Сидя в странной пустой комнате приходят всякие мысли. По моим ощущениям — я сидел на самом неудобном стуле в мире, да ещё и пригвожденный наручниками к столу. В холодную комнату вошли четверо людей, трое из которых в форме межгосударственной полиции защиты прав человека. Не знаю как у вас, но сокращение: «МПЗПЧ» у меня всегда вызывает смех. За бравыми молодцами волоклась девушка с подносом, на котором стояло четыре стакана с водой и тарелка крендельков. Милая подносчица оставила провизию на столе, пока уважаемые господа рассаживались на самые неудобные стулья в мире. Представители МПЗПЧ начали допрос с самых традиционных вопросов. Например: «Были ли в вашей семье сектанты?», хотя что можно ожидать от людей дезинфицирующих место укола смертельной инъекции. Вполне возможно они играют в обычное, развлекательное: «Плохой и хороший коп», так как один имел скверный характер, второй задавал вопросы нейтрально, а третий пытался войти в мое положение и был очень, очень мил.
- Итак, вам вроде бы уже выдали факс ваших обвинений, а так же объяснили серьёзность всей ситуации. - Мило утвердил добренький мальчик из органов.
- Да, но раз всё настолько серьёзно, то почему я, как пострадавший, в подозреваемых? -
- Потому что других нет. Я верю вам, что вы невиновны и тоже жертва обстоятельств, но к сожалению… - его: «к сожалению» вызвало у меня рвотные позывы, - у вас нет доказательств, что не вы виноваты в смерти всего экипажа линкора «Гойдхерд». - Этот добрый малец наверняка думает, что я не знаю название собственного корабля. Тут вмешался «плохой» коп.
- Да что лясы точить без дела! Неужели не ясно, что этот подонок сам послал всех подчиненных на верную смерть! - Его попытался прервать «добрый» парнишка, но от этого спор насчёт насколько я не достоин жизни только загорелся с большим энтузиазмом. Через некоторое время удержания себя ото сна, я вместо порицания моей личности услышал наконец-то адекватную речь.
- У нас слишком мало данных, что бы понять, что произошло. Вы не имеете права молчать, так что я буду очень признателен, если вы расскажете все, после прыжка от ретранслятора «Сигма». - Таким способом я и погружу читателя в нашу историю, так как более эффективного метода рассказа я пока не придумал. Когда официальные работники Добра и Зла утихли, я начал процесс наполнения их голов просвещением.
Обрыв связи
Прыжок от ретранслятора «Сигма», вместе с легкими кораблями сопровождения сразу высыпал на мою голову ряд проблем, так как почему-то у всех новомодных крейсеров не имелось анти-реликтовой защиты и их корпуса только чудом устояли. Потеряв шесть дней на поиск ближайшей станции, весь экипаж стойко сдерживал порыв эпитетов на главное командование. Вернуться на прежний курс мы смогли только на девятый день, так как филиал доблестных МПЗПЧ, нашел у одного пилота пакетик травы. Мой старпом, выразился о всём этом как: «Неблагоразумное составление планов операции», ну или коротко: «Идиоты...». Вообще, он человек сдержанный, высоких моральных и философских качеств и считает, что каждый человек может достигнуть идеала. Его наивность я не могу поставить в тот, или иной спектр черт, но вот негатива в нём я за наше долгое знакомство заметить не смог.
В целом, наша задача была достигнуть сектора «HW – 324 “Мидл-Кэриэр”», где на местные буровые корабли всё чаще нападают корсары. Мы то и представить себе не могли, чем это закончится, так что весь небольшой флот последовал на следующую марш-точку нашего пути.
Если честно, я уже написал четыре иска в имперский штаб, так как выбросило нас из прыжка в 2000 км от сверхгиганта «HW – 11». Я не знаю, какой картограф создавал для наших компьютеров путь, но координаты сформированы курам на смех. Наша обшивка, конечно, не пострадала, но у двоих тяжелых штурмовиков перегрелись двигатели, что заставило их покинуть наши ряды. Посоветовавшись с капитанами главных сил эскорта, мы не пришли к консенсусу, так как я, по всем военным доктринам должен был увести корабль назад, ибо продвижение тяжелого линкора без надлежащего прикрытия запрещено, но все остальные настояли на продолжении операции. Дальше всё шло более-менее по плану, раздражали лишь редкие шумы в эфире. Наш радист, а я вам скажу — первоклассный, слышал такое только в местах, где радиоактивный фон зашкаливает, хотя на сканерах вакуум был достаточно чистым.
Реальные проблемы начались у луны «HW – 97. P-7. S-3», где из-за каких-то неведомых причин вдруг отказали все РЛС, эхо локаторы, системы управления жизнеобеспечения и самое главное — привод пространственной катапульты. Некоторые модули удалось перезапустить, но вот системы дальнего обнаружения накрылись медным тазом, единственное что спасало — постоянное термо-сканирование, хотя это требует огромного опыта и выдержки радиста. Легкие фрейтеры сразу же ответили, что дальше продвигаться не могут, вместе с ними улетели на базу и оставшиеся четыре тяжелых крейсера. Но адмирал Хиппер уговорил меня продолжить миссию.
- Вы хотите сказать, что повели корабль и команду только из-за уговоров нижестоящих адмиралов? - Вдруг перебил меня чертов парнишка.
- Да, именно. Я знаком с адмиралом не по наслышке, и хорошо знаю этого старого параноика. Так как разведка не приносила никаких известий, что означало безопасность прохода, он начал что-то подозревать и выпустил шесть радиоуправляемых дронов, что давали нам дополнительную защиту.
- Вы и сами подметили, что это действие незаконное и пойдет в трибунал, вы согласны с этим? -
- Да, но в сущности Хиппер был прав, да и с объективной точки зрения задание наш корабль выполнил, я могу продолжить? - Тот пару раз кивнул, записывая что-то в свой блокнотик, «нейтрал» и «агрессор» слегка на меня покосились. Но я продолжил.
После того как мы остались практически в одиночестве, я приказал разогнать процессоры на всех сканерах и локаторах, радарах. Это дало значительный прирост дальности, а так же я приставил к нашему радисту ещё пару людей, дабы полностью убедиться в безопасности корабля.
Дальше всё было достаточно обыденно, стоит лишь подметить, что в астероидном поле «HW – Vy Doggi-dog» мы наткнулись на небольшой патруль рейдеров.
- Вы вступили в бой? - Опять мой рассказ нагло перебили, на сей раз этот невежда являлся «нейтрал».
- Да, в базе данных эти корабли значились как пираты и за их головы давали немного кредитов, так что мы с радостью направили на врага наши легкие зенитные орудия. -
- И каков же был исход боя? - Былое равнодушие заменилось каким-то огоньком, парень видимо был вне себя от боевых действий, так как в глазах его горел интерес.
- Ничего особенного, мы пару раз выстрелили из штатных 550мм орудий. Шесть снарядов объемного взрыва разнесли их и так поврежденные фрегаты на части.-
- Полученный урон? -
- Нет. Эти идиоты, видимо, проложили свой путь через астероидное поле и сильно раздробили обшивку, они даже повернуться не успели, как мы уже стреляли. - Немного помолчав я снова наблюдал старую картину записывания обвинений в мою сторону на пергамент, хотя я точно знал, что эти твари всё записывают на диктофон. Я был оскорблен такими остановками, да и в горле сушило, так что я постарался взять один стакан. Как оказалось, девушка решила, что мне легче всего дотянуться до подноса и поставила его как можно дальше от моего места. Предсказуемо, но в удовлетворении моей жажды мне помог «добряк», подтащив ко мне тот чертов поднос.
Если говорить далее, то именно обрыв связи, как вы его называете, случился когда мы нашли разведчиков. Честно говоря это было ещё одно огромное потрясение, так как эти, прошу прощения, придурки, колесили по семи галактикам на старых ужасных «Вижинах», которые даже не были оборудованы термографами второго поколения, а дальность их связи составляла всего 3 астрономических единицы. Командиром их эскадрильи был какой-то явно пьяный человек, так как он шесть раз переспросил у меня, кто я такой и куда я лечу. Раздраженный, но не сломленный, я потребовал все данные что у них были, но к сожалению эти бездари не летали никуда дальше намеченной точки, объяснив это тем, что: «Нидалжны». Все на командирском мостике тогда громко засмеялись, но смех этот был скорее тревожный, чем веселый. И именно тогда случился обрыв, когда наш радист получил короткое сообщение от центральной администратуры:
«ОПЕРАЦИЮ ПРОДОЛЖАТЬ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ. ВСЕ ДЕЙСТВИЯ ПЕРЕХОДЯТ В РЕЖИМ СТРОЖАЙШЕЙ СЕКРЕТНОСТИ. ОТКРЫВАТЬ ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ ПО ЛЮБОМУ ВСТРЕТИВШЕМУСЯ КОРАБЛЮ.»
- Во сколько, говорите, вы получили это сообщение? - На сей раз мне даже понравился его вопрос, так как это была первая существенная защита моей невиновности.
- Всё элементарно! В 21.29.01 восьмого декабря 2091 года, по столичным меркам. - Тут то и последовала ожидаемая реакция моих допросчиков, естественно они не изучали черный ящик моего линкора, но за то удосужились написать на меня уже кучу обвинений.
- Но именно тогда вы пропали из эфира и никаких сообщений из главного штаба не передавали. - Объяснив им что к чему, они опять приготовились дальше вслушиваться в аргументы против меня. Ну и я продолжал.
Мы послали на все три дороги этих болванов и продолжили наш путь, но когда мы были в прыжке по нашему кораблю ударило что-то вроде электромагнитной волны. От удара мы потеряли всю скорость, а линкор накренился на правый борт, честно говоря, мы думали что привод искусственной гравитации накрылся, но накрылось нечто другое. Каким-то дивом этот сильнейший импульс уничтожил лишь переносчики памяти, и только их. Все винчестеры, съемные диски и флэшкарты вмиг сгорели, пришлось пользоваться резервами, которых не так много. Ваш так называемый «Обрыв» оборвал нам лишь все записи и какое-то время до восстановления карт из подручных средств мы шли почти вслепую. И если по вашему всё рассказанное — чертовщина, то послушайте далее.
Прыжок
Знаете, если бы мне кто сказал, что при самом обычном катапультном прыжке можно оказаться в центре огромной военно-флотовой баталии, я бы плюнул вам в лицо. Тридцать лет эта система превращения корабля в информацию и обратно работает без перебоев и всё что нам требовалось объяснить мы объяснили. И тут очередной прыжок перекидывает нас в систему… Здесь я немного заикнулся, так как точно вспомнить я не мог. Вроде называлась «Arctur Galacia 291», точно не скажу. В общем, сразу после прыжка мы получили пробитие от какого-то снаряда в левый борт, ниже оси. Конечно полутораметровая броня сдержала удар спокойно, никаких внутренних модулей задето не было, но вот куча новичков обделались знатно! И это было правдой, потому я не сдержал смеха. Я сразу приказал приготовить ПВО, ПРО и экранирование от гибридных снарядов. Получив ещё одно пробитие, но уже с правого борта, мой старпом выдал отличную фразу! «Либо наши враги успели нас окружить за три секунды, что является невозможным, либо мы по уши в дерьме.» и я снова засмеялся чем удивил допрашивающих, хотя воспоминания по старому другу заставили меня в миг вернуть прошлую смуту. Просканировав на скорую руку космос рядом, радисты в миг завопили: «О господи, сэр, у нас тут множественные цели, на маркеры «Свой — чужой» все отвечают как свои! А радист начал плакать, потому что эфир сразу же забили кучей сообщений о том, что мы здесь, черт возьми, делаем! Но когда корпус охладился после прыжка мы всё же смогли открыть иллюминаторы на мостике. Увиденное меня шокировало, так как мы находились в центре битвы двух флотов, федерации которых сейчас находятся в одном союзе. Меня сразу же попросили рассказать об этом подробно, так как никаких столкновений флотов не наблюдалось по меньшей мере 15 лет. Видели бы вы лицо этих приятных господ, вы бы разделили мой смех.
Рассказывать особо нечего, пробыли мы в этой мясорубке от силы минуты две, так как я приказал делать ноги. А если говорить конкретно, это были флоты «ЭС» и «ГОТ», и использовали они стандартные тактики боя. Тяжелая поддержка методично настреливает издали, пользуясь огромными гибридными орудиями «ПТМКЗ» калибра 1400мм, а основной боевой силой, конечно, тогда являлись легкие штурмовики, вооруженные торпедами с каморным взрывателем. Всё это месиво из тонн боеприпасов, которыми дружелюбно обменивались противоборствующие стороны тонко нам намекнуло — здесь нам не место. Потому мы моментально активировали экранную броню, закрыли иллюминаторы и ушли в прыжок, да вот напоследок в нас влетела торпеда, прямо перед уважительным уходом из места встречи.
Вернулись мы уже в ещё одной неизвестной нам системе, а из-за неполадок с данными мы долго пытались разобраться, куда же нас закинуло. Кстати в ту ночь я получил шестнадцать писем с требованием уйти в отставку, а штатный психолог работал без перерыва. Хуже всего стало, когда мы оценили ущерб, нанесенный нашему линкору. Несколько взрывов пришлись на генераторный отдел, и дабы избежать перегрева и цепной реакции подрыва нам пришлось полностью отключать внутреннее экранирование от радиации, оставив машинное отделение в изоляции. Пришлось скрыть это от экипажа, так как тогда началась бы паника, чего нельзя было допустить. Да и наши счетчики Гейгера показывали что весь обитаемый объем корабля чист как шестилетняя девочка. Но это ещё было не самое плохое, хоть от прошлых странностей ущерб был нивелирован, дальнейшее наше продвижение сопрягалось с большим риском. Дальше мне уже стало просто лень рассказывать и я опустил голову на скрещенные руки, задремав. После некоторого времени меня начал трясти за плече «плохой коп», сообщая мне о бесценном времени этих уважаемых господ и что я должен как можно быстрее рассказать им всё. Вяло осмотрев этих джентльменов, я продолжил весьма отстранено, и меня часто просили не бубнить себе под нос, разговаривать четко и понятно. По правде вам скажу, я человек весьма гадкий и раздражительный, а ещё я унылое мурло, потому я ещё больше продолжил мямлить, отговариваясь плохим самочувствием. После того, как я рассказал, что после прошедшего у меня всё ещё посттравматический шок и «очень сильно» болит голова, меня решили выпустить погулять на улицу. Как оказалось, допрос состоялся на небольшой планетке возле ретранслятора «Сигма», который был виден прямо на небе. Знаете, гордость за человечество появляется именно в такие моменты, когда идешь по улице и видишь, как за сотни тысяч километров стоит вещь, которая дает огромные возможности и свободы. Такой технологический прорыв состоялся ещё когда я был совсем мальцом, я тогда даже представить не мог, что мы овладеем полностью технологией двигателя Алькубьерре. Но всё же это случилось. Моментальная экспансия, технологический прорыв и бла-бла-бла. Всё это очень интересно, да вот человек остался человеком даже на пороге полного контроля галактики. Научный «бум» продлился недолго и в ряды бравых исследователей вновь прокрались корпоративные крысы. Кстати говоря, все основные войны проходили не между идеологическими правителями стран, а между торговыми корпорациями, такие как те же самые: «Энергетический союз» и «Galaxy of trading», о флоты которых мы и натолкнулись в странном прыжке. Вся эта чертовщина на банковских рынках, торговых центрах и тому подобном вылилась в глобальную ядерную войну. Особенно обидно вспоминать это сейчас, так как около девяноста миллиардов человек по всей галактике погибли только из-за оплошности одного из глав огромного альянса корпораций. После войны разбираться кто был виноват было как-то, не к месту. Все основные силы были брошены на восстановление инфраструктуры и хозяйственной промышленности. Только через десять лет мы получили достоверную картину всех политических махинаций. Достаточно надышавшись свежим воздухом, я вернулся в главное здание тюрьмы и пошел к девушке, сидящей за толстым бронестеклом. Мой внешний вид конечно не вызывает симпатии, но мне с ней удалось договориться об одном звонке. Было бы глупо полагать, что я не переживал за свою семью, да вот семьи у меня особо уже и нет. Недавно скончалась моя жена, оставив меня и дочь наедине. Конечно оклад капитана огромного научно-исследовательского линкора давал нам возможность сидеть в депрессии месяцев так шесть, но мы всё же воспрянули духом. Эх, жаль только ещё больше побыть вместе нам не удалось, всё же моей дочке нужно было возвращаться к учебе, а я и вылетел на это чертово задание.
Усадив меня за монитор компьютера, та милая слуга закона ушла перекурить, а я набрал самый важный номер в моей жизни. Длинные продолжающиеся гудки заставили отцовское сердце трепетать в аритмии, но всё же она взяла трубку. Её молодое лицо было очень уставшим, по всей видимости только на этой планете сейчас шесть утра.
- Пап?.. - Я бы сказал «пробурчала» она, так как спросонья её речь можно было разобрать только находясь в таком же сонном состоянии.
- Да, ты как? - Протерев глаза она напялила на себя очки. Ох как же меня это раздражает. Превращать огромные планеты в полые сферы мы научились, а вот восстанавливать близорукость — нет.
- Устала очень, а что-то случилось? Ты давно не звонил. - Мне стало стыдно. Правда стыдно. После нашей разлуки я ей ни разу не позвонил, хотя времени до вылета оставалось очень много.
- Прости, мне очень стыдно, я пытался.., - ложь, - но у меня не вышло. И нет, ничего особенного. - Я знал, что обмануть её не получится и сразу же полились вопросы. Жаль, времени всё ей рассказать у меня не было, так что я объяснил главное, что я арестован, а экипаж моего корабля погиб. Это было самое тяжелое для неё. Я ведь часто её брал с собой и всем на командирском мостике нравилось девичье любопытство. Она на самом деле очень умная, но в то же время очень замкнутая и даже вместе с матерью нам было тяжело достучаться до её нежного сердца. Да, смерть моего старпома — Джеральда Уилкинсона… даже не могу разобраться, кто по нему тоскует больше, я или она. Вроде бы сомнений быть не должно, с этим отличным малым мы прошли через чертову дюжину кругов ада, выбирались из самых загадочных аномалий нашей вселенной, так как мы, как бравые солдаты научного фронта всегда были на передовой. Чёрт, да я даже был готов назвать его сыном, или по крайней мере свести его со своей дочерью, но судьба сказала свое слово. Уилкинсон, по правде, нравился ей. Он всегда умел красиво рассказать, не то что я. И вот всегда этого человека было интересно слушать, всегда он мог найти правильные слова для поддержки. Эх, чёрт бы побрал меня согласиться на эту военную миссию. Глубоко задумавшись, я и не заметил как девушка по ту сторону экрана всматривается в мое лицо, по которому, как оказалось, пошла скупая слеза. Чёрт, да мне нечего стесняться, на моем корабле была наибольшая плотность хороших людей на квадратный километр! И все они погибли только из-за чванливых бюрократов, которые даже не смотрели, куда и зачем нас отправляют. Им главное возместить убыток. Увидев её синяки под глазами, я не решил более мучить её дурными вестями и своим крайне жалостным состоянием. Да и вас вся эта драма наверняка сильно достала, потому я просто пожелал ей доброй ночи и приказал побольше спать.
Маэстро
В комнате допроса никого не было, лишь слабый искусственный свет легонько дребезжал, «подпевая» винтам вентиляционных шахт. Понимая, что у меня ещё есть немного времени, я без каких-либо сомнений сел подремать. Но чертов самый неудобный стул во всей вселенной и параллельных мирах не давал мне возможности насладиться минутами сна, которых и так оставалось очень мало! Разозлившись не на шутку, я вышел в коридор, вместе с этим ужасным табуретом. Мой взгляд сразу приманила «русалка» этих «вод». Мягкое кресло стояло у другого конца коридора, и я ни о чем не думая побрел обретать комфорт. Положив самый ужасный.. ну в общем положил свою болезнь в пятой точке на диван рядом, я попытался поднять мягкое кресло, но какой-то странный хруст ниже спины заставил меня сесть здесь, а не в месте, где я собрался дремать. Дверь слева открылась так резко, как будто была задумана что бы пугать таких-вот старых людей вроде меня. За ногой обутой в черные туфли с длинным, острым носом, последовало остальное тело. Мой перспективный собеседник сел рядом с самым неудобным стулом в мире, всматриваясь в какие-то документы. Только я открыл рот, что бы поприветствовать офицера, как он сию секунду протянул мне руку и неохотно представился. После рукопожатия я так же назвал свое имя и спросил, что он так рано тут делает.
- Ничего особенного, заполняю бланки и пишу отчеты. - Устало протянул Грегор. Не знаю, кто умудрился совместить греческое имя и итальянское: «Инганнаморте», но звучало это очень несуразно. Не зная, о чём начинать диалог, я решил попробовать как-то познать этого человека и сразу же спросил:
- Можно ли оправдать как-то Раскольникова, если вы читали это старейшее творение? - Честно говоря, я даже не надеялся, что он знает, кто такой Раскольников. Этому роману исполнилось около двух с половиной веков, да и даже в мое детство чтение пропало из моды.
- Если вы про убийство, то нет. Забирать жизни право имеет только господ-Бог, а если вы про его учебу, то да, я его прекрасно понимаю. - Моему удивлению не было предела, но я не показал этого. На некотором уважительном благоухании я поинтересовался, где мой новый знакомый нашел эту книгу.
- Ну-у-у-у, я бы Вам рассказал, да у меня куча работы, прошу прощения. - Немного расстроившись его ответом, я наконец вспомнил цель своего прибывания на этом мягком кресле, которое мне все ещё надо было перетащить. Ещё раз попробовав попробовав поднять эту концентрацию комфорта, у меня резко заболела спина, а ещё чувство собственной гордости. Стыдно было просить, да вот парень лишил меня возможности попасть в ещё более неловкое и унизительное для меня положение, так что он без слов просто взял кресло с другой стороны и жестом попросил указать пункт назначения столь изысканной мебели. Добравшись до следственного изолятора, скажем так, он попросил за проделанную работу двадцать пять кредитов. Вы и не представляете, как же я был рад, что он избавил меня от необходимости что-либо говорить, а тем более благодарить его за проделанный труд. Конечно, двадцать пять кредитов это копейки, да и я всё равно желаю сказать ему спасибо, но я протянул ему несколько медных планочек по 12 кредитов и на этом мы разошлись.
Нормально подремать я так и не успел, так как за всей этой небольшой историей ко мне вернулись «Рак, Чук и Гек». Раком я назвал «плохого копа», так как в порыве ненависти ко мне его лицо меняло оттенок на соответствующий. Удивившись перестановкой в нашем небольшом совместном обиталище на следующие несколько часов, «Гек» сразу поинтересовался, откуда, видите-ли, у меня столь распрекрасное приобретение. Ну, я не стал скрывать, что нагло и без спросу присвоил достояние коммунистической партии себе!, Ну а что? Все же в одном колгоспе сейчас бодаемся, а сидеть на этом проклятом стуле я уже не мог. Самый сдержанный агент МПЗПЧ обыскал мое кресло на предмет наркотиков, оружия и календариков с котятками. Но к превеликому сожалению, незамеченный мною несанкционированный продукт злобной контрабанды мяукнул, выдав себя и меня на радость служивым. Эх, всё, это тянет на несколько месяцев отлучения от межгалактического интернета, как же теперь жить без календарика?! Ну ладно, я вас уже и так сильно достал, продолжим же рассказ.
Следующей целью нашего прыжка была небольшая система, да вот только она была полностью усеяна черными дырами. Куча черных проколов в пространстве, разного радиуса и массы. И через этот лабиринт нам ещё приходилось пройти, так как активировать прыжок здесь было откровенным самоубийством. Возможно только из-за нашей крайне прекрасной маневренности нас и направили на эту миссию, так как другого пути к «HW – 234» не было, а другой линкор, к примеру военный, но даже меньший — тупо влез бы в черную дыру и никогда не вылез. Но даже на моем скоростном болиде пройти здесь было не легче, чем сжать Землю до размеров фисташки. Я сразу же пошел к рулевому, направляя корабль по миллиметру, дабы не угодить в очередную дырку. Порыскав в базе данных, мы узнали, что здесь было огромное количество звезд, больших и малых, и не менее сотни дюжин карликовых планет. Что-то в один момент заставило их достигнуть радиуса Шварцшильда и стать сильной гравитационной сферой. В общем, вылетать из этого невозможного с точки зрения логики и физики места нам приходилось очень долго и чрезвычайно аккуратно. Знаете, я люблю свою работу именно за моменты, когда вся команда кричит и радуется проделанной работе. Ведь только из-за идеальной слаженности механиков, штурмана, старпома и радиста мы вылетели из этой системы. Все работали как один, как настоящий маэстро своего дела, как Бетховен в музыке, как Дали в безумстве. Короче, не буду мучить вашу и так уже наверняка заболевшую голову от всего количества непонятных слов и терминов, так что я вам расскажу что-то легкое и у вас мигом всё пройдет.
Решив, что следователям очень важно знать некие факты, я продолжил рассказ. Сразу после прыжка в безопасную систему я предложил всем мостиком пойти в кают-компанию, где есть огромный стол. Покорно последовав за мной, команда все ещё была в чудесном настроении, как и я, собственно. Оставив лишь несколько новичков для охраны и слежения за приборами, мы нашим дружным коллективом решили играть в покер!
- Простите, что? - Переспросил меня «добряк».
- В покер, игра такая. - Недовольно я в него «метнул».
- Но ведь азартные игры запрещены на кораблях. - Этот человек конечно отлично прикидывается доброй натурой и оскорблять я его не хотел, но такой я уж токсичный человек.
- Ага, как и вино которое мы наливали всем, кроме победителя. - Я даже попытался произнести вроде «фырканья», но вместо этого у меня получилось что-то вроде отрыжки. Кстати такой приз был реально наиболее интересным, так как всем нужно было набрать максимально слабую руку, что бы опрокинуть стаканчик слабого горячительного. И эта игра просто прекрасно подходила такой затее, ведь если кто-то открывается, открываются карты всех и волей-неволей один человек оставался без бухла. Хотя это полусладкое вино вряд-ли можно было назвать настоящим алкогольным напитком, но азарт разыгрался мгновенно. Все веселились, шутили, да и в общем боевой дух команды воспрянул. На следующий день нам конечно пришлось принять таблетки против опьянения, но это того стоило. Команда была готова горы свернуть и по ним это было видно, а что ещё может быть лучше, чем полностью сосредоточенная на цели команда ярых любителей своего дела? Наш объединенный организм направил наш родной корабль дальше, ведь к назначенной системе оставалось всего несколько прыжков, так что наше мероприятие дало наибольший эффект. Достигли мы места назначения примерно на двадцать седьмой день от прыжка у ретранслятора «Сигма», но то, что мы увидели в этой системе, пугало даже меня. Былой энтузиазм пропал, все получили настоящую тревогу. В той полной тишине между писком всяких приборов и звуков машинного отделения я идеально мог различить сердцебиение каждого. Я не скажу, что мы увидели самого дьявола, но как только свет озарил бронестекло иллюминаторов мы в полной мере «насладились» самым настоящим кладбищем кораблей. Что бы вы понимали, здесь не подавали никаких признаков жизни огромные буровые танкеры, броня которых в четыре раза преувеличивает нашу. Я даже боюсь заикаться, чем эти исполины были вооружены. Что ещё страшнее, дыры в корпусах этих бедных шахтерских великанов достигала таких размеров, что туда с легкостью мог влететь наш корабль, который, между прочим, является линкором большого тоннажа. Посоветовавшись с экипажем, мы решили что такие пробоины могут возникнуть только из-за взрыва боекомплекта, или машинного отделения, но эту теорию ломали несоответствующие раны кораблей. Ещё страшнее стало, когда мы заметили на одном из них пробития лазеров, стреляющих гибридными снарядами из раскаленного никеля. Такое оружие имеется на кораблях только класса «Доминатор», а таких всего три, и об их размерах, и говорить нечего.
«Но долг зовет» - сказал я себе и был прав, нам пришло ещё одно сообщение из «штаба». «ПО ПРИБЫТИЮ В НАЗНАЧЕНЫЙ РЕГИОН ВЫ ОБЯЗАНЫ СВЯЗАТЬСЯ С ВЫЖИВШИМИ, В СЛУЧАЕ ОТСТУТСВИЯ ТАКОВЫХ ВЫ ОБЯЗАНЫ ПРОСКАНИРОВАТЬ ОБЪЕКТЫ БУРЕНИЯ ШАХТЕРСКИХ КОРАБЛЕЙ.»
Почуяв неладное, я просто силой заставлял всех в команде отследить откуда пришло это сообщение. Конечно, они сперва не поняли меня, так как подделать такое на нашей частоте слишком сложно, ибо пришлось бы захватывать целую систему информационных вышек, а это может далеко не каждый. Но меня моя команда знает и тоже сильно удивилась, когда подтвердила подлинность входящего сигнала.
- Вы сейчас говорите о некомпетентности погибшего персонала? - За такое я просто хотел ему дать в лицо кулаком, но этот бугай в два раза больше меня, так что я дал ему понять на словах, что очень недоволен его кратким ложным описанием бывшего лучшего экипажа. Я перестал сыпать его эпитетами только когда на меня вновь надели кандалы, а я продолжил историю.
Неожиданный визит
По приказу, якобы, нашего штаба мы выпустили парочку небольших шлюпов, для обыска нескольких огромных астероидов. Я приказал всем постоянно поддерживать связь и каждые тридцать три секунды делать перекличку. Всё вроде бы было нормально, инженеры таки смогли восстановить систему дальнего обнаружения и я чувствовал себя в относительной безопасности, так как я полностью мог положиться на нашего радиста. Но чувство тревоги не покидало никого. Даже сильные люди были на взводе. Старпом подметил, что нам стоит убираться из закрытого пространства, так как вокруг нас огромным массивом давили братские могилы тысяч людей. Возможно он думал, что я слишком шокирован и не замечал нашей, так сказать, ограниченности, но на самом деле реакторная все сильнее перегревалась и дабы использовать маневровые двигатели нам необходимо было какое-то время повисеть в дрейфе. Радиоактивный фон в жилом объеме ещё отсутствовал, но я понимал, что при дальнейшем перегреве на нас нахлынет стронций и цезий вместе с облучением.
Самое худшее это ожидание. Переклички не давали никакого эффекта, всё было слишком нормально. Для меня, как капитана корабля, это хуже всего. Вместо обдумывания одной вероятности приходилось предугадывать все возможные развития событий, что сильно давило на мозг. Мы провели в таком страхе и напряжении ещё несколько часов, пока один шлюп не обнаружил неестественное движение внутри астероида. Мы все тут же подпрыгнули в холодном поте. Все сразу начали активную работу боясь чего-то, ожидая неприятностей. Я приказал встать в полную боевую готовность, а пилоту шлюпа отступать при первой опасности. Знаете, если бы я мог, я вставил в тот отрезок времени его приближения к источнику движения музыку из триллеров. Так как нам всем было по настоящему тревожно. Можете представить это себе как будто вы сидите, окруженный лазерными детекторами и любое ваше движение активирует механизм в вашей голове, что превратит оную в фарш. Примерно так мы себя и чувствовали, сидя на пороховой бочке. Все смогли вздохнуть с облегчением, когда узнали, что это всего лишь небольшие существа, питающиеся металлической стружкой. Они конечно, на грани вымирания, но пилот шлюпа об этом тогда не думал и выпустил очередь из стационарного пулемета по существам.
«Командир, не могу работать в такой рабочей обстановке! Всё это пахнет дерьмово!» - съязвил тогда мой радист. Я попросил его не выражаться, на что он мне ответил: «Это не мат, сэр, это субстанция что у моего помощника сейчас в штанах!».
- Дисциплины ноль! - Подал голос мой скверный тюремщик.
- А чего вы ожидали? Что мы будем вести себя спокойно в месте, где тысячи людей сложили головы и ещё не ясно, что случится с нами? - Пришлось ему отвечать, хотя мне, честное слово, не хотелось. Он конечно замолк, но после его реплики мое желание продолжать рассказ спало приблизительно к нулю, потому я опять начал им на зло бубнить и говорить себе под нос.
- Прошу вас, говорите внятнее и громче. - Ишь какой наблюдательный.
- Пфу фас гофоите фнянее и фмоче.- Ну ей Богу, ну бесят же.
На мою доброжелательную шутку «плохой коп» отреагировал соответственно, подняв меня за воротник. Как я и ожидал добренький мальчик сразу за меня заступился. Пионер попытался уверить агрессора, что я просто все ещё в неблагоприятном психологическом состоянии. На что я ответил, что они мне просто надоели. На мое удивление самый адекватный из них переспросил.
- А что мне вам рассказывать? Вы видели их тела, и чисто физически я никак не мог сделать то, что с ними стало. А если вы хотите сделать меня козлом отпущения, так никакие доводы мне не помогут. - Как только я закончил меня отпустили на мое кресло. Взгляд всех троих теперь совершенно отличался, не думал, что они не догадаются о том, что я всё понял.
- Скажу вам честно, не только вы сейчас по уши в дерьме.- Начал был тот самый нейтрал. Меня заинтересовало, о чём это они, так как правительственные твари никогда не имели никаких проблем.
- То что вы там нашли, является с одной стороны важнейшим прорывом в науке, с другой эта вещь может погубить всю нашу цивилизацию за пару секунд.- К сожалению, я не успел лично вам, дорогие, уставшие от меня господа, рассказать, что же всё таки стало причиной гибели всех моих друзей. И я возьму небольшой перерыв во времени, только лишь для объяснения сути проблемы. После всех этих проблем с электроникой, эскортом, кладбищем огромных титанов мы уже были готовы ко всему, но это «всё» выразилось явно очень ограниченным. Остановившись в пустом космосе, подальше от всего скопления обломков, мы начали думать, что нам делать дальше. Почти вся команда настояла об уходе в ближайшую соседнюю систему, дабы не подвергать опасности корабль. Но мой старпом выразил куда весомее мысль. Раз мы решили, что такие пробоины могут возникнуть только от главного оружия кораблей класса «Доминатор», наш гениальный механик уже посоветовался со старпомом и убедил меня, а в следствии и всю команду, что корабли столь большого тоннажа оставят небольшие пространственные прорехи, по которым мы сможем понять, куда прыгнули эти корабли. И такие дырки и правда были, огромные даже. В некоторых местах доходило до 1 атома на шесть кубических метров. Мы смогли распознать, в каком направлении перспективные уничтожители убрались, и оставили там несколько больших мин, на случай возвращения иродов. Как только мы вернулись на исходную позицию всё, черт возьми, всё видимое пространство захватил черный туман. Да, звучит это банально, но так и было. Все локаторы перестали работать, мы оказались в полной изоляции от остального мира. Видимость упала не то что до нуля, даже на мостике я начал видеть эту тьму. Паника назревала уже давно, грелась, ощущалась. Кто-то начал молиться, кто-то попытался выбраться с помощью шлюпов, но со временем никто даже двери найти не мог, не то что управлять кораблем. Я, как пафосный командир закричал: «Отставить панику, провести перекличку!», ну и как ожидалось, все оставались на месте, но в кромешной тьме. Тьма начала развеиваться, но как мы узнали перекриками, не у всех и не полностью. Первым закричал какой-то малец. Его вроде Гавинтон Гит звали, мы над ним часто подшучивали, хотя малый довольно славный был. Пошел в армию что бы заработать на лечение своей сестре, которую он любил сильнее матери. Как он рассказывал: «Я любил её не потому, что она хорошо ко мне относилась, я любил потому что лишь она слушала мои композиции с восторгом.», он кстати играл на рояле. Его крик пронесся через все коридоры, я бы даже сказал, нечеловеческий крик. Даже когда я смотрел документальные передачи о животных, которые загнаны в угол перед самой смертью кричали более естественно. А это было что-то правда ужасное. После его крика он начал сперва бормотать, но взяв в себя руки, он описал, что видел. От его короткого сообщения у меня кровь в венах застыла. Я никогда не смогу описать это так художественно и настолько прямо как он, но по его словам на стенах корабля появлялись силуэты. Темные, несуразные, нечеловечные. Через некоторое время их начали видеть всё больше людей, на стенах, потолке, полу, вокруг. Я был даже рад что не мог видеть в это время. По моему приказу все были обязаны двигаться к мостику, дабы быть в большей безопасности. Но когда наконец всё развиднелось, мы сразу же восстановили полную боевую готовность. Но почему-то с торпедными установками произошли какие-то сбои, то ли торпеда не туда пошла, то ли ещё какая загагулина. Короче говоря, остались мы без торпед, но бояться было нечего, всё же у нас оставалась неплохая маневренность(как для линкора), сильное огнестрельное вооружения малых и больших калибров, а так же отличные системы ПВО и ПРО. Знаете, мой радист имеет сквернейший характер. Я по раздражительности в сравнении с ним — паинька. Но именно в тот день он стал заикой, к сожалению, не на долго.
- М-м-м-ножествен-н-ные ц-цел-л-и. Ра-а-азмер не оп-п-познан-н! - Мое внимание сразу было прибито к мониторам, ведь и правда. С другой стороны местной звезды на нас летело огромное скопление самых различных объектов. Сперва мы подумали, что это всего лишь молодые астероиды, но когда по нашей броне прошлась серия взрывов — что-то сомнения отпали. Такой дальности стрельбы нет ни у одного корабля человечества, так как визуального контакта не было и в помине, а до звезды 1\4 а.е. Наше вооружение не доставало даже на половину этого расстояния, а взрывы всё продолжались. Механики завопили, что все маневровые двигатели левого борта разнесены в хлам. Почти все надстройки незакрытые броней во время вражеских залпов превратились в кашу. Держаться под таким огнем мы могли ещё некоторое время, нужное для прыжка. Господи, как же я ненавидел этот галдеж. Взрывы хоть и грохотали в вакууме, но обшивка трещала как умалишенная, да и часть команды уже паниковала. Всю эту невозможную какофонию прервал радист.
- С-э-эр, о-они про-па-па-пали! - Завопил в страхе он. Такое внезапное исчезновение противника могло значить только одно, и самое худшее — он идёт на сближение. По правому борту ударило что-то очень массивное, мы накренились и так же надстройки, как и маневровые двигатели были уничтожены. Взглянув в иллюминатор наши сердца наверно остановились на некоторое время. То ли восхищение заставило нас упасть в ступор, то ли животный страх. Можете-ли вы представить себе что-то по настоящему огромное, что создано человеком? Я повидал многое, да я даже родился на одном таком примере. Но это, это было настолько величественно, насколько ужасно. Огромный корабль странной формы, который при всех наших технологиях создать было бы непомерно сложно. Я готов поклясться, что на этом чертовом исполине было что-то вроде вен. Но мои рассмотрения прервала серия взрывов, на сей раз — сокрушительных.
- Блоки с А-6 по А-19 разгерметизированы, ущерб подсчитывается!-
- Уничтожены шесть тяжелых орудийных установок и все легкие! -
- Пробитие в хранилищах урана, колбы не задеты, но броня не выстояла! - Это страх. Настоящий. Вы, именно вы, как командир в такое время наиболее одинокий человек во всей вселенной. Вы уже не можете положиться на своих соратников, так как их объял страх и только вы, как набирая сообщения на клавиатуре для роботов, можете хоть что-то сделать. Все ваши слова, действия приведут к жертвам. Это рок капитана военного линкора. Вести команду и корабль на жертвы, ради каких-то неизвестных целей. Никто нам не сказал, не сообщил об опасности. Целостной разведки не было, но что мы могли сделать? Приказ есть приказ, который физически подделать в наше время было невозможно и его надо выполнять. Женщина на корабле к беде только потому, что всему мужскому коллективу захочется защищать именно её, не себя. Потому я никогда не брал на миссии девушек. Я знал, что сейчас либо я, либо меня, так что приходилось отринуть всё сострадание и страх, затемняющий разум. Первым делом я заставил рулевого проложить курс на кладбище кораблей, где обломки могли послужить нам хоть какой-то защитой некоторое время. Хоть бортовые маневровые двигатели почивали на лаврах, это корабль гордого исследовательского флота и мы умеем им управлять! Отключив ограничители я поставил под угрозу весь экипаж, но делать уже было нечего. Либо мы уберемся из под огня и будем облучены радиацией генераторов, либо нас расстреляет это чудовище, размером с сотню наших кораблей. Первое как-то звучало перспективнее, так что мы на всех парах направились к остаткам буровых флотилий. Видимых модулей на этом исполине не было, понять где у него двигатели, и\или вооружение возможность отсутствовала, так что единственный верный выход был стрелять на подавление. Теперь оркестр взрывов вокруг и на корабле пополнился мелодиями орудий. Ответный огонь, как и ожидалось, особо ситуацию не облегчил, возможно только психологически нам стало легче. Моя голова перестала болеть только когда мы убрались за один огромный мертвый танкер, его вроде «USC CoNtrord» называли. Последние попадания пришлись на посадочные закрылки у главных двигателей. Спокойно спросив о потерях я не удивился. Погиб почти весь обслуживающий персонаж, который находился в промежуточных отделениях. За то на бронированном мостике все выжили, но надолго ли, вопрос был открыт. Мы думали что спаслись на некоторое время, тот монстр не мог физически здесь поместиться, но заикающийся голос радиста объявил: «Сэр, противник пропал с радаров, нужно срочно убираться!». Но к сожалению сразу же отрапортовал первый механик, который сообщил что двигатели перегрелись и использование пространственной катапульты просто уничтожит весь корабль. Так что мы просто ждали некоторое время. Возможно пытались успокоиться, хотя многие прощались, пытались дозвониться до родных. Я не помню, что я делал тогда, в тот момент тишины, но все это закончилось слишком быстро.
- Сэр, зарегистрирован энергетический скачек! - Это были последние заикающиеся слова моего радиста. Огромный взрыв ударил по главному броневому щиту, всё заполнилось ярким светом и стало очень жарко. Сомнений не было, враг использовал то, чем уничтожил весь буровой флот. Хотя наша броня сдержала удар лучше, так как мы ещё имели экраны от гибридного вооружения, которым и оказался этот «луч». После этого я получил серьёзнейшие ожоги и упал почти замертво. Я не знаю, как мой организм это всё выдержал, но проснулся я уже в госпитале, где мне и сообщили, что я «последний герой». Да вот героя не было, мы выполнили задание лишь частично, мы прибыли как патруль шахтерскому флоту, но эта стычка послужила концу, видимо, моей карьеры. Эти штабные твари наверняка из службы связи с общественностью и всю ответственность перебросят на меня. Так как непосредственно попаданий наша броня не держала(во время последней стычки), ведь неожиданно взрывы образовывались сами по себе, что наталкивает на размышления. Но, в общем. Все доказательства черного ящика и записей выстраивают такую логическую цепочку: «Капитан линкора «Гойдхерд» повёл против директивы свой корабль и экипаж, перегрев тем самым двигатели. По прибытии на место он окончательно использовал охлаждающий ресурс, тем самым вызвав череду взрывов. При отсутствии контроля в течении шести дней корабль автоматически направился по обратному маршруту». И я это всё прекрасно понимал. Мне не было стыдно, или жалко себя, видимо я просто оказался не в том месте, не в то время. Единственное, что правда мучило мою душу — дочь. Ведь в лучшем случае мне дадут пожизненное, а в худшем… В общем, я очень сожалел, что оставил мою девочку на так долго одной, когда ей требовалась поддержка. Но к моему огромному удивлению, нейтрал приказал двум другим выйти из комнаты. Когда мы остались одни он начал ерзать по карманам. После недолгих поисков он положил на стол какой-то значок, который сразу же подтолкнул ко мне.
- Университет «АЭРУС»? Слышал такое, но к чему это? - «АЭРУС» это наша дочерняя организация, которая недавно отделилась от нас и управляется теперь непонятно кем. Странно ещё, что у неё появилась полная неприкосновенность, а их корабли по оснащению на вес золота. Эта компания расшифровывается, если мне не изменяет память, как «Armored economic research university of science», что на наш звучит как «Армированный экономично-исследовательский университет науки». Но всё же я не мог понять, что их представитель делает на моем допросе. Задумавшись, я не заметил, как этот молодой человек прицельно смотрит на меня в течении уже нескольких минут.
- Я так понимаю, вы хотите что-то мне показать? - Не удержался я. После кивка моего странного собеседника он вытащил несколько десятков фотографий. Все они были ужасного качества и не имели какого-то определенного смысла.
- На всех этих фотографиях замечен один и тот же объект, который и уничтожил шахтерский флот, и убил ваш экипаж. Вот, взгляните. - Не знаю, либо мое зрение меня подводит, либо небольшие черные пятна мало напоминают тот огромный исполин.
- Наш университет был нанят центральным парламентом именно для изучения этого вопроса, так как эти фотографии сделаны почти в одно и то же время. Разница между ними примерно в пятнадцать минут. - Я не могу описать то состояние полного ошарашивания, так как из этого исходит, что эта тварь прошлась по расстоянию в несколько десятков тысяч астрономических единиц за такое ничтожное время. Думать что их много мне просто боязно. Как я и предполагал, эти двое были из общества связи с общественностью, но меня заверили, что все обвинения с меня будут сняты, мне всего лишь надо подыграть. Согласившись, он пару минут ещё смотрел на меня.
- Если хотите мне предложить вступить в ваши ряды, дерзайте. - Нетерпеливо промолвил я.
- Не гоните коней. Вы нужны нам, так как ваш опыт неоценим. Если хотите к нам вступить придется пройти огромную кучу формальностей, а сейчас будьте добры, пройдите в свою комнату и будьте там до двенадцати ноль-ноль. Удачи вам, спасибо за сотрудничество.- Если честно, на этом мой небольшой рассказ закончился, но вся история с этой огромной штукой только начиналась. Я не ожидал, что меня отпустят так легко, но раз так получилось, мне бы радоваться. Я возможно продолжу повествовать тебе, дорогой читатель, но только если эта история заинтересует не только меня.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/