1
После условного стука лязгнул засов, и металлическая дверь в подвал приоткрылась. Пахнуло сырым теплом и чуток канализацией. Из темноты появился старик в сером байковом халате, с грязным белым полотенцем на шее.
Признав стоявших на утоптанном снегу площадки двух мужчин в кроличьих шапках и в телогрейках и женщину в длинном пальто и в павлово-посадском платке, он сухо кашлянул в кулак и отступил бочком в темноту.
Мужчины и женщина вошли вместе с легким морозцем в подвал и, освещая дорогу зажженными спичками, двинулись по извилистому узкому проходу через арочные проемы в бетонных перегородках. Старик закрыл дверь на засов, взял из ниши в стене горевший в консервной банке огарок свечи и поплелся тем же путем, кряхтя и охая.
В помещении с низким потолком светила тусклая лампочка над столом, сколоченным из ящиков и листа фанеры. Худые матрасы накрывали широкий дощатый настил вдоль бетонной стены, по которой тянулась толстая труба. Пол был устлан кусками линолеума с плохо различимым рисунком. На импровизированном столе возвышалась стопка глубоких тарелок, четыре граненых стакана, лежали кучкой умыкнутые из привокзального кафе ложки и вилки.
Отбрасывая тени на стены и потолок, мужчины и женщина уселись рядышком на матрас перед столом.
– Жрать хочу. Кроме половинки чебурека я ничего не жрала сегодня, – стянув с головы платок, пожаловалась женщина по прозвищу Слива. Прозвали ее так не из-за постоянно сизого кончика короткого носа, а потому что она однажды наелась выброшенных из супермаркета на помойку слив, наелась и чуть не сдохла от поноса, которым промучилась сутки.
– Энск, доставай, – распорядился круглолицый мужчина по прозвищу Боря-электрик и локтем толкнул плечистого хмурого соседа.
Энск выложил из-за пазухи на стол батон белого хлеба, коляску полукопченой колбасы, бутылку водки – свой и Бори-электрика заработок за вынос старой мебели из квартиры, в которую вселился новый жилец.
Лица мужчин, Сливы и старика подобрели. Бутылка водки пошла по их рукам, теряя содержимое в стаканы. Потом собутыльники посмотрели через водку в граненом стекле на лампочку и выпили свои порции.
Внезапно по подвалу разнесся стук в металлическую дверь.
Насадив свой стакан на пустую бутылку, старик с огарком свечи в консервной банке отправился, тихо охая и постанывая, к источнику шума. Энск, Боря-электрик и Слива, не глядя по сторонам, принялись поедать ломанный на куски хлеб и колбасу.
– Откройте! Дело есть! – перекрывая стук, потребовал мужской голос с улицы.
Старик подошел к двери, но не отозвался. Голос за дверью был ему незнаком.
– Я от Перца! Откройте! Дело есть!
– Что надо?! – услышав кличку вожака жильцов подвала соседнего дома, строго спросил старик и поставил огарок свечи в нишу в стене. Слабое пламя осветило маленький полукруг заплесневелого потолка.
– Важное дело! Открывай!
– Если ты от Перца, стукни, как свой, – потребовал старик.
– Черти полосатые, – проворчал голос, и дважды по три раза через паузу раздался стук в металлическую дверь.
Старик отодвинул с лязгом засов.
В подвал вошел высокий седой мужчина в генеральской шинели без погон. Солдатский вещевой мешок горбатился на его сутуловатой спине.
– Ты кто?! – спросил старик и потуже затянул пояс халата. В любой миг он был готов юркнуть в темный лабиринт подвала и криком предупредить собутыльников об опасности, и они попрятались бы по тайным закуткам.
Незнакомец скинул с плеч мешок, вытащил из него бутылку водки и пояснил:
– Поговорить надо.
Старик запер дверь на засов, взял из ниши консервную банку со свечой и провел гостя извилистым проходом.
Слива, Энск, Боря-электрик перестали есть хлеб и колбасу. Глаза их вопросительно уставились на незнакомца.
– Вот! За успешное сотрудничество! – мужчина в генеральской шинели поставил на стол рядом с пустой бутылкой полную бутылку водки и опустился на деревянный ящик, который ему подставил старик. – Я – Генерал.
– Что надо?! – раздраженно спросил Боря-электрик. Похожую шинель, но с погонами, года два назад носил владелец особняка, в котором Борис тянул электропроводку. Особняк тот сгорел из-за окурка, с которым Борис заснул на диване после выпитого литра коньяка – угощения от хозяина особняка за качественную и быструю работу.
– Все люди знают, что в жизни есть смысл, – свернув с бутылки пробку, сказал Генерал, – но вот какой неизвестно.
– Ты учить нас жизни приперся? – с сарказмом поинтересовался Энск. – Нам учителя не нужны. Я сам учитель.
И это была правда. Еще полгода назад Энск (тогда его звали Иван Сергеевич) преподавал в средней школе физику старшеклассникам, а те часто издевались над ним – то грязную половую тряпку на голову ему кидали, когда он писал формулы на доске, то пакет с собачьем дерьмом в портфель ему клали. А однажды ученик, не выполнивший домашнее задание, достал из-за пояса брюк пистолет и пригрозил убить Ивана Сергеевича, если тот поставит ему двойку. Все одноклассники хулигана завизжали от восторга. И тогда Иван Сергеевич одной рукой выбил пистолет у паренька, а другой рукой выбил ему верхние передние зубы. Урок был сорван. Лишившийся зубов ученик вместе с родителями заявил об избиении в полицию. Завели уголовное дело. Началось следствие. Ивана Сергеевича уволили из школы. Но, не дожидаясь суда, он уехал в другой городок и поселился в этом подвале.
– Мне требуется ваша помощь в важном деле! – высокопарно сказал Генерал.
– Не тяни, что тебя от нас надо? – проворчал Энск и поднес пустой стакан под горлышко полной бутылки водки.
– Не подгоняй. Телевизора у нас нет; пусть помелет, а мы послушаем, – уминая колбасу, пробурчал Боря-электрик.
– Не надоело вам так гадко жить? – спросил Генерал, плеснул водки в стакан Энска и направил теплый взгляд на Сливу. – Неужели не хочется спать в чистой постели? Вкусно и сытно есть каждый день? Красиво одеться?
– Хотелось бы, – призналась Слива, положила щеку на ладонь согнутой руки и опустила припухшие веки.
– Тогда помогите мне провернуть благое дело! – воскликнул Генерал.
Что-то комичное в позе женщины заставило Борю-электрика ухмыльнуться; что-то печальное в позе женщины толкнуло старика сказать:
– Ошибся, уважаемый, мы ничем тебе не поможем.
Генерал достал из вещмешка, поставил на стол еще бутылку водки и произнес:
– Если поможете, жизнь ваша станет лучше прежней!
– Нам и так хорошо, – подал голос Боря-электрик и выпил водку из стакана, который тут же шумно обнюхал.
– Да, не бедствуем! Пожрать и выпить всегда найдем, – поддержал Энск и отправил в рот последний кусок колбасы.
– От зверья в зоопарке хоть шкуры для чучел останутся, а от вас что? – строго поинтересовался Генерал.
– Тебе какое дело, что от нас останется?! – взъерепенился Энск и быстро выпил стакан водки.
– Вы – образ и подобие Господа, – парировал Генерал, – а вы живете червями подвальными.
– В какую секту хочешь нас заманить?! – воскликнул злобно Энск.
– Пусть заманивает, – проворчал Боря-электрик. – Лишь бы водка в ней была, да харч.
– Не в секту я вас заманиваю, а на штурм поселка «Светлый путь», где живут чиновники и бизнесмены нашего города, – спокойно ответил Генерал.
– Глупость лепишь, уважаемый, – кутаясь в халат, брякнул старик, склонил голову на плечо дремавшей Сливы и тихо добавил: – Спасибо за водку. Оставь нас в покое.
– Я – старший офицер. Пусть я в отставке, но я знаю, что говорю, – парировал Генерал и встал с ящика. – Вы – люди; вы достойны лучшей жизни. Поверьте мне, старшему офицеру, "Светлый путь" можно захватить. По моим сведениям хозяева всех коттеджей уехали в Европу праздновать католическое Рождество. В поселке осталась малочисленная охрана. К вашему сведению, штурмовать поселок согласился: Данила с мужиками с рынка, Генка Сахарский с мужиками со свалки, Вовик Гнедой с мужиками с вокзала. Перец с мужиками, черт знает, чем промышляющими на жизнь.
Энск и Боря-электрик разом свистнули. Захват поселка "Светлый путь" они уже не считали сумасшедшей идеей, коль столько известных им людей будут участвовать в нем.
– Не трогайте меня, подонки! – прокричала Слива, вскочила на ноги, замахала и задела платком электрическую лампочку, и та погасла. Остался только мерцающий свет от огарка в консервной банке.
Слива поняла, что подростки с палками ей приснились. Виновато улыбаясь, присела она на матрас между стариком и Энском, глотнула водки из стакана и лениво зажевала корочку хлеба.
– Что мы поимем, если захватим «Светлый путь»? – поинтересовался Энск.
– Там добра немерено. – ответил Генерал. – Ну, как, согласны завтра в полдень штурмовать «Светлый путь»?
Старик, Энск, Боря-электрик и Слива повалились на матрасы, имитацией сна спасаясь от ответа на вопрос и получая время на раздумье.
Посчитав, что водка отключила сознание обитателей подвала, Генерал взял со стола консервную банку с плохо горевшим огарком свечи и пробрался подвалом на улицу. Закрыв ногой металлическую дверь, он подошел к голубому микроавтобусу, уселся в его кабину, завел мотор и выехал из темного двора на освещенную фонарями улицу.
2
Когда гулко бухнула дверь в подвал, старик в кромешной темноте зажег спичку, а от нее фитилек толстой свечи, – и стало видно, что на матрасах Энск и Боря-электрик лежали плечо в плечо, а ногами к ногам Сливы, которая подсунула под голову свое пальто и прижалась спиной к теплой трубе. Где-то рядом журчала и квохтала канализация.
– Эх, почаще бы этот прикольный мужик заходил к нам, водкой угощал, речи разные толкал, – помечтал вслух Боря-электрик. Сильней всего на свете он любил водку. За свою жизнь он выпил ее больше, чем вместе Энск, Слива и старик. Особенно обильными на водку были годы, которые он работал в ЖЭКе. За установку розетки в комнате жильцы давали чекушку, за починку проводки, за подключение стиральной машинки давали бутылку водки. Но вот как-то ветеран войны не налил Борису ни грамма водки за подключение люстры. Жутко тогда обиделся Борис, обрезал провода от счетчика жмота и ушел в соседний подъезд чинить молодой вдове утюг. Оказалось, в тот день ветеран войны ждал на свой день рождения гостей, а без электричества в холодильнике его прокис заправленный сметанной салат в пятилитровой кастрюле. На другой день ветеран войны пожаловался начальнику ЖЭКа на диверсию нетрезвого электрика, и Бориса лишили премии к окладу. Тогда он в пьяном угаре ногой выбил дверь в квартиру жалобщика, опорожнился в прихожей и уехал на автобусе в другой город. Он намеревался там перекантоваться, пока страсти улягутся, но вышло по-другому. Ему понравилось жить в подвале с компанией тихих людей и оказывать жильцам домов в округе услуги электрика, за которые брал водку по такому же прейскуранту, что и в своем городке.
– Хотя бы раз в неделю появлялся, – сказал свое желание Энск и сел на лежаке.
– Ну, мы завтра пойдем в «Светлый путь» или нет? – спросила Слива, подтянула колени к животу и укрыла ноги краем матраса. Она давно мечтала хоть часок полежать на кровати с чистыми простынями. Три года назад умерла ее мать, и старшая сестра вместе со своим мужем грубо выгнали ее из квартиры. Она далеко не ушла – просто спустилась с пятого этажа в подвал своего дома. Потом там прижился старик, сбежавший из дома престарелых, затем появился Энск и Боря-электрик.
– Меня идея Генерала торкнула безрассудством. Я пойду, полюбопытствую на захват «Светлого пути», – отозвался Энск. – Надоело рыскать по городу за жратвой и выпивкой.
– Любопылку тебе там набьют, руки и ноги обломают, – задумчиво глядя на пламя свечки, напророчил старик унылым голосом. Он знал, что говорил. Прошедшим летом он забрался в сарай на одном из участков в «Светлом Пути», хотел что-нибудь спереть оттуда и продать на рынке. Но охранник коттеджа задержал его с ручной циркулярной пилой и так отдубасил, что ребра его долго болели, мешая спать и чихать.
– Генерал обещал, что вся наша братва рванет на штурм поселка, – напомнил Энск, почесывая живот под свитером. – Я прикинул: сотня рыл точно наберется.
– Я пойду, – подал голос Боря-электрик. – Хочется ярких новых впечатлений. Чтобы было, что вспоминать и рассказывать.
– И я пойду, – сонно произнесла Слива.
– Идите, а я здесь за вас поболею, – сказал старик, покряхтел, повздыхал. – Боря, у входной двери, на гвоздике, моя телогрейка обоссаная висит. Надень ее. Когда я в ней по улицам хожу, меня все за квартал обходят. Тебе она будет защитой от охранников поселка.
– Эх, сейчас бы еще водочки, – помечтал Боря-электрик.
– Хорошо бы, но больше нет, – проворчал Энск и повалился под бок к Сливе, которая спала, что-то бормоча.
– Будет день – будет пища, – выдал старик и задул свечу.
3
Из подвала многоквартирного дома выбрались и побрели мимо сугробов по дорожке к автобусной остановке Слива в длинном пальто; Боря-электрик в вонявшей мочой телогрейке; Энск в грязном плаще поверх двух свитеров. Все трое были в войлочных ботах. Страдая от похмелья, они шли медленно, глядя себе под ноги, ничем не интересуясь вокруг.
На автобусной остановке Энск, Слива, Боря-электрик встретили компанию угрюмых мужчин в разнообразной одежде.
– Как жизнь?! – спросил мужчина в валенках. Потертый тулуп его без пуговиц подпоясывал бело-сине-красный шарф.
– Потихоньку, – отозвался Боря-электрик. Он признал Перца – вожака бомжей из подвала соседнего дома.
– В «Светлый путь»?
– Да.
– Что без старика?
– Приболел он от скотской жизни, Как думаешь, Перец, захватим мы «Светлый путь»?
Перец посмотрел на свои растоптанные валенки (черный и белый), оглянулся на свою мрачную компанию и изрек:
– Я с мужиками решил попробовать. Генерал говорил, что в любом случае о нас напишут в газетах, покажут по телевидению, и жизнь наша переменится к лучшему.
– Похмелиться осталось? – с надеждой в голосе спросил Энск.
– Ни капли. Сам мучаюсь, – ответил Перец и хлюпнул расплющенным носом. – Генерал обещал перед штурмом "Светлого пути" налить каждому по сто грамм.
К остановке подъехал рейсовый автобус и открыл двери. Слива, Энск, Боря-электрик, Перец со своей компанией забрались в салон. Кондукторша обомлела и онемела от помойного вида и запаха пассажиров.
– Граждане, оплатите проезд! – через несколько секунд все же потребовала она грозно.
Мужичок из компании Перца сдвинул на затылок шапку-ушанку без уха и полез под смех сотоварищей к кондукторше целоваться, приговаривая:
– Я люблю тебя. Будь моей женой.
Кондукторша – молодая крепкая женщина – оттолкнула поклонника, от которого разило какой-то тухлятиной, бросилась к кабине водителя и заверещала:
– Вася! Останови! Высади эту мразь! Они не платят!
Средних лет водитель через зеркало заднего вида оценил обстановку в салоне и решил не связываться с бомжами, которые расселись на сидениях и на полу.
– Куда едем, господа?! – добрым голосом спросил он по громкой связи.
– В «Светлый путь»! – прокричали пассажиры.
Водитель надавил на газ и, не останавливаясь нигде, выехал за черту городка и помчался по шоссе в сторону темной полосы леса.
4
От поселка «Светлый путь» тянулась по заснеженному полю укатанная дорога. Возле стыка ее с шоссе имелась ровная прямоугольная площадка – автобусная остановка, о которой сообщал дорожный знак на осветительном столбе.
Из каждого рейсового автобуса, подъезжавшего к остановке, выходили люди. Разнообразно одетые они постепенно собрались в молчаливую плотную толпу, над которой в легко морозном воздухе поднимался смрад и разгонялся ветром, подметавшим на шоссе поземку. В этой плотной толпе стоял Энск, Слива, Боря-электрик. Время шло. По шоссе проносились редкие машины. В толпе бомжей послышался недовольный ропот. Температура была чуть ниже нуля, и на продуваемом месте было холодно. В толпе забродила энергия, еще не определившаяся с направлением своего приложения.
– Дураки мы, что сюда приехали, – поправив на голове павлово-посадский платок, проворчала Слива.
– Не гунди, – притоптывая, буркнул Энск и вытер указательным пальцем сырость над верхней губой. Он чувствовал себя отвратительно и все же надеялся похмелиться.
С шоссе свернул на дорогу к поселку голубой микроавтобус и коротко просигналил.
– Генерал! – раздалось несколько радостных голосов в толпе.
Слива заметила, что рядом с ней стоявшие сумрачные мужчины просветлели лицами, приободрились. Толпа дугой обступила микроавтобус.
Возле его раскрытой боковой дверцы Генерал наливал в пластмассовые стаканчики водку из бутылки, которую доставал из громадного ящика, видневшегося в салоне, и кричал лозунги:
– Друзья, все на штурм «Светлого пути»! Вперед, друзья мои! О штурме вашем снимут фильм! О штурме вашем сложат песню! Штурм ваш останется в веках! Вперед, друзья мои! Поселок будет взят – победа будет за вами!
Водка обострила у толпы желание счастья, зарядила ее ощущением вседозволенности и уверенностью своей правоте.
Смотря, как толпа выстраивается в колонну, Генерал пожалел, что рядом нет журналистов местных газет и телевидения. Вчера он позвонил в редакцию газеты городка и предупредил, что бомжи будут штурмовать поселок «Светлый путь». Но его сообщение вызывало смех и брань с требованием не мешать работать.
Показывая свою удаль, колонна жаждущих счастья людей двинулась по дороге к коттеджному поселку, до которого было меньше километра по заснеженному полю. Голубой микроавтобус остался на месте. Генерал, сидя за рулем, наблюдал в бинокль за развитием событий.
– Вперед! Не отставай! – часто раздавались в колонне разноголосые бодрые команды.
– Ой, побьют нас, – запричитала Слива. – Ой, побьют.
Шагавший с ней рядом Боря-электрик насмешливо спросил:
– Тебя, что никогда не били?
Слива промолчала. И сестра родная била ее, и свояк бил ее, и пьяные подростки ради забавы били на улице.
Поселок "Светлый путь" встретил непрошеных гостей тишиной.
– Вперед! Вперед! – загалдела толпа и ринулась к ближнему коттеджу, к кованым из железных прутьев воротам в кирпичном заборе.
За воротами стояли и с опаской взирали на приближавшееся шумное людское скопище двое молодых охранников в пятнистых бушлатах.
Десяток пар рук из гомонящей толпы схватились за прутья створок ворот и стали раскачивать их. Гневные голоса из толпы потребовали:
– Открывай!
– Отойдите от ворот! Стрелять буду! – размахивая пистолетом над головой в меховой шапке, закричал надсадно один охранник.
Другой охранник провел резиновой дубинкой по прутьям ворот, издавая стук подобный стуку колес на стыке рельс, и поддержал напарника воплем:
– Стрелять буду!
Напрасно. Пятеро бомжей из толпы ловко перелезли через ворота. Четверых из них охранники повалили на расчищенную от снега асфальтовую дорожку, а вот пятый нарушитель умудрился сорвать ключи с пояса охранника, отпер висячий замок, сцеплявший створки ворот, и отскочил в сторону.
Толпа распахнула ворота и понеслась к двухэтажному коттеджу, который украшали по углам круглые башенки с флюгерами на конусных крышах.
Даже если охранники были в десять раз сильней, они не остановили бы всех дурно пахнувших людей в лохмотьях.
– Назад! Стрелять будем! – охранники навели на двигавшуюся толпу пистолеты.
– Не мешайте нам на пути к светлой жизни! – вышагнув из толпы, обратился к охранникам старик в длиннополом тулупе и надвинутой на искривленную переносицу спортивной шапочке.
Охранники выстрелили поверх людских голов.
– Всех не перестреляете! – раздались из толпы разные по тембру голоса, и многие глаза загорелись ненавистью, и кулаки приготовились к драке.
Испугавшись расправы, охранники перелезли через кирпичный забор на соседний участок, на котором возвышался трехэтажный деревянный терем.
Тогда толпа сорвала с петель входные двери и ввалилась в коттедж. Кто-то из бомжей остался в богато обставленной гостиной; кто-то кинулся по винтовой лестнице на второй этаж, где были спальни и шкафы с одеждой; кто-то захозяйничал на кухне, разыскивая еду; кто-то забрался в подвал, где хранилось дорогое вино в пыльных бутылках, а в огромных холодильниках мясо зверья и птицы.
5
Спрыгнув с забора на соседний участок, охранники захваченного коттеджа крикнули двум охранникам, стоявшим на резном крыльце трехэтажного терема:
– Звоните в полицию! Бомжи захватили коттедж префекта района! Их там больше сотни!
Из коттеджа префекта донеслись вопли радости, матерщина, непристойная многоголосая песня под звуки рояля, треск, смех, звон разбитого стекла.
Охранник деревянного терема набрал номер на мобильном телефоне и сообщил: – Говорит Б-35 из «Светлого пути»! Коттедж префекта района захватили неизвестные лица! Нужна помощь! Срочно!.. Больше сотни!.. Да, больше сотни!.. Я трезвый!.. Жду!
Но раньше полиции в поселок «Светлый путь» приехал Генерал. У распахнутых кованых ворот он остановил микроавтобус и стремительно прошагал в галдящий коттедж.
Невозможно было представить, что недавно в гостиной коттеджа был идеальный порядок и чистота. Новые хозяева за короткое время поломали в ней всю итальянскую мебель, обоссали все углы, опрокинули и растоптали кадку с пальмой, накидали везде окурки и пустые бутылки из-под вина, разбили лампочки и хрустальные подвески огромной бронзовой люстры.
С печальным лицом Генерал прошел взад и вперед по гостиной, но никто не обратил на него внимания. Новые хозяева праздновали победу. Дорогие вина, сыры, колбасы были вынесены из кладовых подвала и разошлись по рукам. Глотая вино из бутылок, десяток новых хозяев играл на бильярде, часто ссорясь из-за кия. Еще десяток человек, развалившись на медвежьих шкурах, глазел, прикладываясь к бутылкам, плазменный телевизор. Еще шесть пели и терзали клавиши белого рояля. Особенно много бомжей скучковалось у сейфа, замурованного в стену, и злобно ругались от бессилия взломать дверцу бронированного ящика. На ступеньках деревянной лестницы на второй этаж валялась обувь и кучки одежды.
– Почему не захватываете другие дома в поселке?! – рявкнул генерал на ухо мужику, который вырезал из позолоченной рамы написанный масляной краской осенний пейзаж.
– Не дери горло! Лучше выпей! – посоветовал беззубый бородатый любитель живописи и вынул початую бутылку вина из кармана новой женской песцовой шубы, в которую был одет. Его короткое задрипанное пальтишко накрывало плечи мраморной статуи, стоявшей у одного из четырех окон высотой от пола до потолка.
– Брось картину! Собирай народ на штурм другого коттеджа! – потребовал Генерал.
– Отстань! – мужик и, закатывая полотно в рулон, поковылял к мужикам, которые растапливали камин кусками сломанной мебели.
– Господа! – воскликнул Генерал. – Господа!
Но люди в гостиной не оторвались от своих занятий.
– Товарищи! – прокричал Генерал и потряс над головой биноклем.
Никакого эффекта. Люди в гостиной словно оглохли.
– Братья! – гаркнул Генерал. – Вперед, на штурм другой коттедж!
Но никто не внял его призыву. Кто катал по столу бильярдные шары, тот и катал. Кто смотрел порнуху на плазменной панели, тот и смотрел. Кто пил вино, тот и пил. Кто вскрывал сейф, тот и вскрывал.
Внезапно Генерал остро понял, что он здесь чужой. Склонив седую голову, он вернулся в микроавтобусе той же дорогой к шоссе. По пути ему попалась вереница из полицейских машин и автобусов. В окнах одного из автобусов Генерал заметил головы в пятнистых шлемах и, миновав поле, поднес бинокль к глазам. И увидел он, как из полицейских машин и из автобуса выпрыгивают вооруженные автоматами люди в камуфляже, как белый густой дым окутал коттедж с бомжами. Потом из дыма побежали в поле черные фигурки, но их догоняли и валили на снег пятнистые фигурки.
Генерал медленно опустил бинокль, и слезы потекли по его щекам. Но он не вытирал их. Ему было жалкое бомжей, ему было жалко Россию.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/