В О Л Ь Д Е М А Р  Г Р И Л Е Л А В И

ЁЖИК С ИГОЛКАМИ

 

Ф А Н Т А С Т И Ч Е С К А Я М Е Л О Д РА М А

Гришкевич Владимир Антонович.

ТЕЛ. 8-906-212-55-49

 

1

 

Жили-были, не тужили, а жили даже очень неплохо, поскольку были молоды, полны энергии и собой хороши, а в таком возрасте всегда кажется солнце светлее и вода мокрее, не говоря уже о лучшем качестве голосовых связок у соловья. А еще добавим такой немаловажный факт, что их славный город Витебск, в котором они успели родиться и прожить свое младенчество с юностью (хотя, про юность погорячился: она в самом зените), был и есть большой по размерам и красив по архитектуре. И весьма комфортабелен, поскольку развалился так этак вальяжно, но компактно на берегу большой, немного глубокой, так как по ней ходили теплоходы и катера таскали длинные вереницы плотов из связок разнообразных деревьев, с крутыми берегами реки по имени Западная Двина.

Так, все, забыл совершенно о ком и о чем начинал. Из-за реки и ее красот по берегам. Вспомнил – это все про четверых друзей. Это они жили-были в славном граде на берегу реки Витьба. Ты о чем? Пять минут назад в тексте проскочила иная река. Или с географией, или со склерозом не в ладах? Нет, прав я сто раз. Это он развалился по берегам Западной Двины, а самого его пересекает тонкой нитью мелкая и кошмарно узкая речушка Витьба. Кстати, в честь ее и град так именовали. Есть еще Лучеса. Она шире Витьбы, но ее именем лишь район в самом Витебске решили назвать. Да и тот самый захудалый и отдаленный от центра. Вот такая речная судьба. Самая мелкая и худая она стала главной для большого города. Именно ее зачем-то древние Россияне использовали в названии города. Хотя Луческ или Западнодвинск звучало бы глупо и неэффектно. Тогда о нем и рассказывать не хотелось бы. Безобразное название вышло бы.

Опять отвлекся. Начнем о наших друзьях. Это они жили, и по сей день живут в нашем славном городе Витебске. А не тужили, поскольку, как я и упоминал, молоды и красивы были, отсутствием аппетита не страдали, здоровьем недюжинным обладали, да к тому же им настроение прибавляло, и радость вселяло такое немаловажное в жизни событие, как успешное окончание средней школы. То есть, как любили высказываться многие из выпускников: срок десятилетней отсидки остался позади. А впереди маячили радужные и заоблачные перспективы, вроде таких, как поспать допоздна и не делать уроки.

-Позволь с тобой не согласиться, - возмущенно воскликнул один из четырех друзей Михаил Вихров. – А не слишком ты торопишь события. Так обобществлять я бы не стал, хотя по той причине, что еще не все со школьной отсидкой покончили. Лично я, такие факты мог бы знать наизусть, лишь пока в восьмом классе учусь. А ты так высоко сразу берешь и за всех отвечаешь. Давай – каждый за себя. Похвастать учебой ни желания, ни возможностей нет, но искажать действительность считаю недопустимым. Повторись и доложи истину.

Прошу прощения. Махонькая неувязочка вышла. Миша и в самом деле перешел в восьмой класс. Но в этом не совсем моя вина. Моя, но частично. Миша также с нами всеми все десять лет отходил в нашу любимую школу. Да все дело в том, что из всех популярных пословиц и поговорок он хорошо усвоил и поставил во главе угла такую крылатую и всеми известную, высказанную некогда каким-то популярным классиком: «Повторение – мать учения». Он и повторяет свое образование по нескольку раз. Повторял пятый класс, седьмой. Вот теперь пошел вторично в восьмой класс. Говорит, что кое-какие моменты слабо усвоил. Или в его классе науки были намного сложнее, или они не желали так охотно вмещаться в его большой и умной голове. Не считали необходимым.

А так-то все четверо друзей ровесники. И родились поочередно, начиная с января и заканчивая апрелем. То есть, в каждом месяце получалось по одному другу. И дружить начали, чуть ли не с самого рождения. Как только мамы вынесли их в одну песочницу, так они сразу там и встретились. Они-то вынесли, выпустили, да заболтались и забыли совершенно про своих чад. А друзья за это время успели перезнакомиться, пару раз подраться, помириться и в заключение поклялись дружить долго и нудно, пока не состарятся и не отправятся на вечный покой в Ореховку. Или, если такое допустимо, то и после нее.

Село прямо за городом такое: Ореховка. Само оно красивое и маленькое, но на самом его краю расположилось городское кладбище. И поскольку вся четверка проживала в одном дворе и на окраине города, то и хоронили всех, рядом проживающих, на этом кладбище, которое в местном разговоре среди народа называлось Ореховском. Ну, разумеется, что в день своего знакомства такой информацией они пока не обладали, но в момент клятвы подразумевали нечто подобное. А поскольку такое знакомство происходило летом следующего года после рождения, то неким словарным запасом они уже обладали.

-И мне позвольте немного возмутиться и выматерить некоторые ваши неточности, - теперь кипятился Женя Лакис. Второй друг из четверки. Он считался самым старшим в компании. Не по годам и месяцам. Как раз он родился в феврале. А вот по солидности и житейскому опыту, так ему самому казалось, он самый и есть, поскольку трудового стажа побольше, чем у остальных. – С окончанием школы некоторые погорячились. Если уж решил представить всех поименно, то постарайся без отклонений от фактов. Да, мы уже на производстве планы перевыполняем и берем повышенные социалистические обязательства, но школу пока еще посещаем.

Вот те раз. А думалось иначе. Поскольку всем четверым еще зимой и весной исполнилось по семнадцать лет, а нынче на дворе сентябрь, а Вася Лебедев и Володя Гришкевич уже получили свои аттестаты, то и с вами всеми такая же метаморфоза обязаны была приключиться. Женя, объясни народу: что случилось? У Миши с этими повторялками загвоздки и заморочки, но ты всегда с первого раза усваивал?

-Да, и попрошу на умственные способности не намекать, - саркастично и ядовито процедил сквозь зубы Женя. – Но я-то в нормальной школе кончил лишь восемь классов. А теперь учусь в вечерней, и собираюсь одиннадцатый заканчивать. Вернее, начал в одиннадцатом. Но уж закончу его, так и к бабке не ходи.

Вот скажи мне на милость, а в нормальной школе нельзя было со всеми вместе десятилетку закончить? Оно вот тебе надо было с этим лишним годом заморочки устраивать? Только народ вводишь в заблуждение и толкаешь на обман общественности.

-Сам хоть понял, чего сказал? – сердито спросил Женя. – Так ведь поработать захотелось, а папка с мамкой не справляются с обеспечением продуктами и одежками всех короедов. Нарожали на мою голову, а кормить и одевать мне приходится.

Хорошо, вернемся к истокам. Все четыре друга дружат уже шестнадцать лет. Полтора года сбрасываем на возраст молокососов. Тогда дружили лишь с маменькиной сисей. А то опять некоторые полезут с конкретизацией. Однако со школой покончили лишь пока двое. А эти двоечники, как Миша с Женей, еще на один годик подписались. Этот, который Миша, повторялками увлекся, словно такие понятные истины того требуют. Если так судить, так ему еще не меряно лет учиться. Уж девятый с десятым он с первого раза, как пить дать, не закончит. Однако директор школы №14 категорично заявил, что из восьмого класса он его вытолкнет без всякого экзамена. Повторения для Миши он не обещал. Ему даже в военкомате пообещали, что сразу после выпуска скоренько призовут к себе. Сам военком личную машину прислать обещал. А в армии за два года уму разуму учат без повторения и с первого раза. Попробуй только забыть чего. Там прикажут запомнить, а коль не сумеешь с первого раза, так повторять будешь на камбузе или во время чистки общественного сортира.

-А лично я вовсе не двоечник, - опять тут Женя Лакис возмущается. И чего парню тихо не сидится. Вообще-то в своем повествовании вовсе не собирался я акцентироваться на умственных способностях. Абсолютно иные цели преследовал, да разве они могут молча усидеть и выслушать. Вот от того в школе и проблема с усвояемостью. – С вечерней школой не моя вина. Просто у родителей еще мелких, кроме меня, навалом. Им учеба поважней моего образования. Вот и пришлось совмещать производственный процесс с учебой. А так-то у меня в дневниках и тетрадках сплошные государственные положительные отметки. Удовлетворительно называются.

-Ха! – грубо хохотнул Миша, слегка придерживаясь за животик, который обещал от смеха порваться. – В твоей школе я бы вообще сплошным отличником стал. Там отметки ставят за появление в школе. Пришел – хорошо, опоздал – удовлетворительно, забыл придти – трояк с минусом. А уж если еще и в домашнем задании кое-чего намалевал, так совсем героем дня стал на всю школу. Даже такие необразованные, как я, запросто учиться могут в твоей школе. Я бы и сам пошел туда, да папаша не пускает. А еще там работать надо на заводе.

-Нет, Миша, позволь с тобой не согласиться, - без особого азарта и рвения попробовал вступиться за учебный процесс в вечерней школе Женя. – Не всегда, но очень редко, однако случаются такие казусы, как двойки и неудовлетворительные оценки.

-А у них имеется разница? Мне так казалась, что двойка и неудовлетворительная отметка – это одно и то же.

-Не совсем. Двойка ставится, когда даже к доске не хотят выходить. А неудовлетворительно – за смелость. Раз вышел к доске, то уж чего-нибудь ляпнешь. У нас Палиенко часто неудовлетворительно получает. Просто при его опросе преподаватель очень нервничает.

-Это же, по какому предмету надо нечто неправильно ответить, чтобы еще и преподавателя довести до нервного срыва? – продолжал хихикать Миша. – Я сам в окошко видел, как у доски у вас отвечают. По учебнику читают прямо в открытую. Хоть бы слегка прятали, так нет, кладет перед собой, и читает. Ну, если только алфавит не выучил, тогда конечно, а так любой текст прочесть несложно. Если буквы знакомые все. А то такие учебники попадаются, что и слова выговорить невозможно.

-Арифметика у него сильно хромает, - не обращая внимания на Мишины насмешки, продолжал спокойно разъяснять Женя. – Даже не хромает, а ползает на пузе. Никак не может сложить одну вторую с одной второй. Нет, он может, да вот ответ, всегда выходит у него две четвертых. А преподаватель нервничает. Как же ему вдолбить, что два пол литра на литр тянут! А еще по географии. Постоянно Среднюю Азию в Африке ищет. По-моему, в армию пойдет необразованным.

-По географии и у меня трояк в аттестате, - констатировал факт Володя Гришкевич. – Но знаниями обладаю не троечными. Уж Среднюю Азию от Африки отличу. Просто в начале девятого класса мы с Гришей на уроке стреляли.

-Из ружья что ли? Совсем народ с ума сошел. Хоть без жертв обошлось, аль кого пристрелили?

-Да нет, ни о каком ружье и речи не идет. Из капсюлей мы стреляли. На перышко такой натыкаешь и бросаешь его на пол. Эффект потрясающий. Вот увлеклись и не заметили прихода учительницы. А у Тамары Сергеевны от такого бух чуть сердце не остановилось, и она сама бухнуть на пол захотела. Отошла от потрясений и влепила нам по двояку в журнал. А потом весь год не вызывала. Нет, в конце вызвала, пару вопросов задала и за год трояк вывела. Вот и вся эпопея со стрельбой. Ну, а в десятом географии нет, сами знаете. Так аттестат и подпортила.

-Я у тебя еще один трояк наблюдал, - вспомнил Вася Лебедев, и в срочном порядке довел информацию до всей компании.

Нашел чем удивить и народ порадовать, а у самого кроме арифметики и физкультуры сплошные трояки. Так эта арифметика еще в пятом классе закончилась. Тогда мы все отличниками были. Ну, почти все.

-Тот трояк не считается. Он по белорусскому языку. Пишу я на этой мове весьма неграмотно, - как бы оправдываясь, констатировал Володя. – Страшно сложный язык.

-А еще в литературный институт собрался поступать, грамотей несчастный, - похихикал Миша, довольный такими плохими учебными успехами своих товарищей. Не один он такой неуч в компании.

Лично сам Миша мечтает в армию поступить. Ему эта учеба уже порядком надоела. Даже с повторениями. Конечно, как уже и говорилось ранее, директор школы Виктор Андреевич обещал торжественно и клятвенно перед всей школой сам лично вручить Мише свидетельство о неполном среднем образовании. Хотя многие и сомневались, но Миша ему верил. Даже ради этого совсем перестал учиться. И на тройки, и на двойки. А нули в документ не впишешь. Могут наверху не понять

-Я не в Белорусский литературный, а в русский институт собираюсь поступать, - поправил его Володя. – Кто же виноват, что у нас даже в деревне, где я все детство каждое лето просиживал, на этом языке никто говорить не умеет. Это тем повезло, у кого в паспорте иная национальность указана. Их освободили от белорусского языка. А у меня кто-то, как и положено, графа с национальностью заполнена грамотно: белорус. Вот и пришлось писать. Я два раза чуть заикой не стал, настолько трудный и непонятный язык. Нет, поболтать можно, но писать – пытка. А Елена Львовна весь урок заставляла писать и писать, словно хотела вбить в наши мозги и руки белорусскую грамоту. Мы ее и прозвали так: «пишите». Она двери не успевает открыть, а из коридора уже несется ее противный скрипучий указ: «пишите». У всего класса от ее голоса дрожь по телу бегала, как ошалевшая. У нас только один Баранович пятерку получал по ее письму. Даже в аттестате поставили. Так этот тип ни черта по-русски говорить не умеет. Ему сам бог велел одну эту пятерку, и иметь в документе. А уж остальные, так сплошные трояки. Даже по физкультуре и труду.

-Что же твои родители с национальностью подвели так, - посочувствовал Вася. – Вот у меня грамотно написали – русский. А стало быть - освобожденный.

-Так в том-то и дело, что у меня неизвестно даже, кто из кого белоруса сделал, - продолжал оправдываться Володя. – Из двух дедов и двух бабок лишь папина прабабка была белорусской.

-А эти кто? – со смехом спрашивал Женя. – Кто же тебе в паспорте влепил такую национальность?

-Ну, - призадумался Володя. – Вроде, как родились в Белоруссии, так потому и написали. А вообще-то, так их всего четыре национальности в кучу собрали: один дед русский, другой литовец, бабка мамина еврейка, а папина полька.

-Так тебе и надо было изучать эти языки, - вывел верную теорию Вася Лебедев. – Но не думаю, что польский с литовским ты с радостью осваивал бы. Да еще еврейский – эти языки тебе больше не понравились бы. Тогда трояков было бы больше.

-Но их в школе-то не изучали, - не согласился Володя. – Зато от белорусского освободили бы.

-Вот стихи сочиняешь на местную тематику, так и язык белорусский знать должен, - не соглашался с такой постановкой вопроса Женя. Он тоже много исписал тетрадей у этой Елены Львовны. Правда она ему за письмо чаще двойки ставила, но такой факт он от товарищей решил утаить. Давно это было, никто и не вспомнит.

Сам Женя же ничего сочинять не умел и не любил. Он мечтал с самого детства стать киномехаником. Классная работа: с утра до вечера крути всем фильмы разные, да и сам по пути смотри. Вот к этой профессии он себя готовил основательно, поскольку по выходным крутил кино в местном Доме Культуры. ДК называется. Там в субботу и в воскресенье по три сеанса кино гоняли. В обед для детей, и вечером два сеанса для взрослых. Так вот Женя там и подрабатывал киномехаником на общественных началах. Но за тридцать рублей в месяц. Деньги для Жени немалые. На полтора ящика вина хватит. Но так много он не пил. Если только по бутылочке в вечерний сеанс с помощником пропустят, да и то, чтобы дядя Костя не заловил. Это местный директор ДК. Он не уважал пьяных киномехаников. Потом из-за них вечные проблемы с пленками: то перепутают, то изорвут в клочья. Вот и контролировал постоянно. Но после сеанса. Во время никого не пускали. Однако парни лавровым листком зажуют, так от них пряностями прет, что дядя Костя лицо платочком прикрывает.

-Да мы вот консерву пряную открыли, - смело заявляют механики, показывая пустую банку. – Кушать сильно захотелось.

Дядя Костя глянет в их бесстыжие глаза, а они трезвые. А что с мужиками случится от одной бутылки? От того и претензий к ним никогда по причине распития не бывает. А консервная банка с какой-то пряностью у них уже много месяцев валяется. Просто дядя Костя на такой малозначимый факт внимания не обращает.

-Я, Женя, - продолжал оправдываться перед друзьями Володя, - стихи рифмую на русском языке. А по русскому языку у меня всегда твердая четверка была. И на экзаменах я сочинение написал на две пятерки. Даже ни одной ошибки не допустил. А такое разрешалось.

-Я тоже люблю рифмовать, - мечтательно и философски произнес Миша, пристально вглядываясь в облака. – Это совершенно несложно. Главное в стихах, так это, чтобы окончания в словах одинаковые были. Тогда оно и рифмуется. Таких вот рифм насобирай побольше, и можно стихи на любую тему насочинять.

Посторонний человек, если послушает нашего Мишу, то может подумать о нем, как о человеке, который слегка сдвинулся по фазе. К нему если только с детства привык, то понимаешь адекватно. Поэтому друзья не смеялись. А чего громко смеяться, если он все равно не поймет причину вашего смеха. Обижаться тоже не станет, но свое отношение к вашему смеху выскажет. И эти высказывания еще больше могут рассмешить. Просить его помолчать – не имеет смысла и результата. Тогда Мишу вообще потянет на философские рассуждения. Это еще легко пережить, когда они вчетвером, и посторонних рядом нет. Иначе придется этим посторонним переводить Мишины мысли вслух.

-Если не понимаешь, - заметил спокойно и рассудительно Вася. – То мог бы скромно промолчать. Это же надо было еще ляпнуть такое: одинаковые окончания. Миша – Маша. Ну, и где ты здесь услыхал рифму? Я тебе таких примеров сотню приведу сейчас.

-Так она же баба, а я мужик, - совершенно не согласился с такой постановкой вопроса Миша. – Такое имя, как мое, надо рифмовать с мужским. Сам профан, вот и помолчи.

-Миша – Антоша, Евгений – Геннадий, - громко расхохотался Вася, не выдержав детских рассуждения друга. – Нет, Миша, ты лучше займись прозой. В ней рифма ни к чему. Там главное сюжет какой-нибудь сочинить и развивай тему.

-Ой, ну, совсем тупые, это уж точно! – разозлился Миша, или сделал вид, что пора уже поставить критиканов на место. – Миша – Крыша. И чем тебе такая рифма не нравится? Очень удачная.

-Это мужское имя такое? – сердито спросил Володя. – Я пока еще ни одного пацана с таким экзотическим именем не встречал. И как бы ты сам отнесся к такому товарищу по имени Крыша?

-Зато срифмовано просто великолепно, - обрадовался Миша такой удачной находке. Он за всю прошедшую жизнь, по-моему, впервые так грамотно срифмовал. – Еще пару-тройку удачных подборок, а там и за стихосложение можно браться. И, по-моему, некая подобная идея у него в мозгах заклинилась.

-Это у тебя вместо головы крыша, - сыронизировал Вася Лебедев. - Кишки от дождя прикрывает.

Вася решил поступать в институт. Но не в этом году. Ему кошмарно трудно дались эти сложные и утомительные выпускные экзамены. Да еще, как назло, май и июнь, когда самое время готовиться и сдавать, выдались теплыми и солнечными, и он максимально старался основное солнечное время проводить на речке в компании не только друзей, но чаще подружек. Из четверых друзей красавцем можно было назвать его одного. Вот все в округе девчонки и вешались на него.

Володя, на которого никто не вешался, слегка дразнил друга, называя бабником и страдальцем по женским телам. А как там на самом деле было, никто не знал и свечей не держал. Но Вася постоянно хвалился победами над многочисленными особами женского пола. Однако, можно было допустить такой факт, поскольку любая смазливая мордашка моментально западала на него, публично игнорируя присутствие трех остальных друзей. Но они не обижались, поскольку пребывали в таком возрасте, когда особь мужского пола еще не стремиться обременить себя женским присутствием. Сие ведь так утомительно и скучно, развлекать пустой болтовней пустые девичьи головы.

Володя Гришкевич мечтал о поступлении в литературный институт. Для осуществления данной мечты у него почти все было, кроме маленькой мелочи. А так-то он чудесно и на отлично подготовился и сдал экзамены за десятилетку, написал целую общую тетрадь стихов. Он их с пятого класса пишет. Про все на свете. Как азиатский акын, по улице идет и про все, что видит и слышит, про то и сочиняет. Есть малость и плагиата, но не без этого у начинающего поэта. И что назвать плагиатом – так еще вопрос. Тема? Так про весну и любовь все пишут. Рифмы, так сие у всех одинаково. Бывают стихи и без рифмы, так до такого Володя еще не дожил. Без рифмы писать намного сложней. Да и некрасивые стихи без рифмы. Пробовал он читать, так сплошная белиберда. Вроде и стихи, но при чтении язык постоянно спотыкается, а голос заикается.

Но нет у Володи одного мелкого требования для поступления: двухлетнего трудового стажа. Володя не обиделся. Недостаток, восполняемый самим трудом. Он уже на завод поступил с целью, начать приобретать этот недостающий элемент поступления, а заодно и помочь семье. Больше маме. У нее пока одной голова болит за семейное обеспечение продуктами и минимумом одеяний. А семья у Володи немаленькая: папа, мама, он и младшие братик с сестричкой. На шее сидят пока. А Володя пошел к отцу в цех за станком работать. Такой строгальный, который доски строгает. Шумный станок, крикливый, скрипучий. Зато в цеху вкусно опилками и деревьями пахнет. Почти как в лесу.

Работать положено на один час меньше других. Но останавливать станок по его милости никто не собирался. Поэтому бригадир дядя Вася постоянно давал ему три отгула в месяц, чтобы компенсировать переработку. Семья Володи проживала в деревянном доме довоенной постройки. Квартира коммунальная. Они впятером жили в двух смежных комнатах. А в третьей большой отдельной проживала семья из шести человек: мама, две дочери, сын, зять и внук. Зять был мужем старшей дочери. Младшая еще совсем сопливая, и замуж ей еще совсем нескоро. Такой факт ее маму очень успокаивал. А то в их комнате пришлось бы трехъярусные кровати устанавливать. И ходить по головам.

Коммуналка жила почти дружно. Ссорились и дрались редко. Где-то два-три раза в неделю. Чаще потом не могли понять причину потасовки. Зять соседки пил часто и помногу. Намного больше Володиного папы. Хотя, как казалось Володи, папа практически не просыхал. От того и в бюджете семьи вечная дыра зияла. А пьяному мужчине причину для скандала долго искать не надо. Недобрый взгляд, чих не ко времени – вот вам и повод для драки. Но Володя, как натура поэтическая, старался избегать конфликтных ситуаций в коммуналке, и большую часть свободного времени проводил с друзьями в их компании. Это папа с зятем соседской дочки, так пинались и валялись в позах борцов регулярно. На их шум обычно сбегались остальные жильцы коммуналки, но старались не вмешиваться и советами не оказывать помощи никому. Тем более, что пьющие люди уставали слишком быстро, и они еще на полу договаривались о повторе по рюмочке.

Сегодня тоже у всех четверых друзей свободный вечер. Вот и собрались, словно случайно прямо за клубом ДК, который удачно расположился недалеко от реки. Минут пять ходьбы. А там удобных мест навалом, где свободно можно в тиши и без постороннего взгляда поболтать с друзьями, выкурить сигарету, а иногда и по бутылочке вина сообразить. Народ уже взрослый, почти самостоятельный, за исключением Миши. Но он в семье один, так что свой рубль в кармане имеет почти регулярно. Приходят они в это уютное место, как бы невзначай, чтобы приятно посидеть и поговорить. А уж потом, словно у кого-нибудь из них такая идея сама возникла, хотя минуту назад, вроде, такого даже и в мыслях не было.

-А не послать ли нам гонца за бутылочкой винца? – сегодня первым отважился намекнуть Вася, доставая свой трудовой рубль из кармана повседневных брюк и позванивая кое-какой мелочевкой. На пачку «Примы» аккурат должно хватить. – Такая погода весьма способствует интеллектуальной беседе под глоток хорошего напитка. Давненько не пропускали мы по пару глотков своего любимого плодововыгодного.

-Возражающих и протестующих в нашем сплоченном коллективе я среди присутствующих пока не наблюдаю. Лично я всеми руками поддерживаю разумные и позитивные начинания, - выступил в прениях Женя, высыпая всю имеющуюся наличность в Васину жменю. – Если у кого иные соображения, то просим к трибуне. Хотелось бы услышать мнение товарищей. Смелее выражайте мысли и идеи, мы отнесемся с пониманием к любому предложению и примем к рассмотрению.

-Народ, как я понимаю, всегда с разумными предложениями солидарен и не нуждается в повторных приглашениях. Перевода и пояснений не требуется. Приступаем к финансированию, - пробежался Володя по всем карманам и высыпал наличность до кучи.

Остальных так же не пришлось долго уговаривать. А поскольку в компании существовало незыблемое правило: гонцом работает тот, у кого сумма наименьшая, то есть, чей карман худее, то и бежать пришлось Мише. Если у него рубль в кармане и задержался, то мелочь давно истрачена на некое лакомство. Поесть Миша любил больше всего на свете. Но по такому поводу он спорить не желал. Тем более, что и дело-то на десять минут максимум. Пять минут туда, да столько же обратно. Сразу за клубом винный ларек расположился. А очередей там отродясь не бывало. И вино в нем самое дешевое и крепкое продавалось в изобилии.

-Почему бы и не сбегать, - шутил Миша, подмигивая и укоризненно покачивая головой в сторону друзей. – Жизнь в движении, а вы, сидя в ожиданиях, только сокращаете ее. При этом я, если удастся выкроить семь копеек, так еще и мороженое по пути захаваю. Люблю приятное мероприятие с полезным делом для общества сочетать.

-Не сметь общественную наличность разбазаривать на удовлетворение своих плотских прихотей! – строго возмутился Женя, законно требуя соблюдать коллективные правила пользования собранными для полезного дела деньгами. – Отчет потребуем до единой денежки. Чтобы все до единой копеечки потратил в дело.

-Пусть побалуется ребенок, - благосклонно разрешил Вася, которому фруктовые ледышки не очень-то и нравились. А за такие деньги иного и не приобретешь. Сосать фруктовое лакомство он считал равносильным с облизыванием снега с сиропом.

-Отнюдь, - не согласился Володя. У него, как раз, детство было не совсем сытным.

Папа любил, да и сейчас любит, часто и помногу пить. В том смысли, что алкоголь. По сей причине маме с трудом удавалось дотягивать семейный бюджет до очередной получки. Так что, свою главную часть жизни провел Володя на крупяных кашах и жаренных на сале макаронах. Уж о сладостях оставалось лишь мечтать. Вот и сейчас вроде пошел работать и зарабатывать собственную наличность, но по привычке деньги отдавал маме. А она редко выделяла из общей кассы на мелкие развлечения. Получалось, что на сладости вновь в семье не оставалось бюджетных средств. Вот он потому даже такой дешевый вид лакомства считал маленьким душевным праздником желудка.

-Ну, так сам беги, - обрадовался Миша. Сам-то он в семье был единственным ребенком. Поэтому всегда и всего ел, помногу и в изобилии. От того его общий вес значительно превышал любого из четверых друзей. – Хотя, нет, раз решили отправлять меня, так нечего менять свои решения. Так я и побегу, а за мороженое не переживайте: так и быть, не буду все есть. На пару укусов принесу и вам.

И умчался, чтобы никто не успел передумать. Свою главную порцию мороженого он задумал зажевать сам. Даже друзья слабо верили в вероятность, что он чего-нибудь донесет. Миша продуктами делиться совершенно не любил. Незачем раздавать то, что способен съесть сам. Вася немного равнодушен был ко всяким дополнительным пищевым продуктам, включая такие сомнительные сладости, как фруктовое мороженое. Вот Женя и Володя всегда и везде съедали любое съестное без остатка. У них обоих в доме пожирающих ртов полно было. Больше, чем продуктов. От того на таких вот импровизированных застольях все имеющиеся и предназначающиеся для закуски продукты делились заранее поровну и выдавались в руки персонально каждому.

Миша принес к четырем бутылкам вина восемь яблок, купленных у какой-нибудь бабки на углу ларька, и маленький кулек карамелек. Бросив презрительный взгляд на голодную, поджидающую его компанию, он сразу же вручил каждому по бутылке вина, два я блока и по пять конфеток. Это закуска к бутылке вина, которую каждый будет пить свою из горлышка. Возле себя и хранить, чтобы ответственность нести персональную, как за алкоголь, так и за закуску. Такое плодововыгодное вино они никогда не пили со стаканов. С горлышка и удобней, и комфортней.

-Мужики! – закуривая сигарету после крупного глотка вина, выступил с заявлением Женя. – В лесу грибы повалили валом. Как бы нам скооперироваться и в лесок не махнуть? В Медведке много грибных мест знаю. В прошлом году я там чуть ли не на бочку соленья набрал. А всего-то и сбегал раза три-четыре.

-Получки надо дождаться, - вяло ответил Вася, не очень любивший такую тихую охоту. Рыбалка его увлекала сильней. Там сидишь и на поплавок глазеешь, сигаретку выкуриваешь и думы думаешь. А тут, словно гончий пес, носишься по всему лесу.

-Вот тебе, зачем получка понадобилась для такого бесплатного мероприятия? – спросил возмущенный и недовольный Женя, который походы по грибы всегда праздником считал. – На пароме через реку переправимся, а там протопать всего-то каких-то восемь километров до леса. Чуть больше часа ходьбы.

-Всего-то, - сморщил нос Вася, представив себе в уме это длительное передвижение по сельской дороге. – Далековато, однако. Но не это главное. В лес хотелось бы и по бутылочке взять, чтобы от комаров и мух было чем отмахиваться.

-Наскребем, - уже более оптимистично воскликнул Женя. Раз началось обсуждение, то есть вероятность и согласия. – На обедах каждый понемногу сэкономит, на других мелочах. Вот так к концу недели у каждого в кармане и по рублю набежит.

-Нее, не набежит, - засомневался Миша, хотя от родителей получал на обеды ежедневно. Однако для него лишение себя обеда – где столько сил и мужества набраться. – Давайте с таким важным делом спешку не устраивать. Обсудим, насобираем, а там и решимся.

-А пока наскребем на вино, так и все грибы закончатся. Они ждать нас не будут. Тем более, что после выходных народ почистит лес, как саранча. Нужно оказаться в числе первых, иначе беготня будет напрасной, - привел веские аргументы в пользу спешки Женя. – Вы, как хотите, но я в субботу первым паромом переправляюсь. Уж на одну бутылочку вина я как-нибудь попытаюсь наскрести.

-Я с тобой, - горячо поддержал его предложение Володя. – Жареных грибов очень хочется. Мне на такое дело мама запросто из семейного бюджета рубль выделит. Даже у соседки в долг возьмет. А вот уж ты, Миша, только намекни отцу про то, что собираешься по грибы, так он не только рубль тебе даст, так еще и до парома проводит.

-И пару подзатыльников сверху добавит, - добавил скучно Миша. – Это, же какие я транспортные расходы на целый рубль придумаю? Ведь на вино он даже не подумает давать. Мне очень веские причины необходимо ему выложить, чтобы получить благословение.

-Придумаем, - уже окончательно повеселевший, предлагал Женя, довольный такими обсуждениями и поддержками. – Можно сказать, что во вторую Сосновку поедем. Туда билет как раз тридцать пять копеек стоит. И на хлеб попросишь.

-С колбаской, - добавил Володя, проглатывая аппетитную слюну от одного лишь воображения этой колбасы.

-Нее, не пройдет. Хлеба с колбасой они и так насыплют с избытком. Деньгами не получится. Ладно, пару раз на обед не схожу, от пирожков с лимонадом откажусь. Заметьте, на жертвы, какие иду ради друзей-товарищей? Может, когда оцените. Даже самому представить кошмарно, как мужественно откажусь от лакомства ради вас.

Даже понять такое явление сложно и трудно. Вот откуда в такой строгой трудовой уважаемой семье, как чета Вихровых, и такой лоботряс получился? Ведь у мамы и папы совершенно единственный ребенок. Мама где-то на заводе в управление работает, в теплом кабинете сидит, а папа бригадиром на плотах. Дело в том, что к деревообрабатывающему комбинату, где все их семьи и сами они, кроме Миши, который пока делает вид, что учится, бревна, то есть, лес, поступает в виде цепочки плотов по реке. А отец Миши работает бригадиром на лесобирже, которая эти плоты развязывает и загоняет в приемник, где уже сортируют и подают из воды на транспортер. Здесь и начинает свой долгий путь продукция нашего ДОКа – деревообрабатывающего комбината. К тому же еще отец Михаила в войну в разведке служил. На вид он неказистым был. По незнанию можно было принять за хилого мужичка. Что и случилось однажды с двумя местными хулиганами весьма крупного и солидного вида.

-Папаша, закурить не найдется? – с традиционным вопросом обратились они к нему в темном подъезде его же дома. А он возвращался с вечерней смены. Усталый и не очень расположенный к дружественным беседам с незнакомыми гражданами.

-Не курю, - тихо, чуть ли ни шепотом проинформировал он посторонних граждан, не заостряя на них особого внимания, и попытался мирно проследовать дальше в сторону своей двери.

Хулиганы его тихий и робкий ответ приняли по-своему. Мужик не расположен на конфликт, а стало быть, они возжелали сами продолжить диалог и обсудить создавшуюся обстановку.

-Ах, не куришь, так дай мальчикам на сигареты. Мы не гордые, и сами сумеем сбегать в магазин и купить себе на выбор любые сигареты, - так развязано и с добавлением крепких матерных слов, сказал один из них. И хулиганы взяли его в кольцо, если такое можно представить из двух крупных молодых людей.

У дяди Сережи, так звали Мишиного отца, моментально возникли ассоциации военного характера. Ему внезапно почудилось, что это вражеские агенты берут его в кольцо для дальнейшего пленения. Таким фантазиям способствовала темнота и усталость после тяжкого трудового дня, когда его мысли уже потребляли ужин и наблюдали разостланную постель, куда он и планировал сразу же забуриться. Далее действия и получили развитие аналогично военным. Маленький хиленький мужичок ухватил цепкими, как клещи, руками обоих хулиганов за ворот пиджаков, от чего вороты слегка затрещали, и оторвал любителей покурить от пола, слегка потрясая в воздухе обмякшие тела.

-Покиньте немедля чужую территорию, а то я зараз сердиться начну и буйствовать, - так же тихо и без лишних эмоций, сказал дядя Сережа, и вынес субъектов на улицу. Попытка поставить их на ноги не увенчалась успехом. Стоило лишь их немного отпустить, как ноги хулиганов подкосились, и их вялые тела шмякнулись на тротуар.

-Эй, ребятки, что это с вами приключилось? Вы там, хоть, живы? - сочувственно спросил дядя Сережа, склоняясь над неподвижными туловищами, собираясь уже приводить их в чувства. Но трупы срочно ожили и на четвереньках срочно бросились наутек. В дальнейшем местные хулиганы к нему с подобными просьбами не обращались.

А вот сын получился балбес балбесом с отсутствием ума и силы. И держат его в узде, и все, что нужно для общего развития ребенка, покупают, и уроки контролируют вместе с дневником. Но все их усилия понапрасну. В доме растет тунеядец, бездельник и неуч. Как-то Миша намекнул еще давно, что с удовольствием вместо школы на завод ушел бы работать, но отец достал солдатский ремень и закрыл эту болезненную тему. Неучи на завод совершенно не требовались.

-Восемь классов, потом армия, затем ПТУ. Хоть рабочее образование, но я тебя заставлю получить. Подметать улицы мой сын не будет. Хотя бы на то время, пока я жив. После моей смерти можешь идти куда угодно: хоть улицы мести, хоть сортиры чистить.

Пришлось подчиниться суровой воли отца и тяжелой бляхе солдатского ремня. Однако в саму школу Миша очень редко заглядывал. Его там, правда, никто особо и не ждал. Лишь просили иногда показываться на глаза, для констатации факта самого его существования, дабы не случилось повторения с гоголевским персонажем. Жив и ладно. А такой мелкий факт, что из него уже образованного человека не получится, все уже восприняли, как должное и неизбежное. И чем реже в школе его видели, тем спокойнее у всех была нервная система. Но Мише хотелось на эту самую работу лишь ради жизненного разнообразия. Возможно, она ему еще быстрее школы наскучила бы, но ведь ежедневные походы и склонения по улочкам окраин города ему порядком надоели. Вот и уговаривал от случая к случаю отца отпустить его из школы. Да и про собственные деньги ему уже мечталось. Там ведь, на этой работе, как он слыхал, зарплату и авансы выдают. Тогда не пришлось бы, постоянно выпрашивать рубли у родителей.

-А еще сковородку с собой взять и на месте грибов нажарить с колбаской и сальцем. Вот класс будет! – обрадованный такой гениальной мыслью, случайно залетевшей в мозги, воскликнул Миша. У него самого от такого воображения рот наполнился слюной. А в воздухе запахло жареным луком и колбаской.

-А еще лук, масло. И на гарнир картошечки пожаренной. Потом можно компотом с булочкой все запить, и не идти ни по какие там грибы, - иронично передразнил Женя. Потом строго и назидательно заметил, не подразумевая иных инсинуаций. – Рюкзак, ведро и хлеба с салом. Лук в сыром виде допускаю. Воду из болота пить будем. Нынче лето дождливое выпало, так что с водой проблем в лесу не будет. И все, возражения даже в письменном виде не принимаются. Мы не на пикник идем, а на промысел, на зиму продукты заготавливать будем. Зима в наших краях длинная, а едоков в семье не пересчитать. Заготавливать не успеваю.

-Ну, так эта проблема твоя и Володина. Ваши короеды вместе с фантиками все подряд съедают, - засмеялся Вася. – А мы с Мишей в семье одинокие. Еще, к тому же, семьи наши относятся к разряду обеспеченных. И в дополнительных заготовках нужды не испытывают. Мы потом не будем знать, куда эти грибы девать.

-Нас пригласите, - поддержал Васино веселье Володя. – Так скоро испытаете чувство недоедания!

-Середняки, - вывел теорию Женя, подмигивая другу по несчастью. - Таких, как вы, в тридцатые годы тоже раскулачивали. Чтобы изобилием от остальных бездельников не выделялись.

-А у нас в доме нечего абсолютно кулачить, - удивился Миша, закусывая очередной глоток яблоком. – Разве только по одному голодному рту из ваших семей к нам на откормку взять.

-Враз все подряд жрать научили бы вас, - беззлобно крякнул Женя. – А то, понимаете ли, совсем зажрались, носами крутят от хлеба с салом. Да по мне, так лучшей походной пищи и не придумать. Никогда не портится и всегда съедобна.

-А к нам, помню, - неожиданно решил рассказать эпизод из прошлого Володя. – Из Советска мамина двоюродная сестра с сыном приезжала. Такой пацан поначалу противным показался. Мама на завтрак целый горшок перловой каши сварила, маргарином заправила, так он нос скривил, что чуть пополам не сломал. У них, видите ли, такой продукт даже с маслом в пищу не употребляется. А маргарин вообще в списках съедобных у них не значится. Ничего, мы его с братом на рыбалку взяли, до вечера за собой натощак потаскали. Ну и что? До этого его мама плакалась в жилетку, что ее сынулька, мол, ничего, кроме шоколадных конфеток не потребляет. Совсем отощало дите. А тут и мы заявились. И он вместе с нами эту утрешнюю перловую кашку без пережевывания заглатывал и добавки запрашивал. У его мамы так до сих пор глаза навыкате и зафиксировались. Она на такое явление очень сильно таращилась.

-Любая пища требует места и времени, - философски заметил Вася. – Вот сейчас, например, я бы с удовольствием после этого кислого яблока кусочек черствой корочки хлеба вместо конфетки пожевал. И она для меня слаще этой карамельки покажется.

-Мы сейчас, - воскликнул Женя и, вскочив с места, скрылся за зарослями берегового кустарника. Через минуту он вынырнул с целой жменей хлебных корок, обгрызенных со всех сторон. – Вот, пожалуйста, не соизволите ли хлебушка откушать?

Женя знал, что в ту сторону с этой поляны, на которой кроме них часто и другие любители импровизированного застолья собираются для кратковременных посиделок с вином и хлебом. А пустую тару и объедки, в эти кусты бросают. Бутылки шпана подбирает быстро, а корки даром никому не нужны. Вот Женя для Васи и вынес сей деликатес. Почему бы не исполнить мечту друга, коль и усилий для того не требуется.

-Спасибо, но я сегодня немного сыто чувствую себя. Если позволите, то в другой раз, - очень брезгливо сморщился Вася, изображая телодвижениями начало рвотных процессов.

-Женя, что за идиотские выходки! – обиделся Миша, который так же страдал излишней брезгливостью. Даже хуже Васи. – Если тебе хотелось испортить нам аппетит, то, считай, тебе это удалось. А ты, - он указал Вася. – Хватит давиться, а то я сейчас точно наблюю. Мне уже от вида этих оплеванных корок позывы начинаются.

-Все, допиваем остатки, и пошли по берегу гулять, - скомандовал Володя, сам показывая примером, как можно без задержек расправиться с последними глотками вина и кусочком яблока. – А то эти неженки скоро испортят нам красоты и ароматы естества природы. Подумаешь, корочку им предложили. А нельзя лицо попроще сделать, чтобы и другим от вашего вида радость в сердце поступала?

-Можно, - согласился Вася. – Но вот лазить по кустам за чужими объедками не обязательно. – Как, ни как, а лицезреть так же хотелось на лицеприятные вещи, раз на природу вышли отдыхать.

Побросав в те же кусты, откуда Женя принес малосъедобные хлебные корки, пустую тару и огрызки яблок, друзья тронулись на прогулку по берегу своей любимой реки. Любили они в хорошую погоду, да и в плохую так же, поскольку еще вопрос, какие природные явления на какие оценки тянут, вот так бесцельно, но с умными разговорами, бродить по тропкам между зарослей вдоль реки.

-Женя, - спросил Володя после незначительного молчания, пока друзья наслаждались сигаретой. – А ты уверен, что в Медведке грибы будут. Нет, конечно, будут, но не тот объем, который хотелось бы лицезреть. Все-таки близость к городу вызывает массу сомнений. Народ данной информацией уже овладел сполна, и лыжи навострил в лес. Пока мы выберемся, конкуренты вместе с грибницей вынесут. Как бы нам впустую лесные тропки не истоптать. Обидно будет смотреть на срезанные пеньки.

-Так потому я и предлагаю в субботу первым паромом, пока основной народ еще дремать будет, - со знанием дела умно и внятно пояснял свои планы Женя.

-Ой, сомневаюсь, что истинные грибники проспят свой шанс. По круговой дороге раньше поспеют, - почему-то раньше всех сообразил в данный момент Миша.

-Вот именно, что в субботу, - заметил Вася. – А первый паром по выходным поздновато отправляется. Это вам не в рабочие дни, когда он еще затемно начинает свои движения.

-Вот вы еще в пятницу с ночевкой предложите. Я ночь в лесу ради ведра грибов сидеть не собираюсь. Если есть желающие, то таковых можно с вечера отправить, чтобы охраняли грибные места к приходу основных сборщиков, - иронически заметил Миша, который в эти грибы ради компании и перся. Самому они ему и даром не нужны. Мама всегда на базаре кучку купит и нажарит с маслецом и колбаской.

-А это идея, - обрадовано заметил Володя, который на грибах был просто помешан. Он готов был их круглый год собирать и по три раза в день блюда из грибов в различных вариантах есть. Вот только сладкие блюда пока не придумали. – С ночевкой, с палаткой.

-Тогда Зойку Морозову с собой брать нужно, - пошленько похихикал Вася, намекая уже на пикник, а не просто сбор и заготовка продуктов леса на зиму.

-Дурак ты, Вася. Даже на такую тихую охоту, и то никто женщин не берет. Они сам процесс еще в зародыше загубят, - строго высказался по этому вопросу Женя, укоризненно покачивая головой в его сторону. – А потом, ей, по-моему, еще и четырнадцати нет. Мало того, что охоту испортить хочешь, так еще и на статью склоняешь.

-А лично тебя никто на нее и не принуждает залазить, - продолжал хихикать Вася, плотоядно поглядывая на горизонт, вдоль которого прошлась компания симпатичных девчонок, как показалось издалека. А может это просто кучка взрослых женщин по делам дефилирует. Так у Васи для того и существует воображение, чтобы картинку дорисовать.

-Вино лишает человека контроля, - заметил Женя. – Сам не замечу, как закон нарушу. И я здесь не одинок.

Мужики хором на всю округу загоготали, довольные пошлой шуткой. От их внезапного хохота птицы с кустов слетели, и рыба в реке заплескалась, словно поддержала их веселье. Тем более, что никто Зойку всерьез не воспринимал, ни как женщину, ни как объект соблазнения. С ней, если по-честному, то чаще общались, как с пацаном. Она и одевалась соответственно, и в игры больше с мальчишками играла во дворе.

-Мужики, - рассердился Володя таким несерьезным отношением к важному вопросу. – Вы меня от нужной темы увели. Я вовсе не про ночлег и не про Зойку разговор начинал. Просто, ну, зачем нам пустой лес топтать. Хотелось бы нарваться на грибное изобилие, а не носиться за каждым грибом по семь верст. В эту Медведку весь город ходит, не считая сельских жителей в ее округе. Давайте махнем дальше, чтобы оторваться от основной массы. Ну, за вторую Сосновку.

-Тогда денег на вино не останется. Или придется думать над иной статьей расходов, - Заметил Миша. – А тогда мои могут вообще не отпустить. Что это за охота, если расходы превышают прибыль. За эти деньги, мне мамаша так заявит, она грибов купит.

-А никто брать билеты и не предлагает. В Медведке на станции полно товарняков. Сядем в тамбур одного из них и пару-тройку остановок нахаляву проскочим. И деньги сэкономим, и на грибные места нарвемся. Уж там-то точно городских мало будет.

-Идея весьма привлекательная, - почесал правой рукой левое ухо Вася, разглядывая тучку на небе, словно спрашивая у нее умного совета и утвердительного ответа. – Только нам бы еще остановку заказать в нужном месте. Просвистим до самой Орши без тормозов. Вот там грибов насобираем до отвала. Городских и поганых.

-Зачем сразу негатив рисуешь. Да в любом случае он перед станциями и на крутых разворотах притормаживает, - не сдавался со своей грибной и удачной версией Володя.

-Как народ понял, так ты предлагаешь нам сходить на полном ходу. Ну, при незначительном снижении скорости. А парашюты брать с собой, или идем на затяжной прыжок и без запасного? – иронично спросил Женя, а Миша с Васей поежились от предчувствия неприятных последствий такой дикой выходки.

-Глупости, парашют совершенно не понадобится, - продолжал защищать Володя свою идею. – Это же вам не пассажирский. Знаете, как они еле тащатся на поворотах или перед станцией? Подумаешь, если с десяток метров и пробежишь. Далеко не убежишь, остановишься.

-Носом притормозишь, если что.

-А Миша на пузе. С таким пузом можно и из самолета без парашюта прыгать.

-Нет, без парашюта я не буду. Я не для того годами его отращивал, чтобы так бездарно и впустую использовать.

-Народ предлагает использовать Мишу, как подушку безопасности. Вперед бросить и на него следом.

-Вот сам понял, чего нагородил. Он же не буде лететь рядом с поездом. Где его бросишь, там он и останется.

По многочисленным репликам и едким замечаниям с заоблачными фантазиями, уже было ясно, что сама Володина идея уже народу нравилась. Всем хотелось, если уж идти по грибы, так приволочь немереное количество, чтобы своих родных поразить и удивить. А вторая Сосновка такой результат могла бы и оправдать. Там места грибные и очень богатые. Партизанские места, глухие, потому-то не всякий отважиться отправиться туда без грамотного провожающего. А Володя с Женей бывали там не раз. И уж блудить не в их натурах. Чутье имеют особенное. Из любого болота покруче Сусанина выведут и к намеченному пункту доставят.

-Вот предложение разумное, - приостановился Вася, и теперь левой рукой почесал правое ухо. – Но имеются ряд неясностей, требующих осмысления и обсуждения.

-Какие еще вопросы?

-Вот вы здесь слегка товарища Сусанина затронули. Хотелось бы мысль развить и в историю заглянуть. Насколько мне помнится, то данный экскурсовод вел свою экскурсию лишь в одном направлении, не заботясь об их возвращении в лоно семьи. Вот на этом вопросе и хотелось бы, хотя бы и туманно, заостриться.

-Действительно, Володя, а садиться с грибами в товарняк мы тоже на ходу будем? – спросил Миша удивленно, словно сам до этого раньше всех должен был додуматься.

-Зачем такие глупости говорить будем. Неужели вы думаете, что в Сосновке рельсы пустуют. Кроме ежедневного дизеля, сколько пассажирских поездов в сторону Витебска следуют. Валом. Только и успевай рассаживаться и следовать. Проблем никаких.

-Кроме билетных, - опять нудно и настойчиво заметил Миша. – Нас первый же контролер высаживает вон.

-Вот именно, что первый, - радостно хохотнул Володя. – А следующая остановка, насколько мне известно, Медведка. Он нас высадит, а нам этого только и надо.

-Ура!!! – Закричали друзья на весь пустынный берег реки.

 

2

 

Ну, разумеется, Миша на пару минут опоздал. Нелепо было бы подумать иначе. А еще нелепей выглядел бы его приход к месту сбора на эти минуты раньше. Такого история не знала, не помнит, и никогда, так кажется друзьям, не зафиксирует нечто похожее. Опаздывал он по собственному личному плану, скорее всего, намного большее время, но пытался наверстать упущенное и позднее просыпание сокращенными сборами, лишением себя столь обязательного в иное другое время завтрака и скоростным передвижением в сторону того места реки, где стоял паром. А ведь нашему Михаилу даже на уроках физкультуры не приходилось столь быстро и много бегать. По сути, ему и напрягаться никогда не приходилось. Это про него существует детская загадка:

-Висит груша, а кушать совсем нельзя по причине несъедобности и нежеланию самой груши быть скушанной.

В принципе, вторая половина загадки оспорима. Поскольку, если иметь в виду не тот фрукт, о котором намекают в загадке, а самого Мишу, то эту грушу вполне можно считать съедобной. Некоторые дикие племена, о которых они проходили в школе, Мишу съели бы в первую очередь, если вообще не вне очереди. Он, с точки зрения тех людоедов, был весьма пухленьким, пышным, и для диких каннибалов очень съедобным. Вот про Володю так сказать нельзя. Его бы точно оставили на черный день, или перевели бы на усиленную откормку, прежде чем употребить в пищу. В настоящий момент он даже к суповому набору не относился. И в котел бросать его бы не рискнули, дабы весь гарнир не съел.

А уж физкультуру, как школьный предмет, так и саму ее по жизни, Миша до колик в животике не любил. Физкультурник отвечал ему взаимностью. И чтобы он не позорил мужскую половину класса и не измывался над уважаемым предметом, Виктор Петрович ставил ему перед началом урока трояк и просил погулять вокруг школы пешком. Ну, а теперь, когда Виктор Андреевич пообещал выпустить из школы с документом об образовании в любом случае, то Миша, разумеется, прекратил посещать вместе со всеми уроками и эту нелюбимую физкультуру. Даже сами эти облегченные хождения вокруг школы исключил из моциона.

-Проспал, понимаете, сильно крепко уснул, а родичи долго не могли растолкать, - пытался оправдаться Миша пред товарищами, тяжело дыша, как раненная лошадь.

Паромщик тоже матерился громко и многоэтажно. Друзья с трудом уговорили его на трехминутную задержку, поскольку уже видели на горизонте бегущую фигуру своего товарища. А ведь его опоздание было предсказуемым, они знали и догадывались о таком казусе. Не было еще в истории случая, чтобы он не проспал, или его не притормозила некая каверза. Поэтому специально для Миши они приврали про паром, назвав время отправления на полчаса раньше. Понадеялись, что такого запаса ему вполне хватит со всеми неприятностями и курьезами. Как видим по факту, то, как раз трех минут и недостаточно. В следующий раз необходимо учесть и эти дополнительные секунды.

-Если снился эротический сон, то такое нежелание отрываться от подушки еще можно понять и простить, - философски заметил Вася. Он-то всю ночь не спал. Совершенно времени на сон не оставалось, поскольку пару дней назад познакомился с очередной пассией, и теперь усиленно склонял ее к сожительству. Судя по чрезмерно довольной физиономии и по масленому взору, сегодняшней ночью ему такое удалось.

-Нет, совсем ничего не снилось. Даже еда. На ночь очень плотно пожрал, вот и спалось по этой причине без задних ног. Будильник не слыхал абсолютно. Даже маме не хотелось верить, что эта трещотка с полчаса над ухом трещала.

-А кто же его услыхал, раз ты все-таки приперся? – спросил Володя, который так же крепко всегда спал. Но его разбудить хватало тихого маминого слова. И эротика ему снилась регулярно. Во-первых, не всегда сытым спать ложился. После ужина до сна успевал проголодаться, а со съестным поздним вечером всегда было проблематично. Нет, в доме хлеб присутствовал постоянно, но ведь не настолько голоден, чтобы есть его без ничего. А кастрюльку младшие успевали вылезать до блеска раньше, чем он успеет заглянуть в них. Вот потому и снилась ему эта отвлекающая от голода и хлеба приятная эротика с богатой фантазией.

-Мамка проснулась, так потом полчаса трясла меня, пока я не догадался глаза открыть. Она уж меня и ругала, и просила, и трясла, как грушу, да пока с койки не сбросила, так окончательно не мог проснуться. А зря так долго сопротивлялся. Из-за того и поесть не успел, - тяжело и натужно объяснял Миша, доставая из сумки полбатона и толстый кусок колбасы, своим ароматом сводя присутствующих на пароме с ума.

-Это же не еда, это закуска, - возмутился Женя, который хоть и позавтракал, но весьма скромно и малочисленно. – Всем тоже хочется, - заявил он, отнимая у Миши продукты и разламывая их на ровные четыре части, раздавая доли всем.

-Да? – обидно возмутился Миша, провожая печальным взглядом лакомые куски, исчезающие в голодных желудках друзей. – А я тоже голодный остался, я не успел даже крошечки в рот положить. Считаю этот дележ абсолютно несправедливым.

-Ты хоть рубль успел взять? – с полным ртом, набитый батоном и колбасой, спросил Володя.

-Конечно, - уже обрадовано и гордо воскликнул Миша, демонстрируя бумажку всем присутствующим. – Родичи, как только услыхали про поход по грибы, так сходу рубль на дорожку дали и жратвы полную сумку напихали, чтобы не голодал в лесу. Они потому так настырно и будили меня, что в лес идти, а не в школу.

-Разумеется, - грубо хихикнул Женя. – Сынуля наконец-то в кои века кормильцем стал, и обещал в семью некое съестное принести. До сих пор был лишь истребителем пищи. Поди, там они всю тару свободную готовят для встречи с грибами?

Миша с восторгами соглашаться не желал, и оптимизма товарищей не поддерживал. Во-первых, его завтрак, так любовно приготовленный и положенный заботливой мамой, беспощадно и бесследно съеден, то есть, скоропостижно уничтожен и спрятан в желудках друзей. И пока он пытался возмутиться столь варварской конфискацией, его долю, щедро выделенной при дележке, вырвал из рук Женя.

-Я так понял, что ты еще не проголодался, и есть не очень хочешь? – культурно и участливо спросил он, усилено заталкивая колбаску с батоном в широко раскрытый рот.

А во-вторых, в последние времена ему еще ни разу не приходилось так рано и принудительно вставать. Обычное пробуждение сопровождалось болями в костях и в суставах от чрезмерного длительного лежания в койке, и журчанием в районе желудка, сигнализирующих об образовании в нем пустот, требующих незамедлительного заполнения. Организм в такие моменты настойчиво требовал смены позы и пополнения энергетических ресурсов. А вот сегодня бессовестно растолкали, сбросили с койки и принудили ввергнуться в дискомфортное состояние. А если прибавить незапланированные физические перегрузки, то, суммируя все негативные явления, можно заявить о несвойственном обычному состоянию организма самочувствию и настроению.

-Да что же такое могло случиться в этом мире, чтобы так настойчиво требовать моего пробуждения? – ворчал и стонал Миша в ответ на родительское настойчивое сталкивание его с кровати и беспардонное отнимание подушки с одеялом.

-Сынок, просыпайся, - сетовала мамочка, которая всегда жалела бедное дитя и регулярно спасала от деспотических нападок отца. – Ты же сам уговаривал нас, что друзья ждать будут у парома. А паром ждать не станет, уплывет по расписанию.

И, разумеется, что окончательно выводило из строя, так это незапланированный бег с препятствиями на короткую дистанцию. Какое счастье, что его дом располагался недалеко от реки и парома. Всего-то и бега хватило на три минуты. Но какие! Из последних сил. Опоздать совершенно не хотелось, поскольку день предвещал развлечения и разнообразие. А прозевай саму отправку парома, так и будешь вновь весь день слоняться по закоулкам и зевать от невыносимой скуки и единообразия.

-Ну и славно! – радостно произнес Женя, проглатывая остатки завтрака и нежно поглаживая желудок. – Теперь обед можно перенести на более позднее время. Считай, что у нас случился дополнительный второй завтрак. Спасибо, Миша, было очень вкусно!

Мишу тут же поперхнулся и чуть не подавился собственным языком. Весь его организм внезапно охватило жгучее и справедливое возмущение, которое хотелось вмиг озвучить.

-Как, да я, да это же, да как вы только! Я абсолютно не желаю согласиться с такой постановкой вопроса!

-Ты что-то хотел сказать? – спросил сочувственно Володя, постукивая товарища по спине, помогая ему прокашляться. – Сам говорил, что на ночь очень плотно поужинал. Неужели успел проголодаться? Даже слышать такое смешно и нереально.

-Нет, - возмутился Миша, но дальше спорить не хотелось. В горле першило, резало и жгло, а лишние слова только усиливали боль и законное возмущение. – Я хотел промолчать, но крайне недоволен вашей выходкой. Потом все скажу, что думаю.

-Ну, и правильно, - согласился Женя. – Вот доберемся до грибного места, заполним все имеющиеся емкости дарами леса, а потом уже с вином можно и пообедать. Я так считаю и даже уверен, что до обеда мы все кошелки и мешки заполним. В народе говорят, что нынче грибов высыпало, как грязи на болоте.

-Надеюсь, что соберем быстро, - тяжело и натужно вздохнул Миша, страдальчески наблюдая, как один молодой пассажир жадно грызет сочное яблоко. А сок у того течет по бороде и капает ему на брюки. Миша готов был выкинуть этого нахального пассажира за борт и отобрать яблоко. – А вино где брать будем?

-В Медведке. Там на станции винный ларек есть. Он с восьми утра уже работает. Мы как раз к открытию поспеваем. Я знаю, там всегда хорошее и дешевое вино есть, - с видом знатока и специалиста высказался Володя, словно не первый раз пользовался услугами этого ларька. Но ему верить можно. Он с Женей часто в этот лес бегают. Вася с Мишей не всегда составляют им компанию в этих заготовках.

Река Западная Двина в том месте, где паромная переправа, не очень широкая. Но паром работал на использовании двух основных естественных и искусственных тяг. Как трос, перекинутый через всю реку, и используя собственное течение реки. Поэтому этот короткий промежуток паром преодолевал за ужасно длительное время. Обычно такая черепашья скорость слегка нервировала друзей. Но не сегодня. Спешить абсолютно не хотелось, поскольку день еще не начался, а сонное настроение доставляло много радости организму в сочетании с таким легким покачиванием транспортного средства. Даже задремать со сновидениями получилось у некоторых, кроме Миши. Все они успели два раза позавтракать, лишив к тому же его, то есть, Мишу, единственного и такого вкусного бутерброда. Он очень рассчитывал на этот батон с колбаской. Однако такая малость никого не расстроила. Спалось и мечталось друзьям спокойно, словно совесть у них чиста. Не было таких уважительных причин в сегодняшнее утро, чтобы совесть, внезапно проснувшаяся, вмешалась в благодушное настроение.

-У тебя, Миша, запасов жира хватит на весь блокадный период Ленинграда. И это при таких экстремальных условиях, что ты частью запасов с Володей поделишься.

Володя в компании был самым худым и стройным. На уроках анатомии по нему можно было скелет человека изучать, который легко просматривался сквозь тонкую, не обремененную жировой прослойкой, кожу. При детальном рассмотрении даже некоторые органы замечались. Не совсем четко, но достаточно для опознавания.

-Вместе весело шагать по просторам! – громко и радостно прокричал на весь Тарный поселок, изображая классическое пение, Володя, один из первых легко, как на крыльях, взлетев над кручами берега и уже вступивший на главную прямую дорогу, ведущую к станции Медведково, откуда они планировали начать свое главное путешествие.

-А там точно товарные составы останавливаются? – опасливо интересовался Вася, которому совершенно не хотелось еще много километров топать собственными ногами. Ездить любым транспортом он уважал намного больше. Даже самокатом. Лишь бы поменьше ходить. И потому он очень рассчитывал увидеть на станции Медведка какой-нибудь завалящий, но могущий вместить их всех четверых, товарный состав.

-Да постоянно как минимум два-три состава загорают, - бодро и уверенно произнес Женя, как инициатор грибной затеи. – Уж в наше направление один точно пойдет.

-А если у них там суточные ожидания предусмотрены? – уже засомневался Володя в собственной идее.

-Да нет, ты что, никто им не разрешит на такой срок рельсы занимать. Они вообще там слегка приостанавливаются на несколько минут, чтобы разрулить со встречными, или расписание подогнать. И вновь в дальнейший путь, - уже более уверенней говорил Женя. – Это же тебе не сортировочная. Обычная техническая остановка.

-Ты хочешь сказать, что у них эта техническая заминка возле каждого столба? – высказал свои справедливые сомнения Вася. Он умел мыслить логично, и во всех делах стремился предусмотреть каждую мелочь. – А если в Сосновке стоянка не предусмотрена?

-Там в Сосновке крутой подъем с разворотом. Уж притормозит до минимума. Спрыгнем, где наша не пропадала, - с оптимизмом и боевым задором высказал свое предположение Володя. Ему, как самому легкому, такой полет даже в удовольствие.

-Чего? – испуганно воскликнул Миша. От таких предсказаний у него сперло в горле, и отказали ноги. Идти дальше уже совершенно не хотелось, поскольку впереди ожидали смертельные и опасные приключения. – Прыгать на ходу я не хочу. Запросто убиться можно, или чего-нибудь поломать в организме.

-Только не тебе, - хихикал Вася, хотя и у самого от таких предсказаний в желудке запекло. – Как мячик раз семь подпрыгнешь и дальше покатишься. Вот мне не хотелось бы своими костями шпалы пересчитывать. Перспектива малоприятная.

-Ты еще попробуй, попади на шпалы, - заметил Женя, представляя мысленно полет Васи с поезда. – Только песок и гравий. Никаких иных препятствий на пути не предусмотрено.

-Мужики, а какая разница, обо что головой биться? – Миша уже всерьез разволновался и начал притормаживать с планировкой разворота на сто восемьдесят градусов.

-Ну, как хочешь, мы тебя насильно не удерживаем. Можешь смело идти домой, - равнодушно махнул рукой Володя, демонстративно показывая всем Мишин рубль, который тот успел уже внести в общий котел. А Володя в компании всегда служил кассиром и бухгалтером. Ему друзья смело доверяли наличность.

-Нет, домой я не хочу. Но и прыжки на ходу меня не радуют. Как бы нам оптимальный сход с паровоза придумать, без членовредительства, - передумал разворачиваться Миша, тяжело заглатывая слюну при виде собственного рубля, бесследно исчезнувшего в Володином кармане. Назад его не вернут, а без рубля домой, абсолютно не хотелось.

-Доедешь до Орши, а там пересядешь на другой товарняк, который следует в Витебск. И так маятником куролесь, пока не дождешься долгожданной остановки в Сосновке.

Решили к этой теме больше не возвращаться. Зачем друг другу и самим себе нервы щипать. Там на месте и разберемся с этими посадками и выходами. Как говориться, решать проблемы будем по мере их поступления. Ведь в данный момент один из решающих факторов, что солнышко светит, выползая из-за горизонта, а прогноз погоды обещался быть теплым и сухим. Все остальное – мелочи жизни. К тому же в Медведково их дожидались два приятнейших сюрприза. Первый – в винном ларьке оказалось редчайшее вино повышенной крепости и пониженной цены в укрупненной таре: трехлитровая банка за четыре рубля. О такой удаче и не мечталось. Оно и в Витебске иногда бывает, но расхватывается мгновенно со скоростью урагана. Хватают по стольку, сколько за раз унести могут.

Вася сразу же предложил воду из своей трехлитровой капроновой фляжки вылить, а ее наполнить этим удачным вином. Все же поездка предстояла экстремальная и непредсказуемая, а стеклянная банка, как тара весьма хрупкая и малонадежная. Не приведи господь неосторожное прикосновение с некой твердостью, типа металла на рельсе или камня по краям дороги. И все, спасти продукт не удастся ни капли. Потом не вымакаешь и не вылежишь с земли ни грамма.

-А вдруг в лесу пить захочется? – пытался выступить против данного варианта Миша, который и без воды очень плохо чувствовал себя. Влаги потреблял он уйму.

-В лесу болот и луж полно. Не переживай, от жажды не умрешь. Всегда пару глотков сыщем.

-Фу, какая мерзость! – скривился в омерзении Миша, представляя грязную лужу или вонючее болото. – Там лягушки и червяки. Еще наглотаемся всякой гадости.

-Не тот червяк, что ты ешь, а тот, который тебя. А партизаны? Они к своим стоянкам водопровод не тянули.

Пришлось согласиться и ему. Вина более жалко, чем воду. Потому они срочно изобрели из плотной бумаги воронку, а Володя всегда с собой носил ученическую тетрадь, чтобы в любой момент зарифмовать внезапную мысль, и под строгим контролем восьми глаз перелили портвейн в капроновую флягу. Теперь можно прыгать с любого товарняка и на любой скорости. Скорее сам разобьешься, а вино уцелеет.

Ну, а вторая удача, так это готовые к отправке два товарных поезда. И оба в нужную сторону. Произвели разведку методом опроса нужных людей и забрались в тамбур одного из вагонов.

-А где лавки? – первое, что спросил Миша, окинув взором контролера тамбур.- Мы что же это, стоя едем?

-Вот тебе еще спальные места с матрасами подавай. Разумеется, стоя, а как же предложишь еще? Можно желающим присесть каждый на свои ведра, - весело скомандовал Женя, показывая собственным примером, усаживаясь на свое ведро, спрятанное в рюкзаке. У него получился импровизированный мягкий стульчик.

Все без рассуждений последовали его примеру. Кроме Миши. Ему родители, как грибники со стажем, вложили лукошко. Хилое и для сиденья ненадежное. Уж Мишу оно не выдержит, так это и к бабке не ходи. Сей факт, заметен был и без эксперимента.

-Володя, а мы может, с тобой тарой махнем? Смотри, какое удобное у меня лукошко. Тебе понравится, - неуверенно и слащаво предложил Миша, демонстрируя перед всеми хиленькую корзиночку.

-Нее, - покачал головой Володя, плотней прижимая свое ведро худым костлявым задом. – Она и подо мной рухнет в хлам. Очень неграмотный поступок со стороны твоих родичей. Чем и удобно ведро, так это своей многофункциональностью.

-Чего? – непонятливо протянул Миша. Это весьма сложное и нерусское слово его только с толку сбило. И без того в этом путешествии сплошные каверзы и неудобства, так еще друзья-товарищи непонятными фразами манипулируют.

-Ну, - попытался разъяснить Володя, видя сильное умственное перенапряжение друга. – Многопрофильное.

-Хи-хи! – хихикнул Женя. – Объяснил, называется. У Миши еще больше в голове туману прибавилось. Ты заменил ему одно непонятное слово точно таким же непонятным. Дай-ка я ему сейчас все на русский язык переведу. Ну, это, Миша, когда на ведре можно сидеть, используя его, как стул. А можно и как емкость, например, хранить чего-либо, или собирать, как сегодня грибы. Вот ты и увидел эту многопрофильную многофункциональность. Теперь, надеюсь, все понял?

-Понял, - ничего не понимая, согласился Миша. Его в данный момент волновала проблема поездки. Точнее, отсутствие удобств.

Все расселись, словно в трамвае, а ему придется провести все это время стоя. Махнув рукой, Миша постелил сумку на пол и сел в тамбуре, свесив ноги на улицу. Ему это положение очень понравилось, что хорошее настроение мгновенно вернулось в расстроенный организм, и Миша попытался запеть, хотя в иной обстановке он такого не позволял себе по причине полного отсутствия, как голоса, так и музыкального слуха. Даже в подпитии предпочитал слушать пение компании. Молча. Но сейчас допустил такую вольность. Благо, стук колес и шум ветра заглушал его музыкальное волеизлияние, что не мешало остальным думать о своем.

Вася вспомнил со всеми подробностями трудную, но приятную ночь, поглотившую все силы и энергию. Поэтому его легко одолел сон, и ночь продолжилась с ее удовольствиями уже в плену Морфея. Володя, бросая поэтические взгляды на мелькающие столбы и деревья, задумал новую поэму на трех листах. Он уже давненько забросил стихи, которые считал переходом из детства в юность, и переключился на поэмы со сценарием и каким-то содержанием, чтобы даже от чтения возникал к стихам интерес. Сейчас Володя рифмовал сегодняшнее приключение с такой интересной поездкой, как товарняк и последующая сборка грибов. А там не менее интересное возвращение. Он даже догадывался, как оно будет выглядеть. Очень романтично, интересно и увлекательно.

А вот кто еще сможет похвастаться, что ездил по грибы на товарном поезде? Не найдется таковых. Женя думал о новом предложении директора ДК поступить на курсы киномехаников. Такие недавно открылись в техникуме связи. Такое предложение даже самому Жене понравилось. Оно очень даже совпадало с его желанием. Он как раз до армии закончит их. А школа абсолютно не помешает. Туда вовсе не обязательно ходить каждый день и уроки делать. А на курсах будет совсем легко учиться. Дело больно знакомое и интересное, что освоит его запросто.

-Рота, подъем! – дико заорал Женя, бешено тормоша уснувших и размечтавшихся, отрывая всех и каждого от своих снов и мечтаний. Володю от удачной рифмовки, Мишу от великолепного пения со сцены большого театра, а Васю от нового свидания со старыми знакомыми.

Ведь в их снах так удачно складывалась судьба, и сбывались несбыточные мечты. Разве вспомнит теперь Володя те удачные строки, что так легко и свободно вылетали из его уст. Он не только декламировал, но и вписывал эти строки в тетрадь. Так эта чертова бумага осталась там во сне. Попробуй, теперь заново попади в тот сон, где так удачно рифмовалось. Васе легче, он запутался в выборе дамы сердца, и этот крик все проблемы мигом решил. А вот Мише приснилось, что на последней ноте он оступился какой-то ногой, теперь уже не вспомнит, левой или правой, и уже собирался лететь в оркестровую яму. Махание руками и ресницами ситуацию не спасали. И лишь Женя в последнее мгновение ухватил его за шиворот и затащил в тамбур. А то Мишу уже собирался покинуть друзей и сойти с поезда. Кстати, весьма вовремя сошел бы. Как раз товарный состав пролетал на сумасшедшей скорости станцию Сосновка.

-Проспали, придурки, станцию проспали, - продолжал визжать Женя, хлопая себя по ногам и мотая от отчаяния головой, выражая на лице скорбь трагической потери всех родных и близких. Еще не хватало только сейчас ему громко разреветься.

-Вино цело, - спокойно спросил Володя, заглядывая в ведро, где вместе с продуктами стояла фляжка. – Ну, и, слава богу. Подумаешь, трагедию здесь обрисовал. Сойдем на следующей. Крупенино, по-моему? Я слыхал, что там еще больше грибов бывает.

-А добираться обратно как будем? – не унимался Женя, продолжая стенать и причитать.

Ему, наверное, самый скверный сон приснился, раз так распыляется, и успокоиться не может. Совершенно беспричинное расстройство. Подумаешь, лишнюю станцию мимо проехали. Зато, какая великолепная дрема получилась! Наверстано ночное недосыпание, просмотрены чудесные сны, что и в постель не всегда приходят в тихой домашней обстановке. А тут и рифмы, и пение со сцены, и девушки все согласные.

-Женя, а у тебя сон про что был? – с сочувствием спросил Вася, которому такая внезапная побудка лишь на руку, решив проблемы и оказав помощь в выборе партнерши. А ведь и в самом деле ему сложно придется, если вот так наяву все его пассии и сердечные мамзели в кучку соберутся и одновременно претензии предъявят. И все равно он умнее их. Он несовершеннолетний, а им давно по восемнадцать. Пусть сами на себя пеняют, и свои сердечные проблемы без него решают.

-Да, дерьмо какое-то приснилось, - уже немного успокоившись и смирившись с таким пролетом нужной остановки, проговорил Женя. – На производстве станок полетел по моей вине, а дядя Костя выволочку устроил. Ну, а причем тут завод и ДК?

-Женя, вот разве можно так нерационально использовать такое изобретение природы, как сон? – возмутился вполне законно и оправданно Вася. Он-то во сне всегда что-нибудь любопытное и интересное смотрит. Разве грамотно во сне еще проблемы рассматривать?

-Так оно само по себе снится, - обидно проворчал Женя. – Как еще сон можно заказать?

-Но и такую чушь смотреть бессмысленно. Проблемы не решишь, а ночь вся испорчена.

-Он-то совсем не причем, а я из-за тебя чуть с поезда не улетел. И, по-моему, в штаны со страху наложить успел. Что-то в том районе мне мешает, и сырость ощущается, - настороженно произнес Миша, тихо и напряженно ощупывая себя со всех сторон. В том смысле, что большее внимание уделил нижней части тела.

-Мужики, - скривил нос и сморщил рожу брезгливо Вася, отпрыгивая от Миши подальше. – Нужно его срочно сбросить с поезда, иначе все получим отравление.

-От дерьма еще никто не травился, - логично заметил Володя, имея сельский опыт и разбирающийся в естественных удобрениях. – Пусть вытряхнет, а штаны вывесит наружу для проветривания. Только держи крепче, а то в лесу без штанов неудобно будет. И комарам радость достанется бесплатная. Им на запахи плевать.

Миша, опасаясь, что его и в самом деле, как опасный и нежелательный балласт попросят покинуть тамбур и последовать за борт, поспешно стал снимать штаны. Но вдруг, словно обнаружил внутри клад, заулыбался и вернулся в благостное состояние.

-Показалось. Это, наверное, я там во сне наложил, а здесь полный порядок, - радостно произнес он, показывая всем штаны, чтобы все убедились в верности его слов. А для большей убедительности поднес к своему носу, а затем и к носам товарищей. – Слава богу, что из сна ничего не приходит к нам. А на тех зрителей, коим достались все мои прелести, плевать. Они уж перебьются.

-Зря не приходит, - не согласился Володя. – Стихи я там, в тетрадку записал хорошие. Вот где мне их теперь прочесть? Остались в моем сне навечно. И вернуться не получится.

-Мужики, а чего делать теперь будем? – уже немного спокойно и виновато спрашивал Женя, словно поезд проскочил станцию по его вине. - Несется, скотина, на всех парах, не тормозит.

-Женя, успокойся, никто не собирался даже из Сосновки идти домой пешком. Так что, как получается, то нам особой разницы и нет, насколько дальше унесет этот поезд от намеченного пункта. Уж дальше Богушевска не уедем. А это каких-то пятьдесят километров, - тихо и без паники в голосе, тоном, успокаивающим и вносящим в коллектив благодушное состояние, произнес Володя. – Грибочков насобираем до полноты всех видов емкостей, а там сядем на любой паровоз и поедем обратно. Уж в Витебске по любому товарняки останавливаются.

Все дружно с такими убедительными доводами согласились. Никто, кроме Жени, в такой ситуации причин для панического настроения не наблюдал. Ведь не зря народная пословица гласит, что, чем дальше в лес от городских жителей, тем больше грибов. А они, в конце концов, в кои века всей компанией выбрались по грибы, так должны теперь показать всей своей родне, что этот поход прошел с большой пользой и выгодой, как для семейного бюджета, так и для комфортного настроения их самих. Соберут все имеющие емкости, даже карманы набьют.

Володя предложил наполнить грибами и за пазухи, чтобы не оставлять их в лесу, а Вася удумал после освобождения фляжки напихать в нее до отказа. Однако Женя пояснил безрассудность данного поступка. Из такого узкого горлышка их потом целыми не достать. Получается двойной урон: и грибы испортишь, и тара придет в негодность. А ведь удобная фляжка вполне сумеет сыграть свою службу не раз.

-Мужики, вновь чуть не плача, простонал Женя, провожая очередную станцию, с ветерком, оставленную позади. – Пора бы уже задуматься о выходе. Вон, какие места покидаем.

-Без фанатизма, - грубо возразил Володя. – Миша, может, и выживет, а я все кости растеряю вдоль железного полотна. И чем потом грибы собирать буду, зубами, если еще и они уцелеют.

-Но уже и Богушевск скоро, - не сдавался Женя, продолжая настаивать на выходе.

-А у меня дядька двоюродный там живет, - вдруг вспомнил Вася. - Только фамилия у него по матери. А вот мамкину девичью фамилию я как-то подзабыл.

-Я помню, как ты рассказывал, что у матери была такая же фамилия, как и отца, - неожиданно вспомнил Володя.

-А отца, какая была? Вот еще задачка не для слабого ума, - махнул рукой Вася, морща лоб от усиленного воспоминания. – По-моему, такая же, как и мамки была.

-Странные рассуждения у тебя, Вася, - попробовал помочь в мыслительной деятельности Женя. – Мне так кажется, что фамилия у отца должна быть такой же, как и у тебя.

-Сам знаю, что такая же, но я и свою забыл почему-то. А как вспомнить, так даже не знаю.

-А Лебедев тебе не подойдет, - глупо хихикал Миша, вглядываясь в мелькающие столбы и деревья.

-Хорош глупостями голову забивать, - прокричал Володя, высовывая голову наружу, подставляя лицо ветру. – Ты вспоминай пока, а мы давайте караулить подъем или поворот. Он обязательно там должен скорость снижать, вот мы и спрыгнем. Видите, какой здесь лес красивый, просто прелесть. А уж грибов, поди, навалом будет.

-Вспомнил! – заорал Вася так, что Володя чуть наружу не выпал. Спасло то, что за поручни цепко держался. – Лебедев его фамилия. Ну, дядьки моего. А зовут дядей Федей.

-И долго думал? – матерился Володя, чудом оставшийся в живых по вине этого дальнего родственника Васи.

-А чего это я еще должен наизусть помнить девичью фамилию моей мамы? – обиделся Вася. – Только я все равно его адрес не знаю. Мы за всю жизнь и виделись с ним один раз. Два года назад он зачем-то мимо Витебска проезжал, вот и зашел в гости. Еще и не понятно, как это он про маму мою вспомнил и нашел ее?

-Мужики, хорош базарить. По-моему, мы начинаем тормозить, - торжественно, словно перед приглашением за праздничный стол, произнес Женя, загадочно окидывая взглядом друзей. – Готовимся к покиданию аварийного судна. Засиделись мы что-то.

Миша еще раз с опаской и с большим недоверием глянул на мелькающие столбы и деревья и неприятно поежился. Ему замедления скорости не показалось. А уж под сами колеса, так вообще без ужаса смотреть невозможно, поскольку шпалы мелькают со страшной быстротой. Вот так быстро и безболезненно, он очень надеется, размажет тебя вдоль рельс, что потом даже в гроб не сумеют всего соскрести. Максимум большую часть так и оставят на гравии. А уж муравьи и хищные птички твои бренные останки подберут до крошечки. Миша от всех этих мыслей и воображений почувствовал сильную тошноту и слабое головокружение. Пусть прыгают, как хотят, а он сойдет на конечной без всяких там последствий. Не очень семья и голодает без этих грибов.

-Миша, у тебя от голода такой бледный вид, или вчера на ночь съел чего несвежего? – сочувственно поинтересовался Вася. – Может, водички хлебнешь глоточек, или хлеба скушаешь?

-У меня дома всегда все свежее, - подавляя тошнотные позывы, ответил Миша, брезгливо отворачиваясь от Васиной довольной рожи. – Нет у тебя воды в фляге, а прыгать на такой скорости я не собираюсь. Лучше спокойно доеду до ближайшей остановки.

-Он до Киева идет, - хохотнул Женя, с азартом наблюдая торможение поезда, предчувствуя интересные последствия. – Мне еще в Медведке говорили. Так что, обратно ждать тебя не скоро.

-Все равно без остановок до Киева не пойдет. В Богушевске или в Орше обязательно остановится, - не соглашался Миша, уже принявший окончательное решение остаться здесь в тамбуре.

-Да пусть едет, чего вы его уговариваете, - махнул рукой Володя. – У нас как раз по литру вина на брата остается. И лишний рот нам совершенно без надобности. И закуска без его колбасы у нас классная. Сало, лучок, хлебушек. А еще у меня банка тушенки.

-Вы мою колбасу уже беспардонно сожрали, так теперь и долю вина решили заграбастать, - взвизгнул отчаянно и плаксиво Миша, напуганный таким равнодушным отношением друзей к его отчаянию. – Пацаны, а давайте по стакану вина тяпнем для храбрости.

-Поздно, батенька, скорость уже минимальная, приступаем к процессу выброски десанта. Иначе, если момент упустим, то неизвестно, когда еще следующее торможение. Да и в такой ответственный момент нужна трезвая голова, а не хмельные безрассудные мозги, - высказался по поводу Мишиного предложения Женя и приготовился к прыжку. – Все по очереди за мной. Без задержки и раздумий, а то через пару минут он начнет набирать скорость. Сначала выбрасываем шмотки, а потом следом за ними. Ну, я пошел, догоняйте.

Женя, недолго раздумывая, выкинул с поезда под откос свой рюкзак с ведром и закуской, и, а теперь деваться некуда, сиганул за ними следом. Приземлился удачно на две ноги. И даже зафиксировал на какую-то долю секунды свой соскок. Однако, далее последовали законы физики, не согласовывая с ним свои деяния. И, невзирая на его знание тех законов, которые действуют на человека, внезапно покинувшего транспортное средство. То есть, в дело вступила инерция, которая, словно из рогатки, выплюнула Женю вперед метров на пять и уткнула носом в песок. Хорошо хоть в этом месте откосы песчаные. Гравий забыли завезти.

Володя, чтобы не успеть испугаться, сиганул следом вместе с рюкзаком, слабо надеясь, что на него законы физики не станут действовать. Тем более, что он на выпускном экзамене показал отличные знания по этому предмету. Черт те с два. Летел вперед носом не слабее Жени. Даже намного симпатичней и эффектней, так как в полете не по своей воле совершил сальто через голову с приземлением носовой частью туловища. Затем еще метра два пропахал борозду. Замер на секунду и послушал работу всех частей организма. Как ни странно, но ощутил, что все кости, включая и носовую, которой пахал песок, абсолютно невредимы. От такой радости он сразу вскочил на ноги и радостно завопил:

-Пацаны, сигайте за мной, это же просто классно и не больно, я приземлился и чувствую себя самым живым на свете.

После такого сообщения друзья задержались в тамбуре секунд на десять-пятнадцать. Крик Володин они восприняли, как предсмертный вопль дикого зверя на охоте. А струи песка, обильно стекающие с его головы, как потоки крови с разбитой вдребезги морды и всей головы. Но бросать товарищей в беде не в их правилах. Вполне допустимо, что сейчас им потребуется срочная медицинская помощь, перевязки и прочие спасательные услуги. Поэтому Вася с Мишей прыгали парой, чуть ли не за ручки державшись. Вот так парочкой они по песку и кувыркались.

Женя к этому моменту уже подходил к Володе, поэтому совместно хохотали над их полетом весело и дружно. И долго, поскольку настроение у них было просто сумасшедшим. Адреналин переполнил все мозги. И хотелось срочно выплеснуть свои эмоции. Но, поскольку сладкая парочка улеглась в песке и не собиралась подниматься, друзья побежали к ним для выяснения обстоятельств. Их охватило легкое беспокойство, так как ни Вася, ни Миша не шевелились. Упали они рядом, вернее приземлились, а потом с таким же сальто-мортале пролетели еще метров пять, и зарылись в песок метров в двух друг от друга. И вставать не планировали.

-Ну, и чего развалились? – первым добежал Женя и склонился над Мишей. Опознал он его по кедам. Только Миша мог в лес по грибы одеть, такую неприспособленную для походов по лесным болотам, обувь. Все остальные были в осенних ботинках.

-А чего, уж и полежать нельзя, отдохнуть от таких встрясок. И песочек очень тепленький, мягонький, - не поднимая лица от песка, весело и счастливо ворчал Миша.

Услышав живой и бодрый голос напарника полета, сразу вскочил и Вася. И всем стало спокойно и комфортно. Друзья не просто живы и здоровы, но ничего и не сломали, и не повредили. Действительно, выполняя такие сложные акробатические пируэты, ни у кого из них на теле не появилось даже маленькой ссадины или царапинки. Здесь и скорость удачную подобрали, и почва под ногами попалась мягкая и пушистая. А факт сильного загрязнения восприняли даже азартным заражающим гоготом. Все показывали пальцем друг на друга и смеялись над страшными и замурзанными. Их веселил вид товарищей, а сам факт смеха над ними они недопонимали. Зеркала поблизости не было. Зато Вася узрел невдалеке огромную лужу в поле недалеко от железной дороги. Высказывались предположения, что это простое микроскопическое озеро или пруд. Но потом единогласно постановили назвать сие деяние природу обыкновенной лужей.

-Дожди всю неделю шли, - заключил Женя. – Вот и накопилось воды на целое озеро.

-А не хватануть ли нам по такому удачному случаю по стаканчику, - выступил с интересным предложением Миша, окидывая всех взглядом, призывающим поддержать разумную мысль.

-Я против, - возразил категорично и безапелляционно Женя. – У меня иное видение дальнейших перспектив нашего похождения. Давайте нырнем в лес и спешно наполним тары его дарами. Мужики, гляньте, лес какой дикий, неисхоженный. Уверен на все сто, что грибов в нем окажется такое множество, поди, немереное количество, что на наполнение емкостей уйдет минимум времени. А потом и перекусим с винцом и сальцем. Уж расслабимся по полной.

-Мы, в принципе, согласные, - кивнул головой Вася. – Лишь бы потом донести их до станции.

-Да она же совсем рядом. Мы и проехали после нее минут пять-семь. Как раз, если здесь в лес войдем и очистим его от опят и груздей, то через пару-тройку часов аккурат напротив Крупенино окажемся. Вот тогда и предлагаю опорожнить всю тару и запасы продовольствия, - выдвинул свой стратегический план Женя. Народ, нехотя и корча рожи, поскольку уже жаждал выпить и закусить, согласился с его аргументацией. А чего спорить, когда он по всем параметрам правый.

-Согласны, - немного поразмыслив, кивнул головой Володя, бросая вопросительные взгляды на остальных. Все так же кивали согласно и утвердительно. – Такой важный сбор должен производиться трезвыми руками и ясной головой. Мы-то с Женей еще ничего, а вот Вася с Мишей запросто поганок набрать могут и всю семью отравить. Эти типы в грибах, ой как неразборчивы!

-А мы им два вида, преимущественных на данный период времени, покажем, и чтобы никакой самостоятельности. Только образцы, с которыми ознакомитесь, - строго приказал Женя, приглашая народ внедриться в лесную чащу.

Прав был Женя еще вчера. Не успели и в лес нырнуть, как сразу напали на поляну черных и белых груздей. Володя, увидев такое изобилие, ахнув, упал на них и на весь лес кричал, чтобы никто не смел, касаться его находки. А чего орать благим матом, когда аналогичная ситуация была у всех. Так что, совершенно понапрасну нервничал. И это они еще толком в лес не входили. Чего же тогда ожидать дальше, когда углубятся в чащу. Тогда там придется орать до потери голоса.

 

3

 

Полянка с груздями уже заканчивалась, но и ведра у друзей наполнились до краев. Аккуратно пересыпав содержимое ведер в рюкзаки, грибники углубились в лес. Их уже не интересовали редкие одиночки, сиротливо просящиеся забрать с собой. А уж старые грибы с огромными шляпами просто игнорировались, словно лесной никому не нужный мусор. Хотелось набрать побольше молоденьких, цветущих, только что из земли явившихся на белый свет, и манящих своими махонькими закрученными шляпками. Но, пройдя с километр и не встретив больше таких обильных полян с груздями, когда уже настроение хотело упасть и придти в уныние, неожиданно они наткнулись на изобилие опят.

Все пни, низ стволов деревьев, упавшие и полусгнившие ветки и толстые сучки были усеяны этими грибами. Казалось, что емкости, которые они брали с собой, кошмарно малы и страшно быстро наполняются. Эти грибы, которые звать опятами, и собирать не нужно. Просто подставляешь к пню ведро и косишь ножом, как косой густую траву, гроздями ссыпая в тару. Ведра наполнялись мгновенно. Приходилось все чаще и чаще пересыпать в рюкзаки, плотно утаптывать руками и ногами и вновь наполнять ведра. Вместо безумной радости порой охватывало отчаяние, что все это сумасшедшее богатство придется оставить в лесу на естественное отмирание и медленное загнивание.

Через несколько дней эти симпатичные мелкие пуговки превратятся в огромные зонтики, а затем покроются плесенью, завянут, сморщатся и совсем сгинут, превратившись в часть грунта, что покрывает лесную чащу. И только те, что они успели и сумели запихнуть во все ведра, мешки и сумки, будут еще долго жить дома в банках и кастрюлях. Вполне допустимо, что некоторые и до весны дотянут. А мамы будут их промывать и жарить на сковородках с салом и картошкой. От таких фантазий и воображений у Миши закружилась голова, что он едва не потерял сознание. И лишь тонкая березка, что обнимал он в такой опасный момент, удержала его на ногах, не позволив пасть на влажную лесную почву.

-Мужики, вы садисты и истязатели. Мало того, что сожрали бессовестно и беспардонно мой завтрак, не позволив даже прикоснуться к нему, так теперь еще пытки устраиваете своими безумными фантазиями, - стонал он, отпуская спасительное деревце и усаживаясь на высоком сухом пригорке под толстым ветвистом дереве, сбрасывая рюкзак с плеч. – Можете пристрелить, коль совсем совесть потеряли, но я дальше никуда не пойду, пока не ощущу во рту кусочек чего-нибудь съестного. У меня уже все емкости переполнены, и собирать грибы не во что.

-Живот пустой, сам только что сказал, - с умным видом знатока и советчика подсказал Вася. – Я так думаю, что туда запросто пару ведер поместиться может, если сильно утрамбовать.

-А толку, - равнодушно и безучастно отвечал Володя, широко и лениво зевая. – Ну, напихаем мы ему пузо, а результат получится плачевный и бесполезный. Домой принесем лишь дерьмо. Живот – само по себе хранилище плохое. В нем продукты лишь портятся и приходят в абсолютную негодность. А на выходе кошмарно неэстетичные и малосъедобные. Лишь на удобрение будущего урожая пригодные.

-Не буду я живот заполнять вашими противными грибами. Меня уже от одного только вида начинает тошнить, - категорично возразил против их идеи Миша. – Сами можете сожрать сырыми, а я лично требую немедленно сало и хлеба.

-Обед! – заорал на весь лес Женя, объявляя своим криком об окончании грибной охоты. – Пацаны, рыдать охота, но больше некуда собирать. Сквозь слезы придется бросать это богатство на погибель. И ведь нет способов спасти. Это ранит сердце.

-Вот если бы можно было, как стадо овец, тросточкой их гнать, так всех до единого домой загнал бы, - мечтательно пропел Володя, разваливаясь под деревом, закрывая счастливые глаза, мысленно представляя себя в роли грибного пастуха.

-Не получится, - возразил Вася, пристраиваясь рядом. – В поезд не пустят твое стадо. А пешком до дому до утра не доберемся. А если и доберемся, то по пути всех имеющихся червяков соберем. Они знаешь, как на свежем воздухе плодятся! Вот и радости будет полный дом, да только червивой и гнилой.

-А ты считаешь, что в лесу они плохо плодятся? – сморщил нос от таких ассоциаций Володя. – Кто же этим червякам с таким успехом мешает плодиться здесь на месте. А вот по пути так им больше нравится, что ли? Нестыковка получается. С таким же успехом они и в ведрах и в рюкзаках расплодятся.

-В лесу конкуренция. Грибов навалом, а мух, владельцев и производителей этих червяков, мало, на всех не хватает. Вот уж по городам и весям со всех помоек мухи ваши. Они за твоим стадом по пятам плестись будут. – Уже совсем весело хохотал Вася, представляя в своем богатом воображении целое стадо червивых грибов, управляемых пастухом Володей. – Дома радости от такого богатство не предвижу.

-Весь кайф поломал. С тобой мечтать о полезных и приятных вещах, как кроме твоих многочисленных баб, то и ни о чем не возможно. Ведь как красиво я расписал табун опят, топающих по железной дороге в сторону дома и весело напевающих походную песенку, - обиделся Володя, печально и безнадежно постукивая Васю по голове, словно болезнь товарища никакому лечению не поддается.

-Да! – продолжил Володину мечту с многочисленным и разнообразным стадом грибов Женя. – А вместе с опятами по флангам маршируют грузди и сыроежки, впереди на лихом боровике пару подосиновиков и обабок, а следом прочая мелочь пузатая и горбатая, как горькушки, свинушки и лохушки, - Женя бросил свой рюкзак рядом со всеми и, сладко потягиваясь, уселся под деревом.

-Лохушки следом за Васей. В нашем стаде их не может быть, - поправил друга Володя.

-Я с вами поделюсь, а то у вас с таким сортом слабовато, - возмутился Вася, сбрасывая с плеч рюкзак и усаживаясь за импровизированный стол. – Я хоть и меняю постоянно женский персонал в своей компании, но разборчив и придирчив к качеству товара. Никаких лохушек рядом с собой не потерплю. Лишь приличные и симпатичные. У меня очень хороший вкус и эстетические запросы.

-Зря вот кипятишься не по делу. Среди лохушек очень даже ничего попадаются, - не согласился с возмущением Васи Женя. – Даже, наоборот, среди них лучше, чем среди умных. Я уже заметил такую закономерность, что красота женщин обратно пропорциональна их уму. Природа не любит разбазаривать дарами и талантами. Хочешь быть красивой – пожертвуй частью мозгов. Или, как пожелаешь, можно и ума побольше. Тогда получи некий заметный дефект.

-Таким словом в любом случае хорошую вещь не назовешь, - как отрезал, сказал Вася, закрывая тем самым пустую и глупую болтовню. Если уж ни черта в таких вопросах не соображают, так нечего с ними даже тратиться на дискуссии. – Народ есть, и пить желает. Скоренько окружим полянку и разложим в центре съестное. Иначе очень допустимо необратимое и кошмарное. Мы можем потерять нашего самого любимого и толстого Мишу. Он уже за сердце хватается.

-Там, насколько я помню из анатомии, аппендицит. Сердце слегка выше и левее, - подсказал Володя, у которого по данному предмету в аттестате стояла пятерка.

-Там тоже болит, - не согласился Миша, тщательно ощупывая всю переднюю часть туловища, словно в поисках сердца. – Это от переизбытка голода в организме. Желудок стал пожирать внутренние органы. Скоро и до сердца доберется.

Володя быстро наполнил стаканы вином и первому поднес Мише, чтобы срочно успокоить его взбесившийся желудок. Когда Миша, не изобразив ни единого глотка, влил вино в широко открытый рот, Володя подал ему кусочек хлебы с толстым кусочком сала.

-Какая вкуснятина! – блаженствовал Миша, набив полный рот продуктами. Кстати, и хватило всего-то на один кусь. – Ничего подобного в жизни не едал. А где ты сало такое вкусное покупаешь? Надо матери сказать, чтобы тоже в том магазине всегда брала. А то колбаска уже приелась. Нет у нее такого драйва.

-Ты ко мне приходи со своей колбасой, так я тебе по льготному тарифу на сало менять буду. Без фанатизма, один кусочек сала на три равноценных куска колбасы. Я думаю, что такой обмен будет справедливым, - высказался по поводу похвалы сала Володя.

-Не понял? – удивился и чуть не поперхнулся Миша. – А вот почему не пополам один к одному? Очень уж ты завернул с таким неравноценным обменом. Колбаса стоит дороже.

-А сало, как вот ты только что сейчас заметил, намного вкусней и питательней. Не говоря уже о множестве в нем витаминов. Потому один к трем и меняю, - возразил Володя.

-Оно вкусней лишь по той причине, что потребляется вдали от дома и на природе, - вмешался в съедобную дискуссию Вася, закусывая точно таким же салом выпитое вино. – А уж дома оно и даром не нужно. Не соглашайся, Миша, лучше выслушай мои умные советы и полезные рекомендации. Чтобы сало или колбаса показались сумасшедше аппетитными и безумно вкусными, то их нужно есть за сутки до еды. Или через двое после. Пару дней только смотреть можно на него, а потом медленно положи кусочек в рот, так слаще карамельки покажется. Вот так и по кусочку соси.

-С ума сошел, что ли? А между салом чего есть? Я теперь должен ради него столько много голодать?

-Ну, это уже твое личное дело. Но вкусноту и зверский аппетит такой режим обеспечивает стопроцентно. Володя, наливай, - просил счастливый и довольный всей своей жизнью, Вася. – Очень легко и сладко влилась первая порция. Повторения требует.

-А может, на ужин оставим, впереди еще весь день? – неуверенно спросил Володя, поглядывая на канистру.

-С ума сошел! – хором и дружно запротестовали друзья. – Ужинать будем дома.

-Настоящий мужчина никогда не оставляет на потом, что можно выпить сегодня, - высказал общее мнение Вася, и Володя продолжил свое привычное дело, как разлив алкоголя и дележ закуски.

Этот ответственный процесс друзья доверяли ему без сомнений и переживаний. Он даже бутылку мог на слух по количеству бульканий разделить на четыре части. Потом можно даже мензурками перемерять. Так все равно ровно по 125 грамм получается. Слух у него слегка музыкальный. Под гитару с тремя аккордами иногда может пару песенок спеть. Но не очень этого любил. Основное его хобби – стихи. Не читать, а самому сочинять. Ему порою казалось, что его стихи намного интересней и содержательней, чем у классиков.

Солнце лезло в зенит и излучало свое последнее осеннее тепло на землю и присутствующих на ней выпивающих друзей. В такие минуты хотелось не спрятаться в тень от него, а даже, наоборот – под его лучи лицо подставлять и в его лучах жизнью и теплом наслаждаться. Фляжка быстро заканчивалась, сало с хлебом таяли просто на глазах. Даже уже показалось с жалостью и печалью, что слишком мало взяли. Ну, так вышло, что Мишину колбасу съели еще на пароме, а брали с таким расчетом, чтобы самому хватило на один раз поесть. Оно бы и сейчас хватило, если бы у Миши на сало такой зверский аппетит не прорезался. И откуда, только взялся? Никогда с такой жадностью он еще на сало не набрасывался.

Однако обиженных в компании не оказалось. После последних глотков и кусочков закурили, сбили недоедание никотином, а еще от присутствия вина в желудке образовалось веселое и болтливое настроение. Поэтому друзья, собрав с газеты до единой крошечки, вверглись в воспоминания и анализ происшедших за последние семнадцать лет событий. Как ни как, а в одном дворе, как уже сообщалось ранее, они живут восемнадцатый год. И почти столько же общаются друг с другом, если учесть такой немаловажный факт, что их коляски стояли часто рядом, когда матери выкатывали их на прогулку, а сами часами забалтывались, забывая порою про детей и про свои прямые материнские обязанности.

Говорили все сразу. С каждой минутой уменьшалось количество слушателей, разрасталось и множилось число ораторов. Уже всем хотелось говорить и говорить, мало обращая внимания на аудиторию и на факт уже занятой трибуны.

-Да я никогда не предам друзей, пусть там что угодно говорят. Разве я могу быть похожим на трепло. Лучше лишний час помолчу, но никогда лишнего не скажу. А то, что там говорили и размазывали по стеклу, так ложь сплошная и несусветная. Вот если уж нужно чего сделать ради друга, так в любую минуту приходи и проси. Не то, что там всякие Славки и Зойки. Мои друзья для меня главнее всех.

-Вот мне бы только с этой школой покончить раз и навсегда. Никуда и нигде отродясь больше учиться не буду. Лучше уж руками в поте лица работать, чем голову лишний раз напрягать. Руки быстро отдыхают, а в голове от всех этих наук сплошная каша. Вот зачем мне по жизни все эти правила и законы. Уголовный кодекс выучи и живи по правилам. Придурки еще после школы, я не хочу заострять внимание на присутствующих, в институт хотят поступать. Пять лет коню под хвост. А на заводе, мне отец говорил, рабочий на много больше получает этих ученых. Нет, пойду работать. Там и деньги дают, и отметки не ставят.

-Нет, мужики, а моя работа самая клёвая в мире. Всегда раньше вас это кино вижу я. Вы про него еще и не знаете, а мне уже тошнит от одного только названия. Правда, надоедает слегка по нескольку сеансов подряд смотреть. Ну и что? Я бобину ставлю и своими делами занимаюсь. А в кинотеатрах еще проще: там два проектора. Только и успевай менять. А чего их менять, когда такие действия отработаны уже до автоматизма. Тяп-ляп, и готово. Хоть с закрытыми глазами могу. Спорим на что угодно. Вот сейчас могу даже по памяти рассказать, что и как.

-Вот на кой мне ее эта женитьба. Она, видите ли, уже распланировала на годы вперед нашу семейную жизнь до пенсии и дальше. Как мы уже беззубые и немощные по хате передвигаемся. Нет, как только начинают эти бабы намекать на ЗАГС, то лучше ей сразу до свидания сказать. А зачем романтику с бытием смешивать. Мухи отдельно, а котлеты отдельно. Вот когда нужно будет, так я сам про свадьбу и намекну. Не надо опережать события. Я еще и жить не начинал, чтобы сразу в ярмо впрягаться.

-Рифма в стихах совершенно не обязательна. Я считаю, что в любом стихе нужна и важна тема. Ни о чем кричат лишь влюбленные и пьяные. А я в стихах предпочитаю трезвость и содержательность. Чтобы прочел и задумался. Вот послушайте, чего я накропал вчера. Нет, потом, буквы куда-то побежали. Поймаю их, и вам прочту.

Солнце неожиданно стало расплываться по небу, словно кусок масла на горячей сковородке. Но от этого процесса света не увеличивалось, а даже, наоборот: с огромной скоростью на небо надвигалась фантастическая темнота. Но не так, как обычно при заходе солнца, когда медленно сумерки сменяются ночью, а как-то быстрей и непонятней, словно реостатом уменьшали освещение ламп далеко за стеклом. И мгновенно, как от выключателя на стене, по небу запрыгали и замелькали маленькие точечки звезд, будто это солнце взрывом раскололось на миллионы осколков, и теперь эти кусочки осветили черное небо.

Володя хотел встать и спросить у друзей, что же это такое могло произойти в природе, и почему так вдруг, минуя столь важные элементы суток, как день и вечер, вдруг без очереди наступила ночь? Кто это так беспардонно раскрутил время? Но друзей внезапно рядом не оказалось, а вместо дерева, под которым они так культурно расположились, стоял телеграфный бетонный и необычно крупный столб. Но от него не тянулись никакие провода, хотя венчался этот столб длинной белой лампой, неожиданно вспыхнувшей и осветившей своим белым светом Володю.

От таких метаморфоз Володе стало нехорошо под ложечкой, и вино, выпитое недавно, пожелало вырваться наружу. Но он удержал его внутри себя, продолжая с тем же любопытством рассматривать местность, которая словно в кино на экране стала мгновенно меняться. Он внезапно оказался в городе посреди больших освещенных домов, стоящий на тротуаре под одним из множества столбов, которые вереницей тянулись вдоль улицы. Пустая несколько секунд назад улица неожиданно начала наполняться грузовыми машинами, легковыми автомобилями и трамваями, а по тротуарам вдруг побежали пешеходы, выныривающие из двориков и закоулков, словно тараканы, выползающие на кухню из щелей.

Просто очень быстро пошла, как обычно перемещаются пешеходы в больших промышленных городах, где народ всегда спешит на работу или обратно домой. Они же не умеют и не хотят гулять и рассматривать великолепие зданий. Им нужно куда-то успеть, а времени, как всегда и всюду катастрофически не хватает. Хорошо, что Володя немножко в стороне стоял от этих потоков возле своего столба, подпирая и без него прочно стоящую конструкцию. А то сшибли бы за милую душу, как внезапное препятствие на пути к намеченной цели. Никто особого внимания на него не обращал. Им было совершенно не до ошарашенного и слегка хмельного юнца. Стоит себе, как и должен стоять в их сумасшедшем мире.

Лишь какой-то милиционер остановился метрах в двух и внимательно изучил живую подпорку столба. Не заметив в нем ничего примечательного, милиционер пошел на другую сторону улицы, удачно лавируя между несущимися автомобилями. Город явно на Витебск не походил. В Володином родном городе таких столпотворений из народа и транспорта не бывает. Лишь по двум государственным праздникам, как Первомай и седьмое ноября. Но в те дни на улицах лишь толпы народа с транспарантами и дикими криками, как: «Ура»! «Слава КПСС»! «Миру мир»! Войне войну. Это Володя уже от себя добавил. К тому же город больно нарядный был, словно к празднику готовился.

Нет, шарами и флагами не красовался. И транспарантов не видать нигде. Но Володю поразила масса цветных витрин магазинов с изобилием товаров, каких у них даже по праздникам не выбрасывают. А его столб как раз аккурат напротив некоего продовольственного магазина расположился. И чего только не увидел Володя через светящееся стекло. Одних только мясных изделий, как колбас и прочих непонятных кругляшек, не менее сотни сортов. Ну, если и меньше, то самую малость. А прочих разнообразных продуктов, так от одного их вида в голове туман образовался. Точно, Володя по некоторой неизвестной причине оказался в буржуазной стране. И название магазина абсолютно нерусское: «WESTER».

Но внизу очень русскими буквами написано: «Колбасные и мясные изделия всего мира». Странно. Володя покрутил головой по сторонам и окончательно запутался. Масса противоречий возникло в мозгах. Пятьдесят на пятьдесят. Поровну. Заграница вперемешку с Россией. Но народ сплошь наш, родной, отечественный, поскольку милиционер самый, что, ни на есть российский. Наш, родной. А вдруг он так же с Володей вместе попал в этот неясный мир? Нет, хозяйничает уж больно по-домашнему. Вон на той стороне дороги со своими ментами встретился и жестикулирует во всю, как сигнальщик на корабле флажками.

Но машины явно не нашего происхождения, но с нашими номерами, только написанными по-иному, не так, как обычно привык он видеть. Видать, у Володи был такой неправильный вид, что еще один милиционер подошел к нему и уже хотел задать пару вопросов, как вдруг все это движение стало замирать и таять прямо на глазах. Или затягиваться густым, словно молоко, туманом, словно в парной в бане, когда кто-нибудь плеснет в жерло раскаленной печи большую порцию воды. Очнулся Володя вновь под своим деревом. А по бокам мирно сопели и храпели трое его товарищей. И такими милыми и родными показались они ему, что захотелось немедленно растолкать и всех расцеловать.

Однако не стал этого делать лишь потому, что в ответ только нахамят и нагрубят, поскольку единственное, что сбылось из этой картинки, так это факт темной ночи и ярких звезд на небе. Да все тут ясно, как белая ночь. Вина выпито много, от того крепко уснули, а остальное все пригрезилось в пьяной сонной башке. И эти пешеходы с милиционерами, и автомобили с импортными буквами на капотах, и колбасно-мясное изобилие. Вот об одном лишь пожалел Володя, что тот магазин, где всего вкусного навалом, не вернулся с ним из сна в эту темную явь. А сколько всего там было, так словами пересказать невозможно. Очень многого еще в русском языке не придумано, чтобы назвать его.

Жаль, очень жаль. Ведь если все это приснилось, то, стало быть, с головой у него полный порядок. Во сне и не такое привидится. Однако при более тщательных воспоминаниях легкий холодок подкрадывался к желудку. Уж больно натурально и естественно выглядело все окружающее в этом сне. Даже шумы и запахи, словно его легкие естественно вдыхали автомобильные выхлопы, а женщины, пролетавшие мимо, обдавали запахами сильной, но приятной косметикой. Даже сейчас до сих пор он помнит эти ароматы. И колбаса ужасно натурально выглядела. Не могла она во сне так аппетитно и красиво смотреться.

Володины мечтания и воспоминания неожиданно прервал ревущий звук громаднейшего автомобиля, вылетевшего из глубины леса, освещающего их поляну яркими фарами. Скорость его была не очень большой, поскольку рельеф местности и деревья не позволяли ему разогнаться. Но даже этой небольшой скорости было предостаточно. Он же несся прямо на них, готовый вот-вот раздавить своими огромными колесами. Нужно было срочно испугаться и будить друзей, чтобы спрятаться за толстый ствол этого дерева. Но, во-первых, испугаться не получилось, поскольку Володю не покидало ощущение нереальности происходящего, а во-вторых, его поражала реакция крепко спящих друзей.

Если они не просыпаются и не пугаются всего этого шума и движения, то с чего бы Володе суетиться. Ясно, как белая ночь, что сон продолжается. Просто он еще до конца не проснулся. А во сне, насколько он помнит и понимает, никогда ничего страшного не случается. Ну, бывают легкие испуги от кошмаров и ужасных видений. Однако все и всегда заканчивается просыпанием и возвращением в безопасную явь. Вот и в этот раз автомобиль пронесся сквозь них и это толстое дерево, слегка обдав запахом бензина и металла, и скрылся в лесу за деревьями на другой стороне поляны. Так что, последующие технические средства, как чудные трактора, один пароход и пару самолетов, пытающихся проехать, проплыть и пролететь через их компанию и пушистое дерево, Володя воспринял спокойно и без излишней нервотрепки. Пусть себе творят, чего хотят и как им угодно. Ему абсолютно нет до них никакого дела.

Сон. Все это снится во сне, но никак не может быть на самом деле. Хотя и имеются некоторые нестыковки. Володе слегка прохладно, хочется пить, а еще весь его организм ощущает себя вполне реально. Но не во сне. Володя на всякий случай перещупал своих друзей, затем зачем-то ущипнул себя и убедился, что в данную секунду он бодрствует. Больно ведь. А стало быть, не во сне. Глупости. Если бодрствуешь, то, как обозвать эти видения со звуками и запахами. Между прочим, этот пароход даже слегка обрызгал его вполне мокрой водой. Во сне эти глюки не должны быть такими мокрыми и прохладными.

Ночь была довольно-таки темной, но полянка освещалась большой и круглой луной. Поэтому Володя отчетливо видел на лицах товарищей сонную блаженную улыбку, и слышал их сопение с храпом. Их абсолютно не беспокоили эти миражи и фантомы. Володя встал и обошел вокруг дерева. Следов от техники не наблюдалось и там. Все они, как наземные, так и водные, словно самолеты пролетели над травой, не оставив следов колес и поломанных деревьев. Дорог, где скрылись видения, за деревом с той стороны не было. Даже узкой тропинки. Вернувшись на место он, не успев даже присесть, замер от ужаса. Из леса вылетел светящийся шар, искрящийся во все стороны яркими лучами.

Шар был величиной с большой апельсин, но из-за этих лучей был похож на пылающего ежиками со светящимися иглами. Шар целенаправленно летел в сторону Володи. Из последних сил Володя попытался сместиться в сторону, но и шар мгновенно изменил направление. Его словно магнитом тянуло именно к нему. Теперь пришлось испугаться по-настоящему, поскольку шар был натуральным и имел оправдание. Видеть Володя ни разу не видел шаровые молнии, но много слышал про них, как в рассказах бывалых людей, так иногда и по телевизору такая информация проскальзывает. И вот это был явно один из их представителей, присмотревший именно Володю, словно вокруг иных объектов не было.

Тихо и не торопясь Володя зашел за дерево и присел за ним, затаившись, как разведчик в засаде. Подло, разумеется, с его стороны. Друзья беззаботно спят, словно никакой опасности не предусмотрено для них, а он, спасая свою шкуру, оставил их наедине с этим электрическим шаром. Они-то и оборониться не сумеют, поскольку даже не ожидают такой подлости от шутливой природы. Володе стало кошмарно стыдно за свой тихий поступок, и он решил вернуться обратно и разобраться с этим лесным хулиганом. Но не успел тронуться с места, как грудью наткнулся на острие иглы-луча шаровой молнии-ежика. Успел лишь ощутить сильную боль ожога и услышать приглушенный собственный стон.

И вновь он вернулся в свой сон с колбасным магазином и противным милиционером, который в прошлый раз не успел задать свои вопросы. Сейчас, поди, у него их было больше, поскольку Володя без его ведома, покинул сон на несколько минут. А такого в его практике не происходило до сих пор. И это требовало объяснений.

-Подъем, придурки, все проспали, алкаши несчастные, теперь точно никуда не уедем! – заорал благим матом милиционер и мгновенно исчез. На его месте уже стоял Женя и тряс всех за грудки. – Солнце уже садится, не видите, что ли, а они устроили здесь ночлег. Бегом на станцию бежать надо, а то потом по темноте хрен найдем ее. И что мы будем ночью делать на этой станции? Там и присесть-то негде.

Однако народ не желал расставаться со своими видениями и против просыпания категорически возражал. Во-первых, сон был крепким и сладким. И снилось всем, словно на заказ по личной просьбе каждого. Васе, как всегда новые знакомства с прекрасными незнакомками, вовсе нежелающими ломаться и противиться его уговорам. Мише, пылающая огнем школа и рыдающий у ее пепелища директор Виктор Андреевич. А вокруг пожарные машины понаехали, а воды у них, как всегда, ни капли, да и шланги прохудились, прогнили, словно в решето превратились.

Лично Володя опасался пробуждения. Он уже не раз просыпался от всяких там катаклизмов, но толку от этих пробуждений не было никакого. Попадал из одного сна в другой. Вот и сейчас он еще до конца не мог понять, кто, в самом деле, орет и требует внимания. Вполне допустимо, что орущий является другом Женей, но так же возможно, что этот шумный друг орет в очередном Володином сне. Во-первых, он увидел в его словах несоответствие с действительностью. О каком вечере можно здесь кричать, если уснули они в обед, а Володя лично сам просыпался среди ночи. Звездное небо присниться не могло. Из всего этого можно сделать единственный и правильный вывод: сейчас, как минимум, утро воскресного дня. Однако он орет про заход солнца. Стало быть, все-таки вечер. Путем сложения и вычитания приходим к выводу, что вечер допустим лишь воскресный. Ну, субботний они чудесно проспали.

Нет, абсолютно нереально. Проголодались бы зверски, а особенно Миша. Он голодный спать неспособен. И выпили они не столько много, чтобы в беспамятстве проспать почти двое суток, да еще таким трупом, словно закусывали снотворным. Решено и принято окончательно: сейчас уже утро. А солнце на горизонте может означать лишь его восход. Оно по всем канонам и законам естествознания должно всходить, а не садиться, как перед всеми обрисовывает Женя. Он грубо ошибается, и задача Володи сейчас проснуться и об этом объявить всем, собравшимся под деревом. Ввести, так сказать, всех в курс действительности. Про собственные странные сны рассказывать вовсе не обязательно. Их бы хорошо самому суметь понять и разобраться во всех их перипетиях.

-Ты когда орать перестанешь, Женя? – проворчал сонно с закрытыми глазами Миша. – Любой сладкий сон вечно в последнее время прерывается твоим диким криком.

-Ну, и чего это можно вновь проспать, а? – в тон Мише вяло отмахивался от назойливого и приставучего Жени, Вася. – Сейчас опять будем Мишины штаны проверять на предмет присутствия в них посторонних предметов. И не мудрено от таких побудок.

-Позволь, Женя, - неуверенно, но спокойно и без нервных эмоций, начал свою речь Володя. – Мне весьма хочется немного поправить тебя в твоих взглядах на природные явления. Ты, по-моему, слегка ошибаешься в некоторых своих формулировках.

-Смело и скоренько поправляй, но только не стоит разлеживаться. Нам нужно сильно поспешить, чтобы к ночи оказаться на станции, если хотим до скончания суток оказаться дома, - продолжал кипятиться Женя, грубо вытрясая всех из сна.

-И прекрати меня трясти. И так уже последние умные мысли повылезали из головы, - слезно попросил Володя, когда Женя согласно очереди добрался и до него. – Я давно уже проснулся, а потому хотелось бы, чтобы вы выслушали без вибраций и этих сумасшедших землетрясений. У людей от твоих излишних эмоций сильно упало настроение. Сейчас вместо спешки придется оказывать всем медицинскую помощь. Отстань, присядь и вместе совсем слушай, сто умные люди говорить будут.

-Быстрей умничай, нам некогда рассусоливать, - не особо прислушиваясь к его словам, продолжал суетиться Женя. Он и сам толком не проснулся, от того так нервничал и переживал.

-Так, я уже просил оставить меня в покое. Иначе ни ты сам, ни народ так и не услышит о моих грамотных поправках, - уже разозлился, и не на шутку, Володя такому факту, что Женя дольше, чем над другими, задержался на нем, и усиленно вытрясал его из пиджака, словно хотел раздеть и вновь уложить спать.

-Женя, - уже хором просили Вася и Миша. – Если ты сейчас не уймешься, то придется повязать тебя и полить холодной водичкой. И что тебе бешеное приснилось, что так разошелся?

Они очень сильно обиделись за беспардонное вмешательство в их сновидение и его внезапное прекращение. А хотелось бы увидеть продолжение с финалом, но разве теперь кто позволит задремать и вернуть ту сказочную картинку, что прервали хамским толканием и тряской. Да еще от этого шума она совсем из головы вылетела. Теперь не то, что продолжение, так даже начала не вспомнишь.

-Ладно, как хотите, только потом сами на себя пеняйте. Я лично все сказал по данной теме, теперь пусть говорит Володя, если уж ему так хочется порадовать своей речью, - угомонился наконец-то Женя и уселся ко всем до кучи на траву.

-Я не собираюсь никого радовать, - обрадовался Володя, что от него наконец-то отстали и дали возможность говорить. А ведь хотелось сложившуюся ситуацию обсудить со всеми. – Мне просто хочется проинформировать народ о некоторых заблуждениях Жени.

-Где это я мог заблудиться? – не согласился возмущенный Женя. – Да я из любо леса с закрытыми глазами выйду. Да ты вывези меня в тайгу или джунгли, так я и там нужную тропку найду и приведу вас в нужную деревню. Да я, да я…

-Тогда скажи нам, Женя, - срочно перебил его Володя, пока он не стал перечислять все свои заслуги и возможности, в которых никто особо и не сомневался. – В какой стороне находится железная дорога и станция Крупенино? Укажи перстом направление.

-Там! – быстро и довольно-таки правильно показал пальцем Женя, немного задрав кверху нос от самодовольства и гордости за умение так легко и безошибочно ориентироваться. Немного неясности наблюдал он в Володиных вопросах, словно ощущался в них подвох, поскольку сам Володя не хуже его ориентировался в любом лесу. Они оба в любых грибных компаниях служили проводниками и гидами.

-Молодец! – похвалил Володя счастливым и бодрым голосом. – Но ответь мне, умный человечище, а почему в таком случае солнце возжелало покинуть нашу планету на ночлег не на своей сторонке? Ерунда получается с направлениями. Мне так кажется, что только очень сильный катаклизм мог сместить его путь и сбить с нужного курса. Сомнение вызывает факт нашего благополучия. После таких апокалипсисов на планете должен установиться всемирный хаос и бардак.

У Жени мгновенно опустился нос, и вытянулось лицо от удивления, испуга и недопонимания ситуации одновременно. Он опасливо бросил свой сверхточный взор на солнце, немного пошамкал, как старая беззубая бабка, губами, пытаясь выговорить некую малоизвестную молитву, и чуть от обиды не заплакал, ничего не соображая в таких метаморфозах, так зло пошутивших над ним.

-Ну? – обеспокоенно, но окончательно проснувшись, хором спросили требовательно и настойчиво Миша и Вася. Они заметили в лице и позе Жени неестественность и пугливость, что так же и их взволновало. – Случилось чего, аль проглотил чего противного, типа лягушки или дождевого червя. Так выплюнь и поясни, о чем сейчас речь идет. Нам бы тоже хотелось быть в курсе ваших дискуссий.

-Солнце не там садится. Вовсе не на западе, как всегда оно поступало. Это неправильно, - опустошенным и обреченным голосом прошептал Женя, чуть ли не падая рядом со своим ведром, которое уже приготовлено было к дальнейшему передвижению. – Вот станция и железка точно там, а солнце не там. Оно не имеет никаких прав заходить на востоке. Для того и существует запад, чтобы заходить.

-Белиберда и чушь собачья, - заорал Вася и резко вскочил. Следом подпрыгнул и Миша, хотя он-то как раз ничего из этого хаоса и не понял. Ему лично плевать на солнце. Пусть всходит и заходит там, где ему заблагорассудит. Причем тут вообще они.

-Нет, все предельно ясно, а ваши инсинуации с заходами и восходами вообще глупы и примитивны, - Володя не возмущался и не пугался таких предположений. Ему в данный момент все было по барабану, или, как говорится, безразлично. – Мы просто проснулись утром. А вовсе не солнце перепутало стороны света, - заявил он безапелляционно на всю поляну, чуть не убив всех своим заявлением.

-Еще хуже белиберда и чушь собачья! – закричал Вася, совершенно не согласный и с такими предположениями. – Я не мог на сырой земле, да еще осенью и в лесу так долго и безмятежно спать в любом хмельном состоянии. Полная ерунда. Скорее поверю, что запад с востоком местами поменялись, и началась новая эпоха времяисчисления. Теперь солнце будет всходить на западе, а садиться на востоке. Мой организм категорически заявляет о моей правоте. Да если бы все случилось так, как говорит Володя, то, даже допуская такую возможность, как мой столь длительный сон, у меня давно уже болело бы горло, в два ручья текли сопли, а кашель заглушал бы рокот взлетающего самолета. А поскольку этого нет, то значит, что все остальное наглая и бессовестная ложь.

-Но станция все равно там, - не унимался Женя, тыкая пальцем в сторону, где по его соображениям должна находиться железная дорога и поселок Крупенино.

-А почему не там? – не соглашался Вася, тыкая пальцем в обратном направлении. - Допускаю, что со сменой сторон света погорячился. Но ведь и ты можешь ошибиться в направлении?

-Нет, и сто раз нет, - визжал Женя и громко стучал себя кулаком в грудь, требуя уважительного отношения к его ориентированию. – Согласен с Володей, что уже утро.

-Нет, вечер, глупости все это, - поддержал Васину теорию Миша. – Откуда утру взяться, если мы вот только-только уснули. А я совершенно не проголодался, ну, если только капельку, так это не считается.

-Утро, утро, - Володя поймал машущую руку Миши и предложил присесть на траву. – И сейчас попробую пояснить перед всеми свою правоту, доказать наличие в лесу утра.

-Поясни, послушаем, - кивал согласно головой Вася. – Но не факт, что мы сразу тебе поверим.

-А я уже просыпался ночью, когда на небе было полно звезд, и луна на небе развалилась, словно на пляже.

-А в таком случае хотелось бы услышать ясный ответ и причину, почто нас не разбудил? – очень сердито спрашивал Вася. – Сам проснулся и промолчал о таком важном факте.

-И зачем мне это делать надо было? Вы так громко храпели на весь лес и славно улыбались на все свои рожи, что будить совершенно не хотелось. А потом, если бы разбудил, то обильно покрыт был бы матом и прочими скверными словами. В этом вы уж постарались бы. Ночью куда бы мы пошли? А если честно, то просыпался я кратковременно, и сразу, не успев осознать, вновь уснул. Вполне вероятно, что если бы не уснул так сразу, то устроил равноценную побудку. Как и Женя орал бы среди ночи. Вот от того и решил я, что наступило утро. А не смерзли лишь по такой причине, что вино оказалось качественным и лечебно-согревающим. Всегда в лес надо брать именно такое вино. И дешево, и полезно.

-А в фляжке пару капелек не осталось? – жалостливо спросил Миша, с трудом заглатывая пересохшую слюну. – Да и сала немножко я бы поел, не отказался бы.

-Пусто, - хихикнул Вася, заглядывая вовнутрь фляжки. Он забыл ее закрыть, и теперь там было полно пьяных муравьев. – А если их пожевать, - предложил он, - то можно одним махом два вопроса решить: и немного выпить, и закусить. Я слышал, какие-то дикие племена вообще одними муравьями питаются.

Миша от такого варианта завтрака мило отказался, решив пожевать травки под деревом. Там оказалась заячья капуста, и он с удовольствием набивал ею рот, сильно морщась от ее кислоты. Он так увлекся, что сам не замечал, как ползал и толкал жменями в рот пучки живительной травки, и морщась и щурясь от удовольствия.

-С товарищами поделись, - попросил Вася, протягивая руку за продуктом, словно Миша способен был на такой добросердечный акт. – А то у меня от всех этих глупых инсинуаций изжога образовалась в желудке. Надо чем-то ее заглушить.

-Самому слабо нарвать, что ли? – возмутился Миша, отправляя в рот очередную партию капусты. – Мы в слуги к вам не нанимались. И не смей рвать возле меня.

-Мужики, - захныкал Женя, призывая друзей к порядку и вниманию, а не устраивать в лесу завтраки. – Может, лучше поспешим? Мы и без того все на свете проспали.

-А можно подумать, что теперь есть куда спешить? День только начинается, до дому теперь и пешком добраться до конца дня несложно. К вечеру запросто дотопаем, - проворчал Миша, усиленно пережевывая траву. Вася так же увлекся заячьей пищей и, сбросив рюкзак, двумя руками усиленно щипал травку, сразу же заталкивая ее в рот за щеку, словно хомяк, чтобы потом в спокойной обстановке перемолоть.

-Действительно, - согласился Володя, укоризненно поглядывая на Женю с требованием, прекратить терроризировать друзей. – Народ почти сутки голодал по вине некой нечистой силы, а потому имеет полное право слегка перекусить.

-Да? А вдруг все же вечер, а не утро, а мы слегка ошиблись в направлении? – засомневался Женя, подозрительно поглядывая на солнце, которое своим движением должно указать истину.

-Вот именно, - согласился с его взглядом Володя. – Сейчас и определимся. Если вечер, то оно окончательно завалится спать. Но, во-первых, ты не мог по природе своего внутреннего мышления ошибиться в направлении, поскольку и с закрытыми глазами найдешь выход из леса.

-Уж вы оба с Володей в лесу ориентируетесь, как у себя во дворе, чего напраслину на себя наговаривать, - непроизвольно польстил друзьям Вася, счастливо и довольно проглатывая кислую кашицу. – А потом, Володя видел звезды. Уж они бывают только ночью.

-Из колодца их можно и днем увидеть, - проявил неслыханные знания в астрономии Миша.

-Здесь нет колодца. А потом, луна из колодца не видать, - категорично заявил Вася. – Стало быть, если все факты совместить воедино, можно смело и официально заявлять, что сегодня и сейчас наступает воскресное утро. Иного допустить нереально.

-Это точно, - поддержал Миша, сладко потягиваясь и укладываясь на траву для продолжения сна. Теперь уже в организме пища присутствует, а стало быть, и торопиться некуда. – До вечера я бы так не проголодался, что на траву набросился, как на сало. И винное воздействие на организм не прекратилось бы. А то и самочувствие великолепное, как у правильно выспавшегося человека, и голод зверский, словно организм успел дважды переработать вчерашнюю пищу. Даже тяга на горшок отсутствует, насколько отощал мой желудок. Все-таки мне кажется, что сегодня уже понедельник, или вообще вторник.

Женя презрительно окинул взглядом Мишу и официально заявил, словно его слова, как печатное объявление:

-Допустить, возможно, лишь воскресное утро. Иначе в твоем теле сильно просматривались бы перемены от исхудания, а мы их не наблюдаем. Стало быть, не успел понести жировые потери. Уж ко вторнику ты мог запросто с Володей соревноваться в объемах талии.

-Чтобы сравняться с ним, - презрительно заметил Миша. – Мне голодать пришлось бы не менее полгода. Я раньше умру, чем похудею до его параметров.

Да, добавить тут нечего. Володя был излишне худ, но такой факт его не беспокоил. Вроде и ел со всеми наравне, но его организм успевал переваривать пищу раньше, чем она попадала в желудок. Потому и отсутствовали на теле жировые прослойки. А откуда им взяться, если энергии в его организме было с избытком. Это еще великое чудо, что он со всеми вместе так долго проспал. Обычно он на такой продолжительный сон способен не был. Ложился позже всех, а вставал чуть свет. Легко и без длительных требовательных встрясок.

-Но пешком идти я не соглашусь, - громко возразил Вася, а Миша с ним согласился легким кивком головы. – Да там больше тридцати километров. Пока дойдем, так ноги до задницы сотрем.

-Не должны, - покачал головой Володя, сомневаясь в Васиных предположениях. – Мы каждое лето с братом в деревню к бабушке ездили. К маме папиной. Так вот до Толочино на автобусе, а там ровно тридцать километров до дома бабушки. Это сейчас, как папа говорит, какой-то ПАЗик пустили. А раньше между деревнями лишь на лошадях отмеряли. И ничего. В обед из Толочино выходили, а к вечеру: «Здравствуй бабушка родная, внуков любимых обнимай»!

-Поди, пустые. А здесь загрузка по два пуда на брата будет. Да еще впроголодь. Нет, - не соглашался Вася. – Поедем поездом.

-Контролер на первой же остановке высадит, - высказал свои законные опасения Миша.

-Ну, и пусть. Зато вот так по остановке и доберемся до дому. Выкинет во второй Сосновке, потом в первой, а там и Медведково следующая. Считай, и добрались до дому.

На том и порешили. Чего рисковать и ноги стирать, когда транспорта полно. К вечеру с перебоями и с пересадками запросто доберемся. А повезет, так вообще в одну поездку доедем. По выходным контролеры тоже отдыхать любят.

К поезду даже пришлось пробежаться. Ладно, там худому Володе и поджарому Жене. А Вася с Мишей чуть не умерли на перроне. Даже пришлось помогать им, взбираться по ступенькам в вагон. Благо, утром пассажиров было мало, и смеяться над позором друзей некому. Ясно дело, воскресение, прав Володя. Утреннее воскресение оставило людей по домам, и пригородный поезд с вагонами трамвайного типа шел в Витебск полупустым. В каждом вагоне больше десяти человек и не насчитать. Миша и Вася воспользовались таким огромным резервом свободного пространства и сходу упали на сидения, тяжело задышав, как раненные лошади после длительного и изнурительного бега, изображая внезапную кончину по причине нехватки запасов воздуха для дыхания. Но глаза не закрывали, поскольку оные повылазили из орбит, и для их закрытия не хватало кожи на веках. Женя и Володя хихикали и делали неприятные замечания в их адрес по поводу такого бессилия перед столь незначительным препятствием.

-Легкие жирком заплыли, вот и не хватает дыхалки. Я бы на вашем месте задумался и слегка занялся спортом.

-Да обленились окончательно. Если не спортом, то хотя бы по утрам какую-нибудь зарядку делать надо.

-Слабаки. Каких-то двести метров пробежали и скончались. Ох, и достанется вам в армии. Там подальше бежать придется и с грузом не таким, а по- полной боевой. Вот где скончаетесь мгновенно, не приходя в сознание. Нужно почаще такие пробежки организовывать.

-Отстаньте, придурки! – прохрипел Миша, хватая открытым ртом побольше воздуха, словно рыба, выброшенная на берег, и теперь задыхающаяся от недостатка кислорода.

-Издеваются, сволочи! – плакал со своего сидения Вася, с трудом шевеля губами. – Вот если появится контролер, так сил на бегство совершенно не осталось.

-А куда ты бежать собрался с подводной лодки, - хихикал Володя, а ему вторил Женя. – Сегодня воскресение, и контролер, как и мы, скорее всего тоже пошел по грибы.

-Да и зачем ему, этому контролеру тратить свой рабочий день ради десяти завалящих пассажира, из которых, кроме нас, все явно с билетами. Вот завтра в понедельник он с утра столько зайцев наловит, как дед Мазай в весеннее половодье, и месячный план по зайчатине выполнит, и себе на премию заработает. Спите спокойно, и не надо дергаться по пустякам. Если что, так вынесем вас.

К друзьям, наблюдая за их веселой перепалкой, подошел мужчина лет пятидесяти. Старик по их понятиям. Он выждал несколько секунд, пока они не обратят на него внимания, и умоляющим просящим тоном произнес, словно извинялся за вторжение:

-Молодые люди, не будут ли так любезны и не простят меня, что я вас совершенно случайно подслушал, поскольку вы громко обсуждали свои последние события. Уж так вышло, но одна из любопытных фраз, произнесенная вами, меня весьма заинтересовала, которая очень нуждается в пояснении. Просто мои представления о сегодняшнем бытие слегка разнятся с вашими. И эти слова, сказанные одним из вас, весьма удивили и ошарашили мое хмельное сознание. Все дело в том, что я в четверг приехал на поминки к товарищу в Оршу. Помянули славно, посидели, поговорили, потом в пятницу на могилку сходили. Я на сами похороны не успел, поскольку отсутствовал в городе по причине внезапной командировки. Так вот на сорок дней и приехал. Служили мы с ним много лет, оба майора, оба ракетчики. Хороший, давний друг.

-Вы простите, дядя, - прервал его словесные излияния Володя. – А можно поконкретней? Нам до ваших биографических данных как-то особых интересов нет, и подробности, стало быть, без надобности. Если по поводу похмелиться, то у нас ничего нет. Все с вечера выпили. А в другом деле мы вам не помощники.

-Что вы, ребятки, и не думал даже. У меня по такому поводу бутылочка самогонки есть. Хорошая, проверенная.

-А закусить? – Миша внезапно ожил и резво подскочил на сидении, словно и не было сумасшедшего кросса.

-Есть, сейчас, ребятки, - мужичок открыл саквояж и достал оттуда каждому по бутерброду с копченой колбасой и литровую бутыль самогонки с синевой.

-Хорошие пассажиры в поездах случаются. А вы заладили здесь про своих контролеров и про штрафы с конфискацией посадочного места, – радостно вскрикнул Вася, соскакивая следом за Мишей со своего сидения. – А у нас и стаканчики имеются, - добавил он и достал из кармана свой граненный стакан, с которым практически не расставался в походах.

Мужчина представился Дмитрием и просил так его и называть. И еще на «ты». Водку пить удобней по-свойски и по-братски без всяких субординаций. Сразу же выпили по полстакана, громко крякнули на зависть всем пассажирам и смело без опаски закурили, приоткрыв для вентиляции окошко. А кого им бояться после такого похмелья с великолепным бутербродом. Теперь говорить можно с кем угодно и на любые темы.

-Так что ты, Дмитрий, в самом начале знакомства спросить хотел? - поинтересовался Женя, глубоко затягиваясь сигаретой «Прима». – Вот сейчас время ответов и наступило.

-Даже спрашивать неудобно. Вроде взрослый солидный человек, а такая глупость показалась!

-Смелее, Дмитрий, - подбодрил его Миша, дружески похлопывая по плечу. – Здесь все свои, а кто смеяться будет, так пропустит очередной тост и лишится закуски.

-Хорошо, скажу, - тяжело и обреченно вздохнул Дмитрий. – Вот какая каверза. Ну, помянуть-то мы еще в четверг помянули, а на кладбище в пятницу съездили и еще раз помянули. Даже круче четверга. Ну, а утром в субботу на первый дизель мужики меня посадили, самогонки в дорогу дали и сказали, чтобы я еще и дома вместе с женой помянул. Она его тоже хорошо знала. Вместе же по гарнизонам мотались, пока не тормознули на пенсию. Вот только они в Оршу уехали к своей родне, а мы с женой в Витебск. В принципе, мы под городом и служили.

-А в чем каверза твоя, Дима? – пока ничего не понял Женя. – Причем тут наши разговоры?

-Так ведь в субботу утром. И прошло, как я понимаю, всего полтора часа после посадки. А вы, как я подслушал, говорили, что сегодня воскресение, а завтра понедельник. Вот я и заволновался. Понимаете, такое часто бывало со мной. Лишнее выпью, а потом и провалы с памятью случаются. Но, чтобы целый день потерять, так такого еще не бывало со мной. И жена в субботу должна встречать меня. Я ей обещал.

-Ха, мужик! – засмеялся Женя. – Влип ты по полной программе. Субботнего утра ну никак не может быть сейчас. У нас, правда, тоже хреновина случилась с этим незапланированным сном, но мы уже с ней разобрались. Понимаешь, в субботу утром мы из Витебска выехали по грибы. А в обед, в субботу, кстати, с большим количеством вина на полянке посидели. И вот проснулись к утру. Стало быть, сейчас допустимо лишь утреннее воскресение. И ничего иного.

-Тут у нас некоторые, не будем показывать пальцем, - Миша ткнул указательный палец Володе в грудь. – Еще круче заявляют, что сегодня возможен даже понедельник.

-Нет, нет, - Дмитрий усиленно затряс головой, выражая ярый категоричный протест. – В понедельник на этом рейсе народу полные вагоны. Стоять негде, не то, что сидеть. Мы бы так вольготно с вами выпить не смогли. Против понедельника я на все сто процентов.

-Вот, понял! – Миша уже прилично захмелел, и ему хотелось показать всему миру свою эрудицию и компетентность по всем жизненным ситуациям.

-Только тяжело мне понять, - сокрушался опечаленный и сильно расстроенный Дмитрий. – Как же я прозевал целые сутки. Ну, бывало, вечером посидишь с друзьями, а утром с трудом вспоминаешь события ночи. А тут вам не ночь, а целые сутки, то есть, сразу две ночи из памяти исключились. Да нет, помню я и ночь. Болтали долго обо всем, в воспоминания погрузились, чуть ли не с самых азов.

-А вот сейчас мы у народа такой факт и уточним, - смело и весело заявил Миша, твердо уверенный в своих предположениях по поводу предполагаемого ответа. А иного и слушать не хотелось. – Мужики! – крикнул он трем рыбакам с удочками. Только не ясно, куда это они собрались рыбу ловить. Если в Витебск, то ее там давно уже нет. – Не подскажите нам, а какой сегодня день недели? А то вот тут некоторые допились до чертиков, и слегка запутались в исчислениях.

-Суббота, - равнодушно ответил один из них и отвернулся к окну, словно там события его больше интересовали, чем происходящие спорные баталии внутри вагона.

-Ну, вот, разобрались. И, слава богу! – радостно и счастливо воскликнул Дмитрий и налил себе полстакана самогонки. – Вы бы сами с собой уточнили события субботы. Случаем, не с пятницы вы начали свое грибное приключение?

Всем четверым друзьям одновременно стало до безобразия трезво и страшно. Это что еще за шуточки с перепутыванием дней? Они не могли в пятницу никуда уехать. Утром из них троих работа, которую никто пропустить не позволит. А если бы позволили, то они про, то знали бы. Это Мише можно путать все подряд, а у них само по себе никак не получится. Да и Миша вряд ли сумел бы уговорить родителей вместо школы за грибами в лес прогуляться. Это они еще не знают, что по субботам в школу тоже надо ходить. Он еще в начале учебного года заявил им о школьной пятидневке, так они ему и поверили. А поскольку в школу по просьбе директора родителей больше не вызывают, так как Миша туда почти не ходит, чему все учителя несказанно рады, то и весь год он планировал отучиться с официальным пятидневным посещением. А в пятницу они его просто будить не стали бы.

Минут пять друзья, молча, рассматривали друг друга, потом все втроем уставились на Володю, которому от их взгляда сделалось нехорошо. Неужели он опять до конца не проснулся? Ведь наяву такое физически невозможно. Они в субботу в это время только-только на пароме переправились и топали по тропинке в сторону Медведково. А что теперь дома сказать? На пароме грибов набрали? Они же теперь раньше обеда дома окажутся. Нет, домой показывать раньше вечера никак нельзя.

-Ребятки! – прервал их раздумье Дмитрий. – Да не берите вы в голову. Гораздо хуже, если бесследно пропадает день. А у вас лишний нашелся. Даже приятен такой факт.

Дмитрий уже пришел в хорошее настроение и пытался взбодрить друзей, которые еще много минут не могли осознать ситуацию, в которую по вине чьей-то злой, а может доброй, воле угодили. И объяснять никому не стоит. На полном законном основании пальцем у виска покрутят. Уж лучше, молча, сей факт переварить и забыть, как кошмар во сне. Вполне допустимо, что рано или поздно, но ситуация прояснится. Не может же такая круговерть остаться необъяснимой. Вот тогда все и станет на свои места. А сейчас примем факт, как свершившийся, но любопытный и требующий время на осмысление.

 

4

 

Дома никто никому не стал объяснять про лишний день недели. Выходной же дополнительный получился, а не рабочий. Вот тогда бы поискал по сторонам того начальника или шутника, кто добавил ко всем прочим будням еще одну пятницу или понедельник. Этого безобразия просто так не оставили бы без внимания, будьте уверены, но скандал стал бы затяжным и продолжительным до выяснения истины и методов компенсации. Ну, а суббота, так это суббота, которую всегда ждешь с большим нетерпением и с трудом успеваешь переварить ее, как она сменяется на прочие дни недели. Решили просто посидеть на бережку, сигарет несколько выкурить, чтобы домой уже придти где-то подальше от обеда, дабы родные не заподозрили чего в их приключениях. Спасибо Дмитрию, что покормил и слегка захмелил, что на порядок выше подняло настроение. И время ожидание в пустых разговорах прошло весело и безмятежно.

-Да черт с ним, с этим днем. Зато у нас получился дополнительный выходной. Завтра опять воскресение. Вот только уже хотелось бы точно знать, сколько их будет, - радовался и интересовался Вася у самого себя. Друзья знали не намного больше.

Вот Мише, разумеется, как-то без разницы, сколько на неделе суббот и пятниц. У него все дни серые и однообразные. Все одно гулять и бездельничать. Хотя он часто и говорил под хмельком товарищам, что с радостью пошел бы на производство, где хотелось заняться настоящим делом, но его можно было только слушать, не принимая всерьез. Уж они-то знали, что и работа ему наскучит через пару дней, если не раньше. Много энергии у него было лишь на мечты и потребление пищи.

-Черт то черт, в вот как понять и объяснить такое странное явление природное, - взволнованно вопрошал Женя, который еще долго не мог осознать правдоподобность происшедшего. – Это ладно окружающие, а как самому себе можно такое вообразить. Оно, ей богу, мужики, неспроста все такое случилось! Как бы ни аукнулось.

-Оно уже аукнулось, - возразил Володя. – Теперь будем ждать, как откликнется. Так правильнее. А объяснять никому не надо. От этого лишняя головная боль возникает. Ведь понять и выяснить, а так же отыскать виновных, все равно не получится, а переживаться и морочиться можно запросто до колик в желудке.

Он-то один из всех догадывался, что виной всему является его сновидение. Ох, не зря снилась такая белиберда с трудными многократными просыпаниями. Притом многоразовыми, с перескакиванием из одного сна в другой. Еще не факт, что Володя уже окончательно проснулся. А вдруг все эта каверза просто снится. И этот дизель с самогонкой и Дмитрием в компании, и это возвращением домой. Как же понять и отличить явь от сна? И еще этот светящийся ежик с колючками, что чуть грудь ему не прожег насквозь. До сих пор ощущается его прикосновение. Тогда факт, что проснулся, а суббота действительно откуда-то выползла.

Володя незаметно для друзей расстегнул на груди рубашку и глянул на то место, к которому прикоснулся святящийся ежик. Увиденное его слегка ошеломило и удивило. Огромный красный круг, словно след от футбольного мяча, принятого неудачно на грудь, красовался на его теле. Но в футбол они давненько уже не играли.

-Ты чего на свою волосатую грудь уставился? – хохотнул Женя, хотя для всех был известен такой факт, как полное отсутствие растительности у Володи на этом месте. Нет, около полутора волосиков можно обнаружить с помощью лупы, но это лишь при целевом поиске. – Ух, ты! Ты где так пропечатался? – удивился он, увидев такое заметное красное пятно. – Не слабо припекло!

-Женщина горячая на грудь присела, – сразу же нарисовал свои ассоциации Вася, пристально вглядевшись в рисунок пятна. Иначе такое явление в это место не прилепишь.

-Категорично не соглашусь, - возразил Миша после своего экскурса по Володиной груди. – Было бы две апельсиновые дольки. А здесь явно просматривается дно чайника. Это точно твои младшие грудь с подставкой перепутали и водрузили на завтрак горячую посудину.

Володя спал в зале на диванчике рядом со столом. Вся семья храпела в спальне, а он единолично занял диван и, как король, спал один в своих покоях. Никто ему не мешал, и он мог позволить себе некие вольности, как почитать допоздна, или телевизор смотреть, если было чего в программе. Но завтракали и обедали все именно за этим столом, стоящим вплотную к Володиному диванчику. Вот потому у Миши и возникли предположения, что во время завтрака Володиной грудью воспользовались, как подставкой. Уж больно рисунок круга походил на дно чайника, хотя Володя мог и поспорить с такими инсинуациями. Завтрак никогда не проходил во время его сна. Уж он всегда просыпался следом за мамой, которая вставала ради приготовления этого завтрака. История помнила лишь редкие случаи во времена Володиной болезни, когда во время его лежания на диване кто-нибудь чего-нибудь ел или пил чай за этим столом.

-Нет, - пытался оправдаться Володя, хотя отлично понимал бессмысленность этих попыток. Друзья сами сочинили версию и будут ее долго еще обмусоливать и обрисовывать, пока самим не надоест. Или иная тема на язык попадет, тогда обсуждения перекинуться на новые дебаты. – Это я на работе к сушилке прислонился к агрегату. Хорошо еще, что в спецовке был, а то покруче ожог получился бы.

-Володя, - заметил Вася, недоверчиво покачивая головой, явно не доверяя этой неудачной версии. – Прислоняются спиной или задницей, а грудью припадают. Обнять, поди, агрегат хотел, а он оказал посильное сопротивление. Не согласен был.

-Я видел у вас в цеху неплохих женщин, - добавил к общей тематике Женя, не раз, заходивший к Володе на работу по своим производственным делам, или просто так поболтать. – Зачем же эти глупые эксперименты с опасной техникой.

-Женщин еще уговаривать надо, тратиться на них, а тут такая горячая, знойная машина, так, почему бы не обнять! – продолжил развитие темы Миша, тыкая пальцем в грудь в центр пятна.

-Да ну вас! – понял быстро Володя, что зря только пытался оправдаться. Да еще так недостоверно.

Их совершенно не волнует правда. Но и правду, как оно случилось на самом деле, рассказать невозможно. Точно, пальцем у виска покрутят. Оно и самому верится с трудом. Это вот даже знать интересно, а куда потом делся этот ежик? А вдруг в груди сидит до сих пор и печет внутренние органы? Володя и в самом деле ощутил в этом месте легкое непонятное жжение, хотя и безболезненное. Поэтому и решил, что самое умное в данный момент – на все наплевать и скоренько забыть. Тут, если сильно голову напрягать, то и без пятна хватает неожиданностей. День-то и в самом деле пропал, точнее, заново повторился.

Дома, даже страшно поразились, что за такое короткое время столько грибов приволок. А уж как мама засуетилась и обрадовалась такому изобилию! Остальные члены семьи, которые поедают семейные запасы с приличной скоростью, тоже порадовались грибам, но очень быстро сбежали по, наспех придуманным, спешным делам и срочным обязательствам, где-то вне дома. Папа не убежал, но, как всегда в такие дни, с утра уже прилично выпил, а потому способный был лишь на массу полезных советов. А вот перебирать грибы и готовить их к солению и маринованию пришлось Володе с мамой в полном одиночестве.

Но Володя не обижался. Его, как старшего в семье, с детства приучили к домашнему труду. Он стал для мамы единственным помощником. Она даже младших перестала, и просить о чем-либо. Успела избаловать, а теперь перевоспитанием заниматься не имело смысла, а при попытках - толку. В ответ лишь грубость услышишь. Часто хотелось Володе младшим по шеям навешать, однако мама возражала и взваливала весь груз домашних хлопот на себя. Или Володю, если тот случайно оказывался дома. Это сейчас он работает, а раньше дома он оказывался постоянно.

Утром воскресного дня в гости заявился Вася с удивленным и обескураженным лицом с бумажкой в руке. Это еще хорошо, что Володя не умел поздно спать и вход в их покои начинался с зала, где он и спал. А вся семья, кроме мамы, которая уже гремела кастрюлями на кухне, безмятежно храпела в запертой спальне.

-Володя, что за дребедень, чертов хрен? – с порога зашумел Вася, но Володя срочно потребовал от него убавить громкость, показывая пальцем на дверь спальни, откуда слышались звуки, сопровождающие крепкий здоровый сон. Вася сбавил децибелы, но возмущение оставил на прежнем недовольном уровне. – Смотри, чего прислали!

-Тьфу, на тебя! – не менее возмутился Володя. – Я уж думал, что опять сегодня суббота, от чего ты так нарушил свой воскресный сон. Ну, и что у тебя там такое неординарное и возмутительное в этой бумажке, от чего надо было с утра лететь, как метеор, чтобы даже собственным покоем и спокойствием друга пожертвовать?

-Повестка! – торжественно и печально, словно собственный смертный приговор объявил он Володе. – В армию гребут, а как некстати. Они что там, совсем сбрендили? Мне восемнадцать только в феврале, а это еще, как минимум, четыре месяца с копейками. Это же настолько несвоевременно, что и выразиться не знаю как!

-Володя, - в комнату вошла мама, которая услышала Васино возмущение по поводу призыва в армию. – Тебе, кстати, тоже принесли с утра. Я не стала будить, так как все равно завтра к девяти. Значит, на работу с утра не пойдешь. Надо папе сказать, чтобы бригадира предупредил, а то еще подумают, что прогулял.

-Вот видишь, - уже обрадовано кричал Вася, что не одному ему вот такая утренняя припарка досталась. – Так тебе-то можно, у тебя в январе, на месяц раньше. Пока запрягать будут, там и совершеннолетие наступит. А мне еще очень рано.

-Вот только не надо мне с утра лапшу на уши вешать, - возмутился Володя такой несправедливой Васиной раскладкой. – У тебя через две недели после меня совершеннолетие. Так что, поплывем в военкомат и в армию вместе. А мне даже нравится, если заберут раньше. Быстрей свои два года трудового стажа наскребу.

-Глупость какая-то. Так не бывает. У нас в стране раньше восемнадцати лет не берут, - категорично опротестовал Володины прогнозы Вася. – Сам в конституции читал.

-И суббота в неделе только одна. А оно видишь, как вышло, как все вывернулось, словно наизнанку? И субботы две нам досталось, и с сегодняшнего дня в армию сразу после школы брать будут. А чего дожидаться-то этого совершеннолетия?

Лицо у Васи стало моментально трагически печальным и с плаксивым оттенком. Даже глаза слегка запотели. Ему ой, как не хотелось бы именно сейчас идти в армию. Ведь те полгода, что остались до весны, когда он сам себе и планировал этот призыв, уже поденно распланированы в романтических и любовных тонах. А сколько же можно еще за это время женских тел обнять и безнаказанно в койку затащить! А не успеют рот открыть, как он сразу же им паспорт под нос, мол, а мне еще нет восемнадцати. Стало быть, и претензий не может быть. А после армии уже так свободно не повеселишься и не порезвишься: быстро в ЗАГС с угрозами и сердитыми заявлениями отволокут. И вместо всего этого счастливого праздника его дожидается солдатская муштра с полным исчезновением прекрасной соблазнительной шевелюры – его личной гордости и славы.

-Так ты думаешь, что после вчерашней эпопеи все в этом мире пошло наперекосяк? – с затаенной надеждой, что тон ошибается в своих предположениях, спрашивал Вася у друга. – Но ведь никто ничего не говорил, в газетах не писали, по радио не объявляли.

-Вася, ну, согласись, что про дополнительную субботу так же скромно умолчали, - продолжал издеваться над другом Володя, с радостью и веселостью наблюдая панику и полное доверие его словам со стороны Вася. Он повелся на его болтовне и откровенно с печалью и тоской воспринимал Володины слова, как свершившийся факт.

-Слушай, Володя, если бы ты только знал, как не вовремя подвалила эта армия с ее повесткой. Ведь вот только-только со школой разделались под орех, вот хотелось наконец-то хотя бы до весны пожить самостоятельной привольной жизнью. А тут такие метаморфозы с фокусами. Ну, черт знает что! Ладно, пойду чемодан паковать. Ты тоже будешь собираться? – спросил Вася печальным голосом. – Не знаешь, что самое необходимое брать нужно, чтобы там не отобрали? А то я слыхал, что на призывном пункте многое отнимают и потом все это пропадает.

-Знаешь, торопиться не буду. Здесь в повестке про чемодан ни слова не сказано, - уже немного сжалился над наивностью друга Володя, и решил слегка отпустить вожжи, чтобы Вася не успел наделать спешных глупостей. Он способен на поспешные действия. – Вот уже завтра они нам и расскажут в этом военкомате про все свои планы и изменения. А сейчас лучше мозги не засорять своими инсинуациями. Лишь головную боль добавляем. Ведь по логике, так еще медицинскую комиссию проходить, а только потом они определят, в какие войска тебя брить.

-Брить? – от такого слова у Васи холодок по спине пробежал, и он трагично погладил себя двумя руками по своей богатой шевелюре, словно прощался с ней навсегда, или пытался спасти ее от бритвы военкома. – Это надо самому в парикмахерскую идти, или там бесплатно постригут? Я слыхал, что лучше всего, так это уже по повестке придти бритым наголо, чтобы задобрить их. А то в такую дыру запрут, что там кроме пингвинов и не встретишь никого.

-Пингвины живу в Антарктиде, так что с ними тебе встреча не угрожает, можешь успокоиться, - указал Володя на недостаток знаний Васи этого географического вопроса.

-Какая разница, кого я там, кроме людей и женщин, увижу. Все равно далеко от дома.

-Давай не будем торопиться, - Володе самому стало, немного жаль прически Васиной, с которой тот сейчас с перепуга может избавиться, тем самым испортив свой фасад на долгое время. – Не спеши, зачем торопить самостоятельно негативные события. Наш Иосифович занимается призывам, вот его и спросим обо всех деталях.

-Это физкультурник? А когда это он успел попасть в военкомат? Вроде совсем недавно футбол гоняли с ним, зарядку делали, а тут уже так высоко взлетел. Специально преследует нас?

-А ты что, разве не встречал его в прошлый раз, когда приписное получал? Он же нам и выдавал их.

-Нет, мне майор вручал.

-Тогда ты мог его и проглядеть. Он уже два года там, в капитанах ходит. Наш Василий Иосифович теперь вместо физкультуры призывниками занимается, - разъяснил Володя.

-Ну, так это совсем хорошо, - облегченно вздохнул Вася. – Может, сумеем его до весны уговорить, чтобы отпустил погулять. Уж очень не ко времени заметают, - сокрушенно качая головой, засобирался домой Вася. – Володя, я к тебе сразу с утра заскочу, вместе поедем. Вот только любопытно поинтересоваться бы такой странностью, как молчанием всех про лишнюю субботу. Не может же она нам только четверым достаться. А весь мир, он что, и знать не знает про лишний день в неделе?

-Мама! – крикнул Володя, не вставая с дивана. – Сколько суббот на этой неделе было?

-Две, полные две, - ответила мама, не отвлекаясь от своих кастрюль и сковородок. Так спокойно ответила, словно про дождик или ветер за окном, которые и удивить не могут.

Володя, сам не ожидая такого ответа, чуть языком не подавился. Он же в шутку спросил, чтобы развеять излишние сомнения друга, а она так удачно подыграла, словно сговорились с ней. А может, вопрос не расслышала и ответ дала тот, что сочла нужным? Когда Вася, окончательно сбитый с толку и расстроенный, покинул квартиру, Володя поспешил на кухню, чтобы уточнить столь щепетильный вопрос. Ну не могла же мама, а уж тем паче все его семейство, так равнодушно отнестись к столь неординарному явлению природы и судьбы. Нечасто в жизни выпадает повторение прожитого дня. Если сказать убедительней, так вообще случаев с такими метаморфозами в истории еще никогда не упоминалось.

-Мама, а вот чего две? Ты не могла бы мне уточнить, а то мой вопрос не совсем состыковался с твоим ответом.

-А ты про что спрашивал? Ты спросил, а я ответила. А что, разве я что-то упустила и не сказала? Мне показалось, что ты про грибы спрашивал, вот я и сказала, что все они поместились в двух кастрюлях. Даже еще осталось на сегодня немного пожарить. Остальные засолила.

-А-а-а! – протянул Володя и истерически расхохотался. Но, чтобы мама не задавала больше никаких вопросов, он объяснил свою истерику, переведя стрелки на Васю. – Представляешь. В парикмахерскую хочет бежать, чтобы расстаться со своей богатой прической. Перепугался, что уже в армию забирают. И чемодан упаковывает. Вот хохмач и глупец. Кто же нас раньше восемнадцати заберет!

Мама тоже немного повеселилась над Васиной глупостью и предложила Володе на завтрак целую сковородку жаренных на сале макарон. От такого деликатеса он не смог отказаться и с жадностью и зверским аппетитом смолол большую половину завтрака. Мама сидела рядом и нехотя ковырялась вилкой, с любовью и нежностью наблюдая за хорошим аппетитом своего любимого сыночка. Помощника единственного. И единственного, от кого плохого слова не услышит.

Про вечно пьяного мужа и говорить не хочется, а младшие сын и дочь оба в отца пошли. Такие же капризные, ленивые и грубые. Вот потому нехотя и взвалила все домашние заботы и хлопоты на старшего. А тот безропотно и по дому поможет, за лето ягод натаскал на варенье, теперь грибов принес целую уйму. И зарплату маме всю до копейки отдает. Потом просит рубль, словно в долг берет. Ей совершенно для него не жалко, да только очень быстро младшие с отцом семейный бюджет приводят в нулевое состояние. Расходуют без оглядки.

-Ой! – испуганно воскликнул Володя, заметив наполовину исчезнувшие макароны. – А они? – спросил он настороженно, показывая на двери, переживая за нехватку завтрака для спящих членов семьи.

-Хватит и им. Они еще до обеда спать будут, а там и суп приготовлю. Так зачем вас в военкомат вызывают? – спросила мама, хорошо понимая ту шутку над Васей, что ни о каком призыве и речи не может быть. Так, скорее всего для каких-либо уточнений.

-Не знаю, вроде комиссию уже прошли, прописные получили. Все равно раньше весны не заберут, а Вася пусть немного потрясется до завтра. Не убудет. А для меня, так лучше бы пораньше забрали. Я скорее бы этих свои два года стажа набрал. Я узнавал: служба входит в стаж. Как раз полгода и выиграл бы.

-Окончательно решился в свой литературный? Не знаю, как это стать поэтом или писателем, их так много и без тебя.

-Знаешь, мама, это я сейчас себе в голову вбил, а там будем посмотреть и решать, чтобы окончательно определиться. Я лучше сначала свои два года прослужу и твердо решу: куда и кем, зачем мне быть. Стихи и поэмы можно в свободное время писать, когда муза посетит, когда рифмы в башке возникнут. А делать это по обязанности – я себе такое и представить не могу. Они же могут и не сочиняться.

Вася пришел в понедельник настолько рано, что даже Володя еще не успел проснуться. Не говоря уже про завтрак, а уж тем более про брата с сестрой, которые и не умели настолько рано просыпаться. Им к восьми в школу, но они любили и привыкли проснуться за пятнадцать минут, чтобы за такой мизерный срок успеть проглотить завтрак, приготовленный мамой и находящийся на горячей плите, и галопом нестись в школу. Звонок на урок заставал их обычно в школьном дворе. И если повезет, то в класс входили на секунду раньше учителя. Сегодня родители ушли на работу к семи часам. Следом и явился сразу Вася, словно у подъезда дожидавшийся их выхода из квартиры.

-Ты что, еще спишь до сих пор? – сходу набросился он на сонного Володю. – Совсем страх потерял. Или уже забыл, куда нам направление выписал военком?

-Ой, Вася? – удивился Володя новой, и до безобразия аккуратной прическе друга. – Ты чего это такую комсомольскую прическу соорудил. Да и когда только успел? Еще вчера на твоей голове была приличная копна. А как же девушки? Им твое творение сверху мозгов может не совсем придти по вкусу. Еще и претензии предъявят, мол, верните Васю, какого мы полюбили, а этого пионера оставьте себе. Что им скажешь?

-Да ну их в задницу этих балаболок! – сокрушался Вася, осторожно и нежно дотрагиваясь до своей, но с трудом узнаваемой, головы. – Бабы бабами, а в военкомате нужно произвести хорошее впечатление. Тогда могут и на следующую осень перенести призыв. Я еще и в институт успею поступить, тогда насовсем от армии откошу. Давай, подпрыгивай и понеслись, а то там опаздунов совсем не уважают.

-Вот сам хоть понял, чего говоришь? Время только семь часов, а нам всего-то полчаса на трамвае потрястись, - возмутился Володя, с легкостью спрыгивая с диванчика. – Сиди здесь, а я по кругу побежал, - попросил Володя, подразумевая под кругом такие обязательные процедуры, выполняемые им регулярно по утрам, как посещение санузла, умывальника и завтрак. – Ты сам хоть ел, или рванул на пустой желудок? А то, так мой руки, и усаживайся за стол. Мама макарон целую сковородку нажарила с салом. А еще туда пару яиц прирезала. Просто объедение!

-Нет, спасибо, ты уж сам там без меня ешь, только побыстрей. А я здесь посижу, в окошко посмотрю.

Володя вернулся минут через пять, уже вытирая тыльной стороной ладони жирные губы. Сала было в сковородке больше чем достаточно, что его следы и остались на щеках и подбородке.

-Ну, и что теперь? Вот на кой приперся ни свет, ни заря! – пожаловался он на Васину торопливость. – Давай, покурим, пока время есть. Из дома выйдем не раньше восьми. И то за полчаса заранее приедем. Там же сам военкомат закрыт будет.

-Да ты что, какое еще курение, скорее поехали! – испугался Вася. - Погуляем вокруг военкомата и накуримся, сколько влезет. Да мало ли чего, с трамваем случиться может!

-Колесо спустит, на гвоздь наскочим, или бензин закончится, - хохотнул Володя, потешаясь над Васиными переживаниями. Неужели ему дома никто не объяснил нелепость его страхов? Даже если и в армию, чего вообще не допустимо, да и то за две недели предупреждают, чтобы успеть положенный отпуск отгулять.

-А ничего смешного я в этом не вижу. Вон, Комаров повыпендривался перед военкомом, гоношился, строил из себя героя. Так военком его на Кольский полуостров по блату запер, что у того, как в письмах пишет, все уши с ноздрями отмерзли там. А мне оно надо? Уж лучше сейчас лишних полчаса пострадать и показать себя со всех наилучших сторон, чтобы доверие заслужить и Витебске остаться в какой-нибудь теплой части. Или поблизости где-нибудь. Каждый выходной можно домой бегать, чего-нибудь вкусненько съедать, чтобы форму не потерять.

-Как раз тебе с Мишей и не мешало бы часть формы потерять. В ваших размерах масса излишеств. А служить дома не интересно, - не согласился с ним Володя. – Скучно и не романтично. Охота нахаляву мир посмотреть. Я бы с удовольствием махнул на Дальний Восток или в Среднюю Азию. Ни разу не приходилось бывать ни там, ни тут.

-Мы с тобой махнемся, если вдруг мне такое счастье подвалит, - предложил Вася. – Я с радостью откажусь от халявного предложения потоптать великие просторы Союза. Увольте.

Чтобы прекратить это нытье и избавить себя от его нудного прослушивания, Володя разбудил брата с сестрой, и они с Васей вышли из дома. Как назло, когда его не просишь и не ждешь, этот трамвай с номером один, именно тот, который докатывает их чуть ли не до входных дверей военкомата, моментально подкатил к самому дому. А его остановка как раз возле Володиного подъезда. Володя укоризненно глянул на Васю, ткнул пальцем в часы на левой руке и пригласил его на посадку.

-Чего уж теперь на остановке время выжидать, – укорил он Васю за его излишнюю торопливость. – Поехали.

-А мы, давай, до конечной. Там по Смоленскому базару погуляем, торговые ряды посмотрим, и потихоньку до военкомата дотопаем. И время весело пролетит, и не опоздаем.

-Какой базар может быть по понедельникам? Или ты думаешь, что теперь, как и с субботами, по два воскресения будет? Так и будет всего по два, потом по три, и так далее.

-Слушай, Володя, - Вася неожиданно напрягся, словно чего-то, припоминая, о чем думать совершенно не хотелось. – А ведь мы с тобой так и не уточнили про сегодняшний день. А вдруг и в самом деле так оно и есть? Как бы нам с этим военкоматом не опростоволоситься. Ведь, насколько я помню, у него по воскресеньям выходной.

-Так на кой черт ты рано приперся и торопил меня, если теперь сам сомневаешься? Ладно, утихни, мои родители на работу ушли. А они по выходным не привыкли на работу ходить. Нет, у них бываю черные субботы, но только не воскресения. Для них этот день – святое, - категорично отверг все его предположения Володя.

-Все равно, пойду у водителя спрошу, - решил окончательно развеять свои сомнения Вася и пошел в сторону водительской кабины, где сидела на своем капитанском месте крупная пожилая женщина. Вернулся быстро и счастливый. – Нет, понедельник. Баба матом обругала и еще обозвала дебилом, но подтвердила, что сегодня первый рабочий день недели. Понедельником называется.

А поскольку понедельник, то и дел никаких нет на Смоленском базаре. Разве только утреннюю грязь потоптать, но такого экзотического развлечения не желалось. Музей, расположенный рядом с военкоматом, тоже закрыт. Потому и вышли на пару остановок раньше, чтобы не спеша пройтись до нужного им пункта. Хорошо хоть дождик стих. А то в такую рань и спрятаться негде. Когда не спешишь, то и правила пешеходное выполнять хочется. Вот на одном из перекрестков улицы Ленина с улицей Правды их и остановил светофор, чтобы подтвердить их приверженность к этим правилам. Можно было бы и перебежать, поскольку машин практически не было, а они поступали обычно так, но кроме желания стать внезапно законопослушными на дороге, так еще и на другой стороне стоял милиционер с пристальным взглядом на двух потенциальных нарушителей. Ему уже наскучили дисциплинированные водители и пешеходы, а тут такая удача в виде двух юнцов на перекрестке, желающих нарушить правило и намеривающих не дожидаться зеленого света. Но Володя успел схватить Васю за хлястик пальто и предупредить об опасности.

-Рубль сейчас сорвет с нас, скотина этакая, а ты прешь, как танк. Где же такие средства изыскать в счет штрафа? Вот и стой, как пионер, - предупредил он задумавшегося Васю.

-Шиш ему с маслом, а не рубль. Я лучше в круговую обойду, но принципиально и на зеленый свет переходить здесь не буду, - прошипел Вася в сторону блюстителя порядка, незаметно показывая на милиционера фигуру из трех пальцев. – Не дождешься.

Возле них притормозил легковой автомобиль с семейством в салоне. Почему с семейством. А так Володе показалось, глядя на пассажиров. Сам глава за рулем, рядом она, как минимум жена, а на заднем сидение «Москвича» две близняшки – девочки лет по пять отроду. Ясно дело, что так могут выглядеть лишь папа, мама и две их дочки. Не дед же с бабкой внучек везут за город к себе в деревню. Вот почему-то всегда ассоциации с бабками и дедами, что жить они просто обязаны на селе. А это молодые родители лет по тридцать. Уж так получилось, что и для «Москвича» горел красный. Перекресток сложный со своими заморочками. Ни пешеходам, ни транспорту нельзя двигаться. Все добросовестно, словно месячник безопасности на дворе, ждут своего сигнала.

И они, как и Володя с Васей, аккуратно и дисциплинированно дожидаются своего родного зеленого света, дающего право безопасно и без штрафа продолжить движение. Володя терпеливо и без нервных тиков дожидался разрешения и изучал пассажиров автомобиля. Он уже собрался задать Васе какой-то очередной бесполезный вопрос по поводу погоды или вчерашнего вечера, как неожиданно в его груди сильно запекло жаром в районе красного пятна, словно тот шар-ежик с колючками вновь зажегся и пытается вырваться наружу. Володя от неожиданности хлопнул ладонью в пылающее место, но жар был терпимым и не болезненным, словно горчичники, недавно поставленные мамой от простуды или кашля.

Володе даже нравилась такая процедура, и он позволял этим пылающим лечебным препаратам подольше воздействовать на приболевший организм. Но, поскольку на этом месте не было горчичников, стало быть, это просто ожил тот колючий светильник, что без спроса влез к нему в его организм. И сейчас он ожил и напомнил о своем существовании. Володя-то рассчитывал, что этот ежик просто оставил свой след прикасанием, а выходит, что ошибся – забрался-таки к нему в грудную клетку.

В это же мгновение Володя обратил внимание на пассажиров автомобиля, сидящих на заднем сидении. Увиденное его ошеломило и повергло в шок. Испуганные и искаженные болью лица выражали невыносимые страдания, а по щекам маленьких девочек-близнецов текли красные кровавые слезы-капельки. Мама и папа по-прежнему сидели спокойно, лишь с легкой нетерпеливостью посматривая на светофор, мысленно его, поторапливая к изменению цвета и к смене запрета на разрешение. Они словно и не чувствовали и не замечали страдания их детей, которые молча переносили их, не издавая при этом ни звука.

По миганию красного сигнала Володя понял, что сейчас поджидающему автомобилю будет разрешено движение, но его внутреннее чутье подсказывало и требовало задержать и не пускать этот автомобиль на перекресток. Там его поджидает страшная непоправимая беда. Но как убедить, как уговорить. Хоть ты под колеса бросайся. Но тогда вместо военкомата тот терпеливый милиционер запросто пригласит его в отделение. Ведь не факт, что все эти видения подсказывают именно о предстоящей беде. Запросто все может оказаться нелепой фантазией этого вредного ежика. Он уже там под деревом насмотрелся на всякие метаморфозы. Еще нет пока зеленого сигнала, и Володя решился рискнуть и быстро постучал в окошко автомобиля с той стороны, где сидела супруга водителя и мать этих девчонок, для которых уготовлена ужасная участь.

-Случилось что? – удивленно спросила дама, обдавая Володю легкой, но приятной косметикой.

-Я не знаю, - неуверенно залепетал Володя, затрудняясь в подборе тех нужных слов, что смогли бы убедить их выслушать и послушаться. – Но очень прошу вас хотя бы на две-три секунды придержать автомобиль. Понимаете, мне трудно объяснить, но вы потом, возможно, сами поймете, но сейчас нельзя ехать. Вы только чуть-чуть подождите, капельку, самую малость. Вы успеете еще. Просто посчитайте до пяти и езжайте. Дяденька, тетенька, умоляю вас, ради собственных дочерей.

-Да что это еще за бред сивой кобылы! – грубо оборвал его глупый лепет водитель, переключая рычаги и газуя при выжатом сцеплении, и очень злой и сердитый за непредвиденную задержку на перекрестке лепетом какого-то больного юнца. – Парень, отцепись от моей жены и отвали от машины, а то сейчас выйду и уши надеру.

-Дяденька, вы надерите, но не торопитесь. Вам как раз времени на это хватит. А потом спокойно поедите.

В это время загорелся долгожданный зеленый свет для автомобиля, давая ему разрешение, и грузовик сзади нетерпеливо и требовательно сигналил, поторапливал.

-Все, поехали, отвали, малец, некогда мне с тобой разбираться, - уже более мирно, но требовательно прикрикнул хозяин автомобиля, но жена положила свою руку на руку мужа и ласково попросила, чтобы муж не порол горячки:

-Не надо, Петя, мальчик и просит всего посчитать до трех, а ты так разошелся. Давай исполним его маленькую просьбу и без конфликтов уедем с этого места. Чего кипятиться! Считать мы не разучились.

Женщина отнеслась к Володе, как к больному блаженному, у которого очередной приступ его болезни. Так зачем по пустякам нервировать мальчика и расстраиваться самим. Вася в это время стоял метрах в пяти и ничего не слышал и не в курсе был мелкого конфликта. Ему просто казалось, что друг встретил знакомых и мило общается.

-Валя, ну ты, в самом деле, какое считать, что за ерунду городишь? Некогда уже, ехать пора, а ты тут…

И в это время с визгом тормозов на перекресток на красный свет вылетел огромный грузовик, и на скоростях, виляя и цепляясь за задний буфер, не успевшей проскочить легковушки, врезался со звоном стекол в столб на противоположной стороне. Не задерживаясь и не пытаясь исправить ситуацию, водитель дал задний ход и, сильно газую, с ревом понесся дальше. За рулем явно сидел неадекватный водитель. Или в дымину пьян, или впервые сел за руль и не знает, что дальше делать с машиной. Но вряд ли новичок, так как задний ход дал быстро и оперативно. Опытный, но пьяный. Маневры выполнял профессионально.

А вот милиционер от таких маневров слегка растерялся и не сразу сообразил, где у него припрятан свисток. Трель его музыки уже звучала тогда, когда нарушитель скрылся за очередным поворотом. Девочки-сестренки от радости завизжали и запрыгали на сидение. Не каждый день увидишь такое автородео. У папаши раскрылся рот, выражая испуг с удивлением одновременно, и долгое время не желал прикрываться. А женщина побелела, словно выкрашенная мелом стена, и бессвязно лепетала всякую чушь. Она сразу поняла, чего стоила им эта задержка на несколько секунд. А ведь это для них судьба уготовила и выбросила на перекресток этот тяжелый бешеный грузовик, а чокнутый парнишка задержал их именно на эти секунды, отделяющие их от неминуемой смерти.

-Вот ни хрена себе примочки к заднице! – закричал на всю улицу Вася, оказавшись свидетелем таких уличных маневров. – Нет, ты понял, ты видел этого придурка? – Вася тащил за рукав Володю и пытался пересказать происшествие на перекрестке, словно Володя его полностью прозевал из-за этой болтовню со своими знакомыми. – Мужик точно всю ночь пил, а под утро про работу вспомнил. У него оказалось, как минимум, два воскресения. Слушай, Володя, а ведь он бы точно твоих знакомых в лепешку расшиб, если бы ты своей болтовней не придержал. Как раз в эту секунду они и должны были выезжать. Обалдеть можно. Ты же их спас. Здорово. Возьми у них на пару вина за спасение, пока они не уехали. Да, в принципе, и спешить не надо. Теперь они не скоро очухаются. Смотри, как заклинило. Поди, и не поняли, кому обязаны спасением.

-Это не мои знакомые, - с трудом выдавил из оцепеневшего рта Володя. Неожиданное жжение в груди растеклось теплом, отуманивая мозги, затыкая ватой уши и застилая пеленой глаза. Володя сильно тряхнул головой и вернулся в нормальное состояние. – Я их первый раз вижу. Не знаю, но мне захотелось поговорить с ними.

-С незнакомыми? А чего тогда приставал с разговорами, если первый раз увидел? А болтал, как с самыми родными, - удивился Вася, уставая уже тянуть его, словно Володя не желал покидать это место. – Да пошли ты скорее. Сейчас свидетелей записывать будут, а мы из-за них в военкомат опоздать можем.

-Мальчики, подождите секундочку! – из машины выходила, наконец-то пришедшая в себя, женщина, и активно, махала друзьям руками, уговаривая задержаться для важного разговора.

-Ну, вот, - огорчился Вася. – Не успели смыться. Сейчас придется давать показания.

-Мальчики, я на секундочку, - крикнула женщина, подбегая к друзьям и хватая Володю за руку. – Ты кто, тебя звать как? Я очень хочу тебя знать, чтобы вспоминать того, кто спас нас.

-Тетенька, – вступился за друга Вася. – Нам очень некогда, у нас повестки в военкомат. Вы нас, пожалуйста, не задерживайте, поскольку мы толком ничего не успели рассмотреть. Вы же сами помните, что мы в эту секунду отвлекались на беседу с вами.

-Я ничего, я это так, хочу просто спросить, понимаете? Тебя звать-то как, скажи мне, пожалуйста.

-Володя, - спокойно ответил Володя, немного смущаясь, что женщина держит его руку в своих двух и нежно гладит. – Вы так не волнуйтесь, ведь все хорошо закончилось. Я рад.

-Володя, а ты кто? Ведь ты знал, ты догадывался, что такое может случиться. Вы, мальчики, простите меня, я, кажется, такую чушь говорю, ведь такое невозможно, просто случайность какая-то, но ведь ты уговаривал нас на эти спасительные три секунды. Их как раз хватило, чтобы нам остаться в живых, не попасть под эту бешеную машину. Значит, ты знал, что это случиться? Простите, мне не хочется быть назойливой, но я так безумно благодарна тебе, даже не знаю, сумею ли вообще достойно отблагодарить. Но мне очень хочется знать хоть немножко про тебя, и тогда мы с мужем и девочками придем и поблагодарим тебя.

Володя пожимал плечами и от смущения не знал, как и что говорить. Слишком много вопросов задавала женщина. А он на большинство из них и сам ответов не знал, кроме последнего, что нечто ужасное должно было произойти, а ему очень не хотелось, чтобы такие малышки, у которых и жизнь еще не начиналась, так глупо погибли под колесами некоего отморозка, что без головы садиться за руль. Вмешался Вася, который уже догадался, за что благодарят друга, и решил вмешаться, чтобы Володя не прошляпил вознаграждение. Не каждый день тебя благодарят, так еще и обещают щедро расплатиться. Вот сейчас прожует сопли, а потом где искать такую щедрую тетеньку?

-Вы мне позвоните, я вам свой телефон скажу, а то у него все равно его нет. У вас есть чем записать?

Женщина быстро из сумочки достала записную книжку и ручку и записала под Васину диктовку его домашний телефон. Таким чудом техники обладала во всем дворе, а не то, что из четырех друзей, лишь его семья. И этот факт превращал самого Васю в нечто особенное и отличное от всех. Как ни как, а он дальше всех продвинутый в цивилизации. Правда, у Володиной семьи телевизор покруче со всеми современными заворотами, как радио, проигрыватель и сам экран. Но зато у него нет телефона. А такие обыденные аксессуары можно и по отдельности иметь.

-Вот, - уже радостный и довольный продолжал Вася танцевать возле женщины, рассчитывая на сиюминутное вознаграждение, поскольку еще неизвестно, когда она позвонит. А их запросто в армию могут загрести. Где тогда искать ее подарки? – Вы мне позвоните, а я вам про Володю все биографические подробности изложу. А там и о месте встречи договоримся, согласуем некоторые нюансы.

-Да, да, очень хорошо, я обязательно на днях позвоню, - женщина спрятала записную книжку и достала из кошелька десять рублей, а затем к этой купюры прибавила еще пять и сунула их в руки Володи, поскольку он окончательно потерялся, и его конечности уже не обладали нужной хваткой. – Вот, мальчики, купите себе чего-нибудь сладенького. Вино, наверное, еще рано вам пить, а конфеток и мороженого купите, побалуетесь. Еще раз спасибо, я побежала, а то мне еще своих успокаивать. С мужем вообще стопор случился, придти в себя не может. А еще нагрубил тебе, так что, ты уж прости его, пожалуйста.

-Все нормально, он не обижается, - продолжал за друга отвечать Вася. – А мы совсем не пьем, так что конфет и мороженого нам намного хватит, особенно на эскимо. Это Володино любимое. А еще он без ума от фруктового, хотя оно больше на сладкий лед похоже. Чего в нем вкусного? Ничего, я его к хорошему мороженому приучу.

Володя дернул Васю за рукав, иначе тот может заговорить любого. А женщина неожиданно обняла Володю за шею и довольно-таки звонко поцеловала в щеку, отчего тот окончательно потерял дар речи и покраснел, как свекла.

-Ты чего бубнишь, как вдребодан пьяный и сказать ничего толком не можешь? – уже после того, как спасенная семья уехала за горизонт, упрекнул друга Вася. – Сам кашу заварил, а я должен за двоих ситуацию разруливать. Хоть бы полслова вымолвил, нехорошо как-то получается. Женщина перед ним рассыпается в благодарностях, а он мычит и бякает не по-русски. Ух, ты! Так это она нам пятнадцать рублей отвалила. Вот подфартило. Да это же на пять бутылок водки с закусью. Или на все пятнадцать бутылок вина. Но без закуси, натощак. Хотя, Миша с Женей из дома прихватят. Не все им халява. Вино с нашей стороны, а хлеб с их. Все по-честному.

К Володе наконец-то вернулся дар речи и прежнее благодушное уравновешенное состояние. Он сунул деньги в карман и попросил Васю про этот эпизод не распространяться.

-Не поймут или примут за чокнутых.

-Ты чего это здесь туфту мне гонишь? – громко возмутился Вася такой неправильной просьбой друга. – Здравствуйте, я ваша тетя! А как же известность, популярность? Позволь не согласиться с тобой. Страна должна знать героев поименно. На кой хрен тогда подвиги и благие поступки совершать, коль про них умалчивать? Нет, как хочешь, но уж Мишке с Женькой со всеми подробностями перескажем. Так нечестно и глупо промолчать и утаить факт героического и полезного поступка.

-А вот любопытно поинтересоваться – о чем ты им рассказывать будешь, а? – вдруг засмеялся Володя от осенившей его догадки. – Ведь по сути ничего существенного не случилось. Факт аварии еще можно как-то пересказать, а вот про женщину с ее благодарностями, так даже не представляю, о чем ты им говорить будешь.

-Глупости все это. Мужики поймут меня и поверят. Просто так женщина такие деньги за красивые глазки не отвалила бы. Ты ведь не зря и не для милой беседы подошел к ним? Я вот сейчас подумал и вспомнил, как изменился ты в лице, когда решил подойти к ним. Такое стало загадочным и поразительным. Слушай, а ты случайно не колдун? С чего это ты вдруг проперся к ним, если и понятия не имел раньше об их существовании? Ох, я еще про эту субботу тогда подумал, что вина в этом дополнительном выходном, скорее всего твоя! Не зря ты один из всех среди ночи звезды видел. Нам они даже и не снились.

-Сам ничего не знаю, - Володя пожимал плечами. – Даже до сих пор понять не могу, чего вообще хотел от них. Стоял себе, смотрел. А потом ноги сами подошли.

-Но ведь чего-то подтолкнуло тебя к ним. Ты не просто подошел, так еще и подождать уговаривал.

-Толкнуло? Действительно, толкнуло. Помнишь, Вася, ту историю на стадионе двухлетней давности? Ну, когда плиты рухнули на пацаненка. Мы как раз рядом гуляли.

-Ой, мамочки! – Вася очень отчетливо увидел картинку из прошлого, от чего его лицо безобразно сморщилось, и начались рвотные позывы, грозящиеся закончиться картинкой с глубокого похмелья. – Да я до сих пор не могу без содрогания даже подумать о той минуте. Ужас из Гоголевского ужастика. Лучше бы не напоминал.

Это произошло ранней осенью два года назад. Возле стадиона строили пятиэтажный дом. А мальчишки, как всегда, облюбовали стройку для своих игр. Разве найдешь лучшее место для разнообразного проведения времени, чем стройка с ее лабиринтами и горами строительных материалов крупного калибра. Вот тогда на их глазах и рухнула одна из пирамид, состоящая из тяжелых многотонных железобетонных плит на мальчишку лет тринадцати. Как он кричал, вопил, но стих быстро. А потом так быстро и оперативно приехал кран и снял с него эти плиты. И угораздило же Васе оказаться в этот момент поблизости, когда снимали последнюю. Блювал Вася два дня без перерыва. Володе тоже жутко до ужаса было, но перенес эту картинку немного легче, без рвоты и хватания за сердце.

-Вот такое нечто подобное я неожиданно и увидал за несколько секунд с этим автомобилем. Казалось, что плиты падают на них, а они сидят себе спокойно, шутят, треплются и не замечают этой катастрофы. Мужик еще спорил со мной, даже слушать не желал. А вот баба внутренним чутьем поверила и этой верой спасла свою семью. Получается, что она является главной спасительницей, а не я.

-Глупости все, твоя работа и твоя заслуга, так что, смело и без угрызений совести можешь требовать с них приличное вознаграждение. А эти деньги можно считать авансом. И я так думаю, - пытался скромно намекнуть Вася по поводу той суммы, что исчезла в Володином кармане, - что после военкомата можно к пацанам заглянуть и отметить твой великий почин, - показывал Вася на горло и на магазин, где стояла пирамида алкогольной продукции, манящая и зовущая не проходить мимо. – Та же не планируешь их утаить от товарищей и по пожеланию этой тетеньки на всю сумму накупить мороженого? Горло запросто застудишь.

-Да, конечно, споров не будет, - скоренько согласился Володя, рассевая Васины сомнения. – Но пока Женька на работе. Мы к вечеру соберемся и сходим на свой пятачок.

-Так я думаю, мы раньше и не освободимся. Вон, написано, что до семнадцати держать планируют. Они запросто весь день продержать в военкомате нас смогут, - уже довольный его согласием на правильное расходование премиальных средств, воскликнул Вася, и они прибавили шаг. Все равно опаздывать нельзя.

 

5

 

Уже при подходе к военкомату они видели вокруг здания большую группу, даже больше схожую с толпой, молодых людей, которые гудели, словно потревоженный улей, столпившись небольшими группами по знакомству или нашедших в беседе общую тему. И в этой толпе просматривались и отличались от нормальных парней довольно-таки приличное количество субъектов с чемоданчиками довоенного образца, одетых в телогрейки, снятых с чужих плеч и изношенных до дыр. Видно было, что истинный хозяин данного одеяния не успел донести его до помойки. Перехватили и принарядились. Головы их блестели и переливались лысинами на утреннем солнце. Ребята явно собрались служить. И не просто, как потенциальные военные где-то в заоблачном будущем, а именно с сегодняшнего дня, если вообще уже не сейчас.

-Вот, видал? – толкнул локтем друга Вася, уже слегка уверовав в свою первоначальную теорию призыва. – Люди по науке экипировались. Хоть сейчас готовы в часть. Не погорячились ли мы, вот так безрассудно отнесшись к важному документу, как повестка?

-Просто у них еще меньше ума, чем у тебя. Если у тебя его еще хватило, чтобы прислушиваться к разуму друга, то эти оболтусы слушали собственную тупость, - сделал правильный вывод Володя. – Только вот ответь на простой детский вопрос: если повестки вчера, то есть, в воскресение разносили, то когда эти ряженые могли успеть исполнить такие необходимые и важные процедуры, как выписка с жилплощади, увольнение, получение и пропитие выходного пособие? По логике и их внешнему виду, то последний пункт только и смогли исполнить.

-А я так думаю, что все эти процедуры, что значились у тебя до пьянки, они оставили на потом, - как-то уже менее уверенно и неопределенно пожимал плечами Вася, стремясь усиленным напряжением ума вникнуть в картинку перед военкоматом и оправдать ту часть молодежи, что уже экипировалась по-походному. – Не обязательно все сразу делать. Вот только представь, что началась война, так все это, тобою перечисленное, исполняется мухой за считанные секунды.

-Да, - еще более правильный вывод сделал Володя. – Ошибся я малость с первоначальным мнением относительно твоего интеллекта. Ни на грамм ты от них не отстал. С таким же пониженным и страшно мизерным коэффициентом. Разве можно быть настолько упрямым и туповатым, не хочу говорить откровенней, чтобы продолжать верить и утверждать свою правоту, когда ее неверность столь очевидна.

-Вот по шее хлопну, так сразу станешь еще тупее, чтобы прекратил свои гнусные инсинуации, - хотел обидеться Вася, но призадумался и передумал. Действительно, вокруг просматривается масса несоответствий. Вроде, как он пока информирован, войны нет, а эти в рваных фуфайках, словно на пожар принеслись. Явно кто-то, из всех собравшихся, тут неправ. И, по-моему, этот не будет Володей. Как-то в его словах резона больше, чем в действиях и рассуждениях призывников, готовых к бою хоть сейчас.

Среди огромной толпы юнцов так же не было единого мнения. Основная часть призывников утверждала, что их собрали просто для какого-то важного заявления. Сейчас выйдет большой начальник, заявит и объявит, и сразу распустит до весны, чтобы уже после исполнения совершеннолетия, как и положено, по конституции и по призывным законам, замести их в настоящие вооруженные силы. Немного меньшая часть, что уже прибыла с чемоданчиками и наголо остриженная, с утра успела распрощаться с родными, категорично объявив им о полнокровном призыве на все два года. Военкомат ради каких-то глупых объявлений столько народа отрывать от производственных и государственных дел не станет. Для сообщений можно было бы использовать пустые пространства в повестке и там черными чернилами объявить, чего требуется.

А тут черным по белому для грамотного населения написано: «При себе иметь приписное свидетельство». Умные люди, а грамотно прочесть не сумели. И если учесть, что призывники, которые с чемоданами, с вечера начали и всю ночь гуляли проводы, пропивая последние секунды свободы, да еще с утра успели опохмелиться, то, несмотря на меньшинство, кричали громче и убедительней. Среди оппонентов даже возникли сомнения: а не сбегать ли за чемоданчиком и вином. Но жили далеко, могли не успеть, потому молчали и покорно дожидались военкомовского руководства, чтобы уже окончательно определиться во мнениях и статусах, которые нынче превалировали.

-Если ты окажешься правым, то завтра опохмеляемся за мой счет. Проставляю по полной программе, - заявил Вася, вращая больной головой, никак не решаясь принять единую политику.

-А почему такое важное мероприятие ты стремишься перенести на завтра? – законно удивился и не согласился с такой постановкой вопроса Володя. – А сегодня поить, кто будет? О каком завтрашнем похмелье вести речи, если еще напиться не успели?

-Вот я не понял твоего подлого намека! – как-то неуверенно, но словно само собой разумеющееся, кивал Вася на карман, где совершенно недавно скрылись две солидные купюры. – А разве сегодня у нас не намечается пьянка по поводу твоего чуда? Мне казалось, что ты не один присутствовал при предотвращении трагедии.

-Ладно, с этим я соглашусь, но факт признания моей правоты меня радует. Ты почти признаешься в своей ошибке, а стало быть, есть полная уверенность в завтрашней опохмелке за твой счет, - согласился Володя. – А сегодня мы всех угощаем.

-Ты погоди заранее строить планы на будущее. В моей душе теплится перспектива и назавтра за твой счет поправлять здоровье. Это еще вилами по воде писано, что ты прав. Ты вот лучше ответь мне на этот больной вопрос: как это ты умудрился предугадать аварию? Представляешь, чего бы там сейчас творилось, если бы не твое предчувствие? Я бы уж точно всю улицу облевал. Страшно вообразить, не то, что увидеть.

-Да ничего я сам не знаю. Говорю же, что показалось и вспомнилось то происшествие с плитами. Смотрю на них и понимаю внутренним чутьем, что нужно притормозить на эти секунды. Не просто там, здесь ил

и где-то, а именно три секунды задержки. Как будто циферблат перед глазами и время катастрофы.

-Володя! – вдруг радостно воскликнул Вася. Да так громко, что даже привлек внимание стоявших рядом призывников в телогрейках. А уж они кричали на весь двор военкомата, что никакая сила не могла отвлечь от их темы. Но, поскольку они считали себя более сообразительными и правыми, то не стали уделять внимания оппонирующей и громко орущей стороне. Тем более, что крик исходил из тех, кто не поверил в повестку. – А мы давай вот так каждый день выходить на какой-нибудь важный перекресток и дожидаться своего случая. Представляешь, сколько бабок можно срубить? И это, как я понял, только предварительный с тобой расчет. Она обещала позвонить и добавить не меньше.

-Вася, ты сам хоть понял, чего сказал? Неужели ты думаешь, что таких бешеных грузовиков в городе полным-полно, и на каждом перекрестке они по своему затаенному плану легковушки для нас таранить будут? Вот и будем, как придурки, выстаивать сутками в ожидании чуда. Нет, уволь. А вдруг ко мне в следующий раз видение не явится? – высказал свои сомнения на коммерческое Васино предложение Володя. – А потом вскоре и слухи поползут о наших предвидениях. Народ приставать начнет. И чем мы потом свои появления на перекрестках аргументировать будем? Да народ лишь увидев нас, сразу глушить моторы будет. Еще и морду набьют, поскольку увяжут аварии с нами.

-Но ведь благородные дела вершить будем! – попробовал защитить свою позицию Вася. С этим денежным проектом так легко расставаться не хотелось. – И людей спасем, и деньгу зашибем. Разве плохо? И не обязательно афишировать свои дела.

-Да? – спросил Володя, почесывая за ухом, внезапно улавливая вполне интересную мысль. – А тогда зачем вообще ты мне нужен? Насколько я понял, то у тебя такого дара не обнаружено. Или я просто его не увидел? А не заняться ли этой аферой мне в одиночку?

-Ты просто мог очень плохо смотреть. За своей славой рядовых героев не замечаешь, - быстро сообразил выдвинуть контраргументы Вася. – А вдруг это все мое влияние на тебя? И случаются такие предвидения благодаря моему присутствию поблизости. Через меня и ты чувствуешь приближение беды. А в следующий раз такое чудо запросто может со мной случиться. Так что, не рекомендую налево, направо товарищами разбрасываться. Вот проверим все нюансы, поэкспериментируем, а потом уже выводы делать станем - кто чего стоит.

-Уговорил, - согласился Володя, почесывая за следующим ухом. Уж больно своими предположениями Вася зацепил его. Нет, бред конечно полнейший. Ну, а вдруг этот дар на их всех четверых одновременно распространился. Ведь в ту ночь ежик над всеми пролетел. А в тот факт, что виной всех этих метаморфоз является именно тот светящийся апельсин, Володя даже опровергать не желал. Вот только след у него одного на груди оставил. Но это еще ничего не значит. Суббота повторилась-то для всех четверых. Больше ни для кого. Он этим вопросом специально интересовался.

-Володя! – неожиданно спросил Вася. – А почему мои родители только одну субботу заметили? Я так невзначай спросил, так мама сразу лоб пощупала, а папа себе у виска покрутил. Почему тогда твоя мама сказала про две? Мои прозевали, что ли?

-Кастрюли.

-Чего? – удивился Вася и тоже покрутил у виска, с подозрением поглядывая на друга.

-Кастрюли две было.

-Ну, вот причем здесь какие-то кастрюли? Я ведь про субботы спрашиваю. И она вчера сказала, что было две.

-Мама все мои грибы вместила в две кастрюли, - попытался объяснить другу Володя. – Она вчера и подумала, что я про грибы спрашиваю. А суббота у нее тоже, как и всех нормальных граждан страны советской, одна была. Ее еще удивила скорость нашего возвращения, словно по грибы мы на Чертовую бороду сходили.

Вася на пару минут задумался. Во-первых, он сейчас ничего не понял из объяснений друга. Ему ведь так и показалось, что его мама про субботы отвечала, а вовсе ни про какие не грибы с кастрюлями. А во-вторых, в голове мозги начисто заклинило, но ему срочно требовалось выпустить пар, чтобы черепная коробка не лопнула от преизбыточного давления. Теперь окончательно и бесповоротно все спуталось.

-Так какого хрена ты мне мозги пудришь и лапшу по всем ушам развешиваешь? – решил Вася таким образом избавиться излишнего давления в мозгах. – А вот сразу нельзя было вот без этих идиотских штучек? Я из-за тебя так перед родичами опарафинился, что они решили о моей психической ненормальности. Словно полный сдвиг по фазе приключился, шарики за ролики закатились. Я, как полудурок на полном серьезе решил поинтересоваться, а чем это мои родичи лишнюю субботу занимались, так мама сходу схватилась за лоб и аптечку. Чуть лекарствами не отравили по твоей милости. Вот оно мне надо было?

-Ну, милость не моя, а вполне твоя, - не согласился с такой постановкой вопроса Володя. – Тебе еще в поезде ясно дали понять, что такие манипуляции с увеличением выходных дней лишь с нами приключились. А если бы это и с другими произошло, то, во-первых, твои родители сами бы спросили у тебя, где это ты два дня пропадал, а во-вторых, грибы можно было бы выбрасывать на помойку. И если ты заметил, то они даже наоборот имели кошмарно свежесрезанный вид. Разумеется, все это сильно смахивает на дурдом, но на кой ко всем с расспросами лезешь, мне абсолютно неясно. Хотя, и с шариками и фазой ты верно подметил. Я бы еще добавил про пыльный мешок из-за угла.

-Все-таки по шее шлепну тебя за нанесения душевного и морального оскорбления, - незлобно пригрозил Вася, вновь напрягая мозги до кипения и превышения допустимого давления. – Да опять говоришь так, что верить хочется. Но ведь кому-то рассказать надо про такое чудо! Что же это, получается – молчать будем? А вдруг сие явление имеет важное научное значение, а мы тут, как рыба об лед? Ни слова, ни полбуквы. Ведь за мировые открытия большие деньги платят. Как бы нам не профукать и не остаться в стороне от важных событий.

-Ну, - спокойно и сочувственно произнес Володя, печально бросая взор на раскрасневшегося и возбужденного Васю. – Если есть желание посетить местную психушку, то поделись происшествием с военкомом. Прямо сегодня. Только тогда на сегодня ты освобождаешься от пропития моих наградных. Заодно мы от завтрашнего похмелья за твой счет. Обидно, понимаешь ли. Лично я и Мишка с Женькой вряд ли захотим подтверждать твои фантазии. Два года психушки в трудовой стаж не войдут. А мне они очень необходимы для поступления в институт стихотворный. Тогда придется еще где-нибудь подрабатывать.

-Получается, что вот так запросто ради какого-то мифического стажа вы все предаете друга? – укоризненно покачал головой Вася. – Мне за вас стыдно и обидно. Такие возможности теряем.

-Псих мне не товарищ, - категорично заявил Володя. – Пока есть время, тебе хорошо бы просто мозгами пораскинуть и определиться с теми фокусами, что одаривает нас судьба. Мы еще толком не поняли, что это за шутки, и чего от нас хотят те шутники.

-Ты думаешь, что с чем-то оно связано? – шепотом и уже не так настойчиво проговорил Вася. – А вдруг мы пока цветочки видим, а с ягодками еще не столкнулись? Чего делать-то будем?

-Ждать и надеяться, что все причуды природы не несут ничего опасного, а там уже и решения примем.

Их спор и выяснение истины прервал дежурный по военкомату какой-то молодой лейтенант, приглашая разношерстную и разнообразную по одежкам толпу в актовый зал для важной беседы, ради которой и приглашены эти молодые люди.

-А вы, придурки, - смеясь, он тыкал пальцем в лысых и одетых в рваные телогрейки с потертыми древними чемоданчиками. – Собрались-то куда? На зону или комсомольскую стройку? Вырядились, как ряженые. Ох, погонял бы я вас до отрезвления вокруг военкомата, да некогда и лень! Быстро причесались, морды разгладили и по местам. Чтобы все ряженые в конце на задних рядах сидели и не смущали руководство своим видом и винными парами. Расческами поделитесь с ними, - это он уже обратился к нормальным и прилично одетым юнцам, вызвав в толпе веселый смех и скорое желание поделиться чесальными приборами.

Володя весело пинал Васю в бок и тыкал пальцем в сторону притихших и пристыженных пьяных призывников.

-Два раза хмелишь.

-Это вот еще, почему такая, резко возросшая, такса? – удивился и совершенно не согласился друг.

-Во-первых, за мою правоту и твою грубую ошибку, а во-вторых, за чудесное избавление тебя от публичного позора. Если бы не уговорил, то вместе с ними стоял оплеванный и пристыженный.

Вася понуро поник головой, с трудом подсчитывая предстоящие расходы и нанесение непоправимых убытков в личный бюджет. Он и на одно похмелье не планировал траты, полностью рассчитывая на свою правоту, а тут принуждают к дополнительным финансовым потерям. Хотя, поразмыслив, он прикинул, что Володина правота, как нельзя, кстати, и намного выгодней этого внезапного призыва в армию. А к весне он сам себя морально подготовит.

Теперь уже верх взяли оппоненты сторонников срочного призыва по государственной необходимости. Они смело и нагло хихикали им в лицо и дразнили лысых за их кучерявые прически, предлагая расчески для приведения лохматости в надлежащий вид, и расхваливали дорогие одежки, приобретенные по страшному блату. Были и финансовые предложения по закупкам их эксклюзивных нарядов. Предлагались баснословные нереальные суммы, но торговля и аукцион не смущали названным цифрам, поскольку дальше разговоров они не продвигались. Лысые зло огрызались, но ужасно быстро протрезвели. Некоторые даже сбросили телогрейки и покидали их в огромную пепельницу посреди курительного места. Но громкие матерные слова в свой адрес вновь получили из уст лейтенанта по полной программе и в самой нелицеприятной оскорбительной форме.

-Совсем с ума сошли, - уже добавлял он после обильного словоизлияние непечатными фразами. – Да ваша вата будет здесь у нас под окном не меньше месяца смердеть. Быстро подобрали, чтобы я даже не успел увидеть. По чемоданам распихайте, коль так смущает их вид. Что-то до сих пор даже гордились новомодными бушлатами.

Хохот и колкие замечания кудрявых усилился. Народ был доволен по двум причинам: во-первых, никто сегодня не планирует их забрать в армию, которая вдруг так неожиданно стала реальным будущим, а не призрачным мифом, а во-вторых, они оказались в числе правых, что намного увеличивало их значимость и авторитет. А что я говорил? Так почти каждый утверждал своим взглядом и ухмылкой.

В актовый зал, напоминающий потревоженный улей, вошел капитан Федорчук в сопровождение четырех гражданских лиц с серьезными выражениями. Для начала, чтобы привлечь к себе внимание и установить в зале мертвую тишину и порядок, он рявкнул командным голосом, который, правда, уже не раз слышали Вася и Володя на уроках физкультуры. Потому они так сильно и не испугались, как многие призывники, что от неожиданности примолкли и втянули головы в плечи.

-Всем заткнуться и немедля превратиться в сплошное ухо. Произносить даже шепотом любое слово лишь по моей команде и с моего личного ведома. Нарушителей сразу же определяю в стройбат и отправляю вечерним поездом в часть. Сомневающимся просьба встать и записаться в рейс, направляющийся в далекую и теплую тайгу.

Народ мало чего понял из слов и угроз, сказанных грозным Василием Иосифовичем, но смысл знакомого и понятного «заткнуться» уловил сразу и исполнил четко. Даже сквозь мертвую тишину был отчетливо слышен кашель чахоточной мухи.

-Молодцы! – похвалил скорость исполнения приказа Федорчук и продолжил мысль. – А теперь вникайте в мою речь. Желательно с первого раза, иначе повторять я ее не намерен. А собрали мы вас вот по какому поводу. Здесь присутствуют четыре представителя руководства, - капитан пальцем указал на гражданских лиц, сидящих по двое с обеих сторон, - учебных школ ДОСААФ. Всем вам к весне исполняется восемнадцать, а посему как один, поскольку находитесь здесь и не успели поступить в ВУЗы, весной попадаете под призыв. Но в армию идти желательно и требовательно через ДОСААФ. Современные вооруженные силы нуждаются в пополнении не тупыми бездельниками и неучами, а грамотными специалистами. Сейчас каждый из вас, кого я буду вызывать по списку, подойдет к столу и изъявит желание по поводу будущей воинской специальности.

Капитан познакомил собравшихся с четырьмя представителями начальников школ и перечислил их профиль. А чтобы немного было понятно, вкратце разъяснил специфику каждой профессии, чтобы молодежь легче ориентировалась в выборе.

-В пятую школу я буду отправлять не определившихся, а так же тех, чье поведение и характеристики не будут соответствовать ни одной из четырех. И так, вникайте: первая школа – механики-дизелисты. На катерах и малых кораблях рассекать будете. Срок учебы три месяца. Вторая – радисты. Здесь напрячь мозги, придется на четыре месяца. Зато престижней и комфортней. Морзе изучите. Третья – шоферы. Полгода, но со сдачей в ГАИ. Здесь в случае провала будете механиками авто. Ну и последняя, и самая такая экзотическая – пилот вертолета. Полгода учебы. Все вышеперечисленные учатся без отрыва от производства. Справки от военкомата получите, чтобы на работе не чинили препятствий. Знаем мы этих директоров, для которых выполнение плана дороже охраны рубежей.

-А пятая? – спросил тихим голосом кто-то из середины зала, в надежде, что там скрывается некая самая блатная и престижная специальность, которую капитан приберег для избранных.

-Парашют. Вот из этой школы все пойдут в ВДВ. Ну, теперь, мне так кажется, всем и все ясно. Думаем пять минут, пока мы с товарищами перекурим. Разрешаю тихим шепотом пошептаться и поделиться мнением с соседом. А потом мы по списку начинаем вызывать к столу. Каждый безропотно выходит, предъявляет приписное свидетельство и четко без заиканий называет избранную профессию.

Народ словно включили выключателем. Зашумел, загудел и вновь приобрел статус растревоженного улья. Поскольку такое объявление стало неожиданностью для всех, то и поводов для шума оказалось с избытком. Как это вот так сразу за какие-то пять минут выбрать себе профессию. Ну, пусть на два года службы. Однако и такой выбор весьма ответственный. Наобум не скажешь. Хоть бы времени предоставили немного солидней. Ну, до утра, чтобы посоветоваться с родичами, друзьями, кто успел отслужить. Взвесить, пощупать и отрезать. А тут без отмеривания тяп, ляп и готово. А что выйдет из всего этого, так и богу малоизвестно. Первым опомнился Вася и решил выяснить мнение друга:

-Ну, чего решил? – тряс он Володю за плечо. – Я предлагаю…. Не знаю даже, чего и предложить. Как-то неожиданно. Лично мне из предложенных вариантов ничего не понравилось.

-Пошли в механики-дизелисты, - неуверенно произнес Володя, двумя руками почесывая сразу два уха. – Специальность все-таки. Чему-нибудь научимся, освоим профессию.

-Да ну тебя! Умней ничего не мог придумать? – быстро и энергично замахал руками Вася. – Во-первых, на три года, а оно тебе надо? Самому ведь всего два года нужно для стажа в институт. И весь в тавоте и солидоле. Все три года по уши в мазуте. Вот припарка для счастья в жизни. Только уж без меня, а мне немного по земле хочется потопать. Я очень укачивания боюсь, облююсь по полной программе.

-Верно, - быстро согласился Володя. – Признаюсь, что погорячился. Как-то про три года и про мазут позабыл. Самому не хотелось бы. Ну, а как тебе радисты? Представляешь, и азбуку Морзе выучим, и сигналы в эфир посылать. Всегда пригодится в жизни.

-Нее! – резко и мгновенно, отвергая и такое предложение, протянул Вася. – В кино про войну видел? Там вечно радисты с этой рацией за спиной, как верблюд с горбом, носятся под пулями и рвущимися снарядами. Опасно, трудно и кошмарно скучно.

-Так не война же на дворе, чего так усугублять проблему, - пробовал возразить Володя. – Тебе сейчас вообще не придется по полям бегать. Сиди себе в штабу, или в штабе, или, как там правильно? Вроде в штабе. Я помню из правил по русскому.

-В штабу. Так звучит грозно и по-военному. А насчет войны, так еще вилами по воде писано. Это сейчас и сегодня тишина, а не успеешь призваться, как она тебе: «Здравствуй Вася!». Категорично против. Надо подобрать такую воинскую специальность, чтобы в тылу отсидеться и без поощрений не остаться.

-Очень уж ты меркантильно рассудил. Мне даже сидеть с тобой стало как-то неприлично, - сморщился и слегка отодвинулся от друга Володя. – А в связистах служить хорошо. Сидишь себе в этом штабу и со всеми связь поддерживаешь, общаешься языком Морзе. Всегда на примете, у начальства в почете, и рот в шоколаде. Нормальная специальность.

-Вот сам очень патриотично определил, что и самому мне хочется от тебя подвинуться, - рассудил спокойно без эмоций Вася. – А в армии никакого почета и шоколада не предусмотрено. Вот пота и дерьма там с избытком. Оптом и в розницу.

-А ты откуда знаешь? Сам про армию лишь по книжкам и кино слышал, а рассуждаешь, словно побывал там.

-Сосед служил, рассказывал. А он, с какой стати обманывать будет. Два года от звонка до звонка отбыл.

-Он в каких войсках служил?

-В пограничниках.

-Нам туда не предлагают, так и нечего сюда приплетать суждения, которые сейчас не играют никакой роли, - рассудительно и настоятельно предложил Володя. – Сейчас Иосифович позовет, а у нас нет единого мнения. Думай по делу. Тебе как шоферы, устраивают? По-моему, очень приличная профессия. И потом на остальную жизнь пригодится. Вдруг разбогатеем и автомобиль купим. Всяко случается.

-Не купишь. Цену хоть знаешь? Тебе полжизни зарабатывать. А так, все тот же мазут, но лишь на свежем воздухе.

-Слушай, а что такое там про пилотов говорили? Вроде, на какой-то вертолет, - спросил Володя, словно Вася мог знать больше его. Но ведь надо было как-то определяться. В любую секунду сейчас прозвучит их фамилия, а они все спорят.

-То же самое, что и шофер, но в небе. А вертолет ты точно никогда не купишь, так что, совсем пустая и ненужная профессия. Абсолютно не тянет меня в небо, нет крыльев за спиной. В воду тоже не хочется, а на земле предложений маловато. Однако, нужно срочно найти решение, иначе упекут в парашютисты. Уж к этой тряпочной авиации у меня никакого доверия. Когда за спиной кусок тряпки, то жизнь мало чего может стоить.

-Гришкевич! – прочитал в списке капитан, словно выстрелом оглушив друзей. Они ведь еще толком не определились, а он уже к столу призывает, к ответу требует.

-Вася, думай сам в мое отсутствие, и самостоятельно решай, кем тебе служить, - вставая с места, советовал другу Володя. – А мне уже некогда. Пошел сдаваться.

-Ладно, иди, - махнул рукой Вася, обреченно и тяжело вздыхая. – Я за тобой пойду, куда угодно, лишь бы не одному. Куда тебя отправят, туда я и скажу. Тольку, чур, не Морфлот.

-Привет, Володя, как дела, как жизнь молодая! – сразу узнал его капитан и поприветствовал, как хорошего знакомого. Даже к удивлению остальных привстал и руку пожал, от чего у Володи по всей его душе бальзам расплылся. Вроде и мелочь, а как приятно. На остальных Василий Иосифович рычал и командным голосом кричал. А тут, как со старым другом и уважаемым человеком. – Слышишь, а в пилоты ты не хочешь? – неожиданно спросил он после такого приятного вступления.

-Я даже не знаю, - растерялся Володя, а после такой теплой встречи, и отказать уже нельзя. – А это что такое? Мы как-то не в курсе. Ну, про сами вертолеты слышали, разумеется, а про эти курсы никто никогда ничего не говорил.

-Да я тебе сейчас со всеми подробностями расскажу, - словно обрадовался капитан такому сомнению. – Всего шесть месяцев учебы в школе авиацентра при ДОСААФ. Два раза в неделю. Затем призыв в армию в Песчанку на семь месяцев, где и научат вас летать на вертолете и присвоят звание сержанта. А потом на следующий год призываем в Аткарск на три месяца, и получайте младшего лейтенанта. Уже потом, если сильно понравится и захочешь посвятить себя военной авиации, то пишешь раппорт и отправляйся дальше служить до самой пенсии. Тоже неплохой вариант. Профессией обеспечен до конца дней. И учиться без надобности. Представляешь, никаких институтов, училищ, а уже офицер.

-Нее! – робко не согласился Володя. – Мне в институт надо. А для этого два года трудового стажа нужно наработать. Такие в институте требования. Так что, мне куда-нибудь в армию на два года.

-Зачем? Те же два года и будет, а тут еще в запасе и воинская специальность. У тебя как со здоровьем?

-Да без проблем. Никаких нареканий ни один врач не предъявлял. Максимум раз в год насморк проскользнет, и все. За здоровье я не переживаю. Мне бы лишь стажа набрать.

-Понимаешь, Володя, - уже окончательно разошелся капитан, поставив цель перед собой – не упустить здорового пациента. – Молодежь нынче больно хилая пошла, никак не наберем по всей области комплект. Комиссия рубит по-черному. Из ста призывников максимум на выходе десяток годных. А институт твой никуда не денется. После офицерских сборов получаешь военный билет и гуляй на все четыре стороны. Никто тебя уже ни на какие сборы и переучивания не призовет.

-Да? – удивленно спросил Володя и, тяжело обреченно вздохнув, дал согласие на пилота вертолета.

Вася грубо и в нетактичной форме обматерил. Так легко поддался на провокации и подписал себе смертный приговор. Точнее, на своем поэтическом будущем, поскольку про институт может уже прямо сейчас забыть. Лично он ни в какие вертолетчики не собирается, а отслужит где угодно положенные два, чтобы потом с чистой совести решать свою дальнейшую судьбу на гражданке. Он слышал от сведущих людей, что после офицерских сборов никто ни у кого не собирается спрашивать согласия, а метут в армию на все двадцать пять лет, как в рекруты.

-Собственной рукой подписать себе такой приговор! – уже в конце тирады более спокойным и сочувственным голосом проговорил Вася, не больно пиная в бок кулаком.

-Ладно, не пугай, - сам себя пытался уговорить Володя. – Впереди еще летная комиссия. А вдруг зарубят. Капитан рассказывал, что щупают очень жестко. Засыпают пачками.

-Вот тут сработает простой жизненный закон пакости. Того, кто сильно хочет, чтобы засыпали, тот и пройдет без сучка и задоринки. Чаще жаждущие проваливают. Проверено жизнью.

-Лебедев! – выкрикнул капитан Федорчук, и Вася, сжав с силой кулаки, показывая свою волю и несогласие с Володиным выбором, пошел к столу со списком призывников.

Вернулся очень неестественно быстро и обескураженный. На немой вопрос друга обреченно махнул рукой. Потом уже через пару минут, когда нервная система восстановилась и сердечная деятельность нормализовалась, откровенно признался:

-Уговорил. Сам ничего не понял, как такое могло получиться, но ему и долго упрашивать не пришлось.

-И куда?

-Куда, куда, - уныло проворчал Вася. – Ну, куда еще, как не в твои пилоты. Я ведь и ответить не успел на его вопрос, как он уже вписывает мою фамилию в список вертолетчиков. Слушай, Володя, а что теперь мы делать будем? – со смертельной тоской в глазах спрашивал он друга, словно Володя мог дать ему дельный совет. – Ведь пока шел к столу, уже твердо решил податься в шоферы. А он вежливо и так подло попросил, что и отказаться уже некогда. Может, как-нибудь комиссию медицинскую завалим? А? Это же знаешь, какое не хилое здоровье надо, чтобы эту комиссию пройти. Где же здоровья набраться?

-Сам только что про закон пакости мне рассказывал, - усмехнулся иронично Володя, но обвинять друга не захотел. Ведь все так и получилось, как желали – в армию идут вместе, как и все детство по жизни. А комиссию они пройдут без проблем. Как ее не пройти, если все имеющиеся заболевания от них отскакивают, как горох от стенки. Даже ради лишнего прогула пробовали поздней осенью купаться. Хоть бы хны.

-Пойдем, вечером Женьку с работы встретим. Нашим-то рассказывать про твои волшебные способности можно? А то у меня язык уже сильно исстрадался, с таким трудом информацию сдерживает. Хочется ведь и с народом поделиться, - немного жалостливо, словно в поисках спасительного средства от чесотки на языке, попросил Вася. – Нельзя же такое событие скрывать от товарищей. Все равно проболтаешься или проявишь при них. А тогда излишние удивления и вопросы выслушивать придется. Лучше уж сдаваться сразу.

-Делись, если поверят, - равнодушно махнул рукой Володя. – Это же еще их убеждать тебе придется, а от меня помощи не жди. Не буду же сам про себя хвалиться. Считаю нетактичным и неприличным о себе в похвальных нотах говорить. Слушай, а давай-ка мы, лучше сразу встретимся на нашем месте, чего время терять-то. Закупим вина, закуски и в свой бивак пойдем. А он сразу с работы к нам придет.

-Куда? И как он туда придет, если ни про что, ни про как ничего не знает? – не согласился Вася.

-Так мы по мобильнику эсэмэску сбросим. Время и место прежнее, сам догадается.

-Чего? – удивленно и непонятно вытаращил глаза на Володю Вася, словно на слегка больного заговаривающегося товарища. – Кого ты еще, куда бросать собрался? У тебя с температурой в порядке?

Володю вдруг обдало жаром, и туманом застлало глаза. Он хотел резко выдохнуть тяжелый вязкий воздух, но для этого у него не хватало сил. Даже те последние, что хватало на простое дыхание, и те покинули. Казалось, что сейчас потеряет сознание и рухнет под ноги другу. Вот тогда точно ни в какие вертолетчики его не возьмут. А ведь он уже смирился с мыслью о профессии пилота вертолета. И только так подумал, как сразу так же мгновенно просветлело и полегчало, словно по взмаху волшебной палочки силы и здоровье вернулись обратно в его организм. И лишь сердце продолжало усиленно колотиться. Ничего не поняв, что с ним произошло, и какие события так вдруг повлияли на психику и сердце, он глянул на Васю, догадываясь по его виду, что никто, даже друг, ничего в его внезапно изменившемся состоянии не увидели.

-А что я такое сказал? – слегка осипшим голосом спросил Володя. - Вроде ничего странного.

-Да чушь какую-то нагородил. Мол, сбросим стамеску в какой-то дебильник. Я сам лично ничего не понял. Бред какой-то. Может, переведешь на русский язык, - пожимал плечами Вася, не сильно настаивая на объяснениях. Товарищ немножко заговаривается. Ничего удивительного в этом не наблюдается – столько пережито за одно утро.

-А я сам ничего в своих словах не понял, - испуганно ответил Володя и смолк, отвернувшись от Васи, который и не собирался обижаться на такое показушное невнимание, так как увлекся внезапно разговором с соседом, который так же записался в пилоты. Но у него было больше информации о таком авиацентре, где вроде отбыл свой срок его дальний знакомый. Он ему и рассказывал обо всех перипетиях пилотских.

А Володя решил воспользоваться одиночеством и обдумывал внезапное состояние, строя всевозможные догадки. Что же это могло такое быть? Он и в самом деле только что собирался на полном серьезе послать SMS сообщение на мобильный телефон Жени. И в его наличии никаких сомнений в первые мгновения даже не возникало. Но вот сейчас до него неожиданно дошло, что такого чуда техники в этом мире пока нет. Так, теперь не ясно, а в каком оно есть? Тогда откуда он вообще взял эти слова? Не мог же он просто так выдать такую невероятную и необычную информацию? Это где-то есть, так как саму процедуру посылки сообщений и этот телефон он неожиданно отчетливо представил.

Откуда он про него знает, и где видел? А еще этот странный сон сегодняшней ночью. Если всегда он плохо помнил свои сновидения, но даже и при запоминаниях легко и свободно мог объяснить, то или иное событие, поскольку чем-нибудь оно было оправдано. Это были эпизоды из прошлого, мечты о будущем, эротические картинки. Даже чушь и сплошную муру можно было разобрать по косточкам. А в эту ночь наблюдались такие сценарии, что объяснению просто не подлежали. Хотя бы тот же мобильный телефон, напоминающий маленькую радиостанцию. Вот о нем Володя даже в фантастических романах не читал.

Еще мелькали во сне такие заумные аппараты, как компьютер и интернет. Хотя про интернет он погорячился. Он находился в самом компьютере. Но такие слова никакому переводу не поддаются. Да черт бы с ними и всеми прочими, чего приснилось и померещилось, если бы не один маленький фактик. Так, незначительный, но умопомрачительный и весьма плотно застрявший в мозгах. Сон есть сон, но после пробуждения, а точнее, после насильственного выхода из сна под физическим воздействием торопящегося на призыв в армию Васи, Володя еще несколько секунд переваривал увиденное бытие, логически завершая прерванный эпизод.

Он там был взрослым и солидным мужчиной, и за столом колдовал над каким-то оборудованием. И все это настолько отчетливо запомнилось, что он готов хоть сейчас уже наяву назвать ту процедуру, что исполнялась во сне. Однако осложнял малозначительный факт такую дешифровку: его действия не подлежали объяснению наяву. Нет таких разумных выражений и названий в этом мире, словно оная информация прилетела из другого, более передового и технически развитого пространства. Разве можно все это объяснить даже понимающим его друзьям. Да, речь свою придется более тщательней контролировать.

А вдруг и в самом деле этот ежик прилетел из далекого космоса? Теперь бы разобраться в самом себе и определиться, а есть ли в этом всем какой-то толк, если даже слова и те предметы, что снятся, никак невозможно использовать наяву после просыпания. Не согласен. И вот почему. По-моему, благодаря этому ежику он спас всю семью от бешеного грузовика. К тому же заработал пятнадцать рублей. Из всего этого можно слепить даже меркантильный вывод, что польза есть, и она к тому же, материальная. Для самого Володи. Лишь бы вреда особого не было. А так, раз уж случилось, и ему, то есть, этому ежику взбрело в голову забраться к нему в организм, так пусть и живет у него в груди.

Володя уже совершенно не сомневался, что этот светящийся ежик спокойненько расселился у него внутри и вмешивается в события и мысли. Вполне возможно, что и ему подскажет умную мысль и идею выхода из какого-нибудь сложного и опасного положения. Не все же работать на посторонних дядей и тетей. Из глубоких размышлений вывел шум хлопающих стульев. Поступила команда расходиться по домам, дожидаясь очередного вызова повесткой. Но перед уходом оставить свои адресные данные руководителям тех школ, куда их записали. Процедура заняла еще один час времени, пока все наконец-то не покинули здание военкомата. И чего хотелось после всех этих душевных переживаний и физических страданий, так это зверски есть и пить. Даже жрать, поскольку аппетит явился очень скотский. Ведь обед по времени давно прошел, а у них из-за этой спешки во рту даже толкового завтрака не было. Однако Володины рекомендации по использованию премиальных денег на обед в столовой Вася отверг моментально и в строгой категоричной форме.

-Дома через полчаса будем, там и поедим. Нечего полезные средства на пустяки транжирить. С толком потратим.

Как Володя и предполагал, Васиным байкам про чудо спасение многодетной семьи от сумасшедшего грузовика никто всерьез не поверил. Грубо смеялись, хлопали по плечам и сочувственно щупали лоб с целью обнаружения повышенной температуры, но результата добились лишь одного: довели Васю до пенно извержения изо рта.

-Ну, совпадения чистой воды, - хихикал Миша. – Володя просто не хочет говорить, на какую тему и по какой причине шушукался с пассажирами вашего автомобиля. А вдруг он свою родню встретил, или просто дальних знакомых своих родителей?

-А зачем они тогда мой телефон брали, если хорошо знали Володю, а стало быть, и адрес? – продолжать брызгать пеной Вася, требуя немедленного доверия и понимания. – Как же знакомых, если эта тетка вылетела из машины и спрашивала у него имя? А еще бросилась целоваться и благодарить за спасение.

-Ну, могла и забыть. У Володи еще брат есть. Но у него в это время дар речи с испуга отняло, вот она к тебе и обращалась, - выдвинул немного правдоподобную версию Женя.

Володя не вмешивался в эти дебаты, понимая, что своими видениями сложившейся ситуации лишь усложнит обстановку. Верить в то, что не видел, а в книгах не читал, весьма проблематично. Проще отрицать и сваливать все на фантазии и желание немного покрасоваться перед друзьями, у которых день прошел скучно и не столь романтично.

-Конечно, - кричал и махал руками Вася. – А деньги им карманы жали, вот и поделились с нами за просто так. Как хотите, но тогда нечего в свои стаканы наливать, раз нет веры нам.

Такого предложения от друга Васи никто не ожидал. Чтобы скандал не разгорелся, пришлось посчитать его слова за удачную шутку. Но так шутить не рекомендовали. Святое не трогать.

-Ладно, все решено, - скомандовал Женя после длительных дебатов и второго стакана вина. – Мы сейчас оставим этот вопрос открытым, а в субботу встречаемся с утра и идем на самый аварийный перекресток. Мне так кажется, а спорить вам не имеет смысла, что таким является на Черняховской. Постоим, подкараулим удачу, а Володя нам продемонстрирует свои магические колдовские способности. И незачем с пеной у рта сейчас базарить попусту. На словах верить в вашу белиберду никто не собирается. Яви народу чудо, тогда и поговорить на эту тему можно, обсудить и попытаться всем объяснить сие явление.

Дальнейший спор не имел смысла, и посему договорились об эксперименте, чтобы поставить на этой теме жирную точку. А именно, оно, то есть, чудо есть, или все это плод воображения и Васиной фантазии. Потому и решено демонстрировать в присутствии всей компании, а не одного Васи и неких непонятных родственников.

-Так в этот день может ничего и не случиться. Аварии даже каждый день не всегда бывают, а тут вам и перекресток, и время на заказ, - уже сильно засомневался Вася.

-Вот там как раз почти каждый день чего-нибудь происходит, будьте уверены и можете не сомневаться. Если подождать, то оно обязательно проявится, - категорически заявил Женя, как знаток и обладатель такой конфиденциальной информацией. – А чтобы ожидание не показалось столь утомительным и тоскливым, возьмем по бутылочке вина. Я думаю, что рубль и пирожок к субботе вы припасете.

Идея, кроме самого Володи, всем очень понравилась. Даже с интересом и с нескрываемым азартом отнеслись ко всем аспектам этого предложения. На трамвайной остановке, что рядом с перекрестком, есть приличная и весьма удобная скамейка, где можно, сидя с бутылкой вина в руке, сколько угодно выжидать аварийную ситуацию. Володе до конца эксперимента и самой аварии предложили воздержаться от потребления, чтобы в самый нужный момент иметь ясный ум и трезвую голову. А то потом свалит все на хмельное состояние.

-Вот после эксперимента ты и выпьешь свою бутылочку, - предложил Женя, как автор самой идеи проверки неземных способностей товарища. – А мы ее не тронем, можешь не переживать.

Спорить и доказывать не имело никакого смысла. Народ уже жаждал вина и зрелищ на ближайшую субботу. А пока без зазрения совести пропивали вчерашний Володин заработок, хотя и в волшебство даже не планировали поверить, категорически отказываясь принимать их фантазии за реалии. Конечно, деньги откуда-то появились, и это факт очевидный, который с удовольствием можно израсходовать. А чудо – пока миф, в который еще нужно поверить, лицезрев его собственными глазами.

Суббота выдалась прохладной, но зато без дождя. Всю неделю лило, заливало, а в пятницу вечером природа решала и себе и людям устроить выходной. Хотя и без солнышка и с легким понижением температуры наружного воздуха, но в пальто и в теплых ботинках с бутылочкой хорошего плодововыгодного вина, как его прозвали в пьющей среде, сиделось на остановке уютно. Друзья словно забыли, зачем и по какой причине собрались. Болтали на всевозможные и разнообразные темы, без конца курили, отхлебывая вино из горлышка, и радовались хорошему настроению. Машин в субботу в городе было кошмарно мало, поэтому и определились, что день выбран неудачно, но, раз уж собрались и сидят в этом месте, то эксперимент проведут до логического завершения. До окончания вина и сигарет.

Через два часа, когда на улицах уже кроме трамваев и маршрутных автобусов никого и ничего больше не осталось, Миша внес предложение на сегодня закончить Володины испытания и познания его волшебного дара, перенося их на любой будний день, когда вероятность аварийных моментов значительно возрастет.

-Откуда здесь на пустынных улицах взяться авариям и катастрофам, - горячо доказывал он состоятельность своих предположений. – Даже если и есть у Володи этот чудесный дар, то условия для его реализации полностью отсутствуют. Ну, если только еще по бутылочке взять, или его долю выпить, то тогда можно подождать немножко.

-Во-первых, - категорически возражал Володя, громко и матерно выражая свое полное несогласие с постановкой вопроса под таким тупым и неправильным углом, - свое вино я не собираюсь никому отдавать. А потом, это уже, во-вторых, из вас никаких экспертов после второй не получится. Все мои дары на собственные галлюцинации спишите. И мне, а это, в-третьих, на ваши пьяные рожи смотреть абсолютно никакого интереса. Самому хочется уже до чертиков выпить. Вот вас догоню до вашей кондиции, тогда можно пить и сидеть, сколько пожелаете.

-Ладно, пошли в свой бивак, - согласился Женя. – Там досидим этот денек. В чем ты прав, так чуда под заказ не случается. Оно происходит спонтанно и без предварительного предупреждения. А здесь мы можем и месяц просидеть, так ничего не дождавшись. Как-нибудь в другое время придем сюда и досидим до чуда.

Решение приняли единогласно, и дружно покинули наблюдательный пост. Но далеко отойти от него не успели. Володя без предупреждения неожиданно рванул к перекрестку и, подхватив маленькую девочку лет семи-восьми, резко отпрыгнул с ней в сторону. И тот же миг, не дав опомниться друзьям от такой выходки друга, послышался сильный хлопок, и автомобиль, визжа колесами, врезался в дорожный знак, стоящий на развилке улиц, снося его с места и останавливаясь почти рядом с тем местом, где несколько секунд назад стоял ребенок. Дорожный знак переломился пополам, вонзаясь острым углом в асфальт.

На некоторое мгновение все участники и свидетели события замерли, ошарашенные и загипнотизированные происшествием. Друзья замерли не по причине самой аварии, а от самого факта, что сумели предугадать и дождаться ее, словно она была запланирована, как сеанс кинофильма в кинотеатре. Но они чуть было не прозевали ее из-за глупой собственной нетерпеливости. Ребенок хотел заплакать и испугаться, но дядя выглядел добрым и веселым, а боли и беспокойства ей не причинял. Потому она сочла нужным и своевременным просто прикрикнуть на него:

-Отцепись. Чего пристал!

Из козелка по имени Газ-69 выскочил мужчина лет сорока. Отдельно сказать, что у него тряслись руки, трудно и неправильно. Трясся он весь, включая и волосы на голове. Бледный, потерянный и перепуганный, посиневшими губами он пытался оправдаться, так до конца пока не осознавая момента истины.

-Колесо, понимаете, колесо, оно само, как бабахнет, так меня сразу вправо, а тут знак, и я как по тормозам, а что тут делать, когда до него всего-то пару шагов, вот такое вот.… Даже сам не знаю. А откуда этот пацан взялся, так я совсем не увидел его. Как прыгнет, а оно как бабахнет, а меня вправо, влево, - пошел по второму кругу, слегка тронутый умом, водитель, которого нужно срочно приводить в чувство.

-Ну, ни фига себе! – наконец-то очнулся Миша, приводя своим выкриком в чувство остальных друзей. – Вот припарка неслабая! Дождались-таки! А уже домой собрались. Мужики, а ведь именно вот на этом месте, - он подошел к знаку, пронзившему своим острым концом асфальт сантиметров на несколько, - здесь вот и стояла. Представляете, что осталось бы от девчонки, если бы Володя не убрал ее с этой точки?

Постепенно приходил в себя и Вася, понимая, что пришел его звездный час и время выходить на сцену со своим монологом. Пора действовать, не допуская движения сценария на самотек. Он подошел к трясущемуся мужику-водителю, который уже собирался в пятый или шестой раз пересказывать свой рассказ о колесе, которое внезапно, и не запланировано, лопнуло, и похлопал панибратски его по плечу.

-Так-так. Да, мужик, дела тут, можно сказать, паршивые. Чуть ребенка не убил. А ведь он тебя спас не только от тюрьмы, но и от бессонных ночей. Представляешь картинку, достойную пера с кровавыми последствиями. А чего с ребенком натворил бы, так это и рассказу не поддается, если бы нашего друга в нужную минуту рядом не оказалось. И имели бы мы здесь вместо одного целых два ребенка. Ну, точнее, ее две половинки. Одна справа, вторая слева, а вокруг кровище, кишки! Кошмар. Вот полюбовались бы картиной Репина!

Тут Вася понял свою грубейшую ошибку. Как раз, представлять и описывать возможный кошмар с его богатым воображением вообще не стоило. Рвотные позывы прервали столь яркую и впечатлительную речь. Теперь бы самому всенародно не проблюваться. Усиленными мозговыми измышлениями он выбросил из воображения ужасную кровавую картинку, и с огромным трудом перешел на правильную тему.

-Вот. Теперь ему, как минимум, неделю восстанавливаться надо. Хорошее вино, витамины, колбаска и прочие высококалорийные продукты могли бы ускорить процесс выздоровления, да разве с нашими финансовыми возможностями такое реально?

Мужчина на удивление оказался сообразительным и понятливым. Он быстро достал из внутреннего кармана пальто объемистое портмоне и зашелестел купюрами. Вася, замерев лишь на секунду, словно не обращая внимания на такие желательные волшебные манипуляции клиента, продолжал перечень высококалорийных продуктов, требуемых и обязательных на восстановление жизненной энергии друга. Но мужчина уже закончил процесс подсчета и вручил Васе небольшой комок денег, которые Вася сразу же, не отходя от кассы, пересчитал.

-Вот, мужики, - счастливо объявил он друзьям, покинув компанию горе-водителя. – Компенсация за потраченное время ожидания и возможность восстановить израсходованные калории. Ровно семнадцать рубликов. Это же как приятно можно посидеть!

А Володя, уже успев познакомиться с ребенком, на корточках мило и весело общался с девочкой, не обращая внимания на компенсационные дела своих друзей. У него с девочкой возникла некая симпатия и общий круг интересов.

-Катенька, доченька! – вопила некая молодая женщина, выбегая с хозяйственной сумкой из продовольственного магазина. Она, оказывается, видела сам момент наезда автомобиля на знак, но не успела даже опомниться, как ребенок пропал с места события. И теперь, осознав происшедшее, она неслась с дикими воплями в объятия спасенного дитя. Точнее, чтобы в свои объятия принять ее. – Катенька, милая, с тобой все в порядке? – она схватила ребенка и торопливо ощупывала и осматривала, пытаясь обнаружить хоть какие следы изъяна. – Милая моя, как же так, господи, да что же это такое творится в мире! На минутку в магазин отлучилась, а тут такое происходит, просто ужас, какой! – оправдывалась она перед Володей, чтобы он не подумал, что она бросила дите на произвол судьбы. Она ведь по ее просьбе зашла в этот магазин, за конфетами.

Вася понял, что срочно нужно воспользоваться и этим моментом, попытавшись и с женщины истребовать кое-какую компенсацию. Он тихо подошел к счастливой матери и вкратце поведал женщине о причине их нахождения в данном аварийном месте. Заодно коротко осветил необычные волшебные способности друга, которому теперь придется восстанавливать свои таланты усиленным питанием. Видно женщина посчитала друзей излишне молодыми и учащимися в школе, поэтому она спешно открыла сумку и всучила Васе большой кулек конфет.

-Вот вам, мальчики, сладенькие конфетки. Кушайте на здоровье, они хорошие, карамельки фруктовые.

-Мама! – возмущенно запищал ребенок. – Ты же мне их купила. И что теперь, я без конфет осталась?

Володя срочно отнял у Васи кулек и возвратил это богатство, расстроенному было, ребенку.

-Дяди у детей конфеты не берут, - заявил он Васе и друзьям, которые, разумеется, согласились, но Вася сделал легкое замечание на эти несанкционированные действия.

-Ну не деньги же у них просить? Хотя, а почему бы и нет, тоже ведь, поди, имеется у нее в кошельке мелочь, какая.

-Ничего от них нам не нужно. Главное, что эксперимент прошел весьма удачно, - обрадовано воскликнул Володя, больше от восторга, что так вовремя он оказался рядом. – Домой пошли, хватит на сегодня испытаний. Я думаю, что сегодня аварий в этом месте не планируется больше.

Но Вася показал выручку, полученную от несчастного водителя, и предложил срочно сматываться с места происшествия, чтобы не попасть в милицейские протоколы свидетелями события. Они же будут задавать вопросы с требованием грамотно и существенно объяснять свое присутствие так далеко от дома. Не вино же пить приехали сюда.

-Только время потеряем с их глупыми вопросами. Не рассказывать же правду про Володю и наш опыт, - торопил Вася. – Но домой слегка рановато. Предлагаю заглянуть в кинотеатр.

-Да ну, - возразили все одновременно. – Сплошная Индия во всех кинотеатрах. Слезы и сопли в ассортименте. Кроме, как в «Мире», так там сейчас ужасное старье идет.

-Тогда самое время посетить библиотеку, - радостно воскликнул Миша, тыкая пальцем в сторону остановки трамвая, к которой медленно приближался нужный им номер.

-В читальный зал, - поддержал его идею Женя. – По бутылочке винца возьмем и наклейку снизу доверху всю прочтем. Там много полезной информации содержится. И энергетического продукта.

Решено. Но только в свой бивак. День прохладный, они здорово устали, промерзли. И организм требовал согрева и отдыха. Все-таки они заслужили наград и дифирамб в свой адрес.

-Володя, - уже сидя в трамвае, поинтересовался Женя. – А ты вот только на транспортные происшествия реагируешь, или на все? Ну, там может какие природные катаклизмы, грозы, крушения.

-Ты на что намекаешь? – заинтересовался такой постановкой вопроса Вася. – На расширение экспериментов? А ведь Женя в чем-то прав. Надо попробовать и в других аспектах твой талант.

-Вася, - Володя был возмущен таким меркантильным интересом к его внезапному дару. – Все сразу на деньги переводишь. Мы же еще до конца не поняли, а ты уже раскатываешь планы.

-Так надо же моментом пользоваться, пока есть возможности, - возмутился Вася. – Откуда ты знаешь, насколько хватит твоего дара. А вдруг он всего и даден тебе на пару-тройку дней-месяцев? Залетел к тебе, пошустрил, а потом заскучает и покинет. Я читал в умных книгах, что талант требует постоянного использования, а иначе зачахнет. Ты особо не переживай, а делай все так, как мы говорим. Друзья плохого не пожелают.

Володя прижал левую руку к груди и ощутил в районе пятна жар. Это ежик зашевелился, напоминая о своем присутствии. Значит, все это чудо в этом колючем шаре, что попал и застрял в груди. Будет ли вред ему от такого присутствия, помешает ли жить дальше, или вот так иногда будет подсказывать, чтобы спасать от неминуемой гибели случайных и незнакомых ему людей. Ну и пусть. От этого хуже Володе не будет. Лишь в странных снах ощущается какой-то дискомфорт. Но и к ним можно привыкнуть. Во-первых, он пока еще только один сон увидал. Может, на этом они прекратятся. А во-вторых, к ним легко привыкнуть. Зачем к каким-то сновидениям относиться критически и аналитически. Нужно проснуться и сразу все лишнее забыть. А если что понравится, так и оставить можно, чтобы использовать в жизни, как полезное или приятное.

 

6

 

Сон был странным, запутанным, слегка сюжетным, но Володя не стал удивляться и пугаться его. Пора за это время уже и привыкнуть к таким загадочным сновидениям. Единственное, что слегка удручало, так это исчезновение разнообразных, но будничных и обыкновенных снов. Их сменили эти тематические и единые, словно продолжающие жизнь наяву или в мечтах. И стали они обдуманными, логичными и сюжетными с биографией некоего малознакомого ему субъекта. Он был чужим. В смысле, герой сновидений. Володя каждую ночь, словно окунаясь в сон, входил в чужую жизнь и считывал с нее информацию. Ведь у этого мужика, имени которого он еще не узнал, была биография с ее воспоминаниями. И эти картинки памяти в том же сне всплывали, будто из его детства, юности и легкой взрослости, поскольку тип был намного старше Володи.

Ощущения иные, чем во сне. Он находился в ином нереальным, но настоящем мире. Самым, что ни на есть живом и ощутимом, но просто не его, не тот, в котором укладывался в кровать на ночь. Некий инопланетный с иными технологиями, намного ушедшими от реального примитива. Но Володя легко понимал эти кошмарно сложные конструкции и проживал эпизоды этого чужого человека, как часть своей настоящей жизни. Хорошо, хоть в чужом незнакомом теле, иначе было бы обидно, так мгновенно состарится. А еще у него здесь была собственная семья с женой и детьми. Жена точно была, однако именно в то время, когда он наблюдает этот сон, она где-то постоянно отсутствует. То в парикмахерскую за прической побежала, то к лучшей подруге на минутку часа на два поболтать убежала, а то в магазинах его деньги тратит. Он их зарабатывает в поте лица, как из его мыслей Володя понял, а она безрассудно транжирит.

Но об этом и про ее похождения Володя так же узнал из мыслей своего героя, поскольку пока вживую еще ни разу ее не видел. И только услышит скрип ключа в двери, как сразу просыпается, словно программа сновидения не предусматривает пока встречу с женой. А хотелось бы хоть глазком глянуть, с кем это его там судьба соединила узами брака. Но не дано. Дети, так вот они перед глазами. Бегают по дому, шумят, резвятся, с глупыми вопросами пристают, отвлекая от какого-то нужного и важного дела. А жены нет, но в памяти присутствует постоянно. Даже дети спрашивают и интересуются, когда, мол, придет, а то им пора бы и чего-нибудь вкусного поесть. И ведь после просыпания там без него едят. Самому хотелось бы узнать, чего это такое они с нетерпением ожидают, и торопят время явления этого ужина. Возможно, и Володя бы не отказался пару ложек или кусочков этой экзотики попробовать.

А вот с именем, так просто до головной боли. Очень хотелось бы знать его. Дети называют папой, а пока больше никого такого не присутствовало, кто бы по имени позвал. И самое главное, что первые сны были не очень внятными и определенными. Слегка окутаны туманом таинственности и загадочности, быстро мелькавшие, словно пытаясь убежать от осмысления. А с каждым разом все отчетливее и с цветами натуральности и жизненности. Как в самой настоящей жизни. Потом, уже не дожидаясь, матери, дети стали просить есть у папы, который по-настоящему кормит и поит их. Стал прохаживаться по квартире, заглядывая во все ее уголки. А квартира огромная, четырехкомнатная. О такой и мечтать Володя не мог. А тут она его собственная. Не просто полученная на заводе или ином производстве, а собственноручно за деньги купленная. Кооперативная, что ли?

А может и не квартира это, а личный дом, поскольку вид из окна абсолютно не квартирный. Но Володя на эту тему задумывался мимоходом и как бы между прочим. Ведь ему, по сути, не жить же здесь наяву. А сон он и есть, словно сказка, которая в любую минуту может закончиться. Так чего из-за нее голову мыслями глупыми занимать. Вот вопрос вопросов, так, сколько же ему лет в этом сне, если даже дети почти большие. Девочке семь лет, а пацану шесть. Но оба ходят в школу. Стало быть, Володе, или как его там зовут, должно быть около или рядом с тридцатью. И здесь запрет некий таинственный. Стоит напрячь мозги на биографических данных, как сразу просыпаешься, словно какое-то вето наложено на некоторые подробности этой некой личности. Вот именно, что некто. А Володя и не обижается. Кого и куда торопить, если здесь в этом мире у него времени навалом, и вся жизнь впереди. Все равно по капли за каждый сон его к этой тайне подпускают все ближе и ближе. Вдруг своей торопливостью он испортит все эти видения, и они пропадут насовсем. А не хотелось бы, поскольку за это время свыкся со своим ночным героем.

И утром сильно разогревается и жжет пятно на груди. Не болезненно. Просто в этом месте появляется излишнее тепло, будто приборы, показывающие ночное кино, слегка перегрелись, но за весь день успевают остывать. Ба! Вот это оправдание! Ему показывают бесплатное кино. Пока скучное, но ведь только начало. А потом, возможно, и вполне допустимо, что события начнут развиваться, в которых он станет главным участником. Только бы с хорошим концом. Володя не любит гибель главного героя в последних кадрах кинокартины. А там он вероятно и всю свою биографию познает и поближе познакомится с настоящим. А пока что в сон врываются некоторые эпизоды с постоянным местом событий, как квартира этого господина.

Тьфу, ты! но почему-то именно так он про себя подумал. Зачем? Он советский человек, а стало быть – товарищ. Но постоянно все равно хочется назваться господином. Черт побери, а почему? Хорошо, и с такой проблемой не будем морочиться и спорить с самим собой. Потом разберемся, позже. Вполне допустимо, что ему снится некий буржуй. А точнее, так он в его образе там проживает. Уж больно обеспечено и комфортно живет этот тип. Такое богатство Володе даже во сне впервые снится. И дети, как куколки одеты, хотя и дома носятся, и мебель дорогущая с переливами и блестками. А всякой аппаратурой, хотя технически и непонятной, но кошмарно много дом завален. Хотя она, эта техника, Володиному буржую вполне понятна и доступна. Это только тогда, когда проснешься и начинаешь рассуждать, то кажется непонятной. А там во сне он с ней обращается легко и непринужденно, словно с чайниками и вилками.

Господин. Но пока без имени. Но детей звать Наташа и Сергей. Стоп, так это русские имена. Стало быть, обитают они в России. Может не конкретно в РСФСР, а в другой республике, как Беларусь, или другая из союзных. Но они тоже Россией зовутся. Даже узбек из окопа фашисту орал, что русские не сдаются. Тогда зачем его господином зовут. А во сне он точно про это знает. Только вот здесь наяву Володе не известно. А вдруг он посол в чужой стране, капиталистической. Там всех подряд господами кличут. Вот вам и оправдание. Логичное и определенное. Так постепенно и раскроются подробности.

Проснулся от треска будильника. Эта противная машинка не звонит, а трещит и орет, словно охрипший бузотер. А чего так орать, когда Володя и без него просыпается легко от слабого бренчания. Но эта холера стоит на столе, который почему-то на ночь, словно сам отодвигается от диванчика метра на два. Володя все равно мгновенно вскакивает и хлопает его по верхней кнопке, но за считанные доли секунд он успевает разбудить остальную семью, храпящую в спальне за закрытой дверью. Нет, отец точно не проснется. Он вчера, как всегда, много выпил, и теперь до обеда его пушкой не разбудишь. А брат с сестрой уже орут и грубо возмущаются.

-Сто раз говорим, говорим тебе, чтобы ставил себе под ухо этот идиотский будильник! – орет кто-нибудь из младших. – Когда-нибудь мы его точно в печке сожжем.

А чего угрожать и бузить, когда давно утро наступило. Правда весьма раннее, но все равно через час им вставать придется, чтобы отправиться в школу. Отцу с матерью во вторую смену, но мама все равно уже давно колдует над печкой и, по-моему, печет блины. Любит Володя их с жареным салом. Это первые штук пять. А потом с чаем. Сахару побольше внутрь насыплет, свернет треугольником и под сладкий чай еще столько же в желудок отправит. Потом до обеда самочувствие удивительно хорошее. Вот только зачем заводил будильник. Ему же точно так, как и отцу, во вторую смену идти. Ну и спал бы себе, пока ухо не устанет. Но все же завел, значит не зря. Да еще в такую рань.

Стоп, руки вверх! Вспомнил. Ему же сегодня как раз в эту школу Авиацентра на занятия. Комиссию они с Васей пролетели со скоростью звука. Вокруг слева и справа, а так же и с других сторон, молодые пацаны падали, как скошенные автоматной очередью. Правда, настоящих, скошенных очередями, Володя лишь в кино видел. Но здесь сравнение вписалось, как нельзя кстати. Например, входят к невропатологу пять человек, среди которых и он находится, и лишь один Володя живым и невредимым получает путевку на дальнейшее обследование к следующему врачу. А у четверых некие отклонения. Даже такой пустяк, как мертвая коленка после удара по ней молотком, считается крупным и серьезным браком в организме. Лично Володя взлетевшей ногой чуть самого доктора не пришиб. Успел, паразит, увернуться. Расслабился вот после таких инфантильных и хлопнул Володю молоточком в коленку, неосмотрительно приблизив свой нос к изучаемому объекту. Не ожидал он такой реакции. Даже слегка побледнел с перепуга. Ведь не успей отдернуть он свой нос в сторону, то двойной, тройной перелом был бы гарантирован, и к бабке не ходи.

-Здоров! – радостно воскликнул он с непонятным для самого себя счастьем и его причиной. То ли за Володю порадовался, то ли факту, что избежал травматизма.

А ведь мог и без компенсации остаться. Сам нос подставил. А сколько в толпе выявилось слепых, глухих и кривоногих с плоскостопием! Так вообще учету не поддается. И особенно Вася с Володей хихикали над цитрусовыми маньяками. Кто-то им подсказал, что лимон снижает давление, так весь коридор и кабинеты провоняли этим фруктом. И смотреть на этих жующих ужасно невкусно. Только слюной давишься. Володя с Васей к комиссии были равнодушны и безразличны. Чему даже сам главный терапевт подивился:

-Первый попался, что так ровно дышит, - удивленно воскликнул он, прослушивая Володину грудную клетку со всех сторон. – А может, в космонавты пойдешь? Там с таким олимпийским спокойствием народ нужен.

-Нее! – протянул Володя. – Меня и сюда-то с трудом уговорили. У меня по жизни иные планы, не связанные с авиацией. Вот капитан обещал поблажки и прочие льготы в службе. От того и согласился. Мне бы скорее два года на любом месте проработать и в институт.

-Не желаешь в летчики? Странно даже и кошмарно несправедливо. Другие мечтают, рвутся, на комиссии трясутся. А какие слезы льют, если проваливают. А он так мимоходом и проскакивает без тормозов. Счастливый мужик. Здоровьем счастливый. Подумай про будущую профессию. В авиации мужчине и почетно и денежно.

-По правде, - откровенно признался Володя, расслабленный такими откровениями и уважительным обращением Володя, - так я и сам еще до конца не определился с профессией. Подумаю. Вот полетаю малость, а потом и определюсь. Вдруг там наверху мне понравится.

-Понравится, - уверенно произнес доктор, смело и уверенно, штампуя листок с осмотром и подписями всех врачей.

В итоге из толпы, с трудом и еле-еле вмещающейся в просторных коридорах одноэтажного военкомата, годных к летной службе определили пятьдесят человек, способных стать в будущем пилотом вертолета. Вот теперь их за осень и зиму всех до единого необходимо обучить теории полета и конструкции летательного аппарата тяжелее воздуха, именуемого вертолетом Ми-1. И на то, и на се отведено вместе с выпускными экзаменами и повторной комиссией до первого апреля. Шутка это или не совсем, но призыв в вооруженные силы назначен на этот день дураков. То есть, уже на полном серьезе их обученных призовут, остригут и оденут в форму курсантов ВУАЦ ( Витебский учебный авиационный центр).

Лично Вася с Володей после зачисления слегка изменили свои представления и личные отношения к предстоящей учебе и воинской специальности. Во-первых, их обуяло чувство гордости за тот факт, что они оказались среди этого здорового меньшинства. А во-вторых, как красиво звучит название школы: ВУАЦ. Ни какой-нибудь там ДОСААФ, созвучный с чем-то детским и мало серьезным, а жестко и сердито, словно некая секретная силовая структура.

-Мы теперь с тобой пилоты ВУАЦ, - стучал себя в грудную клетку Вася, гордо задирая высоко нос, сочетая с сердитым и строгим выражением своего несерьезного лица. – И об этом лучше молчать, чтобы не только враг, но и родня не догадалась.

-Зря мы так. Смысла нет тогда в таком секрете, если кроме самих нас, его никто не знает. Лично я считаю, что всем, кому надо и не очень, лучше бы слегка намекнуть, - не согласился с мнением товарища Володя. – Пусть боятся и уважают. А нам от такого их восхищенного взгляда даже приятно на сердце будет. Мол, вон мы какие!

-Согласен. Только еще вношу такое меркантильное, но весьма полезное предложение: а не сходить ли нам на перекресток и не заработать ли там на пару вина, чтобы немножко окропить такую победу, - хитро подмигнул и открыто намекнул Вася, что такое событие организм просто требует отметить, чтобы и дальше все их планы так же легко проскальзывали. Но не мимо рук, а прямо к ним. – А то у меня лишь на трамвай даже не звенит в кармане. Неужели оставим все сухим?

-Нет, - жестко отказался Володя, но не от последнего вопроса, а вообще от постановки заработка таким методом. – Холодно. Можно замерзнуть и заболеть. И тогда со здоровьем возникнут нежелательные проблемы. А нам они совершенно напрасны, и сорить здоровьем я не намерен. И от вина временно предлагаю воздержаться. Авиация и алкоголь – понятия трудно совместимые.

-Ты от кого такую чушь слыхал? И зачем отказываться от удовольствий, кои сами просятся в руки? – удивился и возмутился Вася. – Все летчики пьют и великолепно себя чувствуют, поскольку на вполне здорового человека алкоголь воздействует лишь положительно. Там много калорий и витаминов, которые лишь благоприятствуют самочувствию.

-Вполне хочу согласиться с постановкой в таком аспекте этого щекотливого вопроса, - совершенно не возражал и поддержал такую позицию друга Володя. – И полезно, и плюсов навалом. Но мы пока таковыми не стали. Еще лишь пытаемся влиться в когорту авиаторов. Вот когда будем считаться настоящими летчиками, вот тогда и вернемся к вину и его витаминам. А пока предлагаю жесткое воздержание.

Настроение у Васи резко снизилось до минимума. Он уже всего себя подготовил к празднику, а друг так все буднично опошлил. Но иного выхода, как покорно согласиться, у него не было. С теми тремя копейками, что даже звенеть не желали в кармане, права не покачаешь и о веселье не помечтаешь. Он ведь рассчитывал на поддержку, на возможности легкого заработка. Но оправданного, поскольку спасение жизней считал делом не пустым и требующим хотя бы минимальной компенсации. Тем более, что внезапно спасенные совершенно добровольно угощают и приносят свои искренние благодарности.

Вернемся к будильнику. Ничего бы и не случилось с его трескотней, если бы снова не снилась семейная обстановка. Володя, то есть, субъект пока без имени, сидел за своим компьютером и ширился, так во сне назывались его деяния, в интернете. И вдруг сзади, а он знал, что там сынишка Сережа нечто конструировал, раздался этот несносный треск с переливами. От мгновенного подпрыгивания Володя, уже проснувшись и вернувшись в этот мир, слетел с диванчика и снес стул с одеждой. Потом, пока разбирался с кучей тряпок и пытался определиться со своим местонахождением, будильник беспрепятственно раскручивал свою тугую пружину и радостно молотил молоточками по противным своим внутренностям. Когда Володя уже добрался до него, то эта пружина уже самостоятельно смолкла, а шумели и визжали из спальни голоса младшего брата и сестры.

Мама из кухни не пришла. Она там устраивала свои разборки с кастрюлями и сковородками. А эти вопящие лодыри и сони уже через тридцать секунд храпели громче грохочущего трамвая, остановка которого располагалась прямо под окнами в десяти метрах от дома. А у Володи мысли никак не могли собраться в кучу и определиться с причиной столь раннего просыпании. Ну, и на кой этот будильник трещал, срывая его с теплого диванчика и выдергивая из того нереального мира? В школу, слава богу, не нужно, закончил уже, на работу лишь после обеда, да еще позднего. Однако и будильник не станет просто так от безделья трезвонить. Стало быть, он самолично его заводил, чтобы мама от кухонных дел не отрывалась, поскольку ведь могла, если в этом была необходимость, просто сама тихо и без шума растолкать его. Это если он ей понадобиться.

С трудом отсортировывая из кучи мыслей важные и необходимые, Володя наконец-то сообразил, что как раз, сегодня, ему и Васе идти в ту самую школу, где они будут изучать теорию авиации. И как раз именно сегодня у них первый ознакомительный день, поскольку обещано было знакомить их с классами и учителями, которых здесь зовут товарищами преподавателями. А еще вкратце расскажут про их будущую специальность. А поскольку Володя не привык вообще опаздывать, а не просто потому, что сегодня первый день, то он по такой причине и завел будильник на полную катушку, чтобы со стопроцентной гарантией проснуться. Именно сегодня нужно показать себя со всех положительных сторон. На последующие ляпы уже мало кто обратит внимание. Потом все отрицательные стороны сами выползут. Их и звать не нужно.

Договорились, что Вася будет ждать на остановке, но на друга так сильно подействовала Володина теория с этим показушным представлением, что Вася, это уже точно, проснулся намного раньше. Володя и рубашку не успел натянуть на голову, как Васина физиономия уже торчала в дверном проеме. И главное, что сытая, поскольку мизинцем левой руки пытался выколупать из межзубного пространства нечто мясное. Он на левом мизинце специально для таких целей ноготь отрастил и постоянно его лишь подтачивал маминой пилкой для ногтей, оставляя миллиметры для послеобеденных процедур.

-Кому спим, народ? – хихикал Вася, уже внося всего себя в комнату. – Я уже полностью готов к освоению отечественной авиации, а он до сих пор подушку давит. А ну-ка бегом по короткой схеме, чтобы через три минуты стоял передо мной в полном снаряжении! Я тут уже весь, как говорится, и при параде, и при боевом, а он без штанов по койкам валяется. Непорядок наблюдаю. Живо устранить!

-Вася, - стараясь не шуметь, чтобы не повторить пробуждение младших с их последующим криком, а так же об этой опасности предупредить друга, тихо просипел Володя, указывая пальцем на дверь спальни, из которой гремел храп и свист. – Они на меня уже полкана спустил. По-моему, сейчас и тебе достанется по полной.

-Почто спят, собаки бешеные! Мама на кухне им жрать готовит, трудится в поте лица, а эти бездельник нежатся и еще пытаются возмущаться? Их бы к нам в ВУАЦ, быстро к порядку приучили бы, - не снижая децибел, шумно кричал Вася, а Володя втянул голову в плечи, так как из спальни вновь кричали недовольные родственники:

-Да сегодня дадут поспать, или этот кошмар никогда не кончится? Мама, убери этих козлов, пусть на улице орут! Там им самое место.

-Чего это они там? – удивился Вася. – Да мы себя так тихо ведем, что самим противно. Они еще не слыхали мой громкий голос. А ну-ка, заткнитесь там, обормоты несчастные! Вам молчать следует, когда старшие товарищи свои деловые вопросы решают. Тут вам не здесь, чтобы повышать свои писклявые голоса. Военные летчики на боевое задание собираются, а они со своими указками. Цыц, мелюзга противная, а то сейчас ремнем по задницам так отхожу, что и лежать не сможете.

В спальне голоса стихли, и Вася гордо ткнул в себя кулаком, показывая и призывая к такому обращению с этой малышней.

-Понял? С ними по-другому нельзя. Распустил ты своих молокососов. Так они тебе на шею сядут, а уж потом и понукать начнут. Ты уж строже с ними, не допускай панибратских отношений. Мы теперь народ уважаемый и важный, а посему и соответственного обращения требуем. А отец? Он на работе уже? Вроде с тобой сегодня в одну смену.

-Нет, не на работе, - ответил Володя, с трудом сдерживая смех. – До твоего прихода, мне так кажется, крепко спал. Так думаю, что сейчас мы и его голос услышим.

-Ой, мама! – Вася на цыпочках попытался в ускоренном режиме покинуть помещение. – Я лучше уж тебя на улице подожду. Не задерживайся, а то там не май месяц, еще замерзну. Там такая сырость и слякоть, что мама не балуй, как промозгло.

Как назло и трамвай сходу подкатил, словно его к подъезду заказывали, и ехал так быстро, как никогда еще трамваи не двигались. А ведь спешка совершенно не требовалась, поскольку до начала занятий, а все по вине излишней торопливости Васи, больше часа. В общем, прикатили к месту назначения кошмарно рано. Хотелось ругать Васю, но получилось бы не совсем заслуженно. Сам с вечера торопил и пугал очевидными последствиями опоздания, а утром Вася приперся ни свет ни заря. И если бы ни его громогласные поздравления с добрым утром, то вполне можно было и дома посидеть, время выждать. Но покидание квартиры оказалось схожим с бегством от словесного оскорбления.

-Пошли, раз так рано приперлись, окрестности изучать, - предложил Вася, поеживаясь от утренней прохлады. Даже холодом назвать эту погоду можно. В Белоруссии конец осени часто называется и весьма похож на раннюю зиму. – В следующий раз лучше ты за мной зайдешь. У меня и покричать можно, и сигаретку выкурить.

-Нет уж, - категорично не согласился Володя. – На остановке встречаться будем. И за сорок минут до первого урока. Ведь даже черепашьей походкой этот паровоз за тридцать минут доползает. А сегодня все словно подталкивало и торопило, когда совершенно не понадобилось. Чего теперь торчать будем на холоде?

-Ну и что? – старался бодрым голосом возражать Вася. – Зато сегодня первыми будем. Нас с тобой в пример поставят.

-Ага. Поставят, как другим не следует поступать. Но лучше промолчать, дабы не выставить себя посмешищем.

-Наоборот. Пусть все остальные ровняются на нас и подражают такой строптивости. У кого еще ума хватит настолько раньше на учебу приезжать. Вот образец и пример.

-Для этого не наличие, а полное отсутствие ума требуется. Предлагаю умолчать и никому не рассказывать про наш сегодняшний ляп. Иначе народ будет долго потешаться и при случае рассказывать, как анекдот. А оно нам надо? Образец и пример?

Вася не обиделся, но и спорить не стал. Он умел мгновенно переключаться и находить во всяких негативных ситуациях некий позитив. Зачем же зацикливаться на собственных ошибках? В них тоже можно найти приятное оправдание и положительные качества.

-Зато погуляем по утреннему городу. Когда еще выпадет такой случай? Вечно вокруг своего района только и шляемся. Уже все тропки наизусть выучили и истоптали.

-Кому это такое выпадение на радость? – пробурчал Володя, но согласился, что стоять под закрытой дверью холодно и неуютно.

Лучше бродить, хотя и эта прогулка перспектив не предполагал, поскольку все магазины, кроме продовольственных, закрыты. А глазеть на съестное, когда организм сыт и обеспечен требуемыми калориями, занятие нудное и непривлекательное. Ну, если только посещение ради согрева. Когда подходили к очередной бакалее, Володя остановился и застыл, как вкопанный, уставившись на молодого мужчину с ребенком неопределенного пола на руках. Вася, без конца о чем-то говоривший и шедший на полшага позади, от неожиданного препятствия в виде застывшей спины друга, наткнулся на Володю и испуганно спросил:

-Ты чего? Предупреждай, когда в следующий раз тормозить соберешься. А то так и до аварии недалече. Автомобили и то те зажигают сзади красный сигнал тормоза. Чего уставился, мысль умная назрела? Ладно, трогай, а то простаивать прохладно.

Но Володя промолчал и на ворчание друга никак не отреагировал, продолжая следить за заинтересовавшим его объектом. Потом внезапно сорвался с места, словно некто невиданной силой вытолкнул его из рогатки, и, схватив мужчину за рукав пальто, с силой оттащил от витрины. От испуга мужчина чуть не выронил ребенка и хотел уже грубо и нецензурно отругать хулигана, но в это время послышался глухой треск ломающегося бетона, и на место, где только что мирно и беззаботно стояли и любовались витриной отец с ребенком, шумно с взрывом рухнули элементы отвалившихся кусков балкона. Следом за бетоном посыпались, как со склада или из рога изобилия, разнообразные предметы и вещи, вынесенные из квартиры на вечное хранение на такой маленький участок улицы за окном. Здесь и старый ржавый мотор от сломанной стиральной машины, гиря в один пуд весом, куски мебели и прочая дребедень, которую уже даже в сарай не унесли за ненадобностью. Но на помойку пока жалко.

Мужчина, которого так бесцеремонно выкинули из зоны просмотра красот за стеклом и который буквально несколько секунд назад был готов принимать репрессивные меры в отношении молодого нахала за бестактность и беспардонность, очень скоро изменил свои взгляды. Проследив за падением набора хлама и предметов, место которым давно на помойке, он застыл с открытым ртом в неподвижной позе и часто-часто захлопал ресницами, словно пытался от их взмахов взлететь над землей. Ребенок хотел сразу же заплакать, поняв неординарность и трагичность ситуации, но эти грохоты и падения разнообразных предметов с их тресками и взрывами его развеселили, и он на своем детском языке-лепете выразил восторг.

Первым, как всегда в подобных ситуациях, пришел в себя Вася, быстро сообразив и уловив момент, который упустить он уже не мог. Если уж друг на уговоры не поддается, так хоть эти случаи прозевать нежелательно. На простой факт, что Володя уже не спеша стал покидать сие проклятое место событий и остановился метрах в двадцати, дожидаясь друга, Вася отреагировал безразличием. Он уже приступил к осуществлению созревшего замысла по уговору клиента на расходы, связанные с восстановлением энергозатрат друга. Приходилось трудно и нудно убеждать ошалевшего и ничего непонимающего мужчину, что лишь действия Володи способствовали их благополучному исходу в этой аварии. Но ведь так легко и бесплатно такие вещи не происходят. Теперь ему, то есть Володе, дабы восстановить энергетические потери, придется тратиться на витамины и высококалорийные продукты. А такие товары весьма дороги.

-Нет, ты понял! Это же надо быть таким крохобором! – жаловался Вася Володе на спасенного мужика. Но Володя уже силой тащил его к зданию школы авиацентра, показывая на часы и на возможность оказаться среди опоздавших. – Еле два трояка выманил с него. Этому мужику до сих пор не ясно, что же произошло на самом деле. Если бы ты не торопил, то я успел бы донести до него истину и раскрутил бы на более крупное вознаграждение. Но, так считаю, что мы вполне заслужили, чтобы после занятий немного успокоить свои нервные и другие системы организма. Пару глотков хорошего вина принесли бы мне полное успокоение.

-Пьянку придется отложить, - возразил Володя. – На работу надо. Оставим это мероприятие на субботу. Вот все встретимся и посидим, поговорим о прожитой неделе, - добавил он, вырывая из Васиных рук деньги и пряча в своем кармане.

-Ладно, уговорил, - не спорил и не возмущался Вася за такие бесцеремонные экспроприации. – Мы за два дня еще можем подзаработать. Ты прав. Нужно всей компанией собраться и поболтать о том, о сем. Слушай, Володя! – неожиданно резко остановился и потянул друга за рукав Вася. – А ты не заметил во всех этих предприятий одну некую странность? Такое программное колдовство получается.

-Пока нет. А у тебя какая идея вдруг возникла? Ну, происходит нечто и в самом деле странное, но чтобы я еще мог не заметить, так ничего нового, что мог бы и не знать.

-Внимательней быть надо. Не простым делом занимаемся, а колдовским. Вот посмотри сам – третий случай, и все они с участием детей. Тот, кто управляет тобой, спасает от неминуемой гибели именно клиентов с маленькими детьми. Понял? Не просто людей, а тех, у кого дети рядом. Или просто самих детей. Они еще такого страшного греха не свершили, чтобы представать перед всевышним. Не успели по причине своего малолетства. Если бы у тебя такой дар был тогда два года назад, то точно того пацана успел предупредить бы и спасти.

-Вряд ли. Он уже, поди, успел нагрешить, - хихикнул Володя, но неожиданно испуганно поежился.

Его уже пугал этот внезапный дар, свалившийся на голову без предупреждения и объявления. Трудно понять, что первично, а что вторично. А вдруг эти беды случаются именно там, где появляется он, и именно по ой причине, что он находится здесь. Некая темная сила на его глазах вершит злодеяния, а он с трудом в последнее мгновение его предупреждает. А если не успеет? Будет ли в этом личная его вина? Ведь теперь любой случай, который он не успеет предотвратить, Володя спишет именно на свою нерасторопность, обвинив себя в том или ином происшествии.

-Вася, - уже немного отойдя от волнений и переживаний, сказал Володя, похлопывая друга по плечу. – Нам бы с тобой надо поменьше ходить по многолюдным местам. Эта вереница происшествий и трагических событий нечто преследует нас по пятам. Там где появляемся, так оно незамедлительно торопится случиться.

-В корне не согласен и готов подтвердить твои спешные ошибочные понимания, - горячо возразил Вася, больше напуганный лишиться возможностей такого прибыльного заработка. – Мы не вестники беды, а признаками удачи являемся с тобой, чтобы вот так в мгновение ока и за секунду до катастрофы вытащить из лап смерти обреченные судьбы. Вот хотелось, да из-за твоей спешки не успел спросить про пол ребенка. Ну, чтобы уже окончательно выстроить логическую цепочку. Может, ты спасаешь не просто детей, а только девчонок с их родителями. Забудь и продолжай жить своей прежней беззаботной жизнью, а оно, то есть чудо, само пусть и случается. Главное, не мешать ему и не препятствовать. Ладно, успокойся и не переживай. Надо зайти перед работой к Женьке и предупредить про субботний сабантуй. Пусть морально и материально готовится.

-А может по мобильному позвонить, чтобы не суетиться перед работой. И так времени в обрез.

-Чего? – не понял Вася. – Какой опять дубильный! Заговариваться ты стал в последнее время.

-Почему? Чего же тебе не ясно? Просто…, - Володя хотел ответить и разъяснить другу про мобильный телефон, но вновь волна жара ворвалась в мозги, затуманивая взор и оглушая слух. Он тряхнул головой и вернулся в прежнее нормальное состояние, понимая уже вопрос друга и его подозрения по поводу здравого состояния друга. – Понимаешь, Вася, это я из сна про мобильник вытащил. Сниться, холера этакая, всякая странность и нелепость, что даже себе объяснить никак не могу.

-А чего сны-то объяснять! – махнул рукой Вася, уже вникая в состояние товарища. – Их, молча смотреть надо. А по просыпанию сразу же забывать и не морочить ни себе, ни людям голову.

-Я пытаюсь, да больно навязчиво липнет он ко мне, - огорченно произнес Володя. – И выбрасывать жалко: очень уж любопытно и интересно. Вот и про эти мобильники. У них там во сне у всех такие маленькие карманные телефончики. Даже у детей. Кому угодно из любого места можно звонить и разговаривать с кем хочешь. Даже номер запоминать не обязательно. В нем все записано. Высвечиваешь и кнопочку нажимаешь. И сразу абонент тебе отвечает. Здорово, правда?

-Ух, ты, вот это да! – поразился Вася. – И совсем без проводов, что ли? Или к столбу подключаться нужно? Ну, я к тому, что в каждом столбе розетка, а ты втыкаешь и говоришь.

-Нет, совсем без проводов. Как маленькие радиостанции, но очень компактные. Понимаешь, Вася, не может ведь человеку сниться такое, чего в мире не существует, и о чем никто из людей не знает. Я о таком даже в фантастических романах не читал. Так почему тогда оно мне снится? Как-то все загадочно им непонятно. А я там кроме этого мобильника еще столько всего наблюдаю, вроде таких вещей, как компьютер, интернет, всякие плазменные телевизоры. Цифровые технологии. Ведь даже такого слова здесь не встречал, а там оно не просто есть, но и на ощупь пробую.

-Володя, - спокойно и без восторженных интонаций произнес Вася. – Вот скажи мне честно – оно тебе мешает, на нервы действует или сильно беспокоит своим присутствием?

-Нет! – удивился Володя такой постановкой вопроса на болезненную для него тему.

-Ну, и наплюй, - громко сказал Вася и плюнул на асфальт. – Мне порою самому такие чувихи снятся – закачаешься. Но ведь в жизни таких не бывает, а уж тем более я и не встречал лично. Так что теперь, мне тоже головной болью свои сны сопровождать?

-Ты о них думаешь много, потому и снятся. И ночью, поди, даже больше и с усиленной фантазией. А я нигде даже таких слов не слыхал. Откуда тогда оно все берется? Мне так кажется, что я вижу во сне чью-то чужую жизнь. Даже не вижу, а натурально в ней принимаю участие в роли главного героя. Я им и являюсь. Со всеми вытекающими последствиями. Намного взрослей себя и грамотней.

Вася остановился и посмотрел на часы. Его вполне устроило увиденное, и он удовлетворенно хмыкнул.

-Еще полчаса, можно не торопиться. Продолжу свои философские трактаты. Вот ты не пробовал хоть немного порадоваться такому стечению обстоятельств, поблагодарить судьбу за такой подарок? Не каждому ведь дано прожить кроме своей еще и чью-то жизнь. А ты здесь мне рассказываешь про это да, про то, как оно трудно и утомительно, - Вася усиленно жестикулировал, словно переживал за состояние друга и стремился его убедить в радости и счастье иметь ко всему имеющему еще и такое сновидение.

От такого заявления у Володи в мозгах заклинило. Как просто и банально решил Вася его проблему, а он все голову ломает и старается понять причину этих картин.

-А почему я должен танцевать от счастья? Там у меня какие-то обязанности, дела, вопросы, требующие решения и принятия мер. Вместо того, чтобы спать и спокойно отдыхать, так еще и ночью весь в хлопотах. Ни там, ни здесь нет сна и отдыха.

-И ты так сильно изматываешься, что сил уже никаких нет. Переработался, бедненький, сочувствия потребовалось.

-Да нет, ничего я не устаю, просто эта странная неопределенность немного беспокоит, - ответил Володя, все больше убеждаясь, что Вася в чем-то прав. – Только чему радоваться?

-Во-первых, как мы и убедились, что такие сны на твое физическое состояние не влияют. То есть, как спал, так и продолжаешь. С таким успехом и продолжай. Спи себе спокойно и смотри все, что предоставлено на показ. Не нами дано, и не нам управлять сновидениями. А во-вторых, как мне кажется, так этот дар предвидения к тебе из сна и приходит. Помяни мое слово. Вот только еще дольше посмотришь свои сны и тогда сумеешь понять их предначертания. Не торопи события. Как говорится: не лезь вперед батьки в пекло. Немного времени пройдет, и ты сам разберешься.

-Вася, так ты думаешь, что они имеют какой-то смысл и несут в себе некую информацию? А вот я где-то, хотя и в фантастическом романе, читал, что весьма опасно вмешиваться в выстроенную цепочку предначертанных событий. Достаточно в прошлом изменить направление на малую толику, как в будущем это изменение отразиться в сумасшедшей цифре. Убей в прошлом одного лишнего человека, как в будущем тебя самого может не оказаться. А мы скольких спасаем.

-Володя, ты вновь в корне неправ. Кто тебе сказал, что ты нарушаешь определенный слаженный план истории и бытия? Как раз, вполне допускаю, происходит все именно так, как и должно быть по жизни. Как у классика: - «Если в небе кто-то зажигает звезды, значит кому-то это нужно». Вроде что-то так. Вот все это и с тобой. Если ты спасаешь от несчастных случаев, значит им не положено от них умирать. И хватит засорять мозги себе и людям. Хотя, в чем-то и ты прав. Я тоже читал и слышал, что люди, обладающие неким даром или талантом, всегда и слегка сдвинутые по фазе. Шаляпин получил дар и запел, Айвазовский благодаря дару рисовал, Циолковский ракеты придумывал, или еще чего там про космос придумывал. А Пушкин стихи писал. Вот ты думал, что у тебя поэтический дар. Ан нет, природа решила преподнести иное дарование. Плюс еще и авиацию подарила, чтобы много не размышлял по поводу и без повода. Боже, да еще сны интересные такие! Да ты болван, каких еще не видано было! У тебя такое обилие интересов и подарков природы, что любой свихнуться может. А еще плюс ко всему такое прекрасное здоровье. Тебе в космонавты не предлагали?

-Да! – воскликнул радостно Володя. – Терапевт говорил, что с моим здоровьем можно и космос слетать.

-Вот видишь. Но кроме него, мне никто ничего не сказал. И все. Ко всему этому добру природа поленилась чего-либо добавить. Ах да, ко всему масса обаяния, столь необходимого для охмурения дам. Но, так считаю, этого дара на данном этапе жизни хватит.

-Зато у меня с обаянием проблемно, - с легким сожалением произнес скучно и тоскливо Володя.

-Вот только этого мне говорить совсем не надо. Ты еще просто на этом поприще себя не опробовал. Его этот дар еще проверить нужно. Да этого добра у тебя оказаться может гораздо больше моего. Но вы же с Женькой и Мишей из бивака не выползаете. Болтаете все больше о всякой ерунде до поздней ночи. Женька хоть еще кино крутит. А вы? – Вася презрительно окинул Володю своим оценивающим взглядом. – Ни на танцы, ни на вечера отдыха, где обитают субъекты требуемого обаяния. Как же их обаять, если даже не подходить и не пытаться?

-Еще просто не доросли. Имею в виду, умом. Немного еще лет пройдет, и природа позовет к ним.

-Как раз ума для такого случая совершенно не нужно.

Когда подходили к школе ВУАЦ, возле нее уже толпились будущие курсанты. И хотя Володя с Васей не оказались в числе первых прибывших, этого факта зафиксировать было просто некому. Преподаватели и начальник учебного центра еще сами не появлялись.

 

7

 

Вася сильно толкнул локтем Володю в бок и постучал шариковой ручкой сначала ему, а затем себе по лбу, мимикой лица изображая из себя и друга самых крупных тупых из тупых, а еще и дебилов, так бездарно поддавшихся на уговоры и втянуть себя в такую пошлую авантюру. Ну почему им спокойно не гулялось и не отдыхалось после стольких долгих нудных зубрильных лет? Сами собственными руками себя за уши привели и усадили за эти дурацкие парты.

-Вот оно нам надо было? Как же так хватило ума, а если быть правдивым, так его отсутствия, чтобы растерять остатки разума и впрячься добровольно, куда и за деньги не каждый пойдет!

-Ну, и чего тебе такого не понравилось? – равнодушно спросил Володя, успевая записывать в конспект под диктовку преподавателя конструкцию и описания назначения деталей двигателя.

Очень трудно и нудно было слушать и писать про эти многочисленные перечисления канавок, расточек и разнообразных отверстий, по которым растекается масло, смазывая и охлаждая многочисленные греющиеся и работающие конструкции. Голова от недопонимания и такого массового изобилия информации, нежелающей размещаться в черепной коробке, уже начинала заклинивать, а из ушей и ноздрей валил пар от перегрева мозговой жидкости. Рука просто не успевала за скоростью чтения преподавателя, а тут еще Вася со своими умозаключениями и заумными заскоками. Будто иного времени не найдет, чтобы выговаривать накипевшее.

Но писать надо, поскольку учебников про это нет, а спрашивает преподаватель строго и сердито, докапываясь до каждой буковки, словно готовит из курсантов не пилотов, а конструкторов вот таких двигателей. И если сейчас чего пропустить из его диктовки, то уж ввек не вспомнишь, откуда оно вытекло и куда втекло оное масло. Но Вася не отставал и продолжал надоедать своими гнусными излияниями. У него, видите ли, некое прозрение привалило, а посему хотелось высказаться и поделиться этими просветлениями с другом. Притом в срочном порядке, поскольку оно может оказаться временным, а потом можно и не вспомнить.

-Ты мне можешь на милость ответить, на кой хрен в эту школу мы с тобой влезли? Только-только от одной еле отмахались, с таким трудом срок оттянули от первого до последнего звоночка, чтобы вновь вернуться к этим же партам с уроками, училками и отметками. Опять трястись у доски, как провинившийся пацан. Вот одна разница, что преподают сплошные мужики. Но мне лично от этого не легче. Даже не успели ощутить душевный покой и благодушие. И что мы получили? Вот эти конспекты? А что в них можно прочесть? Хотя и с правильными буквами эту конструкцию отродясь не выучишь. Потому что желания нет. Зачем мне она понадобилась? Никто никогда не уговорит меня в полете, как на обычном авто, остановиться и отремонтировать некую неполадку. Так на кой знать, зачем и в какую дыру втекает это треклятое масло!

-Заткнись! – отмахнулся Володя, продолжая со скоростью медленного чтения вписывать текст за нудным голосом преподавателя.

Но успеть записать все не получалось. Во-первых, Вася в ухо гундел, а во-вторых, сама рука не успевала выводить буквы с такой скоростью. Есть еще и, в-третьих. И оно есть самое главное из всех вышеперечисленных причин. Прочесть написанное на уроке не представлялось практической возможности. Просто в школе такие буквы не проходили. А там вроде весь алфавит выучили. Не мог он пропустить. Сплошная кардиограмма сердца, а не текст по конструкции двигателя.

-Лебедев! Я вас завтра обязательно вызову в числе первых, - обратил внимание на Васины телодвижения и шуршания преподаватель. – Вот у доски я посмотрю на ваше красноречие.

-Допрыгался? – хихикнул Володя злорадно, что наконец-то это надоедливое жужжание прекратится, но тут же получил контрудар от преподавателя. Его шепот так же не прошел незамеченным.

-А Гришкевич пойдет вторым, чтобы одному Лебедеву не скучно было. Если есть еще желающие, то запись продолжается. Поторопитесь, пока вакантные места не заняты.

Класс молчал, опустив глаза в конспекты, и в душе порадовался за счастливчиков. Теперь к следующему занятию можно смело не учить материал. Больше двух курсантов преподаватель за одно занятие не вызывал. А таковы уже нарисовались.

По дороге домой, как пешком до остановки, так и по пути следования в самом железнодорожном транспорте, Вася нудил и изливал все обвинения в адрес друга Володи, что только по его безрассудству они влипли в это нудное мероприятие. Но Володя выдвинул ему встречный иск. Перспектива оказаться у доски с указкой, которой нужно водить по срезам деталей двигателя, стоящего всей своей массой возле классной доски, его совершенно не радовали. И все по вине этого нытика. А нельзя ли было закопать свои страдания глубоко и далеко, чтобы не заражать этим пессимизмом рядом сидящих? В крайнем случае, выскажи их на перемене или вообще после уроков, как сейчас, по дороге. Им и без того, как минимум, тридцать-сорок минут добираться. Нет, ему эти излияния приперло вываливать прямо на уроке. И как теперь изворачиваться и заикаться про все эти проточки?

-Вот мало в нашей жизни проблем и головной боли, так он еще одну создал, запасную, - гундел Володя, счастливо улыбающемуся Васе.

У этого неуча после уроков и излияний своих проблем на Володину голову, настроение и самочувствие резко взлетело вверх, и теперь его никакими нотациями не испортишь. А испортить хотелось страстно, поскольку свое плохое настроение очень хотелось перевалить на друга. Его злил сам факт такого благодушия и радость Васи. Еще и улыбается, скотина. В душу нагадил и веселится. Ну, а сам Вася радуется простой банальной причине. Сам факт, что прожит и закончен еще один учебный день бальзамом сластил душу. Да еще впереди три дня отдыха от школы, поскольку занятия в этом ВУАЦ происходили по понедельникам и четвергам. Утром с девяти до часу, а если работают в первую смену, то вечером с шести до десяти. Хорошо, хоть два раза в неделю, а не каждый день, как шоферы. Вот там действительно и жить расхотелось бы.

-Ну, и что теперь предложишь? – вопрошал Володя друга. – Как нам пережить катастрофу на следующем уроке? А ведь он вызовет нас, как пить дать. Сам лично увидел, как он пометку в журнале ставил. Уж он такой фанатик своего двигателя, что считает чуть ли не самым главным из всех авиационных наук. Ему хочется, чтобы все наизусть знали все эти проточки и канавки с маслами, эти бугорочки и ямки. А как их выучить, если такое просто физически невозможно.

-Зря вот ты так расхныкался. Зачем на полезное происшествие обижаешься? – не меняясь в настроении, ответил беззаботно Вася, словно его абсолютно не касается, как такой опасный факт предупреждения о вызове на следующем уроке. – Наоборот, все даже лучше, чем хотелось. Помни военную хитрость: предупрежден, стало быть, вооружен. Мы по отношению к другим сейчас находимся в самом выгодном положении. Ведь приглашения к доске все равно не избежать, а мы уже знаем, когда нас вызовут и о чем спросят. И теперь все силы бросим на этот участок фронта. Уж за эти дни ты наизусть вызубришь свои каракули. На трояк наболтаешь сам, а повыше оценку я помогу схлопотать, разъясню тебе кое-какие неясности. Пустяки этот двигатель, просто и без особых сложностей.

Васе конструкции давались легко. Он и без подготовки на трояк способен натрепать. Вася любил копаться в отцовском автомобиле, если тот его допускал. Хотя отец даже сам чаще просил глянуть внутрь капота, поскольку старенький драндулет имел тенденцию к поломкам. А уж движок мотороллера Вася разбирал до винтика и по новой собирал. Одним словом, с техникой обращался на «ты», как с ровней. Не то, что Володя-гуманитарий, которому проще выучить теорию или историю, чем детали непонятной и неизвестной конструкции.

-Вот сам же почти ничего не писал, а мне собрался рассказывать, - неуверенно протестовал Володя. – И о чем теперь с тобой говорить? А в моих каракулях уж точно не разберешься. Самому бы суметь расшифровать этот тайный код.

-Пустяки. И вот зачем мне эти пустые подробности записывать, если в классе сам оригинал красуется. Гляди на него, тыкай указкой и объясняй те места, куда тыкнул. Проще некуда. Ты лучше мне это треклятое ВВЖ переведи. Я и в школе с этими синусами и тангенсами не сумел разобраться и понять их предназначения. Ну, думал после экзаменов, избавился от них на века, забросить и забыться. Так в этом ВВЖ опять сплошные функции. Где же справедливость?

Тут время веселиться наступило у Володи. Математика ему с первого класса давалась легко и с удовольствием. И не просто вот так сама в руки плыла, так еще и интерес в ней он наблюдал. Как и в этом самом ВВЖ (вертолетовождение) с аэродинамикой. Сплошные школьные математические науки. Их и учить не нужно, вот только что экзамены сдавал с той же легкостью, как и теперь осваивает. Сразу и обижаться расхотелось. Ведь кое в чем Вася прав. Если не сумеет выучить с пониманием, так вызубрит и о чем-либо наговорит по теме. А следующий раз до приглашения к доске может, и очередь не дойти.

-Ладно, - уже благодушно согласился Володя, показывая свое смирение со сложившейся ситуацией. – Ты мне про масло с его тропками и поворотами, а я тебе внятно про тангенс наговорю. Но нужно немного раньше в следующий раз приехать, чтобы до уроков ты мне эту покалеченную железяку показал, указкой поводил.

-Лады, - обрадовался Вася. – Вот только неясно мне до сих пор, Володя: на кой ляд сдались нам эти сложные математические премудрости? Даже с маслом я могу согласиться, что душа водилы гораздо спокойней себя ощущает и на месте находится, когда ты догадываешься о его наличии и движении по всем каналам. Но причем тут синусы? На кой хрен летчику в полете эта мудреная математика. Рули себе по карте, сверяй свой путь с указателями, и песенки пой про небо и высоту. А тут такая сложность! Совсем сбрендили преподаватели на своих науках. Каждому, кажется, что как раз без него мы летать не сможем.

-Это ты дурень не слабый! – хохотнул Володя, постучав уже Васе кулаком по голове. – Штурманская линейка вся в основном состоит из математических формул и практически всем, за исключением некоторых символов, схожа с логарифмической.

-Да там на ней ни одного косинуса не нашел я. Так, циферки разнообразные, да и только, - обиделся Вася, почесывая избитое место на голове, словно Володя своими поглаживаниями нанес ему травму. – Но манипуляции с линейкой можно и нужно просто механически без закидонов в мыслях исполнять. Причем тут эти формулы и высшая математика? Вот только не надо мне больше по голове бить. От этого только остатки мыслей рассеиваются. А метеорология? Более глупей и запутанней науки я вообще не встречал. Сплошные иероглифы.

-Вася, ты в корне неправ, - уже ласково поглаживая по голове, произнес благодушно Володя. – Без погоды летчику не взлететь, ни сесть. Везде ему просто необходимы знания метео обстановки.

-Нужны, а я и не спорю, - категорично заявил Вася. – Но все явления, фронты и метео образования, как она их называет, являются носителями скверной погоды. Везде нас подстерегают ливни, шквалы, грозы и камнепады. Нигде еще я в ее объяснениях не встретил солнца без облаков. Как же нам летать, если во всех этих образованиях сплошь опасные метео явления? А про хорошую погоду, словно ее вообще не бывает, она еще ни разу нам не рассказала. Как это понимать?

-Весьма грамотно и рационально, - спокойно ответил Володя, словно он для себя давно уже уяснил эту метеорологию. – Зачем тратить время и деньги на изучение хорошей погоды? По-моему, с ней и без того предельно понятно. Раз хорошо, так и лети беспроблемно.

Вася от удивления резко притормозил и указал пальцем назад в сторону движущегося трамвая:

-Остановку проскочили. Возвращаемся и бегом, а то потом долго ждать следующего.

В трамвае решили про учебу больше не говорить. От нее и без того в голове сплошная неразбериха, чтобы еще и по пути домой засорять переполненные мозги. Ну, разумеется, все пока новое, неведомое и кошмарно непонятное. Так они еще всего чуть больше месяца проучились. Как любит говорить старший преподаватель: учите, учитесь и, если непонятно, просто зубрите. А понимание само собой потом придет. Со временем, когда немного освоимся с самим процессом учебы. Ну, а сразу, так тут и коню понятно, что оно и не должно быть ясным, поскольку еще непонятно назначение и функции того или иного термина.

С этим выводом можно было согласиться, если бы ни одно но. Никак Володя с Васей не могли понять простой человеческой истины и этой очень большой глупости высокого начальства, которое не только в этой школе, но и в Москве заседает. Если ВУАЦ существует уже порядком много лет, а в его планы входит еще и дальнейшее функционирование, то почему так примитивно проходит сам процесс обучения? Столь нерационально познают они столь сложную и трудно усвояемую технику? Ведь это ежегодно расходуется такая масса общих тетрадей и стержней шариковых авторучек на написание конспектов. А выпустить учебники раз и навсегда западло? И почитать можно, и вызубрить трудное. Но хоть читаемое, а не эти каракули, которые только разобрать еще попробуй. Пока прочтешь, так и забудешь, о чем там преподаватель говорил.

-Сам же просил, чтобы про школу ни слова, а опять свои заумные размышления размазываешь по трамваю, - проворчал Вася, выслушивая Володины конструктивные проекты по реформированию школы ВУАЦ. – Мне вот больше думать не о чем, чем о твоих книжках. Стихи лучше сочиняй в дороге, если мозги занять нечем, а эти примитивные науки мы уж как-нибудь освоим. И до нас народ проходил это, и мы осилим. Экзамены только в марте, так что, за такой срок и китайский язык освоить запросто.

-Как же это выучить, если оно в голову не желает влезать? Его впихиваешь, а оно опять вываливается.

-Впихнем. Не хочет – заставим, не может – подскажем и уговорим, как и куда. Таков закон армии. А здесь вам не тут. Если прикажут, так не только вертолет, но и все реактивные самолеты освоим. А все знать и не обязательно. Главное – на экзаменах чего-нибудь наговорить.

Володя пожал плечами и молча, согласился. Просто ему неуютно было от навалившейся массы непонятных незнакомых наук, которые никак не желали усваиваться. Он привык к школьным предметам, где всегда и любой выход из лабиринта находился после длительного поиска.

-Давай здесь выйдем и немного пройдемся, - неожиданно предложил Володя задолго до конечной остановки, на которой им требовалось выходить.

-Это еще зачем? – отмахнулся Вася, большой не любитель пустых и бесцельных хождений. – Нам еще три остановки. Куда бы ни шло за одну, но так далеко мне лень. Еще ведь и на работу идти, и смену там отпахать от звонка до звонка. Нет, лучше доедем, а там ты, если уж так неймется, пройдись несколько кругов вокруг дома. Без меня.

-Погода хорошая, а на работу еще, ой как не скоро! – уже более настойчивей попросил Володя каким-то чужим голосом, уже вставая с сиденья и направляясь к выходу.

-Вот абсолютно глупое и никчемное предложение, - протестовал Вася, категорично отказываясь от ненужной прогулки.

Но он вдруг обратил внимание на голос друга и увидел его отрешенный взгляд, словно Володя оказался в ином мире и не желает слышать разумные доводы. Такие взгляды могли лишь означать его предчувствия беды или очередной угрозы кому-либо. А вдруг сейчас как раз с этим трамваем нечто приключиться, а Вася тут выпендривается. От таких мыслей захотелось в спешном порядке покинуть транспортное средство, и Вася нервно заспешил, готовый уже и на ходу выпрыгивать из быстрого трамвая. Очень много опасностей предзнаменовали эти пустые глаза друга, глядящие в пустоту. Вася быстро, даже раньше Володи, хотя тот шел впереди, выпрыгнул из трамвая, перебегая через дорогу на тротуар, и остановился, уже в безопасности поджидая друга.

Но Володя сошел без спешки, явно намекая на чрезмерную и излишнюю торопливость и страхи друга, и медленно направился на другую сторону улицы, где две молоденькие воспитательницы строили свои группы маленьких детишек, чтобы дружным строем перевести их через дорогу. Как раз на ту сторону, где их дожидался Вася. Но он ждал друга, потому его эти движение взволновали. Он быстро сориентировался в обстановке, уже понимая, что и кому угрожает неведомая опасность. Поэтому решил незамедлительно и без излишних размышлений перебежать следом.

-Дети, взялись за ручки и за мной шагом марш! – командовала одна из воспитательниц, развернувшись спиной к детишкам, а лицом, навстречу идущему к ним Володе. А вторая пристроилась в хвосте, чтобы прикрывать тыл и не допустить бегство или отклонения от заданного маршрута.

Дождавшись, когда улицу пересечет автомобиль, а ни слева, ни справа угроз уже не наблюдалось, строй уже собрался вступить на проезжую часть, как на их пути с распростертыми объятиями возник Володя, не желающий их продвижения.

-Молодой человек, в чем дело, позвольте же нам идти! - от неожиданного препятствия девушка даже немного заикалась. – Не хулиганьте, нам необходимо срочно перейти на ту сторону, а вы тут мешаете. Немедленно освободите дорогу.

Но Володя стоял неподвижно, загораживая и препятствуя движению, пока еще не произнося не единого слова. Он чувствовал беду, но еще не мог уловить направление, откуда ожидать, и предполагаемые ее события. Она просто зависла, зловеще извещая о своем наличии, но пока не признавалась и не извещала о своем присутствии.

-Тетенька! – поспешил на помощь Вася, поскольку к этой девушке уже бежала вторая, а вдвоем они могли запросто уломать Володю. Но Вася уже сам вошел в раж, и смело с компетентностью стал подыгрывать другу. – Вы лучше не спорьте с ним. Он зазря такие выкрутасы не выбрасывает. Ой, чувствую, беда грядет! Давайте вместе тихо и без скандала переждем ее здесь рядом с ним. Уж поверьте – это самое безопасное место в данную секунду. Проверено временем.

Но девушки, а это чувствовалось по их виду и настроению, собирались уже закатить вселенский скандал с вытекающими последствиями. Необходимо теперь срочно и категорично воспрепятствовать их стремлениям хотя бы на несколько секунд. Вася знал, что события не заставят долго ждать себя. Они вот-вот грянут. И грянуло со свистом и трелью, выскочившего на бешеной скорости, если трамвайное движение бывает бешеным, трамвая. Чувствовалось, что как раз с ним-то беда и случилась. Хоть он и по рельсам бежал, а сверху за провода усами держался, но выглядел он каким-то неуправляемым и взбесившимся. Вася своим техничным взглядом сразу определил, что техника явно неисправная.

Подтверждением тому была, торчащая из приоткрытого окна, испуганная и весьма суетливая, физиономия вагоновожатой. Она к тому же что-то орала и махала руками, пытаясь рычагами справиться с, вышедшей из-под контроля, техникой. Последнее у нее как раз и не получалось. Весь люд, уже вроде начавшийся собираться возле детского строя, в ожидании мелкого скандала девушек с хулиганскими парнями, перекинул свой взор на сумасшедший трамвай, и сразу же предсказывая ему невеселое будущее. Скор у нас народ на фантазии. За доли секунд успел обозреть, предположить и развить вслух те последствия, что возникли в их больном разуме. И они не предвещали мирного исхода события, поскольку по такой дороге никого и ничто не объедешь и не обгонишь. Только единственный способ существует для торможения в такой ситуации: лобовое столкновение. Или, что мало вероятно, электричество кончится.

Раньше всех судьбу трамвая предугадал Вася. Но он не стал дожидаться тех последствий, что предрекли добросердечные граждане. А просто, подгадав, когда транспорт приблизится на доступное расстояние и поравняется с ним, прыгнул на скобу, торчащую позади трамвая, и с силой потянул веревку, отрывая усы от проводов. Обесточенное транспортное средство резко потеряло скорость и приступило к медленному торможению. Молодые девушки, неожиданно поняв, от какой ужасной трагедии их предостерег этот юноша, преградив своим телом передвижение, закатили истерику со слезами и рыданиями, а дети обступили их и пытались успокоить. Но некоторые, а это оказалось большинством, своим ревом поддержали крик своих взрослых воспитательниц.

К толпе спешил невесть откуда взявшийся и внезапно нарисовавшийся сержант милиции. Он уже с первых скандальных нот был заинтересован конфликтующими сторонами, но события с трамваем его самого слегка ошеломили и временно вывели из служебных обязанностей. И теперь ему самому было сложно понять и принять решение – кого и за что привлекать к ответственности. Но народ, окруживший участников событий и, как самый осведомленный и желающий правильно расставлять знаки препинания, быстро, дружно и вкратце пояснил нюансы происшествия, указывая пальцем на Володю. И тогда сержант попытался получить вразумительные пояснения из уст самого виновника.

-Бесполезняк! – на помощь другу уже шел Вася, пробивая себе дорогу сквозь плотный слой свидетелей и размахивая уже перед носом Володи синенькой бумажкой, номиналом в пять рублей. Вот, вагоновожатая сама на радостях вручила. Еще очень много благодарностей мне объявила. Вот честное слово, я даже и намекать не планировал. Кстати, у нее, товарищ сержант, тоже не слабая истерика. Как-нибудь бы и ее успокоить, а то с перепуга как бы опять дел не натворила. Вы уж ее навестите. А то она на меня набросилась с поцелуями. Чуть отмахался. Староватая тетка, не в моем вкусе. Кстати, Володя, я на тебя стрелки перевел. Сейчас очухается и к тебе прибежит. Губы протри, целоваться полезет. Да бесполезно, товарищ сержант, к нему сейчас обращаться, - Вася отвел милиционера в сторону и вкратце рассказал про необычный волшебный дар друга.

Милиционеру очень хотелось не поверить и усомниться, но тогда придется выразить недоверие собственным глазам. Он же видел, как этот парень препятствовал продвижению детей. В принципе, из-за этого конфликта ему и хотелось вначале всей этой катавасии вмешаться в творимое безобразие. Но визжащий трамвай сковал его внимание к иным событиям. Сержант, проявив и усилив свое богатое воображение, неожиданно побледнел, на секунду представив картинку последствий, предотвращенных этим молчаливым безумцем. Тут бы перемололо ни одну детскую душу. Неуправляемый трамвай унес бы и размазал по рельсам немало детишек. Вот только протоколировать сей эпизод нельзя с таким деталями.

Ну, ничего, проявим фантазию и грамотно оформим факт спасения детей. И тут Вася заметил, как две девушки, слегка отошедшие от потрясений, уже яростно зацеловывают Володю. Он сразу же пожалел, что излишне увлекся объяснениями служителю порядка, и решил исправить несправедливость немедля, рванув в детскую толпу, чтобы одну из молоденьких девиц оторвать от Володи. А заодно и затребовать часть наградных бонусов лично для себя. Поскольку девицы еще не совсем пришли в себя, то наград Вася успел отхватить достаточно. И пока милиционер составлял протокол, Вася успел познакомиться с двумя воспитательницами сразу, и на всякий случай назначил им обоим свидание. Одно для Володи.

-Ну, а мы, а это как только, а если, то тогда потом, и не то, что потому что, но все-таки, - засмущался и раскраснелся Володя, не привыкший к вниманию женщин. Обычно все эти ухаживания и флирты доставались Васе единолично, а тут такое непонятное и невероятное для его молодой психики, что и до заикания дело дошло. Нервируя друга Васю, обе девчонки все внимание и обаяние посвятили только одному Володе. И совершенно не желали смотреть в сторону Васи.

-Володя, - в который раз восхищенно и благодарно спрашивала одна из воспитательниц по имени Лена. – А как это ты так вдруг почувствовал, или понял, что сейчас такое произойдет? Ты услышал этот трамвай, его звонок, или видел? Не случайно же ты к нам бежал!

-Да нет, девочки, все гораздо заинтригованней и увлекательней, вы только меня послушайте, а то из его уст сейчас ничего толком не услышите. А если и скажет, так без меня не переведете, - старался вмешаться Вася и привлечь к своей персоне побольше внимания. Он понимал трудности друга в общении с женским полом, а это давало ему шанс на первенство. – Как же он мог чего услышать, или увидеть, если мы ехали впереди на другом трамвае? А ему вдруг приспичило на выход, хотя нам только через три остановки выходить. Другой бы и возмутился, или вообще оставил его в покое, раз захотелось пройтись. Чего других то нагружать. А я сразу догадался, что, да к чему. Не впервой, есть претенденты. Ну, раз на выход, то дело нечистое назревает. Поэтому и помог ему выскочить и придти, вовремя на помощь. А уж потом, когда картинка нарисовалась более отчетливее, пришлось героически наброситься на этот дикий взбешенный трамвай. Вот такие мы скромные незаметные советские комсомольцы. Ты же комсомолец, Володя? Я, вроде, как тоже, но не помню. Правда, на работе про это тоже никто не знает. Но теперь, когда сержант пришлет бумагу, то про нас с Володей весь комбинат заговорит. Правда? И премию могут вручить.

-Вася, пошли домой, мы так и на работу можем опоздать! – умолял Володя, напуганный и растерявшийся таким громким общественным вниманием. Да еще Лена очень настойчива и откровенна. А кругом народ смотрит и тыкает в его сторону пальцем. Так и хотелось скорее сбежать или спрятаться от этих пронзительных глаз.

-Да брось ты, какие глупости у тебя на уме. О какой работе вообще сейчас говорить, когда только что мы предотвратили аварию союзного масштаба, - отмахивался от Володиных попыток Вася. – Нам сержант справки даст, что нам на работу некогда. Ведь еще придется самолично описывать происшествие. Правда, товарищ сержант? Вы нас сейчас в отделение потащите для детального описания вопроса?

-Правда, правда! – охотно подтвердил милиционер, продолжая заполнять бумаги и вписывать данные свидетелей происшествия. – Сегодня вам гарантирую прогулы. Не до работы. Это еще знаете, сколько придется объясняться и расписываться!

-Понял? А ты рвешься, как передовик производства. Нам вообще за такие дела можно неделю гулять. Да никто же столько справок не даст, а то я бы с радостью подлечил бездельем свои нервы. Ну и пусть, зато сегодня гульнем по полной. Видел, аванс на прогулку нам уже выделили, - гордо сказал Вася, помахивая перед носом Володи пятирублевой купюрой. – На вечер вполне хватит.

-Володя, - не отставала Лена, чем только злила Васю. Она была намного симпатичней второй, и Вася сам хотел флиртовать с ней, а она прилипла именно к Володе, словно банный лист, и не желала обратить внимание на самого Васю. А ведь себя он считал более привлекательным для дам. – Так все же, что тебе показалось, когда ты неожиданно решил преградить нам путь и не пускать на дорогу? Не мог же ты просто так по какому-нибудь наитию вдруг предположить такую серьезную катастрофу? Наверное, что-то сначала екнуло внутри?

Володя неожиданно напрягся и серьезным тоном ответил:

-Ты была первой. У тебя вместо слез капли крови по щекам текли. Понимаешь, я уже понял, что кровавые слезы – первый признак предчувствия беды именно с этим человеком. Но больше всего пугают кровавые слезы детей. Сейчас их кошмарно много было, словно смотрел на вас через красное стекло. И исчезают эти кровавые капли сразу же, как только опасность предотвращена. Нет, судьбу вагоновожатой я не предполагал. Это из другой области, - задумчиво произнес Володя. – Скорее всего, Вася прав: так, где угроза детям, там это чувство и действует на меня.

Лена от его слов и от этого пугающе спокойного голоса вновь вспомнила с подробностями событие последних минут, и ее охватил ужас и страх. Губы опять задрожали, готовые сорваться в плач. Это в первые минуты, пока не осознала и не прочувствовала касания смерти, казалось случайностью и нелепостью. Но сейчас она неожиданно увидела и осознала те последствия, что словно картинкой промелькнули перед ее глазами. Лена опять могла сорваться в истерику, потому пришлось опять Васе вмешаться в Володин неудачный флирт:

-Володя, не надо так пугать девочек, все давно позади, да еще так удачно завершилось, - попытался разрядить гнетущую обстановку Вася. – Когда ты проперся из трамвая, девчат с детьми еще на горизонте не наблюдалось. Стало быть, тебя другие видения толкали.

-Сначала я услышал шум морской волны и тень той плиты, что пацана тогда на стройке расплющила. Хотя, если по правде, так я ни разу не слышал настоящий шум моря. Просто легкий глухой свист и тень. Но эта плита падала на нас с тобой. Вот мне поначалу и показалось, что беда назревает с трамваем. Почти угадал, только с другими.

-Вот про тот случай лучше бы не вспоминал, а то меня эти видения на блевотные процессы толкают.

Протоколы составлены, обещания про освобождение получено. И Вася с Володей, клятвенно заверив сержанта, что где-то, через час сами и без особого приглашения явятся в отделение, решили, когда стало ясно, что спешка уже ни к чему, а на работу совершенно не понадобится идти, то ее можно сменить прогулкой по любимому городу, с посещением приятных мест. Вася и Володя решили проводить девушек с детьми до садика, но потом, как договорились, и как обещали девушки, буквально через полтора-два часа всем вчетвером сходить в кино. Тем более, что такое мероприятие уже субсидировано спасенной вагоновожатой. И этой суммы вполне хватит даже на приятное посещение буфета.

-Мальчики! – неожиданно предложила Валентина, подружка Лены. Так звали вторую воспитательницу. – Сегодня в театре премьера спектакля. Нам ведь, Лена, давали билеты, а мы сослались на занятость. Спросишь у Екатерины Михайловны, может, остались еще билеты. Тогда возьми у нее четыре. Говорят, неплохой спектакль. Мы когда расскажем про этих мальчиков ей, так она с радостью даст билеты на всех.

Вася попытался изобразить на лице смертную тоску и полное нежелание смотреть спектакль, но Володя больно толкнул его локтем в бок, выразив восторг и стремление бежать к храму искусства. Обычный поход в кино здесь, так ему показалось, неромантичен. В кино он и сам без всяких девчонок сходит, а в театр – это же так романтично и располагает к интеллигентной светской беседе.

-Действительно, так даже здорово. После ремонта мы с тобой ни разу туда еще не ходили. Вот и на ремонт посмотрим. Слышал, что там классно отремонтировали, как в музее. Все в мраморе, в красивой плитке, как в метро. И картин навешали. Посмотреть есть что.

-Если честно, то я там и до ремонта ни разу не был, и особым желанием не горю посмотреть на ремонт, - хотел любым путем отказаться от такого скучного мероприятия Вася. Но тут в его мозгах внезапно всплыли школьные познания арифметики. Ведь если девчонки достают бесплатные билеты, то посещение буфета будет намного продуктивней и эффективней. Даже по стакану-второму вина влить в желудок влить хватит.

Договорились о встречи у входа в театр и разошлись по своим конторам. У девочек еще были планы в детсаде, а Володе с Васей очень скоро уже в милицию идти.

-Вася, - уже серьезно по пути к дому заговорил Володя. Они все же решились прогуляться эти три остановки. Хватит времени еще и приодеться, и не спеша добраться до театра.

В милиции они побывать уже успели, где Вася с пламенной речью поражал происшествием все отделение. Сотрудники, поначалу выслушав своего сотрудника, решили, что товарищ от переохлаждения бред несет. Это такое плести можно лишь в пьяном бреду, или в болезненной горячке. Если поверить, то признаться в собственной несостоятельности. Но с появлением друзей, да не просто свидетелей, а самых непосредственных участников, пришлось поверить. И, несмотря на активность Васи, больше досталось Володе. Вопросов задали уйму. А вот с ответами не совсем согласились. Пришлось повторять по нескольку раз, поскольку его рассказ никого не удовлетворял, а Вася много привирал и фантазировал, что в конце собеседования уже правду от сказки не отличить.

-Вася, мне уже самому страшно от моих предчувствий. Они же не просто так приходят, словно предупреждение, а вначале переживаю вживую эту трагедию, как на экране, а потом пленку перемотаю, и уж затем предотвращаю. И эти кровавые слезы на детских глазах потом несколько ночей снятся мне. Глаза закрывать боюсь.

-Глупости все, - возразил Вася, в корне несогласный с таким инсинуациями. – Можно подумать, тебе намного было бы легче, если бы мы не предотвратили эти беды!

Ему обидно было, что этот дар не ему передался. Уж он им воспользовался бы по полной. Правда, он и сейчас пытается немного искупаться в лучах славы, популярности, хотя Володя запрещает распространяться про его дар, возмущается от нахального требования денег от спасенных. Но ведь Вася не желает упускать такой возможности, и ничего задорного в этом не наблюдает. Компенсация – не вымогательство. И он не требует и не называет суммы, а просто намекает на требование восполнить потерянные нервы и силы. Даже вот сейчас девчата нахаляву поведут их в театр. Ну, ладно, буфет обеспечат мальчики, здесь благодарный водитель постарался. А так, Вася все ради компании, ради друзей.

Вечер удался на славу. Так считал Вася. А как Володе, так ему лично сам спектакль понравился. И вовсе это не скучное мероприятие. Это, когда его по телевизору смотришь, так просто тоска зеленая. А тут наяву, можно сказать, вживую. Даже запах той эпохи, что на сцене изображалась. И волнение иное, словно они не показывали, а жили там своей жизнью. Васе больше понравился буфет. При всем, притом так понравился, что он спустил в нем все наградные вагоновожатой. Во-первых, не жалко, а во-вторых, билеты все равно халявные. За них даже с девчонок деньги не взяли. Профсоюз таким методом культуру в массы проталкивает. Но толкает сильно, поскольку культурного народа был полон зал. Ни одного свободного места. Все оказалось настолько замечательно и привлекательно, что, в конце концов, Володя так разволновался и не назначил свидание Лене. Пришлось Васе спешно такую оплошность исправлять.

-Ты это чего такое творишь? Вот не успели познакомиться, как сразу такой обрыв устраиваешь, - возмущался Вася по дороге домой уже в трамвае после провода девушек до самого подъезда.

-Опыта не хватило, - оправдывался Володя. – Она сказала до свидания, а я ей ответил. Просто не знал, что дальше говорить. Вроде и не хотелось насовсем уходить, а словарный запас поиссяк. Хорошо еще само до свидания успел выговорить.

-Хорошо, что не прощай, хотя твое до свидания на него больше похоже было. Ладно, проехали, - уже миролюбивей соглашался Вася. – Опыт – дело наживное. Немного натаскать придется тебя по самому процессу поведения и ухаживания за взрослыми девицами. А то ты запросто заболтаешь пустыми разговорами, а они ждут от тебя большего, нежного и откровенного. Вот в субботу в кино сходим, а после сеанса приступай к активным действиям, которые она и ожидает от тебя. Скромности здесь демонстрация не к месту. Но вот за это время тебе еще один подвиг совершить нужно на мелкие расходы. Билеты в кино нахаляву не раздают даже у них на работе. В это культурное заведение народ привлекать не обязательно. Он и без призыва охотно идет туда.

-Староватые они для нас, - слегка сморщил нос Володя, словно представил перед глазами пенсионерку. – Уже обоим за двадцать. Педучилище закончили, книг начитались умных. Сложности в общении возникнуть могут. С такими грамотными о пустяках вроде и говорить неудобно. Даже тему придумать трудно.

-Вот сам ты большой придурок. Нашел старых. Да у них самый сейчас интересный возраст, когда о пустяках только и говорить. Да еще глупости руками творить. Им так интересней будет. А с молодыми что бы ты делал? Звезд уже нет, чтобы рассматривать и загадывать. Зима, уважаемый, на дворе, холод. Твоя задача – греть и разминать девушку. А вот если не нравится, так мне Ленку отдай, она намного Вальки симпатичней. Вот с ней и болтай про природу и законы физики в школе.

-Перебьешься! – возмутился Володя таким захватническими измышлениями друга. – Здесь тебе не обменный пункт. Она мне самому нравится, и я ей симпатизирую. А так рассуждаю от того, что не обвыкся общением с дамами. Мне и самому уже понравилось. Вот только наглеть я не собираюсь. Вдруг все испорчу и обижу.

-Обидишь, если бездействовать будешь. Еще подумает, что не привлекает тебя, как женщина. Я против хамства, но легкие поползновения допускать обязательно нудно. А там уж разберетесь. Ладно, - недовольно согласился Вася. – Валька, так Валька, она, если приглядеться и прислушаться, так даже очень ничего. Вот только за свой ум так переживать не обязательно. Говори, что первое на язык придет. В любом случае мы с тобой намного умней их. Мужики, однако, а это само за себя говорит. Да и школу только закончили, так что, еще не поглупели. Главное нам с тобой сейчас подвиг совершить и бабки срубить с жертв обстоятельств.

-А где я тебе его возьму? Сам знаешь, что на дороге они просто так не валяются, - спросил Володя, почесывая левой рукой за правым ухом. – Будем чаще прогуливаться пешком, так может и встретится. А так я на большие расстояния не чувствую его.

Вася тяжело вздохнул и с большим трудом согласился на длительные прогулки. Ох, не любил он таких физических перегрузок. Если бы сидя дождаться, так он с удовольствием бы.

-Да, в этом ты прав: подвиг надо искать. До получки денег больше негде брать, а у родителей уже не выпросишь, но пробовать придется, если ничего интересного не случится. Вот эти милиционеры вместо красивых фраз лучше премию в денежных купюрах выписали бы. Да и в детском саду можно было бы на премии расщедриться. Столько душ спасенных им доставили. И головная боль сразу бы исчезла.

Этой ночью Володе кровавые слезы не снились. Сон был прежним, как и всегда, но с небольшими открытиями. Он познакомился наконец-то не только со своей семьей, но и с самим собой. И увидел свою жену. Она вернулась из магазина, а он не проснулся в этот миг, а продолжал сонную жизнь. Нет, он и раньше ее видел и знал, и себя в зеркало ежедневно рассматривал. Но, поскольку во сне не слышал своего имени и не видел лица жены, то после пробуждения ему так казалось, что, ни с кем из этих двух героев этого произведения не знаком. А вот сегодня зачем- то понадобились документы его жене. Вроде, какой-то кредит оформляет. Она за ними и прибежала из магазина. Цифру назвала настолько сумасшедшую, что Володя даже проснувшись, никак не мог придти в себя. Но это после пробуждения, а во сне Климов Евгений Федорович сорока лет отроду отреагировал как нельзя спокойно. Даже предложил жене, Светлане Аркадьевне тридцати двух лет отроду приобрести это нечто и безо всяких кредитов, поскольку такая сумма у него имелась при себе.

Но Светлана выдвинула аргумент в пользу своей затеи, поскольку, мол, она с детьми в отпуск на их зимние каникулы поедет с ними в Испанию на некое шоу. Поскольку Евгений во все эти перипетии не вникал, то и Володя ничего не понял. Но уже утром он уловил некое несоответствие исторического развития этих двух миров. Там у них на дворе стоял 2010 год. А Володе еще лично сам Хрущев пообещал уже в 1981 году построить коммунизм. Как сейчас Володя помнит свое явное огорчение по поводу своего возраста к этому периоду. 29 лет. Старик. На кой ему такому взрослому ваш коммунизм? Вот в детстве он не отказался бы задаром от пуза нажраться всяких вкусных вещей, коих в доме на столе никогда не было. Картошка, квашеная капуста да соленые огурцы – вот главенствующие продукты их праздничного застолья. Еще кильки в томате, когда отец закусывал.

До сих пор не забудет картинку из детства, когда тетка Лиля насыпала на стол своим детям, Толику и Вите, по кучке сахару вместо лакомства. А Володю она просто проигнорировала, поскольку сама лично в гости не приглашала. Это его родители привезли и на все лето бросили. Ему кошмарно хотелось положить в рот хоть один кристаллик, но двоюродные братья вылизали этот стол начисто. После их языков на этом столе бесполезно чего-либо искать. Вот и ждал Володя с нетерпением этот долгожданный коммунизм, чтобы отъесться подобных деликатесов. А вот у них во сне, а там была Россия, заново усиленными темпами строили капитализм. Притом все до единого, кого он успел встретить там, расхваливали политику своего государства в правильно выбранном пути.

И стоило столько бороться и строить одно, чтобы получить то, что с таким усилием сломали? Все, как у русских: как ни собирали из кучи деталей нечто мирное, все равно получалась ракета. Ну и черт с ним с их коммунизмом. Такое ощущение, что та семья живет абсолютно небедно. Даже чуть-чуть лучше, чем этого хотелось. В огромном холодильнике еды не меряно. В Володиной семье не только с едой, но и самим холодильником проблема. А зачем им холодильник, если они не хранят продукты, а сразу их после приобретения съедают. По схеме: купил – съел. Вот только что сильно разозлило Володя, так такой малозначительный, но серьезный факт: Евгений ни разу за эти сны из этого холодильника ничего не съел. Все время сидит за своим компьютером и нечто вычисляет. По-моему, он задумал свершить некое гениальное открытие. Потому что, когда жена позвала его обедать, то он ей ответил:

-Потом, милая, потом. Я, Светик, обязательно хочу сегодня завершить эту схему. Пока мысль в голове сидит, ее необходимо реализовать. А то потом не поймаешь.

А что за мысль и о чем, Володя пока не может понять, хотя там, у Евгения лицо было серьезным и умным. Он хорошо знал, над чем работает. Это просто Володя после пробуждения не может вспомнить. Ну, бывает же со всеми такое, когда вроде ясно припоминаешь свои сновидения, а вот детали остались там под подушкой. Странные эти сны. Раньше ему всякая абракадабра со своими каракатицами снилась. А теперь привязалась эта семья со своим бытием. И не просто снится, а складывается такое ощущение, что он проживает их жизнь. Вот давно проснулся, а до сих пор ощущает тепло детских ручек, что ласково трепали папу за волосы, за шею и щеки. И папочкой называли. Ничего не просили, а просто соскучились.

Ведь Евгений сразу после работы бросается на свой компьютер, а семья требует внимания. И жена его Светлана ласково и нежно поцеловала, когда он разрешил ей в кредит купить какой-то предмет, а потом ухо помяла. Володя улыбнулся счастливо и пощупал ухо. Оно немного пылало. А вкус губ Светланы до сих пор ощущался на его губах. И совсем не старая, а красивая и любимая. Чего это Володя вздумал, что двадцатилетняя Лена стара. Всего-то на три года его старше. Но ведь он совершенно не собирается на ней жениться.

 

8

 

-Ну, что ж, Гришкевич, давай к доске и покажи нам потрясающие знания. Мы с удовольствием выслушаем твои пояснения. Как я понял, у тебя много чего есть сказать нам, - очень ласковым голосом, вложив в него максимум язвительности и злорадства, преподаватель, не успев даже разложить свои конспекты, пригласил Володю к доске. – Смелее и не задерживай нас. Сегодня у меня сложный материал, и хотелось бы успеть донести его до ваших ушей и конспектов.

-Товарищ преподаватель! – удивился и немного возмутился Володя, хотя к этому трагическому выходу он готовился во все оружие. Вася, как и обещал, перед началом занятий попытался втолковать ему эти выемки и проточки, но они совершенно не желали оседать в его мозгах. Однако вызов произошел, и требовалось вставать и идти к этой проклятой доске к своему несмываемому позору. Хотя бы попытаться ответить на поставленный вопрос по теме. – Вы же первого должны были Лебедевы вызвать, он у нас по списку провинившихся проходит? Я как-то так и настроился, а вы взяли и сломали выстроенную схему.

-Перестраивайся побыстрей, ничего страшного. И про друга вспомним, не забудем. Он будет помогать тебе, а потом продолжит. Не надо так стесняться, смелее, не скромничай. Вот и указочка тебе, а это в полном объеме двигатель в разрезе. Ну-ка, покажи-ка нам всю его подноготную! – мило улыбаясь, издевался преподаватель, отлично наблюдая, какими познаниями обладает курсант. Хорошо хоть сам двигатель узнает, и то на трояк уже тянет. А если пару слов о нем скажет, то и похвалить можно.

Володя шел к доске, как приговоренный на эшафот, пытаясь хоть пару букв вспомнить из Васиных учений и наставлений. Однако на пути к доске они еще с большей скоростью окончательно выветривались из мозгов. И уже с указкой в руке и стоя возле настоящего двигателя, но технично порезанного и вывернутого местами наизнанку, Володя понял, что даже понятия не имеет, о чем и про что сейчас можно говорить. Ни одной фразы, сказанной накануне Васей, невозможно было вспомнить. Проще сдаться сразу и с позором вернуться за свою парту. Вот просто интересно поинтересоваться, а на кой вообще к доске выходил? И на что надеялся? Так и сидел бы себе там на своем родном месте. Никакой разницы, где свою двойку получать.

-Ну, товарищ партизан, - продолжал ехидничать преподаватель, обходя вокруг порезанного двигателя. – Долго молчать будем, или все же начнем чего-нибудь говорить? Или сразу на помощь друга позовем, чтобы мне одним махом вам двойки поставить?

-Нет, не нужно, - неожиданно уверенно ответил Володя, вдруг ясно и четко вспоминая биографию своего героя из сна.

Оказывается, этот Евгений летал в конце восьмидесятых в таком же УАЦ, но только на вертолетах Ми-2. Затем он несколько лет работал пилотом Аэрофлота, но в конце девяностых ушел в науку. И вот, уже более десяти лет занимается своим изобретением. Однако, несмотря на большую разницу между этими вертолетами, а уж особенно в конструкциях двигателей, у Володи ясно и отчетливо в мыслях всплыла конструкция и все ее детали двигателя Ми-1. Ведь Евгений с техникой общался легко и просто, как с лучшим другом, то есть, на »ты». Не то, что Володя, который и на «вы» не знает, с какой стороны к нему подходить.

Потому сейчас Володя уверенно глянул на преподавателя, четко и ясно вспоминая его прошлую диктовку, и с такой же последовательностью без запинки приступил к объяснению. От удивления в классе установилась идеальная тишина. Нет, курсантов не Володины знания удивили. Ничего сложного для большинства технически грамотных в этой конструкции не было. Народ поразила случившаяся метаморфоза. Вместо ожидаемого заикания и лепетания вместе с утонутием в ответах, Володя ловко и быстро, словно катер на подводных крыльях, пронесся по материалу. Знания он показал изумительные. Преподавателю за прошлое поведение очень хотелось поставить строгую отметку, но рука не желала выводить цифру, означающую в учебном процессе отлично. И только с третьей попытки наконец-то вписал в журнал маленькую пятерочку и беспомощно развел руками, мол, наказания не получилось. А ведь еще в начале урока уверенность была стопроцентной, что так оно и будет. Уж ему-то страстно хотелось наказать нарушителя тишины. Однако знания показаны полные и сильные.

-Это я его понатаскал перед уроком, - громко вслух похвалился Вася, гордо окидывая взглядом весь класс. – Моя школа. Кому понадобится пятерка, обращайтесь, проведу консультации. Сами видите, каков результат моих объяснений. А ведь и двух слов связать не мог.

-А сам не желаешь продолжить, товарищ Лебедев? – решил взять реванш преподаватель. – Ну-ка, к доске! Вот здесь мы с радостью послушаем твою настоящую школу.

Вася до занятий неплохо потренировал Володю, и в его пояснениях слышалась твердость и уверенность. Однако сейчас у доски почему-то постоянно путался, заикался и наделал массу ошибок, допустив грубые неточности. Но его ответ даже больше порадовал преподавателя, поскольку позволил позлорадствовать и высказать замечания по поведению, которое не соответствовало той уверенности и четкости, что слышал он в его разговоре с места.

-В прошлый раз ты с места болтал без запинки. Заиканий я не припомню. Или комиссию по блату проходил? Ну что ж, трояк я тебе выведу. Все же не молчал, а пытался говорить. Но с большим минусом и предупреждением, что еще несколько раз спрошу, чтобы закрепить оценку.

-Хи-хи-хи! – грубо и пошло высказался некто из аудитории. – Ученик превзошел учителя. Вот интересно, а кто кого натаскивал?

-Сам иди и попробуй ответить, а потом язви! – зло проворчал Вася, и хохмач притих. Отвечать у доски никто не желал.

-Ты чего дурака валял? – обиделся Вася на друга за такую большую разницу в отметках. – А я ему распыляюсь, надрываюсь в объяснениях. И зачем, если этот придурок, как из пулемета, словно по книге прочел? Ты очень нечестно поступил по отношению к другу.

-Очень даже честно, - прошептал Володя. – Я и сам не знаю, как это так получилось. Оно само вспомнилось без моего напряжения. Ничего не было, а потом вдруг вспомнилось и заговорилось.

-Зато я знаю, что ты притворялся, чтобы унизить и обидеть меня, - бурчал Вася. – Больше не стану консультировать, сам учи. И какой толк от моих консультаций, если и без них знаешь?

-Ну, а тогда я тебе ВВЖ не буду подсказывать, - выстрелил в ответ Володя. – Тогда и посмотрим на твои обиды.

-Ладно, мир! – поспешил Вася замять скандал, для которого математические науки просто непостижимы. – Считай, что я пошутил. А вообще, так ты большой молодец, здорово отстрелялся!

-Лебедев! – громко влез в диалог преподаватель. – Еще к доске хочешь, не наговорился? И куда заикание подевалось?

-Нет, нет, молчу, как рыба об лед, - поторопился разуверить преподавателя в его подозрениях Вася, показывая всем своим видом, что с этой секунды он весь во внимании. И больше ни одного слова с места не произнесет без ведома и личного разрешения.

Однако в перерыве уговорил Володю поделиться секретом такого внезапного и неожидаемого успеха. Очень уж он классно притворялся неучем и большим простофилей. А потом так внезапно выстрелил залпом такие прекрасные познания в технике.

-А я и сам ничего не понял, - пожимал плечами Володя. – Понимаешь, ведь шел к доске сдаваться. Вообще ни одного слова в голове не было. А потом вдруг некто включает внутри меня магнитофон с записью прошлой диктовки преподавателя и, действительно, как по написанному некто вместо меня, но только моими губами и голосом, заговорил. И еще интересней, что я даже все запомнил, про что сам рассказывал. Слово в слово. Хотя еще до урока даже после твоего рассказа в голове было пусто, как в выпитой бутылке из-под вина.

-А у тебя там где-нибудь в закутке дополнительного магнитофона нет, чтобы и для меня записывал ВВЖ? Без него я эту треклятую науку никак не освою, или чокнусь при попытках понять.

-К сожалению. Попытайся сам выучить. А если непонятно чего, так будем прибегать к консультациям. В беде не брошу.

Сам-то Володя смутно начинал догадываться об этих внезапных знаниях, но не совсем ясен был для него малозначительный факт: что это еще за сон такой у него с чужой биографией и чужими знаниями? Ладно бы из прошлого, что понятно и простительно. Даже такую ахинею, как переселение душ в своих детей и внуков допустил бы. Мол, каждый человек повторно проживает чью-то жизнь. Но такое совершенно не относится к его сну, поскольку в живой истории еще не происходило. Будущее, а так считал лично сам Володя, непредсказуемо. Вот не окажись он на той трамвайной остановке, сколько бы детей лишились будущего? Случайный автомобиль, кирпич с крыши, волна, война - и нет человека, нет у него дальнейшей жизни. Во сне может присниться некое событие из мыслей. Точно, чего это я себе голову засоряю. Я всего на всего повторил слова преподавателя, сказанные им на прошлом занятии.

-Вася, - спросил Володя по пути домой. – Ты слыхал чего-нибудь про такой вертолет, как Ми-2?

-Нет, а что? Ми-4 есть, Ми-6 имеется, еще про Ми-8 я слышал. Большой и классный вертолет. А про Ми-2 ничего не знаю. Может и есть, да разве до встречи с бывшим физруком я про вертолеты думал. А тебе зачем? - удивленный спросил Вася.

-Снится он мне. Такой классный вертолетик, что даже с удовольствием полетал бы на нем. Он чуть больше единицы, только с двумя двигателями по бокам. По-моему, эти сны постоянно вмешиваются в мою жизнь и руководят мною оттуда.

-Володя, у тебя неправильные понятия о снах и обо всех прочих чудесах. Не забивай себе и людям голову, и не засоряй мозги. От твоих снов самому же сплошная польза, а он страдает и переживает по каждому пустяку. Не нравится, так подари другому, например, мне. За что дураку столько подарков природа нахаляву всучила? Так он еще себя и других терроризирует сомнениями. Сделай лицо попроще, и к тебе люди потянутся. Ты бы мозги напряг в другом направлении. Чем нам в субботу девушек развлекать? Пойдем с утра чудо подыскивать, чтобы к вечеру финансы в карманах шуршали. А то и идти, никакого желания нет с пустым кошельком.

-Попробуем, - отмахнулся Володя. – Снежок выпал. Сколько народу попадает, что и предупреждать не успеем.

-Эти падения не считаются, - отрицательно покачал головой Вася. – Им трудно поверить, что это мы их спасаем от беды. Здесь в таких случаях пока сам не шандарахнешься об лед, всегда устойчиво себя ощущаешь. Надо идти на перекресток, где первый раз у тебя получилось.

-Два раза в одно место бомба не попадает, - не согласился Володя. – У нас завтра аванс. Вот и минусную от него трояк. Мама мне всегда позволяет брать столько, сколько требуется.

-А у нас только в понедельник, - тяжело вздохнул Вася. – А ты тогда и для меня отминусуй. Я в понедельник верну.

-Договорились, - обрадовался Володя, что не придется выходить на поиск ЧП. Он их немного побаивался.

Нет, если вот так, само все происходит, как с трамваем, то еще, куда ни шло. А идти и дожидаться специально – немного жутко, словно это сам беду притягиваешь в корыстных целях. Сам бы он не сумел, как Вася, вот так выпрашивать компенсации за спасенные жизни. Хотя и не осуждал друга. В любом случае спасенные с благодарностью субсидировали перерасход энергии. И не считали этот процесс вымогательством. Уж очень естественным и публичным получалось спасение. Они же их, то есть, беды не подстраивают и ради наживы не организовывают. Просто странно, как происходит, словно эти происшествия специально дожидаются появления Володи. А если бы он не появился? Что, вот так и давил бы этот трамвай детишек? Жуть просто. Прав Вася. Сильно много зацикливается Володя над этими снами да над этим случайным даром. Ведь в мире и без его участия ежедневно и ежесекундно случается масса трагедий.

Володя уже дома сбросил одежду и глянул на свою гладкую чистую грудь без единой ворсинки. Лично у Васи на этом месте уже несколько крупных волосков отросло. Он ими постоянно щеголяет. Но Володю растительность не сильно волнует. Прозрачный пушок при тщательном рассмотрении можно увидеть. Володя в данный момент интересовался пятном, за которым, как ему казалось и предполагалось, скрывался колючий светящийся ежик. Пятно на месте. Оно не беспокоит, не кусается и не жжет, но присутствует. А стало быть, этот таинственный ежик на месте. Это все его рук дело, как сны, так и предсказания. И все процессы начинаются с его разогрева. Не болезненно, но тепло ощутимо. Однако рентген, а на комиссии его грудную клетку просвечивали, постороннего образования и присутствия не показал. Только терапевт ехидно поинтересовался:

-В дырявой майке загорал, молодой человек? Специально проделали эту дыру, или майка износилась?

-Нет, чайник случайно нечаянно поставил на грудь? – с таким же ехидством ответил Володя.

-Совсем нетрезв был, или промахнулся мимо стола? – не растерялся доктор, вступая в словесную игру.

-Все сразу.

Действительно, сам по себе вопрос доктора звучал глупо. Это где же такую дыру, да еще на майке, найти можно. Во-первых, ужасно правильной формы. Кругленькая, словно мяч нарисованный. А во-вторых, следов остальной майке на теле нет. Вот дыра есть, а куда остатки майки подевал? Вообще-то, Володя не очень любил загорать. А точнее, сам этот процесс. Ему совершенно непонятно это глупое стремление некоторых, не хотелось бы показывать пальцем на брата с сестрой и ее подружек, изменить цвет кожи под влиянием солнечных лучей. И для этого они на солнцепеке часами лежат в ожиданиях ожидаемых результатов.

-Ты только посмотри, как я классно загорела! – визжат они еще в середине мая, без стеснения, перед Володей обнажаясь и оголяя свои розовые спины и живот.

-Ужас! – в таких выражениях высказывал свои восхищения Володя, изображая на своем лице кучу состраданий. – Ожог первой степени. Теперь ты вся на зад макаки похожая.

-Фи! – возмущались подружки, весьма недовольные сомнительным сравнением. – Что бы ты понимал!

-А через пару дней облезешь, так вообще на пятнистую лань станешь похожая, - добавлял Володя, окончательно уничтожая их сомнительные восхищения.

Они обижались, говорили в его адрес неприличные эпитеты, но Володя на них за такие слова не собирался обижаться, поскольку весьма предсказуемо уже через пару дней слышал их слезные излияния по поводу сбывшихся его прогнозов. Потом они друг друга обдирали, как копченую колбасу, собирая на газетку кучки излишней шкуры.

-Вот и положительный эффект, - хихикал Володя, слыша их плач и стенания. – Зато похудели на этот вес.

Володя любил на реке купаться, играть в карты, немного поболтать с друзьями, и опять в воду. Оттого он очень слабо загорал, но и не облазил, как некоторые. Однако такие мелочи его совершенно не волновали. А тут терапевт такие глупости про дырявую майку ему наговаривает. Нет в его гардеробе дырявого белья.

Вася в субботу зашел еще до обеда. Куда в такую рань приперся? Лично сам Володя выспался. Он всегда рано просыпался, но друг любил спать по выходным очень долго. И уже после пробуждения вынуждено совмещал обед с ужином. А тут, видать, совсем не спалось по причине некой непонятной бессонницы.

-Кому не спится в ночь глухую? – удивленно спросил Володя, который сам лишь только готовился к обеду.

-Забыл что ли? Свидание у нас сегодня. Очень важное и ответственное, можно сказать, судьбоносное.

-Во! Вася! – разозлился друг. – У тебя этих свиданий не меряно. На каждой недели по новому. И я так считаю, что это лишь у меня могли возникнуть волнения по причине новизны события. А ты чего привалил не выспавшись? Зевать теперь на свидании будешь.

-Я зевать не буду, - совершенно не собирался обижаться Вася за нервное настроение Володи. – Надо же как-то подготовиться, настроить себя на любовный лад, слова придумать хорошие. Не просто девушки, а грамотные, образованные. Всякую чепуху слушать не захотят.

-Дурдом! Зачем тебе думать, когда ты и так много без раздумий болтать способен. Только и успевай рот открывать, как слова сами, словно при поносе, высыпаются наружу, - хохотнул Володя, уже не обижаясь на друга за такое раннее явление.

-Ты мне четверостишье сочини, чтобы я перед девчонками поэзией блеснул. Знаешь, хочется так сразу показать себя, выставиться неглупым мальчишкой. Уж больно умны они, чтобы всякую глупость им болтать, - как-то с несвойственной ему серьезностью произносил Вася, словно за ночь немного поумнел, или окончательно поглупел.

-Из Пушкина выучи чего-нибудь лирическое, или Есенина возьми. Вот и блеснешь лучом поэзии и интеллекта, - продолжал издеваться Володя, так и не поняв причину этих метаморфоз.

-Нее! – протянул Вася, выражая полное несогласие с такой постановкой вопроса. – Они могут расколоть. А я хочу из себя красоту выдать некую. Вот, мол, за ночь и навеяло, чиркнул несколько рифм. Не желаете ли, дамы, пиита выслушать?

Володя подошел к этажерке и достал толстую общую тетрадь, исписанную его стихами.

-Ищи сам, а я пошел на кухню. У меня там обед по твоей милости стынет. А ты, я так понял, уже сыт, раз на лирику потянуло, - смеялся над таким несоответствующим поведением Володя. Обычно Вася бравировал похождениями и победами, а тут, словно мальчишка неопытный и новичок в любовных делах, растерялся и просит помощи у Володи, которого буквально на днях сам обучал поведению в присутствии дам.

-Володя, - тихо и слегка смущаясь, спросил Вася, словно хотел узнать нечто тайное и не совсем приличное. – Ты не думал над моим предложением? Мне казалось, что тебе как-то безразлично.

-Над каким это еще я предложением должен думать. И что мне совершенно безразлично? – спросил удивленный Володя. – У меня и без твоих предложений сейчас много поводов для размышлений. Даже ответ на прошлом уроке больше удивил, чем порадовал. Вот с какого это ляда у меня такие поразительные знания открылись?

-Не о том думаешь, Володя, - Вася немного помялся и высказал свои сокровенные пожелания. – Я по поводу обмена девчонками. Мне Лена больше нравится, а Валя слегка крупновата. Понимаешь. Я всегда старался знакомиться с маленькими, то есть, мелкими, а у нее веса побольше моего будет. А ты все равно не собираешься затягивать общения.

-Испугался, что не совладаешь? – хохотнул ехидно Володя, окинув Васю презрительным взглядом. – Вот если будешь продолжать меня нервировать своими глупыми выходками, так вообще обоих отдам. Выбирай без моего участия. Лично мне твои свидания как-то по барабану. А так по ходу знакомства устраивать рокировки – не мой стиль. Это что ж, теперь все начинать болтать по-новому?

-Ладно, ладно, не надо сразу в крайности, - испугался Вася, понимая, что так без его участия можно и двух дам сразу потерять. Эти девчонки обе запали как раз на Володю. – Мне с ними сразу не справиться. А к Вале, если присмотреться, так и она даже симпатичная. Просто веса многовато, а все остальное очень все при всем.

-Вот и занимайся обследованием этого объема, а то все стараешься, как трудное, так на кого-нибудь свалить.

Вася испугался не факта оказаться одному с двумя. Там бы он сумел переманить на свою сторону Ленку, да если Володя не захочет вообще ходить на свидания, то вечер может сорваться запросто по причине отсутствия финансирования. Как же Вася будет оправдывать это отсутствие наличности в кармане? Это, во-первых. А во-вторых, они, то есть девчонки, сами обе затребуют до себя этого Володю. Даже неизвестно, отчего это случилась такая метаморфоза, да еще такая непривычная и неприятная, поскольку в дамских кругах чаще блистал сам Вася. Разумеется, тут сработал стереотип загадочности и неизвестности. Это ведь Володя спас их от шока и потрясений. Да и от самой смерти одну из них. Ту, которая собиралась идти впереди строя. А может и наоборот. Неизвестно ведь с какой скоростью свершался бы этот переход. Передние вполне могли и успеть.

В кино они пошли в кинотеатр «Восток». Очень удачный факт по многим параметрам. Рядом с кинотеатром располагался вино водочный магазин, а девчонки жили всего в остановке от него. То есть, и от магазина, и от кинотеатра. Потому Вася и предлагал Володе сразу после кино действовать по утвержденной схеме: кино, магазин, гости. Но началось с того, что более скверного фильма им в жизни не приходилось смотреть. Кино про сталеваров. Полсеанса мужественные, опаленные огнем доменных печей, мужчины забрасывали большими лопатами уголь в жерло печи. А вторую половину обсуждали качество выплавленного металла. Иногда в промежутках главный герой хлебал горячие щи, обтирая куском хлеба усы, испачканные капустой. А еще пару детишек на горизонте промелькнули. Вроде, как внуки главного сталевара.

Однако Вася, дабы слегка скрасить присутствие в этом скучном помещение и немного развеять тоску, пытался забраться Валентине под пальто. Девушка, молча, и без излишнего шума протестовала, выражала несогласие с его желаниями, а один раз даже укусила его за эту нахальную руку, чтобы у кавалера окончательно изменились его фривольные намерения. Володя же, словно проглотил лом и набрал полный рот каши, сидел, как манекен: тихо и обездвижено. Лена рядом с ним молчала аналогично. По мнению Васи, они даже на экран не смотрели. Дети, да и только. А ведь Вася специально затащил их на последний ряд, где кроме них на другом конце ряда сидела контролерша. Такой момент пропадал впустую.

-Ну! – уже после сеанса на ступеньках кинотеатра воспрянул духом Вася, заглядывая в глаза Валентине. Вы нас приглашаете в гости? Володя сейчас сбегает в магазин за вином, и мы мило посидим компашкой в ограниченном пространстве.

--А может, прогуляемся? – жалобно пискнула Лена, ухватив двумя руками за руку Володю. – Погода, какая хорошая! Теплая, снежок сыплет. А как пахнет прелестно!

Тепла, конечно, мало было. Где-то минус пять. Снежок и в самом деле шел, но это не тепло, а морозно. Единственное благоприятное метеорологическое явление, так отсутствие ветра. Потому-то после теплого зала, где излишне топили, казалось тепло и радостно, и погода казалась сказочно замечательной. Хотя Вася и хотел спешно возразить, но его успел опередить Володя, удачно отмолчавшийся весь сеанс о сталеварах. Откуда только словоохотливость объявилась?

-Действительно! – так радостно и бодро воскликнул он, словно услышал очень выгодное и ожидаемое предложение. – Давайте погуляем. Мне в этом кино от кипящей стали даже жарко стало. От экрана полыхало, как от настоящей печи.

-А глядя на этого старого пожирателя борщей, совсем аппетит пропал. Его теперь нагуливать придется, - весело добавила Валентина. – Пока не остынем и не проголодаемся, домой не пойдем.

Вася от этих перспектив поперхнулся и раскашлялся. Пришлось всем троим стучать по Васиной спине, чтобы облегчить участь кашляющему. Старались от души, потому что уже через несколько секунд Вася улетел в сугроб. Девчонки такую выходку приняли за игру и быстро отправили вслед за другом и Володю. Пришлось им обоим контратаковать. И сразу в сердце пришло веселье и радость, а в душу влетело облегчение, словно они старые хорошие знакомые, и теперь можно общаться, беситься и творить даже запрещенные элементы поведения. Чем парни скоренько и воспользовались, уже встречая легкое сопротивление и смех от удовольствия. Отряхнули с одежды снег и единогласно приняли решение перед поздним ужином погулять и хорошенько промерзнуть.

-Мальчики, а вы последний трамвай не прозеваете? – спросила Валентина, хотя вопрос уже звучал шуточно и несерьезно, поскольку теперь просто расстаться они не сумеют.

-Мы первым поедем. Он где-то полчетвертого утра начинает свой маршрут. И не нужен нам трамвай. Тут полчаса ходьбы до дома, куда мы еще не скоро начнем собираться, - весело предложил Володя, неожиданно почувствовав себя смелым, раскованным и очень взрослым и ответственным за сегодняшний вечер.

-Вы смерзните до утра, - в том же шутливом тоне возражала Валентина, намекая на отрицательную температуру наружного воздуха. – Потом вас не отогреешь.

-Имеются в природе два вида способов обогрева замерзающего тела. И начнем мы с вина, которое обеспечит согревательный эффект изнутри. А вы уж постарайтесь использовать второй момент согревания, о котором даже говорить не нужно. Ибо мужчины, а мы с Васей таковыми пока являемся, очень нуждаются во всестороннем обогреве, - весьма откровенно высказался Володя, прижимая к себе Лену.

Вася продолжал удивленно рассматривать и слушать Володин водопад словесности. Обычно тот всегда терялся и никак уж не выделялся красноречием и смелостью в общении с девушками. А тут словно прорвало. Уж не подменили ли его в том кинотеатре на одного из сталеваров? Запросто могли в темноте, тем более, что сейчас он для Васи был совершенно незнаком, будто впервые его слышит.

-Девочки! – Васе тоже хотелось быть участником диалогов, а не торчать здесь рядовым слушателем. – А может, сразу переключимся на второй этап времяпровождения с заходом к вам в гости? То есть, с согревания. Володя сейчас, пока не закрыли магазин, за вином сгоняет, а вы сразу же в гости позовете нас.

-Не нужно торопить события и закруглять хорошо начавшийся чудесный вечер, - продолжал блистать с трибуны Володя, не позволяя Васе проявлять инициативу. – При таких погодных условиях и нашей экипировке мы запросто продержимся на свежем воздухе пару часов. Магазин до одиннадцати. Всегда купить успеем вина. А нет, так девчонки чаем напоят. От такого свежего воздуха я уже совсем опьянел.

-Оно и видно, - проворчал Вася. – Трезвый бы ты такое отродясь не предложил.

-И вправду, ребята! – поддерживала инициативу Володи Валя. - Родители Лены где-то половина одиннадцатого на работу уходят. Все равно ведь не пойдем раньше, пока они дома.

Васе такая информация очень понравилась, отчего даже такая длительная прогулка не показалась скучной и морозной. И настроение вместе с красноречием мгновенно вернулись в его организм. Даже захотелось блеснуть юмором, стихами и наговорить много прозы. Он у Володи в тетради присмотрел одно четверостишье, которое удачно вписывалось в сегодняшнее романтичное настроение, но вновь вмешался Володя. Эта перемена друга ему совсем не нравилась. Так получалось, что обе дамы с открытыми ртами уставились в него. А Вася тут присутствует, как бесплатное приложение для ровного счета.

Володя неожиданно рассказывал смешные новые анекдоты, о которых никто даже не догадывался. А уж Вася точно знал, поскольку все переменки в ВУАЦ заполняются такими новинками из народного фольклора. Потом внезапно зачитал несколько строк из последних своих стихов, тем самым окончательно перекрыв возможность другу блистать лирикой. И так ненавязчиво общался одновременно с двумя девчонками, словно желал охмурить их обеих. А эти пустышки и рады стараться, и хохотали так заразительно и откровенно, при этом поддакивали и со всеми его доводами быстро и безапелляционно соглашались.

-Володя, - улучив момент небольшой паузы в Володиных монологах, спросила Лена. – А ты давно вот так можешь предчувствовать опасность? У тебя от рождения, или недавно появилось?

-Нет, совсем недавно. После двух суббот, - как-то серьезно и задумчиво ответил Володя, словно этот вопрос напомнил ему что-то тревожное и из неприятных событий. – Потом вспомнился один страшный случай из детства недалекого, двухлетней давности. Ну, - Володя посмотрел. – Это тот случай с парнишкой на стройке.

-Каких суббот? – удивленно спросили девчонки. – Расскажите нам про субботы и эту стройку.

Вася понял эту просьбу, как команду к трибуне, и тоже счел необходимым вклиниться в общий разговор, а заодно разъяснить девчонкам то осеннее происшествие.

-У нас в сентябре две субботы подряд случились. Нет, не через неделю, а прямо так и произошли суббота за субботой. Совсем без воскресенья и последующих дней недели. Мы в субботу утром по грибы поехали, собирали их полдня, потом немного вина выпили.

-Много, - поправил Володя, чуть не испортив своим вмешательством так хорошо начавшееся повествование. – Три литра на четверых. Поэтому быстро опьянели. Вот и случилась подобная чертовщина.

-Нет, это совсем немного. Если слегка и опьянели, но столько вина недостаточно, чтобы настолько сбрендить. Всего и вышло по полторы бутылки на брата. А вино сладенькое, как компот. Можно даже с батоном на третье есть. Вот и уснули под деревом. Думали, что под вечер проснулись, а по восходящему солнцу получалось утро. Мы бегом на станцию, чуть к дизелю успели, а там выяснили, что опять суббота, так еще и снова утро. Я сам чуть с крыши не свалился, в том смысле, что поехал чердак. Вот после этого и начались с Володей эти душеспасительные закидоны.

Девчонки поначалу хихикали, принимая Васин рассказ за очередную шутливую байку. Но в этот момент лица мальчиков были настолько серьезны, что им стало не по себе.

-Но ведь так не бывает, - как-то тихо и недоверчиво высказалась Валя, все еще надеясь на розыгрыш.

-Правильно, неправильно, а бешеный трамвай? – на полном серьезе спросил Вася. – Вот что с ним было? Вы думаете, мне легко вот так сходу во все это поверить? А я уже четвертый случай наблюдаю. И с каждым случаем все загадочней и необъяснимей.

И Вася пересказал все четыре случая Володиных предсказаний. Вернее будет, предотвращений несчастных случаев.

-И не просто так предотвратил, а так наглядно и показательно, что не поверить невозможно. Сами ведь поняли, что там мясорубка была бы страшнейшая. Даже с тем же балконом. Ничего не предвещало его обвал. А он именно в ту секунду, как ты отбросил мужика с ребенком, сразу и свалился на то самое место.

Васино красноречие окончательно усилило еще больший интерес к другу. Зря он так старался и убеждал в его уникальности. Стоило бы во всех этих происшествиях показать свое непосредственное участие и выделить в них свою немалую роль. Пока девушки на кухне мудрили над простым ужином к вину, Вася решился задать Володе ту уйму вопросов, что так сбивали его с толку и приводили в недоумение.

-И что все это значит? Ты сам-то, откуда свалился, словно из какого-то заграничного государства приперся? Анекдотов новых наплел, что и не слыхал даже, все мои стихи выплеснул, мне рта даже не дал открыть. Только вздумал блеснуть лирикой, как он уже цитирует. И именно эти, что я зубрил. Хоть бы другие прочел, а там и мне предоставил возможность. Вот тебе никакой разницы, а я с таким трудом их вызубрил. Тебя точно сегодня подменили. И не просто где-нибудь, а в самом кинотеатре под самый конец сеанса. Все кино отсидел, как мышь, в этот экран, впялившись, словно очень интересное показывали специально для него. Меня уже тошнить начинало, а он весь во внимании и лицезрении. И не успел выйти, как прорвало, словно канализацию. Предупреждать надо, однако.

-Вася, - дружелюбно и без обиды проговорил Володя. – Вот как раз стихи для дам тебе читать совершенно не обязательно. Как-то рядом с поэзией ты смотришься весьма комично. Комедийная сценка могла получиться. А твою Валю никто не планирует охмурять, сам с ней возись. Лично мне уже даже сильно нравится моя Лена. И вот здесь, - Володя ткнул пальцем себе в грудь, - за ребрами нечто постукивает так романтично и сладко, словно медом смазали и сахарком присыпали.

-Это там сердце находится, если еще помнишь некоторые параграфы из анатомии, - саркастично заметил Вася. – Оно так страдает и греется от любви. Но не советую запускать процесс.

-Не в этом дело, - лениво отмахнулся от Васиного предупреждения Володя. – Понимаешь, почему меня прорвало? Я опять, как на том уроке по двигателю, влился в образ своего двойника из сна. И почувствовал внезапно себя тем сорокалетним джентльменом с соответствующим опытом, эрудицией и интеллектом. И мне даже в какой-то миг почудилось, глядя на вас, что вы еще такие молодые и сопливые! Хотелось по головке погладить и ласковых нежностей наговорить.

-Ой, ой, ой! Дедушка выискался! Да ты всего-то на один месяц старше меня. А если мозгами пораскинуть, так у меня в этом вопросе опыта намного поболей твоего! Нашел он детей, папаша! – сморщил нос и презрительно проворчал Вася, сам не понимая, зачем сердиться, если сегодня и в самом деле он слегка уступил во всем своему старшему другу, и просто растерялся от таких внезапных перемен.

-Не гундось, не собираюсь я тебя унижать. Ты спросил – я обрисовал свое нынешнее состояние. Без прикрас и преувеличений, не акцентируясь на собственной персоне. Сам видишь, что в последнее время со мной происходят всякие чертовщины. И не стоит драматизировать свое положение. Если хочешь – наверстывай упущенное. Я слегка поскромничаю, прикинусь на время пай мальчиком.

-Ладно, - уже веселым голосом согласился Вася. – Пойдем, поможем девчонкам. Только все равно не стоит серьезно увлекаться. Мы ведь пока малолетки, несовершеннолетние. Рано нам о любви разговаривать и забивать свои сердца этими глупостями.

-Дурак ты, Вася! Рано о семейной жизни задумываться, а о любви как бы ни поздно скоро стало. Есть такая статистика в мире и в человеческой науке. И наука эта называется сексологией. Ее в нашей стране пока нет, но вот в том мире, который снится, она имеется в наличии.

-Какой еще там сон? Ах да. Ты еще и там проживаешь. Хоть с пропиской все нормально в этом сне? Мало тебе этого ВУАЦ, так ты еще и во сне чему-то учишься, науки малопонятные осваиваешь! Мужик свихнулся окончательно. Это же невыносимо, если еще и во сне в какую-нибудь школу ходить. Там отдыхать нужно, а не сексологией заниматься, - Вася от чрезмерной впечатлительности схватился за голову и тихо простонал. – А оценки, какие в этом сне ставят?

-Никакие не ставят. Жизни учимся, а не оценки получаем, - отмахнулся от него Володя, понимая, что залез в такие дебри, в которых до конца и сам не разобрался.

Он частично посвящал Васю в свои сновидения, но так, шутя, словно вот, мол, чушь, какая приснилась. Но именно с этой чушью друг и связывает все дальнейшие перипетии. Однако в последние ночи Володя неожиданно поменял свое отношение к этим сновидениям. И сегодняшнее красноречие, и его веселый юмор он отнес не к себе, а к Евгению, а вовсе не к взрыву эрудиции и интеллекта. Женя, то есть, субъект во сне, высокообразованный, высокоинтеллектуальный и высоко эрудированный тип. Володя внезапно даже ясно и отчетливо представил его производственные, научные и семейные проблемы. И Лена сразу превратилась из старухи, какой показалась первоначально, а в молодую симпатичную девчонку, вполне по годам годную для него в дочери.

Это глазами Евгения он смотрел. Володя тихо и незаметно хихикнул. Как бы теперь ему во сне глазами Володи не представить в своей жене, то есть, Евгения, маму. Нет, Светлана на маму пока не потянет. Если только лишь на азиатскую, которая родила его в четырнадцать лет. С копейками. Но если у него здесь после сна остались глаза того Евгения, то мама в мировоззрении Жени является его ровесницей. Стоп, далеко зашел. Куда же делся, в таком случае, сам Володя. Кто сейчас в гостях у девчонок? От такой чехарды в мозгах Володя расхохотался.

-Ты чего? – удивился Вася, одергивая друга за рукав. – Так ведь и подумать и заподозрить можно в чем-то.

-Можно, - согласился Володя. – Но не нужно. Мы ведь немного побеситься сегодня решили. А народ во время бешенства всегда без причины смеется. Вот я и начал уже хохотать.

-А-а! – протянул, так ничего и, не поняв, Вася, но уточнять и выяснять детали не стал. Мало ли его другу чего в голову опять взбрело. С ним вообще сегодня надо быть на строже. Такие выкрутасы стал выкидывать, что Васин мозг не способен уже адекватно реагировать. Нечто неправильное с ним происходит. Всегда раньше Вася был докой в амурных вопросах и давал дельные советы друзьям, показывая на вид свое профессиональное мастерство по закадриванию и охмурению. А тут какой-то лох сразу захватил инициативу и еще сам подсказывает. Ох, неспроста все это! Как бы беде очередной не случиться!

Володя выполнил данное обещание и немного примолк, позволив Васе распушить свой хвост и показать наглядно ряд своих преимуществ и положительных сторон. А после первого стакана вина он окончательно занял трибуну и пытался превзойти Цицерона, вспомнив заодно и то заученное четверостишье. Но выдавать его за продукт своего творчества не осмелился. Внезапно опомнился, представив, что могут попросить на бис, а он даже из школьной программы вспомнить не сумеет. Не очень у него отношение было к поэзии. А уж тем более самому срифмовать – считал излишним и пустяшным. Человеческая речь красива и хороша и без рифмы.

-Это у нас Володя такими рифмами напичкан. Он наделен стихотворным талантом, - похвалился он за друга. – А я иногда выступаю в роли критика или консультанта. Согласитесь, что данное четверостишье весьма удачное. И рифма хороша, и тема.

-Да! – крикнули хором дамы, затребовав продолжения вечера поэзии, что чуть не протрезвило Васю. – Володя, ты прочти нам чего-нибудь из последних своих творений.

Володя не стал ломаться и зачитал наизусть часть поэмы, которая посвящена была собственной трагедии. Точнее, трагедии Евгения, из-за которой ему пришлось покинуть аэрофлот. Оказывается, Женя тоже любил стихи, писал их, но лишь для себя, чтобы в грустные минуты немного вспомнить и всплакнуть по какому-либо поводу.

Пыль и песок, потеряв притяжение, свободу почуяв, лишившись опоры,

Землю родную предали забвенью, забыли родные барханы и горы.

Пыльная буря, как злая стихия, родина голых степей и пустынь.

Жаркое солнце и ветры лихие – вот кто над нею один властелин.

 

Темень, как ночь, среди дня наступила. Воет и стонет тяжелый песок.

Туча песчаная небо затмила. Жаждет природа – воды бы глоток.

Нету вокруг ни воды, ни прохлады. Воздух, иссушенный, глотку дерет.

Денег не надо, и злата не надо. Только укрыться, уйти б от невзгод.

 

В жизни такие же бури бывают. Мутят течения тихой реки.

Как и в природе, откуда – не знаешь, она возникает судьбы вопреки.

Нет их ни в картах, нет их в прогнозе. Их мы не ждали, привыкли к тиши.

Если радостно – смех, если больно, так слезы. Тихо и сыро жилось нам в глуши.

 

Рвет тишину бури пыльной стихия. Рвется все в жизни, летит в тарарам.

Злые сердца, с ними души пустые. Рвут на куски и несут по пескам.

 

-Вот черт! – встряхнул головой Вася. – Сразу протрезвел. Только это совсем не про тебя.

-Нет, конечно. Это про него. Даже сочинил он сам, - печально с грустью произнес Володя.

-А это кто он? Ты про кого? – шепотом спросила Лена, обхватив Володю за шею и прижимаясь щекой к его щеке.

Вася, уловив такой жест нежности, принял его, как сигнал к действию, и так же пожелал ласки, сильно обняв Валентину, впиваясь губами в ее губы. Валентина пыталась сопротивляться и выражать протест, но быстро сдалась, посчитав поцелуй страстным и приятным. На что Володя с Леной громко расхохотались. Однако и им стало обидно и завидно, и они сами слились в страстном поцелуе.

-Эй, ребята! – первой опомнилась и высвободилась из плена Валентина, изобразив на лице возмущение таким фривольным действиям мальчишек, словно это не входило в их планы. – Ведите себя прилично. Можно пока без этих нежностей телячьих. Мы еще пока с вами не до конца знакомы. Всего второй вечер знаем друг друга.

-А чего долго знакомиться? – возмущался Вася, не привыкший руководству над ним каких-то девчонок. Даже если они и немного старше. – Я зовусь Васей, а он Володей. Можно подумать, что некоторые биографические подробности как-то могут повлиять на взаимоотношения!

-А еще, - весело хохотнул Володя, - мы с Васей молокососы необтесанные. То есть, еще очень маленькие и малоопытные в таких сложных вопросах, кои в компетенции взрослых.

-Лично у меня есть сомнения, - возразила Лена. – Целоваться ты уже где-то научился. По-взрослому получается.

-Только без смеха, но я сегодня целовался по-настоящему в первый раз. Я же не считаю поцелуй в щечку мамы, - откровенно признался Володя, смущенно опуская глаза, словно девица-недотрога.

Не объяснять же им, что опыт взрослого Жени из сна медленно переплывает к нему, к Володе. Теперь бы определиться и понять, как ему жить с этим дальше. Ведь получается мелкая кража. Он ворует часть биографии того из далекого капиталистического будущего 2010 года. И еще пытается воспользоваться его взрослым опытом. Надо только понять – хорошо ли это, и какие негативные последствия возможны. Однако, опыт опытом, но никакого отношения Евгений не имеет к предсказаниям. Это уже крадется у некого совершенно у постороннего. Познакомиться бы еще и с этим типом, обладающим таким чудесным даром.

 

 

 

 

9

 

-Давненько мы вот так кучно не собирались. Все врозь да порознь, а вот и время, и место подвалило удачно, - заметил Миша, разливая по стаканам вино и показывая всем своим видом, что такое вот их содружество ему даже весьма нравится. – Ладно бы этот Вася. Ему без бабы и дня прожить сложно. Даже заболевать начинает от отсутствия женского внимания. Так, понимаете, чего учудил? Володю втравил в свое это черное дело. Нашего ярого противника женских обществ и их присутствий. Да так втравил и глубоко протопил, что у меня возникли некие поползновения в сторону спасения от сердечных страданий.

-Не очень, - тихо и без эмоций не согласился сам Володя с такими вот характеристиками его отношения к женщинам, как прошлого, так и теперешнего. – Не глубоко утопился. Так, слегка, возможно где-то по пояс. Само то, когда и для плавания безопасно, и ощущения купания сохраняются. Напраслину на Васю валить не стоит. Разве его вина в том, что эта мамзель самостоятельно решила меня охмурить.

-А и в самом деле, как-то разошлись мы беспричинно и абсолютно безо всяких объяснений. Любовь любовью, а у вас еще и друзья товарищи в наличии. Взять тот же клуб, хотя бы. Совсем в кино перестали ходить, - заметил справедливо Женя, который раньше проводил друзей на сеанс бесплатно. – Уже почти месяц, как минимум.

-Ребятишки-мальчишки, как же вы понять простой истины не желаете, а сразу с обвинительной речью выступаете, - занял позицию обороны Вася, отражая атаки, переходя в яростное наступление на противника. – Не забывайте простого факта, что мы с Володей в данный момент на летчиков учимся. А это вам не просто тяп-ляп, а дело сложное и ответственное. Не то, что, как некоторые, не хотелось бы указывать поименно, не способные даже простые восемь классов кончить. Правда, Володя? Нам женщины просто по специфике будущей профессии надобны для романтичного настроения. Не успеваем мы по всем фронтам оборону держать.

-Конечно, правда, Вася. Вот только неясно мне твое романтическое настроение по поводу Вали, - согласился Володя, но так же решил разоблачить перед друзьями некоторые позиции друга. – Ты ее вообще забросил, или временно отстранился? Она, кстати, через Лену просила разъяснений по поводу такой потери. Разумеется, я сослался на твое временное заболевание, а по выздоровлению обещал возвращение в ее общество, но хотелось бы уточнений со сроками и диагнозом.

-Да ну ее, - печально отмахнулся Вася, болезненно переживая свое неудачное любовное приключение. – И стара, и толстовата, и слегка объемна. Всего в ней много, включая громкости и говорливости. Рта не дает открыть. Все время говорит и говорит. Уши устали слушать. Разве можно столько информации за одно свидание выкладывать на мое хрупкое тело? По всем параметрам тяжеловата для меня.

-Ужас! – вздрогнул Миша и пролил несколько капель мимо стакана на землю, чего допускать в этой компании непозволительно.

Кстати, сидели они на берегу речки в своем излюбленном месте, именуемом биваком. Такое название им самим нравилось. Это место было или остатками от военных времен оборонительным сооружением, или какого-нибудь берегового укрепления. Но хорошим местом. Удобным по всем параметрам. Вроде, как на улице сидят, и крыша над головой. Ветер не дует, дождь со снегом на их тела не сыплют и не льют. А для тепла костер внутри разводят. Благо, с дровами проблем нет. Сухих по пути прихватят, а потом для поддержания огня любые годятся, которых вокруг полным-полно. Поскольку близко деревообрабатывающий комбинат, что способствует легкой добычи горючего материала.

-Вот еще раз такое поливание допустишь – пропустишь очередь при разливе, - сделала замечание контролирующая общественность. – Навык потерял, так передоверь другому.

-Да ладно, - равнодушно пропустил мимо ушей замечание контролеров Миша. – Где же это ты умудрился так много тела отыскать? Странно даже, что в этот раз Володя так хитро тебя обставил. Уж его мадам смотрится очень даже миловидно и привлекательно. Мне самому она понравилась гораздо больше даже прошлых Васиных мамзелей. Представляю, что там сейчас ему перепало, раз сам так возмущается. А куда глаза глядели, если не доволен избранницей? Никто не навязывает.

-А где, даже любопытно бы поинтересоваться, ты видел Володину Лену? Он никому ее персонально не представлял, - удивленно воскликнул Вася, проигнорировав последующие замечания в адрес его выбора. – Лично я сам и то их потерял, а он умудрился высмотреть. Ты только глянь на него! Еще как разумно по такому вопросу рассуждать научился. На глазах пацан взрослеет. Женщинами интересоваться начал.

-Да, вот я такой! – загадочно произнес Миша и таинственно подмигнул друзьям. – Вспомнилась юность отца-разведчика. А у меня, как ни крути, а имеются кое-какие его гены. Вот и проследил как-то случайно за Володиным передвижением. Нет, вот, не надо сразу такое зверское лицо делать. Я лишь до встречи вашей наблюдал, а дальнейшие события с телячьими нежностями и соплями меня не интересовали. Но ведь с пользой для самого тебя. Никто ведь, кроме меня не способен подтвердить удачность твоего выбора. А я авторитетно заявляю – хороша по всем параметрам.

Вася досадно почесал левой рукой правое ухо и от огорчения закурил, выражая таким жестом явный протест против деяний Володи. Ему ведь тоже самому больше нравилась Лена с первого дня, а тот, пацан малолетний, заупрямился, как баран, и не пошел на обмен с первого вечера знакомства, когда еще до театра Вася открыто намекал.

-А вот обижаться, так абсолютно не обязательно. Понимаю причину твоего недовольства и всенародно протестую, - возмутился Володя, протягивая руку к другому, нечесаному Васиному уху. – Устроил, видите ли, ярмарку невест. То хочу, а то не хочу. Я в процесс выбора не вмешивался. Она сама так решила и остановилась на мне.

-Володя, вот честно, я не следил дальше ваших встреч, правду, как на исповеди говорю, - Миша подвинулся вплотную и спросил таинственным полушепотом. – У вас там роман с последствиями, али как? Ну, кроме томных взглядов и рукопожатий дальше дела не продвигались? Вот с товарищами мог бы и поделиться, впечатления свои высказать с некоторыми подробностями. Нам очень хотелось бы услышать детали вашего времяпровождения. Неужели у Васи и в самом деле такая корова, что он даже на свидания боится ходить? Или просто очередной раз выпендривается? Есть у него такой бзик. Если что, так может мне с ней шуры-муры закрутить захочется. Ты слегка намекни там своей Лене, чтобы она Валентине о моем желании передала.

-Я тебе так закручу, что всякая охота пропадет на шуры-муры. Никто еще окончательно ее не бросал. Просто обсуждаем возможные перспективы, а он сразу наподхват поспешил, - грубо и матерно возмутился Вася.

Он хоть и временно расстался с Валей, но на окончательный разрыв отношений пока не решился. Испугался, что останется ни с кем. В последнее время немного не франтило ему на любовном фронте. Такое ощущение, что огонь соблазнения Валентина припрятала в себе. Оттого и интерес девушек угас к его персоне. Прошлые ушли к новым кавалерам, а новые ну никак не желали клеиться. Точнее, те, которые желали, у самого Васи не вызывали симпатий. И наоборот. Полный оборот и облом. Вот и испугался он наступившего временного затишья. А Вася органически отвык от длительных перерывов, не может он долго без женщин. Потому и просил Володю об окончательном разрыве не распространяться. Вот выздоровеет после длительного заболевания, а там окончательно и определится.

-А других чудес с тобой не происходило? – спросил Женя у Володи, круто меняя тему разговоров. – Ну, я имею в виду после того бешеного трамвая с детским садом и Леной.

-Не знаю, - неопределенно пожал плечами Володя, сам даже не представляя правильного ответа.

Было или не было, так он просто не понимал. Два раза он просил женщин с детскими колясками задержаться на перекрестке, один раз двух маленьких девчонок не пустил на красный свет. Так и те, и другие слегка пробурчали недовольные эпитеты, возмущаясь вмешательством в их личные планы. А случилось бы с ними что, или нет, так он правду сказать не может. Не было визга тормозов и колес по асфальту, треска и звона разбитых и погнутых деталей. Однако некто изнутри просил его сделать это. И он делал. Потому что понимал, что этот некто впустую лезть с просьбами не станет. И ежик в такие моменты нагревался. Значит было. Ежик – индикатор надежный, стопроцентный.

-Как это понимать твое не знаю! Несерьезный ответ, - Возмутился Вася и потребовал более четкого и вразумительного ответа. – Чудо всегда на виду: или оно есть, или совсем нет. Такого неопределенного ответа оно не приемлет. Ты уж расскажи с подробностями, а нам определять его наличие и присутствие. Не знать о нем нельзя.

Володя вкратце поделился ощущениями и теми мелкими событиями, заставив друзей слегка задуматься. В самом деле, ведь не мог Володя просто от завихрения в башке цепляться к прохожим. Просто немного обидно за ненатуральность событий. Ведь в иных случаях присутствовал звуковой и видео эффект. А тут, поди, спасенные совершенно не поняли причину Володиных домогательств. А было из-за чего. Им сиделось, стоялось и чудесно планировалось по своим личным направлениям, а он надоедал.

-Так совершенно неправильно, - резко решил раскритиковать такую позицию товарища Вася. – С них даже компенсацию за энергозатраты не содрать. Ты уж в следующий раз меня зови на свои предсказания. Любые благовидные деяния должны иметь публичность и оплачиваться. Совсем неинтересно творить добро исподтишка, когда народ к тому же еще и обиды предъявляет.

-Некто красивую фразу сказал, - вспомнил Володя, но, не припоминая, а точно ли это из памяти его, а не Евгения. – Сложно за волосы из теплого болота утопающего вытаскивать. Он ведь считает себя удачно приспособленным в тепле и уюте. А ты без спроса, да с болью и еще на ветер, который холодом обдувает.

-Вот, умно и правильно сказано. Нужно не спешить со спасением, а дождаться, когда этому утопленнику все дерьмо в носоглотку попрет. Он и обрадуется спасителю, - радостно воскликнул Миша. – Тогда ему точно плевать на боль и волосы. Когда за жизнь цепляешься, то собственную лапу готов отгрызть. А если ты в опасности не уверен, так с чистой совестью идешь ко дну, наплевав на факт утопления.

-Мужики! – воскликнул Женя, требуя и ему позволить высказаться по интересному вопросу. Тяжело четырем выпившим парням говорить о своих думах, когда вокруг столько много желающих прорваться к трибуне. На всех, даже с запором мыслей в обычном состоянии, вино действует, как слабительное. Язык развязывается, мысли высыпаются, словно из дырявого мешка, а некий оратор постоянно занимает микрофон. Вот и приходится привлекать внимание повышенным тоном. – Какая разница, в каком болоте ты увидал погибающего! Спасать в любом случае нужно, даже при вероятности быть непонятым и облаянным.

-Обидно ведь, - не соглашался Вася. – Вместо благодарности и энергетической компенсации получить матерные и физические оскорбления. Не для того Володе дан этот божественный дар, чтобы за его добрые дела еще и унижали. Я бы таким субъектам предоставлял право на выбор. Пусть валят своей дорогой. Потом будут грызть себе локти, ан поздно уже будет. Раньше пусть соображают.

-Это вот ты сейчас возле костра с сигаретой в зубах и стаканом в руках бодришься, - спорил Женя, толкая в бок Володю, который сегодня больше молчал, хотя весь сыр бор разгорался вокруг него. – А если из-за твоего гонора да к тому же на твоих глазах этого субъекта большим колесом по асфальту размажет, так, что потом сам захочешь некую детальку от собственного организма отгрызть. И ведь обязательно отгрызешь, понимая, что большая часть вины во всем этом именно в тебе.

-Он не сможет отгрызть, - хихикал Миша. – Он потом будет сам несколько дней блевать, что некогда и некуда эту часть совать.

Вася очень скоро понял, что зря допустил в свое воображение такую богатую картинку с последствиями какой-нибудь аварии. Перед ним вырисовались описанные Женей жертвы, и Вася двумя руками прикрыл рот, чтобы придержать начавшиеся в желудке процессы.

-На, запей, - Володя протянул ему бутылку пива. – И никогда не советуй другим, чего сам ни в жизнь не сделаешь. Если ты заметил, то субъектами моего спасения почему-то являются дети. А взрослые случайно оказываются рядом. И очень сложно представить дальнейшие события. Мне почему-то кажется, что они как раз сумеют благополучно избежать опасности. Словно специально приводят своих детей на смерть, избавляться от своего будущего. Так что, плевать я хотел на их возмущения и матерные высказывания. Себе дороже выйдет игнорирование предупреждения. Я не сам догадываюсь об опасности, а оно, это непонятное и недосягаемое чувство просит и уговаривает задержать, не пустить, увести от этого опасного места, пахнущего смертью и кровью.

Как-то таким серьезным и строгим заявлением, не вяжущимся с веселым и беззаботным застольем, Володя сразу закрыл эту тему диспута, и компания, молча, закурила, напрягая мозговые извилины на какую-нибудь иную тему. Каждому хотелось срочно заполнить внезапно образовавшуюся паузу своими умными речами. А их у подвыпивших молодых людей всегда с избытком, что совершенно независимо от образования и отметок в аттестате. Даже Миша со своими незаконченным восьмилетним пытался высказываться красноречиво, сдабривая речь умными, самому недопонятыми, фразами. Правда, потом по трезвости многие выдержки из его речей можно подвергать сомнению и анализу. Да кто же назавтра вспомнит темы и содержание таких пасквилей!

-Главное, Володя, - первым нашел нужную тему и сумел вклиниться в паузу Миша, довольный, что его извилины раньше других отыскали интересную и важную мысль. – Ты не женись ни под каким предлогом. А то сам не заметишь, как под влиянием избытка чувств начнешь поддакивать и соглашаться с ней по всем ее капризам. А тебе как раз через несколько дней восемнадцать исполняется. Ты случаем не признался ей про свое совершеннолетие? Поди, разболтал!

-Похвалился, - вздохнул, как-то обреченно и печально, Володя. – Не каждый день совершеннолетие случается, чего его скрывать. Вот слегка и разрекламировал. Так что, на моем дне рождении она будет присутствовать, от этого никуда не деться. Кстати, Лена без подружки по таким праздникам не ходит, так что жди встречи с Валей.

-Погорячился ты, ох, как погорячился, - укоризненно качал головой Женя. – Первого апреля призыв, так что до армии она постарается взять реванш. Твоя задача – выдержать напор и отбить эти первые, но самые сильные атаки. Не надо было приглашать ее на такое ответственное мероприятие. Как бы ни воспользовалась удобным случаем. Борись за свои права, как героический вьетнамский народ, а мы, если что, поможем и прибежим на помощь. Не бросим товарища в беде.

-Черт, ты чего? – неожиданно, уже справившись со своими рвотными позывами, завопил Вася, уловив в Володиной информации опасные и вредные для него тенденции. – Не нужна нам пока эта Валя на таком празднике. Я еще окончательно не определился с ее статусом в моей биографии. Пожалуйста, срочно отговори, иначе мое присутствие на твоем празднике может сорваться.

-Лично меня такое положение вещей очень даже радует, - довольный хихикал Миша, растянув свой рот в широкой блаженной улыбке от предчувствия романтичной встречи и знакомства. – Я ее закадрю, раз она Васе не подходит. Мне еще до армии до осени гулять. Вот она мне компанию и составит.

Вася грубо не согласился:

-Я еще ответа не давал, так что, попрошу от моего каравая свой поганый рот убрать подальше!

-Да плевать мне на твои ответы. Я ее и без твоего согласия обаяю. А что, запросто отобью. Тем более, она поняла малую надежность Васи, и легко согласится на флирт. А мы с ней, как правильно описали ее Вася с Володей, очень даже подходим друг другу по всем весовым параметрам. И комплекции у нас весьма схожие. Ведь, правда?

-В одной лодке только не поместитесь. Сразу на дно пойдете. Нет, не сразу, а на самом центре, где глубже.

-Ой, вот только это не надо мне говорить! Всего-то моих восемьдесят килограмм, да ее столько же. Какие-то четыре мешка картошки. Мы с батей с того берега берем на лодку по пять мешков и легко переправляем. Глупости все это. И лодка у нас обыкновенная, не плоскодонка. Даже в волну воду не черпает.

-Да ну? – не поверил Женя. – Ну, ладно батя твой худой и стройный, а тебя с пятью мешками ни один баркас не выдержит. Если только моряцкая шхуна и малый корабль.

-Выдержит, зря так сомневаешься, - без обиняков тряс головой Миша, не соглашаясь с всякими инсинуациями товарищей. – Только я гружу, а отец переправляет. Конечно, не вместе со мной. Но там просто из-за мешков мне места в лодке нет.

-Ха! – воскликнул Вася. – Без тебя любая лодка чего угодно выдержит. А вот если вас с Валей вдвоем посадить, то аккурат в центре реки застрянете. О камешки. Там дно сильно каменистое.

-Там глубоко, утонуть можно, - ничего не понимая, отрицал Миша. Но потом он все же вспомнил начальную арифметику и уже возмущался на законных основаниях. – Вы чего? Да все пять мешков весом с нас четверых. Мы с отцом всегда полно насыпаем, чтобы лишний раз не переправляться. Так еще в две ладони запас имеется. Глупости болтают, сами не понимая, чего говорят. Я только одно не могу понять, почто вы нас с Валей в эту лодку запихиваете. Не полезем мы ни в какую лодку. Нам она абсолютно без надобности. В крайнем случае, если уж так захотим на ту сторону перебраться, хотя там делать совершенно нечего, переправимся на пароме. А он кроме нас еще многих запросто выдержит.

-И все равно, - не соглашался Вася. – Нет у тебя никаких прав, вот так бесцеремонно, перебивать чужих девушек. Сам себе для себя и подыскивай, если желаешь ухаживать.

-Ну, - мягко и продолжительно протянул Володя, - тогда до дня моего рождения постарайся определиться. А так поступать не по-товарищески и глупо, словно на базаре.

-А то и сам не гам, и другим не дам, - поддакнул Женя, согласный со стремлением и желанием Миши.

-Как собака на сеновале, - попытался блеснуть эрудицией Миша, воспользовавшись удобным случаем.

-На сене, - поправил Женя. Он недавно фильм такой смотрел, поэтому запомнил такое выражение.

-А я что сказал? – возмутился Миша такой бесцеремонной поправкой, словно его обвинили в не компетенции. – На сеновале кроме сена ничего лишнего не бывает.

-Бывает, - встрял в спор Вася. – Я и моя Валя. А вот сено запросто может закончиться. К весне там и соломы может не оказаться.

В это время повалил сильный снег, и на улице стемнело, словно вечер наступил. Хотя по времени еще и до обеда не близко. Рано сегодня собрались, чуть ли не с утра решили за вином и за сигаретой пообщаться. С тех пор, как Володя и Вася ударились в учебный процесс, встречи друзей превратились в редкость. А общения хочется. Просто поболтать, новостями поделиться, да и свои мнения высказать по какому-нибудь вопросу. Это у Володи с Васей появилось новое развлечение, а Женя, так он кроме работы и клуба по выходным вечерам ничего не знает. А вечерами в школу ходить большая лень, так что туда он редкий посетитель. Что тогда говорить про Мишу. Он от скуки даже, наоборот, в школу ходить начал. Правда там так же немного веселья, но есть хоть с кем за углом покурить, двумя-тремя фразами перекинуться с одноклассниками. Хотя шпана там мелкая и малоинтересная. На серьезные темы не поговоришь.

-Тебе, Володя, так и продолжает этот тип со своим многочисленным семейством сниться? – неожиданно спросил Вася. – Картинка не меняется? Пора уже другое кино показывать.

-Это мы вот сейчас о чем? – всполошился Миша, который мало был в курсе Володиных сновидений.

-Да вот к Володи некая хрень прицепилась во сне и не отлипает. Как репей, говорит, да к тому же скучная и продолжительная. Вот я и спрашиваю, не отстала ли она, или все так же снится? Вот, мается бедолага с одной и той же картинкой сколько времени. Никак новое кино не кажется, - посвятил в проблемы друга Вася. – Я ему уже и советовал место сна сменить, или диван свой переставить.

-А можно голову с ногами местами поменять, так оно сразу и сменится, только попробуй, - порекомендовал Миша.

-Это куда же я голову вместо ног прилепить? К заднице, что ли? - возмутился Володя таким нечеловеческим рекомендациям. – Думать надо, когда советы даешь.

-Вот придурок! – хохотнул Миша, принимая Володины возмущения за чистую монету. – Я же не части тела предлагал местами поменять, а подушку положить с обратной стороны.

-Под ноги, что ли? – вновь с удивленным выражением лица вопрошал Володя. – А голову мне куда положить? Нет, я так спать не умею. Мне нужно под ухо маленькое возвышение.

-Все равно придурок непонятливый. Человеческим языком повторяю и вдалбливаю в твою башку, - Миша начинал злиться за непонимание таких простых вещей, словно он не на русском языке объясняет. А еще он подозревал, что над ним просто издеваются. – На подушку голову и нужно положить, а ноги на место головы.

-А как это можно вместо головы ноги положить, если подушка одна и предназначена для головы? – пытался оставаться серьезным и заинтересованным, Женя, но заметив на лице Миши ярость и отчаяние, все дружно загоготали. А Миша поспешил обидеться. Оказывается, это они его придурком выставили. А он так яростно пытался им объяснить.

Володя, чтобы Миша долго не обижался, решил частично посвятить его в свои сновидения, кратко пересказав предыдущие серии этого многосерийного кино:

-И главное, все так натурально, что там я себя чувствую не во сне, а наяву. Понимаете, даже имя считаю личным. И жена моя, и дети, и все вокруг, включая квартиру, автомобиль и все остальное.

-А жена хоть хорошенькая? – быстро изменился в настроении Вася и спрашивал весьма заинтересованно и интригующе. – Ты с ней там живешь по-настоящему, как муж?

-Врать не стану, поскольку не знаю, но, по-моему, мы там с ней в весьма катастрофическом состоянии. Еще до конца не понял, по чьей вине, однако доходит до полного разрыва. Ну, развод по-итальянски, как в настоящем кино. Потому и общения мимолетные и бестолковые, словно по принуждению и обязательные. Вот почему-то детей очень жалко. Даже после пробуждения сильно переживаю за них. Они все чувствуют и напуганы. Смотрят глазенками вопросительно, жалостливо, словно все еще надеются, что этот кошмар скоро закончится.

-А помириться нельзя? – поинтересовался Женя. – Уж ради детей можно и уладить эти межсупружеские конфликты. Ты же не просто так с женой расстанешься, а детей потеряешь. А они отца. Неправильно все это. Сорятся взрослые, а боль достается им.

-Действительно, - подсказал Миша, выражая полную солидарность с Жениной позицией. – Тебе что, сложно во сне уступить, пойти навстречу. Какая разница, кто там больше виноват, хотя догадываюсь, что запил ты в своем сне, других причин для разводов не бывает. Стало быть, пора завязывать. Вполне хватает выпивок и здесь. Так он еще и во сне продолжает бухать. Мог бы я к тебе в сон пробраться, так быстро разобрался и примирил. Особенно, если она такая хорошенькая.

-Миша! – возмутился Володя. – Совесть имей. Он здесь хочет Васину Валю оттяпать, а ко мне в сон забраться и с моей Светланкой разобраться. Гангстер половой выискался. Все хочет к кому-то и куда-то забраться. Вася, а давай ему какую-нибудь Марусю подыщем, чтобы успокоился, а то он всех наших девчонок отобьет.

-Ха! – еще больше рассердился Миша, возмущенный таким нереальным обвинением. – Сам на себя посмотрел бы, а? Ему здесь Лена хорошенькая, там Светланка симпатичная, а как другу, так какую-то Маруську с мыльного завода подсунуть хотят. И никого я насильно ни у кого не отнимаю. От Вали Вася сам открестился – собака с сеном смердящая. А во сне ты сам с женой разобраться, не способен. Я, как честный советский человек и гражданин своей страны хочу приголубить и успокоить вами же отвергнутых. Так их сразу жаба душить начала. Вот из-за чего это можно во сне с собственной женой, которая лишь снится, а на самом деле и в помине нет таковой, так в пух и в прах разругаться?

Володя от такого, в шутку сказанного, но весьма серьезного вопроса вздрогнул и застыл в недоумении. А ведь и в самом деле, чего они там не поделили? В доме изобилие вещей, в кошельках полно наличности. Очень много. Даже представить страшно, какие там купюры. А вот все равно находятся в полнейшей конфронтации. Нет, совсем врагами вроде не стали, но очень часто смотрят друг на друга не совсем дружелюбно. И слова оскорбительные иногда говорят в адрес друг друга.

-Не знаю, - как-то потерянно, пожимая плечами, отвечал Володя. – Я, вроде, там еще помню, а не успею проснуться, как сразу забываю. Словно и причины особой нет, а волком смотрят друг на друга. А дети испуганными зайчатами. Даже лишний раз шуметь боятся, чтобы на грубость или злой окрик не нарваться.

-А еще стихи сочиняет, - укоризненно сказал Женя, для которого семья – все в его жизни. Трудно порою, очень сложно, но всегда вместе, а не врозь. То есть, ради близких все и делается.

-Там этот Женя, кстати, его зовут, как и тебя, вот, только, фамилия Климов. Так он тоже стихи любит. И сочиняет. Но грустные какие-то, потерянные, бедственные. И в них он упрекает свою Светлану. Она, это мне кажется, во всем и виновата.

-Ладно вам! – вдруг громко и весело вскрикнул Вася. – Напали на мужика, словно он в ответственности за деяния не коего Жени во сне. Может, Володя к этому типу и никакого отношения не имеет. Да мало ли кто там с кем-либо во сне отношения выясняет? Мне самому однажды такая мура приснилась, что даже на суд общественности выносить стыдно. Но под вино можно и поделиться. Так вот, попал я в каком-то чужом городе на колхозный рынок. Кругом бабки торгуют овощами и фруктами. А я, словно из бани сбежал с тазиком. А про одежду забыл. И вот, вместо того, чтобы этим тазиком срам прикрыть, хожу по рядам и в него с прилавков овощи всякие складываю. Нахаляву, платить даже и не думаю. А чем платить, когда кошелька с собой нет. Бабки орут, а я огрызаюсь и сам ругаюсь на них. Хорошо, хоть вовремя проснулся. Ну и чего я теперь должен делать? Заснуть и пойти, вернуть все этим бабкам, или заплатить за нанесенный урон? Так еще не вопрос, что попаду на этот базар. Мне постоянно новые сны снятся.

-Вот, Вася, чушь, случайно приснившуюся, можно было бы и не обсуждать. Тем более, что обратно уже туда не попадешь. А уж деньги, так точно туда не перенесешь. И за что, если овощи с тазиком там и остались, - возмутился Женя с такими инсинуациями. – А у человека там настоящая семейная трагедия назревает. Понимать надо. И твои овощные проблемы несравнимы с бедой, что движется на невинных детей. Несчастье, сравнимое с войной. Это же потеря родных людей. И спастись никак нельзя, если не примирится. А ты там кем работаешь? На таком же заводе, как и здесь, или в конторе какой-нибудь?

-Нет, - ответил Володя, воспринимая наставления и советы друзей, словно семейная трагедия происходит лично с ним и наяву, а не во сне. И даже советы разумные и рациональные дают, рекомендуя, срочно уснуть и восстановить семейный мир ради невинных детей. – Я там какой-то научной деятельностью занимаюсь. Умный очень. Мне проснуться и с тем умом остаться, что во сне, так этому сну цены бы не было. Вот трагедия с детьми и женой приходят оттуда, а умные мысли остаются во сне.

-Вот, я теперь понял про твой дар! – воскликнул Вася. – Это и есть разгадка твоих предсказаний. Ты во сне очень сильно обидел детей, а теперь здесь в этом мире приходится отвечать за содеянное зло и спасать от гибели всех подряд детей.

-Вася, - поморщился Женя. – Не путай божий дар с яичницей. Он никак не может нести ответственность за деяния некоего бяки в своем сне. Мы просто рекомендуем там навести порядок в собственной душе, и вполне вероятно, что сны сразу изменятся. Оттого и прицепилось это кино, что никак не определишься с его концовкой. Ведь если тебе эта картинка порядком поднадоела, то так и поступи. Помирись с женой, обещай детям долгий мир, и народ к тебе потянется. Я к тому, что во сне сразу появятся новые эпизоды с другими картинками.

-Не согласен, - неожиданно громко воскликнул Вася, словно его осенила важная и нужная мысль. – А если от этого сразу же и дар исчезнет? Откуда мы знаем его природу? Я бы не советовал устраивать разборки еще и во сне. Мало ли нам хлопот в этой жизни, что ли? Да пусть там хоть потоп или землетрясение. В любом случае по собственному желанию можно сразу проснуться. А вот если дар пропадет, то он уже не сумеет никому помочь здесь наяву. Это большая разница. Пусть Евгений во сне сам и разбирается со своим семейством. И нечего Володе вмешиваться в чужие дрязги. Они сами поругались, вот сами пусть и расхлебывают. У нас и без их разборок хлопот полон рот.

-Знаете, - неожиданно трезво и мечтательно произнес Володя. – А я там, или этот Женя, большой ученый и умница. Какое-то открытие открывает. Международного значения. И приборов разнообразных, и аппаратуры вокруг меня до ужаса сложной много. Мне так кажется, что я в том мире перспективный научный работник. Да, обидно, что оно со мной не возвращается из сна. А то мог бы запросто забросить ВУАЦ и пойти в институт. Но пока еще не могу определить, с какой наукой моя деятельность связана. Что-то с физикой или математикой. Или вместе. Но тот факт, что мое открытие сделает меня всемирно известным, в башке застревает даже здесь. Как минимум на нобелевскую премию тянет.

-Вот кстати про физику и математику, - вспомнил Вася больную и трепетную тему. – Экзамены скоро, а у меня с этой аэродинамикой и ВВЖ такие проблемы, что голова скорее лопнет, чем я в этом разберусь. А ведь ты обещал вдолбить в мою башку эти теории. Там, как раз, и математики, и физики полно.

-У нас с Женей тоже в этом году выпускные. Он аттестат, а я свидетельство получаем. Мне Виктор Андреевич обещал, что больше меня задерживать в школе не намерен. Мол, я для школы являюсь образцом, как не надо учиться. Хоть в чем-то подражать мне можно, - гордо и с пафосом произнес Миша.

-Работать летом пойдешь. К отцу плоты на реке разбирать. Там физики и математики полно, да к тому же круглосуточно и с разъяснениями, хохотнул Вася, представляя Мишу скачущего по плотам с огромными ножницами, пересекающими проволоку, связывающую бревна в плоты. – А закон Архимеда, так по несколько раз в день повторять будешь. Ну, типа, тело, погруженной в жидкость столько же воды и вытолкнет. А Миша, так тот еще несколько дополнительных килограммов от страха вытеснит из своего живота. Даже не долетая до воды.

-Во-первых, - рассердился обиженный Миша за такие неприличные подозрения в его адрес, - я не собираюсь к отцу на биржу идти. Там одни старики по бревнам скачут, как горные козлы. И обязательно за смену кто-нибудь и промажет мимо бревна. Вечно в бытовке некто обсыхает. Там у них даже специально такую штуковину на электричестве поставили, чтобы одежду сушить. И это тебе физику учить надо, а не мне. Я без нее отлично проживу. А во-вторых, я до армии погуляю, а потом какую-нибудь профессию найду, чтобы в тепле и без тяжестей. Мне Василий Иосифович обещал стройбат. Так что, из армии я приду профессиональным строителем и при деньгах. Там, он говорил, даже сколько-то платят.

-Вот где он видел на стройке работу в тепле и без тяжестей, даже любопытно стало, - задумчиво пожимал плечами Вася.

-А обои клеить, а полы красить, а еще таких дел навалом! - не согласился Миша за покушение на свою мечту.

-Кстати, о финансах ты вовремя вспомнил, - намекнул Женя. – По-моему, нам немного в данный момент не хватило нескольких глотков. А не поскрести ли по сусекам с той перспективой, чтобы потом послать гонца за добавкой. Я так думаю, что народ просто обязан поддержать мое мнение, с тем замыслом, что парочку плодововыгодных мы легко освоим. Думаю, что выражаю общее мнение, и голосующих против в наших рядах не появятся. А если случайно и обнаружатся, то мы их попросим проголосовать повторно, или покинуть помещение.

-В корне согласен, - выразил единодушие Вася эмоционально и с восторгом. – И кое-какие темы разовьем. Не все еще проблемы жизненных позиций затронуты. Немного шире развернем вопрос о женщинах и их необходимости в нашей жизни, и влиянии на само наше существование, о профессиях в будущем. Да мало ли можно обсудить в такой высокоинтеллектуальной компании. Только капни, как оно сразу…

-Как оно сразу завоняет, - хохотнул Миша, весьма довольный своей веселой вставкой в разговор.

-Не обязательно, - возразил Володя. – Умные речи достойны наших ушей и рта. Лично у меня завалялось в кармане сорок копеек. А еще за подкладкой полтинник прощупывается.

-А вот с другой стороны прокладки у тебя ничего не прощупывается? Вдруг вот так случайно, например, - участливо поинтересовался Миша, который отродясь в своих карманах не прощупывал ничего, кроме крошек и соринок. Бывало еще яблоко. Но не долго.

-У себя щупай, - возмутился Володя наглыми прикосновениями друга. Не любил он посторонних рук в своих карманах. Хватало и нахального младшего брата, успешно экспроприирующего залежавшуюся мелочь у старшего. Вот и приходилось делать потайные карманчики.

-Мы его посыльным спровадим, - предложил Вася, ссыпая мелочь, обнаруженную во всех карманах Жени. Вася часто сам выворачивал уши слоника, как обычно назывались пустые карманы в кругу друзей. Но сегодня он оказался при деньгах. И первые бутылки щедро профинансировал, и сейчас обнаружил несколько гривенников. Так что, имел полное право указать неким бессребреникам их место.

-Это еще, почему я? – пытался возмущенно защищаться Миша, хотя понимал справедливость слов друзей в адрес его безденежья. Ну, не любил он ни работать, ни учиться. Но почему-то армию считал увлекательным приключением, а потому все время в разговорах говорил о будущей службе, как о своей ближайшей и желаннейшей мечте. В кино про солдат всегда весело и интересно показывают.

-А потому, что сам с трех раз догадался, - выразил общее мнение Женя, высыпая ему в ладонь всю собранную мелочь. – Кстати, тут еще запросто на пару пачек «Примы» хватит.

-Ладно, я разве против чего имею, так просто спросил, для приличия, чтобы быстро не соглашаться, - уже миролюбиво и согласно проворчал Миша, разливая остатки вина по стаканам. – Перекурим, и сразу побегу. Может, и снежок притихнет.

Прикуривая от Васиной спички, Володя неожиданно ощутил жжение в груди. Оно не болезненное, а даже доставляющее некое блаженство. Однако всегда этот огонек выступал предвестником некой беды. Володя, уже привыкший к такой метаморфозе, но гораздо в иной ситуации, на миг задумался, строя предположения, чем же здесь-то некто и кому может угрожать. Однако на всякий случай решил принять экстренные меры и эвакуировать отданного места себя и своих друзей.

-Мужики, - слегка осипшим и отрешенным голосом попросил он. - Срочно хватаем тару и вылетаем наружу. Уговаривать не стану, но неприятности гарантирую, поскольку последние случаи показывали эти беды со смертельными намерениями, - с этими словами он прихватил свой стакан и, ухватив Васю за рукав, вместе с ним выскочил наружу.

Женя с Мишей не стали задерживаться и испытывать судьбу. Через полсекунды они присоединились к ним. И, словно этого мига и дожидаясь, огромный пласт земли с остатками бетонного перекрытия, служившего много лет неким укреплением или оборонным объектом, рухнул на импровизированный походный столик, похоронив под собою пустые бутылки и яблочные огрызки. Ударная волна легко прошелестела по лицам перепуганных друзей и эхом откликнулась на всю округу гулким тяжелым ударом. Словно мешок с картошкой с крыши упал. Друзья смотрели на Володю, требуя объяснений или хотя бы каких-нибудь консультаций. Но Володя, глупо улыбаясь и поглаживая теплого ежика на груди, непонятливо пожимал плечами, словно он здесь особо и не причем.

 

10

 

Светлана уходит от Евгения. И не одна, а с собой забирает детей. Нет, разумеется, не сегодня и не завтра. Они пока еще находятся в стадии развода и раздела, хотя ничего она делить не собирается, поскольку считает ниже своего достоинства опускаться до раздела тряпок и вещей. Тем более, что квартира полностью принадлежит Евгению. Однако свое решение она выразила категорично и бесповоротно. И самое ужасное, что она не просто уходит от него, она уходит к его лучшему другу. Да еще к тому же оказалось, что вся эта эпопея у них уже не первый месяц. Когда и с чего все это у них закрутилось, говорить не желает. Не желает на эту тему даже говорить, поскольку ему это знать не обязательно, ему бездушному, равнодушному, чокнутому на своем компьютере. Еще много эпитетов не совсем лестных и приятных прозвучало в его адрес.

-Как ты могла променять годы нашего совместного проживания на это ничтожество! Я считал его своим лучшим другом, которому доверял сердечные и семейные тайны. А он так подло предал. Вы оба подлые и пошлые предатели и изменники. И чему вы сумеете научить моих детей? Точно тому же, на что сами способны. Ты пошлая и падшая женщина, - вот так выразил свое отношение Евгений к заявлению своей супруги о желании развестись, да еще с такими последствиями. Однако, даже, несмотря на свое возмущение и ряд оскорбительных фраз в адрес своей жены, Евгений и сам чувствовал очевидную фальшь и излишний пафос в своей пламенной обличительной речи. По сути, говоря, так они уже много месяцев ведут обособленный образ жизни. Не хочется признаваться, однако, большая вина во всей этой трагедии, как он назвал детям такие события, была лично его.

-Я подлая? – взорвалась Светлана, до сих пор спокойно и равнодушно выслушивая гневную тираду мужа. – А кто до этого подличал и падал, и не раз! Да после моей лучшей подруги мне тебя не нужно было прощать. Да уж беременная Натальей была, кобель шелудивый. Сначала до женитьбы подругу соблазняет, а я дура прощаю, думаю, что после свадьбы переменишься, а он следом и Татьяну подхватил. И что, хочешь сказать, что на том и закончил? Слышала и догадывалась, да только молчала, дура, думала, что все равно меня любит и ко мне возвращается. И хватит меня грязью поливать. Иди сначала сам помойся. Если мыла и воды хватит, а не строй из себя чересчур обиженного.

-Вот Сергей намного лучше! Да он не меньше меня орденов имеет, ни одной юбки в отделе не пропускает. Мне даже весело будет посмотреть, надолго ли его постоянства хватит.

-Да вы все одинаковые. Я и тебя продолжала бы терпеть и любить, но ты же сам куда-то провалился, что никак не достучаться. А я женщина и нуждаюсь во внимании, причем в ежедневном. А ты куда подевался? Ты совершенно забыл о моем существовании уже второй год, как вперился в свою идею с каким-то «Пауратом». Ты ему все наше время и чувства подарил, которые для нас предназначены. И что мне оставалось делать? А если ты над ним еще лет десять колдовать будешь? Он о детях вспомнил. А почему на это время забыл?

-Ты должна понимать, что наука всегда забирает какую-то часть времени в жертву. Иначе она просто не делается. Если желаешь достигнуть определенных научных высот, так весь в нее и ныряй. Ты хоть этого могла понять и простить мои невнимания?

-А мы с детьми причем? Вот и ныряй себе на здоровье. И не надо нам лапшу на уши вешать. Никто тебя из твоего кабинета не отрывает. Сиди там хоть день и ночь. Но, если ты и в самом деле настоящий ученый, то такую простую истину понять должен. Трудись в полную силу, но любое дело, любая работа требует минутных отвлечений. И это многократно увеличивает и производительность, и реакцию ума. Вот тебе и нужно было всего-навсего использовать все эти кратковременные перерывы на нас с детьми. Никто ведь от тебя не требовал многочасовых серенад и дифирамбов. Глаза оторви от монитора и скажи два слова. А ночью обними и прижми к себе. Я ведь иного от тебя и не требовала.

-Как мне тебя прижимать, если эту функцию на себя возложил Сергей. Я стал лишним, - обиженно и зло проворчал Евгений.

-Да перед тем, как ему это позволить, я пыталась много недель до тебя достучаться. Мне в твои объятия хотелось, но их невозможно было дождаться. А потом уже махнула рукой и позволила Сергею. И не надо даже пытаться обливать грязью меня и своего друга. Ты нас обоих отверг. И про детей забыл. Где те стихи, которые раньше посвящал регулярно нам? Нет их. Вот и заткнись. Наука твоя, а жизнь моя, и ради твоей любви я жертвовать жизнь не желаю. Я здесь надолго не задержусь. Уладим бумажные дела, и я ухожу жить к нему. С детьми. И не надо делать страшные глаза. Если они пожелают тебя навещать, так препятствий чинить не намерена. Сколько угодно и где угодно. Это мы с тобой расстаемся, а дети, как были наши, так ими и остаются. Квартиру не собираюсь делить. Она была твоей, твоей и остается. Потом сам с детьми разберешься. ОНИ остаются с регистрацией в ней. Подрастут, так может еще, и жить придут.

Евгений хотел еще много, по каким аспектам возразить и высказать свое мнение, а так же обличительных эпитетов сказать, обозвать всеми нехорошими словами, но неожиданно почувствовал себя опустошенным и измочаленным, словно пробежал кросс, а затем разгрузил машину кирпича. Такой эпизод он вспомнил из армейской жизни. Точнее, курсантской. Учился он в Кременчуге в КЛУГА. И заканчивал его как раз в год развала Союза. Со Светланой встретился он, уже покинув гражданскую авиацию. Институт он закончил, еще работая пилотом вертолета Ми-2. Но не стал пенсии дожидаться, дорабатывать годы. Увлекся поначалу компьютерами, а затем одной идеей, которую и назвал «Паурат». Название имело свою историю, но он сейчас не заострял на этой идеи внимания. Главное в его сути. А она заключалась в возможностях пробиваться сквозь пространства и попадать в параллельные миры. Их должно быть бесконечно много. Саму возможность отсутствия таковых он отрицал сразу.

Вот и хотелось устроить экскурсию в один из них, а если удастся и получится, то и в другие. А уж потом, когда такая процедура станет обыденной, он по максимуму использует разницу научного потенциала. Они в любом случае не могут быть зеркальным отражением друг друга. Обязательно в чем-то история допустит легкий изгиб или отклонение, отворот или ляп, сумевший повлиять на дальнейший исторический ход развития. И если в нашем мире есть такой великий и популярный, широко известный поэт, как Мертигон, то там его может и не быть. Или ученый, или композитор. И настолько в последние годы увлекла его эта теория, что семья стала мешать и препятствовать скорейшему ее осуществлению. Сам того не осознавая, Евгений и удалился от семьи, допустив такой постыдный шаг, как уход жены с детьми к его лучшему другу Сергею.

Они вместе работают программистами в фирме. Много получают, пользуются авторитетом. А как теперь? Разве сможет он видеть его ежедневно на работе, в курилках, общаться и перебрасываться фразами. Ну и пусть. Евгений не собирается теперь из-за него напрягаться. Это его проблемы. Если не нравится, так пусть сам и ищет себе новое место. А ему ни к чему из-за их причуд менять свой привычный стиль жизни. Ему не хватает буквально годика. Нужно продержаться, а там можно вообще смыться со своим изобретением в любой параллельный мир, и навсегда забудет про всех. По детям тосковать будет, конечно. Врет она все. Любит он их и думает все время. А они любят его. И вполне достаточно насколько мог, уделял им времени. Маловато, не спорит, но они не видят его пьяным, как соседские пацаны, чей папаша трезвым вообще не бывает. Он не пристает с отметками, не лезет с нравоучениями. Ему самому бы такое детство досталось, так и иного счастья не хотелось бы. Больше игр и меньше запретов.

-Папа, - Сергей и Наташа подошли к нему, когда мама, хлопнув дверью, покинула квартиру. – Мы теперь не будем вместе жить?

-Мы теперь будем считаться сиротами, да? – уточнила Наталья.

-Да нет, что вы, мои милые, кто вам такое сказал? – Евгения от их слов охватило отчаяние. – Ну, даже если мы и не вместе будем жить, так вы все равно в любую минуту можете прибежать ко мне, хоть каждый день, если захотите, встречаться можем. А папа и мама, как были у вас, так они и остаются.

-А как же ты без нас? – уже участливо спросили они, словно им даже представить трудно папу вне семьи.

-Постараюсь выжить, - как можно бодро и спокойно ответил он и подхватил обоих детей на руки, прижимая к себе. – А если что, так вы мне поможете. Я вас позову, и вы прибежите.

Дети от его слов повеселели. Да и ему самому намного полегчало. Зачем кого-то осуждать в грехе, если сам не раз чудил и неслабо. Еще терпения хватило у нее все эти приключения пережить. Особенно с ее лучшей подругой, когда Светлана была беременна Натальей. Даже аборт делать хотела, хотя сроки уже не позволяли. На коленях прощение вымаливал и обещал носить на руках до гроба. И вот эти стихи посвятил именно ей:

Я подарю тебе звезду и все планеты вместе с ней,

В тот день, когда к тебе приду, зажжешь ее на сто огней.

Звезда горит на потолке, вокруг вращаются планеты.

И в ярком свете, как во тьме, ищу тебя, не вижу, где ты.

 

А с кухни запахи плывут, а ты в халатике цветастом,

И твои губы меня ждут. Спешу прижаться к тебе страстно.

Ты кормишь вкусными блинами, компотом поишь из клубники.

Я забываю временами твои бурчания и крики.

 

Я песнь пою, и гимн слагаю, навстречу радости иду.

Твоей персоне посвящаю слова и яркую звезду.

Померкнет солнце пред тобою, луна потухнет навсегда,

Когда в руках с моей звездою ко мне придешь и скажешь «ДА»!

А потом пришло озарение. Втемяшилась эта идея с параллельным миром. Вот и забыл про все на свете, что есть у него жена, что двое детей гуляют рядом на полу. Они иногда даже мешали, поскольку давило сознание того факта, что они есть, а стало быть должны и имеют право требовать к себе определенного внимания. И если детям вполне хватало, это он так думал, сравнивая со своим детством, то жене Светлане, а это так считала она, не то что не хватало, а он его вообще не уделял. Ладно бы днем, когда определенной суммой денег можно откупиться. Но ночь, святая святых, когда луна и звезды требуют от него и от нее проявления чувств, а он не мог оторваться от компьютера, пугаясь единственной мысли, что некто способен помешать, сумеет опередить. Хотя даже подобного направления в ученом мире не проскальзывало. Ему казалось, что данный интерес на всю огромную планету имеется лишь у него.

Звонок в дверь был не вовремя. Сергея уже два дня на работе не было. Взял отпуск по семейным обстоятельствам. Все сотрудники, оказывается, уже давно знали про их шуры-муры, но скромно умалчивали. А теперь их всех словно прорвало со своими сочувствиями и осуждениями. Но Евгений неожиданно вдруг осознал преимущество холостяцкой жизни, когда даже сама мысль не давит. Полная свобода. Можно и в кресле подремать, можно и бутербродами перекусить. И работай хоть круглосуточно, если бы не было еще обязательств перед фирмой, куда тоже нужно ходить и выполнять определенные задания. Но Евгений и здесь не в ущерб делам ухитрялся отдельные задачи по своему «Паурату» решать на работе. Украдкой, в перерывах и перекурах. Но этого ему вполне хватало.

Да, звонок, а значит, некто решил его навестить. Дети не могли. Она бы не отпустила их так поздно. Соседи к нему не ходят. Первые дни после переезда пробовали наладить контакт с бутылочкой дешевого вина и паленой водки, но очень быстро поняли, что новый жилец не их поля ягодка. Отстали навсегда. Евгений подошел к двери и, не глядя в глазок, распахнул настежь дверь, поразившись и странно удивившись гостю. Но без злости и ненависти. На площадке с бутылкой дорогого коньяка стоял собственной персоной похититель его жены Сергей.

-Если хочешь драться, - сходу выпалил Сергей, - скажи сразу, и я уйду. Ну, а если не возражаешь против разговора, то впускай. Обещаю, что нудить и жаловаться не буду.

Евгений, молча, развернулся и пошел внутрь квартиры. Сергей, поскольку дверь осталась открытой, понял жест, как приглашение, и поплелся следом, сбрасывая на ходу туфли.

-Значит, как я понял, мы сумеем мирно договориться, - так выразил невраждебную встречу Сергей.

-Не будем мы вообще ни о чем договариваться. Я уже с долей холостяка смирился, и претензий предъявлять не собираюсь. Слышал, что новое место подыскиваешь? Не рекомендую, как бессмысленное мероприятие, хотя бы по простой причине, что ты мне на работе не мешаешь. Ни оправдываться сам, ни осуждать тебя так же не намерен. Вот коньяк разопьем. Это единственное, что дало пропуск тебе. Давно не пил, но чувствую, что организм очень нуждается в нескольких глотках лечебной жидкости. Тем более, что завтра выходной, и я могу позволить себе лишнее время поспать. Так редко удавалось с семьей. Сам теперь, поди, понял, что явление трех неизвестных одновременно – трудно усвояемое блюдо.

-Послушай, Женя, я все понимаю, но и ты согласись и пойди навстречу. Я уже давно ее люблю. Но никогда даже мысли не допускал и не предпринимал попыток к сближению. А тут она при встрече разревелась, нажаловалась, что ты просто помешался на каком-то проекте, и совсем забыл про нее. Ну, и меня прорвало.

-Сергей, а ты уверен, что этого хотел? Я ведь знаю твою донжуанскую натуру. Мозги запудришь, горы золотые наобещаешь, а потом опять самого потянет к Юлькам, Сонькам и прочим Марусям. Насколько по датам я понял, так ты и с моей Светкой крутил, когда и на стороне пару-тройку в запасе держал. Люся из планового тоже напрашивалась в невесты? Было, или до сих пор есть. Не мог ты легко и без огласки расстаться. А поскольку народ не слыхал, то и расставания не было.

-Нет, все по бокам заброшено. Я и не старался скрывать, поскольку Светлана все никак не решалась порвать с тобой. Да ты сам и подтолкнул ее к разрыву своим ученым бзиком.

-Все, Сережа, завязываем про баб, пьем и говорим только про работу и о рыбалке. Не хочу я с тобой эти темы мусолить. Я тебя не хочу винить по той причине, что не был ты инициатором и разрушителем. Это ее личный выбор, так пусть сама и хлебает то, чего по ее же воле и досталось. Не будем загадывать и разгадывать. Гадание – вещь бесперспективная. И глупая к тому же. Все равно, вероятность 50%.

Почему-то после третьей рюмки Володя проснулся. Чем закончился этот смешной разговор двух молочных братьев, как называли таковых в мужских кругах, можно только предполагать. И Володя очень не желал, чтобы мордобитием. А то в следующую ночь у него во сне физиономия будет сильно подпорчена. Или того хуже, проснется в КПЗ. Оказаться в тюрьме даже во сне не хотелось бы, поскольку очень уж ощущения эти сонные натуральные. Даже вкус коньяка до сих пор во рту сохранился, словно и слюна его пока не смыла. Но голова ясная и очень трезвая, хотя настроение среднее. Только не из-за алкоголя во сне, а по семейным причинам того же Евгения. Как все банально и неэтично завершилось.

Предстоящие экзамены его не сильно волновали. Это Вася весь в панике и истерике. Ну, конечно, учить ему лень, да и некогда, а само запоминаться это премудрое ВВЖ и архи сложная аэродинамика не желали. Это Володе оказалось проще. Он неожиданно вспомнил годы учебы Евгения в КЛУГА, а так же десять лет работы в аэрофлоте с постоянным повышением квалификации. И если в конструкциях имелась некая существенная разница, то ВВЖ, аэродинамика, метеорология и прочие теоретические науки Володе давались с первого прослушивания. Ему порой хотелось даже подсказать преподавателям их неточности и огрехи. Но скрывал и молчал, как рыба об лед. Даже друзьям, рассказывая о своем постоянном сне, как об удивительном и невероятном, он давил на факт в нем грез и фантазий.

Но сам в последнее время так не думал, хотя об этом предпочитал умалчивать. Особенно политические моменты. С ними можно не только из комсомола выпорхнуть, но и в дурдом на многие лета угодить. Это же надо такое увидеть в собственном сне, как крах Союза, построение светлого капитализма, собственных советских миллионеров. Правда, они давно уже не советские, но все равно полный улет с такими инсинуациями. Поэтому в своих рассказах о сновидениях он рассказывал полуправду, не вдаваясь в такие подробности.

-Представляете, какие у них там деньги, что и осознанию с трудом поддается! – словно шутя и иронизируя свои сновидения, хвалился он своим друзьям. – Одна булка хлеба стоит тридцать рублей. А бутылка вина сорок. Правда, там вино больше в пакетах продают. Но мало отличается по ценам. У них. У нас такая разница, так это много.

-Так моей зарплаты всего на четыре булки хлеба или три вина, - расхохотался Женя, на пальцах уточняя арифметические действия. – Так дешевле и лучше пить. В любом случае до следующей зарплаты не дотянешь. Так хоть весело умрешь.

-Ну, да у моего Жени и зарплата чуть более ста тысяч рублей. Это в месяц, не за всю жизнь.

-А ну-ка, мужики, скоренько на вино переведем, что там, на фоне перспектив вырисовывается?

-А чего переводить? Простые арифметические действия мы еще в первом-втором классе учили, - весело хохотнул Вася. – Вот и получается три тысячи бутылок. Около. Не будем уточнять.

-Нет, - категорично не согласился Миша. – Столько не выпьешь. В день десять бутылок? – уточнил он математические манипуляции. – Нее, организм пощады попросит, не выдержит.

-Так зачем на дешевку наваливаться, если там и подороже есть чего купить. Там такие винные бутылки бывают, что его одной зарплаты на одну никак не хватает.

-А на кой такое дорогое вино пить? – удивился Женя. – Но я думаю, что у них просто отсчет идет от рубля, как у нас от копейки. То есть, все начинается со спичечного коробка, - завершил весьма умную и грамотную теорию Володиных денег во сне он.

-Да там вроде, как и копейки есть, - задумался Володя, пытаясь вспомнить такие подробности сна и вообразить однокопеечную монетку. Однако, она в сознание не приплывала.

-Ха! – громко воскликнул Миша, заставив прохожих посмотреть в их сторону. Они шли как раз по улице, когда время под вечер, и народу на улице хватает.

-Не ори, не в лесу, - попросил Володя, немного смущаясь перед гражданами за несдержанность друга. – А то рассказывать перестану. Мы ведь всего-навсего сон обсуждаем, что не должно подвергаться эмоциям. Тихонько переспроси, а я поясню.

-Да я очень удивился, - попытался оправдаться Миша. – Чего же у вас там, на копейку покупают.

-Не знаю, но, судя по таким ценам, скорее всего ничего. Даже представить это, стоящее копейку, сложно.

-Ну, и зачем она тогда нужна? Танцуйте, как нормальные люди, от рубля, и не морочьте никому голову.

-Я думаю, что она нужна только для сдачи. А если честно, так и сам не знаю. Я ее еще не видел.

-Что заладил, как попугай: не знаю, не видел. Сегодня же ложись пораньше спать и все там рассмотри. Утром доложишь, - рассердился Миша опять громко. И вновь на них оглянулись прохожие. А сержант милиции решил подойти к ним и уже по всей форме потребовать соблюдение общественного порядка. Но это оказался знакомый сержант. Он в клубе дежурил, а там Женя кино крутил. Вот благодаря таким мелким связям и обошлось мелким предупреждением.

-Орете-то чего? – спросил сержант уже миролюбиво. – Словно к драке готовитесь и отношение выясняете.

-Ну, ты что, Мишу нашего не знаешь? – объяснил Женя. – Он тихо, если только сильно пьяный, и у него рот плохо открывается. А раз орет, так значит ни в одном глазу, - уже сыронизировал он.

-Да вот, - решил самостоятельно оправдаться Миша. – Сон Володин обсуждаем, а его без крика не понять.

-Война снится, что ли? На «ура» батальоны в атаку поднимаете? Или камера пыток древняя?

-Роддом. А Миша в нем рожает. Вот и орет без конца. Роды сложные у него, схватки начались, - уточнил Володя.

-А-а! – протянул сержант. – Все понятно. Вы ему слабительное пропишите, так сразу плотно губы сожмет. Почище, чем пьяный.

-Не-а, - протянул Женя. – У нас тогда в его компании сложности начнутся. Он и без слабительных с горшка не слазит, а потом в штанах до дому носить будет. Никак не успеет, ни добежать, ни присесть. Не говоря уже с проблемами пуговок и застежек.

-И не собираюсь я носить ничего, - возмутился Миша. – И слабительные не стану ваши жрать. Выдумали тоже. Просто Володя сегодня ляжет спать и уточнит некоторые вопросы о копейке, про цены на другие товары, и про зарплаты. Может там только хлеб и вино такие дорогие, а остальные продукты такие же, как и у нас.

-Вот ты скажешь! – возмутился Вася. – И куда в таком случае эту зарплату засунуть? Нее, я думаю, что у них все просто в сто раз больше. Тебе сон снится про Гулливеров среди таких же великанов, как и ты сам. Вот и случилась такая метаморфоза с деньгами и ценами.

-А если наше вино с хлебом к ним перекинуть, а деньги сюда, то очень крупно наварить можно, - внес вновь умное и коммерческое предложение Миша, но друзья так не посчитали.

-Нет, Миша, переносится только туловище, и то не всегда оно там тебе принадлежит, - быстро отверг его попытки спекулятивные Вася. – Чаще даже без одежды. Вернее, ложишься в одной, а во сне оказываешься в другой. Или вообще без нее.

-Я без нее спать не люблю, - возразил Миша, обиженный, что все его разумные мысли моментально подвергаются сомнениям и критики.

-А потому, что спишь всегда один, - хихикнул Вася, хитро подмигивая Володе. – А с дамами, так это совершенно излишний атрибут сна. С ним лишь возникают сложности, особенно, если сама не желает от него избавляться.

Так незаметно от сна перешли к женщинам и проблемами, их часто и постоянно сопутствующими. Вася встретил новую пассию и забыл про Валю напрочь, даже не позволив познакомить друзьям ее с Мишей, так страстно и жадно желающего такого контакта. Вася все равно считал, что если сам не гам, то и другому это самое не дам. Ни к чему в таких важных сердечных делах устраивать рокировки. Не в шахматы играем. Немного от частного собственника было нечто в его в натуре. Буржуазно-империалистическое. Хотя, как Володя понял из сна, буржуям легче и комфортней живется. Там больше этого гам и дам, чем в нашей социалистической дефицитной стране, строящей коммунизм.

А может, это только во сне с коммунизмом лоханулись, а у нас наяву чего-нибудь построят, схожее со светлым будущим. Но, если честно сказать, наяву тоже хотелось бы в капитализме пожить. Только вот не до конца ясно с этим придурком Женькой. Не с Лакисом, а с Климовым. Такие блага с зарплатой и работой, двое замечательных детишек. А жена, какая красивая, молодая, в том смысле, что для него. Для самого Володи она-то древняя старуха. Но смотрит он на нее глазами Евгения. А в его глазах она и молодая, и красивая, и добрая. И уходит от него по всем житейским законам. Жену нужно ласкать и целовать. Не обязательно часто, но уж по ее просьбе и желаниям запросто и не утомительно.

А то зациклился на неком «Паурате». Он, получается, задумал на нем по параллельным мирам летать. Это, как во сне, что ли? Но, во-первых, никто еще не доказал их наличие. Чего башку засорять непроверенными фантастическими гипотезами. Убедись сначала, что он есть, пощупай предметно, а там и гори своей идеей. Останется, если уже не остался, как старуха у разбитого корыта. Сорок лет все-таки. Разочарование несбывшихся надежд тяжело отразятся на неуравновешенной психике. Но, как и понял Володя, он и без того открытия достиг высоких вершин. Ну, и зачем в таком случае лезть выше крыши? Грохнешься больно, если не насмерть. А с такой женой, как Светлана, почему бы сто лет не жить! Она ведь ему прощает все пакости и шалости, включая шуры-муры с лучшими подружками.

Может зря? Сразу бы залепила ему в лоб некой тяжестью, и вся охота до баб мгновенно поутихла бы. Стоп, чего городишь? Во сне этот лоб принадлежит лично ему, Володе. И пока он не проснется, вся боль достанется сполна ему. Пока не заживет. И, насколько понял, этот Женя даже рад, идиота кусок, что у него выпала такая возможность без излишних помех работать над своим аппаратом. Но немного неясен пока Володе один такой факт, как головная боль по его жизненным коллизиям. А не наплевать ли на этого Женю с высокой колокольни? Вот пристал, как банный лист. Он, видите ли, творит свои делишки там во сне, а Володя здесь переживает за жену и детей. Не за своих, о которых ему страшно, как рано задумываться, а за его. Он накуролесил, продолжает радоваться, а Володя страдает. А не пошел ли он? Нет, польза от этого Жени немалая. Сколько мозговых усилий по этим авиационным наукам сохранил для Володи, совершенно бесплатно подарив все свои полученные знания. Вася мудрил над шпаргалками и очень нервничал по поводу безразличного поведения друга.

-Ну, зачем нам нужны эти медицинские комиссии после экзаменов! Конечно, после таких нервных потрясений сложно сохранить ровный пульс и давление. Не говоря уже о кардиограмме сердца.

-Успокойся и не трясись. Никто на экзаменах не собирается тебя четвертовать, а уж тем паче, гнать из школы. Знаешь, какой у них недобор? А еще комиссия выбракует. Главное, а тебе не занимать, не молчать у доски. Бери билет и говори. О чем угодно, лишь бы рот был открыт, а из него русская речь неслась, - успокаивал друга Володя, давая полезные советы и рекомендации.

-Тебе хорошо, - плакался Вася в жилетку. – Ты все знаешь и понимаешь. А мне, как и о чем говорить, если я в этих науках соображаю хуже столицы Камбоджи.

-А ты расскажи о героической борьбе народа Вьетнама за свои права. Мне ли тебя учить. Что-то ведь осталось в голове? Вот это что-то и вываливай в двух-трех экземплярах с добавлением общих фраз. Трояк вытянут из тебя, а там, самое главное, на комиссии с красной рожей выглядеть, чтобы здоровье из нас выпирало наружу.

-Умеешь ты успокаивать, - тяжело вздыхал Вася, но до конспектов так и не прикасался. Много важных бытовых проблем накатило. Познакомился на танцах с некой Марусей, а с Клавой еще не порвал. Потом не мог понять, кто из них лучше и больше ему нравится. Пока размышлял и взвешивал все за и против, крутил романы с двумя. Установил для себя график: по четным дням встречается с Клавой, по нечетным - с Марусей. Воскресенье с друзьями. Ну, и когда учить билеты? А если учесть, что по ночам любил много и долго спать, то любому неучу станет понятно, что на познания необходимых наук совсем не осталось.

-Я потом в казарме натаскаюсь. Там времени будет с избытком. Нам же еще два месяца теорию проходить до начала полетов. Так что, твоя задача на этот срок – вдолбить в меня все недоученное. А сейчас управиться бы с гражданскими делами.

Кто и когда с кем успел посовещаться – Володе не рассказали. Но старший преподаватель перед началом экзаменов пригласил его в кабинет и изъявил желание всей экзаменационной комиссии мягко отстранить его и еще одного отличника от экзаменов, с выставлением оценок по текущим результатам, а их самих включить в список экзаменаторов, чтобы облегчить, ускорить и упростить саму сдачу экзаменов. Так делали всегда, а почему этот выпуск должен отличаться?

-Как мне намекнули, - выразил общее мнение всей комиссии старший преподаватель, - так ты материал знаешь не хуже преподавателей. А чего в ВУЗ не пошел с такими способностями?

-Стаж нужен, - слегка смущаясь, но довольный такой откровенной похвалой, отвечал Володя. – Два года. В том ВУЗе условия такие.

-А-а! – вроде, как понял, протянул собеседник, но не стал уточнять подробности.

Вася был страшно огорчен таким поворотом судьбоносных событий. Он рассчитывал хотя бы на время подготовки по билету услышать пару разумных фраз. Где же он их теперь возьмет? А старший преподаватель сердито и категорично предупредил о последствиях поимки со шпаргалками. Только толку от его предупреждения, если эти шпаргалки еще и приготовить надо было. У Васи и на такие манипуляции времени не хватило. А то, что успел, ничего полезного не предполагало.

-Не дрейфь, - успокаивал Володя. – Я на всех экзаменах тебя буду брать на себя. И ты сам ворон не лови, подгадывай момент, чтобы рядом со мной оказаться.

Это внесло некое успокоение в нервную систему Васи. Но видать зря Володя его заранее предупреждал, поскольку это настолько расслабило Васю, что он забросил учебный процесс окончательно. Теперь он уже все надежды возлагал лишь на друга. На самом Володе и на его плечах хотел ворваться в авиацию, сам при этом, не прилагая никаких усилий. Его больше волновали любовные коллизии.

-Ты насовсем с Ленкой расстался, что ли? – даже с неким огорчением спрашивал он. – Вот мне читали целые декларации по поводу моего жлобства. А сам? Я же первый хотел с ней завертеть амурчик, так нет, уперся рогом. Мое, не дам.

-Можно подумать, что ты сам сумел бы так долго продержаться? - возмущенно оправдывался Володя. – Скольких уже после Вали поменял, а теперь разжалобился. Жлобина ты самый и есть.

-А что так помешало вам хотя бы до призыва потоптать улицы родного Витебска рядом и совместно? – иронизировал Вася, сожалея, что не отбил Ленку сразу. Она же ему первой понравилась.

-Нудная до чертиков, - сморщил нос в брезгливой гримасе Володя. - Замуж да замуж. Какое там замужество, когда у меня даже борода еще не растет. Я еще даже бриться не начинал. Запросто этих пару ворсинок пинцетом раз в неделю удаляю. А она о своем возрасте намекает и о сроках, что ей как раз уже думать о семье и детях. Ну и пусть думает, но только без меня и в мое отсутствие. Обиделась за такие намеки и смылась навечно.

Про черта и художника, который изображал его лик, очень удачные фразы подобраны. Вот так и с этими экзаменами. Вася брал билет и терпеливо, даже не вчитываясь в вопросы, чтобы не напрягаться понапрасну, мирно дожидался освобождения стула рядом с Володей. Правда, на некоторое время за обладание этим стулом возникала конкуренция, однако Вася категорично потребовал от курсантов предоставлять ему право, как лучшему другу, не препятствовать. И это получалось, поскольку в таком процессе содействовал и сам Володя. Разумно и тактично отвлекая преподавателей, они вдвоем удачно спихнули все Васины экзамены. И, разумеется, на твердые трояки.

-А хотя бы для развода одну четверочку не мог поставить? - обиженно высказался он в компании друзей в отремонтированном биваке, где решили вчетвером отметить удачное завершение учебы.

Частичное завершение. Поскольку теперь их ожидает призыв и очередной учебный класс. Как сказал преподаватель ВВЖ, а он из бывших военных летчиков, отлетавший 25 лет на всех типах самолетов и успевший освоить Ми-1, то тот, кто пожелает себя связать с авиацией, обречен на пожизненное просиживание за учебной партой с регулярной сдачей экзаменов по всем авиационным дисциплинам. Только в армии прибавляется с десяток военных. И так из года в год с повышением квалификации и ростом классности и звания. А без этого никак. Вечный студент в офицерской форме.

-Вот нахал! – возмутился Володя, грубо указывая на Васю указующим пальцем. – Ведь даже на двойку не соизволил выучить. И теперь выпендривается. Чтобы поставить законную двойку, нужно было услышать от тебя скверные неважные и плохие знания предмета.

-А я? – громко возражал Вася. – Даже очень неплохо повторял за тобой. Четко и внятно. Хотя бы одну за что-нибудь и мог нарисовать. Так сказать, в долг, за так. Жлобина паршивый.

-Не мог. Ты даже повторял, так перефразируя, от чего уши закручивались, как от листовертки. По-честному, так и плохих знаний не было у тебя. Не вытягивал, даже двояк.

-Вот, - обрадовался Вася. – Плохих знаний не было.

-Никакие были. Ноль. С такими знаниями тебя до вертолета никак допускать нельзя. В казарме заставлю хоть немного выучить, иначе улетишь на вертолете не в ту сторону. Ветром сдует, как воздушный шарик. Ищи потом по всей Белоруссии.

-Мужики! – добродушно отмахнулся от Володиных нотаций Вася. – Я сегодня проставляю, а мне за мое вино морали читают. Нетактично и нелицеприятно. Уважьте хотя бы за этот стол.

-Действительно, Володя, зачем тупому знания. Его научат, как обезьяну, за педали дергать, и с него вполне достаточно, - вступился за Васю, но так неудачно Миша. Даже Васе захотелось обидеться. Это же вот при всех с какой-то макакой сравнивает.

-Он сам начал, а теперь обиды строит. Молчи уж, двоечник. Только, Миша, за педали не дергают, а их давят. Дергают в вертолете за ручки. Но, чтобы дергать, нужно немного знать и догадываться, зачем, куда и в какую сторону, - пояснил некие понятия из техники пилотирования и управления вертолетом Мише Володя.

-Инструктор покажет, инструктор научит, - весело пропел Вася. Ему теперь никто настроение не способен испортить. Его охватила эйфория от успешного окончания такой нудной и скучной школы. Достала эта учеба до печенок. – Я потом стану проявлять интерес к теории, когда пойму ее надобность. А пока еще нет стопроцентной уверенности желания связать себя с авиацией. Ну, и зачем тогда заранее такие напряги? Нерациональное расходование и трата энергии. Мозговой. А голову нужно беречь для более важных и нужных трудов.

 

11

 

 

Это у других болит не слышно и не больно. А со своими проблемами всегда дискомфортней и ощутимей. Мало ли насмотрелся Евгений на знакомых и сотрудников, вроде бы мирно и спокойно разошедшихся и разведенных. И со стороны так и хотелось с легкой улыбкой слегка пожурить, мол, подумаешь, ну, не ужились. Жизнь сложна, трудна и разнообразно, но она еще вся впереди, и на создание новой семейной ячейки вполне предостаточно. Поживем, оклемаемся и возродимся, как феникс из пепла. Ан нет, ничего такого, что думалось о посторонних, как раз с тобой не происходит. Так, как обещала Светлана о детях, и то не получается, словно только сейчас и понимается их отсутствие.

Если они были рядом или просто в соседней комнате, то это абсолютно не влияло на ощущения отсутствия или присутствия. И только сейчас Евгений понял, что вместе с женой потерял и детей. И навсегда, если так оставить, как и нагородили они со Светланой, ничего не меняя и не предпринимая. Урывочные встречи создавали дискомфорт и нереальность происходящего. Ведь раз в неделю на несколько часов они прибегали к тебе. Не в свой дом, квартиру, комнату, а именно к тебе, чтобы ты все эти два-пять и чуть более часов провел с ними в общении и играх. А это непривычно. Они всегда жили сами по себе, не касаясь и не тревожа твой обыденный быт и труд. И главное, что своим присутствием не мешали.

Сейчас же на все эти редкие часы они в его распоряжении. Много этого или мало? Ничего. Ему, оказывается, нужно для полного комфорта и душевного равновесия их постоянное присутствие, а не урывочные и обязательные с навязыванием общения. И их отсутствие еще больней. Остро ощущалась нехватка энергии в квартире, которой они заряжали своим шумами, смехом и криком. Через некоторое время Евгений почувствовал острую нехватку Светланы. Она иногда ворчала, покрикивала, но жила рядом. Ожидаемая свобода обернулась пленом пустоты. Друг Сергея перестал быть другом и уже раздражал своим присутствием на работе. Но и в его глазах через несколько дней супружеской жизни обнаружил потерю задора и огня. Видно, что не совсем такой представлял он семейное счастье.

Евгению, разумеется, хотелось казаться равнодушным и безразличным к своему новому холостяцкому статусу. Но он сам в себе ощутил некое затаенное злорадство от вида затухающего и угасающего влюбленного пламени в глазах бывшего друга. Те счастливые совместные семейные деньки, похоже, для него превращаются в утомительную и изнурительную обузу. Квартира у Сергея маленькая, двухкомнатная. Если для него одного, так даже излишек площади ощущается. А теперь так внезапно и мгновенно исчез его родной тихий уголок. Везде по всему дому шум от детей, мелькание жены, грохот кастрюль и сковородок. Во всем его логове нет его личного спокойного места. Не готов он оказался к таким переменам.

И глаза бывшего друга при встречах говорили одну единственную фразу: забери их, пожалуйста, обратно. А вот дудки! Я переживу, думал Евгений, а ты выстраивай семейный быт. Нечего было чужое хапать. Наелся? Все эти жены и дети хороши, когда они твои родные, а ты осознаешь, что всех их ты сам лично наплодил, и тогда эти шумы и мелькания перед глазами явление обыденное и неназойливое. А с чужим приплодом, да еще таким внезапным и неожидаемым чувствуешь дискомфорт и утомление. Казалось в сложившейся ситуации, что капитуляция всех конфликтующих сторон неизбежна. Но ведь гордыня человеческая не позволяет, признавать сей факт.

Вот все и маются. Сергей от переизбытка счастья, Евгений от недостатка. Светлана от понимания ошибки, что сгоряча наломала дров, а дети от непонимания взрослых. Светлана уже видела свои ошибки этой ненужной спешки. Зачем же так с плеча рубанула, если оказалось, что Сергей ей абсолютно без надобности. Ей он безразличен, а ему нравилось любить украдкой, воруя часть семейного счастья у друга. Но, когда он добился победы, то сразу заскучал по прежней вольной разгульной жизни. Понимали и страдали все, но сдаваться не хотел никто. И посему сразу захотелось творить мелкие пакости. Светлана перестала пускать к Евгению детей.

-Если они тебе нужны, то сам приезжай и забирай, а мне некогда. Но одних я отпускать в такую даль не буду. Мало ли что. Они еще не в том возрасте, чтобы самостоятельно разъезжать по городу.

-И что ты такого опасного видишь в дневном городе? Тем более, что дорогу переходить не придется, - не соглашался Евгений. Ты просто посади на такси, а я встречу и оплачу.

-Нет, надо, так подъезжай сам, - категорично возражала она, хотя и сама понимала свою неправоту.

Она психовала, а значит не такая уж и счастливая. И это начало понимания своих ошибок. Поначалу требовала, чтобы сам приезжал, если хочет увидеться, а потом и этих редких встреч лишила. На звонки отвечала, что дети заняты, отсутствуют, ушли с Сергеем в кино, парк. А какой парк, если на дворе ранняя весна. И для Евгения теперь и выходные дни превратились в тоскливое одиночество. Даже работа над «Пауратом», невзирая на некоторые успехи и продвижения, не радовала. Права была Светлана, утверждая, что любой серьезный труд требует отвлечений. Не зря даже перед смертью Чарльз Дарвин признал, как большой ошибкой отказ от детских сказок, которые очень любил, но считал помехой в его сложной работе.

Они являются катализатором ума и его аккумулирующим. Отупляет ежедневная однообразная работа, даже если она творческая и научная. Ой, как в ней нужны светлые и радостные перерывчики. Оторвешься на минутку, а заряд энергии получаешь на часы. Не верите? Так попробуйте в беге на длинную дистанцию остановиться и отдышаться хотя на несколько секунд. Сразу ощутишь себя, словно на старте. Ведь и душа на месте была, когда ощущал родных и любимых рядом. Дурак он немалый! Профукать такую идеальную семью, умеющую прощать все его проказы, лишь бы любил и обращал внимание. И иногда доказывал, что без вас и дня не желает находиться на этом свете.

Он сегодня с утра решил заехать за детьми и провести все два выходных только с ними. Светлане не стал звонить, чтобы не нарваться на очередную грубую ложь, завуалированную под отсутствие детей по весьма уважительной причине. Но она и здесь, словно чувствовала его прибытие, успела отправить их с Сергеем в его деревню к родителям. Она тоже собирается прямо сейчас присоединиться к ним. Евгений не стал спорить и нервничать, а молча, развернулся и поехал домой. Ну и пусть. Сегодня и завтра плодотворно поработает в одиночестве. Как раз ему и хотелось завершить очередной этап в очередной схеме, а завтра приступить с нуля по новому блоку. Пусть один, зато все ближе и ближе к истине. Запросто с таким успехом и скоростью продвижения осенью сумеет запустить и апробировать аппарат. И если получиться, то и заглянуть в эти неведомые миры.

Должно получиться. Версия его правильная, надежная. С такими думами он переезжал реку по большому новому мосту, запущенному в эксплуатацию буквально в прошлом году. Раньше ему практически не приходилось пользоваться этой переправой. Возможно, за все время раз-два и переехал. Вот сейчас, когда дети оказались отделенные от него этой водной преградой, вынужденно и вспомнил про этот мост. По случаю субботы транспорта на нем было очень мало, а народу вообще не видать. К тому же этим мостом, как пешеходным средством, практически не пользовались. Поэтому и обратил внимание на одинокую детскую фигурку, облокотившуюся о перила моста и уставившуюся в темную гладь реки. А еще привлек факт не по сезону ее одеяния. Вроде, не май на дворе, а она, эта девочка, в легкой кофточке и колготках. Ребенку было лет восемь-девять.

Евгений недоуменно пожал плечами, слегка сбавив скорость, проезжая рядом, но тормозить, не стал, сразу же позабыв и переключившись на иные размышления. У него свои двое таких пропадают черт те где. Весьма идиотская ситуация. Мало того, что твоих детей воспитывает совершенно чужой мужик, так еще к чужим бабкам с дедками увез. А может, соврала, чтобы ущипнуть больней. Женщины любят свое настроение на мужьях и детях срывать. Уж особенно, так это на мужьях. Еще не успев съехать с моста, Евгений от ошарашивающей мысли с силой вдавил тормоза, по инерции больно ударяясь грудью в руль. Но боли не ощутил. Его молнией поразила мысль об этой одинокой девочке.

Он не видел ее глаз, но внезапно предположил, да еще со стопроцентной уверенностью, что ребенок пришел сюда на этот страшный мост свести счеты с жизнью. Потому и одета так легко в прохладную погоду. Бросив взгляд в зеркало заднего вида и, не обнаружив там транспорта, Евгений, переключая заднюю скорость, ударил по газам, и в мгновение ока оказался рядом с ребенком. Словно боясь испугать и потревожить, он тихо и неспешно вышел из автомобиля и подошел к девочке, прислонившись к перилам рядом. Она не обращала на него внимания, продолжая пялиться в воду, а Евгения поразили ее глаза и опустошенное отрешенное лицо. Она уже умерла, и оставалось лишь легким движением всего тела прекратить пребывание в этом мире.

Легкий толчок, пару секунд полета, и нет беды, исчезло то горе, что выгнало из дома и принесло в этот чужой заброшенный уголок. Несколько автомобилей просигналили, интересуясь причиной остановки Евгения, но он отмахнулся от них, и они обгоняли, одиноко стоящий посреди моста автомобиль, уезжая дальше. Эта боль и страдания маленького ребенка передались и Евгению, и ему вдруг стало невыносимо от всей его прожитой жизни, от потерь и утрат, с такой легкостью позволивших отнять у него сам смысл жизни. И так сильно захотелось вдруг броситься вместо этого ребенка вниз в черную манящую воду, что страшно стало от самого желания. И тогда он неожиданно для самого себя вспыхнул страстной любовью к этой маленькой беззащитной самоубийце. Захотелось схватить на руки, прижать к себе и защитить от всех злыдней на свете.

Нет, он не позволит ей умереть. В кои века возможна и случается такая внезапная долгожданная встреча двух одиночеств, чтобы возможно допустить потерю и расставание. Он просто не пустит ее в эту холодную черную мертвую воду, а возьмет с собой и уговорит на жизнь. Ведь она еще так мала, чтобы, не вкусив все ее прелести, расстаться так нелепо навечно. Не существует в мире такой беды, из-за которой нужно терять самое ценное, подаренное самой природой.

-Идем со мной, - тихо почти шепотом проговорил Евгений, отрывая ее руку от перил и беря в свою. – Холодно уже. Поехали ко мне. Мне тоже ужасно плохо и одиноко. Просто я взрослый, вот и передумал прыгать с моста. А знаешь, как сильно хочется.

Девочка неожиданно резко глянула ему в глаза, словно услыхала дикую несуразную мысль из уст взрослого человека. Она была немного удивлена и не совсем понимала, откуда он взялся, и зачем берет ее с собой. Чтобы ребенок не успел опомниться и передумать, Евгений скоренько усадил ее на заднее сиденье, заблокировав двери, и они на скоростях понеслись в сторону его дома.

-Проходи, смелее. Можешь снять свои ботиночки, вот тапочки, они тепленькие, мягкие, - Евгений суетился вокруг молчаливого, застывшего в неподвижности, ребенка, снял с нее ботинки, сам надел тапочки, оставленные Натальей, и привел ребенка в зал, усаживая на диван напротив включенного телевизора. – Сейчас мы будем с тобой пить чай и смотреть мультики, - неожиданно предложил он, вспомнив такие слова. Сам он давненько мультики не смотрел, но помнил, что по кабельному телевидению показывают их по специальному детскому каналу, который часами могли смотреть его дети. И лишь Светлана с трудом отрывала их от экрана и запрещала. Иначе они моли смотреть свои мультики сутками.

Потом он глянул на ее заношенную одежку и ушел в детскую, где в антресолях еще стопочками лежали детские вещи. Ребенок по комплекции был схож с Натальей, поэтому он легко отобрал несколько необходимых одежонок и вынес к девочке.

-Вот, возьми, переоденься. Это одежда моей дочери. Она чистая и хорошая. Но пока ей без надобности.

-А где она? – вдруг спросила девочка, удивив тем самым Евгения, которому неожиданно показалось, что ребенок и говорить не умеет, потому так долго и молчала.

-Ушли они от меня. И жена, и дочь, и сын. Нет, дети не очень хотели уходить. Но ведь так принять, что дети всегда с мамой. Взрослые сорятся, а папа всегда остается один.

-А почему они ушли от вас? – спросила она, и взгляд ее потеплел, словно наполнился неким сочувствием и состраданием. – Вы, наверное, сильно обидели их?

-Да, ты права, я их очень сильно обидел, - вдруг понял он из ее слов жгучую правоту, кусающую за сердце. – Мне очень жаль теперь, но назад вернуть еще трудней.

-Вы их били, да? – с каким-то недоверием и сомнением произнесла она, словно хотела знать побольше о человеке, не позволившим ей осуществить задуманное самоубийство, и привезшим ее в этот шикарный, богаты и красивый дом.

-Нет, ты что, такое даже в мыслях у меня никогда не было! – словно испугавшись столь неестественного обвинения, воскликнул эмоционально и категорично Евгений. – Я никогда в своей жизни просто не посмел бы побить слабого, а уж тем более любимого. А я их очень сильно все равно люблю. Но так мало уделял внимания, увлекся своей работой и совсем забыл про них. Вот жена и обиделась за такое мое равнодушие и безразличие. Забрала детей и ушла к другому. Понадеялась, что тот уделит ей большего внимания и любви. Хотя, я уже стал сомневаться.

-Но это же неправильно! Нельзя из-за этого уходить из дома. Работа не может обижать. Как же она не понимает такого простого! – удивленно и слегка обиженно за этого хорошего дядю воскликнула девочка. Ее настолько поразила причина разлуки этих людей, что даже верить в этот абсурд не хотелось.

-Тебя как звать, ребенок? Нам уже пора познакомиться и перейти на «ты». Так проще и интересней общаться.

-Софья.

-София? Какое славное имя! Героическое и очень мудрое. Мне кажется, что оно даже соответствует тебе, как нельзя лучше любого иного. Тебя очень правильно назвали.

-А мне оно совсем не нравится. Во дворе только дразнят и обзываются. Сонькой или соней-засоней дразнят.

-Дураки они все. Просто ничего в этом не смыслят. В древней Руси с именем Святой Софьи воины в бой шли, подвиги совершали, а ты – Сонька. Должно нравиться. Оно до смерти тебе дано. С именем этим жить тебе долго и умереть. Другого и не нужно.

При последних словах она неожиданно замерла, словно вспомнилось нечто скверное и ужасное, которое совершенно еще не закончилось и способно повториться. Неожиданно губки ее задрожали. Но она усиленно боролась со своими чувствами, которые, однако, оказались сильней, и Софья безудержно разрыдалась навзрыд и с небольшой истерикой, словно в один миг вспомнились все обиды, вся боль и те унижения, пережитые за такой короткий век, и нахлынули сразу, не давая опомниться, и не позволяя с ними бороться. Евгений поначалу пытался подобрать нужные успокаивающие слова, но быстро понял их ненужность и бессмысленность. И тогда он нашел единственное верное решение, подхватив ребенка на руки и сильно прижав к себе, позволив полностью выплакаться и излить это море слез, так долго копившееся в ее глазах и требующее воли и свободы. Он ходил по комнате, укачивая и убаюкивая, как младенца, а Софья все рыдала, захлебываясь и вздрагивая от всхлипов. Вот так с ребенком на руках он вошел в ванную и сполоснул ей лицо прохладной водой. Ребенок сразу же стих и попытался улыбнуться, слабо вырываясь с рук Евгения.

-Простите! – виновато проговорила он, опускаясь на пол и уже самостоятельно вытирая лицо полотенцем.

-Нет, все правильно, так даже очень правильно. Теперь ты избавилась от горечи обид и страданий, и мы сумеем спокойно и без помех с тобой пообщаться. Ведь ты расскажешь мне о своем горе? Не знаю, почему, но я как-то сразу вдруг почувствовал и понял причину твоего присутствия на мосту. Мне показалось, что у тебя иного выхода и не было. Я правду говорю? Но мы обязательно найдем правильный выход.

Она, молча, кивнула и осмелилась поделиться своей бедой со своим спасителем. Она просто обязана кому-то про все рассказать, чтобы не держать в себе тяжким грузом, давящим и зовущим в эти черные воды реки. Евгению даже представить было сложно тот уровень несчастья, способного обречь ребенка на самоубийство. Не несчастная любовь или потеря любимого. Это не тот возраст, чтобы можно даже думать про такие чувства. И что это можно сотворить с дитем в семье, чтобы жизни стала настолько немила? Сам Евгений не без ужаса смотрел вниз на бегущую реку. И не знает даже признаков такого повода, сумевшего заставить сигануть вниз.

-Тебя дома обидели? Родители? – подтолкнул он Софью к скорейшему откровению.

-Угу, - кивнула она. – Хотя, не знаю. Наверное, такое и обидой назвать нельзя. Это нечто большее. Даже, как вы говорили, что мало внимания уделяли своим детям и жене, я бы за счастье сочла. Мне ужасно хотелось, чтобы никто на меня в моем доме внимания не обращал. А все выходило наоборот. Я оказалась, почему-то, самой заметной. И чуть что, так я во всем виновата. Ладно бы плохими словами, а то и руки распускают. Знаете, какие у них сильные руки, и как потом долго болит.

-Говори мне «ты». Мы уже договорились. Так и мама, и папа дерутся? По-настоящему? Ужас! – воскликнул Евгений от удивления и возмущения, которому даже представить невозможно, чтобы он смог поднять руку на собственное дитя. Да, было в далеком младенчестве, когда на законных основаниях по заднице того или иного шлепнет, о чем потом сам долго переживал и не знал, как вину загладить. Но это настолько естественно и обыденно, что, ни один ребенок по серьезному и не воспримет такую экзекуцию. Но, чтобы на такую большую девочку? Нелепо и неестественно. – Тебе сколько лет? Лет семь-восемь, наверное?

-Восемь с половиной. А папы у меня нет. Он давно умер. Болел, болел и умер. А мама сразу пить стала, и приводить в дом всех подряд. Когда совсем маленькая была, так конфетку дадут и запрут в комнате, чтобы не мешала. Они этим, ну, вы сами понимаете. Даже при мне занимались. Ну, вот уже долго она с этим Эдуардом живет. Спились надолго. Так я все им подай да принеси, и убери потом за ними. А вместо спасибо постоянно по шее бьют. Пользуются, что я еще совсем маленькая, сдачи не дам, вот и издеваются. А сегодня ночью он пришел и полез ко мне. Я ведь совсем маленькая, а он гадости говорит и руками одежду снимает с меня. Я закричала, стала вырываться. Хорошо, что он пьяный и слабый был. Я побежала к маме, кричу ей, жалуюсь, а она побила меня и всяких плохих слов наговорила. Тогда я оделась, что успела, и убежала из дома. Хожу по улицам, куда глаза глядят, замерзла вся, а идти некуда. И домой возвращаться страшно. И мне так обидно стало, что прямо жить расхотелось. И не просто расхотелось, так ведь мне и негде. Куда теперь деваться? Не смогу я после всего этого с ними жить. А все равно вниз с моста страшно было смотреть. Если бы так не испугалась, то давно сиганула бы вниз. Вот потому так долго и стояла. И вас, простите, тебя дождалась.

И она после этих слов и от жалости к самой к себе тихо заскулила, словно страшно обиженный собачонок. Боже, подумал Евгений, и я свои легкие семейные неурядицы бедой назвал! Сто раз права моя Светлана, что бросила меня, чтобы позволить друг другу прочувствовать эту острую нехватку маленькой короткой любви и внимания. А ведь Софье для счастья и жизни нужно, как раз побольше невнимания, чтобы эти родные отстали насовсем от нее и не прикасались вовсе. Она сильно и смертельно устала от их чрезмерного внимания.

-Софья, Софийка, милый мой ребенок. Ну, так оставайся насовсем со мной. Уж я тебе железно обещаю, что большего невнимания и безразличия ты не встретишь. От того мои и сбежали от меня. А тебе очень даже понравится у меня со мной. Правда, правда!

Софья неожиданно смолкла и удивленно с легким испугом смотрела на взрослого дядю.

-А зачем я тебе. Ты же сам говорил, что привык жить один. Разве тебе самому плохо?

-Нет, ты не подумай про меня плохо. Я совсем не маньяк и не педофил какой-то. Я очень хороший взрослый дядя. Просто слегка бестолковый и глупый. А мы вместе с тобой идеально подойдем друг другу. Ведь нам нравится одиночество. Вот его с тобой и будем делить, и заботиться друг о друге. Иногда пить чай вместе, мультики смотреть. Если честно, то я и сам не знаю, люблю ли я их, но тогда ты сама посмотришь, а я на своем компьютере сам по себе работать буду. Это же здорово!

Софья развеселилась и даже позволила себе хихикнуть в ладошки. Взрослый дядя ей понравился, просто она до сих пор не способна понять – зачем она ему, когда у него есть целых два больших ребенка. Не могли же они насовсем покинуть такого хорошего папу. Если он немножко бестолковый, как сам говорит, то такое не только прощают, но и совсем внимания не обращают.

-А как же твоя семья? Ведь ты сам скучаешь по детям и жене. Оно бросается в глаза.

-А они обязательно придут, вернуться ко мне. Им там плохо, я догадываюсь. Просто, чтобы понять, видно должно пройти какое-то время. Софийка, но ты все равно никак не можешь мне помешать, да и сам тебя не пущу, в тот дом, где даже мама не желает вслушаться в твои обиды. Это и представить страшно такой дом с такой семьей. Я-то думал, что уже хуже такого папы, как я и нет, а вот здорово ошибался. Я хороший, но просто вот увлекся и немного позабыл о них.

Софийка, молча, кивнула, полностью соглашаясь с Евгением, как про плохую маму, так и с предложением остаться в этом доме вместе с ним. Она ведь много места не займет. И вести будет себя хорошо, послушно. И уж работать ему совершенно не помешает.

-А ты, в какой школе учишься? – спросил Евгений, понимая, что проблема с жильем для ребенка решена.

-В двадцать третьей.

-Так это рядом совсем с нашей двадцать второй. Как же ты в такую даль от дома забрела. Ведь она далековато от того моста.

-Не знаю. Я всю ночь бродила. Вот и забрела. Если честно, так и сама не знаю, где он этот мост находится.

-Вот и славно. Пока будешь ходить в свою школу до конца учебного года. А с осени я тебя переведу в нашу. Если мои к этому времени успеют вернуться, на что надеюсь, то вместе с Натальей ходить будешь. А ты, в какой класс ходишь?

-Во второй. Заканчиваю. Только вот боюсь, что теперь не знаю, как в школу пойти. У меня даже одежды нет никакой. И мои тетрадки с учебниками остались у них.

-Это теперь все мои проблемы. Ты из головы такие бытовые мелочи выкинь. Моя Наталья тоже во второй ходит. Так что, я вас отправлю вместе за одну парту. А пока мои еще размышляют, мы с тобой будем жить поживать, да добра наживать. Они сразу поспешат к нам. Им просто завидно станет, что теперь я не один. Знаешь, как делают глупые смешные взрослые? Бросить в одиночестве, чтобы заскучал. А когда прознают про то, что у меня появилась Софийка, так сразу принесутся домой. А как же, план срывается, одиночества не получилось!

Володя проснулся с болью в сердце или в душе, но там, где-то в глуби него скопился, сгустился твердый комок, затрудняющий дыхание. Какая трудная тяжелая и трагическая ночь! Сон человеку дарен природой для отдыха и приятных впечатлений, а ему приходится теперь жить и страдать за двоих. И страстно хочется подсказать этому Женьке, что он, конечно, большая умница за спасение этой бедолаги. А уж матерей таких он сам с моста бы сбрасывал и контролировал, чтобы не сумели всплыть. Но вот с собственной семьей нужно обстоятельно разобраться и не творить глупостей по отношению к любимым.

Он же и жену Светлану любит, а просто так ни за что ни про что, другу подарил. Ну, да ладно, успел натворить глупостей, наломал слегка дровишек. Так исправляй немедля, а не устраивай испытания на прочность и терпение! Почто, басурман этакий, чужой человек твоими детишками заправляет. У них единственный и неплохой, если слегка обтесать и обточить грамотно, папа. Любовь взаимная, так чего выпендриваешься? Самое интересное во всех этих коллизиях, что Женя даже не догадывается о существовании самого Володи.

-Понимаете, мужики, - как-то во время очередной встречи в биваке пожаловался он друзьям. – Нечестно получается. Я его помню и знаю, сочувствую и воспринимаю все его перипетии и невзгоды. А он обо мне даже не догадывается. Обидно, понимаете ли. Словно сам по себе живет в своем мире, а меня для него нет. Он, мне так предполагается, должен думать, что я в его сне ему снюсь.

На его высказывания Миша философски и рассудительно заметил, пытаясь выразить свое видение этой проблемы:

-Вот ты тупишь по-черному, как самый простейший лох. Как и откуда он может что-то о тебе или про тебя знать, если это он тебе снится. Заметь, а это очень большая разница – он тебе, а не ты ему. Вот ему запросто во сне может присниться любая белиберда. Вот и получается бесконечность в одном направлении. А обратного хода, как у ниппеля, просто нет. Вот только с тобой все слегка запутано. Объяснить даже сложно. На кой это тебе один и тот же сон? Так же и чокнуться запросто. У сна единственная и правильная функция, так это развлекать своими видениями, чтобы человек, проснувшись, улыбался тому миру, что вокруг его койки, а не та белиберда приснившаяся. Я вот еще бы за сонных своих чудиков переживал! Перебьются. Да они и никогда мне повторно не снятся.

-Наш Миша после школы, если сумеет ее как-нибудь закончить, поступит в университет на философский факультет. Вон как запросто разрулил с твоими снами. И грамотно, и умно, а главное – приемлемо для твоих снов, разумно, - хохотнул Женя. – Я бы на твоем месте потребовал бы от этого Жени прекратить сниться. Сколько можно нервы трепать? Пусть разберется с проблемами, а потом - пожалуйте в сон.

-Не надо мне ничего разруливать его кривым рулем. Оно настолько все, как в букваре. По слогам можно прочесть. Нельзя пускать сновидения на самотек. А то они там каждый, чего хочет, то и воротят, а я со своей головной болью тут маюсь, - стукнул кулаком Володя по Васиной коленке в знак категорического протеста против самостоятельного существования посторонних личностей в его личном сне. Нужна некая определенность и подконтрольность.

Васина нога вместе с коленкой, как на медицинской комиссии у невропатолога от удара молоточком, подлетела и сбила со столика открытую бутылку вина. И только героическое падение Миши, как Матросова на амбразуру, спасло продукт от выливания на почву. Такой прыти друзья настолько удивились, что даже сам факт вреда, причиненного неуправляемой Васиной ногой, они оставили без внимания.

-Тебе в большой спорт надо подаваться, - посоветовал Женя, дружески похлопав лежачего Мишу по спине. – С философским направлением мы слегка погорячились. Смотрите, какой чудесный природный дар сам по себе пропадает.

-Большие награды ждут тебя впереди на спортивном поприще, - добавил приличное и ощутимое количество хлопков Вася. – С такими талантами далеко пойдешь.

-Нет, мужики, это у него такая реакция на бутылки с плодововыгодными. А игры с бутылками я не встречал пока. Вот если только ради него придумать, то тогда допускаю, - заметил Женя

-А помочь встать никто догадаться не хочет? – возмущался Миша, продолжая в лежачем состоянии удерживать бутылку. – Западло по-товарищески руку протянуть?

-Земля уже теплая, прогретая, можно и поваляться немного в свое удовольствие, - порекомендовал Володя, забирая из его рук вино. – Кстати, много сегодня можно и не пить. Послезавтра проводы, и предлагаю их совместить с Васиными. Уходим вместе, друзья одни, а родственников пригласит сторона, у которой будем сидеть.

-А где и у кого предлагаешь? – спросил Вася, неожиданно вспомнив о повестке в кармане.

Они с Володей и в самом деле первого апреля призываются в ряды вооруженных сил. Не на два года, как все нормальные призывники, а на семь месяцев. И называется их служба сержантскими сборами пилотов вертолета Ми-1. Только вот почему именно пилотов, так совершенно не ясно. Они лично сами узнавали, что в армии летунов летчиками называют. Пилоты летают в аэрофлоте. Вот даже любопытно, однако, это куда же в таком случае они призываются? Одним словом, призыв первоапрельский, шуточный. Но для всех друзей и соседей они призываются в армию на летчиков. Вот. Ни у кого такого призыва нет, а они по-настоящему призываются. А такой пустячок, как короткий срок, так это даже экзотично и интригует любого слушателя. В общем, не так, как у всех.

-У меня конечно, у кого же еще. У нас и комната большая, так что, все разместимся, а главное, что для танцев много места остается. Натанцуемся до полного упада, - проинформировал друзей Володя.

-Вот танцы совершенно на таком ответственном мероприятии ни к чему. Абсолютно лишнее, - брезгливо поморщился Миша, большой не любитель плясок в любом состоянии. Побродить, поболтать, а затем и в койку завалиться. Вот и весь его арсенал пьяных развлечений. А танцульки и пляски – бесполезная трата энергии и времени.

-Мы для тебя специально объемную даму подыщем, приведем на проводы и принудим к танцам. Вот и гуляй с ней и пляши, - словно нечто, вспоминая, воскликнул Вася. – У меня на примете есть одна такая толстушка. Очень подойдет по комплекции к твоей фигуре.

-Отстаньте от меня, - испуганно воскликнул Миша, моментально трезвея и теряя градусы из организма. – Это еще, зачем мне надо такие толстые подружки? Я и сам без помощников отлично развлекусь. Сами себе приводите, и танцуйте, а от меня отцепитесь. Хватит уже тех пошлых попыток с вашей Валей. Не успел намекнуть, как сразу припрятали.

Миша, поскольку от таких нервных напряжений резко и внезапно протрезвел, поспешил налить себе стакан вина полнее других, явно и наглядно обделяя остальных. Но друзья простили ему такую оплошность и лишь весело посмеялись. Ради уравновешенного состояния друга им вина не жалко. И толстой подруги тоже. Но Миша после такого крупного вливания в организм градусов внезапно осоловевшим голосом выразил свое согласие на приглашение этой полной подружки.

-Ладно, приводи. Но только пусть приходит не к началу застолья, а слегка погодя, пока я не приведу себя в норму. А то трезвый могу испугаться и наговорить грубостей.

-Вот сам хоть понял свой свинский поступок? – грубо и матерно возмутился Вася. – Это я ей так и должен сказать, что ты трезвый боишься, а посему пусть припозднится?

-Вася, - неожиданно, словно вспомнив нечто весьма важное, удивился и поинтересовался Женя. – Так это и будут только твоя и для Миши? И все? А как же остальные? Насколько я сообразил с Володиными катаклизмами, так он тоже в холостяках.

-Лично для тебя будет моя сестричка. И еще придет ее лучшая подружка Галка Симакова. Вот вам и полный джентльменский набор пар, - весело ответил Володя.

-Они же малолетки, - сморщил нос Женя. – Я даже боюсь их на танец приглашать. Как бы чего не подумали.

-Вот, а мы с вами уже старые, что ли? – обиделся Вася за такое сравнение и измышления. – Почти вчера исполнилось лишь восемнадцать. Ну, я к тому, что кроме Миши. Этот еще салажонок.

-Ой, ой, ой! – показушно простонал Миша. – Мне тоже через две недели восемнадцать, так что прошу носы не задирать. Так что, я тоже скоро вливаюсь в ряды совершеннолетних.

Однако по предварительным мнениям, такая компания определенно нравилась всем. И дамы за столом будут присутствовать, и танцы не отменяются. А уж споют после нескольких стаканов все до единого. Любят друзья в компаниях спеть популярные и общеизвестные песенки. Так что, все будет, как у людей. Получаются проводы нешуточные, не первоапрельские, а настоящие и по-взрослому.

-Ладно, разошлись, раз добавлять не планируем, - скомандовал Вася, припрятывая в тайник стаканы и раскладывая ровными рядами пустые бутылки.

Они, когда выпивают в своем любимом биваке, слегка пострадавшем после последнего обрушения, но реставрированном до респектабельного вида, не били опустевшую тару, как происходит с другими посетителями, а выкладывали на травку рядом с входом, чтобы мелкая шпана подобрала их себе на мороженое и сигареты. Обычно в такие дни друзья были почти все при деньгах, оттого такие мелочи, как двенадцать копеечные бутылки, с собой брать не хотели. Брезговали.

-Пошли по большому кругу, - внезапно предложил Миша длинный маршрут домой через пустырь и детский садик на окраине. – Немного еще поболтаем, выкурим по паре сигарет. А то как-то скомкали многие важные вопросы. Хотелось бы шире их раскрыть.

У Миши разыгралось воображение после такого смелого предложения, как незапланированное знакомство его с пышечкой. И теперь ему одному с такими мыслями оставаться не хотелось. Просто в одиночку со всеми домыслами не справиться. Поэтому и хотелось побыть в компании подольше, чтобы эту проблему обсудить более детально.

-Миша, зря ты так волнуешься, - успокоил друга Вася. – Девчонка уже опытная. Она сама с тобой разберется, и спланирует сама без твоих советов весь вечер и дальше, что у вас получится.

Ох, зря Вася вот так смело обрисовал будущее прощального вечера и присутствие на нем нахальной обольстительницы. Хмель вновь покинул Мишино тело, уступив место тревоге и страшному внутреннему волнению с сухостью во рту и прохладным туманом в голове. Однако сие Васино изречение Володе и Жене хотелось обрисовать более красочно, с добавлением гипотетических эпизодов. Тем более, что их веселые головы хмель не собирался покидать, а даже наоборот: обосновался там, требуя трибуну для ораторства и выражения собственного мнения.

-В первое же увольнение можем попасть на Мишину свадьбу. - Мечтательно предположил Володя. – Славненько нахаляву попируем. Вот где напоемся и натанцуемся!

-Нет, ты с первым предположением слегка поторопился. Они могут не успеть заявление подать. Да еще потом два-три месяца ждать. Так что, где-то к середине лета, не раньше, - попытался возразить Вася. – А вот на помолвке можно слегка попировать.

-А когда у вас первое увольнение? – вклинился в их фантазии с помолвками и свадьбами Женя.

-К майским праздникам. Сразу после парада по домам распустят, - ответил Володя, которому уже рассказали о схеме прохождения службы в Песчанке, тринадцати километрах от города, где располагался вертодром с казармами и учебными зданиями.

-Могут пойти им навстречу, если к этому времени невеста беременная окажется. Тогда сразу расписывают, я знаю, - проинформировал друзей Женя. – Но, если они постараются, то, как раз успеют.

Вот Миша как раз только и успел подавиться дымом и раскашляться. Друзья не бросили его в беде, и дружно набросились с помощью, усиленно застучав кулаками по спине. Миша с трудом вырвался из сердобольных рук и показал всем кулак.

-Позвоночник весь раздробили, придурки, - высказал он свою обиду и возмущение. – Дай им волю, так до смерти залечат, идиоты. А ты чего уставился, словно змею ядовитую увидел? – спросил он Володю, заметив его застывшее состояние со странным трезвым и пустым взглядом.

-Погодите, мужики, - Вася приподнял руки, указывая пальцем в небо, словно оттуда грозило бедой. Он раньше всех понял состояние Володи, говорящее о предстоящей беде. Но, поскольку они находятся в чистом поле, и машин в округе даже в пределах видимости нет, то, так и можно читать такое предупреждение, беда ожидается из космоса.

Все так же дружно глянули в небо, но кроме трех облачков и одной птицы, именуемой в народе вороной, никого не увидали. Тогда они вопросительно уставились в Володю, требуя конкретики и описания возможного предстоящего горя или недоразумения. Просто так от нечего делать наш Володя в такое загипнотизированное состояние не входит. Это его внезапное озарение имело некоторое наименование. Просто пока без перевода оно не поддавалось описанию. Но сам факт беды Вася уже прочувствовал, а по сему желал уточнений.

-Чего случилось-то? – слегка испуганно и с уверенностью получить ответ, спросил Женя. – Кто на кого наезжает?

-А может ему просто показалось? – с надеждой спросил Вася. – Бывают же и перебои в любой науки. Неоткуда ждать нам сейчас несчастья. Здесь не только трамваев, но и простого трактора не видать поблизости.

-Ему никогда ничего не кажется, - зловеще и безапелляционно заявил Миша, немного даже злорадствуя в отместку за недавнее издевательство и насмехательство над его чувствами. – Если у него такое началось, то предчувствие подсказывает о начале некоего процесса. Сейчас сам скажет или увидим последствия. Если останемся в живых.

-Что значит твое, если, ты это здесь не городи, а конкретно говори, если знаешь? – испуганно засуетился протрезвевший Вася. – А вот так от нечего делать трепаться не надо.

-А вот и значит, что к нам медленно и неуклонно подкрадывается северный зверек.

-Какой еще зверек?

-Песец. Пушистый и теплый.

Но Володя не слушал и не слышал полемику друзей. Он словно в гипнотическом сне окидывал своим холодным пустым взглядом округу, задерживая свое внимание на детском садике, до которого они не дошли буквально метров тридцать.

-За мной, немедленно, бегом, быстрей! – неожиданно, словно пробудившись, закричал истерично и требовательно Володя и, сам не дожидаясь исполнения команды, рванул, как сорвавшийся с цепи, в сторону детского сада.

-Точно! – вдруг радостно завопил Вася, рванув вслед за ним, а Миша и Женя, еще до конца так и не разобравшись в сложившейся загадочной ситуации, но не желающие оставаться безучастными, не спеша трусцой, побежали следом. – Он же всегда реагирует на приближающиеся опасности детям. А вот вам здесь их как минимум около двухсот. Сейчас запросто может потолок обвалиться, или пожар какой-нибудь начаться. Поторапливайтесь, не на прогулку собрались, - прикрикнул он друзьям, неторопливо бегущих следом. – Сейчас как начнется, так слабо не покажется.

Это сообщение подстегнула Мишу и Женю, и они уже обгоняли Васю на несколько метров впереди. С таким успехом можно в садике оказаться и раньше Володи, да вот только без него ничего предпринимать они не могли, поскольку еще до конца не верили в опасность.

-Пацаны! – Володя резко остановился возле калитки детского садика, расположенного на этом пустыре, на незначительном удалении от жилых домов. Видно, рядом планировалась стройка, потому здесь и воткнули это архитектурное сооружение, как центр будущей новостройки. – Здесь не крыша и не пожар, а нечто более опасное и крупное. Их всех надо срочно уводить подальше от садика. На этом месте смерть ожидает всех до единого. Бегом все внутрь и выгоняйте всех за пределы садика к тому вон забору. Там безопасно, я уверен, - показал Володя на первый ближайший частный дом, с которого начинался сам город. – А я бегом ищу заведующую. Не задерживайтесь и никого не слушайте, гоните хоть палками, хоть лопатами, но чтобы никого здесь не оставалось. Времени очень мало, у всех глаза в крови с кровавыми слезами. Главное, чтобы детей убрать, а взрослые, если не хотят, то на них не задерживайтесь.

Долго уговаривать друзей не пришлось. Во-первых, слишком близка опасность, как утверждает Володя, а во-вторых, они уже начали привыкать к таким выкрутасам друга, то есть, зазря он не станет баламутить народ. И еще слишком пугали слова о кровавых глазах. Исполнение даже превысили ожидания. Уже буквально через секунду Володя слышал громкие крики и команды на срочную эвакуацию. Правда, поначалу их приняли за пьяных хулиганов и пытались удалить из помещения, угрожая милицией и тюремными сроками, но агрессия и ужасающие предсказания друзей быстро поколебали сомнения обслуживающего персонала. И уже перепуганные они сами выгоняли из помещения детей.

-Что здесь такое творится, кто устроил тут шум и бардак? – из кабинета на первом этаже, куда успел добежать Володя, вышла маленькая, худая, но очень рассерженная женщина, которая не терпела такого состояния, когда ситуация выходит из-под контроля.

-Вы здесь главная? – сходу спросил Володя, но не позволил ей развить свой гнев длинной и ненужной сейчас тирадой.

-Да, я заведующая, а вы кто такой и почему устраиваете здесь в детском учреждении такой переполох?

-Простите, тетенька, - пытался быть вежливым, но настойчиво убедительным и твердым, просил Володя. – Я умоляю и настойчиво рекомендую помочь мне срочно всех выбросить наружу. Очень боюсь, что промедление закончится большой трагедией.

-Да вы хоть объясните толком, что и как, зачем и с какой стати я буду слушаться вас? – уже менее уверенней возмущалась заведующая. – Я не могу вот так голословно устраивать здесь непонятные учения. Молодой человек, скажите, хоть чего мне нужно бояться?

-Тетенька, случится и очень скоро, и уже нет времени на объяснения. Можно, я вам на улице расскажу, а пока нужно очень быстро спасать детей. Потом объясняться будем, - умолял и требовал Володя.

Но тут ему на помощь уже подоспел Вася, успевший устроить переполох на втором этаже, с которого в спешном порядке неслись оставшиеся дети и воспитательницы. Женя с другого конца коридора двумя большими половниками выгонял из кухни поваров и прочих из обслуживающего персонала. Но те не очень противились. Чем-то он их очень сильно и ужасно перепугал, так что махал он просто по инерции.

-Женя, Вася, гоните всех со двора к тому дому. И пусть все ложатся на землю и без команды не встают. Я бегу с оставшимися детьми следом. Поторопитесь, не тормозите.

-Мальчики, - заведующая уже чуть не плакала от обиды и непонимания. А еще от того, что все протекала само собой, а она уже не способна вмешаться и изменить. Но оказать сопротивление молодым, но не слабым четверым выпившим и напористым парням у нее не хватало смелости. Да еще это их предупреждения об опасности. А вдруг и в самом деле они знают нечто такое, что действительно представляет опасность для жизни детей. – Скажите, в конце концов, что случилось?

Детям же понравилась новая игра, и они с удовольствием бежали за дядями Мишей и Женей к тому месту, которое Володя указал безопасным. И только заведующая с упорством пыталась от Володи добиться объяснений. Все дети и все взрослые уже столпились возле забора последнего дома и уселись на землю, а Володя не спеша шел под руку с маленькой заведующей и пытался ей более-менее вразумительно нечто на подобие правды, внушить и убедить. Но сам он от волнения лишь путался и заикался, чем только усложнял и запутывал объяснения.

-Понимаете, ваше право мне не поверить и привлечь потом за хулиганство, но, мне так кажется, что очень скоро мои доказательства вам будут предъявлены, и вы тогда поймете, что я оказался прав. А пока нужно подчиниться и выполнить мои просьбы.

-Алла Петровна! – кричали из толпы детей и взрослых молоденькие воспитательницы, с которыми Вася пытался познакомиться. – Идемте к нам. А это что, учения по ГО, да?

Алла Петровна махнула рукой, предоставив этим молодым парням руководить и управлять, а Володя внезапно громко и убедительно рявкнул над всей толпой:

-Дети, немедленно всем посмотреть на меня!

Все испуганно и удивленно вскинули взгляды, а Володя, увидав в двух крайних девчонках красные слезинки, быстро подбежал к ним и, невзирая на их протесты, схватил обоих в охапку и побежал вглубь толпы, громко командуя уже для всех:

-Лечь на землю, быстро!

И в это время за спиной раздался страшный грохот и треск, оглушая округу и бросая его с двумя девчонками на землю. Огромный столб дыма и пламени взлетел в небо именно на том месте, где несколько секунд назад стоял новенький кирпичный двухэтажный детский сад. Дым и пыль медленно оседали, зловеще открывая страшные руины и разрушения, приводя в ужас всех, кто только что пару минут назад покинул это кошмарное место. После секундного молчания и тишины с молоденькими воспитательницами началась истерика, а дети, так ничего и, не поняв и не осознав случившееся, тихо и нежно гладили их и успокаивали. Заведующая трясущимися руками искала в своей сумочке платочек и бессвязно болтала, словно спрашивая у себя самой:

-Что же это такое, как же так, я же там оставила все документы, деньги, что же теперь делать? Мальчики, а что этот такое было? Мне кто-нибудь попытается сказать и объяснить?

-Алла Петровна, - к ней медленно подошел завхоз, подавая ей свой платок, так как она так и не смогла достать свой из сумки. – Самолет. Это самолет упал. Он прямо в центр здания попал. Там, наверное, летчики были. Погибли, поди. А где эти парни? Они ушли куда-то. Это они нас спасли? Вот откуда же они могли знать про этот самолет?

-Боже мой! – вдруг заскулила заведующая, наконец-то поняв ту трагедию, которую удалось избежать благодаря этим четверым парням. Они хоть и были подвыпившие, и казались хулиганами, но все эти дети и взрослые остались в живых благодаря им, этим мальчишкам. – И где нам теперь их искать? Кто-нибудь видел, куда они пошли?

 

12

-Однажды в полете, однажды в полете мотор отказал! – громко и выразительно пропел Вася.

У него было хорошее настроение, а для этого причины и поводы прямо бурлили фонтаном. Расчет на производстве получен в полном объеме, а гости приглашены в полном составе. Вася имел в виду дам. Остальные придут без приглашения. Про алкоголь и вкусные закуски на столе думали мамы. Васина мама так же пришла к Володиной помогать готовить и накрывать стол. Решились устроить проводы вскладчину. И вовсе не ради экономии, а удобства для. Ну, сами подумайте: они оба идут в армию, для обоих родители устраивают прощальный вечер, а все друзья у них одни и те же. Ну, и как тут быть? Все равно ведь друзья будут вместе отмечать такое знаменательное событие, как призыв в вооруженные силы.

И вовсе нет надобности, заострять внимание на таком мало примечательном аспекте, как расположение воинской части, то есть, вертодрома сразу за городом. Курс молодого бойца им обещан на целый месяц. Казарма, муштра и прочие атрибуты, завершающиеся принятием присяги, предписанные для салаг. Текст присяги они еще в школе УАЦ переписали и заранее выучили. Правда, за месяц не мудрено и запамятовать, но присягу никого наизусть учить не заставляют. Старший преподаватель показывал им красивую красную папку, внутри которой был напечатан крупным буквами сам текст. Можно было бы и мелким, поскольку в авиацию слепых не приглашали. У всех просто великолепное зрение.

Володя даже на золотых изделиях без лупы пробу прочитывал. Хотя таковых в наличии не имеет. С презрением к этому желтому металлу относится. Считает абсолютно излишним аксессуаром. Трата денежных средств впустую. А вот Вася пел эту песню по весьма уважительной причине. Они оба печальные и трагичные. Как песня, так и причина. До них все-таки долетели подробности той детсадовской катастрофы с теми стихийными и техногенными бедствиями. У истребителя, пролетавшего невдалеке от города, отказал двигатель. Да еще с летчиком случилось нечто неординарное, поскольку внезапно пропала с ним связь. Вот потому никем неуправляемый истребитель и спикировал на детское здание на окраине города.

И если бы компания друзей не проходила мимо, то случилась бы братская могила из ста пятидесяти взрослых и пятнадцати взрослых. Володя сам не мог уснуть в ту ночь, тем самым сорвав очередную встречу с Евгением. Хотя самому ему весьма любопытно и интересно желалось узнать судьбу этой маленькой девочки Софийки, надумавшей сигануть с моста в страшную и глубокую реку.

-А может у него и не отказывал двигатель, - возражал Женя, не совсем согласный с предложенной ему версией. – Говорят же, что сначала внезапно связь пропала. Даже по хронометражу определили, что эта пропажа случалась намного раньше самой катастрофы. Мог запросто уснуть или сознание от перегрузок потерять. Это же один из курсантов Полтавского авиационного клуба. Мог всю ночь пропьянствовать и прогулять, вот и плохо с головой стало. Тоже пацаны молодые и бесшабашные, как и вы с Володей. К девчонкам перед полетом бегали.

-Вот сам все, откуда знаешь, словно рядом с ними сидел? – возмущенно за такое сравнение пробурчал Вася. – У них знаешь, как строго перед вылетом. Как будто по новой комиссию проходишь. Жестче, чем у нас, вертолетчиков. А потом, откуда информация с такими подробными описаниями? Они же сразу все оцепили, что даже мышка не проскочит.

-Зато мы вовремя успели смыться, - хохотнул Володя. – Вот замучили бы своими глупыми вопросами. А бумажек исписали бы вороха несметные. Столько и чернил с собой не наберешь. Как там после трамвая. Но это в свидетелях милиционер сам оказался, так скоро отпустили. И с трамваем можно понять. А вот самолет нас бы в дурдом отправил.

-У них, как раз, вопросы глупыми не были бы, - возразил Миша. – А вот ответы у тебя получились бы просто улет. Даже представить не могу, как бы ты перед ними отчитался!

-Не он один, а нас всех одинаково пытали бы, - поправил Мишины гипотезы Женя. – Ох, а действительно, как мы вовремя смылись. Точно, в психушку после любых ответов отправили бы. Лично мне до сих пор заведующую жалко. Поди, строчит объяснительные под присмотром психиатров, да ответы сердитым дяденькам. Сами мы-то ничего толкового сказать ей не успели, вот и фантазирует, что на ум приходит.

-Плевать, тетка грамотная – отпишется, - резко и категорично высказался Вася. – Зато и сама жива, и такая куча детишек уцелела. Мне и представить жутко последствия. Миша тоже немного поучаствовал. Так что, имеешь право слегка нос задрать.

-Это еще когда и где? – удивился Миша, но отрицать пока непонятых заслуг не хотелось.

-Ты же нам предложил прогуляться. Сильно хотелось ему детализировать предстоящую встречу с толстушкой. И заслуга толстушки неслабая. Целая цепочка закономерностей. Если бы она не захотела к Мише в гости, Миша не захотел бы прогуляться, и мы пошли бы домой другой дорогой. И уже про этот случай с братской могилой услышали от знакомых старушек и тетушек на лавочках. Но сам бух не остался бы незамеченным.

-Да, и мы не без наград. Молодцы. А представлять просто не хочется и ужасно страшно. Вот сам подумай, прикрыв глаза: кишки налево, ноги-руки направо, уши на деревьях повисли, - красноречиво описал гипотетические последствия Миша, но мгновенно и без промедления схлопотал подзатыльник от Жени.

-Думай и осматривайся, прежде чем вслух произносить свои богатые фантазии, - упрекнул он друга, указывая пальцем на Васю, который уже боролся с рвотными позывами, грозясь выплеснуть на асфальт пропущенный полчаса назад стакан с вином и котлеткой. – Не Васю, так хоть продукты пожалей. Уплачены деньги за них.

-Ой, ой, ой! – сморщил нос Миша, передразнивая Васины позывы. - Какие мы нежные и легкоранимые. А еще в авиацию подался. Между прочим, техника считается повышенной опасности. Там случаи круче и жестче бывают, не сравнить с этим. Там так грохаются об землю, что весь персонал вместе с дерьмом под землей на метр сразу оказывается. Мясо, запеченное в глиноземе. Воображаете?

Теперь Миша получил свой подзатыльник от самого Васи. Ему надоело гонять свое вино с котлетой взад-вперед, и он потребовал немедля прекратить свои описания кулинарии с расчлененными и прожаренными телами. Иначе он за себя не ручается.

-Так откуда ты про летчика узнал? – срочно сменил Мишину тему Володя, вернувшись к погибшему курсанту.

-Ну, наш мент знакомый поделился. Он тоже в оцепление попал. Там и услыхал эту историю от компетентных товарищей. Ой, пацаны, а что там такое про нас треплют, так даже слушать невозможно. У меня и то на все это фантазии не хватило бы.

-И что интересное? – воспрянул Вася духом и желудком. Вино после длительных уговоров решило остаться в организме. Котлета присоединилась с удовольствием к его компании.

-Про черных ангелов, которые ворвались в садик, мол, чтобы очистить место для своего посланника. А этот посланник, как налетел, да как…. Кстати, а ведь мы и в самом деле во все черное одеты. Как специально, словно готовились к этому пришествию.

-У меня рубашка в клеточку, - не согласился Володя, и все сразу с удивлением и с пристальным вниманием приступили к осмотру своих одежонок, словно увидели все это впервые.

-А и в самом деле, словно специально, - воскликнул Миша, первый из всех разобравшись со своим гардеробом. – Ну, если только местами кое-где в крапинку. Так ведь в той суете они могли эти клеточки с крапинками и не рассмотреть, - но немного поразмыслив, Миша выразил полное несогласие с такими инсинуациями. – Ой, можно подумать, что в этом городе кто-то одет иначе. В конце концов, не на маскараде. Вот глянь на всех, так почти все так и одеты. У всех она серая, в клеточку и в крапинку. Ничего цветного я пока не увидел.

-Мужики! – неожиданно мечтательно и с теплотой произнес Володя. – А там у меня во сне у всех такая красивая одежда! И на моем Женьке тоже. Ну, а сами детки, так все, словно куколки в театре. Он даже свою Софийку приодел во все самое симпатичное и нарядное. Совсем не то, в чем она оказалась на мосту.

-А можно нам вот про эту девушку с моста немного поподробней и с описанием прочих красот, - встрепенулся Вася, в ожидании услышать интересную любовную историю. Прочий народ тоже временно смолк и приготовился к вниманию. Про все жизненные коллизии Евгения они уже в курсе. А тут нарисовался некий новый персонаж, про которого, насколько они могли помнить, он еще не рассказывал.

-Отстаньте, слюнки утрите, - отмахнулся Володя. – Это очень маленькая девочка. Женька ее от смерти спас. Она хотела с моста спрыгнуть, а он в это время мимо проезжал. Вот и отговорил.

-С тобой, Володя, просто обхохочешься! – укоризненно покачал головой Миша. – И во сне тебе не уймется со своими спасательными функциями. Видать, твои далекие предки сильно грешные перед ними, - Миша указал пальцем в небо. – Что теперь придется круглосуточно спасать невинных младенцев, коим угрожает опасность. Разобраться бы и тщательно изучить биографию своего дерева.

-Сам ты дерево. Тут и думать много не надо. Помнишь, Ирод был такой, ну, царь у евреев, - вспомнил нечто похожее из истории Вася. – Так этот царь такую уйму младенцев погубил, чтобы уничтожить нарожденного Христа, что жуть. Ему предсказали это нарождение Иисуса, а точного места не указали, вот он и приказал истребить на всякий случай всех до единого подобного возраста. Как минимум, Володя, этот Ирод и является твоим дальним родственником. Теперь за такое злодеяние тебе придется не только наяву, но и во сне искупать свою вину за загубленные детские души.

-Да я разве возражаю, - самодовольно усмехнулся Володя. – Спасать – не убивать. В сердце сладость после каждого спасения. Лишь слегка тревожно, что мог бы больше спасти, но не оказался рядом. Все мерещатся те, у которых наши пути-дорожки не пересеклись. Только ведь даже представить нельзя место возможной трагедии. Здесь, там, а может и не нужно это спасение, а я лезу.

-Еще как нужны, я ведь и говорю тебе, чтобы побольше и почаще гулять по многолюдным местам, - воодушевленно воскликнул Вася. – Пойдем бродить по центру, а там полно машин сумасшедших. Да и водил за рулем еще больше придурковатых. Права по блату получат, и носятся по городу, как по полю колхозному. Авось и столкнемся с каким-либо ЧП. Каждый день с вином были бы. И на работу не обязательно ходить, если и без нее хватит дел и денег. Ну, если только для разнообразия устроиться, чтобы, как Миша, не слоняться целыми днями без дела. А мы слонялись бы как раз с огромной пользой и прибылью.

-Вот меркантильный человек ты, Вася. Лишь бы только за спасение с невинных жертв содрать побольше, - укоризненно покачал головой Женя. - Такие деяния творятся бескорыстно, то есть, даром. А не за вино и какие-то там пирожки на закусь.

-Можно подумать, что я ради себя единого стараюсь. Как пить, и есть, так они даже хвалят меня за инициативу, - попытался обидеться Вася, но не хотел. Очень уж настроение праздничное на сердце.

-Для всех можно, - вмещался Миша, пытаясь оправдать такие поступки Васи. – Надо было немного задержаться возле садика, пока родители не подкатили. Много скосили бы рубликов, не меряно. Даже и уговаривать не пришлось бы. Сами насыпали в шапку.

-Не успели бы, - не согласился Женя, продолжая вводить друзей в курс событий после покидания их места происшествия. – Оцепление подвалило раньше родителей. Мне мент рассказывал, что там родители такой вой устроили, увидев вместо ожидаемого садика пылающие руины, что мама не горюй. Стая волков не справилась бы с их пением. Еле убедили их и уговорили прекратить этот хор, пока каждому желающему не вручили по ребенку. И то еще с полчаса от радости выли.

-Можно подумать, что сам бы весело хихикал, если бы за младшей сестренкой пришел, а там такое светопреставление. Тут и до сердечного приступа недалеко, - укорил его Миша. – Думать надо, что после такого зрелища вообще в садик не захочешь ребенка отдавать.

-Да, пришел за ребенком, а там огромная воронка. Хоть сам в эту воронку прыгай, - сокрушался Женя.

-Нет, там воронки не было. Куча кирпича приличная. Я успел одним глазом заметить, - поправил Володя.

-Какая разница. Они-то рассчитывали увидеть возле садика свое здоровое и веселое жизнерадостное дитя. А оно каким-то чудом еле уцелело. Страшная картинка, - сказал Вася.

-Мальчики, ой, мальчики, это вы, мальчики! – нарушил их мирное общение истеричный женский крик с другой стороны улицы. Они кричали и прыгали, словно встретили деда Мороза в средине лета.

-Ой, мамочки! – застонал глухо и обреченно Володя. – Вот влипли. Говорил же, пошли по Строительной. Там и машины редко ходят, и дорога попросторней, без пешеходов.

-А чем тебе этот простор не устраивает? - возмутился Вася. Он не прислушивался к крикливым женщинам, а идея гулять именно здесь, оказалась его, потому и причина для неудовольствия заслуженная. – Хорошая улица, чудесные симпатичные строения вокруг. А если некоторым не нравится их крики, там можно прикинуться глухими и пройти мимо. Скажем потом, что мы их не расслышали. Ведь вовсе необязательно обращать внимание на всяких танцующих теток.

-Вот действительно набрали в авиацию придурков, да еще больных на уши, - хохотнул Миша. – И что там за безграмотная комиссия. То плохо видят, то вообще не слышат. А говорили, что комиссию пролетели, как на планере: без сучка и задоринки. Как же ты докажешь, что не услышал, если совсем недавно ухо проверял!

-А тебя никто и не просит такие факты из нашей анкеты информировать первым встречным, - шепотом прорычал Володя, одергивая его за рукав и прицеливаясь для подзатыльника. – Это же та заведующая с какой-то молодухой с ребенком. Кстати, и с ребенком я знаком. Видите, как танцует. Я именно с этой девчонкой улетел черт те, куда в момент взрыва. Чуть ребенка не придавил.

-Мальчики, подождите, мы к вам уже бежим! – продолжала визжать заведующая, уже ухватив за руки своих попутчиков, и несясь в их сторону через дорогу. Хорошо, хоть транспорт отдыхал в это мгновение, а то Володе пришлось бы повторять спасение.

От нечего делать, друзья опустили руки и смиренно дожидались гостей. Бегство было бессмысленным. Попытались прикинуться незнакомыми и не теми, за кого они их приняли.

-А мы, Алла Петровна, вас совсем не знаем. И возле вашего садика это были вовсе не мы, а просто сильно на тех парней похожие, - решил сразу же поставить все точки над «i» Миша. – Так что, спешим уведомить вас о вашей грубой ошибке.

Володя, Вася и Женя все втроем одновременно хотели отвесить Мише подзатыльник. Но шея у него оказалась в единственном числе, а три подзатыльника вместе разместиться не сумели. Получилась лишь на радость Мише легкая суета со сплетением протянутых рук. Однако шепотом они успели сказать ему много грубых неласковых слов. И эти эпитеты желательно вслух и принародно не произносить.

-Здравствуйте! – уже с улыбкой и теплотой в голосе встретили друзья запыхавшихся дам. – Рады видеть вас в здравии. Что-нибудь случилось, или просто сказать чего хотите?

-Какое там здравие! – сходу в наступление перешла Алла Петровна. – Вот, Марина, Дашенька, это ваши и наши спасители. Чего же вы, мальчики, так быстро куда-то сбежали? Там такое было, такое началось сразу после вашего исчезновения, что меня до сих пор трясет. Хоть бы объяснили, что к чему и зачем и почему. А то самим пришлось заикаться и плести всякую околесицу. Вот они к нам и пристали, как банный лист и требуют подробностей. А мы с перепуга и толком объяснить не можем. Каждый свое, что видел, и что ему показалось, так только разозлили этих опросчиков.

Марина, как поняли друзья, мать Дашеньки, которую Володе пришлось спасать дважды. При выводе из здания, подвергнувшегося опасности, а потом от предполагаемых осколков. По ее кровавым глазам Володя понимал, что место, где находится ребенок, рискованно для самой жизни. Кровь без причины в глазах не явится. Оно так и получилось. Кусок металла впился в землю именно в это место, где несколько секунд назад стояла девочка. Такой железякой запросто можно было перерубить ребенка на две равные половинки.

-Алла Петровна, - жалобно пропищал Володя, прося поддержки у друзей и у ребенка. – А чем же мы вам там могли помочь? Какие слова для тех серьезных дядей сумели бы мы произнести? Точно так же с вами заикались бы и мололи чушь разнообразную. Так что, ничем помочь вам не могли бы, а времени потеряли бы уйму.

-Ну, объяснили бы им, что это вы так удачно угадали про этот самолет, предсказали эту катастрофу, - неопределенно пожимала плечами Алла Петровна. – Мне, если честно признаться, так и самой ничего с вами неясно. Мистика какая-то. Ребята, а сейчас нам по секрету хоть капельку ясности внесите, а то голова от загадок раскалывается. Если конечно можно, а то кто его знает, мы здесь требуем, а вам нельзя.

-Что вы, Алла Петровна, никаких секретов, просто рассказывать не имеет смысла, - заспешил на помощь растерявшемуся другу Вася, неожиданно одухотворенный некой идеей. – Тут и в самом деле мистика, что объяснению не подлежит. Мистика есть, а сказать чего-либо толкового просто невозможно. Если вкратце, то наш Володя, а это все его проделки, - Вася ткнул пальцем в грудь Володи, - космосом меченый. Вот он и предсказывает некоторые бедствия, возле которых, в том смысле, предполагаемых, он случайно рядом оказывается. А теперь представьте все это сказанное тем серьезным дядям? Ну? И кто эту галиматью слушать станет? Прямой путь в дурдом. Так что, простите, но вы уж сами как-нибудь разбирайтесь и сочиняйте опусы. А нам некогда, даже, ой как! – Вася снял свою кепку и шляпу с Володиной головы, освещая лысиной пасмурную улицу. – Вот, видите! В армию загремели. Обрили нас под колобок и призвали.

-Ой, вы, мои мальчики, ребятки бедненькие! – запричитала Алла Петровна, словно провожала не в армию, а в последний путь. – Поздравляю вас, вы уж служите там честно, чтобы мы в мире жили здесь, а я уж как-нибудь отбрешусь от них, будь они неладны. Смешно просто и обидно. Пристали, как липучки, что, да как, а я почем знаю. Ведь и сейчас после вашего объяснения так и не поняла ничего. Но ведь главное, что столько детишек спасли, а остальное само разойдется.

А девочка Дашенька, узнав Володю, бросилась к нему на шею и заверещала, как из пулемета:

-Я на тебя сначала обиделась, так сильно-сильно, за то, что хватаешь и бросаешь на землю, а потом, как увидела и услышала этот грохот, огонь, шум, тарарам, так теперь совсем не обижаюсь. Это ведь ты нас спас, правда? Можно я тебя поцелую? – и потянулась губами дудочкой к Володиной щеке, громко и звонко чмокая, что сама потом рассмеялась от этой внезапной нечаянной мелодии.

Володя засмущался, не зная, как себя дальше повести. А тут еще мамаша полезла целоваться, так что, хмель куда-то пропал, а щеки превратились в красное победное знамя. Не любил Володя такое пристальное внимание к собственной персоне.

-Мальчики, мы вас хотим пригласить в гости и коньяком напоить в знак благодарности от всех выживших. Вам ведь уже исполнилось восемнадцать, можно и выпить немного, - продолжила верещание после дочери мамаша Марина. – Мы хотим хороший стол накрыть и подарков вам подарить. Вот эти отстанут от всех, тогда и отметим.

-А у нас Мише еще нет восемнадцати, - заметил Женя, но идею женщин поддержал обеими руками. – Так его можно с собой и не брать. Пусть подрастает и взрослеет, тогда и пригласим.

-Ой, вот только не нужно таких пошлых инсинуаций! - возмутился вполне законно Миша, который считал себя таким же участником эвакуации. Он такое умное слово недавно услыхал и выучил наизусть. Оно очень трудно выговаривается, но Миша любил блеснуть им, как собственной эрудицией, хотя и не совсем понимал его значения. Однако считал его красивым и заумным, оттого и старался вставить его в свое предложение. Хотя и не совсем впопад, что мало волновало. – Мне через две недели исполняется. Сами лишь вчера осовершеннолетились, так теперь выпендриваются, нашлись мне взрослые дяденьки. А потом, пока соберемся, так как раз не менее двух недель и пролетит. И я запросто смогу.

-Договорились! – воскликнул радостно Вася. – Мы через месяц на Первомайские праздники прибудем в увольнение и сразу, не переодеваясь, завалим к вам в гости. А то бросать Мишу, как-то неудобно. Сейчас спаивать рано, а обижать друзей не в наших привычках. Так уж и быть, ради него немного потерпим. Чего не сделаешь ради его спокойствия.

Женщины плюс ребенок заохали, заахали и скоренько согласились с таким существенным аргументом. Все же бросать одного друга и в самом деле не совсем прилично.

-А вдруг вас не пустят в увольнение? – высказала сомнения Алла Петровна. – Мало ли. Служба, а не просто прогулка. Всякое в ней случается, так нам лучше договориться по вашему прибытию.

-Они в летчики идут, - гордо ответил за всех Миша, словно в этом его заслуга была одна из важнейших. – Это рядом в Песчанке. Там, где вертолеты летают. Вот они выучились, а теперь призываются, чтобы там летать. И на праздники их армия совсем закрывается. Так что, если даже вдруг они не захотят в свое увольнение, то их силой прогонят, чтобы никого и ничего лишнего в такие дни там не было. Такие правила в этой их армии. Можно смело договариваться.

Теперь довольными остались все, включая малолетнего ребенка, договариваясь о встрече на Первомайском застолье. Женщины от счастья, что встретились со своими спасителями, и у них выпала такая возможность, как отблагодарить. А у друзей причин для радости даже больше выявилось. Во-первых, на Первомай можно нахаляву славно выпить и закусить в обществе прекрасных дам, а во-вторых, что так легко отстали от них. Очень нудные дамы с их скучными вопросами. Как малые, так и взрослые. А у них, у друзей, еще вечернее застолье предстоит, на которое явится Мишина пассия. Друзья предчувствовали развлечение, а Миша испытывал большие волнения, хотя он успел уже за обедом пропустить стакан вина. Своей избранницы пока Миша не видал, так как Вася обещал привести ее вместе со своей дамой к самому застолью.

-И не нужно так вибрировать своими частями туловища, - успокаивал он друга от чрезмерных волнений. – Твоя дама общительная, весьма миловидная. Даже мне слегка понравилась, но не мог я так подло поступить с другом. Оставил для тебя. Я с честью выполняю данные обязательства и на нее не претендую. Но и она была категорична, поскольку уже имеет длительные планы по твою душу, и жаждет встречи, аж трепещет. Ох, держись, Михаил, прощайся со своей свободой вместе с детством. Чувствую, что грядет семейная взрослая жизнь.

Вася оказался прав на все двести процентов. Люся, как представилась она компании и самому Мише, была настолько привлекательной, что Володя с Женей даже слегка огорчились Васиной скоро спешностью. Мог бы предварительно представить всем, а потом уже акцентироваться на Мише. И сама полнота оказалась ее преимуществом. Да и такую прелесть весьма трудно представить худой и тощей. И Люся, увидав свой выбор в виде Миши, с первых секунд на остальных внимания не обращала. В ее пухленькой головке, а по глазам, излучающим искры и пламя, всем стали понятны ее ближайшие планы и Мишины перспективы на ближайшие годы, созрел весьма внушительный стратегический и тактический проект. Спасать Мишу не имело смысла и шансов. Он тонул и погибал с блаженством на устах и благодарностями к своему палачу.

-А ведь ты был в корне прав, - шептал Женя Володе. – Как бы нам не угодить на летнюю свадьбу! Ох, захомутает она нашего Мишу со всеми потрохами! Ну, ничего, халявная пьянка всегда радует. Сдадим своего дружка без боя и сопротивления.

-Ты лучше глянь на его счастливую подлую рожу, - хихикнул Володя, весело толкая Женю в бок. – Он готов подписать хоть сейчас все пакты о капитуляции и контрибуциях. Какое лето? Я боюсь, что мы с Васей не успеваем на эти торжества двух толстяков. Браком сочтутся еще до Первомая. По причине скоротечной беременности невесты.

-Не успеют, можешь не переживать, - успокоил его Женя. – Ему ведь только через две недели восемнадцать. А потом затянется бумажная волокита и прочие процедуры. Так что, уж вы-то успеваете при любом, даже самом неблагоприятном раскладе.

-Дай-то бог! – облегченно вздохнул Володя. – Уж очень не хотелось пролететь мимо такого уникального зрелища.

-Володя, - к шептунам присоединился Вася, как самый главный фигурант в этой интриге. – А что говорит твое космическое предчувствие? Как оно там? Не хочет предсказать гибель товарища?

-Нет, не хочет, - уже громко и безапелляционно заявил Володя. - Свершившееся оно уже не предсказуемо. Миша у нас уже труп. А потом, я ведь не предсказываю моральную гибель и катаклизмы, творящиеся уже с взрослыми ослами. Мой дар распространяется лишь на детей. А таких вот потерь нам предстоит теперь пережить несчетное количество. Мы, Вася, вступаем во взрослую самостоятельную жизнь, сплошь и рядом сопровождаемую глупыми и непредсказуемыми поступками, именуемые женитьбой и прочими семейными аксессуарами. Очень моментально, даже моргнуть не успеем, как все переженимся. Так какая разница – сейчас наш Миша пропадет в бездне быта, или немного погодя. А ведь запросто успеет кончить школу и нарожать уйму детей одновременно.

-Ты что, ты абсолютно неправ! – не согласился Миша, случайно оказавшийся слушателем последнего предложения. – Я уже почти закончил школу. Осталось какие-то два месяца и два экзамена сдать. И сразу осенью в армию загремлю. А пока буду служить, Люся моих детей вырастит. Вот, - гордо и с некоторым пафосом заявил он. Оказывается, он и сам уже спланировал свое ближайшее десятилетие. И в нем присутствие Люси с детьми вписаны жирным шрифтом. – Поняли, недотепы простофильные! – засмеялся он довольный собственной планировкой и шуткой с новым словом-ругательством в адрес своих друзей.

Не успели рассесться по местам, как некто скромно постучал во входную дверь. Поскольку комнату, где расселись гости с хозяевами, разделял общий коммунальный коридор, то этот тихий стук услышал лишь Вася. У него кроме музыкального был еще и собственный идеальный слух. Вот он один из первых и определил нового незваного гостя. Почему незваного? А потому, что за столом уже все сидели, кого позвали. Даже запасного места за столом не наблюдалось.

-Померещилось, - заявил безапелляционно Володя на Васин намек на стук. – Или к соседям кто пришел.

-Соседи здесь сидят, - не согласился Вася. – А это точно некто неучтенный, решивший на халявный стол попасть. Лучше не пускать или сразу же отворот поворот указать.

Вася решил лично сам убедиться в верности своей версии, поэтому сам и пошел открывать дверь, чтобы разобраться с любителем халявы. Вернулся он быстрее ожидаемого и слегка смущенный.

-Ты чего? – все смотрели в его сторону, ожидая немедленного и вразумительного ответа, а не этого жеманства.

-Володя, выйди, тут к тебе кто-то, - пожимая плечами и топчась у двери, тихо сказал Вася, тыкая пальцем в сторону пришельца, скрытого слегка прикрытой дверью.

-Ну, вышел, а дальше что? – хотел возмутиться Володя, но тут увидел Лену, которую как раз сегодня и не ждал. Даже вообще в любой день не надеялся на ее приход, поскольку они уже расстались по ее инициативе, и попрощались навечно.

-Привет! – уже тихо, но радостно воскликнул он Лене. – Ну, заходи. Там возле меня еще есть маленький кусочек места. Но ты поместишься. Мы с тобой не из толстяков.

Лена, заметив огромное застолье, слегка опешила и попятилась к выходу, но к Володе на помощь пришел Вася. И уже вдвоем они впихнули незваную, но желанную гостью. Место быстро нашлось. И табуретку из кухни последнюю приволокли, и для тарелки с вилкой на столе пространство раздвинули.

-А ты как узнала про мои проводы? – удивился Володя. – Я вроде не распространялся, в газету объявление не подавал, и по радио никому не рассказывал.

-Ну, вы же с Васей вместе про первое апреля говорили, а оно послезавтра. Я и решилась. Только про ваше застолье ничего не знала, даже не догадывалась. Точнее, не предполагала, что именно сегодня, да еще совместно с Васиными. Угадала.

Смущение, связанное с явлением новой гости, прошло быстро, поскольку в темпе наполнили рюмки, и послышались тосты родителей с наказаниями и указаниями, как служить, и что не следует в армии делать. Через пару тостов включили радиолу и поставили пластинку с мелодичной песенкой. Кавалеры в спешном порядке похватали дам с приглашением на танец. Миша грубо обрубил попытку Жени пригласить Люсю. Пришлось ему свой взор обратить на малолетку Галку, подружку сестры Володи. А та абсолютно не возражала. Даже выразила восторг.

-Я тебе не поломала планы? – тихо на ушко спросила Лена, окидывая взглядом собравшихся, выискивая проницательным обстрелом предполагаемую соперницу.

-Нет, все просто замечательно, я даже рад, что ты пришла. А то рванули бы на танцы, а я их очень не уважаю. Ни в каком виде. Даже после определенного подпития. Скучно, словно на ярмарке невест. Ходишь вдоль скучающих рядов и высматриваешь претендентку для очередного танцевального развлечения.

-А кто эта, что сидит с мальчишкой? – спросила Лена, указывая кивком в сторону сестры. – Мне показалось, что она не совсем оказалась довольна моим внезапным появлением.

-Зря показалось, - хохотнул Володя. – Это моя младшая сестренка. А с Женей танцует ее подружка. Но у них еще детство в самом разгаре, и закончится весьма нескоро.

По тому, как сразу повеселела партнерша и плотней прижалась к нему, Володя понял ее удовлетворение мучающим ответом. Теперь она вновь чувствовала себя хозяйкой и ведущей.

-Ты почему не искал меня? Сам говоришь, что рад, а даже не попытался поинтересоваться, где я и с кем.

-А зачем? Ты сама сказала, что желаешь замуж, и такие вот взаимоотношения тебя не устраивают. Вот и не искал. Сама же видишь, что я еще не дозрел. Мне отслужить надо, отучиться, обустроиться, понять в этой жизни свое место. Молодой я для мужа. Намаешься еще со мной. Я не против встреч, только без спешки на семейный одр.

-Не нужно меня слушать и решать самому за меня, - немного сердито, но весело сказала Лена. – Я сама потом с собой разберусь. А пока меня просто магнитом тянет к тебе.

-Надо размагнитить, чтобы тяга уменьшилась. Этот магнетизм портит тебе настроение, а в дальнейшем станет вредить в жизни.

-Зачем? Что мы себе создаем излишние проблемы? Хочется быть вместе, так давай будем.

Они вышли на кухню, и Володя усадил ее на кухонный стол, присаживаясь рядом. Стулья и табуретки все были заняты в зале под гостями. А просто стоять не хотелось.

-Лена, но ведь в прошлый раз казалось, что ты в сто раз права, а теперь вновь решилась рискнуть.

-А я тебе насколько нравлюсь? Или, в самом деле, слегка уже для тебя старовата? - лукаво спросила Лена, но немного напряглась в ожидании ответа, словно приговора.

-Если правду, то вот настолько, - Володя развел руки на максимальную ширину. – Ведь не я противился продолжению отношений. У тебя этот бзик возник. Но я с ним согласился и покорился. Ты же не собираешься все мои стадии становления и взросления пережидать. Женщине всегда хочется скорее замуж, а мы еще не доросли.

-Володя, а может это у тебя какой-то бзик зародился? Причем тут ожидания? Можно ведь быть вместе и не разлучаться. Разве ЗАГС нам препятствует простой дружбе?

-Ты хочешь сказать, что согласна просто быть моей девушкой ровно столько, пока наконец я не созрею до уровня мужа? Ведь пока я именно такого и хочу.

-А что здесь страшного и странного? Ты же не предлагаешь на этот срок постоять где-нибудь в сторонке и вдали от тебя. А раз мы будем вместе, то и меня такое устраивает.

-Будем? Странно, но я с этого и начинал наш последний спор. А тебе он абсолютно не понравился. Психанула и распрощалась. Разве сейчас что-нибудь поменялось? Ты уже так не думаешь?

-А ты и рад стараться распрощаться. Даже не окликнул, не позвал, а я все надеялась, что ты просто хотя бы остановишь и скажешь чего-нибудь успокаивающее.

-Я, Лена, всего-навсего с тобой покорно согласился, - констатировал такой факт Володя. – А что было делать?

-Мне не хотелось бы повторяться, но придется. Не нужно всегда соглашаться с нами. Мы не всегда говорим то, что думаем. Будь, пожалуйста, самим собой и столько находись рядом со мной, сколько самому хочется, а не по моим капризам. Они проходят, а обида остается.

В это время из праздничной комнаты выскочили Миша со своей Люсей. Вернее будет сказать, так это Люся силой тащила слегка упирающегося Мишу. Он пока не желал такого скорого уединения. Еще мало выпито и съедено. И они не натанцевались. А танцы Мише даже очень понравились. И чего раньше их чурался? Просто не пробовал, вот и не желал. Давно нужно было испробовать. Оказывается, можно прилюдно и официально обниматься с кем угодно. Точнее, с кем хочется. Только вот зачем эта девчонка тащит его в темный коридор, пока он не может уяснить. Но он предполагает, что не на светскую беседу. Оттого и переволновался так, что хотелось в срочном порядке вырваться и сбежать обратно.

-О, Володя, Лена! – радостно и обрадовано воскликнул Миша, предполагая избавление от непредсказуемости своей торопливой подруги. Но Володя не пожелал ему подыгрывать, и сразу же одной фразой снизил ему бодрое настроение.

-Оставайтесь, а мы пошли до всех, - и подхватил на руки Лену. А в ней и всего-то сорок килограммов. Это в одежде. Так и понес ее, хохочущую и веселую, в праздничную комнату. Миша огорчился выходкой друга. А ведь он рассчитывал на поддержку.

-Может, и мы за ними? – неуверенно, но с очень большой надеждой, спросил Миша.

-Зачем, мы только что оттуда, мне и здесь нравится, - не согласилась Люся, и опять потащила из коридора уже на кухню. – А свет нам абсолютно ни к чему, выключаем, - шепнула она ему в ухо, хлопая ладошкой по выключателю, тем самым отрубая все пути отступления и надежды на более мирный исход из щепетильной ситуации.

А в комнате уже шли веселые пляски под громкую музыку и песни иностранных композиторов. Эти пластинки Женя принес. У них там, в аппаратной полно всяких современных пластинок. Народ прыгал и сотрясал потолок соседей снизу. Однако под ними жила супружеская чета Вербицких, которым давно перевалило за семьдесят, и они разрешили такое временное землетрясение. Володю они знали с детства, то есть, с младенчества, и уважали, как послушного и вежливого ребенка. А поход в армию весьма одобряли и поддерживали. Мужское это дело.

-Валя, - спросил Володя в перерыве подругу Васи. – А Люське сколько лет-то? Выглядит она взрослой и самостоятельной. Такое ощущение, что даже торопит события с Мишей.

-Мы с ней вместе школу заканчиваем в этом году. Просто смотрится взрослее, а так в мае семнадцать будет.

-Здорово, - воскликнул Володя. – Так она к тому же еще и малолетка. Миша тоже заканчивает в этом году, но ему уже в апреле исполняется восемнадцать.

-А где он год потерял? – спросила удивленная Валя. Она-то думала, что Миша даже младше их.

-Миша у нас человек серьезный мужик и дотошный, - встрял в разговор Вася, внося некоторые пояснения. – Он пунктуально и добросовестно задерживался в некоторых классах для повтора неясностей. Где недопонял, там и притормозил. Он лишь восемь заканчивает. Вот так три класса и повторил для лучшего познания.

-Если бы ему Виктор Андреевич позволил, это его директор, то он закончил бы, вполне вероятно, все десять. Только на это уйдет еще минимум лет пять, - поддакнул Женя, поддерживая светскую беседу. – Но терпение у директора лопнуло. Слабохарактерный попался, не выдержал перегрузок. Вот потому с его легкой руки Мише и приходится заканчивать свое образование в этом году восьмилеткой. Не хотят понять его стремлений к знаниям, не позволяют вникнуть скрупулезно и дотошно во все точки и запятые. Спешат выгнать во взрослую жизнь.

Валя поначалу с серьезным вниманием вслушивалась в хвалебные здравицы в адрес друга, но, в конце концов, до нее дошел смысл их шуток и сарказма, и она весело расхохоталась.

-А нашей Люсе и не нужен слишком умный муж. Как раз о таком толстячке и мечтала. Она и сама не слишком ладила со школой. Просто родители за плохие оценки лишали ее сладкого и мучного. Вот и давится через силу с этими грамматиками и математиками ради сдобы с шоколадками. А они здорово подходят друг другу.

-А не рано ли ей уже о замужестве думать? – заволновался Володя, поглядывая на дверь, ведущую в кухню. Как бы ни пришлось спасать товарища. Может женить, не выходя их кухни.

-Нет, родители только рады будут, - заявила безапелляционно и категорично Валя. – У них трехкомнатная квартира. Так что, отдельная комната им уже обеспечена.

Теперь Володя уже со спокойным сердцем смотрел на эту дверь, за которой на кухне Люся, как казалось Володе, уговаривает Мишу на бракосочетание раньше, чем им обоим исполнится восемнадцать. Хотя бы на временное, пока до совершеннолетия на неофициальное. И он, как ни странно, был за друга в этот момент спокоен. Ему, Мише, такой командир подходит по всем параметрам. Специалиста из него уже не получится, но приличным семьянином быть заставит. Установившаяся тишина потянула подвыпившую компанию на разнообразные и многоликие разговоры. И мама Васи очень некстати завела разговор про недавнишнее происшествие на окраине города с черными призраками, предотвратившими гибель всего комплекта постоянного и временного состава детского садика. Легенда обрастала невероятнейшими эпизодами со сказочными персонажами, участвовавшими в этом невероятном событии.

-Говорят, главарь их предугадывает все наперед. Ворвался в садик, да как заорет, чтобы срочно все покинули здание, мол, сюда сейчас их черный ангел прилетит, - широко раскрыв глаза, встала и, махая руками, темпераментно и, пытаясь быть наиболее объективной, громко рассказывала тетя Маша. – А три его помощника носятся по этажам, палками машут и выгоняют всех из садика, словно стадо коров. Шум, крик, визг. Там и захочешь остаться, от страха не остался бы.

-Ну, какие же они черные! - не соглашалась мама Володи. – Такое доброе светлое дело сотворили. У меня в цеху две работницы, так до сих пор без слез говорить не могут. Их дети как раз там были, и сами рассказали про дядей, их спасавших. Если уж есть ангелы, то так эти были самые, что ни на есть, белые пребелые.

-Нет, мои знакомые сами видели и рассказывали, что одеты были они во все черное. Глаза огнем горят, из носа пар свищет трубой, волосы торчком стоят. В соседнем подъезде няня живет, так она вот так рядом их видела. А заведующая у них до чего строга, так и та с первого слова подчинилась им. Даже не пыталась перечить, - не желала соглашаться со своими мнениями и предположениями тетя Маша.

-Ну, так они просто одеты были в темные одежды. А вообще, так мне кажется, что тут насочиняли с три короба. И про ангелов, и про их предсказания, - вмешалась в разговор соседка. – Наверное, увидели падающий самолет, вои и засуетились.

-Вот тетя Дуся, сами хоть поняли, чего нагородили? – возмутилась сестра Володи. – Как и что можно успеть увидеть и сразу сообразить, что этот самолет собирается падать именно на сам детский садик? Куда падает, и падает ли вообще? Ясно одно, что они предсказали и предугадали. Попался такой предсказатель. Я слышала, что такие люди бывают, что предвидят и могут предсказывать будущее. Они его как-то предчувствуют. Но все это научно обосновано.

Володя ощутил легкий толчок в бок и, обернувшись, увидел широко открытые удивленные глаза Лены, шепотом спрашивающие и требующие немедленного разъяснения.

-Слушай, Володя, так это был ты с друзьями? Как раз вас четверо. Это вы спасали садик, да?

-Ну, - Володя пытался замять эту тему, завуалировать, но потом внезапно передумал и, молча, кивнул головой. Что ж теперь фантазировать, когда тут и без него достаточно сказок сказано.

-А почему ты не хочешь сказать всем? – шепотом в ухо спросила она, боясь быть услышанной другими. – Зачем ты от всех скрываешь свой дар, ведь в нем ничего скверного. Даже наоборот.

-Лена, ну, как ты представляешь себе мои признания. Это настолько сложно и самому мне непонятно, что даже о чем и как говорить я не понимаю. Про это достаточно и так народу знает. Хорошо, хоть скромно умалчивают. А то проходу не дали бы. Да еще под лупу изучать начнут. Не хочу и боюсь. А вдруг сразу же после признания этот дар пропадет? Что мне тогда говорить придется?

-Друзья, - громко на выручку пришел Вася, стараясь отвлечь пьяный люд от опасной темы. – Предлагаю в срочном режиме пропустить по стаканчику за авиацию и ее будущих тружеников, а потом вернемся к танцам. А то некоторые зевают и требуют встряски.

Народу понравилось такое приятное предложение, в особенности про стаканчик, а потому встретили его бурными аплодисментами и криками «ура». На такой внезапный шум прибежали раскрасневшиеся и чрезмерно взволнованные Миша и Люся.

-Мы чего-то важное пропустили? – в унисон спросили они. – Можно ради нас повторить.

-Нет, как раз, очень даже вовремя, - захохотал Вася, видя таких взъерошенных и обеспокоенных. – Товарищи, срочно предлагаю повторить наливание и объявляю новый тост. Пьем за молодых. Мы только что присутствуем при зарождении новой ячейки советского общества. А посему хочу прокричать: «горько»!

-А я не понял! – грубо и возмущенно спросил отец Володи, который уже с утра пропивает сына, и находился сейчас в невесомом и неопределенном состоянии. – Я на свадьбу не ходил, сына не женил, так, причем тут неадекватный тост и этот крик?

-Проспал и про…, – еще грубее ответила мама. – Так что, пей, а за что, разберемся утром.

 

13

 

Если женщине плохо или у нее не ладится с работой или бытом, то, как обычно, все ее скверное настроение достается с избытком мужу. У которого неожиданно и внезапно и руки не из того места растут, и наследил, и притащил неизвестно от куда грязи сразу после ее уборки, хотя сама уборка еще даже и на этой недели не производилась. А вот полка криво висит, а перевесить ее некому и никто не желает, видите ли. Времени не находится просто. А уж не дай бог в это время, когда она только и ищет жертву, чтобы сорвать свою неустроенность на ком-либо, сказать чего поперек или в свое оправдание, так сразу получишь полную и яркую характеристику, сплошь состоящую из негатива.

В принципе, так любой человек наполовину состоит из меда и дегтя. А если быть более грубым, но конкретным, то вместо дегтя нужно произносить дерьмо. Плюс тот же самый мед. Все зависит от ситуации или причины, по которой требуется давать на него оценку. Если в тюрьму, то всплывает весь негатив, который в прорубе не тонет. А к представлению по случаю, то оно сразу глубоко тонет, а награждаемый сплошь и повсюду состоит из лучей солнца и лепестков роз.

Просто все это из глубины достали и выставили напоказ. А так их количество и качество у каждого человека приблизительно идентичное. Все зависит от спроса и предложения. Чего в этот миг затребовали, то и получайте, раз оно вам надо.

Так, о чем это я? Да, все про женщину, у которой масса душевных проблем. Это о Светлане. А у нее на данном этапе этих проблем прет прямо через край. Не такой уж Сергей ласковый и внимательный оказался на поверку. Евгений с его вечной занятостью и то чаще какое-нибудь, вроде бы так сейчас вспоминается, слово, схожее с комплиментом, скажет. Вероятно, а так оно и есть, что это было давно в последний раз, но он умел быть чутким и добрым. Без наигранности, откровенно. И дети его любили. Хотя, не точно сказано, они его и сейчас любят, но такой факт именно в это время Светлану и бесит. Что-то она немного неправильно сделала. Вместо того, чтобы спасти семью и те остатки чувств, что объединяли их семью, она бросилась в крайности и поддалась обаянию Сергея, лучшего друга Евгения, которому он как раз доверял все свои сердечные тайны.

Ну ладно, она, слабая женщина, но этот придурок Сергей, чем думал, когда на жену друга покусился? Неужели так легко можно друга предать и взвалить на себя чужую семейную обузу? Ты свою не сумел создать, так чего лапы тянешь к чужой? Прав был Евгений, сто раз прав в своих негативных характеристиках друга. Как был Сергей ходоком по бабам, так и теперь только и пялит глаза на чужих. Пока Светлана была чужой, так танцевал петухом вокруг нее. А чего теперь выпячивать свои чувства, если уж никуда не денется. И дети его так и зовут: «дядя Сережа». Внезапно и по ее вине без войны и несчастья у них не стало папы. Вместо родного слова только и слыхать по квартире чужое и неприятное: «дядя Сережа». А можно мы возьмем, а можно это, то или другое. И дико слушать, и глупо тупо отрицать. По-другому они ведь его никогда не назовут.

Вот и сливает свою злость и досаду на детей и Евгения. И самое для нее обидное, что он, то есть, ее бывший муж, хотя они до сих пор еще не разведены, а Сергей и не настаивает на браке, не сильно-то и возмущается ее вето на встречи с детьми. Она строит козни, выдумывает запреты, чинит препятствия, а тот тихим голосом по телефону, словно головой кивает и не пытается скандалить. Ему одному без всех их в своей квартире очень даже комфортно. И такой факт нервирует и сильно злит.

А Евгений просто не мог и не понимал, как можно по такому поводу устраивать истерики. Нет, так нет. Он дождется от нее когда-нибудь положительного ответа и услышит долгожданное »да». А пока у него работы невпроворот, что порою и полночи прихватывает. Да к тому же еще в его доме появилась Софийка, о которой нужно ко всему прочему заботиться, уделять незначительные внимания и выслушивать ее повествования. Ребенок, впервые очутившись в таких комфортных человеческих условиях, так и горела желаниями делиться с дядей Женей всеми своими радостями и тревогами, как школьными, так и уличными.

Ей бы и больше хотелось общаться с ним, но она видела и понимала, насколько занятый человек ее дядя Женя. Однако ей вполне хватало тех свободных минут, на которые он отрывался от компьютера, чтобы попить чайку и съесть бутерброд. Тут она уж не упускала случая поухаживать за ним и залпом скороговоркой выдать все последние известия, кои могли появиться и возникнуть в быту и по хозяйству.

-Евгений Федорович, с проходной звонят. К вам некая дама пришла. Трубочку возьмите, - проверещала Ирочка, личный помощник генерального директора фирмы. Это по штату ее должность так называется. А в основном в ее обязанности секретаря и делопроизводителя. Однако официальный статус ей больше по душе.

-А, Софийка! – обрадовано воскликнул Евгений, и, как молодой парнишка на свидание, рванулся к телефону, чтобы не дай бог, кто-нибудь его опередил, или перебил.

В помещении, которое всегда слегка напоминало потревоженный улей, наступила гнетущая тишина, столь несвойственная этому отделу. Обычно здесь говорили и обсуждали всевозможные вопросы одновременно. А тут даже мышки прекратили кликать. Сотрудники направили все усилия слуховых аппаратов в сторону стола Ирочки, куда несся старый ловелас Евгений к своей неведомой Софийке. Еще и назвал как ласково и нежно, расплываясь в блаженной улыбке, подлец этакий.

-Софийка, привет, милая, как дела, ничего не случилось, просто соскучилась? Я тоже. Ну, ты иди и подожди меня в нашем кафе, а я через пять минут буду. Целую, милая.

Евгений положил трубку и удивленно уставился на сотрудников. Он-то заранее договорился с Софийкой об этой встречи и про кафе, которое еще вчера показал ей. И позвонить попросил именно с проходной, чтобы охранник позвал его через Ирочку. Немного подлый поступок по отношению к некоторым, но Евгений переходил в наступление.

-Вы чего? – спросил он слегка смешливым голосом. – Смотрите-то чего? Все обычно и просто. Девушка по имени Софийка, Софья, Софьюшка. А можно еще и Соней назвать, только она не соня, а очень даже бодрый и веселый человек.

Хуже всех выглядел Сергей. Эта неизвестная милая девушка по имени Софья окончательно рушила его надежды. А таковы до сего момента еще присутствовали. Он почему-то уже кошмарно устал от семейной жизни, не успев ее начать. Совершенно иначе выглядело и чувствовалось, когда эту любовь он урывками крал у друга. И совсем по-другому чувствовалась она будничная и обыденная по обязанностям, а не по счастью, когда она добывалась трудно, отчего и удовольствие присутствовало рядом. И дети излишне много шумят.

И стоило лишь мысленно вообразить это рабство на долгие годы, да еще с появлением собственных крикливых, горластых короедов, как все настроение приходило в глубочайшее уныние. А сейчас с этим звонком именем рушились безвозвратно все мечты и желания вернуться в прежнюю холостяцкую беззаботную жизнь с появлением временных и разнообразных, прелестных и залетных, милых и ненавязчивых, которые по первому его желанию исчезали из поля зрения на неопределенное время, молча и безропотно дожидаясь его зова.

-Слушай, Виктор! – попросил Евгений охранника при выходе из здания офиса. – Пусть для всех возраст моей посетительницы будет в пределах двадцати. Сохраним интригу. А я уверен, что буквально через несколько секунд тебя уже будут опрашивать.

-А кто она вам, Евгений Федорович? – удивленный такой просьбе спросил охранник. – Хорошенькая малышка. Очень вежливая, обходительная, и довольно-таки симпатичная.

-Вот о последних качествах можешь точно так всем и сообщать, - согласился с его характеристиками Софьи Евгений. – А на остальные вопросы слегка подмигивай и привирай. Мол, хороша, да и только. Дочь она моя незаконнорожденная. Вот внезапно осиротела, потому и пришлось забрать себе. Все равно ведь один остался. А так какая-никакая, а хозяйка в доме, и собеседница в тоске.

-Оно, конечно, - серьезно воспринял информацию Виктор. – А вы молодец, Евгений Федорович, не бросили, себе взяли, хоть и трудно, поди, с таким возрастом справляться. Вот жаль мне вас за жену, что прошляпили. Очень хорошенькая она у вас. Чем-то на вашу Софийку похожая. Такая же обходительная и вежливая.

-Бывает, - тяжело вздохнул Евгений, похлопывая по плечу охранника, словно старого друга, которому хотелось поведать свои печали. – Ну, ладно, пойду к ребенку, как бы ни набедокурила.

-Нет, все будет хорошо, - уверил Виктор. – Очень послушная она у вас. Я сразу это приметил.

Софийка сидела за пустым столиком и со вниманием рассматривала картины на стене. Там были и охотники на привале, и медведи по деревьям лазали, и красная шапочка с серым волком мирно общается. Есть на чем глаз остановить. Она предупредила официанта, что сейчас придет ее папа, и потому он разрешил ей подождать за столиком. Поскольку время для основных посетителей не наступило, то и народу в зале почти не было. И скучающий официант своим опытным взглядом сразу в Евгении определил отца одинокой девочки и пригласил его именно к этому столику.

-Вот, ваша дочь дожидается вас. Обещала, что папа вот-вот появится. Я ей и разрешил дождаться вас здесь, - объяснял он, подводя Евгения к столику, за которым сидела Софийка.

Она настолько увлеклась просмотром картин, что прозевала приход Евгения. И услышав объяснения официанта, Софийка смутилась и густо покраснела, словно ее уличили в обмане.

-Что закажем? – спросил официант, не замечая смущения ребенка. - Будем обедать, или легко перекусим?

-Вкусно, но нелегко, - весело скомандовал Евгений, нежно обнимая ребенка, целуя ее в щеку. – Супов и борщей мы дома наедимся. А сейчас нам сока побольше и пирожных много.

-Ты только не обижайся, ладно, - начала неуверенно Софийка, когда официант убежал за заказом. – Мне почему-то так хотелось сказать, вот я ему и сказала, что к папе пришла. Хорошо?

-Хорошо, очень хорошо! – воскликнул довольный Евгений, притягивая к ней руки. – Пока не принесли заказ, идем ко мне на коленки, я тебя обнять и помять хочу.

Евгений подхватил ребенка на руки и сильно прижал к себе. Софийка от слабой боли вскликнула, но счастливо рассмеялась. Она уже и не помнит, чтобы ее вот так брали на руки и ласкали, и говорили хорошие слова, и целовали в щеку.

-У меня ведь нет папы, а ты не прогонишь меня? Значит, мы и должны и можем быть семьей, а не просто знакомыми. И на улице я пока не знаю, как тебя перед подружками назвать.

-А у тебя уже и подружки появились? – удивленно, но довольный, спросил Евгений. – Это хорошо, когда есть друзья. Папа - тоже хорошо, но не всегда он свободен.

-У меня уже много подружек, - похвалилась Софийка счастливая, что он не обиделся и хочет слушать о ее делах и увлечениях. – Даже три. Нет, четыре. Сашка, хоть и мальчишка, но мы его в шутку подружкой зовем. Мы вчера познакомились.

-А у меня на работе, когда дядя Витя звонил, все подумали, что ты моя невеста. А я не собирался отрицать. Если им так хочется тебя считать, так пусть оно и будет.

-Ой, что ты, разве так можно, так не бывает! – вновь покраснела Софийка, и замахала руками, протестуя против таких сравнений.

-Неужели я такой старый! – словно обиделся, надувая губы, Евгений, пытаясь разгладить невидимые морщины.

-Нет, что ты, разве можно сразу так говорить. Ты не старый, но очень взрослый. И у тебя дети есть, и жена. Нельзя, чтобы невеста была, если есть своя семья.

-Но ведь их у меня нету, - уже слегка печально и трагично проворчал Евгений.

-Но почему? – не соглашалась Софийка. – Ты должен обязательно забрать их. Зачем твоим детям жить с чужим дядькой. И почему они совсем в гости к тебе не ходят?

-Она не пускает. Знаю, что дома, что сами хотят ко мне, а она постоянно придумывает причину, чтобы не разрешить им ко мне приезжать. Чинит препятствия. Специально и нарочно.

-Значит, любит тебя, а не его. Если бы было наоборот, то чаще пускала бы детей, чтобы побыть вместе. А теперь еще за твой обман обидится, когда ей расскажут про невесту. Ты все же пойди и расскажи, что я вовсе не такая, а просто маленькая девочка. И теперь к тому же с твоего разрешения стала твоей дочуркой.

-Ну и ладно, - вздохнул Евгений, усаживая Софийку на место, поскольку официант принес заказ. – У меня теперь тоже появилась семья, которая станет обо мне заботиться. Только вот немного научится готовить обеды и стирать белье, так и жена без надобности будет.

-А я много чего умею, - восторженно воскликнула Софийка. – Только пока твоей машинки стиральной боюсь.

-И я боюсь. Ведь пока жена была, мне, и надобности ею пользоваться не было. Это была ее прерогатива.

-А мы вместе будем обучаться, - предложила Софийка, запихивая в рот все пирожное. – Вкуснятина какая!

-Еще взять? А то, как посмотрю, так слишком быстро закончилось. У тебя оно на один-два кусь выходит.

-Нет, не нужно, а то растолстею. Вкусных штучек можно помногу лишь по праздникам, - сначала отказалась Софийка, однако потом решила передумать. – Закажи еще парочку. Пусть сегодня тоже будет у нас праздник. Даже самый настоящий. Мы его сами придумаем.

-И как назовем этот праздник? – спросил Евгений. – И в честь чего его праздновать будем?

-Папин день. У меня с сегодняшнего дня появился настоящий папа. Только ты все равно обязательно сходи и забери обратно своих детей и жену. Она ведь меня не прогонит?

-Нет, ты что? – даже испугался такой мысли Евгений. – Ни в коем случае, иначе опять прогоню их. Мы с тобой уже железно решили быть навсегда вместе. Но я их потом заберу, немного попозже. Пусть все обиды и огорчения немного улягутся. Конечно, моей вины здесь много, но и она не совсем права. Зачем сразу все рвать и бросать. У женщин и скандалы великолепно получаются с битьем посуды. Ведь я их люблю и всегда любил. Вот и нужно было насильно разбудить меня, оторвать на мгновение от работы. Не с первого раза, так повторить можно.

-А ты что-то очень важное сочиняешь? – спросила заботливо и участливо Софийка. – Ну, с этим компьютером. Ты еще называл мне это трудное слово. «Паурат».

-Да! – после ее слов Евгений мечтательно уставился в потолок, отсчитывая на нем нужные формулы и важные математические загадки. – Это просто моя мечта. Далекая и желанная, поэтому и хочется завершить пока без них, чтобы опять не обижать своим невниманием. Вот приведу и опять уткнусь на сутки в свой компьютер, а они рассердятся и вновь убегут. Мне сначала нужно завершить все дела, чтобы не было потом помех, отвлечений. Сейчас, если бы мог, то и работу забросил бы, чтобы не отвлекаться, да она нас кормит и обеспечивает.

-Папа! – испуганно спросила Софийка, вдруг осознав нечто страшное и ужасное. – А я, так получается, что только мешаю тебе!

-Нет, нет, ты что, так и не думай даже. Как раз ты совершенно не можешь мешать. Сама же мне говорила, что самой внимания много и не нужно, так, чуток. А им я своей работой только мешал, словно она вредила общению. А тебе я же не мешаю?

-Совсем нет, даже наоборот. Мне очень нравится наблюдать за тобой, когда ты мудришь с компьютером, - усиленно затрясла головой Софийка, показывая, насколько она с ним согласна и одобряет.

-Мне даже намного производительней работается в твоем присутствии. Ты создаешь доброжелательную атмосферу, ауру положительную. А одному мне совсем плохо было, тоскливо, что сильно отвлекало. Это поначалу показалось, что легче стало. Ан нет, сложней и дискомфортней. Спасибо, ты встретилась, так сразу в несколько раз мыслительный процесс ускорился. Ты мне помогаешь лишь.

-Папа, а в школе просили родителей придти на собрание. Я хорошо учусь, а это так всегда собирают. Я сказала, что передам, а сама не знаю, как теперь быть? Ты ведь пойдешь?

-Да, схожу, хотя у меня всегда жена ходила, а я даже школу не знаю, только номер помню. Когда нужно?

-В среду в два часа.

-Хорошо, вместе и пойдем, покажешь, где и что. А сегодня я немного запоздаю, так ты не волнуйся. Мне к твоим нужно заехать, документы забрать. Может и поговорим, о том, о сем потолкую с ними, если трезвые будут и на разговор согласные.

По тому, как напряглась и поскучнела Софийка, Евгений понял, насколько она не желает этой встречи и панически боится, что они сумеют ее забрать обратно. Такой факт станет для нее трагедией.

-Нет, милая, ты об этом даже не думай, и речи быть не может, чтобы тебя вернуть в это вертеп, - словно угадывая ее страхи, поспешил успокоить Евгений. – Я тебя теперь никому не отдам. Ты же назвала меня папой, но ведь такой разговор нам самим необходим.

-Только все равно я им не нужна. Они даже рады, что я пропала, и искать совсем не хотят.

-Почему ты так считаешь? – неуверенно спросил Евгений. – Может, они просто не знают, где искать?

-Неправда, знают. Я регулярно в школу хожу, и там меня каждый день найти можно, если хочешь.

-А ведь ты права! – поразился ее сообразительности Евгений. Ребенок раньше и быстрей его догадался, как искать пропавшего ребенка. Сама школа заволновалась бы длительным отсутствием.

А Софийка сейчас самому Евгению даже больше нужна, чем он ей. Теперь у него появился стимул в работе и смысл жизни. Он очень любит своих детей. И сейчас, когда их нет рядом, скучает и жаждет встреч. И если бы не эта работа, не этот проект «Паурат», никогда в жизни не отпустил бы от себя так далеко и надолго. А коль с женой так вышло, то нашел бы способы вернуть назад. Но ему ужасно хочется побыстрей завершить работу, чтобы удивить весь мир и прославиться. И если в первое время в голове возникала мысль о путешествие в другие миры, чтобы навсегда исчезнуть в них и забыться, то сейчас он к этому совершенно уже не стремился. Поскольку рядом с ним появилась Софийка.

Это была любовь. Настоящая и большая. Его любит ребенок, спасенный им от смерти, приголубленный, обласканный после длительного жестокого издевательства родных ее людей. И такими преданными глазами смотрит на него, что, казалось бы, готовая выполнить любое его поручение. А ему самому кроме этой любви и преданности ничего больше от нее и не нужно. Он никогда не предаст и не обманет, даже понимая, что у него есть такая работа, из-за которой убежала жена и пропали временно дети, за которых еще придется бороться.

Он ожидал увидеть в ее доме, из которого она убежала, некую бедность, холод и легкий кавардак. Но увиденное потрясло и повергло в шок. Нет, ни за что и никогда он не отдаст свою Софийку в эту помойку. Здесь грязь не убиралась еще с прошлого века. Не хотелось бы даже уточнять и предполагать сроки. Но вонь не позволяла даже короткое время находиться в этом помещении, словно выталкивала из квартиры тяжелым смрадом. Лица родителей напоминали тех свалочных бомжей, которые иногда встречаются на улицах города, шарующихся по помойкам в поисках ценного и съестного. Но у тех лица бывают сосредоточенными с признаками присутствия некоего остатка разума. Они искали. А эти давно нашли. Поэтому мозги им не требовались. И появление Евгения они восприняли, как явление спонсора на очередную бутылку.

-Мужик, - просипело некое подобие женщины в изорванных и замызганных спортивных штанах и неясного цвета футболке. – Выпит есть? Принес чего-нибудь нам?

-Есть, конечно принес, разве с пустыми руками к таким людям ходят. Ясно дело, что принес, - кивал головой Евгений, прикрывая нос платочком одной рукой, а второй доставая из внутреннего кармана бутылку водки, понимая, что зря потратился на столь дорогой качественный продукт. Их бы вполне устроила и самая дешевая. Лишь бы много воняла спиртом. – Но я выдаю только по документам.

-Мужик, ты, случаем, не сбрендил? – ошалело смотрела она на него, не понимая, чего он хочет. Ее сожитель сидел за столом, уткнувшись носом в пепельницу.

-Где дочь? Она дома, или вы ее совсем уже потеряли? Мне бы увидеть и пару словами перекинуться с ней.

-Какая дочь? А, дочь, так бы и сказал, - неожиданно, словно вспомнив нечто важное, протянула она. – В школе, где же ей еще быть в это время. Утром сегодня ушла, да задержалась, поди, у подружек. Да, точно, я ее еще собирала, портфель складывала.

-Точно? Тогда неси ее документы. Мне в школу нужны ее метрики. Тогда и бутылку получишь.

Женщина, молча, развернулась и скрылась в комнате, а Евгений на время вынырнул из этого смрадного болота в подъезд, чтобы глотнуть несколько глотков свежего воздуха. Но дверь оставил приоткрытой, чтобы сразу вернуться к хозяйке, если она явится с документами. Через некоторое время он вновь нырнул в это амбре, протягивая женщине бутылку водки в обмен на документ Софийки. Хотел еще пару фраз выговорить ей, но не успел. Та уже на ходу откручивала пробку и уже с горла хлебала содержимое. Чтобы окончательно не потерять сознание и не проблюваться, Евгений выскочил из дома и, успокаивая возникшее головокружение, плюхнулся во дворе на лавку, жадно, словно выброшенная на берег большая рыба, хватая воздух беззвучным ртом.

-Ужас, какой кошмар, чего еще в этом мире бывает! – тяжело выдавливая из легких остатки квартирного воздуха, шептал Евгений. – И как она только могла жить здесь?

-Мужчина, вам плохо? – к нему подошла пожилая супружеская чета. Обоим лет под семьдесят, но оба ухоженные и опрятные. Видно, что далеко от тех, где только что был.

-Да ужас, какой, чуть не издох! – словно в оправдание объяснил он незнакомым людям.

-Что вы такое говорите? – покачала головой старушка, не совсем понимая шутку Евгения.

-Вы не обижайтесь, это я по воле случая забрел в одиннадцатую квартиру. Тяжелые испытание, еле выдержал положенные секунды. По-моему, там больше трех минут нормальные люди не выживают. А они запросто сутками там, и ничего.

-А-а! – протянул мужчина. – Это вы о Костиковых? Есть такие. И какое же это несчастье занесло вас к ним?

-Вот именно, что несчастье. А может это счастье. Ведь благодаря удаче мы с ней встретились. Простая необходимость. Вот, документы Софийкины забрать надо было, потому и зашел, да чуть не задохнулся. А по собственной воле отродясь бы и порога не пересекал.

-Ой, мамочки, Софийка! – воскликнула старушка. – Случилось с ней чего, аль как? То-то давненько ее не встречала. А какой ребенок славный-то, какай великолепная девочка, добренькая, обходительная, вежливая, а с мамашей не повезло, маленькой. Беда такая, что и сказать нельзя. Совсем спилась, да еще такого же урода к себе привела. Как же ребенок там в этом аду выживает?

-Вы, мамаша, так можете не переживать, все хорошо с вашей Софийкой. Вернее, с моей. Забрал я ее себе. Родственники мы дальние, вот и взял к себе. А понадобились документы в школу и поликлинику. Нынче без документов никак нельзя.

-Фу, ты, слава богу, счастье-то, какое нежданное привалило ребенку, что вы нашлись, - радостно за судьбу своей маленькой соседки вздохнули оба старика и сели рядом с Евгением. – Звать-то вас как? Может, помощь какая от нас понадобится, вопросы какие!

-Климов я, Евгений Федорович. Очень дальний родственник. Ну, помочь вы мне в одном можете, если понадобится через суд родительских прав лишать их. А потом уже опеку оформить. Действительно, чудный ребенок. Успели сдружиться с ней, полюбить друг друга. Вот и появилось у меня желание помочь ей в люди выйти. Да и хату эту спасать придется, чтобы ироды эти окаянные пропить не успели.

-Доброе дело делаете, Женя, - запричитала старушка. – Правильное. Только вам и не понадобятся свидетели. Сами успели побывать в хате. Вот из опекунского совета чиновников приведите сюда в гости. Пусть убедятся в невозможности проживания в этом аду. Да за один лишь смрад уже можно лишать.

-Вы правы, - согласился Евгений. – Ну, все, отдышался. Пойду, а то дома ребенок один, волнуется, наверное.

Старушка на всякий случай перекрестила ему спину вслед. Весть о спасенной Софийки и о ее новой семье принесла старикам радость и успокоение. Тяжело было им старым, поднявшим и воспитавшим детей и внуков, смотреть на медленное убийство невинного ребенка. И ради кого, и ради чего? Из-за водки и этого пьяного сожителя забыла женщина свои материнские инстинкты, и готова пропить собственное дитя. Такое нельзя понять и простить, а уж принять, как факт, даже больно. Спасибо дальнему родственнику за спасенную светлую душу.

Софийка повисла на шее и долго не могла произнести и слова. Чего только не передумала в долгом ожидании, каких только неприятностей не промелькнуло в ее голове. И больше всего боялась и опасалась, что папа Женя приведет мать, чтобы вернуть ее в родной дом.

-Нет, милая, так легко от меня не отделаешься! – с трудом продавливая комок в горле, сквозь мужскую скупую слезу простонал Евгений. – Я тебя никогда туда не отпущу. Только самых плохих детей за очень ужасную провинность можно и нужно отправлять туда на короткий срок, как в наказание. И то, лишь на время. А такого славного ребенка даже близко нельзя подпускать к этому вертепу. Это же самая настоящая клоака. Чтобы по-настоящему научиться ценить жизнь, надо минутку побыть там.

-Ты самый-самый лучший папа, я тебя буду любить крепче всего на этом свете, и никогда не сделаю ничего плохого, - скороговоркой выговорила она наконец-то.

Евгений слушал эти признания, а самого душили двоякие чувства. С ума можно было и хотелось сойти от таких влюбленных коллизий. Он самый лучший папа для чужого постороннего ребенка, а свои любимые у чужого дяди. Ой, как ты права, Софийка! Он все равно заберет всех их от этого чужого. И жену, и детей. Обязательно, вот только покончит с этим «Пауратом». А когда о нем заговорит весь мир, то и они сразу поймут, почему их папа и ее муж так внезапно отдалился от них. Это не было безразличием, это не было невниманием. Он совершал научный подвиг. А подвиги совершаются в бою. И на войну воины всегда уходят на долгое время, покидая в одиночестве жен и детей. И тыловые друзья умудряются перехватить их. Правда, он ничего не сказал и не предупредил о начале боевых операций. Но потому и винил не только их, а больше самого себя.

-Я сильно виноват, я был в корне неправ. Но, считаю, не все еще у нас потеряно. И даже долго не собираюсь дожидаться, а очень скоро пойду и верну их все на родину в родное семейное гнездо. Здесь место нам всем, им нечего делать у чужого и нелюбимого.

-Папа, ты сам с собой говоришь, или мне рассказываешь, словно я не совсем с тобой соглашаюсь?

-Я нам обоим говорю. Очень скоро мы станем большой и дружной семьей. Я теперь знаю, как нужно вести себя, чтобы никому не хотелось от тебя убегать.

А Сергей еще с порога кричал Светлане, которая успела раньше вернуться с работы и гремела кастрюлями на кухне.

-Ты сейчас обхохочешься, это просто умора. Представляешь, к твоему Женьке на работу приходила его новая пассия. Как он с ней ворковал, сколько любви и ласки наболтал. И милая, и любимая, и моя самая хорошая, и сейчас бегу к тебе. И в самом деле, побежал, как молодой кот к кошечке. Я у Виктора специально спросил, так ей от силы восемнадцать, не больше. Миловидная, худенькая малышка, словно школьница, как минимум. Что-то его не в ту сторону повело.

-А ты сам ее видел? – спросила каким-то слегка потерянным и осипшим голосом, словно известие ее сильно потрясло.

-Нет, она с проходной ему звонила. Охранник рассказывал. Он так быстро к ней вышел, и они убежали куда-то.

Сергей вдруг остановился, с ужасом уставившись на Светлану, понимая, какие раны наносил он ей своим веселым рассказом. Ему, возможно и хотелось продолжить, но они вдвоем сами отлично понимали эту жутковатую ситуацию, куда занесла их собственная глупость. А теперь еще этот казусный случай, обрубающий все нити, могущие еще вернуть все в прежнее состояние. Да и говорил он сам с неким отчаянием, силой стараясь выглядеть беспечным.

-А может так у него, легкий флирт старого козла с молодой козочкой? – не веря в свои слова, предположила Светлана.

-Я не знаю, - как-то потеряно ответил Сергей и ушел в комнату, где сидели за его столом со своими уроками совершенно лишние в этом доме не его дети. А у самого него и угла в своем доме не стало. Как-то вмиг все в мире стало чужим и незнакомым.

-Эскадрилья, сорок пять секунд подъем! – кричал на всю казарму сержант, вырывая Володю из сна, из удобной уютной квартиры в это огромное, напоминающее большой сарай, солдатское общежитие, пропитанное потом, храпом и табаком.

Он уже научился кричать с осторожной оглядкой по сторонам. Месяц муштры завершался, а с ним заканчивался и курс молодого бойца. И теперь, обжитые, привыкшие и обтертые курсанты не очень желали демонстрировать свою прыть. А порою в кричащего и сапог запускали. Это в первые дни, а даже и неделю при виде самого сержанта сразу же хотелось в любом месте раздеваться и одеваться за эти подлые сорок пять секунд. Однако хорошее питание по норме, именуемой, как пятой «А», чем и как кормят летчиков истребительной реактивной авиации, сделали свое не совсем положительное дело.

Ведь вся нагрузка и заключалась лишь в этом скоростном подъеме и легкой утренней зарядке. А остальное время они учились в классах. Вечерами занимались самоподготовкой. А наряды были лишь дневальным у тумбочки. Поскольку в казарме проживало сто двадцать курсантов, а тумбочка была одна, то за месяц в наряд не всем удалось и попасть. Ну, еще кухня существовала с чисткой картошки. Ее надо было очень много. Ведь кроме курсантов в столовой питались еще и инструктора, и техники, и инженеры. Едоков хватало с избытком. А картошку чистили лишь одни курсанты. Но это работой не назовешь. Сидишь и ножичком скребешь. Расход калорий минимальный.

К тому же еще и сам сержант, а его призвали на эти сборы из боевой части, после худых солдатских щей пристроился к летной пайке. В общем, располнели и раздобрели все, включая и самого этого злого сержанта. Злость и пропала, поскольку от сытости кричать было лень. Да и понял очень скоро, что кроме него в этом доме дисциплина никому и даром не нужна. Это не армия, когда в такой большой части из начальства всего два военных в форме. Один это он, а второй – начальник училища, который форму по редким дням одевал. И все. Кстати, и они сами в этой же столовой питались. Так что, к концу месяца на грозные слова утренней побудки в сторону нахального горлопана летели сапоги. Однако, как ни лень, а спать уже не получалось. Утреннее солнце бьет в окна своими лучами, призывая подчиниться крику сержанта и дневального.

Володя просыпался лениво, стараясь скорее вернуться в эту действительность. Он в последнее время все беды и перипетии Евгения уж сильно близко к сердцу воспринимал. И очень переживал за такой факт, что никак во сне не может вспомнить о Володе, словно там он существует сам по себе, и ему нет никакого дела до хозяина сна, коим считал себя Володя. Так нечестно. Он видит эти сны, и ему хотелось этому умному и технически грамотному, но ужасно бестолковому в быту, дать полезные советы. Во-первых, вернуть семью на родину. Нечего сорить хорошими людьми. Подумаешь, на пару лишних дней затянется твое мировое открытие. А если потом поздно будет? Вот по вопросу с Софийкой он с ним солидарен. Хорошая девочка. По всем детским параметрам. Умеет любить ненавязчиво. Так, со стороны, чтобы не мешать и быть полезной. Ну, конечно, после таких жизненных потрясений и водоворотов она попала в рай.

-Ты чего вскочил, как ужаленный? – лениво спросил Вася, потягиваясь, лежа в кровати. – К завтраку еще сто раз успеем. А пока совершенно незачем отрываться от койки.

-Пошли на зарядку, кот ленивый. А то разжирел так, что скоро и на свиданку бегать не захочешь, - толкнул его в жирный бок Володя. – Такое пузо отрастил, словно беременный. Неужели потрясти не хочется им, вернуть в прежнее место?

-Ну, объясни мне малограмотному и тупому другу, а! Почему это при таком же аппетите и столько же съеденных мисок и ложек, у тебя комплекция остается в прежнем состоянии? – возмущался Вася, прощупывая у себя на животе кошмарно увеличенные жировые складки. – Я так думаю, что все происходит от жизненного потенциала. Ты сам по жизни чересчур вертлявый и живой. А в моем туловище очень много лености, - сам себе и ответил на столь важный вопрос, Вася.

-Завтра и послезавтра прыгаем с парашютами. Получается у всех по два прыжка, а у тебя и одного толком не получится, - язвительно и презрительно заметил Володя.

-Это еще почему? – обиделся Вася. – Ничем не хуже тебя в этом вопросе, и прыгну за милую душу.

-Прыгнешь один раз, а запишут два.

-Как это?

-Первый и последний. Стропы полопаются от такого избытка перегрузки. Тебе срочно нужно за сегодня килограммов десять сбросить, иначе никакой парашют не выдержит.

Вася со всей серьезностью посмотрел на друга и сомнительно покачал головой, не соглашаясь с такими математическими расчетами. Явно друг перегибает палку, хотя не улыбается.

-Не полопаются. Не должны. Каждая по триста килограмм выдерживает, а их на нем немереное количество. И никак мои лишних десять кило на безопасность повлиять не могут.

-Курсанты, немедленно будите друг друга и выходите на улицу строиться! – это уже на помощь сержанту пришел старший преподаватель. Он сегодня дежурил, вот и заглянул в казарму. – Я должен провести с вами последний инструктаж перед важными событиями, которые грядут к нам через три дня. Иначе все сделаете неправильно.

-Почему не завтра? – удивился Володя неким несоответствием дат со старшим преподавателем. – Мы ведь завтра прыгаем. И послезавтра. А через три дня обычное воскресение.

-Забыл, что ли! – громко и радостно закричал Вася, своим внезапным криком разбудив еще пару курсантов. – Присягу принимаем. А потом нам увольнение дадут. Аж на целых три дня. Как там Ленка твоя? Заждалась суженного, простуженного?

-Товарищи курсанты, - продолжал вопить громогласно и истерично старший преподаватель. – Через три дня пасха. Великий светлый праздник. И поведение в этот день должно быть соответствующим. К нему нужно тщательно и скрупулезно подготовиться.

-А еще присяга в воскресение, - добавил сержант, укоризненно качая головой в сторону преподавателя.

-Присяга никуда не денется, а пасху можно элементарно прозевать, если я не напомню. Яйца красит надо.

-Лично я, - заметил Вася, уже вставая и потихоньку одеваясь. – И не собираюсь красить яйца.

-Почему? – задали вопрос сразу несколько проснувшихся курсантов, но пока лишь лежащих под одеялом.

-Потому что щекотки боюсь, - весело захохотал Вася, довольный своей новой шуткой.

-И не человек должен красить яйца, а они украшают человека, - добавил из-под одеяла курсант Дроздов.

Все, народ зацепило. Эту тему можно обсуждать долго и нудно. Потому-то сразу проснулись все, и каждый в отдельности старался выразить свое отношение и к пасхе, и к присяге. А вот такой вопрос, как прыжки, что ожидают буквально завтра, забыли напрочь.

 

14

 

Вася вновь и вновь требовал от Володи детальных и внятных объяснений. У него от всех непонятностей скоро запросто в голове шарики сместятся в иную нежелательную стороны, а тогда вместо летных дней у него начнутся долгие часы пребывания в психушке. Все дело в том, что их уже который день водят на аэродром и обучают гипотетическому пилотированию изучаемого вертолета. Уже произошло разделение курсантов на две эскадрильи, которые в свою очередь, как обыкновенная живая клетка, поделились на звенья и далее на экипажи. А каждому экипажу приписали по одному пилоту-инструктору, которые и приступили к подготовке своих полученных курсантов к подготовке уже к практическим полетам. Пока не настоящим, а воображаемым, но со всеми соответствующими манипуляциями рук, ног и головой, в которой большую работу выполняют голосовые связки. А проще, учатся по радио говорить с диспетчером.

И начались обучения с осваиванием своего будущего рабочего места, настоящим запуском двигателя, раскрутки трансмиссии и дальнейшая остановка всего этого аппарата. Вот лично для Васи все это оказалось настоящим непроходимым темным лесом, да таким запутанным, что он в нем заблудился, еще даже не входя в него. Очень много оказалось сложных, непонятных и трудно описываемых действий. Вот простой пример. Перед запуском громадным ключом вручную проворачивается двигатель. Простое мероприятие называется профилактикой, предотвращающей гидравлический удар. Ключ был кошмарно громаден и ужасен по виду. Непонятно и совершенно неопределенно выполняются эти деяния.

Однако после непродолжительного мата и грубых обещаний инструктора Ильи Тимофеевича Циркунова, а он и был инструктором того восьмого экипажа, куда зачислили Васю с Володей и еще четырех курсантов, профилактика с горем пополам была освоена. Даже позволили самому Васи покрутить, чтобы ощутить сию нагрузку. Затем кошмарные трудности повторились в процессе включения и выключения трансмиссии. Не просто кошмарные, но и пугающе страшные. Сам-то процесс исполнялся вроде бы просто и доступно. Всего-то и дел, как после запуска двигателя правой рукой рычагом отпускаем пружину, которая и соединяет поочередно с двигателем фрикционную и храповую муфты несущего винта.

Не сложно, но страху натерпелся. Поскольку в момент соединения редуктора двигателя с редуктором несущего винта вертолет словно бесился и начинал свои возмущенный деяния. То есть, так начинал прыгать и раскачиваться, желая перевернуться на бок, что ужасно хотелось выпрыгнуть и бежать от него подальше. Но все это чисто механические действия. Так инструктор требовал все эти предварительные манипуляции рассказать и показать на пальцах. Ну и о чем было говорить? У Васи и хватало ума, как только изобразить такие бешеные раскачки и промычать, вместо грамотного и подробного описания.

-Володя, ну объясни ты мне этот тупой набор слов. Гидросистема снимает нагрузки с ручки управления, которые поступают от винта. Но для того, чтобы в полете ощущать саму ручку, ее загружают пружинами. А чтобы снять нагрузки от пружин, придумали триммера. Обхохочешься. Снял, нагрузил и опять снял. Тупо, глупо и нелепо. Мат оставим на потом.

-И вот что тут тебе может быть неясным? – удивлялся Володя таким простым и абсолютно понятным конструкциям.

Лично ему с первых дней приходилось изображать неуча, поскольку Евгений летал на вертолете Ми-2, а на этом Ми-1 все намного упрощено и облегчено. Вернее, если правильно говорить, то это уже на двойке усложнили. А от сложного к простому всегда путь короче и легче. Но, как же потом объяснять народу свои познания и навыки? Вот он и слушает инструктора, широко раскрыв глаза, уши и рот. Изображает любознательность и стремление к познаниям. Хотя во многих аспектах хотелось поправить учителя и подсказать его заблуждения. Он ведь имел больший опыт и налет, чем Илья Тимофеевич. Не Володя, но в этот момент превалировал мастер-класс Евгений. Хотя Володя и сам не мог понять этой метаморфозы с познаниями и опытом. Откуда у него во сне вдруг все это появилось. Словно получает информацию из другого мира.

-Все неясно! – горячился Вася. – Разгружаем, чтобы снять, а затем нагружаем, чтобы создать, и опять разгружаем уже окончательно, чтобы снова ее снять. Зачем эта карусель? Чтобы врага запутать? Так я вроде друг, а запутался так, что выкрутиться обратно не в силах. Сон-пересон-пересон-несон-сон-с-пересоном, - вспомнил каламбур из недавно увиденной сказки. Такая глупость залезла в мозги с первого раза.

-Слушай сюда, - сделал умный вид Володя. – Нагружаем пружинами ручку, чтобы чувствовать управление при изменениях и установлении режима. А после установки постоянного определенного режима, зачем нам эти усилия нужны? Мы уже летим, парим в воздухе, вот и убираем их до очередной смены. В самом полете, понял? А вот когда меняем режим полета, опять чувствуем благодаря пружинам свою ручку. Ну, а сама гидросистема снимает беспорядочные нагрузки. Чтобы эта ручка не тряслась по кабине, а легко и удобно лежала в твоей руке. Понял?

-Немного, - попытался и Вася сделать умное лицо, однако с мимикой не совладал, и его вид преобразился в печаль гориллы возле телевизора. Хотелось залезть внутрь и пощупать движущиеся предметы. – Вот только как летать буду на этом примусе, так совсем ничего неясно. Голова кругом идет от всех этих нужных и требуемых телодвижений. Ручку на себя, шаг вверх, ногу правую от себя толкай. Или наоборот? И как я все это сумею запомнить, или вспомнить в самом вертолете при полете. Да у меня уже при запуске двигателя из головы вылетело до единой буковки. Вот чего легко и сразу запоминается, так это фольклор из уст инструктора. Трудно объяснимые, сложно выговариваемые, а с первого раза запоминаются. Даже записывать и заучивать необязательно.

-Сила фольклора в том и есть, - мечтательно протянул Володя, повторяя вслух по слогам эти непечатные выражения. – Они потому в книгах и не пишутся, что легко и без учебников запоминаются и от человека к человеку передаются. Незачем бумагу на них изводить.

-Правильно, - согласно подтвердил Вася. – А благодаря ним и из основных правил кое-чего в голове остается.

Курсантская жизнь вроде, как и налаживалась. Уже привыкли к ритму и режиму с его загогулинками и причудами. Это первые дни очень сложно было после домашних порядков привыкать к утреннему подъему под дикий рев глупого сержанта, выскакивать плохо одетому на холодную улицу для исполнения обязательной зарядки, в наряды по ночам ходить. А потом постепенно выяснялось, что легко и беспроблемно можно обходиться и без таких атрибутов. Вставать совершенно без надобности в такую рань и в злосчастные сорок пять секунд, утреннюю зарядку вполне возможно пересидеть в общественном туалете или в кустах за ним. А ночью в наряде спокойно спать со всей казармой. Единственный дежурный из преподавателей или инструкторов сам спит без задних ног в штабе. Или в штабу? А как правильно? Но не столь важно. Все равно до утра никто тебя не беспокоит.

После принятия присяги все сразу почувствовали себя настолько важными и настоящими военными, что даже решили позволить себе и сержанту замечание сделать или нахамить ему. А нечего ему здесь свой командный голос демонстрировать. Они сами уже почти сержанты.

Но перед присягой прыгали с парашютом. Из самолета Ан-2. А парашют назывался Д1-8. Неуправляемый, но очень большой. Так что, мягкая посадка гарантировалась его площадью. И выполнить требовалось каждому курсанту по два прыжка. Это для того, чтобы курсанта можно было допустить к полетам, поскольку вертолет Ми-1 оборудован парашютом для аварийного покидания в случае чего. Но самый ужасный в этом факте такой нехороший эпизод, как обязанность каждого курсанта самостоятельно сложить и упаковать собственный парашют. Даже свалить не на кого будет, если дела в воздухе пойдут не по запланированному сценарию. Обидно. Сам во всем и виноватый будешь.

Складывали прямо рядом с парашютным складом, чтобы потом каждому достался собственный, свой и именной, подписанный и помеченный. Это хорошо, что к основному выдавался запасной. Уж этот упаковывали специалисты, а стало быть, гарантия у него имелась. А еще во время процесса упаковки у некоторых курсантов прорезалось чрезмерное чувство юмора. Ходят по рядам с какой-нибудь деталью и орут на все поле нехорошие и противные слова:

-А кто это у нас тут запасную часть потерял? А может и не запасную, а основную? У кого это пропало?

Среди упаковщиков вместо адекватной реакции на здоровый юмор возникало чувство паники и ужаса от безысходности и неотвратимости. Парашют давно упакован и уложен на свою полку. Кто же позволит теперь его перепроверять?

Лично у Володи никакого страха не было. Лишь острое любопытство и интерес перед предстоящим прыжком. А еще хотелось скорее сесть в самолет, поскольку эти два огромных рюкзака оказались весьма весомыми. Вася так же чувствовал себя бодрым и веселым. Он даже сам подшучивал над другими, что со скучными физиономиями и напряженными телесами опасливо поглядывали на страшный самолет, готовый поглотить их и выплюнуть с огромной высоты. У тех внутри сидел страх. Ну, а от молодых и здоровых парней сочувствия не дождешься. Не дано им природой такое чувство. И как раз в такой момент на память приходили услышанные и прочитанные происшествия из парашютных баек. И все они, как ни странно, почему-то с трагическим концом.

-Дернул за кольцо, а парашют не раскрылся. Дернул за запасное, а тот так же на собирается открываться. Хорошо, что внизу скорая дежурила. Быстро от земли мозги с дерьмом отскребли и отвезли на помойку.

-А я еще помню, мне сосед рассказывал, так у них один на сеновал попал. Ну, без парашюта. И ничего. Так, слегка кое-чего поломал, язык напрочь откусил, что говорить сразу разучился. Но есть, и пить может, только ходит под себя. Но это уже издержки.

Очень ко времени были эти байки. Курсант Кацуба даже так не очень решительно вышел из строя, когда уже их поток направлялся к самолету, и сразу пошел в сторону машины с красным крестом. Чего дожидаться, когда они приедут за его останками, если лучше сразу и пусть забирают.

-Товарищ курсант! – громко рявкнул инструктор по парашютным прыжкам. – Быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и взял направление на самолет!

С помощью двух курсантов развернули Кацуба и втолкали в салон. На его сопротивление никто внимания не обращал.

-Курсанты! – громко объявлял этот же инструктор перед самым взлетом, пока летчик запускал двигатель. – Как только услышите этот сигнал, - и летчик выдал им несколько децибел противной сирены, - сразу все встали и по одному подходите к открытым дверям. Прыгать лишь по моей команде: «пошел». После этой команды дверной проем должен пустовать. При наличии пробки применяем принудительное покидание методом приложения моего ботинка к вашей заднице.

Инструктор наглядно всем продемонстрировал свой тяжелый десантный ботинок сорок шестого размера. Желание ощутить его на своей части тела, расположенной чуть ниже основного парашюта, не возникло ни у кого. Хотелось лишь выпрыгнуть немного раньше самой команды. Вот у Кацубы и его приятеля Панасюка такого желание на лицах не было. Имелось слегка иное: выпрыгнуть еще до взлета. Однако оно стало в этих тесных условиях физически невыполнимо, поскольку оказались сильно зажаты со всех сторон курсантами, жаждущими приключений и романтики.

Володя и Вася относились к последним, поэтому и продолжали этим двум перепуганным курсантам рассказывать кошмарные истории с жуткими концами. Кацуба и Панасюк хотели уже скорее избавиться от этих рассказчиков, как от более страшного бедствия, чем сам прыжок. И самое обидное в этом моменте такой факт, что гул самолетного двигателя не в состоянии был заглушить их беспощадные байки.

-А вот еще случай был, - наперебой кричали Вася и Володя, стараясь перекричать ревущий мотор, но в этот миг прокричал сигнал к подъему. Курсанты словно весь свой век только и ждали этой команды. Даже по утреннему крику сержанта они так резво не вставали. У выхода уже стоял инструктор и поправлял свой правый ботинок в предчувствие большой и полезной работы. Не впервой было ему заниматься таким общественно полезным делом, как принудительное выталкивание, нежелающих покидать транспортное средство. На землю на этом летательном аппарате должны сесть только они вдвоем: инструктор и летчик. Иного состояния салона самолета по инструкциям не предполагалось. Еще за последние много лет никто не сумел уговорить инструктора составить ему компанию в момент посадки. У всех без исключения курсантов запланирован лишь один взлет. Посадка рассчитана с помощью другого летательного средства.

-Первый пошел! – радостно завопил инструктор, одновременно с командой прикладывая ботинок к заду первого курсанта. – Это для того, чтобы он подальше от самолета отлетал. А то мордой пересчитаете заклепки на борту, - так объяснял свои действия вышибалы курсантам инструктор, чтобы расценивали сие деяние, как жизненную необходимость, а не причуды самого его.

Но Володя понимал по Жениным воспоминаниям, что никакая аэродинамика не предусматривает контакта курсанта с бортом самолета, и он был категорически против такого принудительного выталкивания. Великолепно и без ботинка выпрыгнет. И потому, когда подошла его очередь, то он успел выпрыгнуть на долю секунды раньше команды, а нога инструктора улетела в пустоту. Вася был следующим, поэтому уже из его слов Володя узнал о последствиях своей поспешности. Вместе с ногой инструктор чуть сам не вылетел из салона. Благо, он был пристегнут к тросу, протянутому по всему салону, к которому также были пристегнуты и карабины всех присутствующих. Прыжки проходили в режиме принудительного раскрытия.

Теперь инструктор был более осторожен, и уже выговаривал команду после удара ботинком под зад выпрыгивающему. Так более гарантировано попадание. Но Кацуба с перепуга все равно успел выпрыгнуть раньше ботинка. А вот Панасюк внезапно передумал и заявил о своем категоричном нежелании расставаться с инструктором. И главное в последнюю минуту, когда уже нос высунул наружу, а вот тело возражало. Он обеими руками железной хваткой уперся в дверной проем и протестовал против попыток инструктора принудительно его выбросить из самолета. А ведь время идет, задержки здесь недопустимы, поскольку самолет задержаться над заданной точкой даже на секунду неспособен. И ботинок не помогает. У инструктора уже нога онемела.

И тогда ему пришла на ум простая, как конструкция лопаты, но действенная хитрость. Инструктор просунул руку между ног Панасюка и ухватился за то, что попалось под руку. А вот это самое любой мужчина бережет сильнее самой жизни. И Панасюк не исключение. Он по инерции и инстинктивно обеими руками ринулся спасать свое мужское достоинство, а инструктор в эту секунду легонько подтолкнул его плечом, выбрасывая бузотера за пределы самолета. В салон лишь донесся дикий истошный вопль вперемешку с обещаниями отомстить и покарать подлого обманщика. А инструктор тяжело, но облегченно вздохнул, словно исполнил сложную и ответственную работу, и вошел в кабину летчика, усаживаясь в свободное правое кресло. На такие простейшие полеты без надобности был правый летчик.

-Готово! – радостно доложил он. – Можно идти на посадку. Немного с последним задержался, а так все по графику.

-Поспешили, или припозднились, - сообщил летчик. – С земли передают резкое усиление и изменение направления ветра. Покружимся немного, чтобы дежурных предупредить, если что. Глянем сверху, куда всех понесет. Спешно как-то вышло.

-Никуда не денутся, - успокоил его инструктор, для которого такая работа была его буднями. – Аэродром большой, за него не унесет. А там, на земле всех соберем.

Собирать действительно пришлось всех подолгу и допоздна. Ветер, внезапно и без прогноза прилетевший невесть откуда, нарушил все планы сегодняшнего дня. Вместо обеда возвращение состоялось лишь к вечеру. Он разбросал последний заход не только по всему аэродрому, но и прилично за его пределы. Да ладно бы дул в одну сторону, а то сложилась такая метео ситуация, когда на разных высотах он дул в разные стороны и не только с переменными направлениями, но и силой. А поскольку временной интервал разбросал курсантов, как по вертикали, так и по горизонтали, то все десять курсантов практически улетели от аэродрома по разным сторонам.

Начальник парашютной службы закрыл глаза от отчаяния и ужаса, наблюдая такой кошмарный разброс тел по округе. Дай-то бог, чтобы эти тела к тому же оказались еще и неповрежденными. Все-таки это их первый прыжок. И хотелось бы так скоро их летную карьеру не закруглять. Даже временная нетрудоспособность перечеркнет карьеру пилота хотя бы на этот учебный год.

Но Володя и Вася, как и другие курсанты, с наземной ситуацией знакомы не были. До них про изменившуюся метео обстановку почему-то не довели. От того и настроение было весьма празднично-сумасшедшее. С криками «ура», от того, что так ловко сумел обмануть инструктора и избежал жесткого прикосновения крупного ботинка к мягкому месту, да и вообще от самого счастья полета, Володя вырвался наружу и, подхваченный воздушным потоком, воспарил высоко над землей. Через пару-тройку секунд он услышал над головой хлопок, чувствуя под…(как бы красиво и литературно выразиться)? В общем, в районе между ног, где проходили лямки основного парашюта. В этом самом месте он и почувствовал безболезненный удар.

Не зря на предполетной подготовке предупреждали, чтобы перед самым прыжком лямки обязательно поправили. Иначе приземлишься если не евнухом, то тяжело сексуально озабоченным. Володя лямки поправил правильно, оттого в полете и чувствовал себя комфортно. И, глянув в небо, увидел над головой огромный купол с отверстием в центре. От такого вида захотелось петь. Но вокальные данные не позволяли, потому и заорал на всю глотку:

-Лечу! Я лечу! Всем, кто меня слышит, большое здравствуй! Вася, как там дела? – заорал он еще сильней, увидев невдалеке от себя чуть выше парящего друга. – Лично у меня все просто великолепно!

-А у меня еще лучше. Здорово как! Володя, а чего это мы висим на одном месте и никуда не летим?

-Нет! – орал в ответ Володя. – Еще как летим, но просто еще высоко, потому и кажется, что на месте.

Но тут Володя заметил некое несоответствие. Вроде они находятся в одной воздушной среде, но почему-то Вася летит совершенно в другую от него сторону. Или наоборот. Это Володя куда-то полетел. А Вася вполне нормально летит по плану.

-Вася, ты куда? – заорал Володя, но в ответ услыхал тихий затухающий писк.

Вася уже был далеко. Володя бросил взгляд на землю и догадался, что это и он так же летит подальше от аэродрома. А ведь инструктор обещал их приземление недалеко от точки общего сбора, где в кучку собрались автобусы и специальные машины. Обидно. Придется тащиться в такую даль с тяжелым грузом на горбу. Завтра во время второго прыжка он выскажет свое пренебрежение в адрес их неточных расчетов. Не дрова выбрасывали. Хотя Иван Иванович, а так звали пробную куклу, которая вылетала из первого круга самолета одой из первых, а по ней уже определяли точку выброса всех курсантов, приземлился очень даже близко от места сбора. И все предыдущие группы приземлялись неплохо. Почти рядом с автобусом.

А может зря Володя не дождался команды и позорно удрал от пинка в зад? Вот теперь и летит неправильно. Нет, явно, что причина в другом. Все до единого из их партии летят в разные стороны, словно у каждого стоит персональный моторчик, и он управляет им, как сам хочет. Полное нарушение физики, математики и метеорологии. Прыгнули из одного самолета, на один аэродром, а летят каждый, куда душе угодно. Хотя Володиной душе туда совершенно не угодно. Но данный парашют абсолютно неуправляемый. Летит, как одуванчик, туда, куда его несет ветер. Ладно, подумал Володя, есть и здесь идеальные варианты выхода из ситуации. Можно прикинуться тяжело больным, и за тобой приедет машина. А ты к этому времени выздоровеешь, поправишься, и похорошеешь.

Нет, теперь опять возвращается к аэродрому. Черт знает, чего творит. Про такие выкрутасы их никто не предупреждал. Однако за несколько секунд до приземления Володя посчитал, что ему крупно повезло. Весь аэродром хоть и позеленел от травки, но уже почти весь был объеден стадами пасущихся коров. А вот Володя приземляется на окраине в густую заросль травы. Эта зеленая полянка даже резко выделялась на фоне окружающей местности. Ну, очень привлекательная площадка. И Володя приступил к выполнению заключительной подготовки перед посадкой. Он вытянул вперед, слегка согнутые в коленках, ноги, сомкнутые вместе, уцепился в лямки парашюта, слегка подтягиваясь к куполу, и мягко приземлился на густую пушистую травку, касаясь пятками земли, и опускаясь на землю тем место, которое спас от удара инструкторского ботинка.

-Ура! – громко обрадовался Володя, ощущая, как нижняя часть тела холоднеет и намокает.

Нет, эта посадка удачной не была. Потому полянка и зеленела больше всех на общем фоне, что была она маленьким болотцем. Свое ура Володе хотелось вернуть назад и заменить его теми крепкими выражениями, что одаривал их инструктор Циркунов. Однако и эти выражения он не успевал произносить. Обстановка спешно начинала меняться, потому подготовленные матерные выражения так и остались невысказанными. Сильный порыв ветра надул купол, как воздушный шарик, натянул стропы, и Володя, словно пробка из бутылки шампанского вылетел из точки приземления, перевернулся над землей определенное количество раз (сколько именно, он не запомнил), и шлепнулся с тучей брызг в это же самое болото.

Но не стал задерживаться на одном месте. Шар, то есть, купол, под напором ветра потянул его словно глиссер по воде, рассекая его туловищем водную гладь. Однако вода быстро кончилась и сменилась твердым грунтом аэродрома. Попытки загасить купол подтягиванием нижних строп, как учили в классе, провалились, не успев начаться. Володя быстро понял, что со стихией сражаться не имеет смысла и результата. Во-первых, поток ветра несет его к желанному автобусу, расположенному где-то в двух километрах от места приземления. А во-вторых, чуть пальцы не поломал. Сильно ветер зверствует и свирепствует.

И тогда он принимает соломоновское решение: использовать его силу для комфортной доставки своего тела к месту сбора. Дабы не стереть о землю живот и иные органы, Володя поправил на животе запасной парашют, и уже на нем, как на буере, понесся по воле стихии и случая. Руки и ноги поднял над землей, дабы не препятствовать движению. Само перемещение ему настолько понравилось, что он вновь истерично и радостно заорал. Раздражали лишь коровьи лепешки, собираемые по всему полю запасным парашютом, и накапливающие стопкой блинов прямо перед носом. Но Володя по мере их накопления, отбрасывал правой рукой в сторону, и продолжал движение с прежним комфортом. В таком счастливом полете он даже не заметил остановки и оседание купола, словно шара, проколотого иглой. Нет, это просто группа курсантов настигли его и нагло затоптали ногами.

-Ты чего разъездился здесь, как трактор по асфальту? – смеялись и визжали от восторга курсанты. – Разлетались по всему полю, а мы вас собирай, как грибы в лесу.

Но помогать вставать Володе никто не планировал. Виноваты во всем свежие лепешки, что так же встречались на пути.

-Идеальное приземление! – восторгался инструктор злорадно, припоминая, как чуть не вылетел из самолета по вине шустрого поведения данного курсанта. – Весь в дерьме и по пояс мокрый. Вот только снизу, почему-то. Ты обмочился, пока летел, или уже после посадки?

-Нет, - попытался оправдаться Володя, да кто же слушать его будет. Такая идеальная ситуация для обсуждений. И народ весело и дружно приступил к обсасыванию причины мокроты.

-Так, - скомандовал инструктор, спасая Володю от злых языков. – Ты здесь сам разбирайся и сушись, а остальные по машинам. Поехали остальных собирать. Ты, Володя, молодец! Хоть мокрый и весь обгаженный, но самостоятельно добрался. Хорошо использовал стихию. А всех, только посмотри, как разбросал ветер!

Васе повезло гораздо меньше. Мало того, что его отнесло черт знает, куда в сторону от аэродрома, так еще и планировал его парашют в цент большого стада коров.

-Кыш, негодяи, твари подлые! – кричал и махал руками Вася по мере приближения к скотине. – Кыш, брысь, пошли вон, атас, полундра! - перебирал он весь набор отпугивающих команд, какие оказались в данную критическую минуту в его арсенале. Но твари даже не обратили внимания на снисхождение сверху на их тупые головы. Они продолжали щипать травку, оставляя лепешки и иногда мыча. – Убью гадов, если не уберетесь, здесь происходят важные учения, и нечего прикидываться глухими и тупыми.

Вася кричал уже больше от отчаяния, поскольку земля неожиданно стала приближаться с сумасшедшей скоростью. Точнее, не сама земля, а эти подлые коровы, заслонившие своими толстыми туловищами площадку для приземления. И тут он понял еще одну свою грубейшую ошибку и просчет. Кричать на этих тварей не только не имело смысла, но еще к тому же этот крик оказался услышанным на его голову, а если быть более точным, то зад. Поскольку на его предсмертный крик некоторые из крупнорогатых решили обратить внимание, слегка задрав головы. И тогда он догадался, что зря так беспокоил их, поскольку рога этих тварей вместе с их тупыми башками так же задрались кверху и приготовились к приему гостей.

Приземление на коров не представляло того риска, что приземление на их рога. Кроме потери невинности могли быть еще более тяжелейшие последствия, типа таких, как топтание и вдавливание его бренного тела в продукты жизнедеятельности этих коров. На всякий случай атеист Вася закрыл глаза и обратился к богу с, наспех придуманной, молитвой. Услышал, или нет, но приземление (если посадку на корову считать таковым) состоялось не жестким и мимо рогов. Однако перепуганное стадо в панике пыталось разбежаться и затоптало купол парашюта. Дело оказалось бы полезным, да пара коров запуталось под куполом, а потому в бешеном темпе пытались вырваться из плена. От того сам купол сильно трясло. А вместе с ним бросало из стороны в сторону и самого Васю.

Насилу сообразил и умудрился отстегнуть парашют, избавив тем самым себя от излишних трясок и вибраций. И теперь этот бешеный клубок метался по земле уже без его участия. Примчавшийся спавший невдалеке пастух потребовал немедленного освобождения из плена его подопечных, поскольку это угрожало удою и нервному состоянию самих буренок. А ему, то есть пастуху, нести материальную ответственность за деяния неких парашютистов нет никакого резона.

-Забирай свой парашют и срочно возвращай мне коров! – визжал перепуганный и расстроенный дедок.

-Предлагаю сначала вам забрать своих коров, а потом уже можно и мне парашют, - вышел со встречным предложением Вася.

-Ты сам первый начал, а потому и первый должен забрать, - пытался возражать пастух, боясь остаться один на один с таким опасным шевелящимся клубком.

-Ну, и как это вы себе представляете? – хохотнул Вася, уже почувствовав себя в полной безопасности и уверенности. Во-первых, сохранил невинность и не угодил в коровьи лепешки. Потом не отмылся бы. – Вам надо ваши коровы, вот и забирайте их себе. Как освободите, сообщите моему командованию. И заодно материальную часть вернете. Только осторожнее, не порвите, а то мне с ним еще завтра прыгать.

-Эй, парень, так не пойдет! – уже умолял перепуганный дед. Как же он один справится с таким сумасшедшим тандемом. – Забирай его сам, а мне некогда возиться, дел и без твоего парашюта полно. А потом, где я буду искать твоих командиров?

-Ладно, - вальяжно согласился Вася, сам еще не догадываясь, как они будут освобождать этих бедных перепуганных животных. – Давай, заходи справа и хватай за стропы, а я слева. Попробуем, если получится, скинуть с них парашют.

Получилось легко, поскольку уставшие и испуганные животные на пару секунд притихли, словно догадались об их предстоящем освобождении. Но, когда Вася с пастухом сбросили с них купол, лучи солнца ослепили коровам глаза и те незначительны остатки мозгов, что имелись в их крупных головах. Взбешенные буренки задрали хвосты и с диким ревом понеслись в сторону деревни.

-Домой побегут, никуда уже не денутся, - засмеялся пастух счастливо и довольно, что так удачно завершилось мелкое недоразумение. Он с радостью помог и Васе собрать в кучу сильно помятый и разбросанный по всему полю парашют. – А чего это ты сюда залетел-то? Нас предупреждали, что будут парашютисты прыгать, вот мы и ушли с аэродрома. А ты без всякого намека взял, да и залетел. Непорядок.

-Я не виноват. Это все ветер, а с ним особо не поспоришь, - оправдывался Вася, поблагодарив пастуха за помощь. Уныло бросив взгляд в сторону видневшихся вдалеке машин и автобусов, куда придется тащиться с таким грузом, Вася сразу потерял основную половину своего задора и веселого настроения. Это ведь, как минимум, четыре километра!

Остальные курсанты из этой партии выброса так же приземлились очень весело и с приключением. Но вот лично Кацуба не зря так панически боялся этого прыжка. Его взбешенным ветром занесло в деревню, расположенную в пару километрах от аэродрома, и посадило на дом. А сам парашют зацепился за макушку рядом произрастающего дерева, что усложняло покидание места приземления. Уж самостоятельно покинуть свое пристанище Кацуба никак физически не мог. Нет, не совсем я точен. Была возможность отсоединения от самого парашюта. Но такую возможность он боялся использовать, поскольку сам парашют его удерживал на крыше, которая была весьма крутой и высокой. Снизу орали хозяева и требовали немедля освободить чужую территорию.

-Не имеете право, я здесь на задании, и только командир может потребовать, чтобы я покинул этот пост, - сопротивлялся и пытался объяснить Кацуба хозяевам причину своего нахождения на их крыше. – Вот сейчас за мной приедут и снимут. А у вас возможны крупные неприятности за помеху, исполнять важное задание. Лучше не нервируйте меня и оставьте в покое, тогда я никому ничего не скажу.

Мужчина почесал затылок, показал жене кулак и затолкал ее тумаками в дом. Правда, та продолжала кричать, но мужчина уже иным тоном объяснял Кацубе:

-Понимаешь, крышу вот осенью перекрыли, она потому и боится за нее. Темнота, одним словом. А сам я тоже в армии служил и понимаю, что такое приказ. Если уж скажут, то не только на крышу заберешься, и на любом столбе просидишь, сколько положено.

Издали к деревне Кацуба заметил несущийся автобус. Это его весьма порадовало. Помощь подоспела очень даже вовремя, а то у него уже заканчивались физические и моральные силы. Нелегко восседать на остром коньке после такого жесткого приземления. Крыша хоть и новая, но твердая и страшно неудобная для длительного ожидания. И еще к тому же давила острая нужда на посещение туалета. По всем имеющимся каналам. Буквально небольшая задержка грозила закончиться конфузом. Потом уже никто не поверит в его героическое настоящее.

Кроме мокрого и испачканного в коровьем дерьме Володи, остальные из их броска пострадали не меньше. Васю коровы слегка поколотили, Кацуба на конек сел не совсем удачно, что теперь ноги не мог вместе совместить, Панасюк повис на дереве. На поле, кстати, оно оказалось единственным. При прицельном приземлении еще не каждый профессионал попал бы на него. А у этого получилось легко и запросто. И главное не ногами, а мордой влетел в корону, пробил ее всеми частями тела, включая нос, лоб и уши, до самого низа и на полметра до земли не долетел.

Повис и трепыхается. Работавшие невдалеке молодые колхозницы весьма обрадовались такому гостю и часа два поначалу любезничали с ним и всего беспомощного прощупали, пока по его нижайшей просьбе не сообразили приподнять и вытолкнуть из лямок парашюта. Но и после еще очень долго не выпускали из своих объятий, защекотав его до синего каления. Он потом еще дня два икал, никак успокоиться не мог. Однако из всех пострадавших его как раз никто таковым признавать не хотел. Всем бы такое несчастье и почаще.

-Послушай, Володя, - уже в казарме, с восхищением пересказывая свое приключение, говорил Вася. – Это же все так классно получилось! Мне завтра еще хочется в какое-нибудь стадо влететь. Ну, и обхохотались мы с этим дедкой. Ну, пастухом этим.

-Нет, Вася, я не думаю, что у меня сегодня было удачное приземление. И веселым его назвать никак нельзя, - возразил Володя, хотя ему самому тоже уже интересным казалось по ряду причин. Во-первых, они выпили самогонки, закупленной в соседнем селе у знакомой бабки, а во-вторых, штаны успели обсохнуть еще по пути домой в казарму. Так чего теперь расстраиваться по поводу мокрого приземления? Действительно, их заход получился самым веселым и запоминающимся.

-Ой, а я с одной колхозницей назавтра о встрече договорился, - осмелел после стакана Панасюк, уже разрисовавший свое похождение, как крупное и донжуанское. – Я завтра специально спланирую опять к ним на поле, и она вновь прибежит спасать меня.

-Это если ты сумеешь выпрыгнуть, - хохотали курсанты, которым сам инструктор рассказал о методах выброса Панасюка из салона.

-Ой, вот только не надо за его басни принимать за правду! – пытался опровергнуть эти россказни сам Панасюк. – Сами видели, как он своим ботинком не позволял задержки.

Кацуба стонал, кряхтел и не желал заострять внимание на похождения тех частей тела, которые ему удалось отшибить о конек. Ему теперь эти амурные разговоры даже слушать не хотелось, поскольку, как минимум на период службы, самоволки на танцы придется отменить.

-А тебе сто раз долбили, что ноги должны быть вместе в момент приземления. Чего разбросал их по всему небу. Вот тебе и результат на лицо. Точнее, не совсем налицо, - уже со смехом уточняли веселые пьяные курсанты.

-Вон лежит еще и стонет, - хохотнул Шабанов, по вине которого курсант Волков отбил напрочь свой копчик.

Дело в том, что руководитель по мегафону настоятельно уговаривал Шабанова поднять ноги выше перед самой посадкой. А команду слушал Волков, который их и задирал. И сколько раз руководитель просил Шабанова приподнять свои болтавшиеся ноги, столько раз их Волков и поднимал. В результате в самый момент касания грунта Шабанов так и не исполнил команды, а у Волков ноги уже были выше головы. Жестко коснулся он копчиком о твердую поверхность аэродрома. Потом еще пару часов не мог и слова вымолвить. Да и сейчас, молча, пьет самогон и стонет.

Кацуба также понимал правоту своих товарищей, но разве там, в небе у него были в голове мысли? Они с таким же успехом разбросались по всему организму и застряли вместе с душой и сердцем в пятках. Кстати, он и их так же отбил. Жене Прохорову тоже хотелось рассказать о своем уникальном полете, но постоянно трибуна была занята оратором. Пробиться к ней в такой среде подвыпивших мужиков было делом проблематичным, но он все же отловил окно, когда один из ораторов закруглялся, а следующий еще не подготовился к выступлению.

-А я лечу и ошалеваю от ужаса! – вклинился наконец-то Женя, а посему постарался в скоростном режиме поведать свою историю. У него спутались стропы, и скорость снижения резко возросла, поскольку основной парашют полностью не раскрылся. И ему единственному пришлось воспользоваться услугами запасного. Однако этот факт оказал и полезную услугу. Его не успело унести с поля зрения руководства. – Я и сам не могу понять, что же такого случилось. А начальник орет в мегафон, как резанный, мол, кольцо дергай. Думаю, дернуть не проблема – хорошо бы найти его. А оно аккурат у меня под носом. Ну и дернул. А он не хочет вылезать из своего мешка. Хорошо, что вспомнил и сам выбросил его. Вот. А то сегодня запросто могли и помянуть меня.

Всем было весело после такого первого прыжка. Впечатлений хватило, чуть ли не до утра. И на утро все хмельные и смешные уже ехали на аэродром, чтобы повторить вчерашний подвиг.

 

15

 

Второй прыжок прошел намного успешней и без особых происшествий и приключений. Разумеется, ветер был, поскольку без него в природе ничего не случается и не происходит, но это был нормальный, слабый и с постоянством в направлениях и силе. Так что, приземление всех курсантов удачно свершилось в пределах аэродромного поля. Так и не дождалась сельская влюбленная своего ухажера Панасюка. Это он в подпитии хвастался, что смело, направит свой парашют в район сельскохозяйственных работ к своей пассии. Но на деле моментально возникло ряд существенных и сложно преодолимых препятствий.

Во-первых, парашют, с которым они прыгали, как уже информировалось ранее, неуправляемый, и никакими желаниями, висящего под ним субъекта, не подчиняется. Единственная сила, способная задавать ему направление и скорость, так это природная, именуемая в научных источниках ветром. А сегодня летчик и инструктор все его нюансы учли, чтобы не тратиться потом на сборы всех разбросанных по округе парашютистов. Зато после прыжков и принятия присяги последовало первое увольнение, и даже похожее на маленькие недельные каникулы. Просто в календаре так уж случилось сразу много майских праздников с выходными.

УАЦ на праздники и на эти каникулы просто закрывался, а всех в нем присутствующих отправляли по домам. Этой секунды народ честно и мужественно дожидался целый месяц. Курсантский месяц курса молодого бойца. С учебой, экзаменами, муштрой и двумя героическими прыжками с парашютом. И вот долгожданный миг настал. Сапоги начищены до блеска, подворотнички белеют, словно свежий снег, а увольнительные записки уложены в военный билет и спрятаны в нагрудном кармане.

-Ты сразу к своей Ленке понесешься, или сначала заскочишь домой переодеться? – спросил Вася по пути к автобусной остановке. – О встрече успел договориться?

-Домой. И ни о чем мы не договаривались, - тяжело и обреченно вздохнул, словно уставшая лошадь, Володя. – Переоденемся и понеслись к Женьке с Мишкой. Давненько не встречались, вот и хотелось бы поболтать. А с Ленкой опять поругались.

-Когда? – искренне удивился Вася. Даже чуть не упал, зацепившись за торчавший в земле камешек. – Вы же целый месяц не виделись и не общались. Во сне, что ли?

-Нет, она мне, как раз, и не снится. Это лишь Женька с Софийкой снятся мне постоянно, - отвечал в том же духе Володя. – А поругались в письме. Она опять со своими необоснованными претензиями. Ты ведь знаешь меня, что я не люблю даже существенных и оправданных претензий, и в особенности от посторонних женщин, кому я ничем и ничего не обязан. Она так себе думает, что те слова договора, с которыми мы возобновляли общение перед призывом, сказаны мною для красивого словца. Нет, я твердо и окончательно решил, а ее фантазии, это ее проблемы.

-И чего ж ты такого интересного решил, что она совершенно не желает соглашаться? – поинтересовался Вася.

-Все тоже, что и всегда. Мне лично просто и ясно, - попытался вкратце пояснить Володя. – Ни о каком замужестве с моим участием пусть временно даже и не думает. Рано и нежелательно. Что это за женитьбы с полностью нерешенными проблемами? Чтобы сразу же столкнуться с ними и разбежаться? Без надобности такие эксперименты.

-И какие это могли возникнуть у тебя для отказа проблемы, чтобы даже в письме суметь разругаться? – искренне возмутился Вася, который почему-то за Лену больше переживал, чем за друга. – Девка хоть куда, у родителей жилплощадь позволяет, сама любит, желает, хочет и может. Тебе нравится. Все составляющие для брака налицо.

-Одной нет. И притом одной из главных и существенных, - категорично не согласился Володя.

-Не понял? Какой это в моей концепции хромает пунктик? Более идеальных условий для женитьбы не бывает.

-Я сам еще не вырос, - категорично и жестко заявил Володя. – Ни по каким параметрам. Мужчина, прежде чем думать о семье, должен полностью сформироваться, как субъект общества. Как в профессии, так и в быту, включая способность содержать прилично свою семью. Не как потом выйдет, а железно и уверенно. Мне, как минимум, нужно определиться с жизненной концепцией, со своим профессиональным статусом. То есть, дело, которому я согласен посвятить всю свою жизнь.

-Слушай! – Вася резко остановился и рывком развернул Володю к себе лицом. – Это вот сейчас не ты сказал. По-моему, такова жизненная позиция твоего сонного Евгения. Притом она сформировалась уже в зрелом спелом возрасте, а не тогда в младенчестве, когда он сам, как и мы творил глупости. Мы еще не стали настоящими мужиками, а находимся именно в том младенческом возрасте, который способен совершать безрассудные поступки. А ты, как стратег, спланировал и разложил по пунктам свои жизненные перспективы. Девчонкам твоя трезвая политика и отношение к ним самим в таких аспектах весьма и очень не понравятся. Кроме интеллекта и рассудительности мужа у кавалера должна быть еще и легкая глупость. Они ждут еще от нас и неординарности.

-А это вот только что ты сказал, или тоже приснилось у одного пожилого мужчины? – усмехнулся Володя.

-Нет, - признался Вася, даже не пытаясь, такое грамотное рассуждение приписать себе. – Прочел где-то в романе.

-Глупость хороша и приятно смотрится в период флирта и первых дней ухаживания. Шуры-муры, ха-ха-ха! А женитьба за глупости мстит и карает. Бывает больно.

-Твой Женька, когда женился? Насколько его молодость соответствовала этим умным цитатам?

-За тридцать. Немного.

-Он уже умный был и рассудительный? Ну, и чем к сорока закончил? Полным развалом и разбросом семьи. Как ты волка не корми, а он все равно жрать хочет! – Вася громко захохотал, довольный новой поговорке, только, что им лично придуманной.

-Все равно, я против, - посмеявшись вместе с Васей, категорично заявлял Володя. – Самое определяющее в этом нашем споре то обстоятельство, что я не желаю пока обзаводиться семьей. С Мишей наоборот. То есть, не хочу жениться. А хочу учиться. А она без семейных перспектив не желает продолжать встречи. Пугает так. Я, мол, скоро состарюсь, а потом сам от меня откажешься. Такие ультиматумы.

-А что, нет? – лукаво спросил Вася, подмигивая и намекая на серьезную разницу в возрасте.

-Нет. И знаешь почему? Из опыта и знаний опять моего Евгения. Все равно женщины живут дольше. И эти три года разницы годам к пятидесяти смажутся. Мы с ней запросто будем смотреться одногодками в этом зрелом возрасте.

-Ой, мамочки! – застонал Вася. – Ты еще попробуй, доживи до такого срока. Даже представить немыслимо.

-Всего-то десять осталось, - уверенно заявил Володя, словно это было само собой разумеющим, но потом вдруг испугался своего заявления и расхохотался от таких математических манипуляций. – Нет, это Женьке так мало осталось. А мне еще тридцать два. Ужас. И в самом деле – разве так долго живут? Для такой продолжительности надо бросать пить и курить уже вчера. Кстати, мой Женька совсем не курит. И пьет весьма мало и вкусно. Мне надо с него пример взять.

-Володя, вот себя бы сам послушал сейчас, так до колик в животике обхохотался. Ему постоянно снится некий подозрительный тип, так он вдруг принимает решение, равняться на него, так сказать, пример брать со своего сна. Бежим, автобус пришел! – неожиданно закричал Вася, увидев приближающийся к остановке автобус, следующий в сторону Витебска. – А то потом долго ждать.

Они пробежались метров пятьдесят до остановки, махая руками и ногами, стоявшим уже там курсантам, чтобы те задержали транспорт специально для них.

-Женщинам нужно немного врать, - завершая уже начатую тему, заявил Вася. – Даже чуть-чуть больше. Ты можешь не соглашаться, но не спорь и не отказывайся. Завуалируй свое согласие так, чтобы потом оправдаться и избежать торопливости. Мол, полностью с ней солидарен и поддерживаешь, но вот-вот, как только, так сразу оно и конечно. Потом, попозже. Очень хорошее слово, многообещающее и не отрицающее. А ты сразу в лоб, словно рогаткой, нет, и все тут. Больно девушке слышать такое. Будь помягче и добрее. И податливей до определенных границ. И тогда народ и женщины толпами потянутся к тебе.

-Ладно, - махнул рукой Володя. – Соглашусь, уговорил, но примирение не сегодня.

Дома Володя даже задерживаться не стал. Проглотил тарелку супа, предложенного мамой, и сходу понесся на встречу к друзьям. Как и сговаривались в письме, что встретятся в своем полуразрушенном биваке. Мама хотела предложить сыну стакан вина по случаю прибытия в дом родной после такой разлуки, но на радость маме и к огорчению отца Володя так категорично отказался. Отец очень рассчитывал на внеочередную и незапланированную, но столь желанную пьянку.

-Мама, папа, друзья ждут. Там мы и выпьем и закусим. Обещаю, конечно, что к вечеру вернусь, но этот вечер будет очень поздним. Вполне допускаю – далеко за полночь.

Не такая уж и долгая была разлука. Даже и соскучиться толком не успели. Все свое детство их на лето по деревням отправляли. Так после тех разлук всегда удивлялись, что время вмиг пролетело, что и оглянуться не успели. А в этой армии, как назывался их УАЦ, сплошной веселый курорт. Если бы догадались с первых дней сержанта куда-нибудь засунуть, так и этот центр в санаторий переименовать можно было бы.

-Господи! – удивлялась мама первые минуты встречи. – А загорел-то как, а поправился! Ребра куда-то исчезли. Теперь их уже так легко не сосчитать. И щеки слегка округлились, точнее, впалость исчезла слегка. Вот уж действительно, отдохнул и похорошел!

Володя подошел к трюмо по пояс раздетый и долго любовался исчезновению ребер. А они ранее просвечивались легко и без напряг. Непорядок, но нестрашный. После армии, а точнее, после этих сборов опять похудеет и вернется в прежнее тело. Работа, забота, девушки, да друзья с вином. Все это и исполнит коррекцию фигуры.

Объятий с поцелуями с друзьями не было. Вася уже сидел на бревнышке с сигаретой в зубах, а Женя с Мишей небрежно протянули свои руки и процедили сквозь зубы, словно нехотя и без желания:

-Здорово, коль не шутишь! Народ заставляешь ожидать, а это, как сам понимаешь, требует оправдания веского и убедительного.

-Мама заставила супа похлебать, - особо и не пытался оправдываться Володя, но ответил, чтобы не приняли молчание за неуважение. – Разве можно маме отказать?

-Наливай, - скомандовал Миша, хотя разливать все равно приходилось ему самому. Это он для себя сказал. – А закуску от Володи можно смело убирать, - сказал он, передвигая его бутерброду к своему стакану. – Во-первых, уже сыт, а народ ни в одном глазу с утра, а во-вторых, такую морду отмахал за месяц, что в увольнении можно вообще обойтись без приема пищи. Вино, кефир и сигарета.

-Вот это, как раз, и не нужно, - весело не согласился Володя. – Моей маме все эти округления очень по душе пришлись. Она сказала, что я на мужчину похож стал. Хватит, мол, костями по округе греметь. Хочется хоть тонким слоем жира покрыться.

-В корне неправ, это, во-первых, а во- вторых, протестую, - не поддержал его оптимизма Женя. – В нашей компании главным хранителем и накопителем жира является Миша. Он за всех нас им покрывается, вот пусть и остается таковым. А то потом за закуску споры излишние возникать начнут. А оно нам надо?

-Правильно, - довольно кивнул головой Миша. – Нечего к другим обязательствам руки протягивать. Так что, твой бутерброд я съедаю на полных законных основаниях, - весело воскликнул он, и в подтверждение сказанного запихнул весь Володин бутерброд к себе за щеку. Однако в момент спешного пережевывания, а он волновался за него, как бы ни отняли, внезапно подавился, и вся слегка прожеванная пища вылетела на землю, на радость птицам и насекомым, копошившимся в траве.

За порчу и разбрасывание продуктами он получил в тот же миг от Жени по шее, а Вася и Володя порадовались факту мести за жадность и несправедливую экспроприацию бутерброда.

-А нечего чужое хапать, - хохотал Володя, наблюдая, как до колик в желудке и хрипоты в глотке пытается откашляться Миша. К тому же слезы и сопли, размазанные по щекам в момент этого естественного процесса, весьма портили аппетит Васе.

-В другое горло попала, - через пару минут осипшим голосом пытался оправдаться Миша, на что друзья на законном основании заметили:

-Он еще в два горла жрать будет здесь. А харя не треснет?

Инцидент быстро исчерпали двумя бутылками вина. И уже потом Вася приступил к повествованию, позволяя Володе вставить пару реплик, если Вася кое в чем окажется неправым, или подзабудет какой-нибудь факт или упустит подробность. Вино позволило подзабыть мелкие неприятности и недоразумения, а потому в его речах звучали лишь восхищения и всякие красочные эпитеты, обрисовывающие их жизнь на протяжении этого недолгого весеннего месяца. Не зря призыв на службу состоялся первого апреля. Оттого она и мало походила на армейские трудности.

-Я тоже хочу в ВУАЦ! – уже кричал после нескольких эпизодов страждущим голосом Миша. – Жрать да балдеть, да так любой дурак служить согласится. Разве это служба?

-Для особо одаренных. Не для всех подряд, - гордо и с пафосом заявил Вася. – Таких, как ты, не возьмут. Во-первых, вертолет не рассчитан на перевозку сала. В тебе веса много излишнего. А во-вторых, туда умных и образованных берут. Как я, как Володя. Ну, если немного довести его до ума, то и Женя подойдет, как безвыходный вариант при крупном недоборе. А где ты у себя видел хоть одно из этих качеств?

-А уж проблема со здоровыми пацанами стоит весьма остро, - подсказал Володя, солидарно подключаясь к Васиному мнению. – Медики рубят по-черному. Вот тут уж ни блат, ни ум не спасает. Перед началом полетов опять комиссия будет, так еще парочку отсеет. У них это уже в привычку вошло. Перед учебой комиссия зверствовала, выбрасывала массу на вид крепких и здоровых. Так ну и что? Перед призывом опять троих выявила. Словно за полгода у них эти изъяны появились.

-А я что, тупой? – возмутился на полном серьезе Миша. – И со здоровьем у меня никаких проблем не было. А похудеть запросто смогу. Жалко, но ради такого дела с десяток кило сала за месяц потерять можно. Вот в сентябре пойду к Федорчуку и попрошусь. Ишь, герои выискались! Сами хотят всю службу за семь месяцев отслужить, а я за них в настоящей армии два года парься. Не согласен.

-Бесполезно, - категорично заявил Вася. – Тебе бы сначала своих восемь классов закончить. И это для тебя очень крупная проблема. А тут тебе не там. Без среднего образования можешь к Федорчуку и не соваться. Синусы и тангенсы знать нужно. Без них в авиации делать нечего.

-Но я их за лето выучу, - уже менее уверенно и тихо прошептал Миша, теряя последние надежды на такую легкую службу.

-Вот умора! – хохотал Женя. – Он выучит. Да тебе один только синус три года учить, не выучить. И то сомневаюсь, что осилишь. С арифметикой до сих пор не разберется, в дробях, как в дебрях, путается. А синусы – это уже чуть ли не высшая математика. Если честно, так они мне самому не даются. Но мне на них наплевать. Я уже давно решил железно – иду в киномеханики. Там не то, что синусов, так даже и дробей нет. Круглосуточно одно лишь кино.

-Тогда и я пойду в киномеханики, - решил не обижаться на замечания друзей Миша.

А чего обижаться, когда ему учиться нигде абсолютно не хочется. Правда, и работать тоже, но он понимал, что после армии мама и папа кормить нахаляву не будут. Потребуют соответственного финансирования. И тем более деньги, ни на какие развлечения не дадут. Они и сейчас не балуют. Это еще хорошо, что друзья понимают и субсидируют расходы на вино. Однако, двое уже сами попрошайничают, а Женя совсем не любит угощать. Потому этот месяц у Миши был сухим и трезвым.

-Володя, а там ты не успел за это время кого-нибудь спасти? – спросил Женя, выбрав тихую минуту. – Твой дар за время службы не пропал? А то, может такое стать, что без тренировки и покинет тебя.

-Там нет ни детей, ни перекрестков, - ответил за Володю Вася. – Нигде никого. Мы потом, когда полеты начнутся, проявим себя. А пока отдыхаем, накапливаем потенциал.

-Ха! А вот летать начнут, так у них сразу дети на перекрестках появляться начнут. И где вы их там встречать будете? – с сарказмом заметил Миша. – Вот сам думай, когда говоришь. А еще синусы с тангенсами знает. Самого бы в этот ВУАЦ не пустил на месте Федорчука.

-Он их неважно знает. Даже еще хуже, - подсказал Володя. – На экзаменах меня заколебал. Пришлось по его вине на два билета отвечать. Сначала свой решил, а потом его. Совсем сам ничего не может. Как маленькое дите беспомощное.

-Вот ты совершенно неправ, - возмутился Вася. – С конструкциями у меня полный ажур. Про любую железку по винтику расскажу. А с ВВЖ и аэродинамикой, и особенно с метео – кошмарные предметы. В них же все так запутано, что разобраться практически невозможно.

-А куда и как летать будешь, если в таких простых и нужных вещах разобраться не можешь? – заметил возмущенно и строго Володя. – Я ему пытаюсь втолковать и вдолбить, так ему и в армии некогда учиться. Уже в соседней деревне приглянул себе доярку, и через ночь у нее ночует, молочком парным отпаивается.

-Вася такой! – усмехнулся Женя. – Он и в тундре папуаску себе быстро среди льдов отыщет. Пока ему какой-нибудь папуас задницу не надерет. Все равно добром его похождения не закончатся.

-Еще один грамотей выискался, географ хренов, - хохотал Вася, довольный своей характеристикой. Ему свои похождения весьма и весьма нравились. – Папуасы в джунглях живут, а в тундре чукчи. Только я на север не хочу. Сильных морозов боюсь. Там даже в простой туалет невозможно сходить ни зимой, ни летом.

-Это еще почему? – удивленно спросил Миша, поскольку для него в любом месте туалет важная составляющая.

-По кочану, - помог с ответом Женя. – Летом комары не дают штаны снять, а зимой мороз. Отмерзает все.

-Я слыхал, - Миша тоже постарался высказать умные фразы и показать свои некие познания в разнообразных областях – Что чукчи зимой в туалет вообще не ходят. Так всю зиму в штанах и носят. А с наступлением весны выходят в поле и вытрясают зимние накопления. Все, что за зиму собрано, вытряхнут, а сами штаны до следующей зимы в долгий ящик припрятывают. У них на весну другие имеются.

Васю от таких высказываний сильно скрутило, и уже он начал давиться рвотными позывами. А Женя, как всегда, отвесил Мише подзатыльник, чтобы во время застолья говорил только об съедобных и об эстетических вещах, а не трепал о том, что сам не знает.

-Ну и кто тут виноват, что он хлипкий такой, - возмутился Миша. – Нельзя уж и пооткровенничать.

-Можно, но не до таких подробностей, - предупредил Женя. – Ты хоть сам представил картинку, что перед Васей нарисовал? То-то. Неприятная. Выходит в чисто поле этот чукча и начинает процесс очищения. Медленно, с толком, с пониманием дела.

Миша и не собирался представлять, а Васю после Жениных описаний весенней очистки белья вновь потянуло на рвотные процедуры. Теперь и для Жени хотелось выписать подзатыльник. Но никто не виноват, что у Васи слишком богатое воображение. Разве могут четыре мужика за вином уследить за своей речью?

-Понимаешь Вася, - сказал Володя после того, как он уже успокоился и мог спокойно выслушивать речи друзей. Он решил вернуться к теме своих сновидений, хотя про это уже не раз намекал другу. – Мой Евгений, прежде, чем податься в науку, десять лет отлетал на вертолете Ми-2. А прибавь к этому трехлетнюю учебу в училище! Вот и черпаю знания из его багажа, вспоминаю понемножку то, да се. Знания, полученные в молодости, да еще закрепленные практикой – вечны. Считаю, что лишь, поэтому мне так легко дается учеба.

-Ба, конечно! – возмутился Вася. – Прикинулся здесь грамотеем, а сам незаконно воспользовался чужим багажом знаний. И еще с товарищем делится с такой неохотой, словно в денежном эквиваленте дарит. А сам, как бесплатный подарок получил.

-Ну, мужики, вы и тупите, - захлебнулся от несусветной глупости, высказанной друзьями, Миша. – Где это видано, чтобы во сне снилось нечто, отличное от яви. Там же в этом сне сплошные повторения тех событий и фактов, что происходят с нами здесь в настоящей жизни. Только перепутанные и перемешанные. Никто не почерпнет из сна ничего такого, что ранее ему не было ведомо. Если он этот вертолет и в глаза не видел, то откуда тогда даже Женя или Коля, да и любой, кого он увидит там во сне, может познать его строение и правила? Ниоткуда.

-А Менделеев? – не согласился Женя. – Тому запросто его открытие во сне приснилось.

-Потому, что он до него еще до сна додумался и открыл. Просто сам еще не знал про это. Но открыл ее, то есть, свою химию, над которой годами думал и размышлял. А ты, Володя, впервые даже сам вертолет увидел только сейчас. А уже во сне летал и изучал тот, которого и в помине нет не только в твоем сознании, но и в самой природе.

-Есть, я слышал. Совсем недавно появился в аэрофлоте. Он чуть больше нашего, - подсказал Вася. – Только и в самом деле нестыковка получается. Ты вообще, где мог его видеть?

-Во сне. Я там впервые и видел. А если и вправду, так и там не видел, потому что только помню о нем.

-А до сна не приходилось нигде встречаться? Ну, на картинках или в кино каком-нибудь?

-Ни разу. По-честному, так и этот Ми-1 я вот только сейчас увидел. Вот в чем вся странность с этим сном. Даже во множественном числе назвать не могу: один и тот же снится, словно каждую ночь продолжение. Женька почему-то в тридцать лет забросил свою летную работу и в науку ударился. И самое увлекательное в этой истории, так этот факт, что я сейчас стал сам догадываться обо всех аспектах его научного труда. А уж в институтах я точно никогда не учился. И тот стих, что прочел на свидании, так это его Женька сочинил. Ему плохо было с настроением. Ну, помнишь, когда я выдал в тот раз классику? Все понравилось, даже мне самому.

-Слушай, а почему тебе снится некий Евгений? – разозлился Женя, словно его этот факт обижал. – Нельзя ли его там переименовать? Даже обидно получается. Тут у тебя друг Женя, там ты сам в Евгения играешься. Имен других нет, что ли?

-Так уже сто раз объясняю, - Володя даже вспотел от волнения и охваченного переживания. – Я в этом сне ни сном, ни духом не ведаю о самом себе. То есть, о Володе. Как будто его и нет вообще на белом свете. Знаешь, как хочется порою подсказать, указать и исправить его ошибки. А стоит уснуть, как сразу превращаюсь в стопроцентного Женьку. И Софийка зовет его папой. Такой прелестный ребенок!

-Вот уж действительно, умора! И во сне подобрал и удочерил. Да еще нам с таким чувством лепит, словно это его самого заслуга. Патриот семейных отношений. Двоих вместе с женой выгнал из дома, а на улице подобрал и своей дочерью назвал. Истинный образец джентльменского благородства и сострадания, - с язвинкой в голосе, но беззлобно заметил Вася, словно разоблачил Володю в неблаговидном поступке.

-Да я про то сам и говорю, что мне хочется подсказать и указать этому Женьке на неправильное поведение, - горячо бросился в атаку Володя, махая руками и выпуская сигаретный дым через нос. Его бутерброд, пережеванный Мишей, мило клевали птицы, невесть откуда-то прознавшие про этот дар, а поделиться закуской с ним никто не желал. Поэтому Володя пил вино с сигареткой. С курятиной, как называют этот вид закуски друзья. – Мне постоянно хочется уснуть и доказать ему, что он зря так поступает с семьей. Ведь не нужны его дети никакому другу. Обязательно нужно забрать всех домой, но и Софийку теперь придется оставлять.

-Здравствуйте! – возмутился Миша. – Пожила с другим, а теперь назад отдайте? Считаю, что возвращение недопустимо. Путь маются дальше. Получили того, чего сами и желали.

-Глупец, да и дурак к тому же! – Женя хотел отвесить Мише очередной подзатыльник, чтобы не лез с глупыми советами, но передумал, и решил ответить словами. – Детей нельзя бросать. Тем более, что их двое и, как говорит Володя, у все взаимная любовь. Они нужны друг другу.

-И Светлана совершенно не виновата. Он сам забросил их, позабыв из-за своей работы про семью, - обрадованный такой мощной поддержкой, заступился за жену Евгения Володя.

-Работа для мужика – основа основ. Кормилец и поилец семьи. Сам же говорил, что сумасшедшие деньги получает. За одно это можно все на свете прощать, - махал кулаками на все застолье Миша. – И в лоб закатать надо было, за сей блуд.

-Это не было блудом. Похоже больше на вынужденный уход и науку на всю оставшуюся жизнь, - философски заметил Вася, который больше других был в курсе всех перипетий семейной жизни Володиного сна. – Женщину без внимания нельзя оставлять ни на минутку. Никакой работой невнимание не оправдаешь. Необязательно зарабатывать слишком много. Вполне достаточное количество устроило бы всех. Вот ничто же не мешает ему производительно работать и удочерять некую бродяжку. Хватило и времени, и внимания с чувствами.

-Мужики, да не о работе тут разговор, - поправил в нужное русло спорную тему Володя. – Она никому не мешала. Он своим изобретением чересчур увлекся. Вот и сидит дома часами за своим компьютером. Потому и досиделся. Нет, полностью его вина, так пусть сам ее и исправляет. Но вот подсказать нужно.

-Придумал! – закричал неожиданно Миша. – Ты мне текст напиши, а я тебе его во сне зачитаю. Ну, типа послание отсюда от Володи к Евгению. Может тогда уловит суть происходящего? То есть, я предлагаю установить двухстороннюю связь между мирами.

-Глупости, - отмахнулся Володя, считая такую идею смешной и бесполезной. – Вот сам подумай о последствиях. Ты приходишь ко мне ночью и зачитываешь свое послание. И как моим отреагировать? Если не поколотят, то в палату номер шесть быстро определят. А там уже читай свои пасквили Юлию Цезарю и Наполеону.

-Тогда предлагаю повторить! – внес важное и предначертанное в таких ситуациях, когда уже заканчивается вино, Миша, разливая остатки по стаканам. – Я могу сбегать, - с надеждой смотрел на друзей Миша, рассчитывая на поддержку и согласие.

-Не нужно, - ответил Вася, обрывая последние чаяния. – Мама просила к ужину явиться. Обещала богатый стол накрыть. Пойдемте все ко мне. А что, все справедливо. Проводы у Володи, а первое увольнение у меня отметим. А завтра на парад пойдем, если я дома проснусь.

-К ней сбежишь? – спросил Володя.

-Наверное. Месяц не виделись. Писала, что ждет на праздник. Но, боюсь, что после застолья ноги сами унесут в ее сторону, - смеялся Вася самодовольно. – Миша, а как твоя толстушка? Мы можем рассчитывать на летнюю свадьбу?

-Не можете. Поругались, - буднично и с легким безразличием ответил Миша. – У них всех одно на уме, Володя правду говорил. Ни поговорить с друзьями, ни выпить в компании. Контроль жесточайший.

Большие каникулы на удивление закончились слишком быстро. Или дел так много оказалось праздничных, или время некто ускорил, но утром десятого мая Вася и Володя в форме курсанта стояли на остановке автобуса, готовившегося к отправлению в сторону аэродрома Куковячино. Настроение было противоречивое, но желание вернуться в казарму присутствовало. Ведь на днях должны начаться практические занятия. То есть, настоящие полеты на вертолете. И пугало, и с трепетом ожидалось. Как оно получится? Особенно Володя слегка мандражировал. Ему уже казалось, что запросто сумеет и взлететь, и зависнуть над землей. А уж о горизонте даже и говорить не обязательно. Запросто полетит.

Но в казарме кроме Васи о его странных снах никто не ведал. И по Володиной просьбе Вася не распространялся. Хотя, о чем можно говорить? Друзья эти сны и то всерьез не воспринимают. Больно противоречивые и чудные они. А странностей в ночи у всех сполна. О чем тогда говорить, и что можно обсуждать? Это ведь только ему кажется, что такие странности лишь одному Володи снятся. Просто про свои сны мужики не очень любят распространяться, словно оно все личное и интимное. И не такие чудеса молодым здоровым курсантам видятся в ночи. Все желания, ну, почти все, только во сне и сбываются, о чем даже и рассказывать страшновато.

Инструктора собрали свои экипажи в беседках. У каждого экипажа она была своей и личной. Но по сменам. То есть, первая эскадрилья занималась в первую смену эту неделю, а вторая во вторую. На следующую неделю наоборот. Поэтому на учебной площадке и было десять беседок.

-Товарищи курсанты! – начал свое выступление Илья Тимофеевич Циркунов, их инструктор и командир восьмого экипажа второй эскадрильи, в которой числились Вася с Володей. – Сначала распределим позывные. Запомнить их, как свои фамилии, поскольку в радио эфире с этой минуты должны звучать эти номера, а не имена. Вот, например, Вася Лебедев, - инструктор ткнул пальцем в грудь Васю. – 282. Почему второй? А первым будет числиться старшина экипажа товарищ курсант Волков. И потом все остальные идут по порядку.

Володе достался 284. В принципе, ему без разницы. Главным в эту минуту казалось единственной задачей – прикинуться новичком и простачком. Это вам не теория, которую, дабы добиться приличных знаний, достаточно вызубрить, проявив старания и терпение. Но завтра состоятся первые практические полеты, а Володя неожиданно ощутил в своем теле того опытного и прожженного пилота Евгения, способного легко и беспроблемно поднять в воздух и посадить этот маленький, легко управляемый аппарат тяжелее воздуха. А показывать перед инструктором этого не хотелось. Тогда придется объяснять причину летных навыков, пониманию которые не подлежат и практически невозможны.

Да, Евгений уже десять лет не пилотировал вертолет. Но что такое десятилетний перерыв для пилота, за плечами которого шесть с лишним тысяч часов налета в сложнейших производственных условиях. Такое и за всю жизнь не забудется. А тут-то всего-навсего и придется поднять в воздух и повесить на высоте двух метров над землей маленький вертолетик. Пустяки. Он уже чувствовал себя настолько уверенным, что и теория, о которой пытался толковать, абсолютно ему без надобности. Пилоту не слова нужны, а чувства. И пока не уловишь связь вертолета со своими руками, не прочувствуешь его подчинения, податливости и управляемости, никакие слова не спасут. Руками, а не мозгами управляется он.

-Шаг вверх, ручка вправо и на себя, нога правая вперед. Шаг вниз, ручка влево и вперед, нога левая вперед. Ясно? – пытался добиться понимания от курсантов инструктор Циркунов.

Хотя Володя в его глазах читал понимание бессмысленности этих теоретических полетов. В кабине из головы курсанта в первые дни выветриваются мгновенно и безвозвратно все эти молитвы. Циркунов поглядывал на часы, томительно дожидаясь команды командира эскадрильи об окончании занятий. Завтра эту молитву он будет вбивать курсантам в воздухе. Многолетний опыт показывал, что за неделю они там останутся. Не было еще в многолетней практике случая, чтобы курсант не научился летать. Наука пилотирования доступна любому здоровому человеку. Ее бы и больной освоил, да кто ж его допустит до штурвала.

Существует среди инструкторов легенда об обезьяне, которую научили летать на маленьком вертолете, специально сконструированном для нее. Она настолько заучила все манипуляции, что безошибочно простым нажатием кнопок запускала двигатель, раскручивала трансмиссию и выполняла круг в районе аэродрома. Но однажды она погибла, не успев даже набрать высоту до первого разворота. Просмотр съемки обнаружил неординарный и необъяснимый факт. Обезьяна после взлета и перевода вертолета в набор высоты, неожиданно вышла на улицу. Передумала лететь. Тогда посмотрели подготовку к полету и выяснили, что во время предполетной подготовки дрессировщик-инструктор сам отвлек пилота-обезьяну, и она пропустила один весьма важный предполетный элемент. Не потрясла лопасти. Их перед запуском необходимо было встряхнуть руками. Вывод был однозначным: обезьяна после взлета вспомнила об этом элементе и вышла из вертолета, чтобы его осуществить.

Ну, наши курсанты выходить не станут, даже если забудут перед взлетом и более существенные элементы. А летать будут не хуже обезьяны. Так думал инструктор Циркунов, но ему по инструкции полагалось провести такой вот тренажерный урок на пальцах. Завтра, а потом еще две недели, для него будут самые сложные и ответственные дни: втолковывание и вбивание летных навыков в совершенно неподготовленные, и трудно усваивающие новые науки, руки и головы.

-И чтобы заучили эти последовательности, как отче наш, - громко и внятно сказал в заключении радостный инструктор после команды комэски об окончании занятий. – Как молитву и признание в любви. Ночью разбужу – повторить слово в слово.

А чего ж тут неясного! Всего-то три движения при взлете и три при посадке. Лишь бы они не выветрились на аэродроме. Сквозняки там сильнейшие. Проверено было три дня назад. Сержант неожиданно вспомнил, что как-то нечаянно упустил важнейший пункт из программы подготовки молодых бойцов, как кросс на длинную дистанцию. Конечно, в расписании еще указано, что с нагрузкой, да эти ожиревшие курсанты хотя бы себя самих пронесли вокруг аэродрома. Таков маршрут был кросса. Все очень весело и от души посмеялись над шуткой сержанта.

-Это же до чего додуматься от скуки можно было. Да я при сильнейшем поносе в туалет пешком хожу, а тут с больной головой, да еще неизвестно куда, да бегом.

-Мы лучше вокруг казармы побегаем. За ручки возьмемся и хоровод, как у елки станцуем.

-А может в деревню за первачком. Там в последний раз дедок новую порцию закладывал. Аккурат сегодня-завтра гнать будет. Очень хотелось бы свеженькой пару глотков свершить.

-А у меня моя доярочка в утренней смене. Давайте с утречка в коровник и смотаемся. Там много доярок.

-С удовольствием и молочка хлебнем, и коров за вымя потреплем. Полный набор радостей.

В общем, советов оказалось предостаточно, за исключением необходимых, касающихся самого кросса. Сержант даже поначалу растерялся в выборе. Однако все-таки выбрал свой, о котором и доложил командиру эскадрильи. Тот так же не прислушался к советам курсантов, а лишь пригрозил ехать на своем уазике рядом, чтобы ни у кого не возникло желаний сачковать или притвориться больным. Опять все посмеялись, но побежали. Аэродром почти круглый, но в дальнем конце имел два прямых угла: левый и правый. Так вот, до первого угла бежали с шутками и прибаутками, давая друг другу советы и рекомендации. Некоторые успели и пару анекдотов рассказать. До второго бежали, молча, потом послышались стоны, лошадиное дыхание, а уж после второго угла, начались падения и уговоры, пристрелить.

К финишу добегали, доходили, доползали в течение сорока минут. Даже двух курсантов потеряли. Комэска проехал на уазике повторно по всей трассе и обнаружил их в овраге в километре до финиша. У них открылся понос. Но сам комэска кроссом остался доволен.

-Давненько я так весело время не проводил. И в кино не нужно ходить, почаще кроссы устраивай, да и все, - хохотал он, вспоминая детали этого длинного забега. Сами курсанты не смеялись. У них в легких пылал пожар. Никак надышаться не могли.

Володя проснулся среди ночи от криков и скороговорок. Ему абсолютно ничего не снилось, потому эти вопли с лепетаниями ни от чего его не оторвали. Со всех концов казармы спящие курсанты по очереди и наперебой читали молитвы, которые их инструктора приказали заучить наизусть.

-Ручку влево, шаг вправо, ногу вверх!

-Ногу вправо, шаг влево, ручку вверх!

-Белиберда, да и только. Вот любопытно, а Женька тоже в училище заучивал эти молитвы, или спал спокойно? – сам у себя спросил Володя, улыбаясь этим крика. – Кричал, куда же денешься от этого. Такой же мальчишка был, как и они. Вот только меня этого лишил. Дневальный! – уже вслух громко позвал он дежурного у тумбочки. – А нельзя ли их заткнуть? Уж больно громко шумят и скандалят.

-Они никого не слушаются, - хохотнул Сидоренко, которому эти крики не мешали дремать у тумбочки. – Ты сам спи и не обращай внимание. Оно, как к музыке привыкаешь.

-Заснешь тут, - тихо проворчал Володя, но на удивление самому себе мгновенно провалился в свой привычный сон.

Евгений сидел на диванчике у телевизора, а Софийка у него на коленях. Они смотрели смешной и веселый мультфильм про лисенка и медвежонка. Целый сериал и ежедневный. С огромным усилием Евгений отрывал себя от компьютера, поскольку все равно работать было невозможно. Софийка, как не крепилась, но все равно громко и заливисто хохотала. А ему безумно нравился этот смех. И он в приказном порядке самого себя заставлял отрываться от работы на один час ради этого соловьиного смеха, после которого можно было сидеть у компьютера без устали до середины ночи. Не хотелось стеснять Софийку, да и самого себя лишать такого счастья.

Ну не придурок ли? А ведь и в самом деле, если оторваться ради любимых на эти мгновения, то в несколько раз больше произведешь на свет умных мыслей и идей. И вот ради чего лишил себя семьи? И вдруг до сознания дошла страшная мысль. Ведь все случилось ради Софийки. Она бы утонула, если бы не его семейная драма. А жену и детей все равно вернет. Вот еще с месяц потрудится, чтобы привести их в дом и показать, что он их ждал, мечтал, и теперь никто и ничего не отвлекает его от них. Все даже очень правильно. Своими глупостями, как Светланы, так и Евгения они спасли жизнь маленькому, любимому человечку, поняли цену своих ошибок. А еще Евгений очень близко подошел к заветной мечте.

Не зря народ говорит: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Вот таким Макаром крупная семейная катастрофа (но, слава богу, поправимая) свершила столько благовидных чудес. Нет, не катастрофа. В авиации катастрофой зовется летное происшествие со смертельным исходом. Авария без смертей, но с невозможностью восстановить потерянное. Так и всего-то произошла мелкая поломка. А вот настоящая катастрофа в его жизни случилась чуть больше десяти лет назад. И сердечная, и авиационная. И было ему только тридцать.

Или уже. Но он был опытным пилотом вертолета Ми-2. Заявление уже лежало в ЗАГСе, и ему всего-то и нужно было к этой свадьбе прилететь из командировки. До пенсии и оставалось три года. До минимальной. Но о ней он мало думал, поскольку ее величина на фоне российской нищеты не могла бы позволить даже одного посещения ресторана. Евгений уже увлекся своей идеей «Паурат», кончил заочным экстернатом институт факультет физмата. Но он ему просто нужен был для некоторых консультаций и уточнений. Физикой увлекался еще со школы, но ушел в авиацию ради престижа и зарплаты. Физики в стране даже меньше пенсии получали, но Евгений просто считал, что одно другому не мешает, а даже помогает финансово. Считал, что успеет с этими двумя делами справиться.

Деньги нужны были для занятия наукой, а наука для «Паурата». Потому и не женился, чтобы никто не мешал жить по своим планам. Но любовь пришла без спроса. Сильная, бешеная и сумасшедшая, что башку снесло напрочь. И летел из этой командировки, словно на крыльях. Последний холостой полет. Погоду прогнозировали хорошую. Ясную, солнечную и морозную. Все показатели наилучшие. И диспетчер разрешил заход на посадку, чего Евгений с удовольствием и исполнил. Аэродром находился на окраине маленького городка. На перроне стояли несколько вертолетов Ми-8, таких же двоек, как и его, и самолеты Ан-2. Полоса свободная. Идеальные условия для захода на посадку.

И когда до полосы оставалось чуть больше километра, видимость вдруг исчезла. Полная слепота, но не его. Если бы ослеп он, то и приборы внутри кабины пропали бы. Исчезла лишь полоса с аэродрома. Евгений распахнул свою дверь, и в кабину ворвались крупные хлопья снега. Все предельно ясно и не опасно. Они попали во внезапный снежный заряд, что даже диспетчер не успел предупредить. Евгений тогда включил обогрев лобового стекла, но тот отказался работать. А потом все так закружило, что уже решение принимать требовалось незамедлительно. И он его принял, то есть, садиться прямо перед собой. А иного варианта и не было. Горючего на пределе, и уйти на запасной аэродром уже поздно. Да и в такую погоду с неисправной противообледенительной системой далеко не улетишь.

И неизвестно где лучше. Садились вслепую, по прибором, но Ми-2 на это конструктивно не рассчитан. Поэтому, когда очнулся в больнице, первым вопросом было о состоянии пассажиров. Погиб один и чисто по своей вине. От удара о землю вертолет подпрыгнул, а пассажир, сидевший на правом сиденье, от испуга открыл правую дверь и вышел из вертолета на высоте метров пятнадцать. Погиб он уже вне вертолета. Остальные пассажиры благодаря опыту и умелым действиям пилота остались живы и невредимы. Отделались легкими царапинами.

Возбудили уголовное дело. Родственники погибшего всеми силами пытались обвинить пилота. Но на его защиту встали выжившие пассажиры. Они чистосердечно признавались, что выжили лишь благодаря Евгению. Шансов у них на жизнь было весьма мало. И предали его двое: командир, который спасал свою задницу и защищал родственников погибшего, и его личная невеста, к которой он спешил на свадьбу. Она вслух так и заявила, что с уголовником связывать свою жизнь не желает. А командир спасал порт от излишних расходов, чтобы не платить по счетам.

Искали истинных виновников долго. Но через полгода Евгения оправдали по всем статьям. Получил он и компенсацию. Весьма приличную, которой хватило на маленькую квартиру в этом городе, где и живет сейчас. А потом уже с помощью некоторых мелких и крупных махинаций превратил свою берлогу в это крупное жилище с евроремонтом. Потом. А сразу ему просто хотелось бежать от всех своих бед сердечных и физических далеко и надолго. От предательства любимой, от равнодушия командиров. От авиации вообще. Здесь он приобрел покой и успокоение. Потом. А сначала был он, его тридцать первый:

 

Когда с тобой беда вдруг случилась, и в ней ты больше других виновен,

То будь готов приговор заслушать, нести наказанье судьбы будь достоин.

Бывает беда скоротечной, минутной. Пришла и ушла, уступив светлым дням.

И лишь вспоминания сердце тревожат, на нем оставляя глубокий свой шрам.

Кружит пески афган – жаркий ветер. Пыль забивает и нос, и глаза.

Платим по счету, платим за дело, и не поможет скупая слеза.

31 – он для многих, как подвиг. Вспомним с тоскою тот год роковой.

Была черта, за которой безвестность, были и будни, была и любовь.

Трезвость ума не всегда побеждает. Чаще, желанья сильнее рассудка.

В пекло бросаемся, все, забывая, словно судьба – неудачная шутка.

Вот он пришел час любви долгожданный. Стоило ждать его 31.

Прошлое пошло, ошибка, несчастье. И только сейчас мы любимы, любим.

Нам не хватает простого терпенья, зрелости, чуткости, не достает.

Шквал взбудоражил уснувшие чувства. Ветер утихнет, и это пройдет.

Только узнать, где найдешь, потеряешь. Только сумей мимолетное сжечь.

Если не справишься с этим желаньем, то не сумеешь счастье сберечь.

31 пролетел, ну и что ж? С чем ты остался, а что потерял?

Вычеркнуть с жизни его не сумеешь. Только на время беднее сам стал.

То, что прожито, не выбросишь за борт. В памяти будет и жечь, и страдать.

Попытка любви начать все сначала обречена, жизнь с нуля не начать.

Пусть ты сначала от счастья закружишь, оду любви по утрам будешь петь.

Но постепенно за бытом забудешь. Станешь о прошлом ты чаще жалеть.

Нет, на чужой беде розы завянут. Жизнь заставляет платить по счетам.

Совесть и честь тоже цену имеют, и не бесплатно дарованы нам.

Сможешь, не сможешь, а выложишь сумму, милости ждать от судьбы бесполезно.

Честью торгуя, остался с долгами. И только любовь отдаем безвозмездно.

Годы умчатся, и старость наступит. Друга плечо ощутить пожелаешь.

Нету его, променял на минуты тех наслаждений, что сейчас упреваешь.

Гибель души, загнивание тела наука признала процесс безвозвратным.

Что ты хотел, и чего ты хотела, нету дороги, пути нет обратно.

Ну, почему оглянуться не смог ты, ты почему без оглядки бежала?

Счастье осталось за горизонтом. Сумрачно, душно и пусто жить стало.

Говорят, у него будто памяти нет. Позабыл, там, где был и что брал, позабыл.

У другого склероз, ничего, мол, не помнит, с кем когда-то, о чем и что говорил.

Это болезнь, несчастье бы вроде. Только завидую этим больным.

Дар забывать им природа ссудила. Дар посчитал бы счастьем большим.

Время не лекарь, и время не доктор. Раны телесные, раны души

Памятью лечат, а чаще склерозом. Только забыв их, излечимся мы.

Шрамы на теле и шрамы на сердце. Эти понятия вещь не абстрактная.

Годы проходят – они остаются и возвращают меня в жизнь обратную.

Водкою глушим воспоминания, или казаться хотим толстокожими.

Прячем рубцы под кремами и лаками, и за довольными сытыми рожами.

Только все мстит нам год 31-ый. Слабость и подлость не может простить.

И не вернуть его в прежние рамки. Памятью бьет нас и памятью мстит.

А если склероз не идет во спасенье, есть еще лекарь сильнее его.

Совесть, точнее ее неимение. Вот не хотел бы иметь я кого.

Морду лопатой, и все, и всех к черту. Я здесь живу, и живу на века.

Дети побоку и стервы побоку. Все для меня, существую пока.

После меня пусть потом, конец света. Пусть ни трава, ни леса не растут.

Смех со злорадством, и смех лишь для смеха. С совестью пусть остальные живут.

Кто-то страдает рядом за дверью, слезы текут у кого-то из глаз.

Эта беда, это совесть людская. И не должны проходить мимо нас.

Эту морду лопатой избил бы лопатой. Я не хочу быть слезам виноватым.

Пусть меня любят и даже жалеют. Ради такого готов пасть на плаху.

Совесть и память меня не бросайте. В радости, в горе втроем проживем.

Счастье не только у сытых, довольных. Счастье в жизни самой, даже в том, что умрем.

Роскошь, банкноты, билет казначейский в час роковой не спасут от суда.

Совесть и память меня пожалейте. Вас я возьму, отправляясь туда.

Мой 31-ый, тебе благодарен, тем, что ты был и не хочешь забыться.

Может, был глуп и был я бездарен, только хочу я опять повториться.

Пусть ноют раны, гноят, кровоточат. Я вас не предал, себя победил.

Сто раз жалел за тот трезвый расчет. Только любил и ничто не забыл.

Месть я воспринял, как шквал камнепада. Нету спасенья, укрыться нельзя.

Так бы и сгинул под грудою щебня, если бы рядом не стали друзья.

Было, тонул и вопил от ударов. И расползалась земля подо мною.

Небо давило, ветра с ног сбивали. Смерти хотелось от жизни такой.

Сопротивлялся, хватался за воздух, падал, лицом ударяясь в грязь.

Но поднимался, лицо, продирая, плача от злобы, но чаще смеясь.

Не было рядом того, кому верил, были далеко, кого я так ждал.

Жесткий экзамен судьба подвернула. Битым остался, хотя устоял.

Битая морда, душа искалечена, криком орет, и как язва болит.

Кажется долго, и кажется вечно то, что унижен, и то, что побит.

Муки бессонницы также терзают. Все восстает и бунтует во мне.

Сон не приходит, и явь исчезает. Словно все это явилось извне.

Вечные звезды и вечное солнце, а на земле бесконечна любовь.

31 пролетели, как птицы, и никогда не вернуться к нам вновь.

Как мимолетно, и как быстротечно, счастье, которое ждем невтерпеж.

Только страдания так бесконечны. Раны и язвы руками берешь.

Длинная, нудная, больна расплата. Миг полюбил, и всю жизнь отдаешь.

Мир, полный мерзости, грязи, разврата. Это тот мир, где сейчас ты живешь.

Очень хотелось любить и лелеять. Жаждал прожить, восторгаться и петь.

Но, чтобы в ценности эти поверить, видно, придется и грязь потерпеть.

Падаем в пропасть, кажется, вечно. Нету в ней дна, и летим в никуда.

Это паденье порой бесконечно. К смерти, позору летим навсегда.

Словно безмозглую чурку тупую, бросил себя я в теченье реки.

Выключил мозг, чтоб тащиться вслепую, тихо скуля и страдая с тоски.

Жду, когда выбросит злая судьба в мягкий песок или в жесткие камни.

Только б не видеть тот брег никогда, и позабыть, что хочу того сам я.

 

Очнулся Евгений от ласкового прикосновения Софийки.

-Папочка, ты плачешь? – спросила испуганно она, осторожно прикасаясь к слезинкам.

-Прости, милая, - Евгений прижался мокрой щекой к лицу ребенка, немного стыдясь своей слабости. – Чего-то вспомнилось грустное, вот и само всплакнулось. А ты думала, что взрослые дяди не умеют плакать? К сожалению, умеют, и даже не реже детей.

-Папа, я знаю, что очень скучаешь по своей жене и детях. Давай их заберем к себе. Зачем делать плохо всем?

-Да, Софийка, я сильно скучаю, и мы обязательно их заберем. Но плакал я из-за другого. Вспомнил давнюю историю.

-Давно-давно, когда меня еще не было?

-Не было. Но я тебе про нее обязательно расскажу. Потом. А сейчас давай посидим и погрустим немного. Мне так хорошо и радостно с тобой грустить и мультики смотреть.

-Ну, вот, - всхлипнула Софийка. – Теперь и у меня слезинка появилась. Совсем мы с тобой раскисли.

-Слушай, Софийка, а давай мы сейчас мороженое съедим, что вчера купили. Оно с шоколадом, с орешками. И у нас от него моментально настроение до максимума поднимется.

-А давай! – радостно взвизгнула Софийка и убежала на кухню, чтобы из холодильника принести этот генератор радости.

Шоколадное мороженое вернуло веселое настроение и отвлекло тот грустных воспоминаний. Да плевать на ту далекую продажную невесту. У него сейчас с ним самый замечательный и любимый ребенок, который преданно смотрит в глаза, верит каждому слову и жаждет сделать ради него все, чего папа ни попросит. Лучшего счастья и не нужно. Его и не бывает в природе.

 

16

 

Вася сегодня в день первых учебных полетов участвовал в разбивке старта. Наряд такой новый появился на время полетов и применялся лишь в летные дни. Под стартом подразумевалось выкладка из полотен буквы «Т» по направлению ветра, и по пять в две стороны разметка ворот для обозначения зоны взлета и посадки каждого вертолета. У каждого экипажа на летный день назначался свой вертолет и свои ворота. В случаях изменения направления ветра старт мгновенно менялся. Поэтому дежурная стартовая группа и обязана нести бдительную службу, чтобы по команде руководителя полетов в любую секунду сорваться со своей площадки и нестись в сторону КП (командного пункта) для смены старта.

Чем для Володи хорош такой факт, как попадание Васи в этот наряд, так это его отсутствие на момент выполнения полетов членами экипажа. Так-то сам по себе он не мешал своим присутствием. Сиди и смотри, как другие страдают и мучаются. Но случилось внезапно так, что после просыпания почему-то Володя не полностью вышел из образа Евгения. И от того на душе было кошмарно тоскливо, и слеза из одного глаза нахально вылезала наружу. Разумеется, Вася мгновенно после законного вопроса о причине плаксивого настроения, сам начал отвечать и строить всевозможные версии, чем лишь ухудшил Володино самочувствие.

-А чего переживать? Я тоже весь трясусь, а у меня настроение просто классное и героическое. Хреново только, что именно в такой первый день угодил в этот стартовый наряд. Как раз именно сегодня хотелось сосредоточиться и задуматься, а вместо этого придется носиться по всему полю. Но, думаю, у меня должно получиться. Уж эту молитву я выучил назубок. Как отче наш.

-Слышна была ночью твоя зубрежка. Еле уснул под ваши крики, - хохотнул Володя, слегка входя в норму, возвращаясь большей частью душой и телом в самого себя.

Ну, нельзя же из-за нелепостей с сонным Женей так откровенно и чувственно реагировать после пробуждения. Завтра же, а точнее, сегодня ляжет спать и зачитает ему возмущенную петицию с этого света и личную концепцию по вопросу семьи и брака. Решай проблемы по мере накопления, а не копи, чтобы потом решать оптом, ибо после их приобретения они незаметно становятся хроническими, или трудноизлечимыми.

-Можно подумать, что сам спал тихо и, молча! Вон, все твое спокойствие на лице написано, - скептически и с долей презрения заметил Вася, тыкая пальцем Володе в мокрый глаз.

-Так это я не за себя, а все за него переживаю, - оправдывался, слегка смущаясь, Володя. – Он там творит дела сердечные, проблемы создает по собственной глупости, а я за него переживаю. Хотелось бы, и посоветовать, и подсказать, так ведь не прислушивается.

-Глупости все. Сон для того и дан человеку, чтобы уж там оттянуться по - полной программе без оглядки на совесть и приличия. И не отвечать ни за один свершенный поступок. Нет там судей и тюрем. Там присутствуют лишь я и мое воображение.

-Так-то ты прав, но он совсем замордовал меня, словно я теперь должен устраивать и его личную жизнь, - хотелось немного Володе высказаться, чтобы снять внутреннее напряжение, но труба позвала Васю на великие дела, а с другими на такие темы Володя не откровенничал. Это друзья понимают и сочувствуют, давая дельные и пустые советы. А любой посторонний покрутит пальцем у виска и другим расскажет о Володиных бзиках. Попробуй потом оправдайся, что ты не верблюд. Заклюют до полусмерти и сами себя захохочут до колик в желудке.

Форма одежды сегодня летная. Синий комбинезон и шлемофон вместо пилотки. И еще ларенги болтались на пузе. Их перед посадкой в вертолет необходимо пристегнуть на шею. Некоторые курсанты, чтобы не пропустить такой детали, пристегнули их еще перед построением. С ними и шли на аэродром. Впервые за последние дни шли ровным строем и тихо. Сказывались волнения и чувство ответственности. Сегодня первый раз дадут в руки управление вертолетом и потребуют самому им управлять, подчинить своей воле такую сложную технику.

Володя поначалу тоже решил прикинуться чайником и показать в первом полете всю свою несостоятельность. Нечего потом выпендриваться и отвечать на сложные вопросы. Оправдывать свое летное мастерство большим опытом пилотирования приснившегося Евгения – по крайней мере, выглядело бы настолько нелепым, что впору докторам-психиатрам заинтересоваться тобой. Остальные курсанты волновались по более серьезным причинам. Они продолжали читать молитвы, толкая соседа в бок и в спину, чтобы тот не сбивал их с мысли своими бурчаниями и ворчаниями. Хотя тот с таким же остервенением сам их читал.

Порядок учебных полетов был уже заранее распланирован, поэтому с первыми учениками вертолеты медленно и поочередно по малому кругу подлетали со стоянок к своим воротам. Вася еще издали из своих ворот махал руками Володе и другим членам своего экипажа, показывая, в каком направлении им идти. А из-за пригорка уже выныривал их вертолет с инструктором Циркуновым и курсантом Волковым.

Лицо у курсанта Волкова было размером раза в два больше, чем у нашего Миши. Он, когда его предупредили о возможном превышении допустимого веса, свои лишних пять килограмм сбрасывал за неделю до комиссии в бане, а точнее, в парилке. Получилось-то, конечно, даже с маленьким запасом, но потому он больше всех страдал первый месяц курса молодого бойца и учебы при таком обильном и плотном питании курсантов. Даже от ужина отказывался, чтобы, не дай бог, перед очередной медицинской комиссией не вернуться в прежнее тело.

Однако лицо совершенно не похудело ни на грамм. Такое несоответствие и смущало медиков. Большое крупное лицо парадоксально не вписывалось в такое стройное, почти худое тело. В плохих очках виделся худой и стройный юноша. Главное, так на щеки не смотреть к чему это я? Ах, да! К тому, что раньше вертолета все увидели это большое и красное, словно семафор, лицо, перетянутое шлемофоном и ларенгами. На голову шлемофон одевался легко – у Волкова макушка заостряется кверху. А в щеках замки на ремешках не сходились. Пришлось наращивать. Не щеки, а ремешки. Щеки и без того прилично выглядели.

Уже при подлете к воротам заметили и инструктора, сидевшего на своем инструкторском сидении чуть сзади курсанта. У Ильи Тимофеевича лицо было счастливое и беззаботное. Видно, за год он слегка подзабыл трудности первых учебных навыков. Ничего, сейчас вспомнит. И в действительности, память со всеми подробностями вернулась. Буквально через минуту, когда вертолет под управлением Циркунова завис на высоте около трех метров, и он вручил управление Волкову, мимика Ильи Тимофеевича изобразила гнев и отчаяние. Молитву-то Волков вспомнил, да вертолету нужна она, как рыбе зонтик в сухую погоду.

Летательный аппарат, только что послушный и смиренный в руках инструктора, внезапно ощутив неопытные руки-грабли курсанта, взбесился, словно пес, ужаленный, целым роем пчел в одну задницу. И такие акробатические этюды начал выписывать, что по заявке и по уважительной просьбе не предъявишь. Не получится, как не старайся. Дабы не наступила полная разбалансировка, и во избежание несчастного случая, поскольку вертолет грозился разболтаться по всему аэродрому и уничтожить все препятствия на своем пути, инструктор Циркунов перехватил управление в свои руки, успокоил разбушевавшуюся технику и умудрился еще двумя занятыми руками навалять Волкову по обоим ушам, слава богу, прикрытых шлемофоном. Но головной убор сполз набок и прикрыл курсанту один глаз. Так и долетал Волков, как Кутузов, одноглазо.

После посадки Циркунов громко и непечатно втолковывал ошибки начинающему летчику. Даже экипажу, тихо замершему в створках ворот, была заметна брызгающаяся слюна, раскрасневшиеся переволновавшиеся лица обоих фигурантов, а по губам инструктора читались совершенно нелитературные выражения. Поскольку каждому курсанту на сегодня было запланировано по одному часу висения – тридцать минут до обеда и столько же после, то все полчаса такая картинка с разборками и массажем ушей с периодичностью две-три минуты повторялась. Единственное, что иногда разнилось, так это выражения. У Циркунова богатый был и многоликий лексикон вот таких народных фраз. Он мог легко и внятно, не произнеся ни единого литературного слов, выразить любую мысль.

-А он, скотина, совсем не туда летит. Я его влево, а он вправо, я туда, а он оттуда, - захлебываясь и чуть не плача стрекотал, как из пулемета, Волков, когда нога инструктора вытолкнула его из кабины. – Совершенно не желает подчиняться, не прислушивается к моим хотениям. И никакие молитвы не спасают. Я же все так и делал.

Волков от обиды обхватил голову руками и отчаянно стонал, словно с этой минуты жизнь закончилась, а просвета и надежды на спасение не видать на горизонте. Володя сидел рядом, хлопал его по плечу и успокаивал, как мог, показывая пальцем на очередного циркача, танцующего под руководством инструктора в створках ворот.

-Витя, не расстраивайся ты так. У Сашки тоже самое получается, даже веселее, чем у тебя. Ни у кого лучше не выйдет, так что, сиди и жди тот час, когда умение само придет. Вот увидишь – через недельку подчинится, как миленький, никуда не денется.

-Правда? - Волков смотрел в глаза Володе, как преданный пес обещавшему хозяину больше не бить его палкой без особых на то причин. – А мне так показалось, что я уже никогда не научусь.

-Научишься, - спокойно, но участливо ответил Володя. – Все мы научимся, и скоро полетим, как профессионалы.

И со вторым, и с третьим курсантом повторялось кадр в кадр. С той же слюной у рта, с тем же матом и пинком в зад в завершении полета. И получалось так ловко у Циркунова с этим заключительным этапом, как у парашютиста с начальным. Однако, что самое любопытное и странное, что ни один курсант так и не смог вспомнить таких физических нравоучений. Даже мата инструктора не слыхали. И очень смеялись и удивлялись, наблюдая расправу над другим. Казалось, что с ними таких манипуляций с применением ноги не происходило. Инструктор был предельно корректен и выдержан. Приходилось убеждать и доказывать. Но не убеждалось.

Так случилось, что Володя оказался в числе последних первой половины летного дня. Циркунов был накален до предела и горел желаниями встретить и этого курсанта со всеми подобающими почестями. Взлетел и завис на высоте трех метров, передавая управление Володи, готовый сразу же с передачей излить на его уши, соответствующие инструкции с комментариями. Володя, прикоснувшись руками к рычагу и ручке, неожиданно ощутил обратную связь. Он моментально понял все желания и возможности вертолета, словно связался с ним единой нервной системой. Все навыки и опыт Евгения отчетливо и ясно переместились в его руки и чувства.

Вертолет, попав под управление курсанта, расставшись с инструктором, по старой привычке хотел приступить к своему излюбленному танцу, схожему с болтанкой в прорубе некоего остаточного не тонущего продукта. Но легкими колебаниями, неприметными даже инструктору, Володя удержал вертолет в точке висения и триммерами полностью, ну, почти полностью, разгрузил ручку управления и убрал с нее руку, помахав друзьям приветы. Затем бросил легкий взгляд через левое плечо, назад на инструктора и срочно вернул руки к управлению. Циркунова настолько поразило, ошарашило и удивило сие состояние вертолета и курсанта, что смотреть на него без волнения невозможно было.

Илья Тимофеевич не понимал происходящее и даже слегка обиделся, словно его только что провели, как мальчишку, и отняли игрушку. Руки, уже привыкшие к подзатыльникам и попыткам поймать вертолет, теперь мешали, а заранее заготовленные выражения застыли в глотке и затрудняли глотание слюны. Володя вовсе не хотел поражать окружающих. Просто его руки сами сотворили чудо. Нельзя же заставить человека, умеющего ходить и твердо стоящего на земле, изображать невменяемого и обезноженного, если ты не артист. Володя про театральное училище не задумывался. Как-то стезя театрала не манила.

-Ты чего это, это ты сам, что ли, или фокус с инструктором нам решили показать? – первым такой вопрос задал Вася, хотя и предполагал нечто подобное. Уж больно подозрительно вел себя друг с самого утра. Его больше волновали семейные перипетии, чем первый полет.

-А как это у тебя получилось? – спрашивал пораженный Волков, словно снова его обманули.

-Здорово! Ты где-то заранее научился летать, чтобы сейчас повыпендриваться, или на второй год оставили?

-Это они договорились, чушь собачья все. Мы тут по полной программе по шеям получали, а он хихикает себе в жилетку.

Вот с таким набором вопросов и предположений встретили его товарищи из экипажа. Но на аэродром привезли обед, состоящий из второго блюда и какао, поэтому Володя был избавлен, от обязательств отвечать. Народ несся со всех уголков аэродрома к КП за своей пайкой, словно тараканы со всех щелей кухни. Вроде не так давно плотно завтракали, но проголодаться умудрились сумасшедше. Не зря, видно, в авиации год за два идет. Там в два раза раньше проголодаешься. Но, проглотив залпом обед, а чего это пюре с котлетой жевать, Вася решил немного поспрошать, чтобы хотя бы свои догадки подтвердить.

-Это не ты, это он, скорее всего, летал. Ты решил поручить такую сложную и ответственную процедуру ему, своему Евгению?

-Угадал, но почти, - усмехнулся Володя, довольный сообразительностью друга, что не понадобится хотя бы ему втолковывать эту ясную и определенную истину. – Честное слово, я не желал так всех поражать. Думал, сейчас сяду и запрыгаю, как и вы. А потом, как представил все ваши подзатыльники и пинки Тимофеевича, так сразу передумал. А оно мне надо? Уши и зад не казенные, однако.

-У него ведь и сердечный приступ запросто мог случиться, - засмеялся Вася, вспоминая выражение лица инструктора в тот момент, когда он замахивался для подзатыльника, а вертолет завис, как гвоздем к стене приколоченный. – Даже я переживал за него больше, чем за тебя.

-Видел, - успокоил друга Володя. – Случайно обернулся, да уже поздно было. Вертолет висел, как привязанный. Пришлось демонстрировать свое мастерство во всей красе. Да ничего и сложного не было. Двойка намного капризней. У нее приемистость гораздо больше.

-А народ-то как обалдел, что язык проглотил! - продолжал восхищаться Вася. – Вот бы мне какой-нибудь подобный идиот приснился! Нет, и там сплошные бабы и эти шуры-муры. А зачем они мне и там, если здесь вполне хватает? Вот тебе, так умный сон снится, правильный. От него хоть толк, какой есть.

-А у тебя бестолковые? – смеялся Володя. – Меняй, стало быть, стиль жизни наяву. Оставь женщин для сна, а наяву другим делом займись, полезным и умным.

-Нет! – категорически протянул Вася, совершенно не желая соглашаться с Володиными советами, как вредными и неправильными. – Летать я научусь рано или поздно, а доярка запросто может уйти к другому – не вернешь. А во сне она мне и даром не надо.

-Свинарку найдешь. Сменишь молоко на сало. От свинины гораздо больше пользы и витаминов.

-Мне сейчас на данном этапе нужна доярка, - резко обрубил иные варианты Вася. – Закончится сезон, сменим на свинарку. А вот ради снов я не собираюсь менять свой менталитет. У меня сейчас получается двойная любовь и удовольствие: и во сне, и наяву.

После полетов собрались в своих беседках на разбор ошибок и для получения оценки своего пилотирования. После плотного обеда на старте Володя так же был последним в экипаже, поэтому он попросил добро у инструктора Циркунова на перелет на стоянку. Илья Тимофеевич растерянно согласился, но легко положил руки на рычаги управления со своего рабочего места, еще до конца не желая верить в такую невероятную опытность курсанта. Ладно, там, на висении. Завис и повисел. Вполне могло и случайно получиться. А здесь малый круг, о котором он еще не рассказывал курсантам. Да и в программе у них большая коробочка. А на перелеты – прерогатива инструкторов. Но Володя просто великолепно справился и с этой задачей. Даже решил слегка повыпендриваться и показал инструктору высший пилотаж с посадкой слету без зависания.

Илья Тимофеевич красноречиво промолчал, поскольку никак не мог придти в себя. И на разборе, само собой разумеющееся, критиковал акробатические этюды других курсантов, указывая на их неточности и грубые ошибки. Эмоционально объяснял, с применением всевозможных сложных авиационных эпитетов. Приблизительно это звучало так:

-Вася, Витя, ты…мать…твою…почему…как…мать…папу…если…ты…мать твою…мать!!! Всем записать свои замечания в нужный пункт книги разборов. И чтобы завтра…мать, эти замечания…мать даже не смели повторять…мать. …как часы…мать.

Вот так всем поочередно, за исключением одного, который был сегодня в наряде. Когда очередь дошла до Володи, инструктор хитро подмигнул и язвительно спросил:

-Где летал? Только не надо мне вешать лапшу про некое прозрение и случайное совпадение.

-Во сне, - как-то сразу правду сказал Володя, хотя не совсем и правду. Летал его Женя, а он лишь вспомнил этот навык. Только вот как вспомнил, если даже и представить не мог себя за управлением этого вертолета, которого так давно и в помине не было?

-Врешь, - категорично обрубил Циркунов. – Уж у меня опыта выше крыши, и то удивился такой посадке. Ты управлял слишком уверенно, что еще, и поспорить можно, кто кому мастерство показывал.

-Так у меня производственного налета свыше шести тысяч часов. А это вам не аэродромные прыжки кузнечиков, а полеты во всевозможных условиях с посадками на любом свободном подходящем пятачке. Ой, мамочка, о чем это я! – до Володи вдруг дошло, что он забыл выйти из образа. – Прошу прощения, Илья Тимофеевич, шутка такая. Я и вправду летал лишь во сне, а наяву и за ручку не приходилось держаться.

-Ну, ладно, - слегка ошарашенный и сбитый столку таким внезапным эмоциональным заявлением, нехотя согласился инструктор. – Давайте книжки, распишусь.

Он взял книгу Волкова и уже хотел поставить внизу после описи замечаний свой автограф, но случайно вчитался в текст, встретив там знакомые фразы, и застыл с понятой ручкой. Текст, списанный со слов инструктора, аналогично и звучал:

-Ты…мать…праматерь…твою…, и так далее по тексту.

-А ну-ка, всем показать! – и Илья Тимофеевич схватил все тетради, внимательно изучая в них предложения и грамматику. Там были буква в букву все те же выражения, что он и произносил.

Ему внезапно захотелось вновь всем поочередно навешать подзатыльников, но внезапно настроение изменилось в веселую сторону, и он, вырвав испорченные листы, уже вежливо и культурно повторил команду, которую перед этим выражал непечатными фразами:

-Аккуратно и без ошибок переписать, и завтра до начала полетов поднести мне на подпись. И чтобы все звучало весьма литературно и грамотно. Ишь, навыдумывали. Что слышим, то и пишем. А инициатива? Учитесь отделять зерна от плевел.

-Так в ваших замечаниях о зернах и намека не было. Сплошные плевела. Что же нам тогда писать? – робко и немножко неуверенно спрашивал Волков, пожимая плечами.

-У него спросите, - ткнул пальцем инструктор в грудь Володи. – Он вам подберет зерен в полном достатке. И пусть хоть вам расскажет, где и когда научился пилотировать.

-Охота им слушать про сонные бредни, - с каким-то сомнением возразил Володя, даже не представляя эти объяснения. – Просто я расту, от того во сне много и часто летаю.

Курсанты срочно окружили Володю с требованием незамедлительно поделиться опытом переноса полетов во сне в явь. Им тоже хотелось бы так же без подзатыльников немного повисеть над землей.

-Нехорошо утаивать от друзей. Однако, из одного чана кашу едим и компот пьем, - больше всех наседал на него Сашка Прохоров. Он, почему-то, сильней всех, или ему так казалось, переживал за неудачную попытку полетать в первый свой летный день. Ведь все правильно делал, старался изо всех усилий, каждое движение сверял с молитвой, как и говорил инструктор. А вертолет, словно взбешенный, даже близко не желал общаться с его желаниями. Прыгал и скакал, куда сам желал.

-Пацаны! – срочно поспешил на выручку Вася. – Чего пристали, как ненормальные. Неужели поверили в какие-то бредни про сны? Да все предельно ясно и имеет научные оправдания. Сами ведь пробовали на велосипеде кататься, и вспомните первые движения. Вот-вот, копия схожая с сегодняшними полетами. Не менее ста раз шлепнешься об землю, пока не поймешь, чего ему от тебя надо. А у некоторых, если помните, так с первого раза все, как у спеца, выходило. Вот и с Володей точно такое произошло. А еще ему сон про эти полеты снится. Только с опережением на небольшой срок. Ты какое упражнение сейчас во сне выполняешь?

-Маршруты осваиваю. Уже пять полетов выполнил. По каждому один раз пролетел.

-Вот, видите, какое во сне у него подспорье! – продолжал успешно развешивать по ушам лапшу Вася. – А там так же получал по шеям по полной программе. Свое уже получил, так зачем еще здесь повторно шею подставлять. Вот и показал класс.

Лапша удачно зависла и болталась на ушах. Они откровенно верили Васиным фантазиям и согласно, с чувством понимания, кивали головами. Даже Володе самому захотелось принять его сказку за действительность. Так ведь проще поверить. А то он во сне уже давно не летает на самом этом вертолете. Евгений же начинал свою деятельность в летном училище, где и осваивал вертолет Ми-2, когда Володя еще не родился. Интересно, а там, в училище такие же подзатыльники отвешивали?

-Точно, так и было! – кричал довольный и счастливый Губаревич Валера, вспоминая историю из детства. – У нас пацан был во дворе, так тот из лодки вывалился прямо посредине реки. Ну и с перепуга поплыл к берегу. А сам в жизни ни разу не умел плавать. Даже в луже, а тут река здоровая, что без умения и делать нечего. И сразу научился. Мы думали, утонет, не доплывет, так он от страха вообще на другой берег переплыл. А когда понял, что домой не туда, так запросто назад вернулся. Вот. И с того дня плавал не хуже спецов, как заправский пловец.

Все с радостью поверили и Васиной сказке, и Валериной байке про утопление, и потом еще долго до отбоя делились впечатлениями о кошмарном своем первом полете на вертолете. Но после отбоя уже не болтали. Дневальный даже прокричать не успел свое традиционное «отбой», как все до единого вырубились, словно младенцы, и продолжали тренировки и попытки по обузданию строптивого аппарата, но уже во сне. Там, кстати, эта паршивая техника подчинялась безропотно и с первого слова. Стоять, сидеть, висеть – выполняла мгновенно. И эти тренировки, и успехи доносились из сна по всей казарме.

-Ручку против ветра, держи ручку против ветра!

-Безенчук, я 281, разрешите запуск двигателя и раскрутку трансмиссии!

-Я Панасюк, прошу дать мне взлет, мне по кругу надо!

-Шаг вправо, ручку вниз, педаль вверх!

И так всю неделю и еще чуть-чуть, пока не подошло время выпускать курсантов самостоятельно. Илья Тимофеевич уже не бил по шее и ушам, а улыбался себе на всю кабину и радовался, как без его вмешательства курсанты взлетали, висели и строили коробочки вокруг аэродрома. Летательный аппарат, скрипя зубами и шестеренками, сдался, подчинился силе и воле дрессировщиков. И теперь в разговорах проскальзывали нотки гордости и превосходства, как у истинных и настоящих летчиков. Они могли позволить себе небрежную походку к вертолету со сбитым набекрень шлемофоном, попинать сапогом передний пневматик, словно бывалый шофер, и помахать перед посадкой в вертолет рукой друзьям. Полетел, мол, ждите, сейчас через час вернусь.

А такой малозначимый факт, что пока еще позади него сидит инструктор, не имел никакого значения. Он никому не мешает. Его присутствие на качество полета уже никак не сказывается. А сегодняшний день всем хотелось вписать в историю своей личной биографии, как самый значимый и весьма особенный. Сегодня первый самостоятельный вылет. Не всем до единого, конечно, но именно с сегодняшнего дня этот процесс и начинается. В нашем экипаже первый вылетает в свой самостоятельный полет, как само собой разумеющее, разумеется Володя. Но его вылет был воспринят, как нечто будничное и обыденное, ничем, ни для кого не примечательное. А Васю, он был вторым, поздравляли и трясли за все имеющиеся в нем руки сразу. Такое событие сравнимое уже с подвигом.

-Нет, но ты понял! – восхищенно кричал Вася сразу же после приземления. – Оборачиваюсь, а там пусто. Вместо Тимофеевича парашют валяется. А я уже взлетел. Ужас просто. Ну, думаю, а садиться-то придется самому и без его контроля. Но нормально взлетел, построил коробочку, а на прямой после четвертого ворота потерял. Забыл, какие они там по счету: третьи, четвертые. А, может, вообще не справа, а слева от «Т». Хорошо, хоть морду Волкова увидел в створе ворот, как красный свет семафора. Прямо на его физиономию и взял курс. Вот и попал в свои ворота.

-Надо всегда у ворот выставлять Волкова, - внес предложение Саша Прохоров. – Намного облегчает поиск своих ворот при посадке. А то на земле, вроде бы, все ясно, а там после третьего разворота, как-то почему-то забывается.

-А на лбу себе записать жирными чернилами не хочется? – спросил, случайно подслушавший их разговор подошедший инструктор Циркунов. Обычно он, когда курсанты выполняют свои самостоятельные полеты, стоит с инструктором Малаховым из седьмого экипажа в стороне от всех и обсуждает свои последние новости.

-И как это я на лбу буду подсматривать? – удивился Сашка и попытался напряжением и косоглазием всех мышц увидеть собственный лоб. – Нет, лоб не годится. Это плохое место для шпаргалки. С точно таким же результатом можно и на спине написать.

-Не годится, тоже никак не подсмотреть в нужный момент, - продолжал развитие методов и способов размещения шпаргалок курсант Петров. - Самое удобное место – под манжетой. Глянул и вспомнил. А еще проще записку в носок засунуть.

-С вами обхохочешься, пацаны! – иронично хихикнул Вася. – Носки, ботинки, тапочки. О чем разговор? Нету у нас такой обуви под рукой. Вот сапоги с портянками всегда, пожалуйста. И зачем так много фантазий в башке из-за каких-то простейших цифр. Всего-то и запомнить надо одну цифру, простейшую до безобразия. Нет, они думают над проблемой, как ее запомнить, и где поместить шпаргалку.

-Ты, Вася, не совсем прав, - встрял в полемику Володя. – Бывает такая ситуация, что левый старт с правым путаешь. В воздухе левая рука не всегда оказывается слева.

-Глупость несусветная. Это тогда, если сам запутаешься и взлетишь против старта. А как еще по-иному можно руки спутать? – не желал сдаваться Вася. – В левой руке всегда рычаг Шаг-газа, а в правой ручка управления. По-другому их не возьмешь. И все, ничего не надо сочинять. И тем более еще думать.

-Погоди, Вася! – Володя внезапно напрягся и пронзительным взглядом уставился в соседние ворота, где собрался седьмой экипаж провожать очередного курсанта в первый самостоятельный полет. – Это они Кацуба к вылету готовят?

-Что, началось? – перепугался Вася, так как понял, что у Володи сработала система предупреждения смертельной опасности. – Кацуба? С ним, да? Но он давно не ребенок!

-У него глаза в кровавых подтеках. Правда, все так и есть, это предупреждение в его адрес, - шептал Володя на ухо Васи, чтобы, не дай бог, кто-нибудь из посторонних подслушал.

-Володя, а что нужно делать? – рассеянно спросил Вася. – Они же не поверят, да еще обматерят.

-Нужно срочно отговорить Малахова, не допустить Кацуба к самостоятельному полету. Как-то подсказать, что пусть хоть один круг выполнит с ним, или подстрахует Кацуба. Вдвоем они справятся, у Малахова чистые глаза, с ним ничего не случится, - подсказал Володя, хотя даже представить себе не мог, как можно убедить их в этом безрассудстве. А если не поверят и сделают по своему, то гибель Кацуба состоится со стопроцентной уверенностью. Нужно обязательно их хотя бы испугать.

-Слушай, а они вдвоем точно не разобьются? – обреченно спрашивал Вася. – Может вообще отменять эти полеты, а там уже пусть разбираются. Ты не знаешь, что у него случится?

-Нет, только смерть, а что конкретно, даже не догадываюсь. Слушай, пусть летят вдвоем, тогда выживут, мне именно так и кажется. Пусть согласятся, а я быстренько гляну и уточню. Глаза Малахова подтвердят. Ты скажи Циркунову, чтобы он Малахова уговорил, что никак нельзя одного Кацуба отправлять, это опасно.

-Я попробую, да только они мне оба по всей программе по шеям накостыляют. Тут и к бабке не ходи. А может, ты сам расскажешь? У тебя убедительней получится.

-Нет, Вася, мне они точно не поверят. Они и тебе не поверят, но ты намекнешь, что такое уже бывало у нас. Вдруг поверят. А даже если не поверят, то все равно испугаются и сделают так, как я прошу. Понимаешь, в авиации есть такое правило: проверять даже глупые заявления, но мимо ушей пропускать нельзя.

Вася неуверенно пожал плечами и подошел к мирно беседующим инструкторам. Через минуту мирная беседа переросла в громкий обвинительный мат и угрозы в адрес Васи, который уже во всю прыть убегал от них, а они обещали догнать и добавить.

-Гришкевич! – гаркнул Малахов очень зло и сердито. – Подойди сюда, провокатор подлейший. Чего это там ерунды какой-то намолол и Васю к нам направил. Полеты сорвать задумал?

-Нет, - Володя замялся, но времени уже практически не оставалось. Нужно действовать более решительно и агрессивней, поскольку вертолет с курсантом заходил на посадку, а следующий, после контрольного зависания с инструктором, в полет уходил Кацуба. И, судя по предчувствиям, которые в последнее время ни разу не обманули, Кацуба уйдет в свой последний прощальный полет. – Его никак нельзя отпускать одного. Он не сумеет справиться с аварийной ситуацией и погибнет. На его лице начертана смерть, - Володя говорил столь решительно и магнетически, что инструктора молча, смотрели и хлопали ресницами. Теперь уж действительно, как и предполагал Володя, даже если и не поверят, все равно одного Кацуба не отпустят. И пусть товарищ смертельно обижается, но зато останется в живых.

Малахов вопросительно смотрел на Циркунова, умоляя жалобным взглядом разобраться инструктору с собственным курсантом с большим завихрением в мозгах. Но Циркунов не знал, как себя вести, да и совсем не хотел создавать себе проблемы.

-Разбирайся сам. Твой Кацуба, тебе и решать, - махнул рукой и уже уходил в свои ворота к своему экипажу Циркунов. – Посоветовать ему, а потом вместе и отвечать? Дудки.

-Спасибо, советчик хренов. И как это мне разбираться? А сам со своим придурком разобраться не хочешь? – кричал Малахов вслед Илье Тимофеевичу, но уже было пора к вертолету вместе с Кацуба. Однако придется с самостоятельным полетом курсанта повременить. Им, инструкторам, иногда разрешается в случае каких-либо сомнениях присутствовать на борту. Сомнения, если все пройдет удачно, он придумает, а пока эти сомнения придется развеять.

Все были немного удивлены, так как после контрольного зависания и посадки инструктор остался на своем месте, и Кацуба пошел на круг вместе с Малаховым. Курсанты наблюдали некий спор в стороне между инструкторами и Васей с Володей, но содержание спора никому не было известно. Мало ли о чем спорили.

-Ну, Володя, наваляет тебе Малахов на разборе полетов от всей души. А я добавлю, - с неким сожалением произнес Циркунов, провожая взглядом траекторию полета вертолета с Кацуба на борту.

-Они останутся живы, - шепнул Володя Васе на ухо. – Кровь сразу исчезла. А этот показатель точный.

-Это хорошо! – радостно вздохнул Вася, а Циркунов, случайно услышавший их бредовые перешептывание, взорвался:

-Что еще за ересь тут несете? Какие еще здесь кровавые колдовства приплели? Что еще за мистика?

Но ответить ему не дали вопли курсантов, следившие за взлетом и полетом Малахова с курсантом.

-Товарищ инструктор, смотрите, Илья Тимофеевич! – неожиданно завопили хором курсанты, как седьмого, так и восьмого экипажа, пальцем усиленно тыкая в небо. – С ними что-то случилось, они падают, сразу на первом развороте, смотрите, их вращает.

-Черт, скорее! – закричал Циркунов и рванул к своему вертолету, который уже заходил на посадку с курсантом на борту. – У них рулевой отказал, да еще на такой малой высоте.

Вертолет еще не успел коснуться земли, а Илья Тимофеевич уже вскочил в кабину и, забрав управление в свои руки, взлетал в сторону падающего вертолета Малахова. Когда аварийный вертолет скрылся за посадками, все замерли в томительном ожидании, боясь даже высказать вслух свои предположения. По команде руководителя полета все вертолеты в спешном порядке садились на свои площадки и глушили двигатели. Все с нетерпением ожидали радиосообщения Циркунова. И вот уже выли сирены пожарной машины и скорой помощи. Они неслись в ту сторону, где скрылись оба вертолета: аварийный и спасатель. По цепочке до всех долетела информация о сильном разрушении вертолета при падении на землю, но пока еще никто не знал о судьбе экипажа.

-С ними все в порядке! – уверенно говорил Володя, но ему мог поверить лишь Вася. Остальные с нетерпением поджидали сообщения с командного пункта от руководителя полетов.

-Живы, оба живы! – неслось по той же цепочке, и все радостно вздохнули, а Вася обнял Володю и громко прокричал. – Здорово! А ведь, если посмотреть, так уже давно не ребенки!

-Вася, ну, чего ты зациклился на детях? Может, они вовсе и не причем. Просто пока случаи выпадали на них.

Вертолет, как потом рассказывал Циркунов, а немного погодя увидели и все, развалился на металлолом. Но на него всем было наплевать. Главное, что для его экипажа закончилось благополучно. Малахов сломал ногу, а Кацуба слегка помял и поцарапал лицо. А в остальном, так лучше и не надо. Все живы и здоровы.

-Слушай, Володя, - потом уже наедине сказал инструктор. – А ведь он точно, если бы был один, в ящик сыграл бы. Ты, случаем, не поделишься секретом? Малахов сам лично обещал тебе ящик лучшего вина поставить. Сам выбирать будешь.

-Не откажемся. На дембель выпьем. А вообще, Илья Тимофеевич, Вася вам правду сказал. Мне уже ни один десяток пришлось вот так спасать. Я и сам не знаю, как это у меня получается, но, согласитесь, что пока вреда от этого не видно.

-Какой вред, ты что! – эмоционально и восхищенно воскликнул Илья Тимофеевич. – Сплошная польза. Боже, ты даже представить себе не можешь, чего бы тут творилось, если бы Кацуба разбился на первом самостоятельном полете. Да и вообще, дело не в первом или во втором. До конца сборов дерьмо жрали бы ложками. А вот с Кацубы тоже можно вытрясти на пару вина.

-Это с нашей четырехрублевой зарплаты? Только на вино и хватит. Но это больше на грабеж похоже, - не согласился Володя. – Пусть будет считаться моим подарком.

-Да я не говорю, что прямо сейчас, - смутился Циркунов. – Потом уже в городе, когда побольше денег заработает. Встретитесь как-нибудь и посидите за столиком. Я сам ему намекну, кто так сильно виноват, что он остался в живых.

Разумеется, постарались все свалить на предчувствия и подозрения в работе двигателя и самой системы вертолета у Малахова. Циркунов попытался намекнуть и распространить его чудесный дар, но Володя попросил не будоражить общественность мистикой и фантастикой. Но Илья Тимофеевич решил по-своему отблагодарить друзей, и, закупив приличную порцию вина, он пошли втроем в лазарет к Малахову. Посидели славно и до середины ночи. Все равно полеты до конца недели отменили до окончания расследования. Малахову, чтобы избежать уймы вопросов, Володя вкратце разъяснил про свой дар, поэтому в основном вели разговоры о девчонках, о политике и аэродинамике планера.

И в эту же ночь Володе снился Евгений. Точнее, он был в его образе. А рядом с ним сидел милый ребенок Софийка.

-Папа, а почему ты меня не познакомишь с Наташей и Сережей? Уже каникулы, они тоже гуляют. А почему они к нам не приходят? Мы бы вместе могли гулять.

-Софийка, - тяжело вздохнул Евгений. – Я и сам ужасно хочу этого, но их мама наложила категорический запрет на наши свидания. А сейчас еще надумала отправить их в деревню к матери Сергея. Вот потому их совсем и не видно. В городе нет.

-А ты сильно скучаешь? – спросила Софийка.

-Очень. Нет, я встречался с ними, когда они в школе учились. Подходил к школе, немного разговаривали о том, о сем. Но мне совсем не хотелось, чтобы у них по этой причине были неприятности. Поэтому недолго общались. По дороге домой. Но мы обязательно познакомимся. Теперь вы все втроем стали моими любимыми детками. Пусть узнают, что у них в их отсутствие появилась старшая сестренка.

-Папа! – удивилась Софийка. – И ты до сих пор им про меня ничего не рассказал?

-Рассказал, - покачал головой Евгений и лукаво подмигнул. – Я только твой возраст скрыл. Так и заявил, что теперь со мной живет хорошенькая девушка Софийка.

-Ужас, папа, ты зачем скрыл от них такой факт? – Софийка возмущенно, с трудом сдерживая веселый счастливый смех, махала пальчиком перед носом Евгения. – Они же неправильно могли понять тебя. Ты своими действиями только пугаешь их.

-Ну и пусть. Я ведь не врал, а скромно умолчал правду. Это не одно и то же. Но мы им обязательно очень скоро правду расскажем. Потом. Если честно, то мне самому порядком надоела эта глупая и совершенно ненужная ни мне, ни им разлука. И я понял, что им самим и Сергею так же хочется скорее расстаться. Но пусть больше надоедят друг другу.

-А ты скоро свой «Паурат» закончишь?

-Да, чуть-чуть осталось.

-А зачем он тебе? Это так сильно важно, что ты даже чуть не потерял свою семью?

-Понимаешь, я свершаю великое научное открытие. А ученые порою делаю большие бытовые ошибки в таких случаях. Но мне сейчас главное его открыть, а потом народ сам будет разбираться и определять его важность и нужность. Ученые не всегда знают практическое применение свои наукам. Хотя, если честно, то у меня была определенная цель, но она чересчур на сказку похожая. Боюсь даже назвать.

-Ну, папа, мне-то можно.

-Можно. Это будет немного похоже на машину времени. Только совсем-совсем иное. Мы сумеем проникать в параллельные миры, общаться с его обитателями, делиться новостями и технологиями. Это так вкратце, а там, когда открою, разберемся подробнее.

Евгений примолк. Хотелось ли ему теперь улетать в параллельные миры? Скорее всего, нет. Ему нужно срочно возвращать семью и жить вместе. Он ужасно тоскует по ним, по детям. А они их не пускает к нему. Значит, не так уж хорошо самой.

 

Эта рана, как язва, не заживает. Болит все сильней, и время не лечит.

И стыдно скулить, мужчина – не баба. А хочется плакать, как малые дети.

Жду ночи, чтоб уйти от реальности тошной, в сладком сне позабыться, от боли умчаться.

И проплыть над землей беззаботною птицей. И на веки в том мире счастливым остаться.

И зачем только солнце над небом встает, пробуждая живое с глубокого сна.

Не пойму, почему боль в груди так гнетет, почему не замолкнет, не стихнет она.

Чей-то сын во дворе громко папу позвал, чья-то дочь во слезах говорит про беду.

А ко мне не идут, а ко мне им нельзя. К ним дорога закрыта, и я не приду.

Им хотят доказать, что отца уже нет, что другой и добрей, и дороже для них.

Эта подлость больней, чем само слово боль. И больней, и коварней всех болей других.

Ищет выход душа, хочет тишь отыскать, но не хочет забыть, и не хочет забыться.

И библейская истина: жить и страдать, почему-то желает в мозгах утвердиться.

Будто боль и страданья очистят тебя, и к Иисусу Христову приблизишься ты.

А зачем мне их вера, зачем нужен я? Зачем мне их рай, не хочу быть святым.

Полюбить красоту, в ее ласке забыться, как на крыльях лететь, чтоб ее лицезреть.

Прикоснуться губам, под крылами укрыться, чтобы сердцу не плакать, душе не болеть.

Вы куда подевались, зачем вас не вижу? Я боюсь от порога на миг отлучиться.

И сижу в тишине, жду, сейчас вдруг услышу, как ко мне беспокойство и счастье стучится.

Но не рвут тишину и, ни крик, и, ни смех, и никто не мешает газеты читать.

Но болит моя боль, и ужасно хочу от такой тишины без оглядки бежать.

И болит, и болит, и не хочет понять, что устал я душою, и телом устал.

Прекрати ты страдать, перестань умирать. Как на пленке сотри, чтобы мир чище стал.

И на чистом листе нарисуем цветы, чтоб смеялись и пели, и сердце ласкали.

Умирает любовь, и черствеет душа. Мы друг друга навек потеряли.

 

17

Володя с инструктором шли на стоянку вертолетов, откуда сразу же после разлета уходят на учебный первый маршрут. То есть, посадку в свои ворота они планируют лишь через полтора часа после выполнения задания. Сегодня потому и запланировали всего два маршрута. А для остальных оставили время для полетов по кругу и в зоны. Еще по пути до вертолета инструктор провел с Володей доверительную беседу о сокращении для него количества маршрутов. Да и других полетов, вроде, как в зону. Лишь круги оставил ему. Гораздо больше пользы лишний полет окажет тем, у кого сложней происходит осваивание.

-Понимаешь, - говорил он по пути на стоянку вертолетов. – Какой смысл мне тебя отправлять по всем маршрутам? Так, для отчета слетаем один контрольный, а завтра с утра по нему пройдешь сам. А остальные часы я разбросаю по всему экипажу. По-моему, тебя давно надо было выпускать и без экзаменов. Если быть честным до конца, то техника пилотирования у тебя намного выше инструкторов. Я даже порою сомневаюсь в твоей напускной неопытности.

-Ну, Илья Тимофеевич, и где это я в свои восемнадцать успел так натаскаться? Опыт приходит с годами, а их у меня еще кошмарно мало, - отвечал Володя, а сам хихикал в кулачок. Хорошо, что инструктор идет немного спереди и не видит его хитрющих глаз.

-Кое в чем ты прав, но многие и с годами не в состоянии освоить так вертолет. Вон, замполит наш. Он же такой выпускник нашего центра. Плюс каждый год даем ему десять тренировочных часов. По инструкции так положено. Так, по-моему, он за все эти годы ни одного самостоятельного полета так и не выполнил. Страшно выпускать, никто не рискует подписать допуск. Лично я ему и под своим контролем опасаюсь доверить управление. Уж лучше для отвода глаз сам покружусь вокруг аэродрома. Ну, в зоне на тысяче метров даю подержаться, а на снижении сразу отнимаю. Сам и только сам, пусть языком работает. У него им лучше получается.

-Ну, не пошло у человека, бывает. Вот у нас, помню, так Шевелев, хоть и училище закончил, а…, - Володя от ужаса чуть не спотыкнулся. Опять незаметно для самого себя влез в образ Евгения и ударился в воспоминания из летной практики одной казусной ситуации. Но вовремя успел остановиться и не развивать ее. Хотя Циркунов мимо ушей не пропустил его слова и слегка проявил заинтересованность.

-Слушай, а это правда, - спросил Илья Тимофеевич, задумавшись над сказанными Володей словами и началом некой истории из его далекого невозможного прошлого. – А это правда, я случайно подслушал, что тебе снятся сны о неком вертолетчике уже с приличным опытом? Потому у тебя и получается с пилотированием, словно имеешь летную практику. Да и про Кацубу с его предстоящим ЧП предсказал из той жизни, что во сне?

-Ну, - Володя слегка стушевался и замялся, не зная, как лучше соврать, но не успел ничего правдоподобного сочинить за эти секунды, решив не выкручиваться и частично признаться. – Правда. Я там летаю, как заправский пилот. Вот оттуда и опытность. Даже признаваться самому себе страшно, но такое случилось.

Циркунов почесал затылок, принимая решение и задумываясь, как отнестись к словам молодого курсанта, поскольку его возраст никак не сочетался с такими выражениями, как жизненный опыт и имение за плечами трудового стажа. Если бы сам не был свидетелем исключительного пилотирования и этого прогнозирования аварии, то мог бы легко покрутить пальцем у виска. Но ведь вот он перед тобой, живой и правдоподобный. А кто его знает! Еще никому не удавалось популярно и доходчиво объяснить природу и волшебство сна. Не зря же шарлатанов развелось вокруг этого таинства человеческого бытия. Вот и ему удалось стать очередным свидетелем удивительного чуда. Легче в данную минуту и правильней будет поверить и признать реальность такого явления.

-Маршрут номер один. В принципе, они все несложные, но этот имеет некоторые свои заморочки, - хотел приступить к детальному объяснению Циркунов, но потом внезапно передумал. Уж очень профессиональным взглядом смотрит Володя на карту, словно уже имеет значительный опыт обращения с этим топографическим инструментом. – Вот здесь запретная зона, - указал Илья Тимофеевич на очерченное красным цветом место на карте, именуемое простым поселком. – Ближе, чем на пять километров не подходить. Но у нас и маршрут далеко проходит, просто имей в виду, когда завтра самостоятельно пойдешь.

-А посадки на поле, или там специальные площадки имеются? - поинтересовался Володя для приличия, чтобы не показать всем видом, что ему совершенно безразличен такой факт.

-Нет, любой ровный участок за поселком найдешь. А садиться совершенно не обязательно. Лишь зафиксируй сам факт, коснись на пару секунд и взлетай.

Погода выпала сегодня просто замечательная для такого полета. Пятибалльная облачность, видимость более десяти километров. И полное отсутствие осадков. И еще планируется улучшение. А зачем и куда еще лучше? Даже лететь скучновато. Прав Илья Тимофеевич, что освобождает Володю от ненужных излишних полетов. Пусть пацаны побольше полетают. Возможно, многие захотят связать себя с авиацией вечными брачными узами. А у Володи появились, слегка отличные от небесной профессии, планы. Даже не связанные с поэзией. Стихи сочинять можно в свободное и поэтическое время. А в данную минуту, о чем даже себе смешно признаваться, он заразился от Евгения научными идеями, решил заняться познаниями тайн природы и физики. Эх, вот если бы еще и компьютер попробовать перетянуть из сна! Уж больно примитивно решать столь длинные и простые задачки на бумаге да в уме. Сумасшедшие потери времени. То ли Евгению. А какой помощник интернет, так об этом и вслух никому не признаешься! Любую информацию, источник за пару секунд находишь и вытаскиваешь, из какого угодно стеллажа и полки. И листать не надо.

-Так ты не продолжишь авиационную стезю? – словно угадав мысли, спросил инструктор. – А зря. Надежный и хороший хлеб. Да еще с твоими способностями познавать и осваивать.

-Скучно будет, - не согласился Володя. – Немного творчества хочется. Мыслительного процесса. А здесь больше механики и навыка. Тем более, что во сне я налетался досыта.

-А-а! – протянул Илья Тимофеевич. – Ну, тогда успехов на научном поприще. Ты в этом вопросе частично прав. Здесь особого ума и не требуется. Терпение, выносливость и уйма здоровья. Хотя и таких качеств не у всех хватает. Особенно, так это здоровья. Ослаб народ в последнее время, захирел. Сплошные дефекты.

Летели, молча, но Володе не было скучно. Высота чуть больше ста метров, а на такой высоте все земные ориентиры видны отчетливо. И машинки по дороге, словно букашки ползают по тропкам, и поезд, как большой червяк по рельсам. Красиво смотрится, есть чем полюбоваться, на чем глаз остановить. И птицы рядом пролетают, шарахаясь от грохочущего парящего железного зверя.

-Дай мне, - попросил инструктор, забирая управление в свои руки. Володя сразу понял, что Илья Тимофеевич решил чудить. Он любит курсантам в зоне показывать способности вертолета и свои умения управлять им. И такие выкрутасы производили впечатление.

И вот уже началось представление с глубочайшими виражами за сорок пять градусов, набор высоты с задранным носом, полет хвостом вперед, авторотация с посадкой на дорогу перед носом движущегося транспорта, и вновь резкий взлет. Было от чего сердцу слегка приостанавливаться и дыханию замереть. Даже Володя был восхищен, поскольку, как говорит память Евгения, Ми-2 не обладал такими летучими способностями. Все же турбина не поршень. Нет такой приемистости.

-Ну, как, нравится? – весело прокричал по СПУ (самолетное переговорное устройство) инструктор. Он заметил, что его выкрутасы произвели на Володю впечатление. – И в нашей работе есть свои радости и простор для творчества. Но ты, пожалуйста, самостоятельно не повторяй. Можешь не рассчитать и сорваться в «вихревое кольцо». Тогда, считай, соприкоснешься с землей в последний раз.

Володе хотелось рассказать, что в производственной деятельности не раз приходилось сталкиваться с «вихревым кольцом», но вовремя остановился и сказал другое:

-Илья Тимофеевич! - Володя внезапно увидел справа километрах в трех место, где они ночевали, когда проехались на товарняке за грибами.

И все сразу в душе перевернулось от догадки, что именно с этого мгновения под этим деревом и произошло с ним такое нечто, после чего начались его ночные приключения и предсказания по предотвращению смертельных происшествий. Это оно виновато, дерево. В нем причина. Поэтому Володе показалось, что приближении к нему поможет найти отгадку на все существующие и волнующие ребусы. Именно после тех перипетий у Володи началась слишком иная жизнь.

-Случилось чего? – спросил инструктор.

-Нет, ничего существенного. Просто место знакомое. Памятное. Можно над ним снизиться и пролететь, покружиться. Всего с минутку. Очень прошу вас. Глянуть хочу вон на то дерево, - Володя показал полянку и дерево, одиноко торчащее посредине ее.

-Да мне абсолютно не жалко, - равнодушно произнес Циркунов, словно его попросили о таком пустяке, как передать кондуктору за билет в переполненном трамвае. – Сейчас покрутимся.

Циркунов правым креном со снижением взял курс к этому памятному дереву. Это просто счастье, что управление было в его руках. Володя просто не удержал бы ручку в своих руках. Дрожь от сердца передалась всему телу, вплоть до кончиков пальцев. Она была невидимой, но ощутимой только для него, потому инструктор, словно ничего вокруг не происходило существенного, продолжал лететь и говорить, как в обыкновенной деловой обстановке. Он не мог ощущать и догадываться о том жаре в груди Володи. А Володя уже догадывался, что это воспламеняется ежик, застрявший в его грудной клетке в ту памятную ночь, и поделивший его жизнь на «до» и «после». Володя от ужаса закрыл глаза, поскольку неизвестные и непонятные машины неслись на вертолет.

Но их не видел Циркунов, продолжая монотонно бубнить по СПУ некие скучные повествования. И тогда Володя решил на все эти ужасы смотрел без страха, поняв их безопасность. Они не угрожают, они, как фантомы или картинки на экране кино. Видны, слышны, но неощутимы. А потом какой-то голос пытался докричаться до него. Он не мог понять этого невидимого собеседника, они не видели друг друга, но этот таинственный собеседник ощущался, словно рядом, и желал страстно и слезно ответить, поскольку ему это необходимо в целях некоего устранения безопасности. И этому неизвестному хотелось срочно поделиться сокровенной тайной, словно в этом было нечто жизненно важное и определяющее дальнейшую жизнь, как самого Володи, так и того, кто пытался докричаться до него.

Пока Володя пытался разобраться и понять, как ему поступить с невидимым просителем, инструктор уже пронесся на вертолете над этим заколдованном местом, а тот, кто звал его, уже испуганным голосом умолял вернуться и поговорить. Когда все эти аудио и видео галлюцинации пропали, в душе Володи зародилась тревога и опасение за последствия того факта, что не успел ответить тому неизвестному. А ведь для того человека этот разговор был очень жизненно важным. Его голос звучал тревожно и волнующе. И для самого Володи, вполне вероятно, могли прозвучать ответы на его личные вопросы. И если раньше, буквально еще несколько минут назад, Володя уже чувствовал себя свыкшимся с тем статусом, в котором пребывал, не требующим ответа на те странности, творящиеся в последнее время, то сейчас, когда возникли возможности узнать правду, Володя уже горел этим желанием познания. Он готов был хоть сейчас мчаться на попутках к этому месту, которое так кардинально изменило жизнь.

Он абсолютно не возражал против таких перемен, а даже и слегка доволен ими был, поскольку они сделали его жизнь намного содержательней и привлекательней. Она, правда, эта жизнь, и до того мгновения не тяготила его. И нравилась по всем, ну, почти по всем параметрам. А сейчас даже скрасилась некими приключениями и нюансами. Один только сон чего стоит с жизненными перипетиями его героя. Хоть ты записывай биографическое содержание и создавай некую книгу будущего. Он же видит не сегодняшний день, а некое далекое будущее. И оно настолько реально и правдоподобно, что даже у самого Володи возникает такое чувство, что все именно так и случится на самом деле в его стране.

-Вася, это дерево явилось отправной точкой всех метаморфоз, со мной происшедших. Как с этими предсказаниями и прочими заморочками, так и со сном и черпанием знаний из багажа моего героя. И оно сегодня позвало меня в гости на свидание для длительного общения. Мне кажется, что именно возле него я смогу получить много ответов на мои многочисленные вопросы. И, так кажется, рассчитываю на консультации по моей дальнейшей деятельности. Не хотелось бы своими действиями навредить.

-С тобой, Володя, совсем нескучно жить, - отвечал Вася, сладко потягиваясь на кровати. До отбоя есть еще время, вот друзья и лежали в своих койках и вели светскую беседу. – Даже созвучие всех сказанных фраз само по себе уже слушается весело и прикольно. Его, видите ли, само дерево позвало на свидание. Во-первых, интересно поинтересоваться, а оно тебе приглашение на словах передало, или в буквенном выражении? Вот о чем ты с ним будешь говорить? О корнях, что сосут соки из земли, или о кроне, отлавливающей полезные солнечные лучи для производства хлорофилла? А я думаю, что оно тебе пожалуется на дятла, долбящего ему кору головного мозга. Или ворона, гадящего на его листья.

-Мозга спинного. Откуда у дерева голова. И ворон с дятлом ему не помеха. Но мне очень нужно завтра быть возле него. Я могу узнать причину всех моих передряг.

-А почему срочно?

-Оно сильно волновалось, словно боялось потерять меня. Или времени уже мало осталось.

-А тебе-то, зачем эти заморочки? Если для них так спешно, то пусть ищут способы связаться.

-Вася, но ты что, так и не поймешь, что ведь все именно после той ночевки со второй подаренной субботы под этим деревом, это началось. Только все подробно я вам не рассказал, что произошло той ночью, когда вы спали, а я проснулся и столкнулся с этим светящимся ежиком. Да и как рассказать про этот сонный бред. Только для смеха, да и то, само по себе повествование было бы скучным, - горячился Володя от такого безразличия и спокойствия друга, когда, как ему кажется, сейчас даже от нескольких пропущенных секунд возможно неотвратимое.

-Володя, - Вася недовольно сморщил нос и недоверчиво скосил свой взгляд на друга. – Какой еще там посреди ночи может солнечный ежик. Вот это точно был твой глюк. Ночью во сне может чего угодно приснится, но наяву явиться солнечный зайчик не должен. Эта тема больше подходит для общения с психиатром.

-Но он подарил мне вещий сон и дар предсказания. Можешь не верить в зайчика, но дар уже проверенный.

-Да ну? Так это после твоего ежика все и началось? – только сейчас до Васи стало доходить. Трудно, правда, со скрипом, поскольку сами Володины выходки он уже в последнее время воспринимал равнодушно, как само собой разумеющееся, но в данную минуту мозговая деятельность внезапно возросла, а сами мысли создали логическое умозаключение. – Так это все из-за тех грибов? С ума сойти. Нет, по другой причине. Ты подло прикарманил общего какого-то ежика, который был послан для всех нас. Почему хотя бы меня не разбудил! Зажал себе его, пожадничал, делиться не захотел! А может он ко мне прилетел?

-Нет, он меня специально для этого и разбудил, чтобы вселиться в мою, а не в вашу грудную клетку, - на полном серьезе и со всей важностью заявил Володя. – Как я вас буду будить, если вас даже не было в этом кошмаре! Машины, толпы людей, какие-то технические сооружения, а я один среди них. А потом ежик прилетел. Ведь он ничего не объявлял и ни о чем не предупреждал! А если бы у него оказались подлые цели, преступные? Для чего, тогда, вас будить? Но не это главное в данную минуту. Я могу узнать истинную природу этого явления. Там не дар природный намечался, а нечто катастрофическое произошло. В нарушение запланированного. И звали они меня, поскольку события не терпят отлагательств.

-И откуда у нас такая уверенность? – саркастически заметил Вася, слегка обиженный за такое наглое присвоение дара, присланного откуда-то для всех, а не для него единого. – Можно дождаться выходных и проехаться до того памятного места всей компанией. Если уж мир терпел такое длительное время, то и пару дней переживет.

-Смысла нет во всей компании, - не согласился Володя, больше заинтригованный сегодняшней встречей с неведомым, чем горящий и радеющий за благополучие всего мира. – Я один его слышу и вижу все эти глюки. Циркунов и глазом не моргнул.

-А подождать, считаешь, нельзя! – говорил, уже более заинтересованно, Вася, поскольку его самого зацепило Володино волнение и суетливость. А вдруг и в самом деле такая спешка необходима. Ведь об этом Володе лучше любого другого знать.

-Нет, по-моему, ситуация настолько критическая, что в его голосе не просто просьба была, а слезная мольба. И какой-то страх, переживание, что может пропустить нечто важное. Он страстно желал, чтобы я хоть на пару секунд задержался, а Тимофеевич пронесся на скоростях и полетел дальше. Не стал бы я ему объяснять причину задержки. И времени на пояснения не хватило бы, и вряд ли понял бы чего.

-Да, - Вася задумался и от напряжения ума закрыл глаза. – Так только одного я не пойму: проблема в чем?

-Я завтра с самого утра лечу по этому маршруту самостоятельно. Но ведь, даже предположить невозможно, сколько продлиться этот разговор. Уж пяти минут нам точно может не хватить. Я с первого раза даже понять не сумею, чего они хотят от меня. А если придется более подробные разъяснения? Как мне быть?

-И что ты хочешь этим сказать? – Вася уже переходил на шепот, поскольку в словах друга проскальзывала задуманная афера, а такие намеки не для посторонних ушей.

-Мне нужно придумать уважительную причину, чтобы сесть в этом районе и задержаться на некое продолжительное время. Хотя бы и на весь день, но это невозможно. Скорее всего, разговор затянется надолго, но прилетят спасатели быстрей, чем хотелось бы.

-Если поделишься информацией, то очень дешево продам маленькую идейку, - хитро подмигнул Вася.

-Продавай, - не торгуясь, согласился Володя. – Надеюсь, что цена подъемная. Потяну.

-Потянешь, почти ведь даром отдаю, но о цене попозже. Ты при подлете к этому месту передай руководителю, что почувствовал некую неисправность в работе двигателя. Мелкую, но требующую срочной посадки на всякий случай. Никто не осудит, если сядешь по существенным признакам неисправности. Вот о признаках подумай сам. Такие назови, чтобы поверили, что дальнейший полет представляется небезопасным.

-Так проще пожарный кран перекрыть и садиться на авторотации под самим деревом, - обрадовался Володя.

-Нет, не нужно, - не согласился Вася. – Очень экстремально и не безопасно. Там, насколько я помню, полянка небольшая. Вертолет-то хрен с ним, а вот вдруг дерево испортишь, и вместо беседы предсмертные стоны услышишь. Ты сядь нежно, рядом, комфортно. А я Циркунова сразу же настрою на позитив, чтобы зазря не волновался. Только потом после твоей посадки поговорю, а то еще занервничает и сорвет полет. А уж потом наври ему полный короб, чтобы поверил и не серчал. А тебя никто за это не осудит. Все знают, что ты опытный летчик, грамотный, поступаешь по инструкции. И Циркунов поддержит. Мы на предсказание свалим.

-У тебя, Вася, иногда просветления ума наступают, и очень удачные идеи с мыслями возникают, - Володя похлопал Васю по лбу. Лежачего бить по плечу весьма неудобно.

-Спасибо, конечно, за комплимент, но мог бы выразить его без применения физической силы, да и немного комфортней, и приятней. Рукоприкладство впечатление портит.

Утром сам Циркунов чуть не испортил весь задуманный план. Он решил сегодня прокатить вместо Володиного самостоятельного полета контрольный маршрут других членов экипажа. Нет, конечно, это не ужасно, но ведь настрой души и тела уже на встречу с незнакомцем. И перестраиваться абсолютно не хотелось. Однако, не скажешь же ему вот так в лоб, что его перемена плана совершенно не вписывается в тайную аферу друзей. И они в корне не согласны с такой перестановкой.

-И чего теперь переживать? – спокойно отреагировал Вася на такое известие. – Завтра, послезавтра слетаешь к своему дереву. Главное, что ты теперь точно знаешь про него всю правду.

-Нет, как ты не хочешь понять! – переживал горячо и эмоционально Володя. – Во-первых, я уже настроил себя на содержательную и длительную беседу с деревом. Теперь больше ни о чем не желаю даже думать, лишь об этой встрече. А во-вторых, Вася, как бы чего не вышло! Очень напугано и тревожно уговаривал он меня задержаться и послушать. Видать, не просто для них важен это разговор, но и есть в нем некая острая необходимость. Жизненно важная. Вот о чем я беспокоюсь, а не просто обычное любопытство толкает меня, торопит.

-Ну, и это не проблема. Кого он планирует первым прокатить? – спросил Вася, словно сам не помнил план.

-Вроде, как Петрова. У него и получалось, что до обеда двоих, и после обеда. А мне останется полчаса на зону.

-Значит, Петрова нужно срочно выводить из строя. По болезни или по несчастному случаю.

-Вася, вот только не хулигань, а то тебя самого надолго выведут из строя суток на десять губы, - испугался Володя.

-Пугаться, надо нет. Мы провернем мирную операцию без физического контакта, - подмигнул Вася и побежал искать Петрова.

Вернулся Вася через десять минут с хитрой и лукавой улыбкой, намекающей на удачный исход.

-Все, Петров приболел. Только ты ему должен три пачки примы привезти из увольнения. Он за это обещал на медицинском осмотре сильно кашлянуть и шмыгнуть носом пару раз.

-Ты думаешь, медичка поверит? Она может засомневаться и тщательней осмотреть симулянта.

-Нет, ты сам отупел. Она не привыкла от такого рода деятельности симуляций. Другое дело, если на работы, в наряд, а от полетов добровольно еще никто не отказывался. Все равно, на всякий случай, отправит отдохнуть до утра. И еще таблетку с собой даст.

Получилось по Васиному плану. Почти. Потому что, все равно Володю запланировали сразу после обеда. Однако, это намного приятней и комфортней, чем перенос такого важного мероприятия на следующий день. Терпение у Володи и без того было уже на пределе. Он мог запросто наплевать на все эти полеты и на попутных машинах помчаться к заветному месту. Ох, не зря звал его тот неизвестный!

-Может лучше Циркунова заранее предупредить, чтобы сильно не волновался, - словно передумал и пожалел инструктора Володя. – Пусть знает, что ничего не случилось.

-Да ты что, с ума сошел?- резко попытался возразить Вася. – А если он с перепуга такой шум поднимет, что потом у нас с тобой надолго задницы болеть будут. Лучше уж пусть он поволнуется несколько минут. У него морда крупная, красная. Лишнее волнение выдержит.

-Не нужно так жестоко, - не соглашался Володя. – Ты после моего взлета намекни, что такая посадка для его же блага и нужна. Мол, предсказания предупредили меня, что она необходима для предотвращения некой беды. Сам выдумай ужастик или страшное чего-нибудь. Пусть сильно не сердится на нас.

-Ладно, - обрадовался Вася. – Как и договорились. А я такую байку сочиню, что сам уговорит тебя садиться. Только ты потом не расколись и жди моего рассказа. А для всех остальных у тебя обычная вынужденная посадка по предполагаемому дефекту. Скажешь, чихнул, пукнул, а чтобы совсем не заглох, вот ты и присел на полянку.

Друзья ударили по рукам и заговорщицки умолкли, чтобы другие не догадались о неком сговоре. Володя улетел, но Вася сразу занервничал. Это на словах легко, а теперь надо напрягать мозги и сочинять сказку для инструктора. Правдоподобную, чтобы поверил и не психовал. Володе проще. У двигателя потом не переспросишь, чего это ему вдруг вздумалось капризничать. А вот приперло и стал выпендриваться. Железо. Что хочу, то и ворочу. Причин для недоразумений у этой куче металла полно. Просто уйма. Сами думайте. На то у вас и мозги.

Володе сразу хотелось перейти на третий участок маршрута, на котором, и расположено это долгожданное дерево, но таким рвением он сорвет план, подведет Васю и вызовет кучу ненужных вопросов. День длинный, и он успеет еще наговориться с этим деревом, а точнее, с ежиком. Просто, это и есть его родное место. Так Володе кажется. А может, он зря торопится, и вообще ни к чему затеял эту эпопею с диалогом. А вдруг это звал его хозяин ежика, желающий потребовать возвращения принадлежащей ему вещи? Хотя, если только Володя поймет это, как требование, то он скоренько смоется. Пусть как хотят, требуют, а он не отдаст.

Володя уже привык к такому образу и ритму жизни, к своему проблемному Евгению с его прелестной Софийкой. Да и дар приносит кроме пользы окружающим радость и Володе. И без всего этого станет внезапно тоскливо и скучно. От таких тревожных мыслей Володе хотелось проскочить мимо проклятого дерева и забыть про него навсегда, словно не было той странной ночи с ее чудесами и катаклизмами. Но он понимал, что не получится. Оно будет манить и звать. Ведь там разгадка тайны, с которой будет сложно жить, зная, что совершенно рядом в любое время можно открыть страницу и прочесть. Ведь ему самому страстно хочется познать истину. Ради ответа на некоторые научные вопросы люди и жизнями рискуют, соглашаясь на смертельные эксперименты.

Нет, но Володя, конечно, сразу же, поняв опасность, свалит с этого места мгновенно. Лучше жить с тайной, чем умереть с разгадкой. Он к такому научному подвигу не готов. Ни морально, ни физически. Даже не глядя на местность, Володя догадался и определил, что заколдованное место рядом и очень близко. Это характерное жжение в груди от нагревания ежика. Потом стали появляться глюки, от которых хотелось срочно избавиться, поскольку сегодня нет инструктора, и безопасность полета зависит лишь от него самого лично.

-Безенчук, ответьте 284-ому, - позвал руководителя полета по радио Володя.

-Ответил, Безенчук, что у тебя случилось?

-Перебои в работе двигателя, захожу на вынужденную в районе станции Большая Сосновка. Курс от поселка 330 градусов. Где-то километрах в трех от станции.

-Понял тебя 284, постарайся подобрать площадку и садиться против ветра. Если обороты постоянны, то не выключай двигатель. Жди помощи, посылаю к тебе вертолет.

Далее следовали подробные инструкции и предупреждения, как садиться, куда смотреть, и за что можно, а за что нельзя дергать. А с вертолетом могли бы и не торопиться. Хотя, вполне допустимо, что ему на выяснение отношений, в том смысле, что ежику с Володей, хватит этих сорока минут. А потом, ведь посторонний не слышит голосов. О чем не успеют договорить до спасателей, побеседует в их присутствии. Ведь сейчас нужно определить тему разговора. И если возникнет такая нужда, то он потом самостоятельно в увольнение приедет и наговорится до тошнотиков. А этих минут вполне хватит понять, чего им от него нужно.

Володя покрутился над лесом, определяя по кроне направление и силу ветра, и посадил вертолет метрах в двадцати от этого нужного дерева. Не успел выключить двигатель и остановить винты, как на него нахлынул шквал вопросов. Голос, вроде, звучал извне, не от ежика, но слышался он словно из наушников своего шлемофона, хотя этот головной убор Володя снял сразу после посадки.

-Ответьте нам, вы кто, это ведь вы вчера пронеслись со скоростью мимо нас? Не уходите, нам срочно нужно связаться с вами и обсудить ряд очень важных проблем.

Володя от удивления сел на траву под деревом и несколько секунд ошарашено хлопал ресницами, собираясь с духом, чтобы отвечать и приступать к диалогу, ради которого и прилетел.

-Мы вас слышим рядом, сигнал максимальный мощности. Умоляем, скажите что-нибудь, это не галлюцинации, вы нам ответьте, и мы сразу про все объясним. Расскажем.

-Здравствуйте! – не нашел ничего умнее произнести Володя. – А вы кто? Вы хозяин ежика? Вам нужно вернуть его да? Только я не виноват, что он прилетел ко мне. Он сам все.

-Здравствуйте, незнакомец, я не знаю и не понимаю, о каком таком ежике вы говорите, но меня звать Томми Фридман. Я руководитель международного центра исследований аномальных и загадочных явлений. Мир 2070. Только мы совсем не из будущего, а из параллельного мира. Умоляю, назовите себя, и как вы стали обладателем нашего информационного кристалла, который мы заслали в ваш мир десять месяцев назад? Почему вы сразу исчезли и не пожелали с нами общаться? Мы ведь не угрожаем вам и не представляем никакой опасности. Нам срочно необходимо получить несколько ответов на наши вопросы. Если мы правильно понимаем, то вы являетесь жителем 2010 года.

-Простите, но я еще немного не совсем понимаю вашего вопроса. Скажите, а что обозначают ваши цифры?

-Ну, так это же мир, в котором в данный период за окном этот год. Мы посылали сигнал в 2010 год. То есть, не будущее или прошлое, а именно тот мир, в котором сейчас эта дата. Поняли? Я немного сам не могу с вами сейчас разобраться. Если вы получили, так должны быть в курсе. И почему для вас эти вопросы неясны, так для нас самих непонятно. Ведь в таком случае вы и не должны были принять его, то есть, наш кристалл. Поясните, пожалуйста, что же произошло, в самом деле?

У Володи от волнения и тупого непонимания слегка кружилась голова. Хотелось сделать глоток воды, но таковой под рукой не оказалось. Он подбежал к вертолету и заглянул в багажный отсек. Слава богу, там оказались две солдатские фляжки с водой. Жадно присосавшись и ополовинив одну из них, он наконец-то пришел в себя и решился основательно поговорить и разузнать про этих незнакомцев. А в особенности про Томми Фридман. Но про ежика пусть даже не намекают. Володя уже понял их слабость и свою защищенность от их притязаний.

-А зачем вы меня ищите? Если хотите забрать ежика, то зря. Я с ним уже свыкся, а вы себе нового сделаете, - неуверенно, но настойчиво и с единственной целью, не допустить похищения ему принадлежащей вещи, спросил Володя.

-Господи, да объясните вы мне про этого непонятного ежика! Вы можете назвать себя, сказать, кто вы, ваша профессия, кем вы числитесь? Меня не покидает ощущение, что нашим кристаллом завладел ребенок, или малолеток, близкий от детства.

-Но, но! – осмелел обиженный Володя, окончательно убедившись в своей личной безопасности и неприкосновенности этими Томми. Но быстро понял, что обижаться не стоит, поскольку они правы. Эти люди из далекого будущего с солидной должностью и занятием. А он и есть на таком разумном фоне обыкновенный мальчишка. Но не совсем. В нем имеется часть от взрослого грамотного Евгения.

-Простите, но мы совершенно не хотим вас обижать, - как можно вежливей проговорил невидимый собеседник. – Нам очень хотелось бы узнать хоть что-то о вас, чтобы соответственно и общаться.

-Понял, не дурак, - уже спокойно и весело ответил Володя. – Хотя, с вашими мозгами не сравнить. Далек, да еще кошмарно. Я – Владимир Гришкевич. Мир 1970 года. Мне восемнадцать лет. Образование школьное. Арифметика и грамматика. Физики самая малость. Вот на таком уровне и общайтесь. Да, служу в данный момент в авиацентре. Это я вчера над вами с инструктором пролетел и услыхал зов. Вот сегодня специально один залетел, чтобы поговорить. На сегодня у нас с вами с полчаса времени. А потом за мной прилетят. Поторопитесь.

-О, боже мой, какой еще 1970. Мы же посылали сигнал в 2010 к Евгению Климову. Неужели ошиблись? Да нет, все же с микронной точностью, но он не пожелал общаться с нами, или не понял цели сигнала, но так получилось, как мы уже поняли, отфутболил своим «Пауратом» в 1970 мир. Это кошмар. Теперь нам до него не достучаться.

-Женька Климов? – обрадовался Володя, услыхав знакомую фамилию и сразу разгадав природу своих сновидений. – Так вот почему он мне снится? Все теперь стало на свои места. А я про сны друзьям треплюсь, советуюсь. Ну, еще не все ясно, но хоть со сном разобрался. А ежика я в ту ночь под деревом поймал. Вернее, это он меня в плен взял, просто мне так приятней говорить, что я овладел им. Ну, такой светящийся шар с лучами. Он ко мне в грудную клетку пробрался и прижился там, как квартирант. Пусть бы и жил себе, да хулиганить нравится ему больно. А если честно, так мы с ним уже сжились, сдружились.

Минутное молчание слегка взволновало Володю. Или совсем пропали, потеряв интерес к такому неважному собеседнику, или совещаются, переваривая полученную информацию. Видать, не к Володе спешили в гости, а теперь не знают, как себя дальше вести.

-Эй, алло, а вы где? Куда совсем пропали? Я еще слушаю вас, - тихо спросил Володя.

-Да здесь мы, на месте. Мы немного удивлены, да и твоя информация шокировала и напугала нас. Хотя, есть и положительная сторона. Значит, кристалл зацепил все-таки Евгения, и теперь вы с ним повязаны. Хорошо это, или плохо, нужно срочно определяться. Вы ведь сможете ему передать нужную информацию, хотя бы в этом своем сне. Насколько мы поняли, то вы в курсе его изысканий?

-Да, какой-то «Паурат» изобретает. Как раз очень скоро, как я понимаю, он сам сумеет прилететь к вам, или связаться через эти самые миры. Там с ним все вопросы и обсудите.

-Не хотелось бы, Володя. Очень не хотелось бы. Для того мы и рвались к нему со своим кристаллом, чтобы предупредить о невозможности перемещений физических по параллельным мирам. Очень возможно, что скоро придем к такому, но только не с помощью его «Паурата». «Паурат» очень опасен. И не только для его мира, но и рядом находящихся, вплоть до нашего. Ты говоришь, что немного времени у нас есть? Так надо эти минутки с пользой использовать.

-Да, вполне вероятно, что даже больше, чем я думаю. Так что, рассказывайте о своих проблемах, а я Женьке все передам. Учитывайте, что его интеллекта тоже мне немного досталось. А он мужик хороший, правильный. Но просто про опасность сам ничего не знает. Ведь увлекся идеей и планирует удивить мир, а не губить.

-Спасибо, Володя, за понимание. Мы узнали про его аппарат несколько лет назад. Правда, сначала не про Евгения и не про мир 2010 года, а просто о факте его наличия. Евгений провел предварительные испытания ради проверки своего направления в этом вопросе. И эти испытания нанесли значительный урон всей системе параллельных миров. Аппарат - разрушитель. И очень хорошо, что те испытания оказались неудачными. После долгих многолетних поисков мы отыскали мир, в котором живет этот изобретатель, коим оказался Евгений Климов, и послали ему предупреждение в виде твоего ежика. А он не понял нас, и отфутболил его в мир 1970. И очень удачно получилось с твоим присутствием в этом самом месте. А то нам показалось, что мы потеряли его навсегда. Ведь Евгений установил защиту, и теперь пробиться к нему стало невозможным.

-Вам повезло, что мы с друзьями уснули под этим деревом. Так и улетел бы в никуда это ежик. Скажите, а он вам сильно нужен? Мне как-то совсем не хочется его возвращать.

-Нет, Володя, не хотим и не сумеем. Придется теперь тебе с ним маяться до конца своих дней.

-Ха, так мне это даже нравится. Он совсем не мешает. Даже сама жизнь приобрела новый интерес и любопытство. Вы не представляете, но я с его помощью научился предсказывать несчастья. И не только предсказывать, но и предотвращать.

-Да? А нам такая его специфика неизвестна. Хотя, вполне вероятно, что в кристалле есть информация об этих чрезвычайных происшествиях. Вот он вам и напоминает за несколько минут-секунд до их свершения. Значит, этот мир вы слегка измените.

-А вам, насколько я понял, нужно срочно сообщить Женьке, чтобы он прекратил свои варварские опыты с «Пауратом» и занялся решением своих бытовых проблем, куда завело это безобразие.

-Володя, вы не представляете, какую услугу оказываете миру, если сделаете это. Мы все сразу вздохнем с огромным облегчением. Помните, что все миры молятся на вас.

-Молиться не нужно, - Володя слегка сконфузился, но почувствовал себя если не Наполеоном, то вторым или третьим заместителем бога. – У нас в стране бога нет, но задание с удовольствием выполню. Ну, как же, я ведь становлюсь спасителем мира. Даже миров. А премию в виде ежика я уже получил. Он мне очень помогает и превратил мою жизнь в увлекательное путешествие по мирам. И еще мне доставит удовольствие, так оторвать Евгения от опасного аппарата и поторопить его возвратить семью в дом. Это все, что на данном этапе требуется от меня?

-Володя, а разве спасение миров – вам мало? Такое многие и за всю жизнь сделать не смогут.

-Нет, я не это имел в виду. Такое, разумеется, не мало, но это и не сложно для меня. Женька обязательно поверит, он обязан это сделать. Ради жизни своих детей, ради Софийки. Да, уж ради только нее он утопит свой «Паурат» в сортире. А саму науку совершенно не обязательно бросать. Просто слегка поменять направленность. Скажите, пока время есть, что это за карусель такая с мирами, с этими параллельными и разными по времени? Ну, я к тому, чтобы вы меня хотя бы немножко просветили в этой области. Слегка и поверхностно, но понятно.

-Хорошо, Володя. Немного вкратце и языком твоего времени, твоего мира, в котором ты живешь.

-Это значит, что по-детски и для тупых, как я вас понял. Ну, что ж, внимательно слушаю.

-Не обижайся. Сто лет назад это был мир наших бабушек и дедушек. И сейчас в нашем мире все иное, включая терминологию и язык. Ты бы даже нашего детсадовского пацана не понял, как точно так тебя не поняли бы твои далекие предки.

-Эй, ребята! – смешливо воскликнул Володя. – Вы не учли одной детали. Кроме мальчика Володи во мне сидит еще один ученый сорока лет. Этого мужик звать Евгений. Я не совсем мальчик, о котором вы сейчас думаете. Во мне смесь глупого пацан с умным дяденькой.

-О боже, так и в самом деле! – засмеялся, говорящий из далекого мира 2070. – Просим прощения, но поясняем вкратце, что прошлое и будущее одного мира – нематериальные и неощутимые объекты. Но параллельные миры существуют в определенной последовательности, как с понижением возраста, так и с повышением. Поэтому, путешествия в будущее и в прошлое возможно по параллельным мирам. Таким образом, мы и выяснили, что признаки катастрофы исходят из мира 2010. Твой Евгений, не ведая об опасности, пытается запустить свой «Паурат». Но на его век может вполне хватить тех благ, которые он почерпнет от своего аппарата. Но уже через тридцать лет мир ощутит губительные влияния последствий излучения «Паурата». Он способен из всей системы вырвать один из миров и привести всю цепочку параллельности в тупик. А там ожидает всех полет в тартарары. Полный коллапс.

-Хорошо, мы с Евгением уничтожим «Паурат». Мир, или все миры вздохнут свободно. А дальше? Не завтра, так послезавтра? Если Женька сумел, то сумеет и другой. И у вас может не случиться встречи с Володей. Вам не кажется такая теория несостоятельной?

-Какая теория? – там удивились, не ожидая такого вопроса. Они готовы были к экскурсу, а не к оправданию.

-О зыбкости миров и такой фатальной зависимости от одного ученого. Рано или поздно, но «Паурат» вновь появится.

-Володя, а кто тебе сказал, что вся жизнь всех миров протекала и протекает мирно и без катаклизмов? Нюансов хватает, но ничего ужасного. Спасать будем. И спасем. Сегодня ты, завтра другой. И так будет продолжаться вечно. Так природа устроена, что человеку все время приходится бороться за выживание, но удается же. И в этом тоже есть закон природы. Не хочет она губить свое создание, постоянно находя того единственного, кто берется за спасение.

-Пока не случится прокола, и миры не погибнут.

-Жизнь построена на случаях и случайностях, которые и являются закономерностями. Ты когда переходишь дорогу на зеленый свет, совершенно не застрахован на все сто процентов. Так и миры. Вполне допускаем, что случались катаклизмы, разрушающие и уничтожающие целые цивилизации. Но всегда его некто спасал.

-Так случилось, что в этот раз я.

-Надеемся. И очень хотелось бы в ближайшие дни услышать результат. Ты должен подтвердить факт уничтожения.

-Не проблема, - заверил Володя. – Дней через несколько уже без конфликтных инсинуаций приеду и спокойно с вами пообщаюсь. Послушайте, Томми, а можно с вами иногда поболтать без причины? Мало ли вопросы возникнут, просто спросить захочу.

-Пожалуйста. Я отвечу тебе в любое время. Звони, как говорится, всегда на проводе.

-А вам как узнать, что я звоню?

-Володя, у Женьки есть мобильник. Так что, я думаю, ты догадываешься, что мое присутствие в самом кабинете не обязательно.

-Понял. Действительно, сглупил. Ну, пока, а то уже вижу на горизонте спасателей. Меня спасать будут.

-До свидания, Володя, очень верим в тебя.

Володя улыбнулся невидимому собеседнику и помахал ему ручкой. На душе от этого разговора было радостно и приятно. Все оказалось простым и ясным. И с ежиком, и со снами, и с предсказаниями. Это вовсе не сонный Женька, а Евгений Климов из мира 2010 года. А уж он как-нибудь сумеет убедить его, что мир по его вине подвергается смертельной опасности. И нельзя заниматься наукой вот так безрассудно. Умные головы не всегда полезны обществу. Очень часто от них бывает головная и сердечная боль.

Поспешивший к нему на помощь вертолет присел рядом. За штурвалом оказался командир эскадрильи Зайцев Петр Ильич. Рядом с ним сидел главный инженер Васильев. Они не спеша шли к Володе, разговаривая между собой о чем-то своем бытовом, словно их мало волновал и интересовал этот аварийный вертолет.

-Ну, и что у тебя тут? – спросил Зайцев, подходя к Володиному вертолету. – Не пожелал долететь сам?

-Чихает, скотина, и стрелка запрыгала, - кратко охарактеризовал аварийную ситуацию Володя.

-Митрыч, - скомандовал комэска. – Посмотри на него, да и полетели. Ты, Володя, садись на мой вертолет, и дуй на аэродром. А мы с Митрычем разберемся и следом прилетим. Если чихает, то до аэродрома дотянет.

Митрыч запустил двигатель и погонял его на всех режимах. Сам пожал плечами и показал Зайцеву большой оттопыренный палец, обозначающий «во».

-Все равно, ты, Володя, прав, что сел. Жизнью, да еще молодой, как у тебя, лишний раз рисковать не следует. А так, все в порядке. Остальное досмотрим дома. Полетели.

И они двумя вертолетами на малой высоте и на большой скорости неслись к родному аэродрому.

 

18

 

Первыми встретили на аэродроме Володю Вася и инструктор Циркунов. Они не задавали вопросов, не торопили его с объяснениями, но глазами и всем своим видом спрашивали и требовали пояснить хотя бы простым кивком головы или им понятным жестом руки, вроде оттопыренного большого пальца, обозначающего «во», что афера удалась. Успокоить их и дать понять, что все эти суетливые хлопоты случились не зря, а даже с большой пользой для дела. Володя немного их поинтриговал, потом сжалился и незаметно подмигнул, хитро улыбаясь, а точнее, намекнул на улыбку уголками губ. И все. Далее сделал снова непроницаемым лицо.

-Ну? – не выдержав длительного издевательства над нервной системой и чувствами любопытства, повторили они тот же вопрос вслух, когда остались совершенно одни. – Все удалось?

-Замечательно, Илья Тимофеевич! – радостно и восторженно воскликнул Володя. – Все получилось, как и планировалось. И никаких осложнений. Переговоры прошли на высоком политическом и экономическом уровне. Стороны остались довольны.

-А немного подробней, чтобы некоторым понятней стало, можно объяснить? – неуверенно попросил Циркунов, которому уже также стало любопытно и интересно с этими загадками.

-Вы извините, Илья Тимофеевич, но мне сложно и невозможно расшифровать этот разговор. Это не моя тайна, а они просили оставить в себе все их секреты. Не мне самому ими распоряжаться. Я даже Васе, хоть этот зануда и надоедает, лишь слегка и поверхностно намекаю. Одно скажу определенно, что связано это с безопасностью многих людей. Очень многих, чтобы быть наибольше бдительным и принципиальным.

-Ну ладно, - обиженно, но, стараясь оставаться для них как можно безразличней, согласился инструктор. – Раз тайна, значит, и настаивать не стану. Просто рад, что все хорошо обошлось. Готовься писать объяснительные. Вот здесь я тебе гарантирую много исписанных листов. И не в едином экземпляре. Они отписки любят. В том смысле, что начальство.

-Конечно, не стихи, - уныло кивнул головой Володя, - но такой же творческий процесс. Напишу.

Однако, когда инструктор ушел, и друзья остались в полном одиночестве, Вася потребовал отчета с обрисовкой деталей и нюансов. И такого, чтобы повторно уговаривать не пришлось.

-Только лапшу, как Циркунову, мне вешать необязательно. Ты же знаешь, что макаронные изделия я мало уважаю. Мне по душе картошечка в различных вариациях. А особенно прожаренная с лучком в сале, - Вася словно забыл основную тему беседы и переключился на кулинарию и свои излюбленные блюда. – А еще мама часто блинчики печет. Драники называются. Ох, и вкуснотище! Со сметаной, с молочком. Да и просто так без ничего. Полный рот набьешь и жуешь, жуешь…

-А еще сверху куриным пометом присыпать, или промазать, - продолжил начатую кулинарную тему Володя.

-Фу! – резко и мгновенно скривился Вася и закрыл обеими руками лицо, давясь и борясь с рвотными позывами. – Какую, скот, картинку испоганил. Ведь и осталось всего такая мелочь, как положить всю эту вкуснятину в рот и ощутить ее на языке. Какой ты все же, Володя, мерзопакостный и противный. Я же теперь могу их вообще в рот не взять из-за твоих пошлых и грязных инсинуаций.

-Нет, а ты сам тоже хорош. До ужина еще полтора часа, стартовый завтрак мой сожрали за милую душу, даже не подумали о том, что его можно было бы и сберечь к моему прилету. Так еще здесь выпендривается со своими кулинарными изысками, мой несчастный желудок подвергает такими жестокими пытками. Совесть-то иметь надо. Мог бы не описывать. Я и сам с удовольствием бы все это запихал в рот. Но не мечтать же об них на такой голодный желудок! – высказался Володя в свое оправдание, а заодно и выразил протест и возмущение.

-Ладно, смолкнем. Говори тогда по делу. Сам жрать хочу, как дурак бороться. Вот и обрисовал свое любимое блюдо. Если бы ты не вмешался со своим пакостным пометом, то точно, слюной захлебнулся бы, - согласился Вася с его замечаниями.

-Хорошо, слюну заглотни и слушай. Поговорил я с этим чудо деревом. Поручение они нам передали крупномасштабной значимости. Ни много, ни мало, а нам с тобой придется спасать от неминуемой катастрофы мир. Притом в самом аварийном порядке. Промедление смертельно, и вмешательство требуется незамедлительное, ибо задержка, или игнорирование их просьбе чревато для наших потомков.

Володя вкратце пересказал содержание беседы с субъектом из мира 2070, и его настоятельную просьбу оказать такую спешную помощь всему миру, а точнее, мирам избавиться от вероятного гипотетического апокалипсиса. Если с переводом, то от хаоса, что уготовил своими умными изысканиями его сонный Евгений.

-Ну, ты даешь! – восторгался Вася, словно его даже обрадовал сам факт возможного апокалипсиса. А судьба миров не очень и взволновала. Подумаешь, может нечто случиться, а может, и нет. Ему сама идея возможного существования параллельных миров понравилась гораздо больше – Так это же твой Женька почти саму машину времени придумал! И, оказывается, он тебе вовсе и не снится, а показывается, словно по телевизору! Здорово! Ну, так у нас и сложностей особенно таких уж непреодолимых нет. Прямо сегодня и передадим ему послание с рекомендациями из будущего. Мол, мужик, закрывай свою контору и завязывай со своими изобретениями. А иначе всему миру подкрадывается полный трандец. Только ты, Володя, одну маленькую проблемку не учел. Весьма и весьма серьезную и с трудом преодолимую. А вот как ее преодолевать, еще не думали.

-И какую же? – удивился Володя и весело рассмеялся, поскольку уже предчувствовал свое объяснение с Евгением и представлял очень удивленное и опечаленное его лицо.

-Вот сам же нам признавался и слезно жаловался, что Евгений ничего не желает знать о тебе, и абсолютно отказывается от диалога. Он ведь живет в твоем сне сам по себе. И как ты планируешь рассказывать ему о внезапной и срочной проблеме? Какими красками обрисуешь? Тебе не кажется, что разговора может и не получиться?

Володя даже похолодел от ужаса, воспринимая замечание и подсказку друга, как угрозу не только мирам, но и его личному престижу. Как же он так безрассудно наобещал этому Томми Фридману, что запросто и легко, сумеет, шутя и бесхлопотно, справится с такой проблемой. А такого факта, что общение между ним и Евгением ниппельное, не учел. Это Володя может жить его воспоминаниями и мыслями, а Женька существует в своем мире сам по себе, даже не предполагая о том, что за его жизнью подглядывают из другого мира. И не просто подглядывают, но даже влезают в его шкуру и бесцеремонно проживают его жизнью.

-Вася, - осипшим шепотом наконец-то сумел спросить Володя, с трудом произнося эти слова после минутного шока. – А ведь и в самом деле, как же мы будем передавать ему все? Что же нам теперь делать? Они ждут ответа, и я не могу вот так просто сказать, что ничего у меня не получается. Давай-ка, придумаем, найдем выход.

-Будем думать, - в том же бесшабашном тоне предложил Вася, словно и дел-то было здесь, как в математике решить простую задачку. – Или не будем, а просто вернемся к Мишиному предложению. Он, несмотря на свое слабое образование, иногда умными словами разбрасывается, сам не всегда понимая их значение.

-Это еще, какое предложение? – словно цепляясь за соломинку, спросил с надеждой Володя. – Разве наш Миша способен предложить нечто деловое и полезное?

-А вот видишь, сумел-таки, - хохотнул Вася, не понимая панического состояния Володи. Ничего ведь еще страшного не случилось, так, зачем сразу впадать в меланхолию? – Мы должны извне вмешаться и помочь тебе. В сон ты нас таких бесцеремонных пускать не собираешься, а вот сообщение из этого мира Евгений должен услыхать. Забыл, что ли? Ну, Мишка предлагал тебе спящему петицию зачитать. Вот такое послание в сон с полезными и нужными рекомендациями.

-Думаешь, он услышит? – удивленно спросил Володя, хотя само предложение ему уже нравилось. Ведь слышат же люди во сне многие звуки, мелодии, шумы техники, крики и лаи животных. Володя еще из детства помнит, как ему приснился вертолет. А проснувшись, он обнаружил на своей грудной клетке спящего и храпящего кота. Вот этот храп и служил во сне мотором летящего вертолета.

-Обязательно, - утвердительно и решительно, словно не желая терпеть отрицания, воскликнул, как отрубил, Вася. – Необязательно с первого раза. Сколько ему еще до окончания работ?

-Он в сентябре планирует первое испытание. Вот его нам и нельзя допустить. Он должен услышать, как раз до него.

-Вот до сентября, если понадобится, и будем к нему стучаться. Но я предлагаю это дело модернизировать и обставить технически. Согласись, что нелепо будет выглядеть мое ночное чтение пасквиля. Еще к тому же и народ может не согласиться с посторонними шумами среди ночи, и применить физическое замечание. Да и доктору доложат о моем неадекватном поведении. Нам совершенно без надобности вмешательство посторонних лиц. К тому же ты сам запросто проснешься от моего монотонного брюзжания. А поскольку наизусть молитву не смогу заучить, так еще и свет включать придется. Вот сколько проблем сразу.

-И что ты сумеешь сейчас предложить? – спросил Володя, до конца не понимая Васиного бормотания.

-Ну, твой магнитофон, как я понимаю, пока находится в исправном состоянии? Мелкие не добили его?

-Да работает. Последний раз в увольнении включал, прослушал свои любимые записи.

-Вот его мы и используем в качестве посыльного в мир к Женьке. Ты сейчас в этой увольнительной сочинишь и запишешь послание Евгению на кассету. Только не кратко, как тост, а на все сорок пять минут с подробным изложением всех ужасов и кошмаров, что на ум придут. Если место останется, а фантазия кончится, так повторись раз несколько. Вреда не будет, а дойти может быстрей. А я тебе ночью его и включу в подходящий момент. Лучше, когда дневалить буду. Вот тогда уж раз десять перемотаю и прокручу, пока твоему Женьке тошно не станет, и он не поймет ясно, что его дело темное и кошмарное для народа и всех других цивилизаций.

Володя почесал левой рукой правое ухо и глубоко задумался, словно решал сложнейшую математическую задачу со многими неизвестными. В этом условии задачи даже количество неизвестных не было указано. И решать надо самому, чтобы определить хотя бы эти иксы и игреки. Нет гарантии, что он услышит свой голос во сне. Но ведь иных вариантов пока нет. Действительно, идея с магнитофоном – единственная разумная и безальтернативная. Спать под Васину диктовку – безрассудно. Разве сумеет он в ночи под храп всей казармы в полумраке читать Володины каракули. Собьется, раз пять, заикнется не меньшее количество, а уж сапогом от соседей получит немереное количество раз за помеху в столь важной для бойца процедуре. Разумеется, молодые курсанты спят очень крепко, но попадутся и с бессонницей. А с магнитофоном и отмазку придумать не сложно. Эксперимент ставим такой. И какое твое дело, чем хотим мы заниматься! Включат тихо, чуть слышно и незаметно. Оказывается, Вася умеет деловые и разумные советы давать. Надо будет похвалить, если с этой аферой чего получится.

-Они ведь с нетерпением поджидают моего ответа, - уже соглашаясь, высказал свои переживания Володя. – Я им обещал уже вот-вот поскорее сразу и доложить.

-Да ладно, день-два никого не устроит. Главное, чтобы он услыхал нас, а потом я сам лично Циркунова уговорю слетать к этому дереву. Он сам лично и отвезет тебя. Придумаем, чем уговорить и перепугать до смерти, чтобы Тимофеевич сам потом торопил тебя.

-Хорошо, - уже окончательно сдался Володя. – Все равно, делать нам нечего. Приступаем с сей секунды к операции по спасению мира. Помни о благодарных потомках.

-Володя, а может, нам памятники поставят. Не хухры-мухры, а целую цивилизацию спасаем. Ну, с памятником, так черт с ним. А вот если можно деньгами, так от премии я не откажусь. Вот хотя бы по копеечке с каждой спасенной души, и то хватило бы до отвала.

-Не получится, - Володя еще раз почесал свое ухо. – Материя не переносится. Это пока. А когда додумаются, то тебе уже и деньги не понадобятся. Если только твоим внукам, правнукам.

-Перебьются. Дорога ложка к обеду. Нам бы сейчас к увольнению немножко наличности. В кармане остался лишь сушеный таракан. И тот не целый. Уже частично разрушился. Не поеду я домой в это увольнение. Лучше уж выходные со своей дояркой проведу, а тебя здесь в казарме дождусь. У мамки денег больше не выпросишь. Говорит, что сильно часто приезжаю. Она зарабатывать не успевает, - решительно изрек Вася. Но такое решение ему самому даже больше понравилось. Там в селе и самогонки навалом, и сметана рекой течет, и сама доярка постоянно под боком. Вася в мечтаниях о предстоящих выходных закрыл глаза, а по уголкам губ потекла аппетитная слюна.

-Как на памятник, так и он участвовал в спасении мира, а как до дела, так бегом к доярке. Я тоже сметаны хочу с дояркой.

-Нет, Володя, тебе иное предначертано на эти выходные, спасением миров заниматься будешь. Ты особенно не переживай. Я за нас двоих славненько отдохну и повеселюсь.

Однако, Володя решил не обижаться. Смысла не имело. Там, дома ему помощники не нужны. Ведь и потребуется всего-навсего, так это сочинение послания. Длинного и нудного, чтобы наконец-то долетело до ушей Евгения и разбудило в нем ту часть сознания, ради которого все это и задумано. А именно, полностью стереть с лица земли, точнее, миров, память об этом «Паурате». Только сейчас до Володи стало доходить, что не сама идея попытки общения миров и обмен некой информацией между ними угрожают целостности и самому существованию этой цепочки, а технические достижения цели. Сам «Паурат» стал опасным и смертельным, поскольку в нем заложено разрушительное смертельное излучение. Оно не определяется на месте самим испытателем, но начинает свое вредное воздействие при попытках проникновения в ближайшие параллельные миры.

То есть, способно разорвать одно-два звена и тем самым погубить всю цепочку, которое затем угрожает разрушить стабильность и целостность системы. Одним словом, чтобы не ломать голову о последствиях и причинах, этот вирус от аппарата заразен и губителен. И чтобы в последствие не вести борьбу с болезнью, нужно уничтожить сам очаг заражения. Та и дешевле и надежней. Разумеется, как и говорит этот Томми, новые вирусы когда-нибудь и где-нибудь возникнут. Для того и существуют медики, чтобы бороться с эпидемиями. А без эпидемий и самих болезней исчезнет сама необходимость в этих докторах. И здесь так же все взаимосвязано. Странно и смешно. Сам институт права и борьба с нарушителями его может существовать лишь при наличии преступников. Эффективная борьба уничтожает не только преступников, но и борцов. В мире необходимо равновесие. Немного яда и столько же противоядия.

Из увольнения Володя привез свой портативный магнитофон «Лира» с кассетой, на которой записал послание для Жени. Когда сочинял его на бумаге, то казалось, что оно может не поместиться на одной стороне бобины. Однако, во время записи его пришлось зачитать два раза, поскольку запись на бумаге закончилась намного раньше. Затем прослушал ее многократно, пока не убедился, что в таком виде можно допустить сей пасквиль в мир 2010. Хотя и старался простыми фразами и без заморочек, и внятно. Если Женька услышит, то поймет, чего и требует от него мировая общественность. Летел Володя, как на крыльях, чтобы поторопиться с таким посланием, а затем спешно сообщить и Томми о выполнении задания.

Но Вася пришел сильно поздно, и еще сильнее пьяный. Поэтому трезвому Володе даже просто пообщаться с таким свинским другом не хотелось. От Васи и требовалось действий простейших. Всего-то и дел, что кнопку нажать, да разве он проснется в нужный момент ради такой простейшей процедуры? Володя махнул рукой и решил для самого себя, что можно и наплевать. И в самом деле, времени у них хватает. И нечего горячку пороть и носиться, как угорелые, с языком на плече. Мир они успевают спасти, а Васькина доярка ждать не желает. У нее и без того не так уж много осталось месяцев до Васиного дембеля. А уж из города потом его никаким калачом в деревню не заманишь. Только и увидишь, как платком помашет.

-Что же ты, дружок любезный, так нажрался до поросячьего визга, что даже и мычать, не способен, - стенал Володя, отволакивая друга в кусты за казарму, где Вася обильно прикормил землю остатками сытного обеда. Там, скорее всего, и завтрак оказался. – Столько продуктов зазря загубил. С собой бы лучше завернула, так завтра бы и съел. А теперь обратно уже не соберешь и не сохранишь.

-Нее, - мычал и хрюкал Вася, извергая на землю весь ассортимент сельского огорода и подворья. – Старался на месте все сожрать, что на столе красовалось. Просто желудок маловместительный. А так там все очень съедобно и привлекательно, что остановиться сил никаких не было. Господи, а какие еще зразы нетронутыми остались!

-Вижу, вижу, - хихикал Володя. – Все пять штук аккуратным рядком выложились. В том же порядке, что и ел.

-Нее, - не соглашался Вася. – Зразы я с утра еще вчерашние ел. Они успели приспособиться. А это все окорок. Его я чересчур многовато съел. И все запивал первачком. Крепкий, зараза, оказался. Он не горит, как все обычно, а взрывается от искры. Даже курить рядом страшно было. Спичку ко рту не поднести без риска.

Мерзопакостного Васю Володя уложил спать, а рядом с ним на тумбочку поставил большую алюминиевую кружку с водой. Уже имеется опыт с жалобным стоном среди ночи, и с просьбой принести больному и неподвижному телу глоточек живительной влаги. Поэтому в последнее время Володя в таких случаях воду заготавливал заранее. Она, то есть вода, и самому Володе часто требовалась. А операцию по посылке сигнала в соседний мир решили перенести назавтра, когда организмы ее участников вернутся в комфортное рабочее состояние.

-Похмелье недопустимо, - категорично предупредил уже засыпающегося друга Володя.

Вася принес для лечения с собой солдатскую фляжку самогонки. Но Володя решил ее экспроприировать и разлить по стаканам всем оставшимся членам экипажа номер восемь. То есть, на троих, поскольку кроме пьяного Васи еще двое вернулись из увольнения в адекватном и аналогичном состоянии.

Софийка, испуганная и встревоженная подошла к Евгению и дотронулась до его плеча рукой.

-Папочка, что с тобой? Случилось что? – спрашивала она Евгения, который внезапно побледнел и ухватился двумя руками в подлокотники кресла, словно пытаясь удержаться от неожиданных действий. – Папочка, миленький, тебе плохо, надо врача вызвать или таблетку дать какую-нибудь? Ты скажи, а то мне страшно, - умоляла, сама чуть не плача, Софийка, даже боясь подойти ближе.

-Нет, моя миленькая, ничего страшного, это не болезнь, а что-то вспомнилось ужасное, - Евгений встряхнул головой, пытаясь вернуть себя в нормальное состояние. Он и сам понять не мог, откуда вдруг и внезапно на него налетело это усиленное сердцебиение и тревога, словно вестники крупного несчастья. Но они вот такой волной прокатились и затихли, словно разбились о мол. И так несколько раз подряд. На первые две волны, которые он зафиксировал, но так тревожно не отреагировал, а просто не обратил внимания. А вот последняя так ударила, что и отразилась на его лице, тем самым испугав ребенка.

-Я принесу тебе минеральной водички. А лучше чай заварю, хорошо, папочка? Мы чайку попьем, и тебе хорошо станет, - предложила суетившаяся вокруг него Софийка, продолжая испуганно лепетать и уговаривать, словно испугалась этой внезапной болезни.

-Нет, не хочу. Идем ко мне на коленки, - Евгений поймал ребенка и усадил к себе на колени. – Мне уже хорошо. Просто какая-то тревога пробежала по сердцу и унялась. Я уже немолодой, потому такие вот казусы и случаются. Возрастные недомогания.

-Ты еще очень и совсем не старый, - возразила Софийка, прижимаясь ухом к его сердцу, пытаясь уловить эту тревогу, но там нормально и, как всегда, просто стучало.

-Я знаю. Я еще очень даже ничего, и даже молодой, - пытался бодриться Евгений, но сам уже призадумался над этим внезапным явлением. Нет, здесь не в здоровье дело, не оно виной такой тревоги. Явление несколько иное. Он услышал этот зов ниоткуда, а точнее, из той комнаты, которая в последние годы служила ему кабинетом и личной лабораторией. Там находился его «Паурат».

-Милый ребенок, скажи мне правду, - обратился Евгений к Софье, которая уже успокоилась и повеселела от информации, что у папы со здоровьем полный порядок. – Ты не входила в мою комнату и ничего там не включала, не нажимала? Ну, не обязательно нарочно, а, может, случайно нажала какую-нибудь кнопку.

-Нет, что ты, папа, - вновь перепугалась и всполошилась Софийка. – Я никогда даже не думала об этом. Ты просил меня, вот я и послушалась. Даже к двери близко не подхожу. Я ведь знаю, что у тебя там что-то важное и твое личное. Зачем мне нужно туда входить, а тем более, еще и кнопки, нажимать, про которые я ничего не знаю.

-Софийка, честное слово, - предпринял еще одну робкую попытку Евгений. – Ты, если это нечаянно произошло, признайся. Я даже не то, что ругаться, а даже обижаться не стану. Ведь, по сути, совсем ничего не случилось, потому и нужна мне эта, правда.

Софийка от недоверия и этого несправедливого подозрения была уже на грани истерики, и готова вот-вот в два ручья и один голос разреветься, что Евгений поспешил исправить свою ошибку и поцеловал ее в оба глаза, только бы они не извергали соленые ручьи.

-Нет, нет, милая, я ни в чем тебя не подозреваю и даже не собираюсь разбираться. Мне просто хотелось понять, откуда в нем, в моем «Паурате» эти еле приметные признаки излучения, словно он в мое отсутствие включается и выключается. Но, поскольку ты не трогала, то искать буду причину в ином. С ним нечто происходит непонятное, от чего я лучше бы считал причину в тебе.

-Да, папочка, - немного успокоившись, залепетал ребенок, обрадованная, что папа поверил ей. – Ищи, ты обязательно ищи в другом месте, потому что я никогда без спроса не трогала, и не буду трогать. Мне ведь вполне хватает своих игрушек и хлопот. Ты верь мне ищи ошибку, а если нужно спросить, то спрашивай и меня.

-Да это и не было ошибкой, Софийка. Это был зов, призыв предупреждение. Даже странно. Ведь я испытывал свой аппарат где-то более двух лет назад, а мне только сегодня пришел ответ через выключенный аппарат. Неужели мой сигнал приняли и сейчас пытаются ответить? А вдруг? Так это тогда просто здорово. Значит, я прав.

-Папа, а кто? Ты в космос послал радиосигнал? И тебе инопланетяне что-то ответили? – удивленно, с широко открытыми глазами спрашивала Софийка.

-Да, моя девочка. Но что самое удивительное – ответил голосом не солидного ученого-мужа, а моим из детства. Мне говорил мой голос из далекого детства.

-Ой, а что он тебе такого сказал?

-Попросил, - с тоской и отчаянием ответил Евгений, словно ответ этого далекого собеседника совсем не радует его.

-А почему ты такой грустный? Тебе не понравилась его просьба? Или голос? Так еще неизвестно, какие у них голоса!

-Я даже не знаю, как и ответить. Так сразу и не сообразить. Дело в том, что его просьба мне не понравилась. – Евгений встал с кресла с ребенком на руках и прошелся по комнате. Софийке ужасно нравилось, когда он ее, словно маленькую, носил на руках. Только на улице стеснялась, когда он это делал при всех. Стеснялась, краснела, но безумно радовалась от счастья. – Он слегка пугал меня.

-Он тебе угрожал?

-Просил. Умолял и предупреждал об угрозе. Я посвятил этому аппарату весьма много лет. Ужасно много, чтобы вот так легко распрощаться. У меня не хватит сил с ним расстаться.

-Папа, а зачем? Он такой красивый, большой и умный. Разве может твой «Паурат» плохое людям сделать?

-Вот и я говорю, что не может, а они предупреждают об опасности. Мол, не просто ужасен, а весьма и даже чересчур.

-Папа, я маленькая, еще неученая. Не хочу говорить, что глупая, но ты все равно не торопись. Если и в самом деле он так опасен, то те люди, которые тебе это говорят, они обязательно попробуют связаться еще раз, и попытаются так объяснить, чтобы ты поверил. А вдруг сейчас простые враги хотят сделать плохо. Ну, конкуренты, или как правильно?

Евгений остановился и замер посреди комнаты, удивленно и ошарашено всматриваясь в ребенка. Какой ужас! Маленькая девочка, кончившая всего-то два класса, дает совет ученому. Да притом весьма и даже чересчур умный и деловой, до которого он сам должен был додуматься. Складывалось впечатление, но он отвергал такое предположение мгновенно, что ребенка прислали именно те субъекты, что и пытаются сейчас уговорить его уничтожить собственное детище.

-Я перед тобой преклоняюсь, Софийка. Ты мне посоветовала гениальную идею. Ждем еще одно послание с комментариями. А уж потом принимаем окончательное решение. Но все равно временно прекращаем все дальнейшие работы и замораживаем изыскания. И предлагаю сходить в ресторан, чтобы весело провести вечер.

-Папа, тебе что, неясно сказано, что я еще весьма маленький ребенок, и по ресторанам мне ходить рановато, - строго предупредила Софийка Евгения. – А если тебе хочется отблагодарить меня за полезные советы, то купи большую коробку коричневого мороженого, и мы вместе посидим вечер у телевизора. Большего счастья мне и не нужно.

-Какая ты выгодная дама! – воскликнул восторженно Евгений, приземляя ее на пол. – Мы сейчас вместе пойдем в магазин, вместе наберем всяких вкусностей, и обещаю, что весь вечер проведем вместе у телевизора. Никаких работ и отвлечений. Это обещаю.

Вася усиленно расталкивал Володю, который почему-то никак не желал просыпаться. Этот факт его и удивлял. Странное явление. Ведь обычно дневальный и рта не успевал открыть, как Володя уже стоял перед казармой одетый и с умывальными принадлежностями. А тут Вася никак растормошить не может. Но, поскольку Володя мычал и матерился, то вывод был однозначным – жив, но почему-то просыпаться не желает. Еще не со всеми вопросами разобрался в том мире.

-Как же ты меня достал! – с добавлением непечатных выражений, обругал Володя Васю, открывая поочередно сначала левый глаз, а затем уже и правый. Но все еще с трудом понимая происходящее и этого зануду, что требовал подъема.

-Здрасте! – возмутился Вася. – Народ уже на улице на водных процедурах, а он тут передо мной в красноречии изощряется. Я сегодня ответственный за подъем, а посему, будь любезен, оторви свое бренное туловище от матраса и вали на горшок. Потом мне расскажешь о результатах моего ночного эксперимента.

-Какого еще эксперимента? – удивился Володя и окончательно проснулся. – А, это ты, Вася. А мы с Софийкой за мороженым собрались идти. Ой, прости, это оттуда! Здесь мы с тобой пойдем на горшок, в умывальник и в столовую пожрать каши с котлеткой. Слушай, Вася, а вот Женька намного интересней и содержательней живет. У него была замечательная семья. Временно ее нет, но он скоро вернет ее на родину. Недолго уже осталось. Зато сейчас с ним обитает просто классная девчонка Софийка. И любит его, и заботится. Не то, что ты, грубиян невоспитанный.

-Вот на кой хрен ты мне сдался со своей любовью и заботливостью. Век бы не видать и не слыхать тебя! – рассердился Вася. – Я и так, как полный дурак, полночи крутил для тебя музыку с твоим паршивом голосом. А любить тебя, и уж проявлять о тебе какую-нибудь заботу, ну совершенно не собираюсь.

-Да ладно, - добродушно усмехнулся Володя, снаряжаясь в гимнастерку и в сапоги. – Мне от тебя особенно ничего и не нужно. Вот только еще одну ночь покрутим мои полезные советы для Женьки, и он должен понять и поверить. Кстати, такой совет нам дала Софийка. Поэтому сейчас немного изменю содержание, а потом еще от себя добавлю пару советов. Я понял, между прочим, сам догадался, что ему незачем совсем ликвидировать свое детище, на которое он угрохал столько лет. И главное, обойтись можно простой модернизацией. Так. Кое-чего заменить, обновить, подправить. Ну, вдаваться в подробности не буду, слушатели не соответствуют рангу. Тебе, малообразованному, все равно не понять.

-Вот сейчас как тресну промеж ушей, так и ты станешь вмиг соответствовать тому же Мишке Вихрову! Образованный нашелся! Да тебе просто повезло с этим ежиком! – сильно рассердился и одновременно кровно обиделся Вася. – Ворюга сам, вот кто ты!

-Вася, ты сильно не расстраивайся. У тебя, зато большие авиационные перспективы. Кстати, на одном уровне с ученым миром оплачиваются. Даже гораздо больше льгот, - успокоил друга Володя. – А я в науку пойду, на физмат. Тем более, что и учиться там не придется. Женька за меня уже отучился, практики нахватался. А я продолжу его научный путь. И, вполне допускаю, большим ученым могу стать. Ведь, Вася, я еще могу черпать познания из двух миров, которые намного дальше вперед ушли по всем показателям. Даже представить страшно.

-Стихи совсем забросишь? – удивился Вася. – У тебя же неплохо получается. Обидно ведь.

-Ну, а кто физикам мешает увлекаться лирикой! Такое совмещение даже весьма полезно и положительно влияет на умственную деятельность. Все великие ученые любят побаловаться стишками.

-Вот послал бы тебя далеко и надолго, чтобы не выпендривался и не строил из себя будущее светило! – рассердился Вася за высоко задранный нос и выпячивание своей значимости Володи. – Но останавливает лишь факт мировой опасности и моего личного предназначения в деле спасения мира. Хоть внукам будет, чем похвастаться, как я спасал всю цивилизацию от безрассудного алчного Евгения, ибн Володи.

-Это ты обо мне так своим внукам и хочешь рассказать? Мол, миру прямая угроза от него и исходила?

-Будешь кичиться, так и опозорю тебя перед своими внуками. Все равно они мне больше поверят.

-Ладно, спасатель, придется считаться с тобой, ибо значимость на данном этапе твоей персоны высокая и бесспорная, - тяжело вздохнул Володя. – Я после полетов перепишу и модернизирую свое послание, а ты ночью мне его в ухо втюришь.

-Я это с удовольствием! – злорадно усмехнулся Вася, хитровато и с намеком прищуриваясь. – Еще и от себя много нехороших слов добавлю специально для Евгения. Про то, как ты беспардонно внедряешься в его личную жизнь и тем самым отравляешь ее. Пусть знает, кто есть на самом деле этот недостойный тип, что еще и раскомандовался и указывает на недостатки и ошибки. А сам всего-то только школу и закончил.

-Вот лучше не хами, а то в следующий раз после похода к доярке не буду в кусты таскать. Так и скончаешься в собственной блевотины, - сердито предупредил Володя.

Васе от таких слов вновь сделалось так же плохо, как и в то памятный вечер. Он быстро понял, что слегка с угрозами переборщил. Сам-то он плохо помнил те рвотные страдания в кустах, но Володя специально назавтра после плотного завтрака провел его на экскурсию к местам боевой славы, где Вася ускоренно добавил к общей кучке, съеденный через силу завтрак. Вышел он сам и без особых напрягов.

-Ладно, - примирительно согласился Вася, опасаясь за последствия таких разговоров и угроз. – Так уж и быть, никакой отсебятины. Только включу, потом перемотаю и повторю. Вот не пойму, зачем два раза? Ты там, на пленке и так повторяешься.

-Да туго до Евгения доходит все, словно гул из бочки, а слов практически никаких. Просто намеки на нечто. Это еще хорошо, что он сообразительный, и понимает, на какую тему глюк.

Нет, решил Евгений, здесь в этот раз близость аппарата не причем. Если раньше этот монотонный гул, сквозь который просачивались слова опасения за мир и предостережения о катастрофе, звучал поблизости от аппарата, то сегодня он добивал его на работе. Даже Сергей заметил болезненное состояние Евгения, но сам промолчал, а лишь намекнул заму, что сегодня Климов сам не свой. И на похмелье его состояние не похоже. Однако, вид еще тот. Зам, волнуясь за состояние сотрудника, решил предложить медицинскую помощь.

Но Евгений от лекарственных услуг отказался, уже догадываясь о природе этого гула с засекреченным предупреждением, поэтому и отпросился до завтра домой, чтобы отлежаться на диване, где и сосредоточиться на этом неожиданном послании неизвестно откуда. И чего они пристали к нему с его «Пауратом», какая еще такая может быть угроза всему миру от его мирного аппарата. Да он самый мирный из всех изобретений, и самый безобидный на фоне других мировых открытий. Да еще этот нудный знакомый голос долбит о срочных каких-то изменений его параметров. Грамотней меня, что ли? Будто Евгений какого-то монстра соорудил.

Софийка прибежала из школы и очень удивилась, увидев отца дома, лежащим на диване.

-Привет, папа, у тебя сегодня выходной? Так вроде мы вместе на работу выходили, а ты раньше меня вернулся.

-Нет, милый ребенок, просто воспользовался твоим грамотным полезным советом. И ты оказалась очень даже правая. Они меня сегодня решили добить окончательно и принудить к повиновению. И голос ужасно знакомый, словно мой из детства.

-Папа, а если они правы? – серьезно и озабоченно спросила Софийка, присаживаясь рядом с папой на диване. – Они хотят, чтобы ты совсем отказался от науки, или просто модернизировал готовый уже свой «Паурат», поскольку сейчас он для них опасен?

Теперь Евгений еще больше удивился и сильней заподозрил Софийку, что она заодно с ними. Не мог маленький ребенок с таким образованием так по-взрослому задавать вопросы. Его даже ошарашили такие откровенные ее познания в тех планах, которые предлагают ему именно в плане изменения параметров. Такой вопрос мог звучать из уст человека, которому хорошо известны, как его личные намерения, так и намерения этих надоед. Неужели она заодно с ними?

-Папа, что с тобой? Ты как-то странно смотришь на меня, словно увидел впервые, или нечто удивительное во мне.

-Извини, показалось, но такое нереальное, что я даже вслух не буду произносить свои сомнения.

-Папа, а тебе что такое показалось? Я даже заподозрила, что у тебя сомнения во мне возникли.

-Вот это самое и показалось. Ты сейчас говоришь со мной каким-то чужим языком. Слишком умным для маленькой девочки.

-Нет, папочка! – засмеялась Софийка, поскольку ее рассмешили папины подозрения и его глупый вид. – Как ты мог так подумать. А говорю я так, потому что мы с тобой уже так долго каждый вечер по-взрослому разговариваем. Вот я и повторяюсь за тобой. А если правду, то даже иногда сама не совсем понимаю те слова, что произношу. Еще немного, и я такая же умная буду, как и ты.

Евгений, словно его выпустили из тесных и душных пут, весело и громко рассмеялся. Действительно, чего это он вдруг заподозрил в Софийке некоего агента из параллельного мира! Она еще мала, вот и повторяет все подряд, впитывая всю информацию, словно губка. А если учесть такой факт, как ее природный ум и способность к познаванию нового, так она почти полностью вместе с ним и освоила его аппарат. Он же с ней все вечера откровенничал, словно с равным напарником и спорил, как с оппонентом по вопросу «Паурата». Понял ошибку с семьей, вот и наверстывал упущенное с Софийкой, отрываясь в обязательном порядке минут на тридцать-сорок. Немного погодя из нее получится полноценный помощник.

-Понимаешь, Софийка, они настойчиво просят изменить некоторые параметры и слегка изменить направленность «Паурата». Я обязательно разберусь и найду свою ошибку. А саму науку бросать мне никак нельзя. Она во мне целиком и даже больше меня, и без нее я просто никто в этом мире. Пустота. Вот что, мой милый ребенок, я понял главную свою ошибку в жизни. Мне нужна вся моя семья. И это очень плохо, что рядом с ними чужой дядя, которому они мешают и совершенно не нужны. Самое страшное для ребенка, а ты такой факт намного лучше знаешь меня, когда он не нужен близким или своим присутствием мешает. А они мне очень нужны, даже точнее скажу: они нам с тобой нужны. И Светлана мне нужна. Она – моя жена, я ее люблю. И ушла к нему не потому, что разлюбила, а просто почувствовала себя в этом доме ненужной.

-Правильно, папа, женщины, как дети: им ежедневно необходимо повторять и повторять, что ты их любишь и в них нуждаешься. Тогда легче и трудности пережить.

-Ой, ну, какая ты у меня умная, так это что-то! Собирайся, прямо сейчас и пойдем менять свою судьбу.

-Папа, зачем спешишь! – засмеялась Софийка. – Не надо никуда бежать. Они же еще и с работу не пришли.

-Да, - вынужден был согласиться Евгений. – Ты-то у нас вон, какая умная, а я опять глупость ляпнул. От того и случаются со мной все эти передряги. Хотя, благодаря своей глупости я и встретил тебя. Понимаешь, не всегда отсутствие разума бывает вредным.

-Ладно, папа, оставим самокритику, и давай готовиться к встрече. Нам же теперь понадобится в два раза больше продуктов. И на ужин приготовим чего-нибудь вкусное. У тебя есть предложения? Нужно к такому моменту красивый и богатый стол накрыть.

-Положусь на твой вкус, - отмахнулся от такого непривычного напряжения ума Евгений. Он привык, есть все подряд, что подают на стол, лишь бы свежим и съедобным было.

До появления Софийки Евгений обходился бутербродами и булками с чаем. А Софийка помешана на кашах и макаронах с сосисками. Но ради здоровья ребенка Евгений научился варить супы, и обязательно в обед указывал ей съедать тарелку первого блюда. Правда, уговаривать ее не приходилось. Софийка любила, есть все подряд. Многие мамаши обзавидовались бы такой всеядностью. Так что, у Евгения абсолютно не болела голова по вопросам питания. Спасал еще такой факт, что Софийка освоила простейшую кулинарию, и сама с радостью готовила для себя и папочки простейшие блюда. Но в этом варианте объявились некие непредсказуемые аспекты. Ведь она не знает кулинарные пристрастия двух детей и самой мамы.

-Папа, а твоя жена позволит мне называть ее мамой? Ведь она пока даже не знает о моем присутствии?

Евгений вздрогнул от неожиданного вопроса. Он почему-то в этот момент и не подумал, кем же его Софийка станет для всей семьи, сумеют ли они воспринять ее и посчитают ли своей? Ведь теперь для него самого она превратилась в самого любимого и желанного члена семьи, его дочуркой. По праву и закону природы. Он ее родил там, на мосту, лично своими руками вырвал из смерти. И теперь несет ответственность за ее детство, юность и, дай бог, всю оставшуюся жизнь.

-Мамой. Обязательно мамой. Она у меня замечательная. Это я немножко плохой.

-Ой, вот только не наговаривай на себя! – возмутилась Софийка. – Разве такие плохие бывают? Ты, наверное, сам не видел плохих мама и пап. А я с ними много лет прожила.

-Да? – наигранно удивился Евгений, счастливый и довольный таким признанием. – Я с тобой не буду спорить, но категорично заявляю, что мы официально со Светланой оформим твое удочерение. А Сережка с Наталкой спорить не станут. Вы обязательно подружитесь. Они у меня тихони. Любят в тихие игры дома играть. Мне порою даже их услышать хотелось. А они замрут в игре, словно их и нет дома.

-Ничего, папочка, мы тебе шум обеспечим, будь спокоен, - захохотала счастливая Софийка.

 

19

 

Володя подошел к Васе и радостно хлопнул его по спине. Радости Вася не ощутил, поскольку удар был нанесен от всей души, а потому ощутимо и больно. Но сдачи давать не хотелось. Уж больно счастливо сияла физиономия друга, словно по лотерее крупный выигрыш выпал, или Ленка свидание назначила.

-Ну и чего деремся с такой идиотской физиономией? – необидно поинтересовался Вася.

-Мы победили, наша взяла, и все требования с соответствующими инструкциями достигли его ушей. А если говорить более точнее и откровеннее, то впитало данную информацию, скорее всего самосознание. С ушами, по-моему, проблематичное явление, - в оправдание доложил Володя Васе с утра по пути в столовую.

-И почему? – откровенно удивился Вася, окончательно простив физическое отображение радости. – Он что, глуховатый у тебя, или до него трудно умные слова доходят?

-Нет, мо разуму, так он превосходит нас обоих многократно в квадрате. Или в кубе. Потому всю информацию он принял и осознал. А главное, так понял дальнейшую свою деятельность. Понимаешь, Вася, - продолжал информировать и отчитываться перед другом о проделанной работе и ее результатах, Володя. – Ему даже показалось, что это не я домогаюсь его, а те из 2070 года дают ему установку. И не просто просят, а указывают и приказывают внимательно осознать губительные последствия своего изобретения. А перед будущим выпендриваться нельзя. Это прошлое забыть и простить можно, а перед будущим спасовать немудрено. Это беды прошлого смешны и потешны, а ожидаемое всегда опасно и страшно. Сам вспомни свои несчастья, так только посмеешься и осудишь свои преждевременные страхи, когда ждал эти беды.

-И действительно, как ты прав! – подхватил новую тему Вася, и решил немного расширить ее своими воспоминаниями. – Вот сам, когда экзамены сдаешь, всегда даже удивляешься, что так сильно трясся, да абсолютно зазря. А предстоящее пугает и волнует. Или с этим богом. Есть он, или нет его, а все равно вспоминаем и крестимся.

Сегодня полеты были без маршрутов. И когда они появятся вновь, даже предположить сложно. А Володе нужно срочно попасть к этому дереву, чтобы порадовать и успокоить свое будущее. Он и решил потому на предполетной подготовке намекнуть инструктору Циркунову об острой необходимости попасть на свидание к своему говорящему дереву. Авось поверит в такую остроту и запланирует ради него хоть один маршрут, на котором и забросит Володю в лес на его памятную полянку.

-Илья Тимофеевич, - в открытую намекал Володя инструктору об очередной афере. – Вы меня туда забросьте, а потом, как будет время, так и заберете назад. А я наговорюсь досыта за это время.

Циркунов спешно почесал все чешущиеся части организма, поскольку он до сих пор не мог привыкнуть к Володиным выкрутасам с его причудами, и нападение аллергии в такие исторические моменты срочно требовало ручного вмешательства.

-А случилось-то чего? Или обыкновенное очередное собеседование с разбором полетов? – спросил он шепотом, чтобы, не дай бог, некто посторонний не услышал бы их диалог. Уж со стороны все больно глупо и комично смотрелось и слушалось, словно такой разговор происходит не в классах ВУЦ, а в палате №6 местной психиатрической больницы. Как бы и в самом деле там не очутиться в качестве постоянного клиента.

-Очень срочное сообщение необходимо передать для них, - таинственно и в таком же тоне произнес Володя, так же переходя на шепот. – Нужно доложить о некоторых нюансах в свете последних международных событиях. Обстановка не терпит отлагательств.

-Хорошо, Володя, - вполне серьезно согласился Илья Тимофеевич, настраиваясь на такую же таинственную и секретную волну, относясь с полным пониманием и одобрением к Володиной деятельности. – Я назавтра сразу первым запланирую твой маршрут. Контрольный. У нас как раз в запасе осталось два маршрута: один контрольный, и второй самостоятельный. Вот мы с тобой контрольный и пролетим. В ту сторону заброшу тебя, а на обратном пути заберу.

Затем немного подумав, вдруг, словно спохватившись, радостно воскликнул:

-А тебе долго с ними болтать? Ты же сам говоришь, что просто доложить и успокоить.

-Да нет, всего-то пару слов и передам им, что задание выполнил, все, мол, по плану, ну, и получу от них дальнейшие указания и инструкции. А потом можно до следующего свидания. Но уже такой спешки не потребуется. Это просто сейчас она нужна.

-Так прямо с утра и понеслись в пятую зону! – предложил инструктор, словно только что сам ее открыл. – Она всего-то в десяти километрах от твоей поляны. Сразу по прибытию в зону снизимся на авторотации, ты выйдешь, покалякаешь с ними о том, о сем, и улетим домой.

Володе такая перспектива даже больше понравилась, чем длительное ожидание возвращения с маршрута. Ему сегодня и в самом деле болтать с субъектом из 2070 особо не о чем. Сообщу, что Евгений временно приостановил работы над «Пауратом», и решил пока задуматься над его модернизацией. А они, то есть, спасатели, пусть висят все время на связи и ждут от Володи дальнейшей информации. Он будет держать их в курсе последних научных продвижений Евгения. Они еще не знают о такой особенности связи Володи с Евгением, как ниппельная. Им-то кажется, что Володя способен легко и беспроблемно управлять двумя мирами. Ан нет, все оказалось намного сложней. Потому и нужна эта постоянная двухсторонняя связь, пока Евгений окончательно не модернизирует и не превратит свой аппарат в безопасную игрушку.

Голос из бездны долетел до Володиного сознания весьма и очень удивленным, испуганным и обрадованным. Его просто не ждали, что он так скоро появится с ответом, поскольку ему явиться договорено было, лишь получив какой-то результат.

-Привет! – крикнул Томми, как старому знакомому закадычному другу, на время расставшимися. – Только не тяни и не мучай нас своим загадочным молчанием. Говори все, как оно есть, Володя. Мы уже тут готовим на всякий случай мощный контрудар, но уже по готовому аппарату, поскольку раньше и сами никак не управляемся.

-Привет! – тихо произнес Володя, помахивая ручкой дереву, словно именно для беседы с ним и прибыл сюда. – Вот, пришел с отчетом. Торопился, чтобы и вас успокоить, и самому разгрузиться, а то уже больше вашего переживаю за будущее. Оно ведь теперь мое, и мне о нем, как-то задумываться нужно.

Вертолет с Циркуновым стоял метрах в пятидесяти от него. Илья Тимофеевич мотор не глушил, поскольку посадка эта внеплановая, а хватил ли воздуха на запуск, еще неизвестно. Потом объясняй причину своего нахождения вдали от центра зоны. Поэтому Циркунов гонял двигатель на предельно малых оборотах, курил свою сигаретку и с любопытством посматривал на Володю. Он верил в его истинное общение с неким невидимым потусторонним субъектом, поэтому и относился к своему подчиненному с особым чувством уважения. Да и после всего пережитого разве станешь сомневаться. Одна только техника пилотирования курсанта может принудить к вере во что угодно. Не первый год обучает он молодых вертолетчиков, а вот такого опытного ученика встречает впервые. Да тут еще и предсказания с Малаховым и его подопечным Кацуба. Так что, потому и идет навстречу, чтобы помогать такому ценному дару и общению.

-Все хорошо, Томми, - уверенно и с оптимизмом произнес Володя. – Если и были сложности, так мы их с помощью друга преодолели. О трудностях можно и не докладывать. Я так понимаю, что вы все ждете о результатах моей работы.

И Володя подробно изложил о способах связи с Евгением, и о желаниях Женьки модернизировать свой аппарат, чтобы не прощаться с ним на века. Жалко вот так с бухты барахты расстаться с детищем, коему посвящены лучшие годы и мысли.

-Сами понимаете, - продолжал Володя, - не может он полностью отказаться от идеи. Она – вся его творческая биография. С самой, что ни на есть, молодости. Ради нее он бросил авиацию, благодаря ей, или назло, потерял семью. Но вот с этим полный порядок. Он приступил к операции по возвращению детей и жены в родное гнездо. Я так думаю, что сие обязательно произойдет на днях. А вот с «Пауратом» прощаться насовсем он совершенно не желает. Нам потому с вами необходимо установить регулярный плановый контакт. Ну, по времени. Вы же не сможете дежурить круглосуточно, чтобы быть все время на связи. Это сегодня повезло, что я вот так застал вас на рабочем месте.

-Володя, если бы ты был чисто Володей, и больше никем, то я бы весело посмеялся и дал пару умных советов. Но у тебя, мне так кажется, имеется частично технического разума от Евгения в 2010 году. Примитив рядом с нами, но гораздо ближе твоего 1970. А потому, Володя, в любое время дня и ночи я на связи. Это нечто подобное с мобильным телефоном Евгения, который всегда на связи и всегда при мне. Твой сигнал я приму в любой точке моего мира. Ты только выходи, не стараясь даже думать о моем местонахождении.

-Действительно, а как это я про такое чудо техники подзабыл. Но мне простительно, так как большую часть жизни, кстати, свою, я провожу в этом примитиве 1970 года. Но теперь такое знание намного облегчает наше общение. Я постараюсь информировать вас и передавать максимально подробно о работе Женьки с его модернизацией, а вы соответственно подсказывать и давать мне полезные советы. В случае острой необходимости, мы с Васей вновь воспользуемся своим техническим способом передачи информации для Евгения. Вновь пошлем ему сигнал предупреждения с требованием аккуратней относиться к научным новинкам.

-Так ты говоришь, что он до сих пор уверен, что все эти предупреждения отсылаем ему мы?

-Да, а все это из-за того сигнала, что он послал во время испытания аппарата несколько лет назад. Вот потому и считает, что вы его приняли, изучили и лезете со своими разумными советами.

-Ну, так и не стоит переубеждать, дабы не конфузить. Пусть так и считает, что в данный момент находится под нашим контролем. А там, приблизительно через полгода, если все пойдет согласно плану и получится, мы сами сумеем установить с ним связь.

-Так мне и ненужно потом бегать сюда, - обрадовано воскликнул Володя, словно только и ждал такой информации.

-Почему? – удивился Томми. – Мы хотим продолжить наше общение. Тебе разве не интересно узнать результаты?

-Очень интересно, - откровенно рассмеялся Володя теперь над их недопониманием. – Только вы забыли, что я все через собственный сон узнаю. Вот тогда через сон и поговорим с вами. Разумеется, что первое время Евгений не сумеет до конца разобраться с таким странным явлением. А я и не собираюсь все докладывать. Пусть он будет под моим контролем, а я продолжу жить сам по себе.

-Ба! – воскликнул Томми, и если бы Володя его видел, то понял бы, как сконфузился собеседник от своей недогадливости. – Действительно, забыл. Ну, и у нас бывают проколы. Ты, Володя, если так уж не сложно, то заходи минут на несколько, поболтаем о том, о сем. И про дела Евгения расскажешь, и о себе, о своих успехах. Нам теперь, как я понял, всю жизнь в одной цепочке существовать придется. И захотим разругаться, да не получится. Твой ежик у тебя остался пожизненно. Но, мне так кажется, что вреда тебе он не принес. Пока, до встречи.

Володя тихо подошел к вертолету и взобрался в свое сидение. Илья Тимофеевич слегка вздремнул пол монотонный рокот двигателя, поэтому, увидав на месте Володю, слегка вздрогнул, словно курсант материализовался перед ним ниоткуда.

-Все нормально? – спросил он, протирая свои сонные глаза, стараясь не выдавать испуг. – Наговорился?

-Да, все отлично, можно лететь. Поговорили и договорились по всем интересующим вопросам. Теперь нескоро понадобится это дерево. В другой раз на попутке доберусь.

-Да нет, не трудно. Ты особо не стесняйся. Я ведь понятливый, соображаю, что дела важные, хотя и таинственные. Да, больше ни с кем и не поделиться. Слишком мистики много.

Илья Тимофеевич окончательно проснулся и, сладко потягиваясь, скомандовал Володе:

-А сидишь-то чего? Не пассажир, сам и лети. Твоя зона, я не собираюсь за тебя твою работу исполнять.

Ну, и полечу, равнодушно подумал Володя, резко рванув вверх рычаг Шаг-Газа. Вертолет натужно взревел и подпрыгнул над площадкой, быстро набирая высоту и скорость, направляя свой нос по стрелке АРК в сторону вертодрома УАЦ. Да, а Женька на своем Ми-2 так бы не сумел. У него был вертолет, любящий нежное обращение. Вот так подпрыгнуть и понестись вдаль можно лишь на этом Ми-1. Он все прощает, включая и грубость, и резкость, и торопливость.

Евгений и Софийка собирались к Сергею, чтобы забрать у него свою семью к себе домой. В их дом, где они и должны проживать. А они уже полностью приготовились к такой встрече, закупили продуктов и накрыли праздничный стол, чтобы это возвращение превратилось в настоящий праздник. Евгений заранее позвонил Светлане, предупредив ее, что вечером приедет. Пусть дети будут дома, и она не прячет их от него. Как ни как, а у него есть право на встречи и общения.

-Никто их и не собирается прятать, - немного обиженно проворчала Светлана. Но в ее голосе слышны были нотки вины.

Светлана и сама не знает, чего это она так взбесилась и решилась препятствовать встрече отца с детьми. Понимала свою неправоту, но сладить с порывами безрассудства не сумела. А ведь наблюдала и видела, как дети страстно желают возвратиться домой. Этого с не меньшим желанием хотела и она сама, быстро поняв отчуждение Сергея. Они все попали в ловушку временных чувств. Сергей не готов был к семейной жизни, если вообще у него когда-нибудь появится такое желание. По нему не видно, что он приспособлен и стремится к этому. В принципе, она ведь тоже виновата. Не любила никогда она его, а ушла к нему лишь назло Евгению. А дети здесь в их семейных перипетиях вообще оказались без вины виноватые. Но у Евгения появилась некая Софья. Об этом откровенно и много говорил Сергей, уже шептались дети, и от этого страдала сама Светлана, понимая невозможность возврата. Уж Софья, как и дети, тут абсолютно невиновна. Она так же угодила в ловушку.

-А ты сам ее не видел? – как бы невзначай спросила Светлана в очередном вечернем разговоре при упоминании о звонке Софьи на работу к Евгению.

-Нет, - вздрогнул Сергей, понимая причину тревоги и волнения в ее голосе. – Охранник говорил, что молодая и красивая. Но она всего один раз сама лично приходила. А то все звонит, и они минут двадцать треплются, изощряясь в комплиментах.

Светлана сразу умолкла и не возобновляла разговор на эту тему, чтобы окончательно не выдать себя с потрохами. А сегодняшний звонок ее разволновал и нарушил душевное равновесие. Если он и приезжал к детям, то утром или к обеду, когда забирал их из школы, чтобы погулять и поболтать. А тут уже лето наступило, и Сергей на несколько недель отвез их в деревню к своим родителям. Но дети очень скоро позвонили и попросили забрать их назад. Скучно там со стариками и тоскливо. И еще они хотят видеть папу. А тут как раз и Евгений звонит. Но почему-то планирует прибытие вечером. Может, домой хочет забрать к себе. Там все-таки их дом, их комната. Но как воспримет чужих детей Софийка, как он, по словам Сергея всегда называет ее по телефону? И детям будет неприятно видеть рядом с папой чужую тетю. Нет, Светлана решила и в этот раз домой к Евгению детей не отпускать. Пусть решит свои дела сначала с этой девицей, а потом и поговорим про детей.

-Папа, - спрашивала Софийка, наблюдая сборы Евгения. – А ты разве один поедешь. Мне так показалось, что сегодня мы собирались вместе. Или, в самом деле, показалось?

-Нет, вместе, - ответил Евгений. – А почему ты так спросила? Я, вроде, повода для такого мнения не давал.

-Но я так поняла из разговора по телефону. Ты много говорил, ни разу не упоминая обо мне.

-Ребенок, - лукаво подмигнул Евгений. – Я хочу немного пошутить. Она ведь до сих пор не в курсе твоего возраста. Вот и покажу тебя в последнюю секунду, когда доведу сначала до полной деморализации. То есть, сначала озадачим, заплутаем, а потом ошарашим, удивим и в плен повяжем. Как тебе мой стратегический план?

-Слегка коварный и немного жестокий, но верный. Ты решил, пока она будет приходить в себя, повязать их и привезти в дом. А уж отсюда они и сами не захотят убегать, как увидят стол с яствами, - хитро хихикала Софийка, потирая руки от предвкушения интриги.

-Все правильно. Нам некогда церемониться и сопли разводить. Будем действовать жестко и коварно. Бить наверняка, чтобы враг не успел опомниться и принять контрмер.

-Нехорошо бить любимых, - не согласилась Софийка, внезапно погрустнев от воспоминаний.

-Ты что! Я никогда в жизни по серьезному не посмею никого из вас ударить. Это не в моих правилах и противоречит моим принципам. Только легонько отшлепаем, чтобы было внятно, но не больно.

-Ладно, - улыбнулась Софийка. – В воспитательных целях даже полезно, чтобы в следующий раз думали головой, прежде чем сбегать. Но, предлагаю, предварительно тебя самого отшлепать. Даже допускаю слегка больно, чтобы так же помнил о нас, и иногда отвлекался от работы. Сам понял, что работа с нами вместе легче делается.

-Я, Софийка, теперь надолго про свой кабинет забыл. А когда вспомню про него, то будь добра, напомни мне о моем обещании. Мужчинам всегда нужно напоминать об их обязанностях, поскольку у них случаются увлечения со странными заскоками.

И все равно, когда подъезжали к дому Сергея, Евгения охватило странное непонятное волнение, и возникли некоторые сомнения. Захочет ли Светлана вернуться? Это он так решил, а что у нее на уме, так даже и не желал поинтересоваться. Опять сам за всех принял решение и задумал претворить в жизнь. Хотя он давно уже заметил угасший свет в глазах Сергея, которому быстро стала в тягость чужая семья. Любитель приключений и увлечений не желал сложностей быта и ежедневных супружеских и семейных обязанностей. Они его быстро утомили и разочаровали. Видно, Сергей из породы одиноких гулящих самцов. Не домашний, и не поддающийся одомашниванию. Душа рвется на волю.

А намекнуть и подтолкнуть нельзя. Совесть имеется в наличии. Некуда им теперь от него уходить. Там место супруги заняла некая мамзель со сладким именем Софийка. Именно так и называл ее ласково и нежно Евгений по телефону. Даже дамы в отделе умилялись и смущенно опускали глаза, когда он с ней общался по телефону. Господи, сколько сюсюканья и улюлюканья. Прямо слушать противно этот сироп.

-Папа, страшно? – спросила Софийка, заметив перемены и нерешительность во взгляде отца. – Может, сразу вместе пойдем, чтобы уже не разыгрывать спектакль?

-Угу! – не стал скрывать своих тревог Евгений. – Но планы не меняются. Я уже предупредил. Они ждут меня. Как только приоткрою дверь и дам отмашку, сразу входи. Поняла?

-Поняла, - как можно бодрее сказала Софийка, усаживаясь на ступеньку чуть ниже этажом.

Сергей с Наталкой радостно бросились на шею к отцу и всего засыпали поцелуями, выражая сразу все свои чувства и отношение к длительной разлуке. Соскучились, истосковались. И теперь даже представить невозможно очередное расставание.

-Папа, а мы в деревне были, нам там совсем не понравилось. Скучно, и совершенно заняться нечем.

-А они там вдвоем живут, и в самой деревне почти никого нет. Только по выходным иногда взрослые с детьми приезжают. Вот и можно было с кем погулять. А остальное время все одни, да одни.

-И телевизор ничего почти не показывает, и компьютера нет. А по телефону деньги быстро кончаются.

-Папа, мы больше не хотим здесь жить, забери нас отсюда, мы дома у себя хотим с тобой и с мамой.

Их комнаты вышла Светлана и замерла в дверном проеме, словно встретила некое препятствие, что не пускало дальше. Она слышала весь этот детский лепет, и оттого на сердце становилось больней и тоскливей, словно просили дети невыполнимое и нереальное.

-Здравствуй, Женя, - слегка осипшим голосом наконец-то сумела выговорить она застрявшие в горле слова.

-Привет, Светик! Вот, заехал, - у него самого неприятности в районе горла мешались. С трудом проглотил комок и решил перейти в наступление сразу без подготовки, заявив об истинной цели визита. – Я за вами, Света. Хватит нам выпендриваться друг перед другом. Нам же всем плохо врозь. И тебе на новом месте несладко, и мне без вас хреново, тоска и мысли всякие гложут. И детей достаточно намучили. У них свой дом есть, своя семья. Им же очень худо в чужом доме, словно сиротам бездомным. Ну что, поехали, чего молчишь, скажи свое слов.

Дети попрыгали с его рук на пол и подбежали к маме, ухватив ее за две руки, жалобно с мольбой глядя ей в глаза, уговаривая скорее соглашаться с папой.

-Поехали, мама, - просили они сквозь слезы, что Светлана сама с трудом сдерживала рыдания.

-А как же так сразу? Вот так собраться и поехать? – ничего не придумала Светлана иного, как только пролепетать эти вопросы.

-Вот так сразу и поехали. Вам же здесь неуютно, как на чужбине, а там вас ждут ваши комнаты, игрушки. А еще мы специально для вас стол вам накрыли праздничный, надеясь, что вы согласитесь. Нам очень хочется, чтобы вы все вернулись домой.

-Мы, нам? – сразу отрезвлено воскликнула Светлана. – Женя, а как вообще ты представляешь нашу встречу с ней. Мы и Софийка, кажется, ты так ее всегда называешь?

-Софийка, - влюблено и счастливо заулыбался Евгений. – Она самая. Это Сергей про нее вам доложил?

-Да, я! – вышел из другой комнаты Сергей. Он поначалу сомневался, как ему поступить в такой обстановке.

Его даже сильно порадовало желание Евгения забрать от него свою семью, убрать с его глаз долой. Но при упоминании этого сладкого сонного имени, он решился вмешаться и пристыдить Евгения. Действительно, возмутительно и оскорбительно. Еще до конца не разобрался с молодой пассией, а уже планирует забрать жену с детьми.

-О, привет! – обрадовался его появлению Евгений, словно уже давно дожидался, и вот наконец-то они встретились. – И чего ты там наплел моим, гнусный провокатор. Язык сильно чесался, так воспользовался бы теркой для пяток. И быстро, и необидно.

-А что, я разве соврал чего, неправду сказал? Так все и было. Ничего я и не чесал.

-Женя, но ведь и в самом деле, Сергей правду говорит. И ты сам не собираешься отрицать, - уже сердито с пристрастием устроила допрос Светлана, хмуря брови и лоб, но все еще слегка дрожа от перевозбуждения и плаксивого внутреннего состояния. Ее злило и бесило неуместное веселье Евгения при упоминании о Софийке, словно эта неизвестная никакая не помеха в их взаимоотношениях.

-Нет, неправда. А разве она может нам помешать! Я остался совершенно один, потому и привел Софийку в свой дом. Не выгонять же ее теперь обратно на улицу! Да и не хочу. Мы с ней сильно привязались друг к другу, и просто не представляем себе жизни врозь.

Дети, заметив перемены в настроении и сомнения мамы, погрустнели, поскучнели и готовы были разреветься в унисон. И Евгений понял, что слегка перестарался и уже перебирает с шутками, решив срочно все расставить по местам.

-Я сейчас познакомлю вас с ней, - подмигнул он детям и приоткрыл входную дверь. – Софийка, заходи, мы все ждем тебя с нетерпением. А то у многих в твой адрес сплошной негатив.

-И ты осмелился придти сюда за нами с ней, и еще делаешь такие серьезные предложения! – начала жестко и сердито возмущаться Светлана, но застыла с открытым ртом, удивленная и пораженная. В квартиру входила маленькая, но очень симпатичная большеглазая девочка с пышной прической и в красивом костюмчике. Но в очень знакомом.

-Ой! – воскликнула Наташа. – Это ведь мой костюмчик! Или просто похожий на мой, да?

-Нет, это твой. А тебе жалко, что она одела его? – спросил Евгений, жалобно посмотрев на дочь.

-Нет, папа, ты что, совершенно не жалко, - воскликнула Наташа, подбегая к Софийке и хватая ее за руку. – Привет, ты с папой живешь? Теперь всегда с нами будешь жить?

-А ты не будешь возражать? – с надеждой спросила Софийка, ожидая ответа, способного изменить ее дальнейшую жизнь.

-Нет, мне совсем не жалко. Даже очень хорошо. Мы с тобой дружить будем. А то Сергей все с мальчишками играет. Со мной совсем перестал играть. А как дома. То всегда вместе.

-Дома у меня много игр было, - возмущенно проворчал Сережка. – А здесь ничего нет. Вот я и гуляю с мальчишками. А так мне даже больше нравилось с тобой играть во все игры.

-Женя, это шутка такая? – наконец-то сумела выйти из оцепенения Светлана и задала жизненно важный вопрос. – Это и есть твоя знаменитая подружка Софийка?

-Виктор про другую говорил, - пытался вмешаться в разговор Сергей, оправдывая свою сплетню.

-Нет, это была я, просто папа попросил дядю охранника обмануть. Я не знаю, зачем. Это папа так пошутил, - вступилась Софийка. – А все подумали, что я взрослая. Правда, папа?

-Папа? – удивилась Светлана, но уже не сердитая и не обиженная, а даже внутри какая-то счастливая и довольная. – У вас так все запущено? Да, далеко зашла ваша дружба.

-Просто у нее нет папы, потому мы и договорились по ее просьбе о таком обращении. Она попросила, а я с радостью согласился, поскольку мне так понравилось. Мы с ней просто влюбленные друг в друга, - хихикнул Евгений, а Софийка вся зарделась.

-Даже так! Ну, что ж, поехали тогда домой? – спросила Светлана, и детвора завизжала и забегала по квартире, собирая в кучу, свой нехитрый скарб и те незначительные вещи, что успели приобрести уже здесь.

-Тетя Света, - Софийка подошла к Светлане и тихо тронула ее за руку, заглядывая в глаза, предугадывая ее настроение. – А можно мне называть вас мамой?

-Софийка, а у тебя разве и мамы нет? А вдруг она окажется против, что тогда будем делать?

-Она у меня была, а может и сейчас как будто есть, но она меня совсем не любит. Я ей совсем-совсем не нужна, - грустно ответила Софийка. – Папа говорил, что вы не будете против.

-Нет, не буду. Раз у тебя появился папа, то и мама должна быть. А ты мне про себя расскажешь?

-Хорошо, мама, - сказала Софийка и уткнулась носом Светлане в живот, уронив на щеку слезу.

Хозяин квартиры Сергей не пытался возражать, и не желал останавливать эти суетливые сборы. Он растерянно стоял посреди этого шумного кагала и глупо крутил головой за бегающими и суетящимися. В какое-то мгновение ему даже стало немного завидно Евгению за эту любовь и преданность детей к нему. От него бегут с радостью.

-Ладно, Серега, ты, я так думаю, в большом расстройстве пребывать не будешь. Я ухожу в другую фирму, чтобы с тобой больше не пересекаться и лишний раз глаза не мозолить. Так что, зла друг друга нам держать не имеет смысла.

Сергей кивал, пожимая плечами, но молчал, чтобы не спугнуть счастливый миг предстоящего одиночества, о котором он безумно молчал последние месяцы.

Поздней осенью 1970 года на берегу реки в своем биваке, слегка отремонтированном и приведенном в божеский порядок, сидели все те же четыре друга. Курили дешевую приму, пили плодововыгодное вино и вели светскую беседу. О дембеле, который состоялся буквально позавчера и по поводу, которого они здесь и собрались, о званиях сержантов, что получили Вася и Володя. А так же отмечали полученные повестки Мишей и Женей. Они загремели в осенний призыв на все свои положенные два года. Радовались, глупцы, счастливо улыбаясь. Им казалось, что теперь наступила настоящая взрослая жизнь. Совсем не то, что была до этого.

Вася решил посвятить свою жизнь авиации. Тем более, что на летчика он уже выучился. Остались лишь трехмесячные офицерские сборы, с которых обычно и забирали желающих. Володя решил после офицерских сборов уйти в науку. Зачем ему этот авиационный пройденный этап. Его Евгений налетался досыта, выучился на ученого. А Володя ради диплома, конечно, поступит в институт. Но и попросится туда же и на работу. Правда, он еще и понятия не имел, куда и кем, но это будет нечто умное и экстравагантное. Такое, чтобы удивить мир. Так он решил.

-А я в стройбат, - радовался Миша. – Там и специальность получу. Строительную. На стройке большие деньги зарабатывают. Даже не меньше, чем в твоей авиации.

-Но там и работать по-настоящему придется, - робко поправил друга Женя. – А ты с этим как-то не очень.

-Надо работать, так я и работать смогу. Куда же деваться! – возмутился Миша таким недоверием. – Вот вы почему-то сделали из меня такого неспособного белоручку. А я, ой, как даже смогу! Просто до сих пор не требовалось моих умений и стараний. Пора пришла и о стариках задуматься. Из армии вернусь, так они уже совсем старенькими будут. Беспомощные. Придется позаботиться.

-Особенно отец, - хихикнул Володя, вспоминая, как буквально год назад Мишкин отец скрутил непослушного сына и угрожал всю его задницу превратить в сплошную отбивную.

-А я в армии подкачаюсь. Фиг он тогда справится со мной, - совершенно не обижаясь за напоминание про этот позорный эпизод, важно и мечтательно проговорил Михаил.

-А ты, Женька, в какие войска следуешь? – спросил Вася, как бы между прочим, словно это могло быть важным.

-Не знаю, пока не сказали. А какая разница, где и кем отслужить. Мне все равно на завод возвращаться. Эта учеба для меня, как горькая редька в сытый год. Я узнавал, что на киномеханика тоже надо два года в училище учиться. А после армии, где я им найду эти два года? Так и буду в клубе по выходным кино крутить. А в будние дни на заводе большие деньги зарабатывать. Малых поднимать надо, а не по школам шляться с училищами. Они без меня пропадут.

-Володя, а как твоя семья сонная поживает? – спросил Вася. – Все в норме, больше не разбегаются?

-Куда бежать, пополнение ждут, - усмехнулся Володя. – Вот влип по-крупному! Теперь скоро пеленками, распашонками загрузят, стирка, приборка. Нет, хотя слукавил. У них там такие детские памперсы. Ну, как трусы одноразовые. И совершенно не протекают. Можно в них хоть целый день, как на горшок ходить, а оно все там остается. Здорово, да! Так что, с пеленками слегка приврал.

-Вот тебе мало оказалось трех детей? – хохотал Вася. – Отец героиня выискался.

-Я что ли виноват? Это сын Сергей затребовал. А то у Натальи сестренка нашлась, так он братика затребовал

-Так может по заявке и не получится. Опять для Натальи сестренку родите, тогда что?

-Повторим. Проблемно, что ли? Женька открытие сделал мировое. Так ему огромную премию отвалили. Вернее, это не совсем открытие. Какая-то новая технология. Но денег много дали. Так что, хватит на много детей, а не только на троих-четверых.

-Слушай! – Вася даже подпрыгнул на месте от возникшей в его голове умной мысли. – Но ведь это самое открытие ты тоже можешь открыть прямо здесь? Вот денег хапнешь!

-Немного попозже, - покачал головой Володя. – В этом мире много еще компонентов недостает. Лет вот через десять-пятнадцать в самый раз. А пока пойду на завод до института. Вот только паспорт получу, и сразу рванем на заработки. У нас на заводе тоже можно много внедрять. Работы непочатый край. За это тоже заплатят.

-Ой, всего-то десять рублей за каждое рационализаторское предложение. Даже мозги напрягать не хочется.

-Ты неправ. Тоже хлеб. Кстати, там, чтобы на столько денег хлеба купить, сколько здесь на червонец, нужно полторы тысячи рублей.

-Запорожец можно купить. Да, дорогая у тебя жизнь во сне, - посочувствовал Володе Женя.

-И не только дорого, но уже и замотался я на две семьи жить, - пожаловался Володя, в ожидании сочувственных слов. – У меня теперь и сна не осталось. Там семейные хлопоты, крутишься, вертишься. Нет, не хочу даже думать о женитьбе. Представляешь, каково? Ни отдыха не продыху. В две смены пахать. И еще этот Томми просит отчеты ему посылать, пока у них самих получится свою установку запустить.

-Чего плачешь? – возмутился Вася. – Устал, отдохни. Сколько раз предлагал махнуть не глядя. Так нет, жадина, зажал и говорит, что мол, самому надо, пока не наигрался.

-А ты как думал? Какая ни трудная жизнь, но она моя. И она мне кошмарно нравится. Ведь такое даже по заявке не получишь. А мне абсолютно даром досталось. Нет, мужики, что ни говори, а свой дар, что сверху мне даден, никому и ни за какие деньги не отдам. Буду жить, и страдать сам.

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/