Последний бой

 

Всё, что нас убивает,                                                             Светлой памяти

делает нас мертвей.                                                               Джона Дэвида Блэнда

 

 

         – А самое главное, там никого не будет! Никто не сможет помешать нам… насладиться экспозицией! После обеда пиратский зал закрывают, потому что в соседнем работают учёные из университета, и посетители станут их отвлекать. Но нас Люк пропустит. Правда, Люк?

 

         Тщедушный Люк неуверенно кивнул, потом пожал узкими плечами, вздохнул и, вконец смутившись, опустил взгляд. Он явно чувствовал себя неловко. И в ситуации, и вообще. Как можно стесняться женщин в купальниках, живя на тропическом острове, знает только научный сотрудник краеведческого музея, для которого работа интересней пляжей, вечеринок, танцев и всех прочих соблазнов солнечного курорта.

 

         – И всё бесплатно! – не унимался Ролли. – Мы с Люком – старые друзья. Он всегда рад помочь мне и моей девушке.

 

         Частный детектив Ник Слотер наслаждался зрелищем. Его напарница, Сильвия Жирар, всегда мечтала прослыть интеллектуалкой, и была бы не против поднабраться очередной порции зауми в музее истории. Тем более бесплатно. Но она отнюдь не считала себя девушкой местного патологоанатома. Если Люк Филдуокер не только выглядел застенчивым тихоней–интеллигентом, но и был им по сути, то Роланд Питерс работал в полиции, резал трупы в местном морге, развёлся с женой, которая «путалась» с его с собственным братом, спасал того же брата от бандитов-мафиози и вообще, много чего в этой жизни повидал. Но смотрелись они похоже. Худые, сутулые, чуть лысеющие очкарики.

 

         Люк, правда, не сумев вырасти выше пяти футов больше, чем на четыре дюйма, вообще казался школьником-отличником, объектом насмешек и презрения со стороны одноклассников. Но внешность обманчива. Ник знал, что этот парень заработал свои степени по истории и археологии не в тиши кабинетов и хранилищ, а в экспедициях на флоридских болотах, среди аллигаторов и москитов, по двенадцать часов махая кайлом и лопатой. Что он лучше всех на этом острове играет не только в шахматы, но и в пинг-понг. А если человек краснеет при виде красавицы в бикини,.. что ж, у кого-то в двадцать шесть всё только начинается…

 

         – Ну, не знаю… – ответила, наконец, рыжеволосая следовательница. – Ещё рабочий день не кончился. А у меня такой строгий начальник.

 

         Начальник? Ник недоумённо поднял бровь. Она что, тоже его видит?

 

         Вообще, отношение Сильвии к Ролли было для него тайной. Её не назовёшь красавицей, и изобилием мужского внимания она похвастаться не могла, хотя романы у неё случались регулярно. Правда, с периодом, существенно превышающим длительность. С большой скважностью, так сказать. Но женщину это мало печалило. В такой ситуации Ролли, с его, в основном платоническими, чувствами, выглядел досадно-раздражающей помехой, однако Сильвия терпела ухаживания уже больше года. Женщины – это загадки.

 

         – Это Слотер, что ли? – спросил Ролли. – Так он наверняка уже какую-нибудь красотку охмуряет.

 

          «А ведь очкарик дело говорит!» – оглядываясь, подумал Ник. Но все красотки куда-то попрятались.

 

         – Пятница, без пятнадцати пять. Какая может быть работа! – не унимался Ролли. – Даже мы с Люком не работаем. Пойдём!

 

         Он был прав. Конечно, большинство посетителей бара – это туристы, которые не работают по определению, но в предвечерний пятничный час здесь было полно и местных жителей. Работа – не деньги. До понедельника никуда не денется. Но ведь и Сильвия права. Не насчёт строгого начальника, а насчёт трудового дня. Он еще не кончился. А мисс Жирар не имеет обыкновения шататься по барам в рабочее время. И даже, если она и решилась бы нарушить дисциплину, то занималась бы этим в обществе куда более респектабельных мужчин, чем Роланд Питерс и Люк Филдуокер. И даже Николас Слотер. И в куда более респектабельном заведении. Какого же чёрта она тут делает? Это не к добру…

 

         – Частный детектив Ник Слотер, если не ошибаюсь? – раздался за спиной женский голос. Ну вот, пожалуйста! Судя по тембру, голос принадлежал отнюдь не юной красавице. Плохие предчувствия имеют свойство сбываться.

 

         – Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. – Заявил Ник, не оглядываясь, и печально посмотрел на дно своей опустевшей кружки.

 

         – Не улавливаю… – озадачено пробормотала невидимая собеседница.

 

         – Да Слотер это, Слотер, – утешил её подошедший Паук. – Он же у нас еще и юморист-любитель. Только вот сегодня что-то не в форме. Что будете заказывать?

 

         Ник обернулся. Перед ним сидела женщина лет сорока. Короткие, тёмные волосы, серые глаза, загорелое лицо без следов косметики. Рубашка с длинным рукавом, джинсы. Ногти не накрашены. Средний рост, средняя степень упитанности. Мать-одиночка, работающая на производстве?

 

         – Спасибо, ничего. Я здесь по делу, так сказать… Простите, если обманула ваши надежды.

 

         – Вообще-то, нас обслуживает сам хозяин заведения. – Сообщил Ник. – Если вы ко мне по делу, деньги у вас должны быть. Закажите что-нибудь из уважения.

 

         – Ну, тогда принесите стакан томатного сока и пару сэндвичей с сыром.

 

         – И мне ещё пивка плесни. – Ник протянул свой сосуд.

 

         – А у тебя-то деньги есть?

 

         Он посмотрел на женщину и сказал:

 

         – Не исключаю, что скоро появятся. Да, и потом, разве ты не хочешь угостить друга?

 

         – Такого друга только угощать… – пробормотал Паук и заковылял к холодильнику.

 

         Слотер снова повернулся к собеседнице.

 

         – Итак, с кем имею честь?..

 

         Женщина, прикрывая глаза ладонью, как козырьком, всматривалась куда-то ему за спину.

 

         – Давайте пересядем под навес. Солнце слепит, а я оставила тёмные очки дома…

 

 

 

 

 

         – Я Диана Стоунз, – продолжила дама, когда они разместились за единственным свободным столиком на террасе. – Мне требуется помощь людей вашей профессии. Плачу восемь тысяч.

 

         – Начало неплохое. Осталось уточнить, что делать и в какой срок. Если вам надо в течение года ликвидировать всех преступников штата, то сумма явно недостаточная. Но если вы потеряли носовой платок в местной библиотеке…

 

         – Вот ты где! – раздался за спиной знакомый голос. – Что ж, угадать было несложно.

 

         – Сильви! Присаживайся. Пока ты строила глазки здешним красавцам, я для нас нашёл работу на восемь тыщ!

 

         – Ну вот, видите, миссис Стоунз, он оказался в том месте, где я и говорила.

 

         – А сама-то ты откуда взялась?

 

         – К тебе домой заглядывала. Проверяла, нет ли тебя там.

 

         – А позвонить не пробовала? Есть, говорят, такая штука, телефон…

 

         – И в самом деле, есть. И позвонить у меня получилось. А вот дождаться ответа – нет. И уж коли ты по сотовому не откликаешься, я решила, что обрублена всякая связь. И нацелилась на личное общение. Отправила клиента искать Слотера у источника бесплатного пива, а сама устремилась ко второму твоему любимому месту – кровати.

 

         – Разве можно вторгаться в частную жизнь сотрудников?..

 

         – В рабочее время – сколько угодно.

 

         – Ах, в рабочее… Что же ты проводишь рабочее время со своим ухажёром?

 

         – Я ж не виновата, что он за мной всюду ходит! А напарник телефоны отключает.

 

         – Отключает? – Ник вынул мобильник из кармана и попытался оживить. Безрезультатно. – Аккумулятор разрядился. – Сам не зная, зачем, дал он очевидный комментарий к происходящему. – А я ещё думал: «Что это всё время пищит?»..

 

         – Ник! Тебя Сильвия искала, просила позвонить… Ой… – невесть откуда взявшаяся Кики увидела напарницу Слотера и осеклась. – Простите. Кажется, я слегка опоздала.

 

         Она и стоявшая рядом Николь, были одеты в лёгкие свободные платья. То есть, совсем не по-рабочему.

 

         – Пошли, пошли, – потянула Николь подружку за руку, – а то шеф нас заживо зажарит.

 

         Но было поздно. Мрачнее тучи, с подносом в руках, Паук возник на заднем плане.

 

         – Дамы! – произнёс он, водружая ношу на стол. – Разве я не говорил вам, что от того, как вы проводите рабочее время, зависит доход заведения, а значит и заработанная плата членов трудового коллектива? Если так пойдёт, некоторых членов мне придётся уволить. Иначе мой бар разорится. Где вы были?

 

         – Паук! – обезоруживающе улыбнулась Кики. – Ты же знаешь, у девушек свои секреты…

 

         – Э-э-э,.. – подала голос Стоунз, – может, я не вовремя?

 

         – Ну-ка, за работу! Братец Би сейчас задымится от перегрузки. – Паук подхватил обеих девиц под руки и потащил к стойке.

 

         – Простите. – Ник развёл руками, глядя на клиентку. – Это Ки-Мэрайя. Здесь все любят деньги, но мало кто – работать. Как я понимаю, вы уже общались с мисс Жирар, и она осведомлена больше меня о ваших проблемах. Я прав? – Он повернулся к Сильвии.

 

         – Откуда мне знать, что тебе известно? Я ведь только подошла.

 

         – Отвечаю на все вопросы по порядку. – Стоунз покачала головой. – Мне нужно, чтобы вы нашли завещание моего отца. Время на всё – два-три дня, может четыре. Необходимы вы оба. В офисе была лишь мисс Жирар, и, чтобы не повторяться,..

 

         – Сильви, тебе принести что-нибудь? – откуда ни возьмись, материализовалась шустрая Николь. Уже в купальнике. Стоунз закатила глаза. Мисс Жирар покачала головой.

 

         – Заряди мне телефон. – Ник усмехнулся и отхлебнул тёплого пива.

 

         Николь взяла аппарат и упорхнула.

 

         – …я предложила найти вас, и тогда уже изложить подробности полностью укомплектованной аудитории.

 

         – Что ж, по-моему, ваше пожелание выполнено. Итак, вы потеряли завещание?

 

         – Еще нет.

 

         – Его кто-то украл? – Внесла свою лепту Сильвия.

 

         – Ответ тот же: «Пока нет». Послушайте, я понимаю, что в моей просьбе многое прозвучит необычно, но, если я начну издалека и стану объяснять все причины и обстоятельства, мы до темна не закончим.

 

         – Но мы же не можем браться за работу, пока не поймём, что на самом деле происходит.

 

         – Согласна. Поэтому я постараюсь как можно короче изложить суть, а вы уточняйте всё непонятное.

 

         – Давайте попробуем.

 

         – Отец спрятал завещание. Вероятно, на Анноун-Ки. Ищу его не только я. Но я – чтобы сберечь, а другой человек – чтобы уничтожить. Мне очень важно его опередить…

 

         – Стоп. – Ник поднял ладони над столом. – Уже непонятно. Спрятал? Собственное завещание?

 

         – Отец был… необычным человеком.

 

         – То есть, он умер? – сочувственным тоном уточнила Сильвия.

 

         – Два года назад.

 

         – Так вы живёте на Анноун-Ки?

 

         – Нет, я из пригорода Джексонвилла.

 

         – Действительно необычно: написать завещание, а потом тащиться через весь штат, чтобы спрятать…

 

         – И какой смысл? – добавила Сильвия. – Нотариус же делает копию, когда заверяет.

 

         – Да никто ничего не заверял! Папа писал эти завещания в тайне от всех. И рассказал мне о моём только перед смертью.

 

         – Выходит, их несколько? И что значит «ваше»?

 

         – Значит, что завещал мне. А во втором – своей сестре, Нэлл.

 

         – Оно тоже спрятано на Анноун-Ки?

 

         – Нет, его он спрятал на другом острове. Нелл, когда рассказывала мне о нём, была сильно пьяна, и я толком не поняла… Вообще, ей было всё равно, она не собиралась его искать. Но теперь оно найдено.

 

         Чем дальше, тем непонятнее. То есть, ясно, что от них хотят, но при каких обстоятельствах возникла эта потребность, и кто ещё играет в матче, по каким правилам и ради какой награды, оставалось загадкой. Ник вздохнул и посмотрел на Сильвию. Та еле заметно пожала плечами.

 

         – Похоже, миссис Стоунз, без развернутого доклада нам всё-таки не обойтись. Расскажите-ка, для начала, почему ваш отец так странно себя вёл.

 

         – Причин немало. – махнула рукой клиентка. Начиная с рождения отца. Бабушка родила его, когда ей ещё не было семнадцати. И роды были трудными, да и воспитание потом… Может, и наследственность… В результате получился человек с тяжёлым характером. Умный, очень хитрый, но вспыльчивый, невыдержанный, раздражительный. И склонный к изощрённому издевательству, что ли. Не физическому, он ни разу не поднимал на меня руки, а интеллектуальному. Если он покупал мне сладости или игрушки, то никогда не отдавал сразу. Либо прятал и заставлял искать, либо требовал разгадать какую-то загадку. Это может показаться преувеличением, но я на всю жизнь возненавидела прятки, ребусы, и любые задачи из учебников.

 

         – И завещания он поэтому спрятал? Это уже патология какая-то. – Сильвия развела руками.

 

         – Не только. Отец умер в семьдесят четыре. Не такой уж и преклонный возраст, чтобы впадать в маразм, но он долго и тяжело болел. Почки, печень, сердце, лёгкие, кишечник,.. – Стоунз тяжело вздохнула и опустила взгляд,.. – сосуды, суставы, кожа, глаза. Трудно сказать, что у него не болело. Последние лет восемь своей жизни он, в основном, лежал. При этом было несколько периодов, когда ему, вдруг, резко становилось намного лучше…

 

         – И в один из них он сбежал на архипелаг и спрятал завещания?

 

         – В последний. Совсем перед смертью. Но дело не только в этом. Отец был в тяжёлых отношениях и со мной, и с Нелл. Во многом это связано с нашими мужьями. Мой оказался бессовестным лентяем. Я поняла это очень поздно, успев родить от него двоих детей, а папа… с первого взгляда его раскусил. Он позволил мне выйти замуж, позволил нам жить в его доме, но ни дня не проходило без упрёков. Я развелась, и не знаю, где сейчас непутёвый отец моих сыновей, но была готова терпеть все эти обвинения и дальше… А он перенёс эту свою нелюбовь на мальчиков… Они же ни в чём не виноваты… В общем, мы с отцом были на ножах. А жить приходилось вместе. У меня и денег не было на своё жильё, и его, больного, нельзя было надолго оставить. Вы не подумайте, я любила отца. И он меня. Всё, что мы с мамой имели, только благодаря ему. Но под конец жизни он стал совсем невыносим. – Она даже всхлипнула.

 

         – А как же эта ваша тётя – Нэлл? Она младшая сестра или старшая?

 

         – Тётя?.. В том-то и дело, что она очень даже младшая. Отец был старше её на четверть века.

 

         – Ничего себе! Так бывает? – Сильвия повернулась к клиентке и изобразила удивление так, как только она умела. Стоунз аж отпрянула.

 

         – Оказывается, да. Считалось, что после тяжёлых первых родов, бабушка уже никогда не могла родить вновь, а она вдруг забеременела в сорок два. Отец был уже взрослым и воспринял сестру, как своего ребёнка. Он очень много за ней ухаживал с младенчества, и они долгое время были сильно привязаны друг к другу.

 

         – Значит, над ней он не издевался?

 

         – Ну, не так, как надо мной. По её словам. Сдерживал, наверное, свои дурные наклонности. Всё-таки бабушка с дедушкой были для него авторитетами, он их побаивался. А через десять лет после рождения Нелл папа женился, и на свет появилась я. Несмотря на эту разницу, мы были как сёстры, и Нэлл даже больше времени проводила у нас в доме, чем у родителей… Мама умерла, когда мне было тринадцать… Нэлл как-то очень быстро повзрослела и заменила мне ещё и мать. Мы вместе шли по жизни. Почти одновременно вышли замуж, родили. Да вторые дети у нас родились с разницей в несколько недель. Да, она рожала в сорок. Видимо, наследственное. Жаль, бабушка с дедушкой не дожили. Такие вот синхронные у нас ней были судьбы. Только у меня получались мальчики, а у нее – дочки.

 

         Стоунз помолчала немного, хлебнула своего сока и продолжила:

 

         – Отец сразу невзлюбил мужа Нэлл, Каспера. Но не мог наезжать на него, как на моего Тима. Всё-таки, формально, они принадлежали к одному поколению. Отец не боялся Каспера, не уважал его, но вынужден был держаться с ним, как с равным. Каспер же, всегда зарабатывал больше папы и смотрел на это все презрительно-насмешливо. Отца такая ситуация, естественно, бесила. Но на сестру он свой гнев не направлял… А после вторых родов она, почему-то, начала пить. Причём сразу очень сильно. Мы как-то упустили этот момент. Я разводилась, дома была боевая обстановка. Скандалы с мужем, младенец, ещё и маленький первый сын. И всё это под непрерывный гундёж отца: «Я тебе говорил». А Каспер был в эйфории от рождения второй дочки и просто ничего не замечал. Потом они с отцом обвиняли друг друга, дескать, это ты её довёл. Но было поздно. Женский алкоголизм…

 

         – То есть, – сделала догадку Сильвия, – семья тёти ничем вам не помогала, когда отец заболел?

 

         Стоунз вздохнула:

 

         – Ничем. Нэлл пила и просто не воспринимала мир адекватно, а Каспер фактически остался один с детьми, хозяйством и работой. Конечно, за эти годы они несколько раз у нас всё же бывали, но неизменно это заканчивалась руганью и скандалами. Я ухаживала за отцом в одиночку, в ущерб воспитанию детей. Сайрус, мой старший, был уже достаточно большим, чтобы это понимать. А ведь дед еще их и не любил. Как же, Тимово отродье! Ну, я несколько раз срывалась, грозила, что брошу его. Он, в ответ, обещал завещать всё имущество сестре.

 

         – А что за имущество, кстати? – спросил Ник, чувствуя, что они, наконец, подобрались к сути этой трагической семейной саги.

 

         – Дом. – коротко ответила Диана. – Дом, в котором я живу с рождения. И мои дети, тоже. Для нас это место – родина. Не только дом, конечно. Те несколько кварталов в маленьком зелёном посёлке – пригороде Джексонвилла – где живут наши соседи, друзья мальчиков, стоят школы, где я училась, а теперь они. Начальная и средняя. Всё это очень много значит. Это – счастливое детство для моих сыновей. И я буду за него бороться.

 

         – Выходит, вашему счастью что-то угрожает?

 

         – Да! Я и пытаюсь объяснить, что. Однажды, в момент визита Твидлов, ну, Нэлл и Каспера, отец заставил меня привести нотариуса и при нём сказал, что напишет завещание на того, кто больше будет о нём заботиться. Но никаких бумаг подписывать не стал. Нэлл была пьяна, Каспер зол на всех, встреча опять превратилась в ссору. Но это был единственный случай, когда речь шла о наследстве при юристе. Она как бы обозначила круг возможных наследников. И при таком раскладе сил, дом, безусловно, отошёл бы мне. Любой сосед подтвердил бы, что за отцом ухаживала я. Тем более, что Твидлы на него тогда и не претендовали. Им было не до него. И не до нас с отцом. А он, до последнего, верил, что это не так. И грозил написать завещание на Нэлл, когда я на него сердилась.

 

         – В конце концов, он так и поступил?

 

         – Ему неожиданно стало намного лучше, и он сбежал из дома. Его разыскивала полиция, но не нашла. А через неделю он объявился сам и сказал, что написал завещание на меня, но спрятал его на Анноун-Ки. Если я очень захочу, то догадаюсь, где. Потом снова слёг и через месяц умер. Естественно, я не собиралась ничего искать. Зачем? Появление завещания не меняло диспозиции. Я же не знала, что есть второе.

 

         – А когда узнали?

 

         – Уже после похорон. Мы встретились с Нэлл в Лэйк-Сити. Случайно, обе приехали туда по родительским школьным делам. Хотя ей, конечно, приезжать не стоило, она и там напилась. Ну, я увела её в номер, и она рассказала про своё завещание. Отец и для неё приготовил шараду. Но Нэлл это наследство не интересовало. Даже если бы она нашла документ, всё равно не стала бы его использовать. В такой ситуации, что мне было скрывать наличие своего? А через год и её не стало…

 

         Да уж, история для мрачной телевизионной драмы. Смерть за смертью. Было такое впечатление, что Стоунз специально пытается нагнать тоски на слушателей. Только вот, зачем?

 

         – Алкоголь? – Сочувственно спросила Сильвия.

 

         – Да. Удивительно, но внешне она выглядела прекрасно. Никто не давал ей пятьдесят. Однако, организм был полностью разрушен.

 

         – Честно говоря, я не поняла, почему же она запила?

 

         – Никто не понял. Хотя… Она побаивалась вторых родов. Не показывала этого, и никто из мужчин не догадывался, но я-то была в том же положении и чувствовала её тревогу. А ещё, Каспер очень хотел сына. Это не значит, что он недостаточно добр к дочкам. Для них он делает всё. Особенно сейчас, когда они остались без мамы. Но Нэлл понимала, что больше ей не родить… Может, из-за этого.

 

         – Так почему вы начали искать завещание только сейчас? – бесчувственному Нику не терпелось перейти к сути, и он решил ускорить печальный рассказ, игнорируя гневный взгляд напарницы. – Как я понял, вашему наследству ничего не угрожает.

 

         – Потому, что теперь угрожает. Каспер тоже ищет его.

 

         – Ого! Лихой поворот! – в несвойственной для себя манере высказалась Сильвия. – Но какая ему от этого польза? Если он его найдёт, это только подтвердит ваш приоритет.

 

         – Если он найдёт моё завещание, то сразу уничтожит. Потому что, скорее всего, уже нашёл своё. После смерти жены все её наследственные права перешли к нему. В тот день Нэлл была достаточно трезва, чтобы понимать не только, что она говорит, но и что я говорю. А потом, наверное, рассказала ему. Возможно, пока она была жива, Каспер не посмел бы так поступить, но теперь…

 

         – Но как вы узнали об этом? Не в его интересах раскрывать свои планы. Тем более, вам.

 

         – Моя лучшая подруга, Стелла, видела его на Анноун-Ки. У неё там маленький домик, изредка она приезжает туда. И во время последнего визита, две недели назад, издалека заметила Каспера. Какое-то внутреннее чувство подсказало ей, что не стоит подходить к нему и обнаруживать себя. Позвонила мне и рассказала. Я тоже сразу заподозрила неладное, хотя надеялась, что это может быть случайность. Но до отъезда, она ещё дважды его видела. А вот я сделала глупость. Позвонила Касперу сразу после этого и прямо спросила, что он ищет на острове. Он, естественно, всё отрицал. И что на острове был, и что завещание ищет, и что вообще о нём знает. Но после этого разговора он уже зал всё. И что я знаю, что он знает. Мне пришлось действовать без промедления…

 

         – Зачем же ему ваш дом?

 

         – Ему не дом нужен, а земля. В наших краях недавно объявились предприимчивые дельцы, которые хотят устроить там райский уголок для богачей. Такой квартал из сказочных домиков, какие есть в Сарасоте или Венисе. Но сначала им надо скупить участки. Большинство нынешних жителей не хотят уезжать и продавать свои дома, но скупщики очень настырные и цены всё время растут. Каспер просто продаст дом, как только поймёт, что стоимость достигла вершины.

 

         – Может, у него совсем мало денег?

 

         – У него контракт тысяч на сто в год. Много это или мало, решайте сами. У меня, например, тридцать пять. И, в наших краях, я – не самая низкооплачиваемая работница. А Каспер,.. он давно уже живёт не для себя, а для дочек. Так что тут даже не в жадности дело, а в его безжалостности, что ли. Ведь он оставит меня и детей не только без дома, а фактически без родины. Но ему плевать на мою семью, хоть я ему и племянница. И я не собираюсь с эти мириться.

 

         Я поехала в Таллахаси чтобы следить за Каспером. Но этот хитрец ничего подозрительного не делал. Вот тогда я и догадалась попросить о помощи частного детектива. Ваш коллега занял пост, я вернулась домой к детям, а через три дня получила сообщение, что Каспер отправился на Флорида-Кис. Мои худшие подозрения подтвердились, и я помчалась вслед за ним. К моему удивлению, он проехал всю гряду и поселился на Ки-Уэст. Пару дней он не вылезал из местных архивов, потом перебрался на Маратон…

 

         – И что это значит? – Нику опять не хватило терпения выслушивать чересчур подробный рассказ.

 

         – Отец не выжил из ума, когда спрятал завещание на острове, а потом рассказал мне. Того что я знаю о нём, о себе,.. вообще знаю, должно быть достаточно, чтобы догадаться, где искать. Если бы он не отбил у меня охоту разгадывать ребусы в детстве. Конечно, это должна быть сложная, длинная цепь рассуждений, но выполнимая. Для того, кто на такое способен.

 

         – Так вы хотите, чтобы это сделали мы?! – оживилась Сильвия.

 

         – Нет. – Диана покачала головой. – Подождите, до вашей роли дело ещё дойдёт. А вот Каспер Твидл свою загадку уже разгадал. Он нашёл завещание на Нэлл. Это значит, он понял принцип, по которому отец строил свои квесты. С моим завещанием ему будет трудней, но успех – только вопрос времени. Я даже думала, что он уже обо всём догадался, когда арендовал на Маратоне скоростной катер и уплыл на Анноун-Ки. Второго такого судна я сразу не нашла, да и бессмысленно было гнаться за ним по открытой воде, он сразу же заметил бы погоню. Я поехала туда по мостам, естественно добралась намного позже, в надежде хотя бы пересечься с Каспером и убедить его не уничтожать мое завещание. Но он ничего там не нашёл. Мы не общались и вовсе не виделись, но мне удалось довольно долго за ним следить. Оказалось, что у него даже помощники есть. Они до вечера копались в тамошних зарослях, но ушли, вернее, уплыли ни с чем.

 

         На следующий день Каспер перебрался к вам на остров. Здесь полно архивов, хранилищ и других источников информации, нужной для разгадки. Уже отсюда он однажды плавал на Анноун-Ки, но, к счастью для меня, тоже безуспешно. И, вот тогда, я поняла, что мне тоже нужны помощники. И вспомнила, как мне помог частный сыщик в Таллахаси. Это было дорого, но действенно. Поэтому, я обратилась к вам.

 

         – Если не надо разгадывать ребусы вашего папаши, чем же мы вам поможем?

 

         – Ребусы пусть разгадывает Каспер. Я не могу разорваться. Мне надо быть здесь, чтобы следить за тем, что он делает, и где. Если я буду посещать те же места, изучать те же документы, то, кто знает, может и пойму ход его мысли. Но, когда он отправится на другой остров, я уже не успею вперёд него.

 

         – Понял. Что ж, давайте поступим так: Сильвия останется с вами и поможет решать головоломку, а я посижу на Анноун-Ки и подожду Каспера там. Если он объявится, задержу его или не позволю уничтожить найденный документ. Вот только не помню, там есть гостиницы?

 

         – Нет. – Диана покачала головой. – То есть, и гостиниц там нет, остров слишком мал. Но это не беда, жить можно в домике у Стеллы. «Нет» в другом смысле. Мне нужно, чтобы туда отправились вы оба.

 

         – Это ещё почему? – настороженно спросила Сильвия и, украдкой, кинула взгляд на Ника.

 

         – Во-первых, мне нужно чьё-то присутствие там не только, чтобы задержать, в случае чего, Каспера. Требуются специалисты-розыскники, которые могут профессионально осмотреть остров и найти подозрительные места. Всё, что угодно, могущее таковым показаться. И рассказать мне. Возможно, сопоставив эти данные с тем, что узнаю, следя за Каспером, я догадаюсь, где завещание. Но остров большой, а времени может быть мало. Вдвоём у вас будет больше шансов успеть. Во-вторых, Каспер очень осторожен и осмотрителен. Не исключено, что и он кого-то из помощников направил туда с той же целью. Кто знает, вдруг он обнаружил мою слежку. По крайней мере, в первый день, пока один из вас будет обследовать остров, другой должен будет проследить, нет ли слежки за вами. Ну, и, в-третьих, сейчас учебный год…

 

         – А это-то при чём?!

 

         – Сразу видно, мистер Слотер, что детей у вас нет. А у меня есть. И во время учёбы я не могу отправить их в какой-нибудь лагерь. Поэтому сейчас с ними сидит моя подруга. Всё та же Стелла Вачревски. Видите, сколько всего она для меня сделала? Обнаружила Каспера, предоставила свой дом для наших дел, присматривает пока за моим, да ещё детей к себе взяла, на неопределённый срок. Ей это даже в радость, она женщина одинокая, художница, мотается по континенту от Юкона до Юкатана, поэтому понянчится с чужими детьми любит. И они её – тоже. Но злоупотреблять этим нехорошо. И если уж она просит убраться в её домике, это надо сделать сразу. Неизвестно, что нас ждёт в дальнейшем. Вот почему присутствие вас обоих, и, в особенности, мисс Жирар, очень желательно.

 

         – Вам хочется, чтобы мы там полы помыли? Или постирали занавески?

 

         – Ну, это уж вам решать. Вселитесь, осмотритесь и поймёте, что там надо делать. Я сама туда не наведывалась уже лет пять. Вообще, Стелла очень чистоплотная. Если она просит убраться, это не значит, что в доме помойка. Пропылесосить, окна протереть. Ради вашего же удобства и комфорта. Она уже обещала, что позвонит соседям и предупредит о приезде своих коллег.

 

         – Коллег?

 

         – Ну да, молодые художники забираются в самую глушь, в поисках вдохновения и новых впечатлений. Чем не прикрытие? Вы – такая импозантная пара!

 

         – Пара!? – мгновенно взвилась Сильвия. – Ну, уж нет! С меня достаточно. Я больше не хочу быть женой Слотера.

 

         – Вот не любит она эту роль. – развёл руками Ник. – В эпизоде ещё ладно, но на несколько дней… Там много зрителей будет на нашем представлении?

 

         – Вряд ли… Я действительно давно не бывала у Стеллы на острове, но, в последний раз, за выходные видела человека четыре соседей, не больше. Да, и с ними не очень-то общалась. А ведь я с детьми была, они не только по участку носились, но и по улице… Ну, не хотите быть супругами, придумайте другую легенду, вы же профессионалы в этих делах. Только сегодня, чтобы я успела Стеллу подготовить.

 

         – Сегодня? – насторожился Ник. – А почему…

 

         – Ладно, Ник, – сказала Сильвия, выкладывая на стол планшет из сумочки – иди сюда. – и постучала левой ладонью по скамейке рядом с собой.

 

         –Это ещё зачем? – не понял Слотер, но всё-таки поднялся.

 

         – Садись. – она оглянулась на закат.

 

         Ник послушно опустился на скамью рядом с напарницей.

 

         – Да ближе садись, я не кусаюсь, ты же знаешь.

 

         – Ну, я всякую тебя знаю… – Ник всё же прижался к ней плечом.

 

         – Вот умница, весь свет загородил. Теперь на экране хоть что-то видно. – Ник обнял её за плечи. – А вот от этого уже никакой пользы. – Сильвия аккуратно убрала руку.

 

         – Вот так всегда с ней. – сказал Ник Стоунз через голову Сильвии. Та лишь покачала головой.

 

         – Ну, вот он, остров Анноун-Ки. – Сильвия несколько раз укрупнила масштаб.

 

         – Всё, верно. – подтвердила Стоунз. – Шоссе проходит по самому берегу в узкой части острова. Там автозаправка, магазины, причал, вертолётная площадка даже. Дальше идут богатые кварталы. Это где улицы чередуются с каналами, чтобы к дому можно было добраться и на машине, и на катере. Домов сотни полторы, от силы две. А потом остров начинает повышаться, и…

 

         – Точно! – перебил её Слотер. – Вспомнил. Анноун-Ки – скалистый остров. Таких только два в гряде, где есть возвышенности. Я всё никак не мог понять, почему название знакомо.

 

         – А второй? – зачем-то спросила Сильвия.

 

         – Наш Ки-Мэрайя. Вон же холмы!

 

         – Что ж, меня радуют ваши познания в здешней географии, но давайте вернёмся к делу. На верхней части острова только четыре квартала. Там живут те, кто победней, и готов терпеть отсутствие моря в шаговой доступности. Далее, вплоть до высокого, противоположного от шоссе, берега – лишь заросли. Кусты, деревья, высокая трава. Я думаю, что завещание спрятано где-то там. И Каспер там рыскает. Дом Стеллы на самом краю жилой зоны.

 

         – Приличная площадь. Акров сорок, а то и больше. А почему вы уверены, что не в жилых кварталах?

 

         – Ну а как бы старик это сделал? Я имею в виду, залез на чужой участок, а тем более в дом. Это и молодой-то не всякий рискнёт.

 

         – Хм... Задача ясна. Ну, а как с оплатой?

 

         – Как я и говорила. Восемь тысяч на четыре дня. Если всё к вечеру вторника не закончится, то буду доплачивать ещё по тысяче в день. Но не думаю, что до этого дело дойдёт.

 

         – Четыре дня… Вторник… – Ник мысленно позагибал пальцы. Результат его не порадовал. – Вы хотите, чтобы мы начали завтра?

 

         – Идеально было бы сегодня, но я понимаю, что…

 

         – Завтра же суббота!

 

         Стоунз недоумённо подняла брови:

 

         – Вы фундаментальный иудаист?

 

         – Он фундаментальный лентяй. Мы берёмся за работу, миссис Стоунз. Не каждый день столько платят. Мистер Слотер сегодня пораньше ляжет спать и завтра, рано утром, мы отправимся на Анноун-Ки. Как только обнаружим что-то интересное, сразу же позвоним. Ну, и ваших звонков будем ждать.

 

         – Прекрасно! – заявила Диана, вытаскивая телефон. – Давайте, я запишу вам фото Каспера.

 

         – Тогда и мне тоже. Николь! Как там мой аппарат? – крикнул Ник официантке, обслуживавшей столик шагах в десяти.

 

         – Заряжен не полностью, но пользоваться можно! Сейчас принесу!

 

 

 

 

         Утро. Время, когда Солнце бодро выползает из-за горизонта на востоке, уничтожая ночную прохладу. Когда птицы, проснувшись, вовсю голосят на каждом кусте или дереве, только готовясь к поискам пищи. Когда грузовиков на дорогах больше, чем легковушек. Когда закрыто большинство магазинов и заведений. Когда большинство людей на архипелаге ещё спит. Нормальных людей. Таких, например, как частный детектив Слотер. Если Ник Слотер не спит в семь утра, то лишь потому, что не ложился. Но это – как правило. А сегодня было исключение. Сегодня детектив проснулся в пять. И вот сейчас, сидя в машине, тупо пялился на белые воротца из косого штакетника и боролся со сном. Больше он не позволит ей втягивать себя в подобные авантюры. Ну, где эта девица!? А ещё его обвиняет в постоянных опозданиях! Саму-то сколько приходится дожидаться? Он уже дважды звонил по сотовому и получал ответ «Постой у ворот, сейчас выхожу». Сигналить гудком в такую рань было бы жестоко по отношению к спящим в субботнее утро соседям. Джип и так наполовину загородил узкий переулок, с сильным наклоном уходящий к морю, и, если бы кто-то сейчас захотел проехать мимо, у него появилось бы немало претензий к водителю синего автомобиля. Надо развернуть машину и поставить вдоль забора. А потом – вздремнуть…

 

         – Эй! – Сильвия вышла из-за угла собственного дома. С двумя большими сумками в руках и ещё одной через плечо. – Может, поможешь?

 

         – Само собой! – Ник выскочил из джипа и распахнул створки ворот, которые уже начал оплетать какой-то вьющийся цветок. – Прошу!

 

         Напарница зыркнула на него так, как только она умеет. Слотер хлопнул себя по лбу, будто лишь сейчас догадался, что надо было не путь расчищать, а от ноши освободить. Он подбежал к Сильвии, отобрал увесистую поклажу и, преодолев, с ощутимым усилием, три каменных ступеньки, дотащил-таки её до автомобиля и закинул на заднее сидение. Потом отправил туда же третью сумку с плеча мисс Жирар. Она, видимо, следовала закону джунглей: «Идёшь на неделю – бери на месяц».

 

         Сильвия уселась на пассажирское кресло и, с крайне хмурым выражением лица, осмотрела поклажу.

 

         – Ты чего такая радостная?

 

         – Тебя увидела.

 

         – Понимаю. Я тоже прихожу в восторг, когда смотрюсь в зеркало.

 

         – Твои-то сумки где? В багажнике?

 

         – Нету у меня никакого багажника. Всё своё ношу с собой.

 

         Она сменила угрюмость на негодование.

 

         – Ты что, вообще ничего не взял?!

 

         – Мы же всего на пару дней. Одежда новая. Надеюсь, я не успею её порвать или испачкать. А даже, если и так, ты всегда будешь рядом…

 

         – А как же еда?

 

         – А что с ней?

 

         – Ты обещал взять запас еды. Где он?

 

         – Я обещал?.. Э-э-э,.. наверное, забыл. Но это же не страшно. Заедем по дороге в какой-нибудь супермаркет, закупим всё, что захочешь. Даже за мой счёт. – Ник и в самом деле только сейчас вспомнил, что продукты были за ним.

 

         – Ох, Слотер… – она даже не улыбнулась. – По дороге у нас только «Тили-тили», а они открываются в девять.

 

         – Значит, затаримся прямо там, на Анноун-Ки.

 

         – Ну, хорошо…А зубную щётку-то ты хоть взял?

 

         – Там куплю. Мою всё равно пора выбрасывать.

 

         – На всё у тебя один ответ.

 

         – Да что ты такая кислая-то, в самом деле? – Ник завёл мотор, и машина поехала вверх по улице, вдоль каменного забора с кольцами белой колючей проволоки.

 

         – Просто не выспалась.

 

         – Я думал, ты привыкла рано вставать.

 

         – «Рано» – это сейчас, в начале восьмого. А в пять – это уж слишком. Тем более, если лечь в два.

 

         – Ничего себе. Меня ты уложила чуть ли не засветло, как дитя малое, лишив всех, заслуженных за неделю непосильного труда, удовольствий, а сама, значит, где-то прокутила до двух ночи?!

 

         – Я не кутила. Я сидела в интернете и пыталась выяснить, существуют, или существовали ли все персонажи этой печальной истории на самом деле.

 

         – А… Ну, прости. И что?

 

         – Да, это реальные люди. Можно считать, что пока нас никто не надул.

 

         – Вот и славно. А что в твоих сумках? – он попытался тактично сменить тему.

 

         – Одежда, обувь, утварь всякая, косметика…

 

         – Косметика?!

 

         – А что, женщина всегда хочет быть красивой. – Сильвия вздохнула. – Вот только не всегда получается. Ты разве не видишь, что сегодня я не успела накраситься?

 

          «Вообще-то, нет» – хотел было сказать Ник, но вовремя осёкся. Чёрт его знает, как бы она это восприняла: как комплимент, или как повод для ссоры. С одной стороны, это можно было бы понять, как «Ты и так красивая», а с другой – как «Ты краситься не умеешь, что накрашенная, что нет – разницы не видно». Вместо этого он произнёс:

 

         – Может, тогда поспишь, все эти прелестные пейзажи мы и так уже сто раз видели.

 

         Сильвия впервые улыбнулась и подняла указательный палец. Потом повертелась на сидении, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза.

 

 

 

 

         Дорога на основную гряду проходит через множество мелких, часто необитаемых островков. Она петляет и крутится, удлиняясь многократно. Да и покрытие идеальным не назовёшь. Кочки и ямы – обычное дело. Сильно не разгонишься. Понятно, почему на катере быстрее. Но собственных катеров у них нет, а аренда скоростной надёжной модели дороговата для простых, низкооплачиваемых сыщиков.

 

         На каждом повороте машину немного заносило, на каждой неровности – подбрасывало, Сильвия переворачивалась с боку на бок, вытягивала или поджимала ноги, засовывала руки под голову, обнимала и отпускала спинку сиденья, сопела, причмокивала и кряхтела, но не просыпалась. Видать, и впрямь здорово устала. Да и долгая практика поездок с таким водителем, как Слотер, научила её безразлично относиться к лёгким неудобствам. Сам же водитель никак не мог понять, чего ему сильнее хочется: спать или избавиться от побочных продуктов пищеварения. Впрочем, вторая потребность нарастала стремительнее, что вскоре и развеяло сомнения. Покидая очередной островок, шоссе выходило на мост, и под ним можно было безнаказанно совершить мелкую пакость. Далеко впереди, уже на следующем острове, исчезал в зарослях за поворотом небольшой фургон, в зеркале заднего вида вообще не наблюдалось автотранспорта. Ник вырулил на обочину и затормозил. Природа звала всё сильней.

 

         Он выскочил из машины, когда напарница проснулась. Видимо, внезапная остановка не входила в число событий, которые спящей красавице можно было игнорировать. Увидев, что всё в порядке, она принялась жмуриться и потягиваться. Ник затрусил в сторону берега.

 

         – Эй, ты куда?

 

         – Под мост.

 

         – Зачем? Ты что, тролль?

 

         – Когда вернусь, расскажу подробности, если тебе так интересно.

 

         – Бумага-то тебе нужна?

 

         – А, да! – Ник вернулся к машине. Сильвия расстегнула молнию на одном из своих баулов и протянула напарнику начатый рулон.

 

         – Всё своё с собой носишь?

 

         – Потом позлорадствуешь, когда я вернусь.

 

         Вернувшись, он застал Сильвию в той же позе.

 

         – Всё в порядке? – поинтересовалась напарница, сладко зевая.

 

         – Вроде, да. Тебе-то не надо? – он показал большим пальцем за плечо.

 

         – Не-а… Мне такой хороший сон снился…

 

         – А я там был?

 

         – Я же говорю: хороший.

 

         Ник вздохнул.

 

         – Значит, не был. Может, тогда я его досмотрю?

 

         – Давай. – Сильвия пересела на водительское кресло. – Я, кажется, выспалась. – Она кинула взгляд на часы. – Хм, за сорок минут?

 

         – Свежий воздух! – Ник устроился рядом. – Ну, давай рассказывай, что там было.

 

         – Свои сны смотри, в мои не лезь.

 

         – Как скажешь.

 

 

 

 

         У неё была невероятная фигура. Такая гибкая и стройная, словно нарисована одним мазком кисти гениального художника. И платье, простое, одноцветное, без украшений, только подчёркивало эту красоту, не позволяя отвести взгляд и подумать о чём-то ещё хоть на миг. Как продолжение своей хозяйки, при каждом движении оно демонстрировало всё её изящество. Удивительно совершенный овал лица, острый подбородок, тонкие губы, огромные глаза с невероятными длинными ресницами, густые брови… Вся эта сказка находилась совсем рядом. И он должен был беречь её, заботиться о ней, защищать и помогать.

 

         Мир вокруг не был злым или жестоким. Но он был очень сложен, полон тайн и загадок и на каждом шагу открывался новой, неожиданной стороной. И каждый шаг становился новым испытанием. Они были гостями в этом странном мире, не по своей воле обязанными пройти его весь, из конца в конец. Однако его совсем юная попутчица с невероятно густыми и длинными волосами ярко-салатового цвета оказалась здесь впервые, а он уже не раз проходил этот путь. Что, впрочем, не делало его менее опасным. Только это не тревожило, а увлекало. И ответственность за судьбу и благополучие девушки лишь окрыляла. Он чувствовал спокойствие и уверенность. Он хотел быть рядом с ней, он был рядом, и останется рядом, чтобы не случилось.

 

         Тем более, что он был не один. Верный друг с четырьмя ногами, двумя руками и двумя крыльями мог, словно маленькое насекомое, зависнув над ухом, подсказать, что, как, когда, где и кому надо говорить, что делать, куда идти и где спрятаться. А мог стать величиной с гору и одним своим видом остановить самого могучего противника. Если опасность подкрадётся незаметно, он вовремя предупредит, если в конец оставят силы, поднимет и понесёт, если ты не сможешь разгадать загадку, тактично подскажет нужную идею… Но сейчас он почему-то толкал в бок не давая насладиться образом прекрасной спутницы. Её лик туманился и уплывал, это было неправильно, нечестно, но он должен был как-то реагировать…

 

         – Ну, что ещё?! – он резко вскочил, стукнулся обо что-то лбом и увидел дорогу прямо перед собой. Справа зелёные заросли скрывали какие-то строения, а слева было море. И на его фоне – до боли знакомая курносая физиономия в обрамлении рыжей копны, взиравшая на него с тревогой и недоумением.

 

         – С ним что-то не так. – обеспокоенно заявила Сильвия.

 

         – С кем? – Ник попытался сесть поудобнее, с трудом вспоминая, где они находятся.

 

         – С двигателем. Послушай. – она протянула раскрытую ладонь в сторону капота.

 

         Ник послушал и уже через несколько секунд всё понял.

 

         – Плохо дело. Ты его глушила?

 

         – Нет. А надо? – партнёрша потянулась к ключу зажигания.

 

         – Ни в коем случае! Поплавковый клапан залип… Или жиклёры забились? Или свечи?.. Даже останавливаться не стоило. Мы сейчас где, вообще?

 

         – Уже на острове. До места прибытия километра полтора.

 

         Опять она со своими километрами! Впрочем, не важно, в чём мерить, расстояние преодолимое. Правда, может, проблема решается проще?

 

         – А автомастерская здесь есть?

 

         – Нет. Только заправка. Вон она, у дальнего моста. – здания, на которые указывал палец напарницы виднелись впереди по курсу, где-то в четверти мили. Но им туда не надо.

 

         – Давай-ка поменяемся и поедем домой. Я имею в виду наш с тобой, новый, дом, дорогая. – поспешил пояснить Ник, заметив недоумённый взгляд мисс Жирар. «Дорогая» сморщила нос и возмущённо заявила:

 

         – Не называй меня так, мы ещё не на публике! И потом, нам надо продуктов купить. Чем твоя дорогая станет тебя кормить? – Сильвия выбралась на дорогу и упёрла кулаки в бока.

 

         – Во-первых, ты же знаешь, как важно в нашем деле войти в образ. Не должно быть ни намёка на фальшь. Во-вторых, а как мне к тебе обращаться? Чем плохо прилагательное «дорогая»? Ты же не хочешь, чтобы я называл тебя «дешёвая»? В-третьих, если эта колымага заглохнет, я её оживлю не раньше, чем за три часа. Может, два с половиной. И я хочу делать это у себя на заднем дворе, а не на стоянке перед супермаркетом. Вникла? Сейчас я аккуратненько довезу нас до финиша. Потом пешком схожу за едой, вернусь и буду чинить машину. А ты, женщина, пока приберёшься в доме и сделаешь мне вкусный обед. – Он, как можно плавнее, тронулся с места. – Куда теперь?

 

         – На первом повороте направо, тут одна дорога. – обиженным голосом заявила Сильвия, глядя в сторону

 

         Дорог, на самом деле, было много. Но все – не для них. На каждом перекрёстке, в обоих концах очередной поперечной улицы был виден океан. Хорошо жить в таком посёлке! Иметь свою яхту в двух шагах от крыльца и каждый день плавать на ней на рыбалку. Но для этого надо зарабатывать немного больше, чем мистер Слотер. И мисс Жирар. Вместе взятые.

 

         Миновав пять кварталов богачей и ещё один, явно победнее, они свернули налево. Здесь в конце улицы, который к тому же был много дальше, наблюдался просто тупик, упиравшийся в стену диких зарослей. Повсюду царил полумрак, высокие деревья отбрасывали тень от забора до забора. Сквозь трещины в старом асфальте пробивалась трава. За кустами, вдоль участков тянулись вытоптанные тропинки – местный эквивалент тротуаров. Ник старался ехать как можно медленнее, прислушиваясь к работе двигателя. Хоть до «дома» совсем близко, его не вдохновляла перспектива толкать машину вручную. Или в ножную? Сильвия угрюмо молчала и не глядела в его сторону.

 

         Было ещё совсем рано, но кое-кто из местных жителей уже вовсю вкалывал на подведомственных территориях. Ник вертел головой, стремясь углядеть побольше деталей. Вот, не в меру упитанный джентльмен средних лет перебирает газонокосилку на бетонированной площадке у гаража. Вот, пожилая чета подстригает кусты вдоль дорожки от калитки к крыльцу. Пара молодых парней натягивают батут. А здесь даже дома нет, один обгоревший скелет остался. На другой стороне – вообще пустой участок, тут, похоже, строений и не было никогда. В этом доме, кажется, все ещё спят. Хотя, признаки недавней активности хозяев налицо. Игрушки, разбросанные на лужайке, велосипед под окном, пёс, в нетерпении бродящий вокруг пустой кормушки. А в доме напротив хозяева уже встали. Блондинка в очках лет сорока, сорока пяти, чем-то неуловимо похожая на Сильвию, выговаривала мальчишке с цветастым ранцем за спиной. Если они собирались в школу, то уже явно опаздывали. Может, ко второму уроку? Хотя, если вспомнить, где здесь ближайшая школа, то скорее к третьему. Или, может, сейчас по субботам вообще не учатся?

 

         Ник повернул голову обратно. Следующий дом по эту сторону был явно нежилым. Покосившийся забор только наполовину скрывал высокие и пышные кусты, над которыми были видны лишь битые окна чердака. И на этом участке квартал заканчивался. Дальше шли такие же заросли, но без заборов и домов.

 

         – Ну, вот и приехали. – обрела наконец-то голос спутница.

 

         Ник снова повернул голову вправо. Естественно, с другой стороны улицы дом тоже был крайним. И это был их дом. Его окружала изгородь из металлической сетки на уголковых каркасах. Сквозь такую преграду прекрасно виден весь двор. Тоже не слишком ухоженный, но заросший всё-таки не кустами, а высокой травой. Машина двигалась так медленно, что Ник успел вырулить и остановился перед воротами из листовой стали. Это было единственное непрозрачное место в заборе, к тому же, самое высокое, и оно закрывало сам дом. Даже калитку сделали из той же сетки. К ней сейчас подбиралась Сильвия с большой связкой ключей.

 

         – Ага! – радостно возвестила она после нескольких неудачных попыток. – Похоже, вот этот.

 

         Калитка распахнулась с мелодичным скрипом. Дом оказался неожиданно большим. Даже чердак выглядел, как второй этаж. Во всяком случае, оттуда был выход на просторный балкон над входной верандой. К веранде вело высокое крыльцо в пять ступенек, а к нему от калитки, в свою очередь, дорожка из розовых и фиолетовых плиток. Слева от дома, в глубине двора, наблюдался большой навес, по всей видимости, местный эквивалент гаража. К нему можно было добраться лишь через травяные заросли. Ник решил, что авторемонтом будет заниматься прямо здесь, на песчаной площадке между крыльцом и воротами. Ворота открывались вовнутрь, ничем не запирались и были просто перегорожены длинной трубой, лежащей на двух петлях, вваренных в столбы на высоте трёх футов от земли. Ник вытащил её, закатил джип вовнутрь и заглушил двигатель. Добрались, слава богу.

 

         К этому времени Сильвия отыскала очередной необходимый ключ и отворила вход. Изнутри здание выглядело еще внушительнее. Широкий длинный коридор упирался в застеклённую дверь, за которой была, похоже, тоже застеклённая, терраса. Сильвия щёлкнула выключателем. Длинные люминесцентные лампочки на потолке разгорались мигая, медленно и несинхронно, но стало намного светлее. Похоже, все внутренние двери были застеклены, но большинство прикрыты занавесками. За первой дверью слева обнаружилась кухня, со всем необходимым набором мебели и принадлежностей. Напротив, вполне логично, столовая. Большой стол с толстыми ножками и столешницей, накрыт плёнкой, придавленной десятком тяжёлых деревянных стульев. Видимо, художница Стелла Варчевски любит отдыхать в компании. Дальше была гостиная. Диванчики, столики, кресла, зеркала, старинные часы на стене, естественно стоят. Зато телевизор довольно новый. Что ж, если появится свободное время, будет чем развлечься. С противоположной стороны располагались две маленьких спальни. В каждой по две кровати. Гости часто оставались ночевать?

 

         – Чур, эта комната моя! – заявила Сильвия, когда они вошли в ту, что была поближе к кухне.

 

         – Ты хочешь спать здесь? Что ж, твоё право, я тебя не заставлял.

 

         – А что с ней не так?

 

         – Да ничего, всё в порядке, вселяйся, я не буду тебя отговаривать.

 

         – Перестань, Ник, я же вижу, что ты что-то заметил.

 

         – Я?! Я вообще ещё толком не проснулся, куда мне в следопытов играть. Нормальная комната, хочешь жить – живи. Ванная и туалет за стенкой, вон туда даже напрямую можно попасть, минуя коридор.

 

         – Туалет?!

 

         – А ты что, не видела, перед кухней ещё одна дверь? Там санузел. Как это называется, совмещённый. И стиральная машина. А вторая дверь ведёт туда прямо отсюда. Лично мне такая планировка по душе. Приспичило – сразу к горшку.

 

         Сильвия подёргала маленькую дверцу.

 

         – Она же закрыта.

 

         – Ключи у тебя.

 

         Она посмотрела на связку, потом на дверь, на Ника. Затем сунула ключи ему и решительно вышла в коридор.

 

         – Нет уж. Рядом с туалетом ночуй сам.

 

         – Не вопрос. А вопрос вот в чём: где она творит?

 

         – Кто?

 

         – Художница. Хозяйка наша. Я что-то не вижу никаких следов живописной деятельности.

 

         – Может, на террасе? Или в мансарде.

 

         – Это наверху что ли? Пойду, посмотрю.

 

         – Валяй, а я пока кухню обследую.

 

         Мастерская действительно отыскалась на втором этаже. Единственная лестница туда начиналась на террасе, где Ник обнаружил ещё два широких дивана. Гостям здесь всегда были рады. Побродив среди мольбертов, холстов, палитр и прочих атрибутов изобразительного искусства, Ник понял, что для него ценность здесь представляет лишь окно, выходящее на территорию поисков, и спустился к напарнице. На кухню.

 

         – Ну, и что там? – спросила Сильвия, вытаскивая голову из подраковинной тумбочки.

 

         – Творческий беспорядок. – пожал плечами Ник. – И довольно удобный пункт наблюдения. А у тебя?

 

         – Запасы пищи весьма скромные. Крупа, вермишель, специи. Хорошо, есть много питьевой воды. – она ткнула носком босоножки под стол. Там стояло несколько больших бутылей в полиэтиленовых пакетах. – И газ, к счастью, здесь магистральный. Холодильник выключен, потому что пустой, но работает. Я его сейчас помою. Водонагреватель тоже исправен, а моющие средства я взяла с собой. Глухомань, но с удобствами. А ещё – вот это. – Сильвия топнула ногой посредине кухни.

 

         Приглядевшись, Ник понял, что там люк, ведущий куда-то вниз.

 

         – Подвал?

 

         – Скорее, погреб. Ты слазай, посмотри.

 

         Он вытянул ручку из углубления, и потащил квадратный кусок пола на себя. Люк оказался не очень тяжёлым. В погребе было только темно. Ни холода, ни сырости.

 

         – Свет-то там есть, интересно, или удлинитель придётся тащить? – Ник опустил голову ниже пола, потом сунул в отверстие руку и начал шарить по периметру. Сильвия включила свет на кухне. При ярком утреннем солнце за окнами это не сильно улучшило ситуацию в самом помещении, но люстра висела почти в точности над Никовой задницей. Он слегка подвинулся, и лучи выхватили из тьмы всё важное. Даже выключатель, закреплённый на лестнице, начинавшейся прямо у его носа. Но интересней всего был не он… Ник даже присвистнул.

 

         – Мисс Варчевски любит отдыхать не просто в компании. А в весёлой компании.

 

         – В каком смысле?

 

         – Это не обычный погреб. Это винный погреб. Ну, погребок.

 

         Объём помещения был невелик. Кубов восемь-десять. Но бутылок там содержалось предостаточно. Ник всё-таки повернул выключатель. Сильвия опустилась на колени рядом с ним и тоже сунула голову вовнутрь.

 

         – Ну, старуха, если мы не провалим нашу операцию, будет чем отметить успех!

 

         – Не беги впереди паровоза. Да и не разрешал нам никто сюда лазать.

 

         – Да тут столько веселящей жидкости, что отсутствия пары-тройки бутылок никто и не заметит.

 

         – Займись делом лучше, любитель жидкостей. – Сильвия выключила освещение погреба, встала, отряхнула коленки, и взялась за люк. – И голову убери для начала.

 

         Ник вздохнул и тоже поднялся.

 

         – Это каким же делом мне заняться?

 

         – Ты хотел в магазин сходить, за продуктами.

 

         – Что ж, я – человек слова. Что купить?

 

         – Овощей, зелени, фруктов. Масла для салатов и готовки, майонеза. Молочные продукты: сметану, творог, йогурт. Яйца, только если свежие, хлеб. Приправы не бери, там сейчас одна синтетика,.. разе что кетчуп… Давай-ка, я тебе список напишу. Сейчас, только за бумагой сбегаю…

 

         – Стоп, стоп, стоп! – Он схватил её за локоть. – Ты чем это меня кормить собралась? Зеленью под майонезом и йогуртами? Я всё-таки взрослый мужчина, на задании, подразумевающем тяжёлый физический труд.

 

         – Ишь ты, тяжёлый. Чего ж тебе надо, взрослый мужчина?

 

         – Мяса.

 

         – Мяса?

 

         – Да, мяса. Мяса коровы, свиньи, овцы. Или птицы какой-нибудь, на худой конец – рыбы. Мы ведь хищники, оно нам нужно по законам природы.

 

         – Кто это «мы»?

 

         – Жители планеты Земля. Так называемые люди.

 

         – Ладно, хищник. Можешь купить себе мяса. Какого захочешь. Ты хоть умеешь его выбирать?

 

         – А, по-твоему, меня что, всё время напарницы кормили? Я могу и выбрать, и приготовить сам. Только вот джип сам себя не починит.

 

         – Ладно, ладно. Будет тебе жаркое.

 

         – А, кстати! Ты как, вообще, готовишь?

 

         Она долго и внимательно смотрела на Ника. Потом осуждающе покачала головой.

 

         – Дурака продолжаем валять?! Мы с тобой так долго вместе, что ты уже знаешь обо мне почти всё. И как я готовлю, и как стираю, и как мо́ю полы. Как глажу, шью, вяжу. Как и я о тебе, между прочим. Так что перестань паясничать, и иди. Я только список тебе напишу, а то ты одного мяса купишь. И сумку сейчас дам.

 

         – Да уж, для полной картины, мне осталось узнать о тебе совсем немного.

 

         Сильвию словно бы током дёрнуло. Она, ничего не сказав, отвернулась к окну, но даже так было видно, насколько велико её негодование. Ник почувствовал, что сказал, что-то не то, раньше, чем понял, что и́менно он сказал не так. Лёгкость общения имеет и неприятную сторону. Надо было как-то извиняться.

 

         Ник подошёл к ней сбоку с поднятыми руками. Сильвия опять отвернулась. На всякий случай он убрал руки за спину.

 

         – Сильви, ну прости. Ты же меня знаешь: язык – что помело. Работает независимо от мозгов. Иногда ляпну чего-нибудь, а потом полчаса думаю: «Что это могло означать?». Я больше не буду, обещаю.

 

         – Слотер, отвали, а? – сказала она. Веско так сказала, убедительно.

 

         – Угу… Ну, я пошёл, тогда? Ты список не будешь писать?

 

         – Без списка разберёшься, не маленький.

 

         – Понял.

 

         – А сумку возьми. – она вышла из кухни, не глядя на напарника, но поманила его рукой.

 

         – Да зачем? Наверняка там пакеты дают.

 

         – Знаю я эти придорожные лавочки. Рассчитывают на одних автомобилистов. Пакеты только бумажные и без ручек. – Сильвия извлекла из своего баула зелёную матерчатую сумку и вручила Нику. Тот с детства не видел подобных аксессуаров и с трудом подавил усмешку. Это, ну никак, не вязалось с образом модной и деловой мисс Жирар. Но сейчас она права во всём. Ник, молча, принял тару, чуть заметно поклонился и двинул к выходу. У крыльца его остановил её голос.

 

         – Ник… И шоколадку мне купи, пожалуйста.

 

         О, женщины! Минуту назад было «Слотер, отвали!», а теперь: «Ник, купи шоколадку». Он кивнул и направился к калитке.

 

 

 

 

         Совершенно неправильно лезть в самую чащобу, если у тебя заняты обе руки. Ты обязательно что-нибудь повредишь. Порвёшь, порежешь, поцарапаешь, испачкаешь. Одежду, собственную кожу, сумки, которые у тебя в руках. Надо будет потом всем рассказать, что так делать не следует. А сначала он выберется отсюда, чёрт побери! Зачем этим кустам столько веток?..

 

         А если оставить одну сумку здесь? Вон, под тем деревом. Полежит, никуда не денется, кому она тут нужна? Он прорвётся на свободу, оставит вторую половину ноши там, а потом вернётся за первой. Если найдёт… Хотя, что значит «если»? Он же сыщик! Как же хорошо, когда у тебя есть свободная конечность. Можно идти куда хочешь, а не на ближайшее свободное место. Зачем он вообще сюда полез? Разведка имеет смысл, когда разведчик смотрит по сторонам и хоть какую-нибудь информацию собирает. А когда он обеспокоен лишь собственной целостностью и сохранностью своей поклажи, то не помнит, что с ним было на предыдущем шагу и лишь попусту теряет время. И силы. Ага, кается, вот там просвет, значит ему туда.

 

         Началось-то намного удачней. Решив, что на «своей» улице он уже всё посмотрел, Ник обошёл соседний квартал справа, по таким же зарослям. Но со свободными руками и час назад, когда ещё не было такой жары. И обойти предстояло только два участка. Сыщик промок от ещё не высохшей росы, но когда на тебе лишь сандалии, шорты и незастёгнутая рубашка, это не страшно. Высыхаешь за минуту. Ничего интересного, с точки зрения задания, он там не нашёл. От задней калитки одного из дворов в строну океана вела давно не хоженая, заросшая, почти незаметная тропа. И всё. Но зато, он заметил то, на что не обратил внимания, когда ехал на машине. Если их квартал располагался на практически плоской вершине острова, и участки были почти горизонтальными, то здесь местность заметно понижалась, и за двести-двести пятьдесят шагов он спустился футов на восемь-десять, а то и больше. Дожди в их краях – редкость. Но если уж идут, то проливные. При таком уклоне здесь должны течь достаточно бурные потоки. Конечно, растительность быстро скрывает русла таких ручьёв, но что-либо закапывать тут он бы не стал. Рано или поздно размоет.

 

         А вот дальше, повернув на параллельную улицу, он отыскал пару интересных мест. Это даже не улица была, а широкая, незастроенная полоса земли между нижним, прибрежным посёлком и верхними кварталами. И она тоже сильно понижалась в своём поперечном направлении. По краям, вдоль заборов тянулись асфальтовые ленты проезжих частей, а между ними во множестве росли деревья. В результате получилось нечто, похожее на бульвар. Как раз на зелёной полосе, в глубине зарослей обнаружились любопытные объекты.

 

         Около одного он даже наткнулся на табличку, объясняющую, что это такое. Выход скальной породы. То есть, сквозь грунт здесь торчал кусок каменного основания острова. По такой логике это должен был быть один большой каменный выступ среди травы. Но он увидел целую кучу камней разных размеров. Впрочем, самый большой мог быть внутри. Второй подобный природный феномен, по мнению местных краеведов, таблички достоин не был. Хотя от первого почти не отличался. Спрятать внутри такой горки небольшой предмет – не самый плохой вариант. Изучая достопримечательности Ник не встретил ни одного прохожего. И из ближайших домов его вряд ли кто видел. Во всяком случае, он не видел никаких домов. Вот так у него появились первые сведения для доклада Стоунз.

 

         Спустившись к береговым улицам, Ник ещё раз убедился, что жизнь здесь ему больше по душе. Запах океана, крики морских птиц. Тут даже можно было встретить одиноких красивых девушек… Он улыбался, кивал и махал рукой, но, понимая, что более тесное взаимодействие вряд ли обрадует ту, с которой он сейчас вынужденно делил кров, дальше этого не шёл. А шёл он в супермаркет, коего и достиг вскорости.

 

         Сильвия оказалась права. Нормальных пластиковых пакетов с ручками здесь бесплатно не давали. И платно тоже. Еду предлагалось складывать в большие бумажные. Такие удобно ставить на сиденье в машине, но совершенно невозможно перетаскивать больше, чем на полсотни шагов. Однако, всего за полдоллара он приобрёл матерчатую сумку. В точности такую, как дала напарница, только бордовую, и с надписью «Моя экологичная сумка». На этикетке, было написано, что ткань разлагается, не нанося вреда природе. Интересно, как скоро она начнёт разлагаться? Хотелось бы, чтобы позже, чем он доберётся до дома. Набив оба «мешка» до предела и опустошив кошелёк, Ник поспешил обратно.

 

         На ближайшие дни их парочка была обеспечена разнообразным и калорийным питанием. И заслуга в этом принадлежала ему, частному детективу Слотеру. Воодушевлённый удачей, детектив решил совершить ещё один подвиг и обойти свой квартал с тыла. И это стало роковой ошибкой. Сколько-нибудь обжитыми заросли выглядели лишь на расстоянии восьми-десяти шагов от забора. Почти у каждого хозяина здесь была задняя калитка и, около неё какой-нибудь объект для проведения культурного досуга. У кого гамак, чтобы поспать в дали от домашне-семейного шума, у кого – жаровня для барбекю, у кого – просто костровище, у кого – детские качели.

 

         Но стоит отойти вглубь еще шагов на десять, как теряется всякая связь с цивилизацией. Двигаться там, не имея свободных верхних конечностей, совершенно бесперспективно. Разве что задом. И лишь только до первой серьёзной ямы на пути. Конечно, здесь было много тропинок… Но большинство начиналось ниоткуда и вело в никуда. А те, что действительно куда-то вели, уводили всё дальше от жилья. Наверное, с полчаса Ник героически сражался с зарослями, прежде чем увидел забор своего участка. Единственным интересным объектом, найденным им в путешествии, оказалась странная квадратная поляна, плотно заросшая низким, ниже колена, жёстким кустарником. Маленькие треугольные листики, словно усыпанные мукой. Не имея понятия, что это и почему здесь оказалось, Ник всё-таки попытался запомнить дорогу к загадочному месту. Правда, теперь, когда с большим трудом отыскал только что оставленную в кустах сумку, сильно сомневался, что это ему удалось. Уставший, измученный и исцарапанный, но все же довольный собой детектив вернулся к месту постоянной дислокации.

 

         У Стеллы Варчевски не было задней калитки. Но, чтобы пройти к дому кратчайшим путём, она оказалась не нужна. Одна из секций забора оторвалась от соседних и рухнула на землю. Судя по высоте травы, проросшей через сетку, уже давно. Похоже, хозяйку не тревожили такие мелочи. Но Ник, проходя в проём, задумался над способом починки. Почему бы не сделать доброе дело, если время остается? И если будет инструмент, материал,.. В общем, надо подумать.

 

         Напарница обнаружилась общающейся через забор с соседкой. Из одежды на Сильвии были лишь купальник, фартук, перчатки и косынка. На ногах – пляжные сандалии. Где только взяла это всё? Неужто, с собой притащила? Тогда интересно, что у неё ещё в баулах?

 

         – Эй, хозяйка, принимай добычу!

 

         Она оглянулась и махнула рукой.

 

         – Ставь пока на крыльцо, сейчас уберём. Ник, знакомься, это Кристанна Пенн. А это – Ники, мой благоверный.

 

         Благоверный подошёл к «супруге», обнял и поцеловал в висок. Потом пожал крепкую ладонь блондинки. В ней было что-то странное. Это даже нельзя назвать сходством, но… словно ещё одна Сильвия сидела где-то в глубине этой женщины и, иногда, едва заметно проглядывала сквозь оболочку… Что за чушь! Он даже помотал головой, прогоняя наваждение.

 

         – Ты чего?

 

         – А на соседней улице есть геологический памятник. – зачем-то сказал Ник – Даже с табличкой. Довольно симпатичный.

 

         – Он такой наблюдательный. – чуть смутившись проговорила Сильвия.

 

         – Значит, вы всё-таки будете писать здесь? – спросила Кристанна. Вот и голос у неё был какой-то… Нет, с паранойей надо завязывать.

 

         – Ни в коем случае! Лишь покой, праздность и безделье. Освободить сознание от оков повседневности и пут городского быта. Впустить первозданность в мир своих ощущений. Забыть обо всём, к чему обязывали тебя общество и цивилизация, и открыть самому себе свою истинную сущность. И вот, когда действительный образ мира предстанет пред раскрепощённым взором, обновлённым и переродившимся вернуться к холстам.

 

         – Да вы ещё и поэт!

 

         – Он ещё и болтун. Мы пойдём, уберём продукты?

 

         – Ступайте. Ещё будет время поболтать.

 

         – Подожди, подожди… Кристанна, скажите здесь можно у кого-нибудь одолжить сварочный аппарат на пару часов?

 

         – Разве что у Миллера из двадцать первого дома. Он вечно возится с железками. Но его вторую неделю не видно.

 

         Их дом имел номер сорок. Значит, двадцать первый – это в другом конце квартала. Сварочник – штука тяжёлая… Ладно, сначала починим машину, а там поглядим.

 

         – Спасибо! Ну, пойдём, милая.

 

         Входная дверь была распахнута, но в проёме висела легкомысленная ситцевая занавесочка. Раньше он её не замечал. Судя по свежему шву, обметавшему «рукав» вокруг лески, Сильвия повесила этот кусок ткани только что. Но на чём же она леску натянула? Неужели посмела вбивать гвозди в чужие косяки? Ник пригляделся. Нет, леска была привязана к роликам от старой электропроводки. Занавесь слегка шевелилась ветром, и, вместе со стёртым порогом, паутиной под потолком веранды, лозами неухоженного плюща это будило какие-то очень смутные и отрывочные воспоминания. Из самого раннего детства. Что-то простое, деревенское… Сильвия-то зачем всё это подчёркивает? Ведь её жильё выглядит совсем иначе. Словно выставка современного интерьера. Пытается соответствовать местным нормам?

 

         А вот кухню она успела привести почти в идеальный порядок. Блестело всё: пол, стол, холодильник, плита, стёкла раскрытого окна. Ник поставил сумки на подоконник, чтобы Сильвии удобнее было выкладывать продукты на свободный стол и начал снимать рубашку.

 

         –Это что ещё за стриптиз? – возмутилась напарница.

 

         – Я же объяснял: у меня только эта одежда. Ремонт двигателя – это не разгадывание кроссворда. Работа грязная, лучше уж я сам перемажусь, чем шмотки. Так что, уж извини, некоторое время я пробуду в одних трусах.

 

         – А трусы, значит, пусть грязные будут, раз их потом под шортами никто не увидит?

 

         – Ты же не хочешь, чтобы я тут разгуливал нагишом? И потом, я купил новые, в продуктовом был контейнер с трусами, носками, тапками и прочим барахлом. А ещё – бритву, крем для бритья и одеколон. И щётку зубную, как обещал. И даже пасту.

 

         – Умница! Ладно, давай свои обноски, я их быстро простирну. Порошка ты не купил, случайно?

 

         – Вот чего нет, того нет.

 

         – И не надо. Тут его полно. – она постучала по стене в узком промежутке между холодильником и буфетом.

 

         – А они успеют высохнуть?

 

         – Само собой. На таком Солнце-то. А не успеют, я их утюгом.

 

         – Спасибо. Без тебя я бы пропал.

 

         – Да ты, по-моему, и со мной уже пропал… Куда ты полез?! Это тебе зачем?

 

         – Это керосин, ацетон, очищенный бензин и уайт-спирит. Для промывки карбюратора, а не для готовки обедов. Тебе от них лучше подальше держаться.

 

         – Неужто, и их в супермаркете продают?

 

         – Нет, на заправке. Эх, если б там и запчасти были…

 

         Оставив на кухне даже сандалии, Ник побрёл отбывать непредвиденную трудовую повинность. Хорошо жить в двадцать первом веке, даже если машина у тебя из двадцатого! Осциллограф в мультиметре – обычное дело. Он начнёт с проверки свечей и форсунок… Чёрт, а чемоданчик с инструментами он, кажется, оставил дома! Придётся довольствоваться теми, что в сумке, под сиденьем. Только, вот там, вроде бы, ключа на три восьмых нет… Да, к этой поездке Сильвия подготовилась явно лучше него.

 

         – Ник! А ты, что, только сливочного масла купил? – легка на помине, высунулась из окна партнёрша. – Готовить-то надо на постном.

 

         – Да всё там есть, внимательнее смотри. – буркнул он, поднимая капот. М-да,.. сюда давно уже следовало заглянуть. Что-то матушка-лень совсем осмелела.

 

         – Всё, нашла! – оповестила округу о своей удачи Сильвия. Вот бы и его проблемы так легко решались! Ник вздохнул и полез под сиденье…

 

 

 

 

         Это замечательное чувство, когда работа подходит к концу! Работа нежданная и нежеланная. Но при этом неизбежная и неотложная. И, в добавок, такая, что кроме тебя никто не сделает. А вот ты сделал! Ну, почти. Если бы был нормальный ключ, а не этот разболтанный разводной толстяк, он давно бы уже отдыхал. Но и так – здорово! Неисправность найдена и устранена, а достойный автомеханик через несколько минут сможет вкушать заслуженную пищу…

 

         – Ник, ну чего? У меня всё готово.

 

         – У тебя-то, может и готово… – лёжа на спине под автомобилем, Слотер скосил глаза и обнаружил женские ступни в белых босоножках. И с накрашенными ногтями. Очередная смена имиджа? Это-то на кой чёрт?

 

         – Так ты закончил?

 

         Ногами вперёд, медленно и неуклюже, он выполз на свет божий, сел, прислонился спиной к колесу, и, жмурясь с непривычки от яркого солнца, уставился на женщину. На этот раз та облачилась в оранжево-васильковый сарафан. Сколько же всего видов одежды она привезла?

 

         – Закончил? – настойчиво повторила Сильвия. Он кивнул, не открывая глаз. Отдыхать на солнышке, после тяжёлой работы, было очень приятно. Жаль, что море далеко… – Ну, тогда пойдём! Если разогревать, не так вкусно будет.

 

         – Это ты: рот закрыла – и пошла. А мне ещё инструмент собрать надо.

 

         – Чего? – непонимающе уставилась на него напарница.

 

         – Шутка. – Ник встал и принялся засовывать ключи и отвёртки в гнёзда кожаной сумки. Партнёрша продолжала усердно демонстрировать глубокое недоумение. Ник кинул сумку под сиденье, завел двигатель, послушал. Вроде неплохо. Положил тестер на подоконник. Надо будет не забыть зарядить ему аккумулятор. Подобрал склянки с растворителями и потащил их к навесу.

 

         – Так что? – обиженным голосом вопросила Сильвия.

 

         – Мотор в порядке, да надо прокатиться хотя бы до угла и обратно, проверить ходовую. – бросил он не оборачиваясь.

 

         – Но не в таком же виде, Ник! Ты весь чумазый, в одних трусах. Зачем соседей шокировать?

 

         – Да, я быстро…

 

         – Нет! Давай-ка иди мыться. Чистая одежда там, в ванной. А машину пока испытаю я. Надеюсь, салон ты не успел перепачкать?

 

         Салон. Скажет тоже. Ник спрятал банки в большой железный ящик, где уже находилось много чего подобного.

 

         – Ну, ладно. Только телефон возьми, вдруг что-нибудь опять забарахлит.

 

         – Мой-то всегда при мне, а ты вот свой в шортах оставил. – он только сейчас это понял. – На кухню такой грязный не суйся, там тебе не гараж, сразу под душ лезь.

 

         – Есть, мэм!

 

         – Только отряхнись сначала, у тебя вся спина в траве и песке.

 

         – Истинный философ принимает душ таким, какой он есть.

 

         Сильвия распахнула ворота и уселась за руль, а Ник поднялся в дом. Из кухни пахло божественно! Такого просто не могло быть! Сильвия Жирар готовит только полезную пищу. Богатую витаминами, микроэлементами, растительными волокнами и ещё бог знает, чем. Легко усваиваемую и некалорийную. Она всем хороша, кроме вкуса. И запаха. И сытности. Он действительно прекрасно знал кулинарные наклонности своей подруги и ничего хорошего от обеда не ожидал. А тут такое! Ник всё-таки прошмыгнул на кухню и приподнял крышку со сковороды. Та обожгла пальцы и шлёпнулась обратно с грохотом. Слотер испуганно глянул в окно, но, к счастью, машина уже укатила со двора. Глотая слюни, детектив поспешил в ванную, когда оттуда заверещал телефон. Ворвавшись, он обнаружил на экране блондина с гитарой.

 

         – Вас слушают.

 

         – Мистер Бётшери, полагаю.

 

         – Есть такой.

 

         – Некто Стюарт беспокоит.

 

         – Ну, беспокойте, Стюарт.

 

         – На вверенном мне участке без происшествий. Зато на пляже нарисовалась некая Уилма, с ностальгией вспоминающая встречи с Ником Слотером.

 

         – Это такая шебутная, под панка стриженная?

 

         – Ну, причёску она слегка облагородила, всё-таки уж пара лет прошла. Взрослеет человек. Но шебутная, это точно. Я, было, предложил себя, в качестве полноценного эквивалента, да оказался гневно отвергнут.

 

         – Ладно, вернусь – разберёмся.

 

         – Вы-то, как? Супруга не сильно трамбует?

 

         – Ты бы видел, что она приготовила! Не, лучше бы понюхал!

 

         – Может, ещё лучше – попробовал?

 

         – Я попробую и расскажу.

 

         – Значит, Сильвия стала вкусно готовить?.. Может, это начало чего-то большего?

 

         – Попридержи фантазию.

 

         – Ну ладно, тогда я пошёл на репетицию.

 

         – То есть в бар.

 

         – А что плохого, порепетировать на свежем воздухе? И заведению хорошо, привлекает зевак. Бар мне не чужой.

 

         – Тогда, за дело! Чтоб к нашему приезду была новая песня.

 

         – Будет тебе песня. Пока.

 

         – Давай.

 

 

 

 

         – Да-а-а… – Ник вытянул ноги под стол и сложил руки на туго набитом пузе. – Знаешь, Сильви, если бы ты всегда так готовила, я бы, наверное…

 

         – Даже не мечтай! Это же очень вредно.

 

         – Ну, какой может быть вред от вкусной еды. Человек и насыщается и получает удовольствие одновременно. Сплошные плюсы. Разве положительные чувства не полезны? Эх, сейчас бы ещё вздремнуть…

 

         – Вздремнуть?!

 

         – Ага. Замкнуть на массу, так сказать. Минуток на двести. Вот, была бы у меня такая работа: есть и спать. Я бы её очень любил.

 

         – И очень скоро перестал бы влезать в свой джип.

 

         – Брось! У меня прекрасный обмен веществ.

 

         – Как раз от такой еды он и портится. Жирное, жаренное, острое, сладкое. Очень скоро начнут отвисать живот и щёки, появятся мешки под глазами, станут выпадать волосы. Только представь: толстый, лысый, дряблый, обрюзгший Слотер. Думаешь девушки продолжат стаями бегать за таким? А, любитель жареного мяса?

 

         – Да иди ты…

 

         – Вообще-то, это тебе пора идти. Третий час, скоро стемнеет.

 

         – Это ты хватила. Но сейчас пойду. Тебе надо помочь с мытьём посуды?

 

         – Надо, конечно. Но из тебя посудомойка… В общем, лучше делом займись.

 

         – Сильви, по-моему, тебя всё-таки что-то тревожит. – Нику с самого утра казалось, что с напарницей не всё в порядке, но тогда он списал это на недосып. После обеда уже пора просыпаться.

 

         – Никак не могу убедить себя, что на самом деле происходит то, что мы думаем. Уж больно всё хорошо. Мы как на каникулах. Да еще с премиальными.

 

         – Чего же хорошего? Машина едва не сдохла.

 

         – Это мелочи. Для такого мастера, как ты.

 

         – Мелочи, не мелочи, а повозиться пришлось. Я себе каникулы по-другому представлял. Так ты думаешь, нас заманили в ловушку?

 

         – Вряд ли. Но, может, нас хотели убрать с Ки-Мэрайя?

 

         – Это кому же мы там помешали? Профилактикой преступности не занимаемся. Работаем, так сказать, постфактум. Что толку от того, что мы исчезнем? Пусть даже всего на несколько дней.

 

         – Может, дело не в преступлениях, вернее не в преступниках?

 

         – А в чём же тогда? Мы так надоели полиции, что Грегори решил нас сплавить с острова?

 

         – А если не с острова? А из офиса?

 

         – Да нас и так там не было бы. Сегодня ж выходной!

 

         – Да у тебя каждый день выходной!

 

         – Но ведь заслуженный.

 

         – И всё-таки?

 

         – В офисе же камеры. И соседи.

 

         – Какие? Сам же сказал: выходной. А вдруг кому-нибудь что-то нужно в наших домах?

 

         – Ты же проверила Стоунз и её родичей. Или не проверяла? – Мысль о том, что Сильвия могла обмануть его, и на самом деле всю ночь занималась чем-то предрассудительным, неприятно обожгла. Прежде всего тем, что могла прийти ему в голову.

 

         – Проверяла, честно.

 

         – Тогда не волнуйся. В домах тоже есть камеры. Помнишь, сколько их Робби поставил, после той истории с тарелкой?

 

         – Тут понимаешь, какое дело… Пойдём, покажу.

 

         Сильвия встала и, жестом поманив за собой, вышла из кухни. Вздохнув, Ник поплёлся следом. Телевизор в гостиной был включён, но показывал, почему-то… их калитку. И ворота. Только потом он заметил кабель, идущий от него к ноутбуку на столе. На мониторе – задний забор и лес. Ну, ты подумай! Есть ли что-то такое, чего она с собой не взяла?

 

         – Надо думать, камеры сняты у тебя из дома?

 

         – Ещё третья есть. Когда Кристанна уедет за Диланом, я поставлю её на углу участка, чтобы вдоль заднего забора смотрела. Будем видеть выход в заросли со всех ближайших дворов.

 

         – За каким Диланом?

 

         – За сыном. В школу.

 

         Она уже знает соседских детей по именам? Что дальше? Может быть, они вечером приглашены на ужин?

 

         – Сильви, а ты не переигрываешь?

 

         – В каком смысле?

 

         – Такое впечатление, что ты успела стать своей в квартале, ещё до нашего визита.

 

         – Добрососедские отношения – это прочный фундамент для успешной операции под прикрытием. Не вздумай только испортить с таким трудом созданный образ!

 

         – Какой образ?

 

         – Мы – счастливые молодожёны. Два тихих, воспитанных, вежливых художника. Если ты начнёшь тут, как обычно, глазки строить каждой юбке…

 

         – Ну, ты за кого меня принимаешь?!

 

         – За Ника Слотера. Я прекрасно помню, чем подобная инсценировка в прошлый раз закончилась.

 

         Ник почесал затылок. Во время прошлого подобного спектакля он, действительно, не предал достаточного значения формальной стороне их отношений. Работу-то они выполнили, но вся округа считала Сильвию несчастной женой изменника. Ей такая роль не очень понравилась. Мягко говоря. И то, что он просто не подумал, как она будет выглядеть в глазах окружающих, после его откровенных «шалостей», напарницу дико взбесило. Прощение-то он вымолил, но история явно не была забыта.

 

         – Сильви, ну я же обещал, что такого больше никогда не повторится.

 

         – Знаю я твои обещания. Смотри, чтобы никаких девиц, пока мы здесь!

 

         – Клянусь! Для меня сейчас существует только одна девица – моя милая жёнушка. – он обнял её и поцеловал в щёку.

 

         Сильвия со вздохом отстранилась.

 

         – Сейчас вот ты переигрываешь.

 

         – Почему? Вдруг, твоя мания преследования обоснована. И за нами следят такие же камеры из дома миссис Пенн?

 

         – Я там была. Именно с таки подозрением. Ничего не обнаружила.

 

         – А если камеры спрятаны в стенах нашего дома?

 

         – Тогда там спрятаны и микрофоны.

 

         – Ну, вот видишь, как всё абсурдно? Не переживай. В конце концов, ты же не все камеры в своём доме сняла. Их, ведь, больше трёх было. А потом, ты, наверняка, кого-нибудь за домом приглядывать попросила, как я Йена за своим. Как там твою лучшую подружку-то зовут, Лиззи?

 

         – Лиззи в круизе. За домом обещала смотреть Рокси.

 

         – Рокси, Рокси…

 

         – Негритянка. Такая худенькая, с прямыми волосами.

 

         – А, помню! Когда мы с Пауком думали, что ты беременна, она…

 

         – Так, хватит воспоминаний. Собирайся и двигай. Я, как договорились, буду следить, не сядет ли кто тебе на хвост. По результатам отзвонюсь. Дальше – по обстоятельствам. Телефон не забудь.

 

         – А посуда?

 

         – И посуду помою. Успею. Ты же не за десять минут обернёшься.

 

         – Сильви, ты просто чудо! Ну и повезло мне с супругой! – он не удержался и ещё раз чмокнул её в лоб.

 

         – Вали, вали.

 

 

 

 

         Миновав прореху в сетчатом заборе, начинающий художник Николас Бётшери остановился и повертел головой. Зелёной стеной перед ним предстали заросли, и любое направление движения ничем не было предпочтительнее других. По его расчётам, слева, шагах в ста, должен быть берег океана. Правый берег, в противоположной стороне, находился раз в десять дальше. И третий берег, который он, для себя, нарёк высоким, предполагался прямо по курсу. До него, должно быть, шагов триста, а то и все полтысячи. Художник немного поколебался и резво рванул наискосок, вперёд и вправо. Конечно, дороги там никакой не наблюдалось, и спешка была чисто условным понятием, но, всё же, посторонний наблюдатель, если б такой нашёлся, вправе был заподозрить, что мужчина торопится ко вполне определенной цели.

 

         Прилично углубившись в заросли, живописец вдруг остановился и принялся хлопать себя по карманам шорт. Видимо, обнаружил отсутствие какого-то важного предмета. Ключей, например. Или телефона. И явно этому огорчился. Потому что вся его целеустремлённость и резвость куда-то делись. Мужчина медленно и осторожно побрёл обратно, останавливаясь у каждого дерева или куста и внимательно изучая траву под ними. В результате, к исходной точке он вернулся аж спустя полчаса. Странно, но телефон при этом нашёлся в одном из карманов. Впрочем, возможно, терялся не он. Приложив трубку к уху, наш герой услышал звонкий голосок любимой:

 

         – Ну что, как там природа?

 

         – Дика и необузданна. Зовёт к новым приключениям. А что творится в лоне цивилизации?

 

         – Я убралась в столовой и на кухне. Всё чисто.

 

         Услышав последнюю фразу, любитель природы заметно приободрился.

 

         – Отлично! Я, тогда, ещё погуляю, с твоего позволения?

 

         – Гуляй, чего с тебя взять. Но к ужину не опаздывай.

 

         – Как можно такое пропустить?!

 

         – Ну, всё, целую.

 

         – И я тебя. Пока.

 

         Получив уверенность в отсутствии «хвоста» Ник приступил к планомерному изучению местности. Вперёд, строго поперёк забора, шагов на сто. Потом налево, не больше, чем на пято́к. Опять налево – и обратно. Там ещё на пять шагов направо. И так раз за разом, змейкой, меньше чем за час, он прочесал полосу леса до левого берега. И ничего достойного не обнаружил. Деревья, кусты, трава, ямки, пригорки. Редкие следы пребывания других людей, причём довольно старые. Излом ветки потемнел от пыли. След от чьей-то подошвы в когда-то мокрой земле засох и покрылся мелкими ростками мха. Надетый кем-то на сучок пластиковый пакет выцвел и покрылся плесенью. Обрывки бумаги наполовину истлели, уже и не поймёшь, от чего была эта обёртка. Местное население не баловало своими визитами зелёную зону. И правильно. На пляже куда интересней.

 

         Обратить внимание можно было лишь на засохший клён, упавший на развилку в соседнем кизиле так, что получился почти правильный равнобедренный треугольник и сосну, у которой ствол растраивался на высоте в два человеческих роста. Все три ветви были одинаковой толщины, и одинаково же росли сначала чуть в стороны от вертикали, потом обратно к направлению родительского ствола, а потом строго вверх. В итоге развилка приняла форму чаши. И это место как раз пользовалось популярностью. Трава под сосной вытоптана, следы костров неподалёку, и даже кем-то заброшенная на развилку фанерка, словно там пытались сделать пост наблюдения. Может, оттуда и удастся разглядеть океан, сквозь кроны соседних деревьев, Ник проверять не стал. Сомнительно, чтобы отец Стоунз стал прятать завещание здесь. Слишком вероятно, что его найдут посторонние. Но, на всякий случай, он снимал всё.

 

         Берег оказался не таким крутым, как он ожидал. Хотя и достаточно высоким. Возникло даже желание спуститься и окунуться по-быстрому. Но потом пришлось бы обсыхать и карабкаться обратно наверх… Наискосок по склону шла узкая тропинка, выбиравшаяся наверх много правее того места где он стоял. Можно по ней, но это тоже – крюк. Далеко налево, в нижней части острова, где каждая улица заканчивалась небольшим пляжем, купалось, загорало и развлекалось разными другими способами множество народу. По местным меркам множество, то есть несколько десятков. Ник поглазел на них с некоторой завистью и потопал обратно. Пока он не нашел ничего заслуживающего подозрений, но впереди столько неисследованного!

 

         Вернувшись к забору их участка, Ник обнаружил на углу обещанную Сильвией камеру. Вернее, он обнаружил там старое и грязное пластмассовое ведро, кверху дном надетое на верхушку деревянного столба. Наверное, чтобы тот меньше гнил от дождей. В самом подходящем месте в ведре была дырка. Грамотно. Хотя, может быть, и бесполезно. Но пусть старается. Овладевает мастерством, так сказать. Что ж, пора за дело и ему. Ник сосредоточился и отправился утюжить местность в правом направлении.

 

         Здесь многое было знакомо. Вот тут он оставлял сумку утром. Натоптал порядком. А это – та самая странная поляна. Ник присел и стал внимательно рассматривать растения, полновластно оккупировавшие квадрат. Длинные стебли стелились по земле, и от них, вверх, во множестве тянулись тонкие веточки-отростки. Мелкие мясистые листочки казались обсыпанными тонкой белой пылью. Он потёр один из них между пальцев. Нет, налёт остался. То ли болезнь какая, то ли так и должно быть? Почему кроме этих кустиков здесь ничего не растёт? И почему они, в свою очередь растут только здесь? Словно за границами прямоугольного участка резко начинается неприемлемая для них среда. Может, так и есть? В почве квадрата какая-то отрава, а эта повитень – мутант, единственно к ней приспособившийся, но неспособный теперь уже жить на нормальной почве. Если странный отец Дианы Стоунз в таких вещах разбирался, он мог соорудить эту полянку здесь два года назад. Что ж, это уже что-то.

 

         Методично выписывая витки змейки по однообразному зелёному массиву, недолго потерять бдительность. Вот и Слотер, чуть было не проморгал следы пребывания предыдущей экспедиции. Следы, по правде говоря, не слишком заметные, но многочисленные. Не так давно здесь прошли люди. Несколько человек с грузом. Шли не спеша, старались оставлять поменьше следов, но… не очень старались. Идущий первым отгибал ветки и засовывал их под соседние, чтобы другой (или другие?) мог двигаться с тяжёлой ношей в руках. Всё правильно, если не хочешь, чтобы тебя засекли, не ломай насаждения без надобности. Но то, что загнул и зафиксировал, освободи на обратном пути, тогда точно не попадёшься! О! А вот здесь стояло что-то тяжёлое. Куда больше его сумок. Не только трава смята, но и грунт. Кстати, в какую сторону они шли? Пока не понятно. Ник уже давно забросил хождение зигзагом и шёл точно по следам. Если мысленно продолжить их направление к левому берегу, траектория выведет к тропинке на склоне. Кто-то приплыл, высадился на берег, поднялся и пробирался сквозь заросли. Или наоборот, сначала пробирался, а потом уплыл. А может, и то, и другое. Только вот, что у них было в мешках? Для завещания немного великовато. Разве, только, его высекли на куске гранита?

 

         Потом следы плавной дугой начали удаляться от домов, и Ник понял, что вся его геометрия вилами по воде писана. Точнее – черчена. А потом он увидел бумажку на стволе. Стикер. На нём не было надписей или рисунков. Просто желтый квадрат, налепленный на кору на высоте его роста. Тут же обнаружился ещё один, шагах в пяти от первого. Затем ещё и ещё… Никакого смысла или системы в их расположении не угадывалось. Кто-то уже ходил здесь зигзагами и лепил бумажки куда придётся. Может быть для того, чтобы сбить со следа других гостей леса?

 

         Ник огляделся. След он действительно потерял. Впрочем, как потерял, так и найдёт, не впервой. Хотя, желательно иметь привязку поточнее, чем та, что даёт навигационная система. Со спутника лес выглядел одинаково зелёным, однако если верно расположить на этой зелени его находки, может и удалось бы уловить какую-то закономерность. Ладно, с этим он дома разберётся, зря что ли Сильвию с собой брал. А вот, что-то совсем интересное!

 

         До сих пор он воспринимал местность, как почти горизонтальную. По идее, она должна повышаться в направлении высокого берега, но когда у тебя обзор ограничен десятком шагов во все стороны, ты такой уклон вряд ли заметишь. А тут… Перед Ником была почти стена. Во всяком случае, очень крутой склон. Не меньше семидесяти градусов. И высотой футов в пять. Приличный подъём тянулся в обе стороны, сколько хватало взгляда. Вид он имел скорее искусственный, но, судя по толщине деревьев, росших прямо на склоне, был здесь очень давно. Майя добрались до Анноун-Ки раньше европейцев и взялись строить свои пирамиды? Ну да, а потом у них кончилось финансирование, и остался только фундамент… Исконно американская забава. За подъёмом местность снова понижалась, но совсем немного, так что это действительно смахивало на ступень недостроенной пирамиды, а не на земляной вал. Слотер долго размышлял, куда же теперь идти: вдоль этой ступени, на поиски новых стикеров, или по первоначальному следу носителей мешков.

 

         В конце концов, выбрал третье. Естественные неровности почвы никуда не денутся (даже если они искусственные), бумажками он и сам может залепить пол-леса, а вот такая деликатная вещь, как следы… Пришлось проблуждать минут пятнадцать. А в итоге он наткнулся на нечто гораздо более странное, чем примятая трава или согнутые ветки. В листве над ним была натянута нитка. Если бы не дурацкая привычка вертеть головой, он бы и не заметил. Тонкая чёрная нитка. Натянута сильно, высоко, но можно достать рукой. При его шести футах. Вот это уж точно – направление. Куда ни пойдёшь, не потеряешься. Он пошёл в сторону жилых домов. Путеводная нить окончилась в нескольких шагах, обмотанная вокруг ветви дуба. Ничем не примечательной ветки ничем не примечательного дерева. В ничем не примечательном месте, довольно далеко от ствола. Ник вздохнул, развернулся и потопал обратно.

 

         По идее, сыщик должен замечать всё, иначе какой он сыщик? Но идеи и жизнь слегка отличаются. Если всё время вертеть головой, заболит шея. Если осматриваться медленно, не осмотришься и к утру. А если смотреть в одну сторону, самое интересное окажется в другой. Но если вообще никуда не смотреть, то и ничего не увидишь. Ник двигался, глядя на нитку над головой. Иногда, конечно опускал взгляд, чтобы не споткнутся на кочке, или упавшем стволе, но не часто. В итоге, он обнаружил вторую нить, косо пересекающую первую, и, зачем-то, пошёл по ней. Дошёл до ещё одного дерева, ничем не лучше других, где та кончалась, и задумался «А что я, вообще, делаю?». Возможно, оригинал, натягивающий нитки в лесу, оставил какие-то следы, когда занимался своим странным делом, но он явно не стремился таким образом обнародовать свои цели и приметы. А вот то, что нитей две, однозначно задавало точку на поверхности Земли. Точку их пересечения. А замечательный сыщик даже не взглянул туда. Мысленно выругавшись, Ник снова развернулся.

 

         На искомом месте отыскались ямы. Точнее, вокруг него. С десяток,.. он всё-таки пересчитал, дюжина ямок по окружности, радиусом чуть больше ярда. Метр, как сказала бы коллега Жирар. Маленькие ямки, на три-четыре копка лопаты. Грунт из каждой аккуратно сложен рядом, в маленькие же кучки снаружи круга. В сам круг копатели старались даже не наступать. А центром его была точка пересечения ниток. Явная бредятина. Это не поиск завещаний, сокровищ, или чего бы то ни было ещё. Это обряды какие-то. Весьма сомнительного содержания.

 

         Стараясь сам не наступить на все эти художества, Ник отправился посмотреть на оставшиеся неразведанными концы нитей. Но там ничего интересного его не ждало. Потом его, наконец, осенило, и, достав телефон, детектив сориентировался по сторонам света. Первая нить шла точно по меридиану. И что? Линию в направлении север-юг можно было провести и на десять дюймов левее. Или правее. Или футов. Или ярдов. На десять миль, уже сложнее, потому что в океане. Но никаких серьёзных отличий он не видел. Однако кто-то выбрал именно это место для своих ритуалов… Странные дела здесь творятся. Походив вокруг, Ник не нашёл ничего интересного, кроме нескольких отпечатков обуви копателей – большие тупоносые следы – и опять наткнулся на пресловутый склон. Времени оставалось немного, скоро закат, и детектив решил, что самое правильное – прогуляться вдоль него.

 

         Меньше, чем через сотню шагов его усилия были вознаграждены ещё одним странным объектом. Уступ здесь поворачивал. Не под прямым углом, но градусов на семьдесят точно. Куда он там дальше идёт, видно не было, и Ник выяснять не пошёл. Что-то надо было и на завтра оставить. А здесь, на самом повороте, у подножья уступа кто-то недавно вырыл приличную яму. А потом закопал. В траве остались два пятна свежей земли. Одно от собственно ямы, а второе – от места, куда бросали выкапываемый грунт. По его краям даже имелось немного песка. То есть копали глубоко. Зачем? И почему потом засыпали место раскопок? Если ты вырыл какую-то ценность, то какой смысл возвращать на место извлечённую породу? А если, наоборот, что-то закопал, не будешь так явно показывать, где это было сделано.

 

         Возможно, кто-то похоронил здесь домашнего любимца? Кота, собаку, енота, кролика, черепаху… Подальше от посторонних глаз. Но тогда весьма сомнительным выглядит выбор места. В общем, кто и что тут делал, можно выяснить, только заново раскопав яму. А для этого нужен, по крайней мере, шанцевый инструмент. Наверняка, где-нибудь на участке Стеллы найдётся лопата… Ладно, завтра решим. Ник отщёлкал побольше ракурсов и отправился восвояси. Интересно, можно ли найти в интернете подробную военно-топографическую карту острова? Такую, на которой, если нарисован лес, то с указанием породы деревьев, средней толщины, высоты и расстояния между ними. Если изображён мост, то со сведениями о материале, высоте, длине и ширине. Для речки – направление и скорость течения, ширина, глубина, из чего сложено дно. Со времён училища он помнил, что такие карты могут быть вплоть до масштаба «один к тысяче». Из них можно извлечь больше информации, чем со спутниковых снимков. Раз уж Сильвия так хорошо вооружилась технически, надо будет вечером поискать.

 

 

 

 

         Закатное солнце длинными тенями исполосовало траву на участке, превратив его в шкуру чёрно-зелёной зебры. Преодолевая прореху в заборе, Ник забыл, что она образована упавшей секцией, и споткнулся о невидимую в траве решётку. Шлёпнулся на колени, чуть не расквасил нос о какое-то бревно, шёпотом выругался и, поднявшись, осмотрелся вокруг. Никто, вроде, не стал свидетелем его конфуза. За навесом-гаражом обнаружилась Сильвия. Она вытащила под кухонное окно гладильную доску и сражалась с большим куском материи. То ли занавеской, то ли простынёю. Завидев «супруга», женщина поставила утюг на подоконник и радостно заулыбалась.

 

         – Привет, милый.

 

         Ник снова машинально огляделся по сторонам в поисках зрителей. Никого не отыскал. С какого ж рожна он милый?

 

         – Кушать будешь? Скоро семь.

 

         – Это важно?

 

         – После заката есть вредно. Пища плохо усваивается. В основном переходит в жир, или вообще не переваривается. Я, например, больше не хочу толстеть.

 

         – Это как понимать? Ты уже толстела? Или уже хотела?

 

         – Я хотела бы уменьшить вес за счёт обхвата талии.

 

         – По-моему, ты не такая уж и толстая. – он подошёл к ней вплотную. – Да и не тяжёлая. – Сильвия удивлённо посмотрела на напарника, но было поздно. Ник наклонился и подхватил её на руки. Женщина взвизгнула, но обвила руки вокруг его шеи. На какой-то миг их взгляды встретились на расстоянии в несколько дюймов, и Сильвия быстро метнула зрачки влево. Ник тут же проследил направление. На дереве за калиткой, в гуще ветвей сидел соседский мальчишка. Поняв, что обнаружен, Дилан стал быстро спускаться. «Художник Бётшери» мягко опустил «жену» на траву и поспешил к наружному забор. Когда он оказался на улице, мальчик только спрыгивал с нижней ветки.

 

         – Здорово, Дилан! Я – Ник. – Юный сосед смущённо глядел себе под ноги и не спешил пожать протянутую руку. – Не стесняйся, я просто хочу представиться. Хоть мы здесь совсем ненадолго, негоже полностью игнорировать соседей. С твоей мамой мы уже поговорили утром. А ты, видимо, в школе был?

 

         – Угу…

 

         – Что-то долго вас не отпускали сегодня.

 

         – Во-во! – сразу оживился ученик. – В субботу – шесть уроков! Не кисло, да? Совсем оборзели! И ладно бы, физкультура там какая-нибудь, или музыка… А то, все – с домашками. Шесть домашних работ за день. Я чего им, йога с восьми лет?!

 

         – Да, брат, не завидую я тебе. Это ж сколько сидеть за уроками придётся, все выходные?

 

         – Да не, – махнул рукой Дилан, – я уже всё сделал. Какая радость гулять, если потом домашние работы писать. После обеда часок помучался,.. ну, полтора. Сочинение это, дурацкое, в основном писал. Фигня, конечно, получилась, но и пусть! В следующий раз не будут столько задавать.

 

         – А мама-то не ругает за фиговые сочинения?

 

         – Вообще-то ругает… Но я же не писатель. За грамотность «Би» поставят, уже здорово.

 

         Либо миссис Пенн не придавала большого значения учебным успехам отпрыска, либо вообще была очень мягкой воспитательницей, либо сыну всё давалось легко и непринуждённо. Во всяком случае, Ник не смог бы сделать шесть «домашек» за час. И даже за полтора. Тем более сочинение написать. Впрочем, это не его дело. Сыщик решил сменить тему.

 

         – Слушай. Дилан. А ты в лес часто ходишь?

 

         – Сейчас нет. Во время каникул, когда ребята из городов приезжают, часто. Мы там каждый день играем. А сейчас здесь и играть-то не с кем. Малышня одна, дошкольники. Есть старшеклассники, но они со мной не водятся. Так что я всё больше вниз езжу, к своим, из школы.

 

         – На чём?

 

         – На ве́лике. На чём же ещё?

 

         – И что у тебя за ве́лик?

 

         – «Иглит», само собой. Я же не первоклашка какой, на «Скулчайлде» рассекать.

 

         – И у меня когда-то был такой… – со вздохом признался Ник. – Хорошая модель. Не то, что моя нынешняя машина.

 

         – А какая у вас?

 

         – Джип. Си-джей, седьмой. Не то, что тебя, меня ещё на свете не было, когда его престали выпускать. Однако же, до сих бегает. Утиль, безусловно, но бегает. А я всё никак не решусь с ним расстаться.

 

         – И сколько лошадок? – тоном знатока поинтересовался Дилан.

 

         – Двести десять. – Ник с трудом сдержал улыбку. – Восемь цилиндров, триста с лишним кубиков движок.

 

         – Не кисло! А максималка?

 

         – Больше ста двадцати миль. По паспорту. – На несколько секунд Дилан впал в прострацию, шевеля губами.

 

         – Это же почти двести километров! Не кислый навар.

 

         И этот туда же! Европа добралась и до детей. Уходит наше время, старик…

 

         – Но при таких обводах, сам понимаешь, в этой скорости смысла нет. Чуть потеряешь управление – пиши пропало. Машина моментально перевернётся.

 

         – А проходимость?

 

         – По песку идёт отлично, а вот в грязи иногда вязнет. Впрочем, это от резины зависит…

 

         Страшно довольный тем, что взрослый разговаривает с ним на равных, Дилан понимающе закивал.

 

         – Я почему про лес спросил. Тут недалеко обнаружилась странная квадратная поляна…

 

         – А, белая плешь. Ну да, она рядом. А ещё есть жёлтая плешь, у обрыва, возле пещер. Она круглая.

 

         – Что за пещеры?

 

         – Да, ерунда. У одной входы камнями завалены, только мы с ребятами знаем, как туда пролезть. А другая широкая и короткая, туда все ходят, там грязно и неинтересно.

 

         – А почему жёлтая.

 

         – Там у этих листиков жёлтый налёт, а не белый.

 

         – И давно здесь эти плеши?

 

         – Я тут с шести лет. Тогда они уже были.

 

         – Дилан! Ты где есть?! Иди ужинать, пока всё не остыло. – зычный голос матери нашёл бы мальчишку и на другом конце острова.

 

         – Ща!! – он покачал головой, словно хотел сказать: «Ох уж эти женщины». – Покажете машину как-нибудь?

 

         – Конечно! Сейчас уже темнеет, давай завтра. Прокатимся по округе, если твоя мама не станет возражать. Надо будет проверить, как движок работает после моего ремонта.

 

         – А вы сами умеете чинить автомобиль?

 

         – При таком автомобиле без этого никак. Ну, беги кушать, а то я окажусь виноват, что твой ужин остыл.

 

 

 

 

         – Нет, человек там не поместится. Скорее всего… По-моему… Видимо, это просто большие камни, обложенные маленькими. В ще́ли между ними можно засунуть небольшой предмет. Банку, капсулу, сумку или ещё какую-то ёмкость с завещанием. Но внутри больших пустот нет.

 

         – Но, если это памятник, как вы говорите, возле него должно быть многолюдно. Не слишком ли рискованно там что-то прятать?

 

         – На этом острове в принципе не может быть многолюдно. Когда я там был, никого не встретил. А сами объекты почти не видны даже из ближайших домов. Так что,.. впрочем, выводы делать вам.

 

         Стоунз вздохнула и, на некоторое время, смолкла. Потом, с большим сомнением в голосе, произнесла:

 

         – Возможно, вы правы. Конечно, в таком случае имеет смысл осмотреть весь остров, а не только верхнюю часть. В жилых кварталах тоже может оказаться что-то интересное… Но пока действуйте по первоначальному плану.

 

         – Хорошо, тогда возвращаемся к отчёту. Снимки с седьмого по десятый – маленький пустырь в лесу, недалеко от жилого квартала. Примечателен своей правильной формой – почти квадрат. И тем, что там не растёт ничего, кроме одного кустарника с листиками необычной расцветки. Они будто усыпаны мелкой белой пылью. Но это их собственный цвет. Либо они выделяют какое-то вещество в почву, которое не переносят другие растения, но тогда не ясно, почему сами кустики не могут выбраться за границы квадрата. Либо нечто ядовитое было в почве поляны изначально, и только это растение смогло с ядом справиться. В этом случае, её происхождение, скорее всего, искусственное.

 

         – Ну… Вряд ли отец мог соорудить такое…

 

         – Понятно, что нет. Поляне не меньше пяти лет. По словам местных ребятишек. К тому же, как они говорят, имеется и вторая, круглая. Там растения с желтым оттенком листьев. И находится она где-то у пещер.

 

         – Есть ещё и пещеры?!

 

         – Мы их пока не видели. Поищем завтра. Пока я хочу сказать, что поляны – удобное место, чтобы что-то закопать. Много лет они не меняют своего внешнего вида, значит тамошняя флора весьма живуча. Можно закопать достаточно большой предмет между корней, а через пару месяцев не заметишь и следов. Зато, потом легко будет найти. Тому, кто знает, где искать. Больше таких мест я не нашёл.

 

         – Ясно. Буду думать.

 

         – Ладно. Движемся дальше. Следующие десять снимков – это разные места неподалёку от дома, преимущественно по пути к ближнему берегу, которые хоть как-то выделяются. Кое-как я расставил их по карте, но всё это очень условно. Что-либо прятать прямо там смысла нет, но их можно использовать как ориентиры, точки отсчёта. Ну, знаете: «Десять шагов на север от старого дуба», или нечто подобное. По мне, так это маловероятно, но опять же, вам виднее.

 

         – Опять же, буду думать. Вероятность тут зависит от вида объекта.

 

         – Думайте, думайте… Снимки с двадцать второго по,.. – гонять курсор тачпадом было неудобно, особенно, когда во второй руке телефон. Что ж Сильвия не догадалась взять мышку? – …сорок первый показывают следы чьей-то деятельности. Деятельности непонятной и малообъяснимой. Вот на тридцатом, например, нитка, видите? Она вытянута строго по меридиану. Какой в этом смысл, я не знаю, потому что, если бы её натянули в нескольких шагах в стороне, но тоже с севера на юг, выглядела бы она точно также. Однако же, на её пересечении с другой линией, совсем уж ничем не примечательной, находится... то, что показано на снимках с тридцать четвёртого по тридцать седьмой. Это двенадцать ямок по кругу, с центром в точке пересечения. Бессмысленное сооружение. Тот, кто капал, старался внутрь круга землю не кидать. И даже не наступать. Какое-то культовое действо, ей богу.

 

         – Да уж, и в самом круге, как я вижу, ничего интересного.

 

         – Вот именно. И бумажные стикеры, расклеенные по стволам, безо всякой системы и логики – из той же серии. Да и яма, следы которой на последних снимках, пожалуй, тоже.

 

         – Это яма?

 

         – Была. Сперва вырыли, потом закопали. Зачем? Неясно. Завтра я попробую аккуратно раскопать. Надеюсь, что там не могила.

 

         – Это на повороте земляного вала?

 

         – Да. Только, скорее не вала, а ступеньки на местности. Резкий подъём поверхности Земли на четыре-пять футов. Кое-где даже выше. А дальше опять более-менее ровный участок.

 

         – А она длинная, эта ступенька?

 

         – От того места, где я на неё набрёл, до поворота не меньше ста шагов. На сколько она тянется в другую сторону и после поворота, сказать не возьмусь, Лес довольно густой, не просматривается. Завтра обязательно выясним.

 

         – И что это такое, по-вашему.

 

         – Ступенька почти идеально прямая, что практически однозначно указывает на искусственное происхождение. Но она во многих местах размыта. При наших осадках на это нужно очень много лет. И деревья, что растут прямо из неё, весьма старые. Есть даже полусгнившие останки стволов, которым явно больше века. Всё это я вам переслал в виде фотографий в отчёте. Кто такое мог сделать, не знаю… Ради шутки, предположу, что это основание пирамиды.

 

         – Египтяне, что ли?

 

         – Ну, это вы хватили. Я намекал на майя.

 

         – Да, я тоже шучу. Но вы, пожалуйста, изучите насыпь поподробнее. Она – самое интересное. А что же, всё-таки, значат эти бумажки на стволах, ямки по кругу, нитки по меридиану?

 

         – Кто-то путал следы. Для него, может быть, пара стикеров что-то и значила, но всё остальное он, а вернее они, делали для отвода глаз. Возможно, это ваш Каспер, как мы говорим «бросает камни по кустам». То есть, создаёт ложные артефакты, чтобы сбить с толку преследователей. В смысле, вас. И нас.

 

         – Считаете, он там искал завещание?

 

         – Ну да, и там тоже. Ничего не нашёл и решил напустить туману для других искателей. Пока мне это кажется наиболее вероятным и правдоподобным объяснением.

 

         – Что же… Пожалуй, соглашусь. Я бы, на его месте, сделала бы что-то похожее.

 

         – А ваши-то дела как идут?

 

         –Каспер весь день провёл в хранилище музея Хемингуэя. Ушёл под самое закрытие, словно знал, что я за ним слежу. Но мне удалось выяснить, чем он интересовался. Рыбалкой. А именно, куда писатель плавал рыбачить, когда жил на Ки-Мэрайя. Конечно, мне не известно, что он выяснил, а завтра хранилище не работает, но я что-нибудь придумаю. Если только Каспер не рванёт с утра к вам. Но тогда, я сразу позвоню.

 

         – В таком случае, до завтра?

 

         – Да. Спасибо за всё, Ник. И Сильвии мои благодарности передайте, пожалуйста.

 

         – Она слышит. У нас громкая связь включена.

 

         – Сильвия, спасибо большое. До завтра!

 

         – Всего хорошего, Диана.

 

         Ник отключил связь и посмотрел на напарницу.

 

         – Ну что, хозяйка, накрывай на стол. Теперь можно и заслуженных яств вкусить.

 

         Сильвия вздохнула и, молча, побрела на кухню.

 

         – Да не переживай ты так! – Ник поспешил за ней. – Я уже придумал, как скомпенсировать своё переедание. Ты, ведь, наверняка взяла с собой спортивный костюм? – Сильвия воззрилась на напарника с неповторимым сочетанием удивления и возмущения на лице.

 

         – Вот ещё! Я не позволю тебе надевать мои вещи. Они же после этого в мешки превратятся.

 

         – И не надо. Это для тебя. Завтра утром мы сбросим набранные калории. Хочешь, даже можем их перед этим в Джоули перевести.

 

         – Это как же, интересно? – с подозрением в голосе поинтересовалась напарница.

 

         – Как проснёмся, сразу пробежимся вниз, до пляжей, поплаваем пол часика, а потом обратно. И режим тренировок не нарушим, и накопленные сегодня жиры сожжём.

 

         – Так это мы на обратном пути опять все пропотеем, бежать-то в горку.

 

         – А ты как хотела? Тренировка только тогда имеет смысл, когда человек вспотевает. Организм перегревается, и начинает расщеплять жиры, чтобы получить воду для пота. А без этого он будет только углеводы и белки использовать. Это и проще, и эффективнее. Когда домой прибежим, помоемся в душе. Мне он сегодня понравился. Согласна?

 

         – Ну, допустим, физиолог ты доморощенный. Я побегу в костюме. А ты?

 

         – А я – прямо так. Может, даже рубашку не буду надевать. Чтобы потом меньше стирки было.

 

         – Угу. И чтобы здешних девиц подразнить. На ноги эти шлёпанцы нацепишь?

 

         – Больше-то нечего. Хотя, можно и босиком.

 

         – Босиком хорошо по песку бегать. А здесь, небось, полно стёкол и гвоздей в траве.

 

         – Мы же по асфальту побежим. Так как?

 

         – Всё бы тебе поистязать бедную слабую женщину.

 

         Ник покачал головой.

 

         – Такая женщина меня не устраивает в качестве напарницы. Бедная, ещё куда ни шло. Но слабая – совершенно неприемлемо. Кто защитит меня от опасностей этого мира?

 

         – А ты не нарывайся.

 

         – И рад бы, да не получится.

 

         – Хорошо, хорошо, спортсмен. Будет тебе завтра и пробежка, и заплыв. Как знала, что надо кроссовки брать.

 

         – Прекрасно! А теперь – кушать.

 

 

 

 

         И куда всё девается, когда оно нужно?! Ведь сто раз натыкался он в интернете на похожие сайты. Топографические карты крупного масштаба, и всё такое… Кажется, что и карты островов он находил неоднократно, а сейчас только дешёвый ширпотреб какой-то попадается. Туристические схемы и учебные атласы. Может, он ошибается, и такие карты запрещены к открытой публикации? Хотя, это мало кого сейчас смущает. Попросить Сильвию помочь? Да нет, она и так за сегодня умаялась. Уже за ужином постоянно зевала.

 

         Ник закрыл окно поисковика. На экран выплыла слабо освещённая уличным фонарём калитка. Ничего там не происходило. Впрочем, и не должно было. Он попереключал обзор. На кадрах с других камер наблюдалась почти полная тьма. Ну и ладно. Программа, вроде бы анализирует изображения, и даёт сигнал, если они сильно и быстро начинают меняться. На телефон Сильвии. Кстати, где она? Увлёкшись своими поисками, Ник потерял напарницу из виду. В гостиной её нет… Может спать уже пошла? Он взглянул на часы. Полдесятого вечера. Рановато спать-то… Ник встал и выглянул в коридор.

 

         Кроме его торшера в доме не горела ни одна лампочка. Стараясь не шуметь, он подошёл к двери Сильвиной спальни. Та была чуть приоткрыта и не занавешена. Внутри никого, постель даже не разобрана. Хозяйка здесь давно не бывала. Где же она? Может, пошла поболтать с Кристанной перед сном? Перемывают сейчас косточки своим мужикам. Интересно, кстати, где мистер Пенн? Впрочем, нет, не интересно. Не его это дело. Ник вернулся в гостиную и выключил торшер. Глаза потихоньку привыкали к темноте. В соседском доме, за забором, свет горел только в одном окне. Насколько он понимал, на кухне. Миссис Пенн и Дилан ужинали. Вот: люди едят в десятом часу и не заморачиваются. Но его «супруга» вряд ли принимает в этом участие. Можно, конечно, окликнуть её, если недалеко – отзовётся. Но в доме было так тихо, что даже шум вентилятора ноутбука слышался из коридора. Ник вышел на веранду.

 

         Сильвия сидела на ступеньке крыльца, обхватив колени руками, и даже не обернулась на его шаги. Он молча спустился мимо неё на плиточную дорожку и, не спеша, пошёл к калитке. Было очень темно. Полновесная ночная тьма. Свет фонаря лишь подчеркивал мрак за пределами своих владений.

 

         – Далеко собрался? – поинтересовалась напарница.

 

         – За калитку хочу выйти. Посмотреть, насколько там многолюдно.

 

         – Смотри. Помнишь, что ты обещал? «Никаких девиц».

 

         – Само собой. – Ник дошёл до забора, отворил калитку, выглянул на улицу. Далеко не все фонари в квартале работали, но дорога просматривалась, по крайней мере, до угла. Действительно, никаких девиц. Вообще не души. Только кошка пробежала по освещённому пятну асфальта в полусотне шагов. Дома скрывались за деревьями и кустами, и не было видно, в скольких из них зажжён свет, но ни голосов, ни музыки, ни каких-либо иных звуков человеческой жизнедеятельности не доносилось. Неужто, в столь ранний час все уже ложатся? В субботу? Хотя, может здесь так принято? Ник запер калитку на задвижку, вернулся к Сильвии и сел рядом.

 

         – Что ты так волнуешься? Никуда я не денусь. Не одна ты понимаешь значение маскировки.

 

         – Мне очень нравится наша пара.

 

         – Чего?!

 

         – Наши персонажи, Ник. Жизнь, которой они живут. По мнению окружающих. Эта безмятежность… Я вдруг почувствовала, что хочу такую же.

 

         – По-твоему, весь день бегать от плиты к раковине – это безмятежность?

 

         – Во-первых, не весь день. Во-вторых, не только плита и раковина. Ещё и стиральная машина, гладильная доска, пылесос, швабра, нитка с иголкой… А как ты думаешь, кто всё это делает у меня дома?

 

         – Да знаю я, что тебе не привыкать. Я действительно хорошо тебя знаю. Но мне всегда казалось, что у тебя другие идеалы. Что ты стремишься к богатству, ну, в смысле к материальному достатку. Преуспевающая бизнес-леди мисс Жирар: живёт в собственном имении, питается в лучших ресторанах, бытовые проблемы переложила на прислугу. А тебе, оказывается, больше по душе роль скромной хранительницы очага.

 

         – Сама не пойму, что случилось. Но здесь так спокойно. Наверное, в моей жизни так давно не было подобного, что я просто забыла, насколько это может быть приятно.

 

         – Это что, камень в мой огород?

 

         – Почему?

 

         – Я тебя втянул в ту жизнь, которой мы сейчас живём.

 

         – Не преувеличивай своей роли. Для начала вспомни, это я предложила работать вместе. Конечно, я тогда была совсем на мели, и готова на любые риски ради денег, но напросилась к тебе в помощницы не только из меркантильных соображений.

 

         – Да ладно!? – они отродясь не беседовали на такие темы, и Нику вдруг стало любопытно, чего это Сильвия вдруг разоткровенничалась. – Неужто, тебя влекла суровая романтика следственного ремесла?

 

         – Может быть. А ещё, мне просто понравилось работать с тобой. Я ведь уже в старших классах пообещала себе трудиться до посинения, но выбиться в люди. Стать самостоятельной, обеспеченной, независимой. Оказалось, что для этого действительно надо вкалывать почти круглосуточно. А цель всё также далека… И вдруг, то немногое, чего я всё-таки добилась, рухнуло и исчезло в один момент. Но тут в моей жизни появился ты. Я увидела человека, которому наплевать на все эти богатства. Который просто занят любимым делом, живёт сегодняшним днём, но живёт по совести, и, возможно, поэтому счастлив. Я тоже захотела так попробовать.

 

         – Сильви, с твоей стороны очень любезно вогнать меня в краску смущения среди ночи, когда этого нельзя увидеть, но ты явно преувеличиваешь мои достоинства и мою роль в твоей судьбе.

 

         – Кто знает?.. Я лишь хотела сказать, что уже очень давно кручусь, как белка в колесе. Больше десяти лет. И вдруг всё остановилась. Я – домохозяйка в тихом захолустье, и основная моя задача – заботиться об удобствах для любимого человека. Пусть даже, его роль играет мой напарник-раздолбай. Размеренное, спокойное, безопасное существование. Хоть и всего на несколько дней. Возможно, мне это быстро надоест. Но пока я хочу насладиться новым ощущением.

 

         – Стареем, сестра, стареем.

 

         – А если и так, что плохого? Послушай эту тишину, посмотри на это небо, расслабься и забудь об остальном. Пусть будет только здесь и сейчас.

 

         Ник честно попробовал. Тишина… Что ж, действительно тихо. Лишь несколько насекомых стрекочет в траве, да далёкий ленивый лай пары собак. А небо… Звёзды над кронами. Но их здесь гораздо меньше, чем в безлунную ночь на берегу. Он ей так и сказал.

 

         – Ты ничего не понимаешь. На твоём пляже никогда не бывает так тихо. Там музыка, голоса, шум машин с шоссе, гудки судов с моря. И свет отовсюду. Фонари, окна, фары, реклама. А здесь, словно кроме нас и нет никого.

 

         Вот пойди, пойми, к чему она это всё говорит? «Никого, кроме нас… Никаких девиц… Напарник-раздолбай в роли любимого…Здесь и сейчас… Расслабься и забудь…» Не особо тут расслабишься.

 

         – Завтра будет не до безмятежности и релакса. – попытался плавно сменить тему Ник. – Нам обоим придётся бродить по лесу весь день. Разве что, на обед домой вернёмся.

 

         – Знаю. Потому и наготовила еды впрок. И пусть мы с утра до вечера проторчим в зарослях в поисках непонятно чего, всё равно это куда спокойней всех наших погонь, драк и перестрелок. Даже если далёкая старость впервые даёт о себе знать, мне хочется сполна прочувствовать удовольствие покоя.

 

         – Когда же ты успела так притомиться?

 

         – Кто знает?.. Может, уже давно, просто понятно стало только сейчас. И неудивительно, честно говоря. Наша работа не предполагает свободного времени для самоанализа. Вот мы и не отдаём себе отчёта, что, возможно, надорвались и пора взять отпуск…

 

         – Ну, знаешь, говори за себя! Я лично ничуть не устал.

 

         – Это тебе так кажется, а со стороны видно совсем другое.

 

         – Что же ты там углядела, со своей стороны?

 

         Сильвия повернулась к Нику. Зрение уже настолько адаптировалось к темноте, что он хорошо видел её лицо, глаза с большими зрачками, внимательный и строгий взгляд. Напарница смотрела очень долго, и он чувствовал, как она проникает в его сознание всё глубже, в такие далёкие и глухие закоулки, где и сам хозяин почти не бывает. С огромным трудом отведя взор, Слотер ещё несколько секунд боролся с желанием отчаянно замотать головой, чтобы прогнать наваждение.

 

         – Хоть ты и очень скрытный, Ник, я тоже о тебе почти всё знаю…

 

         – Я скрытный?! Почему?

 

         – Потому, что всякий раз, когда я вижу, что тебе нужно кому-то излить душу, может даже исповедаться, и пытаюсь вызвать тебя на откровенность, ты лишь отшучиваешься. Когда в наши нынешние дела вдруг врывается очередной отголосок твоего бурного прошлого, я либо узнаю подоплёку событий от твоих старых друзей, либо вообще так и остаюсь в неведении и недоумении. Не думай, что я обижаюсь, это просто констатация факта: ты скрытный. Но сегодняшний Слотер у меня перед глазами каждый день, и я смогла его достаточно подробно изучить. Он, хоть и не особенно опрятен, обязателен и усидчив, работу свою любит и относится к ней ответственно, а это…

 

         – Это я-то люблю работу?! Ты меня с кем-то спутала. Любимая работа, для меня – бессмысленное словосочетание. Как можно любить то, ради чего приходится вставать по утрам? Вот отдохнуть я всегда рад. В безделье мне равных нет. Я даже могу…

 

         – Нечего кокетничать и меня перебивать. Ты любишь свою работу и делаешь её хорошо. Но такое отношение требует больших затрат сил. И физических, и духовных. А они не беспредельны даже у тебя. Кроме того, это только тебе кажется, что все эти твои гулянки, вечеринки и любовные похождения восполняют потери здоровья. Ты и работаешь на износ и отдыхаешь. И пусть ресурс твоего организма огромен, рано или поздно настанет время остановиться. Вернее, оно, по-моему, уже настало.

 

         – Но я не чувствую себя измотанным работой или измождённым развлечениями. Я могу ещё. И хочу. Ну, хочу, по большей части, второго.

 

         – Ник, внутри тебя сидит маленький мальчик. Да-да, кроме сексуально озабоченного подростка, безудержного фантазёра, свирепого зрелого воина, убелённого сединами мудреца и ещё бог знает кого, в тебе есть и такая ипостась. Весёлый такой сорванец, лет десяти-двенадцати, вроде Дилана, который просто любит играть в сыщиков. И для него вся наша работа – игра. Самое увлекательное и притягательное занятие на свете. Совершенно не опасное и не страшное. Так вот, сейчас даже он устал.

 

         – Ну, подруга, – Ник похлопал Сильвию по плечу, – вот за что я тебя люблю. С тобой не соскучишься. Прям, Зигмунд Фрейд в юбке. Кстати, по какому принципу ты переодеваешься? За сегодня на тебе, кажется, уже четвёртый наряд. Или пятый?..

 

         – По функциональному. Что больше всего подходит для моей текущей деятельности, то и одеваю. Жаль, ты совершенно не подготовлен в этом отношении. А то, мы могли бы совершать не только пробежки, но и прогулки.

 

         – Прогулки?

 

         –Да. Степенно прогуляться под ручку. Вечерком, по жилым кварталам, до магазинов и обратно. Успокаивает, расслабляет.

 

         Что-то, здорово её проняло. Такой Ник не видел партнёршу никогда. Может, правда устала? Он никогда не пытался влезать в её личную жизнь без особой необходимости. Сильвия знала, что всегда может обратиться к нему за помощью, если кто-то её обидит, но ни разу так не делала. Те немногие случаи, когда он сознательно вмешивался в отношения мисс Жирар с мужчинами, были связаны с прямой угрозой её жизни. Что, если ей действительно не хватает семейных радостей? Или она, скажем, просто предполагает такое и хочет попробовать? Почему же раньше этого не замечалось? Неужели, один день новой жизни может так резко изменить человека? Что ж дальше, тогда, будет?

 

         Сильвия молчала, отрешённо глядя в садовую темноту. Тишина и мрак действовали усыпляюще. Нику вдруг тоже захотелось сидеть и пялиться тупо перед собой, не напрягая мозги мыслями, а язык разговором. Неужто, и он устал?.. Да нет, бодр и полон сил, это просто обстановка такая,.. непривычная. Ну, когда, в последний раз, он проводил целый день за подобными занятиями? Даже и не припомнить. Либо, действительно, гнался, стрелял, дрался, либо веселился с друзьями и подружками…

 

         – Я ведь серьёзно, Ник. – Очнулась вдруг Сильвия. И голос у неё был такой, что сомневаться не приходилось: действительно серьёзно.

 

         – Насчёт чего? – очень осторожно поинтересовался он. – Надеюсь это не про раздвоение моей личности? Точнее, размножение. – а про себя подумал: «И десятикратно надеюсь, что не про прелести наших семейных отношений».

 

         – Про отпуск.

 

         – Ну ладно, ладно. Отпущу я тебя, как только с этим делом покончим. – Ник облегчённо вздохнул и мысленно перекрестился. – И сам… отпущусь, если уж ты так настаиваешь. Я только не пойму, куда мы денемся? В отпуск, вроде бы, положено ехать на курорт. А мы и так на курорте. Кроме того, если мы останемся здесь, от работы нам скрыться не удастся.

 

         – Курорты разные бывают…

 

         – Например?

 

         – Какие-нибудь минеральные воды,.. заповедники,.. круизы… А! – она хлопнула себя по коленке. – Горные лыжи! Точно! На контрасте, так сказать. Ну, сам посуди, куда еще можно может поехать житель тропиков на отдых?

 

         – Сильви, даже если мы скинемся, денег на Куршавель не хватит. Даже на одного и на один день. И даже на Аспен. И, боюсь, даже на Уистлер.

 

         – Есть полно других мест. У нас в Огайо, я помню, были спуски…

 

         – Это Мэд Ривер, что ли? Так там меньше трехсот футов перепад… Погоди, что значит «У нас в Огайо»? Ты же, вроде, из Филадельфии.

 

         – Это я там родилась. А потом, в раннем детстве, переехала. Отец решил свой бизнес открыть. В Маунт Верноне. Там рядом был Сноу Трейлс. Старшие брат и сестра любили там кататься. А ты откуда названия знаешь?

 

         – Я по обмену в Канаде служил, в полиции. Как раз зимой. В участке несколько ребят было, любителей покататься. Так вот, они этот Мэд Ривер считали чем-то вроде детского сада для горнолыжников. Откуда они только о нём узнали, в своей Рейджане?

 

         – То есть сам ты не катался?

 

         – Увы. А ты?

 

         – Тоже. Так что пора навёрстывать.

 

         Ник задумался. Синее небо, жгучее солнце, искрящийся белый снег на крутом склоне, девушки в облегающих костюмах, стремительно проносящиеся мимо или болтающие ногами на скамейках подъёмника… Вечером ты рассказываешь им очередную душераздирающую историю у камина, за стаканом глинтвейна и потом… А почему бы и нет? Может, и на лыжах научишься кататься? Заодно.

 

         – Я подумаю.

 

         – Кстати, Канада, в этом смысле неплохой вариант. По деньгам. Я, конечно, не Уистлер имею в виду. – Сильвия отчаянно зевнула и, прислонившись плечом к перилам, посмотрела на Ника. – А ты, вообще, зиму любишь?

 

         – В малых дозах. Чтобы, если что не так, всегда можно было в тепло вернуться. И ещё мне не нравится снег чистить. То есть, сам процесс возражений не вызывает. Машешь лопатой на морозном воздухе – одно удовольствие. Но этот снег такой непредсказуемый! Пошёл ты, скажем, на хоккей, или на танцы. А его с полфута навалило. Домой возвращаешься, а там к калитке не подойти, не то что к двери. Вот и берёшься за лопату. На часах одиннадцать ночи, а тебе завтра в восемь на дневное дежурство заступать.

 

         – Так ты там в отдельном доме жил? Роскошно. – она снова зевнула и помотала головой, пытаясь прогнать сон.

 

         – Снимал маленькую хижину на окраине. Оказалось, даже дешевле, чем гостиница. Тебе-то нравятся холода? Или в какую-нибудь Сахару отправишься?

 

         – Там не всем бывает так,.. только, если в середину певучую дверь,.. и на трёх…

 

         – Чего?! – Ник изумлённо уставился на напарницу. Сильвия уснула, возложив голову на перила крыльца и бессильно уронив руки на ступеньки. Она казалась уставшей, слабой и беззащитной. Хотя он прекрасно знал, что верно только первое определение, почему-то захотелось взять женщину на руки, отнести на кровать и укрыть одеялом… М-да, похоже устали они оба, если такая чушь в голову лезет.

 

          «Я не устал!» - заявил маленький мальчик внутри Ника. – «Я хочу играть в детективов! Я это очень люблю, сильнее всего».

 

         Ну-ну.

 

          «А больше всех, я хочу играть с Сильвией. Она – лучшая!»

 

         Что ж, с этим он спорить не будет. Ник легонько похлопал партнёршу по плечу.

 

         – Эй. Проснись…

 

         – М-м-м… – не открывая глаз, Сильвия обняла его правую руку и, прижавшись плотнее, положила голову на плечо. Ну, что ты будешь делать, совсем умаялась за день, бедняга. Завтра надо дать подольше поспать.

 

          «Да ты сам всё на свете проспишь!»

 

         Это тоже было правдой. И он умаялся. Ник опустил веки и тут же, рывком, распахнул. Ещё не хватало и ему уснуть. Так и останутся оба тут до рассвета. Может быть, отпуск в самом деле необходим? Уж Сильвии-то точно. Он вздохнул и почесал свободной рукой затылок. Вот, что она здесь делает? Не на крыльце, а вообще. Рядом с ним. Какое у него есть право удерживать эту женщину подле себя? Симпатичную, молодую, здоровую, умную, а самое главное (и редкое) – добрую. Ей бы надо выйти замуж, рожать и воспитывать детей… Наверняка же есть где-то достойный мужчина, которого она может осчастливить, и который способен осчастливить её. А вместо этого ей приходится ежедневно гоняться за преступниками в компании полубезумного нестриженного пляжного плейбоя. Конечно, устанешь!

 

          «А ты?»

 

          «Что – я?»

 

          «Если бы пришлось выбирать: остаться детективом и работать одному, или заняться чем-то другим, но с ней?»

 

         А действительно? Согласился бы он работать с мисс Жирар в другой области. Дрессировать мартышек, печь пироги, или конструировать космические корабли?

 

          «Корабли!» – завопил мальчишка. – «Я выбираю корабли!»

 

         Может быть, может быть…

 

         – Да просыпайся ты уже! – Ник схватил Сильвию за коленку и дёрнул уже намного энергичнее.

 

         – Ну? Что ещё? – та нехотя зашевелилась, открыла глаза и, поразмышляв пару секунд, решительно отцепилась от напарника.

 

         – Что происходит? – настойчиво потребовала разъяснений партнёрша. – Почему я сплю на твоём плече?

 

         – Потому что оно мягче деревяшки. – Ник постучал по перилам. – А других плеч ты поблизости не нашла.

 

         – И всё? – подозрительно спросила Сильвия.

 

         – Всё, всё. Отправляйся в койку. От тебя уже всё равно никакого проку.

 

         – А какой тебе нужен прок?

 

         – Да никакой. Иди, спи.

 

         – Угу. – Сильвия тяжело поднялась, держась за столбик, подпиравший крышу над крыльцом. – Спокойной ночи…

 

         – И тебе того же.

 

         – А ты собираешься ложиться?

 

         – Конечно. Ещё минут пять посижу и лягу.

 

         Её медленные и неровные шаги гулко звучали за спиной. Потом стукнула дверь, щёлкнул выключатель. Свет из спальни попал в коридор и частично добрался до крыльца. Привыкшим к темноте глазам он казался ярким. Свет отбросил тень сидящего человека на плитки дорожки. Тень была длинной, похожей на нахохлившуюся птицу, голова которой таяла там, где уже властвовали лучи уличного фонаря. Ник понял, что тишину разбавляет новый звук: поднявшийся ветер шелестел в кронах. Где-то завыли коты, тут же подключились собаки. Тишина была безвозвратно уничтожена. Очередной порыв разогнал стайку ночных бабочек вокруг фонаря, и одна из них, обратив внимание на новый источник света, устремилась к дому. Но в этот момент освещение погасло. Что, она уже легла? Не раздевалась, что ли? Неужели, так утомилась?

 

         Ник встал, шагнул на веранду. Растерявшийся мотылёк сел на занавеску в проёме входной двери и сложил крылья. Задумавшись на пару секунд, Слотер закрыл дверь и запер изнутри на крючок.

 

         – На всякий случай. – пояснил он мотыльку.

 

         Ник не удержался и, миновав свою комнату, подошёл ко входу в спальню напарницы. У неё не хватило сил даже на то, чтобы занавесить дверь. И раскрытое окно. Ветер шевелил шторы по его краям, а снаружи был виден вечный символ островов: почти полная луна, просвечивающая сквозь пелену ползущих облаков. Сильвия спала с выражением совершенного блаженства на лице. Тапки стояли под кроватью, рядом с босоножками, а вот одежды нигде не было видно. Впрочем, судя по торчащему из-под одеяла голому плечу, платье она всё-таки сняла. И успела куда-то убрать. Шустрая…

 

         Ник вернулся к своей двери и с тоской посмотрел на пустую, мёртвую постель. Никаких девиц. Легко сказать... Поразмышляв некоторое время, детектив вздохнул и решил навестить холодильник.

 

 

 

 

         – Так ты что, не стал раскапывать? – голос Сильвии звучал недоумённо, словно напарник обещал ей перерыть весь остров.

 

         – Одного раза хватит.

 

         – Для чего хватит? – не унималась партнёрша в телефоне.

 

         – Чтобы понять бессмысленность раскопок. Это такой способ сбить с толку того, кто идёт следом. Каспер, или кто-то там ещё, нарыл ям, чтобы мы ходили и думали: «Какой в этом смысл?»

 

         – Ты думаешь, он про нас знал?

 

         – Ну, не мы конечно. Любой, кто мог появиться на острове вслед за ним. Может, правда, он на самом деле думал, что завещание закопано у одного из углов, но не знал у какого…

 

         – А вдруг, одна яма всё-таки настоящая?

 

         – Что значит настоящая? Он же ничего не нашёл, раз всё ещё по музеям рыскает.

 

         – Или нашёл и перепрятал. А хождение по музеям – это как раз путание следов. – гордым тоном озвучила свою версию напарница. – Тогда мы можем его поискать.

 

         – Так он его мог куда угодно спрятать, не обязательно закопать. Но, по-моему, это столь же рискованно, сколь и бессмысленно. Нашёл, уничтожил – свободен. Скорее всего, он не хочет, чтобы мы догадались о направлении его поисков. Поэтому оставляет ложные следы.

 

         – Наверное, ты прав. Так что будем делать?

 

         – Что и собирались. Искать всё, что выделяется на окружающем фоне.

 

         – И что значит «фон»?

 

         Ник вздохнул. Его и самого это беспокоило. По сути, они сами не знают, что ищут. Стоунз думала, что сыщики для таких задач и предназначены: «Принеси то, не знаю, что». На деле всё шло со скрипом…

 

         – Понимаю тебя. Что считать фоном, и как понимать смысл слова «выделяется»…

 

         – Я не шучу, Ник!

 

         – Я тоже.

 

         – Тогда, смотри. Передо мной дерево. Я ноль в ботанике и не знаю этой породы, но у него листья – красные. То ли осень, то ли всегда так. И поблизости ничего похожего. Но в десяти метрах ещё одно такое же растение. Это достойно внимания, или нет? Или, вот ещё. Я недавно прошла место, где четыре клёна растут в углах квадрата. Почти идеально. Старые такие деревья, толстые, раскидистые. А между ними невысокие кусты. Ну, максимум метр двадцать. Получается такая естественная, заросшая беседка. Её надо отмечать?

 

         – Да. Отмечай всё. В смысле, всё что найдёшь. Может быть, сами по себе эти находки не подходящие места для прятанья завещаний, но, если нанести их на карту, а потом соединить однотипные объекты прямыми линиями попарно, на пересечении окажется искомое место. Ты лучше меня умеешь это делать, так что когда сойдёмся, займись, пожалуйста…

 

         – Звучит бредово.

 

         – Согласен, но что, если Диана любила в школе геометрию? Или её сыновьям она легко даётся. Или наоборот, она не давалась её непутёвому бывшему мужу.

 

         – А если ему алгебра не давалась? Или литература?

 

         – Как раз в литературном музее Каспер уже был. Короче, снимай всё!

 

         – Да я уже целый фильм сняла, скоро память кончится. Хорошо, что карточки взяла. Туда целый сериал можно записать.

 

         – Вот и умница. Значит, встречаемся у четвёртого угла, как договаривались.

 

         – Есть, шеф! – Сильвия отключилась.

 

         Ник сунул телефон в карман и осмотрелся в поисках достопримечательностей. Таковых действительно наблюдалось немного. Они начали поход с раскопок найденной им накануне ямы. Естественно, там ничего не обнаружилось. Бравых детективов это не смутило, и было решено разойтись по разные стороны от точки раскопок, вдоль насыпи-ступеньки. Минут пятнадцать спустя, почти одновременно, каждый достиг ещё одного угла-поворота. И увидел ещё одну закопанную яму. Лопата была только у Ника, но даже он не стал рыть землю во второй раз. Уж больно всё это выглядело… декоративно. Куда больший интерес вызывал сам склон, вдоль которого они теперь путешествовали, как вскоре выяснилось, навстречу друг другу. То, что он замыкался, ещё больше укрепляло в подозрении о недостроенной пирамиде. Как бы глупо это не выглядело.

 

         Приходилось обращать внимание на всё, что хоть как-то отличалось от окружения. Сейчас, например, это был завал брёвен. Несколько стволов лежали на склоне друг на друге. Странным казалось то, что все они имели разный, с позволения сказать, возраст. Некоторые упали недавно, и на торчащих ветках ещё сохранились засохшие листья, некоторые уже покрылись мхом и грибами, а самый старый почти сгнил. Их не рубили, они не падали из-за отмирания корней. Деревья просто были сломаны когда-то. И где-то. Поблизости Ник не заметил ни одного пня. А потом кто-то стаскивал их сюда и бросал друг на друга. Словно хотел что-то прикрыть. Занятно… Но самому «молодому» бревну от силы месяц. Отец миссис Стоунз не мог его сюда доставить. И вряд ли кто-нибудь продолжает начатое им дело. Так что, если там – он пошевелил носком сандалии верхний ствол – что-нибудь спрятано, это не завещание. Во всяком случае, не то, что они ищут.

 

         Шагах в десяти Ник заметил дыру в земляном склоне. Нора? Интересно, чья. Для крысиной слишком большая. Да и непонятно, чем тут крысы питаются. Скорее их самих должны были сожрать многочисленные коты да собаки. Может, барсук? А что здесь есть барсукам? Разве что крыс? Любопытный сыщик заглянул в отверстие. Темно, сыро, пусто. Побродив в округе, он нашёл достаточно длинную сухую палку и сунул в нору. Шест погрузился во мрак на все три ярда своей длины, но ничего нащупал. Ник пошуровал по стенкам и вытащил импровизированный зонд. На конце обнаружилась лишь влажная земля. Ничего интересного. Что ж, зафиксируем место находки, и двинемся навстречу партнёрше.

 

         С противным криком на верхушку ближайшего дерева уселась небольшая серо-синяя цапля. Может, это её нора? Бывают птицы с психическими отклонениями? Хотя, отклонения скорее у него, если на ум приходят такие вопросы. Цапля крутила головой, глядя на человека то одним, то другим глазом. Вид у неё был скорее печальный, чем недовольный. Похоже, она не слишком хорошо понимала, что этот двуногий здесь делает. Однако и печальной птице, обитательнице болот, здесь тоже делать, вроде бы, нечего. Ну да ладно, пусть сама разбирается…

 

         Сидя на траве под дубом Ник наносил контуры предполагаемого основания «пирамиды» на спутниковую карту. У него имелись координаты трёх углов, четвёртый должна была задать Сильвия, но и так было ясно, что четырёхугольник получится неправильный. Ни одного прямого угла. Либо пирамидостроители были халтурщиками, либо система позиционирования неточно работала, либо никакая это не пирамида. Причём, вторая и третья версии выглядели правдоподобнее. Что порождало новые вопросы. Но где же напарница?

 

         – Так вот ты где?! – заявила Сильвия таким тоном, словно обыскала весь остров. Легка на помине, она выбралась из кустов в своём вызывающе ярком спортивном костюме. Рукава закатаны до локтей, в волосах тёмные очки. Зачем они ей в лесу? – Я, по-моему, уже могу оператором работать. Любой ракурс, любое освещение, любой объект. Может, нам в фотографы податься? Или в кино. – Она уселась рядом и достала свой телефон. – Смотри, целый участок леса обвешан всякими верёвочками, тряпочками, пластиковыми пакетами, словно бомжи на рождество все деревья подряд наряжали. Очень похоже на те наклейки, что ты вчера нашёл.

 

         Ник взял аппарат из её рук. В коротком фильме мелькали разносортные растения с привязанными или надетыми на ветки цветными клочками. До профессионального оператора Сильвии было далековато. Но факт обнаружения ещё одной декорации - налицо. Что-то уж очень много внимания им уделял Каспер. Они, ведь, лишь малую часть острова обследовали. Не мог же он знать, откуда они начнут? Или мог?

 

         – А где твой угол?

 

         – Дай. – Сильвия отобрала свой телефон, и быстро что-то там наколдовав, показала Нику карту. Там был контур со всеми четырьмя углами. Немного отличавшийся от предполагаемого Никова и более аккуратный.

 

         – Не понял, а мой угол ты как нашла?

 

         – Ты же мне переслал снимок.

 

         – Это же снимок, а не координаты.

 

         – Так координаты съёмки вместе со снимком сохраняются, если навигация включена. По умолчанию. Если не хочешь, их можно автоматически удалять, но у тебя это не установлено. А четвёртый угол я прямо сейчас ввела.

 

         – До чего ж ловко вы, молодые, с этой техникой обращаетесь.

 

         – Не грусти, старичок, я и тебя научу. Чем дальше-то займёмся, геометрией?

 

         – Этим уж пусть миссис Стоунз занимается. – Ник вытащил из сумки бутерброды и протянул свёрток Сильвии. – Но обследовать внутренности этого контура будет интересно. Придётся повозиться, конечно, тут любая сторона больше ста ярдов.

 

         Развернув бумагу, она отдала один сэндвич ему, один оставила себе, а остальные завернула обратно и вернула упаковку в его котомку. Бережливая.

 

         – И как станем обследовать? – Сильвия отхлебнула из своей фляги и, с аппетитом, принялась жевать.

 

         – Ты тут останешься, я пойду к твоему углу, по дороге просмотрю твои находки воочию. Потом одновременно выдвинемся по диагоналям. Если повезёт, встретимся на середине. Нет – ничего страшного. Дойдём каждый до противоположного угла, созвонимся, обсудим увиденное. Далее – по обстановке. Согласна?

 

         – А как направление держать?

 

         – По компасу в телефоне. Не так уж и сложно. Я пробовал.

 

         – Ну, давай попробуем. Но только ты покажи мне, что нашёл на своей стороне...

 

         Уже через пять минут после расставания Сильвия напомнила о себе телефонным звонком.

 

         – Ник, представляешь, я наткнулась на ещё одну насыпь. И, по-моему, она тоже поворачивает… Да, вот он угол.

 

         – Молодец… – стараясь не сбиться с направления, Слотер продирался сквозь густые заросли, и сейчас ему было не до подробностей… Но кусты внезапно закончились, открыв взору ту же самую, по всей видимости, насыпь. – Слушай, а я тоже наткнулся на неё. Прямо сейчас.

 

         – И как? У меня горка, почти в человеческий рост, я сейчас на неё залезу,.. ой,.. сейчас… – Ник отодвинул телефон от уха и прислушался. Похоже, можно было обойтись и без него.

 

         – Сильви, а я тебя слышу прямо так, без сотовой связи. И даже вижу, кажется.

 

         – Правда? Ну-ка, крикни что-нибудь.

 

         – Сильви Жирар – рыжая!

 

         – Э-э, хорош! Стой, где стоишь и молчи. Я к тебе иду.

 

         Через минуту напарница уже стояла рядом и сверлила Ника негодующим взором.

 

         – Что ты расшумелся-то?! Забыл, под какими фамилиями мы тут фигурируем.

 

         – Ничего страшного. Скажем, что это твоя девичья фамилия.

 

         – Вообще-то, это и есть моя девичья фамилия. И единственная, на сегодняшний день.

 

         – Ну вот, видишь, как удачно совпало. Кроме того, всё равно нас никто не слышит.

 

         – Это верно, не жалует здешний народ природу.

 

         – Может, и к лучшему? Для природы.

 

         – Надо думать. Так что скажешь? – она кивнула под ноги. – По-моему, похоже на наружную насыпь.

 

         – Почти. Здесь всё-таки больше вал, чем ступенька. С обеих сторон склоны. И, конечно, гипотезу о пирамиде можно отправить в архив. Что это за пирамида? Две ступеньки в пять футов высотой и сорок ярдов шириной.

 

         – А что же это?

 

         – Так давай и посмотрим. Я пойду в центр предполагаемого внутреннего контура и погляжу что там есть, а ты обойдёшь его по периметру. Или наоборот, если хочешь.

 

         – Меня устраивает.

 

         – Вот и славно. Похоже, мы будем в пределах видимости, или хотя бы слышимости. Если бы не деревья с кустами, и ходить бы не пришлось. Отсюда бы всё разглядели.

 

         В центре обнаружилось несколько небольших вытянутых холмиков. Разной длины, ширины, высоты и ориентации друг по отношению к другу. Весьма древние образования, поросшие деревьями самых разных возрастов. Из одного вообще торчал остаток полусгнившего толстенного ствола. Ник полазил по ним, даже достал лопатку и хотел начать раскопки, но тут вернулась из своего обхода Сильвия. Она молча протянула ему свой телефон. На экране Ник обнаружил внутри большого четырёхугольника маленький, гораздо более правильный, почти квадрат.

 

         – А мы сейчас здесь. – она показала на белый крестик в центре квадрата. – Вот тут, – ноготь Сильвии ткнул в маленький кружочек на нижней стороне фигуры, – в насыпи яма. Метра три шириной. В ней растут большие деревья, так что она такая же старая, как и сама насыпь. Больше ничего примечательного. Что скажешь?

 

         – Можно предположить, что здесь было какое-то строение, а вокруг него – два ряда оборонительных сооружений… Какой-нибудь военный форт? Я в истории не силён. Что ты усмехаешься, других версий пока нет. Если не нравится эта, придумай свою.

 

         – А что, если это всё-таки от индейцев осталось?

 

         – Чудесно, но что это-то?

 

         – Допустим, эти фигуры – огромный рисунок. Не обязательно, чтобы здесь всегда лес был.

 

         – Как в пустыне Наска?

 

         – Типа того. Графическое послание небесам.

 

         – Вот, в чём, в чём, а в фантазии тебе не откажешь. Но пока давай продолжим, так сказать, сбор данных. Если заказчика заинтересует наше мнение, поделимся. Сейчас, хочешь – не хочешь, надо прочесать все внутренности большого периметра.

 

         И они действительно прочесали. Не оставив без осмотра ни пяди земли. С весьма скромным итогом: несколько птичьих гнёзд, пара вытянутых, довольно глубоких и относительно свежих канав, едва угадывающиеся тропинки от домов к воде, как обычно – немного мусора. Люди, и в самом деле, были здесь редкими гостями. Всё, что представляло хоть какой-то интерес, было перенесено на карту. До обеда оставалось ещё много времени и детективы решили продолжить поиски. Сильвия отправилась поближе к высокому берегу, а Ник остался у жилых участков, где можно было надеяться увидеть более разнообразные следы пребывания высокоразвитых разумных существ.

 

         Он их и увидел. Остатки немногочисленных пикников, большая площадка с двумя столбами по краям, служившая, наверно, когда-то для игры в волейбол, а теперь заросшая высокой травой, выцветшая мишень для стрельбы из лука на стволе, сломанная детская коляска. От узкого переулочка между двадцатым и двадцать вторым домами в лес шла достаточно утоптанная тропа. По ней, похоже, не только ходили, но и ездили на велосипедах и даже мотоциклах. Здесь он впервые за сегодня встретил людей. Пожилая пара сидела на скамейке, вырубленной из цельного поваленного ствола, и рассматривала какой-то глянцевый журнал. Ради поддержки имиджа он вежливо поздоровался, хотя и понятия не имел, кто это. Его столь же вежливо поприветствовали в ответ и проводили недоумённым взглядом, когда он углублялся в заросли. Ник решил, что саму скамейку, выглядевшую довольно живописно он сфотографирует потом, когда та будет свободна. Ничего более существенного он поблизости не обнаружил и уже собрался поинтересоваться успехами Сильвии, когда она позвонила сама.

 

         – Ник, – начала напарница без предисловий, – я тут наткнулась на любопытное местечко. Может, оно нам и не подходит, но выглядит необычно. Как закончишь, подходи.

 

         – Да я уже закончил.

 

         – Тогда, давай встретимся на развилке. Здесь есть две дорожки, одна идет от участков к океану, а другая – поперёк неё. И там, где они пересекаются, лежит большой камень. На нём даже подростки что-то нарисовали. Жду тебя у него.

 

         – Иду.

 

         К полудню Солнце грело совсем по-летнему. Упомянутый Сильвией камень лежал на довольно большой поляне и лучи из зенита прожарили её так, что она перебралась под сень деревьев и, уткнувшись взором в телефон, восседала там на пне. Как тот возник – неясно. Кто-то ведь спилил толстое дерево, которым он когда-то был. Значит, есть у этих зарослей хозяин. Лесник какой-нибудь…

 

         – Ну, показывай своё чудо света.

 

         – Чудо, не чудо, но объяснения требует. – она нехотя оторвалась от зрелища и со вздохом поднялась. – Пойдём, это там. – рука махнула в сторону зелёной чащи.

 

         Продравшись сквозь обширные заросли на соседнюю поляну, Ник подумал, что лес здесь выглядит иначе. Где пусто, а где густо. Высокие старые деревья стоят довольно редко. А между ними – либо сплошные кусты, либо участки, на которых ничего, кроме травы, разросшейся в половину человеческого роста. На одном из них они сейчас стояли. Здесь даже ветер чувствовался. Сильвия опустила очки на глаза и кивнула на колышущееся зелёное покрывало.

 

         – Вот, смотри.

 

         Через некоторое время глаза привыкли к яркому свету, и Ник разглядел цепочку колышков, соединённых красной люминесцентной лентой. Белыми буквами по всей длине: «Опасно! Проход запрещён!». Куда именно запрещалось проходить пока оставалось неясно, ибо цепь оказалась замкнутой. Нагло нарушая предписание, Сильвия перешагнула ленту и поманила его за собой. Подойдя, он увидел внутри ещё одну окружность, из столбиков повыше. Шагов семь-восемь в диаметре. Ленточка здесь была, видимо для надёжности, натянута в два ряда. В центре круга трава скрывала большую яму, дна которой он рассмотреть не мог. Такое препятствие не могло остановить разошедшуюся мисс Жирар. Она пролезла под верхним уровнем ленты и подошла вплотную к отверстию в земле. Оглянувшись, выжидающе посмотрела на партнёра.

 

         – Ты не слишком легкомысленно себя ведёшь? – попытался урезонить Сильвию Ник. – Один неверный шаг и можно сорваться. Неизвестно, какая там глубина. Эти ограждения не зря ставили. Непонятно только, кто?

 

         – Я здесь уже была. Вот этой палкой, - она пошевелила носком кроссовки что-то в траве, - прощупала каждый квадратный дециметр, прежде чем делать следующий шаг. Так что опасности нет, подходи смело. А вот глубина известна. Примерно, метров десять-двенадцать.

 

         Слегка поразмыслив, Ник решил, что не стоит расстраивать партнёршу недоверием и подобрался поближе к ней. Отсюда было видно, что яма почти круглая и имеет в поперечнике, по крайней мере, ярда два. Дна по-прежнему не наблюдалось, несмотря на то, что солнечные лучи и падали почти вертикально. Так что оценка Сильвии, возможно, верна, хоть и непонятно как произведена. Зато стены отверстия просматривались хорошо. И были они почти вертикальными. Колодец?

 

         – Как же ты глубину померила?

 

         – Камень кинула и засекла время падения. Потом посчитала путь. Эс равно а-тэ-квадрат пополам.

 

         Ник мысленно произвёл расчёт в обратную сторону.

 

         – Чудесно, образованная моя! И с какой же точностью ты это тэ определила?

 

         – С точностью человеческой реакции. Максимум четверть секунды. Скорость звука на таких расстояниях, я думаю, можно не учитывать?

 

         – То есть, секунда-полторы, с точностью одна четверть? – Она кивнула.

 

         – Ну, хоть так. Дальномера у меня в телефоне нет. Да и ни у кого нет, по-моему. А напрасно. Могли бы и поставить. Недорабатывают производители средств связи.

 

         – Ты ещё электробритву предложи в телефон встроить. Или бластер. – Ник встал на самом краю на колени и посветил своим, тоже недоукомплектованным, телефоном вниз. Луч света затерялся во тьме, так толком ни от чего не отразившись. Возможно, здесь было даже глубже, чем думала Сильвия. – При такой глубине дно должно быть на уровне моря, а то и ниже.

 

         – Думаешь, это колодец?

 

         – У колодцев стенки обычно чем-то обкладывают, чтобы они не осыпались. А здесь – земля… С другой стороны, если остров – это скала, колодец вообще не выкопаешь. Правда, если в скале трещина, то углубление могла промыть вода, но не такое же круглое. – Ник вырвал из почвы пучок травы и бросил вниз. Достигнув дна, тот издал глухой шлепок. То есть воды там не было. – Я думаю, индейцы бросали туда письма чёрту.

 

         –Зря высмеиваешь мою гипотезу, зря. Если у тебя не хватает силёнок придумать вариант поубедительнее, пусть уж будут графические письма богам.

 

         Ник подумал, что здешние письма что-то уж очень лаконичны, но решил эту тему не педалировать. Тем более, что собственной версии появления этой ямы у него не было. Если её выкопали недавно, то где вынутый грунт и другие следы проведения землеройных работ? А если давно, почему до сих пор стенки не осыпались? «Что-то я тут крупно недопонимаю» - с грустью подумал он, вставая.

 

         Ветер прекратился, было жарко и тихо. И Сильвия куда-то делась. Ник огляделся в поисках партнёрши. Та стояла у края поляны, шагах в двадцати, с выражением напряжённого внимания на лице.

 

         – А,.. – начал было Ник, но она приложила палец к губам, а потом ткнула им в сторону кустов. Ник аккуратно перелез через ленточные ограждения и, стараясь не издавать громких звуков, подкрался к напарнице.

 

         – Там кто-то есть. – прошептала женщина и кивнула на заросли. Ник замер и прислушался. Шорохи, доносившиеся оттуда, были слышны лишь благодаря стихшему ветру. Но кто-то там всё-таки был.

 

         Стараясь быть абсолютно бесшумным, он начал раздвигать ветви. Одного старания оказалось недостаточно. Сухие ветки нещадно хрустели при первом прикосновении, листья осыпались с грохотом, за спиной яростно сопела Сильвия. Тому, кто издавал повторяющиеся глухие звуки за кустами, этот шум, похоже, был не страшен. Звуки продолжали доноси́тся всё с той же ритмичностью. Заросли оказались довольно длинными, По всей видимости тот, кто шамкал по ту сторону не очень старался скрыть своё существование, раз так шумел. Ник решил, что и ему особенно стараться не стоит. По-быстрому преодолел остаток пути и вывалился по пояс на соседнюю полянку.

 

         В трёх шагах олениха с аппетитом уплетала осыпавшиеся ягоды соломенной пальмы. Это животное даже пугать было бесполезно.

 

         – Так что там такое? – шёпотом поинтересовалась Сильвия, высовываясь из-под его правой руки. – Ой. Какая пуся! Ник, кто это? – Несмотря на неудобность своей позы, она сразу же вытащила телефон и принялась снимать.

 

         – Островной олень. Самка. Ты что, никогда их не видела?

 

         – Только на картинках. Я и не знала, что они такие маленькие. Прямо, как козочка. Или это детёныш?

 

         – Нет. Детёныш вон, рядом. – «Пуся» что-то промлеяла и из травы выскочил пятнистый оленёнок, размером с собачку. Дитё сразу начало тыкаться лбом в маму, приглашая её играть. Но та, всё-таки засомневавшись в безопасности двуногих, гордо задрала голову и удалилась в кусты.

 

         – Ах. – вздохнула Сильвия и шмыгнула носом – Какие они милые. А откуда они тут взялись?

 

         – Приплыли, наверно. С Нонейм-Ки или Биг-Пайн-Ки.

 

         – Они и плавать умеют?

 

         – Взрослые да. А маленький, думаю, уже здесь родился. Так что, где-то должен быть и папаша.

 

         В задумчивом взгляде Сильвии читалось что-то безнадёжно-мечтательное. Она неотрывно смотрела на кусты, за которыми скрылись олени и, казалось, была сейчас где-то далеко…

 

         – Ты эту дыру сфотографировала? – посмел нарушить её прострацию Ник.

 

         – Угу. И на карту нанесла. Только невидно её почему-то со спутника. А должно быть. На самом крупном масштабе.

 

         – Может быть, блики Солнца её закрывают? Или тени? Не могла же она возникнуть только что?

 

         – Может быть… – Сильвия продолжала глядеть на заросли. Ник решил оставить её наедине с чувствами и отошёл в сторонку. В тени пальмовых ветвей можно было вполне комфортно устроиться не травке, спиной прижавшись к стволу, и расслабиться, ожидая пока напарница очнётся от грёз…

 

         – Так что дальше будем делать? – голос Сильвии вернул его самого к действительности спустя неопределённое время. Ник взглянул на часы: до обеда ещё долго.

 

         – Ты здесь всё осмотрела?

 

         – Ну,.. не могу сказать, что обнюхала каждый метр, но ничего существенного не пропустила.

 

         – Тогда, пойдём, порыщем ещё немного в сторону обрыва и дальнего берега. Хотя, теперь уже непонятно, какой из них дальний. А после обеда пещеры начнём искать.

 

 

 

 

         Он уже где-то видел такие деревья. Огромные, кривые, жутко корявые. Ветви начинали расти прямо у земли, словно каждая из них стремилась убраться как можно дальше от ствола и корней. Все они изгибалась под самыми немыслимыми углами, выворачивалась, то припадая к земле, то взметаясь почти вертикально. И по всей своей длине давая множество дочерних побегов. А те – своих. И так далее. Не дерево, а живая иллюстрация фрактальной геометрии. Если он правильно помнил, что это такое. Очень старое растение, судя по количеству переплетающихся ветвей, их толщине и замшелости. И величине площади под кроной. Вся эта площадь очень густо заросла подлеском из самых разных кустарников. Вдобавок, переплетённых множеством вьющихся растений. Лиан, плющей и ещё бог знает, чего. Некоторые из них были не просто шершавыми, а колючими, и влезть туда не представлялось возможным.

 

         Долгое время дерево казалось Нику уникальным, пока он не заметил, что одна из анакондообразных ветвей принадлежит ещё одному, растущему шагах в десяти. А потом обнаружилось и третье, еле заметное в глубине зарослей. Похоже, эти представители тропической флоры предпочитали компанию близких родственников. В кармане заверещал телефон.

 

         – Ник, я тут такое странное дерево нашла! Давай, перешлю тебе фотку.

 

         – Старое, ветвистое, словно гнутые трубы?

 

         – Да… По-моему, это называется гумбо-лимбо. – Нику помнилось, что у гумбо-лимбо должны быть листья другой формы, но ручаться он не стал бы.

 

         – Оно одно такое?

 

         – Вроде да…

 

         – Посмотри повнимательнее.

 

         – Ой, действительно, здесь ещё есть. Я думала, это от первого ветка. Они почти не сужаются… А вон ещё одно… Слушай, их, похоже, тут много.

 

         – Прекрасно! Встань к ним лицом…

 

         – Зачем?

 

         – Надо. Встала?

 

         – Да.

 

         – Развернись и посмотри, нет ли таких деревьев у тебя за спиной.

 

         – Нет. Там вообще всё по-другому. И кусты не такие плотные, и вьюнков этих нет.

 

         – Так я и думал. Развернись обратно.

 

         – Ты что, издеваешься?!

 

         – Делай, что говорят.

 

         – Ну, развернулась.

 

         – Иди налево, вдоль участка с этими странными деревьями. Как можно чаше отмечай своё положение.

 

         – А ты?

 

         – Я навстречу иду.

 

         – Откуда знаешь?

 

         – У меня такая же ботаника. Когда встретимся, сможем прикинуть, как выглядит территория этих гамба,.. или как они там?

 

         – Всё поняла, выдвигаюсь.

 

         Встретившись, они обнаружили на своих телефонах почти одинаковые дуги – траектории собственного перемещения. Сильвия, немного поколдовав, сумела объединить их в полуокружность.

 

         – Больше пятидесяти метров. – оценила мисс Жирар её диаметр. – Будем обследовать другую сторону?

 

         – Само собой. Этот заповедник экзотики надо оформить как можно точнее. Пойдём вместе. Ты будешь фотографировать, а я попытаюсь понять, что это и как проникнуть внутрь.

 

         – Интересное разделение труда.

 

         – Ну, хочешь, я ещё буду тебя охранять от всяких неприятностей? Или: я снимаю, ты думаешь? – Сильвия саркастически улыбнулась.

 

         Когда они замкнули контур, она спросила:

 

         – А зачем тебе внутрь?

 

         – Уж больно странное место. Эти деревья – не гумбо-лимбо. По-моему, это какие-то больные клёны и дубы. Они очень старые, когда-то, лет сто назад, а может и двести, с трудом смогли взойти, засыхали, пытались спастись, давая множество новых побегов… А потом, вдруг, оказалось, что все ветви живые, и начался бурный рост. Почему всё это произошло только здесь, в этом кругу? Может быть, разгадка в центре?

 

         – Давай, я туда слазаю. У меня брюки, длинные рукава, капюшон. Надену очки, резиновые перчатки.

 

         – Всё равно исцарапаешься. С твоим-то носом.

 

         – Нос мой не трогай!

 

         – И не собирался. Ладно, оставим эти загадки заказчику. А сейчас – пойдём обедать, а?

 

 

 

 

         – Непонятно, зачем здесь эта стена? – Ник раздвинул очередной куст. За ним обнаружились всё те же замшелые камни и сухая земля между ними с редкими пучками травы.

 

         – Стена?

 

         – А как это ещё назвать?

 

         Вдоль самой кромки обрыва возвышался каменный гребень. Народ явно не баловал своими визитами здешние края. Тропинка, ещё полсотни шагов назад широкая и утоптанная, тут терялась в густой траве и кустах кизила. Которые скрывали и обрыв. Если человек и добирался до этих мест, кроме них ничего и не видел. Даже океан угадывался только по звукам. Раздвигая ветки иногда можно было его разглядеть сквозь прорехи в рукотворной, по всей видимости, каменной преграде. Выйдя к берегу, они повернули направо и уже ярдов шестьдесят натыкались на эту стену. В уцелевших местах высота достигала семи-восьми футов, там, где стена обрушилась, было видно, что почти такой же была и толщина. Если столь внушительное сооружение так пострадало, ему либо очень много лет, либо здорово от кого-то досталось. Либо здорово досталось много лет назад.

 

         – Просто рельеф такой.

 

         – А это что, по-твоему, тоже такой рельеф? – за очередным кустом обнаружилось горизонтальное отверстие. Видимо, когда-то оно было довольно широким, человек мог пролезть, но теперь заросло травой настолько, что далёкий горизонт еле проглядывал. Ник протиснулся сквозь кусты, раздвинул стебли и попытался пролезть в дыру. Сильвия прошмыгнула мимо и вскарабкалась на стену в двух шагах левее, где та была существенно ниже.

 

         Сменив домашний халат на свой умопомрачительный жёлто-зелёный, «канареечный» спортивный костюм, напарница полностью преобразилась. Добродушная, неторопливая домохозяйка с плавными движениями и тихой речью превратилась в девчонку-сорванца. Ничуть не смущаясь своим положением, она подошла к самому краю и глянула вниз.

 

         – Ого! В самом деле, обрыв!

 

         – Обрыв, обрыв. Смотри, не рухни туда. Собирай тебя потом по кусочкам.

 

         – Сам смотри не застрянь, нашёл, понимаешь, лазейку.

 

         – А ты хоть знаешь, что это за дырка?

 

         – Дырка как дырка. Вывалился камень, или дождём размыло. – решив не нервировать партнёра, Сильвия спустилась на безопасный уровень и пробралась к нему вплотную. – Ты кстати, в самом деле, там не застрял?

 

         – Это бойница, Сильви. Толщина стены такая, что одного вывалившегося камня недостаточно, чтобы создать подобное отверстие. Оно искусственное.

 

         – Бойница? Для какого оружия?

 

         – Для пушки, надо полагать. Кстати! – Ника вдруг осенило, и он ринулся искать свою лопату. Вернее, хотел ринуться. Застрять он, конечно, не застрял, но элегантно выбраться из узкого лаза на глазах у насмешливой подруги, увы, не получилось. Бравый сыщик с треском рухнул в кусты, крепким задом давя задом нежные побеги.

 

         – Чего? Чего ты засуетился? – в меру своих возможностей Сильвия помогла ему подняться.

 

         – Идём! – любимый инструмент торчал в траве, словно ждал хозяина.

 

         – Да куда идти-то?

 

         – Здесь недалеко.

 

         Там, где последние следы широких народных масс в виде вытоптанной травы заканчивали дорожку, в пятачке сухой земли, торчала ржавая железка. Хотя, «торчала» – это слишком сильно. Выступала в виде бугорка где-то на четверть дюйма, а то и меньше. Ник энергично принялся окапывать почву вокруг, с трудом вгрызаясь в переплетения корней. Сильвия смотрела на его упражнения озабоченно-осуждающе. Дескать, похоже, перегрелся парень на Солнышке. Ископаемый предмет оказался извлечён гораздо быстрее и легче, чем ожидал землекоп, и был совсем не тем, чем ему представлялся. Но выдвинутую гипотезу вполне подтверждал. Взорам сыщиков предстала чугунная полоса, согнутая в дугу, длиной в фут, толщиной в пол-дюйма и шириной в три. На концах, в направлении предполагаемого центра дуги торчали два почти съеденных ржавчиной обрубка. Да и весь предмет, в силу своей древности, был покрыт коррозионными язвами. Кроме отполированного многими сотнями подошв участка наружной поверхности дуги.

 

         – Решил собрать металлолом? – поинтересовалась Сильвия.

 

         – На! – Ник протянул ей находку. Изобразив лёгкое отвращение, напарница всё же приняла «подарок».

 

         – И что это?

 

         – Колесо.

 

         – Ты уверен? Я слышала о колёсах, но немного иначе их представляла.

 

         – Точнее, кусок колеса. Это обод, а отсюда к ступице шли спицы. Всего их было, видимо, шесть.

 

         – А от чего оно?

 

         – От пушки.

 

         – И как же ты догадался, что надо здесь копать?

 

         – Заметил железку в траве, когда мы тут проходили.

 

         – А я – нет…

 

         – И очень зря. Надо быть внимательнее. Запомни: наблюдательность – первый инструмент сыщика.

 

         – Да, учитель. – смиренно сказала Сильвия.

 

         – Вот и славно. Сфотографируй эту находку, и пойдём, взглянем, что там ещё есть интересного.

 

         – Больше копать не будем?

 

         – Пока нет. Мы же не археологическая экспедиция.

 

         Сильвия сделала несколько снимков, и они вернулись к стене.

 

         – Значит, это было оборонительное сооружение? Что-то типа крепости?

 

         – Угу. Раз здесь такой крутой берег, то и глубина должна быть приличная. Удобное место для причала больших судов. Можно пристать вплотную к суше. Но не на всех кораблях приплывали друзья. Поэтому приходилось придумывать защиту.

 

         – Кому? И от кого?

 

         – Ну, это уж я не знаю. Говорю: в истории не силён.

 

         – А это что? Смотровая башня? – Сильвия показала на возвышение футов в десять-двенадцать.

 

         – Вряд ли. Заметь, что горка не на самом краю обрыва стоит, а чуть в глубине берега. Я думаю, это – кран.

 

         – Что значит «кран»?

 

         – Подъёмный. – Сильвия выдала свою фирменную ужимку недоумения. – Его опорная башня. Мысленно положи горизонтально на её верхушку бревно. Длинным концом в сторону воды. На коротком конце – тяжёлый противовес. А на длинном – канат до воды, в идеале – через блок. Другой конец каната здесь, наверху, чтобы за него тянуть и поднимать груз с кораблей.

 

         – А как его потом на землю опускать? Как кран поворачивался?

 

         – Наверно, на верхушке этой горки был вертикальный штырь. А в бревне – отверстие. Со смазкой должно было работать.

 

         – Ты, прямо, настоящий инженер.

 

         – Ну, а сама посуди, – Ник обошёл башню справа и глянул вниз в обнаружившийся там разрыв в кустах и каменном валу, – как ещё они могли поднимать грузы? Не по это же лесенке?

 

         – Какой ещё лесенке? – Сильвия встала рядом.

 

         – Присмотрись повнимательней. Видишь, тропинка по склону идёт наискось? Справа налево, от нас, и сверху вниз.

 

         – Хм… Если очень внимательно смотреть, то можно что-то такое угадать. Ходят по ней явно очень нечасто.

 

         – Вот именно. А при совсем уж пристальном взгляде, видно, что она идёт по вырубленным когда-то в скале ступенькам. Они частично обвалились, частично заросли́ травой, но я их вижу. Но, даже сразу после строительства, таскать по ней мешки и сундуки было бы неудобно.

 

         – А ты приметлив, парень. – покачав головой заявила напарница. – Как говорят «Глазок-смотрок».

 

         – Учись, пока я жив. Ну, а сейчас предлагаю поступить следующим образом: я спущусь к воде и поныряю, чтобы проверить, в самом ли деле там глубоко. А ты останешься тут и продолжишь фотосессию.

 

         – Только не навернись там по дороге…

 

         Когда Ник возвратился, Сильвия всё ещё увлечённо снимала. Причём, похоже, всё подряд. В кадр попал и поднявшийся на берег партнёр.

 

         – Эй! – женщина возмущённо всплеснула руками. – Ты что, не раздеваясь купался?

 

         – Почему это? – не понял Ник.

 

         – Потому что шорты мокрые.

 

         – А. Это я не стал дожидаться, пока трусы высохнут. Всё равно, через полчаса обсохну.

 

         – Вид у тебя довольно двусмысленный.

 

         – А ты меньше мысли на эти темы. Всё отсняла?

 

         – По нескольку раз. А что у тебя?

 

         – Футов пятьдесят. Глубина. А то и семьдесят. Что там, внизу, не разглядеть. – Вообще-то Нику казалось, что кое-что он разглядел, но пока он предпочитал свои предположения не оглашать. – Пойдём, тогда, поищем пещеры, что ли...

 

         Местность здесь ощутимо понижалась. И, насколько он помнил результаты прежних обходов, понижалась со всех сторон. То есть, сейчас они спускались в яму. Очень широкое и относительно мелкое, но всё-таки заметное углубление в рельефе. В дождь вся вода должна стекать сюда. Сейчас здесь сухо, что при местном климате неудивительно. Но буйная высокая трава в рост человека и выше, скрывавшая всё на пути, показывала, где на этом острове растениям живётся лучше всего. Он словно плыл в море зелёных стеблей, а кусты и деревья были в нём островами. За одним из таких островов Ник и обнаружил, кажется, искомый объект.

 

         – Вот она! – довольно воскликнул детектив и остановился.

 

         – Кто? – ревниво поинтересовалась Сильвия, следовавшая в фарватере, и сейчас, тяжело дыша, нарисовавшаяся по левую руку.

 

         – Пещера. – Ник кивнул туда, где та ему виделась.

 

         – Это пещера?! – она всё же сделала снимок.

 

         – Ну, уж какая есть.

 

         От океана их здесь отделяла большая скала. Даже, можно сказать, небольшая гора. Как и вся окружающая местность, она полностью заросла зеленью, даже на самых крутых склонах. С правой стороны, сквозь свисающие ветви каких-то неизвестных Нику кустов просматривалась широкая ниша. В таких густых зарослях трудно было понять, как часто здесь бывают посетители. Во всяком случае, никаких явно заметных дорожек ко входу в пещеру не вело. Ник двинул напрямую, особенно не заботясь о целостности, как местной флоры, так и своей одежды. Печально вздохнув, напарница последовала за ним.

 

         Местность перед входом слегка повышалась, а затем, уже в самой пещере снова опускалась на фут. Входной проём выглядел внушительно: ярдов шесть в ширину и футов восемь в высоту. Внутри было тихо, относительно прохладно и сумрачно. Солнце в послеобеденные часы сюда не заглядывало. Неприятных запахов, избыточной сырости и прочих отталкивающих факторов не ощущалось. Ник воткнул лопату в землю у входа и включил фонарик. Потолок пещеры был ещё выше, чем вход. Дальняя стена ярдах в десяти. Люди сюда всё-таки захаживали. Несколько банок, бутылок, бумажных комков, пластиковых пакетов на неровном полу. Чья-то жалкая попытка сложить очаг посреди «помещения». Глупые надписи и рисунки на каменных стенах у входа. Сильвия сделала насколько снимков со вспышкой, и в эти моменты было видно, что в задней стене есть несколько ходов или лазов, но все они заканчивались тупиками шагах в трёх-пяти. Они обошли пещеру по периметру, отщёлкали ещё пару фоток и выбрались наружу.

 

         – Ничего особенного. – констатировала Сильвия, подсоединяя к телефону зарядный аккумулятор.

 

         – Да, я тоже большего ожидал. В буквальном смысле. Всё-таки до берега ещё в два раза дальше, а то и в три. Но где-то тут вторая должна быть, если верить мальчишке. Да и вот этот бугор выглядит необычно. – Ник нацелил свой объектив на возвышенность справа от входа. У того был длинный, ровный пологий склон, обращённый к пещере и, насколько можно было судить отсюда сквозь заросли, почти вертикальные противоположный и поперечный. Хорошая детская горка, если бы они были градусов на двадцать севернее. Он попытался обойти возвышенность со всех сторон для более подробной фотофиксации. С дальней стороны в «горке» даже нашлась своя маленькая пещерка, будто это огромная каменная плита торчала наклонно из земли, но вряд ли Дилан имел в виду её.

 

         Скорее уж, вход во вторую пещеру следовало искать вон в той куче из огромных глыб, что примыкает к скале по левую сторону от первой. Такая структура возвышенности была скорее продуктом его богатого воображения, нежели наблюдаемым фактом. Там всё тоже обильно заросло всевозможной зеленью. Ник оставил лопату торчать в земле у подножья, напарницу заряжать её замечательный многофункциональный аппарат, а сам отправился штурмовать заманчивое препятствие.

 

         – Куда полез? – строго поинтересовалась Сильвия.

 

         – Это безобразие здесь неспроста. – он махнул на кучу. – Такое впечатление, что здесь между большими камнями есть щели. Через них можно пролезть в другое подземелье. Пойду искать.

 

         – Ну, как найдёшь, зови…

 

         Он нашёл что-то подходящее приблизительно через полчаса. Сильвия всё это время бродила где-то внизу, занимаясь непонятно чем. Широкая щель между глыбами вполне могла пропустить через себя человеческое тело. И даже пропустила. Тело частного сыщика Слотера спустилось вниз, убедилось, что там есть куда двигаться дальше, и вернулось на поверхность.

 

         – Эй, – окликнул Ник напарницу, – есть проход!

 

         – Ты уверен?

 

         – Можешь сама посмотреть.

 

         Сильвия вскарабкалась к нему без особой охоты.

 

         – Ты убеждён, что нам надо туда лезть? Чего там может быть интересного?

 

         – Не хочешь, я один полезу. Лично мне очень интересно. Вдруг, там скелет динозавра? Или подземный ход до Ки-Мэрайя?

 

         – Кому это всё нужно? Ладно, полезу. Мне как лучше: вперёд тебя, или после?

 

         – После. Мне всё-таки легче тебя ловить, чем тебе меня.

 

         – А что, возможны падения? С какой высоты?

 

         – В нашей работе возможно всё. Ты знала, на что шла, увязавшись за мной в эту авантюру.

 

         – Ну, иди, лови меня.

 

         Ник снова спрыгнул вниз. Хотя, спрыгнул – громко сказано. Сполз на четыре фута вниз. Согнувшись, отступил в маленькую нишу справа. Помог спуститься партнёрше. Ещё ниже вёл постепенно расширяющийся и постоянно изгибающийся тоннель. Сначала согнувшись, иногда на коленках, потом распрямляясь всё больше, пару раз снова спрыгнув с невысоких уступов, они за несколько минут опустились на добрых десять футов. И это в полной темноте! Плюс, Сильвия постоянно рисовала стрелки на стенах флуоресцирующим фломастером.

 

         – А мы с тобой неплохие спелеологи. – ободряюще заявил Ник.

 

         – Хвастаться будешь, когда наружу выберешься. Что там у нас впереди по курсу?

 

         Стараясь беречь аккумуляторы, они включали фонарики только при перемещении. Всё время держались за руки и разговаривали, чтобы не потерять контакт. Но сейчас настала пора решительных изысканий. Ник осветил стену перед собой. Сплошной камень. Повернулся направо. А вот тут что-то есть. Жалко, что поперечник луча слишком мал, чтобы полностью охватить обнаруженное отверстие. Машинально он отступил на шаг назад и наткнулся на напарницу.

 

         – Эй! Аккуратней! По ногам, как по паркету. – Сильвия достала из рюкзака небольшой налобный фонарик и нацепила на себя. Включила. Маленькая полость равномерно озарилась тусклым светом.

 

         – Прости, забыл, что я тут не один. – она фыркнула. Ник подошёл к дыре. Сквозь неё спокойно пролез бы и гораздо более упитанный детектив. Высунулся «наружу» и снова включил свой источник света. Ого! Он даже присвистнул.

 

         – Что ты там увидел? – полюбопытствовала девушка, но протискиваться в отверстие рядом с ним не рискнула.

 

         – Я сам ещё не понял… Дай рассмотреть сначала.

 

         Узкий белый луч метался по темноте, выхватывая фрагменты огромной пещеры. Дальняя стенка была так далеко, что там пятно света уже заметно расширялось и бледнело. Только после нескольких секунд сканирования он смог оценить подлинные размеры этой полости. Здесь запросто можно было разместить паровоз. И ещё осталось бы место для танцплощадки. Высота «помещения» – футов пятнадцать. В потолке огромное количество… даже непонятно как назвать, не углублений же, раз они вверх идут… ниш, наверное. Некоторые настолько извилистые и… высокие, что луч не добирался до их потолка. А вот «пол» по большей части был абсолютно плоским. Потому что был поверхностью воды. Судя по запаху, морской. Что ж, значит, при погружении ему не показалось…Вдоль воды, подножьем той стены, из дыры в которой Ник обозревал всё это великолепие, шёл каменный берег – борт шириной в пять-шесть ярдов и высотой фута два-три. Спуск к нему, почти во всю высоту пещеры, состоял из камней и грунта и был довольно крут, но вполне преодолим. Ник вылез обратно, отстранился и приглашающе махнул Сильвии.

 

         – Посмотри.

 

         Когда напарница вдоволь нагляделась, он сказал:

 

         – Я полезу первым. Потом проверю, насколько просто будет выбираться обратно. Если пойму, что тебе это под силу, скажу и ты тоже спустишься. А нет, так сам там поснимаю и вернусь. Сразу говорю, в отверстие лезь вперёд ногами и вниз животом: вот так.

 

         Ник закинул в дыру одну ногу, потом вторую, уцепился за её края и начал вываливаться в пещеру. Сильвия встала у отверстия и всеми доступными средствами освещала его путь. Осилить дорогу вниз оказалось совсем несложно, и через полминуты Ник уже стоял у воды. Побродив по берегу под выжидательным взглядом напарницы, он устремился обратно. Карабкаться было несколько непривычно, в основном из-за освещения, но и с обратной дорогой у него проблем не возникло.

 

         – Ну?! – настойчиво спросила Сильвия, когда он снова встал рядом.

 

         – Думаю, справишься. Только не торопись. Я сейчас обратно туда, чтобы, если чего, тебя подстраховать. Дай-ка мне твой телефон, чтобы у меня было два фонаря. Да не бойся, никто тебе звонить не станет, здесь всё равно связи нет…

 

         Сильвия изобразила последнюю стрелку и принялась спускаться. Медленно и с достоинством, каждым движением подчёркивая свою независимость. Когда она оказалась на одном уровне с Ником, он упёр луч фонаря в потолок и, глядя туда, изрёк, ни к кому конкретно не обращаясь:

 

         – А старуха Жирар ещё крепкая. Скачет, что твоя белочка.

 

         – Ещё одно слово про старуху, – заявила Сильвия, отбирая у него своё средство связи, – и кое-кто останется без ужина.

 

         – Ужин… – мечтательно молвил Ник, – или возможность поизмываться над напарницей. Что выбрать?.. – Вспышка была столь яркой, что ещё несколько секунд он ничего не видел, кроме сияющего тумана. – Алё! Предупреждать надо, что собираешься фотографировать.

 

         – Предупреждаю. Собираюсь фотографировать. Закрой глаза. – как ни в чём не бывало отозвалась женщина.

 

         Всего она сделала снимков десять. Когда глаза Слотера снова обрели способность видеть, он обнаружил Сильвию стоящей у воды на коленях. Она набрала пригоршню и понюхала.

 

         – Солёная. Значит, этот водоём сообщается с морем?

 

         – Точно. Но на большой глубине. Когда я нырял, мне показалось, что я вижу у дна какой-то провал в береговом обрыве, но там было уже довольно темно.

 

         – Выходит, и здесь глубоко?

 

         – Думаю, футов сорок-пятьдесят.

 

         – То есть, не поднырнёшь?

 

         – Вряд ли. Скорее всего мы нашли единственный путь сюда.

 

         – Как сказать. – Сильвия направила луч в угол пещеры у него за спиной. Ник обернулся. Оказывается, там была вертикальная щель. Слабозаметная, но достаточно широкая. И высокая. Он бы прошёл свободно, не пригибаясь.

 

         Ник так и сделал. За щелью обнаружился ещё более просторный лаз, круто заворачивающий влево и вверх. Любопытная Сильвия втиснулась рядом и добавила свет от своего фонаря. Новых подробностей это не открыло.

 

         – Пойдём? – спросила она с энтузиазмом.

 

         – Ну пойдём, если ты так хочешь. Только стрелки свои не забывай рисовать.

 

         Сильвия занялась наскальной живописью прямо у своего правого плеча. Он не стал дожидаться плодов её творчества и, не торопясь, пошёл по «коридору», изучая стены и потолок. Ничего особенного там не наблюдалось, камень и грунт, но важно было не попасть под обвал. Сильвия устремилась вослед и ухватила напарника за руку…

 

         Как ни странно, чем дальше, и выше, они удалялись от пещеры, тем шире становился тоннель. Пару раз они перелезли через препятствия в виде порогов, высотой по пояс. Однажды потолок опустился настолько, что Нику пришлось слегка опустить голову и подогнуть колени. И только в одном месте горизонтальный размер прохода сравнялся с шириной их тел. В остальном это была лёгкая прогулка. Пока, правда, непонятно куда. Ник слабо ориентировался под землёй. Сейчас парочка вышла в просторную, почти цилиндрическую полость, шагов в пять в поперечнике. И из неё было сразу четыре выхода. Вернее, для них, один был входом, но проблемы это не снимало. Страшного ничего не было – можно обойти все варианты, можно развернуться и отправиться обратно. Но любопытство звало вперёд.

 

         – Погаси-ка свет. – попросила Сильвия, выключая свой телефон. – Полностью.

 

         Когда воцарилась тьма она крепче вцепилась ему в руку. Что ей хочется увидеть? Флюоресцирующую плесень на стенах? Или собственноручно нарисованные стрелки за поворотом?

 

         – Эй! Что за интим? – возмутился Ник.

 

         – Цыц. Ишь, раздухарился! Интим ему подавай. Я просто не хочу, чтобы ты потерялся. Ищи тебя потом по этим лабиринтам. Пока давай присядем. – Невидимая напарница опустилась, по всей вероятности на камень, кажется валявшийся у стены, и на мгновение тактильный контакт пропал. Ник опустился следом и попытался нашарить женщину. Та нашлась, но не сразу в виде верхней конечности.

 

         – Э-э! Лапам волю не давай!

 

         – Я потеряться боюсь.

 

         – Не потеряешься. За руку держись, а всё подряд лапать нечего!

 

         – Ой, да не очень-то и хотелось! – он помолчал и добавил в полголоса. – Было б ещё, чего лапать…

 

         Пусть даже и в полной темноте, Сильвия безошибочно определила положение Никового затылка и влепила смачную затрещину. Убедительный аргумент!

 

         Некоторое время они молчали, аккуратно сжимая пальцы друг друга и Ник наблюдал разлетающиеся из глаз искры. Может это они дали толику света, а может зрение потихоньку адаптировалось, но ему стало казаться, что один вход слегка белеет. Спустя ещё пару минут так показалось и Сильвии.

 

         – Ага! – торжественно возвестила она и направила туда свет своего фонарика. – Так я и думала! Пойдём, наша цель близка.

 

         – Цель?.. – недоумённо переспросил Ник поднимаясь.

 

         – Я имею в виду выход. Наружу.

 

         – Ты что же, знала, что он есть?

 

         – Догадывалась. Пока ты лазал по верхушкам, я обследовала подножье и нашла одну маленькую пещерку. Не отставай.

 

         Пропетляв в тоннеле минуты три, детективы, без особых приключений, выбрались под открытое небо. Оно казалось очень синим. Растительность – невыносимо зелёной, а солнечный свет – ослепительно ярким. Оглядевшись, Ник понял, что стоит в большой яме глубиной в пять футов, с отвесными бортами по всем сторонам, кроме той дыры, откуда они вылезли. Неугомонная Сильвия попыталась штурмовать один из них, но потерпела неудачу и позорно сползла вниз. Во время повторной попытки Ник подставил плечо под её мягкое место, и желанный результат был достигнут. Сам Слотер непринуждённо взлетел над преградой, показывая напарнице, какой должна быть спортивная форма истинного детектива. Та лишь пожала плечами и принялась отряхиваться. Её взгляд упёрся в ладони, и, поняв, какие те грязные, Сильвия потянулась к ближайшему растению с большими жёлто-зелёными листьями.

 

         – Стой! Не трогай.

 

         – Почему?

 

         – Я не помню, как это растение называется, но сок у него ядовитый. Если попадёт на кожу, волдыри будут дня три. – она в испуге отдёрнула руку и принялась оглядываться.

 

         – Да они тут везде!

 

         – Ничего страшного. Просто не трогай их и всё. – Ник посмотрел на часы. – Без пятнадцати шесть, однако. Пойдём домой.

 

         – Пойдём, пожалуй. Только лопату найди.

 

 

 

 

         – …и оттуда уже попали в точку, показанную на снимках девяносто девять и сто. Изнутри ямы и со стороны, соответственно.

 

         – То есть, в пещеру можно просто пройти?

 

         – Нам с вами можно, а ваш папа вряд ли такое смог бы. И уж тем более, потом выбраться наружу. Если только ему кто-то помогал…

 

         – Нет. На это он ни за что бы не пошёл. Я всё-таки хотела бы уточнить расположение этих пещер. Допустим, при взгляде сверху.

 

         Сильвия тяжело вздохнула. Складывалось впечатление, что Стоунз не воспринимает их находки всерьёз, но почему-то очень обеспокоена их размещением на острове. Словно дело именно в геометрии. Или географии.

 

         – Ну, давайте представим себе, что мы взлетели над обрывом. Впереди океан, остров сзади. Вдоль берега тянется возвышенность. Справа это остатки рукотворной крепостной стены, а левее – скала, длиной метров тридцать. Толщина… или ширина?.. Короче, поперечный к берегу размер – двадцать метров. Высота – около пятнадцати. Перед ней углубление в рельефе, лощина. Такая полукруглая яма, метров сорок в поперечнике, в самом глубоком месте метра на три ниже высшей точки лесного участка. В правой части скалы находится первая пещера, которая у нас на шестидесятых снимках…

 

         – Простите, что перебиваю. Эта пещера легко доступна?

 

         – Относительно. Так-то она открытая, просто ниша в скале, но уж больно там густые заросли.

 

         – Её пол на уровне наружного грунта?

 

         – Ниже. Сантиметров на тридцать… Но, вы знаете, это именно по отношению к непосредственным подступам. Там есть возвышение как раз такой высоты. Что-то вроде ступеньки.

 

         – А остальные размеры у этой ступеньки какие?

 

         – Ширина, как у входа в пещеру, а в поперечном направлении – метров семь-восемь. Да, Ник? – Он послушно кивнул. – А справа от этого места находится то, что мы, между собой называем «горкой». Если бы был снег, с неё удобно было бы кататься на санках. Шестьдесят восьмой и шестьдесят девятый кадры.

 

         – На последнем снимке это выглядит, как большая каменная плита.

 

         – Да, есть сходство.

 

         – А она на сколько от скалы простирается?

 

         – Приблизительно на те же семь метров. И куча глыб, что по левую сторону от первой пещеры тоже. Так что приступочка, о которой я сказала, как бы их соединяет.

 

         – Куча?

 

         – На спутниковых снимках этого не понять, всё закрыто зеленью, но это действительно нагромождение гигантских камней. Щели между ними в большинстве своём заполнились почвой, однако некоторые ещё свободны, и через одну из них мы и попали в основную, левую пещеру. Ту, которая на восьмидесятых снимках.

 

         – Левую, это если смотреть с острова?

 

         – Ну конечно, с воды мы на неё не глядели. Разве что Ник, когда нырял…

 

         – Я, в основном, под водой глядел. – они общались по интернету, по всем правилам видеоконференций, и Стоунз могла наблюдать обоих собеседников. – Вроде бы на большой глубине заметил подводный вход в пещеру, но очень уж глубоко, подробностей не разглядеть.

 

         – Да уж, – заявила Стоунз после долгой паузы – со спутника действительно ничего не видно. Хорошо, что вы так дотошно всё обследовали. Давайте повторим, с вашего позволения. Я тут нарисовала эти объекты на своей карте, согласно вашим описаниям. Пересылаю вам рисунок. Проверьте пожалуйста, правильно ли я всё поняла.

 

         Ник покачал головой. И кто тут самый дотошный? Диана, похоже, владела компьютером не хуже Сильвии, но к чему ей такие подробности размещения пещер и окружающей неживой природы? Картинка, появившаяся на экране Сильвиного ноутбука была довольно корявой, но, если судить по подписям Дианы, в целом правильной.

 

         – Всё верно вы нарисовали. – прокомментировала Сильвия. – Понимание налицо, поздравляю.

 

         – Прекрасно! Тогда мой следующий вопрос про странные деревья. Как вы думаете, это их естественный вид?

 

         – Если это гумбо-лимбо, то да, они такими и должны быть. Но Ник считает, что это другие растения.

 

         – Листья у них не такие… – неуверенно подал голос Ник. – По-моему, это какие-то редкие клёны.

 

            – А как участок, где они растут, расположен на острове?

 

         – Я же пометила на карте. Вот, розовая окружность.

 

         – Имеется в виду по высоте.

 

         Ник задумался. Какова бы ни была причина, заставляющая Стоунз интересоваться такими странными подробностями, уважающий себя детектив должен удовлетворять подобные прихоти клиента.

 

         – А ведь действительно, это самое высокое место на острове. Я как-то не задумывался…

 

         – Вы уверены?

 

         – Я согласна с Ником. Конечно, перепад высот на всём лесном участке небольшой, но эти кривые растения в самом деле растут на самой верхушке.

 

         – Спасибо… И последний вопрос про четырёхугольники на местности. У вас есть предположения, что это может быть?

 

         – Даже с избытком. Мне кажется, по этим линиям проходили заборы, в два ряда окружавшие чей-то форт. Защитные редуты, так сказать. А холмики в середине – как раз развалины строений. Сильвия же думает, что это ритуальные сооружения индейцев.

 

         – И какой же в них смысл?

 

         – Вот и я её о том же спросил. Масштабы впечатляющие, а предназначение более чем туманно.

 

         – Ну, я же не историк. – пожала плечами мисс Жирар. – Так, догадки дилетанта.

 

         – Ясно… У меня всё, пожалуй. Вопросы закончились.

 

         – Ну а сами-то вы далеко продвинулись? – напрямую спросил Слотер.

 

         – Увы. Каспер на всё воскресенье уехал на Ки-Уэст. Непонятно зачем. Я, ясное дело, за ним. Он весь день ходил по магазинам. Самым разным. Даже продуктовым и зоо. Возможно он ищет какие-то редкие товары, возможно, собирает информацию. Я, естественно, спрашивала продавцов, что ему нужно, но они ничего интересного не рассказали. Вроде как, он ничего конкретного и не просил. Либо молча смотрел товар, либо беседовал на общие темы. Я уж начинаю думать, не отвлекал ли он меня так от того, что сообщники делают на Ки-Мэрайя или у вас там. Сейчас вот мы с ним в соседних гостиницах. Должно быть он останется здесь ночевать. Мне почему-то кажется, что он уже близок к разгадке. А вот я – нет…

 

         – Не беспокойтесь, Диана. – утешила её Сильвия. – Если тут начнёт происходить что-то важное, мы не пропустим.

 

         –А если они заявятся ночью, когда вы спите?

 

         – Ночью здесь невозможно что-то найти. Слишком густые заросли. Если бы они точно знали, где завещание, давно бы его забрали. Да и не позволил бы Каспер своим подручным делать самую главную работу без него. – Ник надеялся, что его слова звучали убедительно, хотя сам он убеждённости не испытывал.

 

         – Ну, ладно. – вздохнула Стоунз. – Надеюсь завтра я окажусь ближе к разгадке. Если не чем Каспер, то уж, хотя бы, чем я сегодня. Всего доброго.

 

         – До завтра. И спокойной ночи. – Сильвия разорвала соединение и посмотрела на напарника. – Чем займёшься?

 

         – Покатаю Дилана на джипе. Вон он фонариком сигналит. В окно.

 

         – А не поздно? Уже почти стемнело.

 

         – Ну, я же обещал. Воскресенье заканчивается, завтра в школу. Подниму парню настроение.

 

         – Что ж он, на машине не ездил никогда? Как же Кристанна его в школу доставляет?

 

         – Не знаю, ездил ли он на машинах вообще, но в джипе с открытым верхом – вряд ли. Прокатимся с ветерком. Можешь присоединиться.

 

         – Нет уж, я ещё успею с тобой накататься. Лучше на кухне приберусь.

 

 

 

 

         – Это ты зря так размахался. Мы же не на родео, и не в прериях. – Дилан испуганно отпустил верёвку и петля шлёпнулась в двух шагах от него. – Ну, здесь такая техника, может, и сработает. – поспешил успокоить мальчика Ник. – Всё-таки в дворе просторно. Только, когда раскручиваешь петлю, пальцы должны быть у неё внутри. Но в лесу ничего не выйдет. Так что, давай ещё раз попробуй, как я учил.

 

         Дилан кивнул и сосредоточенно потащил верёвку к себе. Потом принялся не очень ловко вытягивать петлю. Всё-таки аркан был рассчитан на взрослого человека. И это не ковбойское лассо из вестерна.

 

         – Старайся не переплетать витки. – осторожно напомнил Слотер. Мальчишку явно смущало, что у него не очень хорошо получается, и Ник боялся лишить его остатков уверенности. – Пусть каждый следующий будет немного меньше. Как будто колечки одно в другом. Вот так, нормально. Теперь другой конец сворачивай в кольца, левой рукой на правую. Тоже следи, чтобы они не заплетались. – Шнур упал, и вторая половина работы оказалась напрасной. Дилан печально вздохнул. – Ничего, ничего, это с непривычки. Верёвка волосяная, скользкая. Зато она кожу не поцарапает. Ни тебе, ни зверю. Давай ещё раз, всё в порядке. Обычно получается не раньше десятой попытки.

 

         Дилан, вроде, слегка воодушевился и повторил подготовку к броску. Наконец, все витки оказались аккуратно уложены и правильно зажаты в пальцах бросающей руки. Мальчик взглянул на «учителя», ожидая одобрения. Ник кивнул.

 

         – Подходяще. Теперь руку отведи чуть назад и вниз. Кидай вперёд и вверх, слегка сгибая локоть. Здесь не столько точность важна, сколько раскрытие петли. Чтобы она развернулась прямо над бочкой. Бросай навесиком. Здесь так получится. И не отпускай второй конец из левой руки. Если получится попасть, сразу тяни.

 

         Дилан ещё раз вздохнул, теперь уже сосредотачиваясь, посмотрел на ярко освещённую дворовым фонарём бочку в десяти шагах и бросил. Не как охотник, а, скорее, как дискобол. Оно и понятно, для него сейчас было важней не попасть, а просто добросить. Но петля раскрылась очень удачно. Ещё на полпути это был ровный овал, а над целью – почти идеальный круг. И именно НАД! Аркан опустился точно вокруг цели, и мальчик даже успел потащить его на себя до того, как верёвка коснулась земли. Петля затянулась вокруг ржавого цилиндра. И хотя подтащить его к себе мальчишке было не под силу, охоту следовало признать удачной.

 

         – Йеэ-э-э! – завопил Дилан, подняв кулак с зажатой верёвкой.

 

         – Класс. – поздравил его Ник. – Но так должно получаться каждый раз. Если хочешь научиться, придётся долго тренироваться…

 

         – Эй! Вы чем это заняты? – поинтересовалась подошедшая Сильвия.

 

         – Дядя Ник учит меня бросать аркан! – гордо объяснил Дилан.

 

         – А я думала, вы кататься уехали.

 

         – Да накатались уже. – признался Ник. – Ты была права, в темноте это не так интересно.

 

         – А кого вы собрались арканить? Оленей что ли.

 

         – Да их-то зачем? – удивился сосед – Они на любую еду сами подходят.

 

         – Просто курс молодого бойца.

 

         – А я почему у тебя этот курс никогда не проходила?

 

         – Так никогда не поздно, дорогая. Давай, попробуй. Вот, смотри…

 

 

 

 

         – Ну, сам посуди, что мы успеем? – с уже плохо скрываемым раздражением спросила Сильвия и взглянула на часы. – До заката часа два. Пока дотащим всё это до дома, пока все свои дела там сделаем, пока вернёмся… Даже половину оставшейся территории не осмотрим.

 

         Ник хмыкнул и покачал головой. «Дотащим»? Фонарь и верёвка были у него. Он подумывал вынуть аккумулятор, составлявший большую часть фонарной тяжести и нести его отдельно, а собственно источник света передать «супруге», но это вряд ли упростило бы его задачу, ручки-то у батареи не было. Так что, тащил только один из них.

 

         – Какие ж такие дела, ты собираешься делать?

 

         – Те, за которыми короли пешком ходят.

 

         – То есть ты ходишь в туалет только в туалетах?

 

         – Что же в этом плохого?

 

         – Да нет, ничего, так просто спросил… А если невтерпёж станет?

 

         – Ой, Слотер, отстань ты со своими глупостями! И потом, чем дольше мы здесь останемся, тем больше заработаем.

 

         – Пока нам ни цента не заплатили.

 

         – Хочешь сказать, что Диана может нас обмануть?

 

         – А ты хочешь отжать её досуха?

 

         – Ну и лексикон у вас, гражданин Слотер!

 

         – С кем поведёшься… Не обижайся, это я не про тебя. Про нашу клиентуру. Ладно, давай на сегодня закончим.

 

         С утра они решили осмотреть всё побережье, в надежде обнаружить новые достопримечательности. Но приметить удалось не особо много. Часть береговой линии вообще оказалась недоступна – её покрывали частные владения. Пляжи – это просто песок, зонтики, мусор и много, по местным меркам, людей. Край острова, идущий вдоль шоссе, был укреплён бетонными плитами и блоками. В щелях между ними много чего можно найти, но ни одна из них ничем не выделялась по сравнению с остальными. У противоположного от дома берега обнаружилась, в нескольких ярдах от него, одинокая скала. Голая и неприступная. Объект заметный, но где на ней можно спрятать завещание? И самое главное – как?! Неподалёку, перпендикулярно береговой линии, выходил овраг. Глубокий и густо заросший всевозможной зеленью. В дожди по его дну стекал в море ручей, и даже нанёс в устье песчаную отмель. Но сейчас там было сухо.

 

         В магазине у дороги они раскошелились на большой и очень яркий фонарь. И очень тяжёлый. Благодаря этому он мог светить весьма долго, но таскать его с собой было весьма утомительно. Там же детективы раздобыли моток крепкой верёвки и, вооружившись таким нехитрым инструментом досконально обследовали пещеру. Ничего принципиально нового, впрочем, при этом не обнаружив. Зато здорово устали и проголодались. Решено было, однако, остаться сегодня без полноценного обеда, принеся его в жертву добросовестным исследованиям. Вот только, как теперь оказалось, это было зря. Совершенно спокойно они могли оставить увесистое имущество в пещере, сходить домой покушать, а потом продолжить свои изыскания. Возвращались бы не сейчас, на час позже, всё равно засветло.

 

         На участке тропинки между камнем и скамейкой они наткнулись на Кристанну. Вид у той был весьма озабоченный, если не сказать напуганный.

 

         – Вы с прогулки? – спросила соседка с какой-то истерической надеждой в голосе.

 

         – Да. Что-то случилось?

 

         – Дилан куда-то пропал… Не могу найти.

 

         – А по сотовому?..

 

         – Да этот поганец его не взял! Я только отошла посуду помыть, отвлеклась-то всего минут на пять. Смотрю: нет его нигде. Позвонила, а телефон в комнате тренькает.

 

         – И он, что же, ничего не сказал?

 

         – Ну, за обедом говорил, что гулять пойдёт, раз ничего не задали…

 

         – Это когда было?

 

         – Между двенадцатью и часом.

 

         – А что так рано, сегодня же учебный день?

 

         – Им в школе решили экскурсию устроить. В аэропорт. На Маратоне. Думаю, вы знаете, какой там аэропорт. Взлётная полоса, да несколько ангаров. У меня подружка живёт на Индастриэл-авеню, так мы, бывая у неё в гостях, вдоволь насмотрелись на это чудо. Так что, когда к полудню обязательная программа закончилась, он сразу мне позвонил. Пришлось отпроситься с работы, и забрать. Потому и домашних заданий сегодня нет.

 

         – То есть, он убежал, оставив аппарат дома, и уже три часа не возвращается.

 

         – Ага. Я всех друзей обзвонила, одноклассников, нигде его нет. Да и велосипед дома. По улице ходила, звала – всё напрасно. Вот, думала, может вы его видели?

 

         Сильвия и Ник переглянулись.

 

         – Мы только что из пещер. – сказал Слотер. – Нам о них как раз ваш мальчик рассказал. Облазили там всё. В каждую трещину и щель заглянули. Но Дилана не видели.

 

         – Что ж мне делать?

 

         – Может он зашёл в гости к кому-то? К соседям, скажем. Не ближайшим, а на другой улице.

 

         – Мы здесь все знакомы. Остров-то маленький. И телефоны друг друга знаем. Стоит сделать пяток звонков, и вскоре все начнут искать и перезванивать тебе. То же самое с пляжами. Но Дилана никто нигде не видел.

 

         – А не стоит в полицию сообщить? – робко предположила Сильвия.

 

         – Уже. Но наша полиция – это один участковый. Вдобавок, у него сейчас машина сломана. Обещал приехать, как только накачает шины у велосипеда. Как раз сюда, к этой дорожке.

 

         – Давайте, тогда мы поможем в поисках. – сказал Ник, перехватывая тревожный взгляд Сильвии.

 

         – Спасибо! Я собственно, на это и рассчитывала. Соседи сейчас, ходят по лесу у наших участков, зовут его, смотрят. Я пока здесь, поблизости останусь, чтобы с Хатчинсоном не разминуться, а вы если сможете, начинайте прочёсывать заросли в дальнюю сторону, к первым домам.

 

         – Обязательно. Вы только продиктуйте мне свой сотовый номер. – пока женщина произносила цифры, он набирал их и, по достижению полного комплекта, нажал «вызов». – Определился? – та кивнула. – Ну, а Сильвии я ваш номер скину. Пойдём, любимая. Твоя полоса – двадцать ярдов от забора. Моя – следующие двадцать. – «Любимая» послушно кивнула, и трое разошлись в разные стороны.

 

         Погрузившись в заросли, они почти мгновенно потеряли друг друга из вида, но Ник прекрасно слышал голос Кристанны, периодически, хотя и без особой надежды окликавшей сына. То же самое делала Сильвия где-то неподалёку, и Слотеру ничего не оставалось, как последовать примеру женщин, пусть и чувствовал он себя при этом довольно глупо. Но уже через пять минут, когда они с «женой»-напарницей снова сошлись, кричать уже всем надоело. Озабоченный взгляд Сильвии был достаточно красноречив и, не сговариваясь, он рванули в сторону колодца. Если мальчик решил залезть туда, последствия могли быть самыми… Но пока об этом лучше не думать. Лучше сосредоточиться на том, как бежать с тяжеленым фонарём через густые кусты, не отставая от мчащейся налегке партнёрши.

 

         Ленточные ограждения вокруг опасного участка выглядели целыми, но им ли не знать, что это ничего не значит!

 

         – Дилан?.. – неуверенно позвала Сильвия. Тишина. Ник решительно направился к колодцу, включая фонарь на ходу. Люминесцентные перетяжки можно было уже не жалеть, но он всё же старался сберечь «заборчик», перелезая через них. Опередив его, напарница подошла к краю и, встав на колени, заглянула внутрь. Аккуратно пристроившись рядом, Ник направил мощный, почти прожекторный луч в подземную темноту.

 

         Пусто. Черные стены: грунт, камни, на первых нескольких футах корни. В который раз он подивился тому, насколько отвесны стенки. Свет упирался в дно, казавшееся с такого расстояния влажным.

 

         – Ух… – облегчённо выдохнула Сильвия. – Слава богу.

 

         – Подожди. – Ник покачал головой. – Надо убедиться наверняка. – он выключил фонарь, поставил радом с собой на траву, снял с плеча верёвку и начал разматывать.

 

         – Ты что, хочешь туда спуститься?!

 

         – Нет, но повнимательнее осмотреть стенки не помешает. – привязав шнур к кольцу на крышке фонаря, он отрегулировал линзу на широкий луч и принялся медленно спускать светильник, ещё медленнее вращая вокруг натянутой верёвки. Большое пятно света ползло по спирали, не оставляя ненаблюдённым ни один квадратный дюйм. Длины шнура хватило, чтобы доставить фонарь на дно, но никаких боковых ходов они не увидели.

 

         – Ну? – вопросила Сильвия.

 

         – Ну, значит, здесь его нет. И хорошо. Давай оставим фонарь тут.

 

         – В колодце?!

 

         – Нет, прямо здесь, где стоим. Трава высокая, его никто не заметит. Разве что олени…

 

         Против своей воли они сделали-таки отложенную на завтра работу. Расширив полосы обследования, досконально прочесали участок шириной сто ярдов вдоль заборов, от срединной дорожки до западного берега. И не нашли ни Дилана, ни ещё чего-либо, заслуживающего внимания. Только обнаружили, что овраг начинается уже во дворах. Здесь он был мелок, до краёв заполнен буйной растительностью и перейти его можно было за три шага. Наверное, это была трещина, разлом в скальном основании острова. Когда перед глазами открылось море, он позвонил Кристанне. Она тоже пока ничего не нашла. Вернее, никого. Пришлось продолжить изучение местности тем же способом, двинувшись в обратную сторону по параллельному участку. Хочешь, не хочешь, а придётся облазить весь островок… Если, конечно, мальчишка не найдётся раньше.

 

         Здесь овраг был уже заметной деталью рельефа и ему пришлось довольно много времени затратить на обследование густо заросших склонов и дна. Влажная земля под сплошным покровом широких листьев служила прибежищем для слизней, червей и прочих малоприятных на вид и ощупь созданий. Но раз уж взялся за дело… Тем более, что даже Сильвия, которой достался ещё более глубокий кусок оврага, не проявляла неудовольствия. По крайней мере, в явном виде. И всё же, выбравшись наверх, он почувствовал некоторое облечение. Шагах в ста от оврага зазвонил телефон. Ник достал аппарат, надеясь, что это Кристанна с сообщением о нашедшемся Дилане, но вызывала Сильвия.

 

         – Ник! – почему-то шёпотом заявила она. – Иди ко мне, я что-то странное вижу.

 

         – Куда идти-то?

 

         – Мы же недавно сходились. Просто иди в мою сторону, рано или поздно увидишь меня.

 

         – А что у тебя там такое? Может, сфотографируешь и перешлёшь снимок?

 

         – Да ты быстрее до меня доберёшься.

 

         В итоге так и оказалось. Уже через пару минут он отыскал напарницу стоящей на краю небольшой полянки. Она смотрела на маленький, словно игрушечный, домик в нескольких шагах. Избушка? Хижина? Словом, бревенчатый куб с ребром футов в семь и четырёхскатной крышей, настолько замшелой и засыпанной опавшими листьями, что и не поймёшь, из какого она материала. Брёвна также изрядно поросли мхами и лишайниками, но, благодаря своему диаметру выглядели ещё весьма внушительно. Правда, само сооружение было столь мало, что такая толщина стен придавала ему вид скорее комичный, нежели убедительный. С того места, откуда они на него глядели была видна одна сплошная стена и ещё одна, с массивной дощатой дверью, запертой на навесной кодовый замок. Но окно в этом строении всё же имелось, хотя и на противоположной от двери, невидимой детективам, стороне. И из него на ближайшие деревья лился яркий белый свет. Практически того же оттенка, что и у их, брошенного у колодца, фонаря. До заката оставалось ещё довольно много времени, в лесу было довольно светло, но белый луч намного превосходил по яркости розовых собратьев с небес. Выглядела картина немного странно и Ник вполне разделял озадаченность напарницы.

 

         – А… – разинул он было рот, но Сильвия подняла руку и показала куда-то на юго-запад. Из-за растущих в том направлении кустов раздавался шорох и треск. Ник машинально полез за пистолетом, но вспомнил, что художнику Бётшери не полагалось носить с собой оружие.

 

         Через несколько секунд, продравшись сквозь заросли, на поляну вывалился нескладный лохматый мужик. Точнее парень. Можно даже сказать – пацан. Среднего роста, худой, чуть сутулый белокожий брюнет. Длинные, взлохмаченные волосы. Брезентовая штормовка на голое тело, джинсы, походные кроссовки, пустой обвисший рюкзак за спиной. Зацепившись за последнюю ветку, парень чуть не шлёпнулся и, с явной досадой, обернулся, так и не заметив стоящих в десятке шагов «художников». Сколько-нибудь опасного впечатления он не производил.

 

         – Эй! – окликнул Ник и щёлкнул пальцами. Лохматый не сильно испугался. Просто остановился и уставился на неожиданных пришельцев.

 

         – Дядя Ник! – радостно обозначился в домике Дилан. Вот тебе раз! Хотя, уже хорошо.

 

         Лохматый крайне озадаченно взглянул на строение, потом перевёл взор на парочку и вдруг, резко переменившись в лице, прытко рванул обратно в кусты.

 

         – А ну, стой! – Слотер устремился за ним, пока Сильвия спешила к двери.

 

         Промчавшись всего несколько ярдов, парень остановился, да так резко, что Ник не успел ударить по тормозам и налетел бы на преследуемого, если бы тот не присел, сделав шаг назад. Упёршись руками в траву, он проделал какое-то хитрое движение ногами, вроде кругов Делассала из гимнастики или брейковых танцевальных па… И сбил Слотера с ног. Да ещё прилично вмазал под рёбра! Пока поверженный детектив, охая, поднимался, лохматый скрылся в кустах. Вот, гад! Ник решил во что бы то ни стало догнать и покарать обидчика. Ну, и выяснить заодно, кто он такой, и почему запирает детей в лесных избушках.

 

         Лохматый удирал весьма своеобразно. С одной стороны, он петлял, словно заяц, спасающийся от лисы, но почему-то выбирал для своих зигзагов самые труднопреодолимые заросли. Но с другой, сам он их преодолевал на удивление легко, будто делал это не впервые, а вот его незадачливый преследователь застревал, пусть и на краткое мгновение, в каждом кусте. Расстояние между ними, сокращавшееся на открытом пространстве, тут же снова росло.

 

         Вдруг, у парня зазвонил телефон. Не снижая скорости, он выхватил аппарат из кармана, посмотрел на экран и, раскрутив руку словно пращу, бросил средство связи высоко и далеко. Описав длинную дугу, устройство скрылось в густой листве шагах в десяти-двенадцати от места событий, а его хозяин, не снижая темпа, помчался совсем в другую сторону. «Хитро,» – подумал Ник – «но я не первый раз за людьми гоняюсь. Ты для меня ценнее твоего мобильника, дружок». И запомнив (вроде бы) дерево, у которого приземлился сотовый лохматого, устремился за его хозяином.

 

         К оврагу они прибыли с промежутком шагов в десять, и Ник лишь успел увидеть, как лохматый, ни на секунду не замедлившись, нырнул «рыбкой» в густую растительность, как в воду… И исчез. Ник ринулся было за ним, но, не обнаружив в овраге ни одного шевелящегося ростка, остановился и задумался.

 

         Парень не мог так быстро преодолеть препятствие и оказаться на том «берегу». Это физически невозможно. Вон, какие крутые и высокие склоны. Значит, он затаился где-то поблизости, в густых мягких кустиках, под широкими листьями, среди улиток и лягушек. Вот и пусть посидит. Посмотрим, на сколько его хватит. Но тут же мелькнула мысль: а вдруг, он не один? А вот Сильвия там одна. Не считая запертого мальца. Когда ещё туда подоспеет Кристанна с полицейским… Он решительно стал спускаться, стараясь произвести как можно больше шума и спугнуть лохматого.

 

         Вдоль и поперёк облазил Ник ближайшие двадцать ярдов оврага, поднимал каждый листик, заглядывал в каждую ямку и норку, словно бы лохматый мог уменьшиться и спрятаться там. Но никого не нашёл. Никого человекоподобного. И никакого шевеления растительности поблизости не заметил. Парень как сквозь землю провалился. Может, так и было? Пойди теперь, разберись. Неудачливый охотник вздохнул и отправился к «жене» и соседям.

 

         Они все стояли у двери избушки. Кристанна что есть сил прижимала к себе драгоценного, и, вроде, невредимого отпрыска. Тот виновато-обиженно смотрел себе под ноги. Рядом располагался упитанный круглолицый молодой человек в форме – местный полисмен, надо полагать. За их спинами маячила озабоченная физиономия Сильвии. Ник развёл руки в беспомощно-извиняющемся жесте.

 

         – Ушёл…

 

         – Ушёл?! – зная, что кроме напарника её лицо никто не видит, Сильвия выразила мимикой неподдельное недоумение.

 

         – Сиганул в овраг и пропал. Как в воду канул. И было-то между нами ярдов десять, а пока я подбежал, его и след простыл.

 

         – Ну, и ладно! – воскликнула миссис Пенн. – Главное, что мы все целы. А этот тип пусть пропадёт и больше не появляется. Да, Ник, это – Трэвор Хатчинсон, наш участковый. Трэвор, а это – художник Николас Бётшери, супруг Сильвии.

 

         Ник пожал пухлую ладонь юного блюстителя порядка. Тот смотрел на него с каким-то непонятным выражением, но сейчас было не до того, чтобы заниматься физиогномикой.

 

         – У вас-то как? – спросил он конкретно ни к кому не обращаясь.

 

         – Я замок открыла! – объявила Сильвия тоном чрезвычайно гордой собой, но не слишком умной девицы. И подмигнула ему. Пока никто не видел.

 

         – Это как же?!

 

         – Вижу, что он кодовый, но простенький. Думаю: «А что, если просто перебирать комбинации?». Начала с одиночных цифр. Ноль, дернула – не открылся, сбросила, единица. И так далее. Потом двузначные коды. Оказалось, что порядок цифр не важен. Один-ноль и ноль один – это один и тот же код. В итоге, на комбинации тринадцать, он сработал. Всего-то через пару минут. Правда, там на кнопочках не цифры, а буквы. И не по алфавиту совсем. Так что, правильный код был «Эйч-Ар».

 

         – Был?

 

         – А мы потом замок разобрали и ещё одну цифру добавили, чтобы без нас никто уже не открыл. – торжественно объявил Дилан.

 

         – Да ты уж помолчи! – мать легонько шлёпнула его по затылку. Мальчишка сразу сник.

 

         – Как это разобрали? – искренне изумился Ник. Слотер.

 

         – В фонаре отвёртка оказа… – не удержался и, тут же опомнившись, втянул голову в плечи Дилан.

 

         – Это правда. – подтвердила Сильвия. – Если замок отпёрт, из него можно вытащить дужку. А под ней винтик. Этот странный человек оставил в домике фонарь. А в его корпусе есть такой… кармашек, что ли… Ну, сейчас посмотришь. Так вот, там лежало несколько инструментов. Мы нашли подходящую отвёртку и выкрутили этот винт. Крышка замка отвалилась. А там оказалось десять гнёзд со вставками. И вставки можно устанавливать двумя способами. Я перевернула вставку под буквой «Экс», чтобы она была как под буквами «Эйч» и «Ар». И теперь там код сто тридцать восемь. – Сильвия тараторила, чрезвычайно довольная собой, а Дилан, не менее радостно кивал в такт.

 

         – Ну, идём, покажете свою находку. – Вся компания дружно двинулась к открытой двери. Но внутрь вошли лишь Ник и Сильвия. Остальные просто не уместились. Один Дилан нетерпеливо топтался во входном проёме, сдерживаемый матерью.

 

         Чуть ли не треть площади домика занимал штабель поленьев. Или даже коротких брёвен. От стены до стены, они лежали одно на другом. Штук пятнадцать. Зачем они здесь? Напротив входа – окно. Почти во всю высоту стены. Можно было бы сказать, ещё одна дверь, если бы не решётка, полностью закрывавшая отверстие. Толстые прутья, мелкие ячейки, могучие гвозди, намертво крепящие загородку к брёвнам. Надёжное препятствие. Пол был земляной, и теоретически возможно и внутрь попасть, и наружу выбраться с помощью подкопа, но у Дилана лопаты не было… У окна стоял фонарь. Настоящий гигант.

 

         Ник с трудом оторвал его от земли и попытался прочитать, что написано на бирке:

 

         – Поток: пять килолюмен… Ого! Бесконтактный фокус, плавная регулировка яркости, аккумулятор – тридцать ампер-часов. Ничего себе. Химически стойкий, герметичный корпус. Выдерживает рабочее давление жидкости до 10 атмосфер… Интересно, в какую это жидкость они предлагают с ним погружаться?

 

         – Некислый аппарат, да?! – с огромным энтузиазмом заявил мальчишка в дверях.

 

         – Ну! Бешенных бабок, наверное, стоит! – судя по реплике, Трэвор Хатчинсон в своём развитии недалеко оторвался от Дилана Пенна.

 

         Устройство и вправду было не из дешёвых. Ник и Сильвия видели его в хозяйственном у автозаправки, но даже прицениваться не стали. А вот лохматый, похоже, не поскупился.

 

         – Как же ты тут очутился? – Ник с облегчением вернул светильник на пол и сел на бревно. Дилан вздохнул и пожал плечами.

 

         – Рассказывай уж. – подтолкнула его мама. – Дяде Нику тоже интересно, из-за чего ему приходится гоняться по лесу за незнакомцами.

 

         – Я гулял за первыми домами, у берега. Там свалка раньше была…

 

         – Вот, всё бы им в мусоре копаться! – вздохнула Кристанна.

 

         – И никакой это не мусор! Туда много интересных вещей выбрасывали. И железок, и электроники… Но я просто на море смотрел. Оттуда больше кораблей видно. И на самолёты. Нам сегодня про них рассказывали, ну, я и решил… А потом вижу: этот дядька идёт. А раньше я его не встречал. Ну, и захотел последить за ним. Как летом, когда мы с ребятами в разведчиков играли. Выбираем человека и следим за ним, чтобы он нас не обнаружил. Просто так, для интереса. А у этого ещё и фонарь тяжёлый был. Я тогда ещё не знал, что это фонарь. Просто видел, как он протащит свой ящик метров тридцать, потом отдыхает. Мне легко было шпионить. Через овраг он, вообще, минут десять перелезал. И пошёл сюда. Замка тогда ещё не было, он его сразу повесил, как подошёл. Тот у него в кармане лежал. И потащил фонарь в сторожку…

 

         – В сторожку? – удивился Ник.

 

         – По местной легенде, раньше здесь был свой лесник, а это – его жилище. – пояснил Хатчинсон. – Но я никаких документов про это не видел. И экологи тоже ничего не знают.

 

         Ник про себя отметил, что надо обязательно выяснить, какие ещё экологи тут обитают, и кивнул Дилану, приглашая продолжить.

 

         – Когда он фонарь включил, мне очень интересно стало, захотелось обязательно посмотреть, что это там светится так ярко. А тут ещё у него мобильник зазвонил. Я так понял, его плохо слышно было, у того человека, с которым он говорил, всё время помехи шли. Этот дядька кричал, кричал, но его, по-моему, так и не поняли. Он бросил фонарь и пошёл наружу. Не знаю, может думал, что где-то рядом связь лучше будет, но так ведь не бывает, правда? Короче, пока он там, – мальчик ткнул большим пальцем себе за спину – пытался докричаться, я в сторожку пробрался. Смотрю, а здесь всё чисто стало. Раньше тут полно мусору было, все сюда ходили. И мы летом тоже часто играли…

 

         Стало понятно, почему прутья в нижней части решётки отполированы – детвора использовала её, как гимнастическую стенку. Что ж, здесь вполне культовое место для встречи компаний всех возрастов.

 

         – Вот, можно подумать больше вам мест нету для игр! Вечно в самую грязь лезете. – возмутилась миссис Пенн. Дилан насуплено помолчал, ожидая продолжения нотаций. Не дождался и продолжил сам.

 

         – А дядька, видно, раньше тут уже был и всё вычистил. Только непонятно, куда он мусор дел? Но, конечно, мне интересней фонарь был. Я таких никогда не видел. Я стал его изучать и не заметил, как он обратно пошёл. А он всё в свой телефон смотрел, даже и не обратил на меня внимания. И поздно было обратно выскакивать, тогда бы я точно попался. Я за стенкой спрятался. Думал, он войдёт, и я сразу выскочу, у него за спиной. Даже если б он меня заметил, думаю не догнал бы, я быстрее всех в классе бегаю. Тем более по нашему лесу. А он просто запер дверь и ушёл. Ну, и всё. Вскоре тётя Сильвия и дядя Ник появились… А дальше вы сами всё знаете.

 

         Все смотрели на Ника, словно он должен был раскрыть тайный смысл это нелепой истории. Впрочем, во взгляде Хатчинсона было что-то ещё, пока не поддающееся расшифровке… Ник решил особо не форсировать.

 

         – Получается, – неуверенно начал он, – лохматый ничего преступного не делал…

 

         – Лохматый? – не поняла Кристанна.

 

         – Это я так про себя назвал нашего незнакомца. Уж больно всклокоченная у него была шевелюра.

 

         – Точно, лохматый! Давайте так его звать! – обрадовался Дилан.

 

         – Не перебивай взрослых. – строго предупредила мать.

 

         – Когда-то раньше он нашёл этот домик и решил использовать его под склад. – задумчиво продолжил Ник, всем своим видом показывая, что рожает гипотезу на ходу. – Прибрался тут… Кстати, я не пойму, что эти штуки здесь делают? – он ткнул носком ботинка в одно из брёвен. – Дровяной склад, что ли?

 

         – Они тут испокон веков. – вздохнув, молвил Трэвор. – Слишком тяжёлые. Никто не хочет таскать на себе такие дрова.

 

         – А это точно одни брёвна? Под ними ничего нет?

 

         – Точно! – уверенно заявил Дилан. – Здесь руку можно просунуть вдоль стены. Там брёвна прощупываются до самого конца. В смысле до самой другой стены.

 

         Ник послушно попробовал изучить «поленницу» с торца на ощупь, но оказалось, что сделать это можно только детской рукой. Могучая длань «художника» застряла уже на полпути. Пришлось поверить юному исследователю на слово. Он продолжил:

 

         – Ну, вот. Лохматый раздобыл где-то фонарь и замок. Надеюсь, что купил, в вашем магазине мы видели такие вещи. Да, Сильви?

 

         – Кажется, да.

 

         – Офицер, а вам не поступало жалоб на пропажу таких фонарей?

 

         – Пока нет, но если его украли, то скорее всего сегодня. Иначе, чего бы он стал ждать? А замок точно купил. Это китайская дешёвка.

 

         – Что ж, предположим, что фонарь честно приобретён в торговой точке…

 

         – А зачем он нужен, такой? – удивилась миссис Пенн.

 

         – Очевидно, что-то освещать под водой, на большой глубине. Парень, похоже, собрался понырять.

 

         – А где же акваланг?

 

         – Ещё не купил. Всё сразу не притащишь. Наш друг не только лохмат, но и рассеян. Он дотащил ношу до своего схрона, включил, чтобы его проверить, и тут его отвлёк телефонный вызов. Связь была плохой, а разговор важный, он пытался найти место, где сигнал получше. Но ничего не получилось, и лохматый просто запер дверь и ушёл, забыв, что фонарь горит. Откуда ему было знать, что в домике прячется наш не в меру любопытный юный друг. А потом вспомнил и вернулся. И, как на заказ, тут и мы пожаловали. В этом случае он ничего противоправного не совершил. Я прав, офицер?

 

         – В такой интерпретации событий, пожалуй, да. Непонятно, только, почему он бросился бежать?

 

         – Увидел Ника и рванул с испугу. – язвительно предположила Сильвия.

 

         – Вообще-то тебя он тоже видел.

 

         – Но я-то за ним не погналась.

 

         – А если серьёзно? – настойчиво спросил Трэвор.

 

         – Он услышал голос Дилана из сторожки. Понял, что тот меня узнал. Быстро сообразил, что произошло, и решил, что его могут обвинить в… чём-то нехорошем. Может, я в самом деле слишком строго на него посмотрел.

 

         – Но вы точно раньше не встречались?

 

         Ого! А пухлый полисмен-то не так прост. Думает, что лохматый узнал семейку Бётшери. И убежал, потому что у них на него зуб.

 

         – Конечно нет, офицер! – воскликнула Сильвия. – Вы что же, нас в чём-то подозреваете?

 

         – Да нет… - Хатчинсон смущённо опустил взгляд. – Просто как-то странно всё выглядит… Для наших краёв это уже экстренный случай. Хоть никто и не пострадал.

 

         – Так, как дальше-то поступим? – спросил Ник. – Запрём фонарь в сторожке и уйдём? Если оставить Сильвин код, лохматый может его и не разгадать. Тогда ему придётся либо ломать дверь, либо делать подкоп. Но если он побоится уродовать строение, может сам обратиться в полицию. А если мы заберём фонарь себе…

 

         – Точно! – завопил юный Пенн. – Давайте заберём. У меня такого никогда не было! Пожалуйста! А если он не в чём не виноват, потом отдадим. Я только пацанам из школы покажу.

 

         – Пойдём-ка домой, пацан. Пора мне серьёзно тебя повоспитывать. А то просто стыд какой-то, совсем не умеешь себя вести! – мать решительно схватила его за руку.

 

         – Ну, мам! Я же ничего не делал!

 

         – Ты бы лучше дома ничего не делал! Теперь неделю гулять не пойдёшь. Извините нас, пожалуйста. Пойдём решать семейный конфликт. Сильвия, Ник, огромное спасибо, приглашаю вас вечером на ужин.

 

         Ник взглянул на «супругу». Та развела руками.

 

         – Как-то неудобно вас обременять, Кристанна. Мы же ничего не сделали…

 

         – Да как же! – миссис Пенн, отпустила плечо сына и всплеснула руками. – Это вы нашли Дилана и прогнали этого, как его, мохнатого.

 

         – Давай нанесём визит, дорогая. Наверняка что-то вкусное будет.

 

         – Да тебе лишь бы пожрать на халяву!

 

         – А хоть бы и так! Зато тебе готовить не придётся.

 

         – Ох… Ну, ладно. Я, тогда, пораньше загляну. Чтобы помочь.

 

         – Ну, что вы. Не беспокойтесь, ужин будет! Ждём! – Кристанна стремительно направилась в сторону жилых кварталов, увлекая за собой упирающегося сына.

 

         – Ну что ж. – сказал Трэвор, странно глядя теперь уже на Сильвию. – А мы пойдём посмотрим на то место, где наш незнакомец таинственно исчез… А, постойте миссис Пенн, я ещё хотел узнать про Гилморов. – он поспешил вслед за матерью и сыном – Что-то я до них даже дозвониться не могу. А не видел уже месяца два…

 

         Что ответила Кристанна, Ник не расслышал, потому что Сильвия потянула его к себе и зашептала:

 

         – На самом деле в замке изначально был трёхзначный код. Я подбирала по тактильным ощущениям, как ты учил. Нажимала кнопку и проверяла, не увеличивается ли ход дужки. Если нет, то сбрасывала, пробовала следующую. Но когда он открылся, я незаметно для мальчика и четвёртую кнопку ввела. Так что теперь там правильный код «Экс-Эйч-Ар-Джей». И только мы его знаем.

 

         – Ну, ты даёшь! Прибавляешь прямо на глазах! – шепнул он в ответ. – И что нам с этим знанием делать?

 

         Ответить она не успела, ибо юный полицейский уже вернулся.

 

         – Давайте поспешим. – деловито сказал он. – Скоро заход, в наших краях темнеет быстро, тем более в лесу.

 

         – Есть фонарь. – Напомнил Ник.

 

         – Давайте пока оставим его здесь. Запрём и посмотри, как незнакомец себя поведёт. Если не проявится в ближайшие дни, тогда заберу фонарь и замок в участок. А пока, пусть он будет ему приманкой. – Хатчинсон защёлкнул замок на петлях сторожки. Ник постарался как можно выразительнее глянуть на напарницу. Та виновато пожала плечами.

 

         – Можно наш взять. – предложила Сильвия. – Он не такой яркий, но тоже неплох.

 

         – Пока вы за ним сходите, точно стемнеет.

 

         – Он здесь, недалеко, у колодца.

 

         – Вы подходили к колодцу?!

 

         – Было опасение, что мальчик туда полез…

 

         – А откуда вы вообще о нём узнали.

 

         – Вчера нашли. У вас небольшой остров.

 

         – Это опасное место, туда не стоит соваться. Зря, что ли мы ограждения ставили?

 

         – Так это ваша работа? – за разговорами они прошли полпути до оврага.

 

         – Моя и экологов.

 

         – Кстати, что за экологи такие?

 

         – Да, приезжали тут с проверкой из округа. Пару недель назад. А так как я тут, вроде, единственная власть, мы с ними весь остров и обошли.

 

         – И как они объяснили появление колодца?

 

         – Сказали, что дождевые воды размыли трещину в скале, которая была заполнена грунтом. И утекли в океан. У нас ведь и пещеры есть.

 

         – И давно он появился?

 

         – Я обнаружил его весной. А появился… Думаю, не больше года назад.

 

         – Стойте. – Ник обеими руками остановил попутчиков. – Где-то здесь он выкинул мобильный.

 

         – Мохнатый?

 

         – Лохматый. Мохнатым его Кристаннна назвала.

 

         – А какая разница?

 

         – Ну, как… Ладно, неважно. Давайте поищем телефон.

 

         – А где конкретно искать? – с энтузиазмом спросил Хатчинсон. – Если у меня будет его сотовый, я быстро выясню, кто это такой.

 

         – Вроде, вон в тех кустах. – полисмен первым углубился в заросли.

 

         – А зачем он его выбросил? – спросила Сильвия следуя за ним.

 

         – Может, хотел меня отвлечь, рассчитывал, что я за телефоном побегу, а он в это время скроется. А может, боялся, что тот будет всё время звонить и выдавать его, когда он спрячется. Короче, не знаю. Я предпочёл за ним погнаться.

 

         Минут двадцать они безуспешно шарили в кустах, пока не поняли, что зря теряют время и к темноте могут и не дойти до оврага.

 

         – Точнее место вы не припомните? – поинтересовался Тревор отряхивая форменные брюки.

 

         – Вряд ли, мне не до наблюдений было.

 

         – Сразу видно, что у вас нет детективной школы. Мобильный телефон! Это же такая важная улика.

 

         – Да уж, Ник, сыщик из тебя никудышный. – язвительно заметила Сильвия.

 

         – Ну и что? Я – художник, человек далёкий от житейских проблем. Мыслю абстрактно.

 

         – А где можно увидеть ваши картины? – зачем-то спросил полисмен.

 

         Ник вздохнул. Вообще-то они подготовились к такому повороту событий. Джонатан Чарльз, хозяин галереи «Последнее измерение», с которым они когда-то работали, и изготовитель поддельных копий Монте, давно висевший у них «на крючке», подобрали десяток бесхозных полотен. Но, если этот молодой увалень в форме окажется знатоком искусств и начнёт задавать вопросы…

 

         – В интернете проще всего. Хотите, покажу. – он полез за своим телефоном.

 

         – Нет-нет, спасибо, я в этом не разбираюсь. Просто так спросил. Похоже, аппарат нам не найти. Давайте, до темна взглянем на место исчезновения его хозяина.

 

         Место исчезновения тоже не порадовало полицию новыми уликами. Земля на дне оврага была влажной, но такой плотной, что даже следов Ника на ней не осталось. Сгущались сумерки.

 

         – Смотри, – задумчиво молвила Сильвия, – какие большие листья у этого растения. Это случайно не родственник того ядовитого, у пещер?

 

         – Вроде, нет.

 

         Она осторожно подняла лист и заглянула под него.

 

         – Видишь, сколько здесь места? Он запросто мог бы спрятаться.

 

         – Я же говорю, он прыгнул вниз. Как в воду с берега. А этот куст на самом берегу.

 

         – А если он хотел тебя обмануть. Только сделал вид, что летит далеко вниз. А на самом деле, приземлившись тут же вскарабкался обратно, пока ты, подбегая, его не мог видеть. А когда ты полез вниз, остался у тебя за спиной и потихоньку выполз обратно. Тогда, он мог и мобильник свой забрать и даже незаметно вернуться к сторожке. И наши разговоры подслушать…

 

         Подошедший Хатчинсон с уважением посмотрел на женщину.

 

         – А вот вы, миссис Бётшери могли бы стать следователем. У вас и наблюдательность есть, и воображение.

 

         Миссис Бётшери смущённо улыбнулась и опустила взгляд.

 

 

 

 

         – А ведь я, пожалуй, помню этого мальчишку. Тогда он, конечно, ещё совсем маленький был, но и мои тоже. Он, кажется, играли вместе.

 

         – Замечательно. – Ник незаметно вздохнул. – Но меня интересует ваше мнение о том, кто его запер.

 

         – Этого я не знаю. Раньше не встречала и не слышала о похожих людях.

 

         – То есть, вы не думаете, что это может быть человек Каспера?

 

         – Всех его людей я помню. Они высокие, статные и много старше. Он точно не один из них.

 

         Вообще-то это ещё ничего не значило. Хоть Диана и следила за Твидлом почти круглосуточно, его подручные сами могли нанимать людей для конкретной работы. Субподрядчиков, так сказать. Делегируя им часть своих полномочий.

 

         – И никаких мыслей о том, что он мог там делать?

 

         – Я и не думала пока об этом. Но раз вы говорите, что у него был подводный фонарь… Нырять, наверное. Что-то снимать на глубине. Рыб или водоросли. Больше ничего в голову не приходит.

 

         – То есть, для нас он интереса не представляет?

 

         – Не думаю. Меня больше интересует овраг. Ни на каких картах его нет. Он не связан с пещерами?

 

         – Да нет, он совсем с другой стороны, посмотрите на наши иллюстрации. А что вы скажете о сторожке?

 

         – Если там, как вы говорите, всё время собираются местные компании, она нам тоже не подходит. Слишком вероятно, что завещание найдут посторонние. Разве что папа спрятал его под эти брёвна…

 

         – Вряд ли. Даже мне будет очень трудно их поднять. Вашему батюшке это точно было бы не под силу.

 

         – Тогда избушка может быть интересна только в качестве, как вы говорите, ориентира. Скажите, Ник, а нет ли возможности под землёй пробраться из колодца в пещеры?

 

         – Если только змее. Или даже червяку. Человеку там точно не пролезть. Я смотрю, вас всё больше пещеры интересуют.

 

         – Есть предположения… Но, давайте пока не будем их обсуждать. Завтра может быть решающий день. Вы что планируете?

 

         – Обследовать тот участок, где ещё не ступали ноги супругов Бётшери. На это хватит пары-тройки часов. Потом всё.

 

         – Тогда, давайте пока прощаться. С утра ждите моего звонка, возможно, настанет пора действовать. Всего доброго.

 

         – Подождите! У вас что, есть гипотеза, где искать.

 

         – Похоже, она есть у Каспера. Простите сейчас не могу больше говорить. – миссис Стоунз внезапно разорвала связь.

 

         Ник посмотрел на экран компьютера, на темноту за окном… Странно. Она боялась, что их подсушивают? Или увидела кого-то там, у себя? И что значит «решающий день»? Каспер догадался, где лежит завещание? Она это поняла? Завтра они все ринутся сюда? Слишком много неясного. Но, в любом случае, это произойдёт завтра, а сейчас… Зазвонил телефон. Вызывала Сильвия:

 

         – Ну ты идёшь или как?

 

         – Да, родная, сейчас буду. – машинально ответил Слотер и опять задумчиво уставился на тёмный двор. Возможно, их сонные каникулы подходят к концу.

 

 

 

         – И соседи её не видели. Ни саму Диану, ни каких-либо проезжающих машин. Не представляю, куда она делась. – голос Сильвии звучал весьма тревожно. Она чувствовала, что безмятежная идиллия, которая ей так нравилась, закончена бесповоротно. Нику и самому не нравилось, как развиваются события, но партнёршу было жалко больше всего.

 

         – Ладно, бери оружие и возвращайся. Если я что-то увижу, сразу позвоню. И ты тоже держи меня в курсе новостей.

 

         Никуда не спеша, ещё до обеда, они успели навестить по-прежнему запертую сторожку и дообследовать остров. Ничего интересного не нашли, но отправились кушать с чувством выполненного долга. После еды решили забрать свой фонарь, оставленный вчера у колодца. В первой половине дня он ещё лежал в траве, никому не понадобившийся. Даже лохматому, который, видно, здорово перепугался и решил пока не высовываться. У самого колодца их настиг звонок Дианы, заявившей, что «события вступают в решающую фазу» и детективам следует приготовиться к действиям. Как именно предстоит действовать, заказчица не объяснила, прервав разговор уже через минуту. Говорила она нервно и явно была на взводе.

 

         А ещё через пятнадцать минут позвонила вновь и, в панике, сообщила, что Каспер с бригадой отплыл на Анноун-Ки, что направляются они наверняка в пещеры, что она никак за ними не успевает и что Нику с Сильвией кровь из носа надо эту компанию задержать где-то на поверхности до её приезда. После чего снова прервала разговор. Не то, чтобы они «так не договаривались»… Помниться, во время первой беседы Ник сам беспечно предложил подобную услугу. Но тогда Стоунз в итоге всё задание свела исключительно к обследованию острова. А теперь, пожалуйста: извольте провести «силовую операцию». Конечно, кто платит, тот и заказывает музыку, но ведь если только в самом деле платит. А они денег ещё не видали…

 

         Но, назвался груздем… Полезай не верхушку скалы. Той, что нависает над пещерами. Это высшая точка острова, не считая мачты сотовой связи, торчавшей у дороги в нижнем посёлке, и оттуда он виден целиком. Взяв на себя по половине окружности береговой линии, бравые детективы принялись ждать появления скоростного катера. Хотя, по здравому смыслу, Ки-Мэрайя был только в одной стороне, и спешащий Каспер мог появиться лишь оттуда. Ждали долго, исправно пялясь на горизонт и придумывая способы задержки «мореплавателей». Через полчаса отсутствие вышеозначенного судна начало беспокоить. Спустя ещё полчаса вызывать серьёзное недоумение. А ещё через тридцать минут вопрос звучал так: «А сама-то Диана где?».

 

         Телефонная связь не дала на него ответа, ибо миссис Стоунз трубку не брала. Терпеливо повторив вызовы по очереди, каждый со своего аппарата, да ещё дважды, сыщики заподозрили что-то совсем неладное. В надежде на то, что у заказчицы сломался сотовый, и она, не сумев связаться, и не зная где они, поехала к их дому, Сильвия отправилась в посёлок. В этом были и плюсы. Дома лежали пистолеты, которые они до сих пор не рисковали брать с собой, удостоверения и значки. Если дело примет серьёзный оборот, станет не до маскировок.

 

         Когда, после этого, Ник снова позвонил Диане, она уже оказалась недоступна. Не было её и в посёлке. И что теперь? Предположение, что у клиентки могли сломаться одновременно и телефон, и автомобиль, выглядело маловероятным. И не объясняло отсутствия её конкурентов. Его могла объяснить другая гипотеза: Каспер засёк Диану и на полдороге перехватил. Тогда вставал вопрос, где все эти граждане сейчас и чем занимаются? И чем заняться Слотеру и Жирар, если они хотят, чтобы всё выглядело хорошо?

 

         Внизу, в районе входа в пещеру что-то зашуршало. Озадаченный Ник уставился на предполагаемое место рождения звука, но ничего движущегося не обнаружил. Огляделся. Водная гладь на милю, по крайней мере, от берега была пуста. Даже виндсёрфер, весь день рассекавший волны у пляжей куда-то пропал. Он решил спуститься. Сильвия придёт минут через пять-семь… Есть время размять ноги.

 

         А слезать-то было гораздо труднее, чем он предполагал! В густой траве не видно камней и расселин между ними, а коварное тяготение безудержно влечёт вниз… Как только Сильвия здесь не грохнулась? Быстро спускаясь, практически скользя по склону он вдруг вновь услышал шорох. Но на это раз глаза успели засечь точку его происхождения. Ник вздохнул облегчённо и разочарованно одновременно. Это всего лишь стайка цветастых птичек порхала с ветки на ветку, склёвывая ягоды с развесистого куста, намертво вцепившегося корнями в кручу. Эти существа опасности не представляли. Но где же двуногие? Может, Каспер с командой причалил на соседнем острове, потом добрался до Анноун-Ки колёсным транспортом, а сейчас идёт к пещерам пешком? Тогда, ему стоит выдвинуться навстречу. Конечно, более странной версии придумать было сложно, но хоть пройтись получится. И Сильвия, наверняка, уже недалеко. Так что, скорее всего он встретит напарницу.

 

         Ник не успел отойти от пещер и на сотню шагов, когда за спиной раздался выстрел. Что за ерунда?! Рефлексы сработали быстрее разума и через мгновение он уже обнаружил себя под ближайшим кустом, ощупывающим пояс в бесполезных поисках пистолета. Некогда было звонить партнёрше и предупреждать. Да и она сама должна была услышать стрельбу, даже если была ещё в посёлке, здесь всё рядом. Правда, это значит, что звук могли слышать и другие островитяне. Как бы не началась паника.

 

         Не особо углубляясь в заросли, чтобы поменьше шуметь, но и не вылезая на дорожку, где он мог стать удобной мишенью, Ник прокрался к пещерам. По дороге ничего опасного не обнаружилось. Что здесь? Правая пещера – ниша – пуста. А вот в яме у входа в левую ему почудилось какое-то шевеление больших листьев. Спешить туда не стоит. Ник ещё раз внимательно огляделся. Больше никаких следов чьего-либо присутствия. Если здесь кто-то есть, то откуда?! И откуда шёл звук выстрела? Словно по его желанию, пришёл ответ: второй выстрел прогремел прямо со стороны левой пещеры. Там кто-то есть? И он стреляет в узком каменном лазе? Идиотизм.

 

         Теперь уже стараясь не терять время, но оставаться бесшумным и незаметным, он проскользнул в яму. В глубине чернеющего прохода ему даже померещился какой-то отблеск. Туда! Безумие, конечно, но, если там кто-то есть, это может быть кто угодно. В том числе и Диана. Оказалось, он помнит все изгибы узкого тоннеля, но уже после первого поворота пришлось включить фонарь телефона. Ник ежесекундно вертел головой, стараясь не пропустить угрозы с любой стороны. Где же стрелок? Через минуту он был в «цилиндрическом» расширении. Здесь светилась Сильвина стрелка. Но она же люминесцентная. Значит, кто-то только что освещал её. И ушёл, надо думать, в большую пещеру. Не раздумывая, он направился туда же. В самом узком месте пришлось протискиваться боком. Он протянул вперёд правую руку с фонарём, потом правую ногу, голову, осмотрел открывающееся расширение прохода, не обнаружил ничего интересного до ближайшего поворота шагах в трёх, повернул голову обратно, чтобы посмотреть не появилась ли опасность сзади,.. и получил страшной силы удар в висок. Мир исчез мгновенно.

 

 

 

 

         Противный треск резко остановил её движение. Вот чёрт! Спортивный костюм не жалко было пачкать. Ну и что, если полиняет при стирке. Не на свидания же она в нём ходит. Но вот рвать его не хотелось. К счастью, острый шип какого-то противного куста лишь вытянул из ткани несколько ниток, но почти не повредил саму одежду. Сильвия аккуратно вытащила коварное растение из своей штанины и поспешила продолжить путь. Раз Ник не звонит, значит сказать ему нечего, как, впрочем, и ей тоже, но он там, на верхушке скалы, наверное, совсем заскучал, бедняга. Ничего, сейчас она сама с ним свяжется. Сильвия присела на знакомый камень. В предвечерний час на него падали тени, и прохладная поверхность была очень приятной. Она любовалась игрой теней и оранжевых лучей на зелёной траве и ждала ответа напарника. А тот отзываться не спешил. Пять гудков, десять,.. после тринадцатого «электрическая женщина» заявила, что «абонент не абонент». Что за чертовщина?! Она попробовала перезвонить. «… отключён или вне зоны действия…». Ник полез в пещеру? Не предупредив её? Или, может, уронил телефон в расселину? И не лезет за ним потому, что это долго, и он боится что-то важное проглядеть? Ведь может такое быть?

 

         Это были разумные доводы. Но они не успокаивали. Неуправляемая тревога медленно всплывала из глубин сознания. Нечего сидеть! Быстрым шагом она доберётся до пещер минуты за три. И всё выяснит. Решительно сунув бесполезный мобильник в карман, Сильвия устремилась в сторону океана. Волнение нарастало, постепенно превращаясь в страх. И когда раздалась стрельба, её душевное состояние уже не сильно изменилось. Сыщица просто перешла с шага на бег, на ходу вытаскивая оружие. Ник стрелять не мог, его пистолет сейчас был у неё. Тогда кто? И, самое главное, в кого?

 

         Конечно, она помнила заветы великого Слотера. Они же элементарные правила разумного поведения в опасных ситуациях. И, со всех ног мчась на помощь партнёру, не забывала посматривать по сторонам. Даже оглядываться назад. Но внимание обращала только на самые заметные детали. Пусть и не имеющие значения, как низко парящая в просвете между деревьями чайка. Когда впереди показалось заросшее лианами полу-упавшее дерево, низко нависающее над еле заметной здесь тропинкой, Сильвия почти не снизила скорости. Лишь пригнулась, пролезая под свисающими с толстого ствола ветвями и обернулась, проверяя тыл…

 

         А когда повернулась обратно, в сторону совсем уже близких пещер, уткнулась лицом в мокрую, остро пахнущую тряпку. Чьи-то руки тут же принялись мотать её вокруг головы. Ноги по инерции пролетели вперёд, Сильвия начала падать, попыталась выстрелить наугад, но по руке с пистолетом сильно ударили. Оружие она не выронила, однако выстрел пришёлся в землю. Запах от тряпки был не противным, не приятным, зато очень сильным. С каждым вдохом он врывался в ноздри, заполняя собой всё, лишая другие чувства какой-либо значимости. Его было слишком много, даже ещё больше! Сильвия была сыта этим запахом до предела, она не могла больше вместить его в себя, не могла и не хотела ещё вдыхать. И перестала.

 

 

 

 

         Светло… Темно… Нет, светло. Опять… Что?.. Боль. Боль от того, что светло-темно… Больней. Когда темно – легче… Светло, темно, больно – есть. Было – другое. Что? Он вспомнит… Он? Больно – ему. Светло-темно тоже ему. Вспоминать ему. Вспоминать прошлое. Есть – сейчас, было – раньше. Что было? Кто он? Почему нет ничего, кроме боли, света и тьмы? Да, светло – от света! А темно, когда его нет. Раньше тоже был свет, потом перестал, но у него был свой… Боль мешала вспоминать, надо сделать темно. Сделать?! Это он сам делает свет из тьмы и наоборот! Пусть будет темно долго. Вот! Долго – это когда темно, потом темно и опять темно. Долго, сейчас, раньше, потом – время. Время – это значит «когда». Когда и где… Есть ещё «где». Где он сейчас? И где был раньше? У него был свет, но вокруг – тьма. И не было больно. Потом стало. Поэтому он здесь. Где?.. Что-то ещё было, что тогда звало во тьму… Выстрел! Выстрел – это звук. Звук может звать. Потому что его слышно. Он слышал выстрел, а сейчас может видеть свет! Правильно, у него есть чувства: зрение и слух. С их помощью он узнает, что вокруг него. А боль объясняет, что внутри. Боль – это плохо. Внутри, в нём – плохо. Кто-то сделал ему плохо. Кто-то… Значит, есть ещё. Один, другой, много. Здесь и там, тогда и сейчас, свет и звук, он и они. Мир. Он живёт в мире. Жизнь. События, одно за другим, разные места. Место, где темно – пещера. Он пошёл за выстрелом в пещеру. Выстрел может сделать больно, но ему стало больно по другой причине… Да, причины! У всего, что происходит в жизни, есть причины. Сначала причина, потом следствие. Так течёт время. Он закрывает глаза и по этой причине становится темно. Глаза! Глаза – зрение – видеть. Уши – слух –слышать. Почему он видит только свет? И что он слышит сейчас? И почему больно? Он услышал выстрел и пошёл в пещеру, чтобы узнать кто из тех, других стрелял. Другие – это Диана Стоунз и Каспер Твидл… И Сильвия… Сильвия! Она не другая, она – своя.

 

         Воспоминания хлынули рекой. Пещера, узкий проход, удар в висок. Кастет? Рукоять пистолета? Камень. Кто это сделал? Откуда взялся? Сколько времени прошло? Где Сильвия? Почему пропала Диана? Голова болела от полученного удара. Глаза видели плохо, уши почти не слышали, но это пройдёт. Ничего не болит – значит умер. А он – жив! Частный детектив Николас Слотер жив. Правда, толку от этого пока немного. Сквозь боль и ровный шум в голове потихоньку пробивались какие-то звуки. Гул, дребезжание, стук. Мутное световое пятно потихоньку покрывалась тёмными полосами, становящимися всё более резкими.

 

         Вместе с памятью и чувствами возвращалась способность рассуждать. Раз он жив, значит, от него чего-то хотят. Но что он может? Чёрт, больно! Ник попытался пошевелиться и обнаружил, что почти ничего не может. Ноги болтались где-там, но руки куда-то подевались и, без их помощи, голова стукнулась о… Обо что? Судя по осязанию щекой, это дерево. Ещё есть запахи. Пахло знакомо, очень знакомо, но чем? Морем? Да. Большую часть своей жизни в последние годы он проводил на берегу. Точнее, на пляже. И запах моря ни с чем бы не спутал. Но этот свет – не солнечный. Превозмогая крайне неприятную боль, он заставил-таки глаза сфокусироваться.

 

         Вода была совсем рядом. Блестящая, гладкая, как зеркало. От этого зеркала отражался яркий белый свет. Определённо искусственный. Это ночь? Нет, не то. Это не снаружи… Правильно сказать надо было как-то иначе. Да, это помещение! Тоже не совсем. Это пещера. То есть он в пещере, и здесь почему-то искусственное освещение. Что же источник? Было больно и неудобно поворачивать голову вверх, но он всё-таки повернул. Лампа с отражателем на длинном-длинном шесте, торчащем из… Ничего себе! Он не сумел ничего воскликнуть, потому что рот оказался заполнен чем-то мягким, не дающим пошевелиться ни языку, ни челюсти. Голова болела ещё и поэтому. Но сейчас было не до того.

 

         На воде лежало… нет, из воды торчало верхней своей частью удивительное судно. Наверное, это была маленькая подводная лодка, вынырнувшая на поверхность своей покатой «спиной» очень странного оттенка. Из открытого люка куда-то вправо вели коричневые пластиковые сходни, а влево тянулся швартовочный канат. Непонятно, к чему они тут могли его привязать? Они?!

 

         Яростное мычание справа заставило его оглянуться. Животом и грудью поперёк широкой деревянной скамьи лежала Сильвия. На расстоянии вытянутой руки. Но вытягивать ей было нечего. Руки были связаны за спиной. На уровне плеч и поясницы тело женщины придавливали к скамье два кожаных ремня. В рту – огромный кляп. Напарница яростно пыталась вырваться из оков. Безуспешно. Но, судя по всему, ноги, которые он видеть не мог, оставались свободны. Он вдруг понял, что и сам находится в подобном положении. Взгляд Сильвии наконец-то наткнулся на него и в глазах вспыхнула радость. Она зарычала вдвое громче и задёргалась ещё энергичнее. Бесполезно. Хотя скамья, которой они были прижаты слегка зашаталась. Ник попытался, тоже взглядом (а чем ещё), выразить ободрение. Дескать: «Сейчас разберёмся, в чём дело, и всё будет в порядке». Но в душе росло тревожное беспокойство. Он ничем не мог помочь напарнице.

 

         Кто-то приплыл в пещеру на маленькой подводной лодке, заманил его сюда выстрелами, вырубил и заневолил. И как-то умудрился проделать то же самое с Сильвией. Кто? Как? И зачем?

 

         Звуки быстро делались всё ясней. Шаги за спиной. Вернее, за задницей. Сопение, кряхтение, бодрый мужской голос: «Босс, второй очнулся!». Ник повернул голову влево, пытаясь разглядеть говорившего, но тот стремительно удалился из поля зрения. На его месте возник другой. Знакомый. Голова здорово болела, мозги ещё не начали работать на полную мощность и Ник не сразу вспомнил, откуда ему знаком этот человек. А вот он тянуть время не стал. Кучерявый шатен с усами и бакенбардами, худыми плечам, но выпирающим пузиком присел на корточки и сказал, глядя на Слотера с расстояния в пол-ярда:

 

         – Привет, Ник! – предупреждающе поднял ладонь. – Не беспокойся, с Сильвией я уже поздоровался, она пришла в себя раньше. Узнаёшь?

 

         В башке что-то повернулось, и действительность совместилась с воспоминаниями. Это был Каспер Твидл, родственник их клиентки. Они-то должны были его знать, но он их – откуда? Ник повернул голову к партнёрше, морщась от боли. Та одними глазами выразила глубокое недоумение. Так могла делать только она. Неужели, вся эта история – обман?! Стоунз и Твидл не противники, а союзники в борьбе со Слотером и Жирар?

 

         – Уж и не знаю, под каким именем я вам известен, но вы явно считаете, что ваши имена не должны быть известны мне. Но только, если я выгляжу так. – Твидл обвёл указательным пальцем вокруг головы. – А если так? – Он снял парик, отлепил с лица усы и бакенбарды, обнажив негустую черную шевелюру. Ник начал догадываться. – Вот так. – Выплюнул из-рта пару округлых предметов и щёки перестали казаться обвисшими.

 

         Ник узнал. «Гато!» - хотел воскликнуть он, но только невнятно промычал. Замычала и Сильвия.

 

         – И вот так. – уже своим нормальным голосом сказал Бруно Гато, вытаскивая из-под рубашки подушку-животик. Он сразу помолодел лет на десять. «Вот это номер!» – подумал Ник. – «Не кисло! Только вот, как теперь понимать всю историю?»

 

         – У вас, наверное, много вопросов? Вообще-то вы здесь не для того, чтобы спрашивать, а я – не для того, чтобы вам отвечать. И, хотя, в свете уготованного вам будущего, о справедливости говорить не стоит, считаю, что справедливо будет всё объяснить. Когда бедняга Траск отправился к праотцам, а любимый Сильвией Дрейк и жадина Рэнфрю – за решётку, я ведь тоже чуть было не сел. А между тем, никакого отношения к убийству и покушениям не имел. Ну, что из того, что добрый бизнесмен Гато решил подарить своему другу Рэнфрю из лицензионной комиссии небольшой домик на берегу? С грейпфрутовым садиком. Увы, антикоррупционный комитет так не считал. К счастью, оказалось, что в этой стране можно избежать обвинения в даче взятки должностному лицу, дав взятку другому должностному лицу.

 

         Сильвия не переставая рычала, мычала и дёргалась. Скамья, к которой они были прочно пристёгнуты слегка шаталась, но, по большому счёту, дама лишь занималась физкультурой. Гато встал и сместился куда-то влево, за пределы поля зрения. Но и оттуда его голос продолжал убедительно вещать:

 

         – Я остался на свободе, но с полностью испорченной репутацией и без денег. Пришлось начинать всё сначала и здесь, в южной Флориде. Силы, желания, старые связи с теми, для кого такой поворот в судьбе человека, не повод от него отвернуться – всего этого у меня было в достатке. И обстановка здесь вполне располагающая. Полиция не слишком энергична, туристы падки на любые соблазны, обыватель туп, труслив и ленив, чиновники все, словно на подбор, алчны, как старина Рэнфрю. «Лез бы в гору быстрым чёртом, да поплёвывал с высот».

 

         Но, оказалось, что есть парочка мешающих обстоятельств. Сильно мешающих. Вы, ребятки. Вы, наверное, даже не представляете, сколько раз становились на пути моих планов? Сколько моих ребят засадили в кутузку? Да, вот так. Когда деловой человек берёт под свой контроль какую-то территорию, он должен держать в руках все органы управления финансовыми потоками. Почему-то это называется организованная преступность. Впрочем, пусть называется. Если вам показалось, что преступность на архипелаге, в том числе и на Ки-Мэрайя, стала в последнее время чуть более организованной, то, уж поверьте, в этом есть и моя заслуга. Ни в коем случае не хочу обидеть присутствующих. Однако, об этом чуть позже. Пока же, я хочу сказать, что многие из дел, казавшихся вам вполне самостоятельными преступлениями, не имевшими отношения друг к другу, были на самом деле вашим вмешательством в мою работу. И мне это здорово не нравится.

 

         Он снова присел напротив Ника и невесело вздохнул. Мисс Жирар продолжала безуспешно расшатывать мебель.

 

         – К сожалению, с вами нельзя договориться. Купить, запугать или заставить отступить. Даже если вас отбросить, это будет лишь временным решением проблемы. А я не люблю временных решений. Вас можно только уничтожить. Увы, и это у моих подручных получалось плохо. Поэтому вы до сих пор живы, а они либо нет, либо мотают сроки. И всё бы вам сошло с рук, если бы я один такой был. Такой, кому вы встали не просто преградой на пути, а настоящей костью в горле. Но архипелаг – лакомое местечко для деловых людей, не любящих условности. И мы, уставшие терпеть, решили объединить усилия. Так что, прежде чем всё свершиться, хочу представить вам остальных заинтересованных лиц. Кен, да ты-то уж уйди. Прошу прошения, это Кен, мой телохранитель. Думаю, ты его помнишь, Ники.

 

         Рослый бородатый Кен помахал рукой и покинул пределы видимости. Ник действительно помнил этого персонажа, ещё по истории с борьбой за лицензию на казино.

 

         – А вот мистер Карл Хэйнеманн, полагаю, знаком вам обоим. Надеюсь также, что вы понимаете, он не злится на вас за то представление с переодеванием, что вы не так давно устроили вместе с барменом. У первого, если называть вещи своими именами, лица теневой экономики Ки-Мэрайя есть к вашей парочке немало куда более существенных претензий. Как и все мы, он здесь с телохранителем.

 

         Усатый Хэйнеман и его худощавый телохранитель молча поклонились и отступили в тень. И этих граждан они с Сильвией хорошо знали. Хотя и не с лучшей стороны. К чему вся эта демонстрация? Не слишком ли всё зловеще? И не пора ли освобождаться из плена? Он дёрнулся что есть силы. Шутки в сторону – результат оказался не лучше Сильвиного. Скамья немного пошаталась и только. Вырваться из этих пут лишь с помощью собственной физической силы ему никогда не удастся. Ник встревожился не на шутку, начиная понимать реакцию напарницы. «Вас можно только уничтожить…»

 

         – А вот Альберт Салазар, по идее должен быть тебе, Ник, благодарен. Ведь это ты пару лет назад отправил за решётку Ральфа Скарано, бизнес которого он так умело унаследовал. Увы вместе с бизнесом в комплект вошла и куча проблем, связанных с парочкой неугомонных детективов. Мистеру Салазару это уже порядком надоело. Вот он и решил присоединиться к нашему мероприятию. Как и мадам Нго. Её проблемы, наверное, больше связаны с Сильвией. Это же она в вашей команде занимается электронными расследованиями. И не раз уже препятствовала перенаправлению виртуальных финансов, которое является основным источником доходов этой милой дамы и её команды. Фактически перед вами вся верхушка неофициального бизнеса южной Флориды.

 

         Верхушка выглядела довольно внушительно. Мускулистый, подтянутый и широкоплечий Салазар мало отличался от своего телохранителя. Лишь по их взаимному расположению можно было понять, кто есть кто. Применительно к мадам Нго таких сомнений не возникало. Зато непонятен был её возраст. Этой маленькой азиатке можно было дать и двадцать, и пятьдесят. Впрочем, с вьетнамцами всегда так. Хранитель этого скромного тела был темнокож, бочкообразен и брит наголо.

 

         – Да, друзья, мы вынуждены были объединить усилия, чтобы раз и навсегда покончить с вами. В обычной жизни мы соперники, конкуренты, даже противники порой, но сейчас нас, выражаясь напыщенно, сплотила общая беда. Правда, как вы уже, наверное, заметили, здесь не хватает одного персонажа – вашего палача. Совершенно верно, Ник, это та женщина, что вас наняла. Но она скоро прибудет. Моим парням, пришлось немало постараться, чтобы задержать её на нужное время…

 

         Из люка субмарины вылез какой-то мужичок в кепке и заявил:

 

         – Вообще-то лучше бы ей побыстрей появиться, босс. Начинается отлив. Здесь это довольно серьёзно, не то, что у нас, на мелководье. Швартовы могут оборваться, да и сходни у нас короткие.

         – Гы! – заявил телохранитель Нго, и заржал. – Океан хочет отлить. – Ну ты смотри! Оказывается, у телохранителей есть своё чувство юмора.

 

         – Так, хватит острить! Когда она окажется поблизости, Тэд и Фил быстро её доставят. Нам нужен был человек, который лишит вас жизни со стопроцентной гарантией. Причём на наших глазах. Но так, чтобы ни одного из нас нельзя было бы с этими убийствами связать. Только такой вариант устраивал все заинтересованные стороны, и мне, как затеявшему этот, мнэ-э-э…проект, пришлось немало потрудиться, чтобы обеспечить все необходимые условия. Надеюсь, удалось. Возможно вас, ребята, беспокоит вопрос «Почему именно она?». Но чтобы не запутать, сначала я расскажу, как. В смысле, как она вас убьёт. Нам поможет вот эта штука. Кен!

 

         Вновь материализовавшийся Кен вручил боссу большой шприц с мутной, чуть зеленоватой жидкостью. Гато приблизил его к глазам Ника.

 

 

 

 

          Гей-клуб «Голубая скала», Ки-Уэст. Не то. Стриптизёр «Пламенный Чарли», ночной ресторан «Глория», Хомстед. Тоже не то. Сколько же таких типов в округе! Он, конечно, не очень хорошо учил поиск в интернете в академии, но тут и виртуоз может промучиться до утра. Стоп, а вот это не он? Трэвор щёлкнул по выглядевшей довольно официально картинке и, когда открылась вся страница, чуть не подпрыгнул на стуле от восторга. Это был не просто «он». Это были «они». «Частные детективы Николас Слотер и Сильвия Жирар, разоблачившие шайку торговцев угнанными автомобилями, возвращают в казну государства три миллиона долларов». Вот, значит, где он их видел! И вот кто они такие.

 

          На радостях Тревор откусил половину бутерброда и сделал могучий глоток «Колы». Стало быть, это ищейки. И здесь они явно не на отдыхе, раз притворяются художниками. Довольно ловко притворяются, кстати. Слотер и Жирар, значит… Он набрал эти фамилии в поисковике и добавил слова «частное сыскное агентство». Компьютер послушно выдал информацию с адресом, телефонами и даже отзывами клиентов. Ки-Мэрайя, говорите? Это не так далеко. Какой там номер у полицейского участка? Даже в справочник лезть не надо, интернет знает всё. Хатчинсон придвинул телефон и принялся тыкать в кнопки.

 

          – Лейтенант Грегори, полиция Ки-Мэрайя. – ответствовал суровый голос после довольно долгой паузы.

 

          – Приветствую, коллега! Сержант Трэвор Хатчинсон беспокоит. Остров Анноун-Ки. Могу вас отвлечь на пару минут?

 

          – Ну, если только на пару. – голос был не только суров, но недоволен.

 

          – Есть у вас там такие Слотер и Жирар, частные детективы. – невидимый Грегори на том конце провода тяжело и протяжно вздохнул.

 

          – Да уж, не без этого…

 

          – Нет никаких сведений, что они делают на моём участке?

 

          – Хм… Я ещё удивляюсь, что это так тихо стало в последние дни? Оказывается, эти артисты на гастролях. Нет, сержант, понятия не имею, зачем они к вам подались. Но, честно скажу, не завидую. Вам. Там, где эта парочка – жди приключений.

 

          Теперь уже вздохнул Тревор. Приключений ему совсем не хотелось. По правде говоря, он не считал скуку чем-то негативным. Пусть уж лучше ничего не происходит, чем происходит что-то плохое.

 

          – Так,.. – начал было он, но в разговор вмешался звонкий мальчишеский голос:

 

          – Дядя Тревор! Дядя Трэвор! – бросив велосипед у крыльца участка Дилан Пенн ворвался в скромное помещение. На его лице был ужас. – Скорее, помогите! Там тётю Сильвию и дядю Ника хотят убить!

 

          – Одну минуту, лейтенант, не вешайте трубку, у меня тут события. – Трэвор повернулся к мальчику. – Кто хочет убить? Где?

 

          – Какие-то здоровые дядьки затащили их в пещеру. И их там много. У них пистолеты и топор. Они их связали!

 

          – Погоди, а ты-то откуда знаешь? Тебя ж дома должны держать?

 

          – Да я сбежал! Хотел посмотреть, не забрал ли лохматый фонарь… Да неважно! Потом увидел, как тётя Сильвия бежит и её эти схватили… Пойдёмте скорей!

 

          – Грегори? Вы правы, похоже, эти двое попали в какую-то серьёзную заваруху. Их чуть ли не убить собираются. Я сейчас туда, по дороге опрошу свидетеля. Буду держать вас в курсе.

 

          – А вас там сколько?

 

          – Я один.

 

          – Тогда не суйтесь в пекло без крайней нужды. Это может быть серьёзно. Дождитесь нашего прибытия…

 

          – Хорошо! – Быстро сфотографировав экран с номером участка Ки-Мэрайя, Тревор махнул рукой мальчику и поспешил на улицу. Хорошо, он машину починил. Забросил в кузов пикапа велосипед – последнюю сотню метров до пещеры можно проехать только на нём.

 

          – И мой, то есть Кирка. – попросил мальчишка. Трэвор решил не интересоваться, кто такой Кирк, и почему он прибыл на его велике. Молча отправил его к собрату.

 

          – Давай в кабину, Дилан. Ты-то как это всё увидел?

 

          – Там щели есть, через них только я пролезаю. Я до самой пещеры могу добраться, и никто не заметит. У них там подводная лодка…

 

          – Что??! – восклицание Трэвора утонуло в рёве ненастроенного мотора.

 

 

 

 

          Конечно, лейтенант сейчас спросит: «А как же кислота попала в желудок, если гортань и пищевод целы?». Ну, вот пусть сам и покумекает. Его дело поставлять факты, а дело следователя – их истолковывать. Грегори опять разговаривал с кем-то на повышенных тонах. «Алло! Хатчинсон! Мой мобильный!.. Вот, блин.» – доносилось из-за приоткрытой двери кабинета лейтенанта. Ролли счёл стук в неё излишним.

 

          – Сэр! – начал он без предисловий. – Похоже, этот Хьюз умер не от огнестрела… – Грегори оборвал его тираду поднятой рукой. Он раздражённо бросил трубку настольного телефона и быстро заговорил в мобильник:

 

          – Корилло? Ты ещё там? Помнишь такого Слотера? – Ролли насторожился. – Ну, согласен, нельзя. Похоже, он попал в переплёт на Анноун-Ки. Да, да, что-то серьёзное. И девчонка его с ним. – Сердце ухнуло куда-то к полу и остановилось. – Так что прости, потом добазарим. Я сейчас найду кого-нибудь и туда. Я же говорил, все на взлётной полосе. Да ты что, от вас же больше ста миль. А, на вертушке. Робинсон? Сорок четвёртый? Ну, хоть так. Какой Портер? Оли? А, тот, что до меня был. Он у тебя что ли? Какими судьбами? В отпуске? Ладно, давайте, раз в частном порядке… – Грегори наконец-то узрел патологоанатома. – Ага! Посидишь здесь на телефоне, пока Уэйн не вернётся с аэродрома. – Где Дик?!

 

          – С Сильвией что-то случилось? – не узнав собственного голоса спросил Ролли.

 

          – На месте разберёмся. Дик! Заводи катер!

 

          – Ну, сэр, я почти расколол Донованна! – пророкотал Дик из допросной.

 

          – Сэр, разрешите с вами! – взмолился Ролли.

 

          – Нет. Останешься, я сказал. Мне нужен человек на связи. Дик, Донованна в кэпэзэ. Быстро заводи катер!

 

          – Какой?!

 

          – У нас что, их куча?

 

          – Не могу знать, сэр! Три – это куча?

 

          – Нортех заводи. Бегом!

 

          – Ну, я же медик. – Ролли не намерен был так просто сдаваться. – Вдруг понадобится помощь. Пожалуйста. – Было слышно, как Дик хлопнул наружной дверью и громко затопал в обход здания участка к причалу.

 

          – Всё! Будешь здесь. Найди мне сотовый номер сержанта Хатчинсона с острова Анноун-Ки. А если он сам позвонит, скажешь ему мой. – лейтенант открыл окно, ведущее к морю и начал грузно выкарабкиваться наружу. – Учти, пока какая-нибудь из бригад не вернётся, ты здесь за главного. – Уже с улицы он внимательно посмотрел на Ролли и поднял руку. – Спокойно. Надейся на лучшее. Я буду держать в курсе. По мере возможностей.

 

         Ролли тяжело вздохнул, бросил на стол отчёт, который так и держал в руке и плюхнулся в кресло. Как только кто-то ещё появится – только его здесь и видели!

 

 

 

 

         – Удивительно, насколько изобретательны и продуктивны люди в попытках уничтожения и подчинения себе подобных! Это соединение полностью лишает человека воли и осознания своих действий уже через пару минут после введения в вену. Новейшая разработка. Хотя и раньше, наверняка, делали что-то подобное, это – самое мощное и эффективное средство. Срок действия – больше часа. Не стану скрывать: проверил на себе. Вколол и начал творить всё, что мне приказывали. В том числе такое, чего по собственной воле не сделал бы даже под страхом смерти. А очнувшись ничего не помнил. И не поверил бы, если б не видеозапись. Теперь уничтоженная. Приказывали мне мои самые верные подчинённые и у них, уж поверьте, есть весьма убедительная причина молчать о том, что произошло. Но факт налицо – сыворотка работает. Естественно, это секретная военная разработка. И естественно, я её получил незаконно. Подкуп, вымогательство, обычное воровство. Если хочешь получить что-то, что на самом деле существует, ты можешь это сделать. Нужны деньги и желание.

 

         Дама, которую мы ждём получит свою дозу, и, по моему приказу, отрубит вам головы. Вот этой штукой. Поверьте, довольно острая. А потом – утопится.

 

         За спиной Гато, у стены стоял огромный боевой топор. Настоящая секира. Отхватить башку такой штукой, если она действительно заточена – плёвое дело. Лишь бы хватило сил поднять оружие. Вот теперь он по-настоящему испугался. Попытался сжаться, сплющиться, усохнуть, хоть как-то стать меньше, чтобы выскользнуть из-под ремней. Бесполезно. Рядом, с тем же успехом, металась из стороны в сторону и яростно мычала Сильвия. Страшно было за неё. Отчаянно напрягшись, Ник попытался вырвать ремни из дерева. Как бы не так! Видимо, их держали не шурупы, а болты с гайками, насквозь продетые в доски. Вот сволочи! Что же делать?!... Гато меж тем продолжал свои откровения, показав на субмарину:

 

         – Довольно дорогое удовольствие, но не сравнить с этим. На сыворотку хватило моих личных сбережений. А это – приобретено, так сказать, в складчину. Не буду называть количество миллионов, оно всё рано меньше себестоимости. Иногда дешевле заплатить охране базы ВМФ, чем заводу-изготовителю... Ладно, не стану утомлять подробностями. Честно говоря, раньше я и сам не поверил бы, что ради ликвидации частных детективов придётся обзавестись новейшей сверхсекретной военной техникой. Но эта штуковина ещё неоднократно сослужит нам пользу. Главное, чтобы мы не начали её делить и гонять на ней без особого повода. Тогда нам, конечно, не поздоровится. А так, эта посудина – весьма удачное вложение. В дальнейшем она будет только дорожать. Это – десантная подводная лодка. Десять пассажиров и водитель. Не обнаруживается с воздуха. Ни со спутника, ни с самолёта. Дело не только в том, что это подводный «стэлс». Технологическая мимикрия и всё такое… Она делает десятки миль в час по нашему мелководью, а на поверхности – никакого волнения. Мы сами поражены, что наша промышленность может такое выпускать, в то время, как у нашей армии его можно украсть. Но это уже проблемы министерства обороны и спецслужб. А нас эта посудина доставила сюда быстро и незаметно.

 

         На самом деле нас сейчас здесь нет, ребята. Десятки людей подтвердят, что видели нас совсем в другом месте. У мистера Хэйнеманна роскошная яхта. Да что там яхта, это настоящий морской лайнер. Трёхпалубное судно со всеми возможными удобствами. И сегодня все четыре наших коллектива, так сказать, собрались там на большую вечеринку. Конечно, начинать вечеринку с утра не совсем логично, но так уж захотелось начальству. Пусть сотрудники потихоньку привыкнут друг к другу, к вечеру уже перестанут хвататься за оружие, завидев конкурента за соседним столиком. Да что там к вечеру, они уже к обеду брататься начали. И большинство сейчас навеселе. Спроси у любого: «А где сам Гато? Или Салазар?». Наверняка ответят: «Да где-то здесь развлекаются». И недавно так и было. В наших организациях – демократия. Даже самые высокие чины не стесняются выпить с рядовым работником. И только немногие заметят, что в какой-то момент боссы уединились в небольшой незаметной каюте в трюме. Взяли с собой телохранителей и выставили охрану у дверей. И смекнут эти немногие, что начальники-то решили поговорить всерьёз. Поделить сферы влияния, так сказать. Без посторонних, почти тет-а-тет. И догадаются, зачем на самом деле был устроен это карнавал. Как минимум два часа охрана не подпустит никого к дверям каюты. Всё по-взрослому, как говорится. Да, есть на судне у Хэйнеманна такое помещение. Бронированные стены, защита от прослушки – место, что надо! И знают о нём единицы. Остальные продолжают веселиться, не догадываясь, что командиры куда-то подевались. Но даже эти посвящённые не в курсе, почему пол каюты находится как раз на уровне моря. И понятия не имеют, как легко это пол разбирается. Несколько взрослых мужчин делают это за секунды. А снизу, к днищу яхты, очень удобно пришвартовывается маленькая подлодка. И через пятнадцать минут мы уже здесь. Кроме Кена я взял ещё двоих парней, что славно поработали снаружи. Так что в лодке осталось место только для плахи, на которой вы сейчас отдыхаете. Не дёшево, конечно, но сердито.

 

         Заметь, Ник, хоть здесь сплошные камни, земли почти нет, мы все в галошах, следы которых никогда не приведут ни к одному из нас. И в перчатках из обычной ткани. Отпечатки пальцев не останутся на их внутренней стороне. И скоро всё это будет надёжно похоронено на дне океана. Впрочем, кому я это всё объясняю! Думаю, вы также сами поняли, почему события произойдут здесь. Ваши обезглавленные труппы тут долго никто не найдёт. А тело вашего палача быстро скушают обитатели глубин. А потом уже бесполезно будет искать улики.

 

         Но ведь вас сюда ещё надо было заманить. Нет, я не про те выстрелы, на которые вы так легко клюнули. Хотя, и с ними всё не так просто. Кен, покажи, пожалуйста. – в руках Гато появилась чёрная коробочка с раструбом. – Да Ник, это тонфон. Звук настоящего выстрела разнёсся бы по всей округе, и была бы опасность, что его услышит кто-то посторонний. А направленный динамик излучает волны только в очень узком конусе, где и находились необходимые адресаты. То есть вы, ребята. Работает от аккумулятора, внутренняя память. Можно записать много разных звуков. Отличная штука! Чуть было не сказал «рекомендую». Но это просто, а вот как подманить вас к пещере? И кого использовать в качестве палача? Два вопроса, не решив которые браться за дело было бессмысленно. Проще всего вколоть эту дрянь одному из вас и приказать зарезать другого. Но, зная вашу хитрость и изворотливость, я решил не искушать судьбу.

 

         Помог случай. Да и не один, а целое стечение обстоятельств. Появилась у меня как-то соседка. Мадлен Строк. И сразу она мне не понравилась. Крайне бесцеремонная, наглая тётка. И откуда только берутся такие в нашем тихом элитном квартале? На вечеринку в честь новоселья не пригласила, а сама развлекалась с дружками до утра, да так громко, что я всю ночь не спал. Листодув у неё грохочет похлеще турбины от Боинга, а заводит она его иногда в пять утра. Жечь эту листву и скошенную траву принимается только когда втер дует в сторону моего дома. Собака её постоянно гадит мне на газон или под калитку. А на её газоне разбрызгиватели включаются только тогда, когда я иду мимо, и так, чтобы окатить меня с головы до пят. Машину вечно ставит так, что никто другой проехать мимо не может. Пару раз врезалась в мой забор. Погнула столбы, поломала кусты в живой изгороди. Постоянно спускает какую-то гадость в канализацию, и та либо засоряется, либо начинает страшно вонять. И попробуй что-то ей сказать! Услышишь в ответ такое, что уже через пять минут пожалеешь, что вообще родился на свет говорящим. При этом сама постоянно предъявляет претензии. То забор наклонён на её сторону, то деревья с моего участка бросают тень на её и мешают, якобы, распускаться цветам. Такое впечатление, что ей просто в радость любая склока, что она питается энергией от каждого скандала. Короче, я уже мечтаю, чтобы она не просто сдохла, а в муках.

 

         И тут, почти одновременно, выясняю несколько интересных подробностей. Оказывается, эта дама буквально повёрнута на поисках всевозможных кладов, сокровищ и тому подобного. Якобы, даже своё состояние она сколотила таким способом. Вскоре я узнаю об одной старой легенде. Арабы, с которыми мы неустанно воюем на Ближнем Востоке, когда-то были намного более развитыми, чем мы. Европейцы, я имею в виду, в Америке тогда только индейцы жили. В Европе – мрачное средневековье, а у них – астрономия, медицина, путешествия. И обширные связи с Индией. Так вот, вроде бы, тогдашняя арабская братва как-то подсуетилась и стыбзила у индийских правителей огромное количество драгоценностей. Кто-то из наших современников не поленился перевести их стоимость в любимые доллары, и оказалось, что речь идёт о миллиардах, если не о десятках миллиардов. И куда-то это всё пропало ещё тогда, в средние века. Есть вторая легенда, объясняющая куда именно. По ней те же самые арабы, задолго до Колумба, пытались переплыть Атлантику. Они, конечно не знали, что это океан, за которым лежит Америка, но хотели посмотреть, нет ли далеко в море каких-то неоткрытых земель. До Мадейры и Азорских островов они точно добрались, но, возможно, побывали и на Бермудах. И лихие арабские пацаны смекнули, что лучше места, чтобы спрятать добычу нет. Ну, а потом – закат цивилизации, кризисы, войны, эпидемии и так далее. В общем, сокровища так и остались на Бермудах. А третья легенда гласит, что уже в семнадцатом или восемнадцатом веке испанцы их нашли и перепрятали сюда, на архипелаг Флорида-Кис. Уж и не знаю, откуда взялись эти сказки именно сейчас, но я бы верить в них не стал. Были бы к этому хоть какие-то предпосылки в реальности, у нас давно бы уж всё гряду перекопали. Но для моей цели такие мифы были в самый раз.

 

         Я потихоньку пустил сплетню, будто почти отыскал место, где лежат эти несметные богатства. Но не на все четыре стороны, разумеется, а целенаправленно в уши нашей любимой Мадлен. Не мне вам рассказывать, как это делается. Гляжу, клюнула мисс Строк, начала за мной следить. Ну, я ту же развил бурную деятельность. С переодеваниями, посещениями музеев, хранилищ, библиотек и тайными выездами сюда на раскопки. Соседушка моя сразу отселилась в гостиницу и, за три недели неузнаваемо сменила внешность. Исхудала до невозможности, постригла и перекрасила волосы, даже выщипанные брови заново умудрилась отрастить. И всё, чтобы я её не узнал, когда она совсем близко подбиралась. Да только безуспешно. Не поспевала она за мной. Я на Анноун-Ки копать, она вслед. А я уже обратно, на Ки-Мэрайя. И изучаю старинные документы в музейном подвале. Она приезжает, а меня и нету, и никто не в курсе, что именно я просматривал. В общем, поняла бедняга, что в одиночку ей меня не опередить. Смекаете, ребята, к чему я веду? Да, да, ей нужна была помощь профессионалов. А кроме вас, таковых на Ки-Мэрайя, считай, и нет. Я из кожи вон лез, чтобы убедить её в необходимости полновесной бригады здесь, на острове. Обязательно из двух детективов. Ведь, если убрать только одного из вас, второй не успокоится, пока всех нас не сгноит.

 

          «Десять миллиардов» - машинально подумал Ник. – «Не кисло!» Что вообще может стоить столько? Бриллиант размером с ведро? Десять таких бриллиантов? Стоунз, она же Строк, должна быть полной дурой, чтобы поверить в такое. Как же полная дура успела состряпать целую семью виртуальных персонажей с душещипательной историей? А дом, в котором они жили? Так, рано использовать прошедшее время – живут. Стелла Варчевски, ведь, реальный персонаж, Кристанна и Дилан её знают. Как эта Мадлен получила доступ к её жилищу? Просто связалась с ней и заплатила хорошие деньги, чтобы та пустила в свой дом парочку неизвестных по просьбе третьего? Сколь же надо заплатить за такое? Может, за легендой и в самом деле стоит что-то реальное?.. Чёрт, Слотер, о чём ты думаешь?! Без разницы, какая там подоплёка у этих событий, если Сильвия станет короче на голову! Соображай, давай, что делать!! А Гато прямо-таки открыл в себе рассказчика:

 

         – Уж и не знаю, кем она вам представилась, и что там наплела, но вы отправились сюда и исправно взялись обнюхивать всё подряд. То-то Мадлен обрадовалась. У неё появилась возможность круглосуточно шпионить за мной, а когда я отдыхаю, пытаться самостоятельно продвинуться хоть на шаг дальше меня. А в это время два сыщика тщательно прочешут остров и расскажут обо всех подозрительных местах. Мне же оставалось своими действиями убедить её, что клад – в пещере, и что я это узнал. Вчера мне удалось разыграть полноценный спектакль. Мадлен буквально балансировала на грани срыва. Я имею в виду, что она готова была сорваться с места и рвануть сюда вперёд меня. Но, всё-таки не решилась, стала ждать, что я предприму. Не была на сто процентов уверена, что всё правильно понимает. Мне требовалось лишь поддерживать это её состояние, демонстрируя собственную возбуждённость и азарт. А в нужный момент, сегодня, неожиданно и резко помчаться к вам. Она поняла, что не успевает меня опередить, и запустила план «Бэ» с вашим вмешательством.

 

         Полагаю, вам непонятно, как я мог одновременно отплясывать на яхте Хэйнеманна и спешно покидать Ки-Мэрайя на скоростном катере. Естественно, никак. У всякого известного человека имеются специально нанятые двойники. Какой же Бруно Гато известный, скажете вы. Ну, смотря в каких слоях общества. В некоторых кругах, даже больше, чем ему хотелось бы. В правоохранительных, например. Так что, есть у меня один… сотрудник, скажем так, который очень талантливо меня изображает. Сегодня он изобразил, как я, старательно скрываясь от всех, кроме мисс Строк, переоделся в этого кучерявого клоуна и умчался в сторону Анноун-Ки. Не доплыл, правда, но Мадлен об этом не догадывается. Удивительно, но парень даже не знает, зачем разыграл это представление. Босс приказал. И всё. Такая вот история.

 

         Сильвия разошлась не на шутку и достала Кена. Тот со злостью пнул её по заднице.

 

         – Уймись, дура!

 

         Чёрная ярость погасила свет перед глазами Ника. Ему показалось, что сейчас он разгрызёт это ненавистный кляп, или сломает себе челюсти. Тело само рванулось, чтобы уничтожить бородатую сволочь так, что захрустели рёбра и позвонки. И чёрт с ними, если он ещё сможет двигаться, то их всех в кашу!.. Бесполезно. Только острая боль в спине и всё те же безжалостные путы…

 

         – Кен, я тебя сейчас рыбам скормлю.

 

         – Да она же со страху навоняла!

 

         И тут до Ника дошло. Идиот! Тысяча идиотов – это он! У Сильвии Жирар не бывает истерик. Нет, она любит повизжать, заметив паука на подушке или ящерицу в картотечном шкафу. Но перед лицом смертельной опасности она никогда не паниковала, не выла и не причитала. А ведь такое было не раз. И на его глазах. И сейчас она рычала не от отчаяния, а пытаясь дать понять напарнику: смотри, как шатается плаха, когда я мотаюсь влево-вправо. Если мы будем делать это вместе и синхронно, в резонанс, рано или поздно удастся поставить её «на попа́»! И когда она упадёт обратно, то может расколоться, освободив хотя бы одного. И когда кретин-партнёр не понял, пошла на крайние меры, апеллируя к его обонянию. Права ли она? Шанс ли это? Дадут им сделать такое восемь стоящих вокруг человек? Не узнаешь, пока не попробуешь.

 

         – А, вот и главная героиня! – забыв про проделки телохранителя воскликнул Гато.

 

         Дёргаясь из стороны в сторону, пытаясь поймать ритм Сильвии и при это не столкнуть их лежбище в воду, где шансы освободиться обратились бы в ноль, Ник нашёл-таки время вывернуть голову и взглянуть вправо. Два здоровых бугая, по всей видимости, те самые Тэд и Фил, что так «славно поработали снаружи», втащили в пещеру упирающуюся Стоунз-Строк. Один из них зажимал ей рот, хотя здесь можно было орать сколько влезет. На поверхность звуки вряд ли дойдут. Она заметила детективов, и взгляд её, и без того невесёлый, наполнился ужасом до краёв. Похоже, она не понимала ничего, кроме одной вещи: дела её плохи.

 

          – Чёрт, кусается! – воскликнул Тэд. Или Фил. Но ладонь со рта не убрал.

 

          – Держи, держи. – Гато проворно подскочил к ним. – Кен, помоги, руку давай. Да не свою, идиот, её!

 

          Плаха потихоньку раскачивалась, но не так быстро, как хотелось бы. Ник задумался о том, что может получиться в итоге…

 

          – Бруно, они что-то задумали. – тревожно заметил Хэйнеманн.

 

          – Пусть думают, им немного осталось. Почти готово уже. Тэд, ступай наружу. Фил, ты посередине встань, держите связь. – Гато исчез из зоны видимости. Наверно, повёл Мадлен к топору. Если так, времени уже не осталось. Надо успеть разбить плаху раньше. Что будет, когда она начнёт рубить? Он будет рядом с палачом. Две головы за раз не снести. Она начнёт с ближней. Встанет плаха на Сильвин торец – он окажется наверху и его голове вряд ли попасть на траекторию лезвия. А её? Между ними фута три, вдруг Мадлен дотянется? Секира, наверняка, острая. Должны были мафиози позаботиться. Если дотянется, Сильвии не жить. Значит, если они не успеют, лучше, чтобы в этот момент внизу оказался он? Ему не выжить, но рухнувшая после этого плаха может разбиться и освободить Сильвию. И что? Одна против десятерых бандитов и зомби с топором?.. На очередном колебании Ник взлетел достаточно высоко и увидел, как Гато подвёл Мадлен к секире.

 

          – Мадлен, возьми топор. Когда я скажу: «Мадлен, начинай», ты подойдёшь вот сюда и отрубишь головы этим двум людям. Потом выбросишь топор в воду. Потом пырнёшь в воду сама. Погрузишься как можно глубже и начнёшь пить. Если поняла, подними топор. Хорошо! – Гато сделал шаг в сторону. – Мадлен, начинай!

 

          Так скоро?! Ник оттолкнулся ногами и его опять понесло вверх. Он видел, как Мадлен подбирает руки на рукояти секиры. Когда он снова окажется внизу, она как раз будет рубить. Значит – всё? И он ничего не может сказать Сильвии… А что бы сказал? «Это было огромной честью, работать с вами, мэм!» Чушь! Хотя по смыслу – правда. «Ты была моим лучшим другом». Тоже правда, но… «Прости, что не прогнал тебя тогда, три года назад, и позволил ввязаться в свои дела». Простить? Даже если её не убьют, с какой душевной травмой она будет жить? Разве такое можно простить?!

 

          Он успел увидеть, как толкается ногами Сильвия, понял, что это последняя раскачка, в любом случае. Когда его сторона пошла вниз, все силы, всю ярость направил на то, чтобы всё-таки поставить плаху на свой торец. И когда услышал крики мафиози, понял, что это получается. И уже плюнув на боль в шее, груди, спине вывернул голову ещё раз, чтобы взглянуть в глаза палачу. А вдруг, ещё какая-то толика сознания работает в голове Мадлен и у него получится своим взглядом остановить её. И ему удалось, их взоры встретились, но глаза Мадлен не выражали ничего. Слотер мог поклясться, глаза не выражали ничего! Лезвие секиры начало плавное движение по траектории.

 

 

 

 

          Сто двадцать, сто двадцать пять, сто тридцать! Он никогда не поверил бы, что по местным дорогам можно делать больше ста миль. Тем более на мотоцикле, Тем более ему. Несколько раз байк едва не сваливался за заграждение, но внутри даже ничего не вздрагивало. Быстрее, быстрее, быстрее! И уже не волнует, что скажет комиссару механик Стив из гаража, так яростно оравший вслед, когда он, ворвавшись на стоянку, вскочил на самый скоростной двухколёсный экипаж и без объяснений рванул с места на максимальном ускорении, даже не надев шлем. Шлем-то был, и ему пришлось-таки нацепить его на голову, после того, как на первом же повороте чуть не размазался по стене. Не потому, что хотел защититься. Потому, что хотел доехать.

 

          Он сделал всё, о чём просили. Передал номер Грегори Хатчинсону, а номер Хатчинсона – Грегори. Дождался, когда Уэйн Фаулер с третьей бригадой вернулся с «разминирования» и передал бразды правления участка ему. Правда, не особо интересуясь его согласием и утруждая себя объяснением обстоятельств. Но теперь был в полном праве спешить на помощь любимой женщине. И плевать, что скажет лейтенант. Если с ней что-то случится, он себе не простит… Чёрт!

 

          Мотоцикл мчал так быстро, что Ролли чуть не пропусти «свой» остров. Немудрено, они мелькали, как вспышки стробоскопа. Резкий тормоз, разворот, немногочисленные автомобили шарахались в сторону от безумного ездока, ещё один рискованный поворот налево перед носом у грузовика… Только тут он сообразил, что пора становиться и посмотреть, куда же ехать дальше. Навигатор сошёл с ума от такой езды и показывал, что вверенное ему транспортное средства пребывает в океане. Но и плевать, важно не где он сейчас, важно, куда ему двигаться. Большое спасибо Робби, поставившему на телефон этот пеленгатор. Да, у таких продвинутых абонентов, как Сильвия и Слотер, на телефонах стоит противодействие, но они всё равно вне сети. Это не так страшно, если верить Хатчинсону, сказавшему, что они в пещерах с самого начала заварухи. А вот простодушный Дик, наверное, даже не имеет понятия, о таких программах. И вот он, пожалуйста, у противоположного берега. Красная точка поползла в сторону моря и исчезла… Плевать! Теперь он знает: ему туда – по неожиданно круто для островов уходящей вверх плохо освещённой улице.

 

 

 

 

          Лезвие секиры со свистом рассекло воздух… над голой Ника и пошло дальше, почти замкнув петлю траектории в полудюйме от горла Гато.

 

          – Не двигаться, фэбээр! – произнесла Мадлен вполне внятно.

 

          Что?! Нику показалось, что первую часть фразы произнесли ещё два голоса. Плаха пошла вниз. Поворачивая больную шею вслед её движению, он успел увидеть человека в камуфляже с автоматом, на тонком тросе свесившегося с потолка пещеры к подлодке. Он что, был там с самого начала? Хотя, вполне возможно. Прожектор ниже потолка, над ним – тьма, да и спрятаться есть где. Только об отливе бюро не подумало, и «висюн» болтался сейчас в воздухе, беспомощно перебирая ногам в футе от субмарины. От неожиданности он и не огласил свою принадлежность. Как и ещё один федерал, маячивший в проёме тоннеля. Его взгляд упёрся в Сильвию, положение тела которой нельзя было считать обычным, а выражение лица – безмятежным. Он походил на телохранителя Нго, только лет на десять старше и с усами. Двое коллег помоложе уткнулись в спину опешившего товарища. Белобрысая чубатая башка торчала над его правым плечом, а тёмно-кучерявая выглядывала из-за левой ноги. Впрочем, три ствола исправно торчали в пещеру.

 

          Сильвия отчаянно отгибала назад голову и ноги, чтобы при ударе оставить шансы челюсти и коленным чашечкам. Никто и не думал выполнять приказ федералов. Нго сделала шаг к натянувшимся сходням. Её телохранитель, даже не пытаясь вытащить оружие, просто встал на пути федов, закрывая могучим телом обзор и траверз. Салазар и его охранник медленно разворачивались спиной к спине, доставая пистолеты. А ведь, где-то были ещё Хэйнеманн с его парнем! Водитель подлодки собрался было внутрь, но «висюн» выпустил очередь в воду над его головой. Водила замер, втянув голову в плечи, но у события было и второе последствие: «висюн» начал раскачиваться, как маятник, что сделало его совсем беспомощным. Кен было дёрнулся, но Мадлен уже держала секиру одной правой, направив левой на него пистолет. Родила она его, что ли? Или Фил с Тэдом не удосужились её обыскать? На пике очередного колебания «висюн» пролетел рядом с шествовавшей к подлодке Нго, та подняла голову, потеряла равновесие и, плюхнувшись в воду, начала неумело барахтаться. Плавать её явно не учили.

 

          Когда плаха грохнулась на пол, Ник изо всех сил дёрнулся вправо, чтобы придать ей продольное движение. Тогда удар должен был прийтись не только на подламывающуюся ножку, но и на горизонтальные доски. Так оно и вышло, только рёбрам и ключицам Сильвии досталось не меньше. Даже с кляпом во рту она умудрилась издать вопль боли. Но доска, к которой крепился плечевой ремень раскололась, и женщина отчаянно задёргалась, стремясь освободиться от поясного. Безуспешно. Она попыталась встать, но увесистый напарник на другом конце полуразвалившейся скамьи делал это весьма затруднительным. Ник решил помочь и тоже начал распрямлять спину. И тут до него дошло, что на самом деле происходит.

 

          Гнев и ярость взметнулись до небес, на миг полностью заслонив реальный мир. Сволочи! Сволочи все!! Он очнулся, только обнаружив себя стоящим посреди пещеры с деревянной конструкцией поперёк груди, торчащей куда-то вправо, где на её конце болтала ногами Сильвия. Такого просто не могло быть! Само собой, он тут же начал заваливаться на спину, отставил назад правую ногу, но это привело лишь к тому, что Сильвия вломилась в Салазара с охранником, уже собиравшихся стрелять. Все четверо рухнули, но уже через секунду Сильвия оказалась свободна. От объятий плахи.

 

          Гато наконец уразумел, что делать, и отскочил назад. Как раз туда, где стоял Кен. Оба повалились, но второй, быстро сообразив, какую пользу можно извлечь из этого движения, выбросил вперёд правую ногу и подсёк Мадлен. Та как-то очень неуклюже зашаталась и чуть не рухнула в воду. Пытаясь сохранить равновесие, она выбросила топор вправо и вверх. Все замерли, потому что орудие летело точно в светильник, грозя погрузить пещеру в настоящую тьму. Даже мадам Нго прекратила бултыхаться и, с самым, что ни на есть, серьёзным видом начала тонуть. Сильвия, сидевшая на пятой точке с обломком доски на ступнях и выпученными глазами, изловчилась и ногами метнула деревяшку в воздух. Траектории предметов пересеклись за фут до светильника, доска отскочила «висюну» в лоб, а секира, пройдя совсем рядом с тросом, плюхнулась в воду у дальней стены, где царил мрак.

 

          Котёл его кипящей ненависти потихоньку начал остывать, но желание освободиться гнало адреналин, и он обрушился остатками плахи на стену, у которой стоял телохранитель Хэйнеманна. За спиной у него была щель, куда, по-видимому, пытался спрятаться босс, и он, охраняя того, с перепугу выпустил пулю. Та вонзилась в доску рядом с Никовым плечом, лишь добавив ему злости. Он расколотил скамейку о каменную стену и голову охранника отправив парня передохнуть в мир бессознательного. Мадлен влепила ногой по причиндалам Гато и вступила в рукопашную с Кеном. Охранник Нго сиганул за хозяйкой. Федерал-блондин метнулся к Салазару и телохранителю, старший – к Сильвии, а третий шагнул к воде.

 

          Выловленная и усаженная на берег Нго выглядела как маленькая намокшая девочка. Лицо её, впрочем, оставалось невозмутимым.

 

          – Простите, мэм, я совсем забыл, что вы не умеете плавать. – виноватым тоном сказал её телохранитель, всё ещё остававшийся в воде, когда в обоих упёрлись стволы в руках кучерявого феда.

 

          Разрезая ножом кляп на голове Сильвии, старший фэбээровец второй рукой достал пистолет и выстрелил в воду. Звук оказался очень громким, и все уставились на него.

 

          – Внимание! Всем положить оружие и подойти к выходу с поднятыми руками. Вы в обвиняетесь в организации покушения на убийство частных детективов Сильвии Жирар и Николаса Слотера. Кроме самих детективов, естественно. Свен, страви трос и займись делом наконец! Хватит изображать маятник Фуко. Ларри, кольцуй их всех и будем выводить уже.

 

          – Господа мафиози! Прошу не толкаться и подходить по одному. Наручников хватит на всех. – весело заявил белобрысый Ларри.

 

          Освободившаяся от кляпа Сильвия принялась кашлять и лихорадочно глотать воздух. Говорить она пока не могла.

 

          – С вами всё в порядке? – спросил её усатый федерал. В ответ он получил традиционный взгляд разгневанной мисс Жирар. Видимо, операция готовилась недостаточно тщательно, ибо доблестный представитель спецслужб аж отшатнулся и, быстро сняв с неё наручники, счел благоразумным перейти к Нику.

 

          – Я понимаю, что мне не стоит даже пытаться приносить извинения. – начал он свою речь, освобождая Слотера от остатков плахи, наручников и кляпа. – То, что мы сделали с вами, не прощается, и все мы осознаём свою вину. И готовы в дальнейшем любыми способами её искупить. Я – спецагент Бартоломью Рейнольдс…

 

          В этот момент неугомонный Гато, которого Мадлен Строк пыталась поднять с пола и отправить на одевание наручников, выбил пистолет из её рук и, вскочив на ноги, бросился в тоннель. Ещё несколько секунд назад он корчился от боли, поэтому никто не успел среагировать, и главный мафиози растаял во тьме. Пистолет канул в морскую пучину.

 

          – Не беда, – махнул рукой Рэйнольдс, обращаясь прежде всего к своим сотрудникам, Клайд и Марк его радушно встретят на… – ему снова не удалось закончить свою мысль, потому что из тоннеля послышался до боли знакомый голос.

 

          – Бруно, я смотрю ты не шибко рад меня видеть. А вот давно хотел с тобой потолковать.

 

          Незавершённая трагедия постепенно превращалась в дурной фарс. Гато вышел из тоннеля задом, с поднятыми руками. За ним, с поднятым пистолетом в пещеру вступил лейтенант Грэгори.

 

          – Ого, сколько вас здесь! – заявил он таким тоном, словно увидел тараканов под раковиной. – Полиция округа Монро. Всех присутствующих попрошу сложить оружие.

 

          – Немедленно опустите пистолет! – воскликнул Рейнольдс. – Здесь работает ФБР. Вы срываете операцию государственного значения.

 

          – В участке всё расскажешь, сынок. Сейчас делай что тебе говорят.

 

          – Сынок?!

 

          – Действительно, лейтенант, ты им такую рыбалку портишь! Это я тебе как наживка говорю. – подал голос Ник.

 

          – Наживка?.. – озадаченно переспросила Сильвия слабым сиплым голосом. Она что, ещё не поняла?

 

          – Слотер! – сказал Грегори так, словно только что его заметил, и, повертев головой отыскал Сильвию. – Мисс Жирар! Вам стало недостаточно Ки-Мэрайя? Решили втянуть в свои авантюры весь архипелаг?

 

          «Висюн» Свен наконец-то справился с тросом, и удлинив его опустился на судно. Но в этот миг раздался выстрел откуда-то сверху, пуля перебила подвеску и фед рухнул в воду. Все подняли взгляды. И оружие. В проёме отверстия, через которое они с Сильвией впервые попали сюда, маячил Трэвор Хатчинсон с автоматом.

 

          – Я два раз не промахиваюсь, ребята. – предостерёг он всех присутствующих от неразумных поступков.

 

          – Наживка. – вздохнув подтвердил Ник, глядя на напарницу. Обращать внимание на выяснение отношений между правоохранительными органами у него уже не было сил. – Приманка, прикормка, называй как хочешь. Посредник, одним словом, между рыбаком и рыбкой.

 

          – То есть, мы… – у неё ещё плохо работала челюсть, да и, видимо, в груди что-то болело, поэтому Сильвия судорожно сглотнула, закашлялась и помотала головой, – а они… и она… Ах, ты дрянь! – напарница с кулаками бросилась на Мадлен, и лишь Ник, способный заранее предвидеть такое, успел её перехватить. Она задёргалась в его руках, потом расплакалась и ткнулась в плечо. Ник машинально принялся гладить её по волосам. Кулаки у него самого чесались. Остальные застыли, ожидая, кто сделает следующий ход.

 

          – Как вы вообще сюда попали? – раздражённо спросил наконец Рейнольдс Грегори. – Там двое наших людей на входе стоят.

 

          – Не знаю, которые там ваши, но сейчас все четверо сидят со связанными руками. Если не хотите составить им компанию, лучше не рыпайтесь, а то… – лейтенант смолк, поскольку в пещеру вошёл его подчинённый. – Ты-то с какой радости сюда припёрся, Дик?

 

          – Молодой человек из ФБР убедил меня, что вам потребуется помощь, сэр!

 

          – Не исключаю, что и тебе, и ему скоро самим понадобится помощь, Дик. Причём, медицинская. В каком состоянии ты его, оставил?

 

          – Я его освободил, сэр! Как и его напарника. Он был крайне убедителен.

 

          – Тебя и первоклассник убедит. Ник, Сильвия, вам здесь что-то угрожает?

 

          – Скорее это мы представляем угрозу для большинства присутствующих. – буркнул Слотер.

 

          – Тогда, делайте, что хотите. – махнул рукой Грегори на Рэйнольдса. – Мы их пришли выручать. Сержант, спускайтесь.

 

          – Ханна, – сказал тот, обращаясь к Мадлен и кивнул в сторону тоннеля, – ступай разберись.

 

          Наречённая Ханной Мадлен, ещё недавно считавшаяся Дианой, не поднимая глаз прошмыгнула во тьму.

 

          – Выводим эту свору, ребята. – обратился к своим подчинённым Рейнольдс. – С полицией на поверхности разберёмся.

 

          – А с этим что делать? – поинтересовался Ларри, направив луч в щель, где всё ещё прятался Хэйнеманн.

 

          – А что с ним? – опасливо поглядывая на спускающегося Трэвора, спросил вылезающий из воды Свен.

 

          Не выпуская из пальцев дрожащие плечи напарницы, Ник попытался заглянуть в глубь расселины. Рассмотрел только левую половину Хэйнеманна и голову.

 

          – Застрял. – авторитетно пояснил Ларри.

 

          – Пару дней поголодает, исхудает и сам вывалится. – предложил подошедший Трэвор.

 

          – Столько ждать нельзя. Не уследим, а он сбежит.

 

          – Ступню ему прострелить. Или коленку. Никуда не денется. – новое предложение Трэвора отнюдь не привело в восторг первое лицо теневой экономики Ки-Мэрайя, который привык адресовать такие угрозы своим должникам, а не получать их сам.

 

          – А может грохнем его прямо здесь? Чего усложнять? – выдвинул свой вариант Свен. – Спишем на боевые издержки. Хэйнеман совсем загрустил.

 

          – Ладно, давайте дёргать. – со вздохом сказал Ларри.

 

          – А если чего оторвём?

 

          – Да, ему теперь не особо и нужно.

 

          Хэйнеман на удивление легко выскочил из своего плена и был препровождён на надевание наручников. Ларри сунулся в щель с фонарём.

 

          – Да тут просто большая полость, у него и нога и рука висели, поэтому и оттолкнуться не мог. А туда не падал, потому что башка не пускала. – на всякий случай пояснил он ситуацию.

 

          – Постойте! – крикнул Ник. – А где наши телефоны? И оружие.

 

          Все посмотрели на Гато. Тот решил не выпендриваться и тоскливо пробормотал:

 

          – На судне. На полу возле водительского места. Потом хотели утопить…

 

          Промокший Свен, не особо боясь снова рухнуть в воду, спустился по сходням, нырнул в люк, и вскоре вернулся с добычей. Аккумуляторы вынуты, но целы. Ник рассовал всё по своим карманам, стараясь не тревожить лишний раз Сильвию.

 

          Рэйнольдс построил колонну из чередующихся копов, федов и мафиози и направил её в тоннель. Сам он замкнул шествие, вместе с Ником, по прежнему держащим за плечи идущую впереди Сильвию и всё ещё жаждущим объяснений Грегори. Он протянул Нику визитку.

 

          – Мой служебный мобильник. По любым вопросам в любое время. Кроме таких операций, конечно. И совещаний у начальства. – Ник не отпускал пальцев с дрожащих плеч напарницы, и карточку взяла она, машинально продолжая выполнять обязанности делопроизводителя даже в таком состоянии.

 

          – Я только одного не понял. – с трудом сдерживаясь спросил Ник. – Сыворотка была не настоящая? Или Гато врал?

 

          – Настоящая. – помотал головой спецагент. – И Гато не врал. Но есть нейтрализатор. Вроде противоядия. Если его ввести заранее, сыворотка безопасна.

 

          – Я так понимаю, идея с пещерой – ваша.

 

          – И с пещерой, и с подлодкой, и с сокровищами. Строго говоря, всё это придумал Гато, основываясь на реальных фактах, но узнал он их не без нашей помощи.

 

          – А если бы они всё-таки прорвались на подлодку?

 

          – У берега наш катер дежурит. Не такая уж она невидимая.

 

          «Как они собираются выгонять преступников наружу?» – почему-то подумал Ник. – «В наручниках они не вылезут из ямы.»

 

          Некоторое время все молчали. На входе в цилиндрическую развилку Рэйнольдс снова подал голос.

 

          – Это был последний бой, Ник. Мафия южной Флориды объявила вам войну и сегодня она её проиграла. Бесповоротно. Прежде всего, благодаря вам. Вы очень сильные люди. Мы плохо поступили с вами, что сделать – такая работа, и теперь в неоплатном долгу.

 

          Возможно, он ещё долго вещал бы в том же духе, но монолог прервал рокот вертолёта и громогласный, «мегафонный» голос снаружи:

 

          – Полиция штата Флорида! Местность оцеплена! Всем сложить оружие и выйти на открытое пространство!

 

          – Это ещё что за хрень?! Они же весь остров на ноги поднимут! – Рэйнольдс застыл в удивлении.

 

          – Это Корилло с Портером. – вздохнул Грегори. – Ничего у них там не оцеплено. Их только трое, вместе с вертолётчиком.

 

          – Портер? – Ник удивился неожиданно для самого себя. Даже плечи Сильвии перестали вздрагивать. – Оли?! Он-то откуда?

 

          – В отпуске он. Гостил у Корилло. Завтра хотел к нам. Я пойду вперёд, где телефон ловит. Предупрежу, что всё в порядке…

 

          Снаружи было совсем темно. Мафиози по одному освобождали от наручников, заставляли карабкаться на высокий отвесный борт и тут же «кольцевали» снова. После чего усаживали на траву в кружок. Неподалёку, по верёвочной лестнице спускался с вертолёта Оливер Портер. Ник подсадил Сильвию, с помощью Ларри выбрался наверх сам.

 

          – Да вот же они! – воскликнул уже ступивший на твёрдую почву Корилло.

 

          – Целы? Ну, слава богу! – Оли грузно спрыгнул с приличной высоты и, не тратя время на приветствия, заключил в могучие объятия сразу обоих. Сдержанный Корилло тоже принялся хлопать их по плечам и спинам. Ник прекрасно понимал, что должен сказать огромное спасибо всем этим людям, с разных сторон столь оперативно примчавшимся его спасать. Но… Словно часть его, ответственная за светлые чувства, в том числе за искреннюю благодарность, действительно казнили там, в пещере. Так бывает, когда всё вроде бы неплохо кончилось, но ты понимаешь, что это были не только боль и страх, но и унижение. Он всё-таки нашёл силы на улыбку и рукопожатия. Сильвия по-прежнему пребывала в сомнамбулическом состоянии. Вертолёт по широкой дуге над морем ушёл в сторону посадочной площадки у шоссе.

 

          – Как же вы про нас узнали? – спросил он, чтобы хоть что-то сказать. Любопытство тоже атрофировалось почти полностью.

 

          – Так, от Фрэнка. – сказал Корилло, кладя руку на плечо Грэгори. Тот согласно кивнул.

 

          – Мы как раз по сотовому разговаривали, когда сержант Хатчинсон позвонил в участок.

 

          – А вы? – Ник посмотрел на Трэвора. Тот горестно вздохнул.

 

          – А я от Дилана Пенна. Сорванец опять сбежал от матери и отправился следить. На этот раз за вами. Когда увидел, что вы в беде, примчался ко мне. Телефона, ясное дело, у него не было. Чтобы мамаша не отыскала.

 

          – А ещё до этого сержант вас раскусил. – промолвил Грегори.

 

          – Становишься популярным, Ники. – хмыкнул Оли. – Сыщику это во вред.

 

          Может, и правда? Пора заканчивать с детективной деятельностью? Достатка она не приносит, а их профессиональные качества вся эта история ставит под вопрос. К тому же, «последний бой»… Вдруг он и для него последний? Злость, гнев, ярость, ненависть, обида – всё это постепенно стекало куда-то вниз, а оставшуюся пустоту заполняла душная, мутная тоска.

 

          – Что будете делать с этим криминальным стадом? – спросил Хатчинсон подошедшего Рэйнольдса. – Поведёте под конвоем через весь посёлок?

 

          Ответ заглушил рёв мотоциклетного мотора. С упорством, достойным лучшего применения, совсем рядом, кто-то штурмовал колдобины лесной тропинки на мощной двухколёсной машине. Белый луч яркой фары иногда даже пробивался сквозь густую листву, и тогда множественные световые зайчики прыгали по силуэтам людей, камням и растительности.

 

          – Кого это чёрт несёт? – уже довольно устало поинтересовался Рэйнольдс.

 

          Ник почему-то отметил про себя, что нигде не видит Ханны. Мотоциклист заглушил железного коня и начал пробираться в их сторону. Но не по дорожке, а через кусты. Если он хотел таким образом замаскировать своё приближение, то добился лишь противоположного результата. Шумел не тише своего транспорта. Грегори сделал знак Дику, и они стали приближаться к месту предполагаемого появления неизвестного с противоположных сторон, доставая оружие. Того не пришлось долго ждать. С треском раздвинув последние ветки на поляну вывалилась неуловимо знакомая сутулая фигура в большом тёмном шлеме. Человек слегка присел, растопырив руки, но поза получилась скорее комичной, чем угрожающей. Ник вдруг догадался, кто это.

 

          – Ролли?

 

          Грегори тоже распознал коллегу и даже сплюнул с досады. Мотоциклист разглядел, наконец, кто его окружает и, с видимым облегчением, стащил с головы шлем.

 

          – Питерс, ты что тут делаешь? – голос у Грегори был больше обречённый, чем злой.

 

          – Я приехал помочь Сильвии… И Нику. Как я мог иначе?

 

          – Ролли! – Сильвия неожиданно прорвала путы апатии и безразличия. – Спасибо! – она подошло к патологоанатому, обняла за плечи и поцеловала в щёку. – Не волнуйся, мы в порядке.

 

          Ролли разве что хвостом не замахал от блаженства. Сценка получилась умилительной и неожиданной, но у Ника не доставало сил даже удивиться по-настоящему, и он понимал, что для напарницы это усилие над собой бесследно не пройдёт.

 

          – Я же тебе велел на телефоне дежурить!

 

          – Я и дежурил. Вы ведь получили все сведения. А когда третья бригада вернулась аэродрома, меня Джерри сменил. Из бригады Фаулера.

 

          – И ты, значит, решил угнать служебный транспорт?..

 

          Голоса сливались в неровный гул, поле зрения потихоньку сужалось, Ник с тревогой смотрел на Сильвию, застывшую в какой-то неудобно-нелепой позе. Она почувствовала его взгляд, и сама посмотрела ему в глаза. Ник шагнул навстречу. Ещё один шаг. Ещё. Всё вокруг делалось расплывчатым и тёмно-бледным, в фокусе оставалось только её лицо. Сильвия неуверенно двинулась к нему. Ник протянул руки и положил ей на плечи. Она сделала тоже самое. Ощущение её пальцев было сильнее, чем любые другие раздражители. Он наклонился и прижался своим лбом к её. Мир исчез. Исчезли все мысли, чувства и ощущения. Осталось только одно. МЫ – ЕСТЬ.

 

          Ролли смотрел, как полицейские и федералы суетятся вокруг преступников и вполуха слушал, как распинается лейтенант. Казалось, Ник и Сильвия не замечают никого, кроме друг друга. На что он может надеяться, когда рядом с ней такой человек?! Конечно, он ей друг, а не возлюбленный. У них ненормированный рабочий день, они сутками трудятся бок о бок. Но она всё равно сравнивает других мужчин с Ником. А кто может с ним сравниться?..

 

          Они вплотную подошли друг к другу, но не поцеловались и даже не обнялись. Просто, положив руки на плечи, сомкнулись лбами. Но что-то очень сильное было в этом единении двух людей, словно и не двое их было, а один человек, каким-то невозможным образом вобравший в себя ВСЕ свойства и черты их характеров, личностей, душ. А может, и не человек, а какое-то иное, сложное и загадочное разумное существо. Или даже что-то ещё более непостижимое, стоящее на следующей ступени лестницы развития «неживое – жизнь – разум – …». Ролли стало не по себе, и он быстро отвёл взгляд, мельком успев заметить, как многие сделали то же самое. В этот момент у него заголосил мобильник…

 

          Противный и громкий курлыкающий звук бесцеремонно вернул их к действительности. Ник не сразу понял, что так звучит телефонный вызов и долго крутил головой, пока зрение не прояснилось и взгляд не упёрся в Ролли с аппаратом у уха.

 

          – Да, Люк. Постараюсь громче. А так?! Слушай, отойди ты от этого аппарата подальше и перезвони! Перезвони, говорю!! – Ролли с досадой оборвал разговор и виновато развёл руками. – Эти учёные купили дешёвый микроволновый томограф, который страшно фонит и не даёт ничего расслышать сквозь помехи в телефоне.

 

          Ник посмотрел на Сильвию. Вроде, она была не слишком слаба.

 

          – Рэйнольдс! Может, мы пойдём. Хватит с нас этих увеселений.

 

          – Конечно. Мне ещё не раз предстоит вас навестить. Хотя бы, чтобы отдать гонорар. И не забывайте о моём предложении.

 

          Ник обнял Сильвию за плечи и повёл домой. Подальше от всего, что хоть как-то напоминало о работе. Пусть мафиози, федералы, полицейские развлекают друг друга сами. А двум усталым детективам пора прилечь и отключиться.

 

          – Так что, мохнатый был не с ними? – ещё долетел до них вопрос Хатчинсона.

 

          – Какой? – не понял Рэйнольдс. Объяснений сержанта они уже не слышали

 

           Довольно долго шли молча, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Мыслей почти не было. Когда за деревьями стали различаться дома, Сильвия недовольно проворчала:

 

          – Чёртовы феды! Неужели нельзя было сразу всё сказать?! Мы вполне могли бы сыграть те же роли, зная, что происходит.

 

          – Ты уверенна? Страх не так уж легко изобразить. А им обязательно надо было выловить весь косяк, без риска, что кто-то усомнится и сбежит раньше времени.

 

          – Я, наверно, вся седая теперь. – Ник усмехнулся. – Что?

 

          – Хм…

 

          – Да говори уж.

 

          – Подчас, когда ты отличаешься в наших приключениях, я в хорошем смысле говорю «отличаешься», делаешь что-то героическое, кто-нибудь из свидетелей нет-нет, да и скажет мне потом «А твоя рыженькая-то, ничего!». Так вот, я представил себе, как теперь буду слышать «А твоя седенькая…»…

 

          – Слотер, ты неисправим! Тебя на куски станут резать, а всё будешь насмехаться над безответной напарницей!

 

          – Со всем согласен, кроме «безответной».

 

          Они завернули за угол и оказались на улице. Ник ожидал увидеть здесь широкие народные массы, встревоженные шумом в лесу, но проезжая часть была пуста.

 

          – Я сейчас напьюсь. – твёрдо заявила Сильвия. – Приду домой и надерусь. В стельку. В лоскуты. Иначе мне конец. Ты со мной?

 

          – Конечно. Я ведь всегда не против таких мероприятий. Только ты же знаешь, мне это не сильно поможет, я не пьянею. У меня другой путь в царство забытья.

 

          – Да ну? Это какой же?

 

          – Чтобы расслабиться мне нужна женщина. Но не бойся, тебе в этом смысле ничего не грозит.

 

          Она долго смотрела на него с непонятным выражением лица, но ничего не сказала. А у Ника возникло ещё одно сомнение относительно их предстоящей пьянки.

 

          – И я что-то не уверен, что мы теперь вправе хозяйничать в этом доме. Может, он – служебная квартира ФБР? Позвоню-ка я этой Ханне, как уж её там, не знаю… – Он вытащил из кармана свой сотовый, аккумулятор, сочленил их в единый функционирующий конгломерат и стал ждать, когда тот оживёт. – Заодно выскажу ей, всё, что думаю о таких методах борьбы с оргпреступностью.

 

          – Ник! – ледяным голосом произнесла напарница. Похоже, она приходила в себя. Что не могло не радовать.

 

          – Что?! Ты же только что хотела выцарапать ей глаза.

 

          – Это прошло.

 

          Телефонная связь заработала, но безфамильная Ханна не спешила отвечать на его вызов. Он терпеливо дождался, когда автомат разъединит подключение, перезвонил. С тем же успехом.

 

          – Не отзывается. Здорово ты её припугнула. Ладно, есть, ведь, её начальник.

 

          Начальник отозвался мгновенно. Словно только этого и ждал.

 

          – Барт? Это Слотер. Как видите, спешу воспользоваться вашим предложением. Я пытался дозвониться до вашей Ханны, если это настоящее имя, но она наотрез трубку не берёт…

 

          – Конечно, настоящее. А фамилия – Стам. Ну, вы же понимаете, Слотер, что она сейчас чувствует. У неё в нашем спектакле была самая тяжёлая и противная роль. И она ей не досталась, Ханна даже её не выбрала. Она её придумала. Да-да, это она разрабатывала операцию. Все мы действовали по её плану. Представляете, как ей сейчас тошно? То, что она сбежала до окончания мероприятия – нарушение устава, но я её даже не стал разыскивать. Не удивлюсь, если она где-нибудь топит отвращение к себе в алкоголе. А что вы от неё хотели?

 

          –Да, собственно, узнать нельзя ли нам залить в себя алкоголь из погреба в вашем доме.

 

          – В нашем?.. А, вы про дом Варчевски. Можно, естественно. В ближайшие дни он в вашем распоряжении. Эх, я и сам бы к вам присоединился,.. ну, или Ханну утешил. Но кто-то должен доделать проклятую работу.

 

          – Так, Стелла тоже ваша сотрудница?

 

          – Какая Стелла?

 

          – Варчевски.

 

          – Нет. Бюро, так сказать, арендовало у неё жилище. До выходных оно ваше.

 

          – А что нам сказать её соседке, матери мальчика, который нас обнаружил?

 

          – Что ж… Говорите, что сочтёте нужным. Я попрошу Хатчинсона не распространяться на эту тему до завтра. А там уж, вместе сочиним что-нибудь, не расходящееся с вашей версией событий.

 

          – Значит, нам ещё и завтра выпадет счастье вас лицезреть?

 

          – Когда-нибудь придётся встретиться, Ник.

 

          – Ладно, но следующее свидание назначаем мы.

 

          – Договорились.

 

          – Не понимаю, – сказал Ник Сильвии, отключая связь, – если она сама планировала операцию почему так опоздала?..

 

          До конца выразить непонимание ему не позволил всё тот же телефон.

 

          – Кристанна. – объяснил он Сильвии, взглянув на экран. – Легка на помине. Слушаю.

 

          – Ник? – голос миссис Пенн был испуганным дрожащим и неуверенным.

 

          – Он самый.

 

          – Слава богу. А Сильвия?

 

          – Вот она, рядом.

 

          – Вы целы?

 

          – Да. Полученные повреждения совместимы с жизнью. – Слотер чуть не добавил: «А с нашей жизнью, так вообще неразлучны», но вовремя вспомнил, что он художник. – Как там Дилан?

 

          – Заперт в своей комнате. Без телефона, телевизора и компьютера – Кристанна даже всхлипнула. – Сил нет на воспитывать такого…

 

          – Ну-ну, не надо так сердиться. Парень всё-таки нам жизнь спас. Мы, конечно, сейчас не в том виде, чтобы вас навещать, но вы уж передайте наши благодарности. И не наказывайте строго. Вы замечательная мама, и поэтому у вас растёт прекрасный сын.

 

          – Так, а с вами-то что случилось?

 

           – Честно говоря, мы сами не поняли. Трэвор обещал прояснить ситуацию, когда допросы закончатся. Он просто герой. Такой решительный и находчивый. Вызвал подмогу из округа. Мы сейчас отсыпаться пойдём, а завтра уж будем разбираться, что это такое было.

 

          – Ну, хорошо, не буду больше тревожить. А вы сразу зовите, если нужна какая-то помощь.

 

          – Спасибо. Спокойной ночи. – Ник сунул телефон в карман, вынул оттуда Сильвин аппарат, снабдил его электропитанием и вручил хозяйке. – Держи. Теперь сама будешь объяснять всем, что жива. Но я всё-таки не пойму, какой смысл Ханне было так опаздывать.

 

          – Должна же была мафия выговориться. Иначе, в чём бы их тогда обвинять?

 

          – Как это, в чём? Топором-то она всё равно махнула бы. Плюс воровство секретных разработок. Нет, ребята наработали на четвертак, не меньше. А то и на пожизненное. Но ты вспомни, сколько их было. Только в пещере девять. А федов – пять. Поэтому, когда этот Свен завис, у мафии образовался двукратный перевес. А завис он из-за отлива. Неужели, не догадались, что так будет? Не верю, хоть и женщина планировала операцию. Извини. А она опоздала. И опять же не верю, что не по собственной воле. Какой смысл так рисковать?

 

          – Они могли на нас рассчитывать.

 

          – Ну, ты скажешь! Забыла, в каком состоянии была? Проще рассчитывать на инопланетян, чем на таких помощников.

 

          – Тогда не знаю. И не интересно мне это. Чур, я первая в душ.

 

          Пока напарница плескалась в ванной, Ник извлёк из погреба пару бутылок чего-то достаточно крепкого, чтобы полностью удовлетворить её стремление к алкогольного беспамятству. Потом кое-как сполоснулся сам над кухонной раковиной, нарезал сыр, мясо, хлеб, почистил фрукты и, погрузив всё это хозяйство вместе с бокалами на большой круглый поднос, переправил в гостиную. На низкий, тонконогий журнальный столик возле дивана. Партнёрша тем временем незаметно прошмыгнула к себе в комнату, где копошилась еще довольно долго. Наконец, предстала перед Ником в тёмно-синем вечернем платье. Она что, полагала посещать здесь светские рауты? Даже на голове умудрилась уложить какую-то конструкцию из волос. Наверное, ему следовало произнести что-то вроде: «Леди, вы перепутали, конкурс красоты проводится на соседнем острове» или «Неужели я умер, и ангелы встречают меня на входе в рай?», но как-то не принято было у них такими комплементами обмениваться. Выглядела она шикарно, однако Ник не сомневался, что под нарядом скрывается масса синяков и ссадин. Во всяком случае, у него на груди и спине их имелось предостаточно. Кроме того, голова была полна совсем иными мыслями.

 

          – Коли уж она так умна, что планирует операции, должна была наизусть помнить всю обстановку в пещерах. Зачем тогда так дотошно выпытывала у нас, как они выглядят?

 

          – Роль свою играла. Мы должны были поверить, что ей действительно интересно. Наливай!

 

          Ник наполнил бокалы. Вино имело цвет болотной тины, но пахло приятно. Сильвия протянула к нему свой бокал.

 

          – Давай! За то, чтобы ни одна сволочь больше не посмела нас так использовать.

 

          Вкус напитка ему тоже понравился, хотя и ничего не напоминал. А вот партнёрша, явно переоценив свои возможности, опрокинула сосуд одним глотком и застыла теперь с выпученными слезящимися глазами и открытым ртом.

 

          – Это что?.. – прохрипела она, наконец отдышавшись. – Это сколько там градусов?

 

          – Ты же сама хотела! В стельку. Вот, пожалуйста, лучший способ. Только закусывай, а то отрубишься уже через пять минут. А у меня ещё куча вопросов. – Она судорожно кивнула и принялась набивать рот. – Зачем ей было знать, с какой стороны мы смотрим на пещеры, чтобы открытая ниша была справа? Почему её так заинтересовали круг с гнутыми деревьями и форт?..

 

          – Форт?

 

          – Думаю, что это он всё-таки, посредине четырёхугольников. – предположение о ландшафтной графике коренного населения Ника так и не убедило. – Почему она не обратила внимания на останцы, колодец, овраг, сторожку? Непонятная женщина.

 

          – Ну и плюнь на неё! Другие найдутся. – пришедшая в себя Сильвия уселась на диван, закинув ногу на ногу. Из разреза в платье выпросталась разбитая коленка.

 

          – Ну, допустим, она не могла одинаково усердно интересоваться всем, что мы тут нашли. Пусть. Пусть наугад выбрала только некоторые объекты, подсознательно. Но, ведь даже подсознание должно было чем-то руководствоваться. Почему её интересовало, на какой высоте растут кривые деревья? Даже нет, почему так важно, что они растут в высшей точке острова? Что в ней особенного? Ветер там сильнее дует, что ли? И со всех сторон? Вряд ли, не такие уж здесь большие перепады. Видно оттуда дальше всего? Так для этого нужно на дерево залезть. Несуществующий папаша выдуманной Дианы этого не смог бы.

 

          – И тебя видно! – радостно заявила Сильвия, закинув голову на спинку дивана и глядя на него сквозь пустой бокал.

 

          – Точно! – Ник, подойдя сзади, положил ей руки на плечи и прошептал на ушко: – Сильви, ты просто умница!

 

          – Я ещё и не так могу. Ты только подливать не забывай. – она протянула ему свою ёмкость. – И вообще, сядь рядом, поухаживай за дамой. – Дама похлопала по дивану. Но Ника уже не отпускал творческий зуд. Он быстро наполнил бокалы и продолжил рассуждать:

 

          – Саму макушку видно лучше всего со стороны, но кривые стволы всё равно не разглядишь – в окрестностях растительность моложе, но ничуть не ниже. Кстати, получается, что когда деревья в кругу были молодыми, снаружи ничего не росло? Хотя нет, просто там флора обновляется непрерывно. Слушай, но в таком случае когда-то давно макушка точно была плешивая! Лет сто назад. Или даже сто пятьдесят. И перед этим там довольно долго было пусто. Почему? Что тут вообще было в то время? Вот форт точно был. И пристань, и стена на берегу, и пушки, и… Сильви, а ведь я, пожалуй, знаю, что это за круг!

 

          Не то, чтобы Ник не доверял интуиции. Скорее, он считал, что её вообще нет. Просто, иногда мозг работает так быстро, что сознание не успевает отследить всю цепочку собственных построений и видит лишь то, что наиболее ценно – окончательный вывод. Интуиция – это неосознанная логика. И сейчас, где-то в глубине его личности, она работала на полную катушку, силясь вытолкнуть на поверхность какие-то важные результаты. Но измученная дневными приключениями «понималка» ещё не была способна за них зацепиться. Разве что за самые очевидные.

 

          – Лет двести назад здесь жило много людей. У них был глубоководный причал у крутого обрыва и подъёмный кран, чтобы грузить большие корабли. Они построили вдоль берега каменную стену с бойницами, чтобы не пускать к нему врагов. А если те высаживались на мелководье со шлюпок, можно было укрыться в форте за двойными крепостными стенами. Наверняка это были частоколы из брёвен. Они срубили много деревьев. А чтобы моряки видели остров издалека, жгли огромный костёр на самой его верхушке. Это был маяк, Сильви! Здесь же самая высокая точка архипелага, если не считать горы Ки-Мэрайя. Её видно, может быть, миль за десять. Скорее всего, это были пираты, и у них тут был перевалочный пункт. Они могли жечь огонь годами. И даже десятилетиями. А когда они покинули острова, там ещё долго ничего не росло. Слишком много золы и пепла, переизбыток питательных веществ. Потом они ушли вглубь, рассосались, в какой-то момент ветер принёс много семян этих деревьев, и они почти все взошли, но расти было трудно, приходилось впускать множество новых побегов, пока не закончилась адаптация, и все ветки начали вытягиваться буйно и одновременно. А при чём здесь пещеры? Почему она так интересовалась их внешним видом и окружением? Забыла, как те выглядят и, не имея возможности самостоятельно посетить остров, воспользовалась нашим наблюдениями? Или, может, думала, что здесь что-то изменилось со времён планирования операции? Это, конечно, вряд ли, что может измениться за неделю? Вот за двести лет…

 

          Он вдруг почувствовал, как из глубин подсознания начала всплывать какая-то очень важная догадка. Настолько важная, что её ни в коем случае нельзя было упускать.

 

          – Каменные глыбы не так просто сдвинуть или разрушить. Природной эрозии для этого нужно не два столетия, а две тысячи. Людям это тоже было не по силам. В те времена. Значит, землетрясение? Это для нас Ханна изображала несчастную наследницу, а для Гато – склочную кладоискательницу. А идею с сокровищами они же не с потолка взяли. Наверняка есть какие-то старые мифы, из которых она происходит. Предания, легенды, сказки. Для правдоподобия так даже лучше. Что если, слоняясь по музеям и библиотекам она, от нечего делать или из любопытства, стала изучать эти материалы. И заподозрила, что какие-то сокровища действительно были. Что их спрятали в пещерах, облик которых с тех пор сильно изменился. И решила использовать нас для их поиска. Как могли выглядеть пещеры до землетрясения?..

 

          Ник закрыл глаза и попытался это представить. Глыбы из кучи, закрывавшей левую пещеру взмыли в воздух и начали перестраиваться. Через некоторое время они приняли облик… стоящего на задних ногах жирафа. Жираф сомкнул передние лапы и начал танцевать. Ник помотал головой. Из чего мисс Варчевски делает свои напитки? Раза с третьего у него стало получаться. Плита, образующая ступень перед нишей, встала на ребро и закрыла вход. «Детская горка», последовав её примеру, образовала правую стенку. Камни, лежавшие под ней, довершили картину, заткнув щели между стенками и потолком. Осталось разобраться с левой стороной. Если правая пещера закрылась, почему бы левой не открыться? Вместо жирафа глыбы выстроились в арку, правой стороной окончательно перегородившей правую часть подземелья.

 

          – А если предположить, что камни, падавшие с потолка, полностью засыпали спуск в подземный грот справа, – продолжил Ник, коротко обрисовав своё видение напарнице, – и, наоборот, пробили такой спуск слева, то мы получим картину, диаметрально противоположную нынешней. Слева – широкая открытая ниша, без каких-либо намёков на заполненную жидкостью подводную пещерную часть, а справа – глубокое подземелье до самой воды, в которое можно попасть только через узкие щели.

 

          – Пещеры, заполненные жидкостью? – Сильвия хмыкнула и посмотрела на него весьма саркастически. Потом встала, уже слегка пошатываясь, и сама налила в посуду по третьей порции напитка. Первая бутыль почти опустела. – Это ты к чему?

 

          – Прости, неуместная формулировка. Но, возможно, об этом говорилось в каких-нибудь старинных источниках. А потом землетрясение всё перевернуло. В наше время, наверняка, кто-то уже искал клад, но, обнаружив, что всё наоборот, решил, что пираты смотрели на скалу с воды. Естественно, он полез в левую пещеру. И, само собой, ничего не нашёл. Скорее всего, таких умников было немало, и все решили, что сокровища лишь выдумка. А спецагент Стам как-то узнала, что с тех пор могли быть толчки, и начала усердно копаться в истории. И что-то там нарыла, что укрепило её убеждённость в реальности клада. А мы стали её глазами. Именно её, а не Дианы Стоунз. Или Мадлен Строк. А толчки наверняка были. Овраг – это трещина в скальном основании острова. И колодец – их последствие. Скала треснула, потом трещина заросла грунтом, а теперь дождевые воды её частично размыли. Только вот, причём тут отлив? И вообще, почему она так странно себя вела на задержании? У неё не могло быть пистолета. Ни как у несчастной наследницы, ни как у безумной искательницы сокровищ. Даже, если бы она шла туда в качестве федерала, Гатовские головорезы должны были её обыскать. Чтобы отобрать телефон и бумажник. Или кошелёк? Или как это у вас, женщин, называется? Но оружие у неё было. Несрастуха какая-то…

 

          – Не-сра-сту-у-у-ха!!! – растягивая гласные завопила партнёрша, залилась смехом и, вскарабкавшись на диван на четвереньках, принялась лупить ладонью по спинке. – Я не могу! Ник, ты такой забавный! Ну, иди сюда, что ты носишься, словно закон Архимеда открыл? – она допила остатки своего вина, уже совершенно не морщась, но плотно закусить не забыла. А Ник уже не мог остановиться:

 

          – Я не вижу другого объяснения, кроме того, что она сама умыкнула его у бандитов, когда те её тискали. Значит, она в самом деле высококлассный профессионал. Сделать такое незаметно – это мастерство. Почему же этот бородатый её так легко подсёк? Почему она так неуклюже падала, что чуть не запустила топором в светильник? Если… Если только, так и не было задумано! Она разбивает лампочку, становится темно, начинается неразбериха, переполох, паника, а она, под шумок, тихо сматывается за сокровищами, пока никто не видит. Да нет, там же никаких проходов в соседнюю пещеру не было. Даже пустота за щелью, где застрял Хэйнеманн – тупик. Туда можно попасть только под водой. И, я думаю, глубоко под водой, куда просто так не поднырнёшь. Вот если бы у неё был акваланг… На подлодке их могли держать, но туда незаметно не пройдёшь, даже в темноте. Правда, кто-то мог ждать её с аквалангом под водой. В потёмках наверняка началась бы перестрелка, она могла сымитировать своё ранение, может даже кровь себе пустить, упасть в воду и утонуть. А сообщник с самого начала сидел на дне, со вторым аквалангом. Когда увидел, что свет наверху погас, всплыл и на полпути её встретил. Дал подышать, потом помог надеть снаряжение, и они вдвоём спокойно ушли бы по глубине во вторую пещеру. Через какие-нибудь подводные щели. Могли бы даже продовольствие с собой взять, и сидеть там сколько угодно, добывая свои клады. И понятно, зачем ждать отлива: чтобы потом было объяснение пропажи её тела. Отлив унёс в море, а там глубоководные хищники быстро всё уничтожили. И даже на субмарине ничего не найти. Умно. Через некоторое время поиски прекратятся, все уйдут, а Ханна с сообщником выберутся на берег с ценным грузом. Бюро объявит её пропавшей без вести, или геройски погибшей на задании, а она начнёт новую жизнь с новым богатством и под новым именем. Что у неё, кстати, неплохо получается. Если куш серьёзный, могла и рискнуть. Но откуда взялся подельник?.. Лохматый!

 

          – Лохматый? – очень странным тоном спросила Сильвия. Теперь она уже сидела на диване на коленках, положив подбородок на спинку. И смотрела на напарника тоже очень странно. Застёжка-молния на правом плече разошлась почти наполовину.

 

          – Точно лохматый. У него и фонарь был подходящий. Кстати, мы так и не проверили, на месте ли он. Я думаю, он нашёл сторожку ещё раньше, понял, что она идеально подходит для хранения снаряжения и стал туда всё стаскивать потихоньку, чтобы в нужный момент быстро переправить на дно. Возможно, под брёвнами он прятал акваланги. И смотри, как всё объясняется! Он притащил фонарь и решил отзвониться Ханне. А та в это время была в музее у Люка, где этот сверхвысокочастотный сканер работает. Или как его там? Он давал сильные помехи, и она ничего не могла понять. Лохматый кричал, кричал, не докричался, а в итоге забыл запереть домик. Когда вспомнил, вернулся и встретил нас. Конечно, ему было известно, кто мы такие и как выглядим. Он нас узнал и понял, что сейчас провалится. И засверкал пятками. А в это время Стам отошла подальше и перезвонила. Он увидел, что это она и выбросил сотовый. Я-то думал, что так он отвлекает меня от погони. Рассчитывает, что я брошусь подбирать телефон и упущу его. А на самом деле, он отвлекал меня от мобильника. Ведь если бы я им завладел, вся афера раскрылась бы очень быстро. Стоило бы мне перезвонить по последнему непринятому номеру и услышать, кто ответил.

 

          – Ты такой смышлёный! Не по годам. – заявила Сильвия уже заплетающимся языком, глядя на Ника поверх полного бокала. – Тебя надо вознаградить.

 

          Ник хотел было уточнить, что за награда имеется в виду, но тут вспомнил ещё одну вещь.

 

          – И, кстати, понятно, почему Ханна пересела с пляжа под навес при нашем знакомстве. Она боялась, что Люк её узнает. Видимо, она тогда уже работала в музее. Это вполне соответствовало линии поведения Мадлен Строк, но не вписывалось в легенду о Диане Стоунз. Надо же, как всё объяснилось. Каждый штифт вошёл в свой паз.

 

          – Так, может, и нам?.. – она сделала неопределённое движение рукой от головы к ногам. Но Нику сейчас было не до неё.

 

          – Или не каждый? Почему она не удержала Гато? Вернее, так: зачем она вообще его держала? Куда бы он делся? И, ведь, в итоге, всё равно вырвался. А она ещё пистолет утопила. Трофейный, правда, не так жалко. Бог дал, бог взял… А, может, это был знак лохматому? Затея сорвалась, переходим к плану «Бэ». А, Сильви, как думаешь, был у них план «Бэ»? Куда она вообще исчезла? Пошла встречать всплывающего сообщника? Если так, они могут и повторить попытку. Я действительно не знаю, как феды собирались уводить мафиози с острова. Может, и в самом деле, под конвоем через весь посёлок, а может, по двое-трое на подлодке перевезут на свой катер. Так или иначе, сейчас там уже никого нет. Вполне можно вернуться и… И что? Снова погружаться? Или прокопать лаз в полу ниши?

 

          – Я сдаюсь. – объявила Сильвия и тут же уснула, откинувшись на спинку. Ноги и руки были раскинуты в стороны, но её неуклонно клонило вправо. Наконец, женщина шлёпнулась на правый бок, но и не думала просыпаться. Обе ноги свесились на пол, и, если не трогать тело, оно перекатится на живот и окажется на полу всё уже через пару минут.

 

          – Вдруг, там тоже осталось совсем немного земли, как над колодцем год назад. – закончил уже исключительно для себя Слотер. – Пойду-ка я посмотрю, что там творится. А первым делом сторожку проведаю.

 

          Ник поднял ноги Сильвии на диван, укрыл её пледом, проверил оружие и, стараясь не издавать никаких звуков, выбрался из дома.

 

 

 

 

         Её опять кто-то держал. На этот раз за ноги. Она дёргала ими туда-сюда, сгибала и разгибала колени, но путы, хоть и не тугие, но крепкие, не отпускали. Ещё и глаза не открывались… Голова, руки, вся верхняя часть тела были свободны, но ползли куда-то вниз. Под пальцами было нечто мягкое, шершавое, округлое, за что совершенно невозможно зацепиться. Она понимала, что падает, но не понимала, куда. Выставила руки в предполагаемом направлении падения, но не успела, и первым в соприкосновение с твёрдой поверхностью пришёл затылок. От удара наконец-то разошлись веки, и пред глазами предстало… что? Что-то смутное, колышущееся, как экран старого, плохо работающего телевизора со множеством переотражений. Громко шлёпнув, на полу оказалось всё остальное туловище, но ноги при этом, кажется, освободились… На полу?

 

         Сильвия попыталась встать, и крепко приложилась обо что-то макушкой. Впрочем, боль почти не чувствовалась. Тело оказалось настолько непослушным, что ей не удалось даже сесть. Ладно… Что, вообще, происходит? У неё, кажется, что-то не получилось… Некоторое время она лежала, глядя прямо перед собой и вверх и пытаясь понять, что видит. Размытые образы качало из стороны в сторону. Возможно, она лежала под столом. Там, наверху, его крышка… Сильвия протянула руку, чтобы упереть в неё, и сама свалилась с бока на спину. Скосила взгляд вбок. Там должны были быть ножки… Есть ножки. Только, слишком много. Попыталась схватить одну. Пальцы зажали воздух. Поводила кулаком влево-вправо, уткнулась-таки во что-то вертикальное. Глаза говорили одно, осязание – совсем другое…

 

         Попытки так с пятой, Сильвия смогла сесть на полу между столом и диваном. Мир перестал трястись и дёргаться, но всё ещё двоился. Крышка стола была прямо перед глазами, и на ней стояло две пустых бутылки и две заполненных на четверть. Столько они не могли выпить. Просто, времени не хватило бы. Даже, если бы Ник старался за двоих. Хотя, похоже, старалась прежде всего она… И перестаралась. Ник! Точно, они пили с Ником, он всё время что-то говорил, а она… Что делала она, Сильвия вспомнить не могла, но, по всей видимости, ничего у неё не вышло. Вряд ли целью было одинокое сидение на полу. Она попыталась окликнуть напарника, на изо рта вырвалось лишь невнятное мычание. Но где же он?.. Что-то ведь говорил такое,.. надо куда-то пойти, проверить…

 

         Так, ей прежде всего надо залезть на диван. Штурм мягкой мебели превратился в героическую эпопею, но, когда, вцепившись пальцами в спинку, Сильвия стояла на коленях и обозревала комнату, она чувствовала себя покорительницей Монблана. Ника нигде не было видно. Мозг уже кое-как распознавал образы, однако ни один из них не соответствовал мужчине в шортах и гавайской рубашке. Она, как могла, прочистила горло.

 

         – Ник! Ты где?!

 

         Тишина. Даже никаких шумов. Шумело только у неё в голове. Куда же он хотел пойти? Вспоминай, голова! Что-то там было про акваланги, фонари, сообщников… Чьих? Кого-то, кто был… в пещере. Воспоминание о пещере было неприятным. Страшным оно было, по правде говоря. Он что, опять пошёл туда? Без неё? Он бросил её здесь одну, а сам… Или это она отпустила его туда одного, а сама рассиживает тут на диванах? Ну нет, так не пойдёт, сейчас она встанет!.. И сядет. Не так уж просто стоять, когда центр тяжести тела каким-то сказочным образом перебрался в голову. А ведь надо не стоять, а идти, бежать, догонять, помогать…

 

         Оказалось, что, если всё время за что-нибудь держаться и ощупывать рукой ближайшие окрестности, можно двигаться даже в мире, где все предметы обрели эфемерных соседей-двойников. Так Сильвия добралась до ванной комнаты, где решительно сунула голову под струю холодной воды. Выяснив вскоре, что можно промахнуться даже головой мимо струи. Но у неё было много попыток.

 

         Когда голова перестала различать разницу между ледяным потоком и его отсутствием, Сильвия прекратила процедуру. Пора за дело… Какое уж тут дело, если и в проём открытой двери не попадаешь! Наконец, она выбралась на веранду. Здесь гулял ветерок, и мокрая голова с благодарностью ощутила его прохладную ласку. Но вот ступеньки крыльца… Их не удавалось толком сосчитать, куда уж там попасть ногами в каждую. На третьем шаге она споткнулась-таки и полетела кувырком вперёд и вниз. Рука инстинктивно схватилась за перила, где висел моток какой-то верёвки. На уровне земли Сильвия оказалась уже на коленях. Моток сполз на плечо и, поднимаясь, она машинально поправила его, перекинув через голову. Следующей целью была калитка. Но до неё – только открытое пространство. Действительность качалась с частотой шагов, и каждый шаг почему-то менял направление движения на поперечное. Добравшись до забора, она ещё долго размышляла в каком его месте произошла встреча. То, что было перед глазами не открывалось ни под каким предлогом. Она толкала из-всех сил, но это оказалась сплошная преграда. Калитка была существенно правее, но и она не поддалась усилиям. Ну, давай же!.. Нет. Неужели, Ник запер её?  А как ворота открыть? Только в этот момент Сильвия поняла, что надо было не толкать, а тянуть. Возвратная пружина раньше не была такой тугой. Калитка выпихнула её на улицу с такой силой, что, пролетев метра четыре, она шлёпнулась на асфальтовую проезжую часть. А когда поднималась, увидела Ника вдалеке, сворачивающего на тропинку между домами, что вела к пещерам.

 

         Было бесполезно кричать – до туда метров триста. Но она его сейчас догонит. Встанет и догонит. Погоня завершилась столкновением с ближайшим фонарным столбом. Столб был бетонный, но свежевыкрашенный, гладкий и приятно холодил щёки и лоб. Так хорошо было обнять его, прижаться. Хотелось спеть что-то заунывно-героическое, про пиратов… «За ярость, с которой в борт бьют волны, до дна, брат, по полной!»… К чёрту тебя, столб, у меня есть напарник. Она не доберётся до угла по асфальту даже к утру. Особенно, если будет обниматься с каждым столбом. А вот вдоль заборов, по утоптанной дорожке, всё время держась руками… Не добежит, но дойдёт. А если Кристанна увидит и выйдет к ней? Ну, она скажет: «Вот… я тут… Вот». Неважно, у неё есть право быть пьяной. В такой день. И прогуляться она может свободно. И не обязана никому ничего объяснять…

 

         За углом её ждала тьма. Там не было фонарей. И через сотню метров кончался забор. Или через две сотни. Какие здесь огромные участки! Возле моря они раз в десять меньше. И во столько же дороже. Что люди ценят в этом мире? Сильвия чувствовала, что потихоньку трезвеет, но слишком медленно. Пока она добиралась сюда, Ник мог успеть дойти до пещер. Но она не остановится, пока не догонит его. В темноте, без опоры под руками ей будет очень непросто, и всё же она догонит. Как бы кстати сейчас был свет! Луна уже поднялась над горизонтом, но светила откуда-то слева и пользы от неё было немного. Разве что там, где деревья расступались. Тут бы фонарик не помешал, хотя бы телефон… Почему она не взяла с собой телефон? Тьфу! Почему она не позвонила Нику из дому, прежде чем куда-то идти? Ответ был прост: она понятия не имела, где её мобильник. Просто не помнила после всех этих излияний. А если он сейчас ей звонит? Вот дура! И пистолет не взяла… Правда, где он она тоже не помнила… Дура и есть. Конченая. Что это за верёвка ещё висит через плечо, всё время цепляется за ветки?!  Наброшенная на шею бухта оказалась арканом, который она училась бросать позавчера, кажется,.. вечером. И ведь получалось у неё, между прочим. Получше, чем у соседского мальчишки. Что ж, хоть какое-то оружие…

 

         Её путь не был прямым. По синусоиде, от дерева к дереву, она перемещалась так, чтобы прежде всего не упасть и не выколоть глаза. Больше всего удручала бесперспективность. Если Ник идёт к пещерам, что она будет делать, когда доберётся до них, так и не догнав его? Без света, без связи, без стрелкового оружия? Он всё сделал правильно, как всегда, а она снова лезет куда не нужно и создаёт дополнительные трудности. Но вперёд идти уже много ближе, чем обратно. Даже половину пути по лесу она уже преодолела… В этот момент Ник выскочил на тропинку откуда-то справа, далеко впереди. Во всяком случае, Сильвии показалось, что это он. Да, точно он! Хвостик, полы расстёгнутой рубашки. В неверном лунном свете она смогла разглядеть только это. Попыталась прочистить горло, прежде чем окликнуть напарника, но тот свернул влево и исчез из виду. Она ускорила шаг. Как могла. Через минуту Ник снова стал виден, он решительно шагал в сторону пещер, уже миновав перекрёсток тропинок с большим камнем. Вдруг, он упал.

 

         И не вставал. Сильвии показалось, что перед этим раздался какой-то новый звук. Шелест, шорох, свист?.. Это точно не было выстрелом. Хмель слетел мгновенно. Первым позывом было немедленно помчаться к нему, спасать, но она не понимала, что происходит. Если она упадёт и не встанет следующей, то уже никому не сможет помочь. Сильвия припала к земле и медленно поползла вперёд, каждые пять секунд поднимая голову, чтобы посмотреть, что происходит впереди. Не лучшее занятие для дамы в вечернем платье. Не прошло и минуты, как на тропинку справа выскочил мужчина, подхватил недвижимого Ника под мышки и, довольно резво, потащил в сторону пещер. Он был смутно знаком… Лохматый! Тут же из зарослей появилась коротко стриженная женщина в рубашке и джинсах. Это же Диана! То есть, как там её, Ханна кажется… Она с трудом волокла три длинных палки и фонарь. Причем, кажется, это был их фонарь! Тот самый, что они так и не удосужились забрать от колодца. Вот ведь пройдохи.

 

         Если они следили за Ником, то не могли не учитывать, что где-то рядом должна быть и она. У Ханны были заняты обе руки, ей приходилось тяжело, она даже не поспевала за лохматым, но постоянно оглядывалась по сторонам. То есть понимала, что напарница поверженного детектива может быть где-то рядом. Высовываться не стоило. Лезть в заросли Сильвия не решилась. Не потому, что боялась выдать себя шумом, а потому, что боялась заблудиться. Шума её противники сами издавали предостаточно. Она практически ползком преследовала их на приличном отдалении. Как можно дальше, лишь бы хоть как-то видеть.

 

         Когда местность стала опускаться, деревья редеть, а трава – повышаться, стало окончательно ясно, что все движутся к пещерам. Там, где перед правой пещерой было небольшое поднятие, деревья вообще не росли, а трава казалась довольно чахлой. Луна старалась вовсю. Но скоро зайдёт за скалу. Процессия остановилась, и оба противника опустили свою ношу. Пора что-то делать. У неё только аркан. Здесь даже камней нет. Несколько палок валяются под ногами. Уже что-то. Она разложила охотничье приспособление на земле, чтобы оно было в полной готовности. По одной ветке в руку. Когда ты левша, а твой напарник и учитель правша, рано или поздно научишься более-менее сносно владеть обоими руками. Два дротика полетели по разные стороны от парочки. Они их не видели, но шум упавших на траву предметов мгновенно насторожил преступников. Они выпрямлялись, становясь спиной к спине, Ханна выхватывала пистолет, ещё не понимая, что произошло, а петля с длинным хвостом уже разворачивалась над ними. Незамеченная, но неотвратимая угроза. Лишь бы попасть!

 

         Всё совпало, все события произошли в один миг. Спины этих двоих сошлись, петля опустилась вокруг них ниже уровня плеч, Сильвия дёрнула за верёвку. Петля затянулась, Ханна успела выстрелить, но пуля ушла в землю. Парочка, так и не уразумев, что произошло начала падать на бок. Удивляясь собственной прыти, она миновала расстояние между ними за три прыжка, вложив в удар всю свою злость, выбила ногой пистолет из пальцев Ханны, тут же врезала по зубам лохматому, ещё одним прыжком подскочила к пистолету, схватив тут же выстрелила у них над головами и заорала: «Всем сидеть!!». Хотя атакованные ею граждане сесть даже не пытались. Валялись на земле и беспомощно дрыгали ногами. Не доверяя удаче, Сильвия принялась обматывать их длинным концом верёвки, когда Ник застонал. Он был жив, но насколько здоров? Одной рукой, она всё-таки домотала верёвку вокруг ног Ханны и лохматого, другой держа их под прицелом. И только потом бросилась к напарнику. Ник уже успел сесть, держась рукой за голову в районе правого уха. Между пальцев сочилась кровь.

 

         – Меня сегодня весь день бьют по голове. – пробормотал он. – Это так некультурно.

 

         – Сильно болит? – Сильвия подскочила к нему, стараясь держать пленников в поле зрения.

 

         – Да как всегда, когда тебе камнем в голову попада… Сильвия?! Ты откуда взялась?

 

         – Мимо проходила. Дай, думаю, загляну.

 

         – И что ты тут делаешь?

 

         – Собираюсь задать тебе тот же вопрос.

 

         – Я пошёл проверить свою догадку.

 

         – И до чего же это ты догадался?

 

         – Ну, я же тебе объяснял. Сначала проведал сторожку. Фонаря там действительно не было. Это окончательно меня убедило, что они пошли копать свои сокровища.

 

         – Какие сокровища? Кто?

 

         Ник молча вертел головой, словно пытался понять, где находится. Его взгляд наткнулся на связанных. Те безуспешно пытались хотя бы сесть. От удивления он даже привстал.

 

         – Да вот же они! Кто это их так спеленал?

 

         – Кроме нас четверых здесь никого нет.

 

         – Так это ты? Ты же спала без задних ног.

 

         – Да что мне одной… – Сильвия вдруг вспомнила, чем занималась, пред тем как уснуть «без задних ног» и прикусила язык.

 

         – Хочешь сказать, тебе и одной тут делать нечего? Ну, конечно? Завалить двоих, что может быт проще! Тем более, один – всего лишь навсего – спецагент ФБР. Ты, наверное, делаешь такое упражнение ежедневно. По утрам, для зарядки.

 

         – А кто второй? – машинально спросила Сильвия.

 

         – Действительно. – поддержал её Ник. – Ханна, представьте нам своего коллегу.

 

         Ханна покачала головой, но ничего не сказала. Сильвию вдруг обуяло возмущение. Она ещё будет тут в молчанку играть! С трудом подавляя клокочущую ярость, Сильвия подошла к ним и ткнув дулом в коленку лохматого сказала, глядя Ханне прямо в глаза:

 

         – Я ведь и по-другому могу спросить.

 

         Лохматый было дёрнулся, но в их положении это было не особо продуктивно. Ханна вздохнула и всё-таки заговорила.

 

         – Это мой подопечный, если так можно выразиться. Ещё подростком умудрился обокрасть секретный оружейный завод. Просто из озорства. У человека оказался талант к таким делам. Потом ещё несколько раз попадался. Я его отмазывала. Думала, что такой кадр может пригодиться.

 

         – Ну, вот видишь, Ник, это какой-то самоучка. Как же ты позволил им себя камнями закидать? Прямо, хоть никуда тебя одного не отпускай!

 

         – Выходит, они меня почти сразу заметили. А когда поняли, что я иду к пещерам, решили убрать.

 

         – А вы? – продолжила Сильвия, обращаясь к Ханне и её напарнику. – Неужели забыли, что нас двое?

 

         На этот раз та не удостоила её ответом. Сильвия вдруг поняла, что говорит совсем не о том.

 

         – Ник, так зачем ты пошёл к пещерам?

 

         – Ты меня дома не слушала, что ли?

 

         – Ну,.. не очень внимательно.

 

         – А что Гато в пещере говорил, помнишь?

 

         – Он много чего там наговорил.

 

         – Да уж. В том числе про сокровища на десять миллиардов.

 

         – Так это же выдумка. – Ник молчал. – Или ты думаешь, что они на самом деле есть.

 

         – Я – нет. А вот они, похоже, да.

 

         Сильвия опешила.

 

         – Десять миллиардов?! Так не бывает…

 

         – Ну, не знаю, сколько миллиардов они там собирались найти. – Ник махнул рукой в сторону ниши, но пойти на инсценировку собственной гибели и убийство частного детектива здравомыслящий и успешный агент ФБР может только ради очень большого куша. Ну всё, давай за дело приниматься. Кстати, где мой револьвер?

 

         – Что вы намерены делать? – Ханна поняла, что им не освободиться и всерьёз забеспокоилась.

 

         Ник подошёл к ним и стал внимательно осматривать. Потом засунул руку между спинами и вытащил пистолет.

 

         – Отлично. – Присмотрелся к лохматому. – Сильвия, так ты их не собственной верёвкой связала, а арканом? Совсем замечательно. – Он начал что-то делать с парнем.

 

         – Ты чего ещё задумал?

 

         – Я же говорю, у них свой моток был. Сейчас я его выпутаю из-под твоей обвязки, потом мы каждого свяжем по-отдельности и поведём в таком виде к нам домой. Там я позвоню Рэйнольдсу и попрошу приехать как можно скорее. То-то парень удивится, когда узнает, что его лучший боец превратилась в преступницу… Смотри-ка, они и наш фонарь прихватили. Вот, шустрые ребята.

 

         – И вам не хочется узнать, что там на самом деле? – испытующе глядя на него спросила Ханна.

 

         Десять миллиардов. Сильвия никак не могла понять, как она относится к этой новости. Даже если там в тысячу раз меньше, это всё равно огромное богатство. Если они найдут этот клад, им положено три процента. Кажется, так. Это может быть очень серьёзно. Это всё может в её жизни поменять. Хочет ли она таких перемен? Ник считает, что никаких сокровищ нет, но не может же «успешный и здравомыслящий» агент попасться на какую-нибудь чепуху. Значит, у неё есть веские доводы? Если сейчас не попробовать отыскать этот клад, не будет ли потом она, Сильвия Жирар, всю жизнь жалеть об упущенном шансе?

 

         – Ник, а где они хотели копать?

 

         – Я же говорю, прямо здесь. Под этой нишей глухая подземная полость, засыпанная при землетрясении. Она считает, что ещё до того богатства были спрятаны там. Да вот же, видишь: кирка, лопата, лом. Тут толщина перекрытия может быть фута три-четыре всего. Камни и земля между ними. Наверняка, они рассчитывали за ночь всё вытащить. Для того и верёвка. Только напрасно это.

 

         – Ник,.. а давай,.. мы попробуем.

 

         – Что?

 

         – Достать клад.

 

         – Нет никакого клада.

 

         – А вдруг, есть. Ты только представь себе: десять миллиардов…

 

         – Сильви, десять миллиардов – это контейнер бриллиантов. Или вагон изумрудов. Или вся эта скала из золота. Всё это там не поместится, и потом… – его неожиданно перебила Ханна.

 

         – То, что там лежит – произведения древнего ювелирного искусства. Они имеют огромную культурно-историческую ценность. Несоизмеримую с ценной материалов, из которых они сделаны.

 

         – Как же интересно, вы собирались это всё сбывать?

 

         – Ник, ну пожалуйста… Подумай, три процента от десяти миллиардов, это, – Сильвия только сейчас сосчитала и обалдела от результата, – триста миллионов. С такими деньгами можно…

 

         – С такими деньгами можно очень плохо кончить. Я знаю, как ты любишь богатство, но это только потому, что у тебя его никогда не было. К тому же за историческую находку могут ничего и не дать.

 

         – Ну я очень прошу.

 

         – Ладно, бери инструмент и копай. А я постерегу твоих пленников.

 

         – Я?!

 

         – Ты же хочешь найти сокровища.

 

         – Перестань! Из нас двоих мужчина – ты.

 

         – Серьёзно. Вот это новость! Никогда бы не подумал. – он сделал паузу, рассматривая валяющиеся под ногами средства рытья. – Хорошо. Только скажи мне: вот получишь ты эти миллионы, – он подошёл к фонарю, отрегулировал его так, чтобы луч полностью освещал нишу, подобрал с земли лом и зашёл внутрь, – и что?

 

         – Во-первых, не я, а мы. Мы получим деньги. Можем вместе придумать, как их потратим, а можем поделить поровну, если хочешь. Конечно, я куплю себе то, о чём мечтала всю жизнь…

 

         – Дом из чистого золота? – Ник выбрал точку под ногами и всадил туда лом. Раздался звон колющегося камня. – Не сюда…

 

         – Вовсе нет. Самый обычный. Только свой, как у тебя, а не съёмный. Нормальную обстановку в него: мебель, технику, интерьер. Нормальную машину, кое-то из одежды. Я вовсе не помешена на роскоши, как ты думаешь.

 

         С восьмой или девятой попытки Ник добился желаемого – лом ушел в землю наполовину.

 

         – Ага! – удовлетворённо заявил он, и начал вытаскивать свой инструмент, расшатывая его из стороны в сторону. Потом взял в руки кирку и стал методично вгрызаться в грунт в округе.

 

         – Потом я обязательно поделюсь деньгами с мамой. Ей это точно не повредит. Сестра у меня скоро рожает, сам знаешь. Одна. Младшего брата надо на ноги ставить. Университет закончил, а нормальной работы второй год найти не может. – Понемногу она входила во вкус. Но глаз со связанной парочки не спускала.

 

         – Угу. – напарник работал энергично, и углубление в полу ниши стремительно росло. – И все в вашей семье станут миллионерами.

 

         – Не обязательно. – хотя сама идея показалась ей заманчивой. – Большую часть денег можно отдать разработчикам лекарств от рака или утилизаторам ядерных отходов. Или голодающим в Африке.

 

         – Если только ты сама не будешь ходить и раздавать эти деньги, – заявил Ник, сменив кирку на лопату, – большинство присвоят себе всякого рода чиновники и спекулянты-посредники.

 

         – Неужели в мире нет четных людей?!

 

         – Есть. Только их надо искать. А проходимцы найдут тебя сами, как только ты разбогатеешь.

 

         – Значит, стану искать. И найду. Не может быть, что не найду. Если бы всё человечество было не чисто на руку, мы бы давно уже вымерли, а не построили цивилизацию.

 

         – Сильви, ты пойми, деньги – это бумага. – он снова взялся за лом. – И золото с драгоценностями от них ничем не отличаются. Их нельзя съесть, ими не укроешься от непогоды, не вылечишься от болезни. Единственное, что имеет ценность – человеческий труд. Только он создаёт то, что потом становится товаром. Предметы, услуги, идеи. Найденные сокровища не увеличивают количество товаров. Они увеличивают количество денег. Значит, либо все товары подорожают, либо изменятся пропорции в их распределении. Кто-то станет богаче потому, что кто-то обеднеет. В лучшем случае, богаче станет бедняк, но, как правило – наоборот.

 

         Ну и взгляды у человека! Детский сад при школе коммунизма. Но в чём-то Ник и прав: большие деньги – большие хлопоты. Особенно если хочешь потратить их с умом. И по совести. Однако до сих пор Сильвия думала, что лучше уж так, чем вообще без денег…

 

         – Ого! Вот и дырка! – Ник чуть не упустил лом куда-то вниз. Лохматый и Ханна, до этого безуспешно, хотя и энергично, пытавшиеся вызволить себя из пут, перестали шевелиться и уставились на него. – Будем расширять. Сильви, глянь сколько там фонарю ещё светить осталось. – Ник сбросил рубашку и опять взял в руки кирку.

 

         Она подошла к светильнику. Светло-жёлтая полоска индикатора заряда превратилась в коричневую лишь на четверти своей длины. С учётом вчерашней работы, это означало, что аккумулятору ещё работать и работать. Сильвия поспешила вернуться на свой пост. Хотя положение пленников, очевидно, было безнадёжным. Для них.

 

         – Долго. Может и до утра хватит.

 

         – Ну, столько я тут торчать не собираюсь.

 

         Следующие полчаса прошли в неустанных трудах. Ник энергично махал шанцевыми приспособлениями, расширяя окно в подземный мир, а Сильвия пыталась разговорить пленников. Причём её успехи оказались намного скромнее. Выяснялось лишь, что какого-то одного источника информации, наверняка свидетельствовавшего о наличии культурноисторических ценностей под местом их нынешней лёжки, не было. А всю многозвенную цепь находок и рассуждений, приведшую её к такому выводу Ханна выложить отказалась. Наконец, напарник решительно отложил инструменты и потащил фонарь к месту своих раскопок. Все разговоры, и без того вялые, прекратились и три пары глаз вперились в Ника. Тот посветил в выкопанную дыру.

 

         – Ну что? – не стерпела Сильвия.

 

         – Блестит что-то. Вода, наверное. Подойди, сама посмотри. Не бойся, если эти будут рыпаться, сразу по ногам стреляй – далеко не уйдут.

 

         В темноте физиономий особо не разглядишь, но было заметно, что жгучий интерес на лицах пленников сменился испугом. Неплохо. Она оставила их на минутку и подошла к партнёру. Тот окружил здоровенный булыжник сквозной щелью, ведущей в подземелье. Лишь в двух точках камень касался соседних глыб, подвиснув на них над пустотой. С одной стороны щель была узкой и ещё не полностью освобождённой от мелких камней. Зато, с другой она имела вид полумесяца, и в самом широком месте в неё запросто можно было просунуть ногу. Сильвия присела на корточки и заглянула туда. Разглядеть что-нибудь довольно сложно. Где-то сбоку, несколькими метрами ниже, действительно поблёскивала вода, а в остальном – ничего определённого.

 

         – И что теперь?

 

         – Этот камень похож на грушу. Если его сдвинуть в сторону широкой щели, он целиком свалится вниз. Сейчас попробуем. – Ник взял лом и подсунул в узкую щель. Надавив на свободный конец, он ничего не добился. Лом гнулся, а булыжник почти не двигался. – Коротковат рычажок. – Он оценивающе осмотрел Сильвию, словно из неё мог получиться рычаг подлиннее, и покачал головой. – Ладно, возьмём противника измором. Ты можешь присоединиться к остальным зрителям, пока они не разбежались.

 

         Сильвия вернулась к парочке и опять взяла их под прицел. Ник снова надавил на лом. Потом ещё. И ещё. Глыба зашаталась. Раз на двадцатый размах раскачиваний стал ощутимым, а ещё через столько же попыток неутомимый землекоп столкнул глыбу вниз. Камень весом как минимум в центнер гулко стукнул там о что-то тоже каменное, а ещё через секунду со всплеском ушёл под воду. Образовалось отверстие диаметром около метра. Ник взял фонарь и посветил внутрь.

 

         – Некрупный погребок. – прокомментировал он увиденное. – И к тому же пустой. – Ник вернул фонарь на место, воткнул лом в землю и сложил ладони на верхнем конце. Водрузил на них подбородок. Тяжело дыша осмотрел окрестности. Ткнул пальцем куда-то в темноту.

 

         – Вон в тех кустах было бревно.

 

         – Откуда ты знаешь?

 

         – Я же тебе говорил, наблюдательность – хлеб сыщика. Сходи, принеси.

 

         Она отдала ему пистолеты и направилась в темноту. Бревном оказался ствол давно упавшего дерева. Листья и даже кора с него уже осыпались, а ветки торчали во все стороны. Чтобы сделать из него настоящее бревно требовался топор. Пришлось тащить всю корягу. Маленькие веточки обломались по дороге, но оставшимися сучками Сильвия взрыхлила добротную пашню. Когда она вернулась, напарник привязывал верёвку лохматого к фонарю.

 

         – Отлично! – он принял у неё ношу, подтащил к дыре и бросил толстую часть поперёк неё. Без труда держа равновесие, попрыгал на нём. – Подходит. – откинул ствол в сторону и стал привязывать второй конец верёвки к нему. Потом спустил фонарь вниз и снова перекрыл дыру стволом. – Я – туда. – махнул в сторону отверстия. – Вы сидите тихо.

 

         Сильвия хотела было возразить, но Ник уже скрылся под землёй. Довольно долго он не подавал никаких признаков жизни. Потом довольно уверенно заявил:

 

         – Ничего-то тут нет. Хорошо размялся, только день не подходящий… А здесь чего? – похоже, он стучал там по чему-то, и это была не земля, и не камень. – Трухлявый-то какой…Сильви, кинь-ка мне лом. Только мне, а не в меня. И в фонарь не старайся попасть.

 

         – Не буду стараться. – она отыскала железную палку, опустила как можно ниже в светящуюся глубь и аккуратно разжала пальцы. Ник, тем не менее издал нечленораздельный вопль. – Эй! – Сильвия не на шутку испугалась. – Ты жив?

 

         – Я да. А лом чуть не утонул. Но мне удалось его спасти.

 

         Сильвия взглянула на подопечных. Вроде, те вели себя тихо, и не меньше её интересовались происходящим под землёй. Она сунула голову в дыру. Пещерка действительно маленькая, большая часть заполнена водой. Ник находился где-то вне поля зрения и колошматил ломом по чему-то деревянному.

 

         – Вот черт, рассыпался. – заявил он. – Значит, такая у него судьба. Слишком гнилой.

 

         Поняв, что партнёра лучше не беспокоить, она вернулась на свой пост. Ханна и лохматый пристально следили за отверстием. Через несколько минут оттуда высунулась голова мистера Слотера. А вслед за ней и все остальные части тела. Выкарабкавшись на поверхность, Ник начал вытягивать верёвку. На её конце обнаружился довольно крупный предмет. Круг побольше крышки от ведра, но поменьше дорожного люка. Толщиной не меньше сантиметра. Забыв о клиентах, Сильвия подбежала к напарнику. Тот отвязал диск и покатил в её сторону.

 

         – На, вот, посмотри. Это единственное, что там было. Не считая истлевшего сундука, где он лежал. Я пока за фонарём спущусь.

 

         Сильвия схватила катящийся диск и едва не выронила – тот казался очень тяжёлым. Килограммов двадцать пять, если не тридцать. С трудом, она подкатила его поближе к парочке. Не для того, чтобы им лучше было видно находку, а для того, чтобы ей было легче следить за ними, одновременно осматривая Никову добычу. На поверхности круга с глубоким рельефом была выгравирована картина. Луна наконец-то выбралась из-за скалы, и гравюру можно было кое-как рассмотреть. Там изображались волны, киты, парусники с крестами и другими христианскими символами. Сильвия несколько иначе представляла себе искусство древней Индии.

 

         – Это ваши десять миллиардов, что ли? – спросила она Ханну. Та вздохнула и, как могла, пожала плечами. Глаза её выражали глубочайшее разочарование. Сильвия, кряхтя, перевернула круг. Обратная сторона была гладкой. Лишь тонкая канавка очерчивала от края до края замкнутую кривую сложной и очень неправильной формы. Больше всего эта фигура напоминала рваную туфлю с сильно загнутым вверх носком. Внутри неё, почти в центре диска, в металл был вмурован драгоценный камень. Сильвия мало смыслила в кристаллографии и минералогии, но в ювелирном деле кое-то понимала. Это был не бриллиант.

 

         Тем временем, Ник снова выбрался на поверхность и вытягивал за собой включённый фонарь. Завершив подъём, не отвязывая, потащил светильник к их компании.

 

         – И что сие? – поинтересовалась Сильвия, когда луч упёрся в диск.

 

         – Разменная монета атлантов. Хотя нет, атланты были нормального роста. Значит этих,.. как их.. лемурийцев.

 

         – А если серьёзно?

 

         – Сама видишь, кораблики. Старинные, европейские. Эпохи, как говорят, «великих географических открытий». – Ник сел возле пленников и стал распутывать верёвку.

 

         – Ты что делаешь?!

 

         – Собираюсь их освободить.

 

         – Они же тебя убить пытались!

 

         – Теперь уже не за что. Там ничего нет, в самом деле. Маленькая ниша в стене, в ней стоял сундук. Я хотел его вытащить, он начал разваливаться, пришлось вскрыть ломом прямо на месте. А внутри – только эта штука.

 

         – А что с другой стороны?

 

         Ник перевернул свою добычу. Камень засиял красным. Наверное, это был рубин.

 

         – Ты не узнаёшь?

 

         – Что я тут должна узнать?

 

         – Это же Бермуды!

 

         – Бермуды?..

 

         – Ну да, контуры Бермудских островов. С искажениями, ясное дело, но в восемнадцатом веке не было спутниковой навигации.

 

         – Подожди, подожди. Это что же, карта Бермуд? Тогда,.. камень должен обозначать место где на самом деле лежат сокровища?..

 

         – Угу. А вон из-за тех кустов сейчас выйдет Санта-Клаус и подарит тебе секрет вечной молодости.

 

         – Нет, правда, Ник, что мы теперь будем делать?

 

         – Отвезём это тарелку в музей, Филдуокеру. Пусть разбирается. Но это всё завтра, конечно. Сейчас – спать.

 

         – А с нами что? – впервые подал голос лохматый. Голос был слабым и хриплым. Впрочем, каким он ещё мог быть после столь долгого молчания? Ник временно прекратил распутывать аркан и встал, глядя на Ханну.

 

         – Мне видится три варианта. Самый простой: мисс Стам сама звонит мистеру Рэйнольдсу и признаётся в своих проделках. Сегодня ночью. Лучше, прямо сейчас. Чистосердечное признание, как известно смягчает… Утром ему позвоню я. Как и обещал, чтобы договориться о встрече. И, если он ничего не будет знать о нашем небольшом приключении, расскажу ему сам…

 

         – А если он заодно с ними? – озвучила свою неожиданную догадку Сильвия.

 

         – Тогда бы мы с тобой уже лежали мёртвыми на дне.

 

         – А третий вариант? – поинтересовалась Ханна.

 

         – Просто расходимся. Никто никому ничего не говорит о том, что тут было. Вы вернётесь на службу, мы – на работу. Всё тихо и спокойно идёт своим чередом. Мы весь вечер пили дома, вы – кабаке. Но при этом ваша карьера повисает на ниточке. И держать эту ниточку в кулаке будем мы.

 

         – Пожалуй, я позвоню Барту. – после долгих раздумий решила мисс Стам.

 

         – Разумный выбор. – Ник продолжил освободительные работы. – Верёвку мы вам оставим. Можете слазать вниз и сами всё проверить. Вот только фонарь я заберу. Самим нужен. Вылавливайте свой со дна, или где он у вас там. И пистолеты. Я не настолько вам доверяю.

 

         Освободив пленников, Ник освободил и аркан. После чего начал обматывать им диск. Лохматый принялся бродить кругами, разминая ноги. Ханна отправилась к отверстию. У Сильвии не получалось додумать до конца ни одну мысль. Если клад на Бермудах, кто и как сможет его найти? Может, копать надо было в другом месте? Вдруг пещер не две, а больше? Не могут ли противники напасть на их дом ночью, пока они спят? А если в игре участвует ещё кто-то, и они просто не дойдут до дома? А у неё не паранойя, случайно? Голова слегка кружилась и начинала побаливать. Видимо, подкрадывалось похмелье.

 

         Ник закончил свою сложную перевязь. Теперь с боков диска торчали две лямки. Он просунул в них руки и круг повис у него на спине, как рюкзак. Даже ему пришлось согнуться под такой тяжестью. Ник протянул руку, Сильвия вручила ему один пистолет.

 

         – Смотрите, чтоб без шуток. – предупредил Ник недавних пленников. – Я не слишком люблю людей, кидающих мне в голову камни, и если уж и отпускаю их с миром, то лишь при условии безупречного поведения. Сильви, бери фонарь.

 

         – Слушай, Ник, а ты не хочешь… – похоже, она сама забыла, что хотела сказать.

 

         – Сильви, единственное, что я хочу – спать. Пойдём домой. Пожалуйста.

 

 

 

 

         Закат раскрасил берег во все оттенки розового. Даже приехавшие сегодня утром с самого севера туристы казались загорелыми. Или обгоревшими. Они совсем ненадолго вылезали из воды, чтобы, добравшись до барной стойки, выпить чего-нибудь прохладительного и вновь бросались в ласковые волны. Любители крепких напитков воду игнорировали и от столиков не отходили. И тех, и других становилось всё больше с каждой минутой, и Паук понимал, что его сидению за общим столом в компании, которая ещё неизвестно когда теперь соберётся, подходит конец. Скоро девчонки перестанут справляться, Братец Би перейдёт из-за стойки в «зал», и его место придётся занять хозяину заведения.

 

         Неопределённая смесь тревоги и облегчения в душе никак не могла превратиться в ясное чувство. Да, всё закончилось хорошо, но он-то узнал об этом задним числом, понятия не имея, что вообще что-то начиналось. Всего сутки назад ребята были на волосок от смерти, а здесь никто даже и не подозревал об этом. Ни тогда, ни после. Глупо переживать сейчас те волнения, которые ты не смог пережить вчера из-за своей неосведомлённости. Но по-другому не получается.

 

         И пусть он сам не раз бывал втянут в злоключения этой парочки. Как, впрочем, и тот же Йён, что сидит сейчас чуть в сторонке и бренчит, настраивая свою гитару. Когда ты внутри событий, в тебе бурлит кровь, ты действуешь, и нет времени на страхи и тревоги. А так,.. ты словно узнал, что вчера весь день должен был стоять у двери операционной в беспокойстве и смятении, а сам вместо этого…

 

         – Так я не поняла, испанцы знали, что арабы их подставили?

 

         Ник усмехнулся, Сильвия закатила глаза, Йен показал Пауку большой палец, оценивая комичность ситуации.

 

         – Дженис, ничего такого в рассказе не было. – сказала Николь, принесшая большой поднос с закусками. Дженис и бровью не повела.

 

         – Эта история такая запутанная, что я почти ничего не поняла. Приходится самой всё додумывать.

 

         – Кстати, я тоже не уверен, что до конца разобрался. – заявил Корилло, закусывая креветкой. – Давай, Ник, ещё раз подытожим. Вы думали, что ищите завещание сумасбродного старика,..

 

         – Вернее, места́, где он мог его спрятать. Все возможные места. – уточнил Слотер.

 

         – А на самом деле, вы искали сокровища для эксцентричной соседки Гато. – продолжил цепочку рассуждений Оли.

 

         – Во всяком случае, Гато хотелось, чтобы она так думала. – это уже Сильвия внесла пояснения.

 

         – А на ещё более самом деле, мафия заманивала вас в пещеру. – добавил Грегори.

 

         – Угу. – кивнул Ник. – Чтобы устроить представление для избранной аудитории с нашим надёжным обезглавливанием.

 

         – Ужас. – сказала подошедшая от соседнего столика с пустыми тарелками Кики. – Как представлю – всё холодеет.

 

         – А на самом-самом деле, – снова подал голос Корилло, – это федералы заманивали мафию в пещеры, используя вас в качестве приманки.

 

         – Да. – подтвердила Сильвия. – чтобы взять с поличным всё верхушку организованной преступности во время покушения на наше убийство.

 

         – Вот это, я понимаю, схема! – сказал Руперт, качая головой. – Но что же было в действительности?

 

         Маячивший за стойкой Братец Би поймал взгляд Паука, ткнул в таз со льдом и бутылками и показал большой палец. Шампанское остыло. Паук махнул рукой, приглашая его нести таз сюда. Жаль, только, большая часть будет выпита уже без него.

 

         – В действительности, – объяснил Ник, – мы, и вправду, искали сокровища для этой женщины. Для неё настоящей, а не для персонажа, которого она играла. Мысль о том, что клад может быть реален, пришла к ней на последней стадии подготовки, когда она сама уже не имела права приезжать на остров. Но зато это позволило ей, пользуясь ролью, найти весомые подтверждения своей догадки. Кстати, Сильви, вынужден признать, что был неправ. Сокровища тоже могут иметь потребительскую стоимость сами по себе, а не как эквивалент денег. Если они – произведения искусства. И приносят людям эстетическую радость.

 

         – Умница. – сказала Сильвия. – Растёшь в моих глазах.

 

         – Но вы, ведь, толком ничего не нашли. – задумчиво промолвил Оли.

 

         – Нашу находку любой может увидеть в музее. И сам решить, насколько она ценна. – промолвила Сильвия.

 

         – А если серьёзно, Ник. – Руперт был чрезвычайно деловит. – Как ты считаешь, сокровища могут быть на Бермудах?

 

         – А если серьёзно… – Ник задумчиво оглядел собравшихся за столом и улыбнулся. – Я бесконечно благодарен всем, кто примчался выручать нас на Анноун-Ки. На огромной скорости, с риском для жизни, не теряя ни секунды. На вертолётах, катерах и мотоциклах. Никогда бы не подумал, что в полиции столько людей, которым дорога́ моя жизнь… Спасибо, ребята!

 

         – Кое-кому из мотогонщиков, вообще-то неплохо было бы сначала думать, а потом седлать железного коня. – язвительно заявил Грегори, взглянув на Ролли. Тот страдальчески вздохнул.

 

         – Ну, лейтенант, будьте объективны. – с укором сказала Сильвия. – Ролли поступил, как настоящий мужчина, который… В общем, как настоящий мужчина. Он, ведь, ворвался на поле боя один, без оружия, понятия не имея, с чем там встретится. И мы ему также благодарны, как и вам. – она положила руку на пальцы Ролли. Тот заметно покраснел.

 

         – Да уж, – покачал головой Грегори, – вы хоть заноза в наших задницах, но самая лучшая заноза, которую можно себе представить. Было бы обидно остаться без вас.

 

         – Кроме того, не будь Ника с Сильвией, головы в пещерах рубили бы кому-то из ваших. – язвительно заметил Руперт.

 

         – А вот ты бы лучше помолчал! К тебе я тёплых чувств не питаю.

 

         – Кроме того, – добавил Оли, – нас бессмысленно уничтожать. Слишком много.

 

         – Мы – как гидра. – подтвердил Корилло. – На месте срубленной головы вырастет три.

 

         – Имя нам – легион. – подвёл итог Грегори.

 

         Паук смотрел, как группа Йена готовится к концерту. Не очень активно. Клавишница Камилла с отсутствующим видом сидела за инструментом и заплетала косу. Усатый, наголо бритый барабанщик, крутил палочку на пальце, глядя на горизонт. И только басист с непроизносимым африканским именем деловито накручивал колки.

 

         – При всём уважении, сэр, не думаю, что нас перевели в иностранный легион. – наконец-то посмел раскрыть рот Дик. – Для этого надо много справок заполнить.

 

         – Прекрати думать, Дик! – рявкнул лейтенант. – Это пагубно скажется на твоём здоровье.

 

         В кои-то веки тот смутился. Дженис поняла это по-своему и попыталась успокоить парня.

 

         – Ну, не переживай, Дики, с каждым бывает. – она потянулась, чтобы поцеловать его в щёку и, как обычно, опрокинула кувшин с соком. Себе на юбку и Дику на штаны. – Ах! – в попытке спасти кувшин Дженис отправила на песок ещё пару рюмок. – Ой! Простите, простите…

 

         – Дженис. – сквозь зубы процедил Паук. – просто не шевелись.

 

         Подоспевшая Кики, схватила подругу за локоть и начала медленно выводить из-за стола. Николь взяла на себя Дика.

 

         – Пойдёмте на кухню, застираем. – предложила она. – Там и порошок есть. Вся четвёрка медленно побрела в сторону бара.

 

         Йен взял пару громких аккордов, остался недоволен и сделал знак басисту. Тот кивнул и что-то подстроил на пульте.

 

         – Что же до сокровищ, – наконец смог продолжить Ник. Облитые соком и их сопровождение, как по команде, остановились и повернули головы, – условная площадь, которую покрывает на карте камень-метка больше квадратной мили. И, я думаю, большая часть этой земли в чьей-то собственности. Если не частников, то британской короны. Так просто никто там не сможет копаться. Но если даже клад найдётся, то это будет ещё одна карта. Азор, Мадейры или острова святой Елены. И так далее. А, скорее всего, надпись: «Ну, какой же ты дурачок!». На староиспанском.

 

         – Точно. – усмехнулась Николь. – Как в школьном альбоме: «Отверни-ка уголок, а теперь ещё разок…».

 

         – А вот и я! – провозгласил Братец Би, водружая на стол свой таз. – Ты бы, Ник, лучше рассказал, что за девушки на том острове.

 

         – Ах, что за девушки на том острове… – с наигранной мечтательностью молвил Ник. И тут же, совсем другим голосом. – Но мне на них даже толком взглянуть не позволялось. Увы, такова роль примерного семьянина.

 

         Заинтересовавшись, Йен пересел поближе, благо длина шнура позволяла.

 

         – И что же, он с ней справился? – спросил он Сильвию, кивнув в сторону Ника.

 

         – Идеальный муж. – усмехнувшись, ответила та с сарказмом. – Всё время ел, спал и чинил свой автомобиль.

 

         – Во-первых, – заявил Ник, – как же не есть, если так вкусно. Во-вторых, как тут, объевшись, не поспать. А в-третьих, машину-то я всё-таки починил.

 

         – Идеальный муж. – с улыбкой повторила Сильвия, разведя руками.

 

         – Но самое удивительное в этой истории, – заговорщицки понизив голос, сказал Ник, – что эта проказница, – он мотнул головой на напарницу, – пыталась меня соблазнить.

 

         – Что??? – если бы Йен разинул рот ещё больше, можно было бы разглядеть желудок. Паук и сам потерял дар речи.

 

         – Ну, когда-то это должно было произойти. – философски изрёк Братец Би.

 

         – И вовсе нет! – воскликнула Сильвия с негодованием. Она выглядела так, словно сейчас взорвётся от возмущения. Похоже, дело и впрямь было нечисто.

 

         – Ну, как же «нет». – возразил Ник. – Сам процесс обольщения я пропустил, слишком много каруселей крутилось у меня в голове, но потом, осмыслив воспоминания, всё прекрасно понял. Не отпирайся.

 

         – Ничего ты не понял! Я действительно делала вид, что флиртую с тобой, но только, чтобы тебя наказать.

 

         – Ничего себе! – сказал Йен Пауку. – Если она так наказывает, как же тогда поощряет?

 

         – Да, везёт же некоторым. – ответил он, с завистью посмотрев на Слотера.

 

         – За что же наказывать? – искренне удивился тот.

 

         – А то, ты не помнишь, что перед этим мне сказал?

 

         Йен подобрал гитару и, не спеша, побрёл к сцене. Шнур полз за ним по песку, как змея.

 

         – Я всё помню. Но совершенно не понимаю, что тебе не нравится.

 

         – То, что ты заявил, будто, как женщина, я для тебя никакого интереса не представляю.

 

         – Разве я так сказал?.. – озадаченно задумался Ник. – Я помню, как говорил, что для снятия стресса мне недостаточно алкоголя, требуется ещё и женская ласка… А потом успокоил тебя, добавив, что к тебе приставать не стану.

 

         – Нет. – твёрдо возразила она. – Ты сказал, что я несостоятельна в качестве полового партнёра.

 

         – И ты решила доказать обратное? – спросил Паук. Ему не верилось, что дело могло дойти до такого.

 

         – Я просто хотела немножко его поддеть. Мы выпивали, я надеялась, что Ник опьянеет и клюнет на мои уловки. И тогда я его показательно отбрею. Это просто была шутка. – она тяжело вздохнула. – Но ничего не получилось. Я сама моментально опьянела.

 

         – Шутка?! – возмутился Ник. – Разве можно так шутить, Сильви? А если бы я и в самом деле напился? Если бы перестал себя контролировать? Тем более, что и ты была глубоко под градусом, сама говоришь. Что было бы, выпусти мы на волю свои инстинкты? И как бы мы на утро смотрели друг другу в глаза? Как бы мы вообще потом смогли работать вместе?

 

         Сильвия стремительно отвернулась к морю. Воцарилось неловкое молчание. Пауза тянулась. Десять секунд, двадцать,.. Ник развёл руками и покачал головой.

 

         – Эй, ты чего, обиделась? Сильвия? – женщина не оборачивалась. – Ну, прости. Я, наверное, опять что-то не то сказал. – её плечи чуть заметно дёрнулись. – Ты плачешь, что ли?

 

         Она повернулась. Глаза слегка блестели и губы дрожали так незаметно, что только тот, кто знал Сильвию Жирар очень хорошо, мог догадаться, что она сейчас взорвётся.

 

         – Я понимаю, – дрожание голоса тоже было едва слышно, – что не первая красавица, что не олицетворяю достоинства своего пола в полной мере, но я ведь тоже хочу внимания! Думаешь мне мало того, что мужчины на меня не смотрят? Думаешь, приятно, когда даже лучший друг не видит в тебе женщину?!

 

         Ник стремительно вскочил, пулей облетел вокруг стола, припал перед ней на одно колен и взял её руки в свои.

 

         – Пожалуйста, прости. Ты же знаешь, какой я балбес. Брякну какую-нибудь глупость и даже понятия не имею, что отчебучил, пока меня носом не ткнут. Клянусь, такого больше не будет! С этой минуты я стану видеть в тебе ровно столько женщины, сколько ты сама пожелаешь. И буду думать, прежде чем что-то говорить. Но сейчас я – самый счастливый человек на этом острове. Ты назвала меня лучшим другом и ещё никогда я не слышал… – Ник вдруг быстро начал бледнеть, закатил глаза и, схватившись правой рукой за грудь повалился на бок, а потом на спину. Все ахнули. Краем глаза Паук успел заметить, как Йен, не оборачиваясь поднимается на сцену. Что происходит?

 

         – Ник! – Сильвия мгновенно метнулась к нему, упала коленками в песок, положила пальцы на сонную артерию. – Пульса нет! – Паук не успел перехватить её взгляд, а она уже сумела расстегнуть Нику ремень и прицельно ударила кулаком в грудину. Снова ладонь на шею. Мрачный взгляд. – Нет. Ролли, массаж сердца! Пять надавливаний на два моих выдоха. Паук, подними ему ноги! Кто-нибудь, лёд на голову! – Сильвия набрала полную грудь воздуха и прильнула к губам Ника. Потом отстранилась и, втянув в себя новую порцию, подняла ладонь, чтобы дать отмашку Ролли, когда сделает второй выдох…

 

         В это время руки Ника взметнулись вверх и схватили её за плечи.

 

         – Попалась! – заявил он своим обычным, бодрым и ехидным голосом. Паук обомлел и разжал пальцы. Пятки Ника шлёпнулись в песок.

 

         – Что?!!

 

         – Сама же водила меня на йогу. Пока вы асаны принимали, я научился останавливать сердце. Всего на десять секунд, но ведь и этого хватило.

 

         Йен повернулся лицом к публике у микрофона. Он что, всё знал?!

 

         – Так ты притворялся?!

 

         – Это шутка.

 

         – Дурак!

 

         И грянула музыка.

 

Мне разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца – пламенный мотор.

И километры, вёрсты, лье и мили

Мне посылают в спину свой укор.

Но неостановима эта гонка,

И рвётся грудь, не в силах удержать

Энергию движенья в стенах тонких,

И чтобы жить, приходится бежать.

 

                           За шагом шаг, за прыжком прыжок,

                           В холодный ветер и в пекло зноя.

                           Пред целым миром за мной должок,

                           Но я живу, пока нас двое.

 

За горизонтом моя финишная лента,

А ты за ней, ещё на столько же шагов.

Мы рождены лишь для текущего момента,

Но сколько будет их в течении веков?

Моя дорожка в галактической спирали

Не параллельна, но не встретится с твоей.

Мы это знали, мы с рожденья это знали,

Но сердце бьётся всё сильнее и сильней.

 

                           За шагом шаг, за прыжком прыжок,

                           В холодный ветер и в пекло зноя.

                           Пред целым миром за мной должок,

                           Но я живу, пока нас двое.

 

Нас разделяет лишь диаметр планеты.

Пожать друг другу руки, хлопнуть по плечу,

Сравнить заветные вопросы и ответы –

Мечты бесплодны, только как же я хочу

Не победить, не обогнать, а просто видеть

Твои глаза, улыбку, слышать голос наяву.

Неуловим, как свет стремителен мой лидер,

Но я бегу, а это значит: я живу!

 

                           За шагом шаг, за прыжком прыжок,

                           В холодный ветер и в пекло зноя.

                           Пред целым миром за мной должок,

                           Но я живу, пока нас двое!

 

                                                      КОНЕЦ

 

июль – декабрь 2014 г.

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/