СИНОПСИС

 

  40-ЛЕТНЯЯ ВОЙНА ЧУЖОГО СО СВОИМИ

 

  /документальная сага/

 

  1973 - 2004 г.г.

 

  Количество страниц - 1 тысяча триста

  2 миллиона знаков

  Прошу Вас принята к публикации рукопись этой моей книги.

  Книга состоит из пяти частей:

  I/ "Графоманы" /документальный очерк/

  2/ "Англичанин" /документальный очерк/

  3/ "Парадокс суперсоник" /ироническая социальная Фантазия/

  4/ "Волга-мачеха" /документальный очерк/

  5/ "Хроника пекла" /документальный очерк в стихах/

  

 

АННОТАЦИЯ

  Эта рукопись является плодом моих сорокалетних литературных трудов. Ни одна из её частей никогда не была опубликована.

  Здесь и проза, и юмор, и стихи... Здесь трагедия чужого. Писать я стал в начале 70-х. Сперва, это были фантастические рассказы, затем юмористические, а также фельетоны и афоризмы. Но ещё через пару лет я перешел к большим документальным очеркам, так как понял, что это и есть мой жанр. Я писал о том, что видел вокруг - о людях, о своей работе, о литературной учёбе... Как водится, писал и отправлял в толстые журналы, получал от них рецензии, но до публикаций дело не доходило.

  По жизни мне приходилось переезжать из города в город, менять работу, осваивать новые специальности. Жизнь менялась быстро, но проќбиться в печать всё так же, не удавалось.

  Я уехал из России, стал коммерсантом, купил дом, 20 лет жил торговлишкой. Но желание опубликовать написанное не покидало меня! Да и писал я всегда много. Под старость, уже в 60 лет я вдруг стал писать стихи.

  Эти мои слова е анкетные строчки, а краткий пересказ книги "40-летняя война чужого со своими". Эта книга о моих литературных мытарствах, повествование о том, как я безуспешно пытаюсь издать свои рукописи вот уже 40 лет!

  

  

  

  

  О СЕБЕ:

  Г.р.: 1945

  Образование: военный Инъяз, Москва

  25 лет прожил в России

  Доживаю в Ташкенте

  Литпсевдоним Антон Чужой

  По паспорту: Жученков

   Валентин Дмитриевич

  Прож.: 100074, Узбекистан, Ташкент

   ул. Хавастская,13-А

  

  

  

  

  СИНОПСИС

  

  Прошу Вас принять к публикации мою рукопись, которая никогда не публиковалась.

  1."Графоманы" 1973г. Проза, 350 стр., 580 тысяч знаков /документальный очерк/

  Начало 70-ых... Тверь /Калинин/, город на Волге. Лирический герой Валентин, 25-ти летний выпускник Московского военного Инъяза пробует себя в литературе. Он пишет юмористические рассказы, фельетоны, деловые материалы для местных газет. Что-то отсылает в "Литгазету", в "Крокодил" и т.п. На местном уровне его публикуют, в Москве нет.

  Не найдя работу переводчиком, герой ради куска хлеба работает в пожарке, сторожем, грузчиком, торгует билетами Госцирка.

  В поисках своего места в литературе Валентин знакомится с такими же, как он начинающими литераторами.

  "Графоманы" очерк о молодых и первый тут графоман - Валентин. Это очерк о том, какие надежды начинающие возлагают на свои работы- рассказы, стихи... Отрывки документально приводятся в тексте повествования.

  Наш герой Валентин видит, что он чужой на своих временных работах, ненужный литературе соцреализма...

  

  

  

  ПРИЛАГАЮ ДВЕ ДАВНИШНИХ РЕЦЕНЗИИ, КОТОРЫЕ ГОРАЗДО ШИРЕ, ЧЕМ МОЯ АННОТАЦИЯ ОСВЕЩАЮТ ОЧЕРК "ГРАФОМАНЫ".

  

  (см. папка 2)

  ИЗ РЕЦЕНЗИИ

  

  И, вот, третья рукопись, - "Графоманы".

  Я, уже сказал выше, что по жанру это - роман, многопланоќвое произведение со сложной интригой, в котором затронута серьезная и актуальная тема.

  Графоман - это человек, упорно стремящийся заниматься литературной деятельностью, не имея к тому никаких литературќных способностей.

  Жученков пишет не о таких графоманах, он иронически-доброжелательно называет графоманами одаренных молодых людей, стремящихся пробиться в литературу, и о препятствиях, встреќчающихся на этом трудном пути.

  Следует сразу сказать, что "Графоманы" написаны писаќтелем, (большим или не очень большим не берусь судить, говорить об этом еще рано), но писателем со своим почерком к со своей темой.

  Место действия - большой провинциальный город, в данном случае - Бауманск, в нем выходит несколько газет, есть свое издательство и своя писательская организация.

  Автор показывает нам еще не сложившихся, еще только проќбующих свои силы молодых людей, которые решились избрать лиќтературу своей профессией.

  Труден путь к вершинам Олимпа! Действующие в романе молоќдые люди в разной степени наделены талантом сочинительства и талантом пробиваемости, но все они стремятся стать профессиоќнальными литераторами.

  Однако надо жить, кушать, и хлеб свой они зарабатывают отнюдь не на литературной стезе.

  Автор показывает нам и камвольную фабрику, и продмаг, и пожарное депо, и лодочную станцию, показывает красочно, досќтоверно, он явно пишет только о том, что сам видел, что знает, пишет талантливо, а местами даже с блеском.

  Камвольная фабрика это именно камвольная фабрика и никакая другая, а будни большого продмага, где автор работает грузчиком, указаны так, что автору нельзя не верить, все так, как есть в жизни, и в то же время им увидено множество деталей, которые мы до него не замечали.

  Вот хотя бы лишь один пример писательского видения: в кафе закусывали водку "бутербродами с загнувшимся сыром, на котором поблескивали капельки росы" /стр. 157/!

  Автору лучше всего удаются картины нашей жизни...

  Автор рисует их одну за другой, рисует достоверно, убедиќтельно, показывает с таких сторон, какие до сих пор проходили мимо нашего вникания.

  И это не бесконфликтные зарисовки, по существу это целая серия новелл, объединяющих одним целенаправленным сюжетом.

  Рассказ о квартирной хозяйке автора /"Одиночка"/ просто превосходен, его вполне можно печатать, как самостоятельное произведение, но в контексте романа он звучит еще ярче и убедительнее.

  Хорошо изображены будни комсомольской газета и местной писательской организации, - с достаточной доли иронии, с юмоќром, но без зубоскальства и, главное, без какой бы то ни было, злобности, которая могла бы прорваться у литературного неудач-ника.

  В тексте приводятся стихи, рассказы и фельетоны, принадлеќжащие перу героев романа, - написаны они талантливо, и поэтому равнодушие и безучастность редакций к талантливой молодежи вызывает закономерное чувство досады не только у героев, но и у читателей романа.

  В романе показаны такие стороны нашей жизни, которые еще не были отображены в литературе, роман рассказывает о том, как непросто стать писателем и послужит хорошим предостережением тем, кто устремляется в литературу не по призванию, а по легкомыслию или каким-либо побочным соображениям.

  В частности это иллюстрирует судьба Додика Вайнмана, одноќго из персонажей романа. Способный человек, он пишет неплохие фельетоны и юморески, но не в силах пробиться в литературные журналы, он, изменяя литературе, "оседает" в газете и становится заурядным журналистом, хотя это и не такой уж плохой конец.

  Другие "графоманы" пробиваются в литературу, подчиняя свое творчество конъюнктурным соображениям, и лишь главный герой роќмана не сдает своих позиций, готовый на любые жертвы в стремлении к своей высокой цели.

  Роман Жученкова чуть-чуть сродни "Мартину Идену", однако у нынешних Иденов иные трудности и значительно более светлые перспективы.

  Повествуя о деятельности главного героя, автор приводит отрывки из упомянутых выше двух повестей, но если отрывки "Киева при бабе Яге" вплетаются в общую ткань романа и в какой-то степени объясняют негативное отношение редакций к начинающему автору, то отрывки из "Давайте деградировать" не вписываются в роман и их следовало бы убрать.

  Положительная оценка романа не означает, разумеется, что у рассматриваемого произведения нет недостатков, - есть, есть, но огрехи, имеющиеся в рукописи, легко устранимы, и довести рукопись до кондиции должен хороший и вдумчивый редактор, -я бы привлек в качестве редактора опытного умного писателя, который поможет молодому писателю увидеть и устранить неизбежные просчеты.

  Хороший редактор поможет автору сделать роман более компактным и произвести необходимые сокращения, хотя сам по себе роман вполне квалифицированно и не требует большой доработки.

  В заключении скажу, что, по моему мнению, В.Жученков вполне определившийся писатель, роман которого заслуживает публикации на страницах такого солидного журнала как "Москва".

  

  

  

   Подпись

   /Л.Овалов/

  

  19 февраля 1979 г.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Уважаемый Валерий Дмитриевич!

  

   Направляем рукопись с рецензией Н.Г.Вишняковой.

   Надеемся, что советы рецензента помогут Вам в дальнейшей работе.

  

  

  

   В.Артюшина

  

  

  ОТЗЫВ НА РУКОПИСЬ В.ЖУЧЕНКОВА "ГРАФОМАНЫ"

  

  Весьма трудной оказалось это задачей - сделать, выразить отчетливое свое мнение о рукописи Валентина Жученкова. Это не роман и не повесть, не беллетризированные воспоминания и не сборник рассказов. Это - все вместе и к тому же собрание сочинений. Причем, если верить автору на слово, то не одного его сочинения, а нескольких его знакомых графоманов. А если не верить...

  Однако отправляться надобно от твердого берега, поэтому я автору верю. Верю, что он честно попытался представить нам жизнь и творчество кучки людей из одного города. Они помимо, основной работы занимаются сочинительством, которое редко удо-стаивается публикации и потому автор с изрядной долей горечи именует их графоманами, ставя в первый ряд здесь себя. Графоќман Валентин Жученков женат, живет на частных квартирах, хотя у родителей в этом же городе есть дом. Жученков старается подоќбрать себе работу, так чтобы от нее осталось свободное время и ясная голова для сочинений. Это трудно и поэтому работа героя то и дело меняется. Сперва он - мастер наладчик камвольного комќбината, потом грузчик в продуктовом магазине, далее - пожарник и сторож на лодочной станции. В конце концов - распространитель билетов в цирк. Деньги за две работы автор отдает жене, требуя для себя одного - условий для занятий. Писать, писать, писать хочется герою. Во сне и наяву, на работе и дома он обдумывает будущие страницы, лепит куски текста один к другому, видит жизнь сквозь творческий, если можно так выразиться, туман.

  Герой увлечен темой Киевской Руси. Его первая вещь так и наќзывается: "Киев при бабе Яге". Большими кусками вмонтировано это сочинение в текст "Графоманов". Это, естественно, не историќческая быль, но и не сказка. Это довольно интересная былинная стилизация. Здесь выступает князь Владимир - Красно солнышко, русские былинные богатыри, баба Яга и Змей Горыныч, Иван-царевич и разнообразные сказочно-былинные ситуации и персонажи.

  Автор сумел чутко уловить эту магическую интонацию древнеќрусских сказаний. Объединил ею свой несколько неоднородный материал. И создал вещь, которая хорошо читается, местами, проќсто радуя сердце искрометностью действия, яркостью изображения, завораживает и увлекает волшебством неповседневность слова.

   Конечно, иногда здесь слышны явные слишком повторы из древнерусских памятников слова /"Слово о полку Игореве"/ к приќмеру, но это исправимо. И не сразу становится понятна основная идея "Киева". Собственно, думается, что она и автору не была изќвестна сразу. Просто он увлекся стариной, вызвал ее, воскресил, довел уже до изрядных размеров и лишь тут спросил себя: а зачем? Ведь не напечатают, если это все без стержня, без объединяющей идеи. Вероятно, из подобного грустного размышления и появился "Иван-царевич", поехавший по "пьяной дороге". И хотя с некоторым опозданием, а появилась объединяющая идея, обличающая алкоголизм - одно из зол, всех веков и народов...

  Трудно представить "Киев при бабе Яге" опубликованным в любом из наших "толстых" журналов, но мне думается, что это, оригинальное сочинение заслуживает внимания печати, но при должной доработке непосредственно с заинтересовавшейся редакцией.

  Тут приходится задуматься: а графоман ли Жученков, если его сочинение можно читать с интересом квалифицированному читателю? Может быть, пока он только неудачник? И что представляют из себя другие его произведения? Они тут как тут.

  В основном это более или менее краткие сатиры. Достаточно меткие, образные, злободневные и недолговечные. Самой крупной и, видимо, милой авторскому сердцу является "Необитаемый остров". Она возникает как бы под влиянием действия западной музыки на вечере у Вовика Потоцкого. Автор знает в ней толк и, пожалуй, вперќвые в "реальных" страницах рукописи раскрывается на этом вечере душевно. Но тотчас же и уходит в пасквиль "Необитаемого острова". Там все: гротеск и реальность, насмешка и серьезность, забава и грустная основательность одновременно. Сочиняет ее автор, как сам признаётся, с наслаждением. Читать ее тоже не трудно, но верно говорит Вовик Потоцкий: "Сатира? На кого?" Эта непроясненность, недосказанќность и вовсе делает "Необитаемый остров" лишним в соседстве с "Киевом"...

  Ответа на вопрос - графоман ли автор (Графоманов) - пока нет, как нет и уверенности, что это просто неудачник. Не просто это неудачник, а особенный. На любой из показанных здесь должностей он трудится честно, с полной отдачей, не говоря уже о любимом писаќтельстве. Но как в жизни, так и в писательстве, ощущается некая отстраненность героя от реальности. Некая гордая его одинокость.

  Я, дескать, не такой, я на поводу не пойду и вот хотя бы эти ваши идеи я вталкивать в свои вещи не стану.

  Лучший его знакомый /и самый удачный из графоманов образ/ Боря Чунарев. Интеллигентный парень, но спиваемся на глазах. Так этот Боря на классиков посягает, критикует их наедине с героем в хвост и в гриву, но и ему что-то страшновато. Он ведь и великую силу этих людей понимает. Он чувствует, что критицизм его идет от озлобленноќсти собственными неудачами. Знает, что в себе самом надо нечто победить и выправить...

  И автор выводит-таки Борю на путь истинный, где он, прежде всего, отрезвляется, осознает себя в этом мире и начинает нормальное самоутверждение. Быть может, это не так завлекательно, как произќносить обличительные тирады в пьяном полубреду, но зато это естестќвенно и реалистично.

  В значительной мере спадает бравада и с нашего автора-героя. Он что-то начинает понимать. Он даже остригает многолетнюю волосяќную правду красу. Он вдумывается в преображение Бори и... предприќнимает еще одну отчаянную попытку выйти в писатели - прилагает нам "Графоманов".

  Итак, подводя итог краткому разбору этой большой /350 стр./ рукописи, отмечаю еще раз, что многого в ней я вообще не коснулась. Не потому, что оно /отдельные фельетоны, образы, отступления/ вовсе безынтересно, а потому, что не нужно, на мой взгляд, в рукописи вовсе. По-моему, если бы автор соединил и переплел свой "Киев при бабе Яге" с современностью в виде истории Бори Чунарева, то вероятно и полуќчилось бы нечто интересное, поучительное, оригинальное. Безусловно, не нужны в художественном произведении сугубо приземленные описания работы грузчика или пожарника, где нет ни тени воображения, приподнимающего факты жизни до фактов искусства. Где идет у автора скруќпулезное перечисления цен на продукты или действий пожарной команќды в моменты тревоги. Не нужны однообразные размышления о том - как писать. А вот образы Додика Ваймана и Толи Федорова по-своему инќтересны и нужны...

  Так, что если автору хочется сделать нечто цельное, ему приќдется еще много потрудиться, а главное - определить свои идейные позиции, ибо в стороне от них не устоять никому.

  Трудолюбия В.Жученкову не занимать, а его былая /по его же признанию "как у грузчика на базаре"/ обидчивость с годами, думается, притупилась. Поэтому он, возможно, еще попытается спеть свою песню людям.

  

  

   Н.Вишнякова

   подпись

  

  

  

  ДАЛЕЕ СЛЕДУЮТ ОТРЫВКИ ИЗ ТЕКСТА "ГРАФОМАНОВ"

  

  (см. папка 3)

  Сахар приходил в пластмассовых коробках - по восемь килограммовых пачек. Сахаром его никто не зовет, все: песок. Я наловчился ставить на маленькую тележку по двадцать три коробки: поперек тележки три стопки - двадцать одна коробка и сверху две - на связку. Немой, и тот не мог сообразить, как возить больше пятнадцати. До чего ж я талантливый грузчик, прям сил нет!..

  Возили сахар мимо комнаты, где весы... здесь всё для блатных: и полусухой колбаски им взвесят и дешевых шоколадных конфет, и вина, какого в продажe не бывает - Мускат с зеленей наклейкой фирмы Узбекистон виноси... Правда, и нам при случае не отказывают в тресковых печенях...

  Все, что было в голове придавлено заботами дня, возникает в начале ночи, когда засыпаю. Ложусь спать, а записная книжка где-нибудь поблизости ночные мысли до утра редко оживают... Иной раз струей нахлынут!...Жена ругается: спать не даю - записывая, кровать качаю, свет горит. Пишешь, пишешь, плюнешь, начнешь отпихиваться от них - от мыслей, кусочков текста, деталей: надо поспать хоть пять часов. А если уж вижу, что пошел нужный кусок, пошел со всеми деталями, которые я долго и бесплодно искал - беру не книжку, а листы и иду в кухню... Утром хозяйка ругается - в кухне дым табачный плавает...

  -Черный привезли! - зовет Нина от хлебной двери.

  А по мне хоть зеленый.

  Поднял из подвала ящик хозяйственного мыла, выставил в отдел, фомкой отковырял дощечки сверху... Прикувыркал короб чаю... открыл... большие пачки индийского "со слоном" по семьдесят шесть копеек. Мигом расхватали.

  ... К и е в... захватил меня полтора года назад. О чем именно писать - я не представлял. Просто почувствовал, что хочу читать русские сказки, что мне хочется уточнить свое отношение к богатырям из былин... Как стал перечитывать, так меня сразу всосал в себя сказочный язык, ритмика былинной речи ... возникла фигура бабы Яги... непонятная личность Змея Горыныча... оказалось, что у Ильи Муромца характер непокладистый и незавидная поэтому судьба... Они все или у меня в голове и изредка что-нибудь делали, говорили - я записывал... слова, жесты... Потом оказалось, что сказки и былины сложиќлись в фольклоре где-то в одно время, около, десятого века. Что это была за Русь? Что произвели в Киеве... как? чем торговали? в каких домах жили? ...а моя разлюбезная баба Яга там, случайно, не торговала? А как Тугарин - змеевич попал в Киев? - он же чистый монгол и, несмотря на это, чуть не какая былина числит его в близких отношениях с самим князем... А князь Владимир - это который? -Владимиров было несколько... по былинам - Красное Солнышко. А чем он отличался от других, оборонял ее, междоусобничал... Тугарин, пожалуй был хитрой лисой - попробуй удержись в стане врага!...

  Познакомился в библиотеке с работами историков Рыбакова и Грекова, откопал памятники литературы - Сказание о взятии Рязани Батыем, Задонщину, конечно же, Слове о полку Игореве...

  Названия главкам придумывал броские: Любопытный Змей Драконыч, великая тайна богатырей русских. У татар бани есть? Склад бабы Яги... В склад бабы Яги вошли мелочи, которые приткнуть никуда не удалось, а выбрасывать было жалко. Чтобы не давать их без разбору подряд, решил поделить на хотя бы - добро и зло... тут же подумал, что для меня добро - одно, а для ...бабы Яги - другое... стал делить с ее точки зрения... ...Я делал К и е в ... уже полтора года. Это моя первая большая работа.

  В кабинете зава глянул на себя в зеркало. Грязный халат - на боку угол вырван висит, борода сбились на сторону, волосы свалялись, голая грудь в пыли... Господа, жалкий человечишка, плюнуть не во что, а туда же - в писатели!

  Из Прибалтики завезли целый контейнер шоколадных конфет: Аста, Буревестник, Ромашка, Школьные. Ящики вроде посылочных. Тяжелые они, эти конфеты... толкаешь телегу - чуть на землю не ложишься... в подвале лампочки горят через одну, с потолка в одном месте вода сочится...

  -...Это как вы ящики наставили?! Ну-ка ставьте чтоб этиќкетками сюда было! ...Откуда я узнаю, где - которые!..

  Зав видит, что у меня за щекой конфета... молчит. В магазине почти можно. А домой нельзя. Один - до меня еще - набил карманы провиантом, и домой направился, а бабы это дело усекли... Ленька ему морду набил и уволили мужика за недоверие...Размазываю шоколадную конфету по небу...

  ...Каждый день уже полтора года я, если не ... прямой памятью, так какой-то косвенной помню о К и е в е... Нет-нет да проскочит в голове кусочек действия, новая фантазия, комбинация сказочных слов... Хожу в библиотеку посидеть часа два-три, посмотреть варианты былин, монографии по древнерусской арќхитектуре, ремеслам...В конечном чистовике К и е в а... будет страниц сто на машинке, a поработано для них будь-будь...

  Мимо прошли девочки-практикантки из СПТКУ - торгово-кулинарного училища. Лет по семнадцати - я им чуть не в отцы гожусь. 3а ними остался запах потца из подмышек, которые они моют раз в неделю по пятницам в бане.

  ...Исчерпана ли шапка-невидимка? Мне кажется, прибавлять к ней ничего не надо... или можно еще прифантазировать?... Кто мне скажет - добавлять или не добавлять? Никто не скаќжет... а сам я откуда знаю... Должны же существовать какие-то основные киты литературного творчества! ...Пожалуй, один из них - простота. Все должно быть просто и понятно, понятно в первую очередь мне, автору, потому что, если я сам толком не понимаю, что именно хочу сказать в данном эпизоде, то читатель и подавно не разберется. Причем, я ориентируюсь на самого взыскательного читателя, который может придраться и к тому, и к этому... стараюсь не давать себе никаких послаблений, дескать для начиняющего и так сойдет... Много времени уходит на окончательную отделку - каждое предложение надо выдержать в духе старины.

  Вся моя работа вокруг винного отдела. Натаскать Верке водяры и вина, отправить вниз посуду, в подвале ее расставить, нагрузить машину посуды, разгрузить машину с винзавода...

  Перед концом смены опускаю на подъемнике посуду, Нина считает, дублирует Верке голосом:

  -Шесть по двадцать ноль пять...

  Отправил тесть ящиков по двадцать пол-литровых бутылок.

  -Теперь давай ноль семь, потом маленькие...

  ...Посуда спущена в подвал, Нина с Веркой совещаются, сверяют записи, сколько было посуды. ...Очередь Веркиных алкашей поднимает голос протеста. Верка даже не удостаивает их взглядом:

  -Постоите. Не на работу пришли.

  Из подвального коридора в посудное помещение небольшой подъем. Но на нем надо развернуть телегу. На телеге двенадцать ящиков посуды. Резковато повернул - три ящика ахнулись назад, в коридор! - ну, думаешь половина посуди вдребезги! Посмотришь - разбились бутылки две-три, спасает клетка в ящиках.

  ...Читатель диалога в тексте ищет? Большие периоды и описания природы пропускает? Что ж, дадим ему диалоги!

  Пряники тульские, печатные, с повидлом ... соломка. Нам соломку возят ивановскую и тульскую, а поджаристую, хрустящую - московскую не шлют, она и в Москве в охотку.

  ...Когда работа почти полностью написана и, отделывая, перечитываешь одно и то же несколько раз - становится скучноваќто. Наверно, так же музыкантам после многократных репетиций

  не в радость играть даже самую модную мелодию.... Здесь начинает завязываться новая работа. Приход идеи, момент зарождения нового...черт! - не люблю слово п р о и з в е д е н и е... новой работы - моя самая большая радость, самое приятное из всего писания. Я радовался, когда ниоткуда свалилась на меня Новогодняя сказка, идея написать портрет Марьванны...Трезво, продуманно писать, сводить концы, взвешивать части, чтоб нигде не перетягивало, точить каждого героя в отдельности, совмещать действия героев - это работа. А озарение, вспышка прихоќда замысла, фантазии, юмористического оборота - это радость творчества, это как найти на улице сто рублей. Когда приќшли Летучие слова, когда я догадался отдать бабе Яге волшебный склад и прочее - в эти мгновения я чувствовал себя магом и волшебником, обладателем невиданных секретов творчества, чародеем! Ради этих двух-трех микросекунд - стоит писать!

  В пустую молочную машину заволакиваю крюком стопки корзинок. Рядом ждет лошадь с капустой. Кидаем капусту в большие куќбические корзины из проволоки, зацепив крюком, волочем в отдел. Мешки со свежими огурцами - на себе.

  Жена иной раз недовольна: капризничаю. Бывает... Становлюсь раздражительным - возня с мелочами К и е в а... требует большого внимания... надо избегать непрожеванных мест... хоќчется все подогнать так, чтобы каждый кусочек, мягко щелкнув, стал на место. А он не щелкает. А жене тоже хочется моего внимания...

  Из бакалейного коридора вывез тележку воды в зал, лавируя между строем касс. Вода - Дюшес, Яблоко, а вкус единый, словќно в воде растворили леденцы.

  В свободную минуту сажусь в углу у винного отдела, там, где откинув вверх секцию прилавка, можно пройти в служебные поќмещения. Сижу на ящике... смотрю в зал на людей... курю... Вечером на этом месте рыбачит немой Ленька.

  ...Напишешь, переделаешь, еще раз перепишешь, плюнешь ...дуќрак! бездарь! идиот сын идиота! Все не то! С ума сойти: утќром сжигаешь рукопись, вечером в печку лезешь. В переносном смысле.

  Самая нужная работа - сокращать... выжимать воду, выкидывать третьестепенное...Она же -самое болезненное. Я пока ничего не сократил, рука не поднимается. Будто надо самому себе вырезать аппендицит - вроде и лишний он, но свой ведь, чтоб ему!...

  Названия к главкам подбираю и подбираю... Станет читатель вполглаза перелистывать -названиями я его и заинтригую.

  Из мясной камеры выбрасывали протухших окуней. К нам они пришли замороженными натвердо, в сухих картонных коробках. Мы из камеры в камеру их метали, в отдел поднимали несколько раз, вниз опускали. Оттаяли окуни и протухли.

  ... Откидывали в сторону лепешки мокрого картона, перекидывали с полу окуней в пластмассовые ящики, накалывая пальцы до крови о ершистые плавники. Вонища от окуней!...Туфли я потом мыл и не смог отмыть никаким мылом - вонь сохранилась навечно. Брюки до колен вымокли в этой жиже и пошли пятнами, так и не отстирались. Я весь надолго провонял тухлой рыбой. ...морские окуни, покрытые темно-розовой сыпью, с выдавленными глазами... Рядом красно-синие неуловимые - они смерзлись и почернели.

  ...Как часто колеблется настроение: напечатают К и е в... или нет. То думаешь: обязательно пойдет...все выверено, все неотразимо! Потом сомневаешься - а сели скажут, что герои не прорисованы, действие развивается слабо, язык не тот...

  Не знаю, можно ли без сносок и кавычек давать дословные отрывки из былин, выдержки из Слова... Могут это назвать каким-нибудь компиляторством? Или я на их компиляторстве свое - по мотивам!?..

  Из трехтомника русских сказок Афанасьева выписал чисто сказочных слов - около трех тысяч. Рано начал. Начни позже, понял бы, что они практически не пригодятся. Зато былинные обороты все пригодились, вошли как лыко в строку.

  ... Я так и не увидел тех 125, которые обещал директор магазина. Больше ста девяноста пяти ни разу не вышло. Устраивался еще в одно место по совместительству - под моим заявлением на совместительство меня обязали поставить подписи директора магазина и зава... объединенного месткома торга, управляющего торгом, отдела кадров... Высиживал каждую подпись в коридорах. К заявлению обязали приложить справку от участкового врача. Поликлиника, естественно, на другом конце города, у врача путаное расписание приема. Первый раз надо придти к врачу - записаться на прием, второй раз - уже на прием. Пришел на второй раз - врач больна. Потащился еще раз. Кроме медицинской справки потребовали наличия справки о зарплате из расчетного отдела... И после этого круг проходить заново: уже не на заявлении, а на типографическом бланке разрешения на совместительство собираешь еще раз подпись: местком... отдел кадров... А на второй работе всего-то просили бумажку за любой печатью. Пока я оформлял разрешение, вторую работу заняли. Остался я в Иванушках-дурачках...

  

  Была получка. Домой идти не хотелось. Я скинулся сам с собой по рублю, взял Варну за два тридцать. Накануне в друќгих брюках отыскалась бумажка с адресом Анатолия Федорова - прозайчика, с которым я познакомился на областном семинаќре. Решил зайти.

  Федоров на лестнице чистил ботинки. Он был в спортивном шерстяном костюме голубого цвета с белой каемкой. На голове зимняя шапка. Махонькие глазки за толстыми, как лупы стеклами очков секунду узнавали меня:

  -А... привет. Ты на литобъединение?

  -Ты о чем это?..

  Бывают в жизни совпадения - познакомишься с человеком на областном семинаре, год его не видишь, а снова встретишь и обязательно в день занятий городского литературного объединения. Примерно так я пошутил.

  -Ну. Идешь? - Анатолий взялся за бархотку.

  -Пойдем, авось не прогонят... А ты что в тренировочном костюме?

  -Я в нем дома хожу... Представляешь, был в колхозе - укради у меня такую олимпийку, что ты!..

  Ему было жаль предыдущего костюма с каемкой.

  -....Снова пришлось шестьдесят рэ выкладывать, а попробуй его достань... такой... -Федоров заботливо поддернул рукав одним мизинцем. чтобы не запачкать. -Надо ж в чем-то дома ходить...

  -А в шапке ты - в квартире не топят?

  Он не понял юмора:

  -Нет. Чтоб - голову на лестнице не застудить...

  Хорошо людям - есть что застуживать...

  -...на зарядку тоже в шапке - весна, знаешь, самое опасное время... ты зря без головного убора...

  Каждое утро он бегает вокруг дома...ахнуться можно!

  ...часы носит на внутренней стороне запястья.

  Федотов пошел переодеваться, в квартиру меня не пригласил.

  ... На столе посреди комнаты у него должен стоять графи с кипяченой водой - пить воду из-под крана не п о л о ж е н о... в углу на тумбочке обязателен телевизор. Анатолий должен обожать футбол... Динамо... Крылышки... Военные мемуары - тоже его стихия: -ты не читал воспоминания Жукова?! -и ты уже кончен. ...Бутылка белого... бутылочка красного...

  -Сухое вино? - кислятина. Я лучше стопочку б е л о г о, а с этого только бегать...

  Мы пошли в писательскую организацию, или как говорил Федоров - писорг. По дороге он говорил:

  -Природа мне хорошо удается. Я показывал свои рассказы художникам, они говорят, что описание природы у меня как у импрессионистов...а некоторые места как у Чехова... точно-точно, я серьезно...

  А.Федоров теперь шлепает деловые очерки - о людях труда.

  Как блины печет. Специально устроился в облплан, чтобы ездить по области. ...Рассказывает он нудно, скучно, припоминает все мелкие ненужные подробности. Не помню, но пишет он, кажется так же.

  Его рассказы ругали. А хотелось подзаработать - был какой-то праздник. Он сляпал очерк о знакомом работяге и отнес в Бауманскую правду. Тиснули.

  -С руками оторвали! а замредактора пригласил меня к себе в кабинет, похвалил и предложил сделать серию целебных очерков. ... ну там - грани рабочей темы, люди колхозного села...

  В отпуске А.Федоров взял командировку от Бауманской и в качестве внештатного корреспондента поехал в колхоз.

  -Привез три очерка. Все дали на второй полосе, каждый по тридцатке - девяносто рублёв за две недели. Не читал?

  -Я вторую страницу как-то не очень...

  -...Лучшие механизаторы... там - доярки-свинарки... перевыполнение плана, немножко устремленности... Хорошо я руку набил. Вот... накопилось у меня много материала по рабочей теме и - заделал я повестуху! по делу вещь получается... талантливо...

  Господи!

  В писорге я ни разу не был. На всякий случай снял с шеи длинный красный шарф и положил в сумку. "Небольшая комната, огромный стол секретаря организации... шкаф с журналами: Наш современник, Москва Октябрь, Нева, Новый мир, Волга, Юность... мать ее в лоб, эту Юность...

  А Толя Федоров не прост, ох не прост!... Он в писорге свой человек -Каждану кивнул и вполголоса ему что-то: ла-ла-ла. Каждан оживился... приглушенно что-то отвечает... много у них переговорено... днюет здесь А. Федоров и ночует - служит. К о н с у л ь т и р у е т с я у мастеров литературы.

  ...А я-то что зубами расщелкался!? Зависть, что ли?...

  - А это никак Миша Никитин является, муж Анжелы! Шаркает ноќгами у двери... солидно со всеми раскланивается... мэтр, мэтр!

  Вовик Потоцкий самолично!

  -Привет... ну, как делишки...

  -Давайте начинать, товарищи. Ждать не будем... подойдут... рассаживайтесь, пожалуйста.

  А у меня-то с собой ни хрена... Кроме бутылки.

  -В прошлом месяце нас было двое, теперь четверо - прогресс. Так. Пожалуйста. Кто? ... Анатолий?...

  -Я зачитаю эпизоды из моего нового произведения - это повесть

  Г о р я ч е е п л а м я.

  А Б у р н о г о п о т о к а у тебя нету?

  -... Я долго готовился к созданию книги о людях труда, наших с вами, товарищи, современниках и более того - о наших земляках, людях земли бауманской...

  "Был вечер. Григорий Иванов возвращался с профсоюзного собрания цеха. Коллектив сменного мастера Иванова вышел победителем в социалистическом соревновании за прошлый год и вот сегодня на собрании были подведены итоги и Иванову вручили вымпел "Победителю в соцсоревновании". Григорий дышал глубоко - всей грудью и вспоминал слова, сказанные парторгом цеха Александровой:- "Восемь часов в день в руках у Григория Семеновича находится маленькая фабрика со сложным оборудованием"... И действительно, все переходы прядильного производства от трепания до прядения, почти полтораста машин, сорок рабочих -это много".

  ... Ты смотри, что делает Федоров! Это же Иванов - мастер с камвольного, его смена меняла нашу! Ну-ка, ну-ка...

  "... и наставник Иванов говорил молодому рабочему: -"Работай по-хозяйски, изучай рабочие приемы, перенимай опыт".

  Кроме Иванова есть еще несколько действующих лиц, но все вертится вокруг него. ... Я пропускал абзацы об остальных - мне было интересно только то, что касалось моего знакомого...

  "Григорий сел на диван, закурил. Жена видела, что он чем-то озабочен и спросила: "Гриша, что тебя мучает?" Иванов не докурил папиросу, скомкал ее в пепельнице и сказал: "Меня мучает вопрос - почему у нас на комбинате такая текучесть рабочей силы? Вот возьми мою смену. Шесть помощников мастера, а из - них больше двух-трех лет никто не работает. С работницаќми лучше, из них многие давно уже на комбинате". Это ведь с машиной просто - наладил ее она и работает. А с человеком трудно, к каждому надо найти подход, с каждым устаќновить хорошие отношения. С плохими-то отношениями много продукции не дашь. А сколько времени уходит на профессиональную подготовку нового работника!.."

  Надеюсь, это не упрек в мою сторону, к летуну?... Лучќше бы мне сегодня прямиком домой, без всякой Варны ...

  "Григорий мерил шагами комнату и говорил жене: - "Выучишь работника, привыкнешь к нему, а он вдруг увольняется. Его надо кем-то заменить, чтобы машины не простаивали, чтобы план не горел. А куда он от нас уходит?! Не представляю. Ну будет он получать там на пять рублей больше, а будет ли ему там лучше?"

  Гонит А.Федоров голую авторскую информацию... написано без диалогов, сплошняком ... художественности абсолютно никакой

  "-Тебе уж на лыжах поздно ходить, стар, - сказал Буркин. -Ведь потянешь, Григорий Семенович?

  Григорий Иванов чуть прищурился. В его глазах проскочила веселая искорка:

  -Я уже настолько привык к своим товарищам по работе, что иной раз жена говорит - куда ты опять собрался, пусть молодежь на лыжах бегает - а я не могу ни одних соревнований пропустить, мне все кажется, что подведу товарищей, команду, хоть и результаты у меня не ахти какие, все-таки тридцать восемь лет-возраст уже не спортивный. Но уже вошло в привычку сдавать каждый год все нормы ГТО".

  Певец скончал...

   Каждан приступил к обсуждению:

  -Задача нашей литературы состоит в том, чтобы показать человека в процессе его труда...

  ...образ рабочего - вот стержень произведений Анатолия Федорова...

  -...слово, как материал творчества...

  -..соразмерность частей произведения... велика роль детали...

  О технике Каждан говорил абсолютно те же слова, что Шеманский областном семинаре. К делу они не относились... все было красиво, умно, кругло... Умно говорить о литературе - еще не значит уметь хорошо писать: я читал стихи Каждана, и теперь прихожу к выводу, что писатель всегда выглядит умнее своих произведений...Этих умных фраз и Анжела набросает сколь хошъ...

  -...Жаль, что у нас уже нет своего, областного издательства, - заключает Каждан.- Это отражается в первую очередь на начинающих авторах... Задача нашей писательской организации состоит в том, чтобы оказывать всемерную помощь молодым, одаренным товарищам, поддерживать их, помогать делать первые шаги на литературном поприще...

  ...Володя Потоцкий достает из портфеля папку... в портќфеле мелькнула зеленая коробка с магнитофонной лентой: тип 10. Володин вигвам старой планировки с высокими потолками рядом с писоргом - надо за угол свернуть...Напроситься, что ли после занятий?...

  У меня рассказ, - начинает Володя. -Тоже рабочая тема, только речь идет о студентах, о стройотряде.

  Он стал читать рассказ, который я уже смотрел, ...и хвалил и чуток ругнул...

  Говорить было нечего. Все знали Володю, знали, что ему всего двадцать два года, понимали, что его жизненный багаж пока невелик, но со временем... Володя тоже знал всех нас, понимал, что его багаж... и что со временем...Хороший он парень. Юмор понимает.

  Миша Никитин ничего не читал. Я тоже.

  Пошел необязательный общий разговор. Каждан рассказал литературный анекдот.

  -Один молодой поэт никак не мог пробиться в журналы, везде ему отказывали в публикации... Тогда он пошел на хитрость. Взял малоизвестные стихи молодого Твардовского и отправил за своей подписью в самый неприступный журнал. Ответ, конечно, был отрицательным, дескать, вам надо больше работать, читать классиков и прочее... Тогда наш молодой поэт вложил в конверт эту рецензию, стихи Твардовского и приписал, мол, как же эти люди разбираются в поэзии, если не знают стихов наших классиков!?...

  Твардовский получает письмо, читает - ах они такие сякие разэтакие, меня не читают, мои стихи обругали!... А находчивость молодого поэта он оценил и помог ему опубликоваться, издать сборник. Сейчас это один из известных поэтов...

  А.Федоров вставил:

  -Знаю я одного чудака... Лет ему около сорока пяти. Не работает, только пишет. У него хорошая жена - позволяет ему жить на ее зарплату... Занимают под будущие гонорары. А где ему публиковаться?- в районных газетах платят за рассказы мало, в московских журналах и издательствах связей нет...По образованию журналист, в газете работал...Пишет о войне...На что надеется?...

  Каждан:

  -В сорок пять еще не поздно вернуться к журналистике.

  Я знавал одного...оставалось человеку три года до пенсии.

  Работал бы себе спокойно - так нет, он вообразил себя драматургом! Написал пьесу...получалось слабо, но это был ответственный работник... пьесу поставили в областном театре. Он решил, что создан для драматургии, что до сих пор даром время терял. Уволился. Стал писать, проедал старые накопления. Такую чушь наворотил, что и смотреть никто не стал, к постановке, конечно, не приняли...он ходил, скандалил...

  Стал делать новую пьесу. Ответственные знакомые к тому времени все на пенсии вышли, о постановке и речи уже быть не могло. Накопления кончились, жена пилит, дочь пилит, сын говорит - отец с ума спятил на старости лет... пришлось ему идти опять на службу дорабатывать свои три года до пенсии...

  Володя Потоцкий тоже решил побеседовать:

  -Один мой знакомый из Новосибирска написал продолжение Двенадцати стульев Ильфа и Петрова. Я читал, смешно получиќлось, сюжет острый... А печатать не берут, говорят - эпигонство...

  -Да- соглашается Каждан, - трудно начинающим, трудно...

  Он проводил нас до двери, пожал руки, приглашал заходить. Зачем заходить - не сказал.

  На улице уже стемнело.

  -Надо найти знакомых, которые помогли бы протолкнуть первых пару рассказов, а петом уж дело само пойдет, - говорил Потоцкий.

  А.Федоров склонял нас к рабочей теме. Я ничего не говорил, но подумал: - всё это чепуха, ребятки. Надо написать талантќливую работу. Чтоб всех наповал убить, чтоб уж никто не пикнул - вот тогда уж точно опубликуют.

  Михаил Никитин умно соглашался, но не высказывался. Он достал и вручил нам по белой картонке. Там женской рукой было написано с завитушками:

  Анжелика и Михаил Никитины.

  адрес: Зеленый проезд, дом 32, квартира 4

  -Это визитные карточки... просим в гости с супругами...

  Мне стало жаль Мишу.

  О СЕБЕ:

  Г.р.: 1945

  Образование: военный Инъяз, Москва

  25 лет прожил в России

  Доживаю в Ташкенте

  Литпсевдоним Антон Чужой

  По паспорту: Жученков

   Валентин Дмитриевич

  Прож.: 100074, Узбекистан, Ташкент

   ул. Хавастская,13-А

  

  

  

  СИНОПСИС

  Прошу Вас принять к публикации мою рукопись, которая никогда не публиковалась.

  2. "Англичанин" 1975г. 240 стр. Объём 528 тыс. знаков /документальный очерк/

  Лирический герой тот же. Это молодой офицер запаса, по семейным обстоятельствам приехавший в деревню на Смоленщине преподавать в школе английский язык и НВП. Деревни он не знает. Он не педагог, а военный переводчик. Методикой преподавания он не владеет и на уроках возникают конфликты со старшеклассниками, перестающие в недоразумения на уровне учительской... Директор школы утаивает от англичанина часть его зарплаты... Кругом проблемы!... Кругом чужой!....

  Но несмотря на нервотрепку, герой продолжает пробовать себя в литературе. Он заканчивает объемную сказку "Киев при бабе Яге", пишет рок-оперетту "Давайте деградировать!" и социальную фантазию "Парадокс суперсоник".

  Все рукописи тут же отсылаются в московские журналы. Однако, несмотря на положительные рецензии, работы не публикуются.

  Чужой школе и деревне, чужой московским журналам, Валентин, закончив учебный год, уезжает.

  

  

  ДАЛЕЕ ПРИВОДИТСЯ ОДНА СТАРАЯ, НО ВСЕОБЪЕМЛЮЩАЯ РЕЦЕНЗИЯ НА РУКОПИСЬ "АНГЛИЧАНИН"

  

  /см.папку 2/

  ОТЗЫВ

  о рукописи В.Д.Жученкова "Автопортрет англичанина Жученкова".

  

  Не вызывает сомнений, что повесть создана автором, не только литературно одаренным, но и обладающим немалым творческим опытом.

  Нестандартны и стиль, и язык, и построение повести, причем все отмечено несомненным художественным вкусом. Очень точно найдена тональность для произведения, написанного в дневниковой форме. Исповедальность - предельная: не случайно даже в название повести вынесеќна собственная фамилия. В нашем литературном потоке / а конкурс, помимо всего, еще и способ организации этого потока/ подобќные рукописи встречается нечасто, и уже хотя бы поэтому она, а следовательно, и автор заслуживают самого внимательного отношения со стороны издательства не зависимо от окончательных итогов настоящеќго конкурса. Да и сам я прочитал эту, весьма далекую от технического стандарта рукопись /копия под красную копирку, многочисленные иноќязычные вставки, сделанные от руки/ только потому, что вижу за ней талантливого литератора, которому, как известно, многое прощается. Но с которого, напомни опять же известную истину, и спрашивается гораздо больше, чем с других.

  Итак, о чем повесть. /О том, КАК она сделала, уже сказано/.

  О тяжкой жизни вышибленного из колеи тридцатилетнего современника нашего, который нашел пристанище / отнюдь - не для души/ в глухой смоленской деревне на должности преподавателя английского языка, военной подготовки, а заодно - немецкого, пусть сам он не знает его.

  Все болезненно с самого начала. За спиной у героя какая-то сложная, полќная передряг жизнь, представить которую можно по смутным воспоминаниям и эпизодам, вторгающимся в дневниковые записи. Школа Жученкову /называю так, подлинным именем за автором повести/ не, нужна изначально. Ему необходимо где-то жить" и что-то зарабатывать на скромное существование ради того, чтоб писать свои книги. Он и рабо-тает одновременно над тремя да еще, вдруг нахлынет, пойдут стихи или родится притча,- все это закономерно находит место здесь же, в этой рукописи, поскольку она, как уже было сказано - дневник. Он крайне одинок, поскольку как бы заранее поставил себя, если не НАД, то по крайней мере в стороне от сельского учительского коллектива да и дети-учащиеся занимают его постольку, поскольку он старается в меру сил /этого не отнимешь/ дать им какой-то минимум, предусмотренный програмќмой, включая даже немецкий, которого, как уже было сказано, он не знает сам. Но он и не страдает из-за своего одиночества. Его установка: "В себе надо искать, в себе копать... С лучшим другом все равно расстанешься, с собой не расстанешься никогда. Базу надо иметь - в самом себе. А они все - шавки, не более".

  Из этой установки возникает тип поведения: школа- обуза, самовыражение /даже самообнажение/ в слове - смысл существования. Встает образ /единственный/ интеллигентного, одаренного и неприкаянного молодого человека, не находящего выхода к людям, к обществу, потому, что его не печатают. Из редакций он получает в ответ лишь " похоронки". Его обвиняют в мелкотемье, во вторичности, отмечая, впрочем, незаурядные литературные способности. К "Дневнику" я бы столь категоричных оценок не отнес. В нем присутствует правдиво воссозданная атмосфера нашей недавней жизни в период, именуемый "застоем". Зримо предстают беды нашей школы, задавленной формализмом, приказными методами руководства. Все это, разумеется, не ново и обо всем этом писали не раз и неплохо. Припомним хотя бы давнюю, давнюю повесть В.Окуджавы. Жученков рассказал об этом по-своему, что-то ощутил острее. "Дневник" отнюдь не лишен гуманистической тенденции. Это прежде всего-выражение той боли, которая переживалась многими глубоко чувствующими людьми в пору административных перегибов и социальной anaтин. Подчеркну - многими, а не одним лишь преподавателем английскоќго в отдаленной от центров деревне. В этом смысле образ, встающий со страниц казалось бы частного дневника, обретает значение собирательќного, а произведение - художественного свидетельства, отобразившего определенное время.

  Достоверность усугубляется тем, что повесть автобиографична и вот тут-то невольно вспоминаешь, что биография подлинного писателя, это не только внешние факты его жизни, но, что самое главное, ЕГО ОТНОШЕНИЕ К ЛЮДЯМ, событиям, с которыми сталкивался он.

  Справедливо было бы обвинить Жученкова в равнодушии к делу, которым он занят. Достаточно вспомнить, как сражается он с бюрократами, пытаясь создать в школе военный кабинет. Как переживает из-за того, что он, военрук, отстранен от командования "Зарницей". Как радуетќся скромным успехам, сделанным восьмиклассниками в английском языке. И все-таки подлинный протест, решительный, даже отчаянный возникает по поводам сугубо личным: директор присвоил часть зарплаты Жученкоќва. Видящий, как и положено писателю, все окружающее острее, чем друќгие, он все-таки лишь регистрирует, отмечает весь тот ворох безобраќзий, которые творятся и в интернате, и в деревне. Что ж, казалось бы, и эта гражданская пассивность характерна для антигероя, рожденного ныне осужденной эпохой. Но как быть, если автор повести и антигерой в буквальном смысле слиты воедино? Возможен ли писатель, который лишь наблюдает, не сострадая хотя бы? Который занял позицию: вы - ученики, учителя, деревня и даже все, что шире - сами по себе, я - Жученков со своим внутренним миром - сам по себе? Вот почему этот, бесспорно одаренный, эрудированный, тонкий человек, ко всему - знаток языков и поп-музыки /она как бы постоянно сопровождает чувства и мысли Жученкова/ вызывает искреннее сочувствие, а симпатизировать в полной мере ему, увы, невозможно. Тут - явный сдвиг с гуманной позиции, а это - нарушение одного из основных законов творчества.

  Страдания англичанина Жученкова носят сугубо личный характер, но ведь для того, чтоб Плешков и компания не барабанили в окна и не улюлюкали вслед, надо видеть в них людей /тем более, речь - о детях/, а не презираемых шавок. Как ты к людям, так и они к тебе, а ты же помимо всего возложил на себя еще и миссию УЧИТЕЛЯ, призванного формировать душу ребенка! Нет у тебя к этому высокому делу призвания - уходи по-честному, но смотреть на деятельность учителя лишь как на средство добывания денег, непозволительно. Любовью платят за любовь, душевным порывом за душевный вклад. Так было у К.Станюковича, на которого ссылается Жученков /"Я выехал из села середь добрых пожеланий и напутќствий учеников и чеярковских приятелей"/, так был у героини Бел Кауфман, чью повесть /говорю отнюдь не в упрек/ напоминает по форме повесть Жученкова: американская учительница, совершавшая изнурительќное восхождение "вверх по ведущей вниз лестнице" была все же вознаграждена ОТВЕТНОЙ любовью детворы.

  Повесть безусловно содержит образ нашего современника и, если отступить, наконец, от железобетонных условий, вынесенных всеми нами из недавних времен, то надо подняться во имя жизненной правды выше того, что герой не проявляет должной гражданской активности. Положа руку на сердце: разве не было именно таковым в ту пору большинство из нас? И не об этом ли явлении говорится во многих партийных документах последнего времени? А разве не равнодушием к несомненному таланту а, следовательно, к будущему нашей литературы веет от "похоронок", цитируемых Жученковым? Надеюсь сегодня: в "Ёш гвардии" найдутся люди, которые помогут способному автору довести повесть до того уровќня, когда она сможет быть выпущена в свет. "Таланту надо помогать..." Здесь именно тот случай.

  

  

  

  

  

  

  ОКТЯБРЬ

  

  Директор отобрал у меня классное руководство в пятом классе, дал мне девятый:

  -Одичали они без классного руководителя... в пятом классе пять человек, а здесь - двадцать пять...

  В девятом еще не сдавали нормы ГТО. Школьный стадион самодельный, расстояния нестандартные. С Михайловым и Сальникоќвым сделали двухметровую сажень в виде циркуля и отмахали по стадиону как землемеры нужные дистанции... Михайлов хромал - нарыв, говорит, на пальце... к врачу идти боится. А кто не трусил резать нарывы? Едва уговорил я его и доќвел до больницы...

  Отпустит, Коля, сразу... как рукой снимет, не то заражеќние крови будет, всю ногу отрежут... больнее будет...

  Через несколько дней иду мимо интерната, остановился погоќворить с кем-то... Рядом стоит Коля Михайлов и в сторону:

  -Топай дальше... топай, топай...

  -Зачем же ты так-то?

  -Да то ж я не вам - вон ворона идет, то я ей....

  Я с первого дня увидел, что он дерьмоватый мальчишка и специально брал его с собой в сельскую библиотеку, выбирал книги для его возраста... зову Колей, а не по фамилии, как всех... делал он у меня беседу о культуре поведения - долго, я уговаривал его на эту беседу... А он мне - "топай"... Сволочь ты, Коля.

  Ходили копать картошку - Михайлов испытывает меня - достаќет сигареты, начинает раскуривать... всем интересно, а что делать классный руководитель. Я сделал, очень даже кондовенько - взял негорящую сигарету Михайлова, взял самого Михайлова и запихал ему эту сигарету за воротник. Такой язык они хорошо понимают.

  На картошку снимают с уроков чуть не каждый день. Снимают с утра, снимают в середине учебного дня, в конце... До поля идти полчаса, обратно столько же. По дороге нас обгоняют сурово глядящие вперед мотопионеры с ведрами на руле... Сзади меня идут двое из моего теперешнего класса - по тени вижу, что дают мне хорошего пинка... "Не вижу"... Я пробую новую тактику - молчание. По дороге они сразу начинает заќбрасывать меня вопросами, подковырками, сальностями... Не отвечаю. Молчу как сфинкс и смотрю сквозь них. Раз пять спроќсит и отойдет... и глядишь, скоро все уже заняты свое толќкотней, обо мне и забыто. Чудо! - никто не обидится за невеќжливость, очевидно, привыкли, что дома на них машут:

  -Отстань, не мешай!..

  По полю за нами медленно движется грузовик, ребята ведраќми сносят в него картошку, чтобы каждый раз далеко до кучи не ходить. Я хожу, ставлю палочки за ведра...

  -Эта... эй... как вас там!.. Я ведро высыпаю - ставьте мне палочку!

  -А я вот забыл как тебя там - и ведро это тебе не запиќсываю!

  На краю поля, около самой деревни собака гоняет стадо индюшек. Одна индюшка с перепугу залетела на макушку тонќкой березы. Деревце гнется, индюшку впервые занесло в этакие-то выси и она балансирует непривычно, приоткрывая свои огромные орлиные крылья. Где бы найти мне собаку, чтоб пуганула вот так же мою судьбу-индейку!.. совсем меня пернатая заклевала...

  В деревню вернулся на том же грузовике. В кабине под лоќбовым стеклом к каждому выступающему винтику прицеплено по пластмассовому листку на зеленой ножке. Общим числом шесть листо-ножек... Картошка сложена в длинные гурты и они на зиму засыпаны землей и окопаны канавкой от воды. Между картошкой и насыпанной землей проложена солома. Пучќки соломы насажены на длинные палки, торчащие вверх из гуртов - это вехи, чтобы зимой картошку отыскать под снегом. Гурты идут по полю рядами как общие могилы...

  По воскресеньям нас тоже или на картошку гоняют или на корчевку дна будущего озерка. Мальчишки проносятся мимо вихрем на мотоциклах... а девчонкам не лень приходить на эту корчевку пешком из дальних деревень, километров за двадцать... все воскресенье на это тратить.

  Днем жарко, а ночи уже холодные. С вечера ставлю плитку около кровати на пол, иногда проснувшись среди ночи, вклюќчу, станет теплее в комнате. Часов в деќвять вечера, накрывшись пальто и отложив Саламбо господина Флобера, хорошо дремлется... Лежишь и думаешь, что вот начало десятого, а можно уже заснуть и проспать подряд хоть десять часов!.. и так - каждую ночь! Последние годы были с ночными дежурствами, и я все время годами хотел спать.

  Постель на ночь заправляю конвертом, подтыкая одеяло со всех сторон, чтобы не поддувало. Утром, не вылезая из-под одеяла, ставлю приготовленный чайник на плитку и дремлю дальше, валяюсь... Умываясь, добавлю в умывальник теплой воќды. Под этим же умывальником, подталкивая вверх стерженек, мою голову каждые пять дней. Баню топят раз в десять дней, за это время ой как протухнешь и не только голову вымоешь, но и сам в тазу ополоснешься... С длинными волосами мне бы не управиться в таких условиях. Ношу самую короткую стрижку... Между умывальником и тазом на табуретке белая пластмассовая раковина - естественно, тоже интернатская. С раковиной вода на пол не летит.

  Мне, как холостяку, разрешено есть в интернатской столовой за свой счет. Повариха месяц болела, теперь вышла на работу.

  На ужин кормят ячневой кашей. Очень похоже на паюсную икру - масса маленьких зернышек. Разница небольшая: икра черная, а ячка /или то бишь как ее?/ бурого цвета. Для родителей едоков этой ячки прямая экономия - школьник, живущий в интернате, наедает ячек рублей на 15 в месяц, полоќвина за казенный счет.

  На завтрак миска вареных рожков без ничего.

  В обед на второе толченая картошка с соленым огурцом.

  Ужин - манная каша и кисель. Если на ужин суп, то я иду к себе за стену жарить картошку.

  На немецком все путают "eine" и "einige". Немецкий - в половине девятого класса и в половине десятого - класќсы делятся на англичан и немцев. Немецкий я стал вести слу-чайно. В дипломе у меня немецкого нет и в районо даже речи не заходило о том, чтобы мне вести немецкий... В первых числах сентября пришел я на урок - в расписании стоит "иностранный язык"...

   -Здравствуйте, садитесь... Сегодня переводим текст номер один, письменно. Открывайте учебники, начинайте...

  Заполнил графы журнала, пошел по рядам смотреть, как работают... а у них учебники немецкого!...Отменить урок?...по коридору будут бегать, грохотать, мешать школе заниматься... расписание нарушится... Ладно уж, как-нибудь, но после урока завучу напомню, чтобы не ставил в расписание немецкий.

  -Вы что-то ведь делали на уроке немецкого? - спросил директор.

  -Да... полтекста перевели. Немецкий ведь проще дается, чем английский, и знают его, как правило, лучше...

  -Так и пусть себе переводят! Всё ух лучше, чем за год учебник не откроют. А вы дома переводите для себя текст... как-нибудь, примерно и контролируйте грубые ошибки. Тем боќлее, что немецкий проще...

  -...Давайте попробуем... посмотрим, что выйдет...

  Козлов засунул в одно ухо карандаш, в другое ручку. Сидит, улыбается... Он хороший паренек, я с ним не сталкивался.

  Вот попробуй допустить малейшую откровенность... Петраченков /10 кл/ сразу кривляется:

  -Откуда я мне знать иностранный язык?... я ж не учился в военном институууте инострааанных языкооов!...

  Но я уже знаю эту науку и все держу при себе.

  -Валентин Дмитричь, а вы женаты?

  -А ты что, замуж за меня собралась?..

  Смех... нить разговора мотаю уже я...

  Безобразничают на уроке по-разному. Антонов /7/ по-хамски, тупенько. Семенова /8/ видит, что я на юмор хорошо реагирую и все - подколочки мне, подколочки... Мать Борисенкова /7/, школьная уборщица, слышала, как я ее сыну весь урок делал замечания и на перемене кинулась на него с тряпкой:

  -Нас было у матери восьмеро, и я вот грязь вожу!.. а теќбя-то я уж выучу, вас-то у меня всего трое, как-нибудь справлюсь! Вот я тебе дома дам!..

  Он со смехом бежит от матери...

  Но после домашней трепки Борисенков стал сидеть лучше, начал даже учебник открывать...

  Директор наставляет меня:

  -На Антонова, на Плешкова старайтесь просто не обращать внимания. Не ругайтесь с ними, дойдет до перепалки на уроке, а потеря в учебном времени всему классу...

  Предыдущий военрук, по олухам, тряс хулиганов за плечи, а иностранец давал особенные тяжелые щелбаны. Иной раз ох как выведут из терпения!.. раскричишься, кулачком о стол хватишь, ножкой топнешь - уух! самому страшновато... а они сидят, смотрят с интересом, без всякого страха, как на некусающееся домашнее животное, которое вдруг выкинуло номер. Нет у меня над ними ни власти, ничего, чтобы наказать иной раз этих чертей, разбойников энд крокодайлов...

  Если - из-за постоянной путаницы с расписанием - у класса нет учебников, то на урок лучше не приходить: весь урок буќдут орать. А когда диктую на НВП, в классе тихо, записывают. Они почему-то любят писать под диктовку... всё равно, что. Делаю очередной вывод: они постоянно должны быть заняты письменной работой, выполнять письменно несложное задание. Если же задание для него трудно, он не станет исследовать, докапываться до корней, чтобы устранить трудность... он начнет орать - направо, налево... вовлечет в свою беседу весь класс. А успокаивать его криками бесполезно.

  Никакая работа не требовала от меня такой напряженной сосредоточенности... За каждым надо уследить, вовремя помочь, вовремя одернуть... До конца урока писание забыто начисто, даже не ловлю себя на мысли, что неплохо бы записать для Деревенского дневника то-то и вот это...

  В бане попросил Генку Шкарупина, моего бывшего, из пятого класса потереть мне спину. Банщик не прочь и раз в неделю топить, но бабы возражают:

  -Ну вот еще!... только стирки прибавится. И так дюже хоќрошо.

  На окне в предбаннике паутина в шесть ярусов...

  -Почем занавески покупал?.. а, банщик?..

  Говорят не "вымыться", а "замыться"... На скамейке у баќни отец стрижет мальчишку. Положил ему на плечи полотенце и заголяет макушку под нуль. Пацан верещит - машинка дерет. Оставляется челка - длинная и густая как у лошади. Постригся... пошел в баню счастливый, по голове трет:

  -Только голове холодно!.. - смеется.

  Дед сидит в предбаннике - завернул махру в газетку, встаќвил в пестрый наборный мундштук, который, очевидно, привез из армии внук. Солдаты любят такие поделки - набирать что-нибудь из разноцветных пластмассовых кусочков... Браслеќты для часов набирают, авторучки, рукоятки ножей. Связисты, у которых есть цветные провода, плетут пестрые брелки для ключей, ремешки для часов, поясные ремни, перстни, оплетку на баранку машины. Солдаты делают под нагрудные значки подкладки из белой пластмассы с повторением контуров знаќчка, а под комсомольский значок вырежут из медной пластинки этакую взлетающую ракету...

  Перед моим окном возвышается над столовской помойкой отдельно стоящая береза. Патластая... нижние веточки кажќдой метелки безвольно опускаются вниз, верхние упруго тоќпорщатся к небу. На березе сидят сороки, черные места у них, отзывается, отливают зеленым. На помойке охотится курцха-ар - немецкая короткошерстная лягавая и из помойки торчит ее не обрубленный черно-белый тонкий хвост... Пришла ее подруга... озирается, тоже лезет в ящик. Вглядевшись, можно разобрать, что ее ближайшая родня - русские гончие.

  После НВП в классе остался завуч - сидел на уроке. Он реќкомендует мне, как лучше давать тему Оборона... рисует на доске две длинных линии:

  -Это наши.., а это противник...

  За такое непрерывное изображение позиций кафедра оперативно-тактической подготовки выводила нам два балла не глядя.

  Но я молчу, слушаю - должен ведь завуч самоутвердиться надо мной, простым учителем. Пусть себе утверждается... Я выслушал его оборонительные концепции и за науку поблагодарил. Без тени иронии. Меня ж не убудет, а человеку приятќно. Нажить врагов еще успею... Завуч лет на восемь моложе меня, в армии послужить не успел, сразу после смоленского пединститута.

  Переводим с немецкого: "В городе Берлине живет семья Меллер. Она состоит из родителей и трех детей. Господин Меллер стар, ему 43 года. Он работает инженером на предприятии. Фрау Меллер 38 лет. Она работает в детском саду..."

  Перед ужином за стеной возятся в столовой дежурные девочки из интерната. Не подумав, я вышел на колонку за водой в домашних брюках, усеянных мелкими красными цветочками. В окно одна заметила мои штаны и показывает пальцем другой. Я быстро ушел к себе. Промашка, промашка... в деревне нельзя в этих штанах....мужчине положено быть в сереньком. Чтобы пресечь завтрашние сплетни о моих штанах в цветочках я тут же надел другие брюки и как ни в чем ни бывало, опять вышел... принес воды... в сенях мастерской прихватил кочешок капусты с пришкольного участка. Даже зашел специально в столовую - попросить у девочек луку. Та, что показывала пальцем, терла глаза, не узнавая штаны...

  Дома я жарил капусту и слушал за стеной:

  -...Да я тебе точно говорю - в цветочках!..

  -Ну что ж, я сама не видела, что ли?

  Обманул я девочек. Капуста тушилась и ужаривалась сильно как грибы - от сковородки с горкой остается одна треть. Каменную соль добываю из пачки чуть не молотком. В столоќвой на ужин перловка...

  Вечером дремлю под пальто... слушаю Румынию... Поет Дэмис Руссос - We pretend..., итальянка Рафаэлла Кара исќполняет Руморе-руморе... о! -старина Джим Хендрикс ... а это итальянец из недавних - Адриано Челентано... а вот - имя испанское, Хозе Фелисиано, но поет по-английски, даже по-американски...

  Чувствую - начинаю засыпать... встану, разберу постель... Проснусь в шесть утра - в столовой брякают кастрюли, пришла повариха... Додремываю. Что может быть слаще, чем хорошо выспавшись, еще часок поваляться!...

  Мухи мои уже заснули, но когда комната нагреется от плитки, снова полетит штук пять... Дурные, крылья торчат, двиќжения без координации... того и гляди - накинутся и исќкусают! В страхе забиваю мух сложенной газеткой.

  Дети приходят в школу аж к половине восьмого, за полтоќра часа. Стоят толпой у двери... а мне идти мимо них, а сарайчик - клозета. Нескладно... Кричат мне "Hелло!"... бодренько отвечаю - "Hello, children!.."

  Надо было готовиться к конкурсу комсомольской песни.

  -Какие песни выберем? - спросил я в своем девятом классе.

  -...А нам всё равно...

  Я взял те, что сам пел в школе: Там в вдали за реќкой... и Дан приказ - ему на запад... Вечером загорелся, дома все отложил... немного аранжировал песни, переложил на голоса... нехитро, но должно звучать...

  Провели две репетиции, начало что-то получаться.

  Провести репетицию - означает положить нервы на то, чтобы хоть кто-то остался после уроков... чтобы наќвести порядок, каждого унять... спеть самому за каждый голос, пережидая хохот:

  -Ишь, певец!..

  На третьей репетиции Ковалева объявила:

  -Какая скука!..

  -Хорошо, давайте петь по - другому. Что ты предлагаешь, Коќвалёва?

  -Ничего, только это плохо и скучно.

  -А не предлагаешь, так не капризничай.

  Ковалева отличница, многие девочки следуют за ее мнением.

  Отколовшихся она называет малолеткой и соплей. Благодаря Ковалевой на генеральной репетиции пели стадом - все на один голос На конкурсе все классы пели так же - на один голос. Девятому классу дали второе место. Могли бы дать и пятое... и первое.

  Девятиклассницы уже стараются не покупать готовое пальто, а шить в Ярцеве. Шершакова бесконечно отпрашивается на день с уроков. Я уже начинаю тормозить ее. Она отпрашивается у директора. Брюками, надетыми под платье, здесь никого не уди-вишь - школьной формы придерживайся не все. Я очевидно, становясь ханжой, повторяю какие-нибудь избитые вещи...

  На родительское собрание придут всего две-три мамаши, и те спешат:

  Вы уж про мою расскажите сначала да побегу я - на дойќку мне.

  Девятый класс научил меня вязать лен. Я, правда, лишь стоял и руководил, записывал выработку. Начал я считать как картошќку - палочками... сноп - палочка... но надо мной посмеялись: надо считать бабками. Бабка - это шалашик из десяќти - снопов. Мне объяснили, что льносоломкой называется свежеубранный лен, а льнотрестой - лен, пролежавший некоторое время в поле и прошедший естественную обработку. Серая тре-ста дороже - полтинник сноп. Потеребишь золотистую соломќку и облетит сухая костра, останутся тонкие крепкие волокќна - не разорвать.

  После льна снова копали картошку, корчевали кусты... Заќтем вернулись к нашим бабкам льна. Они обвалились, посерели, это поле школьное - сами сажали, сами собрали, сами отвозим на льнозавод, где снопы складывают в огромные стога, похожие на избы с соломенными крышами. Деньги пойдут на дополнительное питание в столовой, для нужд школы. Сдали две машины, выручили 400 рублей. Снова пришли грузить снопы.

  Девять снопов из бабки летят на машину... из-под послеќднего снопа порскают врассыпную десятка три мышек. Они маленькие, с палец, толстенькие. Мальчишки не столько, работают, сколько гоняются за этими мышами и давят их, суют девчонкам за шиворот... Визг, беготня!..

  -А когда же кончатся эти полевые заботы?

  -Осенние кончатся, а там ух весенние начнутся!..

  Все вроде бы неплохо... Мне бы еще с какой-нибудь бабушкой - разведенкой познакомиться. Но незнакомые женщины в деревне - редкость. На ферме и в поле работа тяжелая, да и не уместятся все женщины работать на ферме, она не резиновая. Восемь-десять классов девушка кончит обязательно... - и куда? на тяќжелую грязную работу?... обидно с образованием-то... в контору? - тоже мест нет свободных. Уезжают в город - учиться на штукатура, на ткачиху, в техникум. Рабочие в городе всеќгда нужны. Там и остаются. Парням жениться не на ком... тоќже, перетягиваются в город помаленьку. Невеста ж в деревню к нему не поедет городская!...

  По отношению к женщине нас губит чувство собственника: нам подавай ее целиком в вечное пользование. А она тут же вопьется в тебя и сосет, и подавай ей, подавай, а ей мало... и иди работай, пусенька, по совместительству... по двум совместительствам, по пяти совместительствам. А надо хотеть ее не целиком, а лишь малой частью... По господи, сколько придется выслушать всякой муры, пока получишь это малое... а то и наслушаешься и не получишь... К тому же у меня прошел тот период, когда нужно обязательно с кем-то дружить, общаться... и одному мне лучше, спокойнее.

  Женщине подавай деньги. У нищих не бывает жен. Они хотят быть необыкновенно богатыми, не считать деньги... они не понимают, как это - быть бедным, и получать удовольствие от траты каждого рублика. Промежуточное положение вызывает у нее сознание собственной неполноценности и тогда мужчину запрягают во всяческие беспросветные совместиќтельства...

  Дожди, на дорогах скользко, на ходу холодно и мотопионеры перебираются в интернат. Вечером в интернате скучно и развлекаются тем, что в темноте подбегают к моему окну и, стукнув, бегут назад. В тишине за работой над Графоманами этот стук серпом полоснет по нервам. Днем они кучками заќходят ко мне - интересно, новый человек... и мальчишки лезут и девчонки под разными предлогами. Но войдут, оглядываются - ничего интересного.

  -Чисто у вас...

  Прошу их не стучать вечером в окно.

  Воспитатель интерната Демьян Нилыч за ними не следит. Он тяпнет винца, побачит ТВ - вечер долой. Тяпает, правда, в меру, без перебора. Пока он бачит телеэпопеи, пацаны под кроватью бражку распивают. Двое попались и вылетели из интерната на неделю - походят километров пятнадцать, подуќмают... Драмкружок что ли организовать им?.. посмеются над моими ужимками и прыжками, как на репетициях с песнями и разойдутся...

  В пятом классе у меня есть сочувствующий - Андрюха Чечурин:

  -К вам в окно вчера не стучали?.. а то мы им!..

  Сальников пришел на уроки - пиджак насквозь мокрый от дождя... он из другой деревни добирается...

  -Юра, ты бы телогрейку надевал, простудишься в пиджаке-то.

  -В телогрейке совсем упарюсь за двадцать километров... три часа ведь мне идти. На следующей неделе в интернате начну стоять.

  Прошел первый снежок и растаял. Первый снег по-русски, оказывается, - зазимок. Иди это по-белорусски?..

  В кино не был полтора месяца. Совсем как в городе.

  Вечером зашел из интерната Михайлов - под предлогом помощи по - немецкому. Я объяснил ему и стал чистить картошку. Ему интересно посидеть у меня... сидит... Оба молчим. У меня напряжение в ожидании вопроса - чтобы вовремя ответить. Так было со мной всегда: не знал полќного внутреннего покоя, постоянно дежурил в пол уха, чтобы не обидеть, задержав ответ или переспросив. Это как стойка у охотничьей собаки. И не дай бог что-нибудь самому вслух брякнуть - сейчас тебе сделают вопрос: что? о чем?... и будешь подробно объяснять и что, и о чем... Всегдашняя натянутость стойки... а здесь я ее и забыл, оказывается... Михайлов только напомнил.

  Девочки вечером в темноте выходят на свежий воздух поќвизжать, будто кто хватает их за недозволенные места... Пожалуй, из деревни поднялись два-три мотоцикла, а я и не слышал... Постучали в окно... резке отдалось внутри, наќпрягся... кидают чем-то в мою дверь... подбежали к двери, постучали и унеслись... Опять крадутся... - я вышел на крыльцо. В темноте их как ветром сдуло. Пошел в интернат, попросил, пожалуйста, не стучать, потому что действует на нервы.

  Вызвал на уроке Саханенкова /8/. Он слабый - только слоќва выписывает. Прерываю его, делаю замечания: то один что-то громко заговорит, то другой... перекрикиваются, перебраќсываются... В классе постоянно средней громкости крик... приходится перекрикивать всех.

  Саханенкову ставлю тройку, потому что за полтора месяца него ухе три двойки - он не выписал ни единого слова и мне велено закрывать эти двойки. Он и сам деловито гоќворит мне, что пора бы уж их и закрыть троечкой...

  Не поймешь - кто же именно больше всех мешает мне в классе. Этот кричит - сделаешь ему замечание, затихнет. А. крик идет: в углу что-то не поделили, крикнешь им... здесь кому-то дали по затылку - разнимай... там, смотришь, в морќской бой играют... на первой парте за косы кого-то таскают... на последней кто-то лег и запел... Замечания, заќмечания... за урок накричишься до бешенства!.. Не пойму как их всех успокоить. Они это видят и играют со иной: - А что вы мне сделаете?..

  У входа в школу врыт бак для мытья сапог. У двери чистоту сапог контролирует уборщица Степановна. На подоконнике стоит ее большой будильник и старинный поддужный колокольчик. Беру в учительской журнал и иду на урок. Кроќме учительской, в школе восемь комнат. Насчет количества учащихся я пошутил:

  -Не средняя школа, а полусредняя! -

  Мини-школа... 160 человек.

   На первой странице журнала список предметов и указатель страниц. Кончается классный журнал - списком адресов детей и графиком уроков, пропущенных за каждый день.

  Кто-то вылил на себя флакон дешевого одеколона.

  -Девочки, вам еще рано духами увлекаться...

  -А вам должно нравиться - вы мужского пола!

  -...Зато вы пока еще детского пола. Лучше уж за ушќком помажьте, но купите духи рублей за восемь.

  -Xa!.. деньги тратить!

  А то кремом каким-нибудь вымажутся... Вонь!

  У Матузова /7/ отобрал листок: он переписывал на уроке стишки... Стишки похабнёнькие - жила хорошая девчонка, потом стала пить, курить... и совратил ее начальник на кожаном диване в своем кабинете. Разудалые стишки, с матеком!..

  -Давай-ка, друг Матузов, свой портфель... Зайдешь за ним в учительскую.

  Карпова из десятого класса посадили на два года. Потом заменили двумя годами условно. Пьяный, с компанией ворвалќся к кому-то в дом, пряжкой проломил голову, ребра... Снова ходит в школу.

  В административную комиссию сельсовета передали дела на 9-классников Зуева и Сафонова. Приезжают из других деревень на мотоциклах к интернату, лезут к девчонкам в окна, матерятся, пьяненькие, курят здесь же... соскучились за вечер по одноклассницам. Будь они совершеннолетними, получили бы по пятнадцать суток... а так - штраф. И ко мне стучать, мода пошла, видимо от них.

  За кожаное пальто меня пробуют звать Штирлицем. Пробоќвали также кликать почему-то боксером... Не прилипает.

  В начале сентября я чуть покашливал. До сих пор, как прохожу мимо, всё начинают надрываться в кашле. На уроке сначала даю всём прокашляться - пока ж в горле не станет драть.

  Если на перемене иду в уборную, а там курят, то стоящий на шухере кричит:

  -Шуба, ребята!

  Откуда у них эта "шуба"?.. Пятнадцать лет назад я сам в школе кричал - "шуба!"... но как она сюда-то попала?

  На дне урожая роздали кучу книг, перевязанных красными лентами - за хорошую работу в совхозе. Работать-то они умеют лучше, чем учиться, в этом я убедился... На школьной линейке стоят в строю тихо: линейку проводит сам дирекќтор...

  -К борьбе за дело Ленина - будьте готовы!..

  Ночью за порог не ступить - темно. В сельпо нет ни фоќнариков, ни батареек. В углу магазина на расстеленных мешках навалена до потолка гора черного хлеба...

  -На три дня завезли...

  Принесу продавщице стопку школьных газет на обертку, а она из-под прилавка даст мне два батона. Батонов завозят мало... они кривые, с неодинаковыми надрезами, словно собака царапнула когтями по горячему. В городе их отправили бы назад, на хлебокомбинат - по черствости, а здесь ничего, беќрут по полдесятка... я даже из-под прилавка ухитряюсь. На безрыбье чай с сухим батоном тоже хорошо. Дают батоны также под колбасу из следующей поездки в Смоленск. Черного хлеба набирают по десять буханок - булок.

  -Поросенку...

  Не таятся... Свиней будут резать к холодам, чтобы обойќтись без холодильника, но некоторые режут уже сейчас, до снега. Килограмм -2.20. В другое время не купишь - все заќсолят, завялят. Зимой уже никто не продаст ни мяса, ни молока. Я в магазине сначала увидел только колбасный сыр, плиточный чай, дешевые конфеты, винишко, хлеб. Позже присмотрелся, что бывают иногда масло, рыба, яйца, но быстро расходятся. Взял килограмм масла и храню его в холодильнике, которые громко гудит мне в комнату. В другой раз взял целую авоську баќранок... прошел по деревне с ними - никто даже подумал хихикнуть... кроме меня.

  Сегодня купил сыру!.. такую фразу через год за сто рублей не купишь. Надо всё же вести дневник, а там будет видно, что из него сделать...

  Морозов еще нет, но мужики уже попадаются в шапках, а то и валенках. Промежуточных ботинок, кепок, шляп не признаќют даже директор и его семейство...

  На уроке немецкого в десятом классе я сказал:

  -Хватит, друзья. Мне надоело делать вам бесконечные замечания. Я буду записывать за каждым на бумагу... а потом дам этим записям ход. Вот Гурьев - пишу; не хочет перевоќдить... Никитин, я обалдел от твоего хамства! выйди из класса... я записываю - Никитин явился с пол урока, хамил, выставлен... Плешков: непрерывно громко говорит... Замечаний будто и не слышит... продолжает кричать... криќчит и хохочет как в истерике, причем сам для себя, ни к кому не обращаясь. Неоднократно ставлен на ноги, не прекращает громко говорить. Стоя - орет. Грозит: - "Я приду к вам поговорить вечером... Нас много, вас мало!.. Это говорится учителю!! Петраченко - не спрашиваясь, встал и ушел с половины урока. Пономарев - говорит, говорит... кому угодно, что угодно. Годунов - на уроке гуляет по классу, пересаживается с парты на парту. Ребята, вы вообще поќнимаете, что делаете, что говорите?.. это же школьное преступление - угрожать учителю... гулять по классу!.. Все смеются. Плешков кричит:

  -А вы докажите, что я вам угрожал! А вы слышали? а чем докажете?..

  -Ты что, Плешков, с ума сошел? Даже твои приятели этого не отрицают!..

  После урока девочки ушли, Плешковы остались посмотреть оценки в журнале, окружили меня за столом. Я продолжал ноќтации. Неожиданно Годунов сказал:

  -Простите, я больше не буду...

  За ним смягчились все, и пошли на мировую. Договорились, что записи я никому не покажу.

  -А если вы обманете и всё ж директору покажете?..

  -Ну мы же как мужчины договорились. Если покажу - скаќжите - мне: вы не мужчина, Валентин Дмитриевич!.. Но и вы уж давайте, чтобы на уроках порядок был... как мужчины.

  Докладывать я никому не стал.

  Слово сотрясло воздух и исчезло... исчезла и его сила. Слово, записанное на бумагу, имеет силу более стойкую, нежели устное. Этот вывод я сделал, записывая грехи - десятого класса.

  Поехал в Ярцево на автобусе и слушаю разговоры о том, что вот - с работой управились и теперь едут куда-то чеќсать шерсть. У каждой тетки по мешку легкой шерсти - для валенок. Паша завхоз Маня хочет выглядеть в Ярцеве официально - поверх плаща надела синий халат-спецовку, взяв его из новой пачки халатов, перехваченной бечевкой, отчего халат в складках... Мане тоже хочется в начальники, в официальные представители.

  По дороге до Ярцева на автобусных остановках, позади беќтонных навесов от дождя стоят у леса будки М и Ж.

  В деревне здороваешься, куда ни войдешь, и в Ярцеве я тоже чуть было не поздоровался со всеми, войдя в ресторан обедать... Впрочем, это никого не шокировало бы - от ресторана "Вопь" несет провинцией больше, чем от деревни Репиќно!.. хотя бы от его меню:

  Уважаемые товарищи!

  Приятного аппетита!

  Закусите, пожалуйста!

  В обед полагается.

  На ваш вкус.

  Не забывайте, полезно.

  Утолите жажду.

  Только в меру.

  Благодарим за

  посещение нашего ресторана!

  Впрочем, эскалоп у них неплохой и всего за 55 копеек.

  Каждый раз в Ярцеве хлопочу об установке сигнализации. У нас в комнате оружия, без которой милиция не разрешает получать в военкомате автоматы и малокалиберки. А охрана все не едет к нам ставить сигнализацию. Оружия нет - нечего будет разбирать-собирать, не из чего стрелять, половина учебной программы вылетает в трубу...

  Наглядных пособий по НВП в школе никаких. Чтобы дать паќцанам хоть какое-то представление о современном вооружении, вырезаю из Красной звезды снимки ПТУРСов, бронетрансќпортеров, танков, гранатометов, реактивной артиллерии. Увеличиваю снимки на уроке через проектор, комментирую... Кроме того, чтобы хоть как-то скрасить скуќку учебника, даю готовить сообщения по вырезкам статей из этой же газеты. Сами они не могут подобрать статьи... я выбираю, делаю вырезки и, наклеив на картон, раздаю. Статейќки подбираю попроще, но пересказывают они с большим труќдам - конспектировать ребята не умеют, просто выпишут на листок предложения из текста и читают бессвязно...Однако Зуев порадовал, рассказал о жизни военного корабля вполне связно, с увлечением. Это тот, который к девчонкам в интернат вечером ломился. Поручаю ему серию вырезок о приќключениях на границе... Кстати, от Зуева, кажется, винишком частенько потягивает, особенно на воскресных работах... Но не буду же я его обнюхивать! Несколько раз выгонял я из-за кочегарки курильщиков, а потом вижу - директор меня не поддерживает, за курение никого не гоняет... плюнул я, пусть себе курят, мне-то что!

  До меня год не было НВП. Предыдущего военрука убрали за поддачу: идет военная игра Зарница и в первых рядах наступающих несут пьяненького военрука... Он теперь в скотниках ходит... Военруку здесь полставки...- 50 рубќлей, кого заманишь на эти деньги?

  После обеда, отдохнув, сажусь за Графоманов...

  Лет десять назад в Крокодиле часто появлялись картинки: мордастый парень торгует газированной водой, а из кармана торчит институтский диплом - человека государство пять лет учило, он работает кем угодно, лишь бы, дескать, не ехать в деревню... Позднее такие картинки перестали появляться. В Графоманах я описываю период своей биографии, когда был - таким же вот "газировщиком"..., работал, кем придется, держась из последних сил за город. Пробовал менять професќсию, начал графоманствовать - писать... получил от разќных литературных, журналов с полсотни отказных рецензий...

  С утра писалось бы лучше. Но что поделаешь, хорошо хоть послерабочего времени полно. Пишущую машинку попросил у директора - у него своя допотопная Олимпия... буква М залипает, буква К западает, Н плохо пробивается, Ц и Э поменялись местами с ! и /. Бумаги в сельпо нет. Блокнотов - тоже, режу пополам тетрадки. За сентябрь и октябрь я исписал заметками для Графоманов и Деревенского дневника пятьдеќсят листков карманного формата, то есть примерно по одному листву в день. Это не обременительно - сделать за день 3-5 заметок. В этом и состоит мое каждодневное творчество, (а дальнейшая работа уже в обобщении, обработке этих заќметок, их размещении...)

  Графоманы будут первой моей крупной работой - около 400 страниц на машинке... Это будет книга о том, просто или непросто стать писателем... что для этого надо иметь и уметь. У меня задумано вставлять в текст рассказы и стихи своих знакомых, не изменяя их фамилий... давать куски из своих рассказов, фельетонов, фантазий.

  Пишу. Читаю. Редкую книгу читаю до конца - мне важно не чeм кончится, а методы писания, приемы автора. Библиотечных Стивенсона, Семенова прочитываю до конца, не в силах остановиться... лучший писатель Лев Толстой, но лучшее чтение - детективы!.. Извините, Лев Николаевич...

  Артеменков из девятого класса делает так: я только начну рассказывать на НВП новый материал - он слово вставляет! громко вставляет, нарочито, как палку в колесо. Я не связываюсь, говорю дальше и погромче, чтобы он не перебил. Артеменков опять реплику пускает - громче меня! Я ему замечание... он устраивает со мной беседу... и пошло!.. Я ругаюсь с Артеменковым, чтобы не мешал вести урок, а Новиков что делает! -рот ладонью прикрыл и в сторону: бу-

  О СЕБЕ:

  Г.р.: 1945

  Образование: военный Инъяз, Москва

  25 лет прожил в России

  Доживаю в Ташкенте

  Литпсевдоним Антон Чужой

  По паспорту: Жученков

  Валентин Дмитриевич

  Прож.: 100074, Узбекистан, Ташкент

   ул. Хавастская,13-А

  

  

  

  СИНОПСИС

  

  Прошу Вас принять к публикации рукопись моей книги "Парадокс суперсоник", написанной в 1975 г. Это фантазия на темы 70-ых годов XX века. Объем 217 страниц на машинке, или примерно 380 тысяч знаков.

  1) Аннотация. Я назвал бы эту работу юмористической социальной фантазией. Дело происходит в наши дни. Вымышленная европейская страна. В крохотном королевстве всех по одному: один Король, один г-н Дворник, один г-н Прохожий, г-н Покупатель, г-н Поэт, м-ль Бабушка-Старушка, один автор, какой-то Валик Жученкофф. Сквозной интриги нет, всё строится на афористически сжатой характеристике каждого персонажа и обыгрывании микроситуаций. В стране всяк живёт своей жизнью. Королева бесконечно перерезает ленточки на новостройках, Кронюшка /крон-принц/ таскает ей двойки из Кембриджа, г-н Нищий кормится объедками и опивками с королевского стола, г-н Пастух пасёт парадоксальное стадо, частенько сбиваясь в эмигруху, кабинет министров гоняет в футбол на пустыре... Всего тут действует около 250 персонажей.

  2) Важные характеристики книги. Сюда я бы отнёс парадоксальский "Общепис" - общество писателей. Кроме г-д Поэта и Прозаика, здесь трудятся г-да Критик, Рецензент, Издатель, Сатирист-Юморист, м-ль Секретарша, дружная стайка юнписовцев из 4-го "А" класса... Вся эта благопристойная камарилья усердно трудится не на благо отечественной литературки, а затем, чтобы избавиться от этого выскочки, нашего автора Валика Жученкофф. Уж так они его критикуют!.. Уж так они его рецензируют и не издают!... Чтоб ему пусто было! В чем причина всеобщей ненависти? В том, что у автора аллюзии неконкретны!!!

  

  

  

  

  3) Оглавление и краткий пересказ глав.

  Антон Чужой. "Парадокс суперсоник"

  

  Глава I.

  "Её величество в командировке".

  Где-то на пыльных просёлках старушки Европы затерялось мини-государство... Бетонный шестирядный европейский просёлок, даже не столько пыльный, сколько автозагазованный. Государство зовется "Парадокс суперсоник, а в реальности это ВСЕГО лишь захолустье о двух улочках.

  Король - никому не нужный старик, брошенный на произвол судьбы в своем замке. Королева вечно мотается по командировкам. За месяц она перерезает около семидесяти ленточек и разбивает о борта кораблей до 90 бутылок шампанского. У неё уже твёрдые профессиональные мозоли

  от ножниц и стеклотары.

  

  Глава 2.

  "Президент, президент, пташечка!.."

  Г-н Президент цинично величает себя: - "Презик всея республики!" необыкновенно циничная личность. Ничего святого за душой. И кабинет министров ему подстать. Эти бездельники предпочитают гонять в футбол на выполненных лучшими дизайнерами задворках королевства! Палата предќставителей, впрочем, собирает по городу макулатуру. Сенат порой дает концерт в горбольнице. Верхняя палата и палата лордов непрочь вечерком патрулировать улицы в качестве дружины содействия полиции...

  

  Глава 3.

  "Из жизни собачьей и писателей".

  Серенькие будни Общеписа. Кружок юнписовцев учится писать самостоятельные эпохальные произведения под диктовку г-на Председателя /Пред-ателя/ Общеписа. В стране три книжных издательства - Многохуд, Среднехуд и Малохуд,

  Г-н Писатель скитался по чердакам и сараям, ибо печатать его книги никому и в голову не приходило.

  Глава 4.

  "Из жизнедеятельности памятников, или Валик Жученкофф."

  Юнписовцы слепили из жёваной промокашки памятник своему автору В.Ж. и вежливо положили 10-метровый монумент на брюха на площади города, снабдив медной табличкой "А этот любил валять дурака!"

  

  Глава 5

  "Валик и Суперсоник"

  /частушки/

  Пародия на плохие стихи.

  

  Глава 6.

  "Мелкотравье, разнотиражье и макулатурье."

  В архиве хранятся краткие биографии писателей А,Б,В, Г,Д и тд. Это классики, они были своими/ родными и пусть ни фига не написали, зато вошли в анналы!

  

  Глава 7.

  "Обратный адрес: П.С, моему к-скому в-ву."

  Всеми забытый Король ищет себе знакомых по переписке. Ради этого он заискивает перед валиком Жученкофф и даже назначает его королевским шутом. АВТОР же в свою очередь не может понять, кто кого пишет: -"Я его или этот хмырь меня?...

  

  Глава 8

  С выпивкой и колбасой.

  Парадоксалы измеряют уровень жизни в колбасных единицах: есть в магазине колбаса, значит, есть и уровень. Наевшись колбасы, парадоксалы читают объявления в газете. В частности, такое: "Кто нашел счастье, прошу позвонить по тел..."

  

  Глава 9.

  "Евгений Онегин".

  Г-н Поэт писал только гусиным пером. Он был романтиком "Она меня за муки полюбила, а я её за яблоки в саду!" В доисторические времена по равнинам и холмам Европы бродили неприрученные стада писателей. Отыскивался один знавший грамоте - ему и диктовали, греясь у костра треќнием.

  Впрочем, нынешняя жизнь Общеписа не имела к "Евгению Онегину" ни малейшего отношения.

  

  Глава 10

  Стиховная.

  Это приложение к образу г-на Поэта, его пародии на плохие стихи. Приложение можно не читать.

  

  

  

  Глава 11

  с отравлениями, могильщиками, шпионами, красавицами и прочей мутью,

  /чушь несусветная, но местами гениально!/

  Пальто г-на Нищего было настолько старым, что его мехоќвой воротник поседел. Г-н глядел в окошко;

  - "Первый снег выпал... Если верить глупым бабьим приметам, то скоро зима..."

  В Общеписе м-ль Машинистка сделала опечатку "бубликация" Она всхрюкнула и спросила: " -Г-н Поэт, вы не знаете, что это за крик?"... "-Это мои ботинки каши просят. На что г-н Рецензент обоснованно возразил: "-Любую книгу можно разрецензировать в пух и прах!" Присутствующие согласились.

  

  Глава 12.

  "Шпионы и дефицит".

  Г-н Министр дефицита синтезировал суть дефицита так: - Человеку не интересно купить, ему интересно достать! Он изобрёл собственную шутку:

  -Ребята, бутылку белого будете на троих? -спрашивал

  г-н и получив согласие, вынимал бутылку молока!

  

  Глава 13

  Со скучным экономико-- политическим обзором.

  Король был членом Капиталистической партии и регулярно ходил на партсобрания. Однако из соображений экономии членских взносов не платил, за что его раз пять исключали из рядов. На досуге Король приохотился лузгать семечки, сидя на площади перед дворцом.

  

  Глава 14

  Она же графоманская самоделка.

  В неких капталиитических краях, в буржуазных широтах, в гнилом империалистическом омуте, где водятся акулы и спруты капитала, расположено в ближайшем булонском лесу царство парадоксальское. ..

  Там же Валик Жученкофф нам валяет дуракофф!

  

  

  

  

  

  

  Глава 15

  или бесцельный трёп!

  /легковесное шутовство и зубоскальство./

  Да, прав г-н Циник, когда говорит о проблемах экономики:

  -Экономика, это когда каждому приходится экономить. На фронтоне здания Кабинета Министров красовался лозунг: "Не отдадим все силы строительству низкого, темного здания капитализма, пропади он пропадом!"

  

  Глава 16

  "Хобби, хоббисты, хоббистки, хоббировать..."

  Парадоксальский г-н Министр Хобби сочинил законопроект. В нем шла речь о том, что хоббисты относятся с большим прилежанием к своему хобби, чем к прямым служебным обязанноќстям. Хоббируют они с воодушевлением, добиваясь больших успехов, чем в своей повседневной работе по специальности.

  

  Глава 17

  или безудержнее стремление к оригинальности!

  Г-н Миллионер с гордостью носил почетный значок "Отличный олигарх", жена всё ж поколачивала его, ибо он не отдавал ей всю получку, то есть утаивал от семьи сверхприбыли. Г-н Олигарх сокрушал по этому поводу:

  -Деньги считай, не считай, всё равно нищета!..

  

  Глава 18

  "Мысли мудрых"

  Наступало утро. Золото дорожало, а деньги, вопреки учебнику политэкономии, дешевели. Г-н Президент выключил телевизор и ларёк мудрую мысль:

  -Я не живу, а коротаю жизнь!..

  Глава 19

  " Опять этот Общепис, опять г-да Министры - одно и то же,

  одно и то же!.."

  Г-н Пре-датель Общеписа вынул из мусорной корзины страничку, скомканную г-ном Поэтом:

  -...А по вам, оказывается, нобелевская премия плачет!..

  М-ль машинистка спросила г-на Юмориста-Сатириста:

  -что означает фраза "где сядешь, там и слезешь?.."

  -Это коммунальный транспорт в час пик!

  

  Глава 20

  "Кстати о диссидентах".

  По радио сообщают прогноз погоды:

  -Температура. Вчера градусов было много и все отрицательные. Сегодня температура 15 градусов, из них три выше нуля, а все остальные ниже. Завтра градусов вообще не будет - ноль! А теперь прослушайте маленький забавный некролог. Скончался г-н Любитель Острого Сюжета. Он всегда смотрел детективные фильмы, затаив дыхание. На последнем захватывающем фильме он и вовсе забыл дышать, отчего и помер!

  Кстати о диссидентах. Дело развития отечественной литеќратуры требовало значительного количества писателей. Организовали ПТУ для самых продвинутых из самых задвинутых. Приступали к серийной штамповке писателей. Читать в стране стало нечего.

  

  Глава 21

  Социально-классовая о головастиках и прочем биогеоценозе.

  Забудемте на время о головастиках, они такие противные, и поговорим-ка о мужчинах и женщинах. И те, и другие имеют привычку жениться друг на дружке. В брачной конторе однажды прозвучал такой диалог:

  -М-ль, какого вы хотели бы мужа?

  -Требования у меня следующие... Он должен ходить в магазин за продуктами, мыть полы, стирать бельё, детские пелёнки, нянчить ребёнка, готовить еду, забивать гвозди...

  -Простите, м-ль, перебью. Вы ошиблись дверью: найм кухаќрок, прачек, плотников, мальчиков на побегушках и нянек - вторая дверь налево. У нас люди женятся, а не сдаются в батраки.

  

  Глава 22

  "Из жизни толпы и личности".

  Парадоксия страна маленькая. Если хорошенько разбежаться, её можно переплюнуть.

  Король расстелил на столе вместо клеёнки рваную газетёнку "Новые парадоксы". Там пишут... "Вы не поверите, но в отсталой Парадоксии до 1913 года, не было ни одного ядерного реактора!... Впрочем, их и сейчас нету." Объявления. "Меняю око за око, зуб за зуб. /Примечание: Око видит, а зуб неймёт./

  

  

  

  Глава 23

  "Из жизни закуски"

  Народная мудрость гласит - "Пиво есть, ума не надо!"

  Ничто не предвещало беды. Г-н Главпис позавтракал и буквально через какой-то час в расцвете сил, за своим рабочим столом в Общеписе он испустил дух. Получилось громко. Г-н Главдис зарделся и потупился.

  

  Глава 24

  "О труде и зарплате с географией и стихами"

  На м-ль Моднице было нечто цвета морской волны с пеной. По низу оно было цвета кофе с молоком, по верху какао без сливок, сбоку сухого вина с фруктами, сзади цвета курицы без гарнира. Пиджак г-на Модника был цвета водки без селёдки, брюки цвета коньяка с очень маленьќким кусочком лимона, рубашка цвета пива и воблы, туфли цвета водки с малосольным огурчиком.

  За работой г-н Поэт похмелялся только минеральной водой:

  -Она пузырится как шампанское, а по цвету как водка!..

  

  4) Далее приводятся текстовые выдержки из начала и середины книги.

  (см. папка Љ 2)

  

  

  

  Антон Чужой

  

  

  

  "Парадокс суперсоник"

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Глава 1

  "Её величество в командировке"

  

   Где то на пыльных просёлках старушки Европы затерялось мини-государство.........

  Бетонный шестирядный европейский просёлок, страна - типичная европейская дыра, так сказать, дыра в карте Европы............. Просёлок даже не столько пыльный, сколько автозагазованный.

  Государство зовётся Парадокс суперсоник, то есть сверхзвуковой, и является королевством

  .............Утро. Занимаются серенькие будни Короля. Королевская челядь

  объявило забастовку, и король с утра пораньше драит до блеска свои туфли. Что ж........не опускаться же теперь!

  Потом он делает зарядку.

  - Не забыть сегодня заказать, наконец, гантели, - думает его величество вот уже который год, а покуда нет гантелей, размахивает державой и скипетром.

  Потом он делает пробежку по пустому и огромному тронному залу - от окна до окна и видит попеременно то Старый город, то Новый город.

  - Через весь город бегаю! думает он с гордостью физкультурника. - От околицы до околицы!..........

  Всё мини-государство - город о двух улицах. Булыжная мостовая, островерхие дома под красной черепицей - улица Старый город. Бетонная шосейка - шестирярка, неоновый свет, дома из стекла - Новый город. Королевский дворец стоит на пересечении улиц и одно его крыло старой архитектуры с вензельками, другое - новой, без ничего, голое стекло. Новое крыло приделано недавно, Король хорошо помнит эту ужасную

  перестройку: пыль ......... какие то извёстки, балки............... В строительном мусоре он потерял замечательную бонбоньерку, ещё дедушкину.

  

  

  СТР 90

  

  В неких капиталистических краях, в буржуазных широтах, в гнилом империалистическом омуте, где водятся акулы и спруты капитала, расположено в ближайшем булонском лесу государство Парадоксальское. В стране прописка лимитная и поэтому здесь всех строго по одному: 1 г-н Дворник, 1 г-н Циник, 1 г-н Инженер, 1 г-н Пьяница и гак далее.............Вот, например, наш старый знакомый, г-н Нищий. Он сидит на тротуаре и возглашает:

  -Подайте, люди добрые, милостыньку!............. Совсем туго жисть пошла - мой Рено окончательно поломался, надо Мерседес брать.............Подайте, соколики мои, на Мерседес!...

  Сидит он на паперти церкви в канадской дублёнке и французских джинсах, прохожие вздыхают:

   -Ведь и со мной такая беда может случиться однажды.............Надо подать человеку, авось и мне когда-то помогут в нужде............

  Или вот г-н Едок вздыхает:

   -Всю жизнь ем и ем.......... Опостылело! Как бы бросить, а? Силы воли не хватает............

  А г-н Вежливый ему вторит:

   - А я всю жизнь каждый день здороваюсь и здороваюсь, язык скоро отсохнет!

   Бабушка вот идёт, м-ль Старушка. Весна, грязища, шла, шла да забуксовала в луже и увязла но самые авоськи!

  А то есть ещё парадоксальный г-н Хоббист, который со страстью коллекционировал марочки и монеточки. Жена, глядя на него, думала:

   - Ну, чисто дитё малое!.........и припомнив уроки г-на Циника, добавляла, -

  Ладно..............чем бы дитя не тешилось, лишь бы не пило!

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  ПАРАДОКС СУПЕРСОНИК

  / не произведение

  литературы,

  а черт его знает, что такое

  хулиганство

  какое-то/

  

  

  

  

  

  Глава 3

  

  ИЗ ЖИЗНИ СОБАЧЕЙ И ПИСАТЕЛЕЙ

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Основная задачка парадоксальной школы состояла в воспитании у детей

  чувства парадокса. На это неоднократно ориентировал дирекцию школы лично г-н Президент.

  На примере четвертого А класса рассмотрим, насколько это удавалось. Четвертый А класс подумал:

  -Мы уже умеем писать... и призвал:

  -Всем классом - в писатели!..

  Читать - решили - тоже умеем, так что будем одновременно и читателями, освоим, так сказать, смежную профессию... Приколов к курточкам значки "Юный писатель", 4 А явился в полном составе в парадоксальное Общество писателей. Здесь сразу произошел отсев: стульев хватило не всем. Те, кому стульев хватило, сказали:

  Пишем мы хорошо - Только вы, пожалуйста, диктуйте небыстро.

  -Ну зачем же, - ответил г-н Председатель Общества, - диктовать!.. Вы саќми будете писать - не диктанты, а самостоятельные сочинения. Запишите темы: ... Люблю родной проселок... ...Громко гудит и бабахает завод им.Баха... ...Послезавтра будем учиться лучше, чем позавчера...

  -...А свободную тему можно взять?..

  -Пиши, - мальчик, что дают. Не хочешь - не держим? другим стульев не

  хватает...

  Закипела работа. Одна девочка уже шептала другой:

  -...Тема у нас с тобой одинаковая, так что ты пиши три страницы, а я напишу пять страниц, не то подумают, что мы друг у дружки списали...

  Общество писателей сокращенно именовалось Общепис. Г-ну Председателю. Общеписа приносили рукопись книги, прочитав которую он восклицал:

  -Да вы что, батенька!.. Разве можно этак писать!?.. Ему отвечали:

  -Да. Можно.

  и он передавал рукопись г-ну Издателю для публикации. Если же в ответ на поставленные вопросы начинали что-то мямлить... топтаться... с готовноќстью выслушивать его советы, то г-н Председатель Общеписа возвращал рукопись и в публикации отказывал.

  М-ль Секретарша Общества с присущим ей чувством парадокса сокращала своего шефа: г-н Пред-атель Общеписа.

  Ежедневно с 9 до 6 в Общеписе шла напряженная творческая работа. С часовым перерывом на обед здесь создавали свои нетленные произведения г-н Поэт и г-н Юморист - Сатирист. Г-на Дворника с ними не было, он брал работу на дом - был надомником.

  В Общеписе звучали диалоги исторической важности:

  -Ну-с... потворим г-н Поэт?..

  -Как день быстро пролетел!.. а я ничего не натворил!..

   -Ладно, завтра досоздаете...

  -...А вы дерзать любите?..

  -До обеда я могу вздерзнуть. А после перерыва уже в сон клонит, нету той дерзновенности...

  -...О, вы создали гениальное произведение! - цинично говорит один.

  -Ну что вы... это ж просто талантливо, не более того, - с парадоксальной скромностью отвечает другой.

  -...В Мало художественной литературе мне заказали цикляшку бессмертных стишей. Так что придется остаться сверхурочно...

  Сверхурочные оплачиваются в двойном размере.

  Г-н Генерал не был членом Общеписа, но к нему порой тоже нисходило вдохновение. В эти минуты он садился и создавал приказ!.. Г-н. Генеќрал любил творить за пишущей машинкой - треск машинки навевал мелодию стрельбы из ручного пулемета в положении лежа. От этих звуков г-н Геќнерал еще более распалялся и, обуянный творческим экстазом, брал на маќшинке аккорды!.. Он создавал десять приказов... выстреливал еще десять... потом падал без сил и спал три дня и три ночи!..

  Тогда г-жа Служанка надевала старенькое пальто, брала баночку клея и уходила расклеивать на столбах, деревьях и заборах приказы г-на Генерала в отставке.

  В парадоксальном Общеписе на базе четвертого А работал кружок юных писателей - юнписов. Период ученичества был в разгаре. Осоќбенно г-н Пред-атель Общеписа хвалил одного черноглазого юнписа:

  -Талантяга будет!.. а пока что - талантёночек, - и ласково гладил талантяшупо головяше.

  Талантяша активно сотрудничал в школьной родительской стенгазете. "Зов предков".

  Завершился период ученичества, наступила пора вызревания таланта. Бывший бойкий юнпис серьезно работал. Он создал двулогию из романов "Мы - с Баха!" и "Взгорбленный проселок" под общим названиям "Евроќпейский характер". Двулогия вышла просто замечательной: автор не сделал ни одной грамматической ошибки и абсолютно точно привел все производќственные показатели баховцев за последние пятьсот лет.

  В Стране было три издательства. То, которое выпускало произведения

  малых форм, напримёр, рассказы, стихи - называлось издательством Малой художественной литературы /Малохуд, или изд-во Малохудожественная лит-ра/. Издательство, ведавшее повестями, поэмами и т.п. было издательством Средней художественной литературы. Крупные романы, сборники, многотомники выходили в издательстве Многохудожественной литературы. Все было четко, определенно, парадоксально.

  Читая нравоучения своему сыну, г-н Циник заканчивал:

  -...мы в свое время такими вещами не занимались, а как благовоспитанные молодые люди сидели дома и читали запрещенную литературу.

  -Ха!-цинично восклицал сын Циня, - Запрещенка теперь в любом табачном киоске продается- никто читать не хочет!..

  Да, антиправительственные книги выпускались в этой стране широким тиражом на государственные средства. Когда-то вокруг "запрещенки" была нездоровая ажитация, спекуляция - книжонки ходили по рукам, передавались в списках. Государство пошло навстречу своим подданным и упростило им жизнь - стало само скупать за большие деньги у спекулянтов подпольщину и широко ее тиражировать. В результате: прекратились нездоровые шушуканья, каждый за две-три тити мити мог купить на любом углу любой бывший запретный плод и упиваться им, сидя хоть на крыльце полицейского управления. Брошюрки потеряли всякую популярность в массах, и при ближайшем рассмотрении выяснилось, что никто толком не разбирается в тех серьезных политэкономических и политических вопросах, которые обсуждаются в книжечках.

  -Это, мой мальчик, - наставлял г-н Президент сынулю, - государственная мудрость!.. или цинизм - называй как хочешь...

  Раньше г-н председатель Общества писателей работал на заводе им.Баха. Завод этот выпускает педали от рояля. Рядом с ним, в соседнем дворе стоит театр оперы им.балета - основной потребитель заводской продукции. Они связаны лентой транспортера, старой дружбой и профсоюзом работников культуры. Однажды этому г-ну по голове бахнуло кузнечным прессом. После больницы стал вопрос о переводе человека на легкую работу. На Бахе легких работ не было и профсоюз работников культуры пристроил его руководить парадоксальным Общеписом.

  Как-то раз г-н Президент был в Общеписе. Зашел разговор: кто более жесток - лев или пантера?

  -Самые жестокие вещества - дети, - сказал г-н Дрезик.- Если бы ваш лев вздумал положить голову в пасть ребенку, тот бы немедленно ее откусил. Львы же так вероломно головы не откусывают. А эти - им что в рот ни положи, все откусят: палец...руку...душевное равновесие. Пусть я законченный циник, если не верите мне - спросите Валика Жученкова - он школьный учитель, он не даст мне соврать...

  Г-н Юморист-Сатирист внимательно слушал г-на Президента. К юмору г-н Юморист с измальства питал неприязнь, но открылась вакансия юмориќста... неплохое местечко... надо было успеть его занять... Г-н Юморист был однако, неглупым человеком - когда он писал, то не забывал делать вид, что ему страшно смешно, а г-н Читатель, живший с ним но соседству и доводившийся ему двоюродным братом, читая юморески и сатирески, не за-бывал тоже делать, вид, что ему очень смешно. В результате, все находили у г-на Сатириста-Юмориста несомненный талант. Он даже пробовал немного теоретизировать в области сатиры и юмора;

  -Сатира... Если преступник попался - его сажают в тюрьму, а если все шито-крыто, виноватых нет, но растрата все же, налицо - тогда пишется саќтира. Я пишу сатиру, когда слышу звон, но совершенно не представляю, в чем он состоит. От сатиры такая же польза, как от махания кулаками после драки.

  В этой-области он не соглашался с г-ном Циником...

  Во дворе дома Љ3 по улице Старый город кил парадоксальный пес

  Барбёс. Каждое утро пес Барбёс отмечался у столбика, что на углу... Он

  делал это не из праздной прихоти, а по нужде - если Барбёс не оставит

  на столбике метку, то рискует выйти из числа хозяев данного участка

  улицы. Это как в очереди на подписные издания: не отметился один раз

  - вылетаешь к чертовой матери!..

  Многое узнавал сверхзвуковой пес, подойдя к столбику. Ему писали, что

  на участке всё спокойно. Жучка писала, что у нее по-прежнему болят почки, Шавка рядом приписала, что у ее хозяина повышение по службе.

  Барбёс немного подумал и стал писать. Это был болтливый пес - он испиќсал весь столбик... надписал сверху... подписал снизу... описал вокруг..

  Глядя в окно на пса, г-н Преда-тель Общеписа думал:

  -Ишь ты, писатель, какой!... Прямо Валик Жученков!..

  Между Общеписом и Барбёсом проехал в своей инвалидной коляске г-н Мудрый старец. В молодости у него было два лозунга: "Собственный опыт - лучший учитель!" и "Изобретайте велосипеды!". Его чуть не убило наповал, когда мальчиком он сунул пальцы в электророзетку - проверить, а правда ли оно бьет... Он сломал себе половину костей, ахнушись с крыќши дома на парашюте собственной конструкции... Позднее он получил ряд внутренних кровоизлияний, когда судился с г-ном Богатым... К тому же периоду относится потеря правой руки и частично левой ноги - резульќтат попытки драться с г-ном Сильным... Отрицая мещанскую мораль, он, имея жену, стал открыто жить со своей подружкой. Жена, не отрицавшая мещанќскую мораль, проламывала ему голову скалкой. Подружка - толкушкой... К старости он прошел все. По собственному опыту он знал жизнь как свои пять пальцев на недостающей руке. Его любимым занятием теперь было - проводить беседы с молодыми, неопытными, зелеными...давать им мудрые советы, подсказывать как жить... Ездил г-н Мудрый старец в своей электроколяске. Остатки конечностей не действовали и рычажок он переводил единственным своим зубом, уцелевшим после состязаний с экскаватором...

  Через час пес Барбёс вернулся к столбику и переписал всё заново... Он был вынужден прибегать сюда по 10 раз на дню - собачья жизнь! - пиќсать, писать....

  В окошко иногда смотрел на пса также г-н Поэт. Когда-то давно он написал свои первые стихи и отослал их в издательство - целую папку, надписав на ней:

  стихи

  Ответ был сверхлаконичным - он уложился в одно слово, которое тоже надписали на палке. Получилось:

  плохие

   стихи

  

  Поэт не растерялся. Он приписал:

   пародии на

   плохие

   стихи

  

  и отправил папку опять в издательство. Пародии опубликовали. Среди члеќнов Общеписа появился г-н Поэт.

  Подошли у к г-ну Президенту: как быть... один г-н стал проявлять и распространять недовольство, осуждение строя...

  -Так чего же именно он хочет-то? -допытывался г-н Президент, но никто толком не знал этого. Тогда глава республики сказал, - Выпустите этоќго г-на в утолок спикеров, что в парке и дайте человеку возможность высказать всё, что он думает, что у него накипело, разъяснить свою платформу, обнародовать свои пути борьбы... пусть все увидят, чего он хочет. И ради бога, не надо никаких оцеплений и полиций!..

  Г-н Недовольный существующим строем вышел с радостью на сколоченную для него трибуну и стал говорить. Говорил он от души, ругал строй, нраќвы, хвалил прежние времена... Ругал на чем свет стоит, говорил долго... потом весь выговорился, силы иссякли и к каким-либо действиям он стал непригоден. Собравшихся он не воспламенил, потому что говорил в основќном о каких-то собственных обидах и ущемлениях...

  -Что? - спросил г-н Президент, - еще один недовольный? ...правды нету?.. экономика не та?... политика не та?... импорт не тот? ...зарплата низкая? Ну так в чем же дело!? Дайте человеку оклад 800 фунтов!

  Дали. И политика стала - та, и экономика - та...

  -Успокоился?.. Ну вот, видите, а вы говорили... башку оторвать!..

  Ему было бы больно, а так он доволен, а результат тот же. Воспитывайте в себе чувство парадокса!..

  Поскольку речь идет об Общеписе, надо уделить внимание г-ну Дворнику. Сидя на завалинке, он любил поговорить с прохожим человеком:

  -Я бы не смог на одно дворницкое жалованье семью прокормить... Завел я на стороне хорошую халтуру... - романы писать. Платят прилично, хоть и сдельщина. Ну, за повести, там, за рассказы, понятное дело, поменьше заќплатят... Соберешь опять же, бывает, сборничек... А с одной дворницкой службы нешто прокормишься?.. прирабатывать надо, тогда и домок свой будет, и бассейнишко при нем и автомобишка какая-никакая...

  Г-н Преда-тель Общеписа сетовал: ?

  -Среди членов нашего Общеписа одни мужчины. Ни одного нет женского члена! А мужских членов четыре: г-н Сатирист - Юморист, г-н Дворник, г-н Поэт-пародист и пес - столбист заочно, поскольку не является на заседания, хотя я лично писал ему на столбе - явка обязательна!..

  Работа у г-на Пред-ателя Общеписа была легкая и когда было совсем уж нечего делать, он занимался архивами Общеписа. Читал: "Поэт А. Скитался по дуэлям, в свободную минуту вел обширную переписку. Женщинами не увлекался, вопреки молве, и довольствовался тем, что само падало в его походную кровать. Сырой климат и дуэли сделали свое дело: А стал проќбовать себя также в прозе. Позднее он уехал на чужбину, где однажды утром заблудился в чужой местности, будучи, в твердой памяти и 13 лет от роду. С тех пор сведений о нем нет".

  Г-н Пред-атель закрывал исторический документ и слышал исторический диалог:

  -...Пора бы какую-нибудь фундаментяшку создать... вы чем заняты?...

  -Да вот... сборнягу готовлю - в Малохуде пропихну...

  -...Сынок вот подрастает... потомственный будет юморист...

  -Потомственных уважают!.. Как же нас зовут?..

  -Генка.

  -А полностью...

  -Гений.

  -Стало быть. Гений Сатиристович... превосходно!.. или Сатирьевич?..

  -Сатирильевич.

  -Молодец!! А в какой ты класс ходишь?

  -Конечно, в четвертый А.

  -Так что ж к нам с юнписами не забегаешь дружной стайкой?

  -А гены на что?

  К г-ну Пинику подошел г-н Торговец:

  -Застой в делах... подсказали он что, отцы наши...

  -камушками торговали?

  -Драгоценными камнями торгует г-н Ювелир...большие предварительные затраты...

  -...булыжник... галька...

  -...щебенка? гравии? стройматериалы не по моей части...

  -Торговля обычными булыжниками в розницу - поштучно.

  -Но кому они нужны!.. никто ж брать не будет.

  -Наши никому не нужны. А вы перейдите на ту сторону шоссейки, там булыжник уже французский. Французский будут брать - импортный! Пойдиќте за Старый город - там галька уже голландская: будут хватать. Пойдите направо за околицу - камешки итальянские, налево - русские. Русские у вас камешки с руками оторвут, поищите со знаком качества - он высоко котируется... И никаких предварительных затрат!

  -Вот он, истинный парадокс, имеющий своей вершиной цинизм!- восхитился г-н Торговец.

  -Благодарю вас, мой друг. У вас хорошо поставлено чувство парадокса,- похвалил в ответ г-н Президент. - Захаживайте... еще что-нибудь фарцанем...

  В своем выступлении на конгрессе Общеписа г-н Президент говорил:

  -Настоящий парадоксальный писатель мысленно ловит человечка, мысленно засовывает в него руку, выводит палец в анальную дырочку и, зацепив, мыќсленно вытряхивает человечка наизнанку. После этого человечек пришпилиќвается к листу писчей бумаги. Первым пришпиливает автор - себя!

  Никто не знал, что в стране Парадокс Суперсоник живет г-н Писатель, не член Общеписа. Он писал книги, но их не печатали:

  -Ну что вы, батенька!.. Разве ж этак пишут!?..

  Г-н Писатель очень страдал: - Зачем я умею писать! Зачем я всю жизнь учусь писать! лучше. Будь он проклят, этот талант! - он не кормит меня. Меня, нищего, бросила жена. У нищих не бывает жен, даже этой роскоши они не могут себе позволить! Я разлучен с моими детьми - потому что мне нечем кормить их. Лучше бы мне класть кирпичи на стройке, но это невозќможно, талант требует: пиши, пиши! это уже стало отправлением организма, как спать, есть. Будь он трижды проклят, этот сжирающий меня талант!..

  Г-н Писатель жил по чердакам и сараям, подрабатывал на грязной неквалифицированной работе. Детишки г-на Соседа считали его сумасшедшим и кричали: - Эй ты, трудоемкий!.. Его не публиковали, потому что его никто не знал. Когда он приходил в Общепис с новым своим произведением, его спрашивали: -Кто вас знает?... -Пока никто, я еще не публиковался... -Что ж, публикуйтесь, -напутствовал г-н Пред-атель,- потом заходите и пусть мне позвонят кто вас знает... Г-н Писатель недоумевал: -Сначала надо, оказывается, снискать славу, а уж потом публиковаться!.. Парадокс!..

  Вскоре после смерти г-ну Писателю поставили памятник как гению нации. Этот памятник стоил столько, что на эти деньги г-н Писатель мог бы всю жизнь безбедно прожить в собственном особняке...и жена бы не ушла от него... и детишки г-на Соседа снимали бы перед ним беретики...

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  ПАРАДОКС СУПЕРСОНИК

  

  /пасквиль/

  

  

  

  

  

  Глава 6

  

  

  

  

  МЕЛКОТРАВЬЕ,

  РАЗНОТИРАЖЬЕ И МАКУЛАТУРЬЕ

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Встает г-н Пастух спозаранку - надо разбудить петухов, надо сбегать позавтракать в ресторанчик...да мало ли что надо пастуху - сверх - звуковину. Опять же хозяйку наскоро обратать надо: теперь уж до вечерней зорьки не свидеться будет.

  А в 9 утра по Гринвичу, как Би-Би-Си дает последние новости, а на волне маяка звучат сигналы точного времени, коровы уже выводят г-на Пастуха за околицу, за придворье, в эмигруху... Здесь г-н Пастух переключается на третью скорость и лендровер мягко идет в обгон стада.

  -А ведь как тяжело, - мыслит он, - людям раньше доставалось на ковбойщине... на кобыльщине... на верхомщине... и напевает по-парадоксальски:

   ...Ковбойцы,

   ковбойцы,

   для нас вы

  ковбойцы,

  всегда...

  

  В 11 часов, как по всему прогрессивному миру разносится производственная гимнастика, г-н Пастух объясняет:

   Шабаш!..

  коровы падают и коротают полдневный жар. Г-н Пастух в теньку под вязами разворачивает газету "Новые парадоксы".

   Г-н Редактор "Новых парадоксов" сказал:

   -Я и без помощников обойдусь. Я журналист с большим стажем, я уже двадцать лет занимаюсь журнализмом.

   Г-н Редактор сам писал всю газету - от передовицы до объявлений, только подписи ставил разные.

   Г-н Пастух первым делом завсегда смаковал "Новости литературы":

   "... Восстановить до часов и минут жизнь великого литератора О. для потомков - такова была задача исследователей. Нынче огромная, многолетняя работа завершилась. Подробнейшая биография О. опубликована широким тиражом не будет по этическим соображениям.

  ...Заканчивается разборка рукописей недавно умершего маститого Э. Вдова унаследовала несколько центнеров рукописей. Первый центнер окончательно разобран и приведен в порядок. Публиковать пока нечего. Сдавая первый центнер в макулатуру, вдова заявила журналистам: -Это будут первые деньги, которые дала мне его литература..."

  Далее в рублике шла статья об открытии дома-музея классика парадоксальной литературы Ж:

  "... Экспонируется, в частности, забор, на котором невинный ребенок начертал будущей гениальной ручонкой свое первое необдуманное слово.

  Поэта растила няня, оказавшая на него огромное воздействие в период формирования: она обучила его чистить зубы. Чучело няни выставлено в одном из залов.

  В углу штабелем сложен тираж полного собрания сочинения поэта, которое он издал на свои скудные сбережения. На эти же сбережения ему пришлось выкупить из магазинов этот тираж, поскольку покупать его книги серая толпа завистников не желала. Но что интересно - один экземпляр этого издания все же был куплен и ученые долгое время не могли разыскать его. Теперь экземпляр найден и занимает почетное место под стеклом витрины.

  Экспонируется выполненный гениальной рукой в часы творческого раздумья набросок лошади. Раздаются голоса, что это не лошадь, а стол, за которым творил великий Ж. и в качестве аргумента производится количество ножек - четыре. Но этот аргумент следует отнести к псевдонаучным псевдоаргументам, так как у лошади писателя, согласно другим источникам, тоже было четыре ноги. К тому же - чего ради поэт стал бы гениально набрасывать стол с хвостом!? "...

  А рабочий день тружеников Общеписа начинался, конечно же, с диалогов:

  -Ну-с... как сегодня ваше здоровье?.. в голове больше не бахает?..

  -...Побахивает...

  -И у меня что-то сердчишко пошаливает. По-моему, я уже одной ногой стою в...-г-н поэт запил таблетку водой, -... в хрестоматии по литературе... пора бессмертяшку затевать...

  -... Скажите, а как вы пишите стихи?.. Это ж, наверно, очень сложно...

  - Почему - пишу? Стихи не пишут, их рифмуют. Беру из "Новых пардоксов" передовицу, перекладываю ее на рифму... Все - просто!

  -... Или вот вчера-Генке за уроки садиться, а он налистался херстовских порнографических изданий и убежал в публичный дом!.. Ох, не уследишь, не уследишь... Ну, ты сделай уроки-то сначала, а потом уж ты листай кого хочешь...

  М-ль Машинистка Общеписа засмеялась и сделала опечатку: сартира.

  После такой краткой беседы начиналась работа. Г-н Пред-атель Общеписа углублялся в разборку архивов парадоксального Общества писателей:

  "... Поэт С. вошел в литературу в домотканых подштанниках, неграмотным вихрастым пареньком с похмелья. Таким он и остался в наших сердцах, поскольку писать так и не научился. Писала за него его жена, знаменитая французская актриса Ж-П/ее первым мужем был Ж, а уже вторым - П/... С присущей ему гениальностью С. скоро разорил жену. Ее имущество было описано за долги. Сам С. уехал в эмиграцию, а его знаменитые домотканые подштанники еще долго фигурировали в судах как вещественное доказательство.

  ...Прозаик Н. был блестящий полемист. Ходил в гости. Где полемизировал и дискутировал по вопросам литературы. Писать было некогда и творческого наследия не оставил.

  ...Поэт Х. впервые поднял вопрос о месте поэта в строю литературном, творческом. Современниками понят не был".

  Наступил обеденный перерыв и г-н Пред-атель Общеписа шел в столовую. По дороге он встретил г-на Интеллегента с двумя полными рюкзаками.

  -Далеко? - поинтересовался г-н Пред-атель.

  -Сдавать,- ответил тот, встряхнув в рюкзаке бутылки, -посуду надо сдать и книги в библиотеку, -он тряхнул вторым рюкзаком.

  Г-н Интеллигент был его родней - не то чтобы по отцовской линии или по материной...а, скорее, по общественной - мать была большой общественницей...

  В столовой за соседним столиком слышался разговор:

  -пап, я как кончу школу, стану как ты - г-ном Безработным!.. Вечные каникулы-благодать!..

  -Но сначала тебе придется получить высшее образование, - ответил г-н Безработный - суперсоник, - изучить пару иностранных языков, послужить шесть лет в армии, поучаствовать в очередном арабо-израильском конфликте, получить пару медалей, налетать на военных самолетах полтора экватора, суметь комиссоваться из армии, освоить перевод технических текстов языков с семи, пожить в глуши, поучиться в институте патентоведения, бросить пить, бросить курить, поработать журналистом, написать пару романов. Которые, конечно, не опубликуют, поработать пожарным, грузчиком, сторожем, попреподавать в вузе и в школе... и при этом никогда не иметь своей квартиры и мотаться по частным...

  -...Не-ет... я уж лучше на производство сразу пойду -г-ну каменщику вон ученики требуются...

  На обратном пути в Общепис г-н Пред-атель увидел, как торопится куда-то г-н Пьяница и подумал: -Не иначе как в вытрезвитель... Г-н Пьяница почувствовав, что хватил лишку и его тошнит, всякий раз быстро направлялся в вытрезвитель, где ему оказывали срочную медицинскую помощь. Ему становилось хорошо и он снова мог наслаждаться добрым вином. Например, импортным Ёршом /бутылировано в Финляндии/.

  Вернувшись в Общепис, г-н Пред-атель продолжал заниматься архивами:

  "... Поэт Э. всю жизнь тяжело болел и лежал в постели с высокой температурой. Врачи не советовали ему напрягаться и писать. По этой причине литературного наследства нам З.не оставил. Но мы ценим его в первую очередь не как поэта, а как гражданина и гуманиста. До нас дошли только очки великого З., которые и составляют экспозицию его дома-музея. Его брат, известный Е. вошел в литературу как человек беззаветно и преданно любивший детей. Их было у него 18. Способному прозаику Е. писать было некогда - надо было кормить и одевать семью и всю жизнь бегать с рецептом в аптеку за порошками для брата З.

  ...Литератор У. художественных произведений нам не оставил, зато насочинял множество высказываний о литературе и рассуждений о том, как писать, о чем писать, как не писать, о чем не писать".

  Потом г-н Пред-атель Общеписа уходил "пробовать бумагу".

  В издательствах заявляли:

  -Г-да писатели. С бумагой плохо. Самообслуживайтесь - собирайте макулатуру...

  На двери Малохуда висела табличка:

  Ты

  набрал

  макулатуры

  себе на тираж?

  

  у входа в Среднехуд была надпись:

  Издаем

  только на материале

  заказчика.

   Многохуд же ставил вопрос так:

  Есть макулатура?

   Войди

  в литературу.

   Нет макулатуры?

   Ищи

  макулатуру.

  

   Ничего здесь не пробив, г-н Пред-атель поспешил за бумагой во дворец: у них там намечалась генеральная уборка, глядишь - подбросят грузовичок макулатуры... У Презика шла трепламентская толкучка /парламентская летучка/ и трепанация /дискуссия/ была в разгаре:

   -Г-да. Уровень жизни среднего парадоксала ни низок, ни высок-о. Человеку с улицы ни жарко, ни холодно...

   -... Да-а... до шведского уровня жизни нам семь ворот да все лесом...

   -... мы в значимой степени зависим от иностранного туризма...

   - Так надо его расширить.

  -Верно. А чем привлечь интуриста?..

  -Что манит интуриста?

  -Задворки. Их фотографируют, потом публикуют со статьями о нищете в стране...

  -Значит...

  -Значит...необходимы хорошо поставленные задворки!

  Организовали замечательные задворки - со всеми мусорными и барачными атрибутами, развесили для просушки... Парадоксята бегали туда играть в казаки - разбойники.

  Интуристов понаехало! Снимков было понащелкано! Статей напубликовано! - дескать, нищета, маята... суета, тратата... Валюты было наставлено! Жизненного уровня поднято!

  -... В истекшем квартале, г-да, мы по уровню жизни даже немного нос утерли... хе-хек-с...

  Г-н Пастух особенно любил читать четвертую страницу - объявления:

  "... Сегодня в кинотеатре фильм Джеймсбондами не рождаются". Это фильм для шпионов. Лица до 16 лет в нетрезвом состоянии не допускаются. Завтра вторая серия - "Джеймсбонды помирают стоя".

  ...В филармонии вечером концерт для скрипки и скрипача.

  ... Нам пишут: - "Дорогая редакция. Я до 30 лет был простым работягой. Потом я стал работать и учиться - на вечернем в Сорбонне. Летошный год я закончил Сорбонну и я теперь уже интеллигент. Мой батянька, простой селянин, подхватил мой почин и трясет стариной - кончает в следующем году заочно Кэмбридж.

  Просим нам разъяснить, как я теперь должен писаться в анкете - интеллигент во втором поколении или в первом, так как я все же поспешил обставить батяньку с выходом в люди...?"

  Мы пишем: -"Вы пишитесь в первом поколении, а батянька во втором. Внучата по сумме очков сразу выйдут в третье, при условии, что закончат хотя бы ночной факультет".

  ...Жена сообщает, что муж объелся груш. Вынос тела завтра. Как его вынесут, родственники приглашаются на остатки груш.

  ... СДАЕТСЯ

   в плен

  молодая хорошенькая

   особа

   ПОЖИЛОМУ

  СОСТОЯТЕЛЬНОМУ

   Г-НУ

  ... За умеренную плату кусаю локти.

   К вечеру г-н Пастух, свернув газету, выходил из-под вязов и вертал буренок до дому, до хаты. Каждый раз у него выходили одни и те же препирательства с таможенниками:

   -Вписывайте их поименно в таможенную декларацию: Машка, Дунька, Катька...

  -Зачем ему в декларацию, это ж не багаж. Пусть оформляет по статье. Импорт мяса, пункт Корова небитая...

  -В карантин бы их всех, чтоб не мотались тут... Ду ю спик инглиш, папаша?

  -Нет, камарад, я только по-своему могу, по-парадоксальски...

  -Так- то ... ни хрена не понимает, как пень...

  Потом все улаживалось само собой и г-на Пастуха пропускали:

  -Ладно, будь здоров. Не бей коров!

  Г-н Пастух мигрировал со стадом по всей Европе и думал:

  В какую страну ни заблудимся, везде эта надоевшая шутка "будь здоров, не бей коров!"... Одни дураки в этой Европе... Нет чтоб степенно за жизнь поговорить, так они все отговорки ищут: дую спикинглиш... шпрехензи биттедритте... когда надо не хуже вашего дую, не беспокойтесь...

  Г-н Пастух мечтал:

  -Надо б как - нибудь до Америки допасти... может, там народ душевнее...

  В конце рабочего дня г-н Поэт, как правило, листал в Общеписе свой перекидной календарь и читая заметки восклицал:

  -Ведь как напряженен будень поэта! Вот, посудите:

  понедельник - разрабатываю основную идею новой поэмы.

  вторник - работаю над главным положительным героем

  среда - раскладываю сюжет и вяжу узел конфликта

  четверг - картины расцветающей природы, приволья и раздолья

  пятница - отработка линии отрицательного героя - карьериста и второй план

  воскресенье - субботник на макулатуре с семьей.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  ПАРАДОКС СУПЕРСОНИК

  /роман - афоризм/

  

  

  

  

  

  Глава 9

  

  ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Г-н Поэт писал только гусиным пером. Его чернильница была стилизована под миниатюрную пишущую машинку. Разќдумывая над белым листом, он покусывал оперение и на такой гусиной диете скоро растолстел. Врач посоветовал отказаться от дичи.

  -Сажусь на диету,- объявил как-то г-н Поэт в Общенисе и положил перед собой шариковую ручку.

  Шла весна.

  Верю в майский день,

  как в яблонь верю, - писал г-н Поэт, глядя

  на лицо юнписа в свежем загаре и соплях.

  Скоро общеписовцы заинтересовались:

  -Г-н Поэт, как это вы умудряетесь исписывать за день пять стержней от авторучки?

  -...м-м-м... не знаю.., -г-н Поэт виновато смотрел в сторону, прикрывая рот рукой.

  Добрая м-ль Секретарша покраснела и стала заправлять стержни г-на Поэта кефиром.

  Г-н Поэт быстро приноровился к новому орудию труда и, беря утром авторучку, таинственно шептал м-ль Секретарше:

  -Песочку посыпали?..

  Та краснела: денег на сахар не было, г-н Поэт давно высосал из нее всю зарплату...

  Яблоки в соку -

  любви варенье, - писал г-н Поэт. Он хотел есть.

  Он чурался кефира без сахара и порой для легкости и игристости стиля подливал в добрые старые чернила шампанќского!..

  Яблони в цвету,

  Какое чудо,- думал г-н Поэт с умилением гля-дя в окно на цветущее вишневое дерево. Присаживаясь к столу, он сделал легкий изысканный жест, словно откидывая жабо, пелерину и медвежью полсть?

  -Как пишется слово "рубище"? - спросил г-н Поэт, - через ж-ш или через с-ч?.. ща?.. какое ща?.. я знаю щи, но не ща... ах, буква такая!.. ща - бор-ща!.. хорошая буква.., - облизнулся г-н Поэт, - вкусноти - ща!.. Вот послушайте, я сложил стихотворение:

  Она меня за муки полюбила,

  а я ее - за яблоки в саду!..

  Г-н Поэт часто думал: - Эх, добротная была работа у старых

  мастеров!.. Следуя добрым традициям, он заказал себе именную печать, которую оттискивал на новой поэме: КЛАССИКА.

  Г-ну Поэту заказали стихи про самолет...

  Самолет - уходит в девять не спеша.

   Как же ты, родная, хороша!..

  Выла и запасная вторая строчка:

   Ты меня не любишь ни шиша.

   Окончательный же вариант был чисто самолетного характера:

  

   Самолет уходит в девять не спеша.

   Жизнь в аэрофлоте хороша!..

  

   ...Г-н Председатель Общеписа приводил в порядок летоќпись Общества и уже дошел до начала начал, где было записано:

  "Издревле писатели сбивались в группки. Отыскивался один знавший грамоте - ему и диктовали, греясь у костра трением.

  По равнинам и холмам бродили неприрученные племена писателей, которые лишь позднее удалось согнать в Общеписы. И сразу же хлынул мощный поток литературы, одќнако читать стало нечего...

  Случалось, что иной писатель, взвыв, вылезал ночью в общеписовскую форточку и уходил в горы, чтобы дичая, коротать свой век на духовнонищих средиземноморских курортах. Порой, не сдержавшись, он получал Нобелевскую премию".

   Далее следовал отрывок из литературного памятника на старо-парадоксальском. Это был фрагмент из рыцарского романа:

  "...Прощались. Жена обнимала закованного в латы мужа. Решетчатое забрало шлема напомнило ей, хозяйке, поддувало печки. Она заботливо напутствовала мужа:

  -Закрывай поддувало, не то простудишься...

  Рыцарь снисходительно улыбнулся простоте жены. Это был образованнейший человек своей эпохи - он знал в совершенстве весь алфавит!"

  Об авторе этого манускрипта было известно лишь, что он был писатель-самородок: родился без отца.

  Г-н Председатель Общеписа после обеда проводил сове-щание, на котором ему, по обыкновению, дремалось... вспомиќнался родной кузнечный пресс, сломавшийся об его голову.

  -Хорошо, что не заставили платить за сломанное оборудоќвание, - думал г-н Пред-атель сквозь дрему;

  Он прошел долгий, полный трудностей, славный жизненный путь от слесаря 4 разряда до слесаря 5 разряда.

  Г-н Пред-атель грустил: -А ведь был, пожалуй, и у меня поэтический талант!.. Был да погиб при сотрясении мозгов... стряхнулся... как ртуть в градуснике!..

  Место про ртуть навевало - грусть и очень нравилось...

  -Ведь точно же был талант!.. да вот - стряхнулся, - вериќлось г-ну Пред-ателю Общеписа, -А, может, я его еще раньше застудил, когда в молодости без шапки форсил?!.. говоќрило ж мне маманя... Да-а-а..? какая ведь голова была!!.. а теперь что! - так себе, кусально - глядельная приставка!., -и г-н Председатель, нагнувшись под стол, якобы за бумажќкой, ласково гладил себя по приставушке, -Уж ты моя заќбубённая!..

  Г-н Председатель спросил собравшийся:

  -Как правильно сказать: с тех пор много всего утекло - или - с тех пор много чего утекло?

  Он с грустью посмотрел в окно. Там прогуливался пёс Барбёс, парадоксально наступая задними ногами на пят-ки передних ног...

  -Псевдоним бы взял, - грустил г-н Пред-атель Общеписа, Бахштейн... или Бабахман!.. Чебурахенкопф... Оффенбах... просто Бах... Бахнов...

  В фантазии он быстро взмывал вверх - в Главписы Всея Общеписии: -...и выше уже никого... одни воробьи летают... а я - г-н Главный Писатель... Старший Писатель... Главначпис... - в голове громко побахивало, все оглядывались. Приходилось извиняться.

  М-ль Машинистка покраснела от корней волос до брасќлетки часов - ей, показалось, что он это не головой так здорово бахнул... и она сделала опечатку "эпупея".

  На совещании г-н Сатирист мечтал: -Хорошо, всё ж, па-

  мятничек иметь собственный... бюсток!.. придешь с бюстком в гости... как хорошо-то!... на столе чайник подвинешь и вместо чайника бюсток!.. ох, славно-то!.. и стоишь как вылитый... и все молчат!.. а что тут скажешь-то? крыть-то нечем!!. ой, здорово!.. -и г-н Сатирист обратился ко всем собравшимся:

  -Как правильно сказать: обессмерчивание - или - бессерќтификация?..

  -Бессмертуху затеваете?

  - Бессмертёвинку?

  "Многоуважаемый г-н Жученкопф!

  Бах. Имею честь сообщить Вам, что сего дня на за-седании Общеписа Вы приняты в члены оного. Вух. При голосовании мнения разделились. Г-н Поэт-Пародист поднял руку за Вас. Г-н Сатирист-Юморист был против, г-н Дворник не голосовал, т.к. уехал в забастовку на все лето на юг Франции. Пес-столбист поднял ногу в знак воздержания. Я не приќнимал участия в голосовании, не будучи членом /у меня вреќменно, отморожена даровитость/.

  С приветом,

  Трахман"

  Посреди Общеписа уже несколько дней сидел какой-то г-н. Откуда он взялся неизвестно. Кто он такой - неизвестно. Книг он не написал. Поговаривали, что он просто был связан с г-ном Председателем транспортером старой дружбы и слуќжил до этого музам в театре оперы им. балета в качестве завхоза. Теперь его велено было звать г-ном Рецензентом. Его любимым выражением было: -Мы - балетчики!..

  Г-н Рецензент свободно владел первой половиной алфаќвита и даже умел расписываться. Он наставлял окру-жающих:

  -Чтоб составить рецензию на любую книгу нужны три кита:

  1/ - завязать глаза для беспристрастности; 2/- сам кит, то есть книга, которую надлежит держать в руке. Можно, правќда, и без книги, но это просто для обряда; и 3/ - книгу... следует держать вверх ногами: для непредвзятости мнения...

  Будучи связан второй половиной алфавита, г-н Рецензент не писал, а диктовал м-ль Машинистке. Диктуя, он метался по комнате, напоминая льва с завязанными глазами. В эти миќнуты в Общеписе его особенно уважали.

  Г-н Рецензент всё время ругался, м-ль Машинистка из-за него жила покрасневшей.

  Г-н Рецензент выругался:

  -Издательство не рассматривает материалы, присланные в копии!.. Благодарим за внимание!..

  М-ль Машинистка покраснела от кончиков ногтей до моќзга костей и сделала опечатку "опупея".

  Г-н Рецензент ругнулся:

  -Аллюзии у вас неконкретны!..

  -А это что такое?

  -Просто ругательство такое, - ответил неграмотный г-н Рецензент. - И пафос произведения не выражен!..

   -Кого ж это вы так кроете?

   -Да вот... есть тут один... - Валик Жученков... .

  -А кто он такой, - спросил лирически настроенный г-н Поэт!

  Чтобы замять неловкую паузу, г-н Сатирист спросил:

  -Г-н Рецензент, а откуда вы знаете столько литругательств?..

  -Мне довелось изучать фольклор критиков - когда я творчески работал в издательстве Малохудожественная лиќтература по санитарно-технической линии...

  Г-н Рецензент был польщен вниманием коллег и решил показать высший пилотаж:

  -"Парадокс Суперсоник" интересно задуман, однако решен излишне прямолинейно, без точных и тонких юмористических... обыгрышей ситуаций!.. Автор не нашел остроумного ходе!.. Вы беспомощны в обращении с острым оружием сатиры!.. Выбирая цель сатиры, автор не поражает ее!.. Это у вас не юмор, а это зубоскальство!.. Автор греет себя обманќчивым ощущением этакой легкости в этом наитруднейшем жанре - в юморе!.. Это несерьезная игра в литературу!.. Хотите писать с хохмами?!. А вот если б тут всё было обстоятельно, будъ тут само живое дыхание прозы, вот тогќда бы!.. Вот если бы это было облагорожено, приподнято Хорошим, тонким юмором, интересным словесным выражением, тогда бы!.. Местами, правда, смешно, но нам не пригодится!.. Рекомендовать рукопись к публикации нет основания!.. Советуем вам отрешиться от бесцельных литераќтурных трудов!.. Кроме того, автор не обозначил жанр. Руќкопись возвращаем!..

  Г-н Сатирист вскрикнул: - Жученковианиство и изощренчество!!!- ему понравился новенький.

  В Общенис заглянул г-н Экс-поэт:

  -Анатомическая загадка! - что важнее, голова или рука? Отгадка! Без головы тебя могут поставить на любую долќжность. Без руки тебя некому будет туда поставить. Значит - рука важнее головы!.. А вот еще один анекдот. Литературный... Писателю говорят: - Сочувствую вашей тяжелой судьбе - вас ругают на каждом углу!.. -Тяже-лой?!. если ругают, значит читают, а это - известность, слава, гонорары!.. а что еще надо писателю?

   Г-на Экс-поэта спрашивают:

   -Ты ведь уже лет тридцать не пишешь?.. не думаешь вернуться к поэзии?

   -...Не хочется не-ет... это ж надо снова азбуку вспоминать... не-ет!..

  А по соседству с Общеписом в витрине книжного магаќзина лежала книга "Евгений Онегин", не имевшая никакого отношения к сегодняшним боевым и горячим литературным будням...

  О СЕБЕ:

  Г.р.: 1945

  Образование: военный Инъяз, Москва

  25 лет прожил в России

  Доживаю в Ташкенте

  Литпсевдоним Антон Чужой

  по паспорту: Жученков

   Валентин Дмитриевич

  Прож.: 100074, Узбекистан, Ташкент

   ул. Хавастская,13-А

  

  

  СИНОПСИС

  Прошу Вас принять к публикации мою рукопись, которая никогда не публиковалась.

  5. "Волга-мачеха" 1980г. 100 стр. 420 тысяч знаков /документальный очерк/

  Волга... Калинин /Тверь/. Валентину уже 35. Последнее место работы - синхронный переводчик португальского языка в ИОН при ЦК КПСС. Работалось интересно, почему был уволен, неясно... Теперь трудится мотористом - рулевым на волжском теплоходе.

  Все рабочие специальности схватывает легко, профессиональных проблем нет. Герой в восторге от летней Волги, работает увлеченно. Однако, не дают покоя воспоминания о других местах работы и жительства, о неопубликованных рукописях...

  Волга - то хороша, каб не люди... Матросы, невзлюбившие нового рулевого, затевают аварию двигателя в его вахту. Пока не дошло до беды, капитан дает ему списаться на берег.

  Наш герой остается чужим и Волге - мачехе, и плавсоставу, и соцреализму. Он уезжает из России.

  

  

  После написания очерка "Волга-мачеха", при попытке опубликовать его КГБ СССР арестовало меня и конфисковало рукопись, которая долгих 9 лет, до 1989 г. просидела на цепи в подвалах Лубянки /см./

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Согласно Вашей просьбе, направляем принадлежащие Вам рукопись с наименованием "Волга-мачеха" и три пакета с фотопленками, переданные Вами сотрудникам отдела милиции по охране общественного порядка на Красной площади г.Москвы 22 июля 1980 года.

  

  Приложение: "Волга-мачеха" - (98 листов) и три пакета с фотопленками.

  

  

  

  Начальник секретариата УКГБ /подпись/ Г.А. Тимофеев

  

  

  

  

  

  

  

  Далее следуют выдержки из

  текста "Волга-мачеха"

  /см. папку 2/

  

  

  

  

  Антон Чужой

  

  

  "Волга-мачеха"

  /отрывки

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  На реке

  

   Я пришел работать на судно потому, что здесь меня будут кормить и дадут крышу над головой.

  Своего жилья у меня нет, есть тоже нечего - уже два месяца живу впроголодь.

  

  Здесь дают на судне и стол и дом - и все бесплатно- не надо выбрасывать ежемесячно тридцать, а то и сорок рублей квартирной хозяйке и бегать по магазинам в поисках позиции, которой там нет. На судне у меня служебная жилплощадь в классическом варианте: уволился - освободи!

  

  В Калинине у меня койка в комнате для приезжих в порту. Прописан на время навигации на судне. Кончится навигация - куда мне деться?..

  

  В Калинине Волга - шириной метров триста. За Конаковым разливается на несколько км, с островами, без знаков заблудился бы.

  

  Мель. Баржа подскочила, перекосилась, осела на левый борт, потом выпрямилась, но толкач, застряв в автосцепе, остался с левым краном, били кувалдой по автосцепу, восстанавливая горизонтальное положение.

  

  По рации постоянно ведутся переговоры: запрашивают диспетчера, куда становиться на погрузку или разгрузку, просят у более опытных механиков советов в ремонте, сверяются, у кого как план идет, уточняют, какие суда, где находятся - не придется ли стоят в очереди...

  

  По рации у Еремыча просят старый насос забортной воды. Он раздумывает, торгуется, на что бы выменять и не продешевить.

  

  По рации кран кому-то сообщает, что случайно подняли со дна ковшом фарфоровый чайничек необыкновенной белизны:

  -Может, старинный!..

  -Так ты его продай.

  Здесь недалеко старый фарфоровый завод ЗИК.

  

  По рации слышу:

  -325-тый, ответьте 17-му.

  -На приеме.

  -На обратном пути привезите нам булку белого хлеба.

  Михалыч смеется:

  -Бутылку просят купить

  

  Из водоочистного канала химкомбината выплывает в Волгу огромные куски пены, толстые и белые, как пенопласт и долго плывут по течению, отравляя воду постепенно, по-гурмански - медленно растворяясь.

  Ниже и выше Калинина многие заводы и фабрики имеют свои лодочные стоянки. На лодочной станции вагонзавода я работал сторожем в 74 году. Около березовой рощи виднеется химинститут, где я был пожарным. Выше речного вокзала сам вагонзавод, где я тоже был пожарным.

  На стоянках частных лодок веселье красок. На прокатных же станция выдающих государственные весельные лодки царит зелено - булыжный казарменный цвет.

  У речников в ходу уменьшительно-пренебрежительные окончания "баржонка", "винцо"...

  Например:

  Бросили баржонку и побежали на речной вокзал.

  Или:

  -Шлепаем помаленьку. Подгребаем к Ноше.-

  

  Утром снизу прошел 3-х палубный огромный пассажирский. Пустой. Такие ходят по туристическому маршруту Калинин-Астрахань.

  

  Пробежал прогулочный т/ходик Москва. На палубе бабы пляшут, русского - уже успели хорошенько вмазать. Кэп кинулся из рубки рассматривать их в бинокль:

  -Валентин, подержи-ка руль...

  

  Водометная пассажирская Заря маленькая, а волну дает такую что - болтает и нашу груженую баржу и нас треплет в автосцепе.

  

  Отделенный от нас плоскими, голыми ветровками, летит Метеор. Стелется над водой. Сзади треплется грива белого, рвущегося а клочья пара. Чистый Змей - Горыныч.

  

  Волгодон, Балтийские, Волгонефть-типа Река-Море. Побольше нашего, но баржа же прицепляется, а сделана заодно с корпусом т/хода.

  Есть калининградские, ленинградские - везут к нам лес из Карелии, огромќного диаметра трубы. Забирают наш песок. Волгонефть привозит нефтепродукты из Куйбышева, Горького. Если нефтепродукты первого классе, то над судном развеваются два красных флага.

  

  Появился снизу и согнал нас грузовой теплоход Окский-14. Он, не меньше нас с баржой, а бегает бойчее.

  Поднимается по Волге какой-то огромный пассажирский. Ефимыч его пузырем назвал, и в самом деле, пузатый, спереди похож на вздувшийся пузырь. Называется "Рихард Зорге".

  Летит Метеор, дает километров под сорок в час. По рации то и дело объявляет судам, с какого борта обойдет их сзади или каким бортом разойдется со встречным. Летит на крыльях, брюхом почти не касаясь воды.

  Рука на самой верхотуре теплохода, где-то на уровне третьего этажа городского дома. Сижу в руке на высоком кресле - ноги до пола не достают. Высоко сижу, далеко гляжу... Из-за поворота поверх кустов появляется белая рубка встречного Речного.

  

  До сих пор в калининские воды заходят штук пять колесных могикан. Угольных котлов давно уже нет, солярку впрыскивают через Форсунки, но для создания температуры сначала кочегарят дровами. Огромные чурки колят клиньями на четыре части.

  Когда-то угольные колесники брали на борт 60 тонн угля.

  

  Ночь. Идет РТ - из трубы валит шлейф искр, выплескивает столб пламени масла в двигатель перелили и оно горело.

  

  Московское радио сообщает, что во время Олимпиады будут совершатьќся прогулочные дневные и ночные рейсы на т-ходах Репин и Суриков. Ефимыч смеется:

  

  Это - для тех, кто хочет с любовницей переспать, чтобы никто не узнал, а квартиры свободной не имеет. Знающие люди покупают на двоих каюту на ночной рейс. Ресторан работает до часу ночи, бар всю ночь. Подвыпили и - по каютам!... Потом всю ночь бегают в дуќшевые. Матросы замучились каждое утро полные баки воды из душевых расфекаливать... А если нет свободных 2-х местных кают, берут полностью 4-х местную на двоих.

  В гостиницу подругу вести - ее не пропустят, а если ты сам москвич или из ближайшего пригорода и до Москвы не далеко, то это - самый выход. На период Олимпийских игр там, наверно, будет и проќфилактический пункт - венерический, как в Калинине на вокзале и в Москве у Казанского...

  Удобные эти рейсы - вечером т/х уходит, а в семь утра - уже в Москве, успеешь на работу, да и выспишься спокойно, с комќфортом... Вроде плавучего дома свиданий.

  

  Кэп рассказывает

  

  Ефимыч исполняет гномика: маленький, кругленький, шустренький, вязаная шапочка с помпончиком, облегающая трикотажная тельняшка, тренировочные штаны в обтяжку.

  

  Гномик - в шапочке с помпончиком, в тельняшке штанах - тянучках- маленький, круглый, шустрый... Внешность располагающая. Но внешности я не доверяю...

  

  Капитан правит ногами, скинув растоптанные туфли.

  

  Кэп любит проехаться с ревущим музыкой громкоговорителем:

  -Нечего крестьянам спать, пора вставать...

  

  Утром хмуро, холодновато. После обеда солнце. Уток почти нет. Льда у Конакова нет, у берегов держатся остатки серых дряблых льдин и ледяное крошево. Бежим вниз с пустой баржей и брандвахтой от Праги. Прежнюю вместе с Прагой смял Речной-69, Он не рассчитал ветер и усилившееся течение и протаранил оба судна. У брандвахты преломлена стена, одно окно уехало глубоко внутрь. Прем теперь другую для семей с двух землесосов. Идем, обходя льдины, чтобы и вторую не проткнуть: основание у нее из тонкого бетона и льдина может проломить его как картон.

  Глядя на лед, Ефимыч вспоминяет:

  -В декабре прошлого года пошли мы на ледоколе провести паром в Карачаров. Лед сантиметров тридцать. По льду везде тропы из деревни на одном берегу в деревню на другой берег. Завидев нас, люди бегут, чтобы успеть пересечь нам курс, оставляем-то мы за собой полосу чистой воды в восемь метров. Если человек уже на льду, мы остановимся, пропустим, а те, что только из-за кустов вылезают, этих не ждем. Матерятся они нам вслед - тропа-то домой перерезана полосой воды... Бабка появилась с какими-то узлами. Машет нам, кричит, бежит. Остановились, она пробежала под носом, плюхнулась на лед на свои узлы и сидит, дух переводит.

  В другом месте два мужика успели пробежать, а четвертого нет. Стоят, разделенные водой, считают деньги и прикидывают, как бы половчее перебросить их тем двоих, что проскочили к другому берегу, где виднеется на горке магазин.

  Бежим дальше. Прямо по курсу колышки из под льда виднеются - явно сети рыбоколхоза. Оставили их с правого борта. Прошли немного, смотрим - бегут мотосани Буран - рыбаки спешат:

  По радии слышали, что вы пойдете. Вчера ждали, а сегодня проспали. Сети-то наши на винт не намотали?..

  Потом уж, когда шли обратно, дали они нам два ведра лещей.

  Подходим в Карачарову. На льду .целая колония рыбаков- подледников. Черно их на льду высыпало, сотни. Нас увидели, похватали стулья свои складные, ящики, палатки и врассыпную кто куда, к обоим берегам.

  А нам, не доходя до них, уже и приставать пора. Ох, и поматерились они, как разобрали, что тревога ложная!..

  Повернули, подошли к берегу.

  ...Возвращались уже ночью по своему следу. Лед обрезан ровно, без осколков. Я прямо с борта сходил на лед. Ближе к городу наш канал уже замерз. Прожектором посветим иной раз - на свежем льду уже следы людей.

  Кэп:

  -Весной, лед уже рыхлый, красили пароход. Низ черный, верх желтый, не как сейчас - серый и -белый. Стою я на льду реки с ведром краски и мажу корпус. Переступаю потихонечку... Вдруг - раз! лед проломился и я в воде. Ведро из руки вышибло, шапка с меня слетела, я в воде барахтаюсь, а ведро на льду валяется и краску мне на голову сливает. Я за лед хватаюсь, не вижу ничего - краска глаза залила. Двойная беда, едрена мать... Подхватили меня, вытащили из проруби. Снял с себя и одежду - все мокрое, переоделся в сухое, а голову пришлось сначала растворителем отмывать, потом уж мылом... В общем, и смех и грех. Их-то смех разбирает, а мне хоть плачь. Это я сейчас как анекдот вспоминаю, а тогда не до смеха было...

   Кэп каждқй параграф техники безопасности иллюстрирует притчей. Например, такой параграф: "Отходя от места погрузки или разгрузки следует проверить, подняты ли якоря".

   -Один Речной отвалил от стенки после разгрузки, я не знал, что крановщики ночью отдали его баржевой якорь - ветер был сильный, думали, как бы баржу не снесло.

  Пошли, подбегают уже к паромной переправе - паромной переправе - чувствуют, мешает что-то, тяжело идти. Ухватились - якорь по дну волочится!.. Выбрали его как раз перед самой паромной переправой, на которой трос парома проходит ниже поверхности воды. Могли бы трос порвать, народ на пароме угробить. "Слаќва богу, - думают, -во - время хватились!"... А им по рации сообщают:

  -Вы порвали подводный капель около Дубны.

  В Дубне на атомной станции увидели по датчикам, что кабель порван, засекли время и высчитали тот теплоход, который в эту минуту пересекал кабель. Сразу сообщили речному диспетчеру.

  Те на речном за голову схватились: "Не может быть"...

  Оказалось, что якоря-то у них нет, потеряли, только цепь из воды подняли. Кабель был с руку толщиной. Потом при прикладке нового кабеля и якорь подняли - лишний раз подтвердилось, кто порвал. Кабель в воде не срастишь, пришлось новый тянуть - ущерб государству-35 тыс.руб. Капитана сняли с работы, выговор по партийной линии объявили... Так что, как трогаемся с места обязательно якорь на барже проверяйте...

  

  Из инстр. по т-б. "При отдаче якоря стой в стороне от якорной цепи".

  Кэп тут же вспоминает:

  -Моторист как-то якорь отдавал, а куртка была расстегнута. Он цепь спустил, она и понеслась, а он зачем-то наклонился над ней, счетчик цепи что ли посмотрќеть... Куртку цепью схватило и в клюз! он пытался рвануться к стопору цели, да не дотянулся, а якорь-то не пересилить, он тонну весит. Так его все вместе с курткой об клюз и размолотило на мелкие части.

  

  Одна из моих обязанностей - следить, чтобы капитан, заснув за рулем, не свалился с кресла. А то расшибется. Сидит он в высоком кресле, как на троне, ноги на пульте и босиком переваливает туда-сюда рычаг руля. Рассказывает, рассказывает постоянно что-нибудь. А уж как замолк, тут же засыпает, голова запрокидывается.

  

  Из инстр. по т-б. "Не берись при швартовке за передний край о'гана".

  У кэпа и здесь байка готова:

  -В прошлом году работал у нас матрос-мальчишечка. Раз, принял чалку с з-соса и стал надевать на кнехт. З-сос в этот момент дернулся, парню и притиснуло тросом к кнехту рукавицу и указательный палец. Он взвыл, дернулся, мы - к нему. А у него палец в кости под ногтем переломлен!.. просили мы баржонку не якоре и побежали в Конаково. По рации вызвали скорую помощь. Я ему все говорил - не давай палец отрезать, кость срастется, а отрежут - новый не вырастет. Но врачи в больнице уговорили его отрезать: "Рукавица была грязная, в рану песок поќпал, возможно, заражение крови..." он согласился, они клещами - чик! и палец в таз отскочил... Так и будет без пальца.

  

  Кэп-Азбука техники безопасности с картинками.

  

  Из правил судовождения: Не пересекай курс близко идущего судна.

   Кэп рассказывает:

  В прошлом году под Речной-76, пересекая его курс, заехала Казанка с бабой, мужиком и собакой. Под высоким носом пустой баржи мотор заглох. Баба успела выскочить в последний момент. Мужик вместо того, чтобы быстренько выгребать на веслах, стал заводить мотор... потом отпихивался от носа баржи веслом, но лодку увело под днище. Рулевой сбросил обороты, но инерция у нас большая. Утонула и лодка с привязанной к ней собакой и мужик. Только жена и спаслась.

  

  Инструкция по техн. безоп. для кэпа, как семейный фотоальбом- источник воспоминаний.

  Из инструкции по технике безопасности на ходу судна "Черпая ведром забортную воду, не следует наматывать веревку на руку". Кэп этот пункт иллюстрирует притчей о матросе, которого таким образом утянуло в воду - не успел веревку с руки сбросить. Матроса хватились, сыграли тревогу -"Человек за бортом." Развернулись и пошли на выручку матросу бросили ему круг, спустиќли шлюпку вытащили матроса... А он с ведром в руке!

  -Что ж ты ведро-то не бросил? черт бы с ним, с ведром-то.

  -Сначала хотел я его бросить, потом воду из него вылил, перевернул вверх дном, захватив воздух и держался как за поплавок.

  

  Кем я работал

  

  Интересно, сколько у меня специальностей в Петрозаводске на Онежском тракторном получил первую - слесаря - сборщик. Потом был механиком обслуживал внешне устройство вычислительной машины М-20, работал слесарем в горгазе, помощником мастера на камвольном комбинате, переводчиком работал и письменным и устным, был пожарным, сторожем, грузќчиком, матросом - спасателем, работал патентоведом, оформлял заявки на изоќбретения, был журналистом, корректором на полиграфкомбинате, в институте преподавал английский, в школе английский, немецкий, географию, историю, начальную военную подготовку, основы государства и права, русский язык и литературу, занимался клубной работой, играл на трубе в оркестре, теперь вот - моторист-рулевой...

  

  Работал в 3-4 школах в разных деревнях по Союзу: был, старину, странствующим учителем.

  С корректорской работы ушел потому, что чуть не угробил глаза. Делаешь сверку двух страниц с разными штрифтами, перебегаешь глазами туда-сюда - хрусталик глаза не успевает фокусироваться и глаза болят, словно вынул их и чиркаешь ими по асфальту. Тоже сдавал экзамены на разряд, потом на повышение разряда. Там своя терминология: кегли, целлофан, шпоны - не вдруг всё усвоишь, не лучше, чем на корабле. Каждую найденную ошибку надо закодировать для наборщицы... Непростая работа.

  

  Внештатником писал по заказу Калиќнинской правды и Смена аллилуйные статейки о ленинском зачете. Проведав, что я безработный, они перестали давать мне заказы - подоќзрительный человек, таких в партийной печати не держат.

  

  В газете работал в период декретного отпуска литсотрудницы. Она вернулась - меня попросили... Пробовал найти работу в других газетах, получил штук двадцать отказов из разных газет по всему Союзу вплоть до Камчатки.

  

  В горгазе красил по дворам шкафы для баллонов привозного газа и трубы, идущие от них в дом.

  

  Когда я был пожарным, сторожем, одни считали что я спился и поэтому меня не берут на работу по специальности, другие говорили: " Его отовсюду выќгнали, третьи полагали, что я и языков-то не знаю, учился на тройки.

  

  В среде рабочего класса - когда я был пожарным, грузчиком - мой диплом о высшем образовании для меня как клеймо на лбу, при Петќре выжигали такие клейма - ВОР. Работягам не нравятся пришельцы из чужого класса, они таких неудачников презирают. Сейчас мне удалось скрыть свое образование. Намекнул, что пять лет зарабатывал большие деньги, что у меня семья, квартира. Это они уважают... Пока вроде бы считают меня своим человеком, хотя кэп и подозревает, что-то по одежде, манерам:

  -Да брось ты рукавицы! что-то руки у тебя уж больно нежные, как интеллигентские...

  

  Всю жизнь хожу в учениках, в подмастерьях, на подхвате...

  

  Пришлось пойти на хитрость и завести две трудовых книжки: одна для рабочих специальностей, другая для интеллигентных. Однажды при приеме на работу сказал, что книжку потерял, а я им был позарез нужен - довести учебный год вместо учительницы, ушедшей в декрет. Сделали вид, что поверили и отдел кадров выписал мне новую... В нашей стране, где все строится на обмане, надо быть немного жуликом в отношениях с государством.

  Трудовой стаж у меня 18 лет, всю жизнь работаю, ни одного года не тунеядствовал. За все эти годы только раза 2-3 пользовался оплаченными отпусками, обычно же летом я хожу и езжу в поисках работы. А зимой, в морозы это - тяжелое занятие. Приехал осенью 78 из Сибири в Москву в надежде хоть как-то зацепиться за столицу. А зима была страшная - морозы под 40, а при московской влажности такие холода переносятся гораздо хуже, чем при сибирской сухости. Денег - нуль, крыши над головой - нет, прописки

  тоже. Одни надежды. По Москве мотался, а денег не было даже на метро - стрелял пятаки у входа на станции. Сигареты тоже стрелял. Иной раз на выпрошенный пятак брал осьмушку черного хлеба и шел в библиотеку Полиќтехнического музея вспоминать по учебникам португальский язык.

  От сильных морозов лопнула резиновая подошва правого ботинка, и в трещину набивался снег.

  В сентябре на базаре около М.Шебаковская продал грибы, которые насушил и привез из Сибири. Месяца на полтора денег хватило, а работу нашел только в январе.

  С кем бы я ни жил, где бы ни работал, мною обязательно пытались помыкать. Я не возражал - я уходил. Шел дальше, к новым помыканиям и снова менял дураков...

  О СЕБЕ:

  Г.р.: 1945

  Образование: военный Инъяз, Москва

  25 лет прожил в России

  Доживаю в Ташкенте

  Литпсевдоним Антон Чужой

  по паспорту: Жученков

   Валентин Дмитриевич

  Прож.: 100074, Узбекистан, Ташкент

   ул. Хавастская,13-А

  

  

  СИНОПСИС

  

  Прошу Вас принять к публикации мою рукопись, которая никогда не издавалась.

  11. "Хроника пекла" 2004г. 400 стр. 540 тысяч знаков /документальный очерк в стихах/

  Прошло еще 25 лет... Ташкент. Сегодняшний день. Наш лирический герой уже 60-летний старик, торгует на базаре местными снадобьями. Последние 8 лет он пишет сборник "Мой цитатник", поэмы...

  Пишет о ташкентской жаре, о том, как трудно выживать при 45-ти градусах... А ведь надо и на хлеб заработать и трудиться на будущее - писать, писать...

  Рукописи последних лет герой высылает в московские лит.круги с просьбой передать их в какое-нибудь издательство. Однако, рукописи разворовали, адреса издательств не выслали...

  Валентин по-прежнему чужой и России, и ее литературе...

  Есть в "Хронике пекла" и другие разделы:

  - хроника "Правда народа Голгофы".

  - хроника "Свой - чужой. Чужой - Конвой"..

  - "Хроника Референта"

  - "Пекло нищеты"

  - "Хроника выживания"

   -"Пекло безъязычья"

  - "Хроника стариковской злобы"

  -"Хроника 1937-го года"

  - "Хроника таланта"

  -"Русская хроника"

  - "Хроника зависти"

  - "Пекло Чужого"

  - "Семейная хроника"

  - хроника "Бог?"

  - хроника "Черный хрусталь"

  - хроника стихийных бедствий в мире

  - стихи о великолепии и богатстве ташкентских базаров

  - и т.д.

  

  

  

  ДАЛЕЕ ИДУТ ОТРЫВКИ ИЗ ТЕКСТА

  Антон Чужой

  "Хроника пекла"

  

  

  

  

  24 мая "Литпекло"

  

  

  Соцреализму я не нужен.

  Тогда не нужен и сейчас.

  Тогда в печать не пропускали,

  не пустят и на этот раз.

  Вот реализм я свой затеял

  неподцензурньй никому.

  Сам муть в башке своей развеял,

  не быть чтоб в старом мне дыму.

  Литпекло мне соцреализма

  сжигало душу 40 лет

  и дым марксизма-ленинизма

  нам затмевал весь белый свет.

  Идеологию марксизма

  мне в душу вбили хорошо

  и в воен-диповском дипломе,

  он место первое нашел!

  Напластования марксизма.

  - плита надгробная души.

  ведь мракобесы коммунизма

  в столице были ив глуши...

  За 10 лет на "пост-пространстве"

  мы поумнели все чуток.

  Конечно, те же мы засранцы,

  но воли выпили глоток...

  Мы все не знаем, что нам делать.

  Не знаем мы, кто виноват.

  Пока в себе мы будим смелость,

  во власть пробились все подряд!

  И вот, свои я реализмы

  сам воплощать в душе берусь.

  Но лит-Москве не пригождаюсь

  и никогда не пригожусь.

  Москва - оплот соцреализма!

  Литинститут здесь, Минпечать...

  Закваска прежнего марксизма

  здесь не желает остывать.

  Марксизма выгодны маразмы,

  под них давно накатан путь,

  путь, что не требует талантов,

  тот путь, где ты своим лишь будь!

  А коль ты свой, тебя издали,

  хоть не умеешь, ты писать.

  А коль ты свой, тебя прибрали,

  журналом будешь управлять...

  

  А кто не свой, в Москву не суйся!

  А все издательства - в Москве

  Пиши лет пять, не публикуйся

  и уподобишься ты мне!

  

  Я 40 лет не публикуюсь

  и век мне книжек не видать.

  Не ехать мне в Москву чужую,

  Не мне там взятки раздавать.

  И не видать мне гонораров,

  людей вниманья не видать.

  За 40 лет знакомых пара.

  меня пытались полистать...

  Соцреализм мне лень испортил

  и душу мне спалил марксизм.

  Соцреализм никак не хочет

  мне подписать путевку в жизнь!

  Мне 60... Стихи пишу вот...

  Нашел и темы, и слова.

  Вы где видали старикашку,

  чтоб так варила голова?..

  А где видали вы букашку

  столь ненавистную Москве?

  Мои попрятали бумажки,

  ответ уж не увидеть мне...

  Не услыхать свое мне имя

  в произношенье не моем

  И не читать свои стихи вам

  чтоб каждый думал о своем.

  Чтоб мы читали вместе с вами

  Мою историю души

  и вместе с вами мы б открыли,

  что в ней - история Руси!

  Руси забытой и убогой,

  Руси угрюмой и чужой.

  России, что жила без бога,

  России загнанной в запой.

  России, что имеем нынче,

  преступной, серой и тупой.

  России, где поэт не нужен.

  России, где талант - изгой!

  

  

  

  26 мая

  

  Малину ведрами попёрли

  варенье на зиму варить!

  Народ не беден и в три горла

  поесть вкуснее норовит.

  

  

  Богатый край.

  Ташкент мой хлебный!

  Тут сеть вода и все растет!

  Я прилепился здесь безвредно,

  моя тут старость доцветет...

  Ждал счастья, старости дождался.

  Теперь вот смерти молча жду.

  Ни в чем путем не состоялся,

  вот-вот к чертям уж я уйду...

  Искал признания и денег,

  как всякий ищет человек.

  Всё! Не ищу. Свой век похерив,

  забраковался я навек.

  Не сам. Меня забраковали

  и крест поставили на мне.

  В печать меня не выпускали...

  С работой хуже всё вдвойне...

  Да, слава богу, на базаре

  докоротаю я свой век.

  Ведь на ташкентском на базаре

  не пропадает человек!

  Уж 20 лет не пропадаю,

  в барыгах 20 лет сижу.

  И фруктов календарь базарный

  я 20 лет уж ворошу.

  И вот я летопись клубники

  с малиной взялся записать

  и календарь черешни с вишней

  взялся стихами излагать.

  Вот уж дотошное занятье

  себе от скуки я нашел!

  Базар ташкентский, мой кормилец,

  вот летописец твой пришел!

  Я на базаре ибн Синой

  сижу, табибом - травником.

  Омар Хайямом изъясняюсь,

  но не изысканным стихом.

  Восток прекрасный воспеваю

  я Алишером Навойи

  и Улугбеком изучаю

  свои мелькающие дни.

  Амир Темуром управляю

  своей заржавленной судьбой.

  И Александром Македонские

  кидаюсь в свой последний, бой!..

  Как Марко Поло я скитался

  Великим Шелковым путем,

  да здесь Бабуром и остался,

  мы родом с ним отсель идем.

  Я раб Востока и заложник,

  заложник солнца и судьбы.

  Заложник чисто подневольный

  своей расхристанной нужды.

  

  

  Я Магеланом мир изъездил

  -Египет, Сирию, Алжир...

  И Ермаком я, воеводой

  свои пути тропил в Сибирь...

  Как Афанасию тверскому,

  навеки мне милей Восток.

  И как Никитин отвергаю

  карелок пьяненький восторг!

  И я как с Северов Михайла

  махнул учиться аж в Москву,

  Исоколесил Петром я первым

  Россию - мачеху мою.

  Я пароход водил по Волге,

  был мотористом-рулевым.

  Лет 25, я очень долго

  был ишаком вам ломовым.

  Я был рабом социализма,

  а стал заложником базара.

  Вот я, коммерции советник,

  батрак и спроса, и товара!

  Восток - базар! Чего же боле?

  Что я еще вам не сказал?

  Я не товар для метрополий,

  колониальный я товар.

  Товар невольный я на рынке.

  Мне грош цена в базарный день.

  Базар невольничий поэтов

  собой пополнить мне не лень.

  Базар зависимых поэтов,

  базар рабов социализма,

  базар батрацкий пост-советов

  и лит-рабов капитализма.

  Я жопу рву в предсмертном крике,

  рифмую всю мою печаль!..

  Но я не нужен на Олимпе,

  мне визу не дают в печать.

  В Москве пытался я пробиться

  в журналы 30 лет назад...

  Москва теперь уж заграница,

  я там уж вовсе невпопад!

  Стихи послал... Меня послали...

  Для Минпечати я - никто!

  Мне адресов так и не дали,

  чтоб я отправил кое-что...

  Просил я адреса издательств,

  расчет на личный был контакт...

  Ни адресов мне, ни ругательств

   ведь я для них чужой дурак.

  Прислал стишки чужой мудила,

  о чем-то просит старый хрен...

  Его отказы не добили

  за 40 отказных-то лет!

  

  

  

  И вот сидит чужой мудила

  и иностранец сам себе

  и терпит пекло на базаре,

  и фигу кажет он судьбе!

  Он Улугбек и Пастернак он,

  Амир Темур и Мандельштам,

  и Бабель вместе с Исааком,

  поэт чужой и тут, и там!

  Сегодня нет литературы

  в Москве ни прозы, ни стихов.

  Бумагу там марают дурры

  для новых русских дураков.

  Соцреализм цветет всё так же.

  Цветет там свой, немил чужой.

  Литинститутские телята

  себе там создали покой.

  Великовозрастный телятник

  всё правит бал на лит-Москве.

  Я им отправил "Мой цитатник",

  его присвоили себе!

  Его, издав под псевдонимом,

  они пропили гонорар.

  Такой в Москве базар поганый,

  совсем гнилой в Москве базар.

  Не кто-нибудь, а Минпечати

  "пригрело" левый лит-товар

  и тихо хапнув "Мой цитатник",

  мой прикиряло гонорар!

  Главлит он, это Министерство

  и воровать им не впервой...

  Есть опасенья, что и прежде

  они не брезговали мной...

  Меня и прежде издавали

  то в Воркуте, то на Ямале.

  Издав меня под псевдонимом,

  все гонорары пропивали.

  А кто мне скажет, что неправ я?

  Ведь не желают говорить.

  Не хо, что просто покалякать,

  А "Мой цитатник" возвратить.

  "России землю" мне вернули,

  не просмотрев и двух стихов.

  Не глупо, видимо, смекнули,

  что много авторских тут слов..

  Что много авторских тут мыслей

  и небесспорных новых взглядов.

  Литворы поняли, наверно,

  что это воровать не надо.

  Ведь были б критиков вопросы,

  неудовольствие чинов...

  И в адрес автора запросы...

  А автор кто?.. Антон Чужой

  

  

  

  И до хрена б чего открылось

  и до разборок бы дошло...

  К тому же Путин не желает

  пускать воров-то под крыло...

  Так и живу - к Москве вопросы,

  вопросы в пеклу и к судьбе.

  И самый главный из вопросов

  - когда уж смерть придет ко мне

  Горю в лит-пекле 40 лет я,

  сгораю синим лит-огнем.

  Есть подозревая - сорок лет я

  служил кому-то лит-рабом.

  Есть подозренья, что Главлиту

  не я один служил рабом...

  Главлитом это не забыто,

  архив давно ведется в нем.

  Я посмотрел бы те архивы

  и увидал бы, что давно

  живу я классиком счастливо

  - поэт, прозаик, не говно!..

  Я в этом пекле подозрений

  душой сгораю день и ночь...

  Как в этом пекле заключений

  Поэту горе превозмочь?..

  

  

  31 мая

  

  Был Ленин Вовочкой...

  Теперь он в мавзолее,

  ведь все мы Вовочки,

  желаем, чтоб и нас

  однажды всех в гробницах попригрели,

  как подопрет и к нам тот смертный час.

  

  Ведь все мы Вовочки, желаем, чтобы вечно

  светило счастье нам по всей земле!

  Коль все мы Вовочки, желаем, чтоб на печке

  нам вечно грелось, словно в том Кремле.

  

  

  31 мая

  

  Тутовник можно есть кульками.

  Тутовник можно банкой есть.

  Тутовник можно есть руками.

  Уж коль купить, так тут же съесть.

  Тутовник прямо тут и кушай.

  Растет здесь тут, наш сладок тут.

  Он белый, черный, даже красный.

  У нас его все любят тут!

  У нас черника не растет тут,

  У нас брусника не растет,

  У нас морошка не растет тут.

  Тут вместо них наш сладкий тут!

  У нас тут нету ягод диких,

  поскольку дикой нет земли.

  У нас тут каждый метр ухожен

  - мы полеводы, куркули!

  Мы огородо - садоводы,

  везде разводим сладкий тут.

  У нас тутовые деревья

  на каждой улице растут.

  Тут перед домом, в переулке...

  Тут здесь растет и там, и тут.

  В апреле в каждом закоулке

  у нас тутовники цветут.

  А. в мае прямо на асфальте

  у нас на улице любой

  тутовник ешь и не стесняйся,

  его сшибаючи рукой!..

  Тут из кулечка в рот насыплешь,

  из блюдца ложкой можно есть,

  купить стаканом или банкой,

  а можно тонну преобресть!

  Тутовник лакомство детишкам,

  Мне тоже сладок местный тут.

  Его я ел еще мальчишкой.

  Я там и тут, а он лишь тут.

  Я там и тут, а он в Ташкенте.

  Я в Заполярье и в Москве...

  Ждал терпеливо, мой тутовник,

  и вот вернулся я к тебе.

  Не надо больше Северов мне!

  Не надо больше Сибирей!

  -Одно мне надо - мой тутовник,

  он из моих растет корней!

  Он из земли растет ташкентской,

  родимым солнышком согрет,

  У нас тутовник обожают

  бабай, министр и поэт!

  У нас тутовник уважают

  уйгур, татарин и казах,

  всех тутовника хватает

  и нет тут зависти в глазах.

  На всех хватает тут и тута,

  на всех хватает солнца тут.

  Губами черными от тута

  детишки сладостно орут!..

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  20 июня. Из "Чужой хроники".

  "Антон Чужой".

  

  

  Я всем чужой... Ни с кем не ссорясь,

  всех умудрился растерять.

  Всем ебанашка я и сволочь!

  Уж руку некому подать.

  Чужой своим родным я дочкам.

  - мамашки выгнали меня.

  Не наливаю я и точка!

  Как им таскаться без вина?

  От сослуживцев бог избавил.

  Чуть с шефом мне не по пути,

  уж будто в вакуум попал я

  и всем со мной не по пути!

  Друзья не сами отвалились...

  В Москве приветивши меня,

  сперва с деньгами приютили,

  ограбив, выгнали в два дня!

  Чужой Москве литературной.

   Всем можно все! Мне - ничего...

  У них в печать идет халтура,

  а я для них чужой и чмо!

  Чужой... Чекисты докопались

  -не так заметки я назвал.

   Блокноты все конфисковали,

  я десять лет их не видал.

  Чужой!.. Свое не пропиваю.

  И никому я не налью.

  Чужая сволочь я и падла,

  и одного себя люблю!..

  Чужой отцу... Мою бабенку,

  -оставив плотно при себе,

  велел покинуть мне избенку

  и поскитаться по судьбе!

  Чужой ты всем, коль денег нету.

  Чужой ты всем, коль сам не пьешь.

  и не подкинешь сигаретку,

  и огоньку не поднесешь.

  Людей лишь мерзости сближают,

  привычки вредные роднят.

  А я, подлец, не наливаю!

  Вот мне людишки-то и мстят...

   "Антон Чужой" теперь кликуху

   я сам придумал для себя!

  Она по смыслу и по духу

  - вся отражение меня.

  Чужой, подлец я и мерзавец!

  Чужой я, сволочь и говно!

  Кликухой этой я доволен.

  Я проклял вас давным давно!

  

  

  

  Чужой я матушке-России!

  Мне ж ни работы, ни жилья...

  Полжизни там я проскитался.

  Чужой вам. Я вам не родня!

  Чужой по вере и по духу.

  По Убеждениям чужой.

  Своим чужой, не дам я руку.

  Ну, а России я - изгой!

  

  

  

  

  

  

  1 июля. Из "Хроники чужого".

  

  

  Моя душа недомогает...

  В депрессиях удручена,

  она в тоске изнемогает,

  быть сиротой обречена.

  Душа моя не понимает,

  За что ей вечно быть чужой.

  Но приговор не принимает.

  Не сникнет гордой головой!

  Моя душа всё ожидает,

  Что вот смягчит вердикт судьба

  и одиночества не станет,

  утратит силу ворожба,

  И колдовские сгинут чары,

  спадут наручники с души

  и к душам более усталым

  она на помощь поспешит!..

  Душа моя вся в строчках, в рифмах,

  Я вверил им её давно.

  Патологически непризнан,

  пишу, пишу я, всё равно!..

  Строка прибежище надежды,

  строка пристанище души

  Мою строку совпартневежды

  в чекистской спрятали тиши.

  В Лубянских прятали архивах,

  Мумифицировал Главлит...

  Сиреной, воплями, призывом

  набат души моей рычит!..

  Душа стабильно депрессивна,

  кидаться хочет и кусать!..

  Но грызть решетку непосильно,

  а близкий локоть не достать...

  Куда, к чему душе стремиться?

  Что ей воспеть в кандальной тьме?

  Не хочет херова столица

  дать послабление петле...

  

  

  Петля тоски сдавида шею.

  Ком в горле раковый гудит!..

  Неужто так и на сумею

  я душу людям подарить?..

  Ужель сдадут в макулатуру

  Все откровения души?

  Я не жил век в литературе

  И подвиг духа не свершил?

  12 книг моих не хочет

  Москва бездушно издавать.

  И не прочла она ни строчки,

  и не пристало ей читать!

  "Чужой!" - клеймо навек доставив

  перед фамилией моей,

  меня навеки обесславит

  спесивой завистью своей!

  "Чужой!"... акие там рыданья!..

  Каких похвал ненужный хор!..

  Какие, на хер, оправданья

  Главлит диктует приговор!

  Суд инквизиции Главлита

  диктует смертный приговор...

  Душа моя рычит открыто,

  Рычит судьбе наперекор!..

  Душа моя грызет открыто

  решетку клетки, кандалы!..

  Грызет, покуда не убита

  и будет грызть из-под земли!..

  Уж 40 лет грызет оковы,

  петлю пытаясь одолеть

  душа в мозолищах кровавых,

  пытаясь заживо поспеть...

  Не суждено... Уйдут в забвенье

  следы затерянной души,

  другие будут поколенья

  в Главлитской маяться тиши.

  В Главлитском мучиться молчаньи

  и в непризнаньи пропадать,

  в бесславном клетку грызть рычаньи,

  в сиротстве горе вековать

  

  

  

  11 июля

  

  

  Арбузов нынче уродилось!..

  На полбазара их ряды...

  Откуда кучи накатились?..

  Кто в них вложил свои труды?..

  Народ с арбузами идет,

  свой шар любовно обнимая

  и в сумке глобус свой несет

  потея, в муках до трамвая...

  

  Пацан его с надеждой прёт,

  девчонка в сладостном томленьи...

  И кое-как старик несет,

  кому пописать уж мученье.

  Уж мочегонен наш арбуз!..

  Арбуз наш слаще даже меда.

  И в город вкачен наш арбуз

  аж прям с бахчи, прям с огорода!..

  На грядке утром, днем - на стол,

  горячий, прямо с пылу, с жару!..

  Но кто познал в арбузе толк,

  подставит под воду сначала...

  Он под струею полежит,

  чуток прохлады наберется...

  Потом семейство набежит

  и кучка корок остается...

  Бежит арбуз и по губам,

  бежит арбуз по подбородкам,

  по голым он бежит рукам

  - вот уж в охотку, так в охотку!..

  Тут не родился человек,

  что не попробовал арбуза.

  Нет, не родился тот мудрец,

  что не объелся им от пуза!..

  

  

  26 августа

  

  

  Мне выговариваться надо.

  Зачем мне всё подряд копить?

  Зачем мне всякую заразу

  весь век в душе своей носить?..

  Мне выговариваться надо

  для экологии души.

  Слова живительная влага

  и очищение в тиши.

  Мне выговариваться надо

  в словах чтоб ссыпать груз годов.

  Глагол - большой ассенизатор,

  он душу вычистить готов.

  Душа моя помойной ямой

  всю жизнь для всех и для всего.

  Для всех сапог поганой тряпкой.

  Кто не валил в нее чего!?..

  Об душу ноги вытирали,

  в нее плевали все подряд!

  Всю жизнь мне в душу насирали,

  хоть я и не был виноват.

  Мне выговариваться надо,

  ведь крыша к старости слаба....

  Чтоб не заехал ум за разум,

  чтоб без маразмов голова...

  

  

  -Мне выговариваться надо...

  Кому и где, да и зачем?

  Нормальным людям и не надо

  моих-то выговорных тем!

  Мне выговариваться надо,

  слова в жилетку изливать.

  Для выговариванья лучше

  слова тетрадке доверять.

  Мне выговариваться надо.

  За всю мне жизнь ответ держать!

  Но слов, как шила в мешковине

  не утаить, не заховать...

  Мне выговариваться надо.

  Но смысл всегда на слове есть

  и мне мозолистой наградой

  - лишь, слово правды вам донесть!

  Где слово лжи, ты плюнь мне в душу!

  Где слово фальши - плюнь еще!

  Я выговариваю душу,

  мне ни к чему пятнать ее!

  Лишь откровенностью смогу я

  нагар содрать с моей души.

  Я выговариваю душу

  в предсмертной старческой тиши.

  В прощальном дряхлом откровеньи

  что от людей я утаю?

  Я выговариваю душу,

  про честь и совесть говорю.

  Последним словом старикашки

  ни "пить", ни "спать", ни "есть" ни "сесть"

  Моим исповедальным словом

  - "поберегите вашу честь!"

  Поберегите вашу совесть!"

  Пусть нынче совесть ни к чему,

  от чести нынче беспокойство,

  она ж ни жопе, ни уму...

  Но чтоб себя вы уважали,

  без чести с совестью никак!

  Мою кто исповедь читает,

  тот скажет: -"Дядька не дурак..."

  Мне выговариваться надо:

  вот этой исповедью вам.

  Ведь я вам душу завещаю,

  Но не с грехом напополам...

  

  

  

  27 августа. "Мой клин".

  

  

  Моя душа осиротеет,

  как опустевшее гнездо,

  лишь "Пекла хроника" покинет

  С прощальным криком берег мой...

  

  Четыре дня - весь срок для "Пекла"

  А после осень уж придет

  Какая тема после этой

  в душе моей приют найдет?..

  Какие бури и тревоги

  мне вновь придётся претерпеть?

  Какие русские дороги

  вновь предстоит мне одолеть?..

  Одно я знаю - о России

  мне предстоит мой век писать.

  Стихи болезненно-простые

  мне предстоит вам рассказать.

  Идей бездомных, перелетных

  печальный клин мне грудь теснит.

  А щебет птичек беззаботных

  меня давно не веселит.

  Давно души моей ненастье

  не покидает уж меня.

  Как в перелет бы оторваться

  мне с трубным кликом журавля?

  Как мне до места назначенья

  Да в срок предписанный прибыть?

  Прожить положенную зиму,

  весной обратный путь торить...

  Куда б мне деться от невзгоды

  одолевающей меня?..

  Бесславно прожитые годы

  - вот биография моя.

  Средь равных не нашлось мне места.

  Где ты, мой клин? Уж поредел?

  И я /какое уж кокетство!.../

  и полысел, и поседел...

  Мой клин уж зимы затрепали

  Запорошили сединой

  И вспомнит он меня едва ли,

  Перелетая под Москвой...

  Недолго шел я с журавлями.

  Судьба - с воронами сидеть

  И препираться с мудаками,

  под их блатняк молчком сопеть...

  Неужто был я с журавлями?..

  Неужто в Африку летал?..

  Неужто АНы и с МИГарями

  я Средиземным морем гнал?..

  Неужто были и медали?

  Неужто был и ВИИЯ?

  Со мною вместе выпускалась

  там журавлиная семья...

  Иных уж нет, а те далече...

  Мой клин, меня ты потерял...

  А я, судьбою изувечен,

  все в небо синее взирал...

  

  

  

  Мне было в их строю неплохо,

  пять лет прошли, как вздох один.

  Хоть и Москва, да всё ж Европа...

  Теперь один. Во всем один.

  Один хромал я по России,

  мне Волга мачехой была...

  И жизнь была такой бескрылой

  без клина - общего крыла...

  В душе зима уж наступает

  и чувства нет ни для кого.

  Я никуда не улетаю

  опричь погоста своего...

  Как мне слезинки одинокой

  прикрыть душевный неуют,

  осознавая, что зимою

  уж в журавли не позовут?..

  В России года нет простого,

  чтоб нам без крови, без идей,

  чтоб нам без горя без мирского

  и без замученных людей...

  Перестрадать всё это надо

  поэту русскою душой.

  И только смерть ему наградой

  и плата русскою слезой.

  Пиши поэт, Руси достойно!

  В ее традициях живи.

  Да будем все мы жить спокойно!

  Нас посетят благие дни!

  К чему, бишь, я.... В "земле России"

  я эту тему начинал

  и крепостные распорядки

  весьма подробно разбирал.

  Теперь штришок туда ж добавил

  Про водку, зону и Конвой

  На этом точку не поставил,

  туда вернемся мы с тобой...

  

  

  

  28 августа.

  

  

  С утра в тени сегодня 40...

  Аж в мае пекло началось!..

  Тогда же с "Хроникою пекла"

  всё закружилось, занялось...

  И занялись тогда пожары

  и наводненья разлились!..

  И начал про Ташкент писать я,

  записки форму обрели...

  Другие темы навалились...

  Куда ж девать их?.. Знай, пиши!

  Они же к пеклу приравнялись

  по напряжению души!

  

  Меня они испепеляли,

  все эти темы много лет...

  Своей лишь очереди ждали,

  а им всё выхода-то нет...

  Четырехтомник завершаю

  я "Пеклом" о своей войне,

  что 40 лет уж продолжаю,

  чужой в своей родной стране.

  За 40 лет итог раздумий

  - вот "Пекла" вкратце резюме.

  О многом я и прежде думал,

  что не дает покою мне...

  Анализировал всегда я

  себя в сообществе людей,

  соотносился с коллективом,

  не признавал дурных затей...

  В собранье полном сочинений

  свою я душу раскрывал,

  не покривив ни в чем душою,

  пред вами свиток развивал...

  К тому же "Пекло" завершает

  мой свод поэм, что начался

  вполне негаданно - нежданно

  тому лишь года полтора...

  С тех пор "Я думал..." и "Савраску"

  "России" землю написал...

  И документ в стихах, и сказку

  -я очень много нам сказал.

  И эпиграмм мильон написан!

  Ненормативных воз стихов!..

  Коль из меня поэт не вышел,

  знать, не сыскал я нужных слов...

  А коль не вышел и прозаик,

  знать, жизнь совсем не понял я

  и 40 лет лишь дурью маюсь,

  как мне сказали бы друзья.

  Я, может, жизни и не видел,

  весь век в теньке я продремал...

  A, может, бог башкой обидел

  и век талантом обделял...

  Какие веские причины

  моя словесность приведет,

  когда в печать я вышлю книги,

  речь об известности зайдет?..

  Мне 40 лет уж объясняют

  -всё сыро, вяло у меня...

  И нет аллюзий, вишь, конкретных,

  и нет идейного огня!..

  Что есть - пишу. А нет - увольте!

  Писать не вольно на заказ.

  Вы впредь уже не беспокойтесь

  - я вам пишу в последний раз.

  

  

  

  Мне 60... Итог подведен.

  Я не писатель. Не поэт.

  Лишь в батраках вам был угоден,

  а в знаменитостях - то - нет!

  Я не еврей. Не от обкома.

  К чему меня публиковать?

  В стихах моих Конвой и зона,

  к тому ж звучит "ебёна мать"...

  - В стихах моих и власть Советов,

  и враг народа, и ЧК,

  обида, боль и гнев поэта

  на все свершения ЦК!..

  Вот я Москве и не угоден...

  То "Волгу-мачеху" пишу

  и в КГБ меня увозят...

  То про Конвой здесь чушь несу...

  Менталитет-то наш конвойный...

  Нам лишь по шёрстке подавай!

  А кто о Волге пишет с болью,

  тому уж ходу не давай!...

  

  

  

  28 августа Самоэпиграмма

  

  

  На свет родившись в 45-ом

  Давно я понял, что к чему:

  Алкаш всем нужен вороватый!

  Мужик нормальный - никому!

  

  

  

  

  Эпиграмма

  на Литературный институт им. Основоположника.

  

  "60-ники, или точки над "и"

  

  "В Литературном институте шестидесятников плодили!

  Натиражировали сотни

  и в литжурналах рассадили.

  И рецензентьон и редактор,

  он и поэт, прозаик он...

  Ну, просто мастер на вее руки,

  как бедолага Робинзон!

  Он под себя литературу

  и заточил и надрочил.

  Круг тем, характеров наметил,

  печатью красной утвердил.

  Шестидесятник окопался,

  литмир корнями он скрепил,

  КПССсскую культуру

  

  

  Своим - известность, гонорары,

  загранпоездки и жилфонд.

  Свои - они из альма матур,

  свои - они всегда бомонд!

  А не свои?.. Те, что по почте

  стишок им присылали звонкий...

  Так, не свои ж!.. Назад по почте

  в ответ летели похоронки.

  Россия пишет бесконечно

  стихи и прозу и доносы

  и поднимает в писанине

  лишь ей понятные вопросы...

  Поток стишков тех неудобны

  отсёк могильщик-рецензент.

  Как от врагов солдат Матросов

  прикрыв собой литконтиягент.

  Прикрыл он телом литболотце,

  где чисто, сухо и тепло,

  где всем окладик есть под солнцем,

  где всем и сытно, и светло.

  Зачем в уютное болотце

  России ветры запускать?

  Зачем какую-то Россию

  к мирку элиты подпускать?!.

  Шестидесятник безмятежно

  в литературе правил бал,

  мизинцем левым он небрежно

  всех графоманов отшивал!

  А графоман" он кто? Он жлоб ведь

  из-под сохи, из-под станка.

  Он из какой-то там глубинки,

  литнеохваченной пока.

  Кому нужны его причуды-

  без запятых листочки в клетку?

  Когда своих печатать негде"

  литграмотных, политкорректных.

  Шестидесятник столь воспетый

  себя же он и воспевал,

  себе выдумывал невзгоды

  и с честью их одолевал!

  Себе придумал диссидентство,

  чтоб в заграницах кайфовать,

  учить в Америках студентов,

  в Парижах грыжу бинтовать.

  И даже нобелевских премий

  так, ни за что наполучать,

  чтоб вновь стране жлобов - России

  мозги с премудростью ебать!

  Лит-парт актив, бомонд советский,"

  он до сих пор тут правит бал

  и нравов мафии заморской

  он до сих пор не отменял.

  

  

  

  Шестидесятник свил нам кокон,

  всех нас в него утрамбовал.

  А умный мир тот кокон красный

  соцреализмом обозвал.

  

  

  

  Предсмертный хрип одинокого таракана.

  

  "Я - старик, я пишу стариковское

  Про души незажившие раны,

  Но читать не гурманам московским,

  а читать меня лишь тараканам.

  Тараканам моим неизменным,

  что меня в трудный час не покинут,

  что не брезгуют неудачником,

  кто судьбою за печку задвинут.

  Таракан беспородный советский

  - символ старческого одиночества.

  Он изгой, он в житухе нищенской

  вдохновение ищет для творчества.

  Я - в семье тараканов запечных,

  что затурканы и зашуганы,

  Я - Действительный Член Академии

  Вечно Загнанных, Вечно Пуганых!

  Тараканы со мной в андерграунде

  Уважают сухарик мой нищенский.

  Таракан - он Христос моей жизни

  и Предтеча червей он кладбищенских.

  Таракан я живучий советский,

  закаленный заморами всякими.

  По судьбе мне бульдозером ездили

  и чекисты со мною калякали...

  Жизнь меня продержали в наморднике

  и в печать меня не выпускали.

  Чтобы стал я приплюснуто-жалконьким,

  мне башку поднимать не давали.

  Стал задроченным я мутантом,

  никогда и не евшим от пуза.

  Стал Заслуженным Дегенератом

  я Советского блин Союза.

  Не слыхать вам агонии хрипы

  тараканьей судьбы изгоя.

  Не слыхать вам души поэта,

  ибо ухо у вас не такое!"

  

  

  

  31 августа 2004 года "Прощальное письмо".

  

  

  Всё! Лето кончится сегодня.

  Еще не убраны поля.

  Еще кругом избыток солнца

  и влаги требует земля...

  Таков Ташкент с водой и солнцем

  - предгорный, предпустынный край.

   Таков Ташкент, мой город хлебный,

   желудочно-кишечный рай.

  Итак, на этом завершаю

  я "Хроник пекла" календарь.

  Вот вам Ташкент, мой город хлебный,

  арбузно - виноградный край.

  Вот такова Россия нынче...

  Иной-то я и не видал.

  Мы с ней давно уже чужие.

  Я на развод не подавал.

  Она меня и знать не хочет,

  мечтает только обосрать.

  Всю жизнь мне голову морочит,

  чтоб не пустить меня в печать.

  Мой брак с Россией не задался,

  хоть четверть века прожил с ней.

  Я так бездомным и остался

  в России-мачехе моей.

  Так безработным и остался

  в России-мачехе моей.

  Союз наш так и не задался,

  Я не видал счастливых дней.

  За "40 лет войны чужого"

  я четко понял, что Чужой!

  Сказать мне не дали ни слова.

  Я вам поганый, я не свой.

  "Автопортрет" и "Графоманы",

  и "Парадоксов" череда

  уж никого не озадачат,

  не выйдут в свет уж никогда.

  Поэм две тысячи страничек

  не прочитает уж никто,

  лишь в туалете по привычке

  кой-как засунут под пальто...

  За жизнь 5 с половиной тысяч

  страниц я текстов написал!

  Где только юмора 3 тыщи

  свет никогда не увидал!

  Итог печален личной, жизни...

  Итог печален в ремесле...

  На непрочитанных страничках

  говно оттает по весне...

  Вот наш союз с тобой, Россия!

  Таков вот русский мой удел.

  Меня в Чужого превратила,

  своим я быть всегда хотел.

  Хотел трудиться я посильно

  как переводчик, как поэт,

  да руки падают бессильно

  - работы нет, признанья нет...

  

  

  

  За "40 лет войны Чужого"

  я всю Россию повидал...

  По правде, больше-то плохого,

  да и голодного я знал...

  По правде я тебе не нужен

  - непьющий, здравый мужичок.

  Тебе милей, кто мордой в луже

  да вороватый дурачок.

  Тебе свои лишь пьянь да воры,

  Россия, мачеха моя!

  Каб я валялся под забором,

  каб рядом хрюкала свинья!..

  Каб я по зонам век скитался,

  своим я был бы, не чужим!

  Каб над родными издевался,

  я стал бы вам совсем своим!

  Закон убогий и угрюмый

  В российской век царит судьбе

  закон похмельный и постылый,

  что пересек дорогу мне.

  У вас порядочных не любят.

  Кто здрав морально, не в чести!

  Россию любящие люди

  не из ЧК большевики.

  Россию любящие люди

  по 58-ой ушли.

  Россию любящих могилы

  давно бурьяном поросли.

  Нужны России патриоты

  лишь на бумажке - пыль в глаза.

  Нужны России живодёры

  и дел заплечных мастера!

  Ей не нужны интеллигенты,

  их Брайтон-бич уж поглотил.

  Дай церебральных ей мутантов

  от поспивавшихся мудил!

  Подай сирот, бомжей побольше

  и нелегалов ей подай!

  Россия умных знать не хочет!

  Ей с дураками только рай.

  И Дураков лишь быть Страною

  Тебе, Россия, суждено!

  Весь мир смеется над тобою

  - с тобой осталось лишь говно!

  Лишь срань да воры, да пропойцы

  - России будущий удел.

  А я в словесности старался,

  всё послужить я ей хотел...

  О вечных ценностях я пекся,

  Добро и Зло я всё делил,

  Не ко двору я ей пришелся

  - алкаш ей нужен и дебил.

  

  

  

  Прости за смелость, мать-Россия.

  Прости-прощай, уж пробил час.

  Тебе не нужен я, Россия.

  Но без тебя я не угас!

  Прощай, Россия, мать поэтов.

  Поэт я, видно, никакой.

  Я от тебя не знал привета.

  Прощай, Москва.

  Не твой.

  Чужой.

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/