Лесоруб
- Да руби! Руби ты ее!
- Чего ты орешь мне на ухо?!
Пот стекал по напряженным мышцам к шкуре, обвязанной вокруг массивных бедер. Она намокла и неприятно терлась об кожу.
Мужчина вытер мускулистой рукой пот со лба и грозно взглянул сверху вниз на крикуна. «Кожа да кости» невинными глазами захлопало на здоровяка, прикусив язык.
- Командир хренов! – Лютозуб бросил щуплому человечку огромный колун, так и не дорубив сосну. – На вот, подержи, мощь загробная!
Бедняга подставил руки и вместе с топором улетел к земле, успев только пискнуть.
- Сам руби, коли такой умный!
И лесоруб направился к селению, ворча под нос непечатные слова и почесываясь в области паха.
Узкая горная река Нерка огибала небольшое селение Белый Клык, низвергаясь водопадами с порогов и разливаясь в долине большим глубоким озером Меер. Над водой сновали стрекозы, роилась мошкара. За рекой деловые шмели гудели на лугу, уходящему под густой еловый лес, перелетая от одного полевого цветка к другому.
А в селении все шло своим чередом: мужчины строили новые жилища, женщины обрабатывали шкуры, а голая детвора бегала по серому песку, крича.
- Опять достает?
На встречу мужчине вышла жена, поддерживая рукой большой круглый живот.
- В следующий раз я ему колун в голову брошу, лезвием вниз, - сопел лесоруб, скрежеща зубами.
Он подошел к жене и с умилением погладил ее живот.
- Толкается?
- Дерется! Весь в отца, - усмехнулась женщина, целуя бородатую щеку мужа. – Тебя вождь хотел видеть.
Лютозуб нервно вздохнул, провожая взглядом объемный задок жены, и повернулся к закату.
Там, где раскидывалась долина и разливалось озеро, небесное светило плавно садилось за горизонт, окрашивая высокие снежные горы за селением в кроваво-алый цвет. Солнце забирало тепло этого дня с собой, позволяя холоду и туману с гор подкрадываться к селению.
Вождь хочет его видеть! Опять начнется: пойди туда, сделай это, а потом еще вот это. Как будто он нанимался ему служить! Лесоруб смачно плюнул на серый песок, поправил шкуру и направился к самой большой хижине.
Вождь Аркус, развалившись на мехах, неспешно и вдумчиво покуривал трубку, глядя перед собой. Темные с сединой волосы зачесаны назад, лицо испещрено глубокими морщинами, из-под густых кустистых бровей смотрели выцветшие глаза. Рядом переплетала косу его светловолосая дочь Амани, одетая в дубленную кожу, которая служила ей только прикрытием пикантных мест.
- Звал?
На пороге возник Лютозуб, и как обычно колкий взгляд вождя пригвоздил его к месту, словно бабочку к дереву.
- Да, - медленно проскрипел вождь, не отрываясь от трубки.
Лесоруб терпеливо ждал, пока Аркус оглядывал его с ног до головы, не проронив ни слова. Здоровяк перевел взгляд на Амани, та облизнула губы и лукаво ему подмигнула, теребя волосы цвета соломы. Лютозуба передернуло.
- Следопыты сообщили, что видели у пещеры быкообразных, они что-то затевают.
Лесоруб скривился; он ужасно не переносил голос вождя. Как будто деревья терлись меж собой голыми стволами. Да еще этот взгляд, пробирающий насквозь…
- Имеешь в виду минотавров? – откашлялся мужчина, глядя как златовласая девица гладит себя по оголенным бедрам, лаская его взглядом.
- Именно, - вождь не оборачиваясь хлопнул дочь по бедру, и та успокоилась, скромно потупив взор. – Ты ведь и так в лесу торчишь целыми днями, так проследи чтоб они сюда не дошли!
Судя по тому, что Аркус опустил глаза и снова задымил трубкой, разговор был закончен. Лютозуб, стиснув зубы, вышел из хижины, и попер к своему дому, проклиная про себя всех и вся.
- Что случилось? – взволновалась жена, узрев вместо мужа грозовую тучу с молниями.
- Вот же ж старый хрыч, чтоб ему пусто было! – мужчина грузно сел. – Видите ли я «и так в лесу торчу целый день»! Так сказал как будто я там цветочки нюхаю и из них веночки плету!
Женщина погладила его по светло-русым волосам, которые волнами опускались на широкие плечи.
- Как будто нет охотников у нас, пусть они с быками разбираются! – Лютозуб залпом осушил мех с крепким пойлом, ни разу не скривившись. – А мое дело – рубить деревья! Так не-е-ет, все равно этот Мхай ко мне постоянно лезет и командует! На одну руку положить – другой прихлопнуть, и поминай как звали! Будет ли мне когда-нибудь покой здесь или нет?!
Серые глаза испепеляли пустой мех, на шее вздулись вены. Жена посчитала благоразумным отойти в сторону. Кто знает что можно ожидать от этого здоровяка! Еще будучи подростком, потерявшись в лесу, он загрыз собственными зубами волка, отчего и получил это прозвище.
- Пойду проветрюсь, - буркнул лесоруб и быстрым шагом вышел из жилища. Тяжелые мысли роились у него в голове, словно потревоженные осы.
Уже вступила в свои права ночь. Редкие звезды зажигались на небесном своде. Темные очертания гор, словно исполины, возвышались над черным лесом, из-за которых показывал серебристый бок молодой месяц. Шум реки успокаивал, приводил в порядок мысли, и как будто все заботы уносились вместе с течением туда, к долине.
Лютозуб неспешно двинулся вдоль реки вниз по течению, полной грудью вдыхая холодный воздух ночи. Он и не заметил, как уже достаточно далеко отошел от селения.
Из дум его вывел истошный женский крик, далеко разнесшийся по лесу и реке. Мужчина изумленно повернул голову; до слуха донеслись грузный топот по лесу, звук ломающихся деревьев и пыхтение. Словно стадо бизонов неслось, сметая все на своем пути. Минотавры!
Лютозуб бросился к селению, глядя, как там вспыхивают один за другим огни. Посреди поселка скопилось немало людей, они сновали туда-сюда, зажигая факелы, голося, натыкаясь друг на друга. Во всей этой суматохе сидел на коленях вождь Аркус, сжимая скрюченными руками серый песок и глядя перед собой.
- Похитили! – голосили женщины, которых мужи безрезультатно пытались впихнуть обратно в жилища. – Амани похитили! На нашу голову беда!
- Как это прои…
Лесоруб не успел договорить, его чуть не снес один из следопытов, готовый рвать и метать. Он не раздумывая сгинул во тьме леса. За ним нырнули еще пять воинов.
Мужчина презрительно фыркнул, сплюнув на песок.
Давно ходил слушок, что дочь вождя любит устраивать ночные вылазки с молодыми (да и не очень) охламонами из селения в ближайшем леске. Судя по всему, это и был очередной воздыхатель, который браво кинулся за ней следом.
Лютозуб сложил руки на груди и спокойно наблюдал за суматохой, явно наслаждаясь.
- Ты не пойдешь? – сзади раздался осторожный голос жены.
- Похитители уже далеко, - пожал плечами здоровяк. – Я не собираюсь просто так себе ноги ломать в темноте на пнях. Пусть сам меня сначала попросит!
Мужчина перевел взгляд на сидевшего у своей хижины старика, который глядя мутными глазами, бормотал что-то себе под нос.
- Но ведь вождь…
- А я ему ничем не обязан, у меня скоро жена будет рожать, - скривил гримасу лесоруб. – А ты иди в дом, и не высовывайся!
Женщина благоразумно ушла, а мужчина остался стоять в раздумьях. Он подошел к вождю и одним рывком поставил того на ноги. Взгляд Аркуса прояснился, и он поднял глаза на здоровяка.
- Ее забрали, - упавшим голосом сообщил он, с мольбой глядя в глаза Лютозубу. – Верни ее!
- Ну… - протянул мужчина, воздевая глаза к небу.
- Чего хочешь проси, – смекнул Аркус, опуская глаза.
Лютозуб хмыкнул: понимает старый черт, что щуплые следопытишки и охотнички минотаврам не помеха.
- Для начала найди себе другого слугу для своих заданий, а меня оставь в покое! - выдохнул обрадовано лесоруб. – И отклей от меня этого прилипалу Мхая! Больше мне ничего не нужно.
Вождь сдержанно кивнул, медленно продвигаясь к своей хижине.
- Ну вот и чудно! – потер руки Лютозуб, быстрым шагом направляясь к своей лачуге.
Вскоре здоровяк был готов к походу. Большой боевой топор испещренный рунами холодил спину, на бедре висела сумка со всем необходимым, а на теле красовались боевые рисунки для маскировки, нанесенные размоченной золой.
Выйдя за селение, Лютозуб почувствовал запах крови. Этот запах он хорошо помнил, когда горячая кровь волка потекла ему в глотку. В кустах лежало изрубленное тело одного из следопытов. Бедняга не успел даже натянуть штаны.
Лесоруб презрительно хмыкнул, догадываясь с кем он тут коротал последние мгновения жизни. Беспечные недоумки!
Продираясь через чащу, он видел еще два трупа воинов, и только пожалел их жен, которые остались в селении.
Он шел дальше, раздвигая ветки своими ручищами, цепляя волосами за каждый сук, проклиная вождя и его гулящую дочь. Но осознание, что он наконец отделается от вождя и от его племянника-репья двигало его вперед с немыслимой силой.
На исходе ночи он достиг опушки. Лес кончился, впереди был обрыв, круто уходя вниз к озеру, которое изредка сверкало водами в неясном свете месяца. Следы вели именно сюда.
- Ну и куда я поперся? - мужчина досадливо развел руками, ежась от холода и глядя на небольшой холм слева от себя.
Ухнул филин, шумно взмахнул крыльями и улетел куда-то в лес. До слуха донеслось фырканье и стук копыт.
Чуть ниже по склону за холмом спускался вниз небольшой каменный уступ, на котором толклись рогатые существа, переговариваясь между собой. Лютозуб осторожно подкрался, лег на живот, про себя ругаясь на еловые иголки, и подполз к краю, наблюдая сверху за зверьем.
Неясный свет из пещеры за двумя минотаврами освещал их горбатые мохнатые спины. Они шумно тянули широкими ноздрями воздух, стригли ушами и перебирали массивными копытами по камню. В руках они сжимали каменные увесистые топоры.
Один из минотавров поднял голый хвост с кисточкой на конце и громко испортил воздух.
- Бычара гнусная, я же здесь тоже стою! – зарычал второй минотавр, толкая обухом бздуна.
- А че, выветрится же, – оправдался тот, утробно хихикая.
Лютозуб зажал нос и спрятался во мхе. Коровий дух даже бывалому воину оказался не по силам.
- Мозги твои выветрятся быстрее, чем эта вонь, - лютовал рогатый, отмахиваясь топором. – А ну тебя, швиц смердючий! Пойду по делам отойду.
Минотавр зацокал по уступу наверх, мотая головой. Второй остался на уступе, мерзко гогоча и явно гордясь собой. Мимо Лютозуба протопал зверь, скрываясь в ближайшем кустарнике. Больше оттуда он никогда не выйдет…
На голову второму минотавру с размаху опустился топор, и безжизненное тело полетело с обрыва. Брезгливо вытерев об нависавший мох кровь с топора, Лютозуб нырнул в пещеру.
Лесоруб крался, напрягая слух и пытаясь не сломать себе ноги об камни. Где-то за поворотом цокали копыта, слышался стук рогов и гарканье зверей. На мужчину пахнуло едкой смесью мокрой шерсти, крепкой выпивки и навоза.
- Вот стойло! – ругнулся себе под нос здоровяк, заглядывая за поворот.
Тут на широком столе стояли кривые, кое-как сделанные кружки, валялись раздавленные ягоды и увядшие травы, посреди стояло позолоченное блюдо (явно у кого-то спертое), на котором валялись чьи-то лесные останки. Около него столкнулись рогами два минотавра, пытаясь свалить друг друга в кучу посреди пещеры. Вокруг толклись захмелевший собратья, улюлюкая и подбадривая.
У Лютозуба дернулось веко. Ну и развлечения тут у зверей!
Он спрятался обратно. Нахрапом брать всех не получится – они задавят его количеством. Тем более за ними ход продолжался: неизвестно, сколько еще тварей бродит внутри.
Его осенила одна мысль, и он быстро выбрался из пещеры. Найдя в лесу достаточно увесистое бревно и поработав с ним топором, он потащил его к пещере. Изрядно покорячившись и пропотев, здоровяк уложил его у входа, загородив дорогу. Притушив ближайшие факелы, он нырнул обратно.
За поворотом картина изменилась: один минотавр все же победил в бою на рогах, победно вздымая лапищи, в то время как другой, громко бранясь, счищал с шерсти «добро».
Лютозуб подобрал увесистый камень, подкинул его в руке и запустил со всей силы в лоб победителю.
Толпа взревела, снесла стол и затопала к выходу. Как и рассчитывал лесоруб, мозгов у них было чуть больше чем у домашнего скота.
Схоронившись за выходом, он наблюдал как звери, спотыкаясь и об бревно и ругаясь, гроздьями сыплются с обрыва. Оставшихся он добил топором. Победно ухмыляясь, он продолжил свой путь.
Дойдя до того места, где толклась уже усопшая толпа, он заглянул под стол: там валялась всякая утварь. Он взял одну из кружек, про себя отметив, что сделана она руками, росшими из того места, что образовала здесь кучу; понюхал жидкость, оставшуюся в мехе, скривился и взял это все с собой.
За очередным поворотом пещеры бродило около десятка минотавров. Видимо их не позвали на пирушку у входа, потому как морды их были злы и в печали.
Лютозуб сел, налил в кружку пойло зверей, еще раз понюхал, чуть не вернул обратно ужин и с потемнением в глазах встал. Еще раз проделав трюк с камнем в лоб первого ближайшего, он стал на изготовку: кружка с бурдой в одной руке, топор в другой.
Галдящая толпа понеслась на него, пытаясь разминуться в узком проходе. Минотавры цеплялись друг за друга рогами, спотыкались об свои же копыта и блеяли что-то нечленораздельное. Первые два вкусили свой же напиток из кружки Лютозуба, но на этот раз глазами. Заревев, они стали крошить топорами стены пещеры и своих в придачу. Улучив момент, здоровяк накинулся на них, укорачивая тварей на рогатую голову. Один повис на стене, пригвожденный своим же топором, другой получил рогами отрубленной головы собрата в живот… Последний бросился обратно, явно намереваясь предупредить остальных, но не добежал, падая с топором в спине.
Лютозуб пошел дальше, оставляя за собой цепочку следов из крови минотавров.
Пещера сделала еще один поворот, и его взору открылся большой зал, устеленный шкурами животных, обвешанный каменным оружием и разной дорогой тканью. На выступе полусидел предводитель минотавров, в два раза больше своих подчиненных.
Массивные бычьи рога остро заточены, черные глаза сверкают при свете факелов, мощный мускулистый торс перевязан множеством ремней, а копыта обвиты тернием.
За ним, еще выше, сидела Амани и… чесала его за ухом, с упоением глядя куда-то в область набедренной повязки минотавра.
Лютозуб с дергающимся глазом храбро ввалился в зал, обнажая топор.
- Слышишь, буренка, а ну отдавай дочь вождя! – гаркнул он, сжимая рукоять своего оружия и нервно кося глазом на рога чудовища.
- О, это же Лютозуб! – радостно соскочила с уступа Амани, обвиваясь вокруг голого торса здоровяка. – Какие мы сильные!
Ее хрупкие пальчики тут же прошлись чуть пониже пупка лесоруба.
- Тьфу, блудница! – шарахнулся от нее, как от чумной здоровяк.
- Это ты кого вот только что «буренкой» обозвал? – начал подниматься минотавр.
Его рога уперлись в свод пещеры, чуть не скрежеща по камню. Лесоруб удивился как вообще он передвигался по узким ходам пещеры: там даже половина этой массы не поместилась бы.
Видимо когда-то его сюда втиснули, и он только жрал и спал, ни в чем себе не отказывая, а его служки носились, грабили, похищали и убирали за ним навоз. Невесело жилось ребятам!
- А я тебе уже достойное применение придумал, - хохотнул Лютозуб, взваливая топор на плечо и глядя снизу вверх на монстра.
- Я тоже, - подала хитрый голос Амани.
- А ты вообще отойди и не лезь! С отцом будешь потом разбираться!
Минотавр сорвался с места и рывком пригвоздил здоровяка к стене, дыша смрадом из пасти ему в лицо.
- Если ты сюда дошел, значит всех убил? – прорычал он, наставляя на лесоруба рога.
- Смотри-ка, котелок варит! – сдавленно прохрипел мужчина, плюя твари в глаз.
Пока минотавр тер очи, Лютозуб со всей силы погрузил топор ему в харю. Зверь заревел, отступая и поливаясь собственной кровью. Лютозуб, не теряя ни секунды, схватил Амани за руку и потащил из пещеры.
Но вредная девчонка не желала уходить, отпираясь всеми силами.
- Не хочу! Не пойду! Не буду! – голосила она так, что закладывало уши. – Мне и тут хорошо!
За их спинами послышался грохот: предводитель минотавров пытался выбраться.
- Заметно, что голова ему только чтоб рога носить! – пробасил Лютозуб, заваливая худенькую дочь вождя себе на плечо и несясь к выходу. – Сам себя же там и похоронит!
Минотавр таранил стены, потолок сыпался, Лютозуб бежал и спотыкался об камни и трупы быкоголовых, а на плече у него визжала Амани.
Почувствовав свежий воздух, лесоруб прибавил шагу. Лихо перескочив через бревно у входа, он взобрался на холм. Не успел он пройти и пару шагов, как земля под ним задрожала и ушла из-под ног. Комья земли и камни взлетели в воздух. Из земли выбирался предводитель минотавров.
И вот, на обрыве, озаряемые лучами восходящего солнца столкнулись в битве зверь и человек…
***
- Да руби ее! Руби же! Видишь, почти упала!
Лютозуб измученно вздохнул и вытер пот со лба. Он молча нагнулся и вытащил из-под мха увесистую палку. Когда Мхай отбежал на небольшое расстояние, лесоруб размахнулся и швырнул ее в человека.
- Прямое попадание! – констатировал здоровяк, из-под ладони глядя на упавшего племянника вождя. – Ой какая сосновая шишка большая тебе на голову грохнулась! Какая жалость!
Мужчина усмехнулся, взвалил на плечо колун и пошел к деревне.
- Ты так рано?
Его встретила жена, держа на руках здорового большеглазого малыша.
- А чего мне торчать в лесу-то? Я ж теперь отец!
Лютозуб смачно шлепнул жену по заду, поцеловал ее и сына и повернулся к реке.
Узкая горная река Нерка огибала Белый Клык, низвергаясь водопадами с порогов и разливаясь в долине большим глубоким озером Меер. Над водой сновали стрекозы, роилась мошкара…
Но теперь вместо луга была пашня. Там, взрывая землю сохой, закованный в оглоблю, пыхтел огромный бык. Его рога были остро заточены, мускулистый торс отливал на солнце потом, а изуродованная морда была опущена вниз. Рядом на камне сидела златокудрая дочь вождя, жарким взглядом прожигая бывшего предводителя минотавров.
- И овцы целы, и волки сыты, и пастух живой! – улыбнулся Лютозуб и пошел в хижину, туда, где его ждали жена и сын.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/