Из-под крыши сорвалась маленькая крылатая тень и бесшумно понеслась ввысь, оставляя внизу остроконечные шпили Лингакута. Беззвездная ночь уже давно опустилась на притихший город, окутывая мраком и сизым туманом все вокруг, заглядывая в каждую щель, пытаясь поглотить свет единственных огней - уличных фонарей, которые заливали неверным масляным светом серую мостовую. Вокруг не было ни души, не доносилось ни звука, бродячие коты и собаки забились в углы, с ужасом глядя на тень, которая словно плащ, влекла за собой туман. Рядом с ней появилась еще одна фигура, на хорошие две головы выше первой, отмахиваясь от серой дымки.
- Ну хорош уже тут дымить своим мраком! И так уже все обсираются от твоего прибытия, - пробасила она.
Из тьмы на свет фонаря вышел здоровенный орк с зеленым цветом кожи. Свалявшиеся жесткие длинные волосы бурого окраса в беспорядке разметались по спине, из-под сдвинутых тяжелых бровей взирали темно-малахитовые глаза, из нижней челюсти торчали два больших клыка, а на подбородке клином сошлась небольшая бородка. Могучая грудь была крест-накрест перевязана толстыми кожаными ремнями, увешанными многочисленными кинжалами. За спиной покоился увесистый обоюдоострый топор, а на поясе сыромятных штанов, заправленных в жесткие кожаные сапоги, отороченные мехом, висела фляга из тыквы-горлянки, в которой что-то плескалось.
- Не все, - тень обогнула свет фонаря и поплыла дальше. – Здесь нечисти и кроме меня хватает.
- Ну ты тут явно самый колоритный, - усмехнулся орк, шествуя следом и с умилением глядя как беспризорная рыжая собака вжимается в угол, поджав хвост. – Ох, чую, понюхают сегодня крови людишки!
Туман хлестнул щупальцем, и фонарь потух, скрывая во тьме большие испуганные глаза животного.
***
Из-за закрытой двери, над которой скрипела петлями выцветшая табличка «Таверна « у Гори»», разносились по небольшому переулку шум и голоса. Над дверью покачивалась масляная лампа. Вспыхнув ярким светом при приближении двух фигур, она потухла.
Орк протянул огромную лапу к двери, но открыть ее не успел: она открылась сама. На пришедших с удивлением воззрились мутные глаза местного выпивохи. Он пожал плечами, обогнул пару и пошел вдоль стены, качаясь и изредка останавливаясь, чтоб опорожнить желудок.
- Какая мерзость! – брезгливо сплюнул орк. – Неужели я так тоже выгляжу подшофе?!
Спутник не ответил, он рывком открыл дверь и шагнул внутрь.
Здесь стоял густой смрад из спиртного, нечистот и дыма. Напротив входа за закругляющейся стойкой тер стакан грузный мужчина в грязной серой рубахе, подпоясанный бичевой. За ним желтели боками две огромные винные бочки. Справа в зале за столами гудело множество народу: кто-то спорил, иные орали похабные песни, кое-кто даже умудрился заснуть на грязном заплеванном полу. В одном темном углу кто-то храпел, в ином же творилась возня и смех девицы.
- Уф, ну и дух тут! – закрыл нос орк, отмахиваясь и вытирая слезы. – Я по таким заведениям ходить не хочу!
- Большая тебе разница, где надраться в стельку, - саркастично произнес спутник и шагнул в зал.
Гомон и голоса стали понемногу стихать, люди обращали внимание на вошедших. Некоторые резко протрезвели и уже бочком испуганно продвигались по стенке к выходу, узнав посетителей, иные же с ненавистью воззрилась на парочку.
- Тебе здесь не рады, мертвечина! – поднялся из-за одного стола здоровяк, чуть меньше в размерах орка. – Уноси свое бездыханное тело, пока тебя окончательно не умертвили!
- Мне нужен только он, - тонкий изящный палец с длинным темным заостренным когтем указал в затененный угол, где сидел посетитель с блудницей. – Остальные могут катиться отсюда на все четыре стороны.
- Захотела жопа меда! – стукнул кулаками детина, недобро сверкая глазами. – Да мы таких как ты десятками…
- Идем-ка поболтаем, любезный! – орк метнулся вперед, но не успел: здоровяк с располосованной глоткой рухнул на ближайший стол, ломая доски. Бурая жидкость залила ближайших посетителей, нарастая лужей под телом.
- Вот ты всегда так! – разочарованно пробасил орк, отступая обратно за спину спутника и кося глазом на винные бочки за спиной хозяина таверны. – Э, мужик, пока тут месиво не началось, скажи, эта шмурда у тебя годная?
Гори схоронился за стойку, пытаясь слиться с окружающим интерьером.
- Нашел-таки, упырь! – из темного угла поднялся мужчина средних лет, брезгливо поднимая алую мантию в черных крестах. – Надо было тебе все же голову отрубить и сжечь священным огнем!
Он злобно сплюнул в сторону пришедших, дрожащей рукой заглаживая назад сальные грязные волосы.
- Я пришел тебе вернуть долг, - красивые алые губы растянулись в злой улыбке. Инквизитор быстрым движением выхватил из за пазухи большой серебряный крест и наставил на говорившего. – О, ты смотри, на этот раз серебряным обжился?
- Как это его жаба не задушила так разоряться? – ухмыльнулся орк, подпирая стойку и наблюдая за событиями. – Вот паразит! Небось из сундука пожертвований натаскал или любимую «игрушку» архиепископа переплавил.
- Сгинь, мразь нечестивая! – заголосил мужчина, обеими руками вцепившись в крест до побеления пальцев и размахивая им. – Со мной Гос…
Серые глаза с удивлением опустились на окровавленную когтистую руку, где стучало его сердце, которое мгновение назад билось в его груди.
- Это в уплату долга, - улыбнулся убийца, обнажая длинные белоснежные клыки.
Инквизитор харкнул кровью, закатил глаза и рухнул на свой же крест. Таверну окутала тьма.
***
- Ну вот, сапоги мне испачкал! Это во-первых! Во-вторых: я хоть когда-нибудь смогу хоть кому-нибудь рожу натолочь? Почему мне всегда остается гулькин нос? – по мостовой брел раздосадованный орк, пытаясь очистить об камни кровь. – Тем более уж было за кем сюда волочься на кудыкину гору!
- Я просто так это бы не оставил. Знаешь, я как-то не получаю удовольствия, когда в мое тело что-то запихивают, особенно если это полуметровый деревянный крест в грудь. Я потом еще два дня от заноз чесался, - фыркнул собеседник, облизывая пальцы. – Тем более я не оборотень какой-то на серебро реагировать. Фу, гадость какая! Хоть бы еще пили что-то изысканное, а то и кровь испорченная и выпивка низкосортная.
- А я б вообще на твоем месте перебирал харчами, а то жрешь кого попало, - орк наконец нашел лужу и изрядно возюкал там ногами.
- Я не жру кого попало! – сверкнула глазами тень. – Я нагоняю страх и ужас. Пусть те ополовиненные, что остались в живых, расскажут всем какой я изверг.
- Ну да, куда уж там, за «Великим и Ужасным» кто там вспомнит какого-то мутного орка, который толокся рядом! – поскрипел клыками зеленокожий, все таки в большей мере очистив сапоги. – А я может тоже хочу чтоб меня боялись!
- А ты на них перегаром сразу дыши, когда я заходить буду – они тебя точно не забудут!
Орк сдвинул брови, пробормотал под нос отборную ругань и потащился следом, лапая флягу на бедре.
- Куда теперь?
- Посидим со своими, - ответила тень, нырнув под сводчатую арку, уходящую вниз.
- Это с крысами что ль? На кой леший тебя в канализацию несет, еретик? – орк пригнул голову, но все равно долбанулся лбом об второй каменный выступ. – Ай, сам черт рогатый тут себе шею свернет! Я тебя иногда не понимаю, Констант!
- А меня не нужно понимать.
В темноте что-то скрипнуло, и спутников озарил кроваво-красный свет.
В отличие от людской таверны здесь царил хаос порядка. С каменного свода свисали железные тюльпаны, внутри которых пылала алая субстанция, озаряя всех присутствующих багряным светом. Пол был усыпан разноцветным стеклом, вмурованным в камень. У противоположной стены заведения стелились параллельные неширокие дорожки из темного гранита, в конце которых в настенных оковах висели очередные жертвы. От их железных ошейников шли медные трубки с витками, которые вели к огромным чашам, стоявшим вместо столов. Вокруг них сидели разнообразные существа, потягивая жидкость. Без музыкантов тут звучала неистовая музыка, перемежающаяся с криками жертв.
- Милое заведение, - протянул орк, крутясь вокруг себя, разглядывая свод и чуть не сбивая проходивших мимо посетителей. – А тут только для кровососущих? Или мне тоже принесут пожрать?
Обернувшись в ожидании ответа, зеленокожий встретил пустоту. Его спутник уже развалился на диване у чаши, вальяжно закинув ногу на ногу. Черные как смоль прямые волосы до пояса разметались по красному бархату. Тонкий прямой нос потянул воздух, и алые губы расплылись в улыбке, обнажая клыки.
Орк бухнулся рядом, чуть не опрокинув пустую чашу, которая огласила заведение неприятным скрежетом метала по камню. Посетители нервно скосили глаз на неуклюжего громилу.
- Какие у нас гости!
Орк повернул голову и уперся мордой в сочную полуголую упругую попку, которая принадлежала подошедшей даме, с благоговением рассматривающую его спутника.
Стройные длинные ноги были крепко обтянуты лоснящейся кожей, которая вдобавок слегка прикрывала бедра и сокровенное, и наполовину пышную грудь. Шея и голова также была затянута в это материал, оставляя свободным только высокий темный хвост на темени. Широко открытые сиреневые глаза из-под густых длинных ресниц, жирно подведенные углем, острый маленький носик и пухлые ярко-красные губы.
- Думала, ты к нам больше не зайдешь, Констант! – промурлыкала она, усаживаясь на колено к предмету обожания. – Что на этот раз будешь?
- А вон ту, - когтистый палец указал на третью от него жертву: белокурую стройную деву, пытающуюся прикрыть обнаженные части тела прикованными руками, но цепи были слишком коротки. – А потом можно и тебя.
- А твой… питомец... что будет? – обернулась через плечо мисстресса и скривила губки, оглядев орка.
- Пи-питомец?! – орк задохнулся от возмущения, вытаращил глаза и скривил такую рожу, что его спутник поспешил быстро объяснить заказ девушке и отослать ее звонким шлепком по пятой точке. – Это я…она меня…да что за на…?
- Прости, Алик, тут не привыкли к живым, особенно к оркам, - откровенно веселился Констант, прикрывая смех когтистой рукой. – Ей простительно, она моя фаворитка. Да и в голове у нее ветер, как и положено мисстрессе. Если что, я заказал тебе кусок сочной жареной баранины.
Орк открыл было рот возмутиться еще раз, но услышав про баранину, подозрительно взглянул на собеседника.
- А откуда тут баранина? Небось срежут с ляжки ближайшей жертвы? – Алик посмотрел на полуголых девиц и юношей в конце зала, и его передернуло. – Нет уж, сами их жрите! Я не ем то что разговаривает!
- Заказ готов!
Рядом снова замелькала филейная часть мисстрессы. На чашу поставили перекладину, и перед орочей мордой сизым паром запыхтела поджаристая нога явно животного происхождения.
- Что за вонь? – отмахивались ближайшие посетители, кривя носы и глядя на пускавшего слюну зеленокожего, его стеклянные глаза и дымящееся блюдо на подносе.
- Мессир! – мисстресса переклонилась через Константа, нарочно ткнув его лицом в свой бюст, и открутила небольшой краник на трубке. Чаша стала наполняться бурой жидкостью, а в конце зала вскрикнула блондинка, хватаясь за ошейник. – Приятного аппетита!
- Благодарствую, Хакина! – Констант отвесил шутливый поклон мисстрессе и зачерпнул хрустальным кубком жидкость из чаши.
Одарив его жарким взглядом, девушка удалилась.
- Вот так… пройти через все мученья, страданья и боль чтоб сидеть и наслаждаться здесь первосортной кровью.
Взгляд темно-вишневых глаз разглядывал содержимое кубка. Настроение у вампира мгновенно испортилось, нахлынули неприятные воспоминания и перед глазами промелькнули жуткие и отвратительные сцены из прошлого.
Ему захотелось метнуть сосуд в конец зала, разбив его вдребезги, и больше никогда не прикасаться к этой жидкости.
- Все еще лелеешь надежду стать смертным? – не в силах совладать с ароматом баранины, орк вовсю вгрызался в ногу, чавкая.
- Или хотя бы более человечным, если уж на то пошло, - Констант залпом осушил кубок и откинулся на спинку дивана, наслаждаясь первичной эйфорией.
- После того, что ты творил последние две сотни лет ты хочешь стать человечнее? – осторожно спросил Алик, отодвигая пустое блюдо. – Они ведь сами устроили на тебя охоту.
- Я не желал такой участи! – вспыхнул вампир, подаваясь вперед, а глаза засветились нехорошим алым светом. – Я не выбирал судьбу и не по своей воле сделался таким!
- Тише-тише! – рефлекторно отклонился орк, ловля себя на мысли, что вот именно от таких взглядов друга у него стыла в жилах субстанция, которой тому приходилось поддерживать свое существование. – Ну поздно крепить колесо, коль телега в реке.
- Вот я и сижу тут с тобой в этой «преисподней», вместо того чтоб жариться в настоящей, - вампир обвел изящной рукой заведение. – Смотрю на этих людей, чью жизненную силу я сейчас выпиваю, и тошно мне оттого, что я ничего не чувствую, хотя душу мою терзают волки…
Белокурая девушка, от чьей шеи шла трубка к их чаше, безжизненно повисла на цепях.
- Я давно уже воспоминание, Алик! Мне нет места в этом мире.
Вампир поднялся, кинул пустой кубок на диван и удалился. Орк остался сидеть, сочувственно глядя ему вслед и откупоривая свою флягу.
***
- Загоняй! Трави его! Сюда гони!
- Сейчас мы эту тварь поджарим, кровосос хренов!
Толпа орала и бесновалась, вокруг пылало пламя, пожирая сухие бревна домов, гремел гром и с неба сыпались молнии.
Он бежал по грязи, падал, поднимался, продолжал бежать, не разбирая дороги. Кровь заливала глаза, спускаясь к шее. С рук на разгоряченную землю стекали бурые капли. Белая рубаха, превратившись в алую, намокла и отяжелела.
Языки пламени обожгли ему лицо. От боли он вскрикнул, хватаясь за ожог, пытаясь спрятаться от жара.
- Тварь поганая! Забивай его!
- Давай сюда копье! Не уйдет от нас!
- Он мой! Я вырву его сердце!
Резкий свист в воздухе, и копье прошло насквозь, пригвоздив его к стене одного из горящих домов. Жуткий гул огня, крики людей, нестерпимый жар и запах крови потонули во тьме. Он канул в Небытие…
Тьма. Холодная тьма. Тишина, звенящая в ушах. Плотный воздух без единого запаха. Чернота…
Упала капля, грохотом разносясь в тишине. Еще одна… Еще…
Впереди забрезжил слабый холодный свет, озаряя крохотный черный островок. Вокруг, куда хватал глаз, простиралась черная вязкая жижа, поблескивая густотой в свете огонька, который медленно поднимался все выше, набирая силы. Он вознесся высоко, ярко озаряя все вокруг, перекатываясь остроконечными лучами, но не смог рассеять мрак и дать понять, где конец этой безбрежной масляной жидкости.
Он стоял на островке, обнаженный, изувеченный. Бескровные раны зияли глубиной, через развороченную копьем грудь было видно насквозь. Но боли не было, как и других чувств. Лишь зрение и слух.
По поверхности жижи пошла рябь, она вздулась буграми, и вверх поползли гигантские черные щупальца, пытаясь поглотить свет, извиваясь. Вокруг скрежетало, доносились стоны и крики, полные ужаса и боли, стенания - холодящие душу звуки. Но его это не пугало. Чувств нет.
В самой глубине мрака открылся огромный желтый глаз без века, за ним еще один и еще, пока их не стало семь. Они блуждали по щупальцам, по жиже, не замечая его. Но тут, как по команде, они разом воззрились на существо, которое стояло перед ними.
- Тыыы… - завизжало, одновременно и зарычало Нечто. – Тыыыы ниичтожествооо! Тыыы…пыыыль на теееле Вселенной!
- Да, - тихо ответил он, глядя перед собой одним глазом. Второй свисал на обожженную до кости щеку.
Щупальца с неистовой силой стали лупить по жиже, разбрызгивая ее в разные стороны, но его она обминала, будто он был в невидимом коконе.
- Сссмерть не берет тебяяя! Ты даже ееей не нууужееен! – последний слог тварь взвизгнула так, что зашумело в голове.
- Да, - повторил он, не моргая.
- Съееессть! Съеесть! – кричали голоса, перебивая самих же себя, догоняя, переплетаясь, превращаясь в хор.
- Да.
Он уже не в силах был говорить, только прошептал одними губами.
- Наделиии его сссилооой, он принесееет нам боооольше еды! – взвизгнул один из голосов, заглушая все остальные. – Он смоожеет! Мы знаеемм!
Он вздрогнул, глядя, как к его островку подкатывает черная жидкость.
- Месссть! Месссть! Убеей! – голоса стихали, превращаясь в громкий шепот, уходя во тьму.
Черная жижа поглотила его с головой, растворяя в себе, объединяясь с ним, становясь одним целым…
***
Он открыл темно-вишневые глаза, уперся взглядом в потолок, и красный зрачок стал понемногу потухать.
Черные волосы разметались, извиваясь обсидиановыми змеями на подушке. Губы, покрытые кровью, беззвучно шептали, а когти пропороли белую шелковую простыню и сжали.
Рядом, на широкой высокой кровати под балдахином зашевелилась обнаженная мисстресса, со стоном потирая прокушенную шею.
- Ты проснулся, мой повелитель? – она села на ложе, нависая над ним, и ее темно-синие волосы легли ему на щеку. Хакина погладила его обнаженный, хорошо сложенный торс и скользнула рукой под одеяло. – Не думала, что вампиры могут спать. Да еще видимо кошмары снились.
- Пошла вон, - процедил он сквозь зубы, не отрывая взгляд от потолка.
Девушка с испугом отпрянула назад, помедлила, но тут же соскочила с кровати, схватила вещи и выбежала из комнаты.
Он смотрел в потолок, но видел только языки пламени. Когтистая рука невольно потянулась к правой части лица. Он провел пальцами по гладкой бледной коже, надавив когтем на щеку. Из пореза потекла кровь, но тут же остановилась: рана закрылась.
Констант устало закрыл глаза, выдохнул и нехотя слез с кровати. На спинке стула его ждали почищенные черные вещи: шелковая рубашка, прямые штаны из прочной ткани, опоясанные ремнем с железной пряжкой в виде головы волка, и тканевые сапоги с высоким голенищем. У двери висела складчатая тяжелая черная накидка.
Облачившись, вампир покинул комнату и спустился в зал.
- Констант, ты не мог бы забрать своего…э-э…дружка? – его тут же встретил хозяин заведения – массивный полудемон Моар. – Он мне так всех посетителей распугает!
Вампир перевел взгляд в конец зала, где пьяный в стельку Алик пытался потанцевать с уже усопшей жертвой пиршества.
- Ну род-дная, ну обними меня…ик…я ж тебя лю-лю-блюююэээ…
Последнее слово он закончил, согнувшись пополам и извергая из себя мутную бурую жидкость.
- Вот хрон! – цыкнул зубом вампир, щелкая когтями. – Прости, Моар, больше я его сюда водить не буду!
- Уж изволь! Я всегда говорил, что смертным здесь не место, потому что…
Хозяин удалился, унося с собой всю остальную тираду, а вампир направился к пьяному другу.
- Вставай, бестолочь! – Констант взял орка бледной жилистой рукой, которая была как минимум в четыре раза меньше лапы зеленокожего, и рывком поставил на ноги. Алик, шатаясь, выдохнул ему в лицо зловонный миазм. – Вот честное слово, если б я уже был не мертв, то точно б умер после твоей вонищи с пасти! Иди умойся, бухарь! И чем ты умудрился тут так нализаться?
Орк снес плечом дверь в отхожую комнату, и оттуда донеслись неприятные звуки. Констант закатил глаза и сложил руки на груди, постукивая когтем по локтю. Краем глаза он заметил, что добрая часть чаш пуста и валяется на боку, а мисстрессы с испугом жмутся за стойку.
- Что тут произошло? – Констант грациозно запрыгнул на высокий стул и выжидательно воззрился на тавернщика.
- Ну ваш…э-э…этот…бугай…просил ведро воды, но у нас здесь с ней худо, разве что с канализации черпать, - молодой вампиреныш запнулся, посмотрел на чаши и скривился. – Ему жидкость нужна была…
- А-а! – Констант развернулся к стойке спиной и спрятал разрастающуюся улыбку в высоком вороте накидки. – Вот же черт зеленожопый!
- Эм-м? – любопытные глаза устремились на вампира.
- У него фляга на боку висит, а в ней «эрцэ» - субстанция, которой можно опьянить до беспамятства чуть ли не всю армию. Вот он и добавляет ее в ведро воды по каплям, чтоб напиться, - Констант не выдержал и звонко захохотал. Его смех отбился от свода таверны и разнесся по залу. – А как я вижу этот пройдоха налил его во все чаши и схлебал вместе с кровью… Тошнить его будет еще неделю как минимум. Это ж надо быть таким неразборчивым!
За стойкой заулыбались служители зала, глядя, как вампир утирает слезу от смеха. Не улыбался только Моар, скрестив на груди огромные красные руки в глубоких черных трещинах и глядя на посетителя бездной черных глазниц.
- Это все, конечно, очень потешно! Я рад, что ты веселишься, Констант, но кто будет за все это платить?
Смех вампира разом смолк, в зале образовалась гремящая тишина, разбавляемая неприличными звуками из отхожей комнаты.
***
- Я тебя выпью! Я обещаю, что когда-нибудь я тебя выпью! – злился вампир, сшибая фонарные столбы, которые возникали на его пути. Железные трубы с грохотом падали, разбивая стекло на вершине. – Да чтоб я еще хоть один раз с тобой туда зашел! Мой портрет там повесят на стену, и будут соревноваться, кто метче плюнет мне в глаз!
- Ну просттии-и… - за ним следом еле успевал передвигать ноги еще не протрезвевший орк, поминутно останавливаясь и окрашивая стены в красный цвет. – Я выпил толь…только рюмочку…я не знаю как оно так вышло…
- А вот я знаю! И все знают! А скоро узнает вообще весь Анклав Нежити и вместо того чтоб меня бояться – они будут тыкать в меня пальцем и орать «Смотри, Мамочка Пьяного Орка!», - Констант оскалился, разбежался и снес кулаком ближайшую статую, в два раза больше зеленокожего. Серые камни разлетелись во все стороны. Один угодил орку в глаз, и тот молча присел, закрывая его лапищей. – Пшол вон от меня, я крайне не в духе!
- Да вижу я…а теперь только одним глазом, - громко отрыгнул Алик, забирая руку от ока, под которым уже наливался сочный синяк. – Ну тогда если что я буду в леске у мельницы сидеть…ик…
На мостовой появилась красная лужа, а орка уже след простыл.
- Говнюк эдакий! – злобно прошипел вампир, сверкая красными глазами. Он нервно запахнулся в накидку и скрылся в одном из переулков. – Какого хрена меня вообще угораздило с ним дружбу завязать, долбоклюй проклятущий!
Вампир возмущенно пер вперед, гневно сопя и изрыгая такие проклятия, что те, под чьими окнами он проходил, нехило пополняли словарный запас до конца жизни.
Свернув в очередной темный переулок, он почувствовал чье-то присутствие.
- Не пристало настолько красивому, но мертвому мужчине так грязно ругаться! - За спиной раздался мелодичный женский голос. Вампир остановился и слегка повернул голову. - Ты Констант?
- А тебе какое дело?
Она стояла и улыбалась, поблескивая зелеными глазами во тьме. Длинные темно-рыжие локоны из-под широкого капюшона недлинной накидки спускались на грудь, затянутую в кожаный корсет. От него лоскутами свисала желтая ткань, прикрывая ляжки. Высокие сапоги на невысоких каблуках довершали костюм.
- За твою голову назначена награда, - промурлыкала она, поправляя лоскутные наручи, в гнездах которых переливались слабым светом маленькие разноцветные флаконы.
- И кто это такой храбрый, но глупый решил устроить на меня охоту? – Констант обнажил клыки и медленно пошел на незнакомку.
- Гедран, - сладким голосом сказала она и улыбнулась. Холодные руки вампира похолодели еще больше, рефлекторно сжимаясь в кулаки. Его передернуло. – О, я вижу ты хорошо знаешь, что значит это имя!
- С чего я должен верить какой-то…ведьме, - сделал беспечный вид Констант, небрежно обведя ее рукой.
- У меня что, на лбу написано, или я уже где-то выдала себя? – большие зеленые глаза удивленно раскрылись, а улыбка так и не покинула темных чувственных губ. – Ну да ладно!
Она неспешно стала обходить его по кругу, заходя за спину. Вампир наблюдал за ней только глазами, не поворачиваясь.
- Кишка тонка мою голову ему принести, - фыркнул он, скривив гримасу.
- Не будь так самоуверен, упырь! – она обогнула его, и теперь он слышал только ее голос. – Но я хочу тебе предложить сделку.
- Я не заключаю сделок с кем бы то ни было, особенно с ведьмами, - вампир слегка занервничал, ощущая ее взгляд на своем затылке.
- Придут другие, намного сильнее меня… А может даже и сам Владыка….
- Чего ты хочешь? – подумав, наконец спросил он.
- Бессмертия, - она выплыла с другой стороны и встала напротив.
- Как банально! – скрестил руки на груди Констант, едко ухмыляясь.
- Оно мне нужно не для того, чтоб пить кровь невинных дев. И уж точно не для того чтоб нянчить пьяных орков, - внутри мужчины поднялась гневная волна и докатила до горла, но она продолжила. – Я хочу развиваться здесь, здесь и здесь!
Ее рука погладила по голове, спустилась к груди, и медленно съехала под юбку.
- Еще более банально, - подавил в себе злость Констант, но поймал себя на мысли, что он уже заинтригован. – Взамен?
- Взамен я избавлю тебя от боли и кошмаров, которые терзают тебя уже очень давно, - она провела рукой около его груди, не коснувшись, но он как будто сполна ощутил ее прикосновение. Промелькнуло видение развороченной плоти и адской боли.
- Повторю еще раз: почему я должен верить какой-то ведьме? - вампир перехватил ее руку, другой рукой хватая за горло и впиваясь когтями в нежную теплую шею. Она застонала, но явно не от боли, улыбаясь и сладострастно заглядывая ему в глаза. – Что мешает мне выпить тебя прямо сейчас досуха?
Его когти пропороли кожу, и тонкие струйки крови потекли в ложбинку между ее грудей. Она страстно выдохнула, открыв рот, и он понял, что жаждет впиться в него губами, втолкнув до предела язык.
- Ведь у тебя еще теплится надежда стать свободным от тех ужасов, которые ты творил последние века? – ее горячее дыхание обжигало ему лицо. Она придвинулась ближе, и сквозь ткань он ощутил ее упругое тело. – Так я могу попытаться все исправить.
Собрав всю свою волю, он с силой оттолкнул ее назад, зарычав.
- Я не верю! Я никому не верю! Особенно смертным ничтожествам вроде тебя!
- Ничтожествам?!
Ее улыбка погасла, она изменилась в лице. Вместо прелестной девушки, что была мгновение назад, на него смотрела ощетинившаяся бестия в женском теле. Зеленые глаза полыхнули ярким светом, она сделала пасс руками, и в него полетел один из флаконов на ее наруче. Маленький пузырек угодил ему прямо в правую часть лица. Разбившись и источая из себя зеленые пары, он разъедал кожу с молниеносной скоростью, прожигая ее до кости.
Констант заорал от боли и рухнул на колени, хватаясь за голову.
- Если передумаешь, дай мне знать! Но не жди слишком долго, я могу изменить свое решение! – он услышал ее ледяной голос и звук удаляющихся шагов. Она остановилась и повернулась, прожигая его малахитовым взглядом насквозь. – И да, мое имя Нарилла. Стоит только позвать…
Она растворилась во тьме, а Констант упал на мостовую, погружаясь во мрак сознания.
***
Вокруг полыхал огонь, слышались крики людей, по небу раскатами ходил гром, извергались молнии.
- Он мертв?! – осторожно спросил один голос.
- Он мертв! – победно завопил другой, трогая копье в его груди. – Мертв! Демон Ночи мертв!
За их спинами взорвалась ликующая толпа. Мужчины обнимались с женщинами, подкидывали их на руках. Из-за деревьев робко показались дети, не понимая, что вокруг происходит. Но видя, как радуются взрослые, они бежали и смеялись.
Скоро вокруг трупа образовалась большая толпа. Каждый норовил плюнуть ему в лицо. Один мальчуган сделал кулич из грязи и швырнул его в покойника. Земля смешалась с кровью и комьями шлепнулась ему под ноги.
- Надо его сжечь! Сожжем тварь! Бог на нашей стороне! – заорал один из крестьян.
- Да-а! – поддержала неистовым хором толпа.
Его оторвали от стены дома и прямо с копьем поволокли прочь, не рискуя сунуться в самый жар пылающей деревни, которую сами же и подожгли, загоняя зверя.
- Примотаем его к телеге и спустим вниз! – предложил один.
- Нет, разведем священный огонь и позовем инквизитора…
- Он не заслужил очищения души! Он убил мою дочь!
Толпа затихла, расступаясь. Вперед вышел местный кузнец, посмотрел на труп и с силой погрузил кулак в изуродованное лицо.
- Я верил тебе как сыну! – заорал он на усопшего. – Ты должен был жениться на ней, а в итоге выпил, словно чашу с вином!
Народ молчал, но каждый хотел лично оживить и еще раз собственными руками убить кровопийцу.
- Мы схватили его! – с опушки леса послышался радостный крик.
- Тащите сюда! Один уже готов, так и зажарим их вместе! Яблоко от яблони…
Закованные в латы стражники вчетвером тащили за адамантиевые цепи высокого длинноволосого человека. Из его груди торчал деревянный кол, правая рука была отрублена, он передвигался с трудом.
- Посмотри! Посмотри на своего «сына»! – заорал кузнец, наотмашь ударив пленника по лицу.
Вампир как будто и не заметил пощечины. Он стоял, гордо подняв голову. Смолянисто-черные волосы, зачесанные назад, спускались волнами на могучие плечи. Он бросил мимолетный взгляд на труп с копьем в груди и перевел его на поднимающуюся полную луну. На его бледном великовозрастном лице не отобразилось ничего.
- Сжечь исчадие, вместе с его «сынком»! – крикнул кузнец, и толпа снова взорвалась возгласами одобрения.
Один из латников вытащил меч и резким движением отрубил голову пленнику. Его голова, махая волосами, скатилась к пылающей деревне. Воины раскачали цепи и запустили тело следом.
- Готов, кровопийца! – народ бесновался, ощутив запах крови. – Давай второго!
Люди поворачивались к телеге, где лежало тело и с ужасом закрывали рты.
Он стоял изувеченный, в кровавой рубахе, с пустой глазницей и копьем в груди. Его целый глаз пылал алым светом, с ненавистью рассматривая собравшихся.
- Он..да как он… Этого не может быть…
Люди пятились, в ужасе глядя как недавний труп вытаскивает из груди копье, втискивает обратно в глазницу глаз, и молча наступает на них. Жилы на щеке переплетались меж собой, закрывая кость и обрастая холодной белой кожей. Рана на груди сомкнулась, осталась только дыра на рубахе, а ногти со скрипом поползли из пазух, утончаясь и обостряясь, превращаясь в темные крепкие когти.
- Ничтожества!
Он прорычал это яростно и тихо, но каждый человек в толпе услышал это слово.
Народ бросился врассыпную, крича и давя друг друга. Зверь начал охоту…
Забрезжило зарево рассвета, пытаясь пробиться через густые темные тучи. Начался дождь, туша еще горячие угли деревни, которая стерлась с карты мира, как и все ее жители.
Он оторвался от груди последнего ребенка, роняя алые капли крови и глядя багровыми глазами на тучи, дико расхохотался. Небеса поглотили его смех, унося с собой…
А там внизу, во тьме, ликовало Нечто, щелкая щупальцами по маслянистой черной жиже и поглощая души жертв.
- Отныне ты нааашшшш, - визжало оно в блаженстве. - Бесссмертныыый кормиииилец!
***
- Ты живой?
Сквозь сознание он услышал нежный голос.
- Нет, - автоматом ответил он и резко сел, придя в себя и чуть не снеся мисстрессу.
Хакина усмехнулась, гладя его по волосам и проводя пальчиком по правой щеке.
- Не знаю, кто тебя так отделал, но пришлось на тебя потратить три жертвы, - она замурлыкала и развалилась в его ногах на покрывале, которое еле закрывало его обнаженное тело. – И да, я уже слышала новость, что на тебя устроили охоту, мой повелитель!
Он дотронулся до лица, но никаких повреждений не обнаружив, с опаской взглянул на оголенную девушку.
- О нет, мой лучший любовничек, я всегда на твоей стороне! – она игриво сдернула покрывало и опустила лицо ему между ног.
Он выдохнул и запрокинул голову, ощетинив клыки, закрыл глаза, наслаждаясь.
- Где я? – вампир наконец совладал с собой.
- В моем укрытии, - поднялась мисстресса, вытирая губы. Она встала с кровати, и, виляя голой попкой, пошла к двери. – На случай если Моар будет недоволен моей работой. Ты ведь знаешь его вздорный характер, а тут я могу от него скрыться ненадолго. На улице день, советую отдохнуть как следует… И да, в соседней комнате валяется твой орк. Он так и дальше блюет кровью. Я нашла его на окраине Лингакута, видимо он куда-то не дошел.
Хакина, одарив вампира похотливым взглядом, затворила за собой одну из дверей.
Констант потер висок, поднялся с кровати и стал одеваться, размышляя. Из задумчивости его вывел громкий храп, доносящийся из-за другой двери.
Открыв ее, он узрел картину во всей красе: на видавшем виды матрасе почивал здоровяк, лицом вниз; вокруг стояли всевозможные тазы и кастрюли, но орк явно был не метким стрелком, промазав во все, кроме одной. Теперь пол покрывала красная зловонная жижа.
- Чердак твой дырявый! – ругнулся Констант и, покачиваясь, пошел к другу, брезгливо переступая лужи. – Просыпайся, вакханалия ходячая!
Носок сапога вампира смачно приложился в бок громилы, погрязая в складках мышц. Алик засопел, выдал газы и перевернулся на другой бок.
- Ну и леший с тобой, пьянь подколодная!
Константу так и захотелось оставить две красноречивые дырки на шее орка, но представив, что сейчас течет по его жилам, воздержался. Он быстро вернулся в соседнюю комнату. Тут уже вовсю хозяйничала мисстресса.
- Помнится, ты мне когда-то говорил, что кроме основной пищи ты предпочитаешь еще изысканное питье, - улыбнулась она, наливая из высокого графина янтарную прозрачную жидкость в хрустальный кубок. – Мне пришлось постараться, чтоб добыть это для тебя!
Он принял из ее рук сосуд и понюхал жидкость. Приятный ореховый запах тут же поднял настроение.
- Да, именно крепкий напиток мне сейчас и нужен, - Констант расплылся в улыбке, отпивая и наслаждаясь вкусом. – Амброзия!
- Что ты намерен делать? Теперь вся нечисть обобщится против тебя.
Хакина с легкой улыбкой наблюдала, как вампир смакует коньяк, в блаженстве сжимая подлокотник кресла.
- Я не собираюсь дожидаться, пока Гедран будет загонять меня как дикого зверя, я зайду к нему с тыла. Этого он ожидает меньше всего, и я первым нанесу удар.
Выражение лица Константа не оставляло ни малейших сомнений по поводу его слов. Кубок протяжно заскрипел под длинными, тонкими, но крепкими пальцами вампира и пошел трещинами.
- Как ты умудрился перейти дорогу лидеру Анклава Нежити? – мисстресса с опаской смотрела, как осколки сосуда осыпаются вампиру на колени.
- У нас давно взаимная неприязнь, - он вперил взгляд в потрескавшуюся серую стену комнаты. – И скорей всего последней каплей послужило то, что я убил его любимую марионетку – Доминика.
- О… - изумленно протянула Хакина. – Так это ты его изувечил?
- А не надо было мне палки в колеса совать!
Констант поднялся и стал размеренно прохаживаться по комнате, подметая пол подолом накидки. Он вдруг остановился и заглянул мисстрессе в глаза.
- Тебе что-нибудь говорит имя Нарилла?
- Зеленоглазая ведьма, - ехидно заулыбалась та. – Так это она тебя так отделала?
Вампир промолчал, пристально глядя на девушку.
- Что ты знаешь о ней?
- Ходит много слухов… Особенно про ее развратную натуру. Ей впору работать у нас мисстрессой, - Хакина разлеглась на кровати, томно взирая на свой предмет обожания. – Но она сильна и умна… Не заставляй меня хвалить другую даму, Констант!
- У нее есть слабости? – допытывался вампир с каменным лицом.
- У всех женщин есть слабости, - девушка хитро усмехнулась, намекая на внешность и качества вампира.
Констант долго молча смотрел на мисстрессу, размышляя. Наконец он повернулся и взглянул на дверь, за которой все так же громко храпел Алик.
- Я учту!
***
Ветер нарастал, покачивая голые ветви без листвы. Железная высокая ограда вырастала к небу острыми пиками, на которых смотрели во тьму стеклянные глаза человеческих голов. Ошметки кожи и внутренностей болтались на ветру, распространяя вокруг гнилостный дух разложения. За оградой высилось темное здание с высоким шпилем и покатой крышей, которое в былые времена вызывало благоговейную дрожь у смертных – церковь. На коньке крыши темнел сломанный у основания брус на фоне неба, который раньше был крестом. За закрытыми наглухо железными массивными дверями шли ряды низких лавок, большая часть которых была сломана и покрылась густым слоем пыли. На алтаре лежала открытая толстая книга. Ее страницы слиплись от засохшей бурой жидкости и покрылись пузырчатой белой плесенью.
Здание огласил истошный женский вопль, уносясь под величественный свод, на котором был изображен пастух с овцами, и резко оборвался. Изящная рука упала на когда-то зеленый узорчатый мраморный пол, и обручальное кольцо с мелодичным звоном покатилось к лавкам, сверкая золотыми боками в свете больших свечей.
- Твоя манера питаться всегда вызывала во мне противоречивые чувства. То ли меня тошнит на это смотреть, то ли у самого пробуждается внутренний зверь!
Об пол тихо стукнулась черная деревянная трость. Вошедший положил на рукоять холеные руки в изящных бархатных перчатках и склонил голову набок. Из-под пышных бровей на обитателя церкви взирали серые с прожилками глаза. Широкий плоский нос тянул затхлый воздух, а тонкие бескровные губы невольно скривились.
Невнятное рычание, чавканье и звук рвущихся жил стал ответом.
- Лингед! Смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь! – мужчина потерял терпение, стукнув об пол тростью и повысив голос. Он раскатом грома пролетел по заброшенному зданию, забиваясь во все щели.
Из-за растерзанного обескровленного трупа поднялось высокое худое создание. В пламени свечей отливала матовая мертвенно-бледная кожа, покрытая черными продолговатыми трещинами. До пояса свисали грязные свалявшиеся угольно-черные волосы. Запавшие багровые глаза с черными белками злобно уставились на говорившего.
- Не смей на меня так смотреть! – гость церкви поправил высокий цилиндр, одернул сидящий по фигуре костюм из дорогой ткани и медленно подошел к алтарю. – Ты забываешь, кто дал тебе жизнь!
- Жизнь?! – Из груди вырвался каркающий смех, больше похожий на кашель. Черные брови с изломом поползли вверх, а темно-фиолетовые губы растянулись в оскале, обнажая серые зубы с двумя парами острых длинных клыков на верхней челюсти, и двумя на нижней.
- Не ерничай! Если б не я, твои кости давно б уже превратились в прах, - мужчина достал батистовый платок, брезгливо вытер край целой лавки и чинно сел. – У меня задание для тебя.
- Я тебе не цепной пес, Гедран!
- Как раз цепной! – трость с силой опустилась об пол, и по мрамору побежали трещины. – Пока я имею над тобой власть!
- Пока… - в глубине зрачков засветился недобрый алый огонек.
Лингед сгорбившись, сновал взад-вперед по церкви, больше напоминая огромного разъяренного волка.
- Я тебе предоставляю пищу…
- Раз в два месяца, чтоб я окончательно не превратился в лежачие мощи! – зверь в людском обличии все больше бесновался, утробно рыча. – Ты запер меня здесь, в бывшем «доме» какого-то всеми забытого бога!
Длинный черный коготь указал на свод, а взгляд упал на глиняную голову в тернистом венке, которая валялась в углу.
- Потому что ты опасен даже для своих! А после твоих декораций… - седовласый мужчина кивнул на дверь, намекая на головы на пиках. - Мне пришлось приложить немало усилий, чтоб об этом месте забыли.
- О нем и так все забыли…. Как и обо мне! – Лингед склонился над главой Анклава Нежити, пристально глядя ему в глаза.
- Теперь вспомнят, – мужчина поднялся, отряхивая подол. – Мне нужно чтоб ты уничтожил вампира, который посмел перейти мне дорогу! Он достаточно силен и хитер, но я думаю ты справишься. Я конечно хотел бы лично заглянуть ему в глаза и увидеть его длительные страдания перед тем, как он навсегда покинет этот мир, но у меня достаточно своих неотложных дел. Я надеюсь, ты в полной мере дашь ему почувствовать мою ярость!
Гедран, не дожидаясь ответа, быстрым шагом покинул заброшенную церковь. Лингед остался стоять, исподлобья глядя ему в след и сжимая кулаки до такой степени, что из пропоротой когтями кожи на пол закапала темная жидкость.
А за алтарем, изжив свой век, с грохотом обрушились остатки массивного деревянного креста с терракотовым телом мученика, разлетевшись на мириады осколков.
***
- Буэээ!
В тазик хлестнула очередная порция бурой жижи.
- У меня уже кончается терпение, Алик!
Констант дошел до окна, с силой его распахнул и подставил лицо холодному жесткому ветру, который безжалостно хлестал деревья.
- Да мне самому уже тошно от этого всего, - орк виновато вытер губы и завалился обратно на матрас. – Вот все! Больше никогда не буду пить!
- Я знаю твои «никогда», - вампир хитро сощурил глаза. – Между прочим, я тут только из-за тебя торчу, хотя уже давно должен был разрешить один очень важный вопрос.
- Знаю я твои «важные вопросы», - здоровяк уже достаточно пришел в себя, хотя его все равно изредка тошнило. – Вон там один из них за дверью с голой задницей ходит.
- Ты у меня определенно доиграешься! - Констант гневно засопел, сверху вниз глядя на друга. – За последние сутки меня взнуздал Моар, облила кислотой какая-то паршивая ведьма, а в довершение на меня устроил охоту глава Анклава Нежити – Гедран! А ты все это время беззаботно перекрашивал пол Хакины в красный цвет!
- Беззаботно? – орк выпучил глаза и поднялся на локте. – Да я тут страдал и умирал, чуть не стал таким как ты… Только уже через неделю я б завонялся.
- Не паясничай! - Вампир подошел к двери и резко ее открыл. – Жду тебя внизу!
Через четверть часа двое шли от окраины города, озираясь.
- Ты в своем уме к нему в логово лезть?! – Алик почесал темя. – Я конечно очень не против подразмяться после столь длительного окоченения, но в наглую переть на самого влиятельного кровососа Лингакута…
- Можешь возвращаться обратно! – Констант сосредоточенно перебирал пальцами свои прямые черные волосы, двигаясь к центральной ратуше. – Он мне бросил вызов, и я его принял. Я не собираюсь от него прятаться подобно безродному запуганному псу.
- Ха, знали б эти людишки, кто заправляет их городом! У Гедрана губа не дура: оттяпал себе обеденный стол вместе с едой, - орк разглядывал массивное высокое здание в самом сердце Лингакута. Величественные зубчатые шпили уходили к темным мрачным небесам, которые подозрительно поблескивали. Вдали послышался раскат грома. – Ух, ну и буря будет сегодня!
- Да, - Констант смотрел под ноги, пытаясь понять, что именно его так тревожит. Он не боялся верховного вампира, но чутье подсказывало, что что-то не так. – Тебе лучше остаться у входа и следить, чтоб никто не вошел. Я пойду один.
- Мир праху твоему! – гоготнул орк и похлопал друга по плечу. – А если серьезно, будь осторожен, мне бы крайне не хотелось сметать твои останки на совок!
Констант кивнул, посмотрел на темные плотные тучи и вошел в здание. Алик быстро помрачнел, положив рядом топор и кладя лапы на ножи в ремнях.
- Мои глаза меня не обманывают? - Вампира встретил низкий щуплый и горбатый человечек. – Неужели ты настолько самоуверен, что решил прийти сюда?
- Отойди, Кераб, мне нет до тебя дела. Я к верховному, принес ему свою голову. Может, даже награду получу, - Констант даже не остановился, проходя мимо и поднимаясь по лестнице.
- Ну так на здоровье, только хозяина нет дома, - пожал плечами упырь. – Зайди в другой раз. Или можешь его поискать на Площади Веры. Он там решает важные вопросы с приезжими.
Вампир остановился и недоверчиво посмотрел на коротышку.
- Не, я тебя не обманываю, Констант! Ты мне симпатичен. Может хоть тебе удастся освободить меня от его власти, - Кераб удрученно вздохнул. – Я уже давно жажду покоя за столько лет служения ему. Кровь Гедрана отравляет меня, уничтожает, но не позволяет умереть. А я так давно жажду смерти…
Упырь ушел в свою коморку, покачиваясь и что-то ворча себе под нос.
Констант спустился с лестницы и в раздумьях вышел на улицу. Здесь набирала мощь гроза и неистовая драка. Окруженный со всех сторон Алик буйно размахивал массивным топором, отбрасывая назад всевозможных существ, которые так и норовили вгрызться в его глотку. Со спины налетело пару стригоев, чуть не сбив здоровяка с ног
Вампир ринулся на помощь другу, но дорогу ему загородила массивная рогатая фигура, скрестив на груди огромные красные руки в глубоких черных трещинах.
- Констант! – черная пасть оскалилась в злорадной усмешке, а внутри бездонных глазниц вспыхнуло пламя, словно протуберанцы, разлетаясь в стороны, извиваясь.
- Моар! – упавшим голосом сказал вампир, подаваясь назад.
- Знаешь, ты мне никогда не нравился! – владелец Нечистой Таверны поскреб огромным когтищем лысую в черных трещинах голову между закрученных темных рогов. – А тут такое счастье привалило! Я б подарил твою мерзкую голову Гедрану, если б она не обратилась в прах после того как ее оторвать. И за это я наконец бы выбрался из своего зловонного подземелья, которые кишит крысами, особенно такими как ты!
- Моя голова останется при мне, - Констант резким движением сбросил накидку, она словно черная птица распластала крылья по камням улицы.
Он не успел ступить и шагу, как в живот ему прилетела огромная лапища с черными шипами на костяшках пальцев. Вампир упал на колени и сплюнул кровью. Он в недоумении вытер рукой нос, взглянул на багровую жидкость и медленно поднялся, яростно глядя на врага.
- Ха! Ты никогда не сможешь победить демона, лорда Преисподней! – Моар запрокинул голову и басовито захохотал.
- Полудемона!
И Констант со всей силы погрузил кулак ему в лицо, свалив с ног. Он сел на нечистого верхом и неистово замолотил по нему кулаками и когтями, вырывая куски красной плоти. Но занимался он этим недолго: огромная рука Моара схватила его за горло, пронесла пару метров и насадила на ограду, которую никак не могли починить жители Лингакута. Железный штырь пробил его насквозь, выйдя из груди кровавым острием. Вампир надсадно закричал, пытаясь вырваться из цепкой лапы полудемона.
- Знаешь, Констант, мне говорили будто бы ты очень сильный кровосос, а что я вижу сейчас?! Видимо только для смертных!
Моар поднял руку вампира, скрутил соседний штырь ограды и со скрежетом воткнул его, пропоров конечность насквозь. Округу снова огласил неистовый вопль.
- Говорят, вы бессмертны, но когда за мной охотились толпы инквизиторов, под «сладкими» муками, которыми полнится наша Бездна, они признались, как и кого можно убить, - полудемон поднял вторую руку жертвы, и уже с другой стороны воткнул в плоть железо. Распятый Констант, сцепив зубы, с ненавистью смотрел в пылающие глазницы исчадия Преисподней. – Они рассказали, что если вам отрубить голову, а после сжечь в огне – вы уже никогда больше не возродитесь… Что ж, у меня все при себе.
Моар отошел, встряхнул одной рукой, когти которой мгновенно превратились в длинные черные клинки. На другой руке запылало неистовым огнем пламя, разрастаясь, извиваясь. Констант задергался, в ужасе глядя на огонь. В памяти тут же всплыла картина горящей деревни, отрубленная голова «отца», котящаяся вниз по склону и нестерпимый жар.
- Сдохни, мразь!
Полудемон потушил огонь на ладони, схватил вампира за волосы, наклоняя голову, и занес вторую руку с клинками.
Вокруг бушевала непогода. Сильный ветер клонил голые деревья, черное небо часто прорезали изогнутые молнии, сопровождаясь оглушительным грохотом. На серые камни улицы упали первые тяжелые капли дождя.
- Нарилла!
Крик вампира потонул в шуме стихии.
В следующий момент на колени рухнул полудемон, хватаясь за лицо, остервенело разрывая его когтями и громко визжа. Пламя из его глазниц обрело зеленый цвет и с гулом пожирало его самого, расходясь по трещинам на его теле. Через пару мгновений он рассыпался черными углями по мостовой.
- Можно было и раньше позвать, - она стояла рядом, с улыбкой глядя на распятого на ограде вампира. – Хотя может ты испытываешь особое наслаждение от такого рода «игрищ».
- Освободи меня! – Констант завозился, но тут же снова замер, ощутив сильную боль.
- Помнишь уговор, вампир? - Она подошла к нему вплотную и заглянула в глаза. – Моя помощь в обмен на бессмертие.
- Помню, ведьма! – он опять ощутил на своем лице ее горячее дыхание.
- Тогда терпи, сейчас будет больно.
- Не привыкать.
Нарилла достала из наруча красный флакон и обильно полила им ограду. Железо зашипело, растворяясь. Констант скривился и спрыгнул на землю, рассматривая раны.
- Сила силой, но вот зелья свое дело знают, - хитро подмигнула она, все так же улыбаясь. – Мда, хорошо он тебя отделал. Придется вломиться в пару домов, чтоб пополниться…
Она осеклась, глядя куда-то вбок. Он проследил за ее взглядом и помрачнел. Там где была драка, в огромной луже крови лежал лицом вниз орк. Его сломанный топор валялся поодаль. Вампир подошел и молча уставился в спину другу.
- Сочувствую, - тихо сказала ведьма и отошла, чтоб не мешать.
- Гедран сполна заплатит за все это, - тихо и яростно сказал Констант, сжимая кулаки. – Я его изничтожу!
Дождь хлестал косыми потоками, смывая с улицы кровь. Бурая жидкость стремительными ручьями стекала в решетки канализации.
Вампир присел и попытался убрать с лица орка спутанный локон волос, но на его руку харкнули кровью. Алик со стоном зашевелился.
- Больше я не дам тебе погибнуть!
Констант склонился над другом…
***
Площадь Веры темнела пустыми глазницами окон покинутых домов. Это был заброшенный квартал Лингакута, куда даже мелкая нечисть боялась соваться, не говоря уже о людях. Напротив единственного целого двухэтажного дома стоял пустой фонтан: он уже давно не работал, а статуя благородной девицы на нем давно обросла мхом. Каменная кладка покрошилась от времени и погоды, а сам бассейн полнился прелой листвой, в которой копошились крысы.
Дождь кончился, оставляя после себя черные лужи зиять чернотой. С голых ветвей осыпались тяжелые капли, прорезая ночную тишину.
На втором этаже в окне горел свет. Сейчас здесь осуществлялась сделка. Гедран – глава Анклава Нежити Лингакута хотел приобрести под свое начало портовый город Бенсдилл и править бал еще там. Переговоры затягивались.
- Неужели вам мало ваших владений? – пожилой мер портового города – Веран зализал назад короткие седые волосы. – Нельзя, простите, усидеть задницей на два стула.
- Вообще-то можно, - Гедран развалился в роскошном бархатном кресле и попивал вино. – Хотя я давно уже хочу покинуть этот гадюшник, мне здесь душно.
Веран с недоверием посмотрел на бледного аристократа, раздумывая.
- Вы не понимаете, это мой город, и я не хочу его отдавать неизвестно кому в руки.
- Вы скоро будете лежать под землей, и он будет вам без надобности.
- Все равно… - Веран осекся, глядя в окно. – Это к вам?
Гедран поднялся и взглянул на улицу. Там, около фонтана стояло трое: огроменный зеленый орк, фигуристая женщина и…
- Констант! – верховный вампир яростно скрипнул зубами.
- Что у вас тут происходит? – поднялся и мер Бенсдилла. - Сначала вы приглашаете меня на переговоры сюда в богом забытое место, потом непонятно кто…
- Сделки не будет!
Гедран обернулся, и Веран попятился к стене, с ужасом глядя на красные глаза и острые клыки.
***
- Он что там, умер или ослеп? – пробасил Алик, и его голос зычно полетел над домами.
- Тихо будь! – одернул его Констант. – Непонятно, кого эта паскуда еще может себе на помощь позвать…
На втором этаже потух свет, послышалась возня и сдавленный крик.
- Кого-то сожрал, - констатировал неуемный орк.
- Он хоть когда-то затыкается? – закатила глаза Нарилла, с омерзением глядя на громилу.
- Нет, - орк повернулся к ней и сверкнул красными глазами. – А теперь еще вечность не буду затыкаться! И все благодаря этому упырю!
- Я не понял?! – вампир резко развернулся и вперил в него взгляд. – Я тебе жизнь спас, а ты еще тут вякаешь!
- Вообще-то меня можно было и «эрцэ» оживить, не все так плохо было, - Алик с сожалением посмотрел на флягу на бедре. – Теперь я никогда не буду пьянеть… И кстати, как ты себе представлял с моими врожденными клыками нежно прокусывать девичьи шейки?
- Как будто кто-то сподобится шейку тебе подставить, - буркнула себе под нос Нарилла.
Троица резко стихла – на пороге показался Гедран.
- Я так вижу, что Моар и остальные потерпели поражение, - он досадливо цыкнул зубом. – Всегда считал, что Анклав это пустая трата времени. Бесполезные существа!
Его слова встретили тишину. Подул ветер, обрушивая на землю шквал капель с деревьев, и снова все стихло.
- Ты не думай, вампир, что все так просто! Мы с тобой знакомы уже уйму лет, и ты знал, что последний козырь я оставил в рукаве, - Гедран снял цилиндр, пригладил седые волосы и надел его обратно. – Сначала я его хотел спустить его на тебя, но потом подумал, что я тоже тебя хорошо знаю. Ты бы пришел за мной сам. И вот ты здесь! Как и он. Лингед!
От одного из домов отделилась высокая фигура и медленно пошла на них, сверкая во тьме красными глазами.
- Орка можешь раздавить, девку сожрать, а эту мразь я хочу лично экзекутировать! – Гедран протер платком лавку под навесом и чинно сел, скрестив руки на трости и ожидая представления.
- Лингед?! – Констант еще больше похолодел, глядя на длинные волнистые волосы и знакомые черты лица.
- Ты его знаешь? – шепотом спросила Нарилла, отступая назад и лихорадочно трогая наручи.
- Я…
Вампир не успел договорить. Молниеносным движением нападавший отбросил Алика, проломив его спиной одну из стен здания. Дом с грохотом рухнул, завалив орка камнями. Нарилла в мгновение ока испарилась, оставляя после себя зеленую дымку, чтоб выгадать момент для внезапного нападения.
Лингед развернулся и кинулся на Константа, вцепляясь ему в горло и пропарывая кожу когтями.
- Лингед! – Констант захрипел. – Я твой брат!
- Брат?! – вурдалак с силой швырнул его в фонтан. Вампир подбил собой статую, и камни разлетелись в стороны. – Я знаю кто ты, Констант! Нет больше у меня брата! Уже двести лет как нет!
Лингед схватил вампира за волосы и силой погрузил его в бассейн строения, раскалывая его головой кладку до земли.
- Какая ярость! – усмехнулся на лавке Гедран. – Все-таки не зря тебя перед этим откормил!
Констант вывернулся, отпрыгнул назад и незаметным движением рассек рукой воздух перед собой. Лингед схватился за горло, из которого хлестнула во все стороны свежая кровь недавней жертвы. На площадь опустился плотный туман.
- Не с тем связался, Гедран! - Верховный вампир опешил, услышав рядом с собой голос врага. – А за брата тебе просто так это с рук не сойдет!
Гедран крутил головой, пытаясь понять, откуда исходит опасность. Он напряг все свое чутье, но обнаружил ее слишком поздно. В шею кольнуло, и тело парализовало. Бывший глава Анклава Нежити завалился обратно на лавку, не понимая что происходит и глядя широко раскрытыми глазами в туман. Цилиндр упал в лужу и поплыл, уносимый ветром.
- Готов! - Рядом на лавку присела Нарилла, закрывая пробкой флакон. – Никогда не доверяй ведьме, Гедран! Особенно когда заставляешь ее охотиться на столь соблазнительного, хоть и мертвого мужчину!
Туман рассеялся, оставляя после себя лишь легкую дымку. Где-то поблизости загремел камнями Алик, сбрасывая их с себя и грязно ругаясь.
Констант молча смотрел на Лингеда. Рана на шее вурдалака затянулась, оставляя лишь подтеки крови. Его бледная гладкая кожа светилась в темноте.
- Он твой, - вампир кивнул в сторону обездвиженного Гедрана. – И если так хочешь, мы с тобой позже разберемся.
- Я безмерно счастлив иметь над ним власть, но как знаешь, я и пальцем не могу коснуться Мастера! – Лингед оскалил клыки в злорадной усмешке, глядя на испуганные глаза «отца». – А с тобой я действительно разберусь позже…брат.
Последнее слово он сказал с особым сарказмом, чуть не сплюнув на мостовую.
- Я думал, ты мертв давно, - потупил взгляд Констант, нервно теребя волосы.
- Так я и умер после того как ты сбежал, выпив Грессу, - Лингед словно шакал ходил вдоль лавки, где лежал Гедран, сверкая яростными глазами. – Эти твари в людских обличьях закрыли меня в нашем доме, проклиная в ТВОИХ грехах! Потом они подожгли деревню и побежали за тобой, пока я пытался выбраться, задыхаясь от дыма.
Лингед наконец присел около пленника, протянул когтистую лапу к его лицу, но тут же отдернул, будто обжигаясь.
- Когда я выбрался из дома и пробегал по темной опушке, я увидел как тебя пронзили копьем… Возвращаться мне было некуда и незачем… Далеко я не убежал, меня настиг он, - вурдалак поднялся и сверху вниз посмотрел на вампира. – Потом я узнал, что ты не умер, даже более того. До меня постоянно долетали слухи о твоей судьбе, особенно последнее время. Пока ты развлекался с женщинами и пил изысканную кровь – я влачил свое жалкое существование: запертый, забытый всеми и вся, одинокий…
Он перевел взгляд на Нариллу, она долго смотрела ему в глаза и наконец улыбнулась.
- Так ты хочешь получить прощение?! – Лингед указал рукой на Гедрана, его глаза снова полыхнули алым, отсвечивая на черные белки. – Если это цена моей свободы… Но с одним условием!
Вурдалак снова присел и пристально заглянул обездвиженному верховному вампиру в глаза, скалясь ему в лицо.
- Я хочу чтоб он долго мучился перед тем, как канет в Небытие!
***
Яркий огонь полыхнул до небес, с жадностью поглощая стены заброшенной церкви, превращаясь в воспоминание вместе с обезглавленным трупом Гедрана внутри. На востоке забрезжило зарево рассвета. Первые лучи солнца окрасили легкие перистые облака в красный цвет.
Лингед оторвал взгляд от ясного неба, и, еще раз взглянув на огонь, повернулся к троице стоявшей сзади.
- Теперь я свободен, - он откинул волосы со лба и размял плечи. – Теперь я волен идти куда я захочу, и ты меня не остановишь!
- Я и не собирался.
Констант стоял мрачнее тучи, глядя куда-то поверх плеча брата.
- Теперь я растерзаю любого, кто встанет у меня на пути, будь то орк, вампир или человек! - Лингед поочередно перевел взгляд на присутствующих, остановив его на Нарилле. – Ты отдашь Константу душу и сердце?
- Только тело, - загадочно улыбнулась ведьма, сверкнув малахитовыми глазами.
Вурдалак хмыкнул и повернулся к рассвету.
- Он твой младший или старший брат? – женщина тихо подошла к вампиру.
- Младший, - Констант нехотя сделал пару шагов к брату. – Я хотел сказать…
- Я знаю! – перебил вурдалак, колко глядя на вампира. – Но здесь наши пути расходятся.
- Ты всегда был волком-одиночкой еще при жизни.
- Останусь им и после смерти, - Лингед пожал плечами и уже серьезно взглянул на брата. – Пора прощаться, Констант! Я достаточно сидел взаперти, я еще хочу глотнуть «жизни», крови, вина и женщин.
Он хитро посмотрел на Нариллу, подмигнул и молниеносно пропал с поля зрения.
- Ну и оторва твой братец! Видно, что вы родичи, - гоготнул Алик, щурясь на рассвет и пятясь в тень деревьев. – Вот же чибрик! Никогда не думал, что буду теперь до скончания веков плесневеть во тьме!
- Уговор, вампир! – Нарилла ехидно заулыбалась, скрестив руки на груди. – И ты больше никогда не ощутишь боли и не увидишь кошмаров!
***
Тяжелая бархатная штора скрывала комнату от света солнца и любопытных глаз зевак, а их скопилось немало, услышав неестественные крики и стоны в одном из домов. После прошедших двух безумных ночей, когда они боялись даже выходить на улицу, люди гадали, там режут и убивают или…
Она откинулась на подушку, тяжело дыша. Рыжие волосы разметались волнами, а потное тело блестело в свете свечей. Мокрая простыня неприятно холодила разгоряченное тело. Зеленые глаза блаженно закрылись.
- Вот вроде же мертвый, но Вашу Кашу! – Нарилла с надрывом выдохнула, потягиваясь. – Что-то мне уже и бессмертия расхотелось! Или там также будет?
Констант встал с постели, обмотал простыню вокруг бедер и налил в кубок вина, поправив волосы.
- Есть свои плюсы и свои минусы, - он понюхал жидкость и с удовольствием осушил до дна. – Если сильно захотеть, можно чувствовать все…
- И оставаться достаточно чутким за все двести лет, - женщина перевернулась и съехала на край кровати, запрокинув голову. Волосы огненным водопадом заструились на пол. – Ну что, еще разок? И потом будь моим «отцом»!
- Предпочитаю слово «мастер», - скривился Констант, беря ее под шею и стягивая с кровати на себя. Простыня складками опустилась на пол.
А люди на улице еще до вечера стояли в смятении.
***
- Ты уверен?
Груженная пожитками телега мерно тащилась на солнцепеке по щебневой дороге. Дряхлая лошадь то и дело останавливалась, но тут же продолжала ход, подстегиваемая крепким низким мужчиной. Его жена поминутно озиралась на высокие шпили Лингакута, который остался далеко позади.
- Еще как уверен! – мужик снова хлыстнул лошадь. – Надо убираться подальше отсюда! Творится всякая чертовщина! Вампиры, оборотни…
- Ты когда выпьешь, тебе даже демоны мерещатся! – жена слезла с телеги и пошла рядом пешком.
- …кобыле легче, - буркнул себе под нос мужик. – Я пока у окна стоял, такого позавчера услышал! Ни один человек такого не изречет!
- Какого? – недовольный взгляд до чертиков надоевшей жены подхлестнул мужика, и он повторил все, что говорил Констант, проходя у него под окном.
Темнело…
По щебенчатой дороге в Лингакут направлялся груженный зерном воз.
Извозчик изумленно остановил телегу, глядя на обочину, где сидел мужик, обхватив голову руками, а рядом валялась дохлая лошадь и беспамятная жена.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/