это я хорошо знал. Всё писал по памяти и составленному плану.
Зазвонил телефон:
- Да!.. Эллина! Как дела?
- Провели сегодня заседание. Читали стихи, пришли три новых автора. Собираем материал на новый альманах. Но без Вас, Эдгар, как-то скучновато. Когда Вы уже приедете?
- А я уже еду, посёлок Мирный проезжаю.
- Так Вы написали книгу? – поинтересовалась Эллина.
- Да!
- Здорово! Мы рады за Вас, сегодня только вспоминали: что-то Эдгар Николаевич долго пишет.   
- Эллина, ты говорила, нашла какое-то издательство, где хочешь издать свою книгу – автобиографическую повесть, которую я редактировал, а Нина Логвинова корректировала её. Ты ещё говорила, что у них цены приемлемые. Что это за издательство?
- Да, Эдгар, я Вам сейчас расскажу. Значит, издательство называется «Экоинвест», руководит им Александр Касьянов, мы с ним уже встречались и обо всём договорились. Очень вежливый и приятный человек. Находится издательство на улице Зиповская, 9. Работают они с 1994 года. Они всё делают быстро. Только я им сбросила по электронной почте свою книгу, как на второй день они уже прислали ответ с указанием количества страниц и суммы. Сумма меня устраивает, это почти в два раза дешевле, чем в других издательствах.
- Да! А они художественную литературу издают? Ты видела их работу, книги, обложки?
- Да, мне понравилось, как они оформляют книги. Александр дал мне несколько дельных советов. Это же первая моя книга.
- А как книги? Ты их листала, смотрела? Они не разлетятся после первого прочтения? Хороший у них термоклеевый переплёт? Я перед отъездом заходил  в наши магазины и смотрел современные романы. Обложки – супер! Особенно картонные. Но когда полистаешь книгу, согнёшь её пару раз – и клей трескается. И листы отлетают. Было бы ошибкой выпустить книгу в таком издательстве, прочитав которую один раз, разлетятся листы. Словом, после второго и третьего прочтения от неё останутся рожки да ножки. Это же всё-таки книга. Я издал пятнадцать книг, четыре из которых «приказали долго жить». Так что - будь повнимательней. На этом рынке немало издательств, для которых выпуск сборника стихов или романа – шабашка.
- Нет, Эдгар, я листала их продукцию. И мне показалось, что с ними можно работать. Познакомилась с Екатериной Пахомовой…
- Посмотрим. Дашь мне телефоны издательства. Сегодня же зайду на их сайт и прочитаю о них: что выпускают, какие расценки, что о них пишут те, кто у них уже выпускался. Всё равно нужно, если хочешь выпустить книгу, связаться сразу с несколькими издательствами. А потом выбрать подходящее. Но что-то за 20 лет я о таком издательстве не слышал. Как приеду, созвонюсь с теми издательствами, в которых уже выпускал сборники стихов: с Волгоградским, в Майкопе, в Краснодаре. Ещё позвоню в издательство «Здравствуйте!», в альманахе которого мы публиковались. Узнаю, какие у них расценки и всё такое. Руководит издательством Лариса Ивановна Новосельская, я с ней знаком. Эллина, так что пока не спеши. Когда я свяжусь с этими издательствами, тогда и решим, где выпустить наши книги. Но, может, то, которое ты выбрала, окажется нам по душе.
- Хорошо, Эдгар. Я отключаюсь. Звонила от имени ЛИТО узнать, как у Вас дела. Теперь всё ясно. Значит, на следующем заседании всё сами и расскажете. 
- Привет сыну и супругу.
- Спасибо! Ждём Вас.
Эдгар подъехал к дому. Перенёс сумки из машины в дом. Поцеловал мать. Переоделся, и они сели пить чай.
- Господи, Эдгар, какой ты худой! Тебя не кормили в пансионате что ли? Я думала, ты приедешь отдохнувшим, загорелым, поправишься…
- Мам, я книгу писал.
- Написал? Ты о Камилле писал?
- Да. О нас.
Лидия Александровна заплакала.
- Мам, хватит. Мы все любили Камиллу. И ты тоже. Что поделаешь? Такова жизнь.
- Но вы могли бы сказать мне раньше, а не после того, как прошло почти три года. Я бы поехала с вами. Положила цветы…
- Я положил цветы от твоего имени. Я устал. Пойду отдохну.
  Эдгар пошёл в свою комнату. Включил ноутбук, подключил Интернет и стал искать сайт издательства «Экоинвест». Лидия Александровна сидела на кухне и со слезами на глазах пила чай и вспоминала Камиллу.



                                    *  *  *



            УТРОМ ЭДГАР ПРОЧИТАЛ письма, пришедшие в его адрес, пока он писал книгу. На три письма сразу ответил, остальные отложил на время.
Зазвонил телефон.
- Ты уже в городе? Эллина сказала... Она тебе вчера звонила.
- Татьяна! Как дела в ЛИТО? Как ты проводила заседания?
- Слава Богу, ты приехал. Теперь будешь проводить их сам. Трудновато было. Как ты столько лет справляешься с нами?
- А что ты думала. Творческие люди – сложные натуры. Требуют к себе особого внимания. И притом каждый. Привыкнешь. Иногда надо и вам с Эллиной проводить заседания. Учитесь. Вообще, я хотел бы, чтобы Эллина лет через пять возглавила ЛИТО. Она смелая, справедливая, умеет говорить и убеждать людей, а если что, то и поставить на место…
- Так ты книгу написал? Что скажешь? Ты уезжал на два месяца, а задержался ещё на десять дней.
- Отдыхающие знали, что я пишу книгу о своей любимой, о невесте, с которой был помолвлен. Представляешь!  И о том, как она ушла из жизни… Совсем не ожидал, да и подумать не мог, что некоторые люди приносят ей цветы и разбрасывают их по склону. Вот тебе и Россия-матушка. «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить».
- Точно. У нас душевные люди.
- Теперь к делу. Надо набрать рукопись на компьютере. Ты сможешь?
- А сколько страниц?
- Триста восемьдесят шесть страниц рукописного текста.
- Сколько? 386 страниц! – удивилась Татьяна. – Да, ты времени даром не терял. Здорово! Камилла будет довольна, вернее её душа на небесах.
- Ты забыла, она читала книгу ещё не написанную, не изданную.
- Эдгар, столько страниц я не потяну. Может, Нина Логвинова? Она работала до переезда к нам, на Кубань, в районной газете у себя, в Сибири, забываю название города…
- Хорошо, сейчас позвоню ей. Привет Юре.
- Нина, здравствуйте!
- Эдгар Николаевич? Вы в городе? Написали книгу?
- Да. Поэтому и звоню Вам. Вы можете набрать на компьютере текст книги?
- Сколько в ней рукописных страниц?
- 386 страниц! Написаны хорошим, разборчивым почерком, что немаловажно при наборе. Вы, как я слышал, купили ноутбук?
- 386 страниц! Здорово! Вас долго не было – и результат налицо. Это много, Эдгар Николаевич. Я столько страниц ещё не набирала. Можно попробовать.
- И, конечно же, я заплачу Вам за работу.
- Да я и так Вам наберу, бесплатно. Но за десять  дней не получится.
- Конечно. Набирайте столько, сколько потребуется. За месяц наберёте?
- Может, за месяц, чуть больше.
- Об оплате договоримся. О том, чтобы набирать бесплатно и речи не может быть. Это большая работа! Я вчера в Интернете читал резюме и расценки трёх издательств. У всех цены почти одинаковые. Они берут деньги и за набор, и за редактуру, и за корректировку текста. Получается так, если я воспользуюсь услугами одного из издательств, то только за это заплачу четырнадцать тысяч! А затем – книга…
- Да, многовато. Что-то у них расценки… Дороговато. 
- Поэтому Вы для меня незаменимый человек! Во-первых, Вы наберёте за месяц всю рукопись, во-вторых, по ходу будете её корректировать и, если это необходимо, отредактируете. И, конечно же, я заплачу. Договорились?
- Хорошо.
- Когда Вы наберёте весь текст двенадцатым шрифтом, то всё то, над чем нужно будет поработать или доработать, сразу всплывёт наверх. Понимаете, о чём я?
- Да, в рукописи не всё сразу увидишь, а набранный шрифтом текст, он, конечно, выявит…
- И ещё, Нина, - перебил её Эдгар, - как только наберёте первую часть, сразу «сбросьте», её по электронной почте Татьяне. Она её размножит, и я стану с ней работать дома, пока Вы набираете вторую часть. Закончите вторую, "сбросьте"  Татьяне, она размножит её,и я буду дорабатывать текст. Так же и с третьей частью. Это ясно?
- Да, Эдгар Николаевич.
- После того, как я поработаю со всеми частями, внесу поправки, кое-что уберу, уточню, то в распечатанном варианте отдам всю книгу Вам. Вы внесёте все поправки в текст в своём компьютере и снова «скинете» Татьяне. Я всё вычитаю заново, уже книгу; потом с Татьяной мы сделаем макет книги; размножим его в трёх экземплярах. Я хочу, пока буду искать издательство, чтобы её прочитали три человека – Эмма Анатольевна из Центральной библиотеки, Людмила Мизина, наш автор, она преподавала историю и обществознание в школе, и Света из микрорайона Заречье, она любит мои стихи и хорошо знает литературу, много читает современной литературы, в частности, романы. Только после того, как они прочтут, назовём макет книгой, книгу, скажут своё мнение, мы ещё раз, с учётом и пожеланиями тех, кто её прочитал, внесём поправки, если таковые будут, и доработаем текст.
Следующий шаг – я открою страничку на «Проза.ру», и мы с Татьяной разместим роман в Интернете на моей страничке, не дожидаясь выхода книги. Перед каждой частью будет цветная иллюстрация. Обложку Татьяна уже сделала, пока я писал книгу. Всё на чёрном фоне. И, наверное, а мне уже советовали авторы и советовали люди в пансионате, где я писал книгу. Я назову роман не «О нас», как это было первоначально, а «Камилла».
- Вот я тоже хотела порекомендовать Вам, Эдгар Николаевич, чтобы Вы назвали книгу «Камилла». Мы так все её полюбили и чувствовали, что эта любовь – взаимная.
- Хорошо, Нина. Вы всё поняли?
- Да, Вы всё ясно и последовательно объяснили. Теперь с нетерпением хочется начать её набирать и сразу читать.
- Когда Вы из Кутаиса приедете в наш город?
- В Горячем Ключе я буду завтра. И, кстати, на старом рынке тоже. Приедем с мужем за продуктами.
- Отлично! Я возьму коробку с рукописью и передам её Вам.
- Вы же по понедельникам из дома не выходите, - уточнила Нина.
- Это – особый случай, Нина. Встретимся на рынке. Я буду на своём месте. Если произойдут изменения, сразу звоните.
- Договорились. До встречи!
Эдгар выключил телефон. Посмотрел на фото Камиллы и сказал: «Вот, любовь моя, решили назвать роман в честь тебя. Завтра Нина приедет, заберёт рукопись и начнёт с ней работать. Впереди ещё много работы. Много…»
Довольный своими распоряжениями и тем, что всё идёт по плану, Эдгар пошёл в лес с Корсаром, которого не выгуливали, судя по тому, как он рвётся на улицу, уже неделю.



                                  *  *  *


           САМО СОБОЙ, КАК НАМ ВСЕМ известно, ничего не делается. Ко всему нужно приложить усилие, знания, талант, руки, голову, трудолюбие… И уж, само собой, над этим всем властно только время, которое нельзя остановить или ускорить, замедлить или потерять его. И они – Нина, Татьяна и Эдгар знали это, и, само собой разумеется, ко всему относились серьёзно, ответственно и не теряли ни минуты.
Нина Логвинова набирала роман по частям, Татьяна Плешакова размножала его, а Эдгар вычитывал часть за частью.
Через месяц роман был набран. Татьяна его размножила, получились три «книги». Эдгар, как и задумывал, отдал по одному экземпляру Эмме Анатольевне, Людмиле Мизиной и Светлане. Через неделю они вернули Эдгару роман и сказали, что он им понравился, особенно третья часть и то, с какой любовью был выписан образ героини. «Эдгар Николаевич, это первый роман, который написан в нашем городе за всю его историю. Я первая куплю книгу», - сказала Эмма Анатольевна, работающая в городской Центральной библиотеке, прочитавшая за всю свою жизнь много художественной литературы, к мнению которой Эдгар прислушивался. «Я прямо плакала и плакала, когда читала третью часть. Ощущала ком в груди, так мне жалко героиню», - так ответила Света на вопрос Эдгара о том, понравилось ли ей то, которую она прочитала. «Эдгар Николаевич, мне всё понравилось, но вначале я подумала, что Камилла специально познакомилась с Эдгаром, чтобы он продвигал её творчество, но, читая дальше, я поняла, что ошибалась», - сообщила по телефону автору Людмила Мизина о его книге.

- Итак, Татьяна...
- Я слушаю, слушаю. Тут внук мне не даёт разговаривать. Чудо моё.
- Татьяна, сегодня вечером я приеду, и мы «закачаем» роман с иллюстрациями и с обложкой в начале книги на мою страничку на «Проза.ру».
- Хорошо. Приезжай часов в шесть. Понравился им роман? Тем, чьим мнением ты дорожишь.
- Поэтому мы сегодня его и «закачаем». Пусть читают.
Так они и сделали. И в семь часов вечера по частям роман был представлен на «ленте рецензий» авторам сайта «Проза.ру». И его стали читать. Эдгар глубоко вздохнул и сказал: «Можно расслабиться».
- Что ты там бормочешь про себя? – спросила Татьяна.
- Да так.
- Смотри, как читают. Видишь? Первая, вторая, третья части. Читает один читатель, вот ещё, ещё…
- А почему они так быстро читают? Смотри, Сергей Выборнов начал читать первую часть в 17.15, а закончил через минуту. И так все части читают по полторы, две минуты. Они что, просто просматривают их – и всё?
- Они не просматривают, а «скачивают» роман по частям. Это не стихотворение, а книга. Сегмент «Проза.ру» имеет свои особенности, там прозаики, писатели. Они книги «скачивают», чтобы не «сжигать» глаза, а спокойно, лёжа на диванчике, читать книгу. Это не сайт «Стихи.ру». Сегодня многие читатели не покупают книги, а "скачивают" их из Интернета и заводят папки. Напишут название и, на полку. Где они купят, например, твою книгу, если проживают в Омске? "Скачают" из Интернета, если им понравится она. Или кто-то расскажет им о книге.
- Теперь ясно. Спасибо, Татьяна! За всё спасибо!
Эдгар закрыл ноутбук. Попрощался и уехал домой.
До трёх часов ночи он наблюдал за тем, как читают его книгу, «заходил» на странички тех авторов, которые размещали на них свои романы. Читал их и сравнивал со своим произведением. В основном, романы писали на политические или исторические темы. Выключив ноутбук в четыре часа утра, он с чувством удовлетворения лёг спать. «Теперь книга», - сказал он сквозь сон.



                                      *  *  *


           И ВОТ НАСТУПИЛ ДЕНЬ, когда Эдгар представил своё произведение на заседании ЛИТО. Собрались все авторы и любители литературы.
- Я прочитаю вам пять глав романа, чтобы вы имели представление о том, как начинается книга. Потом вкратце расскажу о ней. О том, как я писал её. Но, к вашему сведению, книгу можно прочитать в Интернете, и те, у кого есть такая возможность, могут её целиком прочитать на моей страничке на сайте «Проза.ру».
- Я уже прочитал, - громко сказал Константин Галушкин. – Мне понравился роман. И о нас, поэтах, написано, и о художниках городских.
- Кстати, его уже и в городе читают. «Скачивают» и читают. Моя подруга вчера мне позвонила и говорит, что прочитала роман «Камилла», который написали в городском литературном объединении и спросила меня: кто автор? Я ей ответила: Эдгар Загорский. «Книга мне понравилась. А дочь, которая дала мне прочитать страницы книги из Интернета, вернее три части, прочитала её два раза. И все её подруги в классе – тоже. А третью часть они размножили и читают отдельно, и дают другим своим подругам, словом, из рук в руки. Вот не думала, что в нашем городе будут писать романы», - удивилась она. И спросила, когда выйдет книга? Вот такие дела, - добавила Татьяна.
- Хорошо. Но книга выйдет через полтора-два месяца, - уточнил Эдгар. – Я всё-таки остановился на издательстве «Экоинвест», в котором издаёт свою книгу Эллина Савченко. Она мне и порекомендовала это издательство. Завтра я поеду в Краснодар на улицу Зиповскую, 9, чтобы обговорить все условия. С директором Александром Геннадьевичем Касьяновым я уже разговаривал по телефону. Завтра познакомлюсь с ним лично, и мы начнём работать.
- Да, Эдгар, Вам тоже понравится работать с ним. Вежливый, приятный человек лет сорока. Отвечает на все вопросы, даёт советы. Он знает своё дело.
- Хорошо.
- Книга – это всё-таки книга. Её можно читать и за столом, и на диване, и ночью, чтобы никому не мешать. Да и у большинства наших авторов нет компьютеров и ноутбуков. Так что выпускайте книгу, - уточнила Валентина Сазонова.

Эдгар прочитал несколько глав, рассказал о том, как начинал писать книгу, буквально до мелочей, о том, как ему помогали своим вниманием и пониманием Ирина Александровна, администратор пансионата, и Света.
Особую благодарность он выразил Нине Логвиновой, набравшей за месяц всю рукопись на компьютере, и Татьяне Плешаковой, которая помогла ему представить книгу на сайте «Проза.ру», где её уже читают. Сказал, что как только выйдет книга, он представит её здесь, в 27-м кабинете. Оповестит художников, даст объявление в газете и в книжных магазинах города.
Авторам ЛИТО рассказ Эдгара понравился. И заседание, начавшееся в час дня, закончилось в половине шестого вечера.
Эдгар взял своих бессменных попутчиков, которых довозил по пути до дома, - Татьяну и Ефременко, а также Эллину Савченко, пожелавшую навестить брата своего дедушки Алексея Савченко, являющегося также и автором ЛИТО, чтобы узнать о его здоровье. На остановке «Слава труду», у цветочного магазина, она вышла.
- Да, Эдгар, - сказал Ефременко, - эта машина лучше, чем та, на которой ты нас возил лет десять, а то и больше. Тут и сидеть-то приятно. И обзор хороший, и бензином, и выхлопными газами не пахнет.
- Камилла подарила...
- Мой муж в последнее время стал бояться за меня, когда ты довозил нас после заседаний на своей - опасной машине. Даже отругал однажды. Помнишь, когда нас снесло в кювет и машину вытаскивали? Тогда был гололёд сильный. И я приехала домой с двухчасовым опозданием. Когда он узнал, что нас вытаскивали из кювета и в твою машину чуть не врезалось маршрутное такси № 4, что явилось причиной моего опоздания к праздничному столу, он такой шум поднял!.. А на этой машине и ехать приятно.
Так Эдгар доставил попутчиков до пункта их назначения, попрощался и поехал домой.
- Видишь, - говорил он себе, - всё-таки книгу ждут люди. Да, книгу ничто не заменит. Книга – есть книга.



                                       *  *  *



               ВЗВЕСИВ ВСЕ «ЗА» И «ПРОТИВ», как говорят в народе, Эдгар всё-таки выбрал для издания своей книги издательство «Экоинвест», как и советовала ему Эллина. После встречи с директором издательства Александром Геннадьевичем Касьяновым, с которым он подписал Авторский договор № А5 и внёс после этого указанную в договоре сумму, издательство начало работать над книгой Эдгара. И в течение месяца книга была готова. Александр Геннадьевич оказался человеком дела, профессионалом в своей области. Дал несколько советов, которыми Эдгар незамедлительно воспользовался, посчитав их правильными и деловыми. Ещё Эдгару повезло в том, что его книгой занималась Екатерина Пахомова. Она вносила последние поправки, сделанные Эдгаром, в текст. Екатерине 24 года, автор часто общался с ней по телефону и оказалось, что она является не только куратором его книги, но и художницей.
- Я прочитала, Эдгар Николаевич, Вашу книгу,  она мне понравилась. Всё, о чём Вы пишите, мне знакомо как художнице, в первую очередь. К тому же я часто бываю в Горячем Ключе, в Вашем городе проживает моя подруга. И все достопримечательности, улицы, магазины, о которых Вы пишите в своей книге, мне знакомы. Читаю и словно нахожусь в Горячем Ключе, - говорила Екатерина Эдгару в одном из телефонных разговоров.
Эдгар представил свою книгу в 27-м кабинете санатория «Предгорье Кавказа», предварительно дав объявление в газете для всех желающих присутствовать на презентации книги. Три книжных магазина на своих витринах вывесили рядом с книгой объявления о том, что в санатории «Предгорье Кавказа», в 27-м кабинете будет проходить презентация романа Эдгара Загорского «Камилла». Ниже были указаны дата и время презентации.
На презентации книги были все авторы литературного объединения, которое выступало в роли представляющего книгу одного из своих авторов. Пришли городские художники, знающие Камиллу не только по книге, а были знакомы с ней лично и восхищались её талантом и трудолюбием.
Презентация книги длилась два часа, после чего автор ответил на вопросы присутствующих. После того, как он закончил и продал тридцать экземпляров книги, люди стали расходиться. Остались авторы ЛИТО. Женщины быстро накрыли на стол, и все стали отмечать рождение первого романа в городе, вспоминать Камиллу, её картины, её образ, её теплоту и свет. Вместе с авторами ЛИТО была и её подруга Дильнара, которой Эдгар подарил книгу и подписал её.
На следующий день, как он и обещал, Эдгар выслал по одному экземпляру Ирине Александровне и Светлане, в пансионат "Дубрава".
Через два дня позвонила Дильнара и сказала:
- Эдгар, мне так понравилась книга и тональность, в которой ты написал её. Читая страницу за страницей, я чувствовала, что Камилла находится где-то рядом. А третью часть я читала полдня. Прочту десять страниц и плачу, плачу. Затем ещё десять страниц... Так и читала полдня. Ведь всё так знакомо, о чём ты написал, всё такое родное. От души поздравляю! Ты выполнил просьбу Камиллы и исполнил обещание, данное ей. Эта книга... эта книга будет всегда лежать на моём столе, как память о подруге, с которой мы провели детство и юность, которую я так любила за её честность и порядочность. Спасибо, Эдгар!..
Эдгар попрощался с Дильнарой, положил телефон на стол. Подошёл к картине, на которой Камилла написала  его портрет. Посмотрел на себя. Взял книгу, достал серёжку, которую он нашёл в песке, положил её на книгу, предварительно поцеловав её, и сказал, глядя на книгу: «А это, любовь моя, твой портрет. Я думаю, он тебе понравится».



                                   *  *  *



          В СУББОТУ ЭДГАР ПОЕХАЛ в бухту Инал. На правом сиденье лежала книга. Приехав в пансионат «Дубрава», он поздоровался с новым охранником. Сказал, что идёт по делам. Он не стал заходить в корпус, в котором написал книгу. Просто посмотрел на здание корпуса и улыбнулся, вспомнив, как он проживал в нём. Как писал книгу. Была осень – любимая пора Камиллы. Эдгар поднялся на склон горы, было пять часов вечера. Посидел в беседке. Встал, достал из сумки авторучку и сделал надпись на второй странице книги: «Моей Камилле, с любовью и благодарностью. Эдгар».
И как герой фильма «Спроси у пыли», снятого по мотивам одноимённого романа классика американской литературы Джона Фанте, писатель Артуро Бандини, приехавший на могилу Камиллы (так звали девушку-мексиканку, полюбившую его – авт.), и не найдя могилы, подбросил свою книгу вверх, и книга, пролетев несколько метров, упала в пыль мексиканской степи... Эдгар подбросил свою книгу вверх. Пролетев метров пять, книга упала прямо на густой кустарник, вокруг которого росли фиолетовые цветы.
И ветер с моря нежно и ласково листал страницу за страницей, а солнце, начинавшее свой медленный закат, читало эти вдохновенные, написанные сердцем страницы. Страницы, наполненные глубокой любовью, жизнью ради искусства и, конечно, большим творческим трудом.
«Читай её вместе с солнцем, любовь моя, на закате каждого дня!» - крикнул Эдгар и поехал домой. 






                                 Конец первой части

«Нужно сильно чувствовать,
чтобы заставить чувствовать…»
Никколо Паганини


 

Вторая часть

ЛАРА



                                   *  *  *


           ЭДГАР ЕХАЛ В СТАНИЦУ Саратовскую, которая находится в двадцати минутах езды от Горячего Ключа, чтобы забрать лекарства, которые от случая к случаю присылал ему Владимир Зангиев, эмигрировавший из России в конце девяностых годов в Чили, а затем во Францию, в Страсбург. Владимир высылал посылки своим родственникам по линии своей жены Марины. В посылку обычно он и клал свёрток с лекарствами для Эдгара, а тётя Валя, проживающая по улице Школьной, звонила ему, и он приезжал за ним. Лекарства Эдгар заказывал разные: обезболивающие, так как у него два раза в год обострялись боли тройничного нерва, который он застудил в армии, когда проходил службу на Тихом океане, в морской авиации; снотворные, успокоительные, от простуды. Он ехал и вспоминал, как в девяностые годы прошлого века они вместе на Володиной машине ВАЗ-2109 вишнёвого цвета ездили на заседание в Ассоциацию молодых писателей Кубани, которую возглавлял до последнего её дня Валерий Кузнецов - писатель-сатирик, автор семи книг. Как ездили в Белореченск, где выпускали свои первые поэтические сборники. Как организовывали работу литературного объединения «Горячий Ключ», которое первые годы возглавлял Владимир, а теперь вот уже как тринадцать лет ЛИТО возглавляет Эдгар. Он ехал и вспоминал, как они в составе авторов Ассоциации молодых писателей читали стихи в госпиталях раненым солдатам, воевавшим в Чечне. Вспоминал пироги, которые выпекала Марина - супруга Владимира. Эдгару они очень нравились. Он проехал «мёртвый городок» - так называют жители района двухэтажные коттеджи, которые понастроила здесь ещё в девяностых годах какая-то нефтяная компания, и они до сих пор так и стоят незаселённые. Он вспомнил, как провожал в Страсбург Нину, тоже автора литературного объединения «Горячий Ключ», затем её супруга Юру. После них уехал и Валерий Кузнецов по приглашению Владимира.   
- Итак, - подумал Эдгар, - авторов нашего ЛИТО В Страсбурге уже три человека. Да ещё и Валерий Кузнецов. Ребята давно уже приглашают меня , но я никак не могу выбрать время и съездить к ним в гости. Владимир уже пять лет приглашает, а я всё не соберусь.
Зангиев рекомендовал Эдгару приехать в Страсбург. Хотел показать ему достопримечательности города. Театр, в котором проездом в Париж играл великий Паганини, где ему очень понравилось, и в письме к своему другу Джерми он писал, что нигде его так тепло, как в Страсбурге, не принимали. А в конце концерта вышли две молоденькие  девочки и надели на голову Паганини лавровый венок. Хотел показать Эдгару университет, в котором учился Гёте, и Европейский суд по правам человека, который также находится в Страсбурге. Также свозить его в поместье Дантеса, с которым стрелялся Пушкин, в котором он доживал свои дни с сестрой жены великого поэта.Ещё много, много интересного хотел показать ему Зангиев, что, конечно же, должен повидать Эдгар, но он был весь в творческой работе и никак не мог выкроить времени для поездки в Страсбург, где вдобавок ко всему простой офицер Руже де Лиль за ночь написал «Марсельезу». В 1792 году Французская революция обрела в «Марсельезе» свой голос и приняла её как свой гимн. Простой офицер батальона марсельских добровольцев,  не написавший ни одного произведения, вдруг пишет гимн революции!
И лишь во время первой мировой войны, когда «Марсельеза» стала государственным гимном, Франция решает увековечить имя человека, написавшего гимн. И прах капитана Руже де Лиля переносят в Дом инвалидов и хоронят его рядом с прахом капрала Бонапарта.
- Да, известный город. И находится  в центре Европы, - думал Эдгар, подъезжая к дому тёти Вали.
Эдгар вышел из машины. Размялся. Подошёл к калитке и нажал на кнопку звонка. Вышла тётя Валя со свёртком.
- Здравствуйте, тётя Валя! Как здоровье, как дела?
- Здравствуй, Эдгар! Да какие там дела? Всё на огороде. Столько всего насадили в этом году! – ответила она. – Вот твои лекарства. Там письмо от Володи. Всё спрашивает, когда приедешь?
- Надо... надо найти время. Может, в следующем году. Сейчас пишу новую книгу, голова только ей и занята. Значит, у вас всё хорошо. Рад за вас. Тогда я поеду с вашего позволения.
- Да, хорошо. Если что, то я позвоню.
Эдгар хотел было уже уезжать, как его окликнула тётя Валя.
- Эдгар, не уезжай! Совсем забыла. Володя прислал ещё свой новый сборник стихов, тебе две книги. Сейчас вынесу.
Она принесла две книги нового сборника стихов. На обложке было написано: «Осенние акварели», Владимир Зангиев, стихи, Страсбург, Франция.
- Толстый сборник. Триста двадцать четыре страницы. Молодец Володя! Наконец разродился стихами.
- А ты читал его роман «Чужбина не встречает коврижками»?
- Конечно, - ответил Эдгар. – Мы все его прочитали в ЛИТО. Теперь этот сборник стихов я представлю на заседании в воскресенье. А один экземпляр передам в Центральную библиотеку города.
- Ну, я пошла, телефон звонит, - сказала, прощаясь, тётя Валя.   
- Всего хорошего! Созвонимся.
Эдгар приехал домой. Прочитал новый сборник Владимира. Новые стихи ему понравились, и он отобрал четыре стихотворения для альманаха. Эдгар всегда включал в альманах стихи авторов ЛИТО, проживающих за рубежом. И он вспомнил, что ещё один автор литературного объединения, Лолита Исламова, проживает в Париже. Она присылала свой роман «Парижанка», и авторам ЛИТО он понравился. К тому же Лолита помогает тем авторам или друзьям Эдгара, которые приезжают в Париж. Знакомит их с городом, даёт советы. Так было и с Валерием Кузнецовым, который поехал со своей сестрой в первый раз во Францию по туристической путёвке. Лолита их встретила, показала город. Они посидели в кафе и потом уехали в гости в Страсбург.
- Хорошие стихи, - заключил Эдгар. – Надо Володю и Марину поблагодарить за лекарства.


                                   *  *  *


              ЭДГАР ЛЕЖАЛ НА ДИВАНЕ и не мог заснуть. Думал: «Почему Леонид Дубинов изменил своё решение? Мы же с ним договорились - вместо меня к нему на юбилей придут Чернов и Татьяна. Поздравят юбиляра от имени всех авторов, почитают стихи, потанцуют, повеселятся – словом, отдохнут. Но… А я должен поехать в Майкоп к Мадину на презентацию его нового сборника, которая будет проходить, как всегда, в Центральной библиотеке. А теперь! Хорошо, что и у Мадина презентацию перенесли на неделю. Да и Татьяна с Черновым тоже уже позвонили и сказали, что не смогут быть на юбилее Леонида. Что происходит? Словно какие-то силы хотят, чтобы я был на этом торжестве. Получилось так, что я один из всех и могу быть на юбилее. И кто так всё рассчитал? Что за знаки? Как их трактовать? Что же должно произойти там, на юбилее Леонида Дубинова? Посмотрим. Завтра всё прояснится. А может, это просто совпадение. А может… Что-то чувствую, а что? Но мои чувства меня ещё не подводили…»



                                *  *  *


            ЮБИЛЕЙ НАЧАЛСЯ. ГОСТИ выступали и говорили о юбиляре, как о хорошем человеке, хирурге. Дарили подарки, танцевали. Снова произносили тосты и длинные речи. Выступил и Эдгар от имени всех авторов литературного объединения, он поздравил Леонида с юбилеем. Прочитал стихотворение, посвящённое ему, которое написала от имени ЛИТО Валентина Сазонова. Прочитал пять своих стихотворений и вернулся на своё место за столик, куда посадил его юбиляр, чтобы он ухаживал и не давал скучать Ларе, которая пришла со своими друзьями, но без мужа или друга. Словом, Лара была одна.
- Потанцуем, Лара? Мне поручено сегодня Вас развлекать.
- С удовольствием, - протягивая руку, ответила она.
- У Вас редкое имя – Лара. В «Докторе Живаго» есть Лара – девушка, полюбившая главного героя романа, которого так мастерски сыграл Омар Шариф. И у Байрона есть произведение «Лара». Надеюсь, Вы его прочитаете. И кроме того, что Вас зовут Лара и  Вы работаете в одном из банков нашего города, я о Вас больше ничего не знаю.
- Зато я о Вас много знаю. И когда Вы читали свои стихи, люди шептали, показывая в вашу сторону: «Он написал роман «Камилла».
- Да! И что же Вы обо мне знаете? – спросил Эдгар.
- Вы родились в городе Андижане, в Узбекистане, потом переехали с родителями и семьёй брата на Кубань, в Горячий Ключ. Что Вы возглавляете литературное объединение, автор пятнадцати книг стихов и прозы. Победитель пятого Московского международного поэтического конкурса «Золотое перо»-2008», что в Интернете у Вас две странички. Одна на сегменте «Стихи.ру», другая на сегменте «Проза.ру». От первого брака у Вас есть сын Андрей и внучка Дарина. Что Вы редактор альманаха «Литературное обозрение», сценарист студии «Феникс». Болеете за английский футбольный клуб «Манчестер Юнайтед», потому что нападающий клуба Руни похож на Вашего сына. Что Вы не пьёте и не курите. Вам пятьдесят один год, и в данный момент проживаете в жилом комплексе «Инга», который Вы называете католическим собором, на четвёртом этаже с окнами, выходящими на Новый рынок, в двухкомнатной квартире один. Я ничего не пропустила?
- Хм! Я удивлён! Хотя могу предположить, что все эти данные Вы могли прочитать либо в книге, либо в Интернете, но некоторые…
- Подсказали друзья.
- Чем же вызван Ваш, не знаю, как и назвать это, интерес к моей персоне? Обычно всё знают о своих кумирах их поклонники или фанаты. Кем же для Вас тогда являюсь я? Интересно! – удивился Эдгар. – Вот я о Вас, кроме того, что Вы Лара, привлекательная и обаятельная женщина, работающая в банке, у которой нет времени, как Вы сказали сами, читать книги и смотреть DVD-фильмы о творческих людях, больше ничего не знаю.
Музыка закончилась, они вернулись за свой столик. Продолжили разговор, который можно назвать скорее знакомством, нежели времяпрепровождением. Друзья Лары остались на следующий танец. На улице стемнело. Кто-то из приглашённых курил на веранде ресторана. Кто-то пил чай, девочки кормили белого лебедя, подплывшего к берегу.
- Немного, да? - сказала Лара. – Почти ничего.
- Лара, если хотите, можете не рассказывать о своей судьбе, о жизни…
- Почему же? - перебила она. – Я проживаю одна в большом двухэтажном доме. У меня есть дочь Маша, которая живёт в Ростове. Учится на журналиста. У неё есть муж, он композитор, и дочь Елена – моя внучка. Вот и всё. У нас, простых людей, биографии попроще. Это вы живёте полной жизнью и делаете то, что душа пожелает. А у нас только работа – дом, дом – работа.
- Лара, это уже много. Что будете пить?
- Шампанское.
Эдгар налил ей шампанского, себе минеральной воды и подумал: «Интересная особа. Откровенная, не заносчивая. Говорит о себе, не стесняясь. Но есть что-то в ней... такое, словно у неё в душе, печаль, которая не даёт ей покоя, или тайна, которую она скрывает ото всех или хочет её забыть... Что-то невыразимо грустное и печальное таится в её глазах, во взгляде».
- Вы так рассматриваете меня.
- Хочу понять, что происходит в Вашей душе.
- Вот так сразу – и в душу! – улыбнулась Лара. - Вы, поэты, изучаете души людей, их чувства. Что творится в сердцах? Вы цепляетесь за самое живое в нас.
Эдгар заметил, как Лара засмущалась, как ей стало не по себе.Будто она почувствовала, что, глядя ей в глаза, Эдгар читает её, как книгу. И это её смущало. «У него такой пронзительный взгляд, такие большие чёрные глаза. Сижу и чувствую себя, словно на исповеди. А ведь он только смотрит. Смотрит мне в глаза, а чувства такие, будто ещё пять минут – и он прочитает всё, что «написано» в моём сердце», - думала Лара.
- Неловкое молчание, - смущённо сказала Лара.
- Неловкое! А бывает ловкое? – улыбнулся Эдгар. – И кто придумал это выражение «неловкое молчание», будто бывает ловкое. Странно, да?
- Игра слов. Я вот впервые задумалась, если бы Вы не обратили на них внимание,.. а действительно, никто ведь не говорит: «Как ловко мы молчим!» -  и Лара засмеялась. Так засмеялась, что Эдгар вспомнил Камиллу и то, как заразительно она смеялась. По-настоящему. От всей души.
- Лара, а Вы были…
- Я не хочу об этом говорить, - перебила она Эдгара.
- В Европе?
- Поймали! – улыбнулась Лара, делая глоток шампанского.
К ним подошёл юбиляр и поинтересовался, как у них продвигается знакомство и почему они не танцуют. На что они ответили ему, что ещё будет время потанцевать.
- Ну, не буду вам мешать, - сказал юбиляр и пошёл к микрофону.
Они улыбнулись, посмотрели друг на друга и засмеялись.
- У меня такое чувство, что нас хотят познакомить. Я – парень из одной школы, а Вы – девушка из другой. И друзья решили нас представить друг другу, так как в наших школах у всех есть подруги и друзья, а мы – одни…
Лара отвела глаза в сторону и сжала губы. «Неужели он обо всём догадался? Неужто так всё очевидно? – подумала она. – А может, Леонид ему всё рассказал? Но мы же договорились – всё будет тайной. И если мы понравимся друг другу, то продолжим отношения. Вот дела! Даже стыдно стало…»
-  Лара, Вы не хотите подышать свежим воздухом? Может, пойдём в беседку, посидим  у воды?
- Хорошо. Пойдёмте.
- И прошу, Лара, с Вашего позволения, не пора ли нам перейти на «ты»?
- Согласна.
- Отлично!
Они спустились к озеру. Полюбовались звёздами, посмотрели, как плавает рядом с берегом лебедь. Зашли в беседку и сели напротив друг друга.
- Какая ночь! Сколько звёзд! А Вы были в Европе?
- Нет. Но хотел бы съездить в Италию, а потом к друзьям в Страсбург, во Францию. Они – творческие люди. Пишут стихи, прозу и все являются авторами нашего литературного объединения. Лара, Вы… (пауза), - Эдгар засмеялся.
- Почему Вы засмеялись? – спросила Лара и сама засмеялась.
- А Вы?
- Видно, нам в нашем возрасте трудно перейти вот так сразу на «ты».
- У нас хороший возраст, Лара. Как ты считаешь?
- Так же, как и ты, Эдгар.
- Уже лучше!
- Что-то здесь прохладно. Может, вернёмся в зал?
- Хорошо.
Они вернулись в ресторан, сели за свой столик. Эдгар налил Ларе шампанского, себе минеральной воды и предложил выпить за юбиляра.
- Что-то вы пропали, - сказала подруга Лары. – Гуляли что ли?
- Сидели в беседке, - ответила Лара.
Эдгар пригласил Лару на танец. Они потанцевали. Гости начали расходиться, прощаться с Леонидом. Он, в свою очередь, благодарил их за то, что они пришли на торжество.
- Лара, тебя подвезти? – спросила подруга Лары.
- Нет, я её сам довезу до дома, - опередил ответ Лары Эдгар. – Я на машине.
- Тогда всего хорошего! Нам пора ехать. До встречи!
Друзья Лары, оставив её с Эдгаром, ушли.
- Мне в таком случае тоже пора, - проговорила Лара.
- Хорошо. Я отвезу тебя домой. Где ты живёшь? На какой улице?
- Солнечный берег. Так называется улица.
- Это, если мне не изменяет память, около речки. В районе мебельной фабрики, с другой её стороны.
- Да.
Они сели в машину, и Эдгар повёз Лару домой. Ехали они молча. Наступил тот момент, когда после знакомства люди должны принять решение, хотя бы один из них: стоит ли продолжать отношения или нет. Каждый думал именно об этом. Лара так: «Может, пригласить его домой на чашку чая? Он ведь только чай пьёт, насколько я знаю. Или не стоит пока? Подождать пока сам позвонит, если я ему понравилась, через пару дней…»
Эдгар же думал о том: "Нужно ли заходить в гости к Ларе, если она пригласит меня? Или подождать?.. Не знаю... Вроде она мне понравилась. Вежливая, не курит, скромная, хороша собой. Даже не могу…»
- Приехали. Вот этот дом. Сразу поворачивай налево, к воротам.
Эдгар так и сделал. Подъехал к большому двухэтажному дому.
- Большой дом. Ты не теряешься в нём? – пошутил он. – Сколько же нужно времени, чтобы убрать его.
- Молодая девушка приходит и убирает дом три раза в неделю. А я по воскресеньям. Но, в основном, я в саду работаю. Люблю цветы.
- Хорошо. Наверное, летом и осенью сад  утопает в цветах? Благоухает… Трудно работать на земле?
- Привыкла. Мне это нравится.
Они посидели две-три минуты молча, как бы ожидая друг от друга предложений, но молчание затянулось, и Лара сказала:
- Спасибо, Эдгар, за то, что подвёз меня, и за то, что составил мне компанию.
- Пожалуйста!
- Я пошла. До свидания!
- До свидания, Лара! Мне было приятно ухаживать за тобой…
- По поручению юбиляра, - улыбнулась она. – Ты хорошо с этим справился. Спокойной ночи!
Эдгар приехал домой. Почитал книгу «Жизнь Гогена», выключил свет и заснул.
Всё утро и весь день он работал с рукописями новой книги. Читал уже написанные главы, вносил в них исправления, работал со словарями, справочниками… Так наступил вечер. Эдгар поужинал  и хотел было посмотреть фильм, как зазвонил телефон.
- Алло, слушаю!
- Эдгар, как жизнь, брат? Ты начал выходить в свет?!
- О чём ты?
- Вчера ты был в ресторане  на юбилее с молодой женщиной.
- Да.
- Лариса, мой секретарь, тоже была там, но ты её в упор не видел, всё ухаживал за этой женщиной. Лариса говорит, что знает её. Она работает в банке. Она оформляла ей кредит. У Ларисы в этом банке работает знакомая, и она спросила её сегодня по моему поручению, что она, Лара, представляет из себя. Хорошая ли женщина, сколько детей – и всё такое. Так ты хочешь узнать о ней? Историю её жизни? Ты – мой брат, вот я и решил навести справки. Пора тебе уже, Эдгар, с кем-нибудь…
- Сойтись что ли? – перебил Юру Эдгар.
- Да нет. Не сойтись, что за слово. Полюбить кого-нибудь. Три года, если я не ошибаюсь, прошли, а ты всё один. Мы все любили Камиллу, поверь мне, и её никто тебе не заменит. Но время идёт, пора и о себе подумать. Так хочешь узнать о Ларе?
- Нет. Я спрашивал у неё о прошлой жизни, но она сразу отрезала. Понимаешь? Словно её пугает прошлое или она хочет его забыть. Мне кажется, что она затушевала его, своё прошлое, чёрным фломастером, чтобы не проглядывалось ни единого слова из прошлого. Я не стал настаивать. И ты мне не говори. Если наши отношения будут развиваться, то придёт время, поверь мне, когда она сама захочет всё мне рассказать, а пока нет. Может, она его стесняется, своего прошлого, ты ведь имеешь в виду её дочь, внучку и мужа, наверное, бывшего. Возможно, они в разводе…
- Как хочешь. Вас, творческих людей, не поймёшь. Любой бы на твоём месте сразу пожелал бы узнать всё о девушке, с которой был вместе, ухаживал за ней, а потом довёз до дома.
- Нет, пусть её прошлое останется тайной. Она обо мне всё знает, но я о ней ничего. Пусть всё так и останется. Я её довёз до дома. Она не пригласила меня в дом.
- Значит, стесняется тебя. А узнала она о тебе из Интернета или из книги. Ты теперь знаменитый. У тебя в Москве литературный агент. Продвигает твои произведения. Издательство купило права на твою книгу «Камилла». Тебе организовывают выступления, встречи. На гонорары от продажи книги ты купил квартиру, мебель. Приоделся. Сейчас тебе нет нужды мёрзнуть на Старом рынке, на морозе, или потеть летом от жары. Ты теперь обеспеченный. Камилла помогает тебе и с небес. Читателям понравился её образ, душа, благородство... Смотри, как бывает в жизни.
- Бывает и так. Лара даже знает, что я болею за «Манчестер Юнайдет» и что Руни похож на моего сына. Про это нигде не написано.
- Да, Руни – копия Андрей. Или Андрей – копия Руни. Мы тут с вашим спонсором альманаха сидим и немного выпиваем.
- Сергей Владимирович приехал?! Привет ему. Завтра заеду, засвидетельствую своё почтение.
- Хорошо. Приезжай вечером. Татьяна приготовит ужин.
- Приеду. Будь здоров! – ответил Эдгар.
- Вот так, Сергей, Эдгар вчера познакомился с женщиной. Она в банке работает.
- Мне нравятся стихи Эдгара. И супруга читает их в Интернете на его страничке. В поэзии он разобрался. Но вот чтобы книгу написать, да ещё такую, чтобы купили на неё права, и, как ты говоришь, возможно, будут снимать фильм по книге, - этого я не ожидал. Чтобы книгу…
- Сергей, после такой любви, которая была у них с Камиллой, грех не написать хорошую книгу. Я видел, как он её писал. Ездил в бухту Инал. Он же пропал! Выключил телефоны. Вот я и поехал узнать, что там с ним, когда он только начал писать книгу. Захожу в номер, а там листы по всей комнате, исписанные стержни валяются. Он оброс, похудел. О, это надо было видеть! Они сильно любили друг друга, да ещё творчество, искусство их объединяло. Она жить без него не могла, а он без неё. И ты знаешь, таких людей, как она, наверное, на двадцать миллионов человек – один. Ангел, а не человек! В юности читал в книгах о такой любви, но в жизни не встречал. Если бы не развивались события на моих глазах,  не поверил бы, что так бывает. Они жили своей жизнью. Особой. Три года… Зато какие три года! Некоторым не испытать таких чувств и за пятьдесят лет. Вот это – любовь! - И как Эдгар сейчас без неё? - Пришёл вроде в себя, если вчера вышел в свет впервые за три года.
- Читая книгу, это видно. Он интересно и так правдиво выписал её образ, когда я читал третью часть романа, аж слезу пустил. А жена читала книгу два раза. Плакала. Насыщенная событиями жизнь. И сколько картин она написала в Горячем Ключе?.. Но я её не помню. Не встречал её в вашем доме, когда приезжал.
- Да нет же! Вспомни. Как-то ты приезжал под Новый год. Она сидела вот на этом месте, рядом с Юлей. Тёмненькая такая, - пояснил Юра своему другу.
- С одной серёжкой в ухе? А другой не было. Я подумал, что так надо. Серёжка с бриллиантом? - спросил Сергей.
- Да, одну она потеряла на пляже, но, представляешь, Эдгар, когда написал книгу, пошёл на то место, где они часто бывали, и нашёл серёжку! Представляешь? Отец заказал эти серёжки ювелирному мастеру, на день рождения Камиллы, а мать их подарила ей.
- Что-то припоминаю. Но я думал, что это подруга Юли. И когда она сказала Эдгару, что им пора, я удивился и подумал, что Юля попросила довезти свою подругу до дома. Мы тогда выпили, и Юля вина выпила. Вот я и подумал, как Эдгар повезёт её на иномарке. Ведь он ездил только на «копейке», а тут такая машина стоит. Я обратил на неё внимание – на машину с рисунками.
- Вот, вот. Это была Камилла.
- Красивая девушка. Да, было в ней что-то не от мира сего, как и в твоём брате. В книге есть иллюстрации, но нет её фото. Теперь я её вспомнил.
- Камилла ему машину подарила,- уточнил Юра закуривая сигарету.
- Да, про это в книге написано. И про вас, и про меня. Реальная книга получилась. И читается легко. Вот людям и нравится, - сказал Сергей Владимирович.
- Ну что, Серёга, ещё по маленькой? Чтобы у Эдгара с Ларой тоже всё получилось. Хотя после Камиллы…
- Согласен. За это и выпьем.


                           *  *  *


                  Майкоп. Встреча Эдгара с читателями


          
 - ВОТ, ЭДГАР, ПРОХОДИ СЮДА, - сказал Мадин.
- Спасибо!
- Извини, что в прошлый раз так вышло. Неожиданно решили повесить люстру в зале.
- Красивая. Но и у меня бы не получилось. Я был приглашён на юбилей к Леониду Дубинову, нашему автору, в прошлом хирургу. Работал за границей…
- Его рассказы мне нравятся, - перебил Мадин Меджажев.
- И там я встретил, вернее познакомился, с женщиной. Зовут её Лара.
- Лара. Она из наших? Посвящённая в искусство, просвещённая… 
- Нет, Мадин, она работает в банке. Думаю, не отличит «Девятой симфонии» Бетховена от «Лоэнгрина» Вагнера. Но вежливая, привлекательная особа. Стеснительная, красивая.
- Помню, как мы «голосовали» на трассе, помнишь, когда позвонила подруга Камиллы и сказала, что тебе нужно срочно приехать. Камилле было плохо. Хорошо, что Джантуз, наш депутат, проезжал…
- Помню. Он быстро довёз меня до дома Камиллы. С «мигалкой».
- Мы с тех пор не виделись. Книгу я прочитал в Интернете на твой страничке на «Проза.ру». Книга мне понравилась. Хорошо написал, с чувством. Прошло уже три года, если я не ошибаюсь, пора бы тебе свою жизнь устраивать... Вот Лара, может, тебе и послана небесами.
- Посмотрим, Мадин. Мы ещё только познакомились. О своём прошлом говорить не хочет.
- Есть на это причины, наверное. Всё равно тебе решать. Камиллу трудно забыть, я понимаю, но время…
- Сколько людей вмещает ваш зал?
- Шестьсот человек. Видишь, полный, и, в основном, молодёжь. Молодым людям твоя книга понравилась, да и тем, кто повзрослей тоже. Расскажешь, как писал книгу, ответишь на вопросы. Все купили билеты, так что тебе причитается гонорар.
- Мадин, деньги оставьте себе. Перечислите их в детский дом. Проследи за этим.
- Но там немалые деньги! За одно выступление. Билеты мы продавали по сто-двести рублей.
- Вот пусть эти деньги и сослужат службу.   
- Мадин Аскербиевич, пора начинать. Зал полный. И время уже, - напомнила организатору встречи заведующая Домом творчества.
- Тогда начнём. Ты готов, Эдгар?
- Да, можно начинать.
- Я тебя представлю, потом сяду за столик, а ты выйдешь к микрофону и начнёшь.
- Ясно.
Мадин Меджажев, с которым Эдгар был знаком уже не первый год, - поэт, публицист. Он и организовал встречу Эдгара с читателями. В Майкопе, столице Адыгеи, книга хорошо продавалась, находилась в библиотеках города, и Мадин решил познакомить читателей с автором. После того, как Мадин рассказал об авторе, об их дружбе, о литературном объединении «Горячий Ключ", авторы которого раз в два года приезжают на встречу с поэтами Адыгеи, начал выступать Эдгар.
Он поприветствовал всех. Рассказал о том, как писал книгу, и про то, как он писал этот роман, можно написать отдельную книгу. Люди слушали внимательно. Затем он сообщил присутствующим, чего не было в книге. О Камилле, о их любви, жизни – словом, подробности, которые так любят читатели и которые раздвигали границы романа. Также ответил на вопросы читателей.
- Вот Вы, молодой человек в синей рубашке, пожалуйста, задайте свой вопрос, - сказал Мадин. – Прошу.
- Я, собственно, не по книге. Я её даже не прочитал до конца. До половины только. Я не люблю книги про любовь. (По залу прошёл шёпот.) Я люблю книги про историю, фантастику, о поэзии. Не могу сказать, Вы уж извините, про Вашу книгу ничего, кроме того, что мне показалось из прочитанного, что Вы – любите себя. Страдаете самолюбием, самолюбованием. Или , как это слово называется?..
- Нарциссизм. Так проще, - помог Эдгар молодому человеку в выборе слова. – Понимаю о чём Вы. Мне приходилось уже слышать это. Так говорят те, кто не дочитал роман до конца, но прочитав его , меняли своё мнение.У каждого человека своя судьба. Я поведал в книге о своей судьбе. И, если в ней было больше хорошего, значит мне повезло. Есть трагические судьбы, есть счастливые люди, а встречаются и такие, про которых люди говорят: «… баловень судьбы», - продолжал Эдгар отвечать на вопрос. – Скажу Вам: и в моей жизни были разочарования, и порой свет сменялся тьмой. Я написал о себе так, как всё происходило, в моей жизни, на самом деле. А самолюбие, - это моральное чувство, в котором выражается уважение человека к самому себе как к личности, основанное на признании своего достоинства. И в этом нет ничего зазорного, ибо сказано: «…возлюби ближнего своего, как самого себя…» Всем хочется узнать о душе ближнего, то есть – правду. «Камилла» - автобиографический роман. Да и кто станет возвеличивать себя над людьми? Ведь у нашей жизни достаточно свидетелей: наши современники, творческие друзья, друзья детства, родные… Все они – свидетели нашей жизни. Они не позволят соврать, поверьте мне. Мне повезло в жизни с родителями,  друзьями, родственниками…
 Значит, Вы – не мой читатель. Ничего страшного, - сказал Эдгар. – Теперь мы знаем, что Вам нравится.
- Я хотел сказать вот что. О Вашей поэзии, а книгу Вашу я дочитаю, – убедили. Я сам пишу. И у меня были свои стихи, как бы это сказать, своя индивидуальность в моих стихах. Хм! Может, я не так выражаюсь, не совсем ясно, но…
- Я понимаю Вас, - сказал Эдгар. – Продолжайте.
- Словом, когда я прочитал Ваши стихи в Интернете, то они так потрясли меня, что я не мог писать целый год. Начинаю писать стихотворение, а получается подражание. Не моя работа. Вначале, начав читать книгу, я понял, что Вы – поэт. И решил прочитать Ваши стихи. Настолько ли Вы хороши в поэзии, как пишите об этом в своей книге. Я посчитал это, как бы сказать, за нескромность, с Вашей стороны, и решил прочитать Ваши стихи. И прочитал. И никогда не думал о том, что бывают такие смелые стихи, темы. Темы у Вас действительно сильные. Смелые. И откровенные. Не каждый поэт будет так писать о себе, так раскрывать свою душу перед людьми. Постесняется. И это мне помогло. Помогло раскрепоститься, заглянуть в свою душу, закричать на весь мир о своих пороках, о чёрных мыслях, не стесняясь. Идти в стихах до конца. Я прочитал рецензии на Ваши стихи, и авторы тоже, как и я, пишут Вам об этом. Благодарят, что помогли им преодолеть барьер, который мешал им написать откровенные стихи. Открыть свою душу. И я это сделал. Пошли другие стихи – зрелые, смелые, без, как Вы говорите, «внутреннего редактора». И за это спасибо Вам. Вот мой сборник стихов, новый. Написанный после того, как я познакомился с Вашими работами. Передайте, пожалуйста.
- Спасибо! Вы не представились, - сказал Эдгар.
- Сергей Джангоев. Я приехал на встречу из Белореченска.
- Сергей, я хорошо понимаю, о чём Вы говорите. С разрешения присутствующих в зале, я немного отклонюсь от темы, ибо поэзия в моей жизни занимает особое место. Творчество – это не просто труд, это – образ жизни. И, кстати, у вас, в Белореченске, тоже было литературное объединение. И когда в 2007-м году к нам в гости приезжали поэты из Адыгеи, в составе которых был и Мадин, то вместе с ними приехали и поэты из вашего города. Я сейчас не помню их фамилий и не знаю, работает ли на сегодняшний день само литобъединение, но они читали хорошие стихи. В вашем городе проживает наш автор Ирина Весенняя, которая переехала из Горячего Ключа в ваш город и стихи которой мы публикуем в своём альманахе «Литературное обозрение». И ещё. Первые два сборника стихов я заказывал в типографии вашего города. Это так, для дополнения. Вернёмся к теме, поднятой Вами. Я пишу стихи с одиннадцати лет, и, если, как Вы говорите, прочитали половину книги, то Вы должны знать, что работала со мной моя тётя Ольга Лебединская. Она потратила много времени на то, чтобы я нашёл свои темы, чтобы я открыл себя. И в двадцать пять лет я понял, что в стихах я не полностью раскрываюсь. Что-то не получается, чего-то не хватает. Чувства есть, а выразить их в слове я не мог. Тут тётя привозит уже знаменитого тогда, речь идёт о восьмидесятых годах, поэта из Ленинграда Виктора Соснору. Я ждал этой встречи. Его стихи продавались даже в нашем городе, а жил я в то время в Андижане, в Узбекистане. И вот у нас дома Виктор Соснора, сидя за столом, говорит об искусстве, о поэзии.. И говорит так ясно, так серьёзно, что это произвело на меня впечатление. И когда я прочитал его книгу «Возвращение к морю», я был потрясён. Эти стихи, слова, темы, фразы, строфы, смелость… они так глубоко осели в моей душе, что я не мог писать. Только через полгода меня «прорвало». После того, как я изучил поэзию Виктора Сосноры. Это произошло в четыре часа ночи. Я вдруг встал, сел к столу и написал сразу двадцать стихотворений. К сведению, Байрон писал по утрам по сто, сто пятьдесят стихотворений. Пишу и вижу – другая поэзия! Всё получается, всё радует! Особенно то, что пошли свои темы, свои образы, свой стиль и формы.
Вот Вам пример того, как поэзия одного поэта даёт развитие поэзии другого поэта. Виктор Соснора жив. Его считают живым классиком. И в «Хрестоматии для старших классов» представлены его пятнадцать стихотворений.
- У него трудная поэзия, - крикнули из зала.
- Да, но разберитесь в ней. И вам откроется другая поэзия, другие чувства. Я был в гостях, конечно, с тётей, у Виктора Сосноры в Ленинграде. Очень скромный человек. Внимательный. Его стихи до сих пор переводят на языки других народов. И романы, конечно, тоже.
- Назовите хоть один роман, - послышался вопрос из зала.
- Назову два, не знаю, есть ли они в Сети, то есть в Интернете: «Скажи, Медея, где твой дом?» и «Дом дней», - ответил Эдгар.
- Спасибо! Записала.
- Кстати, ещё один пример из этой области. Когда Ференц Лист услышал музыку Николло Паганини, он так был потрясён, что заболел.  Друзья испугались не на шутку. Он ни ел, ни пил и говорил, что пока не найдёт своей музыки и себя в этой музыке, не даст ни одного концерта. Начались мучительные для Листа дни. Он играл по двенадцать часов в день. Никого не принимал.Только играл, играл и играл. И после долгих упражнений, бессонных ночей он открывает в себе новые чувства, свой стиль, свою музыку.
Вот, молодой человек, с Вашего позволения, я дополнил Вас. «Мы все греемся у одного костра», - так говорил Гёте, если не ошибаюсь.
- Спасибо! Давайте поблагодарим Эдгара Николаевича за эту встречу. Надеюсь, она вам понравилась. Кто хочет купить книгу, которую написал наш гость, прошу подходить. Эдгар Николаевич проведёт автограф-сессию, и всем, кто пожелает приобрести книгу или пришёл со своей книгой, подпишет их. До встречи! – сказал Мадин.
Через час Эдгар закончил автограф-сессию, и они с Мадином обсуждали встречу.
- Мне кажется, всё прошло удачно. Людям понравилось. Особенно твой рассказ о поэзии, - сказал Мадин. – Сколько книг продал?
- Двести пятьдесят, - ответил Эдгар.
- Хорошо!
Зазвонил телефон Эдгара.
- Да!.. Кто? Лара? Очень приятно. (Мадин отошёл в сторону, чтобы не мешать разговору.)
- Эдгар, ты где сейчас находишься? Дома?
- Нет, я в Майкопе проводил встречу с читателями, но уже всё закончилось. А что?
- В Майкопе? И как всё прошло?
- Мадин говорит, хорошо. Людям понравилось. Ты что-то хотела? Встретиться?
- Я подумала, не съездить ли нам куда-нибудь поужинать. Но раз ты в Майкопе, наверное, там и останешься до утра с друзьями.
- Нет. Сейчас четыре часа. Жди меня в своём доме. Я подъеду, и мы поедем поужинаем.
- Хорошо. Я, наверное, не вовремя со своим ужином? Чувствую себя…
- Нет. Жди.
- Ладно.
- Мадин, Лара звонила, хочет, чтобы мы вместе поужинали.
- Конечно, Эдгар. Только познакомились. Отказывать нельзя. Обидится. Женщины редко звонят и приглашают первыми. Значит, продолжение следует, - улыбнулся Мадин.
- Ты не в обиде? И в прошлый раз не получилось поговорить. Заболела Камилла. И на этот раз… Лара.
- Ещё поговорим. Устраивай свою личную жизнь, Эдгар.
- Спасибо за понимание, Мадин. Тогда, с твоего позволения, я поеду. Да, и ждём вас осенью у себя.
- Хорошо. До встречи!
Эдгар ехал в Горячий Ключ. Но думал он не о встрече с читателями,о Ларе. О её звонке и приглашении. «Всё-таки позвонила. Хочет встретиться. Всё взвесила, подумала и позвонила. Да и мне она понравилась. Хотел позвонить ей ещё вчера, но подготовка к встрече… и обо всём забыл. Сегодня пятница. Мы познакомились в воскресенье. Пять дней, как мы думаем друг о друге. Пять дней. И она позвонила. Долго мы думали».
Он проехал станицу Саратовскую, затем Развилку, Новый рынок и подъехал к дому Лары. Большому дому. Через десять минут вышла Лара.
- Здравствуй, Эдгар! – пристёгивая ремень безопасности, поздоровалась Лара.
- Добрый вечер, Лара!
- Эдгар, ты не знаешь в нашем городе такой ресторан, где было бы поменьше людей... Такой, понимаешь, полумрак, чтобы не курили, не сквернословили.
- Сейчас, в основном, работают летние кафе, но такой ресторанчик есть в санатории «Предгорье Кавказа». «Opera»  называется. Он маленький и уютный. Находится как раз рядом с двадцать седьмым кабинетом, в котором мы проводим заседания и выступаем перед любителями поэзии и гостями города.
- Но нас туда пустят? «Предгорье Кавказа» - это чуть ли не самый лучший санаторий в городе и крае. Там, говорят, столько охраны. А внутри такая роскошь. Всюду камеры.
- Да, это лучший санаторий в городе, но он больше похож на пятизвёздочный отель. Внутри очень красиво. И конечно, туда пустят не каждого. Но мы именно там, в ресторане «Opera», можем приятно провести время за беседой.
- Я согласна, если так. Едем в «Operа», а что сегодня там будут давать? «Женитьбу Фигаро» или «Ромео и Джульетту»? – пошутила Лара.
- Насчёт этих великих произведений Бомарше и Шекспира не знаю, но хорошее шампанское и изысканные блюда подавать уж точно будут. Хорошее сравнение, Лара.
- Иногда у меня получается.
- И неплохо. Кстати, на тебе красное платье, мой любимый фасон. И волосы ты выкрасила в пепельный цвет. Тебе к лицу.
Они подъехали к шлагбауму санатория. Эдгар остановил машину напротив поста. Открылось окно, и мужчина лет сорока спросил: «Вы к кому едете?»
- Володя, ты не узнал меня? – спросил Эдгар.
- А, Эдгар Николаевич! А что, сегодня у вас выступление? В воскресенье вы ведь собирались.
- Нет, Владимир, мы с Ларой хотим поужинать в «Operа». Отдохнуть, поговорить…
- Ясно. Эта машина красивая, Эдгар. Она не похожа на ту, к которой мы охранники привыкли, помните, к «копейке». Сколько лет Вы на ней ездили?
- Много, Владимир, много и долго.
- Проезжайте, только не к главному входу, сегодня там всё занято, шефы приехали, а на вторую стоянку, внизу.
- Понял, Володя. Удачи!
Эдгар проехал на вторую стоянку и поставил машину рядом с машиной Владимира.
- Тебя тут и охрана знает.
- Он начальник охраны. Это его машина. А живёт он на Кумпановой поляне, в районе городской больницы.
Лара вышла из машины, поправила платье. Дождалась, когда Эдгар закроет машину,  и они вместе – рядом друг с другом – пошли в направлении ресторана «Opera».
- Сколько камер!
- Да, следят за каждым движением. Если быть точным, то вся зона отдыха просматривается. И Дантово ущелье, и скала Петушок, и набережная, и Питьевая галерея – всё.   
- Чувствую себя под «обстрелом», - улыбнулась Лара.
Эдгар открыл входную дверь, затем вторую, и они оказались в холле. Лара остановилась и внимательно осматривала холл, который недавно отремонтировали. Такая красота не могла не остановить людей, оказавшихся впервые в «Предгорье Кавказа», не могла не очаровать их, и Лара сказала:
- Как красиво! Как всё сделано со вкусом.
Подошёл молодой охранник в белой рубашке с рацией в руках и спросил:
- Здравствуйте, вы к кому-то или…
- Ашот, ты не узнал меня?
- Эдгар Николаевич, извините. Сегодня стихи читаете?
- Нет. Пришли с Ларой в ресторан.
- Очень приятно, Лара, - поздоровался Ашот со спутницей Эдгара. – Вас провести или…
- Спасибо, Ашот. Я знаю, где это.
- Приятного отдыха.
- Здравствуйте, Вы к кому?.. – продолжал Ашот задавать вопросы входящим в холл.
Эдгар открыл дверь в ресторан, и они вошли в небольшое, по меркам ресторана, помещение. Осмотрелись, и Эдгар спросил Лару:
- Где бы ты хотела сесть? За какой столик?
- Вот за тот, в углу.
Эдгар провёл Лару к столику, отодвинул стул, Лара села на него и придвинула его к столу. Эдгар сел напротив. Подошла молоденькая официантка с бейджиком на груди, на котором было написано: «Оксана».
- Здравствуйте, Оксана, - поздоровались они.
- Лара, заказывай, - передал меню ресторана Эдгар Ларе. – А пока принесите нам по чашке зелёного чая с лимоном, без сахара.
- Хорошо.
Лара сделала заказ. Спросила у Эдгара: не против ли он? На что последовал ответ:
- Я полностью доверяю твоему вкусу.
- Что будете пить?
- Бутылочку шампанского принесите и минеральной воды без газа, - уточнил Эдгар.
- Уютный ресторанчик. Здесь, должна признать, красиво и немноголюдно. Так, как ты и говорил, - рассматривая интерьер ресторана и его дизайн, заключила Лара. – Мне нравится тут.
- Я доволен, - улыбнулся Эдгар.
Принесли заказ. Официантка открыла шампанское, наполнила им бокал Лары, поставила на стол и, пожелав приятно провести вечер, ушла.
- За что выпьем? – спросил Эдгар. – За наше первое свидание? Это же свидание, да, Лара?
- Я думаю, да.
Они выпили за знакомство и приступили к ужину.
- Вкусно, - заметила Лара, - и шампанское хорошее.
- Вот клубники попробуй после шампанского.
- Спасибо. Совсем другой вкус.
- Лара, поправь меня, если я ошибусь. Ты стесняешься, что нас увидят вместе? В чём-то ещё не уверена? Не хочешь, чтобы об этом говорили подруги или…
- Как тебе сказать, Эдгар, что-то в этом роде. Дело не в тебе. Я в ресторанах-то не была уже года три. И большие компании или места, где много людей... Словом, я отвыкла от этого. Понимаешь, о чём я?
- Если дело только в этом, это поправимо,- пояснил он.
- Да и порой хочется посидеть одной в летнем кафе или в ресторане, но всегда найдутся знакомые, которые подсядут или пригласят за свой стол. Понимаешь, о чём я?
- Мне тоже, когда хочется побыть одному, я прихожу в этот ресторан или хожу вдоль набережной. Значит, ты не боишься, что скажут «тут или там», увидев нас вместе?    
- Эдгар, трудно объяснить. Я была бы не откровенна с тобой, но мне не безразлично мнение других людей. Извини, если я проявляю эгоизм.
- Лара, я не знаю о твоём прошлом, могу только строить догадки, но меня не оскорбляет – то,что ты так осторожно продвигаешься вперёд. Хочу только сказать: что было – то было, исправить ничего нельзя. «Мы не можем из своей книги жизни вырвать и выбросить хоть один лист, но книгу выбросить можем» - так примерно сказала Жорж Санд.
- Красиво сказала. В этом что-то есть – и обнадёживающее, и ужасное. То есть выбросить жизнь.
- Поэтому, если мы тут сидим и у нас свидание, и какие-то силы, надеюсь… нет – уверен, познакомили нас, значит, это не…
- Неспроста, - продолжила Лара.
- Нет, не просто свидание. Так или иначе с началом мы разобрались. Внесли изменения. Что касается меня, то я никогда в жизни не думал, что обо мне подумают или о моём поступке, или о чём-нибудь ещё, что я уже сделал, делаю или буду делать. Мне всё равно.
- Вам, творческим людям, наверное… Вы, как бы это сказать, живёте без комплексов. Что хотите, то и делаете. Нормы поведения, законы общества – всё это не для вас. Я порой вам завидую. Полная свобода. Иногда так не хочется идти на работу, а надо. А вам всё равно. Можете дописать картину, стихотворение или главу книги и ночью, когда придёт вдохновение.
- Возможно. Но это наш образ жизни. Творчество – образ жизни. Им нужно жить. Оно не терпит измены. Ненавидит. И если мы будем заниматься ещё чем-либо или жить по каким-то законам, вряд ли мы напишем или нарисуем то, чем общество будет восхищаться. Главное, не винить себя потом, когда к тебе подойдёт Судьба и скажет: " Ты тоже мог это сделать, но всю жизнь только оглядывался".
- С вами и поговорить приятно. Если бы сейчас сидели рядом со мной подруги или знакомые, то разговор был бы другим – обычным: кто что прикупил, куда съездил на отдых, сколько заработал, кто с кем встречается…
- Словом, сплетни, ты хочешь сказать? В конечном итоге всё сводится к этому?
- Да.
У Эдгара зазвонил телефон.
- Слушаю, Дильнара! Рад слышать твой мелодичный голос. Ты в городе? Хочешь встретиться?
- Да, Эдгар. Посидеть в «Восточном дворике», поговорить. Отдохнуть от суеты Краснодара.
- Сегодня не получится. Я в ресторане или в баре, точнее в «Предгорье Кавказа», с Ларой.
- С Ларой? Ты познакомился с женщиной? Да, Эдгар? Она хорошенькая? Худенькая? Толстенькая? Я шучу. Не буду вам мешать.
- Дильнара, послезавтра в семь часов вечера в «Восточном дворике», и там поговорим. Хорошо?
- Хорошо, Эдгар. Я приду.
- Извини, Лара. Извини. Ты не против того, что я назвал твоё имя? Надо же начинать бороться с твоим эгоизмом и с тем, «что там подумают».
Лара улыбнулась. Эдгар налил ей шампанского, себе воды и предложил тост:
- За нас, Лара! За наши отношения! Не знаю, что нас ждёт впереди, но если нам суждено пойти дальше сегодняшнего вечера, увидим.
- Согласна. За нас!
Они выпили. Им принесли десерт. Они сидели и разговаривали. Знакомились друг с другом, «открывали» друг друга,изучали друг друга и каждый думал про себя: «Не ошибись!» Ибо в их возрасте каждая ошибка ранит в самое сердце. Они уже пережили в своей жизни и настоящую любовь (Эдгар, конечно, об этом не знал, потому что Лара не рассказывала ему о своём прошлом, о своей любви, о разочаровании ,скорее относящееся к Ларе, к её жизни), и утрату любимых.
Разговаривали, смеялись. Танцевали. Эдгар рассказывал Ларе разные истории, приключения, которые с ним происходили в жизни, о своём детстве, о юности, о творчестве. Читал ей стихи. И Ларе нравился тот мир, в который её потихоньку вводил Эдгар, держа за руку и как бы говоря: «Я открою тебе новый мир. Мир искусства. Мир внутренней свободы, к которой стремились все мыслители всех эпох и учили этому окружающий их мир – романами, картинами, музыкой, скульптурами, философскими трактатами, смелыми пьесами, за которые многие из них пострадали, – их сажали в тюрьмы, отправляли в ссылки, но всё равно те, кто это делал – власти, церковь, учились у них. Я открою тебе врата в другой мир».
- Ну, рассмешил, Эдгар. В это трудно поверить! Как тебе это удалось?
- Включи своё воображение.
- Ты забыл? Я работаю в банке. Откуда же у меня - воображение? Рассмешил. Уф! Да, вы действительно творцы... С вами интересно. Я сегодня многое узнала, Эдгар. И мир для меня, хоть не намного, но раздвинул свои границы. Не думала, что меня что-то может удивить. Что я могу чему-то удивиться. И как у него хватило смелости, у Гёте, пойти и разломать целую стену в городской библиотеке?!
- Так он открыл доступ к книгам, которые считались властью «нежелательными для чтения». И Гёте предупреждал отцов города об этом.
- Двенадцатый час, Эдгар. Мне пора. И знаешь, когда позвонила Дильнара, я не знаю, почему, я почувствовала себя одним из персонажей твоей книги. Да, да! Вот так сидишь в ресторане, и человеку, с которым ты пришла на свидание, а вернее, которого ты пригласила на свидание, звонит одна из главных героинь романа, который я прочитала два раза. Это впечатляет! Воспринимаешь всё происходящее вокруг себя другими группами чувств.
Эдгар рассчитался за ужин и повёз Лару домой. Подъехав к её дому, они посидели какое-то время в машине. Когда воцарилось неловкое молчание (ах, это неловкое молчание, сколько оно развело пар, только начавших свои отношения, из-за того, что они не могли найти точки соприкосновения душ, сердец; найти именно те слова, которые сблизят их, заставят понять друг друга и отгонят от себя это – «неловкое молчание»), Лара сказала: «Эдгар, мне понравился мир, в котором ты живёшь, вы живёте, ваш мир – поэтов, писателей... Я начинаю смотреть на вещи, окружающие меня, по-другому. В вашем мире всё более откровенно, правдиво и справедливо. И спасибо тебе за вечер! Чувствую себя, словно молодая студентка, прослушавшая увлекательную лекцию. Увидимся. Всего хорошего! И не забудь, послезавтра у тебя встреча с Дильнарой».
- Увидимся. Не забуду, - улыбнулся Эдгар, поняв намёк Лары на то, что в книге, он частенько забывал о своих обещаниях.



                                * *  *


          ТРИ ДНЯ ЭДГАР НЕ ВЫХОДИЛ из квартиры. Он изучал философские труды Руссо и Дени Дидро. Читал «Философские мысли», где Дидро уже отрёкся от безоговорочного признания христианского бога. Парижский парламент, осудивший это сочинение на сожжение, в своём постановлении писал, что в «Философских мыслях» Дидро «с напускным притворством ставились все религии на один уровень, чтобы не признавать в конце концов ни одной». 
Дочитал до конца роман Дидро «Монахиня», в котором девушку Сюзанну Симонен, вопреки её воле, определили в монастырь, что было во времена Дидро не редкостью. Природа создала её для жизни, создала её свободной. Общество, в котором она жила, руководствуясь противоестественной моралью, проповедуемой церковью, заковало её в кандалы. И девушка протестует, отстаивая свои естественные права. Сюзанна в ужасе. Она бежит из монастыря…
Роман «Монахиня» написан в форме записок – исповеди девушки. Повествование ведётся от первого лица. Особый жанр диалога позволил Дидро использовать один из основных элементов драматической литературы – разговорную речь. Эдгар подумал, что и в своём романе он использовал этот жанр. Так более понятней для читателя и реальней для восприятия диалогов. Всем доступный язык - язык, который мы слышим повсюду – в маршрутном такси, в магазине, на остановках в ожидании автобуса и в других местах, где есть люди. Размышляя над прочитанным, Эдгар вдруг удивился: «Почему мне никто за эти дни не позвонил? Господи! Я, наверное, забыл включить телефоны! Помню, как я выключил и свой, и второй – «для избранных».
Он быстро нашёл телефоны и оба включил. В это время раздался звонок в дверь. Эдгар  подошёл к двери, посмотрел в глазок и увидел младшего брата. «Да, теперь будет…», - подумал он.
Открыл дверь . Вошёл Юра. В это время зазвонили сразу два телефона. Эдгар не знал, что делать – то ли разговаривать с братом, то ли отвечать на звонки.
- Ответь, ответь. Люди уже устали от твоего сумасбродства. Да, как ты это называешь? «Провалы в памяти. Со всеми может случиться!» - усаживаясь в кресло, сказал младший брат.
- Алло! Да! Дильнара, виноват!
- Эдгар! Узнаю тебя! Нет, я не обижаюсь. Правда, я просидела в кафе, где мы договаривались встретиться вчера, сорок минут. Но, вспомнив о твоей привычке, с которой так безрезультатно сражалась Камилла, рассмеялась. Глядя на меня рассмеялись и официантки.
- Дильнара, я всё исправлю. Ты где? В зоне отдыха? Через тридцать минут буду. Жди.
- Хорошо, Эдгар. Буду ждать. Я с сыном.
- Алло, Лара! Прости! Зачитался, записался...
- Эдгар, я звоню уже два дня. Волнуюсь.
- Это хорошо. Значит, я тебе не безразличен.
- Ты что, снова забываешь включить телефоны? «Провал в памяти»? У меня такое ощущение, что мы живём в твоей книге. Во втором томе.
- Во втором томе? Извини, Лара. Что ты хотела?
 - Может, завтра сходим поужинаем в «Operа»?
 - Хорошо. Я за тобой заеду в семь часов, а сегодня мы встречаемся с Дильнарой.
- Ты же, Эдгар, должен был с ней встретиться вчера! – и Лара расхохоталась так громко, что даже Юра услышал её смех в телефоне. Брат улыбнулся и вздохнул.
- Эдгар! У меня нет слов. И Дильнара – тоже…  Жду завтра. Не забудь.
- Ну что, писатель? Даже наблюдать за всем этим театром абсурда смешно. Ты неисправим.
Юра встал и направился к двери.
- Что ты хотел? Как дома?
- Что я хотел, я уже узнал. Главное – ты жив. У меня много работы. Не опоздай на встречу с Дильнарой. И позвони матери.
Юра остановился в дверях и сказал:
- Эдгар! Ты смотришь только западные фильмы, а там для таких, как ты, дают советы. Может, видел, как они пишут на листочках о неотложных делах и встречах и приклеивают их к холодильнику или к зеркалу в ванной комнате, к входной двери. Напиши, напиши  и повсюду расклей: «Включить телефон!»
- Слушай, это…  Это мысль. Спасибо! Как тебе раньше не пришло это в голову?..
- Потому что в моей голове другие мысли. И ещё, как у тебя с Ларой? Судя по тому, что она тебе звонит, а не ты, и приглашает на ужин, ваши отношения развиваются. Поэтому не забудь, что скоро у твоей племянницы день рождения. И вы можете прийти вместе. И ты нас познакомишь с Ларой. Ну, я пошёл.
- Я завтра приеду. Может, останусь ночевать.
- Если у тебя не наступит провал в памяти, - Юра засмеялся и закрыл за собою дверь.
- Ух! Ну сколько, сколько раз я себе говорил!..
Зазвонил телефон.
- Слушаю. Татьяна... Забыл включить. Да, оба... Зачем мне третий?
- Потому что двух уже маловато! – смеялась Татьяна. – Ты должен был вчера выступать в детской библиотеке. Припоминаешь?
- Припоминаешь, припоминаешь. Надеюсь всё прошло хорошо?
- Да, мы читали стихи, ответили на вопросы и уехали. Через неделю выступаем в санатории «Нива Кубани». Запиши себе где-нибудь. На зеркале, что ли…
- Ты прямо, как Юра. Только ушёл. Посоветовал делать так же.
- А как ещё, Эдгар?! Даже Камилла не сумела с этим справиться. С твоими «провалами».
- И это я сегодня уже слышал. Вы что – сговорились?
- Завтра заскочи к Марине, она обложки сделала. Заплати. Ты статьи написал в альманах? Сроки подходят.
- Напишу сегодня ночью.
- Приезжай завтра на плов. У Галинки день рождения. Она сейчас работает в посёлке Мирном. Там больше платят. Не забудь, в семь.
- Не могу. В семь у меня свидание с Ларой.
- С Ларой? Это серьёзно? Ты познакомился с женщиной?
- Да. На юбилее Леонида.
- Как она? Вместе приходите! Посмотрим…
- Нет. Мы идём в «Operа».
- В Краснодар что ли?
- Да нет же. В санатории «Предгорье Кавказа», рядом с двадцать седьмым кабинетом. Там бар или ресторан. Мы уже ходили туда, вот он и называется «Opera».
- Так это бар, по-моему.
- Татьяна, я опаздываю. Меня Дильнара ждёт в «Восточном дворике».
- Дильнара? Подруга Камиллы?
- Да.
- Ну, Эдгар, ты прямо нарасхват. Занят двадцать четыре часа в сутки! А английская королева тебя не ждёт? – пошутила Татьяна.
- Отключаюсь. Всё.
Эдгар собрался и поехал на встречу с Дильнарой. Они поужинали. Вспомнили былые дни, о Камилле. О выставках, о её родителях… Им было что вспомнить. Они сидели и разговаривали, а рядом, на детской площадке, играл сынишка Дильнары.

 

                              *  *  *


           ЭДГАР ЗАЕХАЛ ЗА Ларой в семь часов вечера. Шёл мелкий дождь. Лето подходило к концу. Ночи становились прохладными. И по ночам горожан уже не мучила духота. Лето выдалось жарким, и почти не было дождей. Жители города скрывались от жары, где могли: под кондиционерами, на реке Псекупс, уезжали на три дня на море, у кого была такая возможность.
Лара вышла из дома, держа в руках большой зелёный зонт. Эдгар открыл дверь, она села в машину и они поехали в «Operа».
- Я прочитала твой сборник стихов «Восхождение» в Интернете, на твоей страничке. И поняла: в этом сборнике стихов лучшие твои произведения. Во всяком случае, мне так показалось. И ещё я заметила, что под каждым стихотворением стоит свидетельство о публикации. Это оригинально.
- Номер свидетельства присваивает портал, на котором находятся сегменты «Стихи.ру» и «Проза.ру». Мы их называем сайты, - пояснил Эдгар, сворачивая на улицу Октябрьскую.
- Одно стихотворение я даже заучила. Хм, выучила. Как школьница. Оно мне понравилось темой, действием, и оно какое-то необычное. Рецензии на него авторы, прочитавшие его, написали хорошие.
- Интересно, какое же?
- «Двойник, или Моё чёрное Я». Попробую прочесть наизусть, а ты проверишь, всё ли я запомнила? – И она начала читать вслух:

Там, под тёмным,
Мрачным небом,
В глубине лесов,
В вечных сумерках холодных,
Среди бешеных, голодных
Псов, вампиров и чудовищ,
Где волчицы жуткий вой
Заставляет стынуть кровь.
Где река течёт из крови,
Где кусты сдирают кожу,
Скорпионы жалят в ноги,
Всюду крики, стоны, стоны…
Хохот сов и воронья,
Меж деревьев ведьмы бродят…
И на всё это уродство
С окровавленных ветвей
Смотрит и смеётся Змий…

Всё, дальше не помню. Сбилась. Съехала с колеи.
- Это трудное стихотворение, Лара. Длинное. Я сам его, впрочем как и девяносто пять процентов своих стихотворений, не помню наизусть. Значит, оно тебе понравилось больше всех?
- Да. Динамика стихотворения. И откровение автора в конце произведения.
- Я знаю наизусть только короткие свои стихи. Например: стихотворение называется «Семь миллиардов человек!» Читаю:

Нет идентичных отпечатков пальцев!
Нет одинаковых стихов!

Представляешь! Столько людей на планете – и нет одинаковых стихов…
- Точнее, ты помнишь свои стихи, состоящие только из пары строк, - улыбнулась Лара.
- Но о каждом, мною написанном стихотворении, даже если я его не помню наизусть,  расскажу всё. Как пришло, как я с ним работал, что изменил после того, как «бог на душу положил», где писал…
- Как о ребёнке! – добавила Лара.
- Точно. Это наши дети…
Они подъехали к шлагбауму. Охранник поднял шлагбаум. Эдгар припарковался на второй стоянке. Они вышли из машины и пошли в «Operа». Заказали те же блюда, то же шампанское – всё, что им понравилось в прошлый раз . Сидели и разговаривали.
- Мне кажется, Эдгар, сегодня еда ещё вкуснее. Они совершенствуют своё мастерство. Хм! – улыбнулась Лара. – Ты в прошлой жизни был поваром. Да? Хорошим поваром. Тебя сейчас не тянет, как в семнадцатом веке, в котором ты жил?
- Ты знаешь, вообще ничего не помню о том, кем был в той жизни. Особенно о блюдах, которые я изобретал. Хоть бы маленький знак кто-нибудь подал. Хоть во сне.
- Ещё бы, Эдгар, - рассмеялась Лара, - три века прошло, а ты хочешь вспомнить. И там, в книге «Жизнь вечная», больше говорится о том, что ты писал романы. Вот – главное. Повар пишет романы!
- Точно. Так или иначе, тебе нравится, как готовят в «Operа»?
- Я уже сказала. И тут тихо, музыка приятная. Никто не курит. Может, это место будет нашим местом, где мы будем время от времени встречаться? А может, и…
- Не возражаю, пока ты не привыкнешь ко мне или не избавишься от своих комплексов – «что скажут там, что подумают здесь…», - улыбнулся Эдгар, глядя на Лару.
- Я уже избавляюсь. Прочитала книгу, которую ты мне дал. «Страдания юного Вертера» Гёте. Роман изложен в форме писем. Когда его читаешь,переживаешь чувства героя. Вертер – талантливый, молодой и образованный человек. Пишет стихи. При первой же встрече с Шарлоттой он почувствовал непреодолимое влечение к ней, несмотря на то, что Шарлотта была невестой его друга. Он счастлив, любит жизнь. Вертер, мне кажется, как и ты, Эдгар, много наблюдает. Ведёт созерцательную жизнь. Верный последователь Руссо, он любит простых людей.
Интересна его встреча с безумным юношей, который всё твердил о днях своего счастья. Когда герой спросил у его матери, о каких днях счастья он говорит, мать ответила: «Это дни, когда буйно помешанный находился в доме для умалишённых!» - «Вот оно, счастье, оно – в безумии», - мрачно думает Вертер… 
- Лара! Браво! И с памятью у тебя всё нормально. Этот отрывок, он (пауза), не каждый его поймёт. Гёте хотел вообще исключить его из книги.
- Да? Но всё заканчивается трагедией. Молодой человек убивает себя от  неразделённой любви. Мне кажется, Эдгар, что Вертер был не способен к борьбе. Он же мог жениться и счастливо прожить с Лоттой, когда она была ещё девушкой. Но не сделал этого. Вертер не был бойцом. Единственное смелое решение, которое он способен был принять, - это самоубийство.
- На это решится не каждый. Мне кажется, что Вертер убил себя сознательно. В большинстве случаев суицид совершают в состоянии аффекта. А он…
- Мне тоже так показалось, Эдгар.
- Скажу тебе ещё одно. После того, как книга вышла в свет, начались самоубийства. Молодые люди стали подражать Вертеру и лишать себя жизни. Это начало происходить во многих странах Европы. И власти запретили эту книгу. Её издание. А на границе проверяли багаж, и если находили эту книгу, сразу конфисковывали её. Скажем так, власти европейских стран решили таким образом подстраховаться, и, я думаю, они спасли немало молодых людей. Со временем люди стали относиться к книге по-другому, я имею в виду новые поколения молодых людей. Вот сейчас никто не станет убивать себя, прочитав эту книгу.
- Я об этом не знала. Хорошее дополнение. Интересно, сколько же молодых людей, прочитав книгу, лишили себя жизни?
- Статистики нет. Но раз книгу запретили, видимо…
- Оказывается, бывают опасные книги.
- Как видишь, бывают, - улыбнулся Эдгар.
- Как прошла встреча с Дильнарой? Вы поговорили? Ты опоздал, Эдгар, на сутки. Я тебе напоминала, помнишь, чтобы ты не забыл о встрече с Дильнарой.
- Я извинился. Дильнара всё понимает. Она – друг. Сидели, вспоминали…
- Вам есть о чём поговорить, - вздохнула Лара. – Меня эта книга заставила…
- Надеюсь, ты не думала о том, чтобы свести счёты с жизнью? – улыбнулся Эдгар. – Что заставила, Лара? Почему ты замолчала? Замахнулась – бей! Что-то из прошлого? Из твоего тайного прошлого, в которое ты меня никак не посвятишь.
- Эдгар, я послезавтра уезжаю в Ростов на две недели, на курсы повышения квалификации.  Возможно, после них, меня назначат заместителем управляющего банком.
- И мы будем реже встречаться, ввиду твоей загруженности на работе?
- Нет, нет. Я приеду и позвоню тебе сразу. Не будешь скучать? Надеюсь, ты не лишишь себя… - и Лара рассмеялась.
- Буду ждать. Как приедешь, позвони. А в тебе происходят изменения, это видно.
- После наших встреч. Я тоже их чувствую. Но не пойму…
- Придёт время, и ты их поймёшь. Перемены – это то, о чём думают многие.
Они сидели в уютном ресторанчике, разговаривали, смеялись, но уже более свободнее и раскрепощённее, чем в первые часы, дни и недели своего знакомства. Эдгар отвёз Лару домой. Они ещё какое-то время сидели в машине и продолжали разговор.
- Мне пора. Как приеду, сразу позвоню.
- Лара, Юра заходил ко мне и сказал, чтобы мы приехали на день рождения его дочери, моей племянницы. Словом, мы приглашены.
- Юли? Я помню. О ней в книге ты тоже написал. Они, кажется, подружились с Камиллой? Да, я помню.
- Съездим, поздравим Юлю с днём рождения. Познакомишься с нашей семьёй, с моей мамой.
- Согласна. Ты только предупреди меня дня за два, чтобы я могла приготовиться... До свидания! Я пошла. До встречи! Спасибо за вечер! Мне понравилось.
- Буду ждать. Всего хорошего!



                                   *  *  *


            ЛАРА УЕХАЛА НА КУРСЫ повышения квалификации. Эдгар занялся своими творческими делами. Работал над стихами, над автобиографической повестью. Писал статьи в альманах, размещал новые стихи на своей страничке в Интернете. Следил за тем, как авторы с сайта «Проза.ру» читают его роман «Камилла». Отвечал на рецензии. Сам писал рецензии на понравившиеся ему стихи или рассказы авторам, написавшим их.
Работал над второй книгой, вернее делал записи, составлял план. Он хотел написать книгу о жизни современного поэта. О чувствах, о том, как зарождается и как потом рождается  стихотворение. Об отношениях поэтов к власти и власти к ним, если поэты пишут откровенные стихи, наподобие стихотворения, которое он написал сам и назвал его «Вот это и есть моя Родина?!»
Встречался с поэтами из  других городов, регионов, приехавших поправить своё здоровье в Горячий Ключ, город-курорт.
Лара в это время посещала лекции. Жила она у дочери. Они ходили в кино, на концерты Владислава. Лара рассказала дочери об Эдгаре. Маша была удивлена, что мать встречается с автором  романа, который она с подругами читала несколько раз. Дочь  попросила мать, чтобы та показала Эдгару её рассказы. Дочь Лары писала рассказы, но нигде их не издавала, если не считать того, что в одной из ростовских газет напечатали два её маленьких рассказа, за один из которых она получила второе место, ибо печатали рассказы тех, кто стал победителем конкурса, объявленного этой газетой, что, конечно же, утвердило мнение Маши в том, что она может стать писателем. А со временем и приобретёт известность, как её муж, писавший музыку, которую исполнял оркестр Ростовской филармонии и в Италии, и в Германии, и в Латвии.
Но всё это время Лара думала об Эдгаре. И ловила себя на мысли: «Не часто ли я думаю о нём?» Но мысли об Эдгаре не покидали её. Она чувствовала в себе перемены. Даже дочь как-то вечером после концерта, которым дирижировал её муж, сказала: «Мам, а ты изменилась. Стала читать литературу. Прочитала мои рассказы. Говоришь о Гёте, Дидро, Вольтере… Раньше тебя не интересовали книги.  Всё больше читала справочники, инструкции».
Лара хотела позвонить Эдгару. И несколько раз уже была близка к тому, чтобы набрать его номер телефона. Но… Так проходили дни, Лара училась, общалась с дочерью и внучкой и, конечно же, со своей сестрой Ритой, у которой она ночевала несколько раз.


                              ***



- ПИСАТЕЛЬ, ТЫ НАПИСАЛ СТАТЬИ?
- Да, Татьяна.
- Как наша Лара? Посвящаешь её в искусство? Просвещаешь? Показал бы нам её. Привёл на заседание, познакомил с нашими авторами. А, Эдгар? Как там говорил Шопенгауэр: «Нет выше аристократии творческой, богемы…» Так? Может я что-то напутала?
- Приблизительно так. Лара сейчас на курсах, на повышении… Запутался.
- На курсах повышения квалификации. Так это называется. В Краснодаре что ли?
- Нет, в Ростове. Там у неё дочь, сестра, внучка, я тебе говорил.
- Не помню. Лара хорошая, Эдгар. Это я тебе говорю.
- Ты что, знаешь её? Или навела справки?
- Я чувствую…
- Татьяна, кто-то звонит по сотовому.
- Для «избранных»? Да? Отключаюсь.
- Эдгар, это я – Лара.
- Лара, как ты? Где ты?
- Я ещё в Ростове. Но через три дня приеду. Приеду и позвоню. Хотела услышать твой голос. У тебя всё нормально?
- Неплохо. Вычитываю новый альманах.
- Работаешь над новой книгой? Когда мы её прочитаем? О чём она? О судьбе поэта, если я не ошибаюсь?
- Да, но пока только наброски.
- Я рада, что у тебя всё хорошо. До свидания!
- До свидания, Лара!



                                 *  *  *


            ЛАРА ПРИЕХАЛА ИЗ РОСТОВА. Позвонила Эдгару. Они сходили в «Operа». Лара рассказала Эдгару о своей поездке. О дочери, о внучке, о сестре. «Это уже хоть что-то, - сказал Эдгар, - из твоего прошлого».
Затем он отвёз Лару домой и напомнил ей, что послезавтра заедет за ней и они поедут на день рождения Юли. А оставшиеся дни до дня рождения он проведёт в Анапе, куда пригласили его поэты из литературного объединения «Звезда».



                               *  *  *



                           День рождения Юли


- ЛАРА, ТЫ ГОТОВА? Я подъезжаю к твоему дому.
- Да, Эдгар, выхожу. Дом на сигнализацию поставлю и выйду.
Эдгар подъехал к дому Лары. Через десять минут вышла Лара. Она села на правое сиденье, поздоровалась с Эдгаром, и они поехали на день рождения его племянницы Юлии.
- Надо купить подарок. Заедем на Новый рынок. Купим духи и букет цветов, - сказал Эдгар, подъезжая на стоянку. Припарковав машину, они пошли покупать подарок для именинницы.
- А сколько ей лет? – спросила Лара. – И почему духи? Может, зайдём в магазин твоей старой подруги Ирэн? – пошутила Лара.
- Тридцать один, - ответил Эдгар. – Ирэн продаёт нижнее бельё.
- У неё есть дети? Хм, она родилась тринадцатого числа!
- Пока нет. Вот магазин, где продают духи.
Они зашли в магазин. Поздоровались.
- Эдгар, как поживаете? – спросила молодая продавщица.
- Неплохо, Надежда, неплохо. Ты теперь на Новом рынке? Ушла со старого?
- Да, Эдгар. И вы ушли тоже. А как раньше весело было, да? Особенно зимой, помните?
- Да. Холода нас доставали. Ты здесь реализатором?
- У тёти Гали работаю. Вот три месяца проработаю, наберусь опыта, а потом в Краснодар. Я уже договорилась о работе в одном из парфюмерных магазинов. Но нужен опыт.
- Хочешь в Краснодар? Там лучше?
- Да, ведь в станице, где я живу, работы нет.
- Я забыл, напомни, где ты живёшь? - спросил Эдгар.
- В Имеретинке. Там нет работы. Молодёжь уезжает. Кто в Горячий Ключ, кто в Краснодар.
- Уверен, в Краснодаре ты найдёшь достойного жениха.
- Вряд ли. Местные ребята неохотно-то и женятся на нас – девчатах из станиц. Но там можно заработать. А дальше, как жизнь распорядится.
- Ты ведь закончила городское медучилище? Почему не идёшь работать в городскую больницу или поликлинику? Я знаю, там нужны медицинские сёстры.
- Там мало платят, а работы – выше крыши.
Лара слушала разговор Эдгара с Надеждой и поглядывала на часы, но не хотела прерывать их разговор.
- А весело мы время проводили, Эдгар, помните?
- Да.
Наконец Лара не выдержала и показала Эдгару на время.
- Надежда, нам нужны духи. Мы с Ларой приглашены на день рождения.
- Выбирайте.
- Вот эти, - показала Лара. – Вот эти покажите.
- Вот. Духи на целый день. Запах приятный и стойкий, - порекомендовала Надежда. – Вот вам трубочка. Понюхайте, это тот же запах.
Лара понюхала трубочку и сказала:
- Нет. А вот эти?
- Пожалуйста! – протянула Надежда другую трубочку.
Лара понюхала трубочку и одобрительно кивнула головой.
- Сейчас я их упакую и выдам чек... Вот, Эдгар, пожалуйста, сдача и чек.
- Сдачу оставь себе, а чек мы возьмём. И удачи тебе в Краснодаре.
- Спасибо! Да, Эдгар, я читала Вашу книгу, она мне понравилась. И стихи – тоже.
- Я рад, Надежда.
Они вышли из магазина и направились к павильону, где торгуют цветами.
- Эдгар, тебя что, весь город знает?
- Город-то, Лара, небольшой. Как одна семья. А что?
- Просто. Куда мы ни пойдём, всюду с тобой здороваются.
- Лара, я на Старом рынке  семнадцать лет простоял. Знаю всех горожан в лицо. Да и они нас, продавцов, или как там, предпринимателей знают в лицо. 
Эдгар открыл дверь в павильон и пропустил вперёд Лару.
- Какие цветы любит Юля?
- Даже не знаю. Полагаюсь на твой вкус.
- Эдгар, как дела? Проходи сюда, к нам.
- Виктор! Так вы с супругой теперь здесь работаете?
- Да, в тепле. Со Старым рынком не сравнить. Что желаете? По какому случаю?
- Именины у племянницы.
- У Юли?
- Да, - ответил Эдгар.
- Вот эти, - показала Лара на большой букет.
- Отличный выбор. У твоей дамы изысканный вкус, Эдгар.
Эдгар улыбнулся и посмотрел на Лару.
- Восемьсот рублей, Эдгар. Но для Юли – пятьсот.
Эдгар расплатился, поблагодарил продавца, и они поехали на день рождения.

      
                                  ***


- Что-то они запаздывают, - посмотрев на часы, сказала мать именинницы.
- Приедут, - ответил Юра. – У нас всё готово? Куда их посадим?
- На те же места, где Эдгар сидел с Камиллой.
- Хорошо. Что она пьёт, интересно?
- Ты видел её, Юра?
- Нет. Лариса её видела. А подруга рассказала Ларисе всё о ней, о Ларе. Вы ведь такие – женщины. Сразу всё…
- Хочу посмотреть на неё, на новую спутницу Эдгара. Сколько помню его, твоего брата, всегда у него были красивые, привлекательные женщины и девушки. Даже первая жена, Татьяна, красивая была в своё время. Как он представлял её родителям, помнишь?
- Они подъехали. Потом расскажу, - ответил Юра.
Эдгар помог выйти из машины Ларе с большим букетом цветов. Позвонил Юре по телефону и, узнав, что Корсар закрыт в гараже, открыл калитку и пропустил Лару вперёд.
- А где собака? Она закрыта? Корсар, кажется, его зовут?
- Закрыт надёжно. Зайдём к маме, я вас познакомлю.
- Хорошо.
Эдгар открыл дверь. Вышла его мать и поздоровалась с ними.
- Здравствуйте, Лидия Александровна! Рада с Вами познакомиться. Эдгар много о Вас рассказывал. И как Вы его рожали тяжело. Как он болел с первых дней своей жизни и как у Вас «пропало» молоко, и Эдгара кормила своим молоком  жена цыганского барона. Эдгара и свою дочь.
Эдгар улыбнулся, зная, что эти подробности Лара прочитала в сборнике его стихов «Как на духу», из второго тома.
- Точно. Он всё рассказывает всем. Не стесняется. Я уже махнула рукой, - сказала мать Эдгара.
- Она сказала, жена цыганского барона, что мальчик будет известным, - уточнила Лара.
- Она много говорила. Ещё говорила, что Эдгара…
- Мам, хватит. Зачем это? – прервал Лидию Александровну Эдгар.
- Извини, я забыла…
- Ты не поднимешься к ним, к Юре?
- Нет. Я уже поздравила Юленьку. Ноги болят и голова «тяжёлая».
- Пока лежи, отдыхай. Через час я приду и измерю тебе давление, - сказал Эдгар матери.
Эдгар взял Лару под руку, и они поднялись на второй этаж, в дом к Юре.
- Здравствуйте! Входите, входите, - встречал гостей отец именинницы. – Это моя супруга, Татьяна. Именинница сейчас выйдет. А Вы – Лара?
- Да. Очень приятно. Красивый у вас дом.
- Спасибо! Вот и Юля.
- Здравствуйте! Я – Юля, а Вы – Лара? Очень приятно.
Эдгар вручил племяннице подарок и цветы и сказал: «Это от нас с Ларой».
- Спасибо! Какой красивый букет! Спасибо большое!
- Юля, поставь букет в вазу, если он туда влезет. Если нет - положи на диван, я потом всё сделаю сама, - сказала Татьяна.
- Проходите к столу. Садитесь, Эдгар, на те места, с правого края, - командовал Юра.
Эдгар и Лара сели на места, на которые указал им Юра.
- Татьяна, Юля, вы тоже проходите. Пора начинать. Юле надо ещё в Краснодар ехать, там она в ресторане с друзьями продолжит...
- Так ты в Краснодар поедешь, Юля? -  поинтересовался Эдгар.
- Да, друзья решили отметить мой день рождения в ресторане. У одной моей подруги отец открыл в Краснодаре ресторан. Там и отметим.
Все поздравляли Юлю. Произносили в её честь тосты. Знакомились. Танцевали. Лара с Татьяной о чём-то разговаривали на диване, около букета цветов, который оказался настолько большим, что все вазы были для него маленькими, и он лежал на диване и благоухал.
Юра беседовал с Эдгаром. О дальнейших планах Эдгара, о биржевых котировках, о политике и о многом другом.
Затем Юля попрощалась с гостями и уехала на машине в Краснодар.
Эдгар с Ларой после отъезда именинницы ещё остались на час, после чего Лара сказала Эдгару, что пора ехать. Они выпили на дорожку: Лара шампанского, Татьяна вина, Юра водки, а Эдгар минеральной воды «Горячий Ключ», попрощались, и Эдгар повёз Лару домой.
- Что скажешь, жена? Как тебе Лара? Понравилась?
- Совсем другая. Камилла – она, как бы точнее выразиться, светилась изнутри. От неё исходил свет. Рядом с ней я чувствововала себя моложе. Она была свободна в движениях, интересно с ней было и разговаривать, много смеялась. Свет и смех. С ней было весело, комната наполнялась чем-то светлым и добрым. Никаких комплексов. Всё исходило из души. В ней было всё по-настоящему. Не стесняясь, могла выпить два-три бокала вина за вечер. И всегда держала Эдгара под руку, словно боялась, что он вот-вот убежит. Нет, Лара совсем другая.
- Ну и возраст у них разный, это тоже надо принимать во внимание. Лара работает в банке. А банкиры много не разговаривают, думают больше о работе, я так полагаю.
- Она симпатичная, хорошо держится, обаятельная, не болтушка. Не сплетничает... А Эдгар знает  историю её жизни? Ты ему рассказал о ней?
- Нет. Слушать не желает. Я и не настаиваю.
- Значит, он о её прошлом ничего не знает?
- Нет.
- Хм! А если узнает? Захочет…
- Что узнает? Если надо, сама всё расскажет, - сказал Юра.
- Помнишь, когда Эдгар представил нам Камиллу и когда они уже уходили, она сказала: «Ну вот, со всеми вами я познакомилась, а теперь хочу познакомиться с Николаем Терентьевичем…» И они поехали на могилу отца. Вот это жест!
- Мать, все люди разные. Одинаковых нет. Раз Эдгар с ней встречается, не знаю, живут ли они вместе или нет, ему виднее.
- Ему видней. Но со стороны разница чувствуется – большая. Эдгар, мне кажется, сидел рядом с Ларой, а думал о Камилле, вспоминал, как они сидели за этим столом, как были счастливы.
Юра вздохнул и предложил супруге выпить за счастье дочери.
- Юра, давай позвоним Юле, спросим, что она думает о Ларе.
Татьяна набрала номер телефона дочери.
- Да, мам. Вы там закончили уже отмечать?
- Юля, ты уже в Краснодаре? Доехала? Подъезжаешь... Будь осторожна. Юля, мы тут с папой говорим о Ларе. А как тебе Лара? Понравилась?
- Как тебе сказать, мам. Если её сравнивать с Камиллой... кто может сравниться с Камиллой? Молодая, весёлая, известная, без комплексов. От неё исходил свет. Такой яркий, добрый свет. Она светилась изнутри, особенно когда рядом был Эдгар. Она была такой настоящей,  и сразу чувствовалось, стоило только на них взглянуть, как она любила Эдгара. Они шли вместе не рядом с жизнью, а по самому её центру. Лара – она сдержанна, немногословна. Может, это с первого раза так кажется, но…
- Но не Камилла, да? – перебила Татьяна.
- Скажем просто: она – другая.
- Вот и я отцу говорю то же самое…
- Но мне, мам, показалось, что она влюблена в Эдгара. Это чувствуется. Камиллу она ему не заменит, но жить вместе они будут, я думаю, хорошо, если это слово можно применить в этом случае. И ещё мне показалось, что такие женщины, как Лара, не умеют прощать.
- Как это?
- Не знаю, но в ней слышатся, если прислушаться, нотки эгоизма. Возможно, я не права. Всё, мам, я отключаюсь. Подъезжаю к ресторану. Нужно найти место для парковки.
- Пока. Будь осторожна.
- Что сказала Юля?
- То, что и я: Лара – другая. Говорит, что она чувствует в ней нотки эгоизма и что такие, как Лара, не могут прощать.
- Ты что, рассказала дочери о Ларе? О её прошлом? Я тебя предупреждал…
- Успокойся. Конечно, я ничего ей не рассказала. Что ты?..
- Значит, она почувствовала сама, своей женской интуицией, - улыбнулся Юра.
- Ещё Камилла всегда помогала убирать со стола или предлагала помощь. А Лара: «Эдгар, нам пора…» Я пошла смотреть кино, - сказала Татьяна.
- Все люди разные. Не будем судить с первого раза. Поживём – увидим.
- Дом у неё большой, я видела. Красивый. Как она в нём одна живёт?



                                    *  *  *



          ЭДГАР И ЛАРА ЕХАЛИ И РАЗГОВАРИВАЛИ. Эдгар повёз Лару домой.
- Эдгар, я не купила Лидии Александровне букет цветов. Забыла.
- В следующий раз купим. Не думай об этом.
- Сгораю от нетерпения! Сейчас воспламенюсь! – улыбнулась Лара и посмотрела на Эдгара.
- Воспламенишься? В машине есть огнетушитель, я тебя потушу, - пошутил он. – От чего ты сгораешь?
- Что хотела сказать твоя мама, когда ты не дал ей договорить? Остановил её.
- Хм! Да так – пустяки.
- Эдгар, расскажи. Что жена цыганского барона говорила ещё про тебя?
- Ты так этого хочешь?
- Не томи…
- Сказала, что его всегда будут любить бабы. Всю его жизнь. Раньше так называли девушек и женщин.
- Вот оно что? Значит, ещё одна баба влюбилась в тебя! А, Эдгар? Она права. И помнишь, отец тебя ругал за…
- За то, что не ночевал дома?
- За Диану, влюбившуюся в тебя с первого взгляда. Помнишь? Когда он писал отчёт и отчитывал тебя?
- Ты что, книгу наизусть выучила?
- Некоторые моменты мы, читатели, запоминаем надолго. Вот, Эдгар, она – цыганка, а они – цыгане чувствуют людей, как вы, поэты. Так что ещё одна баба влюбилась в тебя.
- Оставим, Лара, цыган. А ты – влюбилась?
- Не видно? Ты не чувствуешь этого?
- Чувствую. Теперь сильней.
- Как ты думаешь,  я понравилась вашей семье?
- Думаю, да, - ответил Эдгар.
- Эдгар, раз у нас такой откровенный разговор, - Лара улыбнулась, сделала паузу и продолжила, - вернее о тебе, мне даже нравится, о чём и как мы говорим. Неужели за все эти годы, а ты проживаешь на Кубани с 1996 года, ты так и не встретил свою любовь. Ведь предложения, я уверена, от баб, скажем так, уж точно были. Да, Эдгар, я не имею в виду Камиллу.
- Почему? Были и немало. И начинались они примерно так: «Мне всё равно, Эдгар, любишь ты меня или нет. Главное, я тебя люблю. Мы будем жить у меня. Я состоятельная. Ты не пьёшь, не куришь, не станешь мне изменять, - меня это устраивает. Переезжай ко мне и пиши, читай, сколько хочешь. Я не буду тебе мешать…» Но они не понимали одного – поэты живут другой жизнью. И не жена им нужна, а муза.
- В этом есть разница? – поинтересовалась Лара.
- Большая. Всего не объяснишь, но поэт должен чувствовать себя свободным. А муза – это свобода.
- А Камилла?
- Она была всем, и музой тоже. Она из нашего круга. Мы понимали друг друга с полуслова, - вздохнув, ответил Эдгар.
- Хм! Интересно. Как вы, творческие люди, свободно говорите о себе и впускаете в свою душу чужих людей, не боясь последствий. Да ещё в такие уголки души, которые у нас, простых людей, закрыты под семью замками. Вы же…
- Лара, мы открыты. Публикуются даже письма поэтов, художников, композиторов, в которых они объясняются в любви, говорят с обществом. И общество любит читать письма Шопена, Бетховена, Китса, Санд, Адель, Байрона… Их выставляют даже на аукционах, на продажу.
- Как? Письма? – удивилась Лара. – Я думала, что на аукционах продают только картины и предметы роскоши.
- И письма тоже уходят с молотка. И Китса к Фанни, и Байрона, и других творцов.
- Я читала письма Шопена  и Жорж Санд, которые ты мне давал . Они опубликованы в книге. И удивлялась, как можно публиковать такие сокровенные тайны для общего обозрения? Вот я бы ни за что не разрешила, будь я художницей, читать свои письма, кому-либо написанные.
- Лара, письма продают после их смерти, как правило, родственники, нуждающиеся в деньгах. За бракоразводным процессом Байрона следила вся Англия. И вот пример: ты обо мне всё знаешь, а я о тебе, о твоём прошлом…
Лара посмотрела на Эдгара, улыбнулась и сказала:
- Я познакомилась с Татьяной Плешаковой, она часто приходит к нам в банк по делам. Она – бухгалтер. Мы подружились, и она мне рассказала, что в тебя влюбилась девчонка, ещё до Камиллы, Света. Дочь богатых родителей. Одна в семье. Стала звонить тебе. Ездила на дорогой машине. Нигде не работала. Ей девятнадцать лет было в ту пору. Ты часто разговаривал с ней в присутствии Татьяны.
Узнал её отец. Стал угрожать тебе. Ты ей говорил, что вы не пара, и люди будут осуждать и обсуждать такую любовь. Она не сдавалась. Вы пару раз встречались. Об этом сказали её отцу друзья, которые видели вас вместе. Он запер дочь в доме. Не разрешал выходить из дома. Забрал ключи от машины и сотовый телефон. Но Света потихоньку выпрыгивала из окна и звонила тебе от своей подруги. Они жили по улице Закруткина, если мне не изменяет память. И об этом узнали. Тогда отец отправляет её в Италию, подальше от тебя. Через полгода она вернулась. Родители думали, что всё прошло, да и там она была под надзором. Каждый вечер её брат проверял номера телефонов, по которым Света звонила за целый день. И увидев твой номер, сообщал отцу.
- Да, она звонила из Италии, из Палермо, но это было ещё до Камиллы. Хорошо, что она не забеременела…
- Так вы что?.. – широко раскрыв глаза, спросила Лара.
- Нет, скорее она. Уже в машине. Всё-таки она меня… Оставим, Лара, этот разговор. Я не железный и не золотой.
- Да! Хм! Продолжим. Девочка вернулась из ссылки и принялась за своё. Отец вновь стал тебе угрожать. Но твои друзья из Краснодара поговорили с ним, и он оставил тебя в покое. Тогда отец Светы снова отправляет её в Италию, где она и проживает со своим мужем, итальянцем русского происхождения, до сих пор.
- И всё равно звонит. Ей понравилась книга о Камилле. Она её прочитала в Интернете и сказала: «Мы могли бы прожить жизнь не хуже той, что ты прожил с Камиллой».
- Вот ещё одна баба влюбилась в тебя, раз звонит, хоть и изредка. Цыганка как в воду глядела. Но она сильно сказала. Видимо, верила в свои силы…
- Ты ревнуешь, Лара? Ревнуешь к прошлому?
- Нет. Но удивительно…
- Вот Татьяна! Мне ничего не рассказывала.
- Прошу, Эдгар, Татьяне не говори. Хорошо? Раз у нас такой откровенный разговор. Обещай!
- Обещаю. Моя жизнь вся у тебя на ладони. Дунь посильней – и она улетит белым лебедем к солнцу.
Лара улыбнулась и повторила: «Дунь – и она улетит белым лебедем к солнцу. Поэтично…»
Подъехав к дому Лары, они не вышли, остались сидеть в машине и продолжили откровенный разговор, познавая друг друга всё глубже.
- Вернёмся к письмам. Это новость. Продавать письма на аукционах. Не знала. Эдгар, надеюсь, наш разговор не записали духи из книги «Жизнь вечная», чтобы продать его на аукционе лет через сто, в Сферах.?
- Какой же это разговор, если мы говорим только обо мне.
- Это будет выглядеть примерно так: «Внимание, дамы и господа! На торги выставлен лот № 200 – разговор поэта Эдгара Загорского и Лары, объясняющейся поэту в своей любви к нему, когда они ехали со дня рождения его племянницы Юлии домой к Ларе. Начальная цена лота – двадцать тысяч евро. Кто больше? Вижу № 7 – двадцать пять тысяч. Вы, джентльмен, сидящий по левую руку от дамы в шляпе, - пятьдесят тысяч! Кто больше? Приветствую Вас, мистер Уолисс! Кто больше, господа? Сто тысяч! Кто больше? Итак: сто тысяч – раз, сто тысяч – два, сто тысяч – три! Продано девушке в розовом платье! Разговор уходит за сто тысяч евро в Шанхай!
И они оба рассмеялись. Особенно Лара, не ожидавшая от себя того, как она смогла так складно всё описать словами – продажу их разговора на воображаемом ею аукционе охотникам за чужими тайнами.
- А у тебя есть чувство юмора, Лара. Здорово ты! Не ожидал.
- Сама не ожидала. Даже рассмеялась до слёз. Ух! С кем поведёшься…
- Складно и тонко получилось, - удивился Эдгар.
- И заметь, снова о поэте. О вас. А мы здесь как бы сбоку припёка. Вот ведь как! Куда ни поверни – всё в вашу сторону.
- Что же поделать, если вы такие скрытые.
- Кто, мы? Простолюдины?
- Нет, нет. Что ты!..
- Закомплексованные, неэксцентричные, неизбалованные, несовременные… Ух! Тушь «поплыла» с ресниц.
- Лара, тебе нужно раскрепоститься. Ты сама, словно большая тайна. Убей в себе эгоизм и гордыню. От них все проблемы, а они, если их не решать, имеют свойство размножаться.
- Как рыбки в аквариуме? – Лара снова рассмеялась. – Сколько лет вот так не смеялась.
- Видишь, процесс пошёл, - улыбнулся Эдгар.
- Видимо, я - раскрепощаюсь, раскрываюсь, но только с тобой. А женщина должна быть тайной.
- Загадкой, Лара. Загадкой. Это разные понятия.
Лара вздохнула, от души насмеявшись. И воцарилось неловкое молчание.
- Эдгар, почему ты меня не целуешь? Даже не пытаешься. Во мне что-то не так?
- Нет, нет! – ответил Эдгар. – Нет, Лара. Надеюсь, я тебя этим не оскорбляю?
Эдгар правой рукой убрал волос от её лица. Опустил ладонь на её шею и придвинул лицо Лары к своему.Она не сопротивлялась. Улыбнулась. Эдгар обнял её и поцеловал. Нежно, осторожно, словно боялся спугнуть птицу.
  И перебравшись на заднее сидение машины, они, как школьники, не могли нацеловаться, насладиться своими чувствами…
- Эдгар, всё. Мне пора. Дальше…
- Я тебе открою дверь.
Эдгар обошёл машину. Открыл дверь, помог Ларе выйти из машины. Лара вышла. Поправила платье. Эдгар довёл её до двери, ещё раз поцеловал и сказал:
- Созвонимся!
- Буду рада. Только телефон не выключай, - улыбнувшись, произнесла она.
Лара зашла в дом, и Эдгар уехал.



                                   *  *  *



                         Заседание литературного объединения



           - Уважаемые авторы литературного объединения «Горячий Ключ», сегодня у нас, можно сказать, торжественное мероприятие. Хорошо, что к этому вы отнеслись с пониманием и почти все пришли. Спасибо! Сегодня мы примем в свои ряды новых авторов. Авторов, которые вот уже восемь месяцев посещают наши заседания, участвуют в мероприятиях, проводимых ЛИТО, а также отделом культуры города и Центральной библиотекой в «Литературной гостиной», которую ведёт Белова Иванна. Авторов, которых вы за эти восемь месяцев успели выслушать и познакомиться с их творчеством. И согласно нашему Уставу, человек, пришедший к нам, который, на протяжении восьми месяцев, исправно посещал все заседания; выступал на них, активно принимал участие в жизни литобъединения, мы, авторы объединения, с радостью примем их в свои ряды, - закончил вступительное слово Эдгар.
- Сегодня мы вручим вот эти удостоверения, - Эдгар показал всем присутствующим три удостоверения красного цвета, - новым авторам. Ими являются Светлана Ивановна Седина, проработавшая в школе № 4 не один год и преподававшая в ней уроки русского языка и литературы. Григорий Аникин, который строил объекты для Сочинской олимпиады, и Виктор Цветов. Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы принять в наши ряды Светлану Ивановну Седину? Прошу проголосовать... Единогласно. Светлана Ивановна, подойдите сюда, пожалуйста.
Светлана Ивановна подошла к Эдгару, и он вручил ей удостоверение автора литературного объединения «Горячий Ключ». Эллина Савченко, ответственный секретарь ЛИТО, преподнесла ей букет осенних цветов, который принесла для такого случая Сазонова Валентина Васильевна. Светлана Ивановна поблагодарила всех за то, что авторы ЛИТО приняли её в свою семью, и села на место.
- Кто за то, чтобы принять в наши ряды Григория Аникина? Прошу проголосовать... Единогласно.
Григорий подошёл к Эдгару, и тот вручил ему удостоверение, а Эллина подарила новому автору букет цветов.
- Кто за то, чтобы принять в наши ряды Виктора Цветова? Прошу проголосовать... Единогласно, - спросил Эдгар.
Виктор подошёл к Эдгару, получил удостоверение и букет цветов.
- Отныне вы являетесь членами литературного объединения «Горячий Ключ». Поздравляем вас! Успехов вам и новых стихов!
Лара звонила Эдгару третий раз. Телефон абонента был отключен. Звонила ему на второй телефон «для избранных», но в ответ слышала: «Абонент не отвечает. Перезвоните, пожалуйста». Эти, знакомые нам словосочетания, когда мы звоним друзьям, родителям, знакомым и не можем дозвониться, что нас, конечно, злит, и слышала в ответ на свои звонки Эдгару Лара. Она не знала, что Эдгар проводит торжественное заседание, но он ей был нужен.
- Снова пропал. Один телефон отключен, другой не берёт. Где он может быть? Я так готовилась к сегодняшнему вечеру, - разговаривала она вслух. – Надо было предупредить вчера... Мы не встречались уже четыре дня. Может, его и в городе нет.
Она ещё раз набрала по очереди номера телефонов, но безрезультатно, те же слова…
- Может, ему ещё один телефон подарить и наклеить на него имя «Лара», чтобы он знал, что ему звоню я? Хотя Эдгару  и десять телефонов подари, он их все отключит, - улыбаясь, размышляла Лара. – Я так готовилась к сегодняшнему вечеру. Хочу поскорее покончить с этим... – раз и навсегда. Сама виновата. Всё работа, работа. Теперь её стало ещё больше. Она поедает личную жизнь. Где же он?

- Всё, уважаемые авторы. Мы много прочитали стихотворений, услышали стихи Асадова, Есенина, Николая Зиновьева, которые, как всегда, с чувством и выражением прочитала нам Людмила Ивановна Мизина. Следующее заседание через две недели, - закончил Эдгар.
Все начали расходиться. Остались Эдгар, Эллина и Янко Елена Викторовна, которая руководит многофункциональной восстановительной терапией «Здоровье». Елена Викторовна согласовывала с ними лекцию о турмалинотерапии, которую она хотела прочитать авторам ЛИТО, что она неоднократно уже делала – читала лекции на разные темы.
- Конечно, Елена, прочитаете нам лекцию. Мы всегда рады видеть Вас у себя. Вы – наш доктор.
Все разошлись. Эдгар собрался уходить, но вспомнил, что нужно включить телефон. Он всегда так делал: отключал телефон перед заседанием и включал его после того, как все покидали кабинет. Заседания обычно длились по три-четыре часа. А когда и пять.
Он включил телефон и прочитал на экране: " 5 не принятых" звонков. И все от Лары.
- Что она хочет? Если звонила пять раз - это серьёзно.
Он набрал её номер телефона и:
- Эдгар, ну наконец ты объявился!
- Я проводил заседание. Ты звонила пять раз! Что-то серьёзное?
- Эдгар, ты где?
- В «Предгорье Кавказа», в двадцать седьмом кабинете. Уже закрываю кабинет. Сдам ключи – и свободен…
- Отлично! – обрадовалась Лара. – Я приглашаю тебя на ужин к себе домой в семь часов. Эдгар, я готовилась. Никакие «нет» и «понимаешь» не принимаются. Я столько всего наготовила!
- Есть повод? Или я что-то пропустил?
- Не знаю, что и сказать. Просто посидим. Отдохнёшь в тишине. Поужинаем. Посмотришь наконец мой дом, как я живу. Словом…
- В семь буду. Сейчас пять часов. Мне надо заехать к Галине Диленян, художнице. Она нарисовала карандашом два портрета: один – мужчины, второй – своей племянницы Виктории. Посмотрю их – и я свободен. Что нужно купить?
- Ничего. Приезжай – и всё. Жду.
- Лара! У тебя всё в порядке? Ты сегодня такая решительная, словно хочешь принять важное решение для себя, которое  изменит твою дальнейшую жизнь. Или покончит с чем-то - раз и навсегда. Может, со своей тайной?..
- Это так очевидно! Мне кажется, что я такая, как и всегда. Хм! – ответила она.
– Возможно, я ошибаюсь. До встречи!
- Буду ждать, Эдгар, - сказала она. - Вот поэты – они всё чувствуют. Почти угадал. То ли у них в отличие от нас есть особое чувство, которым их наделила природа. Скорее всего это так. Иначе поэты были бы обычными людьми и не писали бы произведений, которые учат и вдохновляют нас – простых…
Зазвонил телефон. Лара ответила. Звонила её подруга Аня, проживающая по улице Курортной. Аня и Лара были подругами и делились между собой всеми секретами.
- Лара, ну как? Он приедет? Нашёлся?
- Да. Но я настроена решительно. Надо покончить с этим раз и навсегда. Ты понимаешь, о чём я?
- Потом всё расскажешь. Не буду отвлекать. Ты, наверное, сейчас всё прикидываешь, обдумываешь? Отключаюсь. Удачи!

 

                                    *  *  *


                              На ужине у Лары



           ЭДГАР ПОДЪЕХАЛ К ДОМУ Лары. Закрыл машину и позвонил. Дверь автоматически приоткрылась. Он вошел во двор и направился по дорожке, выложенной из красной плитки, к двери дома. Лара открыла дверь и встретила Эдгара.
- Проходи, - улыбаясь, сказала хозяйка большого двухэтажного дома. – Снимай куртку. Позволь я за тобой поухаживаю.
- Спасибо, это мило с твоей стороны.
Эдгар прошёл в большую комнату, которая была обставлена дорогой мебелью. На одной из стен висела картина. Эдгар подошёл и посмотрел на неё. «Закат на озере», Мартынов. Эдгар удивился, но вспомнил, что городскому художнику Мартынову часто заказывают картины, как и другим художникам города. «А может, это не заказ, а Лара или её муж, ведь не всегда же она была одна, купила картину в галерее», - подумал он.
- Должен признать, Лара, здесь красиво и уютно.
- Спасибо! – смущённо ответила она.
- Хочешь посмотреть дом? Идём, я тебе всё покажу. Это гостиная комната. Здесь мы будем ужинать при электрических свечах. Стол уже накрыт.
- Вижу. Ты в прошлой жизни не была поваром? Сколько разных блюд! И как красиво всё накрыто…
- Не знаю. Надо ехать к твоей тёте на сеанс – к Ольге Лебединской. Она – медиум и всё может узнать о моей прошлой жизни у духов. Там кухня. Теперь поднимемся на второй этаж.
- Хорошо.
- Эта комната дочери. Эта, - Лара открыла дверь большой комнаты, - комната для гостей. Это кабинет, в котором я работаю.
- Компьютер, ноутбук!
- Эта комната...
- Эта комната... - улыбаясь, спросил вдруг ушедшую в себя Лару гость.
- Спальная комната. Мы сегодня… Словом, ты... Но...
- Но?.. Что с тобой сегодня, Лара?
- Ты её увидишь. Позже.
- Согласен. Продолжай.
- Там туалет, а там ванная комната. Разумеется, и душ. Вот и всё.
- Красиво. Со вкусом. Мне нравится.
- Спасибо!
Всё время, пока Лара знакомила Эдгара с домом, он искал глазами картину или фото бывшего спутника Лары. То есть мужа. Но тщетно. Ни одной картины, ни одной фотографии.
- Теперь спустимся к столу. Не возражаешь? Если хочешь, можешь ещё…
- Нет. Спускаемся. Определённо, Лара, ты сегодня какая-то странная.
Лара вздохнула и произнесла:
- Садись, Эдгар, вот на этот стул. Я сяду напротив. И, Эдгар, я итак волнуюсь и, если тебе покажется что-то странным в моём поведении сегодня, на званом ужине, не суди строго и вообще не думай об этом.
- Гости подчиняются хозяевам. Согласен. Пусть сегодня будет так, как ты этого хочешь.
- Это мне нравится. А теперь, Эдгар, выключи, пожалуйста, свой телефон.
От таких слов Эдгар поперхнулся слюной, хотел что-то сказать, но…
- Прошу тебя! – повторила она.
- Ушам не верю, Лара! Вы все время говорите мне, смеётесь, ругаетесь, злитесь, я не только о тебе, чтобы я бросил эту дурацкую привычку, а ты... Поверить не могу!
- Прошу тебя, Эдгар.
Эдгар вздохнул, улыбнулся, хотел выключить телефон, но сказал:
- Лара, можно я позвоню Юре, чтобы он знал, где я, и не звонил. Если он позвонит и…
- Правильно. Это правильно, - одобрительно кивнула головой хозяйка дома.
- Спасибо!
Эдгар набрал номер телефона Юры. Юра смотрел футбол, играли две английские команды – «Челси» и «Манчестер Сити».
- Да! Эдгар! Ты не заболел? Что с тобой? Ты позвонил, чтобы узнать, про наши дела? С тобой всё в порядке? Юля, посмотри, на улице снег не идёт?
- Хватит! Я звоню потому, что сейчас я отключу телефон…
- О! Как будто ты раньше спрашивал у нас разрешение  или предупреждал нас о таком важном решении.
- Юра, если у вас всё хорошо, я отключаюсь. Я буду у Лары. До какого времени – не знаю…
- До утра, - пояснила Лара широко раскрывшему глаза от удивления Эдгару.
- Я слышал голос Лары. Она сказала: «До утра», - засмеялся младший брат. – Что вам пожелать? Веселитесь. Передавай привет Ларе от нас. Раз такое дело – отключайся.
- Ваше приказание выполнено. До утра? – Эдгар впервые в жизни не сам, а по просьбе выключил телефон и положил его на стол.
- Да! До утра. Сегодня вечером тебе кое-что покажется странным. Я бы не хотела, чтобы ты думал обо мне…
- Что ты не в себе? Ты меня пугаешь.
- Что-то в этом роде. Но мы поступим, как в вальсе: один в этом танце ведёт, а другой чувствует это и следует за ним. Если не будешь следовать молча, танца не получится. Всё. Это то, что я тебе хотела сказать. Это главное. Уф! Вот и всё. А теперь приступим к ужину, и всё пойдёт само собой.
- Так лучше. Яснее.
- Включить отопление? Ты ведь такой мерзляк. Осень всё же.
- Ну, скажем, после такого... вступления мне стало жарковато.
- Я за тобой поухаживаю.
Лара встала из-за стола, взяла тарелку Эдгара и стала класть на неё холодные закуски. Эдгар открыл бутылку шампанского, налил его Ларе в фужер, а себе минеральной воды. Лара села, взяла фужер в руку и сказала:
- За нас, Эдгар! Мне хорошо с тобой.
- Приятно слышать, Лара. За нас!
Они выпили и приступили к холодным блюдам. Эдгар всё пробовал как дегустатор. Всего понемногу. Попробует и одобрительно кивнёт головой, на что Лара улыбалась.
- Нравится? Как ты находишь мои блюда? Я старалась.
- Видно. Всё вкусно.
Они сидели за столом, беседовали на разные темы. Рассказывали о своём детстве, юности, о друзьях. Но Лара ни словом не обмолвилась о своей жизни – о той жизни, в которой у неё родилась дочь; о той жизни, в которую она не посвящала Эдгара.
- Теперь, Эдгар, если ты всё попробовал и больше ничего не желаешь, мы можем пройти в спальную комнату.
- Ты сегодня «ведёшь». Не забыла? Как скажешь.
Они поднялись по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, и подошли к спальной комнате. Лара неожиданно остановилась у двери и не стала её открывать. Из замка торчал ключ. Его нужно было просто повернуть, и дверь откроется. Но Лара смотрела на ключ и не решалась его повернуть. Так прошло несколько минут, которые наводили Эдгара на разные размышления: «То ли она передумала, - подумал он. – Возможно, ей что-то не нравится? Но она сегодня другая – это очевидно».
- Проблемы, Лара?
Лара вздохнула, посмотрела на дверь, на Эдгара и повернула ключ. Открыла дверь и вошла первой. Раздвинула шторы на окнах, два из которых выходили на западную сторону. Включила свет (было уже девять часов вечера) и пригласила Эдгара.
- Входи, Эдгар.
- Лара! Тут столько пыли! Даже от твоих тапочек остаются следы.
В комнате стояла большая красивая кровать жёлтого цвета. Деревянная.  Посередине кровати лежала куча дорогого постельного белья. Эдгар подошёл поближе. Растормошил бельё. Взял в руки, очевидно, пододеяльник, ибо всё бельё, видимо, было изрезано ножницами и представляло из себя длинные и короткие ленточки зелёного цвета, по которым можно было догадаться, что эта куча тряпок когда-то была хорошим, красивым спальным бельём.
- Лара! Ты вино пролила на бельё?.. Затем в отчаянье всё изрезала? А подушки? Что ты сделала с подушками? Всадила в них нож и…
- Эдгар, не задавай вопросов, - сказала Лара. – Ты обещал. Помоги мне.
Она расстелила рядом с кроватью большую простынь. Эдгар ей помог. Потом Лара всё сбросила с постели – всё, что когда-то было бельём и подушками, и сказала Эдгару:
- Эдгар, завяжи крепко всё в простынь и жди меня. Хорошо?
Она надела медицинские перчатки, взяла узел и пошла во двор. Эдгар начинал кое-что понимать, но больше предполагать, чем понимать ничем не объяснимые действия Лары.
Он подошёл к окну и увидел Лару. Она бросила узел на землю и стала его чем-то поливать из стеклянной бутылки.
- Она что, хочет всё сжечь?  - подумал Эдгар. - Лара! – крикнул в открытое окно гость, -сейчас пожарники понаедут. Оштрафуют. Весь пепел полетит к соседям.
- Эдгар, прошу тебя! Не понаедут … А соседи отдыхают на море. Закрой окно. Простудишься. Я сейчас приду.
- Надеюсь, ты дом не будешь?..
- Эдгар!
Он закрыл окно и продолжал смотреть на странное поведение хозяйки дома. Она всё обрызгала, как оказалось, бензином, зажгла спичку и бросила на узел. Узел сразу покрылся огнём. Горело хорошо. Лара отошла от костра. Бросила в него ещё две подушки и стояла смотрела на костёр. Она смотрела на костёр, а Эдгар на неё.
Нельзя сказать, что Эдгара такое странное поведение хозяйки дома пугало или наводило на плохие мысли о ней, но он понимал, что сейчас её лучше не трогать. Не советовать… не доставать… По лицу Лары было видно, что в ней, в её душе и сердце происходят перемены. Ломка. И он знал, как это мучительно бывает.
Костёр начал затухать. Лара поднялась к Эдгару, поцеловала его и сказала:
- Эдгар, ни о чём не думай, дорогой.
Она достала из шкафа новое, запакованное постельное бельё вишнёвого цвета. Распаковала его. Достала три подушки. Надела на них наволочки, расстелила большую простынь и  бросила на неё два пододеяльника.
- Вот и всё. Постель готова. Напугала я тебя, да, Эдгар?
Эдгар стоял у окна и смотрел на происходящие перемены. На новое постельное бельё , на Лару, на то, как она сразу повеселела и изменилась.
- Я пойду в душ, дорогой. А ты надень этот халат. Надеюсь, я не ошиблась размером. Распакуй его. А свой я распакую в душе, там и одену. И жди меня в постели. Выбирай любую сторону. Я скоро приду.
Лара ушла в душ. Эдгар посмотрел из окна на догорающий костёр и подумал: «Что ей руководило? Месть, гордыня, эгоизм? Что здесь произошло, на моих глазах, на самом деле?»
Он разделся. Распаковал новый халат, одел его. Поднял руки, присел, встал. «Вроде как по мне сшит!» Лёг в кровать с левой стороны и стал ждать Лару.
Через двадцать минут пришла хозяйка дома, пригласившая Эдгара на странный ужин. Она принесла на подносе бутылку шампанского и бутылку минеральной воды, фужеры, тарелочку с клубникой и конфеты. Поставила всё на тумбочку с правой стороны и спросила:
- Как тебе халат? Подошёл? Не жмёт?
- Спасибо, всё нормально. На тебе тоже красивый халат, он тебе идёт.
Не успел Эдгар сказать эти слова, как Лара у него на глазах сбросила халат и молча стояла перед ним голой, глядя ему в глаза и улыбаясь. Эдгар от неожиданности поперхнулся слюной.
Лара стояла и смотрела на Эдгара, точнее, прямо ему в глаза.
- У тебя тело молоденькой девушки, Лара. Ты такая стройная. И кожа…
Лара легла в постель, пододвинулась к Эдгару, сбросила с него пододеяльник. Эдгар приподнялся, снял с себя халат и обнял Лару. Лара поцеловала Эдгара и села на него сверху.
- Хм, Лара! Так вот…
Она приложила три пальца к губам Эдгара, намекая на то, что слов не надо, они лишние.
- Так хорошо? Удобно?
- Да, - ответил Эдгар.
Лара поняла, что чувствует Эдгара в себе и начала медленно гладить руками его грудь, волосы, лицо. Потом она отстранилась; выпрямилась и стала делать медленные движения тазом. Она то приподнималась, то опускалась, то снова приподнималась и снова опускалась… Эдгар закрыл глаза и начал глубоко дышать. Он держал её за талию. Лара ускоряла движения и тоже начала глубоко дышать. Эдгар старался подстроиться под неё, но она всё быстрее и быстрее делала движения. Эдгар не успевал за ней и взялся руками за спинку кровати.
- Лара! Лара! О! О! О! Уф! Ты…
Но Лара не отвечала. Она продолжала и продолжала, словно звуки, которые она издавала сама, только подхлёстывали её, и  она тоже произносила их вслух.
- А!.. А!.. А!..
Кровать, казавшаяся крепкой, ходила ходуном.
- Лара! Остановись!..
- Эдгар, молчи, молчи. Обычно в таких случаях говорят другое: «Не останавливайся! Не останавливайся!»
Эдгар думал про себя, что это похоже скорее на…
- Эдгар, поднимись! Тихо, ничего не говори. Ничего.
- Встань на колени. Хорошо!
Лара поцеловала его в губы и начала опускаться губами ниже и ниже. Эдгар вспомнил строку из своего стихотворения: «Там любовь переходит в разврат…»
- О!.. Лара! Лара!..
Эдгар понял, что Лара делает это впервые, так как она неумело пользовалась рукой и губами… Эдгар взял её за голову и остановил. Они стояли на коленях. С Лары стекали капли пота. Она была вся мокрой и тёплой и глубоко дышала.
- Что не так, Эдгар?
- Такое ощущение, Лара, что ты кому-то наставляешь рога или изменяешь, или мстишь…
- Эдгар, не надо слов. Ложись.
И Лара всё повторила снова. Отчаянно, с какой-то жестокостью, не обращая внимания на слова Эдгара, который иногда хотел что-то сказать. Лара всё делала автоматически… Наконец она устала. С растрёпанными волосами, вся мокрая, уставшая, но с улыбкой на губах, она, наконец, пришла в себя. Она вернулась в реальность. Посмотрела на Эдгара, и ей стало стыдно.
- Эдгар! Прости! – переводя дух, извинилась Лара. – Я сегодня сама не своя. Но мне так стало легко, будто после душевного урагана, который бушевал в моей душе целых три года, наступила тишина и божественный покой.
И Лара засмеялась. Она смеялась и плакала, смеялась и плакала… Эдгар всё понимал или ничего не понимал, но до него дошло одно – Лара стала другой. Она словно сбросила с себя тяжёлый груз…
- Эдгар, мне кажется, это я в шутку, что я тебя…
- Да, это так называется… Надеюсь, ты меня сейчас не заколешь ножом для колки льда, как в фильме «Основной инстинкт»?
- Но ты ведь не рок-звезда, а поэт, - не без иронии сказала Лара.
- А что, рок-звёзд можно?.. – переспросил Эдгар.
- Как ты мог подумать? Я же извинилась. И ты согласился, когда я тебе сказала, что сегодня в нашем танце буду вести только я. А ты…
- Согласился, да! Но иногда так ведут себя в танце, что танцующая пара собирает столики в ряд и стулья…
- Эдгар, сто тысяч раз прости!
Она легла рядом с ним, вздохнула и сказала:
- Ты мне помог сегодня освободиться… Благодаря тебе…
- От чего?
Лара промолчала. Она почувствовала усталость. Налила в свой фужер шампанского, в фужер Эдгара воды и предложила тост:
- За нас!
Наши герои выпили и лёжа на спине, смотрели на люстру. Отдыхали после двух… Вы понимаете, уважаемый читатель, о чём мы тут говорим?.. Хорошо. Продолжим.
- Лара! Это, конечно, прекрасно, что ты, насколько я понял, освободилась от своего таинственного прошлого. Но если наши отношения будут развиваться, то…
- Эдгар, дорогой, обещаю, - такое больше не повторится. Будь уверен. Ты ещё узнаешь, какая я нежная и ласковая. Прости. И спасибо за понимание, - перебила Лара гостя. 
- Надеюсь, - и Эдгар рассмеялся. – Это похоже на тот сумасшедший секс, который был у Фанни, уличной девки, с Россетти в «Отчаянных романтиках». Художник и падшая девушка. Не хватает Ханта и Чарльза Диккенса - борцов за моральные устои, - добавил гость.
И тут они оба рассмеялись.
- Я же говорила тебе, дорогой, что мы ещё вернёмся к этому фильму. Эдгар, а у тебя было так с кем-нибудь?
- Лара, я – поэт. Женщины открывают нам свою душу. Мне знакомо это чувство, когда девчата поступают так, словно мстят или наставляют рога… Они думают, что мы ничего не понимаем, но это не так.
- Знаешь, Эдгар, с тобой легко. Ты всё понимаешь и не осуждаешь. Вы, поэты, и вправду всю жизнь изучаете души людей. И скажу тебе, с другим мужчиной я никогда бы себе не позволила такого. Я тебе доверилась. И ты помог мне…
Лара замолчала. Они лежали молча, вернее полулежали на новых подушках. А за окном догорало то, что не давало Ларе три года покоя.
- Ты даже не заметила, какая пыль тут поднялась. Я пять раз чихал...
- Завтра же наведу здесь порядок. Сколько лет не заходила сюда. Эдгар, мне вспомнилось одно твоё стихотворение – «Две подруги из бара». Последние строки я знаю наизусть, они легко запоминаются:
 
…Две подруги из бара!
Два прекрасных цветка,
Что со мной вы творили,
Не спросив у меня!
Помню все ваши ласки –
Ведь я был пацаном!
И краснела рябина
От стыда за стеклом!

Расскажи, Эдгар, это правда?
- Да. Мне было тогда шестнадцать лет. И мы в составе сборной Узбекистана поехали на студенческую Всесоюзную Олимпиаду в Воронеж. Была осень. Нас расселили в спортивных общежитиях. Как-то после соревнований я спустился в бар. Раньше в барах продавались только напитки, соки, вода и еда. Я сел за стойку бара и заказал стакан сока. На Олимпиаде всех участников кормили бесплатно. Я сидел и думал об игре. В баре находились только я и две подружки. Они сидели за одним столом и пили чай с пирожными. С одной, которая была поменьше ростом, мы встретились глазами. Я улыбнулся. Она что-то сказала подруге, та повернулась и посмотрела на меня. Они были не из нашей команды. Через пять минут они подошли ко мне, и маленькая сказала:
- Я – Света, а это моя подруга Алёна.
- Очень приятно, - ответил я. – Меня зовут Эдгар.
- Эдгар, ты не мог бы нам помочь?
- Ладно, - ответил я. – А что нужно сделать?
- Мы живём на первом этаже, и у нас завелась мышь. А мы её боимся. Купили мышеловку, но не можем с ней обращаться. Вот мы и подумали, может, ты нам поможешь? Вот и сыр у нас есть.
- Хорошо, - согласился я.
Мы пришли к ним в комнату, они жили вместе. Они тут же закрыли дверь на ключ. Мне это показалось странным. Не успел я и глазом моргнуть, как они стали раздеваться. Раз – и стоят уже голые. Соединили кровати. Раздели меня, и всё так ловко у них получилось. И… показали мне всё, на что они способны в этом «деле». Да, это было нечто… Что было дальше и как, можешь себе представить…
- Короче говоря, этой мышкой оказался ты, - засмеялась Лара.
- Через три дня я поймал маленькую и спросил:
- Почему я? Столько ребят вокруг! И постарше есть, и телом покрепче – борцы, пловцы…
 Света сказала, что они не могли сдержаться от моей улыбки и глаз. Что это не они меня, а я их притянул.
- Ты – шоколадный, Эдгар! – сказала она и ушла.
- Знаешь, Эдгар, они правы. Я смотрела ваш семейный альбом, который мне дала посмотреть Татьяна на дне рождения Юли. Ты был в молодости красив. Нет, ты и сейчас… Но молодость – есть молодость. Длинный волос, чёрные глаза, ослепительная улыбка, длинные пальцы, взгляд – это как раз тот набор, который притягивает нас, девушек, в который можно влюбиться.
- Я написал стихотворение, спустя двадцать лет, ибо всё помню, как сейчас.
- Вот так, значит, вы пишите? Когда испытаете сильные чувства? Или когда вас испытывают сильные чувства?
- Точно. Это так.
Лёжа на новом спальном белье, они делились воспоминаниями и само собой - духовно сближались. И вскоре заснули – усталые, но довольные, и не видели снов.



                                *  *  *


                                  Утро



          ЭДГАР ПРОСНУЛСЯ ПЕРВЫМ. Он потянулся, сделал глубокий вдох, приподнял голову и посмотрел на Лару. Лара спала. Она ещё не проснулась и лежала на животе лицом вниз. Эдгар смотрел на спящую Лару, с которой ночью слетел пододеяльник на пол, и любовался её красивым телом.
- Да, у Лары тело молоденькой девушки. Белое, упругое, узкая талия и длинные ноги, - думал он про себя.
Эдгар тихонько встал, поднял пододеяльник и осторожно, чтобы не разбудить Лару, накрыл её. Лара перевернулась на левый бок. Эдгар пошёл умываться. Привёл себя в порядок, причесался, посмотрел на время и вернулся в кровать.
- Эдгар, ты уже проснулся?  Хорошо. Сейчас я встану и приготовлю завтрак.
- Доброе утро! Как спала?
- Выспалась. Давно так не высыпалась.
Эдгар поцеловал Лару в щёчку. Хозяйка дома встала и, не накинув халата, пошла в душ. После душа она принесла Эдгару зелёный чай с лимоном.
- Я не ошиблась? Зелёный чай.
- Да.
Эдгар облокотился на спинку кровати и стал медленно пить чай.
- А ты, Лара?
- Я по утрам не завтракаю.
- У тебя такое упругое тело…
- На первом этаже есть комната, в которой установлены тренажёры. Я занимаюсь…
- Отлично!
Лара легла в кровать и накрылась пододеяльником.
- Эдгар, как хорошо! Мы ведь никуда не пойдём? Останемся здесь хоть на целый день.
- Ты этого хочешь? Тогда для полного счастья выпей два глотка шампанского, не больше. 
Лара так и сделала и съела две ягоды клубники.
- Эдгар, я решила пожить один день, как вы – творческие люди.
- А как же работа? Сегодня рабочий день. Опоздаешь.
- Нет. Всё надоело. Дом – работа, работа – дом. Надоело.
Она пододвинулась к Эдгару, взяла у него из рук чашку и поставила на тумбочку. Положила голову ему на грудь, а правой рукой гладила по животу, медленно опуская её вниз.
- Лара, ты уверена? Что ты делаешь? Лара…
- Абсолютно. Я три года ничего не делала. Пришло время наверстать упущенное. Так хорошо?
- Ах! Да!..
- А так? 
- О!..
- Я уже начинаю чувствовать…
- Я тоже. О!..
- Перевернись на живот. Подложи подушку под себя ниже живота и вытяни руки.
- Так хорошо, правильно? – спросила она.
- Да.
Эдгар поцеловал Лару в спину. Потом ниже. Развернулся и…
Лара сделала глубокий вдох.
- Ах, Эдгар!..
Эдгар старался быть нежным и всё делал медленно и с чувством. Ларе это нравилось.
- Хорошо, хорошо…
- Лара, - тихо сказал Эдгар, - теперь перевернись на спину и забрось свои стройные ножки мне на плечи, - убирая в сторону подушку, сказал Эдгар.
- Так правильно. Да.
Эдгар целовал Лару в живот. Провёл нежно языком по её животу - до самого подбородка.
- Ах, Эдгар! - целуя его в губы, издавала стоны Лара.
Лара часто задышала, её грудь то поднималась, то опускалась, то поднималась, то опускалась…
- Всё!
И она перевернулась на живот. Эдгар лёг рядом.
- Я тебя люблю, Эдгар. Это настоящее счастье: солнечное утро, трели птиц, любовь… Божественное утро! Я такого ещё не испытывала!
Она закрыла глаза, и улыбка на её лице только подтверждала это.
- Мне тоже хорошо с тобой, Лара. Ты – прелесть! Так ты на работу не пойдёшь?
- Нет, я же сказала. Я выключила телефон ещё вчера, когда ты разговаривал с Юрой.
- И ты тоже! В наших рядах прибыло!
- Пусть звонят, пусть ищут. Сегодня я счастлива и хочу, чтобы счастье продолжалось и наполнялось. Но только с тобой, Эдгар. Правильно вы, творческие люди, делаете, что ничего не делаете того, что вам не по душе. Живёте по своим законам, которые мне начинают нравиться. Никогда не думала, что утро может быть таким чудесным, словно весна. И всё же, так мы, простые люди, приучены: одна половинка моя всё же бродит там, по коридорам банка, работает с клиентами, а другая с тобой...
- А мы её сейчас, для полного счастья, вернём.
- Как? Уже?..
Лара опустила руку ниже живота Эдгара и сказала:
- Похоже, что так.
- Как ты хочешь, Лара, чтобы мы это сделали? Сядешь на меня? Я вчера заметил, что эта поза тебе нравится больше остальных. А, Лара?
- Не вгоняй меня в краску. Я и так за эту ночь столько…
- Прыгай на меня. Устраивайся.
Лара всё сделала – нежно, с чувством любви. И Эдгару это понравилось больше…
- Сегодня лучше, - заметил он.
Они продолжали лежать и разговаривать. Ходили в душ, пили чай, открывали друг другу души, сближались, познавали друг друга. Давали чувствам волю, которых у них обоих накопилось немало. И чувства эти, уставшие от одиночества, просыпались с каждым поцелуем, с каждым нежным словом…
В четыре часа дня Лара проводила Эдгара до двери, поцеловала  его и сказала:
- Спасибо!
Эдгар уехал. Лара позвонила на работу и пошла спать.

 

                          *  *  *



             ЭДГАР ЕХАЛ ДОМОЙ И ДУМАЛ о Ларе. Зазвонил телефон.
- Да... Привет! Юра, я еду домой.
- Как прошло свидание с Ларой? – спросил брат. – Красивый дом? Хорошая девушка Лара в городе нашем живёт?
- Хорошая, хорошая. И дом красивый и большой. В нём много комнат и повсюду модная мебель. Словом, красиво и снаружи, и внутри.
- Так ты едешь от неё? Вы что с ней – всю ночь, утро и день?.. Да, брат, значит, вы нашли взаимное понимание. Это важно. А мебель, либо красивая, либо дорогая, но никак не модная.
- Ты о чём? Я не собираюсь обсуждать свою интимную жизнь, это не в моих правилах.
- Она рассказала тебе о своём прошлом? Вы довольны друг другом?
- Довольны. Правда, вначале она вела себя странно. Я ничего не мог понять. Но потом…
- Если бы ты выслушал меня, мой рассказ о её прошлом, и это «странно»... ты бы сразу понял его происхождение. Но ведь ты у нас...
- Нет, не хочу, пусть сама всё расскажет, когда посчитает нужным.
- Как хочешь. Будь здоров!



                               *  *  *



            ЛАРА ХОТЕЛА ЛЕЧЬ и отдохнуть, но раздался телефонный звонок.
- Аня, привет!
- Лара, ну и как всё было? Как Эдгар? Ему понравился твой дом? Как прошла ночь?
- Я его только что проводила.
- Вы что, занимались этим всю ночь, утро и день? Здорово! Расскажи своей подруге. Ты избавилась от своего прошлого? Освободилась от того, что тебя так угнетало?
- Да. С Эдгаром легко. Он, мне кажется, догадался о моём вступлении и выступлении. Его это, правда, вначале шокировало – мой напор и поведение. Но после первого акта, как говорят актёры, всё пошло своим чередом, и мы провели чудесную ночь и прекрасное утро. Вот с другим мужчиной я бы себе не позволила того, что позволила с Эдгаром. Не решилась бы. Да и стыд взял бы верх над моими чувствами. Придушил бы их, заковал в цепи. А с ним всё происходило само собой. Никакого стыда, лишь выражение чувств, страсти и желаний. Вот так бывает, Аня.
- Значит, не зря мы искали пути к Эдгару? Ты довольна, подруга? Счастлива?
- Сегодня, да. Спасибо тебе, Аня, за то, что нашла этот путь, который я днём с огнём никогда бы не нашла. Моё воспитание не позволило бы моим чувствам искать этот путь, а гордыня и эгоизм стояли бы на этом пути, мне кажется, всю жизнь. Закрыли бы сердцу дорогу, а душе - взлёт.
- Ты воспитана по законам наших бабушек и дедушек. Евдокия Леонтьевна  воспитала тебя правильно, если так можно выразиться. Это «правильно» и мешало тебе особенно в последние годы.
- Знаешь, Аня, мне понравился мир, в котором он живёт. Он гораздо больше чувственнее, тоньше, чем тот, в котором живём мы. В нём столько свободы и никаких комплексов. Он делает только то, что желают его душа и сердце. Полная свобода. Может, так и должны жить люди, чтобы быть счастливыми? Не ограничивать себя, давать чувствам и желаниям волю.
- О, подруга, скоро ты станешь искусствоведом.
- И ещё одно. Когда мы занимались этим… и чувства наши превращались в страсть, мне даже рассказывать стыдно.
- Что, Лара? Я вся внимание.
- Он вдруг начал, то есть стал делать это… Нет!
- Что? Это то, о чём я подумала?
- Нет! Не знаю, как это назвать, но мне понравилось то, что он делал, и то, как он это делал. Даже не могла себе представить, что такое возможно, Аня.
- Чёрт возьми, Лара, ты меня заинтриговала. Теперь я буду думать и гадать. Расскажи.
- Проехали, Аня.
- Как хочешь. Ты предохраняешься? Сколько лет к твоему телу не было доступа…
- О, майн гот! Совсем забыла. Завтра пойду к своему гинекологу.
- О, майн гот! Что-то новенькое, Лара! Перемены налицо. С кем поведёшься…
- Вчера это слово проявлялось во всех его значениях, о которых раньше я даже не догадывалась.
- Лара! Я рада. Муж пришёл. Заканчиваю разговор. Так ты что, и на работу не ходила?
- Да, утро было таким божественным, таким новым... Не могу выразить словами.
- О, майн гот! Если ты не пошла на работу!.. Я тоже не могу выразить словами твои резкие перемены. Удачи, Лара, удачи! Вот тебе и творческие люди!
- Спасибо, Аня! Увидимся.



                                  *  *  *



           ЭДГАР ЛЕЖАЛ НА ДИВАНЕ в своей квартире и читал драму Шиллера «Разбойники», которую поэт написал под впечатлением гнетущей тирании принца Карла Евгения. Прочитав десять страниц, он отложил книгу, потому что, читая её, он думал о Ларе. Вспоминая всё, что произошло с ними, он не мог понять только одного – её поведения в спальной комнате. «Зачем она разрезала постельное бельё? Зачем сожгла его и застелила новое? Почему не входила в эту комнату последние годы? Не делала в ней уборку, не проветривала?» - думал он и не находил ответов. В глубине души он чувствовал, что у Лары, видно, были на это причины. О чём-то догадывался, но не решался спросить у Лары, чем вызвано её странное поведение. Возможно, её прошлым, прошлой жизнью, о которой она предпочитала не говорить и ничего не рассказывать, будто она его закрыла в своём сердце на семь замков.



                               *  *  *



          КОНЕЦ ОСЕНИ. ЭДГАР ЛЮБИЛ это время года, и когда он хотел отвлечься от новой книги, которую начал писать два месяца назад, он гулял в районе Дантова ущелья. Вот и сегодня он оделся, вышел на улицу, сел в маршрутное такси № 3 и поехал в зону отдыха. Был тёплый солнечный день. Небо было чистым, без единого облачка, что бывает редко для последних дней осени. Листва опала. Он прошёл мимо «Восточного дворика», вспомнил, как они любили сидеть в этом кафе с Камиллой.
 
Побродив в районе Дантова ущелья, он прошёл мимо Иверского источника, где люди набирали целебную воду – кто в бокалы, кто в бутылки, а кто в пятилитровые ёмкости из пластика. Прошёл мимо часовни, куда всегда заходила Камилла и ставила свечку, а Эдгар ждал её снаружи. Поднялся на скалу Петушок, посидел в беседке. Вспомнил девочку, убежавшую от матери... Её вопрос... Вспомнил, как не находил себе места, когда искал Камиллу после того, как вернулся из творческой командировки из Волгограда, и то, что сказала девочка, увидев на его глазах слёзы. Он спустился к набережной, где они любили гулять с Камиллой; прогулялся вдоль реки, сел на скамейку и любовался небом. Вспомнил и то, как именно в тот момент, когда он хотел было уже встать и уйти, позвонила Камилла и сказала, что она в Швейцарии.
 
Тогда Эдгар обрадовался. Камилла, которую он так сильно любил, и эта любовь придавала его жизни смысл и вдохновляла его на новые произведения, которую он искал более двух недель, нашлась. Казалось, счастье вернулось, а с ним и всё… «Сколько воспоминаний», - подумал Эдгар. «Столько было пережито с Камиллой счастливых минут, часов, дней, лет», - разговаривал он уже вслух. Он вспомнил сон, в котором Камилла сказала ему, что она в хорошем месте, вернее её душа. У Эдгара на душе стало спокойней от воспоминаний о том сне. Осень и сон – в этом есть что-то от поэзии. И он вспомнил своё стихотворение «Письма» и прочитал его вслух:

 
Осень!
Сколько содержания и форм,
Глубоких чувств и строк,
Стихо-сложений и стихо-творений
Отослано мною тебе!
Столько
Вопросов о смысле жизни,
О добре и зле,
О любви и ненависти,
О грехах и искуплении,
О свободе и истине…
Было запечатано и отправлено
По твоему адресу, по сути, покаяние моё!
Всё ли дошло?
Всё ли прочитано?

Нет ответа. Один лишь
Ветер песню напевает,
Слова которой не в силах я понять.
Быть может, в них ответ...

- Браво! Это Вы написали? Вы – поэт? – задал вопрос мужчина в синей куртке и чёрных джинсах, которого Эдгар не заметил, потому что читал стихотворение с закрытыми глазами.
– Я Вас не заметил. Да, это моё стихотворение. Вам понравилось?
- Да. Осенью в душу приходят такие мысли глубокие мысли. Не буду Вам мешать. Пойду. У меня процедуры. А то…
У Эдгара зазвонил телефон.
- Слушаю, Лара.
- Эдгар, ты где?
- В зоне отдыха. Наслаждаюсь последними днями осени.
- Завидую тебе. Сегодня приедешь? Мы договаривались, помнишь?
- Да, Лара, приеду. До встречи!



                               *  *  *


          ОНИ ЛЕЖАЛИ В СПАЛЬНОЙ КОМНАТЕ в доме у Лары. Уже насладившиеся чувствами любви и разговаривали.
- Эдгар, у меня в турагентстве, в Краснодаре, работает подруга. Она мне вчера позвонила и сказала, что на Новый год есть две «горящие» путёвки в Италию. Я ей сказала, чтобы она их придержала, а через день я ей дам  ответ. Может, поедем в Италию? Я слышала, что для творческих людей это необходимо. Всё увидишь своими глазами.
- На сколько дней виза?
- На месяц. Из Италии поедем навестить твоих друзей в Страсбурге и Париже, которые давно тебя ждут, чтобы показать тебе Париж и Страсбург. У тебя есть загранпаспорт?
- Да. Когда надо ехать?
- Двадцать пятого декабря. Подруга поможет с оформлением документов. У нас целый месяц впереди.
- Согласен. Позвони ей и скажи, что мы едем. Надо сделать перерыв. Отвлечься от книги и развлечься. Тем более, поездка в Италию будет полезной со всех сторон.
- Вот и отлично! – Лара поцеловала Эдгара.
- Слушай, Лара. В составе туристической группы… Что-то… Возможно, она сможет сделать нам визы на месяц, на два. Ну, на месяц хотя бы. Лучше ехать одним. И времени больше, и посмотрим, что успеем сами. Так будет лучше. Забронируем номер в отеле по Интернету. Я составлю путеводитель по Риму, в Интернете всё прочтём. Выберем те места, которые наиболее интересны, хотя в Риме всё интересно. И раз уж ехать, то надо посетить могилы Паганини, Джона Китса. После Рима поедем дней на десять во Францию. В Париже нас встретит Лолита, она наш автор. Покажет город. Съездим в Страсбург к моим друзьям. Там тоже наши авторы – авторы литературного объединения «Горячий Ключ». Что скажешь?      
- Заманчиво. Но как мы без знания языков будем путешествовать по Риму, по Франции?
- Света говорила…
- Какая ещё Света? – перебила Лара Эдгара.
- Лара, умоляю! Света говорила, что в Италии, ну, в Риме, на вокзалах и аэропортах дежурят бывшие наши соотечественники. Они нас, россиян, вычисляют сразу. Подходят и спрашивают: «Вы одни или в составе группы?» Если туристы говорят, что одни и хотели бы посмотреть достопримечательности Рима, они тут же предлагают свои услуги. Они знают все места, которые нужно будет посмотреть. Отвезут, куда хочешь. Посоветуют, заметь, на русском языке, если нам что-то понадобится. Будут каждый день приезжать во столько, во сколько нам будет удобнее. И целый день они в нашем распоряжении. Словом, нам нужно будет выбрать одного из них – того, который нам понравится, и договориться с ним о стоимости его услуг. Кстати, у Светы там, в Риме, проживает сестра. У меня нет телефона Светы, но есть у Юры. Она работает в пансионате «Дубрава», в бухте Инал, где я писал книгу.
- Ясно. Заманчиво. Можно одной поездкой и Рим посмотреть, а все дороги ведут в Рим, так раньше говорили, и навестить твоих друзей во Франции, ваших авторов, которые тебя не раз уже приглашали, а ты всё…
- Вот именно.
- Хорошо, Эдгар. Я ей позвоню и спрошу: может ли она нам организовать визы… Но на двадцать пятое декабря. Да?
- Да. И ещё. Если она нам  поможет, то ехать нужно будет в Москву. А оттуда самолётом в Рим.
- Почему в Москву? У меня будет первая поездка за рубеж. Мы доедем поездом до Москвы. Нас встретят, выдадут прямо на вокзале паспорта и визы. А двоюродный брат Сергей нас отвезёт в аэропорт. Тем более мы с ним уже столько лет не виделись.
- Эдгар, как быстро ты всё рассчитал, - вставая с кровати и накидывая халат на плечи, удивилась Лара.   
- Все наши, кто ездит за рубеж, рассказывают и советуют, как лучше поступить, если ты собрался в Еврозону. К Нине часто ездит её старшая сестра тётя Дуся. Она всё знает.
- Поняла, дорогой. Я в душ, а потом принесу тебе чаю.
Лара ушла в душ. Эдгар лежал на кровати и думал: «Неожиданное предложение, но своевременное. Встретим Новый год в Италии. Там теплее. Послушаем новогоднее обращение Папы. Посмотрим, как это происходит в католическом мире. Да и Рождество у них в это время. Неплохая идея. Если всё удастся, одной поездкой посмотрим много интересного и наконец я увижу, как там, в Страсбурге, наши живут. Как между собой общаются. Что нового написали? Покажут достопримечательности Страсбурга. Словом, должна получиться интересная, насыщенная и полезная турпоездка», - заключил Эдгар.
- Вот тебе чай, а я ещё выпью шампанского. Время – полночь. Останешься?
- Да. Мне понравилась твоя затея. Вовремя подруга позвонила. Завтра займись этим и, как узнаешь результат, сразу позвони. Хорошо?
- Хорошо, - ставя бокал на поднос, ответила Лара.
- Что ты так смотришь, Лара? Ты… Хм…
- Эдгар, мы в постели, в спальной комнате, не забыл? Вот... это мне нравится...



                                   *  *  *



           ПОКА ОФОРМЛЯЛИСЬ ДОКУМЕНТЫ, Эдгар в Интернете читал рекомендации для тех, кто решил посетить Италию. Он составлял путеводитель: какие музеи нужно посетить, какие театры. Купил русско-итальянский и русско-французский разговорники, содержащие минимум слов и фраз, необходимых для общения с иностранцами, в которых также содержится много полезного для туристов: прибытие, знакомство, как снять квартиру, как вести себя в городе, прокат автомобилей, путешествие по стране и многие другие рекомендательные статьи. Эдгар занимался подготовкой к поездке. Юра дал ему телефон Светы. Он позвонил ей. Она поблагодарила его за присланные книги и сказала, что роман, который рождался в творческих муках у них на глазах, им всем понравился. Спросила: почему Эдгар не приезжает на отдых? Дала телефон сестры и порекомендовала, как только они приедут в Рим, чтобы Эдгар позвонил сестре. Она любит, когда кто-то приезжает из России и приглашает их к себе на ужин. Советует, что и где им посмотреть. «Эдгар Николаевич, я ей позвоню. Она может вам сама всё показать. Она свободна, нигде не работает. Муж целый день находится на своём заводе, он собственник, это его завод. И в других городах, за пределами Рима, у него тоже заводы, но это уже филиалы. Иногда он не бывает дома неделями. Так что Инна свободна. И он привык к тому, что в их доме часто гостят люди из России. Его прадед или прапрадед уехал из России в семнадцатом году прошлого века. У него было два завода в России – в Москве и в Новгороде. Эдгар Николаевич, он из наших. Да, ещё этот прадед или, словом, родственник всю жизнь покупал картины. И почти все картины увёз в Италию. Но немцы во Вторую мировую войну часть коллекции, которую он не успел спрятать, забрали или конфисковали. Вот и посмотрите заодно и картины русских живописцев дореволюционного периода», - порекомендовала Света. Эдгар поблагодарил Свету за внимание.
Ларе тоже понравилось участие в этом деле Светы, которое она проявила, желая помочь Эдгару.
Лара всё это время занималась отчётами – годовым и полугодовым. Работала много и часто брала работу на дом, чтобы успеть к двадцать второму числу. Эдгар заказал билеты  на самолёт рейсом из Москвы в Рим по Интернету на двадцать пятое число. А двадцать второго декабря они должны уехать фирменным поездом «Адлер-Москва» в спальном вагоне в двухместном купе в Москву, где их должен встретить двоюродный брат Эдгара Сергей, который их отвезёт в аэропорт. Так они готовились к поездке в Италию и Францию.



                                *  *  *



- ПРИВЕТ, ЭДГАР! ТАК ВЫ сегодня уезжаете? Может, вас отвезти на вокзал?
- Нет. Мы поедем на такси. Вещи уже собраны. Лара сегодня заканчивает дела в банке, её ещё нет дома, приедет вечером, и мы сразу поедем на вокзал. Поужинаем в вагоне-ресторане. Уже спокойно, как порядочные туристы.
- И охота вам трястись в поезде? Могли бы и на самолёте…
- Ты же знаешь, я люблю ездить в поездах. Часто ездил до перестройки через казахские степи к Славику и Сергею в Москву, к Ольге Лебединской в Ленинград, к Каминским в Горячий Ключ, а от них на море в Геленджик, где я любил отдыхать. Едешь, а за окном города, деревни, люди, Россия…
- О! Патриот нашёлся! Сергею привет передавай.
- Хорошо.
- Телефон не выключай. Будем созваниваться. Вы ноутбук берёте с собой?
- Да, конечно.
- Вот и докладывай нам на «Одноклассниках» о том, как вам отдыхается. Или по скайпу. Юле понравилась Италия. Для творческих людей, говорит, Рим – это вдохновение. Будь здоров! От мамы привет. Отдыхайте. Познавайте друг друга. Поездка будет вам на пользу. Больше узнаете друг о друге нового. Будь вежлив, галантен и внимателен…
- О! Младший брат наставляет старшего! Какая речь!
- Ладно. Счастливого пути! Ларе привет.



                                   *  *  *



            ЛАРА ПРИЕХАЛА ВОВРЕМЯ. Приняла душ. Оделась. Они ещё раз проверили, всё ли взяли, всё ли хорошо упаковали… К дому Лары подъехало такси. Они присели на дорожку по старинному обычаю, которому каждый из нас придерживается перед тем, как покинуть дом, и вышли из дома. Сели в такси, и водитель довёз их до вокзала.
Через час они уже ехали в уютном вагоне, в красиво убранном купе на два человека, на столике стояла ваза с цветами. Проехав Краснодар, они пошли в вагон-ресторан. Поужинали и вернулись в своё купе. Переоделись. Лара села рядом с Эдгаром, положила голову ему на плечо и сказала: «Эдгар, мы едем…»



                                  *  *  *


                        Поездка в Италию и Францию


          «УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ, НАШ поезд прибывает в город-герой Волгоград. Стоянка поезда – двадцать минут», - объявили всем пассажирам по внутреннему радио.
- Эдгар, я пойду и куплю журнал в здании вокзала.
- Хорошо, только возьми с собой сотовый телефон.
- Зачем?
- Чтобы я не «срывал» стоп-кран, если ты потеряешься, - улыбнулся Эдгар.
Лара оделась и вышла на перрон. Осмотрелась и направилась в здание вокзала. Эдгар остался в купе.
Лара подошла к отделу, где продавали газеты, журналы и книги. Её внимание привлекла книга «Имя Розы». Она попросила продавца показать книгу. Продавец подал ей книгу. Лара полистала её. Она хотела спросить, сколько стоит книга, как вдруг увидела на прилавке книгу Эдгара «Камилла».
- Можно вот эту книгу?
- Вот эту, «Камилла»?
- Да.
- Хорошая книга, рекомендую. Сам читал и мои две дочери тоже. Они так любят эту книгу, что пришлось подарить им по экземпляру, чтобы у каждой был свой экземпляр. И жене книга понравилась, особенно третья часть. Рекомендую, - протянул книгу Ларе продавец.
- А Вы знаете, что автор, написавший этот роман, сейчас сидит в купе вот этого поезда -«Адлер-Москва». Мы едем с ним встречать Новый год в Италию.
- Что? Серьёзно? А Вы можете меня с ним познакомить, а?
- Ну, если Вы так желаете.
- Конечно. Значит, Эдгар Загорский в этом поезде? Да, мир действительно тесен.
Продавец книг взял с прилавка две книги, вышел из-за прилавка и сказал:
- Галина! Присмотри за книгами, я сейчас вернусь.
- Хорошо. Не задерживайся только, должны подъехать ещё три пассажирских поезда.
- Как Вас зовут?
- Лара.
- Очень приятно. Я бы хотел, Лара, чтобы Эдгар Николаевич подписал эти книги моим дочерям. Они будут так довольны. Можно?
- Идёмте за мной.
Они поднялись в вагон, прошли до купе, в котором находился писатель. Лара открыла дверь и сказала:
- Эдгар, вот…
- Джамаль, меня зовут Джамаль, - не дожидаясь, когда Лара его представит Эдгару, опередил спутницу писателя продавец книг.
- Очень приятно, Джамаль, - ответил Эдгар, увидев две свои книги в руках у незнакомца.
- Эдгар Николаевич, не могли бы Вы подписать эти два экземпляра для моих дочурок? – и Джамаль протянул книги Эдгару, а сам сел рядом с ним.
- Хорошо. Как зовут старшую дочь?
- Лейла, а младшую Лола, - ответил Джамаль.
Эдгар подписал книги Лейле и Лоле и протянул их отцу девочек.
- Спасибо! Теперь все подруги в школе будут им завидовать, - обрадовался Джамаль.
Лара смотрела на то, как любители литературы почитают своих писателей, как они желают получить их автограф, чтобы потом показать его с чувством гордости своим друзьям, вот, мол, смотрите: я лично знаком с автором. Лара видела такое впервые. Она испытывала чувство гордости за Эдгара и за себя, что она рядом с человеком, произведения которого любят и почитают его талант. «Так происходит, - подумала она, - и с художниками, и с другими творческими людьми, которые написали или нарисовали произведение, так понравившееся людям».
- Вы сейчас пишите?
- Пишу новую книгу, - ответил Эдгар.
- Надеюсь, она будет так же хороша, как и Ваши стихи и эта книга. У Вас такая любовь была? А люди говорят, что о настоящей любви можно прочитать только в книгах. Вот Вам моя визитка. Вышлите один экземпляр, если мне понравится, я закажу 200-300 экземпляров.
- Хорошо, Джамаль. Сейчас поезд тронется. Всего наилучшего и передавайте Лейле и Лоле и, конечно, супруге привет.
- Джамаль! – окликнула его Лара. – Сколько стоит книга, я ведь не рассчиталась с Вами за неё.
- Оставьте себе. Это подарок. Прочитаете до Москвы. Это хорошая книга.
- Спасибо!
 Джамаль, парень лет тридцати пяти, спрыгнул с подножки вагона, уже начинающего свой путь, и побежал в сторону здания вокзала к своим книгам.
- Вежливый молодой человек, - улыбнулась Лара. – Книгу подарил.
- И судя по тому, что он сказал тебе: книга хорошая, он понимает литературу.  «Имя Розы» Умберто Эко – действительно литературный шедевр.
- Да. Точно. Умберто Эко, Эдгар. Ты читал эту книгу? Она про любовь. Судя по названию, она про любовь. «Имя Розы»…
- Нет, Лара. Она не про любовь. Я читал её. Лет двадцать пять назад, если не больше. Вернее не книгу. Её частями печатал журнал «Иностранная литература». Мы передавали журналы из рук в руки, чтобы и другие прочитали. Раньше не было Интернета и множительной техники. А сейчас, смотри, уже книга в свободной продаже. Но было время, когда Ватикан запрещал её публикацию и распространение. А на автора обрушилась вся мощь католической церкви.
- Так о чём она, Эдгар?
- Дело происходит в одном из аббатств, находящемся далеко на севере Италии. В нём происходят убийства, и всё из-за книг. В этом аббатстве находились редчайшие произведения Аристотеля и других древнегреческих мыслителей и одна из самых больших в то время библиотек. И монахи, находившиеся там, были призваны туда, чтобы переписывать книги. Размножить их. Для расследования убийств туда прибыл Вильгельм Баскервильский, по-нашему – следователь. Он со своим учеником начинает раскручивать это дело. Дальше узнаешь обо всём сама, когда начнёшь читать книгу. Кстати, главного героя исполняет в кино Шон Коннери. Когда вернёмся из поездки домой, посмотрим фильм «Имя Розы» у меня дома. Я с удовольствием его просмотрю ещё раз.
- Когда вы всё успеваете? И читать, и кино смотреть? Красивая книга.
- До Москвы ты её прочитаешь. Стоит начать…
- Эдгар, когда ты подписывал книги дочуркам Джамаля, я испытывала чувство гордости за тебя и за себя. Вот появись в здании вокзала главный банкир страны, вряд ли кто-нибудь подошёл бы к нему и попросил автограф для себя или для дочерей. Да и у мэра Волгограда, уверена, никто бы не попросил автографа. А вот у вас, творческих людей…
- Искусство, Лара, искусство. Нет ничего выше искусства. Выше только – любовь. Но её хватает в нашем деле. Мы её воспеваем в стихах, в романах, в живописи, в музыке. Любовь и природа - два не иссекаемых источника в искусстве: в живописи, в поэзии, в музыке...
Лара пересела к Эдгару, прислонилась к нему.
- Эдгар, а ты занимался этим… в купе?
- Чем? Автограф-сессией? Раздавал автографы?..
- Нет. Этим… Ты ведь много ездил в поездах и любишь ездить сейчас. Говоришь, что, сидя в купе и глядя на людей и города, приходят новые мысли, идеи. Тебе же попадались попутчицы. Ты делал это…
- Много раз…
- Много раз? – раскрыв глаза от удивления, воскликнула Лара. – Много раз! Ах, ты!..
- Да, много раз я ездил в поездах, но этого… никогда не делал. Понимаешь, о чём я?
Лара улыбнулась. Встала, закрыла на замок дверь в купе и спросила:
- Не хочешь попробовать?
Лара сняла с себя халат, глаза её заблестели, и с улыбкой на губах она подсела к Эдгару…



                               *  *  *



            ОНИ ЕХАЛИ И СМОТРЕЛИ в окно, рассказывали друг другу смешные истории. Выходили на больших остановках из вагона и прогуливались по перрону. Знакомились с людьми. Завтракали, обедали и ужинали в ресторане. Лара читала книгу, которая ей показалась интересной, но сложной. Когда она чего-то не понимала, Эдгар объяснял ей. Подробно рассказывал о тех временах, о которых написал писатель. «Да, для непосвящённых в искусство эта книга сложновата», - говорила она Эдгару. На что он ей отвечал: «Посмотришь фильм, станет всё понятно». Так они и ехали в направлении Москвы, где их должны были встречать сразу три человека – двоюродный брат Эдгара Сергей, женщина из турагентства и литературный агент Эдгара Екатерина Соломоновна. И им нравилось то, как начиналась их первая поездка.



                                   * *  *



          ЭДГАР, ЭДГАР, ПРОСЫПАЙСЯ! До Москвы осталось полчаса. Надо вещи собрать и переодеться.
- Хорошо, встаю.
Через тридцать минут, строго по расписанию, поезд «Адлер-Москва» подошёл к перрону. Они вышли из вагона, поблагодарили проводников за внимание и пошли к центральному выходу, где их уже ждали.
- Эдгар! Привет! Как доехали? – обнимая брата, спросил Сергей.
- Хорошо. Это Лара, познакомьтесь.
- Лара.
- Сергей. Очень приятно, Лара.
Подошла женщина с папкой и спросила:
- Вы из Горячего Ключа?
- Да, из Горячего Ключа, - ответила Лара.
- Вот ваши паспорта и документы. Виза заканчивается двадцать пятого января. Здесь все документы. Желаю вам приятно провести время. Извините, но мне ещё нужно встретить трёх человек.
- Спасибо! Всего хорошего! – поблагодарил Эдгар женщину.
Эдгар увидел своего литературного агента Екатерину Соломоновну и помахал ей рукой. Она подошла к ним.
- Эдгар Николаевич, рада нашей встречи. А эта девушка, наверное, Лара? Здравствуйте, Лара!   
- Здравствуйте! – ответила спутница Эдгара.
Сергей, видя, что им нужно поговорить, взял две сумки и сказал, что отнесёт их в машину и вернётся.
- Эдгар, вот эти пустые бланки нужно подписать. Это договор в трёх экземплярах. Одно английское издательство заинтересовал Ваш роман «Камилла». Они хотят его издать у себя, соответственно, сами и переведут его на английский. В Англии, сейчас издают книги и на русском языке. За последние десять лет в Англию переехали на постоянное место жительства немало наших соотечественников. Так что, формируется книжный рынок. Только в Лондоне около двадцати магазинов, которые открыли наши эмигранты, и продают книги только на русском языке. Первое место по выпуску книг и газет  на русском языке занимает, конечно, Америка, второе Германия, на третье вышла Англия и за ней Франция. Всё, не буду больше вас утомлять, вам ещё ехать в аэропорт. Вот эти бланки, подпишите и поставьте личную печать.
Эдгар подписал бланки, поставил печать на свою роспись, и Екатерина Соломоновна откланялась.   
- Эдгар, у тебя что, своя печать есть?
- Да. Зарегистрирована в налоговой службе. Я плачу налоги…
Подошёл Сергей и сказал:
- Ребята, время не ждёт. Надо уже ехать. Не то в «пробки» попадём. Да и машину я припарковал за два квартала.



                                 *   *  *


            - ЕЩЁ МИНУТ ТРИДЦАТЬ-СОРОК – и мы будем в аэропорту, - сказал Сергей. – Давненько не виделись с тобой, Эдгар. Последний раз, если я не ошибаюсь, это было, когда я проездом в Сочи, куда ехал отдыхать, проезжал ваш город. Вы тогда встречали меня с Камиллой. Она много еды приготовила, хотя мне оставалось ехать четыре часа. Но мы с ребятами всё успели съесть. Хорошая девушка Камилла. Мне она тогда понравилась. Такая приветливая, обходительная, вежливая. Да, - Сергей тяжело вздохнул, - никогда бы не подумал. Жаль, Эдгар. Но книгу ты написал хорошо. Мы все её прочитали. И мама, и Славик, и Ира. Не ожидали.
Лара сидела и слушала Сергея, как он рассказывал о Камилле. Она смотрела в окно и думала: «Там, где Эдгар, сразу появляется имя Камиллы. Все сразу начинают говорить о ней. О её таланте, душе, доброте. И не замечают, что рядом с Эдгаром я. Надо к этому привыкать. Но почему обо мне не говорят? Меня это задевает, но они не замечают этого».
В Ларе заговорил эгоизм, ей казалось, что она уже забыла о нём. Рядом с Эдгаром он не проявлялся. Но стоит кому-нибудь в присутствии её заговорить о Камилле, как он тут же является и тащит за собой другое чувство, – чувство ревности. А это куда больше эгоизма. Она сидела и вздыхала. «Как к этому привыкнуть? Бороться бесполезно. Привыкнуть… Смогу ли я?» – размышляла Лара.
- Лара, ты что, заснула? Хорошая моя. Ты устала? - спросил Эдгар.
- Нет, просто задумалась.
- Не думай, Лара, за тебя думают в Кремле! – пошутил Сергей и засмеялся. – Так раньше всем говорил Эдгар, кто отвечал  так, как ты: «Задумалась!»
- Лара, а ты знаешь, что у Сергея сын Александр играет в рок-группе? Он гитарист. И папа продвигает его творчество.
- Я слушала его исполнение. Вы, Сергей, часто ролики с его участием размещаете на «Одноклассниках». Я видела фото Александра и фото его жены. Они подходят друг к другу. Чувствуется, что она живёт его жизнью.
- Он превзошёл отца. Я ему говорю, чтобы он начал петь, а он… Лара, говорите мне «ты». Не стесняйтесь. Значит, Эдгар у вас дела идут. Юра строит дом, ты пишешь новую книгу. Вот так, Лара, и узнаем друг о друге в пути. А нет, чтобы, как раньше, собраться всем вместе… Жизнь, жизнь стала другой. Да и мы изменились. Вот и приехали.
Все вышли из машины. Сергей помог им донести вещи до терминала и сказал: «Всё, дальше только с загранпаспортами. Здесь и простимся».
- Спасибо, Сергей, за то, что помог нам, - поблагодарила Лара брата Эдгара.
Сергей обнял Эдгара и пожелал им хорошего полёта до Рима, чтобы встретить там Новый год.
- Всем привет, Сергей. Передавай всем нашим привет.
- Передам.
Эдгар и Лара прошли таможенный контроль и вошли в зал ожидания для пассажиров, улетающих за границу.



                                  * *  *



        САМОЛЁТ, В КОТОРОМ ЛЕТЕЛИ Эдгар и Лара, совершил посадку в аэропорту Рима строго по расписанию. Пассажиры вышли из самолёта и направились на таможенный контроль. После его прохождения Лара и Эдгар прошли в зал выдачи багажа. Они получили багаж и вышли из здания аэропорта; отошли в сторону, чтобы не мешать другим; поставили сумки на пол и стали осматриваться. Часы, установленные на здании аэропорта, указывали на то, что в Риме был полдень.
- В Риме теплее, да, Эдгар? А если сестра Светы не приедет? Дела или ещё что?
- Тогда сами поедем в гостиницу. Подождём.
- Хорошо. Если бы мы знали…
Подъехала машина тёмно-синего цвета. Из неё вышла женщина лет тридцати пяти. Посмотрела на людей и остановила свой взгляд на Эдгаре и Ларе.
- Эдгар? Лара? – спросила она.
- Да, а Вы Инна?
- Точно так. Здравствуйте! Извините за то, что опоздала. Дела. Давно ждёте?
- Минут пятнадцать, - ответил Эдгар. – Мы на отдыхе, Инна, нам некуда торопиться.
Эдгар погрузил вещи в багажник. Инна спросила, в каком отеле или гостинице они забронировали номера. Эдгар ей ответил, и она сказала:
- Три дня поживёте у нас. Муж в другом городе и приедет через три дня. У него дела. Надеюсь, к Новому году он успеет. А в отель, это не гостиница, мы позвоним из дома и сообщим, что вы уже в Риме и появитесь у них через три дня. Эти три дня мы проведём с пользой.
- Возражений нет, - ответил Эдгар.
- Значит, едем к нам. Муж привык к гостям из России.
- Мне Света рассказывала о нём. О его прадедах, предках. О картинах, которые покупал у художников его предок, когда жил в дореволюционной России. С большим нетерпением хочу их увидеть.
- Муж, кстати, продолжает его дело. Тоже участвует на аукционах. Его зовут Корсо.
- Корсо? – удивился Эдгар.
- Да! Корсо, - улыбнулась Инна.
- Корсо в переводе на русский язык означает «беги»!
- Точно! Откуда Вы знаете, Эдгар?
- Из кинофильма «Девятые врата», в главной роли – Джонни Депп. Он играет героя, которого звали Корсо.
- Ясно, надо посмотреть в Интернете этот фильм, - сказала Инна.
- Так вот Вы какой, Эдгар, написавший роман «Камилла». Мы с подругами читали. Мне понравился роман. Место, действие, события – всё. Фабула захватывает и не отпускает до последней строки: «…Закончились слова».
- Наизусть помните?
- Особенно вторую и третью части, могу пересказать. Я окончила Кубанский государственный университет в Краснодаре. Я – филолог. Вы в книге пишите о Ницше, он тоже был филологом…
- Лара, смотри, всюду творческие люди.
- Вы кто по профессии, Лара? – спросила Инна.
- Я работаю в банке. Заместителем управляющего банком. Но Эдгар посвящает меня в искусство, от которого я была так далека.
- Искусство, Лара, - это большой мир. Мир чувств, знаний и титанического труда, если, конечно, человек выбрал этот путь, будучи талантлив. Сколько талантливых людей  так и не состоялись, если бы Вы знали.
- Эдгар, мне Света рассказывала о том, как Вы писали книгу. Это, должна Вам  сказать, впечатляет. Так, и только так, можно достичь успеха. Браво!
- Кто Вам преподавал русский и литературу? Не Виталий Алексеевич Канашкин? – спросил Эдгар.
- Да, он. Вы его знаете?
- Конечно. Сейчас он борец за справедливость. И за это пострадал. Он издавал журнал «Кубань».      
- Истинная правда. И за то, что он там публиковал, журнал закрыли. Он стал публиковаться в газете «Завтра», у Проханова. Когда газета, в начале девяностых, называлась «День», в одном из номеров публиковались мои стихи, а рядом стихи Юрия Кузнецова.
- Юрий Кузнецов - он же поэт. Кубанский поэт, но позже уехал в Москву, - уточнила Инна.
- Уехал и там написал много хороших стихов.
- Он иногда, когда приезжал в Краснодар, читал нам лекции о поэзии. Мне нравились его лекции.
- Кубанский хор под управлением Виктора Гавриловича Захарченко, кстати, поклонника моего творчества, исполняет песни на его стихи.
- Я слышала. В Интернете. Виктор Гаврилович – великий композитор. И судьба вас, Эдгар, свела с ним не просто так. Это знак.
Лара слушала Эдгара и Инну и всё больше и больше понимала, что она из другого мира. Скорее из мира цифр, чем слов. Она сидела на заднем сиденье и удивлялась тому, как мило разговаривают эти люди, одного из которых она полюбила. И словно они не в Риме, а на Кубани, в Краснодаре, в университете и вышли на перемену между «парами»  и делятся впечатлениями, рассказывают так просто о людях, которых знают жители  Кубани и России. О великих людях. И нет Рима, Италии…    
- У нас много общего, Инна. Вы – творческий человек, без сомнения. Нам будет о чём поговорить.
- Вы написали книгу и рассказали нам, читателям, какой бывает любовь. А я вам покажу Рим. И вы его полюбите. Не сомневайтесь. Мы приехали.



                                  *  *  *


            ВСЕ ВЫШЛИ ИЗ МАШИНЫ. Эдгар и Лара взяли сумки, Инна открыла дом, и они вошли вовнутрь.
- Снимайте верхнюю одежду, я вам покажу вашу комнату и уеду на три часа.
- Дела? – поинтересовался Эдгар.
- Я преподаю два раза в неделю русский язык и литературу детям наших соотечественников – тем, кто родился в Италии. Дети от десяти до пятнадцати лет. В группе двадцать три человека. Это дети тех родителей, которые посчитали нужным, чтобы их чадо знало родной русский язык.

- А в Риме теплее, чем в Москве, - сказала Лара.
- Да, именно поэтому русские писатели приезжали сюда, убегая от лютых российских морозов. Проводили зиму в Италии. И поэты, конечно, тоже. Языков, Гоголь, Айвазовский и другие мастера слова, живописи и музыки. В Италии всё вдохновляет на творчество.
Они поднялись на третий этаж, Инна показала комнату Эдгару и Ларе, в которой они будут жить три дня.
- Через три часа, если не задержусь, я вернусь. У вас есть мой телефон. А пока осмотрите дом, картины. Примите душ и отдыхайте. Вечером поедем и поужинаем в кафе. Эдгар, в каком отеле забронированы ваши места?
- Сейчас прочитаю. Hotel Ercoli , на пятнадцать дней.
- Я заеду в отель и всё улажу. Кстати, он находится в районе галереи Боргезе. Там хорошие картины. Посетите галерею сами. Я же вам покажу главное, что следует посмотреть в Риме. Начнём с утра. Поедем на моей машине. А сейчас отдыхайте. Я поехала. До встречи!
Инна вышла из дома, села в машину и уехала. В доме остались Лара, Эдгар и женщина, которая готовила обеды, наводила порядок в доме, стирала бельё, словом - домработница.
- Инна – интересная девушка. Говорит уверенно, с напором и по существу. Только главное, ни одного слова-паразита. Ты заметила, Лара?
- Заметила. Рядом с вами чувствуешь себя не в своей тарелке. Мне нужно больше читать. Иначе вход в ваш мир мне заказан. А он мне так нравится, Эдгар. Сколько узнаёшь всего и чувствуешь, что жизнь может быть интереснее, духовнее... В ней гораздо больше глубины, чем в той, которой живём мы – непосвящённые в искусство. Проживается каждая минута с пользой, ощущаешь ритм жизни.
- Лара, ты иди в душ, я же распакую сумки. Вечером пойдём в кафе. Надень своё вечернее платье.
- Хорошо, дорогой.
Лара принимала душ. Эдгар распаковал сумки. Вынул вещи и развесил их в пустом шкафу. Затем прошёл по дому, осмотрел его. Посмотрел картины, которые висели повсюду. И нашёл коллекцию Корсо весьма впечатляющей. Потом Лара сушила феном волосы в комнате, а Эдгар принимал душ.
После того, как гости привели себя в порядок, они спустились в большую комнату, находящуюся на первом этаже. Включили телевизор и стали смотреть передачи на итальянском языке.
- Оставь этот канал. Послушаем Челентано. Тебе нравится, Лара? Не устала? Иди ко мне. Тебе не холодно?
Лара прислонилась к Эдгару и сказала, что всё хорошо и она всем довольна – и тем, как их везде встречали и проявляли заботу о них. Эдгар поцеловал Лару в лоб и сказал:
- Вот мы и в Риме, Лара. Помнишь, как готовились, боялись не успеть? Как ты работала и днём, и ночью с отчётами – это тоже своего рода творчество. Это впечатляет.
- Это совсем другое, Эдгар. В моей работе нет вдохновения, импровизации, всё ясно, просто.
- Импровизации. Да, в нашем деле это одно из главных компонентов, составляющих творчество.
- Эдгар, сколько картин! Ты видел?
- Видел. У нас ещё будет время внимательно изучить эти картины. Инна наверняка знает всех художников, написавших эти произведения искусства, их фамилии, и современных в том числе. Она расскажет нам о них, познакомит с художниками, если нам повезёт. Но, должен сказать, так, навскидку, что Корсо разбирается в живописи. Понимает её.
 Наши туристы сидели и слушали песни Челентано, большинство из которых Эдгар уже слышал и полюбил их. Вспомнил про его роли в кино. Приехала Инна. Сказала, что Корсо приедет к Новому году, что заехала в отель и предупредила администрацию. «Я им сказала, что у вас будет гостить писатель и поэт из России с невестой. Они, итальянцы, любят, когда у них в гостинице проживают творческие люди. Соответственно, к вам будет проявлен интерес, с их стороны, и хорошее внимание», - пояснила, улыбаясь, Инна.
- Зачем Вы, Инна? Пусть всё шло бы…
- Ничего в этом нет зазорного. Я говорю правду. Итальянцы любят творческих людей, потому что в их жилах течёт творческая кровь. Они хвастаются друг перед другом своими знаменитыми предками. Ведь было время, когда Рим управлял всем миром. Вы готовы? Едем.



                                 *  *  *



          ИННА ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОНИ посидели в кафе, поужинали, показала гостям Площадь Мальтийских Рыцарей, которая была освещена так, словно было не десять часов вечера, а двенадцать часов дня. Они заходили в магазины, где продавалась одежда, в продуктовые магазины. Лара сравнивала итальянские цены с российскими, переводила их по курсу на рубли и пришла к выводу, что некоторые вещи очень дорогие, а некоторые дешевле, чем в Горячем Ключе.
- Всё, устала, - сказала Лара. – Еле стою на ногах.
- Значит, едем домой?  Вы даже с дороги не отдохнули. Садитесь…



                              *  *  *



            ИННА, ЛАРА И ЭДГАР сидели за накрытым столом и пили чай  с итальянскими сладостями, которые подавала на стол домработница Лоренция.
- Очень вкусные сладости, - заметила Лара.
- Да, итальянцы – хорошие кулинары. Всё делают вдохновенно и с гордостью. Гордый народ.
- Инна, - обратилась Лара к хозяйке, - филология – это о…
- Если коротко, это, скажем так, совокупность наук, изучающих культуру народа, выраженную в языке и литературном творчестве. Но не стоит путать с литературными критиками, хотя между филологией и литературной критикой проходит почти незаметная черта. Некоторые филологи становятся либо философами, либо литераторами или критиками.
- А Вы, Инна, не пишите книгу об итальянской культуре, литературе, языке? – поинтересовался Эдгар. – У Вас перед глазами столько материала.
- Я хорошо знаю итальянский язык. Даже Корсо удивляется, как быстро я его выучила. И говорю так, как говорят римляне, то есть жители Рима, - без наречий и акцента, которые свойственны итальянцам, проживающим в других городах. Надо знать историю Италии.
- Стендаль хорошо описал жизнь и быт итальянцев в своих повестях. Вы бы тоже могли писать о Италии, а мы бы публиковали Ваши работы в своём альманахе, - добавил Эдгар.
- Я пишу автобиографическую повесть, с того момента, как приехала в Италию из России.
- Вот вам и материл, уже готовый. И сколько страниц написано?
- Две тысячи триста страниц, - ответила Инна.
- Здорово! Для книги вполне достаточно, если отобрать главное. Я тоже с двадцати лет пишу автобиографическую повесть, и в работе над стихами или книгой она мне помогает восстановить в моей памяти события, необходимые для работы.
Лара снова слушала и… «потерялась».
- Кстати, Эдгар, я слышала от Светы, что Вы пишите новую книгу. И Вы в машине, если я не ошибаюсь, то же сказали.
- Пишу. Передал своему литературному агенту Екатерине Соломоновне первые сто страниц. Ей понравилось начало книги, и она являет собой продолжение первой книги. Их нельзя будет читать по отдельности. Фабула первой книги переходит в фабулу второй. Так получилось.
- Так продиктовали Сферы? – улыбнулась Инна. – Эдгар, Вы всегда свои книги, большинство из них, кому-то посвящаете, – наливая себе кофе, спросила хозяйка дома. – Одну книгу, вернее сборник стихов, Вы посвятили Марине Цветаевой, другой – родителям. Сборник «Восхождение», который я прочитала в Интернете, Вы посвятили памяти отца, а роман «Камилла» - Камилле Клодель. Если не секрет, то кому будет посвящена новая книга?
- Адель Гюго, - ответил Эдгар.
- У Вас изысканный вкус. Если и стоит кому посвятить свои книги, то только им: Марине, Камилле, Адель. И у всех была трудная судьба и большая любовь. Только вспомнить, как Адель боролась за этого капитана, игрока в карты, бабника, интригана; как она скиталась за ним по миру, пока не обезумела. И Камилла, и Адель закончили свои жизни в психиатрических лечебницах. Адель прожила в ней 40 лет. Камилла умерла в 84 года, если я не ошибаюсь. Виктор Гюго был против этого брака и говорил дочери, чтобы она не позорила его и не унижала себя. Адель даже отвергла предложение итальянского поэта, в то время знаменитого. Не помню его фамилии.
- Вы всё точно рассказали, Инна. Пора нам переходить на «ты». Достаточно нам…
- «Выкать»? – улыбнулась Инна. – Хорошо, Эдгар, я согласна.
- И я, - ответила Лара. – «Вы» - отдаляет.
- Словом, ты правильно сделал, Эдгар. Адель заслуживает того, чтобы её помнили те, кто знает её историю жизни, и узнали те, кто не слышал об Адель Гюго ничего. Тебе нравятся романы отца Адель? Некоторые критики считают их перегруженными. Отступление от фабулы, подчас длинные, идут в ущерб художественной стройности романов.
- Знаешь, Инна, я думал об этом и прочитал не один роман великого классика. Так могут утверждать те, кто не понимает творческого метода писателя. Одной из особенностей Гюго как художника является органическая связь вводимых им отступлений с темой, фабулой и образами романа. В этих, как называют их горе-критики, отступлениях содержится много ценных мыслей, наблюдений, сведений, фактов, объясняющих читателю интригу и характеры героев произведения. Они это опускают.
- Фактов и сведений в них хватает. Я тоже так думаю. И перегруженность – не что иное, как наблюдение и анализ. И Гюго умело вплетал их в ткань произведения. Согласна. Диалоги тоже хороши.
Лара слушала их с большим вниманием. Многое из того, о чём они говорили, она не понимала, но поняла лишь одно – надо прочитать романы Гюго, чьей дочери посвящает свою новую книгу  Эдгар.
- Помнишь, Эдгар, момент, когда герцогиня хотела отдаться Гуинплену – этому чудовищу, обезображенному судьбой сказав ему: «Ты – чудовище телом, я – чудовище душой». И ещё: «Решусь ли я обесчестить себя с чудовищем? Да. Решусь ли стать твоей наложницей, твоей любовницей, твоей рабой, твоей вещью? Да, с восторгом! Женщина – это глина, жаждущая обратиться в грязь…» Сильно, Эдгар!
- Я эту главу раз пять перечитывал. Так она мне понравилась. Этот монолог герцогини с самой собой, откровенный, так выписан Гюго в его романе «Человек, который смеётся», что является одним из главных его творений.
- Адель была, несомненно, талантлива. Писала музыку и всегда спрашивала в письмах к отцу: «Когда выйдет мой музыкальный сборник? Вы отдали его в печать?» Но вот вышел он или нет, я не помню. Она вела дневник на одном только ей понятном языке.
- Инна, ты нашей породы – творческой.
- Спасибо, Эдгар! Смотри, Лара уснула. Отведи её в комнату, она устала. Пусть спит. И возвращайся, если сам не устал. Поговорим. Очень, очень давно не разговаривала на такие темы. Всё больше приезжают родственники, друзья, но писателей, поэтов среди них нет. Света была права: - ты интересный человек, и говорила, прочитав ваши альманахи:" В Горячем Ключе много талантливых людей".
- Спасибо Свете. Уложу Лару в постель и вернусь.
- Буду ждать. Нам есть о чём поговорить.
Эдгар довёл полусонную, уставшую от дороги Лару до комнаты. Она переоделась, легла в постель и тут же заснула. Эдгар спустился вниз.



                                *  *  *



            - ЭДГАР, ВИНО БУДЕШЬ? – спросила Инна. – Я знаю, ты не пьёшь, спрашиваю на правах хозяйки. Садись ближе. Лара спит?
- Да, уснула. Устала. Подготовка, дорога, Рим, много впечатлений...
- Эдгар, - выпив полфужера вина, обратилась Инна к гостю. – Как у вас с Ларой? Извини, можешь не отвечать, но раз мы нашли общий язык и, как ты говоришь, одной породы…
- Как тебе сказать? Лара, конечно, из другого мира, из мира цифр скорее… Я думаю, она пережила какую-то трагедию в личной жизни, хоть и не говорит о своём прошлом, но я это чувствую. Возможно, сейчас она начала отходить от удара судьбы. Она любит меня, так и говорит. Мне она тоже нравится. Обаятельная, отец у неё учёный, мать тоже научный сотрудник, живут в Академгородке. Лара хорошо воспитана. Знакомы мы почти полгода, но я чувствую в ней перемены. Ей нравится наш мир, который она начала только познавать, изучать. Очень удивилась, как мы с тобой быстро нашли общий язык. «Вы говорите на одном языке. Иногда я не всё понимаю, когда ты, Эдгар, с кем-нибудь начинаешь говорить об искусстве. Я чувствую себя неловко», - улыбаясь, заключает она пояснила Инна.
- Эдгар, покрутится в наших кругах, поймёт что к чему. Кто есть кто… Между нами, Эдгар, возможно и Лара тоже пережила трагедию в жизни, и значит, у нас троих похожее прошлое. Судьба у тебя отняла Камиллу. Все из нашего круга читали книгу, все знают о той божественной любви, которую вы испытали с ней и которая испытала вас. Камилла – свет, ангел, в творчестве которой видны эти краски, трудолюбива, добра. Когда Света позвонила мне и сказала, что ты едешь в Рим и попросила меня, чтобы я тебе помогла как гид показать город, я всё думала: какой же нужно быть женщиной, чтобы заменить тебе Камиллу? Какими нужно обладать душевными качествами, внешностью, интеллектом, чтобы затмить собой Камиллу? Ждала и гадала. Увидела Лару и... Есть, конечно, в ней то, что может привлечь мужчину, искать с ней близости, но... Как вы познакомились?
- На юбилее у одного из наших авторов. Так и завязались, как говорят, наши романтические отношения.   
- Тебе хорошо с ней?
- Да. Иногда она странно себя ведёт, но, поняв это -"странно", больше не поступает так.
- Это хорошо. Ты ей, наверное, культурно помогаешь понять это…
Лоренция принесла чайник с чаем, Эдгар налил себе чая, Инна вина, и они продолжили разговор по душам.
- Инна, в твоих глазах я заметил нотки печали. А как у тебя с Корсо?
- Корсо – хороший человек, замечательный муж и любящий отец. У нас два сына. Один сейчас в Милане у бабушки, матери мужа. Она, кстати, пела в Миланском театре. Знакома с Лучано Паваротти, Хосе Каррерасом, с Плачидо Доминго. Она долго пела в театре. Паваротти хоронила вся Италия. Похоронили его в родном городе. Говорят, аэропорт не успевал принимать самолёты и их сажали в других городах. Оттуда людей доставляли автобусами. Так мир прощался с великим тенором.
- У меня есть шесть концертов «Паваротти и друзья». Мне нравилось, как он поёт. Мир, это моё мнение, потерял тенора номер один.
- Корсо любит меня. Очень любит. Я приехала в Италию, когда мне исполнилось 25 лет. Работала посудомойкой, потом в ресторане официанткой. Я быстро выучила итальянский. Открыли с подругой, к тому времени мне дали вид на жительство, цветочный магазин. И в один из весенних тёплых дней, как пишут в романах, в магазин вошёл он. Мы встретились глазами и… На следующий день он пригласил меня в ресторан, потом на яхту и… сделал мне предложение. Мать Корсо была против. Какая-то эмигрантка и её сын!.. Но он женился на мне. Так и живём…
- Но чего-то не хватает, как пишут в романах, - улыбнулся Эдгар. – Ты его любишь, Инна?
- ...Он замечательный, внимательный, но моё сердце, Эдгар, осталось там, в бухте Инал.
- В бухте Инал? Объясни, пожалуйста.
- Мы встречались и любили друг друга с Артуром со школьной скамьи. Мы так любили, Эдгар! У нас такая любовь была! Как у тебя с Камиллой. Все знали. Он красивый, стройный, хорошо плавал. Всегда были вместе. Если увидят меня одну, спрашивают: «Где Артур?» Если нет рядом с ним меня, его спрашивают: «Где Инна?» Понимаешь, о чём я?
Эдгар кивнул головой.
- Мы хотели пожениться. Назначили день свадьбы восьмого марта, как вы с Камиллой помолвку, - улыбнулась грустно Инна. – Пришла весна. Начало её было тёплым, и мы решили поплавать на катамаране по весеннему морю. Море в тот день было спокойным. Вокруг нас катались на лодках ещё четыре пары - отдыхающие. Я заметила, как с берега машет мне сестра Света. Подумала, что-то случилось. Как назло, у катамарана сломалась педаль, вёсел на нём не было. Артур сказал, чтобы я плыла одна, а он что-то там починит. И попросил мужчину на зелёной лодке довезти меня до берега. Только мы с ним отплыли от Артура, метров на триста, как со стороны бухты на большой скорости мчался прямо на Артура катер. Знаешь, в девяностых новые русские понапокупали мощные катера, яхты, а обращаться с ними не научились. Приедут из Москвы, Питера, Ростова, напьются и давай бороздить бухту вдоль и поперёк. За ним появились ещё два мощных больших катера. Один из них и зацепил катамаран Артура. Долго искали тело. Нашли водолазы. Страшно смотреть было. Потом похороны. Я заболела. Света была со мной и днём, и ночью (у Инны выступили слёзы на глазах). Все думали, что я уже умру от тоски. Да, Эдгар, и я так думала. Потом суд. Другой суд. Оказалось, что на катере, который сбил Артура, были пьяные чиновники из Московской области или депутаты. Словом, как говорят в России, их отмазали. Тогда это так меня разозлило, что я дала себе слово уехать из этой страны. Когда я отошла от депрессии, прошло полгода. Купила путёвку в Италию, заняла деньги. Света с матерью уговаривали не уезжать: «…что ты будешь делать одна в чужой стране?» - я ни в какую. «А что мне делать в стране, которая для меня стала чужой?» - спросила я их.
- Да, теперь я понимаю печаль, прописавшуюся в твоих красивых глазах, - сказал Эдгар. 
Инна заплакала. Эдгар обнял её. Утешал. Он чувствовал, что Инне нужно выплакаться. От этого ей станет легче. Кто, как не он, знаком с этим чувством. Они сидели вдвоём, Инна плакала, её голова лежала на плече Эдгара, его рука – на её плече.
Проснулась Лара. Было три часа ночи. Не увидев Эдгара в постели, она решила спуститься вниз и посмотреть, где он. Она уже была на первом этаже, когда увидела плачущую Инну, положившую голову на плечо Эдгара, и Эдгара, рука которого лежала на плече Инны. Лара остановилась, не зная, что делать. В голове у неё рождались мысли одна хуже другой. «Что они делают?» – прошептала она. «Что это? Дружеская беседа или…» - задавала она себе вопрос. Но желание верить любимому человеку и доверять ему взяло верх над этими крамольными мыслями, которые могли её далеко завести. И она пошла спать. «Сам всё расскажет, если захочет. Если я ему дорога, расскажет. Не пойму этих творческих людей – то они смеются, то сидят в обнимку и плачут, словно не виделись сто лет, а познакомились сегодня утром».
И действительно Эдгар тоже плакал. Инна плакала, вспомнив Артура, свою первую и, может, единственную любовь. Эдгар плакал, вспоминая Камиллу. Они сидели и плакали, не стесняясь своих слёз, лишь изредка передавая из рук в руки платок: Эдгар – Инне, Инна – Эдгару.
- Эдгар, - сквозь слёзы спросила Инна гостя, - а ты знаешь, что в том месте, где развеян прах твоей музы, на этом склоне, мы любили собирать цветы в юности. Мы – девчата. На этом склоне росли особенные цветы. Потом плели из них венки и дарили своим возлюбленным.
- Да? Я этого не знал.
- Для нас, русских, ближе духовная жизнь, чем материальная. Это чувствуешь, когда живёшь за границей. Тогда я была зла на весь мир. Но вот приеду домой, думаю, побуду среди друзей, родителей, одноклассников месяц-другой, а не выходит. Через неделю тянет в Рим, домой. Изменилась Россия. Изменились и мы.
Эдгар тяжело вздохнул, но промолчал. Так они просидели, пока не начало светать.



                                *  *  *


           ЛАРА ПРОСНУЛАСЬ И УВИДЕЛА Эдгара. Он спал. Спустилась вниз выпить воды и улыбнулась, посмотрев на Инну, которая спит на диване, на котором они вчера сидели у стола и пили чай после первого знакомства с Римом.
Она посмотрела на время. Было семь часов утра. «Пусть поспят. Наверное, проговорили до самого утра. Инна сказала, что повезёт нас в десять часов. Время ещё есть…» - думала про себя Лара.



                                   * *  *


        - ГОТОВЫ? ЕДЕМ! ЭДГАР, ты взял сумки? Мы заедем в отель, и вы зарегистрируетесь, оставите сумки в номере, чтобы администрация отеля знала, что номер занят. Сейчас в Рим едут туристы со всего мира, и со свободными номерами, конечно, проблемы. Вдруг поселят кого-нибудь в ваш номер. А так будут знать - номер занят. Так вы до какого числа будете в Риме?
- До пятнадцатого января, - ответила Лара.
- Хорошо. Сегодня, значит, у нас такая программа: после отеля поедем на площадь Венеции, которая находится у подножия Капитолийского холма. Там есть на что посмотреть. На площади установлена 12-метровая статуя короля Виктора Эммануила второго. Далее по курсу посмотрим на Колизей, который долгое время служил развлечением для римлян: они устраивали в нём битвы гладиаторов, бои с хищными зверями. В настоящее время Колизей является одним из символов Рима и всей Италии, - объясняла программу на день Инна. – Затем посмотрим собор святого Петра. Высота его 130 метров, длина – 190 метров. Собор создавали и оформляли знаменитые архитекторы и скульпторы, такие, как Донато Браманте, Рафаэль, Карло Модерно, Перуццы, Бернини, Микеланджело и другие известные архитекторы и скульпторы того времени. В настоящее время в подземелье собора хоронят римских пап. Сегодня я вам покажу эти три достопримечательности Рима. На это уйдёт весь световой день, - пояснила Инна.
- Ясно, - ответил Эдгар. – Мы в твоей власти, Инна.
Так и прошёл день. Инна показала гостям то, о чём говорила. После посещения собора святого Петра они заехали в кафе.
- Очень красиво, - сказал Эдгар. – Чувствуется дух прошедших эпох. Какие скульптуры, какая архитектура! Всё понравилось. Завтра, Лара, не забудь взять фотоаппарат.
- Извиняюсь, в спешке я забыла про него.   
- Едем домой? – спросила Инна.
- Да, первый день был насыщенным. Мы столько посмотрели! Инна, тебе можно работать гидом.
- Я и работаю, - улыбнулась она. – В течение года к нам из России приезжают в гости мои друзья, родственники, и всем им я показываю Рим и рассказываю о нём. Так что, я уже гид.



                                     *  *  *



            ВСЕ ПРИЕХАЛИ ДОМОЙ  довольными и усталыми. Лара пошла принимать душ. Инна – в свою комнату, а Эдгар принялся рассматривать картины на втором этаже.
Вечером они сидели внизу, на первом этаже, и пили чай. Делились впечатлениями.
- Эдгар, вы же хотите посмотреть могилу Джона Китса и посетить могилу Никколо Паганини? Так я поняла?
- Хотелось бы, - ответил Эдгар.
- Могила Джона Китса находится на пуританском кладбище, в окрестностях Рима. Туда я вас отвезу. Я там была. Могила Паганини – в Парме. Это далеко от Рима. Ближе к Милану. Вам придётся ехать скоростным экспрессом. Ну за два дня вы должны управиться и вернуться к православному Рождеству, которое мы отмечаем в Риме со своими друзьями, приехавшими жить в Италию. Корсо тоже отмечает с нами. Он отмечает и католическое Рождество, и православное. Любит наши куличи, - улыбнулась Инна. 
- Значит, до Паганини нам нужно добираться экспрессом?
- Да, и лучше выехать после Нового года, числа третьего, тогда вы успеете вернуться к Рождеству, дню рождения Камиллы, - уточнила ставшая гидом на время пребывания в Риме Лары и Эдгара Инна, - если, конечно, вы так хотите посетить могилу великого маэстро.
- Желательно, - ответил Эдгар. – И по Италии проедем поездом, как у нас называют ваши экспрессы. Я люблю ездить в поездах. Всё увидим своими глазами – и поля, и леса, и крестьянские угодья, и города, и деревушки.
Инна улыбнулась и сказала:
- Эдгар, это скоростные поезда, как ты говоришь, и вряд ли вы что-нибудь хорошо разглядите. Это не российские поезда, которые передвигаются со скоростью шестьдесят километров в час или хуже того – стоят в ожидании встречного поезда…
- Как Корсо? Как идут его дела? – спросила Лара. – Ваш старший сын – красивый мальчик. Это Вы на фото с ним?
- Да. Сейчас он гостит у бабушки, в Милане, - ответила мать Джузеппе.
- Инна, спасибо тебе за сегодняшний день, я пойду поработаю на своих страничках в Интернете. Посмотрим, как читают стихи, мою прозу, отвечу на рецензии, пообщаюсь с Татьяной Плешаковой. А вы познакомьтесь поближе.
- Эдгар, завтра выезжаем в десять. Не забудь.
Эдгар пошёл в комнату для гостей, включил ноутбук и начал работать.
Инна и Лара сидели и разговаривали о жизни, о детях и обо всём том, о чём могут разговаривать между собой женщины.



                                   *  *  *



             - НУ ЧТО, ГОТОВЫ? ЕДЕМ, - сказала Инна.
Инна свернула налево, и они поехали по узкой улочке, по которой вчера возвращались с экскурсии.
- Сегодня мы посмотрим музеи Ватикана. Это на целый день. Там есть на что посмотреть. Посмотрим на фреску «Афинская школа» Рафаэля, стансы Рафаэля и, конечно, знаменитую Сикстинскую капеллу. Как вы хотите возвращаться домой? Выбрали уже путь? – неожиданно спросила Инна.
- Вначале в Париж, потом в Страсбург. Из Страсбурга самолётом до Москвы, из Москвы поездом или самолётом до Краснодара, ответил Эдгар.
- Есть лучший вариант добраться до дома, - сказала Инна. – Езжайте экспрессом из Рима в Страсбург. После того, как пообщаетесь с друзьями, которые покажут вам город и его достопримечательности, тогда и поедите в Париж. Из Страсбурга ходит скоростной экспресс до Парижа, за шесть или восемь часов – не помню уже, вы доедете до Парижа. А из Парижа вылетите самолётом до Краснодара с промежуточной посадкой в Вене. Так будет лучше. Прилетите сразу в Краснодар, и не нужно будет блуждать по Москве. Так подруга моя возвращалась домой. Из Рима экспрессом до Парижа, а из Парижа через Вену в Краснодар.
- Наверно, мы так и поступим. Да, Лара?
- Как хочешь, дорогой. Мне тоже кажется, так лучше.
- Спасибо, Инна, за рекомендации.
Чтобы посмотреть всё, что предлагают музеи Ватикана, понадобится не меньше недели. Инна же показала гостям только, если так можно выразиться, самые интересные места в музеях, самые знаменитые.
 
Вернувшись домой, они занялись каждый своим делом. Лара приняла душ. Инна разговаривала по телефону с Корсо, Эдгар сидел за ноутбуком и что-то заносил в компьютер, делал заметки, записывал впечатления.
В девять часов вечера все собрались внизу. Эдгар пил зелёный чай, Лара - шампанское, Инна – своё любимое вино. В Италии много хороших вин, и из них можно выбрать  то, которое тебе по вкусу. По телевизору показывали фильм на итальянском языке. Инна встала и сказала:
- Теперь, друзья, пойдёмте, я покажу вам то, что Корсо держит под замком.
- Что же это? – спросил Эдгар. – Можно ли, если под замком? Хозяин не обидится?
- Нет. Я знаю код.
Инна подвела их к комнате на втором этаже, которая находилась в конце коридора. Остановилась у двери и стала набирать цифры на электронном замке. Послышался щелчок, и дверь приоткрылась.
- Здесь Корсо хранит жемчужины своей коллекции – картины, которые он покупает на аукционах или по Интернету. Вы их увидите. Их семьдесят три, пока. Большинство – картины современных художников, в основном, итальянских, но есть и из Европы и России – две или три.
Инна открыла дверь, и гости увидели комнату, стены которой были увешаны картинами.
- Вот это да! – покачал головой Эдгар. – Настоящая галерея. А, Лара?
- Красиво! И картины такие, как это сказать, красивые, в них много ярких цветов.
- Смотрите, а я вам расскажу о тех, которые знаю.
- Не могу поверить! – воскликнул Эдгар. – Это же Габриэль Россетти! Его картина. Неужели подлинник?
- Да, Эдгар. Ты прав. Россетти. Ты знаешь живопись. Это картина, которой Корсо гордится. Как она попала из Англии в Италию, никто не знает, но Корсо купил её на аукционе. Вот эти пять картин написала молодая художница из Милана. Не помню её фамилии. На обратной стороне полотен указаны все авторы картин. Можно посмотреть в каталоге, вон он лежит на столике. Корсо сам его составил.
Эдгар одобрительно кивнул головой. Лара смотрела картины, висящие на другой стене.
- Вот эти три картины написал художник из Венеции Джорджино Янцы. Молодой талант. Мне они больше других нравятся. Эти две из  Европы, написал француз Жак Орон. Корсо купил их в Париже на аукционе. Вот эти четыре картины написал художник из Голландии. Не могу выговорить его фамилию, у голландцев трудно запоминающиеся фамилии.
- Да, Инна. Со временем они будут стоить больших денег. Время работает на Корсо. Да и вкус у него изысканный, и видно, что он понимает живопись.
- Он понимает. Всё свободное время проводит либо в Интернете, либо в галереях, либо сидит здесь и наслаждается этой красотой…
- Эдгар, Эдгар! – крикнула Лара. – Подойди сюда.
Эдгар с Инной переглянулись, улыбнулись и подошли к Ларе.
- Что, Лара? – спросил Эдгар.
- Такая же картина висит на стене у тебя в комнате, - уточнила Лара. – Напротив окна.
Эдгар присмотрелся к картине и произнёс:
- Точно! Подождите... Эту картину, написала Камилла! – удивился Эдгар. - Двух мнений быть не может.
- Камилла? – повторила Инна.
- Да. И называется она «Сон поэта, или Призрак…» Это одна из любимых моих картин. Камилла продала картину Адаму Листу, коллекционеру из Венгрии, на выставке своей живописи в музее Горячего Ключа. Это была первая выставка Камиллы на Кубани. Вот дела! – обратился он к Инне.
- Ты не ошибаешься, Эдгар? – с удивлением на лице спросила Инна.
- Да нет же! Она написала три картины на это стихотворение.
- На твоё стихотворение? – спросила Инна.
- Да. Так называется это стихотворение, и такое же название дала Камилла картине. Одна у меня, вторую купил друг отца Камиллы, а третья, смотрите, попала к вам в Рим. Камилла мечтала: когда-нибудь она выставит свои картины в Риме, в одной из платных галерей. «Пусть хоть так», - говорила она. Вот судьба! – покачал головой Эдгар.
- Корсо купил эту картину за двадцать тысяч евро, Эдгар. У одного венгра. Ты прав.
- А у Камиллы на выставке, лет шесть назад, за 500 долларов! Я точно помню. Рядом висело моё стихотворение. А где же стихотворение?..
- Но Корсо не мог установить имя художника. Венгр говорил ему, что она из России. И всё.
- Давайте снимем картину. Посмотрим, не подделка ли?
Инна с Эдгаром осторожно сняли картину, и на пол упал лист бумаги.
- Вот! Вот, Инна! Это стихотворение. Адам его забрал вместе с картиной. Смотрите, на обратной стороне картины ничего нет. Он убрал зачем-то надпись. Камилла, по-моему, все картины подписывала. Да, это точно. Здесь была надпись – название картины. Посмотрим внимательнее. Художники иногда подписывают картины для страховки и в других местах. - Они поднесли картину к свету. Инна принесла фонарик, и они - все вместе - стали рассматривать обратную сторону картины – сантиметр за сантиметром.
- Вот! Нашёл! – обратился к хозяйке Эдгар. - Инна, смотри! Видишь, если наклонить картину в правую сторону от света, проглядываются буквы: «К», «Б», «Э», «З». Видите?
- Да, видим, - одновременно ответили Инна и Лара.
- Это значит: «К» - Камилла, «Б» - Белоцерковская, «Э» - Эдгар, «З» - Загорский. Шифр расшифрован.
- Теперь я понимаю, - сказала Инна. – Но картину Корсо чуть не упустил. Коллекционер из Германии давал за неё пятнадцать тысяч евро, а Корсо в конце, картина торговалась долго, и начальная цена её была три тысячи евро, предложил двадцать. Это было в Милане, два года назад.
- Вот, Инна, можешь сказать Корсо, что автор данной картины – Камилла Белоцерковская, размером картина 60 х 90 см. – любимый размер Камиллы. И что их в мире всего три. Если бы вы с Корсо знали название картины,  ты бы вспомнила её по роману, в котором я пишу об этой картине и ещё об одной – «Два ангела». Но так как Адам стёр надпись, вы не смогли узнать автора и название её. Вот и разгадка. Теперь Корсо будет знать фамилию художницы, как картина создавалась, что о ней написано в романе и что Камилла написала её с моего стихотворения.
- Прямо расследование провели, Эдгар. Как в исторических фильмах. Например, «Девушка с жемчужной серёжкой» голландского художника Яна Вермеера. Кстати, у него было одиннадцать детей! – засмеялась Инна. – Как тесен мир, Эдгар! Никогда бы не подумала, что одна из картин Камиллы будет находиться в нашем доме. И книга, и картина…
- Это так, Инна. Это так,- развёл руками гость.
- Корсо будет рад разгадке. Узнает историю о картине. Правильно ты говоришь, Эдгар: «У каждого произведения, будь то поэзия, живопись, скульптура, своя судьба». И волей этой судьбы картина Камиллы попала к нам в «жемчужную» комнату. Она очень нравится Корсо. Он её всегда показывает друзьям.
Лара слушала их и удивлялась, как восторженно они говорят об искусстве, о том, что раскрылась тайна - судьба картины и то, как она создавалась. Лара испытывала чувство гордости за Камиллу, за Эдгара, за Корсо, за Инну и за себя. За то, что судьба свела её с Эдгаром. И душа Лары запела, а сердце, уставшее от одиночества, подпевало этой долгожданной песне. «Значит, Эдгар с Инной вчера ночью, передавая платок из рук в руки, не просто плакали – так они разговаривали по душам. А я чуть было не подумала бог знает что…» - вздохнув, произнесла тихо Лара.      
- Корсо будет на седьмом небе! Сегодня же позвоню ему и сестре Светлане и всё расскажу им, - держа в руках стихотворение, сказала хозяйка дома.



                                     *  *  *



- НУ ЧТО, ГОТОВЫ? ЕДЕМ.
Инна выехала на главную дорогу, свернула на светофоре направо и сказала:
- Корсо доволен. Очень рад. Теперь он знает о судьбе картины и то, что их только три. На аукционе в Милане картину продавали и представляли как «картину неизвестного художника». Вот всё и выяснилось, и цена на неё возрастёт в три-четыре раза. Коллекционеры начнут «охоту» на картины Камиллы. Теперь они узнают о ней всё, поверь, Эдгар. Где остальные картины? В книге ты пишешь, что картины забрал отец.
- Да. Продал дом, картины забрал. Их было тридцать или тридцать пять. Ещё семь не законченных. Но они были на стадии завершения, и четыре заказчика посчитали, что для них будет лучше, если они заберут картины, а не деньги. Но трём заказчикам я вернул деньги... Могу, но только для вас с Корсо, дать адрес отца Камиллы, Петра Серафимовича. Он проживает в Москве.
- Было бы неплохо, Эдгар. Корсо тебя отблагодарит, если сумеет убедить отца Камиллы в том, что для Камиллы и её картин будет лучше, если её произведения будут находиться у коллекционера в Риме. Тем более, как ты уже говорил, она мечтала выставить свои работы в Риме. А Корсо раз в год выставляет свою коллекцию в галерее друга Винченцио. У него большая галерея. Это было бы хорошо. Мечта Камиллы была бы осуществлена, если они сумеют договориться. Цена для Корсо – не проблема. Хотя и родители Камиллы – богатые люди. Но Рим – есть Рим. Кому они оставят их после смерти? Возможно, узнав то, что коллекционер из Рима скупает картины русской современной живописи, те, кто купил у неё картины, захотят заработать на них и «скинут» их. А Корсо соберёт большую коллекцию картин Камиллы, и книга, написанная тобой, Эдгар, только подогреет интерес к её живописи.
- Было бы хорошо, - согласился Эдгар.
У Эдгара зазвонил телефон.
- Слушаю... Юра? Как там мама? Не болеет? Как у вас дела?
- Всё хорошо, брат. Отдыхаете?
- Да, Инна, сестра Светы, всё делает для того, чтобы мы чувствовали себя как дома. Показывает Рим, обо всё рассказывает. Муж Инны, Корсо, - коллекционер картин. Инна преподаёт русский язык два раза в неделю детям наших соотечественников, которые родились в Италии. Лара с нами, ей нравится. Познаём мир искусства... Хорошо, передам. Приеду – всё расскажу.
- Только в творческом мире возможно такое, Эдгар. Едем в машине по Риму, звонит твой брат, вы разговариваете, а я вспоминаю его по книге. Ваши диалоги, его семью. Твою маму, могилу отца,.. и чувствую себя персонажем книги, которую столько прочитало людей. И мир раздвигает границы, - поворачивая руль налево, сказала Инна.
- Как думаешь, Инна? Случай или необходимость?..
- Думаю, случай, изначально. Источник, медленно превращающийся в большую реку, - Камилла. Она случайно зашла в галерею, случайно открыла твоё стихотворение «Сон» и написала картину. Случай девять месяцев вынашивался, и родилась необходимость, в которую мы все теперь затянуты: Камилла, ты, Света - моя сестра, я, Корсо…
- И Адам Лист, - добавил Эдгар. Значит, необходимость – больше, ибо мы все в сборе, и действие продолжается, имею в виду будущие переговоры Корсо…
- Согласна, если плыть по реке, то есть по этому выражающему отношению к основанию процесса и отдельных форм, - заключила Инна.
- Хочешь сказать, иные явления, будучи осуществлённые развитием сущности, необходимы, но в своей единичности, неповторимости выступают как случай.
Лара сидела и ничего не понимала, только смотрела то на Инну, когда та говорила, то на Эдгара, который продолжал развивать тему, предложенную Инной.
- Иными словами, Эдгар, необходимость есть то, что обязательно должно произойти в данных условиях, - добавила Инна.
- Однако в такой форме, которая зависит не только от сущности происходящего, но и от сложившихся условий её проявления, - уточнил Эдгар.
И они засмеялись вместе, одновременно; им понравилось то, как они импровизировали по поводу «необходимости и случая», философской категории. Наверняка эту статью они изучали по Философскому словарю, когда учились.
- Эдгар, вот ничего не поняла, - вздохнув, разочарованно проговорила Лара. – Как только вы с Инной начинаете говорить на «своём» языке, я тут же выпадаю из разговора и чувствую себя школьницей, которой преподают урок, а она никак не может взять в толк…
- Лара, вернёмся, я тебе всё объясню. Не обижайся. Мы импровизировали.
- Я думала, что импровизируют  только музыканты.
- Как видишь, и творческие люди. Только в музыке ноты, а у нас слова и цитаты. Но мы понимаем, о чём мы говорим.
- Посвящённый, - посвящённой, - уточнила "школьница".
- Лара, если просто, то мы говорили о том, как хорошо, что мы вместе. Раз ты попала в мир искусства, обратной дороги нет. Даже если ты выйдешь из этого мира, всё равно будешь думать о нём. Интересоваться им.
- Так ясней. Понятней, - улыбнулась Лара.
Инна посмотрела в зеркало заднего вида на Эдгара, и они, посмотрев друг другу в глаза, улыбнулись. И Инна сказала:
- И ещё, Эдгар, многие журналисты пробующие себя в прозе, честолюбивые писатели, критики, учителя  литературы, студенты, закончившие литературные факультеты, мечтают написать хороший роман, повесть… Они знают, как это сделать, их этому учили, но… А ты сделал это с первой попытки: написал хороший роман. Почему? Ты писал его душой, своей болью… Твой роман – большой труд твоей души, к которому подключалась и душа Камиллы. 
Продолжим знакомство с Римом. Сегодня мы увидим или, точнее, я вам покажу Национальную галерею современного искусства. В ней мы пробудем целый день. В ней и пообедаем. В Национальной галерее современного искусства мы увидим картины Карло Корра, Филиппо Палацци, Модильяни, Кандинского, Винсента ван Гога, Клода Моне, Поля Сезанна и других выдающихся живописцев. Интересная галерея.



                             *  *  *



           - ЗАВТРА Я ПОЛДНЯ БУДУ в студии, с учениками. Так что у вас – выходной день. Можете отоспаться или погулять по улицам города. Только рядом с домом и возьмите с собой телефоны, если пойдёте гулять, - наливая в фужер вина, сказала Инна. – А послезавтра мы поедем на могилу Джона Китса. Я там была.
У Эдгара зазвонил телефон.
- Говорите же!.. Татьяна Плешакова!
- Как там Рим, Эдгар? Гуляете, отдыхаете, смотрите?
- Конечно. Рим – как Горячий Ключ. Здесь есть магазины, машины, поэты, художники, скульпторы, библиотеки, рынки, - пошутил Эдгар.
- А если серьёзно? – спросила Татьяна.
- Бесподобно! Рим – большой музей. Каждая улица – история. В каждой галерее – только шедевры. И тепло... Хорошо. Привет всем. Приеду  - обо всём расскажу.



                                      *  *  *


           УТРОМ ИННА УЕХАЛА на работу. Эдгар и Лара остались дома. Они делились впечатлениями об увиденном – о городе, о картинах, о людях и о многом другом, чем делятся между собой туристы, находясь на отдыхе в другой стране.
- Эдгар, послезавтра Новый год. Нужно что-нибудь купить Инне и Корсо. Они так много делают для нас, особенно Инна. Приедет Корсо, познакомимся и с ним. Словом, подарки нужно купить обязательно.
- Хорошо. После обеда сходим в магазин, я тут приметил один в двух кварталах от дома. Купим Инне и Корсо что-нибудь, а ты подумай, что им купить.
- У них всё есть! Даже не знаю, чем их можно удивить.
После обеда наши туристы пошли по магазинам за подарками. Предновогодняя суета ощущалась повсюду. В магазинах было много покупателей, так как была предновогодняя распродажа. Инне они купили ноутбук, подумав о том, что если у неё уже есть ноутбук, то она может отнести его в класс, где преподаёт детям русский язык. В школе он может пригодиться. Корсо купили большой иллюстрированный каталог живописи на итальянском языке, в котором насчитывалось более тысячи страниц. «Надеюсь, у Корсо нет такого каталога», - сказал Эдгар, расплачиваясь с продавцом.
- Нужно купить подарки нашим друзьям, родственникам в России, Эдгар. Вернёмся и подарим им. Они будут рады.
- Это мы успеем. Купим всем разные сувениры.
Лара и Эдгар вернулись в дом Корсо и Инны, ставший на время и их домом. Поднялись к себе в комнату, положили подарки в шкаф на свободную полку и спустились вниз. Включили телевизор и стали смотреть фильм на итальянском языке, вестерн, в котором и без знания итальянского языка всё было понятно – стрельба, погоня, золото…
Инна пришла домой в десять часов вечера.
- Заехала к подруге. Она придёт с мужем к нам на Новый год. Будет пять пар. Некоторые говорят по-русски. Все милые люди. Понравятся вам. Как провели день?
- Ходили по магазинам, зашли в кафе. Теперь смотрим телевизор.
- Хорошо. Я устала и пойду спать. А вы... словом, делайте, что хотите. Встретимся утром.
- Спокойной ночи, Инна!
- И вам тоже, Лара.



                                      *  *  *



                      На могиле Джона Китса, английского поэта



- ВЫ ГОТОВЫ? ЕДЕМ. Всех с наступающим Новым годом!
- И тебя, Инна.
- Едем на могилу Джона Китса, на целый день.
- На целый день? – переспросил Эдгар. – Я думал, мы управимся часов до двух, а потом заедем ещё в какой-нибудь музей.
- Эдгар, послушай. Сейчас я тебе перечислю фамилии знаменитостей, которые захоронены на этом пуританском кладбище. Слушай! Карл Брюллов, русский художник; Август Гёте, сын великого поэта; Вячеслав Иванов, русский поэт-символист; Амелия Росселли, итальянская поэтесса; Перси Биши Шелли, английский поэт, друг Байрона; Ярусская, руководитель Национальной академии танца в Риме, танцовщица; Захар Чернышов, декабрист...( Эдгар слушал Инну, и у него всё больше раскрывались глаза от удивления, от имён и фамилий, которые перечисляла Инна, большинство произведений которых он читал).
 Кстати, Эдгар, могила Джона Китса находится рядом с могилой Шелли, и эти две могилы остаются до сих пор местом паломничества для многих современных писателей и поэтов, - добавила Инна. – Теперь ты понимаешь, что одного букета будет мало?
- Я и представить себе не мог, что на одном кладбище захоронено столько знаменитых людей, чьи творения читают и по сей день. Я в смятении.
- Что скажешь, Лара?
- Многих я не знаю, то есть не знакома с их творчеством, но о Шелли я слышала.
- Он погиб. Утонул, когда они на своих яхтах с Байроном плавали по озеру. Это большая утрата для английской литературы и поэзии, - сказал Эдгар.
- Инна, Эдгар, надеюсь, вы не перейдёте сейчас на "свой язык"?
- Нет, конечно, нет, - ответил Эдгар.
Они подъехали к кладбищу, Инна припарковала автомобиль. Все вышли из машины и направились к цветочному магазину. Был ясный, тёплый, солнечный день. «Погода не подвела», - подумал Эдгар.
Купив цветы, Инна предложила класть на каждое надгробье по одной жёлтой розе.
- Нет, Эдгар, сюда. Идите за мной, - сказала Инна.
Она подвела их к могиле Китса. Эдгар положил на могилу поэта жёлтую розу. Все стояли и смотрели на памятник, на котором было что-то написано по-английски. Эдгар вдруг стал читать по памяти отрывок из «Оды соловью», написанной Китсом и переведённой Маршаком:

От боли сердце замереть готово,
И разум на пороге забытья,
Как будто пью настой болиголова,
Как будто в Лету погружаюсь я.
Нет, я не завистью к тебе томим,
Но переполнен счастьем твой напев,
И внемлю, легкокрылая Дриада,
Мелодиям твоим,
Теснящимся средь буковых дерев,
Среди теней полуночного сада…

Эдгар читал с вдохновением и не заметил, как стали подходить люди и слушать его. Все стояли тихо и слушали, как он читает стихи английского поэта.
…Припав лицом на зреющую грудь,
Я слушал все приливы и отливы…
Эдгар закончил читать «Оду соловью» и прочитал ещё два стихотворения.
- Браво, Эдгар! Ты с таким волнением и вдохновением читал, что не заметил как собрался народ.
Эдгар осмотрелся. Поблагодарил всех за аплодисменты в свой адрес и сказал: «Джон Китс!»
- О, гут, гут! – сказал на немецком языке пожилой человек, рядом с которым были, видимо, его две внучки лет семнадцати-двадцати. – Гут!
- Гут! Руссия, Руссия. Пушкин, Достоевский, Гоголь, - произносил он имена русских классиков.       
Они пошли к могиле Шелли.
- Ну, Эдгар! Ты заработал пять баллов, - улыбаясь, сказала Инна. – Человек двадцать тебя слушали.
- Наверно, и я уверен в этом: многие поэты читают у могилы Китса и других поэтов их стихи.
- Вот могила друга Байрона, - произнесла Инна.
Эдгар положил цветок на могилу и сказал:
- А вы знаете. Какой статьёй разразился Шелли в отношении тех, кто написал грубые отзывы в журнале о поэзии Китса, из-за которых, как говорят, у Китса начались проблемы с лёгкими. Лопнул сосуд. Но яростней всех оскорбил журнал Байрон. В своём стихотворении он так и написал: « Кто убил Китса? - Я! – Эдинбургский журнал…», - всего не помню, но эти строки отчеканились у меня в памяти.
 
- Тут, Эдгар, ты гид, - улыбнулась Инна.
Они пошли дальше. Положили по цветку на каждую могилу, чьё имя они знали. Начало темнеть, и Инна повезла их домой. Под впечатлением того, что услышала и увидела, Лара неожиданно произнесла: «Эдгар, я тебя люблю! Я люблю тебя!»
Эдгар обнял и поцеловал Лару. А Инна улыбалась, глядя на них в зеркало.
- Но вы не знаете, как оплакивал литературный мир Европы, России, Америки смерть Байрона. Журналы и газеты посвятили целые номера этому печальному событию. Во всех литературных салонах читали его стихи. Вспоминали произведения, написанные им, его нелёгкую судьбу и жизнь, в которой было больше драмы, чем света. Это отдельная тема, - пояснил Эдгар.
- Вот и Корсо приехал! – обрадовалась Инна. – Это его машина.
- О! Я такой не видел. Гоночная что ли? – поинтересовался Эдгар.
- Да, он любит погонять, несмотря на те многочисленные штрафы, которые приходят к нам  по почте из разных городов.
Все вошли в дом. Корсо спускался со второго этажа. Заметив жену и гостей, он поднял руки и сказал:
- О! И здравствуйте, гости дорожие! Я есть Корсо! С Новым годом! Новым счастием!
Подошёл, обнял жену, поцеловал её. Инна была рада приезду мужа и не скрывала этого.
- А это есть Эдгар! – обнимая гостя, сказал хозяин.
- Ваш книга «Камилла» - ошень хороший. Картин тоже. И Вы, Лара, красивый женщина, - поцеловав Ларе ручку, сказал Корсо. – Эдгар, спасибо за картин и за история. Теперь я знает, кто её нарисовать. Камилл – очень хороший художник. Я буду покупать её картины.
- Корсо, спасибо за тёплую встречу, за то, что, как говорят у нас, делаете всё, чтобы нам у вас понравилось. Несомненно, особое спасибо Инне. Она наш гид.
- Садитесь, будем ужинать, - сказала Инна. – Лоренция сегодня в форме, судя по тому, как убран стол.



                                    *  *  *



         НОВЫЙ ГОД ВСТРЕТИЛИ весело. Танцевали, пили шампанское, вино. Инна и Корсо пригласили своих друзей. Некоторые из них говорили по-русски и переводили своим друзьям на итальянский язык забавные истории, которые рассказывал за столом Эдгар. Все смеялись. Корсо показывал всем коллекцию своих картин. Рассказывал об истории картины Камиллы, которую первой в его коллекции увидела Лара. Снова танцевали, веселились. Рассказывали смешные истории, пили шампанское. Лоренция, Инна и Лара весь день готовились к Новому году и проявили чудеса кулинарии. Стол был накрыт по-царски. Чего там только не было!..
В три часа ночи гости начали разъезжаться по домам, поблагодарив хозяев дома за гостеприимство и заботу. Корсо был самым весёлым  из всех присутствующих. Он спел за роялем две песни, за что, как говорят, сорвал аплодисменты. Инна поцеловала мужа исполнившего её любимые песни. Эдгар и Лара подарили хозяевам подарки. В свою очередь и Корсо с Инной преподнесли новогодние подарки гостям. Ларе - дорогое вечернее платье, от которого она пришла в восторг, Эдгару – синий костюм. «Эдгар, будешь ходить в нём на встречи с читателями, и пусть он напоминает тебе о днях, проведённых в нашем доме и в Риме», - добавила хозяйка к подарку. 
Новый год наступил, и Лара с Эдгаром встретили его в Риме среди людей, ставших им друзьями.



                                      *  *  *



         ПОСЛЕ НОВОГО ГОДА, на следующий день, Лара стала настаивать на переезде в отель: «Эдгар, пора и честь знать. Нам нужно переехать в свой отель. Побудем оставшиеся дни вдвоём, да и Корсо приехал, теперь они с Инной… Словом, не будем им мешать, Эдгар. Инна много сделала для нас, столько всего показала, рассказала. Наверняка у них есть свои дела». И вот они, согласовав своё решение с хозяевами, вечером переехали в Hotel Ercoli, который находился, как уже говорила гостям Инна, в районе галереи Боргезе. 
- Вот ваш отель, - припарковав машину у отеля, сказала Инна. – Не забывайте звонить, Эдгар. Посетите могилу Паганини, а седьмого января ждём вас на православное Рождество. Соберутся мои друзья - те, с кем мы каждый год встречаем Рождество Христово, которое встречает весь православный мир. Корсо тоже будет. Да, Эдгар, Парма находится севернее Рима, оденьтесь потеплее или возьмите с собой тёплые вещи. О том, что и как делать, я вам рассказала. Сядете в автобус, остановка в конце улицы, доедите до вокзала, это не так далеко, купите билеты до Пармы, а там всё пойдёт своим чередом.
- Инна, спасибо тебе за всё, - поблагодарила сестру Светы Лара.
- Мы не прощаемся, увидимся. Не забывайте звонить. Как вернётесь в Рим, сразу позвоните. К Рождеству вы должны вернуться.
Инна уехала по своим делам. Лара с Эдгаром вошли в отель. Им помогли отнести вещи в номер, Эдгар дал носильщику  чаевые, и они упали от усталости в кровать.
- Эдгар, я тебя люблю, - сказала Лара и заснула.
Он посмотрел на неё, на часы и сказал вслух:
- Девять часов вечера. Лара устала. Пусть поспит. Надо принять душ и тоже постараться заснуть. За эти дни столько мы увидели и узнали, сколько впечатлений осталось от увиденного - нужно их «переварить». Да, мы в другом мире, - закончил он размышлять, стоя у окна и глядя на поток машин, двигающихся по дороге, который, кажется, не прекращается в Риме ни на минуту – будь то ночь или день.
Эдгар принял душ и лёг спать.



                                *  *  *



                                 Парма


         В ДЕСЯТЬ ЧАСОВ УТРА по местному времени скоростной экспресс из Рима прибыл на первый путь перрона города Парма. Эдгар помог Ларе выйти из вагона , и они направились на площадь. На площади сели в такси, показали таксисту листок бумаги, на котором Инна написала таксисту, чтобы он довёз туристов из России до кладбища, где находится могила Паганини, и подождал их. Затем отвёз их обратно в отель близ вокзала, ввиду того, что гости в девять часов вечера должны будут уехать этим же экспрессом обратно в Рим.
Таксист прочитал текст, улыбнулся, поприветствовал пассажиров и повёз их на место, указанное в записке.
- Вот Инна какая предусмотрительная. Даже записку написала на итальянском языке, избавив нас от жестов и прочего… - улыбнулась Лара.
- Инна знает, что делать. Очень внимательная девушка. Хорошо танцует. Видимо, ходила на уроки танцев, а может, и сейчас ходит, поддерживает форму. Видела, как она держится? Словно герцогиня. Сидит ровно, не сутулится, голова слегка наклонена. Следит за собой.
- У них такой бешеный ритм жизни. Такая насыщенная работой и делами жизнь. Когда они отдыхают?
- Таков менталитет итальянцев, - заметил Эдгар.  – Быстро двигаются и быстро говорят.
 
Таксист довёз их до места, показал, куда идти, и жестом дал понять, что он будет их ждать. Эдгар зашёл в магазинчик, в котором продавались венки и цветы. Купил букет цветов и два красивых венка. Объяснил продавцу, что ему нужны ленточки и специальный фломастер для того, чтобы он мог на ленточках сделать надписи. Продавец его понял и всё предоставил Эдгару, указав на стол, на котором Эдгар может без труда написать на лентах свои слова.
Эдгар написал на лентах слова, продавец помог ему закрепить ленты на венках, хотел сдать сдачу, но Эдгар помахал рукой. Продавец улыбнулся и сказал: «Грацио».
Супруга продавца показала им, где находится могила великого скрипача, про творчество которого и нелёгкую судьбу так много читал Эдгар, и ушла.
Лара положила на могилу цветы, а Эдгар венки.
- Вот, Лара, здесь находится прах великого итальянца, который покорил при жизни всю Европу своей игрой. Заря исполнительского гения Паганини восходит к началу девятнадцатого века. Именно Паганини, итальянский скрипач и композитор, призван был возвестить миру начало новой эры – эры музыкального романтизма. «Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других», - так говорил он и покорял сердца, так он владел душами.
- Эдгар, в твоих стихах я уже встречала эту фразу. Дай вспомнить… Кажется, это эпитет к твоему стихотворению «Музыка тела»?
- Да. Когда умер Паганини. Ференц Лист писал: «Паганини умер, с ним угас мощный дух, один из тех, которых природа словно спешит вернуть себе. С ним исчез  уникальный феномен искусства. Его гений, не знавший ни учителей, ни равных себе, был так велик, что не мог иметь даже подражателей».
- У него не было даже учителей? Это редкость. Сам всего достиг. Познал тайны семи нот.
- Лара, знаешь, что здесь написано?
- Нет, здесь же написано по-итальянски.
- Я знаю эту надпись наизусть. По-русски это будет звучать так: «Здесь покоятся останки Никколло Паганини, который извлекал из скрипки божественные звуки, потряс непревзойдённым гением всю Европу и украсил Италию новой блистательной короной».
- Как ты всё это запомнил, Эдгар?
- Я прочитал книгу Марии Тибальди–Кьезы - биографа Паганини. Вернёмся домой, и ты прочитаешь её.
Лара с Эдгаром постояли ещё минут десять, поговорили, потом сели в такси, и таксист доставил их в отель, в котором они будут ждать время отправления экспресса на Рим.

- Ты видела, Лара? Когда мы уходили, к могиле маэстро направлялись люди, у одного из них была скрипка. Может, он на скрипке играть будет? Или попросит дух маэстро благословить её.
- Видела. Нужно было остаться и посмотреть.
Эдгар заказал номер до восьми часов вечера, и гости отеля, то есть Лара и Эдгар, поднялись в номер.
Они хорошо выспались, до отправления экспресса оставалось ещё пять часов, которые они посвятили знакомству с магазинами, улицами, кафе, находящимися вблизи вокзала. В девять часов по местному времени они заняли свои места, и через десять минут экспресс начал движение в направлении Рима.



                                *  *  *


         
- ЛАРА, Я ВЫЙДУ В КОРИДОР. Посмотрю, что с этой стороны. Какой вид.
- Хорошо, дорогой. Я останусь здесь.
Эдгар вышел в коридор, закрыл дверь в купе и стал смотреть в окно. За окном мелькали поля, дома, деревушки, озёра. Рядом с Эдгаром, метрах в пяти, стояли три молодых человека и с ними девушка лет двадцати. Эдгар прислушался и понял, что они говорят на русском языке. Ему стало интересно, о чём они спорят,  и он подошёл к ним.
- Здравствуйте, ребята! – обратился он к компании.
- О! Русская речь! – удивился парень в чёрном пальто.
- Вы из какого города?
- Из Петропавловска-на-Камчатке, - пояснила девушка.
- Далеко же вы заехали! Путешествуете?
- Да, едем в Рим. Мы из филармонии. Решили заехать на могилу великого итальянского скрипача Паганини.
- Мы тоже там были! – ответил Эдгар.
- Так это вы оставили на могиле букет цветов и два венка с надписью: «Великому маэстро от творческих людей Горячего Ключа". И второй:" От Лары и Камиллы». Вы? Это мы, значит, вас видели, когда подходили к могиле, а вы уже уходили.
- Это были мы.
- Горячий Ключ – это где? – спросила девушка. – В Сибири?
- Нет, мы с Кубани. Горячий Ключ, в котором мы живём, находится в сорока минутах езды от Чёрного моря. Но есть, говорят, ещё пять городов с таким названием. Наш город – город-курорт.
- Ясно. Тоже путешествуете?
- Возвращаемся в Рим к друзьям. С ними встретим православное Рождество. После Рождества поедем в Страсбург, затем в Париж и оттуда вылетим в Краснодар.
- Эдгар! – крикнула Лара.
- Ребята, хорошего вам отдыха. Далеко же Вы заехали! – прощаясь с музыкантами и пожимая им руки, сказал Эдгар.
- Что, Лара?
- Мне скучно. Посиди со мной. Что это за ребята? О чём вы говорили?
Он рассказал Ларе о разговоре с молодыми людьми.
- О! Далеко они от дома, - удивилась Лара. – И где только не встретишь наших людей. Эдгар, я тебя люблю!
- Спи, Лара. Я знаю.




                                    *  *  *



         ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ВЕРНУЛИСЬ в Рим, где их встретила Инна. Она повезла их в отель. Так шло время – время пребывания Лары и Эдгара в Риме, где они познавали друг друга и всё больше и больше сближались.
Седьмого января они встретили Рождество у Инны и Корсо. Познакомились с её друзьями, которые переехали жить в Италию, устроились здесь, завели детей, нашли работу, и Рим стал для них родным городом.
Время шло, и настал день, когда Ларе и Эдгару нужно было прощаться с Римом, с Инной и Корсо, так много сделавших для них.
В назначенное время к отелю, расположенному в районе галереи Боргезе, которую Эдгар с Ларой посещали три раза, подъехали две машины. Из одной вышла Инна, из другой – Корсо. Корсо простился с гостями и уехал по делам. Инна же повезла гостей на вокзал, откуда они поедут дальше, в Страсбург, где их встретят друзья Эдгара.
- Вот и пришло время прощаться, сказала, не скрывая слёз, Инна. – Через десять минут вы уедите, и мне станет грустно.
- Инна, - сказала Лара, - мы так благодарны вам с Корсо за всё, что вы сделали для нас. Так рады знакомству с вами. Вот только не познакомились с вашими сыновьями.
- Приедете в следующий раз, - вытирая платком слёзы, сказала Инна,- обязательно познакомитесь.
- Эдгар, а ты меня вдохновил. Я стала вновь посещать уроки танцев и начала писать книгу о Риме, которую, если бы не ты, так бы и не начала. Ты вдохновил меня… Я же всё-таки филолог…
- Это правильно, Инна. Напиши книгу. Напишешь – вышли нам, - прощаясь с Инной и поблагодарив её за гостеприимство, сказал Эдгар.
- И ты, Эдгар, напишешь книгу или допишешь новую книгу – вышли нам. И включи в неё ваше пребывание в Риме. Лет через десять, мы будем её читать и всё вспоминать.
- Обещаю! В свою очередь, приглашаем вас с Корсо к нам в гости, - сказал Эдгар.
Лара и Инна обнялись, словно сёстры. Поплакали на дорожку, вытерли слёзы... Экспресс тронулся, Инна помахала им рукой, и наши герои поехали во Францию, в Страсбург.



                                   *  *  *


         ЭКСПРЕСС НЕ ШЁЛ, А «ЛЕТЕЛ» мимо городов, полей, рек, озёр, увозя Лару с Эдгаром, к которому она всё больше и больше привыкала и чувствовала, как её любовь к нему, становится всё сильнее и сильнее. Ей иногда казалось, что они с Эдгаром знакомы всю жизнь и прожили вместе не один десяток лет.
- Эдгар, а сколько мы будем находиться в Страсбурге?
- Неделю, не больше. Посмотрим на город, пообщаемся с поэтами, познакомимся с достопримечательностями города. Затем поедем в Париж. Там, я думаю, пробудем дней пять, - ответил Эдгар. – А что, тебя уже тянет домой?
- Нет. Всё так интересно. Да и ты рядом. Как хорошо, что мы решились на эту поездку. Помнишь, как готовились к ней? Как суетились! И это того стоит. Мы столько узнаём, столько видим! Инна с Корсо – замечательная пара. Ты вдохновил её на написание книги. Надеюсь, мы её прочитаем. Хорошие люди. Мне подарили платье, тебе – костюм.
- Это дорогие подарки. Итальянского пошива. Хорошо, что мы по совету Инны накупили разных сувениров для наших друзей, родителей. Им будет приятно.
- О чём твоя новая книга, Эдгар? Ты мне не говорил о том, что пишешь книгу.
- Как тебе сказать. Написана ещё первая часть. Думаю, книга будет состоять из трёх частей, как и роман «Камилла».
- Дашь почитать первую часть?
- Надо закончить, потом уже…
- Это напоминает мне то, как делают художники: не показывают картину, пока её не закончат.
- Что-то в этом роде.
- Вот и картину Камиллы нашли в коллекции Корсо. Вот никогда бы не подумала, что такое возможно.
- Возможно. У каждой картины своя судьба.
- Эдгар, когда мы вернёмся в Горячий Ключ, может, переедешь ко мне? У меня столько свободных комнат! Выбирай для кабинета любую – и пиши, пиши, работай в тишине... Ты живёшь в комплексе «Инга», рядом центральный перекрёсток, Новый рынок... Словом много шума.

Эдгар не знал, что и ответить. Переезд – это серьёзный шаг. По сути, они становились мужем и женой для окружающих.
- Если хочешь, я к тебе перееду. А, Эдгар? И банк, в котором я работаю, находится напротив налоговой службы, в пяти минутах ходьбы от тебя. Что скажешь?
- Лара Дягилева, ты уверена в этом? Ты хочешь жить со мной?
- Хочу, - уверенно ответила она. – Не сомневайся, Загорский.
- Поговорим об этом, когда вернёмся в город. Пойдём в «Operа», там всё решим. Не сомневайся.
- Хорошо, так и поступим.
- Лара... ты не будешь ревновать меня к Камилле?..
- Не пойму, о чём ты? Эдгар, о чём ты?.. – Глядя ему в глаза, спросила Лара.
- Экспресс останавливается. Прогуляемся вдоль перрона. Подышим свежим воздухом. Мы уже во Франции.

Прогуливаясь по привокзальной площади, они слышали вокруг французскую речь.
- Лара, мы во Франции. Что тебе приходит на ум?
- Духи, мода, французская кухня, Эйфелева башня, Париж…  А тебе?
- Наполеон, Людовик четырнадцатый, Бастилия, реформация, Вольтер, Руссо, Бомарше, Виктор Гюго, Санд, Моне, Бодлер, Стендаль, Клодель, Адель Гюго, Лесаж, Монтескье, Дидро, Эдит Пиаф, Поль Клодель, Жан Поль Бельмондо и,.. и,.. и…
- Мы их могилы тоже посетим? – спросила Лара.
- Нет. Не в этот раз, Лара…
- Ты так нежно и красиво произнёс моё имя, любимый, - посмотрев с нежностью в глаза Эдгару, сказала она. – Так нежно... Как скажешь, дорогой. Посетим в следующий раз. Я согласна.
Они подошли к ёлке, которая была установлена на перроне. Ёлка была высокой и красивой. Вспомнили, как наряжали ёлку в доме Инны и Корсо под Новый год. Как сказала Лара, когда Инна зажгла ёлку: « У меня сейчас «сгорят» глаза!» Все засмеялись. Но самая большая и красивая ёлка из тех ёлок, которые они видели в Риме на всех площадях, была установлена около собора святого Петра.



                                  *  *  *



         ТОЧНО ПО РАСПИСАНИЮ экспресс прибыл из Рима в Страсбург. Друзья Эдгара встретили их. Спросили, как добрались. Как им понравился Рим. Что они видели, в каких музеях побывали. Эдгар всё рассказал за столом, за которым все собрались. Передал всем привет от авторов литературного объединения. Рассказал о творческой жизни города, района, Кубани. О новых авторах. Друзья показали им за то время, пока они находились в Страсбурге, все его достопримечательности. Гуляли по вечернему городу, вспоминая время, когда они все вместе жили в России, в Горячем Ключе. Как выступали, издавали сборники, читали стихи горожанам на Дне города в литературном кафе. Им было что вспомнить. Страсбург был скорее политическим городом , нежели городом искусства.
 
Время шло. И пришёл день, когда нашим героям нужно было уезжать в Париж. Друзья проводили их, пожелав им счастливой дороги. Так они, пробыв неделю в Страсбурге, поехали в Париж.

В Париже их встретила Лолита. Эдгар познакомился с ней по телефону, который дала ей Ольга Макарова. Они знали друг друга – Ольга и Лолита. Лолита до переезда в Париж жила в Ташкенте, где до сих пор проживает её мама. Она прислала по электронной почте авторам ЛИТО свой роман «Парижанка». Татьяна Плешакова роман размножила, сделала три экземпляра, и поэты города познакомились с творчеством Лолиты. Роман всем понравился. Лолита отвезла их в гостиницу, в которой Эдгар и Лара жили до двадцать пятого января. На этот день Эдгар купил билеты на самолёт австрийских авиалиний, совершавший перелёт из Парижа в Краснодар с посадкой в Вене.
Лолита водила их в Лувр. Лувр они посещали два дня. «Всех картин, которые находятся в одном из самых больших музеев Европы, не посмотреть и за неделю», - говорил Эдгар о Лувре.   
Смотрели на ночной Париж с высоты Эйфелевой башни. Посещали и другие музеи, конечно же, рестораны, где подают изысканные блюда.
Время шло, его не остановишь, оно неумолимо, и пришёл день, когда туристам, коими были почти месяц Лара и Эдгар, пришлось прощаться с Парижем.
Лолита довезла их до аэропорта. Гости поблагодарили её за то, что нашла время для них… Пригласили в гости к себе в Горячий Ключ. Лолита попрощалась и уехала. Эдгар и Лара прошли таможенный контроль и...



                                  *  *  *



        В АЭРОПОРТУ КРАСНОДАРА путешественников встретил Юра. Они ехали по знакомым местам и рассказывали Юре о Риме, Страсбурге, Париже.
- А тебе, Эдгар, какой город понравился больше? – спросил Юра. – Ларе понравились все города.
- Мне всё-таки Рим…
- В Риме, Юра, он попал в стихию, которая накрыла их с Инной с головой. Они быстро нашли общий язык.
- В свою стихию. Ясно. Рад, что поездка вам понравилась.
- Только я не пойму, Эдгар, - спросила, смеясь, Лара, - зачем мы учили разговорники – русско-французский и русско-итальянский, если всё время и во всех городах нас встречали и провожали твои друзья, которые говорили с нами только по-русски.
- Так, на всякий случай, Лара, - пояснил, улыбаясь, Эдгар.
Юра подъехал к воротам дома Лары. Эдгар помог ей занести сумки в дом. Они попрощались, и Юра повёз брата домой, за Развилку, на улицу Высокую – в родительский дом.



                                        *  *  *



               Лара делится впечатлениями о поездке со своими подругами



          - МНЕ НРАВЯТСЯ ТВОИ САЛАТЫ, Лара. Ты мастер. Если честно, нам всем до тебя далеко. Готовишь ты вкусно. И горячие блюда у тебя получаются что надо, - сказала Аня.
- Она читает литературу или книги, как там - «Готовим вкусно». Каждый раз, когда мы собираемся у тебя, Лара, ты нас угощаешь новым блюдом и удивляешь,  - подтвердила Ира.
- Никогда у меня не получается такое оливье, как у тебя, и заливная рыба. Как тебе это удаётся? – спросила Катя.
- Нужно знать секреты, Катя. Всё делать с душой, - пояснила хозяйка.
- Ты сервируешь стол, как показывают в фильмах, в сериалах... Красиво. Это надо любить. Располагать временем, иметь желание. А тут придёт муж с работы, да ещё с ним трое детей, и корми их, изобретай… Да и сама устанешь на работе так, что наваришь картошки, достанешь квашеную капусту и пару селёдок – и вся сервировка… Тут уж, девчата, не до секретов кулинарных. Думаешь, каждый день, чем завтра мужиков кормить? Картошкой, борщом или полуфабрикатами?
- Ладно, хватит, - остановила дискуссию Аня. – Мы пришли послушать подругу. Лара, где ты?
- Иду, девчата, иду. Всё, сажусь. Приступим. Кто шампанское, кто вино, кто водку – угощайтесь. Всё на столе. У меня сегодня хорошее настроение, вот и всё получилось. Вы не хуже готовите. Поверьте.
Подруги Лары – Аня, Ира, Катя, Лида, Валя и Яна пришли к Ларе, чтобы узнать, как она съездила за границу, как говорят на Руси, в заморские страны.
- Теперь, Лара, расскажи: тебя посвятили в искусство? Ты теперь у нас посвящённая и просвещённая, да? Расскажи, как всё было. Рим, Страсбург, Париж, - наливая себе вторую рюмку водки, - спросила Яна.
- О да! Посвятили и просветили. Музеи, выставки, галереи, картины, стихи – словом, попала я в мир искусства. Эдгар всё правильно написал в романе «Камилла», именно так они и живут. Все разговоры только о великом и о великих. И ведь всех знают – когда кто родился, что написал, чем прославился. Поразительно! Мир, в котором они живут, девчата, гораздо интересней, глубже, в нём столько свободы! Это надо прочувствовать. Нас по Риму и музеям возила Инна, жена Корсо, коллекционера картин. Инна – сестра Светы, которая работает в пансионате «Дружба», в бухте Инал…
- Где развеян прах Камиллы? - уточнила Лида.
- Да. Она Эдгару и дала телефон. Ну ехали, думали : встретит – не встретит, знаете же, как бывает… Нет, встретила, и ещё как! Вот они с Эдгаром и нашли общий язык. Она филолог, окончила Кубанский университет. Потом уехала. Она – точно посвящённая. Как начнут в машине или за столом говорить – только успевай запоминать. Говорят, дополняют друг друга – это всё ясно. Но когда они переходили на свой язык, тут я чувствовала себя дурой. И ведь говорят на русском, а ничего не поймёшь. Фразами, цитатами. С полуслова понимают друг друга. Сижу и злюсь на себя.
- Это в тебе твой эгоизм просыпался, Лара.
- Аня, говорю тебе – чувствовала себя как школьница.
- Но ты же заместитель управляющего банком, - наливая себе вина, сказала Ира. – Это тоже… А как же мэры, депутаты, чиновники, министры?..
- Ничего не тоже, Ира. Для них это – пустой звук. Хоть президент… А мэров, министров, депутатов… этого добра всегда будет хватать. Уволят и  не вспомнишь, что такие были. Они газет не читают, телевизор не смотрят, тем более сериалы по сто серий. Для них каждая минута дорога. Вот сидим, ужинаем в доме Инны и Корсо, вдруг Инна говорит Эдгару: «Эдгар, идём я тебе покажу на картине «Тени», которую купил Корсо за неделю до вашего приезда, как художник выписал руки и пальцы, которые тянутся к горлу». Встают и уходят. Лоренция, домохозяйка, только руками разводит. И через полчаса возвращаются довольные. И Эдгар говорит: «У мальчика большое будущее. Лишь бы не случилась жизнь…»
- Лишь бы не случилась жизнь? – переспросила Валя. – Как это понимать?
- Я тоже не понимала. Спросила у Эдгара, что значат эти слова? Как их понимать? Он ответил: «Если попадёт в лапы жизни, а не судьбы, жизнь его сломает. Не сможет написать ничего. Если выберет судьбу художника, всё получится, даже со стаканом воды и куском хлеба…» Ясно?
- Ничего не ясно, - ответила Аня.
- Вот и понимай, как хочешь, - добавила Лара.
- Выпьем, подруги, - предложила Ира.
- А какой момент или день тебе больше всего запомнился? Тронул тебя, - спросила Яна.
- Таких моментов хоть отбавляй, Яна. Но был один, который я помню и сейчас, как наяву.
- Расскажи, - попросили все разом.
- Решили мы навестить могилу Китса, поэт был такой в Англии. Умер в 25 лет. Похоронили его на пуританском кладбище, его ещё называют в Италии «некатолическое кладбище». У Эдгара в плане было записано посещение двух могил – Китса и Паганини…
- Вы и по кладбищам ходили? – удивилась Валя.
- Дослушай. Привезла Инна нас к кладбищу. Сказала Эдгару, что пробудем здесь целый световой день. Эдгар удивился. Но когда Инна перечислила фамилии тех, кто погребён на этом кладбище, Эдгар удивился во второй раз. И Шелли, друг Байрона, и русские художники, танцовщица, декабрист, русские князья… всех уже не помню.
- Шелли… Мы проходили его творчество в школе, - пояснила Ира.
- Подошли к могиле Джона Китса. Никого рядом не было, только мы трое. Эдгар положил цветок на могилу и стал читать оду, написанную поэтом. Потом прочитал ещё два стихотворения. Пока он читал, начал собираться народ, и все стали слушать. Слушали тихо, внимательно. Когда Эдгар закончил читать, все зааплодировали, а один немец похлопал Эдгара по плечу и сказал: «Браво!» Вот тогда, мои милые подруги, у меня мороз по коже и пробежал. В душе появился свет и чувство гордости не только за Эдгара, но и за себя, что причастна к этому, и за наших городских поэтов в лице Эдгара. Даже слёзы появились на глазах и ком к горлу подкатил. И тут я вдруг почувствовала связь времён. И после смерти эти великие люди продолжают жить. Сколько им цветов приносят! Читают стихи, поют их произведения. Вот когда ехали в Рим из Пармы после посещения могилы Паганини, в вагоне Эдгар встретил музыкантов из Петропавловска-на-Камчатке. Они тоже ехали в Рим.
- Далеко забрались! – удивилась Аня.
- Так вот, они ехали в Рим, но вышли в Парме, посетили могилу великого маэстро, положили цветы и поехали дальше. Кто положит цветы на наши могилы, кроме детей наших? Не говоря уже о простых европейцах или азиатах. Да и что мы сделали?..
- Это хорошо, если дети положат, уберут могилу. Ещё смотря какие дети. Посмотри, сколько заброшенных могил на городском кладбище, по дорогам которого, особенно нового, после дождя не проедешь. А морг?  Давно пора построить цивилизованное здание, чтобы город провожал своих горожан достойно. А то…
- Нет, там за этим смотрят. Убирают. Вот один из самых запомнившихся моментов и самых прочувствованных. Это было потрясающе, неповторимо. Тогда я поняла, что такое быть творцом. У них же, у большинства, и судьба была трудная. А не сломались. Творили в холоде и в голоде. А ты говоришь мне: «Ты же заместитель управляющего банком».
- Выпьем за писателей, поэтов, композиторов, художников, которые оставили миру бесценные творения, - предложила Яна.
- Яна, ты прямо как оратор говоришь, - заметила Валя.
- Я, Валя, писала хорошие стихи. Меня даже публиковали в газетах в Латвии. Но, как сказал Эдгар или ещё кто-то: «Случилась жизнь…»
- Вот кто у нас посвящённая! Ты раньше нам не говорила, что пишешь стихи. Теперь мы с тебя не слезем, пока не прочтёшь нам пару стихотворений, - улыбаясь, сказала Катя.
- Эдгар и Инна правильно тебе сказали, Лара: для посвящённых в искусство обратной дороги нет. Вот я забыла уже когда писала, а за творческой жизнью города слежу. И альманах читаю, который выпускают авторы литературного объединения «Горячий Ключ». Он называется «Литературное обозрение». Его можно взять бесплатно в газетном  киоске на Старом рынке. Мне нравится, как пишут стихи Логвинова, Плешакова, Чернов, Галушкин, Ткачёв, Вирченко, Гришко, Мизина, Бабич и, конечно, Эдгар. Да, раньше свои стихи в газете нашей публиковала Ирина Харламова. Мне тоже нравились её стихи. Она сейчас работает в газете зам.редактора в газете «Горячий Ключ».
- О! Браво! – захлопала в ладоши Ира.
- Там, за границей, люди в постоянном движении. Такое впечатление, что Рим и Париж не спят. Они словно выгнали сон из своих городов. «Суета -  полезна», - говорит Эдгар.
- Лара, ну и как у вас с Эдгаром? – спросила Аня. – Он надёжный? Вы будете жить вместе?
- Ещё не решили, кто к кому переедет, но на днях решим.
– О! Уже теплее. Мы рады за тебя, подруга. Ты изменилась в лучшую сторону. Поверь. Перемены налицо, - сделала выводы Яна.
- Наверное, я перееду к нему. Впрочем, как он решит – так и будет, - ответила Лара. - Только одного я не пойму, девчата. Когда я ему предложила жить вместе после того, как вернёмся, он почему-то сказал: «А ты не будешь ревновать меня к Камилле?».
- О, это серьёзный вопрос, - вздохнула Аня.
- Хм! А где же твоя гордость, самолюбие, эгоизм? – наливая себе вина, спросила Валя.
- По совету Инны, я послала их к чёрту. От них одни проблемы, - ответила хозяйка дома, блюда которой так понравились «старым» подругам.
- Вот за это и выпьем! – сказали все в один голос.
- Да, девчата, чуть не забыла. Мы же нашли картину Камиллы Белоцерковской в «жемчужной» комнате у Корсо.
- В жемчужной комнате? – переспросила Лару Ира.
- Да, в этой комнате Корсо хранит самые дорогие картины из своей коллекции. Я увидела картину и сказала, что у Эдгара такая же висит на стене в его квартире. И Эдгар рассказал историю картины. Корсо был доволен. Он ведь даже не знал, кто её написал. Купил картину на аукционе, в Милане что ли...
У Лары зазвонил телефон. Она посмотрела на табло и сказала: «Эдгар». Воцарилась тишина. 
- Да, Эдгар... Хорошо, буду готова. Послезавтра?.. Всё поняла. Чем занимаешься?.. Ясно. Мы тут собрались у меня на девичник. Мы с подругами вшестером раз в месяц собираемся. Поговорим о жизни, пошутим… Сам понимаешь... Уже рассказала. До встречи!
- Послезавтра решим, кто к кому переедет. Завтра у него встреча с каким-то поэтом из Астрахани. А сейчас сидит за столом и пишет книгу.
- В десять часов вечера? – удивилась Аня.
- Для них времени не существует. Когда хотят, тогда и пишут. До отъезда в отпуск он у меня ночевал как-то. Я просыпаюсь в три часа, а его нет. Я испугалась, спустилась вниз и вижу: сидит и пишет. Не стала мешать, поднялась и легла в постель. Проснулась в восемь. Его нет в постели. Накинула халат, спустилась, вижу: сидит и всё пишет. Спрашиваю: «Эдгар, ты что, так и не спал?» - «Нет. Нужно было записать. Если бы не записал, то уже не вспомнил бы… Порядок слов – главное».
- Ну что, подруга, помочь тебе убрать? Время уже позднее, сейчас наши мужья будут подъезжать к твоему дворцу и развозить нас, как герцогинь, по домам.
- Я сама уберу. Кажется, уже две машины приехали.
- И спасибо тебе за подарки. Передавай привет Эдгару. И помни, помни, подруга, что в Риме сказала тебе Инна. «Пошли их к чёрту!» - сказали все в один голос. – Ты понимаешь, о чём мы? А мы знаем тебя лучше, чем ты сама себя, - сказала Аня.
Подруги разъехались. Вернее, приехавшие за ними мужья увезли их по домам. Лара начала уборку.

 

                                    *  *  *


         
 В РЕСТОРАНЕ, ГДЕ ЛЮБИЛИ бывать Эдгар и Лара, они наконец решили: Лара переедет к Эдгару. Во-первых, как говорил Эдгар, ему хорошо пишется в своём кабинете, к которому он привык; во-вторых, банк, где работала Лара, находится в пяти минутах ходьбы от места проживания Эдгара; и в-третьих, Эдгар любил район, в котором он жил. Он напоминал ему часть большого города, всё рядом – Новый рынок, администрация, банк, налоговая инспекция, центральный перекрёсток, телевидение и вокзал, где он любил сидеть и наблюдать за людьми, особенно летом. Он вырос в больших городах и любил суету, царящую в них, жизнь, которой они живут.
На этом они и порешили. Через неделю Лара переехала к Эдгару, и они стали жить вместе.



                                     *  *  *



          ЛАРА ХОДИЛА НА РАБОТУ в банк, теперь он находился совсем рядом. Эдгар работал над новой книгой, которую собирался закончить к концу года. Он ездил на встречи с читателями, готовил альманах «Литературное обозрение» к выпуску. Они ходили в свой, так им полюбившийся ресторан «Opera», где сидели за своим столиком и говорили о погоде, о делах. Вспоминали поездку в Рим. Эдгар писал новые стихи. Лара ездила в Ростов к дочери и внучке весной на женский праздник. Навещала семью сестры, ходила на девичники, где с подругами они обсуждали городские новости, рассуждали об искусстве. Летом Эдгар с Ларой ездили на море, в Геленджик, отдохнуть.
В начале августа приезжали родители Лары в гости. Приехали из Ростова, чтобы встретиться с ними, сестра Лары Рита и дочь Лары с внучкой. Вся семья была в сборе. Все жили в доме Лары. Мать Лары и Риты Евдокия Леонтьевна и их отец Илларион Макарович познакомились с Эдгаром. В честь знакомства все собрались на День города. Эдгар и Лара рассказывали им о своей поездке за рубеж. Показывали фотографии, делились впечатлениями. Евдокия Леонтьевна сказала Эдгару, что после знакомства с ним Лара изменилась. Стала интересоваться искусством, и вообще её не узнать. Рассказала о том, что дочь в детстве мечтала играть на скрипке, но отец внёс в её планы свои коррективы, и она окончила физико-математический факультет института и стала математиком. Отец хотел, чтобы дочь пошла по его стопам – стала учёной. Но жизнь распорядилась иначе. Первого сентября они проводили гостей домой. Родители Лары Эдгару понравились.
Время шло, и приближался Новый год.



                               * *  *



      - ЛАРА, МЫ СЕГОДНЯ ИДЁМ в театр. Ты не забыла?
- В театр? В нашем городе есть театр? – удивилась Лара.
- Как и в любом другом городе. Я тебе три дня назад говорил…
- Я забыла, дорогой. Когда ты говорил, я делала отчёт, год заканчивался, и я, наверное, в суматохе не взяла в толк…
- Через четыре часа будь готова. Ирина Воскобойникова пригласила нас и всех авторов ЛИТО на новую пьесу. Весь год она потратила на то, чтобы подобрать пьесу, написать сценарий, распределить роли, пошить костюмы. Они с мамой шьют  все костюмы сами, к каждой пьесе. Сколько времени ушло только на декорации, на разучивание ролей, на постановку - и репетиции, репетиции, репетиции… Я видел на генеральной репетиции пару актов. Впечатляет! Театр «Белая ворона», уж не помню, сколько она им руководит. Начинала всё с нуля, и теперь театру присвоили звание «народный». Поэтому им нужно каждый год подтверждать это звание новой пьесой.
- Эдгар, на улице минус семнадцать!
- Оденься потеплее. Надеюсь, в зале, который находится в Школе искусств, будет тепло.
- Надеюсь. За два часа я закончу с кредитами и начну собираться.
- Поедем на машине. Надо пораньше выехать, зрителей будет много: из Краснодара, из Школы искусств, наши авторы, родители актёров – театр молодёжный. Иначе машину не припаркуем.
- О! Прямо, как в кино. Премьера новой пьесы.
- Отнесись к этому серьёзно. Валерий Михуля будет снимать пьесу, чтобы потом сделать фильм.
- Помню, мы смотрели в гостях у Валерия и Наташи, на день рождения Валерия, фильм, который вы с ним сняли о творчестве Ирины. «Белая ворона» называется, да, Эдгар?
- Помнишь. Это хорошо. Но сколько труда и энергии надо на то, чтобы подготовить пьесу к просмотру и сыграть её.
- Ирина – красивая девушка, - сказала Лара.
- Она обидится на меня, если я не приду в этот раз. Две пьесы пропустил. Так что, посмотрим, что на этот раз покажет нам Ирина. А я напишу о впечатлениях и о пьесе в альманахе. И ещё одно…
- Что, Эдгар?
- Валерий Михуля предложил снять фильм о Камилле. Я напишу сценарий, а Ирина подберёт актёров. У Валерия аппаратура современная, не каждая телестудия распологает такой дорогостоящей аппаратурой.
- Фильм! У нас в городе?
- Почему нет? Вот таксисты из Курганинска сняли фильм. Написали сценарий, подобрали актёров и сыграли. Его представляли в кинотеатрах города, в котором они сняли этот любительский фильм, о любви таксиста к девушке, с которой он познакомился в такси. Я в Интернете видел этот фильм. И если они сняли этот фильм своей аппаратурой, скажем так, простыми камерами, то с аппаратурой Валерия…
- Главное – подобрать главных героев.
- Подберём, не сомневайся. Пора выезжать.

 

                                  *  *  *


       - КАК ТЕБЕ ПЬЕСА? Что скажешь? Не замёрзла? Два с половиной часа с антрактом шла.
- Не замёрзла. Но, честно говоря, не ожидала. Не думала, что в нашем городе есть такие таланты. Ни в чём не уступят взрослым.
Они сели в машину и поехали домой.
- В нашем городе много талантливых людей.
- О чём вы говорили с Ириной так долго?
- Это тебе показалось. Я отобрал пару парней и девушек для проб как претендентов на главные роли. Проходи.
Эдгар открыл дверь, и они вошли в комнату.
- Я так устала, Эдгар. Как главная героиня.
- Я приму душ, Лара, и мы договорим в постели.
Когда Эдгар вышел из душа, Лара уже спала. Он лёг рядом с ней, выключил свет и тут же заснул.
 

                                   * *  *


                                   Сон 



- ЭДГАР! ЛЮБОВЬ МОЯ! КАК ТЫ, счастлив? У тебя есть такое чувство? Ты испытываешь его? Ты часто смотришь на свой портрет, который я написала сердцем, Эдгар?
- Камилла!
- Тебе хорошо с Ларой? Она тебя любит. Почему ты не сделаешь ей предложение?
- Мне... мне... Где ты, солнце моё? Я тебя не вижу.
- Там, где я нахожусь, мне хорошо. Нам разрешают иногда приходить в ваши сны. Но не разрешают вмешиваться в вашу жизнь. Мне хорошо. Здесь столько света и музыки!
- Камилла, ты не видела там моего отца?
- Нет. Он в другом мире, но я знаю, что ему хорошо.
- Камилла, если ты увидишь его,или его  душу, не знаю, как там у вас всё работает, спроси у него, почему он так нежно и с такой любовью обнял меня в одном из моих снов? Ты же знаешь: мне очень редко снятся сны. Это было тогда, когда я закончил писать книгу. Книгу о нас. И за столько лет после его смерти он пришёл ко мне только один раз. Обнял меня, и мы так стояли минут пять, без слов, а потом он исчез. Но перед этим я хотел его спросить, почему он обнял меня с такой любовью? При жизни он так не поступал...
- Эдгар, он обнял тебя потому, что понял или его душе объяснили там, где он находится, что ты, любимый мой, нашёл своё место на Земле и слушаешь свой внутренний голос. Он не верил в то, что ты поэт и живёшь поэзией. Думал, что жизнь в творчестве, которому ты посвятил себя, - бесполезное занятие. Но помогал тебе. Теперь он одобряет твой выбор после того, как ты написал книгу о нас. Ему разрешили прийти в один из твоих снов. Наверное, он долго ждал. Ведь сны тебе не снятся. И он с любовью обнял тебя.
- Но он никогда при жизни не проявлял таких чувств, как в ту ночь…
- Эдгар, отсюда, где мы находимся, видно всё. И мы знаем всё о своих близких, любимых,.. стоит нам только задать вопрос. У нас есть доступ к вашей жизни, к душам, но мы не можем вас предупреждать... или вмешиваться. И если кто-то из нас чувствует, что при жизни ошибся в чём-то, то ему дают возможность исправить это. Такое возможно только в тех мирах, где нахожусь я и твой папа. Что и сделал твой отец, когда с нежной любовью обнял тебя и крепко прижал к своей груди. Он хотел этим выразить свои чувства к тебе и сказать этим, что он одобряет твой нелёгкий выбор и рад, что его сын поступает так, как желает его душа. Я говорю о земном времени. У нас – другое время. По другому идёт и называется…
- Я так и подумал. Передай ему, что я понял его. Камилла! Неужели вы всё знаете про…
- Любимый, не сомневайся. Я приведу тебе пример. После того, как  умер твой отец, под его окном весной вырос большой куст красивых жёлтых цветов. А когда вы накрывали на стол, чтобы отметить первую годовщину его смерти, прилетел белый голубь и сел напротив комнаты, где вы накрывали стол, на провод у столба. Помнишь, ты сказал за столом, что цветы, которых даже не было ещё в лесу, и голубь – это знаки того, что душа нашего отца попала в хорошее место и ей там спокойно. И ты был прав. Этого никто из ваших не заметил, а ты понял эти знаки и расшифровал их.
- Камилла, откуда ты знаешь? Я ведь тебе не рассказывал об этом и другим тоже. Только своим близким. Как ты…
- Эдгар, милый мой, я тебе всё рассказала. А голубь – это душа твоего отца, которой позволили увидеть вас, место, где он жил, лес, в котором гулял. Не каждой душе позволяют такое. И вспомни: он сидел целый час. Проходило много машин, на него лаял ваш пёс, а он не улетал. Ты этому удивился, и сделал кадр голубя на свой телефон. Затем фотографию на которой был голубь, белое облако и солнце. Кадр № 21082013084. И на это фото ты часто смотришь.
- Камилла, я потрясён! Этого никто не знает, кроме тебя! Но как ты…
- Эдгар…
- Камилла, почему мне не снятся сны? Или очень редко… Вот отец приснился и ты - второй раз…
- Эдгар, это хорошо. Твоей душе дают покой, которого у тебя нет днём, потому что такие люди, как ты, отдают всего себя на служение добру. Лишь редко к таким, как вы, те, кто следит за вами, и те, кто послал вас... я не могу тебе рассказывать обо всём, допускают нас  в ваши сны... Вот допустили твоего отца и меня. Всё это потому, что ваши души идут к свету и увлекают за собой других. Но ты не знаешь, какими кошмарами они наказывают тех, кто служит злу, кто сеет его при жизни и не слушает свою совесть. Большинство из них ходят к психотерапевтам, пьют до смерти, употребляют психотропные препараты, сводят счёты с жизнью. И это всё – сны. Так наказывают их: сны – их проклятье. Эдгар, читай свои стихи, там всё написано…
- Любовь моя, ты помнишь, мы смотрели фильм 1979 года «Адель. История жизни»? Про любовь Адель Гюго к офицеру. Она была талантлива, вела дневник. И ей снился один и тот же кошмар, будто она тонет. Её поглощает вода, она сопротивляется, протягивает руки, бьётся с водой за свою жизнь… и просыпается в поту. Почему? Ты хотела написать картину об этом…
- Эдгар, это – другое…
- Значит, главное на Земле – любовь! И нет ничего сильнее её – ни слава, ни богатство, ни власть…
- Да, дорогой. И те, кто любил, как Клодель, Адель, Фанни Браун,.. их души с нами. Нам хорошо.
- Фанни так и не вышла замуж, прожила много лет. Китс умер в 25 лет. Она осталась ему верна.
- Да, их души сейчас вместе. Они счастливы. Любовь и искусство, несущие свет. Ты говоришь: «Нет спасения вне лона искусства». Ты прав. Но любовь…
- Тогда почему ты спрашиваешь, когда я предложу Ларе… Мне не хватает тебя, ангел мой!
- Мне тоже, Эдгар. Но ты должен дожить свою жизнь. И как теперь понимаешь, смерть –  не конец, на этом дело не заканчивается…
- Камилла! Камилла! Ты где? Я тебя…

- Эдгар, Эдгар! Боже мой! Что с тобой? – включив свет, спросила испуганная Лара. – Что тебе приснилось, дорогой? Ты напугал меня. Да ты весь мокрый. Тебе кошмар приснился? Ты же говорил мне, что не видишь сны.
Эдгар сидел на кровати, рядом сидела Лара. Она прижала его к груди и говорила: «Всё хорошо, всё хорошо. Это всего лишь сон».
Весь следующий день Эдгар думал о сне, о мирах , о Камилле, об отце. Он хотел разобраться в том, что ему говорила Камилла.
«Теперь я знаю точно, хоть и догадывался, почему отец с такой любовью обнял меня в том сне. Знаю, что Камилле хорошо там, куда попала её душа. Теперь у меня нет сомнений и в том, что в книге «Жизнь вечная» всё – правда. Камилла знает то, что знаю только я один. И раньше, когда она была ещё со мной, я ей ничего об этом не рассказывал», - думал он, сидя в машине. Ему вспомнились её слова: «Нам разрешают иногда приходить в ваши сны – в сны близких и любимых нами людей…» - «Иногда…», - повторил он.
 
Сзади раздавались сигналы машин, которые Эдгар задерживал, думая о сне. Водитель первой машины подошёл к нему и сказал: «Проснитесь! Один зелёный свет мы пропустили по вашей милости! У всех есть дела. Дома будете спать…», - раздражённо наставлял водитель Эдгара, за чьей машиной скопилось более десятка машин. Все сигналили и возмущались. «Извините, я…» Загорелся зелёный свет, и Эдгар повернул направо, куда указывала зелёная стрелка. Доехал до магазина «Урал», купил четыре пачки бумаги «Снегурочка» и поехал домой.
Он ехал навестить маму, Лидию Александровну, как вдруг ему вспомнилось стихотворение «Душеворот Вселенной». И он прочитал его вслух:

Наши
Души после смерти
Летят мотыльками-невидимками
На Божий свет.
Что с ними дальше происходит –
Об этом ведает лишь Свет!
Быть может, так: пропустят
Их через чистилище
И в чрево матери,
Готовое рожать,
Но предварительно стерев всю ересь!

«Вот и сон приснился. Никогда ничего подобного мне ещё не снилось. Да и сны-то я почти не вижу. А те, что вижу, проснувшись, забываю тут же. А этот!..» - ехал и размышлял Эдгар.
Эдгар не стал рассказывать Ларе о том, что видел во сне, слова которого он запомнил наизусть. О том, что говорила ему душа Камиллы, о своих размышлениях, умозаключениях, выводах… «Обидится», - подумал он.



                                     *  *  *



 ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН.
- Да! Юра, ты? Плохо слышно.
- Как идёт подготовка к Новому году? Может, вместе встретим у нас? Что скажешь, брат?
- Даже не знаю. Ещё пять дней до Нового года. Католики встречают Рождество…
- Решите – позвони, католик!
- Обещаю.
Эдгар ехал и думал, где же встретить Новый год? «Семейный праздник. Можно отметить и то, что я отправил рукопись новой книги Екатерине Соломоновне в Москву. Она передала её издательству. Там решили, что книгу будут издавать во втором квартале следующего года. Можно с семьёй Юры, можно в «Operа». Надо посоветоваться с Ларой. Может, она уже что-нибудь придумала.  Возможно, хочет, чтобы мы встретили Новый год вдвоём, у меня или у неё в доме. Нужно выяснить это», - решил Эдгар...
- Лара!
- Эдгар, я перезвоню, - ответила Лара.
«Наверное, занята. Отчёты, отчёты, отчёты. Как они им не надоедают? Цифры, цифры…», - подумал он.
Зазвонил телефон.
- Эдгар, я была в кабинете управляющего. Извини. Что ты хотел?
- Юра звонил. Спрашивает, где мы будем встречать Новый год?
- У меня дома, Эдгар. Наташа, домработница, звонила и сказала, что в доме тепло и чисто. Я попросила её нарядить ёлку. Остальное я приготовлю сама. Мы встретим Новый год вместе. А потом…
- Ясно. Согласен. Последнее время шумные компании... Словом, я от них стал уставать.
- Встречи, Эдгар, выступления, книгу закончил. Кстати, это надо отметить. Я даже не знаю, о чём она. Вот и устал, дорогой. Рождество, я думаю, встретим тоже у меня. Нет возражений? Всё-таки праздничных дней будет много.
- Согласен. Так лучше, - ответил он.



                              *  *  *



                            Новый год



           ЭДГАР! ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА. Смотри, какой снег идёт на улице!
Эдгар спустился вниз. Он сидел за ноутбуком и поздравлял, по традиции, своих творческих друзей на сайтах «Стихи.ру» и "Проза.ру». Писал рецензии на понравившиеся ему стихотворения, посвящённые Новому году, зиме, январю. Отвечал на рецензии, которые писали ему авторы этих сайтов – сегментов, как их ещё называют. Каждое воскресенье он выставлял на «ленту рецензий» в 20.00 новое своё стихотворение. Авторы сайта, те, которым нравились работы Эдгара: Сергей Двойнин, Олеся из Владивостока, с которой он познакомился в бухте Инал, когда писал книгу, Елена Муравьёва, Эллина Савченко, Надежда Бурцева, Игорь Князев и другие авторы ждали, какое же стихотворение выставит Эдгар на этот раз. Их интересовали темы, формы, образы в стихах Эдгара. В свою очередь, Эдгар ждал новых стихов от авторов, которые нравились ему. И сегодня, в воскресенье, он выставил на «ленту рецензий» новое стихотворение, чтобы не нарушать традиции.
- У тебя, я вижу, всё готово. Можем сесть за стол и проводить старый год.
Они сели рядом. Эдгар ухаживал за Ларой. Лара после каждого комплимента улыбалась и медленно опускала и поднимала голову, выражая тем самым знак благодарности.
- Ещё шампанского?
- Можно.
- Лара, как всё вкусно. Тебе нужно не в банке работать. А возглавлять большой ресторан.
- В следующем году, наверно, я так думаю, и мне уже намекают на это, дают понять, я буду возглавлять, правда, не ресторан, а филиал головного банка.
- Серьёзно! Это повышение. Вероятно, тебя ценят, как работника, как человека, который может возглавить банк. Значит, ты выросла. И выросло доверие к тебе.
- И вырастет ответственность. Нужно будет часто ездить в Краснодар, задерживаться на работе - и всё такое… Я не знаю, Эдгар. Ещё не решила.
- Но ты чувствуешь, что справишься? Дело серьёзное, - наливая себе минеральной воды «Горячий Ключ», спросил Эдгар.
- Я не чувствую, я уверена. В нашем деле нужно не чувствовать, а быть уверенной. Это вы живёте в мире чувств. А мы – в мире цифр. И с этими цифрами нужно уметь обращаться, - улыбнулась Лара.
- А снег действительно идёт, да ещё какими хлопьями! Вот к утру насыпит, если не перестанет идти. 
- Эдгар, мы забыли включить ёлку! Смотри, как Наташа её нарядила.
- Мы Наташе сделали подарок? - посмотрел на Лару Эдгар и улыбнулся, чувствуя свою вину за то, что забыл о подарке для Наташи.
- Конечно, дорогой. Я не забыла, - ответила хозяйка дома.
- Внимательно, с твоей стороны.

После ужина Лара включила телевизор. Они пересели на диван, разговаривали, смеялись, смотрели, как встречают Новый год в других странах, в которых он уже наступил.
За пятнадцать минут до полуночи они снова сели за стол. Встретили Новый год – свой второй Новый год с тех пор, как познакомились в начале лета на юбилее у Леонида Дубинова.
Зазвонил телефон Эдгара.
- ...И вас всех с Новым годом, с новым счастьем!
- Лару поздравь от нас всех. Как твою новую книгу, одобрили в издательстве? Получишь гонорар? Кстати, вчера какие-то идиоты украли девять ёлочек около дома. Нужно покупать теперь и снова сажать. Ладно, не будем о плохом. Ещё раз с Новым годом!
- Кто звонил, Эдгар?
- Юра. Поздравил нас. У него ёлки вокруг дома, который он построил, пятиэтажный, рядом с автоколонной,  утащили или своровали…
- Вот идиоты! – перебила Лара. – Они дорогие, эти ёлочки. Мы покупали пять штук, посадили у банка. Растут.
- А ему четырнадцатого января дом нужно сдавать комиссии.
- Да, это дело хлопотное. Они с другом вроде строили.
- Да, Сергей Владимирович из Уфы. Его предприятие финансировало постройку дома, а Юра его строил, вернее руководил строительством.
Лару тоже поздравили с Новым годом её подруги. Пожелали ей счастья с Эдгаром, чтобы они, наконец, поженились в этом году, оформили свои отношения и стали мужем и женой. А не мужчиной и женщиной, которые решили попробовать жить вместе, а если что, то…
Они лежали в спальной комнате в доме Лары. Смотрели телевизор, выключив звук. Снег всё шёл и шёл. Вспомнили прошлый Новый год, который встречали в Риме.
- Торжественно и весело мы встретили и проводили прошлый год. А, Лара?
- Встретили в Риме. Проводили в Горячем Ключе. Это сказка, Эдгар, знаешь, что мне пришло в голову…
- Вот так взяло и пришло! – пошутил Эдгар.
- Эдгар! Выслушай…
- Ладно, что там пришло тебе в голову?
- Что, если следующий, наш третий Новый год, мы встретим в Англии?
- В Англии? Было бы хорошо. Что тебе приходит в голову, когда ты слышишь название этой страны?
- Королева, Диана, биржа, лорды, английская шерсть, короли, рыцари… А тебе?
- Шекспир, Кит Марло, Джонсон, Шелли, Байрон, Китс, Шон Коннери, Мильтон, Дефо, Свифт, Ричардсон, Роберт Бернс, «Битлз», английский рок-н-ролл семидесятых-восьмидесятых годов прошлого столетия, прерафаэлиты и,.. и,.. и…
- Я о многих и не слышала. 
- Услышишь. Я дам тебе книгу «История зарубежной литературы XVII и XVIII веков». Изучишь и сдашь экзамен.
- А другой экзамен нельзя сейчас сдать? – приподнимаясь на локти и глядя Эдгару в глаза, спросила, улыбаясь, Лара.
- Пожалуйста. Комиссия готова. Начинай, а мы поставим оце…
Эдгар не успел договорить слово, так как губы Лары закрыли им выход. И три буквы так и остались во рту у Эдгара.
- Начало хорошее. Я бы сказала, сильное начало…

Утром они вышли во двор, побродили по снегу, поиграли в снежки. Замёрзли и снова зашли в дом. Так начался Новый год, который белым нежным январским снегом придал их отношениям свежесть, чистоту, надежду. Всё вокруг было белым, как подвенечное платье невесты.



                            *  *  *



                           Рождество



          - ЭДГАР, СЕРЁЖКИ, КОТОРЫЕ ты мне подарил на Новый год , такие красивые. Мои  подруги позавчера одобрили твой выбор.
- Твой подарок мне тоже понравился, Лара.
- Эдгар, но я хотела, чтобы ты мне…
Лара намеривалась сказать Эдгару, что хотела бы, чтобы он подарил ей обручальное кольцо, и надел его ей на палец, как делают это люди, решившие связать свои судьбы. Но почему-то она не договорила предложение. Может, потому, что в ней на мгновение проснулась её гордость. Возможно, самолюбие помешало ей произнести эти важные для неё слова или эгоизм остановил её на полпути. Мы так и не узнаем эту причину. Но то, что она уже произнесла, но не договорила вслух фразу, о конце которой должен был догадаться Эдгар, - закончить, как говорят поэты, строку, - это говорило о многом. Эдгар же в это время вспоминал о другом Рождестве. О том Рождестве, которое они встречали с Камиллой. Как ездили в церковь. Как с Дильнарой ждали Камиллу в машине, пока она была в церкви. То Рождество вспомнил Эдгар и день рождения Камиллы. «Камилла родилась на Рождество!» - вспомнил он слова Лидии Александровны, его мамы…
- Лара, ты что-то спросила? – вернулся в реальную жизнь Эдгар. – Извини.
- Эдгар, сядем к столу. Ты спустился на землю? – тихо спросила Лара. – Вот и хорошо.
Зазвонил телефон Эдгара.
- Слушаю... О! Инна! Спасибо! И вас с Корсо мы поздравляем. Конечно же, всё помним и часто вспоминаем.
У Лары на лице появилась улыбка. Она вспомнила, как они с Эдгаром встречали Рождество у Инны и Корсо.
- Как там наш коллекционер?
- С ним всё хорошо. Покупает картины, посещает аукционы. Руководит. Кстати, Эдгар, Корсо купил ещё четыре картины Камиллы: «Сон», «Две голых лилии», «Дантово ущелье» и «Два ангела».
- Да ты что?! Никогда бы не подумал, что друг отца Камиллы продаст картину «Сон». Он её купил за 500 долларов. Этих картин – две. Одна у меня, её Камилла написала после помолвки, другая теперь у Корсо. Картина «Две голых лилии» – одна.
- Они не устояли от предложения, которое им сделал Корсо. Эдгар, значит, картины «Сон» - две, «Две голых лилии» всего одна?
- Кажется, да. Вот «Дантово ущелье» - таких картин три, а «Два ангела» - две. Скажи Корсо, что у меня тоже есть.
- Отлично, Эдгар!  Теперь Корсо будет знать, на случай того, если появятся в продаже подделки. Картины Камиллы выросли в цене. Ими заинтересовались. Твои стихи висят рядом с картинами. Корсо попросил одну поэтессу перевести их на итальянский. Но твоё стихотворение «Сон» уже кто-то перевёл в Интернете на английский. Я читала.
- Да, перевёл Андрей Чекмарёв. Это меня радует, что картины Камиллы попадают в руки коллекционеров. Сбывается её мечта выставить картины в Риме.
- Эдгар, будь уверен. Если бы она их выставила при жизни – уехала бы домой без картин. Все бы раскупили. В Италии понимают толк в живописи. Эдгар, Корсо увидел твой портрет на страничке у Камиллы. Видимо, мама Камиллы продвигает её творчество и хочет открыть сайт. Корсо спрашивает, не хочешь ли ты продать эту картину – твой портрет?
- Инна! Как можно?!
- Я ему так и сказала. Отец Камиллы не продал ни одной картины. Корсо давал хорошую цену. Такие дела. Как Лара?
- Лара передаёт тебе привет и поздравляет вас с Рождеством, - глядя на Лару, сказал Эдгар. – Она хочет, чтобы мы следующий Новый год встретили в Англии.
- В Соединённом королевстве есть на что посмотреть. Особенно для тебя, Эдгар. Много литературы и поэзии. Ирландия, Шотландия, Британия. Если хотите, можете приехать к нам. Да, Эдгар, я почти закончила свою первую книгу. Осталось немного. О Риме, как ты и советовал. Ты меня вдохновил своей энергией. Понимаю Камиллу. Заканчиваю разговор. Ещё созвонимся. Корсо ждёт. Мы едем к друзьям.
- Всего наилучшего в новом году, Инна!
Лара стояла и смотрела в окно, пока Эдгар разговаривал с Инной. «Камилла, Камилла, Камилла… - думала она про себя и вздыхала. – Теперь я начинаю понимать, почему Эдгар спросил меня, когда мы решили, что я перееду к нему: « А ты не будешь ревновать меня к Камилле?»
- Лара, ты всё слышала? Тебе грустно? Что-то не так?
- Я подумала, Эдгар, какие хорошие Инна и Корсо. Столько сделали для нас. А мы не удосужились отправить им поздравительную открытку.
- Представляешь, картины Камиллы растут в цене. Корсо хочет купить мой портрет.
- Нет, не продавай.
- Инна сказала мужу, что я не продам портрет. Как можно?!. Да, Инна заканчивает книгу о Риме. Говорит, что мы её вдохновили.
- Ты, Эдгар. Она сказала: «Ты».
- Нет разницы. Твоё участие в этом бесспорно.
- Хм! Я только, дорогой, слушала вас.
Эдгар подошёл к Ларе, обнял её и сказал:
- Сядем за стол. Разве приготовить такие блюда – это не творчество?
- Это – другое. Всё в этом доме мне навевает грусть…
- Лара, не говори так. Это твой дом. Большой, красивый…
- И пустой…
- Сегодня праздник! Рождество. Садись к столу. Выпей шампанского. Возможно, ты устала, пока готовила… Я принёс фильм «Пережить Рождество». Кинокомедия. Мы его посмотрим в спальне. Он тебе понравится. В главной роли Бен Аффлек, хороший актёр.
- Хорошо, дорогой. Хорошо.
 Они лежали в постели и  смотрели фильм. Лара смеялась. «Слава Богу, у Лары поднялось настроение», - подумал Эдгар.
Так они встретили свой второй Новый год и второе Рождество.  И решили, что следующий Новый год они встретят в Англии.


КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

«Порой судьба протягивает нам
 чашу безумия. Из прошлого появляется
 вдруг рука и подаёт нам тёмный кубок
 с неведомым дурманящим напитком...»
 «Человек, который смеётся», В. Гюго

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

 

                                *  *  *



        ВЕСНА. ПРИШЛА ВЕСНА. Пробуждается природа, открываются наши сердца, оттаивают чувства, на душе становится теплее. На трассе, проходящей мимо Горячего Ключа, а больше у станицы Саратовской, продают цикламены, подснежники и другие цветы,которыми встречает лес вступающую в свои права весну. Водители машин останавливают машины и покупают, не торгуясь, первые цветы. Кто своей невесте, кто матери, кто сестре, кто любимой, с которой помолвлен.
Праздничный день.Лара ушла в город: походить по магазинам, купить продукты к праздничному столу. Эдгар распахнул окно, глубоко вздохнул и сказал: «Восьмое марта. День нашей помолвки с Камиллой. Всё помню!  До мельчайших подробностей. И её мастерскую, в которой отец Сергий объявил нас женихом и невестой, и свечи, и торт, и веселье».
- Давно же ты не был в беседке и не разбрасывал цветы по склону...
- Это ты, мой внутренний голос? – спросил Эдгар.
Эдгар стоял и разговаривал со своим внутренним голосом. Наш внутренний голос! Откуда он с нами говорит? Из сердца? Из души? Может, у него своя обитель, которая находится внутри нас. И из неё он с нами разговаривает.
Все люди относятся к своему внутреннему голосу по-разному. Одни следуют всем его советам, другие спорят с ним, у третьих он вышел из доверия, видимо, потому, что частенько своими советами или подсказками он только вредил человеку, вот и вышел из доверия. Но так или иначе, он всегда с нами. Всюду. Мы его носим в себе, как мать не рождённого ещё ребёнка. И он говорит с нами и заставляет нас отвечать.
- Кто же ещё? – ответил голос.
- Ты прав. Надо съездить в бухту Инал. Посидеть в беседке, проводить закат, положить цветы. Но как к этому отнесётся Лара? Что скажет? О чём подумает? Последнее время я стал произносить имя Камиллы во сне. Поехать вместе с Ларой?.. Одному лучше в таких случаях. Съездить тайком? Совесть не позволит. Сказать ей, что я завтра еду в бухту Инал. Поймёт ли она?..
- Поймёт, если любит – поймёт. А тайком не нужно. Врать плохо. Но тебе же хочется?! Тебя манит, зовёт, тянет это место, где растут необычные цветы, которые начинают светиться, как только начинается закат. Тебе хочется. И одна твоя половинка уже там, а другая ждёт, когда на светофоре загорится зелёный свет. Сознайся?!
- Сознаюсь. Что же ты посоветуешь?
- Делай так, как велит твоё сердце. Исполни просьбу души. Я тебе приказываю ехать!
- Время приказов прошло. Тебе легко говорить, за твои ошибки отвечаю я. За твои советы…
- Не мучай душу. Езжай – и всё. Уже пора…
- В этом ты прав. Я давно…
- Что ты там бормочешь, дорогой? Стихотворение о весне читаешь городу в распахнутое окно? Смотри – простынешь. Март – не май, - заходя в квартиру, сказала Лара.
Эдгар вздрогнул. Закрыл окно. Вытащил подарок из комода, который накануне купил Ларе на женский день, и произнёс:
- Лара, поздравляю тебя с Женским днём!
- Спасибо! Я купила свежих продуктов, и к семи часам вечера стол будет накрыт. Я тебе говорила, что люблю тебя? – серьёзно спросила Лара и улыбнулась.
- Да. Много раз я слышал эти три слова от тебя. Помочь?
- Я сама справлюсь, Эдгар. Ведь никого не будет? Вчера мы так хорошо отметили его в кругу авторов ЛИТО. Они читали свои стихи женщинам. И мне понравились стихи, посвящённые Камилле. Они не забывают её. Я была этим приятно удивлена. Одно стихотворение прочитала Людмила Мизина, написанное Григорием Гришко; другое стихотворение посвятила Камилле Мария Андронова, чей первый сборник стихов вы представили любителям поэзии в канун нашего дня. Кстати, Эдгар, ты когда в последний раз был у Камиллы? Понимаешь, о чём я? Если хочешь, поезжай один. Хочешь – поедем вдвоём.
- Ну, что я говорил? Если любит – поймёт, - сказал внутренний голос. – Значит, любит.
- Должен признать, что ты тут прав. «Значит, любит» - иначе не скажешь. Хороший расчёт.
- Эдгар, с кем ты разговариваешь? «Значит, любит. Иначе не скажешь...»
- Сам с собой.
- Не лги! Почему не сказать: «Со своим внутренним голосом»? К чему обман? И скажи ей, что я тебе не раз давал правильные советы, - добавил внутренний голос Эдгара.
- Ты хочешь, чтобы она пальцем у виска покрутила? Исчезни, как эльф. Будет нужно, когда посчитаешь, что нужно, необходимо, возвращайся.
- Эдгар, да что с тобой? Ты всю ночь работал, заснул в четыре утра. Видимо, находишься ещё в образе. Так говорят у вас: «Не вышел из образа…»
- Что-то в этом роде, - ответил Эдгар и подумал про себя: «Почему Лара предложила ему съездить к Камилле? Одному или вместе с ней. Раньше она такого не предлагала. Мне даже порой казалось, что она ревнует меня к Камилле и всё делает для того, чтобы дух Камиллы не стоял между нами. То она вешает на её фото траурную ленточку… Может, хочет таким образом извиниться… привыкла, наверное. Видимо, настроение весеннее, скорее всего, - удивился он.
У Эдгара зазвонил телефон.
- Да... Как назвали? Кира. Примите наши с Ларой поздравления .Как чувствует себя Наташа? Ясно. Созвонимся.
- Кто звонил, Эдгар?
- Сын, Андрей. У них с Наташей родилась дочь. Они назвали её Кира. Теперь у меня – две внучки, - ответил Эдгар.
- Прими мои поздравления. Кира – редкое имя. Значит Кира сейчас самый маленький представитель вашего рода. Первое, что приходит на ум, как ты говоришь, - Кира Найтли актриса сыгравшая с Джонни Деппом и другими звёздами мирового кино в фильме «Пираты Карибского моря».
- Андрей сказал, что Наташа родила Киру в Орске. Там же родила Дарину  Марина – первая жена Андрея. Может они родились в одном родильном доме? – две сестры: Дарина и Кира. Надеюсь на то, что они станут не только любящими друг друга сестрами, но и верными подругами.
-Ты это хорошо сказал, Эдгар. Ты завтракал?
- Нет.
- Так идём. Я всё приготовила. Как хорошо на улице! У всех хорошее настроение. Стало больше улыбок на лицах людей. Мужчины открывают двери и, поздравляя нас с праздником, пропускают вперёд. Даже день сегодня солнечный и тёплый, - делилась впечатлениями Лара. – Это наша вторая весна, Эдгар. Мы познакомились летом. В августе будет три года.
- Я помню. И мы за столом отметим её приход, - уточнил Эдгар.



                                    *  *  *


                                     Пасха



           - ЛАРА, КАКОЙ КРАСИВЫЙ  пасхальный стол! Ты потрудилась на славу. Куличи, яйца, выпечка. Ты – настоящий мастер.
- Сегодня Пасха, Эдгар. Православный праздник. Я постаралась.
- Но сейчас многие предпочитают покупать куличи в магазинах и на ярмарке. Так проще.
- Это совсем другое. Я люблю всё делать сама в этот день. Меня мама так учила.
- Кстати, у нас в доме нет ни одной иконы. Если хочешь, купи в церковном ларьке. Выбери ту, которая тебе по душе. Церковный ларёк находится на улице Урусова, напротив галереи, где торгуют вещами, около Старого рынка. Там продаётся вся церковная утварь.
- У меня и дома нет ни одной иконы. А у тебя есть.
- Где? Покажи. Что-то я не припомню, чтобы у меня была икона.
- Вон, на комоде стоит.
Эдгар обернулся и кроме фото в рамке, стоящего на комоде, ничего не увидел. Потом, посмотрев на фото Камиллы и на Лару, спросил:
- Что ты имеешь в виду? Фото Камиллы?
- Да, чем не икона? – разбивая пасхальное яйцо, сказала Лара.
- Ты хочешь  сказать, что фото Камиллы для меня икона? Что я молюсь, глядя на неё?
- Думаю, так и есть.
- Не начинай, Лара. Последнее время ты бываешь жестокой. Что с тобой? Ревнуешь?
- Эдгар, как салаты? Ты любишь мои салаты. Я сказала глупость. Прости.
- Хорошо, что совесть всё-таки берёт верх над твоими мыслями или…
- Гордыней, ревностью, самолюбием. Извини, я не хотела. Но ты сегодня во сне снова произносил её имя. И что я должна чувствовать, когда ты во сне зовёшь её или разговариваешь с ней? Что я должна чувствовать, Эдгар? – Лара глубоко вздохнула.
- Только не ревность. И оставим мои сны в покое. Сегодня праздник. Кстати, у твоей мамы, когда они приезжали к нам в гости, я заметил серебряный крестик на шее, на чёрной верёвочке.    
- Она ходит в церковь. И в доме у них с отцом есть иконы. Крестик носит и моя дочь, и внучка. Мама настояла на том, чтобы мы их крестили в церкви.
- Лучше я тебе прочту одно из своих первых опубликованных стихотворений, называется «Пасха»:

К Пасхе – пахнет краской.
В Пасху – цветами и водкой…
А ещё в это время
Слетают повинные слёзы
И прощения просят в церквях
У Христовых икон.
А ещё в это время
Целуются встречные губы
И хлеба освящают -
Во имя Отца…      
Подают пятаки по дрожащим ,
Как в стужу,
По черневшим, больным,
По блаженным рукам.
А ещё в это время
 Земля заливается солнцем
 И Христос воскресает
 В христианских сердцах!

- Неплохо для деиста, - улыбнулась Лара, к которой вернулось хорошее настроение, на время покинувшее её из-за воспоминаний о прошлом. О прошлой её жизни, в которой, возможно, не было того, что есть в этой жизни – сегодняшней, и что настоящее время гораздо лучше прошедшего времени, в котором были и слёзы, и разочарование, и одиночество.
- Так уже веселей. Приходишь в норму. Лара, хотел тебе сказать: мы вчетвером  - я и ещё три наших автора – хотим съездить в Константинополь на майские праздники.
- Константинополь? Где это?
- Константинополь – столица Византийской империи, которая образовалась при распаде Римской империи в IV-XV веках. До распада Римской империи Византия входила в состав Восточной Римской империи. Византией, в последние годы её существования, правил Константин. Папа послал к Константину своего посланника – поляка Кузановского, чтобы тот  уговорил его не тянуть, а вернуться в Римскую империю в силу того, что город был окружён турками. И корабли Папы могут не успеть на помощь городу. Константин долго принимал решение. В это время Кузановский ходил по городу и удивлялся тому, что видел. В Константинополе уже тогда были канализация и водопровод, улицы выглядели чистыми. Поразила его и библиотека, и находящиеся в ней редкие книги. Время шло, но Константин всё не мог принять решение. И взятие в 1453 году Константинополя турецкими войсками положило конец Византии. Город стал называться Стамбулом, что в переводе с турецкого значит «перекрёсток». Это очень коротко о городе и истории Византии.
- Ничего не поняла! Так вы едете в Константинополь или в Стамбул?
- В Стамбул, бывший Константинополь.
- Так бы и сказал, дорогой. Какие дела вас туда ведут?
- Приехала одна моя знакомая с турком. Мы раньше рядом торговали с ней на Старом рынке.  Её зовут Виолла. В 23 года она уехала, как и её подруги из Горячего Ключа, на заработки в Турцию. Там вышла замуж за Мансура. Мансур учился в Москве на филолога…
- Как Инна из Рима?
- Да. Теперь у них трое детей. Мансур работает в одной из стамбульских газет. Хорошо знает русский язык и классическую литературу России. Пригласил нас в Стамбул. Сказал, что покажет все места, связанные с Византийской империей. Хочет, чтобы мы выступили перед студентами Стамбульского университета на факультете, где изучают русский язык. И конечно, прочитали свои стихи, так как на факультете есть студенты, пишущие стихи и рассказы на русском языке. Он выступал у нас вчера на заседании ЛИТО. Много рассказал полезного. Мы приняли его предложение. В Турцию визы не нужны. Пару лекций в университете прочтём, почитаем стихи, а всё остальное время будем изучать Стамбул, то бишь Константинополь, под руководством Мансура.
- Понятно. Значит, все праздники я буду одна. Не знала, что наши девушки едут в Турцию, чтобы выйти замуж за турков. Им своих не хватает?
- На этот счёт, Лара, есть статистика, я читал в «Аргументах и фактах». На первом месте по вступлению в брак с турецкими мужчинами - немки, на втором – украинки, на третьем – русские девушки.
- Никогда бы не подумала.
- С первого мая по десятое, может, по седьмое, я буду в творческой командировке. Возьму с собой роман и сборники стихов, подарю студентам…
- Или студенткам! – пошутила Лара.
- Или студенткам, красивым турчанкам, - повторил Эдгар, наливая Ларе шампанского.
- А кто будет оплачивать сие?..
- Вопрос банкира. Дорогу – мы сами. Проживание в отеле и автобус – университет. В аэропорт нас доставит Григорий Гришко, он и встретит нас из командировки, когда мы вернёмся. Надеюсь, ты не будешь скучать? Я буду звонить.
- Если не забудешь. После майских праздников меня назначат управляющим банком. Все дни, которые ты будешь в Стамбуле, я займусь изучением документов, справочников и разных пособий, которые мне будут необходимы в работе.
- Вот и хорошо, а сегодня вечером сходим и прогуляемся вдоль реки в зоне отдыха.



                                   *  *  *



            НА МАРШРУТНОМ  ТАКСИ №3 ОНИ доехали до конечной остановки, на которой выходят все пассажиры и направляются кто куда. Кто - домой, кто – погулять в зону отдыха. Подышать весенним воздухом.
Эдгар и Лара прошли мимо санатория «Предгорье Кавказа». Вышли на центральную аллею и пошли в направлении Дантова ущелья, где любили гулять. По пути они здоровались со знакомыми, останавливались и поздравляли с праздником Пасхи друзей. Гуляли вдоль набережной реки, смотрели на картины, которые рисовали художники. Дышали свежим весенним воздухом.
- Ты будешь управляющим банком, Лара. Это ответственно.
- Теперь я буду иногда приходить поздно. Часто ездить в Краснодар. А летом, в июне, приедет Маша с  внучкой и Владиславом. В Краснодаре будут исполнять его музыку, он дирижировать оркестром. Дадут два концерта. Они приедут на неделю и будут жить в моём доме. Владислав в свободное время будет приезжать к ним.
- Хорошо. Вот и наговоритесь. Все новости расскажете друг другу.
- Эдгар, в августе будет три года, как мы вместе. В конце сентября съездим к моим родителям. У меня будет отпуск. Посмотришь, где я выросла, где прошло моё детство, юность. Покажу тебе школу, в которой я училась.
- В сентябре? Можно, у меня нет никаких планов на сентябрь. В августе, возможно, будут. Ещё не точно, но, возможно, меня пригласят в Ростов представлять книгу. Да, я все рассказы Маши прочитал. Она хорошо пишет, особенно от первого лица. Самое главное – это то, что у неё необычные темы, стиль…
- Вот и скажешь ей сам о её творчестве. Не думала, что в нашем роду появится писатель. Она прислушивается к твоему мнению.
- Ей пора выпустить сборник рассказов. Если всё получится, то я представлю её своему литературному агенту Екатерине Соломоновне. Дадим ей почитать рассказы Маши. Тем более, сейчас мода на короткие рассказы.
- А Новый год мы встретим в Англии. Успеем, думаю. Пятнадцать праздничных дней! Наш третий Новый год!
- Успеем. За две недели успеем. У нас есть опыт. Только никого мы в Англии не знаем. В Лондоне у меня нет друзей.



                                   *  *  *



           ОНИ ЛЕЖАЛИ в постели, но не могли заснуть. Ночь перешагнула за полночь. В городе отключили уличное освещение и полная луна освещала город.
- Какая светлая ночь! Почему ты не спишь, Лара?
- Не могу заснуть.
- Думаешь о работе?
- Нет. Как ни странно, не о работе. Даже сама удивляюсь. Раньше я об этом не думала.
- О чём же? – поинтересовался Эдгар.
- Ты знаешь, вот лежу и думаю. А ведь какие трудные жизни прожили поэты, художники, скульпторы разных эпох, как ты говоришь. Голодали, умирали от голода, холода, болезней. Все почти болели. Судьбы многих заканчивались трагично. Но вот какими были насыщенными, интересными их жизни. Да, они достойны того, чтобы о них снимали фильмы. И те фильмы, которые мы просмотрели с тобой, те, которые открыли мне мир иной. Очень интересные, впечатляющие, поучительные. Стала замечать за собой, что после того, как мы все их пересмотрели, я не могу уже смотреть те, которые показывают по телевизору, а жду, когда ты принесёшь новый фильм о творческих личностях. Или найдёшь фильм, пусть даже старенький, но о творцах.
- Хм! Я думал, что ты о работе…
- Нет, Эдгар. Это вы свободные люди, вы открываете нам мир, вносите а нашу постную жизнь новое. Благодаря тебе я стала другой, благодаря героиням и героям фильмов, которые мы просмотрели. А сколько ты мне рассказывал о гениях, поэтах, писателях. Я многое узнала. А раньше: дом – работа, работа – дом…
- Если ты не можешь заснуть, то расскажу тебе и про то, что не менее интересны, чем сама жизнь творца, были и их судьбы, после смерти, если можно так выразиться. Творцов нет, а судьбы продолжали жить…
- Это что, о мистике что ли? Я же не люблю…
- Нет, чистая правда. Вот например, Мольер всегда высмеивал врачей и церковь. Однажды он поставил пьесу и показал её в Версале. Она называлась «Любовь – целительница, или Врачи». Пьеса доставила королю большое удовольствие, затем её стали играть в Пале-Рояле, и там пьеса стала давать приличные сборы. Народ хохотал над врачами, и вокруг Мольера разгорелся обычный скандал. Был оскорблён весь французский медицинский факультет. Врачи кричали Мольеру: «Чтоб ты сдох, Мольер!» Что привело Мольера к ссоре с докторами? Мольер всё время хворал, болел безнадёжно. Он искал помощи у врачей, но не получал её. И он был прав в своих нападках на врачей, потому что время Мольера было одним из печальнейших времён в истории великого искусства – медицины. Врачи в то время лечили неудачно, ставили неправильные диагнозы, брали большие деньги за лечение – и всех их «подвигов» нельзя даже перечислить.
- Напоминает сегодняшнее время, - добавила Лара.
- Так вот, когда Мольер находился при смерти , Арманда , жена Мольера, зашла с Бароном в комнату к мужу и увидела ужасную картину: кровать и сам Мольер были залиты кровью. Барон крикнул слуге, чтобы тот привёл доктора. Слуга вернулся и сказал, что ни один доктор не хочет идти на помощь к Мольеру. Все врачи отказывались. Гений умер. Тут начинается другая история. О том, чтобы хоронить Мольера по церковному обряду, да ещё на освящённом кладбище, не могло быть и речи. И вот тело лежит больше недели дома. Жена плачет. Друзья стараются договориться с церковниками о разрешении на захоронение тела. Безрезультатно. Тогда Арманда просит аудиенции у короля. Король её принимает, ему нравились пьесы Мольера. Он спросил Арманду:
- Что случилось? Я прошу, успокойтесь, сударыня. Что я могу сделать для Вас?    
- Ваше величество, - сказала Арманда, - мне не разрешают хоронить моего мужа.
- Для Вашего покойного мужа всё будет сделано, - сказал король.
Арманда ушла домой, а король послал за де Шанваллоном, который запрещал хоронить Мольера по церковным обрядам в освящённой земле.
- Что происходит там по поводу смерти Мольера? – спросил король.
- Государь, - ответил де Шанваллон, - закон запрещает хоронить его на освящённой земле.
- А на сколько вглубь простирается освящённая земля? – спросил король.
- На четыре фунта, - ответил архиепископ.
- Благоволите, архиепископ, похоронить Мольера на глубине пятого фунта, - сказал Людовик.
- Вот так, Лара. Сколько страданий!
- Да!
- Вот ещё пример с Вольтером. Он тоже воевал с церковью и был деистом. И мёртвый Вольтер оставался контрабандой. Ещё до смерти Вольтер приготовил себе гробницу и завещал похоронить себя в ванной комнате. Набальзамированное тело племянник покойного посадил в карету, как живого, и повёз в Париж. В Ферне Вольтера хоронить запретили. Мозг и сердце перед этим вынули. Сердце покоится сейчас в Национальной библиотеке в Париже. Второго июня Вольтер был похоронен на освящённом кладбище. Едва гроб был опущен в землю, пришёл приказ епископа Труа с запрещением хоронить Вольтера. Но опоздал. Получилось, что Вольтера похоронили без разрешения. На этом дело не закончилось. Через тринадцать лет после смерти Вольтера национальное собрание постановило перевезти его останки из Труа в Пантеон. Парадокс заключался в том, что туда же перенесли останки его заклятого врага Жан Жака Руссо. В 1809 году восторжествовавшая реакция, её назвали Реставрацией, превратила Пантеон снова в церковь и обоих оттуда убрала. Июльская революция 1830 года восстановила Пантеон и вернула останки Вольтера и Руссо на прежнее почётное место, где они находятся и по сей день.
- Боже мой! Какие страсти! – удивилась Лара.
- Но самое коварное и бесчеловечное, я бы даже назвал это преступлением , это то, как церковь поступила с телом великого скрипача Никколо Паганини. Паганини умер 27 мая 1840 года. Прожил он неполных 58 лет. При жизни всегда болел. Даже летом в своём номере на гастролях он надевал шубу. Ему всегда было холодно. Почти все эти годы он прожил без отдыха и покоя. Но судьбе этого было мало: прошло ещё пятьдесят шесть лет, до 1896 года, прежде чем прах скрипача обрёл наконец покой. Паганини как-то писал в одной из газет: «И всё же у меня остаётся надежда, что после моей смерти коварство согласится наконец оставить свою жертву, и те, кто так жестоко мстит мне за мои успехи, оставят в покое мой прах».
Никколо обвинялся в тяжелейшем, с точки зрения церковных властей, грехе – он умер, не приняв святого причастия, и сделал это по собственной воле. Неслыханная озлобленность людей против покойного Паганини – это ужасный пример самой фанатичной нетерпимости. Тело Паганини было забальзамировано и выставлено в зале, куда толпой стекались люди. Снова вспомнились все легенды о демоне и дьявольщине.
Епископ Генуи запретил хоронить скрипача. Останкам Паганини суждено было претерпеть немало перипетий. И всё это время с ним находился его сын Акилле. Из комнаты, где скончался скрипач, его прах был перенесён в подвал графа Чессоле. Оттуда его перевезли в больницу и затем в лазарет в Виллафранка. Но в лазарете прах его оставался недолго. Запротестовали служащие. Акилле увёз его и закопал в землю у стены фабрики, где делали оливковое масло. Но кругом была такая грязь и зловоние, что гроб снова выкопали.
Потом гроб, как пишет в своём рассказе Ги де Мопассан, был перевезён и похоронен на острове Сент-Онора.
Имеется также свидетельство одного моряка, который утверждал, что на борту судна находился гроб покойного барона Паганини. Забальзамированный труп положили в хорошо закрытый цинковый ящик, который был помещён в ящик из орехового дерева, а тот уложен в ящик из светлого дерева, имеющий форму параллепипеда и помеченный буквами M.D.S. Лара, ты не устала?
- Нет, продолжай. Интересно, как всё закончится.
- В течение года прах Паганини лежал в дедовском домике. В мае 1845 года сын Акилле перевёз прах отца на виллу «Гайоне», где в течение двадцати лет был зарыт в саду под кипарисами.
- Боже мой! – вздохнула Лара.
- Только в 1876 году горемычный прах захоронили на Пармском кладбище. Но судьбе было угодно ещё дважды потревожить его. В 1893 году гроб был вырыт и вскрыт в присутствии внука Паганини и чешского скрипача. Но и это было ещё не всё. Три года спустя, в 1896 году, прах Паганини переместили ещё раз – на новое Пармское кладбище. На могилу установили величественный монумент. Вот так, Лара, и после смерти, а не только при жизни, судьба преследует великих творцов. И на этом кладбище на могилу Паганини ты положила розу.
- Да, о таком я и представить себе не могла.
- Так происходило не со всеми, конечно. Но происходило. Можно ещё привести примеры, но ты засыпаешь. Тебе надо прочитать эту книгу «Паганини», которую написала Мария Тибальди-Кьеза.
- Хорошо. Как принесёшь, прочитаю.
- Паганини заслуживает это, ибо его игра покоряла всех, кто его слушал. И жизнь его была насыщенной, драматичной и интересной. Вот видишь, Лара, мы вернулись к тому месту, с которого начали. Вернее к твоему анализу о судьбах творческих личностей.
- Да, и к тому, как судьба «достаёт» их и после смерти.
- Всё верно, - вздохнув, сказал Эдгар.
- Эдгар, вчера в машине по приёмнику я слушала передачу о молочных продуктах. Представляешь, их употреблять нельзя. Потому что в них добавляют много пальмового масла. А оно вредно для здоровья. Все цивилизованные страны давно отказались от пальмового масла. Добавляют во всё: в молоко, кефир, сыр, сливочное масло...
- Да? Вредно? А ведь сколько молочных продуктов съедают в детсадах, в школах,  в армии.
- Оно дешёвое. А молока у нас не хватает.
- А ты ничего не путаешь?
- Нет, Эдгар. Корреспондент задаёт человеку, приглашённому в студию, вопрос: «Почему тогда вы разрешаете это продавать?»  Он отвечает: «Покупают – и разрешаем…»
- Спокойной ночи, Лара! Постараюсь уснуть.
- Спокойной ночи!



                                  *  *  *



                                  Стамбул



             У ЭДГАРА ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН, когда они осматривали мечеть, которая раньше была православным собором. Он вышел на улицу и ответил:
- Да... Лара! Рад слышать твой голос. Как ты там? 
- Эдгар, когда уже вы вернётесь? Я так скучаю без тебя! Только теперь я поняла в дни разлуки, как мне не хватает тебя, любимый! Твоих советов, твоего голоса. Вся уже извелась! Не думала, что так буду скучать по тебе. И почему ты не звонишь? Снова вернулась твоя «болезнь»?
- Лара! Я польщён. Вот это признание в любви! Не скучай. Мы решили задержаться в Стамбуле ещё на три дня. Стамбул очаровывает. Здесь и русских немало. Кстати, познакомились с двумя художниками из Омска. Пишут картины, и турки охотно их покупают. Туристов здесь хватает. Но больше из России тех, кого называют в Турции «челноками». Они приезжают на два-три дня, закупят товар и улетают.
- Ещё три дня, Эдгар! Что я буду делать с ними?
- Ты управляющий банком, разве у тебя есть время тосковать?
- Вот не думала об этом, пока ты был рядом, а уехал и…
- Мы, в принципе, всё уже закончили, эти три дня Мансур хочет посвятить нам и показать окрестности города, где живут простые люди. Гончарные мастерские, кузницы – словом, жизнь тех, кто занимается ремеслом, а не гламурный Стамбул.
- Через три дня! Господи! У меня работа из рук валится. Приезжай уже. А художники хорошие?
- Да, один пишет картины, похожие на картины, которые писала Зинаида Серебрякова, художница. Он так и говорит, что живопись Серебряковой взяла его в плен ещё тогда, когда он учился в Академии, которую окончила Камилла. Серебрякова Зинаида, её творчество мало известно в современной России. У неё была трудная судьба, несмотря на то, что она прожила долгую жизнь и умерла в 82 года, если я не ошибаюсь. Картины её наполнены светом и теплом. Она больше писала портреты. Мне нравится её ранний период, хотя много картин сгорело во время поджога их усадьбы большевиками. В 1924 году переехала в Париж. Она много работала, и голодала, и нуждалась, у неё было четверо детей, а замужем она была за своим двоюродным братом. Она была католичка. Я рассказываю о ней только главное, и чтобы ты не скучала, включи ноутбук, зайди в Интернет и ты познакомишься с её творчеством и судьбой. Она потомственная художница. У неё в роду было много художников. И внуки, и правнуки продолжают их дело. Да, ещё мне нравятся картины, написанные ею в Тунисе. Вот это лица! Вот это живопись! Она много писала, очень много.
- Поняла. Значит, он попал в плен?
- И у него получается.
- Сегодня же просмотрю картины и прочитаю о её, как ты говоришь, нелёгкой судьбе. Но три дня, Эдгар!
- Этим займись. Как прилетим в Краснодар, сразу позвоню.
- Сообщи рейс и время прибытия. Я встречу тебя.
Эдгар вздохнул, посмотрел на Мансура, который вышел из мечети, чтобы убедиться, что Эдгар не потерялся, и сказал:
- Хорошо. Тринадцатого мая, в тринадцать часов, рейс 6102.
- Чёртова дюжина, - засмеялась Лара. – Ох, и любит тебя это число.
- Есть ещё одна цифра, три.
- Догадываюсь. Буду ждать, любимый. Разлука обостряет мои чувства к тебе, Эдгар. Как там раньше говорили: я – твоя баба. Права жена цыганского барона.
Последнее предложение Эдгар не услышал. У Лары закончились деньги на счёте, и их разъединили.
- Эдгар, с кем ты так любезно говорил? – поинтересовался Мансур.
- С Ларой.
Мансур пожал плечами и пригласил всех в кофейню.




                             *  *  *



          В АЭРОПОРТУ КРАСНОДАРА авторов ЛИТО, прилетевших из Стамбула, где они читали стихи и лекции о современной поэзии Кубани, встречали Григорий Гришко и Лара. Они стояли вместе и разговаривали. Прилетевшие пассажиры прошли таможенный контроль, получили багаж и вышли из здания аэропорта.
- Ребята, вы езжайте с Григорием, я поеду с Ларой. До завтра!
Лара обняла Эдгара с такой любовью и силой, чего Эдгар не ожидал. В последнее время Лара стала ревновать его к Камилле. Говорила, что дух Камиллы стоит между ними,.. но судя по тому, как сегодня его встретила Лара, ему показалось, что её ревность прошла.
- Как Стамбул? То есть Константинополь?
- Красивый город. Мы всё выполнили  - всё, что обещали. Прочитали лекции. Студентам понравилось то, как мы рассказали им о поэзии Кубани. О её поэтах и писателях: Обойщикове, Варавве, Хохлове, Придиусе, Канашкине, Неподобе, Юрии Кузнецове, Зиновьеве, Архипове, Лихоносове, Макаровой, Моцаяне, Зайцевой, о Кубанском хоре и о других писателях и поэтах, которых уже нет, и о тех, кто ещё творит.
- Это благородно с вашей стороны, Эдгар.
- Читали стихи, это им понравилось больше. Студенты университета, в свою очередь, читали свои стихи на русском языке. И скажу тебе, мы были удивлены. Читали четыре девушки лет семнадцати-двадцати и два парня. Мы отобрали стихи, которые нам понравились больше всего, напечатаем их в нашем альманахе. Мансур был доволен, мы - тоже. Он нас проводил. Мансур много нам показал мест, связанных с античной историей, и исторических мест. Например, какие места посещал Байрон.
- Байрон, тот, кто написал «Лару».
- Кстати, Лара, когда нас познакомили, помнишь, и тебя представил мне Леонид: «...а это – Лара…» Я спросил тебя: «Вы не из произведения Байрона «Лара»? Ты ответила, что не читала это произведение.Позже за столом, когда мы после танца вернулись за наш столик, я снова спросил, мужа Ани, о «Ларе» Байрона. Он ответил, что читал её. Что Байрон хорошо описал характер девушки, её нравы, её красоту, её наряды и так далее.
- Помню. Так он говорил.
- Затем как-то ты сказала, что прочитала это произведение и  оно тебе понравилось. И слово в слово повторила то,что муж Ани сказал о «Ларе».
– И это помню, Эдгар, - ответила Лара.
- Лара! Лара! Вот так люди и попадают впросак. И что о них подумают посвящённые? Теперь послушай: «Лара» - это повесть. И не о женщине. Так звали графа, Лара. Он мужчина. А девушку, которая его любила и умерла от тоски на его могиле, унося с собой тайну. Словом, прочитаешь и скажешь мне… Какую тайну.
- Эдгар, мне так стыдно. Вот так нас и расшифровывают, да? - опустив глаза заключила она. - Так у меня что, мужское имя? Да, Эдгар?
- Нет. Этим именем называли и мужчин, и женщин, но сегодня – только женщин. Спроси у родителей, почему они тебя назвали этим именем?
- Обязательно спрошу. Мы приехали. И прочту.
- Повесть небольшая. Прочти в Интернете. Надеюсь, о художнице Зинаиде Серебряковой ты всё прочитала? Картины посмотрела?
- Очень мне понравились. Некоторые её картины напоминают мне картины Камиллы.
- Разные художницы, но…  что-то есть. Свет, цвета… - пояснил Эдгар.
- Эдгар, почему ты всегда, когда пишешь, повязываешь голову шерстяным шарфом, да ещё старым, который я стираю в тазике, вручную, потому что боюсь, что он «разлетится» в стиральной машине. Так смешно. Чтобы мозг «нагревался» что ли?
- Привычка. Старая. Без него не могу. У каждого поэта или писателя свои причуды, - ответил, улыбаясь, Эдгар. – Например, когда Шекспир садился писать, он руками нагревал перо, как индейцы добывали огонь палочкой, три раза плевал через левое плечо и только потом начинал писать. Лопе де Вега, прежде чем написать первое слово, целовал свою правую руку. Ну, а я повязываю на голову шарф.
- Странные вы, творческие люди, - добавила Лара.



                                *  *  *



            - ДОРОГОЙ, Я ПРИШЛА. ГДЕ ТЫ? Эдгар, ты что – заболел? - спросила Лара, увидев любимого. - Тебе нездоровится? Начало лета!
- Меня вчера хорошо продуло. Лежу с температурой 38,9. Весь мокрый, - ответил Эдгар, укутавшись в одеяло. – Меня морозит.
- Где же тебя протянуло так сильно-то? Обычно ты осторожный с этими делами. Сквозняков боишься, холодного ветра, сырости.
- Вчера на заседании ЛИТО не заметил, что окно открыто. Слушали стихи нового автора, вот и…
- Результат, - поставила диагноз Лара. – Да ты «горишь», милый. Пей больше воды. Таблетки уже принял? Ты ведь знаешь, что нужно делать, лучше меня.
- Я уже всё принял. Сколько времени? Восемнадцать тридцать? Лара.
- Да, Эдгар. Сейчас переоденусь и приду. Ты ужинать будешь?
- Нет. Я выпил кипячёного молока. Боли в пояснице, и чувствую, что бронхи тоже…
- Что ты хотел, Эдгар? – присаживаясь рядом с ним на край дивана и вытирая с него пот, спросила Лара.
- Каждое воскресенье я выставляю новое стихотворение на «ленту рецензий», и те авторы, которым нравятся мои стихи, ждут этого. Выставляю я стихотворение ровно в 20.00 каждое воскресенье, и ты должна мне в этом помочь. Я бы сам, но слабость, глаза слезятся, я весь мокрый, и меня морозит. Так что, до восьми часов вечера мы успеем. Ты мне поможешь. Будешь делать только то, что я буду тебе говорить.
- Эдгар, это так необходимо? Может, пропустить одно воскресенье? Это так важно, что в полубреду ты будешь говорить мне?
- Важно, - перебил её Эдгар.
- Как скажешь! Если это так необходимо, то…
- Вот и хорошо. Я тоже… И у вас тоже…
- Да ты, Эдгар, даже свои мысли не можешь выразить, путаешься…
- Включай ноутбук.
- Включила.
- Подожди, пусть запустится программа.
Эдгар лежал на диване, вытирал пот со лба и пытался сосредоточиться, слегка покашливая и порой глубоко дыша. Лара сидела и ждала запуска программы и удивлялась силой воли этих творческих людей, одного из которых она полюбила.
- Всё. Все программы высветились.
- Хорошо. Я буду говорить, а ты выполнять. Будь, пожалуйста, внимательной.
- Обещаю тебе.
- Подключись к Интернету.
- Уже подключилась.
- Внизу видишь букву «я»? Нажми на неё курсором. Стрелкой, так проще. «Я» - значит, Яндекс.
- Нажала, - покачав головой, сказала она.
- Жди, сейчас откроется «Яндекс», всё будешь делать пока левой клавишей мыши. Что ты видишь?
- Главное табло или…
- Хорошо. Теперь напиши: «Стихи.ру» в белой полоске, там, слева, в начале полосы мигающий курсор, вертикальная черта.
- Написала.
- Нажми стрелкой на слово «найти».
- Готово.
- Жди. Откроется главная страница сегмента «Стихи.ру».
- Что-то открылось. Так, премия «Народный поэт»…
- Да, - перебил её Эдгар, - отдохнём. Я устал.
- Хорошо.
Через пять минут они продолжили.
- Видишь, в правом углу красными буквами написано: «Кабинет автора»?
- Вижу.
- Нажми стрелкой на эти слова, - пояснил, вытирая пот со лба, Эдгар.
- Нажала. Всё пока делаем левой клавишей мыши, да, Эдгар?
- Да. Но я буду говорить: нажми стрелкой, так проще. Теперь ты увидишь надпись: «Кабинет автора: Эдгара Загорского 2».
- Вижу, - ответила Лара.
- Продолжим. Видишь слева слова? Это «Схема кабинета». Найди слова «Зачислить деньги» и нажми на них стрелкой.
- Готово.
- Появилась рамка с предложением - «Зачисление платежа на Ваш рублёвый счёт на сервере «Стихи.ру»?
- Да.
- Найди «Яндекс деньги» и нажми стрелкой на надпись.
- Нажала. Ты не устал, Эдгар? – спросила Лара. – Ты что, всё наизусть помнишь?
- Не отвлекайся. Время идёт. Видишь рамку и мигающий курсор?
- Вижу. «Сумма в рублях» написано.
- Перед тобой лежит кассовый чек на сумму 250 рублей к зачислению. В чеке указана и комиссия, то есть комиссионные. Отними от 250 рублей комиссионные.
- Это ты мне говоришь? Я же банкир. Осталось 228 рублей.
- Введи эту сумму в рамку. Затем нажми стрелкой на слово «продолжить».
- Хорошо. Вот так. Эдгар, как сложно всё у вас…
- Не отвлекайся. Откроется вкладка с моей почтой. Нажми стрелкой на слова «Перейти к оплате».
- Нажала, - ответила Лара. - Может, отдохнёшь, Эдгар?
- Вот переведём деньги в «кабинет», потом отдохну. Теперь будь внимательна. Они запрашивают «Платёжный пароль». Видишь, замок нарисован, а рядом мигающий курсор?
- Вижу.
- Главное в этой операции – не ошибиться. Слов не будет, вместо них будут точки. Ошибёшься – и всё надо будет выполнять снова. Соберись.
- Собралась. Продолжай.
- В правом нижнем углу на экране ноутбука ты увидишь две буквы «ru». Нажми на них курсором. Открывается рамка. Нажмёшь стрелкой на надпись «Английский язык».
- Хорошо. У меня получилось.
- Мы перешли на английский язык, чтобы набрать английскими буквами мой платёжный пароль.
- Вижу и замок, и мигающий курсор.
- Набирай английскими буквами слово «PARAGVAI, 300302», это мой платёжный пароль.
- Набрала. Но тут написано: «Пароль указан неправильно».
- Лара, будь внимательней и повтори последнюю операцию заново.
 Она покачала головой, вздохнула и набрала ещё раз «Платёжный пароль».
- Готово.
- Отлично! Теперь нажми стрелкой на слово «Подтвердить». Смотри не ошибись.
- Хорошо, хорошо. Готово, - вздохнула, качая головой, помощница.
- Неужели? Молодец. Что ты видишь? «Платёж успешно завершён»?
- Да! Ну хватит уже, Эдгар! Ты такой слабый, еле-еле говоришь.
- Мы должны успеть до 20.00, - уточнил он. – Нажми на строку «Вернуться на сайт магазина».
- Нажала. Написано: «Успешная оплата». Неужели это так важно, ну, если опоздаем на час, что будет?
- Что ты сказала? Говори громче! Я плохо слышу.
- Это я так, сама себе.      
- Подожди пару секунд и ты увидишь слова «Вернуться в кабинет автора». Нажми на них стрелкой.
- Да, вот появились эти слова. Нажимаю. Открылась вкладка «Кабинет автора: Эдгара Загорского 2».
- Ты видишь надпись «Остаток в рублях: 228 рублей»?
- Да.
- Сверни вкладку и снова нажми на слова «Кабинет автора» в верхнем углу. Видишь красными буквами…
- Вижу. Нажала.
- Вот, Лара, мы вернулись в мой кабинет, с которого всё начали, то есть зачислили деньги на счёт и перевели их в мой кабинет.
- Господи! Как всё сложно! Проще нельзя? У нас в банках и то проще перевести…
- Отдохнём минут десять-пятнадцать. Я устал. Весь мокрый. Согрей мне молока. Оно кипячёное. И маленькую ложку сливочного масла положи в бокал и размешай. Отдохну и  продолжим.
- Это ещё не всё?
- Нет. Теперь осталось стихотворение разместить в «ленте рецензий». И тогда… И тогда…
Эдгар заснул. Лара стала разогревать молоко. Она слышала, как Эдгар вздыхает, покашливает, что-то говорит. Прошло двадцать минут. Лара подошла с бокалом в руке к Эдгару и хотела его разбудить, но он вдруг сказал: «Нет Камилла, нет…»
 «Бредит», - подумала Лара. Эдгар вдруг проснулся и спросил:
- Сколько времени?
- Девятнадцать тридцать.
- Должны успеть.
- Боже мой! У вас прямо не состязания, а настоящие истязания.
- Люди привыкли. И я жду авторов, чьи стихи мне нравятся. И знаем время, когда они свои стихи представляют, - уточнил Эдгар, так желающий, чтобы авторы «Стихи.ру» прочитали его новое стихотворение «Месть любви», над которым он работал десять дней. Стихотворение было написано на трёх страницах, как «Энни, или Сон во сне».
- Продолжим. Сверни «Кабинет автора» в «окно». Нажми стрелкой на квадрат в правом углу ноутбука. Второй квадрат.
- Свернула.
- Молодец! Перед тобой на столе лежит новое моё стихотворение, отпечатанное на трёх страницах, - приподнимая голову, уточнил Эдгар.
- Вижу.
- В левом нижнем углу увидишь цветной круг. Нажми на него курсором.   
- Нажала, - вздыхая, ответила Лара то ли от того, что ей эта работа стала надоедать, то ли от того, что она услышала, как Эдгар во сне вспоминал Камиллу. Она ещё раз глубоко вздохнула и повторила:
- Нажала.
- Ты увидишь вкладку. Найди слово «документы» и нажми на него, откроется ещё одна вкладка.
- Открылась. «Папка» и какие-то файлы.
- Найди файл «Месть любви» и нажми на слова стрелкой.
- Нашла и нажала. О! Справа появилось твоё стихотворение.
- Теперь сверь его с тем, которое лежит перед тобой на столе. Всё ли поправки я внёс в стихотворение? Проверь.
Лара минут пять сверяла стихотворения и затем произнесла:
- Вроде всё правильно.   
- Лара, это стихотворение, и одно неправильное слово или словосочетание и... Словом, "вроде" – не пойдёт. Понимаешь, о чём я? Перепроверь, пожалуйста.
- Всё правильно. Уверена.
- Продолжим. Теперь скопируй его. Нажми на левую клавишу мыши и крути колёсик на себя. Строки будут окрашиваться в синий цвет. Не спеши.
- Готово.
- Теперь будь внимательней. Нажми на правую клавишу мыши и ты увидишь, как появится рамка. В рамке найди слово «копировать» и нажми на него стрелкой.
- Ясно. Вот… Нажимаю «копировать», - сказала она, удивлённая памятью Эдгара и тем, как сложно выставить на «ленту рецензий» стихотворение, и, конечно же тем, как переводят денеги в «Кабинет автора».
- Всё. Теперь нажми на чёрточку, самую первую в верхнем углу «свернуть».
- Свернула. Эдгар, ты не устал?
- Устал, вытри мне лоб. Отдохнём, время ещё есть.
Эдгар заснул, а Лара думала по прошествии десяти минут: «Будить Эдгара или нет?» И решила разбудить, раз это так важно, если он делает это в полубреду, с температурой 38,9. Желает,  чтобы авторы, которым нравится его творчество, во что бы то ни  стало прочитали его новое творение.
- Просыпайся, Эдгар!
- Да, да.  На чём мы остановились? – спросил он.
- Короче, после тысячи выполненных нами операций или, как это у вас там называется, мы снова оказались в твоём личном кабинете, в котором нет цветов, дивана и не подают кофе - пошутила Лара.
- Отлично! Продолжим. В левой части, которую ты уже видела, в «Схеме кабинета», нажми на третье слово «опубликовать».
- Выполнено.
- Появилась рамка «Публикация нового произведения»?
- Да.
- Теперь стрелку курсора расположи по центру рамки и нажми на правую клавишу мышки. Появится рамка. Выбери из всех слов слово «вставить» и нажми на него левой клавишей мыши.
- Поняла. Кажется, получилось. О! Появился текст твоего стихотворения.
- Отлично. Ниже рамки увидишь надпись: «Выберите раздел». Нажми стрелкой на эти слова. Откроется перечень жанров. Найди слово «лирика» и нажми на него.
- Не торопись, Эдгар. Ты не устал? Я не успеваю.
Лара нашла из большого списка разделов слово «лирика» и нажала курсором, то есть стрелкой, как называл курсор Эдгар, на слово - "лирика".
- Это слово появилось под рамкой стихотворения?
- Да.
- Правильно. Теперь нажми на слово «опубликовать».
- Нажала. Но всё появилось… то есть ничего не произошло. Вернулась рамка с твоим стихотворением, - удивилась Лара, подумав, что на этот раз Эдгар сбился, ошибся. - Разве можно в таком состоянии не сбиться и не забыть последовательность? -  Эдгар, ты слышишь меня?
- Да. Всё правильно. Подыми вкладыш и ещё раз нажми на слово «опубликовать» стрелкой.
- Господи, когда мы уже закончим, Эдгар? Вот! Вышла вкладка «Произведение успешно сохранено».
- Молодец, Лара! Ты справляешься. Осталось немного. Теперь нажми на третью строку под стихотворением.
- Готово.
- Всё, оно на моей страничке. Вернись в «Кабинет автора».
- Вернулась. Это мне уже знакомо.
- Слева в «Схеме кабинета» нажми курсором на второе слово «произведения». Появится перечень моих стихов.
- Нажала, Эдгар. Время подходит.
- Напротив нового стихотворения, а оно (он закашлял) первое, нажми на квадратик со звездой.
- Выполнено.
- Что ты видишь?
- Произведение «Месть любви» и в скобках твоё имя и фамилия.
- Видишь три пустые квадрата?
- Да.
- Нажми стрелкой на пустой квадрат, напротив которого написано «в ленте рецензий», и после этого нажми на кружок, напротив которого написано «за рубли».
- Не торопись. Так. Есть и есть. Готово, - обрадовалась Лара.
- Дальше нажми стрелкой на слова «Разместить анонс».
- Так, где же это? Вот. Нажала. Вышла вкладка, в которой написано: «С вашего счёта будет снята сумма 200 рублей…»
- Нажми на две буквы «ок», - перебил её Эдгар.
- Нажала. «Ваш анонс успешно размещён».
- Всё правильно! – вздохнул Эдгар и вытер лоб.
- Святые угодники, - взмолилась Лара, - наконец!
- Теперь…
- Ещё?!
- Последнее. Нажми в верху ноутбука на слово «произведения». Откроется перечень услуг.
- Точно.
- Нажми на два слова курсором «Авторские анонсы».
- Выполнено. «Месть любви», в скобках «Эдгар Загорский-2», число, месяц и время. О! Эдгар! Мы успели – 20.00. Получилось, Эдгар! Получилось! Твоё стихотворение уже читают, и мы успели!
- В полночь нужно будет посмотреть, сколько авторов прочитало стихотворение. Какие напишут рецензии. Обычно читают 100-130 авторов. Да ещё и на следующий день,читают по инерции.
- Да, мой любимый! Это что-то! Как всё сложно у творческих людей. - Она подошла и поцеловала Эдгара в щёчку.
- Лара, не выключай ноутбук, если я просплю, сама посмотришь в «Кабинете автора», сколько читателей прочитало... Кстати, нажми курсором на «Кабинет автора», и посмотри, сколько авторов прочитали уже... То есть в строке «Количество читателей сегодня», в конце строки будут цифры. Можно и по-другому… А я завтра посмотрю, кто прочитал, и отвечу им на рецензии. Вот и всё, уважаемый  банкир.
- Эдгар, как ты всё помнишь? Наизусть. Ведь мы столько операций проделали! Да ещё ты находишься в таком состоянии. Больной, с температурой, с кашлем – короче в полубредовом состоянии. Это, милый мой, впечатляет.
- Когда знаешь, что делать, то всё происходит само собой. А вот смотри (пауза), сколько времени ушло… Любой автор сделает это за десять минут.
- Вы, творческие люди, и вправду не от мира сего! Кто из простых людей станет так самоотверженно работать, находясь в таком состоянии? Сразу на больничный , а - вы…
- Лара, творчество – не работа, а образ жизни.
Лара не стала говорить о том, что Эдгар, когда спал, вспоминал Камиллу. Просто вздохнула и промолчала.
- Тебе ничего не напоминает наша работа? Мне что-то напоминает, но…
- Мне тоже, но я не могу вспомнить.
- Вспомнила! Мы как-то смотрели фильм «Амадей» о Моцарте. Так вот, в конце фильма Моцарт больной, как и ты, весь в поту, полубреду от высокой температуры диктует Сальери ноты к своему «Реквиему», а тот, как и я, записывает их. Моцарт поспит, отдохнёт – и дальше вспоминает. Так он и продиктовал свой «Реквием» по памяти, чем здорово удивил Сальери.
- Да, помню. Похоже.
- И ещё, подожди, подожди, в фильме «Переписывая Бетховена» тоже такая сцена есть: умирающий Бетховен диктует Анне Хольц какое-то произведение, а она восторженно слушает его и старательно записывает.
- Помню и этот фильм. Ты права – то, что мы делали, похоже. Ещё Шиллер, молодой, лёжа на полу, больной лихорадкой диктовал Катерине, актрисе, концовку новой пьесы.
- Да, но они же после этого умерли, - вспомнила Лара и, опомнившись, приложила к своим губам пальцы.
- Что ты хочешь сказать? Я уже похож на... - пошутил больной.- Шиллер не умер.
- Нет, нет! – перебила Эдгара Лара. – Нет! Как-то страшно за тебя стало. Вы ведь не бережёте себя. Работаете до последнего вздоха. Как ты мог подумать о таком, Эдгар?! Любовь моя... Просто так неуклюже вышло.
- Ничего. Я пошутил. Посмотри, сколько авторов уже прочитало стихотворение.
- О! Шестьдесят восемь, Эдгар.
- Отлично, пусть читают. А я посплю.
- Выздоравливай, мой Байрон. А я позабочусь о тебе. Завтра я никуда не пойду.



                                 *  *  *



              УТОРОМ, ОТКРЫВ ГЛАЗА, Эдгар увидел Лару.
- С добрым утром, дорогой! Как мы сегодня чувствуем себя?
- Лучше. Хорошо, что ты мне ночью горчичники поставила на грудь. Они сделали своё дело. И дышать стало легче. Я помню, как ты мне их ставила, сквозь сон.
- Хочешь узнать, сколько авторов прочитало твоё стихотворение? Двести восемьдесят пять человек. И сегодня уже тридцать три. Это хороший результат?
- Просто отличный. И всё благодаря тебе. Спасибо! Для меня это важно. Для нас для всех важно, чтобы наши стихи, картины, музыка, скульптуры обретали свою судьбу, были востребованными, - поблагодарил Эдгар свою помощницу.
Через три дня Эдгар поправился. Съездил в Центральную библиотеку. Взял стихи Артюра Рембо. Прогулялся вдоль набережной. Пообщался с художниками и поехал в родительский дом, который находился за Развилкой, на улице Высокой, 17.



                             ***



            В АЭРОПОРТУ КРАСНОДАРА Машу - дочь Лары, внучку и мужа Маши Владислава, приехавшего в Краснодарскую филармонию дирижировать оркестром, который будет исполнять его произведения, встречали Лара и Эдгар. Погрузив багаж гостей в машину Эдгара, они поехали в Горячий Ключ, в дом Лары, следовательно, и Маши, которая раньше жила в нём, но после трагической смерти отца уехала в Ростов, где и познакомилась с молодым композитором , на одной из вечеринок своей подруги, любившей устраивать приёмы по разным поводам и знакомить молодых людей, а вскоре и вышла за него замуж.
- Как долетела моя внучка? – спросила сидящую у неё на коленях Елену бабушка.
- Хорошо, - ответила Елена.
- Весь полёт спала, - пояснила мать.
- Эдгар, Вы дописали новую книгу? – спросил Владислав.
- Уже в издательстве. В конце июля или в августе должна уже появиться на полках магазинов. Пятьсот экземпляров пришлют мне. Книга включена в график издательства.
- Поздравляем! – сказала Маша. – Надеемся, она будет успешна и так же хороша по содержанию, как роман «Камилла».
- Надеюсь, - ответил Эдгар. – А ты, Владислав, что-нибудь новое привёз или будут исполнять твои старые произведения? Сколько концертов запланировано?
- Два, - ответил Владислав. – Музыканты знают эти произведения. Оркестр уже исполнял их.
- Значит, оркестр будет краснодарский, а дирижировать им будешь ты? – уточнил Эдгар.
- Совершенно верно. В этом году у меня насыщенный график. Поедем в Италию , по контракту. Я сочинил ещё три произведения, но в Италию мы поедем со своими музыкантами – с ростовскими. В Краснодаре первый концерт послезавтра, второй - через три дня. На репетиции меня будут возить из Горячего Ключа, но, возможно, мне придётся и пожить в отеле. Посмотрим, как у них с организацией. Так или иначе, пробудем у вас неделю.
- Вот, мам, мы с тобой и наговоримся, и с внучкой пообщаешься, - сказала Маша.
- Это точно. Соскучилась по ней уже, - играя с внучкой, уточнила молодая бабушка.

 

                               *  *  *



           НА ПЕРВОМ КОНЦЕРТЕ, в котором исполнял оркестр филармонии произведения Владислава, присутствовали все – Эдгар, Лара и Маша с дочерью. Они сидели на пятом ряду и внимательно слушали, как оркестр исполняет произведения молодого музыканта, а автор дирижирует оркестром. Концерт длился два часа. Когда он закончился, зрители и музыканты из Краснодара, и молодые композиторы краевого центра, устроили овации в честь композитора, чья музыка уже звучала в концертных залах Европы и больших городах России. Концерт прошёл успешно. Молодые остались, как это заведено в музыкальном мире, отметить успех Владислава с краснодарской музыкальной богемой. Эдгар, Лара и Елена поехали в Горячий Ключ.
На следующий день машина привезла Машу, и она объяснила, что Владислав остался в Краснодаре и хочет, чтобы на втором концерте музыканты сыграли его новые произведения.
- Владислав остался репетировать с музыкантами. Они изменили программу. Покажут публике его новые произведения. Да, Елена? – поднимая дочь на руки, уточнила Маша.
- Лара, я поеду к себе, поработаю над творческой автобиографией. А завтра мы с Машей выберем время и займёмся её рассказами.
- Хорошо, дорогой. Я позвоню тебе. Я останусь ночевать с Машей и Еленой, чтобы им не было скучно.
- Вот и поговорите. Тогда до завтра. Приеду на обед.
Эдгар уехал домой. Лара осталась с дочерью и внучкой. Лара хотела поговорить с дочерью о своих отношениях с Эдгаром, которые в последние месяцы ей не нравились. Она чувствовала, что Эдгар отдаляется от неё, или ей это казалось. Это она и хотела обсудить с дочерью.



                                  *  *  *



                       Разговор Лары с дочерью


          - МАМ, ТЫ ПРЕУВЕЛИЧИВАЕШЬ. Эдгар – хороший человек. Вспомни, какой счастливой ты приехала из Рима. Сама рассказывала мне по телефону. Так восторженно: «Наконец я стала счастливой, и Эдгар открыл для меня новый мир», - твои слова?
- В последнее время в наших отношениях что-то не клеится, не получается. Я это чувствую и он, мне кажется, тоже.
- Назови хоть одну причину, мам, - спросила дочь.
- Ему часто снится Камилла в последнее время. Он зовёт её. Разговаривает с ней во сне. Произносит её имя. Я стала ревновать. Меня это бесит. На Пасху он мне сказал: «Если хочешь, купи икону, в доме нет ни одной иконы». Я ему ответила, что в доме уже есть икона. Он удивился и спросил...
- И ты, конечно, показала на фотографию Камиллы, которая стоит у Эдгара на комоде? Это так? – перебила Маша.
- Это так. Он посмотрел мне в глаза, словно прошил меня насквозь, но не стал устраивать разборки. Прочитал стихотворение, но внутри, я это почувствовала, – он изменился.
- Это жестоко, мам! Не находишь? Как не измениться? Твой эгоизм порой так сильно ранит близких. Гордыня не отстаёт? Всё равно это – не причина. Назови хоть что-нибудь отдалённо похожее на причину.
- Я становлюсь другой! – вставая из-за стола повысила голос мать.
- Не становлюсь, а возвращаюсь в прежнее своё состояние. Так, очевидно, хотела ты сказать. Это, безусловно, и есть настоящая причина. Ты хочешь, чтобы Эдгар забыл своё прошлое, как ты, и занимался только тобой? Ведь ты ему о прошлом так ничего и не рассказала. О нашем прошлом. Но его прошлое отличается от нашего прошлого. У них с Камиллой всё было хорошо. И большая любовь царила в их душах и сердцах. Ты ведь читала книгу? У них другая история. А ты прощать не умеешь. И тебе сейчас жалко себя, то, как с тобой обошлась судьба. Ты так и не простила папу. Ни разу за эти годы не посещала его могилу... А отец столько сделал для...
- Ни слова об отце, ни слова! Ты поняла?
- Поняла, - обиженно сказала дочь. – Ты устала, мам. Много работаешь, больше стала думать о работе. Работа меняет людей. Ещё как!
- В сентябре мы с Эдгаром поедем к моим родителям, если, конечно, на работе не перенесут мой отпуск. Всё может быть. Хочу, чтобы он увидел мой город, познакомился с моими друзьями детства.
- Бабушке с дедушкой Эдгар пришёлся по душе. Так бабушка говорила, когда мы приезжали в гости все вместе, помнишь? Мы из Ростова, бабушка и дедушка из Академгородка и тётя Рита с детьми. Мы все заметили, что ты стала другой. «Хоть и остались ещё в Ларе эгоизм, самолюбие и гордыня, но мир Эдгара изменил её», - так сказала бабушка. Я запомнила.
- И отец...
- Ни слова! Ни слова об отце.
Маша опустила глаза, вздохнула и спросила:
- Чем там занимается во дворе Елена? Ты её видишь?
- Играет в песочнице. Эдгар хвалил твои рассказы. Сказал, что один рассказ они напечатают в своём альманахе. И добавил: тебе можно уже или нужно, не помню, издать свой сборник.
- Какой рассказ они хотят напечатать?
- По-моему, «Время надежд». Завтра сама спросишь у него, если тебе это так важно.
- Была бы рада. У них в Интернете свой блог есть, значит, и мой рассказ будут читать. Я боюсь пока открывать свою страничку в Интернете, вдруг рецензии будут плохими.
- Ну и что? Что из этого? Знаешь, сколько в молодости критиковали Эдгара за его стихи? Но он никого не слушал, только свою тётю - Ольгу Лебединскую. Так и ты поступай.
- Судьба Эдгара свела с большими творческими личностями, которые оказали на его творчество положительное влияние, если так можно сказать. А у нас в роду больше учёных, все связаны с цифрами, теоремами, доказательствами...
- Они вчетвером недавно ездили в Стамбул, читали лекции в Стамбульском университете студентам, изучающим русский язык. Читали стихи.
- Здорово! – сказала Маша. – Мам, так у тебя лучше стало на душе? Ты же...
- Я всё сказала. Я всё решу сама. После того, как мы вернёмся из отпуска. Ясно?
- Ясно, - тихо ответила дочь. – Мам, ты сегодня такая, словно в тебя вселился бес. Возможно, ты сама себе всё насочиняла и теперь запутываешь... И у тебя это, к сожалению, получается.
- Возможно.



                               *  *  *



             В АЭРОПОРТУ ГОСТЕЙ провожали Лара и Эдгар. Не гостей, а родственников: дочь, внучку Лары, и молодого композитора, чьи два концерта в краевой столице прошли «на бис». Для Эдгара они ещё не стали родственниками, но стали близкими ему людьми.
- Маша, ты всё запомнила и то, что тебе нужно прочитать? Какие рассказы включить в свой первый сборник? Что выучить? Помни о главном: творчество – это постоянный поиск, большой труд, в котором порой больше разочарований и непонимания. Иди своим путём. Творчество – образ жизни.
- Но у меня маленький  ребёнок! Где же найти столько времени?.. – спросила Маша.
- У художника Яна Вермейера было одиннадцать детей, у Лопе де Вега – семнадцать, у Дефо – четырнадцать. Можно продлить этот список. Пиши ночью. Но пиши. У тебя, несомненно, есть талант. И всё присылай мне, какими бы ни казались тебе твои работы: слабыми, сильными, глубокими или... И открой свою страничку в Интернете на «Проза.ру». Так будет легче общаться с авторами. Они напишут рецензии на твои рассказы.
- Спасибо, Эдгар! Всё постараюсь выполнить. А сейчас я бы хотела сказать  пару слов маме, объявили посадку, боюсь, не успею, но это важно.
- Хорошо. Давай мне Елену, подержу её на руках. 
- Мам, прошу, не наделай глупостей. Умоляю! Знаю тебя, ты можешь рубануть сплеча. Но в тебе произошли перемены, говорю тебе как дочь. Ты стала другой. И твой задумчивый вид говорит о том, что в тебе сейчас идёт напряжённая внутренняя борьба. Надеюсь, что новый мир, в который тебя ввёл Эдгар, победит. Не наделай глупостей!..



                            *  *  *

 

             ВСЮ ДОРОГУ ОТ КРАСНОДАРА до Горячего Ключа Лара молчала. Эдгар не беспокоил её вопросами. Он чувствовал, что она должна принять какое-то важное решение, но не понимал причину этого решения. «Часто в последнее время она уходит в себя, - думал он. – В чём дело? Наши отношения не могут быть причиной такой задумчивости. Может, работа?» – предположил он.
Они подъехали к дому Эдгара. Зашли в квартиру, и Эдгар сказал:
- Лара, ни одного слова на протяжении всей дороги. Ни одного!
- Я думаю о нас с тобой, Эдгар.
- Да? А я думал, о нас можно уже не думать. Нет причин... Не первый год вместе.


                             *  *  *



 - ЭДГАР, К ТЕБЕ ПРИШЛИ.
- Кто?
- Молоденькая девушка лет семнадцати-двадцати.
- Что ей нужно? – спросил Эдгар из кабинета. – Мне необходимо дописать две главы. Проводи её в зал. Я через десять минут выйду.
- Проходите, пожалуйста. Садитесь на диван. Эдгар Николаевич скоро выйдет.
- Спасибо! – ответила девушка, в руке которой была папка из чёрной кожи.
- Здравствуйте! Сидите, сидите, - сказал Эдгар, выходя из кабинета.
- Итак, я принесла стихи. Свои стихи. Хочу, чтобы Вы их прочитали и…
- Напомните, Вы от кого? И как Вас зовут? – поинтересовался Эдгар.
- Меня зовут Люба. Моя мама работает судебным приставом…
- Вспомнил. Ирина Петровна говорила, что её дочь пишет стихи и днём, и ночью. Это так?
- После колледжа, как приду домой, так меня и тянет писать стихи. И в колледже пишу потихоньку, и, бывает, ночью.
- Это хорошо. И много Вы написали?
- В этой папке те, которые мне не стыдно показать.
Люба протянула папку Эдгару, он взял её, открыл, прочитал несколько стихотворений и сказал:
- Недурно, недурно. Со скольки лет Вы пишите?
- Начала с пятнадцати, а до этого только читала стихи в книгах. Поэзия мне нравится.
- Почему поэзия? Не живопись, не музыка? Свои чувства можно выражать по-разному, и в рассказах… Почему слова?
- Почему слова?
- Мне кажется, что словами мне легче выразить состояние своей души, чувства, образы.
- Хорошо. Чувствуется, что Вы читали о поэзии книги. «Анализ поэтического текста» Лотмана тоже читали?
- Да. Не всё поняла, но читала.
- Это придёт с годами. Жизненный опыт в поэзии, сама жизнь, падения и взлёты – главное в поэзии. Слова – это лишь средство, которыми мы описываем нашу жизнь. Я вижу: некоторые стихи не рифмованные. Какие стихи Вам больше по душе – рифмованные или свободный стих?
- Пробую писать и в рифму, и верлибром. Свобода мне больше нравится. Поэтому я попросила маму, чтобы Вы прочитали мои стихи.
- Но в городе много поэтов. И довольно хороших. Они написали много стихов и издали по пять-десять сборников. У них есть свой читатель.
- Ваши стихи мне ближе, - перебила начинающая поэтесса Эдгара. – И они не пишут верлибром.
- Желаете, чтобы я позанимался с Вами?
- Да. Если бы я могла написать такие стихи, как Ваши: «Сон», «Поэт и Призрак», «Энни, или Сон во сне», «Двойник, или Моё чёрное Я», «Моя любовь, с ума сошедшая»…
- Такие стихи Вам нравятся? Сделаем так: по четвергам Вы будете приходить сюда на два часа. А каждое второе и четвёртое воскресенье каждого месяца в санатории «Предгорье Кавказа» - в час дня. Это необходимо. Нужно общаться с себе подобными. Мы на заседаниях литературного объединения не разносим в пух и прах стихи новых авторов. Можете и не читать. Походите, привыкните, почувствуете творческую атмосферу, познакомитесь с авторами, и когда почувствуете, что готовы читать свои стихи, прочтёте их. Но некоторые молодые авторы читают без стеснения с первого раза. Договорились?
- Да, я всё поняла. Оставляю стихи Вам. Приду в четверг.
- У Вас в роду были творческие люди? – спросил Эдгар.
- Дедушка писал стихи. И брат мамы, он живёт в Уссурийске, пишет исторические книги о Дальнем Востоке.
- Хорошо. Прочтите вот это стихотворение вслух сейчас.
- Прямо сейчас? – удивилась Люба.
- Поэт должен читать стихи даже тогда,когда его разбудят среди ночи и … Шучу. Читайте.
Люба прочитала стихотворение, и довольно неплохо. Чувствовалось, что она уже читала на публике свои работы.
Лара мыла посуду и слушала беседу Эдгара с девушкой, пожелавшей жить творческой жизнью.
- Хорошо, так и читайте всегда. Жду Вас в следующий четверг в два часа дня. И вот мой телефон на всякий случай. Привет маме.
Люба ушла. Эдгар сидел и читал её стихи.
- Что скажешь? В городе появилась новая творческая личность? Ещё один поэт…
- Поэтесса. Стихи со смыслом. Есть в них какая-то свежесть. Это может понравиться читателю, если она решила заниматься поэзией всерьёз.
- Значит, у тебя появилась ученица? Не отрывала от тебя глаз, - вытирая посуду  заключила Лара.   
- Перестань, Лара. У поэтов бывают тоже ученики, не только у учителей танцев и музыкантов. У Китса, у Блока, у Шелли…
- Вот не думала, что поэзии нужно учиться. Я предполагала, что поэзия – это свыше… 
- Свыше, свыше, но учиться нужно всему.
- Мама работает судебным приставом. Интересно. А её чадо пишет стихи. Не очень доходное дело.
- В России – совсем не доходное, но почётное. И знаешь, Лара, я заметил: последние три-четыре года дети чиновников – маленьких и больших – потянулись к искусству. У нас в ЛИТО тоже есть такие.
- Неужели?
- Далеко заплывать не будем. Возьмём тебя. Ты – управляющий банком. А твоя дочь пишет рассказы. Что скажешь?
- Попалась! Значит, я в этой статистике. Она что, теперь каждый четверг будет приходить к тебе, и вы будете наедине?..
- Лара, пощади! На что ты намекаешь? Если хочешь, мы будем снимать наши уроки на камеру.
- Пошутила, идём ужинать. И всё-таки интересная у вас жизнь, у творческих людей. Всегда что-то происходит вокруг вас. Раз – и ученица появилась в доме, нежданно-негаданно. И душу свою открывает незнакомому человеку. Смело!
- Поэзия, Лара, – труд души.

 

                            *  *  *



           ЛАРА С ЭДГАРОМ ЕХАЛИ из Краснодара. Трасса была загружена. Сезон отпусков продолжался. Местами скорость, с которой они ехали, не превышала двадцати километров в час. Они ехали с выставки живописи художников города Горячий Ключ, которая проходила в Краснодарском краевом Выставочном зале изобразительных искусств. Выставлялись картины только членов Союза художников России: Аракельяна, Видецких, Киянова, Природина, Холодковой. Выставка проходила неделю, и как только выдался свободный день, а это было воскресенье, Эдгар с Ларой по приглашению художников Киянова и Видецких посетили выставку.
- Тебе понравилась выставка, Лара?
- Понравилась. Много разнообразной живописи представлено. Все по-своему хороши. Не думала, что в таком маленьком городе, как Горячий Ключ, звание члена Союза художников присвоено сразу пяти художникам.
- Они не сразу стали в один день членами Союза. Каждый в своё время, но ты права: пять членов Союза художников на такое, скажем, не очень большое количество жителей, проживающих в нашем городе, - много.
- Эдгар, почему ты не поменяешь машину? Ей уже больше семи лет. Можно купить более современную.
- Чем же эта не современная? Предыдущей моей машине было тридцать семь лет. А этой всего семь или восемь. И она ещё послужит на благо литературы лет двадцать.
- Ты не хочешь менять её, потому что тебе подарила её Камилла. Правда ведь? Поэтому?
- Не начинай. Последнее время тебя всё раздражает, связанное с…
- Не буду. Извини. Но где же те слова красивые, которые ты говорил Камилле? Моё полнолуние, моя радость, яркая звезда, солнце моё, весна… Почему, Эдгар, ты мне не говоришь такие слова?
Эдгар ничего не ответил. Они доехали до города, свернули под мостом налево и поехали по улице Революции…
Он закрыл машину, и они поднялись в квартиру Эдгара, в которой жили вместе.
За ужином Лара спросила:
- Эдгар, через три дня твой день рождения. Где будем отмечать? В «Operа» или у тебя дома?
- Я и забыл совсем. Думаю, в нашем ресторанчике, а лучше в «Восточном дворике», на открытом воздухе. Ты не против?
- Нет, твой день рождения, выбирай сам…
После ужина Эдгар пошёл в свой кабинет работать над альманахом. Он отыскал в архиве ЛИТО стихи Александра Дубовикова, чтобы опубликовать их в альманахе в рубрике «Памяти поэта». На этот раз авторы объединения решили почтить память Александра Дубовикова, ушедшего из жизни в сорок лет. У него остались жена и сын. Александр писал много стихов, особенно на религиозную тему. Именно он познакомил Эдгара с Валерием Михулей, с которым они впоследствии организовали видеостудию «Феникс». Александр умер в середине января, в одной из краснодарских больниц...
- Не могу найти стихи Александра, - роясь в архиве, разговаривал сам с собой Эдгар. – Может, заехать к его жене Наташе и попросить у неё оставшиеся стихи или к его родной сестре Маше. Ах! Вот вспомнил. Мы же публиковали его стихи с Дементьевым в книге «Горячий Ключ – восторг и вдохновенье». Точно, там даже фото есть, на котором Саша с Наташей стоят рядом. Эта книга, по сути, является антологией поэзии Горячего Ключа и есть во всех библиотеках района.
Эдгар отобрал для альманаха пять стихотворений Александра, среди которых были «Осень», «О, мудрости потоки» и «Кому нужны мои страданья?» Это те стихи, которые Александр любил читать на встречах с читателями.
Лара же сидела на диване и смотрела фильм «Лучшее предложение», который Эдгар принёс накануне. Она смотрела то в телевизор, то на фото Камиллы. И на фото Камиллы её взгляд задерживался куда дольше, чем на то, как развивается сюжет  фильма.
- Камилла, Камилла. Всюду ты... - вздохнула Лара и продолжила смотреть фильм.



                               *  *  *



           В «ВОСТОЧНОМ ДВОРИКЕ» ЛАРА  поздравила Эдгара с днём рождения. Вручила ему подарок. Они сидели вчетвером: Эдгар с Ларой и Леонид Дубинов со своей супругой, которые, узнав, что у Эдгара день рождения, пересели за их столик. Вернее в беседку, в летнюю беседку, куда приносили одно блюдо за другим. Потом вчетвером они прогулялись вдоль набережной. Говорили о погоде, о жизни, о детях, внуках… Словом, обо всём, о чём говорят в таких случаях, как день рождения.
Когда Эдгар и Лара возвращались домой, Лара сказала:
- Эдгар, скоро будет три года, как мы вместе. Что это за знак такой подаёт нам судьба?
- Ты о чём, Лара?
- Это ведь неспроста, что мы повстречали именно  на твой день рождения Леонида в кафе. Ведь у него на юбилее мы познакомились. Помнишь? Он нас представил друг другу.
- В этом есть что-то. Что-то есть.
- Только вот какой?
- Не будь суеверной, Лара. Конечно же, хороший.
- Сильно надеюсь на это, Эдгар. В банке идёт разговор, что мне хотят предложить возглавить большой банк в Ростове.
- И что ты думаешь об этом? Это же хорошее предложение. Повышение.
- Что я думаю, Эдгар? Ты ещё спрашиваешь меня? Если бы я была одна, то есть жила одна в своём доме, как три года назад, я бы без колебаний приняла такое предложение. Но ведь мы вместе. Я тебя полюбила. Как я могу оставить тебя? В сентябре нужно дать ответ. Но я…
Эдгар резко повернул направо , и избежал лобового столкновения с мотоциклистами, выехавшими на полосу встречного движения, и Лара, испугавшись, не договорила фразу.
- Смотри, что делают. Носятся по городу «стаями». Особенно летом.
- Как ты вовремя свернул. Иначе…
Эдгар вздохнул и покачал головой.
- Приехали, - сказала Лара. – Вот мой дом родной.Высокое здание, да, Эдгар? Наверное, самое высокое в городе, - подняв голову и глядя на здание, входящее в жилой комплекс «Инга», спросила она.



                                     *  *  *



           - ЛАРА? У ТЕБЯ ВИД, СЛОВНО ты тигрица. Вот, вот набросишься на меня. Что случилось? Ты такая…
Лара встала с дивана и стала ходить по комнате. Эдгар наблюдал за ней и думал: «Что на этот раз пришло в голову женщине, с которой я живу и которая, как она говорит, любит меня?»
- Эдгар, начала Лара. Объясни мне, пожалуйста, одну вещь.
- Какую же? - вздохнул он.
- Я сегодня с Аней, моей подругой…
- Мы знакомы с Аней…
- Не перебивай, пожалуйста, хорошо? Сегодня мы с Аней пообедали у неё дома, и она решила доехать со мной до налоговой инспекции. Если ты не забыл, Аня живёт за Развилкой, на улице Заводской, и на маршрутке ей далеко ехать до налоговой инспекции, и мы поехали вместе. Проезжая по улице Ярославского, Аня увидела твою машину и сказала: «Что Эдгар здесь делает? Наверное,покупает продукты в магазине «Терем»? - Я ей ответила, что ты скорее всего зашёл к брату Юре в офис по каким-то делам, а продукты мы покупаем на Новом рынке. Но не успели мы поравняться с твоей машиной, как в неё села - кто бы мог подумать? - твоя ученица Люба. Это девочка, с которой ты занимаешься уроками поэзии по четвергам. Аня воскликнула: «Ничего себе!»
- И ты, или вы с Аней, сделали, конечно, «правильный» вывод?
- Что я должна чувствовать, когда в твою машину садится молоденькая девушка, девочка, да ещё на глазах подруги?!
- Ничего. Ровным счётом ничего. Твоей ревности нет границ. Иногда она приобретает странный…
- Вы катались с ней по городу? И ты, наверное, показывал ей поэтические достопримечательности города.
- Перестань. Люба позвонила мне, чтобы узнать, будет ли урок. Я ответил, что занят. Она спросила, где я нахожусь? Я ответил: у магазина «Терем». Она приехала на такси и привезла новые стихи. Села в мою машину, как теперь выясняется, у вас на глазах.
- И просидели вы, голубки, двадцать минут. Потом ты её довёз до «Магнита», напротив телерадиокомпании.
- Вы следили за нами? Да? Это глупо.
- Глупо? У подруги на глазах!..
- Что же тебе важнее: мнение подруги, которая, конечно же, думает, как ты? Или моя правда? Ты сказала ей, что Люба – моя ученица? Что мы с ней по четвергам занимаемся уроками поэзии. Всё происходит на твоих глазах.
- Но ни в этот раз.
- Конечно, следила за мной ты. Могла бы этого не делать. Это некрасиво. Доверие, Лара, доверие.
- Я сейчас не словно тигрица, а «Словно пантера» из твоего стихотворения.
- Вот не думал, что ты способна на такое.
- Вспомни о книге. Своей книге. Помнишь, ты заходишь в магазин к своей старой подруге Ирэн, которая продаёт нижнее бельё?
- Помню.
- Она тебя спрашивает: «Сколько лет Вашей девушке, сэр?»
- Лара!
- Ты отвечаешь: «Двадцать три». Она говорит: «Что-то старовата. Прежней было восемнадцать!»
- Лара, достаточно. Я не хочу ругаться.
- На основании её заключений я могу предположить, что Люба могла в тебя влюбиться.
- Она ведь на ваших уроках буквально смотрит на тебя, как… Ещё одна посвящённая... Вы только посмотрите на неё. Эта ученица…
- Как на человека, который вводит её в искусство, рассказывает о поэзии. Об истории поэзии. И Люба ходит уже в ЛИТО. Читает свободно, без комплексов, - перебил Лару Эдгар.
- Вот именно. Они сейчас, молодёжь, все без комплексов. И ещё одно. Мой отпуск перенесли на август. С 10-го августа по 15-е сентября.
- Как же тогда моя поездка в Ростов?
- Я купила уже два билета. Эдгар, у меня сегодня был трудный день.
- Я тебе говорил: оставляй плохое настроение за порогом. Помнишь? А у художников? У них не только ученицы, но и натурщицы... Что бы ты делала?.. Спускала их с лестницы?



                                *  *  *



            - ЛАРА, СКОЛЬКО МОЖНО? Я же тебе сказал, что не могу отменить поездку в Ростов. Это для меня важно. Департамент культуры уже всё устроил. За десять дней я должен провести шесть встреч с читателями. И одну – в заключительный день творческой командировки, автограф-сессию, на которой обычно продаются и подписываются рукой автора его произведения. Я повезу в Ростов не только роман «Камилла», но и сборники стихов. Ведь я прежде всего – поэт. А писателем меня сделала судьба. Так уж получилось. Да и Екатерина Соломоновна, мой литературный агент, специально приедет и будет вести встречи и рассказывать обо мне, о моём творчестве. Она хочет провести генеральную репетицию перед тем, как устроить мои презентации новой книги в Москве и Санкт-Петербурге. Словом, это важно ещё и потому, что я уже дописываю новый роман. И Екатерина Соломоновна уже одобрила его, прочитав сто страниц. Ей нужно начать работу над обложкой. Я повезу ей ещё сто страниц книги. Там, вероятно, мы решим, как будет называться книга.
- Я думала, что писатели начинают писать книги после того, как уже есть название произведения, - раздражённо заметила Лара.
- У всех по-разному. Я ведь тебе рассказывал, что роман «Камилла» вначале имел другое название. Он назывался «О нас». Если ты помнишь, Камилла просила меня написать книгу  о нас. Но когда наши авторы ЛИТО, не дожидаясь выхода книги или размещения её в Интернете, что делается очень просто после того, как готов макет книги, прочитали рукопись,большинство из них, особенно женщины, да и молодые девушки тоже, которым я специально давал читать её в рукописи, и даже размножил рукопись, предлагали убедительно, и даже советовали, назвать роман «Камилла».
Да и я тоже, работая над второй частью, думал об этом всё чаще. Так и решил, что и я, и они правы. И роман стал называться не «О нас», а «Камилла». Это понравилось и читателю. Коротко и ясно. Ты забыла?
- Нет. Я помню. Как не помнить. Название точное и отражает суть романа.
- Да! Ты не говорила мне об этом.
- Но, Эдгар! Мои родители, они тоже хотят увидеть тебя у себя в гостях. Мы уже почти три года вместе и ни разу не съездили к ним посмотреть, как они живут. Я тоже хороша. Всё обещаю и обещаю каждый год. А тут такая возможность - приехать с тобой. Мы же обсуждали это, Эдгар, - в  отпуск поедем к моим родителям.
- Помню. Но так получилось. Всё переплелось. И неожиданное, но очень важное для меня приглашение, которое не согласовывали со мной заранее, и то, что тебе дали отпуск раньше на месяц. Да и они приезжали к нам в прошлом году. Я познакомился и с твоими родителями, и с твоей сестрой, и с дочерью, и с внучкой.
- Раньше на месяц, потому что потом начнутся отчёты, отчёты и отчёты. Это вы, творческие люди, свободные, а у нас, дорогой, отпуск – с такого числа по такое! И ничего не поделаешь. А он начинается уже через три дня! По графику мой отпуск в сентябре. Но вот перенесли на август, на 10-е число, - не успокаивалась Лара.
- Слетаем на недельку на новогодние каникулы. В чём проблема?
- В том, что работники банков не отдыхают все дни праздников, а начинают работу раньше. Людям нужны деньги, Эдгар, а мы их им выдаём. Да и бизнес не отдыхает по 15 дней. И моё присутствие как руководителя обязательно, особенно когда новый финансовый год только начинается.
- А биржи? Они отдыхают, не торгуют акциями?
- Эдгар! Биржи живут по своим законам. А банки – по своим. Решай: или мы летим вместе - и ты отменяешь приглашение, или переносишь его, или я улечу одна, - усаживаясь в кресло, заключила Лара.
- Лара! Я не могу. Уже и номера для нас с Екатериной Соломоновной заказаны в гостинице, и программа расписана, и билеты проданы. Но самое главное – это мои очередные сто страниц новой книги, которые так ждёт мой литературный агент.
- А твоя женщина? – почему-то так назвала себя Лара, - не любимая, не дорогая, не любящая?.. И она разве не ждёт, что её любимый поедет с ней, чтобы увидеться с её родителями? Я же никогда не отказывала тебе в том, чтобы поехать и навестить твою маму или съездить на могилу твоего отца.
- Лара, я не хочу ссориться по пустякам.
- По пустякам! – раздражённо воскликнула Лара, вскакивая на ноги. – По пустякам? Так ты называешь поездку к моим родителям?!
- Я предлагал тебе съездить к ним в прошлом году, но ты не смогла выбрать время. А мне нужно было развеяться, отдохнуть. Да и тебе тоже. Я не был в Сибири и хотел...
- В прошлом году у меня было много работы. Это важно для меня, как для сотрудника, которому оказали честь и доверили управлять банком. Как ты не можешь этого понять?! – снова усаживаясь в кресло, кричала Лара. – Мне нужно было, ну, как это говорится, закрепиться на высоте.
- Тебе нужно, а мне нет.
- Эдгар, сядь. Хорошо, не будем ссориться. Сделаем так: я поеду к родителям, а ты в Ростов. Мы, как это сказать, разъедемся по своим важным делам и местам.
- Ну, не обижайся, - подсаживаясь к Ларе, сказал Эдгар. – Это правильное решение. А к родителям мы всё равно съездим.
- Значит, я сдам билеты и куплю себе билет на понедельник. Ты меня проводишь, а через неделю уедешь на поезде в Ростов. Я пробуду у родителей, или планирую пробыть у них, дней двадцать. Ясно?
- Хорошо. Решили. Не забудь про подарки дочери и внучке. Я отвезу их и вручу от нашего имени. А теперь поехали поужинаем в «Восточном дворике», погуляем по улице Мира, зайдём на выставку живописи Юрия Наумова. Сегодня выходной день. Отдохнём. А вечером сходим на выступление Кубанского хора.
- Согласна. Но вначале зайдём в спальную комнату...



                                    *  *  *



             ЛАРА ВСЕГДА УСТУПАЛА ЭДГАРУ, если дело касалось его творчества. Она понимала, что её работа, как и работа любого другого человека, кем бы он ни был – управляющим банком, губернатором, директором фирмы, депутатом, главой города или просто рабочим, рано или поздно, но заканчивалась уходом на пенсию, на так называемый заслуженный отдых, в котором тебя и оставляли, не беспокоили. Ну, ушёл на пенсию – и ушёл. И твоё место занял другой. А у творческих людей нет пенсии. Их нельзя уволить, отправить на заслуженный отдых, в вынужденный отпуск. У них всё по-другому. Они всегда в работе. И в 20 лет, и в 80 лет. Она иногда даже завидовала этим людям – людям, которые могут всю ночь просидеть за письменным столом и уснуть прямо на рукописях, положив голову на руки. Которым после бессонной ночи не нужно бежать «разбитым» на работу и целый день ждать её конца, чтобы прийти и отоспаться. У которых нет начальников, а следовательно, они не зависят от того, в каком настроении босс пришёл на работу – поругался ли он с женой или с любовницей и вымещает всю злость на подчинённых. У них нет отпусков. Если им хочется погулять вдоль реки, походить по осенним листьям, помечтать, побыть с природой наедине, им не нужно на это никакого разрешения ни от кого. Они просто одеваются по сезону и идут созерцать, как они это называют. Словом, не от мира сего. И Лара всегда уступала в серьёзном споре Эдгару. Работа – это до поры, а искусство – вечно. Иногда она вспоминала строки из его стихотворения «Нет»:

Нельзя уволить поэта!
Нельзя поэта сократить!
Нельзя табличку о поэте
Запачкать или заменить!
Уволить можно мэра –
Табличку заменить.
И даже самого министра
Можно сократить…

- Да, - думала она в такое время. – Действительно, как и куда можно вызвать поэта, композитора или художника и сказать: «Вы теперь – не поэт, вы уволены. Сдайте дела!» Бред какой-то. Как писали, так и будут писать. До конца жизни. И никто им не указ. А у нас всё по-другому, - думала она, - когда дело доходило до сравнений.
Поэтому Лара и уступила Эдгару, понимая, что искусство – вечно. И ей, конечно, нравилось, и она испытывала чувство гордости, если ей напоминали о том, что она живёт с писателем, поэтом, написавшим хорошую книгу. «И пусть едет в Ростов и продвигает книгу, увеличивает количество почитателей своего таланта, если читателю нравится, как пишет, мой Эдгар. Он же мой? И пусть все завидуют мне…» - так думала Лара, когда они подъезжали к аэропорту Краснодара.

 

                                    *  *  *



               - КАК ПРИЛЕТИШЬ, СРАЗУ позвони мне. Хорошо? Передай привет маме и отцу. Скажи, что я с нетерпением жду с ними встречи. Извинись перед ними за меня. Мы всё равно как-нибудь съездим к ним. Сколько лететь от Краснодара до Новосибирска?
- Часа три. Потом ещё на такси до Академгородка, где проживают мои родители. Ты, Эдгар, не забывай звонить. Не пропадай. Сообщай, как проходит презентация в Ростове твоей «Камиллы».
- Возьми такси. Тебя будет кто-нибудь встречать?
- Конечно, моя первая любовь! – улыбнулась Лара, желая вызвать в Эдгаре чувство ревности.
Эдгар улыбнулся и сказал:
- Пора. Объявили регистрацию.
Он помог ей донести вещи до стойки, где у пассажиров проверяли наличие билетов. И Лара, помахав на прощанье Эдгару рукой, смешалась с пассажирами в накопителе.
Эдгар подождал ещё минут десять, сел в машину и поехал домой.
Выехав на трассу он думал о своих отношениях с Ларой. О её характере.
«Безусловно, Лара – хороший человек. Она много работает. Любит меня, с этим не поспоришь, и я это чувствую. Она заботится обо мне. Проявляет интерес к моему творчеству, но за всем этим, - продолжал размышлять Эдгар, - стоит эгоизм. Ей хочется, чтобы всегда было всё по её желанию. Чтобы всё подчинялось ей, будто она одна знает, что нам нужно. Конечно, работа также влияет на это. Она только подпитывает это чувство. Она – начальник, у неё есть подчинённые и, значит, споры… Тут-то и зарождается этот эгоизм, который постепенно вползает, а скорее всего уже вполз в душу Лары. Она, особенно в последние полгода, стала другой. Не похожа на ту Лару, с которой я встретился на юбилее у Леонида, - весёлой, скромной, не уверенной в себе. Особенным в наших отношениях был первый год нашей совместной жизни. Такой она мне нравилась. С ней было поначалу легко. Она без лишних слов переехала в мою квартиру из своего большого двухэтажного дома, который они выстроили вместе с мужем, погибшим в автокатастрофе на Михайловском перевале. Дом большой, красивый. Внутри дома всё обставлено со вкусом, что, конечно же, говорит о том, что Лара любила этот дом и старалась сделать всё, чтобы в нём поселилось счастье, - продолжал думать Эдгар. – И во дворе тоже, в большом дворе, на восьми сотках, ухоженные клумбы, на которых росли редкие цветы. Лара любила свой сад и творчески подходила к тому, чтобы он был настоящим произведением искусства. Много проводила времени за чтением специальных журналов «Как обустроить свой дом» или «Ваш сад» и другие, которые она заказывала по Интернету. И это у неё отнимало много времени, особенно весной и осенью. Но в последние годы она мало придавала значения своему саду. Во-первых, она жила у меня, а во-вторых, её новая ответственная работа не оставляла ей для этого времени.
Иногда Маша, приезжая на месяц с дочерью и мужем из Ростова, приводила в порядок сад, в то время как её супруг писал новые музыкальные произведения или завершал начатые. Он хороший талантливый композитор, и ему, насколько я знаю, всегда хорошо работается в этом доме -  уютном, красивом, с дорогой мебелью . Да, красивый и дорогой дом. Наверное, стоит 15 миллионов рублей, если не больше. Но что означают её слова: «Не забывай звонить и сообщай, как проходит презентация в Ростове твоей «Камиллы»? Почему она не сказала: «Твоего романа?» Неужели она чувствует, что я до сих пор люблю Камиллу, думаю о ней.Вероятно это так очевидно, что я сам перестал замечать это. Её это злит. Не даёт покоя. Но ведь в присутствии Лары я не говорю о ней - о Камилле. Не вспоминаю, не сравниваю их характеры, поступки… И уж тем более то, кто больше меня любит – Лара или Камилла, когда мы были вместе и пока болезнь не отняла у меня её. Разве я даю Ларе повод к ревности? Так или иначе она должна была привыкнуть к Камилле. На моей стене висят её картины, среди которых мой портрет. На полке стоят экземпляры книги о ней. Её фото стоит на комоде, на видном месте. Она должна была уже привыкнуть к этому, - думал Эдгар, занявший вторую полосу дороги, по которой он ехал со скоростью 70 км в час. – Возможно, ей трудно жить в квартире, где всё напоминает мне о Камилле и ей тоже. А она хотела бы, наверное, чтобы всё было не так. Чтобы на стенах не висели картины Камиллы, на полках не стояли готовые к продаже экземпляры книги, которую я написал о ней. Чтобы с комода исчезло её фото, на котором она улыбается и держит маленького птенца чайки. Что с этим делать? Я не могу вычеркнуть из памяти Камиллу. Вот Лара – другое дело. Всё убрала из дома, что ей напоминало о её бывшем муже. Всё. Даже на мою просьбу вернуть на место хотя бы их семейное фото, где они все вместе улыбаются, Лара проигнорировала».
Размышления Эдгара нарушили световые сигналы ехавших за ним машин, которые он увидел в зеркале заднего вида. Когда он присмотрелся, то увидел, что за его машиной собралась целая колонна автомобилей, вынужденная ехать с такой же скоростью, с какой ехал Эдгар. Водители нервничали, подавали знаки световыми сигналами, словом, владельцы этих машин думали: «Что за придурок? Заехал на третью полосу и едет, как по своей деревне!»
Эдгар всё понял и перестроился в первый ряд. Машины сразу прибавили в скорости, и водители, обгоняя Эдгара, показывали ему жестами: спать нужно дома, а не за рулём!
Он ехал по первой полосе и продолжал думать о своих взаимоотношениях с Ларой, которые в последнее время, как ему показалось, изменились, и что с этим нужно что-то делать.
В свою очередь Лара, находясь на борту самолёта, выполнявшего рейс «Краснодар- Новосибирск», сидя в просторном кресле и медленно потягивая из трубочки коктейль, который ей любезно подала стюардесса , думала о том же. Поэтому она и полетела к родителям посоветоваться: что ей делать дальше?



                                  *  *  *



            ЛАРЕ НРАВИЛОСЬ, КАК проходил полёт. Раньше она летала только эконом. классом – в командировки, к друзьям, а сейчас она впервые летит бизнес классом. Здесь всё по-другому. И обслуживание, и внимание к пассажирам. Хочешь – слушай музыку, смотри телевизор, новости. Удобные кресла, салон красиво оформлен. Журналы, свежие газеты. Множество коктейлей, икра красная, чёрная, и всё время, если ты не спишь, к тебе подходит стюардесса и спрашивает: «Вам что-нибудь нужно? Как Вы себя чувствуете?»  Всё это создаёт домашнюю уютную обстановку. В салоне тихо. Никто громко не разговаривает, да и салон почти пустой – всего четыре человека, в то время как в эконом. классе все места заняты. Лара смотрела в окно. Они летели над облаками. И ей хотелось выйти из самолёта и пойти прямо к солнцу, находящемуся с её стороны. «Очень красиво», - подумала она. И в ней проснулось чувство гордости за то, что она летит бизнес классом. И теперь может позволить себе это, ведь билеты в бизнес  классе такие дорогие. Но они стоят этого. «Никто не мешает. Тишина, хоть отчёт квартальный начинай составлять», - улыбаясь, подумала Лара.
- Значит, я, как и Эдгар, чего-то добилась в этой жизни. Чего-то стою. У них, творческих людей, слава, известность, уважение, а у нас – карьера. Так называемая служебная лестница, по которой я подымаюсь вверх. Может, когда-нибудь возглавлю большой банк с сетью филиалов – это будет венцом моей карьеры, - так она размышляла о своём будущем. О своих возможностях. И думала о том, что после гибели мужа она не сломалась. Не ушла в себя. А ушла, как говорится, «с головой в работу». И ей это нравилось. И коллектив ей достался хороший, исполнительный и профессиональный. Хоть и говорят о ней, как о руководителе, что она строгая и не терпит возражений, Лара была довольна своими подчинёнными. Она вздохнула и подумала: «На работе всё как нельзя лучше, а вот с Эдгаром в последнее время что-то не получается». А что – она не могла понять. Он звал ночами Камиллу, разговаривал с ней. Она, конечно, не говорила ему об этом, но такие моменты выбивали её из колеи. Она злилась. И злилась по два-три дня. Разговаривала с Эдгаром после таких ночей сухо, сдержанно. Задерживалась подолгу на работе. Эдгар замечал это и спрашивал её: «Лара, что происходит?» Но Лара уходила от ответа. Спустя два-три дня она приходила в обычное для себя состояние.
Он уже не называл её милой, дорогой, как прежде. «Нет, что-то с Эдгаром происходит», - усаживаясь поудобнее в кресло и натягивая на себя плед, заключила она. Лара никак не могла понять, почему Эдгар не поступит так же, как поступила она: не уберёт всё из дома, что напоминало бы ему о Камилле, словно не хочет её забыть, скорее не может. А вот она, Лара, всё напоминающее о своём муже убрала с глаз долой. Даже когда приезжала дочь, они не говорили о Станиславе, словно вычеркнули его из памяти навсегда. И Эдгар говорил Ларе: «Так нельзя. Нужно уметь прощать, Лара. Прощать людям ошибки…» – «Измену ты называешь ошибкой, Эдгар? Да я отдала лучшие свои годы ему. Заботилась о нём. Каждый день – новое блюдо. Дорогой, что хочешь? Чего желаешь? Может, съездим на море или за границу, в круиз? Он всегда отвечал: «Много работы. Ну, если хочешь, можете съездить с дочерью. Я всё устрою». Теперь я понимаю, что значат эти слова «много работы». Он изменял мне. Я же ему была всегда верна. Да у меня и в мыслях не было того, что мой муж, которого я люблю, о котором забочусь больше, чем о дочери , которому стирала вещи, готовила, гладила – словом, отдавала всю себя, мне изменял. Что скажешь, Эдгар? А представь себе, что Камилла изменяла бы тебе! Представил? Ты бы её простил? Это не задело бы твоё самолюбие?» Эдгар не отвечал на такие вопросы. Молчал. Так как у них с Камиллой была другая история, судьба, жизнь. «Супружеский долг. Где он? А ты, - продолжала Лара, - «нужно уметь прощать».
«Почему же он так не поступит? – не находила ответа Лара. – Значит, он ещё любит её. И я не смогла ему заменить Камиллу. В первый год нашей жизни мне показалось, что это произошло. Но, видимо, нет».
Самолёт находился в воздухе уже два часа. Полёт проходил в штатном режиме. Лайнер не попадал в «ямы» и летел ровно. Иногда пассажирам обоих классов казалось, что самолёт вообще стоит на месте.
«Надо что-то решать. Я не хочу делить Эдгара ни с кем. Я, как говорит моя мать, эгоистка с детства. Либо всё – либо ничего! Вот посоветуюсь с отцом и приму решение, - продолжала анализировать сложившуюся жизненную ситуацию Лара. – А может, я просто накручиваю себя? После того, что произошло в моей судьбе, я тоже изменилась. Стала злее, недоверчивее, перестала оценивать себя с моральной и этической точек зрения. Или я просто устала, заработалась. А может… Нет… Эдгара я всё-таки люблю. Вот почему так? От другого ушла бы уже, а вот от него… Есть в нём что-то не от мира сего. Вот и Камилла так сильно полюбила его. А ведь насколько была моложе его. Есть в городе молодые, привлекательные парни. Богатые, успешные, уже добившиеся в этой жизни многого. А выбрала Эдгара! Чем он нас берёт?» - удивлялась Лара, пока стюардесса не прервала её размышлений словами: «Граждане пассажиры, через двадцать минут мы совершим посадку. Пристегните, пожалуйста, ремни!»



                                  *  *  *



             - ВЛАДИСЛАВ! КОГДА ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ из гастролей? – спросила Машенька завязывающего галстук около зеркала своего супруга, композитора, чьи музыкальные произведения так высоко оценивались музыкальными критиками, как в России, так и за рубежом.
- Думаю, Машенька, через две недели. У нас два концерта в Милане и два в Генуе, - ответил супруг.
- Когда ты уже будешь брать меня и Елену с собой? Ты часто уезжаешь на гастроли, а мы с нашим счастьем (так называла Маша их дочь) сидим и ждём, когда приедет наш папа.
- Машенька, мы же уже говорили на эту тему, - ответил Владислав, укладывая вещи в чемодан.
- Вот и Эдгар тоже часто уезжает на встречи с читателями, как и ты на концерты, а мы с мамой ждём вас с творческого фронта, чтобы вы вернулись живыми и невредимыми и, конечно, знаменитыми.
- Да, знаменитости нам бы не помешало. Это ты хорошо сказала.   
- Только дни эти тянутся больно долго, когда вы покоряете публику. А мы ждём…
- А ты пиши свои рассказы, тем более что Эдгар их хвалит. Говорит,  у тебя хорошие темы и стиль. Вот и займись ими. Кстати, он, кажется, приезжает в Ростов, к нам, на представление своего романа. Мне одна из наших девушек сказала, она поёт в хоре. И хотела бы присутствовать на встрече с автором книги, которая ей так понравилась, но гастроли...
- Да, мама звонила и сказала, что Эдгар через неделю приедет в Ростов. Я обязательно схожу на встречу и покажу ему свои новые рассказы. Меня интересует его мнение, - лёжа в постели говорила Маша.
- Ты выспалась? До четырёх часов ночи писала, моя Агата Кристи, - Владислав подошёл к супруге и поцеловал её. – А это что? «Камилла»? Ты ведь её почти наизусть знаешь? – удивился Владислав.
- Да, но некоторые отрывки, главы я иногда перечитываю. Учусь. Они меня вдохновляют.
- Понятно. Тебе не показалось в прошлый раз, когда твоя мама приезжала к нам на твой день рождения с Эдгаром, что у них, как бы это сказать, был не такой счастливый вид, как прежде? Мне, может быть, так показалось, но что-то между ними…
- Мама говорила, в последнее время Эдгар словно отдаляется от неё. И она не может понять причину…
- Может быть, они поругались? Вообще-то, это маловероятно. Эдгар всегда такой внимательный к твоей маме. Да и твоя мама, как мне кажется, любит его. Всегда весёлая рядом с ним, в хорошем расположении духа, не как в те годы, когда погиб твой отец.
- Не надо об отце. Я же говорила тебе. Помнишь? Не напоминай мне о моём отце, - раздражённо произнесла Маша.
- Хорошо, хорошо. Но уже столько лет прошло, можно было бы и простить. Но у вас с мамой одинаковый характер. Вы хотите, чтобы люди, которых вы полюбили, целиком принадлежали только вам. Это не ревность, а скорее эгоизм. Прости, моя хорошая, но это так.
- Что, это так очевидно что ли? – удивлённо спросила Маша, вставая с постели.
- Со стороны этого не увидишь. Не поймёшь. Но те, кто с вами живут, то есть мы, это чувствуем и сердцем, и душой.
- Да, вы, творческие люди, чувствительны. Особенно те, кто уже стали известными и знаменитыми.
- Маша, если мы не будем такими, то вряд ли мы напишем чего-то стоящего. Ещё Никколо Паганини говорил: «Чтобы заставить чувствовать, нужно сильно чувствовать самому…» Что-то в этом роде. И композитор пишет свои произведения, которые рождают эти чувства. И чем сильнее он чувствует тему, тем глубже получаются его произведения. Так же и в живописи. Рисуя портрет, художник должен не просто точно изобразить на полотне лицо, а прежде всего он обязан знать душу человека, которого он пишет. Его характер, нравы. Тогда портрет получится. Вот ты обратила внимание на портрет Эдгара, который написала Камилла? Это точно Эдгар. Конечно, ей было легко, они ведь жили вместе. Но твоя мама говорила, что Камилла не разрешала Эдгару целых два года снимать простыню с картины, которую она писала. И Эдгар даже не знал, что там под простынёй. Удивляюсь, как он выдержал, не подсмотрел… Я бы точно не выдержал и нашёл момент, чтобы посмотреть, что там за занавесом.
- Видишь, какой ты нетерпеливый, - обнимая мужа, заключила Маша. – А вот Эдгар выдержал. А портрет действительно замечательный. И глядя на Эдгара, видишь не его лицо, а его душу. И как это ей удалось?
- Это и называется – сильно чувствовать. А Камилла была нежной, чувствительной натурой и талантливой. Но талант нужно совершенствовать, и она это делала, отдавая всю себя искусству. Эдгар в книге точно выписал свою любовь словами. Даже я, читая третью, заключительную часть, прослезился.
- Значит, и ты нежный и чувствительный, мой дорогой композитор. Тебе пора. Звони. Я буду ждать.
- Маша, я всё хотел спросить тебя, почему ты не откроешь свою страничку на сайте «Проза.ру»? Разместила бы свои рассказы там, и пусть люди читают.
- Я немного побаиваюсь. Вдруг рецензии будут плохие, - ответила Маша, помогая Владиславу надеть плащ.
- Вот видишь, и в этом проглядывается эгоизм. «А вдруг рецензии будут плохими», - передразнил Владислав супругу. – С этим нужно бороться. Эгоизм, он ведь как ребёнок всё время растёт, когда его подкармливаешь. А не дай ему пищи, он и умрёт. Эдгар ведь хвалит твои рассказы. Этого тебе недостаточно.
- Иди уже, философ, машина ждёт. Попадёте в «пробку», и опоздаешь, - прощаясь с мужем, сказала Маша. – Кстати, а мама улетела к бабушке с дедушкой. В Академгородок. Решила наконец навестить родителей.
- Да? Я не знал.
- Хочет посоветоваться с ними, что ей дальше делать? Как жить?..
- С Эдгаром? Хм! Я не думал, что у них так серьёзно… Но, может, твоя мама преувеличивает. Накручивает себя. Вернее, раскручивает свой эгоизм.
- Это их дело, но мама, она такая…
- Какая?
- Всё, иди. Вернёшься – поговорим. Счастливого пути!
Они поцеловались, и Владислав с вещами спустился вниз, где его ждала машина, которая отвезёт маэстро в аэропорт, где его уже наверняка ждёт коллектив, с которым он отправится на гастроли – сначала в Милан, а потом в Геную, где родился Никколо Паганини.



                                  *  *  *


                                 У родителей



          ТАКСИСТ ПОДВЁЗ ЛАРУ К ДОМУ, где проживали её родители, где прошло её детство, юность. Таксист помог ей донести вещи до двери квартиры. Лара расплатилась, и таксист уехал. Она нажала на кнопку звонка. Дверь открыла мать, Евдокия Леонтьевна.
- Извини, дочка, что не встретили тебя. В нашем возрасте…
- Мам, не извиняйся. Всё хорошо. Я прекрасно долетела, взяла такси, и (пауза) я уже дома.
- Проходи. Илларион! Лара приехала. Помоги с вещами. Сидит в кабинете и работает над каким-то изобретением. Завод по изготовлению измерительных приборов заказал институту прибор для каких-то там измерений. Вот и трудится. Обложился справочниками, ГОСТами, ОСТами и…
- Здравствуй, доченька! – обнимая Лару, обрадовался отец. – Проходи.
Лара села на диван. Осмотрелась и сказала: «Дом моего детства. Столько сразу воспоминаний… А у вас всё по-старому. Вот только телевизор купили, давно пора. Родительский дом! Как приятно, как волнительно. Здесь прошло моё детство. И наши фотографии стоят на столе». Лара взяла две фотографии в рамках и внимательно смотрела на них. На одной фотографии была она с сестрой, когда они были ещё маленькими. На другой – фотография внучки, её дочери Маши и внучат, детей сестры Риты: Саши и Владика. Лара не нашла, посмотрев на комод, фотографии, где они со Станиславом после свадьбы. «Наверное, убрали. Не хотят, чтобы я видела. Знают, что не простила», - подумала Лара.
- Отдыхай, Лара, а мы на стол накроем, - сказала мать.
- Мам, я приму душ, переоденусь, и мы сядем за стол. Хорошо?
- Ты в родном доме. Так что поступай, как хочешь.
Лара приняла душ. Переоделась, и они сели за стол. Выпили, поужинали, сидели пили чай и разговаривали.
- Эдгар почему не приехал, Лара? – спросил отец.
- Он поедет в Ростов. Там у него встреча с читателями и с литературным агентом. Скоро выйдет его новая книга. Встречу организовал Департамент культуры Ростова. Он не мог отказаться. Всё оплачено. Мы планировали к вам приехать позже, но мой отпуск перенесли, - ответила Лара.
- Надеюсь, его новая книга так же хороша и содержательна и не уступит его первой книге? - поинтересовалась мать.
- Я не читала всю. Он не разрешает читать рукописи, но я прочла две главы, пока его не было. Вроде интересная.
- О чём она? – спросил отец.
- О судьбе поэта, насколько я поняла.
- Значит, писатели и поэты, как и художники, не показывают своих произведений, пока не напишут слово «Конец», - улыбнулся отец.
- Да, как вы съездили за границу?
- Я же рассказывала вам, мам, когда вы приезжали к нам.
- Склероз, - ответила Евдокия Леонтьевна. – А мы так хотели, чтобы Эдгар приехал. Сколько вы уже вместе? Почти три года?
- Почти три года. Первый год был для нас медовым. Целый год! У других – медовый месяц, а у нас – медовый год. Он открыл для меня мир, в котором живёт. В котором живут творческие люди. Это другой мир. Не наш. Он полон волнующих возможностей, чувств. Мне кажется, если бы они прожили жизнь простого человека, обычного человека, какую проживает большинство из нас, то посчитали бы, что жизнь прошла мимо. Рим, Париж, Страсбург, галереи, картины, могилы знаменитых людей – всё это меняет тебя, душа становится чище. Волнующий мир. Да и в Горячем Ключе он мне открыл многое. Ходили на выставки художников, ездили на выставку городских художников в Краснодарский краевой Выставочный зал изобразительных искусств. Ходили к скульптору, забыла его фамилию, всех не запомнишь, смотрели, как он работает. Его скульптуры.
- Значит, ты – посвящённая, как говорит Эдгар на людей, причастных к искусству?
- Мам, они такие…. Стоит мне посмотреть на Эдгара, как он тут же отвечает мне, будто читает по моим глазам. Да и любовь у них особенная. Когда я прочитала книгу второй раз о Камилле, то почувствовала эту силу любви. Раньше я думала, что о такой любви пишут только в романах, а прочитав книгу, поняла, что она есть и на Земле. Стала верить в вечную любовь. Она переживала даже тогда, когда он забывал ей позвонить, волновалась, ждала, не находила себе места. А если он в отъезде, то это вообще катастрофа. Говорят же о лебединой верности – это про них. Я не знаю, как бы Эдгар пережил эту трагедию, если бы не его насыщенная творческая жизнь. Он, если не читает -то пишет, если не пишет – то готовится к встрече или просто лежит и думает о чём-то, потом вдруг соскочит и бежит в кабинет. И до утра пишет. И учится, учится, учится.  А как переживал за неё, когда она «пропала», а потом позвонила ему из Швейцарии. Когда он прочитал её письмо… У нас с мужем такого не было. Я его любила, но до таких глубоких чувств... у нас не доходило. Если он уезжал на неделю по службе, я не переживала, не страдала, не мучилась. Приедет – куда денется. А они нет. Им нужна постоянная связь, даже тогда, когда он уезжал из Горячего Ключа, из города, ей нужно было слышать его голос, слова, а ему – её. Словно они давали друг другу подзарядку и вдохновение, - наливая себе чай, вздохнула Лара.
- Доченька, ты так рассказываешь о них, словно завидуешь им, - заметила мать. – Когда мы приезжали к вам и жили все вместе в твоём доме в прошлом году – Рита со своими сыновьями, Машенька с дочерью, вы с Эдгаром выглядели счастливой парой. У тебя блестели глаза. Мы тогда подумали: «Вот наконец наша дочь после трёхлетнего одиночества нашла себе спутника жизни».
- Что скажешь, мам. Вот в последнее время у нас что-то не получается. Говорят же: третий год жизни – проверка на прочность... Да и статистика разводов об этом говорит. Это - как третий прыжок с парашютом. Или ты прыгнешь – и это уже на всю жизнь, либо ты...
- Я приехала принять решение, мам. Сделать выбор. Подумать. А ты мне про третий прыжок.
- Какой ещё выбор? – удивилась мать.
– Я пойду поработаю, а вы посидите, поговорите. Только, Лара, не принимай поспешных решений. Я тебя знаю. Не проснулись ли в тебе те качества, которые мы с матерью так и не смогли выжать из тебя? Не спеши. Не суетись. Не поддавайся своему эгоизму и гордыне, - уходя в кабинет, посоветовал отец.
- И он прав. Не расстраивай его. Эдгар нравится отцу. Помнишь, как подолгу они просиживали в беседке в твоём саду, философствуя о науке и творчестве. Что в них много общего – в науке и в искусстве. И ещё, Лара, ты с детства не умела прощать. И любила, чтобы всё и во всём было по-твоему. Ты даже Станислава до сих пор не простила. За три года не была на его могиле ни разу. Ни одного цветка не положила на надгробие. Прости, но в кого ты такая? Ты не умеешь прощать людей.
- Мам, хватит читать мне мораль.
- Даже все фотографии, где ты со Станиславом, ты сожгла. И дочь, глядя на тебя, скорее берёт с тебя пример, чем выражает свои чувства. Уверена, что она хоть раз, но съездила на могилу отца, - отчитывала свою дочь Евдокия Леонтьевна. – «Надо принять решение», - ты говоришь?
- Мам, я не маленькая. Разберусь.
- Береги своё счастье. У Эдгара с Камиллой была настоящая любовь. Такую любовь, если хочешь знать, ничем не перебъёшь. И ты должна понимать Эдгара. И лучше его ты не найдёшь. И глядя на тебя, Лара, я вижу, что ты запуталась в своих эгоистических чувствах. Но ты уже другая. Я это чувствую, как мать. С Эдгаром ты изменилась. Мир, в который он тебя ввёл, изменил тебя. И не спорь, мне виднее.
- Одной тоже неплохо. Да и работу мне предложили в Ростове – возглавить большой банк. А там дочь, внучка, сестра. Нам скучать не придётся.
- «Нам скучать не придётся», - повторила фразу дочери мать. – Даже в голове твоей царит неуверенность. Такое ощущение, что ты «накручиваешь» себя, и у тебя это неплохо получается.
- Мне это уже говорила дочь! Мам, он стал последнее время во сне произносить её имя. «Камилла, Камилла, где ты, любовь, моя…»
- Много чего мы во сне произносим. Это сон.
- Она ему снится! Он с ней говорит, - разводя руками, поясняла Лара.
- Лара, не сделай ошибки, которую потом самой же придётся исправлять. Мир, в который он тебя ввёл, не отпустит тебя. И ещё тебе повезло с Эдгаром в том, что, когда ты вернёшься к нему, после того как наделаешь глупостей, он тебя простит. Творческие люди, они не просто живут – они изучают души и поступки людей, и, соответственно, мотивы. Он поймёт твои «движения», и чем они вызваны. И простит. Конечно, если ты уже в чём-то провинилась перед ним и сделала такое, что он посчитал оскорблением... Ты, ведь, наверное, не всё нам рассказываешь?
- Ну, был один неприятный момент.
- Расскажи, - попросила мать, - что ты там выкинула?..
- После того, как Эдгар вновь повторил имя Камиллы во сне, я так разозлилась... После его ухода, он пошёл проводить заседание литобъединения, или на встречу с поэтами, или к художникам – не помню уже, я взяла фото в рамке, где Камилла на фоне моря в шляпе держит птенца чайки и целует его, и повесила на неё чёрную ленту в левом углу рамки. Закрепила её и забыла. Ушла. Если бы не забыла, возможно, я бы, когда прошла моя злость, убрала бы траурную ленту, но мне позвонили из банка и пришлось ехать на работу. На работе я вдруг вспомнила о том, что сделала. Меня аж в жар бросило. Посмотрела на часы, было шесть часов вечера. «Эдгар уже дома и, наверное, сидит и ждёт меня», - подумала я.
- Как ты могла, Лара?! – удивилась Евдокия Леонтьевна.
- Прихожу домой, он сидит и смотрит на фото.
- Эдгар, не суди строго, я не хотела так делать. Разозлилась на то, что ты снова…
- Однако сделала, - громко сказал он. – Не пойму. Когда мы решили жить вместе, я тебя спросил:" Лара, ты не будешь ревновать меня к Камилле? Что ты ответила?".
- Не помню, Эдгар, - оправдывалась я.
- Как ты могла так бессердечно поступить? Она для меня жива, и пока я жив, она не умрёт, - вставая с дивана, с этими словами он ушёл в свой кабинет.
- Зря ты так сделала. У каждого человека в душе есть, скажем так, комнаты, куда они никого не впускают. Это надо чувствовать, Лара! Уверена, ты ему не рассказала о своём прошлом. Об измене, о Станиславе,.. о том, что тебе стыдно за то, как с тобой поступил Станислав. Из эгоизма, конечно. Я права? – спросила мать.
Отец Лары, Илларион Макарович, всё слышал. Он специально неплотно закрыл дверь в кабинет и всё слышал. Весь разговор.
- Он несколько раз спрашивал меня о прошлом, но я дала понять ему, что в него нет доступа. Но кое-что всё же я ему рассказала... С тех пор, он больше ни разу не интересовался моим прошлым и не намекал...
- Видишь, ты знаешь о нём всё. А он о твоём прошлом - нет. Только о настоящем. Ты дала ему понять, и он всё понял.
- Я почувствовала, что сделала большую ошибку. Утром следующего дня он ушёл и не был дома пять дней. Не знаю, где он был, я все эти дни была, как на иголках, но по возвращении он сказал, что ездил в Ейск к поэтам. Я не стала, как Камилла (господи, опять Камилла!), намекать ему, что он мог бы позвонить, ведь я ждала. Я извинилась, села рядом с ним на диван, положила голову ему на плечо, и так мы просидели около часа.
«Больше не делай так, Лара. Я думал, ты уже…». Он не договорил фразу. Я задала вопрос, что он имел в виду? Что хотел сказать этой незаконченной фразой? Но он молчал. Потом мы сели ужинать и говорили, как ни в чём ни бывало о работе, о его поездке в Ейск – словом, будто ничего и не произошло. Я обрадовалась, но вспомнила те пять дней, проведённых в ожидании его звонка. Как только Камилла… Опять Камилла! Хм! Как она справлялась с этим?
- Она работала. Писала и доверяла ему. Она знала, что он ей никогда не изменит, и просто скучала без него, - объяснила мать. – Сны, Лара. Ты же дочь учёного, сама математик, а читаешь разные «Сонники». Как это понимать? Дочь учёного человека, математик читает это… Ты знаешь, что такое сны? Думаешь, учёным не снятся сны? Снятся. И открытия им снятся, - пояснила мать. – Тебе с ним интересно? Ты его любишь?
- Интересно. Люблю. Но…
- Это главное, я полагаю, - улыбнулась мать.
- Он хочет написать книгу о её живописи. Консультируется с художниками, с искусствоведами...
- А ты ревнуешь. Это его жизнь, его прошлое, которого, в отличие от тебя, он не стесняется. И поведал о своих чувствах в книге. Открылся. Пока, поверь мне, ты не откроешься ему, не расскажешь о своём прошлом, не съездишь на могилу Станислава, покоя тебе не будет.
- Теперь, мам, я знаю: если творческие люди полюбят, то это навсегда. Возраст для них не имеет значения. И если один из них умрёт, то они живут так, словно дух любимой или любимого находится рядом. Разговаривают с ними, пишут о них, посвящают им музыкальные произведения – словом, переносят их в вечность. Возможно, я хотела, чтобы так…
- Чтобы так любил тебя Эдгар? – закончила фразу дочери мать.
- Мам, три года мы вместе, и ни разу он не предложил мне руки и сердца. Предложил бы мне стать его гражданской женой или сделать помолвку. Это родители Камиллы были против, но вы бы дали согласие. Три года!
- Дочь, ты говоришь о ваших отношениях в прошедшем времени. Ты уже всё решила? (Длительная пауза.) Так молчат, Лара, когда испытывают глубокое замешательство или сомнение. Когда мы наконец, как нам кажется, примем правильное решение, вслед за ним приходит сомнение  потирает  руки и говорит: «Ну что? Думаешь, это правильно?» - вставая со стула, сказала мать. - Раз приняла решение…
- Мам, я всё взвесила, рассчитала – и решила. В Ростове мне будет лучше. Мы будем вместе. Все мы: Рита, я, Машенька, внучка. Я начну новую жизнь. Посмотрим, какие чувства окажутся сильнее: мои или чувства мира, в который меня ввёл Эдгар. И на этом закончим.
- Вернулось твоё прошлое – твой эгоизм, себялюбие и гордыня. Эти три порока, которые преследуют тебя. Вспомнишь меня, Лара, это - ненадолго. И хоть ты так уверенно всё рассчитала – свою будущую жизнь, я как мать чувствую, что ты за эти три года изменилась. В тебе произошли изменения – в лучшую сторону. И ты это сама чувствуешь. Дай волю желаниям. Не сдерживай чувства. Не люби себя так. Любовь – это жертва прежде всего. И помни, что в гордыне содержится много стыда. Я надеюсь, что ты всё поймёшь ещё до того, пока стыд не обезвредит этот яд – твою гордыню.
- Мам, пойдём спать. Уже поздно. Я устала. Я всё решила. Я всё сделаю…
- Значит, вы теперь с Эдгаром будете просто мужчиной и женщиной? Мужчина и женщина.
- Что это значит, мам? Не в первый раз слышу.
- Чужими, - пояснила Евдокия Леонтьевна.
- Я пошла спать.
Лара прожила у родителей пятнадцать дней вместо двадцати, как планировала. К разговору о их будущем с Эдгаром они больше не возвращались. Лара повидалась со всеми подругами детства, юности, с одноклассниками. Они вспомнили дни, проведённые вместе, - школу, студенческие годы...
Лара ходила по городу, по его улицам, которые ей навевали воспоминания о прекрасном прошлом, о юности, по магазинам, посетила выставку городских художников. Ходила на презентацию книги, написанную местным автором на политическую тему. Раньше, до встречи с Эдгаром, она проходила мимо афиш, в которых указывались имена художников, писателей, поэтов, представляющих своё творчество. Не замечала их, она жила в своём мире, в котором живёт большинство людей, и не думала о том, что есть другой мир – мир искусства.
Через пятнадцать дней, простившись с родителями, она улетела в Краснодар, из Краснодара на такси она вернулась в Горячий Ключ.

 

                                   *  *  *



          МУЖЧИНА ПОДНЯЛСЯ НА ЧЕТВЁРТЫЙ этаж с сумками в руках и позвонил в дверь, на которой была прикреплена табличка с номером «9».
Открыла женщина. Она была одета так, словно собралась на какое-то мероприятие, несмотря на то, что было ещё десять часов утра и день набирал свои обороты, к тому же этот день был седьмым днём календаря. Осеннее тёплое утро. И город после проливного осеннего дождя, который сопровождался громом и молнией, выглядел под лучами солнца чистым и красивым.
Мужчина вошёл в квартиру, поздоровался с женщиной, поцеловал её и увидел три чемодана, стоящих у шкафа и упакованных вещами. Из одного чемодана выглядывала материя белого цвета. Он знал, что этот шарф был любимым её шарфом – женщины, с которой он познакомился три года назад. Глядя на упакованные чемоданы и респектабельный вид женщины, которая ему открыла дверь, он спросил:
- Мы куда-то едем? Ещё утро, да и на улицах мало  горожан, воскресенье ведь, обычно в такое время люди просыпаются, отходят ото сна. Но ты так нарядна сегодня. Красива… как ты съездила к родителям? Всё в порядке?
- Как прошли чтения? Встреча с читателями, с писателем, написавшим так полюбившуюся им книгу? Много вопросов задавали? Как всегда, в зале было больше молодёжи, чем зрелых и умудрённых жизнью людей? Я угадала? Так ведь всё было? Или для умудрённых жизненным опытом людей, как всегда, не осталось места в зале? Так как встретили тебя почитатели твоего романа в Ростове? Вежливая публика? Не было тех, кто задавал вопросы не по теме, или кому-то не понравился роман? – спросила женщина и подошла к окну.
- Не совсем понимаю твой тон. Вернее – совсем не понимаю. И что это за «умудрённые жизнью люди»? Чем вызван твой ироничный тон? Я, как ты знаешь, ездил по приглашению Департамента культуры Ростова. Ростов всё-таки столица Юга России. Я не мог отказать. Что-то произошло? – снимая куртку, спросил мужчина, на котором был костюм тёмно-синего цвета и голубая рубашка с галстуком. – Кстати, в зале находилась твоя дочь. Правда, она была одна. После встречи, когда я закончил автограф-сессию, мы славно поговорили с ней о литературе. Она рассказала о своих новых рассказах. О творческих планах.
Женщина постояла у окна, затем принялась поливать цветы, стоящие на подоконнике, на столе… Она слушала мужчину и не перебивала его. Весь её вид -красивое платье, колье, наклеенные ресницы, ногти, причёска – говорили о том, что они уезжают и мужчина вот-вот узнает, куда они поедут на этот раз. Но выражение её лица и тон, которым  она задавала вопросы мужчине, говорили о другом. Женщина выглядела так, словно она приняла в своей жизни важное решение, которое повлияет на дальнейшую судьбу и её, и мужчины, которого она внимательно слушала, но ничего не сообщала о принятом ею решении. То ли сомневаясь в правильности выбора, ибо после сказанного назад дороги не будет, то ли в ожидании подходящего момента. Именно это читал мужчина в её движениях, глазах и не понимал: переодеваться ему и настраиваться на серьёзный разговор или они всё же куда-то уезжают. Поэтому он и тянул время, рассказывая ей подробно о творческой поездке в Ростов, ожидая, что она наконец начнёт говорить.
- У твоей дочери хороший стиль письма и главное – серьёзные, зрелые темы. Спросил: «Как дочь?» Она ответила: «Хорошо. Тренируется…» Да, я передал ей твой, то есть наш, подарок по случаю дня рождения твоей внучки, - располагаясь в кресле, продолжал мужчина свой рассказ. – Что касается романа «Камилла», я продал двести экземпляров.
Услышав имя Камилла, женщина глубоко вздохнула, подошла к столу и села, держа в руке лейку, в которой закончилась вода, в кресло напротив мужчины. Казалось, она наконец «созрела» для разговора…
- Может, всё-таки объяснишь, что происходит? Разъяснишь, в чём дело? Или так и будешь молчать? – спросил мужчина уже более серьёзным тоном.
- Эдгар, я ухожу от тебя, - глядя ему в глаза, сказала женщина.
- Что?
- Я больше не могу так жить. Я чувствую, что ты по-прежнему любишь Камиллу. Во сне ты произносишь её имя. Ты зовёшь её. И что, по-твоему, я должна чувствовать в это время? – вздыхая, спросила Лара. – Она почти всё время, что мы живём с тобой, стоит между нами. Всё сильнее я стала чувствовать её присутствие, словно её дух в комнате. И когда мы вдвоём, и если я одна, моя душа ощущает её присутствие. Только не подумай, что у меня на почве ревности развилась мания…
- Продолжай.
- Я так больше не могу. Я всё делала, зависящее от меня, чтобы ты забыл её. Особенно в последнее время. Но она всё ещё в твоей душе, я это чувствую всем сердцем. И, по-моему, она никогда не покинет её – твою поэтическую душу. Поразительно! Вы ведь с ней тоже были вместе три года. Но как она завладела твоим сердцем и душой! Я теперь начинаю верить в вечную любовь. Никто меня так не любил. Никогда. Чем же она покорила тебя? Какими чарами?..
- Лара, - хотел остановить её Эдгар. – Лара…
- Не могу понять … Временами мне казалось, что ты стал забывать её, так нам было хорошо вместе. И когда мы ездили в Париж, в Страсбург, к твоим друзьям, поэтам; когда мы посещали могилы знаменитых поэтов, художников, скульпторов и ты рассказывал подробно о каждом гении, посвящал меня в искусство, я ведь тогда была, как говорите вы, творческие люди, непосвящённой. Можно сказать, вообще не понимала мира искусства. Не разбиралась в нём. Мы, работники банков, имеем дело только с цифрами, с отчётами, с кредитами… Да и в роду нашем не было ни одной творческой личности. Так что искусство прошло мимо меня. И тогда, когда мы ездили по странам Европы, в первый год нашей совместной жизни, я хотела развеять тебя. Не заменить собой Камиллу в твоей душе, а сделать так, чтобы её дух навсегда покинул твою душу и оставил нас в покое, не мешал расти нашему счастью. Так я думала в тот год – в год нашей начинающейся только жизни. Поездка была сказкой. Красивой сказкой. И я тогда поверила, что она оставила нас, ибо таким весёлым и счастливым ты мне казался, когда мы были у твоих друзей. Мы многое увидели, многое узнали. Твои друзья – милые люди. Они были рады за нас, потому что наши истории жизни схожи, похожи… В Париже, в Страсбурге, в Москве, в Риме…
- Лара, что ты говоришь? Тебе плохо со мной? Или это так очевидно, что я ещё не забыл…
- Да, очевидно и видно, - перебила она Эдгара. – Нет, мне хорошо с тобой. Ты внимательный, чуткий, обходительный, добрый, ласковый. С тобой я узнала много полезного для себя. Ты ввёл меня в мир искусства, за что я благодарна тебе. Научил понимать его, выражать свои чувства, не стесняясь. С тобой я превратилась из застенчивой девушки в уверенную в себе женщину. Даже мои коллеги по работе, банкиры, в основном, чёрствые и холодные люди, для которых главное – работа, заметили во мне перемены. Это благодаря тебе у меня сейчас нет никаких кумиров. Я уверена в себе и своих поступках. Та застенчивая девчонка, которая всего стеснялась и готова была встать сразу на задние лапки, как по команде, которая жила во мне с раннего детства, превратилась в уверенную в себе женщину. Заметив перемены, которые произошли во мне, мне и предложили после трудного дела в суде, которое я выиграла для нашего банка, и банк вернул свои деньги в трёхкратном размере, хорошую работу в Краснодаре. А спустя полгода возглавить филиал банка в Горячем Ключе. Ты помнишь, как полгода я ездила в Краснодар, каждый день вставая в шесть часов утра и возвращаясь в десять часов вечера? Ты тогда работал над новым сборником стихов и редактировал чью-то книгу. И это всё благодаря тебе, Эдгар. Ты заставил уйти ту застенчивую девчонку из моей души. Твой образ жизни, твоя философия по отношению к окружающему нас миру, твоя уверенность в себе и, конечно, книги, которые ты подбирал специально для меня, сделали своё дело. И вот результат! Хорошая, но трудная и ответственная работа и хороший друг, который так и не полюбил меня всем сердцем. Моя любовь к тебе сильнее, Эдгар.  Ты знаешь это. Даже Камилла говорила тебе то же самое, помнишь? Кажется, так: «Моя любовь к тебе, Эдгар, больше и сильнее. Из двух влюблённых один всё равно любит, хоть немного, но больше…» Что-то вроде этого. Господи! Я эту книгу три раза читала и плакала, когда ещё не знала тебя. Я так влюбилась в Камиллу, и мне так стало её жаль, когда я читала книгу первый раз. Она так понравилась мне своей чистой, открытой душой, своей работоспособностью, умением вести себя с людьми, талантом, добротой, искренностью чувств и откровенностью. Достойный пример для подражания. Да и в моей жизни тогда произошли жуткие перемены. Разбился муж на трассе, в районе Михайловского перевала, со своей любовницей. Для меня это было большим ударом… Я много работала, и не могла даже представить тогда, что муж мне изменял. Он хорошо зарабатывал, да и я тоже. Мне казалось, что всё у нас хорошо. Его повысили в звании… Что ещё нужно? Он любил нашу дочь. А вот она узнала и не простила его. Уехала в Ростов к моей сестре. Какой позор я пережила! Во всяком случае, мне так казалось в то время, хотя подруги и успокаивали меня: мол, всё бывает, и измены тоже. В курортный сезон много лихачей приезжает к нам на Кубань. Вот и эти молодые люди из Саратова, к тому же ещё и подвыпившие, не зная хорошо дорогу, не справились с управлением и выехали на полосу встречного движения. И сразу столько судеб сломали…
- Ты так подробно мне об этом не рассказывала, - уточнил Эдгар. – Лара…
- Не перебивай, прошу тебя. Когда я шла по городу, то мне казалось, что в меня все тычут пальцами и говорят: «Бог шельму метит…» Ты же знаешь, какими женщины иногда бывают злорадными. Может, и не говорили, но я тогда думала так. Поэтому я стала задерживаться на работе, а если мне хотелось побыть одной, уезжала в Краснодар. Там, в большом городе, я растворялась среди людей, и никто не знал ни обо мне, ни о моём горе, задетом самолюбии, ни о моём одиночестве. Дочь уехала в Ростов, и я осталась одна.
Эдгар понимал, что Ларе нужно выговориться, рассказать всю правду, о которой он не знал. Он понимал её , и то, что после того, как она всё расскажет ему, ей станет легче принять решение – решение уйти, если она решила уйти от него. Он внимательно слушал её, словно искал в её истории, как делают это писатели, фабулу для новой книги. Тем более то, что она рассказывала, происходило до того, как они познакомились. «Сколько людей – столько и историй», - подумал он.
- В таком жутком и подавленном состоянии я прожила три года. Сестра боялась за моё психическое  здоровье. Предлагала приехать в Ростов, чтобы показать меня психоаналитикам. Да, дважды я была в кабинетах ростовских психоаналитиков. Вначале у одного, затем у другого, но пользы эти сеансы не принесли, да и мне надоели их вопросы. На работе стали замечать, что со мной что-то не так… А работа в банке требует жесточайшей самоотдачи и внимания. Я почувствовала, что надо мной стали сгущаться тучи.
- Лара, - хотел что-то вставить или уточнить Эдгар.
- Не перебивай. Хотела назвать тебя «милый», - улыбнулась она. – Мне казалось, что моя жизнь в 42 года закончилась. Как-то, проходя мимо книжного магазина, я прочитала объявление, что в санатории «Предгорье Кавказа» будет представлена книга Эдгара Загорского «Камилла». Я усмехнулась. Подумала: какие в нашем городе могут быть поэты, писатели, художники?! И прошла мимо. На работе, спустя три дня, ко мне подошла Лариса, наша работница, которая занимается обменом валюты в банке, и спросила: была ли я на представлении книги «Камилла»? Я ответила, что нет. Да и книги я не читаю, смотрю наши сериалы, если есть на то время, пояснила я Ларисе. Она достала из сумки книгу и показала мне её, разумеется, с твоим автографом. Я взяла её, полистала. Обложка мне понравилась. Скромная, в классическом стиле. Прочитала несколько страниц, с конца. В детстве я все книги начинала читать с конца. Те строки, где ты ждёшь звонка из Швейцарии от Камиллы. Мне стало интересно: что же дальше? Я прочитала ещё пять страниц, был обеденный перерыв. И вдруг я почувствовала что-то такое, не могу выразить это состояние словами, что внутри у меня стал появляться свет. Я даже испугалась. Чем дальше я читала третью часть, тем больше появлялось слёз на моих глазах. И в конце концов я так разрыдалась, когда Камилле ввели раствор, что сотрудники подумали: не случилось ли что со мной?.. Аркадий Иванович, наш управляющий, сказал: «Отведите её в мой кабинет и никого к ней не пускайте. Пусть побудет одна, это ей пойдёт только на пользу, - и добавил: Ну, наконец-то...» Я плакала и плакала целых двадцать минут. Никто меня не беспокоил. Все понимали, в чём дело. Мне стало так легко, словно вся накипь последних лет и событий слетела с души разом. Как будто всё шло к этому. На душе стало спокойно, а в сердце тепло. Зашёл шеф и спросил: «Всё выплакала? Вот и замечательно! Видишь, какая книга? Сила слова, понимаешь? Писатели – они если берут нас, то за самое что ни на есть живое. Я раньше много читал литературы, а сейчас всё больше отчёты, договоры… Даже пробовал писать, но дальше пятой страницы не получалось. Это должно было случиться – и книга дала твоей душе сигнал: хватит «сжигать» свою душу! Это не твоя вина. И тебя – «прорвало». А сейчас иди домой, отоспись, отдохни, а завтра доделаешь работу . Теперь  на тебя и посмотреть любо».
Ларе кто-то позвонил. Она ответила и продолжила рассказ, – свою историю жизни. Историю жизни до момента, пока не появился в этой истории Эдгар. И которую раньше она держала в тайне.
- Я пошла сразу в книжный магазин. Книги в продаже не оказалось. Я поинтересовалась у продавщицы, где я могу её купить? Она ответила: «Тираж книги пробный, всего двести экземпляров. Эдгар Николаевич хочет посмотреть: как воспримут книгу читатели, творческая среда... Ведь многие творческие люди знали Камиллу и представлены в романе под своими фамилиями. Их знают в городе. Вот автор и выпустил пробный тираж, чтобы все прочитали книгу и высказались, особенно те, о ком в ней написано». Я её спросила: вы тоже знакомы с автором? Она ответила, что знает многих творческих людей города – поэтов, художников, скульпторов, и с композитором Владимиром Бабкиным тоже была знакома.
- Вот не думала, - сказала я, - что в нашем городе есть поэты, художники, композиторы.
- Есть, и немало. И довольно хорошие. Например, художников наших и поэтов знают на уровне края. Вот и Эдгар Николаевич много пишет и издаёт книг. Помогает начинающим поэтам. Даже Виктор Гаврилович Захарченко, руководитель Кубанского казачьего хора, - большой поклонник творчества Эдгара Николаевича, - отметила Галина Петровна, пожилая женщина.
- Я думаю, Виктора Захарченко все знают на Кубани, да и в России, но не думала, что в нашем городе…
- Вы просто не интересуетесь искусством города. Так бы всех знали. Например, поэты собираются по воскресеньям в санатории «Предгорье Кавказа», художники выставляют свои произведения напротив санатория «Горячий Ключ». Там много места, и почти все художники представляют там свои картины. Кстати, там работает выставка-продажа. Там и покупают понравившиеся картины отдыхающие и горожане. Но есть художники, которые работают в своих мастерских на дому. Но все они раз в год выставляются в городском музее. Да и в городской Центральной библиотеке есть все книги наших авторов. Там Вы можете взять книгу любого автора и прочитать её. Вот есть ли «Камилла» - не знаю, - закончила свой подробный рассказ о творческих людях города Галина Петровна.
- Пока мы разговаривали, ещё две девушки лет 20-30, как и я, интересовались книгой, нет ли её в продаже. Из магазина я вышла другой. Поняла, что в городе есть не только банки, торговые точки, стоматологические кабинеты, магазины, но и духовная жизнь, от которой я была так далека. Ты внимательно слушаешь меня, Эдгар? – поинтересовалась Лара.
- Лирична ты сегодня, Лара. Рассказываешь проникновенно, - заметил Эдгар.
- Вроде как исповедуюсь тебе. Рассказываю то, о чём в других обстоятельствах ни за что бы никому не рассказала, - уточнила Лара. – Я в тот же вечер позвонила Ларисе и попросила привезти мне твою книгу. Я подумала: раз пробный тираж, то книги в продаже не найти. Все экземпляры на руках у творческих людей, друзей – словом, у посвящённых, у тех, от которых автор ждёт рецензий. Логично. Приехала Лариса  с кавалером, они собрались в ресторан на торжество, протянула мне книгу и сказала: «Читайте, Лара. Я за ночь прочитала от корки до корки. Через неделю перечитаю ещё раз. Люблю перечитывать хорошие книги», - сказала Лариса. Я её поблагодарила, и они уехали.  Закрыла за ними дверь и легла на кровать. Открыла книгу, помню, было восемь часов вечера, и стала читать. Когда я закончила читать книгу, было уже восемь часов утра! Я даже не заметила, как заваривала себе четыре раза кофе, ибо на столике стояли четыре пустых чашки. Прочитав книгу, а третья её часть заставляет чувствительные натуры плакать, и это так, я наконец прочитала о тебе – об авторе. Посмотрела на твои три фотографии. Это ты придумал оригинально – фото разных возрастов…
- Это придумал не я, - пояснил Эдгар. – Так делают на Западе. Во всяком случае по-разному, но мне понравился этот вариант.
- Хорошо, - продолжила Лара, - резюме впечатляет. Я слегка была сбита с толку… Во мне ведь уже зародилось чувство к автору и желание встретиться с ним. Камилла тоже захотела познакомиться с автором после того, как его стихотворение вдохновило её на первую картину, которую она написала с твоего стихотворения, тем самым автором, выведшим её на другой уровень творчества.
- Этот отрывок ты поняла блестяще! Браво! – одобрил Эдгар.
- Я стала по памяти перебирать знакомых, тех, кто интересовался духовной жизнью города. Тех, кто знаком с поэтами или с художниками. Решила поступить так, как поступила твоя любовь – Камилла. Но она оказалась смелее, чем я. Она, как я помню, просто пришла в бар и увела тебя. Она – смелее. Она не скрывала своих чувств. Молодец! Таких мало. Я подумала: надо прийти к вам на заседание в ЛИТО как любитель поэзии. Насколько я припоминаю, ваши двери всегда открыты для новых авторов и любителей поэтического искусства. Самолюбие и эгоизм оказались в то время сильнее желания. Возможно, её чувства к тебе были настолько сильны, что она не думала о том, что скажут люди или знакомые. Но мне было 42 года. И у меня другая история жизни. В моём возрасте сделать такое трудно. Как бы навязаться что ли… Ты понимаешь, о чём я? – поинтересовалась Лара.
- Да, в этом есть разница. Камилле было 22 года, а тебе – 42. Я думаю, здесь главное –  чувство, - уточнил Эдгар.
- Но чувство росло, и книга это чувство усиливала, - развела руками Лара. – И вот как-то в воскресный майский день ко мне зашла подруга. Она работает в нашей больнице невропатологом. Увидев книгу на столе, которую я купила в Краснодаре в «Доме книги», должен же быть и у меня свой экземпляр, она взяла её и, листая, сказала, что её дочери читали твою книгу. Да и ей самой сюжет и образ героини понравились. Потом, за чашкой чая, добавила, что в следующее воскресенье идёт на юбилей бывшего работника больницы – хирурга Леонида Дубинова. Юбиляру исполняется 60 лет, и он пишет стихи, а также является автором вашего литературного объединения. Я обрадовалась. Подумала: вот шанс познакомиться с тобой. И всё ей рассказала. Она удивилась, но обещала поговорить с Леонидом, чтобы он разрешил ей привести с собой подругу. И конечно, обязательно пригласить на юбилей тебя. Подруга ему позвонила и всё рассказала. Леонид ответил: «Ну, Эдгар Николаевич будет присутствовать на торжестве обязательно от имени наших авторов. Ну, и конечно, прочитает свои лучшие стихи. В таком случае пусть и твоя подруга приходит, мы их и познакомим, тем более есть повод. А то Эдгар после смерти Камиллы только пишет, проводит заседания, редактирует книги... Словом, ушёл весь в творчество и в обществе не появляется. Вот и книгу о ней написал. То, что у него нет спутницы жизни, это точно. Что ж, давай попробуем соединить два одиноких сердца, тем более у них схожие судьбы. И там, и там – потери любимых. Трагедия. Хорошо, возьмите с собой подругу, - разрешил Леонид. – Вот только знакомство я сам организую», - добавил юбиляр.
Я воодушевилась и всю неделю ждала воскресенья. Прихорашивалась, купила новые вещи, чтобы понравиться тебе. Накануне сделала причёску… И в воскресенье мы приехали в назначенное время к ресторану. Твоя машина, которую тебе подарила Камилла, уже стояла на стоянке. «Дорогая машина, - подумала я. – С рисунками восхода и заката солнца на задних крыльях и дверях. Красивые рисунки. Со смыслом. Да, словом их красоты не передать».
- Я стала побаиваться. Они успокаивали меня, мои друзья. Говорили: «Что будет – то и будет. Надо попробовать. Одной жить тоже не дело. Мужчине ещё куда ни шло, а вот сорокадвухлетней женщине – нет». Мы вошли в зал. Гости уже расселись по своим местам. Ты стоял и разговаривал с юбиляром. Аня сказала: «Вот и момент, лови его!» Мы подошли к Леониду и вручили ему свои подарки. Он нас поблагодарил и, помня о том, о чём мы его просили, тут же представил нас и указал на столик, где мы будем сидеть, и добавил: «Раз Вы, Лара, пришли без кавалера и Эдгар тоже без спутницы, тогда я на правах юбиляра возлагаю на Эдгара обязанности кавалера Лары». Мы сидели рядом. Познакомились. Вскоре ты вышел в центр зала и поздравил Леонида с юбилеем от имени всего ЛИТО. Прочитал свои стихи. Все начали шушукаться и говорить друг другу: «Этот человек написал роман «Камилла». Тебе хлопали – то ли за стихи, то ли за книгу, которую ты написал, где действие происходит в их родном городе.
- Так вот как всё происходило? Я не знал, - удивлённо произнёс Эдгар. – Я должен был быть в другом месте в этот день. Я сказал Леониду, что сам на юбилее присутствовать не смогу, а попрошу Татьяну Плешакову и Николая Чернова, чтобы они его поздравили и вручили подарок. Леонид, выслушав мою просьбу, разрешил мне заняться моим делом. Я ему пообещал, что в кругу авторов ЛИТО мы отметим его юбилей куда теплее, нежели в ресторане. И отметили. Супруга Леонида принесла праздничный пирог, да и наши женщины показали своё кулинарное мастерство. Приготовили множество блюд, - продолжал уточнять дела давно минувших дней Эдгар.
- Да! Я этого тоже не знала. Так ты мог и не прийти на юбилей? – удивляясь услышанному, спросила Лара.
- Да. И сильно удивился, когда Леонид позвонил через три дня и сказал мне, что изменил своё решение. Что сильно обидится, если я не приду на юбилей. Так вот где правда! Теперь всё понятно.
- Так или иначе, Эдгар, но судьба в тот вечер нам улыбнулась. А про нашу жизнь, которая так хорошо началась в одном из ресторанов города, ты всё знаешь. Жизнь, которую мы прожили вместе. 
- Теперь – всё. Значит, таким образом начались наши романтические отношения? – улыбнулся Эдгар. – Спасибо за откровенность и столь подробный рассказ, Лара. Рассказ о зачатии наших отношений.
- Ещё раз повторяю, Эдгар. Я любила тебя и люблю сейчас. Но ты ни разу мне не сказал, что любишь меня. Это же не книгу написать! Всего три слова: « Я  тебя люблю!» Но я не настаивала и не просила… Всё ждала и ждала. Самой как-то стыдно… Вспомни, сколько раз я признавалась тебе в любви? Особенно в Италии, - продолжала Лара, вытирая слёзы с лица. – Наш первый год совместной жизни – это медовый месяц длиною в целый год!
 Тогда я испытывала настоящее счастье. Счастье, о котором пишут только в книгах. Я думала, что мы оба, уставшие от одиночества и потерявшие своих любимых, наконец нашли друг друга. И прошлое – ушло. Навсегда. Мы слушали Папу Римского, как он читал со своего балкона поздравление, и тысячи людей внимали ему. Мы, конечно, не понимали ничего, но это выглядело впечатляюще. Когда мы вернулись из Европы, довольные, счастливые, эти неподдельные чувства продолжились и дома. После того как мы прожили с тобой восемь месяцев, я втайне от тебя поехала на своей машине 30-го ноября – я помню этот день – день, когда Камилле ввели раствор, и её не стало, в бухту Инал. Нашла эту беседку, из которой вы наблюдали лучший в мире закат. Недолго посидела в ней, вспомнила о Камилле, о её судьбе. После воспоминаний я подошла к краю, откуда начинался склон до самого моря, и разбросала цветы, где покоился прах Камиллы, и крикнула: «Покойся с миром, Камилла! Я позабочусь об Эдгаре, я полюбила его всей душой и сердцем. Не обижайся. Ты ведь сама писала ему в письме: «…если тебя полюбит женщина, то я не буду против, если ты, Эдгар, женишься на ней». Благодаря книге, которую написал о тебе Эдгар, я познакомилась с ним и полюбила его. Этой женщиной оказалась я – Лара. Прости…» Так я разговаривала с духом героини книги, которую ты любил.
- Лара, - хотел что-то сказать растроганный такой откровенностью Эдгар, но она не останавливалась…
- Я благодарила её. Разговаривала с её духом. Просила прощения. Плакала, ибо так хорошо мне было с тобой, Эдгар.
- Ты ничего мне не говорила про поездку в бухту Инал, - глядя ей прямо в глаза, сказал он.
- Зачем? Я в то время была так счастлива, что мне казалось, и ты со мной счастлив.
Эдгар тихо сидел и не перебивал Лару. Он много узнал нового для себя. И некоторые поступки Лары вызывали в нём уважение к ней. Он понимал: Лара делала это для их счастья и эти поступки заслуживают уважения. Поступки, которые Эдгар оценил не иначе, как достойные любящей женщины и которые только доказывают, что чувства Лары к нему – настоящие.
- Вот так, Эдгар. Как ты забыл о том, что тебе советовала или просила Камилла: «…женись на ней…» Она написала эти слова, будучи помолвленной с тобой. И разрешила тебе…
- Хватит, Лара!
- Нет, Эдгар, не хватит! Я тебя любила и люблю, но ты так и не разобрался в своих чувствах. И играешь нашими сердцами. Я чувствую, как Камилла стоит между нами. И её большая, светлая, божественная любовь сильнее моей... даже тогда, когда её больше нет. Именно о таких, как она, теперь я это знаю точно, пишут книги, снимают фильмы и посвящают стихи. И уж точно никогда не забывают о них. Мне вспомнилось одно из твоих стихотворений, некоторые из них врезаются в память и остаются в ней. Кажется, оно называется «Гавань».
Лара прочитала это стихотворение наизусть:

Поэт – это гавань,
В которую каждый из вас
Может зайти
И
Пополнить опустевшие трюмы
Своей души любовью,
Смыслом жизни и прощением.

- Ничего не пропустила? – поинтересовалась она.
- Всё правильно. Я рад, что именно это стихотворение тебе понравилось.
- И мне кажется, я вошла в эту бухту, пополнила свои опустевшие трюмы души любовью, смыслом жизни и прощением; и теперь - отплываю в свою прежнюю жизнь. И права была Камилла, сказав: «Чтобы понять стихи поэта, нужно познать его душу и, конечно, знать автора».
Лара вздохнула и подошла к окну. Эдгар сидел в кресле и смотрел на часы.
- Вот такая история, Эдгар. И она закончилась спустя три года. Совпадение? Нет? Но вы с Камиллой тоже пробыли вместе три года.
Кто-то постучал в дверь. Лара открыла её, и вошёл водитель такси. Она показала ему на чемоданы. Мужчина взял чемоданы и вышел из квартиры.
- Было ещё одно, не менее важное в вашей жизни, чем любовь, - это искусство. Оно для вас было общим. Вы учились друг у друга. Не учили, а учились – это важно. Гордились друг другом. Она любила и понимала твою поэзию, ты любил и понимал её живопись. У вас не оставалось времени на разборки, на ссоры, на выяснения отношений и прочее, что встречается довольно часто в наши кризисные дни. Вы, творческие люди, проходите мимо них, не опускаетесь до этого. Для вас написать стихотворение или картину, которые вам понравятся самим, - высшее благо, если в доме нет даже куска хлеба. Это я фигурально, - поправила себя Лара. – Поэтому вы жили душа в душу!.. Мы, банкиры, другие. И в этом нет моей вины.
Лара подошла к Эдгару. На глазах у неё были слёзы. Эдгар, понимая, что момент настал и всё вышесказанное Ларой было лишь прелюдией к этой минуте, встал с кресла.
Водитель, вернувшийся за остальными вещами, застал женщину и мужчину стоявшими в обнимку у окна. Женщина плакала. Они не заметили, как вошёл водитель. Таксист тихо взял вещи, понимая, что в судьбе этих людей наступил решающий момент или поворот, не стал ничего спрашивать. Взял остальные вещи и закрыл за собой дверь.
- Мне хорошо было с тобой, Эдгар, - плакала Лара, не скрывая своих слёз и не стесняясь, может быть, впервые своих чувств. – Ты многому меня научил. Ты показал мне другой мир. Мир – гораздо чище того, в котором мы живём. «Чище – чистого, белее – белого» - так, по-моему, писал в своём письме Том Китс?.. Смотри, я уже говорю на вашем языке – языке чувств. (Эдгар промолчал, не стал поправлять Лару.) Это помогло мне. Я ухожу... Прости и прощай, Эдгар. Я уезжаю в Ростов.
- Прощай, Лара. Мне тоже было хорошо с тобой. И ты…
- Не стоит, Эдгар, - приложив два пальца к  его губам, сказала женщина. – Не надо! Мои чувства к тебе по-прежнему сильны. Ты должен меня понять. И поцеловав его в губы, она сняла серёжки и кольцо, которые ей подарил Эдгар, положила их на комод, рядом с фотографией Камиллы, и вышла из квартиры. Спускаясь по ступенькам, по которым она спускалась и подымалась много раз, она уже думала о новой жизни. Жизни без Эдгара. Лишь слёзы, ах, эти слёзы, они-то и выдают наше истинное состояние души, как бы мы ни храбрились, говорили о том, как ей дорого было это место, которое она сейчас покидает.



                              *  *  *



         ЭДГАР СТОЯЛ НА КРАЮ СКЛОНА, по которому был развеян прах Камиллы, в бухте Инал. Ему казалось, что она рядом и слушает его. Только не может ответить ему. Он рассказал ей о последних трёх годах своей жизни, о Ларе. О них обоих. О том, как Лара его любила, и просил Камиллу, чтобы она простила его…
- Любовь моя, я не выполнил твоего наказа. Я не женился на женщине, которая меня полюбила. Прости меня за это! Я всё ещё люблю тебя, и моя любовь к тебе никогда-никогда не остынет и не пройдёт, моя нежная, хрупкая, талантливая художница. Я часто смотрю на свой портрет, который ты написала. Придёт время – и наши сердца вновь воссоединятся. Ты была права, твоя любовь – сильнее… Она даёт мне силы жить и писать. И прости, солнце моё, что я полгода не приходил к тебе.
Начинался закат. Закат, который они провожали много раз, которым они так наслаждались и который так любили. Словно этот закат стал для них чем-то большим, чем-то третьим между ними. Может, тем ребёнком, которого так хотела Камилла. И Эдгар вспомнил её слова: «Смотри, любимый, вон на те облака. Видишь? Тебе не напоминают они лицо девочки? Посмотри, какие у неё большие глаза и кудрявые волосы!» - «Вижу, любовь моя, вижу», - ответил он ей.
Эдгар сидел в беседке. Проводил закат. Встал, подошёл к склону и громко крикнул: «Мы помолвлены, Камилла, помолвлены!..» И ему вдруг показалось, что Камилла ответила: «Словно муж и жена». Эдгар так отчётливо услышал её голос и слова, что это напугало его. Он обернулся, огляделся вокруг, но никого не увидел. И тут ему на мгновение показалось, что кусты на склоне, вблизи от него, зашевелились, словно кто-то спускался по склону вниз, к самому морю.
Он поднял вверх глаза и увидел лицо, похожее на лицо Камиллы, которое заходящее солнце нарисовало на облаках. Эдгар сделал снимок, на который впоследствии смотрел много раз.




"...Всякое существование похоже на текст, смысл которого изменяется постскриптумом".
                В. Гюго

P. S.


                                                                           Внимание!



Уважаемые читатели, те, кто прочитал два романа – «Камиллу» и «Лару», и те, кому они понравились, сообщаю, что книг с героями, которые выписаны в этих романах, больше не будет. Поэтому предлагаю для тех из вас,дорогие читатели, кто привык к тому, что в романах всё заканчивается, как в голливудских фильмах, то есть – хорошо (эта идея пришла мне в голову, когда в январе на берегу Чёрного моря я дописывал третью часть романа, в домике друга, уехавшего с семьёй встречать Новый год в Англию, и любезно предоставившего в моё распоряжение уютный дом рядом с морем, где меня никто не будет отвлекать от работы), я предлагаю  второй вариант концовки. Выберите сами тот, который вам больше по душе. 
                                         С уважением, автор.




                                *  *  *



             
 МАША, ВЛАДИСЛАВ И ВНУЧКА Лары Елена подъехали к дому Лары. Лара закрывала ворота. Двигатель её машины работал.
- Мам, здравствуй! Ты куда-то уезжаешь? – спросила обеспокоенная неожиданным отъездом матери из Ростова дочь.
- Здравствуй, - сухо ответила Лара. – Как доехали из?
- Владислав вёл машину. Мы же с Еленой всю дорогу проспали. Вернее, Елена. Мам, ты куда собралась на ночь глядя?
- В бухту Инал.
- Зачем? И почему ты не предупредив нас уехала в Горячий Ключ? Ты меня пугаешь! С тобой всё в порядке?
- Нет!
- Мам, ты что, уволилась с работы?.. Да что с тобой происходит?
- Отгоните машину в сторону, чтобы я могла выехать. Вот вам ключ от дома, - Маша взяла ключ и положила в сумочку. - Отдыхайте.
- Владислав! – позвала мужа Маша.
- Что, любовь моя?
- Маму нельзя в таком состоянии отпускать одну, да ещё на машине.
- А что с ней? Куда она собралась? Выглядит неважно.
- В бухту Инал. Ничего не пойму. Они же расстались с Эдгаром. Судя по всему, она не нашла его дома и думает, что он поехал в бухту? Да и стемнеет скоро.
- Это не то место, где развеяли прах Камиллы? Как это понимать? У неё даже вид такой, словно она не в себе, ничего и никого не замечает. У неё всё хорошо?
- Говорит, что нет. Я сяду за руль её машины, и мы вместе с ней поедем в эту бухту. А ты, дорогой, устал. Отдыхайте с Еленой. Вот ключ, - Маша хотела достать из сумочки ключ, но в ответ услышала:
- Нет. Конечно же, нет. Мы поедем за вами. И не возражай. Я не устал.
- Хорошо. Мам, мы с тобой. Я сяду за руль, а ты на место пассажира.
Лара, не подававшая никаких признаков восприятия происходящего вокруг, села на место пассажира.
- Почему тебе нужно в бухту Инал?
Мать ничего не ответила, словно думала только о том, как бы не опоздать , но куда – сама не знала. Будто ею завладели целиком какие-то силы и внушили ей, что она должна быть сейчас в том месте, куда они ей указывают.
- У тебя такой вид, мам, словно ты опаздываешь на поезд в новую жизнь... Не хочешь поговорить об этом?
- Так оно и есть. Управляй машиной, - ответила мать.
Через час с небольшим они подъехали к шлагбауму. Лара вышла из машины и сказала: «Сидите в машине». И быстрыми шагами направилась в сторону пансионата.
- Как скажешь, мам, - ответила дочь, напуганная и не понимающая, что на самом деле происходит.
- Это же машина Эдгара! - показывая в сторону, сказал Владислав.
- Похоже.
- Извините, не скажете, когда приехал водитель вон той машины? – спросил Владислав охранника.
- Эдгар Николаевич? Перед вами, минут пять-десять с момента вашего приезда.
- Спасибо! Маша, они что – помирились?
- Сама ничего не понимаю. Но мама в таком состоянии... Может, мне пойти за ней? А, Владислав?
- Нет. Она сказала: сидеть в машине.



                                 ***



          ЭДГАР СТОЯЛ У САМОГО края склона, по которому был развеян прах Камиллы.
- Любовь моя! Я не выполнил твоей просьбы. Я не женился на женщине, которая полюбила меня. Прости! Я всё ещё люблю тебя, и моя любовь к тебе никогда-никогда не остынет, не пройдёт. Моя нежная, хрупкая художница. Мы помолвлены, Камилла, помолвлены…
И ему послышалось, что она ответила ему: «Словно муж и жена».
На мгновение ему даже показалось, что кусты на склоне, вблизи от него, зашевелились, будто между ними кто-то спускался по склону вниз, к морю. Его это испугало. Ему показалось, что у него за спиной кто-то стоит. Он обернулся и увидел Лару.Она стояла и плакала.
 
- Лара! – удивился Эдгар. – Ты здесь? Не в Ростове?
  Эдгар подошёл к ней. Она его обняла и сказала:
- Эдгар, неделя без тебя, которую я провела в Ростове, показалась мне вечностью и кошмаром. Всё валилось из рук… Эдгар, я люблю тебя! Я ревновала тебя к Камилле, но в душе я люблю её как младшую сестру. Как сказала мне в Риме Инна: «Выбрось из головы эгоизм и гордыню…» она права, любимый. Я согласна, пусть дух Камиллы живёт с нами, - говорила Лара и всё сильнее плакала. – Мы будем жить втроём. Троица... Троица большой любви.
У Эдгара выступили слёзы на глазах. Он обнял Лару. Поцеловал её. Он понимал, сколько усилий потребовалось ей, чтобы всё понять, принять и приехать. И он почувствовал в своей душе свет и теплоту, которых не чувствовал с того дня, как не стало Камиллы.
 
- И придёт время, наш прах соединится на Земле, а души станут одним целым. Одной большой звездой, - добавила Лара. – Я тоже написала завещание, то, которое написал ты, Эдгар, а затем и Камилла. Ты прав: из мира искусства обратной дороги нет. Ты повторял слова Данте Россетти, сказанные им мисс Сидл: «Обратной дороги не будет!» - «Я согласна…» - ответила она. - Ты открыл, Эдгар, мне и Камилле своё сердце. И всегда повторял: «Нет спасения вне лона искусства». И теперь, каким маленьким, однообразным мне видится мир, в котором я жила, не зная, что рядом есть другой, более интересный, волнующий и божественный, - добавила Лара.
Они подошли к склону. Разбросали цветы, которые привёз с собой Эдгар. Поклонились. Проводили солнце, которое начало  заходить за горизонт, и Лара сказала, глядя в глаза Эдгара:
- Троица! Троица большой любви. Эдгар, давай съездим на могилу моего мужа. Что скажешь?
- Это правильно. Завтра и поедем.
- Жена цыганского барона была права, - улыбаясь и прижимаясь к Эдгару,тихо прошептала Лара.



                               *  *  *



           ОНИ ВОЗВРАЩАЛИСЬ В ГОРЯЧИЙ Ключ довольными и счастливыми. Лара – в машине с Эдгаром, а за ними следом, в другой машине, Владислав, внучка Лары и её дочь, которая наконец успокоилась, увидев на лице матери улыбку и то, как ей хорошо рядом с Эдгаром. Она улыбнулась и сказала: «Ну, наконец! Мама сделала выбор».
Здесь нужно добавить, уважаемый читатель, Лара ещё не знала в то время, когда они возвращались домой, что внутри, где-то у неё под самым сердцем, зарождается новая жизнь. Такая же новая, как та, которую она так мучительно для себя выбирала в последние дни, перешагнув через свою гордыню и эгоизм, вернувшись к Эдгару. И, несмотря на то, что ей было почти сорок восемь лет, через девять месяцев, - срок отведённый женщине природой, чтобы она подарила миру новую жизнь, Лара родит Эдгару дочь, которую они назовут Камиллой. Возможно, она станет художницей или поэтессой, а может, скульптором-графиком, как Камилла Клодель, или на корабле пересечёт Атлантический океан, чтобы быть рядом со своим возлюбленным, которого полюбит безумной и безответной любовью – как Адель Гюго.


    

 

                               КОНЕЦ






















Библиография литературных источников:


Любимые курорты России, «Горячий Ключ» (Платонов, брошюра. Текст А. Андреевой. ИПО «Лев Толстой»)
Стефан Цвейг (том 4, 1984 г., «Художественная литература»)
Стефан Цвейг (1990 г., Москва, «Интерпракс»)
Личные сборники стихов Владимира Загородникова
 Интернет-страничка автора на сайте «стихи.ру»
Альманах ЛИТО «Горячий Ключ», №№ 17, 20, 21, 22
Буклет «Живопись художников г. Горячий Ключ
 Буклет «Живопись Анатолия Мартынова»
Атеистический словарь (Москва. Изд-во «Политическая литература», 1986 г.)
Марина Цветаева (Записные книжки и дневниковая проза. Изд-во «Захаров»)
Эстетика, словарь (Политиздат, 1989 г.)
Книга «Горячий Ключ – восторг и вдохновенье» (Г. Дементьев, г. Волгоград)
О. Лебединская, «Гораций Чернухин» (Изд-во «Наш современник»)
О. Лебединскай, Н. Лобунова, книга «Жизнь вечная» (том 1, изд-во «Новый Геликон»,
г. Санкт-Петербург, 1993 г.)
Большой энциклопедический словарь
А. Шопенгауэр, «Избранные произведения» (Москва, изд-во «Просвещение», 1993 г.)
Философский энциклопедический словарь (2-е издание, Москва, изд-во, «Советская энциклопедия», 1989 г.)
В. Гюго «Человек, который смеётся», роман
Фильм «Отчаянные романтики» (фильм повествует о Братстве прерафаэлитов, группе молодых художников, Англия, 19 век)
«Анализ поэтического текста», Ю.М. Лотман (изд-во «Просвещение», г. Ленинград)
Интернет ресурсы: статьи Джона Рёскина о живописи, искусстве, художниках
Мария Тибальди-Кьеза «Паганини» (изд-во «Правда», г. Москва)
Все стихи в книге написаны автором.





Литературно-художественное издание




 Загородников Владимир Николаевич



 Роман




 Лара





 Редакторы - Владимир Загородников, Сара Листер
 Набор – Нина Логвинова
 Корректор – Нина Логвинова
 Технический редактор - Татьяна Плешакова
 


          

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/