Актуальные проблемы современной криминалистики

Бесплатно

Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Сибирский институт бизнеса, управления и психологии»

Воронин С.Э., Степаненко Д.А., Никитенко И.В.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ КРИМИНАЛИСТИКИ

Красноярск 2016

ББК 67.522

В 75

Рецензенты:

доктор юридических наук, профессор Р.Л. Ахмедшин

кандидат юридических наук, доцент Е.А. Ерахтина

Воронин, С.Э. Актуальные проблемы современной криминалистики: Учебно-методическое пособие / С.Э. Воронин, Д.А. Степаненко, И.В. Никитенко. Красноярск: НОУ ВПО «Сибирский институт бизнеса, управления и психологии», 2016. – 241 с.

Воронин, С.Э. (введение, Л 1, 2, 3, 5 заключение), Степаненко, Д.А. (Л 4, приложение), Никитенко, И.В. (Л 6)

ISBN 978-5-94969-089-5

Предлагаемое учебно-методическое пособие представляет собой краткий Курс лекций по отдельным проблемам науки криминалистики для студентов и магистрантов юридических институтов. В пособии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики – частные криминалистические теории и методики расследования отдельных видов преступлений; в частности, совершаемых в сфере ЖКХ. В учебно-методическом пособии также предлагаются оригинальные задания для проведения практических занятий и занятий в интерактивной форме.

Учебно-методическое пособие предназначено для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического профиля, а также сотрудников правоохранительных органов.

ВВЕДЕНИЕ

Борьба с преступностью на современном этапе проходит в России в условиях развивающегося системного экономического и социально-политического кризиса. При этом сохраняется стойкая тенденция абсолютного и относительного роста преступности при параллельном ослаблении кадрового и научно - технического потенциала правоохранительных органов, призванных сдерживать и противостоять этому процессу.

Так, по данным криминологов, “...общий уровень преступности в России за 1986-1996 гг. увеличился в два раза. В 1992г. число зарегистрированных деяний составило 207%, в 1993г. - 209,2%, а в 1995г. - 205,1% к уровню 1986г. Умышленные убийства в1986-1995 гг. по своим абсолютным показателям возросли более чем в 3,4 раза. Среднегодовые темпы прироста равны 14,45%. Грабежи и разбои к 1992 году увеличились в 5,3 раза. Среднегодовые темпы прироста составили к 1995г. - 18,95%. При этом необходимо учитывать, что латентный уровень по данным видам преступлений намного превышает официальный.1

Возросло количество заказных убийств, совершаемых профессиональными преступниками в условиях неочевидности, и, хотя Генеральный прокурор РФ в своем ежегодном отчете отмечает, что “...раскрываемость убийств за последние три года возросла с 73 до 82%, а в 2013 г. были раскрыты 132 заказных убийства”2, процент раскрываемости таких преступлений, требующих от следователей и оперативных работников поиска и принятия неординарных решений в складывающихся следственных ситуациях, остается, по – прежнему, очень низким.

Это объясняется рядом причин.

Во-первых, сохраняется высокая текучесть кадров из оперативно-следственных аппаратов МВД, несмотря на проводимую в государстве реформу полиции, причем многие профессионалы оперативно - розыскной деятельности уходят в криминальную среду, обогащая ее знаниями розыскной и агентурной работы.

Во-вторых, отсутствуют эффективные методики раскрытия, расследования и предупреждения таких преступлений. Сказанное выше актуализирует проблему дальнейшей разработки оптимальных методов раскрытия и расследования преступлений на основе научного исследования типовых криминальных ситуаций и адекватно складывающихся им следственных ситуаций. Полагаем, именно исследование под таким углом зрения составляет суть ситуационного подхода к изучению криминалистических явлений.

Криминалистика была и, по - прежнему, остается одной из самых важных прикладных юридических наук, находящихся в авангарде борьбы с преступностью на современном этапе. В арсенале отечественной криминалистики сегодня имеются достаточно эффективные методы поисково-познавательной деятельности, направленные на раскрытие и расследование преступлений, среди которых особое место, на наш взгляд, занимает ситуационное моделирование.

Ситуационный анализ (ситуационное моделирование), наряду с предметно - деятельностным и системным методами, уже давно и прочно занял свое место как в методологии криминалистики, так и частных криминалистических теорий. Особый вклад в разработку данного метода внесли А.Н. Колесниченко, В.К. Гавло, Л.Я. Драпкин, И.Ф. Герасимов, Р.С. Белкин, Н.А. Селиванов, А.Н. Васильев, И.М. Лузгин, И.А. Возгрин, Т.С. Волчецкая и др. При этом концептуальной основой большинства трудов, посвященных данной проблеме, является положение о существовании двух самостоятельных понятийных блоков в криминалистической методике расследования преступлений - криминалистической характеристики преступления и криминалистической характеристики расследования. Каждому элементу первого блока корреспондирует элемент второго. Понять механизм взаимодействия всех этих элементов - значит, понять диалектику соотношения объективного и субъективного начал в генезисе следственной ситуации. Очевидно, что без методов диалектической логики и системного анализа невозможно объяснить механизмы взаимодействия объективного и субъективного факторов внутри системы, какой является следственная ситуация.

Следственная ситуация так или иначе является объектом исследования многих наук - криминалистики, теории оперативно-розыскной деятельности, юридической психологии, НОТ, что безусловно, способствует дальнейшей интеграции их предметов, которой особенно отмечен конец ХХ столетия.

Особое место в понятийном аппарате криминалистики, на наш взгляд, занимает проблемно-поисковая следственная ситуация, как одна из ее классификационных ветвей. При этом проблемно - поисковая следственная ситуация - это тип следственной ситуации, в которой в качестве объектов исследования выступают познавательные и психологические аспекты ее развития. До настоящего времени исследователи, в основном, делали акцент на изучение онтологического аспекта зарождения и функционирования такой динамической системы, как следственная ситуация. Между тем, представляется очевидным, что анализ психологических и гносеологических аспектов позволяет по-другому взглянуть на сущность данного криминалистического явления - с позиции субъекта, познающего следственную ситуацию; понять механизм трансформации следственных ситуаций в зависимости не только от этапов и обстановки расследования, но также психических свойств и процессов различных познающих субъектов в уголовном судопроизводстве.

Другим, не менее актуальным вопросом, тесно связанным с проблемой следственной ситуации, является проблема установления истины в уголовном судопроизводстве. Проблема установления истины является краеугольным камнем в теории доказательств, интегрирующим в себе предметы философии, уголовного процесса, криминалистики и ряда других наук. Каким образом разрешение проблемно-поисковых следственных ситуаций способствует установлению истины в уголовном судопроизводстве - вопрос до настоящего времени в научной литературе недостаточно исследованный. Между тем, очевидно, что процесс установления истины экспертом, следователем, судьей, оперативным работником характеризуется особенностями мышления и предметной направленности познавательной деятельности каждого из них, что, безусловно, требует их самостоятельного изучения. Эту задачу можно решить через анализ оперативно - розыскных, экспертных и судебных проблемно-поисковых следственных ситуаций, что, как – раз, и составляет сущность метода ситуационного моделирования, который является предметом исследования частной криминалистической теории – Теории следственных ситуаций. Такое исследование, на наш взгляд, является ключом к пониманию природы следственных, экспертных, оперативно-розыскных и судебных ошибок, а также их влияния на процесс установления истины по делу. Практика показывает, что систематически допускаемые ошибки и упущения в расследовании преступлений являются следствием, с одной стороны, недостаточного уровня подготовки следователей и экспертов, с другой стороны - недостаточной разработанности криминалистической методики расследования и методик экспертного исследования. Механизм трансформации экспертных, следственных ошибок в судебные через механизм принятия уголовно-процессуальных решений является предметом исследования других частных криминалистических теорий – Теории криминалистического прогнозирования и Теории криминалистической идентификации.

Сказанное выше, на наш взгляд, обуславливает актуальность данной научной разработки, а именно – исследования актуальных проблем современной криминалистики через существующие сегодня в науке частные криминалистические теории. До настоящего момента научного исследования подобного рода еще не проводилось.

Настоящее учебно-методическое пособие предназначено для студентов и магистрантов юридических институтов и направлено на углубление у них уже имеющихся знаний в области криминалистики и судебной экспертизы.

ЛЕКЦИЯ 1. Учение о криминалистической характеристике преступлений

Вопросы лекции:

1. Понятие криминалистической характеристики преступления и ее место в понятийном аппарате криминалистики.
2. Структура криминалистической характеристики преступления.

Вопрос 1. Сформулированная в 60-х годах известным криминалистом А.Н. Колесниченко1 и поддержанная другими авторами[1] криминалистическая характеристика преступления уже давно и прочно заняла свое место в понятийном аппарате современной отечественной криминалистики. Однако, полагаем, вряд ли можно считать, что все акценты по данному дискуссионному вопросу расставлены до конца. Подтверждением тому служат, например, высказанные в литературе сомнения вообще в целесообразности такой научной категории, как криминалистическая характеристика преступления[2]. Дискуссии по данной проблеме не утихают и по сей день.

Не вдаваясь в детали научной полемики, отметим, что современные взгляды ученых на сущность данного явления вряд ли могут снизить значение криминалистической характеристики преступления (далее по тексту именуемой КХП). Отражая и систематизируя элементы криминальной деятельности преступника, КХП, по-прежнему, является стержнем любой методики расследования. Именно КХП представляет собой криминалистически значимую информационную базу для познания события преступления и обусловливает элементы второго гносеологического блока – криминалистической характеристики расследования (далее именуемой КХР), о котором пойдет речь во второй главе нашего исследования. При этом элементы КХП четко корреспондируют элементам КХР.

Любая характеристика представляет собой «описание характерных, отличительных качеств, черт кого-нибудь или чего-нибудь»1, какого-либо существующего в действительности объекта в целом или каких-либо его частей.

Разные авторы обозначают криминалистическую характеристику, как:

- вероятностную модель события2;

- модель криминальных ситуаций и сопутствующих им обстоятельств3;

- информационную модель типичных признаков определенного вида (группы) преступлений4;

- идеальную модель типичных связей и источников доказательственной информации5;

- систему данных (сведений) о преступлении, способствующих раскрытию и расследованию6;

- систему обобщенных фактических данных, знание которых необходимо для организации раскрытия и расследования преступлений7;

- систему особенностей вида преступлений, имеющих значение для расследования1;

- систему описания криминалистически значимых признаков преступлений с целью обеспечения раскрытия, расследования и предупреждения преступлений2 и т. п.

Анализируя приведенные определения, можно сделать вывод, что криминалистическая характеристика преступлений – это система данных о преступлении, куда включаются лишь криминалистически значимые признаки (не любые, не одинаковые для всех видов преступлений, а только те, которые в рамках определенного вида могут способствовать раскрытию и расследованию преступлений этого вида), причем, эти данные «работают» в системе, через выявленные закономерные взаимосвязи – что с чем связано, каким именно образом, что за чем следует, что и с помощью чего может быть выявлено и установлено и т.д.

На практике, при расследовании конкретного преступления, это заключается в сопоставлении уже имеющихся данных об этом преступлении (что, где, когда, каким образом, при каких обстоятельствах и т. д.) с системой обобщенных сведений о ранее расследованных преступлениях этого вида и выделении аналогичных криминалистически значимых признаков преступления. А затем, уже на этой основе, - в определении и оценке неизвестных в данном расследовании обстоятельств.

В этой связи, с нашей точки зрения, наиболее точно и предметно отражающим сущность криминалистической характеристики преступлений представляется определение А.Н. Колесниченко и В.Е. Коноваловой – как системы сведений о криминалистически значимых признаках преступлений одного вида, отражающих закономерные связи между ними и являющихся основой для расследования конкретных преступлений3, а с точки зрения модельного подхода – определение Л.Я. Драпкина как «… информационной модели, в которой на статистическом уровне отражены корреляционные связи ее элементов»1. А теперь переходим ко второму вопросу лекции – структуре КХП.

Вопрос 2. Одним из наиболее дискуссионных в теории криминалистической характеристики преступлений является вопрос о количественном и качественном составе ее элементов, т.е. криминалистически значимых признаках, которые должны составлять ядро КХП.

Л.А. Сергеев, один из первых авторов, исследовавших криминалистическую характеристику преступлений, выделил следующие ее элементы: особенности способов и следов преступления; обстановку совершения преступления; данные, характеризующие участников преступления; объект покушения2.

В.Г. Танасевич в рассматриваемое понятие включает такие элементы, как: способ совершения преступления и обстановку совершения преступления; непосредственный предмет преступного посягательства; личность субъекта преступления; маскировку, направленную на сокрытие преступного деяния и виновных лиц, осуществляемую как в процессе совершения преступления, так и после него3.

По мнению Р.С. Белкина, обобщившего труды многих исследователей этой проблемы, некоторые ученые среди элементов криминалистической характеристики преступлений выделяют:

- характер исходной информации;

- способ совершения преступления;

- способ сокрытия преступления, маскировку;

- типичные материальные следы и вероятные места их нахождения;

- характеристику личности преступника;

- обстановку преступления (место, время и другие обстоятельства)4.

Таким образом, практически у всех авторов, исследующих эту проблему, встречаются четыре основных элемента криминалистической характеристики преступлений:

- предмет преступного посягательства;

- характеристика преступника;

- способ совершения преступления;

- следовая картина происшествия.

Кроме того, указываются и другие, самые различные элементы. Например, А.Н. Колесниченко включает в криминалистическую характеристику классификацию преступлений; А.Н. Васильев и С.И. Винокуров – следственные ситуации; И.А. Возгрин – мотивы совершения преступлений; Н.П. Яблоков – круг обстоятельств, подлежащих выяснению; И.Ф. Герасимов и В.А. Ледащев – распространенность и общественную опасность преступления и т.д.

Безусловно, эти и многие другие элементы характеризуют преступление и его совершение, но к содержанию криминалистической характеристики преступлений, отражающей различные аспекты криминальной деятельности, на наш взгляд, они вряд ли могут быть отнесены. Очевидно, что следственные ситуации, такие, как круг обстоятельств, подлежащих выяснению, относятся к другой деятельности – связанной с раскрытием и расследованием преступлений, и, соответственно, являются элементами другого понятийного блока криминалистики – криминалистической характеристики расследования.

Следует отметить, что отмеченные выше четыре элемента КХП не могут рассматриваться в качестве единой и неизменной системы для всех видов преступлений. Это наиболее типичный набор криминалистически значимых признаков, призванных обеспечивать служебную функцию криминалистической характеристики. Но применительно к отдельным видам преступлений он может видоизменяться – сокращаться или расширяться. Научное и практическое значение криминалистической характеристики преступлений будет тем выше, чем точнее будут выделены в качестве ее элементов отличительные для этого вида преступлений обстоятельства.

Структуру всех элементов криминалистической характеристики отдельного вида преступлений позволяют раскрыть, по мнению А.Н. Васильева, следующие данные:

- как, каким способом совершается преступление данного вида (поведение преступника, кем и в отношении чего или кого, используемые орудия и средства совершения преступления, условия, преступные последствия, предпринимаемая преступником маскировка и т.д.);

- по каким первоначально обнаруженным признакам можно сделать вывод, что преступление совершено тем или иным способом;

- где, у кого, какие могут находиться следы (в широком смысле этого слова) при данном способе преступления и его фактическом содержании и последствиях1.

Уточнение и дополнение основных элементов криминалистической характеристики преступлений находятся в прямой зависимости от криминалистических знаний о преступной деятельности. Чтобы не быть голословными и не уходить в абстракции, рассмотрим структуру КХП на примере организации наркопритонов, в доказывании факта которых существует немало трудностей гносеологического порядка. К сожалению, преступления исследуемого вида, несмотря на очевидную актуальность проблемы, в криминалистике изучены еще явно недостаточно.

Так, на монографическом уровне по данной проблематике имеются всего лишь два исследования И.И. Курылева2 и А.М. Щукина[3], которые определяют пять элементов КХП по организации или содержанию притонов для потребления наркотических средств, а также предоставлению помещений для тех же целей:

- характеристика наиболее часто потребляемых наркотических средств;

- характеристика личности преступника;

- механизм совершения преступления;

- типичные материальные следы преступлений и вероятные места их нахождения;

- типичные связи с другими преступлениями.

Однако, по нашему мнению, криминалистическая характеристика может стать рабочим инструментарием расследования только тогда, когда предстанет в виде системного обобщения данных расследования значительного массива уголовных дел по исследуемой категории преступлений, с установлением взаимосвязи всех криминалистически значимых признаков этих видов преступлений. Необходимо согласиться с теми авторами, которые указывают на необходимость выявления закономерных связей между элементами преступления, причем, «криминалистическая характеристика как целое, как единый комплекс, имеет практическое значение лишь в тех случаях, когда установлены корреляционные связи и необходимая зависимость между ее элементами, носящие закономерный характер и выраженные в количественных показателях»1.

Исходя из того, что объектом криминалистики является функциональная сторона противоправной деятельности, т.е. система действий и отношений, которая составляет содержание механизма преступления, логично предположить, что объектом методики расследования отдельного вида преступлений будет механизм преступлений отдельного вида. Именно для характеристики технологической стороны преступления в научной литературе и введена категория «механизм преступления». Механизм преступления – сложная динамическая система2, включающая в себя субъект преступления, его отношение к своим действиям и их последствиям, к соучастникам; предмет преступного посягательства; способ совершения и сокрытия преступления; преступный результат, место, время и другие обстоятельства, относящиеся к обстановке преступления; обстоятельства, способствующие или препятствующие совершению преступления; поведение и действия лиц, оказавшихся случайными участниками события; связи и отношения между действиями и обстановкой, субъектом преступления и предметом посягательства и т.п.

Мы разделяем точку зрения отдельных авторов, полагающих, что механизм преступления отражает исключительно функциональную, а не структурную сторону криминалистической характеристики преступления, т.е. рассматривает все ее элементы в движении и взаимодействии, а не в статическом варианте.

В этом, на наш взгляд, проявляется суть структурно - функционального подхода, наиболее отвечающего концепции данного исследования1.

Как всякая объективная реальность, механизм преступления формируется и функционирует под воздействием определенных закономерностей, из числа которых для криминалистики считаются наиболее значимыми:

- закономерности формирования, выбора и реализации способов подготовки, совершения и сокрытия преступления;

- закономерности возникновения и развития связей между элементами механизма преступления;

- закономерности возникновения и развития явлений, связанных с преступлением (до, во время и после его совершения), значимых для решения задач судопроизводства2.

Термин «криминалистический механизм преступления» служит для обозначения того, в какой обстановке протекало преступление, как оно возникло, к каким последствиям привело, какими явлениями сопровождалось, каков его порядок и расположение в нем его составляющих.

Таким образом, в криминалистический механизм преступления в качестве его элементов входят все составляющие криминалистической характеристики преступлений, но только взятые не в статике, а в динамике. Поэтому, на наш взгляд, механизм преступления вряд ли может рассматриваться в качестве самостоятельного структурного элемента КХП, в связи с чем трудно согласиться с мнением тех авторов, которые рассматривают механизм совершения преступления как элемент криминалистической характеристики исследуемого вида преступлений, понимая, чаще всего, под этой категорией «способ», либо «ситуацию преступления».

Правильность вывода о том, что в механизм преступления должны входить все элементы КХП в их взаимосвязи подтверждается и исследованиями отдельных авторов, указывающих на необходимость выделения в отдельный гносеологический блок функционального аспекта данного криминалистического понятия1.

Как известно, основу системного подхода в исследовании явлений объективной действительности составляет метод структурно-функционального анализа, который, как мы уже отмечали, является базовым в методологии настоящей работы. С этой точки зрения, элементы КХП выступают в качестве структурного аспекта преступления отдельного вида, а механизм преступления – его функционального аспекта.

Методологической основой для изучения преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов, полагаем, являются уже разработанные учеными криминалистические характеристики других преступлений, связанных с наркотиками1. Поэтому, применяя метод структурно-функционального анализа, можно правильно ответить на вопрос: какие элементы входят в структуру криминалистической характеристики преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов.

Система, как известно, представляет собой множество связанных между собой компонентов той или иной природы, упорядоченное по отношениям, обладающим вполне определенными свойствами: это множество характеризуется единством, которое выражается в интегральных свойствах и функциях множества2.

При этом необходимо учесть следующие слагающие:

а) объекты – это части, компоненты системы. Большинство систем состоит из физических или абстрактных частей. К последним относятся математические переменные, уравнения, законы, процессы и т.д.;

б) отношения – их суть в объединении системы в одно целое. Каждый объект имеет внутренние отношения (хотя бы расстояние между частями объекта);

в) атрибуты – свойства объектов3.

Различаются адаптивная, стабильная системы и система с обратной связью.

Адаптивная система – это система, которая способна реагировать на окружающую ее среду с тем, чтобы для ее деятельности при этом образовывались благоприятные условия.

Стабильная система – это система, у которой некоторые ее переменные стремятся сохраниться в определенных пределах.

Системами с обратной связью являются те, которые воспринимают последствия от их функционирования и учитывают эти последствия в процессе регуляции и дальнейшего функционирования.

Функцию, в свою очередь, в кибернетике определяют как взаимодействие структур1, в общественных науках как способность к деятельности, роль, свойства, значение, компетенцию, задачу, зависимость одной величины от другой и т.д.2

Организация и деятельность наркопритонов могут быть и адаптивными системами, и системами с обратной связью, т.к. организаторы и содержатели наркопритонов не только приспосабливают свою преступную деятельность к конкретным условиям, но и корректируют свое поведение с учетом их изменений. В качестве элемента, обусловливающего гибкость и динамичность данных процессов, выступает механизм организации и содержания наркопритона.

Поскольку механизм организации и деятельности наркопритона функционально увязывает все элементы изучаемой системы: личность организатора либо содержателя наркопритона, обстановку преступления, способ преступления, предмет преступного посягательства, следы преступления и т.д., его необходимо рассмотреть как элемент, наиболее полно отражающий свойства системности.

Механизм организации и деятельности наркопритона представляет собой сложную систему функций, детерминированных, с одной стороны, объективными условиями, складывающимися в том месте, где организуется либо функционирует наркопритон, а с другой – субъективными факторами, обусловленными особенностями личности его организатора либо содержателя.

Следует иметь в виду, что связи между всеми структурными элементами механизма исследуемого вида преступлений носят характер необходимости.

Например, выбор способа преступления обусловлен достаточно благоприятной обстановкой, которая, главным образом, характеризуется относительной доступностью наркотика, которым, в свою очередь, можно завладеть только преступным путем (похитить, приобрести, изготовить). То есть, обстановка преступления определяет способ преступления, и, через предмет преступного посягательства, формируется его взаимосвязь с другими видами преступлений. Использование наркотика притоносодержателем в преступных целях определяет появление функции «личность преступника – предмет преступного посягательства». Функционирование всей цепочки «обстановка преступления – организация либо содержание притона – предмет преступного посягательства – связь с другими преступлениями – следы преступления» составляет суть механизма организации и деятельности наркопритона и обусловливает специфический для данного вида преступления механизм следообразования.

Элемент случайности в механизме организации и деятельности наркопритона заложен в моменте формирования мотива и цели, которые определяют преступное поведение личности, а также в существовании объективных обстоятельств, препятствующих совершению преступления данного вида.

Такими обстоятельствами могут быть, например, неожиданное появление в притоне посторонних людей, отключение электро- или водоснабжения в доме, отсутствие нужного наркотического вещества или прекурсора и т.п.

При анализе структурно-функциональных связей в механизме организации и деятельности наркопритона особое место необходимо уделить функции «личность преступника – следы преступления», поскольку именно в этой функции можно проследить соотношение объективного и субъективного факторов. Ведь именно в следах объективируется мотив и преступное поведение организатора либо содержателя наркопритона.

Эта функция является двусторонней: «следы преступления – личность преступника», и это не случайно. Именно следы, свидетельствующие об организации либо деятельности наркопритона, помогают установить его организатора или содержателя. В то же время характер процесса выявления этих следов накладывает отпечаток на преступное поведение организатора либо содержателя наркопритона по их сокрытию и уничтожению. В этом проявляется обратная связь системы, какой является преступление данного вида.

Двусторонней является и функция «способ преступления – связь с другими преступлениями», поскольку, как уже отмечалось выше, все незаконные действия с наркотиками уже сами по себе являются преступными; а, с другой стороны, как известно, притоны являются очагами многих других преступлений.

Достаточно хорошо при системном подходе проявляется и функция «обстановка совершения преступления – способ преступления». Так, наркоситуация, сложившаяся в стране, и отсутствие необходимых механизмов по пресечению преступлений рассматриваемого вида создают идеальные условия для организации и деятельности наркопритонов.

Анализ механизма организации и деятельности наркопритонов выявляет еще одну сложную функцию: «обстановка преступления – способ преступления – предмет преступного посягательства».

Например, в каком-то городе работниками правоохранительных органов были перекрыты все каналы поставки опия-сырца. В связи со сложившейся обстановкой, одни организаторы притонов были вынуждены заменить опий - сырец маковой соломкой, что повлекло за собой изменение способа изготовления наркотика; другие - вообще перейти на другой, более доступный, вид наркотика.

При изучении функций отдельных элементов криминалистической характеристики преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов, необходимо иметь в виду, что функции компонентов производны от функций системы. Поэтому следует различать функциональную характеристику каждого отдельного компонента1.

Так, при исследовании функции «обстановка организации и деятельности наркопритона – способ организации и деятельности наркопритона» возникает необходимость исследования производных функций:

а) «обстановка, предшествующая организации наркопритона – способ организации наркопритона»;

б) «обстановка во время деятельности наркопритона – способ деятельности наркопритона»;

в) «обстановка после функционирования наркопритона – способ сокрытия организации и деятельности наркопритона».

Таким образом, можно сделать вывод, что элементами криминалистической характеристики преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов, являются: предмет преступного посягательства; личность преступника; способы преступления; обстановка преступления; следы преступления; связь с другими видами преступлений.

Не случайно, полагаем, в данном перечне на первом месте стоит такой элемент КХП, как предмет преступного посягательства. Это связано с тем, что в криминалистической научной литературе среди множества критериев классификации отдельных видов преступлений по специфическим криминалистическим основаниям группировки преступлений1, предмет преступного посягательства является основанием для классификации преступлений, связанных с наркотиками, т.е. в преступлениях данной категории является родообразующим элементом.

Поэтому в кругах работников правоохранительных органов существует высказывание о значении предмета преступного посягательства для данного вида преступлений: «Нет наркотика – нет и преступления».

Обобщенные сведения о предмете преступного посягательства занимают ведущее место в системе КХП, поскольку они «проявляются в различного рода следах-последствиях содеянного и объясняют суть преступного посягательства, его признаки, мотив, способ, механизм следообразования, обстановку, а, следовательно, характеризуют личность виновного»2.

И, в заключении лекции, можно сделать обоснованный вывод: КХП была и остается первичной информационной моделью одновременно и состава преступления, и предмета доказывания по уголовному делу, в которой синтезируются все криминалистически значимые признаки и элементы преступного деяния.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое «криминалистическая характеристика преступления»?

2. Как соотносится КХП с составом преступления и предметом доказывания по уголовному делу?

3. Назовите основные элементы КХП.

4. Что такое механизм преступления?

5. Что такое способ совершения преступления в криминалистическом значении слова?

6. Что такое криминальные ситуации и как они соотносятся с криминалистическими ситуациями?

7. Что такое предмет преступного посягательства и как он связан со способом и следами преступления?

9. Какое криминалистическое значение в механизме преступления имеет личность преступника?

ЛЕКЦИЯ 2. Теория следственных ситуаций

Вопросы лекции:

1. Понятие «следственная ситуация» и ее место в понятийном аппарате криминалистики.
2. Классификации следственных ситуаций и их значение для криминалистической деятельности.

Вопрос 1. Современную криминальную ситуацию в России, очевидно, надо оценивать как крайне неблагоприятную для осуществления любых социально-экономических реформ. И хотя Генеральный прокурор РФ в докладе о состоянии законности и правопорядка в стране и работе органов прокуратуры в 2008 году говорит о положительных результатах в борьбе с преступностью, но обоснованно заключает, что “...добиться перелома в борьбе с преступностью только силами правоохранительных органов невозможно. Нужна государственная программа предупреждения преступности”.1

Эта программа должна основываться на научных исследованиях криминальных ситуаций, адекватно разрабатываемых им методах раскрытия, расследования и предупреждения преступлений - как бы ухищренно они не совершались, и как бы проблемно не складывались исходные следственные ситуации, весь ход расследования дела.

Под этим углом зрения дальнейшего исследования требуют следственные ситуации, через разрешение которых и лежит путь к установлению истины по уголовному делу.

Впервые появившись в 60-е годы почти одновременно в работах А.Н. Колесниченко2 и В.К. Гавло3, учение о следственной ситуации продолжает развиваться, обогащая методику расследования преступлений новыми знаниями. Теоретические и практические разработки данной проблематики позволяют сделать вполне определенный вывод о возникновении новой и перспективной частной криминалистической теории - теории следственных ситуаций.4

По вопросу определения следственной ситуации среди ученых до сих пор нет единства точек зрения. На момент настоящего исследования существует более тридцати ее дефиниций. Состояние понятийного аппарата криминалистики на сегодня позволяет все многообразие точек зрения по вопросу о понятии следственной ситуации условно свести к трем позициям.

Согласно первой точке зрения, следственная ситуация представляет собой системное образование, формируемое сочетанием различного рода компонентов и функциональными связями между ними.1

Другими авторами следственная ситуация определяется как мысленная динамическая модель, отражающая информационно-логическое, тактико-психологическое, тактико-управленческое и организационное состояние, сложившееся по уголовному делу и характеризующее благоприятный или неблагоприятный характер процесса расследования.2

Очевидно, что в первом определении подчеркивается системный характер и значение объективных детерминант в развитии следственных ситуаций, что не исключает и существование субъективных факторов. Во втором определении выделяется субъективный фактор, что не исключает влияние объективных детерминант на генезис следственной ситуации.

Сравнительно недавно появилось еще одно определение следственной ситуации, согласно которому она рассматривается как “...степень информационной осведомленности следователя о преступлении, а также состояние процесса расследования, сложившееся на любой определенный момент времени, анализ и оценка которого позволяют следователю принять наиболее целесообразные по делу решения”3.

Полагаем, каждая из приведенных позиций авторов имеет право на существование, так как отражает различные стороны явления объективно-субъективного порядка, каким является следственная ситуация.

Еще большее многообразие взглядов обнаруживается у ученых по вопросу о том, какие именно элементы следует включать в содержание следственной ситуации.

Согласно одной точки зрения в содержание следственной ситуации включается обстановка расследования или определенное положение в расследовании, характеризуемое “… наличием тех или иных доказательств и информационного материала и возникающими в связи с этим конкретными задачами его собирания и проверки”1, “… значимой для расследования информации, которая принимается во внимание наряду с источниками ее получения”2 , или как “. . . конкретная следовая картина, возникающая к моменту обнаружения признаков преступления”.3

Для вышеприведенных и подобных им взглядов примечательно то, что авторы в содержание следственной ситуации правильно включают такой ее компонент как обстановка, характеризующаяся наличием совокупности доказательств, фактических данных, суммой информации, следовой картиной. То есть, то главное, что определяет ее содержание - объем собранных сведений и их информационную значимость.

Представители другой точки зрения полагают, что в содержание следственной ситуации должны входить и другие элементы, компоненты, условия как равнозначные, например: оценка следственной ситуации4, “компоненты психологического, материального, организационного, технического характера”5, “возможности судебных экспертиз, квалификация эксперта, опыт, трудолюбие следователя, наличие или отсутствие у него в производстве других дел, сроки расследования”6 и т.д.

Наиболее полно такой подход рассмотрен Р.С. Белкиным, который выделяет в следственной ситуации “… компоненты 1) информационного; 2) психологического; 3) процессуально-тактического; 4) материального и организационно-технического характера”.

На наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения В.К. Гавло, полагающего, что такая позиция является чрезмерно широкой, “… ею охватываются не равнозначные по своей сущности компоненты, которые лежат за пределами “узла” следственной ситуации. То есть, той ее содержательной части, первоосновы, которая несет главную доказательственную и иную информацию, представляет совокупность фактических признаков деяния в их истинном правовом значении о происшедшем и расследуемом событии преступления, лице, его совершившем, и других обстоятельствах предмета доказывания. Лишь система фактических и иных данных действительно “диктует” следователю алгоритм выполнения задачи, показывая ход и отражая состояние расследования, независимо от того, болен следователь или утомлен, есть ли у него в производстве дела или нет, квалифицированный ли эксперт работает с ним или не очень и т.д. Эти факторы (условия), безусловно, имеют место в реальной действительности, могут оказать влияние на расследование (затормозить, ускорить), создать затруднительное положение, но они - не главные и лежат за пределами внешнего и внутреннего воздействия ситуации расследования как криминалистической категории”.1

Более того, они являются объектом исследования других наук, например, НОТ2.

Теория и практика подтверждают необходимость учитывать в структуре следственной ситуации в качестве ее основных элементов:

1) следственные и оперативно-розыскные данные о способе, механизме, личности субъекта преступления, объекте и предмете преступного посягательства, личности потерпевшего, обстановке, мотиве, цели и других обстоятельствах расследуемого события преступления;

2) следственные и оперативно-розыскные данные в целом о расследуемом событии;

3) наличие доказательств о расследуемом событии и его отдельных обстоятельствах;

4) данные о возможной инсценировке расследуемого события;

5) сведения о противодействии следствию со стороны заинтересованных лиц;

6) сведения о возможных источниках получения фактических и иных данных;

7) данные об обстановке, в которой выявлено, возбуждено уголовное дело, начато расследование и проводятся первоначальные следственные и иные действия;

8) данные об обстановке, в которой ведется расследование после производства первоначальных следственных и иных действий;

9) данные, затрудняющие расследование, как следствие своеобразия обстановки и условий по сохранению отдельных доказательств1.

Предложенная В.К. Гавло структура элементов предметно раскрывает содержательную сторону следственной ситуации вообще и способствует определению так называемой проблемно-поисковой следственной ситуации, как ее классификационной ветви, в частности.

Впервые проблемная ситуация как разновидность следственной ситуации была выделена в классификации Л.Я. Драпкина. Он предложил дифференцировать следственные ситуации на пять классификационных подгрупп: проблемные; конфликтные; тактического риска; организационно-неупорядоченные; смешанные. В основе проблемных ситуаций, по мнению Л.Я. Драпкина, лежит, так называемая, семантическая (логико-познавательная) неопределенность, а сама проблемная ситуация - это своеобразное противоречие между знанием и незнанием, специфическое соотношение известного и неизвестного по делу, при котором искомое не дано и непосредственно в исходных данных не содержится, но находится в неоднозначной, вероятностной связи с уже установленными фактами, в какой-то мере ограничивающими и направляющими поиск решения1.

По поводу выделения в данной классификационной системе проблемных ситуаций в литературе было высказано мнение о некорректности именования их “проблемными”. Авторы аргументируют свою позицию тем, что в расследовании нет и не может быть непроблемных следственных ситуаций: любая ситуация, с которой сталкивается следователь вплоть до окончания расследования, может быть рассмотрена как проблемная2. В связи с этим предлагается назвать подобные ситуации “ситуациями познавательного типа”3.

С данной точкой зрения трудно согласиться. Если следовать логике этих авторов, то нет смысла в классификационной системе выделять и конфликтные ситуации, так как бесконфликтного следствия практически не существует, а имеется лишь конфликт различной степени выраженности. Точно так же не было бы смысла выделять и ситуации тактического риска, так как риск утраты доказательств существует при расследовании любого уголовного дела. Поэтому любая следственная ситуация могла бы называться ситуацией тактического риска. Кроме того, “… нередко проблемная ситуация переходит в конфликт, под которым понимается осознаваемое людьми столкновение противоположных интересов, стремлений, взглядов, проявляющееся в их поведении”.4 Это позволяет и сам конфликт рассматривать как разновидность проблемной ситуации. Для того и существует теоретическая конструкция, на наш взгляд, чтобы дать возможность при изучении однородных криминалистических явлений выделить и актуализировать проблему конфликта (в конфликтной следственной ситуации), проблему тактического риска (в ситуации тактического риска), проблему познания и поиска решений (в проблемно-поисковой следственной ситуации).

Проблемно-поисковая ситуация характеризует познавательный аспект в развитии следственной ситуации. Это означает, что такая ситуация характеризуется “… отсутствием заранее определенной однозначной процедуры (способа) информационного поиска, жесткой программы принятия следователем решений и производства действий по делу. Независимо от категории уголовного дела и криминалистической характеристики преступления возникающая в процессе расследования проблемная ситуация всегда имеет одни и те же логический состав и структуру”.1

Данная позиция не противоречит современным представлениям о ситуации и в психологии. Если раньше здесь проблемную ситуацию понимали как внешнее, иногда сугубо объективное, воздействующее на субъекта, или как “… сложный организованный субъективный образ объективной действительности, то введенная О.К. Тихомировым качественно новая характеристика ситуации - “неформальная, ценностно-смысловая структура, не сводимая ни к объективному, ни к субъективному” - развивает мысль А.Н. Леонтьева о том, что реальная психологическая ситуация порождается перекрещивающимися связями субъекта с миром”.2

“Проблемная ситуация характеризует определенное психическое состояние субъекта, возникающее в процессе выполнения такого задания, которое требует открытия новых знаний о предмете, способе или условиях выполнения действия. В связи с этим главным элементом проблемной ситуации является неизвестное, новое, то, что должно быть открыто для правильного выполнения поставленного задания, для выполнения нужного действия. Важнейшей характеристикой неизвестного как центрального элемента проблемной ситуации в отличие от искомого как центрального элемента задачи, является то, что неизвестное в проблемной ситуации всегда характеризуется какой-либо степенью обобщения. Кроме того, важным элементом проблемных ситуаций, без которого невозможно их успешно разрешать, являются интеллектуальные способности познающего субъекта”.1

Подчеркивая необходимость учета диалектики объективного и субъективного внутри проблемно-поисковой следственной ситуации (ППСС), В.К. Гавло отмечает, что под ней необходимо понимать “сложившуюся в ходе расследования обстановку, характеризующуюся состоянием интеллектуального и иного порядка затруднений следователя, когда он не может в данный момент установить обстоятельства расследуемого события на основе имеющихся фактических и иных данных и встает перед необходимостью увеличить их объем посредством известного в целях решения задачи уголовного судопроизводства. Перспектива получения их затруднена”.2

“В проблемной ситуации исходные данные, условия должны привести к раскрытию неизвестного. Это последнее обнаруживается через свою связь с тем, что известно”.3

Из сказанного выше можно сделать вывод, что центральное место в проблемно-поисковой следственной ситуации занимает субъект познания, поскольку никакие ситуации “… в своей объективной представленности (т.е. без человека) не существуют. Объективно существуют факты, явления, события, но не ситуация. Эти факты составляют суть внешнего или внутреннего воздействия совершенного и расследуемого преступления, проявляющегося вовне как сигнал к действию”.4

Проблема ставится и разрешается субъектом познания, причем постановка проблемы и поиск ее решений - две неразрывно связанные стороны одного познавательного процесса. Отсюда и название данной классификационной ветви следственных ситуаций – проблемно - поисковые (ППСС).

В связи с этим представляется актуальной проблема разграничения понятий “следственная обстановка” и “проблемно-поисковая следственная ситуация”. В криминалистической литературе под следственной обстановкой понимается “… наиболее стабильный компонент следственной ситуации, содержащий факторы, относящиеся к внешней среде расследования”.1

Как видно из этого определения, понятие “следственная обстановка” значительно уже по объему и содержанию понятия “следственная ситуация”, что может быть представлено соотношением “часть - целое”. Несколько иное будет в соотношении понятий “следственная обстановка” и “проблемно-поисковая следственная ситуация”. Проблемно-поисковая следственная ситуация (ППСС) является разновидностью психологической ситуации, которая “… рождается на пересечении целостного человека с окружающим миром, она и представляет человеку действительность в ее предметности и реальности. Психологическая ситуация многомерна и в этом плане сопоставима с понятием “образ мира”. Психологическая ситуация есть результат взаимоперехода внешнего и внутреннего и в ней происходит “удвоение” - природные характеристики предметов становятся носителями ценностей и смыслов как внечувственных, системных качеств”.2

Из этого можно сделать вывод, что следственная обстановка является всего лишь одной из многих детерминант (внешней) в развитии ППСС. Диалектические методы познания позволяют правильно определить место и роль предметной и реальной действительности в многомерном пространстве проблемно-поисковой следственной ситуации.

С учетом сказанного, полагаем, проблемно-поисковую следственную ситуацию можно определить как наиболее психологизированный тип следственной ситуации, характеризующий определенный уровень психической активности познающего субъекта (оперативного работника, эксперта, следователя, прокурора, судьи) в процессе постановки и решения задачи преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу.

Задача преодоления информационной неопределенности, на наш взгляд, тесно связана, но не совпадает по объему и содержанию с проблемой установления объективной истины по уголовному делу как цели доказывания. На наш взгляд, результатом решения проблемы полного преодоления информационной неопределенности и будет являться установление объективной истины по расследуемому уголовному делу. Именно эта цель доказывания в уголовном судопроизводстве будет определять вектор и динамику развития проблемно-поисковой следственной ситуации.

Далее возникает закономерный вопрос: какие элементы следует включать в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации? На этот счет в юридической литературе предложены следующие решения.

Так, Л.Я. Драпкин предлагает включить в структуру ППСС два компонента: “1) совокупность неполных, недостаточных знаний и неизвестное искомое, сформулированное в общей форме; 2) специфическое познавательное отношение, возникающее между ними - отношение диалектического противоречия”.1

В соответствии с данной концепцией он рассматривает динамическую структуру проблемной ситуации как процесс, состоящий из 4-х этапов. Содержанием 1-го этапа является поиск и обнаружение информации путем проведения следователем различных процессуальных, организационно-подготовительных и иных практических действий, а также осуществления предшествующих им мыслительных процедур и последующего анализа полученных результатов. Цель первого этапа заключается в создании информационного массива, который в силу ограниченной избирательности поиска может включать в свое содержание как полезные сведения, так и избыточные, и даже вредные (дезинформация).

Содержание 2-го этапа, соответственно, состоит в исследовании информационного массива и формировании исходных данных в ходе напряженной мыслительной деятельности следователя, использующего разнообразные логические методы, в том числе анализ, синтез, абстрагирование и др.

Третий этап - это определение (формирование) искомого. Формирование искомого осуществляется параллельно с этапом формирования исходных данных и органически связано с ним.

Четвертый этап, по Л.Я. Драпкину, и составляет собственно проблемная ситуация. Он дифференцируется на три подэтапа, два из которых осуществляются параллельно, а третий - сразу же после завершения двух предшествующих... Первый подэтап - это постановка проблемы, т.е. выделение и описание того элемента искомого, для установления и доказывания которого в распоряжении субъекта деятельности нет не только достаточной информации, но и сведений об очевидных ее источниках (носителях). Второй подэтап - определение ситуации. Определение следователем ситуации заключается в дальнейшем упорядочении информации, уже выделенной и в какой-то мере обособленной. Третий подэтап заключается в переходе от дифференцированных друг от друга ситуаций и проблемы к проблемной ситуации. На третьем подэтапе и завершается процесс осознания следователем проблемной ситуации, именно здесь потенциально существующие ситуации и проблема, объединяясь друг с другом, актуализируются и осознаются следователем и только после этого становятся проблемной ситуацией.1

Позиция Л.Я. Драпкина вызывает несомненный научный интерес, так как представляет собой одну из первых попыток рассмотреть проблемную ситуацию в дискретном состоянии. Однако необходимо заметить, что созданная им теоретическая конструкция весьма сложна и практически пользоваться ею очень трудно.

Так, совершенно очевидно, что постановка проблемы в проблемно-поисковой следственной ситуации происходит уже на первом этапе процесса познания в расследовании преступлений.

Например, формируя информационный массив по уголовному делу, обладая определенной базовой информацией (тезаурусом), в которой находит отражение личный и коллективный опыт, следователь, эксперт или оперативный работник уже ставит перед собой и решает одну из первых познавательных проблем - проблему избирательности восприятия.

Очевидно, что восприятие реальной обстановки при этом у следователя существенно отличается от восприятия эксперта. И дело здесь не столько в психологических свойствах познающих субъектов, сколько в избирательности восприятия, мотивированной потребностью. Потребность же, в свою очередь, определяет цель деятельности, и наоборот. Анализ данной диалектической взаимосвязи и составляет суть предметно - деятельностного подхода к исследованию проблемно-поисковой следственной ситуации.

Проблема избирательности восприятия различными познающими субъектами порождает ППСС уже на первоначальном этапе расследования.

Например, как известно, задачи и методы оперативно-розыскной деятельности существенно отличаются от задач и методов предварительного следствия. В орбиту познания следователя попадают только те обстоятельства, которые возможно проверить процессуальным путем.

Напротив, методы оперативного работника лишены процессуальных гарантий, его тезаурус по сравнению с тезаурусом следователя неизмеримо больше по своему объему и содержанию, а, следовательно, и пути решения проблемно-поисковой следственной ситуации у каждого познающего субъекта будут различны. Таким образом, мы видим, что постановка проблемы избирательности восприятия уже на первоначальном этапе расследования порождает, как минимум, два вида проблемно-поисковых ситуаций: оперативно-розыскных и следственных.

То же самое можно сказать еще об одном субъекте познания - эксперте, избирательность восприятия которого актуализирована специфическими задачами, решаемыми им в процессе доказывания. Познавательные трудности, возникающие, например, уже при наружном осмотре трупа, могут породить весьма сложные экспертные проблемно-поисковые ситуации, о чем речь пойдет в следующих главах настоящей работы.

Проблема избирательности восприятия порождается другой познавательной проблемой более высокого порядка - проблемой преодоления информационной неопределенности, которая априори заложена в расследовании любого уголовного дела и, в сущности, инициирует весь мыслительный процесс субъектов познания. В связи с этим, полагаем, весьма удачной представляется принципиальная блок-схема, предложенная В.К. Гавло, которая может быть успешно приложена и к задачам исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций.

Так, в качестве основных этапов развития следственной ситуации он называет:

1. Оценку следственной ситуации: а) по способу и механизму совершения преступления; б) по личности субъекта преступления; в) по объекту и предмету посягательства; г) по мотиву преступления; д) иным признакам, которые входят в криминалистическую характеристику преступлений и отражают ход и состояние расследования.

2. Прогнозирование расследования.

3. Выдвижение и проверка следственных версий.

4. Фактические и иные данные, полученные в результате проверки следственных версий.

5. Новую следственную ситуацию и ее признаки ... цикл повторяется.

6. Задачи расследования выполнены.1

Развивая эту позицию применительно к проблемно-поисковым следственным ситуациям, выделим в данной блок-схеме основные этапы познавательной деятельности в раскрытии и расследовании преступлений:

I - первоначальный этап расследования, где 1) - постановка основной проблемы по уголовному делу - преодоление информационной неопределенности; 2) 3) - поиск решения проблемы, где 2 - сбор и обработка информации, 3 - стратегическое прогнозирование дальнейшего хода расследования; 4) постановка проблемы избирательности восприятия субъектов познания; 5) 6) 7) - поиск решения проблемы, где 5 - проверка и оценка фактических данных, 6 - выдвижение и проверка версий и 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

II - дальнейший этап расследования, где 1^I) постановка основной проблемы на новом этапе познания - преодоления информационной неопределенности; 2^I) 3^I) - поиск решения проблемы, где 2^I - сбор и обработка информации, 3^I - тактическое прогнозирование. Цикл повторяется на заключительном этапе расследования (1^II) и этапе судебного следствия(1^III).

Приведенная блок-схема наглядно показывает, что в роли инспирирующей (запускающей) детерминанты в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации выступает проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу. Именно она инициирует познавательную деятельность в расследовании преступлений, активизирует поиск субъектом познания оптимальных решений. Поставленная проблема уже на первоначальном этапе расследования решается путем сбора и обработки информации, а также стратегического прогнозирования дальнейшего хода расследования. Проиллюстрируем данное положение на примере.

Следственно-оперативная группа (СОГ) преодолевает информационную неопределенность с помощью тактических комбинаций (следственных и оперативных тактических приемов), в том числе осмотра места происшествия, поквартирного обхода прилегающих к месту преступления домов, поиска возможных очевидцев события преступления и т.д. На данном этапе развития проблемно-поисковой ситуации сбор информации идет по пути количественного накопления, а сама познавательная деятельность участников СОГ носит стихийно-поисковый характер. В условиях такой информационной неопределенности следственный осмотр, как тактический прием, конечно же, является самым энергозатратным по времени и силам. К моменту окончания осмотра следователь, как руководитель СОГ, уже имел исходную информацию о событии преступления и мог, в связи с этим, осуществить стратегическое прогнозирование дальнейшего развития проблемно-поисковой ситуации по данному уголовному делу.1

Осуществить стратегическое прогнозирование - это значит: 1) определить общий характер расследуемого преступления; 2) найти аналог такого преступления в своей и коллективной профессиональной деятельности; 3) определить стратегическое направление расследования по уголовному делу; 4) наметить примерный алгоритм тактических комбинаций и т.д.

Проблема преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу тесно связана с другой познавательной проблемой - избирательности восприятия участников расследования. Поскольку в отечественном уголовном процессе на следователя возлагается обязанность не только собирания, но и проверки-оценки доказательств, закономерно то, что вся собираемая информация рассматривается им с позиции допустимости и относимости доказательств. Это существенно усложняет роль следователя в разрешении проблемно-поисковой следственной ситуации в отличии, например, от следователя в США, на которого традиционно возлагается обязанность собирания, а на прокурора - оценки доказательств.

Дело в том, что имеющийся у следователя на момент исходной следственной ситуации информационный массив не позволяет должным образом дифференцировать и отсеивать поступающую информацию, в частности, с позиции ее относимости к расследуемому событию, что, в сущности, входит в содержание проверки и оценки доказательств.

В реальности две названные выше познавательные проблемы тесно связаны, поэтому отграничить их друг от друга можно только умозрительно. С помощью предметно - деятельностного подхода уже было показано ранее, что избирательность восприятия оперативного работника и следователя обусловлена характером и целями их деятельности. Поиск решения данной проблемы идет по направлениям 5) 6) 7), где 5 - проверка и оценка фактических данных; 6 - выдвижение и проверка версий; 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

В приведенном выше примере это шло по следующей схеме: обнаруженные в ходе осмотра места происшествия предметы около трупа: шприц, студенческий билет на имя Калинина Г.И., выкидной нож кустарного производства и гильзы от пистолета “ТТ” - были оценены следователем как относимые к событию преступления. Это, в свою очередь, послужило основой для выдвижения следующих версий происшедшего:

1) Убийство совершенно из хулиганских побуждений группой студентов после общегородской дискотеки (закончилась в 23.00 - смерть потерпевшего наступила около 1 ч. 00 мин.).

2) Убийство - следствие выяснений отношений в среде наркоманов.

3) Убийство - результат криминальных “разборок” между членами одной преступной группировки.

Неотложные следственные действия и розыскные мероприятия сделали первую и вторую версии несостоятельными. В ходе проверки выдвинутых следственных версий была установлена неотносимость обнаруженных в ходе осмотра шприца и студенческого билета к событию преступления. В пользу третьей версии говорили следующие данные: “униформа” убитого, типичная для членов преступных группировок; способ убийства - из пистолета “ТТ”, пользующегося большим спросом в преступной среде из-за своей “убойной” силы; обнаруженные возле трупа следы протектора от автомобиля иностранного производства. Дальнейшее развитие проблемно-поисковой следственной ситуации подтвердило правильность данной версии.

На этом первый цикл ППСС, соответствующий первоначальному этапу расследования, заканчивается, и начинается новый цикл - дальнейший этап расследования. Этот цикл также инициируется постановкой основной проблемы - преодоления информационной неопределенности, но на качественно ином уровне. Необходимо заметить, что данная проблема сохраняется вплоть до окончания судебного следствия.

На дальнейшем этапе расследования проблема информационной неопределенности решается двумя основными путями: 1 - дальнейшим сбором и обработкой информации; 2 - тактическим прогнозированием ситуации субъектом познания. Тактическое прогнозирование, в свою очередь, представляет собой логическую операцию, при которой реальная следственная ситуация сравнивается и сопоставляется с типовой ситуацией расследования для данной категории уголовных дел. Поиск аналогов реальных следственных ситуаций в прошлой профессиональной деятельности следователя и их сопоставление с универсальной моделью типичной следственной ситуации позволяет спрогнозировать развитие ППСС не только в процессе расследования, но и в суде.

Третий цикл проблемно-поисковой следственной ситуации также начинается с постановки основной проблемы познания и соответствует заключительному этапу расследования.

Четвертый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации берет свое начало и заканчивается на этапе судебного следствия. Здесь также актуальна проблема информационной неопределенности, так как по сравнению с предварительным расследованием это уже вторичная реконструкция события преступления - здесь очень высок риск допущения гносеологических ошибок доказывания, связанных с воздействием на процесс познания в суде различных “возмущающих” факторов, например, фактора времени и психических состояний участников судебного разбирательства.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом суд не связан выводами следователя, содержащимися в обвинительном заключении, поэтому проблема избирательности восприятия судьи актуализирована самим характером процесса доказывания в суде, где жесткая регламентация судебного следствия предъявляет еще более строгие требования к оценке и проверке доказательств. Полагаем, и проблема преодоления избирательности информационной неопределенности, и проблема избирательности восприятия судьи, как субъекта познания, в равной мере инициируют развитие проблемно-поисковой ситуации судебного следствия. Поиск решений проблемы на данном этапе более ограничен, чем на предварительном следствии, так как арсенал познавательных средств (тактических комбинаций) у судьи значительно меньше. Проблемно - поисковая ситуация судебного следствия имеет более усеченный вид, чем ППСС предварительного расследования.

Основным познавательным инструментарием судьи является оценка и проверка данных, добытых в ходе предварительного расследования, поэтому, когда проблема информационной неопределенности в суде не может решаться способами, имеющимися в распоряжении судьи (например, при необходимости проведения дополнительных следственных или розыскных действий), судья направляет дело прокурору для устранения недостатков (фактически, тот же аналог дополнительного расследования), инициируя, таким образом, новый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации.

Вопрос 2. Существенный научно – практический интерес представляет вопрос о классификации проблемно-поисковых следственных ситуаций. Полагаем, существующие в криминалистической литературе классификации следственных ситуаций не могут быть в полной мере применены к изучаемому нами классу явлений именно из-за отсутствия четкого классификатора. При этом авторами предлагается целый ряд классификационных схем, в которых в качестве классификационных оснований в большинстве случаев выступают различные характеристики следственной ситуации.1

Так, в зависимости от характера и особенностей условий, обстановки, в которых протекает деятельность следователя, оперативного работника, судьи и эксперта, выделяют следственные, оперативно-розыскные, судебные и экспертные ситуации.2

В зависимости от количества компонентов, составляющих ситуацию, их связей, взаимозависимостей - относительно простые (менее сложные) и более сложные.3

На основе качественной характеристики возможностей достижения целей судебного исследования следственные ситуации делятся на благоприятные (способствующие расследованию) и неблагоприятные.1

В зависимости от позиции подозреваемого, обвиняемого и других участников процесса авторы подразделяют следственные ситуации на конфликтные и бесконфликтные.2

В зависимости от отношения к субъекту доказывания ситуации разделяются на идеальные и реальные, применительно к этапам расследования - первоначальные, последующие и заключительные.3

Применительно к проблемно-поисковым следственным ситуациям, на наш взгляд, необходимо обратить внимание на следующие классификационные группы.

По уровню абстрагирования можно выделить типовые и реальные проблемно-поисковые следственные ситуации. Полагаем, данная классификация представляет собой вариант модельного подхода к исследованию проблемы следственной ситуации.

Возникает закономерный вопрос: может ли типовая ППСС претендовать на роль модели?

Изначально термин “модель” в философском значении слова означал “… аналог (схему, структуру, знаковую систему) определенного фрагмента природной или социальной реальности, порождения человеческой культуры - оригинала модели. Этот аналог служит для хранения и расширения знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования и управления им. С гносеологической точки зрения “модель” - это “представитель”, “заместитель” оригинала в познании и практике. С логической точки зрения распространение модели на оригинал основано на отношениях изоморфизма и гомоморфизма, существующих между моделью и тем, что с ее помощью моделируется (изоморфный либо гомоморфный образ некоторого объекта и есть его модель)”.1

Из данного определения вытекают следующие свойства модели: формализованность, структурированность и избирательность свойств объективной действительности, положенных в основу модели. Как справедливо отмечает Д.А. Степаненко, “… так как ни одна модель не может претендовать на статус полного, совершенного заместителя изучаемого объекта, формируя базовые мыслительные модели, выбирают наиболее существенные признаки объекта с учетом предмета исследования (в каждом случае он предопределен наличным объектом, подлежащим исследованию, и целевой функцией исследования, т.е. вопросами, которые в данной проблемной ситуации надлежит выяснить)”.2

Типовая проблемно-поисковая следственная ситуация, на наш взгляд, обладает свойствами модели: формализованности, структурированности и избирательности, так как под ней обычно понимается “… обобщенная, основанная на сходстве криминалистических характеристик совершения и расследования преступлений обстановка, которая при заданных информационных и иных характерных данных объективно отражает внутреннее состояние, ход и условия расследования”.3

Из этого определения следует, что типовая ППСС является результатом научного анализа реальных (конкретных) следственных ситуаций. Иначе говоря, в содержании типовой ППСС может быть включено только то, что “… разумно и знает о разумном. Поэтому ни внешняя природа, ни простое ощущение не имеют права на это название. Непосредственное, не очищенное разумным знанием ощущение всегда связано с определенностью природного, случайного, себе - самому - внешнего бытия, несет на себе признаки распада”.4

В отличие от типовой реальная (конкретная) следственная ситуация “… складывается при расследовании данного дела. Она всегда индивидуальна. Определяется множеством частных специфических черт обстановки расследования. Многообразие воздействующих на расследование внешних и внутренних факторов к определенному моменту следствия всегда формирует конкретную ситуацию как единое целое со всеми сложными связями и отношениями, их составляющих. Конкретная следственная ситуация обладает специфическим внутренним свойством - устойчивостью связей между элементами, ее составляющими”.5

Взаимосвязь типовой и реальной ППСС во многом обусловлена диалектической связью объективного и субъективного внутри самой системы, какой является следственная ситуация.

Так, например, реальная ситуация, связанная с расследованием грабежей, приобретая свойства константности, становится объектом научного познания частной криминалистической теории, а познанная с помощью научных методов реальная проблемно-поисковая следственная ситуация, приобретая свойство универсальности, становится типовой, то есть моделью в широком смысле этого слова. В то же время типовая модель, применяемая следователем для разрешения реальной следственной ситуации, воздействует на нее в виде алгоритмов поисково-познавательных средств.

Реальные проблемно-поисковые следственные ситуации могут быть классифицированы на типичные и атипичные. Основанием данного деления является повторяемость проблемы, порождающей данную следственную ситуацию, а также средств ее разрешения. В типичной ППСС находят свое отражение константные свойства повторяющихся следственных ситуаций, отраженные коллективным опытом следователей (экспертов, оперработников, судей и т.д.). Атипичные же “… формируются под влиянием факторов, не свойственных обычному течению события преступления и его расследованию”.1 Атипичная проблемно-поисковая следственная ситуация в экспертной практике может вылиться в экспертный казус, в судебной - в судебный прецедент.

Иногда в криминалистической литературе предлагается деление следственных ситуаций на реальную и идеальную, где под последней понимается “… мысленная модель, создаваемая субъектом доказывания в процессе изучения реальной ситуации”.2 Данная позиция основывается на тождественности понятий “образ” и “модель”, хотя, очевидно, что понятие “модель” - значительно более сложное и многомерное, чем “образ”.

Дифференциация проблем познания на различных этапах расследования позволяет выделять проблемно-поисковые ситуации первоначального (исходные ППСС), дальнейшего, заключительного этапов расследования, а также ППСС судебного следствия. Необходимость и научно-практическое значение такой классификации заключается в том, что проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу сохраняется с различной степенью трансформации на всех этапах расследования, в том числе на этапе судебного следствия.

В зависимости от познающего субъекта можно выделить оперативно-розыскные, следственные, экспертные и судебные ППСС.

По степени информационной определенности проблемно-поисковые следственные ситуации можно классифицировать на детерминированные и рандомизированные. Данная классификация позволяет в генезисе следственной ситуации учесть как детерминизм, так и случайность.

Детерминизм в проблемно-поисковой следственной ситуации предполагает наличие четкой корреспондирующей связи между элементами криминалистической характеристики расследования и криминалистической характеристики преступления. Иначе говоря, когда ситуация преступления четко детерминирует развитие следственной ситуации.

Так, по приведенному выше примеру обнаруженные при осмотре места происшествия предметы и полученные в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий данные позволили установить следующее: наличие у потерпевшего значительного денежного долга, личности кредиторов, многочисленные факты угроз расправы в случае невозврата долга и т.д. Все это, в конечном итоге, определило вектор дальнейшей поисковой работы следственно-оперативной группы и обусловило развитие проблемно-поисковой следственной ситуации в жестко детерминированном режиме.

Иначе развивается ППСС в случае, когда закономерные связи в ситуации преступления и следовой картине оказывается непознанными. Именно при расследовании неочевидных преступлений чаще всего и возникают так называемые рандомизированные проблемно-поисковые следственные ситуации. Отсутствие внутренних детерминант в информации о совершенном преступлении заставляют познающего субъекта интуитивно прибегать к “методу рандомизации”.

Рандомизация (от английского “random”- случайный) - термин, заимствованный из теории игр, означающий сознательное внесение случайного элемента в какой-то процесс. Теория игр исторически развивалась интенсивно. Она умела описывать случаи, когда участников конфликта не два, а много. Более того, участники конфликта могут вступать в коалицию друг с другом так, чтобы их интересы совпадали. Но всегда остается справедливым такой вывод: если игра не содержит никакой неопределенности, если это игра с “полной информацией”, то наилучшее решение в каждой ситуации строго определено и не нуждается в рандомизации. И, наоборот, если в игре есть элемент неопределенности (к примеру, вносимый противником), то наилучшее решение носит в общем случае случайный или рандомизированный характер.1

Данное положение напрямую относится к предварительному расследованию, когда имеются не два, а много противоборствующих сторон: преступники, оперработники, следователи, защитники и т.д., а также элементы неопределенности, вносимые противниками - например, инсценировка самоубийства, маскировка подлинного предмета преступного посягательства, тактические приемы допроса и т.д.

Полагаем, что в этом случае как раз и идет речь о рандомизированных (абсолютно-неопределенных) проблемно-поисковых следственных ситуациях, то есть, о ситуациях с неполной, лишенной внутренних детерминант, информацией.

Какие же способы существуют для разрешения подобных ситуаций?

В качестве иллюстрации заслуживает внимание пример, опубликованный в1943 г. в монографии американских ученых Д. Неймана и О. Моргенштерна “Теория игр и экономическое поведение”. “Данный пример относится к столкновению между Шерлоком Холмсом и профессором Мориарти. Напомним, что Шерлоку Холмсу пришлось бежать от своего врага в Дувр и дальше во Францию. Но успех бегства с самого начала оказался под вопросом: отъезжая, на перроне Холмс увидел Мориарти, и ему стало ясно, что неизбежна погоня на специальном поезде. У Холмса были две возможности: ехать все же в Дувр или высадиться в Кентенберри, единственном промежуточном пункте, где поезд делал остановку. Те же две возможности были и у его преследователя. Какое решение должны принять оба участника конфликта?

Прежде всего, нужна какая-то количественная мера происходящего, чтобы Холмс остался в живых, а Мориарти добился успеха. По Нейману и Моргенштерну решение задачи таково: обоим участникам следует рандомизировать свое поведение. Мориарти должен с вероятностью 3/5 оказаться в Дувре, а с вероятностью 2/5 - в Кентенберри. Холмс, наоборот, с вероятностью 3/5 в Кентенберри и 2/5 - в Дувре. Но как практически реализовать эту рекомендацию? К примеру, так: Мориарти должен взять круглую палочку и выстругать на ней пять одинаковых граней. Три из граней Мориарти должен пометить крестиками и бросить на перрон. Если палочка упадет на помеченную грань, то Мориарти должен ехать до Дувра, а если на чистую - до Кентенберри. В свою очередь Холмс должен пометить только две грани, а в остальном поступать также”.1 Это вполне согласуется с основными постулатами теории вероятности.

Подобная рандомизация в ситуации расследования в условиях неочевидности может быть применена, например, при выдвижении пяти равнозначных версий о событии преступления, обеспеченных одинаковым объемом информации по уголовному делу. Причем, чем больше преступник склоняется к детерминированному способу совершения преступления, тем больше он дает шансов следователю изобличить его, и наоборот, если в совершенном преступлении присутствует элемент случайности - эта задача следователя значительно усложняется. Случайная замена одного наилучшего решения многими, которые следует применять следователю с оптимальными частотами - один из вероятных способов разрешения рандомизированной ППСС.

При разрешении рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций большое значение имеет интуиция познающего субъекта. “Психологи уже давно заметили, что человек в своих рассуждениях, как правило, пренебрегает размерами случайной выборки, переоценивает вероятности малоправдоподобных (особенно угрожающих) событий. Более того, человек может сознательно освоить и применять в научных расчетах законы математической статистики, но в интуицию они не входят”.1

Примером данного теоретического положения может послужить интуиция оперработника, осуществляющего выборочный поквартирный обход в многоэтажном доме, прилегающем к месту преступления. В своей поисковой деятельности он руководствуется не законами математической статистики, а интуитивными предположениями - в какой квартире вероятнее всего можно получить нужную информацию. В связи с этим ошибки интуиции, которые часто возникают при данной форме мышления и о которых речь пойдет несколько позднее, по своей сути, являются ошибками рандомизации.

Метод рандомизации может быть применен не только в ситуациях с неполной информацией, но и в условиях достаточной информационной осведомленности сторон об образе действий противника.

Например, преступник-рецидивист, знакомый с методами раскрытия преступления, и оперативный работник, осведомленный об основных психологических уловках допрашиваемого. Бесконечное количество проблемно-поисковых следственных ситуаций в этом случае делают попытку рассмотреть их все полностью с целью отыскания оптимального тактического приема допроса практически неосуществимой. Поэтому при выборе тактики допроса оперативный работник интуитивно прибегает к методу случайного поиска - рандомизации. Здесь прослеживается прямая аналогия с шахматами.

Так, положение всех фигур на шахматной доске известно обоим противникам. И, значит, в каждой позиции можно указать ход, который приводит к выигрышу за минимальное число ходов (или, скажем, к проигрышу за максимальное, если позиция хуже). Но то, что возможно в принципе, отнюдь не всегда осуществимо технически. Поэтому шахматист и прибегает к методу случайного поиска удачного, на его взгляд, хода.

К сожалению, метод рандомизации как способ разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций в условиях неполной информации при определенных положительных моментах имеет и существенные недостатки, не позволяющие его сделать основным в деятельности следователя.

Так, в ситуациях, когда выдвигаются многочисленные версии совершения преступления, исследователь неизбежно наталкивается на отсутствие необходимых количественных характеристик. Кроме того, абсолютизация метода рандомизации в расследовании преступлений означает абсолютизацию роли случайности в поисково-познавательной деятельности оперработника или следователя, что, конечно же, недопустимо.

Отсюда закономерен вопрос - существует ли возможность прогнозировать развитие проблемно-поисковых следственных ситуаций с учетом того, что в их генезисе в равной степени проявляются детерминизм и случайность?

Получить ответ на этот вопрос можно с помощью методов другой частной криминалистической теории - теории криминалистического прогнозирования.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое «следственная ситуация»?

2. Назовите этапы развития следственной ситуации по уголовному делу.

3. Что такое проблемно-поисковая следственная ситуация?

4. Назовите основания классификации следственных ситуаций?

5. Какие виды следственных ситуаций вы знаете?

6. Что такое поисково-познавательная деятельность криминалиста?

7. Что такое метод рандомизации и в каких ситуациях его следует применять?

8. Чем отличается познание следователя от поисково - познавательной деятельности оперативного сотрудника?

ЛЕКЦИЯ 3. Теория криминалистического прогнозирования

Вопросы лекции:

1. Предмет и методы теории криминалистического прогнозирования.
2. Использование математических методов в криминалистическом прогнозировании.

Вопрос 1. Если учение о следственной ситуации уже давно оформилось в частную криминалистическую теорию, то теория криминалистического прогнозирования представляет собой гораздо менее разработанный блок криминалистических проблем. Между тем, основные концептуальные положения настоящего исследования, так или иначе, актуализируют проблему исследования роли и возможности прогнозирования в решении криминалистических задач. Актуальность разработки данной проблемы связана, по меньшей мере, с несколькими обстоятельствами.

Во-первых, расширяющаяся интеграция наук, появление новых отраслей знания на стыке смежных научных проблем, которыми отмечен особенно конец ХХ и начало ХХ1 столетия, ставят задачу переосмысления господствующей парадигмы криминалистики в соответствии с быстроизменяющимися объективными условиями и потребностями правоохранительной деятельности.

Во-вторых, возникла необходимость определить место проблемно-поисковой следственной ситуации в криминалистическом прогнозировании.

Теория криминалистического прогнозирования, полагаем, является удачным вариантом интеграции психологии, психиатрии, криминалистики, кибернетики и т.д. При этом ситуационный анализ в исследовании криминалистических явлений, полагаем, должен выполнять ведущую роль в методологии данной частной научной теории.

Формирование теории криминалистического прогнозирования можно, на наш взгляд, рассматривать как результат экстраполяции на проблемы раскрытия и расследования преступлений знаний, накопленных другими науками.

В исследовании вопросов прогнозирования особенно преуспела криминология.1

В той или иной степени к проблеме прогнозирования обращались в своих трудах и криминалисты: например, Г.Н. Мудьюгин, рассматривающий вопрос предвидения развития следственных ситуаций, связанных с исчезновением потерпевшего2; И.М. Лузгин - при изучении вопросов моделирования в расследовании преступлений3; Р.С. Белкин, предложивший структуру будущей теории криминалистического прогнозирования4; В.К. Гавло, рассматривающий прогнозирование в качестве структурного элемента следственной ситуации5 и многие другие6.

К числу специальных трудов, появившихся сравнительно недавно и посвященных вопросам криминалистического прогнозирования следует отнести работы Л.Г. Горшенина.7

Следуя своему концептуальному подходу к проблеме, Л.Г. Горшенин выделяет два уровня прогностических исследований - теоретический и прикладной. Теоретический уровень, по его мнению, составляет система основных идей, обобщающих опыт и практику прогнозирования, отражающих объективные закономерности этого процесса.

Прикладное прогнозирование включает в себя использование методов прогнозирования в повседневной деятельности по борьбе с преступностью. В соответствии с этим положением формулируются общенаучные задачи криминалистического прогнозирования:

- прогнозирование новых научных проблем;

- прогнозирование перспективных и приоритетных направлений и тенденций в криминалистике;

- прогнозирование сроков решения научных проблем;

- прогнозирование материальных затрат в области научных исследований;

- прогнозирование результатов возможного применения тех или иных специальных разработок;

- прогнозирование факторов, способствующих развитию или тормозящих развитие криминалистики и отдельных ее направлений.

К частнонаучным задачам Л.Г. Горшенин относит разработку методов и посторонних методик прогнозирования развития:

- элементов прогнозируемых механизмов преступлений;

- закономерностей собирания, исследования, оценки и использования прогнозируемых доказательств;

- специальных средств и методов судебного исследования и предотвращения преступлений;

- закономерностей процесса разработки криминалистических прогнозов.1

Обращая внимание на частнонаучные задачи теории криминалистического прогнозирования, можно заметить, что объектами прогнозирования здесь выступают явления, имеющие ситуационную природу: например, механизм преступления. При этом автор не отрицает и возможность прогнозирования следственных ситуаций, которые, по его мнению, могут выступать:

“1) Как объекты криминалистической прогностики;

2) Как прогнозный фон для разработки прогнозов в области следственных действий, методики расследования преступлений”.1

Между тем, Л.Г. Горшенин, так или иначе, связывая возможность прогностики с системностью и ситуационностью явлений, не включает ситуационный анализ в методологию теории криминалистического прогнозирования. В связи с этим, полагаем, данная теоретическая конструкция нуждается в определенной корректировке.

В предыдущей главе уже шла речь о том, что прогнозирование (стратегическое и тактическое) логически входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации, выступая одним из многих направлений поисково-познавательной деятельности субъекта. При этом необходимо заметить, что прогнозирование в таком качестве не может выступать ни как предмет, ни как метод частной криминалистической теории. Более того, представляется очевидным, что прогнозирования, как метода познания, вообще не существует, а речь может идти лишь об одном из векторов познавательно-поисковой деятельности, базирующемся на системе общих и частных научных методов: системном и ситуационном, методе Делфи, методах экстраполяции, методе коллективной генерации идей, методе моделирования и др.

Поскольку прогнозирование входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации, сама категория “следственная ситуация”, на наш взгляд, должна быть включена в предмет данной частной криминалистической теории, а ситуационный анализ, как общенаучный метод, должен логически войти в параграф 4 главы I примерной структуры теории криминалистического прогнозирования “Методология и методы теории”, предложенной Л.Г. Горшениным.

Что же представляет собой прогнозирование, как элемент структуры проблемно-поисковой следственной ситуации? Трудности в понимании данного явления связаны, прежде всего, с определением самого понятия “прогноз” и существующей множественностью критериев деления.

В современной литературе криминалистический прогноз определяют как научно обоснованное суждение о предполагаемых состояниях криминалистически значимых объектов.

В специальной литературе рассматриваются различные классификации прогнозов.

Так, С.М. Ямпольский, Ф.М. Хилюк и В.А. Лисичкин классифицируют прогнозы по 18 критериям, выделяя 50 их типов.

Например, “по объекту прогнозирования различают технико-криминалистические, тактико-криминалистические, методико-криминалистические прогнозы. По продолжительности сроков прогнозирования - текущие (до 1 года); краткосрочные (1-2 года); среднесрочные (3-5 лет); долгосрочные (10-15 лет). По функциям - исследовательские, программные, организационные. По области реализации - научные, практические. По содержанию - микро- и макропрогнозы. По цели - нормативные и поисковые”.1

На последнюю классификацию необходимо обратить особое внимание.

Поисковые прогнозы разрабатываются для выполнения характеристик прогнозируемых криминалистически значимых объектов, для установления тенденций их развития. Посредством нормативных прогнозов определяют способы и сроки достижения этих характеристик. Сюда относятся прогнозы в области методики расследования преступлений, тактики производства следственных действий.

В связи с исследованием природы проблемно-поисковой следственной ситуации можно выделить еще один критерий классификации прогнозов применительно к задачам предварительного расследования преступлений: по уровню информационной обеспеченности прогноза. В соответствии с данным основанием деления, на наш взгляд, следует различать стратегический и тактический криминалистические прогнозы.

Стратегическое прогнозирование, при их внешнем сходстве, следует отличать от эмпирического предвидения. Эмпирическое предвидение - это предсказание возможного состояния объекта, основанное на данных органов чувств и интуиции.

Стратегическое прогнозирование - это предвидение, под которым понимается научно обоснованное суждение о возможном ходе расследования уголовного дела, которое имеет в своей основе разработанную методику расследования преступлений отдельного вида.

С данным видом прогнозирования исследователь сталкивается уже на первоначальном этапе расследования, когда исходной информации по делу недостаточно, но разработанные криминалистические методики позволяют определить примерный алгоритм тактических операций, который необходимо провести в будущем, исходя из характера совершенного преступления и имеющейся следовой картины. Наличие методики расследования данного вида преступлений как раз и будет определять основное направление поисково-познавательной деятельности по уголовному делу.

Тактическое прогнозирование в своей основе имеет большую информационную обеспеченность, чем стратегическое, и представляет собой логическую операцию по анализу реальной следственной ситуации и ее сопоставлению с типовой проблемно-поисковой ситуацией расследования отдельного вида преступлений. Иначе говоря, тактическое прогнозирование - это сравнение полученных в ходе расследования фактических данных с моделью, которой, по сути, и является типовая проблемно-поисковая следственная ситуация.

Оба вида прогнозирования выполняют важную роль в разрешении проблемно-поисковых следственных ситуаций. Если стратегическое прогнозирование определяет общий вектор развития поисково - познавательной деятельности по уголовному делу, то тактическое прогнозирование, имея дискретный характер, позволяет проследить развитие проблемно-поисковой ситуации на каждом этапе расследования.

Так, орган дознания, передавая дело следователю, на основе добытых доказательств прогнозирует развитие проблемно-поисковой ситуации дальнейшего этапа расследования. Следователь, передавая оконченное дело в суд, прогнозирует развитие ППС С судебного следствия.

Что же входит в содержание процесса прогнозирования?

В литературе принято выделять две стадии данного процесса. В первую, соответственно, входят следующие элементы:

1) определение объекта прогнозирования, его основных характеристик и параметров;

2) определение прогнозного фона;

3) составление координационного плана;

4) разработка основания для прогнозирования.

Содержание второй стадии составляет:

а) прогнозная ретроспекция - это этап, на котором исследуется история развития объекта прогноза;

б) прогнозный диагноз, посвященный систематизированному описанию объекта прогнозирования и прогнозного фона;

в) проспекция, где по результатам диагноза разрабатываются прогнозы объекта прогнозирования;

г) моделирование;

д) верификация как этап оценки достоверности и точности прогноза.1

Вопрос 2. Одной из актуальных проблем в связи с этим является проблема использования в криминалистическом прогнозировании математического аппарата.

Попытки разработать универсальные математические модели, пригодные для выполнения задач криминалистической прогностики, уже предпринимались в научной литературе.1

К сожалению, во многих случаях предлагаемые авторами математические модели носили довольно абстрактный характер. Причина этого заключается, в основном, в неумении облекать криминалистически значимые объекты, в том числе следственную ситуацию, в математическую форму. Создание же адекватных математических моделей, полагаем, послужило бы толчком к эффективному использованию ПЭВМ в процессе криминалистического прогнозирования, в том числе и применительно к проблеме следственной ситуации.

Особенно перспективной для разработки вероятностных моделей разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций, на наш взгляд, является теория дифференциальных игр, которая рассматривает “такие ситуации, где противники принимают длинный ряд последовательных - дискретных или непрерывных - решений; причем решения так логически связаны друг с другом, что эта связь может послужить основой наглядной и поддающейся счету модели”.2

Исследование реальных конфликтов, которыми, по сути, и являются проблемно-поисковые следственные ситуации, с помощью теории дифференциальных игр - одно из новых и бурно развивающихся направлений кибернетики и исследования операций.

Однако на пути широкого применения теории игр в методике расследования отдельных групп и видов преступлений имеются определенные препятствия. Одним из существенных, на наш взгляд, препятствий этому является высокий порядок дифференциальных уравнений, описывающих модель следственной ситуации, что усложняет процесс обработки криминалистической информации на ПЭВМ, и отсутствие общепринятого в кибернетике понятия решения антагонистической и неантагонистической игры.

Все сказанное выше касается математических трудностей, связанных с применением теории дифференциальных игр для построения моделей реальных конфликтов. Но есть и другая группа трудностей при исследовании ППСС. Это - трудности психологического порядка, суть которых состоит в том, что нормативная теория конфликта обеспечивает познающего субъекта набором оптимальных решений, имеющих теоретико-игровую природу, без учета реальных гносеологических и психологических условий познания. И здесь вполне, на наш взгляд, уместен вопрос: в какой мере рекомендациями, полученными с помощью математических (игровых) моделей, будет пользоваться исследователь в криминалистической и экспертной прогностике при разрешении реальных ППСС?

Прежде чем ответить на этот вопрос, остановимся на ряде обстоятельств, вытекающих из особенностей задач исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций. Основные задачи исследования ППСС всегда многокритериальные, а многокритериальность является источником неопределенности цели.

“Сталкиваясь с многокритериальными задачами, исследователь испытывает естественное (с точки зрения человека, ибо человек хорошо работает в пространствах малой размерности) желание свести их к обычным одноэкстремальным задачам. Решение же этой задачи связано с использованием неформальных способов, которые не могут быть получены как результат решения какой - либо математической задачи”.1

Существуют и другие виды неопределенности:

“1) неопределенность “природы”, формируемая неизвестными исследователю факторами, статистическая неопределенность и т.д.;

2) неопределенность исхода в конфликтных ситуациях, формируемая характером источника неопределенности, являющегося игровым по существу: например, игрок может не знать, какого образа действия придерживается его противник. Иногда эту неопределенность называют стратегической”.2

Для моделей, предполагающих сознательного противника, неопределенность исхода является необходимым условием возникновения конфликта, ибо только в этом случае в конфликт могут вступить те его участники, которые с самого начала обречены на поражение.1

Никакой математический аппарат не сможет полностью снять неопределенность, которая присутствует в условиях криминалистического прогнозирования. При решении подобного класса задач исследователь сталкивается с проблемой выбора альтернатив в слабо структурированных (плохо формализуемых) проблемно-поисковых следственных ситуациях, основная особенность которых заключается в том, что их типовая модель может быть построена только на основании дополнительной информации, получаемой от человека, участвующего в конфликте. Отсюда следует необходимость разработки специального математического аппарата, предназначенного для решения слабо структуризованных и неструктуризованных задач.

Полагаем, этот аппарат должен адекватно отражать проблемно-поисковую следственную ситуацию с учетом характеристик субъекта, принимающего решение. В теории принятия решения это правило часто забывается, а ведь поправка на некомпетентность следователя или эксперта для построения адекватной модели ППСС обязательна. По существу, мы имеем дело с так называемым “возмущающим” фактором, который также может иметь математическое выражение. При этом, необходимо помнить, что далеко не каждая проблемно-поисковая следственная ситуация может быть подвергнута анализу с помощью математического аппарата (слишком уже сложна и многообразна наша жизнь, чтобы укладываться в математическую формулу).

Проблема формализации нечеткой информации (а именно такой в большинстве случаев является информация о криминалистически значимых явлениях) остается основной и при выведении уравнения канонической корреляции по профилю преступника, и при математическом моделировании проблемно-поисковой ситуации.

Действительно, представляется весьма сложной формализация таких социальных характеристик индивида, как “опытный рецидивист”, “следственная ситуация с неярко выраженным конфликтом” и т.д. Проблема формализации такой информации напрямую связана с проблемой поиска критерия перехода от словесного описания информации к числовому. Теория игр для решения этой задачи предлагает следующие лингвистические переменные: соотношение численностей, качество, вероятность, потери.

Например, “множество Т(К₃) лингвистической переменной К₃ (качество) включает: Т(К₃)={отличное, среднее, плохое}. Каждый из термов У и Т (К₃) является нечеткой переменной к, У> и формализуется нечетким множеством У с функцией принадлежности у: И_к[0, 1]. Базовая переменная У универсального множества И_кхарактеризует способность оператора к прогнозированию у= уt, где у - погрешность прогнозирования, t - время прогнозирования или принятия решения. Степень принадлежности Му (у) интерпретируется как субъективная мера того, насколько элемент у И_к соответствует понятию, смысл которого формализуется нечетким множеством у”1.

Как видим, процесс перевода лингвистических переменных в математические весьма сложен, особенно для исследователя, не знакомого с языком математики вообще и с методами построения функций принадлежности нечетких множеств в частности.2 Тем не менее, такая работа необходима для создания и обработки модели проблемно-поисковой следственной ситуации на ПЭВМ математическими методами.

Здесь необходимо заметить, что и при создании психологического профиля преступника, а также других криминалистически значимых математических моделей, исследователь неизбежно сталкивается с понятием “множество элементов”.

Понятие множества впервые было введено в математику немецким ученым Георгом Кантором (1841-1918 гг.). Под множеством в современной математике понимается “… мыслимая как единое целое совокупность определенных и различных между собой объектов любой физической природы. Объекты, из которых состоят множества, называются элементами. Различаются множества конечные и бесконечные”.1

Операции с элементами различных множеств особенно необходимы при выведении корреляционных зависимостей между механизмом преступления и личностью преступления, способом преступления и следами преступления и т.д.

С помощью методики Кантора нами было проведено комплексное изучение личности преступника корыстно-насильственной направленности в исправительной колонии общего режима УБ-14/1 г. Барнаула. Была обследована группа из 100 человек, осужденных за совершение грабежей, разбоев в условиях города; в том числе, сопряженные с убийством потерпевших. При этом выбор личности преступника корыстно-насильственной направленности в качестве объекта исследования был осуществлен не случайно. На фоне дальнейшего углубления социально-экономического кризиса в России темпы роста именно этих преступлений особенно велики.

Так, по сравнению с 1997 г., по данным ГИЦ МВД РФ, количество грабежей и разбоев в 1998 г. увеличилось на 9,2% и составило по России 113900 преступлений (раскрыто 57953), разбоев - на 12,2% и составило 38513 преступлений (раскрыто 25935).2

По данным криминологов, “… насильственно-корыстные деяния могут увеличиться в среднем на 5-10% в год. Кражи, грабежи, разбои стимулируются снижением у населения порога требовательности к источникам приобретения товаров и расширением круга потенциальных покупателей краденного. С корыстной мотивацией сочетаются агрессивно-разрушительные побуждения противоправного поведения, сопровождающегося насилием и уничтожением материальных ценностей. К такому варианту прогноза приводят и экстраполяция имеющихся тенденций, и экспертные оценки возможной криминологической обстановки, и моделирование причинной базы преступности будущего, и широкий системный анализ всей совокупности криминологически значимых сведений прошлого, настоящего и возможного будущего”.1

Разработанная нами методика обследования осужденных содержит 32 параметра криминалистической характеристики преступления. Под цифрами 1, 2, 3 и т.д. была закодирована криминалистически значимая информация (время, место, способ совершения преступления, предмет преступного посягательства, личность потерпевшего, социально-психологические характеристики преступника), взятые из личных дел осужденных, приговоров судов и в ходе социологических опросов.

Основные параметры были сгруппированы по множествам: {1, 2, 3} - параметр формы соучастия; {4,5} - способа преступления; {6, 7, 8} - предмета преступного посягательства; {9, 10, 11} - выбора орудия преступления; {12, 13} - удаленности места преступления от места жительства преступника; {14, 15, 16}- выбора жертвы; {17, 18, 19} - времени совершения преступления; {20 - 32} - социально-психологические характеристики личности преступника. Пусть данные о личности осужденных Иванова и Петрова представлены множествами А и В. Тогда набор корреляционных величин для Иванова и Петрова может быть математически выражен следующим образом:

А={1, 5, 7, 9, 13, 14, 18, 21, 22, 24, 28}

В={2, 5, 7, 8, 9, 13, 16, 19, 20, 21, 22, 24, 27, 30}

Пересечением А U В двух множеств А и В будет соответственно множество “… тех и только тех элементов, которые принадлежат обоим множествам А и В одновременно”.2 Для приведенного примера эта запись математически может быть представлена следующим образом: А U В ={5, 7, 9, 13, 21, 22, 24}. Запись А U В= O означала бы, что у данных множеств нет общих элементов.

Декодирование математической записи показало наличие у двух осужденных за разбой общих социально-психологических свойств личности и определенную схожесть преступных “репертуаров”: например, по выбору потерпевшего, времени и месту совершения преступления, выбору оружия и т.д.

Подобная математическая операция была произведена в отношении 100 осужденных, в результате чего была произведена селекция основных криминалистических параметров, присущих всем множествам. Математическая модель вероятного преступника, совершавшего грабежи и разбои в городских условиях, после обработки данных с помощью ПЭВМ, была представлена следующим образом:

Х={2, 5, 7, 8, 9, 13, 14, 19, 20, 21, 22, 24, 27}.

Декодирование математической записи обнаружило при этом определенные закономерности: как правило, грабежи и разбои в городе совершались в преступной группе, при этом преступники осознанно шли на насилие; основным предметом преступного посягательства являлись деньги; оружие при совершении преступлений применялось редко; большинство грабежей и разбоев совершалось в интервале от 20 до 23 часов; преступления совершались, как правило, ранее судимыми за подобные преступления лицами в возрасте от 18 до 25 лет, не работающими, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Практически всем осужденным этой группы присуще крайне агрессивное поведение в местах лишения свободы.

Последняя психологическая особенность личности преступника корыстно - насильственной направленности подтверждается исследованиями и других авторов.

Так, «…при анализе черт личности лиц, совершивших грабежи и разбойные нападения по шкале “эмоциональная стабильность-нестабильность” (по тесту Г. Айзенка) из 39 только 14 эмоционально ранимы и не уверены в себе. Остальные 25 человек характеризуются противоположными чертами. В связи с этим предварительный вывод таков: тайные хищения имущества чаще совершаются лицами с достаточно высоким уровнем тревожности, в то время как открытые хищения, к тому же сопряженные с насилием, склонны совершать люди с низким уровнем тревожности. Среди обследованных преступников корыстно-насильственной направленности значительное количество обладает однородными личностными особенностями, как - то: дезадаптивностью, отчужденностью, агрессивностью. Обнаруженная связь между психологическими особенностями преступника и способом совершения им преступления позволяет с определенной степенью вероятности надеяться на возможность прогноза».1

Применяемый в дальнейшем метод, именуемый в математике как “декартовое произведение двух множеств”, позволил выявить корреляционные зависимости между различными параметрами.

Так, обнаруженная нами корреляция между параметрами 2U9U14, по нашему мнению, объясняется тем, что большинство грабежей и разбоев совершается в группе лиц, в качестве жертвы выбираются беспомощные люди (женщины, дети, старики, лица в состоянии сильного алкогольного опьянения) поэтому, как правило, преступники не применяли ни огнестрельного, ни холодного оружия, рассчитывая на свою физическую силу. Кроме того, обнаружены и другие корреляционные зависимости: например, между возрастом преступника и предметом преступного посягательства.

Особое место в криминалистической прогностике, полагаем, занимает теория конфликта. В числе трудов, посвященных природе и динамике конфликта на предварительном следствии, следует отметить работу В.Н. Карагодина.2 Однако в теории игр имеется несколько иной подход к исследованию конфликта, чем в криминалистике.

Так, в отличие от криминалистики и прикладных психологических наук, теория игр совершенно не рассматривает вопросы о причинах и природе конфликта, а также влиянии личности индивида на процесс поиска и эффективности решений, то есть то, что относится к предмету психологического исследования конфликта.

Если речь идет о поиске решений проблемно-поисковой следственной ситуации, особенно рандомизированной, методами теории игр, то предполагается заданной модель конфликта: определено количество участников и их активность (следователь и его профессиональный опыт, обвиняемый и его криминальный опыт), задана функция полезности, тип конфликта и т.д. Очевидно, что любая проблемно-поисковая следственная ситуация по своей природе является конфликтом в широком смысле слова.

Конфликт, по мнению Спинозы, инициируется способностью мыслящего тела активно строить свое действие по форме любого другого тела, активно согласовывать форму своего движения в пространстве с формой и расположением всех других тел.1

Именно это отмеченное Спинозой свойство человека осознанно реагировать на действия другого человека, полагаем, обуславливает генезис и динамику реального конфликта. С точки зрения криминалистического прогнозирования, несомненный интерес представляет разработанная в теории игр методология такого конфликта.2

Одной из типичных ситуаций, рассматриваемой теорией игр, является следующая ситуация: один из игроков пытается вступить в конфликт, а другой пытается избежать встречи. Эта ситуация характерна для так называемых игр преследования (уклонения). Участвующие в данной ситуации противоборствующие стороны имеют разные уровни активности: одна сторона активна (следователь), другая - менее активна (обвиняемый). Математический аппарат теории дифференциальных игр на сегодня предназначен для построения и исследования именно таких моделей. Сила конфликта в таком варианте будет определяться силой взаимодействия противоборствующих сторон. Последняя, в свою очередь, будет определяться двумя факторами: 1) желанием конфликтовать; 2) желанием противоборствовать.

Данный вид игры предлагает информацию о противоборствующей стороне и о своих параметрах, что типично в следственных ситуациях, когда известна личность преступника и имеется достаточная информация о событии преступления.

Кроме того, следователь должен адекватно оценивать свои возможности доказывания. Только при достаточной исходной информации по делу следователь может рационально распределять свою энергию между решением задачи преодоления противодействия обвиняемого и задачи по установлению истины в уголовном судопроизводстве. Чем лучше и полнее исходная информация по уголовному делу, тем меньше сил и времени должно быть затрачено на противодействие обвиняемого, а, следовательно, тем больше сил и энергии затрачивается для достижения основной цели расследования. При ухудшении информации о ситуации преступления энергетические затраты на противодействие растут, что означает увеличение силы конфликта.

“В математическом выражении эта связь (Y) может быть представлена в следующем виде:

Y =Ео / Е, где Ео - энергетические затраты на решение основной задачи; Е - суммарный энергетический потенциал для решения задачи в данных условиях. Если информация полная, то Е идет на решение основной задачи, то есть Ео =Е, а тогда коэффициент равен 1”.1

Энерго - информационная модель проблемно-поисковой следственной может быть успешно применена в криминалистическом прогнозировании. Она позволяет оценить ППСС с позиции информационной обеспеченности, спрогнозировать силу реального конфликта в расследовании уголовного дела.

Кроме того, при наличии достаточной математической основы, появляется возможность разработки на ПЭВМ программы алгоритмов для проблемно-поисковых следственных ситуаций с различной степенью конфликта.

И здесь вновь возникает вопрос: а что же является математической основой для построения моделей противоборства на стадии предварительного расследования?

“На первом (синтаксическом) уровне взаимодействие противоборствующих противников может рассматриваться с позиции известного закона кибернетики - закона необходимого разнообразия. Суть его заключается в том, что для получения ожидаемого результата активный противник, кроме желания выиграть, должен обладать определенным разнообразием ходов”.1

“Пусть R₁ - разнообразие ходов игрока Р, R₂ - разнообразие ходов игрока; Е, R₀- разнообразие исходов. Тогда в логарифмическом отношении

l_nR₀= l_nR_i- l_nR₂

Отсюда следует, что может быть уменьшено за счет соответствующего увеличения R₁(при условии R₂=const). При разнообразии исходов l_nR₀=0, то есть в этом случае существуют объективные предпосылки для решения задачи противоборства с высокой вероятностью”.2

“Использование соотношения данного типа позволяет решать ряд практических задач. В частности, на основе закона необходимого разнообразия можно проводить сравнение потенциальных возможностей противоборствующих противников (статическое сравнение). Смысл этого сравнения в следующем: предполагается, что разнообразие ходов (тактических решений) пропорционально предельному разнообразию, которое может “генерировать” участвующий в поединке игрок. В фазовом пространстве конфликта строятся области предельного разнообразия (фазовый портрет) каждой стороны. Эти области накладываются друг на друга, и, тем самым, все фазовое пространство делится на подобласти различного “тактического” назначения:

R₁=R₂, R₁< R₂, R₁ > R₂”.1

Пусть R₁- потенциал следователя, R₂- потенциал обвиняемого, тогда подобласть R₁< R₂ выгодна для обвиняемого; в данной подобласти R₁= R₂ возможность следователя и обвиняемого по предельному разнообразию равны (опытный следователь и опытный рецидивист). Такое соотношение, как правило, порождает ППСС с высокой степенью конфликтности. Подобласть, где R₁> R₂ предпочтительна для следователя и порождает проблемно-поисковую следственную ситуацию детерминированного типа, где конфликт легко преодолевается имеющимся у следователя арсеналом поисково-познавательных средств.

Количество разнообразия, внутренне присущее конечному объекту или системе, всегда ограничено для определенного уровня исследования и может быть определено с помощью порога различимости.

Используя понятие “порога различимости”, можно определить предельное количество психических состояний участников конфликта, что необходимо для определения прогнозного фона развития различных проблемно-поисковых следственных ситуаций, особенно судебного следствия.

Полагаем, сказанное выше относится к статическому сравнению, которое является важным этапом в изучении возможностей противоборствующей стороны. При таком виде сравнения изучение потенциала противника носит характер обоюдной разведки.

Однако это сравнение совершенно не учитывает динамики противоборства, а следовательно, не позволяет построить оптимальный алгоритм поведения участвующих в конфликте сторон. Математическая модель, основанная на законе необходимого разнообразия, становится более реальной, если учесть информацию, которая имеется у участников расследования. Это связано с тем, что в процессе разрешения ППСС следователь оценивает не все разнообразие вероятных тактических ходов обвиняемого, а только часть, объективированную в материалах уголовного дела, то есть информацию о механизме совершения преступления и личности преступника. И здесь мы вновь с необходимостью убеждаемся в информационной природе проблемно-поисковой следственной ситуации.

Учет информированности следователя о механизме совершения преступления и свойствах личности преступника, в большей степени, отвечает требованиям динамического сравнения, то есть требованиям, учитывающим не только предельное разнообразие тактических приемов следователя и обвиняемого, но и динамику противоборства.

С учетом информированности в фазовом пространстве противоборства для каждой стороны могут быть построены зоны предпочтительного поведения не только по предельному, но и отраженному разнообразию возможных тактических приемов противника, то есть информации, находящейся в распоряжении следователя и обвиняемого. Эти зоны в большей степени характеризуют реализованные возможности противоборствующих сторон (хотя бы с точки зрения информационного обеспечения).

“Выбор решения в дифференциальной игре осуществляется не только на основе отражения того, что существует в данный момент, но и того, что должно произойти в будущем, то есть речь идет о рассмотрении задачи противоборства в прогнозируемом пространстве. Прогнозирование выступает как необходимый элемент, момент процесса принятия решений, характерный для всех систем, управляемых человеком. Именно предвосхищение поведения противоборствующего противника позволяет построить регулятор по схеме полного регулирования”.1

Если прогноз на предварительном следствии выполнен без ошибок, правильный выбор тактики и стратегии позволяет следователю надеяться на успех расследования даже в условиях плохой информационной обеспеченности. Теория игр предлагает целый ряд принципов для определения оптимальности решений различных проблемно-поисковых следственных ситуаций, в том числе в условиях полной информационной неопределенности.

“Наиболее распространенным принципом оптимальности в теории игр, по праву, считается максиминный принцип, суть которого сводится к следующему: выбором стратегий стороны стремятся обеспечить себе гарантированный выигрыш”.2 Такой принцип хорошо описывает неантагонистический конфликт, в котором увеличение информационного преимущества следователя соответственно ведет к ухудшению тактического положения обвиняемого, то есть максиминные стратегии образуют равновесные ситуации, что означает их устойчивость (следователь выбирает такую стратегию именно потому, что она, в конечном итоге, работает на разрешение следственной ситуации). В случае антагонистического конфликта максиминные стратегии обладают свойством прямоугольности (сторонам абсолютно безразлично, какой из равновесных стратегий придерживаться):

S₁ S₂

где S₁ S₂ и S₁^/ S₂^/ - равновесные стратегии.

Примером выбора равновесных стратегий может послужить разрешение некоторых проблемно-поисковых ситуаций, связанных с тактикой производства следственных действий, при расследовании очевидных преступлений.

Так, следователь прокуратуры Крехов (S₁), располагая достаточной доказательственной базой по обвинению Петренко (S₂) в совершении убийства на “бытовой” почве, столкнулся с противодействием обвиняемого, выразившемся в воспрепятствовании изъятию у него образцов крови для сравнительного исследования. Следователь не стал настаивать на проведении данного следственного действия, оценив собранную совокупность доказательств достаточной для передачи дела в суд. При наличии достаточных доказательств выбор такой стратегии (S₁ S₂) практически не ухудшает проблемно-поисковую следственную ситуацию.

В случае, если следователь принимает решение о принудительном изъятии образцов для сравнительного исследования у обвиняемого Петренко (а ч. 2 ст. 202 УПК РФ категорически запрещает использовать при получении образцов для сравнительного исследования методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и достоинство), то мы также имеем дело с одним из вариантов равновесной стратегии (S₁^/ S₂^/), принципиально не ухудшающей положение обвиняемого, но усложняющей разрешение тактической проблемно-поисковой следственной ситуации в организационно-тактическом плане для следователя (довольно трудно представить себе процедуру принудительного изъятия крови и спермы, не унижающую честь и достоинство обвиняемого).

Оценивая типичные следственные ситуации с позиции теории дифференциальных игр, можно сделать вывод, что в большинстве случаев мы имеем дело с выбором следователем или обвиняемым одной из следующих стратегий - минимизации выигрыша противника (защитная стратегия обвиняемого) или максимизации своего выигрыша (атакующая стратегия следователя). В теории игр данное соотношение носит название операции расширения стратегий и имеет достаточно завершенную математическую форму, что позволяет ее также весьма успешно использовать в криминалистической прогностике.1

Отдельные теоретические положения, представляющие интерес для криминалистического прогнозирования, можно обнаружить и в кибернетике.

Например, информационная природа проблемно-поисковых ситуаций позволяет успешно применять для их анализа хорошо известный в кибернетике метод “черного ящика”.

“В кибернетике этот метод применяется при изучении систем, внутренний механизм которых не открыт полностью для наблюдения. Такая система, по сути, и является “черным ящиком”, а первичные данные его исследования состоят из последовательности значений вектора с двумя составляющими: входное состояние, выходное состояние”.2

Полагаем, методы “черного ящика” особенно успешно могут быть применены в анализе рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций, развивающихся в условиях полной информационной неопределенности. Являясь системой с обратной связью, данная проблемно-поисковая следственная ситуация отвечает всем каноническим представлениям о “черном ящике”: имеет “вход” (постановка проблемы), а также инициирующее начало развития ППСС - полную информационную неопределенность.

Метод “черного ящика” позволяет исследователю отыскать в недетерминированных ППСС статистическую детерминированность, то есть детерминированность в среднем. Следует согласиться с У.Р. Эшби, который отмечал, что “… если о “ящике” неизвестно ничего, то в таком случае метод случайных изменений входных переключателей (то есть изменений, определяемых жребием) ничуть не хуже любого другого метода, ибо у нас нет никаких фактов, которые могли бы служить оправданием для предпочтения того или иного конкретного метода”.1

Предложенная кибернетиками система записи входных и выходных состояний в “черном ящике” (так называемый протокол), полагаем, вполне можно использовать при моделировании типовой проблемно-поисковой следственной ситуации.

Взяв за основу следующие лингвистические переменные: “вход” - постановка проблемы (оперативно-розыскной, экспертной, следственной), “выход” - поиск решений проблемы (соответственно, оперативно-розыскных, экспертных, следственных), “переход” - последовательная смена циклов в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации, и, применив математическое “кодирование – декодирование” указанных лингвистических величин, можно получить так называемое “каноническое представление” - то есть вывод о том, что поведение системы в той или иной степени детерминировано, а, значит, его можно прогнозировать.

Каждый цикл ППСС при такой методике исследуется путем постепенного изготовления длинного протокола, составленного в хронологическом порядке и показывающего последовательность состояний “входа” и “выхода”.

Например, если какая – либо ППСС при расследовании неочевидного убийства имеет возможные входные состояния a и b (“труп опознан” и “труп не опознан”) и возможные выходные состояния p, g, h, j (отдельные направления поиска в установлении личности подозреваемого и потерпевшего), то типичный протокол, например, по входному состоянию может выглядеть следующим образом:

Время (в сутках): 1 4

Состояние: - p g + h j

Время в данном протоколе означает количество суток, необходимых для разрешения проблемы установления личности потерпевшего. Декодирование данного протокола означает следующее: состояние -p (например, поквартирный обход) заняло сутки, но положительного результата не дало. Разрешение оперативно - розыскной ППСС произошло на 4 сутки вследствие состояния +h (негласные оперативно-розыскные мероприятия), которое, согласно протоколу, заняло 4 суток. По такой же схеме может быть составлен протокол и при входном состоянии B (“труп не опознан”).

Последовательно изучив протоколы по нескольким розыскным делам определенной категории (степень репрезентативности в каждом случае определяется индивидуально), можно обнаружить повторяемость состояний, которая позволяет наиболее успешно разрешить ту или иную проблемно-поисковую следственную ситуацию. Иными словами, полученное исследователем множество данных должно указывать на однозначность преобразований.

Уточним, что детерминизм криминалистических явлений в данной записи будет проявляться только в случае неоднократного повторения познанных оперативным сотрудником случайностей.

Например, данные полученных протоколов по 10-ти розыскным делам могут быть записаны следующим образом:

	f	g	h	j
a	2	1	5	2
b	5	3	2	0

Данная таблица показывает, что при входе a (“труп опознан”) оптимальным для разрешения ППСС “установление личности виновного” по 10-ти розыскным делам является состояние ah (негласные ОРМ - в 5 случаях). Соответственно при входе b (“труп не опознан”) для разрешения ППСС “установление личности потерпевшего” - состояние bf (поквартирный обход - в 5 случаях) и состояние bg (сообщение оперативных органов по розыску в СМИ - в 3 случаях).

Очевидно, что для ППСС, когда труп не опознан, более эффективными оказываются гласные оперативно-розыскные мероприятия; когда труп опознан - соответственно, негласные. Полученная при этом статистическая детерминированность может быть положена в основу типовой оперативно-розыскной ситуации рандомизированного типа по определенной категории преступлений и впоследствии использована в криминалистической прогностике.

По такой же схеме с помощью протокола Эшби нами последовательно было изучено 50 розыскных дел, возбужденных по убийствам в условиях неочевидности. В частности было установлено, что прослушивание телефонных переговоров, устанавливаемое как правило, на срок до 60 суток, дает положительный эффект в последние 10 суток прослушивания.

Определенную роль в криминалистическом прогнозировании ППСС может сыграть и так называемая “теория графов” - математическая дисциплина, получившая свое развитие в середине ХХ века.

“Термин “граф” был введен немецким математиком Д. Кенигом и получил распространение после выхода в свет книги “Теория конечных и бесконечных графов”, опубликованной в Лейпциге в1936 г.

Граф представляет собой фигуру, состоящую из некоторого множества точек плоскости и линий, соединяющих все или часть из них попарно (пару может образовывать одна и та же точка). Точки, входящие в состав графа, называются его вершинами. Две линии, имеющие общую вершину, называются смежными. Линии графа могут иметь направление, обозначаемое на чертеже стрелкой, то есть быть ориентированными. Ориентированные линии называются дугами в отличие от неориентированных, называемых ребрами. Различаются виды графов: изоморфные, плоские, связанные, не связанные, деревья и т.д.”.1

Как видим, понятие “граф” связано с уже рассматриваемой ранее категорией “множество элементов”, что позволяет записать в виде графа и проблемно-поисковую следственную ситуацию, также представляющую собой достаточно сложную структуру множества.

Математики издавна пытались формализовать процесс поиска решений в тех или иных проблемных ситуациях. Графы также являются попыткой графического изображения процесса отыскания правильного решения с позиции математической логики. Кроме того, граф имеет еще и алгебраическое выражение, что позволяет проследить положение каждого элемента в представленном множестве. По сути, граф - это применение структурно-функционального метода для описания процесса принятия решения, где алгебраическая запись характеризует структурный аспект множества, геометрическая - его функциональный аспект. Данное свойство графа может быть использовано и для описания поисково-познавательной деятельности следователя.

Примером использования данного математического метода, применительно к задачам осмотра места происшествия или обыска, может послужить так называемый эйлеров граф.

“Как известно, эйлеровым графом, который графически может быть представлен в виде классического равностороннего треугольника, является план любой выставки - именно он показывает, как должны двигаться посетители, чтобы осмотреть каждый экспонат в точности по одному разу. Но предположим, что, как это обычно бывает, экспонаты расположены по обеим сторонам всех проходящих по территории выставки путей. Оказывается, что тогда, каков бы ни был соответствующий граф (если только он является связным), можно провести посетителя таким образом, чтобы каждый путь был пройден им дважды - по одному разу в каждом направлении”.1

Рассмотрим с помощью данного графа проблемно-поисковую следственную ситуацию осмотра места происшествия.

В однокомнатной квартире многоэтажного дома в Ленинском районе г. Барнаула на кухне с колото-резанной раной груди обнаружен труп хозяина квартиры гражданина Мезенцева. При выборе концентрического способа осмотра (движение к трупу) граф может быть записан следующим образом: цепь начинается из произвольной вершины А₀(входная дверь в квартиру) и пойдет вдоль некоторого ребра Е₀=(А₀, А₁), где соответственно А₁- место обнаружения трупа (кухня). Затем цепь осмотра переходит последовательно к другим вершинам (комната) - А₂.

В соответствии с эйлеровым графом необходимо выбрать еще не использованное направление. В данном варианте осмотра таким направлением будет ребро Е₂=(А₂ А₁), то есть направление, указывающее на место обнаружения трупа. В каждой вершине имеется одинаковое число возможностей для входа и для выхода. Поэтому процесс осмотра может окончиться только в начальной вершине А₀. В точке А₀ становится ясно, что все выходящие ребра здесь будут использованы, так как в противном случае можно двигаться дальше, поэтому и все входящие ребра тоже будут использованы, так как их число равно числу выходящих ребер.

В частности, ребро Е₀=(А₀, А₁) будет пройдено в обоих направлениях. Но это означает, что все ребра, идентичные А₁, тоже будут пройдены в обоих направлениях, так как первое входящее в А₁ ребро А₀А₁ должно использоваться в качестве выходящего лишь в последнюю очередь. То же самое рассуждение применимо и к следующему ребру Е₁=(А₁, А₂), и к следующей вершине А₂и т.д. (в зависимости от количества комнат и подсобных помещений в квартире). Следовательно, во всех вершинах, которые будут достигнуты, все ребра окажутся пройденными в обоих направлениях.

При эксцентрическом способе осмотра граф будет иметь несколько иной вид, так как движение начинается от трупа и проходит последовательно по всем имеющемся ребрам с возвратом в точку А₀.

Использование графов и математическое моделирование вероятностей обнаружения необходимых для следователя предметов может быть особенно эффективным при осмотре и обыске в больших помещениях со сложной архитектурой (что особенно актуально в современных условиях индивидуального строительства), так как могут предложить наиболее оптимальный алгоритм осмотра (обыска), сэкономив, тем самым, время и силы следователя.

Кроме того, основываясь на достаточной репрезентативности результатов обысков и алгебраической записи графов, можно проследить существующие корреляции между наиболее распространенными местами обнаружения тайников и типами помещений - это, по нашему мнению, можно рассматривать как вариант психодиагностики места производства обыска, позволяющий алгоритмизировать данное следственной действие.

Еще одна сфера применения теории графов в криминалистической прогностике - построение так называемого “дерева целей”.

“Дерево целей” используется в том случае, когда анализируемая система или процесс можно представить в виде уровней причинных взаимосвязей, уровней сложности или иерархических уровней. Система строится путем последовательного выделения все более мелких компонентов на постепенно понижающихся уровнях”.1

Если в приведенном выше примере использован связанный, ориентированный граф, то при построении “дерева целей” должны использоваться изоморфные графы, то есть которые несут одинаковые сведения, но отличаются внешним видом. “Два графа являются изоморфными, если они имеют одинаковое число вершин и линий и между вершинами можно установить следующее соответствие: как только пара вершин первого графа соединяется линией, так соответствующая ей пара вершин второго графа оказывается соединенной линией, и наоборот. В ориентированном графе должны совпадать также и направления линий”.1

Построение изоморфных ориентированных графов особенно наглядно иллюстрирует процесс доказывания по уголовному делу с несколькими обвиняемыми.

Пусть Х₀ - цель доказывания по уголовному делу (установление объективной истины), которая распадается соответственно на три цели: Х₁, Х₂, Х₃ - виновность Ивачева, Ефремова и Петрова в совершении убийства Зоркова; А_п - прямые доказательства их вины, В_п - косвенные доказательства. Тогда “дерево целей” по данному уголовному делу может быть представлено сложным ориентированным графом из трех ветвей, берущих начало в точке Xo.

Как известно, доказывание с помощью косвенных доказательств идет через промежуточный тезис. Прямое доказательство, напротив, непосредственно связано с предметом доказывания. С помощью данного графа можно наглядно увидеть, как складывается ситуация с доказыванием вины по каждому обвиняемому.

Например, если два свидетеля прямо указали на Ефремова, как на лицо, совершившее убийство, то алгебраически это может быть записано следующим образом:

Х₁= {А₁, В₁, В₂};

Х₂= {А₁, А₂, В₃, В₄};

Х₃={А₁, В₁, В₂}.

Приведенный выше граф с помощью матричного анализа укажет наиболее оптимальный путь доказывания в данной проблемно-поисковой следственной ситуации. Кроме того, исходя из статистической детерминированности (например, на основе обобщения данных судебной практики по уголовным делам и алгебраической записи графа) можно определить количественный критерий для таких сложных лингвистических переменных, как “достаточность доказательств” и “пределы доказывания” применительно к типу рассматриваемой ППСС.

Свойства графов (возможность кодирования и декодирования, матричного анализа и алгебраической записи) позволяют успешно использовать их в криминалистической прогностике, хотя на этом пути имеется проблема - механизм декодирования графа требует сложной программы алгоритмов, что практически невозможно без участия в разработке криминалистических прогнозов оператора-программиста ПЭВМ.

В настоящей главе уже говорилось о том, что личность преступника также является объектом криминалистического прогнозирования. Во многом возможность такого прогнозирования обусловлена ситуационной природой личности преступника, что позволяет разработать не только его психологический портрет, но и спрогнозировать его дальнейшее преступное поведение (особенно по длящимся преступлениям), а также поведение на предварительном и судебном следствии. Как показывает практика, опыт интеграции психологии, психиатрии и криминалистики на этом пути может быть весьма удачным.

Так, на наш взгляд, весьма интересными представляются попытки анализа и прогнозирования поведения людей исходя из характерологических особенностей личности.

Так, в отечественной и зарубежной литературе по психиатрии уже давно уделялось достаточно большое внимание моделированию поведения людей исходя из акцентуаций характера.1

Попытки создания адекватных моделей поведения преступников, исходя из особенностей акцентуаций личности, предпринимались и в юридической литературе.2

Представляют несомненный научный и практический интерес данные комплексного динамического исследования различных групп подростков с нарушениями поведения, проведенного М.И. Рыбалко. Полученные им результаты позволили установить корреляционные зависимости видов психопатий и форм девиантного поведения, между формой патохарактерологической реакции и типом акцентуации характера.

Например, реакции активного протеста более предпочтительнее для эпилептоидного, гипертимного типов характера; реакции пассивного протеста - для астенических, психоастенических типов; реакции в форме суицидальных попыток - для истерического, лабильного, сенситивного и шизоидного типов.3

Учитывая, что количество преступлений, совершаемых подростками с девиантным поведением, неуклонно растет, выявленные у них “штампы поведенческого стереотипа” могут быть успешно использованы в ситуационном моделировании при производстве судебно – психологических и судебно – психиатрических экспертиз.

Данные современной психиатрии свидетельствуют о жестко детерминированной взаимосвязи патохарактерологических реакций и акцентуаций характера у несовершеннолетних.

	Форма реакции
Тип акцентуации	Актив. протеста	Пассив. протеста	Суицид. тенденции	Другие	Всего
	абс.	%	абс.	%	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Астенический	-	-	1	0,34	-	-	-	-	1	0,34
Психастенич.	-	-	1	0,34	-	-	-	-	1	0,34
Сенситивный	-	-	-	-	1	0,34	-	-	1	0,34
Истерический	41	1,35	21	0,67	10	3,37	-	-	16	5,39
Шизоидный	-	-	1	0,34	1	0,34	-	-	2	0,67
Возбудимый	1	0,34	-	-	-	-	-	-	1	0,34
Гипертимный	2	0,67	-	-	1	0,34	1	0,34	4	1,35
Эпилептоидный	3	1,01	1	0,34	1	0,34	-	-	5	1,68
Неустойчивый	2	0,67	2	0,67	-	-	-	-	4	1,35
Лабильный	-	-	-	-	2	0,67	-	-	2	0,67
Амальгамный	-	-	1	0,34	-	-	-	-	1	0,34
ВСЕГО	12	4,04	9	3,03	16	5,39	1	0,34	38	12,79

Например, среди обследованных М.И. Рыбалко несовершеннолетних патохарактерологические реакции в форме суицидальных тенденций наблюдались в 16 случаях; (5,39 %), активного протеста - в 12 случаях (4,04 %) и пассивного протеста - в 9 случаях (3,03 %).[4]

Среди отдельных типов акцентуаций характера у подростков с патохарактерологическими реакциями и девиантным поведением доминировал истерический тип -16 случаев (5,39 %), затем следовали эпилептоидный - 5 (1,68 %), гипертимный - 4 (1,35 %) и неустойчивый тип - 4 (1,35 %).

Достаточно четко определялась зависимость между патохарактерологический реакцией в форме суицидальных тенденций и акцентуацией характера истерического типа. У подростков с эпилептоидными, гипертимными, неустойчивыми и возбудимыми акцентуациями характера преимущественно имели место реакции активного протеста, а у несовершеннолетних с акцентуациями характера тормозимого типа (астенического, психастенического) - пассивного протеста. Реакции в форме суицидальных тенденций, помимо истерической акцентуации, встречались при лабильном, сенситивном, шизоидном, эпилептоидном и гипертимном типах акцентуаций. Следовательно, патохарактерологические реакции в количественном и качественном отношении зависят от типа акцентуации характера, что вполне можно использовать в криминалистической прогностике, например, при производстве допроса.

Так, при допросе гипертимов следователь или эксперт – психолог должен иметь в виду, что они, как правило, всегда имеют несколько приподнятое настроение и «брызжущую» энергию. Иногда злятся, когда окружающие мешают ее реализовать. С ранних лет гипертимы стремятся к самостоятельности и независимости. Плохо справляются с работой, требующей усидчивости, аккуратности и кропотливого труда. Часто болтливы, поверхностны. Любят жизнь, являясь убежденными гедонистами, без особого труда преодолевают грусть, недостаточно управляют своей психической активностью. Плохо переносят ситуации, требующие терпения.1

Последнее свойство психики гипертима, на наш взгляд, особенно проявляется при избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу, т.к. ограничение свободы гипертимик переживает особенно болезненно. Ограничение свободы несовершеннолетнего обвиняемого в данном случае может стать причиной ситуационного невроза или реактивного психоза. Условием их возникновения является несоответствие имеющихся у человека социальных и биологических возможностей для переработки поступающей информации скорости ее поступления и количеству. В таких случаях она может быть недостаточной или избыточной.

Чем меньше у человека объем информации по остроактуальному для него вопросу, тем больше вероятность того, что в случае необходимости его решения в ограниченное время произойдет нарушение адаптированного состояния человека и разовьется нервно - психическое расстройство (по данным нашего исследования, у 93 % воспитанников Бийской ВК после этапирования из следственного изолятора в колонию был выявлен реактивный психоз, вызванный плохими условиями содержания в переполненной камере СИЗО).

Информационный вакуум в условиях пребывания в СИЗО может способствовать развитию у гипертимиков т.н. состояния “фрустрации”, наиболее неблагоприятного для разрешения возникающих экспертных ППСС.

Фрустрация (от лат. frustratio - обман, тщетное ожидание, расстройство) определяется как “блокада всех желаний”, проявляющаяся на двух уровнях: как утрата волевого контроля (дезорганизация поведения) или же, как снижение степени обусловленности сознания адекватной мотивацией (потеря терпения и надежды).

В условиях допроса или производства судебно – психологической экспертизы данная реакция гипертима может проявиться в полном отказе от дачи любых показаний или сотрудничества с психологом, поэтому к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении таких несовершеннолетних надо подходить весьма избирательно.

Большую осторожность при выборе тактики допроса необходимо проявлять и в работе с эпилептоидным (инертно - импульсивным) типом акцентуантов. Несовершеннолетние данного типа инертны, тугоподвижны, в ярости представляют серьезную опасность для общества. Акцентуанты данного типа очень не любят, когда им “лезут в душу”, всем своим поведением подчеркивают свои бойцовские качества, в том числе свою нервность, вспыльчивость, несдержанность. Постоянно готовы к нападению, как к способу защиты. Повышенно подозрительны, завистливы, склонны впадать во фрустрацию; проявляют некоммуникабельность при стремлении доминировать над окружающими.

Необходимо иметь в виду, что для эпилептоидов присущи как экстрапунитивные реакции, которые подразумевают разряд аффекта путем агрессии на окружающих - нападение на обидчиков или “вымещение злобы” на случайных лицах или попавших под руку объектах, так и иммунитивные реакции, которые проявляются в бегстве из аффектогенной ситуации с помощью реального суицида”.1

Вот почему именно от этой категории несовершеннолетних с девиантным поведением, чаще всего, следует ожидать реальных суицидальных попыток в процессе предварительного расследования.

Мы привели только один из достаточно ярких примеров успешного использования специальных познаний в области судебной психиатрии в криминалистической и экспертной прогностике. Есть и другие примеры использования специальных познаний в ситуационном моделировании.

Так, проведенные исследования в области судебной психиатрии выявили еще одну интересную зависимость - между формами девиантного поведения у подростков и их дерматоглифическими особенностями. Дерматоглифика - это наука, предметом изучения которой являются папиллярные узоры кистей рук. В отличие от дактилоскопии, в дерматоглифических исследованиях выводы базируются на анализе и оценке 180 признаков пальцевой и ладонной дерматоглифики.

Развитие дерматоглифики, параллельно с развитием дактилоскопии, может также играть важную роль в криминалистической прогностике.

“Например, на решение не только идентификационных, но и прогностических задач направлены исследования признаков пальцевой и ладонной дерматоглифики родителей и детей, а затем установления закономерностей наследования папиллярных узоров, имеющих криминалистическое значение, для исключения или для вероятного подтверждения родства”.2

Современное состояние науки показывает, что на пути исследования вопросов криминалистического прогнозирования существует еще много непознанных закономерностей, что актуализирует необходимость дальнейшей разработки этого блока научных проблем.

Резюмируя изложенное в настоящей лекции, можно сделать следующие краткие выводы:

1) Ситуационный метод, наряду с предметно - деятельностным подходом и системным анализом, должен быть включен в методологию теории криминалистического прогнозирования.

2) Проблемно-поисковая следственная ситуация выступает не только как прогнозный фон, но и как объект криминалистического прогнозирования.

3) Криминалистическое прогнозирование входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации как одно из направлений познавательной деятельности субъекта в расследовании преступлений.

4) Математические методы могут успешно применяться при моделировании типовых ППСС. Особую роль в таком моделировании могут сыграть методы кибернетики, теории дифференциальных игр и т.д.

5) Криминалистическое прогнозирование может осуществляться в отношении любого элемента криминалистической характеристики преступления, имеющего ситуационную природу. Например, одним из вариантов криминалистического прогноза является моделирование психологического профиля преступника, который является, по сути, результатом интеграции знаний различных наук: математики, психологии, психиатрии, криминологии и криминалистики.

6) И, наконец, подводя итог сказанному, можно предположить, что ситуационное моделирование в расследовании преступлений в широком смысле всегда содержит в себе элементы криминалистического прогнозирования, так как дискретное состояние следственной ситуации, а также ее связь с ситуацией преступления, позволяет исследователю рассматривать ее в прошлом, настоящем и будущем.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое «криминалистическое прогнозирование»?

2. Какие виды прогнозирования вы знаете?

3. Как соотносится криминалистическое прогнозирование с версионным методом в поисково-познавательной деятельности криминалиста?

4. Какие математические методы могут быть успешно применены в криминалистической деятельности?

5. Что такое метод Делфи и коллективной генерации идей? Назовите ситуации их применения.

6. Что такое метод графов и «черного ящика»? Назовите ситуации их применения.

7. Что является предметом и методами частной теории криминалистического прогнозирования?

8. Каким образом данные судебной психиатрии и дерматоглифики могут быть использованы в криминалистическом прогнозировании?

ЛЕКЦИЯ 4. Теория криминалистической идентификации

Вопросы лекции:

1.Понятие и научные основы криминалистической идентификации.

2. Основные понятия теории криминалистической идентификации.

3. Криминалистическая диагностика: понятие и значение.

Вопрос 1. В системе частных криминалистических теорий центральное место по праву занимает теория криминалистической идентификации, которая является одной из самых зрелых и важных в практическом отношении. Начиная с 50-х годов XX столетия, криминалистическая идентификация считается одним их эффективных средств собирания и проверки доказательственной информации в уголовном судопроизводстве. Среди отечественных ученых прошлого и современности, занимающихся разработкой данной теории, можно назвать известных криминалистов: С.М. Потапов, Р.С. Белкин, Б.Л., Винберг А.И., Драпкин Л.Я., Зотов, В.Я. Колдин, В.П. Колмаков, З.И. Кирсанов, В.С. Митричев, В. А. Образцов, Т.А. Седова, Ю.И. Седых-Бондаренко, М.В. Салтевский, М.Я. Сегай, Н.А. Селиванов, Степаненко Д.А., Б.И. Шевченко, Эйсман А.А., Н.П. Яблоков и др[5]. Эта область криминалистического знания исторически оказалось первой криминалистической теорией, выступавшей не как сумма отдельных теоретических построений, а как систематизированное, целостное знание, как упорядоченная система понятий. Со временем всё очевиднее становилась и её методологическая роль в криминалистике.

Изучая работы ученых, внесших вклад в развитие теории криминалистической идентификации, в качестве задач этой теории можно выделить:

1) формирование, развитие концепции, лежащей в основе криминалистической идентификации;

2) разработка её научных основ и методологии; структурирование и алгоритмизацию процесса экспертной идентификации (разрешения вопроса о тождестве);

3) формирование понятийного аппарата;

4) структурирование и алгоритмизация поисково-идентификационной деятельности и доказывания тождества.

Решение этих задач является фундаментальным для создания и развития всех ныне действующих предметных методик и технологий судебной идентификации[6].Зарубежных аналогов российской теории криминалистической идентификации нет. Хотя использование всей системы научного знания для нужд правосудия, использование самого термина встречается и в англо-саксонской системе «судебные науки» и в европейских прикладных отраслях правовых знаний на уровне отдельных методик обнаружения и исследования доказательств.

В основе современной концепции криминалистической идентификации лежит концептуальная идея С.М. Потапова, согласно которой практическое решение идентификационной задачи представляет собой исследование, в результате которого может быть сделан вывод о наличии или отсутствии тождества какого-либо объекта. Идентифицировать в переводе с позднелатинского означает – отождествить.

Суть идентификации заключается в том, чтобы по отображениям в виде материально-фиксированных и «идеальных» следов, оставленных преступником или его действиями, сопоставив их с проверяемыми объектами, установить конкретный, индивидуально определенный, искомый следообразовавший объект.

Понятие криминалистической идентификации следует употреблять для обозначения: 1. Частной теории криминалистики (теория криминалистической идентификации); 2. Метода познания (метод криминалистической идентификации); 3. Цели идентификационного исследования (цель криминалистической идентификации); 3. Процесса сравнительного исследования (процесс криминалистической идентификации); 4. Результата решения идентификационной задачи.

Криминалистическая идентификация как частная криминалистическая теория представляет собой систему обобщенных базовых научных положений, одинаково важных для всех случаев практической идентификации (отождествления), содержащую целостное представление (знания) о закономерностях и существенных связях процесса идентификации, об объектах, целях, задачах, условиях, средствах, технологиях, принципах идентификации, исходных понятиях и классификационных построениях применительно к уголовному судопроизводству и дифференцированно к следственному, оперативно-розыскному, прокурорскому, судебно-экспертному познанию.

Основными функциями теории криминалистической идентификации являются: описательная, объяснительная и предсказательная. Теория криминалистической идентификации, являясь целостным системным образованием, имеет три уровня: а) общая теория криминалистической идентификации (уровень общего); б) учение о криминалистической идентификации по материально-фиксированным отображениям (следам) и учения о криминалистической идентификации по мысленному образу (уровень особенного); в) отраслевые теории криминалистической идентификации (учение об идентификации в криминалистической трасологии; учение об идентификации в криминалистическом речеведении; учение об идентификации в криминалистическом оружиеведении и т.д.) – уровень отдельного.

Первые два уровня криминалистической идентификации лежат в теоретико-методологической сфере исследований, третий уровень – в специально-технологической области (технологии частных предметно-методных отраслей криминалистики и судебной экспертизы).

Как известно, научная теория формируется, разрабатывается и проверяется в соответствии с научным методом. Идентификация в криминалистике относится к сложным методам познания и представляет собой продукт научного творчества – типовую информационную модель, содержащую систему понятий, процедур, приемов, указывающих на то, каким образом в уголовном судопроизводстве должна решаться та или иная задача, связанная с установлением тождества индивидуально определенного объекта, образовавшего след.

Метод криминалистической идентификации (в который интегрированно включены элементы таких методов как наблюдение, сравнение, синтез, анализ, моделирование и др.) лежит в основе процесса криминалистической идентификации. Как специальный метод и процесс его применения криминалистическая идентификация должна во всем соответствовать требованиям уголовного процессуального законодательства. В частности, в качестве исходного материала для решения вопроса о тождестве объектов по их следам могут использоваться только те фактические данные, которые получены и зафиксированы в соответствии с уголовно-процессуальным законом. Это служит гарантией объективности и достоверности их происхождения. В ходе же идентификационного исследования могут быть использованы только такой научный инструментарий, такие приемы, которые не противоречат общепроцессуальным положениям. Соответственно результаты данного исследования должны быть оформлены согласно процессуальным требованиям (заключение эксперта или протокол следственного действия).

Целью криминалистической идентификации всегда является установление индивидуально-конкретного тождества – след оставлен именно этим объектом (искомым), а не каким-то иным.

Криминалистическая идентификация как процесс – заранее подготовленная, осуществляемая в уголовном судопроизводстве деятельность субъекта, последовательно и целенаправленно реализующего свою активность для установления тождества индивидуально определенного следообразовавшего объекта. Это процесс сравнительного исследования признаков объекта, их отображений, или частей объекта в целях выделения конкретного объекта из множества ему подобных по индивидуальной совокупности его признаков в целях предупреждения, пресечения, раскрытия и расследования преступлений.

В процессе сравнения объектов идентификации устанавливаются как совпадающие признаки, так и различающиеся. Их анализ позволяет определить степень достаточность признаков для вывода о наличии или отсутствии тождества, или о невозможности решить идентификационную задачу. Следует иметь в виду, что эти выводы, сделанные на основании компетентного объективного исследования сравниваемых объектов, одинаково ценны в криминалистической идентификации. В первом случае задача по установлению тождества решена, а, значит, пополнилась доказательственная база по расследуемому уголовному делу, во втором и третьем – выдвигаются новые версии, ставятся новые задачи, планируются и производятся новые следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия.

Результатом идентификации является итоговый вывод о наличии или отсутствии тождества между проверяемым объектом и исследуемым следом, влияющий на дальнейшее направление поисково-познавательной деятельности лица, ведущего расследование, и при определенных условиях используемый в доказывании тех или иных обстоятельств по конкретному уголовному делу.

Вывод о наличии тождества (положительная идентификация) возможен при наличии индивидуальной совокупности совпадающих признаков и отсутствии необъяснимых различий. Вывод об отсутствии тождества (отрицательная идентификация) делается на основании выявленных существенных различий, несовпадений в главном.

Научными основами теории криминалистической идентификации являются положения диалектической теории познания о тождестве объектов материального мира и учения об индивидуальности материальных объектов: а) индивидуальности или неповторимости объектов во всех своих проявлениях; б) относительной устойчивости их индивидуальности в течение достаточно продолжительного времени; в) свойстве материальных объектов отражать свою внешнюю неповторимость при контакте с другими объектами в качестве следов взаимодействия; г) возможность достоверного анализа изменений объектов материального мира.

Вопрос 2. Как и всякая частная криминалистическая теория, теория криминалистической идентификации имеет свой понятийный аппарат.

Объекты криминалистической идентификации – это индивидуально определенные материальные субстанции, обладающие устойчивым строением, устойчивыми свойствами. Идентификация осуществляется по отображениям устойчивых свойств идентифицируемых объектов.

При этом и объект, и отображение понимаются довольно широко. Первым могут быть человек, предметы его одежды, обувь, орудия преступления, транспортные средства и др. В качестве отображений выступают различные объекты, их части, документы, фото-, аудио-, видеоизображения, мысленные образы, запечатленные в человеческой памяти, и пр.

Объекты идентификации делятся на: идентифицируемые (человек, предмет, животное, транспортное средство, оружие, инструменты, вещества). Пока эти объекты не выявлены, они именуются как искомые. При решении задачи отождествления понятия «идентифицируемый» и «искомый» сливаются воедино. Объекты, которые по обстоятельствам дела могли оставить обнаруженные на месте происшествия следы и предполагаются искомыми, называются проверяемыми. Число последних объектов может быть значительным. При этом среди проверяемых может находиться и не находиться искомый объект.

Идентифицирующие, т.е. содержащие отображения признаков и идентифицируемого объекта.

Например, применительно к человеку это могут быть признаки внешности, мысленные образы (используемые при опознании), совокупность навыков в почерке, следы отображения в виде следов рук, ног, зубов, крови, подногтевого содержимого. А применительно к огнестрельному оружию – следы на стреляной гильзе, пуле, преграде; к транспортному средству – следы качения, торможения шин. Идентифицирующие объекты содержат тот исходный материал, без которого невозможна идентификация.

В одном материальном (идентифицирующем) объекте могут отображаться разнородные свойства (признаки) разных идентифицируемых объектов. Например, в рукописи отображаются признаки почерка, по которым устанавливается исполнитель рукописи. В то же время в ней содержатся признаки, по которым может быть установлен автор рукописи. Эти лица могут быть разными. В результате в одном объекте (рукописи) образуются две разные совокупности признаков, могущие быть использованными в целях идентификации разных объектов. Подобные совокупности признаков (идентификационная совокупность), достаточная для решения вопроса о тождестве объекта образует идентификационное поле.

С относительной устойчивостью идентификационных признаков связано понятие идентификационного периода – периода времени, в течение которого, начиная с момента возникновения следа (отображения), сохраняется достаточная совокупность идентификационных признаков для проведения отождествления объекта по оставленному им отображению. Идентификационный период обусловлен характером возможных изменений, которые могут произойти в результате воздействия разнообразных условий, факторов, обстоятельств хранения, эксплуатации, возможного противодействия расследовании т.п.

Существует ещё одна группа объектов, состоящая из сравнительных образцов проверяемых объектов. Подобные объекты не являются обязательным элементом процесса идентификации. Они необходимы тогда, когда непосредственное сравнение идентифицирующего и идентифицируемого объектов невозможно или значительно осложнено. Например, идентификация огнестрельного оружия по следам нарезов от полей нарезов канала ствола на стреляной пуле не может быть осуществлена без сравнительного исследования указанных следов на исследуемой пуле и образце-пуле, полученной при экспериментальном выстреле из идентифицируемого оружия. Непосредственное же сравнение указанных следов на пуле и нарезов внутри канала ствола невозможно.

В зависимости от способа и условий получения сравнительные образцы подразделяются на две группы: свободные и экспериментальные. Свободными образцами служат объекты, возникшие не в связи с совершенным преступлением и его расследованием, а относящиеся обычно к периоду, предшествующему расследованию. Это наиболее ценные сравнительные образцы. Однако они могут быть получены лишь от таких идентифицируемых объектов, которые связаны с необходимостью постоянного отображения своих отдельных свойств вовне (образцы почерка, подписи, машинописных текстов и др.).

Экспериментальные образцы специально получают для сравнительного исследования у подозреваемого, обвиняемого, свидетеля и потерпевшего в процессе расследования преступлений. Например, обвиняемый или подозреваемый выполняют рукописный текст под диктовку следователя или по его просьбе; эксперт-криминалист производит отстрел пуль из проверяемого пистолета.

Образцы для сравнительного исследования должны соответствовать таким требованиям, как несомненность их происхождения от проверяемого объекта; они должны отражать достаточный объем свойств проверяемых объектов и быть сопоставимы с идентифицирующими объектами.

В зависимости от оснований классификации криминалистическая идентификация подразделяется на следующие виды:

1) По правовой природе: а) процессуальная, т.е. осуществляемая в рамках уголовно-процессуального закона (идентификация в ходе следственных действий – предъявление для опознания, проверка показаний на месте, следственный эксперимент и при производстве судебной экспертизы); б) непроцессуальная, т.е. проводимая при оперативно-розыскных мероприятиях, при составлении криминалистических учетов, в ходе предварительных исследований, административной деятельности).

2) Сфера применения криминалистической идентификации не ограничивается судебно-экспертными исследованиями, в роли субъектов идентификации могут выступать следователи, другие субъекты доказывания и иные участники уголовного процесса.

Пo субъектам проведения: а) оперативная; б) следственная, в) экспертная, г) судебная. Следственная идентификация осуществляется следователем в процессе отдельных следственных действий (при предъявлении объектов для опознания, проверке показаний на месте, проведении следственного эксперимента, сопоставлении обнаруженных и изъятых объектов при осмотре, обыске и выемке и др.), когда для решения идентификационных задач не требуется специальных познаний. Экспертная идентификация проводится в форме экспертизы. Судебная идентификация осуществляется в ходе судебного следствия, как с помощью непосредственного восприятия объекта, так и путем доказывания. Оперативная – осуществляется в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Решение идентификационных задач осуществляется не только в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовным делам, но и в стадии возбуждения уголовного дела.

По виду идентифицируемых объектов: а) идентификация вещей (предметов); б) живых существ; в) явлений или процессов.

По характеру отображений: а) идентификация по материально-фиксированным отображениям признаков объектов, б) отождествление по мысленному образу, запечатленному в памяти человека (при опознании); в) по описанию.

Задача идентификации «ставиться и решается на основе принципа индивидуации (principium individuationis): всякая вещь универсума есть единственная вещь; двух различных вещей, из которых каждая была бы тою же вещью, что и другая, не существует,…всякая самосущая вещь, составленная из материи и формы, составлена из индивидуальной формы и индивидуальной материи»[7]. Исходя из этого философского положения рассмотрим вопрос об отнесении установления групповой принадлежности, установления общего источника происхождения, установления целого по его частям к задачам идентификационного характера.

Установление групповой принадлежности относится к классификационному распознаванию, так как речь идет о принадлежности объекта определенной группе, то есть о сходстве с некоторыми другими объектами. Объект может быть тождественен только самому себе, никак ни группе, виду, классу, и установление тождества индивидуально-конкретного объекта или констатация факта отсутствия такого тождества и является решением идентификационной задачи. Поэтому главной целью любого криминалистического идентификационного исследования является установление среди множества возможных объектов того самого, единичного в своем роде объекта, который и оставил исследуемый след. Установление групповой принадлежности как стадия классификационного исследования является непременным этапом всякого индивидуального отождествления. Вместе с тем установление групповой принадлежности может быть и самостоятельным видом задач, стоящих перед следователем, экспертом.

Установление групповой принадлежности возможно в следующих ситуациях:

1) для решения вопроса о тождестве совокупность признаков, отобразившихся в идентифицируемом объекте недостаточна или не отразились индивидуализирующие признаки объекта;

2) новая совокупность признаков следообразовавшего объекта, в силу произошедших изменений, не соответствует той, которая отобразилась в идентифицируемом объекте;

3) имеется идентифицирующий объект, но неизвестен (не найден) идентифицируемый объект;

4) случаи, когда для решения ряда вопросов расследования достаточно установления групповой принадлежности.

С целью максимального сужения объема классификационной группы, к которой относится исследуемый объект, криминалистами была разработана методика определения не только групповой принадлежности, но и общего источника происхождения как разновидности установления групповой принадлежности.

В процессе такой идентификации определяется принадлежность сравниваемых объектов к одной группе, массе (дроби, картечи, чернил в штрихах и авторучке и др.) или одной партии товара (чаше всего массового производства), выпущенного конкретным предприятием, а иногда выявляется его цех, конкретный станок, день выпуска продукции, рабочая смена и т. д. При этом сравнительному исследованию подвергаются как внутренние признаки объекта, его структура, состав, так и следы, отражающие процесс его изготовления и используемые при этом механизмы и инструменты.

Установление целого по его частям (разорванный на части документ, часть механизма, агрегата и т.д.), часто реализуемая практическая задача, разрешаемая в рамках судебно-экспертных исследований. Данная задача на наш взгляд не является идентификационной, а относится к числу реконструкционных либо реставрационных. Одна часть не может быть тождественна другой (другим), не может находиться в отношении тождества с устанавливаемым целым. Исследование частей предполагает выяснение их связи и соотношения друг с другом и отношения к какому-либо целому. Решение этих задач выходит за пределы идентификации.

При установлении целого по его частям сопоставляются и сравниваются между собой отдельные части поврежденного объекта (обломки, осколки, детали, клочки бумаги и т. д.), обнаруженные на месте происшествия и изъятые у подозреваемых лиц, по линиям их разделения, микрорельефу на совмещаемых частях, по признакам структуры, физическим и химическим свойствам.

Принципы криминалистической идентификации

Под принципом (в переводе с лат. – начало, основа) криминалистической идентификации следует понимать научное положение, в свете которого, опираясь на которое или с применением которого в уголовном судопроизводстве подготавливается, проводится идентификационное исследование и дается интерпретация полученного результата. В качестве принципов следует рассматривать, во-первых, основные начала, необходимые для формирования представлений о том, что собой представляет криминалистическая идентификация; во-вторых, исходные положения, указывающие на то для чего и каким образом она осуществляется. Принципы можно разделить на методологические (воззренческие) и технологические (деятельностные).

Система принципов криминалистической идентификации исходит из изоморфного отражения конструкции, имеет трехуровневый характер и состоит из: общих принципов криминалистической идентификации; принципов, отражающих особенности криминалистической идентификации по материальным и идеальным следам; принципов, характерных лишь для отдельных отраслей криминалистики и её составляющих.

Можно классифицировать принципы идентификации по процессуальному статусу субъектов криминалистической идентификации: 1) принципы идентификации, реализуемые субъектами уголовного преследования; 2) принципы идентификации, реализуемые судебными экспертами; 3) принципы идентификации, реализуемые иными участниками уголовного процесса.

Общие, видовые и внутривидовые принципы могут классифицироваться в зависимости от этапов идентификационного исследования: 1) принципы подготовки идентификационного исследования; 2) принципы осуществления идентификационного исследования; 3) принципы оценки и интерпретации полученных результатов.

Первые указания на общие принципы криминалистической идентификации содержатся в работах С.М. Потапова. В их круг были включены: 1) строгое разделение объектов, участвующих в идентификационном процессе, на идентифицируемые и идентифицирующие; 2) разделение объектов идентификации на изменяемые и относительно изменяемые; 3) применение наиболее глубокого и детального, объединенного с синтезом анализа объектов идентификации; 4) исследование каждого сравниваемого признак в движении, т.е. установление зависимости наблюдаемого состояния данного свойства от предшествующих и сопутствующих условий[8].

В систему общих принципов современной криминалистической идентификации могут быть включены следующие:

Основное назначение криминалистической идентификации заключается в установлении по следу индивидуально определенного объекта, оставившего это след;
Криминалистическая идентификация осуществляется как по материально-фиксированным следам (отображениям), так и по чувственно-конкретным психическим отображениям (мысленным образам);
Связь криминалистической идентификации с процессом познания и доказывания в уголовном судопроизводстве;
Обусловленность идентификационных исследований поисковыми и познавательными задачами субъектов уголовного преследования;
Невозможность осуществления идентификационного исследования в случае отсутствия в распоряжении субъекта идентификации проверяемого объекта, тождество которого устанавливается;
Объектами идентификационного исследования могут служить лишь материально фиксированные объекты, обладающие устойчивым внешним строением и идентификационным комплексом признаков
Изучение каждого идентификационного признака осуществляется в динамике, развитии, в связи с предшествующими и сопутствующими обстоятельствами;
Вывод о тождестве должен основываться на достаточном по объему комплексе согласованных между собой идентификационных признаков;
В процессе идентификации во внимание принимаются различные, но сравниваются однопорядковые, одноименные признаки объектов идентификации[9].

В силу специфики идентификации по мысленному образу (следу памяти, возникающему и существующему только в процессе психической деятельности человека, зафиксированному в материальном субстрате мозга и скрытому от стороннего наблюдателя) следует определить и принципы данного вида идентификации. К общим принципам различных разновидностей и форм идентификации по мысленному образу можно отнести следующие научные положения:

В основе этого вида идентификации лежит психологический механизм узнавания как формы восприятия и осмысления объектов окружающего мира;
Криминалистическое узнавание базируется на результатах сравнения признаков образа объекта текущего восприятия с признаками образа объекта, воспринятого ранее и хранящегося в памяти субъекта;
Обусловленность способа идентификации способом имевшего место ранее восприятия идентифицируемого объекта (визуальный, аудильный, иные органолептические способы восприятия);
Обязательное предварительное выяснение и учет при подготовке и проведения идентификационного действия (например, предъявления для опознания) характера и содержания органолептических составляющих имеющегося у субъекта идентификации интегративного образа объекта и при возможности включения всего этого комплекса в идентификационный процесс;
Идентификация по мысленному образу производится не только по признакам образа, сформированного ранее. Но и по описаниям, фотографиями;
Результаты идентификации по мысленному образу могут иметь в одних случаях доказательственное значение, когда они получены в ходе следственного действия и зафиксированы в надлежащей процессуальной форме, в других случаях – лишь организационно-тактическое вспомогательное значение; и др[10].

Понятие и классификации идентификационных признаков

Вывод субъекта исследования о тождестве объекта основывается на совокупности его относительно устойчивых идентификационных признаков. Одним из важных элементов в теории криминалистической идентификации является понятие идентификационного признака. Каждый объект обладает большим количеством свойств и черт.

Для идентификации же могут быть использованы не все, а лишь те свойства и черты, которые отобразились в следе объекта, интересующего следствие. Так, для идентификации лица, выполнившего какой-либо текст, могут быть использованы лишь те особенности почерка, которые отобразились в данном тексте. В свою очередь для идентификации автора этого текста уже нужны не признаки почерка, а признаки письменной речи, отобразившиеся в нем.

Идентификационным является признак, присущий сравниваемым объектам и используемый в целях идентификации.

Условиями использования признаков в целях идентификации являются: существенность признака (специфичность, оригинальность), выраженность и воспроизводимость (повторяемость в различных условиях, а также незначительная его изменяемость во времени в пределах идентификационного периода), относительная устойчивость (способность сохранять свою индивидуальность на протяжении какого-либо времени). Этим требованиям обычно отвечают такие признаки, которые могут и не отражать существенные свойства объекта, но являются ярко индивидуальными, нетипичными и соответственно наиболее значимыми для разрешения вопроса о тождестве. Например, ими обычно признаются весьма своеобразные и нетипичные отклонения от прописей в почерке, которым выполнена рукопись; особые приметы внешности человека и др. Чем реже встречается такой признак, тем выше его идентификационное значение. Чем своеобразнее свойство, тем выше его идентификационная значимость.

В качестве идентификационных признаков могут служить свойства, отражающие внешнее строение объекта (форму, размеры, вид и рельеф поверхности и т. д.), особенности внутренней его структуры (анатомические химические свойства, плотность, твердость и др.). Однако каждое из этих свойств может быть использовано в качестве идентификационного лишь при условии его соответствия указанным ниже требованиям.

Идентификационный признак должен отобразить относительно самостоятельное свойство объекта, являющееся взаимно независимым от других его свойств (не имеющих значения для идентификационного процесса).

В процессе идентификационного исследования важно установить идентификационный комплекс признаков (комплекс идентификационных признаков) – совокупность индивидуально определённых, устойчивых, неповторимых (или обладающих редкой встречаемостью) по соотношению, местоположению и другим особенностям признаков, имеющихся в сравниваемых объектах.

Идентификационные признаки, выявляемые и изучаемые в процессе криминалистической идентификации, традиционно классифицируются по нескольким основаниям.

В зависимости от того, характеризуют ли признаки отождествляемый объект в целом или только его отдельные свойства, они делятся на общие и частные. Общие признаки выражают наиболее общие свойства группы однородных объектов и позволяют отнести конкретный объект к данной группе (например, установить группу крови). Частные признаки в основном характеризуют свойства отдельных деталей конкретного объекта, позволяют его выделить из группы однородных и идентифицировать (детали объекта, образовавшиеся при его изготовлении, эксплуатации, ремонте, элементы папиллярного узора фаланги пальца руки человека).

Решение о тождестве или его отсутствии принимается на основе выделения и оценки индивидуальной совокупности частных и общих признаков.

В зависимости от того, какие стороны свойств идентифицируемого объекта характеризуют, их подразделяют на признаки внешнего (отражающие внешнее строение объекта, например, его форму, размер, материал) и внутреннего строения (отражающие внутреннее строение объекта – состав, структуру…).

Можно выделить количественные (определяются численными величинами – размер следа обуви, количество нарезов каналов ствола пистолета) и качественные (информационная характеристика объекта, например, цвет, форма) идентификационные признаки.

В зависимости от степени отображения в признаке сущности характеризуемого им объекта идентификационные признаки делятся на необходимые (характеризующие сущность объекта, например, калибр огнестрельного оружия) и случайные (образованные, например, в процессе эксплуатации).

В необходимых признаках отображаются такие важные свойства идентифицируемого объекта, без которых он не был бы тем, что он есть. Например, к числу необходимых относятся признаки внешности человека, именуемые собственными и являющиеся его неотъемлемыми свойствами и присущими человеку от рождения (общефизические, анатомические и отчасти функциональные). Именно эти признаки прежде всего и формируют индивидуальный образ человека.

Случайными же являются те признаки, которые не затрагивают сущности объекта; например, конкретного человека. К ним можно отнести особые приметы. Они могут быть результатом действия закономерных (врожденные аномалии) и случайных (шрамы, следы ожогов и т. д.) причин.

И те, и другие признаки могут иметь большее значение для успешной идентификации.

Идентифицируемым признакам в силу самого различного рода причин (особенностей механизма взаимодействия неживых объектов, ситуационных факторов человеческого поведения и т. д.) присущи изменчивость и вариационность. Эти особенности наиболее ярко проявляются, например, в почерке человека. Так, отдельные признаки почерка могут меняться в зависимости от приспособления пишущего к различным жизненным ситуациям (деловое официальное письмо, небрежная лекционная запись и др.). Учет при идентификации такого рода обстоятельств имеет важное значение для формирования правильного вывода о наличии или отсутствии тождества.

Самые различные по объекту и инструментально-аналитическому обеспечению идентификационные исследования имеют общую структуру и методику. Все они осуществляются в определенной последовательности решения промежуточных задач (этапы, стадии, циклы), все они используют однотипные приемы сравнительного исследования, все они руководствуются общей стратегией индивидуализации и подчиняются общим принципам оценки достоверности и доказательственного значения выводов[11].

Процесс криминалистической идентификации можно условно разделить на три этапа: подготовительно-организационный, собственно рабочий, фиксации результатов проведенного исследования.

Простой акт идентификации, как разновидности распознавания, осуществляется в следственной, оперативной и судебной идентификациях. Решение сложных идентификационных задач, требующих специальных знаний, применения исследовательских методик, технологий, осуществляется в рамках производства судебной экспертизы. Поэтому наиболее наглядно этапность и стадийность процесса идентификации представлена в судебно-экспертном исследовании.

Подготовительно-организационный этап криминалистической идентификации.

При подготовке идентификационного исследования важны следующие положения:

Четкое уяснение организатором и исполнителем задачи, требующей решения в сложившихся условиях;
Определение места, времени, круга участников предстоящего идентификационного процесса;
Обеспечение эксперта инициатором идентификационного исследования системой объектов (идентификационным комплексом объектов), подлежащих включению в идентификационный процесс.
На этом этапе при назначении идентификационного судебно-экспертного исследования эксперт знакомится с материалами, присланными на экспертизу, выясняет, все ли материалы, перечисленные в постановлении (определении) о назначении экспертизы, представлены, понятны ли вопросы, поставленные на разрешение эксперта, соблюдены ли при оформлении необходимые процессуальные требования, пригодны ли объекты экспертизы для сравнительного исследования, достаточно ли для этого образцов. Составляется план исследования, определяются методы, средства и технологии исследования.

Общими положениями рабочего этапа осуществления процесса идентификации являются следующие:

Идентификационный процесс включает в себя систему реальных, выполняемых в определенной последовательности действий, начинающихся с осмотра исследуемых объектов и завершающийся выводом о наличии или отсутствии тождества проверяемых объектов;
Поэтапный характер процесса решения идентификационной задачи базируется на основе раздельного изучения объектов идентификации, а затем на основе сравнительного анализа существенных признаков сравниваемых объектов;
Идентификационное исследование строится по принципу «от общего к частному»;
При решении вопроса о наличии или отсутствии тождества учитываются общие и частные признаки сравниваемых объектов, вывод строится на основе выявленного идентификационного комплекса признаков;
В процессе идентификации устанавливаются не только совпадающие, но и различающиеся признаки, что позволяет определить допустимую меру различий, не исключающих вывода о тождественности объекта.

Рабочий этап идентификационного исследования включает в себя четыре традиционных стадии:

осмотр исследуемого объекта (объектов), в ходе которого изучаются идентифицируемые, идентифицирующие объекты, а также образцы для сравнительного исследования (свободные, условно-свободные и экспериментальные);
раздельное, аналитическое детальное исследование объектов с целью выявления максимального количества общих и частных признаков, характеризующих объекты идентификации;
сопоставление признаков сравниваемых объектов. В этой стадии осуществляется выявление совпадающих признаков и признаков различия. Наиболее распространенными методами сравнительного исследования являются методы сопоставления, совмещения и наложения.

Сопоставление – визуальное восприятие совпадающих и различающихся особенностей каждого из сравниваемых признаков, выявленных в процессе их раздельного исследования. Совмещение производится путем линейного соединения оптических, фотографических, компьютерных или иных изображений сравниваемых объектов, разделенных предварительно на части (фрагменты). Наложение – метод, применяемый в отношении прозрачных изображений сравниваемых объектов, изготовленных в одном масштабе[12].

оценка признаков объекта и формирование выводов о наличии или отсутствии тождества, о невозможности дать ответы на поставленные в постановлении (определении) ответы.

Выводы могут быть категорические, вероятные; альтернативные, однозначные; условные, безусловные; утвердительные, отрицательные; ассерторические (о возможности связи между предметом и признаком), аподиктические (о необходимости связи между предметом и признаком) и о долженствовании; вывод о невозможности решить идентификационную задачу.

При оценке этих выводов следователи должны иметь в виду, что в процессе доказывания установленными фактами при идентификации считаются только данные, содержащиеся в категорических выводах. Вероятные выводы имеют главным образом поисковое и ориентирующее значения. В процессе доказывания их не следует отбрасывать, но использовать только осторожно и очень продуманно, сочетая с другими установленными по делу обстоятельствами. При оценке результатов проведенного идентификационного исследования следует исходить из оценки:

полноты, объективности, качества исследования;
обоснованности выводов о наличии или отсутствии тождества (достаточности выявленных идентификационных признаков, их непротиворечивости…);
соответствия идентификационных процедур установленным правовым и криминалистическим требованиям;
соответствия вывода о наличии или отсутствии тождества имеющимся объективным данным, собранным ранее другими способами;
соответствия указанного вывода результатам последующей проверки информации, полученной в ходе идентификационного исследования.

Этап фиксации результатов исследования состоит из действий эксперта по написанию экспертного заключения, составлению протокола идентификационного следственного действия.

Развитие знаний о криминалистической идентификации за рубежом

Криминалистика как стройная система научных положений, изучающая закономерности формирования следовой информации, её выявления, собирания, исследования, использования в процессе раскрытия и расследования преступлений, существует далеко не во всех странах, «…обширный конгломерат научных знаний, используемых в настоящее время на Западе в сфере правосудия и борьбы с преступностью, не оформлен в качестве академической науки и представляет чисто прикладную отрасль знания, не имеющую собственной теории, методологии и системы»[13].

Несмотря на то, что зарубежом, начиная с 30-х годов IIX века, разрабатываются различные методы идентификации людей и вещей (например, антропометрическая система уголовной регистрации, системы дактилоскопической регистрации), имеются разрозненные техники, методы идентификационных исследований, общая теория криминалистической идентификации как методологическая основа разработки способов, приемов, технологий отождествления в судопроизводстве так и не сформулирована.

Первые разработки в области идентификации были осуществлены Альфонсом Бертильоном, который разработал методику идентификации личности путем измерения тела человека и описания наиболее стойких примет его внешности – словесного портрета[14]. Бертильон и его последователи (С. Оттоленги, О. Дайтигсман, Бальтазар, братья Гюнтер и др.) утверждали, что эксперт не может прийти к достоверному положительному выводу об искомом объекте, его тождество устанавливается вероятностно на основе подсчетов вероятности встречи нескольких однородных объектов.[15] П. Кирк в середине XX века пишет: «Позитивная идентификация основана лишь на очень высокой степени вероятности»[16].

В настоящее время серьёзные исследования в области криминалистики традиционно ведутся, например, в Польше. Вопросам криминалистической идентификации посвящено немало интересных работ польских ученых. Краткий обзор позволяет сравнить изыскания в этой сфере криминалистических знаний.

Понятие криминалистическая идентификация рассматривается западными учеными в двух значениях: в широком смысле криминалистическая идентификация – весь процесс идентификационных исследований, основанный на установлении отношений между идентичными свойствами, проявляющимися в криминалистическом следе и подобным ему сравнительном материале (образце). В процессе идентификационного исследования преобладает метод сравнения.

Криминалистическая идентификация в узком понимании этого слова – положительный результат идентификационных расследований. Так, Мариуш Кулицки пишет, что «в криминалистике термин «идентификация» понимается двояко: как процесс, направленный на установление личности или предмет на основе фрагментарных данных, а также как результат этого процесса»[17].

Анджей Шварц и Хуберт Колецки подчеркивают: «Идентификация является суждением, основанным на результате сравнительного исследования, проводимого при использовании образца, и только такого сравнительного исследования, в результате которого подтверждена идентичность черт образца и доказательного следа[18]. Решение идентификационной задачи связано с анализом полученных результатов, ведущему к утверждению (категорическому или вероятностному), что сравниваемый след, сравниваемый материал происходят от того самого объекта (либо созданы этим объектом) или принадлежат к этой самой группе (классу) объектов. Такой же точки зрения придерживаются Ян Видацки и Ежи Конечны – «идентификация – это подтверждение тождественности, идентичности»[19].

Другая группа ученых утверждает, что результат идентификационных исследований может быть как положительный (категорический, некатегорический) так и отрицательный (категорический, некатегорический), которые одинаково значимы в дальнейшем расследовании[20].

Тадеуш Ханаусек считает, что «криминалистическая идентификация это высказанное на основе сравнительных исследований суждение, в котором утверждается, что указанный предмет (лицо, вещь, останки и т.д.) или обладает таким же самыми особенностями, как предметы, принадлежащие к указанной группе и потому может быть причислен к этой группе, или обладает теми самыми свойствами, которые имеет только один предмет (лицо, вещь, останки и т.д.), и поэтому может быть принят за этот предмет относительно его часть или последствие действия этого предмета»[21]. Из этого высказывания явствует, что установление групповой принадлежности он относит к идентификационным задачам.

Однако, есть и другая точка зрения.

Так, для обозначения исследований, не ведущих к идентификации объекта, от которого остаются сравниваемые следы, а производимые исключительно для установления или исключения их однородности, А. Шванц и Х. Колецки предлагают использование термина «группификация» (установление совпадения свойств групповых следов) отличая его от термина, напрямую связанного с отождествлением объекта по его следу, «индивидуализация» (установление совпадения единичных следов)[22].

Дискуссионным представляется толкование термина «индивидуализация». З. Чечот и Т. Томашевски считают, что в современной криминалистике по отношению к введению новых методов расследования и технических усовершенствований, именно в области биологии и серологии, физики и химии, все более проявляется процесс перемещения групповой идентификации в сторону идентификации индивидуальной. Этот процесс, который можно было бы назвать индивидуализацией, так как в некоторых случаях в состав установленного класса объектов может входить только несколько или исключительно один практический элемент. В западной литературе также используется термин «классификация», относящийся к определению свойств групповых объектов, например, при физико-химических исследованиях различных субстанций, тогда как индивидуальная идентификация объекта на основе оставленного им следа определяется как «индивидуализация»[23].

Гражина Кенджерска среди идентификационных исследований выделяет «идентифицирующие исследования», целью которых является определение, чем является объект, оставляющий след (например: кровью, наркотиком), и «сравнительные исследования», направленные на поиск ответа, от какого объекта исходит след (например: исходят ли следы папиллярных линий от определенной личности)[24].

Когда объект, от которого остаются следы, зафиксированные в нескольких местах происшествия, недоступен, производится сравнение между самими следами (без использования сравнительного материала). Целью таких расследований является установление, происходят ли следы от того самого объекта и обладают ли теми же самыми свойствами. Положительный результат таких сравнительных исследований позволяет сравнивать и связывать между собой разные происшествия посредством утверждения, что действовали те же самые люди (например: в результате сравнения следов папиллярных линий) или использовались те же самые (идентификация индивидуальна) или такие же (идентификация групповая) инструменты или вещества (например, в результате сравнения следов огнестрельного оружия на гильзах или определения взрывного вещества).

Предметом криминалистической идентификации являются личности (подозреваемые в совершении преступления, жертвы преступления свидетели, различного рода предметы и приспособления (например, ключи, огнестрельное оружие, обувь, перчатки, машины), вещества (например, наркотики, лаки, легковоспламеняющиеся материалы, стекло, металл, пластик), животные (собаки в случае укуса людей) и растения (пыльца растений на одежде жертвы), которые могут послужить для установления места убийства.

Следы, оставленные выше указанными объектами, могут иметь как форму, формальные особенности (отпечатки папиллярных линий, отпечаток подошвы обуви, царапины, оставленные инструментами, признаки почерка), так и содержание (например, при исследовании рукописного текста интерес представляет его язык), а также состав (при исследовании химических веществ: ядов, наркотиков, взрывных материалов; биологических веществ: крови, волос, выделений, пыльцы растений; запаховых следов). Исследуются и особенности разговоров или других звуков, записанных при помощи магнитофона или другого прибора, а также другие виды следов.

Кладя в основу классификации цель идентификационных исследований, западные ученые выделяют:

- идентификацию объекта, оставившего след;

- идентификацию объекта-вещества, объекта-предмета, которые в случае их обнаружения сами являются следом;

- идентификацию целого на основе части[25].

Большая часть идентификационных исследований принадлежит к первому типу идентификаций (идентификация объекта, оставляющего след) и основана на исследовании отношений между следом и сравнительным материалом (взятом от идентифицируемого объекта) с целью утверждения, происходят ли признаки, оставленные в следе, от того самого объекта. Примером такого рода идентификационных исследований является идентификация людей на основе следов папиллярных линий, следов губ, следов ушей, следов зубов, биологических следов, запаховых следов, зафиксированной речи или почерка. К этому виду исследований причисляется также идентификация инструментов на основе оставленных ими следов, идентификация обуви на основе изучения подошв, идентификация огнестрельного оружия на основе следов на патронных гильзах и т.п. Идентификация подобного типа может быть как индивидуальной, так и групповой.

Идентификация объекта, являющегося следом, охватывает главным образом физико-химические и биологические исследования, в рамках которых устанавливается, чем является исследуемая субстанция (вещь). Эти исследования по своей природе исключительно групповые. В рамках этого типа исследований получают информацию, что исследуемый порошок – это амфетамин; жидкость, использованная для поджигания – бензин; коричное пятно – человеческая кровь; а микрослед в виде волокна – хлопчатобумажная нитка белого цвета. Сравнительным материалом основных исследований этого типа являются образцы, отобранные в рамках ранее проводимых экспертных исследований различного типа веществ, и содержатся они в так называемых компьютерных библиотеках.

Иногда важно утверждение, что два или более кусочка (фрагмента) какого-либо предмета (вещи) представляли собой прежде (перед разделением) целостность. Это третья группа исследований, которые принадлежат к механоскопическиму типу и называются исследованиями «на целостность». В них сравнивается структура и формы отдельных элементов, а прежде всего микронеровности, образованные на их краях в результате разделения. Исследования этого типа являются исключительно индивидуальными исследованиями.

В зарубежной литературе, посвященной криминалистическим проблемам, предлагается классифицировать идентификацию по разделам криминалистической техники (отраслевая идентификация):

- дактилоскопическую (на основе папиллярных линий и рисунка структуры кожи),

- хеилоскопическую (на основе следов губ),

- отоскопическую (на основе следов ушной раковины),

- гантископическую (на основе следов перчаток),

- одонтоскопическую (на основе следов зубов),

- механоскопическоую (на основе следов инструментов),

- трасеологическую (на основе следов обуви или босых стоп, транспортных средств, животных),

- физико-химическую (на основе различного рода веществ),

- биологическую (на основе биологических следов; самым важным видом биологической идентификации является генетическая идентификация),

- осмологическую (на основе человеческих запахов),

- фоноскопическую (на основе записанной речи),

- огнестрельную (на основе гильз и снарядов),

- графологическую (на основе почерка) и иного рода криминалистические идентификации.

В контексте идентификации человека следует еще вспомнить о непосредственной (прямой) и опосредованной идентификации. В рамках непосредственной идентификации проводится прямая идентификация, что значит определенные следы (например, дактилоскопические, биологические, осмологические) позволяют указать человека, от которого они исходят, без дополнительных определений. Опосредованная идентификация, прежде всего, ведет к установлению предмета личного пользования, от которого идет след (например, обувь, рукавички), а затем к человеку, который это использует. В ином случае обязательными являются дополнительные исследования, подтверждающие факт использования определенной обуви конкретным человеком.

Иностранные коллеги выделяют следующие стадии (этапы) идентификационного исследования:

а) этап начальной оценки следов под углом их принадлежности к идентификации – анализ самого сравнительного доказательного материала без осмотра сравнительного материала (оценка читаемости, фрагментарности, деформации, аутентичности);

б) этап выделения идентификационных свойств;

в) этап оценки сравнительного материала – оценка адекватности следов, качества и целостности;

г) этап сравнения – «пошагового» сравнения свойств, признаков идентифицирующих объектов и проверяемых объектов;

д) этап оценки совместимости свойств – наличия или отсутствия совместимости структуры и локализации отдельных свойств и допустимых различий, вытекающих, например, из деформации следа, нестабильности свойств и т.д.;

е) заключительный этап – формулирование окончательных выводов на основе полученных результатов исследований, с учетом обязательного стандарта (идентификационных критериев) и собственного убеждения;

ж) этап проверки (в случае назначения повторной или альтернативной экспетризы) – возможное проведение новых исследований другим экспертом, без информирования его о полученном результате[26].

А теперь перейдем к рассмотрению проблем криминалистической диагностики.

Вопрос 3. Понятие и общая характеристика теории криминалистической диагностики

Раскрывая понятие криминалистической диагностики, сразу же отметим, что Белкин Р. С. основной практической предпосылкой формирования теории криминалистической идентификации считал возникшую терминологическую путаница с определением сущности тех родов и видов судебных экспертиз, которые нельзя отнести к числу идентификационных. Это было связано и с классификацией экспертных задач, не имеющих идентификационного характера, которые в литературе и экспертной практике получили неопределенное название неидентификационных. Такое название позволяло лишь отделить эти задачи от идентификационных, но никак не проясняло их сущности и содержания[27].

По мнению Дубровина А. В. обоснованное выделение теоретических аспектов широкого круга исследований, не решающих идентификационных вопросов, а имеющих самостоятельное направление в судебной экспертизе, можно отнести к периоду конца 50-х, началу 60-х годов ХХ-го века, в это время ведущие советские ученые-криминалисты, учитывая богатый практический опыт, накопленный в такого рода исследованиях, впервые на страницах своих работ попытались обсудить основные теоретические положения и найти подход к решению существующих проблем в этой области знаний[28].

В некоторых своих публикациях Шляхов А. Р. предлагал раскрыть сущность так называемых неидентификациопных экспертиз путем введения в терминологию понятия «экспертизы факта», в данном случае факта либо его отсутствия». Он утверждал, что «сравнительного исследования не проводится и случаях, если перед экспертизой поставлена задача выяснения сущности факта. В свою очередь Терзиев Н. В. и Ароцкер Л. Е. также предлагали выделять неидентификационные исследования, указывая, что предметом криминалистической экспертизы является не только идентификация и ссылались при этом на такие случаи, как решение вопросов о дистанции выстрела, определение системы оружия, марки автомобиля, установление механизма образования следов, выяснение состояния механизма взломанного замка и др.

Ароцкер Л. Е. один из первых сформулировал задачи неидентификационного исследования, приведя определенную систему решаемых вопросов, применительно к конкретным видам криминалистической экспертизы. В конце 60-х годов, в период активного привлечения в судебную экспертизу методов аналитической химии, стали выделять так называемые классификационные исследования, которые не устанавливали тождество единичного материального объекта, а были направлены на определение его природы, происхождения, отдельных свойств или назначения[29].

В 1972 г. Снетков В. А. в своей статье «Проблемы криминалистической диагностики», предложил неидентификационные исследования именовать диагностическими и сформулировал понятие «криминалистическая диагностика», под которой понимал «учение о закономерностях распознавания криминалистических объектов по их признакам». Данное предложение не сразу было признано. В это время некоторые авторы по-прежнему использовали термин «неидентификационные исследования» в отношении задач, которые Снетковым В. А. именовались диагностическими[30].

Термины «криминалистическая диагностика», «диагностические экспертные задачи», «диагностические экспертизы» постепенно вошли в научный и экспертный обиход. Считая, что традиционное деление экспертиз на идентификационные и неидентификационные является расплывчатым, а доводы в защиту этой традиции неубедительны, Винберг А. И. констатировал, что на смену расплывчатому понятию «приходят более четкие и определенные по своим задачам, целям и методам понятия диагностической и ситуационной судебных экспертиз». Термин «диагностика» использовал Петелин Б. Я. применительно к изучению личности в уголовном процессе, об алгоритмах решения диагностических экспертных задач писал Грановский Г. Л. и др. Однако это были лишь наброски теории, главным образом, в их практических приложениях.

Начало фундаментальной разработки проблематики криминалистической диагностики связано с именем Корухова Ю. Г., который в 1983 г. издал методическое пособие для экспертов «Трасологическая диагностика», где изложил свои взгляды на криминалистическую диагностику и сформулировал ряд положений ее теории[31].

Криминалистическая диагностика позволяет распознать состояние объектов, познать события, явления, процессы. Так, по следам ног можно не только идентифицировать человека, но и судить о направленности его движения, приблизительной скорости, о факте перетаскивания тяжести, о передвижении в темноте. По следам взлома судят не только об использованном орудии, но и о способе взлома, о навыках лица, его физической силе, затраченном времени и т. п.

Слово «диагностика» греческого происхождения и означает распознавание, определение. Каждый из этих терминов, не являющихся синонимами, способен охарактеризовать один из аспектов этого сложного процесса. Так, распознать – значит узнать по каким-либо признакам. Но, как справедливо указывают В.А. Образцов и В. Д. Корма, «любое диагностирование есть распознавание, но не каждое распознавание есть диагностирование. … Под криминалистическим диагностированием следует понимать решение не всех подряд, а лишь строго определенной группы распознавательных задач»[32]. Определить – с точностью выявить, установить, раскрыть содержание чего-либо. В самом общем понимании диагностика позволяет установить состояние исследуемого объекта, его соответствие или несоответствие норме, эталону; выделить логическую схему «причина — следствие»; систематизировать и описать причины изменений, трансформаций исследуемого объекта; определить возможные состояния; оценить возможные последствия.

Основой для диагностических исследований служат такие принципы, как: принцип ключевого звена – необходимо определить приоритетные, решающие, наиболее существенные факторы, процессы, оказавшие влияние на исследуемый объект; принцип системности, предполагающий всестороннее, взаимосвязанное изучение элементов структуры исследуемого объекта, объекта и среды, в которой он существовал; принцип причинно-следственного соответствия – выявление всех причинно-следственных связей, определение их целенаправленности.

Диагностика – определение состояния системы, предмета, явления или процесса посредством реализации комплекса исследовательских процедур с целью установить «диагноз» и дать заключение о количественных и качественных характеристиках исследуемого объекта.

Суть криминалистической диагностики заключается в распознавании события, явления, процесса по их отображениям в материальной обстановке. Но в отличие от криминалистической идентификации распознаются признаки не самого объекта, а признаки состояния объекта исследования в конкретный период времени. Информативными будут признаки по которым можно установить механизм следообразования следов и условия их возникновения.

Криминалистическая диагностика может быть определена как частное криминалистическое учение и как процесс диагностического исследования. Криминалистическая диагностика, как учение, представляет собой систему научных положений (о предмете, методах, научных основах, принципах познания и диагностической деятельности, понятийном аппарате, классификациях), на основе которых разрабатываются средства, приемы, рекомендации, технологии установления состояния различных попадающих в орбиту уголовного судопроизводства объектов, в котором они находились в момент, когда происходило проверяемое событие, и которое требуется установить в процессе расследования уголовного дела.

Криминалистическая диагностика, как процесс исследования – комплекс познавательных процедур реализуемых с целью определения актуального фактического состояния криминалистически значимых материальных объектов, материальных комплексов, явлений или процессов и дачи заключение о количественных и качественных характеристиках исследуемого объекта, обусловленных механизмом совершения преступления. Итогом диагностического исследования будет заключение, содержащее «диагноз». Этот «диагноз» можно типизировать следующим образом: 1. Установление отклонений от нормы, эталона; 2. Определение принадлежности исследуемого объекта к классу, роду, виду объектов; 3. Оценивающий объект как уникальное сочетание признаков, когда нет базовых эталонных параметров.

Диагностические исследования по определению свойств и состояния объекта позволяют не только определить его фактическое состояние, но и выявить прошлое состояние объекта, а также выяснить последовательность образования следов и с учетом этого определить очередность действий преступника.

Научно-методологическим основанием криминалистической диагностики является так называемая теория причинности, основными понятиями которой являются «причинность» и «детерминизм». Причинность – определенное внутреннее отношение между явлениями, такая их связь, при которой всякий раз за одним явлением следует другое. Детерминизм – учение о взаимосвязи и взаимной определённости всех явлений и процессов, доктрина о всеобщей причинности.

Все вещи в мире состоят в причинных связях. В основе понимания причинности лежат три принципа: 1. Принцип универсальности причинности, в соответствии с которым каждое событие имеет причину; 2. Принцип единообразия – одинаковые причины всегда производят одинаковые следствия; 3. Принцип необратимости причинно-следственной связи во времени.

Между причиной и следствием может быть жестко детерминированная связь (категоричная), и стохастически детерминированная связь (вероятностная). В системе, где есть свободная воля человека, принимающего решение и реализующая план действий, следует учитывать стохастический характер детерминированности причин (выводы таких диагностических исследований являются ориентирующими).

Цели, задачи, категории диагностических исследований

Рассматривая событийную ситуацию как определенную систему, в ней можно условно выделить две большие группы подлежащих установлению фактов:

1) относящихся к относительно стабильным компонентам ситуации. Это участники события, орудия преступления, иные предметы, средства сокрытия следов преступления;

2) относящихся к изменчивым компонентам ситуации – состояние объектов, условия места и времени, механизм взаимодействия субъектов, предметов.

В наиболее общем виде к задачам криминалистической диагностики можно отнести:

а) установление пространственной структуры обстановки преступного события (где, в какой обстановке произошло преступление, каково точное место столкновения транспортных средств, какие из имеющихся следов относятся к совершенному преступлению и т. п.);

б) установление механизма отдельных этапов (стадий) события (направление и характер взлома преграды, взаимное положение транспортных средств в момент столкновения, способ изготовления фальшивых денежных знаков и т. п.);

в) определение вещественной структуры обстановки места происшествия (каковы свойства и состояние объектов этой обстановки, в какой мере они могли обусловить механизм преступления, выбор орудия преступления, оставить следы на преступнике и его одежде, обеспечить скрытность преступления и т. п.);

г) установление временных характеристик преступного события (когда оно произошло, сколько времени могло потребоваться для его совершения, в какой последовательности совершались действия, какие следы возникли раньше, а какие позже и т. п.);

д) определение свойств действовавших объектов (лиц, орудий, транспортных средств), их количества, характера функционирования (сколько было участников преступления; обладало ли лицо, совершившее взлом, профессиональными навыками, какое оборудование и навыки были применены при изготовлении огнестрельного оружия или взрывного устройства; исправно ли транспортное средство и если нет, то в какой связи неисправность находится с ДТП и т. п.);

е) ретроспективное исследование причинно-следственных связей (какова причина пожара, что могло явиться причиной выстрела без нажатия на спусковой крючок, имеется ли причинная связь между определенными действиями и наступившими последствиями, могла ли быть причиной ДТП техническая неисправность, установленная при экспертизе транспортного средства, и т. п.);

ж) прогнозирование действия причинно-следственных связей (какие последствия могли наступить в результате действий определенного лица, какие повреждения должны были

остаться на скрывшемся транспортном средстве в результате ДТП и т. п.);

з) установление в целом механизма преступного события. Эта задача представляет собой интеграционное диагностирование многих из приведенных выше факторов, являясь по сути своей ситуационным анализом всего события как системы действий. Для ее решения необходимо изучить и использовать все виды информации: личностной – об участниках события; вещной – о предметах отражаемых и отражающих; операционной – о механизме действий, их условиях, обстоятельствах;

и) установление соответствия ситуации, излагаемой участником процесса (обвиняемым, потерпевшим), тому механизму происшествия, который может быть определен по следам и иным вещественным доказательствам;

к) установление криминогенных факторов, составляющих элементы причин и условий преступного события (какие обстоятельства способствовали или могли способствовать его совершению; в какой обстановке может произойти аналогичное преступление; обеспечивает ли конструкция замка его надежность, может ли он быть открыт подобранным ключом, отмычкой; какие несовершенства документов способствуют их подделке и др.).

С учетом изложенного предмет криминалистической диагностики можно определить как исследование свойств и состояния объекта (ситуации) с целью установления происшедших в нем изменений, определение причины этих изменений и ее связи с совершенным преступлением.

Характерным отличием диагностики от идентификации является то, что при идентификации проверяемый объект всегда существует материально, а при диагностировании этого может и не быть. Например, «место нахождения стрелявшего», фигурирующее в качестве объекта исследования, было как таковое в момент прошлого события, во время выстрела. Этой ситуации к моменту диагностирования уже нет, что обусловливает необходимость реконструкции, моделирования.

Таким образом, диагностируемый объект – это устанавливаемое условие (предмет, ситуация, факторы, механизм события, состояние), а диагностирующие объекты – это материальные носители признаков, отображающих свойства (систему свойств, признаки, комплексы признаков) и воздействие на них определенных условий происшедшего события.

Возможно криминалистическое диагностирование как состояния отдельных материальных объектов, так и материальных комплексов (обстановка места происшествия); механизма образования следов.

Обобщая можно сделать вывод, что диагностические исследования осуществляются в следующих целях:

а) для определения свойств и состояния объекта, его соответствия (несоответствия) заданным характеристикам;

б) для исследования обстоятельств действия;

в) для установления причинной связи между фактами.

Диагностические исследования можно разбить на три категории:

Установление свойств и состояния объекта при его непосредственном исследовании;
Установление свойств и состояния объекта определяются по его отображению;
Интегративное диагностирование, анализ ситуации в целом[33].

Вывод: Криминалистическая диагностика имеет большое значение для решения ряда следственных задач. Так, результаты диагностических исследований способствуют выдвижению версий, планированию следственных действий для её проверки. Помогают организовать розыск, определить направления поиска новых доказательств.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое криминалистическая идентификация?

2. Какова классификация объектов криминалистической идентификации. Кто является субъектом криминалистической идентификации?

3. Научные основы криминалистической идентификации.

4. Назовите общие принципы криминалистической идентификации.

5. Какие виды криминалистической идентификации вы можете назвать?

6. Дайте понятие идентификационного периода, идентификационного поля.

7. Понятие и содержание идентификационного признака. Какие классификации идентификационных признаков вы знаете?

8. Назовите и дайте краткое содержание этапов процесса криминалистической идентификации.

9. Что в криминалистике понимают под установлением групповой принадлежности?

10. Что такое криминалистическая диагностика: понятие и сущность?

11. Каковы научные основы криминалистической диагностики.

12. В чем заключается разница между криминалистической диагностикой и криминалистической идентификацией?

13. Каковы задачи криминалистической диагностики?

14. Определите объекты и назовите субъектов криминалистической диагностики?

15. Каковы этапы криминалистической диагностики?

ЛЕКЦИЯ 5. Моделирование в судебной экспертизе

1. Понятие экспертного мышления.
2. Понятие ситуалогической экспертизы.
3. Классификация экспертных ситуаций.

Вопрос 1. Проблемы познания, возникающие на дальнейшем и заключительном этапах расследования, ставят нас перед необходимостью исследовать вопрос о месте эксперта и экспертного мышления в коллективной поисково - познавательной деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.

Полагаем, в этой связи для определения места экспертных ППСС в системе следственных ситуаций необходимо определить место самой судебной экспертологии в современной системе криминалистических знаний. На наш взгляд, по данному вопросу далеко не все еще акценты в научной литературе расставлены до конца.

В своем развитии судебная экспертология претерпела весьма серьезную эволюцию от одного из разделов криминалистики - криминалистической техники - до самостоятельной области научного знания - общей теории судебной экспертизы. Толчком к возникновению и развитию данной теории, как известно, послужили взгляды П.И. Тарасова - Родионова на двойственную природу криминалистики и Ю.М. Кубицкого - на необходимость изъятия из криминалистики всего, относящегося к криминалистической экспертизе.1

В последовавшую за этим научную дискуссию, продолжающуюся уже более сорока лет, были вовлечены ученые - криминалисты разных поколений.1

Объективным результатом данной научной дискуссии, на наш взгляд, как раз и стало появление и развитие судебной экспертологии (или общей теории судебной экспертизы), которую Р.С. Белкин, в частности, определял как “науку о закономерностях возникновения и развития судебных экспертиз, процесса экспертного исследования и формирования его результатов; закономерностей, проявляющихся в общности тех методологических и методических основ, на базе которых возможно объединение отдельных видов судебной экспертизы в единую целостную систему с четкой классификацией видов судебной экспертизы как ее элементов”.2

Несмотря на то, что право на существование судебной экспертологии, как самостоятельной науки, признается практически всеми авторами, проблема ее соотношения с частными криминалистическими теориями и другими науками, на наш взгляд, еще долго будет являться предметом научных дискуссий.

Полагаем, значительный спектр дискуссионных вопросов сразу же возникает при анализе и сопоставлении предметов судебной экспертологии и учения о следственных ситуациях, как частной криминалистической теории. На наш взгляд, проблемно-поисковая следственная ситуация, как интегративное начало двух теорий, позволяет в едином концептуальном блоке проблем рассматривать такие научные категории как 1) “криминалистическое и экспертное мышление”, 2) “криминалистическая и экспертная версии”; 3) “криминалистическое и экспертное прогнозирование”; 4) “следственная и экспертная ошибки” - относящиеся соответственно к понятийному аппарату криминалистики и судебной экспертологии. Это, в свою очередь, будет способствовать дальнейшей интеграции двух наук.

Что же представляет собой экспертная ППСС и каковы ее основные признаки?

Очевидно, что данный вид следственной ситуации порожден познавательной деятельностью эксперта, поэтому напрямую связан с понятием “экспертное мышление”.

Проблема экспертного мышления, на наш взгляд, в современной научной литературе разработана явно недостаточно.

Так, до сих пор нет ясности по таким вопросам, как понятие и структура экспертного мышления, предметность и мотивационные основы как предпосылки формирования экспертного мышления и др. Между тем, представляется очевидным, что, хотя экспертное мышление и является одной из многочисленных форм профессионального мышления, оно имеет свои особенности, связанные с предметом и методами исследования. Отсюда закономерен вопрос: чем же отличается экспертное мышление, например, от криминалистического мышления? Соотношение данных понятий, на наш взгляд, можно с успехом изобразить с помощью кругов Эйлера, частично пересекающихся друг с другом.

В зоне пересечения двух кругов Эйлера, на наш взгляд, как раз и будет находиться поисково - познавательная деятельность эксперта, направленная на разрешение проблемно - поисковых следственных ситуаций по уголовному делу. Очевидно, что познавательная деятельность судмедэксперта или любого эксперта в гражданском процессе выходит за рамки криминалистического мышления и образует зоны самостоятельного экспертного мышления, так же как познавательная деятельность следователя, оперативного работника или судьи является самостоятельным структурным элементом криминалистического мышления.

В отличие от следователя, оперативного работника или судьи, познание эксперта направлено только на изучение объектов материального мира, а его поисковая деятельность базируется на опыте (эксперименте), проведенном в соответствии с методическими рекомендациями. Объединяющим началом двух исследуемых видов мышления является оценка результатов познавательной деятельности на основе внутреннего убеждения познающего субъекта. Так же, как следователь (судья) оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, так и эксперт оценивает свои экспертные выводы с позиции их правильности и единственной возможности. “Внутреннее убеждение эксперта, - как справедливо подчеркивал Р.С. Белкин, - это своеобразное эмоционально - интеллектуальнее состояние эксперта как познающего субъекта, наступающее в итоге всей его деятельности по решению конкретной экспертной задачи”.1

Объективные основания внутреннего убеждения судебного эксперта составляют в своей совокупности систему, элементами которой являются:

I. Профессиональные знания эксперта, в содержание которых входят его мировоззренческие принципы и установки, научные познания, знание им коллективной экспертной практики в данной области, необходимые навыки в применении нужных методов исследования, знание критериев и путей проверки полученных результатов, наконец, личный экспертный опыт.

2. Профессиональные качества эксперта: наблюдательность, внимание, глубина, гибкость, логичность и критичность ума, самостоятельность мышления, способность преодолеть предубеждение или предвзятость”.2

“С содержательной стороны имеется некоторое различие между внутренним убеждением эксперта, дающего категорическое заключение, и эксперта, формулирующего свои выводы в вероятней форме. В первом случае - это убежденность в том, что выводы истинны, однозначны и не, допускают иного толкования. Во втором - убежденность в невозможности по тем или иным причинам дать категорический ответ на поставленный вопрос”.3

В этом, на наш взгляд, принципиальное отличие от внутреннего убеждения следователя, прокурора, судьи, где оценка доказательств и выводы в принимаемых процессуальных решениях осуществляются только в категорической форме.

Для решения экспертных задач в отличие от криминалистического мышления экспертный мыслительный процесс требует четкого разделения осознаваемых и неосознаваемых, логических и интуитивных компонентов опыта. Если мышление следователя или оперативного работника допускает в процессе установления истины интуитивный опыт, то логический анализ в экспертном мышлении всегда базируется на объективно установленных фактах. “Интуитивный опыт в экспертной деятельности не исключается, как справедливо отмечает В.Л. Попов, - но он в основном учитывается при постановке альтернативных задач и выборе путей их решения... Опыт и интуиция эксперта могут инициировать его на углубление и расширение круга подлежащих изучению объектов и методов их исследования, но с непременной целью реализовать свои гипотезы, предчувствия, предположения в объективные доказательства”.1

Резюмируя изложенное, можно сделать вывод, что экспертное мышление по своей природе всегда является дискурсивным (или понятийно-логическим). Для подобного способа решения возникающих мыслительных задач характерно наличие предварительного знания о ходе решения, о тех факторах, при помощи которых оно может быть осуществлено. Эти знания приобретаются опытом, изучением определенной литературы, инструкций. При дискурсивном мышлении характерным является логическое выделение фактов, а также выводов из определенной заданной совокупности других фактов. Здесь всегда заранее имеется готовая формула логических действий (алгоритм).1

Несмотря на то, что в основе экспертного познания лежит опыт (эксперимент) и алгоритм опытных действий (разработанная методика экспертного исследования), оно является эвристическим, также как мышление следователя, оперработника или судьи, т.к. связано с поисковой деятельностью. Эта деятельность основывается, прежде всего, на “...методе аналогии, где в качестве аналога выступают прошлый опыт, обобщенные знания, и методе перебора вариантов. Результативность применения последнего метода тем более высока, чем полнее при переборе вариантов осуществляется мысленное экспериментирование с имеющейся информацией”.2

Эвристическое мышление в качестве обязательного элемента требует выдвижения гипотезы, которая призвана обеспечить дальнейшее развитие общего познавательного процесса. Как известно, различаются научные, частные и рабочие гипотезы. “Научная гипотеза - это предположение о закономерностях развития общества, природы или мышления, т.е. о явлениях, имеющих общий характер. В отличие от научной, частная гипотеза относится к какому-либо одному или нескольким фактам, явлениям, объясняет только их. Рабочая, или временная, гипотеза, касаясь, как и частная, одного факта или группы фактов, является, в отличие от частной гипотезы их условным объяснением, носящим временный характер и используемым лишь для дальнейшего исследования”.3

Полагаем, экспертная версия является разновидностью частной гипотезы. Если проблеме следственной версии в криминалистической науке уделено достаточное внимание, то к проблематике экспертных версий ученые стали обращаться лишь в начале 60-х годов.1

Некоторые авторы вообще отрицали существование экспертных версий. Например, А.М. Ларин считал, что “...познавательная деятельность эксперта ничем не отличается от всякого иного исследования, производимого в научных и практических целях, а поэтому нет необходимости выделять экспертную версию как самостоятельное явление”.2

Справедливо критикуя данную позицию, А.Г. Филиппов отмечает, что “...экспертная версия - это не обычное предположение, а гипотеза, которая строится для объяснения специфического круга обстоятельств, специальным субъектом, с облечением результатов проверки в специфическую форму, имеющую специфическое значение для установления истины.3

Р.С. Белкин определяет экспертную версию как “...вид криминалистической версии, формирование которой происходит на основе осмысления экспертом поставленных перед ним задач, изучения относящихся к экспертизе материалов дела и предварительного ознакомления с объектами предстоящего исследования”.4

Соглашаясь в целом с данным определением, следует признать, что не все акценты в нем расставлены правильно. На наш взгляд, экспертная и криминалистическая версии являются несовпадающими по объему и содержанию понятиями, т.к. к криминалистическим версиям могут быть отнесены лишь те, которые выдвигаются и проверяются в уголовном судопроизводстве экспертами - криминалистами имеющимися у них криминалистическими средствами. В связи с этим, правильнее было бы именовать такие версии экспертно - криминалистическими.

Очевидно, что за рамками криминалистических остаются все экспертные версии, выдвигаемые в гражданском судопроизводстве. Вряд ли, также, на наш взгляд, к криминалистическим могут быть отнесены судебно-медицинские экспертные версии, по методам проверки более близкие к клиническому диагностированию, или судебно - бухгалтерские экспертные версии, способы проверки которых вообще имеют весьма отдаленное отношение к криминалистическим методам и приемам.

На основании изложенного, полагаем, можно определить экспертную версию как обоснованное предположение специального субъекта познавательной деятельности - эксперта, выдвигаемое и проверяемое специальными методами относительно отдельного факта или группы фактов, подлежащих установлению в соответствии с задачами уголовного и гражданского судопроизводства.

Экспертная версия прочно связана со следственной, оперативно - ро-зыскной и судебной версиями. При этом Р.С. Белкин справедливо отмечает, что “...частная следственная или судебная версия, для проверки которой назначена экспертиза, становится общей экспертной версией - она дает предположительное объяснение всему явлению в целом”.1

На наш взгляд, удачным примером связи экспертной и оперативно-розыскной версии является случай, описанный С.С. Самищенко.

“5 июля1984 г. в лесополосе у г. Шахты Ростовской области был обнаружен полусгнивший, полумумифицированный и частично скелетированный труп девочки 10-12 лет с множественными повреждениями (все приводимые данные о погибших установлены в результате проведения в последующем судебно-медицинских экспертиз). При повторном осмотре места происшествия и прилегающих к нему участков местности 27 июля1984 г. в100 метрахот трупа девочки был обнаружен труп женщины 30-35 лет, также с множественными повреждениями. Личности убитых были неизвестны.

В ходе второго осмотра руководством уголовного розыска Ростовской области была высказана версия о том, что убитые могут быть мать и дочь. Однако в ходе судебно-медицинских экспертиз трупов была установлена разная давность наступления смерти погибших. А именно: эксперты сочли, что смерть девочки наступила раньше, чем смерть женщины. Различия сроков наступления смерти протяженностью в месяц практически исключили указанную версию о гибели матери и дочери.

В сентябре того же года в Ростов-на-Дону прибыла бригада Главного управления уголовного розыска МВД СССР для оказания помощи в работе по конкретным убийствам, совершенным не территории Ростовской области. В составе бригады был специалист в области судебной медицины. В ходе работы по делу специалист познакомился с отброшенной версией о погибших матери и дочери.

После изучения судебно-медицинских заключений, протоколов осмотров мест происшествия и других материалов было выдвинуто предположение о том, что информация о разнице в сроках наступления смерти недостаточно хорошо обоснована. В ходе дискуссии специалиста из бригады Главного управления уголовного розыска с судебными медиками, исследовавшими трупы, ее участники сошлись во мнении, что при определенных условиях воздействия внешней среды на трупы взрослой женщины и девочки посмертные изменения на них могли развиться за один и тот же период времени. Фактически был сделан вывод о том, что они могли быть убиты в один и тот же день. Надо было подкрепить эту версию. Для этого было решено провести морфологическое сравнение черепов предполагаемой матери и дочери, с целью обнаружения их сходства. Разработанных медико-криминалистических методик такого рода исследований не было, поэтому проведение экспертизы было невозможно, т.к. одним из обязательных требований к экспертизе является требование о наличии научно-обоснованной методики исследования.

По письменному предложению уголовного розыска было проведено научно-практическое исследование, в ходе которого, с опорой на данные антропологии, анатомии, судебной медицины и теории криминалистической идентификации, черепа указанных трупов сравнивались между собой, а также с десятками других женских черепов, отобранных произвольно из коллекции. Работа показала интересный результат. Сходство исследуемых черепов было значительным, около 60-70% изученных признаков, в той или иной степени, повторялись. При сравнении же исследуемых черепов с посторонними уровень “сходства” едва достигал 10-15%. Разница была очевидной.

Сходство двух черепов может быть обусловлено или генетическим родством погибших или случайностью. Но уровень случайного совпадения по исследованным признакам был приблизительно определен и составил 10-15%. Следовательно, сходство исследуемых объектов генетически обусловлено. По результатам исследования была оформлена подробная справка, в ней был сделан вывод о том, что погибшие могли быть матерью и дочерью.

Вооружившись хорошо обоснованной версией, оперативные работники провели большую работу, начав с учетов пропавших без вести лиц, но нигде на учете пропавших матери и дочери не состояло. Предприняв дополнительные меры, оперативники, наконец, установили, что это были мать и дочь Петросян, пропавшие в мае 1984 года. То, что исследовались именно их трупы, было доказано в последующем судебно-медицинской и криминалистической экспертизами, а затем полностью подтвердилось в суде”.1

В приведенном примере можно проследить, как неправильно сделанный первоначальный вывод эксперта инициировал оперативно - розыскную ППСС. И, напротив, тщательная проверка экспертной версии вернула к жизни отброшенную ранее оперативно-розыскную версию, что, в конечном итоге, и привело к удачному разрешению как экспертной, так и оперативно-розыскной проблемно-поисковой ситуаций.

На основании изложенного, полагаем, экспертную ППСС можно определить как тип следственной ситуации, порождаемой мыслительной деятельностью специального познающего субъекта - эксперта, который путем выдвижения и проверки экспертных версий исследует объекты материального мира, решая при этом задачу установления истины в уголовном судопроизводстве.

Вопрос 2. В этой связи уместно сказать о проблеме производства т.н. ситуалогической экспертизы. Термин “ситуалогическая экспертиза” появился в следственно-судебной и экспертной практике сравнительно недавно. Одним из его разработчиков является Г.Л. Грановский,1 научное обоснование применимости этого метода в раскрытии и расследовании преступлений в той или иной мере давали такие известные криминалисты, как Р.С. Белкин, В.Я. Колдин, В.С. Митричев2 и др.

По мнению авторов, “...по своему методологическому содержанию ситуалогическая экспертиза в наибольшей степени близка к разновидности трасологической экспертизы, решающей вопросы определения механизма следообразования. Общим объектом ситуалогической экспертизы является событие, происшествие, а непосредственным объектом - место, где оно произошло. Структура предмета ситуалогической экспертизы в гораздо большей мере соответствует структуре предмета доказывания, чем структура предмета любой другой экспертизы. Ситуалогическая экспертиза может проводиться группой экспертов под руководством трасолога”.3

Позиция авторов, обосновывающих необходимость выделения самостоятельной ситуалогической экспертизы, на наш взгляд, вызывает ряд возражений.

Во-первых, существование такой экспертизы значительно принижает роль следователя как руководителя следственно-оперативной группы. И хотя В.Ю. Владимиров подчеркивает, что “... эксперты не вправе давать уголовно-правовую оценку установленных ими обстоятельств дела”;1 налицо сближение предмета ситуалогической экспертизы и предмета доказывания в таком элементе, как событие преступления, что неизбежно приведет к ограничению процессуальной самостоятельности следователя, как организатора расследования, в том числе и при производстве экспертизы.

Во-вторых, на наш взгляд, нет необходимости выделять ситуационный анализ места происшествия в самостоятельный вид экспертизы еще и потому, что в организационно-тактическом плане при осмотре места происшествия может быть применен “мозговой штурм” или, как его еще называют, метод “коллективной генерации идей”, во время которого под руководством следователя осуществляется коллективная проверка экспертных, оперативно-розыскных' и следственных версий.

Аналогом “мозгового штурма” или метода коллективных экспертных оценок является проведение комплексных и комиссионных экспертиз, в которых роль координатора и интегратора также отводится трасологу, именно его исследованию, предлагаемому авторами, как ситуалогическая экспертиза.2 Это связано с несколькими обстоятельствами:

“1) Трасология несет методологические функции не только по отношению к другим отраслям, криминалистических знаний, но и всех других научных знаний, в предмет которых входит изучение следов.

2) Именно эксперт - трасолог, зная в полной мере механизм следооб-разования, неоднократно проверяющий свои гипотезы в экспертных экспериментах, может дать профессиональную оценку всех результатов”.3

Между тем, полагаем, заслуживают внимание предложения отдельных авторов “...рассматривать место происшествия в качестве одного (в широком смысле) следа, своеобразного системного вещественного доказательств.1

Очевидно, таким путем с помощью ситуалогической экспертизы данные авторы предлагают по-новому взглянуть на проблему доказывания с помощью косвенных доказательств, одними из которых является заключение эксперта и вещественное доказательство.

Как известно, доказывание с помощью косвенных доказательств представляет собой замкнутую систему, которая может разрушиться даже в отсутствии одного звена. Исследование места происшествия, как единого следа, означает попытку эксперта взглянуть на механизм следообразования с точки зрения системного подхода. Такой концептуальный подход, на наш взгляд, может быть признан удачным, так как позволяет по-новому взглянуть на роль и место в системе доказывания т.н. “немого свидетеля” - вещественного доказательства, значение которого в отечественном уголовном судопроизводстве традиционно понижено, по сравнению с личными доказательствами.

Как и любая ППСС, экспертная проблемно-поисковая ситуация инициируется постановкою основной проблемы - преодоления информационной неопределенности (1). Данная проблема решается двумя путями - 2, 3; где 2 - сбор информации, включающий в себя выдвижения и проверку экспертных версий; проверку полноты и качества объектов исследования; выбор соответствующей методики экспертного исследования; 3 - экспертное прогнозирование, которое, полагаем, также должно быть включено в структуру экспертной ППСС.

В отличие от криминалистического прогнозирования, которое многоаспектно и имеет более широкий спектр приложения к задачам раскрытия и расследования преступлений; экспертное же прогнозирование более узко, предметно. Содержанием стратегического прогнозирования, на наш взгляд, является определение выполнимости экспертного задания, которое включает в себя проверку полноты и качества объектов исследования, а также выбор методики исследования, соответствующей сложившейся экспертной ситуации. Тактическое прогнозирование, в свою очередь, направлено на предупреждение и преодоление возможных экспертных ошибок.

В криминалистической литературе предлагаются различные определения экспертной ошибки.

Так, Г.Л. Грановский определяет ее как “...выводы эксперта (основные и промежуточные), не соответствующие действительности, а также неправильности в действиях или рассуждениях, отражающих процесс экспертного исследования - в представлениях, суждениях, понятиях”.1

Справедливо критикуя данную точку зрения, Р.С. Белкин отмечает, что “в этом определении отсутствует основной признак, позволяющий отличить экспертную ошибку от заведомо ложного заключения эксперта: ошибка - результат добросовестного заблуждения эксперта, а не заведомо для него неверных рассуждений или действий. Отсюда экспертную ошибку следует определить как не соответствующее объективной действительности суждение эксперта или его действия, не приводящие к цели экспертного исследования, если и искаженное суждение, и неверные действия представляют собой результат добросовестного заблуждения”.2

Представляется более точным определение А.Ю. Краснобаевой, содержащее большее количество признаков, указывающих на природу данного явления. Она определяет экспертную ошибку, как “...неправильное суждение или действие эксперта, объективно выразившееся в нарушении законов логики, уголовно-процессуального закона, последовательности рекомендованных процедур при исследовании объектов, их неправильном применении, не приводящие к достижению поставленной цели (в виде истинного вывода), или бездействия, если они допущены непреднамеренно”.3

По своей природе экспертная ошибка весьма схожа со следственной. Кроме того, попадая в систему доказательств, экспертная ошибка может перерасти в следственную или судебную, инициируя развитие ППСС соответствующей направленности. Причиной экспертной ошибки может выступать и следственная ошибка в том случае, если исходные для экспертизы данные были ошибочны или исследуемые объекты не имели отношения к делу (например, при неправильном отобрании образцов для сравнительного исследования или выемке), были фальсифицированы и т.п. В этом случае даже при безупречно проведенном экспертном исследовании выводы эксперта окажутся ошибочными, проблемно-поисковая следственная ситуация неизбежно перерастет в экспертную ППСС.

По своей природе экспертные ошибки неоднородны и в литературе разделяются на три класса:

“1) ошибки процессуального характера;

2) гносеологические ошибки;

3) деятельностные (операционные) ошибки.

Процессуальные ошибки, когда речь идет о нарушении и несоблюдении экспертом процессуального режима и процедуры экспертного исследования, возникающие, когда эксперт вышел за пределы своей компетенции, затронул вопросы правового характера, дал заключение по вопросам, решение которых не требует специальных пояснений, сделав вывод, обосновав его не по результатам исследования, а по материалам дела”.1

Примером такой ошибки и порожденной ею экспертной ППСС может послужить заключение судебно-медицинской экспертизы, данное экспертом по уголовному делу № 6306.

Обследовав труп гр-на Мельникова, обнаруженного в своей квартире с многочисленными следами ножевых ранений, судмедэксперт в своем заключении сформулировал следующие выводы:

“1. При первичном и повторном исследованиях на предплечьях обеих рук трупа Мельникова обнаружены неглубокие резаные раны (т.н. "насечки"), по всей вероятности причиненные ножом с односторонней заточкой. Они образовались прижизненно, на что указывают кровоизлияния в проекции этих ран, обнаруженные при секционных и микроскопических исследованиях.

2. Трассы, образованные микрорельефом лезвия, параллельны между собой, расположены в доступном месте, что позволяет предположить, что они могли быть причинены собственной рукой Мельникова.

3. Смерть Мельникова произошла от потери крови, возникшей вследствие причиненных ему ножевых ранений. Данные экспертного исследования позволяют предположить самоубийство”.2

Как видно из данного примера, эксперт с небольшим практическим стажем совершил грубую процессуальную ошибку, выразившуюся в том, что он вышел за пределы своей компетенции и дал юридическую оценку экспертной ситуации. Действительно, расположение резаных ран на теле потерпевшего в совокупности с оценкой направления действия травмирующего фактора при множественных, а иногда и при одиночных ранах, позволяют решить вопрос о возможности причинения таких ран собственной рукой, что немаловажно при дифференцировании убийств и самоубийств. В своем исследовании эксперт опирался на данные экспертной практики о том, что, действительно, неглубокие резаные раны или "насечки", как правило, свидетельствую о суициде. Однако, выдвигая данную версию, эксперт, даже в вероятностной форме, не вправе давать юридическую оценку ППСС, констатируя самоубийство Мельникова. И, хотя самоубийство, действительно, имело место, а уголовное дело вследствие этого прекращено, следственная ситуация могла получить иное развитие в случае хорошо организованного преступления с инсценировкой самоубийства.

Второй класс изучаемых явлений представляют гносеологические ошибки, которые “...коренятся в сложностях экспертного познания. Как известно, познание может быть содержательным и оценочным. Следовательно, и экспертная ошибка может быть допущена при познании сущности, свойств, признаков объектов экспертного исследования, отношений между ними, а также и при оценке результатов содержательного познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации. Гносеологические ошибки можно подразделить на логические и фактические (предметные).1 При этом необходимо иметь в виду, что “...логические ошибки - это ошибки, связанные с нарушением в содержательных мыслительных актах законов и правил логики, а также с некорректным применением логических приемов и операций”.2

“Фактические, или предметные ошибки - это искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира, при этом они относятся к содержанию умозаключения, могут быть замечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предметом, о котором идет речь”.3

Данный вид экспертной ошибки часто бывает инициирован самим следователем в результате неправильно сформулированного экспертного задания в постановлении о назначении экспертизы.

Так, расследуя уголовное дело по факту смерти гр-на Фролова, погибшего, как выяснилось позднее, вследствие несчастного случая, следователь прокуратуры Центрального района г. Барнаула в описательной части постановления о назначении судебно - медицинской экспертизы допустил следующие оценочные суждения: “...между Фроловым и тремя незнакомыми мужчинами на теплоходе возникла ссора”, “...они силой увели Фролова на нижнюю палубу теплохода”, “...поднялись на верхнюю палубу одни, сильно жестикулируя руками”. Оказавшись под впечатлением навязанной следователем версии произошедшего события, судмедэксперт так оценил результаты секционного исследования:

“1) ...дырчатый перелом свода черепа возник от удара массивным, тупым предметом со значительной силой... 2) причиной смерти явилась тяжелая открытая травма с разрушением мозга”.

Сосредоточив свое внимание на механизме повреждений, эксперт не доказал их прижизненность, нарушив тем самым логику объективного исследования обстоятельств дела. Как установила комиссионная экспертиза, смерть Фролова наступила от аспирационной асфиксии в результате утопления в воде. Ссора между мужчинами не находилась в причинной связи со случайным падением Фролова с палубы теплохода, а повреждение черепа было причинено в результате столкновения трупа с речным буксиром возле села Шелаболиха, спустя два дня после утопления.1

Приведенный пример наглядно иллюстрирует, как оценочные суждения следователя, по своей сути, являющиеся следственной ошибкой, породили экспертную ошибку, а следственная ситуация - экспертную ППСС. Здесь уместно заметить, что излишняя информированность эксперта о собранных по делу доказательствах столь же вредна, сколь и его недостаточная осведомленность. Поэтому, на наш взгляд, наиболее веским основанием отказа следователя ознакомить эксперта со всеми материалами дела является отсутствие гарантий того, что эксперт удержится в рамках объективной оценки экспертной информации. Кроме того, в приведенном примере вызывает замечание использование следователем и экспертом таких нечетких лингвистических переменных, как “сильное”, “массивный”, “значительная сила”. Эти величины требуют уточнения экспериментальным путем и не содержат в себе ценной поисковой информации.

И, наконец, третий класс явлений представляют деятельностные (операционные) экспертные ошибки, которые “...связаны с осуществляемыми экспертом операциями и процедурами с объектами исследования и могут заключаться в нарушении предписанной последовательности этих процедур, в неправильном использовании средств исследования или использовании непригодных средств, в получении некачественного сравнительного материала и т.д.”1

Примером нарушения экспертом предписанной последовательности исследовательских процедур может послужить экспертная ППСС, возникающая при проведении экспертом-криминалистом ЭКЦ ГУВД Алтайского края при проведении технико-криминалистической экспертизы денежных знаков.

Методика проведения данного вида экспертного исследования предписывает жесткую последовательность процедур, состоящую из 3-х этапов:

1) обследование денежных знаков с помощью лампы УФО;

2) оптическое обследование с помощью микроскопа;

3) и, наконец, обследование с помощью химических реактивов (или т.н. “мокрый” процесс).

Эксперт, полагаясь на свой личный и коллективный экспертный опыт, начал обследование денежных знаков на предмет установления способа их подделки сразу с 3-го этапа, который не только не дал ожидаемого результата, но и сделал невозможным исследование объектов процедурами I и 2 этапов, т.к. деньги потеряли свой первоначальный вид и утратили необходимые для экспертизы идентификационные качества. В результате экспертной ошибки было утрачено ценное вещественное доказательство, что в последствие значительно ухудшило следственную ситуацию по уголовному делу. Между тем, следуя принципу рандомизации, можно предположить, что именно I или 2 этапы могли бы способствовать установлению истины в данной экспертной ситуации.

Каковы же самые распространенные на сегодня причины экспертных ошибок?

В литературе называются две группы причин: объективные, т.е. не зависящие от эксперта как субъекта экспертного исследования, и субъективные - коренящиеся в образе мышления и действиях эксперта.1

По данным исследований, проведенных А.Ю. Краснобаевой, к типичным объективным факторам экспертных ошибок относятся:

1) отсутствие разработанной экспертной методики (в 3 % случаев);

2) несовершенство существующей методики (в 6 % случаев);

3) применение ошибочно рекомендованных методов исследования (2,8 % случаев);

4) отсутствие полных данных, характеризующих идентификационную сущность признаков (в 6 % случаев);

5) использование неисправных приборов и инструментов при исследовании, либо приборов, не обладающих достаточной разрешающей способностью (в 67,2 % случаев);

6) иные факторы (в 12 % случаев).

В качестве типичных субъективных факторов экспертных ошибок выступают:

1 ) профессиональная некомпетентность эксперта (20 % случаев);

2 ) профессиональное упущение эксперта (21,7 %);

3) дефекты органов чувств (3 %);

4) неординарное психологическое состояние эксперта (6,8%);

5) характерологические черты личности эксперта(2%);

6) логические дефекты умозаключений эксперта (4,6 %);

7) дефекты в организации и планировании экспертного исследования (1,9%).1

Проблема профессиональной некомпетентности экспертов в настоящее время стоит весьма актуально.

Так, по данным Главного управления кадров и кадровой политики МВД РФ “...из 11,5 тыс. экспертов 7363 составляют эксперты - криминалисты. Из них 50 % являются “самоучками”, имеющими право производства отдельных видов экспертиз, причем большинство из них находится в районных звеньях, где нет опытных наставников, как в ЭКЦ ГУВД. Ситуация осложняется еще и тем, что криминалистическое обеспечение ОМП составляет по России 42,3 % от потребности, поэтому только 85% осмотров места происшествия заканчивается изъятием следов и других вещественных доказательств. Оснащенность новыми техническими средствами, необходимыми для ОМП и проведения традиционных экспертиз, составляет от 10 до 70 % от норм положенности”.1

Полагаем, рассмотрение поисковой деятельности эксперта в контексте проблематики следственных ситуаций вызывает необходимость дополнить перечень субъективных факторов экспертных ошибок еще одним - нарушением требований, предъявляемым к образцам для сравнительного исследования, следователями и дознавателями. Такими требованиями являются:

“1) установление несомненности происхождения образцов от определенного объекта;

2) обеспечение получения образцов необходимого качества;

3) обеспечение получения образцов в необходимом количестве;

4) обеспечение соблюдения требований законности, морально-этических норм;

5) широкое применение специальных познаний, технико-криминалистических и иных технических средств. Как показывают исследования, 38 % проинтервьюированных следственных работников не знают этих требований”.2

Возникающая по причине этого незнания следственная ошибка порождает экспертную ситуацию, правильность или ошибочность разрешения которой может существенно отразиться на дальнейшем ходе расследования.

Например, следователи и эксперты - криминалисты весьма часто нарушают требования изъятия и упаковки такого вещественного доказательства, как волос человека, используя вместо необходимого для хранения волоса конверта дактопленку. При этом отделение волоса от клеещей поверхности дактопленки лицом, производящим экспертизу, неизбежно приводит к повреждению калликулы - основной части волоса, что делает его непригодным для идентификации, т.е. приводит к утрате вещественного доказательства.

Полагаем, авторы справедливо в числе основных объективных факторов, детерминирующих экспертную ППСС, называют отсутствие или несовершенство разработанной методики экспертных исследований. Являясь по своей природе моделью, такая методика призвана детально и научно описать типовую экспертную ППСС. К сожалению, в современной экспертологии существует достаточно много пробелов в методическом обеспечении поисково-познавательной деятельности эксперта, что не может не сказаться на процессе установления истины по делу.

Так, до сих пор нет методик экспертного определения времени оставления пальцев рук1, давности выстрела2; давности повреждений на одежде и распила замков, а также давности исполнения документа3; определения местонахождения стрелявшего на месте совершения преступления и т.д. Кроме того, и в имеющихся методиках часто содержатся некоторые неточности и противоречия, что также сказывается на динамике и генезисе экспертной проблемно-поисковой ситуации.

Так, на наш взгляд, справедливо в судебно-медицинской литературе критикуются попытки включения в экспертный диагноз немедицинских терминов: "бампер - перелом", "следы скольжения на подошве обуви", "отпечатки протектора", "автомобильная травма".4

Полагаем, данные термины не несут в себе практически никакой информации, вносят в существующие экспертные методики элемент лингвистической неопределенности. На устранение ее, в частности, направлено предложение авторов использовать в заключениях экспертизы только медицинские термины, значение которых разъяснять в "Выводах".1

Практика показывает, что неспособность следователя ориентироваться в специальной терминологии экспертов может также существенно осложнить проблемно-поисковую следственную ситуацию.

И, наконец, важнейшим элементом в структуре экспертной ППСС является “оценка результатов экспертного исследования и формулирование выводов”. По сути, это - кульминационный момент в развитии экспертной ситуации. Уточним, что речь здесь идет об оценке результатов исследования только экспертом, т.к. оценка следователем (судьей) находится за пределами экспертной ситуации.

Например, следователь оценивает экспертные выводы с позиции их до-казательственного значения, относимости и допустимости. Компетентность следователя при определении роли и места заключения эксперта в системе доказательств будет во многом определять направление развития следственной ситуации.

По данным исследований, проведенных Э.С. Гордоном, “...77,6 % опрошенных прокурорских следователей положительно ответили на вопрос: “Анализируют ли они все части судебно-медицинской экспертизы?” Хотя здесь корреляционная зависимость весьма неустойчива: для следователей по особо важным делам – 18 %, для прокуроров следственных отделов и уголовно - судебных отделов – 11 %.

На вопрос: “Считаете ли вы, что следователь в состоянии оценить научную обоснованность использованных экспертом методов?” - 32,2 % опрошенных ответили положительно. Считают, что могут оценить компетентность эксперта, 70,39 % опрошенных следователей.

В целом, более 77 % опрошенных следователей ответили, что могут определить обоснованность выводов эксперта по результатам проведенных им исследований. Многие из опрошенных следователей указали на возможность обнаружения ими тех или иных ошибок, допускаемых в заключениях экспертов. 22,8 % опрошенных считают, что могут определить правильность выбора и применения методов и методик экспертного исследования, а 65 % -правильность определения экспертом признаков исследованного объекта и их значение; 88,3 % - логичность заключения эксперта”.1

Сказанное выше актуализирует проблему роли познавательно-поисковой деятельности следователя в разрешении экспертных ситуаций.

Вопрос 3. На наш взгляд, несомненный научный и практический интерес в связи с этим представляет классификация экспертных ППСС. До настоящего момента подобного классификационного анализа в научной литературе не проводилось. Применительно к исследуемому классу явлений могут быть выделены следующие группы.

По уровню абстрагирования, полагаем, экспертные ППСС могут быть разделены на типовые и реальные. Эта классификация позволяет проследить диалектическую взаимосвязь теоретического и эмпирического уровней познания. Типовые ППСС представляют собой теоретические модели и, в связи с этим, явления более высокого порядка, чем реальные ППСС. Такими типовыми моделями, на наш взгляд, как раз и являются разработанные методики экспертных исследований, как результат теоретического осмысления и обобщения повторяющихся (типичных) реальных экспертных ситуаций.

По степени повторяемости проблемы реальные экспертные ситуации, в свою очередь, делятся на типичные и атипичные (специфические).

Типичная же, как наиболее повторяющаяся реальная ситуация, по нашему мнению, является результатом обобщения экспертной практики и может проявлять себя как в коллективном эмпирическом опыте экспертов, так и практических рекомендациях для них по наиболее эффективному применению уже существующих методик экспертного исследования.

Атипичная (специфическая) проблемно-поисковая ситуация, по сути, является экспертным казусом. Как показывают исследования, основания для отнесения того или иного случая к экспертному казусу могут быть весьма разнообразны: необычные условия проведения экспертного исследования, экстраординарные свойства познаваемого объекта, неожиданные результаты исследования и т.д.

Атипичная ситуация специфична, неповторима и требует от познающего субъекта серьезной активизации творческих потенциалов и инвариантных решений. Представляется очевидным, что экспертный казус, поднятый до вершины научного осмысления, может стать теоретической моделью, обогащая уже существующие методики экспертных исследований. Именно поэтому, полагаем, экспертная казуистика, как самостоятельный теоретический раздел, должна занять свое достойное место в судебной экспертологии.

В зависимости от этапов расследования могут быть выделены доследственные экспертные ППСС, ситуации предварительного расследования и экспертные ситуации в суде.

Доследственные ППСС, полагаем, целесообразно выделять в силу специфики процессуальной деятельности следователя, предусмотренной ст.144 УПК РФ, регулирующей порядок рассмотрения сообщения о преступлении. Проверочные доследственные ситуации складываются до возбуждения уголовного дела и характеризуются отсутствием в поступивших заявлениях и сообщениях достаточных данных, указывающих на признаки преступления, и необходимостью производства предварительной проверки.1

Здесь возникают определенные проблемы. Дело в том, что в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством производство любых экспертиз до возбуждения уголовного дела не разрешается, поэтому правоохранительная практика выработала особую форму экспертного исследования - предварительное исследование материалов и веществ, которое оформляется справкой, не имеющей процессуального, а, значит, и доказательственного значения. Это порождает экспертную ППСС уже до возбуждения уголовного дела, которая таит в себе опасность трансформации в дальнейшем в следственную и судебную ситуации.

Например, такая экспертная ситуация возникает при предварительном исследовании наркотических веществ. Сама процедура исследования таких веществ, как марихуана, гашиш и др. предполагает полное уничтожение исследуемого объекта, что, в конечном итоге, приводит к утрате будущего вещественного доказательства уже до возбуждения уголовного дела. На стадии предварительного расследования эксперт переоформляет справку исследования вещества в заключение экспертизы, что в отсутствии вещественного доказательства может обусловить следственную ситуацию организационно-неупорядоченного типа, в том числе и в суде.

Получив начало своего развития уже во время осмотра места происшествия, экспертная ситуация может не получить своего разрешения и в судебном следствии.

Такая сложная экспертная ситуация возникла по уголовному делу №1-357-05. Фабула дела: 14.03.2005 года, около 20 час., несовершеннолетний Комаров совершил грабеж, открыто похитив норковую шапку гр - ки Петуховой на пр. Строителей. Петухова позвала на помощь оказавшегося недалеко от места происшествия участкового инспектора Хрепкова, который стал преследовать грабителя. Пытаясь уйти от погони, Комаров спрятался в одном из подъездов многоэтажного дома. Участковый, имея при себе табельное оружие, привел пистолет ПМ в боевое положение и зашел в подъезд. Преступник набросился на него сзади и, пытаясь завладеть оружием, повалил на пол. В ходе борьбы находившийся снизу участковый произвел выстрел в Комарова, причинив ему тяжкий вред здоровью.

Ситуация осмотра осложнилась еще и тем, что подъезд дома находился в аварийном состоянии. Прибывшему на ОМП эксперту-криминалисту не удалось обнаружить ни пули, ни следа рикошета (ранение было сквозным). Следственная ситуация осложнялась противоречивыми показаниями потерпевшего, который утверждал, что участковый повалил его на живот, а затем без предупреждения произвел выстрел в спину в упор.

Данную ППСС мог разрешить только эксперт. Именно эксперт-криминалист и судебный медик могли ответить на важнейший вопрос: в каком положении находился потерпевший в момент произведенного выстрела. Установить истину по данному уголовному делу – значит, установить: содержались ли в действиях участкового признаки превышения власти или имела место самооборона?

Характер повреждений и направление раневого канала позволили экспертам дать заключение в вероятностной форме - выстрел мог быть произведен как в положении стрелявшего сзади потерпевшего, так и в положении лежа. Допрошенный в ходе судебного следствия эксперт-криминалист подтвердил вероятностный характер данного им заключения и показал, что характер телесных повреждений, а также совмещение трасс на одежде и теле потерпевшего убеждают его в том, что, скорее всего, выстрел был произведен участковым сзади, т.е. практически в беспомощного человека.

Оценив все собранные по делу доказательства, суд приговорил Хрепкова к трем годам лишения свободы. Подсудимый обжаловал приговор в кассационном порядке. Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда направила дело на новое судебное рассмотрение, где была назначена комиссионная экспертиза, производство которой было поручено экспертам - криминалистам ЭКЦ ГУВД Алтайского края.

В качестве основного объекта исследования комиссионной экспертизы выступало ребро потерпевшего, от которого пуля отколола кусочек кости. Изучение рентгеновских снимков, траектории полета пули и характера скола на ребре позволили экспертам сделать категорический вывод, что выстрел был произведен участковым в положении лежа на спине, т.е. в состоянии необходимой обороны. Истина была установлена, невиновный гражданин оправдан и освобожден от уголовной ответственности.1

Как видно из данного примера, разрешение реальной экспертной ситуации привело к разрешению довольно сложной судебной ППСС.

И, наконец, по степени информационной определенности могут быть выделены детерминированные и рандомизированные экспертные ситуации. Представляется, что, применительно к проблематике судебной экспертологии, данная классификация связана исключительно с формами экспертного заключения. При этом разрешение детерминированных экспертных ситуаций осуществляется в форме категорического вывода, рандомизированных - в форме вероятностного заключения.

Вопрос о соотношении категорических и вероятных экспертных выводов до настоящего времени остается дискуссионным. Данная проблема может рассматриваться с позиции индуктивной и вероятностной логики, теории информации, математической теории вероятностей и теории судебных доказательств, что поможет найти столь необходимые на практике разумные критерии допустимости доказательств, применительно к вероятным выводам эксперта”.1

Отсутствие этих критериев сегодня весьма остро ощущается в судебной практике. Это, в той или иной степени, подтверждается проведенными нами исследованиями.

Согласно Приказу № 261 МВД РФ от I июня1993 г., регламентирующему деятельность экспертно-криминалистических подразделений ОВД и утвердивший Положение о производстве экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях ОВД, наряду с выводами категорическими и с выводами о невозможности решения вопроса предусмотрен третий вариант - вероятные выводы. Проведенное нами анкетирование сотрудников экспертно - криминалистических подразделений показало, что данное положение во многом остается декларативным.

Так, на вопрос: делаете ли Вы заключение в форме вероятных выводов? – 98 % респондентов ответили "нет", отдавая предпочтение категорическому выводу в экспертном исследовании. Диаметрально противоположная ситуация обнаружилась при интервьюировании судмедэкспертов г. Барнаула. 100 % опрошенных респондентов ответили, что в своей экспертной практике с одинаковой частотой прибегают к формулированию как категорических, так и вероятных выводов.

Полученные данные социологических исследований можно интерпретировать по-разному. На наш взгляд, различия в оценках экспертов заключаются в их ведомственной принадлежности, а также роли экспертиз различной предметной направленности в системе судебных доказательств.

Кроме того, что процедуры экспертно-криминалистических исследований достаточно четко регламентированы ведомственными инструкциями МВД, имеются существенные различия в приемах и методах исследования в криминалистической и судебно - медицинской экспертизах.

Судебно-медицинская экспертиза по своей природе более близка к клинической диагностике, особенно в части установления и отграничения причин смерти.

Так, возникает проблема определения: наступила ли смерть в результате жировой эмболии либо от ожогов. “...Хирурги и патологоанатомы уже давно обратили внимание на так называемую жировую эмболию - закупорку кровеносных сосудов, в особенности сосудов легкого, телесным (аутогенным) жиром, наступающую под воздействием ударов по телу человека тупым предметом, вследствие переломов костей, повреждений черепа. Жир из жировой ткани проникает в кровеносные сосуды, затем с потоком крови он попадает в правый желудочек сердца, а оттуда - в легкое. В результате наступает закупорка мелких сосудов легких, что в большинстве случаев ведет к прекращению кровообращения и к смерти.

Если кровообращение было достаточно сильным, то оно гонит частицы жира вместе с кровью в другие части тела, в том числе в почки и в мозг. Иногда жировая эмболия развивается в течение считанных секунд, но она всегда является следствием внешнего насилия в той или иной форме.

Однако еще в 1898 г. итальянский исследователь Марко Каррара указывал на то, что и при ненасильственной смерти от ожогов тоже может наблюдаться проникновение в легкие жира, который от жары расплавляется и становится текучим. Даже у лиц, попавших в огонь уже мертвыми, можно наблюдать, как возникающее давление пара как бы впрессовывает расплавленный жир в легкие. Но большинство судебных медиков уверено, что такого рода "жировое вторжение" можно отличить от настоящей жировой эмболии и что настоящая жировая эмболия в легких всегда служит признаком тяжкого, причиненного тупым предметом повреждения, нанесенного потерпевшему до того, как он оказался в огне”.1

Любопытная, на наш взгляд, закономерность наблюдается при решении диагностических задач в судебно - биологической экспертизе.2 Показательно, что в заключениях экспертов - биологов очень редко встречаются вероятные выводы. Объясняется это тем, что биологические законы, представляющиеся такими пластичными, на самом деле жестко ограничивают возможность или вероятность существования конкретного факта. Чаще всего такие выводы даются в тех случаях, когда внутреннее убеждение эксперта позволяет констатировать тождество, но для обоснования вывода не хватает реальных фактических данных, что обусловлено биологической неполноценностью исследуемого объекта.

Еще более жесткие математические закономерности обнаруживаются при проведении генотипоскопической экспертизы. Оценка идентификационного значения выявленных признаков здесь осуществляется на основе вероятностных расчетов, базирующихся на данных о частотах встречаемости признаков у населения (в популяции). Частоты встречаемости признаков устанавливают опытным путем. Для этого исследуют определенную выборку людей, отражающую распределение признаков в популяции, и для каждого из них подсчитывают частоту встречаемости. Данные о частотах встречаемости позволяют вычислить вероятности идентификационных признаков. Вопросы, касающиеся расчета вероятности при оценке результатов ДНК-анализа, достаточно подробно рассматриваются как в иностранной, так и отечественной литературе.1

Очевидно, что при оценке вероятности встречаемости тех или иных ДНК-признаков у обследуемых людей без математического аппарата не обойтись. При установлении тождества сравниваемых объектов заключительная часть выводов эксперта могут быть сформулирована в следующих вариантах:

“По данным исследования локусов..., кровь на ноже могла произойти от гр-на Петрова. Частота встречаемости сочетания признаков, выявленных в исследуемом пятне и в генотипе гр-на Петрова, составляет 2х10^-5. Это означает, что указанное сочетание генетических признаков встречается в среднем у двух человек на 100 тысяч".

"При исследовании пятен крови на ноже по локусам... в ней выявлены те же генетические признаки, что и в крови гр-на Потапова. Вероятность их случайного совпадения составляет 1:250000, т.е. обнаруженные признаки в их сочетании встречаются в среднем у одного человека из 250 тысяч".

"В следах на тампоне с вагинальным содержимым гр-ки Ляховой обнаружена сперма, которая могла произойти от гр-на Семенова. Вероятность случайного совпадения генетических признаков, выявленных в следах и в крови гр-на Семенова, составляет 2х10^-4. Таким образом, признаки, согласующиеся с генетической характеристикой, установленной при исследовании пятна, содержащего сперму, могут быть обнаружены в среднем у двух мужчин из 10 тысяч”.1

Основываясь на теории вероятностей, можно заключить, что вероятность случайного совпадения признаков настолько мала, что при проведении генотипоскопической экспертизы мы практически всегда имеем дело с выводами в категорической форме, а экспертные ситуации, возникающие при этом, являются детерминированными.

Значение генотипоскопической экспертизы трудно переоценить. Использование результатов генотипоскопической экспертизы в расследовании сложных и неочевидных преступлений позволяет с большой степенью вероятности говорить о возможности их раскрытия экспертным путем.

Именно так было раскрыто неочевидное убийство с целью сокрытия группового изнасилования 16-ти летней школьницы, совершенное в июне1997 г. во дворе средней школы №40 г. Барнаула ее одноклассниками Варфоломеевым и Шмаковым. Представляется, что именно это особо жестокое, циничное и очень резонансное преступление положило начало развитию генотипоскопической экспертизы в Алтайском крае.

Из фабулы дела: накануне убийства, после выпускного вечера преступники вместе с потерпевшей до 23 ч. продолжили распивать спиртные напитки в коммерческом киоске, расположенном на площади Октября. Затем втроем отправились провожать девушку до дома. Проходя мимо школы №40, Шмаков предложил Варфоломееву изнасиловать одноклассницу. Тот согласился, и они, преодолев сопротивление потерпевшей, поочередно совершили с ней половой акт в естественной и извращенной формах, после чего, испугавшись ответственности за совершенное преступление, преступники задушили девушку.

Предварительно договорившись друг с другом о том, что они, якобы, расстались с потерпевшей на площади Октября около 23 часов, Варфоломеев и Шмаков отправились по своим домам, где на следующее утро и были задержаны следственно-оперативной группой. У подозреваемых были сделаны смывы с половых членов, изъята верхняя одежда и нижнее белье. Свою вину в совершенном преступлении задержанные полностью отрицали. Учитывая тяжкий характер совершенного преступления, по делу была назначена генотипоскопическая экспертиза, выводы по которой были сформулированы следующим образом:

“1) В следах на сорочке и футболке, изъятых у гр-на Варфоломеева, обнаружена кровь человека, в которой выявлены аллельные варианты АроВ 35,47; D 180519,29; D 17530 9,10; характерные для генотипа самого гражданина Варфоломеева и не свойственные генотипу потерпевшей М.

Однако на трусах Варфоломеева имеется пятно, в котором обнаружена кровь человека и выявлены аллельные варианты АроВ 37,41; D158018,23; D175304,5/ Те же генетические признаки выявлены и в крови потерпевшей М. Вероятность случайного совпадения выявленных признаков составляет в среднем 7,2^х10^-5, т.е. указанные признаки в их сочетании встречаются в среднем у одного человека из 14 тыс.

В следах на тампонах со смывами с половых членов Варфоломеева и Шмакова обнаружены вагинальные выделения, которые могли произойти от гр-ки М. Частота встречаемости сочетания признаков, выявленных в исследуемых выделениях и в генотипе гр-ки М. составляет 2^х10^-5. Это означает, что указанное сочетание генетических признаков встречается в среднем у двух человек из 100 тысяч”.

Вероятность случайного совпадения генетических признаков в приведенном примере была настолько мала, что позволяет оценить выводы эксперта как категорические. Преступление, фактически, было раскрыто экспертным путем.

Экспертная ППСС детерминированного типа, в отличие от рандомизированной, характеризуется большей степенью информационной определенности. Это выражается в том, что эксперт в своей познавательно - поисковой деятельности имеет достаточно исходных данных для проведения той или иной экспертизы и научно - обоснованную методику экспертных исследований. При этом категорический вывод может быть как положительным, так и отрицательным в том случае, когда ни достаточными исходными данными, ни разработанной методикой экспертного исследования познающий субъект не располагает. Сомнений при таком типе экспертной ситуации исследователь, как правило, не испытывает, т.к. имеющаяся в распоряжении эксперта информация не лишена внутренних детерминант.

Иначе дело обстоит с экспертной ППСС рандомизированного типа. Здесь исходной информации у эксперта явно недостаточно, а в имеющейся часто отсутствуют детерминанты, что и находит свое выражение в формулировании вывода вероятностного характера.

Возникает вопрос: каково же место вероятных выводов в системе судебных доказательств. Еще в марте 1971 г. Пленум Верховного Суда СССР так выразил свое мнение по данной проблеме: “Обратить внимание судов на то, что вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора”.1

Реакция научной общественности на данное постановление была неоднозначной, а дискуссия по этому вопросу разгорелась с новой силой. Многие специалисты не согласились с разъяснениями Пленума либо были готовы их принять с рядом существенных уточнений (Л.Е. Ароцкер, Г.Ш. Берлянд, А.Г. Егоров, В.Я. Колдин, В.Ф. Орлова, Ю.К. Орлов, Н.Л. Селиванов и др.).

"Решение Пленума 1971 г., несомненно, сыграло свою положительную роль, препятствуя принятию судами недостаточно обоснованных решений, однако вызвало ряд вопросов - например, есть ли четкая граница между категорическим и вероятным заключением и как определить ее положение в каждом конкретном случае?”1

Отдельные авторы полагают, что “...любой категорический вывод, например, при идентификационном исследовании, будет носить вероятный характер, так как любой природный объект имеет бесконечно большое число признаков, а, значит, указанная вероятность тождества может бесконечно приближаться к единице, но никогда не станет равной единице. Причем вероятность утверждаемого тождества тем больше, чем многочисленнее совокупность идентификационных признаков и чем выше идентификационная значимость каждого из данных признаков, отобразившихся и выявленных на объекте исследуемого происхождения”.2

В связи с этим, возникают два вопроса, ответы на которые совсем не очевидны: 1) может ли эксперт, приходя логически к вероятному выводу о тождестве, дать положительное категорическое заключение? 2) как, по какому принципу в каждом конкретном случае эксперт должен определить, является ли выявленная совокупность признаков индивидуальной и неповторимой, если она позволяет сделать вывод о тождестве только в вероятной форме?

Важность этих вопросов обусловлена ролью экспертного заключения в уголовном процессе.

Во-первых, от формы вывода может зависеть ценность и значимость экспертного заключения в целом как доказательства по делу.

Во-вторых, при возникновении у субъекта доказывания каких - либо сомнений, касающихся экспертного заключения, возможно назначение повторной экспертизы (с поручением произвести ее другому эксперту), что увеличивает сроки следствия.

Отвечая на первый из поставленных вопросов необходимо признать, что в ряде случаев положительный категорический вывод эксперта, содержательно достоверный и не претендующий на абсолютный характер, имеет право на жизнь. По поводу второго вопроса необходимо отметить, “что прямые ответы на него содержат, например, некоторые методики исследований, используемые в почерковедении и в портретной экспертизе. Установленные этими методиками численные критерии определяют, по сути дела, максимальную вероятность ошибки, которой эксперту разрешено пренебречь при формулировании категорического вывода о тождестве”.1

Разумеется, такие методики обеспечивают более объективные выводы, чем интуитивная оценка экспертом совокупности признаков на основе личного опыта, т.е. позволяют экспертам с различным опытом и стажем работы придти к одинаковым выводам в одной и той же экспертной ситуации. Однако представляется очевидным невозможность определения единого для всех экспертных ситуаций порога суммарной идентификационной значимости выявленных признаков. Каким же образом разрешить данную проблему?

И.В. Овсянников предлагает следующее ее решение: “...Экспертные методики, использующие количественную оценку идентификационной значимости выявленных признаков, базируются на математической науке теории вероятностей. Учитывая, что эксперт, в отличие от субъекта доказывания, как правило, не имеет полной информации обо всех материалах дела, о важности и значении своего заключения для дела, можно предложить следующий вариант решения вопроса: если эксперту удалось количественно оценить вероятность устанавливаемого факта, он формулирует вывод в вероятной форме с указанием численной вероятности утверждаемого. Таким образом, решение о признании идентичности объектов фактом практически достоверным принимает следователь, что согласуется с рекомендациями теории вероятностей”.1

Безусловно, это предложение можно рассматривать как один из вариантов разрешения рандомизированной экспертной ППСС. Однако при данном варианте, на наш взгляд, происходит трансформация экспертной ситуации в следственную, так как оценка достоверности вероятного вывода эксперта теперь возлагается на следователя.

Рандомизированные экспертные ППСС отличаются от детерминированных не только по степени информационной определенности, но и по способам разрешения. Эти способы часто базируются на законах статистической вероятности, имеют ярко выраженное игровое начало, которое особенно эффективно в условиях полной информационной неопределенности.

В качестве примера удачного разрешения экспертом ППСС рандомизированного типа приведем случай из экспертной практики, описанный В.Л. Поповым.

Гражданин Пальцев, находясь на своем дачном участке, в 8 час. 30 мин. почувствовал себя плохо, и, несмотря на оказываемую ему медицинскую помощь, скончался, не приходя в сознание. Прибывшая на место происшествия врач "Скорой помощи" констатировала смерть Пальцева от острой сердечной недостаточности. Однако в результате вскрытия трупа в правом куполе диафрагмы и правой доле печени была обнаружена остроконечная7,62 мм пуля к автомату Калашникова. Общая протяженность раневого канала составила48 см. Его первый прямолинейный участок был равен27 см, а второй -21 см. Так было положено начало сложнейшей экспертной ситуации, для разрешения которой понадобились усилия десятков специалистов и срок в 1,5 года.

Не имея никаких других данных, кроме акта вскрытия, следователь попросил эксперта установить направление и дистанцию выстрела. Эксперт пояснил, что в данном случае эти вопросы выходят за рамки его компетенции, т.к. методика решения этого вопроса в судебно - медицинской экспертологии практически не отработана. Известно лишь, что гильзы в момент выстрела вылетают в определенном направлении для каждого вида оружия, причем на вполне определенное расстояние. Для того, чтобы установить направление и дистанцию выстрела, необходимо знать позу Пальцева и стрелявшего человека в этот момент. А таких данных не было.

Отвечая на вопрос о дистанции выстрела, эксперт мог только подчеркнуть, что дистанция была "неблизкой". Следователь направил материалы вскрытия на гистологическое и физико-техническое исследования. Опустив исследовательскую часть, приведем выводы из заключения физико-технической экспертизы: “Повреждения на теле Пальцева вполне могли быть причинены пулей, выпущенной из нарезного оружия. Выстрел был произведен с расстояния вне сферы действия дополнительных факторов выстрела, т.е. с дальнего расстояния”.

На что опирался эксперт, делая свой вывод о нарезном оружии? Только на следы нарезов на пуле, найденной в теле Пальцева. Но это - выход за пределы компетенции судебного медика, поскольку оценка следов на пулях, возникающих в момент выстрела от ее взаимодействия со стволом оружия, является прерогативой эксперта - криминалиста. Кроме того, физик - техник допустил терминологическую неточность, применив, вместо общепринятого в экспертологии понятия "неблизкая дистанция", термин "дальнее расстояние".

Здесь необходимо уточнить, что термин "неблизкая дистанция", также как и "дальнее расстояние", содержит значительный элемент лингвистической неопределенности и, в связи с этим, также мало способствует разрешению данной экспертной ППСС. Поэтому определение дистанции выстрела оставалось опорным моментом в решении сложившейся проблемно - поисковой ситуации.

Проведя визирование возможных направлений горизонтального выстрела, следователь последовательно исключил южное, западное и восточное направление, поскольку на территории выстрела находились различные строения. К северу располагался лесной массив, за которым в1,5 кмк северо-западу находилась войсковая часть, а в2 кмна северо-восток – ее стрельбище. Других объектов в секторе больше не было.

Дополнительное тщательное визирование исключило территорию войсковой части, т.к. на пути возможной траектории выстрела находился один из садоводческих домиков. При его осмотре следов действия пули найдено не было. Оставалось только стрельбище, но днем происшествия была нерабочая суббота, а в этот день стрельбы, по официальному сообщению командования, не планировались и не проводились. Тогда следователь поставил на разрешение экспертов следующий вопрос:

1) Мог ли быть произведен выстрел с расстояния2000 ми исключается ли при этом возможность получения повреждений Пальцевым при выстреле с этого расстояния?

На 4 биоманекенах удалось получить слепые ранения, сходные с пов-реждениями у Пальцева по локализации входной раны и направлению раневого канала. Однако на этом сходство заканчивалось, так как все раны, полученные в эксперименте, не имели дефекта кожи, как это было отмечено на трупе Пальцева: они имели продолговатую форму и были окружены широким осаднением, напоминавшим по форме и размерам боковой силуэт пули. Иначе говоря, на расстоянии2000 мпуля способна оказать только клиновидное действие, ее энергии было явно недостаточно для образования дефекта кожи.

Факт клиновидного действия пули на расстоянии 2000 мот места выстрела был подтвержден математически. Экспертная ситуация, заходила в тупик, и тогда следователь принял рандомизированное решение, поставив перед экспертами следующую задачу - если они смогли исключить дистанцию2000 м, то тогда пусть последовательно исключают и остальные расстояния (1500, 1000,500 м и т.д.).

Понятно, что исследование в таком ключе могло составить большое и долговременнее научное направление, но ограниченные процессуальные сроки расследования заставили экспертов в ответ также применить метод рандомизации.

Опираясь на законы статистической вероятности, они ограничили поиск двумя основными направлениями исследований: 1) оценкой возможности выстрела с расстояния 2000 ми более; 2) с расстояния 500 ми менее. Серия опытов по второму направлению поиска позволила сделать вывод о том, что выстрел был произведен из проходящего поезда. А проведенные оперативно - розыскные мероприятия, основанные на данном заключении экспертов, позволили установить, что выстрел случайно произвел часовой, сопровождавший эшелон войсковой части, при разборке и сборке автомата. Военнослужащий срочной службы был уже более года как уволен в запас из Вооруженных Сил, проживал во Владивостоке и от неожиданности совершенно “потерял дар речи”, когда за ним пришли сотрудники уголовного розыска.1

Приведенный выше пример наглядно иллюстрирует, что проблемно-поисковая следственная ситуация может быть успешно разрешена экспертными поисковыми средствами, а метод рандомизации, основанный на статистической вероятности, может быть весьма эффективен в условиях ограниченных процессуальных сроков расследования и полной информационной неопределенности.

Полагаем, научно - практическое значение классификации экспертных ситуаций состоит в том, что она позволяет отграничить экспертную от других следственных ситуаций, а также проследить диалектику перерастания экспертной ситуации в оперативно - розыскную, следственную, судебную и наоборот.

Так, можно проследить трансформацию экспертной в оперативно-розыскную ситуацию при раскрытии преступления экспертным путем. Особую роль здесь, конечно, отводится дактилоскопии, особенно в связи с начавшимся еще в 1993 г. широкомасштабным внедрением в практику работы экспертно - криминалистических подразделений ОВД автоматизированных дактилоскопических информационных систем АДИС типа "Папилон", которые “...являются примером эффективного использования современных компьютерных технологий в криминалистике. Высокая надежность поиска (по данным отдельных авторов - от 90 до 94%) все чаще позволяет говорить о возможности раскрытия преступления экспертным путем”.1

В экспертно - криминалистических подразделениях системы МВД существует и специальная форма отчетности по такому раскрытию - "Аналити-ческая таблица ежемесячная по каждому эксперту данных показателей работы экспертно-криминалистических подразделений гор(рай)отделов внутренних дел края (области)". В ней предусмотрены и соответствующие графы:

11) установление лиц, причастных к преступлению;

12) количество дактилоскопических экспертиз, установивших преступников;

13) количество преступлений, раскрытых с помощью дактилокартотек;

18) количество преступлений, раскрытых с помощью других картотек и коллекций.

Здесь необходимо заметить, что существующая система экспертной отчетности во многом предопределяет возникновение и развитие ситуаций организационно - неупорядоченного типа.

Так, в январе 1999 г. был уволен из органов внутренних дел эксперт -криминалист Центрального РОВД г. Барнаула за то, что на протяжении 1997-1998 гг., выезжая на осмотры МП, данный недобросовестный эксперт умышленно оставлял свои отпечатки пальцев, таким образом искусственно завышая процент обнаруженных и изъятых с места происшествия следов преступления. Внедренная и активно используемая в практике работы ЭКП ОВД компьютерная программа “Sonda” без труда обнаружила данную фальсификацию.

Полагаем, на предотвращение именно таких организационно-неупорядоченных ситуаций направлено Положение о направлении материальных носителей, содержащих дактилоскопическую информацию, в органы внутренних дел, утвержденное Постановлением Правительства РФ № 1543 от 25.12.1998 г.1 Данное Положение определяет круг лиц, подлежащих обязательному дактилоскопированию, в том числе и среди сотрудников ОВД.

Возникновению и развитию экспертных ситуаций организационно-неупорядоченного типа во многом способствует и то, что в последнее время в ЭКЦ МВД - ГУВД по собственной инициативе руководителей стали появляться все новые виды экспертиз. Вслед за бухгалтерской прослеживаются попытки организовать производство товароведческих экспертиз и даже судебно - медицинских моргов. Начальники управлений в конце 90 – х годов прошлого столетия вдруг осознали, что дешевле содержать своих специалистов, чем платить за производство экспертиз сторонним организациям. Данная практика представляется очень вредной, т.к. при этом нарушается отлаженный порядок контроля за деятельностью таких экспертов, который складывался в экспертных учреждениях Минздрава, Минюста, МВД, ФСБ не одно десятилетие и отражает специфику каждого из ведомств.

И, наконец, объективным фактором возникновения экспертных ситуаций организационно - неупорядоченного типа является большая нагрузка экспертов.

Проведенные нами исследования показывают, что существует зависимость между планируемой нагрузкой экспертов подразделений МВД различного уровня и сложностью проводимых экспертных исследований.

Так, если планируемая нагрузка эксперта - криминалиста ЭКО гор(рай) отдела ВД составляет 120 экспертиз в год (на момент исследования в 2011 году фактическая нагрузка эксперта – криминалиста в Железнодорожном РОВД г. Барнаула, например, составила около 350 экспертиз в месяц), то эксперта - криминалиста ЭКЦ УВД края, соответственно - уже 96 экспертиз в год.

Еще меньше планируемая нагрузка для эксперта - биолога, производящего генотипоскопическую экспертизу - 16 экспертиз в год. Это и понятно, так как генотипоскопическая экспертиза является одной из самых трудоемких и дорогих экспертиз, назначаемых в основном по тяжким и особо тяжким преступлениям.

Так, для производства генотипоскопической экспертизы в качестве экспертного оборудования используются 23 прибора и 33 реагента, по крайней мере, 7 из которых – очень дорогие и дифицитные.1

Итак, сформулируем краткие выводы по настоящей лекции:

I. Экспертную ППСС можно определить как тип следственной ситуации, порождаемой мыслительной деятельностью специального познающего субъекта - эксперта, который путем выдвижения и проверки экспертных версий исследует объекты материального мира, решая при этом своими познавательными средствами задачу установления истины в уголовном судопроизводстве.

2. Экспертное прогнозирование входит в структуру экспертной ППСС, и по сравнению с криминалистическим, более узко, предметно.

З. Стратегическое экспертное прогнозирование направлено на оценку выполнимости экспертного задания в целом; тактическое - на предупреждение и преодоление возможных экспертных ошибок.

4. Экспертная ошибка при определенных условиях может перерастать в следственную или судебную, инициируя развитие ППСС соответствующей направленности.

5. Большое научно-практическое значение имеет классификация экспертных ситуаций, т.к. она позволяет отграничить экспертную ситуацию от других следственных ситуаций, а также проследить диалектику перерастания экспертной в оперативно-розыскную, следственную и судебную ППСС.

6. Деление экспертных ситуаций по степени информационной определенности на детерминированные и рандомизированные напрямую связано с формами выводов в заключении эксперта - категорической и вероятной.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое экспертное мышление и чем оно отличается от криминалистического?

2. Что такое экспертная ситуация?

3. Что такое экспертная версия и чем она отличается от криминалистической версии?

4. Назовите виды экспертных ситуаций?

5. Какие виды экспертных версий вы знаете?

6. Что такое экспертная ошибка? Какие виды экспертных ошибок вы знаете?

7. Что такое экспертная казуистика и какое место она занимает в судебной экспертологии?

8. Что такое стратегическое и тактическое экспертное прогнозирование?

ЛЕКЦИЯ 6. Частная методика расследования преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства

Вопросы лекции:

1. Криминалистическая характеристика преступлений в сфере ЖКХ.

2. Тактические особенности расследования преступлений в сфере ЖКХ.

3. Меры по оптимизации методики расследования преступлений в сфере ЖКХ.

Вопрос 1. Столь длительное реформирование жилищно-коммунального хозяйства (с 1997 г.^{^[34]}), протекающее в условиях нестабильности, как в обществе, так и в сфере экономики, довольно обширное законодательство, регулирующее отношения в данной сфере, которое не лишено недостатков, освоение больших объемов денежных средств (в том числе бюджетных), которое, к сожалению, как правило, сопряжено с нарушениями закона при их расходовании, обуславливает рост преступности в данной сфере^{^[35]}.

Так, по делам анализируемой категории в 2012 г. в следственные подразделения для принятия решения в порядке ст. ст. 144, 145 УПК РФ поступило 1506 материалов доследственной проверки, в 2013 г. этот показатель составил 1771 материал (+17,6%), в 2014 г. – 2679 (+51,3%), в первом полугодии 2015 г. – 1247 (АППГ – 1160, -6,9%).

Из них, количество материалов, возвращенных для производства дополнительной проверки, составило в 2012 году – 343 (22,8% от общего количества материалов), в 2013 г. – 501 (28,3%), в 2014 г. – 993 (37%), в первом полугодии 2015 г. – 458 (36,7%) (АППГ - 403 (34,7%)) (см. табл. 1).

Таблица 1. Сведения о материалах доследственной проверки по делам о преступлениях, совершенных в сфере жилищно-коммунального хозяйства

Наименование показателя

2012 г.

2013 г.

2014 г.

6 мес.

2014 г.

6 мес.

2015 г.

Количество материалов доследственной проверки, поступивших в следственные подразделения в порядке ст. ст. 144, 145 УПК РФ

1506

1771

2679

1160

1247

Количество материалов, возвращенных для проведения дополнительной проверки

343

501

993

403

458

Количество возбужденных уголовных дел о преступлениях, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства в 2012 г. составило 1348, в 2013 г. – 1211 (-10,2%), в 2014 г. – 1260 (+4%), в первом полугодии 2015 г. – 712 (АППГ - 596, +16,2%) (см. табл. 2).

Таблица 2. Сведения о возбужденных уголовных делах по преступлениям, совершенных в сфере жилищно-коммунального хозяйства

Наименование показателя

2012

2013

2014

6 мес.

2014 г.

6 мес. 2015

Количество возбужденных уголовных дел

1348

1211

1260

596

712

При этом структура преступлений, совершенных в сфере жилищно-коммунального хозяйства, из числа возбужденных уголовных дел в 2012 – 2014 гг., выглядит следующим образом (см. табл. 3).

Таблица 3. Структура преступлений, совершенных в сфере

жилищно-коммунального хозяйства в 2012 – 2014 гг.

Приведенные сведения позволяют сделать вывод, что преступления, совершаемые в сфере жилищно-коммунального хозяйства, большей своей частью представляют собой преступления экономической направленности, среди которых доминируют:

- хищения в виде мошенничеств (ст. 159 УК РФ^{^[36]});

- присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ) бюджетных средств, выделяемых в рамках федеральных целевых программ, которые направлены на развитие сферы жилищно-коммунального хозяйства, а также присвоения или растраты денежных средств, полученных управляющими компаниями, товариществами собственников жилья и подрядчиками по линии жилищно-коммунального хозяйства из бюджетных средств и (или) жильцов в виде коммунальных платежей. При этом, следует отметить, что основной массив расследуемых уголовных дел (более 57%) составляют уголовные дела о преступлениях, связанных с неправомерным использованием денежных средств, выделяемых на выполнение ремонтно-строительных работ. Способом сокрытия в данном случае, как правило, является составление фиктивных договоров на проведение ремонтных работ на объектах жилищно-коммунального хозяйства, которые по факту не производятся либо производятся не в полном объеме^{^[37]}.

v Наглядным примером может служить уголовное дело, возбужденное в Магаданской области в отношении руководителя областного департамента дорожного хозяйства и транспорта, который будучи руководителем департамента строительства, архитектуры, технического и экологического контроля мэрии г. Магадана неправомерно перечислил «исполнителю» бюджетные денежные средства в размере более 17,5 млн. руб. за фактически невыполненные работы по благоустройству дворовых территорий в областном центре^{^[38]}.

v Другое уголовное дело возбуждено по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, т.е. хищение чужого имущества путем обмана, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере) в отношении Абраамяна В.А., который являясь руководителем ООО «Примастрой», выполняя организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, умышленно, из корыстных побуждений, в целях незаконного обогащения, осуществляя свой преступный умысел, направленный на хищение путем обмана денежных средств, принадлежащих Министерству строительства и ЖКХ Амурской области и ООО «Управляющая компания Жилкомфорт», осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, стремясь обратить чужое имущество в свою пользу, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде причинения имущественного вреда собственникам, и желая их наступления, а именно включением в акты выполненных работ заведомо ложных сведений об объемах фактически выполненных работ и их общей стоимости, получил от ООО «Управляющая компания Жилкомфорт» денежные средства, выделенные на капитальный ремонт домов в виде субсидий Фондом содействия реформированию ЖКХ и Министерством строительства и ЖКХ Амурской области, а также ООО «Управляющая компания Жилкомфорт», которыми в дальнейшем распорядился по своему усмотрению, чем причинил материальный ущерб в особо крупном размере МС и ЖКХ Амурской области на суму 1 762 205,35 руб. и ООО «Управляющая компания Жилкомфорт» на сумму 92 747, 65 руб., а всего на общую сумму 1 854 953 руб^{^[39]}.

v Подобной схемой воспользовался и руководитель коммерческой организации, обслуживающей многоквартирные жилые дома в Шиловском районе Рязанской области, в отношении которого прокурором Шиловского района утверждено обвинительное заключение по факту совершения хищения путем мошенничества бюджетных денежных средств, выделенных на подготовку к отопительному сезону, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности.

Как установлено следствием, денежные средства в сумме 470 тыс. руб., выделенные из областного бюджета на ремонт водопроводной сети в селе Константиново, обвиняемый присвоил, выполнив лишь часть работ, предусмотренных сметой, с нарушением строительных норм и требований и с использованием более дешевых материалов^{^[40]}.

v По другому уголовному делу Донской городской суд Тульской области 5 марта 2015 г. вынес обвинительный приговор бывшим директорам Государственного учреждения капитального строительства «ТулоблУКС» Г. Бухтоярову и Н. Веберу, а также бывшему главе администрации муниципального образования г. Донской С. Офицерову и его заместителям А. Воронкову и А. Большакову. Суд признал их виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия).

Суд установил, что 18 июня 2010 г. между администрацией муниципального образования города Донской (заказчик), ГУКС «ТулоблУКС» (заказчик-застройщик) и ООО «Ремстрой» (генеральный подрядчик) был заключен муниципальный контракт на строительство четырех многоквартирных домов в микрорайоне Северо-Задонск для переселения 97 семей из аварийного жилого фонда с использованием средств Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства стоимостью свыше 107 млн. руб.

По материалам дела, с июля 2010 г. по апрель 2011 г. Бухтояров, Вебер, Воронков и Большаков подписали акты выполненных работ и справки о стоимости по данному муниципальному контракту за работы, которые реально подрядчиком выполнены не были. На основании этого ООО «РемСтрой» было необоснованно перечислено свыше 102 млн. руб^{^[41]}.

Как показывают приведенные примеры, такая практика, к сожалению, типична для всех регионов страны. Вместе с тем, следует отметить, что возбуждение уголовных дел и первоначальный этап расследования преступных деяний, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, в части установления сторон и закрепления их процессуального статуса в следственных ситуациях когда совершено хищение бюджетных средств либо другие категории преступлений, не связанные с хищениями, не вызывают у следственных подразделений особых сложностей,поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 159-159⁶, 160, 165 УК РФ, если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество, являются исключением из дел частно-публичного обвинения и в соответствии с ч. 5 ст. 20 УПК РФ они считаются уголовными делами публичного обвинения и соответственно могут быть возбуждены в порядке ст. 146 УПК РФ.

Однако, ситуация обстоит иначе в тех случаях когда преступления, предусмотренные ст. ст. 159-159⁶, 160, 165 УК РФ совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением, принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности. Такие дела в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ являются делами частно-публичного обвинения и возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя.

Очевидно, что под категорию лиц, перечисленных в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, подпадают руководители управляющих многоквартирными домами организаций.

По сведениям Следственного департамента МВД России, только в первом полугодии 2014 г. к уголовной ответственности привлечено 287 лиц (АППГ –398, – 27,9 %), в том числе: 111 руководителей управляющих компаний и 34 сотрудника (50,5% от общего количества привлеченных к уголовной ответственности лиц); 52 председателя ТСЖ и 9 сотрудников (21,3%); 25 руководителей и 4 сотрудника подрядных и субподрядных организаций (10,1%)^{^[42]}.

Вместе с тем, как показывает следственно-судебная практика, привлечение перечисленных лиц к уголовной ответственности по делам о хищениях в сфере жилищно-коммунального хозяйства крайне затруднительно.

Рассмотрим типичную следственную ситуацию - по результатам проверки выявлено хищение подрядной организацией денежных средств, принадлежащих управляющей многоквартирными домами организации либо собственникам и нанимателям жилья, путем невыполнения ей строительно-ремонтных работ, предусмотренных договором либо выполнившей их не в полном объеме либо из более дешевых материалов.

В этом случае, как показывает практика, в ходе доследственной проверки собираются материалы, подтверждающие изначальный умысел на хищение денежных средств и сам факт хищения путем[43]:

- производства осмотра объекта, на котором должны были быть проведены ремонтно-строительные работы с фиксацией факта отсутствия этих работ или выполнения их не в полном объеме либо из более дешевых материалов;

- сбора в ходе опроса показаний свидетелей, а именно лиц, производивших ремонтно-строительные работы на объекте, которые утверждают, что руководитель подрядной организации изначально им и не давал указания производить определенный вид работ и не предоставлял строительные материалы для их производства;

- производства строительно-технической судебной экспертизы, которой доказано, что имело место невыполнение объемов работ, предусмотренных договором и локальными сметами.

Как уже было отмечено выше, в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ, эта категория уголовных дел, относится к делам частно-публичного обвинения и, следовательно, возбуждается не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя, кем в данном случае является руководитель управляющей многоквартирными домами организации.

Вместе с тем, при истребовании заявления от него, как от представителя потерпевшего юридического лица, признанного представлять интересы собственников и нанимателей жилья, от него поступает отказ от подачи заявления в правоохранительные органы, мотивированный тем, что действия руководителей подрядных организаций носят гражданско-правовой характер, и в данном случае имеет место не хищение, а невыполнение условий договора, и сумму причиненного ущерба подрядная организация, в случае необходимости, возместит управляющей организации при наличии вступившего в законную силу судебного решения по гражданскому делу^{^[44]}.

Предпосылкой отказа руководителя управляющей многоквартирными домами организации от подачи заявления в правоохранительные органы, довольно часто является сговор между ним и руководителем подрядной (субподрядной) организации, но очевидно, что если это лицо имеет причастность к данному хищению, а зачастую это именно так, свидетельствовать против себя он вряд ли будет, что и подтверждает практика.

Рассмотрим данную ситуацию на примере уголовного дела, возбужденного 31.07.2012 г. Следственной частью Следственного управления УМВД России по г. Хабаровску по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере) в отношении С и Ш[45].

Поводом для возбуждения данного уголовного дела явилось заявление председателя совета собственников дома Т., основанием для возбуждения уголовного дела послужило наличие достаточных данных, указывающих на то, что С., являясь генеральным директором ООО «У» по предварительному сговору с директором ООО «Д» Ш. похитила путем обмана денежные средства жильцов указанного дома, причинив им ущерб в крупном размере.

Справочно: на момент возбуждения данного уголовного дела (31.07.2012 г.) действовали положения ч. 3 ст. 20 УПК РФ в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в соответствии с которыми, уголовные дела о хищениях не входили в дела частно-публичного обвинения и считались в соответствии с ч. 5 ст. 20 УПК РФ делами публичного обвинения. Соответственно, заявление председателя совета собственников дома Т., в рамках действующего в июле 2012 г. уголовно-процессуального законодательства, могло быть поводом к возбуждению данного уголовного дела, что позволило принять соответствующее решение.

В ходе предварительного расследования квалификация данного преступного деяния с ч. 3 ст. 159 УК РФ была изменена:

- в отношении С. – генерального директора управляющей многоквартирными домами организацией ООО «У» - на ч. 3 ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере);

- и в отношении Ш. - директора ООО «Д» (подрядчик) - на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ (пособничество при совершении присвоения или растраты, совершенных лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере),

поскольку было установлено, что С., на основании протокола внеочередного общего собрания участников ООО «У» от 25.10.2010 г. и приказа о приеме работника на работу от 18.11.2010 года, являясь генеральным директором ООО «У», оказывающего на основании договора управления многоквартирным домом от 31.12.2009 г. возмездные услуги по управлению общим имуществом, выполнению работ по содержанию и ремонту общего имущества многоквартирного дома, будучи должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями в данном обществе, неся всю полноту ответственности за последствия принимаемых ею управленческих решений, сохранность и эффективное использование денежных средств, поступивших на расчетные счета ООО «У» от собственников жилых помещений в качестве платежей за текущий и капитальный ремонт и нанимателей жилых помещений в качестве платежей за текущий ремонт многоквартирного дома в период времени с 01.06.2011 г. по 11.03.2012 г., при пособничестве директора ООО «Д» Ш., действуя умышленно, незаконно, из корыстных побуждений, вопреки законным интересам собственников и нанимателей жилых помещений указанного многоквартирного дома, используя свое служебное положение, похитила путем растраты в пользу третьих лиц чужое имущество, а именно вверенные ей в силу занимаемой должности денежные средства в крупном размере, поступившие на расчетные счета ООО «У» от собственников жилых помещений в качестве платежей за капитальный ремонт и нанимателей жилых помещений в качестве платежей за текущий ремонт многоквартирного дома в сумме 294 291 руб. 87 коп., а также денежные средства Администрации г. Хабаровска в сумме 37223 руб. 34 коп., выделенные в соответствии с Постановлением Администрации г. Хабаровска от 29.06.2009 г. № 2212 «Об утверждении Порядка предоставления субсидий управляющим организациям и товариществам собственникам жилья на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирных домах соразмерно муниципальной доле в праве общей собственности на это имущество в целях реализации ст. 158 Жилищного Кодекса РФ», совершив тем самым хищение в крупном размере на общую сумму 331 515 руб. 21 коп.

11.06.2013 г. было предъявлено обвинение:

- С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ;

- Ш. в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ.

27.06.2013 г. уголовное дело в порядке ст. 220 УПК РФ направлено прокурору г. Хабаровска с обвинительным заключением.

08.07.2013 г. и.о. прокурором г. Хабаровска советником юстиции дело возвращено для производства дополнительного следствия.

12.07.2013 г. с согласия руководителя следственного органа перед прокурором Хабаровского края вынесено ходатайство об отмене постановления о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия и отмене решения нижестоящего прокурора.

22.07.2013 г. заместителем прокурора Хабаровского края вышеуказанное ходатайство удовлетворено, решение нижестоящего прокурора отменено, уголовное дело в порядке ст. 221 УПК РФ направлено для рассмотрения в Железнодорожный районный суд г. Хабаровска.

28.04.2014 г. Железнодорожным районным судом г. Хабаровска:

- С. была осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года;

- Ш. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.

09.09.2014 г. Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Хабаровского краевого суда приговоры оставлены без изменения.

Однако, 01.12.2014 г. постановлением президиума Хабаровского краевого суда приговоры в отношении С. и Ш. были отменены и уголовное дело возвращено прокурору Хабаровского края для устранения препятствий его рассмотрения судом по следующим основаниям: «поводом для возбуждения уголовного дела явилось заявление председателя совета собственников дома Т., основанием для возбуждения уголовного дела послужило то, что С., являясь генеральным директором ООО «У» по предварительному сговору с директором ООО «Д» Ш. похитила путем обмана денежные средства жильцов указанного дома, причинив им ущерб в крупном размере. Руководителем следственного органа вынесено 11.06.2013 г. постановление, согласно которому имущественным вред действиями С. причинен ООО «У», осуществляющему возмездные услуги жильцам на основании договора. В связи с чем, постановление о признании потерпевшим заявителя Т. отменено как незаконное и необоснованное, в качестве потерпевшего признано ООО «У». В соответствии со ст. 4 УПК РФ, на момент вынесения указанного решения действовали положения ч. 3 ст. 20 УПК РФ в редакции Федерального закона от 29.11.2012 г. № 207, в соответствии с которыми уголовные дела по ст. 160 УК РФ, если они совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, за исключением случаев, если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с прямым участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество, относятся к категории дел частно-публичного обвинения и возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, а такого заявления в ходе предварительного следствия и в ходе судебного рассмотрения дела не поступало».

26.01.2015 г. уголовное дело поступило в прокуратуру г. Хабаровска.

19.02.2015 г. производство предварительного расследования по уголовному делу возобновлено, установлен срок следствия на 01 месяц 00 суток.

В результате следователи столкнулись с вопросом о том, кого в данной ситуации признавать потерпевшим и кто будет представлять интересы потерпевшей стороны в ходе предварительного расследования и в суде, поскольку очевидно, что одно лицо не может быть по одному уголовному делу и обвиняемым и потерпевшим (в данном случае представителем потерпевшего юридического лица ООО «У» С.).

Исходя из того, что присвоенные С. и Ш. денежные средства, поступили на счет ООО «У» от собственников жилых помещений в качестве платежей за капитальный ремонт и нанимателей жилых помещений в качестве платежей за текущий ремонт многоквартирного дома следствие пришло к выводу, о том, что в качестве потерпевших в данном случае необходимо привлекать каждого собственника и нанимателя жилых помещений в отдельности, которыми управляло ООО «У».

В результате следователями была проведена колоссальная работа, связанная с допросом каждого собственника и нанимателя жилых помещений, которыми управляло ООО «У»; признанием каждого из этих лиц потерпевшим по делу; назначением и производством судебно-бухгалтерской экспертизы по вычленению из общей суммы ущерба, ущерба каждого собственника и нанимателя жилых помещений в отдельности, что крайне затруднительно.

Справочно: довольно часто стоимость подобной экспертизы превышает причиненный хищением ущерб. Так, проведенный Следственным департаментов МВД России совместно с ЭКЦ МВД России анализ потребности в производстве строительно-технических судебных экспертиз за период с 2011 г. по 2013 г. показал, что ориентировочная сумма денежных средств, израсходованных органами предварительного следствия МВД России составила за указанный период 125 млн руб., сумма денежных средств необходимых на оплату выполненных экспертиз, при условии оплаты экспертиз, выполненных бесплатно экспертными учреждениями Министерства Юстиции России составила не менее 162 млн руб[46].

12.03.2015 г. по данному уголовному делу предъявлено обвинение С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ и Ш. в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ.

14.03.2015 г. руководителем следственного органа срок предварительного расследования продлен на 00 месяцев 02 суток, а всего до 12 месяцев 00 суток, то есть до 21.03.2015.

21.04.2015 г. уголовное дело с обвинительным заключением направлено в прокуратуру г. Хабаровска в порядке ст.220 УПК РФ.

В настоящее время уголовное дело находится на рассмотрении в суде[47].

Приведенный пример убедительно свидетельствует о том, насколько вопросы определения потерпевшего и закрепления лица в этом процессуальном статусе по делам частно-публичного обвинения о различных формах хищений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, увеличивают сроки предварительного расследования дел данной категории, а в некоторых случаях не позволяют обоснованно решить вопрос о возбуждении уголовного дела, поскольку они возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшей стороны, которой (в данном случае представителем потерпевшего юридического лица) является директор управляющей многоквартирными домами организации (он же подозреваемый, обвиняемый).

В результате потерпевшими по данным уголовным делам признаются многочисленные жильцы многоквартирных домов, которым действиями управляющей компании причинен ущерб, но в этом случае довольно часто складывается следующая ситуация - при колоссальной работе следствия по определению каждого собственника и нанимателя жилых помещений потерпевшими, подобные уголовные дела имеют довольно слабую судебную перспективу, в связи с тем, что при вычленении в ходе судебно-бухгалтерской экспертизы из общего ущерба, ущерба каждого собственника и нанимателя жилых помещений, персональный ущерб каждому гражданину в отдельности получается малозначительным и ситуация зачастую доводится до абсурда - при выявленных миллионных хищениях, уголовные дела прекращаются за малозначительностью, а следовательно за отсутствием в деянии состава преступления[48]…

v Так, например, в Главном следственном управлении ГУ МВД России по Волгоградской области в сентябре 2013 г. возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 201 УК РФ по факту противоправных действий руководителей ООО «ЖилСоцГарантия».

В ходе предварительного следствия установлено, что руководством ООО «ЖилСоцГарантия» дважды повышались тарифы на оплату услуг по содержанию общедомового имущества, без проведения общих собраний собственников жилых помещений. Полученные денежные средства израсходованы на нужды ООО «ЖилСоцГарантия».

В действиях руководства ООО «ЖилСоцГарантия» формально усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, общая сумма незаконно собранных управляющей компанией денежных средств превышает 1 млн. руб.

Однако согласно заключению бухгалтерской судебной экспертизы каждому гражданину причинен ущерб на сумму от 300 до 700 руб., количество потерпевших превышает 1,5 тыс. человек.

Таким образом, ущерб для каждого гражданина в отдельности является незначительным и при таких обстоятельствах судебная перспектива направления данного дела в суд сомнительная, ведется расследование[49].

При этом следует отметить, что по сведениям Следственного департамента МВД России, подобные факты имеют место во всех следственных подразделениях МВД, ГУ (У) МВД России[50].

Следовательно, возбуждение уголовных дел, а также определение потерпевшего и закрепление его процессуального статуса в подобных следственных ситуациях является одной из острейших проблем, возникающих на стадии предварительного следствия по делам данной категории.

Указанные обстоятельства диктуют необходимость углубленного изучения соответствующих явлений, которое бы позволило внести необходимые коррективы в правоприменительную практику и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации.

Вопрос 2. Тактические особенности расследования преступлений в сфере ЖКХ. Правоприменительная практика свидетельствует о немалом положительном опыте успешного выявления, раскрытия и расследования преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, но к сожалению, указывает и на значительные трудности, с которыми сталкиваются практические работники. К ним, прежде всего, относятся:

- противодействие участников уголовного судопроизводства, выражающимся либо в уничтожении документов, имеющих значение для уголовного дела либо в создании ложных алиби, при этом зачастую с использованием глубоких познаний в сфере деятельности жилищно-коммунального хозяйства;

- длительными сроками обращения потерпевшей стороны в правоохранительные органы, что довольно часто приводит к утрате доказательственной базы и как следствие к слабой судебной перспективе по делу, а также противоречивостью следственно-судебной практики по вопросам установления и закрепления процессуального статуса потерпевшего при расследовании преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства. При этом особые трудности вызывает возбуждение уголовных дел частно-публичного обвинения по факту различных форм хищений в данной сфере;

- длительностью проведения судебно-экономических и строительных экспертиз по делам данной категории;

- недостаточным опытом расследования и судебного рассмотрения анализируемых преступлений;

- небольшим количеством криминалистических методик по расследованию преступлений в сфере жилищно-коммунального хозяйства[51].

Очевидна проблемная ситуация: с одной стороны, криминальное обогащение за счет преступного манипулирования собственностью и денежными средствами в сфере жилищно-коммунального хозяйства получило значительное распространение, с другой - противоречивость следственно-судебной практики по вопросам возбуждения уголовных дел, а также определения потерпевшего и закрепления его процессуального статуса при расследовании преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, в частности по делам частно-публичного обвинения.

Исходя из того, что:

- во-первых, преступления, совершаемые в сфере жилищно-коммунального хозяйства, в большинстве своем представляют собой преступления экономической направленности, среди которых доминируют хищения в виде мошенничеств, а также присвоения или растраты денежных средств, выделяемых на выполнение ремонтно-строительных работ из бюджетных средств и (или) полученных от жильцов в виде коммунальных платежей, которые по факту не производятся либо производятся не в полном объеме[52];

- во-вторых, что субъектами данных преступных деяний в большинстве своем являются руководители управляющих многоквартирными домами организаций, председатели товариществ собственников жилья и как соучастники - сотрудники подрядных и субподрядных организаций[53];

- в-третьих, то что возбуждение уголовных дел и первоначальный этап расследования преступных деяний, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, в части установления сторон и закрепления их процессуального статуса в следственных ситуациях когда совершено хищение бюджетных средств либо другие категории преступлений, не связанные с хищениями, не вызывают у следственных подразделений особых сложностей[54],

мы считаем целесообразным рассмотреть вопросы установления сторон и закрепления их процессуального статуса при расследовании преступлений анализируемой категории в двух наиболее сложных для правоприменителей типичных следственных ситуациях:

1) при выявлении хищения денежных средств или иного имущества, принадлежащих товариществу собственников жилья, совершенных председателем данной организации;

2) и в следственной ситуации, когда хищение денежных средств или иного имущества, принадлежащих управляющей многоквартирными домами организации, совершенно ее руководителем (за исключением хищений бюджетных средств).

Поводы и основания для возбуждения уголовного дела в первой обозначенной нами следственной ситуации – когда хищение денежных средств или иного имущества, принадлежащих товариществу собственников жилья, совершено председателем данной организации.

Прежде всего, необходимо отметить, что уголовные дела по факту хищений денежных средств или иного имущества, принадлежащих товариществу собственников жилья, совершенных председателем или иным лицом, выполняющим управленческие функции в данной организации, относятся к делам публичного обвинения, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 135 ЖК РФ[55], товарищество собственников жилья - это некоммерческая организация. Следовательно, для возбуждения уголовного дела заявления потерпевшей стороны в данном случае не требуется.

Поводами к возбуждению уголовного дела в данной следственной ситуации могут быть[56](см. схему 1):

- сообщения должностных лиц Федеральной налоговой службы, Счетной палаты Российской Федерации, Федеральной службы финансово-бюджетного надзора;

- сообщения руководителей, отвечающих за жилищно-коммунальное хозяйство округа, края, области, города, села;

- сообщения руководителей предприятий или организаций сферы жилищно-коммунальное хозяйства после проведения инвентаризаций на объектах;

- заявления членов товарищества собственников жилья;

- сообщения о совершенном или готовящемся преступлении в сфере жилищно-коммунальное хозяйства, полученное из иных источников (например, рапорт об обнаружении признаков хищений сотрудниками ОБЭП в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий; сообщения о противоправной деятельности субъектов жилищно-коммунальное хозяйства, полученные по результатам мониторинга средств массовой информации);

- постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам, выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства[57].

Полученные в указанных сообщениях и заявлениях сведения могут содержать информацию об исследованиях финансово-хозяйственной части организации и возможных недостачах денежных средств, товарно-материальных ценностей и причинах их возникновения. Эти факты необходимо подтвердить или опровергнуть в ходе предварительной (доследственной) проверки путем[58]:

Изъятия и исследования уставных документов, необходимых для государственной регистрации юридического лица и документов, отражающих информацию об исследованиях финансово-хозяйственной части организации:

- заявление о государственной регистрации по форме, утвержденной Приказом ФНС России от 25 января 2012 г. № ММВ-7-6/25@ «Об утверждении форм и требований к оформлению документов, представляемых в регистрирующий орган при государственной регистрации юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и крестьянских (фермерских) хозяйств»[59];

- решение о создании юридического лица;

- устав юридического лица;

- свидетельство о государственной регистрации созданной организации (форма № Р51003)[60];

- выписки из Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ) или Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей (ЕГРИП) о том, что хозяйствующий субъект официально зарегистрирован в качестве юридического лица или индивидуального предпринимателя[61];

- сведения о наличии или отсутствии у субъекта экономической деятельности свидетельства о постановке на налоговый учет, ИНН (индивидуальный номер налогоплательщика), КПП (код причины постановки на учет), ОГРН (основной государственный регистрационный номер)[62];

- информация налоговых органов об отсутствии финансово-хозяйственной деятельности со стороны хозяйствующего субъекта, в частности, непредставление отчетности в налоговую инспекцию или предоставление «нулевой» отчетности;

- подлинники (заверенные копии) приказов о назначении на должность руководителей и лиц, ответственных за финансово-хозяйственную деятельность организации, а также перечень их должностных обязанностей;

- копии доверенностей на осуществление организационно-распорядительной и финансово-хозяйственной деятельности организации;

- справки из банковских учреждений об имеющихся рублевых, валютных и депозитных счетах организации, а также о движении денежных средств по счетам, подтверждающие перечисление денежных средств и их расходование, а также остатки на счетах;

- договоры подряда и иные гражданско-правовые договоры, заключенные для выполнения работ и оказания услуг для товарищества собственников жилья;

- утвержденные и согласованные сметы на текущий или капитальный ремонт, выполнение иных строительно-монтажных работ, оказание услуг;

- других материалов, необходимость в получении которых может возникнуть для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Опроса членов инвентаризационной комиссии, ревизоров, бухгалтеров, руководителей товарищества собственников жилья.
Осмотра объектов, на которых подрядчиком производились работы.
Опросов лиц, связанных с выполнением работ, реальное выполнение которых вызывает сомнения, их сдачей и приемкой со стороны подрядчика и товариществом собственников жилья, с целью установления обстоятельств выполнения работ и получения денежных средств.
Производства по полученным документам специальных исследований и судебных экспертиз (налоговая, строительная, судебно-бухгалтерская, экономическая и др.).

Следует отметить, что на практике назначение и производство судебных экспертиз в рамках доследственной проверки по делам анализируемой категории встречаются редко, что позволяет сделать вывод о не полном использовании возможностей ст. 144 УПК РФ, что зачастую приводит к преждевременному возбуждению уголовного дела и дальнейшему его прекращению за отсутствием состава преступления.

v Так, например, Следственным управлением УМВД России по г. Владивостоку в декабре 2011 г. возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 159 УК РФ по факту хищения денежных средств Администрации г. Владивостока в сумме 978 тыс. руб. В ходе следствия установлено, что в 2009 г. заключен договор подряда между ТСЖ «Партизанский-28» (заказчик) и ООО «ДВ СРК Армада» (подрядчик) по выполнению работ по капитальному ремонту инженерных систем: горячего и холодного водоснабжения, канализации, отопления и электроснабжения жилого дома в г. Владивостоке на общую сумму более 6 млн. 524 тыс. руб.

В ходе доследственной проверки проведена строительная экспертиза ООО «Арктур-Эксперт», из заключения которой следует, что сметная стоимость работ превышает фактическую стоимость выполненных работ на 2 млн. 135 тыс. руб.

Опрошенные в ходе проверки представители ТСЖ «Партизанский-28» и ООО «ДВ СРК Армада» не согласились с изложенными в заключении эксперта фактами, указав, что все работы выполнены качественно, комплектно и в срок. Кроме того, помимо утвержденных видов работ по капитальному ремонту, выполнен ряд дополнительных работ, не предусмотренных сметой.

После этого, экспертом ООО «Арктур-Эксперт» произведена повторная экспертиза, в ходе чего разница между фактической стоимостью проведенных работ и стоимостью работ, отраженных в актах приемки, составила 978 тыс. руб.

В ходе предварительного следствия истребована дополнительная исполнительная документация, произведен осмотр и замер объемов выполненных работ с участием эксперта ФБУ «Приморская лаборатория судебной экспертизы» Министерства юстиции РФ, после чего назначена дополнительная строительная судебная экспертиза, согласно заключения которой, фактическая стоимость строительно-монтажных работ составила 6 млн. 547 тыс. руб., что на 23 тыс. руб. больше, указанной в акте приемки законченного строительством объекта и актах о приемке выполненных работ (унифицированная форма КС 2).

26.07.2013 г. данное уголовное дело прекращено за отсутствием события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ)[63].

Кроме того, следователи обоснованно отмечают, что материалы доследственных проверок зачастую не содержат даже факта нарушения уголовного законодательства, который необходим для возбуждения уголовного дела, а лишь устанавливают наличие несоответствия между фактически выполненными работами и некоторыми данными из актов выполненных работ, без выяснения причин такого несоответствия.

В большинстве случаев поступившие материалы содержат лишь: акты осмотров объектов, произведенные сотрудниками прокуратуры в присутствии специалистов; справки представителей частных экспертных организаций о несоответствии объемов и качества выполненных работ данным, указанным в актах выполненных работ; копии договоров. При этом в документальных ревизионных исследованиях не приводится анализ движения денежных средств, выделяемых для развития сферы жилищно-коммунального хозяйства, и не сопоставляются конкретные суммы заявленных и фактически произведенных затрат, что как правило приводит к необоснованному возбуждению уголовного дела.

v Так, например, Следственным управлением УМВД России по Камчатскому краю в 2012 г. возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 201 УК РФ по факту причинения руководством ООО «Управляющая компания Силуэт» (далее по тексту ООО «УК Силуэт») существенного вреда правам и законным интересам открытому акционерному обществу «Камчатскэнерго» в результате непогашения кредиторской задолженности в сумме более 23 млн 152 тыс. руб.

В ходе следствия установлено, что полученные от населения за тепловую энергию денежные средства, предназначенные для передачи в ОАО «Камчатскэнерго», руководство ООО «УК «Силуэт» расходовало на иные нужды указанной коммерческой организации, не связанные с поставкой тепловой энергии.

Согласно заключению судебно-бухгалтерской экспертизы определить суммы, оплаченные населением за коммунальные услуги с разбивкой по статьям коммунальных услуг, не представилось возможным ввиду отсутствия данного разграничения по видам предоставления услуг.

Установить точную сумму денежных средств, собранных руководством ООО «УК «Силуэт» для оплаты теплового ресурса не представилось возможным, в том числе и ввиду отсутствия первичной бухгалтерской документации.

30.12.2013 предварительное следствие по уголовному делу приостановлено по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено)^{^[64]}.

Кроме того, по причине длительного производства строительно–технических судебных экспертиз, на практике отмечается приостановление предварительного следствия, с целью экономии сроков предварительного следствия, что влечет нарушение уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации[65].

v Так, Следственным управлением УМВД России по Амурской области в 2012 г. возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ в отношении руководителя ООО «Жил-Комфорт-4».

Решение о приостановлении предварительного следствия по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено) принималось неоднократно ввиду производства строительно – технической судебной экспертизы.

По данному уголовному делу Амурской торгово-промышленной палатой проведена судебно-строительная экспертиза по 6 объектам капитального ремонта, заключение эксперта получено лишь в январе 2013 г.

Постановлением заместителя прокурора Амурской области данное заключение эксперта признано недопустимым доказательством, в связи с нарушением норм ФЗ № 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной экспертной деятельности в Российской федерации» и норм УПК РФ при проведении экспертизы.

В марте 2013 г. в ФБУ Дальневосточный региональный центр судебных экспертиз Минюста России (г. Хабаровск) назначена судебная строительно-техническая экспертиза, производство которой запланировано лишь в 2014 г.

18.12.2013 г. предварительное следствие возобновлено[66].

v Другим примером длительного расследования служит уголовное дело, находящееся в следственном подразделении Самарской области. Данное уголовное дело возбуждено в 2011 г. по ч. 3 ст. 159 УК РФ в отношении руководителей ООО «СтройТрест» по факту хищения денежных средств товарищества собственников жилья, выделенных на ремонт домов.

Предварительным следствием установлено, что в 2009 г. в рамках областной программы «Капитальный ремонт многоквартирных домов» из средств федерального бюджета, выделенных Фондом содействия реформированию ЖКХ, и средств собственников жилья в размере 5% управляющей компании ТСЖ «Надежда» выделены денежные средства в сумме более 5 млн. руб. на проведение капитального ремонта домов. Руководством ТСЖ «Надежда» с ООО «СтройТрест» заключены договоры подряда. Согласно отчетной документации работы выполнены в полном объеме, однако в ходе проверки объемов выполненных работ НП «Палата судебных экспертов» установлено завышение объемов ремонтных работ на сумму свыше 600 тыс. руб.

В мае 2012 г. по уголовному делу назначена строительно-техническая судебная экспертиза, которая была окончена в сентябре 2014 г. В связи с чем, по данному уголовному делу срок предварительного следствия был продлен до 27 месяцев, т.е. до 02.10.2014 г.[67]

Вместе с тем, УПК РФ содержит положение о разумном сроке уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ), при этом, в соответствии с ч. 4 ст. 6.1. УПК РФ «обстоятельства, связанные с организацией работы органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, а также рассмотрение уголовного дела различными инстанциями не может приниматься во внимание в качестве оснований для превышения разумных сроков осуществления уголовного судопроизводства».

К этим же обстоятельствам, на наш взгляд, можно отнести и длительность производства строительно-технических экспертиз и судебно-бухгалтерских экспертиз, необходимых по делам данной категории. Как уже было отмечено выше, сроки их производства, по сведениям Следственного департамента МВД России, варьируются от 3 месяцев до 3 лет.

Указанная проблема в настоящее время стоит очень остро и требует своего разрешения путем увеличения штатной численности строительных экспертов и расширения перечня видов судебных экспертиз, производимых экспертно-криминалистическими подразделениями УМВД России. Однако и возбуждение уголовного дела по фактам возможного хищения (поскольку в материалах доследственных проверок отсутствуют принципиально важные документы, при наличии которых возможно дать объективную юридическую оценку) также недопустимо.

Кроме того, очевидно, что по делам анализируемой категории, как правило, только после производства специальных исследований и судебных экспертиз можно установить размер неправомерно используемых или похищенных денежных средств и принять обоснованное решение по уголовному делу.

Но такая практика распространена не во всех регионах.

Например, в Хабаровском крае широко распространена практика назначения и производства строительно-технических экспертиз в ходе предварительной проверки, что исключает, во-первых необоснованность возбуждения уголовного дела, а во-вторых затягивание предварительного следствия в ожидании заключения эксперта.

В соответствии с п. 4 ст. 195 УК РФ судебная экспертиза может быть назначена и произведена до возбуждения уголовного дела. В связи с чем, с целью исключения необоснованного возбуждения уголовных дел данной категории, их прекращения по реабилитирующим основаниям и необоснованного приостановления предварительного следствия по делам данной категории, в зависимости от обстоятельств дела, необходимо более широко использовать на практике назначение и производство строительно-технических судебных экспертиз в ходе предварительной проверки, поскольку только на основании полученных результатов от вышеперечисленных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий можно обоснованно решить вопрос о возбуждении уголовного дела или отказе в нем.

Таким образом, основанием для возбуждения уголовного дела, в соответствии с ч. 2 ст. 140 УПК РФ, является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Определение потерпевшего в данной следственной ситуации - когда хищение денежных средств или иного имущества, принадлежащих товариществу собственников жилья, совершено председателем данной организации.

В соответствии с ч. 1. ст. 42 УПК РФ, потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим принимается незамедлительно с момента возбуждения уголовного дела и оформляется постановлением дознавателя, следователя, судьи или определением суда. Если на момент возбуждения уголовного дела отсутствуют сведения о лице, которому преступлением причинен вред, решение о признании потерпевшим принимается незамедлительно после получения данных об этом лице.

В соответствии с ч. 2 ст. 151 ЖК РФ, денежные средства, поступившие на счет товарищества собственников жильяот обязательных платежей, вступительных и иных взносов членов товарищества; доходов от хозяйственной деятельности товарищества, направленных на осуществление целей, задач и выполнение обязанностей товарищества; субсидий на обеспечение эксплуатации общего имущества в многоквартирном доме, проведение текущего и капитального ремонта, предоставление отдельных видов коммунальных услуг и иных субсидий; прочих поступлений, являются средствами товарищества собственников жилья, т.е. юридического лица.

Представителем этого юридического лица (товарищества собственников жилья) является его председатель, который в соответствии с требованиями ст. 149 ЖК РФ действует без доверенности от имени товарищества. Соответственно лицо, занимающее данную должность и необходимо признавать представителем потерпевшего.

Разумеется, в случаях, когда подозреваемым в хищении денежных средств, принадлежащих товариществу собственников жилья, является его председатель, признавать его представителем потерпевшего по этому же уголовному делу не целесообразно, но также не целесообразно в данном случае и ссылаться на положения ст. 147, 149 ЖК РФ о том, что председатель товарищества избирается правлением товарищества, из числа лиц, входящих в него, если избрание председателя товарищества не отнесено к компетенции общего собрания членов товарищества уставом товарищества. Соответственно и приостановление или снятие с него полномочий происходит только в ходе собрания правления, либо собранием членов товарищества (в соответствии с Уставом конкретного товарищества собственников жилья).

Данное положение ЖК РФ, как и любое положение гражданского права, предусматривает регулирование гражданско-правовых отношений при нормальном их течении, т.е. они носят регулятивный характер, когда же совершено преступление, в силу вступают нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, которые представляют собой меры репрессивного характера, и следователю ничего не мешает применить в данном случае к подозреваемому, занимающему должность председателя товарищества собственников жилья такую меру пресечения как временное отстранение от должности (ст. 114 УПК РФ)[68].

Необходимость скорейшего применения такой меры пресечения как временное устранение от должности подозреваемого председателя или другого лица, выполняющего управленческие функции в товариществе собственников жилья, в рамках ст. 114 УПК РФ, обусловлена еще и тем, что дальнейшая должностная деятельность подозреваемого лица в статусе председателя товарищества собственников жилья, позволяет ему в полной мере осуществлять свои полномочия, в том числе иметь допуск к счетам денежных средств организации, и соответственно осуществлять их движение, что не исключает сокрытие следов преступления, посредством например, многочисленных перечислений по счетам фиктивных фирм.

После временного отстранения лица от должности председателя товарищества собственников жилья, данному юридическому лицу крайне затруднительно продолжать вести свою деятельность, вследствие чего из числа правления (если иное не указано в Уставе товарищества собственников жилья) будет выбран ее новый председатель или исполняющий его обязанности. Это лицо и необходимо признавать представителем потерпевшего юридического лица по уголовному делу[69].

Кроме того, следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 144 ЖК РФ, органами управления товарищества собственников жилья являются общее собрание членов товарищества и правление товарищества. При этом высшим органом управления товарищества собственников жилья является общее собрание членов товарищества (ч. 1 ст. 145 ЖК РФ), а правление товарищества собственников жилья (в число которых входит и председатель товарищества собственников жилья) является исполнительным органом товарищества, подотчетным общему собранию членов товарищества (ч. 4 ст. 147 ЖК РФ).

В каждом товариществе собственников жилья есть ревизионная комиссия, состоящая из членов товарищества собственников жилья, не входящих в состав его правления (ст. 150 ЖК РФ).

В соответствии с ч. 3 ст. 150 ЖК РФ ревизионная комиссия (ревизор) товарищества собственников жилья проводит не реже чем один раз в год ревизии финансовой деятельности товарищества и отчитывается перед общим собранием членов товарищества о своей деятельности. Соответственно лица, входящие в состав ревизионной комиссии заинтересованы в выявлении и предотвращении подобных фактов.

Кроме того, члены ревизионной комиссии, как и любой собственник помещения в многоквартирном доме, обслуживаемом данным товариществом собственников жилья, вправе съинициировать проведение общего собрания членов товарищества (ст. 45 ЖК РФ), которое может быть проведено как очно (ст. 45-46, 48 ЖК РФ), так и заочно (ст. 46, 46.1 ЖК РФ) с повесткой о выражении недоверия к деятельности председателя товарищества и его переизбрания, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 145 ЖК РФ к компетенции общего собрания членов товарищества собственников жилья, в том числе относятся:

- пункт 3 - избрание членов правления товарищества, членов ревизионной комиссии (ревизора) товарищества и в случаях, предусмотренных уставом товарищества, также председателя правления товарищества из числа членов правления товарищества, досрочное прекращение их полномочий;

- пункт 9 - рассмотрение жалоб на действия правления товарищества, председателя правления товарищества и ревизионной комиссии (ревизора) товарищества.

Общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме правомочно (имеет кворум), если в нем приняли участие собственники помещений в данном доме или их представители, обладающие более чем 50% голосов от общего числа голосов. При отсутствии кворума для проведения годового общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме должно быть проведено повторное общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме (ч. 3 ст. 45 ЖК РФ).

Разъяснительную работу с жильцами многоквартирного дома в данном случае целесообразно проводить именно в этом направлении, поскольку с большей долей вероятности можно предполагать, что найдутся такие члены товарищества собственников жилья, которые недовольны, например, систематическим заключением их председателем договоров подряда только с одной подрядной организацией в лице одного и того же руководителя, которые выполняют строительные работы некачественно или не выполняют часть работ, однако денежные средства, принадлежащие товариществу собственников жилья, перечисляются данной подрядной организации в полном объеме. В результате, все эти действия могут привести к решению общего собрания товарищества собственников жилья о досрочном прекращении полномочий председателя и соответственно его переизбрания[70].

Процесс, конечно трудоемкий, но в рамках действующего законодательства, для привлечения по делу в качестве потерпевшего - представителя юридического лица - это чуть ли не единственный выход из подобных ситуаций.

Следует отметить, что в практике расследования преступлений в сфере жилищно-коммунального хозяйства уже имеются положительные примеры разрешения вопроса установления потерпевшего в данной следственной ситуации одним из предложенных в методических рекомендациях способом, а именно производством разъяснительной работы с жильцами многоквартирного дома, выходом к ним с инициативой об организации собрания членов товарищества собственников жилья, на котором необходимо довести до них информацию о преступлении и внести предложение о досрочном прекращении полномочий председателя и соответственно его переизбрания.

v Так, например, СУ МВД по Республике Марий Эл 30 апреля 2013 г. возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 160 УК РФ по факту растраты председателем ТСЖ «Аврора» Домрачевым Д.С. денежных средств в сумме 663 тыс. руб., принадлежащих ТСЖ.

Доказывание вины Д.С. Домрачева осложнялось в том числе и уничтожением им всей бухгалтерской документации ТСЖ. С целью определения суммы причиненного ущерба следователем изъяты сведения из банка о движении денежных средств с расчетного счета, по которым проведена бухгалтерская экспертиза.

Перед следователем встал вопрос и о представителе потерпевшего, так как денежные средства принадлежали ТСЖ. Д.С. Домрачев фактически обязанности председателя ТСЖ не исполнял, однако юридически числился председателем, переизбран или отстранен от своих должностных обязанностей собранием членов ТСЖ не был.

По инициативе следователя и оперуполномоченного полиции организовано собрание членов ТСЖ, на котором доведена информация о преступлении и внесено предложение об избрании членов инициативной группы, к материалам уголовного дела приобщена копия протокола общего собрания членов ТСЖ о рассмотрении вышеуказанного вопроса и избрании членов инициативной группы. Одного из представителей инициативной группы признали потерпевшим лицом, который в последующем представлял интересы ТСЖ на следствии.

После чего Домрачеву Д.С. предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 160 УК РФ и уголовное дело направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения[71].

Поэтому, на наш взгляд, в следственной ситуации, когда хищение денежных средств или иного имущества, принадлежащих товариществу собственников жилья, совершенно председателем данной организации, целесообразнее предпринять все возможные меры, для привлечения в качестве потерпевшего именно представителя юридического лица, путем производства разъяснительной работы с населением - доведением до них фактов хищения и инициирования проведения общего собрания членов товарищества собственников жилья с повесткой о выражении недоверия к деятельности председателя товарищества и его переизбрания (см. схему 2).

Однако ситуация меняется кардинально, при возникновении второй обозначенной нами следственной ситуации – когда хищение денежных средств или иного имущества, принадлежащих управляющей многоквартирными домами организации, совершенно ее руководителем (за исключением хищений бюджетных средств).

Поводы и основания для возбуждения уголовного дела в данной следственной ситуации.

В соответствии с положениями ЖК РФ, управляющая организация является одной из возможных форм управления многоквартирным домом наряду с непосредственным управлением собственниками помещений в многоквартирном доме и управлением товариществом собственников жилья либо жилищным кооперативом или иным специализированным потребительским кооперативом (ч. 2 ст. 161 ЖК РФ). Выбор способа управления является обязательным для всех собственников помещений в многоквартирном доме, который осуществляется на общем собрании собственников помещений в многоквартирном доме и может быть выбран и изменен в любое время на основании его решения в соответствии (ч. 3 ст. 161 ЖК РФ).

При этом следует отметить, что Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 255-ФЗ[72] статья 161 ЖК РФ была дополнена частью 1.3, вступившей в силу с 1 мая 2015 г. В соответствии с данной нормой деятельность по управлению многоквартирными домами осуществляется на основании лицензии на ее осуществление, за исключением случая осуществления такой деятельности товариществом собственников жилья, жилищным кооперативом или иным специализированным потребительским кооперативом и предусмотренного ч. 3 ст. 200 ЖК РФ случая.

Обобщая вышеприведенные положения ЖК РФ, можно сделать вывод, что управляющая организация это коммерческая организация осуществляющая управление многоквартирными жилыми домами на основании лицензии и возмездного договора с собственниками указанных домов.

Следовательно, уголовные дела о хищениях денежных средств и другого имущества, принадлежащих управляющей организации, осуществляющей управление многоквартирными домами на основании лицензии и договора управления, совершенных ее руководителем или иным лицом, выполняющим управленческие или организационно-хозяйственные функции в данной организации относятся, в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ к делам частно-публичного обвинения, за исключением случаев, если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество.

Соответственно, поводом для возбуждения уголовного дела частно-публичного обвинения может быть только заявление потерпевшего или его законного представителя.

Представителем потерпевшего юридического лица - в данном случае управляющей многоквартирными домами организации - на основании Устава этой организации, и подозреваемым по делу в рассматриваемой следственной ситуации является одно и то же лицо – руководитель данной организации. Представление интересов организации может осуществляться другими лицами, но только на основании доверенности, выданной руководителем, который в данной следственной ситуации является подозреваемым по делу.

Следовательно, определение представителя потерпевшего юридического лица (управляющей организации) в данной следственной ситуации в рамках действующего законодательства не представляется возможным.

Потерпевшими по делу в этом случае будут физические лица - многочисленные жильцы (собственники и наниматели) многоквартирных домов, обслуживаемых данной управляющей организацией.

Соответственно единственным поводом для возбуждения уголовного дела по факту хищения денежных средств или иного имущества, принадлежащих управляющей многоквартирными домами организации (кроме хищений бюджетных средств), совершенного руководителем данной организации могут быть только заявления от потерпевших физических лиц - собственников и нанимателей жилых помещений, которым причинен ущерб (см. схемы 1, 2).

Указанные в заявлениях потерпевших собственников и нанимателей жилых помещений, обслуживаемых управляющей многоквартирными домами организацией, сведения могут содержать информацию о финансово-хозяйственной части организации и возможных недостачах денежных средств и товарно-материальных ценностей.

Эти факты необходимо подтвердить или опровергнуть в ходе предварительной (доследственной) проверки путем производства следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, указанных в перечне действий для первой обозначенной выше следственной ситуации (когда хищение совершено в некоммерческой организации – в товариществе собственников жилья) с дополнительным изъятием некоторых учредительных документов, в частности документов, лицензирующих деятельность по управлению многоквартирными домами[73].

Схема 1. Поводы для возбуждения уголовного дела по делам о хищениях, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства в наиболее сложных типичных следственных ситуациях

Схема 2. Определение представителя потерпевшего юридического лица по делам о хищениях, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства в наиболее сложных типичных следственных ситуациях

Определение потерпевшего и закрепление его процессуального статуса в данной следственной ситуации.

В силу того, что единственным поводом для возбуждения уголовного дела в случае хищения денежных средств или иного имущества, принадлежащих управляющей многоквартирными домами организации, совершенно ее руководителем (за исключением хищений бюджетных средств) могут быть только заявления от потерпевших физических лиц - собственников и нанимателей жилых помещений, которым причинен ущерб, закрепление их процессуального статуса в качестве потерпевших в данной следственной ситуации возможно только путем производства следующих действий (см. схему 3):

Опроса каждого собственника и нанимателя жилых помещений, которые обслуживает данная управляющая многоквартирными домами организация.
Признания каждого собственника и нанимателя жилых помещений, потерпевшим по делу.
Назначения и производства судебно-бухгалтерской экспертизы по определению суммы общего ущерба и персонального ущерба каждого собственника и нанимателя жилых помещений, поскольку потерпевшим в данном случае признается не юридическое лицо, а многочисленное количество указанных физических лиц.

Однако следует иметь в виду, что судебная перспектива по уголовному делу в этом случае возможна лишь:

- во-первых, при согласии всех или большинства жильцов на признание их потерпевшими по делу (УПК РФ не предусматривает получение согласия лица на признание его потерпевшим по уголовному делу, но подразумевает его, поскольку подача заявления о преступлении, в частности по делам частно-публичного обвинения, является добровольным. Соответственно, если лицо не желает этого, то и потерпевшим по уголовному делу оно не будет, следовательно, персональный ущерб, причиненный конкретно данному собственнику или нанимателю жилого помещения, не будет учитываться в общей сумме ущерба, причиненного хищением, совершенным руководителем управляющей многоквартирными домами организации, что влечет за собой уменьшение суммы общего ущерба и соответственно, изменения в некоторых случаях, квалификационных признаков содеянного, что довольно частно и происходит на практике);

- во-вторых, при установлении персонального ущерба каждому собственнику или нанимателю жилых помещений, обслуживаемых данной управляющей организацией, в размере не менее 1000 руб.[74]

v Как, например, по вышеприведенному примеру уголовного дела, возбужденному по ч. 1 ст. 201 УК РФ по факту противоправных действий руководителей ООО «ЖилСоцГарантия», которыми дважды повышались тарифы на оплату услуг по содержанию общедомового имущества, без проведения общих собраний собственников жилых помещений. Незаконно полученные денежные средства, в сумме более 1 млн. руб. израсходованы на нужды управляющей организации. Однако согласно заключению бухгалтерской судебной экспертизы каждому гражданину причинен ущерб на сумму от 300 до 700 руб., количество потерпевших превышает 1,5 тыс. человек.

Схема 3. Порядок действий при привлечении в качестве потерпевших по делам о хищениях, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, физических лиц – каждого собственника или нанимателя жилых помещений, в наиболее сложных типичных следственных ситуациях

Таким образом, можно обоснованно сделать вывод, что в рамках действующего законодательства по делам о различных формах хищений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, вопросы определения потерпевшего и закрепления лица в этом процессуальном статусе, не только увеличивают сроки предварительного расследования дел данной категории, но и в некоторых случаях (по делам частно-публичного обвинения) не позволяют своевременно и обоснованно решить вопрос о возбуждении уголовного дела, поскольку они возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшей стороны, кем в данном случае могут быть лишь многочисленные собственники или наниматели жилых помещений, которым действиями недобросовестной управляющей компании причинен ущерб, что заметно усложнят работу следствия.

Вопрос 3. Меры по оптимизации методики расследования преступлений в сфере ЖКХ

Жилищно-коммунальный комплекс является одним из важнейших структурных элементов национального хозяйства, который обеспечивает функционирование экономики государства и создает необходимые условия для проживания и жизнедеятельности человека.

Вместе с тем, анализ следственной и судебной практики по делам о преступлениях в сфере жилищно-коммунального хозяйства показывает, что в последние годы со стороны лиц, выполняющих организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, отмечается увеличение различных форм хищений и злоупотреблений полномочиями^{^[76]}. При этом, как показывает практика, субъекты данных преступных деяний активно приспосабливаются к системе функционирования сферы жилищно-коммунального хозяйства и формам контроля за ее деятельностью - как правило, эти преступления завуалированы под совершение легальных действий, зачастую с использованием законных документов, что и окружающими и правоохранительными органами довольно часто воспринимается как чисто гражданско-правовые отношения, что является одним из факторов высокой степени латентности преступлений рассматриваемой категории^{^[77]}, в связи с чем, в последние годы сфера жилищно-коммунального хозяйства стала предметом пристального политического внимания.

Так, Президент Российской Федерации Владимир Путин в выступлении на коллегии МВД России отметил, что в настоящее время необходимо сосредоточиться на оздоровлении сферы жилищно-коммунального хозяйства и на ее очистке от различного рода серых схем, воровства и коррупции^{^[78]}. При этом преступления в данной сфере, по мнению Генерального прокурора Российской Федерации Юрия Чайки приобрели системный характер, что не позволяет изменить ситуацию в отрасли, волнующую практически каждого гражданина России^{^[79]}.

В немалой степени это связано с несовершенством законодательства, регулирующего сферу жилищно-коммунального хозяйства и как следствие использованием нормативных пробелов заинтересованными субъектами в личных криминальных целях.

На сегодняшний день, правовое регулирование деятельности данной сферы осуществляется довольно обширной нормативно-правовой базой[80], в которой крайне сложно ориентироваться, особенно обывателю. Ведь без преувеличения можно сказать, что сфера жилищно-коммунального хозяйства затрагивает интересы каждого гражданина независимо от возраста, образования и имущественного положения, но с сожалением приходится констатировать тот факт, что в настоящее время отсутствует четкая, понятная, прозрачная и непротиворечивая система жилищного законодательства^{^[81]}.

Этот факт подчеркивается и на самом высоком государственном уровне. Как отметил В.В. Путин: «законотворчество в жилищно-коммунальной сфере сегодня двигается семимильными шагами, только за последние годы принято более 100 различных нормативно-правовых актов, еще большое количество находится в стадии межведомственного согласования. При этом острота проблемы остается большой. Для нормальной работы в этой сфере необходимо, прежде всего, компактное, понятное законодательство, правила и нормы»^{^[82]}.

Кроме того, очевидно, что специфика доказательной базы по делам о преступлениях, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, требует от сотрудников правоохранительных органов глубоких познаний не только уголовного и уголовно-процессуального права, но и специальных знаний в области жилищного, банковского и налогового законодательства, поскольку для выявления признаков преступной деятельности необходимо как минимум знать, что нарушается. Из этого вытекает еще одна проблема – дефицит знаний сотрудников правоохранительных органов о природе и характере учета и отчетности в сфере жилищно-коммунального хозяйства.

Здесь же следует отметить наблюдающийся в настоящее время слабый информационный обмен между правоохранительными и контролирующими органами в сфере предупреждения, выявления и пресечения преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, а также отсутствие целенаправленной практики комплексного использования всего потенциала взаимодействия между ними, включая выделение специалистов для дачи различных консультаций, заключений, проведения совместных проверок, а также совместных профилактических, учебно-консультационных и иных мероприятий^{^[83]}.

Вместе с тем, следует отметить, что в настоящее время, для разрешения проблемных вопросов по установлению потерпевших и закрепления их процессуального статуса при расследовании различных форм хищений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства, уже назрела необходимость законодательного закрепления в полномочия представителей государственных и муниципальных органов (например, Федеральной службы финансово-бюджетного надзора, администрации субъекта Российской Федерации) возможность участия в качестве представителей потерпевшего юридического лица по уголовным делам о хищениях, связанных с расходованием денежных средств нанимателей и собственников жилых помещений, обслуживаемых недобросовестными товариществами собственников жилья или управляющими многоквартирными домами организациями.

Практическая реализация указанного предложения, на наш взгляд:

- во-первых, снимет проблему определения потерпевших по делам данной категории и будет способствовать своевременному возбуждению уголовного дела и закреплению доказательственной базы;

- во-вторых, избавит от необходимости назначения и производства судебно-бухгалтерских экспертиз на предмет вычленения из консолидированного ущерба, персонального ущерба каждого собственника и нанимателя жилых помещений в отдельности, что сократит сроки предварительного расследования, сэкономит бюджетные средства, затрачиваемые на производство экспертиз и позволит вменять недобросовестным руководителям товариществ собственников жилья и управляющими многоквартирным домами организациями полную сумму причиненного ими ущерба;

- в-третьих, учитывая то, что представители муниципальных и контролирующих объекты жилищно-коммунального комплекса органов обладают специальными познаниями в данной отрасли, они могут оказывать консультативную помощь следствию при разрешении специфических вопросов[84].

Факты привлечения в качестве потерпевшего представителей государственных и муниципальных органов по делам в сфере жилищно-коммунального хозяйства уже встречаются на практике, но они довольно редки, при этом следственные подразделения в настоящее время вынуждены доказывать и настаивать на необходимости участия в деле представителей государственных и муниципальных органов, при чем через суд, что занимает значительное время и соответственно увеличивает сроки предварительного производства.

v Так, в производстве ГСУ ГУ МВД России по Свердловской области находилось уголовное дело, возбужденное в марте 2013 г. по ч. 1 ст. 201 УК РФ в отношении директора МУП «Екатеринбургэнерго» Бондарева Е.Н.

В ходе следствия установлено, что Бондарев Е.Н., в целях извлечения выгод для ООО «Стройлэнд», руководимого его знакомым Даниеляном В.В., без проведения конкурсных процедур по отбору подрядных организаций, заключил договор подряда на сумму 379 млн. руб. по капитальному ремонту тепловых сетей с восстановлением благоустройства в г. Екатеринбурге с ООО «Стройлэнд», не имеющим необходимых ресурсов для исполнения условий договора. Бондарев Е.Н. перечислил на расчетный счет ООО «Стройлэнд» денежные средства в сумме 301 млн. руб., которым ООО «Стройлэнд» распорядилось по своему усмотрению, при этом работы не выполнив. Денежные средства по договору МУП «Екатеринбургэнерго» не возвращены в указанные сроки.

В ходе предварительного следствия потерпевшими были признаны учредитель МУП - Департамент по управлению муниципальным имуществом Администрации г. Екатеринбурга, МУП «Екатеринбургэнерго», Администрации г. Екатеринбурга.

Однако, по мнению Департамента по управлению муниципальным имуществом Администрации г. Екатеринбурга, МУП и Администрации г. Екатеринбурга относительно расследуемого события такова, что действия Бондарева Е.Н. носят гражданско-правовой характер, поскольку им приняты меры по взысканию денежных средств с ООО «Стройлэнд» путем обращения в Арбитражный суд Свердловской области. Ни МУП «Екатеринбургэнерго», ни Администрации г. Екатеринбурга действиями Бондарева Е.Н. ущерб не причинен.

Вместе с тем, правовой статус МУП «Екатеринбургэнерго», Администрации г. Екатеринбурга, как потерпевших, установлен следственными органами из их фактического положения (Постановление Пленума ВС РФ от 29.06.2010 г. № 17). Согласно требований указанного Постановления Пленума, лицо может быть признано потерпевшим, как по его заявлению, так и по инициативе органа, в производстве которого находится уголовное дело (уголовные дела по преступлениям, предусмотренным ст. 201 УК РФ, считаются уголовными делами публичного обвинения, а, следовательно, наличие заявления потерпевшего и законного представителя в уголовном деле не обязательно).

Кроме того, в ст. 23 УК РФ указано, что если деяния, предусмотренные данной главой, причинили вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия. Департамент по управлению муниципальным имуществом Администрации г. Екатеринбурга обжаловал в суд постановление следователя о признании потерпевшим по уголовному делу. Железнодорожным районным судом г. Екатеринбурга, а затем Свердловским областным судом в удовлетворении жалобы отказано.

В июне 2014 г. уголовное дело направлено в суд для рассмотрения по существу[85].

Еще одним выходом из сложившейся сложной для правоприменителей ситуации, на наш взгляд, является внесение изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российский Федерации, в части внесения изменений в ч. 3 ст. 20 УПК РФ и исключения из дел частно-публичного обвинения, дел о хищениях денежных средств или иного имущества, совершенных в сфере жилищно-коммунального хозяйства.

На наш взгляд, очевидно, что затягивание обращения потерпевшей стороны в правоохранительные органы (в данном случае многочисленных нанимателей или собственников жилых помещений, обслуживаемых недобросовестными управляющими многоквартирными домами организациями) может в некоторых случаях привести к утрате доказательственной базы и невозможности ее восстановления в процессе расследования дел данной категории.

Поэтому практическая реализация указанного предложения будет способствовать своевременному возбуждению уголовных дел о хищениях в сфере жилищно-коммунального хозяйства, в том числе и по сообщениям должностных лиц Федеральной налоговой службы, Счетной палаты Российской Федерации, Федеральной службы финансово-бюджетного надзора; руководителей, отвечающих за жилищно-коммунальное хозяйство округа, края, области, города, села; руководителей предприятий или организаций сферы жилищно-коммунальное хозяйства после проведения инвентаризаций на объектах; сообщений о совершенном или готовящемся преступлении в сфере жилищно-коммунальное хозяйства, полученным из иных источников (например, в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий или полученным по результатам мониторинга средств массовой информации), а также в по результатам прокурорских проверок.

В данной лекции мы привели пример частной методики расследования преступлений отдельного вида. Показали возможности удачного союза науки и практики в деле расследования сложных, так называемых «беловоротничковых» преступлений.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое «криминалистическая характеристика преступления, совершаемого в сфере жилищно-коммунального хозяйства»?

2. Как соотносится КХП с составом преступления и предметом доказывания по уголовному делу, возбужденного по факту преступления в сфере ЖКХ?

3. Назовите основные элементы КХ преступления в сфере ЖКХ.

4. Что такое механизм преступления в сфере ЖКХ?

5. Что такое способ совершения преступления в криминалистическом значении слова?

6. Что такое криминальные ситуации и как они соотносятся с криминалистическими ситуациями?

7. Что такое предмет преступного посягательства в сфере ЖКХ и как он связан со способом и следами преступления?

9. Какое криминалистическое значение в механизме преступления в сфере ЖКХ имеет личность преступника?

Заключение

А теперь пора подвести итоги нашей научно-исследовательской работы. Целью настоящего лекционного курса являлась попытка исследовать отдельные проблемы современной криминалистики, отраженные в частных криминалистических теориях и методиках расследования отдельных видов преступлений. Авторы настоящего учебно-методического пособия предприняли попытку исследовать проблемно-поисковую следственную ситуацию, как одну из классификационных ветвей следственной ситуации, с позиции различных, в том числе психологических, наук, а также изучить особенности генезиса экспертной ситуации, как динамической системы и одного из видов проблемно – поисковой следственной ситуации.

Научная новизна данной работы состоит, прежде всего, в том, что впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать одну из классификационных ветвей следственной ситуации - проблемно-поисковую экспертную ситуацию, а также ее генезис и динамику в зависимости от этапов расследования и различных субъектов познания в уголовном судопроизводстве. С помощью ситуационного метода авторами проанализированы и существенно дополнены концептуальные положения двух частных криминалистических теорий - теории следственных ситуаций и теории криминалистического прогнозирования.

В работе была предпринята, в целом удачная, попытка с позиции познающего субъекта уголовного процесса в нетрадиционном ключе исследовать информационную природу следственной ситуации. Выявление диалектической взаимосвязи детерминизма и случайности в генезисе следственной ситуации позволило авторам сформулировать концепцию так называемой “рандомизированной проблемно-поисковой следственной ситуации”, развивающейся под действием закона случайных чисел. Исходным концептуальным положением при этом является то, что любой следственной ситуации корреспондирует ситуация преступления. Чем больше элемента случайности в ситуации преступления, тем больше стихийного, рандомизированного начала в развитии следственной ситуации, которая последовательно рассматривается для эксперта, оперативного работника и следователя.

Также была предпринята попытка разработать научно - обоснованную классификацию экспертных ошибок, экспертных версий и типичных экспертных ситуаций, возникающих в процессе расследования преступлений - с позиции Теории криминалистической идентификации и криминалистической диагностики.

Проблемно - поисковая следственная ситуация (ППСС) представляет собой наиболее психологизированный тип следственной ситуации, характеризующий определенный уровень психической активности познающего субъекта (оперработника, эксперта, следователя, прокурора, судьи) в процессе постановки и решения задач преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу.

Деление ППСС на детерминированные и рандомизированные основывается на степени информационной определенности следственной ситуации, что позволяет диалектически учитывать в развитии данной динамической системы как детерминизм, так и случайность.

Проблемно - поисковая следственная ситуация выступает не только как прогнозный фон, но и как объект криминалистического прогнозирования. При этом криминалистическое прогнозирование входит в структуру ППСС, как одно из направлений познавательной деятельности субъекта в расследовании преступлений.

Математические методы могут успешно применяться при моделировании типовых проблемно-поисковых следственных ситуаций, а ситуационное моделирование в методике расследования преступлений можно рассматривать как один из вариантов криминалистического и экспертного прогнозирования.

Границы информационного поля, с которым сталкивается субъект познания на первоначальном этапе расследования, определяет генезис и динамику исходных ППСС. Специфическая природа исходных проблемно -поисковых следственных ситуаций позволяет также выделить такие ее признаки, как динамизм и многофакторность.

Психодиагностика места происшествия является одним из эффективных приемов разрешения исходных ППСС; психологический портрет преступника, при этом, рассматривается как один из методов психодиагностики места происшествия.

Экспертная ППСС представляет собой тип следственной ситуации, порождаемый деятельностью специального познающего субъекта - эксперта, который путем выдвижения и проверки экспертных версий исследует объекты материального мира, решая при этом задачу установления истины в уголовном судопроизводстве.

Большое научно - практическое значение имеет классификация экспертных ситуаций, позволяющая понять их роль и в первоначальной реконструкции события преступления, и в установлении истины в уголовном судопроизводстве в целом.

Полагаем, тема настоящего исследования является весьма перспективной в научном плане и нуждается в дальнейшей разработке.

Список использованной литературы:

1. Аверьянова, Т.В. Криминалистика: Учебник для вузов / Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Россинская; под ред. проф. Р.С. Белкина. М.: Изд-во НОРМА, 2001. 990 с.

2. Азаров, В.А. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности / В.А. Азаров, С.В. Супрун. Омск, 2001. 267 с.

3. Александров, А.И. Наркотики в России: преступления и расследование. Научное издание / А.И. Александров, М.Я. Айбиндер и др.; под ред. В.П. Сальникова. СПб., 1999. 470 с.

4. Ароцкер, Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном разбирательстве уголовных дел /Л.Е. Ароцкер. М.: Юрид. лит., 1964. 221 с.

5. Арсеньев, В.Д. Основы теории доказательств в советском уголовном процессе / В.Д. Арсеньев. Иркутск, 1970. 122 с.

6. Афанасьев, В.Г. Системность и общество / В.Г. Афанасьев. М., 1980. 242 с.

7. Бабаян, Э.А. Наркология / Э.А. Бабаян, М.Х. Гонопольский. М., 1990. 336 с.

8. Бахин, В.П., Кузьмичев, В.С., Лукьянчиков, Е.Д. Тактика использования внезапности в раскрытии преступлений органами внутренних дел / В.П. Бахин, В.С. Кузьмичев, Е.Д. Лукьянчиков. - Киев, 1990. 78 с.

9. Баяхчев, В.Г. Расследование преступлений, связанных с изготовлением и распространением синтетических наркотических средств: Учебное пособие / В.Г. Баяхчев, И.И. Курылев, А.П. Калинин. М.: ВНИИ МВД РФ, 1995. 46 с.

10. Бедняков, Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений / Д.И. Бедняков. М.: Юрид. лит., 1991. 205 с.

11. Белкин, Р.С. История отечественной криминалистики / Р.С. Белкин. М., 1999. 459 с.

12. Белкин, Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории – к практике / Р.С. Белкин. М.: Юрид. лит., 1988. 304 с.

13. Белкин, Р.С. Курс криминалистики. Т. 1 / Р.С. Белкин. М.: Юристъ, 1997. 480 с.

14. Белкин, Р.С. Курс советской криминалистики. Т. 2 / Р.С. Белкин. М., 1978. 407 с.

15. Белкин, Р.С. Курс советской криминалистики. Т. 3 / Р.С. Белкин. М.: Юрид. лит., 1979. 407 с.

16. Белкин, Р.С. Курс советской криминалистики: Криминалистические средства, приемы, рекомендации / Р.С. Белкин. М., 1979. 480 с.

17. Белкин, Р.С. Общая теория советской криминалистики / Р.С. Белкин. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 397 с.

18. Белкин, Р.С., Винберг, А.И. Криминалистика: Общетеоретические вопросы / Р.С. Белкин, А.И. Винберг. М.: Юрид. лит., 1973. – 264 с.

19. Берроуз, У. Голый завтрак: Пер. с англ.; предисловие А. Шаталова / У. Берроуз. М., 1998. 306 с.

20. Билибин, Д.П. Патофизиология алкогольной болезни и наркомании / Д.П. Билибин, В.Е. Дворников. М., 1991. 108 с.

21. Боголюбова, Т.А. Расследование и предупреждение преступлений, связанных с незаконным изготовлением, приобретением, хранением, перевозкой или сбытом наркотических средств / Т.А. Боголюбова, К.А. Толпекин. М., 1989. 148 с.

22. Болотовский, И.С. Наркомании. Токсикомании / И.С. Болотовский. Казань, 1989. 98 с.

23. Бурданова, В.С. Расследование преступлений о незаконных действиях с наркотическими средствами. Часть 3. Криминалистическая характеристика преступлений: Методические рекомендации / В.С. Бурданова. СПб.: Институт повышения квалификации прокурорско-следственных работников Генпрокуратуры РФ, 1993. 84 с.

24. Бьюли, Т. Неотложная помощь в психиатрии и наркологии. Экстренная помощь в медицинской практике / Т. Бьюли; под ред. К. Ожильви. М.: Медицина, 1987. 108 с.

25. Васильев, А.Н. Проблемы методики расследования отдельных видов преступлений / А.Н. Васильев. М.: Изд-во МГУ, 1978. 72 с.

26. Васильев, А.Н. Следственная тактика / А.Н. Васильев. М., 1976. 220 с.

27. Васильев, А.Н. Предмет, система и теоретические основы криминалистики/А.Н. Васильев, Н.Т. Яблоков. М.: МГУ, 1984. 144 с.

28. Возгрин, И.А. Криминалистическая методика расследования преступлений / И.А. Возгрин. Минск: Выш. школа, 1983. 215 с.

29. Волчецкая, Т.С. Криминалистическая ситуалогия: Монография / Т.С. Волчецкая; под ред. Н.П. Яблокова. Калининград, 1997. 248 с.

30. Воронин, С. Э. Методика расследования экономических преступлений в уголовно-исполнительной системе: Монография / С.Э. Воронин. Барнаул, 1998. 138 с.

31. Воронин, С.Э. Особенности расследования хищений, совершаемых должностными и материально-ответственными лицами на предприятиях исправительно-трудовых учреждений: Монография / С.Э. Воронин. Барнаул, 1994. 302 с.

32. Воронин, С.Э. Проблемно-поисковые следственные ситуации и установление истины в уголовном судопроизводстве / С.Э. Воронин. Барнаул, 2000. 211 с.

33. Воронин, С.Э. Особенности выявления и расследования преступлений, предусмотренных ст. 122 УК РФ «Заражение ВИЧ-инфекцией»: Учебно-методическое пособие / С.Э. Воронин, Ю.Л. Бойко. Барнаул, 2002. 37 с.

34. Габиани, А.А. Наркотизм / А.А. Габиани. Тбилиси, 1977. 96 с.

35. Габиани, А.А. Уголовная ответственность за преступления, совершенные в состоянии опьянения / А.А. Габиани. Тбилиси, 1968. 88 с.

36. Гавло, В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений / В.К. Гавло. Томск: Изд-во ТГУ, 1985. 333 с.

37. Гавло, В.К. Актуальные проблемы поисково-познавательной деятельности в суде / В.К. Гавло, С.Э. Воронин. Барнаул, 2000. 57 с.

38. Гавло, В.К. Избранные труды.- Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2011. 850 с.

39. Гранат, Н.Л., Ратинов, А.Р. Решение следственных задач / Н.Л. Гранат, А.Р. Ратинов. Волгоград, 1978. 118 с.

40. Григорьев, Н.В. Следственные ошибки и причины их возникновения / Н.В. Григорьев, А.А. Плотников. Хабаровск, 1990. 114 с.

41. Гросс, Г. Руководство для судебных следователей, как система криминалистики / Г. Гросс. СПб., 1908. 286 с.

42. Де Риос, М.Д. Растительные галлюциногены / М.Д. Де Риос. М., 1997. 284 с.

43. Джандиери, А.С. Расследование дел о незаконных операциях с наркотическими веществами: Учебное пособие / А.С. Джандиери. Л.: Институт усовершенствования следственных работников, 1984. 44 с.

44. Доля, Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности / Е.А. Доля. М.: Спарк, 1996. 78 с.

45. Драпкин, Л.Я. Основы теории следственных ситуаций / Л.Я. Драпкин. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1987. 168 с.

46. Дулов, А.В. Судебная психология: Учебник / А.В. Дулов. Минск, 1970. 565 с.

47. Жбанков, В.А. Человек как носитель криминалистически значимой информации / В.А. Жбанков. - М., 1993. - 101 с.

48. Зазулин, Г.В. Криминология / В.Г. Зазулин; под ред. В.Н. Бурлакова, С.Ф. Милюкова, С.А. Сидорова, Л.И. Спиридонова. СПб., 1995. 482 с.

49. Закон об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации: Комментарий / Под ред. А.Ю. Шумилова. М.: Юрид. лит., 1994. 128 с.

50. Законность в досудебных стадиях уголовного процесса России / А.Б. Соловьев, М.Е. Токарева, А.Г. Халиулин, Н.А. Якубович. Кемерово, 1997. 118 с.

51. Зникин, В.К. Оперативно-розыскное обеспечение раскрытия и расследования преступлений / В.К. Зникин. Кемерово, 2003. 164 с.

52. Игнатов, В.П., Михайлов, Б.П. Предупреждение и раскрытие преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков / В.П. Игнатов, Б.П. Михайлов. М., 2000. 96 с.

53. Калугин, А.Г. Особенности доказывания по уголовным делам о незаконном сбыте наркотических средств: Практическое пособие / А.Г. Калугин. Красноярск, 2003. 66 с.

54. Клиническая токсикология детей и подростков / Под ред. Марковой В.И., Афанасьева В.В., Цыбулькина Э.К., Неженцева М.В. СПб., 1998. 286 с.

55. Колдин, В.Я. Идентификация при расследовании преступлений / В.Я. Колдин. М.: Юрид. лит., 1978. 144 с.

56. Колесниченко, А.Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений / А.Н. Колесниченко. Харьков, 1965. 87 с.

57. Колесниченко, А.Н. Криминалистическая характеристика преступлений: Учебное пособие / А.Н. Колесниченко, В.Е. Коновалова. Харьков, 1985. 93 с.

58. Комаров, И.М. Криминалистические операции в досудебном производстве / И.М. Комаров. Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. 345 с.

59. Комиссаров, Б.Г. Подросток и наркотики. Выбери жизнь!/ Б.Г. Комиссаров. Ростов-на-Дону, 2001. 128 с.

60. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/ Отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Юрайт-М, 2001. 736 с.

61. Корноухов, В.Е. Основы общей теории криминалистики / В.Е. Корноухов, В.М. Богданов, А.А. Закатов. Красноярск: Изд-во КГУ, 1993. 160 с.

62. Краткий словарь по социологии. М., 1989. 684 с.

63. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М.: Высш. шк., 2000. 672 с.

64. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. проф. А.Ф. Волынского. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 1999. 615 с.

65. Криминалистика: Учебник / Под ред. В.А. Образцова. М.: Юристъ, 1997. 757 с.

66. Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. М.: Юрид. лит., 1988. 543 с.

67. Криминалистика: Учебник / Под ред. Н.П. Яблокова, В.Я. Колдина. М.: Изд-во МГУ, 1990. 463 с.

68. Криминалистика: Учебник / Под ред. Т.А. Седовой, А.А. Эксархопуло. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1995. 528 с.

69. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. проф. Т.В. Аверьяновой и проф. Р.С. Белкина. М.: Новый юрист, 1997. 400 с.

70. Кудрявцев, В.Н. Механизм преступного поведения / В.Н. Кудрявцев. М., 1981. 256 с.

71. Ларин, А.М. От следственной версии к истине / А.М. Ларин. М., 1976. 98 с.

72. Лузгин, И.М. Методологические проблемы расследования / И.М. Лузгин. М.: Юрид. лит., 1973. 103 с.

73. Майоров, А.А. Наркотики: преступность и преступления / А.А. Майоров, В.Б. Малинин. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002. 290 с.

74. Меретуков, Г.М. Криминалистические проблемы борьбы с наркобизнесом организованных преступных групп / Г.М. Меретуков. М.: Академия МВД РФ, 1995. 383 с.

75. Николаева, Л.П. Выявление лиц, потребляющих наркотики, и особенности профилактического воздействия на них / Л.П. Николаева, И.П. Пятницкая. М.: ВНИИ МВД СССР, 1978. 45 с.

76. Новик, И.Б. Моделирование сложных систем: Философский очерк / И.Б. Новик. М.,1965. 152 с.

77. Новоселов, С.А. Тактика проведения реализации дел оперативных учетов при раскрытии и расследовании преступлений в сфере наркобизнеса / С.А. Новоселов. М., 1997. 116 с.

78. Облаков, А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации: Учебное пособие / А.Ф. Облаков. Хабаровск: Изд-во Хабаровской высшей школы МВД СССР, 1985. 88 с.

79. Образцов, В.А. Криминалистическая классификация преступлений / В.А. Образцов. Красноярск, 1988. 211 с.

80. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов; под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Рус. яз., 1990. 921 с.

81. Омигов, В.И. Криминологические и правовые проблемы борьбы с наркоманией и наркотизмом / В.И. Омигов. М., 1992. 196 с.

82. Организованная преступность / Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. М.: Юрид. лит., 1993. 352 с.

83. Пантелеев, И.Ф. Криминалистика / И.Ф. Пантелеев, М., 1988. 654 с.

84. Порубов, Н.И. Расследование преступлений, связанных с употреблением наркотиков: Лекция / Н.И. Порубов, Г.А. Ярош. Минск: Минская ВШ МВД СССР, 1988. 52 с.

85. Протосевич, А.А. Допрос как процесс информационного взаимодействия /А.А. Протосевич. Иркутск, 1999. 63 с.

86. Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. Учебное пособие. Часть 2 / Под ред. А.Н. Сергеева. М.: изд-во «ЩИТ-М», 2001. 638 с.

87. Птицын, А.Г. Использование оперативно-розыскной информации на предварительном следствии / А.Г. Птицын. Киев, 1997. 72 с.

88. Рожков, В.Е. Судебно-психиатрическая экспертиза алкоголизма и других состояний / В.Е. Рожков. М., 1964. 162 с.

89. Ронин, Р. Своя разведка: Практическое пособие / Р. Ронин. Минск, 1998. 98 с.

90. Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. СПБ. И др.: Питер, 2002. 712 с.

91. Савенко, В.Г. Распространенные наркотические средства: Учебное пособие / В.Г. Савенко, А.Н. Сергеев и др. М.: ЭКЦ МВД РФ, 1992. 80 с.

92. Смилгайтис, В.К. Тактика предъявления доказательств при допросе обвиняемого / В.К. Смилгайтис. Л., 1979. 58 с.

93. Сорокин, В.И., Семкин Е.П., Беляев А.В. Использование экспресс-тестов при исследовании наркотических средств и сильнодействующих веществ / В.И Сорокин и др. М.: ЭКЦ МВД РФ, 1997. 38 с.

94. Старченко, А.А. Логика в судебном исследовании / А.А. Старченко. М., 1958. 12 с.

95. Сурков, К.В. Принципы оперативно-розыскной деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск: Монография / К.В. Сурков. СПб., 1996. 216 с.

96. Танасевич, В.Г. Значение криминалистической характеристики преступлений и следственных ситуаций для методики расследования преступлений / В.Г. Танасевич. Душанбе, 1975. 112 с.

97. Тюхтин, В.С. Отражение, система, кибернетика / В.С. Тюхтин. М., 1987. 193 с.

98. Филимонов, Б.А. Основы теории доказательств в германском уголовном процессе / Б.А. Филимонов. М., 1994. 168 с.

99. Холл, А.Д. Определение понятия системы: исследования по общей теории систем / А.Д. Холл, Р.Е. Фейджин. М., 1969. 278 с.

100. Хорунженко, К.М. Культурология. Энциклопедический словарь / К.М. Хорунженко. Ростов-на-Дону, 1997. 764 с.

101. Шабанов, П.Д. Руководство по наркологии / П.Д. Шабанов. СПб., 1999. 486 с.

102. Шабанов, П.Д. Наркомании: патопсихология, клиника, реабилитация / П.Д. Шабанов, О.Ю. Штакельберг; под ред. А.Я. Гриненко. СПб, 2000. 532 с.

103. Шар, В.К. Путь рока. Оригинальный опыт музыкально-исторического исследования / В.К. Шар. М., 1998. 184 с.

104. Шиканов, В.И. Актуальные вопросы уголовного судопроизводства и криминалистики в условиях современного научно-технического прогресса / В.И. Шиканов. Иркутск, 1978. 94 с.

105. Шнайдер, Р. Криминология / Р. Шнайдер. М., 1994356 с.

106. Щукин, А.М. Особенности выявления и документирования наркопритонов: Практические рекомендации / А.М. Щукин. Барнаул, 2001. 21 с..

107. Янсон, И.Я. Наркомания, токсикомания (клиника, лечение, профилактика) / И.Я. Янсон. Челябинск, 1987. 411 с.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Задания для занятий в интерактивной форме

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 1.

«…Фашизм для немецкой нации, уже давно преодолевшей свой пик пассионарности, как ни странно, в определенный промежуток Времени может оказаться историческим благом – насколько эфемерным, впрочем, настолько же и реальным. Подобно хрестоматийному мечу, он (германский фашизм) смог, в течение сравнительно небольшого периода, решительно разрубить «гордиев узел» накопившихся экономических и социальных проблем, душивших германское государство. При этом германцы, столь неожиданно обретшие своего Мессию, «бесноватого фюрера», исторически обречены на вечное противостояние с русскими, решая давний эзотерический спор: «Кто из нас – немцы или русы – являются большими арийцами…»

«…Только фашизм способен остановить великое нашествие гуннов, этих славянских варваров, представляющих реальную угрозу для европейской цивилизации. Евреи и славяне уже давно утратили естественное право дышать одним воздухом с арийцами, пить воду из одного родника, есть пищу, выращенную на Земле. Нужен последний крестовый поход на Восток, чтобы поставить окончательную точку в Истории славянской цивилизации…»

«…Русские арийцы станут хозяевами Мира, весь Мир будет у наших ног. Но для этого нужен последний бросок на Восток. И наступит момент Истины -русские солдаты омоют, наконец, свои сапоги в Индийском Океане…»

«…История показывает, что фашизм, как и всякая военная диктатура, способен в определенный исторический период, особенно на начальном этапе, быть намного более эффективной формой политического правления, чем либеральная демократия, которая, особенно на фоне низкой пассионарности нации, чаще всего, демонстрирует свою абсолютную беспомощность, полную «беззубость» в решении вопросов государственного управления...»

«…Фашизм – единственная позитивная сила, способная остановить исламское нашествие на нашу великую, но несчастную европейскую цивилизацию. Мы отправимся, как великие сыны Ордена тамплиеров, в свой последний крестовый поход против мусульманской нечисти. Мы будем резать им глотки точно так же, как это проделывают с нами муслимы с криками: «Аллах Акбар!»…»

Проведите диагностику приведенных выше высказываний. Какие из приведенных выше высказываний содержат признаки экстремизма, а какие - нет? Составьте примерные психологические портреты авторов данных высказываний. Какие задачи криминалистической диагностики решаются в ходе судебно-религиоведческой экспертизы?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 2.

В дежурную часть Железнодорожного РОВД г. Барнаула поступило сообщение сторожа Дворца культуры ПО “Сибэнергомаш” о том, что 11.11.2008 года в 6 ч. 30 мин. на крыльце ДК им обнаружен труп мужчины в возрасте 20-25 лет с огнестрельным ранением головы. Перед прибывшей на место происшествия следственно-оперативной группой встала проблема преодоления полной информационной неопределенности: личность потерпевшего неизвестна, свидетелей происшествия нет и т.д. На момент осмотра было известно только, что смерть потерпевшего наступила примерно около 23 часов. Примерно в это же время в ДК закончилась городская дискотека. На момент осмотра обнаружено следующее: труп молодого человека в спортивной форме. Примерно в10 метрахот трупа обнаружен выкидной нож кустарного производства со следами бурого вещества, похожего на кровь. В2 метрахот ножа обнаружен студенческий билет на имя Игоря Калиничева и использованный шприц с остатками вещества бурого цвета. Кроме того, экспертом – криминалистом обнаружена гильза от пистолета «ТТ» и норковая кепка, очевидно, потерпевшего. Рядом с трупом зафиксированы следы автомобильного протектора с признаками крутого разворота.

Проведите психодиагностику места происшествия. Какие версии произошедшего следует проверять в первую очередь? Какие задачи криминалистической идентификации следует решить в описанной следственной ситуации? Что в описанной ситуации является идентифицируемым и идентифицирующим объектами? Что будет являться идентификационным полем? Что такое идентификационный период?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 3.

Ситуация 2. Гражданин Пальцев, находясь на своем дачном участке, в 8 час. 30 мин. почувствовал себя плохо, и, несмотря на оказываемую ему медицинскую помощь, скончался, не приходя в сознание. Прибывшая на место происшествия врач "Скорой помощи" констатировала смерть Пальцева от острой сердечной недостаточности. Однако в результате вскрытия трупа в правом куполе диафрагмы и правой доле печени была обнаружена остроконечная7,62 мм пуля к автомату Калашникова. Общая протяженность раневого канала составила48 см. Его первый прямолинейный участок был равен27 см, а второй -21 см. Так было положено начало сложнейшей экспертной ситуации, для разрешения которой понадобились усилия десятков специалистов и срок в 1,5 года.

Какие задачи криминалистической диагностики следует решать судебному баллисту вместе с судмедэкспертом в описанной ситуации? Какие задачи криминалистической идентификации должны быть решены в данной проблемной ситуации? Специалистов из каких областей знания должен привлечь следователь в ходе расследования данного уголовного дела?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 4.

Смоделируйте ситуацию преступления по уголовному делу, возбужденному 12.11.2004 г. по факту убийства сторожа Барнаульского радиозавода. Прибывшая на место преступления следственно-оперативная группа обнаружила следующее: производственное помещение Радиозавода было арендовано одной из барнаульских коммерческих фирм под склад компьютерной техники. Труп сторожа находился под опрокинутым диваном, связанный в необычной позе - руки заведены назад, с силой притянуты к ногам и зафиксированы скотчем. Рот и нос потерпевшего были также плотно заклеены скотчем, что, по мнению судмедэксперта, и стало причиной смерти от асфиксии. Осмотр помещения показал следующее: оказались похищенными 10 процессорных блоков для компьютеров, но без мониторов и принтеров. Еще два компьютера были разбиты молотком, а детали в беспорядке разбросаны по всему полу. Отсутствие повреждений на двери в склад позволило предположить, что сторож добровольно впустил преступников. Однако, характер хищения, и, прежде всего, то, что были похищены неукомплектованные компьютеры, явная жестокость преступников по отношению к сторожу дали основание следователю выдвинуть другие, неожиданные версии произошедшего.

Какие версии совершенного преступления следует отрабатывать в данном случае? Какие задачи криминалистической идентификации должны быть решены в описанной следственной ситуации?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 5.

31 декабря 1991 года в дежурную часть Железнодорожного РОВД г. Барнаула поступило сообщение о совершенном убийстве в доме на улице Исакова. Прибывшая на место происшествия следственно-оперативная группа обнаружила следующее:

- труп молодой женщины на кухне трехкомнатной квартиры с глубокой колото-резанной раной груди. На столе в вазе стояли букет с розами, открытая бутылка шампанского и нетронутый торт. На полу, рядом с трупом, лежал сапожный нож с веществом бурого цвета, похожего на кровь; открытая банка клея и отрезанный рулон обоев. Подозреваемый Фомин, который и сообщил о совершенном им убийстве, в состоянии сильного алкогольного опьянения сидел в зале и смотрел телевизор.

Проведите психодиагностику места происшествия. Какие следственные версии следует проверять в первую очередь? Какие задачи криминалистической идентификации должны решаться в описанной проблемной ситуации?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 6.

Фабула дела: 14.03.2010 г. около 20 час. несовершеннолетний Комаров совершил грабеж, открыто похитив норковую шапку гражданки Петуховой на пр. Строителей в г. Барнауле. Петухова позвала на помощь оказавшегося недалеко от места происшествия участкового инспектора Хрепкова, который стал преследовать грабителя. Пытаясь уйти от погони, Комаров спрятался в одном из подъездов многоэтажного дома. Участковый, имея при себе табельное оружие, привел пистолет ПМ в боевое положение и зашел в подъезд. Преступник набросился на него сзади и, пытаясь завладеть оружием, повалил на пол. В ходе борьбы находившийся снизу участковый произвел выстрел в Комарова, причинив ему тяжкий вред здоровью. Ситуация осмотра осложнилась тем, что подъезд дома находился в аварийном состоянии. Прибывшему на ОМП эксперту-криминалисту не удалось обнаружить ни пули, ни следа рикошета (ранение было сквозным). Следственная ситуация осложнялась противоречивыми показаниями потерпевшего, который утверждал, что участковый повалил его на живот, а затем без предупреждения произвел в упор выстрел в спину. Данную следственную ситуацию должен был разрешить эксперт. Именно эксперт-криминалист и судебный медик могли ответить на вопрос: в каком положении находился потерпевший в момент произведенного выстрела. Установить истину по данному уголовному делу - значит установить, содержались ли в действиях участкового признаки превышения власти или имела место самооборона. Характер повреждений и направление раневого канала позволили экспертам дать “включение в вероятностной форме - выстрел мог быть произведен как в положении стрелявшего сзади потерпевшего, так и в положении лежа. Допрошенный в ходе судебного следствия эксперт-криминалист подтвердил вероятностный характер данного им заключения и показал, что характер телесных повреждений, а также совмещение трасс на одежде и теле потерпевшего убеждают его в том, что, скорее всего, выстрел был произведен участковым сзади, т.е. практически в беспомощного человека. Оценив все собранные по делу доказательства, суд приговорил Хрепкова к трем годам лишения свободы. Подсудимый обжаловал приговор в кассационном порядке. Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда направила дело на новое судебное рассмотрение, где была назначена комиссионная экспертиза, производство которой было поручено экспертам - криминалистам ЭКУ УВД. В качестве основного объекта исследования выступало ребро потерпевшего, от которого пуля отколола кусочек кости. Изучение рентгеновских снимков, траектории полета пули и характера скола на ребре позволили экспертам сделать категорический вывод, что выстрел был произведен участковым в положении лежа на спине, т.е. в состоянии необходимой самообороны.

Какие задачи криминалистической идентификации, а также криминалистической диагностики должны быть решены экспертами в описанной следственной ситуации? Какие экспертные ошибки были допущены в ходе расследования данного уголовного дела?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 7.

8 декабря 2008 года в районе Старого базара города Барнаула был обнаружен труп гражданина Азербайджана Мусса-оглы. В груди потерпевшего торчал штык - нож армейского образца. На штык-ноже имелось клеймо мастера, которым оказался начальник ОТК Барнаульского станкостроительного завода гражданин Пиманов. Поскольку обнаруженный штык-нож по всем признакам отвечал критериям холодного оружия, следователь возбудил в отношении Пиманова уголовное дело за незаконное изготовление и сбыт холодного оружия. Одновременно в отношении Пиманова была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, учитывая то обстоятельство, что он мог активно противодействовать предварительному следствию, имея специальные знания в области оружиеведения. Однако проведенные криминалистические экспертизы не признали указанный штык-нож холодным оружием; Пиманов был освобожден из-под стражи, а уголовное преследование в отношении его прекращено.

Какие задачи криминалистической идентификации, а также криминалистической диагностики должны быть решены экспертом в описанной ситуации? Какие требования предъявляются к ножу для того, чтобы признать его холодным оружием?

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАДАНИЕ 8.

21 марта 2012 года в дежурную часть Советского РОВД г. Хабаровска поступило сообщение, что в частном доме на улице Блюхера обнаружен труп гражданина Усольцева Ивана с огнестрельным ранением в области груди. Прибывшая на место происшествия следственно-оперативная группа обнаружила следующее: труп Усольцева, лежащий под окном. Рядом с трупом охотничья винтовка «Сайга» калибра 7,62 мм. Под стулом, недалеко от трупа, гильза от патрона винтовки «Сайга»; пробитое, по всей видимости, пулей двойное стекло оконной рамы. На столе предсмертная записка Усольцева с просьбой никого не винить в его смерти. Допрошенный сосед Петренко показал, что у погибшего есть старший брат Сергей, с которым потерпевший находился в неприязненных отношениях. Причина этого конфликта – фамильный дом, который перешел в наследство от отца к младшему брату Ивану. Накануне трагического происшествия братья выпивали, после чего начали ссориться и громко ругаться, что могли слышать проживающие рядом соседи. Учитывая данное обстоятельство, а также то, что Сергей Усольцев является профессиональным охотником, следователь принял решение о его задержании.

Какие идентификационные задачи должен поставить следователь на разрешение экспертов? Какие диагностические задачи должны быть решены в ходе осмотра места происшествия?

ПРАКТИКУМ

Задача 1.

1. Изучите представленное заключение почерковедческой экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

5. Какие экспертные ошибки допущены в ходе назначения и производства данной судебной экспертизы?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА

по гражданскому делу № …../2014 по иску гр. И…. к гр. Ш…. о взыскании денежной суммы по договору об оказании юридических услуг, процентов за пользование чужими денежными средствами

18 февраля 2014 № 119/2-2

06.02.2014 в ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России от мирового судьи судебного участка № … Б…. района Иркутской области при определении от 04.02.2014 председательствующего судьи Т.А. О. с материалами гражданского дела № …/2014 для производства почерковедческой экспертизы поступил Договор на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24.10.2011 года

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

1. «Кем – самим гр. Ш….или другим лицом, выполнена подпись от его имени, расположенная в договоре на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24 октября 2011 года?»

2. «Не выполнена ли подпись от имени Ш… в договоре на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24 октября 2011 года намеренно измененным почерком гр Ш….?»

3. «Не выполнена ли подпись от имени Ш… в договоре на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24 октября 2011 года с подражанием подлинной подписи Ш….?»

4. Какой тип темперамента у лица, выполнившего данную подпись?

В качестве сравнительного материалы представлены образцы почерка и подписей гр. Ш…:

- свободные:

подписей – в электрофотографической копии паспорта 2505 598694, выданного 23.05.2006, в гарантийном талоне к документу: расходная накладная № ИР1-051346 от 04.12.2010, в акте № 00000110 от 12.04.2011, в электрофотографической копии водительского удостоверения 38 УА 630507 с датой выдачи 02.02.2010, в электрофотографической копии страхового полиса серии ВВВ № 0513808050 от 24.03.2010, в электрофотографической копии акта осмотра транспортного средства № 4107827 от 01.04.2011;

почерка и подписей – в доверенности 38 АА 0362336 от 27.04.2011, удостоверенной нотариусом Иркутского нотариального округа О.А. О…, в заявлении на имя директора ОП Слюдянский сетевой участок от 11.05.2007, в электрофотографической копии заявления о прямом возмещении убытков по ОСАГО 4107827 от 30.03.2011;

- условно – свободные:

почерка и подписей – в протоколе получения образцов подписи от 04.02.2014, в расписке о получении повестки на 04.02.2014 – л.д.58[86], в подписке о разъяснении сторонам прав и обязанностей, предусмотренных ГПК РФ без даты – л.д. 69, в расписке о получении копии определения от 04.02.2014- л.д.81, в уведомлении об отложении судебного заседания на 11.03.2013 – л.д.82, в заявлениях на имя мирового судьи судебного участка № 131 О. Т.А. от 04.02.2014 – л.д.83-84;

подписей – в исковых заявлениях на имя мирового судьи судебного участка № 80 от 02.12.2013, в объяснении на имя мирового судьи О. Т.А. от 27.01.2014, в исковом заявлении о расторжении брака от февраля 2012, в гарантийном талоне на фен технический от 22.02.2013, в гарантийном талоне от 27.09.2012, в расписке о получении копии определения о подготовке гражданского дела к судебному заседанию от 24.01.2014 – л.д.57, в расписке об ознакомлении с материалами дела от 24.01.2014 – л.д.59, в протоколе получения образцов подписи от 04.02.2014 – л.д.75-76;

- экспериментальные: почерка и подписей на 24 листах.

После ознакомления с поступившими материалами исследуемый документ отмечен оттиском штампа «Иркутская ЛСЭ», образцы оттиском штампа «Образец».

Производство экспертизы поручено ст. эксперту отдела КИ ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Ш…, имеющей высшее юридическое и высшее химическое образования, квалификацию судебного эксперта по специальности 1.1 «Исследование почерка и подписей» с 2013 года.

При производстве экспертизы были использованы нормативные документы:

Федеральный закон № 73 – ФЗ «О государственной судебно – экспертной деятельности в Российской Федерации от 31.05.2001 г., Гражданский процессуальный Кодекс РФ, Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно – экспертных учреждениях системы МЮ РФ от 346 от 20.12.2002 г., Инструкция по организации производства судебных экспертиз в государственных учреждениях системы МЮ РФ.

ИССЛЕДОВАНИЕ

Исследование проводилось и заключение составлено по традиционной качественно – описательной методике судебно – почерковедческой экспертизы в соответствии с методическими требованиями, изложенными в следующей литературе:

Судебно – почерковедческая экспертиза. Особенная часть. Исследование малообъемных почерковых объектов. Библиотека судебного эксперта. М., Наука 2011;

Судебно – почерковедческая экспертиза. Особенная часть. Исследование рукописных текстов. Библиотека судебного эксперта. М., Наука 2007;

Судебно – почерковедческая экспертиза. Общая часть. Теоретические и методические основы. Библиотека судебного эксперта. М., Наука 2006;

А.А. Куприянова «Методика решения судебно – почерковедческих задач». Библиотека судебного эксперта. М., Наука 2006.

Поступивший на исследование документ - Договор на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24.10.2011 года, заключенный между гр. Ш… (Заказчик) и гр. И… (Исполнитель) - представляет собой два стандартных листа бумаги белого цвета, формата А4, на которых на лицевой стороне имеется печатный текст, на 2-ом листе также имеются подписи от имени «Исполнителя» и «Заказчика». Два листа скреплены между собой канцелярской скобой в левом верхнем углу.

Исследованию подлежит подпись от имени Ш…., расположенная в Договоре на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24.10.2011 года, на 2-ом листе в графе «Подписи сторон» «Заказчик» в строке «С.С. Ш..», выполненная красящим веществом сине – фиолетового цвета.

Транскрипция и связность исследуемой подписи: «СШ» + безбуквенные штрихи + росчерк.

Степень выработанности исследуемой подписи – выше средней. Темп средний с элементами замедленности, о чем свидетельствуют необоснованные остановки пишущего прибора. Размер и разгон – средний. Наклон правый. Нажим средний. Размещение подписи относительно бланковой строки – над бланковой строкой. Направление линии подписи – поднимающееся.

При предварительном изучении образцов подписей Ш…. обнаружена большая вариационность появления частных признаков его подписного почерка.

При сравнении исследуемой подписи с подписями Ш…, установлены различия транскрипции (в образцах – «С+Ш+а»+ безбквенные штрихи + росчерк), степени выработанности (в образцах –высокая), темпа (в образцах – от среднего до быстрого без признаков замедленности), наклона (в образцах – более правонаклонное), и частных признаков, наиболее характерными из которых являются следующие:

- строения по степени сложности движений при выполнении росчерка (1)[87] – в исследуемой подписи (далее в и. п.) – простого строения, в образцах – усложненного строения, за счет неоднократного изменения направления движений: «р»- образный, переходящий в «и» - образный;

- формы движения при выполнении заключительной части росчерка (2) – в и.п. – извилистая, в образцах – прямолинейная или выпрямленная дуга;

- формы движения при соединении буквы «С» с последующим штрихом (3) – в и.п. угловато – возвратная, в образцах – угловатая или дуговая;

- направления движения при выполнении заключительной части росчерка (4) – в и.п. слева – направо вниз, в образцах – вниз влево;

- протяженности движений по вертикали при выполнении верхней петлевой части росчерка (5) – в и.п. меньше, чем в образцах;

- протяженности движений по вертикали и горизонтали при выполнении петлевой части буквы «С» (6) – в и.п. больше, чем в образцах;

- размещения точки соединения движений относительно линии письма при выполнении росчерка с предыдущим штрихом (7) – в и.п. выше, чем в образцах;

- размещения движений по вертикали при выполнении нижней начальной части буквы «С» (8) – в и.п. выше, чем в образцах;

- размещения движений по горизонтали при выполнении росчерка (9) – в и.п. на вертикальной части, в образцах - слева от нее.

Наряду с указанными различиями выявлены совпадения частных признаков:

- формы движения при выполнении начальной части буквы «С» (1) – петлевая, нижней части росчерка (2) – прямолинейная.

Перечисленные различающиеся признаки устойчивы, существенны и в своей совокупности достаточны для вывода о выполнении исследуемой подписи не самим Ш.С.С., а другим лицом.

Отмеченные совпадения некоторых признаков, наряду с внешним сходством исследуемой подписи с образцами, наличием замедленности темпа объясняется выполнением исследуемой подписи с подражанием подлинной подписи Ш. С.С., в связи с чем они не существенны и не влияют на сделанный отрицательный вывод.

Признаки, свидетельствующие о намеренном изменении исполнителем своего подписного почерка (извилистая форма движения, неоднократная угловатость, резко необычное строение букв, увеличение протяженности движений при выполнении букв в целом, определенные усложнения при выполнении букв и другие) и специфические признаки, свидетельствующие о выполнении исследуемой подписи непривычной к письму (левой) рукой, изменение направления движения, зеркальное строение букв и др. в исследуемой подписи отсутствуют.

ВЫВОДЫ

Подпись от имени Ш.С.С., расположенная в Договоре на оказание юридических услуг № 22-2/11 от 24.10.2011 года, на 2-ом листе в графе «Подписи сторон» «Заказчик» в строке «С.С. Ш.», вероятно, выполнена не самим Ш.С.С., а другим лицом с подражанием подлинной подписи Ш.С.С.

Судя по извилистой форме движения, неоднократной угловатости данная подпись выполнена человеком, обладающим холерическим темпераментом.

Эксперт: Ш….

Ошибки:

Нарушена программа экспертного исследования. 4 вопрос уводит эксперта за пределы своей компетенции. Это – автороведческая экспертиза.
Второй вывод находится за пределами компетенции эксперта. Кроме того, вывод о холерическом темпераменте совершенно не связан с проведенным исследованием, не обоснован, не опирается на методику экспертного исследования.
Первый вывод носит вероятностный характер, что совершенно недопустимо для почерковедческой экспертизы.

Задача 2.

1. Изучите представленное заключение дактилоскопической экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

5. Что в данном исследовании будет являться идентифицируемым и идентифицирующим объектами?

26 марта 2013 г. № 291/4-1

Дата и время производства экспертизы: с 16⁰⁰ 14.03.2013 до 17⁰⁰ 26.03.2013.

Место производства экспертизы: помещение ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России.

13.03.2013 в ФБУ Иркутскую ЛСЭ Минюста России из следственного отдела по Октябрьскому району г. Иркутска при постановлении от 13.03.2013 следователя Цоктоева А.Д. для производства судебной дактилоскопической экспертизы поступили:

- дактокарта неопознанного трупа;

- дактокарта Плесовских С.Л. 04.10.1965 г.р.

- копия формы 1П на Плесовских С.Л.

Представленные на исследование объекты упакованы и опечатаны в соответствии с предъявляемыми к вещественным доказательствам требованиями. Упаковка нарушений не имеет.

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

«1. Идентичны ли следы пальцев рук на представленных дактокартах?

2. Принадлежат ли они Плесовских С.Л.?»

Производство экспертизы поручено старшему эксперту ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Ш…….. Наталье Витальевне, имеющей высшее юридическое, высшее химическое образование, квалификацию судебного эксперта по специальности 6.1 «Исследование следов человека», стаж экспертной работы по специальности с 2003 года.

ИССЛЕДОВАНИЕ

В ходе исследования использовалась методика, изложенная в:

1. Грановский, Г.Л. Основы трасологии / Г.Л. Грановский; ос. Учреждение Рос. федер. центр судеб. экспертизы при Минюсте РФ. – 2-е изд. – М. : Наука, 2006. – 452 с.

I. Внешний осмотр и микроскопическое исследование

На исследование представлены: дактилокарта Плесовских С.Л., дактилокарта неопознанного трупа и копия формы 1П на Плесовских С.Л.

Общий вид дактилокарт и копии представлен на фото 1-3 фототаблицы. Изображения были получены с использованием сканера модели EPSON PERFECTION V200 PHOTO с разрешением 300 dpi.

1. Дактилокарта отпечатков пальцев рук Плесовских Сергея Леонидовича 04.09.1965 г.р.

Дактилокарта Плесовских С.Л.1965 г.р. удовлетворительного качества, отпечатки пальцев рук образованы на типографском бланке формата А-4 веществом черного цвета. Дактилокарта заполнена 10.11.1994 года. Ногтевые фаланги пальцев рук Плесовских С.Л. имеют дуговой тип папиллярного узора, за исключением среднего пальца левой руки и мизинцев обеих рук, которые имеют петлевой тип папиллярного узора, причем по видовой классификации (направлению потоков папиллярных линий) на правой руке – правосторонний, на левой руке – левосторонний. На среднем пальце левой руки в средней части центральной зоны петлевого узора наблюдается дефект кожи - рубец линейной формы.

2. Дактилокарта отпечатков пальцев рук неопознанного трупа.

Дактилокарта неопознанного трупа удовлетворительного качества, отпечатки пальцев рук образованы веществом черного цвета на фрагментах бумаги белого цвета, наклеенных на типографский бланк формата А-4. Дактилокарта заполнена 14.06.2012 года. Ногтевые фаланги пальцев рук трупа имеют дуговой тип папиллярного узора, за исключением среднего пальца левой руки и мизинцев обеих рук, которые имеют петлевой тип папиллярного узора, причем по видовой классификации (направлению потоков папиллярных линий) на правой руке – правосторонний, на левой руке – левосторонний. На среднем пальце в центральной части центральной зоны наблюдается дефект кожи - рубец линейной формы. На безымянном пальце левой руки в центральной части базисной зоны наблюдается аналогичный по форме рубец.

3. Копия формы 1П на Плесовских С.Л.

Копия формы 1П удовлетворительного качества, выполнена на типографском бланке формата А-4. Заполнена 14.06.2012 года.

Сравнением отпечатков пальцев рук с дактилокарты неопознанного трупа с отпечатками пальцев рук с копии формы 1П на Плесовских С.Л. установлены совпадения по типу и виду папиллярных узоров, по форме и размерам следов (отпечатков), по особенностям следообразования, что свидетельствует о том, что форма 1П является копией дактилокарты неопознанного трупа, поэтому дактокарта неопознанного трупа и форма 1П в дальнейшем к исследованию принимаются как один объект.

II. Сравнительное исследование

При сравнительном исследовании отпечатков пальцев рук Плесовских С.Л. 1965 г.р. с отпечатками пальцев рук неопознанного трупа установлены совпадения всех десяти отпечатков по общим признакам: типу, виду узора, а также по частным признакам: наличию и взаиморасположению одноименных деталей строения папиллярного узора. Совпадения проиллюстрированы разметкой отпечатков указательных пальцев правой руки, помеченных на фото 4,5 цифрами 1-22.

Кроме выявленных совпадений установлено различие по расстоянию между папиллярными линиями, что обусловлено физиологическими особенностями при дактилоскопировании рук трупа и искажениями при следообразовании.

Существенных различий при установлении совпадения общих и частных признаков не усматривается. Учитывая высокую степень относительной устойчивости папиллярных узоров, отмеченные совпадения совокупности признаков с точки зрения их вида, взаимного расположения и идентификационной значимости индивидуализируют папиллярные узоры и дают основание для вывода о том, что отпечатки пальцев рук неопознанного трупа, представленные на дактокарте, принадлежат Плесовских С.Л. 04.10.1965 г.р.

На основании проведенного исследования эксперт приходит к выводам:

В Ы В О Д Ы:

1. 2. Отпечатки пальцев рук неопознанного трупа, представленные на дактокарте от 10.11.1994 г., принадлежат Плесовских С.Л. 04.10.1965 г.р., отпечатки рук которого представлены на дактокарте от 14.06.2012 г. и копии формы 1П от 14.06.2012 г.

Эксперт Н.В. Ш………

Задача 3.

1. Изучите представленное заключение дактилоскопической экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

5. Опишите порядок изъятия образцов для сравнительного исследования.

6. Какие требования предъявляются к свободным и экспериментальным образцам?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА

по уголовному делу № ……

в отношении гражданина КНР Я…….

по признакам состава преступления, предусмотренного ч.2 ст. 322 УК РФ

23 мая 2013 г. № 598/4-1

Дата и время производства экспертизы: с 16⁰⁰ 20.05.2013 до 17⁰⁰ 23.05.2013.

Место производства экспертизы: помещение ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России.

17.05.2013 в ФБУ Иркутскую ЛСЭ Минюста России из отделения дознания и административной практики ПУ ФСБ России по Республике Бурятия при постановлении от 17.05.2013 старшего дознавателя майора юстиции В…..для производства судебной дактилоскопической экспертизы поступили:

1. Дактилоскопическая карта № 03000463000000000000018 на имя гражданина КНР Я…. …фэн 16.06.1986 г.р.

2. Дактилоскопическая карта № 3810100137290 на имя гражданина КНР Я…. …..фэй 16.06.1986 г.р.

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

«1. Совпадает ли папиллярный узор отпечатков пальцев рук гражданина КНР Я… ….фэн 16.06.1986 г.р.и гражданина КНР Я… фэй 16.06.1986 г.р.?»

Производство экспертизы поручено старшему эксперту ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Шалягиной Наталье Витальевне, имеющей высшее юридическое, высшее химическое образование, квалификацию судебного эксперта по специальности 6.1 «Исследование следов человека», стаж экспертной работы по специальности с 2003 года.

ИССЛЕДОВАНИЕ

В ходе исследования использовалась методика, изложенная в:

I. Внешний осмотр

Условия осмотра: освещение дневное, искусственное (от ламп накаливания) лупа (увеличение 2^хи 5,6^х).

На исследование представлены: дактилоскопическая карта № 03000463000000000000018 на имя гражданина КНР Я… …фэн 16.06.1986 г.р. и дактилоскопическая карта № 3810100137290 на имя гражданина КНР Я… …фэй 16.06.1986 г.р.

Общий вид двух дактилокарт представлен на фото 1,2 фототаблицы. Изображения были получены с использованием сканера модели EPSON PERFECTION V200 PHOTO с разрешением 300 dpi.ё

1. Дактилокарта Я… …фэн 16.06.1986 г.р.

Дактилокарта на имя Я… ..фэн 16.06.1986 г.р. удовлетворительного качества, отпечатки пальцев рук и ладонных поверхностей образованы на типографском бланке формата А-4 веществом черного цвета. Дактилокарта заполнена 15.04.2013 года КПП «Байкал» ПУФСБ России по Республике Бурятия. Ногтевые фаланги пальцев рук Я… ….фэн имеют завитковый тип папиллярного узора, за исключением указательного пальца левой руки, ногтевая фаланга которого имеет петлевой тип папиллярного узора (по видовой классификации – половинчатый). На больших пальцах обеих рук наблюдаются белые линии.

2. Дактилокарта Я… ..фэй 16.06.1986 г.р.

Дактилокарта на имя Я… …фэй 16.06.1986 г.р. удовлетворительного качества, отпечатки пальцев рук образованы на типографском бланке формата А-4 веществом черного цвета. Дактилокарта заполнена 27.05.2010 года отделом УФМС России по Иркутской области в правобережном районе г. Иркутска. Ногтевые фаланги пальцев рук Я… …фэй имеют завитковый тип папиллярного узора, за исключением указательного пальца левой руки, ногтевая фаланга которого имеет петлевой тип папиллярного узора (по видовой классификации – половинчатый).

II. Сравнительное исследование

При сравнительном исследовании отпечатков пальцев рук Я… …фэн 16.06.1986 г.р. с отпечатками пальцев рук Я… …фэй 16.06.1986 г.р. установлены совпадения всех десяти отпечатков по общим признакам: типу, виду узора, а также по частным признакам: наличию и взаиморасположению одноименных деталей строения папиллярного узора. Совпадения проиллюстрированы разметкой отпечатков больших пальцев правой руки и указательных пальцев левой руки, помеченных на фото 3,4 цифрами 1-43 и на фото 7,8 цифрами 1-22 соответственно.

Существенных различий при установлении совпадения общих и частных признаков не усматривается. Учитывая высокую степень относительной устойчивости папиллярных узоров, отмеченные совпадения совокупности признаков с точки зрения их вида, взаимного расположения и идентификационной значимости индивидуализируют папиллярные узоры и дают основание для вывода о том, что отпечатки пальцев рук гражданина КНР Я… ..фэн 16.06.1986 г.р. и отпечатки рук гражданина КНР Я… …фэй 16.06.1986 г.р., представленные на дактокартах, совпадают между собой и принадлежат одному лицу.

На основании проведенного исследования эксперт приходит к выводам:

В Ы В О Д Ы

1.Отпечатки пальцев рук гражданина КНР Я… …фэн 16.06.1986 г.р. и отпечатки рук гражданина КНР Я… …фэй 16.06.1986 г.р., представленные на дактокартах, совпадают между собой и принадлежат одному лицу.

Эксперт Н.В. Ш……..

Задача 4.

1. Изучите представленное заключение почерковедческой экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

5. Дайте оценку структуре заключения судебной экспертизы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА

по материалам проверки … от 07.12.2014

по факту обнаружения трупа Л….

18 мая 2015 г. № 739/2-5

Экспертиза начата: в 16⁰⁰ 30.04.2015

Экспертиза окончена: в 16⁰⁰ 18.05.2015.

Место производства экспертизы:

помещение ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России

28.01.2015 в ФБУ Иркутскую ЛСЭ Минюста России из следственного отдела по Октябрьскому району г. Иркутска СУ СК Российской Федерации по Иркутской области при постановлении от 27.04.2015 следователя лейтенанта юстиции Д... для производства судебной почерковедческой экспертизы поступила:

Записка, начинающаяся и заканчивающаяся словами: «Так получилось!!!... Простите!!!», далее имеется разделительная черта и после нее следует рукописный текст, начинающийся и словами «Это номер…» и заканчивающийся цифрами номера телефона «89642866553».

Производство экспертизы поручено государственному старшему эксперту ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Ш…, имеющей высшее юридическое и высшее химическое образования и квалификацию судебного эксперта по специальности 1.1 «Исследование почерка и подписей», стаж экспертной работы по специальности с 2014г.

Об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации эксперт Ш… предупреждена.

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

1.«Пригоден ли текст на записке к отождествлению по ней личности?

2. Выполнен ли текст намеренно измененным почерком?

3. Был ли выполнен текст на записке в предоставленной тетради «Пунктуация Л…» одним и тем же лицом?»

В качестве сравнительного материала представлены свободные образцы почерка Л… – в виде записей в школьной тетради по 18 листов с обложкой зеленого цвета с надписью «Пунктуация Л…».

После ознакомления с представленными материалами исследуемая записка отмечена оттиском штампа «Иркутская ЛСЭ», а образцы – оттисками штампа «Образец».

При производстве экспертизы использовались нормативные документы: Федеральный закон №73 – ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации от 31.05.2001г.», Уголовный процессуальный Кодекс РФ. Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы МЮ РФ №346 от 20.12.2002г., Инструкция по организации производства судебных экспертиз в государственных учреждениях системы МЮ РФ.

ИССЛЕДОВАНИЕ

Исследование проводилось и заключение оформлено в соответствии с традиционной качественно-описательной методикой судебно-почерковедческой экспертизы, изложенной в следующих методических пособиях:

Судебно-почерковедческая экспертиза, ч. 1-2 (Пособие для экспертов-почерковедов и судебно-следственных работников), М., 1971.

Судебно-почерковедческая экспертиза. Общая часть. (Методическое пособие для экспертов следователей, судей), М., 1988.

Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов. Вып. 1. Общие принципы исследования малообъемных почерковых объектов. (Методическое пособие для экспертов), М., 1996.

Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов.Вып.3. Методика исследования подписей. Методическое пособие для экспертов), М., 1997.

Судебно-почерковедческая экспертиза. Общая часть. Теоретические и методические основы. М., 2006.

А.А. Куприянова «Методические рекомендации решения судебно-почерковедческих диагностических задач», Минск, 2006.

И С С Л Е Д О В А Н И Е

Поступившая на исследование записка, начинающаяся «Так получилось!!!» и заканчивающаяся цифрами номера телефона «89642866553», представляет собой лист белой бумаги формата А-4, на лицевой стороне которого, по диагонали листа, расположен рукописный текст. Общий вид записки проиллюстрирован на фото 1 в Приложении №1 к заключению эксперта.

Рукописный текст записки начинается словами «Так получилось!!!» и заканчивается арабскими цифрами номера телефона «89642866553».

Исследуемый текст выполнен красящим веществом красного цвета.

1,3. Исследуемый почерк высокой степени выработанности, однако, в начале текста, координация движений 1-ой группы фрагментарно значительно снижена, что выражается в неточности движений – мелкой извилистости, тупых начал и окончаний штрихов, угловатости дуговых частей, кроме того, по всему тексту наблюдается нарушение координации 2-ой группы, проявляющейся в неустойчивости общих признаков, отражающих структуру движений по из траектории: размера букв - от большого до среднего, разгона – от среднего до малого, связности – от большой до малой. Положение продольных осей – правонаклонное. Темп письма – неравномерный (от замедленного до умеренно быстрого). Кроме того, отмечается незначительное нарушение ориентации движений: неустойчивая форма линии письма (от горизонтального до опускающегося, и от поднимающегося до горизонтального), нажим – сильный, дифференцированный.

а) Проведенным исследованием установлено, что объем и значимость индивидуальных признаков, присущих почерку исполнителя текста исследуемой записки, достаточны для проведения идентификационного исследования.

б) Наличие диагностических признаков (нарушение координации 1-ой и 2-ой группы) свидетельствуют о выполнении исследуемой записки под действием «сбивающих» факторов, одним из которых, вероятнее всего, необычное состояние писавшего.

При сравнении исследуемого почерка с почерком Л…. установлены совпадения в целом степени выработанности, строения, преобладающей формы движений, положения продольных осей и следующих частных признаков:

- строения по степени сложности - упрощенное: буквы «щ» - за счет утраты дуговой части 3-го элемента (1)*; буквы «Э» - за счет утраты 2-го элемента (2); буквы «я» - за счет утраты 3-го элемента (3); усложненное: заглавной (4б) и строчной буквы «о» (4а) - за счет повторения движений в овале; по конструкции буквы «Т» - близкий к прописному (5);

- формы движения при выполнении начальной части букв «б» (6), «с» (7), цифр «2» (8), «6» (9)- овальная; нижней части заглавной (10б) и строчной буквы «о» (10а) – угловатая; 2-го элемента букв «д» (11), «у» (12), «щ» (13) – треугольная петля; надстрочного элемента буквы «Т» - прямолинейная (14); основной части буквы «с» - прямолинейная (15); 2-го элемента буквы «к» - прямолинейная, переходящая в дуговую (16);

- формы движения при соединении 1-го и 2-го элементов букв «к» (17), «л» (18) – петлевая; 1-го и 2-го, 2-го и 3-го элементов буквы «щ» (19) – петлевая; 1-го и 2-го, 4-го и 5-го элементов буквы «ж» - петлевая (20); 2-го и 3-го элементов буквы «н» - петлевая (21); при соединении 1-го и 2-го элементов буквы «Т» - петлевая (22); при соединении букв «о» и «с» (23), букв «о» и «б» (24) – петлевая, переходящая в угловатую;

- формы и направления движения при выполнении соединительного штриха и 4-го элемента буквы «щ» (25) – прямолинейное движение переходит в дуговое правоокружное, затем – в угловатое и в дуговое левоокружное; буквы «Э» в целом (26) – дуговое правоокружное движение переходит в петлевое;

- протяженность движений по вертикали при выполнении 1-го элемента буквы «Т» - больше 2-го и 3-го элементов (27);

- протяженность движений по горизонтали при выполнении 1-го элемента буквы «л» - больше 2-го элемента (28);

- вид соединения движений при выполнении 1-го и 2-го элементов букв «б» (29), «д» (30) – интервальный, буквы «Э» - слитный (31); начальной и заключительной частей 1-го элемента буквы «ы» - слитный (32);

- количества движений при выполнении 2-го элемента буквы «П» (33), 3-го элемента «Т» - без заключительного штриха (34);

- размещение точки начала движения при выполнении буквы «с» - на основной части (35);

- размещение точки соединений движений при выполнении 4-го и 5-го элементов буквы «ж» - примыкает к овалу 5-го элемента (36);

- размещение движений по горизонтали при выполнении надстрочного элемента буквы «Т» - пересекает 1-ый элемент (37).

Наряду с указанными совпадениями обнаружены различия в степени выраженности координации движений 1 и 2 групп - в образцах она значительно выше (отмечена точность движений при выполнении прямолинейных и дугообразных по форме основных элементов; устойчивое пространственное размещение, темп письма - равномерный и соответствует степени выработанности, размер и разгон букв – устойчиво средний) и некоторых частных признаков:

- форма движения при выполнении надстрочного элемента буквы «П»:- в исследуемом почерке - извилистая, в образцах – прямолинейная (1)**;

- протяженность движений по горизонтали при выполнении надстрочного элемента буквы «П» - в исследуемом почерке больше, чем в образцах (2);

- размещение движений по горизонтали при выполнении надстрочного элемента буквы «П»: в исследуемом почерке – примыкает, в образцах – пересекает (3).

Установленные совпадающие признаки устойчивы, существенны и составляют индивидуальную совокупность, достаточную для вывода о том, что исследуемый рукописный текст, представленной на экспертизу записки выполнен Л…...

Что качается выявленных различий, то они несущественны и не влияют на сделанный положительный вывод, так как объясняются необычными условиями выполнения исследуемого текста записки.

Оценивая диагностические признаки, следует сказать, что различие их по степени проявления позволяет сделать вывод о временном характере «сбивающих» факторов, оказавших влияние на процесс письма в момент выполнения исследуемого текста, наиболее вероятно, необычное психофизиологическое состояние, обусловленное процессом повышенного возбуждения, повлекшее за собой неравномерность темпа письма, нарушение координации 1-ой и 2-ой групп.

2. Имеющаяся методика установления факта намеренного искажения почерка скорописным способом предусматривает исследование текстов объемом не менее 500 знаков. Данный текст, имеющий объем 85 знаков, не может быть исследован с помощью этой методики. Однако, экспертная практика идентификационного и диагностического исследования текстов, выполненных под влиянием «сбивающих», что исследуемый текст не имеет «искусственного» (намеренного) искажения почерка.

_________

*/ Цифры в скобках соответствуют номерам совпадающих частных признаков, размеченных в Приложении №2

**/ Цифры в скобках соответствуют номерам различающихся частных признаков, размеченных в Приложении №2

Таким образом, можно сделать вывод об отсутствии в данном почерке намеренного искажения.

Об этом свидетельствует устойчивость частных признаков, отсутствие характерных особенностей намеренно измененных почерков (резко необычное строение букв, отрывистое выполнение элементов букв, большая протяженность движений по вертикали и др.).

В Ы В О Д Ы

1, 3. Объем и значимость индивидуальных признаков, присущих почерку исполнителя текста исследуемой записки, достаточны для проведения идентификационного исследования.

Рукописный текст записки, начинающийся словами: «Так получилось!!!» и заканчивающийся цифрами номера телефона «89642866553», выполнен одним лицом – Л…. под влиянием «сбивающих» факторов, носящих временный характер, одним из которых, наиболее вероятно, могло быть необычное психофизиологическое состояние, обусловленное сильным душевным волнением.

2. Рукописный текст записки, начинающийся словами: «Так получилось!!!» и заканчивающийся цифрами номера телефона «89642866553», выполнен без намеренного искажения почерка.

Эксперт Ш…..

Задача 5.

1. Изучите представленное заключение трасологической экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

5. Какие экспертные ошибки допущены в ходе представленного исследования?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА

по уголовному делу № …..

по факту преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30 п. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ

28 июня 2013 г. № 741/4-1

Дата и время производства экспертизы: с 10⁰⁰ 14.06.2013 до 12⁰⁰ 28.06.2013.

Место производства экспертизы: помещение ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России.

13.06.2013 в ФБУ Иркутскую ЛСЭ Минюста России из Усть-Илимского МСО СУ СК России по Иркутской области при постановлении от 13.05.2013 следователя-криминалиста старшего лейтенанта юстиции Б….. для производства судебной трасологической экспертизы поступили:

- протокол осмотра места происшествия от 04.06.2013 с приложениями.

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

«1.Обувью какого вида оставлены следы, обнаруженные в ходе осмотра места происшествия (сапоги, ботинки, кроссовки и т.д., указать каждую по отдельности)?

2. Обувью какой модели оставлены представленные на исследование следы, ее размер?

3. Каков рост человека, носившего обувь, следы которого были обнаружены в ходе осмотра места происшествия?

4. Каков механизм возникновения представленных для исследования следов (оставлены ли при ходьбе, беге, ударах ногой) и направление движения оставившего их человека?»

5. Какая национальность человека, носившего обувь, следы которого обнаружены в ходе осмотра места происшествия?

Производство экспертизы поручено старшему эксперту ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Ш…., имеющей высшее юридическое, высшее химическое образование, квалификацию судебного эксперта по специальности 1.1. «Исследование почерка и подписей», стаж экспертной работы по специальности с 2012 года.

ИССЛЕДОВАНИЕ

В ходе исследования использовалась методика, изложенная в: 1) Материалах экспертных исследований Иркутской ЛСЭ Минюста России.

I. Внешний осмотр

Условия осмотра: освещение дневное, искусственное (от ламп накаливания) лупа (увеличение 2^хи 5,6^х).

На исследование представлена фототаблица № 71 к протоколу осмотра места происшествия от 04 июня 2013 года по факту покушения на убийство по адресу: Иркутская область г. Бодайбо пер. Витимский 6 -2. КУСП № 1716 на 4 листах белой бумаги формата А-4 с 8-ью фотоснимками. На фото 1-5, 8 представлены обзорные и узловые снимки места происшествия, на фото 6,7 – общий вид дорожки следов подошвы обуви и масштабный снимок следа подошвы обуви (для сокращения далее будет именоваться как след обуви).

На отдельном листе бумаги белого цвета формата А-4 схематически проиллюстрирована дорожка следов к протоколу осмотра места происшествия от 04.06.2013 года, а также на отдельном листе бумаги белого цвета формата А-4 схематически показан след подошвы обуви с указанием размеров составных частей подошвы, обнаруженный при осмотре места происшествия.

Таким образом, исследованию подлежит след обуви, зафиксированный на фото 7, проиллюстрированный на фото 1 и дорожка следов, зафиксированная на фото 6 и проиллюстрированная на фото 2,3 фототаблицы прилагаемой к заключению эксперта № 741/4-1 от 28 июня 2013 года.

Изображение на фотоснимках напечатано на принтере в градациях серого цвета, с небольшим разрешением.

2. Детальное исследование следа на фото 1 фототаблицы к заключению эксперта

На фото 1 фототаблицы к заключению эксперта №741/4-1 (фото 7 фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия от 04.06.2013) отображен объемный вдавленный след подошвы обуви на следовоспринимающей поверхности - грунте. Фотографирование следа на фото 7 выполнено с применением 2 масштабных линеек, расположенных под углом около 90°.

Визуальным осмотром следа установлено, что:

- в следе отображены подметочная, промежуточная и каблучные части подошвы обуви;

- длина следа около320 мм, ширина подметочной части около110 мм, ширина промежуточной части около60 мм, ширина отобразившейся каблучной части около95 мм, длина каблучной части около100 мм, длина промежуточной части около40 мм, длина подметочной части около180 мм(размеры следа определялись с использованием штангенциркуля и масштабной линейки на фото);

- форма носочной части следа – овальная;

-рельефный рисунок подметочной части в виде обода, обрамляющего подметочную часть подошвы. Ширина обода около15 мм. На подметочной части подошвы расположены два угольника, вершины которых удалены на расстоянии около30 ммдруг от друга. Размеры сторон угольников30 ммх50 мм. Ширина угольников - 9-12 мм. Кроме описанных элементов в следе просматриваются 2 элемента круглой формы диаметром около8 мм, расположенные на расстоянии35 ммот вершины угольника, граничащего с ободом;

- рельефный рисунок каблучной части отображен нечетко, смазан. Здесь просматривается несколько элементов круглой формы диаметром около 5-7 мм;

- по всей поверхности следа имеются куски слипшегося грунта округлой формы, определить принадлежность которых к элементам рельефного рисунка подошвы не представляется возможным.

Исходя из внешнего вида, формы, общих размеров, на фото 7 к протоколу осмотра места происшествия отображен след ходовой части подошвы правой ноги, оставленный обувью имеющей носочную часть овальной формы и выделенную каблучную часть.

В исследуемом следе отобразились общие признаки: составные части подошвы, их размеры, частичный рельефный рисунок подметочной и каблучной частей. В следе не отобразились частные признаки, поэтому данный след не пригоден для идентификации конкретного предмета, а возможно лишь его родовое отождествление, либо исключение данного следа по типу рельефного рисунка.

Определение номера обуви и роста мужчины ее носившего

Для определения номера обуви по представленному следу из длины полного

Определить обувью какого вида (ремешково-сандальная, туфли, полуботинки, ботинки, сапоги) и модели оставлен данный след, не представляется возможным из-за неполноты отображения в следе рельефного рисунка.

Наличие крупных рельефных элементов – угольников, позволяет предположить, что данный след мог быть образован мужской обувью, а именно ботинками либо полуботинками на формованной резиновой подошве.

На основании проведенного исследования эксперт приходит к выводам:

В Ы В О Д Ы:

1.2 Решить вопрос о виде и модели обуви в категорической форме не представляется возможным из-за отсутствия в следе характерных признаков.

Вероятно, что данный след мог быть образован мужской обувью, а именно ботинками либо полуботинками на формованной резиновой подошве, имеющей по штихмассовой Российской системе номера - 44-45 см.

3. Примерный рост мужчины, оставившего следы обуви 44-45 размера может быть – 177 –184 см.

4. Следы ходовой части подошвы мужской обуви, обнаруженные в ходе ОМП, в направлении от ограждения с теплицей в сторону многоэтажного панельного дома, образованы в процессе бега.

Эксперт Ш…..

Ошибки:

Следователем нарушена программа экспертного исследования. 5-й вопрос уводит эксперта за пределы его компетенции.
Исследование проводится не на основании существующих утвержденных методик проведения судебных экспертиз, а на основании эмпирического опыта экспертов - то есть, на основе материалов исследований иркутских экспертов, что совершенно недопустимо.
Эксперт имеет совершенно другой допуск 1.1. «Исследование почерка и подписей».

Задача 6.

1. Изучите представленное заключение дактилоскопической экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

6. Какие экспертные ошибки допущены в ходе проведения данного экспертного исследования?

7. Опишите порядок изъятия образцов для сравнительного исследования.

8. Какие требования предъявляются к свободным и экспериментальным образцам?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА

по уголовному делу № ….

28 ноября 2013 г. № 1395/4-1

Дата и время производства экспертизы: с 16⁰⁰ 30.10.2013 до 12⁰⁰ 28.11.2013.

Место производства экспертизы: помещение ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России.

30.10.2013 в ФБУ Иркутскую ЛСЭ Минюста России из СО по Усть-Удинскому району СУ СК РФ по Иркутской области при постановлении от 17.10.2013 следователя лейтенанта юстиции В…... для производства судебной дактилоскопической экспертизы поступили:

- отрезок светлой дактопленки со следом руки;

- дактокарты Ф. В.Е., И. Н.А., М. И.А.

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

1. Пригоден ли для идентификации личности след руки на представленном объекте?

2. Оставлен ли обнаруженный след руки Ф.В.Е.1999 г.р., И.Н.А.1999 г.р., М.И.А.1996 г.р.?

Производство экспертизы поручено старшему эксперту ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Ш…., имеющей высшее юридическое и высшее химическое образование и квалификацию судебного эксперта по специальности 1.1 «Исследование почерка и подписей», стаж экспертной работы по специальности с 2003 года.

При производстве экспертизы использовались справочные материалы и нормативные документы:

1. Основы трасологии / Г.Л. Грановский; Гос. учреждение Рос. федер. центр судеб. экспертизы приМинюсте РФ. – 2-е изд. – М.: Наука, 2006. – 452 с.

ИССЛЕДОВАНИЕ

В ходе исследования использовалась методика, изложенная в:

Судебно-трасологическая экспертиза. Учебно-методическое пособие. Вып. II. Дактилоскопическая экспертиза. М. ВНИИСЭ, 1971.

Перед экспертом поставлены диагностическая и идентификационная задачи в вопросах о пригодности следа для идентификации и идентификация конкретной личности по следу руки, изъятому с места происшествия.

I. Внешний осмотр и микроскопическое исследование

В бесцветной прозрачной полиэтиленовой мультифоре, на которой имеется этикетка с надписью, выполненной печатным текстом «УД № ….. Отрезок дактопленки, изъятый в ходе ОМП 24.08.2013 года с а/м ГАЗ 3110 г/н х 386 ов, подписи двух понятых, следователя», - находится отрезок светлой дактопленки размерами 40х43 мм. Общий вид отрезка светлой дактопленки проиллюстрирован на фото 1 фототаблицы.

1. Отрезок светлой дактопленки размерами 40х43 мм

Отрезок светлой дактопленки размерами 40х43 мм, на котором отображены три сходящихся потока дугообразных папиллярных узоров, образующих дельту. След размерами 24х15мм образован веществом черного цвета.

В следе просматривается не менее 19 частных признаков строения узора (слияния, разветвления, начала, окончания, крючок, тонкие линии), что свидетельствует о пригодности данного следа для идентификации личности.

Учитывая размер исследуемого следа, можно сделать вывод о том, что данный след папиллярных узоров образован ладонью руки.

Таким образом, на отрезке светлой дактопленки размерами 40х43 мм имеется след ладони руки пригодный для идентификации личности.

II. Исследование дактилокарт

Дактилокарта И.Н.А. 11.08.1999 г.р.

удовлетворительного качества, отпечатки левой и правой ладонных поверхностей рук образованы на белом листе формата А-5 веществом черного цвета (фото 2).

В отпечатках ладонных поверхностей рук отображены папиллярные узоры тенара 2 и гипотенара, частично - тенаров 3 и 4. Папиллярные узоры тенара 1 в отпечатках ладонных поверхностей рук не отразились.

Дактилокарта М.И.А. 04.06.1996 г.р.

удовлетворительного качества, отпечатки левой и правой ладонных поверхностей рук образованы на белом листе формата А-5 веществом черного цвета (фото 3).

В отпечатках ладонных поверхностей рук отображены папиллярные узоры тенаров 2, 4 и гипотенара, частично - тенара 3. Папиллярные узоры тенара 1 в отпечатках ладонных поверхностей рук не отразились.

Дактилокарта Ф. В. Е. 20.05.1998 г.р.

удовлетворительного качества, отпечатки левой и правой ладонных поверхностей рук образованы на белом листе формата А-5 веществом черного цвета (фото 4).

В отпечатках ладонных поверхностей рук отображены папиллярные узоры тенаров 2, 3, 4 и гипотенара правой ладони, а также тенара 2 левой ладони, частично - тенаров 3 и 4 левой ладони. Папиллярный узор гипотенара левой ладони в отпечатке не отобразился.

III. Сравнительное исследование

Сравнением следа ладони руки с отрезка светлой дактопленки размерами 40х43 мм с отпечатками ладонных поверхностей рук И.Н.А. 11.08.1999 г.р., установлены совпадения следа с отпечатком тенара 2 ладонной поверхности левой руки И.Н.А. по общим признакам: типу, виду узора, а также по частным признакам: наличию, количеству и взаиморасположению одноименных деталей строения папиллярного узора (совпадения проиллюстрированы на фото 5,6 разметкой красного цвета и помечены цифрами 1-19)

Существенных различий при установлении совпадения общих и частных признаков не усматривается. Учитывая высокую степень относительной устойчивости папиллярных узоров, отмеченные совпадения совокупности признаков с точки зрения их вида, взаимного расположения и идентификационной значимости индивидуализируют папиллярные узоры и дают основание для вывода о том, что след, представленный на отрезке светлой дактопленки размерами 40х43 мм, оставлен фрагментом ладонной поверхности (тенаром 2) левой руки И. Н.А.

Сравнением следа ладони руки с отрезка светлой дактопленки размерами 40х43 мм с отпечатками ладонных поверхностей рук М. И.А. 04.06.1996 г.р. и Ф.В.Е. 20.05.1998 г.р. установлены различия по общим признакам: типу, виду узора, что является достаточным основанием для вывода о том, что указанный след, представленный на исследование, оставлен не руками М.И.А. и Ф. В.Е.

Для получения фотоизображений был использован сканер EPSON PERFECTION V200 PHOTO, разрешение (оптическое) 300,600 dpi, пакеты программ Adobe Photoshop 9.0, Corel Draw 11. Следы увеличены в 2 раза.

На основании проведенного исследования эксперт приходит к выводам:

В Ы В О Д Ы

1. На отрезке светлой дактопленки размерами 40х43 мм имеется след ладони руки пригодный для идентификации личности.

2. След, представленный на отрезке светлой дактопленки размерами 40х43 мм, вероятно, оставлен не руками М.И.А. 04.06.1996 г.р. и Ф.В.Е. 20.05.1998 г.р., а фрагментом ладонной поверхности (тенаром 2) левой руки И. Н.А. 11.08.1999 г.р.

Эксперт Ш…..

Ошибки:

1. Экспертиза проводится лицом, имеющим допуск 1.1. «Исследование почерка и подписей».
2. Вывод эксперта носит вероятностный характер, что совершенно недопустимо для дактилоскопической экспертизы.

Задача 7.

1. Изучите представленное заключение почерковедческой экспертизы.

2. Какие идентификационные задачи решаются в данном экспертном исследовании?

3. Какие диагностические задачи решаются в данной судебной экспертизе?

4. Дайте оценку выводам представленного экспертного исследования.

5. Какие экспертные ошибки допущены в ходе назначения и производства данной судебной экспертизы?

6. Какие требования предъявляются к свободным и экспериментальным образцам?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА

по уголовному делу № …..

17 октября 2014 № 1474/2-1

Дата и время производства экспертизы: с 08-00 15.10.2014 до 16-00 17.10.2014

Место производства экспертизы: помещение ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России.

15.10.2014 в ФБУ Иркутская ЛСЭ Минюста России из СО-5 СУ УМВД России по г. Иркутску при постановлении от 14.10.2014 старшего следователя капитана юстиции М…. для производства почерковедческой экспертизы поступили Залоговые билеты № БВ 294957 от 22.09.2014, № БВ 294958 от 22.09.2014.

Производство экспертизы поручено ст. эксперту отдела КИ ФБУ Иркутской ЛСЭ Минюста России Ш…., имеющей высшее юридическое и высшее химическое образования, квалификацию судебного эксперта по специальности 1.1 «Исследование почерка и подписей» с 2013 года.

Об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст.307 Уголовного кодекса Российской Федерации эксперт Ш…. предупреждена.

На разрешение эксперта поставлены вопросы:

- «Кем М.М.В. или иным лицом выполнены подписи от имени М.М.В. в залоговом билете№ БВ 294957 от 22.09.2014 г., и залоговом билете № БВ 294958 от 22.09.2014.»

- «Кем М.М.В. или иным лицом выполнена подпись от имени заемщика (П. А.И.) в залоговом билете № БВ 294958 от 22.09.2014.»

- какой тип темперамента у лица, сделавшего данную подпись?

- какая национальность и образование у лица, сделавшего данную подпись?

В качестве сравнительного материала представлены образцы почерка и подписей М.М.В.:

свободные:

подписи – изображение подписи в электрофотографической копии паспорта 2509 213070, выданного 07.08.2009

экспериментальные: почерка и подписей на 9 листах.

Исследуемые документы поступили в прозрачном опечатанном пакете с пояснительными надписями и подписями. Целостность упаковки не нарушена. Образцы поступили без упаковки, доставлены следователем.

Исследуемые документы и образцы отмечены оттисками штампа «Иркутская ЛСЭ» и «образец» соответственно.

При производстве экспертизы были использованы нормативные документы:

Федеральный закон № 73 – ФЗ «О государственной судебно – экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31.05.2001 г., Уголовно - процессуальный Кодекс РФ, Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно – экспертных учреждениях системы МЮ РФ от 346 от 20.12.2002 г., Инструкция по организации производства судебных экспертиз в государственных учреждениях системы МЮ РФ.

Примечание: По сообщению следователя гр. П.А.И. является неустановленным лицом.

ИССЛЕДОВАНИЕ

Судебно – почерковедческая экспертиза. Особенная часть. Исследование малообъемных почерковых объектов. М., 2011;

Поступившие на исследование документы представляют собой: Залоговые билеты № БВ 294957 от 22.09.2014, № БВ 294958 от 22.09.2014 (Заемщик (залогодатель) П.А.И.) –– специальные бланки в двух экземплярах Залогодержателя и Залогодателя (Форма по ОКУД 07900190), утвержденные Приказом Министерства финансов Российской Федерации от 14.01.2008 г. №3Н, выполненные на листах бумаги белого цвета, форматом 201*147, на которых с двух сторон листа имеется печатный текст, подписи в соответствующих графах и оттиски круглой печати «Общество с ограниченной ответственностью* Санкт – Петербург*…» «Ломбарды ЮС-585»…».

1. Исследованию подлежат подписи от имени М.М.В., расположенные в Залоговых билетах:

№ БВ 294957 от 22.09.2014 на экземпляре Залодержателя в строке «Товаровед М.М.В.»,

№ БВ 294958 от 22.09.2014 на экземпляре Залогодателя и Залогодержателя в строке «Товаровед М.М.В.».

Исследуемые подписи выполнены красящим веществом сине – фиолетового цвета.

Транскрипция и связность исследуемых подписей: «В+М»+ «о»-образный штрих+ росчерк – дополнительный штрих, «В-М»+ «о»-образный штрих+ росчерк – дополнительный штрих,.

Степень выработанности исследуемых подписей – выше средней, простого строения. Темп средний, размер и разгон – средний. Положение продольных осей правонаклонное. Нажим средний дифференцированный, размещение подписей относительно бланковой строки – над строкой и на строке. Направление линии подписей – поднимающееся.

При сравнении между собой исследуемых подписей установлены совпадения признаков, образующие индивидуальную совокупность признаков, свидетельствующую о выполнении этих подписей одним лицом, и поэтому далее они исследуются как единый подписной материал.

При сравнении исследуемых подписей с подписями М.М.В. установлены совпадения всех вышеперечисленных общих и частных признаков, наиболее характерными из которых являются следующие:

- формы движения при выполнении верхней части росчерка(1)[88]- петлевая, начальной части 2-го элемента буквы «В» (2) – незамкнутый овал, дополнительного штриха (3) – угловатая, основной части росчерка (4) – прямолинейная, нижней части 1-го элемента буквы «В» (5) - дуговая;

- формы движения при соединения 3-го элемента буквы «В» с последующим штрихом (6) – дуговая, переходящая в петлевую, элементов буквы «м» (7), 2-го и 3-го элементов буквы «В» (8) – петлевая;

- направления движений при выполнении нижней части 1-го элемента буквы «В» (9) – вниз влево;

- относительного направления сгибательных движений при выполнении элементов буквы «В» (10) – 1-ый- правонаклонный, 2-3-ий элемент левонаклонный;

- вида соединения при выполнении 1-го и 2-го элементов буквы «В» (11) – интервальный,

- размещения точки окончания движений относительно других элементов при выполнении заключительной части росчерка (12) – слева от основной части, заключительной части 3-го элемента буквы «В» (13) – на значительном расстоянии от 1-го элемента;

- размещения движений по вертикали при выполнении верхней части 2-го элемента буквы «В» (14) – пересекает верхнюю часть 1-го элемента или на вершине этого элемента, верхней части 3-го элемента буквы «м» (15) – ниже верхней части 1-го элемента,

- размещения движений по горизонтали при выполнении 1-го элемента буквы «М» (16) – на 3-ем элементе буквы «В».

Перечисленные совпадающие признаки устойчивы, существенны и в своей совокупности достаточны для вывода о выполнении исследуемых подписей самой М.М.В.

2. Исследованию подлежит подпись от имени П.А.И., расположенная в Залоговом билете № БВ 294958 от 22.09.2014 на экземпляре Залогодержателя в строке «Получил Заемщик», выполненная красящим веществом сине – фиолетового цвета.

Транскрипция и связность исследуемой подписи: «П-а+р+ф» - росчерк.

Степень выработанности исследуемой подписи – выше средней, простого строения. Темп средний, размер и разгон – средний. Положение продольных осей незначительно правонаклонное. Нажим средний дифференцированный, размещение подписи относительно бланковой строки на строке. Направление линии подписи – горизонтальное.

При сравнении исследуемой подписи с подписями М.М.В, выполненными от имени П.А.И., установлены совпадения всех вышеперечисленных общих и частных признаков, наиболее характерными из которых являются следующие:

- формы движения при выполнении верхней части росчерка (1)[89]- петлевая, нижней части росчерка (2) – слитно-петлевая, переходящая в петлевую, нижней части 1-го элемента буквы «р» (3), начальной части росчерка (4) – прямолинейная, нижней части 2-го элемента буквы «ф» (5), нижней части 2-го элемента буквы «П» (6) – угловатая;

- формы движения при соединении 2-го элемента буквы «р» с последующим штрихом (7) – петлевая, 2-го и 3-го элементов буквы «П» (8) – угловатая;

- направления движений при выполнении заключительной части 3-го элемента буквы «П» (9) – вправо вниз;

- протяженности движений по вертикали при выполнении 3-го элемента буквы «ф» (10) – больше протяженности 1-го элемента;

- вида соединения при выполнении элементов буквы «П» (11) – слитный, 1-го и 2-го буквы «р» (12) – интервальный;

- последовательности движений при выполнении буквы «ф» (13) – сначала 1-ый и 3-ий элементы, затем 2-ой элемент;

- размещения движений по вертикали при выполнении верхней части 3-го элемента буквы «ф» (14) – выше верхней части 1-го элемента, нижней части 2-го элемента буквы «П» (15) – ниже нижней части 1-го элемента.

Перечисленные совпадающие признаки устойчивы, существенны и в своей совокупности достаточны для вывода о выполнении исследуемой подписи М.М.В.

ВЫВОДЫ

1. Подписи от имени М.М.В., расположенные в Залоговых билетах: № БВ 294957 от 22.09.2014 на экземпляре Залогодержателя в строке «Товаровед М.М.В.», № БВ 294958 от 22.09.2014 на экземпляре Залогодателя и Залогодержателя в строке «Товаровед М.М.В.», вероятно, выполнены самой М.М.В.

2. Подпись от имени П.А.И., расположенная в Залоговом билете № БВ 294958 от 22.09.2014 на экземпляре Залогодержателя в строке «Получил Заемщик», вероятно, выполнена М.М.В.

Эксперт Ш…..

Ошибки:

Вывод эксперта носит вероятностный характер, что в данном случае недопустимо.
3-й и 4-й вопросы следователя уводят эксперта за пределы его компетенции.

СХЕМЫ К ЛЕКЦИИ №4

Оглавление

Стр.

Введение……………………………………………………………………3

Лекция 1…………………………………………………………………....7

Лекция 2…………………………………………………………………....22

Лекция 3…………………………………………………………………....51

Лекция 4……………………………………………………………………87

Лекция 5…………………………………………………………………..127

Лекция 6…………………………………………………………………..171

Заключение……………………………………………………………….223

Список литературы…………………………………………………….. 225

Приложение………………………………………………………………231

Оглавление……………………………………………………………….265

План издания № 17

Сергей Эдуардович Воронин

доктор юридических наук, профессор

Степаненко Диана Аркадьевна

доктор юридических наук, профессор

Никитенко Илья Викторович

доктор юридических наук, профессор

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ КРИМИНАЛИСТИКИ

Учебно-методическое пособие

Печатается в авторской редакции

ИД № 02390 от 17.07.2000

ПД № 16-017 от 10.07.2000

СЭЗ № 24.49.07.953 П 000315.07.03 от 21.07.2013 г.

Подписано в печать 22.05.2016 г.
Формат 60х84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс.
Печать плоская. Усл. печ. листов 11, 4.
Тираж 500 экз. Заказ 219.

Организационно-научный
и редакционно-издательский отдел.

СИБУП 660037, г. Красноярск, ул. Московская, 7-а.

Отпечатано в типографии «ГОРОД»

г. Красноярск, ул. Северное шоссе, 37.

1 Лунеев, В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М. 1997. С.94-95.

2 Редакционная статья // Российская газета. 2014. 30 мая. С.3.

1 См.: Колесниченко, А.Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений: Автореф. дис. … док-ра юрид. наук / А.Н. Колесниченко. - Харьков, 1967.- 28 с.

[1] См., например, Гавло, В.К. О первоначальных следственных действиях при расследовании преступлений / В.К. Гавло // Доклады итоговой научной конференции юридических факультетов. - Томск, 1968. - С. 90; Яблоков, Н.П. Криминалистическая характеристика преступления и типичные следственные ситуации как важные факторы разработки методики расследования преступлений/ Н.П. Яблоков // Вопросы борьбы с преступностью. - Вып. 30. - М., 1979. - С. 112; Селиванов, Н.А. Сущность методики расследования и ее принципы/ Н.А. Селиванов // Соц. законность. - 1976. - № 5. - С. 61; Белкин, Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории – к практике / Р.С. Белкин. - М.: Юрид. лит., 1988. - С. 172-182 и др.

[2] Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. проф. Т.В. Аверьяновой и проф. Р.С. Белкина. - М.: Новый юрист, 1997. - С. 63.

1 Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов; под ред. Н.Ю. Шведовой. - М.: Рус. яз., 1990. - С. 858.

2 Аверьянова, Т.В., Белкин, Р.С., Корухов, Ю.Г., Россинская, Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов /Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Россинская; под ред. проф. Р.С. Белкина.- М.: Изд-во НОРМА, 2001. - С. 688.

3 Облаков, А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации: Учебное пособие / А.Ф. Облаков. – Хабаровск: Изд-во Хабаровской высшей школы МВД СССР, 1985. - С. 15.

4 Салтевский, М.В. Криминалистическая характеристика: структура, элементы / М.В. Салтевский // Специализированный курс криминалистики. - Киев, 1987. - С. 310; Образцов, В.А. Учение о криминалистической характеристике преступлений / В.А. Образцов // Криминалистика. - М., 1995. - С. 38.

5 Бахин, В.П. Криминалистическая характеристика преступлений как элемент расследования / В.П. Бахин // Вестник криминалистики. - М., 2000. - Выпуск 1. - С. 16.

6 Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. - М., 1984. - С. 366.

7 Криминалистика: Учебник / Под ред. Т.А. Седовой, А.А. Эксархопуло. - СПб.: Изд-во С-Петербургского ун-та, 1995. - С. 273.

1 Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова и А.Ф. Волынского. - М., 1998. - С. 333.

2 Криминалистика / Под ред. Н.П. Яблокова, В.Я. Колдина. - М.: Изд-во МГУ, 1990. - С. 324.

3 Колесниченко, А.Н., Коновалова, В.Е. Криминалистическая характеристика преступлений: Учебное пособие / А.Н. Колесниченко, В.Е. Коновалова. - Харьков, 1985. - С. 7-9.

1 Драпкин, Л.Я. Основы теории следственных ситуаций / Л.Я. Драпкин. – Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1987. С. 17.

2 Сергеев, Л.А. Сущность и значение криминалистической характеристики преступлений / Л.А. Сергеев// Руководство для следователей. - М., 1971. - С. 43.

3 Танасевич, В.Г. Теоретические основы методики расследования преступлений / В.Г. Танасевич // Советское государство и право. - 1976. - № 6. - С. 92.

4 Белкин, Р.С. Курс советской криминалистики / Р.С. Белкин. - М.: Юрид. лит., 1979. - Т. 3. - С. 189.

1 Васильев, А.Н. Проблемы методики расследования отдельных видов преступлений / А.Н. Васильев. - М.: Изд-во МГУ, 1978. - С. 46-47.

2 Курылев, И.И. Расследование уголовных дел об организации и содержании притонов для потребления наркотических средств: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / И.И. Курылев. - М., 1990. - С. 15.

[3] Щукин, А.М. Особенности раскрытия и расследования преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов: Автореф. дис…канд. юрид. Наук/А.М. Щукин. – Барнаул,2004. – С.17.

1 Белкин, Р.С., Быховский, И.Е., Дулов, А.В. Модное увлечение или новое слово в науке? Еще раз о криминалистической характеристике преступления / Р.С. Белкин, И.Е. Быховский, А.В. Дулов // Социалистическая законность. - 1987. - № 9. - С. 57.

2 См.: Образцов, В.А. О некоторых перспективах интеграции и дифференциации знаний в криминалистике / В.А. Образцов //Актуальные проблемы советской криминалистики. - М., 1979. - С. 20; Белкин, Р.С. Курс криминалистики. В 3 т. / Р.С. Белкин. - М., 1997. - Т. 1. - С. 117; Колдин, В.Я., Корухов, В.Г. Механизм преступления и вещественные источники криминалистической информации / В.Я. Колдин, В.Г. Корухов // Криминалистика социалистических стран. - М., 1986. - С. 334; Воронин, С.Э. Особенности расследования хищений, совершаемых должностными и материально-ответственными лицами на предприятиях исправительно-трудовых учреждений: Монография / С.Э. Воронин. - Барнаул, 1994. - С. 9.

1 Воронин, С.Э. Особенности расследования хищений, совершаемых должностными и материально-ответственными лицами на предприятиях исправительно-трудовых учреждений: Дис. … канд. юрид. наук / С.Э. Воронин. - Барнаул, 1994. - С. 23.

2 Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Россинская; под ред. проф. Р.С. Белкина. - М.: Изд-во НОРМА, 2001. - С. 33.

1 Воронин, С.Э. Особенности расследования хищений, совершаемых должностными и материально-ответственными лицами на предприятиях исправительно-трудовых учреждений: Монография / С.Э. Воронин. - Барнаул, 1994. - С. 11-15.

1 См., например, Баяхчев, В.Г., Курылев, И.И., Калинин, А.П. Расследование преступлений, связанных с изготовлением и распространением синтетических наркотических средств: Учебное пособие / В.Г. Баяхчев, И.И. Курылев, А.П. Калинин. - М.: ВНИИ МВД РФ, 1995. – 46 с.; Боголюбова, Т.А., Толпекин, К.А. Расследование и предупреждение преступлений, связанных с незаконным изготовлением, приобретением, хранением, перевозкой или сбытом наркотических средств / Т.А. Боголюбова, К.А. Толпекин. - М., 1989; Брылев, В.И. Проблемы раскрытия и расследования организованной преступной деятельности в сфере наркобизнеса. Автореф. дис. … докт. юрид. наук / В.И. Брылев. - Екатеринбург, 1999. – 43 с.; Бурданова, В.С. Расследование преступлений о незаконных действиях с наркотическими средствами. Часть 3. Криминалистическая характеристика преступлений: Методические рекомендации / В.С. Бурданова. - СПб.: Институт повышения квалификации прокурорско-следственных работников Генпрокуратуры РФ, 1993; Джандиери, А.С. Расследование дел о незаконных операциях с наркотическими веществами: Учебное пособие / А.С. Джандиери. - Л.: Институт усовершенствования следственных работников, 1984. – 44 с.; Порубов, Н.И. , Ярош, Г.А. Расследование преступлений, связанных с употреблением наркотиков: Лекция / Н.И. Порубов, Г.А. Ярош. – Минск: Минская ВШ МВД СССР, 1988. – 52 с.; Роганов, С.А. Криминалистическая характеристика и особенности расследования незаконного изготовления, хранения и сбыта синтетических наркотических средств. Автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.А. Роганов. - СПб., 1997. – 26 с. и др.

2 Тюхтин, В.С. Отражение, система, кибернетика / В.С. Тюхтин. - М., 1987. - С. 11.

3 Холл, А.Д., Фейджин, Р.Е. Определение понятия системы: исследования по общей теории систем / А.Д. Холл, Р.Е. Фейджин. - М., 1969. - С. 52.

1 Новик, И.Б. Моделирование сложных систем: философский очерк / И.Б. Новик. - М.,1965. - С. 109.

2 См: Белкин, Р.С., Винберг, А.И. Криминалистика. Общетеоретические вопросы / Р.С. Белкин, А.И. Винберг. - М., 1973. - С. 165-166; Белкин, Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории – к практике / Р.С. Белкин. - М., 1988. - С. 180; Афанасьев, В.Г. Системность и общество / В.Г. Афанасьев. - М., 1980. - С. 1-31.

1 Воронин, С.Э. Методика расследования экономических преступлений в уголовно-исполнительной системе: Монография / С.Э. Воронин. - Барнаул, 1998. - С. 15.

1 См: Васильев, А.Н. О криминалистической классификации преступлений / А.Н. Васильев // Методика расследования преступлений. - М., 1976. - С. 23-27; Гавло, В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений / В.К. Гавло. - Томск, 1985. - С. 130-154; Колесниченко, А.Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений / А.Н. Колесниченко. - Харьков, 1965. - С. 3 и др.

2 Гавло, В.К. Там же. - С. 200.

1 Российская газета // Редакционная статья. 8 апреля.2008 г.

2 Колесниченко А.Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений: Автореф. дис…д-ра юрид. наук. Харьков, 1967.- С. 14.

3 Гавло В.К. О первоначальных следственных действиях при расследовании преступлений//В кн.: Доклады итоговой научной конференции юридических факультетов. Томск, 1968.С.90.

4 Гавло В.К. Избранные труды. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2011.- С.187; .Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. Томск,1985.-С. 117; Драпкин Л.Я. Основы теории следственных ситуаций. Свердловск,.1987; Облаков А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации. Хабаровск, 1985; Селиванов Н.А. Типовые версии, следственные ситуации и их значение для расследования//Соц. законность.1985.№7. С.52-55 и др.

1 Гавло В.К., Указ. соч., С.226-227

2 Драпкин Л.Я., Указ. соч., С.17.

3 Волчецкая Т.С. Криминалистическая ситуалогия. М., - Калининград,1997.С.93.

1 Колесниченко Т.С. Указ. соч., С.214.

2 Селиванов Н.А. Криминалистические характеристики преступлений и следственные ситуации в методике расследования // Соц. законность. 1976. № 2. С.56.

3 Салтевский М.В. О структуре криминалистической характеристики хулиганства и типичных следственных ситуациях // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1982. Вып. 25. С.13.

4 Герасимов И.Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. Свердловск, 1975. С.168.

5 Образцов В.А., Протосевич А.А. О теории тактических операций и ее связях с другими структурными элементами науки криминалистики // Оптимизация расследования преступлений. Иркутск, 1982. С.123.

6 Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1977. Т.3, С.70.

1 Гавло В.К. Указ. соч., С.221.

2 Михайлов А.И., Соя-Серко Л.А., Соловьев Б.А. Научная организация труда следователя. М., 1974. С.18.

1 Гавло В.К. Указ. соч., С.226.

1 Драпкин Л.Я. Указ. соч., С.10.

2 Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1976. Т.3. С.75

3 Волчецкая Т.С. Указ. соч., С.107.

4 Юридическая конфликтология. М., 1995. С.7.

1 Драпкин Л.Я. Указ соч., С.10.

2 Клочко В.Е. Инициация мыслительной деятельности: Автореф. дис... док. психологических наук. М., 1991. С.21.

1 Матюшкин А.М. Теоретические вопросы проблемного обучения// Сов. педагогика. 1971. № 7. С.38-47.

2 Гавло В.К. Указ. соч., С.231.

3 Славская К.А. Мысль в действии. М., 1973. С.68.

4 Гавло В.К. Указ. соч., С.229.

1 Волчецкая Т.С. Указ. соч., С.46.

2 Клочко В.Е. Указ. соч., С. 21.

1 Драпкин Л.Я. Указ. соч., С.10.

1 Драпкин Л.Я. Указ. соч., С.39-44.

1 Гавло В.К. Указ. соч., С. 231.

1 Уголовное дело № 2-57/08. Архив Алтайского краевого суда.

1 Драпкин Л.Я. Понятие и классификация следственных ситуаций // Следственные ситуации и раскрытие преступлений. Свердловск, 1975. С.28; Драпкин Л.Я. Основы теории следственных ситуаций. Свердловск, 1988. С.26; Герасимов И.Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. Свердловск, 1975. С.174; Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1978. Т.3. С.77; Васильев А.Н., Яблоков Н.П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. М., 1985. С.138; Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. Томск, 1985. С.235-246; Облаков А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации. Хабаровск, 1985. С.65-71 и др.

2 Облаков А.Ф. Указ. соч. С.65.

3 Драпкин Л.Я. Понятие и классификация следственных ситуаций / Труды Свердловск. юрид. ин-та. 1975. Вып. 41. С.42-43.

1 Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1979. Т.3. С.75.

2 Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С.157.

3 Облаков А.Ф. Указ. соч., С.69-71.

1 Философская энциклопедия. М., 1986. С.382.

2 Степаненко Д.А. Моделирование как метод научного исследования в приложении к решению задач уголовного судопроизводства: Дис... канд. юрид. наук., Томск, С.24.

3 Гавло В.К. Указ. соч., С.244.

4 Гегель. Философия духа. М., 1977. Т.3 С.254.

5 Гавло В.К. Указ. соч., С. 244-245.

1 Гавло В.К. Указ. соч. С. 245.

2 Облаков А.Ф. Указ. соч., С. 69.

1 Высотский М. Рандомизация // Знание - сила. 1977. № 3. С. 29-31.

1 Y. Naimann, O. Morgenshtern. Theory of cames and economic behavior. -New York, 1943. -Р.153.

1 Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М., 1979. С. 132.

1 Кудрявцев В.Н. Научное прогнозирование в криминологии // Изучение и предупреждение преступности. Воронеж, 1968. Вып. 8; Количественные методы в криминологии и социальный прогноз // Количественные методы в социальных исследованиях. М.-Сухуми, 1967; Панкратов В.В. О прогнозировании преступности // Статистические методы в криминологии и криминалистике. М., 1966; Сафаров Р.А. Прогнозирование и юридическая наука // Сов. государство и право. № 3. 1969; Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность: Автореф. дис... док. юрид. наук. М., 1968; Кондрашков Н.Н. Статистические методы исследования личности преступников: Дис...канд.юрид.наук. М., 1967; Аванесов Г.А. Теория и методология криминалистического прогнозирования. М., 1972; Антонян Ю.М., Блувштейн Ю.Д., Чукоидзе Г.Л. Прогнозирование индивидуального преступного поведения // Вопросы социального планирования борьбы с преступностью. - М., 1979; Солопанов Ю.В. Криминологическое прогнозирование и планирование борьбы с преступностью. М., 1983; и др.

2 Мудьюгин Г.Н. Расследование убийств, возбуждаемых в связи с исчезновением потерпевшего. М., 1967.

3 Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. М., 1970.

4 Белкин Р.С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М., 1970.

5 Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. Томск, 1985.

6 См.: Зеленский А.Ф. Некоторые теоретические вопросы индивидуального прогнозирования и следственные версии // Проблемы предварительного следствия. Волгоград, 1973; Биленчук П.Д. Криминалистическое прогнозирование поведения обвиняемого на предварительном следствии: Дис...канд.юрид. наук. Киев, 1983; Баев О.Я. Конфликтные ситуации на предварительном следствии и криминалистические средства их предупреждения и разрешения: Автореф. дис...док. юрид. наук. М, 1985; Сотников К.И. Прогнозирование в деятельности следователя: Дис... канд. юрид наук. Свердловск, 1987; Зорин Г.А. Проблемы применения специальных логико-психологических приемов при подготовке и проведении следственных действий: Дис...док. юрид. наук. М., 1991 и др.

7 Горшенин Л.Г. Основы теории криминалистического прогнозирования. М., 1993; Он же. Анализ поведения людей и методика моделирования в предполагаемой ситуации. Вып.10. М., 1993.

1 Горшенин Л.Г. Основы теории криминалистического прогнозирования. М., 1993. С. 15-24.

1 Горшенин Л.Г. Указ. соч. С.39.

1 Ямпольский С.М., Хилюк Ф.М., Лисичкин В.А. Проблема научно-технического прогнозирования для промышленности и правительственных учреждений, М., 1972, С.20.

1 Горшенин Л.Г. Указ. соч., С.105-108.

1 Скворцов К.Ф. Методологические вопросы прогнозирования хищений социалистического имущества// Вопросы борьбы с преступностью. М., 1976. Вып.25; Яблоков Н.П. Методологические вопросы использования данных математики в методике расследования// Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. М., 1983. Вып.76. С.14-19; Крестовников О.А. К вопросу о применении математических методов в криминалистических исследованиях// Право и информатика. М., 1990. С.107-118; Дроботухин В.С. Использование метода кибернетического моделирования в организации расследования экономических преступлений. М., 1996.

2 Пономарев Ю.П. Игровые модели: математические методы. Психологический анализ. М., 1991. С.4.

1 Моисеев Н.Н. Неформальные процедуры и автоматизация проектирования. М., 1979. С.89.

2 Воробьев Н.Н. Теория игр. М., 1985.

1 Пономарев Ю.П. Указ. соч. С.5.

1 Пономарев Ю.П. Указ. соч. С.69.

2 Заде Л.А. Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений. М.,1976. С.12.

1 Полгородник Н.П. Применение математической логики и теории графов в обработке экономической информации. Киев, 1972. С.3-4.

2 Информационный бюллетень ГИЦ МВД РФ “Состояние преступности в России за январь-декабрь1998 г.”. М., 1999. С.17.

1 Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С.455-468.

2 Полгородник Н.П. Указ. соч. С.70.

1 Падар Е.Е. О перспективах прогноза “психологического профиля” преступника на основании анализа способа действия при совершении преступления// Современное российское право: федеральное и региональное измерение. Барнаул, 1998. С.241-242.

2 Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск, 1992.

1 Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1984. С.52.

2 Айзекс Р. Дифференциальные игры. М., 1967; Красовский Н.Н., Субботин А.И. Позитивные дифференциальные игры. М., 1974.

1 Пономарев Ю.П. Указ. соч. С.17.

1 Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М., 1956. С.132.

2 Пономарев Ю.П. Математическая основа построения моделей противоборства двух игроков// Прикладные вопросы теории информации и кибернетики. Рига, 1978. С.94-98.

1 Информационные основы теории систем управления с обратными связями/ Техническая кибернетика. М., 1973. Т.5. С.5-78.

1 Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М., 1959. С.13.

2 Вайсборд Э.М., Жуковский В.И. Введение в дифференциальные игры нескольких лиц и их приложения. М., 1980

1 Льюс Р.Д., Райфа Х. Игры и решения. М., 1961; Воробьев Н.Н. Теория игр: лекции для экономистов-кибернетиков. Л., 1974.

2 Эшби У.Р. Указ. соч. С.131; Zaden L.A. Fazzy seys as abasis for a theory of possivility, Memorandum NUCB/ERL M. 77/2 Berkeley, 1977. p.105.

1 Эшби У.Р. Указ соч. С.132.

1 Полгородник Н.П. Применение математической логики и теории графов в обработке экономической информации. Киев, 1972. С. 72-86.

1 Оре О. Графы и их применение. М., 1965. С. 38-40.

1 Горшенин Л.Г. Указ. соч. С. 55.

1 Полгородник Н.П. Указ. соч. С.78.

1 Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. М., 1983. С.10.

2 Горшенин Л.Г. Анализ поведения людей и методика моделирования предполагаемой ситуации. Вып.10. М., 1993; Антонян Ю.М., Юстицкий В.В. Несовершеннолетние преступники с акцентуациями характера. М., 1993.

3 Рыбалко М.И. Патохарактерологические расстройства у детей и подростков с девиантным поведением (клинико-динамический и нейрофизиологический аспекты): Автореф. дис...док. мед. наук. Барнаул, 1997. С.7-16.

[4] Рыбалко М.И., Указ. соч., С. 14.

1 Антонян Ю.М., Юстицкий В.В. Указ. соч. С.37.

1 Личко А.Е., Попов Ю.В. Саморазрушающее поведение у подростков / Социальная психиатрия: фундаментальные и прикладные исследования. Л., 1990. С.75-82.

2 Яровенко В.В., Чистикин А.Н. Дерматоглифические исследования подбора супружеских пар / Криминалистические методы расследования преступлений. Тюмень, 1995. С.82.

[5]Потапов С.М. Введение в криминалистику. – М., 1946; Терзиев Н.В. Идентификация в криминалистике / Советское государство и право. – 1948, № 12 . – С. 79; Идентификация и определение родовой (групповой принадлежности). – М., 1961; Колмаков В.П. Сущность и задачи идентификации личности в советской криминалистике / Ученые записки Харьковского юридического института, вып. VI . – 1955. – С. 103; Кентлер Р.А. О сущности идентификации вообще и юридической в особенности /вопросы криминалистики и судебной экспертизы: сборник 2. – Душанбе, 1962. – С. 89; Винберг А.И., Эйсман А.А. Криминалистическая идентификация в теории судебных доказательств / Советское государство и право, 1966. – № 2. – С.108; Салтевский М.В. Идентификация и установление групповой принадлежности: конспект лекций по советской криминалистике. – Харьков, 1965; Сегай М.Я. Методология судебной идентификации. – Киев, 1970. – 256 с. ; Фокина А.А. Идентификация личности по папиллярным узорам рук с применением математических методов исследований. – Киев, 1973; Седова Т.А. Проблемы методологии и практики нетрадиционной криминалистической идентификации. – Ленинград, 1986; Степаненко Д.А. Криминалистическая идентификация. Понятие. Принципы. Технологии: монография. – Иркутск, 2005. – 256 с.; Основы учения о криминалистической идентификации по мысленному образу: монография – Иркутск, 2006. – 240 с. и др.

[6] Колдин В. Я. Криминалистические чтения на Байкале – 2015 : материалы Междунар. науч.-практич. конф. / отв. редактор Д.А. Степаненко. – Иркутск, 2015. – С. 427.

[7] Фома Аквинский, цит. по кн.: «Антология мировой философии», Т. 1, ч. 2. М., 1969, С. 847, 862

[8] Потапов С. М. Принципы криминалистической идентификации // Советское государство и право. – 1940. – № 1.

[9] См.: Степаненко Д.А. Криминалистическая идентификация. Понятие. Принципы. Технологии: монография. – Иркутск, 2005. – С. 34- 55.

[10] См.: Основы учения о криминалистической идентификации по мысленному образу: монография – Иркутск, 2006. – С. 42-48.

[11] Колдин В. Я. Идентификационные технологии в системе юридического знания и практике правоприменения / Криминалистические чтения на Байкале – 2015: материалы Междунар. науч.-практ. конф. / отв. ред. Д.А. Степаненко. Иркутск, 2015. 428 С.

[12] Эксархопуло А. А. Криминалистика : учебник. – СПб., 2009. – С. 115-116.

[13] Колдин В.Я. Идентификационные технологии в системе юридического знания и практике применения /Криминалистические чтения на Байкале – 2015 : материалы Междунар. науч.-практ. конф. / Вост.-Сиб. фил. ФГБОУВО «РГУП»; отв. ред. Д.А. Степаненко. – Иркутск, 2015. – С. 427.

[14] Bertillon A., Instruction signaletiques, Melun, 1893.

[15] См.: Сегай М.Я. Методология судебной идентификации. – Киев, 1970. – С. 33-45.

[16] Paul L. Kirk, Crime Investigation, New York, 1953, C. 20.

[17] M. Kulicki, Kryminalistyka. Wybrane problemy teorii i praktyki śledczo-sądowej, Wyd. Uniwersytetu Mikołaja Kopernika, Toruń 1994, s. 15.

[18] A. Szwarc, H. Kołecki, Identyfikacja kryminalistyczna, „Zeszyty Naukowe ASW” 1973, nr 1, s. 72-88

[19] J. Widacki (red.), Kryminalistyka, C.H.Beck, Warszawa 2008, s. 171-172.

[20] A. Szwarc, H. Kołecki, op. cit., s. 84-86. 12 B. Hołyst, Kryminalistyka, LexisNexis, Warszawa 200V, s. 583. 13 Z. Czeczot, T. Tomaszewski, Kryminalistyka ogólna..., s. 215.

[21] T. Hanausek, Kryminalistyka. Zarys wykładu, Zakamycze, Kraków 2002, s. 45.

[22] A. Szwarc, H. Kołecki, op. cit., s. 84-86

[23] K. Inman, N. Rudin, Principles and practice of criminalistics. The profession of forensic science, CRC Press, Boca Raton, London, New York, Washington, D.C. 2000, s. 45-56; P. L. Kirk, The ontogeny of criminalistics, “Journal of Criminal Law, Criminology, and Police Science” 1963, No. 54, s. 235-238; D. A. Stoney, What made us ever think we could individualize using statistics?, “Journal of The Forensic Science Society” 1991, No. 3 (2), s. 197-199; R. G. Nichols, Firearm and toolmark identification criteria: a review of the literature, “Journal of Forensic Science” 1997, No. 42 (3), s. 466-474.

[24]G. Kędzierska, Identyfikacja kryminalistyczna, (w:) W. Kędzierski (red.), Technika Kryminalistyczna, t. 1, Wyd. Wyższej Szkoły Policji, Szczytno 2002, s. 42-50.

[25] A. Szwarc, H. Kotecki, op. cit., s. 74

[26] Jaroslaw Moszczynski Subiektywizm w badanaiach kryminalistycznych, Olsztyn, 2011, 257 s.

[27] Белкин Р. С. Курс криминалистики: Учебное пособие для вузов. М.: 2001. С. 437.

[28] Дубровин С.В. Основы теории криминалистической диагностики //Дис.. на соискание ученой степени д.ю.н.: 12.00.09. М.: 2005. С. 12

[29] Дубровин С.В. Указ раб. С. 13-15.

[30] Аверьянова Т.В. судебная экспертиза. Курс общей теории / Т.В, Аверьянова. М. 2009. С. 417.

[31] Белкин Р. С. Указ раб. С. 437.

[32] Корма В.Д., Образцов В.А. Криминалистическое распознавание: теорич, метод, модели технологий : монография. – М.: Юрлитинформ, 2014. – С. 10-11.

[33] Корухов Ю. Г. Криминалистическая диагностика. Криминалистическое прогнозирование / Криминалистика : учебник для студентов вузов / под. ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2008. – с. 88-97.

1 Тарасов - Родионов П.И. Советская криминалистика // Соц. законность. 1951. №7; Кубицкий Ю.М. Пограничные вопросы судебной медицины и криминалистической экспертизы // Вопросы криминалистики и судебной экспертизы. Алма-Ата,1959.

1 Винберг А.И. О сущности криминалистической техники и криминалистической экспертизы // Сов. государство и право. 1955. №8. С.83; Шляхов А.Р. Предмет, метод и система советской науки криминалистической экспертизы / Вопросы криминалистики и судебной экспертизы. Алма-Ата, 1959. С.12-13; Митричев С.П. Советская криминалистика и ее место в системе юридического образования / Материалы Всесоюзного семинара преподавателей криминалистики высших юридических учебных заведений. М.. 1958. С. 13; Комаринец Б.М. Участие экспертов-криминалистов в проведении следственных действий по особо опасным преступлениям против личности // Теория и практика судебной экспертизы. М., 1964.Вып.1.С.14; Дулов А.В. Постоянное совершенствование научно-технических средств - непременное условие развития следственной тактики // Судебная экспертиза. Минск, 1964. С.19; Селиванов Н.А. Научно-технические средства расследования преступлений: Автореф. дис... док. юрид. наук. М., 1965. С.6; Эйсман А.А. Криминалистика в системе юридических и естественных наук // Научные работы Лит. НИИСЭ. Вильнюс, 1963. №1. С.30; Винберг А.И., Малаховская Н.Т. Судебная экспертология - новая отрасль науки // Сов. законность. I973.№11. С.49; Белкин Р.С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М., .1970. С.54; Арсеньев В.Д. Теория судебной экспертизы и теория судебных доказательств // Некоторые вопросы судебной экспертизы (тезисы научных сообщений). М., 1975. С.10; Эйсман А.А. Экспертология в системе научного знания / Экспертные задачи и пути их решения в свете НТР. М., 1980. С.64-73; Гордон Б.Е. К вопросу о системе судебной экспертологии/ Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1985. Вып.31. С.15-21; Аверьянова Т.В. Содержание и характеристика методов судебно-экспертных исследований. Алма-Ата, 1991.С.13; Бычкова С.Ф. Становление и тенденции развития науки о судебной экспертизе. Алма-Ата,1994. С.27 и др.

2 Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2. С. 308.

1 Белкин Р.С. Указ. соч. С.330.

2 Устьянцева Т.В. Значение психологических факторов в процессе формирования выводов эксперта / Труды ВНИИСЭ. М., 1971. Вып. 3. С. 90-95.

3 Погибко Ю.Н. О вероятной форме решения экспертных задач / Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1972. Вып.9. С.21.

1 Попов В.Л. Судебно-медицинская казуистика. М.,1991.С.22-23.

1 Дулов А.В. Судебная психология: Учебник. Минск. 1975. С.65.

2 Дулов А.В Указ. соч. С.67.

3 Старченко А.А. Логика в судебном исследовании. М. 1958. С.76.

1 Винберг А.И. Криминалистическая экспертиза в советском уголовном процессе. М., 1956; Коновалов Е.П. Роль гипотез в криминалистическом исследовании почерка // Проблемы судебной экспертизы. М., 1961. Вып.2; Белкин Р.С. Сущность экспериментального метода исследования в советском уголовном процессе и криминалистике. М., 1961.

2 Ларин А.М. От следственной версии к истине. М. 1976. С. 6-7.

3 Филиппов А.Г. Некоторые дискуссионные вопросы учения о криминалистической версик. М., 1987.С.13.

4 Белкин Р.С. Указ. соч. С.388.

1 Белкин Р.С. Указ соч. С.388.

1 Самищенко С.С. Судебная медицина: Учебник для юридических вузов. М., 1996. С.48-49.

1 Грановский Г.Л. Основы трасологии. Часть общая. М., 1965.

2 Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. М., 1987; Колдин В. Я. Идентификация при расследовании преступлений. М., 1974; Митричев В.С. Научные основы и общие положения криминалистических идентификационных исследований физическими и химическими методами. М. 1971.

3 Владимиров В.Ю. Ситуалогическая экспертиза места происшествия. Санкт-Петербург, 1995.С.7-14.

1 Владимиров В.Ю. Указ. соч. С.11.

2 Майлис Н.П. Организационные проблемы назначения и проведения комплексных экспертиз // Информационный бюллетень Академии Управления МВД РФ. М., 1997. №3. С.14.

3 Инструкция об организации производства комплексных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях СССР. М., 1986.

1 Владимиров В.Ю. Указ. соч. С.13.

1 Грановский Г.Л. Природа, причины экспертных ошибок и пути их устранения / Новые разработки и дискуссионные проблемы теории и практики судебной экспертизы. М., 1983.С.2.

2 Белкин Р.С. Указ. соч. С.335-336.

3 Краснобаева А.Ю. Экспертные ошибки: причины, последствия, профилактика: Автореф. дис...канд. юрид. наук. Волгоград. 1997. С.12.

1 Краснобаева А. Ю. Указ. соч. С.13.

2 Уголовное дело №63060 / Архив Октябрьской прокуратуры г. Барнаула.

1 Белкин Р.С. Указ. соч. С.338.

2 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 322.

3 Кондакова Н. И. Логический словарь. М., 1971. С. 273.

1 Уголовное дело №63453 / Архив прокуратуры Центрального района г. Барнаула.

1 Краснобаева А.Ю. Указ. соч. С.14.

1 Палиашвили А.Я. Экспертиза в суде по уголовным делам. М., 1973. С.133; Грановский Г.Л. Природа, причины экспертных ошибок и пути их устранения / Новые разработки и дискуссионные проблемы теории и практики судебной экспертизы. М., 1983. С.6; Клименко Н.И. Экспертные ошибки и их причины / Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1988. Вып.37. С.38; Каплунов И.М. Объективные и субъективные причины экспертных ошибок (методические рекомендации). Ташкент.1977. С.1-4; Белкин Р.С. Когнитивные и поведенческие особенности человека-эксперта и их учет в разработке системы искусственного интеллекта/ Программные продукты и системы. 1991. №2.

1 Краснобаева А.Ю. Указ. соч. С. 14-15.

1 Информационный бюллетень МВД РФ (96).-М., 1998.- С. 145-149.

2 Жбанков З.Л. Концептуальные основы установления личности преступника в криминалистике: Дис...док. юрид. наук. М., 1995. С.195.

1 Грановский Г.Л., Тахо-Годи Х.М. Судебно - трасологическая экспертиза / Назначение и производство судебных экспертиз. М., 1988. С.94; Сорокин В.С., Дворкин А.И. Обнаружение и фиксация следов (технические средства и методы). М., 1974.С. 41-42.

2 Свенсон А., Вендель О. Раскрытие преступлений. Современные методы расследования уголовных дел. М., 1957. С.224; Бондарев А.Ф. К вопросу о возможности определения давности выстрела по стреляным гильзам / Вопросы судебной экспертизы. Тбилиси, 1962. С.38-39; Винберг А.И. Черное дело экспертов-фальсификаторов. М., 1990. С. 214.

3 Мешков В.М. Криминалистическое учение о временных связях и отношениях при расследовании преступлений: Дис... док. юрид. наук. М., 1995. С.307-320.

4 Попов В.Л. Судебно-медицинская казуистика.-М.Л.1991.С.218.

1 Попов В.Л. Указ. соч. С.17-19.

1 Гордон Э.С. Оценка заключения судебно-медицинского эксперта по уголовному делу / Процессуальные и криминалистические проблемы доказывания. Красноярск, 1990.С.143-144.

1 Гавло В.К. Указ. соч.С.241.

1 Архив Алтайского краевого суда.

1 Макаров Н.И. Задачи правоохранительных органов по координации борьбы с организованной преступностью // Вестник Саратовской государственной академии права. М., 1995. С. 17.

1 Торвальд Ю. Век криминалистики. М. 1991.С.187.

2 Майорова Е.И. Судебно – биологическая экспертиза и ее роль в расследовании и доказывании// Процессуальные и криминалистические проблемы доказывания. Красноярск, 1990. С.39-40.

1 Akane A/ Matsubara K., Shiono H. et al // J.For. sci. 1990. V. - p.1217-1225; Cohen J. // Am. J. Ham. Genet. - 1990. - V.46. - p.358-368; Reynold R., Sensabaugh G. Analysis of genetic markers in forentic DNA samples using the polimerase chain reaction // Analitical chmistry. 1991. - V.63. ¹1. - p.2-15. Wallace R.B., Miyada C.G. Oligonucleotide probes for the screenin of recombinant DNA Libraries // Methods Enzymol. - 1987. - V.152. - p.432-442. Evett J.W., Pinhin R. // Fnt. J.Leg.med. - 1991. - V.104. - p.267-272. Honma M.,TshijamaI. // Hum. Hered. - 1989. - V.39. - p.165-169; Стернова Т.В. и др. Исследование крови человека методом генотипоскопии (ДНК-дактилоскопия). М., 1991; Стегнова Т.В. и др. Определение видовой и половой принадлежности крови, установление ее происхождения от конкретного лица методом генотипоскопии. М., 1992; Перепечина И.О., Стегнова Т.В. Установление половой принадлежности крови полимеразной цепной реакцией. М., 1995; Степнова Т.В. Исследование объектов судебно-биологической экспертизы полимеразной цепной реакцией. М.,1996.

1 Наряд 2н-95 // Архив ЭКЦ ГУВД Алтайского края.

1 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта1971 г. "О судебной экспертизе по уголовным делам"// Бюллетень Верховного Суда СССР.1971. №2. С.10.

1 Овсянников И.В. Проблемы формулирования и использования вероятных выводов экспертного заключения// Правоведение. 1998. №1. С.94.

2 Романов В.В. Теория и практика применения законов и правил логики в деятельности органов внутренних дел. Уфа, 1989. С.66-68.

1 Зинин А.М., Кирсанова Л.3. Криминалистическая фотопортретная экспертиза. М., 1991. С.40; Теория и практика математического моделирования в судебно-почерковедческой экспертизе. М.,.1980. С. 249.

1 Овсянников И.В. Указ. соч. С.96.

1 Попов В.Л. Указ. соч. С.26-42.

1 Зайцев П. Эффективность АДИС - мифы и реальность // Системы "Папилон". 1994. С.32; Моксин А. Оценка тестирования АДИС // Указ. сб. С.44.

1 Постановление Правительства РФ №1543 от 25.12.98 г. // Российская газета. 1999. №3. С4.

1 Перепечина И.О., Пименов М.Г., Стегнова Т.В. Исследование объектов судебно-биологической экспертизы полимеразной цепной реакцией. М., 1996. С.4-5.

[34] Указ Президента Российской Федерации «О реформе жилищно-коммунального хозяйства» от 28.04.1997 № 425 // [Электронный ресурс] - Правовой сайт КонсультантПлюс. URL: http // www.consultant.ru. В настоящее время данный документ утратил силу, но он внес существенный вклад в становление и развитие сферы ЖКХ в России.

[35] Учитывая, что статистические данные работы органов предварительного следствия по данному направлению отсутствуют, в методических рекомендациях использована информация, поступающая из органов предварительного следствия МВД, ГУ (У) МВД России по субъектам РФ, представленная в Обзоре о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере ЖКХ, а также информация контрольно методического отдела СУ УМВД России по Хабаровскому краю.

[36] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 13 июля 2015 г., с изм. от 16 июля 2015 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25 июля 2015 г.) // [Электронный ресурс] - СПС «КонсультантПлюс». URL: http // www.consultant.ru.

[37] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России», 2015. - С. 10 – 11, 16 – 17.

[38] Евгений Кужель: «Наибольшее количество преступлений в сфере ЖКХ зарегистрировано в Хабаровском, Камчатском краях, в Амурской области...». 24.07.2013 // [Электронный ресурс] - URL: http://hab.mk.ru/articles/2013/07/24/888619-u-chinovnikov-proveryat-svyazi.html.

[39] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 22 – 23.

[40] Коммерсант из Шиловского района уличён в хищении бюджетных средств, ввыделенных на подготовку к отопительному сезону. 22.11.2013 // [Электронный ресурс] - URL: http://mediaryazan.ru/news/detail/206648.html.

[41] В Тульской области вынесен обвинительный приговор по уголовному делу о хищении 102 миллионов рублей, выделенных на переселение граждан из аварийного жилья в городе Донской. 05.03.2015 // [Электронный ресурс] - URL: http://www.fondgkh.ru/news/161517.html

[42] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[43] Перечень мероприятий и документов зависит от обстоятельств совершенного преступления и соответственно может изменяться и дополняться.

[44] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 41 - 42.

[45] По материалам контрольно-методического отела СУ УМВД России по Хабаровскому краю.

[46] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[47] По материалам контрольно-методического отела СУ УМВД России по Хабаровскому краю.

[48] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 46.

[49] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[50] См., указ. Обзор.

[51] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 5 - 6.

[52] Более подробно см. § 1.

[53] Более подробно см. § 1.

[54] Более подробно см. введение и § 1.

[55] Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. № 188-ФЗ (в ред. от 13 июля 2015 г.) // [Электронный ресурс] - Правовой сайт КонсультантПлюс. URL: http // www.consultant.ru.

[56] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 53 - 54.

[57] По материалам прокурорских проверок только в 2014 году возбуждено 259 уголовных дел по фактам преступлений в сфере ЖКХ. См.: Генпрокуратура России проанализировала результаты проверки исполнения законодательства в деятельности организаций ЖКХ // [Электронный ресурс] - URL: http://www.genproc.gov.ru/smi/news/archive/news-247023.

[58] Здесь и далее перечень носит рекомендательный характер и может видоизменяться и дополняться в зависимости от обстоятельств дела. Этот же перечень рекомендуется применять и при производстве предварительной проверки во второй следственной ситуации, когда хищение денежных средств или иного имущества, совершено руководителем управляющей многоквартирными домами организации, с изъятием дополнительных документов, подтверждающих наличие либо отсутствие лицензирующих для этой деятельности документов.

[59] Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. № 44. 29 октября 2012 г. // [Электронный ресурс] - URL: http://www.nalog.ru // [Электронный ресурс] - URL: http://jurizdat.ru/editions/official/bnafoiv/archive/2012/44.htm

[60] Приказ ФНС России от 13 ноября 2012 г. № ММВ-7-6/843@ «Об утверждении формы и содержания документа, подтверждающего факт внесения записи в Единый государственный реестр юридических лиц или Единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей» (Зарегистрировано в Минюсте России 18 января 2013 г. № 26583) // [Электронный ресурс] - Правовой сайт КонсультантПлюс. URL: http // www.consultant.ru.

[61] ЕГРЮЛ и ЕГРИП ведутся в соответствии с Приказом Минфина России от 15 января 2015 № 5н «Об утверждении Административного регламента предоставления Федеральной налоговой службой государственной услуги по предоставлению сведений и документов, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц и Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей» (Зарегистрировано в Минюсте России 12 мая 2015 г. № 37242) // [Электронный ресурс] - Правовой сайт КонсультантПлюс. URL: http // www.consultant.ru.

[62] В соответствии с Письмом Минфина РФ от 10 апреля 2009 г. № 03-02-07/1-177 меры, включающие в себя получение налогоплательщиком от контрагента копии свидетельства о постановке на учет в налоговом органе, проверку факта занесения сведений о контрагенте в ЕГРЮЛ, получение доверенности или иного документа, уполномочивающего то или иное лицо подписывать документы от лица контрагента, использование официальных источников информации, характеризующих деятельность контрагента, предпринимаемые налогоплательщиком в целях подтверждения добросовестности его контрагента, свидетельствуют о его осмотрительности и осторожности при выборе контрагента.

[63] Обзор Следственного департамента МВД Росс о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса

[64] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[65] Более подробно см.: Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. – 80 с.

[66] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[67] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[68] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 47 - 48.

[69] Гелюс Т.Ф. Проблемы, возникающие при расследовании преступлений в сфере жилищно-коммунального хозяйства, и пути их решения / Т.Ф. Гелюс, В.Ф. Крючкова, Т.В. Осипова // Власть и управление на востоке России. Научный журнал. – Хабаровск, 2015 г. №1 (70) - С. 136 – 142.

[70] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 44 - 45.

[71] Гелюс Т.Ф. Проблемы, возникающие при расследовании преступлений в сфере жилищно-коммунального хозяйства, и пути их решения / Т.Ф. Гелюс, В.Ф. Крючкова, Т.В. Осипова // Власть и управление на востоке России. Научный журнал. – Хабаровск, 2015 г. №1 (70) - С. 136 – 142.

[72] Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 255-ФЗ (в ред. от 29 июня 2015 г.) «О внесении изменений в Жилищный кодекс Российской Федерации, отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // [Электронный ресурс] - Правовой сайт КонсультантПлюс. URL: http // www.consultant.ru.

[73] Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 255-ФЗ ст. 161 ЖК РФ была дополнена частью 1.3, вступившей в силу с 1 мая 2015 г. В соответствии с данной нормой деятельность по управлению многоквартирными домами осуществляется на основании лицензии на ее осуществление.

[74] В соответствии с примечанием к ст. 7.27 КоАП РФ, если стоимость похищенного имущества не превышает одну тысячу рублей, хищение чужого имущества признается мелким, и соответственно является административным правонарушением.

[75] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса // Подготовлен 3 отделом по делам об организованной преступной деятельности и в сфере наркобизнеса контрольно-методического управления в соответствии с п. 3.8.3. Плана работы Следственного департамента МВД России на 2014 год.

[76] Более подробно см. § 1.

[77] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 3 - 4.

[78] См.: В.В. Путин выступил на заседании расширенной коллегии МВД. 08.02.2013. // [Электронный ресурс] - URL: http://police-russia.info/index.php/2013/02/08/vladimir-vladimirovich-putin-vystupil-na-zasedanii-rasshirennoj-kollegii-mvd/.

[79] См.: Генпрокурор Чайка: расследование уголовных дел в сфере ЖКХ в Воронежской области носит затяжной характер. 21.02.2014. // [Электронный ресурс] - URL: http://bloknot-voronezh.ru/novosti/72634.

[80] См., например: Жилищный кодекс РФ от 29.12.2004 № 188-ФЗ (в ред. от 13.07.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 30.08.2015); Гражданский кодекс РФ (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в ред. от 13.07.2015); Гражданский кодекс РФ (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (в ред. от 29.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015); Закон РФ «О защите прав потребителей» от 07.02.1992 № 2300-1 (в ред. от 13.07.2015); Федеральный закон «Об отходах производства и потребления» от 24.06.1998 № 89-ФЗ (в ред. от 29.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015); Федеральный закон «О газоснабжении в Российской Федерации» от 31.03.1999 № 69-ФЗ (в ред. от 21.07.2014); Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «Об основах федеральной жилищной политики» и другие законодательные акты РФ в части совершенствования системы оплаты жилья и коммунальных услуг» от 06.05.2003 № 52-ФЗ (в ред. от 25.11.2013); Федеральный закон РФ «Об основах регулирования тарифов организаций коммунального комплекса» от 30.12.2004 № 210-ФЗ (в ред. от 29.12.2014); Федеральный закон РФ «О фонде содействию и реформированию жилищно-коммунального хозяйства» от 21.07.2007 № 185-ФЗ (в ред. от 29.06.2015); Федеральный закон «О теплоснабжении» от 27.07.2010 № 190-ФЗ (в ред. от 29.12.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 03.03.2015); Федеральный закон «О водоснабжении и водоотведении» от 07.12.2011 № 416-ФЗ (в ред. от 13.07.2015); Федеральный закон «О внесении изменений в Жилищный кодекс РФ, отдельные законодательные акты РФ и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов РФ» от 21 июля 2014 г. № 255-ФЗ (в ред. от 29 июня 2015 г.); Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил предоставления услуг по вывозу твердых и жидких бытовых отходов» от 10.02.1997 № 155 (в ред. от 01.02.2005); Постановление Правительства РФ «О мерах по ликвидации системы перекрестного субсидирования потребителей услуг по водоснабжению, водоотведению, теплоснабжению, а также уничтожению, утилизации и захоронению твердых бытовых отходов» от 21.08.2001 № 609 (в ред. от 23.05.2006); Постановление Правительства РФ «О порядке предоставления коммунальных услуг гражданам» (вместе с «Правилами предоставления коммунальных услуг гражданам») от 23.05.2006 № 307 (в ред. от 17.12.2014); Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил пользования жилыми помещениями» от 21.01.2006 № 25 (с изм. от 16.01.2008); Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил установления и определения нормативов потребления коммунальных услуг» от 23.05.2006 № 306 (в ред. от 14.02.2015); Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме и правил изменения размера платы за содержание и ремонт жилого помещения в случае оказания услуг и выполнения работ по управлению, содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме ненадлежащего качества и (или) с перерывами, превышающими установленную продолжительность» от 13.08.2006 № 491 (в ред. от 26.03.2014); Постановление Правительства РФ «Об утверждении стандарта раскрытия информации организациями, осуществляющими деятельность в сфере управления многоквартирными домами» от 23.09.2010 № 731 (в ред. от 27.09.2014); Постановление Правительства РФ «О требованиях к осуществлению расчетов за ресурсы, необходимые для предоставления коммунальных услуг" от 28.03.2012 № 253; Постановление Правительства РФ «О внесении изменений в Правила установления и определения нормативов потребления коммунальных услуг» от 28.03.2012 № 258; Постановление Правительства РФ «О государственном жилищном надзоре» (вместе с «Положением о государственном жилищном надзоре») от 11.06.2013 № 493 (в ред. от 29.10.2014); и другие нормативно-правовые акты.

^{^[80]} Путин: Для нормальной работы ЖКХ нужно понятное законодательство. Российская газета. 31.05.2013

[81] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 4 - 5.

[82] Путин В.В.: Для нормальной работы ЖКХ нужно понятное законодательство. Российская газета. 31.05.2013 // [Электронный ресурс] - URL: http://www.rg.ru/2013/05/31/jkh-anons.html.

[83] Шмонин А.В. Некоторые проблемы расследования преступлений в сфере жилищно-коммунального хозяйства и пути их решения / А.В. Шмонин // Российский следователь. 2013. № 21. С. 36 - 38.

[84] Гелюс Т.Ф. Расследование преступлений, совершаемых в сфере жилищно-коммунального хозяйства: Научно-практическое пособие / Т.Ф. Гелюс – М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России, 2015. - С. 49 - 50.

[85] Обзор Следственного департамента МВД России о деятельности органов предварительного следствия МВД России по расследованию преступлений в сфере жилищно–коммунального комплекса.

[86] Здесь и далее указаны листы гражданского дела № 2-32/2014

[87] Цифры в скобках соответствуют номерам в приложении №1

[88] Цифры в скобках соответствуют номерам в приложении № 1

[89] Цифры в скобках соответствуют номерам в приложении № 2

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/