Романтикам и непоседам
Введение
Молодым и пожилым, только начинающим свою сознательную жизнь и умудренным жизненным опытом ветеранам, тем, чья душа молода всегда, помыслы чисты, мысли светлы, а чаяния щедры и благостны. Красота спасет мир, говорил Достоевский устами князя Мышкина, и имел в виду, что не просто отвлеченная красота, а красота души – она и спасет мир, она источник всего прекрасного, чистого и светлого. Истовыми носителями таких душ являются романтики. Этому неуемному племени мечтателей и непосед-изыскателей и посвящается этот поэтический сборник в надежде, что их со временем станет больше, и мир станет светлее и интереснее.
Я романтик
Я романтик
Я романтик, романтиком жил и умру,
Лучше если не в мягкой домашней постели.
Протрубят мне горбатые лоси зорю,
И споют мне последнюю песню метели.
Хлопнет пологом ветер - будто просит на бис
Повторить все сначала, ни о чем не жалея.
Да былые друзья вкруг меня собрались,
И свеча догорает, стреляя и тлея.
Тени тех, что ушли - кто в пургу, кто в обвал,
Кто не сдался судьбе и шагал до конца
Заклинают меня - «Что же ты сплоховал?
Где же твой оптимизм и повадки бойца?»
Я откину брезент, выйду в ночь и пургу.
Без Полярной звезды угадаю дорогу.
Я иначе теперь просто жить не могу,
И пускай за меня мать помолится богу!
Романтики – народ неугомонный
Романтики - народ неугомонный,
Все норовят взглянуть за горизонт,
Бегут от жизни серой, полусонной,
В которой все удобства и комфорт.
В которой жизнь прописана заранее,
И завтра будет так же, как вчера,
Грядущий день придет без опоздания,
У телевизора задремлют вечера.
Все как всегда - досужая рутина,
И утекает жизнь водой в песок,
А ты как муха бьешься в паутине,
Мечтая о свободе на часок.
А там простор, за горизонтом дали,
И дышится как в юности легко,
И если вас проблемами достали,
Советую, уехать ... далеко.
Не можете? Сбежит от вас работа?
А жизнь сбежит неведомо куда?
И обветшают крылья без полета,
А надо вам такое, господа?
Забросьте вашу срочную рутину,
Оставьте ваши спешные дела,
И разорвите будней паутину,
Коль вас мечта в дорогу позвала.
Кто за мною? Поспеши!
Кто за мною? А куда?
С неба стылая вода.
Ты немного подожди,
Вот отсеются дожди,
Станет чисто и светло,
Отпечалится чело.
И пойдем в шальную даль -
Ничего теперь не жаль.
Столько ждать я не могу,
Лучше в дождик и в пургу,
И в туман - живем лишь раз,
И сейчас, сейчас, сейчас.
Ну и что. что без пути -
Просто хочется уйти
От рутины и хандры
В неоткрытые миры.
Смять пространство и нырнуть
В неизвестной бездны суть,
В закоулочки души.
Кто за мною? Поспеши!
Как хорошо быть оптимистом
Какое голубое небо –
Ни облачка, ни ветерка,
Лишь от земли прохладой веет,
Да тонкий голос ручейка,
Что затаился меж деревьев,
И по весне звенит, поет,
И поднимает настроенье,
И так хорошее мое.
Живем, звеним по жизни в рифму
Судьбе порой наперекор,
Когда-нибудь, конечно, стихнем,
Но побузим до этих пор,
Погреем солнышком лучистым
Свои замшелые бока.
Как хорошо быть оптимистом,
Витать по жизни в облаках.
Наша работа
Как часто без опоры
Нас оставляли горы,
И мы тогда висели
на кончиках ногтей.
Не верилось, бывало,
Что все начнем сначала,
И будет возвращенье,
и созовем гостей.
Как часто мы скользили
По осыпи - как пыли,
Порой на третьей точке,
порой на молотке.
Катились, поднимались,
И живы оставались,
И верили в удачу
от дома вдалеке.
Как часто нас трепала,
Порою с ног сбивала
Пенистых горных речек
тяжелая вода.
Мы с головой ныряли,
И все же выплывали,
И верили, что будем
удачливы всегда.
Мы не искали славы,
И снежных шапок главы
Нас не манили блеском,
не снились по ночам.
Пускай рискует кто-то,
Для нас это работа,
И кто не верит в это -
пусть испытает сам.
И будет та ложь во спасенье
Вот вы говорите: Романтик – чудак,
В реалии жизни врастает не так,
Все видит он в розовом свете.
Да это ж прекрасно, скажу я в ответ –
На этих блаженных наш держится свет,
Хоть солнышко каждому светит.
Вы мне возразите – какой от них толк,
Один работяга таких стоит полк –
В забой их со всеми мечтами.
А я вам скажу, что мечты это флаг,
Мечтатель застою и косности враг,
И путь не усеян цветами.
Они единичны, не стадо овец,
Даруют им будни терновый венец –
Лишь время расставит все здраво.
А вы мне – подумаешь, грянет их час –
Живем на земле мы не завтра, сейчас –
Нужна на безделье управа.
И этот пустой затянувшийся спор
Для ныне живущих урок и … укор –
Когда-то попросят их внуки:
Ты, деда, про время свое расскажи,
Вы ж были романтики, вот это жизнь,
А ныне засохнешь от скуки.
И что же вы скажете внукам в ответ?
Что дед не романтик и все это бред?
И надо лишь тупо трудиться?
Своими руками убьете мечту?
А, может, солжете про степи в цвету,
Про солнце, что в море садится?
Про подвиги БАМа, Сургут, целину,
Как в стройках студенческих ведал страну,
Про счастье дороги весенней?
Про бурные реки и горы в снегу,
Про то, как с товарищем мерил тайгу –
И будет та ложь во спасенье!
Мы уходим, уходим, уходим …
Мы уходим, уходим, уходим …
Мы уходим, уходим, уходим
От рутины, хандры, суеты.
И теряем, не только находим,
И пылают за нами мосты.
Оставляем друзей, оставляем,
На прощанье помашем рукой.
Получается также - теряем,
Пусть на время, душевный покой.
Мы не просим прощенья, не просим -
Пусть другие, а нам не с руки.
Мы любовь в своем сердце уносим,
Как уносим свои рюкзаки.
И дороги, дороги, дороги
Будут голову ветром кружить.
Лишь останутся дома тревоги -
Их не сможешь в рюкзак уложить.
Мы уходим, уходим, уходим,
И уносим надежды с собой.
Часть теряем, а больше находим,
И по жизни шагаем как в бой.
Под слепыми дождями косыми,
В град ли, снег, иль в полуденный зной
Мы готовы пойти и босыми,
Пусть лишь только потянет весной.
Кто шагнул из окопов уюта
В неустроенность пыльных дорог,
Кто надолго лишился приюта,
Право, выдумать лучше не мог.
Он встречает в дороге рассветы,
Воду пьет ледяную в ключах,
Лишь скупые мужские приветы
Согревают домашний очаг.
Он ласкает улыбкой закаты,
Ловит с полудня ветер хмельной,
И, венчая пустые утраты,
Возвращается все же домой.
Мы уходим, уходим, уходим
От рутины, хандры, суеты.
Оставляя - в итоге находим,
И дымятся за нами мосты.
Уже весной пахнуло
Уже весной пахнуло,
На солнце плачут крыши.
А я бреду понуро,
И ничего не слышу.
Меня капель шальная
Пока что не волнует -
Ведь милая, родная,
Меня к весне ревнует.
Она ревнует жутко
И, в общем, не напрасно.
Вот-вот грядет минутка
И в путь потянет властно.
И все в смятении чувства,
Под ложечкой сосет.
Захочется побуйствовать,
Захочется красот.
И нетерпенье гложет -
Вот-вот сойдут снега.
Никто здесь не поможет,
Уйду опять в бега.
Шатаюсь неприкаянно,
Куда меня несет?
В пустыню ль от отчаяния,
Иль в горы - от забот?
Как станется, как сложится
Не в силах предсказать.
Квартирное убожество
Бросается в глаза.
Мещанские привычки,
По дому суета,
В окурках электрички,
Работы маята.
Ни проблеска, ни света -
Скорей бы стаял снег.
И наше вам с приветом,
И с кисточкою сверх.
Езжайте в поле, господа!
Когда достанет вас столица,
И дней унылых череда
Уже ночами станет сниться –
Езжайте в поле, господа!
Когда лицо белее мела,
И от загара нет следа,
Когда ослабнут дух и тело -
Езжайте в поле, господа!
Когда на буднях вязнут мысли,
Мелеют чувства, как вода,
И дни проносятся без смысла -
Езжайте в поле, господа!
Когда с душой в разладе чувства,
Поверьте - это не беда,
Природа лечит все искусно -
Езжайте в поле, господа!
Когда отхлынут все печали
Легко, свободно, без труда,
Начните вашу жизнь сначала -
Вернитесь с поля, господа!
Не грусти мое сердечко
Хлюпают, хлюпают под ногами лужицы,
Сыплется с понурых туч мокрый серый снег –
Ну, никак моя весна с солнцем не подружится,
А сердиться на бедняжку право слово грех.
У нее своих проблем меряно, не меряно,
У нее своих забот выше головы –
Столько ласковых улыбок за зиму потеряно,
И поникло настроенье ниже той травы,
Что под снегом до сих пор беспросветно мается,
Изумрудные цвета до поры таит.
Сердце бедное мое грустью укрывается,
И печалится всерьез, и всерьез болит.
На него за все года пышными сугробами
Навалился ком забот из житейских туч –
Где же ты моя весна с нежными зазнобами,
Растопи на сердце груз, подари мне луч.
Не торопится она, моя юность поздняя –
Запоздалые грехи, как всегда, не в счет.
Вот проглянут из-под снега изумрудов озими,
Вместе с талою водой грусть и унесет.
Лета шалого деньки колесом закружатся –
Поспевай за ними вслед, сколько хватит сил.
А покуда под ногой распластались лужицы,
Не грусти мое сердечко, воли не проси.
Во чужих краях...
Во чужих краях
Путь далек лежит.
Путь далек лежит
От родных вдали.
От родных вдали
Сердце все болит.
Сердце все болит
Все тревожится.
Только пыль в лицо -
Ты закрой глаза.
Ты закрой глаза,
Не дыши чуток.
Не дыши чуток,
Может все пройдет.
Может все пройдет,
Все уляжется.
Не смотри назад
На былые дни.
На былые дни,
Пронеслись они.
Пронеслись они,
Не воротишь их.
Не воротишь их,
Все забудется.
Посмотри вперед,
Там тебя не ждут.
Там тебя не ждут
Много дней еще.
Много дней еще
Потерпи любя.
Потерпи любя -
Все воротится.
И в родных краях,
От чужих вдали.
От чужих вдали
В неге и любви.
В неге и любви
Сердце защемит.
Сердце защемит -
Все вспомянется.
Остановись Земля …
Как хорошо, когда
Увозят поезда
Из серых будней в дальние края,
Где воздух, как вино,
Где грусти не дано
В твоей душе оставить и следа.
Как хорошо, когда
В ключах бурлит вода,
А ветер-озорник ласкает грудь.
От будней суеты
Так хочется в цветы
Упасть, раскинув руки, и уснуть.
Как хорошо, когда
Бежит тебя беда
И треволненья трудного пути,
Когда глаза в глаза,
И хочется сказать –
Остановись Земля, хочу сойти!
Порой больших трудов
Из дымных городов
Сорваться стоит в дальние края,
Но так легко, что тут –
Шагай в любой маршрут,
Лежит в сторонке будней колея.
Бывают разные места …
Теберда
Река на Северном Кавказа в Карачаево-Черкесии, левый приток Кубани
"Теберда, Теберда, голубая вода .." пел Юрий Визбор.
Вчера, сегодня и всегда
Шумит по камням Теберда.
Но этим вечером она
Уж очень говорлива.
Она снегов вобрала ток,
И рвется на юго-восток -
С утра чиста, в обед мутна,
И варварски красива.
Деревья, павшие на плесах,
Вся в поворотах, как в вопросах.
То разбежится на протоки,
То все вберет в один поток,
Вскипает в водопаде пеной,
Бежит в долинах синей веной,
В снегах оставила истоки,
И рвется на юго-восток.
Здесь все как сотни лет назад.
И буки сонные стоят -
Могучи, горделивы,
В три обхвата.
Здесь все добротно, на века,
Все также будет течь река,
И будем мы счастливы,
А может и богаты.
Пока ж защитные палатки,
И кое-где видны заплатки,
И свечи парафиновые
В консервном Фаберже.
Но все равно мы счастливы,
Вы нам поверьте на слово,
Хоть обносились милые -
Почти что в неглиже.
Цаст-Ула
Цаст-Ула (Снежная Гора) - красивейшая и высочайшая (4200м) вершина северо-запада Монголии, Монгольского Алтая - круглогодично в снегу.
Конец августа, перевалы в снегу, в горах бушуют метели, и с гор в предгорья кочуют многочисленные стада.
Стада осторожно спускаются с гор,
А там, на вершинах, бушуют метели.
Там осень пушистые стелет постели,
На солнце не тает уж снежный ковер.
Мелеют ручьи со студеной водой,
Пронзительный ветер в ущелье свищет,
Не знает покоя, но ищет и ищет,
Свинцовые тучи плывут чередой.
Осенней прохладой одета земля,
Скрипит под ногою трава ледяная
И только полощет от края до края
Свои покрывала степная заря.
Отары овец и коровьи стада
Погонщики гонят, степенны как Будда,
И юрты кочуют на спинах верблюдов
Пониже, к колодцам, туда, где вода.
Все осенью дышит - ручьи и трава.
Все к жизни стремится и все увядает,
Стареет, дряхлеет, с ветвей опадает.
Все тлена не минет, но память жива.
И только вечности подвластна,
Как пери, царственно бела,
В снегах, как в шапке, Цаст-Ула
Стоит, сурова и прекрасна.
Утро на Горихо
Массив Горихо, Монголия, неподалеку от Улан-Батора - настоящая монгольская Швейцария.
То ли блески росы,
То ли иней упал -
Вся трава в серебре,
Только лагерь весь спал.
Тихо крался туман,
Поднимался клубясь.
Легких туч караван
Плыл, вершиной стелясь.
И под солнца лучом
Серебрилась трава,
И ложился туман,
Кругом шла голова.
От такой красоты,
Да высокой скалы.
Без пустой суеты
Здесь парили орлы.
Расплескался рассвет
В каждой капле росы -
Желтой лилии цвет,
Желтый цвет у осы.
Алым цветом саранки
Запестрела трава -
Будто капли из ранки.
Кто же дал мне права
На все эти красоты,
На туман и цветы?
Безо всякой без квоты
Право выдала ты.
Я черпаю без меры
И рассвет и закат -
Невозможно без веры
Где опасен покат.
Я цепляюсь за стебли,
Я скольжу по росе.
Знаю, где бы я ни был,
Как бы я не висел,
И с огромных высот
Как ни падал бы я,
Сохранит и спасет
Меня вера твоя.
Просыпается лагерь,
Высыхает роса,
Только капельки влаги
В паутинке висят.
Вот и кончилась сказка,
Я спускаюсь с высот.
Как же было бы тяжко
Нам без этих красот.
Мечты о Фанских горах
ФАНСКИЕ ГОРЫ – небольшой, но очень живописный горный узел в западной части Памиро-Алая. Быть там и не влюбиться в эти красоты просто невозможно. Помните, как у Юрия Визбора – «Я сердце оставил в Фанских горах, теперь бессердечный брожу по равнинам, и в тихих беседах и в шумных пирах я молча мечтаю о синих вершинах».
Потихонечку алеет восток,
Только мы уже с рассветом в пути.
Наш маршрут не то чтоб очень далек,
Только трудно до вершины дойти.
Кто-то скажет – отчего вам, друзья,
Не сидится на альпийском лугу,
По горам спросонья лазить нельзя,
Там туманы каждый шаг стерегут.
Там и росы поутру тяжелы,
Там ночуют допоздна облака,
И дожди там торопливы и злы,
А ветра морозят кровь у виска.
Ну, а нам-то что с того, говорю,
Если надо, значит, будем идти,
Значит, первыми увидим зарю,
Ну, а с ветром нам всегда по пути.
Коль в лицо, то добрый день, дорогой.
Рад, что встретил на нелегком пути.
Если в спину, то спасибо, родной,
Помогаешь до вершины дойти.
Что нам чахнуть в дорогих городах,
На асфальтовых заплатках Земли.
Лучше тешить души в Фанских горах
От соблазнов фарисейских вдали.
И сердца там оставлять навсегда,
Чтобы был соблазн вернуться опять.
Невзирая на лихие года,
Вновь и вновь маршруты ввысь повторять.
Ночь на Тянь-Шане
Боже мой, какие звезды!
Как спокойно и темно!
И, хотя еще не поздно,
Все в палатке спят давно.
Намотались по дорогам,
Наглотались пыли всласть,
За брезентовым порогом
Пролегла Морфея власть.
Тихо-тихо, даже ветер,
Пробираясь словно вор
В зыбком звездном полусвете,
Заблудился между гор.
И затих, и до рассвета
Дремлет жухлая трава,
Канет тихо в Лету лето,
И кружится голова.
В бездне неба тонешь взглядом,
Растворяясь в темноте,
Рассыпаясь звездным градом
В безвоздушной пустоте.
Сон ли, явь ли? Что за дело!
Только дышится легко.
Сколько звездочек слетело,
Закатилось далеко.
Загадать бы миг удачи,
Встречу с другом у костра.
Почему ж так мало значат
В нашей жизни вечера?
Завтра снова день, заботы,
И хлопот невпроворот,
И земные все полеты -
Сбоку на бок и … вперед.
Рев мотора, клубы пыли,
Солнца знойного лучи -
Только б мы не позабыли
Наважденье той ночи!
Курильские острова
Где-то в синем, синем, синем,
где-то в Тихом океане.
Там, где волны лижут берег,
и дробятся о песок,
Острова плывут качаясь
в белой пене, как в тумане,
И соленый свежий ветер
холодит седой висок.
И плывут над нами тучи,
все спешат над нами тучи,
И до края горизонта
нескончаем их поток -
Нам искать не надо дольше,
не найдем мы места лучше,
Чем, овеянный ветрами,
этот райский уголок.
Здесь штормит и здесь качает,
и ревут порой вулканы.
Здесь бамбучник неуемный
перепутал все пути.
И висят утрами долго
серебристые туманы,
И такие «непроходки»,
что вовеки не пройти.
И опять над нами тучи,
все летят над нами тучи,
И в песчаный берег дикий
плещет синяя волна.
И ничуть мы не жалеем -
может где-то есть и лучше,
Только нас упрямо манят
эти трудности сполна.
Ат-Баши
Ат-Баши (Голова Лошади) - хребет в Тянь-Шане почти на границе Киргизии и Китая.
Первозданная, почти не тронутая ногой человека природа.
Ты мне словечко отпиши,
Заклей конверт - и в Ат-Башы.
Здесь, на другом конце Союза,
Любые вести хороши.
Здесь ни газет и ни кино,
И наш приемник "сел" давно,
И только письмеца конвертик
Как растворенное окно.
Маршруты наши не просты,
Порой до самой темноты
Мы по горам окрестным ходим
Не замечая красоты.
Цветы везде - и здесь и там,
И мы шагаем по цветам.
Ну что поделать, если ходим
По неразведанным местам.
Задача ясная стоит -
Нужна порода эклогит,
А что цветов не замечаем,
За то природа нас простит.
Ах, Карелия ...
Ах, Карелия, Карелия -
Сколько лет прошло, а помнятся -
Наши спины загорелые,
Молодая наша вольница.
Было солнца вволю жаркого,
Неба синего - до одури.
Расставаться было жалко нам -
Столько сил работе отдали.
Пролетело время весело,
Покатилось лето к осени.
Дней зашоренное месиво
Мы к ногам любимых бросили.
Загорелые, усталые,
С загрубевшими мозолями,
Мы клялись, как дети малые,
Всеми клятвами весомыми.
Мы цеплялись за соломинки,
Обещанья сдуру сыпали,
Но, как видно, все оскоминки
Нам на нашу долю выпали.
И по лету, после сессии,
Позабыв про обещания,
Мы опять на стройки ехали,
Улыбнувшись на прощание.
Ах, в Карелии, в Карелии
Мы себя навек оставили,
Мы в себя всерьез поверили,
Не сгорели, не растаяли.
Под лучами, под палящими
(Больно лето было жаркое)
Мы вкусили настоящие
Чувства чистые и яркие.
Чувство дружбы, чувство верности,
Чувство долга, чувство времени.
И не знали чувства лености,
Не несли работы бремени.
Уставали до бесчувствия,
Ныли спины загорелые,
Но, не ведая сочувствия,
Нас пьянили ночи белые.
Уносили искры пламени,
Дым костров в мечты туманные.
Меж палаток в нашей гавани
Плыли песни безымянные.
С той поры в делах ли, в отдыхе
Не бывал уж я в Карелии,
Но остались наши домики,
Наши первые, несмелые.
И осталось в мыслях светлое
Это лето быстротечное.
С виду вроде незаметное,
А на самом деле вечное!
Кандалакша
Кандалакша, Кандалакша,
Школа жизненная наша.
Заполярных будней чаша -
Проливные небеса.
Ночи белые – отрада,
То ль мученье, то ль награда,
Сердца юного услада
Первозданная краса.
Здесь, задолго перед нами,
Пред ГУЛАГами СЛОНами,
Позвенели кандалами
Предки наши от души.
Здесь, над вечной мерзлотою,
Лишь лопатой, да киркою,
Да кандальною рукою
Город строился в глуши.
Мы, конечно, не злодеи,
Не бомжи, не лиходеи.
Здесь сидим не за идеи -
Лагерь наш - палаток ряд.
Ни одной дозорной вышки,
О которых пишут в книжке -
Мы не зеки, мы мальчишки,
Мы МИФИстский стройотряд.
Беломорье где-то рядом,
И командует парадом:
Сыплет дождь и хлещет градом -
Мы скрипим чрез не могу.
Утешает нас отчасти
За погодные напасти,
Что мороз пока не властен -
Мы на южном берегу.
Полегоньку, понемногу
Длим железную дорогу.
Тянем путь по вешкам строго
Прямо вглубь материка.
Заполярьем не согреты,
В мерзлоте долбим кюветы,
Лишь горячие приветы
Согревают нас слегка.
Под нагрузками тройным
Стали мы чуть-чуть иными.
Под дождями проливными
Лишь с лопатами, как встарь.
Заполярное горнило
Обожгло и закалило,
И из воска сотворило
Нержавеющую сталь.
В Арц- Богдо ...
Необычно живописный уголок в центре Монгольского Гоби
В Арц-Богдо летняя жара,
И нам домой уже пора –
Окончились все сроки.
Но, как награда нам за риск,
Цветет беспечно тамариск
В пустыне одинокий.
А, как награда за труды,
В колодце близком тьма воды,
И мы врачуем раны.
Лекарство полностью свое:
Архи, кумыс да мумие,
С небес - избыток праны.
Почти три месяца пути
Бесследно не могли пройти -
Ведь нервы не канаты.
От всех волнений и тревог
Геологических дорог
Врачуют нас агаты.
Их чудный, бесподобный вид
Под серой корочкой сокрыт
Был миллионы лет.
Тускнеет наша суета,
Когда такая красота
Является на свет.
Еще вчера - хоть волком вой,
Сегодня - не спешим домой,
У нас в гостях века.
От древних жителей привет,
Лежавший может тыщи лет -
От стрел и до скребка.
Здесь, под приметною скалой,
Древнейший жил мастеровой,
И оружейник тоже.
Когда-то были здесь леса,
И ветер в кронах нежился
Когда-то, ну так что же?
Сегодня он несет песок
На этот маленький лесок
Цветущих тамарисков.
На сотни верст пустыня здесь,
И камень, выгоревший весь,
Да и жилье не близко.
Здесь нет оленей, как тогда,
Но память в прошлые года -
Рисунки на скале.
Летит олень - рога вразлет,
Охотник с луком - целит влет
На этой вот земле.
Пусть изменился климат, вид,
Но камень бережно хранит
Прошедшей жизни миг.
А наша память? - только спесь,
И кто-то выцарапал здесь
Нелепый грузовик.
На Идере
Идер-Гол - река в Монголии, живописная во все времена года.
Где-то льют пока дожди синие,
А у нас уже трава в инее.
Журавлиный клин вдали кружится,
И хрустит седой ледок в лужицах.
Полевой сезон у нас почти кончился,
Нам назад, домой давно хочется.
И такие мы все смелые -
Потекут опять деньки серые.
И куда спешил, чудак? - спросишь ты.
Без степных душистых трав росистых,
Без хмельных шальных ветров с полудня
Будет мере дум и чувств голодно.
И в рутине дней пустых, будничных
Будешь ждать опять полей будущих.
И лелеять грусть, в окно глядючи,
Праздной скуки пить вино до ночи.
И какой быть может сон в городе?
Крепко спится в нем всегда только молоди.
Меж коробок-стен квартир душно нам,
Гнет бетонных клеток плен, нет простора снам.
Дымной гарью синих вен улицы,
Небо смогом едким сплошь хмурится.
Суматоха будних дней хлопотных
Утомит, в конце концов, даже опытных.
Это там, вдали Москва, за закатами,
А вблизи бежит Идер с перекатами.
По утрам туман густой мягко стелется,
И такая тишь вокруг, что не верится.
И такая синь небес нереальная,
Первозданность красоты идеальная.
И ледок по кромке луж, зелень в инее,
Нам в Москву? Какая чушь! Не зови меня.
Погрусти издалека, дай понежиться -
Три последние денька в сердце врежутся.
Без забот, без суеты, да с рыбалкою -
Покидать свои мечты будет жалко мне.
Длю минуты, длю часы, время катится,
И домашние меня скоро хватятся.
Клин неровный журавлей к югу тянется,
Сердце бедное мое здесь останется.
Остров Юрий
Незначительный в натуре,
В океане остров Юрий –
Изумрудный уголочек позади японских вод.
Восемь домиков в присядку,
Вертолетная площадка –
Пограничная застава, нашей Родины оплот.
До войны, в миру, де-юре,
Назывался остров – Юри,
И пасли на нем привольно чистокровных жеребцов.
Для микадовских конюшен
Был он очень даже нужен,
Стал России уголочком, кровом роты погранцов.
У него судьба хромая,
Никакой ни Хабомаи –
Он один из трех песчинок протяженнейшей гряды.
В грозном Тихом океане
Самый южный наш фундамент,
Укрепляющий Отчизну, боронящий от беды.
Поначалу, и не редко
На могилы своих предков
Приплывали с Окинавы всевозможнейшие «сан».
Возлияния в землю лили,
По-японски говорили –
Все размеренно и чинно, аккуратно, по часам.
Замполит заставы как-то,
Опасаясь теракта,
Подкатился к ним послушать – что «страдальцы» говорят?
Очень кстати подкатился,
И за голову схватился –
В тот же час на вертолете улетел в погранотряд.
Гости после возлияний
На нефритовой поляне
Говорили не о предках, упокоенных в земле.
На глазу зеленом, узком
Клялись выгнать этих русских,
И навеки утвердиться на Курильском дефиле.
Вот такие факты, братцы,
Больше им не собираться –
Порешил за всю заставу непреклонный замполит.
И добился, парень-дока,
Смотрим мы теперь с востока
Как японская «эскадра» на подходе к нам юлит.
Остров мал и не лесистый –
Не проникнут реваншисты.
Не уступим им ни пяди, порешили погранцы.
И они, конечно, правы,
Парни юные с заставы,
Ведь не даром побеждали наши деды и отцы.
МИКАДО – (по-японски, буквально – «величественные врата») – титул императора
Есть речка Росинка …
Есть речка Росинка, сбегает она
По камешкам белым, задорно звеня,
С потухшего (вроде) вулкана.
Вбирает в себя по пути родники,
И так вырастает до полной реки,
И так же шумит неустанно.
В любую погоду, во все времена
В ней теплые воды, поскольку она
Любимая дочка вулкана.
Столетия спящий родитель седой
Питает ее минеральной водой,
Бурлящей горячим фонтаном.
И тешится дочка, по камням звеня,
Хрустальными брызгами склоны маня,
Росинка – как есть, без обману.
Бежит сквозь бамбук и реликтовый лес,
В пути ожидает немало чудес -
В объятья спешит к океану.
Он Тихий, могучий, вбирает в себя
Таких вот речушек миллион, не любя,
Раскинувшись вольно в полмира.
Росинка, Росинка, я тешу мечту
Почувствовать снова твою теплоту,
Хотя бы дождем их эфира.
Речка «Росинка» сбегает с вулкана «Менделеев», что на острове Кунашир (Большая Курильская Гряда).
Я хожу по Китайской Стене
Я хожу по Китайской Стене,
Что в местечке легла Бодалин.
По Великой – как будто во сне,
Осторожно касаясь седин.
Поражает величье работ,
Небывалый вселенский размах,
Сотни лет неприятеля ждет,
Возлежа на горах и холмах,
Это чудо упорства и мук
Миллионов безвестных сердец,
Каждый шаг здесь – столетия звук,
Каждый камень упорства венец.
В Лету канула разная тать
По прошествии долгих веков,
И теперь лишь туристская рать
Здесь тревожит былинный покой.
Смех беспечный, улыбки детей,
Меж бойницами мордочек ряд –
Поколенье не знавших потерь
По стене приезжают гулять.
Вот и я, из далекой Москвы,
Приобщиться решил к старине –
Вожделенно, с восторгом, на Вы
К поднебесной Великой Стене.
От души нагулялся, устал,
Пред Историей никну челом,
И о том, что я древность топтал,
Продают мне заветный диплом.
Луген-Гол
Ах, какой проливной
с ветром дождь - красота!
Для него вся палатка
на манер решета.
До дождя ничего
в сайре, кроме песка,
Но бушует сейчас
в белой пене река.
Боже нас сохрани,
образумь и спаси.
Хоть ведется у нас
испокон на Руси,
На авось все надежды –
подождем до утра,
Только мы в темноте
колья бьем на ура.
Засыпаем песком
на ветру полога –
Лучше жить без комфорта,
если жизнь дорога.
Хоть стоим на ветру
на крутом берегу,
В сайре быть в этот час
не желаем врагу.
Там, как раненый зверь,
бьется в пене река.
Рушит берег крутой,
тащит издалека
Камни, гальку, песок
и деревьев стволы –
Ей на этот часок
габариты малы.
Мы стоим под дождем –
Боже, иже еси,
Мы еще подождем,
мимо нас пронеси
До поры и до срока
сию чашу чудес –
Нам хватило урока
со свинцовых небес.
Мы разумнее стали
на ступень, на шажок.
Доверять не устали
этой жизни, дружок.
Не славьте мне другую долю
Ну что с того, что третий день
Не просыхают наши робы?
А дождь все льет, ему не лень –
На нас уж негде ставить пробы.
Хотя б тепло скорей пришло,
А то прижало холодами.
На склонах гор белым-бело –
Никак не смоет снег дождями.
А по утрам туман густой,
С ветвей промозглых пот сочится,
Шатер палатки налитой
Провис, и на плечи ложится.
Уже давно весна пришла,
Но запоздало что-то лето,
Тахтарвумчорр белым бела,
И снег лежит еще в кюветах.
Никак Хибины (как всегда)
От зимней спячки не проснутся,
В Вудъявре стылая вода -
А может нам домой вернуться?
Ведь там трава, ведь там цветы,
В свои права вступило лето,
Там солнце жарит с высоты
Почти от самого рассвета.
А душной ночью не до сна –
В окне открытом гул столицы,
Предел мечтаний – тишина,
Там может разве что присниться!
И я ловлю себя на том,
Что мне не так уж нужно лето,
Оставьте лето на потом!
Пусть будут горы в снег одеты.
Пусть будет чистая вода,
И тишина, и воли вволю,
И горный воздух, и тогда
Не славьте мне другую долю!
В чем прелесть странствий
В чем прелесть странствий
В чем прелесть странствий? –
В новизне –
Дороги близят даль,
И отдаляют (как во сне)
Разлуку и печаль.
По жизни новые места
Подарком тешат глаз,
И понимаешь – не спроста,
Дороги учат нас.
В чем прелесть странствий? –
В красоте -
Глотаешь цвет и вид,
Дороги тянутся к мечте,
И горизонт манит.
Вершины лижут облака,
Кипит в теснинах гор
Шальная, пенная река
От века, до сих пор.
В чем прелесть странствий? –
В тишине –
Лишь звук твоих шагов,
Лишь птичье пенье в вышине
И запахи лугов.
Столичная не давит суета,
Раздолье мыслям, на душе покой,
А жизнь навек, не на прокат взята,
И дышится, как в юности, легко.
В чем прелесть странствий? –
В перемене мест -
Насиженность сулит душе застой.
Когда же все меняется окрест,
То жизнь не выглядит унылой и пустой.
И полнится пейзажами душа,
И хочется на свете вечно жить,
Жизнь в странствиях трудна и … хороша,
И незачем о прожитом тужить.
В чем прелесть странствий? –
В опыте дорог -
Характер закаляется в пути.
Шагнув через родительский порог,
По жизни продолжаем мы идти.
Пусть набивая шишки, пусть с трудом,
Копя Монбланы чувств из впечатлений крох,
Не на песке творя причудливый свой дом –
Фортуна любит рыцарей дорог.
В чем прелесть странствий? –
Каждый по себе
Берет на плечи груз и выбирает путь,
И каждый может сам довериться себе –
Погнать ли вскачь судьбу, или передохнуть.
Мы странствуем по жизненной реке,
Свои дороги выбираем сами,
Когда под грузом дел, когда и налегке,
Сообразуясь с вечности часами.
Нам души омоют косые дожди …
Нам души омоют косые дожди,
А кожу продубят соленые ветры,
И нам все равно, что нас ждет впереди,
Мы честно глотаем путей километры.
Припев:
А ветры удачи нам дуют в лицо,
Пасут за ресницами капельки влаги,
До нас не дойдет ни одно письмецо –
Геологи мы, и, отчасти, бродяги.
Плывем ли на Север, идем ли на Юг –
Мы всюду как дома, но нет нам покоя,
Ведь мы оставляем друзей и подруг
За горной грядой и за синей рекою.
Припев.
Мы так далеки от рутинных забот,
И наши палатки почти без уюта,
Но радуют глаз - голубой небосвод,
И дымка над речкой в морозное утро.
Припев.
Седые туманы укроют постель,
Из лапника ложе – перина усталым,
Крутая работа у нас, ты поверь –
Мы делаем много, довольствуясь малым.
Припев.
Нам души омоют косые дожди,
А кожу продубят соленые ветры,
И нам по душе, что нас ждет впереди,
Мы честно глотаем путей километры.
Припев.
Кое-что об экстриме
Вы попадали, братцы, в облака?
Нет-нет, не в самолете, где уютно,
Тепло, светло и, в общем-то, прилюдно,
И лишь в иллюминаторе река
Белесая красиво протекает.
Стекают дождь и ветер по стеклу,
А моему печальному челу
Реальных ощущений не хватает.
И хорошо. Но если вы в горах,
И налетела вдруг шальная туча,
И дождь косой, и даже снег колючий,
И ничего не видно в двух шагах?
И только лишь надеждою томим,
Что все это когда-нибудь прервется,
Умчится туча, солнце улыбнется –
Вот это, доложу я вам, экстрим!
Искры взметнулись в небо …
Искры взметнулись в небо,
Лица друзей усталы,
Эта шальная небыль,
Дело совсем за малым –
Установить палатки и отоспаться всласть,
Но мы на сон не падки, Господи, твоя власть!
А за чертою света
Ели стоят в печали,
Вот и уходит лето
Долгое изначально,
Времени не хватило, чтоб нашагаться всласть,
Есть еще к счастью сила, Господи, твоя власть!
Длит костерок мгновенья
Сладостного покоя,
Нам не уйти в забвенье
Милым махнув рукою.
Будем еще в походах мерить дороги всласть
Через огонь и воды, Господи, твоя власть!
Искры взметнулись в небо,
Ночь наложила чары.
Эта шальная небыль,
Дело совсем за малым –
Установить палатки и отоспаться всласть,
Сны утомленных сладки, Господи, твоя власть!
За вершину зацепились облака
За вершину зацепились облака,
И метет метель, палатку заметая,
Нас внизу еще не ждут –
. . . . это завтра, а пока
Мы в сугробах белоснежных утопаем.
Примусок гудит рассерженным шмелем,
Полога прогнулись внутрь, как паруса,
Мы в брезентовых хоромах
. . . . непогоду переждем,
Ведь когда-то непременно распогодится.
Что нас манит в этот горный неуют,
Где и воздуха привычный дефицит,
Где в обнимку с облаками
. . . . скалы грозные встают,
А бродяга ветер никогда не спит?
Не понять вам это, братцы, не понять,
Мы и сами до конца не понимаем,
Но штурмуем поднебесье –
. . . . что еще с бродяги взять,
И удачу за награду принимаем.
А внизу за нас волнуются и ждут,
Загулявшая метель смешала сроки,
Вот уважим забияку,
. . . . и закончим свой маршрут,
Мы от дома оторвались так далеко.
Улеглась метель, как будто улеглась,
Солнца жгучего костер над облаками,
И такая тишина
. . . . вдруг обрушилась на нас,
Нагруженных штурмовыми рюкзаками.
Мы спускаемся с вершины до поры,
Нам ведь тоже отдохнуть немного надо,
Жизнь диктует свысока
. . . . свои правила игры –
По делам твоим забвенье и награда.
Вот и все, а где-то снова облака
Зацепились за вершину, пролетая,
Наша жизнь без приключений
. . . . и скучна и коротка –
Как свеча на сквозняке бесславно тает.
Белой пеною плывут облака …
Белой пеною плывут облака,
Надвигаются молочной рекой.
Скоро будем в них тонуть, а пока
На душе такая тишь, и покой.
Три палатки на цветистом лугу,
Голубая, в поворотах, река –
Эту память я в душе сберегу,
Если завтра буду жив, а пока …
Мы палатки укрепляем всерьез –
Колья бьем и грузим камнем бока,
А по коже продирает мороз,
Сразу вместе – и азарт и тоска.
И под ложечкой противно сосет,
Нетерпенье – то ли в пол, то ли в бой.
Вот навалятся – ничто не спасет,
Разве принято бороться с судьбой?
Ветер с юга налетел – невтерпеж,
Парусину обветшавшую рвет,
И, пожалуйста, лишь нас ты не трожь,
А палатки? – просто спишем в расход.
В двух шагах уже не видно ни зги,
И от влаги не спасает брезент,
И мы тонем в облаках, и круги
Наших мыслей разбивает о тент.
Улетели, унеслись облака,
И над нами бесконечная синь.
Отражает краски неба река
В обрамлении печальных осин.
Нам в столицу нелегко уезжать,
Ну, когда еще вернемся сюда?
Не спешите нас домой провожать,
Ведь не грянули еще холода.
А родные пусть чуть-чуть подождут –
Отшумела непогода в горах.
Вот прихватит нас морозец, и тут
Осенит нас – собираться пора!
И потянутся пустые деньки,
И придавит нас столичный уют,
Мы закиснем в городах от тоски,
И, когда весной ручьи запоют,
Мы немножечко оттаем душой,
Соберем свои пожитки и в путь.
До чего же здесь, в горах, хорошо
От постылых дел душой отдохнуть.
Нас прижало облаками
Нас прижало облаками,
Придавило, как котят.
А где-то поле с васильками,
А где-то липы шелестят.
Наши робы пропотели,
Отсырели рюкзаки.
До пуховой, до постели
Нам добраться не с руки.
Только к вечеру, дай боже,
Нам осилить перевал.
Ну и что же, ну и что же,
Где уж я не ночевал.
У бродячей жизни прыткой
Есть достоинство свое -
За плечами, как улитки,
Носим мы свое жилье.
Не беда, что есть заплатка,
И от старости седа,
Наша верная палатка
Выручала нас всегда.
И в горах, и на равнине,
В снег, дожди и летний зной,
Без причины ль, по причине
Доверял тебе одной.
Отгремят степные грозы,
Припушит ноябрь снежком,
И на зимние морозы
Я отправлю прямиком
Нашу добрую старушку
На хранение в чулан.
Будет полка ей подушкой,
У меня ж созреет план.
По весне ее, родную,
Подлатаю не спеша
И возьму в очередную
Сходку – просится душа.
Побредем опять по свету,
Жизнь опять забьет ключом.
Обойдем вокруг планету -
Ведь вдвоем все нипочем!
Я и дождь
Ах, какие тучи низкие,
По деревьям сплошь метут.
Мы с дождем такие близкие -
Не сидим ни там, ни тут.
Все мотаемся по свету мы,
Ищем лучший уголок.
Только редкими приветами
Чтим родительский порог.
Только редкими застольями
Мы венчаем вечера -
Все кострами да угольями,
С хвойным полом ордера.
Потолки огнями светятся,
Плещет Млечная река.
Миг и вечность снова встретятся,
Позовут издалека.
Пропадешь, мечтой рассыплешься
По бесчисленным мирам.
Позовут - так не откликнешься -
В беспределье вольно снам.
Только нынче пол брезентовый,
И в брезенте небосвод.
Мой приятель непоседливый
Все идет, идет, идет.
Все стучит ко мне настойчиво,
В гости просится зайти.
Ты ж идейно неустойчивый,
Нам с тобой не по пути.
Не скрываю, были случаи -
Шли вдвоем и ты и я.
Я надеялся на лучшее,
Ты ж резвился, как свинья.
То пускался во все тяжкие -
Поливал, что было сил.
То задумчиво, с оттяжкою
И занудно моросил.
То серчал, был круче некуда -
Сыпал градом по спине.
Налетал, почище беркута,
Если с ветром, то вдвойне.
То смеялся звонко, весело,
Пузырился на воде.
После - радуги развешивал
Вдоль по облачной гряде.
Не скажу, что не придется нам
Пошагать еще вдвоем.
Будут встречи, жизнь не кончена,
Но сегодня переждем.
Посижу в палатке лучше я -
Непрерывно дождь идет.
Тучи низкие и скучные
Обложили небосвод.
Я не вернусь сюда
Есть много мест красивых,
Но это сберегу –
Лежит оно на синем,
Байкальском берегу.
Промытые ветрами,
Чистейшие пески,
И скалы сторожами –
От мира далеки.
Байкальские земные,
А будто в вещих снах,
Деревья, как живые,
Шагают на корнях.
А выше по тропинке
Белесых мхов приют.
Холмы, подставив спинки,
Ветрам дают уют.
До вскрика ледяная
Байкальская вода –
Я чувствую, я знаю,
Что не вернусь сюда.
И собираю камешки -
На память узелки,
А память баю-баюшки –
Одни обрывочки.
Не склеится, не свяжется
Картинка из прорех,
Лишь в снах все чаще кажется
Счастливый этот брег.
Вы шагали по макушкам дерев?
Когда под кронами никак
………. ни в жизнь не проползти,
А на спине еще рюкзак
………. и надо вверх идти –
Вот и шагаешь не спеша
………. по маковкам дерев,
И трепыхается душа,
………. опасности узрев.
А что поделать, нам вперед
………. другого нет пути,
Как нелегко, здесь всяк поймет,
………. по сланнику идти.
А сульфотарные поля
………. совсем не далеко,
Дымится, в гейзерах земля
………. под сводом облаков.
Не Преисподняя, но все ж
………. несется серный дух.
Что не опасно – это ложь –
………. провалишься, так вдруг.
Сам кратер – вот, недалеко,
………. почти подать рукой.
Пускает в небо молоко
………. сульфатных облаков.
Вулкан заснул уже давно,
………. он копит силы впрок.
И человеку не дано
………. исчислить сонный срок.
А потому – волненья прочь,
………. коль ты в ладах с судьбой,
И торопись, поскольку ночь
………. крадется за тобой.
Отсюда не отходят поезда
Отсюда не отходят поезда,
Отсюда не летают самолеты,
Здесь ценится, как золото, вода,
И каждая травинка на учете.
Обычно здесь сезоны без дождей,
И сразу все четыре – вот потеха!
На сотню верст не встретите людей,
И здесь упорство нужно для успеха.
Здесь просто не уместна суета,
Здесь лучше никуда не торопиться,
И самая заветная мечта –
В горячий полдень допьяна напиться
Водой холодной всласть из родничка,
Но только где его в пустыне сыщешь?
И мы цедим «спасенье» из бачка,
Горячее и мутное на днище.
А солнца раскаленного купель
Согнала с нас грехи десятым потом,
И мы, почти безгрешные теперь,
На солнцепеке заняты работой.
Ботинки, плавки – весь наш гардероб,
Да рюкзаки с тяжелыми камнями -
Здесь априори не бывает троп,
И лишь звезда Полярная над нами.
Но это ночью, а пока компАс,
И мы бредем под солнцем еле-еле.
Вы даже в шутку не жалейте нас,
Нам эта жизнь по нраву. В самом деле.
Шагай, мой хороший
Шагай, мой хороший …
(или песенка любящей жены
геолога-бродяги)
Я кивну головой,
Я зашторю ресницы.
Я зеленой травой
Буду нежно стелиться
У тебя под ногами -
Шагай, мой хороший,
Упивайся ветрами
До первой пороши.
Пусть от самой зари
Тебя небо ласкает,
Пусть дорога дарит
Впечатлений без края.
За седыми горами
Шагай, мой хороший,
Упивайся ветрами
До первой пороши.
Пусть усталость растает,
Дождь омоет лицо –
Это тучка читает
Мое письмецо
Над твоей головою -
Шагай, мой хороший,
Упивайся собою
До первой пороши.
Станут ночи длиннее
И высохнут травы,
Может, будет честнее,
Мой милый и правый –
Время вышло резвиться
В полях, мой хороший,
И пора возвратиться
До первой пороши.
Не люблю, когда …
Не люблю, когда в затылок ветра –
Получается, что я отстаю.
Жизнь вперед идет, а я во вчера,
В арьергарде, не в контактном бою.
Ветер в спину – скажут – в жизни легко,
Я же легкости такой не терплю.
Мне бы против, да еще с рюкзаком –
Жизнь в афронте (по старинке) люблю.
Я привык шагать, глотая ветра,
Запивая родниковой водой,
И мечтать по вечерам у костра
Под мерцающей Полярной звездой.
Жизнь пустая на планете кипит,
Заполняя суетой города,
На безвкусицу сейчас аппетит –
Бесталанных на TV – череда.
Я же песней под урчанье сверчка
Пробиваюсь, и доволен вполне.
Закрывают в вышине облака
Обозрение двурогой луне.
Костерок трещит и тянет дымком,
Каша преет на огне в котелке –
Жизнь в пути (не понаслышке знаком),
От любимой и удобств вдалеке.
А поутру свежий ветер в лицо,
Ворошит у горизонта зарю,
Ты мне вслед черкни хотя бы словцо,
Я ж, что видел, все тебе подарю.
И движет только то …
Когда полночный ветер
в лицо швыряет дождь,
А впереди ни зги и ни пути,
То движет только то,
что ты, родная, ждешь,
И надо через силу, но идти.
Когда тропа узка,
гони подальше дрожь,
А дрогнешь – до вершины не дойти,
И движет только то,
что ты, родная, ждешь,
И надо через силу, но идти.
Когда глаза в глаза –
тут неуместна ложь,
И ты о пережитом не грусти,
И движет только то,
что ты, родная, ждешь,
И надо через силу, но идти.
Скучают без меня
уже ветра и дождь –
Разлуку тяжело перенести,
И ухожу опять,
а ты, родная, ждешь,
Поверь мне, если можешь, и прости.
Поет в глухой ночи струна
Поет в глухой ночи струна,
Несутся к звездам звуки.
Нам волей случая дана
На радость и на муки
Дорог суровых канитель,
Вкус встреч и расставания,
И в дождь, и в ведро, и в метель
Нас манят расстояния.
Плывет над сонною тайгой
Мотивчик незатейливый.
В нем «дорогая», «дорогой»
И тон его пастелевый,
В нем грусть и нежность пополам,
А небо сине-синее,
И бригантины по волнам,
И лес, седой от инея.
Притихла сонная тайга,
Внимает песни звукам,
Нам эта данность дорога –
Вся жизнь тому порукой.
Плывем по бакену костра,
Ночевки – жизни вешки,
Мы оставляем во вчера
Судьбы своей издержки.
А завтра новые пути –
Тропим дорогу в осень.
И будет нам во всем везти,
Мы ни о чем не просим.
Лишь бы светили впереди
Места неповторимые,
Да огонек горел в груди,
Да ждали нас любимые.
Пустынные солдаты
В красном отблеске заката
Бесконечные пески.
Мы - пустынные солдаты,
И от жизни далеки.
От рассвета до заката -
Солнце, небо да песок.
Побродить бы, как когда-то,
По траве, хотя б часок!
Говорят - мечтать не вредно,
Я ж мечту приберегу.
Ведь сегодня худо-бедно
Мы вздремнули на лугу.
Что с того, что луг – лужайка,
И размером с пятачок.
Здесь, в ущелье, где не жарко
Притаился родничок.
Как свежа воды прохлада
В жар полуденный песка.
Утомленным нам награда,
А не то совсем тоска.
От рассвета до заката
С рюкзаками за спиной.
Литр воды всего на брата,
А у ветра выходной.
Где-то спит себе, бродяга,
И не гонит облака.
Только солнце-работяга
Обжигает нам бока.
Только плавки да ботинки -
Вот и весь наш гардероб.
На худой щеке щетинки -
Красивее только в гроб.
Пусть считают жены наши
Что мы нежимся в тепле,
Становясь сильней и краше,
И чернее, чем Пеле.
Что чернее - правда это!
И скажу, как на духу -
Мы от женщин ждем привета,
А не эту чепуху.
В красном отблеске заката
Раскаленные пески.
Мы пустынные солдаты,
И от дома далеки.
Нам нужнее, чем прохлада,
Чем вода, и чем трава,
Нам, как лучшая награда,
Ваши нежные слова.
Ваша вера в наши силы,
Верность нам, уменье ждать.
Хоть звучит подчас красиво –
С этим легче побеждать!!!
А где-то вдали, за высокой грядой
Стучат по палатке шальные дожди,
Четвертые сутки клянем непогоду.
Откуда на небе так много воды,
Плывем под дождем голубым пароходом.
Четвертые сутки не ходим в маршрут,
И пишем наверх и все карты мусолим,
А где-то в горах обнажения ждут,
А мы все клянем неудачное поле.
А где-то вдали, за высокой грядой
Висит позабытое чистое небо,
А воздух хмельной, не пропитан водой,
Наверное, кто-то испрашивал Феба
Мечтали, что будет курортный сезон,
Прогулки в горах и ночевки под небом,
И будет в палатке сидеть не резон –
Но в горы ушли, не советуясь с Фебом.
Эх, были б у нас на Олимпе дружки,
Мы б тоже сейчас загорали, как боги,
И было бы карты трепать не с руки,
И кутать в шерсти отсыревшие ноги.
А где-то вдали, за высокой грядой
Висит позабытое чистое небо,
А воздух хмельной, не пропитан водой,
Наверное, кто-то испрашивал Феба
Как славно не знать ....
Такая дорога, что вытянет жилы
И кровь заморозит, и бросишь все силы,
Чтоб стойко держаться, не ныть, не скулить -
Ведь столько осталось по жизни «пилить»!
Когда на колесах, но чаще пешком,
Навьючив себя, как ишак, рюкзаком.
Где встанешь - не знаешь, и то не беда,
Что часто на ужин простая вода,
Да хлеба горбушка, да лука пучок -
Ну что тебе надо еще, дурачок!?
Просторы такие! - Не всем по плечу,
И воздух прозрачный: дыши - не хочу!
Такие закаты! - В полнеба заря!
Такие рассветы! Такие моря!
А горы какие! А степи в цвету!
И гонят пустыни забот суету!
Так что ж тебе надо, какого рожна?
Двух жизней не будет - она лишь одна.
Бери полной горстью, что смог унести,
Что чувствовал, видел, что слышал в пути.
Дыши полной грудью, карабкаясь в гору,
Забудь про столичную с мебелью нору.
Купайся в просторе, степями пьянея,
Свободный, на время, от уз Гименея.
Прожарься в пустыне до самой печенки,
И побоку стыд - здесь не бродят девчонки.
Живи, не робей, что поплатишься шкурой,
Успехом, здоровьем, и даже фигурой.
Шагай без оглядки, глотай километры,
Пусть кожу продубят студеные ветры,
Пусть душу омоют косые дожди -
Как славно не знать, что нас ждет впереди!
Шагай, открывая иные пути,
Вот только успеть бы побольше пройти!
Ну, что с бродяги станется?
Зачем тревожиться в пути –
Шагай себе, насвистывай.
От расставаний не уйти,
Так не печалься истово.
Небес бездонных бирюза
И ветерки игривые –
Остались в памяти глаза
Печальные и милые.
Куда идем, куда спешим?
Куда дорога тянется?
Куда глядим, куда решим,
Куда по утру станется.
Разлился марева закат,
Плывет в полнеба, светится,
А на душе моей тоска –
Нам вскорости не встретиться.
Вот так иду, вот так свищу,
Стараюсь не печалиться.
А сам тихонечко грущу –
Ну, что с бродяги станется?
А за спиной висят мосты
Над расстояний пропастью,
А за спиной осталась ты
Моей щемящей совестью.
Не жгу мосты – вернусь, вернусь
К тебе моя хорошая.
Когда засыплет меня грусть
Тревожною порошею.
Ну, а пока иду, свищу,
Тропинка к небу тянется –
Все, что увижу, отыщу
Тебе mon chere достанется.
Мы все уходим до поры,
Мы все навек прощаемся,
Но, зная правила игры,
Конечно возвращаемся.
Шатаются по миру чудаки
Шатаются по миру чудаки
Что толку о несбывшемся вздыхать?
Ну, не сбылось, и ладно, слава Богу –
Подальше от тщеславия греха,
На светлую широкую дорогу.
Что толку невезение корить,
Не повезло сегодня? – будет завтра.
Привыкни позитив себе дарить,
И чтобы он включался сразу, авто.
У каждого события всегда
Есть в жизни положительное свойство,
И вы его ищите, господа,
Не возвышая поиск до геройства.
Когда войдет он в ваши кровь и плоть,
И станет каждодневною привычкой,
В душе сумейте робость побороть,
И жизнь откроете ключом, а не отмычкой.
Шатаются по миру чудаки,
Которые усвоили все это,
Они зовут себя ро-ман-ти-ки,
И каждый обязательно с приветом.
Разожгу костер в тумане
Разожгу костер в тумане,
И настрою лад гитарный –
Что еще по жизни надо
Для бродяги, что в пути?
Прикоснусь легонько к тайне,
Что опять в дорогу манит –
Это лучшая награда,
И другой мне не найти.
Под гитары переборы
Унесутся все печали,
Потеряются в тумане,
Растворятся без следа.
Затуманены просторы,
И ни зги не видно в дали,
Только сердце не обманет,
Сердцу верьте, господа.
Доведет оно бродягу
До заветного порога,
До заждавшейся подруги,
Через тернии пути.
Только как умерить тягу,
Что опять зовет в дорогу,
Посоветуйте мне други,
Как дилемму обойти.
Разожгу костер в тумане,
Что еще по жизни надо.
Прикоснусь легонько к тайне,
Это лучшая награда.
И качает судьбы баркас
Над палаткой горит заря,
Свежий ветер колышет полог,
Мы живем на Земле не зря,
Хоть порою наш путь не долог.
Так же будут шуметь леса,
Также горы упрутся в выси,
Но разверзнутся небеса,
И умчатся в Валгаллу мысли.
Только все это не про нас,
Мы бессмертные, в самом деле,
И качает судьбы баркас,
Пока дух пребывает в теле.
И шумят только нам леса,
И зовут в свои выси горы,
И скучают о нас небеса,
Только мы их почтим не скоро.
Нам на этой Земле светло,
У палатки костер пылает,
Будем жить мы чертям назло
Пока сердце покоя не знает.
Будем вновь уходить в леса,
Будут горы дарить нам выси,
Будут баловать нас небеса –
Только в этом я вижу смысл.
Зовет весна меня в дорогу
Зовет весна меня в дорогу,
Дожди последний снег свели.
В моей трехкомнатной берлоге
Рюкзак валяется в пыли.
Грустит который год гитара,
Ночных костров теряя лад,
Я не такой уж сильно старый,
Хоть, прямо скажем, и не клад.
Я б мог еще в охотку, сдуру,
Закинув за плечи рюкзак,
Свою бродячую натуру
На зависть миру показать.
Но я торчу в Москве как кочка,
Забот житейских полон рот –
Работа, дом, супруга, дочка,
И мелочей невпроворот.
Другой бы сник в завязке этой,
Смирился с бытом и судьбой,
И в нашей бедности отпетой
Вполне доволен был собой.
Но у меня другие счеты,
И помню я еще пока,
Как пахнут горным медом соты,
И как бурлит меж скал река.
Как тихи степи на закате,
А поутру в ведерке лед,
Лишь телогреечка на вате
Совсем замерзнуть не дает.
Гуляет на вершинах ветер,
Туманом пенится река,
Я точно знаю – не ответишь,
Но напишу издалека.
В твоем столичном, душном быте
Пускай повеет ветерком
Моих скитаний и событий –
Я так от дома далеко!
Мечтать не грех – надежда лечит,
Терпенье будни перетрет,
Не наугад – как чет и нечет,
А как стрелок – в десятку бьет.
И я лечу себя надеждой,
Что я живу совсем не так,
Что укачу в поля как прежде
От пыли отряхнув рюкзак.
Зовет весна меня в дорогу,
Дожди последний снег свели.
В моей трехкомнатной берлоге
Рюкзак валяется в пыли.
Что только так, а не иначе …
Я не попал на целину –
Передо мной ушло то время,
И молодое наше племя
Шло в стройотряд – как на войну.
И мало было лишь хотеть –
Из сотен тридцать отбирали,
Чтоб успевал, и по морали,
И мы боялись не успеть.
Пылали юные сердца,
Кипела срочная работа,
И к приключениям охота,
Которым не было конца.
Нам эта школа трудовая
С трудом давалась, на зубах,
Но мы не ныли – ох и ах,
По пустякам переживая.
Взрослели прямо на глазах -
Тяжелый опыт нежил души,
И у костра в таежной глУши
Мы отпускали тормоза.
Такие нежные слова
При шестиструнном переборе,
Про бригантины в теплом море,
Что «улетала» голова.
Не отягченные грехом
Житейской нудной канители
Мы жизнь творили, как хотели –
Не серой прозой, а стихом.
И в память тех блаженных лет
Остались воля и удача,
Что только так, и не иначе
Мы на земле оставим след.
Я снова в горы убегу
Хрустит трава морозным утром,
Еще зеленая вполне,
И мне не жалко почему-то,
Что лето, словно в полусне,
Катится к осени устало.
Который месяц мы в пути,
И нам все мало, мало, мало,
Красоты – глаз не отвести.
Прекрасны степи и пустыни,
Но гор суровая краса
Мне все же ближе. Я доныне
Самодовольно тешился,
Что повидал по жизни много,
И удивить меня нельзя,
А привела сюда дорога,
И поражен я был, друзья.
И с той поры горами грежу,
Лишь только там живу сполна.
Вот только жаль, давно не езжу –
Лишь Подмосковье из окна.
Вполне приятная картина –
Сад, милый домик на лугу,
Но подвернется вдруг причина,
Я снова в горы убегу.
Поскольку нельзя по-другому …
На наших дорогах не встретишь следов –
Мы первыми их пролагаем.
Из шумных, усталых, больших городов
Мы каждое лето сбегаем.
Пасемся на воле у синей воды,
Шагаем таежною далью,
Не ищем награды за наши труды,
И нас не заманишь в Анталью.
Нам печь и камин заменяет костер,
А ложе из хвои – перины,
Но сердце - кусочек живой, не мотор,
Тоскует порой без причины
По шумным усталым большим городам,
По лицам любимых и дому,
И мы отступаем по нашим следам,
Поскольку нельзя по другому.
На наших дорогах не встретишь следов –
Мы первыми их пролагаем.
Из шумных, усталых, больших городов
Мы каждое лето сбегаем.
И никуда от этого не деться …
В наш прагматичный век романтик – просто бред,
И нас таких осталось очень мало,
Но улыбаются нам девушки вослед,
И поезда увозят от вокзалов
В глухие, необжитые места,
Где приключенья вперемешку с чудом,
Где царствует богиня Красота
Еще не в ссоре с оголтелым людом.
Где отдыхаешь телом и душой
Вдали от надоевшего уюта.
Да, тяжело, и … очень хорошо,
Но тянет возвратиться почему-то
В родные и обжитые места
К могилам предков, и в шальное детство –
Такая неизбывная черта,
И никуда от этого не деться!
Эти шалые скитанья в горах …
Так с тобою поднялись высоко,
Что под нами расцветает восход,
И в долине, там, внизу глубоко
Предрассветный день туманом плывет.
Все печали и тоску будних дней
Непоседливый туман поглотил,
Только что ты все о ней да о ней,
Понял ты уже давно и простил.
Неустроенность твоя без забот,
Эти шалые скитанья в горах,
Бесконечные побеги, и вот -
Оказались вы в соседних мирах.
То же солнце вам и та же луна,
Те же ветры создают сквозняки –
У нее от распашного окна,
У тебя – в ущельях гор ледники.
Вроде рядом, на планете одной,
А заботами не связаны, нет.
И пространство между вами длинной
В миллионы галактических лет.
И опять ты все о ней, да о ней,
И тоска в глазах стоит – волком вой.
Видно горы для тебя не родней,
А пойдем-ка, милый друг мой, домой!
Успеть бы свой оставить след
Кто знает, сколько нам осталось,
И от чего считать ту треть,
И как успеть за эту малость
Песнь лебединую пропеть?
Уже осознанно (не в детстве)
Творя судьбу на шаг вперед,
Остановиться б, оглядеться,
Но время вредное - не ждет.
Того гляди уйдет устало,
Тебя оставив в холодах.
Грустить о прошлом не пристало,
Ведь дело вовсе не в годах.
Что для Вселенной век бывалый -
Мелькнул, его уже и нет.
За этот срок предельно малый
Успеть бы свой оставить след
В нашем милом настоящем
Спят в прозрачной тишине
голубые ели,
В невесомой вышине
теплится заря.
Сколько в жизни мы с тобой
сделать не успели,
Сколько сделано напрасно,
ну, а сколько зря.
Ни к чему теперь гадать
на кофейной гуще,
Пить раскаянья бальзам,
слов роняя мед.
Все, что было, то прошло,
и не будет лучше,
А, что будет впереди,
тоже ведь пройдет.
Посмотри, горит заря,
волнами колышется,
Разливает над землей
негасимый свет.
Хорошо, что нам сейчас
любится и дышится,
В нашем милом настоящем
выше счастья нет!
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/