Сатисфакция

Рабочий день почти закончился. Надежда сидела в одиночестве в своем маленьком офисе и думала над тем, стоит ли еще ждать. Дело было в том, что сегодня в «адвокатскую контору госпожи Яблоковой» позвонил некто, кому требовались ее услуги. Надежда как раз собиралась тогда на обеденный перерыв, закончив обсуждение затянувшегося дела со своей постоянной клиенткой, когда раздался звонок офисного телефона.

— Адвокатская практика Яблоковой, я вас слушаю, — Надежда сама сняла трубку, потому что уже отпустила свою помощницу на перерыв.

— День добрый, — произнес мужской голос на том конце.

Он почему-то насторожил женщину. Было в этом голосе что-то такое, что задевало за глубинные струны в душе Надежды. Однако она не могла даже самой себе объяснить, в чем дело. Возможно ее насторожила легкая развязность, с которой было произнесено приветствие, а может быть, дело было в легкой хрипотце, которая делала голос незнакомца проникновенным и волнующим.

— Мне очень нужна ваша помощь, — продолжал человек по ту сторону телефонной линии. — Вы же можете дать мне консультацию по возмещению некоего ущерба?

— Речь идет о материальном или моральном вреде? — поинтересовалась госпожа адвокат, вращая между пальцами карандаш, которым она приготовилась делать пометки в блокноте.

— Скорее о моральном, — подумав, ответил незнакомец. — Скажем так, мне нужна некая сатисфакция за то, что мне пришлось вытерпеть по вине одного человека.

— Хм, — Надежда подумала, что это, возможно, какой-то розыгрыш: уж больно расплывчато и неопределенно говорил потенциальный клиент. — А вы уверены, что сможете доказать вину своего обидчика?

— О! Безусловно, — с готовностью подтвердил незнакомец. — В данном случае вина очевидна. Понимаете, мне просто нужна помощь профессионала, чтобы оформить все грамотно.

— Что ж, — Надежда проверила свое расписание на сегодня и сделала новые пометки. — Подходите после четырех, обсудим вашу сатисфакцию.

— Спасибо большое, Надежда Владимировна, — судя по голосу можно было предположить, что собеседник просто таки засветился от счастья. — Я обязательно приду.

Тем не менее время неумолимо приближалось к шести часам вечера, а значит — пора было закрывать офис и возвращаться домой. Надежда сидела в задумчивости за своим столом и нервно постукивала кончиком карандаша по ногтям. Когда не явился странный клиент, она решила использовать свободное время с пользой и навела порядок с бумагами по другому, сложному и неприятному делу. Теперь же, когда она освободилась, женщина вернулась мыслями к тому утреннему звонку, пытаясь понять, что в нем ее встревожило.

Услышав вежливое покашливание, Надежда подняла голову и увидела помощницу, которая смотрела на нее вопросительным взглядом. Госпожа адвокат глянула на часы и сразу поняла, в чем дело. Рабочий день был закончен, и ее ассистент хотела поскорее отправиться домой, но не могла сделать этого без разрешения начальницы.

— Ой, Лена, прости, пожалуйста, — Надежда выдавила из себя улыбку. — Ты свободна на сегодня, можешь идти домой. Я закрою офис.

— Хорошо! — девушка тут же вскочила со своего места, но вдруг задержалась, заметив волнение начальницы. — Что-нибудь случилось, Надежда Владимировна?

— А? — женщина, оказывается, уже успела снова погрузиться в свои размышления. — Нет-нет, все в порядке, просто задумалась. Иди домой, Лен, ты сегодня хорошо поработала.

И это действительно было так. День выдался не из простых, пришлось перелопатить много документов, в том числе таких, которым уже пошел не первый год, но помощница справилась со всеми заданиями на отлично. Елена работала в конторе совсем недавно, ее подобрал муж Надежды после того, как пришлось уволить предыдущего ассистента. Парень, которого звали Мишей, неожиданно начал ухаживать за своей начальницей, и об этом стало известно прокурору Алексею Яблокову, мужу Надежды. Легко догадаться, что шутки с этим человеком плохи. Мише, можно сказать, еще повезло, что он отделался увольнением и не самой лестной характеристикой. Алексей вполне мог затащить неудачливого ухажера под суд и пришить ему какое-нибудь дело, лет на пять-семь общего режима, но вместо этого просто осложнил ему поиск работы в этом городе.

Соответственно от Лены таких проблем никто не ждал. Девушка была молода, заканчивала обучение в университете, и старалась проявить себя. Конечно, у нее были свои недостатки: девушка не всегда достаточно вежливо общалась с клиентами, особенно если те вели себя, как клинические идиоты, была слегка рассеянной и болтливой, но дело свое знала и за полгода, что проработала в конторе, не допустила ни одного серьезного промаха. Это уж что-то да значило.

Лена быстро оделась, крутанулась перед зеркалом в своем модном красном пальто, и, скрываясь за дверью, взмахнув своими роскошными черными волосами, впустила в офис частичку промозглого мартовского вечера. Эффектная дамочка, ничего не скажешь. Надежда даже немного завидовала красоте и молодости своей помощницы. К счастью, она была не настолько глупа, чтобы из-за этого придираться к девушке.

Сотовый телефон на столе пиликнул, сообщая о том, что пришло новое сообщение. Надежда не сомневалась, что оно от мужа. «Надо заехать в автосервис. Подобрать тебя не смогу» — писал Алексей. Вот ведь дурацкая привычка использовать «SMS-ки», когда проще и быстрее просто позвонить! Впрочем, Надежда давно уже привыкла. Она быстро набрала: «Хорошо, доберусь сама», и принялась собираться домой.

Она поднялась из-за стола и, одернув юбку, посмотрела на себя в зеркало. В свои тридцать пять  Надежда Яблокова, конечно, не выглядела так сногсшибательно, как Лена, но все же старалась следить за собой. За последние годы из-за сидячей работы она немного поправилась, но в данном случае это только пошло ей на пользу. Лет десять назад Надежда была совсем худышкой, до такой степени, что врачи постоянно ставили ей дефицит массы тела, что в купе с небольшим ростом делало ее похожей на вечного подростка. Сейчас же у женщины заметно округлились бедра и сгладились многие углы, которыми раньше изобиловало ее тело. Не смотря на то, что в последнее время она стриглась практически под мальчика, Надежда стала выглядеть женственней, но куда старше. Морщинки, которыми наградила ее тяжелая и нервная работа, только усугубляли впечатление. Из зеркала на нее смотрела не шустрая девчонка, какой она была, когда начинала свою адвокатскую практику, а зрелая, умудренная опытом женщина. Многие мужчины, наверняка, назвали бы ее красивой, в худшем случае — привлекательной.

Надежда улыбнулась сама себе, слегка удивившись тому, что улыбка вышла какой-то грустной, и шагнула к шкафу, в котором висел ее плащ. И в этот момент подал голос колокольчик, который висел возле двери...

Сначала госпожа адвокат решила, что посетитель ошибся дверью. Больше всего он напоминал какого-то бродягу. На ногах у вошедшего были потрепанные зимние ботинки, которые наверняка не спасали его от мартовской сырости. Его голубые джинсы протерлись в нескольких местах, а поношенная куртка не застегивалась, поскольку замочек молнии был давно сломан. Довольно новый, но старомодный свитер, согревал своего владельца куда больше, нежели верхняя одежда. На голове незнакомец носил вязаную шапочку, которая обтягивала его голову, доходя до самых бровей. Щетина на лице мужчины ясно говорила о том, что бриться ему доводилось не позже двух-трех дней назад. За плечом посетителя болтался видавший виды рюкзачок военного образца.

— Простите, но... — начала было женщина, намереваясь выпроводить оборванца вон.

— Привет, Надя, — произнес все тот же голос, который она слышала по телефону утром.

Только на этот раз она его узнала. Да, он изменился, стал чуть ниже, добавилась та самая хрипотца, чуть сменились и интонации. Но все же это был его голос. Надежда сразу поняла, что же терзало ее сегодня с самого утра. Она просто узнала его еще с утра, но не могла поверить, что это может быть он. Теперь же, когда этот человек стоял перед ней, пусть не такой, каким она его запомнила, но от того еще более реальный, она не могла больше скрывать правду от самой себя. И Надежда выдохнула имя, которое просилось с языка целый день: 

— Саша?

И тут же волной накатили воспоминания...

 

Восемь лет назад. Она — бухгалтер в небольшой фирме. Он — агент по прямым продажам там же. Она увлекается рисованием и заочно учится на юриста, потому что так требуют родители и ее жених. Он вечно опаздывает на работу, ругается с коллегами и способен убедить хоть черта купить продукцию фирмы. А еще у них роман, тот самый, который зовется служебным.

Все началось летом, когда директор решил устроить отдых на свежем воздухе для всего коллектива фирмы. Он тогда подхватил где-то модное словечко «тимбилдинг» и теперь щеголял им по поводу и без него. У директора была шикарная дача неподалеку от города, где и отдыхали в тот день.

Что это было: действие свежего воздуха, эффект от выпитого алкоголя или какая-то более глубинная химия человеческого организма? Надежда не знала, почему ее потянуло именно к нему, но когда солнце садилось, они уже целовались на скамейке, притаившейся в дальнем углу приусадебного участка. В тот день он по своему обыкновению был гладко выбрит и пах дорогим парфюмом, а она — таяла в его объятьях, словно школьница, будучи не в силах ничего с собой поделать. Наде Яблоковой хотелось в тот миг только одного, чтобы Саша Иванов целовал ее снова и снова. Он шептал ей комплименты: от тонких и элегантных до интимных и почти пошлых, а она только хихикала и подставляла свою шею его губам. Когда он целовал ее туда, тысячи мурашек пробегали по всему ее телу, заставляя забыть обо всем на свете.

— Подожди! — выдохнула Надя, когда реальность все же напомнила о себе холодным уколом совести. — Ты же знаешь, что я выхожу замуж зимой, да?

В его глазах мелькнула какая-то тень: то ли разочарование, то ли досада, то ли злость. Однако через секунду он снова улыбнулся и проговорил:

— Теперь знаю. Только меня это почему-то не останавливает.

И снова стал целовать Надежду. В тот вечер она больше не сопротивлялась. Но, когда Саша проводил ее до дома, предупредила, что продолжения у их романа быть не может. Наверное, она даже сама в тот момент в это верила. Конечно, это оказалось не так.

Надежда не выдержала первой. В следующую же пятницу она позвала Александра к себе домой, сказав что ей нужна кое-какая помощь по работе. Естественно, она понимала, что тот ей не поверит. Ее жених Алексей был тогда в другом городе и не мог появиться раньше, чем через неделю. Ему сулила хорошая работа в областной прокуратуре, но для этого предстояло изрядно побегать, чем он, собственно, и занимался. И Надя решила этим воспользоваться. Она еще не знала, что из этого получится, но ждала вечера с нетерпением.

Александр был немногословен и даже немного холоден. Однако, он пришел и даже не стал сопротивляться, когда Надежда угостила его чаем.

— Послушай, — заговорила она, когда молчание прерываемое только звоном чашек о блюдца, затянулось. — Я тебя чем-то обидела?

— Нет, — с улыбкой ответил он. — Просто...

Надя ожидала, что ее собеседник сейчас свалит все на усталость, скажется приболевшим или еще как-то уйдет от искреннего ответа. Но она плохо знала Александра.

— Просто я сдерживаюсь из последних сил! — неожиданно выпалил он. — Больше всего мне хочется сейчас прижаться к тебе и целовать каждый квадратный сантиметр твоего тела, хочется быть с тобой всю эту ночь, всю свою жизнь! Схватить тебя сейчас и никогда не отпускать! Понимаешь! А ты сказала мне, что нам не быть вместе... Что ж, я принял это. Пытаюсь держать себя в руках, а ты... ты...

— Саша, — она почувствовала, что на глаза против воли наворачиваются слезы. — Я не думала, что тебе так тяжело.

— А как иначе? — он даже вскочил со своего стула и шагнул к ней. — Так мало мне этого! Ты решила еще и поиздеваться надо мной! Позвала в гости и сидишь тут в халатике на голое тело. По-твоему, это смешно?

— Нет, — Надежда тоже встала, хотя все равно продолжала смотреть на него снизу вверх, поскольку была заметно ниже. — Я не хотела. Прости. Мне подумалось, что тебе захочется побыть рядом.

— Конечно, мне хочется, — он подошел к ней вплотную и вдруг притянул к себе в страстном объятии. — Еще как хочется, ведь я люблю тебя.

Александр не дал ей времени для ответа. Он приник к ее губам, целуя их с такой жадностью, что Надя даже немного испугалась, что там останутся синяки. Впрочем, вскоре она уже не думала ни о чем, кроме ощущений, которые ей дарили его прикосновения.

Ту ночь они провели вдвоем. Это была их единственная ночь. Саша был очень нежен с ней, целовал и ласкал ее всюду, постоянно шепча комплименты и просто нежные слова. Надя помнила, как ей было хорошо. Они просто сошли с ума, забыли о прочих обязательствах, о последствиях, о принципах морали и нравственности. И когда она, оседлав партнера сверху, дрожала всем телом от очередного оргазма, последним, кого она вспоминала был ее жених Алексей.

Никогда Надежда не испытывала с ним ничего подобного, ни до той ночи, ни после нее. Даже в тот короткий период времени, когда считала, что влюблена в Алексея Яблокова. Даже тогда ей не было с ним так хорошо, как той до безобразия короткой ночью с Александром.

А потом все рухнуло...

Алексей все узнал. Кто ему рассказал? Надя подозревала подругу по работе, которая положила глаз на Сашу, но тот в свое время дал ей от ворот поворот. Алексей был знаком с этой подругой, и она вполне могла отомстить Надежде, сдав ее жениху, что у нее есть любовник. По правде говоря, доказательств того, что все было именно так не было. Но легче от этого не становилось. Катастрофа произошла, и не важно, что ее вызвало в самом начале.

Он избил ее. Ее жених. Вернее будет, конечно, сказать, что он ее только ударил, когда она выходила из ванной после душа — со всей силы, наотмашь, по лицу. Но ведь бить можно не только физически. И когда Надя лежала на полу, ударившись об угол стиральной машины головой, едва не теряя сознания от страха и боли, Алексей продолжал наносить ей удар за ударом. Только теперь он использовал слова: хлесткие, обидные, правдивые до жути.

Однако свадьбу не отменили. Ее жених не хотел выставлять скандал на всеобщее обозрение. Это могла плохо сказаться на его карьере. Он предпринял иные шаги.

Надежда взяла отпуск и уехала к родителям в родной город. Через неделю она узнала, что Александр находится под следствием за нанесение тяжких телесных повреждений какому-то мужчине. Она не верила, что Саша способен на такое. Они поддерживали связь по электронной почте, пока это было возможно. Когда об этом стало известно, Надю пригласили в суд в качестве свидетеля защиты. Она как сейчас помнила, что рыдала ночами от того, что у нее еще нет диплома юриста. Ей хотелось не просто свидетельствовать в пользу обвиняемого, но и быть его адвокатом — защитить близкого человека.

И тогда к ней пришел Алексей. Она не видела его с того дня, как он побил и унизил ее в собственной ванной. А теперь он сидел перед ней и рассказывал невесте, что дело против ее любовника появилось не случайно. Алексей собственноручно организовал его и дал ему ход. Связи в прокуратуре помогли сделать все быстро и чисто — комар носа не подточит. Пострадавший имел конфликт с Сашей, но избил его другой, специально нанятый Надиным женихом человек. Просто потом на месте преступления нашли некие улики, которые указали на Александра. Дальше все было делом техники: дергая за ниточки в том ведомстве, что восемь лет назад еще называлось милицией, направить следствие в нужное русло, а потом вытащить на свет придуманные отягчающие обстоятельства. У защиты не было шансов. Учитывая все нюансы, Саше светил максимальный в данных условиях срок — восемь лет.

А затем, растоптав все надежды своей невесты на удачное разрешение конфликта, Алексей предложил ей выбор. Он дал ей целый пакет доказательств, которые помогли бы однозначно оправдать Сашу. Тут были кое-какие документы, видео- и аудиозаписи, которые подтверждали, что побои пострадавшему нанес другой человек.

— Отдаю это тебе, — проговорил Алексей спокойным голосом, глядя в глаза своей будущей жене. — Делай с этим, что хочешь. Если скроешь, то твой хахаль Сашенька сядет на восемь лет, мы с тобой поженимся, ты получишь диплом юриста, и я обеспечу тебя достойной работой. У тебя будет та жизнь, ради которой тебя растили и воспитывали родители. Однако ты можешь обнародовать все этим материалы завтра на слушании и тогда Иванова оправдают, на скамью подсудимых сядет тот наркоман, которому я заплатил, а мне достанется серьезный нагоняй от начальства. Но в этом случае можешь забыть как о нашей свадьбе, так и о нормальной карьере. Кому будет нужна простая заочница, которая будет тем более прославлена только с самой худшей стороны на всю область, а? Подумай над этим.

Надежда проплакала всю ночь перед слушанием, на которое ее вызвали. В ее руках была единственная, пожалуй, возможность спасти Александра. Если он попадет в тюрьму, то его жизнь будет сломана, и он никогда не оправится после такого удара. Но на другой чаше весов была ее собственная жизнь, которая будет растоптана, если она скажет на суде правду. После долгих часов рыданий и отчаяния, она сделала свой выбор.

 

— Значит, ты вернулся? — Надежда Яблокова смотрела в глаза человеку, жизнь которого пустила под откос собственными руками.

— Как видишь, — ухмыльнулся Александр, а потом добавил подражая стереотипным блатным интонациям. — Восемь лет от звонка до звонка. Не ждала меня, что ли?

— Саша! Не. Надо. Так, — заикаясь от душивших ее слез выдавила женщина. — Я ничего не могла сделать.

— Да я все понимаю, — он уселся в кресло, которое предназначалось для клиентов адвокатской конторы. — Но я пришел за своей сатисфакцией.

— Что я могу сделать для тебя? — женщина присела рядом, но так, чтобы между ними осталось пространство.

— Боишься меня? — грустно рассмеялся мужчина. — Напрасно, я не такой глупец, чтобы надеяться на то, что физическая расправа над тобой или твоим муженьком принесет мне душевный покой. Кстати, как у тебя дела в семье? Как сын?

— Растет, — Надежда сглотнула подступивший к горлу ком. — Первый класс заканчивает. Очень умный растет и воспитанный.

— Это хорошо, — Саша улыбнулся снова, на этот раз теплее. — Не переживай, Надя, я просто ужасно соскучился по тебе. Там, на нарах, только память о том, как нам было хорошо, поддерживала меня. Я не хочу никак вредить твоей семье сейчас, но мне очень хотелось увидеть тебя, когда я откинусь, понимаешь?

— Да. Саша, прости, что не смогла тебе помочь тогда, — строгая и успешная женщина-адвокат уже не таясь всхлипывала на диване в своем офисе, снова чувствуя себя той беспомощной девушкой, какой была в ночь перед судом восемь лет назад.

— Брось, я никогда не винил тебя в том, что случилось, — он коснулся ее руки, отчего по телу будто прошел электрический ток. — Твой муж — другое дело. Он знатный подонок. Но я и его простил по прошествии всех этих лет. Живите и будьте счастливы, вот что я пришел сказать.

У нее отлегло от сердца. Саша говорил так искренне, так тепло улыбался ей. Надя вдруг подумала, что ей бы очень хотелось сейчас вернуться на восемь лет в прошлое, чтобы пережить заново их короткий и трагичный роман. Впрочем, вполне вероятно, что в этот раз она выбрала бы другой исход для этой истории. Женщина вытерла слезы:

— Я рада, что ты так решил. Выпьешь чаю?

— Конечно, — Александр поднялся с дивана. — Только позволь я сначала избавлюсь от этого маскарада.

С этим словами он стянул с себя свитер и куртку, под которыми обнаружилась совершенно новая и чистая футболка. Из рюкзачка мужчина достал новенькую ветровку, которую не стал пока одевать, а бросил на подлокотник дивана. Достав флакон туалетной воды, он несколько раз брызнул на себя. В воздухе разлился приятный запах, тот самый, который заставлял ее сердце трепетать тогда на скамейке в саду. Спрятав куртку, свитер и шапку в рюкзак, Саша ослепительно улыбнулся:

— Так лучше?

— Зачем все это? — опешила Надежда.

— Считай это моей маленькой местью. Хотелось посмотреть, как ты отреагируешь на раздавленного жизнью меня. Как будешь чувствовать себя, видя во что меня превратила. Признайся честно, мой наряд пробрал тебя до костей?

— Ты! — женщина сначала задохнулась от возмущения, а потом вспыхнула, точно напроказничавшая школьница. — Ты засранец, Иванов!

Он звонко и чисто рассмеялся над ее реакцией. Добился, чего хотел. Надежда отвернулась под предлогом возни с кружками и чайников. В глубине души она понимала, что легко отделалась. Саша имел полное моральное право требовать от нее много больше за то, что она сделала. Правда, он не знал о том, как в действительности она предала его.

Надя выставила на свой рабочий стол две чашки на блюдцах, до боли похожие на те, из которых они пили чай тем памятным вечером, за которым последовала незабываемая ночь. Она бросила в каждую по пакетику с чаем и по два кубика сахара. Больше она ничего сделать не успела, потому что сзади подошел Саша и тихонько обнял ее, притягивая к себе. В женщине несколько мгновений боролись противоречивые чувства. Порядочность и совесть кричали, что необходимо прекратить творящееся безобразие, а чувство вины и не к месту проснувшаяся похоть умоляли ее не прерывать мужчину.

Она не успела принять решение до того момента, когда Александр поцеловал ее в шею. Мурашки вмиг покрыли ее тело. Ноги едва не подкосились, а с губ сорвался тихий стон. Саша прекрасно помнил одну из ее самых чувствительных эрогенных зон. Это было нечестно с его стороны. По силе воздействия этот осторожный поцелуй можно было сравнить с ядерным ударом нанесенным в средневековой войне. Атака, от которой невозможно ни закрыться, ни увернуться. А Надя не особо-то и хотела защищаться.

В те короткие секунды, которые прошли между моментом поцелуя и полетом на пол только что подготовленных чашек, женщина приняла решение. В борьбе за разум и душу Надежды Владимировны Яблоковой победу одержали вина и похоть, а совесть и нравственность отправились куда-то на задний план, где были заперты на множество замков. Она честно призналась самой себе, что теперь готова позволить Александру творить с ней практически все, что ему заблагорассудится.

В тот миг, когда одна из чашек разлетелась маленькими осколками, а второй повезло пережить падение на ковролин, мужчина уже развернул женщину к себе лицом и жадно целовал ее губы, одной рукой пытаясь расстегнуть ее блузку. Все остальное было забыто в тот момент. Ее не смущала даже колючая щетина на лице мужчины. Надя не беспокоилась и о том, что дверь в офис не заперта. Ее не волновал тот факт, что кто-то может войти и увидеть то, что происходит. Для женщины все это казалось скорее волшебным сном, нежели реальностью — к ней вернулось нечто, чего она сама себя лишила чуть больше восьми лет назад.

Подцепив футболку Саши руками, Надежна стянула ее через голову, для чего их поцелуй на мгновение прервался. В эту секунду они встретились взглядами, и что-то кольнуло в сердце женщины. Многое изменилось за прошедшие годы. Она-то ожидала увидеть все тот же влюбленный взгляд исполненный мольбы: никогда не расставаться. Но сегодня Александр смотрел на нее не как на единственную любовь всей его жизни, а скорее как на фотографию своей мечты. Он видел перед собой не настоящую женщину, а лишь ее образ. Возможно дело было в изменившемся имидже женщины, или в возрасте, который успел оставить отпечаток на ее лице. А может, годы в заключении убили что-то в душе самого Саши.

Обратила Надя внимание и на то, как изменилось его тело. В бытность агентом по прямым продажам в маленькой фирме он не находил времени следить за своей физической формой: позволял себе и дряблые мышцы и заметный пивной животик. Эти недостатки парень всегда компенсировал харизмой, чувством юмора, эрудированностью и тайным умением выслушать женщину, которое могут постичь лишь единицы из мужчин. Теперь же перед собой она видела рельефный торс. Такой бывает не после упорных занятий на тренажерах и поедании особых препаратов, но возникает после лет тяжелого труда и вынужденных нагрузок. С тела тогда исчезает все лишнее, оставляя только самое необходимое для выполнения работы. Именно таким стал организм Саши — подтянутым, предельно функциональным и привлекательным на самом низком, инстинктивном, животном уровне.

Этот факт, наложившись на бесконечно приятные воспоминания о ночи, проведенной когда-то с Александром, усилил вырвавшиеся из под контроля желания Надежды в десятки раз. Она едва не зарычала от вожделения, когда снова впилась в губы мужчины. Он за это время расправился со всеми пуговицами ее блузки, и деловито стянул одежду с хрупких женских плеч. Мурашки снова забегали по коже. Надежда никогда не оставалась обнаженной в своем офисе. Это место предназначено для работы, а не для удовлетворения плотских желаний. Она строго говорила об этом даже своему мужу, на которого иногда нападало игривое настроение, когда он забегал к супруге на работу. А когда вслед за пиджаком и блузкой на пол отправился бюстгальтер, ощущение нереальности происходящего стало запредельным. И все это только усиливало желание, которое, как теперь понимала Надя, дремало в ней все восемь лет унылого брака с Алексеем Яблоковым.

Совершенно бесстыдным движением Саша задрал строгую юбку женщины до самой талии, а затем, ухватив свою давнюю любовницу за бедра, посадил ее прямо на стол, не озаботившись даже тем, чтобы расчистить на том плацдарм для своих действий. В этот миг они снова перестали целоваться и мужчина бросил на женщину долгий взгляд, в котором будто бы читался вопрос, который в итоге так и не был задан:

«Ты уверена, что хочешь этого?»

«Да! Черт возьми! Еще как хочу!» — кивнула в ответ Надежда.

Александр стянул с нее тонкие колготки, прихватив заодно и трусики нежно бежевого цвета. Женщина сделала все возможное, чтобы помочь партнеру, изогнувшись дугой на офисном столе. Если бы она сейчас повернула голову в сторону зеркала на дальней стене помещения, то увидела бы себя со стороны: почти обнаженная, с задранной юбкой и разведенными в стороны ногами, которые буквально звали к себе мужчину, стоящего напротив нее. Ее небольшие, но аккуратной формы, груди открыты для обозрения не только Саше, но и любому, кто сейчас вошел бы в офис — дверь располагалась сбоку от стола. Может быть столь бесстыдный вид немного отрезвил бы Надю, заставил подумать о том, что она творит, но женщина не замечала сейчас ничего вокруг себя. В ее глазах горело то низменное, но столь естественное, желание, которое больше свойственно молодым девушкам, недавно познавшим радости половой жизни, чем состоявшимся дамам, за плечами у которых долгий брак и успешная карьера. Впрочем, сегодня Надежда была не той женщиной, которую привыкли видеть окружающие. Она вернулась на восемь лет в прошлое, а значит, ей можно многое простить.

Мужчина окинул ее все тем же странным взглядом, будто глядел не на нее, а на ее скверный портрет, а потом расстегнул джинсы и, даже не избавившись от них до конца, шагнул к Надежде и вторгся в ее святая святых, поправ клятвы супружеской верности, которые ограждали лоно женщины от чужих посягательств много лет. В этот миг Надя впервые изменила своему законному супругу, но она почему-то не видела в этом поступке ничего плохого или позорного. Ее стон довольно громко прозвучал в небольшом офисе, когда Саша вошел в нее.

В этот раз все было не так, как восемь лет назад. Он держал ее руками чуть ниже талии и резкими движениями вновь и вновь проникал во влажную тесноту ее естества. Не было никаких долгих прелюдий, нежных и трепетных ласк, которые настраивали на нужный лад обоих любовников. Впрочем сегодня они казались не нужными. Надежда безо всякой подготовки завелась и тут же вышла на максимальные обороты. А теперь она отдавалась этой всепоглощающей страсти так, будто занималась сексом последний раз в жизни.

Позже она со всей ответственностью признается себе, что такое с ней было впервые. Она вошла в такое состояние сознания, когда никакие внешние раздражители не могли помешать ей наслаждаться процессом. Например, Надежда чувствовала, как что-то до боли впивается в ее левую ягодицу. Это могла быть точилка для карандашей или колпачок от шариковой ручки, забытый на столе. Но женщина даже не делала попыток куда-то сместиться, чтобы избежать болевых ощущений. Наоборот, она каким-то образом смогла включить эту боль в весь остальной спектр чувств и эмоций, которые испытывала в этот момент, и наслаждалась даже этим.

Надя вскрикивала и стонала в такт ритмичным движениям тел. Александр только тяжело дышал, в очередной раз проникая в женщину на максимальную глубину. Волны наслаждения начали омывать Надежду, сигнализируя о том, что она близится к вершине наслаждения. Ее дыхание стало сбиваться, а мышцы в промежности время от времени напрягались, схваченные сладострастной судорогой. Чувствуя, что женщина уже на грани экстаза, Саша наращивал темп своих движений до тех пор, пока это было возможно.

Она вдруг вскрикнула и замерла, прижавшись к мужчине всем телом. Яростная пульсация между ног никак не унималась, будто сбрасывая все напряжение, накопившееся за последние годы. Надежда вцепилась в плечи Александра и сквозь зубы стонала ему прямо в ухо. Это было нечто! Встряска для организма вышла настолько мощной, что у женщины закружилась голова. Она сильно сомневалась, что сумеет устоять на ногах, если любовник отпустит ее сейчас.

— Матерь Божья! Как сильно! — выдохнула Надя, наконец, немного отстранившись.

Александр молчал. На его губах играла какая-то плотоядная улыбка. Женщина поняла, что никогда не замечала у него такой. Ей стало немного страшно и стыдно одновременно. Она боялась своих чувств к Саше и того, что он изменился за те восемь лет заключения, на которое его обрекла Надежда. В то же время, вдруг вспомнился Алексей, который немало сделал для карьеры и общего успеха в жизни женщины. Ей стало стыдно за то, что происходит. Ненадолго к ней вернулось здравомыслие, и Надя стала анализировать ситуацию. И с каждым мгновением та казалась все более неправильной и преступной.

Однако все мысли разом вылетели из головы, когда внизу живота образовалась пугающая пустота. Надежду охватила такая паника, что она не сразу сообразила, в чем дело. Оказалось, что Александр просто отступил на мгновение назад, покинув средоточие ее женственности. Женщина ощутила дискомфорт на грани боли, настолько ей было хорошо, пока он был внутри. Она соскользнула со стола и неминуемо упала бы к ногам любовника, если бы тот не поддержал ее. Надя хотела сказать «спасибо», но успела лишь набрать воздуха в грудь — Саша довольно грубо развернул ее на сто восемьдесят градусов и с силой толкнул к обратно к столу. Женщина едва успела выставить руки, чтобы не удариться лицом. Она оказалась в весьма вульгарной позе, которую успели опошлить сотни анекдотов и взрослых шуточек. Не успела Надежда возмутиться таким поведением мужчины, как тот проник в нее сзади, заполняя ту болезненную пустоту, и мигом прогнал из головы женщины все разумные доводы и аналитические выкладки по сложившейся ситуации.

Саша уперся руками в спину партнерше еще сильнее прижимая ее к столешнице. То, что раньше упиралось ей в ягодицу теперь давило на живот, а в правую грудь больно впился уголок блокнота. Да и вообще вся поза была неудобной и неприятной для Нади. Однако ритмичные движения любовника снова начали запускать по женскому телу волны мурашек и всепоглощающего блаженства. Не прошло и минуты, а Надежда уже позабыла обо всех посторонних вещах, которые мешали наслаждаться совокуплением. Она вновь застонала, понимая, что в этот раз продержится даже меньше, чем в первый. Оргазм готовился снова захлестнуть ее с головой.

Чтобы не дышать в стол, женщина повернула голову влево. При этом она смотрела прямо на входную дверь офиса. Жалюзи, прикрывающие стекло в двери, были немного приоткрыты. Происходящее в офисе можно было бы легко увидеть любому человеку, подошедшему поближе. На улице уже было совсем темно, и изнутри невозможно было бы разглядеть кого бы то ни было, стоящего на пороге. Будь там хоть законный супруг, Надежда ни за что не смогла бы об этом узнать. Да ей, собственно говоря, в этот момент было бы все равно. Она не смогла бы остановиться, даже если бы Алексей ворвался в офис с пистолетом руке. К черту все! Лучше быть застреленной, чем остановиться на пороге Рая.

Снаружи дыханием умирающей зимы завывал холодный мартовский ветер. Он слегка дергал дверь, отчего та стучалась о косяк, создавая иллюзию того, что кто-то вот-вот войдет. Надежда вдруг поймала себя на мысли, что она почти хочет того, чтобы ручка сейчас повернулась, и в помещение вошел ее муж. Пусть он увидит, что происходит. Пусть поймет, что ей сейчас так хорошо, как не было с ним никогда. Гори оно все огнем! Вся ее спланированная жизнь, выверенная карьера, достигнутое положение в обществе. Пусть оно все летит в Ад ко всем чертям, если рядом нет Александра. Еще восемь лет назад она понимала, что любит его. Ей нет прощения за то предательство, которое она совершила, однако он о нем не знает. А значит, все можно исправить. Саша уже здесь, он с ней, он в ней, а она любит его всей душой и, как не трудно заметить, всем телом.

Движения мужчины становились все яростнее и грубее. Надя больно билась бедрами о край стола, но не останавливала Александра, потому что чувствовала, что уже на грани. Внизу живота возникла сильнейшая пульсация, которая волнами разбегалась по всему телу, а ноги мелко задрожали. Женщина распласталась на столешнице, больше не упираясь в пол. Ее бедра буквально ходили ходуном от сладострастных судорог, сопровождавших сильнейший в ее жизни оргазм. У Надежды не осталось сил даже на то, чтобы застонать. Она просто быстро-быстро дышала находясь в пограничном состоянии между сознанием и беспамятством.

Однако Александр не остановился, чтобы дать женщине насладиться экстазом. Он продолжал двигаться в прежнем темпе, так сжав ее бедра своими руками, что пальцы запросто могли оставить синяки на нежной коже. Приходящая в себя Надя поняла, что он тоже подошел к финалу. Выдохнув через сжатые зубы, мужчина замер, прижавшись бедрами к ягодицам партнерши. Она почувствовала, как внутри разливается что-то горячее, и по ногам пробежала последняя волна сладкой дрожи.

Все закончилось. Саша отступил назад, но теперь это не вызвало того ощущения тянущей пустоты. Кажется, женщина была более чем удовлетворена на этот раз. На подкашивающихся ногах Надежда отошла от стола и, как была нагая с задранной до талии юбкой, плюхнулась в свое рабочее кресло. Кожаная обивка под ней тут же стала влажной и липкой, но женщина не обратила на это внимания. Она смотрела на единственного мужчину, который был ей нужен в этой жизни и улыбалась.

В это время Александр взял со стола салфетку, вытер ею орган, который сыграл сегодня свою роль, и натянул джинсы, которые так и не удосужился до конца снять. Подняв с пола футболку, он быстро влез в нее и, наконец, посмотрел на Надежду. В его глазах она увидела лед, который заставил ее почувствовать себя немного неуютно.

— Это оказалось даже легче, чем я думал, — проговорил мужчина.

— Что?

— Заняться с тобой сексом, конечно, — холодно усмехнулся он. — Я думал, что придется попотеть, чтобы заставить такую верную супругу изменить своему мужу.

— Но, зачем? — Надя поежилась, почувствовав как по спине пробежали мурашки, на этот раз, неприятные.

— Убедиться, что у тебя остались чувства ко мне.

— Конечно, остались, — нервно хихикнула женщина. — Я люблю тебя, и любила все это время. Теперь, когда все позади, мы можем быть вместе.

— А что мне это даст? — вдруг спросил он. — Что мне даст жизнь с такой, как ты?

— Ты о чем?

Александр быстрым шагом пересек комнату, взял свой потрепанный рюкзак. Копаясь в нем, он поинтересовался:

— Ты же не потому удивилась моему приходу, что не знала, когда я выхожу из тюрьмы?

— Нет, — призналась Надежда. — Я несколько раз наводила справки о том, как у тебя там дела. Дата твоего освобождения помечена красным у меня в календаре. Ты вышел на волю три месяца назад. Меня удивило, что Алеша не сделал ничего, чтобы не дать тебе увидеться со мной.

— Вообще-то, сделал, — Саша достал из рюкзака папку с какими-то бумагами и компакт-дисками и бросил ее на стол перед женщиной. — Он дал мне это и сказал, что такие же материалы были у тебя накануне последнего заседания в суде.

Надя почувствовала, как ее начинает бить крупная дрожь. Это были все те же документы, которые обличали истинного виновника того, что произошло восемь лет назад. Фотографии, записи переговоров, собственноручное признание исполнителя. Все, что однозначно гарантировало бы Саше свободу, а ей — конец еще не начавшейся тогда карьеры и разрыв с будущим мужем. Значит, Александр все знал.

— Почему тогда ты пришел? — севшим голосом спросила она.

— Твой Алексей немного ошибся в расчетах, — спокойно пояснял мужчина. — Он показал мне, что ты сделала восемь лет назад, надеясь, что я возненавижу тебя и не сунусь сюда. Я же не поверил ему на слово. Мне нужно было проверить, что ты действительно такая дрянь.

— Саша... — только и выдохнула она.

— Я должен был увидеть, как легко ты идешь на предательство. Сегодня ты даже не колебалась прежде чем изменить законному супругу, так же как восемь лет назад, ты обрекла меня на тюремное заключение ради хорошей жизни. Человек, предавший раз — неизбежно сделает это снова. Вот, что я хотел увидеть! И увидел. Ты говоришь, что любишь меня, но это тоже ложь, как и твои показания тогда на суде. Это не любовь! Это не может быть любовью! — Александр повысил голос почти до крика. — Такая жалкая тварь, как ты, не способна на это возвышенное чувство. Все, что ты умеешь — это оценивать: а что сегодня более выгодно? Изменить мужу, предать любовника, сломать человеку жизнь?

Он замолк. В глазах мужчины блестели слезы. Он выговорил все, что накопилось. Александр успокоился, глубоко вздохнул и продолжил совсем спокойным, ледяным тоном:

— Но я не только за этим сюда пришел. Получив подтверждение своей теории, я получу еще и сатисфакцию. Точнее, уже получил.

— Что ты имеешь в виду? — съежившаяся в огромном кресле почти обнаженная женщина выглядела до неприличного жалко.

— Чем, по-твоему, я занимался последние три месяца? — недобро усмехнулся мужчина. — Я наводил справки, искал информацию о твоем муже, о твоей семье, о тебе самой. Мне пришлось завести несколько новых знакомств, выйти на тех, с кем ты и я работали когда-то, поговорить со всеми, кто согласился со мной говорить. И я узнал много интересного. Ты даже не представляешь, сколько всего способен рассказать о человеке его пьяный в стельку лучший друг. Такие друзья порой знают даже побольше, чем законная супруга. Ведь ты же не знала, что твой муж бесплоден?

— Это неправда, — неуверенно возразила Надежда. — У нас есть сын, мы просто не торопимся заводить второго ребенка. Это помешает моей карьере.

— Ага, — Саша покачал головой. — Отличная официальная версия. Вот только твой сын не от него. Не делай такое удивленное лицо, пожалуйста. Ты и сама могла легко посчитать, кто настоящий отец мальчика. И твой муж тоже. Алексей прошел полное обследование вскоре после того, как отправил меня за решетку. Оно показало, что он не может и никогда не мог иметь детей! Вот и скажи мне, верная и надежная супруга, госпожа Яблокова, чьего сына ты воспитываешь?

— Ты лжешь! — яростно вскинулась женщина. — Мы делали экспертизу! ДНК-тест все подтвердил. Это сын Алеши!

— Твой муж такой же, как ты, — рассмеялся Александр. — Он тоже очень расчетлив и делает то, что ему выгоднее. Если бы стало известно, что он воспитывает не своего сына, то это оказалось бы позором. А обратного пути у него не было. Он дал тебе эти документы, дал тебе выбор и ты его сделала. Ты решила остаться с ним, а ему не осталось ничего другого, кроме как признать сына своим. Чтобы предупредить любые подозрения, он и организовал экспертизу. И убедил доктора подделать результаты. Итог — счастливая, крепкая семья и успешная карьера для него и для тебя. А еще — сын и наследник, которого у Алексея просто не могло было быть. Все в плюсе. А на то, что этот сын был зачат другим мужчиной можно наплевать, это неприятно, но не так и важно. Для таких людей, как вы с мужем, это не имеет такого большого значения. Ведь так?

— Нет... — Надя тяжело дышала, будто ее вот-вот стошнит. — Нет, я не такая. Я люблю тебя.

— Брось, — мужчина взял с дивана ветровку и одел ее, сразу застегнув молнию. — Кстати, твои подруги тоже весьма общительны, особенно после хорошего вина и жаркого секса. Например, я выяснил все, что смог о твоем менструальном цикле. Спрашивал исподволь, наводящими вопросами, когда они были не трезвы и не могли понять, зачем мне это. Подумай, насколько благоприятен сегодняшний день для зачатия и почему я выбрал именно его для своего прихода.

— Ничего у тебя не выйдет! Ты не учел того, что я на таблетках, — солгала Надежда.

— Уже полгода, как нет, — снова показал поразительную осведомленность Александр. — Зачем лишний раз травить организм, если ты спишь с мужем чуть чаще, чем раз в полгода. Тут можно и другими контрацептивами обойтись, ведь так? Так что, не удивляйся, когда твой животик начнет округляться. Там будет прощальный подарок от меня.

— Ты жесток, — прошептала женщина, а потом яростно бросила. — Я избавлюсь от плода, даже если твой план сработал. Ты понял? Избавлюсь!

— Не думаю, — спокойно рассудил он. — Если бы у тебя оставались сомнения в том, от кого ребенок, то ты, возможно, действительно решилась бы на аборт. Но точно зная, что он — моя плоть и кровь, ты сохранишь его для того, чтобы доказать мне и себе, что ты не такая дрянь, как я считаю. Это морально-этическая ловушка, которую вы с мужем соорудили сами для себя. Подумай, он ведь тоже не сможет настоять на том, чтобы убить ребенка. Еще один наследник, подтверждающий, что Алексей способен зачать, лишним не будет. Вы оба будете знать, кто настоящий отец, но станете растить моих детей, как своих собственных. Таким образом, дети осужденного преступника, которому в жизни не светит ничего хорошего, окажутся пристроенными в благополучную и богатую семью, а затем станут ее наследниками. Вот так будет компенсирован моральный вред, который вы нанесли мне... Который ты мне нанесла, Наденька. Вот такой я требую сатисфакции!

Она заплакала. Уткнулась лицом в ладони и беззвучно содрогалась, не в силах остановить рыдания. Александр перекинул рюкзак через плечо и двинулся к выходу. Надежда уже понимала, что все, что сказал ее бывший любовник, правда. Он действительно поймал ее в ловушку, из которой нет выхода, и последствия которой она будет терпеть всю оставшуюся жизнь. До самой смерти она станет смотреть на своих детей и видеть в них Александра — прекрасного человека, которого своими руками превратила в чудовище.

Он открыл дверь и обернулся с порога. В офис ворвался холодный воздух. На улице хлопьями валил тяжелый мокрый снег. Надежда подняла на мужчину полные слез глаза и прошептала, хватаясь за последнюю соломинку:

— Пожалуйста!

— Прощай, Надя! Я ничего уже не могу сделать для тебя.

И Александр ушел, быстро шагая под последним в этом году снегопадом. А в небольшом офисе плакала почти обнаженная женщина, хозяйка «адвокатской конторы госпожи Яблоковой». Надежда Владимировна рыдала уже в голос, не заботясь, что ее может кто-то услышать. Единственное, о чем она молила всех богов, каких знала, так это о мгновенной смерти здесь и сейчас. А внутри нее в это время, возможно, готовилась зародиться новая жизнь.