Лекарство от любви

Благодарю:

Кутищеву Нину,

Жураковского Александра

за помощь в написании этой книги.

 

Всем, не уверенным в себе девушкам, посвящается…

Часть 1. Мужчина из сна или от любви не умирают.

Звонок будильника. Открыв глаза, упираюсь взглядом в серое, словно выбеленное небо, висящее в неизменном состоянии вот уже четвёртый день, и беспардонно проникающее своею серостью в мозг. Я всерьёз совершила попытку обрадоваться этому обстоятельству. Не получилось. «В небе, цвета психбольницы, пролетают с криком птицы…» - припомнила, сочинённую несколько лет назад в такую же погоду, строчку. Не хочется думать, не хочется двигаться. Вот так бы залегла в постель, и не вставала, пока солнце не выйдет. Думать, что метеозависимость приходит вместе со старостью, не хотелось, и я начала мечтать о переезде к тёплому морю, где всегда солнечно и тепло, где вечерами, сидя на уютной веранде в обнимку с любимым, можно бесконечно любоваться на заходящее солнце.

Душ, кофе, беглый просмотр новостей и ежедневника. «Когда я уже начну делать зарядку по утрам, чтобы выглядеть более оптимистично?» - спросила сама себя и сама себе ответила: «Не зарядка делает тебя оптимистичной, а интерес. К спорту у тебя интерес на троечку, но подзарядиться чем-то действительно нужно». Перебрав в уме несколько вариантов, щёлкнуло: «Щас спою» и надев наушники, я несколько раз вместе с Sugababes спела Denial. В мозгах несколько просветлело. «А что у нас с работой?» На сегодня была записана только одна консультация, и время до неё я посвятила написанию статьи для своего блога.

Вот уже несколько лет я работаю психотерапевтом в свободном плавании. Я не признаю таблеток, и считаю, что любое заболевание можно излечить, найдя его причину. Единственное, что подрывает авторитет моего метода – это, когда человек обратился слишком поздно и у него наступили необратимые изменения. Пройдя долгий путь практики, я уже понимаю, что всех страждущих спасти невозможно. Спасти себя – вот первоочередная задача и ещё нескольких, если получится. Я всерьёз увлечена темой изменения реальности и изучаю механизмы взаимодействия внутреннего мира человека – мыслей и чувств - с внешним миром – тем, по какому сценарию складывается жизнь. Моя собственная жизнь была похожа на бесконечную борьбу за выживание, и только благодаря своей практике, я понемногу научилась жить. Узнавая и принимая себя такой, какая  есть,  я начала любить себя, вместе со всеми своими шрамами. Пришло успокоение и понимание, что мудрость – это не обязательно старость, и смерть – это всего лишь остановка развития. Что же это я всё о старости? Интересно, а вам что в голову лезет, когда вы неделю подряд видите за окном серое небо?

Встреча 1.

Не смотря на то, что утро не предвещало ничего хорошего, и статья получилась размазанной как манная каша по тарелке, я получила неожиданную моральную компенсацию от консультации. Женщина, вошедшая в мой кабинет, как-то сразу привлекла к себе внимание. «Лет этак тридцать пять», - подумала я, придирчиво рассматривая незнакомку. Её карие глаза то искорками вспыхивали, то темнели, как перед грозой. Я поставила на столик рядом с ней упаковку салфеток, сразу определив, что без рыданий тут не обойдётся.

- Что со мной не так? – спросила она сходу, взяв инициативу в свои руки.

- А почему вы решили, что с вами что-то не так? – парировала я, и перевела внимание женщины на формальности процедуры консультации. Ей оказалось на десять лет больше, чем я определила по её виду. Зовут Светлана, двое детей, не замужем.

- Как вам удаётся так хорошо выглядеть? Я подумала, что вам не больше тридцати пяти.

Женщина улыбнулась, но глаза её в этот момент потемнели:

- Я не знаю. И вообще, вы это чтобы подбодрить меня говорите?

- Вы не верите в мою искренность?

- Извините. Я вам верю. Только вот себе поверить не могу, - добавила она после небольшой паузы.

- Итак, Светлана, давайте по порядку. Вас привела ко мне какая-то проблема. Расскажите то, что считаете нужным, а я по ходу буду задавать вопросы, если они появятся. Ок?

Женщина кивнула и начала свой рассказ:

- Я встретила мужчину из своего сна. Я поняла это сразу, как только он поднял голову, оторвав взгляд от монитора, и посмотрел на меня, стоящую в дверном проёме. Невидимая вилка вошла в розетку.  В голове и чуть выше вспыхнул яркий свет. Время сиропом растеклось по губам. Сердце стучало тысячами молоточков. Мысленно я впилась в его губы своим ртом в блаженном экстазе. Я села в предложенное кресло. Он сел в другое. Нас разделял низенький журнальный столик и огромный жизненный опыт, помогающий вытаскивать из рукава нужную карту в нужный момент. Хорошо, что кресла стояли не напротив. Я могла незаметно, среди разговора, отвернуть лицо и хоть на секунду прикрыть в блаженстве глаза, вцепляясь пальцами в бедро с той  стороны, где он не мог этого видеть, еле сдерживаясь, чтобы не застонать от удовольствия, и одновременно отвлекая его внимание шаловливым движением свободной руки. Я не помню, о чём мы говорили. Слова утратили смысл, как и всё, что было до него. Видимо, нужна была какая-то разрядка, чтобы вернуться в реальность, и тут мне на глаза попалась керамическая ваза, до боли знакомая, стоявшая между нами на журнальном столике. Перед глазами промелькнула картинка, когда чьи-то руки любовно разглаживали её тело, когда она была ещё сырым куском глины. Она чем-то напоминала шахматную ладью. Если вы любите шахматы, вы поймёте, на что была похожа эта ваза. Руки сами потянулись к ней. Держа вазу двумя руками, я рассматривала причудливые узоры в верхней широкой её части. Неожиданно ваза пролилась водой прямо на столик между нами...

Женщина закрыла лицо ладонями. Последовала пара шумных вдохов и выдохов. А следом из-под её ладоней вырвался звук, очень напоминающий сладострастный стон. Мои глаза недоумённо округлились. Я ожидала чего угодно: слёз, истерик, но только не оргазмов.

- Извините. Как только воспоминания доходят  до пролитой воды, мозг взрывается фейерверком удовольствия, и сердце стонет в блаженной истоме.

- Всё хорошо. Не стесняйтесь. И что случилось потом?

- Он уехал. Но сначала у нас было несколько потрясающих свиданий. Я была на седьмом небе от счастья. Он открыл мне двери рая, и я полюбила его всем сердцем, каждой клеточкой своего тела. Я в отчаянии. Не знаю, что мне делать… - и тут же, не давая мне перехватить инициативу, продолжила:

- В своём сердце я знаю, что это Он. Я поняла это в тот самый миг, хотя миг,  по сути, был уже третьим, и воображение всего лишь рисовало уже известное. Но мне кажется, что Он пока не узнаёт меня, и, кажется, не догадывается, что это Я.

Я увидела его в первый раз, много лет назад. Его взгляд проник в самое сердце и словно околдовал меня. Мы встретились в какой-то компании, случайно. Все его мысли в тот миг были поглощены женой, маленькой и с виду ничем не примечательной. Я знала её. Она всё время куда-то лезла, в поисках лучшей доли, не обращая внимания на реплики по поводу её внешности и талантов. «Ну, почему он любит её, а не меня?» - подумалось в тот момент. Я оцепенело, и как-бы со стороны наблюдала происходящее. «Ангел. Если и существуют ангелы, то именно такие, как он. Знает ли он об этом?» Прощаясь, он пожимал мне руку, хотя мы даже толком и не познакомились, и только сейчас впервые встретились взглядом, хотя я, не отрываясь, смотрела на него весь вечер. Я смотрела им вслед, когда они уходили. Он, вдруг, обернулся. Наши взгляды снова встретились. В тот же миг он одарил меня улыбкой, от которой я чуть не упала в счастливый обморок.

Второй раз, спустя много лет, я увидела его в театре. Я не узнала его, но всё моё существо нестерпимо захотело прикоснуться к нему. Тогда я не смогла придумать повода, чтобы невзначай заговорить. Так началось моё увлечение театром. Каждый раз, приходя в театр, я взглядом искала его, но безрезультатно.

И вот, практически через год, чудесным стечением обстоятельств, в нашем театре случилась постановка рок-оперы «Юнона и  Авось». Иначе как чудесным способом, эта постановка не могла бы осуществиться. Её начали активно рекламировать в интернете. Это уж никак не могло пройти мимо меня. И хоть я знаю наизусть все песни, окунуться в эту атмосферу ещё раз было бы для меня несказанным удовольствием. Я зашла в группу, созданную по этому случаю, и увидела его. Кровь по венам побежала несколько быстрее. Я послала ему приглашение о дружбе, он принял. Придумав нейтральный повод, я написала ему. Завязалась переписка, больше похожая на расшаркивание ножкой. Он не отталкивал, но и не приближал. Наконец, получив предложение обсудить всё это дело лично, я отправилась к нему в театр. Не знаю, догадался ли он, что дело у меня было только одно, но в тот момент это было уже не важно.

- Так, хорошо. Вы полюбили мужчину, о котором мечтали несколько лет. Но сейчас вы не вместе. Почему?

Губы женщины задрожали, и из глаз потоками хлынули слёзы. Сквозь  всхлипывания я смогла разобрать:

- Я не знаю. Подруги говорят, что для него это был всего лишь курортный роман, а я просто романтичная дура. Но я не могу с этим смириться, я чувствую другое. Я просто схожу с ума, помогите!

«Ну, романтичная дура  –  это не так уж и плохо, скажу я вам», - подумала я, а вслух беспристрастным голосом спросила:

- Вы хотите забыть его?

- Нееет. – Заскулила она, жалобно и совсем уж по-собачьи, будто цепляясь за штанину уходящей любви.

- Что же вы хотите? – Мой голос вводил её в ступор, и я чувствовала то, что она боялась произнести: «Хочу, чтобы он любил только меня. Хочу быть с ним всегда. Я не знаю, как мне жить без него. Каждый мой день тонет в слезах и боли разлуки». Пришлось себя осадить: «Я всего лишь зеркало, а не Бог, слушай запрос».

- Я хочу понять, почему я чувствую связь между нами, а он говорит сейчас, что ничего не чувствует. Нас же накрыло одновременно, и он говорил, что почувствовал эту близость, когда мы танцевали, прижавшись  друг к другу в первый раз.

- Ну, вы же понимаете, что мужчины и женщины чувствуют всё немного по-разному. Любят по-разному. Поэтому неудивительно…Вы говорили ему о своём желании проживать совместно?

- Нет. Я только хотела, чтобы он любил меня.

- Хорошо. Предположим, что он любит вас, и вы это чувствуете. Вы ведь это чувствуете?

- Да. – Как-то неуверенно произнесла Светлана.

- Тогда всё отлично? Вы любите его. Он любит вас. Правильно?

- Неет. – Слёзы хлынули из глаз Светланы с новой силой.

 - Что же тогда здесь неправильно?

- Всё.

Чтобы не утонуть в облаке образов и эмоций, мне приходилось тщательно продумывать каждый вопрос. Ситуация явно требовала, чтобы её «поставили на ноги».

- Что больше всего вас не устраивает в сложившейся ситуации?

Было видно, что ответ на этот вопрос вызывает мучительные переживания у Светланы. После душевных колебаний, которые отражались и на физическом теле в виде вихляний из стороны в сторону, она произнесла:

- У него есть другие женщины.

Вот она, неумолимая проза жизни, когда самцы, нещадно истребляющие себя в молодые годы, неумолимо сокращают свою популяцию до размеров носового платка, оставляя женщинам среднего возраста небогатую альтернативу монашеского существования или крестового похода против заплесневевших законов общества в так называемые «во все тяжкие».

- Ну, многие семьи сейчас живут в негласных трио, квартетах. Некоторые даже в оркестрах. В чём заключается ваша трагедия?

- Он должен быть только моим. Я так долго искала его, ждала. Ни один мужчина не смог мне дать то, что дал он. Это судьба. Я не могу без него.

- Но он, судя по всему, может прекрасно обходиться и без вас?

- Я не понимаю, почему так получается. Он обещал приезжать каждую неделю, и я думала, что смогу стать лучшей из всех его женщин, что со мной ему будут не нужны другие.

- Но он не приезжает?

- Сначала он писал, что отсутствие постоянной работы не придаёт ему уверенности, что мне нужно потерпеть, пока он закончит тяготящую его связь, а теперь пишет, что связь разорвал, но у него новые проекты и он весь в делах.

- И что вы думаете по этому поводу?

- Честно? С одной стороны, что любовь зла и ненавижу его, ненавижу себя. А с другой – у меня никогда такого не было, хоть я и часто влюблялась. И то, что происходит со мной сейчас, возможно, никогда бы не случилось без него.

- Насколько я понимаю, в вас есть сильное противоречие. Вы получили некий подарок от судьбы, но не до конца определились с его значением для вас и с тем, как им пользоваться. Я правильно сформулировала?

Женщина впервые откинулась на спинку кресла, но руки её были скрещены. Она закрыла глаза, и её лицо отражало напряжённую работу мысли. Наконец, она открыла глаза и сказала:

- Пожалуй, да. Я никогда не думала в эту сторону. Я оправдывалась тем, что  было катастрофически мало времени для сближения, для того чтобы возникло хотя бы призрачное мы. Я винила себя за возможные ошибки, и терпела все «косяки» любимого, стараясь не замечать их вовсе, и оправдывая очевидное.

Появилась зацепка. Я предложила:

- А теперь, давайте попробуем разложить всё по полочкам. За что вы ненавидите себя в сложившейся ситуации?

- За то, что поспешила с сексом. Не смогла удержаться, ведь всё казалось таким очевидным, и меня бы просто разорвало, наверное…

- А почему вы решили, что это не правильно?

- Он как-то сказал, что ему больше понравилась та близость между нами, которая была до секса.

- А вас бы устроил такой вариант, если бы всё получилось так же, как сейчас, но только без секса.

- Однозначно, нет. Тогда бы не произошло главного.

- Тогда, почему вы себя ненавидите за это?

- Глупо, да?  Но все женские тренинги об этом говорят.

- А у вас, что, нет своего мнения по этому вопросу?

- Мнение-то есть, только результата нет. И я подумала, может, дело в этом...

- Есть что-то ещё, за что вы себя сейчас ненавидите?

- Да. Я не смогла… - Слёзы потекли ручьями из глаз Светланы.

- Не смогли что?

- Очаровать его. Осуществить свою мечту. Быть лучше остальных его женщин… и даже мёртвой жены.

Пока я записывала, Светлана плакала, вытирая слёзы салфеткой.

- А за что вы ненавидите его?

Этот вопрос, не смотря на кажущуюся лёгкость, видимо, требовал тщательного обдумывания.

- За то, что он… он… нет, я не могу. Получается, что он ничего и не обещал, а я…дура в квадрате, получается.

- Давайте разложим по полочкам. Какие у вас претензии к любимому мужчине?

- Он не приезжает, хотя намекал, что мог бы приезжать каждую неделю.  Он то разрывает отношения с другой женщиной, то снова не выдерживает, и возвращается к ней. И, похоже, что во всей этой свистопляске, он вообще не заботится о том, как я и что я чувствую. А чувствую я себя паршиво, можно сказать мерзко чувствую. И ещё, что меня поразило, один раз он написал, что мужчина в этой стране никому ничего не должен. Я даже не знаю, как это называется, но только не мужчина, это точно. Я своего сына воспитывала по-другому. Но главное, что реально бесит в этой ситуации, что одна часть - я думаю, что это здравый смысл, его ненавидит, а вторая - скорее всего душа, на костёр бы пошла за него.

- Это и есть тот некий подарок, верно? Расскажите подробнее.

- О, это нечто совершенно удивительное и волшебное! – Немедленно оживилась женщина. – Я говорила уже, что с ним для меня открылись двери рая, и это не пустая болтовня, это похоже на не прекращающийся оргазм.

На мой, полный недоумения взгляд, она дополнила:

- Это даже не секс, это круче. Это даже не секс под травкой. Это улётно, крыше сносно, чистый кайф! Началось это, когда мы танцевали, впервые прижавшись, друг к другу. И что самое странное, это никуда не ушло. Оно периодически накатывает, если я не впадаю в истерику, конечно.

- И что? Вы думаете, что причина этого состояния – ваш возлюбленный?

- Да, конечно! Ведь без него у меня не получалось так.

- Так. Как так?

- Кайфово. Я будто пробудилась ото сна, прямо как эта… спящая царевна. Я впервые почувствовала себя женщиной! Но меня терзают смутные сомнения, что вместе с царевной пробудился и дракон.

- Дракон. А под драконом вы подразумеваете…

- Всю гадость, что из меня начала вылезать, начиная с желания присвоить любимого и переделать под себя, весь этот негатив по отношению  к себе и к нему.

- И что же вы хотите сейчас?

- Я хочу освободиться от всего, что вызывает во мне слёзы, истерику и ненависть.

- Как вы себя чувствуете сейчас? Что-то прояснилось?

- Мне стало немного легче. Я люблю его, но не принимаю таким, какой есть. Это меня гложет. Я увидела в нём то, что сама придумала, но когда поняла, что у этого есть оборотная сторона, не смогла принять. Мне кажется, что принять это мне в любом случае необходимо. Вы мне поможете?

Мы договорились со Светланой о следующей встрече, и чтобы ей было легче справляться со своим состоянием, я дала ей задание – описывать всё, что происходит с ней.

«Такая интересная женщина, и так морочится из-за какой-то ерунды. А какая эмоциональная и искренняя. Это большая редкость сейчас. Интересно было бы посмотреть на экземпляр, упустивший такое сокровище», - думала я, делая набросок для следующей беседы.

«Не может или не хочет видеть очевидное», - вывела я в своём блокноте и подчеркнула фразу жирной линией.

 

Встреча 2.

В дни между первой и второй встречей, я заметила, что думаю о Светлане, и мне очень хочется помочь ей выплыть из бесперспективной Love Story.

- Вот. Целый роман. Почти. Даже не думала, что описывать свои чувства так интересно. Спасибо вам за идею. Я писала всё, что взбредёт в голову. И мне, правда, легче. Хоть без слёз не обошлось, но было и много радостных моментов. Вы знаете, у меня появилось ощущение, что я за собой наблюдаю. Я не могу это объяснить. Всё последнее время было наполнено одной болью и страданием, я ничего не видела, не замечала, жила ожиданием и была довольна даже крохам любви, но теперь всё как-то немного по-другому. – Сообщила мне Светлана.

- Очень хорошо. Вы хотите, чтобы я прочитала? – спросила я ровным голосом.  Женщина заёрзала в кресле.

- Я думала…Нет. То есть, я не думала…Я просто… - начала она невнятно.

- Вы принесли тетрадь с собой. Показали её мне и сказали, что выполнили задание. Вы готовы сдать задание на проверку?

- Да,  -  сказала Светлана.

- Давайте, – я протянула руку, и Светлана передала мне тетрадь. Я положила тетрадь на колени, не открывая, и снова спросила испуганно смотрящую женщину:

- Вы хотите, чтобы я прочитала?

Женщина сжалась, опустила голову и смотрела куда-то в пол.

- Вы хотите, чтобы я прочитала? – повторила я свой вопрос. Она подняла голову и как-то совсем жалобно пискнула своё согласие. Я открыла тетрадь и начала читать, стараясь ничем не выдавать свои эмоции. Иногда я беспристрастно взглядывала на женщину. Выражение её лица менялось как в калейдоскопе. Начиналось всё грустно:

«Моё сердце разрывается на кусочки. Я стараюсь меньше бывать на людях, чтобы скрыть свои припухшие от слёз глаза. Посторонним ни к чему знать о моих переживаниях. Счастье моё куда-то испарилось, и всё, что я придумывала, чтобы обмануть себя, не сработало. Волнисто проплыла в сознании строчка гениального Алана: «Я водку пью, курю траву и плачу»... Странная штука эта любовь. Ну, казалось бы, встретились двое и полюбили друг друга. Так ведь нет, обязательно вклинится кто-то третий, а то и четвёртый, и даже пятый. И ведь прав мой любимый. Можно любить несколько женщин одновременно. Гаремы явное тому подтверждение. Но тут явилась я, и решила присвоить себе достояние общественности. Общественность была не готова к такому повороту, да и сам любимый не торопился пропасть в омуте моей страсти, так, если только ноги помочить. Нормально. Ведь это мой сон. Ведь это мой мозг целый год рисовал каждую чёрточку на его лице, каждый жест и тот миг, когда я его узнаю среди толпы.

… Я проснулась сегодня и сразу поймала себя на ощущении, что счастлива, впервые после трёхнедельного кошмара непрерывающейся эмоциональной бури. Счастлива так, как была счастлива в тот последний наш день, проснувшись в твоих объятиях. Я так реально ощутила твоё присутствие, что боялась открыть глаза. Потом всё-таки решилась, но это ощущение не пропало. Ты как будто рядом, только не видимый. Вот моя голова на твоём плече. Вот я перебираю пальцами твои волосы и, вдыхая твой запах, от которого у меня напрочь сносит крышу, прижимаюсь животом к твоей голой спине и целую тебя в затылок.

Сообщение от тебя было бы как вишенка в макушке торта, но нет, у тебя не было интернета, и скорее всего, ты снова был с ней. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Проснувшаяся Дурга[1], вздымая волны гнева, торопила отомстить всем и сразу, подсказывая самый эффективный способ. Но нет, я не могу, не хочу – безвольно повисала я в её объятиях – подскажи другой способ. Я люблю его. Я хочу, чтобы он был счастлив.

- Даже если не с тобой?

- … Да, даже если не со мной.

Меня всегда пугали истории Русалочки и других барышень, пожертвовавших собой ради счастья любимого, но видимо, пришла пора и мне перешагнуть через эту грань любви.

- Тогда борись за любовь!

- Бороться? Это смешно, мне уже давно не восемнадцать. К тому же, он там, а я здесь.

- Это в тебе говорит страх. В восемнадцать тебя не смущали ни расстояния, ни время.

…Я вспомнила своего первого мужа, залитые слезами письма в армию, свадьбу, рождение сына, Анжелку, к которой я ревновала до беспамятства даже после свадьбы. Помню, как мы встретились с ней через двадцать лет и смотрели друг на друга издалека. Нам нечего было больше делить. Сашки не было. А мы с ней взрослые тётки, у которых по паре детей. Если бы мы смогли решиться и заговорить, то наверняка стали бы подругами...

Иду на кухню ставить чайник. Пока он греется, приходят новые мысли.

У тебя нет шансов – убежать от меня. Мне нужна твоя любовь. Ты разбудил во мне дракона. Я обклею всю Москву билбордами с моими фото. Я буду в ТВ и по радио. В интернете все разговоры будут  только обо мне. Твои режиссёры будут снимать фильмы по моим сценариям. А ты будешь  художником-постановщиком моих фильмов. У тебя нет шансов, даже если ты из всех сил будешь делать вид, что не любишь меня. Прохожие будут говорить тебе: «Эй, парень! У тебя нет сердца. Она так любит тебя». Собаки, сдвинув бровки, будут выжидающе следить за твоей реакцией. Актрисы, будут смотреть на тебя моими глазами, их голоса будут призывно звучать в твоих ушах и, оформляя наш фильм, ты с головой окунёшься в атмосферу моей любви, которая не могла бы возникнуть без тебя. Сопротивление бесполезно. Наслаждайся или умри!

А что? Всё лучше, чем сидеть и размазывать слёзы по лицу, в ожидании приговора. Вечером получила долгожданное сообщение, из которого ничего было не понятно, но впервые он назвал меня «душа моя». Для меня это был знак. Спать легла счастливая.

…Где-то среди ночи, я явно почувствовала, что его вилка вошла в мою розетку. Горячая волна разлилась по телу и весь остаток ночи я провела в нирване. Люди принимают наркотики, чтобы хоть немного почувствовать это состояние...

На этом моменте я прекратила чтение, уловив, в принципе ход рассуждений то безмерно счастливого, то такого же безмерно несчастного автора. Пролистав тетрадь, я заметила, что прочитала едва ли десятую часть. Я предложила Светлане, в целях экономии времени, оставить тетрадь, чтобы я могла прочитать, сделать пометки и продумать эффективные стратегии помощи, и перешла к работе по плану.

- Светлана, что вас больше всего сейчас гнетёт?

- То, что мой любимый не со мной, – ответила она, немного подумав.

- А тот факт, что он вас не любит, вас не смущает? – спросила я её.

- Почему не любит? Откуда вы знаете?

- Потому что, если бы любил, то вы были бы вместе. Логично?

Женщина обиженно надула губы, но ничего не ответила. Я продолжила:

- На прошлой встрече вы сказали, что не можете принять некоторые качества своего любимого. Можете перечислить, какие?

- То, что он не любит меня, – с нотками раздражения в голосе отчеканила Светлана, а потом, будто испугавшись своей дерзости, сжалась в комочек.

- Но вы ведь так не думаете? К тому же это не его качество, а его выбор. Что с ним не так?

- Он уходит от проблем в алкоголь. Он пренебрежительно говорит о женщинах, это идёт даже не словами, а фоном. Я слышала, как он врёт по телефону. Я видела его обратную сторону – он был словно сдувшийся шарик после «сдачи» спектакля, и меня это очень неприятно поразило. Я не ожидала такого контраста. К тому же, как потом выяснилось, он пригласил на «сдачу» и ту девушку, с которой спал до меня. И ещё, он самовлюблённый.

- Так. Хорошо. Вы наблюдательны. А что больше всего вас бесит в нём?

- Вот это самодовольство и бесит. Он так влюблён в себя…

- А вы в себя влюблены?

- А я влюблена в него... Вы хотите сказать, что я себя не люблю? Вы меня раньше не знали. Это я себя ещё люблю… Как же ж нужно себя любить, чтобы перестать вляпываться в неприятные истории? И есть ли они вообще, приятные истории?

- У меня нет ответа на ваши вопросы, но они есть у вас. Что ваш возлюбленный может позволить себе такого, чего не можете позволить себе вы?

Женщина задумалась и, отвечая на вопрос, стала говорить медленнее:

- Он из отношений всегда извлекает выгоду. Он сказал, что всё, что у него сейчас есть, он этим обязан жене. А! – женщина вскрикнула, всплеснув руками, будто её поразила страшная догадка. – Когда я сказала ему: «Ты мой герой», он ответил: «Твой герой – прохиндей»  и сказал, что суть его бизнеса в том, чтобы заводить романы, влюбляя женщин в себя и таким образом получать новые проекты… Видимо, от меня выгоды никакой…

Вопреки моему ожиданию, женщина не разразилась слезами на этом месте, а методично продолжила:

- Он может путешествовать, может ездить работать в другие города. Может поддерживать отношения с несколькими женщинами, и все его любят при этом. У него всегда есть или отговорка или уважительная причина. Он всегда подчёркнуто вежлив. Правда, я была свидетелем, как он сорвался и кричал на мать, после звонка любовницы, которой врал, уговаривая, чтобы она не ходила заниматься сексом со всем районом, а потом выпил всё шампанское, которое предназначалось для нас двоих. М-да…

Она перевела дыхание, а я, не давая ей опомниться, спросила:

- Что бы вы хотели из этого, чтобы у вас это тоже было?

- Путешествовать. Мне для этого и нужен мужчина. Вежливость и обходительность, умение располагать к себе нужных людей. А то я всё каких-то ненужных располагаю. И если это выгода, то я хотела бы переехать к мужчине, в его дом, и даже в другой город.

- Почему вы хотите путешествовать?

- Потому что скука несусветная. Хочется праздника и новых впечатлений.

- Светлана, я предлагаю вам начать с путешествия в себя. Думаю, что в этом путешествии вы найдёте и праздник, и новые впечатления. Вам нужно лучше узнать себя и полюбить. Вы согласны?

- Я думала, что знаю себя и люблю. Видимо, не достаточно... – немного помедлив, она произнесла:  - Да, я согласна. Тем более, другой альтернативы пока нет.

Оставшееся время мы уделили самой Светлане и, разузнав о ней необходимую информацию, я дала ей новое задание.

Вечером, растянувшись на диване, я продолжила читать её записи. Две страницы описания проявления любовной эйфории и в конце непонятно кому и зачем заданный вопрос: «Интересно, чувствует ли это любимый?»

- Нет, конечно. Он как автомат с газировкой, заточенный под  три копейки. А в него пытаются всунуть пять. Интересная метафора, записала, – ответила я вслух на вопрос Светланы, мысленно представляя её лицо и реакцию, а в своём блокноте отметила: «Любовная зависимость».

Два дня эйфории сменяются неизбежной депрессией ещё на двух страницах. Любимый не пишет, в голову лезут дурные мысли. Подчеркнула строчку: «Из меня можно синтезировать эндорфины и продавать несчастным», -  и записала вывод: «Нужно научиться самой использовать это для себя». Далее шло описание нового всплеска эмоций:

«Я думала, что бабочки в животе – это такая же фигня, как и белая стрекоза любви. Не было у меня никогда бабочек. Раньше не было. А теперь есть! Я радуюсь, как девчонка, и чему? Бабочкам. В животе. Послушать себя, так точно ума лишилась, на пятом-то десятке. Но Боже ж ты мой, как хорошо! Хорошо-то  как, Господи!

Пройдя через адовы муки расставания и непреодолимости расстояния, я получила в подарок бабочек. Как они появились? На меня накатило воспоминание, и я уже была готова разреветься в голос прямо посреди улицы, но вместо этого, я начала задавать вопросы…Это сработало как звонок в «скорую». Где болит? Сердце. Причина боли? Любовь. А поточнее? Я умираю без него. Как долго вы находитесь в этом состоянии? Да уже  полтора месяца будет. Умираю, и не могу умереть. Какой результат вы хотите получить от обращения? И тут меня прорвало. В один миг, тугие ремни, сдавливающие грудь, лопнули, и я рассмеялась. От любви ещё никто не умирал. Умирают от привязанности и страстного желания заполучить объект любви. Мне стало легче. Надолго ли?

В последний день перед расставанием я бы предпочла быть затраханной до смерти, чем отпустить своего любимого. «Убей меня, но мне не будь врагом», - примерно из этой же оперы.

Любовь перестала быть угрозой для моей жизни. Я просто люблю и наслаждаюсь, ничего не ожидая и не требуя. У меня пропало щемящее чувство бесконечного одиночества, которое терзало меня всю мою жизнь. Я ощущаю присутствие. Я словно каждую минуту нахожусь в объятиях моего любимого».

«Щемящее чувство бесконечного одиночества, которое терзало всю жизнь», - подчеркнула я строчку, подрисовала крылья к слову «бабочки» и записала: агрессия, направленная на себя, жертва в поисках палача, любовь-смерть. Воскрешение – новая жизнь. Подрисовав по три знака вопроса к каждой записи, резюмировала:

- Похоже, наша барышня перекормлена любовными шаблонами, и пришло время навести порядок в её голове.

***

«Я снова обманула себя. Всё это время я надеялась, что стоит мне отпустить любимого, так он сразу ко мне и потянется. Все статьи писали об этом. Я столько литературы прочитала на эту тему. Я даже прожила в этой эйфории целых три дня, не ожидая и не требуя. Но стоило ему написать, как сразу проснулась стервозная мысль – пусть приезжает завтра, нечего время тянуть, он же любит.

- Раз написал, значит, любит, и без комментариев. Кто это там пытается возразить? Здравый смысл? Какой здравый смысл? Идите гражданин, куда шли, без вас тут разберёмся.  - Мама рулит. Потому что мама всё знает. Это она послала подальше здравый смысл, залила оконные стёкла пеной и надраивает  до скрипучего блеска каждый квадратный сантиметр окна, закрывая своей внушительной фигурой всё, что творится за пределами комнаты. Мне с ней хорошо и спокойно. Мама знает. Дочу надо выдать замуж.

- Он такой классный! Он похож на Д’Артаньяна. Красавчик! Он просто идеальный! А-ааа!!! У него есть мотоцикл, – визжит от удовольствия девчонка –проказница.

- Жить-то тебе не с мотоциклом, и даже не с внешностью. Ты же его совсем не знаешь. Ты просто снова влюбилась в образ и пытаешься подогнать под него этого, практически незнакомого мужчину. Ты снова бежишь впереди паровоза. А потом, кто будет тебя спасать от боли разочарования? Успокойся и наслаждайся жизнью. Пусть всё идёт своим чередом, – сказала подруга с логическим складом ума.

- Я, между прочим, без секса живу вот уже полтора месяца. А он обещал приехать. Только вот не сказал, когда, – заявила любовница и загрустила, пожалев себя несчастную.

- Не переживай ты так, – сказала другая подруга. – Знаешь же, сколько у него дел. Денег заработать, расстаться с той, которая была до тебя. Ты же понимаешь, что ему сейчас нелегко. Он же тебе всё рассказывает. Потерпи.

- Вот маразм, – сказал кто-то сверху. – Мне что, это всё так и записывать?

Наверное, это и есть полный хаос. Хаотичнее некуда.   Я так старательно «отпускала» любимого, что стало казаться - это он не отпускает меня. Но ведь и не притягивает… «Девочкам» моим было хорошо. Каждая наслаждалась чем-то своим. Первой выразила недовольство любовница:

- Я, конечно, понимаю, что на этом уровне у меня оргазмов может быть сколько угодно, но я хочу чувствовать любимого и рядом и внутри, вдыхать его аромат, целовать и наслаждаться его поцелуями, говорить милый вздор и засыпать на его плече, – заявила она.

- Ты права, милая, – сказал проснувшийся здравый смысл. – Дурят вас, девочки».

«Внутренний конфликт», - пометила я для себя и подчеркнула это словосочетание жирной линией.

 

Встреча 3.

К третьей встрече со Светланой произошла разительная перемена, причём не в лучшую сторону. Я сначала даже не узнала её. Обычно, такая эмоциональная, она была похожа скорее на собственное привидение, чем на себя. Лицо осунулось, и по припухлостям вокруг глаз было видно, что она плакала, и плакала много. «Я стараюсь меньше бывать на людях, чтобы скрыть свои припухшие от слёз глаза. Посторонним ни к чему знать о моих переживаниях», - сами собой всплыли в голове строчки из её дневника.

- Светлана, что-то случилось? – спросила я её.

- Случилось. Но вам, скорее всего, это покажется смешным. Всё кончено. – Лицо Светланы просто «съехало» вниз и выражало такую скорбь, которую можно встретить далеко не на каждых похоронах.

- Что кончено? – уточнила я.

- Всё. Жизнь. Смысл. Любовь. Он не любит меня.

- Вы можете рассказать поподробнее?

- Я поняла, после наших с вами занятий, что эта неопределённость меня разрушает. Просто так успокоиться не получалось, и я решила спросить напрямую у любимого – что мне ждать? Я так и написала: «Ты меня любишь?»

Я всё, всё была готова принять от любимого, и то, что я не единственная, и долгую разлуку и много чего ещё. Кроме одного. Того, что он не любит меня. Я бы приняла смерть, за него или даже от него, с благодарностью, страшную болезнь  типа СПИДа, жизнь в гареме. Но принять не любовь – оказалось пострашнее смерти. Мой ум из всех сил маневрировал на безопасном расстоянии от чёртова айсберга «не любовь», но стремительно и с оглушительным треском врезался в него, когда перевёл окончание фразы: «сейчас нет» в «я не люблю тебя». Мир рухнул. Внутри меня произошла ядерная катастрофа. Я, кажется, застыла в кататоническом ступоре, но потом позвонил Женёк, мы с ним иногда тусуемся, и позвал пить шампанское. Я понимала, что мне нужно как-то отвлечься, и пошла к нему. Мы горланили песни, танцевали. Потом он вспомнил, он все двадцать лет вспоминает, когда напьётся, что когда-то мы чуть не переиубивали друг друга. Он закипает. Я его успокаиваю. Он раскаивается, и у него начинается приступ доброты. Ему хочется купить для меня что-нибудь. Всё по сценарию… вот уже двадцать лет. Я беру недопитую бутылку, и мы идём гулять. Я реально кайфую, идя по ночному городу с высоким и крепким мужчиной, отпивая из горлышка мармеладно-искристую влагу.

Потом мне стало плохо. Я уже не соображала ничего. Женёк налил мне ванну, и меня вырвало прямо в неё. Он отмыл меня и отнёс на руках в кровать, а утром принёс кофе в постель и всякие вкусности. «Ты стонала во сне», - сообщил мне, выжидая мою реакцию. Я удивилась, конечно, но, получается, что это не просто мои выдумки, я реально ощущаю какое-то присутствие, даже в отключке. Даже признав этот прискорбный факт: «Он меня не любит».

- Этот Женёк ваш любовник?

- Нет. У него с этим делом проблемы, как и с алкоголем. Но он добрый, и всегда помогает мне. Если бы не он, не знаю, что было бы со мной. И ещё, сон был у меня как-то. Вот иду я в лес за белыми грибами, и знаю, как они выглядят и где растут. Белые грибы – это хорошие мужчины, значит. Но внимание привлекает красавец – мухомор. Мне бы пройти мимо, ну куда уж там. Рука так и потянулась сорвать и в рот положить. Так до белых грибов я и не дошла, зависла с мухомором. С белым грибом оно, конечно, стабильно и надёжно, а с мухомором прикольно. Только как теперь мне жить без него?

- Светлана, а как вы раньше жили без него?

- Издеваетесь? Плохо жила.

- А сейчас?

- А сейчас вообще ужасно.

- А если сравнить период «до» и «после», что изменилось?

- Тогда я жила надеждой, что встречу его. А сейчас у меня нет даже надежды. Он меня убил. Всё умерло.

- А бабочки?

- Что бабочки?

- Тоже умерли?

Светлана провела рукой по животу, посмотрела в свою ладонь. На её губах появилась виноватая улыбка:

- Живы ещё.

- Вы хотите, чтобы они умерли?

- Нет. – Светлана настороженно смотрела не меня, будто ожидая подвоха.

- А хотите, чтобы бабочек стало больше? Чтобы они будили вас по утрам, украшали ваши волосы, платье,  и чтобы всегда, даже зимой, вы могли слышать мелодичный перезвон их лёгких крыльев?

- Это невозможно.

- А вы представьте. На вас длинное до пола платье, узкое в талии, широкое по подолу. Когда вы идёте, платье струится лёгкими волнами в такт ваших шагов. Всё платье просто усыпано разноцветными бабочками, и узор на платье всё время меняется. На голове шляпка – или это тоже бабочки? А может быть одна, но такая огромная? Воздух вокруг пропитан сладким ароматом чистоты, и так приятно ступать босыми ногами по шелковистой зелёной траве. Нет страха пораниться, нет страха того, что может пойти сильный дождь или внезапно наступят холода. Вместо того, чтобы впускать страх в своё красивое и безмятежное пространство, вы идёте туда, где могли бы пораниться, но опасное пространство чудесным образом растворяется в вашей красоте и безмятежности. Вы идёте туда, где сильный ливень и ветер, и буйная стихия усмиряется, отступая перед вашей солнечной погодой. Вы идёте туда, где вечная мерзлота, и она отступает, расцветая под ногами зелёным ковром. Вы идёте туда, где серо и уныло, и там становится ярко и радостно. Везде, где бы вы ни появились, всё наполняется бабочками, красотой и…

-… Радостью!? – не дала мне договорить Светлана. – Я вдруг почувствовала, что бабочки – это радость, а не любовь вовсе. Любовь умерла, а бабочки-то остались. В этом образе я на Весну похожа, а весна - это всегда радость. Но только теперь я совсем запуталась.

- Светлана, не волнуйтесь, мы всё распутаем. Скажите, как вы себя чувствуете в образе Весны?

- Хорошо чувствую. Даже очень. Когда вы говорили, мне показалось, что я могу всё, но вот по факту ничего не получается.

- Не торопитесь с выводами. А если сравнить состояние Весны, с тем состоянием, в котором вы пришли, как бы можно было его назвать?

- Капец. Скорбец. Вечная мерзлота.

- А если перевести на времена года – это что будет?

- Поздняя осень, начало зимы – сырость, холод, грязь, местами присыпанная снежком. Как на кладбище. И никакого просвета.

- Хорошо. А если сравнить состояние, в котором вы пришли, с тем состоянием, которое было у вас до любви, на что оно похоже?

Женщина шумно выдохнула, и начала говорить, будто озвучивая немое кино, проносящееся перед её глазами:

- Осень, приблизительно сентябрь-октябрь. Временами по-летнему тёплая, но всё равно не расслабишься – темнеет рано, утром и вечером всё равно холодно. Если дожди зарядят – ужас и грязь непролазная. Дома не топят. Сырая и холодная постель. Тоска и одиночество. Хочется напиться. А так красиво - пока листья не облетят, но тревожно.

- Вы так подробно описали состояния «осень-зима». Можете так же подробно описать состояние «весна»?

- Нет… Я его потеряла. Вот, когда вы говорили – я почувствовала радость, а сейчас только лужи и капель, рыхлый снег и проталинки.

- Светлана, а когда вы полюбили, на какое время года это было похоже?

- На лето, но только скорее на холодное лето пятьдесят третьего. Ждёшь его, ждёшь, а оно, тыц-тыц, и кончилось, не успев начаться.

- Можно ли сказать, что у вас были некие определённые ожидания от нагрянувшей любви?

 - Были, конечно. Я думала, что мы встретились для того, чтобы всегда быть вместе.

- Но вы не вместе, и более того, вы даже не говорили на эту тему, так? Виновато ли лето, что в тот год оно выдалось холодным и коротким?

- Лето не виновато. Но человек не время года, и я думала… - тут последовала долгая пауза, и после неё с тяжёлым вздохом женщина договорила: - Я думала, что справлюсь со всеми этими неприятностями.

- Забыв при этом спросить у любимого, а что он думает по этому поводу? А вдруг, он совсем не хочет меняться и его устраивает существующий порядок вещей?

- Я об этом вообще не думала. Мне казалось, что у нас это взаимно.

- Светлана, скажите, не кажется ли вам, что вы втянуты в какую-то игру?

- Кажется, но я не понимаю, в какую.

- Представьте, что вы сказительница, и расскажите вашу историю как сказку. Вот перед нами волшебный экран, и на нём появляется…

- Девочка, скорее девушка. Она одна в большом лесу, но судя по всему, не скучает вовсе. Она умеет разговаривать с животными и птицами, она идёт по тропинке и поёт песню. Она несёт какую-то сумку или корзинку, и вдруг, навстречу ей выходит добрый молодец. Он ей говорит: «Скажи, красавица, вот могла бы ты меня полюбить такого, какой я есть?» Посмотрела девица-красавица на него, да и влюбилась без памяти. Забыла, куда шла. Забыла, что дома ждут, и пошла с молодцем. А он привёл её в место диковинное, про которое она только слышала, но никогда ещё не видывала. И всё бы хорошо, кабы остались они вдвоём жить-поживать да добра наживать в этом месте диковинном, да околдовала добра-молодца злая колдунья, прознавшая про их светлые чувства, позавидовала и приказала добру-молодцу за собою прислуживать. Обманным путём в своё тёмное царство заманила его и превратилась ликом похожая на девицу-красавицу. А он, будто и не заметил подмены, то ли дебильный совсем, то ли сбой какой в его черепной коробке произошёл, только позабыл он девицу-красавицу, променяв её на полуистлевшие кости злой колдуньи. А девица-красавица всё печалилась, слёзы лила, пока не встретила однажды богатыря, недюжинной силой наделённого, да и умом с талантами не обиженного, в добавок имеющего сердце искреннее и наружность для глаз приятную. Так и вышла за него замуж, и хоромы они построили царские, и жили в ладу до самой старости.

- М-да, интересная история. Хлипковат, получается, ваш добрый молодец, вот и слился. А богатырь хорош. Нужно срочно прекращать лить слёзы и готовиться к встрече.

- Вы думаете, это как-то связано? – недоверчиво спросила Светлана.

- А как же. Плохой  жених идёт, хорошему жениху дорогу кажет. Никогда не нужно отчаиваться.

- Но мне не нужен другой. Мне нужен этот.

В моей голове вихрем пронеслись мысли: «Так, добрый молодец  привёл красну девицу в место дивное, но попал под чары злой колдуньи и пропал. Девица поплакала и вышла замуж за нормального мужика. Но так нет, ей не нужен хороший, ей нужен пропащий. Почему?» Глубоко вдохнув, я начала говорить как можно спокойнее:

- Светлана, этой сказкой вы в принципе пересказали возможный сценарий развития данной ситуации, где ваш возлюбленный послужил просто перевозчиком, и поскольку он пропал в самом интересном месте, дальше вас ожидают приятные события, которые можно рассматривать как хеппи-энд этой любовной истории. Вы встретите и полюбите достойного мужчину. Возможно, очень скоро.

- Вы не понимаете. Как я могу полюбить другого мужчину, если я люблю этого мужчину. Я на других и смотреть не могу, тем более даже представить кого-то вместо него с собой рядом.

- Светлана, но именно этот мужчина вас не любит и не хочет быть с вами. – Как можно мягче сказала я.

- Чёрт, я забыла. Отвлеклась этой сказкой. Да, не любит… Так получается, что добрый молодец и богатырь силы недюжинной – это два разных человека? Что-то мне такой финал не нравится. Один, значит, привёл в место дивное, а я, вся такая неблагодарная вышла замуж за другого.

- А что вас смущает в этой ситуации?

- Ну, как же, нужно спасти доброго молодца, ведь он же не виноват, что его околдовали.

- Хорошо, давайте попробуем, развернуть эту часть сказки, когда добрый молодец пропал. Вот осталась девица одна, слёзы льёт, продолжайте…

- И вдруг слышит, будто голос неведомый, но что-то какой-то знакомый при этом, говорит ей: «Спаси его». Удивилась девица, и подумала: «Что-то я и впрямь туплю. Пойду, отыщу и спасу доброго молодца, всё лучше, чем слёзы лить». Собралась, и пошла. Долго ли шла, неизвестно, но подсказали люди добрые, где найти её молодца. Вот заходит она в царство тёмное, а там…Злая колдунья уж и не стесняется лицо своё настоящее показывать, а добрый молодец с ней милуется, только грустный весь какой-то и будто немощный. Увидал девицу и спрашивает: «Как поживаешь?» - а в глазах читается: «Спаси меня!» Девица придумала план хитрый, и сбежали они от злой колдуньи из царства тёмного в место дивное. И всё бы хорошо, только…

Женщина замолчала, сосредоточенно вглядываясь в невидимый экран, и продолжила:

- Только это уже другая сказка получается. И я в неё уже наигралась. Потом молодец снова в какое-нибудь дерьмо вляпается и «Снежная королева» превратится в нескончаемую «Сказку про белого бычка». А-а-а! Ка-ка-я же…вы молодец! Я прозрела! Фуууу,  выходит, я снова наступила в тысяче второе…?! Фррррр… Мерзость какая… Скажите, а вообще нормальные мужчины бывают?

- Светлана, вы слышали такую фразу: «Все мужчины мерзавцы, но других на нашу планету не завезли»?

Женщина засмеялась, отрицательно помотав головой, а потом спросила:

- Похоже на правду. И что теперь делать?

- Для начала понять, что не существует такого мужчины, который бы понимал вас на сто процентов и также стопроцентно устраивал во всех сферах. Это первое. При таком раскладе вещей будет правильно рассматривать мужчину не как «существо, которое решит все мои проблемы», а как набор определённых качеств. Ведь вы не ждёте от утюга, чтобы он выдавал вам деньги? Нет? Или ждёте? – Светлана снова помотала головой. Она то закрывала лицо ладонями, то открывала. На губах сначала робко появилась, а теперь уже во всю сияла улыбка. Её лицо на глазах возвращалось к жизни. Я немного усугубила:

- Вы же не требуете от холодильника, чтобы он делал вам массаж, к примеру? И вообще, пылесос – это строго для уборки, а не для выпечки плюшек. Во вторых, вы должны чётко понимать, какие качества  мужчины вас особенно радуют, с какими вы готовы мириться, и какие качества вы не приемлете ни под каким соусом. Можете подойти к этому вопросу, как к выбору бытовой техники. Понятно, что хочется всё, но вы должны также чётко понимать – размер вашей квартиры, бюджета и особенностей образа жизни. Это будет три – вы, такая, какая вы есть, ваши желания, ценности и цели.

- А как же любовь? – спросила Светлана.

- Любовь приходит тогда, когда сойдутся первоначальные условия необходимых качеств. Вы уже поняли, что человек может устраивать внешне, физиологически, но совершенно не подходить по целям и ценностям. В результате вы имеете страдание, а отнюдь не любовь.

- И что мне делать?

- Навести порядок в голове, и чтобы скрасить это непростое занятие, я дам вам одну могущественную технику[2].

Когда Светлана ушла, я принялась благодарить Вселенную, тех людей, которые придумали эти удивительные методики, и тех, которые меня им научили. Я благодарила себя, за то, что сумела навести порядок в своей жизни и в своей голове, и могу помогать в этом другим. Приятная тёплая волна разлилась по телу, и я, слегка пританцовывая, отправилась на кухню. Приготовила себе чай с клубничным джемом и вкусным печеньем. Клубнику, кстати, я выращиваю сама на своём садовом участке, и просто обожаю вкус и аромат этих ягод, похожих на сердечки.

 

На 4 встрече.

К следующей встрече Светлана была вновь такой, какой я увидела её впервые. Ветерок. Тёплый и весенний. Когда она входила, то приносила с собой оживление. По её лицу было видно, что она успокоилась и готова рассказать нечто интересное. Она не стала ждать моих вопросов о её самочувствии, сообщив о том, что ей легче прямо на ходу, и плюхнувшись в кресло, затараторила:

- Вы знаете, мне тут приснился сон, по заказу. Я попросила, чтобы ко мне любимый пришёл. Из всех сил выглядывала его всю ночь. И вот что выглядела. Мелкие детали позабылись, но суть врезалась в память. На большом столе были расставлены какие-то предметы. Мы, судя по тёплой обстановке, вероятно с коллегами или друзьями, что-то обсуждали. Моё внимание привлекла лягушка, симпатичная такая, с узором на спинке.  Откуда взялась, не понятно, но она весьма уверенно прыгала по столу. Лягушка допрыгала до мотоцикла и села на него, выставив изящные лапки и слегка выпятив брюшко. Представляете? И поехала. На мотоцикле. Лягушка. Я такое видела впервые и была очень удивлена. Я почему-то подумала, что она сейчас грохнется со стола, он она оказалась опытным мотоциклистом и ездила по определённому маршруту. «Смотрите, какая прелесть!» - позвала я друзей. Но они моего восторга почему-то не разделили, сказав почти хором, что я опять вместо дела ерундой занимаюсь. А мне очень понравилось. Так не обычно. Лягушка на мотоцикле. – Светлана замолчала, вопросительно на меня поглядывая. Я подтвердила:

- Интересный сон. А теперь расскажите, как вы его растолковали.

- Я знала, что вы так скажете. - Слегка насупившись, ответила женщина. Было видно, что «ребёнок» и «взрослый» ведут в ней непрерывное соревнование за власть. Право голоса, ценой невероятных усилий, взял «взрослый»:

- Эта лягушка – мой любимый. Не понимаю, как я могла не заметить этой склизкой холодности? Он привлёк моё внимание своей яркостью, но в глубине он холоден, словно лёд. Ааа! И руки у него всегда были ледяные, пока об меня не нагреются. Как же не замечала? Замечала, получается. Словно умерла его душа, как звезда потухла, а я приняла этот отблеск за настоящий свет. Он, в принципе, говорил, что смерть жены отняла у него смысл. И теперь он… вампир? Я хотела растопить его сердце. Но если оно растает… то превратится в пар…потому что там нет сердца? Один лёд?

Светлана смотрела на меня округлившимися глазами и губы её дрожали. Казалось, что вот-вот она зарыдает, но вместо этого она глубоко выдохнула и притихла, сразу визуально уменьшившись в размерах. В этот момент она была похожа на маленького котёнка и продолжила говорить безучастным голосом:

- Как галка на блестяшку. Что за карма у меня такая? Романтичная дура, гостеприимно впускающая в своё сердце каждого проходимца. Теперь я, кажется, понимаю, о чём говорили на женских тренингах, что не человека надо было искать, а мужа. Что  с того, что он хороший, умный и красивый, если при этом не хочет быть со мной. Он привык использовать женщин, и он сам об этом говорил. Весь его успешный бизнес на этом завязан. А я не такая. Я ищу свой путь и сама его прокладываю. Но я самонадеянно думала, что смогу его изменить своим примером, вместо того, чтобы…

- Чтобы что? – переспросила я. Казалось бы, ответ очевиден, но по внешнему виду женщины, было понятно, что это не просто незаконченная фраза, а так и не найденное решение.

- Я не могу применить к нему ни одно из того, что приходит в голову. И надо признаться, что ничего хорошего не приходит, – наконец, сказала она. – Получается, что я даже больше мужчина, чем он. А он больше женщина, чем я. Ужасно осознавать всю нелепость этой истории, но я всё равно люблю его. И пусть, он не любит меня, и пусть, я никогда его больше не увижу, но то, что он сделал для меня – навсегда останется со мной. Знаете, эта техника[3], что вы мне дали, действительно помогла. Когда накатывает, я делаю её, и мне становится хорошо.

- Светлана, что вы получили от этого мужчины?

- Я не знаю, как это назвать словами, но если опустить все подробности материального мира, в котором почему-то всё не так, как хотелось бы, то в духовном плане – это похоже, как если бы он привёл меня к источнику. Не просто дал глоток любви, как другие, а привёл к источнику любви, вечному и неиссякаемому. Вы правы, он будто знал секрет, и привёл меня туда, куда я всегда стремилась. Но теперь я вся такая у источника, и духовная часть просто ликует и наслаждается, а материальная часть смущена и озадачена.

- Что вас смущает, Светлана?

- Смущает, что я всё равно одна, и не с кем разделить всё это. Вот сижу я у источника, купаюсь в любви, и что дальше?

- А что дальше?

- Надо что-то делать.

- Надо? Кому?

- Мне.

- А что делать?

- Что-то…что  поможет…

- Поможет что?

- Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я снова хожу по кругу. Я уже спокойно могу рассуждать о сложившейся ситуации. Я нахожусь в ровном и хорошем настроении, но я не перестала мечтать о том, как мы будем вместе. Он словно рядом со мной, всегда, я чувствую. Это не паранойя случаем?

- Светлана, давайте договоримся, задавать вопросы – это моя прерогатива, а ваша прерогатива – искать ответы на мои вопросы, и стараться отвечать максимально честно, не увиливая. Хорошо?

- Хорошо. – В голосе Светланы проскользнули унылые нотки. - Вы хотите сказать…Простите…Я вру…Точнее, выдумываю, хотя со стороны это выглядит почти одинаково. Но я не понимаю…Мои искренность и честность с одной стороны, и я вру… - с другой. Не состыковка, получается.

 - Не спешите. Всё, что вам сейчас нужно, это быть максимально честной с самой собой. Каждый человек смотрит на мир через призму своих установок и убеждений и видит его не таким, какой он есть, а с искажениями. Вот и на эту ситуацию мы смотрим с вами совершенно разными глазами. Вы видите трагедию, а я вижу трансформацию. Вы видите конец, а я вижу начало. Через некоторое время вы удивитесь, прочитав свои записи, а мне очень хочется узнать от вас, что вас так удивит, и услышать реальную историю встречи мужчины и женщины.

На лице Светланы проявился неподдельный интерес, перекрывая тени страдания и прищур сомнений. Он сказала:

- Не знаю, почему, но я вам верю. И ещё, я очень люблю приключения. Спрашивайте!

Я кивнула. Сделав акцент на важности происходящего, и для пущей убедительности напустив серьёзности на лицо, я ровным голосом, стараясь отчеканить каждое слово в мозгу Светланы, сообщила ей о принципе стопроцентной ответственности за свою жизнь, а затем попросила пересмотреть её любовную историю в новом ключе. Вот что я услышала в ответ:

- Я так хотела любви. Очень-очень хотела, чтобы в этот раз всё по-настоящему, как в сказке, бах! встреча, вспышка… и жили они долго и счастливо, пока не умерли в один день… но снова выбрала не того мужчину. Он, конечно, самый лучший из того, что было, но не об этом я мечтала. Я мечтала, что мой мужчина будет любить меня, уважать, заботиться обо мне, быть другом, что ему важно то, как я себя чувствую, что он будет оберегать меня от боли. А вместо этого, выбрала одну боль, неуважение, отсутствие заботы, безразличие. А к этому добавилось чувство вины, собственной ущербности, неудовлетворённость, обида и странные желания: от всепоглощающего желания присвоить  до пугающе мстительного - убить. Я больна. Я ненавижу и люблю одновременно. Я хочу выздороветь. Я хочу избавиться от ненависти. Я хочу любви настоящей и взаимной… Но, чёрт, я почему-то продолжаю думать, что настоящая и взаимная любовь возможна только с ним. Я больная в квадрате.

- Что вас навело на мысль о том, что вы больны?

- Мне больно. Очень больно. Никогда ещё мне не было так больно. Ненависть была, обида была, вина была. Но такой боли не было, чтобы вот  так постоянно свербело, зудело, кололо, ныло и дёргало одновременно…Моё сердце похоже на огромную дыру, через которую навылет пронеслась какая-нибудь глубоководная торпеда и немного покружив в воздухе, вонзилась мне же в голову.

- Как вы видите, с чего нужно начать лечение?

- Пожалуй, с головы. Убрать всё лишнее.

- Что больше всего причиняет боль голове?

- Надежда. Именно она путает постоянно все карты.

- Хорошо. Как можно убрать надежду?

- Не знаю. Представить, что он умер и его невозможно воскресить. Тогда уж придётся поверить наверняка, что мне не светят отношения с ним.

- Хорошо. Представьте, что он умер. Как это случилось? Как вы узнали об этом? Какие действия совершаете?

- О, Боже…Нет. Это шок. Я не могу в это поверить. Как это случилось? Захлебнулся блевотиной? Так банально? Его уже похоронили? И я никогда не узнаю, где. Рядом с женой и её египетской пирамидой вместо креста. Скорее всего, на его могиле будет стоять мотоцикл. Смешно. Она утонула в детском бассейне, он в своей блевотине. Одним словом, Карякины... Фу, я не хочу в эту историю. Понимаю, кажется… они были как два сапога - пара. Он высосал её всю своими изменами, как паук муху…за московскую прописку.

- Что вы теперь будете делать?

- Что мне остаётся? Буду продолжать жить, растить детей, надеяться на встречу с новой любовью, и однозначно, многое поменяю в своей жизни.

- С чего начнёте перемены?

- Перееду в Москву для начала. Хватит бояться. На затхлом болоте трудно построить замок своей мечты в одиночку. Буду пробовать, искать место, где мне будет хорошо, искать человека, с которым мне будет хорошо. Буду выбирать, а не брать то, что само приплыло по течению.

- По каким критериям будете выбирать своего мужчину?

- По тому, как он относится ко мне: насколько бережёт мои чувства, как проявляет заботу и внимание, насколько надёжен и как держит слово, насколько интересен и какие у него ценности и цели не на словах, а на деле.

- Как  чувствует себя ваша голова?

- Вы знаете, торпеда уже выпала и валяется на полу, но вмятина пока не зажила.

- Что можно сделать, чтобы зажила?

- Полить живой водой.

- Полейте.

- Я ошиблась. Я признаю это. Простите меня небеса… Я выбрала не того мужчину, и вынуждала вас сделать всё по-моему…Мне стыдно. Благодарю вас за урок.

- Как сейчас чувствует себя ваша голова?

- Вроде восстановилась, но сейчас нестерпимо больно стучит в правом виске.

- Что стучит?

- Вредность. Требует сатисфакции.

- Сатисфакции за что?

- За ущемлённый эгоизм.

- Что требует?

- Чтобы её любили.

- Ну, так полюбите.

- Вредность, я тебя люблю. Ты была у моей бабушки, у моей мамы, и у меня вот есть. Благодарю тебя.

- Что с вредностью?

- Довольная такая.

- Что с головой?

- Хорошо всё, спокойно.

- Что с дырой в сердце?

- Меньше стала. С кулак. Только я устала сильно.

- Хорошо. Возвращаемся. Я щёлкну пальцами, и вы почувствуете прилив сил.

Оценив работу над домашними заданиями, я дала ей новые «домашки». На удивление, техника, которую я рекомендовала Светлане в прошлый раз, лишь для того чтобы отвлечь от грустных мыслей, сработала в большой плюс, и поэтому мы решили продолжать с ней работать.

«Побольше бы таких клиентов!» - запустила я программу своему подсознательному, - «И вот, кстати, над этим я сейчас и поработаю в буквальном смысле этого слова». Довольная собой, своей работой, я приступила к написанию статьи: «Любовь или любовная зависимость? Как отличить одно от другого».

 

Встреча 5.

- Нет, вы представляете, какой козёл, этот…этот мерзавец! А я его ещё зачем-то люблю. Ненавижу! Убила  бы гада собственными руками, и не поморщилась. – Начала Светлана с порога, размахивая тетрадью с «домашками». Усевшись в кресло, она шлёпнула тетрадью об стол, как будто раздавив своего любимого в образе мерзко жужжащего и нагло напившегося чужой крови комара.

«Вот так бы и с ним», - читалось в её виноватом взгляде, когда после столь шумного выхода, образовалась  пауза.

- Светлана, что случилось?

- Я… я в бешенстве. По порядку? Во-первых, этот козёл на своём мотоцикле выложил фото, где участвовал в мотопробеге. Он проехал триста километров в мою сторону. Ну что ему стоило проехать ещё сто до меня? Во-вторых, потом он пропал, не появлялся в соцсетях несколько дней. Я уж чего только не передумала с этим его мотоциклом. Набралась смелости, и позвонила. Он сбросил, а потом прислал смс: «Я за бугром. Приеду, напишу». А когда приехал, написал: «Привет! Вернулся я. Чего звонила?»  И эти улыбочки дурацкие, скобочками. Я, значит, тут страдаю, работаю над собой, а этот…на морях развлекается. Для меня у него денег нет, времени нет, а для других есть и время и деньги. Можно я ругнусь?  - Я кивнула. - Ять. Так обидно. Ну, я вся такая, хорошая, не буду же я ему писать: «Козёл, я чуть с ума не сошла. Что ты со мной делаешь?» Написала: «Я рада, что вернулся. Береги себя. Думаю, тебе это поможет: напиши, что ты оставишь после себя (хотя бы 10 пунктов). Себе напиши, но можешь и мне. Мне интересно». Очень понравилось упражнение, которое вы мне дали, и поэтому… чтобы узнать его, я и написала, даже не думая, что он захочет ответить. Лучше бы не отвечал, за идиота сошёл бы, козёл. Вот что он написал: «Себя на 10.

1. Забота о родителях

2.Забота о детях.

3. Забота о тех, кого влюбил в себя случайно.

4. Забота о друзьях.

5. Забота о своих впечатлениях.

6. Забота о будущем всего человечества.

7. Поиск ответа: «Зачем?»

8. Поиск связи бога и оргазма.

9. Благодарность за всё». И снова эти дурацкие скобочки-улыбочки. Вот это меня и взбесило окончательно! Грудь Светланы вздымалась, как крышка закипающего чайника, плюющегося кипятком, и мне нужно было срочно найти способ успокоить это кипение. Я спросила: - Светлана, вы испытали потребность позвонить и написать этому человеку, так? - Да, испытала, по-видимому.  – Ответила она раздражённо, всё же учтя правило стопроцентной ответственности. - Чем была вызвана эта потребность, можете сказать? Женщина замялась и, ёрзая в кресле, долго не решалась заговорить. Начав с нечленораздельных звуков, она всё же произнесла: - Я боялась, что тот фокус на прошлом занятии повлиял. – Я подняла брови, изображая интерес, и Светлана продолжила: - Он пропал, и я подумала, что он умер на самом деле. Я испугалась, и за него, и за себя. - Что вам дало повод так подумать? – Спросила я её. - Ну, как же, мысли материальны. Мне вдруг стало страшно-страшно, и я два дня билась в истерике прежде, чем решилась позвонить… А этот… с бабой на море… - Почему вы так думаете? - А за каким ещё «бугром» этот козёл может быть? И если не с бабой, то с мужиком, а это тоже ничуть не легче в моём случае. - Светлана, мы договаривались, что вопросы задаю я, вы – отвечаете. - Извините. Я так думаю, потому что его рассказы о себе дают мне повод так думать. Я облегчённо выдохнула. Всё внутри ликовало. Эта фраза явное подтверждение того, что внутренняя «девочка»  начала взрослеть.  Я предложила: - А теперь давайте постараемся конкретизировать, какие его рассказы дают повод так думать? Женщина задумалась. Гневное кипение перешло в бои без правил эмоций и ума, и после непродолжительного боя с перевесом в сторону интеллекта, она сказала: - Чёртов гарем. Этот урод считает себя владельцем нескольких женщин, которые в него якобы  влюблены, и он о них якобы заботится. По году пудрит мозги то одной, то другой, а потом бросит какие-нибудь крохи с барского стола, чтоб не спрыгнула с иглы поклонения перед хозяином. Пару случаев было на моих глазах. Когда он пригласил меня на премьеру, мне показалось странным его поведение, во-первых, его не оказалось на месте, как договаривались, и мне пришлось его искать. А потом он признался, что пригласил ещё ту девушку, с которой спал до меня. Вот и метался, к ней или ко мне, но вроде как меня выбрал. А я ещё удивлялась такой его перемене. Фу, мерзость, как вспомню, так вздрогну. – Попыталась шутить Светлана. - А потом к нему приехала ещё одна подружка, которая его водила по театрам и концертам в Москве, так он и её потащил на премьеру, снял номер в гостинице и ночевал с ней. «Тридцатиминутный дружеский секс», - и он «весь такой в белом»,  напрягался за статью в московском журнале, который читает 100 человек. Я ругнусь, извините. Ять, и как я всю эту мерзость проглатывала? Далее последовал запрещённый к цитированию русский фольклор, который временами является незаменимым средством выражения крайних эмоций отчаяния, отвращения, страха, гнева и удивления. Я терпеливо ждала, когда Светлана выразит все свои, застрявшие где-то ранее эмоции таким вот удивительным способом. Забавно было наблюдать, как происходит процесс принятия существующей реальности. Совсем как ледоход весной, когда ровное чистое и белое полотно льда с грохотом и треском вздымается, разваливаясь на куски, уступая место синей, холодной ещё воде. Она сама, когда закончился процесс кипения, резюмировала: - Мы не стали друзьями, потому что мои друзья любят и уважают меня, как и я их. Он не заботится обо мне, хотя я люблю… любила его так, как никто на свете. Тридцатиминутный секс у него со всеми, включая прелюдию, и то, эта цифра сильно преувеличена. «Влюбил», - это всё-таки какая-то патология. Про Бога и оргазм мог бы у меня спросить, но это ему не интересно на самом деле, потому что, он всё время меня перебивал, когда я пыталась об этом говорить. Ну а вот, позаботиться о своих впечатлениях – это для меня теперь задача номер один. А задача номер два выкинуть этого козла из своей головы, сердца и прочих мест. Простите за ругательства. - Всё хорошо, извиняться не нужно. Любые средства хороши, если они приносят положительный результат. Как вы себя сейчас чувствуете, Светлана? - Честно? Как в дерьме искупалась, вот такое вот послевкусие от моей любовной истории. Это я о Карякине, об этом гаде... Он ведь даже подписывался всегда так подленько: Карякин, будто напоминая – осторожно, «мины». А ситуация в целом похожа на горькую пилюлю. Да, противно, но если это поможет выздороветь, надо её как-то переварить. - Хорошо. Вижу, у вас пошёл процесс выздоровления. И на будущее, я расскажу вам, как нужно начинать здоровые отношения. Сначала, когда вы встречаете человека, вспыхивает симпатия, химия, как её называют. На этом этапе нужно притормозить со своими эмоциями и постараться как можно лучше узнать человека. Именно узнать человека, а не информацию о нём. Какие у него цели и ценности. Как он относится к другим людям, в частности к другим женщинам и к своей матери.  Что любит, как проводит время, какие у него достоинства и недостатки. На этом этапе возникает любовь головы – уважение. Если вы убедились, что человеку можно доверять, можете потихоньку открывать для него своё сердце. Это начало любви сердечной. На этой любви основана дружба, которой никак не может быть без доверия. И только после этого, можно переходить к любви тела, открывая восторг наслаждения истинной близости во всех трёх составляющих любви. Этот подход гарантирует более длительные и плодотворные отношения, без нервотрёпок и измен, где двое – это команда. Светлана слушала очень внимательно, прокручивая плёнку своей жизни через призму полученной информации. Немного помолчав, она шумно выдохнула:

- Вы знаете, я в шоке. То, что вы сейчас сказали, с одной стороны не было для меня новостью, а с другой – я никогда не думала об этом так. Мне хочется вас расцеловать! Всё это время мысли в голове носились ураганом. Будто меня поместили в стиральную машину… и крутили, крутили до тошноты. А сейчас, наконец, свобода. Вы помогли мне встать на ноги и почувствовать твёрдую почву. И это касается не только моей любви. Это касается меня. Я всегда «летала в облаках», и никак не могла соприкоснуться с землёй. Вы подсказали мне три ступеньки с небес на землю. Любовь ума. В большинстве случаев, как и в этом, всё бы заканчивалось, так и не начавшись, если бы не моё страстное желание действовать вопреки здравому смыслу. Почему я так делала?..  Любовь сердца. Возможно, мы стали бы милыми приятелями, как с некоторыми «бывшими», но не более. Любовь тела. Здравый смысл до этого бы точно не допустил... Метод, конечно, изумительный… но меня терзают смутные сомнения – если бы я раньше так поступала, то вот, были бы у меня сейчас дети? Или, что я могу вспомнить, если не череду влюблённостей, пусть даже и иллюзорных? Сама придумала, сама влюбилась, сама разлюбила и снова придумала. Идиотизм? Да. А вот моя подруга-ровесница, с таким правильным рационально-логическим складом ума, никогда не была замужем, и у неё нет детей. Хотя, я тоже, в принципе, никогда не была «за мужем», в том смысле, как этого бы хотелось. Простите, я не могу больше сдерживаться…

Я смотрела на Светлану. Он хохотала. Легко и непринуждённо. Я ощущала, как её внутренние блоки растворялись с этим смехом. Это похоже на чихание, когда сначала что-то непонятное невыносимо щекочет в носу, а потом раз, и происходит извержение, а потом ещё раз и ещё. Сначала она сложилась пополам, зажимая живот руками, и будто не до конца веря своему счастью. Потом раскрылась, закинув голову на подголовник кресла. Потом, вскочила и затанцевала, кружась по комнате. Всё в женщине: и лицо, и тело, и движения, выражало ликование. Она была похожа на Богиню, в том смысле, в каком я её представляю: не просто картинка неземной красоты женщины, а энергия, которая льётся через край, насыщая всё живущее силой и благодатью. Наконец, она, запыхавшись, снова опустилась в кресло, и совершенно без тени смущения, спросила:

- Я сумасшедшая, да?

Глаза Светланы горели необузданным огнём, вовлекая и меня в происходящее таинство. Тщательно подбирая слова, я ответила:

- Вы настоящая. Богиня, женщина, волшебница. Глядя сейчас на вас, Светлана, я бы поставила знак равенства между этими тремя словами. Как вы себя сейчас ощущаете?

- Да, пожалуй, именно так  я себя и ощущаю. Великолепно! И знаете что? Я хочу, чтобы это было всегда, независимо от того, есть у меня мужчина, нет у меня мужчины. Как мне сделать так, чтобы это состояние было со мной всегда?

Этот вопрос вернул меня в рабочее положение. Якорения тут явно было маловато и, вспомнив хитрый приёмчик, который выручал неоднократно, я спросила:

- А как вам кажется, что нужно сделать, чтобы сохранить это состояние?

Светлана округлила глаза и процитировала строчку из советского мультфильма:

- Люби себя, чихай на всех и в жизни ждёт тебя успех? – Вы на это намекаете?

- Я не намекаю, а предлагаю вам найти способы сохранения этого чудесного состояния, ведь вы себя лучше знаете, верно? В целом, суть вы уловили, осталось только конкретизировать: как любить себя и на что нужно «чихать».

Этим мы и занимались всё оставшееся время, пока Светлана не переехала в Москву. Она больше не заговаривала  о Карякине, а я делала всё, зависящее от меня, чтобы она научилась самостоятельно и эффективно решать свои жизненные задачи, научилась любить и ценить заложенные в ней сокровища и не вываливать всё своё богатство первому встречному.

Мы даже подружились, вопреки всякой профессиональной этике. Перед отъездом я взяла с неё обещание держать связь и рассказывать о том, как происходит адаптация к новой жизни. Лучшей формы, чем электронный дневник, придумать сложно. На нём мы и остановили свой выбор.

 

 

Часть 2. Лекарство от любви.

Фридрих Ницше О людях:

Если нам приходится переучиваться по отношению к какому-нибудь человеку, то мы сурово вымещаем на нем то неудобство, которое он нам этим причинил.

Светлана укатила в Москву в самом начале осени. Моя жизнь была полна летними воспоминаниями, как полным-полна коробочка, из которой я периодически доставала какую-нибудь особенно милую сердцу шутку или историю. Это помогало легче переживать промозглую серость осеннего интерьера, когда кажется, что довольной выглядит только грязь, развратно расстелившаяся под ногами и цепляющая за пятки любого прохожего, независимо от того, мужчина он, женщина, ребёнок, или только собака. В один из таких дней меня робко посетила мысль, а потом я заметила, что мысль эта появляется всё чаще и голос её становится всё громче. Вот она: «С её отъездом я чего-то лишилась».

Мы не расстались в том смысле, в котором расстаются навсегда. Она, по-прежнему добросовестно, вела электронный дневник, и я прочитывала её иногда испуганные, иногда восторженные описания новой жизни. Временами она вспоминала своего Карякина, но всегда держалась. Это были скорее мечты и пожелания его увидеть. Фразы её не вызывали тревоги, не показывали того, что она до сих пор глубоко любит его и страдает. Много всяких событий происходило с ней, много перемен случилось, и я ждала каждый день порцию её сумбурной писанины:

«День первый. Ужас, ужасный, как тяжело было уезжать, я даже ополтинилась коньяком на дорожку. Полдороги было ощущение, будто вырываюсь с корнями от родного берега, и только после середины пути немного полегчало. Сначала тоска, переживания. Потом страх неизвестности, неуверенность и тревога, перемешанные с радостью и надеждой. Всю первую ночь будто не спала, и весь первый день была предоставлена сама себе. Боялась. Не знала, что делать. Паниковала. Составляла резюме для поиска работы, и поняла, что слишком много позволяла себе тупить. Вечером вышла на улицу, наугад пошла на мой любимый Старый Арбат. Ноги сами привели. Красота! Потом прошла по Новому. Как всё изменилось. Поначалу шла и тупо комплексовала, потом радость от увиденного захватила, и я несколько расслабилась. Какая-то тётка сунула листовку от  Мосбанка. Глянула, «вклад пенсионный». Хохотнула: «А помоложе ничего нет?»  Свернула на переулок Композиторов, потом куда-то ещё, и снова вышла на Старый Арбат, завороженно шла за мелодией флейты под аккомпанемент двух гитар. Долго плутала наугад по улицам и переулкам, пока не попала домой. В магазины зайти не решалась. …Всё время думала о К., и когда ехала, и когда ходила гулять, очень хотелось встретить его где-нибудь невзначай».

«День n* был продуктивным. Вечером пошли гулять на Арбат, он оказался гораздо ближе. Сфотографировалась с Окуджавой, напротив моего будущего дома, у стены Цоя, у фонтанчика с какой-то музой, с Пушкиным и Натали. Ах, до чего же всё красиво и чисто! Как мне нравится жить в самом центре Москвы! Да, утром попалась статья «Как управлять своей жизнью». Прочитала: «С нами происходит то, о чём мы думаем. Независимо от того, думаем ли мы о себе или о других. Не случайно говорят: «Не рой другому яму, сам в неё попадешь». Так, если мы из-за каких-то отрицательных эмоций по отношению к другому человеку желаем ему зла, на это же в первую очередь мы программируем свою жизнь и будущее. И наоборот. Если желаем другим добра и успеха, то бессознательно психологически готовим себя к таким же приятным событиям». Меня пробило на слёзы… Я поняла, что К. – это посланец для меня, и осознала, что на этом примере я очень многому научилась. Выходит, что мучилась не зря. Во-первых, я в Москве! Неизвестно, сколько бы ещё я собиралась переехать. Во-вторых, я осознала, что формула: «Ты мой Бог, ты самый лучший мужчина на земле», - работает, она спасла меня от гибельной привязанности, и я ничего не теряю (в плане энергии, как пугали другие), а с радостью дарю, делая благо и для себя – программируя своё успешное будущее. Как только я это осознала, послышался колокольный звон храма Христа Спасителя. Это был знак, что я на верном пути! Голова перестала быть тяжёлой. А ночью перед этим приснился сон, что я говорила, будто влюбляюсь в одних идиотов, то в Г., то в К., а проснувшись, сама испугалась собственному негативизму – ведь если я их люблю, то никакие они не идиоты, а умные и красивые. А если идиоты, то почему я их люблю и мучаю себя? Ещё меня удивило то, что я поставила их на одну чашу обоих вместе. Г. явно ко мне неровно дышит, но занят. А К. свободен, но я ему не нужна. Г. я отпустила, а К. нет. Просто мне нужно отпустить К... И да, мне нужен другой мужчина, чтобы на этот раз всё сделать правильно. А здесь их ходит предостаточно – красивых и стильных, есть, где развернуться».

«День n* Меня снова не взяли на работу, как не взяли в «A», в «В», в «C», в «D», в «Е», в некоторые я сама не пошла, а там, куда пошла, меня кинули на деньги. Классика жанра. Я выдержала испытание отказами и безденежьем, приходя на собеседования в дырявых ботах и далеко не новых шмотках. Полботинка просто отвалилось, когда я пришла домой с новыми сапогами, купленными на «последние» в предчувствии обувной катастрофы. Реально, сложно чувствовать себя королевой в дырявых ботинках… но, я всё время старалась держать в голове картинку того, чего хочу. Только пройдя через «камнедробилку», я получила хорошую работу. Вы думаете, я была рада? Я испугалась. Меня взяли, а я не пошла. Только после того, как  меня кинули на деньги, я решилась. Чудом вакансия ещё была свободна, и меня взяли. Видимо, по-другому, со мной было нельзя, только хардкор. Тут я впервые задумалась, почему из всех возможных вариантов я всегда выбирала не те, и моё любимое: «Я вступила в тысячу и одно говно», вдруг обрело новый смысл: «А зачем я это делала?» Ужас, ужас, ужасный, подумаю об этом завтра».

- Поговорим? – Написала Светлана мне в скайп.

- Конечно.

Мы договорились о встрече, и я заранее продумала вопросы, которые задам Светлане при разговоре.

- Привет! – Начала она, как всегда, сходу взяв инициативу в свои руки. – Я так рада тебя видеть! Я сейчас шла пешком, а там такая красота, будто в сказочном лесу, всё сверкает огнями… - Светлана, по дирижёрски размахивая руками, восторженно рассказывала о зимних видах Москвы, делясь со мной частью этой красоты, и города, и своей собственной. Её радость лилась на меня потоками. Я расслабленно улыбалась, слушая её бестолковую, с точки зрения психотерапии, но такую по-детски зажигательную и трогательную, болтовню.

- А что у тебя с работой? – спросила я её.

- У меня замечательная работа! Я так счастлива, что попала в это место. Там… - И Светлана так же эмоционально переключилась на описание своей работы.

«Сплошные плюсы», - непроизвольно отметилось в моей голове.

- А как у тебя с Карякиным?

Вот тут моя девочка сразу сдулась, будто в неё плеснули кислотой. Она опустила голову и замолчала.

- Ты ему до сих пор не позвонила и не написала? – Света молча помотала головой из стороны в сторону, что означало скорбное «нет».

- Света, где логика? В своих дневниках ты пишешь, что хочешь его увидеть, а сама и палец о палец не ударила при этом. – Она также насуплено молчала, из всех сил стараясь сдержать слёзы. Я же старательно подливала масло в огонь:

- Ты боишься?

Она подняла голову и разревелась. Её глаза смотрели на меня с таким отчаянием, что моё сердце сжалось от боли. «Бедная моя девочка, ты сможешь», - мысленно сказала я, и продолжила:

 - Чего ты боишься? Что он тебя бросит? Но он и так тебя бросил. Что не любит? Но ты и так об этом знаешь. Чего ты боишься?

Светлана не отвечала, находясь в каком-то ступоре и продолжая плакать. Я зашла с другой стороны:

- Ты хочешь его увидеть? – Она закивала. - Так почему не напишешь?

- Я хотела, чтобы это произошло как-то случайно, чтобы мы столкнулись где-нибудь и…

- Он снова полюбил тебя, так? – Света закивала, и её лицо озарилось улыбкой. «Солнечный луч на секунду пробил грозовые тучи», - сложилась в моей голове ассоциация. – Но этого до сих пор не случилось. Как ты думаешь, почему?

- Я даже не знаю, где он живёт… - Робко начала она. «Умница, давай, давай!» - прошёл мой мысленный комментарий. – И ты была права, я вообще мало что знаю про него. Я где-то понимаю, что люблю не самого Карякина, а образ, который старательно придумала и натянула на него… Да, ты и сейчас права. Я боюсь. Боюсь узнать, что мой герой и вправду не герой ни разу. Кого тогда я буду любить? Любить можно только героя. К трусу и лжецу можно испытывать жалость, сочувствие, но только не любовь. У меня сейчас есть любовь, не смотря на то, что ты говоришь… эти ужасы… я боюсь, что правда её убьёт.

- Х-ммм…Попробую перевести твои слова. Ты говоришь, что понимаешь тот факт, что Карякин – не тот человек, которого ты ждала и искала, но не хочешь искать другого, потому что?

- Дура?.. – недоумение отразилось в глазах Светланы.

- Нет такого понятия, моя дорогая. Давай конкретизируем на практическом примере. Ты мечтала о красных лакированных туфлях на золотой шпильке в девять сантиметров. Вот ты приходишь в магазин, и «О, чудо! Красные лакированные туфли на золотой шпильке». Всё как ты мечтала. Ты берёшь их в руки. Он такие классные. Ты уже предвкушаешь, как выйдешь в новых туфлях…Какой фурор произведёшь. Примеряешь на ногу, а они не влезают. Маловаты. И размер вроде твой, но вот не лезут. Ты просишь принести другие, а других нет. Ты не отчаиваешься, и впихиваешь себя в эти туфли. Любуешься собой в зеркале, и с болью в пальцах ног понимаешь, что ходить в них ты всё равно не сможешь. Что ты сделаешь с этими туфлями?

Света смотрела на меня ошарашенно.

- Ты что, знала? Про туфли?

- Что знала? Я это специально для тебя выдумала. Для примера. Чтобы было понятнее.

- Уф. Просто у меня был такой случай, с туфлями. Ну, они не красные, и без золотой шпильки, но тааакие красииивые, - растягивая гласные произнесла Светлана. – И да, они были на размер меньше. И да, других не было. Но я их всё равно купила.

- И что?

- Ну, пыталась растянуть всеми возможными способами. Пыталась даже ходить в них пару раз. Потом почти две недели кровавые мозоли лечила и ходила чуть ли не босиком. А одна мозоль на пятке, потом ещё и нагноилась. Весело, в общем.

- Ничего не напоминает?

- Да я уж поняла. Зловещий призрак времён тотального дефицита. Я думала, что Карякин такой один во всей Вселенной. Но стоило перебраться в Москву, чтобы убедиться в обратном. По крайней мере, здесь есть красивые мужчины. И если постараться, можно найти подходящего. Но сначала мне нужно разобраться, что делать с этим. Хорошо, я напишу ему.

На этом мы закончили разговор. Несмотря на данное обещание, Светлана ещё несколько дней собиралась духом, прежде чем написать Карякину. Вместо обыкновенного женского: «Привет! Как дела? Я соскучилась», - она придумывала дурацкие витиеватые тексты, а я нещадно критиковала их и заставляла переписывать.

Через пару дней я прочитала в её дневнике: «Я сегодня такая счастливая! Под утро мне приснился мой любимый. Он подошёл ко мне, и взял за руку. Я смотрела на него, и сердце моё переполнялось благодатью. На нём был белый костюм, и он выглядел как жених. Его глаза лучились любовью. Он начал говорить: «Я не сказал тебе самого главного…» И тут, бац, будильник испортил всё, зазвенев так не вовремя. Я открыла глаза, потом снова закрыла. Ощущение близости осталось, но картинка уже не вернулась. Ну, вот что это?!»

Видимо, наша беседа каким-то образом и спровоцировала этот сон, вытащив из глубины подсознания некие символы и образы, которые так причудливо сплелись, но моя впечатлительная подруга всё восприняла буквально и, не дожидаясь моей редакции, начала писать своему Карякину. Через несколько дней, в полном замешательстве, она снова попросила о встрече.

- Я ничего не понимаю. Ты говорила, что надо быть искренней. Но я же совершенно искренне написала вот это: «Родной мой, прости меня! Ты самый лучший мужчина на земле. Ничего не бывает  в жизни просто так. Я назвала тебя кретином в тот раз, а сама оказалась ещё в более запущенной стадии кретинизма. Я назвала тебя рыцарем, наступающим себе на яйца, но я тоже, из всех сил наступала на горло собственной песне. Обвинила тебя в том, что ты не видишь глубины, но сама была словно слепой котёнок. И вообще, я думала, что безгрешна, но встретилась со своей тенью. Только любовь, которую ты зажёг во мне, помогла выстоять. Ты до сих пор снишься мне. А вчера во сне ты произнёс: "Я не сказал тебе самого главного". 

Любимый, прости меня! Я только сегодня рассталась со своей, кажись последней, иллюзией. О, правда о себе оказалась жёсткой, и мы оказались идеальным зеркалом, очень глубоким, поэтому было так больно. Я очень благодарна тебе, что у тебя нашлось столько мужества, чтоб не идти на поводу моего идиотизма».

Прочитав весь этот бред и стиснув зубы, чтобы не заорать, я с усилием натянула дежурную улыбку и, отставив на время в сторонке правила своей профессии, сказала всё, что я об этом думаю:

- Света, я очень тебя люблю, но иногда, а  в частности именно сейчас, мне очень хочется стукнуть тебя по голове чем-то тяжёлым, чтобы твои тараканы вылетели из твоей башки вместе с этим Карякиным куда-нибудь к чёртовой матери. Не обижайся, но ты меня выбесила.

- Да ладно, я же это для себя написала, чтобы лучше понимать, как строить беседу. Ты то чего бесишься? Это же у меня напряг, а не у тебя. Ему я написала, как ты учила, вот:

- Привет! Как твои дела? Ты мне приснился на днях, весь в белом, и сказал одну фразу... К чему бы это? (смайлик)

- Что за хрень бабская, Света? Завязывай пиво с водкой мешать (улыбка одной скобкой)

- И я рада тебя видеть. Поскольку давно уже ничего не мешаю, тем более с водкой, могу честно и открыто заявить, что белый костюм тебе был к лицу. Просто хотела сказать, что я в Москве.

Он не ответил.

- Ты что, обиделся??? Хочешь, я пососу твой «леденечек»?

- У «леденечка» пять спектаклей на выпуске. Два у вас там. Мне просто тупо некогда (снова эта кривая улыбка одной скобкой)

- Значит, обиделся... Ассоциировать себя с половыми органами дело неблагодарное, имей в виду.

- Ничего личного детка...когда мне надо будет пристроить «леденечик», я его пристрою сразу же...а пока больше по творчеству...

Ни шатко, ни валко, беседа свелась к тому, что обмен телефонами состоялся, и наметилась совместная поездка в город, в котором всё и началось. Криво, косо, но в целом результат был получен. Сменив гнев на милость, я ещё немного поворчала:

- Я тебя не этому учила. Ну, вот зачем ты про сон свой дурацкий написала? Написала, тогда не удивляйся, что тебя чуть не послали.  А «леденечик»? Сама предложила  и сама же унизила. Всегда помни, либо то, либо это, в зависимости от того, какая у тебя цель. Какая у тебя цель?

Света заёрзала, видимо пребывая в сомнениях, и начала мямлить:

- Ну, цель у меня благая…

- Какая?

- Ну, пипец! Такая. Я хочу, что бы он любил меня. Нет у меня другой цели...

- Таак! Какого хера ты всё время смешиваешь несовместимое? – Не выдержав, заорала я на Светлану. - Мухи отдельно, котлеты отдельно. Я тебе миллион раз уже говорила. Ты любишь фантом. Не Карягина, которого ты тоже задолбала своей ерундой, а призрак своей мечты. Не надо требовать от  него того, чего у него нет и в помине. Но раз до тебя доходит как до жирафа, то тебе остаётся один вариант. Какой?

- Застрелиться? – Хмуро спросила Света.

- Ну вот, ять, почему тебя всё время бросает из одной крайности в другую? Почему нельзя по-человечески то? Застрелиться никогда не поздно. Что ты знаешь про своего Карягина?

- Ну, он красивый…

- Это твоё субъективное восприятие. Я, к примеру, мужиков с длинными волосами вообще не воспринимаю как мужчин. Дальше. Что он за человек?

- Не знаю.

- Вот! Наконец, мы подошли к истине. А теперь расскажи про мужчину своей мечты.

- Он надёжный, ему можно доверять. Он никогда не бросит, не предаст. Если и поорёт, то не со зла. Ну, вот прям как ты. – Светлана заулыбалась.- И такой же умный, как ты. Я чувствую себя рядом с ним спокойно и уверенно, под защитой. А ещё он красивый и сексуальный.

Я тоже заулыбалась:

- Подкат принят. Вот теперь включи мозги. Ты можешь также сказать про своего Карягина?

- Кроме того, что он красивый и сексуальный, пожалуй, сказать нечего.

- И что из этого следует?

- Что я его не знаю тоже.

- Почему тоже?

- Ну, он говорил, что не знает меня. А я думала, что знаю его…

- Ладно. И чтобы узнать, насколько он подходит под описание парня мечты, нужно что?

- Узнать его лучше.

- Как это сделать?

- Пообщаться.

- Так какая у тебя цель переписки, мать твою?

- Встретиться и узнать больше о нём.

- Для чего?

- Чтобы понять, насколько он соответствует образу моего мужчины.

- Аллилуйя! Перед встречей вытащи вату из ушей, больше слушай. Сама не трындычи. Улыбайся. Можно как дура, не важно. Спрашивай. Говори комплименты по возможности. Поняла?

- Поняла. А как же?..

- Никак. Никакой любви. Только общение. Потом спрошу выводы.

В предвкушении скорой встречи, я заранее подготовилась: прикупила бутылку хорошего вина, фруктов и шоколада. В процессе нашей дружбы со Светланой выявились некоторые общие гастрономические пристрастия.

- Ну, рассказывай… - Разрешила я Светлане после первого бокала вина, приготовившись  услышать новую порцию любовного бреда.

- По порядку? Как ты любишь. Встретились мы на Дмитрия Донского. Блин, я до этого Дмитрия Донского целый час добиралась, опоздала немного, переживала, что он без меня уедет. Дождался. Подходит. Вроде как обниматься начали. Я то по-настоящему, как к родному. А он по-казённому, фальшиво, чмокнул пару раз в щёки… ну, у них там всё фальшиво, в Москве. Я уже привыкла, обнимашки-целовашки для приличия, а не от души. А потом говорит: «Ну что, так и будем обниматься или поедем? Темнеет уже». Как серпом по яйцам. Что мне оставалось делать? Села в машину. Только отъехали, звонит ему баба. Он её «масечкой» называет, а по тону слышно: «Задолбала ты меня». Я в ступор впала, всё ясно стало, как божий день. А он поворачивается ко мне и говорит: «Ну вот, кто ж знал, что она позвонит так не вовремя. Ничего не меняется. Всё, как в тот раз. Попытки контролировать уже начинаются, а мне это не нравится. Ну, рассказывай».

А что рассказывать? Про крах надежд? Про свои мучения? Что-то пробубнила в ответ. А он, вот честно, будто издевается: «Что с тобой? Ты такая живая была, а сейчас…» «…Словно обухом по голове ударили. Да. Догадайся с трёх раз, кто же это мог сделать?» - подумала я про себя, а вслух чего-там пробурчала невнятное.

- А в городе вашем я так и не побывал с тех пор, - как-то пафосно с нотками грусти попробовал затянуть песню мой, теперь уже непонятно кто. – Всё дела. Да.

«Ять, спектаклей Островского пересмотрел что ли?» - подумала я, и молчу, язык-то всё равно не ворочается. Заодно анализирую, как он на меня действует. Как удав на мышь, получается, действует. Ведь мог сказать, что эта «масечка» по работе, я бы проглотила. Или не называть её так, тоже бы прокатило. Но он даже попытки не сделал. Потом он рассказывал, как они на съёмках три месяца бухали каждый день, потому что красивых женщин не было. Можно подумать, что те, которых он использовал в своих целях, были красавицы. Припомнила его пьянющую рожу на фотках, которые он не стесняясь, выкладывал и сравнивала с тем, каким видела его сейчас перед собой. Наваждение какое-то. Я не понимаю, как человек может так полярно меняться. Но в тот момент то, что я видела перед собой, застилало собою весь мой горизонт. Постепенно железные тиски отпустили мою голову, или я к ним привыкла, не знаю, но всё стало казаться не таким уж трагичным. За окном всё было окутано мистическим туманом, мы слушали радио-рок, он держал меня за руку, и я думала только об одном, чтобы эта поездка никогда не кончалась…

- Так, опять пошли сопли. – Перебила я Светлану. – Теперь ты убедилась, что он о тебе даже и не думал? Жил себе своей жизнью, так, как ему нравится и так, как он привык.

- Да, - грустно ответила она. А я?

- А ты жила так, как тебе нравится.

- А ни фига вот не нравится мне, как я жила.

- А что тебе мешало жить так, как нравится?

- Ну, ты спросишь всё время, хоть стой, хоть падай. Как я могла жить так, как мне нравится без него? Я старалась, ты же знаешь. Да, многое изменилось. Но с ним всё было бы иначе.

- Как иначе? В ступоре, с вечной головной болью, в состоянии мыши перед удавом?

- Тогда всё было бы по-другому.

- Ну, как ты не поймёшь. Пока у тебя есть мозг, тебя невозможно загипнотизировать. А у тебя мозг есть. Невозможно по-другому, если уже всё так, как есть. Значит, ты или попадаешь под его гипноз или сама себя гипнотизируешь. Как иначе объяснить твоё помутнение сознание?

- Это как с туфлями?

- Ну да. Кстати, что ты с ними сделала?

- Не помню уже. Скорее всего, сестра их прикончила, как и многие другие мои вещи.

Мы выпили ещё, и Светлана продолжила свой рассказ:

- Мы разговаривали о какой-то ерунде, смеялись. Потом я всё-таки попыталась сказать о том, как благодарна ему за всё, что произошло со мной… Он меня перебил, и сказал, что я хорошая, только вот он меня не знает, и это уже второй раз он так говорит. Потом мы зашли в «Макдональдс» перекусить. Съели по салату и выпили по двойному эспрессо. Меня, вдруг, разобрал смех. Я смеялась и не могла остановиться минут пять, наверное. За это время какими-то вспышками я успела заметить, какой он стал седой и старый, как мой смех его смутил. На его лице покадрово отражалось недоумение (а не над ним ли я смеюсь), попытка тоже рассмеяться за компанию, но вместо улыбки получилось жалкое подобие и интерес, какой уж, не знаю. Потом он купил нам мороженое, и я подозреваю только лишь для того, чтобы я заняла рот чем-нибудь другим, кроме смеха. Вдруг он сказал: «Так хочется выпить чего-нибудь алкогольного». Я не поддержала тему, мне не хотелось. Мне было и так хорошо. В качестве мыши. Понимаешь, я бы хотела слиться с ним в экстазе прямо в этих пробках, но почему-то обречённо ждала своей участи. С одной стороны, я хотела ему немного отомстить, гордо отказав в сексе, когда приедем. С другой, я очень хотела повторить то чудо, которое произошло со мной тогда. Глупо, да? Получается, что я не знаю, чего хочу. А потом он начал выпячивать свою безответственность, словно хвастаясь. Я, конечно, взяла на заметку. Странно, это как про геморрой всем рассказывать, не принято. Над недостатками работать надо, а не кичиться ими.

 А! Вспомнила! После перекуса, уже в машине зазвучала песня Димы Маликова:

«Смелый, как ветер, свободный - я делал всё, что душе угодно
Жил для себя год за годом, крутой проявляя нрав.
Сколько девчонок хороших влюбилось в меня неосторожно.
Всех сосчитать невозможно - попробуй меня исправь».

Ты бы видела, как он оживился, распушил хвост как павлин, начал подпевать. Но на припеве: «Ты одна, ты такая, я тебя знаю»,-  переключил на другой канал.
Когда мы подъезжали к городу, он завернул в сторону моего дома. Хоть я и планировала ночевать у мамы, ничего не сказала, подчинившись. В дороге, он по телефону договаривался со своей бывшей тёщей, что будет ночевать у неё, а вместо этого ночевал у меня. Уже стандартный сценарий: «Пока. Спасибо, что подвёз». Он, вдруг, впивается в мои губы, изображая страстный поцелуй, я вяло отнекиваюсь, он тоже, но вопреки всем здравым и не здравым смыслам, мы снова оказываемся в койке. Сливаемся в одновременном экстазе. Потом он храпит всю ночь, а я не сплю. Утром ещё разок по-быстрому, и он уходит, клятвенно обещав без меня не уезжать. «Куда я без тебя», - сказал. А вечером, когда я к тебе собиралась, прислал смс: «Планы изменились. На меня не рассчитывай. Извини». И снова эта дурацкая ухмылка скобкой.

Светлана помолчала. Я не мешала. Со стороны выглядело, будто она блуждала взглядом по столу, но я-то знала, что на самом деле она заглядывала в тайные уголки своего подсознания.

- Ты знаешь, - начала она. – Если бы не этот весьма пренеприятный момент... Ведь он меня кинул. Бессовестно прикрывшись старушкой. Вчера он её кинул, ради меня. Сегодня меня, ради неё. И так всегда. Так вот, если бы не  это, я рассказала бы о потрясающем сексе, что всё повторилось. Но. Пора посмотреть правде в глаза. Ни хрена не повторилось. Со мной у него такой же дружеский секс, как и с остальными, тридцатиминутный, а по ощущениям вообще тридцатисекундный. Только раздраконил. Трахаться теперь хочется. И жопу он свою даже не думал накачать, так и висит тряпочками. А это показатель личной силы. Вернее, её отсутствия.

- А-ха-ха, про жопу ты мне не рассказывала. Что это?

- Разве ты не знаешь про попку? Про упругую, такую, трым, трым. - И Светлана сделала пару сжимающих движений растопыренными пальцами рук, как обычно делают мужчины, сжимая воображаемую грудь женщины пятого размера. - Ты же всё знаешь. Или не всё? У каждого воина духа должна быть упругая и накачанная попка, как у меня примерно, смотри! – Светлана, повернувшись ко мне спиной, положила ладони на свои ягодицы и повторила сжимающее движение: трым, трым. - А ещё я смотри, как могу! – И она станцевала какой-то, наподобие африканского, танец, тряся и вертя своей попой в разные стороны. А хохотала. Надо сказать, что за разговорами, мы незаметно осушили бутылку вина, отчего Светкина трагедия не казалась такой уж и трагичной, а моя жизнь и вовсе была похожа на рай. Света разоткровенничалась:

- Признаюсь, меня ооочень возбуждают упругие мужские попки. Я из всех сил закрывала глаза, чтобы не видеть эти Карякинские тряпочки, но руки так и тянутся сделать этот трым, трым. Представляешь, кладёшь ладони, думаешь, что там такая попка… трым, трым, а там такая беее, - и она сложила пальцы щёпотью, будто собираясь повесить носовой платок на верёвку.

Я хохотала, зажав руками живот, а мозг всё равно раскладывал всю полученную информацию по полочкам: «Если есть триггеры, которые включают, значит, должны быть и триггеры, которые выключают»  - и, слава Богу, Светка нащупала этот триггер-выключатель.

- А как с моей попкой? – Смеясь, спросила я Свету.

- Ну-ка, встань, - скомандовала она, и бесцеремонно возложила свои ладони мне на ягодицы. – Трым, трым, - произвела свои магические пассы, от которых я снова закатилась хохотом, и выдала свой диагноз:

- Хорошая попка, только теперь следи, чтобы она не отвисала под воздействием времени и силы земного притяжения. Работай со своими булками, и всё будет в порядке. Лучшие мужики все будут наши!

Мы провеселились до позднего вечера, а на следующий день Светка прислала мне смс: «Нарисовался с утра идеальный мужчина № 157 или 159, я его еле узнала и «завершил гештальт». Трахались до обеда, вечером придёт на вторую смену».

Не зря говорят, утро вечера мудренее, и истину иногда можно найти в вине, как бы банально это ни звучало.

Через день, когда Светлана возвратилась в Москву, она прислала мне гневное сообщение:

- Представляешь, какой козёл этот Карякин, он не старушку в больницу повёз, а эта «масечка» московская к нему притащилась, они бухали с театральными. Он выложил фотографии, где они пьяные, и он с эту козу обнимает за шею. А она, дура, похвасталась, что была в «Мирной пристани» с этим козлом. И ещё, она его в кино водила, и на «Юноне» в театре Маяковского он тоже был с ней. А меня ещё спрашивал: «А ты чего не пришла на премьеру? Я вот гулял». Ага, с этой курицей. А она в кино работает. Понятно, откуда ноги растут у этой лавстори. Ненавижу, урода. Циничный и мерзкий ублюдок.

Через некоторое время пришло ещё одно:

- Всё, удалила этого козла из всех друзей, и все контакты стёрла. Больше никогда в жизни к нему не подойду, не напишу, не позвоню. Наплевать мне на приличия. Козлам нет места в моей жизни.

- Он такой, какой он есть. Его не переделаешь. Теперь ты это поняла? – Написала я ей. Она ответила:

- Кажись, да.

Месяца два Светлана вообще не вспоминала о Карякине, не писала о нём в дневнике до тех пор, пока в следующий свой приезд не разрыдалась у меня на плече:

- Я ехала домой на машине, и всю ночь меня преследовало дежавю. Я боялась смотреть на водителя. Мне мерещилось, что это не он, а Карякин, как в тот раз, когда мы ехали с ним. Это сумасшествие?

- Милая, тебе просто пора возвращаться в большой секс. Как бы это кощунственно не звучало, если ты не начнёшь сейчас трахаться, то климакс сделает предложение быстрее, чем мужчина твоей мечты.

- С кем трахаться, если мне никто не нравится?

- Ты же говорила, что вокруг много красивых мужчин, вот с ними и трахайся.

Света тяжело вздохнула, и попыталась затянуть старую песню:

- Но я всё ещё люблю Карякина…

- В прошлый раз ты говорила, что он козёл и мерзавец. Что-то изменилось?

- Нет.

- Так почему же ты любишь козла и мерзавца?

- Не знаю. Любовь зла, видимо. Так что мне делать?

- Я тебе сто раз говорила. Ты не слушаешь. Найди себе хорошего парня, если повезёт. А если не повезёт, то трёх, для секса, чтобы не влюбляться. Что ты прицепилась к этому Карякину? Ты поняла, что это не твой мужчина. Ты поняла, что и секс с ним не очень. Осталась одна твоя фантазия, и ты никак не хочешь расстаться с ней. И принять его таким, какой он есть, не хочешь. Что ж, бедному Карякину порваться между твоим идеалом и козлом? Лучше застрелиться.

- Ты так обидно говоришь.

- А ты уже проснись, наконец. Живи и радуйся, вместо того, чтобы изводить себя. Всё, вот тебе задание. На этой неделе у тебя пять свиданий. И не пиши мне, пока не сделаешь.

Светка уехала обиженная и озадаченная. Понятно, страшно начинать всё с нуля, в большом городе. Но раз решила изменить жизнь, отступать некуда. По её дневнику я угадывала истерические метания, слёзы и перепады настроения. Прошла неделя. На связь она не вышла. Прошло ещё три дня. Наконец, долгожданное:

- Задание выполнила. Есть пять свиданий. Самое страшное было первое. Потом пошло как по маслу. В кафе ходила три раза, в кино, в театр, один раз даже был секс на втором свидании. Осмелела. Здесь всё по-другому. Никто не тащит в койку насильно. Приятное общение. Мужчины угощают. Я снова чувствую себя женщиной. Завожу друзей. Так здорово! Спасибо тебе, мой Ангел-хранитель-учитель за хардкор. Я сделала это! Блин, всё как в первый раз. Я вспоминаю всё, чему ты учила, и как-то, знаешь, начало получаться. Пусть они не идеальные, но вполне себе, приличные мужчины. У меня море впечатлений.

- Молодец! Рада за тебя. – Я с облегчением вздохнула. Миссия моя, наконец, выполнена.

 

 

Часть 3. Та, которая любит.

Фридрих Ницше О людях:

«Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» — И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.

Я лоханулась. Я выбрала не того человека. Я залечила раны, сделала выводы и… начала новый цикл жизни, пытаясь учесть все ошибки прошлого опыта. Такой короткой могла бы стать история моей любви. Но была бы она при этом любовью? И чем тогда, я отличались бы от бездушного компьютера? Можем ли мы выбирать удачную любовь? Можем ли отказаться от любви вовсе и лучше ли отсутствие любви тех страданий, которые она причиняет порой? И, наконец, что это вообще – любовь? Попробую разобраться.

Нелегко. Ой, как не легко признавать правду о себе и свои ошибки. Всю свою жизнь я создавала мир, сотканный из своих иллюзий, и мечтала, что однажды мир прогнётся под мои планы. Смешно? Возможно, это от излишнего романтизма и тяги к приключениям, возможно, так повлияли детские травмы, но факт остаётся фактом, неосознанно я старалась весь мир прогнуть под себя. Часто у меня это получалось, и окрылённая успехами, я упорно продолжала подтверждать теорию собственного всемогущества, забывая при этом должным образом проанализировать ошибки, неудачи и падения, а их в моей жизни было гораздо больше, чем успехов. Успехом на их плане был уже сам факт того, что я выжила, здравствую и периодически радуюсь жизни во все лопатки.

С чего началась эта история? С одиночества, тягостного, липкого и тошнотворного своей безысходностью. С одной стороны ты испытываешь чувство жестокого голода, но предложенные продукты вызывают в тебе стойкое отвращение. Даже один беглый взгляд на имеющуюся еду вызывает тошноту. Попытки запихнуть в рот хоть кусочек моментально срабатывают рвотным рефлексом. Жизнь остановилась в контузии – ты вроде ещё живёшь, двигаешься, работаешь, но всё как-то не так. «Как-то не так» сформулировать конкретно не получалось. Я списывала это на кризис среднего возраста, в надежде, что он рассосётся сам собой. Но он не рассасывался, а вяло засасывал в свои липкие объятия. Так я чувствовала себя где-то внутри. А моё физическое тело в это время вело активную деятельность по увеличению  доходов и даже созданию собственного бизнеса. Тонны информации, обучение тому, за что любой «нормальный» человек покрутил бы у виска пальцем: «На фига? Живи и радуйся». Но в том-то всё и дело, что простые человеческие радости: пожрать, потрахаться, кино посмотреть – не вставляли своей простотой, хотелось чего-то большего.

Я не заметила, как в моей голове поселились два вируса: «хочу замуж» и «хочу много денег», причём они постоянно конфликтовали между собой за пальму первенства. «Вот бы мужика найти, чтобы он решил все мои финансовые вопросы… да вот засада, где ж такого найти?» - временами вводило в ступор. Под составленный образ никто не подходил. Развитие бизнеса тоже шло не шатко не валко – всё чего-то не хватало для намеченного успеха. Устав строить бизнес, я переключалась на поиск мужчины. Устав от мужчины, погружалась в построение бизнеса. Так продолжалось около двух лет. Кое-какие успехи всё же были, но мне хотелось значительно большего. Видимо, я неосознанно хотела встряски, и я её получила.

Красавец, как мне нравится. Этакая помесь Д’Артаньяна с мотоциклом. Секси. Строен. Хорошо одет. Приятно пахнет. Волосы забраны в аккуратный хвост, а растительность на лице тюнингована по последнему писку моды. На фоне местных образов он просто сиял индивидуальностью и утончённостью. Я «положила на него глаз» и отдала дело «в разработку». Я всегда так делала. Прежде чем начать новый роман, узнавала о человеке разнообразную информацию, и этот способ никогда раньше не подводил. Из устных источников не удалось узнать никаких подробностей. Только одна моя приятельница, знакомая с ним, сказала, что он очень хороший человек, сделав ударение на «очень хороший». Для меня это было как рекомендация одного хорошего человека другому хорошему человеку. Возможно, именно это и усыпило мою бдительность.

Меня, конечно же, несколько смущало, что «объект» не проявляет свойственной многим мужчинам напористости, и при встрече я прозондировала почву на тему наличия отношений. Он сказал, что его жена умерла, вот уже пять лет как, сделав на этом акцент. А потом пригласил меня на обед. Я отказалась, сославшись на дела. Когда он вышел меня проводить, я заметила перемену в нём. Если когда мы разговаривали, он пытался меня очаровать, и был сама любезность, от которой плавилось моё сердце, то на улице его лицо выражало полное безразличие и отсутствие интереса к моей персоне. Почему-то я подумала: «Наверно, лучше было бы согласиться пообедать». Не смотря на эту капельку дёгтя, моя планета закружилась быстрее, ведь всё, что я рассказала моему психотерапевту на первом сеансе, происходило со мной на самом деле. На следующий день он написал, что вечером выпивал с театральными, и снова пригласил меня на обед.  Я ответила, что ужин предпочтительнее. В назначенное время он приехал за мной с цветами, и пока мы ехали, сообщил, что сегодня тоже выпивал. Я была смущена, с одной стороны я ненавижу мужиков, которые пьют за рулём, с другой – он выглядел абсолютно вменяемым, от него не разило и слова звучали так убедительно, что я не стала обострять ситуацию. К тому же, не терпелось познакомиться поближе. Да, во время танца земля ушла из-под ног, и я не смогла сдержаться, наплевав на все советы не давать мужику, выбранному в кандидаты в мужья, как минимум пять свиданий. Как наплевать было и на его неблагозвучную фамилию. Немножко скребнуло его выражение лица, когда он оплачивал счёт, пару секундное самодовольство вперемежку с пренебрежением. Он не дал мне возможности развить  рассуждение по этому поводу, заткнув рот  как-бы страстным поцелуем.

Мы неторопливо снимали одежду друг с друга, рассматривая то, что было скрыто под нею. Мне нравилось всё, что я видела, и нравилось всё, что мы делали друг с другом. Было ощущение полного единства, как если бы мы были половинками одного целого. Наши энергии сливались в прекрасном танце, и он говорил, что чувствует, насколько мне хорошо. Потом, как-то совсем не эротично, и не романтично у меня разболелась голова, и остаток ночи я промучилась на ниточке его руки, привычно разложенной в качестве сильного мужского плеча и одновременно подушки для любой, как я теперь понимаю, жертвы его безграничного обаяния. Привычка, знаете ли, сильная штука, баба должна лежать справа, потому что хозяин так привык. Надо ли говорить, что в этой позе он ещё и храпел почти постоянно, что не давало мне повода забыть о своей головной боли ни на минуту. Но этот факт остался в тени моей уже распустившейся любви. Я думала, что сбылась, наконец, моя мечта, и мой принц, мой герой скоро поведёт меня под венец. Но потом он сказал, что у меня есть конкурентки, и рассказал о своём гареме, который не хотел бы обидеть, оставив без хозяина, и о том, что не хочет никакой любви, что эта любовь уже была в его жизни, и этой любви он обязан всем, что у него есть сейчас. Она, кстати, утонула но, не смотря на это, только её он любит по-настоящему. Сейчас ему ничего не остаётся, как проводить время с порочными женщинами, и с ними много хлопот, но вот если бы они были все такими, как я, он бы бед не знал. Но я не хотела быть просто порочной женщиной. Я хотела познать с ним одним все таинства близости мужчины и женщины, ведь первый шаг к этому мы уже сделали. Я не сдавалась. Когда мне что-то надо, у меня откуда ни возьмись появляется ангельское терпение, которого почему-то всегда не достаёт для серьёзных дел.

Сейчас я думаю: «Как? Ну, вот как я могла слушать это всё, и при  этом надеяться изменить его своею любовью?  Как я могла посеять и старательно взращивать в своей голове мысль, что он идеальный мужчина, зная всё это?» Я ходила, зачарованная, и твердила: «Он – идеальный». Я чуть не разругалась со всеми своими друзьями и родственниками, потому что они в один голос начали говорить мне: «Ты так каждый раз говоришь. И что потом?»

А потом он приехал весь в засосах, и даже не пытался скрыть этот факт, свалив ответственность за это на свою сильно пьющую и, по всей видимости, самую порочную, работницу своего гарема. Это она шантажировала его тем, что переспит со всем районом, и как он впоследствии признался, это был не только шантаж. Пока он изменял ей со мной, любимая работница гарема бастовала за защиту своих прав таким вот неприхотливым образом. Почему мой мозг не сказал в тот момент: «Беги, Лола, беги!» Почему я продолжала упорствовать и скрывать правду от самой же себя, разжигая костёр своего сердца и поливая его керосином? Про то, что я была готова умереть, я вовсе не шутила и, снося всё, как-то даже радостно и с воодушевлением тащила свой крест на Голгофу. Секс в тот раз оказался никаким и не долгим, поскольку любимый напился от переживаний из-за шантажа своей фаворитки, а головная боль и храп повторились. А перед этим снова были цветы и поход в ресторан, что, непостижим образом, компенсировало мои последующие страдания.

Утром он предложил прокатиться в Щелыково. Зима в лесу – это прекрасно. Но у меня снова разболелась голова, пока мы туда ехали. Третий раз подряд приступ головной боли заставил бы задуматься здравомыслящего человека, но я не сделала правильных выводов. Мы фотографировались на фоне зимних пейзажей, и у памятника Островскому, побывали на его могиле, а когда пришли к ключику, в котором растаяла Снегурочка, меня поразила перемена этого места, обычно доброжелательное, в тот раз оно веяло какой-то смертной тоской.

А потом была премьера «Юноны». Он не встретил меня, как договаривались, и метался во все стороны, расцеловываясь со всеми особами женского пола от двадцати до бесконечности, предварительно выпив в соседнем баре. Я заглотнула историю о том, как вдруг ему стало грустно от того, что проект закончился, поэтому он выпил и опоздал встретить меня. Позже, когда он отвозил меня домой, рассказал и о той девушке, с которой спал раньше и которую тоже пригласил. Меня едва не стошнило, я чуть было «не сняла решительно пиджак наброшенный», но он впился в меня как-бы страстным поцелуем и, наговорив всяких приятностей, вымолил ещё одно свидание. Снова цветы, романтика и усыплённая бдительность. Он старательно подкидывал углей в костёр моей страсти, обещая не прямо, а полунамёками, что всё у нас ещё может получиться, что он будет приезжать ко мне каждую неделю, что на самом деле всё не так трагично, как в «Юноне».

- Ты смогла бы меня столько ждать? – Затолкнув подальше в мои гланды крючок, надавил, чтобы сломать последний барьер. Я хоть и умная, но очень впечатлительная девушка. Радостно сглотнула наживку. А он всё подливал и подливал масла в огонь.

Утро я встречала, как солдатка, провожающая мужа на фронт. Меня колотило, и я из всех сил стискивала зубы, чтобы они не стучали от страха и горечи близкой потери. Мне хотелось впитать его запах, стать его кожей, привязать его к себе на тысячи верёвок и никуда не отпускать.

- Всё будет хорошо. Не переживай. – И ушёл. На следующий день к нему приехала ещё одна подруга из Москвы, которую он развлекал, водил на премьеру, а потом трахал, и всё ради статьи, в которой она назвала его молодым и талантливым художником. Барышня тоже, видимо, ослепла немного из-за тридцатиминутного дружеского секса.

Больше мы не виделись. Он дразнил меня в переписке то, что вот-вот собирается приехать, и что у него много проектов. То, что заканчивает свой кровавый развод с порочной фавориткой, которую он не просто трахал, а использовал из-за наличия у неё влиятельной в мире кино матери. То, что временно не уверен из-за нестабильности в работе, поэтому задерживается. То, что после меня ему не хочется быть с другими и чтобы я подождала немного, когда он всё утрясёт. И я ждала, обманываясь и радуясь этому обману до тех пор, пока мои субличности не взбунтовались. Я каждый день молила Бога и всех святых, которые когда-либо жили на земле, чтобы они помогли мне быть вместе с любимым. Я каждый день била во все колокола на всех колокольнях города с фанатичным упорством получить желаемое. Я почти год читала мантру для привлечения ведического мужа, в надежде, что это поможет привлечь не просто какого-то там ведического мужа, а именно моего Карякина, который почему-то вдруг станет ведическим. Блаженство экстаза вперемежку с невыносимой болью сопровождало меня всё это время. Я и слышать не хотела ни о каких других, и видела всегда и во всех только его одного. Однажды, по заданию, я проревела четыре часа подряд, смотря на фотографии любимого. Мне сказали, что техника настолько мощная, что на следующий день я буду ржать над своей трагедией, но на следующий день я проревела ещё четыре часа, а потом у меня просто слёзы кончились. Перепробовав все возможные способы успокоиться, отпустить, забыть, притянуть, я поняла, что сама не справлюсь и мне нужна помощь специалиста. Потихоньку, шаг за шагом, я начала приходить в себя. Я училась осознавать то, что мне нравится и выкидывать из своей жизни то, что не нравится. Я научилась делать себя счастливой сама, и перестала ждать, что придёт таинственный кто-то и сделает это за меня. Это оказалось не так-то и просто. Вдруг, откуда ни возьмись, начали вылезать страхи, страшилки и ужастики, которые словно гады при дневном свете прятались в тёмных уголках  под камнями и в омутах, но потревоженные моим движением к собственному счастью, зашипели и то и дело норовились укусить побольнее. Пришлось пооткручивать им их поганенькие головёнки. Я всегда считала себя победителем. Но пришлось признать, что доспехи победителя давно уже превратились в истлевшую робу жертвы. Именно «жертва» во мне заставляла меня ждать чуда, случая и того, что любимый вернётся, вместо того, чтобы идти вперёд, самой творить чудеса и найти новых любимых и любящих. Победитель сделал бы именно так, если, вдруг, всё пошло бы не так, как хотелось. Утонув в болоте провинциальной жизни, я ждала чуда. Бог протянул мне спасительную соломинку в виде Карякина, но я всё перепутала, смешав мух с котлетами, а потом ещё и обиделась – фу, почему так не вкусно? А Бог смеялся словами собственной матери: «Тебе не нравится? Живи так, как нравится. Праздника захотелось? Извини, у нас этого нет. Попробуй сама что-нибудь сделать, и нас научишь, если получится». С большим трудом я, наконец, поняла, что надо научиться жить с радостным лицом. В этом и есть весь смысл жизни. Раньше он всё время от меня ускользал. Теперь я цепко ухватилась за него и не выпущу из рук ни на минуту своей жизни. По крайней мере, постараюсь не выпустить.

Я начала делать то, до чего раньше руки не доходили. Я каждый день планировала и делала хотя бы одно радостное событие для себя. Я научилась заботиться о себе, и научилась этому…у  Карякина. Я научилась добывать впечатления в том городе, в котором жила, снова благодаря Карякину, а в Москве этих впечатлений вообще целое море, и я просто в нём купаюсь ежедневно. Я ехала в Москву, чтобы доказать, вернуть или отомстить. Но вместо этого просто начала жить, с нуля, но уже по-умному. Мир потихоньку становился прекрасным и без Карякина, но любовь к нему мне не хотелось выкидывать, она была словно вишенка на объеденном торте моего сердца. Где-то в глубине себя, я мечтала, что наступит тот момент, когда мне будет просто хорошо от того, что я его люблю, и будет совершенно безразлично, любит он меня или нет, есть у него кто-то и сколько их.

Я даже не знаю, чего я хотела больше – быть с ним или освободиться от него. Наверное, попеременно. И всё это время мне приходилось сдерживать себя, чтобы не писать, не звонить, ведь он не звонил и не писал. Мне никак не удавалось поставить жирную точку в неудачной лавстори. И привлечь к себе Карякина заново тоже не получалось.

Я чуть в пух и прах не разругалась с Богом и всеми святыми за то, что они оставили мои мольбы без внимания. Больше года я жила в непрерывной войне. Разум бунтовал против сердца, сердце бунтовало против здравого смысла, а здравый смысл крыл обоих матом и раздавал подзатыльники.

Сколько бы ещё длилась эта война, неизвестно, и сколько непоправимых бед она принесла бы с собой. Мне хватило одной, чтобы опомниться, быстро мобилизовать все силы для её ликвидации и начать работать в качестве миротворца. Аллергия. Мерзкое пятно выступило на самом видном месте, впрыснув яд по венам и парализовав все мои благие устремления. Я вспомнила весь кошмар, однажды пережитый мною и оставивший неизгладимый след. Меня ломало, как наркомана. Было ощущение, что меня поместили в бочку с дерьмом и катнули под откос. Мерзко и тошнит. Я поняла, что надо «сдаться» и залегла в спячку. Я всегда так делала в ужасные моменты своей жизни. Я лежала неподвижно, в полудрёме, не мешая своему подсознанию работать. Перед глазами пронеслись строчки, написанного очень давно стихотворения:

«Тебя придумала я слишком хорошо…

Смогу ли пережить твоё паденье?

Так незаметно вот уж год прошёл.

И это срок, а не одно мгновенье…»

И тут до меня стало доходить, что всё, что случалось со мной, я придумывала сама. И в этот раз я не избежала соблазна  скрестить розу белую с чёрной жабой. Я создала образ мужа и со всей страстью натянула его на первого попавшегося. Первым попавшимся по стечению обстоятельств оказался Карякин.

Где-то дзинкнуло. Это разбилась моя лучшая и так тщательно продуманная иллюзия. Осколки, словно обрушившись с неба, больно вонзились в моё тело, придавив к земле и лишив возможности двигаться, радоваться. Я лежу, мне больно, я испытываю огромные страдания, я не могу двигаться, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, всё моё тело парализовано. Всё, что я смогла, это немного извернувшись, вытащить небольшой осколок из кисти руки, чтобы освободить хотя бы кисть. Я самонадеянно думала, что мужчина, который придёт в мою жизнь, будет помогать мне реализовывать мои способности, а этот мужчина вовсе не хочет помогать мне реализовывать мои способности, и ему вообще до меня нет дела. Я смогла приподнять руку и вытащила осколок из своей шеи, и поняла, что была увлечена только этим мужчиной, и это парализовало всё моё творчество. Вместо того, чтобы струиться в мир, делать мир лучше, делать хорошее для людей, мир сузился до размеров его одного. Он заменил мне весь мир. Я думала только об одном, как сделать так, чтобы он полюбил меня. Всё моё творчество, все мои мысли были устремлены только на одно. Я добровольно сдалась в плен, зашла в клетку тюрьмы, сидела в ней столько времени. А на ней даже не было замка, её даже никто не сторожил. Я могла уйти в любой момент, но не уходила. Я приподняла голову и увидела, что похожа на ёжика с торчащими осколками стекла. Моя иллюзия была отлично выдумана. Почему я всё это взгромоздила на Карякина, и даже не протестировала  его. Я выбирала то, что мне хочется, и старательно закрывала глаза на то, что замечала, но не хотела видеть. И я старательно подкармливала свою иллюзию новыми подробностями, вместо того, чтобы признать очевидное для любого стороннего наблюдателя. Не приезжает целый год – ерунда, Кончита вообще пятьдесят один год ждала своего возлюбленного. Не пишет? Так это ж я его обидела своими несбывшимися ожиданиями. Трахает других? Он же не железный, вокруг столько соблазнов. А я, я то почему всё это терплю? Почему у меня нет соблазнов? Почему я не набухалась, и не пошла трахаться со всем районом? Почему я всё время жду…вместо того, чтобы жить, жить так, как мне хочется? И в этот момент стало проясняться, почему…Я заигралась в хорошую девочку, которая хороша для всех, и для хороших, и для негодяев, но которая давно уже забыла, что она хочет на самом деле. Такая мама, для многих. А я просто хочу, чтобы меня любили. Чтобы я любила. Чтобы был хороший секс. Чтобы было интересно и весело. Чтобы были тусовки и друзья, которые не предают. Чтобы я имела смелость говорить и делать то, что мне нравится, а не то, что положено по возрасту и статусу. А Карякин всё это мне и отразил. Я перепутала любовь к нему и любовь к тому образу жизни, каким живёт он. В моей голове сидел шаблон: «Надо замуж, а то все приличные женщины замужем, а я нет». Но когда я встретила его и, тупо играя роль благообразной женщины, стремящейся сесть на шею мужчине, на самом деле, мечтала тусить с ним и с его киношной командой, в которой все такие же долбанутые, как и я, забыв о дурацких рамках и приличиях. Он не боится выглядеть плохим парнем, а я боюсь выглядеть плохой девочкой. Именно для этого мне и был послан он, а совсем не для того, чтобы мы изводили друг друга в рамках несчастного брака. Я всегда мечтала о свободе, но в этот момент вдруг осознала, что раньше никогда не была свободной в достаточной степени, хотя из всех сил пыталась это транслировать. Мне вдруг, как на ладони, стали видны многие вещи такими, как они есть. Я поняла трагедию русских мужчин, которые начинают пить, чтобы оставаться свободными хотя бы в этом состоянии и их слабость, которую они получили взамен утраченного уважения к женщине. Я ощутила разницу между «быть» и «казаться». В какой-то момент, не смотря на тяжесть моего текущего положения, я ощутила слабую пульсацию. Прислушалась к ней. Всё внутри заликовало: «Я есть!» Я живая. Я настоящая. Выжила… Не сломилась. «Я здесь!»  Я принялась благодарить за каждый осколок иллюзии, смотря в каждую рану, и раны мои очень быстро затягивались.

Я попросила прощения у Бога и всех святых за свою баранью упёртость, за кризис веры, и за то, что была невнимательна к их посланиям. Моё сердце перестало быть обглоданным тортом с вишенкой и превратилось в маленькое сияющее солнышко. Я испытала невероятный кайф. Наверное, Бог и все святые тихо улыбались у себя на облаках. Я стала видеть всё по-другому.  Я увидела, сколько любви дал мне Бог через Карякина, ведь разве бы у меня хватило сил пройти всё это в одиночку?

Когда я открыла глаза, то впервые в жизни не почувствовала себя бесконечно одинокой. У меня есть я. Моё «я» пульсировало во мне и улыбалось.

Я посмотрела в зеркало. Мерзкое пятно исчезло, как не бывало. Мне захотелось выйти на улицу. Я с невероятным упоением делала каждый вдох, сосредотачивая свой слух на щебетании птиц. Пройдя по дорожке, выложенной плиткой, остановилась, зачарованная. Было уже темно, и фонарь у дорожки высветил небольшой участок газона. «Зелёная, зелёная трава, удивительно зелёная и такая…» - кайфовая волна подхватила меня и затопила сердце.

Вернулись мои оргазмы, но я уже не связывала их с Карякиным. Я начала получать удовольствие от всего, беззастенчиво и совершенно бессовестно, ведь в моём окружении уже давно не осталось тех, кто бы осудил, раскритиковал и посмотрел с укоризной. Жизнь – это кайф, и я наконец-то научилась жить,  кайфуя, без оглядки на то, что скажут люди.

Мне долго не давал покоя вопрос, герой Карякин или злодей в маске героя? Сначала я ни капли не сомневалась, что герой. Но то, как он поступил со мной, сделало его в моих глазах циничным злодеем, нарциссически влюблённым только в себя. Я приписывала ему демонические наклонности и впадала в ярость от того, что плевать он хотел на мои советы и мои представления о том, как ему надо жить. А он просто жил. Жил так, как считал нужным. Безумная любовь сменилась безумной ненавистью, и когда буря улеглась, наступила ясность. Любовь не прошла, она изменилась в цвете, вкусе, запахе. Её удушающие объятия разомкнулись и остались лёгким ощущением невесомости на кончиках пальцев.      

Был ли героем мой Карякин? В каком-то смысле - да. Не настоящий Герой, а так, просто герой. Не в том смысле, что он хотел изменить мир, принести пользу людям, это скорее по моей части. Его геройство заключается в том, что он позволяет себе жить так, как ему хочется, коряво, может быть, на чей-то взгляд, но именно так, как хочет он сам. Это смелость быть собой. И это то, чему я должна была научиться у него. Перестать быть удобной для всех, и в первую очередь думать о собственном комфорте и удобстве. Он стал для меня дверью, в приоткрытую щель которой я разглядела свою новую жизнь. Он не дал мне её на блюдечке, как мне того хотелось. Он сделал мне больно. Но именно эта боль помогла мне обнаружить и разгрести завалы в своей голове, распахнуть дверь и войти в новую жизнь, где мне всё так нравится, где я люблю, где меня любят и ценят, где есть достойные мужчины, созвучные моим целям и ценностям.

Как только в моей голове сложилось определение «дверь», так тут же отпало желание писать и звонить Карякину. Какой смысл писать и звонить «двери», вымаливать у неё свидания. Красивая и любимая «дверь» осталась на границе двух миров. Я закрыла её, чтобы уже никогда не возвратиться в старый мир, в котором я чувствовала себя бесконечно одинокой. Поиск любви закончился. Теперь моя любовь всегда со мной. Я та, которая любит.

  «Не важно, что ты получишь — главное кем ты станешь».

      

24.05.2016.                                                     Прогонова Е.Н.

 

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/