Венец Бога Справедливости, книга 2-я. В предвестии войны.

 

1 глава. Исчезновение Руфины.

Прекрасный миг, чудесный миг

Начала дня - мгновенье утра.

Уж солнца луч в покой проник,

Лица лучом коснулся будто.

О! Новый день уже возник.

Новый день, ясный и теплый, встречала Тэния, такими же теплыми и добрыми улыбками своих граждан. Каждый день в Ридане начинался благодарениями Природе, тэнийцы, эльфы пели подобные песни дома, в школах, на работе. Солнце ласково опустило лучик на лицо Руфины – девушка улыбнулась и сразу открыла глаза.

- Доброе утро, Природа, - прошептала девушка и, как и всегда, добавила. – Доброе утро, Георг.

Солнце освещало большую часть просторной спальни Руфины, нужно было вставать, а девушке очень хотелось еще какое-то время полежать в постели. Но сон куда-то улетучился – солнце, словно, спугнуло его. Да и в дверь постучали – нет, поспать сегодня ей больше не удастся.

- Госпожа, - это была Мирра, ее служанка.

- Да, да сейчас.

Руфина быстро встала, накинула халат и пригласила служанку.

- Входи, Мирра.

В комнату вошла миловидная девушка, почти девочка, ей было всего шестнадцать. Тихая, внимательная и не по годам серьезная, а иногда Руфине казалось, что взгляд ее серых глаз бездонный, скрывающий какую-то Тайну. Да и говорила она временами такое, что Руфине приходилось списывать это на легкий бред, ведь сама девушка потом ничего не помнила. И в то, что она могла рассказывать о каких-то новых нитях в пространстве не верила. «Как это может быть, госпожа моя? – искренне удивлялась Мирра. – Это ошибка какая-то» Какая-то, но какая, или, может, чья?

- Госпожа, вам прислали записку.

- Давно?

- Час назад, но я подумала, что раз солнце еще не взошло…

- Мирра! А если там что-то срочное? Давай скорее.

Девушка боязливо посмотрела на свою госпожу – лучшую целительницу во всей Ридане, что так великодушно взяла ее к себе в дом от отца-пьяницы. Но Руфина не злилась, хотя и укоризненно посмотрела на Мирру - записку, действительно, лучше было передать сразу.

- Живо на конюшню, пусть седлают Аргуса.

- Да, госпожа!

Девочка мгновенно исчезла, а Руфина с не меньшей скоростью собирать вещи: главному нотариусу города неожиданно вновь стало плохо. Здесь медлить было нельзя. Через минут восемь Руфина уже сидела в седле.

- Госпожа, а как же завтрак? – спрашивал ее старый Гордон, перешедший служить к ней от Мелибея Цина, который два года назад погиб в результате несчастного случая.

- Некогда, Гордон, не опоздать бы!

Руфина пришпорила коня – шедшие впереди три тэнийца вовремя отскочили с дороги.

- Спасибо! – крикнула им Руфина на ходу.

Вскоре она скрылась за поворотом, старик только покачал головой. И, пусть и по своим причинам, те трое тэнийцев также покачали головой.

- Мыслимо ли с такой скоростью по улицам ездить! – выпалил один их них.

- Что они говорят? – спросил Гордон, в этот момент на крыльцо вышла Мирра, она слышала недобрые реплики прохожих, но решила не доносить их до Гордона.

- Ничего, это они о своем. Идем, Гордон, идем.

- Да, а то мне показалось: они что-то недоброе сказали о госпоже. Ох! Все-таки нехорошо, что она поехала, даже не позавтракав.

«Надо было просить Камиллу!» - ругала себя Руфина, но в душе, почему-то, знала, что это была бы пустая трата времени. Спасти нотариуса-коррупционера целительница, конечно, могла, но Богиня – нет. К счастью, Руфина успела во время, и очередной приступ удушья удалось снять.

- О, спасибо вам, госпожа, спасибо, - говорила жена нотариуса, - мы столь обязаны вам.

- Полно, я лишь выполнила свой долг. А сейчас я бы посоветовала вам пойти к мужу.

- Конечно, я так и сделаю, но сначала позвольте хоть как-то отблагодарить вас, - с этими словами женщина протянула Руфине небольшой сверток, но Руфина встретила его решительными отрицательными жестами.

- Нет, нет, что вы!

- Госпожа! Вы столько сделали для нас, поверьте – это знак нашей благодарности.

- Нет, нет, мне в качестве благодарности не нужно ничего, кроме выздоровления вашего мужа.

- Но, - не унималась женщина, - это дорогая вещь…

- Тем более! Мне вполне хватит того, что вы внесете необходимую плату в фонд больниц, но более, поверьте, ничего не надо. Не обижайте меня.

- Обижать? Что вы! У меня и в мыслях этого не было!

- Значит, и на деле этого также не должно быть! Извините, но мне пора.

С этими словами Руфина обошла жену нотариуса, вставшую, было, у нее на пути, в свою очередь женщина проводила ее непонимающим взглядом.

- Наверно, у драконов так принято, - решила тэнийка, но потом все-таки добавила. – Или она сама такая.

Руфина не стала возвращаться к себе и сразу поехала в больницу, где она служила главным целителем. Там уже ее напоили горячим чаем, когда же девушка рассказала своим коллегам о предложенном даре жены нотариуса, то мнения служителей исцеляющих сил разошлись. Одни говорили: надо было брать, другие – не в коем случае, третьи предпочли многозначительно промолчать, в душе они решили так же, как та тэнийка: «Наверно, у драконов, так принято». Хотя, конечно, знать о том, что в Каримэне бесплатная медицина и жесткая система запретов на всякие рода взяток, могли не все. Но последнее не требовалось Руфине для выбора своих собственных приоритетов - она знала, как ей поступать, и где искать опору – в собственной душе.

***

Прошел еще один день, подобный многим, но все-таки прекрасный по-своему. Сегодня, наконец-то, встала маленькая Дина – год назад она упала со второго этажа, и вот, долгое лечение дало свои плоды. Хотя в этом случае теряла надежду и сама Руфина, переставая верить в свою победу над недугом. Просить Камиллу она не решалась, она вообще обращалась к ней в исключительных случаях, когда ничто уже не могло помочь. Богиня ни разу не отказывала ей, но девушку смущала и отталкивала та чаша, преподнесенная ей пять лет назад. Что это было? Дань уважения или печать проклятия? Как сейчас звучали в ее сознании слова: «Прими мой дар, дочь моя»

- Нет, все-таки, дар, - вслух произнесла Руфина. – Тогда почему мне так не по себе? Каждый раз, когда обращаюсь к ней, в душе словно что-то обрывается. Может, это просто страх? Но тогда перед чем? Не больно это похоже на благоговейный трепет перед Богами.

Руфина тяжело вздохнула и подложила в камин очередное полено, и, чтобы отвлечься, решила почитать книгу. Новый увлекательный роман, подаренный ей накануне по случаю риданского праздника целителей, вскоре полностью увлек ее - девушка совершенно не заметила странное внезапное волнение пламени. И вдруг, в этой тишине, раздался голос, не Мирры, не Гордона, но также хорошо ей знакомый, пусть теперь и чуть позабытый.

- Читаешь, Руфина?

Девушка замерла, - на миг ей показалось, что это какое-то наваждение: вновь тишина. Только дрова в камине потрескивают.

- Ладно, можешь не отвечать: вижу, что читаешь.

Руфина медленно отложила книгу на столик, так и не закрыв ее, потом она тихо, несколько испуганно спросила.

- Кто здесь?

- Я. Или ты совсем забыла мой голос?

Нет, не забыла. Это был голосом Зору, ее отца, погибшего, как она считала, много лет назад под обломками разрушенного замка. Может, это его очередное путешествие в будущее? – тогда он, в принципе, не опасен, хотя… как знать: Боги могут и не заступиться. Девушка медленно встала и повернулась. В кресле, позади своего, она увидела страшное видение: Зору сидел перед ней, но выглядел он совсем не призрачным. Он испытывающе смотрел на нее. Выглядел он почти так же, как и в ту ночь, перед разрушением его храма, разве что старше, лет на пять.

- Не ожидала увидеть?

Девушка отрицательно покачала головой, не будучи в силах что-либо сказать – Зору улыбнулся.

- А я вот пришел. Дай, думаю, навещу любезную дочь мою, а то, соскучился я, знаешь ли.

- Чего вы хотите? – голос звучал глухо, но достаточно твердо.

- Того, что вполне можно осуществить. Это в целом, а в частности, я хочу устроить тебе еще одну встречу с твоим распрекрасным принцем.

- Я вас не понимаю.

- Не понимаешь? Ну, ничего со временем все поймешь, весь наш гениальный план.

- Наш?

- Да, мы тут с Сином одно дельце задумали. Син Балскове. Помнишь такого?

- Но… как это возможно?

Зору пожал плечам.

- «Возможно все в огромном мире», - помнишь, как в песне Тасмира поется?

- Оставьте меня, пожалуйста.

На этот раз старик рассмеялся. Она помнила такой смех, исполненный презрения, без малейшего намека на помилование.

- Пожалуйста! Нет, я не могу! Это же надо такое сказать!

- Но…

- Что «но»?! – резко оборвал ее Зору, вскочив с кресла. – Хочешь воззвать ко мне с тем, что ты – моя дочь? Была ею, пока не продалась этому зазнавшемуся малолетнему нахалу! Я нуждался в тебе, а ты бросила меня, бросила! И ради кого? Ради смазливого щенка, которого видела один раз в жизни? Что? Любишь его? Небось, до сих пор вспоминаешь, как он целовал тебя тогда, на площади!

Зору только что не метал стрелы гнева, он мог бы создать их силой своей магии, но не стал этого делать: Руфина была нужна ему. Что же касается шквала эмоций, то это, пожалуйста, в любом количестве, тем более что их у Зору накопилось не мало.

- Нет, Руфина, пощады тебе не будет, ты мне за все ответишь! Я… я любил тебя, я не спал ночами, когда ты, маленькая, болела, я все для тебя делал, исполнял все твои прихоти. И вот, как ты отблагодарила меня. Подстать своей мамочке. Вместо ответной любви, помощи предпочла предательство!

Руфина молча выслушивала все эти обвинения, не в силах ни пошевелиться, ни что-либо сказать, хотя вряд ли ее слова сейчас достигли бы сознания Зору.

- За все надо платить, дочь моя, так что, посиди-ка теперь в другом месте. А в Тэнии как-нибудь и без тебя обойдутся.

С неисчерпаемой ненавистью в глазах Зору поджог пол. Девушка вскрикнула и невольно отступила на шаг назад. Бежать ей было некуда. Однако Зору, похоже, не собирался сжигать дом Руфины – он почти сразу потушил огонь, потом же решительным шагом подошел к Руфине и, резко схватив ее за руку, перенес в другое место. Как? Руфина не могла сказать, но знала одно: здесь не использовали магию.

Весь этот шум не слышали в доме: Мирра и Гордон жили в противоположной его части, но когда утром, юная Мирра пришла звать свою госпожу к завтраку, то первое, что она почувствовала – запах гари. Она вбежала в гостиную, где еще вчера вечером Руфина читала роман, теперь книга валялась на полу, удивительно, но брошенная явно с немалой силой она раскрылась, и именно на том месте, где остановилась драконица. Пол в комнате был обуглен, кресло странным образом расколото надвое. Мирра невольно вскрикнула и побежала в спальню Руфины, где ее, конечно же, так же не оказалось.

Меж тем с улицы доносилась привычная песня.

Прекрасный миг, чудесный миг

Начала дня, мгновенье утра.

Уж солнца луч в покой проник,

Лица лучом коснулся будто.

О! Новый день уже возник.

2 глава. Школа Долины Времен Года.

Сегодня в Школе долины Времен Года был праздник: отмечали день основания школы, условный, конечно, точной даты никто не знал, вернее, почти никто из ныне живущих. Огромная Зала Приветствия была подготовлена к торжествам, праздничный ужин, само собой, разумеется, ожидал учителей и учеников в центральной трапезной, а здесь должны были развернуться театральные действа, для этого приготовили сцену, декорации, расставили стулья. По сценарию за первым спектаклем следовала речь Главы Долины и Школы – именно такой титул носил руководитель всего комплекса Долины Времен Года. Потом вновь продолжались выступления учеников, вслед за которыми шли танцы, до самого утра.

В семь вечера ученики вошли в Зал Приветствия, впереди шли самые маленькие, замыкали колонну самые старшие, причем здесь учеников построили по возрасту, поскольку в классах возрастных рамок просто не существовало. Потому в одном классе мог сидеть и маленький девятилетний мальчик и седовласый старик, так было пятнадцать (Д) лет назад, когда сюда поступил учиться Георгий Ти-Ирис.

Вообще Школа представляла собой обособленное от башен Долины сооружение, да, и не здание, как таковое: это была сеть подземных галерей. Собственно Долина – восемь башен различных искусств, здесь также могли проходить занятия, но за редким исключением. Итак, это были башни: искусства боевой магии, общения с животными, постижения законов Природы, управления движениями различных существ и предметов, изменения конфигураций, приготовления магических напитков, концентрации сил, и центральная, самая высокая, сочетающая в себе все направления, в сечении представляющая восьмигранник, что перекликалось с горой Паллиды, но при строительстве на это сходство не опирались. Башни имели в сечении три, четыре, пять и шесть граней, и, не смотря на свои меньшие размеры, также были выстроены из белого мрамора.

- Ты проиграл, Каверис! – говорила ученица третьего класса Есения Карс речь знаменитой Тэстары.

Ученики третьего класса поставили отрывок из знаменитой пьесы Анжи Гринды «Смерть лианного короля», они умело сымпровизировали иллюзорными вспышками сцену битвы двух великих магов. Яромир, повзрослевший, сильно изменившийся, также участвовал в этом спектакле и играл одну из главных ролей, Кавериса. Он не просто прочувствовал эту роль, но буквально перешел в иную реальность, в душе представляя себя Каверисом. С ненавистью и неизмеримой злостью в глазах смотрел он на Есению и испепели бы ее, если бы в последний момент не взял себя в руки и вслед за пущенной огненной стрелой не создал ту шуточную вспышку, которую они накануне разучивали. Зрители решили, что все так и должно быть, но и Есения, и Анна, а в спектакле Берта, верная помощница Тэстары, едва нашли в себе силы доиграть последнюю сцену – огонь же успел потушить их помощник по освещению Милий.

- Яромир, ты, что, с ума сошел? – кричала Есения вслед Яромиру, который сразу после спектакля, сняв с себя мантию Кавериса, выбежал их гримерной и стремительно направился наверх. - Остановись, слышишь?!

Яромир развернулся и, продолжая подниматься, активно жестикулируя, уверял Есению в своей невиновности.

- Отстань от меня! Я же сказал, что не нарочно! Это вышло случайно! Случайно!

- Но я видела твой взгляд! Ты… ты просто дышал злобой и ненавистью!

- Я только прочувствовал роль.

- И забылся?

- Можешь называть это и так.

Яромир более не желал разговаривать с одноклассницей и, развернувшись, побежал наверх, перепрыгивая через одну, две, а то три ступени. Есения хотела, было, догнать, его, но передумала и, постояв немного на лестнице, вернулась в Зал Приветствия.

Яромир поступил в Школу, когда ему исполнилось четырнадцать лет, а он учился еще только в третьем классе. Многие, с кем он начинал, были уже в пятом, шестом, а некоторые даже в седьмом классе. Но он, талантливый ученик, только в третьем. Почему? Яромир страшно обижался на учителей, в особенности на Главу Долины и Школы дракона Астэлиаса Дэ’Найялу. Еще в первом классе, в свой первый сезон пребывания здесь, когда шло распределение учеников по руководителям, Яромир мечтал видеть своим наставником именно его – Астэлиас прочитал эту, пусть и невысказанную просьбу и… отказал, не удовлетворив также и просьбы князя Андрея Дэ’Эстена Бероева стать руководителем юного эльфа. Яромир стал учеником рядового учителя из башни общения с животными. Да, Яромир, действительно, не умел говорить ни с одним из животных, но посредством приложения титанических усилий, он освоил это искусство за три сезона, оставшиеся два (а учебный год опирался на год драконов) он помогал учителю, остальным ученикам, но после того броска по сути ничего не делал. Эльф страшно злился, но таково было решение Дэ’Найялы, который, приняв экзамен у мальчика, поставил ему «отлично» и вновь отправил к его учителю, в первый класс. К счастью, на третий год его там не оставили, иначе Яромир бы просто не выдержал такого отношения, непонятно чем, на его взгляд, продиктованного. Однако учителя ему так и не сменили, хотя он просил, также безмолвно, ибо знал, что глава Долины и Школы, будучи драконом, без труда читает его мысли. Также просил об этом и князь Бероева, но если ему Дэ’Найяла аргументировал свой отказ, списывая все на молодость и неопытность Андрея, да еще при условии такого неординарного случая, то мальчику он ничего не пояснял.

Во втором классе Яромира продержали также два года, то есть десять сезонов, но ведь он одолел все необходимые препятствия и раньше других приготовился сдавать экзамены по искусству изменения конфигураций, но Дэ’Найяла отказался принять его и вызвал на экзамен лишь в седьмом сезоне, а не в четвертом, и в создавшийся промежуток ему неоднократно давали понять, что он не должен знать выше такой-то планки. Ему не давали развиваться! Именно в этот сезон он вернулся к тому, кого испугался поначалу, вновь, как в первый год обучения, проигнорировал просьбу Антонио приехать на каникулы. Укрепило его решение и то, что Дэ’Найяла не засчитал ему экзамен, хотя ученик успешно справился со всеми заданиями.

- Искусство изменения конфигураций подразумевает не только внешние преображения, но и внутренние. Ты постиг первое, Яромир, я дал тебе достаточно времени для постижения второго, но ты не воспользовался им. Мне очень жаль, я надеялся, что ты поймешь это.

И через три сезона он поставил ему всего лишь «удовлетворительно». Яромир негодовал, вновь он хотел бросить школу, но его учитель настоял на обратном, объяснив точно и подробно: как пройти в запретные отделы библиотеки, башни постижения законов Природы. Астэлиас пристально наблюдал за ним и вот однажды вызвал к себе.

- Ты хочешь что-нибудь рассказать мне, Яромир?

- Что именно, господин?

- Что именно? Как ты думаешь, зачем я вызвал тебя?

- Я не знаю, господин.

- Не знаешь! – Астэлиас пронзительно посмотрел на юношу, но тот, действительно, не думал о плохом, из чего следовало, что удерживать свои мысли от проникновения он научился превосходно.

- Хорошо. До меня дошли сведения, что ты был вчера в запретном отделе библиотеки. Что ты на это скажешь?

- Я заблудился.

- Заблудился?! И вчера, и позавчера, и неделю назад, и две недели назад?! Сколько это будет продолжаться, Яромир? Чего тебе не хватает на уроках, зачем ты преступаешь недозволительные грани?

- Я…

- Если это еще раз повторится – ты будешь отчислен из школы. Ты понял меня?

- Да, господин.

Четыре сезона Яромир держал свое слово, но, узнав из подслушанного разговора о пойманном беглеце, не устоял перед соблазном увидеть, наконец, зверя, созданного Сином Балскове. «Я и не знал, что он был в школе. Сколько всего в этой башне законов обошел, а его не видел!»

Ночью Яромир пробрался в башню, прочтя нужное заклинание, открыл невидимую дверь в потаенный коридор, потом почти все комнаты, в которых бывал, и в которых не было Мурлычика.

- Даже не знаю, Марк, как он умудрился открыть дверь, - это говорил князь Андрей Дэ’Эстен Бероев, заместитель главы Башни постижения законов Природы (руководителя башни как такового не было: Андрей в силу своего возраста не мог занимать пост, оставленный Альчести).

Яромир тихо, молниеносно достиг портьеры и скрылся за ней. Князь Бероев, ненавистный ему учитель, которого он учителем ни разу даже не назвал. В лучшем случае «господин», а так, свою речь, обращенную к нему, он начинал непосредственно с того, что ему, Яромиру, требовалось. Андрей в свою очередь читал презрение юного эльфа к нему, как истину в открытой книге, но молчал: ему запретили быть наставником мальчика, не надо одного, не надо и другого, решил Андрей, если уж за него сказали, что он не может и не должен воспитывать мальчика. Хотя с возрастом Андрей начинал корить себя за такую глупую юношескую обиду, но стоило ему только вновь встретиться с Яромиром, и обида вспыхивала с новой силой. Ученикам оставалось только удивляться этому: почему князь Бероев ставит на место любого, кто не считает должным уважать его, но по отношению к Яромиру ничего не предпринимает?

- Откуда он или она знает заклинание? Кто мог рассказать о нем?

- Андрей, из твоих умозаключений выходит, что это либо кто-то из учителей, либо тот, кому этот учитель все рассказал!

- Ну, зачем, не обязательно, это может быть тот, кто был когда-то членом ордена магов Долины Времен Года. Скажем тот, кому очень не хочется поддерживать установленные здесь порядки. В конце концов, согласитесь, таких недовольных, если посчитать, найдется, не один, и не два.

- Значит, все-таки кто-то из учеников?

- Марк! Вы спрашиваете меня так, как будто я – если не руководитель всего этого, то один из организаторов точно! Я не знаю, не знаю, но хочу знать и обязательно добьюсь этого!

Учителя проходили мимо него, Яромир видел их через щелку. Странная компания, если посмотреть на них со стороны, и в то же время, товарищеские отношения здесь были весьма понятны. Марк Сметин был довольно замкнутым драконом, его мало что интересовало кроме магии и изучения законов Природы, он с удовольствием не общался бы ни с кем, а Андрей Бероев – слишком молод и слишком силен для того, чтобы его любили и жаловали в сформированных кружках. Внешне оба - полная противоположность друг другу: представительный в обеих ипостасях Марк Сметин, которому с таким телосложением советовали заниматься спортом, а не магией, и истинный аристократ князь Андрей Бероев, которому стоило только захотеть воспользоваться своей внешностью, но его самого собственная красота мало волновала, скорее, он даже тяготился этим, чем радовался. Не радовала его внешность и Яромира, несмотря на ставшее уже дальним родство, Андрей и Георг были очень похожи. Учителя свернули направо – Яромир осторожно выбрался из-за портьеры и отправился за ними. Шел он тихо, крадучись, урывками, но, в какой-то момент, оступился, едва не упал и, самое страшное, задел одну из картин. Почему-то она держалась только на одном гвозде и теперь закачалась, отвечая скрежетом на каждое маятникообразное движение. Учителя остановились.

- Что это? – спросил Андрей. – Вы слышали?

- Слышу. Как будто по стене кто-то чем-то царапает.

Тут же они развернулись и побежали обратно – Яромир тоже. Он не чувствовал под собой ног – убежать от Андрея Бероева было не так-то просто. На счастье юноши перед ним открылся тройной коридор. Он пробежал прямо, избрав извилистый левый боковой путь, Андрей же выбрал наиболее короткий, правый, решив, что беглец, наверняка, захочет побыстрее выйти из запретного коридора. Сзади него, однако, шел Марк, но, уставшему после пробежки грузному Сметину, было не до погони.

«Сегодня не удалось, но завтра, завтра я буду там» Так для себя решил Яромир. Однако на следующий вечер Есения позвала его на репетицию, предложив роль Кавериса – Яромир весь день был сам не свой, ничего не воспринимал на уроках, получив, таким образом, четверку на контрольном экзамене у Андрея Бероева. Последний одним своим видом сбивал юношу с самой решительной попытки сосредоточиться. На счастье Яромира, князь объяснил его волнение по-своему и не читал его мысли, а ведь стоило ему только захотеть, и он бы своего добился: одно дело противостоять Дэ’Найяле, совсем другое победителю служителя Магического Огня Кавериса. Все знали, что Андрей Бероев - величайший маг своего времени, и никто из ныне живущих не смог бы потягаться с ним в силе, даже его младший брат. Говорили, что после Амедео Антвелле Ти-Иириса не рождалось мага, обладающего такими силами.

Вечером Яромир все-таки пошел в театральную студию. После той остановки Яромир решил не откладывать своего путешествия по тайному коридору, в темницу, где держали Мурлычика. Походив какое-то время на улице, юноша спустился на два пролета вниз и пошел к пятиугольной башне постижения законов Природы.

«Сегодня даже лучше: все на празднике, разве что только дежурные оставлены, но это не Бероев и Сметин!»

Яромир беспрепятственно проник в потайной коридор, дойдя до той самой картины, изображающей строительство башен, и погрозил ей пальцем. Никаких физических препятствий он здесь не обнаружил, значит, в прошлый раз он, действительно, оступился. «Итак, Бероев и Сметин свернули направо, но учитель говорил, что там ничего примечательного нет! Странно.… Хотя там что-то перестраивали, возможно, сделали специальную лабораторию»

Вопреки своим предположениям Яромир не встретил даже дежурных. Значит, им разрешили покинуть свой пост, ведь, стояли здесь далеко не ученики, но члены ордена магов Долины Времен Года. И все-таки нужно было поостеречься, мало ли что. Здесь практически не встречалось параллельных коридоров, только основные, но спасало то, что коридоры постоянно меняли направление, и имели многочисленные украшения, как статуи, так и гобелены, картины, тумбы, выставочные витрины. Для кого? Не совсем понятно.

Сегодня Яромир свернул влево, в поисках новой лаборатории, коридор, к его удивлению, оказался еще более запутанным, именно поэтому в прошлый раз от этой части отказались: в потайном коридоре лучше видеть, чем догадываться о том, кто за поворотом и в соседних коридорах. Но после изобретения наблюдательных зеркал извилистость стала положительным качеством. Именно с помощью них были обнаружены походы Яромира, но потом юноша достал контр заклятье. Создав над собой отражательное слепящее поле, он двинулся вглубь коридора, уходящего все глубже и глубже под землю.

После двух часов хождения, Яромир, придя на изначальное место, понял, что заблудился. Можно, конечно, начать по второму кругу, но два часа дали о себе знать. Тяжело вздохнув, Яромир опустился по стенке на корточки. Придется идти назад! Просидев так минут пять, Яромир поднялся – в коленках неприятно закололо. В коленках. Или?.. Где-то совсем поблизости раздался скрежет. Наверно, показалось. Шаг – скрежет. Нет, ему не показалось. Звук шел с противоположной стены, но двери там не было, по крайней мере, видимой. Яромир стремглав бросился к ней и стал ощупывать каждый сантиметр. Ничего! А скрежет усиливался, усиливая ярость Яромира.

- Должен же быть ключ! – тяжело дыша. Воскликнул Яромир и, что было силы, пнул ногой по стене.

Она явно не поняла нежного обращения, но покорилась жестким мерам. Дверной проем поднялся, открыв взору Яромира большое округлое помещение, вооруженное до зубов системами защиты. Сейчас как никогда надо было укрепить щит от наблюдательных приборов! Но мог ли Яромир думать об этом, когда все его внимание поглотил сидящий в клетке Мурлычик. Когти и клыки тигра, обезьяньи руки и ноги, голова и тело дракона. Существо рассматривало Яромира не менее внимательно, чем Яромир рассматривал его.

Яромир медленно и осторожно стал ступать по странно расписанному полу, состоящему из маленьких квадратных плиток, от центра, то есть клетки к стенам отходило множество радиусов, был очерчен круг. Настоящая головоломка, один шаг не туда, и неизвестно какие цепи поднимут его вверх, или, еще хуже, отправят к Мурлычику в гости. Яромир стал судорожно вспоминать, где он видел нечто подобное, пробег по архивам памяти выдал неприятную информацию: такое выстраивал в своем храме Каверис, идея очень понравилась Андрею Бероеву, который добавил и преобразовал подобную систему защиты. Хорошо еще, что в свое время Яромир, узнав о той тетради Андрея, забрал её себе, за что несколько учеников поплатились телесными наказаниями. Сначала князь Бероев предлагал вернуть тетрадь, исчезнувшую со стола его кабинета, по-хорошему, тем троим ученикам, что входили туда накануне пропажи. Но никто из них, действительно, не брал той тетрадки, её взял Яромир, войдя туда в кабинет под покровом созданной им отражательной завесы.

Яромиру предстояло переложить плитки и создать совсем другой рисунок, поскольку знать контрольного заклинания он не мог и оставался только способ поступательного контр заклятья, разработанного во времена после Кавериса. Мурлычик, словно поняв, что эльф не зря так сосредоточенно смотрит на эти плитки, стал не менее внимательно смотреть на эльфа. А, ну как, тому удастся пройти и разбить систему оков, созданную ненавистным Мурлычику драконом? Может, он окажется настолько глуп, что выпустит его?

Меж тем Яромир осторожно проверял плитки – среди них должны были быть неустойчивые, те, что можно передвигать, но только краевые подвергались такой проверке, потом предстояло использовать одну из формул. Вопрос - какую? «Эх, если бы Мурлычик мог говорить!» с горечью подумал Яромир. Круг, выложенный из плиток, он смог обойти только минут за двадцать, он нашел те плитки, что вращались, переставил их, и теперь сидел в задумчивости: по какому принципу должны были располагаться следующие такие плитки? Как заманчив был такой ковер! Но стоило ступить на него и сверху посыпались бы стрелы, магические сетки или еще что-нибудь пострашнее. Невольно Яромир задумался: кто же до него приходил сюда и выпускал Мурлычика? Если не сам Андрей Бероев, то точно кто-то из учителей, и не младшего статуса.

- Вряд ли Бероев за простотой гнался, - вслух произнес Яромир, и выбрал самую сложную формулу, которая и запомнилась-то ему лучше всего, как самая сложная, по ней плитки располагались по хаотичным спиралям, где и когда начнется новый виток страной спирали, определяла та формула.

- Как тебя легко предугадать! – сказал Яромир. Убедившись, что выбрал верный путь.

С каждой поворачиваемой плиткой отключались те стрелы, сетки и даже настоящие капканы вверху. Яромир все ближе подходил к решетке и вот, наконец, встал напротив Мурлычика, оба внимательно смотрели друг на друга. Но минуту спустя Мурлычику это определенно надоело, он со злобным шипением выпустил раздвоенный язык змеи и, что было силы, вцепился в решетку. В следующий момент Яромир понял: насколько близко он приблизился к клетке, и насколько опрометчиво это было. Когти Мурлычика, пронзив одежду и кожу эльфа, прочно вошли в кожу его руки, еще немного и он бы добрался до кости. Или уже добрался, невыносимая боль говорила, что да. Яромир с максимальным усилием дернулся от клетки, но никаких результатов, кроме новой волны боли, это не дало. Нельзя сдаваться! Яромир попытался снова. Мурлычику повезло больше: он изловчился и почти подцепил руку эльфа второй лапой. Яромир кричал, боль была нестерпимой, никакой возможности вырваться, в глазах все начало мутиться. Кто подхватил его, или ему показалось? Крик, озлобленный, гневный, ему тоже причинили боль, ему, Мурлычику, но кто?.. Сознание в любую минуту могло помутиться, но усилием воли Яромир сохранил трезвость мышления, в голове окончательно прояснилось, едва Яромир понял: кто спас его, это был князь Андрей Бероев. Нет, кто угодно, только не он!

- Пусти!

- О, огрызаешься, значит, рана пустяковая.

Как он может шутить? Хотя, что ему? Ему-то как раз можно, а вот что теперь ждет Яромира? И, тем не менее, помощь от брата Георгия Ти-Ириса, от мага, которому, все доставалось легко и просто, который победил силу лианы Кавериса, спас от гибели Долину Времен Года. И никто не запрещал ему изучать манускрипты и книги, наоборот. В 22 года он стал главой Башни Постижения Законов Природы, а Яромиру даже не давали окончить школу!

Для Андрея его мысли являлись открытой книгой. Он печально улыбнулся.

- Сейчас придут лекари.

Андрей усадил юношу спиной к стене, тяжело, с огромным усилием Яромир облокотился головой о холодный гранит, направив всю силу волю на то, чтобы не потерять сознание. Внимательно и неотрывно он следил за учителем. Но Андрей, словно не замечая его, подошел к Мурлычику и, открыв с помощью магии отверстие вверху клетки, бросил вниз два куска мяса, что лежали в подвесной корзине.

- Хищная тварь, что поделаешь!

Мурлычик жадно вцепился в оба куска одновременно, он был очень зол: от него отняли живое, вкусное мясо, а взамен дали такое, которому было уже не менее двух дней. А так хотелось вспомнить прелесть тех ощущений, когда он был на свободе!.. И все этот растреклятый дракон, который изучает его как подопытного кролика!

- Как ты узнал, что я здесь?

- Есть много способов, которые я мог использовать, Яромир, и это при всем при том, что я не следил за тобой специально. Удивлен? Думаешь, все в Долине только и занимаются тем, что следят за обиженным на всех и вся учеником? Нет, ты глубоко ошибаешься: у всех хватает дел помимо этого.

- Ты не ответил мне!

- Правильно, не ответил, потому что я не хочу. Тебе, например, не хочется соблюдать правила этикета, а мне не хочется отчитываться перед тобой.

Лицо Яромира, не взирая на боль, исказилось гневом.

- И снова злость, Яромир, одна злость. Мне жаль тебя.

- Мне не нужна твоя жалость! И брату своему можешь передать тоже самое!

- Причем здесь мой брат? Ты уж определись: кого ненавидишь. А! Извини, всех сразу. Включая каждого преподавателя Долины и каждого ученика, которому обучение дается легче, чем тебе.

- Я не дурак!

- Это как посмотреть. Если на разумные доводы, многократно проверенные предыдущими поколениями, ученик огрызается и все равно делает по-своему, в угоду своему разрушительному началу, то это не показатель ума, но показатель его слабости, неспособности выйти на середину, встать на устойчивой позиции. Это все равно что лепить вазу, прилагая при этом силу, с которой впору драться на поединке. Скажи мне: будет ли здесь что-то значить исключительный талант вазочника? Вряд ли.

Яромир сопроводил это злой ухмылкой, даже боль на мгновение утихла, подавленная внутренним огнем негодования и презрения.

- Нравоучения в твоем стиле!

- А невнимание к ним в твоем.

Яромир приготовился огрызнуться снова, но в этот момент в кабинет вошли лекари и вместе с ними Астэлиас Дэ’Найяла. В душе Яромира все разом похолодело. Перед ним он все равно терялся, если Андрея он изначально не воспринимал и не ставил в авторитеты, даже не смотря на все его достижения, то к Дэ’Найяле питал какое-то подобия уважения, хотя бы в силу возраста.

- Так вот, кто выпускал этого монстра!

- Нет, господин, - тут же возразил Андрей, чем вызвал откровенное недоумение на лице Дэ’Найялы. - Он был здесь впервые, это очевидно. Вряд ли бы он стал с таким вниманием и восхищением изучать Мурлычика, да и систему отключать – зачем, если раньше он использовал заклинание? И попал он сюда случайно, заблудился.

- Тогда кто?

- Я не знаю, - просто ответил Андрей. – Если только, тот, кто рассказал ему о замках в потайном коридоре, мог сделать это.

- Мы это выясним, после того, как его осмотрят лекари. Да, - печально произнес Дэ’Найяла, когда лекари унесли юношу, и они с Андреем шли по коридору, - все-таки мы неправильно сделали, что приняли его в Школу. (Андрей отвел взгляд в сторону – он был одним из тех, кто голосовал за его принятие, и это не взирая на все предостережения Георга). А ведь он талантлив! Но… это все равно, что арбалет в руках невидящего. Я понадеялся на его интуицию, и… ошибся! Видимо, некоторых, действительно, нельзя обучать. Я, собственно, и не хотел его обучать, но тем самым только больше разозлил его, теперь я понимаю твои слова. Но я списал все на неопытность юноши и его заносчивость, прости меня, я должен был прислушаться к тебе.

Дэ’Найяла должен был прислушаться к нему! Андрей едва не споткнулся на ровном месте. Его то и дело одергивали все, кому не лень, он, хотя бы поэтому, закрывался в лабораториях. Высшее общество Долины откровенно не признавало его, не принимало, списывая все достижения именно на заносчивость. А тут! Да, обучение Яромира с самого начала было неправильным, но что значило это признание в сравнении с полученным результатом?

- К тому же, - нехотя добавил Дэ’Найяла. – В свое время я был против того, чтобы и тебя приняли в Школу, но ты – не он, и в твоем случае это оправдало себя, а в случае Яромира только все ухудшило.

- Но... почему? – не понял Андрей.

- Что «почему»?

- Почему вы не хотели принимать меня в Школу? – уточнил изумленный этим признанием Андрей.

Астэлиас промолчал, и только, когда они почти вышли из коридора, ответил.

- Я, как и все, боялся твоей силы, Андрей, что ты не сможешь с ней справиться. Если бы что-то пошло не так, то кто с тобой совладал? Боги?

- Не припомню, чтобы я когда-то проявлял признаки агрессии, тем более тогда, мне ведь было всего 14 лет!

- Яромиру тоже было всего 14 лет, когда его приняли в Школу, и никаких признаков агрессии он тогда не проявлял, - заметил Астэлиас, добавив после некоторого молчания. - Твой отец лично настоял на том, чтобы я позволил тебе учиться, а твое обучение доверил бы ему и Альчести.

- Странно, не припомню, чтобы отец особо занимался моим обучением, мама – да…

Внезапно Дэ’Найяла оборвал его на полуслове и сказал только.

- Забудь об этом. Это ведь уже в прошлом, верно?

Коротко ему улыбнувшись, Дэ’Найяла размашистым шагом напрвился к себе в кабинет, оставив Андрея в явном недоумении.

 

3 глава. Совершив, не раскаивайся.

На следующий день Астэлиас Дэ’Найяла отказал просьбам большинства учителей в немедленном отчислении Яромира, решив сначала поговорить с юношей с глазу на глаз. Он искренне хотел того, чтобы Яромир осознал всю трагичность своего положения, понял бы: какое начало ему следует выбрать. Конечно, он понимал, что если ему не удалось добиться этого за столько лет обучения, то теперь ежечасно этого не добиться – определенно. Холодная рассудительность подталкивала к другому мотиву: надо узнать, от кого Яромиру известно о замках в запретный коридор, вполне возможно, что Андрей прав, и именно этот кто-то может оказаться тем, кто выпускал Мурлычика.

После своего урока глава Долины, отложив обычные для этого времени дела, отправился в небольшую комнату на третьем этаже подземных галерей, где находился обвиняемый в неоднократном нарушении устава школы. Вопреки обычным правилам он не был заперт. Казалось бы, прекрасная возможность сбежать, но Яромир знал, что не заперли его в первую очередь потому, что сейчас этот коридор полон народу, кто-нибудь непременно заметит его, если не непосредственно, то через наблюдательные аппараты, неизвестно где установленные. Можно, конечно, применить отражающее заклинание, но только в коридоре, а это все увидят. В свою очередь Астэлиас хотел развить в юноше чувство того, что все не хотят его судить, но дать возможность одуматься, поменять свою точку зрения. Как же глубоко он ошибался! Постоянно заглядывающие в комнату прохожие, будь то преподаватели или ученики, еще больше злили Яромира, лишний раз утверждая на выбранной позиции. Когда дверь открылась вновь, юный эльф, что-то недовольно проворчал себе под нос, он был на последнем дыхании, вот-вот готовый запустить в любого первым попавшимся предметом. Вид Дэ’Найялы несколько остудил его, заставив даже подчиниться выработанному годами учения правилу, и встать.

Дэ’Найяла жестом показал ему, что он может сесть на место, потом он пододвинул стул и сел напротив юноши. Пожилой дракон внимательно смотрел на обозленного юного эльфа, ему всего-то девятнадцать лет, а он уже всех ненавидит, и всем желает отомстить. В глубине души Дэ’Найяла жалел его.

- Доброе утро, Яромир.

- Приветствую вас, господин, - суховато ответил Яромир, сознавая, что поздороваться первым должен был он, и, радуясь тому, что уже преодолел это «раболепие» перед самим главой Долины Времен Года. Одно дело погрубить Андрею Бероеву - совсем другое Дэ’Найяле. В свою очередь Астэлиас сделал вид, что не заметил этого, списав все на замешательство юноши, чем еще более усугубил свое положение в глазах Яромира: если магистр ордена магов Долины молчит на такое возмутительное поведение, значит, признает его. Даже отсюда начинались их различное понимание одного и того же факта.

- Как ты себя чувствуешь, Яромир?

- Прекрасно!

- Значит, рана тебя более не беспокоит?

- Нет! – бросил Яромир, даже не пытаясь скрывать своего презрения к главе Долины.

- Ты ведь знаешь: зачем я пришел.

- Догадываюсь.

- Как его имя, Яромир? Кто рассказал тебе о тайных коридорах школы?

- Учитель!

- Учитель? – несколько удивленно переспросил Дэ’Найяла.

- Но не Артур Бёрн, конечно же!

- Это понятно. Значит то, как проникнуть в тайные коридоры школы тебе сказал твой настоящий учитель, - спокойно рассуждал Дэ’Найяла, Яромир отвечал так же резко и недовольно.

- Да!

- Как его имя?

На этот вопрос юноша рассмеялся.

- Так я сказал вам об этом! Как же, ждите! – Яромир резко сменил развязный тон на серьезный и даже суровый. – Если захотите прочесть это в моем подсознании, то, предупреждаю сразу, вы зря потратите время – теперь я умею скрывать свои мысли не хуже вас!

- Что ж, если твой учитель научил тебя этому, значит, он дракон, и весьма опытный: научить моделям сознательного направления мысли не дракона не так-то просто.

Яромир несколько смутился, подтвердив тем самым слова Дэ’Найялы.

- Твой учитель дракон, - продолжал Астэлиас, - который не просто учился в этой школе, но и работал здесь, иначе бы он не знал ключи к потайным дверям. Что ж, я распоряжусь, чтобы их сменили. Да… со времен основания они существовали, но если обстоятельства требуют.… Не волнуйся, Яромир, мы проверим всех учителей, как в школе, так и за ее пределами.

Юноша надменно улыбнулся

- Желаю удачи!

- Хм, если ты желаешь мне удачи таким образом, то я могу сделать вывод, что твоего учителя нет сейчас в пределах школы.… Значит, тварь Балскове он выпускал через кого-то другого.

- Так верите своему дражайшему Андрею Бероеву? А, может, я специально заблудился и специально сделал вид, что не знаю его головоломки, что не видел никогда до этого Мурлычика?

Яромир смотрел на главу Долины вызывающе, терпение Дэ’Найялы также убывало, хотя и с меньшей скоростью, чем возрастала развязность юноши. Яромир чувствовал себя все более уверенно, независимым от слова любого. И, тем не менее, холодный пронизывающий взгляд Дэ’Найялы заставил его отвести глаза.

- Да, - прервал молчание мрачный голос главы Долины. – Действительно, арбалет в руках невидящего!.. Мне жаль тебя, Яромир!

Еще один жалеющий! Лицо юноши недовольно скривилось, зато теперь он смог поднять глаза на Дэ’Найялу и ответить голосом, дышащим яростью, готовой вот-вот вылиться наружу.

- Мне не нужна ваша жалость, запомните, не нужна!

- Я это уже понял, Яромир, и именно поэтому мне жаль тебя. Я не должен был давать тебе разрешение на обучение в Долине, а, дав, не исполнил обещания. Мы ничему не научили тебя!

- Вот именно! Ничему!

Астэлиас слабо усмехнулся. Каждый стоит на своем, это очевидно.

- Знаешь, я уверен, что ты видишь барьеры, не дающие тебе выйти на срединную черту миропонимания, но не хочешь сделать и шага по направлению к ним. Только вот что это: неумение идти или сознательное отрицание этого умения?

Глава Долины медленно поднялся, уже собираясь закрыть дверь, он тихо добавил:

- За гранями нет твердой почвы, Яромир, только ее иллюзия. Тебе будет казаться, что ты владеешь обоими началами, но на самом деле, ты подчинишь себя одному из них. Я жалею только об одном, что я побоялся начать с тобой серьезную работу, я виноват перед тобой.

Не сделав и двух шагов, Астэлиас услышал, как в дверь что-то с силой ударило.

- Ненавижу всех!

«В тебе очень много зла, Яромир, если ты не можешь побороть его сейчас, то что будет потом?!» - слова, сказанные пять лет назад вспыхнули в памяти так, как будто их произнесли только что. Он схватил первое, что попалось под руку стул – и метнул его в дверь. К счастью, она закрывалась с входной стороны, иначе бы этот стул врезался в стену коридора. Астэлиас тяжело вздохнул. Поздно, слишком поздно, теперь вернуть его на правильный путь может только что-то невероятное по своей силе и прочности.

***

На следующий день был назначен открытый суд над учеником, посмевшим пренебречь уставами школы: он проник в запретные коридоры, читал запрещенные книги, и, скорее всего, именно он выпускал коварного зверя Балскове. Вся школа была буквально взбудоражена этим.

Преступника после вечерней выходки со стулом заперли, у дверей выставили охрану. Активизировался и сам Яромир, всю ночь он разрабатывал план бегства, но любой из них он мог привести в действие, только выйдя в коридор, ведь использовать магию в комнате он не мог: об этом позаботился сам Астэлиас Дэ’Найяла. Наконец, он выбрал план.

Часов в пять утра, Яромир постучал в дверь.

- Чего тебе? – тут же спросил охранник (не спят!). Яромир узнал его по голосу – это был Арман, ученик Дэ’Найялы, они вместе начинали учиться, теперь их разделяло четыре класса.

- Выйти нужно.

Молчание, Яромир постучал снова.

- Эй, даже у преступника есть права, мне нужно выйти, слышишь!

- Только смотри, без шуток! – пригрозил Арман, открывая дверь.

Яромир окинул бывшего одноклассника холодным взглядом с головы до ног, а потом в стороне заметил его помощника – Федора Кулаева, внучатого племянника Андрея Бероева. Едва подумав об этом родстве, Яромир почувствовал, как его потряхивает.

- Ну, и долго ты пялиться будешь? – недовольно спросил Арман.

- Недолго! По бокам идти будете или как?

- Не умничай! Вперед иди!

- Значит, сзади, - заключил Яромир. – Боитесь, что я дорогу забыл?

- Хочешь обратно?

- Нет.

Яромир молча прошел два коридора, у дверей туалетных комнат он остановился.

- Дальше тоже со мной пойдете?

Арман хмыкнул, и, открыв дверь, жестом повелел ему идти, он и Федор вошли следом.

- Что и в кабинку пойдете?

- В кабинку один пойдешь.

- О! Спасибо!

Яромир пробыл там ровно то время, какое должен был, совершенно спокойный он подошел к раковинам, открыл воду, а потом… Плеск воды смешал его слова с падающими струями. Арман насторожился, но слишком поздно. Яромир действовал стремительно – развернулся и запустил в обоих по огненной стреле, одновременно, что само по себе сыграло на восприятии. Одна стрела пронзила грудь Армана, другая – не обошла стороной сердце Фёдора. «Совершив, не раскаивайся, - вспомнились ему слова учителя, и весьма кстати: он впервые совершил убийство. Быстрыми шагами он направился к выходу, переступил через тело Федора, холодно взглянув в его застывшие испуганные глаза.

Скоро о содеянном станет известно, медлить было нельзя.

Яромир стремительно бросился к выходу, но, миновав всего два лестничных пролета, остановился: это центральная лестница, здесь его видели насквозь, нужно было сворачивать и поскорее. Сердце эльфа готово было выпрыгнуть, чему бы его не учил учитель, все равно было страшно, его вот-вот могли найти и ничего хорошего из этого, не могло выйти, в лучшем случае, его подвергнут пыткам, в худшем – упрячут в тюрьму на немыслимо низких этажах под Долиной, говорили, что дольше месяца там никто не протягивал, и проверять это ему не хотелось.

Яромир скользнул под одну из тяжелых штор, за ней была небольшая лазейка, применив заклинание, он сломал замок, закрывающий её, и проник в один из многочисленных коридоров, так охотно используемых учениками. Здесь его никто не мог увидеть, но и оставаться там не имело смысла: ведь его видели, куда он исчез.

Почти все в школе спали, только некоторые ученики с раннего утра что-то повторяли перед контрольной работой, из учителей это вообще были единицы – один их них Марк Сметин, он шел в лабораторию, оставалось буквально пять метров до основной двери, как откуда выбежал Андрей, и, на ходу поймав Марка за руку, потащил за собой.

- Скорей! Он убил Федора!

- Что? Кто убил?

- Яромир! Кто же еще!

Изучая новый вид кристаллов, активных в темное время суток, Андрей уже третью неделю не спал по ночам, никто не решался даже предложить подменить его, поскольку кристаллы были не различимы, но Андрей утверждал, что видит их также отчетливо, как и всё остальное. Сейчас, он уже собирался уходить из лаборатории, как его по быстрой связи известили о случившемся.

Учителя зашли, а точнее, вбежали, в первый, ближайший от них узел системы связи, там сидело двое эльфов, перед небольшими, так называемыми окнами наблюдения. Ответственный за пост сразу повернулся к ним и доложил.

- Он вошел в потайной коридор, первый от того места по восточной лестнице.

- Значит, можно с падения Давэны, - сказал Андрей, мгновенно воспроизведя в голове карту этого коридора.

Падение Давэны – масштабное полотно, с большой дверью в потайной коридор. Имея вид пятиконечной звезды, здесь коридор сходился в одну точку, и сюда, рано или поздно, приводили все переходы и лестницы. Но Марк, в отличие от Андрея не рос в Долине и потому попросил карту у учеников, вместе с ними он нашел место, где висела картина, а также все возможные выходы из коридора, их по быстрой связи тут же распорядились закрыть.

Андрей бежал так быстро, насколько это было возможно с тяжелым плащом учителя, он хотел снять его, но пряжка не поддавалась. А плащ так и норовил зацепиться за различные фигурные выступы перил. В какой-то момент это просто остановило его, так, что он едва не упал. Он, наконец-то расстегнул пряжку, но с места так и не сдвинулся: за стеной послышались шаги. Здесь ответвление коридора подходило к стене вплотную, Яромир идет к центру.

Андрей вновь сорвался с места, едва шаги затихли, он бежал по площадке над тем наклонным коридором, где шел Яромир, вот и картина «Падение Давэны» - огромное полотно, на котором художник Иовиан изобразил момент, когда Великий Бог Справедливости заставляет душу Давэны быть замурованной в оболочке того ее оружия, которым она уничтожила Звездные Горы. А рядом полотна находилась дверь, не спрятанная никакими шторами, но зато закрытая такими магическими замками, что не каждый ученик решался оценивать их силу. Без труда, открыв их, Андрей вошел внутрь, один несколько наклонный пролет - и он в центре витиеватого коридора. И Яромир был на пути к нему.

По одному из учеников, кто сидел на наблюдательный пунктах, были отправлены к десяти выходам коридора, а также двое учителей: Марк Сметин и Лиза Дормиева. А по всей школе раздались тревожные звуки, сигналы, говорящие о том, что случилось нечто очень серьезное.

Яромир вновь оказался в темноте, в коридоре было очень мало магического света, только фрагментарное освещение. Так что идти приходилось от одного участка света к другому. Это запутало его еще больше. Он и без того не знал уже: где находится, где выход и как найти тот самый участок, с которого можно перейти в другой коридор, но для этого надо было разглядеть рисунок на стене, неясные очертания центральной башни.

Наконец, очередная полоса света. Яромир вышел в просторный зал, где увидел… Андрея Бероева. Эльф побледнел, разозлился и испугался одновременно.

- Ты ничего мне сделаешь!

- Неужели? – холодно возразил Андрей.

- Это тебе не за энергетическими потоками кристаллов наблюдать! – огрызнулся Яромир.

- А я, знаешь ли, не только метод наблюдения использую!

И огромная силовая волна обрушилась на Яромира, он даже не успел подумать о сопротивлении, все произошло слишком быстро. Эльф отлетел на несколько метров назад, вновь упав в тот самый участок темноты, откуда только что вышел. Андрей быстро подошел к нему и сковал магической сеткой – Яромир взвыл.

Но сознание отчаянно сопротивлялось, оно не желало гибели, но хотело жить и напряженно искало выход к спасению.

- Больно!

- А почему я должен жалеть убийцу?

Угроза! Ведь это угроза! Дважды воззвав к Богине Амнэрис, он попросил перенести его в храм Зору. Богиня ответила, яркая волна света забрала с собой эльфа, а волна не менее мощного потенциала, чем только что, но не от действия перенесения в пространстве, теперь откинула Андрея – ударившись о стену, он почувствовал, как мир меркнет перед его глазами, последнее, что он запомнил, это взгляд, взгляд чьих-то очень знакомых глаз…

 

4 глава. Слово Амнэрис.

Совсем по-летнему теплое яркое солнце мая согревало сады Каримэны, улыбалось всем её жителям. В это утро, казалось, что всё дышит особой легкостью, свободой, сбросив сначала белые, а теперь и серые, неустойчивые грязевые одежды, а весь воздух наполняла особая свежесть.

- Да, прекрасное утро, благоговейно прошептала Альчести, открывая окна своего кабинета.

Положив ладони на подоконник, она с улыбкой наблюдала за двумя садовниками, умело подрезающими деревца, наделяя их изящностью формы, созвучной весеннему очарованию. Начинался новый день, но не всем он предвещал хорошее настроение и благостное расположение дел. Пока всё было спокойно, как вдруг…. В кабинет, без стука, ворвался Георг.

- Мама! Мне нужно с вами поговорить!

Альчести, будучи удивлена такой выходкой сына, не торопливо повернулась к нему и спокойным голосом попросила войти в кабинет ещё раз, и так, как полагается.

- Но…

- Если «но», то я вообще не стану тебя слушать!

Поняв, что лучше не спорить, тем более что ему придётся просить о многом, принц покорно вышел из кабинета и, закрыв за собой двери, постучал.

- Войдите, - невозмутимо сказала Альчести. – Что случилось?

И тут восстановленное, было, спокойствие вновь покинуло Георга.

- Так, в три раза медленней, и три раза менее экспрессивно.

- Хорошо, - Георг привык к таким мерам воспитания со стороны матери, он знал, что лучше согласиться с ней, иначе она ни за что не уступит. – С Руфиной что-то случилось – я должен отправиться в Тэнию.

- С Руфиной что-то случилось! – чуть раздраженно повторила Альчести. – А ты знаешь, какое сегодня число?

- Знаю.

- Нет, конечно, если просто слетать туда и обратно, то это займет не так уж и много времени, но если действительно что-то случилось, - Альчести сузила взгляд, пристально и испытывающе посмотрев на сына. – Ты уверен, что-то произошло? Что ты почувствовал?

- То же, что и всегда: смятение, тревогу и точную уверенность в том, что именно с Руфиной произошло несчастье. Она нуждается в моей помощи, мама!

- У тебя три месяца! Слышишь, три месяца!

- За три месяца я успел стать начальником войск Риданы, изучить половину совершенно незнакомой мне страны и запомнить не одну сотню лиц. Надо перечислять дальше?

- Не надо! Хорошо, я согласна: лететь туда надо, но это могут сделать и без тебя.

- Но мама!

- Я отправлю лучших драконов, сегодня же.

- Но…

- Как ты смеешь! Я и так иду на немыслимые уступки!

Георг, готовый вновь и вновь возмущаться, замолчал, понимая, что мать не шутит, и, если надо, насильно запрёт его в подземельях дворца, будет сражаться, примени он магию. Нет, нужно идти другим путём, дипломатичным.

- Я могу идти?

- Если тебе больше ничего не нужно, то да.

Георг, едва сдерживая в душе волнение, неспешно направился к выходу, спокойно открыл дверь, миновал парадный коридор и только потом решительно набрал скорость.

За прошедшие пять лет, он во многом изменился, но во многом и остался прежним. Такие качества, как осторожность, скрытность, пришлось развить – принц практически никого не подпускал к себе дальше определённой черты, и если кто-то и приближался к ней, то тут же сталкивался с непреодолимой стеной. Придворные вельможи начинали побаиваться юноши, а некоторых принц, воспитанный среди магов в Долине Времен Года, пугал и приводил в ужас. Его холодная красота и непроницаемый взгляд глубоких чёрных глаз смущали и удивляли. Многие не могли смотреть на него, опуская взор, едва столкнувшись с его взглядом. Возможно, он ещё мог бы подружиться со своими сверстниками, хотя бы в той же Королевской Академии Наук и Искусств, которую он и его брат должны были окончить, пусть и чисто формально. Но драконы, увидев, как он в один миг разрушил кристалл Бриана, не на шутку испугались. И никто из них, включая учителей, не обращался к нему иначе как «ваше высочество».

После того случая, пять лет назад, осторожности в общении пришлось добавить всей королевской семье, в итоге она создавала впечатление замкнутости, недоступности, но только не по отношению к народу. Простые драконы если не искренне простили королеве те захваченные детские сады, то, по крайней мере, открыли новую книгу в своем отношении к ней. Принца народ только что не боготворил, здесь леденящий страх перед его магическими силами переходил в восторг.

В рамках обучения в Королевской Академии Георг, как и все будущие правители до него, проходил службу в различных ведомствах. Так, он постепенно запомнил сборники законов Каримэны, различные уставы и своды правил, узнал, как и где можно защищать интересы граждан, освоил на практике основные принципы функционирования внутренней и внешней экономики. К слову сказать, ему удавалось легко и просто отнюдь не всё, более всего трудностей вызвала необходимость дословно знать уголовный кодекс страны. Но Георг старался, не ленился учить и делать.

- Я опять сказал что-то не то? – сокрушенно спрашивал он городского судью.

- Не то. Так что советую догнать этого несчастного и объяснить ему невозможность подачи жалобы на решение суда.

Георг покорно выполнял все требования и просьбы, следовал советам своих наставников. При этом он не боялся спрашивать, умел извиниться, если ошибался. И, конечно же, он стремился помочь своим согражданам. Он нередко брался решать дела совершенно безнадежные, как, например, восстановление прав наследников, родители которых лишились своего имущества вследствие финансового краха. Или добивался увеличения пособия для восстановления домов драконов, бывших преступников, чей кров пострадал от прорыва плотины на Серебристом озере. Король и королева в свою очередь всегда вступались за него, и вместе они не складывали оружия до победных сигналов. Молча взирали Ирина и Морель на окончательно расстроенное теперь единство королевской четы и Совета.

Георг решительно набрал скорость и в какой-то момент он едва не сшиб одного из советников, руководителя политики растениеводства.

- Простите.

- Что-то случилось, ваше высочество?

- С чего вы взяли? – невозмутимо отвечал Георг, посмотрев на него самым, что ни на есть, невинным взглядом.

- А… вы не знаете, где королева?

- У себя в кабинете.

Юноша поклонился и теперь уже в достаточно спокойном темпе отправился дальше. Георг спустился по огромной мраморной лестнице и, стараясь ни на кого не смотреть, прошёл в конюшню.

- Доброе утро, Сафроний!

- Доброе утро, ваше высочество. А… вы ведь не ехать куда-то собрались?

- Именно ехать.

- О, ваше высочество, у Плинга подкова сломалась, лишь одна часть на месте. Я только сегодня утром заметил, скоро должен придти кузнец.

- Странно, я ничего вчера не заметил, ему вроде бы ничего не мешало идти.

- А возможно это потому, что подкова только здесь сломалась, я вторую часть нашёл, вот она, - Сафроний извлек из кармана своего рабочего передника.

Георг улыбнулся.

- Можешь отослать кузнеца, когда он придёт, а подкову мы сейчас вмиг починим.

Георг вывел Плинга из стойла, погладив его, он спросил у Сафрония.

- Какое копыто?

- Переднее, ближе к вам.

Георг наклонился, прислонив сломанную часть подковы к оставшейся, и прочитал про себя заклинание. На глазах Сафрония две части вновь стали едиными, конюх, восхищенно взирая на это, даже присвистнул.

- А я ее уже выкинуть собирался!

- Ну, зачем, тут все поправимо. Спасибо тебе, Сафроний!

- Рад служить!

- В данном случае скорее помочь, - ответил Георг, занимая место в седле. – До встречи!

И, сказав коню на мысленном уровне идти, Георг направился к восточной окраине города, где шло строительство нового театра, и где находился его отец. «Он обязательно поймёт, и обязательно её уговорит»

***

Георг ехал очень медленно, но на другую скорость при условии постоянных ответов на приветствия, к тому же в утреннем потоке движения, рассчитывать не приходилось: верховая езда пользовалась популярностью, поэтому со специально уложенной для этого дороги всегда доносился стук копыт, а наблюдатели за чистотой улиц здесь не лишались работы. Всего в Каримах, как и во всех городах Каримэны, на улице шли четыре пути, для пешеходов, всадников, карет и новоявленных изобретений волшебников. Конечно, улицы от этого непомерно расширялись, но зато проблем с движением не возникало. Особенно это приобретало положительное значение, когда речь шла о преображённых драконах, и только гости смущались огромному для них пространству.

Солнце освещало город, дома, улицы, парки, сады, площади, радуя окружающий мир своим светом и теплом, но сколь по-разному видит это каждый, будучи погружен в свой собственный мир. С соседней улицы доносилось детское пение, хвалебная песнь в честь Бога Добра и Милосердия Тасмира, а у Большого канала безутешно плакал ребёнок. В общем шуме Георг не слышал его, только видел, как сжался в комок, а его худенькие плечи нервно вздымаются, и никто, никто не подходил к нему. Принца это возмутило, он прямо сейчас хотел поймать каждого, отвести в местное отделение службы исполнения законов. Попросив коня прибавить ход, Георг поехал туда, не взирая на то, что он сам торопился, что Альчести уже сказала советнику внутренней безопасности страны выделить небольшой отряд для поездки в Ридану. Метрах в пяти принца знаком попросил остановиться наблюдателя за чистотой улиц – сам он сжигал с помощью магии мусор из урн неподалеку от того места. Подойдя к принцу, он, указывая на мальчика, вполголоса сказал.

- Ваше высочество, этот мальчик, он появился неожиданно, как если бы перемещался в пространстве. Мы пробовали к нему подойти, но он жутко испугался, так, что мы сами испугались за него. Похоже, он никогда не видел драконов. Я подумал, может, сидя здесь, среди нас, он попривыкнет, и мы сможем подойти к нему.

- Я сам попробую. Все-таки я на коне приехал, может, он не примет меня за дракона.

- Может быть, - согласно кивнул наблюдатель.

Георг взял Плинга под уздцы и пошёл в сторону мальчика. Тот насторожился, плач утих, подняв голову, он внимательно и неотрывно смотрел на приближающегося дракона, так, словно тот пытался заворожить его, но у Георга в мыслях не было ничего подобного. Подойдя ближе, юный принц отпустил коня и сел на корточки рядом мальчика. Это был маленький эльф лет восьми – девяти, худенький, в штопаной одежде. Если бы не его худоба, его можно было бы назвать симпатичным, а так его становилось просто жалко.

- Ты эльф?! Как ты попал сюда?!

Мальчик непонимающе посмотрел на него, но Георг и сам сообразил, что ему следует подобрать язык общения: редкий эльф владел речью Каримэны.

- На каком языке ты говоришь? – Георг переводил эту фразу на идэлийский, потом западноэльфийский и, наконец, риданский – карие глаза мальчика радостно вспыхнули, он впервые, за эти несколько часов, услышал родную речь. – Как тебя зовут?

- Дэвин.

- Как ты попал сюда?

- Я…. Я толком не знаю, это всё так странно вышло…

- Дэвин, расскажи мне всё, только так я смогу тебе помочь, - Георг опустился на корточки рядом мальчика, заслонив собой внимательно наблюдавшего за ними служителя городского обслуживания.

- Я… в подвале библиотеки школьной - в этой школе волшебники учатся – там я увидел книгу. Мне всегда нравились книги, и я всегда хотел научиться читать их. Я в подвал не грабить залез, я вход случайно нашёл, когда убегал…. А книга старая была, может даже ненужная, но я всё равно собирался вернуть её, только сначала маме показать, и ещё,… ещё показать хозяину, попросить его назвать хотя бы несколько букв.

Он раб! У Георга сердце сжалось в комок, он, живя в Ридане, не понаслышке знал: кто такие «самые близкие друзья», в каком жутком положении они подчас находятся. Больше всего Георг не мог принять абсолютное согласие с этим руководства страны, в частности самого короля Адельберта и в том числе королевы Марисы. Словно всех этих эльфов и тэнийцев вообще не существовало.

- Я показал книгу маме, и она попросила меня отнести её обратно и ни в коем случае не говорить о ней хозяину, я заплакал, но дал слово отнести её обратно, и тут… вошёл хозяин. Он увидел книгу, мгновенно подошел к столу, схватил её и зло так спросил: «Откуда?» Мы молчали, и его это взбесило, он… хотел ударить маму, я не мог этого допустить и рассказал ему всё, что когда днем я убегал от уличных мальчишек, то нашёл лазейку в школьном парке. И тут он вдруг рассмеялся, схватил меня за шиворот и потащил к себе в кабинет. Потом… он пил и читал вслух эту книгу. Там рассказывалось о магии, - мальчик произнес слово «магия» с особым трепетом и волнением. – Но он не долго читал, ему это вскоре надоело, он напился и уснул, я какое-то время сидел тихо, а потом решил достать у него ключ и незаметно уйти. Незаметно! Да он сразу же проснулся, открыл глаза и зло посмотрел на меня. Проснулся и говорит: «Сейчас мы проверим твои магические способности!» Он открыл ту книгу, нашёл какое-то заклинание и заставил меня повторять за ним, одну фразу, по частям, но когда я произнес всё, то ничего не произошло. Хозяин засмеялся и сказал, что я ни на что не способен. Сказал, и всё равно заставил повторять еще раз, и еще, на четвертом заходе ему это надоело, и он кинул в меня стул, и я… оказался здесь.

Прозрачные ручейки слёз вновь побежали из глаз мальчика, он вот-вот готов был заново разрыдаться.

- Дэвин, Дэвин, послушай меня. В том, что один из Богов перенес тебя из кабинета твоего хозяина, нет ничего удивительного: тебе угрожала опасность. Хозяин твой читал тоже заклинание, но остался в Ридане, в своем доме, как читал заклинание и ты, до того. Если есть угроза жизни, Боги переносят просящего из опасного места, при условии, конечно, что тот знает необходимое заклинание.

- Значит, я не смогу вернуться?!

- Можешь, но не таким способом.

- А каким?

- Ну, например, верхом на драконе…

- На драконе? – мальчик опасливо огляделся по сторонам. – Нет, - зашептал он, я еле убежал от них, нет, я боюсь их! Он такие большие, страшные, они эльфов убивают, я знаю, мне мама рассказывала!

Георг улыбнулся, покачав головой. Да, все-таки молва могла создать настоящие бастионы, против которых не всегда в силах помочь и самая тяжелая артиллерия.

- По-твоему я такой страшный?

- Но, вы же...

Дэвин в ужасе отшатнулся, подался назад.

- Я приехал на лошади, но это только потому, что я еще пока не могу превращаться в настоящего дракона, хотя очень скоро… Дэвин, стой!

Мальчик умудрился встать, и, как только получил возможность пользоваться ногами, рванулся бежать прочь, подальше от очередного дракона, замаскированного. Но Георг бегал быстрее, и потому настиг почти сразу.

- Пустите! Пожалуйста!

- Послушай, Дэвин, если бы я хотел причинить тебе вред, неужели бы я стал говорить с тобой? Языки подбирать? Сказал бы тебе на своем, что хочу тебя слопать, и всё! В конце концов, магию применил бы, раз уж так испепелить не могу.

- Пустите!

- Отпущу, но только в том случае, если ты обещаешь не убегать.

Дэвин затих, решив, что это шанс, вначале усыпить бдительность противника, а потом…

- Нет! – резко оборвал его намерения Георг, когда мальчик вновь попытался бежать. Взяв маленького эльфа за плечи, он развернул его к себе и, наклоняясь, глядя в глаза, вкрадчиво сказал. – Послушай, я скоро отправляюсь в Ридану, возможно даже сегодня, во всяком случае, завтра - точно. Я охотно возьму тебя с собой, но для этого я должен видеть тебя. Так, как? Мы можем договориться?

- Чего вы хотите?

- В каком смысле?

- В смысле взамен.

Георг рассмеялся.

- Навряд ли ты можешь дать мне что-то такое, чего у меня нет. Если только обещание, что ты будешь относиться ко мне как к другу, хотя я надеюсь, что я, действительно, стану твоим другом. Так что?

- Вы,… вы не злой, у вас глаза добрые, - смущенно произнес мальчик, - я,… я не думал, что драконы бывают не злые. Простите меня, господин.

- Очень многое оказывается не таким, каким мы считаем. Да, только давай, договоримся, обращайся ко мне на «ты», и уж тем более я для тебя не господин. Друг, мы ведь говорились, верно? Меня зовут Георг. Ты весь дрожишь. На-ка возьми мой плащ.

- Спасибо, господин. Георг.

- Да, последнее лучше. Плинг!

Конь тут же поднял уши, услышав, что его зовут, подбежал к хозяину. Георг посадил сначала мальчика, потом расположился в седле сам, и на последок махнул рукой наблюдателю за чистотой улиц, который все это время следил за ними – всё в порядке.

- А что это за город, Георг?

- О, это Каримы, столица моей страны.

- Тогда вам можно завидовать! Она прекраснее, чем Тэния, много раз красивее!

Георг улыбнулся, он попросил коня набрать ход, и они поскакали к ближайшему мосту через большой канал. До нового дворца актерского искусства оставалось минут десять, без остановок. Но сегодня юного принца преследовали проблемы, неожиданные и непредсказуемые. Едва они выехали на Голубые озерца, улица, получившая свое название от сооруженной здесь системы прудов и соединяющих их каналов. За счет работы главного фонтана, и специальных нагнетательных устройств в них создавалось движение воды. Все было, как и всегда, но к звуку от бега воды неожиданно добавился крик.

- Да что же это такое! Прямо, не утро, а кошмар какой-то!

Георг пришпорил коня – выяснить, что случилось, было нужно. Плинг свернул к парку, начинавшемуся с Голубых озерц, парку из туй. Навстречу им из парка. Выбежало несколько драконов, и большинство из них были взрослые, и на лицах всех был изображен неподдельных страх. Но что могло напугать драконов утром в столице Каримэны?!

- Принц! Принц! – крикнул кто-то из них, заметив Георга.

Драконы остановились.

- Ваше высочество! – обратилась к нему одна из женщин, - там демон!

- Демон?! – удивленно переспросил Георг. – Почему вы так решили?

- Мы все шли на работу, дети на учебу, но вдруг фонтан там, в парке, замер. Такое может быть. Если фонтан выключают, но вода еще какое-то время должна течь, а тут, вода просто исчезла, и из труб пошел дам, зловещий дым, - женщина затихла, остальные тоже молчали.

- И что? Причем здесь демон?

- Так, этот дым в него превратился. Мы хотели развеять его, но он от всех нас энергетические потоки просто откинул, как будто ребенок откинул мяч, легко так, непринужденно, - говорил мужчина, а стоящая рядом него женщина добавила.

- И потом он послал на нас обжигающий ветер.

- Так, сначала непонятные переселения, теперь демоны! Где он.

Мальчик, стоящий рядом Георга. С лицом, перекосившимся от ужаса, указал наверх. Не нужно было проверять это, Георг почувствовал нависшую над собой тень. Демон, зловещий дух, простирался метра на четыре, как вдоль, так и поперек, но никаких признаков живых существ не проявлял, а возможно, и не должен был проявлять. Но тогда, что это?

Желая обезопасить жизнь Дэвина – решение вопроса с демоном могло оказаться далеко не простым – Георг спешился и мысленно приказал Плингу скакать к новому дворцу, сам же он для начала оценил силовой потенциал.

«Не слабо! - заключил Георг после пятиминутного напряжения. – Ещё бы понять: что это и откуда»

Для любого сражения, если ты хочешь победить, нужно не только обладать определенными силами, но и знать своего противника, чем лучше, тем больше у тебя шансов. Силой мысли Георг попытался охватить это темное облако, но оно тут же стало сопротивляться, дракон не уступал. Противник обладал немалой силой, но самым страшным было не это, а то, что оно представляло создание чьей-то воли, и когда Георг понял: чьей, ему стало не по себе. «Печать Амнэрис! Но что это значит?» Лучше бы это было не волевое облако, а демон, тогда с ним можно было справиться, а так оставалось только лицезреть нависшую над тобой громаду, существовал, конечно, и альтернативный вариант: уничтожить или, по крайней мере, попытаться уничтожить его, но что бы сказала на это Богиня, узнав о разрушении её послания?

- Что это значит? – спросил он на языке, который открыл ему Тасмир. – Что ты хочешь поведать нам?

Облако не проявило никаких действий, и тем более не стало отвечать на вопрос. Меж тем на улице стал собираться народ, подоспели и со стройки, в том числе и Даниил Карсавин, король Каримэны. Подойдя к сыну, он спросил.

- Что это такое, Георг?

- Воля Богини, Богини Амнэрис. Воля, - медленно повторил Георг последнее слово, - значит…

- Значит что? – спросил Даниил умолкшего сына, но тот не откликнулся.

«Воля, создание Богини, что если это слово?» Он не мог сразу перевести послание со священного языка, но что-то подсказывало ему, что он уже встречал это, и ему известен перевод.

«Послание.… Такое было в послании, ну конечно!»

«…Да будет слово моё предвестием мощи моей, да не будет врагам мои сладостно, ибо знать должны о гибели им грозящей, если посмеют они огонь направить супротив меня…»

- Оно не опасно, отец, - медленно, чуть отрешенно ответил Георг, - и, думаю, скоро само развеется.

- Что оно значит? – снова спросил король, но юноша опять ответил молчанием, будто скованный невидимой силой. Даниил слегка потряс его за плечо. – Георг, с тобой всё в порядке?

- Да, всё нормально, нормально.

В следующий миг облако, действительно рассеялось, почти также неожиданно, как и появилось.

 

- Он ничего не сделал! Он… он понял, что это такое, - в исступлении прошептала Амнэрис. Сейчас её лучше было не трогать, и это знал слуга, но даже скорченный от страха в предвестии её гнева, спросил.

- Что будем докладывать на совете, госпожа? И он, и они ведь спросят.

Маленький дракон, в истинном обличье, но при многократно уменьшенных размерах, коими наградила его Амнэрис за многолетнее пребывание в простом виде, теперь съежился под силовым потоком госпожи.

- Замолчи! Чтобы я больше не слышала об этом проклятом совете!

- Да, госпожа, - прошептал дракон, освобожденный из мертвой хватки, - да будет воля ваша!

5 глава. Помощь Даниила.

Большой округлый зал, пока еще только в задумках архитектора и в представленных чертежах отличался красотой, на деле настенные барельефы, потолочные росписи только начали создавать. Свет исходил от временно установленных светильников, в то время как рабочие только делали углубления для системы искусственного освещения.

Сюда, в большой зал, и привели странного мальчика, сначала все решили, что он немой, поскольку не мог дать ответа ни на один вопрос, но то, что он решительно реагировал на исходящие из окружающей среды звуки, говорило об обратном. К тому же, решили рабочие: мальчик – эльф и может просто не знать их языка. Тогда откуда он здесь, эльфийский ребенок, в полурваной одежде, но с плащом их принца на плечах?

- Рид, - скакал пожилой дракон, Арн, стоящему рядом штукатуру, - ты ведь должен знать эльфийский, ты, кажется, говорил, что хорошо учился.

- Да, я уже и поздоровался с ним и спросил, как его зовут, и как он попал сюда, но он, похоже, тоже не понимает. Эльфы ведь не только в Идэлии живут, есть еще западные эльфы, есть риданские. Откуда мне знать, откуда он конкретно?

- Не знаю на счет западноэльфийского, а вот риданский Бёрн учил. Эй, Виктор, слетай-ка за Бёрном! Он на верхней площадке.

- Уже ушел!

Виктор, невысокий, щуплый дракон, в обеих ипостасях, мгновенно и весьма охотно оставил поднадоевшую ему работу и отправился на верхнюю площадку, но шел быстро только по залу, а потом перешел на минимальную скорость.

- Ладно! Теперь будем ждать. Ты присядь, - обратился к мальчику Арн, указав ему на небольшую скамейку в центре зала. - Интересно, все-таки, что там случилось?

- Не знаю, - ответил Рид, и несколько возмущенно добавил. – Но что-то случилось, точно! А мы, понимаешь, работай тут, как ни в чем не бывало!

- Ладно, не горячись, в конце концов, мир не рухнул, а обеденное время еще не настало, так что работаем и еще раз работаем.

- Ты это что, серьезно?

- Да, нет, это я образно. Мне это тоже не нравится, и я не за самоотречение в работе, но не мы же с тобой всё решаем!

Дэвин осторожно сел на край скамейки, он невольно вздрагивал от всех этих любопытных взглядов, существ, внешне так похожих на тэнийцев или людей, но на самом деле ими не являющихся. Драконы проводили в таком облике большую часть жизни, и он был неотъемлемой частью их миросозерцания, ведь рождались они именно такими, и только потом, спустя 25 их лет, они могли становиться настоящими драконами.

Дэвин страшно боялся их – в детстве его пугали крылатыми созданиями, которые могли испепелить или заморозить одним дыханием. Они обладали поражающими размерами, и сегодня мальчик смог убедиться в этом. Ему говорили о резкости и переменчивости их нрава, из-за этого никто даже не расстраивается, что Каримэна – это закрытое государство. Пока никаких признаков истерии от них не наблюдалось, но Дэвин все равно на подсознательном уровне боялся.

- А, Бёрн! Вот и ты! – поприветствовал Арн мастера, и, обратясь к посланцу, недовольным голосом добавил. – Виктор, а помедленнее, ты мог идти?

Маленький дракон буквально съежился под взглядом Арна, и, от греха подальше, тут же приступил к работе – выравниванию свода одного их углублений в стене.

- Бёрн, скажи ему хоть что-нибудь, - говорил Арн, кивком головы указывая на мальчика.

- Что?

- Ну, я знаю! Хотя бы, как его зовут.

- Попробую, но не факт, что он из Риданы.

Бёрн подошел к Дэвину, и осторожно опустившись перед ним на корточки, как можно более внятно сказал.

- Мальчик, ты говоришь на риданском языке?

- Да.

Драконы, услышав первое слово из уст мальчика, и, судя по всему, утвердительное, радостно переглянулись.

- Как тебя зовут?

- Дэвин.

- Дэвин, ты только не бойся так, тебе никто не причинит вреда. Мы только хотим понять, чем можем помочь тебе, и что хотел передать с тобой принц?

- Принц? – удивленно переспросил мальчик.

- Да, вот этот плащ, кто дал его тебе?

- Дракон, Георг.

- Ну, вот, все правильно, Георг, а точнее, Георгий Амадос Ти-Ирис – это и есть наш принц. Он просил что-нибудь передать нам?

- Нет, он,… он случайно увидел меня и только взял с собой, но ехал он сюда по своим делам.

- Понятно, а как вы расстались?

- Когда мы подъехали к парку, раздались крики, оттуда выбежало несколько драконов, они что-то сказали Георгу, то есть принцу, и потом мы увидели тень. И тогда принц спешился, а Плинг вдруг поскакал сюда.

- Значит, принц сказал ему, чтобы он унес тебя подальше от возможной беды.

- Сказал кому? – не понял Дэвин.

- Плингу, конечно же.

- Но ведь он же конь!

- А-а? Ах, да! Ты же ведь из Риданы, у вас там не умеют разговаривать с животными.

- А в других местах умеют?

- У нас, в Идэлии, в Царстве Льва еще, частично, но мало кто, если только те, кто в Долине Времен года обучался.

Глаза Дэвина восторженно загорелись, приоткрыв рот и затаив дыхание, он мечтательно представил, как бы он разговаривал с хозяйской кошкой Мурёной, соседским псом Хвостиком, с теми птичками, что прилетают из других мест – сколько бы всего они рассказали ему! Мурёна бы предупреждала о настроении хозяина, Хвостик бы передавал содержание тех книг, что читались по вечерам летом в саду соседского дома, а птицы бы поведали ему о красотах тех стран, где они бывали. «Да, вот бы здорово было!»

- Раз принц послал тебя сюда, - продолжал тем временем Бёрн, - значит, он хотел обезопасить тебя от той тени. Что ж, ничего не бойся, здесь тебе ничего не угрожает, Дэвин.

Дракон поднялся с корточек - по телу пробежала неприятная дрожь.

- Я пойду? – спросил он, перейдя на родной язык.

- Стой, сначала расскажи: о чем вы говорили. Принц что-нибудь передавал?

- Как я понял, лично нам, нет, скорее всего, он ехал к отцу, а мальчика отправил сюда потому, что над парком появилась какая-то тень.

- Тень? – едва не воскликнул Арн. – что еще за тень?

- Не знаю, но думаю, скоро все выясним, я видел сверху, что наши оттуда уже возвращаются.

- А ты вообще что-нибудь видел?

- Тень, не больше, но я подумал, что это просто облако.

- Ладно, спасибо, Бёрн. Скоро во всем разберемся. Ты там только скажи снаружи, что мальчик здесь.

- Хорошо.

После странного происшествия все возвращались к своим делам. Георг, увлекая за собой короля, специально отстал от остальной группы рабочих.

- Отец, мне нужно с вами поговорить.

- Что-то случилось?

«Да, - перешел Георг на мысленное общение. – Случилось, с Руфиной»

Даниил на мгновение остановился, вопросительно и удивленно посмотрев на сына.

«Узнал привычным для тебя способом?»

«Если вы о моей способности чувствовать опасность, грозящую тем, кто мне близок, то да»

«Но ты сказал: что-то именно случилось, а не должно случиться»

«Всё так. Мне нужно слетать в Ридану»

«Правильно ли я понимаю, что не получив согласия на это путешествие, ты все равно отправишься туда?»

- Да, - ответил он вслух и очень покорно.

«Отец, я знал, что вы поймете!»

«А… мне все понятно: Альчести против, и ты пришел просить у меня заступиться»

«Да, - все так же покорно ответил Георг. – Она слишком дорога мне»

«Кого думаешь взять с собой?»

«Я об этом еще не думал»

«Ну, еще бы! Значит, думай, потом сверим с теми, кого предложу я. Сейчас только заберем твоего эльфа, и прямо во дворец. Я уговорю Альчести, обещаю!»

Даниил ободряюще похлопал сына по плечу, тот в свою очередь был несказанно рад: все-таки отправиться в путь с родительским благословением, куда лучше, чем без него. К тому же, это не вызовет никаких подозрений и неодобрительных толков со стороны высшего собрания, то есть, конечно, вызовет, но не по части оскорбления святых законов. Так, только погадают: куда и зачем на самом деле отправился принц, но не более. Теперь оставалось надеяться на дипломатические способности отца, а также подыскать себе нескольких драконов для путешествия. Верных и надежных друзей здесь и сейчас у Георга не было, но на некоторых он, все-таки мог положиться. Назвав отцу их имена, и, получив одобрение, с внесением небольшого добавления, конечно же, Георг, после обеда, в сопровождении маленького Дэвина отправился в лавку оружейника. Там своему отцу помогал Митиний, молодой дракон, всего на два годы старше самого принца.

С Митинием он познакомился на слушании одного дела в мировом суде. Сын оружейника яро защищал интересы своего товарища, угодившего в неприятную историю, то подрался. Как это обычно и бывает, никто из участников драки толком и не помнил, с чего всё началось, но каждый был уверен в своей правоте. Митиний по стечению обстоятельств стал свидетелем разборки, и на суде рассказывал то, что видел и слышал, встав на защиту тех, кто более пострадал. В то же время свидетели с другой стороны доказывали обратное, они ведь тоже всё видели и слышали. Тогда Митиний пустился в рассуждения. Всё произошло из-за неудавшейся гонки на новоизобретенных и малоопробованных еще колесницах. Два товарища Митиния просто не могли начать смеяться над своей колесницей, что разлетелась по частям и потом плавно пилотировала в канаву, а вот их противники, да. Их колесница не развалилась, но ехала, несмотря на все их усилия, с минимальной скоростью. Конечно, это тоже стало предметом насмешки, но только ответной. В итоге штрафа назначили, и тем, и другим, два, один за незаконно устроенное соревнование на неразрешенном еще транспорте, второй за устроенную в публичном месте драку.

Георг постучал в небольшую дверь невысокого каменного дома, откуда вскоре донесся недовольный ворчливый голос.

- Вы что, читать не умеете? Сказано же, сегодня не работаем! - последние слова оружейник подчеркнул и громкостью и излишней внятностью, однако, в дверь снова постучали.

«Может, свои?» - подумал дракон, откладывая в сторону документы, изрядно успевшие ему поднадоесть, причем за все годы работы: раз в месяц они стабильно заставляли лавку закрыться, пока шла проверка торговой комиссии. В такой день, и свои - не кстати, даже если утаек от закона не было, все хозяева и сотрудники торговых организаций, а также заведений общественного питания, страшно нервничали: случись, что не понравится, будь это даже пыль на полках ли клякса в документах – всё, проблем не обберешься. Начнешь спорить, и до суда недалеко, а там и до лишения права торговать.

- Кто там? – недовольно спросил оружейник, так и не удосужившись открыть дверь.

- Дома ли Митиний, господин Тарх?

Голос явно не принадлежал ни одному из родственников оружейника, но показался почему-то знакомым. Он решил все-таки открыть, а как открыл, то едва не остолбенел – он прогонял со двора самого принца – теперь торговая комиссия точно не станет с ним церемониться и вести какие-то судебные тяжбы!

- Господин Тарх, - весьма дружелюбно произнес Георг, - я знаю: сейчас не самое лучшее время, но мне, действительно, очень нужен Митиний.

- Он… он в королевском музее – его пригласили на работу.

- В оружейный отдел?

Мужчина кивнул.

- Благодарю вас, извините, если помешал.

Молодой дракон улыбнулся, привлеченный голосами один из членов торговой комиссии, почтительно склонился – принц молча кивнул ему в ответ.

«Ладно, во дворец вернуться я еще успею, а сейчас лучше дойти до больницы»

- Идем направо, Дэвин, - сказал Георг вслух.

Мальчик успел к нему даже попривыкнуть, да и остальных драконов стал бояться меньше. Конечно, такое как: смотреть им в глаза, он бы не решился осуществить, но вот смог даже взять Георга за руку. С виду мальчик теперь мало отличался от детей драконов – его одели в хорошенький темно-синий костюм, какой носили очень многие из них, разве что цвета отличались. И только если приглядеться, становились видны остроконечные ушки и своеобразные черты лица. Дэвин был страшно доволен своей обновой – такого качественного белья он и не мечтал на себе увидеть, и уж тем более маленький лук, но настоящий, не самодельный, из дерева, какие росли только в Каримэне. И еще крашенный колчан с десятком стрел – всё это подарил ему принц, у которого он в большом зале нового Дома актерского творчества просил прощения за недостойное с его стороны, Дэвина, обращение.

- Ваше высочество, а что это за храм? - спросил мальчик, восхищенно взирая на очередной белокаменный дворец, щедро одаренный архитекторами.

- Это не храм, Дэвин, это театр, театр оперного искусства имени Агонария Вейна Старского.

- Наверно, это был известный певец?

- Нет, он ставил оперы, продумывал их постановку. Только, Дэвин, мы ведь с тобой договорились, что ты не мой подданный и к тому же я сам лично хочу, чтобы ты называл меня по имени.

- Как вам угодно…

- Нет! Нет, не так! Договорились. Как утром, помнишь?

- Хорошо. Договорились. А куда мы идем теперь?

- В центральную больницу имени благой Карины. Мы ведь не можем отправиться в путь без хорошего целителя?

- При хорошем раскладе, да, в смысле, если по всем правилам собираться.

- По всем, Дэвин, по всем! Так что, будет у нас и отважный воин, и находчивый знаток оружия, и знающая если не весь мир, то большую его часть путешественница, и, конечно же, целитель. Точнее, целительница. А за мага, думаю, сойду и я.

- И очень даже, господин Георг – мама рассказывала мне, что вы победили самого злого мага, который стал властелином Идэлии и хотел захватить весь мир!

- Да, - протянул Георг, - верно говорят: правда слухами обрастает и итоге себя теряет.

- Так, - уже хотел, было, разочароваться, Дэвин, - выходит, это неправда?

- Не совсем. Маг, действительно, был, хотя насчет самого злого, надеюсь, что это так. А вот то, что он собирался стать властелином мира – уже домыслы, по меньшей мере, преждевременные выводы.

- Значит, вы не из-за этого сражались с ним?

- Нет, но повод был.

- И вы победили его?

- Надеюсь, что да.

- Тогда настоящий волшебник в пути у нас точно есть!

6 глава. Индира Горина Залесская.

Через большие арочные окна в больничную палату уже заглянуло солнце, скоро всё здесь будет залито его лучами. Все палаты центральной больницы имени благой Карины, были обращены на одну сторону, чтобы днем пациентов согревало солнце, утреннее же солнце в своих кабинетах встречали целители, а вечернее – составители целебных напитков.

В конце лета здесь лечили в основном детей, так что в больничных коридорах то и дело раздавался детский смех и крики. После того же, как по всему третьему этажу пронесся один из маленьких пациентов, госпожа Индира, заместитель главного целителя больницы, вышла из своего кабинета.

- Что же это такое? Это больница, в конце концов, или беговая площадка?

Но маленький озорник уже скрылся в одной из комнат, конечно, никто из товарищей не стал бы его выдавать.

- Госпожа Индира? – позвала её в этот момент одна из помощниц целителей.

Молодая женщина обернулась.

- В чем дело?

- Вас там спрашивают. Сам принц!

- Принц? Что ему нужно?.. Где он?

- В саду.

- Скажите, что я сейчас спущусь.

Индира вернулась в свой кабинет, чтобы взять ключ, вскоре она уже спускалась по центральной лестнице. Именно она тогда, пять лет назад, помогала лечить Альчести. И именно к ней Георг пришел теперь.

- Индира! – окликнул её один из целителей, когда она уже закрывала дверь кабинета. – Вас господин Горацио просил быть в операционной через 10 минут.

- Что такое? Что-то с Анечкой?

- Не знаю, но он сказал: это очень серьезно и просил не задерживаться.

- Я освобожусь к этому времени.

«Ну, что ты будешь делать! То никого, то все сразу!»

Меж тем в шикарном саду перед больницей Дэвин подробно расспрашивал Георга о каждом необычном растении, а таковых для мальчика здесь, в сердце Каримэны, было предостаточно.

- А вот это что?

- Это винна.

- Она цветет?

- Да, белыми цветами, наподобие розы, только они в два раза больше, при этом лепестки у нее очень тонкие.

Спускаясь по маленькой лестнице в нижний сад, Индира в какой-то момент даже остановилась: откуда здесь риданская речь? Принц, завидев её издалека, слегка поклонился, Индира тоже.

- Чем обязана визитом, ваше высочество? Надеюсь, ничего не случилось?

- Смотря в каком смысле.

Они сели на небольшую скамейку у фонтана. Дэвин тем временем с интересом рассматривал еще один необычный цветок. Маленький, фиолетовый, он его поначалу даже не приметил.

- Так, значит, что-то случилось?

- Да.

- Чем я могу помочь?

- Госпожа Индира, я пришел просить вас о помощи, но скорей, даже не о помощи, а дружеской поддержке. Моя просьба может также показаться вам завышенной, и вы вправе отказаться – я пойму, и все же сначала я должен попытаться склонить вас на мою сторону.

- Вы пугаете меня, ваше высочество. Неужели та помощь, которую я должна вам оказать, столь трудна?

Георг улыбнулся, и, более не скрывая, озвучил свою просьбу.

- Я прошу вас отправиться со мной в Ридану.

- В Ридану?! Надолго?

- Я не знаю.

Индира встала, нервно прошлась вперед по тропинке, потом обратно.

- Даже не знаю: что и сказать! Почему вы пришли именно ко мне?

- Я доверяю вам.

- А другим нет?

- Если честно, то нет. Я не знаю, кому из других целителей могу довериться еще.

- Очень многим, если не всем, ваше высочество.

- Возможно, я преувеличиваю, но и вы, говоря последнее, тоже. Что ж, я думал о подобном ответе с вашей стороны, поэтому прошу вас назвать того, кому могли бы доверять и я, и мои родители.

- Я еще ничего не ответила вам. Просто, вы тоже должны понимать, что вот так вот всё бросить, уехать, неизвестно насколько!.. Я могу подумать до вечера?

- До шести, хорошо? Отправляемся мы, конечно, не сегодня, а завтра на рассвете, а сегодня хотелось бы всё уточнить.

- Хорошо, если что, то я пришлю вместо себя надежного дракона.

- Буду ждать, - Георг вновь поклонился и, позвав Дэвина, отправился к еще одной своей знакомой, немного странной, немного взбалмошной путешественнице Маргарите, которая ровно год назад, то есть пять сезонов, став драконом, отдалась радости полета. Обретя возможность летать, Маргарита решила уже больше не расставаться со своим истинным обликом, чем повергла в шок своих родителей и друзей, но потом её первоначальный восторг перешел в куда более спокойное осознание счастья, девушка пожелала даже навестить родственников, и вот уже вторую неделю пребывала, как она выражалась, в статическом состоянии.

Георг помнил Маргариту еще с далекого детства, они часто играли вместе. И сейчас, когда принц вернулся в Каримэну, именно Маргарита, одна из немногих, не чуралась его, но охотно общалась, помогала ему на работе в судебном ведомстве, где год назад служила и сама. Её дом располагался недалеко от центра, через улицу от больницы имени благой Карины.

Георг и Дэвин подошли к красивому, но сравнительно небольшому дому, пройдя через небольшой луг от аллеи белоснежных колонн. Этот дом изначально был построен для семьи начальника системы фонтанов, центр которого располагался здесь, и основная часть труб и подземных рабочих галерей находилась именно под этим лугом.

Георг поднялся на невысокое крыльцо – всего три ступени отдели его от земли – и постучал, спустя минуты три дверь открыла госпожа Ирина, мать нашей путешественницы.

- Добрый день, госпожа Ирина. Дома ли Маргарита?

- Да, да, проходите. Располагайтесь, я её сейчас позову.

Георг и Дэвин вошли в небольшую уютную гостиную и расположились на резном, обитом мягкими подушечками диване. Меж тем, пока Ирина ходила за дочерью, гостями занялся её муж, Александр.

- Принести вам чего-нибудь?

- Нет, спасибо.

- Но, может, мальчик чего-нибудь хочет? Мороженого, например?

- Э-э, не думаю, что знает: что такое мороженое, - печальным голосом ответил Георг, но все-таки перешел на риданский и спросил маленького эльфа. – Дэвин, ты любишь мороженое?

- Мороженое?.. Что это?

- Это очень вкусная вещь, хочешь попробовать?

- Ну,… неудобно как-то!

- Глупости! Неудобно будет мне, если я отклоню радушное предложение хозяев, - и, вновь перейдя на родной язык, Георг попросил Александра принести мороженого.

А его шаги сменились легкими, и в следующую минуту в комнате раздался серебристый голос Маргариты.

- Ваше высочество! Какими судьбами? – лукаво улыбнувшись, девушка тут же забыла изначально вежливое обращение и, подойдя к принцу, неприлично, с точки зрения пришедшей вслед за ней матери, пожала ему руку и по-дружески обняла.

Маргарита не была очень красивой, но было в ней какое-то обаяние, которое сразу заметил даже Дэвин, мальчик восхищенно посмотрел на нее, ему безумно понравилась ее открытая улыбка и лучистые голубые глаза. При этом нос с горбинкой и угловатый подбородок на их фоне приобретали совершенно иные черты, так, словно рядом зажгли лампу мягкого света. В свои двадцать шесть Маргарита выглядела самое большое на двадцать, худенькие плечи и почти детское лицо позволяли ей носить короткое изумрудное платье с кружевами, которое дамы ее возрасты вообще-то уже не надевали, но Марго не смотрела на это, если ей нравилась одежда, она её носила, не считаясь при этом с мнением окружающих.

- Привет, Георг, - сказала она, садясь в кресло, напротив дивана.

- Здравствуй, Маргарита, я, знаешь ли, - молодой дракон скосил неуверенный взгляд на мать и подошедшего с мороженым отца девушки. Взгляд не остался незамеченным, супруги тут же засуетились и под предлогом того, что у них неотложные дела, покинули гостиную.

- Секретно?

- Да, нет, просто…

- А мальчик, что… свой?

- Он говорит только на риданском, кстати, о Ридане, не желаешь навестить?

- Вообще, я через два дня собиралась в путь, но в другую сторону.

- Может, в другую сторону, в другой раз?

- В другой раз? В другую сторону? – Маргарита наигранно задумалась, зато Георг посмотрел на неё с опаской, но неожиданный смех девушки рассеял все страхи. – Да, пожалуйста! Я за!

- И не через два дня, а завтра на рассвете.

- Рано.

- Марго, ну ты же путешественница, разве для тебя существует понятие «рано»?

- Ещё как!

- Тогда, может, ради друга, ты забудешь о нем завтра, на рассвете?

- Ой, ну что ж делать! Если ради друга, то придется согласиться.

- Только предупреждаю: мы, возможно, улетаем надолго.

- Обижаешь! Что такое долгий путь для настоящего дракона? – Маргарита торжественно произнесла эту речь и даже положила руку на сердце, но вдруг осеклась. - Ой, прости, я забыла, что ты еще…

- Ладно, не вредничай, мне ждать осталось всего ничего, и тогда посмотрим, кто еще кого обгонит.

- Проверим, проверим, не сомневайся!

Пока они разговаривали, Дэвин с удовольствием уплетал клубничное мороженое, эта страна определенно начинала ему нравиться.

- Ну, что ж, Дэвин, я вижу: мороженое пришлось тебе по вкусу?

- Да, еще как! Спасибо!

- Как ты сюда попал? – недоуменно спросила Маргарита, она только сейчас заметила, что это эльф.

- Долгая история, - со вздохом ответил мальчик.

- Но мы ее обязательно расскажем, в дороге.

- Он летит с нами? – спросила Марго на языке Каримэны.

- Конечно.

А Дэвин внезапно совсем сник, он даже перестал есть мороженое, ложка застыла в его руке.

- Что такое? – испугалась Маргарита.

- Я вспомнил маму. Как она там? У меня вот тут все хорошо, а что сейчас с ней?..

Георг ободряюще похлопал его плечу.

- Не переживай, мы скоро будем там, думай о том, что ты скоро увидишь ее, и сможешь рассказать совсем не о тех драконах, о которых она говорила тебе, и она, наверняка, порадуется за тебя, что тебе было здесь хорошо.

- Да, я тоже так думаю, - поддержала Маргарита. – А пока ешь мороженое. Да, Георг, я так понимаю: компания у нас немаленькая получается?

- Пятеро драконов, включая меня и вот, Дэвин. Но ты должна понимать, что это минимум, с которым моя мать может согласиться меня отпустить.

- Может? Значит, еще ничего даже не решено?

- Отец обещал добиться её согласия.

- А! Ну, тогда, ладно. А кроме нас с тобой, кто еще будет?

- Митиний Долин Гедеонов, Кайл Пейнс Новилин и госпожа Индира Горина Залесская.

- Что ж, - задумчиво протянула Маргарита, - неплохая компания, даже Новилин ничего, Индира вот только строгости добавит, она ведь, сам знаешь, пусть и ровесница твоего брата, а строит из себя пятидесятилетнюю мать-надзирательницу.

Георг внезапно рассмеялся, Марго недоуменно перевела на него взгляд.

- А помнишь, как я в детстве случайно ведро воды на неё вылил. Она пришла к своему дяде, тогдашнему королевскому садовнику, а я в тот момент решил помочь ему полить клумбы. Иду с ведром воды и тут вдруг под ногами булыжник, не знаю, как я его не заметил, но споткнулся и вся эта вода ей на платье. Она стоит ошарашенная, не в силах ни одного слова сказать.

- Да, да, я еще тогда к тебе приходила, - тоже рассмеялась девушка.

- Да, правда, потом был разговор с Андреем, - добавил Георг уже без особого энтузиазма. - Родителям он меня все-таки не выдал, хотя, в общем-то, он никогда меня не выдавал, даже после того случая в Долине. Кстати, о последнем не плохо было бы рассказать маме, вот, например, завтра, на рассвете, скажу ей и сразу в небо, так что, когда она разозлится, то меня поблизости уже не будет.

- Ваше высочество! – вмешалась в его размышления Маргарита. – Вы же должны быть образцом морали!

Георг скосил на нее почти удивленный взгляд.

- Образец морали? Ну, теоретически.… Нет! По-твоему будет лучше, если она отчитает меня при всех? Нет уж! Хватит с меня того разговора с Андреем!

На этом они расстались, Марго молча миновала родителей, они ожидали её в следующей комнате, но она пока не хотела говорить им о поездке, решив еще несколько часов потешить их мыслью о продолжении её присутствия здесь. А Георг отправился в Королевскую Академию Наук и Искусств, к учителю боевых искусств Кайлу Пейнсу Новилину.

Эта была та самая единственная в Каримэне Академия, которую он окончил сезон назад, после чего все преподаватели глубоко вздохнули, на этот раз по-настоящему. Андрей Бероев тоже доставил им немало головной боли. Пусть обучение и Андрея, и Георга было по большей части формальным, но сдать все экзамены они все равно должны были. И если Андрею по искусству концентрации сил преподавательская комиссия поставила «отлично» заочно автоматом, даже не приглашая его из Долины для сдачи экзамена, то Георг, не огласив свои возможности, пришел в большой зал кафедры по изучению магии и на глазах у всех, в том числе и сокурсников разрушил кристалл Бриана. Потом, правда, он его восстановил, но этого было достаточно для того, чтобы студенты потеряли всякое желание найти дружбу принца, во всяком случае, не ту, которую он мог бы назвать дружбой. На задание учителя иностранных языков, Георг перевел всю книгу Космогонии с древнеэльфийского, тогда как принцу достаточно было рассмотреть всего три главы. Не то, чтобы тот преподаватель не знал об использовании этого языка в Долине, просто он не думал, что это касается специальной терминологии. И уже после этого Георгу поставили автоматом все предметы общеобразовательного характера, и он получил возможность заниматься исключительно вопросами устройства своего государства и практическим их пониманием. Но это редко требовало его присутствия в Академии, которую он, тем не менее, продолжал посещать, но требования учителя боевых искусств Кайла Новилина. Натаскивая юного принца в уже известных тому видах борьбы и объясняя новые, он всегда делался сам его соперником, за что Георг был ему весьма благодарен: однокурсников пробивала нервно-паралитическая дрожь, когда они становились напротив него, оружие в их руках бездействовало, а все навыки обучения напрочь стирались из их памяти. Вот и сейчас, двое студентов-стражей центральных ворот – это была почетная служба, распределенная между всеми без исключения студентами – замерли, едва заметили его.

- Добрый день, - с улыбкой поприветствовал их Георг. Юноши промолчали и молча отворили принцу двери.

- О, благодарю вас, но я мог бы и сам прекрасно с этим справиться.

Бедные драконы, юноша и девушка, беспомощно переглянулись: он ведь хотели угодить! Хотели!.. Но Георг, вопреки их опасениям, не стал даже злиться, тем более, что-то выговаривать им, не оборачиваясь, он пошел по коридору.

Сейчас шел урок, так что, если Новилин вел занятие, то его предстояло подождать около получаса. Но у него мог быть и свободный урок. Так или иначе, это предстояло проверить. Георг вышел в первую попавшуюся дверь во внутренний большой сад. Идти дальше с приличной скоростью не получилось: Дэвин буквально впился глазами в ту картину, что открылась перед ним, и он отнюдь не собирался проходить мимо всех этих клумб, статуй, фонтанов. Так, и провели в итоге они оставшиеся полчаса здесь, как вдруг, неожиданно для Дэвина, зазвучала красивая музыка.

- Уже перерыв! – воскликнул Георг. – Пошли скорее!

Мальчик с удовольствием остался бы здесь, рассматривая все эти чудеса, но нахлынувшая волна студентов смутила его, не в полную силу, но пробудились его утренние страхи, словом, в итоге, он схватился за руку принца и более ни чем не давая о себе знать, последовал за ним.

Они вошли в центральное здание, оно было на пять этажей выше, чем первое круговое, одарено красивыми барельефами, отражавшими суть тех предметов, что преподавались в Академии, входов имело пять, выделенных более массивными колоннами.

Как ни странно, на них почти не обращали внимания – до того ли студенту, что попал на перерыв? - Во второй половине дня это настоящий праздник. Георг, не замедляясь, вошел в здание, миновал лучевой коридор (они расходились от центра к пяти выходам) и вышел во внутренний малый сад, где в теплое время года проходили занятия по боевым искусствам, для этого специально было отделено шесть площадок для упражнений без ущерба для деревьев, кустарников, статуй и прочих украшений сада.

Новилин был здесь, он готовил мишени для стрельбы из лука – принца он заметил сразу, словно почувствовал его присутствие. Кайл, которому недавно перевалило за пятьдесят, прекрасно себя чувствовал и прекрасно выглядел, на порядок моложе своего истинного возраста, чему способствовали постоянные физические упражнения. Однако, при всей своей ладности, почти грациозности, Кайл был не женат и почти все свое свободное время проводил здесь, в Академии, что стала для него вторым, если не первым, домом. При этом он был довольно приятным на лицо, но отвергнутая юношеская любовь, прочно определила его установки.

- Приветствую вас господин.

- Приветствую, Георгий, неужели ты захотел продолжить наши занятия?

Молодой дракон улыбнулся, отрицательно покачав головой.

- Все более серьезно?

- Да. Дэвин, - сказал Георг, наклоняясь к мальчику, - если хочешь, то можешь пойти осмотреть вон ту скульптурную композицию. Уверен: она тебе понравится. Да и кустарник рядом тоже очень интересный. Он называется вейнемерлинник – это его короткое название.

«Короткое! – только что не испугался Дэвин. – Что же тогда длинное?!»

Прочитав эти мысли мальчика, Георг только улыбнулся, вспомнив в то же время о замечательном способе общения. А мальчик тем временем охотно отправился к указанному комплексу.

«Я пришел за тем, чтобы попросить вас об одолжении»

Георг еще не приблизился к нему, но уже говорил – воистину прекрасный способ общения, тем более, если учесть, что никто из посторонних без желания говорящих не мог услышать ни единого слова, а это в данном случае было если не необходимо, то весьма кстати.

«Что ж, я слушаю»

«Не могли бы вы покинуть ненадолго Академию и слетать в Ридану? Сразу говорю: точного времени пребывания там я не могу назвать, но определенно, оно не будет слишком долгим. К следующему учебному году обязательно вернетесь»

«А цель путешествия?»

«Этого я пока не могу сказать, простите»

«Значит, вы приглашаете меня на несколько недель в Ридану? Что ж, я, в принципе, непрочь поразмять крылья, надо только с руководством Академии договориться»

Кайл улыбнулся, даже Георг на мгновение забылся, но только на мгновение. Что же все-таки случилось с Руфиной? Одно он знал точно, она жива и нуждается в его помощи.

7 глава. Откровенный разговор с отцом.

К четырем часам Георг вернулся, наконец, в тот самый коридор, где утром столкнулся с министром. Теперь предстоял последний этап: получить официальное согласие королевы, но, судя по крикам, что доносились из ее кабинета, ничего встречного в ее мыслях не было. Она твердо стояла на своем. «Нет!» - доносилось оттуда как удар молота по наковальне, четко и с силой, против которой надо немало постараться. Георг тяжело вздохнул и, от греха подальше, ушел в свои комнаты. Дэвин осторожно попросил его показать ему дворец, но принц предложил ему сначала поспать, а уж потом принимать новую порцию впечатлений. В возможность того, что можно уснуть, днем, когда он, не в пример обычному, ничего не делал, мальчик верил с трудом, но, как оказалось, уснул буквально в ту же минуту, когда его голова коснулась подушки.

В пять часов Георг стал нервничать, а в половине шестого паниковать, но, к его великой радости, без двадцати шесть в его покои вошел Даниил Карсавин.

- Гора сдвинулась, - улыбаясь, ответил он на немой вопрос сына, который тут же бросился его обнимать, так, словно ему было не без пяти минут двадцать пять, а лет на десять меньше.

- Спасибо, папочка, спасибо!

- О, часто ли от тебя такое услышишь! – пожурил он сына, и уже, садясь напротив него в кресло, говорил. – Знаешь. После чего она сломалась?

- После чего?

- После того, как я подробно описал ей все этапы того скандала, который последовал бы, случись тебе уехать без официального разрешения. Да, теперь бы еще, найти того, кто может заверить ее в безопасности этого путешествия, кратковременности, и все такое.

- У меня уже есть кое-кто на примете, отец!

Георг хитровато улыбнулся, но раскрывать имя своего таинственного друга не спешил, неторопливо подошел он к столу, налил воды, протянул отцу стакан воды и только потом устроился напротив него в кресле.

- Не томи душу!

- Я попросил полететь со мной не Аврелия, но саму Индиру Горину Залескую.

- Что?! Я надеюсь, она послала тебя подальше?

- Что вы, отец! Могла ли она отказать принцу? Пожалуй, если только я пригласил бы ее поучаствовать в каком-нибудь ужасающем деле, типа истребления говорящих животных. А так? – Нет, отец, у нее не было выбора! Я попросил ее прибыть во дворец для уточнения времени отлета и всех нюансов, к шести часам, так что она вот-вот должна придти. Думаю, что она сможет доубедить маму в безопасности путешествия, надо только перед их встречей поговорить с госпожой Индирой, недвусмысленно намекнуть на тематику разговора с королевой, а то ведь она и испортить все может, а надо, чтоб помогла.

- Сам поговоришь с ней?

- Да, а мама где сейчас?

- Пошла, наконец, в малый зал заседаний, но сказала, что в половине восьмого освободится, так что время у тебя будет. Потом пригласишь туда свою Индиру, или, даже не знаю, может, лучше в кабинет Альчести, хотя нет, лучше в картинную галерею или что-нибудь в этом роде, нейтральное. А то наши министры уже заволновались: о чем это таком король и королева беседовали целый день, да еще так яро!

- Если честно, я не очень понимаю ее упрямства. Неужели всё из-за этой непонятной неприязни к Руфине?

Но его величество ничего не ответил на это, так словно не слышал, он задал встречный вопрос, но совсем на другую тему.

- А этот маленький эльф, как он попал сюда?

Однако Георг, которому упрямство передалось от матери, решил также не удовлетворить его нежелание отвечать на вопрос.

- Вы не ответили мне, отец, - заметил юноша.

Даниил промолчал, и молчал он долго, все это время внимательно глядя на сына. А потом вдруг, неожиданно и прямо спросил.

- Ты знаешь: кто она?

- В каком смысле?

- В прямом, - Даниил пронзительно посмотрел на сына, отчего тому стало несколько не по себе.

- Да, знаю.

- И тебя не смущает ее неисчислимый годами возраст?

- Нет.

- Она сама тебе все рассказал?

С каждым таким вопросом отца Георгу становилось страшно: они всё знают! Но откуда? И почему они молчали?

- Сама.

- Как давно?

- Во второй день нашей встречи, в первый, насколько вам известно, мы виделись только мельком.

- У меня уже тогда сложилось впечатление, что она видела тебя отнюдь не впервые в тот, как ты утверждаешь, первый день. Она даже как-то обрадовалась, вряд ли от неожиданно вспыхнувшей любви к тебе.

- Я действительно, видел ее в первый раз, а она во второй.

Георгу по-настоящему стало страшно, все эти пять лет, они знали: кто такая Руфина, знали все и теперь он, нарвавшись на этот разговор, должен был заполнить все недостающие элементы и рассказать хотя бы об одном путешествии во времени. Даниил словно читая его мысли, спросил.

- Когда они видела тебя?

- Много лет назад, еще перед началом Великой войны.

- Так, я надеюсь, ты путешествовал в прошлое не по собственной инициативе?

- Конечно, нет! Нас перенес туда перстень королевы.

- Нас?

- Да, меня и Яромира, того самого мальчика, с которым я оказался в Идэлии. Собственно, перстень и был у него.

- Да, да, я помню, что ж, я рад, что для тебя еще существуют запретные разделы магии!

- Что вы, отец, как вы могли подумать такое!

- Ой! Только не надо делать из себя святого! Вот, например, тогда, при том злополучном возвращении в Каримэну, ты сказал мне: «Ну, хотите, я заставлю их!» Конечно, тогда я мне было не до чего, но после я неоднократно возвращался к тем событиям. Или скажешь, что это ошибка?

Откровенный разговор с отцом начинал, действительно, пугать Георга, он реально подумывал, как бы сбежать, например, под предлогом встретить Индиру.

- Всё так, как вы говорите, отец, я действительно знаю заклинание управления.

- Откуда?

- Э-э.… Уже почти шесть, Индира должна вот-вот прийти, может, она уже пришла. Пойду её встречу.

Георг поднялся с места и собрался, было, идти, но коли уж нарвался на откровенности – выкладывай всё! Неожиданно для юноши, Даниил цепко поймал его за руку, в упор посмотрев на сына, повторил вопрос.

- Откуда?

Георг промолчал, смущенно опустив глаза: выдержать требовательный настойчивый взгляд отца он не смог.

- Георг, сколько тебе лет? Можно подумать, я буду тебя отчитывать, как лет десять-пятнадцать назад! Что тебе трудно сказать? Обещаю, это останется между нами.

- Хорошо, - тихо ответил Георг, и вновь опустился в кресло.

- Я узнал об этом как раз десять лет назад. Я… я украл из малого кабинета Дэ’Найялы «Книгу о постижении управления над разумными существами и не только, составленную служителем магического Огня Аросом Веннером Дэ'Мэйном»

- Украл?! – Даниила не интересовало длинное название книги: он ухватился за главное слово, «Украл»

- Взял, если хотите. В конце концов, я ее вернул на место.

- Скажите, какое благородство!

- Да, я её даже не дочитал!

- Так замучила совесть? – иронично спросил Даниил, ответ заставил его с сожалением подумать: «Эх, попадись вы мне оба!»

- Да, в лице брата. Он увидел у меня эту книгу и весь вечер высказывал мне всё, что думает по этому поводу. В конце концов, Андрей предложил мне также незаметно вернуть книгу, я согласился. Но когда мы подошли к комнатам главы Долины, то натолкнулись на Дэ’Найялу. Андрей отослал меня к себе, а сам всё рассказал учителю и попросил не оглашать этого дела, что собственно и было исполнено.

И тут Георга осенило.

- Андрей! Вот откуда вы всё знаете! Ведь если он знал, как выглядела Беатрис, даже достал откуда-то её портрет, знал, как выглядел Каверис, то не мудрено, что и о Руфине ему известно достаточно.

- Всё верно. После того случая с лианой Кавериса, он перерыл горы материала, чтобы как можно больше узнать о служителях магического огня и их творениях. Что касается Руфины, то мы, можно сказать, заставили его раскрыть ее тайну. Ты, ведь помнишь, что почти четыре года назад мы все были приглашены на празднование очередной годовщины восстановления власти королевы в Идэлии. Так вот, когда он увидел эту Руфину, то буквально замер от изумления. Представь себе, что подумала твоя матушка: «Еще один, завороженный этой девицей!»

- Отец!

- Прости за резкость, но я лишь хочу достоверности. Понятное дело, Альчести не отстала от Андрея, но вы же друг за друга горой! Он, скорее всего, так ничего бы и не рассказал, если бы я не увидел в этом нечто странное. Нет, его изумление вовсе не было продиктовано каким-то восхищением перед красотой девушки, но вот чем? – меня весьма заинтересовало. Пришлось, правда, пойти на уступки, и пообещать ему наше молчание до тех пор, пока ты сам не спросишь об этом. Можешь себе представить, что стоило это твоей матери согласиться с таким условием: узнать и тут же забыть. Так что, Андрей тебя и на этот раз выручил.

- Странно, он даже ничего не сказал мне, только спросил: люблю ли я ее!.. А ведь я рассказывал ему и о Зору и…

Георг осекся, прикусив губу, он испуганно посмотрел на отца.

- Мне пора, отец, Индира уже, наверняка, прибыла во дворец.

- Зору?! – Даниил словно не слышал очередной отговорки сына. – Значит, перстень королевы перенес вас в прошлое, в храм Зору?

- Да, - нехотя ответил Георг, решительно встав с кресла – Даниил тоже поднялся, загородив ему дорогу.

- И что же произошло в храме Зору?

- Я… я не помню!

- Неужели?

Да, под таким взглядом кто угодно может во всем сознаться, не мудрено, что тогда Даниил выведал все из Андрея, теперь он вполне мог узнать все его интересующее от Георга. Но на счастье принца, в комнату постучали – стражник сообщил о прибытии Индиры (всё-таки не смогла отказать!) Георг тут же обогнул кресло и поспешно вышел, а Даниил не стал его задерживать, в конце концов, он всегда успеет и обязательно получит всю нужную информацию. Уступчивый, во всем следующий воле жены, как о нем говорили поначалу, он вовсе таким не был, что придворные прекрасно поняли, вспомнив в ностальгических тонах о годах правления покладистого Эдварда.

 

8 глава. Согласие Альчести.

Оставив все дела – именно оставив – Индира отправилась во дворец. Она не могла вот так просто отстранить просьбу принца, но как того бы хотела! И все-таки не смогла. Излишняя «правильность» сделала свое дело, только теперь это была скорее не цель, а образ действий, не жизни, но именно действий.

Ужасно не хотелось Индире менять установившийся уже темп жизни. Куда зовет ее принц? Зачем? Ридана... Там живет девушка, в которую он влюблен, вполне вероятно, что и путешествие это как-то с ней связано, но как? Быть может, что-то случилось? Однако принц был совершенно спокоен, когда говорил с ней, хотя, будь он даже очень расстроен, узнать о таком его состоянии без его желания практически невозможно. И все-таки: зачем ему она, Индира?

Георг заставил подождать прибывшую гостью, но недолго, всего каких-то 10-15 минут, но лучше было оправдать и их.

- О, простите меня, госпожа Индира, но я был в дальней части дворца. Да и стражник меня не сразу нашел. Но вы ведь, еще не успели заждаться?

- Что вы, ваше высочество, конечно, нет.

- Вот и хорошо. Пройдемся по саду?

Индира несколько испуганно посмотрела на него, но юноша поспешил заверить ее в безопасности путешествия.

- О, я просто хотел поговорить с вами на свежем воздухе, но если вам угодно, мы можем пройти в мои покои.

- Нет, что вы, как вам угодно.

- Вообще-то, хозяин должен делать так, как угодно не ему, а гостю. Вы согласны?

- Да.

- Так в сад или, может, в аллею?

- В аллею, если можно.

- Ваше желание – закон, - лукаво улыбнувшись, Георг поймал руку Индиры – молодая женщина невольно отдернула руку, но дракон крепко держал ее и, прежде чем отпустить, поцеловал.

Дубовая аллея из роскошных великовозрастных деревьев начиналась сразу за королевским садом, огибая дворец с восточной стороны. Георгу сейчас не очень подходило это место, поскольку окна зала заседаний выходили именно сюда, но вовсю разросшаяся весенняя листва, могла очень даже помочь.

- Госпожа Индира, вас, наверняка смущает то, что я не назвал вам цели поездки, не сообщил: зачем в пути мне нужен лекарь, хотя последнее достаточно очевидно, ведь я отправляюсь официально, с благословлением родителей – естественно, они должны быть уверены в безопасности путешествия.

Георг остановился и пристально посмотрел на Индиру, та несколько смутилась, но взгляд выдержала.

- Вы можете обещать мне эту безопасность?

- Я,… но что могу я? Я всего лишь…

- Нет, не хочу даже слышать продолжения этой фразы. Вы - замечательный лекарь, один из лучших во всей Каримэне, и, я думаю, и вы со мной согласитесь: вы прекрасно сможете помочь нам, если в пути вдруг возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Хотя последних вполне может и не быть, ведь, умелая профилактика, исключает огромный процент заболеваний, верно?

- Верно, но…

 

- Вот, и я говорю: верно. Компания у нас собирается не самая дисциплинированная, и в этой ситуации я еще больше ценю вас: я верю, вы сможете повлиять на ту же Маргариту Гараеву, да и на Митиния Гедеонова тоже.

- А кто еще летит с нами? – спросила Индира после некоторого молчания.

- Еще Кайл Пэйнс Новилин, тот мальчик, эльф, с которым я к вам приходил, ну и, конечно же, я. Думаю, вы согласитесь с тем, что это достаточно неплохая компания? Кайл – прекрасный воин, Маргарита везде сможет найти нужную дорогу, а Митиний – просто толковый парень, который всегда чем-нибудь да поможет.

- Да, компания неплохая. Тем более что у нас будет такой волшебник, как вы.

- Благодарю.

- Вы уже решили, когда отправляться? – Индира опустила, наконец, голову и прошла несколько вперед. Георг последовал за ней.

- Да, завтра на рассвете.

- Хорошо, я приду.

- А… госпожа, Индира, я погорячился сегодня, сказав, что мы улетаем неизвестно насколько, думаю, нас не будет, где-то недели две, ну, самое большое - три. Конечно, это тоже немало, но лучше все-таки знать примерный масштаб времени.

- Да, вы правы. Будет, хотя бы, что дедушке сказать. Я могу идти?

- О, если вам не трудно - с вами бы хотела поговорить моя матушка. Она, вы понимаете, волнуется за меня, да и за всех нас, но я должен помочь той, кто просит о помощи. Ведь, если бы вас просили, вы бы не стали колебаться, верно?

- Да, но я не совсем понимаю…

- О ком идет речь?

- Да.

- О девушке, которая то же, кстати сказать, замечательная целительница, ее зовут Руфина. Именно она - вы, наверняка, помните – спасла королеву Идэлии.

- Не без вашей помощи.

- Безусловно, но я бы при всех своих магических способностях не смог вернуть королеву в наш мир, без помощи Руфины, конечно же. Вместе мы сильнее, против любых невзгод, верно?

- Верно.

- Так, значит, вы поможете мне?

- Да, конечно.

- Мама освободится не раньше половины восьмого - вы сможете подождать?

- Конечно, смогу.

- Отлично! А вы часто бывали в музеях дворца?

- Не во всех залах.

- Тогда сейчас я хотел показать Дэвину, тому эльфийскому мальчику, ряд достопримечательностей дворца: все, вы сами понимаете, за один вечер охватить просто невозможно. Так что, скажите: что интересно вам, и мы отправимся на экскурсию, если вы не против, конечно.

- Не против, но полностью за.

- Так, какие залы вам интересны?

- Я всего один раз была в зале древнего зодчества, только два в галерее пейзажной живописи, и вообще ни разу в музее творчества северных мастеров по вырезке дерева.

- Мы сейчас только зайдем за Дэвином, хорошо? Я уложил его спать, как вернулся во дворец. Он уже, наверняка, проснулся.

- Ваше высочество, ведь, если мальчик сейчас только проснулся, то ему необходимо хоть что-нибудь перекусить. Я готова подождать.

- Если вы готовы, то и я тоже.

Георг, взяв Индиру под руку, вернулся с ней во дворец. Странная парочка, вышедшая из аллеи, не могла не привлечь к себе внимание королевы, подошедшей в тот момент к окну. «Он что, позвал с собой Индиру?! Что ж, я возможно, даже соглашусь охотно»

- Так, как вы считаете, ваше величество? – донесся до нее голос министра образования.

- Что, простите?

- Я говорю: как вы считаете, ваше величество, стоит ли вводить этот предмет в обычные средние учебные заведения? Конечно, родители настаивают, но…

- Так пусть будет, но по желанию, а те студенты, которые выберут этот предмет, будут заниматься, но чтоб возврата не было: взялся учить – будь любезен.

- Но, ваше величество, это же надо будет на каждое среднее учебное заведение по преподавателю курсов Высшей Магии!

- И что, это так уж неосуществимо?

- Но, ведь, прежде, чем открывать ставку, нужно, точно знать количество часов, которые будет вести педагог, а так: кто же пойдет, не известно ни время, ни точная зарплата.

- Ну, что касается последнего – вы преувеличиваете. Что, нельзя дать какую-нибудь ставку от государства?

- Можно, но… у нас есть более приоритетные проекты, на которые бы следовало в первую очередь направить средства, а уж потом… на всякие там курсы Высшей Магии.

- Я считаю, вы не правы, Анатолий, тем более что когда-то эти курсы преподавались и, как вы говорите, в обычных средних учебных заведениях, но с чьей-то легкой руки, они были отменены. Я буду настаивать на их обратном введении, пока только, по желанию студентов. Можете мне оппонировать на заседании, но я своего решения не переменю, и найду, как его привести в действие.

- Ваше величество, я совсем не хочу идти на конфликты, и какие-то непонятные противостояния, тем более что я, как никто другой, должен заботиться об образовании нашей страны. Просто, надо для начала устранить все нюансы и неточности, а уж потом вводить преобразования.

- Полностью с вами согласна. Даю вам времени да завтрашнего заседания – выступите и предложите свой вариант, а я вам свой, а сейчас, если вам более ничего не нужно, я вас оставлю.

Министр поднялся с кресла.

- Хорошо, завтра, я предложу план по введению дополнительных курсов.

- Вот и хорошо. До встречи, Анатолий.

- Всего доброго, ваше величество.

- Господа, - Альчести поклонилась министру и нескольким его помощникам и вышла из малого зала заседаний.

- Отчего она это интересно так быстро покинула нас? – несколько ехидно спросил министр образования. – Целый день о чем-то спорила с мужем, нет, я верю: она устала. И все-таки интересно: в чем причина?

- Я думаю, мы скоро все узнаем, господин, - сказал его первый заместитель.

- Понятное дело: тайное все равно, рано или поздно, станет явным. И все же нехорошо это: королевская семья сама по себе, и все остальные сами по себе. Вот хотя бы сейчас. Я что, против этих курсов? Нет, трижды нет! Просто, я не люблю поспешности, горячности в таких вопросах: надо все обдумать, все взвесить. Я что не правильно говорил ей о точной ставке?

- Правильно, господин Анатолий, - кивнул теперь уже второй заместитель.

- Вот и я говорю: правильно, а она сразу в штыки! Отстаивать! Как будто, я коварный враг!

- Да, - согласился первый заместитель, - все-таки с тех пор, как случилось это нападение, нет больше никакого согласия между королевской семьей и советом. А, скорее, и с самого начала правления королевы!

- Будем надеяться, что хоть принц одумается.

- Да, тут остается только надеяться.

 

 

9 глава. Мирное начало.

Красное солнце в который раз начинало свой путь в Каримах, спокойно взирало оно на то, что происходило внизу, но все равно драконы говорили: когда звучит утренний гимн, лучи становятся чуть ярче, а свет чуть теплее, даже если это зима. А последняя захватывала всю территорию Каримэны, лишь меняя степень своего влияния от большего, на севере страны, до меньшего, на юге.

- Удачи вам в пути! – говорила Альчести, провожая этим утром пятерых драконов и маленького эльфа. Сына она не хотела выделять, за что тот был очень ей благодарен.

- Благодарим, ваше величество, - ответил Георг, - будем надеяться, что удача, согласно вашему пожеланию, будет сопутствовать нам в пути.

Остальные четверо драконов и маленький эльф молча поклонились королю и королеве, пришло время менять облик. Все, кроме Георга и Дэвина отошли на несколько шагов к центру площади. Мальчик вздрогнул, поняв, что сейчас произойдет.

- Не бойся, - с ободряющей улыбкой произнес Георг, обняв его за плечи.

«Не боюсь! Не боюсь!» - прошептал про себя мальчик, но все-таки, увидев перед собой четырех драконов, невольно вскрикнул и уткнулся лицом в плащ Георга.

- Ничего Дэвин, ты привыкнешь.

«Нет, нет! Не привыкну. Как же тут возможно?!» - возразил мысленно маленький эльф, еще больше ужаснулся, поняв, что Георг прочитал его мысли.

- Возможно малыш, всё возможно.

В голову рвались еще более страшные мысли, но Дэвин твердо решил не пускать их – чего доброго, он все его мысли узнает! «Боится, страшно боится, но сила и твердость в нем, все-таки есть»

- Полетишь со мной, я тебя держать буду.

Это подобно лучу в мрачную погоду дало мальчика небольшое успокоение, чуть-чуть согрев и на какое-то мгновение устранив страхи.

- Покрепче держи его, - сказал Георгу Даниил, - всё-таки эльф.

- Хорошо отец. Еще раз спасибо вам и до встречи.

- Именно «до встречи»! – береги себя!

- Обещаю. Дэвин, а ты не хочешь попрощаться?

- До свидания, - пролепетал мальчик ту фразу, которой его всё утро учила Маргарита.

- Нет, Дэвин, тут лучше сказать «меанэто» - до встречи, потому что теперь ты, раз посетив Каримэну, имеешь право посещать её вновь. И мы в свою очередь будем ждать тебя в гости, и тебя, и твою матушку.

- Вы?! Меня?!

Даниил рассмеялся, даже стоящая рядом Альчести не смогла скрыть улыбки.

- Да. Мы, тебя. А теперь идите.

 

Четверо драконов почти скрылись из виду – Альчести в последний раз помахала им рукой, видеть они этого уже не могли, с ее стороны это была, скорее, своеобразная дань расставанию.

- Еще рано, может, пойдешь поспишь? – заботливо спросил Даниил.

- А ты?

- Я не хочу.

- Я тоже. Ох, Данечка, чувствует мое сердце, это начало чего-то поистине страшного, жуткие перемены грядут.

- Полно, милая, что в этом такого. Единственное, конечно, если с этой Руфиной и впрямь, что-то случилось, серьезное то… да, нет! Все равно это ни о чем не говорит.

- Я не знаю: что о чем говорит – я только говорю то, что чувствую.

- Напиши письмо Андрею, у него это лучше получается.

Альчести слабо улыбнулась, вспомнив странную способность своего сына чувствовать связи, которые сложно выделить, не то что понять и сделать о них какие-то выводы. Если Георг просто острее воспринимал связь с родными ему или близкими, то Андрей, взглянув на дракона или эльфа, мог точно сказать, чем ему лучше заниматься, с кем общаться и куда лучше не ходить. Это не было какой-то способностью к провидению, но чем-то надстоящим к этому, в детстве он рассказывал своим новым родителям, которых выбрал ему сам Великий Бог Справедливости, что видит нити, которыми пронизан мир, но потом, он стал пугаться своих способностей – мало кто ценил это, в основном за это он получал только нагоняи и от сверстников, и от учителей – Андрей постарался забыть об этом и очень редко возвращался к этой теме. Да, пожалуй, Альчести бы с удовольствием сейчас поговорила с ним, да и вообще была бы очень рада видеть его, но их разделяло слишком большое расстояние; в который раз Альчести пожалела, что позволила ему участвовать в тех состязаниях, не будь их, и он бы вернулся с ними в Каримэну, в конце концов, он не был простым драконом, но продолжателем рода князей Бероевых. Но тогда его отец, с которым она не могла не посоветоваться, одобрил желание Андрея участвовать в состязаниях за пост главы Башни Постижения Законов Природы, а то, то тот победит было очевидно.с самого начала. «Что ж, рано или поздно, Андрей, тебе все равно придется вернуться, хочешь ты того или нет, - подумала про себя Альчести. – Таковы правила, и тебе придется занять свой пост».

***

Чудесные виды родной страны открывались взору драконов, великолепные дворцы, храмы, живописные долины и холмы; сады, украшенные статуями, фонтанами, которые дополняли созданные причудливые формы деревьев и кустарников. Последние сверху было видно особенно четко, на это, собственно, и рассчитывали садовники, ведь для имеющих возможность взмыть в небо драконов огромное значение имел вид не только с земли, но и с воздуха.

Открывались их взорам и бездонные пропасти с широкими узорными мостами, рядом или на которых нередко были устроены висячие подвесные сады. Представали леса, горы, речные долины, но всё это Дэвин смог увидеть далеко не сразу. Первые полдня он сидел с закрытыми глазами, буквально вцепившись в шерсть дракона дрожащими от холода и страха руками. И всякий раз, как только Георг чуть отпускал его, выкрикивал.

- Куда вы? Что с вами?

- Я здесь, Дэвин, всё в порядке.

Однако после обеденного перерыва всё вдруг кардинально изменилось: мальчик перестал бояться и стал смотреть вниз. Его глаза зажглись неподдельным восторгом, в которых не было и тени страха – почему? Ближе к вечеру маленький эльф серьезно задумался над этим вопросом, но ничего спрашивать не стал – утром его спросили самого.

- Дэвин, - тихо обратился к нему Георг, - скажи, ты очень боишься?

Мальчик задумался: он чувствовал, что боится, но как же тогда вчера…

- Не знаю, - честно ответил он.

- Вечера я, ты уж прости, позволил себе дать тебе немного ободряющих капель Мориса, так что если хочешь…

- Ободряющих капель? Так вот почему я перестал бояться?

- Вообще, Дэвин, капли дают возможность понять: каким надо быть, а еще они помогают не всем, но только тем, кто смел в душе, но этой смелости не дает воли, - Георг в упор посмотрел на мальчика и вкрадчиво добавил, - ты смелый, Дэвин, сильный и мужественный, но если ты будешь и дальше убивать в себе это, то способности так и останутся способностями, задатками качеств, но не самими качествами.

Георг протянул мальчику небольшую чашку с голубоватого цвета напитком.

- Решай: данная смелость или твоя, собственная?

- Я… я не знаю, могу ли я... пробудить в себе эти способности?

- Можешь, надо только захотеть.

- Тогда я… попробую.

- Попробуешь или сделаешь?

Дэвин с некоторой опаской посмотрел на принца, но справился с собой и твердо ответил.

- Сделаю.

- Я верю в тебя, - все также серьезно произнес Георг и демонстративно вылил содержимое чашки в остатки костра.

Однако порадовались этому и поверили далеко не все. Индира недоверчиво хмыкнула, к счастью, тихо – мальчик не слышал её, но вот Георг со своим более чутким слухом, да.

«Я бы попросил вас, - сказал он ей перед самым отлетом, - не заливать водой едва разгоревшийся костер. И уж тем более промолчать, если вдруг налетит порыв ветра!»

В пору бы извиниться, но Индира промолчала, словно не слышала слов принца, или не поняла.

- Ну, что, попрощаемся с Бириимией, и в путь! – весело сказала Маргарита.

- Как ты себе это представляешь, Марго?

- В виде обряда, ваше высочество. Я видела его в небольшом селении, людей…

- Еще чего! - возмутилась Индира, даже не дав ей закончить фразу. – Уподобляться каким-то людям!

- Но обряд-то красивый!

- Слышать ничего не хочу! Лично я – взлетаю.

- А лично я, - произнес Георг самым спокойным голосом, так словно это была милая дружественная беседа, - послушаю Маргариту.

Заместитель главы центральной больницы имени благой Карины громко хмыкнула и демонстративно, сложив руки на груды, отвернулась.

- Ладно, я расскажу об этом сегодня вечером.

- Ну, почему же, - отозвался Новилин, - я хочу послушать сейчас.

- И я, - поддержал Митиний.

- Хорошо, тогда слушайте. Люди этого селенья низко кланяются земле, с которой им приходится расставаться, так, чтобы коснуться нее рукой. Потом поднимают взор к небу и просят богов Света охранять их дома в их отсутствие. Потом смотрят прямо и просят о том же бога ветров.

- Бога ветров! – не выдержала Индира. – Это же ересь!

- Индира! – одернул ее Новилин, совсем как раньше, в Академии. Там он осекал ее едва ли не каждом уроке, но ведь с момента получения ею диплома прошло пять лет, пора бы повзрослеть.

- Так вот, еще они отдельно просят бога солнца охранять их дома и сообщать им, если что-то случится. А потом уже только, после всех призывов, не оборачиваясь, уходят. Обернешься – верный знак того, что случится неприятность в пути.

- И вы собираетесь всё это выполнять? Да это же святотатство по отношению к истинным Богам! Тем паче, что у нас у самих есть обряд мысленного расставания!

- Никто не говорит, что это нужно делать, Индира, - внятно произнесла Марго, - но, отрицая то, что это глупость, ты сама говоришь глупость.

Индира вскипела, неизвестно, чем бы это всё кончилось, если бы Георг не дал команду взлетать.

- Ваше высочество, - спросил Дэвин в дороге (с открытыми глазами). – А эта девушка, Индира, почему она всё время чем-то недовольна?

«Ну вот! Даже ребенок, не зная языка, понял, но почему не понимает она?» - мысленно обратился Георг к Маргарите.

«И ведет себя в итоге даже хуже, чем мы, глупые, неопытные дети»

«Но… знаешь, Андрей всегда жалел её, говорил, что ей самой тяжело иметь такой характер. К тому же, в ней есть хорошее, я знаю, что она не ждет, когда её попросят, а сама берется делать, если что-нибудь нужно, я имею в виду для больных или домочадцев»

- Видишь ли, Дэвин, - перешел Георг на обычное общение. – Индира просто, просто такая, сама по себе. К этому надо привыкнуть, а, привыкнув, будешь видеть в ней немало хорошего. Пока же я понимаю: тебе кажутся немного странными ее выходки. Но, ты лучше скажи: как ты себя чувствуешь?

- Нормально,… нормально.

- Вот и хорошо! Я же говорил: в тебе есть смелость и твердость. А еще, Дэвин, у тебя неплохие способности к магии. Не думаешь в школу поступать?

- Но…

- Все финансовые и сословные вопросы я решу.

- Но… я не смогу отблагодарить вас.

- По-моему, оправдание надежд – самая лучшая благодарность. Ты можешь, осталось только захотеть и сделать.

Мальчик чувствовал, как из глаз его катятся слезы – Георг нагнулся к нему и осторожно вытер их платком.

- Это от ветра. Не холодно тебе?

Мальчик отрицательно мотнул головой, он сам захотел сесть впереди, потому и все чувства о неудобствах он изгнал, решительно и сразу. Как и всё, что он знал о драконах, до того.

10 глава. Второе слово Амнэрис.

Подошел к концу четвертый день пути, они приблизились к границам Каримэны, теперь до Тэнии оставалось всего ничего, вечером следующего дня, они будут там. Дэвин ликовал: он скоро увидит маму, хотя и расставаться со столь прекрасной страной, тоже было жаль. Отныне Каримэна – не будет для него страшным образом кошмаров и ужасов, но тем загадочным красивейшим местом, о котором мама рассказывала ему в сказках.

- Госпожа Маргарита, - спросил он вечером у костра (они намеренно не останавливались в городах). – А сколько всего нужно лететь, чтобы перелететь вашу страну?

- Перелететь? Если по той линии, по которой следовали мы, то всего семь дней, а вот если перпендикулярно ей, то есть вот так, - Маргарита показала, для наглядности, пересекающиеся линии под прямым углом на пальцах – он кивнул. – Так вот, по перпендикулярной линии 20 дней и плюс день территориальных вод с островами.

- 20 дней? А Ридану тогда, сколько нужно перелетать?

- Если брать такой же подход, то в одном направлении два дня, а в перпендикулярном ему, четыре. Естественно, я беру самые протяженные участки.

- Ваша страна огромна! – изумился мальчик.

Драконы рассмеялись. Конечно, Каримэна и должна быть огромной, иначе бы её жителям стало просто тесно.

- Вообще, Дэвин, - заметил Митиний, - правильнее считать расстояние грамерами, это наша единица измерения, а общая – метр. Так, и понятней и удобней, а самое главное, точнее. Все-таки скорость полета Маргариты…

- Что?! – возмутилась девушка. - Моя скорость достаточно выровнена, конечно, не грамер, но и не хуже него!

- А что, - поддержал эту мысль Георг. – Может, и правда, ввести частный закон о новой единице измерения длины, день полета Маргариты Гараевой. Можно даже на грамеры для наглядности перевести, я имею в виду, для начала, пока все не привыкнут.

- Очень смешно!

- Я не смеюсь, я серьезно!

- Что ж, тогда я даже соглашусь сделать точные замеры. Вот станете королем, ваше высочество, и попробуйте только не внесите это положение!

Маргарита говорила серьезным голосом, и если бы не лукавые огоньки в глазах, ее серьезности можно было бы даже поверить. Георг, положа руку на сердце, пообещал всё исполнить. Разговор начал Дэвин, поэтому все было сказано на риданском, так что развеселились все. Почти. Индира с печальным видом так и осталась сидеть в стороне: она не могла понять жуткого для нее отказа останавливаться в городах. Зачем эти посиделки у костра, когда можно было поговорить в теплом помещении, а потом пойти спать в уютную постель, а не забираться в спальный походный мешок. Но всем захотелось (даже Новилину!) романтики – принц с радостью согласился, а его слово - решающее.

В конце концов, Индира встала, решив побродить немного вдоль реки.

- Ты куда? – тут же спросил Новилин, которого, казалось, только что было просто невозможно отвлечь от беседы.

- Просто погулять. Не волнуйтесь, я не потеряюсь.

- Мы надеемся. И всё-таки ты поострожнее.

«Поострожнее! Какие глупости! Да что со мной может случиться?!»

Решительно, не оглядываясь, Индира поднялась на холм, а потом почти бегом спустилась к реке. Белоснежная – так называлась она за свой белый цвет. Индира глубоко вздохнула воздух, в нем было растворено множество ароматов, вместе с тем он завораживал своей свежестью. Как хорошо бы было, решила Индира, наслаждаться этим воздухом в парке гостиницы! Индира с завистью посмотрела на яркие огни города, до него всего каких-то десять минут полета, а они сидят здесь, у костра, под открытым небом! «И зачем я только согласилась! Сидела бы сейчас дома, в кресле, читала бы книгу, или бы гуляла в саду. Противный принц! Заставил меня лететь, а сам теперь рад и не помнит посмеяться надо мной! С самого детства только и помню его шуточки!»

Индира зашагала быстрее, совершенно забыв об окружающем мире: она целиком и полностью погрузилась в себя, а в этот момент некто, на другом берегу реки не дремал. Таинственный, коварный полузверь уже щелкал зубами – лакомый кусочек заставил его даже забыть о задании.

- Да пропади всё пропадом! Я лечу назад! – возбужденно прошептала Индира и, дабы хоть как-нибудь ослабить волнение, подняла с земли камень и запустила его, что было силы, в реку. Всплеск – брызги воды, но как только они улеглись, Индира разглядела нечто: над водой вырисовывалось черное с расплывчатой аурой пятно. Вот это, действительно, был демон, в следующее мгновение явственно проступили очертания головы, конечностей, хвоста, а еще мощных клыков и красных хищных глаз.

- А-а!

- Индира! – воскликнули все, едва ли не хором и кинулись к реке.

- Дэвин, останься здесь!

Мальчик невольно вздрогнул – только было всё хорошо и спокойно, драконы шутили, смеялись, а теперь – ничего этого нет. Когда все подбежали к вершине холма, то глазам их предстала жутковатая картина: Индира, в истинном облике, сцепилась с темным, распространяющем дымовую завесу зверем, они катались по земле, летели клочья шерсти – не трудно догадаться – чьей.

- Что за?.. – ужаснулась Маргарита.

- Куда?! Нет! – на этот раз кричал Новилин, сделав тщетную попытку схватить принца. Георг мгновенно спустился вниз, а остальным успел даже дать приказ.

- Преображайтесь! Ей нужно помочь.

Маргарита и Митиний не стали тратить время впустую, Новилин последовал за ними. Теперь вопрос состоял в том: как разнять Индиру и демона, так, чтобы не навредить Индире, которая не просто защищалась, но в определенные моменты и нападала. Нависшие в воздухе драконы составляли видимую угрозу для демона, он замешкался, и сделал большую ошибку. Митиний и Новилин тут же подцепили Индиру, а Маргарита обдала демона, пусть бесполезной для него, но предупреждающей и отвлекающей волной огня. Зверь страшно разозлился: добычу, подаренную Госпожой, отняли – да, как они… Визг, подлый, трусливый – Георг тут же откинул его, едва ночной гость попытался снова перейти в нападение. А потом демона сковал мощный силовой поток, такое с ним проделывала разве что Госпожа, когда хотела наказать или просто отчитать.

- Что тебе нужно? Кто тебя послал?

- Ты знаешь: кто, а что нужно – догадайся!

- Догадываться нужно лишь о том, что нужной ей, а тебе, я так понимаю, нужна добыча, живое тело?

Полузверь коварно, очень неумело улыбнулся, но для ответа вполне ясно.

- Я могу уничтожить тебя. Ты в моих руках.

- Попробуй! И тогда точно будешь наказан!

«Что?! Неужели опять? Демонстрация силы и слов: знай свое место?»

- И ты готов пожертвовать своим существованием во имя своей Госпожи?

- Да!

- Но ведь это было не основным заданием, а возможным следствием. Передай Ей, что я понял её послание еще с первого раза, так что тратить силы и время на меня впредь не надо. И уж тем более нападать на моих друзей, не имеющих ко всему никакого отношения!

Георг выпустил демона из мертвой хватки – тот более не стал выставляться и, поджав хвост, быстро полетел, в направлении Чертомира.

- Что это было? На каком языке ты говорил? – возбужденно спросила Маргарита, сразу, как только это стало возможным.

- Как Индира? – задал он встречный вопрос.

- Цела, потрёпана, конечно, но цела. Остальные понесли её к костру. Может, нам лучше в город перебраться?

- Не обязательно сегодня он больше не вернется.

- А если это чудище только того и ждет?

- Нет, я не думаю.

- Ты думаешь? А, знаешь ли?

- И думаю, и знаю. Ему, конечно, разрешили взять добычу, но сейчас баланс сил нарушен. Не всё же действовать нагло и открыто!

- Я не понимаю тебя.

- Марго, умоляю, оставь эти расспросы, я всё равно не могу ответить тебе на них. Но прошу, поверь: он не вернется больше, по крайней мере, сегодня и завтра точно.

- А если?

- Нет никакого «если»: даже Боги подчиняются законам!

- Боги? – не унималась Маргарита.

- Это крылатое выражение, и ты его знаешь, не хуже меня! – отрезал Георг и, прибавив шагу, быстрее нее поднялся на холм.

Индира полулежала на земле, мужественно давая указания, как обрабатывать раны. Взволнованные Новилин и Митиний старались, как могли, не меньшую помощь оказала и подошедшая Маргарита.

«Я не должен был подвергать опасности её, никого из них! Надо было лететь одному!.. Зачем она это делает, ведь было же уже предупреждение! Было!»

11 глава. Чудесное перенесение во времени.

Служитель магического огня Зору, с самым коварным видом, какой только можно было представить, приближался всё ближе. Надо же что-то делать! Но сил нет, нет даже возможности пошевелиться. Ужасное состояние! Но должен же быть выход? Он совсем рядом – о, если бы взлететь! Больно, невозможно больно!

- Господин, - донеслось до слуха Андрея, - господин, прошу вас, придите в себя!

Картина внешнего мира начала проясняться, Андрей разглядел склоненное над ним лицо – это был не Зору, а всего навсего один из учеников. Дракон понял, что потерял сознание, а всё, что сейчас происходило, представляло собой видения. Он попробовал пошевелиться – резкая боль отдалась в спине и буквально пронзила голову, но надо было подняться вопреки всему. Донельзя взволнованный ученик, поняв его намерения, помог ему сесть. Голова закружилась – лишь усилием воли Андрей не упал своему помощнику на руки.

- Эта женщина убежала.

- Женщина? Какая женщина? – почти прошептал Андрей.

- Которая ранила вас. Она скрылась за той дверью.

- Я запомнил только глаза, донельзя знакомые глаза.

- Вам нужно к лекарям – я помогу вам…

- Не надо! Лучше иди, ты должен найти главу Долины и сказать, что Яромира больше нет в пределах Долины. Он перенесся…, неважно куда он перенесся, но здесь его больше нет!

- Но как же?.. Кто мог помочь ему?

- Вот, даже ты мне не веришь, но это правда. Поэтому ты и должен найти господина Дэ’Найялу.

- А как же вы?

- Мне уже лучше, не волнуйся, это просто первые мгновения…. Иди же!

Ученик не смел отказать, но и оставлять учителя в таком состоянии, тоже едва ли мог.

- Иди, я сказал! – прикрикнул на него Андрей, искренне удивляясь, как вообще у него это получилось.

Юноша быстро встал, сбежал по крутой винтовой лестнице – в конце концов, он может сказать первому встречному идти помочь учителю, а сам он тоже оказывает помощь.

Меж тем к Андрею, действительно, вернулась часть сил – он решил последовать за той женщиной. Сознание отчетливо рисовало те глаза, ужасно знакомые, он должен был найти её первым, тем более что коридор, по которому она ушла, заканчивался тупиком. Раньше он вел в прямой коридор, ведущий за пределы Долины, но несколько лет назад его заделали стеной, толщиной в шесть кирпичей. Была, правда, еще одна лазейка, она вела в узкий проход, соединяющий этот коридор с запретным. Если она убежала, рассуждал Андрей, то, скорее всего, собралась покинуть Долину, а не забаррикадироваться в коридоре, все выходы из которого контролируются и после случая с Яромиром охраняются. Но даже если она выберет второй путь, все равно ее направление будет понятно.

Несколько неуверенной походкой Андрей подошел к двери – не заперто – она даже не стала закрывать её. Неужели так испугалась шестнадцатилетнего ученика? А тридцатилетнего учителя нет?

Андрей открыл дверь и, сняв со стены факел с ярким магическим огоньком, проследовал по ведущей вниз винтовой лестнице, уже через буквально метра три, свет от висящего здесь факела должен был потеряться – Андрей невольно подивился тому, как эта женщина бежала здесь, в кромешной тьме? Если только у неё был с собой какой-нибудь фонарь, или, хотя посох с магическим огоньком у верхнего основания.

Лестница была очень старой, во многих местах ступени осыпались и обвалились, чтобы быть начеку и смотреть под ноги, Андрей наклонил голову – черные локоны невольно упали ему на лицо – только сейчас он понял, что на голове нет привычной ему повязки (должно быть, она сползла, когда он падал, после удара о стену) – а на волосах он заметил кровь. Она пробила ему голову, оттого-то и такая боль.

Андрей прошел метров пятьдесят, когда услышал приближающиеся шаги – она возвращалась, значит, действительно не знала о закрытии прохода, и о той лазейке тоже. Загасив факел, он остался стоять у очередного поворота, звук шагов становился всё отчетливее. Повторов в этом коридоре было несколько – так что видеть свет женщина вряд ли могла, и Андрей хотел воспользоваться этим. Она подошла совсем близко, но вдруг остановилась, неужели почувствовала чье-то присутствие? Андрей затаил дыхание – женщина прислушалась, но, не уловив и тени звука, шагнула за поворот – дракон легким движением достал небольшой кинжал и, ловко обхватив незнакомку за плечи, приставил лезвие к её шее.

- Кто ты? И зачем напала на меня?

- А зачем ты напал на невинного юношу?

- Этот невинный юноша только что убил своего бывшего одноклассника и тяжело ранил другого.

- Я не знала этого!

- Не знала, но за всех решила!

- Чего ты хочешь? Мести? Тогда режь, чего медлишь?

- Не знаю, может, тебе и нравятся такие методы, но я предпочитаю суд. Советую тебе пойти со мной добровольно. Заметь, это совет!

С этими словами Андрей несильно оттолкнул незнакомку от себя, чтобы без последствий успеть взять факел, но когда он зажег его, то едва не выронил. Глядя на это изумленное лицо молодого дракона, Беатрис удивилась не меньше – откуда он знает её? Ведь она, судя по всему, перенеслась в будущее. Наконец, она первой нарушила молчание.

- Что ж, я так понимаю, представляться мне не надо.

И в этот момент.

- Андрей! Андрей, где ты? – голос принадлежал Лизе Дармиевой и, судя по всему, она была не одна. До входа их отделяли четыре поворота, вряд ли они видели свет. Лиза Дармиева не слишком-то придерживалась необходимости следствия и суда, зная её нрав, Андрей меньше всего хотел сейчас что-то доказывать ей и пытаться остановить её: сил не было, он держался на ногах в основном за счет силы воли. И, схватив Беатрис за руку, он увлек её за собой.

- Скорей сюда!

Женщина молчала: слов не было, она ожидала от дракона чего угодно, но только не этого. Зачем он помогает ей? Тот, кого она едва не убила, ведь если бы не та странная сила, которая наполовину отбросила ее заряд, князь Бероев не отделался бы только пробитой головой. В тот момент в зал вбежал ученик, и у Беатрис не осталось времени на размышления о том: что это было, и тем более на попытки сделать что-то еще.

После второго поворота Андрей остановился – Беатрис с разбегу налетела на него сзади, но он оставил это без внимания. «Зору бы уже развернулся и ударил, - промелькнуло в ее мыслях. Андрей меж тем в созданной им кромешной тьме, нащупал в стене небольшое маленькое углубление, и, просунув туда руку, надавил на рычаг. Невольно вспомнилось, как всего месяц назад это пытался сделать Марк, но могучему Сметину удалось проникнуть в отверстие только тремя пальцами, он помогал себе второй рукой, а Андрей покатывался со смеху, отчего тот злился еще больше и продолжал попытки.

Рычаг открыл небольшой выступ на стене – тогда Марк не стал даже и пытаться забраться туда, но ни для Андрея, ни для Беатрис это не представляло преграды.

- Подсадить вас?

- Уже вас? Не надо, я сама.

- Тогда я первый, ты… вы не знаешь дороги.

Андрей уже хотел, было, взяться за выступы лаза, но Беатрис неожиданно поймала его за руку.

- Зачем ты это делаешь?

- Что?

- Помогаешь мне?

Андрей не ответил: он не понимал ее так же, как она не понимала его. Свободной рукой он убрал ее руку.

- Скорей, Дармиева уже близко.

Из запретного коридора в этот узкий проход проникал свет, неяркий, но достаточный для того, что увидеть основные очертания. Андрей достаточно быстро для своего состояния первым забрался в лаз, и, развернувшись, протянул Беатрис руку. Но женщина не ожидала такого на подсознательном уровне, и немало удивилась, когда дракон подхватил её - Беатрис почти преодолела препятствие, но в последний момент наступила на платье, и едва не соскользнула обратно – он помог-таки ей забраться внутрь. Андрей закрыл проход.

Далее тянулся, казалось, нескончаемый коридор, по которому пришлось ползти на четвереньках. Беатрис проклинала в душе неудобное длинное платье и надеялась, что в будущем, куда она попала, мода изменилась и кардинально. Через несколько метров проход расширился, до входа в запретный коридор оставалось несколько метров.

Меж тем и Дармиева вместе с двумя учениками, одним из которых был тот мальчик, Мирон, что нашел Андрея, прошли коридор от начала до конца.

- Их здесь нет, - сказал Мирон. – Должно быть, она поняла, что коридор тупиковый и вернулась.

- Только куда они тогда делись? – скептическим голосом спросил второй ученик, Арн.

- Здесь, - нехотя начала Дармиева, оба ученика тут же впились в нее взглядами, что ж, рано или поздно они все равно бы узнали, решила Лиза и продолжила, - здесь есть лазейка, она ведет, неважно куда она ведет, главное, что она есть, и за ней пространный коридор. Вполне возможно, что эта женщина знает о переходе, она последовала туда, а Андрей за ней. Мирон, посвети мне, где-то в этом районе должно быть отверстие.

Лиза исследовала почти два квадратных метра стены, прежде чем нашла искомое отверстие, в которое ее рука не могла проникнуть при всем её желании.

- Мирон, просовывай туда руку и ищи рычаг, надавишь на него вниз.

Не в силах скрыть своего испуга перед прелестью такого предложения, Мирон умоляюще посмотрел на Арна, может, он согласится за него это сделать? Ведь тот знал, как Мирон боится всевозможных пауков, что наверняка таятся в таких вот заманчивых углублениях в стене.

- Ну, чего ты медлишь? – не поняла Дармиева.

- А-а, сейчас! - отозвался Арн, отчего Мирон благословенно вздохнул, опустив при этом глаза пониже.

Запретный коридор в отличие от того, что когда-то вел к выходу из Долины освещали факелы. Это позволяло идти не на ощупь, и все равно – они слишком медленно шли: сзади послышался шум. Очередным усилием воли Андрей заставил себя прибавить шаг. Как нарочно, именно в этот момент, под ногу попался камень – дракон споткнулся, едва не упав: на этот раз его подхватила Беатрис.

- Вам нужно отдохнуть! – почти требовательно сказала она.

- Вам?:

- Тебе нужна остановка. Так быстро идти сейчас нельзя.

- Мы почти пришли. За этой дверью вход в запретный коридор, там есть, где укрыться. Но, что с вами? Ты ранена?

- Нет, это только кровь. Я была ранена, но меня излечили моим же эликсиром.

Они вновь двинулись в путь, но после третьего поворота Андрей остановился и открыл дверь в небольшую комнату.

- Отсюда начинается коридор…

Но Беатрис остановила его, положив руку ему на плечо, и с искренним раскаянием в глазах посмотрела на него.

- А аптечка здесь есть?

- Это дальше.

- Тогда мы идем дальше.

Теперь ее взгляд был твердым и решительным, Андрей хотел отказать, но не смог – только безоговорочно согласиться.

- Прошу вас,… тебя. Я и так чувствую себя ужасно виноватой.

Беатрис знала: молодой дракон едва держится на ногах и долго так не протянет. До небольшой лекарской комнатки в этом участке коридора, было всего метров семь, Андрей преодолел их с помощью Беатрис, силы действительно покидали его, как бы ему того ни не хотелось. Усадив его на диван, Беатрис тут же стала искать нужное.

- Скажите, нужная вода…

- В угловом шкафу. Только, знаете что, давайте уж как-нибудь определенно: ты или вы. Как хотите вы?

- Оставим все за первым твоим словом.

Беатрис с полотенцем через плечо, тарелкой с голубой водой в одной руке и пучком беловатой травы в другой подошла к Андрею. Взгляд дракона сосредоточился именно на этой травке. Однажды из-за этой травы разгорелся горячий спор между Андреем и лекарями Долины, которые возмутились на просьбу князя Бероева проверить ее целебные свойства. Выходит, чувства не подвели его.

Беатрис старательно растерла сухие веточки, внешне напоминающие мох сфагнум, в руках, потом с помощью магии довела воду до кипения и заварила в ней образовавшийся порошок. И уже этим раствором она стала промывать рану.

- Может быть больно, потерпи.

И он терпел, хотя никогда еще его не лечили таким болезненным способом, но, тем не менее, действенным, в чем он очень скоро убедился. А пока перед глазами все плыло, голова пылала, как после удара, но вдруг боль стала стихать, Андрей чувствовал, что жар сменяется на прохладу, и что он погружается в глубокий сон. Но ведь спать сейчас нельзя! Когда угодно, только не сейчас!

Беатрис осторожно опустила его голову на подушку, а сама устроилась на полу подле дивана. Она так и не встала, когда в комнату вошли Дармиева и двое учеников, она лишь сделала то, что должна была: повторила заклинание. Сейчас в этом новом для нее, чужом времени, она была совершенна одна, или должна была быть, но что-то подсказывало ей, что этот дракон не оставит ее. Странное чувство, раньше мысль надеяться на помощь мужчины могла показаться ей насмешкой в её адрес, но не сейчас. Ведь он помог ей, не смотря на то, что она сделала, и это не могло диктоваться только значением ее имени или испугом перед игрой со временем. Она почти на подсознательном уровне ощущала его расположение к ней, как и он её.

 

 

12 глава. Первые шаги Богини Любви

Бойкий огонек в камине звонко прыгал и трещал, отражая на потолке, полу, стенах отзвуки своей игры. Он словно говорил: «Ну, поймай меня!», достигал заманчивой близости, а потом резво отскакивал. Однако эти игры достигали максимум середины комнаты, остальная её часть оставалась во мраке

Дверь открылась, и в комнату вошел Марк Сметин

- Ну, что? – спросил он лекаря, Николая Грошева Юрского, тот сидел в кресле в правом углу от камина.

- Ничего нового: спит. А как Арман?

- Тоже спит. А рана… раны больше нет.

- Ну, вот видишь, а ты требовал: перевяжите ему голову чем-нибудь нормальным! Она, наверняка, приложила яд! Она – настоящая целительница, нам до нее жить и жить, учиться и учиться.

- Да, - Марк подкатил второе кресло поближе к камину, сев напротив Николая. – А ведь мы, можно сказать, похоронили Армана.

- Её так и держат взаперти? Под охраной?

- А как иначе? Мы ведь даже не знаем, кто она. То есть по внешности, конечно, знаем, но такое ведь невозможно. Ник, это невозможно!

- И все-таки, вы не правы, её нужно отпустить, тем более она ясно сказала: «Позвольте быть рядом с Андреем» Искать вам ее не придется.

- Ну, если бы она еще хоть что-нибудь сказала, например, ответила бы на часть вопросов, а то мы дождались от нее только двух фраз. Первая: «Позвольте осмотреть раненого юношу», и вот эта, вторая.

- Знаешь, если она действительно та самая Беатрис, то правильно и делает, что молчит, я бы тоже молчал! Это же прямое оскорбление.

- Оскорбление – не оскорбление, - настаивал Марк, - а нас тоже можно понять.

Николай только хмыкнул в ответ.

- Вот погодите, проснется Андрей, он вам всем устроит! Возмездие за недоверие Беатрис!

- Андрей не компетентен в данном вопросе, ты же знаешь его ненормальное отношение к той самой Беатрис, заметь к той самой, а не к этой, просто он ослеп. Это нормально, его можно понять, но мы должны быть трезвы в принятии решений.

Но Юрский только покачал головой.

- Всё равно, в трезвом подходе или каком, но вы не имеете права так обращаться с ней. И тем более, никто не имел права поднимать на нее руку! А что касается Андрея, то попробуйте: остановите его, ты же знаешь, не хуже меня: что он, что принц Георгий, если им надо, они горы свернут на свои пути и уберут любого, вспомни: кто их мать, и как она их воспитывала.

Марк сделал вид, что не слышал последних слов, он помолчал некоторое время и только потом мрачновато заметил.

- На счет руки, это, да, перебор. Но Храмов, сам знаешь, тоже, горячий. А ты бы, Ник, как отреагировал, когда тебя игнорируют и отвечают на все вопросы упорным молчанием?

- Еще раз говорю, - твердо сказал Юрский, - правильно делает, что молчит. А Храмова не надо было и близко пускать для допроса. Сам бы лучше допросил.

- Ну, ты скажешь! – почти в полный голос воскликнул Марк. – Как будто это я решаю! Кто Храмов и кто я!

- Беатрис, - донесся до них голос Андрея, оба дракона вздрогнули. Марк невольно укорил себя за то, что повысил голос. Но Юрский только пожал плечами и, подойдя к стене, зажег свет. В комнате сразу стало светло, комната была достаточно большой, красиво и богато обставлена, когда-то она принадлежала настоящему главе башни постижения законов Природы, теперь заместителю – Андрею Бероеву. Со времен родителей Андрей мало что изменил в этих покоях, говорили, конечно, что роскошь навеяна воспоминаниями о прежней жизни, но и аскетизм предпоследнего руководителя башни тоже никто не одобрял.

- С возвращением, князь, - произнес, было, Марк, но Андрей осек его сразу и решительно.

- Где она?

- Кто?

Андрей смутился – а что если всё это ему приснилось, и не было никакой Беатрис. Или была, и теперь… исчезла?.. Но что-то подсказывало ему: она здесь, иначе с чего это Марк отводит взгляд, а делает он так всегда, когда не хочет отвечать, да и то, что он обратился к нему, именно так, тоже наводило на подозрения.

- Беатрис, где она?

Да, Марку было из-за чего отмалчиваться, он только вздохнул, встал и подошел к окну, провожаемый пристальным взглядом Андрея. А на край кровати сел Юрский.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо. Где она?

- Это ты у него спроси, - кивнул лекарь в сторону Марка. – И что они сделали, тоже спроси.

Андрей побледнел. Нет, как они посмели? Что-то сделать? И что именно они сделали?

- Я требую, чтобы меня отвели к ней! – заявил он, вставая с постели.

Развернувшись, Марк окинул его чуть удивленным взглядом, и почти насмешливо спросил.

- Так и пойдете? В одной рубашке?

- Надо будет, и пойду! – зло отрезал Андрей и, со всей силы хлопнув дверью, ушел переодеваться в соседнюю комнату.

- Ты бы предупредил Храмова, что ли, - предложил Николай.

- Да, князь уже в бешенстве, а ведь сейчас как раз допрос идти должен – увидит, полшколы разнести может.

Не прошло и минуты, как Андрей вышел в полной амуниции, он даже успел захватить плащ, но не простой учительский, а белый, с вышитым гербом Бириимии, на ходу одевая его, Андрей уже вполне спокойным голосом предложил.

- Марк, давайте по-хорошему. Вы отведете меня сейчас прямо к ней.

- Соглашайся, - подхватил Юрский.

Сметин только вздохнул и, не глядя на Андрея – точно, виноват, чуть слышно сказал:

- Идемте.

Еще один признак: он перешел на «вы», значит, ни к какой откровенности не расположен. Если Андрей всегда обращался к Марку на «вы», отдавая дань возрасту Сметина (он годился князю Бероеву в отцы), то Марк обращался так к нему в исключительных случаях. Неужели это один из них? Андрей нервно кусал губы, в душе всё клокотало, но когда они свернули в сторону темниц, то стали понятны все увертки Сметина. Позеленев от негодования и возмущения, Андрей едва сдержал себя, чтобы не расквитаться со всеми и сразу сию минуту.

- Отвечай! Выпускали ли ты чудовище Балскове?! – кричал заместитель главы школы, эльф Виктор Храмов, держа в руке приличной величины кнут. Беатрис гордо молчала, не желая удостоить его даже взглядом.

Храмов начинал выходить из себя: да как она смеет, вот так сидеть и молчать, игнорировать его?! Эльф зло ударил кнутом, пока только в воздухе, а вот следующий удар.

Услышав гневный тон Храмова, Андрей забыл о шаге и, стремглав бросился вперед.

- Ну вот, - подытожил Марк, - началось!

При виде разъяренного князя Бероева, оба стражника в страхе отступили – они не понаслышке знали о его победе над лианой Кавериса, и спасенной им Долине. Андрей одним силовым ударом вышиб дверь, а, увидев занесенный Храмовым кнут, выпустил в этот самый кнут огненную стрелу. Эльф взвыл – стрела задела ему руку.

- Ты что, с ума сошел?!

- Нет, это ты с ума сошел!

- Как ты смеешь тыкать мне, гадёныш, да я тебя!

Последние слова он произнес шепотом – Андрей припечатал его в стене и сжал рукой его горло, не посмотри, что рука тонкая и изящная, силы в ней было немало. Взглянув в эти глаза, Храмов не на шутку испугался: он знал о мощи Бероева, знал и потому ненавидел, и боялся одновременно.

- Успокойся, Бероев, я ей ничего не сделал!

- Андрей, возьми себя в руки! – воскликнул подоспевший к месту Марк.

Но молодой дракон и не думал слушать его, а вот Беатрис, увидев вбежавшего Андрея, едва не вскрикнула (от радости! Часто ли такое с ней бывало!), и неприятностей ему из-за себя не хотела. Она быстро подошла к Андрею и, положив ему на плечо свою ладонь, попросила.

- Пожалуйста, отпусти его, не нужно никаких стычек из-за меня. Андрей, прошу тебя!..

До конца своих дней будет вспоминать Храмов тот день, и, ненавидя всей душой обоих, отдавать должное Беатрис: она спасла его, не дав, по крайней мере, покалечить. Андрей брезгливо оттолкнул от себя эльфа, еще раз ударив, тем самым, о стену – Храмов зло прошипел в его адрес не слишком лестные слова – дракон уже развернулся, но Беатрис еще крепче сжала его руку, занесенную, было, для удара.

- Нет!

- Пошли отсюда!

Как и утром. Андрей взял Беатрис за руку и повел за собой – Беатрис не противилась, она словно, вообще не заметила этого. По пути они встречали и учителей, и учеников, но никто не остановил их до самых покоев князя Дэ’Эстена Бероева в башне постижения законов Природы.

- Проходи.

После сумрачной холодной темницы хорошо освещенная уютная гостиная заставила Беатрис впервые за всё время пребывания здесь улыбнуться. Она благоговейно вдохнула этот приятный воздух, сделав три глубоких вдоха, отчего даже немного, но приятно, закружилась голова.

Андрей меж тем закрыл изнутри двери. Убирая ключи в карман, он столкнулся с несколько удивленным взглядом Беатрис.

- Так надежнее, - пояснил он. – Хочешь принять ванну? Идем, я покажу где.

Он вновь взял её за руку и повел вглубь комнат, в четвертой они остановились, Андрей осторожно отпустил её ладонь и подошел к правой от входа стене.

- Здесь от мамы осталось два платья, ну, не сказать, чтобы очень красивых, но все-таки лучше, чем испачканное в крови.

Он открыл дверцу шкафа, столь умело встроенного в стену, что Беатрис поначалу его даже не заметила.

- Какое тебе больше нравится. Белое или розовое? Они по фасону одинаковые, только… - Андрей прикусил гуду, ему стало жутко неловко, - оно чуть ниже колена.

- О! Если честно, я даже рада, а то длинное платье далеко не всегда удобно.

- Тогда ладно, а то я уж, было, испугался! Так…

- Белое, - закончила за него Беатрис.

- Да, возьми еще полотенце и тапочки, это тоже от мамы, когда они с отцом вдруг решают навестить меня, это весьма пригождается. Ванна там, за той дверью, а я буду в кабинете – это через боковую дверь в предыдущей комнате, потом до конца залы. Да, если тебе еще что-то понадобится, я имею в виду из вещей, не стесняйся, бери. До встречи.

Он и улыбнулся и оставил ее одну, Беатрис еще минут пять неподвижно стояла на месте, не понимая, что произошло, происходит, или должно произойти, почему она не злится на такое внимание, и не то, чтобы не злится, а не может злиться! Или она слишком устала? Так, что теперь безумно рада этой помощи, ведь можно отдохнуть, принять ванну, забыться… «Но только с тем, чтобы потом во всем разобраться! – решила Беатрис. – На свежую голову» А допросы, кнут, пощечина – всё это осталось там, за дверью, и пока можно было не думать о том, что ключи придется достать.

 

13 глава. Решение принято

Андрей не сразу пошел в свой кабинет, решив сначала убрать кровать, возможно, в последний раз – он твердо решил оставить Долину, резко и решительно, чтобы не дать никому даже опомниться, в том числе самому себе. «Вы все только и мечтаете об этом, - думал он про себя, возбужденно и нервно, - что ж, получите море удовольствия, я вас, наконец-то, оставлю, не буду мешать вашим достижениям и делам! Андрея Бероева в Долине больше нет! Боги, наконец-то я вернусь домой, всегда так страшно было даже подумать об этом, а теперь, нисколько, наоборот, легко и спокойно!»

Андрей открыл дверь в спальню и едва не вскрикнул от неожиданности: еще чуть-чуть и он столкнулся бы лбом с Юрским. Тот дожидался Андрея, а, заслышав резкие шаги, решил открыть дверь.

- Вы?! Я думал вы ушли!

- Нет, я жду тебя.

- Меня?! Зачем?

- Ты уже забыл, что с тобой было утром?

- Ах, это, да все в порядке, вы зря беспокоитесь.

- Ну, зря, не зря, и пока я не осмотрю твою голову, отсюда не уйду.

Андрей тяжело вздохнул, но покорно прошел в комнату и сел на мягкий табурет. С лекарями спорить бесполезно, это он усвоил еще с раннего детства. Разматывая повязку, что до сих пор оставалась на голове Андрея, Юрский спрашивал:

- Я так, понимаю: ты забрал её оттуда?

- Конечно, забрал. Жаль, вот только, Храмова не прибил, а надо бы было, но скажите спасибо Беатрис, не дала мне дать волю законному чувству возмущения. Потому что тому, что вы тут в вашей Долине сделали можно только возмущаться.

- Вы, в нашей Долине? Откуда такой тон? – но ответить Андрей не успел, Юрский перебил его. – Да, она настоящая целительница…, древности, как ни странно это звучит. Я бы при наших современных методах лечил бы тебя не менее трех дней. А тут… потрясающе!

- Ну, насчет возможностей – вы не правы – лечила она меня при помощи нашей, современной пашкры.

- Пашкры?! – воскликнул Юрский, не веря своим ушам, а ведь он так яро настаивал на отсутствие её в аптечках, но мог ли он знать… - Андрей, а нельзя ли будет спросить у неё хоть парочку другую способов лечения?

- Думаю, что можно, только не прямо сейчас.

- Я подожду?

- Да, пожалуйста! Это всё равно не мои владения, но собственность Долины и Школы.

- Не твои? Что ты хочешь этим сказать?

- Ничего особенного, только то, что я, наконец, избавлю высокое общество Долины от своего присутствия. А теперь, извините, я вас покину, если что, то я в кабинете, а то входные двери заперты.

Юрский несколько ошарашенный таким заявлением и таким тоном, так и остался стоять на месте, пока Андрей не вышел из комнаты. Нет, конечно, это оскорбление, но вот так сразу всё бросать, всё! «Да, вот и скажи потом – неродной сын Альчести – весь в неё!»

Первые волны гнева миновали, так что Андрей подбирал уже куда более уместные слова, но о сути своего заявления ни на секунду не забывал: бросить всё, уехать из Долины, вернуться, наконец, в Бириимию, князем которой он являлся. Да, вернуться в Каримэну – выход есть, и весьма привлекательный. Он пригласит с собой Беатрис, ведь, ей нужна определенная адаптация к новой эпохе, все настолько изменилось за те годы, которые она пересекла по милости Великого Бога Справедливости всего за долю мгновенья. Появились новые страны, все языки изменились, за исключением такового у драконов. Но, конечно, если она захочет отправиться в другое место, то он с радостью последует за ней, и, опять-таки, если она позволит.

Закончив с заявлением, Андрей решил дождаться Беатрис и заодно пока изъять кое-какие бумаги: кого бы не назначили на его место, он не должен знать лишнего, только то, что касается дела. Андрей частенько записывал приходящие на ум замечания, комментарии, восклицания и недоумения, нередко это становилось частью тех бумаг и документов, которые он вел как учитель и заместитель (а фактически руководитель) главы Башни постижения законов природы.

Так, разбирающегося в ворохе бумаг, его застала Беатрис, дверь была не закрыта, и, уже, войдя, она легонько постучала по двери, чтобы он обратил на нее внимание. Теперь на Беатрис не было испачканного в крови платья, волосы не были спутаны, а лицо не было испачкано в пыли и крови – прекрасная, величественная предстала она перед Андреем – он невольно замер, восхищенно взирая на нее – она смутилась.

- Я не вовремя?

- О, нет, что ты! Проходи, садись.

Андрей тут же отбросил папку, которую перебирал и подкатил к столу кресло, к слову сказать, единственное в комнате, если не считать того, что стояло у стены за рабочим столом. Беатрис смущенно улыбнулась, но охотно приняла приглашение.

Какое-то время они оба молчали, пока, наконец, Беатрис не прервала уже затянувшееся молчание.

- Мы частично знакомы. Тебе, я так понимаю, известно мое полное имя?

Андрей кивнул, и Беатрис продолжала.

- А вот мне имя моего спасителя – нет.

- Прямо уж, спасителя!

- А в твоем роду не было Ти-Ирисов? – уточнила Беатрис, с интересом отметив только сейчас явное сходство. - Ты очень похож на…

- Первого короля, я знаю, - договорил за нее Андрей, - но в моем роду он последний из Ти-Ирисов, потому что мой род идет от его сына, Дориана. А меня зовут Андрей, Андрей Дэ’Эстен Бероев.

- Значит, ты князь Бириимии?

- Да, и, кстати, о Бириимии и Каримэне в целом. Не желаешь посетить? Это приглашение.

- С удовольствием, но… я так понимаю, ты служишь здесь?

- Пока еще да.

- Что значит «пока»? Андрей, если из-за меня ты хочешь…

- Нет, нет! Это лишь добавило последние капли в чашу, что и так уже была до краев наполнена! Думаешь, охотно высшее магическое общество приняло двадцатидвухлетнего победителя Кавериса и заместителя Башни Постижения законов Природы? Мягко сказать – не очень, а по правде – с огромной неприязнью. Просто ситуация такая сложилась, что я не мог тогда вернуться в Каримэну, а когда все преграды пали, то я вроде как привык, остался. Но теперь не хочу. Я, в конце концов, соскучился по родине, Бириимию помню с трудом, а ведь её жители зовут меня, просят, чтобы я вернулся в родовое поместье.

- На этот счет можно спросить совета у короля и королевы, - предложила, было, Беатрис, на что Андрей только широко улыбнулся и пояснил.

- Они не будут против любого моего решения, с радостью примут, если я вдруг вернусь на Родину, охотно будут навещать, если я останусь здесь.

Беатрис недоуменно посмотрела на него.

- Они мои приемные родители, они воспитывали меня с четырех лет.

- Значит на мне платье?..

- Королевы Каримэны Альчести Амадос Ти-Ирис.

- Это честь для меня!

- Я думаю, если бы она сейчас была здесь, то сказала бы тоже самое. Так, значит, ты принимаешь мое приглашение?

- Да, то есть, нет, не сразу. Сначала я хотела бы выяснить все о том юноше, из-за которого чуть не убила тебя, - Беатрис виновато опустила глаза, - выяснить, почему он назвал местом назначения храм Зору. Неужели он не разрушен до сих пор?

- По-видимому, что-то осталось. Георг рассказывал мне, что замок был огромен, находился и на поверхности, и под землей, ты и сама не хуже нас это знаешь, так что вполне возможно, могла уцелеть одна или даже несколько подземных галерей. Или, например, его просто перенесли на то место, где раньше находился храм Зору.

- Последнее, скорее всего. А Георг? Я так понимаю – это тот юноша, которого в прошлое перенес перстень королевы?

- Да, а тот мальчик – Яромир – ныне убийца своего бывшего одноклассника и беглец.

- Что?! То самый мальчик? Но это невозможно!

- Увы, это так. Я только сейчас понимаю все опасения Георга: его, действительно, нельзя было принимать в школу, слишком велико его разрушительное начало.

- Я не могу поверить! Он показался мне… совсем другим.

- В нем было это другое… - да, всё это очень печально, но виноват не он один, мы тоже, приняв его на обучение. Фактически, его обманули, ничему не научив, и не дав возможности учиться, и что мы имеем теперь? Фёдор мертв!.. Неизвестно, что будет с Арманом!

- Не беспокойся о нем, с ним всё в порядке, ваши… маги разрешили мне вылечить его.

- О, спасибо! Хоть одна благостная весть. И все же… Я всё думаю, если бы я сам вчера остался дежурить – ничего бы не было. Всё равно ведь не сплю сейчас по ночам из-за этих кристаллов. Надо было отправить Фёдора на моё место, в лабораторию, а мне пойти за него дежурить!..

- Не вини себя, в конце концов, мы принимаем решения исходя из известных нам обстоятельств, исходя из наших предположений, симпатий, предугадать наверняка очень сложно, если вообще возможно без специального дара или разрешения богов.

- Да, я знаю, но всё равно, тяжело как-то, я преподаю в его классе, к тому же он мой родственник… был. Спасибо за волеизъявление свыше, что ты оказалась среди нас, иначе бы и Армана не удалось спасти.

- Да, уж волеизъявление свыше. Не знаю: кто из Богов перенес меня в будущее, но думаю, нет, скорее просто чувствую, что это Тэат. Она снилась мне, что-то говорила, что именно не помню.

- Может, вспомнишь потом.

- Да, может быть.

- Беатрис, я думаю, у нас есть множество тем для разговора, но сейчас позволь спросить тебя: не могла бы ты побеседовать с одним из наших лекарей? Он очень просит.

Беатрис улыбнулась.

- Могла бы.

- Тогда пойдем к нему, а потом я расскажу тебе о наиболее важных событиях, случившихся за те три тысячи лет, которые ты миновала за мгновение.

- Что?! – едва не вскрикнула Беатрис и даже схватилась за сердце. – Мне плохо!

- Не волнуйся, - успокоил ее Андрей, - у нас много времени. Идём.

Вновь, как и до того, Андрей взял ее за руку, но на этот раз она даже не удивилась этому, словно привыкла. И вновь она поймала себя на мысли, что к Зору она привыкала не один год, но так и не привыкла, скорее просто жила, чтобы как-то прожить. «Что такого в этом драконе, что я не могу даже возмутиться?» - спросила она себя сейчас и не смогла дать ответа.

А заскучавший, было, Юрский очень обрадовался вошедшим, он почтительно склонился перед Беатрис.

- Беатрис, - представил его Андрей, - это Николай Грошев Юрский - один из лучших наших лекарей.

- Он преувеличивает, госпожа, я – рядовой лекарь, а в сравнении с вами – всего лишь неумелый школьник.

- Может, у этого школьника, просто были не те учителя?

- Выходит, что так.

- Я вас оставлю?

- Да, конечно, князь, останавливать вас в принятом решении, я, так понимаю, бесполезно?

- Вы правильно понимаете.

Андрей вернулся в свой кабинет, взял заявление, свернул его в трубочку и даже перевязал красной тесемкой. Сейчас стало немного тревожно, но он глубоко вздохнул, собрался с силами и пошел к выходу. И едва он подошел к дверям, ведущим в коридор, как прозвучал звонок: соловьиная трель. Андрей вновь невольно вздрогнул.

- Боюсь, что гостей я сейчас принимать не буду.

Андрей открыл двери – у входа стоял Сметин, понурый и мрачный. «Не иначе как, послом отправили», - решил он.

- Андрей, меня…. Я пришел, чтобы.

- Надеюсь, не затем, чтобы арестовать меня?

- Нет, что ты!

- «Ты» - это уже хорошо, значит, не всё так плохо.

- Нет, вообще, давно надо бы на «вы». В конце концов, вы уже давно добились и признания, и положения.

Последние слова буквально взбесили Андрея, он тут же передразнил.

- О! Какая великая честь! Ваше внимание и ваше признание!

- Нет, вы всё неправильно поняли…

- Прекратите, Марк! Я не хочу с вами ссориться перед тем, как улететь.

- Улететь?! Что это значит? – Марк буквально оторопел, а Андрей только продолжал злиться еще больше.

- Вы же сказали: меня не арестовывают – так в чем преграда?!

- Но… служба!..

- Не будет больше службы, - холодно, с трудом сдерживаемой яростью, ответил Андрей, в доказательство, подняв свернутое заявление. – Я могу пройти?

- Да, конечно, - Сметин пожал плечами и отошел в сторону, уступив ему дорогу. – Вообще, тебя Дэ’Найяла спрашивал.

- Я как раз к нему!

«Ну, да, к кому же еще с заявлением!» Марк недоумевал, Андрей и раньше бывал резок, порой не в меру, но чтобы вот так отвечать Сметину – такого еще не было. И ради чего? Точнее, кого! Из-за неё, из-за женщины, которую он не знает, которая, может, вообще не та, кем кажется, из-за нее он злится на верных и преданных товарищей! Марк просто негодовал: в этот момент ему захотелось догнать Андрея, развернуть и отчитать; он в любом случае должен был проводить его, но едва Сметин прошел несколько шагов вслед за Андреем, как пожалел о том, что согласился на эту миссию, а желание отчитать молодого князя разом исчезло. Заслышав шаги, Андрей резко развернулся.

- Вам велено сопровождать меня?!

- Ну…

- Я никуда не сбегу, господин Сметин! Слово князя Бириимии!

И Андрей решительно пошел вперед, оставив Марка у дверей в пока еще свои комнаты.

«Да, прошло то время, как я мог влиять на него. Отругать, когда он, больной, вставал с постели, мог отчитать за то, что поторопился с установкой прибора, мог заставить сделать то, что нужно. А теперь.… Теперь он сам кого хочешь на место поставит! Да, и чего я только не натерпелся от него за эти годы!.. И всё равно он мне как сын, только вот как его образумить в нынешней ситуации»

 

14 глава. Обвинения князя Бероева

Андрей, как и утром, прошел практически никого не замечая, не останавливаясь даже на оклики, лишь изредка отвечал на приветствия учеников, но если бы его спросили: кого он все-таки заметил, он бы не смог назвать ни одного имени. Сейчас ему было ужасно не по себе: впереди обсуждения, сплетни, домыслы, укоры, насмешки, да и что его ждет впереди, тоже не совсем ясно: его семья – это ведь не вся Каримэна. С одной стороны: пусть говорят, что хотят, но с другой… «Как это всё надоело!» - едва не воскликнул Андрей вслух, но сдержался, он подошел к маленькому коридору, ведущему к кабинету главы Долины и Школы. Вход охраняли двое стражников, они почтительно склонились и уступили проход. Андрей в свою очередь сухо поблагодарил их и решительно подошел к двери, но на долю секунды его рука, уже готовая постучать, замерла в воздухе: там, за дверью шла ярая дискуссия, он не слышал слов, но на подсознательном уровне ощущал, что она либо о нем, либо о Беатрис. Или это было уже нечто болезненное?

Глубоко вздохнув, Андрей постучал в дверь.

- Да, да, войдите.

- Добрый вечер всем.

- Добрый вечер, Андрей. Проходи, садись.

Глава долины и Школы, Астэлиас Дэ’Найяла сидел в кресле за своим небольшим столом, это был так называемый «малый кабинет». В «большом» за одним столом могли расположиться все учителя, собственно учителя – не включая тех волшебников, что занимались в Долине исключительно искусством магии.

Напротив Дэ’Найялы сидели два его заместителя, оба они одарили Андрея не слишком дружелюбными взглядами, в свою очередь Андрей одному из них, а именно эльфу Виктору Храмову ответил легким обещанием мести, но все-таки совладал с собой и, не излучая более ничего, кроме спокойствия и самоуверенности, закрыл дверь и прошел внутрь комнаты. Конечно, Андрей не знал, насколько его хватит, очевидно, было только одно: ненадолго. Тем более что со вторым заместителем Дэ’Найялы он ладил едва ли больше – Сергей Рубин Алиев, дракон, даже среди преподавателей и именитых волшебников известный более под именем «вредный старикашка». А при этом Андрею представлялась вакантное место между этими двумя.

- Проходи, - повторил Дэ’Найяла – садись.

Андрей нехотя подчинился.

- Как себя чувствует госпожа Беатрис? – спросил Дэ’Найяла, пока даже дружелюбно, тема, вот только, Андрею не пришлась по вкусу, но стоило ли ожидать другого?

- Спасибо, хорошо.

- А ты?

- Прекрасно. Могу я обратиться к вам с просьбой?

- Подожди, мы ведь тебя вызвали.

- Вообще-то, я сам сюда шел, но по пути случайно встретил Марка.

- Господина Сметина, - тут же поправил его Алиев.

- Господина Сметина, - повторил Андрей, и, как показалось «вредному старикашке» не тем тоном, каким следовало.

- А чем это вы недовольны, милый юноша? Не в ваши лета называть господина Сметина по имени, да еще в присутствии главы Долины и Школы!

- Ничего страшного, - попытался, было, замять это дело Дэ’Найяла, но Андрей, которому теперь было все равно, сделал вид, что ничего не услышал и не преминул огрызнуться Алиеву.

- Да будет вам известно, господин Алиев, что я уже вышел из юношеского возраста и лично господин Сметин ничего не имеет против того, чтобы я называл его по имени, даже в присутствии главы Долины и Школы!

Алиев, казалось, сейчас раскудахчется, он переводил возмущенный взгляд то на Храмова, то на Дэ’Найялу, пока, наконец, не посмотрел на князя Бероева с явным желанием преобразиться здесь и сейчас и испепелить последнего. Дэ’Найяла, желая не допустить возможного конфликта, а точнее, его развития, тут же попытался привести всех в чувство.

- Господа, я прошу вас, не надо никаких перебранок.

- Нет, Астэлиас, это не перебранки, это вопрос чести и достоинства!

- И все-таки, Сергей, давай вопросы чести и достоинства решим в другой раз?!

Алиев небрежно хмыкнул, но уступил.

- А сейчас позвольте начать тот разговор, который мы собирались начать. Андрей, мы вызывали тебя, чтобы поговорить об этой женщине, - он несколько замялся, но все-таки добавил, - Беатрис. Ты уверен, что это действительно она?

- Я не уверен, я знаю.

- Знает он! – хмыкнул Алиев, но Астэлиас тут же, движением руки заставил его замолчать.

- Тогда зачем она напала на тебя?

- Она хотела лишь заступиться за юного эльфа, которого я оглушил и связал магической леской.

- Почему она убегала?

- Потому что увидела Мирона, Вовлекать в дело ни в чем не повинного юношу ей не хотелось.

- Она собиралась уйти из Долины? – вновь спросил Дэ’Найяла, всё это Андрею уже хотелось назвать допросом, и в свою очередь спросить: под следствием ли он, раз ему устроили этот допрос?

- Да, по подвальному тоннелю, но вход в него, естественно, оказался завален.

- Хорошо, ну а ты? Зачем ты убегал с ней?

- Ясно ведь, какой переполох поднял Мирон, наверняка, Беатрис причислили те похождения по тайному коридору. Я хотел уберечь её. Тем более, что бродила там не она.

- А кто же? – тут же возразил Храмов, до того хранивший молчание.

- А вот хоть бы и вы, Храмов, - ответил Андрей, в упор посмотрев на эльфа, глаза последнего сузились до черточек.

- Что?! Да, как ты смеешь?!

- Виктор, я прошу тебя!

- Как я смею говорить правду? – удивительно спокойно, даже для самого себя, спросил Андрей.

- Что ты себе позволяешь, Бероев? Думаешь, если ты...

- Виктор, только без оскорблений!

- Думаешь, если ты князь, приемный сын королевы, то тебе всё можно?!

- Он именно так и думает! – тут же поддержал Алиев, в свою очередь Дэ’Найяла пытался образумить всех троих.

- Господа, я же просил без оскорблений!

- Положение еще ни о чем не говорит, Бероев!

- Я прошу вас, давайте все вопросы решать достойно!

Храмов что-то прошипел, Алиев проворчал, но пока еще их было возможно призвать к здравомыслию.

- Андрей, прежде чем давать такие обвинения, нужно иметь под собой твердую почву! Но это не гнев и не затуманенный влюбленностью рассудок!

А вот теперь в глазах Андрея вспыхнул неподдельный гнев, так что Дэ’Найяла, несколько испугался, к счастью благоразумия в князе Бероеве оказалось больше, чем он даже сам мог найти в себе, он сдержался и холодно ответил.

- Я не берусь даже предполагать, зачем это было нужно господину Храмову – мне это просто противно – но то, что это делал он, я заявляю открыто, естественно, я могу это доказать!

- Попробуй!

- Не попробую, а сделаю. Как вам известно, я уже третью неделю наблюдаю за силовыми потоками нового вида кристаллов; поскольку активизируются они только ночью, то и наблюдаю за ними я только ночью. Но усталость свое тоже берет – вчера я случайно пролил чай на тетрадь, в лаборатории другой не было, и я пошел за новой в учительскую. И вот, думаю, дай пройдусь через запретный коридор, и понаблюдаю, и проснусь окончательно. Запретный коридор, и правду, не был пуст. Как вы думаете, кого же я там увидел?

Андрей перевел взгляд на Храмова и вопросительно посмотрел на эльфа, тот только болезненно рассмеялся и зло отрезал.

- Я по ночам сплю, Бероев, не знаю: кого ты там видел, но уж точно не меня!

- Верно, Виктор, не вас, но вы прекрасно знаете: кого, ведь ту девушку туда послали вы!

- Какую девушку? Что ты несешь?!

- Виктор! Андрей, откуда такие выводы?

- Эльфы плохо ощущают проникновение в мысли, особенно малоопытные, так вот, знаете: о чем думала та девушка? Цитирую! «Как он мне надоел! Бросить бы всё! Но нельзя! Теперь... Будь ты проклят, Храмов, - повторяю, это цитата, - Эх, Мариша, неужели тебе мало книг в библиотеке! К чему теперь это всё привело? Родители меня уничтожат, мне вообще дороги домой больше нет. Не известно, что будет с тобой, а я... Я, может, сегодня умру! От этого зверя не убежишь!.. Глазищи горят, когти престрашные, и сам какой-то дракон недоделанный!» Потом Ирина всё-таки собралась с силами и пошла в сторону клетки, в который был, догадайтесь с трех раз – Мурлычик! Она шла, не смотря на весь свой страх, потому что боялась за себя и за свою сестру. Мне стало жаль её, я вначале поотстал, а потом перестал красться – естественно, она услышала шаги, испугалась, спряталась, а когда я зашел за поворот, побежала обратно. Я не стал догонять её, но и забывать это тоже не собирался.

Храмов буквально пылал от ярости, а Андрей упорно продолжал.

- Скажите, а в ваши планы входило свалить вину на Яромира? Или это не было для вас привлекательным вариантом?

Храмов вскочил, вслед за ним Дэ’Найяла и Алиев, только Андрей хладнокровно продолжал сидеть в кресле.

- Виктор, успокойся! – едва ли не в один голос воскликнули Алиев и Дэ’Найяла.

А меж тем Храмов уже держал в руке огненный шарик. Алиев, несмотря на возраст – а ему было не многим не менее, как 87 лет (Д), схватил эльфа за руку.

- Это ложь! Это наглая ложь!

Андрей неспешно поднялся с кресла и спокойно предложил.

- Опровергните мои слова. Я буду даже рад этому, в конце концов, - вы заместитель главы Долины Времен Года!

- Я тебе ничего не собираюсь объяснять!

- Ну, зачем мне? Суду.

И Храмов выпустил-таки свой огненный шар – Андрей только отклонился в сторону, в итоге все досталось книгам, Алиев тут же бросился тушить пожар, а эльфа, теперь уже за обе руки, держал Дэ’Найяла.

- Виктор, это серьезное обвинение, которые мы рассмотрим немедленно. Я надеюсь, что ты невиновен, и если это, действительно, так, то тебе незачем злиться, и тем более сжигать мои книги. Идемте в сороковую аудиторию, там достаточно места, для всех. Андрей, тебя я попрошу идти последним.

Когда из кабинета вышел раскрасневшийся Храмов, следом за которым шел Дэ’Найяла с весьма суровым видом – ученики-стражники, эльфийский юноша и тэнийская девушка – невольно испугались: что-то определенно стряслось. Сзади семенил Алиев, вид у него был растерянный и только князь Бероев, шедший последним, равнодушно смотрел вперед.

- Видать что-то случилось, - прошептала им вслед Анна.

- И не говори! Уж если крики отсюда были слышны!..

 

15 глава Прибытие в Тэнию

Множество сигнальных огней вырисовывали отчетливую полосу света на горизонте, драконы уверенно приближались к ней – до Тэнии оставалось каких-то пятнадцать минут. Дэвин то и дело приподнимался, вглядывался вдаль, словно надеялся увидеть что-то более конкретное. За эти дни полета на спине дракона он, если не обрел смелость, то точно с ней подружился, он перестал бояться оглушительных высот и скорости. Георг, наблюдая за этим, как он ловко привстает на спине Кайла, улыбнулся.

- Что я тебе говорил, Дэвин? Ты привыкнешь!

- Вы о чем?

- О твоей боязни лететь верхом на драконе.

- Ах, это! А, может, я просто понял, что это не страшно?

- Вообще-то, это уже разновидность привычки, но пусть будет так.

«Ваше высочество, - обратился к Георгу Новилин на мысленном уровне, - а то, что мы прилетим, считай, ночью, это ничего?»

«Конечно, нет, мы же не как снег на голову свалимся, о нас знают, ласточка уже должна была доставить сообщение о нашем визите»

«А тэнийцы? Охотно ли нас пропустят?»

«А вы надеялись на распростертые объятья, Кайл, Забудьте! Вы же дракон!»

Новилин с Георгом и Дэвином летели впереди, за ним Митиний, несший на спине Индиру – как ни настаивал Георг на их возвращении в Каримы, они оба отказались – Маргарита замыкала маленькую вереницу. Марго также считала, что Индире лучше вернуться, даже Митиний соглашался с этим, но он поклялся Индире в том, что он будет выполнять её волю – мог ли он подумать, что то обещание раненой может стать её настоящим орудием!

В то время в Тэнии очень многие уже спали, немалая часть готовилась ко сну, и только для караульных и постовых активное время суток лишь начиналось. Несколько отрядов патрулировали город, и один отряд, расформированный на небольшие группы, охранял все городские ворота. Через одни из них, северные, должны были прибыть гости из Каримэны. Сначала в воздухе было только заметно странное движение, к счастью стражники не впали в панику, будучи предупрежденными о прибытии драконов, среди своих эту участь назвали плачевной. Сами стражники сетовали, что им за морально-психологическое перенапряжение даже не удвоили зарплату в эту ночь, а должны были! И, лучше не в два, а в три раза, для компенсации нашествия волны страха.

- Всякий раз, как их вижу – мурашки по коже, - сказал один из стражников первой, наружной стены.

- И не говори! – поддержал другой. – Когда еще преображенные, вроде, ничего, как мы, а на самом деле…

- То-то и страшно, что они могут быть: как мы!..

Некоторое время они молчали, заворожено наблюдая за тем, как приближаются драконы.

- Интересно, что им нужно?

- Наверно, какой-нибудь официальный визит.

- И будем надеяться, что недолгий, а то не больно-то приятно сознавать рядом их присутствие.

Вот так, весьма не лестно, драконов встречали всегда. Тэнийцы, эльфы, гномы, люди попросту боялись их, вид массивного крылатого зверя с мощными когтями, зубами, способного испепелить, заморозить одним выдохом пугал и наводил ужас. Одним словом – дракон! В переводе с древнеэльфийского – чудовище. Хотя, конечно, эльфам хватало тактичности не вспоминать об этом, и тем не менее. О многом говорило и необычное рождение драконов, цвет крови, их необычайные способности к магии – редкий дракон не обладал ими, умение говорить на уровне мыслей. К тому же Боги при жизни были именно драконами, и все знали, как Боги могли наказать…

В летнем дворце драконов ожидали с неменьшим волнением и страхом, некоторым силы давало только присутствие короля – при нем они не посмеют ничего сделать. Но сам король, видя этот суеверный страх в глазах своих подданных, начинал раздражаться. С отвращением он вспомнил, как публично проверяли цвет крови нового главнокомандующего войсками – сначала бравый воин, уже пожилой тэниец, пришел в ярость, но когда народ едва не устроил масштабный бунт, согласился. Толпа напряженно ждала, наконец, мужчине порезали руку, все желали видеть цвет крови, действительно ли она красная или… Нового главнокомандующего провели сквозь толпу, и не один раз, а несколько, если учесть разные направления, в результате он обессилел так, что домой его унесли. Но король ничего не сделал тогда, он вообще много чего не делал: не замечал взяток, особенно процветающих в судах, а ведь когда-то суды организовали, желая скопировать правовую систему в Каримэне. Не замечал рабства, но зато любил говорить о существовании в Ридане слуг, искренне привязанных к своим хозяевам. Он называл их «верными друзьями», и никто никогда не говорил королю, что многие из них – друзья не по собственной воле и желанию, но для риданских аристократов это было выгодно, а тихий голос раба, не достигал королевского дома.

- Ваше величество, - произнес надтреснутым голосом дворецкий восточного крыла летнего дворца, - летят!

Адельберт глубоко вздохнул – слуга расценил это по-своему, что королю также неприятен визит драконов, как и ему, на самом деле росло недовольство короля, вызванное этой ненормальной боязнью, и ладно бы еще молодежь, но он, Бруно, в свои глета не раз видевший драконов в обоих ипостасях и даже бывавший в Каримэне! Адельберт собрался с силами и спокойно ответил.

- Вот и хорошо, по крайней мере, никто не упадет в обморок у городской стены.

Адельберт повернулся – старик, действительно, испугался, он побледнел, его била легкая дрожь, и побледнел еще больше под недовольным, презрительным взглядом короля.

- Можешь уйти, если уж совсем не по себе!

И не обращая больше на него внимания, Адельберт направился вниз: драконы должны были приземлиться на площадь. Бедняга Бруно, оторопев, простоял на месте минуты три, в итоге, невольно воспользовавшись предложением.

Трое драконов плавно опустились на площадь, когда из больших узорных ворот летнего сада вышел король, вместе с несколькими сопровождающими его тэнийцами-аристократами. Раздался торжественный приветственный гимн, с десяток слуг успели даже раскрутить зеленую дорожку от ворот на метров десять вглубь площади. Когда драконы преобразились, тэнийцы с удивлением отметили, что вместе с пятью драконами прибыл маленький эльфийский мальчик - кто он и зачем драконы взяли его с собой? На эти вопросы королю мог ответить принц Каримэны, которого он, тем не менее, поначалу не узнал.

- Ваше высочество! Неужели это вы?!

- Как видите, ваше величество, - улыбнулся Георг и охотно пожал поданную ему руку. – Я настолько изменился?

- Да, вы стали совсем взрослым. Рад приветствовать вас, вас и ваших спутников.

- Спасибо, мы также рады приветствовать вас.

- Идемте во дворец, друзья мои, там вы сможете отдохнуть после дороги. Прошу вас, - и уже на ходу Адельберт продолжал. – Как поживают ваши родители? Ваш брат?

- Спасибо, всё хорошо, жаль только, что Андрей заперся в стенах своей Долины, но, скоро мы его оттуда вызволим.

- Даже против его воли?

- Увы, так положено. А как у вас дела? Дмитрия я, наверно, тоже, узнаю с трудом.

- О да, он вырос, возмужал, даже не знаю: как он воспримет прибавление в нашем семействе.

- О! Поздравляю!

- Спасибо, - Адельберт улыбнулся, а его аристократы пооткрывали рты: они слышали эту новость впервые, и гордость их была немало уязвлена – король сообщил об этом первым не им, а прибывшим иноземцам!

- Летний сад, как всегда великолепен, и, возможно я ошибаюсь, но композиция его та же.

- Та же, в этом вы правы. Хотя буквально два года назад здесь предпринимались такие реформы! А сейчас он такой, каким должен его помнить главнокомандующим риданскими войсками Георгий Абельский.

Они достигли дверей дворца, поднялись наверх, вошли внутрь, несколько слуг уже ждали драконов, чтобы показать им их комнаты, как вдруг Георг попросил.

- Ваше величество, а не могли мы несколько обойти официальные правила?

- А-а, да, конечно.

- Тогда могу я поговорить с вами сейчас наедине? А мои друзья могут осмотреть комнаты и без меня.

- Да, конечно, идемте.

Аристократы, во второй раз сбитые с толку, сначала направились следом, но Адельберт попросил их пройти в большой приемный зал, а Георгу он указал на правый коридор и повел его в кабинет, который имелся в каждом крыле каждого замка. В мыслях Адельберта мелькнула догадка: он приехал из-за неё, но откуда он знает?..

- Прошу вас, ваше высочество, проходите.

- Благодарю. И, да, ваше величество, помнится, вы просили у меня разрешения называть меня по имени, кажется, я давал вам свое согласие.

Адельберт улыбнулся.

- О, да, я помню, - жестом он пригласил гостя сесть на диван, сам же расположился в кресле напротив. – Просто прошло столько времени…

- Не спорю, на официальных встречах лучше говорить так, как того требуют от нас правила, но здесь и сейчас, наедине, что нам мешает?

- Ничего, Георг, вы правы.

- Ваше величество, я думаю, вы догадываетесь о причине моего визита?

- Боюсь, что да.

- Что с ней? Что случилось?

Адельберт глубоко вздохнул, не поднимая взора, он чувствовал на себе внимательный взгляд принца. А ведь он ему практически ничего не мог сказать!

- Я не знаю, Георг, не знаю. Могу только сказать, что она таинственным образом исчезла несколько дней назад. Утром во дворец прибежала её служанка, Мирра, просила принять её, но я был занят, и смог поговорить с ней только днем. Девочка сказала мне, то она не застала госпожи Руфины утром, а в её комнате был обуглен пол, кресло полностью сожжено и еще она говорила о книге, которую словно бросили, положить так нельзя. Вот, всё, что мне известно. Конечно, был отдан приказ о поиске, расследование ведется, но… пока это ничего не дало. Она исчезла, просто исчезла!..

Георг молчал, догадки, терзавшие его с самых Карим, начинали переходить в разряд уверенных доводов. Это она, Амнэрис, похитила Руфину, по крайне мере, она причастна к этому и знает, где девушка.

- Я благодарен вам за помощь, а… Мирра, где она сейчас?

- У Руфины в доме. Насколько я понял, у неё нет другого дома, и идти ей попросту некуда.

- Да, да, я знаю, я бы хотел поговорить с ней, вдруг она что-нибудь слышала, и сейчас смогла вспомнить.

- Да, надо попробовать. Только вот ума не приложу: кому это надо! Руфину здесь все уважали, ну, конечно, как дракона, побаивались, но и ценили, она прекрасный лекарь. Георг, у вас есть мысли: кто это мог сделать?

- Есть кое-какие догадки, и поможет мне Мирра или нет – я буду проверять именно их. Мы улетим, как только я поговорю с Миррой.

- Улетите? - удивился Адельберт, - но… значит, она все-таки исчезла? В этом замешана магия!

- Да, уверен, без магии не обошлось.

- Если вам что-то нужно: воины, вещи, провиант…

- Только провиант и еще ваше благословение, чтобы всё получится, и с Руфиной всё будет в порядке.

- Да будет путь ваш легок, и достигнете вы намеченной цели и спасете Руфину.

- Спасем, - твердо сказал Георг, - клянусь, я всё для этого сделаю, - все мысли Георга теперь были заняты этим, но и еще об одном деле он не забыл. – Ваше величество, могу я также просить вас об одолжении?

- Да, конечно.

- Мальчик, который прилетел с нами, он риданец, он случайно попал к нам, здесь он, - Георг замялся, все-таки сказать открыто «раб» - значит обидеть короля, - здесь он и его мать живут у одного ростовщика, но я бы очень хотел, чтобы у них был свой дом, хотя бы в предместьях Тэнии. К тому же Дэвин – способный мальчик, ему нужно учиться. Я готов уладить все финансовые вопросы, но мне нужно ваше разрешение.

Адельберт на протяжении всего монолога дракона молчал, отведя глаза, конечно, он знал о бесправности рабов, но признавать это не желал до этого момента, и сейчас в том числе.

- Ну, что вы, Георг, все финансовые вопросы решу я сам, ведь если, как вы говорите, Дэвин – способный мальчик, то государство будет радо вложить деньги в будущее своей страны. Что касается дома, то это тоже возможно. Даю вам слово, ваш Дэвин будет жить в своем доме и получать образование.

- Что ж, я рад, что мы сразу пришли к взаимопониманию по данному вопросу. Заранее благодарен вам.

- Да, только напишите мне адрес этого мальчика, вот тут есть чистый лист и перо.

Своим аккуратным почерком Георг написал адрес мальчика – король выполнит свое обещание, об этом говорило не только его слово, но и странное стремление оказывать единичную помощь.

16 глава. Помощь свыше.

Теплый, по-настоящему летний дождь, лил сплошной стеной, так что принимать такой душ не очень хотелось. Но, нашлись-таки отчаянные головы, которым не мешал водный поток, им даже не мешала плохая видимость, тем более, если учесть, что они прекрасно знали эту местность, успешно промышляя здесь воровством уже не первый год. Сначала ли о них стража риданской внутригосударственной охраны? Знала, но местные начальники посчитали, что лучше свои воры, исправно платящие «оброк», чем чужие, несговорчивые и своенравные. Однако сегодня воры шли не за добычей на всех, но лишь для себя. Их целью была юная девушка, почти ребенок. Взять с неё было, явно, нечего: скромное серенькое платьице чуть ниже колен, мало греющая накидка, небольшая котомка за плечами, разве что добротные башмачки, но стоило ли из-за них.… Нет, не из-за них, разбойников привлекла сама девушка – лёгкая, на их взгляд, добыча. Бедняжка, до нитки промокшая, сидела под небольшим навесом – здесь нашла временный приют юная Мирра. Девушка сидела на дощатой скамье, поджав ноги и дрожа от холода. Дождь, может и теплый, но после него неплохо было бы надеть сухую одежду, а таковой у Мирры не осталось: взятое с собой запасное платье пропало вместе с едой и деньгами еще в предыдущем городе. Вернуться бы совсем.… Нет, Мирра твердо решила не сворачивать, чтобы не случилось, она поклялась найти свою госпожу и сделать для этого всё возможное.

На миг Мирра перестала дрожать: ей показалось, что кто-то приближается к ней, но всё смолкло, и девушка, облегченно вздохнув, стала отжимать волосы. Меж тем разбойники завернули под арку, из которой собирались уже сделать окончательный рывок, выждав момент, четвёрка крепких мужчин вскочила под навес. Мирра, как ужаленная, слетела со скамьи – впереди четверо предвкушающих забавное приключение, позади усилившийся дождь. Мирра не растерялась, не потеряв трезвости в оценке ситуации. Она отчетливо видело всех четверых мужчин, знала, что ей не убежать, и не победить всех тем небольшим ножом, что она достала из специального кармана на ремне котомки. Разбойники рассмеялись.

- Милая, ты что, собралась этим сражаться? – нагло спросил один из них и закатился еще большим смехом.

Никто не научил ее приемам боевой магии, Руфины пробовала выучить с ней несколько уроков, но девушка совершенно не обладала магическими способностями. Как она сокрушалась тогда, что у нее ничего не получается, и как жалела теперь, что не научилась самозащите в иной форме. Хотя бы этот нож – игрушка в её руках, не более.

Разбойники уверенно приближались, у Мирры на отступление был всего метр – далее стена дождя, но удастся ли ей бежать под ним? По совершенно незнакомой местности? Однако другого выхода она не видела и, метнув в одного из мужчин нож, бросилась бежать – разбойник ловко уклонился – нож не причинил ему ни малейшего вреда. Тот, что стоял ближе всех к Мирре, перемахнув через скамью, тут же настиг девушку, подхватив за талию, вернул обратно под навес и безжалостно бросил на землю. Теперь уже точно конец: до ножа далеко, да и найдешь ли его под таким дождем? И убежать не получится: мужчины оцепили её плотным кольцом.

- Что, попалась, птичка?

- Сейчас мы тебя укроем клеткой!

- Такое ли теплое одеяльце получится!

Среди разбойников вновь прошел наглый пошлый смешок, и тот, что говорил последним, самый старший из всех, кинулся к Мирре – девушка вскрикнула и… зажмурилась от яркого света. Сначала тэниец, который первым перешел в наступление, а потом и все трое вылетели из-под навеса, подхваченные неведомой силой, потом тем же силовым потоком их несколько раз крутануло на месте, ударило о землю и отшвырнуло основательно, так, что до Мирры донеслись только отголоски их криков. Девушка не верила своему спасению: кто или что помогло ей?

- Спасибо, - прошептала Мирра, - кто или что бы это ни было.

Мирра поднялась, перекинула через плечо котомку, надо было уходить отсюда и побыстрее, ведь разбойники могли вернуться. Но вдруг девушка увидела перед собой сначала сияние, а потом из ничего появился юноша. Голову его украшал венок из странных, неведомых Мирре листьев, в руках он держал жезл. Юноша улыбнулся и заговорил, не разжимая губ – вот тогда девушке окончательно стало ясно, что перед ней Бог. Бедняжка, она смотрела на него с неподдельным страхом, не показав такового даже разбойникам.

- Здравствуй, Мирра. Разве я такой страшный? Не бойся, я не причиню тебе вреда. Тебе нужно быть осторожнее, Мирра, иначе ты не сможешь найти свою госпожу, хотя ты и на верном пути. Твоя госпожа в Идэлии и только ты, без всякой магии, можешь найти её. Помни об этом.

Потом спаситель Мирры приподнял руку, и Мирра увидела перед собой котомку настоящих размеров.

- Я попросил приготовить для тебя это одного старого торговца одеждой Бориса. Он живет в Стольнграде, когда придешь туда, найди его и отблагодари. Удачи тебе!

И он исчез, растаяв в воздухе, но Мирра еще долго стояла на месте, не шевелясь, прежде чем пересилила себя и подошла к котомке. Открыв ее, девушка восхищенно ахнула: там лежал хороший костюм с плащом, какой насилии многие риданские мальчики-подростки, из семей обычных граждан средней руки, в основном это были ремесленники, реже крестьяне. И это было еще не все: в котомке лежал круг сыра, хлеб, фляга, сушеные фрукты и несколько золотых монет, а под сумкой, на земле, лук и колчан со стрелами, плюс к этому настоящий кинжал, а не тот глупый детский нож, что она взяла с собой – на глаза Мирры навернулись слезы.

- Спасибо, спасибо тебе, добрый Бог, кто бы ты ни был! И старика я обязательно найду!

Где? Как? Этого Мирра пока не знала, как, впрочем, и то, как найти свою госпожу. Она знала, что Руфина в Идэлии, при этом видела она эту страну только на картинках, имея о ней в целом очень смутное представление. Возможно, если бы её прокатили на спине дракона в качестве туристки, то, может, она еще могла бы заняться узнаванием тех картинок, что она разглядывала в библиотеке своей госпожи, но только не здесь.

Идэлия… Руфина говорила ей, что там живет её отец, что он зол на неё, хочет отомстить – кто же еще мог похитить её, решила Мирра, и потому отправилась прямиком туда, тщетно попытавшись испросить помощи у начальника пятого корпуса стражи, который по поручению короля занимался расследованием дела об исчезновении целительницы Руфины Аверской. «Дракона в Идэлии я найду!» - отрезала Мирра и отправилась одна. Теперь же, когда её благословил один из Богов, она по-настоящему уверовала в себя и свои силы.

В то самое время, когда Мирра рассматривала на себе свое новое одеяние, в Стольнграде тоже шел дождь, мало кто был в такую пору на улице. Большинство сидело дома, занимаясь будничными делами, пытался что-то делать и Борис, старый торговец одеждой. В его доме жило несколько работников, но если в обычные вечера хозяин работал с ними практически на равных, то сегодня иголка в его руках никак не хотела оставлять аккуратные ровные стежки на приготовленной ткани. В конце концов, старик отложил курточку и под предлогом того, что хочет попить, ушел в столовую. «Что делает она сейчас, эта девочка? Поди, и в Борограде тоже дождь как из ведра хлещет, вон тучи-то какие, бескрайние» Он еще хотел что-то добавить, но уничтожил все мысли еще в зачатке: мало ли что, услышат Боги, и всё, жди наказания. «К тому же, подытожил старик, может, на то есть причины».

Старый торговец невольно вздрогнул, вспомнив утренний визит Великого Бога Справедливости. Он сразу узнал его, по венку из листьев Паллиды – Борис так испугался, что едва не испустил дух. Исполнить же просьбу: приготовь провиант на три дня, лук с колчаном стрел, кинжал и наряд мальчика-подростка для этой девушки – Бог Справедливости сотворил её образ на ладони – он принялся со всей пылкой преданностью. Когда же в обед Бог Справедливости появился вновь и увидел роскошные наряды, кастрюли, еду, которую явно надо варить и не у костра, а на хорошей плите или в печи, огромный лук с украшенным золотом колчаном и густо оперенными стрелами, он рассмеялся.

- Что это, Борис? Разве об этом я просил тебя?

Старик, еле живой от ужаса, упал на колени и хотел, было, просить о пощаде, но не мог: язык прочно прирос к нёбу.

- Послушай Борис, чем дольше ты будешь делать то, о чем тебя попросили еще утром, тем дольше будет в опасности та девушка. Её зовут Мирра, и ей очень нужна помощь. – Я вернусь вечером, около девяти, приготовь на этот раз обычный костюм, удобный, недорогой лук и еду, которую не надо готовить. До встречи.

Старик еще минут десять не подымался с пола, не веря в то, что он жив, что Великий Бог Справедливости, «беспристрастный судья», как его называли в народе, приписывая ему грозность и жестокость, таковые не проявил. Собравшись с духом, Борис встал, отнес все вещи, купив которые, едва не разорил свое дело, обратно, и уже из запасов собственной лавки подобрал костюм, плащ и даже нашел лук, с полным колчаном стрел, оставленные внуком. Рабочие поглядывал на него с опаской: зачем эти сборы он не говорил, но бегал весь день сам не свой; побаивались: уж не сошел ли он с ума.… Нет, не сошел, просто все знали: если к тебе приходил Бог, значит, это надо знать только тебе.

 

17 глава. А яблочки не так сладки…

После того, как взрывом от слезы Давэны снесло большую часть замка служителя Магического Огня Зору, его хозяин находился в самом скверном расположении духа: основная часть его силы, как ему и обещали, была уничтожена вместе с храмовыми стенами. Впереди – только старость, жалкая старость… и смерть. О последнем Зору боялся думать, боялся даже произносить это слово, не только вслух, но и про себя, и все равно, коварная, хищная мысль невидимой непреклонной госпожи, что к каждому рано или поздно приходит в гости, не оставляла его, вновь и вновь прокрадываясь, просачиваясь, как сила магии, через невидимые щели.

После трех дней Зору перестал бояться. «Что ж, смерть, так смерть», - решил он и лег на пол, ожидая скорейшего осуществления всесильного закона природы, но смерть не шла, а дракон несколько часов пролежал на мраморном полу, сначала он боялся, потом злился, а под конец перешел в нервозное состояние, близкое к сумасшествию.

- Где она, в самом деле!

Он кричал, ругался, звал – никто не отвечал. Резко, и неожиданно даже для самого себя, Зору остановился.

- Что ж, не идет – придётся самому торопить встречу!

Зору долго бродил по полуразрушенным коридорам в поисках подходящего оружия, но ему всё не нравилось, да и сама идея: покончить с жизнью, пошатнулась в нем, заняв очень нетвердые позиции. Вновь страстное желание всем отомстить, кровь закипела от таких мыслей, захотелось жить. – Ненадолго. Опять на него напала меланхолия и мысли о кончине. «Не могу! Больше не могу! Столько планов было, жил ими, а теперь! Что теперь?!» Зору устало облокотился о стену и медленно сползая, опустился на корточки, ненадолго впал в забытье – стало чуть легче. «Какое странное сияние. Чтобы оно значило? Может смерть, - дракон, не открывая глаз, слабо улыбнулся, - ну, вот, и хорошо, она здесь и я здесь».

- Здравствуй, Зору.

«Что это? Неужели смерть разговаривает? Странно, может, нового Бога не страже поставили?».

- И я приветствую тебя, - вяло ответил Зору, не подымая глаз.

- Тяжко тебе?

- Тяжко, забирай уже скорей, надоело ждать.

Но Бог Смерти почему-то усмехнулся, Зору не видел этой усмешки, но слышал, почти даже ощущал на физическом уровне. Он открыл глаза и увидел не нового Бога, но одного из первых – Великого Бога Справедливости.

- Смерти ждешь? – спокойно спросил тот.

Зору, заворожено взирая на него, тихо ответил.

- Жду.

- Хочешь, я помогу тебе?

Зору медленно поднялся, решив, что Бог справедливости ему кажется, он крепко зажмурился, больно ущипнул себя за руку, но, открыв глаза, вновь увидел перед собой юношу с венком из листьев Паллиды на голове.

- Хотите убить? Убивайте! Я не боюсь!

- Вот как? – Бог Справедливости улыбнулся. – Что ж, ты познал великую истину, познай же и еще одну.

Вспышка, странное ощущение, как если бы он перемещался в пространстве, но только здесь всё было легче, проще. Чувства не обманули Зору – Бог Справедливости действительно перенес его, и куда! В поднебесный сад Паллиды! Поднебесным его называли потому, что он находился на восьмитысячной высоте, мало гор на планете могло посоревноваться с этой, к тому же внешне гора имела форму правильного восьмигранника, что зрительно отдаляло её вершину от земли. Немыслимая, невероятная форма - гора в мире была чем-то вроде легенды, а тех, кто видел её, считали или ненормальными, или преображенными Богами, или же просто лгунами. Забраться на неё невозможно – только прилететь или переместиться в пространстве, при этом, зная, как убрать магическую завесу, наложенную Великим Богом Справедливости, Богиней Темных Сил Амнэрис и Богом Добра и Милосердия Тасмиром после того, как алчущие власти Богов маги прилетали сюда и гибли от ядовитого сока Паллиды. Всего же ладонь величественной горы составляла не более двадцати метров в диаметре, если очертить воображаемый круг по граням. Напрашивался невольный вопрос: как она вообще стоит здесь, при такой форме и высоте? Но гору миру явила Природы, значит, это – один из возможных вариантов существования, а деревья Паллиды – великий дар, но всем ли?

- Ты никогда не задумывался, Зору, почему именно сюда маги Долины Времен Года ссылали преступников? Это не было местом благодати, но местом, где находили смерть. Как видишь, здесь ничего нет, кроме деревьев Паллиды, и, соответственно, рано или поздно, брошенный здесь преступник обращался к её плодам. И что же? Думаешь, Паллида дарила им долгую жизнь? Нет, от сока Паллиды умирали, все, на протяжении сотен лет, но почему же тогда юный Амедео Антвелле Ти-Ирис не умер?

Он смотрел на Зору, все это время, пока говорил, и от взгляда его было не по себе. Зору жадно облизнул губы и хриплым голосом предположил.

- Говорят, ты был самым могущественным магом своего времени, возможно, ты как-то использовал магию.

- Да, не спорю, когда я попал сюда, то был сильнее большинства магов, но далеко не всех. Мне было всего двадцать, Зору, я много еще не знал, очень много, и уж тем более не был великим магом. Но вот то, что Паллиду нельзя укротить магией я понял сразу, как только отец сбросил меня на эту гору.

Он все так же неотрывно, пронизывающе смотрел на Зору – тот не выдержал этого взгляда и опустил глаза, на физическом уровне ощущая, что Бог все равно смотрит на него.

- Сила Паллиды имеет особое происхождение, она состоит из неповторимых силовых потоков, попытаться объять их – порыв безумного или слепого, причем во всех отношениях. И даже понимая это, зная, какой смерти маги Долины меня удостоили, я знал, чувствовал, что Паллида не убьет меня, и причина этого кроется во мне, в моей сущности. Мало быть великим магом, Зору, мало! Только дитя Природы, природной стихии, если быть более точным, может соединиться с этой силой Природы и для этих детей огромный магический потенциал – лишь следствие. Так, мне жизнь дала сама Паллида, а ты, если бы был более внимательным, увидел бы: кто твоя дочь, что за стихия дала ей жизнь, не только ты и Беатрис, но и еще сила родниковой целебной воды. Как видишь, это не в моей власти, этим распоряжается сама Природа. И в твое вайлисковое зернышко вдохнули жизнь только твои родители.

Зору побледнел, едва услышал о Руфине, тут же поняв: она станет Богом, а он… нет! Нет! И это не смотря на все старания, усилия, что он прилагал всю свою жизнь, и, выходит, совершенно напрасно, а он знал это, знал все время и… просто смеялся над ним! Бледность сменилась на яркую окраску: Зору негодовал.

- Увы, Зору, увы, а может, и к счастью, для всех и для тебя в том числе.

- Откуда ты знаешь? – прошелестел Зору, так и не осмеливаясь поднять глаз.

- К счастью или к несчастью, это, конечно же, предположение, а что касается содержания начал природной стихии в будущем или существующем Боге, то это я вижу также ясно, как ты зелень солнечным днем. О рождении нового Бога я узнаю сразу, поскольку это являет собой волнение сил – не магических, нет, но сил более высоких, природных. Однако я знал, что ты будешь сомневаться, не верить, поэтому и перенес тебя сюда.

Зору поднял-таки на него взор и увидел, что Бог Справедливости все с тем же холодным пронизывающим взглядом, указывает ему на одно из деревьев Паллиды, стоящее позади него. Зору обернулся, с ненавистью посмотрев на дерево злосчастной Паллиды.

- Если хочешь убедиться в моих словах на деле, то, пожалуйста, дерзай! Но помни: я предупредил тебя.

Зору повернулся к Богу Справедливости, но, не задержав на нем взгляда и двух секунд, повернулся обратно, теперь уже он взглянул на Паллиду с некоторой опаской. Он снова обернулся – злость вновь вскипела в жилах. Нет, пусть даже он не сможет сохранить, как Амедео, юный облик, но уж лучше пожилой возраст навечно, чем известный исход, что и так был не за горами.

- Я могу отведать сок только с этого дерева?

- Нет, выбирай: какое тебе больше нравится, хотя, в принципе, они ничем друг от друга не отличаются, но – твоё право!

В глубине души Зору чувствовал, что всё это - правда, но верить хотелось в обратное. Дракон огляделся – да, внешне все деревья Паллиды ничем не отличались, даже высота их была одинаковой, и, он не считал ветки, но готов был поклясться, что их одинаковое количество на каждом дереве, как и плодов. Но что если внутренней их составляющей это не касалось? Сколько раз представлял он себе этот момент: он, Зору, стоит на вершине горы, протягивает руку к голубоватому восьмигранному плоду, снимает крышечку плода, подносит его к губам, делает несколько глотков живительной влаги и он… Бог! Но что же теперь мешает ему воплотить сон в явь?

- А если,… если всё это - правда, значит, отведав сок Паллиды, я умру?

Бог Справедливости не ответил – Зору задал следующий вопрос.

- Сразу?

- Нет, три дня еще помучаешься, постоянная жажда, которую не способен утолить ни один напиток, потом судороги, обмороки, за последним из них временное забытье, потом резкое пробуждение и смерть в мучительной агонии.

Зору слабо, болезненно улыбнулся.

- И всё?

- По основному сценарию – да.

- А если не по основному?

- Только более быстрый исход, за счет собственных усилий.

- А если… я не умру? – твердым голосом спросил Зору, посмотрев ему прямо в глаза – юноша ласково улыбнулся.

- Попробуй.

И решительным шагом Зору подошел к дереву, в нескольких метрах стоящему от него, сорвал голубоватый восьмигранник – на его месте тут же образовалась почка – будущий плод – откинул крышечку и жадно выпил всё содержимое. И тут же его пальцы разжались: горло сдавило тисками, изнутри всё обожгло мощной волной жара.

- Думаю, тебе лучше будет умирать дома, - спокойно подытожил Бог Справедливости и тем же легким движением перенёс дракона в его почти разрушенный замок.

Тот же мраморный пол, те ж полусожженные полотна на обвалившейся от взрыва стене, и вновь одиночество, теперь уже перед смертью.

 

18 глава Уборка за два часа

Прошло три часа, как отзвучал утренний гимн Солнцу. Почти одновременно с ним Георг поручил Маргарите и Митинию отвести домой Дэвина, поскольку маленький эльф порывался идти еще ночью, а Георг сначала хотел увидеться с Миррой - он с Новилиным должен был присоединиться к ним чуть позже. Индиру оставили в летнем дворце, на этот раз она даже не сопротивлялась – принца такое порядком встревожило: значит, ей, действительно плохо, иначе бы она ни за что не согласилась остаться в постели в тот момент, когда все встали и отправились по делам. Георг твердо решил еще раз поговорить с Митинием по поводу их возвращения, он также думал о возвращении и Маргариты, оставив дальнейший путь только для себя и Новилина. Но все это должно быть после его разговора с Миррой. Хотя он и сам затруднялся сказать: что надеялся услышать от нее – подтверждение ли своих идей по поводу Амнэрис или нет - но словно одержимый этой мыслью он шел вперед к дому, некогда принадлежавшему Мелибею Цину.

Двухэтажный дом стоял в середине Митровой улицы, которая напрямую вела к центральной площади, так что дом находился почти в самом центре города. Георг быстро шел вперед, отмечая попутно: внешне здесь осталось всё таким, каким помнил это он. Ни один из домов даже не перекрасили и тот дом, с голубыми балконами тоже. Две колонны у входа, небольшая лестница, ведущая на крыльцо к двери, узорные перила. Ничего не изменилось внешне, да и попытка понять: использовали здесь недавно магию или нет, тоже ничего не дала. Почему? Или уже прошло слишком много времени?

- Всё в порядке, ваше высочество? – поинтересовался Новилин, потому как Георг замер на последних двух ступенях перед площадкой крыльца.

- А?.. Нет, нет, всё в порядке.

Георг быстро поднялся по ступенькам, постучал – им долго не открывали, когда же дверь открылась, причина задержки стала тут же ясна: на пороге стоял старик.

- Гордон? – удивился Георг. - А где же Мирра?

- О, ваше высочество, это вы! Проходите, проходите скорее! – старик суетливо отступил от входа, приглашая гостей в дом, приговаривая при этом, - бедная Мирра, бедная госпожа!

- Постой, что значит: бедная Мирра, бедная госпожа?

- О, господин, - старик едва не повалился на колени – Георг успел подхватить его. – Господин, они обе пропали, сначала госпожа Руфина, а потом и маленькая Мирра.

- Как? Когда?

- Сначала исчезла госпожа Руфина, ночью: злой дух забрал её, а потом Мирра, глупая маленькая девочка, пошла за ней, искать её! И вот теперь ни слуху ни духу - значит, она тоже пропала, - старик заплакал, - о господин! Господин, найдите их, прошу вас. Я бы и сам пошел за ними, но я слишком стар!

- Мы наёдем их, Гордон, слышишь? Найдем! – Георг усадил старика на диван, а сам опустился подле него на корточки, кивнув Кайлу на кресло поблизости.

- Гордон, когда пропала Мирра?

- Через день после того, как госпожу Руфину унес злой дух.

- Злой дух? Почему ты так решил?

- А кто же еще мог это быть? Она, ведь, такая хорошая, такая добрая, только злой дух из зависти мог унести её. И томится она бедняжка у неё в подземельях!

Последние слова были общеизвестной поговоркой, но Георг увидел в них только то, что хотел увидеть. Это она, Амнэрис похитила Руфину. Зачем? Да, хотя бы, как говорит Гордон, из зависти. Или, точней, из мести, что он, Георг, пять лет назад победил её ученика.

- Гордон, - обратился к слуге Новилин, воспользовавшись молчанием. – А куда Мирра отправилась искать свою госпожу?

- В Идэлию, господин. Она решила, что госпожу похитил её отец.

Георг удивленно вскинул брови, он пристально посмотрел на старика, что тот даже смутился: действительно, ли он всё понял из слов Мирры, или что-то по старости напутал?

- Это правда! – робко произнес Гордон. – Госпожа говорила, что он живет там, в Идэлии.

- Нет, Гордон, это какая-то ошибка! Отец Руфины умер!

- Нет! Господин Яромир, ну, сын нашего королевского мага Антонио, рассказывал, что видел его, давно, правда, шесть лет назад, по-нашему, а, по-вашему, получается, пять. Но всё-таки он его видел.

- И Яромир говорил такое?! – недоумевал Георг.

- Да, он говорил об этом госпоже, но она не поверила ему.

- И я не верю, - твердо сказал Георг. - Это невозможно!

Но, утверждая так, Георг возбужденно прокручивал в уме воспоминания. Антонио говорил, что пять лет назад Яромир не приехал на каникулы, что тот, якобы, нашел настоящего учителя. И все-таки, чтобы им был Зору! Невозможно! Немыслимо! Или это опять: очередная игра со временем? Но ведь они видели, как Зору пролетел к себе, тогда, перед взрывом! Его замок должен был быть уничтожен, а вместе с ним и его сила. Конечно, не полностью, но оставшейся силы, ему вряд ли могло хватить на перемещение во времени.

- Ваше высочество, - второй раз голос Кайла раздался как голос привидения, Георг невольно вздрогнул, - а отец госпожи Руфины, кто он?

Георг резко поднялся с места, от сидения на корточках в ногах неприятно закололо.

- Он умер, Кайл! Умер! Яромир ошибся! Или… или мир сошел с ума!

- Вы видели его смерть? – осторожно поинтересовался Кайл.

- Нет.

- Тогда почему вы утверждаете, что отец Руфины умер, возможно, он жив.

- Потому что я знаю то, чего не знаете вы, Кайл! – почти с угрозой в голосе воскликнул Георг, но Кайл не уступал.

- Так, расскажите мне, и, возможно, вместе мы найдем путь к решению.

- Нет! Что угодно, только не это. Вы должны понять.

- Простите, но пока не могу.

- Я не сказал, что вы можете, Кайл, я сказал: вы должны.

Георг обронил холодный взгляд на Новилина и сразу отвернулся, давая понять: разговор на эту тему окончен.

- Не волнуйся, Гордон, - голос принца резко изменился, трудно было поверить, что он только что был недоволен, - мы найдем их, ты же должен ждать нас и охранять дом.

- Да, господин! – поймав Георга за руку, он благоговейно посмотрел на него, тепло и искренне пожелал, - удачи вам!

- Спасибо, Гордон. Да, ты знаешь где взять деньги?

Старик глубоко вздохнул.

- Да, только…

- Никаких только, Гордон, бери их и ни о чем не думай. Тебе, в конце концов, весь дом содержать надо, а здесь одних животных накормить чего стоит! И про себя тоже не забывай. Ты понял?

- Да, господин!

- Тогда, до встречи, Гордон.

- До встречи, - пролепетал старик.

Гости, так нормально и не присев, не дождавшись чаю, покинули дом. Гордон проводил их до крыльца, дальше ему идти не посоветовали, и ему только и осталось, что смотреть им вслед. Потом он медленно вернулся в дом, закрыв двери, старик уверенным взглядом окинул гостиную, твердо зная, что со всем справится и сохранит дом в целости и сохранности к возвращению госпожи.

 

- Мы идем к Дэвину?

- Да, - коротко ответил Георг.

- А это далеко?

- Нет, не очень, еще минут 7-8 ходьбы.

- Да, это близко.

Но Георг не поддержал разговор, одним своим тоном не допуская его. Кайл, шедший сзади, только покачал головой. Меж тем они вышли на Торговую улицу.

- Думаю, что это тот дом, которой за таверной. Я не слишком-то помню нумерацию домов.

Около предполагаемого дома Дэвина уже стояло несколько стражей внутригосударственной охраны Риданы в своих черно-синих формах. «Да, скорее всего это и есть дом Дэвина, а эти пришли по поводу переселения», - решил Георг. Когда он с Калом подошел ближе, то узнал одного их стажей, коротко поприветствовав его, Георг решил сразу спросить: куда переселяют мальчика, на что риданец удивленно вскинув брови, ответил:

- Нет, господин, мы пришли по поводу разбоя.

- Хозяина ограбили?

- Нет, - видно было, что стражник боится озвучить истинную причину их вызова, он побледнел и только тщетно попытался, набрав воздуха в легкие, издать хоть какие-то звуки. Поняв, что дело неладно, и оно, наверняка касается Маргариты и Митиния, Георг сам подошел к двери.

- Не надо! - с неподдельным ужасом в голосе произнес стражник.

- Почему? Что такое?

И тут в дело вмешался Кайл Новилин.

- Позвольте мне, ваше высочество.

И, наперед выполняя действия и не дожидаясь согласия принца, он обошел странника, и сам подошел к двери, отстранив Георга, которому это явно не понравилось. Но прежде чем он успел что-то сказать, как Новилин отлетел на середину дороги, а откинули его трое стражников, что первые открыли дверь, изнутри.

- О! Еще один! – сказал первый.

- Тоже дракон? – отозвался второй, третий подытожил:

- Похоже. А это кто? – спросил он, заметив Георга.

- Нет, это вы кто?!

- Каков нахал, а?! Так я тебе и сказал!

- Бриг, - это…, - попытался вмешаться стражник, который узнал Георга, но его тут же оборвали на полуслове.

- Заткнись! С тобой не разговаривают!

- Да, но это…

- Заткнись, я сказал! Ты и так, - но докончить тираду ему не дал Георг, вмешавшись с не менее требовательным тоном с новым вопросом.

- Где двое драконов, что пришли сюда утром?

Такая самоуверенность оказалась перегибом палки – первый стражник, крепкий парень с немыслимым количеством веснушек на лице, размахнулся, метя своим дубовым кулаком ему в лицо, но тот лишь ловко уклонился, для этого, правда, пришлось спрыгнуть со ступеньки, коих у входа было всего две. Новилин, видя это, тут же ринулся в атаку – на этот раз его откинул Георг, с помощью магических сил, и более ровным голосом повторил свой вопрос.

- Где двое драконов, которые пришли сюда до нас?

- А ты смелый малый, - отозвался Бриг. – Ты что же, главным будешь?

- Да.

- Хм, - усмехнулся Бриг, - ну, пошли в дом, разбираться.

Бриг, не убирая усмешки с лица, развернулся и вошел в дом, Георг последовал за ним, к этому времени поднялся и Кайл, которому тоже не понравилось такое обращение, причем принц обидел его больше, чем эти невежественные тэнийцы. Оскорбил его, и при ком! И за ради чего!

«Зачем вы это сделали? Мало того, что подвергаете себя опасности…» - и все, далее Георг не захотел его слушать, властным повелением отстранив его слова. Они вошли в гостиную средних размеров, которая, однако, из-за жуткой захламленности представлялась взору неизмеримо тесной. Стражники без стеснения пинали ногами попадающиеся на пути вещи, ящики, одежду, белье. Единственное, что им, судя по всему, не мешало, так это едкий запах от грязных вещей, Георг на мгновение даже зажмурился – Новилин демонстративно зажал нос.

Миновав гостиную, драконы вслед за стражниками вошли в типичный для риданских домов коридор: каменный и наклонный. Ни один нормальный дракон, эльф, даже человек, не понимал: зачем это? Летом жарко, зимой – быстро нагревается и быстро теряет тепло, не говоря уже о наклоне, ведь не все же время надо спускаться, когда-то надо и подниматься.

День предстоял жаркий, как и предыдущий – здесь уже с утра была духота, стоило догадываться о дневной бане. А если добавить к этому едкий запах из гостиной, то задерживаться здесь надолго очень не хотелось. Само название «дом» и назначение комнат теряло свой первоначальный смысл. Кайлу стало дурно, Георг чувствовал себя не лучше, но оба они молчали.

Стражники остановились у первой двери по правую сторону, это был домашний кабинет ростовщика, где уже на чем попало сидели Дэвин и немолодая эльфийка в одном углу и Митиний с Маргаритой в другом. Глаза всех четверых радостно вспыхнули. Георг коротко кивнул Марго и Митинию, странная поза которого - он словно дремал на плечи у Маргариты – объяснялась голубоватой струйкой, застывшей на лице.

- Кто дал вам право нападать на моих друзей?! – с вызовом спросил Георг, стоящие в комнате тэнийцы нагло заухмылялись, один из них, начальник небольшого отряда стражников так же, с вызовом спросил.

- А кто ты такой, чтобы голос тут повышать, а?

- Он у них вроде как главный, - с язвинкой в голосе вставил Бриг.

- Ха!

Этого наглого рыка ростовщика Новилин стерпеть не смог, он уже сразу хотел расставить точки над и, указать этим нахалам их место, но сдерживался, не получив на то приказа.

- Да ты знаешь, с кем говоришь?!

Но Георг тут же осек его, взмахом руки заставив замолчать.

- О! – похвалил начальник стражей. – Слушается!

В душе Новилина всё трепетало, он был зол, и злость его распространялась не только в адрес тэнийев, но и принца, что выставил его посмешищем перед этими недоумками второй раз. Сам не зная как, дракон сдержался, чтобы не преобразиться и не спалить тэнийев, и заодно подпалить Георга.

- На каком основании вы их задержали? – натянуто холодным голосом спросил Георг.

- На каком?! - взвыл ростовщик, - и этот наглец еще спрашивает! Слушай, кто бы ты ни был, по сне, хоть король вашей Каримэны, но врываться сюда, в мой дом, забирать моих рабов, я никому не позволю! Слышишь: не позволю!

- Я ни за что не поверю в то, что эти два дракона вошли в ваш дом без разрешения, что касается Виктории и Дэвина, то они больше не ваши рабы, на это согласие мне дал ваш король.

- И чем ты это докажешь?

- Верительной грамотой с подписью и печатью короля.

И Георг демонстративно достал из-за пазухи свернутую в трубочку грамоту, медленно развернул её и поднес чуть ли не к самому носу ростовщика.

- Надеюсь, читать вы умеете?

- Умею! – отрезал ростовщик, но тон его разом изменился, едва вник в содержание. – А…, - протянул он и на всякий случай прочел текст еще раз. Там, действительно, содержались сведения об освобождении его рабов, его рабов, не чьих-нибудь! Но почему король принял такое решение? У него и так всего два раба, отнимать всё имущество сразу! Скорее про себя, чем намеренно адресуя слова, он оторопело произнес. – Да, она и родилась-то здесь, правда уходила в поисках лучшей жизни, но вернулась… - резко развернувшись к Виктории, а ростовщик стоял к ней спиной, он почти затравленно воскликнул. – Ты же сама у меня помощи просила!

- Дали ли мне её? – тихо, с обидой в голосе спросила Виктория.

- Да как ты смеешь!

- Боюсь, теперь такой тон в адрес Виктории с вашей стороны не уместен, - подлив масла в огонь, напомнил Георг. – Она больше не рабыня. Помните? – и Георг второй раз поднес к лицу ростовщика. На этот раз еще ближе, верительную грамоту короля.

- Да видел уже! – рыкнул в ответ ростовщик, доведенный почти до белого каления, но это было только начало: предстояло ответить за слова в адрес принца Каримэны, последний так просто забывать этого не хотел.

- Госпожа Виктория и её сын могут простить вам все оскорбления и унижения, которым натерпелись от вас за годы… службы, но, думаю, они скорее, последуют моему пути, а я прощать вас не намерен.

- Чего ты хочешь? Я… могу извиниться.

- Извиняться будешь перед королем вашей страны, думаю, он не очень тому обрадуется, но наказание, подходящее наказание, обязательно найдет.

Наглое самодовольство на лице ростовщика сменилось на растерянный и почти несчастный вид, достойный сострадания. Стражники тоже изрядно занервничали, они уже были не рады, что их втянули в эту аферу, удовольствие унизить драконов напрочь смыл вид верительной грамоты с печатью и подписью короля.

- Может, договоримся? – неуверенно предложил ростовщик, на что Георг только рассмеялся.

- Не думаю, что ты можешь дать мне что-то такое, чего у меня нет! Но вот для госпожи Виктории и её сына, пожалуй, да, - улыбка исчезла с лица Георга так же быстро, как и появилась. Он спокойно, с легким вызовом в голосе, продолжал. – Ты обещаешь, что не будешь преследовать их, мстить, строить козни, словом, забудь о них. Что до меня, то я готов простить тебе твои наглые выходки при одном условии.

Побелевший как снег ростовщик с ужасом предполагал: что может потребовать от него юный дракон, нелицеприятные картинки с удивительной быстротой замелькали в голове: его заставляют бегать от волн огня, льда, потом попеременно, после его выгоняют из страны, или, нет, оставят, но рабом, отнимут дело…

- Даю тебе два часа на то, чтобы убраться в доме, основательно – найду где пылинку – пеняй на себя – век будешь доживать на уборочных работах.

Эх, послать бы наглеца подальше, выгнать с порога пинками, но голос рассудка неприятно напомнил: у него верительная грамота, данная из рук короля, и это при условии, что драконы только прилетели. И все-таки, убираться.… Да, он, Норман, в жизни не убирался. Этим всегда занимались рабы: сначала двое стариков-эльфов, теперь, вот и их дочь, Виктория. Что касается бардака в доме, то он был просто не слыханным, ведь все время, со дня исчезновения Дэвина, Виктория сидела взаперти. Так что для наведения порядка требовалось два дня, но не два часа!

- Господин, – просипел Норман, однако голос подвел его, пришлось перейти на шёпот, - господин я… не успею.

- А у меня не т времени ждать более, можно, конечно, прийти перед отъездом, но предпочитаю в тот момент видеть короля, но не тебя.

- А, может, Виктория проверит, ну то, как я…

Стражники захихикали, представляя, что за потеха предстоит: Норман, ростовщик без стыда и совести, с тряпкой в руках, стоя на коленях, оттирает основательные пятна на полу, стенах, мебели…

- Нет, это исключено. Ну, попроси кого-нибудь, - предложил Георг, - например этих двоих, которые напали на моих друзей.

Первым вопросом тэнийцев было: как и откуда он узнал об этом, вторым: если это не укрылось, то, может, он знает, и как они напали на драконов (а это было подло, ударом в спину).

- Этим двоим, продолжал Георг, - я советую помочь тебе по доброй воле, а остальных проси сам.

Юноша самодовольно улыбнулся и более, не обращая внимания на ростовщика и стражников, вместе с Маргаритой помог Митинию подняться на ноги. Новилин взял на руки ослабевавшую от недоедания за эти дни Викторию. Так и остались наедине с непочатым краем работы ростовщик и двое стражников, до сих пор гадающие о том: как молодой дракон узнал об их участии, ведь никто из лжеразбойников и рта не раскрыл.

- Ну, и попали мы ребята, - донесся до них троих голос одного из стражников, что пришел с улицы, - это был сам принц Каримэны, остается только молиться, чтобы король со всех нас шкуру не спустил или не отдал на растерзание собакам.

- Кому молиться?! – в отчаянии воскликнул ростовщик. – Все Боги – драконы, нам от них скорее достанется, чем от короля!

 

19 глава. Стольнград.

Огромные вековые деревья сковали её плотным кольцом, без всякого восхищения, с нарастающей волной отчаяния, Мирра смотрела на их кроны и крепкие стволы. Развесистые кустарники, широкие папоротники и густые травы помогали, как могли, своим старшим собратьям, стараясь оставить здесь свою жертву. Как она умудрилась сбиться с дороги, при полной уверенности, что она идет правильно, Мирра понять не могла, единственно, это ругать себя, что ушла с дороги. Но тогда ею руководил страх: один вид сильных и крепких мужчин подкашивал ноги. С новой силой нахлынули недавние воспоминания, ей казалось, что все косо и похотливо смотрят на неё. Она сошла с дороги и шла, как ей казалось, вдоль неё. На деле теперь она стоит среди плотных крон, куда попадает лишь сотый солнечный луч.

Нет, паниковать сейчас нельзя, когда угодно, только не сейчас! Можно же как-то по солнцу определить направление, по птичьим гнездам, муравейникам, где север, где юг. Хорошо бы еще знать, где Стольнград. На юге или юго-востоке?..

- Не знаю! – в ужасе прошептала Мирра, уронив голову на руки, она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. – О, если бы можно было хоть кого-нибудь спросить!..

Спросить в лесу можно только животных или растения. Руфина учила этому девушку, но успела дать слишком мало уроков в этой области, ведь к этому можно было подходить только при определенном уровне подготовки. Как жаль, что не хватило времени!

Девушка пристроилась на уголке большого старого пня, глубоко вздохнула и постаралась отбросить все посторонние мысли. Прочь все страхи, все волнения и переживания! Но стоило ей забыть о нападении, как вспоминался тот Бог, было в нем что-то такое, что волновало все естество Мирры, в какой-то момент ей показалось, что она давно знает его, но нет, невозможно! Забыв об этом, она невольно вернулась к мысли о хозяйке: почему она исчезла, кто мог желать ей зла? Где она сейчас? И идет ли она, Мирра, по верному пути?

- Нет, я на правильном пути! – почти в полный голос воскликнула Мирра. - ОН сказал мне об этом!

Она вновь глубоко вздохнула и, не стараясь всё забыть, просто настроилась на одной мысли: ей нужно выйти на контакт с местными животными, иначе она никогда не выберется отсюда, не поможет своей госпоже, тот Бог разочаруется в ней. В какой-то момент, Мирра почувствовала вокруг себя странную пустоту, а в следующий миг пустоту наполнили звуки, и Мирра понимала их!

- Значит, строго на юг, а юг – там, где большие по размеру лишайники! – восхищенно произнесла Мирра, вернувшись из своего транса.

Девушка широко улыбнулась и, подхватив котомку, подбежала к первому дереву, окинув его оценивающим взглядом, выделила нужное направление.

До Стольнграда оставалось полдня пути, животные сообщили ей, что он совсем недалеко отсюда. Дальнейший путь выдался нелегким, Мирра пробиралась еще часа три по густому внутреннему лесу, делая постоянные остановки, чтобы сверить путь и не ошибиться. Когда стена из уже казавшихся ей нескончаемых стволов и веток, поредела и пустила в свои владения с добрую сотню солнечных лучей, Мирра облегченно вздохнула, настроение тут же поднялось, и чувствовался прилив, а не отток сил, вызванный тяжелым переходом. Еще через час она вышла на дорогу, но одиночество её было в скором времени нарушено, показалась повозка. В которой опять не было ни одной женщины…

- Я – мальчик, - прошептала Мирра, отчаянно пытаясь схватиться за эту ниточку в волнах нарастающего страха. – Я – мальчик, мне нечего бояться.

Прилива бодрости не получилось, но страху чуть поубавилось, Мирра продолжала свой путь в том же темпе, а повозка в своем темпе нагнала её через несколько минут. Девушка опустила глаза как можно ниже, надеясь, что никто не обратит на неё внимания, однако среди путешественников нашлось несколько сердобольных, пожалевших паренька, у которого от усталости голова клонилась к земле. В повозке сидело несколько человек, двое молодых мужчин управляли, они не отвлеклись от своего дела, а вот сидящие под тентом два старика сразу приметили из под приподнятого полога мальчугана.

- Эй, сынок! Садись к нам! – сказал один из них, добрым голосом, наполненным искреннего сочувствия, но Мирра вздрогнула от этого звука, так, как если бы молния прошла в двух шагах от неё, и вот-вот следует ждать её повторного набега.

От неё ждали ответа, но сказать… Мирра только сейчас подумала, что она ведь даже не пробовала изменять голос, свой тонкий нежный голосок девочки-ангелочка. Как отреагируют на это путешественники? Определенно, только одним способом, решила Мирра. В отчаянии часто приходят самые быстрые и неординарные решения, всё работает на принципу «всё или ничего», и Мирра не стала исключением.

Она остановилась, отвесила поклон и потом отрицательно качнула головой.

- Немой, что ли? – спросил теперь уже второй старик, исполненный меньшей доли жалости к пареньку.

Паренек утвердительно качнул головой, расстояние между ними увеличивалось, а для выяснения всех обстоятельств требовалось, по меньшей мере, несколько минут, второй мужчина нетерпеливо перебил первого, когда тот только поднял руку в начале своего жестового обращения, поймав за руку.

- Не надо, Макс, у нас и так времени нет. До города всего ничего осталось, он дойдет. Ну, шел же всё это время и сейчас идет, так, до города и дотопает.

- Ладно, может ты и прав, - нехотя согласился Макс и кивнул на прощание пареньку. Мирра вновь поклонилась в знак своего уважения и признательности за внимание к ней.

Через какие-то минут двадцать Мирра увидела башни города, это был Стольнград, повозка с тем стариком, что так любезно предложил сесть к ним, давно исчезла из виду. По пути её обогнало несколько всадников на удивительно красивых, статных лошадях, непременно, они сергинской породы, решила она, самой лучшей не только в Ридане, но и имеющей признание во всем мире. Даже драконы прилетали за ними в Ридану и назад добирались на лошадях верхом, забывая на время о своей способности летать, чтобы не пугать лошадей высотой, но создать им привычные условия. Еще проезжала карета с маленьким плюгавым кучером на козлах и две телеги, нагруженные травой, крестьяне везли её на продажу для городских лошадей, которые бывали в поле часто за редким исключением.

Старинный риданский город Стольнград находился на пересечении торговых путей и являлся вторым по величине после Тэнии. Многочисленные улицы, торговые ряды, лавки и дома, дома.… В каждом из них мог жить торговец, и каждого третьего звали Борис! Найти того самого, которого Мирра должна была отблагодарить, представляло собой немалую проблему. Единственное, что вселяло в Мирру силы и уверенность, было заступничество Бога, который помог ей два дня назад, но где гарантия, что он придет к ней на помощь и впредь? Вот, хотя бы сейчас, когда она не имеет не малейшего понятия, куда идти?

Впереди был досмотр и получение разрешения на перемещение по городу, возможно, удастся что-то узнать от стражников. За мостом через ров стояли двое стражников, оба примерно одинакового возраста: под пятьдесят. На них была та же черно-синяя форма, что и у стражников внутригосударственной охраны с той лишь разницей, что они поверх всего носили грубую кольчугу, а не под камзолом, считалось, что она придает внушительности их виду и заставляет подумать пришельцев, прежде чем нападать на охранников врат. Сами охранники так не считали и меж собой могли только жаловаться на неудобства.

Мирра откашлялась, чуть наклонила вперед голову, стараясь настроиться на более твердый и грубый голос. Из оружия она несла только лук со стрелами и кинжал, за это надо заплатить небольшую пошлину и далее – путь свободен, каково же было удивление девушки, когда охранники стали расспрашивать её, сначала они поинтересовались целью её путешествия, потом её возрастом.

- Шестнадцать? На вид не больше четырнадцати, но даже если и шестнадцать, - не унимался стражник, - из этого не следует, что ты должна путешествовать одна.

Ну, вот, и одежда мальчика не помогла, надо все-таки было притвориться немой!

- Ты хоть понимаешь: что с тобой могло случиться? В лучшем случае надругались бы, а в худшем – прибили бы, забрали одежду, деньги, сумку. Так, куда ты идешь?

- К дяде, - солгала и тут же удивилась собственной лжи Мирра: насколько легко это получилось.

- К дяде, говоришь, - хмыкнул второй стражник, так что его серые усы приподнялись на целый сантиметр, - ну, и как его зовут?

- Борис. Он торгует одеждой.

- Борис, который торгует одеждой! И это всё?

Безнадежно! Мирра печально опустила голову, надо было что-то говорить, но все слова и мысли напрочь покинули её. Впереди только пустота и ожидание: что решат эти стражники, оставят всю ответственность на её совести или нет?

- А тебе известно девочка, что тут таких Борисов не с один десяток будет? – спрашивал всё тот же стражник с пышными с проседью усами. – Хочешь, я скажу: куда ты на самом деле идешь? Подальше от родителей, которые, поди, уже с ног сбились искать сбежавшую дочку!

- Нет! Это неправда! Я не сбегала из дому!

- Ах, да, извини, - чуть ехидно заметил первый стражник, рыжеволосый, невысокого роста, с неровными бакенбардами. – Ты просто решила погулять и из дома ушла по собственной воле – не так режет слух, верно?

Мирра попала к городским воротам в час смены караула, пока эта смена говорила с ней, подошли двое других стражников. Худенький паренек и второй, молодой мужчина лет тридцати, не слишком обрадовались застрявшему у ворот пареньку, гораздо приятнее было для них принимать пост со спокойной совестью и чистым рабочим местом, а вот всякие недотепы, как этот паренек, составляли ненужный сор.

- Что здесь такое, Алан? Может, вы уже отпустите паренька, а мы спокойно займем место? – спросил старший.

- Если б это паренек был! – ответил усатый. – А то, ведь, девчонка!

- А хоть бы и девчонка, вам то что? Идет по своим делам, пошлину оплатила?

- Да, но…

- Если оплатила, Дин, то вопросов быть просто не может. Плата – пропуск, вот наше правило. А то, что, как и куда – не наше дело. Чай, не маленькая уже, всю ответственность и опасность должна понимать.

- Ладно, занимайте пост, а я провожу её… до дяди.

- Вот и отлично! – сразу согласились сменщики, только вслед бросили грязные словечки по поводу заинтересованности Дина и по поводу того, к какому такому дяде он её поведет.

Дин взял Мирру за руку и, сделав вид, что ничего не слышал, только прибавил шагу.

- Алан, отнесешь мои копье и щит?

- Да, конечно.

- Спасибо, Алан. Пока, - сказал он своему напарнику, тот коротко кивнул и пошел в привратную башню, а сам вместе с Миррой направился по главной дороге.

- Как тебя зовут? – на ходу спрашивал он.

Сейчас она пригляделась к нему повнимательней: кто знает, если сменные охранники такое бросили ему вслед, то это вполне могло говорить о нем, а не о них. Но в его лице не читалась угроза, не читалось то алчное желание, каким горели лица тех четверых разбойников. В этом лице была строгость, как если бы это отец сейчас вел её, настоящий, не такой, от какого забрала её Руфина, а настоящий.

- Мирра, господин.

- Господин! Рабыня, что ли?

- Нет, просто из бедной семьи, я служанка.

- А дядя, что ж, не помогает? У самого ртов хватает?

Мирра промолчала, и её молчание было для мужчины четким и конкретным ответом.

- Не знаешь! Как и дядю своего! Зачем тебе нужен этот Борис? Или ты это имя просто так назвала, чтобы отделаться от нас?

Внезапно Дин остановился и, развернув Мирру, внимательно, требовательно посмотрел на неё.

- Отблагодарить, я должна его отблагодарить.

- За что?

- За помощь.

Дин некоторое время молчал, изучающим взглядом сверля Мирру. Наконец, он принял решение.

- Такую одежду шьют в Стольнграде, это из его лавки?

- Да.

- Вышивку на плече видела?

Мирра непонимающе посмотрела на него и отрицательно качнула головой.

- А зря, его вышивка, Бориса Белогорова. Идем.

Дин вновь взял её за руку и повел дальше, они шли молча, в центр, именно там находился дом и лавка господина Белогорова.

- А как вы поняли, что я не мальчик? – первой нарушила молчание Мирра.

- Больно голос у тебя высокий, хотя видно, что старалась изменить его, но у мальчиков в таком возрасте он всё равно гораздо ниже.

Мирра глубоко вздохнула, плохая с неё обманщица, и в первую очередь это понял Дин, недоумевающий теперь: как она, эта странная девушка, могла решиться путешествовать одна, на девочку, что дорвалась до взрослости, она не похожа, на нищую бродяжку тоже. Единственным, более или менее, разумным объяснением тэниец посчитал следующее: она рабыня, вполне возможно, этот Борис Белогоров помог ей освободиться, и теперь, когда ей в принципе некуда идти, она идет к нему под предлогом выражения благодарности. А Мирра между тем жадно смотрела по сторонам, ей был ужасно интересен город, о котором она столько слышала, в свою очередь Дин, обратив на это внимание, подумал, как могла его дочь, Инна, вот так же восхищаться увиденному в столице. С тех пор прошло два года…

Два года назад его дочь и жена отправились на ежегодную ярмарку цветов в Тэнию, чаще он ездил туда один, все время обещая малышке Инне взять её с собой, но тогда случилось так, что он, сломав ногу, вынужден был остаться, а Людмила, которая занималась выращиванием цветов, должна была ехать, поскольку торговля цветами стала их единственным источником пропитания: стражникам, как и многим служащим и рабочим в Ридане, платили такое смешное пособие во время болезни, что прожить на него было просто не возможно, не то, что купить себе лекарственных трав и настоев, да полакомить себя полезными овощами в такой трудный для организма период. Людмилы и Инны не было несколько дней, и он на костылях пошел встречать их. Но на всех повозках, что попадались ему на пути, их не было.… Наконец, он увидел своего соседа, тот имел ужасно понурый вид, он тут же опустил голову, едва увидел его, Дина.

- Добрый день, сосед! Чего такой хмурый?

Мужчина молчал, когда же Дин переместился поближе к телеге, то он увидел на ней два гроба, и что-то словно полоснуло по самому больному ножом, он уже тогда знал, не заглядывая внутрь, что эти два страшных ящика навсегда заберут с собой, в землю, весь его прошлый мир, наполненный столькими радостями. Коварная, всепоглощающая тоска и пустота при мысли: а как же я буду жить дальше, охватили его, и это бессознательное чувство не ошибалось.

- Откуда идешь-то, Мирра?

- Из Тэнии.

Вновь в душе Дина пробежала холодная волна, некоторое время он молчал.

- А Борис, откуда ты его знаешь?

Мирра опустила голову и тихо, почти не слышно, честно ответила:

- Я не могу сказать.

- Дин даже остановился на мгновение, удивленно посмотрев на девушку, но ничего не возразил ей: когда говорили так, то опирались на весьма веские доводы.

- Мы почти пришли, - сказал он через минут пять, - вон, видишь тот дом с вывеской, аналогичной вышивке на твоей одежде?

- Ой, и, правда!

- Это и есть дом Бориса Белогорова, - Дин остановился. – Что ж, - сказал он, посмотрев девушке в глаза, чуть строго и чуть с жалостью, - Удачи тебе, прощай.

- Спасибо вам огромное, вы замечательный тэниец! Спасибо!

Мирра оставалась стоять на месте, когда он уже исчез за спинами прохожих, совершенно не думая о том, что её могут смести с места. Последний раз помахав ему, она развернулась и быстро пошла к дому господина Белогорова. А Дин, сначала набрав скорость, постепенно замедлил шаг, в итоге придя домой на добрых два часа позже.

- Тебе чего, мальчик? – спросила Мирру пожилая женщина, открывшая ей дверь, спросила довольно холодно. – Вход в лавку с другой стороны.

- Я пришел к господину Белогорову. Могу я его видеть?

- Он еще в лавке…

- Кто там, Ида?

- А, мальчик какой-то, вас спрашивает.

- Пусти его, пусти немедленно!

Служанка нехотя, хмыкнув, уступила проход, в душе просто негодуя на хозяина. Мало ли кто спрашивает его, не впускать же теперь каждого в дом! Нет, все-таки старик начинает выживать из ума, сначала эта суета с одеждой, потом нервозность, теперь вот это, чрезмерное и ненужное гостеприимство.

Белогоров поспешно сбежал с лестницы, издалека узнав свою одежду, он понял, что это она, Мирра.

- Проходи, не стесняйся! Ида, приготовь-ка нашему гостю что-нибудь поесть и побыстрее.

Женщина состроила не самую лучшую гримасу, но вновь подчинилась.

- Садись, Мирра, а на Иду не обижайся, она ко всем незнакомым относится подозрительно, поэтому даже работает исключительно в доме: сама понимаешь, в торговом деле с таким подходом нельзя. Но… Ты никак, я смотрю, пешком шла? – перевел он разговор на другую тему, едва опустил взгляд и увидел её практически доконченные ботиночки.

Девушка коротко кивнула.

- Но ведь я тебе несколько монет положил, - удивился он, - отчего же ты не купила лошадь? Сегодня же купим, хотя нет, лучше завтра, потому как сегодня я тебя уже никуда не пущу. Тебе нужно поесть, попить, привести себя в порядок, а потом уже за ботиночками сходим и за лошадью.

Мирре ужасно хотелось воскликнуть: нет! Нет, мне ничего не надо, но старик делал вид, что не замечает всех её попыток остановить его, и не заметил. А на следующий день он купил ей новые ботиночки, лошадь, так что Мирра, чувствовала себя не так уж и плохо, сидя в седле, имея за плечами хорошую прочную сумку с припасами, оружие - теперь благословение Великого Бога Справедливости, действительно, можно было рассматривать как дар судьбы.

- До встречи, спасибо вам огромное, да благословят вас Боги за вашу доброту!

- Удачи тебе, Мирра, мы обязательно еще увидимся!

 

20 глава. Суд над Храмовым

Огромную сороковую аудиторию, где проходили общешкольные лекции, заполняли ученики, преподаватели, обслуживающий персонал, переданное по слуховой системе сообщение о суде над заместителем главы Долины Времен Года взбудоражило всех. Все переговаривались, отчего в зал стоял уверенный гул; обвинителем в суде выступал князь Бероев, свидетелем ученица шестого класса Ирина Домнина, а глава Долины и Школы – судьей. К тому же поговаривали, что на суд придет и та самая Беатрис, но на её счет мнения разделялись – одни говорили: она будет поддерживать князя Бероева, другие – над ней самой учинят суд, третьи – на слушании собирались выяснить: сообща она работала с Храмовым или нет.

Беатрис, действительно, пришла в сороковую аудиторию, но села среди слушателей – ни одно из предположений не оправдалось, однако и одним своим присутствием она привлекала огромное влияние.

- Какая красивая! – шепнула подруге Есения Карс, - не удивительно, что многие в один её портрет влюблялись!

- И кстати, князь Бероев один из первых.

- Ну, еще бы! Всякий бы пошел и вот так забрал её из тюрьмы! Как думаешь, если что, она вступится за него?

- Уверена.

- Я тоже, только сдается мне, этого не будет, а Храмова и так обвинят.

- Поделом, хоть все вздохнем спокойно.

- Тише вы, - шикнул на девушек Милий, - еще преподаватели услышат! А вообще, - лукаво улыбнулся паренек, - вы правы, достал уже!

В зал продолжал стекаться народ, Храмов, изредка поглядывая на заполняющиеся места, бледнел, казалось, с каждым рядом, все больше, так, что Дэ’Найяла начал обеспокоено поглядывать на него. «Только лекарей нам тут не хватало! – промелькнуло в голове дракона. – Может, замять как-то это дело?.. Да, нет! Какое тут замять! Что ж, Виктор, раз впутался в историю, умей и выйти из неё достойно!» Удастся ли выйти – большой вопрос, это понимал не только Храмов, но и Дэ’Найяла, и Алиев, и, конечно же, Андрей Бероев.

Вскоре стали закрываться входные двери, Дэ’Найяла встал, подняв руку, он призвал аудиторию к тишине.

- Спасибо, - поблагодарил Астэлиас.

Дэ’Найяла стоял на возвышении в центре своеобразной сцены, поскольку вся аудитория представляла собой амфитеатр, здесь не требовались даже звукоусилительные аппараты, звук ломающейся веточки слушали на самых последний рядах. Все замерли, ожидая, что скажет глава Долины.

- Мои дорогие коллеги, уважаемые ученики, наше сегодняшнее собрание основано на не самых радостных известиях, в которых мы должны разобраться и выяснить, что в них правда, а что ложь. Выдвинуто обвинение в антиуставных действиях заместителя главы Долины Времен Года Виктора Храмова, ему предоставляется первое слово. Прошу, господин Храмов.

Дэ’Найяла вернулся на свое центральное место за полукруглым столом, за которым сидели все руководители Долины и Школы. Виктор, не смотря на то, что он сидел за небольшим столом для обвиняемых, словно дожидался, когда тот сядет, поднялся только через три минуты. Это расценили по-разному: одни посчитали это достойным ответом на прямое оскорбление, а другие банальным страхом и не знанием того, а что же солгать такое, чтобы ему поверили, что его простили.

Храмов откашлялся, выглядел он не лучшим образом, его лицо почти застекленело, став не только белым, но непроницаемым для собственных чувств.

- Уважаемые коллеги и ученики, в отношении меня совершен наговор, - послышался легкий гул, но Храмов не обратил на него никакого внимания. Он знал, что не должен показывать слабость, ведь пока еще не все потеряно: Ирина Домнина слишком напугана, чтобы выдавать его, чтобы там Бероев не утверждал. – Именно наговор. Я ни в чем не виноват, считаю обвинение князя Бероева возмутительным и дерзким. У меня всё.

Среди общего шума выделить какие-то отдельные фразы было весьма сложно, но ему, почему-то показалось, что прозвучало отчетливо: «Негодяй!»

Вновь поднялся Дэ’Найяла, со своего места он предоставил слово Андрею Бероеву. Тот сидел напротив Храмова, за столом обвинителя.

- Уважаемые коллеги, уважаемые ученики, всем вам известно, что я никогда не бросаю слов на ветер, тем более, если дело касается кого-то из вас. Господин Храмов своими словами, на мой взгляд, сам сделал возмутительные и дерзкие заявления: отпираться от очевидных фактов не слишком успешное занятие, хотя и возможное к оправданию как последняя попытка спастись. Однако я не хочу самолично осуждать его – это было бы невежливо по отношению ко всем вам, господину Храмову и самому себе, поэтому разрешите вам представить всё дело с самого начала. Я попрошу главу Долины Времен Года пригласить сюда за кафедру Марину Домнину, ученицу третьего класса, также разрешить мне самому задавать ей вопросы.

- Что ж, да будет так, - согласился Дэ’Найяла, оставаясь на своем месте. – Госпожа Марина Домнина, прошу вас выйти сюда, на сцену, за кафедру.

Резко и неожиданно прозвучало собственное имя для самой девочки, она невольно вздрогнула, и пониже опустила голову, но взгляды, взгляды окружающих ощущались как настоящие прикосновения. Надо было идти, можно, конечно, не центр, а в другую сторону, к выходу, но этого она не могла себе позволить: это стало бы настоящим предательством по отношению к сестре, которой столько пришлось перенести из-за неё. Теперь, наверняка будет исключение из Школы, позорное возвращение домой, нескончаемые упреки со стороны родителей и окружающий, но что сделано, то сделано!..

А вот Ирина Домнина, не теряла надежды сохранить уважительное отношение к сестре, если для неё всё кончено, то пусть её окончательное падение станет гарантом безопасности для Марины. Она пыталась перехватить взгляд сестры, искренне сожалея о неспособности говорить на уровне мыслей, как драконы, но Марина упорно не смотрела на сестру – она шла, низко опустив голову. Однако незамеченным взгляд Ирины не остался, за обеими сестрами поочередно наблюдали все, и все видели страх на лице старшей и стыд на лице младшей.

Андрей, не взирая на все их страхи, решивший разобраться во всем этом деле и показать всем честность Виктора Храмова, помог Марине подняться на сцену и подвел её к кафедре. Сам он чуть отошел от неё в сторону противоположную той, где стоял преподавательский стол.

- Марина, я думаю, ты знаешь: зачем мы вызвали тебя сюда?

Девочка коротко кивнула.

- Что ж, если ты не против, начнем нашу… беседу, - после второго её кивка Андрей приступил к допросу, который назвал таким безобидным и располагающим к общению словом. – Марина, какую книгу из запрещенных ты взяла для чтения?

Девочка вздрогнула и невольно вскинула опущенную голову: откуда он знает? Андрей же, ухватился за её удивление как за спасательный трос, если не дать ей сейчас собраться, то она расскажет всё, будучи уверенной, что ему это уже и так известно.

- Так, какую именно книгу ты взяла?

- Книга о постижении управление над разумными существами, составленная служителем Магического Огня Аросом Веннером Дэ’Мейном.

«Еще одна! – промелькнуло в мыслях Андрея. – Не закрывает их Дэ’Найяла, что ли?»

- Когда и где?

- Три месяца назад, в малом кабинете главы Долины и Школы.

- От кого ты узнала о ней?

- Нам… нам на уроке господин Храмов рассказывал, даже полку, на которой она стоит, назвал. Вот, интересно стало, потому я и пошла на это.

- А как господин Храмов узнал о том, что ты взяла книгу?

Глаза обвиняемого при этом забегали, руки нервно задергались, и словно кто-то живой и материализованный говорил ему: теперь уже ничего не изменишь, всё потеряно! Всё потеряно, если только…

- Постойте! – раздался среди минутной тишины срывающийся голос Ирины, медленно поднялась она со своего места во втором ряду.

- Позвольте мне, позвольте мне…

Все, было, смутились, аудитория вновь зашумела, даже маги Долины начали переговариваться между собой, но на этот раз Андрей поднял руку и призвал всех к тишине. Ему подчинились, на удивленье ему самому и к великому неудовольствию Виктора Храмова.

- Нет, Ирина, не сейчас. Я думаю, - сказал, посмотрев на Дэ’Найялу, - вы согласны со мной?

Дэ’Найяла уже сказал, что не против взятой Андреем на себя инициативы задать вопросы, то есть фактически вести заседание, но не успел он и словом обмолвиться, как раздался еще один голос, Виктора Храмова.

- Я портив! Бероев, наверняка, натренировал девчонку. Разве могла она вот так слаженно сама отвечать?!

- Интересно, когда я это успел сделать?

- Да хоть и ночью, все знают, что ты не спишь сейчас по ночам! - тут же, без зазрения совести, воскликнул Храмов.

- Ночью девочка должна была спать, что, в принципе, должны подтвердить две её однокурсницы, с которыми она живет в комнате, - возразил Астэлиас, поддержав, таким образом, Андрея.

- Как же они это могут сделать, если они тоже спали? – презрительно хмыкнул он, и совершенно естественно добавил. – К тому же, я её в постели ночью не видел!

Вновь гул в аудитории, на это раз многократно усиленный. Своим заявлением Храмов уже фактически подписал себе приговор, если только все не поняли услышанное превратно. Андрей вновь попросил всех восстановить тишину и, предполагая теперь ответы маленькой свидетельницы, продолжил задавать вопросы.

- Марина, как господин Храмов узнал о том, что у тебя находится запретная книга?

- Он, он к Ире приходил, сначала просто намекал на то, что все ученицы не должны бояться его, что они должны быть с ним ласковы, а потом, потом он стал требовать…

- Ну, врет ведь, врет!

- Замолчи, Виктор, - прикрикнул на него Дэ’Найяла, и, судя по недовольству окрика, ничего хорошего это не сулило.

- Продолжай, Марина, - попросил Андрей.

- Я к Ире приходила, всё слышала, какие речи он ей говорил, пошлые…

В зале вновь послышался легкий гул, еще более отчетливо, чем прежде, послышалось Храмову слово: «Негодяй!»

- Однажды он увидел у меня книгу, стала ругаться, настаивать, а потом просить отнести её на место, и тут, тут вошел Храмов.

Девочка замолчала, прошло с минуту времени, прежде чем она заговорила вновь, после вопроса Андрея: «Что было потом?»

- Он выхватил у меня книгу, начал кричать, угрожать нам, а потом сказал Ире напрямую: или ты меняешь свое отношение сейчас или мы все идем к главе Долины. Ира не согласилась, тогда Храмов выставил меня за дверь, а сам остался с ней.

На это раз у Андрея не хватило сил спросить: что было потом. И он, и все были просто шокированы услышанным, Алиев ошарашено смотрел то на Дэ’Найялу, то на Храмова, последний, страшно бледный, сидел низко опустил голову.

- Зачем ты потребовал от Иры еще и хождений по запретному коридору, Виктор? - сухо спросил Дэ’Найяла.

Эльф молчал, все вокруг напряженно ждали ответа, сотни взглядов, жаждущий его покаяния, устремились на него, беспрепятственно прожигая до нутра. Медленно он поднял голову и, в упор посмотрев на главу Долины, язвительно улыбнулся, но скорее это был не вызов, а потеря контроля над разумом, что подтвердил нервный нездоровый смешок.

- Вам, божественным драконам не понять алчной мирской похоти, а я хотел, хотел и добился, я!..

- Замолчи, Виктор!

- Замолчи, Храмов!

- Заткнись, негодяй!

Эти и подобные им гневные оклики посыпались на Храмова со всех сторон, но Храмова они уже мало смущали.

- А Мурлычиком я вам нервы хотел попортить, пусть, думаю, посуетятся, - и окончательно срываясь, - ненавижу вас, драконы проклятые, всё тут заняли, простому смертному и шагу здесь не ступить! Готовы любого щенка на должность поставить, только бы свой был!

Несмотря на все ответные оскорбления, Храмова было отчетливо слышно.

- Замолчи, Виктор! - пригрозил Дэ’Найяла. – Не то я заставлю тебя замолчать силой!

- Да, и заставляйте, мне теперь терять нечего! Я теперь ничего не боюсь, а тебя, мерзавка…

С присущей себе тенденцией бить слабого в порыве ярости, Храмов поднялся и запустил огненную стрелу в маленькую Марину Домнину.

- Нет! – Ира не слышала собственного крика, всё, казалось ей, погрузилось в страшный вакуум, в котором уверенно рассекает пространство выпущенная злостным обидчиком стрела. Но в следующее мгновение она перестала различать и это.

Когда Ирина пришла в себя, то увидела над собой взволнованное лицо сестры – что же, привиделось всё? Потом подошел Юрский, что-то говорил, только она не слышала, что, а потом подошла та самая Беатрис, она ласково улыбнулась девушке и чуть коснулась её лба. Не успела она еще убрать руку, как всё вокруг окрасилось в мягкие тона, и неудержимый ветерок заставил её сомкнуть веки.

- Пусть спит, - сказала Беатрис, поворачиваясь к Андрею и Юрскому. – Надо отнести её в постель, сейчас ей нужен отдых, и физический, и моральный.

- Да, Николай, а вы пока, - предложил Андрей, - помогли бы, что ли, Храмову, а то он, после того, как на него чуть ли не все направили и магические стрелы и обычные предметы, которые ему чудесным образом спасли жизнь, выглядит не очень…

- И поделом ему! Нечего девочек губить! А я то думал, чего он себе одних девочек в ученики берет! – вот вам и ответ! Жуткий.… Это же надо, каков гад, а! А я, я! Я голосовал за него на должность заместителя.

- Не вините себя, - сказали почти одновременно Андрей и Беатрис, невольно смутившись.

- И все-таки, - заметила Беатрис после некоторого молчания, - надо что-то решать: если сейчас ему не помочь, то он умрет.

- До того я думаю, помучается, вот и пускай, - продолжил свою линию Юрский. – Умрет, и поделом ему. А имущество разделить как хоть какую-то компенсацию.

И дракон, более не желая разговаривать на эту тему, осторожно поднял Ирину и понес к выходу. Марина, до того молчавшая, но не отходившая от Иры, пошла с ним.

- А-а, - вопросительно протянула Беатрис, и удивительно или нет, но по одному её возгласу и взгляду, Андрей понял, то она имела ввиду.

- Николай, куда вы отнесёте её? – спросил он у уходящего Юрского.

- В больничные палаты, найдете там.

- И все-таки, - тихо сказала Беатрис, вопросительно посмотрев на Андрея, - надо что-то решать.

- А что думаешь ты?

Она глубоко вздохнула.

- Я не знаю, ситуация такая. Потому и спрашиваю у тебя.

Андрей с минуту помолчал, но не из-за того, что задумался над судьбой Храмова, а из-за того, что Беатрис так сказала ему, в его душе всё буквально всколыхнулось. Как она смотрела на него! Доверяя всецело и полностью, на миг ему показалось, что это вообще нереальность, сон. В сердце что-то больно кольнуло. В этот миг он вдруг понял, насколько смешным было его увлечение ею раньше, насколько нереальным, практически детское чувство, и насколько недетским, серьезным чувством, было это волнение и восхищение. С трудом он собрался, стараясь забыть о своем невероятном для него и новом, большом чувстве, возвращаясь в такую неинтересную ему сейчас реальность.

- Знаешь, он, конечно, подлец хороший, но бросать его вот так умирать, наверно, тоже не самый лучший поступок с нашей стороны. Мне, почему-то, не хочется брать с него пример.

- Мне тоже, - Беатрис чуть улыбнулась, сейчас она совершенно не отдавала себе отчет, что на них смотрят, что они стоят среди гудящей толпы учеников, преподавателей и практикующих магов, не отдавала отчет: как она смотрит на него, на дракона, которого знает меньше дня.

Когда она направилась к сцене, взгляды любопытных переключились полностью на неё, и всех буквально поразили её дальнейшие действия: она подошла к Храмову и склонилась над ним.

- Что она собирается делать? – подобный вопрос с очевидным для всех ответом взволновал каждого.

Алиев, оторвав, наконец, полный осуждения взгляд от Андрея, увидел, что она собирается помочь Храмову, и тут же воскликнул, отчаянно замахав руками.

- Нет, нет, не надо!

- Сергей, - остановил его Дэ’Найяла, - пусть делает, как хочет, на это тоже не каждый бы пошел.

Алиев с минуту помолчал, но потом согласился.

- Пожалуй, ты прав, я бы просто не смог заставить себя помочь ему.

Беатрис опустилась на корточки подле Храмова и, приподняв руку, сосредоточилась, оценивая состояние эльфа. Когда она открыла глаза, Андрей стоял напротив её.

- Тебе что-нибудь нужно?

- Да, нужно отнести его в больничную палату, тут лекарственные травы нужны, пока я только могу погрузить его в целительный сон, но один он ему не поможет.

Андрей кивнул. Он повернулся, и, отыскав глазами подходящий помощников, направился к ним.

- Дин, Артем! Нужна ваша помощь! – окликнул он их.

Двое мужчин внушительного телосложения, вернулись с середины зала, вместе с Андреем они подошли к центральной площадке.

- Дин, Артем, я знаю, вам вряд ли хочется помогать этому негодяю, - жестом он указал на Храмова, - но, согласитесь, дать ему вот так спокойно умереть, тоже не наказание, а скорее, помощь. Пусть живым за грехи расплачивается!

Мужчины утвердительно кивнули.

- Сейчас сходим за носилками.

- Хорошо, спасибо.

Зал быстро пустел, вскоре в нем остались только маги и учителя Долины и, конечно же, Беатрис. Решив воспользоваться моментом, Андрей подошел к Дэ’Найяле и протянул ему заявление. Дракон молча взял сверток, развернул и… спокойно сжег его на ладони. Андрей только успел открыть рот, но ни издать какой-то звук.

- Не подходи ко мне с этим впредь! По-хорошему говорю!

- Но…

- Я тебя предупредил!

Дэ’Найяла смотрел на него не просто строго, но даже сурово – Андрей промолчал, в душе коря себя за поспешность. Случись это в другой обстановке, ему не пришлось бы получать угрозы на нормально выраженную просьбу уволить его со службы. Теперь, попав под горячую руку, он не мог рассчитывать на скорое освобождение.

- Дамы и господа, - обратился Дэ’Найяла к коллегам, - думаю, нам есть, что обсудить – попрошу вас всех остаться.

Большинство магов уже покидало зал, когда их попросили вернуться, некоторые и вовсе ушли, их возвращали. В аудиторию также вернулись Дин и Артем с носилками, двое мужчин спустились к сцене, подняли Храмова и понесли его в больничные палаты, Беатрис и Андрей пошли с ними.

- Господин Бероев, - холодно окликнул его Дэ’Найяла, - я просил остаться всех членов ордена Магов Долины Времен Года.

Андрей остановился, но возвращаться на площадку не хотел.

- Иди, - чуть слышно сказала Беатрис.

- Я скоро приду.

- Буду ждать, - Беатрис чуть улыбнулась и, развернувшись, быстро пошла к выходу, вскоре догнав Дина и Артема.

 

21 глава. Когда-нибудь всё меняется.

Очень неторопливой походкой направился Андрей к сцене, демонстративно занял место в первом ряду амфитеатра, и сделал вид, что совершенно не слышал обращенное к нему замечание главы Долины. Все заместители руководителей Башен не занимали места за дуговым столом, отчего бы теперь, решил князь Бероев, не вспомнить об этом, тем более что так хочется сейчас сказать о своей обиде.

- Что ж, начнем, - довольно суховато сказал Дэ’Найяла, - когда все расселись, и большинство окончило свои внутренние разговоры. – Сегодняшний день принес нам два прискорбных известия: убийство Фёдора Кулаева и страшный итог только что состоявшегося суда.

Некоторое время он молчал, потом более мрачным голосом продолжил.

- Оставлять всё вот так, безусловно, нельзя – мы должны решить: какие действия предпринять по поимке убийцы Федора, а также - какое наказание вменить нашему… бывшему коллеге. Начнем с первого вопроса. Есть у кого-нибудь предположения?

Наступило молчание, не то что бы никто не пылал жаждой найти и наказать Яромира, просто все плохо представляли: где искать его. Сам Астэлиас также не знал, что делать, он искренне уповал на то, что Андрей хотя бы расскажет, что произошло утром, но князь упорно молчал, наклонив голову и сложив на груди руки.

«Сколько тебе лет, дорогой мой, чтобы вот так вести себя?»

Андрея упрек задел, да, пожалуй, он и правда ведет себя не совсем корректно, но, как это надоело ему: постоянно думать, как говорить, как бы кого не обидеть случайным словом, но почему при этом он вообще не имел права поступать по своему усмотрению, не имел права обидеться, не мог промолчать тогда, когда не хочется говорить! Почему отвечать за свои действия должен только он один? Нет, определенно ему все это надоело, и чем скорее он покинет это место, тем лучше, пусть кого-нибудь другого в подопытные берут и указывают ему: как себя вести, как с кем разговаривать, пусть другого заставляют все время прислушиваться к собственным словам, но пропускать мимо ушей чужие.

В свою очередь Дэ’Найяла также негодовал, осознавая при этом, как и Марк, что князь Бероев перестал быть послушным мальчиком, с ним всегда было не просто, но если раньше тот мог сдержаться, уйти к себе и позлиться в одиночестве, то теперь, когда он твердо собрался покинуть Долину, прятать свой гнев не имело для него смысла. Если бы здесь были его родители, может, они и смогли бы заставить его вести себя подобающим образом, но их здесь не было. А сам Дэ’Найяла с обидой и болью подчеркнул про себя, что он никогда не являлся для Андрея авторитетом, и вспыльчивый избалованный мальчик слушал его, не более чем считал сам для себя приемлемым, как в четырнадцать лет, так и в нынешние тридцать. Андрей, скорее, сам хотел видеть себя подчиненным, чем соглашался с мнением Дэ’Найялы и тем более Алиева или Храмова. Не смотря на просьбу его отца еще 16 лет назад не делать мальчику поблажек из-за его положения, Дэ’Найяла так и не справился с возложенными на него обязанностями. Или, действительно, воспитание подчас не дает ожидаемых результатов, и природа берет верх?

- Андрей, могу я спросить тебя? Не слышал ли ты: куда Яромир попросил перенести его?

- Отчего же нет? Он попросил перенести его в храм Зору.

Зал ожил, все заговорили, зашептались, создав в итоге порядочный шум, Дэ’Найяле пришлось даже прикрикнуть, чтобы восстановить тишину.

- Ты уверен?

- Я могу быть только уверен, или я имею право иногда знать?

- Андрей! Что за ребячество, в самом деле!

- Это не ребячество, господин Дэ’Найяла, просто мне надоело такое отношение к себе! – неожиданно для всех громко сказал Андрей. Он встал. – Мне надоело то, как вы все помыкаете мной! Вы все, всё уважаемое общество Долины Времен Года. Кого можно осечь за всё? – Бероева! Кого можно поставить на место, как последнего двоечника? – Бероева!

- Андрей! – воскликнул Дэ’Найяла, но молодой дракон продолжал.

- Кем можно помыкать, как вздумается? – Бероевым! По-моему, вы перегнули палку, уважаемое общество! Что ж, не даёте мне отставку, тогда я увольняюсь по собственному желанию без бумажного волокитства!

И Андрей ушел, его окликали не один и не два голоса, но он с побелевшим от ярости лицом, упорно шел вперед. Только у дверей аудитории он остановился, обернулся – все смолкли.

- Я отправляюсь на место старого храма Зору, не знаю, куда отправите посольство вы, но я лечу туда, за убийцей Фёдора Кулаева.

- Андрей! Подумай о том, что если ты уйдешь сейчас, то перечеркнешь всё заработанное к себе уважение!

- А оно было? Я что-то не заметил.

И он ушел. Ушел! «Боги! Как я мог всё это наговорить? – промелькнуло, было, в мыслях, но Андрей тут же заставил умолкнуть слабый голос рассудка. – Сказал, и сказал, в конце концов, я - дракон, а не тряпка, с которой можно делать всё, что вздумается!»

- Он не здоров! – только и мог сказать Алиев, когда дверь за Андреем закрылась. – Я думаю, мы можем простить ему это.

- Да, только это нам и остается, - с грустью в голосе признал Астэлиас, в душе коря себя за неосторожность в словах, сейчас так говорить, было нельзя.

- Могу я сказать? – спросила Элиза Аверина Бельская, глава Башни приготовления магических напитков.

- Да, конечно, - все с той же грустью в голосе ответил Астэлиас.

- Я думаю, что это не плохое предложение: сначала нужно проверить старое место, а уж потом искать новые, я имею ввиду храм Зору.

- Да, - согласился Астэлиас. – И, Марк, поговорите с Беатрис, я думаю: она больше сможет на него повлиять, чем кто-либо из нас.

- Хорошо, - отозвался Сметин с третьего ряда мест.

- Будем считать первый вопрос временно решенным, а сейчас перейдем ко второму.

Здесь всё было более ясным, предложить свой вариант кары, желал чуть ли не каждый, но в подавляющих случаях это сводилось к казни, которая в принципе была запрещена в рамках свода законов Долины. Но когда еще требовать возрождения такой меры наказания, как не сейчас, считали волшебники. Пока, наконец, не заговорил Алиев.

- Может, лучше спросить у самих девочек?

- А что, - поддержала госпожа Бельская. – Я согласна.

- И я, - поддержал Сметин и еще с десятка два магов, но большинство было не согласно, продолжая требовать высшей меры наказания.

- Они не смогут дать объективной оценки, - привела свой аргумент Анна Беклемишева, глава Башни Боевой Магии.

- А мы можем? – спросил всё тот же Алиев.

- Хотя бы давайте спросим их, - поддержала Бельская.

- А как судят в таких случаях в самой Идэлии? – спросил кто-то из драконов, из башни постижения искусства общения с животными, надеясь в первую очередь на ответ главы своей башни, обращенный взгляд не остался незамеченным.

- В Идэлии за это наказывают довольно жестоко: преступника раздевают практически догола, сажают на цепь как собаку и проводят по городу или же городам, если это у него был не единичный случай, любой может подойти и ударить его розгами.

- Вряд ли после такого выживают, - мрачно подытожил Алиев.

- Однако, наказание это суровое, - громко сказал Астэлиас, - как раз для нашего Храмова, но вот вопрос дойдет ли он до всех городов? Ведь его ученицы были родом из разных городов, и не только из Идэлии, но и из Западной Страны Эльфов, и из Риданы.

- Кстати о Ридане, - донёсся голос тэнийца из второго ряда зрительного зала, - там наказание за такое более чем подходящее для нашего варианта.

Кто-то тут же довольно ехидно заметил: а карают ли у вас за такое вообще? Но все замечания были остановлены громким голосом риданца, ученики говорили, что такого второго учителя, с таким голосом, с такой способностью подавить другого, едва ли можно найти в Школе. Многие его недолюбливали, а многие просто побаивались.

- В Ридане за это карают. Если преступника, такого преступника, поймают, то его накажут. Его лишают мужеспособных возможностей, это для начала, а потом отправляют на благотворительные работы. Делает он это под чутким руководством и далее вперед: пеленать младенцев в детском доме, играть с теми, кто постарше, готовить им есть, убирать за ними, или, наоборот, за стариками ухаживать, помогать бедным и нищим.

- Да-а, - протянула госпожа Беклемишева не очень одобрительно, - я бы помощи от такого не хотела.

Зато Алиева это почти вдохновило.

- Анна, но, возможно, это путь к перевоспитанию!

Драконица чуть наклонилась вперед, чтобы увидеть Алиева в лицо, ее темные глаза просверлили его скептическим ответом.

- И вы в это верите? Тем более что Люций ясно и понятно назвал это наказание позорным, не думаю, что при таком настрое общества у него может сформироваться другое представление.

- Да, наказание именно позорное. У нас, в принципе, тоже мало верят в их перевоспитание.

- Одним словом, - подытожил Дэ’Найяла, - нам это не подходит, - в Идэлии нет традиции бросать детей, а бедным там помогают благотворительные организации, а не преступники из-под палки. Здесь на лицо особенности стран. Сергей, я думаю, что ты прав, надо спросить у самих девочек, но, конечно, не сейчас.

- Может сейчас их лучше домой отвезти? – спросила Анна Беклемишева, - если Андрей сейчас отправится в Идэлию, то он вполне может захватить их, по пути.

- Не думаю, что это лучший вариант, Анна, ты ведь знаешь нравы в Идэлии. Нет, опасно. Дадим им отдых, а Храмова пока заключим в тюремную больницу.

На этом собрание было окончено, все не спеша покидали аудиторию, некоторые группы магов, не подымаясь с места, продолжали обсуждать произошедшее. Руководители Башен в более расслабленной обстановке перешли на внутренний диалог. А Марк Сметин, вздохнув, медленно направился к выходу. Его отправляли послом к Андрею второй раз за день, в первый раз всё прошло не слишком гладко…

***

Невысокая каменная ограда, выложенная галькой тропинка за калиткой, что проходит между полутораметровыми пушистыми туями, образующими аллею до самого дома, за стволами проглядывают цветущие клумбы и с правой стороны, где большую часть дня светит солнце, находится симпатичная уютная беседка. Впереди дом, деревянный, с обширной террасой, и даже маленькой комнаткой на чердаке. Он раскрашен в сине-голубые тона, со сказочными рисунками вокруг окон и двери: волшебные существа, похожие на бабочек, строили пирамиду, несли воду в ведрах, ухаживали за деревьями, говорили, что они действительно жили, на старом материке. Но, возможные, эти прекрасные создания являлись не более чем выдумкой древнего народа.

- Неужели мы теперь будем здесь жить? – с нескрываемым восторгом в голосе спросил Дэвин.

- Это просто чудо какое-то! – Виктория то и дело глотала слезы, поверить в то, что теперь этот дом принадлежит ей и её сыну, в то, что теперь она свободная гражданка Риданы, сама хозяйка, а её сын пойдет учиться в школу, и не в обычную, общеобразовательную, но в школу с углубленным изучением магии, эльфийка пока не могла, воспринимая всё как сон. А сон, как известно, имеет обыкновение быстро заканчиваться, отчего Виктории становилась страшно: еще немного и всё исчезнет.

- Виктория, - раздался сзади голос Маргариты, - Может, мы зайдем внутрь, осмотрим всё?

- А? Да, да.

- Дэвин, может, ты откроешь? И вступишь первым в ваши новые владения?

Мальчик улыбнулся, и, не отрывая восторженного взгляда от дома, открыл калитку. Когда-то этот дом принадлежал одной хорошей риданской семье. Десять лет назад семью потрясло горе: в местной речке, которую все называли, скорее, ручьем, чем рекой, мальчик утонул, сейчас ему было бы тринадцать лет. Родители, будучи не в силах оставаться в этом месте, покинули дом, но в память о сыне наняли садовника, чтобы тот следил за садом, где любил играть их малыш. От Георга, который знал Николая еще в годы службы – тот был городским стражником – он узнал о положении Виктории и Дэвина и вместе с женой Ольгой, служанкой во дворце, принял решение отдать им дом. Собственно, Георг, встретив Ольгу, попросил лишь о том, чтобы они позволили Виктории и Дэвину пожить в том доме какое-то время, пока для них не найдут подходящее жилье, но Николай сразу предложил другой вариант.

- Дождешься их выдачи, как же! – говорил Николай. – У нас многим так обещают, но если погорельцам каким и дают, то бывшим рабам…

- Король лично мне обещал.

- Ну, если только король, лично, а так. Ох, господин, непутевая у нас страна, столько в ней подлого, исходящего как сверху, так и снизу. А может, так и должно быть: какой народ, такая и власть. Как говорится, что заслужили!..

- Ничего, это до поры до времени, - возразила Ольга (этот разговор происходил в их доме, куда они пригласила Георга как гостя)

- Ой, да не верю я в это.

- А я верю. Слушайте: сегодня утром, я, как обычно, понесла королю утренний чай, в его кабинет, он всегда пьет чай перед завтраком. Так вот, я стучусь – никто не открывает, ну, думаю, спит еще, не пришел. А и нет! Я прислушалась, он с кем-то разговаривал, а потом громко так сказал, можно сказать, воскликнул: «Я всё исправлю, исправлю! Только дайте мне время, я отпущу их всех, всех рабов!»

- Рабов?! – подивился Георг. – Когда он их так называл?!

- Да, всё ведь верными слугами, сердцем привязанными к господину.

- Интересно, какой Бог так на него подействовал? – спросила Ольга.

- А ты уверена, что у него в гостях был Бог?

- А кто же?! Кому еще он мог так отвечать?

- Я согласен с Ольгой, Николай, и – счастье, если теперь хоть что-то изменится, а то жутко смотреть на разумных существ, превращенных не знамо в кого, что рабы, что хозяева.

- Да, это верно. Ну, что, мы с женой не против, пусть живут в том доме, может, это к счастью и будем надеться, что к счастью.

Ольга в этот момент встала и ушла на некоторое время в кухню, она вернулась с подносом. Раздав фужеры с вином, она взяла свой и, сев за стол, радостно сказала.

- За новое начало?

- За новое начало, - повторили Георг и Николай.

 

22 глава. Кристаллы.

По-особому тёплый и мягкий свет окутывал красивую комнату, окно занавешивали полупрозрачные занавески, сквозь них проглядывала звездная россыпь. Воздух был наполнен ароматом белых роз, какие росли у них в саду, дома. Сейчас слово «дом» почему-то прозвучало не так страшно, Ире даже хотелось туда вернуться, погостить. Она знала: родители не станут ни в чем её не винить. Почему она так решила? Просто знала и всё.

Ира медленно прошла через всю комнату к камину и опустилась напротив него в кресло, огонек внутри звонко запускал оранжевые языки, лаская своим теплом. Девушка не знала, где она, почему она здесь, но сейчас об этом думать ей совсем не хотелось.

Так распорядилась Беатрис, устранив страх и смятение в душе эльфийки, а также ощущение презрения к себе и те страшные воспоминания. Не то, чтобы Беатрис вовсе стерла их, нет, но она хотела смягчить тона, изменить представления девушки по ключевым вопросам, лишь одного она не стала касаться, пока.

- О, Андрей! - радостно воскликнула Беатрис, спорхнув со стула, она едва удержалась от того, чтобы не обнять его. Она невольно смутилась и чуть побледнела.

- Я вроде бы недолго? - говорил дракон, входя в палату и закрывая за собой дверь. – Что-то не так?

- Да, да!.. Сядь, надо поговорить и решить, что делать.

Андрей прошел в комнату, и сел напротив Беатрис, которая вернулась на свое место, таким образом, они расположились с двух сторон кровати, где лежала, погруженная в безмятежный сон, Ирина Домнина. Беатрис была очень взволнована и своим внезапным перенесением во времени, всеми бурно развивающимися событиями, которые удивительно уместились в один день, наплывом новых чувств, что вызвал этот дракон, в какой-то момент ей хотелось, чтобы он куда-нибудь исчез, и в тот же миг она гнала эту мысль, поскольку не хотела этого. Хотела или не хотела? С трудом она, как полчаса тому назад Андрей, заставила себя вернуться в реальный мир.

- Андрей, она, она беременна – я не знаю, что делать.

Князя словно окатили ведром холодной воды.

- Что?! А она сама знает?

- Да, она как раз размышляла: каким способом сводить счеты с жизнью, когда её позвали на суд.

- Знает, - печально повторил Андрей, - плохо! Так бы устранить плод незаметно, а тут…

- Что делать? В принципе, удалить ребенка – не проблема: срок небольшой, но спрашивать её саму сейчас об этом нельзя.

Беатрис вопросительно посмотрела на сидящего напротив Андрея, не то, чтобы она не имела собственного мнения по этому вопросу, просто она искала поддержки, согласия с её планом действий.

- Значит, это будет на нашей совести, - негромко ответил Андрей, она чуть улыбнулась.

- Николай Юрский может помочь в проведении операции?

- Думаю, что да, пойду позову его.

Он встал, но когда мимо проходил мимо Беатрис, она вдруг поймала его за руку – Андрей обернулся.

- Спасибо!

- Спасибо тебе!

И, повинуясь какому-то естественному чувству, Андрей не выпустил её ладонь, но наклонился и поцеловал. Беатрис смутилась, дернула руку назад, Андрей не препятствовал, но, смущенный сам, отвел взгляд в сторону.

- Извини, я не должен был этого делать.

- Нет, - возразила, подымаясь, Беатрис, - это ты меня извини, я не должна была давать повода. Ты… как-то странно влияешь на меня. Иногда мне делается страшно!

- Иногда! Мы говорим так, словно знакомы не первый год!

- Иногда меня посещает и это чувство.

В комнату постучали, ни он, ни она не заметили, что кто-то подошел, оба вздрогнули и промолчали.

- Госпожа, меня послал господин Юрский, спросить: не нужно ли вам чего еще?

- Я ему открою, - чуть слышно произнес Андрей, и куда смелее шагнул к двери.

Эльф, которому дверь открыл князь Бероев, невольно подался назад. «Я начинаю понимать Георга», - отметил про себя Андрей, и, кинув на беднягу короткий взгляд, прошел мимо, оставив открытой дверь, на ходу спросив.

- Юрский у себя?

- Да, господин!

От этой палаты до кабинета Юрского было всего два коридора, Андрей постучал в его дверь уже через пять минут.

- Кто там?

- Бероев. Беатрис просит вас помочь.

Было слышно, как Юрский спешно встает из-за стола, не прошло и трех секунд, как он открыл дверь.

- Что такое? – взволнованно спорил он.

- Николай, дело в том, что Ирина, она,… она беременна, и…

- Что?! – воскликнул ошарашенный Юрский, оборвав Андрея на полуслове, а ведь князь Бероев не договорил.

- Николай, мы решили удалить ребенка, вы должны помочь Беатрис.

Юрский поначалу согласно кивнул, даже вернулся в кабинет за чемоданом с инструментами, но когда вышел в коридор, уточнил.

- Постой, постой, решение, конечно, верное, но нам ли его принимать?

- А кому? У нас нет времени ждать.

- Но ведь, это убийство! И не вздумай перечить мне, - тут же добавил он, видя, что Андрей собирается возразить. – Хочешь ты этого или нет, но это правда.

- Да, я и не собирался. Но, Николай, неужели вы думаете, что кому-то станет лучше, если мы сохраним эту маленькую жизнь? Ирине, которая собиралась покончить с собой из-за этого? Её родителям, которые умрут от стыда и горя? Марине, на которую также ляжет эта тень…

- Ладно, ладно, не продолжай! Идем! – он сам пошел первым, по пути на чем свет стоит ругая Храмова.

Беатрис была в палате, перед ней Юрский утратил часть голоса и сил.

- Госпожа, может, лучше кого из эльфов позвать? Всё-таки дело такое, надо же знать их строение…

- Я его знаю, поэтому и прошу вас только помочь.

- Беатрис, надеюсь, я свободен?

- Да, Андрей.

- Тогда я подожду в коридоре?

- Необязательно, можешь уйти куда-нибудь, это где-то на час.

- Понял. Ну, всё, удачи вам.

- Спасибо, она нам понадобится.

«Да, может и зря, мы решили не добивать Храмова, - подумал Андрей, но всё-таки отогнал эту мысль, признав, что доля рационального есть и в принятых действиях. Он направился к выходу, а затем свернул в правый коридор, и через два лестничных пролета был уже в зале, откуда можно было попасть в кладовые с препаратами, подсобные помещения, а также в лаборатории. Он решил воспользоваться свободным временем и проверить кристаллы, за которыми наблюдал последнее время. Всё было, как обычно, когда он входил в этот коридор: ночная тишина, нарушенная только приветствием постовых. Андрей свернул влево, прошел почти до самого конца, достал ключ и собрался открыть дверь, но она казалось открытой. А ведь постовые ни о чем не предупредили его! Всё это было очень странным, в первое мгновенье он хотел вернуться и спросить об этом, но потом взялся за округлую ручку. Андрей неслышно приоткрыл дверь – кто-то чихнул. Именно чихнул, в углу, где располагался шкаф с показательными приборами.

Почти беззвучно молодой дракон проник внутрь комнаты, зажег два магических огонька на факелах, что висели у входа. Ничего. Никого. Андрей окинул всё внимательным взглядом, но так ничего и не заметил, в тот момент решив, что он просто забыл закрыть дверь, ведь уход был спешным, а чихание могло быть простым шорохом. Но неожиданно это странный шорох повторился, и исходил он из шкафа.

Андрей решительным шагом пересек комнату и открыл дверцы. Страшно запуганный Мирон вскрикнул, он вжался в угол настолько, насколько это было возможно. Он закрыл лицо руками, тяжело дышал.

- Мирон! Что ты здесь делаешь?

Юноша вздрогнул, голос показался ему знакомым, но страх секунд пять не позволял ему поверить в это и отнять руки от лица.

- Господин! – радостным, хриплым голосом воскликнул он, и кинулся к Андрею, так, как если бы малыш, что упал в лужу, увидел маму, зная, что уж она-то теперь поможет встать и донесет до дома, ведь сил совсем не осталось.

- Г… господин! Там, там, - заикаясь, промямлил он.

Зубы у Мирона стучали, словно его сковывал безудержный холод, всего самого его потряхивало, да и то, что он вот так кинулся на шею к князю Бероеву, уже удивляло.

- Мирон, что ты здесь делал? – спросил дракон, отодрав от себя юношу.

- Я… я хотел п… помочь, понаблюдать за, за кристаллами, а они, они!

- Так, Мирон, успокойся. Ты пришел сюда, и что?

- Я просто смотрел, честно. Я ни о чем таком даже не думал.

- Ни о чем таком, а именно? Вспомнить можешь.

- Я, я спектакль вспомнил. Просто вспомнил, а демон, - Мирон понизил голос до едва различимого шепота. – Демон вдруг появился!..

И тут Мирон неожиданно осел и, выскользнув из рук Андрея, вновь забился в угол шкафа. Андрей неспешно повернулся, перед ним никого не было, но над ним расположилась небольшая тень, с метр в диаметре, вся увешанная когтями и зубами – что ж, его предположения о возможностях кристаллов подтвердились, и он, действительно, смог активизировать их.

- Мирон, ты не мог подумать о чем-нибудь более приятном?

Юноша, естественно, ничего не ответил, зато демон, да.

- И чем же я тебе не нравлюсь, господин?

- Да, нет, я этого не сказал, - почти с улыбкой ответил Андрей, - просто видишь, мальчишка весь от страха дрожит, значит, ты ему не очень приятен.

- Чего создавал тогда?

- По глупости.

Тень усмехнулась – видеть это, конечно, было нельзя, но вот услышать, да.

- Мне хоть из дерзости, да только я теперь живу-у-у!

И тень с радостным возгласом заскользила зигзагами вдоль потолка, наматывая воздушные петли спирали.

- Ну, это пока, - почти шепотом произнес Андрей.

Он понимал, что сейчас ему придется сражаться против силы практически неизвестных всем кристаллов, обладающих удивительными способностями, неизвестно, что это может повлечь за собой. Он даже не знал их силового потенциала, но и оставить всё так он тоже не мог. Эта тень могла натворить немало дел. Андрей направил на неё силовой поток, сковал им и оценил магический потенциал демона, сломив его попытки сопротивляться. «Как странно!» - промелькнуло в мыслях Андрея, ведь, когда в прошлый раз он пытался дать оценку силе кристаллов, то давал ей характеристику в десять раз большую. Тогда почему сейчас она равнялась именно этим возможностям? «Стойте! Когда я проверял способности Мирона… Что же, выходит, кто дарит силу, тот и определяет силовой потенциал?» Подержав еще какое-то время тень в подвешенном состоянии, Андрей в несколько секунд разделался с нею, растворив в воздухе. Всего лишь одно заклинание на мысленном уровне потребовалось для этого, заклинание почти запретное, этому его и Георга научила мать, оно равнялось приказу, которое могло принести вред не только тому, на кого оно направлялось, но и тому, кто его применял, причем это зависело не от силовых возможностей, а от сосредоточенности волшебника. Когда Андрей применил его при Дэ’Найяле, пожилой дракон схватился за сердце и попросил больше не делать так при нем, а Алиев открыто потребовал отказаться от его использования. Но Андрей согласился бы на это, только если бы почувствовал в себе слабость и невозможность сосредоточиться на должном уровне.

Решив проверить на себе действие кристаллов, Андрей подошел к площадке под вытяжкой, кристаллов осталась ровно половина.

- Что ж, - вслух произнес он, - пусть будет…

Миг – и он держал на ладони два алмазных колечка, почти таких же, какие были у его родителей.

- Господин, - донесся сзади голос Мирона, который осмелился к тому времени выглянуть из шкафа. – Вы его уничтожили! Одним махом!

- Он не был для меня опасен, Мирон, - почти отрешенно произнес Андрей, полностью сосредоточа взгляд на алмазных колечках. Идея, которая посетила его, обрадовала и испугала одновременно, сердце больно кольнуло.

- А что это у вас? – спросил Мирон, подходя к учителю.

- Кольца, обручальные.

- Здорово! Так что же: о чем подумаешь, то и будет?

- Как видишь.

- А обратно в кристаллы их можно превратить?

- Может быть, но я лучше оставлю себе это.

Андрей убрал кольца в боковой карман жилетки, убрав лишние мысли, он внимательно, строго посмотрел на юношу.

- Мирон, когда в следующий раз надумаешь наблюдать за подопечными другого мага, хотя бы скажи ему об этом, прежде чем соберешься идти, хорошо?

- Хорошо… Господин, а как же теперь? Кристаллов-то больше нет.

- Это не страшно, они не последние в своем роде, я так думаю, хотя мы и нашли их в малом количестве. Странные они какие-то: я совсем не чувствовал их. Сейчас, когда есть отражение моих мыслей, еще да, но тогда. Словно это водная гладь, ищущая отражений.

- Если честно, я их вообще почти даже не видел, будто их на белом листе бумаги нарисовали, а потом стерли, так что один контур остался.

Андрей удивленно посмотрел на него, природа кристаллов в конец запутывала: она не вписывалась ни в какие известные правила и законы – оставалось только гадать: что это?

- Странно, всё это очень странно…

 

23 глава. Княгиня Бириимии.

Полночь – не самое подходящее время для ужина, но так как другого времени не нашлось, то теперь вполне могло подойти и это. Ночной ужин, к слову сказать, был не редкостью для Андрея Бероева, особенно в последнее время, хотя для Беатрис это выглядело несколько странным. Но если еще её ужин после тяжелого дня понять можно было, то ночной визит к ней Марка Сметина – нет. Неужели он не мог поговорить с ней утром? Первым о неправильно выбранном времени ему сообщил Андрей, в натянутой форме пожелав подождать до завтра, но тот настаивал на своем.

- Да пойми ты, у меня поручение от главы Долины!

- Неужели оно настолько важно, что нельзя подождать до утра?!

- Да, это очень важно!

- Нет!

- Андрей, ты уже больше говоришь, чем говорил бы я!

- Ой, ладно! Заходите!

Андрей с большим неудовольствием пропустил Сметина в гостиную, указав рукой на диван, он пересек комнату и вышел во внутренний коридор. Спорить Марк не стал, решив, что с Беатрис можно поговорить и здесь. Через минуты три она вышла, вид у неё был очень усталый, Марк уже успел посетовать на собственную поспешность, ведь он, действительно, мог поговорить с ней и утром.

- Андрей сказал, что вы хотели меня видеть? – устало спросила она, садясь в кресло, напротив Марка.

- Да, я…, извините меня, что не даю вам возможности отдохнуть, но я должен извиниться перед вами за мое утреннее поведение, меня также послали послом от общества Долины, чтобы передать вам извинения от всех.

Беатрис была тронута, Марк говорил очень искренне.

- Ничего страшного, вас можно понять.

- Да, я так же обязан предложить вам отдельные покои, вам, должно быть, ужасно неловко быть здесь.

- Ну, почему же, мне здесь очень хорошо и уютно.

- Да, но, - Марк замялся, он чуть наклонился вперед и, понизив голос, почти шепотом продолжил. – Вы не поймите неправильно, но Андрей… он всегда был буквально одержим вами, не знаю: заметили ли вы ваш портрет в его кабинете, но он там есть, и это не единственное доказательство моих слов. Он очень много читал о вас, его даже просили проводить лекции о служителях магического огня, и, поверьте, он знает столько, что профессор истории просил его назвать источники, из которых он это брал. Это всё не совсем нормально, и, - Марк смутился, он переловил её взгляд, полный недовольства, но всё равно продолжил. – Он угнетает вас, поэтому мы хотели бы попросить вас относиться к нему более трезво, и потому предлагаем сейчас отдельные покои.

- Это всё? – перебила его Беатрис, подымаясь с кресла.

- Нет, но, - Марк тоже встал.

- Мне неприятно это слушать, и еще более неприятно должно быть вам, когда вы ТАК говорите о своем коллеге. Он прав в своем решении покинуть это место! – заявила Беатрис и, более не желая удостоить Сметина вниманием, развернулась и ушла.

Когда она, недовольная, почти разгневанная вошла в небольшую столовую, Андрей тут же вскочил.

- Что он сказал тебе? Он оскорбил тебя?

- Тебя. Это, действительно, тот самый Сметин, который всегда помогал тебе?

Андрей печально опустил голову и тихо ответил.

- Да.

- Тогда он двуличный негодяй! Якобы взволнованный тем, что ты угнетаешь меня своим вниманием!

Андрей вскинул голову, он не верил своим ушам. Как Марк мог такое сказать, Марк Сметин, который всегда был ему верным старшим товарищем и наставником!

- Да, именно это он мне сказал, вначале, конечно, извинился за утреннее поведение от собственного имени и от лица всего общества Долины. А потом предложил переехать в отдельные покои, дабы избавиться от того угнетения, которое ты, будучи одержим мною, мне навязываешь! Какая подлость!

Беатрис подошла к столу и, отодвинув стул, села, нервно перебирая руками.

- Да что он знает об одержимости! Одержимость – это неосознанное чувство, влечение, с которым ты не в силах бороться.

Пока она говорила, Андрей вернулся за стол и сел рядом Беатрис.

- Что ты чувствуешь ко мне, Андрей? - задала она, неожиданный даже для самой себя вопрос.

Андрей посмотрел на неё, подперев руки о стол, он сложил кисти в один кулак.

- Ты дорога мне, я… не испытывал раньше ничего подобного, это что-то очень большое и пока, действительно, не совсем мне понятное. Но я никогда бы не пожелал тебе зла, только того, чтобы ты была счастлива. Знаешь, одна женщина, она действительно, угнетала меня своим вниманием, оно раздражало меня, бесило, не могло радовать по определению. Не знаю, но я почему-то уверен, что ты не чувствуешь ничего подобного.

- Конечно, нет! Я меньше суток в этом времени, и я твердо могу сказать, что за это короткое ты стал для меня другом и даже больше того…

Она осеклась, и невольно опустила голову, Андрей же не отрывал от неё взгляда.

- Выходи за меня замуж, Беатрис.

Она даже не отреагировала, поначалу, только подняв глаза, она поняла, насколько серьезен его взгляд, насколько искренне были произнесены слова, смысл которых стал понятен лишь на подсознательном уровне.

- Обещаю, я не стану препятствовать тебе, если ты вдруг поймешь, что это ошибка. Но, конечно, - с улыбкой добавил он, - если еще раньше, например, сейчас, ты поймешь, что этим я угнетаю тебя, то я также не стану чинить тебе препятствия.

Он встал, и, подойдя к камину, взял с выступа небольшую коробочку, Беатрис не отрывала от него завороженного взгляда.

- Эти кольца принадлежали предыдущим князю и княжне Бириимии. Я бы хотел, что теперь они принадлежали нам. А ты хочешь это, Беатрис? – спросил он, склоняясь перед ней на колено.

- Хочу.

***

Второй раз за утро, Марк вошел в эту гостиную, но теперь после предварительного стука.

- Войдите, - ответил Андрей

После вчерашнего Андрей не слишком обрадовался визиту Марка Сметина, и уже пожалел, что не спросил сначала: кто это? Дверь, которую так никто и не запер на ночь, открылась, и вошел бледный от злости Сметин.

- Что-то не так?

Неотрывно смотря на Андрея, Марк прошел на середину комнаты, вплотную подойдя к князю Бероеву. Андрей невольно поймал себя на мысли, что так грозно, на него даже отец никогда не смотрел, не то чтобы Марк Сметин.

- Что-то не так? – спокойно повторил свой вопрос Андрей.

- Это у тебя надо спросить: что не так. Где она?

- Кто?

- Ты знаешь, о ком я говорю!

- Если вы о Беатрис, то она еще в спальной, но вообще мне непонятен ваш тон.

- Не понятен?! Ах, тебе не понятен мой тон? – почти грозно произнес Марк, и неожиданно для Андрея, схватил его за ворот рубашки и, приблизив его к себе, прошипел. – Сегодня утром я зашел к тебе в спальню и…

Марк так и не договорил, и, перейдя на язык жестов и движений, оттолкнул Андрея и отвесил ему такую пощечину, что у того голова загудела.

- Может, тебе станет хоть немного стыдно!

Андрей инстинктивно поднес ладонь к лицу, и только сейчас Марк увидел на его пальце перстень Тэат. Это привело его в замешательство, и в то же время обрадовало: все-таки Андрей не потерял рассудок и остался верен себе.

- Я думаю вам лучше уйти, - ответил князь, поймав его взгляд, устремленный на перстень.

Марк смущенно кивнул, сейчас ему, действительно лучше покинуть эту комнату, и только на пороге, он чуть развернулся, и негромко произнес.

- Надеюсь, ты не поторопился.

С этими словами он вышел, Андрей всё еще потирал горящую как огонь щеку, в душе у него всё буквально клокотало, во-первых, как он посмел, Сметин, зайти к нему в спальню, во-вторых, кто дал ему право так разговаривать с ним, в-третьих, какое он имел право разбрасываться пощечинами в его адрес? В какой-то момент Андрей хотел догнать Сметина и высказать ему всё, что он о нём думал, а думать было чего, начиная со вчерашнего дня. Но здравомыслие победило, Андрей подошел к двери и запер её не на ключ, а на магическое заклинание, пустяковое само по себе, но снабжённое дополнительным узором: если кто-то попытается войти, ему сразу станет известно об этом. С этим он вернулся в столовую, куда уже успели принести завтрак. Андрей сел в кресло, то самое, где вчера сидела Беатрис, вспомнив ночь, он немного ужаснулся: как он мог вот так, сделать ей предложение! Нет, нет! Он тут же прогнал эти мысли, это не ошибка, он знал это несколько часов назад и знает сейчас, хотя, вполне возможно, что он, действительно, поторопился, но начни он об этом думать и это безоговорочно станет таковым. Лучше подумать о будущем, и о том, как его согласовать решение искать убийцу Фёдора Кулаева и с желанием улететь с Беатрис в Каримэну. Неплохо бы сначала предупредить родителей, Андрей глубоко вздохнул и невольно опустил голову на руки: что и как писать им, он не знал. На то, что уже сегодня скажет именитое общество Долины, ему было плевать, а вот на то, что скажут они – нет. Посидев немного в таком положении, он встал и вышел в кабинет, сев за письмо для родителей.

«Дорогие мама и папа, …»

***

Ни малейшего движения, ни единого звука, ни толики аромата, ничего – пустота все последние дни, а их было уже три, сколько будет еще? Наверное, немного: без ветерка еще можно прожить, а без воды и еды – нет. Все-таки жаль, что с помощью магии нельзя создать ничего съестного, но только его иллюзию! Руфина глубоко и тяжело вздохнула, теряя силы, она медленно опустилась на пол и облокотилась спиной о стену, откинув голову назад, так она просидела минут двадцать, уже начиная дремать, как вдруг раздался легкий щелчок. «Неужели я начинаю сходить с ума? Да! Конец незавидный!»

Но щелчок происходил в действительности, и раздался он при открывании двери.

- Скучаешь? – спросил Зору, от этого неожиданного вопроса, Руфина мгновенно проснулась и вскочила, но сейчас такая резкость движения могла лишить её чувств.

- Не жалко, - холодно обронил Зору, наблюдая за тем, как Руфина сползла вниз по стене.

Зору, чуть постаревший, но полный сил и энергии стоял перед ней и с ненавистью в глазах смотрел на некогда так любимую им дочь. Он приоделся по моде этого времени и выглядел немного неестественно в брюках и рубашке с жилеткой, он сам привык себя видеть в длинных одеждах, но нашел и в этом определенную привлекательность, видя положительный момент в первую очередь в том, что он жив, будет жить и начинает свою новую страницу в будущем.

Руфина замерла; решив, что она потеряла сознание, он бесцеремонно подождал, когда она зашевелится и откроет глаза.

- Спится тебе? Впрочем, наверное, нет. Я вот зачем зашел: если хочешь есть или пить, хотя тут, скорее всего, и первое, и второе, так вот, если тебе что-нибудь нужно, то попроси и я дам. Не только поесть или попить, но и принца твоего увидеть тоже. Не сию минуту, конечно, но он уже мчится, не сомневайся!.. Опять молчишь? Ну, молчи, я тогда пойду, раз тебе ничего не нужно.

Сейчас любое упоминание о еде, было особенно болезненно, однако она молчала, зная, что откажи отцу раз – второй он ни за что не уступит, даже если она будет умолять его на коленях. Зору медленно развернулся и лишь когда был уже в дверях, Руфина позвала его.

- Отец, постойте. Я… хочу есть и пить, будьте так добры, принести хоть что-нибудь.

Дракон самодовольно улыбнулся, некоторое время он помолчал, нарочно играя на её чувствах.

- Хорошо, доченька, - сказал он наконец, - принесу.

Он вышел и, не закрыв двери, вернулся почти в ту же минуту. Конечно, он приготовил всё заранее, но давать что-либо так просто не собирался.

- Вот твоя еда, - сказал он, ставя на небольшой столик у её кровати поднос с кувшином и двумя накрытыми тарелками, рядом них лежали ложка и вилка. – Тут есть сок, твой любимый, вишневый. Хотя вряд ли это сейчас так.

- Так, я всё равно люблю его.

- О, значит, что-то с далекого детства осталось! Что-то, только не любовь ко мне. Интересно, ты все эти годы ненависть копила? По каплям, по крупицам!

- А вы? – задала она встречный вопрос, и, не смотря на то, что ей было тяжело, в упор посмотрела на него. Зору не отвернул взгляд в сторону, но заставил её вновь опустить голову.

- А что я? Я, так сказать, волею чуда перенесся во времени, и для меня с того дня прошло пять лет, я не три с лишним тысячи, так что по возрасту я тебе в прапраправнуки гожусь – не знаю даже сколько раз этих «пра». Здорово, правда? Кстати, говорят, и Беатрис в этом времени, так что вся семья в сборе.

- Она к вам не вернется.

- Ты так думаешь?

- Уверена?

Зору уже, было, занес на ней руку, но потом отпустил.

- Значит, говоришь, не вернется? Посмотрим! Если я чуть постарел после всего, что случилось, но это нам е помеха, она и так в дочки мне годилась. Но всё равно любила.

- Она вас никогда не любила!

- Да, что ты! Она тебе говорила или сама догадалась?

- И то, и другое.

Зору побледнел, он знал, что Беатрис испытывала к нему весьма странные чувства, и то была скорее смесь ненависти с презрением и страхом, чем любовь, но слышать тому подтверждение он не хотел, не мог.

- Хватит об этом! Мне пора.

- Вы постарели не от расстройств, отец, а от вполне естественных процессов старения.

Зору, уже собравшийся уходить, резко развернулся к ней, метнув на неё взгляд, переполненный злости и страха.

- Что? – прошипел он. – Откуда тебе знать?

- Я это чувствую.

- Чувствуешь! – Зору резко и неожиданно шагнул к ней и схватил за горло обеими руками. – Как вы мне надоели все, чувствующие!

О ком речь? Руфина вконец ничего не понимала.

- Посмотрим еще – станешь ли ты Богиней – для начала, знаешь ли, кое-что выпить надо, жгучее такое, терпкое.

Зору резко откинул от себя Руфина – она бессильно упала на пол – он встал и вышел. Вначале она молчала, не было слов, не только вслух, но и про себя, и лишь минут пять спустя она заплакала, не от того, что отец минуту назад душил её, а из-за того, что ей стало по-настоящему страшно, жутко: кто она такая, чтобы называть драконов, живших много меньше неё, матерью и отцом? Кто она такая, чтобы любить двадцатичетырехлетнего юношу? Тогда, в Ридане, она лишь бессознательно боялась этого, решив расстаться с ним, а теперь все страхи стали понятными. Он спешит сюда, чтобы спасти её, и она совершенно ничего не может сделать, чтобы остановить его, сказать, что она старуха в маске юности, не достойна этого, и он должен думать о ком угодно, только не о ней!..

 

24 глава. Решение принято.

По сравнению с Зору Руфине было много легче: она могла хотя бы поплакать, а ему всё приходилось держать в себе, единственное, что было возможно, это выместить на ком-нибудь свое зло, например на ученике или лучше сразу на том, кто обманул его.

Яромир мгновенно вскочил, когда Зору вошел в его учебную комнату, темную, поскольку стены так и остались камнями, ничем не обделанными для превращения их в часть жилища. Юный эльф затрясся как осиновый лист, если раньше образ учителя восхищал его, то последнее время что-то нет. Более того, Яромир начинал тяготиться долей, которую выбрал сам. И это ко всем кошмарам, где Фёдор Кулаев оживал и обещал отомстить и мстил за себя, под утро эльф успокаивал себя тем, что это просто с непривычки, но уж больно вписывалось это в общую картину растущего недовольства.

- Ну, что, выучил прием? – в едва сдерживаемом тоне спросил Зору – Яромир побледнел, он уже зол, а что будет дальше?

- Нет, учитель.

- Что?! – взревел дракон (злоба вылилась чересчур быстро, смекнул Яромир, значит, дело очень плохое) – Сколько это может продолжаться?! Сколько можно терпеть твое отлынивание от работы?

- Нет, учитель, я с утра…

Мощным силовым потоком Зору схватил и сдавил ему горло, приподняв над каменным полом. Юноша тщетно попытался отнять от себя невидимую руку.

- Как ты смеешь перечить мне?! Ты забыл своё место? Забыл, какое великое одолжение я тебе сделал, взяв к себе в ученики? Ты, Яромир, нагло отлыниваешь от работы, тогда как сам клялся, что будешь стараться изо всех сил. Твои слова?

- Мои, - с трудом прохрипел Яромир.

- Тогда потрудись выполнять их!

Дракон зло резко откинул ученика и, как минуту назад, поспешно вышел из комнаты. Яромир, всё еще не понимая, чем вызван гнев учителя, беспомощно лежал на полу. Понятно, что не только его неусердием, он был чем-то разозлен до того, как вошел сюда, и эльфу было страшно обидно, что виновным в том, Зору посчитал все-таки его, выместив на нем свое негодование.

Лёгкая вспышка ярости отнюдь не удовлетворила Зору, он жаждал не вспышки, а беспрерывного потока, возможность которого ему вскоре представилась.

Сейчас храм Зору представлял собой жалкие остатки былого величия. Всего несколько подземных галерей осталось от некогда запутанной огромной их сети; снаружи не было ничего, кроме руин, поросших прочным слоем растительности, к счастью луговой, поэтому леса здесь не образовалось. А внутрь вело только два тоннеля.

Дракон нервно расхаживал у небольшого люка в ожидании своего таинственного друга. Вот, наконец, дверца люка открылась с внутренней стороны, и в проходе показался Син Балскове. Заметив недовольный взгляд старого хозяина подземного дома, Син, удивился, и едва спрыгнул вниз, спросил об этом, но довольно прохладно, так, будто это его мало волновало.

- В чём дело?

- В чём дело?! И ты еще спрашиваешь: «в чем дело»?!

- Да, я спрашиваю: в чем дело, - непоколебимым голосом ответил Син.

Зору задыхался в приступе ярости. Син, напротив, сложив на груди руки, спокойно и внимательно ждал рациональных, взвешенных объяснений.

- Я тебе сейчас скажу, я тебе сейчас всё скажу! Ты что мне обещал? Что? Что я буду бессмертным, только в каком виде, господин Балскове, вы мне не сказали, теперь можете не утруждаться, я сам могу ответить за вас: в виде нетленного праха, если меня забальзамируют, если нет, то в виде бессмертных молекул, в кои превратиться при разложении мое тело!

- Что на тебя напало, Зору, ты ведешь себя, как какой-то паяц, - все тем же спокойным голосом спросил Балскове, Зору буквально лихорадило, такое отношение бесило еще больше.

- Ты спросил: что на меня напало, а я скажу тебе: прозрение на меня напало, понимаешь, прозрение.

- Насколько я вижу, оно не сочетается со здравым смыслом.

- Да что ты! Я бы посмотрел на тебя, если бы ты после всех увещеваний продолжал стареть, а это, знаешь ли, уверенная такая поступь к вечному пребыванию в Первоедином!

- Ты забываешь, Зору, что всё есть развитие, изменение и рано или поздно, ты вновь возродился бы, но в каком-нибудь другом облике.

- Да, одураченной макаки! Ты обманул меня, Син, обманул! Ты обещал мне вечную жизнь, только взял её себе. Что ты скрыл от меня? Почему я продолжаю стареть, а эта проклятая Паллида продолжает жечь меня изнутри. Где обещанное исцеление?

- Видимо, силы не могут взаимоисключать друг друга, - рассуждал Син, - в сочетании они дали следование основным законам Природы.

- И это всё?! – заорал Зору, что было силы, даже до Яромира долетели обрывки этого крика, хотя учебная комната находилась через три коридора отсюда, этажом вниз.

- Как видишь. Я не всесилен, Зору, мне жаль, что всё так вышло: в твоем лице я теряю друга и помощника. Мне очень жаль.

Оставив внезапно стихшего дракона одного, Син вышел в коридор, Зору долго молчал, он даже не делал малейших попыток изменить странную неудобную позу, только спустя минуты три, он зло, задыхаясь, прошептал.

- Пусть так, но прежде ты поплачешь, Амедео.

Поспешно вышел он из входной камеры и отправился в экспериментальный кабинет к Сину, твердо решив помочь другу и отомстить врагу.

***

Дописав и упаковав письмо Андрей долго сидел в нерешительности, не зная: оставить всё так или изменить что-нибудь, в конце концов решив, что суть не изменить, а как-то иначе описать её вряд ли получиться, он встал и уже собрался идти в почтовый отдел, как услышал сзади голос Беатрис.

- Андрей!

Он обернулся, она была в одном халате, с нерасчесанными волосами, всё равно прекрасная – он улыбнулся ей.

- Доброе утро.

- Мне стало так страшно, я думала: это всё сон.

Андрей подошел к ней и, обняв, ласково произнес:

- Ну что ты, милая моя, я бы тебя в любом времени нашел, даже если ради этого мне пришлось бы переступить все законы.

- Не говори так, мне делается страшно!

- Не буду.

- Ты куда-то шёл?

- Да, я хотел отправить письмо, родителям.

- Иди, я пока приведу себя в порядок.

- Ты всегда прекрасна, - с улыбкой сказал он, гладя её по волосам.

Не легко оставить жену в первое утро, но оба они не могли рассчитывать на медовый месяц, брак в такое тревожное время мог лишь отвлечь от основных дел, но ненадолго.

Андрей ушел. Стараясь не обращать ни на кого внимания, он шел вперед, надеясь не встретиться с Марком Сметиным. Почти не отвечая, как и вчера, на приветствия, он дошел до почтового отдела. Там никого не было, кроме главного служителя, коротко поздоровавшись с ним, Андрей передал письмо и собрался уходить обратно.

- Всё в порядке, князь?

- Да, а что такое? – довольно нервно спросил Андрей, отчего пожилому эльфу стало немного не по себе.

В душе он только спросил себя: «Что я такого сказал?»

- Ничего, я просто поинтересовался, - он хотел добавить: «Вы очень бледны и взволнованы», но от греха подальше промолчал.

- Всего доброго, Бруно.

- Всего доброго, господин Бероев.

Едва выйдя из голубятни, Андрей пожалел, что так говорил с ни в чем не повинным Бруно, но возвращаться не стал. Вернувшись, он мог снова сказать даже слова извинения в том же тоне. Он, действительно, очень нервничал, если вчера впереди была ночь, то сегодня только разлука, он должен был найти Яромира, он поклялся в этом. И он должен был сказать это Беатрис. Проводить бы её до Бириимии, но время терять нельзя, и оставлять её здесь тоже. Полностью погруженный в свои мысли, он не заметил, как налетел на Элизу Бельскую.

- О, простите, простите, пожалуйста! – взволнованно произнес он, нервно проведя рукой по волосам.

- Что с тобой?

- Ничего! Со мной всё в порядке! Позвольте. Мне нужно идти.

- А это что за номер с примеркой колец? Мне, кажется, или это перстень Тэат?

- Не знаю, кажется это вам или нет!

Андрей обошел госпожу Бельскую и направился к себе.

- Сумасшедший! – чуть слышно произнесла она вслед, скорее себе, чем ему. – Разве можно такие решения за несколько часов принимать? Погоди, еще поплачешь ты из-за этого!

 

Ему казалось, что время идет непростительно быстро, не давая ни одуматься, ни остановиться на секунду. Он сидел напротив неё, тщетно пытаясь подобрать в уме правильные слова. Чай остывал, но его это мало волновало.

- Андрей, ты… жалеешь?

- Нет, нет, что ты! Дело не в этом. Дело в том, что я сказал, - в его глазах читалось искреннее страдание, он смотрел на неё не укоризненно, но лишь ища поддержки. – Я сказал, что отправлюсь на место бывшего храма Зору, что буду искать убийцу Фёдора, но я не могу подвергать тебя опасности, и оставить здесь тоже, не могу.

- И всё? Я полечу с тобой, и, очень тебя прошу, не надо за меня бояться. Иначе я тебя поколочу. К тому же мне тоже не хочется подвергать тебя опасности.

Андрей едва не рассмеялся, но улыбка быстро сошла с его лица.

- Да, но я лечу на место бывшего храма Зору.

- Я знаю, и не меньше тебя хочу побывать там.

- Да?! – Андрей благоговейно посмотрел на неё. – О, Беатрис, у меня камень с души упал. Значит, мы летим к храму Зору.

- Да, от него осталось что-нибудь?

- Только руины, но если Яромир просил перенести его туда, значит, что-то там есть, может, подземные галереи какие остались.

- Да, - согласилась Беатрис, взяв в отличие от Андрея, в руки чашку и аппетитное пирожное. – Галереям там могла и Долина Времен Года позавидовать, но ты это не хуже меня должен знать, если, конечно, господин Сметин сказал правду и ты, действительно, всё изучил о служителях Магического Огня.

- Ну, это он загнул, всего я не знаю. Беатрис… я не сказал тебе: Руфина, она сейчас в нашем времени, а пять лет назад Тасмир снял с неё заклятье.

- Да? А где она? В Каримэне?

- Нет, в Ридане.

- Ридана? Что это?

- Это страна к югу от Каримэны. Она там живет последние пять лет, после того, как она, Георг и наш Яромир пять лет назад спасли королеву Идэлии. Кстати, силу лианы Кавериса победила именно Руфина.

- Что?! Но она же не обладает необходимым потенциалом магии!

- Он ей и не нужен, есть в ней что-то такое, что выше магии, я бы сказал, что это родство с природной стихией, силой родниковой воды.

- Странно, я никогда не замечала этого.

- Георг тоже говорит, что у меня на это счет разыгралась буйная фантазия, но мнения своего я не изменю, и не только насчет Руфины.

- А я? Во мне есть это родство?

- Да, ты – дочь Тэат, и даже больше того.

- Ты мне льстишь!

- Нет, это правда.

- Ладно, лучше скажи: итак, Георг, тот юноша, который попал в прошлое. Фамилия у него есть?

- Да, конечно. Георг – мой младший брат, принц Каримэны, Георгий Амадос Ти-Ирис. Вообще-то первая фамилия у него должна быть другая, но в нашей семье произошел, скажем так, скандал, и он решил взять полное имя мамы. Ты приготовься, мы не такие ангелы, какими должны быть.

- Ничего, я как-нибудь переживу это, - с улыбкой ответила Беатрис. - Пей чай, а то он до конца остынет.

***

Перед самым отправлением из Тэнии в стенах гостиной летнего дворца разгорелся нешуточный спор. Принц Каримэны настаивал на том, чтобы товарищи покинули его, и из них остался бы кто-то один, готовый идти на возможно самые непредвиденные опасности, но они все собирались лететь с ним, даже Индира и Митиний, которым сейчас не мешало бы отдохнуть пару деньков, не делая лишних движений. Более всех возражал, конечно, Новилин, не допускавший и мысли подвергать принца опасности – в который раз Георг с горечью подумал о том, что он еще не может летать.

- Я требую, чтобы вы отправились домой! – едва не кричал он, начиная выходить из себя. Впервые его приказы не выполнялись и находили самые дерзкие возражения.

- Ваше высочество, ваши требования сейчас неуместны, - также, повышая голос, отвечал Новилин.

- Да что вы! Забыл вас спросить! Надо же, как я такое допустил!

- Лететь одному – безумие!

- Почему одному? Полетит еще кто-то из вас, я пока только груз.

- Георг, - хотела, было, сказать Маргарита, но он тут же осек её.

- Замолчи! Не смей ничего мне говорить. Я попросил тебя, по-дружески, а ты? Тут же побежала жаловаться!

- Но это безумие! Чтобы мы вдвоем могли сделать?

- Не мы, а я один, тебя я лишь просил побыть средством передвижения.

Такие слова задели Маргариту, девушка обиженно отвернулась.

- Что ж, не хотите по-хорошему – не надо, - зло сказал Георг и собрался уйти из комнаты, на что Новилин тут же отреагировал.

- Никто не даст вам сбежать, ваше высочество.

Резко юноша повернулся и, в упор посмотрев на Новилина, холодно произнес.

- Неужели? И как вы попытаетесь удержать меня? Силой?! – Георг рассмеялся. – Глупо! Очень глупо! Если бы я хотел, то заставил бы подчиниться мне любого из вас и уж, конечно, не силой вразумлений.

Все разом стихли, таким они принца еще не видели, зато сразу поняли, почему придворные так боялись могущественного мага на престоле: он не будет спрашивать, он будет делать и то, что считает нужным. Такого не было со времен основателя династии, будущего Бога Справедливости Амедео Антвелле Ти-Ириса.

Наверно, это был очередной приступ его разрушительного начала на сознательную часть, но Георг не хотел сейчас думать об этом и силой отогнал все доводы рассудка.

- Похоже, мне не оставили выбора.

- Выбор есть всегда, - тихо отозвался Митиний.

- Выбор. Да, ты прав, выбор был мною сделан.

Резко, одним силовым потоком Георг заставил всех, кроме Новилина погрузиться в состояние оцепенения.

- Не волнуйтесь! Один час и всё пройдет.

- Что вы делаете? – Новилин неуверенно отступил шаг назад.

Георг холодно улыбнулся, сейчас его бывшему учителю стало по-настоящему страшно.

- Что вы чувствуете, когда кто-то проникает в ваши мысли, Кайл, не так, когда вам это угодно, а так, когда вы этого совсем не хотите?

- Я чувствую презрение к тем, кто это пытается сделать.

- Разумное чувство, только ощутить вы его сможете не сразу. До свидания, Кайл!

Цепкие мощные потоки проникли в сознание дракона, не взирая на все тщетные, смешные для Георга, попытки остановить их. Новилин схватился за голову и, превозмогая боль, воскликнул.

- Зачем? Что ты делаешь!

- То, что мне нужно, - твердым голосом ответил Георг, холодно взирая на готового во всем ему подчиняться Новилина. – Иди за мной.

Принц пошел за ним следом, друзья молча взирали на них, не в силах сделать ни малейшего движения. Георг повел его к своей комнате, где лежали уже приготовленные вещи.

- Бери вещи! – приказал он. - Теперь иди на балкон.

В коридоре им встретился заместитель министра культуры, тэниец учтиво поклонился им и вежливо передал просьбу своего начальника: помочь Ридане в решении вопроса о модернизации системы образования (этим они решили заняться в первую очередь) при создании новой культурной сферы.

- Приходите через час. Мои друзья, они вынуждены вернуться домой, поэтому могут здесь задержаться. Пока же они… заняты. Передайте им мои настоятельные пожелания помочь вам.

- А вы улетаете уже сейчас?

- Да, мы и так надолго здесь задержались.

- Счастливого пути, - тэниец низко поклонился в знак своего почтения перед принцем Каримэны.

- Благодарю вас, удачи вам в намеченных делах, они достойны высших похвал.

- О, спасибо! – конечно поблагодарил его, но в душе он совсем не разделял странного повеления короля: изменить систему образования, сделать обучение доступным для народа, даже для рабов! Не слыханное для Риданы дело со времен её основания. Тогда, в стране все были равны: и тэнийцы, и эльфы, но потом постепенно произошло расслоение общества, появились богатые и бедные, по большей части эльфы, поскольку им практически не давали нормально оплачиваемой работы, обратно же, в Западную страну эльфов, откуда они пришли, их не пускали, не принимала их и Идэлия. Так, представителям величественного и гордого народа пришлось стать бесправными батраками, которые являлись частной собственностью своего хозяина. Однако полностью имуществом они не являлись: они могли выступить в судах, как свидетели, их хозяев могли наказать за жестокое обращение к ним и тем более за убийство. Детям некоторых из них при наличии специальной грамоты министерства культуры, разрешали учиться в школах. К тому же хозяин реально отвечал за своих рабов: обеспечивал их жильем, питанием, выдавал властям, если они совершали преступления, при этом хозяину вменялся штраф, ведь это означало, что он не смог доглядеть за своим подопечным.

И вот «тихий» король Адельберт издал указ, запрещающий слугам, искренне верным своим господам, клеветать в суде на своих добродетелей; в связи с участившимися случаями грабежей выходить на улицу без свидетельств принадлежности определенной семье, а таковыми свидетельствами могло быть всё, что угодно, ибо это отводилось на рассмотрение самими собственниками. Рабов клеймили гербовыми печатями, одевали им ошейники с надписями полного имени хозяина, аналоги ошейников в виде лент некоторым обвязывали вокруг головы, в лучшем случае, это была повязка на руке. И, наконец, в связи с расширением культурной сферы страны по ряду направлений, детей рабов исключили из школ.

Король молча взирал на плоды своей реформы, считая их истинными, правильными и лишь неожиданный визит Бога Справедливости лишил его сна и покоя. Как всегда, поутру, Адельберт встал чуть раньше завтрака, ожидая своего утреннего кофе, он стал перебирать разбросанные на столе бумаги, как вдруг среди тишины кабинета раздался чей-то голос, негромко, скорее даже тихо. Тэниец окаменел, не сразу он смог поднять голову и посмотреть на своего гостя.

- Здравствуй, Адельберт. Извини за столь ранний визит, но дело у меня, точнее у тебя, не терпит отлагательств. Скажу тебе прямо и определенно: ты переступил равновесную грань, она и так постоянно трещала по всем швам, но сейчас окнчательно лопнула.

Медленно, с ужасом в душе Адельберт поднял глаза и увидел перед собой Великого Бога Справедливости – сознание его едва не помутнело в тот же миг от созерцания такого гостя.

- Освободи всех рабов. Всех! Или я снесу твою страну с лица планеты – она, знаешь ли, никогда меня не радовала, разве что давно, когда я был простым драконом, а тэнийцы народом без собственной земли, - на его красивом юном лице проскользнула легкая улыбка, ласковым голосом, он добавил. – Строй дома, Адельберт, школы, больницы и предупреди своих аристократов о грядущем переделе их имущества. Если очень боишься, а я знаю, ты боишься, то можешь прикрыться моим именем, только… поверят ли тебе?

Последними его словами перед уходом было:

- Знай, рабской Риданы больше нет, пока у тебя есть место, где строить новую страну, не теряй его попусту.

И он исчез, Адельберт долго сидел не шевелясь, и, должно быть, просидел бы еще дольше, если бы в дверь не постучалась служанка.

В спешке и неукротимом стремлении король начал неслыханные обратные преобразования, придворные смотрели на него, как на сумасшедшего и делать что-либо не спешили. Адельберт страшно нервничал, в конце концов, он решил собрать чрезвычайное заседание, что было выполнено на следующий день после того, как драконы в странном порядке покинули Тэнию, так и не оказав им помощи в переустройстве системы образования.

Когда заместитель министра культуры вернулся через час в тот самый коридор, где встретил Георга и Новилина, то услышал доносившиеся из гостиной восклицания.

- Скорей, нужно лететь за ними! – говорил кто-то мужским голосом.

- Зачем он это сделал? Зачем? – чуть не плача говорила девушка.

Кто и что сделал, заместитель боялся и предполагать, поскольку выходило явное и очевидное следствие. Из той комнаты в следующее мгновение вышли остальные трое драконов, которые якобы, по выражению принца, вынуждены были вернуться домой. Они, действительно, торопились, но судя по всему, не в Каримэну.

- Добрый день, уважаемые…

- Извините, - тут же прервал его Митиний, - во имя справедливости в нашем мире, но мы очень спешим. Очень.

- Простите, - следом за молодым драконом извинились девушки.

Все трое спешно проследовали к себе, собрали вещи и отправились в путь, решив лететь в Идэлию, именно туда отправился Георг, обмолвившись в один из разговоров, что отправляется в Чертомир, город-государство жрецов Богини Темных Сил Амнэрис.

 

25 глава. Освобождение невольника.

Незавидная судьба ждала околдованного невольника, Кайла Новилина, принц гнал его вперед до самой глубокой ночи, не давая отдыха ни ему, ни себе. Георг управлял своим живым средством передвижения, а средство передвижения безропотно подчинялось, утратив своё истинное «я». Георг хотел нагнать ту непредвиденную задержку в Тэнии, не то, чтобы он жалел о помощи, которую оказал Дэвину, скорее он злился на весь порядок Риданы, допускающий такое мерзкое и низкое обращение с разумными существами. И все-таки он не сделал ничего за эти дни, чтобы помочь ей, Руфине, и это страшно угнетало его. Именно страх за неё и злость за свое бездействие заставили его так поступить с Новилиным, с преданным ему драконом – Георг уже буквально боролся с укорами совести. Неизвестно еще, послушались ли его Марго, Митиний и Индира, скорее всего, нет, от одной мысли, что они летят следом и с ними неизвестно что может случиться, в душе Георга холодело. Но начало было положено – отступать некуда, сейчас либо твердость, либо шаг назад. «Видно никогда мне не иметь друзей, все реально боятся меня, а при таких обстоятельствах и будут продолжать бояться. Да, теперь я по-настоящему понимаю Андрея: с тобой общаются, но в душе проклинают и ненавидят, боятся и завидуют. Хотя последнее только от незнания. Кайл, Кайл, сможете ли вы когда-нибудь простить меня, понять?»

Глубокой ночью, близкой к рассвету, Георг велел, наконец, опуститься на ночлег, после долгих раздумий он решил сначала поговорить с Новилиным, и только в случае его окончательного несогласия, продолжать решительные действия. Цепкие мощные крюки постепенно покидали сознание Кайла, неожиданное здравое ощущение мира и собственного состояния дало понять ему, что он долго летел, не по своей воле, и теперь безумно устал, он буквально повалился на землю, едва пришел в себя. Георг не на шутку испугался: уж не перестарался ли он. Он тут же подбежал к Новилину, помог сесть и протянул ему кружку сока, однако невольник не торопился брать её, хотя тяжелое частое дыхание говорило о противоположном сознанию устремлении тела.

- Зря вы отказываетесь, Кайл, вам нужно попить, да и поесть тоже. – Георг встал и, не обращая внимания на пронзительные взгляды Новилина, стал готовить пищу. Оба не проронили ни слова до тех пор, пока Георг не протянул своему недавнему пленнику тарелку с едой, молча поднял на него Кайл удивленный взгляд, очень быстро смененный на насмешливый.

- Кормите живой транспорт? Что ж, разумно.

- Да, и на месте живого транспорта я бы поел, думая о предстоящей дальней дороге, - говорил Георг, ставя тарелку на землю, подле Новилина, тот не удостоил её и долей внимания.

- А мне что? Загоните и ладно.

- Ладно? О матери своей подумайте!

- Нет, лучше вы, о чем будете говорить ей, когда вернетесь.

- О вашем нежелании помочь и моем глубоком сожалении по поводу вашей бесславной кончины.

Насмешливое выражение вмиг слетело с лица Новилина.

- Вы же её убьете этим!

- Наверно, во всяком случае, она очень расстроится, - произнес Георг, располагаясь на противоположном о Кайла конце большого костра.

Глаза Новилина слились в одну щелочку, он пристально посмотрел на принца, но потом решительно возразил.

- Я вам не верю, вы этого не сделаете.

- Неужели? Вы не верили и в то, что я смогу… надавить на вас.

- Почему же не верил? Верил, но только это продиктовано вашей любовью и нарастающим отчаянием: вы боитесь опоздать.

Георг внимательно посмотрел на Новилина, однако возражать не стал.

- Да, верно, но в этом-то и вся суть. Во имя цели я могу не только убить. Зря вы считаете меня святым.

- Нет, я не сказал, что вы святой, но определенные стойкие грани морали в вас есть, перешагнуть через которые вы не сможете.

- Какая проницательность! – с чуть ехидной усмешкой сказал Георг. – Давно заметили или на днях вывод сделали?

- Давно.

- О! Не ожидал!

- Так всё-таки, что вы скажете моей матери, ваше высочество?

- Я уже сказал вам: о вашем нежелании помочь.

- Нежелании помочь! – не выдержав, воскликнул Новилин. – Если бы я не желал вам помогать, то я не полетел бы вообще, просто не надо забывать о допустимых пределах, по-моему, вы их не заметили!

- Видимо, они не входят в состав моих моральных принципов, Кайл, как вы сами только что сказали.

- О! Прекратите! Неужели вы не понимаете, что лететь туда двоим, слишком рискованно? Думаете, я не вижу, что дело тут серьезное, и ваша Руфина пропала не просто так. Зачем вы летите в Чертомир? Очевидно не за тем, чтобы купить амулет Богини Амнэрис!

- Нет, Кайл, я не брал на это денег, хотя… кто знает, может, я и пожертвую чем-нибудь в угоду такому заманчивому предложению.

- Опять шутите! Шутите! Только знайте: либо я знаю всё, либо вам придется постоянно управлять мной.

Георг молчал с минуту, потом мрачно и твердо ответил.

- Значит, буду управлять.

- Но почему?! Что такого, если вы расскажете мне истинные мотивы ваших намерений? Неужели я кому-то побегу рассказывать о них – я, в конце концов, офицер армии, и я не собираюсь попирать свою честь!

На это раз Георг молчал минут пять, когда он заговорил, Новилин даже вздрогнул.

- Хорошо, знайте, я направляюсь к Богине Амнэрис, потому что уверен: это она захватила Руфину. Возможно, Руфина именно в Чертомире, я чувствую, что она где-то в Идэлии. Во всяком случае, в Чертомире я смогу получить ценную информацию о встрече с госпожой Амнэрис. Довольны?

- Но… но с чего вы так решили, что это Она? Зачем ей это? Не говоря уже про то, что вы на себя берете.

- Та крылатая тень в Каримах, тот демон, что напал на Индиру – всё это её послания, напоминающие мне о силе своей госпожи. Не знаю, почему она взялась за меня именно сейчас, почему молчала эти пять лет, но теперь всё так, как есть.

- Но зачем всё это? Что вы такого сделали?

- Победил её ученика, Сина Балскове. Вы ведь помните, что пять лет назад произошло в Ридане. Тот маг, которого все называли Кириллом Белорским, на самом деле был Син Балскове, тело Белорского, а душа Балскове, это сделала она, Богиня Амнэрис. Я победил Балскове, её ученика, а значит, бросил вызов и ей. Только тогда я думал, что наша война на земле, а война Богов, наших учителей, в небесных сферах, но, как видите, я ошибался.

То, что он говорил, с трудом поддавалось осмыслению. Кайл смотрел на него так, словно еще ничего не услышал и только собирался услышать объяснения.

- Но ведь этот Балскове жил тысячу лет назад, если не больше.

- Я ведь о душе говорю, Кайл, тело его и оставалось в прошлом, в тюрьме, которую он сам сделал.

Новилин изумленно смотрел на принца, кто знает, может он и прав в своих догадках: Богиня так просто ничего не прощает. Зато Георг испытал явное облегчение, он говорил об этом только Андрею, продолжая изворачиваться в разговорах с родителями, а потом и с друзьями. Ему стало несказанно легче, что сейчас рядом есть кто-то, кто всё знает и не надо лгать и искать несуществующие доводы.

- Так вы поможете мне, Кайл? – спросил он тихо, Новилин также тихо ответил ему.

- Да.

Георг на минуту устало закрыл рукой глаза.

- Спасибо! Спасибо вам, Кайл, и простите, если только о таком можно просить, что не сказал вам всего сразу. Просто признаться в том, что твой учитель Тасмир, а ты пять лет назад сражался с учеником Богини Темных Сил, на сущностных началах перешедшего в тело Кирилла Белорского, не так-то просто.

- Да, услышать такое тоже не просто.

Георг печально усмехнулся.

- Но вот видите, а вы так настаивали. Я же ведь жалел вас! Но не пожалею в будущем, если это кому-то станет известно от вас, Кайл.

- Даю слово, что никому не скажу об этом, если я нарушу его, то пусть гнев Азалии уничтожит меня в тот же миг! Только… последний вопрос, можно?

- Ну, валяйте, может, я и отвечу.

- Вы вообще никому никогда не говорили об этом?

- Зачем вам это? – удивленно задал Георг встречный вопрос, но все-таки ответил. - Брату, конечно же, сказал. Больше никому. Вам нужно поспать, Кайл, впереди дальняя дорога.

На следующее утро они отправились в Чертомир, редко кто желал по собственной воле попасть туда. Чертомир – город - жрецов Богини Темных Сил Амнэрис. Его называли так потому, что он находился на границе известного этому времени мира, окраина Идэлии, на берегу океана. Власть Береднора сюда не доходила, его возвращение не нарушило принятые ранее границы. Даже идэлийцы считали город концом света, черта мира – именно они дали такое известное всем название, хотя внутри самого города, среди жрецов, существовало свое, изначальное название: Град Амнэрис.

Никто из ныне живущих смертных не знал: что находится за океаном, хотя ближайшие к материку острова были освоены, на них никто не жил постоянно, туда отправлялись на работу, поскольку там росли редкие виды растений, обитали невероятные для большого мира животные, весьма полезные в различных отраслях почти всем народам. Поэтому Чертомир был очень богатым городом, и если кто и хотел попасть туда, то только затем, чтобы разбогатеть. Богатыми им быть позволяли, но только в пределах города, уйти из него было практически нереально, это надо было признать и принять всем, кто желал и не желал служить Богине Амнэрис. В основном это были эльфы, тэнийцы, реже драконы и еще реже гномы.

От Тэнии до Чертомира было не менее 8 дней, когда Георг думал об этой пугающей цифре, сознание его мутнело, он уже думал о том, чтобы сделать отчаянную попытку просить Тасмира, зная прекрасно, что он не поможет. «Только бы успеть!», - то и дело повторял он про себя. Даже если Амнэрис не причинит её никакого вреда, всё равно, он должен освободить её из плена. Даже если впереди только обмен, его свобода на свободу Руфины, он готов на это.

***

Пересуды по поводу обвинения Храмова долго не утихали, но, в конце концов, раннее пробуждение, уверенно отправляло всех отдыхать, ведь на следующее утро никто никому не стал делать уступок, экзамены, конечно, отменили, но вместо них назначили обязательные консультации, некоторым поставили дополнительные занятия, таково было распоряжение Дэ’Найялы – загрузить учеников и учителей работой. Зачем? Мало кто понимал, ведь все равно забыть о таком сразу не могли, даже за самым активным трудом, да и нужно ли было забывать? Когда утром погиб один из учеников… Когда днем осудили заместителя Долины Времен Года за столь дерзкие преступления. Но у Дэ’Найялы были свои идеи на этот счет, он хотел, чтобы не нарушалась работы школы, ее сохранение – более важная задача, чем страхи и волнения учеников, самые маленькие из которых могли обратиться к родителям, с просьбой защитить их, а те, безусловно, расценили бы это, как проверки отношений к их детям, и при нежелании руководства школы содействовать им, и вовсе могли забрать ребят. К тому же это в целом могло вылиться в недоверие к ордену магов Долины Времен Года, к школе, а этого Дэ’Найяла не мог допустить. Несмотря на волнения вечера, тревожную ночь, он встал рано утром, чтобы отдать дополнительные распоряжения по режиму работы школы, а также попросил пригласить к себе Андрея Бероева для решения вопроса об управлении башней постижения законов Природы на время его отсутствия. В то, что он отправится на поиски убийцы Фёдора, сомнений не было, хотя отчет о своей беседе с ним и с Беатрис Марк Сметин не давал, Астэлиас надеялся, что всё прошло благополучно.

Когда в дверь постучали Дэ’Найяла подумал, что это Андрей, поскольку ему давно надо было уже прийти, но оказалось, что это пришел его второй заместитель, Сергей Рубин Алиев.

- Можно, Астэлиас?

- Да, конечно, входи.

- Ждешь кого-то?

- Да, нашего непокорного князя, но его уже почти час нет.

- Странно, хотя он, должно быть, порядком вчера вымотался.

- И все-таки, Сергей, это на него непохоже.

- Вспомни его вчерашние выходки, пусть успокоится, не торопи события. К тому же он последнее время спал исключительно по утрам, после того, как ночи проводил с этими кристаллами, так что он чисто физически не готов еще говорить с тобой.

Астэлиас помрачнел, какое-то время он молчал, и потом сказал, скорее, размышляя, чем вынося какое-то решение.

- Кристаллы… я что-то о них совсем не подумал. Надо будет и этот вопрос решить: кого он наблюдать за ними поставит, да и что, собственно, наблюдать, скажет, потому что я лично, вообще практически не вижу их.

- Да и видит, похоже, он один. Он ведь их заметил, тогда, как никто не видел в той полумрачной пещере ничего дальше собственного носа.

- Что ж, в таком случае, это все осложняет. Пусть думает, кого поставить наблюдать за ними.

- А во главе башни, что ты решил, кого назначишь?

- Пусть он сначала предложит.

- Ну да, это верно, ему в данном случае видней.

- Ты это серьёзно? – Астэлиас удивленно вскинул брови.

- Тебя это удивляет?

- Честно, да, я же знаю: как ты к нему относишься, начиная с того момента, как он пришел сдавать экзамены на поступление в школу.

- Ничего ты не знаешь! Просто нельзя ему свободы давать, сейчас, потом - да, но не теперь. Вообще, я им восхищаюсь, Астэлиас, как раз начиная с того момента, как он пришел сдавать экзамены. Насколько ты помнишь, я первым поддержал тебя, когда ты вдруг переменил свое решение, но… мне ведь не зря прозвище дали «вредный старикашка». - Алиев от души рассмеялся.

- Не ожидал от тебя!

В это время в дверь постучались.

- Наверно, это он. Войдите.

В дверях, действительно, показался князь Бероев, он вежливо спросил разрешения войти, очень любезно поприветствовал главу и заместителя Долины.

- Мне уйти? – спросил Алиев.

- Нет, почему же. Андрей ведь не против, чтобы ты остался?

- Нет, конечно, нет, - не в меру степенно ответил князь. Не то, чтобы он не ответил так раньше, просто сказал он это с какой-то особой любезностью, не свойственной ему.

- Тогда, приступим сразу к делу, а то их сегодня и так будет предостаточно. Ну, что ты стоишь? – проходи, садись.

Андрей осторожно отодвинул кресло, сев, таким образом, чтобы видеть и Алиева и Дэ’Найялу, правую руку он накрыл левой ладонью.

- Андрей, что ты решил? Марк говорил вчера с Беатрис?

- А, так это вы подослали его, лично? - Андрей едва не сорвался со своего степенного тона, на который настроился, но сдержался и более спокойным голосом ответил. – Да он говорил с ней. Чего вы хотите от меня сейчас?

- Только того, чтобы ты сказал: отправишься ли ты на поиски убийцы Фёдора Кулаева?

- Я сказал об этом вчера.

- Значит, ты летишь?

- Да.

- А Беатрис?

- Да, мы летим вместе.

- Мало это, двое, - тут же вставил Алиев. – Надо взять кого-то еще, вы ведь отправитесь на место бывшего храма Зору?

- Да, господин Алиев, и в путь мы собираемся взять только сестер Домниных.

Астэлиас невольно выронил фигурку китовраса, сказочного существа, которую он часто крутил в руках – это помогало настроиться и собраться с мыслями.

- Что? Мне послышалось?

- Нет, господин Дэ’Найяла, вам не послышалось. Мы решили взять их с собой, чтобы отвезти домой.

- Интересно, кто дал тебе право принимать такое решение? – с полуотвисшей челюстью произнес Алиев, потому как Астэлиас так ничего и не сказал.

- Пожалуй, никто, как и вам.

- Андрей, Андрей, - попросил Астэлиас, знаком прося Алиева помолчать. – Ты сейчас говоришь то, о чем можешь потом пожалеть, я понимаю, ты зол, обижен, но это не должно перечеркивать всё, что было до этого! Я прошу тебя успокоиться и говорить также спокойно, как и тогда, когда ты вошел в мой кабинет, хорошо?

Андрей кивнул.

- Хорошо, это предложила Беатрис, я согласен с ней, девочкам лучше сейчас побыть дома, с родителями её мы поговорим, вам бы надо написать им письмо, хотя бы извиниться официально. А быть здесь – это тоже не вариант. И, да… мы не сказали вам. Ира была беременна, - не взирая на изумленные лица драконов, Андрей продолжал, - Беатрис и Юрский удалили ребенка, это на нашей совести, и я понимаю вину, которую вы можете нам вменить.

- Что еще скажешь? Говори, чего уж там! – нервно произнес Астэлиас, вновь взяв в руки фигурку, но едва ли это сейчас могло успокоить его.

- Могу только повторить просьбу о своей отставке.

- Нет! Только официальное разрешение на поиски Яромира. Предлагаю тебе взять с собой нескольких драконов, того же Марка Сметина, например.

- Ну, уж нет, кого угодно, только не его!

- С чего это вдруг такая нелюбовь? До недавнего времени вы, кажется, дружили?

- Кажется, но не более того. И туда мы полетим вдвоем с Беатрис.

- Андрей, неизвестно, что вас там ждет, двое – это слишком мало, Сергей прав.

- Тем более что не о любви сейчас надо думать, - начал, было, очередную волну нравоучений, Алиев, но Андрей тут же поднялся с места, собираясь уйти.

Левая ладонь соскользнула с правой, Андрей не думал об этом, тогда как Алиев не преминул поймать его за руку. Даже Астэлиас встал и вышел из-за стола.

- Как это понимать?

В глазах князя Бероева промелькнул настоящий гнев, он выдернул свою руку из руки Алиева и, обведя обоих негодующим взглядом, с трудом сдерживая себя, произнес сквозь зубы.

- Это моё личное решение, и не вам, слышите, не вам указывать мне: правильно оно или нет!

- Андрей!

- Я не хочу ничего слышать!

- А зря! – спокойным голосом произнес Астэлиас. - Я, может, поздравить тебя хотел. И поздравляю, несмотря на весь твой гнев. Ты, конечно, можешь идти, письмо для родителей Домниных я напишу. Единственное что, скажи мне: кого бы ты хотел оставить вместо себя во главе башни?

Андрей недоуменно посмотрел на Дэ’Найялу, не веря в то, что он произнес эти слова, что он интересуется его мнением.

- Так кого?

- Диану Нечаеву, - полуотрешенно произнес Андрей.

- Сам с ней и поговоришь, желательно, сейчас. Договорились?

Андрей молча кивнул.

- И еще: она будет смотреть также и за кристаллами?

- Нет, кристаллов больше нет. Вчера Мирон представил демона, они, то есть кристаллы, принимают форму желаемого.

- С мальчиком всё в порядке?

- Да.

- Тогда последнее – деньги на дорогу. Думаю, этого будет достаточно, - все тем же спокойным голосом говорил Астэлиас, взяв со стола мешочек с золотыми монетами, - но, конечно, в случае чего, вы можете взять деньги в любом банке.

- Благодарю.

- И не думай, пожалуйста, о нас, как о монстрах, желающих тебе только зла. Я очень тепло к тебе отношусь, может, ты этого не замечаешь, но это так. И еще: не нужно стыдиться своей любви, ты должен радоваться этому и гордиться этим, и умей добиться уважения к ней у окружающих. Подумай над моими словами.

Андрей некоторое время молчал, отведя взгляд в сторону и нервно покусывая губы. Наконец, он сказал.

- Хорошо, и… простите меня, господин Дэ’Найяла за мою грубость и неоправданный гнев. Не волнуйтесь, мы поговорим с родителями девочек, и не отступим до тех пор, пока они не оставят поклонение механическим законам общества. Даю вам слово.

Астэлиас улыбнулся.

- Вот и славно.

 

26 глава. Несогласие Тасмира.

После случая с демоном, поранившим Индиру, терпение Тасмира окончательно пошатнулось с устойчивых позиций. Поначалу он хотел поднять этот вопрос на обсуждение в совете Богов, но потом решил пойти сразу к Богу Справедливости.

В просторном зале, украшенном настенными барельефами, арочными сводами потолка, потолочными росписями, царила привычная тишина, мало кто входил сюда по желанию хозяина всего дворца и уж тем более никто без его согласия. Когда Тасмир перенесся прямиком сюда, Великий Бог Справедливости, по чистой случайности он не успел еще покинуть свой своеобразный кабинет, удивленно посмотрел на гостя, когда же услышал первые слова, то удивился еще больше.

- Мне нужно поговорить с тобой, Амедео. Прости за непрошенный визит, но это важно.

Великий Бог Справедливости едва ли мог вспомнить, когда Тасмир еще при жизни последний раз так к нему обращался, возможно, именно это уберегло покровителя добра и милосердия от гнева хозяина дворца.

- Верно, ты знаешь, что случилось только что в Каримэне? Адэлина послала к моему ученику демона, который напал на него, одно дело сказать о себе, совсем другое идти в наступательное движение.

- Это всё? – спокойно, без тени какого-либо волнения или возмущения спросил его Бог Справедливости, Тасмир несколько смутился.

- Разве этого мало? – неуверенно ответил он вопросом на вопрос.

- Мало. Насколько я знаю, никто не погиб.

- Но могла погибнуть девушка!

- Перестаньте, я ни за что не поверю в то, что Георг не может побороть демона.

- Может, но…

- Тогда зачем вы пришли ко мне?! – резко оборвал его Бог Справедливости.

- Я пришел за тем, чтобы ты восстановил равновесие.

- О каком равновесии идет речь? Я вас не понимаю.

- Амедео, прошу тебя! Она переходит все границы. Сначала она захватила Руфину, теперь она хочет захватить и разделаться с моим учеником!

- С чего вы взяли, что это она захватила Руфину?

- А кто же еще?

- Вы её видели во владениях Амнэрис?

- Нет.

- Тогда почему вы делаете преждевременные выводы? Слышать такое от вас, по меньшей мере, странно.

- Она не пустит меня в свои владения.

- А я, значит, могу? Вы забываетесь, Тасмир! Забываете: кто вы, кто Амнэрис и кто я, - холодно произнес Бог Справедливости, буквально испепеляя Тасмира взглядом, но тот всё равно продолжал.

- И ты тоже. Прости, но я думал, что когда-то ты был моим сыном.

- Это не имеет значения с того момента, как я стал совершенно иной частью этого мира, - почти запальчиво ответил Бог Справедливости. - И ваше счастье, что не имеет, поскольку, будь я сейчас тем самым Амедео, то не преминул бы вспомнить очень многое, из которого никак не следовало бы желание помочь вам. Или вы забыли, как всю жизнь пытались убить меня? Ну да, за исключением того случая в лесу, когда я приходил к вам поговорить перед нападением Амарусия, вы, действительно, могли бросить меня там, но вы помогли мне. И, тем не менее, это единственный добрый поступок от вас по отношению ко мне!

- Значит, ты ничего не будешь предпринимать?

- Вы верно понимаете, - вновь вернулся он к холодному тону. - И на будущее: восстановите в своей памяти некоторые правила: сюда можно входить только с моего согласия, а переносить любого смертного в пространстве можно только в том случае, если ему угрожает смертельная опасность.

- Я помню это, но не могу молчать, когда наказания за неправомерные действия нет.

- То, что это неправомерные действия надо еще доказать, а если вы хотите возмездия, то обращайтесь к Азалии, но не ко мне. До встречи, Тасмир!

Бог Добра и Милосердия не успел и подумать о возражении и уж тем более что-либо сказать, как оказался за пределами небесного храма Бога Справедливости, в толще воздуха, над океаном, стремительно падая вниз. Такого поворота события он не ожидал, хотя следовало бы: Бог Справедливости не помог бы ему как Бог, Амедео не помог бы ему как сын, причем в последнем случае он, действительно, ни на что не мог рассчитывать: именно он, отец, отдал решающий голос, приговорив сына к смертной казни, он вместе с тогдашним главой Долины Времен Года Амарусием поднимал войско на родную страну, чтобы свергнуть нового короля-диктатора.

В чём-то он был прав даже при беглом взгляде на дело: Амедео помог своей матери, могущественной темной волшебнице, в разрушении старого материка, дав свободу огромному силовому полю. Таким образом, был создан серьезный противовес сообществу светлых магов. Юный Амедео после непосредственного участия в том деле, посмел вернуться на новый материк, но не успел он добраться до Каримэны, как его нашел отец и обманом доставил в Идэлию, в Долину Времен Года. Там Амедео приговорили к смертной казни, изощренной и жестокой, умирать от голода и жажды, зная, что единственная влага на одинокой восьмигранной горе – отравлена. Когда будущий Тасмир, а тогда Эдвин Норан Антвелле, прилетел на гору Паллиды забрать тело сына, то был буквально сражен увиденным: его сын, целый и невредимый, стоял перед ним и вместо того, чтобы задуматься на таким выбором Природы, Эдвин не преминул продолжить начатое, даже зная о превосходстве сына в силе. Однако его знания о силе Амедео оказались очень скромными - хрупкий с виду юноша сковал его силовым полем в одно мгновение, но убивать не стал. Долго еще будет вспоминать Эдвин Антвелле тот день и тот час. Амедео отпустил его, более того, простил, и чем же отплатил ему отец? Благодарностью и раскаянием? Не, он предательски напал на сына, уже поднявшись в воздух, обдал волной огня, но огонь не коснулся ни единого волоска на голове Амедео, зато окутал самого Эдвина, камнем он тогда падал вниз, совсем как сейчас, но только тогда он знал: это конец. Когда он пришел в себя, что в принципе явилось для него шоком, то увидел над собой сына, он протягивал ему воду, странную, темную. Она обожгла Эдвина изнутри, он хотел откинуть эту природную чашу, но не смог, Амедео заставил его выпить жидкость.

- Отравил? – спросил он Амедео.

Юноша в ответ рассмеялся, но не сказал ни слова. И вопреки всем предположениям, что посетили Эдвина в те недолгие секунды, когда он был в сознании, утро для него настало, более того: ожогов на теле почти не осталось, но какая удивительная сила могла это сделать? Уж не ошиблись ли маги насчет однообразия деревьев Паллиды, может, здесь растет что-то еще? Но нет, Амедео демонстративно сорвал плод с того самого дерева, о котором Эдвин знал наверняка - оно ядовито.

- Не буду.

- Будете. Иначе долго еще не понравитесь.

- Это яд.

- Однако этот яд вчера вам жизнь вернул.

- Лжешь.

Амедео пожал плечами и сам пригубил сока голубоватого плода.

- Даже вкусно, зря отказываетесь. Но, впрочем, ваше право, только учтите: простой воды здесь нет, еды тем более, есть только Паллида, так что рано или поздно вы всё равно попросили бы меня.

- Нет! Я лучше умру!

- Мне бы этого не хотелось.

- О, только не думай, что я тебе верю!

- Я на это давно перестал надеяться, еще в детстве. И, тем не менее, умрете, когда вам будет положено, но не здесь и сейчас от моего бездействия.

- С чего вдруг такая забота?

- Ну, не брать же мне с вас пример, с заместителя содружества светлой магии. Моё темное прошлое настойчиво отговаривает меня от этого.

- Один добрый поступок не избавит тебя от заслуженного наказания.

- А вы мстительны, возможно, я ошибаюсь, но месть не входит в устав светлого мага.

- А необходимость наказывать преступников, да.

- Я уже говорил вам отец, почему участвовал тогда в создании противовеса, но боюсь, проще, чем тогда, объяснить не смогу. Видимо, не видать нам согласия никогда.

- Видимо.

- И всё-таки выпейте. Сюда летит ваша бывшая жена, не думаю, что она станет, так же как я, беседовать с вами. Выпьете сейчас – успеете улететь.

- Я не боюсь её!

- О, какая смелость! Глупая и необоснованная. Она просто разделается с вами, разделается и всё, а я не хочу заступаться за вас, ибо считаю её гнев правомерным. Пейте! – резко и холодно сказал Амедео и, более не церемонясь, насильно влил содержимое синего плода в отчаянного мстителя.

- А теперь улетайте!

Эдвин мало верил в способности Амедео чувствовать чьё-то приближение на больших расстояниях, чувствовать силы, скрытые, порой, от самих их обладателей, и в целом его поразительно острое восприятие и ощущение мира, но сейчас решил последовать приказу-совету сына. Молча, даже не подумав поблагодарить его, Эдвин преобразился, взлетел и вскоре скрылся в облаках.

Тогда Адэлина забрала Амедео и после долгих споров и уговоров всё-таки доставила его в Каримэну. Целых три года он вынужден был скрывать своё лицо (а маг третьей и выше степени в те времена имел на это право), по чистой случайности он стал королевским магом, а по случаю постоянного отсутствия короля на месте, вместе с группой единомышленников, фактическим правителем Каримэны.

После очередного военного похода - Каримэна обладала такими размерами большей частью благодаря ряду захватнических войн - король решил провести оценку очевидных преобразований, а когда провел, то пришел в ужас. Правительство королевского мага изменило все сферы общественной жизни, коснулось как внутренней, так и внешней политики король пришел в ярость, а ведь однажды, в таком порыве, он убил своего единственного сына, поэтому на тот момент не имел наследника. Он ультимативно вызвал Амедео на честный поединок на мечах – выбора не было. Естественно, Амедео пришлось снять с себя тяжелый плащ, полностью скрывавший его внешний облик, и то, что шокировало бывших рядом придворных, короля взбесило еще больше. Политикой в его отсутствие играл даже не ставший собственно драконом юноша!

Амедео не обладал особыми навыками в фехтовании, и если бы не ранение короля, победа вряд ли была бы на его стороне. Как и тогда, на горе Паллиды, победив, Амедео не стал убивать своего противника, но дал ему свободу, протянул руку, помог подняться. Безжалостно Леонардо занес руку с металлическим рельефным нарукавником над своим сыном и в тот момент над юным королевским магом.

- Нет, Лео, что ты сделал?!

- Забыл тебя спросить!

- Ты же убил его!

- Туда ему и дорога!

- Народ никогда не простит тебе!

- А куда он денется, Бриан? Хотя нужно мне их прощение! Они, ты, и это щенок – все вы – мои подчиненные, ясно? И не вам обсуждать мои приказы! На площадь его! Пусть все увидят, как я докончу их заступника.

Спешно, едва не раскидывая всех на своем пути, Леонардо отправился в коридор, Бриан, подняв Амедео на руки, шел следом, но в удачный момент, на одном из поворотов, он свернул в другой коридор, ведущий к центральной части дворца. Король заподозрил неладное не сразу, но когда, обернувшись, не увидел сзади своего первого военного помощника, то, было, поутихшая его ярость, вспыхнула с новой силой.

- Где он?! - Ревел дракон. – Я убью его, всех вас. Как вы посмели?!

Придворные не оказывали ему сопротивления, покоряясь судьбе.

- Говори, куда он пошел?! – кричал Леонардо, занося свой меч.

- Я не знаю, господин.

- Лжешь! Предатель!

Одним решительным движением король вогнал меч в грудь своего непокорного слуги. В то день почти два десятка драконов, придворных и просто служителей дворца, пало от меча Леонардо, он метался из коридора в коридор, но нигде не получал ответа, одни не знали места нахождения королевского мага, а другие, зная, отказывались отвечать. В конце концов, король выбежал на дворцовую площадь и только тогда понял, что он уже не повелитель Каримэны. Запуганный исполнительный народ напал на тирана, но бросить себя в темницу он не дал и сам покончил с собой, тем же мечом нанеся себе смертельную рану.

После этих событий в Каримэне начался настоящий хаос. В то, что юный королевский маг выживет, мало кто верил – а именно к нему по закону переходила власть в случае отсутствия или гибели короля - власть делили между собой военачальники, маги Долины Времен Года, в борьбу за престол вступили также родственники рано умершей при странных обстоятельствах жены Леонардо, и, конечно, его кровные родственники. Кто знает, во что бы это могло всё вылиться, если бы Амедео вопреки всем приговорам лекарей не выжил, и ключом к тому была Паллида, текущая в его жилах.

Жёсткой рукой Амедео Антвелле Ти-Ирис восстановил порядок в стране, земли, на которых жили драконы, он присоединил к Каримэне, не посредством военных компаний, но посредством переговоров и ряда предложенных выгод, очертив границы Каримэны и создав мощную магическую завесу вокруг новообразованной страны – не каждый теперь мог попасть за её пределы. Он заключил мирные договора с представителями других народов, а работать в этом направлении также стоило, ибо Леонардо в ходе своих военных походов не редко затрагивал их интересы. Дальнейшие изменения претерпела и система управления, именно Амедео предложил странную модель полумонархического – полуреспубликанского государства, сам же, следуя принятым законам, не позволил короновать себя раньше времени. Каримэна активно влилась в общественные отношения, теперь с её мнением не могли не считаться.

Безусловно, всё это взволновало сообщество магов, одна пограничная завеса пугала и раздражала их. Они реально боялись такого короля на престоле: могущественного мага и сильного политика в одном лице. Тогда Эдвин Норан Антвелле, вновь забыв о теории противовесов Амедео, предложил начать войну против нового диктатора. Поначалу маги хотели реорганизовать для помощи мирное население Каримэны, но получили резкий отпор: драконы любили и почти боготворили своего короля, и не собирались свергать его. «Неужели вам не нужна сильная Каримэна?» – удивлялись они. И пришлось войску из наёмников, которое возглавляли волшебники, убедиться в этом, потерпев поражение, практически не начиная войну: маги не смогли разрушить завесу на границе, они, наоборот, усилии её, а ответный шаг Каримэны заставил разбежаться эльфийских и тэнийских наёмников.

Вспоминая об этом сейчас, Тасмир глубоко вздохнул.

- Может быть, я вновь не прав. Может быть.

 

 

27 глава. Легко перейти на «ты»

С куда более радужным настроением Андрей вышел из кабинета главы Долины, чем то, с которым вошел туда. Он даже улыбнулся стоящим на страже двум эльфам, и на этот раз не забывал приветствовать коллег, что встречались ему по пути. Он шел к Диане Нечаевой, в ставшую ему почти родную Башню Постижения законов Природы. Ближе к повороту, что открывал коридор, ведущий в его комнаты, он остановил одну из своих учениц и попросил её дойти до его покоев и передать Беатрис, что вопрос с сестрами Домниными улажен, так, как им это представлялось, и что они пойдут к девочкам сразу, как только он освободится.

- Час – это самое большое, хорошо, Эмма?

- Да, господин, я всё поняла и всё сделаю.

Девушка, дракон, поклонилась и отправилась выполнять задание, проводив её взглядом с секунду другую, Андрей пошел дальше. Он поднимался вверх, не раз он преодолевал это расстояние в воздухе, просто, выходил на балкон, преображался и взмывал в воздух до того этажа, который ему был необходим, но сегодня он не знал, какой именно этаж нужен ему: Диана могла быть где угодно в это время. Он спрашивал у попадавшихся ему коллег, так, учитель Криг сообщил, что буквально минуту назад говорил с ней в 784 кабинете.

- Там урок?

- Нет, консультация, она уже закончилась, просто Диана сказал, что еще поработает немного в этом кабинете – он будет свободен два часа.

- Спасибо, Криг, очень вам признателен. Всего доброго.

- Да, не за что. Всего доброго.

Андрей дошел до двери небольшого кабинета, постучался и почти сразу зашел. Не очень красивый способ заходить, но ждать, как правило, ответа не очень-то хочется.

- Вы? Как вы меня нашли?

- Спросил. Мне нужно с тобой поговорить, - произнес Андрей, проходя в зал.

Он расположился за первой партой, Диана Нечаева смерила его непонимающим взглядом: едва ли когда-нибудь князь Бероев обращался к ней на «ты», он всегда был предельно вежлив. И дело даже не в том, что она на двенадцать лет старше, просто этикет требовал: в высшей преподавательской среде принято говорить «вы», а тут…

Диана Нечаева была правой рукой Андрея, не Марк Сметин, а именно она. Волшебница, обладающая незаурядным умом, выдающимися способностями, и, чего греха таить, прекрасной внешностью. Многие были влюблены в неё, и она влюблялась очень часто, даже брак не больно повлиял на неё, и только рождение ребенка поумерило её пыл. Она согласилась на увещевания мужа и семьи, вернулась в Каримэну, стала жить в красивом доме в Каримах, она думала, что сможет принять ту жизнь, или, скорее, та жизнь её, но ошиблась. Сначала она пыталась обманывать себя, но потом сказала твердо, что не может, и возвращается в Долину. Её муж, весьма посредственный маг, но занимающий видное положение в обществе, отказался возвращаться в Долину – да и что бы там могли ему предложить – тогда Диана оставила его, его и ребенка и улетела обратно. Они всегда навещали её, реже она их, хотя поначалу семья хотела порвать с ней все отношения. Она предпочла жизнь здесь, изучение законов Природы, передачу опыта поколений взамен непонятной и скучной ей жизни дамы высшего общества.

- Ты знаешь: я улетаю на поиски Яромира вместе с Беатрис. Мы решили лететь завтра, на рассвете. И я хотел бы, чтобы Башню в моё отсутствие возглавила ты, я сейчас был у Дэ’Найялы, он согласен.

- Э-э, - замялась Диана, «ты» ей точно не послышалось. – Почему я?

- Глупый вопрос. А кто?

- Ну, Сметин, там, или еще кто.

- Перестань, Диана, можно подумать, большую часть дел по части руководства делаешь не ты.

- Да, но…

- На «но» у нас нет времени. Лучше подумай, что хочешь спросить у меня, пока я здесь. Насчет кристаллов могу сказать, что их больше нет. Они, как мы и предполагали, принимают форму желаемого.

- Мирон говорил мне. Что …ты испытал, когда приказывал кристаллам?

- Ничего особенного, какое-то странное чувство опустошения. Так, словно я дорожку в километров пять с утра одолел.

- Мирон говорил примерно то же самое, ну а сейчас?

- Что сейчас?

- Разве этот перстень не…

- Нет, нет, это перстень предыдущего князя Бероева. Насчет того, чтобы надеть тот из кристаллов, я как-то не согласен был сразу. В них не чувствовалось должной силы, внешне всё как надо, а внутри никакого намека.

- В принципе, ничего удивительного, это же не настоящий материал, а только желание таковым его видеть.

- Это ты хорошо сказала, верно.

- Знаешь, что, пойдем в главный кабинет, у меня пара вопросов по нескольким документам, похоже на твою ошибку.

- Ошибки надо исправлять, если это только возможно.

- Думаю, что да.

- Тогда идем.

Как с ней всё было просто! Если он или она ошибались, никто не боялся сказать это в лицо, но прямо указавал на ошибку, чтобы её исправить. Сметин бы уже порцию намеков на ругательства высказал, а она очень спокойно сказала, как и всегда. Сама Диана никогда даже не задумывалась над тем, что спокойно выкладывает начальству о его ошибке, так было еще при Альчести. Хотя, конечно, повести себя так с большинством коллег было нельзя, но только не с Андреем.

- А с каких это пор мы на «ты»? – спросила она в дверях, как бы невзначай.

- С сегодняшнего дня, - также, невзначай, ответил князь, но потом всё-таки добавил. – Если очень режет слух, могу вернуться к исходной позиции.

- Не надо, я не против принять это.

 

 

- Анна, где сейчас сестры Домнины? – спросил Андрей перед входом в комнаты для девочек у первой попавшейся ученицы.

- Они у Иры, это сорок шестая комната. Прямо по коридору.

- Спасибо.

Андрей первым шагнул вглубь коридора, Беатрис последовала за ним. В коридоре сновало множество учениц, как и всегда в Долине, всех возрастов, оба дракона то и дело отвечали на приветствия. Коридор был очень просторным, красиво убран всевозможными цветами, картинами, гравюрами, рисунками. Оригинально устроенные световые приборы заставляли забыть, что здесь не бывает солнца, поскольку волшебницы соорудили настоящие окна, с занавесками, шторами, цветами на подоконниках. Свет, как истинный, солнечный, падал на колонны, стены, расписанный потолок и выложенный паркетный пол. В некоторых местах у стен стояли тумбы и даже маленькие диванчики. Устанешь – можешь присесть, отдохнуть. Словом, здесь чувствовался уют.

Стук в сорок шестую комнату заставил ее обитателей смолкнуть и замереть. Обе сестры испуганно посмотрели на дверь – кто мог прийти к ним? Если кто-нибудь посочувствовать, то лучше не надо – Иру любое напоминание повергало в ужас.

- Может, хотят узнать, как ты?

- А если опять с вопросами?

- Я посмотрю? – предложила Марина, умоляюще взглянув на сестру, ее такое пребывание вдвоем, взаперти, пугало едва ли меньше.

- Нет, ты лучше спроси сначала.

- Ну, я так и хотела.

Девочка спрыгнула с кровати и, подойдя к двери, прислушалась: может, те, кто стучались, уже ушли? Но нет, едва она прислонила ухо к двери, как просьба войти, вновь прозвучала в виде стука. Девочка, ахнув, невольно отпрянула от двери.

- Кто там?

- Марина, это я, Беатрис и князь Бероев.

- Ну, что? – шепотом спросила девочка у сестры. – Может, впустить? Они хорошие!

Ира молча кусала губы, нужно было что-то решать, и Марина открыла дверь.

- Входите, только тут не убрано, но…

- Это не важно, - докончила за нее Беатрис. – Девочки, мы пришли за вами: полетите с нами в Идэлию.

- Ура! – воскликнула Марина, но тут же осеклась: сестра отнюдь не разделяла ее восторга.

- Мы летим в Идэлию по одному важному делу и решили отвезти вас домой.

- Домой?! – не поверила Марина. – Здорово, только…

- Вам обеим очень полезно сейчас побыть в домашней обстановке, так что собирайте вещи, мы отправляемся завтра на рассвете.

- Ну, чего же ты стоишь? – обратился Андрей к девочке. – Твоя комната не здесь. Пятерку я тебе уже поставил, и госпожа Нечаева сказала, что у тебя по всем другим предметам выходит «отлично», так что по этому поводу можешь не волноваться.

- Это правда?!

- Конечно, так что будет, чем порадовать родителей.

- Андрей, может, ты поможешь Марине донести вещи?

- Конечно, милая.

Андрей поманил девочку за собой и вышел с ней в коридор, оставив Беатрис наедине с несчастной девушкой. Марина же просто ликовала – ей, несмотря на все случившееся, все равно поставили пятерки и фактически освободили от экзаменов! Но мог ли проступок вот так сойти на нет?

- Господин, а как же то, что.… Ну, то, что…

- Что ты взяла книгу из запретного списка?

Девочка молча кивнула, и виновато опустила голову.

- Это теперь на твоей совести, учитывая все обстоятельства, совет школы не исключит тебя, но учти, впредь, за тобой будут наблюдать самым внимательным образом.

- Пусть наблюдают, я буду хорошо себя вести. Хотя, жаль, что нам такого на уроках не рассказывают!

- Ну, хоть не зря читала-то? – внезапно для девочки князь задал ей вопрос не прежним нравоучительным голосом, но с долей лукавства.

- Честно? – Марина испытывающее посмотрела на учителя.

- Никому не скажу, клянусь.

Девочка огляделась по сторонам, но, решив, что вокруг слишком много народа, решила поделиться опытом чуть позже. Когда они пришли в её комнату, Марина, выпроводив двух девочек, с которыми жила здесь, заговорческим тоном рассказала.

- Я попробовала на Димке Берестове. Во-первых, он страшный жадина - его надо было проучить, а во-вторых, не самый талантливый ученик, так что все должно было получиться. Я знаю: он сладкоежка, он еще на первом курсе договорился с поварами, что они ему будут в отдельном порядке давать всякие пончики и конфеты, но после ужина, поэтому возвращается он всегда позже всех. Я подкараулила его на выходе из кухни и заколдовала, а потом велела все сладости, что он нес в сумке, отнести в общую гостиную и выложить на стол. Представляете, что с ним было, когда он очнулся! Все уплетали его конфеты, и благодарили за неслыханный поступок!

Озорные огоньки играли в глазах девочки, а на губах играла улыбка, сейчас она не боялась рассказывать это князю Бероеву, любимцу многих учеников, скорее, наоборот, с гордостью говорила о своем деянии.

- Молодец, ценю!

- Правда?! – восхищенно произнесла девочка.

- Да, родителям, конечно, лучше не рассказывать об этом, и, вообще, знаешь что, скажи им, что ты просто взяла ту книгу, но не читала её. Так, и им будет спокойнее и тебе. Это совет.

- Ладно, я так и сделаю, только вот насчет возвращения домой. Не знаю я, господин, действительно ли это хорошая идея. Ира все заладила: убегу, да убегу. Боится она, очень боится.

- Ничего, мы уладим этот вопрос. Ты, ведь, согласна с тем, что нужно не убегать, но попытаться найти оптимальное решение? Что ее ждет в бегах? Не очень завидная жизнь, согласись.

- Да, я ей так и говорила, а она всё одно, как будто одну фразу знает.

- Ничего, Беатрис с ней поговорит, она ведь целительница, настоящая.

- Она очень красивая, - завороженно произнесла девочка, - мне даже как-то страшновато быть рядом с ней. Она ведь… из прошлого.

- Теперь уже из настоящего. Это надо принять. Ладно, что тебе нужно помочь?

- Да, пока ничего, я всё соберу сама, только если потом все вещи вынести надо.

- Это мы оставим до завтра, а пока я тебя покину, хорошо?

Девочка кивнула, а Андрей вернулся к сорок шестой комнате, словно почувствовав, что он идет, Беатрис открыла дверь – он невольно вздрогнул. Андрей не сразу заметил Ирину, но, выглянув из-за плеча Беатрис, он увидел, что та улыбается. «Ничего не надо говорить», - предупредила его Беатрис на мысленном уровне.

- Господин Бероев? – окликнул его кто-то сзади, он знал этот голос, но, не сразу понял: кто это был. – Вас искал господин Сметин, он очень просил вас прийти, это по поводу передачи временного руководства над Башней Постижения законов Природы.

- Иди, я помогу Ире, - полушепотом произнесла Беатрис.

Андрей повернулся и увидел Лизу Дармиеву. Ну, конечно, то был её голос, странно, что он не узнал её сразу. Только, звала она его не по имени.

- А без меня ему, что, совсем никак?

- Ну, - замялась Лиза, она еще ничего не знала о разрыве старой товарищеской дружбы. – Он просил, сказал, что это необходимо. Вы ведь улетаете?

- Да, да, ладно, где он?

- У себя в кабинете.

- Хорошо, я сейчас иду.

Андрей не знал, как всё сложится в жизни, но одно знал точно: с Марком Сметиным ему не хочется поддерживать отношения, только долг службы или сугубо внешний этикет могут заставить его впредь общаться с ним, не более. И Марк в свою очередь знал это, но исправить положение, даже просто попытаться это сделать, не мог. Более того, он решил никогда больше не заводить с Андреем нравоучительные беседы, ничего серьезного и личного, только то, что будут требовать дела Долины. Обоим было обидно, хотелось услышать извинения другого, но оба были слишком горды, чтобы признать собственную неправоту.

 

 

 

28 глава. Виола.

В эту ночь Мирра решила воспользоваться любезной помощью старого торговца, обусловленной в свою очередь высочайшим волеизъявлением – девушка подумала, что хоть раз в пути можно остановиться в гостинице, тогда и бояться каждого шороха не придется, и спать в малоприятных непривычных условиях: под открытым небом, укрывшись плащом, у костра. Предвкушая благостный отдых, девушка пребывала в самом бодром расположении духа. Она любезно поздоровалась с конюхом, которому вручила свою лошадь, и отправилась на постоялый двор. И всё было бы хорошо, если бы не её глупый, такой естественный ответ на вопрос: «Как тебя зовут?», она не ответила: «Мирра». Это слышал не только конюх, но и конченный опойка, который живенько скользнул внутрь дома. Мирра ахнула, закрыв рот рукой, но слова были уже произнесены! Конюх пошловато ухмыльнулся, окинув её оценивающим взглядом.

- А с виду и не скажешь! – выговаривая каждый звук, сказал он.

Тяжело вздохнув, Мирра пошла к дому, лишь на мгновенье она подумала о том, что лучше уйти в другое место, а здесь теперь находиться опасно, но это было лишь мгновенье. Как приятен был запах, идущий из приоткрытого окна! Может, пьяница уже забыл о ней, занявшись тем, что его на самом деле интересует и должно интересовать. Как это и происходит, открыв дверь, Мирра сразу привлекла к себе внимание, но оно, вопреки её надежде, не стало мимолетным. Все то и дело украдкой поглядывали на нее. Стараясь не думать об этом, Мирра прошла вглубь комнаты, заняла свободный столик и заказала себе ужин.

Надо уйти отсюда, твердила одна часть Мирры без остановки, но другая цеплялась за полусонное после ужина состояние. В комнате стало тепло и уютно, если бы можно было лечь здесь, она бы рухнула сразу, а если куда-то идти. Нет, сил нет! Быстро покончив с сытным ужином: еще горячей картошкой с мясом и со снабженной специями подливой, Мирра спросила: есть ли свободная комната, её очень обрадовал положительный ответ, да и сам тон обращения – очень дружелюбный. «Может, это от того, что у меня есть деньги», - было первое, наиболее очевидное для девушки утверждение, а второе: «Может, они просто хорошие тэнийцы?» Выбрав последнее как, наиболее приятное, Мирра со спокойной душой отправилась спать.

- Да-а, такое путешествие может даже понравиться, - заключила девушка и, будучи уже в постели, очень быстро заснула.

Скрип. Снова скрип. Уверенно и витиевато вплелся он в содержание сна Мирры, ей казалось, что это скрипит лодка, на которой она катается по озеру. А это, это, должно быть, то самое озёрное чудовище, которым в детстве её пугала мама, оно обвило ее тело плотными ремнями, крепко и жёстко.

- А-а!

Мирра с ужасом открыла глаза, понимая, что это уже реальность, в которой её, поверх одеяла, связывают веревками.

- Что вы делаете? Что вам нужно?!

- Не волнуйся, малышка, мы тебя в целости и сохранности доставим.

- Доставите?! Куда?! Зачем?

Трое мужчин, среди которых был и хозяин постоялого двора, от души рассмеялись. Трое сильных и явно не знающих о чести и достоинстве мужчин, а она одна, связанная и беспомощная.

- Как куда? Домой!

- Домой? Но вы же не знаете, где я живу, это какая-то ошибка!

- Никакой ошибки, госпожа Анжелина.

- Я – не Анжелина! Это ошибка! – протестовала Мирра, тщетно пытаясь освободиться от веревок. Обнадеживало пока только одно: связали её поверх одеяла, значит, боялись сделать больно, что говорило о возможной знатности беглянки. Или… это вполне могла быть ценная наложница какого-нибудь богача. При одной мысли об этом Мирра побелела как снег и изо всех сил попыталась вырваться, она кричала, изворачивалась, чем вконец разозлила мужчин, один из них с силой прижал её голову к подушке.

- Слушай, ты! Дернешься еще раз – и я не посмотрю, кто ты!

Сказал он это особо зло и сурово – Мирра решила не спорить, по крайней мере, пока. Её подняли, один из мужчин перекинул её через плечо, а хозяин постоялого двора и третий мужчина взяли её вещи.

- Ничего, госпожа Анжелина, не волнуйтесь, скоро вы будете там, где должны быть.

- Где я должна быть? – чуть не плакала Мирра, обращаясь к шедшему впереди хозяину постоялого двора, она говорила. – Я заплатила вам деньги, думала, что вы порядочный тэниец, а вы…

- Я, - резко и бесцеремонно прервал он её, – верный слуга моего господина и мог долг – возвращать ему беглых наложниц.

- Ну, всё! Подтвердились её самые худшие опасения! Теперь оставалось уповать только на то, что господин, о котором они говорят, сможет отказаться от неожиданного подарка, но что-то подсказывало ей: если он взял себе столь юную наложницу, то вряд ли в жизни он руководствовался моральными принципами.

Ехали они достаточно долго, тот, к кому везли Мирру, жил в двух десятках километров от города – не очень обнадеживающие условия, даже если девушке удастся бежать, а она твердо решила сделать это, несмотря на все, что ей придется вынести, если бы еще и избежать незавидной участи стать наложницей в шестнадцать лет. А ведь она должна быть в пути, она должна помочь своей госпоже!

«Наверно, все книжки, что я читала о путешествиях героев в одиночку – большая выдумка!.. – с грустью подумала Мирра. – Или это я – такая неудачница, что ни одну неприятность обойти не могу»

- Приехали! – сказал, наконец, извозчик, останавливая лошадь у большого дома, огороженного двухметровым каменным забором.

Хозяин постоялого двора спрыгнул с телеги, приказав неотрывно следить за наложницей, а сам пошел к воротам, у стен их продержали еще минут десять прежде, чем слуга сообщил о решении господина.

- Несите ее в дом!

- Ну вот, - проворчал один из похитителей, - а нас даже не угостят ни чем!

Мирру вновь сгребли в охапку и понесли в дом - аллея из молодых дубков, высокое крыльцо, ступеньки, яркий свет горницы, огромный зал, довольное, несколько изумленное лицо невзрачного тэнийца лет пятидесяти.

- Она?

- Нет, но… это даже лучше. Молодец!

Хозяин постоялого двора несколько опешил, он в принципе рад был доставить своему господину радость, но и нарываться на возможные неприятности не хотел.

- Господин, мы, мы решили, что это она потому, что видно было: с дороги, с деньгами, под мальчика оделась, на вид вроде ничего.

- Ничего? Да это чертовка прехорошенькая! Анжелине да нее, о-ох!

- Но ведь, если у нее деньги были, значит, она не из простых, - неуверенно продолжил мужчина.

- А нам что? Пусть она хоть дочь первого министра, кто теперь узнает.

- Боги узнают! – внезапно для обоих воскликнула Мирра. – От них вам никогда и нигде не скрыться!

- Боги?! – хозяин дома от души рассмеялся, второй мужчина тоже. – Жди от них помощи, как же! Только Боги, знаешь, это они там у себя в храмах командуют, а здесь мы хозяева положения!

- Боги повелевают над всей планетой!

- Над всей планетой?! Самой-то не смешно? Что же, например, великий Бог Добра и Милосердия, зная обо всех угнетенных Риданы, никогда не поможет им? Что же великая Богиня Азалия никогда не отомстит за таких, как ты?

- Отомстит, можешь быть уверен!

- Только не Азалия, - раздался третий голос, но не хозяина таверны. Мирра готова была поклясться, что она слышала этот голос прежде, хотя тогда его чуть приглушал дождь.

Когда из ниоткуда, из воздуха возник образ Бога, а оба тэнийца не знали, какого именно, но поняли все-таки основное: перед ними Бог, они со всех ног бросились бежать, чего необычный гость не захотел им позволить, остановив их одним едва заметным движением ладони, вторым освободил Мирру от ремней. Медленно он подошел к растянувшимся на полу мужчинам и с улыбкой огласил приговор.

- Думаю, в Ридане без вас как-нибудь обойдутся, тем более что сейчас грядет передел имущества, в первую очередь земли, освобождение рабов, а это уже ставит под сомнение возможность процветания ваших дел, поэтому предлагаю вам поразмышлять о роли Богов в нашем мире в одном из храмов, Горавна, слышали о таком Боге? Даже, если не слышали, то теперь непременно узнаете, хорошо и отчетливо – непокорных учеников там не любят.

В следующее мгновение они исчезли, оставив Мирру в легком замешательстве: почему он помогает ей? Ведь, по сути, тэнийцы были правы: мало, когда заступаются за таких, как она, а ведь это уже во второй раз!.. Ответ на это вопрос безумно волновал ее, и все-таки сейчас надо было подумать о том, что делать дальше – около дома телега с двумя крепкими мужчинами, в доме полно рабов. Рабов! Ведь не все верой и правдой служили своему господину, особенно наложницы. «Хорошо бы освободить их», - решила Мирра, и с тем взяла свои вещи и, чуть слышно ступая, подошла к двери, заглянув в щелочку, никого не увидела и открыла тяжелую деревянную дверь. Все тихо в коридоре, хотя она готова была поклясться, что только что, кто-то здесь пробежал. «Может, какой-нибудь слуга подглядывал, а когда увидел Великого Бога Справедливости, то испугался и со всех ног бросился спасаться от возможного гнева или просто от лицезрения Бога. Выбрав правую сторону, Мирра пошла по коридору, дом был богато обставлен, украшен живописью и скульптурами, похоже, такому господину и впрямь хотелось служить, особенно если он был сговорчив на награды. Такого убранства девушка в своей жизни еще не видела, конечно, ее госпожа тоже жила не бедно, но такого позволить себе не могла, начиная уже с внушительных размеров дома. Удивительно, Мирра не просто никого не встречала на своем пути, но не слышала никаких признаков жизни, должен же был кто-то хотя бы сопеть во сне. Или все слуги жили в подвалах? В пользу последнего варианта выступала небольшая лестница, чуть прикрытая люком. Отстранив ее, Мирра, ступила на первую ступеньку, но поставить ногу на вторую не успела: кто-то с силой дернул ее вниз, в результате чего она, падая, ударилась головой о низенькие перила. Все разом померкло в ее сознании, она унеслась далеко, далеко отсюда, в прекрасный дворец, еще более великолепный внутри, чем все, только что увиденное. Удивительно, но в одной из комнат она вновь встретила своего спасителя, он куда-то звал ее, наверх, к невероятной боли.

- Ах!

- Знаю, что больно, но придется терпеть – исцелять за такое не полагается. Зачем ты пошла бродить по дому? - Я надеялся: у тебя хватит ума подождать меня.

- Я… - тщетно попыталась сказать Мирра, но имела ввиду она следующее: «я хотела освободить рабов»

- Ой, горе-спасительница, и что мне делать с тобой?

Мирра, приоткрыв глаза, осмотрелась вокруг – она лежала на небольшой кровати в довольно просторной комнате, небогато, но и небедно меблированной. Два окна закрывали плотные коричневые шторы, судя по всему, была еще ночь. В этот момент в комнату вошла с глубокой тарелкой в руках женщина лет тридцати пяти, довольна симпатичная и что самое главное эльфийка. Бог Справедливости без своего обычного венка на голове, одетый в элегантный современный костюм, какой носили граждане Каримэны, сидел на краешке ее постели.

- Вылечишь ее? – спросил он женщину.

- Вылечу. Что, пришла в себя?

- Как видишь.

- Кто она?

- Ее зовут Мирра.

- Не густо, впрочем, я вроде как привыкла, что от тебя никогда не нельзя получить разумных объяснений.

Бог Справедливости улыбнулся и, обращаясь к Мирре, заметим - говорил он сейчас как обычный смертный.

- Боюсь, она ничего тебе более вразумительного обо мне и не скажет.

- Понятно, - со вздохом сказала женщина, - значит, ты хочешь, чтобы я вылечила ее?

- Не только, рад, что ты догадалась. Нужно, чтобы ты помогла ей.

- В каком смысле?

- Надо проводить ее.

- Куда?

- Не знаю.

- А она знает?

- Пока нет.

Женщина едва не выругалась.

- Интересно получается! Ты не знаешь, она не знает, а я знаю?!

- Не горячись, Виола, я не прошу тебя отвести ее к неведомому месту, но к тем, кто ищет то же, что и она.

- Если бы ты не помог мне тогда, - проворчала женщина.

- То сейчас ты не стала бы меня слушать. Я знаю. – Бог Справедливости улыбнулся. – Как долго она будет лежать?

- Ну, день-два.

- А поточнее?

- Да не знаю я точнее! Может она уже завтра вспорхнет, а может, и послезавтра лежать будет.

- Виола, ты что, не можешь определить ее состояние, степень ранения, точней ушибленной головы?

- Могу, дай еще раз осмотреть.

Бог Справедливости уступил место хозяйке дома, Мирра едва не взвыла, когда она ощупала ее голову.

- Когда вы сможете отправиться в путь? – напрямик спросил он.

- Завтра вечером. В какую хоть сторону, Амедео?

- На юго-восток, в Великий Холм, к неким господам Домниным. Найдешь там князя Андрея Бероева и его жену, Беатрис.

- И сдать девчонку им?

- Да, они будут там к вечеру послезавтра.

- Мы тоже.

- Заранее спасибо. Мне пора. Удачи, Мирра, да… не обращай внимания на шуточки Виолы: у нее своеобразный юмор.

Он улыбнулся и вышел, лишь, когда они услышали взмахи крыльев через открытое окно, Виола нарушила молчание.

- Где угораздило так расшибиться?

- С лестницы столкнули, - пролепетала Мирра, она хотела добавить к сказанному: «ударилась о ступеньки», но решила, что ей сейчас лучше поменьше говорить.

- А сколько без сознания пробыла?

- Не знаю.

- Ну, а он тебя как подобрал?

- Не знаю.

- Ой, ладно, не буду тебя мучить – пока - потом попробуем все выяснить, может, и с этим Амедео что прояснится, хотя… вряд ли. Странный он какой-то, прекрасный и загадочный как Бог.

- Он и есть бог, - проворочала языком Мирра.

- Хм! – усмехнулась Виола, явно не поверив, - тебе-то откуда знать?

- Это Великий Бог Справедливости, он уже помогал мне до этого.

Виола некоторое время молчала, но потом встряхнула головой и, сделав вид, что ничего необычного не услышала, сказала.

- Так, выпей это и спи, давай, иначе к завтрашнему вечеру ты и подняться не сможешь.

Выпить пришлось что-то терпкое и противное, но Мирра покорно все проглотила, правда мало представляла, как после этого уснуть, но Виола дала ей вместе с лекарством снотворного, так что девушка вскоре мирно засопела.

- Амедео, - медленно произнесла Виола, - все верно.

Ей стало немного не по себе, она прошлась из угла в угол, пытаясь немного успокоиться и сосредоточиться. Виола слышала, что боги иногда выбирали кого-то, чтобы они им помогали, но почему Великий Бог Справедливости выбрал именно ее? Ведь она не была образцом морали. И он не просто поручил ей что-то, а изначально помог спастись от людей одного богатого эльфа, дом которого она ограбила. Зачем он помог ей, да еще в образе обычного дракона? Хотя ей тогда уже показался странным тот факт, что он слишком молод на вид, тогда как драконы обретают способность летать только в двадцать пять лет. Что ж, если изначально Виоле крайне не хотелось идти куда-то с этой девчонкой, то теперь она просто не могла отказать в просьбе Великому Богу Справедливости, пробежав по задворкам памяти она повторила названное ей имя.

- Князь Бероев, где же я слышала?..

 

 

29 глава. Заговор и его существование

Пролетев несколько часов, Митиний был вынужден преобразиться и занять вместе с Индирой место на спине Маргариты. Конечно, непосильной обузой для нее он не стал, но заметным грузом, да. Так, они могут и не надеяться догнать принца, хорошо хоть им было известно, куда он летит, но ведь они собирались помочь – не случилось бы так, что помогать будет поздно и некому.

Вечером, у костра, настроение у всех было скверное, плюс к этому и их физическое состояние было не из лучших.

- Может, он прав, - тихо сказала Индира, - и мы все равно не сможем помочь, и нам нужно поступить, как он приказал.

- Боишься ослушаться приказа принца? – с некоторой иронией в голосе отозвалась Маргарита. – Лично я – нет.

- Но мы не соперники Новилину, по крайней мере, сейчас, - поддержал Индиру Митиний. – Я лично уверен, что он до сих пор летит, а мы…

- Что мы! Завтра ты сможешь лететь, а вот в какую сторону – тебе решать! Лично я в сторону Чертомира.

- И мы, - твердо сказала Индира. – Извини, просто… не смогла сдержаться.

Маргарита утихла, сочувственно посмотрев на Индиру, она тоже прекрасно понимала, что они вряд ли смогут догнать принца, что теперешний отрыв может скорей увеличиться, чем уменьшиться, но и отступаться не хотела. Впрочем, не хотели и Индира с Митинием, просто им сейчас было особенно тяжело. Что касается предположения о возможном увеличении расстояния между ними и принцем, то этим опасением пришлось утвердиться, едва следующим вечером прозвучал мощный грозовой раскат. Они были в пути, никто поначалу не обратил на это должного внимания, но когда их накрыл ураганный ветер, а небо заволокло тяжелыми тучами, то все судорожно пытались решить, что делать.

- Нужно добраться до города, отсюда Бороград недалеко, - говорила Маргарита.

- Только успеем ли мы до него добраться?! Может, лучше спуститься и укрыться в лесу?

- А может, лучше, долетим до тех холмов? - предложил Митиний. – Там наверняка должны быть пещеры.

- А если их там нет? Марго права, Бороград – наиболее подходящий вариант. К тому же спорить у нас нет времени.

Гроза начиналась нешуточная, уверенно забирая в свое подчинение новые территории, пока она не захватила драконов, но перемещалась быстрее, чем они. А им лететь было уже тяжело.

- Надо подняться выше грозы! – кричала Маргарита, она уже сталкивалась с подобной ситуацией и знала, что от грозы им не уйти, а вот слегка обмануть ее, можно. Правда, придется изрядно померзнуть, но в последнем случае все реально исправить, нежели чем в том случае, если их захватит штормовой ветер, и, что самое опасное, грозовые раскаты. Девушка стремительно стала подниматься вверх, увлекая за собой и Митиния. Он в свою очередь одобрял ее действия, хоть он и не оказывался в подобной ситуации, но предполагал возможные последствия того, если они останутся в поле действия стихии.

Несколько жутковатый вид открывался им сверху: внизу сверкали огромные извитые молнии, стремительно двигались тяжелые черные тучи, выл ветер, стремясь, размести все попадающееся ему на пути. Гроза, по иронии судьбы, также следовала в сторону Борограда, но лететь ей навстречу Марго не решалась – фронт был слишком обширен, и стоило догадываться: насколько мощен он в центре. «Мы в ловушке! – с ужасом подумала она про себя, – мы как лисы пытаемся скрыться от охотничьих собак!»

- Надо лететь по краю фронта в обратную сторону! – закричала что было силы Маргарита. Друзья почти не слышали ее, но когда она повернулась на градусов семьдесят, поняли ее задумку. Такое явное сопротивление стихии давалось им не даром – приходилось прилагать все усилия. Но после часового пролета вдоль грозового фронта по окружности, они выбрались в безопасные воздушные массы. Друзья без всяких согласований друг с другом опустились вниз. Тяжело дыша, они растянулись на плоской поверхности поля, до них еще доносился шум ветра и раскаты грома, которые совместно с усталостью, заставили их на время забыться и не услышать ближайших, со стороны деревьев звуков. И лишь когда в метре от Маргариты пролетела стрела, они вздрогнули.

- Что это? – машинально спросила Индира.

Но словесный ответ на этот вопрос давать было необязательно: тэнийцы, увидев, как коварные драконы опустились на их поле, мгновенно реорганизовались для атаки, а в их понимании, для защиты, причем самой активной. Митиний тут же встал и попытался обратиться к жителям деревни с заверением об их благих намерениях.

- Мы не причиним вам вреда! Мы…

Еле успел он уклониться от очередной стрелы, следом за которой посыпался целый град стрел. И в этот момент Маргарита нашла прекрасный способ выпутаться из ситуации, причем и из той, в которой они оказались вчера, и из теперешней. Воззвав к Богине Темных Сил, она попросила перенести их отсюда, из того места, где им угрожает смертельная опасность, в Чертомир, и Богиня ответила на их просьбу.

Мощеная черным камнем площадь предстала перед их глазами, когда все трое перенеслись в город, вкруг площади располагались также черные высокие здания, что-то в них отдаленно напоминало даже изящество, но в большей степени суровость строгих форм. Чертомир – «темная столица», такое название ей давали не только потому, что хозяйствовала здесь Богиня Темных Сил. Из здания с «колоннами» в форме мрачноватых крылатых демонов, вышло несколько эльфов, они направлялись прямиком к прибывшим. Индира и Митиний, реально шокированные выбором Маргариты, с некоторой опаской ожидали жрецов Богини, то, что их ждал радушный прием, стоило изначально взять под большое сомнение.

К ним подошло шесть эльфов, облаченных в длинные серые одежды, у одного из них на голове была повязка с изображением Богини Амнэрис – по-видимому, в этой компании он был главным.

- Кто вы? – спросил он на эльфийском. – Зачем и на каких основаниях прибыли сюда?

- Мы, - ответил Митиний (Маргарита успела только открыть рот, как он опередил ее) – мы прибыли сюда потому, что нам угрожала опасность, мы обратились к Богине Амнэрис, и она ответила нам согласием.

Губы эльфа скривились в презрительной усмешке.

- Почему именно Чертомир?

- Э-э, знаю – странный выбор, но тем не менее.

С лица эльфа не исчезала усмешка.

- Выбор – принятое решение, выполненное решение – поступок, а за свои поступки надо отвечать. Следуйте за мной!

Не подчиниться – означало пойти против жрецов Чертомира, а в их лице и против Богини, однако то, что ждало теперь новоприбывших, могло обернуться не менее грозным ответом. Маргарита уже не радовалась удачно подвернувшейся возможности обогнать принца, чувствуя себя безмерно виноватой перед друзьями. Их ввели в одно из черных зданий, в длинный сумрачный коридор, затем повели в подвальный этаж.

 

 

После взрыва на так называемом «Старом материке», большая часть которого была разрушена, в центре образовался фрагмент суши, величиной с пятую долю от изначального, а также множество островов с обеих сторон. Сохранились также вулканические острова около бывшего материка, но на них в отличие от последнего, никогда не жили разумные существа, если только к таковым не следовало отнести животных. Великие катаклизмы ранее снесли с лица Планеты все цивилизации Старого материка, выжили только тэнийцы, которые с помощью последних нескольких кораблей перебрались на Новый материк. Конечно, культура древних цивилизаций оказала значительное влияние на только зарождающиеся государства, однако потом, согласно неизбежному закону Природы, закону развития, прежние миры ослабели и политически, и духовно. Кто знает, не случись катастрофы на Старом материке, возможно цивилизации и сами похоронили бы себя, однако в данном случае смерть – лишь один путей развития, альтернативный ему – новая волна, всплеск.

Теперь на оставшемся фрагменте Старого материка, как и прежде, росла растительность, правда, в большей степени островная, чем континентальная, его населяли животные всех царств, грибы, лишайники, но все они являлись лишь фоном для храма Богини Амнэрис. Из черного минерала, какой находился только здесь, на Старом материке, головокружительных размеров, со статуями демонов во всех позах на уступах крыш, гладкий, с зеркальной поверхностью, в которой тонули даже самые яркие лучи солнца; сюда мог прибыть не каждый, таким, как Тасмир, например, это вообще дозволялось в исключительных случаях, а вот этому гостю никто никогда не строил преград. По колончатой спиралеобразной галерее, не имеющей потолка - только массивные каменные колонны – неспешно шел красивый изящный юноша, сейчас о его положении говорил лишь венок из узорчатых листьев Паллиды, золотой блеск которых гармонично сочетался с вышивкой золотой нитью на темно-синей тунике. Когда сандалии юноши коснулись желтой дорожки, продолжающей пол колончатой галереи на заключительном витке ее перед входом в храм, из дверей последнего показался маленький дракон, он учтиво поклонился.

- Дома ли госпожа?

- Да, господин.

- Доложи ей о моем прибытии.

Дракон еще раз низко поклонился и, оставив двери открытыми, поспешно скрылся за стенами храма. Когда Великий Бог Справедливости вошел внутрь, дракон уже успел вернуться с ответом госпожи. Судя по тому, как трясся слуга, можно было сделать вывод о характере ответа.

- Что такое? Я не угоден госпоже Амнэрис?

- Г-госпож-жа, п-просила вас не г-гневатьс-с-ся…

- Чем она занята? Ужель ее дело так важно, что нельзя оторваться ни на секунду?

- Да, - выпалил слуга, радуясь тому, что гость и так сам все понял, но дракон глубоко ошибался.

- Тогда иди и скажи ей, что у меня тоже есть дела – чем быстрее мы встретимся, тем быстрее расстанемся и сможем вернуться к более насущным проблемам.

Маленький дракон почувствовал себя еще меньше под этим нетерпящим отлагательства взглядом – делать было нечего – пришлось возвращаться. Вернулся он, охваченный более сильной лихорадкой, чем в первый раз, но передал согласие Амнэрис видеть Бога Справедливости, из чего следовало, что теперь нагоняй задала или пообещала задать слуге госпожа.

- С-сюда, - пролепетал он, впуская гостя в огромный зал, несмотря на проникающее через многочисленные широкие окна потоки света, здесь было достаточно темно от черноты стен.

Дверь слуга оставил открытой, вскоре в нее вошла Богиня Амнэрис, холодная и прекрасная, как статуи из Черного камня, расставленные в зале. Она безразличным взглядом удостоила гостя, расположившегося в кресле, и, с расчетом на быстрое расставание, сама заявила о своей занятости.

- Зря ты не веришь моим слугам, что ж, говорю непосредственно: я, действительно, занята.

- Составлением плана для очередного намека вашему потомку о своей силе?

Амнэрис замерла на месте, такого ответа она не ожидала, не то, чтобы она предполагала о неведении Великого Бога Справедливости, но скорее, была поражена тем, что он хотел обсуждать это. Выбора не было – она прошла в зал и села в кресло напротив.

- Он твой потомок, а не мой!

- Неужели? А я? – наигранным голосом возразил Бог Справедливости. – Кто же тогда я?

- Ну, хорошо, он наш потомок – доволен?

- Пока нет. Я пришел сюда не затем, чтобы констатировать это, но затем, чтобы спросить: сколько это будет продолжаться?

- Столько сколько нужно.

- Что еще вам нужно, если Георгий Амадос Ти-Ирис и так уже мчится к вашему храму?

Амнэрис улыбнулась.

- Он не сможет проникнуть ни в храм в Чертомире, ни тем более сюда, даже если будет умолять Эдвина перенести его. Да, и если он воззовет к тебе, я уверена, что ты не поддержишь его, - она вопросительно посмотрела на Бога Справедливости, но теперь улыбнулся он.

- Уверены? А я нет.

- Но это мои владения! Ты противоречишь сам себе!

- Ни в коей мере, если того будут требовать безотлагательные обстоятельства…

- Какие еще безотлагательные обстоятельства?! Неужели ты считаешь, что его наглое стремление поквитаться со мной таковым является?!

- О! Боюсь, вы находитесь в не меньшем заблуждении, чем он. Ну, ладно еще Тасмир, но вы! Не ожидал!..

- Что ты хочешь этим сказать? Что он не думает о мести?

- Послушайте, если я согласился с тем, что Тасмир станет его учителем, то исходило это вовсе не из того, что именно он помог ему, а потому, что это отвечает сущностным началам Георгия. Конечно, месть, была нормальным явлением для Эдвина Антвелле, но не теперь, для Бога Добра и Милосердия.

- Да, если только ты или кто-либо еще не вмешивается!

- И все-таки, даже если Тасмир может мстить, из этого не следует, что и его ученик мстит, тем более сейчас, когда повода для мести нет.

- Как это нет? А его победа над моим… не совсем учеником? Они же, и он, и учитель, решили, что я затеваю войну. Думаешь, они не горят желанием пресечь все возможные заговоры?

- Ну, а вам то, что? Неужели боитесь, что они что-то раскроют?

В глазах Амнэрис промелькнул страх, но лишь на мгновение.

- И ты веришь в эти заговоры?

- Скорее не так - я не могу понять: зачем он, этот заговор?

- Какой заговор? О чем ты, Амедео?! Нет, никакого заговора.

- Я бы хотел иначе – не будет никакого заговора. Или будет?

- Нет, конечно, нет!

- Нет? Значит, к вам еще никто не приходил? – удивился Бог Справедливости. - Странно, неужели, я опередил их?

- Опередил кого? – Амнэрис, вконец сбитая с толку, удивленно посмотрела на Бога Справедливости, в отличие от последнего, не наигранно, но искренне удивляясь.

- Кого… Хотел бы я это знать. Но кто-то придет, обязательно придет, и оттого, что вы ответите, будет очень многое зависеть.

- Я не совсем понимаю: что это значит? Есть другие Боги или не Боги, но те, кто обладает такой же властью, как и мы?!

- По-видимому, хотя точного ответа я дать не могу. Их сила неуловима, пока неуловима. Но найти ее нужно, вы должны понимать: новая сила опасна для существования всего мира, и нашего в том числе. Я говорю это не потому, что считаю нас такими уж благими, нет, наши законы беспристрастны, а так хотелось бы, чтобы они обращались к каждому. Дело тут вот в чем: есть плюс – есть минус. Нашей оформляющей силе будет противостоять разрушающая – то, что в итоге приведет к всеобщей гибели. Ее источником будет не магия, а нечто обратное ей.

- Все так серьезно?

- Я не знаю, - он печально улыбнулся, - да, да, я не знаю, но могу узнать, если вы окончите вашу непонятную агрессию против Георгия Ти-Ириса. Хотя то, что он летит в Чертомир – это даже неплохо, тем более теперь, когда для этого есть весомый довод.

- Хорошо, я не буду более докучать ему, но и ты должен учитывать: если он выкинет что-нибудь в Чертомире, я буду действовать по всей строгости закона!

- Ничего он не выкинет, если только спасет друзей.

Спасет друзей – таким утверждением можно было оправдать любые поступки, направленные для его осуществления, и Амнэрис это понимала, но не стала спорить.

- Что ж, я думаю, мы все обсудили, - сказал Бог Справедливости, поднимаясь с кресла, - так что, оставьте пока местные заговоры, если вам не безразличны условия их дальнейшего существования.

- Ты, преувеличиваешь, Амедео, никаких заговоров не было.

Бог Справедливости едва не рассмеялся.

- Стоите на своем! Ну, стойте, стойте. Вообще, я заговоры люблю – это такая разрядка в повседневной жизни, но вот недооценивать меня не надо: я, в конце концов, столько лет правил могущественной державой. И столько лет общался со светлым содружеством магов, которое почитало подобный подход за самые, что ни на есть, правомерные действия.

Амнэрис потупила взгляд, возразить она ничего не могла. Он все знал, но как обычно не подал и виду, что ему известно хоть что-нибудь, зато потом, когда приходит время, планам не дают воплотиться в жизнь. Однако, сейчас помимо раскрытия очередного заговора, был и более важный вопрос.

- Так, что мне делать, если кто-то придет ко мне?

- Что делать? Не знаю – вам решать. Я лишь только могу предупредить, но, боюсь, как бы это не обидело вас.

- Я стойкая - выдержу.

- Что ж, - улыбнулся Бог Справедливости, - подумайте о том, что делают обычно с очень удобными, но временными попутчиками. До встречи.

Он не стал уходить тем же долгим способом, что и пришел, он непосредственно перенесся из этого зала в свой храм, оставив Амнэрис в легком замешательстве. Из состояния задумчивости ее вывел слуга, тот самый маленький дракон.

- Госпожа.

- Что такое?

- Вас спрашивает Горавн.

- Пошли его подальше.

- Но…

- Я сказала: пошли его подальше! А о плане пусть забудет.

- Но…, - дракон чуть не плакал, уже представляя, что устроит ему Горавн за такой ответ госпожи.

- Ладно! Зови его сюда.

Вскоре в дверях показался Бог подземных недр, Горавн, самый активный помощник в заговоре, направленном против целостности Совета Богов, конечно, слуга не передал ему слов Амнэрис, но по одному виду бедняги можно было понять, что дело вряд ли пойдет и дальше столь же слаженно.

- Что-то случилось?

- Да. План откладывается.

- Надолго?

- Насовсем.

- Я наверно, чего-то не понимаю.

- Да, не понимаешь! Совет богов нужен, он существует, и будет существовать.

Горавн ошеломленно посмотрел на Богиню Темных Сил, еще совсем недавно так наста

ивавщую на обратном.

- Что, неужели приходил Амедео?

- Что, если и приходил? Это ничего не меняет!

- Да, вот, как раз меняет, например, твое мнение. И причем, кардинально.

- Кардинально. Заговора больше нет, Николай, учти это, и знай: если ты продолжишь что-либо делать – я выдам тебя Совету, и сама буду инициатором наказания.

- Вот как? – насмешливо отозвался Горавн. - Что он такого сказал тебе, Адэлина?

- Не смей говорить о нем в таком тоне!

- Иначе за этим последует наказание?

- Можешь в этом не сомневаться!

- Да, полно, полно, я преисполнен глубокого уважения к Великому Богу Справедливости.

- Смотри, я предупредила тебя! До встречи, Горавн, у меня дела!

И Амнэрис, более не удостоив взглядом гостя, стремительно ушла из комнаты, оставив гостя наедине с его недовольством и обидой.

- Я этого не забуду, Амнэрис, не забуду!

 

30 глава. Загадочные кристаллы.

После дня полета Андрей и Беатрис приземлились в небольшом городке Горный Вал, здесь никто не обратил на появление драконов особого внимания, поскольку в силу близкого расположения поселения к Долине они наведывались сюда довольно-таки часто. Без вопросов им отвели две комнаты в гостинице «Ущелье Антона» (так назвали одно из ущелий в расположенных рядом горах, где однажды с огромной высоты его едва не сорвался мальчик). Время было еще не позднее, потому Андрей предложил Беатрис и девочкам прогуляться по городу, конечно, здесь никто не строил красивых дворцов, площадей, фонтанов, не устанавливал памятников и скульптур, но все достопримечательности здесь обозначила сама природа, чтобы посмотреть на эти горы сюда, в Горный Вал, приезжали со всего мира, за счет этого городок и жил: успешно зарабатывая на туризме и торговле. Однако когда они подошли к дороге, ведущей к специально оборудованному для туристов месту, Андрей свернул в другую сторону.

- Сначала зайдем в лавку, - пояснил он.

- Зачем? Разве нам что-то нужно?

- Нужно, дорогая, еще как нужно!

Беатрис ничего не оставалось, как согласиться, хотя, когда они зашли в лавку, и Андрей предложил ей выбрать самое красивое платье, пожалела об этом.

- Нет, зачем?..

Но он сделал вид, что не слышал ее.

- Девочки, может, вы поможете ей, а я пока ненадолго вас покину?

- Хорошо, - весело ответила Марина, и, подхватив Беатрис за руку, повела внутрь лавки.

Через минут пятнадцать Андрей вернулся и застал Беатрис у зеркала, несколько смущенно оглядывала она на себе лиловое, обшитое по краям золотом платье, несмотря на то, что оно идеально сидело на ней, драконица что-то возражала эльфийкам.

- Да, нет же, госпожа, очень красиво!

- Но…

- Вам очень идет.

- Но…

- Не может быть никаких «но», - возразил Андрей, и, прежде чем Беатрис обернулась он, подойдя сбоку, успел добавить дополнение к ее наряду: красивое жемчужное колье.

- О, Андрей! Зачем?

- Затем, что ты – моя жена, - ласково ответил он и закрепил на голове Беатрис еще одно украшение: серебряную заколку, также усыпанную жемчугом.

Первое, что пришло на ум, это сравнить: Зору так не поступал, никогда и ни при каких обстоятельствах, единственное, на что он был способен, это принести украшение домой, положить на стол и сказать: «Это тебе, только не надо говорить: спасибо» Обычно украшения она покупала себе сама.

Величественные рельефные горы спокойно и беспристрастно взирали на все вокруг, им не было дела до мирских сует, они жили своими, недоступными простым смертным ритмами. Но вместе с тем, они являлись и частью нижнего мира, прочно вплетаясь в сознание и восприятие людей, влияя на их чувства и мысли, порой творя невероятные изменения. Смотря на покрытые снегом, уходящие в небеса вершины, Ира вконец забыла обо всех тревогах, сейчас все пережитое казалось ей таким мелким и незначительным, то есть, конечно, оно что-то значило, но никак не являлось тем стержнем, на который можно и нужно опираться. Суета и неизменное – не должно первому становиться главным.

- Ир, давай подойдем поближе, - прошептала Марина у самого ее уха для того, чтобы драконы ее не слышали.

- Давай, - так же шепотом ответила она.

Как ни в чем ни бывало, они поднялись и направились к узкому мостику, ведущему к горной тропинке, днем по ней водили туристов в горы.

- Эй, вы куда? – ту же спросил Андрей, до того, казалось бы, занятый только своей Беатрис.

- Мы просто чуть- чуть пройдем.

- Нет, Марина, - возразила Беатрис, - сейчас уже темнеет. Мало ли что: еще оступитесь.

- Ну, только до того ручейка.

- Тем более! Около ручейка может быть размыта почва.

- А до того камня?

Беатрис вопросительно посмотрела на Андрея, тот глубоко вздохнул, но прогуляться им «до того камня» разрешил. Марина радостно подпрыгнула и, подхватив сестру за руку, собралась, было бежать к мостику, но тут же что-то с силой сковало их, не позволив сделать и малейшего движения.

- Не так быстро – или я сейчас передумаю.

Андрей освободил их из мертвой хватки, и, с заметно поубавленной резвостью, сестры, пошли к мостику. Первой по нему прошла, конечно же, Марина - Ира следом, они вышли на небольшую площадку, очерченную естественными каменными перилами, и поднялись вверх, до огромного валуна, метра два в диаметре. Марина хотела взобраться на него, но недоверчиво посмотрела в сторону драконов, они, пусть и говорили о своем, но то и дело посматривали в их сторону.

- Никакой свободы! – сокрушенно сказала девочка, однако сестра поддержала не ее, а их попечителей.

- Нет, они правы: мало ли что может случиться.

- Да ничего не случится! Можно подумать, я когда-то откуда-то падала! Ну, было один раз с дерева, но так ведь один раз, и по чистой случайности, и мне было тогда всего шесть лет!

- А что если здесь будет чистая случайность?

- Не будет!..

Но едва только Марина собралась взобраться на камень, как сестра, поймав, ее за ворот жилета, поставила на землю.

- Нет, иначе сейчас пойдем назад!

- Ну, хоть с этого края посидеть можно?!

- Со стороны площадки можно.

Марина глубоко вздохнула, искренне пожалев в который раз по поводу разницы с сестрой в годах – не много ни мало пять лет. «Были б мы ровесницами, она бы как мамочка не пеклась обо мне!» Марина взобралась на валун, но гораздо дальше, чем предполагала Ира, потом она вдруг нагнулась над глубоким ущельем. Ира едва не полезла за ней, с ужасом подумав, что сестра соскальзывает вниз, но девочка уже подняла голову и во весь голос закричала.

- Идите сюда! Скорей!

- Что там такое? – тут же спросила Беатрис, с тревогой посмотрев в сторону валуна.

- Не знаю, но пойдем, проверим, - сказал Андрей, поднимаясь с земли, и как бы между делом заметил, - да, представь себе, когда трое наших детей, будут дергать нас ежеминутно.

- Трое?! – искренне удивилась Беатрис. – Я думала о четверых.

Андрей, испугавшись поначалу, едва не рассмеялся.

- Ну, я думаю, четвертой будет принцесса Каримэны.

- Почему принцесса?

- Да, завелась такая традиция: сначала король, потом королева, вот увидишь, брат будет нянчить дочку.

Меж тем Марина то и дело наклонялась, что-то высматривая на обратной стороне валуна, поднимала же голову для того, чтобы посмотреть: где идут драконы.

- Что ты там увидела? – допытывалась Ира.

- Подожди, я еще сама точно не знаю.

- Не знаешь? Тогда зачем их дергаешь?

- Проверить надо.

- Ну, что там?

- Господин, помните те кристаллы? Ну, которые невидимые?

Андрей удивленно посмотрел на девочку, едва заметным кивком головы сказал ей уступить ему место, что Марина тут же исполнила. И что же? С обратной стороны валуна, действительно, выступали едва заметные кристаллы, их было не так уж и много, но они были, значит, наличие или отсутствие света для них не играло роли.

- Помните, когда мы выходили из гостиницы, сын хозяина сказал нам, что валун теперь стал целительным, любой, кто ни попросит его об исцелении, становится здоровым.

- И что? – не поняла Марина.

- А то, что кристаллы, выражают нашу волю.

- Здорово! Что пожелаешь – то и будет?!

- Да, но не все так просто, Марина, дело в том, что они отражают не только нашу волю, но и нашу силу, в принципе мало кто может излечить сам себя – значит, это выздоровление – временно, это обман самих себя.

- Так, те, кто просил, не вылечились на самом деле?

- Я не знаю, но, думаю, что нет.

Андрей слез с валуна и задумчиво сказал.

- Зеркало отражает, но ничего не дает! Два дня назад, когда я решил подтвердить свою догадку на себе, то представил обручальные кольца, но… какое-то странное чувство говорило мне, что их нет, поэтому я отложил их и взял кольца, что когда-то принадлежали моим первым родителям.

- Они есть, но их нет, - повторила Беатрис. – Я не помню ничего подобного. Может, эти кристаллы появились только сейчас?

- Или - они открылись только сейчас. Такое тоже может быть.

Вскоре они пошли обратно, маленькая Марина, естественно, выскочила вперед, Ира следом, а позади Андрей и Беатрис, отчетливо была видна вся их компания с ближайшей скалы. Когда Андрей обнял рукой Беатрис, Зору едва не кинулся к ним, позабыв о всяком здравом смысле.

- Успокойся, - прошипел Син, прочно обхватив его за руки.

- Пусти! Я не позволю, чтобы какая-то мразь смела лапать мою жену!

- Она уже не твоя жена. Не веришь – посмотри в зрительную трубу.

- Что мне там смотреть?! – прорычал Зору, он едва сдерживался, чтобы не отбросить Сина, и не закричать.

- Перстеньки обручальные, с изображением Богини Тэат – слыхал о таких?

- Прочь!

- Нет, не пущу! Ты всех нас погубишь!

Зору поутих и вполне спокойно попросил зрительную трубу, внимательно разглядел он красивое лицо своего соперника, потом перевел взгляд на Беатрис, восхищенно смотрящую в его черные чуть раскосые глаза, и в последний момент на их руки, со стоном дракон опустил трубку, и Яромир, сидящий позади них, осмелился сказать, озвучив имя того нахала.

- Это князь Бириимии, Андрей Дэ’Эстен Бероев – брат Георгия Ти-Ириса.

- Я убью его, - задыхаясь от злости, прошептал Зору

- Осторожней, Зору, - осек его Син, - иначе сама Богиня Амнэрис выцарапает тебе за него глаза!

- Все равно убью, - прошипел Зору - и его, и ее!

- Только не сейчас, - холодно отозвался Син, ему такие горячие чувства были чужды, не то, чтобы он никогда не увлекался женщинами, нет, просто, он никогда не возносил это на такую высоту, чтобы разрешить повелевать собой. Здравый рассудок – вот, что всегда было королем его действий, это порядком возмутило Зору, но он решил согласиться с Балскове, поскольку понимал: сейчас не место и не время разделываться с господином Бероевым, который, как он уже знал, был далеко не самым рядовым магом, как, впрочем, и Беатрис.

- Идем за кристаллами? – вяло, почти безразлично просил он.

- Да, и заруби себе на носу: у меня нет желания встречаться с Богом Справедливости раньше времени!

- Это значит…

- Это значит, что ты не пойдешь искать их, а вернешься с нами в свой замок.

Зору нахмурился, но, прекрасно понимая, что своей ревностью, он может сейчас нарушить все, утвердительно кивнул головой, силой заставив себя успокоиться. Осторожно они спустились к валуну и стали сдирать с него кристаллы.

 

31 глава. Дорогой в Великий Холм.

Мирра неспешно шла по аллее из белых кустов роз, наслаждаясь их чудесным ароматом и красотой, не последнюю радость приносила и возможность отдохнуть, не опасаясь каких-либо охотников до пропавших наложниц. Сейчас можно было спокойно подумать над сложившейся ситуацией, но не хотелось и этого, Мирра просто гуляла, не вспоминая ни о чем из того, что навалилось на нее за последние несколько дней. Но вот, безжалостно и твердо что-то заставило ее покинуть прекрасную розовую аллею и вернуться в реальный мир.

- Просыпайся, нам нужно отправляться в путь.

- В путь, куда?

- В Великий Холм. Мы должны быть там к завтрашнему вечеру. У нас всего сутки. Только-только успеем добраться.

- Зачем? Куда? Я не хочу.

- Ну, уж, дорогая моя, не обессудь. Я обещала доставить тебя, и обещание выполню. Так, что вставай, одевайся и в путь.

Мирра с трудом вспоминала все пережитое вчерашней ночью, наконец, восстановила в памяти свое пробуждение в доме Виолы и то, что они должны отправиться в Великий Холм, к неким господам Домниным, чтобы найти там князя Бероева и его жену Беатрис. По мере возвращения сознания, к девушке возвращалось и чувство долга, данного ею обещания, она, не взирая на боль в голове, поднялась с постели. Через час, поужинав, Мирра уже сидела в седле,

- Держись крепко, если что – скажи - к себе посажу.

- Мы будем всю ночь ехать?

- И ночь, и день.

- А этот князь Бероев, он что, разве ночью куда-то оправится?

Виола рассмеялась.

- Ну, мы же с тобой отправляемся, значит, и они вполне могут.

- Князь Бероев, - медленно произнесла Мирра, - а я знаю, кто это.

- Да? И кто же?

- Это брат принца Каримэны. И он действительно князь, князь Бириимии – это область в Каримэне, которых всего пятнадцать, так что князь в Каримэне – это не то, что в Ридане: там князей, графов и баронов не меньше сотни, причем титул распространяется на всех членов семьи, а не только на того, кто является продолжателем рода, включая, конечно, его жену или ее мужа, если это княгиня. Но сейчас князь Бероев не в своей Бириимии, а здесь, в Идэлии, потому что он – глава башни постижения законов Природы в Долине Времен Года.

- И откуда тебе это известно?

- От моей госпожи, собственно, я и поехала потому, что ищу ее.

- Значит, твоя госпожа – дракон?

Мирра утвердительно кивнула головой.

- Знаешь, где ее искать?

- Не совсем, я только догадываюсь.

- Что, от драконов заразилась? Не знаю – догадываюсь, и буду не знамо где искать.

- Но это правда. И я ее найду, обязательно найду!

- Что ж, удачи, конечно, но меня это, знаешь, сейчас мало интересует, поскольку у меня, точнее у нас, впереди не самый простой путь. Ночью, может, еще и ничего, а вот полдня по горной тропе махать будем. Ну, хватит болтать – в путь!

Виола пришпорила коня и мгновенно сорвалась с места – Мирра испуганно посмотрела ей в след – ехать с такой скоростью, явно не входило в ее планы, да и сама Виола поначалу проявляла признаки заботы. К счастью, конь ее вскоре замедлил темп, и, когда Мирра догнала ее, то поехали они достаточно медленно.

Первые несколько часов Мирра вполне ровно и твердо держалась верхом на коне, но вот ближе к утру совсем стала съезжать набок, ее спутница не один раз уже успела вспомнить все ругательства, какие только знала и могла составить из имеющейся в голове базы по ходу дела, но вынуждена была признать, что так дальше идти не может. В небольшой деревне, расположенной у них на пути, она остановилась на постоялом дворе, и пока лошади пили и ели, сказала Мирре хоть немного полежать на куче сена, сама же Виола решала: какого коня выбрать, своего или того, что вез девчонку, чтобы тот смог удержать их обеих. Эльфийка уже пожалела, что не сделала так с самого начала, поскольку тогда можно было надеяться, что Мирра на самом опасном участке пути поедет одна, а теперь получалось, что на коня, в условиях горной местности сядут двое! Виола скосила взгляд на девчонку – та спала мертвым сном, на который категорически не было времени. В конце концов, эльфийка решила все-таки продать своих двух коней и купить одного, но более выносливого, и самое главное, свежего.

Через час Виола вернулась с рынка и, растолкав Мирру, усадила ее на коня. То, что девушка вообще не заметила явного уменьшения живого транспорта, буквально взбесило эльфийку, резко она пришпорила коня и помчалась к горной тропе, от такого неожиданного толчка, ее подопечная окончательно проснулась.

- Что это? Что случилось?

- Доброе утро!

- А я спала?

- Ну, еще бы! Как суслик в спячке!

- И долго? – с опаской спросила Мирра.

- Да, нет, к твоему князю успеем.

Мирра чувствовала себя ужасно виноватой, потому промолчала, боясь заговорить с женщиной, которую она и так уже подвела, а ведь та ничем ей не обязана!.. Разве что ему, Великому Богу Справедливости, с благоговейным восторгом сейчас вспомнила девушка о нем. Даже изначальный ее страх перед ним исчез. В какой-то момент она мечтательно посмотрела в небо, и увидела…

- Смотрите! – невольно воскликнула Мирра. – Там драконы!

Эльфийка, погруженная до того в свои мысли, тоже подняла голову - в небе, над горами, действительно летели два дракона, огромных и черных. Они взмахнули вверх, с вершины одной из гор, и, не успев сделать и три взмаха крыльями, растворились в воздухе. Мирра и Виола удивленно переглянулись – увидь они такое по одиночке, вряд ли бы поверили, как сами себе, так и кому-то другому.

- Что это было?

- Не знаю! – восторженно прошептала Мирра. – Но это выглядело потрясающе!

- Да, все-таки драконы – странные создания! И как ты служила им?

- Моя госпожа очень хорошая, и вовсе не странная, просто… они не такие, как мы, вот и все.

- Не такие, как мы – это мягко сказано. И ладно б еще только их облик, когда они представляют собой крылатых тварей, но так ведь у них все из ряда вон выходящее! Они даже детей рожать не могут!

- Почему? У них есть дети.

- Но ты что, не знаешь, как они на свет появляются?

- Знаю и нахожу это очень красивым.

Виола ответила непонятными Мирре словами, девушка решила, что спутница просто перешла на незнакомый ей идэлийский язык, что, собственно, так и было, вот только качество слов отвечало уровню общения последних пьяниц и кутил. Она и далее не раз упоминала что-то подобное, но только уже по поводу горной тропы: то и дело из под копыт коня сыпались камни, а следующий участок никак не внушал уверенности по поводу своей прочности. На определенном этапе, им вовсе пришлось спешиться и идти пешком; наконец, на спуске они миновали шаткий подвесной мостик между двумя горами. В конце концов, дорога так вымотала Мирру, да и ее спутницу в тоже, что они едва не кинулись под колеса телеги, что выехала из леса, сталкивающегося с уступами гор. Управлял телегой старик, заметив двух ненормальных девиц, спустившихся с горной тропы, и отчаянно просящих подвезти их, он остановил лошадь.

- Господин, куда путь держишь?

«Интересуются!» - с радостью подметил эльф, значит, все-таки не разбойницы, хотя вид одной из них весьма тому мог соответствовать.

- Да, в Великий Холм еду.

- В Великий Холм?! – радостно воскликнула Виола, из чего Мирра сделала вывод, что старик назвал если не само место их назначения, то, по крайней мере, ближайшее к нему селение.

- Помоги, ради всего святого (часто ли Виола вспоминала о святом!), - подвези нас.

- А вы что же это, никак, с горной дороги?

- Да, но… дело у нас неотложное – в обход бы не успели.

- Ну, уж коли так – привязывайте коня к телеге, и в путь, мне тоже хочется до темноты приехать.

Виола живо привязала коня и взобралась на телегу, следом втащив Мирру.

- Значит, вы в Великий Холм торопитесь? Чай, тоже на ярмарку?

- А… да, да, на ярмарку.

- И я, - обрадовался старик, - вот, думаю, поеду сегодня, у брата остановлюсь, а то ночью ведь страшно ехать, сейчас же ограбить могут. Вот хотя бы в этих горах, говорят, поселилась какая-то разбойница, так ей не то, что ограбить, но и убить – раз плюнуть.

- Да? – удивилась Виола, так, словно речь шла совсем не о ней. – И давно это?

- Да, уж почитай три сезона. А вы… спокойно добрались?

- Да. Хвала всевышним! Но мы, к счастью нашему, а может и горю, ничего о той разбойнице не слышали, а то, верно бы и душа в пятки ушла, и всякое желание ехать отпало!

- Да… Тут не и знаешь: к счастью или к горю. А вы, что же, в последний момент на ярмарку ехать решили?

- Верно, – подхватила Виола, - я вот знакомых дочку из Риданы ждала.

- Из Риданы?! – искренне удивился старик. – Так, значит, даже там знают о нашей ярмарке?!

- Да, конечно, там многие желали бы побывать на ней, но, сами знаете: пропускной контроль, да и деньги на дорогу – не каждый позволить себе может.

- Я слыхал: там бедно живут.

- Бедно, очень бедно, - поддакивала Виола, мельком она посмотрела на Мирру, которая уже начинала дремать. – Эй, - обратилась она к ней на риданском, - подожди спать.

- А что? Вы ведь все равно на своем языке говорите – я ничего не понимаю.

- В Идэлию собралась, а языка не знаешь – как ты собиралась здесь ориентироваться – не спросить, не узнать. Или думала: тебе все-время кто-то будет помогать?

- Я всегда на себя надеюсь, если и еще кто поможет – спасибо скажу.

- Спасибо! – передразнила ее Виола, - Кому оно нужно твое «спасибо», тем более на риданском?

Мирра опасливо посмотрела на свою спутницу: что она подразумевала под последней фразой, уж не финансовую ли награду ли за помощь? Но что она могла предложить ей кроме нескольких золотых монет, которых, кстати сказать, уже не было: Виола в тайне от Мирры, добавила их на покупку коня и оружия с хорошей сумкой, решив, что это все равно надо не только ей, но и девчонке.

- Да, наверно, не только драконы, но и тэнийцы – странные.

Мирра промолчала, до сих пор не зная: как ей отреагировать. Единственное, на что она сейчас уповала, это на помощь князя Бероева.

- А она по-нашему понимает? – поинтересовался тем временем старик.

- Еще нет, но, ничего, научится! Поживет какое–то время и там глядишь, будем на идэлийском как на своем собственном говорить!

- Ой, да! Молодым всегда проще научиться.

Так, вопреки страстному желанию Виолы отвязаться от старика, ей пришлось поддерживать с ним разговор все четыре часа до самого Великого Холма, зато, когда они приехали, она так улыбалась, что эльф решил: они основательно подружились.

- Удачи вам, хорошо на ярмарке погулять!

- Спасибо, и вам того же! Продать побольше, денег заработать и вернуться безопасно домой!

- Ой, - старик просто растаял, - спасибо, доченька, спасибо.

- Вам спасибо, что довезли, помогли - не бросили!

- Ну, что ж, помогать надо! А вы сейчас-то, куда пойдете?

- К Домниным, это мои знакомые.

На какое-то мгновение у старика пропал дар речи – чем это было вызвано, Виола не могла понять.

- Это ваши знакомые? – выдохнул он, наконец.

- Да, а вы их тоже знаете?

- Ну, как знаю, их все знают, чай ведь непростые эльфы, а начальники города.

Улыбка на лице Виолы на какое-то время превратилась в часть сковавшей ее маски, но в мыслях она прикинула: князь вряд ли поедет к простым смертным, а вот к градоначальникам – это вполне естественно.

- Да, должность у них хорошая, ну всего доброго?

- Всего доброго.

Старик наконец-то их оставил, Виола и Мирра помахали ему рукой прежде, чем он скрылся за поворотом. На большой оживленной улице Великого Холма в этот вечер сновало множество народа, по дороге ехали одна за другой в разные стороны телеги, кареты, повозки, по тротуарам гуляли эльфы, были такие, кто мерно шагал под руку с женой в окружении детей, а были такие, кто сломя голову бежал выполнять поручения. Одного из последних и поймала Виола, прочно ухватив за руку.

- Эй, где дом градоначальника?

- Э-э, а вам зачем?

- Зачем, зачем! По делу!

- А приема уже нет!

- А я и не деловому вопросу, но по личному.

- Все равно, он вас не примет!

- Откуда тебе знать! – взревела Виола, чем явно напугала эльфа, и еще больше утвердила в желании не разглашать тайны местожительства градоначальника.

- Госпожа, вы зря так горячитесь.

- Проклятые демоны, высушенные на задворках Чертомира! – выпалила Виола на риданском, выпуская эльфа из мертвой хватки – надо было просить старика отвезти нас прямо до их дома! А теперь, как мы их найдем?

- Может спросить? – осторожно предложила Мирра.

- А я, по-твоему, что делаю?!

- Ну, так поласковей?

- Поласковей?! Вот, возьми и спроси сама!

- Но я не знаю идэлийского.

- Тогда заткнись и не нервируй меня!

Резко, широко размахивая руками, Виола пошла к центру города, наверняка, градоначальник, жил где-то там. Мирра покрепче сжала поводья лошади в руках и торопливо засеменила следом.

 

32 глава. В доме Домниных.

К середине следующего дня Андрей и Беатрис подлетели к Великому Холму, это был красивый большой город, расположенный на священном холме, здесь, по преданию, родился великий Берендор. Город пересекала река Светлая, она начиналась в горах и здесь уже растекалась в мощный широкий поток. Город состоял из старой части, традиционно огороженной каменной стеной и новой, ограду к которой еще только строили.

Андрей и Беатрис приземлились около центрального входа, стражники приветствовали их не очень теплым взглядом, но все-таки не лишенным дружелюбия, вызванного в первую очередь тем, что с драконами прибыли две эльфийки. Когда же эльфы разглядели подошедших поближе девочек и узнали в них детей недавно назначенного градоначальника, то удостоили гостей даже словесным приветствием и распоряжением о сопроводительной карете. Не то, чтобы стражники питали к драконам неприязнь, скорее это было продиктовано естественным чувством страха перед огромными крылатыми существами, превращение которых в подобных тем же эльфам, лишь усиливало это чувство.

Прибывшим гостям нашли очень просторную карету, сопровождали которую два охранника, кто бы мог подумать, что охранники на этот раз сыграют свою изначальную роль, из сущности которой исходило название их должности. Неожиданно, как внезапно налетевший вихрь, к карете подскочила женщина, вооруженная не хуже самих стражей: лук с полным колчаном стрел, меч и кинжал за поясом. Эльфийка, на лицо даже симпатичная, но всем своим видом и холодностью взгляда заставляющая забыть об этом, вскочила на козлы.

- Эй, ты что рехнулась?! – вскричал кучер, напуганный и возмущенный одновременно.

- Вожжи давай!

- Какие вожжи?!

- Вот эти! – воскликнула эльфийка и бесцеремонно лишила кучера возможности управления.

Мало этого, но она еще крикнула бегущей рядом кареты девчонке оставить лошадь и прыгать к ней. Кучер опасливо оглядел козлы и решил, что места тут хватит, если только на двоих, что и подтвердила женщина, приказав ему прыгать по доброй воле. К счастью для него, подоспели стражники, один из них остановил лошадей, а второй скинул на землю эльфийку, невольно упав вместе с ней.

- Что происходит? – спросил господин, вышедший из кареты.

- Эта женщина пыталась угнать карету.

- Она что ненормальная?

- По-видимому.

- Сами вы ненормальные! – выпалила женщина, откинув от себя стражника, на счастье, он не переломил себе шею, но вполне удачно приземлился. – Весь ваш Великий Холм чекнутый!

Женщина меж тем приготовилась к обороне, взяв меч в одну руку, а кинжал в другую. Стражники также приготовились защищаться.

- Стойте, стойте! – попытался вмешаться Андрей. – Может, для начала нужно все выяснить?

- Что выяснять, господин? Почему она такого мнения о нашем Великом Холме?

- Ну, хотя бы, - настаивал Андрей и, обратясь к женщине, спросил. - Почему вы напали на нас?

- Я хотела проехать на улицу Священного Дуба, но меня не пропустили через ограду! Я, видите ли, явно не принадлежу к благородному обществу!

- Ну, а ты думала об обратном? – с ехидством заметил начальник подоспевшего к месту небольшого подразделения городской охраны.

- Да, сдалось мне ваше «благородное общество»!

Виолу окружили плотным кольцом, в которое неожиданно для всех к своей спутнице проскочила худенькая темноволосая девушка и обратилась к эльфам на риданском языке; на что предстояло надеяться при этом, Мирра с трудом понимала сама.

- Пожалуйста, не трогайте ее, это все из-за меня.

- Как же, поймут они тебя!

- Может, и поймут, - возразил Виоле Андрей.

Мирра ужасно обрадовалась звучанию родной речи из уст господина, которого везли в богатой карете, а Андрей почти испугался странному чувству, что охватило его, едва он увидел это девушку, словно рука матери коснулась его лица, и взгляд, до боли знакомый, наполнил сознание мыслями о воспоминаниях. Но что это были за воспоминания, он сказать не мог.

- Я.… Это все из-за меня, мне нужно попасть к господам Домниным, а Виола, она помогла мне добраться сюда, в Великий Холм.

- А зачем тебе Домнины? – удивилась Марина, без соизволения старших вступив в разговор.

- Не Домнины ей нужны, а князь Бероев с женой, да и не ей, а Великому Богу Справедливости, - недовольным тоном ответила Виола за девчонку.

- Что? – не понял Андрей, но тут сразу же вмешался начальник отряда городской охраны.

- Господин, к чему начинать бессмысленный разговор? В тюрьму их обеих, немедленно. Эй, ребята!

- Нет! Отпустите их под мою опеку! – воскликнул Андрей, вновь перейдя на эльфийский.

- Что?!

- Но, господин, они хотели угнать карету?! – выпалил кучер, слова которого еще более утвердили начальника отряда в нежелании соглашаться с мнением дракона.

- Стойте, у меня есть это основание! Они искали меня, поэтому позвольте мне хотя бы поговорить с ними.

- Через решетку!

- Нет, я ручаюсь, что они будут вести себя смиреннее самых послушных детей.

- Хм! Если бы ничего не слышал о вас, князь!.. Ладно, забирайте их.

Стражники ушли, разогнав по ходу дела часть собравшейся вкруг них толпы. Андрей же велел кучеру возвращаться на место, при этом потерпеть до места назначения рядом себя Виолу.

- Что?! А если она…

- Она ничего не сделает, верно?

- Верно, господин князь. Мне проблемы тоже не нужны.

- Вот и хорошо, а ты… девочки, потеснитесь?

- Конечно, - охотно согласилась Марина, и взяла девушку за руку, - идем.

Беатрис, еще плоховато понимавшая современную идэлийскую речь, поняла, однако, едва ли не самое главное и удивительное: девочка искала князя Бероева и его жену, но откуда и кто мог знать об этом, не говоря уже о том, что они будут в этот вечер у Домниных?

- Как тебя зовут? – спросил Андрей на риданском, когда карета тронулась с места.

- Мирра.

- Мирра, каким образом ты встретилась с Великим Богом Справедливости? Ты уверена в том, что это именно он просил тебя найти нас. Зачем, ты знаешь? Он говорил тебе?

- Нет, но он сказал, что вы ищите, как и я.

- И что ты ищешь?

- Кого, я ищу свою госпожу, Руфину Аверскую.

- Что?! – ужаснулась Беатрис, разобрав знакомое ей имя.

Вот тут выяснилось, что Руфина чему-то да научила свою юную служанку, девушка поняла сказанное на языке Каримэны слово. Медленно, с акцентом, но правильно она спросила.

- Значит, вы ее знаете?

- Да, - голос Андрея едва не сорвался, - она пропала? Когда?

- Неделю назад. И я думаю, что она здесь, в Идэлии. И ее похитил отец.

- Отец?! – Беатрис побледнела еще больше, так что Андрей с опаской посмотрел на нее, и на всякий случай взял за руку.

- Да, Яромир, это ученик королевского мага в Ридане, он говорил, что видел его, здесь, в Идэлии. А госпожа рассказывала мне, что не ладила с отцом.

Беатрис устало наклонила голову на плечо Андрея, теперь ей стало страшно не только за дочь, но и за мужа. Подтвердились ее самые худшие опасения.

- А где Яромир видел отца Руфины? – спросил Андрей, потому как Беатрис точно ни о чем не могла спрашивать.

- Я не знаю: он не говорил.

- Это плохо, а ты? Ты что, одна поехала искать ее?

- Да.

- И добралась сюда за неделю?

- Да.

- Он помог тебе?

- Да.

Сестры Домнины, выучившие за годы обучения язык драконов, изумленно переглянулись. Марина, как всегда скорая на все дела, не преминула спросить об этом их странную спутницу.

- Тебе что, правда помогал сам Великий Бог Справедливости?!

Девушка молча кивнула, к счастью для нее, какие бы то ни было дальнейшие расспросы прекратились: карета остановилась, дверцу же им открыл не кучер, а Виола, почему-то очень довольная.

- Прошу на выход, дамы и господин.

- Какая вежливость, надо же! – ответил Андрей, первым вылезая из кареты.

Виола же с самым нахальным видом повернулась к стражникам, отказывавшимся пускать ее из-за явной непринадлежности к благородным жителям Великого Холма. На самом деле, эльфов отпугнуло не только это, но и то, что женщина спрашивала князя Бероева, который не мог находиться здесь, да еще с женой, которой у него в принципе не было. Теперь же им, похоже, представился случай из первых уст рассказать о прекрасной спутнице князя, такое любителям обсудить все обо всех выпадало не каждый день.

Тем временем из дома градоначальника вышел дворецкий и, узнав почти всех гостей, приветствовал их и затем повел к ступенчатому входу.

- Ура! Я дома! – Марина прыгала от радости, а вот Ире вновь стало страшно, она побледнела едва ли не больше Беатрис, когда та узнала о существовании Зору в этом времени.

- Прошу вас, проходите, - говорил дворецкий, указывая гостям на два резных дивана. – Господину и госпоже уже доложили о вас.

Все заняли места на диванах, Мирра расположилась рядом с Виолой на том, что поменьше, а все остальные на том, что побольше. Марина уже хотела подняться наверх, пойти поздороваться со слугами, проверить свою комнату, но Андрей остановил ее.

- Нет, мы подождем ваших родителей.

- Хорошо, - на редкость серьезно ответила девочка, - я понимаю.

Через несколько минут вниз спустились хозяева дома, Игорь и Алиса Домнины, обоим им было уже под пятьдесят. Узнав о возвращении дочерей столь рано, да еще в сопровождении самого князя Бероева и некой красивой женщины, которая, судя по всему, являлась его женой, обрадовало и испугало их одновременно. Чем это могло быть вызвано – они боялись предполагать: явно, не успешным досрочным завершением дочерями этого учебного сезона. Но, вопреки их опасениям, князь Бероев встретил их довольно дружелюбно, и даже представил им свою жену, имя которой, Беатрис Кудашева Нежинская, повергло их на некоторое время в онемение, чем и воспользовался Андрей.

- Мы можем поговорить наедине? Только вы, я и моя жена.

- Да, да, конечно.

- А девочки могут пока идти к себе. Что касается двух наших спутниц, то им лучше подождать здесь.

- Да, да, - смущенно закивал господин Домнин, - Гриша, займись пока этими барышнями.

- Слушаюсь.

- Идемте, князь. Княгиня.

Они прошли в кабинет градоначальника Великого Холма, хозяину которого не терпелось узнать, почему князь Бероев доставил их дочерей лично и так рано.

- Прошу, садитесь.

- Благодарим. Только, - попросил Андрей, - мы можем перейти на язык Каримэны? Или хотя бы на древнеэльфийский? Дело в том, что Беатрис в силу перенесения во времени тяжело понимать измененный идэлийский.

- Да, да, конечно. Пусть будет ваш язык: и я и Алиса хорошо его помним.

- Вот и славно. Тогда перейдем к делу. Это письмо просил вам передать глава Долины Времен Года, но прежде, чем вы прочтете его, мы хотели бы просто поговорить.

- Что случилось? – спросил господин Домнин, вконец расстроенный и сникший.

- Да, вы не волнуйтесь так, хотя дело, действительно, серьезное.

- Что они натворили? - спросила Алиса.

- Ничего такого, что могло бы сравниться с тем, чему подверглась ваша дочь, Ира, - сказала Беатрис. – Сейчас вы должны решить, что важнее для вас: любовь к ней или почитание устоев общества.

- Боги! Что случилось?

- Вы не ответили, - напомнил Андрей.

- Конечно, конечно, любовь.

- Тогда… Вы помните господина Виктора Храмова?

Супруги кивнули.

- Недавно состоялся суд над ним. И одним из самых тяжких обвинений против него стало обвинение в преступлении, которое он совершил по отношению к вашей дочери.

- Страшно сказать, что ей пришлось пережить, - сказала Беатрис, после рассказа о преступлениях Храмова, - и сейчас вы должны помочь ей. Если вы отвернетесь от ее, то потеряете, навсегда.

- О Боги, как такое было возможно?! – из глаз госпожи Домниной ручьем текли слезы, ее муж вот-вот готов был разразиться потоком гневных слов.

- Об этом, я так понимаю, известно всем?

- Да, тайну из этого теперь не сделаешь, - подтвердил Андрей, - вы должны быть готовы к тому, что об этом будут говорить.

Со вздохом Игорь опустил голову на руки, облокотясь о стол, то, что он не стал успокаивать жену, и следующие его слова заставили Андрея пожалеть о принятом решении и несогласии своем с Дэ’Найялой.

- Это… это возмутительно! Как я теперь всем в глаза смотреть буду, и как будут смотреть на меня?!

- Господин, что случилось – того миновать.

- Не миновать?! А почему вы, в вашей Долине, не следили за этим? Почему не проверяли Храмова? Почему?!

- Господин Домнин, я прошу вас, успокойтесь, этот случай ужасен, и руководство Долины тоже шокировано этим происшествием, но криками и возмущениями здесь ничего не решишь.

Игорь готов был разразиться гневными обвинениями в адрес всех членов ордена магов Долины Времен Года, но его неожиданно пресекла Беатрис.

- Так вы следуете своим словам? Так утверждаете вы о своей любви к дочери? Да, в Долине не смогли пресечь дерзкого и неслыханного преступления, оно случилось, и теперь преступник должен и будет наказан. Но даже и это не самое главное – ваша дочь пыталась кончить с собой, она боится, и в первую очередь вашего гнева, но должны ли его проявлять любящие родители к их пострадавшим детям? Да, на вас теперь все будут смотреть, все будут говорить, но на вашем месте я бы попыталась сохранить себя и не становиться марионеткой нравов общества. Что они значат в сравнении с вашим ребенком? Тем более таким, как ваша Ира, она замечательная девушка, не губите ее!

Оба Домниных замерли, никто из них не хотел возражать. И, несмотря на то, что чувства в их душах роились самые противоречивые, все-таки та самая любовь, о которой говорила Беатрис, одержала верх.

- Мы ничего не поставим ей в упрек, - сказал Игорь после продолжительного молчания. – Даю слово.

- Даю слово, - поддержала Алиса.

Глубоко вздохнув, Андрей протянул главе семейства письмо Дэ’Найялы. Однако сейчас никому из супругов не хотелось читать извинения главы Долины Времен Года, не глядя, Игорь положил сверток на стол. В этот момент в дверь постучали.

- Войдите.

- Господин, - сказал дворецкий, заходя в комнату, - прикажите подавать на стол?

- Да, да, - когда дворецкий вышел, Игорь мрачноватым, но довольно спокойным голосом, сказал. – Не злитесь на меня, господин Бероев, но меня тоже можно понять.

- Я вас и не виню.

- Тут нельзя винить, - поддержала его Беатрис. – И, не подумайте ничего плохо, но, мне кажется, вам сейчас лучше пойти к девочкам.

- Да, да, наверно, вы правы, - тихо сказала Алиса, поднимаясь с кресла.

- Мы придем к столу, - добавил Игорь. Я ведь, надеюсь, вы погостите у нас какое-то время?

- До завтрашнего утра, - ответил Андрей, - мы и две наши спутницы, если вы не против.

- Конечно, нет. Если вам что-то понадобится, спросите у дворецкого.

- Хорошо, спасибо. И еще, если вы не против, мы поговорим сейчас с одной из наших спутниц здесь?

- Как вам будет угодно.

Домнины ушли, а Андрей и Беатрис остались ждать юную тэнийку, привести которую поручили первой попавшейся служанке. Через несколько минут она вернулись с Миррой, Виолу в это время отвели на двор, чтоб хоть немного приобщить ее святому к обряду очищения водой.

- Проходи, Мирра, хозяева дома великодушно позволили нам воспользоваться этим кабинетом. Надеюсь, ты в состоянии ответить на некоторые наши вопросы?

- Да, господин.

- Андрей, может, сначала я все-таки осмотрю ее голову?

- Я… не надо госпожа, я здорова.

- Твой внешний вид говорит об обратном, - возразил Андрей. – Так что я, пожалуй, соглашусь с Беатрис.

Мирра покорно села на скамейку и дала развязать грязную, сбившуюся повязку, наложенную Виолой еще до отправления в Великий Холм. Когда же Беатрис осмотрела приличную рану на головке девушки, то пришла в ужас.

- Андрей! Тут нужна серьезная обработка, - и обратясь к Мирре, спросила. – Очень болит? Может, мы поговорим позже?

- Нет, я в порядке! Я… привыкла. Тем более, раз сама виновата. Он сказал: «исцелять за такое не полагается».

- Расскажи все по порядку. Как исчезла твоя госпожа, как ты отправилась искать ее?

Пока Мирра рассказывала, ее никто не перебивал, мужественно выслушала ее Беатрис, зная, что теперь уже их путешествие до замка Зору – это не просто прогулка, в которой у нее есть возможность посмотреть: как изменился мир, и уж тем более нельзя будет в полной мере насладиться близостью любимого, поскольку страх за него прочно обосновался в ее сердце. Андрея же в первую очередь заинтересовало странное участие во всем этом Бога Справедливости, не то, чтобы он никогда не помогал простым смертным, нет, просто такая многократная помощь исходила от него не часто.

- Значит, он сказал тебе, что мы ищем то же, что и ты? И что еще более странно – искать надо без всякой магии.

- Да.

- Очевидно, речь идет о Руфине, но мы не знали об ее исчезновении.

- Может, - предложила Беатрис, - имелось ввиду, что мы будем искать то же, что и Мирра.

- Не знаю, но это как-то странно. Мне кажется, здесь есть что-то еще, о чем мы пока не догадываемся, может и, скорее всего дело в тех словах: «без всякой магии»

- А… можно спросить?

- Да, Мирра, конечно.

- А что искали вы? Ведь вы же куда-то направляетесь?

- Да. Мы ищем Яромира, того самого Яромира, о котором ты нам говорила. Он совершил непростительные преступления, и воспользовался заклинанием о перенесении в пространстве, ему помогла Богиня Амнэрис, а вот местом своего назначения эльф назвал храм Зору. Мы хотели проверить это место. Может, что-то осталось от замка под землей.

- Андрей, тогда ничего странного нет. Мы ищем то же, что и Мирра – храм Зору. Я уверена Руфина там, куда бы он еще мог перенести ее?

- Да, ты права. Но, вот, что мне непонятно: как это могла бы сделать Мирра, без магии? Да и знала ли она, что ей нужен храм Зору?

Девушка на это отрицательно покачала головой, видно было, что она не просто удивлена, но изумлена известием о том, куда она должна была пойти.

- К тому же, насколько я знаю, храм Зору мог найти только волшебник, и, причем не самый рядовой.

- Ты прав, тогда это все усложняет. Но, может быть, мы найдем ответы на наши вопросы там, на месте?

- Что ж, не будем сейчас ломать над этим голову, а лучше восстановим таковую у нашей Мирры.

- Да, - улыбнулась Беатрис, но сказала, - только сначала последний вопрос, Мирра. Эта женщина, Виола, она, часом, не говорила тебе о вознаграждении за путешествие?

- Намекала.

- Причем здесь это, Беатрис? – удивился Андрей.

- А то, мой дорогой, что она так просто не уйдет отсюда. Мне не хотелось бы, чтобы Домнины плохо о нас думали, ведь мы же назвали обеих своими спутницами. Если ей не дать того, чего она просит, то она возьмет это сама.

- Ты права. Я поговорю с ней на эту тему.

Как нельзя, кстати, в дверь постучали, это оказалась служанка, которая пригласила всех к ужину, но гости для начала попросили дать им все необходимое, чтобы перевязать рану Мирры, и еще князь попросил пригласить в кабинет Виолу. Последней очень не понравилось, что ее отняли от такого аппетитного стола, за который она едва успела сесть, но все же она подчинилась и, как оказалось, не зря. Князь обеспечил ее щедрым вознаграждением, взамен которого она обязалась ничего не трогать в доме Домниных.

 

33 глава. В предвестии войны.

Небольшой горный массив открывался впереди, но, несмотря на свои размеры, горы представляли собой довольно серьезное препятствие: они поднимались высоко, а расстояние между вершинами было слишком узкими, чтобы пролететь дракону.

- Сможете пролететь верхом? – спросил Георг стоящего рядом Кайла Новилина.

- Да, смогу.

- Но ведь лететь придется очень высоко.

Кайл неожиданно рассмеялся.

- Полно вам, ваше высочество, считать меня засидевшимся в стенах школы учителем. Да, я буду счастлив бросить такой вызов стихии!

- Что ж, тогда в путь.

Кайл отошел на достаточное расстояние, чтобы преобразиться и, подхватив принца, усадил его к себе на спину.

- Держитесь?

- Да, взлетайте!

Прекрасный и величественный вид открывался сверху: горные вершины, покрытые снеговыми шапками, обрывистые склоны, узкие, грозящие смертельной опасностью тропы, по которым не боялись ходить только дети самой природы. Эта череда гор тянулась почти через всю Идэлию, прерываясь лишь в некоторых местах, в каких-то районах, как здесь, она представляла собой полоску, а в каких-то серьезное препятствие, и зачастую преодолимое лишь в обход, в том числе и для драконов, поскольку они не могли совершать длительные перелеты без всяких остановок.

Вылетели они ранним утром, каково же было их удивление, когда к часам десяти они, достигнув Великого Холма, увидели двух драконов, поднявшихся в воздух. И даже, несмотря на такую странную встречу: драконы не так часто разгуливали по Идэлии, он не обратил бы на это внимания, тем более что полетели они почти в противоположную им сторону, если бы Георг не узнал одного из них.

«Кайл, летите за ними!»

«А в чем дело?»

«Разве вы не видите тех двух драконов?»

«Вижу, но что нам до них? У них свои дела, у нас свои»

«Поворачивайте, Кайл, немедленно! Я хочу знать, что делает здесь мой брат и куда он направляется»

«Это князь Бероев?! Но что он здесь делает? Если не ошибаюсь, в Долине сейчас идут экзамены, разве он отказался от преподавания?»

«Не думаю»

Андрей и Беатрис, которая несла на себе Мирру, естественно, не заметила дракона, подлетевшего к городу, а вот Мирра, с некоторым ужасом озираясь по сторонам, обратила на это внимание, тем более что тот дракон неожиданно развернулся и направился за ними.

- Госпожа! Госпожа!

«Что такое? – мысленно спросила ее Беатрис, - Лучше просто подумай, а я прочту твои мысли»

«Там дракон, он летит за нами»

«Может, он просто летит в ту же сторону, что и мы?»

«Не думаю: он летел со стороны гор, а теперь вдруг развернулся и полетел за нами»

Беатрис повернула голову – да, за ними, действительно, летел дракон, причем стремительно развивая скорость.

«Андрей, повернись, пожалуйста, может тебе знаком дракон, который, судя по всему, желает пообщаться с нами?»

«Готов поклясться, что я где-то его уже видел, но… Новилин. Это точно Новилин. Новилин?! Что он здесь делает?!»

Андрей замедлил темп, Беатрис вслед за ним, решив, что кричать в воздухе – не слишком-то привлекательно – они опустились вниз, через некоторое время к ним присоединился Кайл и… Георг.

- Георг?! – недоумевал Андрей, обняв брата, - что ты здесь делаешь?!

- Нет, это ты что здесь делаешь?

- Я, по крайней, мере, живу в пределах Идэлии, а вот ты! При условии, что тебе осталось три месяца…

- Так, не надо об этом кричать. Я направляюсь… - Георг скосил недоверчивый взгляд на спутниц Андрея, и, неожиданно, узнал обеих.

- Тебе не чего скрывать ни от моей жены, ни от Мирры.

- Что? Ах, да. Нет, постой, что ты сказал?! Но, ведь, это!..

- Да, это Беатрис Кудашева Нежинская, все верно.

- Но… как она здесь оказалась? Как это возможно, не говоря уже о вашей связи?!

- Так, может, мы для начала сядем? Думаю, нам есть о чем поговорить. Да, Кайл, я с вами не поздоровался, простите, рад вас видеть.

- Я тоже, Андрей.

- Беатрис, это мой брат, принц Каримэны, Георгий Амадос Ти-Ирис, о котором я тебе рассказывал, и которого ты должна помнить, а это Кайл Пэйнс Новилин, преподаватель королевской академии наук и искусств. Ну, а это, как вы все слышали, Мирра. Итак, Георг, куда вы направляетесь?

- В Чертомир, – ответил юноша, располагаясь на своем плаще, все сели по кругу.

- В Чертомир, зачем? Хотя, нет, подожди. Лучше скажи, почему было предпринято это путешествие?

- Я почувствовал, что что-то случилось с Руфиной, и потому отправился в путь. Мама, естественно, отказалась так просто отпустить меня, поэтому вылетел я в сопровождении Индиры Залесской, Маргариты Гараевой, Митиния Гедеонова и вот господина Новилина. Мы были в Ридане и, как оказалось, Руфину похитили.

- Но где часть твоих спутников сейчас?

- Я… потом расскажу: при каких обстоятельствах мы расстались – сейчас это не столь важно, самое главное то, что они уже должны быть на пути домой.

- Домой? Георг, ты сошел с ума! Что скажут на это все придворные? Принц задумал опять путешествовать в одиночестве, интересно, что его не устроило на этот раз?

- Ты не прав, Андрей, я сделал это ради их безопасности, сам знаешь, Чертомир – не такое уж благое место, тем более что лечу я, вообще-то, дальше, к Богине Амнэрис.

- Что?! Нет, ты точно сошел с ума! Зачем ей похищать Руфину, это абсурд! Если б ей надо было поквитаться с тобой за Балскове, она нашла бы для этого более изощренный способ, из которого не следовало бы приглашения тебя в свои владения. Ищи того, кому это реально нужно.

- Кому? – чуть раздраженно спросил Георг, переведя при этом взгляд на Мирру. – Уж не Зору ли?

- Именно Зору, тем более что Яромир Корелли дал нам для того неоспоримые доказательства. Во-первых, он нашел учителя, которому были известны все ключи ко входам в потайные коридоры Долины, во-вторых, он сказал Мирре, что отец Руфины жив, в-третьих, совершив убийство Федора Кулаева, он попросил Богиню Амнэрис перенести его в храм Зору и, наконец, в-четвертых, сам Великий Бог Справедливости хочет, чтобы мы нашли этот замок, - говорил Андрей тоном, не терпящим возражений, потом, более мягко он спросил. – Ты летишь с нами?

Георг, шокированный всем услышанным, изумленно посмотрел на Андрея, но, вынужденный согласиться с братом, твердо ответил.

- Да.

- Хвала Богам! На тебя то-то подействовало!

- Ты говоришь прямо как отец! А сейчас куда именно мы летим?

- Пока на старое место храма Зору.

- Очень может быть, - добавила Беатрис, - что он там, но найти его нужно не с помощью магии.

- А как же тогда?

- Я не знаю, но Великий Бог Справедливости считает, что это сделать нам поможет Мирра.

- Или князь Бероев, - неожиданно для всех произнес кто-то еще, а в следующее мгновение стало ясно: кто именно.

При виде такого гостя все вскочили.

- Могут ли те кристаллы мешать мне: найти его, Андрей? – спросил Великий Бог Справедливости.

- Могут, - медленно ответил князь, при этом голос его едва не сорвался.

- Как ты чувствуешь их?

- Я не чувствую - только вижу.

- Тогда все очень плохо: я тоже только вижу их, и, причем, тогда, когда они непосредственно лежат передо мной, но если принимают чью-то волю… Увы, я не вправе помогать вам, но вот себе да, - он улыбнулся, и внезапно для всех заговорил обычным для смертных способом. – Я приду, если вы что-нибудь найдете, а я уверен, Мирре удастся это сделать, да и ты, Андрей знаешь о системе активации этих злосчастных кристаллов. И еще: Георг, твои друзья, не вняли твоим просьбам и отправились вслед за тобой, а когда им угрожала смертельная опасность, решили убить сразу двух зайцев и попросили Амнэрис перенести их в безопасное место, и не в какое-нибудь, а в Чертомир. За такое им по закону вменятся обучение первым ступеням жреческого искусства, поэтому не советую тебе спорить с этим. Прощайте.

И он исчез, оставив всех в замешательстве, степень которого менялась в зависимости от осведомленности каждого. Полностью ничего не понимал Кайл, чуть в меньшей степени Мирра, и если Андрея и Беатрис удивлял только визит такого Бога, то Георг находился где-то посередине между изумлением первых и удивлением вторых.

- О каких кристаллах идет речь? – первым спросил принц после довольно продолжительного общего молчания.

Они еще долго не могли подняться в воздух: вначале все ввели друг друга в курс дела, причем Андрей настоял на том, чтоб никто из сложившейся компании не был обделен ни единой частью информации, а потом решено было устроить обед, после которого они и отправились в путь. Итак, им предстояло найти храм Зору, замаскированный ныне действием загадочных кристаллов, пока никто не представлял, как это сделать, ведь кристаллы не представлялось возможным найти с помощью магии.

Меж тем в оставшихся галереях некогда огромного дворца, Зору и Син Балскове строили коварные планы, которым могла бы позавидовать сама Амнэрис. Пока они не знали точных деталей их осуществления, но скорее мечтали и строили воздушные замки, но от одного их вида стало бы не по себе даже Богине Темных Сил, ибо в их модели мира ей едва ли находилось место, разве что удобного попутчика, как и сказал ей самой ее сын.

- Нам нужны союзники, - говорил Зору, грея у огня камина постоянно мерзнущие все последнее время руки, - не верю я силе твоих кристаллов.

- Кристаллы гораздо сильнее, чем ты думаешь.

- Чем я думаю! Ты же знаешь, что они отражают твой потенциал силы!

- Но ты не учитываешь того, Зору, что в мире есть Боги, которые многократно усилят их действие, не все, я думаю, но большинство, да. К тому же, если мы уберем Бога Справедливости, то вся их единая система распадется. Амедео создал тоталитарную систему правления, хотя у него и есть Совет, вроде бы такие правильные законы, но не станет его власти, и мир рухнет.

Неожиданно Зору рассмеялся.

- Ты наивен, Син. Неужели ты думаешь, что он такой дурак?! Так он и купится на твою ловушку.

-Уже купился, а ты просто этого не заметил. Он ищет нас, хочет уничтожить, и в этом его беда. Но у тебя еще будет возможность посмотреть на гибель великого Амедео, а сейчас я бы хотел обсудить с тобой более насущный план. Нам нужны временные союзники, например Амнэрис, я думаю, она может нам помочь, потом, конечно, решим, что с ней делать, но пока она просто необходима.

- Если хочешь что-то предложить ей, то, советую тебе сделать это сейчас, потом она вряд ли согласиться.

- Ты о чем?

- О том, что ты собираешься уничтожить ее сына, думаешь, она так легко простит тебе это? Уверен, и попутчиком она будет только до тех пор, пока он будет существовать.

- Брось, ты смешон! Когда он был ее сыном? В далекой древности! Она уже забыла об этом.

- Зря ты так думаешь, Син, ой зря, ибо не видишь очевидного.

- А ты видишь! Ах, да, кому как не тебе известны все эти сентиментальности! Ты ведь у нас оскорбленный муж и обиженный отец!

- Замолчи!

- Молчу, молчу, но вообще, Зору, тебе давно уже пора понять, что в мире власти нет места чувствам.

- А что если чувства просто не становятся властителями, но попутными целями так, что тебе кажется: они здесь вовсе не причем?!

- Хм, это интересная позиция – я подумаю над ней, но не сейчас. Слушай, Зору, почему бы нам не отправить к Амнэрис посла?

- Тебя, например!

- Почему меня? Я говорю о твоем горе-ученике, Яромире.

Зору пожал плечами, а Син продолжал.

- Надо только точно решить, что мы будем говорить Амнэрис.

- Решай, ты ведь у нас мозг.

- А ты сомневался! Думаю, ей надо недвусмысленно намекнуть на возросшую новую силу, природа которой зиждется на… - нет, об этом лучше умолчать. Просто, есть новая сила, много мощнее той, что управляет миром сейчас. Она может стать частью ее, при этом мы согласны считаться с ее властью.

- Кто это, мы?

- Мы – новые хозяева мира.

Зору вновь рассмеялся.

- Да, кто же поверит таким утверждениям!

- Никто, пока существует Великий Бог Справедливости. Поэтому, Зору, я не стану ждать ее обиженных чувств матери, но обращусь к властительнице темных сил, которая может сохранить свою власть. Дождемся спасителей твоей Руфины, тем более что теперь они летят сюда все трое: и твоя Беатрис с ее новоявленным мужем, и мой чересчур много возомнивший о себе соперник. Теперь, на этом поединке, победа будет на моей стороне! Да, кстати, что ты намерен сделать со своей Руфиной?

- Отомстить, - с улыбкой ответил Зору, - пусть видит, что я сделаю с ее матушкой и новым папочкой, этого ей будет достаточно. Так, значит, сначала ты хочешь разделаться с Амедео, а потом послать Яромира к Амнэрис?

- Да.

- Не знаю, Син, лучше бы отправлять послов к Горавну, или Азалии, но не к ней.

- Даже если ты прав, Зору, то посла, тем более, надо отправлять к ней: она не должна мстить за своего Амедео, но делать то, что нам нужно.

- Например?

- Например, что-нибудь уничтожить, помочь нам в разрушении мира. Я хочу анархии, Зору, анархии, а не точной авторитарной власти.

- По-твоему, это возможно? По мне так, анархия – временный хаос, а за ним, все равно, будет власть, не менее жесткая, чем при Амедео.

- Проверим, но думаю, прав окажусь я, а не ты!

 

 

Вот и еще один день в темнице, сегодня ее никто не посещал, никто ничего не приносил, так что Руфина приготовилась к очередному периоду голода и забвения, но если на последнее она соглашалась сама и сразу, то вот о пище забывать ей не хотелось. В конце концов, она решила, что какое-то время без этого можно прожить, тем более что убивать ее раньше времени все-таки не будут, и принести, таким образом, физическую твердость в жертву моральному отдыху.

Однако размышлениям Руфины не дано было подтвердиться и, ближе к ночи к ней в темницу пришел Яромир с полным подносом. С тех самых пор он так и не общался с ней, но сегодня, похоже, решил заговорить.

- Скучаешь?

Руфина промолчала – ей очень не хотелось говорить с ним, с тем, кто теперь, как считала она, предал всех.

- Скучаешь, я же вижу. Но ты не расстраивайся: ждать осталось недолго. Самое большое несколько дней.

На этот раз Руфина подняла голову.

- Хм, - усмехнулся Яромир, - интересно. Что ж, я, пожалуй, даже расскажу.

И Яромир бесцеремонно сел на небольшую узкую кровать, и устроясь на ней, как на своей, небрежным голосом заговорил.

- Видели мы их. Все трое сюда летят, то есть их больше, но это для тебя не имеет значения. Тебе главное, кто: мама, новый папочка и твой возлюбленный, верно? А остальных, ты, может, даже и не знаешь, хотя нет, что я говорю! Ты ведь холила и лелеяла эту девчонку, Мирру.

- Мирра? – сорвалось у Руфины, она была слишком поражена, услышав, что и она на пути к замку Зору.

- Да, да, Мирра, хотя, что тебе до нее! Поди, с мамой и с папочкой ты желаешь увидеться больше. Или тебе неинтересно это?

Руфина промолчала, поэтому Яромир вновь решил ответить сам.

- А я вот знаю, что интересно. Ты просто боишься спросить… или нет? Ты считаешь выбор матери в любом случае законным?

- Оставь меня, Яромир.

- Хм, ладно, просто я думал: тебе будет интересно. Имя-то, чай, знакомое. А знаешь, я все думал над той историей с перстнем и пришел к выводу, что все это было не зря. И для тебя тоже. Не будь меня – не было бы и твоей встречи с распрекрасным принцем Георгием! Так что, ты у меня в долгу.

Руфина возмущенно посмотрела на него, но ее взгляд рассмешил его.

- Да я еще даже не сказал тебе, как хочу возвращения долга с твоей стороны, но, думаю, ты уже догадываешься. А, Руфина, догадываешься?

- И не собираюсь!

- Как хочешь, а только ты мне должна, и я отсюда без награды не уйду.

- Что тебе нужно?!

- Ты, - он ответил так просто и непринужденно, словно говорил о том, какие компоненты ему нужны для приготовления самого рядового блюда.

- Что?! – воскликнула Руфина, вскакивая на ноги. – Ты сошел с ума!

- Нет, - спокойно возразил Яромир, медленно поднимаясь с постели, - я вполне здоров, да и с тобой после этого ничего не случится.

Он уверенно пошел к ней, а Руфина, до конца отказывавшаяся верить, что его слова не более чем угроза, теперь испугалась, но ненадолго – лишь на мгновение.

- Не подходи ко мне, или я тебя покалечу!

Яромир от души рассмеялся.

- Правда? И ты думаешь, я в это поверю? Я сильнее тебя, моя дорогая, много сильнее.

- Я и не сказала, что убью тебя, а вот покалечу!..

- Ой, как я испугался! Но ты, знаешь, скажу тебе искренне, я бы даже испугался, если б эта угроза исходила от твоей мамочки или от твоего нового папочки, но от тебя, - Яромир пожал плечами, - не трогает.

- Тогда подумай о том, что они могут с тобой сделать!

- А зачем мне об этом думать? Все равно мы победим.

- Против трех полоумных магов выступает трое могущественных и благородных, неужели вы искренне верите в свою победу при таком-то раскладе? Или у вас есть секретное оружие?

Но в ответ на насмешливый тон Руфины Яромир ответил очень серьезно.

- Есть, и такое, против которого не устоит даже Великий Бог Справедливости, и не то, что его дражайшие потомки и твоя матушка. Так что, Руфина, мне нечего бояться, желая тебя. К тому же, я ни за что не поверю, что ты хранила верность своему принцу все эти сотни лет, поди, не одному, и не только дракону, дарила приятные минуты.

- Замолчи! – воскликнула Руфина вне себя от ярости, теперь она не стала ждать, когда Яромир сделает последний шаг, но сама начала атаковать.

Может, раньше, она посчитала бы такой способ непростительным, но сейчас, не задумываясь, обдала Яромира соскользнувшим с рук паром – все его раны на теле, оставленные леской князя Бероева, болезненно заныли. Но это лишь взбесило его, а не урезонило.

- Кто подарил тебе эти украшения, Яромир? – насмешливо спросила Руфина и сделала пар еще жарче.

Однако Яромир не стал более терпеть это и с силой отбросил драконицу, она ударилась о стену и, едва не потеряв сознание, медленно сползла по стене.

- Что, думала, я такой дурак? Все вы так думали, а вот только это зря, очень зря!

С помощью заклинания он поднял ее в воздух и кинул на кровать, уверенно и нагло подошел к ней и уже собрался, было, порвать на ее теле одежду, но в следующий момент в камеру вошел Зору и, увидев Яромира, склонившегося над Руфиной, рассвирепел.

- Ты что делаешь, собачье отродье?!

Юноша отступил на шаг, испуганно посмотрев на мастера.

- А ну пошел отсюда!

Яромир не стал спорить поспешно вышел из камеры, обойдя при этом учителя на почтительной расстоянии. Зору не удостоил его взгляда.

- Он что-нибудь сделал? – сухо спросил он у дочери.

- Не успел, - слабо ответила Руфина, приподымаясь на постели, но встать ей не удалось, и она невольно уронила голову на подушки.

- Больше не пошлю его, обещаю, - неожиданно и для себя и для Руфины ответил Зору, и, развернувшись, собрался уходить.

- Отец! Вы не хотели приходить из-за него?

Странно, но Зору поймал себя на мысли, что понял: о чем она говорит.

- Если ты о новом воздыхателе Беатрис, то да.

- Зря вы не признаете ее выбор, отец, я уверена, если она согласилась стать чьей-то женой, это не просто так. Значит, они любят друг друга.

Это переполнила весы с миротворческой позицией Зору, он стремительно подошел к дочери и больно схватил ее за горло.

- Не смей говорить мне об этом! Или я передумаю и сам попрошу Яромира осуществить начатое! Согласись, тебе этого не хочется!

- Нет, - прошептала Руфина.

Он выпустил ее из мертвой хватки и поспешно вышел из камеры. Всю ночь и весь последующий день Руфина пролежала в постели, но Зору и не думал хоть чем-то помочь ей. Молча поставил он поднос с едой и, забрав старый, ушел.

Поначалу Руфина с горечью думала о наборе лекарств, которые бы ей сейчас очень пригодились, но потом, когда она проснулась утром, проспав, таким образом, более суток, то пришла к выводу, что у нее ничего не болит. Почему такое произошло, Руфина не знала, однако что-то исцелило ее. Даже Зору, увидев ее вечером бодрой и совершенно здоровой, удивился, проводив изумленным взглядом, и словно желая оправдать его, заметил.

- Что ж, это хорошо, а то я боялся, что принцу придется поставлять некачественный товар.

- И моим родителям тоже, - спокойным голосом добавила Руфина, хотя и понимала, что это своего рода вызов.

Зору вопреки всему рассмеялся.

- Да, им в первую очередь! И.…Не хочу тебя, конечно, расстраивать, но, боюсь, тебе не следует громко говорить об этом: твои новые родители выглядят ненамного старше тебя! Я уж не говорю об их возрасте и неисчислимой разницы с твоим. Тем более что папочка – братец твоего принца, пусть и старший.

- Что?! Князь Андрей Бероев?! Но ведь он…

- Намного младше твоей матери?

Однако вопреки желаемому со стороны Зору ее негодованию, Руфина улыбнулась и, гордо вскинув голову, ответила.

– О, это прекрасный дракон – я безумно рада за маму! Уверена, они будут счастливы.

Зору криво улыбнулся.

- Будут ли?

- Будут, отец, будут.

- Посмотрим.

- Посмотрим!

Зору ушел, а Руфина внезапно от души рассмеялась, так она уже не смеялась давно, и не только в неволе. Ее порадовала эта обескураживающая новость, которая так взбесила Зору, которая, наверняка, шокировала многих, и которая - она не сомневалась - стала началом новой жизни для ее матери и для Андрея Бероева. Но потом Руфина расплакалась. Вновь обжигающим пламенем обдало едва затянувшиеся раны. Кто она теперь? Как ей смотреть на Беатрис, как называть ее?

- Мама, - глотая слезы, шептала Руфина.

Не знать ей больше этих слов, не знать.

 

34 глава. Тяготы жреческого искусства.

Славить, пускай даже из под палки – было негласным девизом всего сонма жрецов в главном храме Амнэрис, согласно которому часть жрецов составляли пришедшие сюда представители всех стран и национальностей, а вторую часть – такие как Митиний, Маргарита и Индира. Причем, если в отношении последней в первый день и были сделаны какие-то послабления, то первым двум пришлось окунуться в атмосферу жесткого графика сразу. Их разделили после нескольких минут пребывания в Чертомире, за Индирой пришел эльф, окинув ее насмешливым взглядом, он велел ей идти за ним, за остальными пожаловал тот самый жрец, что приветствовал их у входа в главный храм, он забрал их на подсобные работы. Маргарита помогала поварам, а Митиний грузчикам, привезшим продукты из Идэлии.

Индиру отвели в небольшое помещение, как оказалось, лечебные палаты. Эльфы обходились с ней не очень ласково, сохраняя при этом насмешливое выражение, но все-таки обработали раны зеленоватой жидкостью, от действия которой у драконицы потемнело в глазах. Однако ее невольный стон вызвал настоящую волну смеха.

- Что, кусается наш милый монстрик?

Индиру на несколько часов оставили в палате, дав возможность отдохнуть, но потом повели на занятия по изучению гимнов в честь Богини Амнэрис, где драконица и встретилась с друзьями, изрядно измотанными после физической работы, а ведь к этому также стоило прибавить тот полет в штормовую погоду. Индира, не смотря на отдых, выглядела чуть-чуть лучше, раны все еще болели, постоянно напоминая о себе. Но поговорить им практически не дали, едва их привели в зал – раздался голос жреца–наставника, который громогласно огласил.

- Сегодня мы будем изучать большой торжественный гимн №154 в честь нашей великой Богини. Для тех, кто только подключился к нам, сообщаю: все непонятное вы можете спросить после окончания занятия, с тем условием, что завтра вы должны знать обозначенный гимн полностью, последнее касается всех.

Большой торжественный гимн включал в себя двенадцать песен по три четверостишия каждый, такое количество стихотворных строчек тяжело сохранить в голове, даже если это творчество талантливейшего поэта и, причем любимого тем, кто запоминает рифмы наизусть. Однако тут о таланте сочинителя говорить едва ли приходилось, единственное, что радовало наших друзей: совсем бездарным он не был, поэтому в отдельных местах встречались вполне сносные рифмовка и ритмика. Но пугало их даже не это, и даже не такое количество строк, а то, что к ним добавлялись ритуальные жесты, а их, влившиеся в образовательный процесс, не знали. Решив воспользоваться советом жреца-наставника, Митиний после занятия подошел к одному из учеников, который показался ему весьма миролюбивым, но не успел он и рот раскрыть, как его тут же осекли.

- Нет, и не просите!

Несколько шокированный таким ответом Митиний, робко спросил.

- Но почему?

- Некогда мне! Самому бы все выучить!

- Но мы только…

- Заткнитесь, вы! Нам тоже учить надо!

На них со всех сторон зашикали, ученик, у которого Митиний пробовал найти помощь, поспешно скрылся под одним из деревьев сада, где все тридцать душ изучали большой торжественный гимн №154 в честь богини Амнэрис. Индира глубоко вздохнула и, высмотрев небольшой уголок у раскидистого дуба, потянула за рукав Митиния. Маргарита пошла следом за ними. У дуба на тот момент уже сидел один из учеников, он очень недоброжелательно посмотрел на подошедших, но промолчал и поспешно отвернулся, приступив к чтению. Индира, Маргарита и Митиний также приступили к чтению по собственным записям, сделанным ими на занятии, но вместе с тем, они внимательно наблюдали за сидящими рядом учениками: рано или поздно они должны были начать использовать те самые приемы, обозначенные символами сначала на доске жрецом-наставником, а теперь в их тетрадях. Первое время те только читали, но, дойдя до символов, начали выполнять в воздухе различные витиеватые движения. Маргарита пристально наблюдала за сидящей напротив нее женщиной, ошибиться в последовательности выполняемых действий было нельзя. А вот Митиний и Индира поначалу запутались, перебегая взглядом с одного ученика на другого. Однако и Маргарите с выбранной стратегией тоже не удалось хоть что-нибудь толком запомнить: жесты были слишком сложны, и их было слишком много, фактически по два-три на каждую строчку. К вечеру, когда все уже стали расходиться, трое наших героев едва не плакали: они понимали, что выполнить задание не смогут.

- Что бывает за невыполнение требований, Маргарита? – спросила ее Индира, на что девушка печально ответила.

- Наказание. Я слышала в Чертомире их много, - печально ответила Маргарита. – Иногда это просто тяжелый физический труд, иногда сидение на корточках, склонив голову перед алтарем Амнэрис по несколько часов, иногда розги, а когда и лишение пищи.

- Нас только пищи лишать! – возмутился Митиний непозволительно громко, несколько учеников, еще сидевших в саду окинули его злым взглядом. Поэтому дракон перешел на едва различимый шепот. – Мы же вообще тогда ничего не запомним!

- Организм гораздо сильнее, чем ты думаешь, они, по крайней мере, в этом уверены.

- Они правы, - грустным голосом отозвалась Индира, - они идут не самым лучшим путем, но добиться и через него можно видимых результатов.

- Да, но какой ценой! – не унимался Митиний, вновь удостоенный недовольными взглядами.

- Кого это волнует? Да, - вздохнула Марго, - влипли мы основательно!

Как и следовало того ожидать, они не справились к сроку и к моменту сдачи экзамена не смогли рассказать и половины текста, при этом без каких-либо ритуальных жестов. Жрец-наставник всех четверых, а тот ученик, к которому подходил Митиний, также не одолел объема большого торжественного гимна №154, смерил их холодным взглядом, не скрывая при этом и толики презрения.

- Что ж, по закону вам вменяется наказание.

Несчастный эльф-ученик вскрикнул и упал на колени, губы его затряслись от рыданий, что вызвало еще большее презрение в глазах жреца. Тем же взглядом были удостоены и драконы: пусть они и не плакали, но молчали только из-за того, что не знали мук наказаний Чертомира.

- Пойдете на корабли, работы вам там найдется.

Эльф окончательно разревелся. И только Маргарита могла в такой ситуации улыбнуться: она всегда мечтала побывать на корабле, на что жрец также улыбнулся, злорадно и самодовольно. По его знаку в небольшую комнату вошли двое младших жрецов и, понукая плетьми, повели провинившихся к океану.

Да, корабли, действительно, существовали и довольно давно, однако никому еще не удавалось пусть и с их помощью достичь, например, Старого материка, хотя различные мореплаватели часто достигали неизвестных островов, и все-таки основную часть работы судов составляла торговля, никому из властителей было просто не выгодно снаряжать экспедиции на развалины Старого материка, теряя известную выгоду и к тому же напрашиваясь на гнев Богини Амнэрис: всем было известно, что ее храм находился там. Говорили, правда, и еще об одном материке, условно называемом пока «Неизвестный», но все берега, которых достигали мореплаватели, представляли собой не очень приятное зрелище: голые скалы.

В самом Чертомире кораблей насчитывалось не менее пятидесяти, неслыханное количество даже для великой Каримэны, чем и объяснялось богатство города Амнэрис. Разве что в Королевстве Серебряного дерева, у настоящей морской державы, насчитывался почти вдвое больший флот. Жрецы Чертомира активно торговали со всеми странами, потому и называли его городом-государством, официально находящимся в пределах Идэлии, что сами жрецы оспаривали, особенно если дело касалось морских владений.

Итак, троих новичков, уже успевших провиниться, вместе с эльфом, который однажды страстно пожелал учиться в городе Богини Амнэрис и потому покинул семью, отправились на корабли. Никто там не собирался раскрывать им таинств морского искусства, если только те сами не собирались впитывать все увиденное и услышанное, но в первую очередь дать возможность досконально изучить каждую доску, составляющую огромное шестидесятиметровое в длину судно.

- Они что, вообще ничего до этого не мыли? – с ужасом спросил Митиний, едва они ступили на палубу.

- Вперед, чего встал, - прикрикнул на него эльф, и подтолкнул зеваку рукоятью плети.

На корабле, несмотря на его размеры, все выглядело как в муравейнике: представители всех стран что-то носили, перебирали, с нижней палубы поднимали какие-то сундуки, часть из которых переносили на берег, при этом повсюду раздавались крики на всевозможных наречиях. В первые мгновения у Индиры закружилась голова, она невольно схватилась за руку Митиния, что вызвало презрительный смешок у капитана корабля, который подошел к прибывшим.

- Сейчас нижняя палуба почти свободна, так что уберетесь там. Вон тот малый в синей жилетке скажет вам: где что взять. У вас времени до вечера, сейчас уже три часа дня, то есть на все про все не более четырех часов. Имейте ввиду, я лично приду и все проверю – найду где пылинку!.. – эльф язвительно ухмыльнулся. – Пошлю на грязные работы!

- Что же может быть грязнее этого? – недовольно ворчал Митиний, тщетно пытаясь оттереть плотно въевшееся черное пятно.

- Грязные, - отозвался тот эльф, с которым их привели сюда, - это значит наносить вот это проклятую черную массу на внешние покрытия корабля.

- А что это?

- Это?! – эльфа порядком удивил вопрос Митиния. – Да, говорят ведь, драконы эту нечисть изобрели!

- Драконы много чего изобрели, и я склонен считать, что эта черная масса для чего-то нужна, иначе бы ни один дракон не стал предлагать ее для использования с одной только целью: помучить неумелых учеников Чертомира!

- Да, - эльф ощетинился, - она нужна. Корабли от нее становятся более прочными, они выдерживают натиск самых яростных волн. Только ученикам Чертомира тоже порядком достается. Это нечисть практически не отмывается.

С этими словами эльф закатал рукава и показал свои потемневшие руки, создавалось впечатление, что они принадлежат не ему, а жителю неведомых всем земель.

- Вот, что вас ждет.

- Нас это ждать не будет! – твердо ответил Митиний, - Мы в отличие от некоторых помогаем друг другу, и делаем все возможное, чтобы помочь товарищам, увеличивая тем самым и свои силы.

- Злитесь из-за того, что не стал объяснять вам вчера эти проклятые символы?!

- Это на твоей совести, - холодно отозвалась Индира, а вот Марго хитро улыбнулась и с намеком сказала.

- Не боишься, что госпожа услышит: как ты называешь необходимые элементы священных гимнов?

Эльф тяжело дышал, но посмотрел на девушку не зло, а скорее, затравленно. Ей стало жаль его.

- Как тебя зовут?

- Какое это имеет значение?

- Почему это сразу должно иметь значение? Ты еще не настолько знаменит, чтобы говорить об этом. А вот если бы ты сам начал делать встречные шаги к тем, кто желает познакомиться с тобой, то сделал бы, как раз, шаг и к значимости своего имени, для меня, например.

- Ну,… Тим. Меня зовут Тим.

- Я Маргарита, можно просто: Марго. Это Индира, а это Митиний. Сносить нелегкую долю нужно вместе, Тим, и, например, разделяя обязанности. Почему бы тебе не переместиться на два метра от того места, где ты сейчас, а то там ты только льешь грязную воду на тот участок, где уже убралась я. Не забывай, нам поручено это дело всем вместе, вместе, в случае неудачи, и отчитываться будем.

Эльф покорно выполнил просьбу Маргариты, все четверо, превозмогая себя, приступили к работе, и чудом успели закончить ее к сроку. Капитан, действительно, лично пришел проверять их труды, и остался доволен.

- Ха! Таких я и на постоянную службу попросить могу! Чем провинились-то?

- Мы гимн не успели выучить, - тихо ответила Маргарита.

- Новички, что ли?

Все четверо работников молча кивнули.

- А, ну, это жрецы умеют! Посадят новичков вместе со всеми, ничего не объяснят толком, а потом наказывают. Наказывать они любят, вам, ребята, еще повезло, некоторым такое достается! Ну, а вы как сюда попали-то? Уж, не о Богине ли чего плохого сказать посмели?

- Нет, нет, мы, - вновь взялась отвечать за всех Маргарита, - просто летели сюда, а когда попали в неприятную ситуацию, то попросили Богиню перенести нас в безопасное место. И мы вот, решили, что можно все сразу: и безопасность, и конечная цель.

- Интересно! И чего же вам надо было в Чертомире?

- Мы ищем одну девушку. Вполне возможно, что она может быть здесь.

- А пока, значит, не нашли?

- Пока нет.

- Ну, ищите! Только сегодня у вас это точно не получится. Вон жрец ваш идет, так сказать, ваш личный наставник.

- Кто? – хором переспросили драконы.

- А вам еще не представили его? Ну, так знайте – ко всем новичкам приставляют наставника, чтобы результат обучения в конечном итоге был налицо. Возможно, если б его сразу приставляли, то и наказаний бы как таковых меньше было, но это тоже воспитательная часть.

- Показать, кто здесь главный, - мрачно шепотом отозвался Митиний. Капитан сделал вид, что не слышал этих слов.

На палубу поднялся маленький щуплый эльф в длинных серых одеждах, когда он подошел ближе, то первым делом в глаза всем бросилась его недовольная физиономия, которая говорила о не слишком добром его отношении к ученикам, наверняка ко всем, а не только конкретно к ним. Из-за недовольного взгляда, крючковатый нос эльфа делался еще более заметным и отталкивающим, а остроконечные уши образовывали с черточкой глаз единую дугу, обратную дуге скривленного рта.

- Господин Диомед, - склонился перед ним капитан.

Все сочли разумным также поклониться, но, похоже, глубина их наклона не должна была соответствовать таковой у капитана.

- Приветствовать подобающим образом я вас научу! Уж, будьте уверены, а пока… Справились ли они с работой, капитан Луис?

- Да, господин Диомед.

- Хм! Что ж, тогда…

«Отдых», - с надеждой подумала Маргарита, но ее мыслям не суждено было сбыться.

- Тогда, я думаю, после такого физического труда и умственного отдыха, они с новыми силами будут учить торжественный гимн №154. И выучат его, наконец! Следуйте за мной.

Эльф развернулся и неспешно пошел к спуску.

- До свидания, капитан, - первой сказал Маргарита, попрощались с ним и остальные, в том числе и Тим. Капитан только улыбнулся и мрачновато заметил.

- Возможно, и до встречи.

 

35 глава. Оттенки крови.

Чудесное выздоровление Руфины навело Зору подтвердило то, что он уже знал, возможно сейчас пришло проверить хотя бы часть их с Сином гипотез. Но сразу сообщать об этом Балскове ему не хотелось: слишком многое это значило, и слишком многое задевало в его душе. Потому он решил молчать до тех пор, пока Син сам ничего не спросит, а он вряд ли бы стал спрашивать, в конце концов, от кого он мог что-то узнать, кроме как не от него? Зору несколько успокоился, и, как не в чем ни бывало, вошел в небольшую гостиную – единственное место, которое напоминало дом во всей их нынешней обители. Здесь даже стоял камин.

Зору надеялся не застать никого, но, войдя в комнату, увидел Сина. Первые мгновения он подумал о том, чтобы уйти, но, не останавливаясь, прошел к дивану, с самим безразличным видом опустился на него, и взял книгу.

- Что-то случилось?

- С чего ты взял?

- Видишь ли, я хорошо адаптируюсь в новых для меня средах, запоминаю, отмечаю малейшие детали, и потом становлюсь частью этого нового мира. На данный момент я нахожусь здесь, а ты являешься чем-то вроде одного из главных элементов окружающей действительности. Как ты думаешь, мог ли я что-то упустить по отношению к тебе?

- Много на себя берешь. Я не так прост, как ты думаешь.

- Разве сложное не подвластно обозрению?

- Только частично.

- Я и не говорю, что нужно знать все-все досконально, нет, - Син улыбнулся. – Просто надо знать принципы, в рамках которых мельчайшие детали будут логичными и обязательными элементами, но, естественно не все они будут говорить об этих принципах.

- Син, я вот все думаю: отчего ты не пошел преподавать? Тебя так и тянет нравоучать и воспитывать.

- Возможно, я этим и занимаюсь, только не в стандартной форме. А стандарт – он меня не радует. Хотя, помнится, мне даже предлагали место в одной из школ, в Идэлии, если не ошибаюсь.

- Что же ты отказал маленьким эльфам? Зарплата не по вкусу пришлась?

- И это в том числе. Но Зору, я тебя умоляю! Хоронить себя среди стопок тетрадей, журналов и бесконечного повторения одних и тех же правил?! Я их и так помню. А ученик, если на то пошло, должен быть один.

- А если с ним что случится? Кто останется?

Син небрежно пожал плечами.

- Возможно, тогда я взял бы нового ученика. Хотя, нет. Я бы сразу не брал себе в ученики кого попало, а потому и о глупых поступках его, приведших к гибели, не могло бы быть и речи изначально.

- Хм! А если его предали?

- Он должен заметить предательство.

- А если его подкараулят за каким-нибудь поворотом и…

- Он должен заметить, что кто-то вблизи от него желает ему зла.

- Должен, должен, - передразнил Зору. – Чего же тогда ты сам не заметил предательства?

- Ну, у меня были непростые соперники. Приближение Амедео, насколько тебе известно, предугадать невозможно.

- Тогда, где гарантия, что твоему всесильному ученику не станут мстить Боги? Или ты забыл, что они тоже неотъемлемые участники нашего мира?

- Не забыл, но думаю об этом постоянно, и, как видишь, даже уже что-то придумал.

- Неизвестно, правда, какова эффективность всего надуманного.

- А что, Зору, мне не хочется, конечно, этого признавать, но это отчасти так. Вот если бы проверить кристаллы на каком-нибудь Боге. Но где его взять?

На этом разговор Сина и Зору по поводу поиска подопытного для эксперимента прервался, и только спустя день получил свое продолжение.

- Как там твоя доченька, Зору? – спрашивал Син все в той же гостиной.

- Нормально. А что с ней может быть?

- Ну, как же! Её, если не ошибаюсь, возжелал наш горе-эльф?

Син скосил насмешливый взгляд на Яромира, сидящего на полу с книгой в руках. Юноша сделал вид, что ничего не слышал и не заметил.

- А она ему не далась, – продолжал Балскове.

Тон его становился все более развязным и насмешливым. Он узнал об этом еще два дня назад, сразу после того, как все произошло. Яромир выбежал из узкого коридора, который вел в камеру с одной стороны и выходил в общий коридор с другой, Син не стал спрашивать его: что случилось. Он бесцеремонно прочел его мысли – Яромир не успел даже подумать о том, чтобы воспротивиться, не то, чтобы принять какие-то меры. Но этого не знал Зору.

- Это он еще и похвастался своим позором?

- Нет, он просто, не успел скрыть факты.

- Ты что прочел его мысли?

- Да, - Син ответил просто и непринужденно, отчего Яромир вздрогнул, зная, какая буря может за этим последовать. Он все еще смотрел на недоступные ему теперь буквы, тщетно пытаясь вспомнить: что они значат.

- Ты! Чему я учу тебя? Учу я вообще кого-нибудь или нет?

Зору вскочил с кресла, Яромир мгновенно поднялся с пола, испуганно смотрел он в глаза учителя.

- И ты даже не пробовал сопротивляться ему?

- Нет, - лгать было бесполезно.

- Почему? – тихо спросил Зору, но голос его был пропитан яростью, которая вот-вот могла вылиться в более резких формах.

- Я не успел.

- Не успел?! Не успел?!

Дыхание Зору сбивалось, он побелел, сознавая, что это очередной повод для насмешек Сина, еще более злился. Выместить на Яромире надо было двойную порцию гнева.

- Как ты смеешь, проклятый эльф, говорить мне такое? Тому, кого назвал своим учителем? Да тебя вообще нужно было оставить в тех начальных классах, в которых ты сидел по два года. Может, ты бы после лет десяти научился такому элементарному умению, как уберечь свои мысли от постороннего проникновения! Пошел вон с глаз моих, пока я с тобой что-нибудь не сделал!

Яромир ожил сразу, подскочив, как ошпаренный, он мгновенно выбежал из комнаты, успев на лету схватить оставленную книгу. Если бы он не взял ее, Зору не преминул бы сказать и по этому поводу, скажем, в русле того, что он предпочитает бояться, а не читать свою настольную книгу, написанную его учителем.

Син, наблюдая гнев мастера, не мог сдерживать слезы от смеха, который проходился дополнительным смычком по басовым частям струн состояния Зору, последний едва сдерживался, чтобы не наорать так же, как только что на Яромира, и на Сина. Но Балскове вовремя заметил его взгляд.

- Ой, молчу, молчу!

- Что ты знаешь об этом Андрее Бероеве? – вспомнил вдруг Зору или, скорее, смог, наконец, не прошипеть, а произнести его имя.

- Ничего.

- Но ты говорил, что сама Богиня Амнэрис…

- Выцарапает тебе глаза, если ты прикоснешься к нему, - повторил Син и тут же уточнил. – Сейчас, а потом, когда командовать будем мы, убивай его хоть несколько раз подряд.

- Это я понял! Почему она вступается за него?

- Я не знаю. В свое время, когда я вроде как был ее учеником, я думал, кто же мог быть учеником Тасмира, я спросил об этом свою помощницу: кто из современных магов наиболее силен. Из ее слов выходило, что он не просто силен, но потягаться с ним мог бы только сам Амедео Ти-Ирис. Парадокс, но он и внешне-то на него похож. Однако когда я заговорил об этом с госпожой Амнэрис, она резко оборвала меня и сказала, что это не он, и чтобы я не приближался к нему, иначе лично отвечу перед ней за это.

- Это очень странно.

- Может, он сам чем-нибудь насолил ей, и она не хочет, чтобы кто-то другой прикасался к нему, лишая ее удовольствия.

- Я лишу, потому что я убью его! – повторил Зору и пнул со всего маха стоящую под ногами маленькую табуретку.

Син неотрывно смотрел на Зору, желая наверняка удостовериться в его действиях. Некоторое время они молчали. Пока, наконец, Син не задал и его весьма волнующий вопрос.

- Так что там с твоей дочерью?

- Я уже ответил тебе. Или ты забыл?

- Нет, но я хочу кое-то уточнить. На следующий день после того… случая ты был чем-то удивлен. Перед тем ты ходил к ней. Что там случилось в камере, Зору? Или ты опять зашел в неровный час?

- Я зашел в тот час, в который было нужно, Син!

- Хорошо, тогда что удивило тебя?

Зору долго молчал, но Син терпеливо ждал. Внимательно он смотрел на него, в конце концов, Зору не выдержал и рассказал.

- Меня удивило ее исцеление. Вначале она долго спала, а потом вдруг выздоровела.

Глаза Сина лихорадочно вспыхнули.

- И ты молчал об этом? Зная, что у нас есть прекрасная возможность проверить действие кристаллов?!

Зору промолчал, Син поднялся с кресла.

- Пойдем! – ствердо сказал Син.

В тот момент Руфина выбивала на стене буквы, сейчас ей не с кем было поделиться наболевшим, вновь ее верным другом стало одиночество. Заслышав шаги, она поспешно встала, кинув на пол кофту, и закрыв тем самым, написанные у основания стены слова. Ее немало удивило появление Зору и Балскове. Вместе они еще не приходили к ней ни разу. Зору вошел первым, в руках он держал кинжал. На миг для Руфины престало существовать все вокруг, она смотрела только на отточенное лезвие.

- Давай, не тяни, - говорил Балскове.

Руфина невольно отступила на шаг, увидев ее страх, драконы обменялись ухмылками. Но все-таки худшие опасения девушки не подтвердились.

- Протяни руку, - попросил Зору, именно попросил: негромко, даже мягко.

- Зачем? Что вы собираетесь делать?

- Ничего такого, что могло бы повредить твоему здоровью – не бойся. Просто, протяни руку.

Не бойся! Нет, она не должна была показывать свой страх, чего бы ей это не стоило. Руфина подняла руку, Зору уверенно поймал ее и резко провел лезвием кинжала по венам.

- Ах!

Руфина инстинктивно дернула руку обратно, но Зору держал ее крепко. Внимательно он и Син смотрели на голубую с золотистым отливом кровь.

- Что и требовалось доказать, - заключил Син.

 

36 глава. Коренные преобразования в Ридане и тяжкие известия для Антонио.

Во дворце риданского королевства царило оживление последних нескольких дней: слуги с поручениями и донесениями то и дело пересекали коридоры дворца. Такую суматоху поднял сам король с его теперешним невероятным желанием коренных перемен. Действия тихого короля Адельберта встречали самую разнообразную оценку, и, как уже говорилось, во дворце находился ее отрицательный полюс. Мало кто поддерживал короля, и мало кто хотел выполнять его волю, но власть в Ридане была все-таки монархической, при этом монарх обладал полной властью, а его решения без обсуждений должны были приводиться в исполнение. На этот раз все проходило не так гладко. Король встречал явное и неслыханное до того сопротивление, власть имущие риданцы отказывались подписывать себе приговор лишением себя бесплатной рабочей силы. Король все более злился, начиная терять терпение, отчего придворные стали его побаиваться. В конце концов, решено было отправить посла к королевскому магу Антонио, чтобы тот, будучи другом короля, смог повлиять на него. Адельберт должен был пойти на ряд уступок, иначе экономика страны могла рухнуть. Что касается самого королевского мага, то он также относился скептически к предложенным реформам короля, не то, что бы он был против отмены рабства, нет, просто он так же видел гибель страны в такой поспешности. Зная о таких его взглядах, оппозиция нашла в его лице верного помощника.

Рано утром в кабинет Антонио постучали – многим было известно, что волшебник сутра работает над бумагами, в то время как король в это время еще спит – идеальное время для столь ответственного разговора.

- Кто там?

- Господин Антонио! Это я, граф Вронский.

- Граф? Вы, но…

Антонио открыл дверь и впустил в кабинет пожилого риданского аристократа. Догадаться о цели его визита было не сложно, наверняка он пришел поговорить о последней реформе, потому Антонио приготовился к очевидному потоку обвинений.

- Присаживайтесь, граф.

- Благодарю.

- Что привело вас в столь ранний час?

- В столь ранний час меня могла привести только искренняя забота о своем государстве, которая, я уверен, присуща и вам.

- Об этом говорит хотя бы занимаемая мной должность, - улыбнулся Антонио, но улыбка его скорее выглядела кислой миной.

- Я не сомневался в этом, господин Антонио, думаю, мы поймем друг друга.

- В чем? Скажете, наконец?

- Охотно. Вы, несомненно, знаете о последних указаниях короля. Я имею в виду такие указы как: дать каждому рабу по наделу земли или назначить им государственное пособие за работу на хозяев, извините, бывших хозяев. Затем почти отмена платного образования, строительство за счет государственной казны домов для… бывших рабов. Но, господин Антонио, вы же понимаете, что это невозможно! Конечно, отмена рабства – дело благородное, но не все же сразу! Экономика страны такого просто не выдержит!

- Король думает иначе.

- Я знаю, потому мы и решили обратиться к вам.

- Мы?

- Ну… - граф загадочно улыбнулся, - вы же понимаете, что не я один вижу возможные проблемы.

- Не только вы, но и все министры, большинство аристократов, которые уже несколько дней водят короля за нос.

- Что вы, господин Антонио, разве кто-то из нас посмел бы так подумать о его величестве!

- А, вы предпочитаете сразу действовать.

Граф начинал терять уверенность в себе, с опаской думая: а верно ли ему сообщили о взглядах королевского мага? И не специально ли его и сторонников обманули? Или среди образовавшейся оппозиции есть предатель, хуже того, предатели, которым выгодно было ввести своих якобы сторонников в заблуждение.

- Господин Антонио, вы неправильно меня поняли. Я…

- Я все правильно понял, господин граф. Ну и чего же вы хотите от меня?

- Все наши мысли направлены только на сохранение благосостояния государства.

- Слагающегося из частного имущества.

Граф лукаво улыбнулся на этот неприкрытый намек Антонио о личной заинтересованности каждого из оппозиционеров.

- Но, насколько я знаю, господин Антонио, у вас тоже есть имущество, и тоже есть рабы, и немалое количество.

- А что если я готов покаяться перед ними и раздать им свои земли в пользование? Вы не думали об этом?

Граф некоторое время молчал, сомневаясь, стоит ли продолжать разговор.

- Я думал, мы можем понять друг друга.

- Можем. Только из этого не должны следовать крушение замыслов его величества и гнев Великого Бога Справедливости.

- О, и вы верите в это? Что сам Великий Бог Справедливости пришел требовать освобождения рабов?

- А вы нет?

- Чего же он раньше никогда не приходил по такому вопросу? Можно подумать, рабство у нас только несколько лет!

- Нет, не несколько, но и реформ таких, которые были приняты не так давно по настоянию вашего правительства, тоже не было. Или вы не думали об этом?

Графу такой тон явно пришелся не по душе, но он смолчал, только недовольно поморщив нос. Но Антонио предпочел не заметить это.

- Каковы ваши предложения?

- Во-первых, разработать все преобразования. Определить: какие земли, в каком количестве и порядке раздавать рабам. Потом плата. Пусть она будет идти от хозяина, в конце концов, ему виднее, какому рабу сколько надо. Образование оставить платным, дети рабов путь берут образовательные кредиты, а потом выплачивают, когда пойдут работать, к тому времени, глядишь, и рабочих мест будет больше. Что касается стройки домов, то этим пусть, при необходимости, и занимаются сами рабы, на выделенных им землях. Государство, конечно, может помочь, но эта помощь должна быть дозированной, я думаю, вы это понимаете.

- Хм, это все достаточно разумно. Только, вот хотя бы план разделения земель – кто его разработает?

- Он уже почти завершен. Сегодня вечером вы сами сможете с ним ознакомиться.

- Даже так. Что ж, мне, я так понимаю, предстоит теперь убедить в истинности этих доводов его величество.

- Да, - граф улыбнулся, все-таки они вышли на верного помощника.

- Хорошо, я поговорю с ним. К вечеру вы тоже получите от меня готовый отчет.

- Надеюсь, он будет вселять надежду.

- Я тоже на это надеюсь, и сделаю все возможное.

- Рад, что мы нашли взаимопонимание, - граф поднялся и крепко пожал руку Антонио. – Желаю вам удачи. До встречи.

- До встречи, граф.

В это утро Антонио так и не смог вернуться к привычной работе, хотя и пробовал писать отчет, который должен был сдать через два дня.

- Ай! – сказал он, наконец, вставая, - Все равно сейчас никому до этого дела нет!

До завтрака в девять утра оставалось минут десять – только-только дойти до столовой, Антонио уже собирался покинуть кабинет, как в дверь вновь постучали. Волшебник открыл сам, поскольку все равно собирался ответить гостю отказом, но едва того увидел, как вынужден был отойти в сторону и дать ему пройти – в комнату поспешно вошел король Риданы.

- Что-то случилось, Адельберт?

- И ты еще спрашиваешь? - его величество устало опустился на диван.

- Что с тобой? Ты не болен?

- Болен?! – король очень недобро посмотрел на друга, засомневавшись в этот момент в его дружеских чувствах. – И ты туда же!

- Нет, Адельберт, ты не так понял! Я имел в виду обычную физическую болезнь. Ты выглядишь, если честно, не очень хорошо.

- А, как я должен выглядеть, если я поставлен в такие условия? От меня потребовали решительных, революционных действий, но я не могу ничего сделать, потому что здесь все против меня! Я знаю, они бояться потерять свои деньги, лишиться бесплатной рабочей силы! Они трясутся за свои земли, дома, но мне-то что делать? Если я пойду им на встречу, то подпишу смертный приговор всем, всем, Антонио. Ты меня понимаешь?

- Да, Адельберт, я верю тебе и знаю, что нужно что-то делать, решать, менять обстановку.

- Нужно! Вот именно нужно, но почему никто не хочет этого кроме меня?

- Это не совсем так. Все также хотят перемен, но никто не хочет идти по лиственным настилам через болото.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только то, что к таким решениям надо подходить обдуманно. К тому же, насколько я понял, он не давал тебе каких-то конкретных сроков?

- Нет, не давал, но… это же не значит, что не нужно ничего делать! – Адельберт закрыл лиц руками, тихонько простонав: вся эта обстановка просто убивала его, лишала сил.

- Делать нужно, Адельберт, но не столь поспешно.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что все всё делают, только медленно?

- Можно сказать и так.

Но такие слова произвели на короля впечатление обратное тому, которого от него ожидал Антонио. Глаза тэнийца слились в одну линию.

- Антонио, ты… не ожидал!

- Ты о чем?

- О заговоре!

- О заговоре?! Адельберт, откуда такие мысли?

- За слабоумного меня держишь?

- Адельберт, что ты такое говоришь! Я уверяю тебя, заговора нет, но в чем-то ты прав. Сейчас, в такой ситуации определенно есть оппозиция, и она составляет большинство.

- И ты, я так понимаю в ее числе?

- Я не знаю, - Антонио пододвинул кресло и сел напротив короля. – Сегодня ко мне приходил граф Вронский, он говорил мне о возможных путях решения нынешних реформ, более реальных и совместимых с жизнью, на мой взгляд, чем те головокружительные прыжки через пропасть, которые предлагаешь нам ты. Как видишь, я откровенен с тобой.

- И какие же пути они предлагают?

- Земельный закон еще в разработке, но он будет готов к вечеру сегодняшнего дня. Однако, одно уже определенно: земля у бывших рабов будет, на которой они с помощью государственных средств будут достраивать ту часть домов, которая им необходима. Не нужно отменять платное образование, а детям рабов они предлагают брать образовательные кредиты. Единственное, я только считаю, что цены на образование надо снизить в раза два-три, там, глядишь, в целом та же сумма, что прежде, и получится.

- А деньги за работу городским… рабам?

- Они предлагают назначать эту сумму их бывшим хозяевам. Я, думаю, надо будет определить какую-нибудь официальную ставку.

- Как все просто, Антонио! А ты не думал над тем, что это только отговорки?! Ведь, получится, ни домов у них не будет, ни денег. Сельским, может, еще и ничего: у них какое-никакое жилье есть, а городским что остается?

- Также работать на своих хозяев, но за деньги.

- И когда они себе на жилье заработают! Хорошо если детям или хотя бы внукам смогут что-нибудь дать!

- Адельберт, я знаю, но и ты должен понимать, что если мы сейчас кинем все деньги на строительство домов, школ, больниц, то мы не через какие налоги их уже не соберем!

Король резко встал, тяжело дыша, он подошел к окну.

- Я хочу поговорить с ними сам. Можешь это устроить? – Адельберт повернулся и внимательно посмотрел на Антонио. – Только что б я так же, как с тобой поговорить мог, откровенно и непосредственно о деле. А то мне это тоже надоело. Все уходят от прямого разговора, все обманывают, говорят, что приказы не доходят на места, деньги по непонятным причинам не поступают из казны. Я… хочу уже что-то делать. Мне ведь тоже нелегко.

- Я понимаю. Как только найду Вронского, поговорю с ним.

- Спасибо, все-таки хорошо, что я пришел к тебе. Ну, пойдем завтракать. Мариса, поди, уж изнервничалась.

Но Антонио сегодня не суждено было пойти к утреннему столу, едва он и король вышли из кабинета, и маг уже собирался закрыть дверь, как из-за поворота показался Алкид, его слуга (бывший раб).

 

 

Итак, Алкид вышел из-за поворота, он, не найдя Антонио в столовой, решил проверить: не задержался ли тот в своем кабинете. Алкид поклонился его величеству и своему господину, а потом протянул королевскому магу сверток.

- Что это?

- Срочно пришло, из Долины Времен Года.

- Из Долины? Кто привез? – спрашивал Антонио, беря в руки сверток.

- Их гонец.

- Он еще здесь?

- Он в приемной, сказал, что будет ждать вашего решения.

- Решения? – Антонио искренне удивился, и… испугался. Яромир, а дело, без сомнения касалось именно него, что-то натворил, иначе бы гонец из Долины не стал ждать его решения. – Проводи меня к нему, Алкид.

- Хорошо, господин.

- Антонио!

- Не жди меня, Адельберт.

- Может, мне с тобой пойти?

- Нет, не нужно, я сам.

Алкид проводил Антонио в приемную, где ожидал гонец из Долины – представитель Царства Льва. Сами они себя называли детьми Льва, но драконы именовали их людьми за быстротечную, в отличие от них самих, жизнь. Мужчина поклонился вошедшим риданцам.

- Вы уже приняли решение, господин?

- Еще нет, я… не читал письмо.

Мужчина не скрыл своего удивления, но все-таки сказал.

- Тогда вы можете прочесть его сейчас.

- А вы можете рассказать о его содержании?

- Зачем? Там все сказано – я только должен передать ваше решение.

- Также сокрытое в письме?

- Я знаю содержимое пакета, который вы держите в руках, но, боясь, что я не смогу утаить чувств, с тем связанных, поэтому прошу вас: прочтите написанное главой Долины и Школы.

- Хорошо, - медленно сказал Антонио и, отойдя к окну, раскрыл пакет.

Пробежав по листку глазами, Антонио пошатнулся и невольно ухватился за спинку стула. Алкид, тут же спросил.

- Господин, вам плохо?

Антонио молчал. Тихо опустился он на сиденье и, подперев руку о подоконник, опустил на нее голову.

- Господин, - Алкид подошел к нему, с тревогой смотрел он на хозяина, который теперь с застывшими в глазах слезами неотрывно смотрел в одну точку.

- Господин Корелли, каково будет ваше решение?

- Я… что вам даст мое официальное несогласие с его действиями? Возможность наказания?

- Он и так будет наказан, как только его найдут.

- Тогда я не понимаю!..

- Ваше официальное несогласие – порицание действий Яромира. А ваше молчание – сомнение в его виновности и в правильности действий руководства Долины.

- Ну, насколько я понял из письма, в вашем руководстве тоже не все гладко.

- Да, это так, но никто и не скрывает этого от вас, и не от кого тоже. Мы в состоянии признать наши ошибки, как в назначении господина Храмова на пост заместителя Долины, так и в принятии в школу вашего приемного сына.

- Значит, последнее тоже ошибка. Может, вы и меня тоже обвините? Скажем в том, что я позволил ему поехать в Долину, позволил сдавать экзамены, написал рекомендательное письмо, что я, в конце концов, не внял настоятельным просьбам принца Каримэны, у которого хватило наглости писать мне об очевидных слабостях моего сына?!

Гонец холодно посмотрел на Антонио, но не отразил на лице и толики возмущения.

- Я не понимаю ваших обвинений. И надеюсь также, что они не войдут в ваш ответ главе Долины и Школы.

- Не войдут? – Антонио болезненно рассмеялся, так что Алкид с опаской посмотрел на него.

- Господин Корелли, я прошу вас успокоиться и принять достойное решение. Я могу подождать.

Мужчина собрался покинуть комнату, но Антонио остановил его.

- Не надо. Я в состоянии ответить сейчас. Извините, что сорвался.

- Ничего, я понимаю: вам тяжело.

- Тяжело, очень тяжело. Я никогда не думал, что все может обернуться вот так! Не думал, тогда как мне говорили об этом, указывали на очевидное. И все из-за моей обиды, глупой, на самом деле, обиды!

Антонио вновь опустил голову на руку и, с трудом сдерживая слезы, сказал.

- Я даю вам мое порицание его действий, подождите - я напишу письмо.

Гонец поклонился и вышел из приемной. Сейчас у него было время немного передохнуть и подкрепиться – ожидавшая в коридоре служанка повела его умываться.

Меж тем Антонио попросил Алкида принести ему перо и бумагу, и остался, таким образом, на несколько минут один. Ничто более не могло сдерживать его слез.

- Яромир, почему, почему?

***

В небольшую комнату, где жил Яромир, без стука вошел Зору. Юный эльф встрепенулся, мгновенно он соскочил с постели и вытянулся как по струнке перед учителем.

- Идем, - сказал ему дракон обычным голосом,- хочу преподать тебе новый урок.

Яромир покорно пошел следом, хотя в душе он искренне боялся – то, что Зору сделал вид, что ничего не произошло, еще ни о чем не говорит. Сейчас от него можно было ждать чего угодно.

- Слышал что-нибудь о заклятии голубой молнии?

- Слышал, учитель, и даже видел.

- И в кого же в Долине пускают такие молнии?

- Не в Долине. Князь Бероев, когда…

Зору резко развернулся и схватил Яромира за горло.

- Еще раз произнесешь это имя – и я за свои действия не отвечаю!

- Хорошо, учитель.

Зору отпустил юношу из мертвой хватки, и, совладав с собой, как ни в чем не бывало, сказал.

- Идем.

Рука Яромира невольно потянулась к шее – на миг ему показалось, что Зору оставил на ней очевидные следы. Никакой крови он, естественно, там не нашел, да и вмятин, как таковых, тоже. И он также, словно ничего не было, спрашивал учителя о деталях заклинания, о системе концентрации сил, необходимой для его применения. Его не смущали методы такого обучения, он не жалел себя, отдавая ему все силы, как не жалел сожженных, изувеченных стен. Самое главное - то, что он, наконец, станет настоящим магом, он будет обладать такими способностями, при одной мысли о которых перед ним будут склоняться. Яромир улыбнулся и с новыми силами стал повторять слова и движения.

37 глава. Перелет через Темное озеро.

Несколько прозрачных струек воды быстро стекали по небольшому склону в ручей, тянувшийся по ровной поверхности, создавая, таким образом, миниводопад. Холм покрывала невысокая влаголюбивая трава, на которой расположилась Мирра. Девушка весело болтала босыми ногами, рассекая ими водную струю. Впереди расстилалось бескрайнее пространство, от которого веяло уже отсюда неприятным запахом, и над которым то и дело проносились черные точки. Мирра знала – это Темное озеро, то самое место, что раньше являлось границей с океаном, а теперь представляло собой непривлекательный уголок Идэлии, кишащий отвратительными тварями. Драконы решали: как им лететь через болото – Мирра была им не помощница, поэтому она и отпросилась погулять. Отсюда, с небольшого холма ей было видно всех четверых, они спорили, уже более десяти минут.

Георг настоятельно предлагал не связываться со змиями и, дойдя до Темного озера, подчинить себе нескольких его коренных обитателей, с чем всячески не соглашался Новилин. Он умудрялся обороняться против троих, потому как Андрей и Беатрис тоже выступали за легкое давление на змиев.

- Кайл, я вас не понимаю! Вы полетите со мной, вам ничего не угрожает.

Именно эти слова принца заставили Новилина продолжать стоять на своем: он ни за что не хотел признаться себе в том, что испугался – а это было именно так - он утверждал, что змии и не причинят им вреда, потому как сочтут их слишком опасными соперниками.

- Ваш вариант будет соответствовать действительности, если мы встретим нескольких змиев, но где гарантия, что они не смогут позвать на помощь собратьев, тогда их исчезновение будет временным, с итогом, вполне возможно, и не очень для нас радужным, – говорил Андрей. – Прошу вас, Кайл, не спорьте, не заставляйте нас…

- Опять сделать из меня подопытного! – оборвал его Новилин. – Вы это хотели сказать?

- Откуда такой тон? – Андрей перевел вопросительный взгляд на Георга, но тот ответил самым спокойным видом.

Новилин вместо ответа перешел на еще более резкие интонации.

- Ладно, делайте, как знаете: вам виднее. В конце концов, кто вы и кто я!

- Если бы мы желали сразу заявить о своем превосходстве над вами, Кайл, - холодно отозвался Андрей, - то мы бы не стали спорить с вами и что-то доказывать, но сразу бы приказали подчиниться воле принца Каримэны и князя Бириимии! Если вам угодно постоянно помнить об этом, то пусть будет по-вашему!

«Забудьте о минутном страхе, Кайл, - добавила Беатрис на мысленном уровне, - и об обидах тоже – они вас не красят»

Новилин внимательно посмотрел на нее и негромко ответил.

- Пусть будет по-вашему, госпожа.

Андрей недоуменно перевел взгляд на жену, но та лишь улыбнулась в ответ.

- Мы идем укрощать змиев, - сказала она. – Зовите девочку.

- Мирра! – донесся до девушки голос князя Бероева.

Она ловко соскочила на землю и бегом, за пять секунд достигла небольшого кружка, но хвалить ее за это никто не стал. Князь очень недовольно посмотрел на нее и не преминул сделать выговор.

- Босиком, через такую траву, около болота - что бы я больше этого не видел!

Мирра испуганно опустила глаза и прикусила губу.

- Что ты стоишь? Надевай обувь, бери вещи.

Но Мирра не шелохнулась, ее била легкая дрожь, а на глаза вот-вот могли навернуться слезы – Андрей испугался сам: что он такого сказал ей? Почему такая реакция? В этот момент Беатрис, осторожно обняв ее за плечи, ласково сказала.

- Мирра, тебя никто ни в чем не винит. Просто бегать босиком по траве опасно: можно наткнуться на змею, но ты ведь все поняла и больше делать так не будешь! Верно?

Девочка молча кивнула.

- Ну, иди, бери вещи, мы сейчас еще какое-то время пойдем пешком. Андрей! - ткнула его полечу Бетарис, когда девочка отошла от них. - Можно было бы и поласковее!

- Прости.

- Не у меня нужно просить прощения, а у девочки.

- Руфина говорила: дома у нее всегда была нездоровая обстановка, поэтому девочка стала ужасно нервной и пугливой. Я ее видел два года тому назад – она боялась громкого вздоха, а сейчас, видишь, даже отважилась пойти одна, не взирая на все опасности. Просто не повышай на нее голос, брат, такие меры воспитания ей только во вред.

- Я не знал….

- Ничего, - Георг похлопал его по плечу, – но на будущее, имей в виду.

Мирра надела ботиночки и вернулась к небольшому лагерю – вещей у нее было немного, но все они, почему-то оказались разбросанными. Мирра стала собирать вещи – их однозначно кто-то раскидал. Девочка потянулась за одеялом, и неожиданно показался тот, кто был виновником этого бардака.

- А!

Все четверо драконов бросились к лагерю, но кроме трясущейся от страха Мирры никого не нашли: маленькая проворная соня уже покинула место преступления.

- Что такое? – Беатрис обняла девушку за плечи.

- Зверек, тут был зверек, он все вещи раскидал.

- Он убежал – ты его испугала едва ли не больше.

- Да, - протянул Новилин, - что мы там с ней будем делать? Там таких зверьков не один и не два.

- Бросьте, Кайл, - возразил Георг, - там не будет неожиданных встреч.

Да, все нелицеприятные создания Темного озера должны были предстать его гостям открыто, пусть и с ужасом взирала на них Мирра, но внутренне она была готова и к скользким червям под ногами, и к летающим в небе змиям.

- Ну, что два змия или три ловить будем? – спросил Георг.

- Думаю, ограничимся двумя. Видишь вон ту парочку? Как раз к нам летит.

- Тогда…

- Вам с Кайлом одного, а нам троим другого.

- Идет.

«Знаешь, Андрей, я рад, что мы вместе, а то видимся от случая к случаю, так что начинаешь плакать о невозвратных годах детства»

«Я тоже, брат»

Два змия уверенно приближались к неожиданной добыче – нечасто такое с ними бывало: вылетишь поохотиться на червей, ищешь их, выжидаешь, тратишь силы на поимку, а тут добыча идет сама. Змии не могли определять национальную принадлежность кого бы то ни было; если бы природа наделила их таким чувством – они бы никогда не стали связываться с драконами, тем более с такими, которые сами хотят с ними встречи. В итоге сегодня они лишились завтрака, а в виду непредвиденной задержки их временных хозяев и обеда тоже.

Они уже миновали большую часть пути, как неожиданно Андрей увидел в небе двух драконов. Возможно, он не стал бы обращать на них внимания, даже не смотря на столь странную встречу в Идэлии, на Темном озере, если бы не сложившиеся обстоятельства.

- Кто бы мог подумать, что мы увидим его здесь и сейчас!

- Кого? – удивилась Беатрис.

- Тех двух драконов, я уверен, один из них – Зору.

- Каких драконов? Я никого не вижу.

- Ну, как же! Вон там, – Андрей рукой указал на две очевидные для него фигуры, но Беатрис лишь с тревогой посмотрела на мужа.

- Там никого нет, Андрей.

- Но…

Зору и Син так же заметили двоих змиев, и они не стали бы обращать на них внимание, как и на всех змиев, что перемещались в самых разных направлениях по Темному озеру, если бы Син не увидел на них всадников.

- Живей, нам нельзя встречаться с ними!

- С кем? Ты что болотными парами передышался?!

- Сейчас я тебе расскажу, какими ты парами еще надышишься, когда они нас догонят.

- Догонят? Ты о чем? Они просто так летят, по чистой случайности в нашу сторону.

- И ты называешь это случайностью?! Один из змиев летит в нашу сторону! А вместе с ним и вся компания, которую мы ожидаем в гости!

- Что?!

Действительно, один из змиев уверенно повернул в их сторону, а потом и второй. Но Зору не думал сейчас о бегстве, он тоже повернулся назад.

- Нет, ты погубишь нас!

- Извини, Син.

- Назад! – взревел Балскове, его голос был так отчетлив и громок, что они открыли свое присутствие не только для князя Бероева, но и для остальных его спутников, а также для того, кого теперь два заговорщика боялись больше всего. Серебристая волна пробежала по воздуху, явив в следующее мгновение Великого Бога Справедливости.

- Сейчас или никогда! – воскликнул Син, - Давай!

За пределами своей обители они испытывали действие кристаллов на перемещение в пространстве только дважды, но тогда они только испытывали их и потому потратили сил и времени гораздо больше, чем теперь, тогда Син еще не знал, что с их помощью можно делать все, что угодно, и после того, как он и Зору очутились в коридоре, изрядно напугав Яромира неожиданным своим появлением, он понял: ему удалось, теперь он - их полновластный хозяин. Балскове громко рассмеялся, больше не было сомнений в победе.

Прежде, чем Бог Справедливости успел что-то сделать, оба дракона исчезли, с ужасом и негодованием он понял, что того волнения пространства, которое должно было последовать за их перемещением, он не почувствовал. Вновь он перенесся на место бывшего храма Зору, сейчас как никогда, он желал разрушить все это место, но не сделал этого, предполагая, что за этим могли последовать непоправимые последствия.

- Чему ты радуешься?! Больше нельзя будет летать даже под прикрытием твоих кристаллов!

- А нам это и не надо!

- Не надо?! У нас их слишком мало.

- Нет, Зору, ты ошибаешься, кристаллов более чем достаточно! Теперь меня никто не остановит! Никто, даже великий Амедео Антвелле Ти-Ирис!

- Что это было? – спрашивали все, после резкого появления и одновременного исчезновения Бога Справедливости.

На миг это отвлекло Георга и Беатрис от управления змиями – оба болотных монстра зло зашипели и резко перевернулись. Но драконы не выпустили ни их шерсти, ни их сознания. Цепко держалась за шкуру животного и Мирра.

- Андрей, их больше нет? – спросила мужа Беатрис.

- Нет, но прежде чем мы улетим, я бы хотел побывать в том месте.

Беатрис безоговорочно приказала змию двигаться в изначально заданном ею направлении, Георг последовал за ними, хотя Кайл открыто удивился такому решению.

- Нет, нужно проверить, какой след они оставили после себя.

- Ты что-нибудь чувствуешь, Георг?

- Нет, а ты?

- Я чувствую боль.

- Боль?! – такой ответ удивил всех.

- Боль разрушения. Как будто пространство в этом участке перестало существовать.

- Но… - Георг протянул руку, словно пытаясь дотронуться до того, о чем говорил Андрей, но не почувствовал ничего такого, что заставило бы его насторожиться.

- Мирра, а что чувствуешь ты? – спросил Андрей.

- Боль и пустоту.

- Что же это за нечисть? – воскликнул Андрей. – И как против нее бороться?

 

38 глава. Гостиница в Эллее.

Приближался вечер, трое драконов летели через лес, решив остановиться в одной из гостиниц Эллеи. Как и следовало ожидать, эльфы не очень приветливым взглядом встретили три точки в небе.

- И зачем я согласился дежурить за Мориса! – в сердцах воскликнул один из охранников.

- И чего я не отпросился? У меня ведь и дочка, и жена болеют?

- Забери их демоны Чертомира! И чего им здесь надо?!

- Слушай, Ричард, а это, часом, не змии?

- Змии?! Нет, что ты, они не улетят с болота: Хранитель им не позволит!

- А если…

- Перестань болтать ерунду! Это драконы. Драконы! Ненавижу драконов!

- Ты бы потише говорил, Ричард, как ни как двое драконов не так давно нашу королеву спасли.

- Я знаю, - проворчал эльф.

Неотрывно наблюдали они, как приближаются к ним три дракона, сопровождая это глубокими вздохами и едкими замечаниями на мысленном уровне. Драконы приземлились прямо у городских ворот – оказалось, гостей прибыло пятеро. Охранники постарались изобразить на лицах царственное спокойствие, забыв при этом поклониться.

- Приветствуем вас, гости Эллеи, - сказал Ричард. – Как рады приветствовать всех гостей с доброжелательными намерениями.

- Наши помыслы чисты, - ответил Георг. – Мы даем честное слово.

- Тогда примите эти ленты в знак чистоты ваших намерений.

Давать ленты полагалось всем прибывшим незнакомцам не только в Эллее, но и в любом другом городе Идэлии, если же потом намерения гостя оказывались не чисты, и у него находили эту ленту, то его судили за отказ от данного слова как предателя, если же – а такое случалось чаще – ленту не находили, то судили за преступление с условием отягчающих обстоятельств: незаконного проникновения в город. Попытка выдать себя за местного жителя удавалась не всегда. Однако сегодня намерения прибывших гостей были исключительно доброжелательны, единственно, что могло смущать эльфов, это их национальность, что знали только охранники и те жители, которые видели приближение драконов к Эллее, поэтому в целом за городскими воротами никто не провожал их взглядами более, чем привлекали к себе внимание неизвестные гости.

- Георг, ты ведь здесь все знаешь, так что веди нас в самую лучшую гостиницу.

- Андрей, я хочу пойти в преподаватели!

- Зачем?

- Как зачем? Они не плохо зарабатывают, если, прилетев в город, думают сразу о лучшей гостинице.

- Ладно, но учти: выбирай место, где будешь преподавать, а то в Западной стране эльфов, например, на деньги, что тебе дадут, сможешь только что не умереть.

- А я в Долину поеду, на твое место. Ты ведь уедешь в Бириимию, а я…

- Не протянешь и двух дней!

- Ну…. А может, мне понравится?

- Летать туда и обратно. Ладно, где наша гостиница?

- В центре города есть настоящий дворец, поначалу там был театр, но потом его перенесли в новое здание, а это отдали для нужд города.

Мирра тем временем изумленно смотрела по сторонам, ее восхищали красота и убранство города: Эллея всегда была местом отдыха королевской семьи и многих аристократов, именно в связи с этим город не разрастался в размерах, но набирал в убранстве. Казалось, здесь вообще не было простых домов, только дворцы и усадьбы, парки, сады и аллеи, множество фонтанов и красивых беседок. Невольно девушка останавливалась вновь и вновь, пока, наконец, не отстала от остальных. Она остановилась перед трехметровой скульптурой единорога, который замер, встав на дыбы. Из оцепенения ее вывел резкий толчок: ее взяли за руку и потянули вперед. Мирра недоуменно обернулась и увидела перед собой Новилина, он шел последним, рядом с ней, поэтому посчитал себя виноватым, когда заметил, что девочка отстала.

- В чем дело? – спросил их Георг.

- Ничего, мы уже идем.

Так, до самой гостиницы, Кайл не отпускал руки девочки, покорно шла она следом, и не пытаясь выкрутиться.

- Вот она.

- Георг, знаешь, а я, пожалуй, уйду жить в гостиницу. Тут такие условия!

- Только не в эту! Театру не зря новое здание отстроили. Нет, чтобы снести это древнее сооружение, так они решили, что богатых зрителей и артистов нужно беречь, а приезжих гостей необязательно.

- Что?! – удивилась Беатрис. – Может, мы пойдем в другое место?

- Нет, зачем? Дворец, конечно, ветхий, но не настолько, чтоб бояться спать под его крышей.

Им выделили несколько смежных комнат, где они сразу разместились и куда попросили принести ужин. Мирру практически никуда не пускали: в таком огромном помещении она могла запросто потеряться, притом, что большая часть дворца оставалась нежилой. Ее рано отправили спать, чему она ужасно возмутилась: с ней, явно, обращались как с ребенком. Она уже надула губы и собиралась сложить в знак протеста руки, но в этот момент Беатрис ласковым голосом заговорила с ней, и вскоре увлекла за собой. Перед ней Мирра просто терялась: она говорила с ней так, что девушка могла только восхищенно посмотреть на нее, и безоговорочно подчиняться. В этот раз Мира долго неотрывно смотрела на нее.

- Что?

- Ничего, просто, вы мне напомнили…

- Кого?

- Мою госпожу.

Улыбка застыла на лице Беатрис, а одеяло так и осталось в руке.

- Что с вами? Что-то не так?

- Нет, нет, все в порядке.

Беатрис так ничего и не ответила на замечание Мирры, всерьез задумавшись над тем: кем считать ей теперь Руфину и как к ней относиться. Раньше она не задумывалась всерьез над той разницей в возрасте, которая образовалась между ними, над тем обстоятельством, что она может стать женой брата ее мужа. Внешне Беатрис едва можно было дать тридцать, и тот факт, что у нее есть взрослая дочь, представлял собой не более чем недоразумение.

- Ну, все, постель я тебе застелила, так что ложись.

- Но ведь еще очень рано.

- Рано? Я посмотрю, что ты скажешь на это завтра, когда мы улетим отсюда в семь утра. Не волнуйся, мы тоже скоро ляжем.

- Правда?

- Ну, конечно.

Пожелав «спокойной ночи», Беатрис оставила Мирру и, выйдя в общую гостиную, позвала Андрея.

- Что такое?

- Мы можем поговорить?

- Конечно. Георг, Кайл, спокойной ночи.

- Вы уже уходите?

- Да, завтра рано вставать. К тому же мы сегодня проделали немалый путь и порядком устали.

- Что ж, доброй ночи, я тогда тоже пойду, вы не против, Кайл?

- Нет, что вы, ваше высочество.

- Какая официальность! Так и будете меня называть, все время?

- Но…

Георг тяжело вздохнул и, более не говоря ни слова, ушел в свою комнату. «Чего он хочет от меня? – с негодованием в душе подумал Новилин. – Чтобы я называл его по имени? Мы, в конце концов, не ровесники, а на «ты» к нему обратиться, поди, сам же и обидится!»

- Андрей, мне так страшно, я боюсь наступления завтрашнего утра, боюсь лететь туда, мне страшно за тебя, за Георга, за Руфину, за всех. Я… Мне жутко от одной мысли, что все это ненадолго, что я могу потерять тебя, что…

- Нет, Беатрис, этого не будет. Я говорил тебе об этом еще в Долине, и говорю об этом сейчас. Ничего он мне не сделает!

- А тот второй дракон? Кто он? Что если, он опасен более, чем Зору?

- Возможно, одно ясно - это его сообщник.

- Но в чем? Тебе не кажется это странным: они захватили Руфину и держат ее как приманку в той ловушке, к которой мы стремимся. Я так понимаю, что мы все–таки не являемся их целью, но тогда кто? Чего они могут хотеть от твоего брата?

- Я не знаю, кто тот второй дракон, но я знаю, что Зору может желать поквитаться с Георгом, в первую очередь за победу над перстнем королевы.

- Нет, это бы не задело его так, как предательство Руфины, не говоря уже о моем. Он всегда считал, что мы – его собственность, а разве собственность должна иметь право на самостоятельное решение? О, Андрей, если бы только знал: как я боялась его, как ненавидела и все равно жила с ним, была ему женой. Я каждый раз боялась засыпать, потому что не знала: проснусь ли утром. Да что говорить, если я смогла пожертвовать возможностью быть рядом со своим ребенком, пусть я и была сама еще совсем девочка, но все равно я привязалась к ней, хотя сейчас… Это моя вторая головная боль. Андрей, это так жутко, но я не воспринимаю ее как дочь, я вообще не понимаю: кто она мне теперь.

- Просто подруга, близкая подруга, разве нельзя относиться к ней так?

- Но что если я обижу ее этим? О, я виновата перед ней с того самого момента, как пошла с Зору к вайлисковому дереву. Ведь ее требование от меня любви всегда было правомерным. Скажи, что я виновата.

- Не скажу. Ты была поставлена в такие условия. Согласись, имей ты право выбора изначально, ты бы не сделала той ошибки. К тому же твоя ошибка помогла очень многим. Даже такой Идэлии бы сейчас не было, если бы не Руфина.

- Нет, я верю, что в природе все находит себе замену. Так что, я думаю, кто-нибудь другой обязательно помог бы королеве Амариллиде, если не смертный, то кто-то из Богов.

- Кстати о Богах. Утверждая, что рождение Руфины – ошибка, ты утверждаешь и еще об одной ошибке, исходящей от Тэат.

- Нет, я не хотела это сказать, просто, просто все и так могло существовать, без нее.

- Тогда подумай о моем брате! Он любит ее.

- И ты считаешь: это нормально?

- Ты говоришь прямо как мои родители! Тебя-то что здесь смущает?

- То же, что и в моем отношении к ней как к дочери. Ее неисчислимый годами возраст. Андрей, даже наша разница в возрасте привлекает внимание. Сам знаешь, у нас не принято жениться драконам, если один из них старше другого более чем на два-три года, а здесь я боюсь считать эти годы!

- Беатрис, если даже ты будешь в первую очередь думать об этом, если ей нельзя будет обратиться к самой близкой подруге! На что ты ее обрекаешь? Ей и так нелегко, иначе бы она никогда не стала избегать Георга. Представь себя на ее месте, что бы чувствовала ты?

- Страх.

- Именно страх. Да, лучше никому не раскрывать ее имени, с Новилиным можно поговорить, а Мирра, похоже, и так ничего не поминает.

- Мирра… До чего интересное создание. И… страшное, для меня, я чувствую какую-ту странную связь с ней, - говорил Андрей, - родственную. Или мне только так кажется? Может, она просто особенная девочка, необычность которой заинтересовала самого Великого Бога Справедливости.

- И, по-видимому, не зря. У нее нет никаких задатков к магии, но зато она может остро чувствовать, воспринимать то, чего не видит и не ощущают даже Боги.

- Это странно звучит. Мне всегда казалось, что Боги могут все, а, оказывается, есть что-то, что недоступно даже им.

- Да, а знаешь, мне тоже не по себе, когда рядом эта Мирра, я тоже чувствую некую связь с ней, так, как если бы она была моей близкой знакомой. Странно всё это.

- Странно, - повторила Беатрис. - Андрей, что если Зору и тот второй дракон хотят испробовать на нас действие этих кристаллов? Для начала уничтожить врагов, а потом, страшно подумать: что может быть потом.

- Последнего быть не должно. Да, жаль, праздничных недель после нашего обручения не получилось, но они, во всяком случае, не лишены смысла, да и возможный подарок в конце – очень привлекателен.

- Только бы был этот подарок.

- Будет, - твердым голосом сказал Андрей. – Но не просто так.

Андрей хотел сказать что-то еще, но все слова разом растаяли, едва до них донесся пронзительный крик.

- Мирра! – в один голос воскликнули драконы и со всех ног бросились к выходу.

В общей комнате показались также Георг и Кайл. Крик меж тем повторился. Мирра с неописуемым ужасом в глазах смотрела на поднятую голову змеи. Девушку смутил странный предмет в темном углу, до которого почти не доходил свет, ничего не подозревая, она наклонилась и протянула руку. И в этот момент гостья тоже заметила постороннее присутствие. Она небрежно подняла голову и недовольно зашипела. Мирра вскрикнула. Следующие несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, но потом змее это надоело. Она чуть наклонила голову и поползла – Мирра вскрикнула второй раз и проворно отскочила назад,

- Что такое? – воскликнул Андрей, первым войдя в комнату.

Мирра дрожащей рукой указала на зеленоватое тельце.

- Змея.

- Откуда ей тут взяться? - недовольным голосом отозвался Новилин. - Послушай девочка…

- Послушайте, Кайл, - резко прервал его Георг, - может, вы пойдете к себе? А мы уж тут как-нибудь сами разберемся.

- Как вам будет угодно, ваше высочество!

Новилин уже собирался развернуться, но его настолько поразили действия князя Бероева, что он замер от возмущения и негодования: Андрей внимательно смотрел на пол, словно провожая что-то глазами.

- Только не говорите, что вы тоже видите змею!

- Вижу, а делать поспешные выводы, Кайл, я бы вам не советовал.

- Но тут ничего нет!

- Если кто-то может видеть то, чего не видят другие, - возразил Георг, - это не значит, что отрицается существование того таинственного явления. Андрей, она еще здесь?

- Нет, уже уползла. Похоже, мы ее испугали.

- Скорее, смутили покой. Который это призрак по счету, увиденный тобой?

- Не знаю, не считал, - Андрей посмотрел на все еще дрожащую тэнийку и сказал. – Привыкай, Мирра, впредь встретив призрака, ты непременно его увидишь, так что, будь к этому готова.

Новилин покинул комнату первым, он был немало возмущен утверждениями Мирры и князя Бероева, считая, что первая просто все придумала, а второй решил подыграть ей. Как бы там ни было, в существование призраков он отказывался верить, чтобы там ни говорили. «Детские сказки!» - заключил он, входя в свою комнату, но вскоре поймал себя на мысли, что ложиться спать ему не хочется.

- Проклятое место!

Андрей тем временем скатал постель Мирры и перенес на диван в их с Беатрис комнату: девушка буквально вцепилась в руку драконицы, со слезами на глазах попросив не оставлять ее одну.

 

39 глава. Неудачный побег.

С каждым днем росла тревога Руфины: о каком таком «секретном оружии» говорил Яромир, если его стоит бояться даже Великому Богу Справедливости? И что ждет Георга, Андрея и Беатрис, когда они прилетят сюда? Зору и Балскове горят желанием отомстить, в их руках могущественное оружие, а она, Руфина, должна оставаться и ждать того момента, когда близкие ей драконы попадут в расставленную ловушку. И виновата в этом будет в первую очередь она.

- Что же мне делать? Сбежать отсюда нереально, а как еще предупредить их? Лучше бы они вообще забыли обо мне, так всем было бы спокойней. Я… как-нибудь переживу свое расставание с ним, только бы он был счастлив, а более мне ничего не надо.

Яромир говорил ей, что ждать осталось несколько дней, сегодня был третий день, значит, они должны были прибыть в ближайшее время. Руфина в отчаянии мерила шагами комнату, она страстно желала найти выход из этой тупиковой ситуации, но ничего не приходило на ум такого, что могло бы помочь ей. Напасть на отца – именно он приносил ей еду – вряд ли она сможет противостоять ему, к тому же останется Балскове и озлобленный Яромир, который не менее двух драконов желает разделаться с Георгом и Андреем.

- Что же делать?! – с ужасом воскликнула Руфина, и в тот же миг замолчала: кто-то приближался к ее комнате и, судя по шагам, это был не Зору.

Несколько мгновений, и дверь открыл Яромир - Руфина улыбнулась.

- Чему радуешься? Скорой встречи с твоими спасителями?

- Почему бы и нет?

- На твоем месте я бы не радовался, а готовился к погребальной церемонии, и лучше тебе и исполнить ее именно сейчас: потом таковой возможности может не представиться.

Яромир поставил на стол поднос с едой и собрался уходить.

- А чем заняты твои благодетели, что сегодня послали тебя?

- Важным делом, - ухмыльнулся эльф, - непосредственными подготовками к траурной церемонии по случаю гибели трех магов и Великого Бога Справедливости. Кстати, я сейчас отправляюсь к его матери, хотим предложить ей кое-что.

- А вы широко мыслете.

- А ты как думала!? Мы тут ерундой занимаемся?

- И что же вы хотите предложить Амнэрис, такого, на что может она согласиться?

- Поверь, у нас есть, что предложить ей, а что именно – не твоего ума дело.

- Почему ты ступил на такой путь, Яромир? - неожиданно сменила тему Руфина. – Почему?

- Потому, что счел его правильным и куда более перспективным, нежели чем рабское согласие с незначительной своей ролью в жизни.

- Твоя роль может быть значительной в любом случае.

- В любом?! Скажи об этом своему принцу, который писал Антонио Корелли письмо с просьбой не отправлять меня в Долину или Дэ’Найяле, который держал меня как последнего двоечника по два раза в одном классе или, наконец, Андрею Бероеву, который постоянно призывал меня к обузданию разрушительного начала!

Последние слова Яромир произнес с явным сарказмом. Но, произнеся их, он понял, что сорвался зря – этим он лишь показал свою слабость перед Руфиной, раскрыл свои обиды и выставил себя, в итоге, на посмешище. Зло и резко Яромир развернулся и пошел к двери, но в этот момент Руфина схватила стул и со всей силы ударила им эльфа. Тот, заподозрив неладное, успел повернуться к ней лицом, но не успел отразить удар. Он схватился руками за голову, в глазах у него все потемнело. Но расслабляться было нельзя, обоим – едва Яромир успел выхватить из-за пояса кинжал, как Руфина ударила его второй раз. Юноша, наконец, потерял сознание. Руфина тяжело дышала: ее саму шокировали собственные действия, она непроизвольно отступила на шаг, но потом собралась с силами и перешагнула через распростертое тело.

Ее комната переходила в небольшое узкое пространство, равное по ширине двери, а потом начинался главный и единственный теперь коридор. Такое небольшое помещение в целом заставляло удивляться: как вообще, живущие здесь могли строить такие грандиозные планы? Руфина посмотрела по сторонам, в обоих направлениях были повороты – через который она могла попасть на улицу, она не знала. Решив идти наугад – другого выхода сейчас все равно не представлялось – драконица повернула вправо. За поворотом последовал новый виток коридора, а за ним еще один и опять влево. Отсутствие дверей и такой изгиб заставили ее испугаться, окончательно ее повергло в ужас то, что коридор, действительно, оказался круговым. «Но ведь должен же быть выход?! – едва не воскликнула она вслух. – Может быть, есть люк?»

Руфина начала второй круг в обратном направлении, и она увидела в потолке квадратный выступ, но не успела и подумать о том, где Яромир брал лестницу, как увидела перед собой эльфа, судя по его бледному, разъяренному лицу, она поняла: спрашивать его сейчас об этом не стоит. Положение у Руфины было не из лучших: люк оставался недосягаем, напротив нее стоял вооруженный противник, а у нее ничего не было под рукой, ничего, кроме возможности применить магию. Решив, действовать наверняка, драконица выбрала самое быстрое и проверенное заклинание, огненной стрелы. Однако едва она прочла про себя слова, как что-то с невероятной силой сжало ее голову – Руфина невольно вскрикнула, она решительно ничего не видела и не слышала, только чувствовала нестерпимую боль.

- Теперь ты видишь наше оружие, - донеслись до нее слова, - вы убьете себя сами, даже не подозревая об этом!

Размышлять над этим у Руфины не было никакой возможности: боль парализовала все, сковала сознание.

- Что происходит? – спросил нарисовавшийся в пространстве Зору.

- Начало действий, учитель. Я не успел предупредить ее, что использовать магию здесь опасно.

- А это, - Зору рукой провел по голове, - она успела до применения магии?

- Да, - прошептал Яромир.

- Хм, что ж, мне очень жаль, но, боюсь, восстанавливать свои силы у тебя нет возможности. Переодевайся и приходи в наш кабинет – время пришло.

- Да, учитель.

Яромир перенесся в свою комнату, а Зору подошел к Руфине.

- Идем, дочь моя, - сказал он, беря ее за руку.

Сопротивляться она не могла, хотя и мечтала не двигаться какое-то время. В следующее мгновение они оказались в так называемом кабинете, комнате, где Зору и Син изучали способы использования кристаллов. Как, с помощью какой силы они перенеслись, Руфина сказать не могла, но знала точно и определенно – не с помощью магии, в данном случае она не испытала ничего сходного с теми ощущениями, которые должно было вызвать волшебное перенесение в пространстве.

Первые мгновения Руфина молча, закрыв глаза, сидела на полу, облокотясь о какую-то твердую поверхность. Она слышала: кто-то рядом ходил, но сейчас она не могла даже сказать: сколько их.

- Что она применила? – спросил незнакомый ей голос.

- Не знаю, - ответил Зору, - да и так ли это важно? Самое главное то, что из этого следует. В ее жилах течет Паллида, она использовала магию, и случилось то, чего мы ожидали.

- А тебе, я смотрю, ее совсем не жалко.

- Не жалко!

- Но ведь она твоя единственная дочь, - язвительным тоном заметил Балскове.

- Она была ею, слышишь, была!

- Я понял, Зору, не кипятись, только, на мой взгляд, как раз это тебя и задело. Иначе бы тебя так не трясло.

- Я посмотрю, как затрясет тебя, когда ты встретишься со своими врагами.

- Я умею сдерживать эмоции, а ты, похоже, даже за тысячу лет так этому и не научился!

- И откуда это, такие царские черты? Уж, не от матери ли торговки цветами?

Вопреки ожиданиям Зору Сина это не задело настолько, чтобы он тоже вышел из себя, или он сделал вид, что его это не задело, подтвердив тем самым свое умение сдерживать эмоции.

- Царями не всегда рождаются Зору, ими иногда и становятся. Вспомни Амедео Ти-Ириса, он по чистой случайности оказался у власти, при всем притом, что в его жилах не было и намека на родство с королевской кровью. Меж тем мы имеем то, что имеем. Надо уметь воспользоваться обстоятельствами, Зору, а не искать в себе призрачного превосходства.

Бывший служитель Магического Огня смерил своего коллегу очень недобрым взглядом и, возможно, он бы охотно продолжил ссору, если бы в комнате не появился Яромир.

- Пришел? – голосом, преисполненным спокойствия спросил Балскове.

- Да, господин.

- Помнишь, что должен говорить?

- Да, господин.

- Что ж, тогда отправляйся на Старый материк. Привет госпоже Амнэрис.

Яромир улыбнулся в ответ и в следующее мгновение исчез из комнаты, в тот момент Руфина, наконец, открыла глаза. Ее взору предстала совершенно пустая комната, на миг ей показалось, что она потеряла зрение: где же тогда то самое «секретное оружие», о котором говорил Яромир. Но потом она увидела Сина, медленно прошелся он вдоль комнаты и, заметив, внимательный взгляд девушки, сказал.

- С возвращением. Как себя чувствуешь? Болит голова?

Руфина предпочла промолчать, но Син, собственно, и не ожидал от нее конкретного ответа, скорее, его слова должны были подчеркнуть ее бедственное положение, и не только ее.

- Болит, я полагаю. Скоро также она будет болеть и у твоих друзей. Я с нетерпением жду, когда смогу увидеть их агонию, как они будут мучатся, тщетно пытаясь понять: что их погубило.

- Син, мы еще не договорились по поводу того, как поделим их.

- Разве? Я думал, все решено. Мне нужен только тот, о ком я думал изначально. А ты можешь забирать свою бывшую жену и ее муженька. На остальных, я так понимаю, не стоит заострять и минутного внимания.

- А Бог Справедливости?

- Он мой, но, я думал, ты говоришь, о непосредственных спасителях твоей Руфины. К тому же, насколько я знаю, у тебя личные счеты с Тасмиром, а не с Амедео.

- Учти, Тасмир мой.

- Не стану противиться этому.

- Тогда, до встречи, Син.

- Что?! Что это значит?

- Только то, что я сам разработал детали мести.

- Я надеюсь, ты не собираешься переноситься далеко?

- Нет, к тому же я и тебе даю шанс.

- Какой?

- Смотри. Я открою двери, и пока буду заниматься своими делами, ты займешься своими. Или ты уже расхотел сражаться с Богом Справедливости?

- А принц? Только не вздумай трогать его раньше меня!

- С большим неудовольствием, но раз мы договорились.

- Смотри!

- Так, ты согласен?

- Да.

- Тогда, вперед.

 

40 глава. Конец служителя Магического Огня Зору.

Зору подошел к Руфине и, протянув ей руку, вновь сказал:

- Идем, дочь, моя. Мама уже, наверно, заждалась.

Руфина прижала руки к груди, но Зору бесцеремонно схватил ее за запястье и перенес на край обрыва. Теперь место, где раньше стоял его храм, представляло собой поверхность, которую, как бумагу, смяли по всем направлениям. Тех гор, можно сказать, не осталось, а вот обрыв, да, и прямо к ним летели трое драконов. Зору продолжал удерживать Руфину за запястье, именно поэтому она не упала в пропасть от его резкого движения. Он специально подтолкнул ее, чтобы показать: что ее ждет впереди.

- Нравится, доченька? Красивый вид, согласись!

Руфина повернулась к Зору – тот смотрел вверх, девушка подняла глаза и, увидев три отчетливые фигуры, с ужасом узнала среди них Беатрис.

- Это она! – воскликнул Георг.

- Попробуем окружить их, - предложил Андрей, - Кайл, вы с правой стороны, Беатрис – ты с левой.

«Будь осторожна, любимая», - добавил он на мысленном уровне.

«И ты будь осторожен. Удачи нам всем»

Кайл и Беатрис разделились, заключив двух драконов на земле в треугольник – Зору злорадно улыбнулся. Руфина тем временем попыталась обратиться к Георгу на мысленном уровне.

«Георг только не используй против него магию, умоляю!»

- Что? – вслух недоуменно произнес он, но думать у него над этим времени не было – Беатрис первой перешла в наступательные действия. Она обдала волной огня пространство около двух драконов на земле.

- Хочешь поиграть в воздухе, давай! – воскликнул Зору.

Он вновь толкнул Руфину, но на этот раз он не держал ее, девушка сорвалась вниз.

- Андрей!

Но князю Бероеву не надо было объяснять: что делать, он спикировал вниз, но подхватить Руфину до расширенных оконечностей остатков гор не успел – далее лететь было нельзя.

- Нет! Спускайся вниз!

Андрей не слушал Георга, который был вне себя от отчаяния - он не мог применить заклинание по управлению движением, поскольку из-за крыльев брата не видел ее непосредственно. В то же время Андрей понимал: среди этих непропорциональных остатков гор они погибнут оба – лететь вниз – безумие, потому он прибегнул к другому решению. Руфина была почти готова к тому, чтобы стать настоящим драконом, при условии, что в ее организме произошли все необходимые изменения, она могла преобразиться. К тому же за вершинными резными со всех сторон горами открывалось достаточно большое пространство, и опуститься она могла на ровную поверхность.

«Руфина, повторяй все, что я тебе скажу!»

- Андрей, сделай что-нибудь!

- Уже сделал, - ответил Георгию брат, когда Руфина неожиданно превратилась в белую с серебристым отливом драконицу.

Повторив заклинание, услышанное от Андрея, Руфина неожиданно для себя обнаружила, что она – уже не она. Руки и все ее тело разом потяжелело, летать драконы также учатся, а ей сейчас надо было благополучно приземлиться. Она напрягла все силы, и, отчаянно забив крыльями, почти безболезненно приземлилась на обе лапы.

Тем временем Андрей перевел взгляд вверх и, увидев в воздухе сцепившихся Зору и Беатрис, не спрашивая, снял со своей спины Георга и, опустив его на один из плоских выступов изувеченных гор, взметнул ввысь.

- Нет, Андрей, я тебе пригожусь!

Георг попытался ухватиться за его крыло, но Андрей увернулся.

- Брат!

- Нет, Георг!

«Будь осторожен!».

Скинув Руфину в пропасть, Зору преобразился и взлетел.

- Ну, здравствуй, дорогая, вот уж не ожидал, что увижу тебя в этом времени, да еще в качестве жены не в меру молодого для тебя князя Бероева! О, что ж я так, на «ты», вы ведь теперь у нас княгиня Бириимии!

Беатрис ничего не ответила ему: ее всю пробивала мелкая дрожь от возбуждения, негодования и страха за Руфину - ей оставалось только надеяться на то, что Андрей успел подхватить ее. Гневно смотрела она того, кто когда-то убил ее родителей, на ее глазах, кто заставил ее быть его женой, кто теперь сбросил собственное дитя с обрыва. Никто не должен был более страдать от рук Зору Аверского. Так решила Беатрис и пустила в него первую волну огня – Зору уклонился, его не очень порадовало такое начало, поскольку он мечтал применить против нее новое оружие, однако его призывали к честному поединку, в котором у него практически не было преимуществ: он уступал Беатрис в маневренности. Пока последнее выражалось в его постоянных уходах от непрерывных огневых потоков. Уставали оба – никому в этом не было преимущества, и Зору это прекрасно понимал. Он, увертываясь от ударов, постарался приблизиться к Беатрис, чтобы улучить момент для собственного нападения, и у него это получалось – драконица вынуждена была подниматься выше.

- Долго ты будешь взлетать, Беатрис?

Но в следующее мгновение он пронзительно вскрикнул: Беатрис задела его крыло, теперь у Зору практически не оставалось шансов нагнать ее. Следующий ее меткий удар заставил его прибегнуть к силе кристаллов. С их помощью Зору перенесся в пространстве, оказавшись чуть выше Беатрис, его появление было настолько неожиданным для нее, что она не успела увернуться от его когтей. Они пришлись на ее правый бок, чудом Зору не задел ее крыла, не смотря на кровь и резкую боль, она могла попытаться сбросить его. Собрав все силы, Беатрис ударила его в тот момент, когда он наклонился к ней головой. Ее удар пришелся ему по глазам. Вновь Зору издал рев, одному из его глаз уже не суждено было видеть. Он знал: ему не победить ее, и вновь он хотел прибегнуть к силе подвластного ему оружия, но неожиданно для себя утратил связь с миром – со всей скорости его сшиб Андрей, подлетев снизу, он цепко ухватил его за горло. Невольно Зору выпустил Беатрис, и если бы не ее ранение, Андрей уничтожил бы его здесь и сейчас, однако ему пришлось бросить его вниз, предварительно здорово ударив в грудь. Сердце Зору едва не остановилось в тот момент, по его телу словно пробежала силовая волна.

Драконица тяжело дышала, лететь она не могла, ей оставалось только преобразиться - Андрей опустился ниже.

- Давай, я поймаю тебя!

Едва успела Беатрис уцепиться за мягкую черно-серебристую шерсть, как внизу раздался невероятной мощи взрыв, ударной волной от которого Андрея откинуло в сторону на несколько метров, он с трудом смог удержаться в воздухе.

- Беатрис!

«Я держусь. Что это было?»

«Не знаю. Я ничего не вижу – Георг, Руфина, Мирра, они все там!»

«Нет, смотри. Дракон…»

«Это Руфина. Я помог ей. Знаю, я не имел на это право, но выбора не было. Георг с ней, я это чувствую»

«А я вижу»

- Беатрис! – вслух с ужасом в голосе воскликнул Андрей. - Что же это происходит?! Пространство рушится!

- Что? Что ты имеешь в виду?

- Оно… его больше нет, Оно уходит вместе с этой волной!

«Нужно выбираться отсюда! Ты можешь лететь?»

«Могу»

Андрей мощными взмахами крыльев полетел прочь от того места, где когда-то находился храм Зору, а потом кузница нового смертельного оружия.

- Я не могу, не могу сознавать это! – в отчаянии воскликнул Андрей. – Пространства больше нет и его больше нет!

«О ком ты говоришь?»

«О Великом Боге Справедливости!»

«Что?! Но это невозможно!»

«Великого Бога Справедливости больше нет!»

Сделав свою первую удачную посадку, Руфина сразу подняла взор наверх. Она почти ничего не видела отсюда, только отдельные вспышки огня. Сейчас она с трудом верила в свое спасение, и тем более старалась не думать о том, что вопреки всем правилам ей помог стать драконом тот, кто не имел на это ни малейшего права. «Нужно возвращаться туда, я должна помочь им! Страшно подумать: что будет, если они применят магию!»

Руфина оттолкнулась от поверхности, сделав несколько взмахов крыльев, она очень успешно взлетела и поднялась вверх. Ей пришлось обогнуть выступы верхних уплотнений, но не все – на это у нее просто не было времени, она пролетела в наиболее широком месте, трюк немыслимый для драконов, делающих первые взмахи крыльев. По всему было видно – матери она в маневренности уступать не будет.

Заметив Георга, Руфина долетела до него и ухитрилась даже подхватить его лапой на лету, а потом поднялась выше. Теперь им обоим было видно, как подал с высоты Зору, а потом неожиданно содрогнулась земля, от мощной ударной волны, Руфину откинуло еще сильнее и дальше, чем Андрея, поскольку она находилась много ближе к эпицентру взрыва. Мощнее всех удар пришелся на Зору, он поставил заключительную точку в жизни служителя Магического Огня Зору Аверского, дракона, который создал перстень королевы, бросил вызов Богу Добра и Милосердия, и, пережив тысячелетнее пленение, едва не погиб от сока Паллиды. Быстро и стремительно пронеслись в его сознании наиболее значительные моменты его жизни.

- Здравствуй, Гедеон. Ты приготовил то, что мне нужно?

- Нет, Зору.

- Почему?

- Потому, что мы не станем служить тебе!

Зору рассмеялся. Холодно посмотрел он на красивого молодого дракона, за спиной которого спряталась его маленькая дочка, Беатрис. Девочка была удивительно похожа на отца, ничем не напоминая невзрачной внешности мать. Сама женщина тоже была здесь, она стояла рядом мужа и гневно смотрела на Зору.

- Не станете? Хм! Не боитесь гнева Богов?

- Ни один Бог не одобрит твоего восхождения, Зору, - бросил ему в ответ Гедеон. – Уходи! Оставь нас!

- Оставить вас? Что ж, хорошо.

Зору повернулся и уже собрался уходить, но неожиданно для всех, он незаметно выхватил кинжал, и с резкого оборота пустил его в Ренату.

- Спрячься, Беатрис! - отец силой оттолкнул дочку, девочка испуганно посмотрела на лежащую в крови мать, но здравый смысл подсказывал ей, что лучше сейчас последовать словам отца.

- Я еще готов дать тебе шанс одуматься, Гедеон!

- Ты убил мою жену!

- Да, брось, неужели она тебя когда-то радовала. Да на нее смотреть-то было страшно!

- Замолчи!

Гедеон выстрелил в Зору огненной стрелой, но тот увернулся, и первый раз и второй, третьего Гедеону не представилось – Зору пустил в него куда более реальную стрелу, холодную и твердую. Неожиданно все стихло и около Беатрис, спрятавшейся под столом, упал ее отец. Теперь его глаза безжизненно смотрели на нее, а потом послышались шаги. Зору небрежно переступил через тело Гедеона и, наклоняясь, заглянул под стол, посмотрев на девочку, он улыбнулся, отрешенно малышка глядела сквозь него, туда, где лежали ее родители.

- Их больше нет, Беатрис. Идем со мной.

Зору протянул ей руку и долго ждал, пока она, наконец, вложила в его ладонь свою.

- Идем, я многому научу тебя.

 

- Ты – моя жена и не смеешь отказываться от этого! – кричал Зору, но Беатрис демонстративно сняла с пальца обручальное кольцо.

- Я не давала на это внутреннего согласия, Зору, я чиста перед тобой!

- Нет!

- Да! – Беатрис бросила кольцо под ноги, рискуя также резко и решительно расстаться с жизнью.

- Тебе не видать дочь!

Она чуть побледнела, но твердым голосом ответила.

- Что ж, да будет так.

- Никто не посмотрит на тебя, зная, чьей женой ты была!

- И хорошо! Лучше не доставаться никому, чем быть с таким, как ты!

- Отдаешь ли ты себе отчет в том, что…

- Отдаю! Прощай, Зору.

Он негодовал, в порыве ярости схватил он первое, что попалось под руки – тяжелую тумбочку – и запустил ею в Беатрис, она же вовремя воспользовалась правом прибегнуть к помощи Богов, что позволялось в случае смертельной опасности.

- Нет!

 

- Отец, вы ранены? – войдя в кабинет, Руфина сразу подбежала к нему – он сидел на полу, облокотясь о ножку стола, однако ранен он не был. Обняв его за плечи, она опустилась на колени.

- Отец, что произошло? Чья эта кровь? Голубая… Но ведь, если вы не ранены, то…

- Да, это его кровь! Кровь того, кому ты должна была отдать руку и сердце!

- Что? Что вы такое говорите?

- Я видел вас, видел! – задыхаясь, говорил Зору. – Видел, когда был в будущем, но это была только возможная линия! Слышишь: возможная! И, дожив до его времени, ты сможешь видеть его только до того момента, как он отправится сюда!

- Отец, вы… кто ранил его?

- Я… убил… его, - медленно, с остановками, но твёрдо и холодно ответил Зору.

- Из-за этого? – спросила она, приподнимая еще мерцающий факел.

Зору не скрывал своего негодования.

- Он прочёл! Прочёл! Но ничего не сказал, ничего! – Зору сжал кулаки и, что было силы, ударил ими по стене. – Я должен был стать Богом! Должен был! Ну, скажи, доченька, разве ты не хотела бы видеть своего отца Богом? Ты бы могла гордиться им. Ведь, ты бы гордилась мной?

Руфина поднялась на ноги, в ужасе покачав головой, она встала и убежала прочь.

- Нет! – воскликнул Зору. Не оставляй меня!

 

Бесконечная жажда изводила его весь день, тщетно пытался он напиться, вся влага, словно испарялась, так и не достигая его рта.

- Будь ты проклят! – то и дело шепотом повторял он.

Когда близ него появился очередной гость, Зору собрался уже запустить в него огромный двуручный меч, пусть даже это и не могло повредить Богу, но неожиданно замер. Дракон, который предстал перед ним, не являлся Богом.

- Успокойся, Зору, иначе убьешь своего спасителя прежде, чем он успеет помочь тебе.

- Мне не нужна помощь!

- Неужели? Кажется, твой храм разрушен, а магической силы ты, фактически, лишен.

- Кто ты? Что тебе нужно?

- Только твое желание сотрудничать со мной.

- Сотрудничать? – Зору, наконец, опустил меч. - В чем?

- В борьбе против Богов.

Что ни говори – предложение заманчивое, но что оно значит теперь для Зору, жить которому осталось несколько дней?

- Ты опоздал.

- Почему? – гость явно удивился.

- Я… умираю.

- Все мы умираем, каждый день приближаемся к смерти, однако, я хочу предложить тебе более привлекательный вариант. Конечно, Богом быть не предлагаю, но, скорее, тем, кто стоит выше их.

- Кто может стоять выше Богов?

- Мы, Зору, - говорил Син, протягивая ему руку. – Идем.

Мощной разрушительной волной Зору откинуло на острые складки на месте его бывшего храма, прочно приковав к ним.

- Прощай, Зору, - произнес Син Балскове и в следующий миг перенесся в то место, где собирался создать центр нового мира. В лапах он сжимал то, что отныне утверждало его могущество, основанное на иных, чем нынешний мир, началах.

 

41 глава. Война началась.

Зору, забрав с собой Руфину, исчез, оставив Сина одного и, открыв двери в их изолированную до того цитадель. Мелкая дрожь пронизывала все тело Сина Балскове, сколько дней он ждал этого момента, хотел скорейшего его наступления, и вот теперь, когда этот момент настал, он терял самообладание, эмоции переполняли его. Стараясь устыдить самого себя, он язвительно заметил вслух.

- Так то ты умеешь держать себя в руках, Син!

Поскольку Зору открыл двери, в помещение попал внешний воздух, теперь пространство было пронизано токами двух начал. Воспользовавшись одними из них, Великий Бог Справедливости предстал перед Балскове.

- Здравствуй, Син! Долго же ты прятался от меня.

- А я долго ждал тебя, и вот дождался.

- И откуда такое страстное желание увидеть меня? Неужели захотелось покаяться?

Син рассмеялся.

- Можно сказать и так: я хочу покаяться перед собой за довольно долгое бездействие и неумение отомстить тебе!

- Снова месть. Что это дает тебе, Син, чего ты хочешь?

- Анархии!

- А я уж думал власти.

- Нет, я не хочу быть таким диктатором, как ты.

- Считаешь, произвол - лучше?

- Красивее!

- Что может быть красивого в хаосе? Красота возможна только в строгих формах.

- У нас разные представления о красоте, и о модели существования мира тоже.

- Ты озвучил сейчас замечательную мысль – мир есть, и будет существовать.

- Смотря что, будет.

- Хаос – это переходная ступень, Син, любые, даже самые нечеткие линии, все равно обретут форму. Это – закон Природы.

- А я разрушу Природу, и не будет больше ее законов! Ничего не будет. Никого не будет!

- Получается, и тебя тоже.

- Пускай, но до этого, я наслажусь прелестью разрушения!

- А потом, после того, как не будет ни тебя, ни меня, ни кого бы то ни было еще – вновь появится мир. Тебе не жаль зря стараться?

- Этого не будет!

- Будет, Син, или ты надеешься разрушить вселенную? Говоря о Природе, я имею в виду не только нашу планету. Или ты думал она одна?

- Одна – две. Мне какое дело! Все равно ничего не будет. Ты не знаешь моей силы!

- Любая сила временна, Син. Вечность – это не постоянство, а изменение.

- Скажи, еще, ты изменяешься!

- И я тоже! Пока не внешне, но это не значит, что я не изменяюсь совсем. Да и внешние формы тоже когда-нибудь изменятся.

- И ты, получается, тоже умрешь.

- Тебя сгубило страстное желание не умирать и боязнь смерти, именно поэтому ты хочешь умереть не один, а, скажем так, в компании. Не мне, так и ни кому вовсе! Но мир не так однобок, Син, и смерть означает лишь конец одной формы, на смену которой придет другая. Ты же пытаешься ухватиться за настоящее, думая, что можешь сохранять его постоянно. Но это тщетная попытка, уверяю тебя!

Син тяжело дышал, разговор с Богом Справедливости начинал пугать его, и оттого еще больше злить, он не стал отвечать на последнюю реплику, тем более что чувствовал в ней пугающую правду. Но он хотел других истин, других. Из активизированных им кристаллов, измененных и практически невидимых для Бога Справедливости, он сделал себе жилет и перчатки, теперь кристаллы стали продолжением него самого, ему оставалось только применить свое и их действие.

Бог Справедливости появился на месте бывшего храма Зору, сначала на поверхности, на знакомую вспышку сразу обратила внимание Мирра, сидящая на спине Кайла Новилина, сам Кайл тем временем хотел помочь Беатрис и вместе с ней напасть на Зору. Он-то не знал о ее незаурядных способностях маневрировать в воздухе, потому решил, что она заранее обрекает себя на поражение. Возмущенный действиями князя Бероева, а тот вместо того, чтобы помогать своей жене, кинулся за сброшенной в пропасть девушкой, он просчитывал в уме возможные ходы для нападения. Конечно, такие действия князя могли диктоваться требованиями принца, но в это Новилин мало верил: он знал, что Андрей был весьма самостоятельным в принятии решений в мирное время, и не то, что сейчас. А вот то, как Беатрис держалась в воздухе, говорило об истинных причинах действий Андрея, он знал, что она сможет если не победить Зору, то продержаться достаточное время в воздухе, прежде чем он придет на помощь.

Итак, Кайл решил нападать с другого захода, он уже сделал несколько взмахов крыльев в том направлении, но неожиданно к нему обратилась Мирра.

- Нет, спуститесь вниз!

Естественно, Новилин расценил слова девушки как страх перед сражением, ведь Мирре пришлось бы проявить не дюжую силу, пытаясь удержаться. Он знал это, но так же и то, что на это не было времени.

- Удержишься!

- Нет, спуститесь, я хочу быть там!

- Где еще?

- Я эти кристаллы чувствую, а он нет.

- Что? Ты о чем?

- Спустись, умоляю, нет времени!

Кайл подчинился, осторожно он приземлился на жутко неровную поверхность и опустил крыло, чтобы Мирра могла безболезненно слезть с его спины. Как только девушка коснулась земли, она сразу же сбежала по ступенькам вниз, в подземную галерею.

- Куда?!

Несколько мгновений Кайл колебался, он не знал: кому помогать – то ли Беатрис, которая жгла нещадным огнем Зору, то ли Мирре, которой вздумалось помогать Богу Справедливости. В конце концов, он решил преобразиться и пойти за тэнийкой.

Узкие витиеватые ступени вели вглубь. Все пространство тоннеля было выложено кристаллами, их повсеместное присутствие пугало Мирру, но она шла, как и все время до того, превозмогая страх. Вертикальная лестница переходила в довольно широкий коридор, один конец которого вел вниз, а другой в тупик. Мирра стремительно сбежала вниз, еще два метра и впереди комната, словно сотканная из кристаллов, там она увидела двоих. Бог Справедливости стоял напротив уже немолодого дракона с изуродованным лицом, на последнем был жилет и перчатки, созданные из того же материала, которым была окутана комната. Теперь кристаллы отличались от таковых в лаборатории Долины Времен Года – Син нашел к ним другой подход, изменив возможности их действия.

- Разговор окончен, Амедео! Пора встретить неизбежный конец!

Однако вопреки ожиданиям Сина Бог Справедливости не стал нападать на него, а ведь в этом состояли все его надежды. Несколько удивленной образовавшейся заминкой, Бог вопросительно посмотрел на Балскове, словно говоря: где же твое великое оружие? Он видел только очертания кристаллов, для его взора оставались недоступны зеленоватое сияние, создающее постоянные вибрации. В первые мгновения Син, действительно, растерялся, но потом создал иллюзии применения магии, явив нечто подобное огненной стреле, от которой Бог Справедливости только небрежно уклонился.

- И это все?

- Нет, не все! Нападай!

- Зачем? Мне нет в этом нужды.

- Разве ты не хочешь уничтожить меня?!

- Ничто нельзя уничтожить, Син, все равно это останется существовать в измененной форме.

- К чему эти бессмысленные разговоры!

И рискуя собственной жизнью, Син наколдовал голубую молнию, настоящую, не иллюзорную, действие собственного заклинания пронзило все его тело резкими потоками боли, но его творение успело оправдать эту боль, Бог Справедливости, наконец-то ответил на нее магией, уровень которой превосходил таковой любого из Богов.

- Нет! – это воскликнула Мирра.

Странными, далекими показались они в тот момент великому дракону, он чувствовал, что его сковала невероятная сила, и он понимал: она его собственная, решительным движением он попытался освободиться от нее, но чем больше он хотел этого, тем больше она обращалась против него.

- Нет! Нет! – кто-то схватил Мирру за руку и потащил обратно, на поверхность, но она укусила Кайла за запястье и вырвалась.

Стремглав, кинулась девушка туда, где, корчась от боли и смеха, лежал Син, и где, окутанный волной света стоял Бог Справедливости.

- Ты умрешь от собственной магии! А ее сила даст начало разрушению мира! Тебе следовало опасаться самого себя, Амедео!

Более оставаться здесь было нельзя, Син собрал все свои силы и перенесся на поверхность, на километра три от бывшего храма Зору.

Все магические токи обращались в замкнутые линии против их создателя, сталкиваясь и перевиваясь, они вели его прямиком к гибели. Внезапно Амедео ощутил и еще одну катастрофическую истину: ему стало больно, тяжело от навалившегося груза.

- Нет, не сопротивляйся, пожалуйста! Эти кристаллы разрушают тебя, обращают всю твою силу против тебя самого!

Вновь далекие слова, но они остановили его от желания последнего рывка в попытке освободиться. «Я не поддамся!» Одним усилием воли он отказался от поддержания действия собственных силовых потоков и иных потоков одновременно, падая, он понял, что больше не является Богом Справедливости, пространство более не подвластно ему.

 

Огромная волна от взрыва прошла не один километр, содрогнулась вся Идэлия, весь новый материк, недоуменно его жители спрашивали друг друга: «Что случилось? Что это было?» И только в высшем кругу понимали: это означает падение прежней власти. С ужасом и содроганием ощутили гибель своего господина Боги, но собраться им всем на собрании, было не суждено.

- Если бы я был смертным, я бы заплакал, - сказал Адорио, который вместе с Тасмиром в тот момент довершал строительство моста, поврежденного действиями двух магов-учеников Чертомира.

- Как же так, Адорио, как это возможно?..

- Я… не знаю. Но ясно одно: тот, кто смог победить Великого Бога Справедливости опасен, очень опасен, и мы должны предпринять все, чтобы не дать распасться сонму Богов, и мы не должны допустить разрушения мира.

- Я глубоко сомневаюсь в этом, Адорио. Может, я не прав, и хорошо бы, если бы я был не прав, но я не верю в единство, образуемое противоположными началами. Из-за этого я забыл имя отца, забыл имя сына своей родины, из-за этого стал злостным врагом тому, кем должен был гордиться и восхищаться.

- В основе мироздания справедливость, - уверенно сказал Адорио, - если не видишь мгновенное восстановление равновесия, это не значит, что его не будет вообще. Может, и не мы будем сознавать обновленную действительность, но кто-то другой, Тасмир, будет!

Каких бы то ни было видимых мгновенных последствий в материальном мире, тот взрыв и гибель Бога Справедливости за собой не повлекли; ударной волной отбросило и Андрея, и Руфину, но она не принесла им никаких повреждений, очень скоро они смогли восстановить нормальный полет. А чем было опасно разрушение пространства они еще, как и сам виновник происшедшего, пока не знали.

- Мы должны вернуться: Кайл и Мирра остались там.

- Они, наверняка, погибли, Беатрис, – возразил жене Андрей, - можно, конечно, попробовать туда вернуться, но не думаю, что мы сможем что-то найти. К тому же ты ранена и я ни за что не прощу себе, если ты истечешь кровью!

- Но…

- Я ничего и никого не вижу внизу!

- А что чувствуешь?

- Ничего, кроме боли тысячи голосов, боли разрушенного пространства!

- И боли от его гибели, - добавил Георг. – Я не воспринимаю пространство так, как ты, брат, но я тоже чувствую, что Великого Бога Справедливости больше нет.

- Тот, кто сделал это, поплатится, клянусь!

- Это сделал Син Балскове, - ответила Руфина, - и прежде, чем вы станете мстить, тысячу раз обдумайте, как будете это делать: магией его победить нельзя.

- Что?! Откуда тебе это известно?

- Я пробовала применить магию там, в том помещении, но если в моей комнате мне это удалось, то в коридоре, нет. Мое собственное заклинание обратилось против меня, фактически, применяя магию, мы уничтожаем себя сами. Видимо, это и убило Великого Бога Справедливости…

- И скольких убьет еще! – воскликнул Андрей. – Мы должны предупредить конклав магов.

Андрей промолчал, не решаясь озвучить то странное ощущение, что Великий Бог Справедливости умер как Бог, но жив как дракон. Откуда он мог это знать? И почему Георг, его прямой потомок, унаследовавший фамильные черты Ти-Ирисов, не ощущает этого? «Наверно, мне это только так кажется, - решил про себя Андрей, - или хочется, чтобы так было».

- Руфина, что они говорили еще? – спросил Георг. - Ты знаешь что-нибудь об их планах?

- Только то, что Балскове собирался поквитаться с тобой за проигранный поединок и с Богом Справедливости за причиненные им обиды. Одно ему уже удалось. Еще они отправили Яромира к Амнэрис в качестве посла, они обладают мощным оружием, и надо думать, теперь могут призывать самых могущественных союзников.

- Андрей, что это за кристаллы? О них никто никогда до этого и не слышал! Ты говорил, что они могут выражать волю того, кто активизировал их, но причем здесь самоуничтожение от магии?

- Я не знаю, Георг, для меня ясно пока одно: выражение воли – внешнее проявление, но это не раскрывает сущности этих кристаллов. В чем она, остается только догадываться. Я буду думать над этим, но пока, извини, у меня нет мыслей.

Беатрис тем временем устало положила голову на спину мужа, он, почувствовав это, немедленно стал настаивать на остановке. Очень кстати пришлась поляна перед лесом – Руфина имела возможность просто опуститься, без проявлений какой-либо маневренности, что следовало бы за спуском на прогалине леса, а такое для нее при условии ее первого полета было практически недосягаемо.

- Руфина, - обратился к ней Андрей, - вначале спущусь я, а потом уже ты.

Сейчас как никогда хотелось ей возражать и возражать, но она сдержалась: хотелось ей этого или нет, но князь Бероев стал ее поверенным отцом, когда помог ей преобразиться в дракона и теперь никто кроме него не мог вернуть ей ее прежнюю ипостась. На такое имели право только родители – в исключительных случаях ближайшие родственники, еще реже – посторонние, ибо они не просто читали заклинание для нового дракона, но еще и соединяли две формы в одно целое, здесь не использовалась магия - это являло собой обращение к природной сущности драконов. И даже это не могло бы так угнетать Руфину, как сознание того, что теперь Андрей Бероев обладает над ней непосредственной властью: соединение двух форм всегда своеобразно, поверенный фактически давал начало новому существованию, по праву становясь родителем, а также мог разорвать сформированные им связи. Конечно, вряд ли Андрей стал бы когда-нибудь угрожать ей последним, но вот само утверждение между ними такого родства возмущало Руфину. Если бы не недавние события, она бы не преминула дать волю своим чувствам.

Делать было нечего, в конце концов, она должна была помочь Беатрис, которую теперь в полуобморочном состоянии Андрей положил на землю - Руфина осторожно приземлилась на землю и опустила Георга. Беатрис тем временем, придя в себя, попыталась встать, но Андрей не позволил ей, повелительным движением уложив ее обратно.

- Но я должна.

- Нет, я все сделаю сам.

- Андрей, ты не имеешь права!

- Я знаю, - он повернулся, - Георг, присмотри за ней.

- Андрей, правильно ли я понимаю, что Руфине… поможешь ты?

- А ты сам можешь это сделать?

- Нет, но…

- Он прав, - надтреснутым голосом сказал Руфина. – я… я никогда не смогу относиться к вам так, как того требуют правила.

- Я знаю, но я и не требую этого.

- Не требуете? – драконица искренне удивилась.

- Как бы это выглядело, если бы я потребовал от тебя называть меня своим поверенным отцом?! Руфина, будь благоразумна, ни я, моя жена не станем заставлять тебя видеть в нас родителей. Единственное, на что мы хотели бы рассчитывать, это на отношение к нам как к близким друзьям.

Руфина опустила голову, сейчас ее переполняли два чувства: первое - боль от сознания полного забвения к слову «мама», второе - негодование по поводу возмутительного заявления князя Бероева. На каких основаниях он решает так за свою жену? Или… Они давно все решили, и он только озвучил обговоренное?

- Хорошо. Делайте, что нужно.

- Тут надо будет постараться и тебе. Приготовься к этому.

Андрей прочел ей вторую часть заклинания по преображению, сам соединил две формы, но понять все тонкости каждой Руфине предстояло самой. Одно восстановление в прежней сущности и в одежде уже представляло проблему.

Руфина видела перед собой незнакомое пространство, неясно, и скорее, она только ощущала себя в нем. Здесь все было ей незнакомо, каждый поток внушал неуверенность и страх, краски сгущались, и неожиданный серебристый луч металлического света поначалу заставил ее отступить в еще более мрачные оттенки поглотившего ее пространства, потребовалось время, прежде чем Руфина поняла, что это рука, за которую ей нужно ухватиться. А потом сознание наполнил голос, сейчас он казался ей незнакомым, и только странное чувство чего-то близкого и родного заставило ее потянуться к серебристому лучу. Андрей что-то говорил ей, она не сразу вникла в смысл его слов, но постепенно ясность и трезвость сознания возвращались к ней. Оказалось, что преображение – это ненабор сложных заклинаний – заклинание было очень коротким и простым – основную часть составляло понимание силовых линий ее собственной сущности, надо было только правильно направить их.

Ослабленной, но целостной предстала перед ними девушка, упасть ей не позволил Андрей – он успел подхватить ее. Тут же подбежал Георг, которому Андрей и передал заботы о ней, сам же он пошел к Беатрис.

Прикусив губу, Андрей печально осмотрел рану. Сейчас он мало что мог заметить кроме кровоточащей раны, тем более, что он практически ничего не смыслил в лекарском искусстве, кроме, разве что перевязки. Из небольшого заплечного рюкзака он достал бинты, небьющуюся походную чашку и немного лесной воды. Беатрис в это время открыла глаза.

- Милая, что мне нужно сделать?

- Все плохо?

- Нет…

- Позвольте мне, - прервала его Руфина, неуверенно ступая, опираясь на Георга, она подошла сзади.

Андрей покорно уступил ей место, он знал: она может помочь ей, и, не прибегая к магии. Сама же девушка мало знала о таких своих способностях, но помнила, как однажды смогла применить их, еще до пленения Тасмиром, теперь, в условиях запрета на использование магии, и отсутствия необходимых лекарств, той же лесной воды в достаточном количестве, она обязана была вспомнить о них. Тогда она очень хотела исцеления девочки, с которой дружила, и которая соскользнула с крутого ухабистого берега – а пойти туда, была ее инициатива, Руфины. Девушка сосредоточилась и, близко поднеся руки к ране, все свои мысли направила на исцеление Беатрис.

- Разве можно так, без магии? – шепотом спросил Георг.

- Ей, да.

Георг с нескрываем удивлением посмотрел на Андрея, но спорить не стал: он знал, его брат может видеть и чувствовать то, что не подвластно многим. Удивленно и восхищенно Георг смотрел на мягкое голубоватое свечение, исходящее от рук Руфины, и на затягивающуюся рану. И только сейчас оба брата заметили неестественный оттенок крови. Они изумленно переглянулись, почти с благоговением смотря на Беатрис. Руфина погрузила ее в глубокий сон, который до самого утра охранял ее муж, он заснул лишь под утро и только потому, что проснулся Георг и собрался вслух возмутиться вынужденной задержкой, которую уже спровоцировал Андрей. Однако его отдых пришелся очень кстати для Беатрис. Проснувшись, она обнаружила самое бодрое настроение духа и совершенно не ощущала вчерашней боли. Исцеление удивляло и восхищало ее, и самим своим осуществлением и подтверждением слов Андрея.

- Он прав! В тебе, действительно, есть начала природной стихии!

- Так вам сказал ваш муж? – холодно спросила Руфина.

- Да, но я не понимаю: откуда такой тон? Или скажешь, я должна была спрашивать твоего разрешения?

- Нет, - Руфина смутилась и виновато опустила голову. – Простите, я не должна была так говорить. Просто вся эта ситуация…

Воцарилось молчание, которое расценили как недовольство Беатрис, не исчезнувшее после извинения Руфины.

- Госпожа, - обратился к ней Георг, - давайте будем благоразумны: после всего, что случилось, и чему мы были свидетелями. Ссориться!

- Ссориться? Нет, я ничего такого не хотела, твои извинения приняты, Руфина, но на будущее, имей в виду, - немного помолчав, она полушепотом добавила. - Я… я никогда в жизни даже не думала, что смогу полюбить мужчину, после того, что сделал со мной Зору, и после тех его слов я, действительно, не верила, что кто-то может искренне полюбить меня. Мне до сих пор кажется, что это сон и, просыпаясь, я содрогаюсь от ужаса, что Андрея рядом нет, - Беатрис вновь ненадолго замолчала. - Я просто задумалась – надо бы слетать туда вновь. Что если Кайл и Мирра уцелели, лично я не прощу себе, если они не дождутся помощи и погибнут. Мы с Андреем могли бы слетать туда.

- Только не с Андреем, - возразил Георг, - он буквально час назад уснул.

Беатрис благоговейно посмотрела на мужа и невольно улыбнулась, так, около нее, больной, всю ночь могли сидеть только родители.

- Я полечу одна.

- Со мной, - сказала Руфина, и, не дожидаясь согласия Беатрис, отошла на несколько метров.

- Преобразимся у реки, я не хочу разбудить Андрея. Георг…

- Я останусь здесь. А вы будьте осторожны: мало ли что теперь на том месте.

- Хорошо, и обращайся ко мне, пожалуйста, по имени, без упоминания «госпожа».

- О, конечно, просто я еще не совсем привык к тому, что мы - родственники.

Вместе Беатрис и Руфина отправились на место гибели Великого Бога Справедливости. Они не думали об этом сразу, но это являлось местом гибели и еще одного: служителя Магического Огня Зору, его останки, пронзенные острыми камнями, безмолвно напоминали о случившемся, а также о многом, о чем сразу хотелось забыть. Поначалу каких-либо видимых последствий от того взрыва они не видели и не ощущали, но там, около образовавшейся неправильной формы воронки, поняли: пространство, действительно, разрушено. Над воронкой вставала с десятиметровым радиусом сфера, выделенная оранжевой окраской. Этот странный шар огибал ветер, в нем тонули солнечные лучи, в его пределах более не росли даже лишайники, произраставшие на камнях. Основную силу губительности этой сферы теперь познала Беатрис, не взирая на отговорки Руфины, она полетела туда, и едва не сорвалась вниз. Отчаянно забив крыльями, Беатрис вынырнула из безвоздушного пространства, как выныривают из под гнетущей толщи воды.

- Что такое? – испугалась Руфина.

- Там, - жадно хватая воздух, говорила Беатрис, - там нечем дышать!

- Что?! Значит, пространство, действительно, разрушено.

- И рушится дальше. Давай облетим все вокруг, возможно, что-нибудь и найдем.

Они разделились и облетели всю возвышенность, но никаких останков Кайла и Мирры не нашли, единственное, что насторожило Беатрис, это несколько голубых следов, очень напоминавших кровь дракона, но с каким-то странным золотистым свечением. Вплоть до следующего возвышения пролетела Руфина, но не заметила ничего, кроме складок бывших гор и небольшого участка растительности внизу.

- Возвращаемся обратно, там ничего нет.

- У меня тоже ничего нет, - ответила Руфине Беатрис. - Я, к сожалению, была слишком занята Зору, чтобы видеть что-то вокруг, вполне возможно, что они спустились вниз, в конце концов, Кайл мог опустить Мирру, а там… вряд ли кто мог выжить.

- Что теперь будет, что нас ждет?

 

42 глава. Посольство Яромира к Амнэрис.

Применив силу кристаллов, Яромир перенесся на Старый материк, во владения Богини темных сил Амнэрис, он явился без какого-либо приглашения, как постоянного, так и единовременного, слуги встретили его откровенно удивленными взглядами. Они не могли понять: кого видят перед собой. Однозначно не Бога, тогда вполне возможно, гостем мог оказаться слуга какого-то Бога, однако и этот вариант не выдерживал критики: им ничего об этом не сообщили, а сам пришелец не пожелал даже представиться. Надменным тоном он осведомился: на месте ли госпожа Амнэрис.

- А вы, простите, кто такой?

- Я? А какое вам дело?

- Как ты попал сюда?

- Это имеет значение? Самое главное, что я здесь.

Двое слуг-эльфов от возмущения побелели, лица их вытянулись, на миг они потеряли дар речи.

- Мы так и будем стоять? – небрежно бросил Яромир. – Сколько это, в самом деле, будет продолжаться? Я требую, чтобы вы проводили меня к вашей госпоже.

- Кто ты такой, чтобы требовать здесь?!

- На это имеет право только Великий Бог Справедливости, а ты, знаешь, ли, не очень похож на него!

- Я им и не являюсь, - Яромир пожал плечами, сохраняя все тот же пренебрежительный тон, выражаемый и в его голосе, и в выражении его лица.

Однако в душе юноша если не паниковал, то, по крайней мере, был близок к тому: вопреки ожиданиям Сина, он не смог предстать непосредственно перед Амнэрис, в ее храме, что-то мешало ему проникнуть туда, и он не знал: что именно. Сам этот факт уже настораживал. Ведь это могло означать то, что Амнэрис могла дать ему, а в его лице и Зору, и Сину, достойный ответ. Но, как и почему она могла противостоять, казалось бы, всесильному оружию? Однако отступать Яромир не желал, собственно иного выхода у него не было – вернись он к Сину ни с чем, ему бы не поздоровилось, да и Амнэрис потом, случись, его догадки верны, может отыскать его и отомстить за бесцеремонное проникновение в ее владения.

- Сколько раз мне нужно повторять вам: я пришел к вашей госпоже?!

- А сколько раз повторять нам: назови свое имя?!

- Имя? Что ж, пусть знает: у ее порога стоит тот, кто может предложить ей объективно значимые предложения. Вас устроит такой ответ?

- Нет, такой ответ нас не устраивает!

- Мне очень жаль, но я не желаю говорить большее, вам – другое дело вашей госпоже.

- Нет!

Оба эльфа решительно преградили дорогу Яромиру, который еще не успел пройти всю галерею колонн. Более того, они приготовились для обороны, встав в воинственные позы.

- Убирайся отсюда, так же, как и появился!

- Я не для того пришел.

Чрезмерная заносчивость редко располагает к себе, но утверждает заявленное положение, если оправдывает себя действиями. Эльфы не помнили такого возмущения со времен их нормальной земной жизни, притом, что они служили у Амнэрис уже более пятисот лет, потому без промедления использовали магию, когда того потребовала необходимость. Яромир довольно улыбнулся: они сами подписали себе приговор, ему же ничего не пришлось для этого делать. С криками повалились стражи храма Амнэрис на мраморное крыльцо, неизъяснимая для них боль пронзила их насквозь изнутри.

- Сами не захотели по-хорошему, - Яромир пожал плечами и неспешно прошел мимо охранников, сам открыл двери, вошел внутрь огромного каменного дворца.

Здесь не было особого великолепия; золото, серебро, драгоценные камни изредка проскальзывали в рамках общего интерьера, но и они не могли оттенить темноты внутренних помещений. Первые мгновения Яромиру стало не по себе, даже его смутила такая обстановка. В мыслях промелькнуло: «Что это? Странные вкусы Амнэрис, или подчеркивание ее предназначения?» Вскоре он мог получить ответы из первых уст.

- Кто ты? И что тебе нужно?

Она смотрела на него гневно и надменно – поколебленная самоуверенность Яромира готова было вконец расстаться с действительностью – непомерным усилием воли он заставил себя ответить ей.

- Я пришел с предложением, - голос все-таки подвел.

Это усилилось и тем, что Амнэрис внезапно рассмеялась.

- Ты опоздал, я не вправе уже отдавать кому бы то ни было руку и сердце! Тем более эльфу, тем более юнцу, и тем более заносчивому нахалу!

- Вы, вы не понимаете…

- С кем говорю? Неужели? Да, ты в зеркало себя видел?

- Вы напрасно смеетесь…

- У тебя все так серьезно?

Она открыто смеялась над ним - он негодовал, и она, опять-таки, знала это, и потому находилась в куда более выигрышном положении, чем Яромир, душа которого на шестьдесят процентов ушла в пятки. Еще немного и оставшиеся сорок могут догнать предыдущие.

- Я пришел говорить на равных!

- На равных! Да, ты герой, но это не в твою пользу – все герои заносчивы, а заносчивых я жутко не люблю!

- Я, - несчастный эльф побелел как полотно и едва подбирал слова, а ведь их еще надо было произносить!

- Послушай, мальчик, шел бы ты отсюда подальше, пока я не отправила тебя сама!

И вот это смогло дать Яромиру опору.

- Давайте! Но только учтите: любой ход магией против меня – это замаскированный шаг против себя. Не верите? Скоро убедитесь!

- Да, ты определенно заносчив, и, я так понимаю, смеешь также утверждать о некой основе, питающей тебя. Но не думаешь ли ты, что она шатка?

- Нет, она тверда, и вы в этом скоро убедитесь!

- Ну, это я уже слышала. Еще что-нибудь есть?

- А… - Яромир вновь растерялся.

Тем временем и через уличный вход, и из двух коридоров внутренней части дворца, вышло восемь слуг Амнэрис – теперь они могли удалить его с глаз своей госпожи, не прибегая к магии, тем более что он уже раскрыл ей эту тайну. Надо было что-то делать, и как можно быстрее – Яромир решил перейти к самому главному.

- Госпожа, мы заявляем о новой силе в мире. Мы – те, кто будет управлять всем светом, мы, а не ваш сын!

Теперь он воочию понял, что видел Амнэрис до того сущим ангелом – она только что не метала в него живые искры из глаз, и не испепеляла одним гневом, который охватил ее всю.

- Взять его! Живым, и без магии!

- Вы делаете большую ошибку.

- Взять его, и пусть заткнется!

К тому времени в зал подоспело еще несколько слуг, теперь Яромира зажало в кольцо четырнадцать представителей всех народов, готовых стереть его в порошок; эльф тяжело дышал, но более у него ходов в запасе не было. Трое сразу накинулось на него, потом еще двое, они повалили его на пол.

- Нет! Госпожа!

Вряд ли она слышала его слова: Яромира основательно прижали к полу, в итоге он не мог даже пальцем пошевелить – охранники Амнэрис, не забыли обо всех частях его тела. Но вдруг с ужасом в душе Богиня остановилась: она поняла, что свершилось.

- Нет! Амедео!

Незримой волной пронесся по всей планете тот взрыв, исчезла часть пространства, унося с собой Великого Бога Справедливости, унося с собой созданный мир.

- Стойте! Отпустить!

Слуги покорно исполнили волю своей госпожи, отойдя от эльфа на несколько шагов, тот же, с трудом ощущая свое тело, приподнял голову. Она подошла к нему сама, опустилась и схватила рукой так, что Яромир понял: теперь точно, конец.

- Говори: кто послал тебя. Кто твои хозяева?

Если бы он мог ответить! Но ей не нужны были его непосредственно произнесенные слова - она прочла его мысли.

- Балскове! Зору!

С невероятной силой оттолкнув от себя Яромира, она встала – эльф рухнул на пол, с жадностью хватал он воздух, теряя трезвость в оценке действительности. Она взяла от него все, что могла взять, но беда в том, что Яромир знал очень мало: о системе активации кристаллов он не имел представления, точный анализ их сущности он дать не мог, и тем более не предполагал о контроружии.

«Амедео говорил о разрушающем начале, магией его победить нельзя, значит, такой войной на него не пойдешь. Но магия – не наша суть, но одна из опор»

- Итак, что может предложить Син, я поняла, но если вы хотите запугать меня, то это безумие, по меньшей мере, заблуждение. Думали, если не станет Амедео, то вы сможете управлять миром? Ошибаетесь! Это очень ненадолго!

- Мы… - прохрипел Яромир, но голос тут же сорвался – остальное она прочитала на мысленном уровне.

- Сотрудничество! Даже так! Ты глуп, Яромир, очень глуп. Подумай, что предлагает тебе Балскове? Помогать ему в разрушении мира. Но этого ли ты хочешь? Простого рабского подчинения? Тот, кто сам хотел повелевать судьбами тысяч! Опомнись, пока не поздно! Это я предлагаю тебе сотрудничество, реальную помощь в завоевании земель, которые принадлежат тебе по праву. Ты – законный принц западных эльфов, которого отвергли дважды! Вспомни перстень королевы – он выбрал именно тебя, а не кого бы то ни было еще!

Она вновь подошла к нему, и чуть, наклоняясь, посмотрела ему в глаза.

- Так, что ты выбираешь, Яромир? Рабское подчинение или собственную власть?

Огромным усилием воли, эльф заставлял себя смотреть на нее, но все равно чувствовал, что трезвость сознания покидает его. Но он слышал ее, слышал, и успел дать ответ,

- Власть.

Амнэрис холодно посмотрела на распростертое у ее ног тело, впервые за столько лет, все внутри нее разрывалось на части, но думать о поражении в начавшейся войне, не собиралась.

- Значит, война все-таки началась, но не та, о которой я думала изначально. Война двух начал!..

Конец второй части