МИССИЯ: СПАСЕНИЕ ЗЕМЛИ, НОВЫЙ МИР

 

-1-

Где-то в непознанных глубинах космоса сполохами озарилась небесная твердь. Стало сразу неспокойно и тревожно. Алексей посмотрел на приборы. Стрелки метались, как сумасшедшие, не предвещая ничего хорошего. Главный компьютер уже готов был дать сигнал тревоги. Но Макс, развалившись в удобном кресле, и пристегнувшись к нему ремнями, безмятежно спал.

“Железные нервы у этого парня” – подумал Алексей, готовя лазерную пушку к бою. После стольких лет бездействия, тревога казалась непознанным чудом. “А может, зря я паникую, и это какое-то, неразгаданное наукой, космическое явление?”

Пальцы судорожно дернулись к кнопкам и застыли в нерешительности. Космическая станция “Рубеж” экзотическим тюльпаном безмятежно покачивалась в космической темноте, едва освещенная сигнальными огнями. Впрочем, и они были лишними. Ни один дальнобойщик не забирался в такие глубины космоса, пользуясь привычными и знакомыми трассами.

И в этот момент главный компьютер подал сигнал тревоги. Макс открыл глаза и непонимающе посмотрел на Алексея.

- Приборы с ума сходят, - объяснил ситуацию напарнику Алексей.

Макс спокойно отстегнул ремни, поднялся и посмотрел на приборы.

- Похоже, русский, готовится вторжение, - авторитетно заключил он.

- Я уже хотел приготовить к бою лазерную пушку, - оправдывался Алексей, - Но что-то меня удержало.

- Столько лет - ничего, а тут такое, - понимающе заключил Макс, успокаивая напарника, - Все в порядке, Алекс.

И пока астронавты вели эту милую беседу, мимо станции подобно метеорам, промелькнули призрачные тени, прикрыв “тюльпан” своей, отнюдь не безобидной, аурой.

Главный компьютер, поражаясь беспечности и беззаботности людей, ругаясь на своем непонятном электронном языке, быстро привел в действие все вооружение станции. Вскоре вся ее мощь обрушилась на призраков из дальнего космоса, не причинив им никакого вреда. Ракеты и сверхмощный лазер проходили сквозь бесплотные создания, озаряя их багровым, зловещим светом. Призраки бесконечным потоком приближались к Земле, а людям на станции оставалось только нажать на красную кнопку, сообщив о вторжении.

 

-2-

Оператор сначала не поверил своим глазам, когда на экране главного компьютера Объединенных вооруженных сил Земли высветились слова: “Тревога! Вторжение!”

К этому готовились, об этом теоретически знали, но полагали, что это никогда их не коснется. Но коснулось. И оператор передал сообщение на Главный Командный Пункт и в Совет. Если на ГКП сидели люди военные и много повидавшие (один из них даже помнил последнее вторжение, хотя с того памятного дня, казалось, прошли тысячи лет) и восприняли это сообщение спокойно, как если бы речь шла об общевойсковых тактических учениях, то в Совете, где заседали гражданские люди, возникло что-то похожее на панику. Можно было подумать, что инопланетяне спустились к ним на головы на своих летающих тарелках. “Вторжение, вторжение!” – разносилось по округлому, отделанному с изяществом и вкусом, залу. И никто и ничего толком не понимал. Кто приближается к Земле? С какими целями? Сколько кораблей у вражеской армады? И почему космическая станция “Рубеж” не смогла задержать основные силы противника? Никто не задавал себе этих вопросов. Каждый думал, как бы, понадежнее, спрятаться и переждать невзгоду в комфортных условиях. Подождав, когда возмущенный гул многочисленных голосов стихнет, слово взял один из глав Совета. Он поднялся со своего удобного кресла и сурово посмотрел на мечущуюся и кричащую массу.

- Тихо! Тихо, позор Вселенной! - воскликнул он.

Кустистые, седые брови главы Совета надвинулись на умные, серые глаза. Повинуясь его сильному голосу и грозному виду, масса перестала кричать, вслушиваясь в каждое слово лорда Ньюстеда.

- Я пережил два вторжения, - начал он спокойно, - Первое случилось тогда, когда я был еще совсем маленьким мальчиком. Было страшно. Я помню летающие тарелки, зависающие над моей головой и зеленый луч, тянущийся от одного из аппаратов, сжигающий все на своем пути. Все это я помню. Мы пережили это. И космическая станция “Страж” приняла на себя первый удар и была сожжена. Да, это были тяжелые дни. Тогда еще на Земле не было единой нации, говорящей на одном, всеобщем языке. Но народы, забыв прежние свои распри и ссоры, и поняв, что всему человечеству грозит гибель, объединились и дали инопланетным захватчикам достойный отпор. Второе вторжение пришлось на пору моей зрелости. Мне шел тридцатый год, и я служил на космической станции “Миротворец”, когда все это случилось. И опять было страшно, но не так как в детстве. Детская фантазия склонна все преувеличивать. Я мог теперь защищаться и нападать, а, будучи ребенком, я был беззащитным. Нам удалось сбить несколько инопланетных кораблей, но полностью остановить армаду мы не смогли. Они были так уверены в себе, что даже не стали нас уничтожать. Потеряв несколько кораблей, они просто пролетели мимо нас. То, что они тогда сделали на земле, было ужасно. Захватчики вывели из строя все электростанции, и все другие источники, которые давали свет, водопроводы, очистные сооружения. Когда мы подлетели к Земле на своем “Миротворце”, она погрузилась в кромешную тьму. Это зрелище трудно описать. Вы можете представить себе темноту, но тьму, которая расползлась по всей земной территории и захватила ее, вы представить себе не можете. Это по настоящему страшно.

Лорд Ньюстед оглядел притихший зал и белым кружевным платком вытер вспотевший лоб. На него смотрели тысячи обреченных глаз и от этого объединенного взгляда, выражающего всеобщее отчаяние, холодные мурашки поползли по его телу. Но необходимо было продолжать свою речь, чтобы вселить уверенность в это растерявшееся человеческое стадо, которое никогда не имело дела с настоящей бедой, катастрофой. Речь стояла об их жизни или смерти и поэтому они внимательно слушали пожилого, но еще довольно сильного, жизнедеятельного лорда.

Ньюстед, откашлявшись, продолжал:

- Инопланетных кораблей мы тоже не видели. Мы решили затаиться, приготовившись к смертельному бою. И когда наш сверхчувствительный радар засек движение над нашим кораблем, мы открыли огонь, практически наугад. Захватчики не ожидали нападения. Они уже успели поверить в свою скорую и легкую победу. И совершили ошибку. Иногда противника лучше переоценить, чем недооценить. Инопланетные корабли под огнем наших ракетных установок горели один за другим. Но их было больше, и они не были дураками. Окружив нас, они начали методично бить по “Миротворцу” своими разноцветными лучами. Это был настоящий Ад! Я даже чувствовал, как горит моя кожа. Мы были обречены, зная, что завоеватели не выпустят нас из смертельного кольца. Но иногда случаются чудеса. Одна из ракетных точек на Земле не была подавлена, и каким-то образом, сохранив автономное питание, которое, видимо, накопилось на сверхмощном генераторе и не была задействовано, неожиданно нанесла удар, поддерживая нас. А сгрудившиеся вокруг “Миротворца” инопланетные корабли были отличными мишенями. Но и в этом случае мы были обречены. Ведь одна из ракет, пущенная с Земли, обязательно должна была угодить в “Миротворец”. Но мы, несмотря на это, радовались как дети. Мы радовались потому, что внесли свой вклад в обнаружение и уничтожение общего врага. Все это я рассказываю не для того, чтобы покрасоваться перед вами, а для того, чтобы успокоить вас и вселить надежду в ваши сердца. Не нужно паниковать. Нужно просто понять, кто вторгся в наши пределы, почему команда станции “Рубеж” не смогла вовремя, еще на подступах к Земле, засечь инопланетные объекты и приостановить вторжение? У меня все.

Обессилевший после продолжительной, напряженной речи, Ньюстед откинулся на спинку кресла. Вряд ли за всю его жизнь приходилось столько говорить. Люди, замершие в зале, молчали, осмысливая слова Лорда. И большинство из них делали два правильных вывода: вторжение – это страшно, но с инопланетными завоевателями нужно и можно бороться. Именно на такой эффект рассчитывал лорд Ньюстед, рассказывая историю своей жизни. Но всеобщее молчание длилось недолго. Словно океанская волна, накатывающая на трибуну, нарастал человеческий ропот.

Лорда Ньюстеда засыпали вопросами: “Что делать?”, “Как бороться с завоевателями?”, “Что предпринять, чтобы отстоять Землю?”.

Лорд Ньюстед поднял вверх руку, показывая собравшимся, что намерен говорить.

- Все эти вопросы будут решаться на закрытом заседании Совета, - сказал он, - Мы обсудим варианты борьбы с инопланетными завоевателями, а затем объявим свое решение.

- Но почему не обсудить все здесь? – раздался голос молодого репортера, - Почему все и всегда решается за закрытыми дверями?

Лорд Ньюстед покровительственно улыбнулся молодому человеку.

- Я понимаю вас, - ответил ему лорд, - Вы хотите собрать сенсационный материал и поместить его в газету первым. Но вторжение – это не детская игра, не захватывающий фантастический рассказ, а суровая реальность. Если мы не поймем самой сути и замыслов тех, кто нарушил наши границы, ни одна ваша газета, ни в электронном виде, ни в старом бумажном, людям при известном стечении обстоятельств, уже будет не нужна. Ее просто некому будет читать. Именно так стоит вопрос, молодой человек.

Лорд Ньюстед сделал эффектную паузу и, улыбнувшись, чтобы разрядить напряженную обстановку, пошутил:

- Если, конечно, инопланетные вояки не соизволят выучить наш язык.

Лорд Ньюстед знал, что тем, кто умеет пошутить в экстремальной ситуации, как правило, верят. А ему сейчас просто необходимо было это доверие, чтобы избежать ненужной суеты и паники. В данной ситуации необходимо было сосредоточиться и хорошенько подумать. Закрытое заседание Совета проходило в еще более напряженной обстановке. Старцы, как называли глав Совета, не решались принять то или иное решение. Слишком высока была цена ошибки. Прежде чем сделать какие-то выводы, нужно было досконально изучить материалы видеосъемки, выслушать астронавтов станции “Рубеж”. Но видеокамеры, стоящие на станции, ничего особенного не смогли запечатлеть. Только один кадр заинтересовал Совет, да и то он был спорным. Может быть, просто на станции испортилось оборудование. Какие-то вытянутые, неясные тени с невероятной быстротой пронеслись перед станцией и исчезли. А было ли вторжение вообще? И что обозначают эти тени? Это может быть что угодно. Даже, малоизученные наукой, космические явления. Старцы, насупившись, молчали. И лорд Ньюстед решил взять инициативу в свои руки.

- Если ракеты, пущенные со станции не смогли поразить цель, - авторитетно сказал он, - Это значит, что ее или просто не было, или, что мы имеем дело с настолько развитой, в техническом отношении, инопланетной цивилизацией, сумевшей настолько замаскировать свое вторжение, что даже умудренные опытом главы Совета не могут прийти к тому или иному решению. Я думаю, что имеет место хорошо замаскированное и продуманное вторжение. На чем основываются мои умозаключения, спросите вы? Я вам отвечу. На станции “Рубеж” находятся опытные астронавты – Макс Локсли и Алексей Макаров. Они уже не раз успешно отражали атаки из среднего космоса, заслужив наше уважение и доверие. Никто не может усомниться в их профессионализме. И что из этого следует? Вторжение имело место. Это подтверждают сверхчувствительные радары и главный компьютер, принимающий информацию. Значит, эти существа не имели материальной основы. Мы имеем дело с призраками, господа, потоком враждебной энергии.

- И что же прикажете, лорд Ньюстед, бороться с инопланетными завоевателями с помощью креста и святой воды?

Лорд Нортон холодно посмотрел на лорда Ньюстеда. Этот тщедушный старикашка терпеть не мог деятельного, спортивного, умного и благородного лорда. Может быть, он ненавидел потому, что сам был лишен этих качеств.

- И что вы предлагаете? – продолжал свою атаку против лорда Ньюстеда лорд Нортон.

Лорд Ньюстед также недолюбливал этого тщедушного завистливого эгоиста, но никогда не вступал с ним в открытое противоборство, чтобы не раскалывать Совет на части. В Совете у него были и свои сторонники, и противники. Но только целым организмом Совет был способен принести наибольшую пользу землянам.

- Вы хотите знать, что я предлагаю?

Лорд Ньюстед посмотрел сначала на своих сторонников, а затем на противников. Как они отнесутся к его предложению? Скорее всего, по-разному. В Совете уже давно не было единодушия, и каждый старался обрести влияние над другими главами Совета, создав тем самым партию власти в главном законодательном органе Земли.

- Итак, вы хотите знать мое мнение, - повторил лорд Ньюстед, - Я думаю, что необходимо послать станцию “Рубеж” к Великому Провалу.

- И погубить там станцию и экипаж, да еще оставить незащищенными наши космические границы, - заметил желчный старикашка, лорд Нортон.

Ньюстед с нескрываемой ненавистью посмотрел на своего оппонента и продолжил свою мысль.

- Локсли и Макаров – опытные звездные странники, проверенные годами работы. Думаю, что ничего с ними не случится. А провал – это средоточие разнообразных энергий, который непременно притянет к себе призраков, как мощный магнит. Может быть, астронавтам удастся вступить в контакт с обитателями провала и выяснить природу инопланетных захватчиков. И может быть, провал даст ответ, как с ними бороться.

- Все это только гипотезы, - вступил в разговор лорд Мэтиссон, - Да, мы можем послать станцию к провалу и потерять ее. Риск велик, а рисковать в такой ситуации боевой станцией нам нельзя. Думаю, что лорд Ньюстед не совсем понимает, что из себя представляет провал.

Лорд Мэтиссон пользовался в Совете заслуженным авторитетом. Он был честным и порядочным человеком, ставя принципы полезности обществу даже выше личной дружбы.

Ни для кого не было секретом, что лорд Мэтиссон был другом лорда Ньюстеда и во многих спорных вопросах поддерживал его. Но теперь ситуация была настолько сложной, что готова была выйти из-под контроля. И лорд Мэтиссон пытался во всех, взвешенных им решениях, исключить риск.

- А что предлагаете вы, лорд Мэтиссон? – осведомился лорд Ньюстед, разочарованный словами друга, - Обычным оружием с пришельцами не справиться.

- У нас есть корабль “Христианин” с опытными магами-пастырями на борту, которые хранят веру в Спасителя, - парировал выпад друга Мэтиссон, - Это их дело воевать с призраками.

- Хорошо, - согласился лорд Ньюстед, - Поступайте, как знаете. Я также думаю, лорд Мэтиссон, что ваше решение – правильное! Маги-пастыри в совершенстве овладели искусством общения с потусторонними силами.

- Спаситель не отвернется от нас, - сказал лорд Нортон и перекрестился.

Он не верил в силу Спасителя, но изображал из себя верующего человека. Так было выгодно. До сих пор лорд Нортон поклонялся языческим богам. Лорд Ньюстед, зная об этой слабости своего противника, горько усмехнулся и сказал:

- Думаю, что Спаситель непременно накажет грешников.

- И я на это надеюсь, - произнес лицемерный лорд Нортон.

Другие главы Совета, которые занимали нейтральную позицию по отношению к враждующим лордам, обдумывая уже сказанное на заседании, молчали.

Лорд Бэкхем, поддерживающий Ньюстеда и Мэтиссона, произнес:

- Я лично придерживаюсь мнения лорда Мэтиссона. Пастыри быстрее разберутся с призраками, чем мы с вами.

Лорд Элиссон всегда принимал сторону Нортона. Это объяснялось очень просто. Его дочь Алиса была замужем за племянником Нортона.

Он вытянул свою гусиную шею и сказал:

- “Рубеж” посылать к провалу нельзя. Насчет “Христианина” нужно подумать. Нет геройства в том, чтобы посылать людей в это гиблое место. Может быть, сам лорд Ньюстед захочет подойти к провалу и раскрыть его тайны?

Лорд Ньюстед гордо посмотрел на плешивого приспешника своего врага и ответил, не колеблясь:

- Да, я пойду к провалу, если все оставшиеся главы Совета дадут на это согласие.

- Я пойду с тобой, Джейсон, - сказал лорд Мэтиссон, пожав руку друга.

Лорд Бэкхэм промолчал, а Нортон и Элиссон сказали в один голос, что решение лорда Ньюстеда очень самоотверженно и благородно.

“Иди, - думали они про себя, - И будет хорошо, если ты упадешь в провал и свернешь себе шею. Если бы ты знал, как ты нам мешаешь!”

Совет решил, что к провалу отправится корабль “Христианин” с десятью магами-пастырями на борту. Лорды Ньюстед и Мэтиссон отправятся вместе с ними.

- Спасибо за честь и доверие Совету и, особенно лорду Нортону, - произнес лорд Ньюстед, думая про себя: “Ты, конечно, хитер, Нортон, но твоя хитрость когда-нибудь тебя и погубит”.

Нортон усмехнулся, понимая, о чем думает противник.

“Может быть, Ньюстед, но прежде ты свернешь себе шею у провала”.

Глаза их встретились. Дуэль, начатая очень давно, продолжалась. Каждый из них надеялся дожить до ее окончания.

 

-3-

Земля. 3050 год. Период упадка и разложения. Пройдет еще очень много лет, прежде чем цивилизация пойдет по-другому пути. Но это время впереди, а пока – безрадостное существование элиты и нищенское, рабское житье рабочих. Без просвета и надежды. В прозрачных, сделанных из сверхпрочного стекла комнатах живут существа, отдаленно похожие на людей. Снег и холод стали обычными на Земле и только один месяц в году распускались листья на редких, в бетонно-пластиковой пустыне, деревьях. Люди со сморщенными, состарившимися раньше времени лицами, бесцельно брели по холодным, спрятавшимся в сумерках, синим улицам и даже свет фонарей не скрашивал картину безысходности и упадка. Дыхательные аппараты, которыми пользовались эти несчастные существа, хотя и были теперь миниатюрных размеров (а раньше, до модернизации, походили на большие ящики с подсоединенными к ним гофрированными шлангами) не доставляли к легким достаточного количества кислорода. Даже у младенцев лица были сморщенными и старческими, а глаза печальными, темными и сосредоточенными. В основном, это были клонированные дети. И в редкой семье, сохранившей свою жизненную силу, появлялся ребенок естественным способом. Но такие подарки случались обычно в бедных семьях, а богатые и вовсе разучились производить на свет детей, доверяя это дело науке.

Безвольная, вымирающая нация, не умеющая бороться за свое существование, была обречена на медленное и мучительное вымирание. И в этой пустоте и безысходности обязательно должен был появиться кто-то, который бы подчинил своей воле эти жалкие и беспомощные существа. И это была элита общества, развращенная и больная, бесцельно проживающая свои дни, присосавшаяся к телу трудового народа, который еще сохранял свою гордость и в недрах которого уже зрело возмущение, грозившее впоследствии перерасти в мятеж. Существо в шляпе, надвинутой на гипсово-белое лицо и черном плаще, скрывающим тело или его отсутствие, появилось на Земле неожиданно, словно призрак из преисподней. И это непонятное существо стало беспричинно убивать людей, подавляя остатки их гордости террором. Лишенные жизненных сил и не видящие особой ценности в своей жизни, земляне не умели сопротивляться, они потеряли иммунитет к насилию. И мистер Икс без особого труда взял власть в свои руки. Это было самое быстрое завоевание Земли за всю ее историю, которое в последствии было описано в межгалактических учебниках.

Темный властелин, как его позже назвали бедные, не покорившиеся жители Земли, правил жестко и безжалостно. Играя на слабостях людей, на их страхах и сомнениях, и привлекая к власти самых слабых телом и мерзких по натуре, он создал Империю страха, которая просуществовала сто земных лет. Это темное государство могло просуществовать и дольше, если бы не появился на свет в бедной семье, где детей было больше, чем денег, дед лорда Ньюстеда, также названный Джейсоном. Это — волевой и сильный человек, познавший рабский труд с самых малых лет, став мужчиной, способным держать оружие, поднял мятеж. Богатые и деградирующие земляне в ходе кровавой гражданской войны были истреблены, так как все они поддерживали темного властелина. И когда Джейсон ворвался в его покои с обнаженным мечом в руке, на троне он обнаружил только брошенные в спешке плащ и шляпу. Это все, что осталось от таинственного мистера Икс. Джейсон со своими друзьями и соратниками одержал победу, но не полную и не окончательную. Он знал, что его наследникам еще придется встретиться с этим ужасным существом и вступить с ним в смертельную схватку.

 

-4-

“Христианин” медленно подплывал к северным широтам. Он именно плыл, а не летел, по серым, грозовым небесам, которые извергали из себя колючий снег и кусочки льда. Лорд Ньюстед казался спокойным. Он пил кофе и слушал приятную музыку, льющуюся медленным, успокаивающим потоком из динамиков. Корабль, хотя и был предназначен для полетов на большие расстояния, чаще всего использовался как “транспорт внутреннего пользования”. Удобный и комфортабельный, он не годился для экспедиций в дальний космос. Только боевые машины, такие как “Воин” и “Воин-2”, посещали те таинственные, непознанные места, куда проваливались, словно в черную пропасть звезды и где мрак властвовал повсеместно. Лорд Мэтиссон, как и его друг, волновался перед встречей с Великим Провалом, но так же, как и лорд Ньюстед, скрывал свои чувства под маской спокойствия и безмятежности. Мэтиссон с интересом разглядывал картины на христианские темы, которыми были расписаны удобные каюты корабля. Эти картины писали лучшие художники земного шара, чтобы помочь настоящим христианам совершить свой подвиг, борясь с земным и неземным злом. Десять пастырей, или как все их привыкли называть, магов, потому что иногда они показывали настоящие чудеса, оставаясь смиренными слугами Спасителя, держались отдельно и от команды корабля, и от лордов. Закрыв глаза, они нараспев читали молитвы, пребывая в трансе.

“Христианин”, в это время, завис над безлюдной ледяной пустыней и медленно начал опускаться. Площадка четырехугольной формы обеспечила кораблю легкую посадку. Эта площадка была специально сконструирована для “Христианина” и при посадке автоматически выдвигалась. Лорды Метиссон и Ньюстед первыми ступили на трап, который стал переходным мостом между кораблем и таинственным провалом, ведущим в неизвестность. Кошмарная зияющая и беззубая пасть провала на фоне белого снега выглядела устрашающе.

- Наверное, именно так выглядит вход в преисподнюю, - произнес Мэтиссон глядя на Ньюстеда, - В одной старой книге я видел репродукцию гравюры “Вход в ад”. Знаете, Джейсон, она, как две капли воды похожа на этот провал. Однако не вешайте нос, Ньюстед, общаться с призраками будем не мы, а эта братия в белых балахонах.

- Я вот о чем думаю, Генри, - сказал Джейсон, загипнотизированный величественным видом бездны, - Почему инопланетяне ничего не предпринимают? Я видел два вторжения, но это не похоже ни на одно из них. Где враги? Какие цели они преследуют и где находятся?

- Пусть головы болят у Нортона и Элиссона, - ответил Мэтиссон беззаботно, - Одного я не пойму, Бэкхем с нами или против нас? Тебе не кажется, что он занимает какую-то странную, двойственную позицию.

- Бэкхем – честный человек, - проговорил лорд Ньюстед, поморщившись, - Думаю, в решающий момент он будет с нами.

Лорды спустились по трапу, ступив на хрустящий под ногами снег, и остановились. Мимо них степенно прошли десять магов в белоснежных одеждах, направляясь к провалу.

- Довольно холодно, - произнес Генри, переступая с ноги на ногу, - Наверное, я зря не взял с собой меховую накидку и меховые сапоги.

- Мне кажется, - ответил ему Ньюстед, - Что мы очень скоро согреемся.

Лорд Мэтиссон многозначительно посмотрел на друга, но ничего не сказал. Возможно, Джейсон был прав. Никто не знал, как развернутся последующие события. Обманчивая тишина только настораживала. Казалось, даже воздух застыл в ожидании чего-то необычного, которое вот-вот должно произойти. Маги, остановившись у провала, образовали живое кольцо. Энергия, идущая из темноты и неизвестности, притягивала и парализовала. Лица пастырей были сосредоточенными и одновременно задумчивыми. Общаясь с провалом, с помощью своей магии, они постигали его тайну. Постепенно маги расширяли круг, отступая назад. От перенапряжения, у многих из них закатились глаза, а по лицам тек пот, который они торопливо вытирали белыми рукавами своих одежд. Девять магов, закрыв лица руками, побежали к кораблю. И только десятый остался у провала, приближаясь все ближе и ближе к его ненасытной пасти. Покачнувшись, пастырь взмахнул руками и полетел в черную бездонную пропасть. Осуждающе посмотрев на бегущих пастырей, Мэтиссон пытался шутить, скрывая свой страх и растерянность.

- И это хваленые маги, победители призраков и нечистой силы, а, увидев большую яму, бегут от нее, словно трусливые зайцы.

Ньюстед сурово посмотрел на друга.

- Ты видел, что стало с одним из них? – сказал он.

Генри понял, что вся его напускная храбрость тотчас же исчезнет, подойди он к жуткому провалу. Лучшие из лучших пастырей побежали от него, сломя голову. Что же могло так испугать их, казалось, не боящихся ничего?

В это время к ним подошел обеспокоенный капитан “Христианина”.

- Мы срочно вылетаем. Если мы хотя бы немного задержимся в этой аномальной зоне, может случиться так, что мы не сможем выбраться отсюда никогда.

- Что говорят пастыри? – спросил Ньюстед.

- Они молчат, - ответил капитан, - Но и без слов понятно, что они ужасно напуганы. Стоит только посмотреть в их глаза, и самому становится страшно.

- А почему мы не сможем выбраться? – спросил у капитана Мэтиссон, - Ожидается снежная буря?

- Это все из-за провала, - начал объяснять капитан, косясь на страшный зев в земле, - Многие корабли пропадали в этом районе. К тому же, на “Христианине” приборы один за другим выходят из строя. Мы можем не взлететь.

Он с надеждой посмотрел на лордов, которые сохраняли видимое спокойствие.

Лорд Мэтиссон, казалось, принял решение. Об этом можно было судить по его решительному виду. Он внимательно посмотрел на Ньюстеда, затем на капитана и произнес:

- Мы остаемся. Летите без нас.

Капитан не знал, что ему делать. Оставить в этой опасной зоне двух глав Совета значило для него преступить закон. Хорошо, если он отделается длительным тюремным заключением. За такой поступок его ожидала смертная казнь. Но и приказ лорда, а слова Генри означали приказ, нужно было выполнять. Вся эта экспедиция сулила ему одни неприятности. Капитан встал перед лордами на колени.

- Не губите меня, господа! – воскликнул он, - У меня двое детей. Если я вернусь назад без вас, меня обязательно казнят.

Лорд Ньюстед достал из миниатюрной папки, с которой никогда не расставался, лист бумаги с оттиснутым гербом и перо. Он что-то быстро написал на бумаге и передал капитану.

- Этот документ будет служить вам оправданием, - сказал Джейсон, - В нем написано, что мы с лордом Мэтиссоном добровольно остались около провала, чтобы продолжить исследования. Написано, конечно, не в кабинете, но почерк мой в Совете узнают. Думаю, что вам не стоит беспокоиться.

Капитан прижал бумагу к груди.

- Но вы же здесь погибнете, - произнес он, отступая назад.

- Выполняйте приказ! – рявкнул Мэтиссон, - Взлетайте!

И капитан, получив приказ, побежал к кораблю. “Христианин” плавно стартовал с площадки, постепенно тая в безгранично-сером просторе неба. Лорды печально посмотрели вслед кораблю, а затем, взявшись за руки, смело шагнули к провалу. Они думали, что падение будет стремительным, как если бы они бросились вниз с крыши здания Совета. Но лорды ошибались. Джейсон и Генри попали в вязкую, многослойную среду, погружаясь в провал, как в чашу, наполненную вазелином. И отсчет времени здесь не совпадал с земными временными отрезками. Потеряв всяческие представления о пространстве и времени, они разрезали своими телами многослойный пирог иного мира. Их тела казались легкими, почти невесомыми, проплывающими в мире тайн, призрачных теней и воспоминаний. И если их тела бездействовали, погружаясь в бездну, память подсознания, освобожденная магией этого места, работала на все сто процентов, рисуя причудливые картины из прошлого. Джейсон видел мир далекого прошлого образца 3050 года, когда его дед, еще не лорд и не знатный человек, жестоко расправлялся с деградирующей элитой общества. Джейсон видел старые, сморщенные лица искусственных детей, которые ничем не отличались от лиц их родителей.

Память лорда Ньюстеда проникала в самые укромные уголки того старого мира, где его дед с мечом в руке добывал себе свободу. Он видел комнаты из прозрачного, но сверхпрочного стекла. Малыш с лицом пожилого человека, скрестив руки на груди, грустно смотрел на мать.

- Мы все умрем, мама? – спрашивал он, и лорд Ньюстед отчетливо слышал его надтреснутый голос, - Ну что ж, значит так должно и быть. Книгу судеб не перепишешь заново.

Его мать, соглашаясь, кивнула головой. В глазах и матери, и ребенка – тоска и безысходность. И в это время в комнату ворвался дед с окровавленным мечом в руке. Его лицо было искажено яростью. Он взмахнул мечом, и мать малыша распалась надвое. Лорд Джейсон Ньюстед хотел закрыть глаза, чтобы не видеть этого, но его глаза остались неподвижными и широко открытыми, словно кто-то говорил ему: “Смотри”. Меч поднялся вверх стремительно и неумолимо. Взмах. И обезглавленный малыш упал к ногам его деда. Ньюстед не хотел видеть это страшное кино. Закрыть глаза, отключиться и все забыть – было единственным его желанием. Но собственное тело, находясь в провале, не слушалось его, словно было чужим. Работало только подсознание, вытаскивая из небытия страшные картины прошлого.

Страшные картины избиения элиты того, древнего мира кружились над ним, сверху, снизу, спереди, сзади, словно Ньюстед находился внутри гигантской панорамы, рассказывающей ему о прошлом. “Твой дед был убийцей, ужасным и безжалостным” – шептали ему голоса. Но тело Ньюстеда продолжало свой бесконечный полет в загадочную бездну, где он смотрел фильм про своего предка Джейсона Ужасного. Лорд Ньюстед увидел прекрасно отделанную тронную залу, где металось, словно зверь, попавший в клетку, существо в черном плаще и шляпе. Ни лица, ни глаз Джейсон, как не пытался, не сумел разглядеть. Но зато он чувствовал страх, распространявшийся, словно зловоние, по тронной зале. И его дед, прорубая себе дорогу двуручным тяжелым мечом, стремился к этому существу, чтобы вступить с ним в решающий судьбу Земли, поединок. Но когда Джейсон, дед лорда ворвался в тронный зал, там уже никого не было. На цветном мраморном полу лежали плащ и шляпа, оставленные страшным пришельцем. Джейсон, потрясая тяжелым, окровавленным мечом, рычал, словно раненый зверь.

- Упустил! - кричал он так, что стены зала сотрясались.

Лорд Ньюстед в мельчайших подробностях рассмотрел черты лица своего деда. И он словно смотрел в свое отражение, которое стремительно приближалось к нему. Дед через время, пространства и расстояния обращался к нему, своему потомку. Казалось, они находились в одной комнате и беседовали с ним.

- Тебе, Джейсон, - говорил дед, - Придется встретиться с этим чудовищем и одолеть его. Провал, в который ты попал вместе со своим другом – это вход в другой мир, мир прошлого. И только через прошлое, возможно, что-то поправить в настоящем. Думаю, что наш общий знакомец в плаще и шляпе имеет прямое отношение к вторжению, тайну которого вы пытаетесь разгадать. Да будет с тобой бог в трудную минуту, мой дорогой внук!

Образ деда погас, словно изображение в телевизоре, быстро и неожиданно. Лорд Ньюстед вздохнул с облегчением. Его голова от всего виденного и услышанного им, готова была разлететься вдребезги. Но сильная головная боль утихала, и все существо Джейсона охватил покой и умиротворение.

А Мэтиссон блуждал в своем параллельном мире. Образы, наслаиваясь один на другой, о чем-то говорили с ним, предупреждали об опасности, умоляли его не ввязываться в битву великих сил. Генри скрипел зубами, как безумный, закатывал глаза, стонал и продолжал падать в эту адскую бездну, у которой не было ни начала, ни конца. Почувствовав под ногами твердую поверхность, лорды сначала не поверили своим ощущениям. Они решили, что это еще одна шутка провала. Но желтоватый туман, окутывающий их, рассеялся, и лорды увидели, что они стоят у покосившегося забора, через щели которого была видна автострада с проносящимися по ней машинами.

- Куда мы попали, Генри? – спросил изумленный Ньюстед у друга.

- В прошлое, - тяжело вздохнув, ответил Мэтиссон, - Так сказали голоса.

- Я видел своего деда, - признался Джейсон, - Он был жестоким человеком. И еще я видел существо, которое вторглось на нашу планету.

- Иногда нужно быть жестоким, - хмурясь, ответил Генри, - А это существо было в плаще и шляпе?

- Ты тоже видел его?

Ньюстед крепко сжал руку Мэтиссона.

- А может быть, все, что мы увидели и почувствовали – сплошной обман?

Мэтиссон с сомнением посмотрел на лорда Ньюстеда.

- Почему ты так думаешь? – удивился Ньюстед, разжимая свою крепкую руку.

- Под действием галлюциногенов люди видят еще не такое, - продолжал Генри, следя за движущимися по шоссе автомобилями.

Мир прошлого, в который они попали через провал, пугал и удивлял лордов. Они словно ходили по чужой, неведомой планете, где их всюду подстерегали опасности и неожиданности. Но Метиссон и Ньюстед вскоре вернулись к своему разговору.

- Я так не думаю, - возразил Генри Джейсон, - Если бы у нас были галлюцинации, мы бы с тобой оставались в том же месте где и были, над провалом или в провале. Но мы же пролетели его и оказались здесь. Как ты можешь это все объяснить?

- Не знаю, - досадливо отмахнулся Генри.

Люди всегда злятся, когда не знают, как объяснить то или иное явление. Они чувствуют себя беззащитными перед необъяснимыми силами природы.

- А Нортон с Элиссоном, вероятно решили, что мы мертвы, - произнес Ньюстед, улыбаясь.

- А ты думаешь, что мы живы?

Мэтиссон с сомнением посмотрел на друга.

И лорд Ньюстед с ужасом подумал: “А живы ли они на самом деле? Может быть, все, что они видят – это потусторонние видения после их земной смерти?” Сумеют ли они снова вернуться в свой мир? Откроется ли им тайна вторжения? Смогут ли они противостоять той силе, которая затаилась в прошлом, чтобы обрушиться на их мир в настоящем и будущем? На все эти вопросы приходилось искать ответы в чужом и враждебном им мире. Но, только найдя эти ответы, можно было рассчитывать на спасение и победу в этой непонятной войне, где не видишь противника, который в любой момент может ударить в спину.

 

-4-

Лорды Нортон и Элиссон, узнав, что Ньюстед с Мэтиссоном добровольно остались у провала и, скорее всего, погибли, надавили на капитана “Христианина”, чтобы он на суде сказал, что видел, как лорды бросились в провал, поддавшись бессознательному импульсу, и там погибли. Главы Совета были очень влиятельными людьми, и долго упрашивать капитана об этом одолжении не пришлось. Он согласился и сказал на суде, что лорды погибли на его глазах. И тогда Нортон добился того, чтобы Совет реформировали, а это значило, что он убрал оттуда неугодных ему людей, а затем и совсем упразднили. И вот, после долгого и справедливого правления Совета был вновь введен пост единовластного правителя-президента. Им стал, естественно, Нортон. А его главным советником – Элиссон. Лорда Бэкхема, который пытался бороться с кознями Нортона и его свиты, потихоньку убрали, заперев в психлечебнице и объявив слабоумным. А люди, которые остались в президентской администрации, были алчными и продажными. Для них не существовало таких понятий, как Родина, честь, достоинство. За деньги они готовы были на все и своей беспринципностью иногда пугали самого Нортона. А сам лорд Нортон, плюнув на все государственные дела, занялся своим омоложением. Для дальних перелетов он использовал самые совершенные и скоростные корабли “Крылатый” и “Крылатый-2”. На планете, которая была быстро завоевана, а местные жители – инопланетяне перебиты, добывались минералы и редкие растения, из которых потом готовилось средство для омоложения. Другое лекарство, приготовленное из тех же составляющих, но в других пропорциях, способствовало наращиванию мышечной массы. И это лекарство новый президент принимал каждый день. На здоровье этого человека, завистливого и тщеславного, были истрачены огромные средства. И чтобы пополнить оскудевшие запасы государственной казны, были введены дополнительные налоги. Народ нищал и ожесточался, а президент Нортон и его окружение богатело и предавалось различным утехам. Через год Нортона невозможно было узнать. Из тщеславного старикашки он превратился в мускулистого и хорошо сложенного гиганта. Его волосы, расставшись с сединой, потемнели, морщины разгладились, а в глазах засверкали веселые огоньки сладострастия. Со своей старой женой Нортон прервал всяческие отношения, и, выделив ей полуразвалившийся замок в одной из дальних областей земли, женился на молодой и красивой северянке Сигрид. Сигрид не только услаждала президента в постели, но и взяла правление землей в свои руки. Нортон не сумел возразить молодой супруге даже тогда, когда она сместила с поста советника президента старого друга Эллисона, поставив вместо него своего тайного любовника – северянина Сигурда Гунлауфсона. Окружение президента, алчное и неразборчивое в средствах, видя, что дни их сочтены, несколько раз пытались отравить жену президента, но всякий раз магия, которой Сигрид владела в совершенстве, отводила от нее беду и неминуемую смерть. Сигрид надоело постоянно обороняться. Она наслала на бывших строптивых друзей мужа порчу, и многие из них, покрывшись черными, безобразными пятнами, умерли в мучениях. А Сигурд Гунлауфсон все ближе подбирался к власти, смещая или просто убивая неугодных ему людей.

Настало время, когда Нортон остался в совершенном одиночестве. И в одну из любовных ночей, когда только свечи освещали ложе президента и его жены, бросая причудливые тени на стены и пол, насытившись страстью, словно обильной пищей, Сигрид на глазах своего супруга превратилась в огромную белую волчицу. Обезумев от охватившего его ужаса, Нортон сполз с кровати и устремился к двери, издавая нечленораздельные звуки. Но у самой двери его уже ожидал другой зверь – Сигурд с обнаженным мечом в руке.

- Во имя Одина! – прорычал северянин и молниеносным движением, так, что Норман перед своей смертью даже не увидел занесенного над его головой темного лезвия, отрубил президенту голову.

Молодая волчица бросилась к Сигурду, который, встав на корточки, лакал кровь, обильно льющуюся из обезглавленного Нортона. Напившись вдоволь, Сигурд обратился в волка и набросился на Сигрид, даря ей свои звериные ласки.

 

-5-

Лорды Ньюстед и Мэтиссон медленно и осторожно двигались по улицам городка, знакомясь с его достопримечательностями. Серые стены неприветливых кирпичных домов, обрезки труб, обрывки пакетов и прочий мусор вперемежку с битым стеклом, хрустевший у них под ногами, превратили городок, некогда утопающий в зелени, в уродливого монстра. И воздух, насыщенный разнообразными вредными парами, которым очень трудно было дышать, дополнял и без того унылую картину прошлого. Всюду тянулись траншеи, обнажая прогнившие трубы, плюющиеся горячей водой.

- Боже мой, - воскликнул Мэтиссон, - Как же тяжело жили наши предки.

И делая глоток не слишком свежего, с примесью серы и гари воздуха, вновь зажимал нос платком. Перейдя дорогу, на которой валялся битый кирпич и обрезки труб, лорды подошли к старому закопченному зданию, откуда раздавались людские голоса. Краска, некогда голубого цвета, покрывающая стены заведения, облупилась. Сами стены в нескольких местах потрескались. Но привести в порядок здание, зашпаклевать и покрасить его, люди прошлого не собирались. Они решали свои, только им понятные проблемы.

- Зайдем? – спросил лорд Ньюстед у Мэтиссона, заглядывая, в занесенное пылью и затянутое паутиной, окно.

Мэтиссон не знал, что ответить другу. Ему были глубоко противны и это здание, и этот смрадный, неряшливый мир прошлого. Его тянуло на чистые улицы столицы его настоящего. Но миссию, которую они сами на себя возложили, нужно было выполнять. И Мэтиссон неохотно кивнул Джейсону. Джейсон открыл перекосившуюся дверь и оказался в атмосфере еще более душной, чем та, что была на улице. Винные пары, которые витали под прокопченным едким сигаретным дымом потолком, ворвались в чистые и ничем не отравленные легкие лорда Ньюстеда, и он едва не задохнулся. Выбросив почерневший и пропыленный платок, он достал другой и, приложив его ко рту, медленно шел по проходу, который образовали круглые столики, стоящие по обе стороны. За этими столиками сидели люди с мутными или остекленевшими глазами, которые грубо разговаривали друг с другом. Всеми этими людьми повелевал Его величество Алкоголь. Ньюстед попытался заговорить с одним из этих людей. Но тот не слушал лорда и, не понимая, что тот ему говорит, налил в прозрачный кубок неприятной, мутной жидкости и поднес ее к чувствительному носу Ньюстеда. Тошнота, поднимаясь со дна желудка, подкатила к самому горлу. Джейсон, еще плотнее зажав рот платком, пошел дальше. И везде один и тот же запах пойла, и везде громкие крики и брань.

А одна экстремальная компания, после того, как Ньюстед отказался пить с ними, набросилась на него с кулаками. Джейсон только защищался. С его знаниями тайных боевых искусств и великолепным владением мечом, он сумел бы уложить человек двадцать, прежде чем с ним могли бы справиться. Но Ньюстед лишь отмахивался от наседающих на него пьяниц. Конечно, ему пришлось бы несладко, ведь все питейное заведение загудело, словно потревоженный улей, готовый вступить с ним в драку. И именно так бы оно и случилось, если бы на помощь лорду не пришел человек в белом одеянии, в котором Ньюстед узнал того пастыря, который первым отправивился в провал. Мэтиссон также, обнажив свой меч, пришел на выручку другу. Лорды удивленно смотрели на живого здорового мага, одеяние которого из белого превратилось в серый, грязный балахон, забрызганный красными пятнами, похожими на кровь. Но, скорее всего, это был томатный соус или кетчуп. Пастырь поднял вверх свои костлявые руки, и безумные люди упали перед ним на колени. Кабак наполнился восторженными восклицаниями: “Учитель, учитель!” А маг что-то терпеливо объяснял людям прошлого. И когда он воскликнул: “Мессия”!”, все люди, находившиеся в заведении, упали ниц перед Ньюстедом, вымаливая прощение.

- Непонятные люди, - произнес лорд Ньюстед, смотря сверху вниз на опущенные перед ним головы, - То бьют, а то падают перед тобой на колени.

Хозяин заведения, высокий худой человек в серой куртке, почувствовал момент, (а он всегда знал, когда надо согнуть колесом спину, а когда выпятить грудь,) и, получив за свою догадливость несколько ромбов какого-то светлого металла, которые Ньюстед бросил ему с небрежностью богатого господина, провел гостей из будущего в свою комнату, где тоже было далеко до абсолютной чистоты, но все же чище, чем в зале. Маг в упор посмотрел на лордов.

- То, что мы искали, находится здесь. Инопланетные завоеватели бестелесными призраками пронеслись через наше измерение и, миновав Великий Провал, оказались в мире прошлого, где, кстати, находимся и мы с вами. Аборигены назвали их людьми в сером.

- Как вы это узнали? – восхитился находчивостью мага Генри Мэтиссон, - Ведь вы, я полагаю, не знаете их языка и общаетесь жестами.

- Я имею способность читать мысли, - ответил маг холодно, - И, потом, я понимаю, что они говорят. В храме мы изучали некоторые известные древние языки Земли до того времени, пока не образовался единый.

- Значит, вы будете нашим переводчиком и гидом, - произнес Мэтиссон, улыбаясь.

Но пастырь не настроен был вести светские беседы.

- Мы должны продумать, как уничтожить серых, - сказал он сурово.

- Но сначала нужно знать, как к ним подобраться, - резонно заметил лорд Ньюстед, - Вы знаете их численность, и где они находятся?

- Они обитают в заброшенной церкви, - произнес, после некоторой паузы, маг, - Так сказал мне один из помощников. Я хотел познакомиться с серыми поближе, несколько раз подбирался к церкви, но они выставляют настолько сильную защиту, что проникнуть в их убежище не представляется возможным. Метров за сто натыкаешься на прозрачную невидимую стену, и далее хода нет. Ни заклинания, ни молитвы не действуют. И потом, мне кажется, в церкви они теряют свою материальную оболочку, снова превращаясь в призраков.

Хозяин заведения принес напитки и еду, поставив перед своими необычными гостями. Лорды походили на средневековых рыцарей прошлого. Те же латы, те же плащи и тяжелые мечи.

- Подай, пожалуйста, еще и шипучки, - попросил хозяина заведения маг.

Хозяин вернулся с бутылкой шампанского и фужерами. Он разлил шампанское и быстро удалился.

- Что это за напиток? – осведомился лорд Мэтиссон, осторожно отпивая из своего фужера.

- Вино, - односложно ответил маг, - Не очень приятное на вкус, но в этом захолустье считающееся лучшим. Такое вино пьют лишь здешние господа. Но я предпочитаю сладкие церковные вина.

Ньюстед попробовал шампанское и поморщился.

- И ничего кроме этого пойла здесь нет? – осведомился он.

Маг усмехнулся.

- Есть, конечно. Более крепкие напитки, валящие человека с ног. Когда я прибыл сюда, меня напоили водкой.

- И как подействовало на вас это питье? – заинтересовался Мэтиссон.

- Сначала я стал очень веселым, - отвечал пастырь, опустив глаза, - Затем, очень буйным. Мне говорили, что я едва не разнес это заведение. А потом я заснул и проснулся с больной головой. Больше я не притрагиваюсь к этому напитку. Пить его, конечно, можно, но он горек и лишает рассудка.

- А где мы, собственно, оказались? – наконец спросил Мэтиссон, - Это не старая Англия?

- К сожалению, - ответил маг, - Мы оказались в России. И здесь очень многие пьют эту водку. Но народ хороший, открытый. Не то, что эти чопорные англичане.

Лорды кое-как допили шампанское.

- А вам не удалось узнать, кто является предводителем серых? – задал вопрос Ньюстед.

Пастырь внимательно посмотрел на лордов.

- Удалось. Некто в черном плаще и шляпе. Но его лица никто не видел, - неохотно отвечал маг, - Может, у него вообще нет лица.

- Я давно хотел спросить, - произнес Генри Мэтиссон, крутя в руке пустой фужер, - Как вас зовут?

Маг дернулся, словно только что получил пощечину.

- Слуга божий, - ответил он, побледнев, - Не поймите меня неправильно, но имя свое я вам не открою. Когда имеешь место с потусторонним миром, миром духов, призраков, чародеев, имя свое нужно держать в секрете. Узнавший твое имя, легко овладеет твоей душой. Многие из служителей божьих имеют по несколько имен и забывают то, которое им дали при рождении.

- Когда я оказался в провале, - сказал Джейсон Ньюстед, - Я видел своего деда Джейсона и он мне так же говорил о таинственном существе в плаще и шляпе. Этот тип уже завоевывал нашу землю в 3050 году.

- А интересно, в каком году оказались мы сейчас? - осведомился лорд Мэтиссон.

- В 2193-м, - уточнил маг, - И хочу вам заметить, не в лучшем времени истории Земли. Страна, в которой мы находимся, раздроблена на мелкие княжества; могущественная Америка погрузилась в океан, как когда-то Атлантида; Ирландия рядом террористических актов поставила на колени добрую старую Англию. Во всем мире идут непрекращающиеся войны. Арабы стерли с лица земли Израиль. Теперь на земной карте нет такой страны. Мистер Икс в черном плаще и шляпе очень хорошо рассчитал время для вторжения. Люди не смогут сплотиться для отражения вторжения.

- Наверное, вы правы, - произнес Ньюстед, - И наша задача остановить его здесь и сейчас. Мы постараемся сделать то, что не удалось сделать моему деду.

- Не торопитесь, Джейсон, - произнес Генри Мэтиссон, пребывая в состоянии легкого опьянения. На лице его блуждала глупая улыбка, - Я думаю, что нас ждет чертовски трудное мероприятие.

- Сегодня ночью, - поставил точку в разговоре маг, - Нам нужно поближе подобраться к заброшенной церкви и посмотреть, что там творится. Мы пойдем не одни. Местные христиане-священники хотели бы тоже оказать нам помощь в освобождении оскверненной церкви от вселенского зла. Ложитесь спать, а часа через три я вас разбужу.

Лорды улеглись на жесткие и неудобные кровати хозяина заведения и его жены. На таких кроватях должны были сниться только кошмары.

 

-6-

Пробуждение для лордов было невеселым. Маг растолкал их посреди ночи, и, ничего не объясняя, повел их самой короткой дорогой к заброшенной церкви. С ним было еще два монаха в черных рясах и с огромными крестами на груди. Вид у них был испуганный. Всю дорогу они крестились и шептали молитвы. Маг уверенно шел впереди, освещая свой путь фонариком. Вслед за ним осторожно ступали лорды, держа руки на рукоятках мечей, а уже за ними плелись монахи, проклиная себя за то, что ввязались в это опасное дело. Когда они пришли на место и осмотрелись, вид покосившейся церкви и старого кладбища, которое находилось прямо за церковными стенами, нагнал на них страху. Даже бывалые лорды с удовольствием повернули бы назад, но отступать уже было невозможно. Никто не мог обвинить их в трусости. Они спрятались за чахлыми кустиками, наблюдая за церковью. Над головами, шурша крыльями, пролетели летучие мыши, над кладбищем раздался леденящий душу вой оборотня, а уханье совы можно было принять за голос лесного демона. Лорд Мэтиссон повернул свое бледное лицо, которое казалось совершенно белым под светом луны к Ньюстеду и прошептал:

- Мы вляпались по самые уши, Джейсон.

Ньюстед еще сильнее сжал рукоять меча.

- Не в таких переделках бывали, - успокоил он друга, - Мне бы только добраться до призрака в плаще и шляпе. Если он сотворен из плоти и крови, я сумею пустить ему кровь, а если нет…

- Ну, скажем, не совсем, - раздался глухой голос за спинами лордов, которые тут же вскочили на ноги и обнажили мечи.

Существо, прикрываясь длинным черным плащом, медленно шло на них. Маг не растерялся, и, нашептывая какие-то заклинания, выбросил вперед руку. Огонь, слетевший с нее, не причинил демону вреда и ушел в землю. Казалось, что он был защищен невидимым, но прочным щитом.

- Все эти фокусы можешь показывать детям, - вновь заговорило существо, - Может быть, они оценят твой труд, но не я. С детства не люблю фокусников.

Воздух вокруг существа в плаще и шляпе загудел, наполнившись холодом. Казалось, тысячи холодных иголок впились в тела лордов, мага и двух монахов. Маг, чувствуя в противнике силу, с которой он был не в состоянии бороться, отступил.

- Вы в моей полной власти, - сказал демон, наслаждаясь мигом своего торжества, - Но я могу отпустить вас и отправить домой. Там сейчас происходят большие перемены. Может быть, там, а не здесь вы нужны больше?

Ньюстед бросился на демона, пытаясь серией обманных выпадов вынудить его раскрыться. Но меч лишь проходил через черный плащ и, не встречая преграды, возвращался назад. А затем существа в черном не стало. Может быть, оно одело шапку-невидимку или что-нибудь в этом роде, но перед Ньюстедом оказалось пустое пространство. Лорды Мэтиссон и Ньюстед, маг и оба монаха побежали к зловещей, освещенной только светом демонической луны, церкви. Лорд Ньюстед дернул за проржавевшую ручку, но двери были заперты изнутри. Один из монахов вытащил из-под рясы маленькую бутылочку, открыл крышку и брызнул из нее на дверь. Старая дверь покачнулась, затрещала под яростными ударами Ньюстеда и Мэтиссона, и рухнула им под ноги. Но в церковь решился бы войти только самоубийца. На пороге стояли два воина с волчьими головами. Глаза их сверкали, с клыков капала слюна, которая могла быть ядовитой. Маг, оказавшийся храбрее всех, рванулся вперед, прямо на этих волчьеголовов. Схватка была короткой и страшной. От пастыря мало что осталось. Монахи, набравшись мужества, атаковали монстров, поливая их святой водой. Они заплатили своими жизнями, сумев только подпалить волчьи морды этим тварям. Волчьеголовы могли бы легко разделаться и с лордами, но хозяин монстров почему-то пощадил их. Он выступил вперед, держа огромного пса на поводке. Ужасное создание смотрело своими зелеными глазами-тарелками на людей, ожидая команды своего господина. Эта псина была ростом со слоненка, покрытая густой, черной шерстью с белыми подпалинами. Теперь демона не скрывали шляпа и плащ. Он был похож на человека, но синеватое лицо и черные бездонные глаза-колодцы, пожалуй, говорили, что человеческого в нем также мало, как и в собаке, которую он едва сдерживал.

- Успокойся, Цербер, успокойся, - говорил он ласково псу, - Ты еще успеешь их съесть!

Собака успокоилась и прикрыла глаза. Демон обратился к застывшим лордам.

- У вас, вероятно, накопилось много вопросов? Вы хотите знать, кто я, зачем я здесь и каковы мои цели? Знаете ли вы греческую мифологию, господа?

Ньюстед и Мэтиссон не ответили. Они словно зачарованные смотрели на собаку и ее господина.

- Во Вселенной существует такая маленькая планета Арес – планета войны и насилия, планета завоевателей и рабов. И названа она в честь меня, бога войны Ареса. Я пришел для того, чтобы поработить Землю, принести на нее войну и страдания, и сделать ее подобной своей планете. И я уже многого добился, господа. На земле уже идут бесконечные войны, льется кровь, и люди убивают друг друга. Вы думаете, что это происходит только в прошлом вашего многомерного мира? Ошибаетесь. Вы совершили ошибку, сунувшись в провал. Это была обыкновенная ловушка, расставленная мной. И все эти видения и пророчества – моих рук дело. Я должен был вас выманить из своего времени в прошлое, чтобы в вашем настоящем произошло нечто значительное. Совета больше нет. Нортон, возомнивший себя единоличным правителем, убит, и землей теперь правят оборотни – царь Сигурд и царица Сигрид. А вы – мертвы. Капитан “Христианина” подтвердил это на суде. Для вашего времени вас уже не существует. Даже если вы вернетесь назад, на своей планете вы станете изгоями. Конечно, я мог бы дать приказ волчстерам изрубить вас на куски, а ваше мясо бросить Церберу, но мне захотелось стать великодушным и отпустить вас домой. Мы еще встретимся, господа.

Лорды оказались в провале, даже не успев подумать, почему жестокий бог отпускает их. Они возвращались домой, не зная, радоваться им или горевать.

 

 

 

 

-7-

Провал, словно живое существо, проглотив лордов в прошлом, выплюнул их в настоящем времени. Поднявшись на ноги, Ньюстед и Мэтиссон, к своему ужасу, увидели рядом с провалом, занесенную снегом, скульптуру языческого бога.

- Да, не солгал нам Арес, - заметил лорд Ньюстед, стискивая зубы, - Перемены сразу бросаются в глаза.

Их прибытие заметили и сразу же приняли меры. Сверхскоростной наземный корабль “Доблесть-1”, переименованный царем Сигурдом в “Гордость Одина”, мягко опустился на снег. В сопровождении своей личной охраны, отборных воинов в блестящих доспехах, к лордам приближался сам царь Сигурд.

Мэтиссон красноречиво посмотрел на Ньюстеда.

- Ты посмотри, Джейсон, как нас встречают, и какой почет нам оказывают на родной земле, - сказал он другу.

Ньюстед хотел обнажить меч, но Мэтиссон вовремя придержал руку Джейсона.

- Не торопись, Джейсон, нашей планете мы нужны живыми. Посмотрим, что они нам предложат.

Отряд подходил к лордам, рассыпаясь перед ними веером. Лорды оказались внутри живого кольца. К ним бесстрашно приблизился молодой, белокурый воин в дорогих, сверкающих доспехах и крылатым шлемом на голове.

- Я – царь Сигурд, господа, - произнес он высокомерно, - Вы находитесь на территории моего государства и должны подчиняться его законам. Прошу вас сдать оружие.

Мэтиссон толкнул друга в бок.

- Делать нечего, - сказал он, - Придется подчиниться, а там посмотрим.

- Как только мы сдадим оружие, его воины прирежут нас, как баранов! – взревел лорд Ньюстед и выхватил меч.

От его стремительного выпада не защитился бы даже мастер клинка, но лезвие меча, скользнув по доспехам царя, не причинило их хозяину ни малейшего вреда. Воины навалились сзади на Ньюстеда, обезоружили его и повалили в снег, придавив своими мощными телами. Ньюстед пытался сопротивляться, и тогда, связав ему руки крепкими, сыромятными ремнями, воины Сигурда поволокли его к кораблю. Мэтиссон отдал оружие добровольно. Царь Сигурд и лорд Мэтиссон задержались у провала.

- Если ваш друг и дальше будет так упорствовать, нам придется его уничтожить, - улыбаясь, произнес царь Сигурд.

- Я попытаюсь его уговорить, - заверил правителя бывший глава Совета, - Он очень сильный и умный человек. И воин, несмотря на его годы, хороший.

- Я в этом убедился, - ответил Сигурд, - Мне нужны хорошие воины и хорошие советники. Думаю, одного из них я найду в вашем лице.

- Даже не сомневайтесь, - сказал Генри Мэтиссон, - Я думаю, что сумею оправдать ваше доверие.

Царь Сигурд похлопал лорда Мэтиссона по плечу.

- Лорд Бэкхем тоже сначала сопротивлялся, а теперь служит мне. Хорошо служит.

- А вы не слышали о вторжении, мой государь? – спросил Мэтиссон, наблюдая за реакцией Сигурда, - Собственно, из-за этого нам и пришлось посетить провал. Жуткое место!

- Слышал, - ответил царь Сигурд, морщась, - Но здесь очень много неясного и загадочного. Непонятно, кто вторгся и зачем. Но мои люди занимаются этой проблемой.

- Мы ухватились за ниточку в другом измерении, но нам не дали распутать клубок, - многозначительно заметил лорд Мэтиссон.

- Когда-нибудь вы его распутаете, - миролюбиво сказал царь Сигурд, - А пока подействуйте на своего друга, иначе нам придется его уничтожить. Царица Сигрид не любит упрямых и строптивых мужчин.

Они вошли в корабль и “Гордость Одина”, легко покачиваясь в небесном океане, взял курс на столицу государства.

 

-8-

Столица Земли, называемая при Совете Новый Лондон, была переименована в Новый Асгард. На месте разрушенных современных зданий полным ходом шло строительство языческих храмов, посвященных северным богам Одину и Тору. Царица Сигрид сама руководила их постройкой. Лорды, наблюдая за переменами в столице, предпочитали молчать. Теперь их жизни, так же как и слова, ничего не стоили. Благодаря глупости Нортона и продажности Эллиссона случился государственный переворот. И северяне взяли власть в свои руки. И никто не смог или не захотел им помешать. Царица Сигрид была красивой, соблазнительной и властной женщиной. Когда ей это было нужно, она могла быть милой и доброй, но никто, даже царь Сигурд не пытались испытывать ее терпение. Гнев ее был страшен. В гневе она была похожа на мстительную фурию и горе тому, кто вставал на ее пути. Лицо доброе и светлое превращалось в ужасную, свирепую маску, нежные, голубые, словно озера глаза походили на море во время шторма: голубой цвет они меняли на зеленовато-серый или черный. И в подобном состоянии она была способна на все. Один из лордов Совета, лорд Бэкингэм не захотел подчиняться царице-оборотню и поплатился за это жизнью. Выслушав его правдивые, но резкие слова, Сигрид выхватила у одного из воинов меч из ножен, и, взяв рукоятку в обе руки, одним ударом отсекла строптивому лорду голову. Но прошло не более получаса, и Сигрид снова стала прежней, красивой и соблазнительной женщиной. Лорды Ньюстед и Мэтиссон, окруженные воинами Сигурда, невольно обратили внимание на женщину, стоящую на стене еще не построенного храма. Джейсон Ньюстед и Генри Мэтиссон были буквально зачарованы ее красотой. Они влюбились в нее одновременно, и, хотя лорды были людьми немолодыми, но воспылали страстью к молодой царице, как неопытные юнцы.

Увидев высокородных пленников в окружении своих воинов, царица грациозно спустилась со стены.

- А, - сказала она мягким, мелодичным голосом, - Лорды Ньюстед и Мэтиссон. Я ждала вас, господа.

Она мило улыбнулась влюбленным лордам, зная, что они уже покорены ее красотой.

Для лордов это было непростительным безрассудством. Влюбиться в своего злейшего врага, в эту тигрицу в образе человека было подобно позорному поражению на поле брани! Но женщины всегда играли в истории Земли не последнюю роль. Из-за них вспыхивали войны, и заключался мир, из-за них свергались монархи и образовывались новые правительства. И кто из мужского рода может устоять перед прекрасной, хорошо сложенной, молодой и умной женщиной-оборотнем, которая с мягкой, звериной грацией подходит к вам и своими движениями распаляет вспыхнувшую страсть? Плоть есть плоть, если даже разум противится страсти, если даже сердце принадлежит другой. Но вскипает в жилах кровь, мутится разум, страсть охватывает все существо человека, толкая его на безрассудные поступки.

- Я ждала вас, господа, - повторила Сигрид, всматриваясь в немолодые, благородные лица лордов, которые могли украсить полотна величайших живописцев, - И надеюсь, что мы станем скорее друзьями, чем врагами. Или, может, я ошибалась?

- Нет, очаровательнейшая из женщин! – воскликнул Генри Мэтиссон пылко глядя на эту грациозную волчицу, - Вы не ошиблись. Как можно быть врагом самого совершенства. Быть врагом такой царицы, значит, быть глупцом!

Лорд Ньюстед был сдержанней в своем проявлении чувств. В женщине он ценил не только внешнюю, но и внутреннюю красоту, душевность и способность к самопожертвованию. Он чувствовал внутренний холод, который исходил от Сигрид, но ее внешность и его не оставила равнодушным.

- Значит, мы – друзья? – спросила она у лордов, в знак благосклонности протягивая свою белую, точеную руку.

Лорд Мэтиссон с жадностью припал губами к белоснежной ручке этой роковой женщины. С каким наслаждением он разорвал бы на ней одежды, сжал бы в объятиях её, словно вылепленное мастером, тело. Упругое, полное жизни и страсти, сладострастного трепета и похоти. Он целовал руку Сигрид, превращаясь перед ней в беспомощного младенца, в зомби, готового по ее указанию заколоть даже самого лучшего друга.

- Умеете ли вы драться, господа? – спросила Сигрид, обращаясь к лордам, и убирая от губ Генри свою руку.

- Мы – воины, - ответил лорд Ньюстед с достоинством.

Он умело сдерживал свои порывы, подчиняя разгорающуюся страсть своей воле и разуму. Для Сигрид Мэтиссон был забавной игрушкой. Он сдался без боя и был ей неинтересен. Лорд Ньюстед вызывал в ней уважение, а его мужская гордость и скрытая сила распаляли в ней самой невиданную страсть. Сигурда, своего супруга, хотя он был красив и силен, она не любила. Он был лишь инструментом в ее умелых руках, который помог взойти ей на престол и расправиться с Советом. И несмотря на то, что Ньюстед был уже немолод, его лицо избороздили морщины, а волосы посеребрила седина, именно ему царица могла отдать всю себя, без остатка, не пожалев об этом.

- И все же, - настаивала Сигрид, - мне хотелось бы убедиться, что вы – настоящие мастера меча и то, что о вас говорят, не вымысел, а чистая правда. А потом, я ищу себе телохранителя, которому бы я могла вверить свое драгоценное тело и саму жизнь. Но на всей земле я до сих пор не смогла найти такого человека.

Мэтиссон, ослепленной страстью, неожиданно для всех выхватил меч и напал на Ньюстеда. Стать телохранителем царицы - значило обладать ее телом. А для Генри это стало теперь самым главным и важным в жизни, заслонив собой честь и долг.

Джейсон, отскочив в сторону, с ненавистью посмотрел на ослепленного красотой Сигрид Генри. Как он посмел напасть на друга, забыв клятвы верности и дружбы? А Сигрид ждала от него подвига. Мэтиссона она с легкостью приносила в жертву, не испытывая жалости к влюбленному глупцу. Ньюстед все это хорошо прочитал в ее глазах, словно в открытой книге. Призом была ее любовь, ее тело, ее страсть и ласки. Разве мог мужчина отказаться от всего этого? Ньюстед едва не пропустил удар бешено атаковавшего его Мэтиссона, его бывшего друга, не раз спасавшего ему жизнь, а теперь желающего ему смерти. Настоящий друг никогда не обнажит меч против друга, даже если на карту поставлено прекрасное тело женщины!

Ньюстед легко отбил очередной выпад Генри, молниеносно перешел в контратаку, и одним редким приемом обезоружив Мэтиссона, вложил меч в ножны. Сигрид захлопала в ладоши, словно маленькая девочка, увидевшая фокусника. Она улыбнулась Ньюстеду лукаво и коварно.

- Лорд Ньюстед, вы доказали, что являетесь непревзойденным мастером меча. А вот лорд Мэтиссон меня разочаровал.

В ярости, не соображая, что делает, Мэтиссон выхватил кинжал и попытался ударить Ньюстеда в незащищенную доспехами шею. Джейсон успел среагировать и увернуться от удара. Кинжал лишь оцарапал ему шею. Несколько капель крови вытекло из неглубокого пореза. Меч легко выскользнул из ножен. Джейсон сделал круговое движение. Клинок, слившись с его руками, словно совершенный механизм, разрубив доспехи ошеломленного Мэтиссона, глубоко вошел в его грудь. Генри мертвым упал Джейсону в ноги. Чудовищность произошедшего не сразу дошла до сознания Джейсона. Он убил друга, предавшего его. Но разве Генри виноват в случившемся? Его опьянила красота Сигрид, помутила его рассудок. А он, Джейсон, жестоко расправился с ним и остался один среди врагов. А Сигрид враг или друг? Царица величественно подошла к победителю поединка и прильнула губами к его шее, слизывая с царапины капли крови. И не стесняясь присутствия мужа, который мрачнел все больше и больше, Джейсон обхватил Сигрид за талию, крепко прижал к своему телу и впился своими губами в ее теплые, манящие губы. И с этим поцелуем он познал вечность. Ньюстед совершенно забыл о реальном мире. Казалось, не существовало ничего и никого, кроме их двоих, мужчины и женщины. И только этот поцелуй, удушающе горячий, смертельно опасный, бросающий на самое дно адской бездны, имел свою цену. Только он один, сливающий два начала в единое целое. Сигрид чувствовала, что еще немного, и она, от избытка чувств, эмоций, острых ощущений, неумеренной фантазии, прямо сейчас превратится в волчицу и разорвет Джейсона на мелкие части. И она, чтобы не случилось непоправимое, оторвалась от губ Ньюстеда и оттолкнула его от себя. Сигурд, бледный словно мертвец, стоял в стороне и со злостью наблюдал за этой сценой. Он ничего не мог сказать своей жене, но черная ненависть, закипающая в его жилах, словно черная смола, готова была вершить скорый суд над опозорившей его женщиной. Посмотрев на Сигурда, Ньюстед понял, что нажил себе смертельного врага в лице самого царя. И он не успокоится, пока не отведает его крови и не насладится его смертью. Но убить телохранителя царицы будет делом непростым даже для самого царя. Но Сигурд надеялся, что его непостоянная жена, запутавшаяся в любовных связях, вскоре разлюбит пожилого лорда. И тогда, он Сигурд, разорвет его горло, своими огромными волчьими клыками. Ночью, при свете луны, когда все спят, он отомстит. А пока нужно держать себя в руках и молчать.

 

-9-

Царь Сигурд сидел на мягком ковре царской опочивальни совершенно обнаженный. Он подтянул колени к подбородку и сосредоточенно думал, бросая на свою жену, лежащую на постели, косые, презрительные взгляды. Когда-то он был единственным обладателем этой шелковистой кожи, упругого тела, восхитительных холмов грудей, алых губ, распустившихся, словно бутоны экзотических цветов, но теперь все изменилось. У него появился соперник, желающий отобрать его, Сигурда законную добычу.

- Я отошлю послание Аресу, - сказала прекрасная женщина, улыбаясь, - И скажу ему, что благодаря нам, Земля лежит у его ног. Он будет доволен.

- А чем ты от него откупишься? – злорадствовал Сигурд и его синие глаза темнели, превращаясь в черные и непроницаемые колодцы, - Арес – бог, а не мужчина и твои прелести на него не подействуют. Он все здесь приберет к своим рукам, а нас выгонит вон.

Сигрид покачала головой.

- Арес питается войной. Ему не нужна Земля и ее территории. Ему хватит и того, чтобы оставить здесь своих наместников – меня и тебя. А он пойдет дальше. Арес сопровождает войны. Он не сможет и дня прожить в неге и лени.

- Как знаешь, - глухо отозвался Сигурд, на обнаженном теле которого свет факела рисовал причудливые узоры.

Он хотел задать Сигрид мучавший его вопрос, но что-то удерживало его.

- Зачем тебе этот человек? – спросил он наконец у своей супруги, - Ты любишь его?

- Ты же знаешь, Сигурд, что я люблю только себя, - резко ответила Сигрид, переворачиваясь на спину, - Но я сделаю его, на какое-то время, любовником. И не ревнуй меня, братец. Ты разве забыл, что мы единокровные брат и сестра? А эта связь, что была между нами… Мне было хорошо с тобой, Сигурд, но я уже пресытилась тобой.

- Но хотя бы иногда… - пытался уговорить коварную женщину Сигурд.

- Не знаю, - ответила она, - может быть, но не настаивай братец, а то я разлюблю тебя.

Сигурд поднялся и сделал движение в сторону царицы.

- Я возьму тебя силой, Сигрид, - произнес царь, и воя от охватившей его страсти, встал на четвереньки.

Густая шерсть покрывала его обнаженное тело, лицо вытягивалось, превращаясь в морду зверя, а в глазах загорелись красные, дьявольские огоньки. Его прыжку позавидовал бы и матерый тигр: молнией он перелетел половину комнаты и оказался на постели, разрывая острыми когтями белоснежную льняную простынь. Белая волчица, в которую трансформировалась Сигрид, бросилась на него, вонзив свои клыки в мохнатое плечо брата.

- Подлая тварь! – завыл от боли оборотень, - Я разорву тебя на части!

Белая волчица разжала челюсти, пытаясь вцепиться Сигурду в горло. Он отбросил ее в сторону, и прыгнув ей на спину, навалился всей тяжестью своего тела. Волчица завыла от боли и унижения.

А в это самое время, когда в царской спальне разгорелась семейная ссора, лорд Ньюстед сидел в небольшом, но довольно уютном помещении дворца и пил вино из большой глиняной кружки, сделанной в году этак 2050-м. На старом, круглом и потрескавшемся от времени столе стояла зажженная свеча и бутылка старого, крепкого вина. Лорд Ньюстед, допив пятую кружку этого зелья, уронил голову на стол.

«Зачем я убил Генри? И почему подчинился этой проклятой царице? Какой колдовской силой она направила мою руку, убившую лучшего друга? Почему я предал свою планету, согласившись служить ей? И все это из-за ее обольстительного тела?»

Мысли терзали Ньюстеда и неотступно следовали за ним где бы он не находился. Он протянул руку, и обхватив бутылку с остатками вина, приложил горлышко к губам. Терпкая жидкость потекла в рот, обжигая его и, в то же время, даря наслаждение. Ньюстед отбросил бутылку и попытался встать на ноги. Ему удалось сделать это только с третьей попытки. Он вытащил меч из ножен, и покачиваясь, пошел по коридору.

“Я убью их обоих, и искуплю свою вину перед Генри. Участвовать в многочисленных военных операциях и остаться в живых, а затем погибнуть из-за женщины от руки друга – это ли не парадокс. А может, просто судьба? И я, тоже кажется, гибну из-за этой же женщины” – размышлял лорд Ньюстед, приближаясь к царской опочивальне. И тут он услышал душераздирающий вой. Джейсон остановился, поднимая над головой свой тяжелый, двуручный меч. “Что делает волк в спальне царицы? Может быть, он вырвался из зверинца? А если он загрызет ее?” Ньюстед рванулся к двери и, раскрыв ее ударом ноги, ворвался в спальню. Картина, которую он увидел в царской опочивальне, сразу же отрезвила его. Огромный волк, прижав всем своим огромным телом белую волчицу, пытался овладеть ей. Волчица старалась выбраться из-под него, но ей не хватало сил. Джейсон, уже не думая о последствиях своего поступка, подбежал к рычащему волку и вонзил широкое лезвие меча ему в бок, а затем, вытащив клинок, рубанул по волчьей голове, которая отделилась от мохнатого тела, и разбрызгивая кровь, покатилась по полу. Лорд Ньюстед хотел так же поступить с волчицей, но на постели вместо белого зверя лежала залитая кровью брата обнаженная Сигрид. И, несмотря на то, что царица была вся в крови, Джейсон невольно залюбовался прекрасным женским телом.

- Ты убил царя, лорд Ньюстед, - сказала царица, поднимаясь с постели, - А за это полагается смерть.

- Но я думал, что на вас напал волк, моя царица, - оправдывался Ньюстед, - И как ваш телохранитель я не мог действовать иначе.

- Вы пьяны, лорд Ньюстед и поэтому вам везде мерещатся волки, - сказала Сигрид, прикрывая обнаженное тело покрывалом, - Вы убили царя и ответите перед законом. Но до рассвета у нас есть еще час.

И она, не скрывая своей страсти, бросилась на Ньюстеда, повалила его на пол, и, разорвав на нем одежду, покрыла все его тело горячими поцелуями.

- Я умру? – спросил Ньюстед, отдав все силы во время этого сладострастного часа.

- Нет, - ответила Сигрид, - Ты мне очень дорог. Мы разрубим царя на куски и отнесем в зверинец. Тигры-людоеды давно не баловались человечиной, а потом я сварю оборотное зелье и ты примешь облик царя Сигурда. Иного выхода у нас нет!

Ньюстед действовал, как в бреду. Найдя в своей комнате большой, ржавый топор он разрубил тело царя на части, и собрав останки в мешок, закинул его на плечо.

Царица сопровождала его, освещая дорогу в подземелье колеблющимся светом факела. В подземелье находился царский зверинец.

- Ты в клетку не заходи, - предупредила Джейсона Сигрид, - Меня Буря знает, а тебя может и загрызть.

Громадная тигрица, увидев свою хозяйку, бросилась на прутья клетки, которые, застонав, едва выдержали удар мощного полосатого тела. Сигрид, приняв от Джейсона мешок с останками брата и мужа, втащила его в клетку и разбросала человеческое мясо перед самой мордой людоедки. Буря, втянув широкими ноздрями воздух, в котором витал запах крови, набросилась на еще сохранившее тепло, человеческое мясо. Ньюстеда, увидевшего это, затошнило. Сигрид, невозмутимо закрыла клетку и внимательно посмотрела на побледневшего и осунувшегося Джейсона.

- Ну вот, дело сделано, - сказала она буднично, словно не скормила тело мужа и брата тигрице, а испекла праздничный пирог.

“Как я мог влюбиться в это чудовище? – говорил себе Ньюстед, - Ради которого уже совершил два убийства и предал память своего деда.”

- Да, предал, - прочитав его мысли, произнесла Сигрид, - Но ради любви люди идут и не на такое, Джейсон. Вспомни историю Земли. Сколько войн было развязано из-за женщин, и сколько преступлений ради них было совершено.

Ньюстед старался выбросить все мысли из головы и ни думать ни о чем. Если царица читала его мысли и сокровенные желания, он был в полной ее власти.

- А если я не захочу становиться царем Сигурдом? – спросил Джейсон, сурово посмотрев на обольстительную женщину.

- Тогда тебя ждет смерть, но не быстрая, а медленная и мучительная, - ответила Сигрид, мрачнея, - Свидетелем убийства являюсь только я одна. А я скажу, что ты, обезумев от выпитого вина, ворвался в нашу комнату и изрубил несчастного царя Сигурда на куски. Как ты думаешь, царице Сигрид поверят?

- Ты не оставляешь мне выбора, - произнес Ньюстед, находясь в состоянии крайнего отчаяния.

- Ты будешь править всей Землей вместе со мной, Джейсон. В одной из пещер царь Сигурд спрятал станцию “Рубеж”, захваченную им. Сейчас население Земли вооружено бесполезными железками – мечами, копьями, луками. А станция, на которой есть оружие страшной разрушительной силы – это мой козырь. И в случае мятежа или нападения извне я найду ему применение.

- Станцией не так-то просто управлять, - пытался переубедить ее Ньюстед.

- Экипаж “Рубежа” цел и невредим. Они служат мне верой и правдой.

- И твоя власть будет основана только на страхе и насилии?

Ньюстед ждал ответа.

- Я хотела бы править справедливо и милосердно, - проговорила царица, - Но как только покажешь свою слабость, то сразу же окажешься добычей алчных псов, борющихся за власть. Я устала, Джейсон, я хочу быть женщиной, обычной женщиной. Мне надоели кровь, грязь, насилие и безнравственность, я хочу быть любима, рожать и воспитывать детей. Я так долго ждала принца, которого полюблю. И ты пришел!

“Она опять лжет и опять играет, - думал Ньюстед, теперь уже не скрывая своих мыслей, - “Рубеж”, я, другие люди для нее только пешки, которые обеспечат ей власть и благополучие.”

Сигрид заломила руки.

- Я знала, что ты не поверишь мне. Что мне сделать, как тебя убедить?

Лорд Ньюстед улыбнулся и сказал:

- Выйди к народу и скажи, что ты отказываешься от своей царской власти. Тогда я тебе поверю.

Сигрид засмеялась.

- Отказаться от власти? И это после того, что мне пришлось пережить. Нет, уж лучше я сожгу Землю! И не играй в благородного рыцаря, Джейсон. Не каждому дураку выпадет счастье владеть такой женщиной, как я и целой планетой. Но ладно. Что ты выбрал, жизнь или смерть?

Ньюстед мгновение колебался, а потом ответил: “Жизнь”.

- Итак, для оборотного зелья я отрезала прядь волос с головы Сигурда.

И она показала Джейсону эту прядь шелковистых, светлых волос.

- Готов ли ты стать Сигурдом?

- Готов.

У Ньюстеда просто не было другого выхода. Ему важно было сохранить себе жизнь, чтобы потом начать бороться за освобождение Земли от власти оборотня.

- Ступай в свою комнату и хорошо выспись, - приказала царица Сигрид, - А у меня еще есть здесь срочные дела.

Джейсону ничего не оставалось, как повиноваться. Сигрид, проследив за тем, что Ньюстед покинул подземелье, нашла тайную дверь, которая вела в крохотную комнатку, где как в лаборатории алхимика стояли на полках различные склянки с колдовскими настоями и зельями. Сигрид встала на колени и зашептала заклинания на каком-то древнем, забытом языке. От стены отделилась некая светящаяся субстанция внутри которой, словно в полыхающем шаре, Сигрид увидела свою, давно умершую мать. Призрак Гудрун, уставившись на царицу невидящими ничего, неподвижными глазами, молчала.

- Говори, - приказала Сигрид.

- Ты убила своего брата, - обвинял ее призрак матери, - Ты спуталась с нашим врагом. И ты до сих пор не отослала послание нашему повелителю Аресу.

- Да, - ответила Сигрид, по-прежнему стоя на коленях, - Я убила своего брата, но он едва не загрыз меня. А того человека, которого ты называешь врагом – я люблю. А любить можно кого угодно, даже врага. А Аресу я послание отошлю, но чуть позже. Мне нужно кое-что обдумать, мама.

- Не играй с богами, - предупредил призрак Гудрун, - Если Арес что-то заподозрит, он сожжет планету, не оставив на ней ничего живого. Но мне все равно, а ты поступай, как знаешь.

Призрак Гудрун исчез в стене. Сигрид глубоко вздохнула и принялась за дело. Приготовление оборотного зелья заняло у нее немного времени. Она знала, какие травы и эликсиры смешать между собой, чтобы получить волшебное питье. А любопытствующему читателю, далекому от мира колдовства, ни к чему знать ингридиенты колдовского зелья, так же как и волшебнику пишущему эту историю. Руническое волшебство, которым занимается настоящий волшебник, создающий в своем воображении целые миры и мирки, на порядок выше обычного колдовства. Рукой волшебника такого уровня водит бог, а искусством колдуна – темные силы, которые не имеют совершенно никакого отношения к волшебству.

Сигрид перелила зеленовато-серую жидкость в специальную бутылочку и запечатала заклинанием. Несла она ее осторожно, словно верующий человек святую воду. Но ей стоило поторопиться. Что-то подсказывало Сигрид, что лорд Ньюстед замыслил лишить себя жизни. А Джейсон действительно уже готов был полоснуть лезвием широкого острого ножа по венам. Сигрид набросилась на него сзади, перехватила руку с ножом и, вывернув ее, отобрала оружие.

- Ты хочешь умереть?

- Да, - глухо отозвался Ньюстед, поднимаясь на ноги.

Сигрид подала ему бутылочку с оборотным зельем.

- Тогда выпей этот яд!

Ньюстед взял бутылочку и подозрительно посмотрев на ее содержимое, выпил это тошнотворное зелье единым глотком. Его скрутило так, что Джейсону показалось, будто все его существо вывернуло наизнанку. Оборотное зелье начинало действовать. Тело Ньюстеда меняло свои формы. Вытягивались сухожилия и суставы, хрящи и кости. Оно становилось моложе и сильнее. Джейсон чувствовал стремительный ток новой, молодой крови.

Когда превращение лорда Ньюстеда в царя Сигурда закончилось, Джейсон без сил упал на лавку и заснул. На следующее утро он проснулся царем Сигурдом.

 

-10-

Он просыпался мучительно долго. Больное тело не хотело подчиняться сознанию, требуя отдыха. Поворачиваясь с бока на бок, Джейсон сел на лавку и огляделся по сторонам. Теперь он был в покоях царицы Сигрид, которая встала рано и куда-то исчезла. То, что он заснул в своей комнате, а проснулся в царских покоях, его не удивило. Сигрид была сильной колдуньей. Удивило его больше другое. Джейсон всегда думал, что правители встают гораздо позже простых, обычных людей, чуть ли не к обеду, нежась в постели под теплым, мягким одеялом. Может быть, он ошибался. Джейсон встал, пошатываясь, подошел к зеркалу, заглянул в него и обмер. Из зеркала на него смотрел царь Сигурд. Джейсон отвернулся от зеркала, чувствуя, что облик врага, личину которого он принял, еще сыграет с ним злую шутку. В царские покои вбежала взбешенная Сигрид. Подойдешь – разорвет.

- Одевайся, Ньюстед, лорд Бэкхем поднял мятеж против законной власти. Необходимо его остановить, а то он таких дел наделает. А если совсем все обернется плохо, я прикажу поднять в воздух “Рубеж”. Мало мятежникам не покажется.

- Но он - мой друг, - ответил лорд Ньюстед, съежившись под гневным взглядом Сигрид.

- Ты должен подчиняться мне, - зашипела царица, - Иначе мне тебя придется отправить Буре в подарок. Людское мясо она любит.

Но Джейсон, не обратив внимание на угрозу, ядовито усмехнулся и ответил:

- Я – царь Сигурд. Не забывай об этом, царица.

- Царь Сигурд? – переспросила Сигрид, - Самозванец!

- А ты что, сможешь это доказать?

В его голосе звучала издевка.

- А если и докажешь, - продолжал Джейсон, - то тебе тогда придется рассказать, как ты кормила тигрицу мясом своего мужа.

Сигрид посмотрела на Джейсона так, словно видела его впервые.

- Теперь ты не только внешне, но и внутренне стал похож на Сигурда, - произнесла она, - Не знала я, что оборотное зелье так на тебя подействует.

- Принеси мне вина, Сигрид, - сказал лорд Ньюстед, развалившись в удобном мягком кресле, - И забудь, на время, о лорде Бэкхеме.

- Ты хочешь, чтобы он ворвался сюда и отрубил нам головы? – спросила Сигрид, наливая в кубок вина и поднося самозванному царю, - Ты этого хочешь?

Ньюстед спокойно выпил вино.

- Да, я хочу, - сказал он, - Я хочу, чтобы он ворвался сюда и изрубил нас на куски. Поверь, Сигрид, мы это заслужили.

- И ты даже не будешь обороняться?

Удивлению Сигрид не было предела.

- И даже не защитишь меня и будешь спокойно смотреть, как надругаются над моим телом?

Она была возмущена словами Джейсона и никак не могла прийти в себя.

- Не знаю, - ответил Ньюстед, морщась, - Что за вино ты мне подсунула? Какая-то кислятина! Хочу нектара!

И он запустил кубком в стену.

- Бэкхем убьет тебя, - уговаривала Джейсона Сигрид, - Он не станет разбираться, кто ты есть на самом деле.

- Вот и хорошо, - ответил Ньюстед, допивая вино из кувшина, - Одного предателя и одной колдуньи будет меньше на свете.

Сигрид принесла нектар и поставила кувшин перед Ньюстедом.

- А наш ребенок? Тебе будет все равно, если его убьют?

Сигрид хотела плакать но не могла выдавить из себя ни одной слезы.

Джейсон с жалостью посмотрел на женщину, которая была близка к отчаянию.

- Какой ребенок? – спросил он, поставив пустой кувшин на стол.

Нектар сладким, тягучим сиропом растекался по его крови.

- Наш с тобой! – воскликнула Сигрид, схватила пустой кувшин со стола и ударила им об пол.

- У нас будет ребенок?

Задавая этот вопрос, Джейсон Ньюстед словно очнулся от долгого сна.

- Что же мне делать? – пытался размышлять вслух Джейсон, - Своей жизнью я не дорожу, но причем здесь невинное дитя? Но от меня ли оно?

Джейсон стремительно поднялся и повторил:

- От меня ли это дитя?

И толкнул Сигрид на постель.

- Это ребенок Сигурда и он погибнет вместе с нами!

В царские покои ворвались солдаты стражи, наделав очень много шума. Они были настолько взвинчены и испуганы, что забыли даже постучаться.

Капитан стражи преклонил колени пред царицей и сказал:

- Госпожа, мятежник лорд Бэкхем уже во дворце. Нам не выстоять. Остается только бежать.

- Поздно! – заревел могучий воин в залитых кровью латах, снимая дверь с петель и с грохотом опрокидывая ее на пол.

Его серые глаза полыхали зловещим огнем мщения, а окровавленный топор, занесенный над головой, требовал новых жертв. Капитан успел заслонить Сигрид своим телом, но пал с разрубленной головой. Ньюстед, оценив обстановку, подкатился великану под ноги, и повалил его на пол. Джейсон навалился на Бэкхема всей тяжестью своего тела и тот, заревев, как раненный зверь, после нескольких тщетных попыток освободиться, наконец, смирился со своим пленением.

- Сигрид, - закричал Ньюстед, - Принеси мне поскорее ремни.

Сигрид бросила Джейсону ремни, а тот ловко стянул ими руки лорда Бэкхема, а затем, приподняв его грузное тело, усадил на стул. Лорд Бэкхем безумно вращал глазами и плевался.

- Выслушай меня, лорд Бэкхем, - произнес Ньюстед и печально посмотрел на друга.

А тот не видел Джейсона Ньюстеда, а видел царя Сигурда, глумящегося над ним.

- Я не стану слушать тебя, ведьмин сын! – воскликнул лорд-великан, раскачивая стул и пытаясь разорвать прочные ремни, которые еще туже стягивали его руки.

И, наконец, устав, лорд Бэкхем смирился с положением пленника.

- Выслушай меня, друг, - проникновенным голосом повторил Джейсон, - И прости меня. Я не Сигурд, которого ты видишь перед собой, а лорд Джейсон Ньюстед.

- Только сумасшедший поверит тебе, - рявкнул лорд Бэкхем.

- На спине у тебя есть один рубец, - продолжал Ньюстед терпеливо убеждая друга, - белый заживший шрам, след от раны, которую нанес тебе покойный Генри Мэтиссон. Если бы я был царем Сигурдом, то вряд ли я мог бы знать про этот шрам. А знали о нем только ты, я и Генри.

Бэкхем недоверчиво кивнул головой, ожидая подвоха.

- Мне бы очень хотелось, чтобы ты мне поверил, Дог. Облик Сигурда мне ненавистен, как и тебе, но у меня просто не было выхода.

Услышав свою кличку, которую знали только избранные, самые близкие его друзья, лорд Бэкхем наконец, поверил лорду Ньюстеду.

- Она тебя околдовала, - сказал великан, с ненавистью посмотрев на Сигрид.

- Возможно, - отозвался Джейсон, - в каждой женщине есть что-то от колдуньи.

- Теперь, когда ты мне наконец-то поверил, - продолжал взволнованно Ньюстед, - Я хочу рассказать тебе о нашем с Генри приключении. Мы оказались в провале. Не стану говорить, какие иллюзии меня там посещали. Мы с Генри оказались в прошлом, где оказывается и было это загадочное существо, связанное с вторжением. С нами был один из пастырей, но он погиб. И знаешь, кем оказалось это существо? Богом войны Аресом. Он мог нас прикончить на месте, но зачем-то отпустил нас. Не знаю, только зачем? Мы оказались здесь. Произошла встреча с царем Сигурдом у провала, а затем нас привезли сюда, в столицу Новый Асгард. А потом, Дог, я убил Генри Мэтиссона.

Спазмы сжали горло Джейсона. Он не смог из себя выдавить слезы, они остались где-то внутри.

- Я убил его, своего друга лишь для того, чтобы обладать ей.

Лорд Ньюстед указал на Сигрид.

- Как ты мог, Джейсон, как ты мог! – закричал лорд Бэкхем и ремни, стягивающие его руки, затрещали.

- Я сделал это, Дог, - произнес печально лорд Ньюстед, - поддавшись чарам царицы Сигрид. А теперь Дог, я освобожу тебя.

Ньюстед хотел освободить лорда Бэкхема, но Сигрид, проворная, словно дикая кошка, опередила его, метнув нож, который по рукоятку вонзился в горло лорда Бэкхема. Лорд Бэкхем захрипел, подался вперед, и опрокинув стул, упал лицом вниз. Лорд Ньюстед с гневом посмотрел на Сигрид, но ничего не сказал ей. Эта женщина методично убивала его друзей, и он сам был пособником в ее преступлениях. Царица приказала убрать убитых и отослала воинов одним лишь движением руки. Джейсон и Сигрид остались одни.

- Я понимаю, тебе сейчас так тяжело, - проговорила царица, опустив голову, - ведь они были твоими друзьями. Но в жизни мы постоянно что-то теряем. Я потеряла брата, мать, отца и веру в своих богов. Что у меня осталось? Ты, и один единственный бог, которому я теперь поклоняюсь.

Лорд Ньюстед насторожился.

- И что же это за бог?

- Арес, - прямо ответила она, - Бог войны, насилия и крови.

Джейсон отшатнулся от нее.

- Это хороший и справедливый бог, - сказала она, уверенная в своей правоте, - Он сказал мне: “Иди и властвуй”, и я заняла земной трон. И вся ваша демократия покатилась к чертям, а Совет рассыпался, словно карточный домик. А ваша вера в Спасителя – это только поза. Люди были и остаются язычниками. Они, заболев, сначала обращаются к колдунье, а лишь потом идут в церковь.

- Ты не права, - возразил Джейсон, - Христианство многое дало человечеству, а десять заповедей – вечны.

- Я думала, что мои боги тоже существуют, - сказала Сигрид с горечью, - И когда мне было трудно, я звала на помощь Одина, звала на помощь Тора, но пришел только Арес и указал мне путь.

- Он просто использует тебя в своих целях, - пытался убедить Сигрид Джейсон, - Арес твоими руками покорил Землю, а теперь, когда ты стала просто ему не нужна, он уничтожит тебя. Теперь я догадываюсь, почему Арес не уничтожил нас, а отправил домой. Он надеялся, что мы с Генри уберем тебя и Сигурда. Этот корыстный бог ничего не делает просто так. Сигрид, опомнись! Помоги мне одолеть твоего кумира и, может быть, мы хотя бы сможем искупить часть той крови, что пролили. И милосердный Создатель простит нам наши грехи.

Сигрид как-то странно посмотрела на Джейсона, словно впервые его видела, и что-то быстро и горячо зашептала. Ньюстед надеялся, что она читает молитву, хотя знал наверняка, что из ее рта вылетают страшные заклинания, обращенные к своему благодетелю, богу войны Аресу. Воздух густел. Дышать становилось все труднее. Грозная тень стояла за кроватью царицы, упираясь головой в потолок. Сигрид, пребывая в экстазе, упала на колени. Тень обретала черты бога Ареса, который держал в своей призрачной руке огромный черный меч. Арес не мог войти в это измерение Земли, если ему не была принесена жертва. С древних времен на алтарях богов приносились жертвы, и боги приходили, творя свой суд над землянами. Смерть Бэкхема материализовала бога войны только наполовину. И призрак ждал, когда Сигрид прикончит Джейсона и откроет ему ворота между измерениями. Но Сигрид не стала убивать Джейсона. Она взяла со стола нож и полоснула себя по запястью. Призрак Ареса жадно пил ее кровь, обретая тело. Его голос был подобен раскатам грома.

- Спасибо, Сигрид, - пророкотал он, а затем гневно посмотрел на Ньюстеда.

- Убей его, Сигрид, он принесет тебе несчастье, - уговаривал женщину бог войны, - Послушайся меня. Убей его!

Сигрид колебалась.

- Оставь его мне, - неожиданно попросила она у Ареса.

- И ты променяешь абсолютную власть на этого слизняка?

Арес презрительно посмотрел на лорда Ньюстеда.

- Оставь его мне, - упрямилась Сигрид.

Бог не стал возражать влюбленной женщине, зная, что ее не переубедить.

Черной стрелой, выпущенной из лука Провидения, жестокий бог растворился в небесах. Джейсон же бросился к Сигрид, и, обняв ее, довел до постели. От потери крови царица совсем ослабела.

- Не все еще потеряно, моя дорогая, - говорил Джейсон, глядя, как ее голубые глаза мутнеют и закатываются.

- Мы искупим свои грехи, уничтожив это чудовище. А потом поселимся у реки, построим небольшой домик и…

- Я ухожу, Джейсон, - произнесла Сигрид, собравшись с силами, которых у нее оставалось немного, - Как же я хочу остаться с тобой! Твое благородное, любящее сердце очистило мою темную душу. Но поздно уже что-то менять. Моя мать, Гудрун, зовет меня к себе, Тор трубит в свой рог, а Один строго и сурово смотрит мне в глаза. Я ухожу за пределы. Если ты хочешь вернуть свой настоящий облик, повернись три раза через левое плечо и выпей вот эту жидкость.

Сигрид слабеющей рукой подала Джейсону флакон. Он принял его с недоверием.

- Это не яд, - горячо зашептала она перед смертью, обретая прежние силы, - Выпей, Джейсон. Мне не хочется смотреть на лицо Сигурда перед смертью. Я хочу видеть твое, Джейсон.

Лорд Ньюстед три раза повернулся через левое плечо, поднес флакон с зеленоватой, похожей на болотную жижу, жидкостью к губам и одним глотком выпил его горькое содержимое. Джейсона бросало то в жар, то в холод. Кости трещали под кожей Сигурда, сухожилия рвались, натягиваясь, словно струны гитары. Лорд Ньюстед едва справился с этой нестерпимой болью. И вот боль ушла, и он стал самим собой: немолодым лордом с благородным лицом и королевской осанкой. Он склонился над Сигрид и поцеловал ее в губы.

- Ради меня, найди и одолей Ареса, - просила она, - И Один, и Тор помогут тебе. А теперь уходи. Один держит в своей руке мое сердце. Я умираю, Джейсон, и это к лучшему. Простятся ли мне мои многочисленные преступления? Уговорить богов будет трудно.

Сердце Сигрид остановилось. Ее лицо стало пепельно-бледным, а глаза, ранее выражающие столько чувств и страстей, стали стеклянными и безжизненными, словно вместо прекрасной Сигрид на постель положили манекен. Ньюстед поцеловал любимую женщину в холодный лоб и закрыл ей глаза. Ее уже не было с ним, и она больше никогда не возвратится к нему. Никогда. Ньюстед снял со стены факел и бросил его на постель любимой. Очищающий огонь, взметнувшись вверх, поглотил несчастную Сигрид. В душу Ньюстеда вползало опустошение. Где взять силы для борьбы с Аресом? Его друзья погибли, любимая женщина умерла, а он, оставшись совсем один, не знает, что делать со своей жизнью. “Но ведь это Арес убил его друзей и любимую женщину, толкнув ее на преступления”. И значит, Арес является абсолютным, всепоглощающим злом, на пути которого должен встать он, Ньюстед. Больше некому. Ему оставалось только одержать победу или погибнуть.

 

-11-

А теперь, мой дорогой и многоуважаемый читатель, нам необходимо представить себе, что же представляла собой планета Земля в далеком-далеком будущем. На рубеже ХХI и ХХII веков началась Третья мировая война (дай бог, чтобы все войны происходили только в воображении фантастов), которая длилась долгих двадцать лет. После этой самой разрушительной и кровавой войны население Земли значительно уменьшилось, и расы еще больше смешались между собой, что предопределило образование единого народа Земли, с единым языком и общей территорией. Все пограничные барьеры были сняты и упразднены. Деньги также потеряли власть над людьми и свою цену. Все, что было нужно каждому жителю Земли, он получал бесплатно, по трудовым карточкам. И чем больше человек трудился, и чем большую приносил обществу пользу, тем больше товаров и необходимой пищи он получал. Но основным послевоенным достижением было то, что Конфедерация народов Земли приняла очень важный закон об оружии массового уничтожения. Ниже мы приводим этот документ: “Конвенция о запрещении оружия массового поражения на всей территории Земли”.

После Третьей мировой войны, унесшей миллионы жизней землян, главы Верховного Совета лордов постановили:

а) Запретить оружие массового поражения на всей территории Земли (атомное, лучевое, нервно-паралитическое, бактериологическое, огнестрельное).

Распространение и применение запрещено под страхом смертной казни.

б) На территории Земли разрешено только холодное оружие (мечи, копья, ножи, топоры и прочее, не являющееся оружием массового поражения).

 

Дополнение к Конвенции.

 

Исключения из общего правила составляют космические станции “Рубеж”, “Воин-1” и “Воин-2”, предназначенные для отражения нападений инопланетных цивилизаций в дальнем и среднем космосе. Эти станции имеют право использовать оружие массового поражения в случае вторжения на землю враждебных цивилизаций.

 

Главы Верховного Совета лордов.

Документ №2358450.

Дополнение к закону:

Так как после третьей мировой войны население Земли уменьшилось наполовину, постановляем создать единую империю с единым языком, законом, едиными правилами поведения, столица которой будет именоваться Новый Лондон.

 

Все это было достигнуто, как это ни странно, благодаря, а не вопреки Третьей мировой войне и только-только нарождающейся религии – Братству Белого Света, которые пользовались христианскими заповедями. Члены Братства – Воины Света духовно были готовы нести миссию добра и справедливости не только на Земле, но и оказывать помощь другим планетам. И большинство Воинов Света стояли у руководства Совета, который избирался из самых достойных представителей Земли. Но и в этот Совет пролезали случайные люди – лорды Нортон и Эллисон тому примером. Плохими их качествами воспользовались царь Сигурд и царица Сигрид, брат и сестра – ставленники бога войны Ареса. Столица Земли Новый Лондон была переименована в Новый Асгард. Но царская власть продержалась недолго. Лорд Бэкхем поднял восстание и, хотя, сам предводитель погиб, царь и царица были убиты, а власть вновь вернулась к восстановленному Совету. Воины Света, собирая свои силы в единый кулак, под предводительством лорда Ньюстеда, готовились нанести последний удар по богу войны Аресу и его приспешникам.

Настал час решительного поединка. А все вышеперечисленные события и факты приведены в труде известного ученого Макдауэлла “История Земли”. А теперь, с вашего позволения, я продолжу свой рассказ, в котором наступает время кульминации.

 

-12-

Бог войны Арес, долгое время избегал встречи с лордом Ньюстедом и Воинами Света. У него хватило бы мощи разделаться с ними, но пока он посылал своих слуг – волчьеголовов, которые вступали с Воинами Света в кратковременные бои и исчезали, надеясь измотать противников. Волчстеры или волчьеголовы считались практически непобедимыми. Двуногие существа с волчьими головами были испытаны во многих межпланетных схватках, и даже тигры Сириуса отступали перед их свирепостью и острыми мечами. И противников они сражали не только боевыми топорами, мечами и палицами, но если было нужно, в ближнем бою грызли противника своими острыми клыками. Арес надеялся на свою личную гвардию.

Волчстеры заманивали воинов лорда Ньюстеда к Великому Провалу, чтобы их всех разом и прикончить. Настало время решительных действий. Лорд Ньюстед приказал Алексею Макарову и Максу Локсли, которые тоже примкнули к Воинам Света, поднимать в воздух “Рубеж”.

- Без станции мы погибнем, - сказал предводитель астронавтам. Это последняя наша надежда. Вы знаете, где находится станция?

Алексей Макаров кивнул.

- В одной из пещер, около Великого Провала. В третьей по счету.

Лорд Ньюстед прижал астронавта к своей груди.

- Действуй, сынок, - сказал он с чувством, - от вас с Максом зависят не только наши жизни, но и жизни всех жителей земли.

Провал был близок. Лорд Ньюстед видел его широко раскрытую черную и жадную пасть. Волчстерам удалось загнать Воинов Света в ловушку. В последней битве волчьеголовы попытались сбросить их всех в провал. Удастся ли им сделать это? Макаров и Локсли ползли по жесткому, словно наждачная бумага, снегу. Они надеялись, что волчьеголовы их не заметят. Внимание личной гвардии бога войны было приковано к горстке храбрецов, которые не сдавались и дорого продавали свои жизни, отступая к провалу.

Волчстеры наступали. Их ровный устрашающий строй готов был смять воинов лорда Ньюстеда, многие из которых были серьезно ранены. Лорд Ньюстед с интересом смотрел на вражеский легион. Прочные шлемы из тусклого металла не могли спрятать косматые гривы волчстеров, которые выбивались из-под них грязными серыми клоками. Круглые щиты, на которых были изображены волчьи головы с открытыми пастями, полностью прикрывали могучие торсы, облаченные в панцирь. Длинные копья, выставленные вперед, грозили проткнуть любого, кто подойдет слишком близко. Против такого воинства было нелегко сражаться. И гибли три земных воина, чтобы сразить одного волчьеголова.

Лорд Ньюстед проверил свои боевые порядки. Воины Света представляли собой жалкое зрелище: не более сотни раненых и тяжелораненных бойцов. Джейсон приказал отходить к провалу. Увидев, что противник облегчает им задачу, волчстеры, нарушив боевой порядок, устремились за отступающими людьми, которые лишь стрелами едва сдерживали хлынувший на них поток волчьеголовов. Но колчаны Воинов Света опустели, копья были брошены и ничего не оставалось, как вступить в рукопашную схватку с превосходящими силами противника. Лорд Ньюстед, отбиваясь своим тяжелым мечом от двух волчстеров, думал о том, успеют ли Макаров и Локсли поднять в воздух “Рубеж”. Лорд Ньюстед, отражая атаки двух волчстеров, боковым зрением видел, как волчьеголов разорвал лорду Айнему горло своими крепкими клыками, а другой пронзил насквозь Кеннета Даунинга своим длинным копьем. Лорд был красив и статен, еще довольно молод, храбр и честен. И вот теперь это украшение людской расы, с рассыпавшимися на снегу золотыми, длинными волосами, лежал бездыханный и неподвижный. Взревев, словно дикий вепрь, лорд Ньюстед снес голову одному из своих противников, а второму перерубил лапу. Вой волчстеров разнесся далеко, полный боли и печали.

Арес тоже терял своих воинов, но их по-прежнему было гораздо больше, чем Воинов Света. Лорд Ньюстед, забрызганный своей и чужой кровью, с надеждой посмотрел вверх. В сером, неприветливом небе плыл “Рубеж”, их надежда и спасение. Волчьеголовы, почувствовав опасность, и втянув воздух своими волчьими ноздрями, сбились в кучу. Их звериные глаза смотрели в небо со страхом. Личная гвардия Ареса была отличной мишенью для Алексея и Макса. И первая же, пущенная ими ракета в это волчье воинство, сбившееся в кучу, уничтожила их всех до единого. Вторая и третья ракеты уже били по мертвым. “Рубеж” опускался, чтобы забрать не более трех десятков раненых и искалеченных воинов, выстоящих в сече и защитивших землю от страшных чудовищ с волчьими головами. Но Арес, увидев гибель своей личной гвардии, набросил на “Рубеж” невидимую, но очень прочную магическую сеть, остановив его движение. “Рубеж” словно приклеили к небесам. Огромный орел нес на спине бога войны, который теперь походил на обычного воина в сверкающих доспехах. Орел опустился перед провалом, ожидая, когда его седок спустится на снег. Арес с сожалением посмотрел на то место, где совсем недавно находилась его гвардия, а теперь зияла огромная воронка.

- Вы надеялись одержать победу, - сказал он Воинам Света, которые уже приготовились к гибели, - Но меня победить невозможно. Сколько столетий на земле идут и продолжаются войны? Не знаете? А я помню их все. Даже те, которые в седой древности вели ваши предки, убивая друг друга дубинами. Я всегда появляюсь там, где люди воюют, где льется кровь, где плачут матери и жены, где дым пожаров и горы трупов. Я пью кровь умирающих, ем их боль и страдания. Меня нисколько не радует это, но я – бог войны и это моя работа.

Лица злобного бога менялись с невероятной быстротой. Было видно, что он наслаждался этой игрой, превращаясь в волчьеголова и дракона, льва и змееподобную гадину, скользящую по снегу своей железной чешуей. Ньюстед отшатнулся от громадного змея, свивающего свои толстые кольца около ног лорда. Змей смотрел на Джейсона своими желтыми, немигающими глазами и из его глотки, словно капли яда, падали слова, которые обретали в сознании лорда свой ужасный смысл.

- Вам никогда не победить меня, - продолжал наслаждаться своим могуществом Арес, - Я уйду только тогда, когда на земле прекратятся все войны, люди полюбят друг друга, словно кровные братья и сестры, когда исчезнут злоба и ненависть, когда нищий отдаст другому нищему последние медяки. Но на Земле никогда не наступит мир, пока мои спутники – Зависть, Злоба, Ненависть, Алчность, Похоть идут за мной.

Воины Света опустили головы. Неужели, выстояв в кровавом бою, они все равно проиграли?

- Но почему ты тогда не убьешь нас? – глухо спросил Ньюстед, сознавая свое бессилие перед кровавым божеством, - Воины Света, посвятившие свою жизнь Богу Добра и Справедливости, не смогут жить под твоей властью!

Арес из противного змея превратился в древнего, сгорбленного старика, опирающегося на суковатую палку.

- Зачем? Смерть стоит за спиной у каждого из вас. И когда Ангел-Хранитель уйдет, решив, что Костлявая его одолевает, Хозяйка вонзит в ваши тела свои смертоносные когти и заберет с собой.

Лорд Ньюстед готов был заплакать от своего бессилия, словно ребенок. Значит, все зря? Борьба, кровь, лишения во имя высоких идеалов! Все это – ничто? Лорд Ньюстед поднял к грозовому небу глаза и увидел в нем огромный, кем-то запечатленный святой лик. Глаза бога смотрели на него печально и отрешенно. Джейсон упал на колени и протянул руки к небу.

- Дай мне силы, справедливый бог! Дай мне силы не свернуть с праведного пути, который я, наконец, обрел, укрепи мою волю, укрепи мое сердце. И в том ли направлении я иду?

Лик с печальными глазами исчез. Но после этого станция, напоминающая цветок, наливающийся огнем, вырвалась из сетей, поставленных Аресом и плюнула огнем в старца, опирающегося на суковатую палку. Но ракеты и лазерные лучи, словно натыкаясь на невидимую преграду, не причиняли богу войны вреда. Алексей и Макс перестали посылать смертоносные заряды в Ареса, и медленно, плавно опустили станцию на снег. Арес же подошел к рыдающему лорду Ньюстеду и положил ему на плечо свою тяжелую, мозолистую руку.

- Смирись, - сказал он торжественно, - Таков твой земной удел. Твоя борьба со мной не была напрасной. Ты и твои товарищи приблизили тот светлый день, когда я покину Землю навсегда. В тот день яркий, белый свет ослепит мои глаза, белое воинство сойдет с небес и одолеет меня. И тогда все войны на земле закончатся раз и навсегда, уступая место новой эре искусства и гармонии. Этот день придет, лорд Ньюстед, и ты должен ждать его, совершенствуя свой дух. И я не всегда был богом войны, и я не всегда был злым и коварным, и я, когда-то очень давно, на заре времен, видел только свет и не видел тьмы. Но для Верховных богов нет черного и белого. Они знают полутона. И это их качество, а еще дар предвидеть будущее, делают их великими. Я отпускаю тебя и твоих людей. На прощание мне хотелось бы сделать тебе небольшой подарок. Я отправлю тебя в будущее, где тебя ждет приятный сюрприз.

Арес дотронулся до лба Джейсона рукой и действительность, в которой жил лорд, стала растворяться перед его глазами. Исчезли боевые друзья, станция “Рубеж”, снега севера и даже провал. Джейсон оказался в другом, цветущем и радостном мире. Этот мир состоял из белых, чистых цветов и торжество жизни над смертью, мира над войной ощущалась в аромате и благоухании воздуха. Здесь не было ни вражды, ни насилия. Двери будущего широко открылись перед ним и Джейсон, с опаской оглядываясь назад, шагнул в неизвестность. Это был удивительный мир, в котором он очутился. Здесь не было деления на живых и мертвых. Воины Света, его боевые товарищи, остановившиеся волчстеров, в белоснежных одеждах, встречали его. Джейсон попал в их нежные объятия, разглядывая их веселые лица и веселясь вместе с ними. Мэтиссону и Бэкхему Джейсон был рад особенно. По его вине друзья приняли смерть.

Генри Мэтиссон, ничего не говоря, крепко обнял его.

- Прости меня, Генри, - шептал Джейсон, - Я ведь убил тебя.

Мэтиссон покачал головой.

- Ты не убивал меня, Джейсон. Ты всего лишь указал мне путь.

Лорд Ньюстед с удивлением смотрел по сторонам. Нортон под развесистой яблоней мило беседовал с Догом Бэкхемом. А Сигурд, расположившись на сочной, изумрудной траве, пахнущей медом, играл в шахматы с Кеннетом Даунингом. И подумал Джейсон:

“Вот тот мир, о котором я так давно мечтал. И не только я мечтал о таком мире. Мечтали все люди, уставшие от войн, лжи, воровства, грязи, насилия.»

Ньюстед шел вперед и кивал головой знакомым и незнакомым людям. И все были рады ему, и он был рад всем. Чувство радости клокотало в груди каждого человека, оказавшегося в этом удивительном мире, и каждый хотел поделиться этой радостью с ближним. Дикие животные свободно разгуливали под ветвистыми деревьями, подходили к людям, не опасаясь за свои жизни. Лорд Ньюстед шел вперед и дивился белым дворцам, которые тонули в зелени разнообразных растений, любовался фонтанами и творениями великих скульпторов. Джейсон подошел к резной скамейке, на которой сидел седобородый старец и молодая женщина. Сердце Ньюстеда сильно забилось. “Этого не может быть” – повторял он себе, боясь прикоснуться к прекрасному видению.

Сигрид поднялась со скамейки, подошла к Ньюстеду и, поцеловав Джейсона в губы, сказала: “Идем со мной, муж мой. Помнишь, мы мечтали о домике на берегу реки?”

И Сигрид указала Джейсону на великолепный, словно сотканный из нитей воздуха, дворец.

- Вот наш домик, Джейсон.

Лорд Ньюстед обратил внимание на старика, который хотя и не походил на бога войны Ареса, но чем-то был похож на сгорбленного старца, оставшегося у провала. Джейсон почтительно склонил голову перед грозным богом.

- Ты узнал меня, лорд Ньюстед, - сказал старик, радостно улыбаясь, - Я больше не воюю. Мне надоели эти бесконечные войны, и я, пройдя добровольное очищение, стал совершенно другим и поменял свою внешность. Во искупление моих прежних грехов, мне разрешили создать этот удивительный мир, и как видишь, я преуспел. Может быть, этим творением, я смогу загладить часть вины перед человечеством.

Ньюстед не успел ничего ответить. Сигрид настойчиво тянула его к белокаменному дворцу. И он, вместе с женой, вошел в этот дом.

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/