( Роман. Фантастика.)

Глава 1.

День погодой не баловал. С самой ночи, ближе к рассвету – проливной дождь. Утро туманное, совершенно не похожее на начало июня. А к вечеру на востоке за раздвигающимися облаками отбросило алый прощальный луч заходящее солнце. Верный признак – завтра будет ветер. Хотя, нет ничего удивительного в такой погоде для жителей древнего Лондоса и его окрестностей. Лидия лишь крепче закуталась в парусиновый пиджак и съежилась. Ни ветер, ни дождь не могли напугать ее больше, чем нагрянувшие недавно проблемы. И проблемы не малые. Ни с работой, ни банковские, ни социальные тяготы типа отмены субсидий малоимущему населению, повышение цен, и, даже, не приведи господь, угроза войны со стороны ближних стран. Этим ее вряд ли можно было раздосадовать. Ведь к концу двадцать первого века хотя бы одно из таких известий могло бы ввести любого гражданина Земного Шара в полный шок. Границы между бывшими близлежащими государствами почти совсем стерлись. Остались только экономические республики, связи между которыми были всецело удачно налажены. Прожиточный минимум населения повысился до неузнаваемости высоко. На планете почти не осталось бомжей и безработных. Никто больше не жаловался на бедность. Никто не завидовал достатку и не упрекал другого в неправильности отношения к бытию сему. Просто каждый брал от жизни столько, сколько ему было необходимо для удовлетворения собственных потребностей. И достигнуть такой гармонии оказалось достаточно просто. Но об этом я буду рассказывать потом, вернее, обрисовывать на протяжении всего повествования. А сейчас вернемся к проблемам нашей, как уже догадался читатель, главной героини романа Лидии.

Итак, Лидию мучила внутренняя лихорадка. Дрожь вот-вот должна была вырваться наружу, сопровождаясь высокой температурой. И что же послужило виной этому всему? Вы не поверите... В середине двадцать второго века... Да, все те же личные проблемы. Страсть. Любовь. Почему же, спросит читатель, мы не должны этому верить? Да все по той же причине, что в начале электромагнитной эпохи, которой дали название после предшествующих эпох кибернетики и психологии, века парапсихологии, люди попросту перестали ссориться. Может, каждый из них и не стал телепатом, но научился максимально предугадывать проблемы ближнего своего, избегая при этом конфликтов. А тут, аврал! Скажи кому – не поверит даже самый опытный психиатр. Почему надо страдать из-за ссоры и как это можно умудриться сделать?! Но ссора все же произошла в жизни Лидии. Очень странная и примитивная. Причем с человеком, которого она, в общем-то, недолго знала. Недолго знала, а он уже поселился у нее в квартире и где-то еще у нее внутри, там, где холодеет от одной только мысли о разлуке с ним и бешено стучит, отдавая в виски от предчувствия встречи. Она понимала, что сделала что-то не так. Нет, она точно знала, что сделала не так, но исчерпать конфликт уже было невозможно. Внутренне она все же корила себя, что было так не свойственно гурасам двадцать второго века. Гурасами люди начали называть себя недавно, что обозначало в расшифровке – гуманно развитые существа. Потому-то и ссоры были им не свойственны. Ведь каждый из них не просто угадывал проблемы и желания другого, он относился к ним лояльно, без вражды, как к своим собственным, желая только помочь. А тут этот... не гурас. Это был ... человек. Именно Человек. Весь биологический и примитивный. Он совершенно не контролировал себя, свои желания, импульсы, исходившие из его примитивных биологических потребностей. Он часто повторял Лидии одну фразу: «Э-э, детка, если бы ты побывала там, где бываю я, ты все начала бы оценивать иначе.» Потом он начинал рассказывать всякие ужастики и, как считала Лидия, случайности из собственной жизни. Вернее, не из обыденной жизни, а из жизни, проведенной в спецзаданиях. И профессия у него была достаточно странная и редкая. Узнала о ней Лидия совершенно случайно, когда он, уставший, засыпая в кресле, выронил на пол старинный рабочий планшет на странице с соответствующими документами. И тогда ему пришлось посвятить свою недавнюю подружку в собственные тайны под свою ответственность. Лидия поклялась, что будет молчать. Молчать, потому, что разглашение подобной информации может пагубно закончится в первую очередь для нее самой. Ее предчувствия об опасном занятии своего друга сбылись. Грег оказался летчиком реактивного вертолета. Но не просто летчиком. Его засылали в малонаселенные пункты Земли для исследования радиационного фона планеты, как говорил он всем, чтоб население спокойно жило и размножалось. На самом деле все его спецзадания несли военно-разведывательный характер. Да, как ни странно, это была очень редкая на тот момент для человечества профессия военного. Тонкая политика власти и завоевания велась вне гласно и, даже иногда, вне законно еще в конце сумбурного двадцать первого века.

 

Глава 2.

Лидия и Грег познакомились почти случайно, на одном из симпозиумов топ-моделей. На тот момент Лидия вынуждена была оставить свою профессию. Неудача за неудачей, отказ за отказом в лучших агентствах, за тем в рядовых и, наконец, полная не востребованность. Что поделать – возраст, вес. Все когда-нибудь сказывается в жизни. Вообще, этому можно было препятствовать. В двадцать втором веке модели имели возможность работать на подиуме почти до старости, по меньшей мере, лет до сорока-пятидесяти, точно. Но проблемы со здоровьем. Необходимо было менять жизненно важные органы, для того, чтобы можно было продлить процесс омоложения еще лет на десять. Не было гарантии, что после завершения этого процесса здоровье Лидии не пошатнется очень сильно не в лучшую сторону. Она рисковала сильно сократить свою жизнь. В общем, с подиумом пришлось распрощаться навсегда. Совершенно юная девушка, лет тридцати, осталась на улице без работы. Это было неслыханно для любого гражданина Земли и Галактики середины Гуманного века. Трагично для дальнейшего существования самой Лидии и трагедия отразилась в первую очередь на ее психическом самочувствии. Работу она оставила, но посещать симпозиумы не перестала. Она любовалась издали на своих вчерашних подруг, которые перестали относить ее к своей касте. Немного позже Лидии удалось устроиться официанткой в дешевый кабачок, где работали только модели низшего сорта в качестве официанток. Плата за услуги у них была самая низкая не только по всей экономической республике, но и относительно всего штата Латинских республик, состоящего из бывших стран Франции, Англии, Италии. Теперь этот штат назывался республиками Атланты. Такое измененное название досталось ему в память от исторического названия стран Антанты, объединения этих же республик в годы Второй Мировой войны. Считалось, что у гурасов, работающих в этой забегаловке, с такими невысокими способностями и потребности должны быть ниже среднего. Хотя, за все время работы рядом с ними, Лидия наблюдала просто неимоверные вещи, когда ее теперешние коллеги ухитрялись просто таки вытаскивать из карманов посетителей «чаевые» в размере двух или трех месячных гонораров за один только день. При этом, обвиняя ее, Лидию, в некачественном обслуживании и в незаконном требовании чаевых с каждого посетителя. Хотя, брала Лидия свои честно заработанные копейки крайне редко, пока посетитель насильно не впихивал их ей в карман кружевного передника. Да и эти движения со стороны клиента казались Лидии грубыми и незаконными. Такой наглости со стороны окружающего общества бывшая топ-модель высшего ранга никогда не видела. У нее всегда была масса поклонников, даривших подарки и цветы. От дорогих подарков Лидия, чаще всего отказывалась, считая недостойным для себя брать излишества, в которых она не нуждается. Так поступало большинство ее подруг и коллег, вполне умея обходиться своим гонораром среднего уровня. Вскоре владелец соседнего многолюдного ресторана заметил официантку с утонченными манерами и редкой грации фигурой. Он оценил свою «находку» по достоинству, заявив жадному коммерсанту забегаловки, что тот «топит бриллиант в дерьме», и пригласил Лидию в свой ресторан на должность танцовщицы. Хотя, этому по первой надо было подучиться.

Симпозиумы топ-моделей теперь стали для Лидии некой тайной. Она никому не хотела рассказывать о своей прошлой профессии, но посещала их с каким-то воодушевлением, так, словно может произойти волшебство и она снова окажется там, снова одной из лучших.

Вот так однажды она и познакомилась с Грэгом. Он недавно пришел из очередного спецзадания и, не расставаясь со своим боевым камуфляжем, решил «восстановить душевные силы и полюбоваться на «красоту мирскую». Ходить в космотрии на концерты космической музыки, или в гидротанцы он не любил. Слишком далеким и неестественным ему это все казалось. «Земная красота куда дороже,» -- говорил он заинтригованной Лидии, сидящей рядом. Она сразу же очаровала его своей утонченностью и непринужденностью движений.

-- Вот вы, девушка, -- говорил Грег, желая понравиться, -- Такая красавица, вам бы место на сцене, а не тут. Вы так ослепительны...

И Лидия слегка краснела и опускала глаза. Но не от стеснения, а от досады. Ведь она за это время успела поправиться на целых шесть килограмм и восемьсот грамм. Ей становилось стыдно от этой мысли. А незамысловатый ухажер продолжал:

-- Все же, у вас фигура лучше, чем у тех, кто там по дорожке ходит. На них смотреть жалко, а у вас все на месте, все при себе...

С этими словами он попытался приобнять Лидию за тонкую талию. От таких невыносимых, для ее ушей, слов у нее навернулись на глаза слезы.

-- Мерзавец!!! – только и успела выпалить она. Хотела влепить незнакомцу оплеуху, но со всех сторон на нее стали пялиться настороженные глаза. Зрители на соседних местах готовы были к принятию мер во имя «спасения ближнего своего», у которого «нарушилась гармония в душе». Не дожидаясь, пока ее заберут в ближайший психиатрический медпункт, Лидия поспешно кинулась к выходу. На улице она разревелась.

Шел дождь, и капли на ее лице мешались с водой. Она давила в себе всхлипы, чтобы никто из посторонних «спасателей» их не заметил, и только плотнее куталась в парусиновую куртку. Вдруг за своим плечом она снова услышала ненавистный тенор:

-- Да вы что, такая красавица, а я... Вот я – дурак! Ведь не хотел обидеть.

Этот голос и манера разговора показались Лидии до приторности притягательной и какой-то приземленной. Собеседник раздражал ее каждым своим жестом и словом, но она никак не могла оттолкнуть его от себя, сколько бы ни посылала негативных флюидов.

«Он что, такой глупый, или его не учили в школе. Такие простые импульсы мог бы разгадать даже первоучка на первом курсе лицея, -- думалось ей.»

А странный спецназовец не отставал от нее ни на шаг и с каждым негативным ее импульсом притягивался еще сильнее.

«Может, он извращенец... Ах, как же я не догадалась, он обладает гипнотическими данными и противостоит моим мыслям. Хочет нейтрализовать во мне негативные токи, чтобы опять восстановить гармонию... А, что если наоборот. Парализовать волю и сделать своей жертвой. Значит, надо противостоять гипнозу!»

После этой мысли Лидия резко повернулась к незнакомцу:

-- Знаете, что, -- грозно заявила она, -- Если вы такой глупый – это ваша проблема. Но я неоднократно уверяла вас в своем разговоре, чтобы вы оставили меня в этот вечер. Я хочу побыть одна. Если вы сейчас же не выполните мое желание, произнесенное прямиком вслух, то я помогу вам избавится от проблемы в ближайшем психодиспанцере!

Незнакомец пристально посмотрел ей в глаза. При этом Лидия заметила, что они у него такие темно-серые с синеватым оттенком, как хмурое полдневное небо над их головами. И в них не читалась угроза, а, скорее, удивление и разочарованность от столь грубого отказа. Потом незнакомец вздохнул печально и попытался так же резко, в такт ей произнести:

-- Тьфу на вас! Я-то думал, вы хотите понравиться...

С этими словами он развернулся и зашагал прочь. Но не успел пройти и двадцати шагов, как услышал у себя за спиной сдавленное рыдание. Лидия плакала. Накопившийся слой обид услышал чужую обиду у него в душе, как свою собственную. Эмоции выплеснулись наружу рекой. Незнакомец остановился. Затем медленно, словно чего-то опасаясь, подошел к спутнице. Она взглянула на него, утирая слезы:

-- Тьфу на вас! Вы не послали мне ни одного флюида, намекающего на дальнейшие отношения. Одни только негативные комплементы!

-- Да я только и делал, что намекал вам на встречу. И говорил, как вы мне нравитесь, -- растерянно произнес незнакомец.

-- Как зовут вас?

-- Грэг. Или Григорий полностью.

-- Меня – Лидия. Можно просто, Лика.

 

Глава 3.

Грэг сразу поселился в квартире Лики. Он просто не хотел возвращаться в свою, пустую, где его никто не ждал и не встречал после спецзаданий. А ему было необходимо, чтобы на каждом спецзадании он мог бы думать, что кто-то переживает о нем там, за туманными облаками Лондоса, где теперь его родной дом. На следующий день за ужином в ореоле романтического свечения лазерного перламутрового светильника, Грэг вручил Лике подарок. Спецназовец не был расточителен в деньгах и многословен, но умел красиво преподнести то, что в жизни было необходимо. Выбрав подходящий оттенок нежно сиреневого цвета в переливах вращающейся лампадки, он протянул Лике на своей огромной ладони небольшую коробочку. Лика взглянула и замерла от волнения и удивления. В этот момент оттенок световой гаммы сменился на золотистый. В руке Грэга блеснули с удвоенной силой два небольших золотых колечка – для нее и для него. Кольца были средней ширены без камней и прочих украшений, типа рефренного узора. Самые обычные обручальные кольца, традиция на которые сохранилась, наверное, навечно. Да больше ничего и не нужно было, чтобы оставить залог верности и любви на память о себе. Лидия все поняла. Она почувствовала, что отказать будет не в силе... Теперь, с этой минуты, они вместе навсегда. Рядом негромко играл вальс Шопена. Двое были помолвлены в этот вечер...

 

Лидия шла по мостовой, свернула в темный переулок. Ветер здесь был немного тише, менее досягаем сквозь стены небоскребов и башен. Она немного расслабилась, но лихорадка не проходила. Немой упрек внутри себя не умолкал. И надо же было ей в тот вечер выпить! Скорее, много выпить. Нет, напиться или надраться, как говорили простолюдины в начале двадцать первого века.

Грэга долго не было дома. Еще минута, еще без него... Ну, где он?! Звонить нельзя. Врываться в силовое поле тоже. Возможно он на работе по спецзаданию. Лидию стала одолевать тоска. Чувство одиночества все усиливалось. После того, как он появился рядом с ней, в ее квартире все изменилось. Даже обстановка и мебель. Особенно эти цветы на столе и подоконниках по утрам. Они были живые. Где Грэг их брал, Лика не знала. В их век это была редкость. Но все в ее комнате теперь напоминало что-то древнее, когда цветы росли везде, а люди общались словами и понимали друг друга. Да, понимали простые слова. Но когда Грэга не было долго рядом, Лидия начинала тосковать. Ком подступал к горлу чувством страха от неизвестности. Хотя, ревность давно уже была забыта гуросами. Секс был отдельной единицей от любви, он не являлся изменой, если происходил с другим партнером. Был чем-то вроде смены декораций.

Но в этот вечер Лике было особенно тоскливо. Она не знала, где ее мачо и решила немного выпить своей любимой текиллы. Вечер гаснул медленно. В Городе давно зажглись люминесцентные огоньки на улицах и даже в проулках. Было светло, как днем, только свет был разных прозрачных оттенков. От этого тоска только усиливалась. Проходил выходной день, проведенный без любимого, с которым она недавно обручилась. А завтра на работу. Опять на эту ненавистную работу. Хоть и должность немного выше, чем официантка, и гонорар побольше. Но, все же, разве это место для нее, Лики, покорившей своею грациею почти весь мир. Как ей сейчас было тоскливо и одиноко. Она потягивала из фиолетового флакона солоноватую жидкость, похожую на вкус ее обид. Пила и пьянела. И тут раздалась мелодия ее омофона. Лика вздрогнула. Потом, как очумелая, кинулась к видеофону. Она даже не взглянула на экран, не желая терять времени. Выскочила в общий вестибюль в одном светящемся домашнем балахоне. Распахнула дверь с застывшим криком на устах:

-- Грэг! Наконец-то!!!

На пороге возник силуэт с огромным букетом белоснежных бундонезий. От них распространялся пьянящий сладостный аромат повсюду. За букетом не было видно лица.

-- Ах, какая прелесть! – Лика почти выхватила букет из рук стоящего и хотела обнять того, кто его преподнес. В голове у нее сильно шумело.

Но, когда она приблизила свои губы к его лицу, сквозь полуопущенные веки ничего не увидела. Очнулась лишь, когда ее чувствительные ноздри впитали едва уловимый запах гвоздик – одеколон, который ненавидел Грэг. Значит, это точно был не он. Лидия отпрянула назад и вскрикнула. Но было поздно. Незнакомец ловко обвил ее талию своими крепкими руками.

-- Кто вы? – испугано произнесла Лидия.

-- О, мэм, вы так великолепны до сих пор. Не смотря на полноту и возраст. Вы могли бы еще блистать на подиуме. Зря вы так рано оставили свою работу...

-- Но кто же вы? – не переставала задавать Лика один и тот же волновавший ее вопрос.

-- Я – ваш давний поклонник.

-- Ах, это... Ну да... Когда-то у меня было много поклонников.

От выпитого недавно напитка движения Лидии стали развязанными. По мере того, как алкоголь впитывался в кровь, она хмелела все сильнее и сильнее. Махнув размашисто рукой, она опустилась на диванчик, который стоял рядом со входной дверью в фойе. Поклонник подметил момент ее слабости и воспользовался им. Он подхватил Лидию под руку и попытался поднять, но та устало попыталась сопротивляться:

-- Ах, оставьте меня... Мне теперь уж все равно, сколько было у меня поклонников...

-- Я вижу, мэм, вы в отчаянии. Я понимаю, потеря любимой работы, возможно, финансовые затруднения... А, может, проблемы в личной жизни... Но я мог бы вам помочь. Я могу вернуть вам работу.

-- Да как вы можете мне помочь? Кто вернет мне здоровье?

-- О, мэм, как вы пессимистичны. Как такое может быть, чтобы в наш гуманный век человек выпал из колеи и не мог больше реализовать свои способности! Пройдемте в вашу квартиру, у меня есть кое-что для вас.

С этими словами он достал бутылку старого крепкого вина у себя из сумки:

-- Такое вы употребляете?

Лидия нехотя взглянула на бутылку, затем на протонные часы, вмонтированные в стену фойе. Близилась ночь, долгая и одинокая. Судя по всему, Грэг появится только завтра. Скорее всего, у него трудности на работе. В такие моменты он оставался ночевать в военной лаборатории, не желая тревожить Лидию поздними визитами. Дозвониться до него было не возможно. Лидия махнула рукой:

-- Да, пожалуйста, отведите меня на верх...

Двери лифта плавно закрылись за спиной у них. Через несколько минут незнакомец разливал вино по фужерам в кухне, где Грэг недавно сделал Лике предложение. Тихо играл вальс Шопена. Их с Грэгом любимая мелодия.

Лика проснулась рано утром в своей постели от резко грохнувшей двери. Буд-то выстрел прогремел у нее над головой. Голова Лики разболелась еще сильнее, словно раскалывалась надвое. Она услышала разговор. Нет, это был не просто разговор. Кто-то кричал в гневе. Громких голосов было двое. Один сердитый, даже злой. Лика узнала в нем голос Грэга. Другой, тоже громкий, скорее испуганный. Лика вспомнила, что вчера выпила много крепкого вина. Подушка рядом с ней была измята, не Грэгом. Ведь он так и не вернулся вчера с работы.

Преодолевая головную боль и тошноту, Лика вышла в гостиную. Она успела увидеть, как за вчерашним гостем хлопнула дверь. А она осталась наедине... нет, не с Грэгом, ее вчерашним любимым. Теперь, это было чудовище, похожее на Грэга. Лика в первые секунды еще хотела нежно прикоснуться к нему и спросить, как дела на работе, но он был ужасен. Глаза сыпали искрами. Он кричал ужасные обвиняющие фразы, не давая Лике произнести ни слова. Та хотела рассказать о вчерашнем знакомстве и о том, что ей улыбнулась удача вернуть свою работу. Но Грэг произнес какое-то непонятное слово на подобие «шлюпка» или, скорее «шлюшка». На Ликин вопрос, «что это?» он резко выкрикнул:

-- А вот что!

Схватил колечки, лежащие в хрустальной вазочке на столике и ожидающие дня венчания, и швырнул их в раскрытое окно. Прямо в туманную утреннюю мглу на моросящий дождь. Лика заплакала.

Он был чудовищен в то утро. Не говоря ни слова, схватил свой старый военный рюкзак и стал комком запихивать туда свои рабочие облачения. Лика не поняла, зачем он это делает, и, желая задобрить, предложила свою помощь. В ответ на ее внимательность Грэг выпалил, как из древней пушки:

-- Да, нет уж, родная, я сам уберусь, без твоей помощи!

С этими словами выбежал в прихожую и громко хлопнул дверью на прощание. Лика снова заплакала.

 

Глава 4.

Она долго искала кольца в туманной сырой мгле на каменной тропке под своими окнами. Окна ее сектора находились на высоте пяти отсеков над землей. С такой высоты они могли разлететься в разные стороны или просто быть подобранными случайным прохожим. Хотя нет, что за мысли ползут в обезумевшую голову глупой певички из ресторана, вчерашней топ модели. Ведь в наш гуманный век никто никогда не возьмет то, что ему не принадлежит. Почти у всех есть все, что ему желается. Но Лидия плакала и все равно искала. Плакала от того, что просто не понимала, почему ей так плохо. Сейчас она чувствовала себя совершенно глупой и ненужной миру сему. Да, что там говорить, ведь топ-модели не считались особенно умными даже в продвинутом двадцать втором веке.

Лидия плакала, а с неба накрапывал дождь. Капли его становились все крупнее и крупнее, пока не перешли в один монотонный поток. Слезы Лидии тоже скатывались одним потоком на выложенную натуральным камнем дорожку. Наконец отчаяние взяло верх. Лика стала помышлять о том, что если кто-то посторонний увидит, как она плачет и пытается найти то, что безвозвратно утеряно, то ее запросто могут отправить на обследование в психодиспацер. А, если она расскажет там, вследствие чего были утеряны кольца, то психушка грозит не только ей... Скорее, всем троим, поскандалившим в это утро. Лика беспомощно подняла голову к небу и глянула в темные облака, как часто делали ее предки. Но они при этом еще произносили какие-то слова. Кажется, они назывались молитвой. Лика никаких молитв не знала. Она просто отчаянно и тихо плакала. Слезы ее смешались с серой небесной водой. Теперь ей не было страшно, что кто-то, увидев их, решит, что у нее психическое расстройство. И, вдруг, между облаками сверкнула электрическая дуга. Такая редкость в период тихого неозоя. В кайнозойскую эру природа баловала подобными явлениями гораздо чаще. Она осветила все вокруг и Лика в страхе опустила голову, прикрыв ее сверху руками. Сияние разветвленной дуги сопроводилось ужасным грохотом и Лика в страхе отскочила под куст натурального папоротника, росшего рядом с дорожкой. Дуга вспыхнула снова. И на этот раз Лика отчетливо увидела под кустом блестящий предмет. Интуитивно она потянулась к нему. Так и есть, как она знала, что эта находка поджидает ее именно здесь?! Это было ее узенькое обручальное колечко. Пошарив еще немного рукой рядом с собой, Лика, к превеликой собственной радости, нашла еще одно – более широкое и большее в диаметре. Это было кольцо Грэга. Кольца лежали почти рядом. Вероятно, куст им просто помешал разлететься в разные стороны. Но Лика, вспомнив рассказы своей бабушки, посчитала это хорошей приметой. Это придало ей уверенности и обнадежило, что когда-нибудь все опять наладится. А Грэг в это утро просто опаздывал на очередное спецзадание, о которых он мало рассказывал Лике, потому и ушел так быстро и внезапно.

 

Вечером, после произошедшей утренней драмы Грэг сидел в одном из кафетериев Лондоса и потягивал крепленный портвейн времен начала эпохи компьютеризации населения. Кафетерий находился где-то ближе к окраине мегаполиса, около семи земных парсек от его центра. Грэгу нравились уединенные места ближе к темному космическому небу. Это держало его в напряжении и постоянно напоминало работу, которую он не хотел забывать ни на минуту, даже наедине с Лидией. Ей он постоянно повторял: «Нежелание иметь в жизни цель – вот верный путь к неврастении, а не те прибаутки, которыми пичкают нас теперешние психиатры.» Но сегодня Грэг был близок к тому состоянию, которое назвал неврастенией. Даже любимая работа и пейзаж темного ночного неба в звездах, сияющих через прозрачный купол кафетерия, не могли прогнать его тоску. Он не хотел показывать, что на душе у него непорядок и занял место в самом дальнем углу зала. Свой реактивный вертокрыл Грэг припарковал на стоянке так, чтобы можно было наблюдать за ним из окна. На нем он проделывал свои путешествия в минуты отдыха, на нем шел в разведку и даже совершал переброски на Луну или другие ближайшие от Земли планеты. Сейчас капитану-разведчику меньше всего хотелось, чтобы его видел кто-либо из сослуживцев или, еще меньше, вызывали на работу. Но где ночевать сегодня? Только не в своей одинокой берлоге. Похоже, придется в лаборатории. Нет, скорее, придется поселиться там навсегда...

 

Глава 5.

Размышлять Грэгу о своей дальнейшей судьбе больше не довелось в этот вечер. На экране дисплэя перед его столиком вспыхнул свет и появилось изображение командующего полковника разведывательного отдела, к которому относился Грэг. Полковник службы разведки дежурил этой ночью. Он осведомился у Грэга, все ли у него в порядке сейчас, на что тот утвердительно кивнул головой. Полковник отдал приказ немедленно выйти на службу в связи с экстренной ситуацией, сложившейся в ходе новых переворотов. Это значило, что Грэга ждет новое сверхурочное спецзадание. В прочем, он был этому только рад...

 

Буквально за полчаса капитан разведки преодолел расстояние между двумя континентами и к полуночи уже находился в отделении разведки по безопасности населения. Он внимательно изучал материалы о том отдаленном уголке планеты, в который его должны были забросить на этот раз.

-- И еще один фактор, который нам не должен мешать, -- завершал беседу полковник, -- Кто остался у вас дома? Жена, дети, родственники? Нам необходимо знать все о них, чтобы не подвергать их жизни опасности и не беспокоить излишними переживаниями за вашу жизнь.

Грэг помолчал, задумавшись. Потом нехотя ответил:

-- У меня нет никого. Только жена. Но мы больше не живем вместе.

-- Хорошо. Этот вопрос я улажу сам.

 

Сегодня был чудесный день для Лики. С самого утра светило солнце, такое редкое в этих краях. Вся комната наполнилась ароматом тех цветов, которые дарил ей Грэг. Они еще не увяли после его ухода. Некоторые росли в старинных керамических вазонах. Лике приснился на кануне странный сон. Словно они с Грэгом снова вместе. Они находятся на берегу океана, сидят на песке рядом и крепко держатся за руки. Они сидят напротив друг друга, смотрят друг другу в глаза и каждый из них боится отвести в сторону взгляд хоть на минуту. Так, словно если он сделает это, то другой исчезнет навсегда. Океан выбрасывает гигантские волны на берег и каждая из них угрожающе шипит пеной. Но, ни одна из них не может достать до них. Над океаном намечается дождь, и шквалы становятся все сильнее. А на их островке солнце. И чем крепче смыкаются их руки, чем преданней их взгляды, тем дальше уходи ураган от них и океан не может достать их своими шквалами. Вдруг Лика чувствует, что больше не в силах сжимать ладонь Грэга, она на секунду разжимает пальцы и в этот момент волна с силой отбрасывает ее в сторону. Она в ужасе просыпается...

Звонил омофон. Лика нехотя встала, накинула балахон и взглянула на видеофон. Не может быть... Она протерла заспанные глаза ладонями. Возможно, сон еще не закончился, а, может, он в руку??? Может, ей все кажется... Не теряя ни секунды, Лика отворила дверь и вышла в вестибюль. Пусть сон развеется до конца. Поскорее.

Нет, этого не могло быть. Неужели предчувствия не обманули. Неужели все ее неприятности прошли этой ночью. На пороге стоял Грэг и улыбался ей своей простодушной немного смущенной улыбкой. Он протянул Лике букет чайных роз. Именно тех, которые она так любила за их простоту и неприхотливость.

-- Поставишь их в воду, они пустят корешки. Потом можно высадить их в вазон на балконе, -- миролюбиво произнес Грэг, так словно ничего плохого между ними не произошло.

Лика с радостью прижала к себе драгоценный букетик, затем прижалась к Грэгу.

«Я тебя никуда больше не отпущу!» -- красноречиво говорил ее жест.

Тот потрепал ее в ответ по руке таким родным до боли знакомым жестом.

-- Давай, заходи! – наконец произнесла почти обезумевшая от счастья Лика, а про себя подумалось ей:

«Неужели это уже не сон! Но что-то есть во всем происходящем странное...»

Они вместе прошли в сектор. Немного повалялись на широком лодже, болтая о том, о сем, как в старые добрые времена. Вместе стали готовить завтрак.

Лидия села перед любимым за стеклянным столиком с накрытыми на нем приборами с едой. Нежно взяла за руку, заглянула в глаза:

-- Скажи, Грэг, почему ты ушел так быстро в то утро?

Грэг неустанно жевал кальмарный соусник. Он постоянно был голоден, особенно, вернувшись домой по утрам. Наверное, всю ночь работал. Не отрываясь от трапезы, ответил:

-- Было срочное спецзадание. Надо было идти.

-- Лидия с облегчением вздохнула:

-- Я так и знала... В последнее время у тебя много дел.

-- Да, дел хватает, -- все так же беспристрастно отвечал Грэг, -- Но это все равно не помешает нам обручиться.

Лидия чуть не ахнула в слух, но вовремя сдержала свои эмоции. Потом скрывая удивление, произнесла с улыбкой:

-- Но ведь мы уже обручены, милый. Разве ты забыл?...

И опять нежно взяла его ладонь в свою. Грэг изумленно глянул на нее:

-- Как, уже?

-- Ну, конечно!

-- Извини, дорогая, в последнее время я слишком забывчив...— не теряя позитивной нотки ответил Грэг. А Лидия подумала про себя:

«Наверное, не хочет вспоминать события того утра. Ведь он выбросил кольца в окно. Теперь стремится повторить все заново, так, словно ничего не было. Он такой ранимый...»

Она подсела ближе к любимому, положила свои мягкие теплые ладони ему на плечи. В этот момент ворот рубашки откинулся. Лидия привычно хотела положить голову на левое плечо своего капитана прислониться губами... Но, что такое... Нет, это не вероятно! На том месте, которое она знала как свое собственное тело, не было ничего... А ведь должно было быть... Пятнышко. Небольшое, величиной с крупную фасолину, темное мохнатое пятнышко. Но где оно?! Этот вопрос она чуть не задала Грэгу в лицо, но вовремя спохватилась.

« Не может быть! – лихорадочно пронеслось у нее в голове, -- Неужели с Грэгом что-то случилось?! Кто этот двойник? Может, клон, которых обычно подсылают семьям когда... Чтоб они не так переживали... Ах, эта гуманная программа! Эти эксперименты над людьми! Мне легче было бы знать правду!»

Оставалась еще одна попытка узнать, знает ли все этот субъект про их с Грэгом отношения и Лидия нашлась. Она прекрасно понимала, что если псевдо-Грэг помнит события того утра, то полностью уверен, что тех колечек уже и след простыл. Но нет. Лидия задала еще один коварный вопрос:

-- Так когда же у нас будет свадьба?

-- Если кольца уже куплены, то как можно скорее.

Сердце Лидии дрогнуло, но виду она не подала. Только ответила в такт ему:

-- Да, конечно, любимый. Вот же они, лежат на полочке, дожидаются.

С этими словами она достала заветную коробочку из правого отсека, где обычно хранила только свои секреты и преподнесла ее Грэгу открытой. В ней, как вчера купленные, лежали два обручальных колечка. Гладеньких, без украшений. Одно побольше и пошире – Грэга, другое тоньше и меньше в диаметре – Лидии. На каждом из них красовались только заглавные буквы их имен соответственно. Подделать такие кольца было просто невозможно, поскольку выдавались они раз в жизни навсегда. В случае потери колечка, новое делалось под заказ только с согласия его владельца, и то, через его документы с отпечатками безымянного пальца, на котором оно носилось.

Лидия ожидала увидеть изумление в его огромных глазах, поскольку скрывать свои эмоции этот суровый командор не умел, как простодушный ребенок. Но на сей раз разочарование блеснуло в глазах Лидии. Грэг обыденно улыбнулся в ответ на преподнесенный «сюрприз» и спокойно ответил:

-- Вот и хорошо. Значит, свадьбу сыграем через неделю. Правда, милая?

-- Да, конечно, -- вынужденно улыбнулась Лика.

-- Но, что с тобой, тебе нехорошо? – Грэг как всегда был заботлив.

-- Нет, нет. Все в порядке. Просто голова закружилась. Быть может, это неспроста...

-- Тогда полежи, дорогая. А мне снова на работу. К полудню я должен быть в лаборатории. Мы проводим новые эксперименты.

С этими словами он поцеловал Лидию и ушел так же внезапно, как и появился.

 

Глава 6.

Мозг Лидии лихорадочно работал:

« Он даже не удивился моему намеку на головокружение. На Грэга это не похоже. Это кто угодно, но не Грэг. Но кто же этот двойник?! Если биоробот, синтезированный в пробирке на основе достоверной информации, заложенной в генах и психологической программы мозга, то почему такие погрешности. Он должен походить на оригинал в точности и обладать в точности той информацией, которую носил оригинал до момента разлуки. Возможно, в момент синтеза произошел сбой в программе... А, может, это обычный двойник. Грубая подделка, состряпанная на скорую руку. Но для чего он подослан. Шпионить за мной? Они думали, что я не догадаюсь. Ну, конечно, топ-модели во все времена считались дурочками и куклами... Но, где же сам Грэг?!»

Не теряя времени, Лидия вытащила свой планшет. Вошла в сеть. Она должна найти агентство, где работает Грэг, и разузнать об их работе все. Потом, по имеющимся данным, возможно, определить, куда была последняя командировка заданного субъекта. Вовремя спохватилась. В сети тоже может быть слежка. Ну, может же бывшая топ-модель искать работу в модельных агентствах и случайно наткнутся на... Зашифровавшись, Лидия продолжала поиск.

Наконец-то. Вот оно, то разведывательное управление, где работает Грэг. Его тайное название Акватор, то есть – чистая вода, чтобы не возможно было понять истинное его назначение. Теперь, чтобы попасть на сайт искомого субъекта, необходимо ввести пароль, который известен только ему самому. Лика призадумалась. Она вспомнила тот вечер, когда ее любимый случайно уснул в плетеном кресле на веранде и выронил из рук планшет на странице его документов. Ну, конечно, так оно и есть! В качестве пароля Грэг использовал свое собственное имя. Так просто и так гениально. Ведь в двадцать втором веке имя давалось от рождения человеку, на всю жизнь и только в единственном экземпляре. То есть, оно было уникально и неповторимо. Заносилось сразу же в Великую Книгу Имен и после этого уже больше никому не присваивалось. Именно поэтому в продвинутую эпоху у гуросов не было ни паспортов, ни фамилий, ни отчеств. Один единственный документ, удостоверяющий его личность, по которому можно было найти эту личность сразу же – это его имя. Только его Имя.

Вероятно, по какой-то случайности, которая Лике показалась судьбоносной, их с Грэгом имена были очень древними, настоящими, а не возникшими в отличие от всех остальных Имен от случайных звуков или словосочетаний.

Дед Лики был шахтером-подземником. Всю свою жизнь до самой пенсии просидел в кабине перед экраном угледобывающего аппарата. Знал его весь как себя. Знал все угольные места по всему Земному Шару. Быстро мог сориентироваться в случае поломки аппарата или аварии под землей и вовремя вызвать подмогу. Дед не раз рассказывал Лике истории о том, что давным-давно, в глубокой древности, лет, эдак, двести назад, люди добывали уголь вручную и называли его «черным золотом». Они спускались глубоко под землю, надевали каски, и ручными кирками и лопатками долбили руду. Затем вагонетками доставляли ее на поверхность, чтобы потом отделить от нее драгоценное ископаемое. И шло оно в те времена на отопление квартир, жилых домов и целых городов. Лике совершенно неудивительно было его название. Об этом в точности мог рассказать прадед Лики, которого она не застала в живых. Он родился и вырос в том краю, где этого «золота» было тогда много, а почвы славились черноземом, омываемые морем. Потом их семья переселилась на северо-запад. Тогда эти страны назывались западнославянскими. Сейчас профессия шахтера встречалась все реже и реже, поскольку отапливать квартиры научились солнечной энергией, которая всегда была в неисчерпаемом запасе. А угроза разрушения Земной Мантии исчезла вовсе, так как полезные ископаемые снова получили шанс накопления за столько веков.

Прадед Грэга был простым офицером Британской армии. По линии военного пошли остальные его потомки. Самому Грэгу выпала судьба служить и охранять спокойствие всего Земного Шара. И работал он теперь в Мировом Разведывательном Управлении.

А теперь вернемся к проблеме наших героев на данный момент. Хотя, их личная проблема окажется лишь каплей проблемы всего человечества, а они сами – лишь одними из затерянных соринок, до которых никому больше нет дела... Но не будем забегать вперед.

 

Глава 7.

Итак, Лика ввела предполагаемый пароль. Нужная страница тут же открылась. Удивляться или радоваться Лике было некогда и она наудачу стала действовать дальше. Читая все, что было найдено на секретном сайте, она вдруг наткнулась на ссылку «Мобилизация». Значения этого слова Лика не поняла, и ей пришлось открывать разъяснительный словарь устаревших терминов. На это ушли драгоценные минуты. Хотя, в точности она не смогла найти объяснения данному слову, но догадалась, что оно связанно с военными действиями. Именно с военными. А, что такое война, Лика знала. Знала теоретически, но это не мешало относиться к подобному явлению с ужасом.

Открыв страницу под таким отталкивающим названием, она смогла прочесть информацию о том, что управлением планируется мобилизация мужского населения от двадцати до пятидесяти лет. Эта операция должна пройти под видом привлечения молодых людей к добровольному труду в целях улучшения жизни на Земле. Поскольку периодически ее качество должно было обновляться, чтобы не опуститься ниже положенного уровня, а только подниматься.

Лика вспомнила, что несколько лет назад уже была подобная «мобилизация» населения. Никто, разумеется, не знал, что все это значит. Никто из вернувшихся, как ни странно, не рассказывал, где был на самом деле. От них от всех, как от заколдованных, можно было услышать только одну фразу: «Теперь мы будем жить еще лучше.» И все, это была вся информация, которой они могли поделиться. Но с кем необходимо вести венные действия сейчас, Лика понимала смутно.

Опустившись немного ниже по ссылке, Лика увидела список имен тех, кто уже был мобилизирован. Вначале шел немногочисленный генеральский состав, затем офицерский, солдатский насчитывал пока несколько тысяч «добровольцев». Пробежав глазами по офицерскому составу, Лика занервничала еще сильнее. Имя Грэга не могло не броситься ей в глаза. Он числился командиром небольшого отряда. Лика откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза ладонью. Она не могла унять нервную дрожь.

Это известие шокировало ее. Но, с другой стороны, значит, Грэг жив! Лика не знала, радоваться ей или плакать. Ведь военные действия – дело опасное. Во всем оставалось надеяться только на профессионализм своего возлюбленного, на случай, да на великую силу провидения.

«Нет! – вдруг воскликнула Лика, -- Я буду рядом! Я буду рядом с ним!» И, вскочив с кресла, как в безумии, начала действовать.

 

Куда и зачем идет она сейчас, сама понимала смутно. Но знала, что будет действовать твердо и уверенно, как учил ее Грэг.

Двигалась Лика легко и плавно, как на подиуме. И это не составляло ей труда, в отличие от людей, всю жизнь проведших на движущихся дорожках. Там, куда привело Лику внутренне чутье, их просто не было. Здесь был только голая площадка, вымощенная натуральным камнем. Это была местность перед военным городком. Зайдя в него, Лика прочитала на дверях одного из зданий выполненных в стиле эпохи компьютерного гуманизма бегущую зеленоватую строку: «Регистрироваться на мобилизацию – здесь.»

Лика вошла в холл. Там было пусто и прохладно. Ей стало немного легче после палящих открытых лучей послеобеденного тропического солнца. В холле не было совершенно темно, не смотря на то, что окно в нем не было. Свет источали миллионы светящихся частичек, которыми были вымощены стены и потолок. В некоторых местах декор изображал щели, в которые просачивались редкие лучи солнца и от этого зал казался еще более загадочным, как развалины древнего Рима. В нем не должно было быть людей. Об этом Лика догадалась, нажав на кнопку вызова в стене. В ответ на ее призыв опустилась от куда-то сверху лестничная дорожка, она предлагала подняться на верх. Лика стала на первую ступеньку электронного эскалатора. Дорожка тут же исчезла, оставив только тоненькую светящуюся полосочку света под ногами у Лики. Эта полоска стала поднимать ее все выше и выше, пока перед Ликой не возник светящийся циферблат с многочисленными кнопками сенсорной системы, а свет внизу стал недосягаем. Здесь было темно и тихо, а вокруг лишь поблескивали крохотные электросветлячки, как звездочки на ночном небе.

Лика нажала команду «Пуск». На дисплее вспыхнула надпись: «Желаете зарегистрироваться?»

Лика ответила голосом «Да».

Машина отреагировала моментально и преподнесла на экране сенсорную анкету с соответствующими вопросами: рост, вес, цвет глаз. Но, когда Лика дошла до графы «пол», автоматически нажала «женский». Машина тут же выдала соответствующий ответ: «Лица женского пола не регистрируются».

-- Вот черт! – выругалась Лика в отчаянии словами, которые часто произносил Грэг.

Свет на мониторе погас. Лестница моментально развернулась вниз, затем свернулась и светящаяся ступенька вернула Лику на тоже место, где она стояла раньше. Затем электронный голос неумолимо произнес: «Желаю удачи!» и перед Ликой возникла та же кирпичная стена, которую она видела перед входными дверями. Прохлада внезапно исчезла и Лика ощутила, что снова стоит на раскаленной мостовой под знойным небом.

-- Откройте!!! – в отчаянии закричала она и застучала кулаками в дверь. Но нет. Это техника, с нею не договоришься. Тем более, не предложишь выкуп, как это можно было сделать до начала эпохи компьютерного гуманизма. Лика без сил опустилась перед дверью. Было жарко и пустынно вокруг. В горле у нее пересохло, а на небе не намечалось ни единого облачка. В старом добром Лондосе сейчас дождь. Об этом говорили синоптики ее электронного справочника телефона. А она здесь под палящим солнцем тропиков на противоположном континенте, разделенная с родным домом Атлантическим океаном. Но, все же, ближе к Грэгу. И разделенная с ним непреступной стеной.

Лика в отчаянии сжимала кулаки и загоняла длинные ногти в кожу ладоней до крови. Проклятой машине все равно. А что если... Еще одна попытка...

Лика снова вошла в здание. Вся процедура регистрирования повторилась. Но теперь до графы «ваш пол», Лика, дрожа от волнения, нажала: «мужской». Естественно, глупой машине было все равно, кто перед ней стоит и она предложила анкетирование дальше. Необходимо было ввести имя пользователя. Лика задумалась. Ввести свое имя она не могла, оно было женским. Она достала свой телефон и открыла чат. Первое имя из чата, которое попалось ей на глаза, было Ник, то есть Николс. Оно было мужским. Лике понравилось и она тут же ввела его в анкете.

За этим вопросом последовала процедура фотографирования. Но не внешности, как это делалось раньше на документах, а внутренних органов, которые у каждого человека были так же уникальны, как и внешность. Тем более, что подделать такие данные было просто невозможно. Это проводилось и с той целью, чтобы убедиться, что оппонент полностью здоров и годится к службе в армии.

И тут машина задумалась. Или, как говорили в эпоху компьютеризации, зависла. Лика занервничала в ожидании. А, что, если машина сломалась. Сейчас же сработает аварийное устройство и ее могут арестовать за умышленное нанесение порчи государственному имуществу. Но ей повезло. Машина просто думала, сопоставляя данные. Хоть техника любой эпохи намного глупее человека, у нее нет гибкости и хитрости мышления, но машины двадцать второго века стали «думать» немного шире. Сопоставив два верных ответа совпадения пола и имени, против одного «неверного» снимка внутренних органов, машина решила выполнить регистрацию. И ей было все равно, что у данного бойца на лицо проявление первичных и вторичных половых признаков. Ведь два больше одного, машины считать и сравнивать умеют. И это оказалось в пользу оппонента. Лика облегченно вздохнула, получив электронный пропуск с указанным адресом.

Но, как только она ступила на пол в холле и собралась выходить, как вверху произошел сбой оборудования, и сработала аварийная система. Стена, поднявшаяся на половину, повисла над Ликой. Та, смекнув в чем дело, шмыгнула под ней на «свежий» воздух над раскаленной мостовой. В тот же миг стена упала, «думая», что задерживает нарушителя. Но Лика была уже далеко.

Она, задыхаясь, бежала по песчаным дюнам ближе к морю и оазису. В опустевшей фляге не было ни глотка воды.

 

Глава 8.

Теперь у нее была одна осознаваемая опасность. Встретить где-нибудь настоящего обладателя имени, указанного у нее в пропуске. Немного отдышавшись под раскидистыми ветвями крассулы, она заказала напиток, содержащий живительный нектар тропических суккулентов.

Лика немного успокоилась. Она прикидывала свой дальнейший маршрут действий.

Попасть по указанному в пропуске адресу, она смогла бы только к вечеру. Необходимо было совершить переброску по океану, что занимало около десяти часов. Билет на очередной рейс она уже взяла водной из касс морского порта и теперь ожидала свой серебристый подводный лайнер. Лика любила морской мир больше, чем наземный, который постоянно напоминал ей о произошедших с нею ранее неприятностях. Поэтому, старалась воспользоваться любой возможностью уйти в подводное царство с головой и, хоть на миг, забыть реальность. Подобная ее странность показалась бы не понятной любому гуросу, поскольку эпоха гуманизма давала возможность любому живущему на земле иметь все, что он желает. Тех, кто не имел чего-то, считали не правыми по отношению к себе, а значит, к обществу. Но обделенных существ было намного меньше, чем счастливцев, живущих в полной гармонии с собой и окружающим миром. И Лика ни за что на свете не хотела делиться ни с кем своими странностями, скрывая их от окружающих, даже от родных. Хуже всего, эти странности нравились ей самой, и она ни в коей мере не хотела с ними разлучаться, считая их частицей своего собственного внутреннего мира. Они придавали ей остроты, «соли» в жизни, как придает вкус удачно выбранная приправа приторно сладостному блюду. Они водили ее по краю острия и потому могли быть небезопасны для «счастливого» окружающего общества.

 

Уже погас солнечный свет и жизнь на континенте в районе республик Атланты продолжалась под люминесцентным освещением, которое мало чем отличалось от дневного света. Ну, разве что разноцветной иллюминацией по краям витрин, которых Лика почти не замечала, настолько ее разум был занят собственными мыслями.

Она нажала кнопку вызова двери по указанному в пропуске адресу. В нутрии противно йокнуло и похолодело. Потом она смекнула: а вдруг здесь не робот-компьютер... А ее внешний вид...

Вовремя она отпрыгнула в сторону и скрылась за узорчатой люминесцентной аркой здания. Дверь отворил служащий работник. Он огляделся вокруг и не поленился пройтись в разных направлениях вокруг здания. Лика затаилась в лучах светящейся арки, которые надежно укрыли ее. Ей же был виден облик служащего, это был полковник разведывательного управления. О его статусе не сложно было догадаться по форме. Лика настороженно следила за ним. И так, благодаря собственной оплошности, она овладела более ценной информацией. Почва была прозондирована. В этом здании нет швейцаров, секретарей, менеджеров или других мелких служащих. Тем более, машин. Положение совершенно серьезное. Прием ведет сам полковник управления, собственной персоной. Возможно, где-то здесь находится Грэг. Но не факт, что это – то самое агентство, где он служит. Возможно, это всего лишь часть его конторы. В любом случае, необходимо было основательно подготовиться, чтобы мать родная не узнала, кто такая теперь Лика. И забыть о своем имени. Теперь – Ник, Николс. Только Ник.

Вечером в своей постели Лика мысленно готовила себя к происходящему дальше. Завтра у нее был сложнейший день за всю ее жизнь. Возможно, она ночевала в своей уютной спаленке последний раз в своей жизни.

 

Глава 9.

План действий был полностью продуман. Решение окончательно принято. Мосты сожжены. Мосты, соединяющие Лику с прошлой жизнью, хоть не слишком удачливой, но вполне сносной. Теперь ее ждала не просто жизнь. Борьба за жизнь. Борьба не за лучшее место под солнцем, а за право выжить. И не в уютном офисе, а на войне. Теперь она сознательно могла обречь себя на гибель. Гибель не ради общества, считавшего себя гуманным во всех отношениях, и отвернувшегося от нее. Гибель ради единственного человека на Земле. Ради того, чтобы быть с ним. Ради того, чтобы воскресить в его памяти только светлые дни, проведенные вместе. Ради того, чтобы доказать ему... Что, Лика сама толком не знала. Но ради этого всего она готова была расстаться со своей теперешней жизнью. Иначе, без Грэга – это не жизнь.

Она как в кошмарном сне наблюдала за маникюрной машинкой, которая убирала один за другим ее длинные, выращенные с таким вниманием ногти. Дальше следовала стрижка. Машинку для стрижек и укладки причесок Лика тоже поставила на программу «под ноль». В прочем, нет, «под ноль» всегда успеется. У мужчин есть масса других причесок на короткие волосы. В любом случае, со своей копной длинных пышных волос Лике предстояло расстаться. Но, что теперь делать с фигурой. Куда деть излишек, накопившийся на боках и груди за все время отсутствия на подиуме. Это мешало ей немедленно привести свой план дальнейших действий в исполнение. Необходимо было похудеть. Найдя на сайте подходящую диету именно для своего организма, она набрала программу на всех своих кухонных приборах, которые должны были целую неделю выдавать ей по строго определенным часам соответствующие блюда. Лика знала, что скоро похудеет. Такая диета помогала ей ни один год удерживаться на подиуме. Но вопрос был еще в здоровье. Только бы печень выдержала подобные препараты и нагрузку.

«Ничего, выдержит, -- думалось Лике, -- Ведь прошло так много времени. Тем более, один раз... А потом, скорее всего, диета не понадобится. Говорят, солдаты много двигаются...»

Весь свой организм Лика настроила при помощи специального прибора на режим длительных путешествий с повышенной физической нагрузкой. Это значит, что в течение полугода, а то и больше все ее гормональные процессы, а так же процессы метаболизма и гомеостаза будут замедленны. По истечению этого времени возобновятся вновь. Но до этого времени надо дожить...

Теперь дело обстояло еще и в манерах поведения. Ее движения выдавали элитную барышню в любой одежде. Что было делать? Лика знала, что за ней могут шпионить. Войти на сайт военной подготовки она не могла. Возможно, этими действиями она могла бы навредить Грэгу. Такие мысли еще больше сжимало сердце, которое каждым своим толчком сообщало: «Ты должна оказаться рядом с ним. Ты должна предупредить его...»

Лика набрала сайт физкультурных движений, затем сайт биди-болдинга, шейпинга, гимнастики и, наконец, спортивно-военных действий среди населения. Специально для людей, желающих позабавить себя военными играми. Блокировала его, запустив все остальные сайты сразу и скачала одну из программ прямо на совой компьютер. Дело было сделано. В таких действиях запутался бы даже опытный компьютерщик. Ровно за неделю Лика освоила азы военного ремесла, похудела и стала похожа на невысокого мальчика лет двдцати-двадцати пяти. На улицу она теперь выходила только в длинном платье и покрывала голову узорчатой балью.

Теперь дело обстояло за одеждой. Но тут Лика не растерялась. Войдя в один из заказочных пунктов по пошиву одежды, она, словно не нарочно, обронила информацию: «Муж уехал в командировку, а я жду его со дня на день и думаю, может, порадовать его к приезду чем-нибудь.» Кутюрье охотно откликнулся, предложив Лике самые модные платья для мужчин. И тут она тоже не растерялась: «Он у меня чаще бывает на научных спецзаданиях. Ему нужна спортивно-дловая форма.» И Кутюрье снова радостно откликнулся на ее запрос. Благо, что современная одежда не имела размеров и растягивалась на человека любого роста и веса.

Одежду Лика выбрала особых цветов, сочетание красного с синим. У древних скандинавцев эти цвета значили вызов к войне. И не просто воинствующий дух. Синий цвет говорил о трагичности внутренней, вынужденности убивать. Красный цвет – символ победы.

В последний раз Лика окинула взглядом свое родимое жилище, в котором осталась вся ее прожитая жизнь. Хоть жила она здесь совсем недавно, месяца три, но столько пережила здесь с момента Его появления, что когда Он исчез, ей самой незачем было здесь оставаться. Еще раз проверила электронный режим поливки цветов, подкормки рыбок и смены воды в аквариуме, включения и выключения светящихся стен, когда и в какое время суток каждую. Плату за квартиру и неоэнергию она внесла на десять лет вперед. Так, что за это время в ее отсеке никто не должен был поселиться. За десять лет она рассчитывала вернуться или... И тогда уже будет все равно...

Теперь Ник, как называла теперь Лика себя внутренне, был готов ко всему. Такое сочетание цветовой гаммы и фасона придавало решительности действиям и уверенности в том, что она поступает верно. Главное, только бы добраться до лагеря, где теперь Он. Только бы увидеть Его. Увидеть и сказать. Сказать все... Самое главное. И спасти жизнь.

 

Глава 10.

В кабинете с неоновыми полупрозрачными стенами полковник радиационной разведывательной службы смотрел на Лику в упор. Та внутренне съежилась под его пристальным взглядом. Чтобы не выдавать свою робость, она вытянулась как струнка, сжала губы и придала своему взгляду решительности, глядя куда-то вдаль над головой полковника. Полковник снисходительно покачал головой:

-- Сколько же вам лет? – спросил он на удивление мягко.

-- Двадцать два, -- не колеблясь ответила Лика.

-- Да, времена настали... Вы же понимаете, вы напрашиваетесь добровольно в радиационную разведку. Там может быть всякое. За это никто ответственности не несет.

-- Да, знаю, -- чуть раздраженно отвечала Лика, боясь выдать свой страх за это всякое.

Полковник терпеливо продолжал:

-- Еще в двадцать первом веке война политиков в славянских странах была и то на много безопаснее... Ах, да что я говорю! Это все чертова техника! Принимает всех подряд. Теперь система вышла из строя, мать бы ее, кто-то постарался. Мы вынуждены вести все вручную. И что же? Получается, даже сотая часть новобранцев не годится к разведке. Ладно, ждите здесь. Дальнейшую регистрацию проведет мой заместитель.

Полковник нажал на кнопку пульта управления и стена за ним раздвинулась. Он исчез за этой стеной вместе с креслом, словно растворился в тумане. У Лики йокнуло внутри и истошно заныло, как перед, еще неизведанным ею боем. Чего она хотела больше в этот момент, чтоб ее приняли, или, чтоб не приняли, сказать не смогла бы даже под дулом пистолета.

За стеклянной неоновой стеной, светом которой были освещены два кабинета – полковника и его заместителя, продолжал вестись разговор о принятии рядового Николса в ряды радиационной разведки.

-- Не нравится он мне, -- говорил спокойно полковник, -- Сомнительный какой-то. Юный слишком, что ли. А, может, не юный, а юная...

Его заместитель почесал подбородок:

-- Хотите сказать, женский пол на борту?

-- И до чего этот прогресс дошел! Что им дома не сидится? Работы, что ли мало? Топ-модель, например... После того, как ученные взяли власть в свои руки, и оттеснили нас, политиков, так мир, вверх дном, и перевернулся. Одни машины кругом работают, людям делать ничего не нужно, вот они сума и сходят.

-- Вот именно, -- подхватил заместитель, -- Одни экономические республики кругом. Воевать не с кем! Вот сейчас бы объявили военное положение в стране в открытую, набрали бы нужных мужиков и завоевали бы этот чертов Лондос. А так, шифроваться приходится, словно военные – это не люди теперь, крысы какие-то...

-- Ладно, -- перебил полковник его сетования, слышанные уже не раз, -- Говорят, ученные спасут мир. Ну, пусть спасают, а мы посмотрим, кто кого. А с девкой этой, что будем делать? Нужны веские причины, чтобы отправить ее обратно. Придется делать повторное обследование организма вручную. А все лучшие специалисты на войне. Да и не люблю я копаться в чужой грязи.

-- Товарищ полковник, -- внезапно осенился идеей заместитель, -- А вы ее к Григорию в подразделение отошлите. Если действительно девка, сразу расколется, -- при этом заместитель хихикнул, -- А, если действительно юнец слабоватый, он из него воина сделает. Еще не таких воинами делал.

-- А, если не расколется?

-- Хуже будет ей.

-- Правду говоришь. Ладно, пошел я по делам, а ты продолжай регистрацию.

 

Глава 11.

-- Капитан спецподразделения, Григорий! Готовьтесь к принятию новобранцев. Иду на посадку.

Пилот аэрофона плавно приземлился на учебном поле военной части. Несколько человек с «юным» Николсом, в том числе, стали выкарабкиваться наружу. Их слегка укачало после дальней переброски на большой скорости, равной скорости звука в воде. Среди них был мужчина средних лет, самый молчаливый и угрюмый. Еще в самом начале их знакомства во время переброски Лика узнала, что он уже имеет опыт «в таких делах». Но какой опыт, об этом он рассказывать не стал, а только уставился в проем иллюминатора на проносившуюся мимо пелену облаков, и в такой позе просидел до конца переброски. Что он там мог разглядеть, никому не было понятно. Понимала одна только Лика, перед ним сейчас проносятся его тягостные видения, а, может, вся прожитая и еще не прожитая жизнь.

Остальные новобранцы были молодыми, почти такого возраста, как Николс. Их было четверо и все они были шумными, острили и поддевали друг друга целый час, пока аэрофон не приземлился. Так, словно вовсе не знали, куда напросились сами. Лике очень хотелось расспросить того угрюмого не новичка в таких делах о его минувшем опыте, но она постеснялась. А у самой аж скулы сводило от волнения, куда ее несет. И лишь одна только мысль о Григории заставляла впадать в другой трепет, доводивший ее почти до полуобморочного состояния. И, как только она услышала его имя, произносимое пилотом в диктофон рации, поняла, сейчас будет встреча. Нет, ВСТРЕЧА. Но, что будет дальше, не знала. Одно только сердце ухало: «Не подведи!» И Лика изо всех сил сжимала кулаки, чтобы не подвести.

И так, аэрофон приземлился. Но картина, которую ожидали увидеть все его пассажиры, за исключением пилота и мужчины средних лет, вовсе не соответствовала ожиданиям. Это была огромная площадка, покрытая вовсе не зеленой травой, и не аэродром весь в веселых сигнальных огоньках. Огромный пустырь, покрытый выжженной травой. На небольших островках, как проталины, сохранилась засохшая трава, почему-то красноватого цвета. Такое зрелище заставило погрузиться Лику в более тягостные думы, а молодые новобранцы внезапно успокоились. Один из них присвистнул: «Да, занесло нас, ребята...»

Откуда-то из-за боевой машины, находившейся здесь же на поле, донесся голос, который Лика узнала бы из тысячи, даже среди глубокой ночи. Но сейчас он был настолько странным, видоизмененным в интонации, что она растерялась.

-- Что стоите, рты разинули! Стройся в шеренгу! Вы что на дискотеку двадцатого века пришли, или в армию?! – командир был суров и ни секунды не желал тратить на лишние рукопожатия и знакомства.

Новобранцы нехотя стали друг за другом. Самый старший мужчина стал на передовой, за ним, почему-то, оказалась Лика. Наверное, рядом с ним ей казалось надежнее.

-- По росту! – гремел голос капитана.

Лика была в не себя от волнений. Таким своего любимого она еще никогда не видела. Даже, когда он собирал вещи в то последнее их утро.

Все перестроились «по росту». Но мужчина средних лет так и остался стоять первым, а Лике пришлось занять последнее место. Она оказалась ниже всех.

-- И так, вы в армии, -- Григорий осмотрел всех с ног до головы, остановил придирчивый взгляд на Лике. Затем отвел куда-то в сторону. Сейчас он планировал сказать вступительное боевое напутствие новичкам. О чем он подумал в этот момент, Лика не знала, но внутри все похолодело. Капитан продолжал:

-- Здесь нет поблажек никому. Перед смертью все равны. Вы должны быть готовы ко всему и пройдете предварительный курс обучения бойца спецназа.

-- Так ведь спецназ был только в прошлом веке... – обронил неловкое слово один из новичков.

-- Во-первых, не перебивать, когда разговаривает старший по званию! Во-вторых, понятие спецназа еще никто не отменял. Он просто перестал быть открытым для мирных жителей. Сейчас нет войн на всей планете, это верно. Но нет их по той причине, что еще есть наш родной спецназ, который защищает мирных жителей от диверсий различного рода, террористических актов нападения и всевозможных политических провокаций и правонарушений. Я родился в Лондосе. Это моя родина. И за свою родину я должен уметь постоять, даже ценой собственной жизни. С тех пор, как ученные взяли власть в свои руки, нам теоретически не должно ничто угрожать. Но только теоретически. И мы должны драться за то, чтобы наука победила безрассудство людей, желающих власти. Только наука спасет этот мир. За нее мы должны бороться!

-- Ура! – крикнул кто-то из новобранцев.

-- Ура! – лихо подхватили другие, так, что у Лики заложило в ушах.

-- Отставить!!! – громыхнул капитан, заглушая их щенячий восторг, -- «Ура!» будете кричать, когда с победой вернетесь домой к своим нянькам. А пока будете учиться жить по команде. И не вздумайте нарушать устав.

После этих слов он сразу же уставился на Лику:

-- Это что за маскарадный костюм?

-- Это... Ну... – замялась Лика, -- Значит, победа над врагом.

-- Никакой отсебятины. Здесь вам всем дадут военную форму. Ее не должно быть видно на поле боя. А в этом костюме вы будете живой мешенью для врага.

Юнцы дико заржали непонятно с чего.

-- Отставить! – опять рявкнул капитан, -- Вы должны научится не только говорить и смеяться по разрешению командующего. Но и дышать по команде, когда это будет нужно. Маскарад снять!

-- Что, з-з-здесь? – Лика задрожала вся внутри.

-- В казарму. Быстро!

 

Глава 12.

Лика ожидала увидеть светлую комнату пред собой, рассчитанную на двух-трех, ну, в крайнем случае, на четырех человек. Новое зрелище снова заставило ее содрогнуться. Новобранцев всех вместе привели в какой-то погреб, наподобие землянки. Он был сырой и холодный. На ржущие вопросы новобранцев: «Почему так высоко забрались... А крысы тут вкусные... И сталактиты здесь есть, как у меня теперь под носом...», провожатый в маскировочном костюме коротко ответил: «Это радиационное убежище. Обогревается только по ночам, дров мало привезли.» Он ушел восвояси выполнять свою работу, а юнцы стали занимать места на койках, каждый какое успел.

Лика сразу же упала на лежанку под вентиляционным люком, в котором виднелся кусочек синеватого неба, затянутого облаками. Ей так необходима была связь с внешним миром, которая напоминала ей прожитую жизнь. Но одному из молодых бугайчиков не понравились своенравные Ликины манеры, и он решил заявить о себе:

-- А ты чего это здесь разлегся? -- наехал он на нее, желая занять это место.

-- Мне здесь больше нравится. Здесь можно наблюдать за облаками, -- ответила снисходительно Лика.

-- Конечно, и вытяжка рядом. Тепло, светло и сбежать можно в любой момент. Я сразу это местечко подметил.

-- А я сразу его занял, -- не уступала Лика.

-- А тебя взрослых уважать не учили?! – завелся в свою очередь молодой бычок.

-- Да чего ты с ним возишься, -- вмешался еще один, -- Стянул за ноги, да и все.

-- А вас не учили правильно разговаривать с... – тут Лика запнулась, она вспомнила, что теперь с ней все будут разговаривать иначе. И сама она должна стать другой.

-- Че-е-го?! -- завелся еще один из новоявленных вояк, -- Этот сопляк еще нас манерам учить будет. Вот, мы ему покажем...

Он стал махать в воздухе руками, изображая движения какой-то китайской борьбы. Но Лика поняла, драться он, как раз, и не умеет. Новичков взяли совершенно не подготовленных. У нее сжалось сердце от жалости, что же они будут делать дальше? Как воевать? Ведь их обманули, сказали, что здесь нужно вести научные исследования. Они же, видимо, желая оторваться от надоевшей рутинной жизни, навязанной обществом, решили удрать сюда. Понятно, здесь можно выпустить наружу все свои придушенные инстинкты, не думая о психиатрическом контроле, Тантра йоге и приличном поведении в астрале. Здесь было все как в древнем двадцатом веке. Они же, насмотревшись старинных боевиков с участием Шварцнегера, представляли теперь себя воинами. Лика не выдержала и решила показать юнцу, как нужно драться по-настоящему:

-- Не так растяжку делаешь, -- подошла она к нему, -- Вот так нужно.

С этими словами она продемонстрировала нужный прием, но юнец почему-то оказался лежащим на полу. Он держался за бок и охал. Все остальные столпились вокруг него. Мужчина средних лет заметил:

-- Драки в казарме запрещены уставом.

Лика подала руку лежащему и улыбнулась:

-- Вставай, я тебя так же научу драться.

Но не успела она помочь подняться своему новому товарищу, как в комнату ворвался патрульный надзор:

-- Все по местам! – рявкнул он.

Новые бойцы замерли каждый на своем месте.

-- Каждый к своей кровати! – опять рявкнул надзиратель.

Новобранцы подчинились.

-- И так, -- продолжал патруль, -- Вы все теперь принадлежите рядам научно-военной разведки. Вы обязаны соблюдать требования устава и дисциплинарные требования. Как только вы перешагнули порог вашего теперешнего жилища, за вами установился контроль. Каждое ваше движение, каждое сказанное слово подлежит наблюдению высшим сферам. Двое из вас сейчас нарушили требования устава и должны искупить свою вину. Позже командир даст распоряжения. А сейчас всем переодеться.

Патрульный вышел, а из верхних люков на кровать каждого новобранца упал пакет укомплектованного снаряжения. Он включал походное белье, верхнюю одежду, оружие без стреляющего устройства и парашют. Верхняя одежда состояла из камуфляжа, ботинок и шапки-ушанки, модель которой была снята с модели двадцатого века времен Второй Мировой войны, только более усовершенствованная. Стреляющее устройство к боевому оружию выдавал сам командир, когда боец был полностью подготовлен и обучен. После чего, его отправляли воевать или выполнять спецзадания.

Лика уставилась на пакет. Потом огляделась вокруг. Юнцы, совершенно не обращая друг на друга внимания, увлеклись изучением каждый своего пакета. Кажется, такая форма привела каждого из них в восторг. Лика, не теряя времени, облачилась в новую одежду. Пока, на нее никто не обращал особого внимания. К своему удивлению, она заметила, что форма носит защитную окраску с двух сторон – снаружи и с изнанки. Снаружи – пятнисто-травяную, изнутри – грязно-белую. Шапка с большими ушами имела такую же конструкцию. Менялся цвет на одежде очень быстро. Ее не нужно было переодевать. Необходимо было только расстегнуть молнию в положенном месте. Одежда раскрывалась как цветок и меняла маскировочный окрас. В таком камуфляже не страшно было идти в разведку в любую погоду.

 

Глава 13.

Полковник разведки внимательно всматривался в экран наблюдения:

-- Плохо. Освещение плохое. Но, все же, я думаю, что это особь женского пола. Посмотрите, майор, как она ведет себя. Так, словно прячется от всех. Отвернулась и переодевается...

-- Да-а... – протянул помощник полковника, -- Видимо, есть чего прятать. Вот, я бы докопался до истины без всяких там устройств! Разрешите...

-- Никакой самодеятельности, майор. Вы забываетесь, мы на фронте. Вы же не хотите попасть под трибунал за изнасилование, а потом всю жизнь провести в психиатрической больнице в качестве подопытного кролика. Пока вас, так сказать, не вылечат.

-- Н-не хотелось бы, -- майор почесал небритый подбородок.

-- Запомните, мой уважаемый помощник, девица должна расколоться сама. И мы ей поможем. Тогда за все отвечать будет только она и больше никто. Ведь регистрацию вела изначально Всемирная компьютерная сеть. А против нее мы не имеем права выступать, пусть она хоть черта с рогами нам преподнесет.

-- Понял, -- майор выпрямился как по стойке смирно, готовый выполнять новые распоряжения.

-- Зовите сюда Григория, сейчас я доверю эту смутную особу именно ему. Уж он-то сразу ее раскусит.

 

Не прошло и десяти минут после того, как юнцы полностью облачились в новое удобное и теплое обмундирование, как в казарменную комнату почти ворвался командир:

-- Смирно стоять! – загремел он.

Новобранцы опять выстроились в шеренгу по росту, как они уже строились на поле возле аэрофона.

-- Командует, как в армии, -- шепнул рядом стоящий парень Лике прямо в ухо.

-- Это и есть армия, -- так же шепотом откликнулась та, не поворачивая головы.

-- Разговоры прекратить! – тут же заревел командир, -- Вы двое, -- он указал на Лику и ее собеседника, стоявшего рядом, -- Шаг вперед.

Те, молча, подчинились. Парень, стоящий рядом с Ликой, оказался ее недавним «обидчиком», которого она к тому же учила драться и нечаянно опрокинула на пол. Командир продолжал:

-- Вы нарушили закон, по которому живут на фронте. Наш Военный Устав. В казарме драться строго запрещается.

-- Мы не дрались, -- сразу же вступилась Лика, -- Мы повторяли боевые движения.

-- Во-первых, -- оборвал ее слабый голос командир, -- Вы нарушаете устав уже третий раз, рядовой...

Он вопросительно уставился на Лику, требуя, чтоб та произнесла в слух свое имя. Та поняла сразу его взгляд, изученный уже давно.

-- Рядовой Николас, -- с готовностью откликнулась она.

-- Так вот, рядовой Николас, -- Продолжал командир на той же ноте, -- В первый раз вы подрались. Во второй раз вы разговаривали в строю. Третий раз вы перебили старшего по званию. Все эти нарушения прописаны в Уставе. Поблажек не будет никому, даже тем, кто Устав не читал. С вами двоими я сейчас поговорю отдельно. Остальным, Устав выучить наизусть. Завтра буду принимать экзамен. Нале-ево, все за мной. Шагом марш!

Новобранцы круто развернулись и пытаясь идти в ногу, зашагали к выходу. По пути они все же переговаривались:

-- Мы что, в армии?...

-- Ты, че, не понял, Военный Устав...

-- А где же научно-поисковая разведка...

-- Может, мы просто живем по Военному Уставу?...

-- Ты же слышал, как он говорил, спецназ еще никто не отменял... И еще, мы должны бороться за науку...

-- А что будет с этими двумя, что подрались?

-- Казарму будут мыть...

Кто-то хихикнул, остальные подхватили. Отряд уже вышел на то же поле, где приземлился сегодня аэрофон. Командир оглядел бойцов и дал распоряжение:

-- Нарушители остаются со мной, остальные на поле собирать урожай.

-- Какой урожай? – не выдержал один из юнцов.

-- Там расскажут, -- коротко ответил командир.

Тут же к отряду подошел патрульный и увел новобранцев куда-то в глубину поля.

-- А вы, -- обернулся командир к Лике и ее товарищу, -- Следуйте за мной.

 

Глава 14.

Они вошли в помещение, наподобие казармы, подвального типа. Внутри оно представляло огромный зал. Двое «нарушителей» удивленно осматривались вокруг. Баскетбольные сетки и тренажеры. Но все очень старой конструкции, времен начала двадцать первого века. В ту эпоху мышцы накачивались вручную. Не было тренажеров, которые носились под одеждой и включались потайной кнопкой в любой момент. Они работали совершенно незаметно для окружающих. Такой, можно сказать варварский способ развития мускулатуры, занимал много времени и места. Кроме того, нередко занятия оканчивались травматизмом двигательного аппарата: растяжениями, ушибами и, даже, переломами. В двадцать втором веке забыли о травмах, для гурасов считалось чем-то кощунственным, так издеваться над собственной оболочкой.

Бойцы с удивлением переглянулись, что их ждет.

-- Я это видел в древних боевиках, -- шепнул Лике на ухо ее товарищ.

-- Кажется, мы испытаем это все на себе, -- откликнулась она так же шепотом.

Командир услышал их перешептывание и вмешался. Но говорил он теперь более спокойно. И новобранцы удивились этому вторично.

-- Это все придется испытать на себе каждому из вас. Настоящая сила и выносливость массажными поясами не вырабатываются. И, как бы не казались привлекательны фигуры, «сконструированные» такими мнимыми «снарядами», настоящего в них мало. Вы сегодня провинились, но в этом есть ваш плюс. Командное руководство вас отметило, как самых боеспособных и посчитало необходимым работать с вами более усовершенствованной программой. А это значит, заниматься с вами буду именно я, как мастер высокого разряда. Сегодня мы начнем изучать самые простые упражнения древней китайской борьбы...

-- А, как же все остальные? – опять не выдержала Лика и в испуге прикрыла рот ладонью.

-- Остальные, -- командир устало вздохнул, -- Собирают картошку на поле. Провизии нам привозят мало, кое-что приходится выращивать своими руками. И так будет продолжаться до тех пор под наблюдением командного руководства, пока кто-нибудь из них не проявит себя с отличаем. А, пока, весь отряд будет приходить сюда в свободное от работы время работать над своими мягкими телами.

И тут не выдержал Ликин товарищ, молчавший до сих пор и старательно выполняющий требования Устава:

-- А как же белковые коктейли, ведь для занятий спортом это необходимо. Ведь картофель не способствует наращиванию мускулатуры?!

Командир хмуро глянул в сторону новобранца:

-- Забудьте о синтетическом питании. Оно полезно только на то время, пока вы его употребляете. Здесь мы все употребляем ту еду, которой успешно питались наши предки. И они были здоровыми и сильными. Но для начала ее необходимо вырастить своими руками. Только тогда она пойдет на пользу. Ответ понятен?

Юноша утвердительно кивнул головой.

-- Тогда к снарядам.

Оба новобранца заняли каждый свое место на тренажерах.

 

Глава 15.

Наохавшись за день, Лика со своим напарником по борьбе еле приволокли ноги в полусырую, еще не обогретую казарменную комнату. Все остальные их товарищи приплелись не в лучшем виде почти вместе с ними, только, еще плюс ко всему, грязные и мокрые от сырой погоды. Один из них с завистью глянул на Лику:

-- Ну, как нарядец. Казарму мыли? Что-то не заметно по ее чистоте. Или санузлы...

Лика поняла, что если сейчас скажет правду или, хотя бы неудачную выдумку, им не здобровать. Она подкатила глаза в потолок и со стоном произнесла:

-- Ох! Лучше не спрашивай...

-- Что такое? – насмешливо подхватил товарищ первого.

Лика тут же отреагировала, схватившись за бок:

-- Таскали железобетонные сваи, в подвале какого-то убежища. Там столько крыс... И змеи... Одна чуть не укусила.

-- Видно по тебе, -- не унимался первый юнец, -- Ты по этому за живот держишься? Или ты лягушек объелся?

-- Да оставь ты их, -- одернул кто-то из остальных юнцов, -- А не то сам тогда узнаешь, чего они там делали.

Первый курсант перестал хихикать и замолчал.

Потом патрульный отвел всех в столовую такого же подвального типа. Но к превеликому облегчению всех курсантов ни лягушек, ни змей, ни крыс на ужин им не предложили. Все тот же обычный картофель, который употребляли в пищу предки, и который к концу двадцать первого столетия заменили углеводными коктейлями.

После ужина отряд быстро заснул. Не спали только Лика и ее товарищ, размышляя каждый о своем. Но Ликины мысли отличались тем, что она приблизительно знала, зачем сюда прибыла, оставив свою беспечную жизнь. Ее товарищ был несчастнее ее. Он не знал, что будет с ним дальше. С ним и со всеми остальными. Им овладевали страхи. И он не знал, как с ними бороться. Лика знала об этом и всячески пыталась помочь ему. Тут она вспомнила, как говорил ее любимый Грег: «Все страхи от того, что у человека нет цели...» У Лики цель была. Она думала о ней постоянно и страхи отступали сами собой.

Неожиданно ее товарищ спросил шепотом, чтоб никого не разбудить:

-- А почему ты не сказала им правду сегодня?

Лика так же шепотом ответила:

-- Ты что, не понял?! Ели бы я сказала обо всем, как есть, нам бы позавидовали. А зависть – это очень мощное оружие. Это страсть, толкающая на все. Те, кто нами управляет, не могут этого не знать. Но они знают, что многие из призывников не понимают этого и их проще использовать в своих целях.

-- Но зачем им нужно, чтобы нам завидовали?

-- Вот именно, зачем нам это нужно. Именно так человека можно заставить молчать или погибнуть. Причем, никто из вышестоящих не будет в этом виноват...

-- Да-а... – протянул задумчиво курсант, -- А ты откуда все знаешь?

-- Ну-у, -- Лика сама не знала, откуда она все знает, -- Я бывала в таких ситуациях... Да какая тебе разница. Спи давай. И, мой тебе совет, поменьше болтай и ни с кем не ссорься.

-- Ладно, -- недоуменно протянул курсант, -- А как же те игры, которыми я увлекался?

-- Какие игры?

-- Запрещенные. Я попал сюда из-за них. Те в которые играли все подряд в эпоху компьютеризации. Потом их строго запретили законом. Так в них все не так. Там танки. Настоящие.

-- Забудь про игры. И, будь уверен, здесь могут оказаться такие же танки. Вот только как на них воевать и с кем, про это никто из вас знать не будет.

-- А как же знать в кого стрелять?

-- В кого скажут, в того стрелять и будешь! И я не уверена, что мишенью не окажется кто-то из нас...

-- Но как же...

-- Не знаю! Спи, давай. И думай теперь о том, как бы от сюда выбраться!

Лика сердито застегнула капюшон спального мешка в знак того, что больше говорить ни о чем не собирается.

 

Глава 16.

-- А ты посмотри, как они работают! Молодцы, ребята. Есть, кого в разведку посылать.

Полковник оживленно смотрел на экран.

-- Да, если не учитывать, что один из них – девка, -- подхватил майор.

-- И эта девка, надо сказать способнее юноши. Кстати, вот ее и пошлем с первой же возможностью.

-- Ты уверен, что не подведет?

-- Григорий не подведет. Что будет с ней, меня волнует мало. Она или расколется, или сгинет. Тем самым избавит нас от хлопот как можно раньше.

-- А, если, не расколется и не сгинет?

-- Тогда будет работать на нас. А, вообще, со слабым полом иметь дело не рекомендую. Коварные уж больно они, бабы эти. У них же интуиция...

-- А как же наш научный подход? Ведь мы теперь в астрале читаем мысли? – майор ехидно улыбнулся.

Полковник понял намек, но сдержал раздражение:

-- Вы до сих пор верите в штучки этих зазнаек, которые считают, что научным путем подняли экономику и установили мир во всем мире?

-- Нет, конечно, не во все. Но многие из них можно использовать против них же.

 

-- Капитан Григорий! Вам важное задание. Вас отправляют в поход за выяснением важных обстоятельств. План дальнейших действий получите позже. А пока, выберете себе партнеров.

-- Я уже выбрал.

Григорий назвал имена курсантов, с которыми занимался в спортзале. Другого выбора у него не было.

-- Обоих берете? – полковник потер подбородок, -- Не советую. Вам, двоим, будет проще. Тем более, курсанты еще плохо обучены.

-- Вот и хорошо. Они друг друга замечательно поддерживают.

-- Вам будет сложнее поддерживать их обоих. С одним будет проще. Берите одного.

-- Хорошо. Я беру того, что покрепче.

-- Опять не верный выбор. Берите того, что ловчее. Там будет много препятствий. Пройти через них сможет только ловкий и проворный. А выносливость у них одинаковая у обоих.

Григорий покачал головой:

-- Сомневаюсь, полковник, что одинаковая. Взял бы я покрепче парня. А этот хиловат малость, пусть еще потренируется. Ведь я-то знаю, как оно в разведке...

-- Делайте, что вам говорят! – терпение полковника начинало иссякать. Он сделал паузу, не желая выдавать себя.

Григорий глянул на него вопросительно. Тот снизил тон:

-- В конце-то концов, мы отвечаем за судьбу новобранцев. Значит, нам и решать, кто идти должен.

-- Есть, полковник, -- все, что оставалось сказать Григорию и отправляться готовиться к боевому заданию.

 

Еще только закрался первый тусклый луч света через крохотное вентиляционное отверстие у Лики над головой, а патрульный нажал на кнопку сигнала «подъем». Курсанты привычно вскакивали с лежанок, натаскивали на себя верхнее обмундирование и вытягивались во весь рост, замерев по стойке смирно. Их ждал обычный трудовой день. Трудовой и тяжелый. Но ко всему можно привыкнуть. Привыкать начала и Лика. Она привыкла к серой общей комнате, тяжелому, хотя и теплому обмундированию, не слишком диетическому пайку и, главное, к физическим нагрузкам. И, надо сказать, что каждый день эти нагрузки усиливались почти вдвое, так, что к вечеру оба избранных руководством курсанта просто подползали к своим лежанкам и, не помня ничего, отключались. Лику уже даже не беспокоило собственное здоровье. Сколько же она еще протянет, ведя такой образ жизни. Ведь там, в идеальных условиях, ей многого было нельзя.

«Но, когда же я скажу ему все», -- успевала пропустить Лика одну только тревожную мысль всякий раз, перед тем, как впасть в беспамятство до самого подъема.

Но сегодня для нее был необычный день. День, который внес в ее серые будни новое известие. Оно и встревожило и, в то же время, вдохновило ее. После занятий в спортзале, когда напарник Лики ушел в столовую, командир незаметно для всех остальных подошел к ней и, как-то по житейски сказал:

-- Ник, готовься. Ты идешь со мной в разведку. Не паникуй, все получится. И, главное, никому не болтай лишнего. Ты меня понял?

Лика кивнула в ответ.

-- Давай, брат.

Командир хлопнул курсанта по плечу и исчез в своем направлении. А Лика осталась стоять. Целую секунду. Секунда, как вечность, пронеслась у нее над головой. Она узнала прежнего Грега, когда он вот так же доверительно говорил ей, глядя в глаза о чем-то важном. Или просил что-то, зная, что только ее он может попросить. И теперь он смотрел все так же ей в глаза, как будто знал, что это она, Лика, а не какой-то Ник. Впрочем, какая разница, он доверял ей сейчас, в этой секунде, в этом обмундировании и под этим именем. Значит, Лика не имеет возможности подвести его. Отступать некуда...

Ночь для нее была тревожная. Она усилием воли заставила себя спать. Но мысли не покидали ее даже во сне. Лика вспомнила школьные уроки астродиагностики, на которых она не могла выполнить ни единого задания по построению образа будущего в астрале. Все умные ученики теперь давно работают провидцами. Они открыли сои ветки бизнеса и притягивают все новые и новые слои населения. Помогают им модулировать будущее и строить свою судьбу, как тем того хочется. А, вот, Лика не может разобраться даже с настоящим. Да, ей, признаться, все равно, что будет потом, главное, что сейчас Он будет с ней. И, что ей, Лике, наверное, доверена его судьба. И их общая тоже.

На секунду она задремала и ей приснился сон. Высокие сосны. Тишина. Снег. Только ветер доносит откуда-то издалека сигналы сирен. Но здесь нет взрывов и стрельбы. Нет и на тысячи километров отсюда. Почему? Почему???!!!

Лика в страхе проснулась. Ей показалось, что она видит ответ на все вопросы. Она видит, что будет с ними, но, пока смутно понимает это. Вслед за этим вопросом в сознание посыпались следующие:

Почему ее товарищ попал сюда не по своей воле? Только лишь из-за запрещенных игр?

Почему их не учат пользоваться боевым оружием?

Почему никому не говорят правду, что нужно воевать и как воевать?

А помещения, все как один, подземного типа, как во времена Второй Мировой... Но здесь нет бомбежек и не рвутся снаряды... А, может, они так зашифрованы? От кого?

И тут же, как ответ на все вопросы откуда-то из подсознания: Психологические способы воздействия. Ученные хотят завоевать мир. Грэгор служит им...

 

Глава 17.

С самого утра курсант Ник был несобран и рассеян. Несколько раз давал промах в единоборстве. Никак не мог попасть в мишень из ручного маузера даже с пяти шагов. Лика была в панике. Если этот сопляк подведет ее сейчас, не видать ей никакой разведки. Она не сможет выполнить то, зачем попала сюда. Он что, действительно боится?

«Убрать панику! Немедленно!» -- в сотый раз командовала Лика и никак не могла совладать с собой.

Под конец занятий, командир, видя волнения молодого бойца, подошел к нему и опять пристально глянул в глаза, словно хотел дать установку:

-- Курсант Николас, соберитесь. Я знаю ваши способности. Не надо так переживать, это ваша первая разведка и я уверен, что вы справитесь.

Лика опустила глаза. На секунду ей стало стыдно. Неужели ее трусость так заметна. Она внутренне напряглась и усилием воли попыталась ответить как можно тверже:

-- Я не боюсь. Это все пустяки, по сравнению с тем, что приходилось выполнять в тылу.

-- Правда, так вы опытный боец, -- не сдержал улыбки капитан, -- Значит, с вами надо быть еще более строгим. А, чем же, позвольте спросить, вы занимались в тылу?

-- Я... – Лика замялась, -- Это необычная профессия. Я – военный кинолог. Я готовлю боевых собак для вашей разведки, -- наконец нашлась она и приняла уверенный вид.

-- Н-да... – протянул Грэг, -- это действительно редкая профессия и, наверное, очень опасная. Собак у нас используют крайне редко...

-- Да, опасная, -- подхватила Лика, -- Одна из них чуть не прокусила мне руку и не вцепилась прямо в лицо.

Грэг пристально смотрел на курсанта. Он был совершенно серьезен, но едва заметная искорка в глазах выдавала его внутреннюю улыбку. Лика поняла, он едва верит ей, но не хочет смущать насмешкой.

-- Кстати, -- вдруг перевел капитан разговор на другую тему, -- А что с вашим лицом?

Лика в ужасе прижала ладони к щекам:

-- А что с ним? – она решила, что Грэг хочет поиздеваться над ней, но на этот раз ни малейшей насмешки не промелькнуло на его лице.

-- Похоже, что вы никогда в своей жизни не видели бритву. У вас подбородок, как у младенца. Мягкий и белый...

-- Ах, это... – заволновалась Лика, делая вид, что эта проблемка совершенно не волнует ее, -- Вы знаете, -- продолжала она доверительным тоном, -- Это нечто, вроде родимого пятна. Еще в детстве мне сделали пересадку кожи. Когда я подрос, волосы просто не смогли расти на этой части тела. Вообще.

-- Замечательно. Тем проще будет вам в походе. А вот я возвращаюсь заросший, как неандерталец, после каждого задания. Бриться там почти невозможно. Сами поймете.

Лика дружески усмехнулась ему в ответ. А у самой сердце так и запрыгало, как у зайца, который почуял запах охотничьих собак. Тут она вспомнила свой сегодняшний сон и провидение, последовавшее вслед за ним. Она не удержалась и уже готова была спросить прямо вслух. Но потом вовремя опомнилась. Засмущалась. От проницательных глаз капитана не ускользнула эта неловкость. Он умел почти читать мысли каждого, хотя, никакой квалифицированной телепатически-астральной подготовки не имел. В конце концов, это не его профессия. Но тут он без колебаний спросил:

-- В чем дело, курсант. У вас еще какие-то проблемы? Говорите о них здесь. Там будет поздно...

Лика неуверенно произнесла:

-- У меня – нет... Но, вот только... Меня волнует... Я хотела спросить...

-- Спрашивайте. Сейчас я должен отвечать на любые ваши вопросы. Потом лишние разговоры будут мешать делу.

Лика откашлялась:

-- Я хотела спросить. Ведь мы сейчас находимся на фронте? Это же видно и по нашему обмундированию, и по тем землянкам, в которых мы живем, и потому, что нас учат правильно обращаться с оружием...

Капитан не дал ей договорить:

-- Да, мы почти на фронте. Здесь идут военные действия. Но эти действия совершаются во имя науки. Научная спецразведка. Вы это потом поймете.

-- Но, если мы находимся на фронте, почему же нет врага? Мы о нем даже ничего не знаем. Не видим того, с кем воюем. И снаряды не рвутся, нет обстрела? Зачем нам тогда подземные укрытия?

-- Я вижу, курсант, вы начитались старинных романтических романов о войне. Не переживайте, обстрел и снаряды вы еще увидите. Всему свое время. Но, хочу предупредить, война теперь не совсем такая, как была раньше. Стреляют здесь не все и не всегда. Безоружный враг бывает хуже вооруженного. Мы с вами идем в разведку выяснять необходимые обстоятельства. Нам выдадут боевое оружие. Но это самое безопасное задание, которое мы будем выполнять. Если нам позволят стрелять, то, можно сказать, для нас это сущий пустяк, выйти из боя живыми. К более сложным заданиям мы с вами, увы, еще не готовы...

-- А какие же это задания? – сгорала от нетерпения Лика.

-- Не переживайте, курсант. Вас туда не пошлют. Ими занимаются более высокие чины. У них не только военные звания генеральского состава, но и высокие ученные степени.

-- Что же они делают, как воюют?

-- Не оружием. Оно им просто не нужно. С оружием имеют дело простые воины. Вы слышали о таком явлении, как телекинез, телепатия, гипноз? Вы хоть немного обучались этому, хотя бы в начальной школе?

Лика опустила глаза и густо покраснела. Она вспомнила, как сбегала в детстве с занятий телекинеза, потому, что не умела сдвинуть с места даже обычный учебный стул. Не могла и не хотела. Действительно, зачем симпатичной девушке так напрягаться и ворочать стулья с места на место, если в наш механизированный век все выполняется при помощи кнопок и звуковых сигналов. И напрасно учитель инфотелепатии говорил: «Учитесь дети двигать предметы глазами. Техника – дело не надежное, может поломаться.» Вот так теперь и случилось. Лика очень пожалела о своем невежестве.

-- Так вот, -- продолжал капитан, -- С воинами высшего разряда нам дело иметь очень сложно. Пешки с королями не воюют. Против них даже самое мощное оружие – ничто. Сами понимаете, почему. Зато каждый из них за считанные доли секунд может уничтожить целый вооруженный полк.

Лика слушала с широко раскрытыми глазами. Потом, забыв обо всем, задала вопрос, который давно просился наружу:

-- Так, все таки, с кем мы воюем?

Грэг вздохнул. Теперь он был похож на прежнего Грэга, уставшего и грустного, чьи мысли были заняты тяготами бытия сего. Он негромко произнес:

-- Мы воюем за спокойствие мирных жителей. Его хотят нарушить те, кто хочет власти. А это, в основном, люди, занимающие высокие политические посты. Они хотят вернуть старый мир подчинения властям, когда на верхушке общества стояли политики. До того, как свершился новый научно-технический переворот и люди стали жить без высшего правительства, подчиняясь только себе, своим способностям и желаниям, они жили хорошо. Починяли себе миллионы людей, умных и глупых, бедных и богатых, талантливых и не очень. Теперь каждый живет по своей воле, быть ему бедным или богатым – решает только он сам. А им это не выгодно. Богатыми хотят быть только они – кучка негодяев.

-- И мы не можем победить эту «кучку»?

-- К сожалению, это не так просто. Они вооружены знаниями. Их не видно. Они могут быть среди нас. Они используют науку против ученных. Считают, что только при помощи власти и тоталитарного режима можно наводить порядок во всем мире.

-- А как же ученные? Разве они не могут придумать новые средства и способы?

Грэг снова вздохнул. Он устало продолжал:

-- Ни политика, ни власть, ни деньги. Даже не наука спасет этот мир. Старый добрый мир спасет только...

Тут он запнулся. Казалось он просто не хочет продолжать дальше. Внезапно, входная дверь спортзала скрипнула. Он резко перевел взгляд на нее и нахмурился:

-- Ну, что ж, курсант, готовьтесь к бою, -- обратился он более строгим тоном к Лике, оборвав тему, -- И работайте над собой внутренне. Все навыки у вас есть. Важно только себя настроить. Давай, сынок, прорвемся, как говорил мой дед...

С этими словами Грэг похлопал курсанта по плечу, и они расстались до наступления следующего учебного «боя».

 

Глава 18.

-- А что скажут другие курсанты на мое исчезновение?

-- Ну, скажут, забрали, мол, нашего Ника туалеты общественные мыть. Опять парняга проштрафился.

-- А потом, когда вернусь, что я им должен буду говорить?

-- Ну, то и скажешь... А почему ты все время думаешь об этом? – капитан нахмурил брови, строго глядя на курсанта. Нет, на боевого товарища. Снег скрипел у них под ногами, а сосны покачивали вершинами, как мачты. После сверх звуковой скорости аэрофона почва под ногами тоже покачивалась в такт с этими мачтами. А капитан назидательно продолжал:

-- Тебя больше не должно тревожить мнение твоих бывших товарищей. Раз тебя послали в разведку, значит, ты уже не один из них. Ты уже избранный. Избранный служить своей родине и благу человечества.

-- А что будет с ними?

-- Ну-у, будут картофель выращивать. Еще долго будут. Тоже на благо человечества и нашего общего дела.

-- Капитан Грэг, скажите, а почему вы мне доверяете? Помните, вы сказали, что агенты могут быть везде. Значит, я тоже могу являться тайным агентом.

-- Ну, во-первых. Здесь ты можешь называть меня просто Грэг. А потом, если бы ты был агентом, то давно уже проявил бы себя.

-- Каким образом?

-- Гипноз, телепатия, телепортация, телекинез, наконец... За тобой, как за каждым из нас, следит зоркий глаз ультрразведки.

-- А, вдруг, я притворяюсь?

-- Такие данные скрывать невозможно, как собственные мысли. Все равно они себя проявят.

Лика усмехнулась:

-- Но как же тогда ваших людей отправляют в разведку? Ведь они умеют скрывать собственные мысли и способности?

-- Они специально обучены и натренированны. Они умеют, как проявлять свои способности, так и отключать их вовремя.

-- А, что, если я тоже натренирована и просто отключила свои способности.

-- Ну, хорошо, курсант Ник, -- командир не мог скрыть насмешки в глазах, -- Тогда проявите их сейчас. Нас никто здесь не видит. Ну, скажем, свалите во-о-он то деревце.

Он указал на отдаленную высокую сосну, которая начала сохнуть и вот-вот должна была рухнуть сама при малейшем прикосновении урагана.

-- Здесь бы ваши способности были бы как нельзя к стати. Ведь костер тоже придется разводить в ручную.

Лика немного растерялась. Но потом пристально глянула на дерево, задержав свой взгляд на нем ровно несколько секунд, и только открыла рот, чтобы заявить о нехватке собственной энергии для этого, как дерево рухнуло, едва не зацепив обоих путников своими сухими ветками. Они отскочили в сторону. Капитан рефлекторно закрыл более слабого бойца собой. А Лика при этом невольно вскрикнула. Они оба замерли в недоумении. Потом переглянулись.

-- Э-это не я... – Лика растеряно хлопала ресницами, не зная, что сказать.

-- За дерево. Быстро! – скомандовал командир.

Он упал на мшистую почву, укрытую снегом возле ближайшей сосны и увлек курсанта за собой, цепко схватив его за рукав. Он хорошо знал, на сколько энергетика высоких сосн может перекрывать его собственную. Лика хотела спросить, что все это значит, но командир сердито зашикал в ответ, не дав ей произнести ни звука. Он пристально вглядывался вглубь тайги, но ничего не мог разглядеть. Наконец, он понял, там вверху. Он перевернулся на спину и достал свой походной телескоп. Да, именно там вверху на расстоянии тысячи земных парсек парил черной точкой он, аэрофон разведывательного управления. Его не возможно было рассмотреть невооруженным глазом, поскольку он находился в слоях стратосферы. Было ясно одно, за ними следят. Грэг замер, боясь даже вздохнуть. Лика снова хотела задать вопрос, но капитан зажал ей рот своей широкой ладонью. Там в аэрофоне све было видно на экране, так, словно они находятся рядом, в двух километрах от происходящего. Особенно важно не говорить ничего вслух. Мысли тоже читались, как по написанному. Грэг зашептал Лике прямо в ухо:

-- Отключить мышление, немедленно!

И тут же замер, показывая своим поведением пример. Хотя, мог бы этого и не делать. Отключаться и блокироваться Лика уже натренировалась, пока находилась в военном лагере. Теперь, при малейшей опасности, механизм выключения мыслей срабатывал сам собой. Она слилась с природой, слушая шелест веток над головой и, едва уловимую для обычного человеческого уха, флейту таежного ветра. И, вдруг, она поняла, вернее, услышала. За ними следят. Она услышала мысли тех, кто находится над ними вверху. Кто это, ей гадать не пришлось. Лика точно знала, что следят именно за ней. Они взяли ее на крючок. Да, это был их аэрофон. И в нем она отчетливо слышала два голоса:

-- Зачем тебе наделять ее таким способностями? Хочешь, чтобы он послал ее на передовую? – басил майор. Голос этот Лика запомнила с того дня, когда проходила регистрацию.

-- Майор, -- отвечал голос полковника, его Лика тоже узнала, -- Вы читали сказки про ведьм?

-- Читал. Хе-хе...

-- Ну, и как, страшно было?

-- Да, страшновато. За тех темных людей...

-- Вот, видите, неизвестное всегда вызывает страх. Вот сейчас я посеял сомнение в его разуме.

-- А-а, понял. Вы хотите их поссорить...

-- Ссорятся влюбленные в постели. Вернее, ссорились в темные века. Но он будет не доверять. Они не смогут работать, как единое целое. Он не захочет спасть напарника в минуту опасности, которым не дорожит. Ты думаешь, я не знаю Грэга? Психология, брат, древнейшая наука. Может, она уже неактуальна, но пользоваться ею иногда невредно.

 

Глава 19.

-- Ну, все, дело сделано. Скорей на базу. Там ждет обед. Сейчас бы свининки жаренной.

-- Ох, майор, какая свининка в наш цивилизованный век?!

-- А мне ваши коллагеновые коктейли уже надоели.

-- Во-первых, это экономит время. Известно ли вам, как добывалась свинина в древние века? Сначала выращивали свинью. Кормили ее, ухаживали. Лечили от всяческих болезней. А потом, приходил дядька с ножом...

-- Ну, хвати, хватит, -- в голосе майора послышались нотки паники, -- Я не могу такое слышать. Я живу сейчас, в век компьютерного разума. И Вселенского тоже. И сейчас свинину выращивают в контейнерах, которые есть в каждом доме. Там не растет животное, а только мясная масса без разума. И нет ничего не гуманного в том, чтобы ее поглощать.

-- Советую вам отказаться и от этой пищи. Большинство населения уже питается только коктейлями и питательными йогуртами. Или вас на первозданную природу потянуло. Могу посодействовать с удовлетворением низменных инстинктов. Наши курсанты собственными руками сажают картофель и овощи для себя. А еще охотятся на дичь в лесу...

-- Ну, так то ж курсанты. Они низшего ранга.

-- Как это низшего? Вы же современный гурас. Вы прекрасно знаете, что в наше время нет низших и высших. Все равны. Просто, каждый живет так, как ему хочется.

-- Вот, вот. Как ему хочется. А надо, чтоб жили так, как хочется нам. Вот, в старые добрые времена, хорошо жили только те, кто выше рангом. Только они могли иметь все. Остальные смотрели и завидовали. Они почитали тех, кто на верху. Ведь это избранные, они заслужили того, что имеют. А что теперь?! Бардак. Вот я одного спрашиваю, хочешь домик в тридцать секторов на берегу Атлантического океана, в зоне теплых муссонов. А он мне: нет не хочу. Я, говорит, за Полярным Кругом жить хочу. Мишки белые ему, видите ли больно нравятся. Вот видите, на сколько природа права. Она сама толкает тех, кто того заслуживает туда, куда им угодно. Вот раньше он бы оказался в зоне строго режима там, где мишки. Ха-ха-ха. А сейчас ни преступников, ни тюрем... все имеют то, чего хотят. Безобразие!

-- Ну, в Заполярье тоже, надо сказать много средств на существование уходит. Там ведь ночь полгода. Сколько протонной энергии сгорает. А сколько в его контейнере должно быть витаминизированных продуктов, чтоб рахит не начался или куриная слепота.

-- Так вот я и говорю. Разделить нужно на низших и высших, как раньше было.

-- Вы, майор, слишком примитивны. Если гурас почувствует, что он не гурас, а нечто низшее, то не захочет воевать за другого гураса. Пусть, мол, сам себя спасает. Нельзя разделять в открытую. Они сами поделятся.

 

-- Ну, все, вставай, -- капитан подал Нику руку, как только черная точка удалилась из поля его наблюдения. Он снова принял прежний облик обычного попутчика. Лика встала и отряхнулась от снега.

-- Что, улетели? – безмятежно спросила она, как только голоса сверху в ее подсознании замолкли.

-- Да, улетели... – капитан запнулся, -- А ты откуда знаешь?

Лика поняла, что рано расслабилась. Но было поздно оправдываться. Она решила продолжать в том же духе:

-- И думать нечего. Ты ведь все время смотрел в телескоп. Значит, там, наверху...

Она указала пальцем вверх.

Капитан почесал подбородок в задумчивости:

-- Ну, да. И думать не приходится. То ли я старею, то ли молодежь слишком сообразительная...

-- Но ты ведь не поверил мне, когда сосна упала?

-- Нет, не поверил. Слишком неосторожный прием с твоей стороны. Ты или неопытный агент, или сумасшедший. Но неопытных или сумасшедших сюда не пропускают. А сосны просто так не падают. Факт подтвердился.

-- Как дальше будем вести расследование данного объекта?

-- Да все так же, молча. Чувствую я, за нами теперь кругом слежка. Вот только зачем и кому это нужно?

 

Глава 20.

Дальше путники брели, молча, по заснеженной тайге, блуждая между гигантских сосен. Каждый из них думал о своем. Капитан, вероятно, размышлял о дальнейшем ходе разведки, о приключениях, случившихся в самом ее начале и еще о чем-то, понятному только ему одному. Эти его тайные мысли могли выдать лишь угрюмое выражение лица, едва заметная тоска в глазах, да случайный вздох, вроде как от усталости. А Лика тоже не переставала думать почти о том же, что капитан. Кто за ними следит, зачем им это нужно, как пойдет разведка дальше и что ждет их в этом глухом лесу, все прелести которого прежде она могла видеть лишь в старинных фильмах или в научных передачах о древней природе нашей планеты. Но еще ее будоражила одна мысль. Или нет, даже не мысль, предчувствие, подсознательная тревога. Но оформить ее мыслью Лика боялась даже для себя. Ее выдавала только случайная дрожь на губах да тоскливая нотка в голосе и еще, такая невероятная глубина глаз. Эту глубину не мог не заметить капитан. Не сдержавшись, он спросил курсанта:

-- Скажи, Николс, ты откуда? Где твой дом или, как это раньше говорили, родина? Кто твои предки?

Лика замялась. Внезапно ее бросило в жар, потом затрясло в ознобе. Видя внезапно побледневшее лицо курсанта, капитан умолк. Потом, как-то безразлично, произнес:

-- Ладно, не отвечайте, курсант Ник. Мне это не к чему. Да, возможно, и вам это тоже уже ни к чему...

Лика почти очнулась от внезапного шока и собрав все силы спросила с дрожью в голосе:

-- Как это, ни к чему?

Капитан вдруг стал более серьезен и строгим тоном спросил:

-- Курсант Ник, вы когда приняли решение оправится сюда, думали о том, куда и на что идете. Вы знали, что можете не вернуться?

Более твердым тоном Лика произнесла:

-- Да, капитан, я все продумал.

-- Вы отдаете себе отчет в том, что успех задания зависит только от усилий, вложенных вами в это дело?

-- Да, капитан, отдаю.

-- Вы готовы служить общему делу так, как оно от вас того требует?

-- Да, капитан, готов, -- не колеблясь, твердо отвечала Лика.

-- Тогда думайте о службе, если хотите вернуться домой к своим близким.

Лика опять напряглась и задала самый тяжелый вопрос, который мучил ее до сих пор:

-- А у вас, капитан, есть близкие?

Капитан вдруг остановился, как от усталости. Он оперся спиной о ближайшую сосну, потом медленно посмотрел куда-то высоко в небо, размышляя и тяжело вздохнув, произнес:

-- Нет, у меня близких нет.

Лика чуть было не разрыдалась от таких слов. Она еле сдержала себя, чтобы не вцепиться Грэгу, своему Грэгу, в застегнутый до самой шеи ворот камуфляжа. Ей хотелось крикнуть прямо в его, до боли надоевшие тоскливые глаза: «То есть как нет! Посмотри, чудак, внимательнее посмотри...» Но вместо этого она опять задала навязчивый вопрос:

-- Как это, нет? Разве вы даже ни с кем не жили рядом? Ну, кошка или собака?

Капитан грустно усмехнулся. Теперь он разглядывал собственные следы на снегу. Задумчиво произнес:

-- А зачем мне жить с кем-то. От меня только разочарование одно. Мое место здесь, на службе. Я должен служить человечеству, чтобы остальные могли засыпать спокойно рядом со своими близкими. Ведь кто-то должен нести свой долг. Это мой выбор.

Лика опять чуть не заплакала, но теперь ей стало жаль Грэга. Она воскликнула:

-- Но разве вам не нужно, чтобы вас кто-то ждал?!

На что Грэг коротко и почти сердито ответил:

-- Нет, не нужно. Все равно не дождется. Пусть живет, как знает...

Лика онемела от такого признания. Она поняла, кого он имеет ввиду. Задавать вопросы и наводить ясность в отношениях пропало желание. Ей и так все стало ясно. Произошло то, чего она не ожидала. Грэг ее простил. Да, именно простил. Хуже того, мысленно он уже позволил ей быть с другим. Значит, он больше не нуждается... Ликины мысли оборвал громовой голос капитана:

-- Курсант Ник, вы что заснули? Вы в разведке, не в акватории. Разевать рот по сторонам здесь нет возможности! Соберитесь.

Лика рефлекторно выпрямилась и подтянулась, как делала уже не раз на занятиях в тренажерном зале. Потом более уверенно задала еще один, уже деловой вопрос:

-- Капитан Грэг, помните, на занятиях вы говорили о том, кто и с кем ведет войну?

-- Ну, говорил.

-- Вы сказали тогда, что ученные должны победить.

-- Мы рассчитываем на это.

-- Но вы не досказали одну только фразу. Что ни ученные, ни политики не смогут спасти эту землю. Только...

Капитан нахмурился. Вероятно, этот вопрос не понравился ему еще больше, чем предыдущие. Он сосредоточился на нем, но в этот момент внимание обоих разведчиков отвлек хруст веток. Вопрос опять остался без ответа...

 

Глава 21.

Капитан инстинктивно оттолкнул Ника к ближайшей сосне, чтоб тот укрылся за ней. Ник, в свою очередь, потянулся к кобуре лазерного маузера на поясе.

-- Стой! – скомандовал Грэг, -- Не торопись. Просто замри и стой рядом.

Бывалый капитан знал хорошо дикий нрав тайги, тундры и, даже, пустыни. Хруст в кустах усилился. Из обледенелых веток показалась морда зверя. Это был самый обычный медведь. Медведь шатун, о котором гурасы всего Земного шара могли знать лишь из научных пособий. Да и то, не все. А капитан был знаком с подобными обитателями тайги «лично в лицо». Лика замерла за его спиной. Она не понимала, от чего капитан медлит. Он что, сознательно ищет гибели? Ведь одно прикосновение к рычагу маузера и от мохнатого обитателя останется только горстка пепла. Но капитан почти ласково прошептал курсанту:

-- Молчи, замри и не двигайся.

Лика замерла на месте. Ее словно парализовало от страха. Она и так не смогла бы даже вскрикнуть. Все, что ей оставалось, это закрыть глаза и перестать думать об опасности, чтобы не сойти с ума в эти короткие секунды. И тут, в гулкой тишине она увидела перед глазами видение. Это была не земная картинка, астральная. Она увидела поединок. Поединок глаз. Одни излучали волю к жизни. И эта воля диктовала желание есть. Есть, чтобы жить. Другие излучали волю за жизнь. Жить, даже если нечего есть. И воля последнего оказалась сильнее. Он выиграл поединок. Когда Лика открыла глаза, то увидела лишь следы лап на снегу, мохнатый зад зверя и сомкнувшиеся за ним обледенелые ветки кустарника. Она сама еще несколько секунд стояла, как обледенелая. Но за эти секунды произошел переворот в ее сознании. Она вдруг поняла, почему может идти далеко за Грэгом. Почему именно он удерживает ее возле себя даже на таком далеком расстоянии. Он – не гурас. Он просто человек. Да, Человек, который не отрекается от своей природы, но превосходит ее во много раз выше. Потому, побеждает дикий нрав любого зверя. Потому знает ответы на все вопросы, которых не знают заумные гурасы. Потому он достоин...

Лику отвлекло прикосновение капитана к ее плечу:

-- Жив? – тихо спросил он.

-- Да, все нормально.

Капитан улыбался:

-- Вот видите, курсант, где проявляется смелость и смекалка.

-- Но, ведь это же опасно?

-- А, что, по-вашему, не опасно? Жить в центре Лондоса тоже опасно. Там масса нездоровых биополей накручивают слабому рассудку нехорошие мысли. Именно поэтому сюда идут малолетние «смельчаки»...

Тут он опять замолчал и задумался, потом продолжил:

-- Если мы всякий раз будем хвататься за оружие, то на нашей планете не только мишек не останется, и людей тоже.

Лика молча слушала. Но теперь не только его. Ветер в вершинах сосен. Внезапно она успокоилась. Ей перестал казаться угрожающим этот дикий уголок Земного шара.

Близился вечер. Солнце уже клонилось к закату, а короткий таежный пасмурный день к концу. Скоро должны были спуститься сумерки. Мелкие снежинки кружились над головами путников и ложились им на плечи, укрывая белые спецодежды. Необходимо было позаботиться об ужине и ночлеге.

-- Талый снег нам не страшен. Одежда не промокает, -- размышлял капитан вслух, -- Холод – тоже не помеха. У нас есть теплопластины на все тело. А, вот, звери... Но и на этот случай у нас есть отпугивающие таблетки, нейтрализующие наш запах. Эх, какие умные были изобретатели пластинок от комаров! Но разве могли они подумать, что спасут жизнь многим своим изобретением?

-- Что мы будем ужинать? – задала Лика привычный для нее вопрос, -- Разведем кастрик и разогреем на нем консервы?

-- Ни в коем случае! – предупредил капитан, умащиваясь под одним из деревьев, -- Во-первых, зарядные устройства необходимо экономить...

-- Но ведь их запас равен полугодовалому. А нас руководство отослало на неделю, максимум... – попыталась возразить Лика.

-- Курсант Ник, научитесь выслушать старшего, -- прикрикнул командир недовольным тоном, -- Костер может привлечь зверя, который его боится, но так же, как мы нуждается в тепле и пище. Тем более, неизвестно, что может быть в лесу, в разведке. Древняя пословица гласит: уезжаешь на неделю, запасайся на год. Она права, уж я-то знаю. Сегодня обойдемся энергетическими таблетками. Нам не привыкать. Ясно?!

-- Так точно, -- Лика поняла приказ и стала делать то же, что и капитан.

Они разместились под ветвистой елью. Она полностью укрывала их своими мохнатыми ветками самого нижнего шара. Снег почти не долетал сквозь них до земли. Тем более, мшистая сухая полянка, вдобавок укрытая сухою хвоей, позволяла экономить заряд теплопластин. Они немного поболтали о светской жизни. Лика ожидала, что капитан расскажет что-нибудь о личной жизни, ну, хоть что-то из юности. Но он был неприклонен и суров. Ни единого слова о чувствах, даже курсанта не выводил на откровения. Только о социальном строе, о культуре, об искусстве, о вкусах. Даже, кое-что о науке и истории. Капитан знал много, все носил в своей голове, не прибегая к сайтам планшета.

-- Вы знаете, курсант Ник, откуда пошло ваше имя и что оно значит? – тихо поведал он Лике одну тайну.

-- Нет. Мне никто не говорил об этом.

-- Так знайте же. Это древнее франзузнкое имя. Значит оно победу. Николс – победа людей. Ведь люди должны победить в этой войне недлюдей... Так и будет.

Лике было интересно, почему он не рассказывал этого всего ей там, в тылу, когда приезжал. Ей даже стали ползти в голову навязчивые мысли о том, что капитан – достаточно черствый человек, не любил ее никогда. Да и любил ли вообще кого-то? Но, склоняясь ко сну, ее рассудок стал угасать, а подсознательные знания брать верх в виде снов. Лика спала.

Около двух часов ночи их обоих разбудил неясный шум, напоминающий шелест листвы. Первым проснулся капитан, он лежал некоторое время с закрытыми глазами. Шелест был натуральным, словно где-то вдали ветер трепал крону лиственницы. Но это был неестественный звук. Что-то навязчивое проникало в самую глубину мозга, как ультразвук. Еще немного и ... Капитан открыл глаза от страшной догадки. Так и есть, это же гипноз, чистейшей воды. Кто-то хочет взять нас в плен. Он не стал будить курсанта. Тот очнулся сам. Они вместе поднялись, как по команде:

-- Ты тоже слышишь? – обратился капитан к подкомандному, сидевшему рядом с ним.

-- Да. Это вроде шелеста травы или морской волны. Он такой загадочный и притягательный...

Лика бессознательно потянулась к ветке, чтобы отодвинуть ее и выползти наружу из под сосны.

-- Стоять! – услышала она сзади отрезвляющее рычание капитана, -- Отключить мышление. Немедленно!

Теперь сомнений у него не было, их выследил противник. Где-то здесь мог быть их лагерь, а они теперь в ловушке. Но, как же так, опытное подсознание капитана умело улавливать малейшие вибрации или биотоки на расстоянии. Вчера никакой опасности вокруг не предвиделось.

 

Глава 22.

Капитан быстро размышлял. Времени было в обрез. За секунду необходимо было выключить собственное сознание, но ведь ему необходимо было анализировать происходящее. С полсекунды подумав, он решил, противник все равно уже знает об их присутствии. Максимальное, что может он сделать для их маленького отряда из двух человек, это блокировать собственное мышление, чтобы мысли были недоступны противнику и анализировать дальше. Капитан включил в памяти ролик рекламы, выученный наизусть и осточертевший до такой степени, что уже мог крутиться у него в мозгу без всяких усилий вспоминания. Он всегда включал его автоматически, блокируясь. Как-то невзначай обронил в отделе службы случайную фразу, что это его любимый клип, любимая мелодия и любимая продукция напитка «кешью». Энергетический напиток назывался именно так, потому, что на восемьдесят процентов состоял из белка ореха кешью. Но сейчас было не до еды.

Капитан стал осторожно выползать из убежища. Очень странно, но вокруг ничего подозрительного не было. Защитная спецодежда скрывала его на снегу. И вдруг, что это? Огонек. Робкий огонек в дали. Капитан насторожился. Казалось, от туда доносились странные волны чужой энергетики. Он достал свой телескоп и настроил на функцию бинокля. Вгляделся через линзы вдаль. Но что такое? Огонек был действительно «робким». Он не горел в дали, он мерцал. Ветра не было. Но это было не пламя, не электрический фонарик. Это был тот мощный заряд энергии, который излучали протоны. Огонек не должен был мерцать даже при самом сильном ветре, даже при урагане. Именно такой свет использовали в кабинах аэрофонов, летающих на далекие расстояния, через просторы стратосферы и космоса. Этот свет мог быть виден из отверстий незакрытых иллюминаторов на сотни парсек, когда аэрофон стоял на земле. Но теперь этот свет внушал капитану подозрения. Что это? Галлюцинация? Мираж? В ответ на эти вопросы огонек, померцав, исчез вовсе. А, вместе с ним, исчез и странный шелест в мозгу. Не может быть, чтобы это был мираж. Миражи не излучают звуковые волны. Значит, галлюцинация, вызванная расстройством головного мозга. Но, почему у обоих сразу? Возможно, эти волны были посланы теми, кто был на корабле. Корабль исчез и волны тоже. Или же, опытный противник прячется где-то поблизости? Капитан внимательно осмотрел всю окрестность сначала в бинокль, затем в телескоп. Никаких признаков существования. Между тем, даже против такого маленького отряда в одиночку не ходят. Капитан осторожно пополдз в сторону, где стоял мнимый аэрофон. Но, чем ближе он подползал к поляне, тем больше убеждался, что ничего здесь не было. Снег, как искрился чистый и нетронутый под полной луной, так и остался непримятым. Но пи взлете такого мощного агрегата его бы просто растопило на расстоянии десяти метров до самого мха. Капитан замер. Надоевшая мелодия до тошноты крутилась у него в мозгу. Ею он едва прикрывал бурное мышление, кипевшее в сознании. И, вдруг, его осенило. Небо! Да, именно небо. Он с недавних пор стало производить зеркальный эффект. Все, что происходило на одной поверхности Земного шара, отражалось в воздушном пространстве атмосферы, как в зеркале и под определенным углом попадало как изображение на другую поверхность земного шара. Отражаться мог не только свет, но и звук, и даже запах. Капитан все понял. Где-то на другой поверхности планеты взлетел мощный аэрофон, с мощными двигателями, которые издавали при взлете не звук, а что-то похожее на шелест травы. Вибрации такого двигателя были крайне вредны для головного мозга. Они могли усыпить. Но человек после такого сеанса мог не проснуться. Пассажиры аэрофона надевали специальные гермошлемы и комбинезоны, содержащие вакуум в тонкой прослойке между внутренней и наружной стенками. Капитан знал это, поскольку летал на таком аэрофоне несколько раз. Не теряя ни секунды, он взглянул на шкалу бинокля, которая измеряла расстояние до изучаемого миража. Затем, достав планшет, стал проводить вычисления. Зная угол преломления света, который всегда был одинаков, можно было вычислить, в какой точке планеты и на каком расстоянии отсюда находится истинный предмет. Капитан так увлекся своими вычислениями, что почти вздрогнул от голоса своего напарника, про которого уже почти забыл.

-- Ну, что там, командир? – глядел тот вопросительно на его вычисления.

От перенапряжения капитан не смог сдержать свои эмоции и рявкнул не нарочно слишком громко:

-- Что вы здесь делаете, курсант?! Я же приказал отключить мышление и оставаться на месте!

-- Но я просто устал. Увидел, что опасности больше нет, и решил выйти из укрытия.

-- Здесь на каждом шагу опасность. Марш в укрытие! И, впредь, курсант, попрошу выполнять только то, что вам приказано. Не самовольничать. Иначе, это может быть истолковано как диверсия и обернуться не в вашу пользу. Вам ясно!

-- Ясно, -- чуть слышно ответил Ник, -- Но мне показалось, вы нуждаетесь в помощи...

-- Я бы вас позвал...

Капитан спрятал планшет и собрался следовать за курсантом, как вдруг почувствовал, что силы покидают его. Слишком много энергии головного мозга было истрачено на блокировку, параллельно с интенсивным мышлением. Ему сейчас был необходим покой и энергетическое питание из того самого напитка «кешью», рекламу которого он ненавидел. Капитан хотел было приподняться с земли, но тут же упал.

-- Что с вами? – Ник держал его под руку.

-- Ничего, в голове закружилось, сейчас пройдет.

Но головокружение не проходило. К нему присоединилась головная боль. Капитан понимал, что если не сделает перерыв в своих стараниях, то надолго выйдет из строя. А задание необходимо было выполнять. Кое-как, с помощью курсанта он добрался до спасительной ели. Под ее раскидистыми ветвями стало немного легче, но, все же, боль и разбитость не покидала капитана. На несколько минут он потерял сознание.

 

Глава 23.

Очнулся он от едва осязаемого прикосновения к своему лицу. Ему показалось, что кто-то гладит его по небритой трехдневной щетине на щеке. Может, это сон или видение. Чего только не случится от переутомления. И это тонкое ощущение напомнило ему один далекий день в его, нет, в их жизни. Тогда он тоже спал после длительной работы в лаборатории. Проспал около половины суток, а Лика терпеливо ждала, когда он проснется... Но теперь это все напоминало галлюцинацию. Совершенно понятно, подавленные воспоминания при внезапном расслаблении головного мозга вышли наружу. Капитан с минуту лежал, не открывая глаз. Когда открыл, пожалел об этом. Первое, что он увидел перед собой, заплаканные глаза курсанта.

-- Отставить слезы! – хотел было рявкнуть командир, но у него получилось одно только хриплое шипение вслух.

Он понял, что ему не только командовать, говорить нельзя в таком состоянии. Немного успокоившись, командир решил продолжить:

-- Курсант Николс! Слушайте меня внимательно.

Ник перестал плакать и обратился весь вслух, потому, что слова капитана и так были еле слышны. Капитан продолжал почти шепотом:

-- Идти я дальше не могу. Я должен отлежаться здесь какое-то время. Но задание необходимо выполнить в короткий срок. Времени у нас в обрез.

Ник опять всхлипнул. Теряя контроль над собой, он упал на грудь капитана и простонал:

-- Нет, командир, я вас здесь не оставлю! Я буду тащить вас на себе, как только могу. Здесь много диких зверей, а вы совершенно незащищенный...

-- Отставить, курсант, геройствовать. У меня есть отпугивающие пластинки и лазерный маузер, на худой конец. Консервы возьмете с собой, вам придется далеко идти и тяжелее придется вам, а не мне.

-- Нет, нет. Я никуда не пойду, пока вы не поправитесь. Я буду вас охранять.

-- Отставить курсант! Вы должны выполнить задание. Это приказ. Я дам вам свой компас, которым пользовался еще мой дед и свой планшет. В нем все расчеты. Вы должны доставить их на базу. Идите строго на юго-восток. Через сутки-двое вы будете там. За меня не беспокойтесь. Я отлежусь здесь. Чем скорее вы покинете это место, тем быстрее прибудете назад с помощью для меня. Если потерять время, может случиться беда.

Капитан заметно побледнел. Он все сказал, что хотел, но силы покидали его. Он собрал последние усилия и сказал последнее, что хотел:

-- Ник, прошу как друга, если со мной что-нибудь случится, передайте вот это...

Он слабой рукой полез куда-то вглубь своего камуфляжа и достал какой-то предмет. Предмет был очень маленький, и сначала Лика не смогла рассмотреть, что прячется в могучей руке капитана. А он продолжил:

-- Передай это девушке по имени Лидия. Найди ее в чате, узнай, где живет...

С этими словами он вложил в окоченевшую от мороза ладонь Ника... кольцо. Да, то самое кольцо, которое Грэг выбросил в окно тем злосчастным утром под дождь и, которое Лика нашла в тоже утро. Оно тогда лежало рядом с его кольцом. Теперь Лика была просто в оцепенении от такого поворота. Откуда оно у него? Ведь подделки быть не могло, такие кольца выдавались лишь раз в жизни. Видя удивление и страх на лице курсанта, капитан добавил:

-- Это я так, на всякий случай. Все будет хорошо...

Он опять потерял сознание. А Лика, желая застегнуть ворот его камуфляжа, вновь провела рукой по мускулистому плечу. Она знала, там должна была быть она. Родинка с голубиное яйцо. На секунду сердце ее замерло. Но ожидания себя оправдали. Родимое пятно было на том самом месте, почти рядом с шеей. Лика очень хорошо помнила это место. И, вот это новость... На небольшой цепочке, на его шее все это время пряталось его собственное кольцо. Лика, молча, застегнула ворот комбинезона.

Времени на размышления не было. Она была готова выполнять задание. Но, все же, не выполнила приказание капитана полностью. Консервы и энергетические таблетки оставила ему, почти все. Себе взяла только пару банок и горсть таблеток. Она рассчитывала в короткий срок добраться до лагеря. Да и что такое два дня диеты для бывшей топ-модели?! А ему понадобится интенсивная поддержка энергии, когда он очнется. И еще, батареи для маузера больше нужны были капитану. Себе она взяла только одну. Ведь в лесу она может спастись бегством или влезть на дерево, если увидит опасность в виде зверя. А вот он совершенно беззащитный...

Лика взяла свой нехитрый багаж, завязала у себя на спине походный рюкзачок. Затем включила для капитана отпугивающую пластину и теплопластину. Поцеловала его. Теперь, в путь. Чем быстрее, тем лучше. Она ушла, не дожидаясь, когда капитан придет в себя.

 

Глава 24.

Держа перед собой компас, Лика двигалась строго в заданном направлении. По дороге она размышляла. Кто такой капитан? Биороботы так не воюют. В них вложена строго определенная задача. Они не умеют размышлять... Но кто был тот двойник, подосланный к ней однажды? В его внешности наблюдались различая с внешностью Грэга. Кто его подослал? Кому это было нужно? Как кольца оказались у Грэга, ведь Лика никому их не отдавала. Получается, двойник их выкрал? Зачем? Чтобы передать Грэгу. Но когда он это успел сделать, Лика знать не могла. В последний день сборов ей было вовсе не до украшений. И не собиралась она брать с собой что-либо из них, поскольку это могло ее выдать в военном лагере. Все ее мысли были заняты только тем, как искуснее скрыть свою истинную внешность. Когда она уходила, кольца оставались лежать в шкатулочке на неоновой полчке. Но Лика их не проверяла...

Значит, Грэг был в курсе произошедшего. Но двойники посылаются в подобных ситуациях только руководством. Значит, они посвятили Грэга в сои планы. Он вернул кольца себе, чтобы Лика больше не считалась его женой, и за ней больше не велось наблюдение. Вероятно, Грэг знал, какой опасности подвергает своих близких, потому решил расстаться с ней насовсем. Так значит, он все еще любит ее...

От этих мыслей Лика так разволновалась, что не могла дальше идти. Она остановилась возле ближайшей сосны и оперлась о ее ствол. Энергетика дерева тут же передала чувствительной Ликиной душе спокойствие и умиротворение. Ведь это значило, что проблема, быть ли им вместе, зависит не только от них. Он ее простил, не просто простил, он хочет защитить ее даже ценой собственного счастья. Но обстоятельства сильнее их обоих. Значит, ей просто необходимо выполнить как можно скорее приказ капитана и возвращаться к нему с помощью. Эти мысли придали ей энтузиазма. Ни о чем больше не размышляя, Лика поторопилась совершать дальнейший путь.

Она брела, не выбирая дороги. Через сугробы и снега, следуя только стрелке компаса. Уже вечерело и необходимо было устраиваться на ночлег. Лика выбрала ель побольше и расположилась под ее ветвями, как тогда, с капитаном. Но теперь она не могла располагать таким запасом протонной энергии, как в первом случае. Одну единственную батарею необходимо было экономить. И не было у нее пластин, отпугивающих диких зверей. Значит, всю ночь придется быть на чеку. Значит, почти не спать.

«Ничего, -- подумала Лика, -- Всего два дня в пути можно потерпеть.»

Она плотнее закуталась в свой камуфляж, застегнув ворот почти до самых ноздрей, прислонилась к стволу ели и... пять часов крепкого сна, как не бывало.

Проснулась Лика от того, что кто-то дышал ей в лицо. Причем дышал не как человек. Дыхание было теплым и влажным. Лика в нерешительности открыла глаза. Что это за чудовище она увидела перед собой? О таких она не слышала даже в сказках. Правда, бабушка рассказывала ей, что миллионы лет назад наша планета была населена динозаврами и мамонтами. Может, это кто-то из них?... Но ни того, ни на другого по описанию это существо похоже не было. У него были огромные ноздри на влажной морде. А на голове ветвистые рога. Это существо стояло над Ликой и мирно жевало мох, который рос рядом с ней под елью. Потом оно вдруг замычало, нет, затрубило, подняв голову вверх.

«Лось», -- вдруг вспомнила Лика название существа. Бабушка рассказывала, что у них такие рога на голове и они издают звуки, похожие на трубу. Но что ему надо было здесь, кроме ягеля? Вдруг за ним придут сюда еще другие и затопчут Лику своими копытами или забодают рогами? Зачем он трубит так громко, наверное зовет семью.

От страха Лика вся сжалась и провалилась куда-то в собственное подсознание. Она почти была в обмороке. И, сквозь стену собственного мышления увидела астральную картинку. Там было тихо. Тихо и спокойно, как на солнечном лугу в погожий день. Это невероятное спокойствие и дружелюбие могло излучать только миролюбивое существо, питающееся только травой и ягелем. Оно словно спроашивало Лику, можно ли ему здесь немного погреется и подкормится. Может ей необходима его помощь. Лика очнулась. Благотворные токи лося оказали свое действие. На горизонте уже алела зарница. Это значило, что нужно совершать путешествие дальше.

Лика встала в полный рост, погладила лося по холке. И, вдруг, ею овладело желание общаться с ним дальше. Именно общаться. И сохатый был не против. Лика поняла это по его миролюбивому расположению к ней. Она читала его биотоки и взамен передавала свои тревоги и горести. И, вдруг, сохатый словно предложил ей: я повезу тебя дальше... Лика, совершенно ни о чем не думая, влезла на спину лосю. А тот в этот момент даже немного присел, чтобы ей было удобнее влезть на него. Лика знала из рассказов пожелых людей, что травоядные животные зимой ищут места потеплее, ближе к югу и юго-востоку. Там сухой травы и ягеля больше. И лишайники на стволах деревьев растут гуще. Таким образом, путешественнице можно было больше не заботиться о правильности направления, и она спрятала компас.

Так ехали они целый день. Лика понимала, что таким образом, она экономит силы и время. Лось же, в свою очередь, «понимал», что ему с такой защитницей безопаснее. Он мирно и беспечно брел от одного ствола к другому, от одной мшистой полянки к другой и мирно жевал по пути. Уже вечерело, а лес все не редел, и никакого намека на человеческие следы в округе не было. Судя по всему, Лика должна была просто прийти к месту назначения, если бы шла в строго заданном направлении. Как оно должно выглядеть и кому нужно передать планшет с необходимыми сведениями, капитан так и не успел сказать. Но прийти туда она должна была максимум через два дня.

Вот уже ночь подкралась незаметно и на небе зажглись маленькие лучистые звездочки, яркие от мороза, как алмазные осколки. Сохатый стал искать место в кустах на ночлег. Он хотел спать. Лика поняла и отпустила его. Сама расположилась под елью. Но ей не спалось этой ночью. Она размышляла. А, что, если лось шел не в строго заданном направлении, ведь у него нет компаса. Животное инстинктивно ищет пищу, там, где ее больше. А больше ее там, где теплее. Теплее может быть и на той стороне, где ветер меньше проникает вглубь леса по какой-то причине. Но не факт, что сохатый все время шел только на юго-восток. Лика поняла, что совершила глубокую ошибку, когда спрятала компас. Где она теперь и куда дальше ей идти, она не знала.

 

Глава 25.

Теперь ей не нужно было обострять свою чувствительность для того, чтобы почувствовать дикого зверя издалека. Холод и так не давал ей уснуть. Развести костер было нечем. Единственная батарея отсырела у нее в рюкзаке, когда туда случайно попал снег, слетевший с ветки сосны. Теперь Лика поняла смысл той пословицы, что нужно запасаться на год, если идешь в поход на неделю. В пути бывает всякое. Мысленно она радовалась, что оставила капитану достаточно провизии и тепла. За него она теперь могла не волноваться. Но что было делать ей самой? Ждать рассвета, а потом отправляться снова в путь. Возможно, лагерь где-то здесь, нужно просто его хорошо поискать. Руки и ноги у Лики совсем окоченели. Чтобы согреться, она пыталась мысленно представить что-то теплое, даже горячее. Она бредила теплым одеялом, кофейником с горячим кофе. Наконец, ей стали брести на ум мысли об огне. Представляться пламя костра, как путнику в пустыне представляется холодная струйка воды. Она проснулась озаренная идеей. Ведь так можно зажечь костер. Ведь так их обучали в школе на уроках практической пирокинестетики. Но тогда она с трудом зажигала одну только спичку. Не теряя ни секунды, Лика отключила свое сознание. Она мысленно представила горячее пламя костра. Затем, направила этот импульс, как заряд шаровой молнии на ближайшую сухую ветку на дереве. Есть! Получилось...

Лика сломала ветку, пока та не разгорелась сильнее. Собрала сухих сучьев вокруг. Запалила небольшой кастрик.

«А как же дикие звери? – думалось ей при этом, -- С ними я буду разбираться, когда возникнет такая проблема.»

Наконец-то она отогрелась. Даже и не думала прежде, что придется воспользоваться всеми навыками, которым ее обучали с детства и которыми она пренебрегала. Ну, понятно, девушке с ее внешностью карьера не нужна. Но здесь, на лоне дикой природы все ее способности обострились. А, главное, в них появилась необходимость.

Ближе к утру, когда костер уже догорал, а от него к небу поднялась сизая струйка дыма, Лика услышала протяжное завывание. И услышала не подсознательно, а именно слуховым аппаратом. До ее сознания дошло, что это и есть вой зверя. Но какого, она не знала. Костер догорел дотла. Значит, защищаться больше нечем. А опасность, о которой Лика не подозревала, совсем рядом. Что было делать?

Лика опять замерла, отключив мышление. В прозрачном эфире она вдруг различила картинку, которая живо предстала перед ней в астральном виде. Волчица просит не подходить к ней близко. Где-то рядом ее волчата. Если к ним приблизиться, то она, забыв о себе, кинется защищать их. К ней присоединятся другие волки и разорвут любого, кто посмеет пойти против них. Здесь их стая, их владения, их территория. А люди и так нанесли им много вреда. И их, где-то рядом, очень много. Лика, собрав все свои подсознательные силы и нужные биотоки, отослала волчице в ответ свои импульсы. Ей не нужны ее волчата и стая. Ей необходимо знать, где находится тот лагерь людей, от которого волки бегут. Ей нужно туда по своим людским делам, а звери ее ни в коей мере не интересуют.

Когда Лика снова подключила сознание, выйдя из астрала, она увидела серую волчицу, которая находилась в десяти шагах от нее. Та в упор смотрела на человека. Затем, как-то так попятилась, как собака-дворняжка и пустилась наутек. А Лика снова прочла ее поведение, как указатель. Волчица убегала в сторону, противоположную от лагеря. И, как ни странно, животное бежало по прямой, ни куда не сворачивая, лишь бы никогда не встретится с ненавистными ей людьми.

Лика все поняла. Необходимо идти в сторону противоположную той, куда убежала волчица. И идти по той же прямой, которую указывала она. Лика отправилась в путь. Еще немного и она будет у цели.

Немного пройдя, она увидела, как лес редеет. Если она сомневалась, останавливалась возле любой сосны и читала мысли белок, которые тоже чуяли опасность в ней, как представителе человеческого рода и убегали прочь от лагеря в противоположную сторону.

«Но почему же звери, даже белки, так боятся этих людей, которые в лагере? Неужели, они могут причинить им так много вреда?» -- думала все время Лика. Она знала, что в их гуманный век никто из гурасов не должен был направлять свою агрессию не только против другого гураса, но и против животного. И, вообще, против любой жизненной энергии, находящейся не только на Земле, но и за ее пределами. Что же за гурасы находились в этом лагере, Лика не знала. И, по мере приближения к нему начинала сомневаться, что должна передать именно им важные материалы. А, вдруг, где-то рядом есть еще один лагерь их противников. Но это было исключено. Два лагеря противоборствующих сторон не могут размещаться так близко друг к другу. Тем более, что этот лагерь зашифрован. Во всяком случае, капитан предупредил бы об этом. Да и звери вели бы себя иначе, зная, что где-то есть еще опасность в виде людей.

Теперь Лика шла строго на юго-восток. Третьи сутки она блуждала по лесу.

 

Глава 26.

Капитан очнулся через час, после того, как курсант двинулся в путь выполнять задание. Он пролежал минуту, попробовал проанализировать ситуацию и высчитать время, за которое курсант должен будет достигнуть лагеря, в котором теперь находится Верховное Командование Армии, созданной учеными. Сокращенно, она так и называлась АСУ. Но не успел он потратить и ста килоджоулей на работу собственного мозга, как тут же отключился снова. Вероятно, его силы были полностью исчерпаны. Капитану был необходим длительный отдых.

Пришел в себя капитан только через сутки. На этот раз вставать и что либо предпринимать он не решался. Интенсивно мыслить тоже было опасно. Необходимо было экономить собственную энергию. Слабый импульс промелькнул у него в мозгу, что если он слишком будет медлить, то может случиться что-нибудь с ним или с курсантом. Своему напарнику он не мог не доверять, но уж слишком тот был молод и не опытен в таких делах. Тем более, впервые в разведке. Придет он с подмогой или нет, не может предсказать даже опытный разведчик. Но, если с ним что-нибудь случится, задание будет не выполнено. И тогда их армии может угрожать реальная опасность. Аэрофоны противника могут атаковать их без предупреждения и тогда никакая артиллерия телекенистов, никакой гипноз не противостоит технике, управляемой мощным протонным зарядом на радиорастоянии. Придется отражать атаку, а для этого необходимы аналогичные силы. Техника у них может найтись на такой случай, ведь не зря же Армия создана Ученными. Ученными всей планеты. Но армия эта не для войны, а для ее предотвращения. Но если развяжется бой, то пострадает большая часть населения всей планеты. И не только население. Вся планета, ее флора и фауна. Недра Земли и глубины океана будут на долгие века заражены опасным протоннм излучением, которое опаснее радиационного в несколько сотен раз.

Капитан не мог медлить. Он понимал, что запас его энергии исчерпал себя. Его необходимо пополнить. Он потянулся за энергетической таблеткой и вдруг обнаружил...

-- Вот черт! – не сдержался он от излишних эмоций, на которые так же шла большая часть энергии его мозга, -- Проклятый мальчишка! Он что же, всю провизию мне оставил?! Значит, он не справится с заданием. Хуже того, он может замерзнуть в лесу.

Капитану ничего не оставалось делать, как хорошо подкрепится консервами и таблетками, восстанавливая свои силы. Через несколько часов он уже почти был готов совершать путешествие вслед за курсантом. Компаса у него не было, но опытный разведчик легко мог определить стороны света по лесным приметам. Ведь он настолько привык к тайге, что знал почти с закрытыми глазами каждый ее кустик.

Капитан решил двигаться немедленно прямо на юго-восток, как приказал курсанту. Если тот не смог выполнить задание, то, вероятно, замерзает сейчас в лесу. Капитан найдет его по пути и сможет спасти. Вместе они завершат этот бросок и отдадут планшет в нужные руки.

Первые сутки капитан двигался по лесу без особых приключений. Погода целую неделю стояла ясная, ничто не предвещало ни снегопадов, ни сильного ветра. И эти обстоятельства работали в их пользу. Кое-где по пути капитан встречал свежие человеческие следы. Они относились человеку невысокого роста и небольшой комплекции. Не сложно было догадаться, что курсант до определенного момента двигался правильно. И капитан был спокоен, пока наблюдал эти следы перед собой. Он все время отмечал, что движется сейчас в нужном направлении, почти след в след со своим напарником. Но приблизился вечер и необходимо было найти ночлег. Капитан не стал сворачивать с тропинки, протоптанной его подкомандным. Напротив, решил пройти прямо по ней и узнать, где тот заночевал в первые сутки и через какое время. Имея данные о его времени в пути и расстоянии, можно было вычислить скорость, с которой он двигался. Правда, планшета у капитана теперь не было при себе. Но это его ничуть не смутило. В отличие от современных гурасов он лихо выполнял все вычисления в уме.

Удивление заставило капитана опять потратить какую-то часть своей драгоценной энергии. Совсем не далеко от того места, где собирался расположится он сам, капитан увидел полянку, натопанную человеческими ногами. Полянка находилась рядом с раскидистой елью. Не нужно долго гадать, чтобы понять, что курсант останавливался здесь ночевать. Капитан решил осмотреть место вокруг ели. Но, все, что он увидел, насторожило его еще больше. Пепел и остатки костра под деревом. А еще, следы копыт. Они принадлежали крупному рогатому животному. Вероятно, дикому. Лосю или оленю.

«Что за черт! – выругался капитан, -- Или же здесь были другие люди, или мальчишка смог развести костер сам. Но чем, ведь все батареи он оставил мне?! Может, это дикие люди? Нет, скорее всего, повстанцы. Они прячутся здесь в своих землянках... Значит, курсанта могли взять в плен...»

Осторожно осмотрев место еще раз, капитан не обнаружил больше человеческих следов. Напротив, здесь они обрывались. Дальше, в глубь леса шли только следы лося.

«А, что, если это телепортация, телекинез... Но вряд ли среди повстанцев могут быть такие сильные экстрасенсы. Иначе, они уже всех бы завоевали. Хотя, может и есть, несколько из них, единицы. В АСУ экстрасенсов намного больше и способности у них намного выше... А, что, если его съели дикие звери... Но тогда была бы кровь...»

Так размышлял капитан, стоя как в копанный и боясь сдвинутся с места. Ведь рядом мог быть не созерцаемый противник.

«Впрочем, если они действительно телепортировались, значит поблизости их нет, -- решил капитан, -- А, если и меня возьмут в плен, я только больше узнаю о них. Выбраться из кучки голодранцев я всегда сумею...»

Он расположился на ночлег под тем же самым деревом. Ужинать не стал, поскольку экономил на провизии, рассчитывая найти курсанта. Возможно, ему понадобится помощь. К утру его разбудило странное ощущение, словно кто-то лижет его лицо. Или дышит влажными ноздрями прямо ему в глаза. Капитан проснулся и увидел прямо перед собой морду лося. Конечно, он не испугался, как курсант Ник. Ведь подобные жители леса встречались ему почти на каждом шагу. Лось мирно щипал ягель рядом с капитаном. И капитан чувствовал, что ничего плохого он не намерен сделать ему. Лось был почти ручным. И, вдруг, капитана пронзила сногсшибательная мысль: а, вдруг курсант дальше поехал на лосе верхом... Не может такого быть! Ведь он всего боится. Но не мог же лось просто проглотить его?! Лось совершенно ручной, он не боится людей. Но ведь кто-то же должен был его приручить. Не исключено, что он уже встречался в лесу с ними, и они его не тронули. Вывод напрашивался сам собой: где-то здесь прячутся повстанцы. А Ник может быть у них в плену.

Глава 27.

Капитан отчаялся встретить Ника в лесу, даже замерзающего. Он понимал, что не должен больше терять ни секунды, и торопиться в лагерь. Там взять подмогу и пойти курсанту на выручку, где бы тот ни был. Тем более, что у него планшет с ценными сведениями. Если он попал в плен, значит, эти сведенья попадут к противнику. Но капитан утешил себя тем, что когда выполнял расчеты, не обозначил, к чему они относятся. Об этом мог знать только он сам. Еще одни сутки капитан должен был провести в пути.

До обеда светило солнце. Было морозно. Но после полудня погода испортилась. Сначала стало пасмурно, затем снеговые облака сгустились и потемнели. К ночи должен был выпасть снег. Эти известия не обрадовали капитана. Он понимал, что должен попасть в лагерь до того, как выпадет снег. Иначе, все следы курсанта будут заметены, и найти его будет почти невозможно. Капитан шел, невзирая на усталость и боль в голове, которая усиливалась с каждым его шагом. Уже и вечер близился, и солнце село за горизонт, а капитан все брел и брел. Наконец он понял, идти в темноте дальше нельзя, иначе можно сбиться с пути. Необходимо передохнуть. Уже срывались первые снежинки с нависших облаков, когда он располагался под старой раскидистой елью.

А утром, когда капитан проснулся, все ветки были густо укрыты снегом. Его убежище стало похоже на шалаш. Именно поэтому ему не пришлось тратить теплопластину. Ведь в таком шалаше было тепло и уютно. Капитан осторожно выполз наружу. И все, что он увидел – это белую пустыню вокруг. Все было занесено снегом. Все стволы и кустарники, все тропинки в лесу и следы зверей, по которым можно было ориентироваться. Все было обложено белой пушистой ватой. А снег все сыпал и сыпал с серого нависшего неба. Как дальше идти? Но медлить было нельзя.

Капитан мысленно провел прямую, которая продолжала его вчерашний путь. Он намеревался не сворачивать с нее. И это ему удавалось за столько лет службы в армии. Его мысленные расчеты говорили, что к вечеру сегодняшнего дня он должен быть на базе и разговаривать с полковником об увиденном.

Капитан брел по лесу, утопая в сугробах, а с неба сыпал и сыпал липкий снег. Погода стала мягче и влажнее. Мороз не так сковывал пространство вокруг и теперь не нужно было использовать лишние теплопластины, чтобы отогреется. Руки лицо не так зябли. Иней больше не склеивал ресницы. И это намного облегчало путешествие. Но из-за снегопада почти ничего не было видно вокруг. Капитану едва удавалось оглядываться на собственные следы, которые еще не успел замести снег. По ним он хоть немного ориентировался, куда необходимо идти дальше. А идти нужно было только в перед. Не останавливаясь.

Капитан рассчитывал, что к вечеру снегопад прекратится. Но поднялся ветер, а снег только усилился. Началась настоящая таежная метель. Ледяной ветер пронизывал насквозь, снег облепил все лицо. В уголках глаз капитана застыли колючие ледышки, и это значительно осложнило его дальнейшее передвижение. Он едва смог найти высокую ель и укрыться под ней, потому, что вовсе выбился из сил. Найти курсанта в такую погоду в лесу он уже и не надеялся. Тем более, что не был уверен, что сам не сбился с пути. Идти дальше именно сейчас, значило и вовсе потерять верный курс. Как они потом спасут курсанта, он не знал. Ведь все следы в лесу теперь заметены снегом.

Капитан рассчитывал оставаться под елью до самого утра. У него осталась в запасе одна единственная теплопластина. Остальные промокли под сильным снегом. От него капитан просто не мог защититься. Да и не рассчитывал. Он думал уже к ночи быть на базе. А теперь, неизвестно чего ждать от действительности. Будет ли завтра мороз или все такая же метель. Если погода не изменится, то он уже стал подумывать, как бы ему самому не пропасть от холода, и не стать добычей диких зверей. А батарея маузера тоже была на исходе.

Чуть дыша, капитан прислонился к теплому стволу и почувствовал дыхание дерева. Оно немного его успокоило, придало физических сил и новой энергии уставшему мозгу. Капитан ничего не слышал вокруг, кроме завывания вьюги. Он знал, пока она длится, звери ему не страшны. Ведь в такую погоду они тоже прячутся где-нибудь в своих норах, берлогах и других укрытиях. Но как только метель стихнет, необходимо, сразу же, отправляться в дальнейший путь. И, неизвестно, сколько еще он будет длиться. Возможно, искомый штаб где-то рядом. А, может, капитан значительно удалился от него, блуждая по лесу наугад. Но как в таких случаях предупредить разведывательное управление о стихийном бедствии? Такие случаи происходили крайне редко за последнее время. Ведь люди с точностью до секунды научились предсказывать погоду на любой отрезок времени. Может быть, разведка сильно затянулась по непредвиденным обстоятельствам, а исследователи уже давно должны быть на базе в своем укрытии, из которого вышли. Но ведь если случалось стихийное бедствие, руководство немедленно отсылало зашифрованный спасательный отряд. Тем более, что у разведчиков могли быть ценные сведения. Значит, переживать нечего. В случае чего их найдут. Возможно, курсанта уже нашли в лесу и сведения, с которыми он шел в штаб руководства уже доставлены в нужное место. Но, как же сам капитан? Теперь ему остается ждать помощи. А, может, не ждать, а идти дальше? Капитан крепко спал под елью под протяжное пение ветра.

Глава 28.

Николс брел по лесу, пытаясь определить, в каком направлении он двигается теперь после того, как сбился с нужного. Шли третьи сутки его путешествия. И он понимал, что сам виноват в том, что оно затянулось. Но ведь он только хотел сэкономить собственные силы, а получилось наоборот. Курсант не отчаивался. Он знал, что оставил почти всю провизию капитану вместе с пластинами и протонными батареями, которых тому должно хватить на целую неделю. Значит, он все же успеет попасть в лагерь и попросить направить на выручку капитану спасательный отряд. Главное теперь было как можно скорее добраться до цели. Но вот еще одна неприятность. Старенький дедов компас перестал показывать верное направление. Стрелка его размагнитилась совсем. Вероятно, это произошло, когда Ник занимался пирокинезом. Ему надо было отложить компас в сторону, чтобы не повредить его. Но по неопытности курсант оставил его у себя в глубоком нагрудном кармане. В результате чего, мощный заряд энергии, исходивший от Ника, размагнитил стрелку компаса. Теперь это была всего лишь диковинная антикварная игрушка, которую можно подарить кому-то как сувенир. Ник не хотел выбрасывать эту игрушку, она была ему дорога. Кроме того, он надеялся починить компас. Ведь в наше время это сделать ничего не стоит опытному экстрасенсу.

В общем, все, что ему оставалось делать, только рассчитывать на помощь четвероногих жителей леса. А с ними он уже научился дружить, понимать их и даже просить о чем-то. Те безропотно подчинялись мудрой воле нового хозяина. Но они все были кем-то уже напуганы. Все они несли в себе информацию о смертельной опасности. И опасности, угрожающей не только одной отдельной особи или виду. Опасность угрожала всему лесу, тайге, а, может, даже всей планете в целом.

Ник понимал, двигаться нужно в направлении, противоположном движению зверушек. Инстинктивно они избегают опасности и бегут от нее в противоположную сторону. Они не умеют вычислять, но бессознательность не проведешь. Именно этим они сильнее человека во много раз.

Ничто больше Нику не угрожало опасностью. Но к вечеру с хмурого неба стал срываться снег, и от этого веяло новой бедой. Между тем, лесное пространство, по которому брел Ник, стало словно идти под откос в ложбину. Ник спускался как по горке, которая становилась все круче и круче. Странно, капитан ничего не говорил об особенности той местности, куда должен был прийти Ник. Может, он просто не успел сказать это перед тем, как потеряет сознание. Но, ни единого словечка, ни одного намека... Мог бы хоть намекнуть, что может здесь ждать и как выглядит штаб, куда должен попасть курсант.

Ник двигался теперь под гору все дальше и дальше по спуску. И это ему нравилось. Здесь было теплее и ветер с липким снегом почти не долетали сюда. Но звери, большие и маленькие, словно вымерли. В этой части леса их просто не было. Но белок, ни зайцев, хотя бы из редка выскакивающих из кустов. Ни иногда пробегающих оленей. Всей этой живностью тайга просто кишела, если правильно к ней относились. Даже ежики иногда выползали погреться от зимней спячки на ярком зимнем солнце, чтобы потом снова спрятаться в нору. А здесь – никого. Даже ветер не так гудел в верхушках сосен. В начале Ник подумал, что звери просто чувствуют приближение непогоды, от того и прячутся в свои укрытия. Но здесь было особенно тихо. Тек тихо, что кровь стыла в жилах от удручающей тишины. Здесь было теплое уютное место, как раз для того, чтобы каждый зверек мог спрятаться здесь. Но даже растения говорили о том, что здесь любая жизнь в опасности. Лишайники не росли так буйно на стволах деревьев. Жухлая трава и ягель не встречались под елями. И снег был какой-то серый, осевший. На нем не виднелись следы зверей и птиц. Это было странное мертвое место.

Вдруг лес окончился. Это было очень странно для такого биогеоценоза, как тайга. Она не могла окончиться так резко. В крайнем случае, плавно перейти в редкий лесок, затем в кустистую местность и, уж потом, в бескрайние просторы тундры. Лика знала это из уроков географии, которые почему-то любила больше всего в начальной школе. Потом она самостоятельно изучала населенные пункты планеты. В их век не слишком большое внимание уделялось естественным наукам, полагая, что все это можно увидеть своими глазами. Аэрофоны летали во все стороны света без малейших проблем. А по морю можно было передвигаться лайнерами как над водным пространством, так и под ним. Но Лика путешествовала очень редко. Разве, что совершала короткие переброски на очередные выступления топ-моделей, да и то, в центральные города Земного шара.

Деревья резко окончились. Теперь перед Николсом возникли густые кусты. А за ними – бескрайнее небо. Чистое и прозрачное, без малейшего облачка на нем. Снег больше не шел над этим участком земли, сияло яркое солнце. Но, оглянувшись назад, к своему удивлению, Ник увидел снежинки, спускающиеся, как во сне на верхушки деревьев, уже и без того, покрытые снеговыми шапками. Все было как в сказке. Еще никогда в своей жизни Лика не видела такого явления – полнеба серое, в облаках, другая его половина – яркая, лучистая. Пол леса – заснежено, другая половина – в оттепели, как весной. Но, единственное, чего не хватало настоящей весне – заливистого щебетания таежных птиц. Здесь было странное молчание. Молчание и тишина.

Что же было за этими высокими кустами? Пустыня, тундра, или город, населенный пункт? Скорее всего, там были люди и Ник это предчувствовал. Иначе, некому было бы так ловко управлять погодой на этом клочке земли. Но странная тишина насторожила его. А, что, если там что-то несущее гибель. Ведь не зря же звери убегали в обратную сторону подальше от этого «заколдованного» места. Ник достал лопатку для расчистки снега из своего рюкзачка и начал откидывать снег у себя из под ног. Здесь его было много, почти по пояс курсанту. Но Ник усердно работал, желая подобраться ближе к высоким кустам и заглянуть за них. Он был уверен, что кусты скрывают за собой какой-то запрещенный субъект. Наконец, Ник оказался в самой гуже кустарника. Он осторожно раздвинул ветки. И... что это? Перед его взором открылся бескрайний простор. Это была пропасть. Крутой обрыв со скользким спуском. Ник еле удержался на ногах на скользкой от утоптанного подтаявшего снега почве. Он ухватился за крепкие ветки кустарника и зажмурил от головокружения глаза.

Глава 29.

Пересилив тошноту и головокружение, Ник подобрался к самому краю обрыва. Он понял, что пути дальше нет. Но все же рискнул заглянуть в низ обрыва. Тут он понял, почему эта местность такая опасная для всего живого. Возможно, это была его удача, а, может ловушка. Ясно было одно, он достиг цели, к которой так упорно шел. Все предсказания зверей были оправданы, а его собственное чутье не подвело.

Внизу обрыва была пропасть. Очень глубокий каньон. Края обрыва представляли собой крутой скользкий спуск. Это не была естественная впадина, образованная природой в результате землетрясения или пересыхания глубокого озера. Каньон, похожий на гигантскую чашу, создали люди. Они словно вырезали участок земли на нужную глубину и расположили там... свою базу. Ник понял это, когда рискнул склонится над самым краем обрыва и увидел там верхушки зданий. Здания эти были отнюдь не жилого типа с узорчатыми краями секторов, как в полисах. Это были военные строгие постройки, поблескивающие на солнце своим бронезащитным покрытием. Вокруг зданий высились шпили аэрофонов. Вдруг Ник подумал, что такой формы ракеты он уже видел. Но где? Тот аэрофон, который примчал их с товарищами сюда, на фронт, был не такой формы. Эти же были достаточно оснащены и бронированы, чтобы летать на более далекие расстояния. Это было видно по их мощному корпусу, из которого выпирали протонные двигатели. И вдруг Ник вспомнил. Планшет! Ведь он здесь.

Не теряя ни секунды, Ник достал планшет и стал листать вычисления капитана. Так оно и есть, здесь даже фото этих ракет. Значит, это не была галлюцинация их обоих той ночью. Неужели, эти ракеты приземлялись рядом с ними тогда. Но ведь ничего не было тронуто на том участке тайги. Вот только капитану стало плохо. Почему? Для Ника это была загадка. Листая записи капитана дальше, Ник понял откуда эти ракеты. Значит, за сотни парсек в стороне на северо-западе отсюда расположена еще одна база с такими же ракетами. Это значило, что они могут вскоре начать вооруженное наступление. Эти сведения необходимо немедленно донести в штаб. Но как? Как спуститься по такому крутому скользкому спуску? Ник попробовал подобраться еще ближе и хотел рукой потрогать почву спуска. И вдруг, словно электрический заряд пронзил его руку. Он отдернул ее и замахал обожженной конечностью в воздухе. И тут кисть его ударилась о что-то твердое. Это была стена. Невидимая стена силового поля. Значит, упасть в пропасть здесь не грозит. Ну, разве что сгореть под воздействием протонной энергии. Значит, вот чего так боялись звери. Вовсе не людей, так или иначе причиняющим им зло. Они словно предупреждали всем своим поведением любое живое существо, что здесь ловушка. Здесь – хода нет, только смерть.

Ник призадумался. Силовое поле создавало изоляцию даже звукам, издаваемым в низу. Поэтому здесь была мертвая тишина вокруг. Но, вот откуда-то издалека до его чуткого слуха донесся шум, похожий на шелест. Ник поднял в верх глаза. Он увидел темное пятно аэрофона, идущего на посадку рядом с базой. Что было потом, разглядеть он не смог из-за высоких кустов. Бежать и кричать «стойте!» было бесполезно. По глубокому снегу это было невозможно, а звук его голоса едва долетел бы до пассажиров аэрофона. Еще была попытка послать сигнал своего мозга, но Ник был достаточно слаб для этого. Тем более, он рисковал потерять последние силы. Он закрыл глаза. Как бы ему хотелось сейчас оказаться там. Это было не просто желание. Это был приказ командира, который ждал помощи, и, которого необходимо было спасти. Ник уже представил себя мысленно в кабине аэрофона. Желание было так велико, что он чуть не расплакался от бессилия. В этот момент мощное поле силовой протонной защиты вошло в резонанс с торсионным полем его мозга. Пространство свернулось в измерении биополя курсанта. Он почувствовал нечто вроде легкого секундного обморока, или, лучше сказать, падения. Но падение или провал не вниз на другую плоскость земли. Провал в астральное измерение. И это чувство уже было Нику знакомо, когда он отключал собственное мышление и видел перед собой астральные картинки. Но на сей раз «падение» было куда более глубоким.

«Неужели я лечу!» -- только и успел подумать Ник. Когда он открыл глаза, то был уже в кабинке аэрофона на самом заднем сидении.

Аэрофон остановился перед силовыми воротами каньона. Дальше он должен был приземлиться на его дне.

-- Вся команда в сборе? – спросил пилот аэрофона.

-- Так точно, -- отвечал ему патрульный.

-- Кажется, на борту один лишний пассажир.

-- Никак нет, -- отвечал патрульный, не заметив Ника, -- Это сопровождающий.

Ник вдруг понял, что ему лучше отключить мышление и спрятаться за спинку сидения. Не то долго придется объяснять, кто он откуда. А задание необходимо выполнить в короткий срок.

И тут он снова увидел видения астрального мира. Пилот и патрульный всеми силами бьтся с противником под названием «повстанец». Значит, они боятся проникновения сюда врага из лагеря повстанцев. Но, в тоже время, они воюют только с их физическими оболочками, астральный аспект у них развит очень слабо. Поэтому, астральное тело курсанта замечено не было.

Аэрофон приземлился на ровной площадке. Курсант вышел на плиточный пол самый последний за всеми членами экипажа.

Глава 30.

В городке управления не было ни снега, ни дождя. Лишь солнечные лучи, проникающие сквозь прозрачную оболочку силового поля, отражались в металлических конусообразных верхушках ракет. Но от этих лучей не было тепла. Температура в городке была всегда одинаковой и контролировалась с помощью протонного терморегулятора. Лика, незаметно для всех, осторожно рассматривала обстановку вокруг. Одета она была так же, как все, в белую спецовку. Ведь курсанты только что вернулись из разведки в тайге, так же, как и Лика. Но какое задание выполняли они там и в какой области, Лика знать не могла.

-- На пра-во! – крикнул патрульный и все курсанты без исключения повернулись на право и направились к корпусу.

Лика шла в ногу в месте со всеми. Она ничем не вызывала интереса к себе, потому, что вела себя так же, как все.

«Видимо, курсанты плохо знают друг друга, -- решила она, -- Если не заметили в отряде новенького. А, может, заметили, но не подают вида. А вдруг, они потом доложат кому надо... мне необходимо немедленно доставить планшет на место! А, потом, будь, что будет...»

Лика осторожно спряталась за одной из выступающих колонн длинного холла, когда вся группа разведчиков вошла в корпус. Дизайн помещения был выполнен в стиле Древнего Рима. Но этот стиль был обманчив для воображения и удобен для слежки. В каждой из колонн могла быть вмонтирована камера для наблюдения и радар записи посторонних биотоков. Впрочем, эти приборы были взаимосвязаны между собой и без посторонних биотоков изображение не записывалось. Лика знала особенности такой военной техники, изучив еще дома на одном из военных сайтов, когда собиралась в разведку. Откльчив предварительно собственное мышление, она осторожно стала двигаться перебежками,: прячась за колоннами в сторону, противоположную движению отряда. Она вышла из холла в параллельный коридор. Но, в отличие от холла его дизайн не был так романтичен. Напротив, гладкий тоннель, выполненный гладкой, почти зеркальной поверхностью изанеозита. Здесь почти негде было спрятаться, не считая неглубокого выступа в самой середине коридора. На протяжении всего тоннеля вдоль его стен были вставлены шифры. Лика поняла это, видя отблески светящихся лампочек в потолке. Но как разгадать хоть один из шифров, она не знала. Знала только, если есть шифры, значит, за стенами есть кабинеты. Кто находится в этих кабинетах, узнать было невозможно. Значит, руководство находится именно здесь. И посторонним вход сюда строго воспрещен.

Лику захлестнула волна отчаяния. Как же она сможет передать заветный планшет. Если она обратится к кому-то более низшего чина, ее могут принять за агента-ополченца. Вот, если бы проникнуть в один из этих кабинетов, оставить планшет на столе и выйти так же незамеченной. Но как же капитан? Руководство увидит его планшет и поймет, что боец их армии в опасности. Они срочно вышлют подмогу, ведь координаты его местонахождения указаны в его вычислениях.

От этих представлений Ликой овладело жуткое желание оказаться за этой непреступной стеной. Она уже ясно представила себя там... И... Что это?

Лика не поверила своим глазам. На секунду ей снова показалось, что она теряет сознание. Пространство вокруг стало сначала мягким, потом жидким и уплыло из под ног. На секунду она поняла, что плывет в астрале. Стена перед глазами расплылась, растворилась и рассеялась на атомы красными звездочками. Затем, она снова собралась, сначала в полужидкую, затем в твердую субстанцию и, осталась стоять, как стояла. Но теперь уже по другую сторону от Лики. Сама Лика постепенно стала ощущать твердый пол под ногами. Она огляделась вокруг. Это была незнакомая обстановка вокруг.

«Неужели я снова телепортировалсь, -- мелькнула у нее мысль, -- с каких это пор у меня открылись такие способности. Ведь я никогда не умела этого делать? Наверное, свежий воздух тайги пошел мне на пользу...» -- решила Лика и стала действовать дальше. На более подробные рассуждения у нее просто не было времени.

Она увидела девятиугольный стол перед собой. Его форма показалась Лике странной. Обычно, столы были шестигранными или восьмигранными. Но форма этого столика была весьма причудливой. Выполнен он был из блестящего изанеозита, как стены с добавлением прозрачной слюды. С виду столик казался зеркальным, но подойдя ближе, он становился прозрачным для наблюдающего. Это Лике тоже показалось странным. Вдруг и в него вмонтирована система наблюдения. Лика моментально выключила не только мышление, но и воображение до ментального уровня. Вдруг на столике вспыхнула лампочка лилового цвета, а вся комната стала бледно-розовой. На рефлекторном уровне испуганного зверька Лика шмыгнула за выступающий из стены сейф из керамзита.

Стена исчезла на доли секунды. Затем снова возникла. Но теперь в комнате кроме Лики находилось еще двое субъектов. Это были гурасы высшего ранга. Именно те, кого Лика искала. Они не говорили ни слова друг другу, вероятно, понимали друг друга по импульсам. Один из них подошел к сейфу, за которым стояла Лика, нажал фиолетовую лампочку кода и вытащил от туда небольшой прибор. Гурас подошел к зеркальному столику и поставил на него прибор. Вмиг столик развернулся. Он стал напоминать большое зеркальное озеро с девятью берегами. Сам прибор стал издавать свечение тонкой золотистой струйкой. Эта струйка разлилась вдоль по озеру, как лунный свет и вмиг нарисовала картину Солнечной системы. Углы столика при этим выстроились в определенном порядке. Каждый угол соответствовал определенному месту планеты в Солнечной системе: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и, наконец, Плутон. На месте Солнца, в самом центре столика, располагался прибор. Он издавал золотое свечение, напоминающее корону Солнца.

Лика наблюдала за всем этим «невидящими»глазами. Анализировать и удивляться она не могла, все ее восприятие, эмоции вместе с когнитивными процессами были отключены. Но оставались мнемические процессы памяти. Их она включила на полную мощность и стала записывать на тончайшие пленки мозга все, что видит вокруг.

Глава 31.

Гурасы не разговаривали. Они только ходили вокруг столика, размышляя о чем-то. Каждая из планет то вспыхивала ярким перламутровым свечением своего цвета, то угасала вновь. Так Лика наблюдала то ярко-красный огонек Марса, то коричневый Плутона, то сиреневый Юпитера... Ее память копировала схемы, которые чертили мысленно гурасы, находящиеся перед столиком, отражающим любую их мысль.

Лика почувствовала, что силы постепенно покидают ее. Энергии ее биополя хватит немного, чтобы продолжать наблюдение и копировать в мозгу все увиденное. А они вот-вот должны были прийти к необходимому решению. Но так и не пришли...

Лика почувствовала, что теряет сознание. И в этом полуобморочном состоянии она четко увидела перед собой картину мира, пришедшую к ней из ментального измерения. Это был полусон, полуявь.

Она четко увидела перед собой ракеты – протонные аэрофоны новейшей конструкции, которые уже зафиксировал однажды в планшете капитан. Ракеты взлетали одна за другой, покидая Землю. Они растворялись огоньками в темном космическом небе и становились похожи на далекие мерцающие звездочки. Но вот они приземлялись на других планетах поочередно – на Марсе, на Меркурии, на Юпитере, даже на самой далекой планет системы, Плутоне. А на Земле, на нашей родной Земле, как в страшном сне, как в кошмаре, полыхали огни пламени. Постепенно они слились в одно мощное пламя и теперь Земля походила на огромный огненный шар. Лика больше не в состоянии была наблюдать такую картину и упала без чувств. Рядом в стене вспыхнул сигнал лимонного цвета. Он вызывал гурасов по особо важному заданию. Один из них взял прибор с середины стола и отнес его в сейф. Столик свернулся автоматически так, словно ничего и не было три секунды тому назад. Гурасы исчезли за фиолетовой стеной.

Лика пришла в себя не сразу. Какое-то время она еще лежала без сознания. Постепенно, осознав, что в кабинете она одна, подключила вновь мышление и воображение. Она понимала, что мыслить интенсивно сейчас ей нельзя. Она должна была выполнить задание и убираться отсюда прочь. Но что-то мешало ей. Какое-то предчувствие. Лика невольно закрыла глаза. И опять увидела ту картину: Земля как огненный шар. То чувство, что планшет капитана имеет к этому видению прямое отношение, не покидало ее. Все внутри у нее кричало, нельзя оставлять его здесь. Он не должен попасть им в руки! Но, как же, капитан?! Кто спасет его? Значит, ему суждено погибнуть во имя спасения планеты.

Лика интуитивно нажала на сигнальную кнопку лимонного цвета в стене. Стена плавно уплыла в сторону и оказалась за спиной Лики. Теперь Лика оказалась опять в узком траншейном коридоре и назад пути ей уже не было. Необходимо было уходить отсюда. Но куда? Как попасть снова в тайгу и найти капитана? Как она одна сможет ему помочь? А доложить об увиденном ему было необходимо.

Внезапно мысли Лики опять прервались странным шумом в ушах. Шум переходил в тихий гул. И, вдруг, Лика поняла, это не шум и не гул, это голоса людей. Обычные голоса, которые уставший Ликин мозг теперь едва воспринимал. Но реакция в ответ на возможную опасность сработала молниеносно. Лика спряталась за ближайший выступ в тоннельном коридоре и замерла. Отключать мышление не было необходимости. Видимо отслеживающих приборов здесь не было, потому, что двое, шедшие по коридору, говорили обычно, вслух. Это был полковник и майор, у которых проходила регистрацию Лика. Негромкими голосами, как на отдыхающей прогулке они говорили:

-- Как вам городок на Луне? – спрашивал майор у капитана, -- Все ли там так, как вы проэктировали? Все ли для вас удобно?

-- Да, это все хорошо, но городу необходимо название. Ведь у каждого человека есть имя. Оно должно быть коротким и отражающим суть...

-- Солнце, -- подсказал майор.

-- Нет, это банально. К тому же Солнце светит ярко, дает всем свет. А нам светиться нельзя и света давать я никому не собираюсь.

-- Ну, тогда, Ночь...

-- Майор, у вас не богатое воображение... Я назову его... Тень. Вот, то, что нужно! Да, именно Тень!

-- Но почему именно так?!

-- Да потому, дорогой майор, что такое название можно шифровать. Город находится на теневой стороне Луны. Ни один обычный телескоп ни в состоянии разглядеть его. Ведь там всегда ночь. Произнося его в слух никто не поймет, в какой тени мы были вчера... Ха-Ха-Ха! Ловко я придумал?

-- Да, вы сообразительны... А что с той девчонкой прикажете делать, которую мы с вами выслеживали?

-- Ах, ту, непрошенную гостью...

В этот момент Лика вся напряглась, она поняла, что речь идет о ней.

-- Сдается мне, она слишком много знает и может доложить об этом капитану там, в разведке.

-- Но зачем вы отослали их вместе?

-- Чтоб избавится от нее, и вывести у него из доверия.

-- А, если мы не избавимся от нее и из доверия не выедем? И он поверит ей?

-- Тогда придется уничтожить их обоих...

-- Но капитан нам еще нужен.

-- Он нужен нам, пока работает на нас. В прочем, уничтожим только его, если хоть малейшее подозрение... А она может поработать на нас эффективнее, если ничего не узнает.

-- Н-да... Ну и задачку она нам задала...

Дальше лика ничего не слышала. Голоса удалились. А у нее в голове только лихорадочно стучало одно слово – «Тень». Тень – название города. Эти гурасы вовсе не служат ученным. Напротив, заставляют ученных служить им. Полковник – вовсе не руководитель АСУ. Он – агент. Тайный агент. А город его – Тень. Тень тайного агента. Тень, в которую он хочет скрыться. Планшет с вычислениями ракет ему никак отдавать нельзя.

Глава 32.

Лика плотнее прижала планшет к груди. Но как тогда спасти капитана? Ведь если отдать планшет со сведениями полковнику, то именно этим погубит своего командира. Ведь он невольно стал свидетелем того, его не должен был знать. Все ракеты на планете принадлежат тайному агентству. Они должны стартовать в Тень. Но об этом городе никто на Земле не знает, кроме нее одной. И тут машинально Лика, не отдавая отчет себе в своих движениях, открыла планшет на необходимом файле. Она опять подключила к работе последние пискали памяти. Вмиг сфотографировала вычисления. Главное, запомнила координаты расположения ракет. И... стерла все. Все, как есть, без следа. Оставила только траекторию проделанного пути, как отчет о выполненной разведке. Там все было тихо и спокойно. Враг не обнаружен.

«Мы спасены! -- мелькнула озаряющая мысль, -- Теперь планшет необходимо доставить ненасытному полковнику и попросить о помощи! Скрывать больше нечего. Мы выполнили задание, как положено!»

С этими мыслями Лика направилась к выходу искать руководство. Но не успела.

В арке проема голос патрульного остановил ее:

-- Курсант, как ваше имя и к какому подразделению вы относитесь?

Лика растерялась. Совершенно не вовремя она потеряла контроль над обстоятельствами и стала совершенно беспечной. Было ясно, что каждое слово сейчас может повредить неопытному разведчику. Курсанта могут поместить в изолятор для неопознанных субъектов до полного выяснения, кто он таков. Пока прояснят обстановку, капитан в лесу может погибнуть. Поэтому, Николс решил прибегнуть к крайним мерам. Собрав последние силы, он послал мощный энергетический импульс в самый центр энергетический зебо-чакры патрульного. Той, чьи токи циркулируют, выходя из лобной области. На мгновение сам Ник провалился в астрально-эфирное пространство и увидел миллионы изумрудно-золотистых искорок, исходивших от эфирного тела. Чакра была блокирована, а вместе с ней и воля данного субъекта. Патрульный вскрикнул невольно и закрыл глаза руками. Вероятно, он не в состоянии был понять, что с ним. Ник знал, что, когда он придет в себя, то ничего помнить уже не будет. А, значит, и преследовать Николса, тоже.

Ник спрятался за выступ арки и решил подождать. Бежать было некуда. Его везде в этом городке могли увидеть другие патрульные. Из своего укрытия Ник наблюдал за происходящим во входной арке. Как раз в эту минуту вошел майор. Он увидел патрульного, закрывшего лицо руками, и обратился к нему:

-- Что с вами, лейтенант? Вы не здоровы? Вам плохо?

Тот медленно приходил в себя. наконец он отвел ладони от бледного лица и медленно произнес:

-- Нет, что вы. Уже намного лучше. Мне просто показалось, я лечу. Над пропастью. А высоты я боюсь...

-- Что вы принимали в обед? Какие таблетки?

-- Энергетические.

-- Ну, так и есть. У них уже давно прошел срок годности. Они могут оказывать легкий наркотический эффект... – пробурчал майор про себя, затем рявкнул громче почти в ухо патрульному, -- Отправляйтесь в мед часть, лейтенант и отлежитесь там. А запасы провизии я проверю лично. Ступайте!

-- Есть! – ответил патрульный, развернулся и зашагал в мед часть.

А Ник, наблюдавший всю эту сцену, снова отключил мышление. Когда майор направился в свой кабинет, беззвучно последовал за ним почти по пятам, прячась за колонами. С замирающим сердцем курсант проводил своего начальника до самой стены кабинета и проследил, где зашифрована сигнальная кнопка тревоги.

Как только майор проник в сою «крепость» и улегся по удобнее в рабочем кресле, сработал сигнал тревоги. Ярко желтое сияние наполнило весь кабинет. Майор выругался и еле сполз с кресла.

-- Вот, черт, поработать не дадут! – пробурчал недовольно он себе под нос.

Это значило, что все служащие городка сейчас должны собраться на главной площадке. Возможна, военная тревога. А, может, руководство более высокого ранга должно дать новое задание всем.

Почти выскочив из своего кабинета, майор не обнаружил в коридоре никого. Там было по прежднему тихо и пусто. Ни один патрульный своего отряда не наблюдался спешащим по вызову. Значит, тревога оказалась ложной.

-- Что за чертовщина! – опять выругался майор, -- Сигнализация не должна быть в таком состоянии, это чревато последствиями!

Он собрался опять раздвинуть стену перед собой, чтобы укрыться за ней, как вдруг услышал робкое покашливание и приближающиеся шаги. Майор повернул голову в сторону постороннего звука. Перед ним стоял юноша в спецодежде. На мгновение майору показалось, что у него крепкие галлюцинации. Сначала ложная тревога, теперь еще и этот субъект...

-- Нет, надо проверить запасы провизии... – пробубнил он себе под нос, -- Может, я не выспался???

Курсант, как и положено военному его ранга, вытянулся по стойке смирно перед начальством:

-- Разрешите доложить, майор?

Майор забыл, что он на службе и чуть не крикнул в отчаянии:

-- Что доложить?! Как вы здесь оказались? Кто вы?

-- Курсант Николс. Разрешите доложить о проведенной разведке.

-- О какой разведке здесь может идти речь?! Вы в своем уме! Вы сейчас должны быть со своим командиром в вашей части и ждать, когда ваш руководитель пригласит вас к себе с отчетом. Почему вы здесь?!!!

-- Мы не смогли попасть в собственную часть, -- ничуть не смущаясь, отвечал Ник, -- Нам помешала метель, которую не предвидел местный прогноз. Боеприпасы закончились, когда разведка подходила к концу. На нас напал дикий медведь, и капитан Грэг вступил с ним в энергетическую борьбу. После чего ему стало плохо. Он успел дать мне распоряжение искать ваш штаб, а сам потерял сознание. Сейчас находится в тяжелом состоянии и ждет от меня помощи.

-- Что, капитан Грэг! – воскликнул майор от такой неслыханной дерзости, -- Не ожидал от него... Как смел он неопытного курсанта направить прямо в штаб высшего руководства?! Пройдемте в кабинет!

Глава 33.

В собственном кабинете, развалившись у себя за столом, в привычной позе, майор немного пришел в себя и начал соображать. Он понимал, что незачем больше кричать на юнца и стоит его допросить подробнее, что же, все таки, произошло там, в лесу. Он отлично понимал, что там произошло что-то более серьезное, чем простая схватка с медведем. Но как все же курсант попал сюда, не зная дороги, в метель, он понять не мог. Всего двадцать процентов его предположений говорили, что это могла быть простая случайность. Ник своим поведением подтверждал их.

-- И так, курсант Ник, вы утверждаете, что попали сюда по приказанию своего командира?

-- Так точно! Я принес отчет о выполненной разведке и координаты, где находится капитан Грэг.

-- Где же этот отчет?

Ник протянул майору планшет капитана, открытый на нужной странице. Тот взял его, внимательно рассмотрел вычисления, проведенные за весь пройденный путь разведки. Убедился, что ничего подозрительного нет. Затем, еще раз пересмотрел все файлы, находящиеся в планшете. В них ничего не обнаружил. Это были отчеты предыдущих разведок. Затем зафиксировал у себя координаты данного местоположения капитана и вернул планшет Нику. Но что-то не давало покоя майору.

-- Скажите, курсант Ник, как вы проникли сюда? Ведь вокруг базы силовое поле.

-- Я объяснил свое положение одному из патрульных, который приземлился вместе с отрядом на аэрофоне. Они проходили проверку возле самого входа в базу. Вместе с ними я прибыл сюда.

-- Кто он? Как зовут патрульного? Почему он лично не доложил мне о вас?! – в гневе закричал майор.

-- Не могу знать, майор. Я имени у него не спрашивал.

-- А он у вас?

-- Я сразу сказал, как меня зовут, из какой части я и кто мой командир. Вероятно, он знает капитана Грэга.

-- Н-да, капитана Грэга знают многие... Скажите, и как долго вы шли по лесу?

-- Трое суток, майор. Пока не началась метель.

-- Х-м. Метель началась не сразу... И как же вам при сложившихся обстоятельствах удалось разыскать штаб.

Ник на секунду потерялся. Затем вовремя взял себя в руки:

-- Капитан дал мне свой старый компас. Я шел в строго в указанном направлении. На юго-восток. Пока не обнаружил штаб...

-- Хорошо, ступайте. В отдельную комнату. Возможно, вам следует хорошо отдохнуть... Да, а как же капитан, он там до сих пор? Ведь ему необходима провизия и боеприпасы.

-- Не могу знать, майор. Я оставил ему почти все, что у нас оставалось. Я очень прошу поскорее выслать ему помощь.

-- Об этом я позабочусь немедленно. Идите, отдыхайте.

С этими словами майор нажал сигнал вызова и в кабинет вошел патрульный низшего ранга.

-- Отвести курсанта Николса в отдельную комнату. Дать свежую одежду и обед, -- распорядился майор.

После чего Ник в сопровождении патрульного удалился.

 

-- Зачем ты поместил его в отдельную комнату? Надо было сразу в изолятор до выяснения обстоятельств.

Полковник расхаживал по своему кабинету вокруг зеркального столика.

-- Да затем, чтобы не навлечь на нас самих подозрения. Вероятно, мальчишка что-то знает. Я уже все высчитал. Координаты отправной точки и траектория, соединяющая наш штаб с вектором строго на юго-восток, не равна прямой. Скорее, кривой. Значит, по пути он свернул...

-- От куда у него эти сведения? – не мог успокоиться полковник, -- Кто из них нас водит за нос, юнец или капитан.

-- Я не думаю, что Грэг на такое способен. Двадцать лет безупречной службы. Все приказания выполнены с точностью до секунды, до микропарсека... А тут, какой-то сопляк нас вздумает рассекретить!

-- Вы не думаете, майор, что от сопляка надо бы избавится поскорее. И все станет на свои места.

-- Вы уверены, полковник, что теперь станет. А вы не думаете, что это она. Та самая, за которой мы следим от самой квартиры, в которой они жили с Грэгом. Так может, они вместе за одно?

-- Вы не могли прочитать ее мысли, когда она была здесь.

-- О, если бы я мог. Но эта чертовка ловко блокировалась какой-то рекламной песенкой. Мне казалось, она смеется надо мной все это время разговора.

-- Вы правы, мысли читать становится все сложнее. У большинства населения головы только этими песенками и забиты. Хотя, мы ведь сами отдавали несколько десятков лет распоряжение о полном зомбировании общества. А теперь нам это не на руку... Ну, не будем торопиться. Понаблюдаем еще за ними. И за каждым из них в отдельности. Завтра допрошу мальца... нет эту бестию сам.

Глава 34.

-- Курсант Николс, расскажите мне подробней о вашей с капитаном Грэгом разведке. Сколько она длилась, где и при каких обстоятельствах.

-- Мы были в тайге трое суток, после того, как вышли из лагеря. Погода был отличная, солнечная, только морозная. Проводить наблюдения при такой погоде очень хорошо и безопасно. Никаких подозрений со стороны врага не было обнаружено...

-- Какого врага? Вы знаете, за кем ведете наблюдение?

Ник запнулся. Он сам не очень-то понимал, за кем они вели наблюдение. Курсант просто выполнял приказы командира. Он не решительно добавил:

-- Того, кто против нас.

-- А кто против нас?

-- Политики, которые хотят власти.

-- А мы, стало быть, кто?

-- Мы – ученные...

Ник совсем оробел. Он понял, что сказал не то. Но в чувство его возвратил громкий хохот полковника.

-- Забавный курсант... – проговорил он насмеявшись, вытирая слезы с глаз, -- Это кто ж такую информацию вам преподнес?

-- Ну, все так говорят.

-- Кто, все?

-- Ну, вокруг.

-- Курсант Ник, опомнитесь. Вы не на древнем рынке наших предков, когда все о чем либо говорили! Вы в армии. И знать подробные сведения о враге солдатам вашего ранга не положено. Вы должны это знать и признавать. Вы обязаны беспрекословно выполнять приказы вышестоящих лиц. Вам понятно?

-- Так точно! Я так и делаю.

-- Продолжайте доклад без лишних слов, домыслов и эмоций. Что было выявлено в разведке.

-- Ничего, полковник, -- уверенно ответил Ник.

-- Как так ничего? Как случилось, что боеприпасы кончились, а вы еще н достигли конца пути? Разве их было не достаточно?

-- Мы не хотели их тратить, сэкономив на обратный путь. Это был приказ командира.

-- А как вы сюда попали? Это тоже приказ командира?

-- Так точно.

-- Известно ли вам, что если бы вы строго двигались в направлении юго-востока с вашей точки отправления, то никогда бы здесь не оказались.

-- Не могу знать.

Полковник наклонился к Нику ближе и пристально посмотрел ему в глаза:

-- А теперь отвечайте правду: вы все время пользовались компасом или у вас были еще какие-то сведения о проложенном пути?

Ник покраснел. Но затем так же уверенно ответил:

-- Я пользовался только компасом. Но, может быть, он был не исправен.

-- Покажите компас.

Ник достал старый дедовский трофей. Стрелка его теперь была совершенно бездействующей и двигалась вместе с корпусом. Значит, направление указать не могла. Полковник покрутил в руке компас и промычал про себя:

-- Ну, конечно, кто же с таким с пути не собьется... Ай да капитан... Мостак на выдумки...

Потом громче отдал распоряжение Нику:

-- Идите, курсант. Эту игрушку можете отдать белкам или зайцам для забавы. Скоро вы будете у себя в лагере. А пока поживете в этом городке.

Ник опять покраснел от нерешительности:

-- А как же капитан?

-- А почему этот вопрос вас так волнует, вы уже выполнили свое задание. Мы занялись его поиском. Идите.

Ник отдал честь, развернулся и зашагал прочь из подозрительного ему кабинета.

Мрачные мысли не покидали его сегодня вечером. Значит, капитан специально не сказал ему верного направления? Разве он хотел избавиться от меня? В таком случае, искать должны были бы меня. Искать и не найти... Но, разве ему тогда не было так плохо? А кольцо. Ведь он так надеется, что я передам его. Уж я-то знаю Грэга...

Ник достал заветное колечко из нагрудного кармана. Только оно теперь согревло его и помогало выжить. Но как же предупредить капитана?

Глава 35.

После допроса Николса полковник немедля позвал к себе верного помощника майора.

-- Скажите майор, как вы думаете, наш план удался?

-- Какой из них?

-- Да тот, что был задуман не так давеча...

-- Не могу знать.

-- А вы подумайте.

Майор тупо помотал головой.

-- А я вам скажу, удался! И удался на славу. Все идет так, как мы задумали... Капитан дал пацану сломанный компас и отправил его в метель искать штаб. Значит, он хотел от него избавиться. И это все после нашего с вами «колдовства». Командир принял своего подкомандного за тайного агента и сам хотел от него избавиться. Ай да капитан. Сукин сын!

При этом полковник в удовлетворении прищелкнул языком.

-- Но, как же, эта стерва здесь оказалась? – моргал белесыми ресницами майор.

-- Именно, потому, что это стерва!

-- От нее надо избавиться!

-- Ни в коем случае! Только не это. Вы представляете, какого агента мы можем потерять?! Ведь она же гений... Гениальная ведьма. Вырвется из любой ловушки.

-- А капитан?

-- Отправляйтесь, майор, в наш легальный штаб и дайте распоряжение о поисках капитана. Отсюда совершать поиск и принять его здесь мы не можем.

 

Утром майор попытался выйти из своего укрытия. Сделать это было не так просто. Ветки ели были настолько занесены снегом, что образовали плотный купал, скрепленный при этом еще и морозцем. Вылезать не хотелось, здесь было тепло и сухо. Но бездействие могли привести к гибели. Капитан достал из рюкзачка лопатку и стал стряхивать снег с веток. И сделал это напрасно. Вокруг образовались сугробы, сквозь которые пройти было так же трудно, как вылезти из под веток.

«Пропал, -- мелькнуло в голове у капитана, -- Занесен снегом, как медведь в берлоге. Но выбирается же он как-то от туда. Врешь, не возьмешь!»

Около часа капитан усердно рыл траншею, как крот, в с негу. Совершенно мокрый и разгоряченный он наконец-то выполз наружу. Яркое солнце ударило ему в глаза и ослепило.

«Ну, наконец-то!» -- удовлетворенно подумал капитан. Теперь можно было совершать продвижения дальше. Хотя, не помешала бы чашечка горячего энергетически бодрящего напитка.

Чтобы не замерзнуть и немного просохнуть, капитан старался двигаться по солнечной стороне. Солнце, хоть и не такое горячее, как летом, все же немного согрело его. Он брел целый день по лесу, а к вечеру увидел конусообразные вершины военного городка.

Силовое поле не пропустило капитана.

«С каких это пор они баррикадируются? – подумал он, -- Наверное, мы в опасности. Могли быть нападения ополченцев или повстанцев. А, может, всего лишь дикие звери...»

Капитан достал бластер. Его луч очертил в протонном поле плавную дугу и растворился пространстве атмосферы. На пост вышел патрульный:

-- Вы кто и откуда?

Капитан, молча, показал пластиковую карточку.

-- А, капитан Грэг! По какому-то важному поручению?

-- Я из разведки. Необходимо доложить отчет майору разведки.

-- Проходите.

-- В какой комнате можно разместиться?

-- Вдоль коридора на лево, -- патрульный назвал код стены комнаты, -- Только майора сейчас нет в штабе.

-- Вот как. А где же он? – не смог скрыть своего удивления капитан.

-- Вероятно, на выполнении более важного задания. Мы доложим о его прибытии.

-- Скажите, вы можете вспомнить, не прибывал ли в штат курсант по имени Николс. Для меня это очень важно. Мы были с ним в разведке, но в силу обстоятельств я должен был отослать его в штаб с докладом одного.

Патрульный призадумался. Потом отрицательно покачал головой:

-- Нет. За последние три дня никто из курсантом сюда не прибывал. Тем более под таким именем. У нас ведется строгий учет на видеозаписи.

-- Дайте мне пленку видеозаписи за последние три дня.

Патрульный протянул капитану микроскопическую камеру, помешенную в такой же микроскопический футлярчик, размером с древний наперсток для шитья.

-- Если объявится хоть одна подозрительная персона, сразу же доложить мне.

-- Есть капитан.

-- Хорошо... – задумчиво произнес капитан, взял пластиковую карточку с кодом и удалился в свой номер.

Глава 35.

Пока капитан приводил себя в порядок, мрачные раздумья не покидали его. Где теперь Ник и почему майор не на своем месте в штабе? Ведь он должен находится здесь до конца проведения разведки. В противном случае, должен оставить вместо себя дежурного патрульного не ниже своего ранга. Как же теперь выслать спасательный отряд в лес для помощи курсанту? Капитан сделать это сам не полномочен. Вдруг Ник погибает где-то в лесу. Не иначе, как сбился с пути. А, что, если курсант, действительно, агент, подосланный повстанцами, или ополченцами, или, наконец противоборствующей стороной политического округа? Все, что мог сделать капитан, это осмотреть в наблюдательные протонные камеры видеонаблюдения тот участок тайги, где проводилось исследование его отрядом.

Полностью проведя осмотр, капитан убедился, что Ника нет нигде. Хотя, сейчас ночь, он мог спрятаться под елью или где-то в кустах. Капитан внимательно осматривал каждый кустик, каждое деревце, не ведут ли к нему человеческие следы. Но, тщетно.

Капитан решил не сдаваться. Сейчас только он мог помочь хоть чем-то своему товарищу. Он еще раз окинул взглядом участок, убедился, что никого там нет, вдруг подумал. Ведь была метель, замела все следы. А, что, если курсант до сих пор не может выбраться из своего снегового укрытия и замерзает там? Ему немедленно нужна помощь. Но как ее организовать без приказа выше стоящего лица?! Капитан метнулся к патрульному:

-- У вас есть материалы видеозаписей данного участка тайги за последние трое суток?

-- Конечно, есть.

-- Дайте мне для просмотра.

-- Никак нет, капитан. Они находятся в сейфе, который открывать имеет право только майор.

-- Вы умеете открывать сейф?

-- Мы открываем его только по распоряжению майора или другого выше поставленного лица.

-- Вы можете не боятся, я всю ответственность беру на себя.

-- Мы не имеем права. Майор дал распоряжение подчиняться в данном случае только ему.

-- Хорошо, тогда поступим по-другому. Я возьму эти материалы и за полчаса просмотрю их. А вы положите их в сейф и никому не скажете.

-- А, что, если сейчас явится майор?

-- Сейчас не явится. Вы же знаете, о его прибытии докладывают не менее, чем за полчаса. Время у нас есть.

Патрульный поколебался, но, все же, позволил капитану просмотреть записи.

Капитан увидел очень быстро то, что хотел. Ник, сидящий возле костра под елью, затем разговор с лосем и дальнейшее путешествие на нем по направлению, не соответствующему данному. Компас был спрятан глубоко в рюкзак. Дальше, как по указанной стрелке, курсант двигался прямо к запрещенной мертвой зоне. Сомнений не было. Ник не тот, за кого себя выдавал. Передал ли он планшет с важными материалами руководству? Что ему нужно было в секретном штабе высшего руководства АСУ?

Капитан вернул записи через пятнадцать минут их просмотра.

-- Спрячьте, патрульный, и больше никому не выдавайте, кроме майора. Это и мой приказ тоже. Там очень важные сведения.

-- Есть, капитан.

Патрульный спрятал микрокамеру в сейф.

Утром, еще до рассвета, капитана разбудил сигнал видеофона. Говорил патрульный. Он докладывал, что майор прибыл на место в штаб. Через час он хочет видеть капитана с докладом о разведке. Капитан внутренне напрягся. Он собрался с мыслями. Разговор должен был произойти серьезный. Но ни единым словом или намеком капитан не собирался выдавать то, что уже знает. Но как сделать необходимый доклад без планшета? Капитан чувствовал себя одураченным мальчишкой. Он не привык опираться только на домыслы и выглядеть фантазером для него была не высокая честь.

Необходимо было организовать отряд спасателей, чтобы сделать мнимую разведку по тайге в поисках курсанта. Командовать этим отрядом собирался сам капитан. Ему это было необходимо, чтобы навести разведчиков на следы, ведущие к штабу. Вероятно, агент сейчас находится там. Если он собрал все необходимые ему сведения и скрылся в лесу, то нужно будет продолжать поиски. Хотя, возможно, что секретные материалы уже попали в руки противника.

Глава 36.

-- Вы подготовили доклад о проделанной разведке, капитан?

-- Никак нет, майор. По непредвиденным обстоятельствам, произошедшим в разведке, все данные остались с моим помощником, курсантом Ником.

-- Где же ваш помощник?

-- Он был направлен по моему приказанию в штаб, где должен был вам лично вручить отчет.

-- Странно, ни курсанта, ни отчета...

-- Ничего странного, майор. Ник мог заблудиться в тайге.

-- Каким образом он должен был добраться до штаба и на что рассчитывали вы, что он не собьется с пути.

-- Я дал ему старый компас. По моим вычислениям необходимо было двигаться строго на юго-восток от точки отправления, где мы тогда находились. Через двое суток он должен был быть здесь.

-- Но уже третьи сутки, а его нет. Ни его, ни отчета. Скажите, капитан, а что заставило вас прекратить перемещение по тайге и отдать столь ценные сведения неопытному юноше. Да еще оправить его в преддверии надвигающейся метели, имея только старый испорченный компас из всех ориентировочных приборов.

-- Смею доложить, майор, компас не был испорченным. Мне он служил долгое время. Если бы курсант придерживался строго его показанию, то добрался бы до штаба ровно за двое суток. А, вот, синоптики нашего лагеря...

-- Не заговаривайте мне зубы, капитан. Вы прекрасно понимаете, о чем говорите. Разве я могу поверить, что такая старая рухлядь, как ваш компас, не может подвести в любую минуту? Разве вы этого не понимали?

Капитан глубоко вдохнул воздух. Затем, сдержанно продолжал беседу:

-- И, все таки, майор, я настаиваю, чтобы поиски курсанта начали немедленно. И прошу командиром спасательного отряда поставить лично меня.

-- Поиски мы уже начали, поскольку о недостаче членов разведывательного отряда мне уже доложили сегодня ночью. Я отдал приказ поисковой группе. А что вас так это тревожит? Неужели вы думаете, что мы не справимся без вашего участия?

-- Никак нет, майор. Я полностью уверен в успехе работы наших спасателей. Но, позвольте пересмотреть материалы наблюдений данного участка за последние трое суток.

-- Не беспокойтесь, капитан, с этим разберусь я сам. Надеюсь, ваша помощь мне не понадобится. А для вас у меня будет новое поручение.

-- Я готов к выполнению задания.

-- Вот и отлично. Вы должны вернуться в тот лагерь, откуда начали разведку в тайге. Там, судя по последним данным, ожидается нападение повстанцев. Вы ведь понимаете, что это такое? Как они вооружены и так далее... Так вот, ваша задача предотвратить нападение. Иначе, погибнет много народу как с их стороны, так и с нашей. Мы не должны этого допустить. Мы числимся научно-исследовательской базой, хотя тоже вооружены и вынуждены вести военные действия. А подобные столкновения только лишний раз подрывают нашу репутацию. К тому же, мы отвечаем за жизнь и спокойствие каждого жителя планеты, каким бы он ни был. Вы меня понимаете?

-- Весьма хорошо, майор.

-- Вот и отлично.

-- Позвольте спросить, майор, откуда у вас эти сведения?

-- Сорока на хвосте принесла, -- майор изобразил дружескую улыбку, -- Извините, капитан, не могу вас об этом информировать. Не велено... Да, что мы все о делах. Расскажите о себе, голубчик. Как ваша личная жизнь? Не нашли вы свою кралю?

Капитан грустно вздохнул. За этим вздохом он скрыл настороженность. Что это майора так интересует его личная жизнь? Но вслух он коротко и печально ответил:

-- Нет, не нашел.

Но майор был настойчив:

-- А, что, наш человек вам ничего не рассказал, где она и с кем?

-- Нет. Она передала мне кольца. Значит, жить со мной больше не собирается.

-- Да-а... Мы недавно произвели повторное наблюдение за ее квартирой. Она оказалась пуста. Хозяйка покинула ее на долгое время, боюсь, что навсегда. Не везет, вам, голубчик, не везет...

Капитан еле скрывал напряжение. Он понимал, что майор не просто так задает ему эти вопросы. Он продолжает наблюдать за Ликой и пытается выяснить, как много она знает о делах капитана. Поэтому поспешил разуверить майора:

-- Ей всегда не нравились мои научные эксперименты, ради которых я вынужден был сутками задерживаться в лаборатории. Она слышать не хотела никаких объяснений о моей работе. Ведь Лика из тех женщин, которые просто не созданы для науки и ничего не понимают в ней. Вероятно, она уже давно нашла другого. Я решил навсегда выбросить ее из сердца.

-- Н-да... Ох уж эти женщины... – сочувствующе протянул майор, но от проницательного внимания капитана не ускользнула хитрая искорка его взгляда, -- Разве их поймешь?! Сегодня на чин твой вешаются, а завтра говорят, не по нраву мне, милый, твоя работа, бросай, мол. Или я, или она! Но вы, капитан, не из тех, кто ради юбки свою карьеру оставит.

-- Мне необходимо выполнять свой долг. Профессия обязывает, -- задумчиво ответил капитан, -- Разрешите идти, майор.

-- Да, конечно. Приступайте к выполнению задания.

Глава 37.

-- Посмотрите, как ловко сплел я сеть для них обоих! – ликовал майор перед полковником, -- Теперь мы быстро догадаемся, кто из них кто и все равно разлучим их. Они не смогут быть в сговоре.

-- Но для этого необходимо натолкнуть капитана на то, что его помощник – агент. А курсанта Ника, в свою очередь, разуверить в порядочности капитана. Таким образом, его будет проще заставить выполнять все наши поручения против капитана. Ведь Грэг служит всей планете и ее жителям верой и правдой. А нам это не выгодно. Нам нужно, чтобы он служил нашим интересам верой и правдой. Нам нужны его способности, а не он сам.

-- У этой шельмы тоже не малые способности. Я видел на пленке. У нее компас сломался, так она на лося влезла и, вероятно, вошла с ним в астральный контакт.

-- А как она штаб наш выследила? Тоже по астральным контактам?

-- А то ж как? Хитрая, а мы и не догадывались...

-- Чудится мне, майор, что мы много о чем не догадываемся. Ведь ее и тут никто не смог вычислить. Как бы ни пришлось от нее избавиться раньше времени.

-- Не придется. Давай подбросим видео с ее путешествием по тайге капитану. Он сам ее и приведет под суд.

-- Нет, это не осмотрительно. Это видео не должны смотреть лица, статусом ниже старшего офицерского состава. Только мы с вами и все. В противном случае нарушается устав, а этого допускать никак нельзя.

-- Да я больше, чем уверен, что капитан уже успел сунуть свой нос и туда. Не зря же он так стремился командовать спасательным отрядом. Как вы думаете, полковник, а вдруг он на стороне этого курсанта?

-- Скажите, какова причина того, что капитан остался в лесу, а курсант отправился сам в поисках штаба?

-- К сожалению, полковник, этот участок тайги не отслеживается. Иначе, не зачем было бы посылать людей в разведку в такую глухомань.

-- Хорошо. У меня есть еще один план на этот счет. Пусть они друг друга сами разоблачат.

 

-- Курсант Николс по вашему приказанию прибыл, полковник.

Полковник строго осмотрел Ника с ног до головы. Кивком головы указал, что его внешний вид полностью устраивает вышестоящее лицо. Затем, еще одним жестом пригласил сесть Ника в прозрачное кресло из силокерамики. Оно было мягкое, но упругое. Полковник продолжал разговор:

-- Курсант Николс, мы видим, вы одаренный юноша.

Ник немного смутился и опустил глаза.

-- Да, да, -- продолжал полковник, -- Не противоречьте этому. Редко кого на втором месяце обучения посылают в разведку на такое далекое расстояние. А, еще реже, кто возвращается живым оттуда, да еще успешно выполнив задание.

Ник настороженно глянул на полковника:

-- Разве там было так много опасности?

-- Я думаю, не мало. Ведь вы шли, считай наугад, трое суток. Без направляющих приборов, без сведений синоптиков. В метель, со сломанным компасом. Ах, капитан Грэг, на что же он вас чуть не обрек...

При имени капитана Ник невольно вздрогнул:

-- Как капитан, вы нашли его?

-- Похвально, юноша, что вы так преданно переживаете за участь своего старшего товарища по службе. За него не беспокойтесь, он в добром здравии сейчас. Отдыхает. Кстати, искать его не пришлось, он сам объявился на четвертые сутки, сразу же после вашего появления в штабе. Может, он брел за вами по следам...

-- Как, капитан здесь?

-- Нет, милый, не здесь. Он в том штабе, куда должны были прийти вы, следуя исправной стрелке компаса. Но ведь старый прибор вас подвел?

Ник немного смутился, но виду не подал:

-- Да, прибор сломался на половине пути. Я вынужден был идти наугад.

-- Вот видите, как был не осмотрителен капитан. Он даже не сказал вам, кА должно выглядеть здание, к которому вы направляетесь.

Ник начал внутренне волноваться. Разговор ему перестал нравится. Что хочет от него полковник? Почему наталкивает на мысли об измене капитана? Лика знала своего Грэга, как собственную ладонь. Он готов был разбиться ради товарища, но не пожертвовать им. Тем более, Лика помнила, что было там в лесу и предусмотрительно блокировала мысли и память.

-- Ну, так перейдем к делу, -- неожиданно сменил тон полковник, -- У нас для вас, курсант Николс, особое поручение.

Ник выпрямился в кресле, как по команде смирно.

-- Мы понимаем, -- продолжал полковник, -- Это задание может показаться вам сложным и опасным. Поэтому, вы вправе отказаться. Но, учтите, кроме вас поручить его больше некому.

Николс задумался, а полковник пристально изучал его. Потом Ник робко произнес:

-- Говорите, полковник. Я постараюсь выполнить все, что вы мне поручите.

Глава 38.

-- Я еще раз повторяю, задание может превысить по сложности ваши способности. Тогда не только вас ожидает гибель, но и весь гарнизон, куда вы прибыли около месяца тому назад.

-- Я понимаю, что своим решением возлагаю на себя ответственность не только за свою жизнь. Но, если задание поручить больше некому, то, похоже, выбора у меня не остается.

-- Похвально, курсант, что вы, как и ваш наставник, капитан Грэг, готовы полностью посвятить свою жизнь службе человечеству.

Лика мысленно напряглась. Опять этот плешивый черт вспоминает имя Грэга. Вероятно, это неспроста. Что-то он уже знает про него. Знает, да не все, потому, хочет знать больше. Сдается мне, мы еще встретимся именно на этом задании. А, если нет, тогда все равно будет возможность узнать, где он и попытаться приблизиться к нему. Все равно, его надо предупредить!

-- Я пришел в армию служить, полковник. И готов выполнить все, что мне поручат.

-- Вы пришли не в армию, а в научно разведывательный отряд. Вы понимаете, что это значит?

Ник кивнул головой. Полковник уже не смотрел в его сторону.

-- Это значит, курсант, что здесь должны вестись только научные исследования и наблюдения. А мы не можем этого делать так, как положено. Нам не дают.

-- Кто?

-- Наивный вопрос. Ничего, вы еще встретитесь с врагом нос к носу. И, предупреждаю в который раз, это будет не сон. Это может быть реальный бой. С использованием реального лазерного и протонного оружия. Вы реально можете умереть.

-- Если мне суждено погибнуть, отдав свою жизнь за спокойствие многих людей, значит такова моя участь...

-- Кстати, курсант, а что вас привело на службу в столь юном возрасте? Неужели не нашлось применения вашим способностям там, в тылу?

Ник вздохнул:

-- С некоторых пор моя жизнь потеряла смысл...

-- Понимаю. Большинство сюда пришедших говорит именно так.

Лика понимала, чем больше и сложнее поручений она возьмет на себя, тем больше шансов будет рассказать обо всем Грэгу. Им необходимо было выбраться из этой западни, ловушки для всех. Сейчас ее ничто больше не волновало, как истинная встреча с Грэгом. Она бодрым голосом спросила:

-- Так в чем же, все таки, заключается ваше поручение?

-- Вы должны будете попасть в плен. В плен к своим. Но для этого необходимо будет сначала внедриться в лагерь к противнику, как еще один повстанец.

-- Кто такие повстанцы?

-- Это те жители планеты человеческого происхождения, которые не согласны с существующей системой. Они считают, что она отобрала у них многие права. Но ученные сделали все, чтобы максимально обеспечить всех на планете. Права никто не имеет только убивать.

-- Значит, они хотят добиться этого права?

-- Они хотят добиться права завоевывать власть таким способом. Этого желают и политики. Ведь настоящая система отобрала у них власть. Она стала автономной и саморегулирующей. Никто больше не управляет другими, только собой. Но есть еще один наш противник – это ополченцы. Они также живут в лесу. Вооружены они намного сильнее, чем повстанцы. У них есть сильные экстрасенсы. Это все потому, что они – одни из нас. Так же воюют против политиков, но им не нравится и наша сторона.

-- Почему?

-- Это ты поймешь позже.

Признаться, Лика мало что поняла из рассказов полковника. Поняла только одно, ни тем, ни другим, лучше не попадаться!

-- Как я смогу попасть в лагерь повстанцев?

-- Там, в лагере повстанцев, есть свой человек. Он предупрежден, и он должен вас признать. Сегодня ночью повстанцы должны организованно напасть на гарнизон, где вы пребывали до этого. В этом гарнизоне, по сведению нашего разведчика, работает агент из лагеря повстанцев. Именно он выдавал сведения о нашем лагере противнику. К сожалению, мы слишком поздно выявили его. Нападение было уже спланировано. Нам ничего не остается делать, как спасать гарнизон любой ценой. Если не помогут экстрасенсорные способности наших разведчиков, то придется отражать вооруженную атаку. Так вот, по их плану, агент должен вернуться в их лагерь с вычислениями и данными в качестве военнопленного. Вас же должны взять в плен свои.

-- А потом?

-- Потом должен будет произойти обмен пленными. Они должны вас выменять на него. И вы должны постараться. Вы должны представлять для них очень ценный элемент. А для этого вам необходимо проявить все свои способности. Вам понятно?

-- Значит, я должен работать на них.

-- Именно так.

-- И я должен поставлять им сведения о нашем лагере?

-- Совершенно верно. Но сведения вы будете поставлять не кому-то из них. Внимание! – полковник поднял указательный палец, -- Ценную информацию вы должны передавать нашему человеку. Вы узнаете его по сигнальному значку на груди.

С этими словами полковник показал значок. Он был овальной формы.

-- Но смотрите, не спутайте этот знак ни с каким другим. У него есть особое свойство, которого нет у любого из значков повстанцев, пусть даже они похожи, как две капли воды. Он наделен особой биоэнергетикой, способной сворачивать временное поле и пространство.

-- Как я узнаю об этом?

-- Не переживайте, мы дадим вам такой же. Эти два символа как живые узнают друг друга и подадут вам незримый сигнал.

-- Хорошо, но почему нельзя ликвидировать агента в бою?

-- Это если бой разгорится. А, если нет, то его, по плану противника, все равно должны взять в плен. Пусть берут, мы мешать не будем.

-- А, если его ликвидируют в бою?

-- Значит, вас вернут к себе свои, и на этом ваша миссия будет окончена.

Глава 39.

-- Ну, как я задачку им задал?

-- Гениально. Она проявит все свои способности, и мы будем знать, как использовать данный элемент дальше.

-- Не только это. Мы узнаем, зачем она действительно здесь. Что ей нужно. Только он или еще какие-то цели? И нужен ли он ей вообще.

-- Ах, обычные любовные делишки...

-- Не смотрите свысока на эти делишки, майор. Многие за эти делишки – хоть в огонь, хоть в воду. А мы, как раз, используем их силу для себя.

-- Это позапрошлый век. Ну, кто из уравновешенных гурасов в наше-то спокойное время пойдет из-за любви на такое?

-- Вы правы, возможно, и никто. Тогда, что же преследует эта ведьма здесь? Зачем тайно проникла сюда? Не иначе, это чей-то агент.

-- А, что, если и впрямь эта дурра только за ним согласна идти?

-- Так пусть идет, а мы по ее следам да ее руками все подвиги совершим. И не только ее руками. Бой через трое суток ночью должен состояться. Вы же хотите повышения по службе? Звание генерала майора, вам как?

-- Да, мирным путем да наукой мы мало чего добьемся. Вот в старые добрые времена... Когда все воевали, подвиги совершали... Мы уже давно бы в генеральском составе по праву числились бы!

-- Не стоит терять времени, майор. Времени и уверенности в себе. Поскольку, уверенность – это первый постулат успеха.

 

Тиан проснулся от воя. Вначале он подумал, что это вой сирены. Очередное предупреждение, военная тревога. Но вовремя вспомнил, что здесь, в глухом лесу никакого сигнала о тревоге наблюдаться не может. Скорее, это был вой волков. Но среди этого воя еле прослушивался чей-то жалобный крик. Этот крик напоминал человеческий голос. Тиан приподнялся на жесткой лежанке. Слух изменил ему, вокруг опять стало тихо. Он невольно толкнул локтем своего товарища. Тот нехотя заворочался и простонал в полудреме:

-- Чего тебе?

-- Ты слышал, -- зашептал Тиан ему в ухо, -- Ты только послушай. Там кто-то стонет и плачет.

-- Это вьюга.

-- Нет. Это человеческий голос.

-- Тогда лучше отключись. Это могут быть биотоки силы внушения. Тебе показалось, ничего там нет.

-- Ты действительно ничего не слышал?

-- Нет, спи. Мы должны выспаться перед завтрашним днем...

 

Ник, озябший, голодный, брел по лесу уже вторые сутки. Он уже и сам не знал, где их лагерь, где лагерь врага. Уже наступила ночь. Ничего не было видно вокруг. Ник понимал, что сбился с курса. Ему уже было все равно, куда он придет, лишь бы прийти. Все, что он говорил полковнику на счет жертвы себя самого ради службы людям планеты, теперь казалось сущей чепухой. Он понимал это и в тот момент, когда клялся перед полковником в своей преданности АСУ. На самом деле он, курсант низшего ранга, вообще не понимал, кто из них против кого воюет и с какой целью. Понимал только одно – в высшем руководстве АСУ сидят негодяи или предатели. А, может и вовсе, подосланные агенты. Все, что он делает сейчас, пойдет только им на ползу. Поэтому курсанту было без разницы, выполнит он свое задание так, как они того требуют или нет. Главное, выгадать время и найти того, кого он ищет здесь. Вернее, ищет она. Ради кого решилась пожертвовать своим спокойствием и, возможно, жизнью. Его жизнь сейчас тоже была в опасности. Необходимо было предупредить капитана. Вместе они что-нибудь решат. Он всегда находил выход из любой ситуации. Лазейку из любой ловушки.

Лика была уверена, что ее послали в лагерь ополченцев неспроста. Там должен быть капитан. Ну, кому же так уверенно она могла бы передавать сведения о своем лагере. Ведь они уже были в разведке вместе и успешно выполнили наблюдение. Значит, их снова поручили одно задание. Ведь у них уже есть опыт, и они хорошо знают друг друга.

Но что будет, если Лика вдруг попадет в свой собственный лагерь. Возможно, свои помогут. В любом случае за выполнение задания она не переживала. Только очень сильно щемила в груди и сердце поднывало: ну, где же та цель, ведь там – он...

Лика не чувствовала ни усталости, ни голода ни жажды. Она мечтала только об одном, поскорее попасть к заветной цели. В ее рюкзаке давно закончился скудный паек, которого едва хватило на первые сутки. Батареи и пластины все уже выгорели. Разводить костер своим способом Лика не решалась. Это навело бы на подозрение кого угодно. Не говоря уже о диких зверях. Лике чудилось на каждом шагу, что к ней прикасается мохнатая лапа, а потом хватают цепкие острые зубы.

Вдалеке Лика увидела мерцающие огоньки. Неужели это тот лагерь, к которому она так долго шла. Эти сутки ей показались вечностью. По сравнению с новым заданием, то прошлое было просто сказачной прогулкой. Лике не нужно было претворяться. Теперь же она знала, что каждый шаг ее на виду у высшего руководства. И сейчас они четко выдят все, что делает Лика, куда идет, кто ее преследует. Но вмешиваться они не станут ни при каких обстоятельства. Это грозит разоблачением тайного агента. Она должна справиться с заданием сама. Лика это понимала. Но понимала так же и то, что должна, в первую очередь, не им.

Но что это за огоньки за каждым деревом? Это мираж? Галлюцинации? Возможно, кто-то хочет ее одурачить. А, что, если отряд повстанцев все же хорошо вооружен биоэнергетическим оружием и у них тоже есть экстрасенсы. А, ведь, руководство уверяло, что нет. Опять ловушка. Лика приблизилась ближе к огонькам. И, вдруг, любая из ловушек руководства показалась ей детской игрой, по сравнению с тем, что она увидела в следующую секунду. Перед ней возникла мохнатая морда зверя. Она скалилась, обнажая острые белоснежные клыки. Глаза его сверкали, излучая фосфорический свет в темноте. Зверь поднял морду и протяжно завыл. Его вой подхватили другие звери, чьи глаза в темном лесу показались огоньками костра. Сомнений не было – это волки. Стая волков.

Глава 40.

Лика закрыла лицо руками и издала протяжный жалобный крик. Она заплакала, не зная, что ей предпринять. В ответ она услышала вой зверя. Они подходили все ближе и ближе, уплотняя кольцо вокруг своей жертвы. А Лика беспомощно только прижалась плотнее к стволу сосны. Оружия у Лики не было. Что было делать? Влезть на дерево обессилившая Лика уже не могла. Замерзшая кора была скользкой. Лика рисковала потерять сознание и тогда... на секунду она вспомнила, как капитан прогнал медведя. Но тогда мишка был один на один с ним в схватке. А тут целая стая. К тому же, за агентом следят. Было бы слишком заметно, если бы курсант разогнал волков. Все, что оставалось делать Нику, это поставить вокруг себя силовую оболочку. Энергетическая оболочка сосны лишь усиливала ее и Лика прижималась к стволу всеми силами, как могла. Звери теснились вокруг нее, но пройти сквозь защитное поле не могли.

Сил у Ника оставалось не много. Он опять издал протяжный крик, похожий на плачь. Хотя, сам не верил, что здесь могут быть люди и помогут ему. Он взглянула на свой значок на груди. Тот сигналил невидимыми микроволнами. Это значило, что на расстоянии около парсека находится другой значок, к которому курсант так долго шел. Значит, цель уже близка. Только бы выбраться отсюда живым.

 

Титан не мог больше спать. Из головы не выходил крик, услышанный ночью и протяжный вой зверя. Не иначе, кто-то может стать жертвой. Совсем тихо, чтобы не будить товарища, он оделся, взял лазерный маузер и пару отпугивающих пластин. Украдкой выскользнул через запасной люк.

Пластины включил сразу, как только вышел в открытый лес. Маузером пустил заряд в темное небо и осветил дорогу перед собой на ближайшие полчаса. Он увидел, там, за деревьями, стая волков. Явление привычное для этих мест. К лагерю они не подходят близко. Знают, здесь есть, чем их отпугнуть. А, если и подходят, то робко поджав хвосты, как дворовые собаки, бродившие по улицам древних городов. Иногда воины лагерей прикармливали их остатками пищи. Но здесь был особый случай. Сомнения не было в том, что кто-то заблудился в лесу. Титан всмотрелся в темноту и тихо присвистнул. Волки, учуяв запах отпугивающей пластины и увидев яркое сияние в ночном небе, присмирели, как загипнотизированные. Они перестали издавать жуткий протяжный вой, затем прижали уши и, ощерившись, попятились назад, в лес.

Ник понял, кто-то идет ему на выручку. Но кто он? Может, это новая западня? Раздумывать долго у него не было возможности. Он отчаянно протяжно закричал и свалился обессиленный на снег.

Тиан подошел ближе и вгляделся в лицо Ника. Оно показалось ему слишком знакомым. Значок на его груди пронзил его тело колкими биотоками.

-- Вставай, -- без промедлений Тиан стал приводить Ника в чувство.

Он прислонил к его щеке легкую освежающую таблетку, которая завалялась в кармане для особого случая.

-- Где я? – простонал Ник.

-- Не у себя дома. На войне. Ты в лесу. Мы все в лесу. Мы воюем.

Ник едва открыл глаза. Рассудок быстро возвращался к нему. Он понял, что этот парень его спас. Но кто он? Из какого лагеря? Ник не имел возможности говорить, силы совершенно покинули его после долгого скитания по лесу. Но он точно знал, что должен идти со своим спасителем. Выбора у него не было.

-- Давай, вставай, -- парень подставил Нику плечо, почти взвалив его на себя, -- Пойдем, нам некогда.

Ник собрал последние силы. Он передвигал ногами, как только мог. Но Тиан оказался крепким малым. Очень скоро они прибыли на базу.

Лика как в пелене подумала, где-то здесь он. Я не зря почувствовала укол в области сердца. Такое предчувствие всегда было там, на гражданке, когда он вот-вот должен был прийти. Скорей бы встретиться. Мне так тяжело, когда я по долгу не вижу его.

Тиан усадил Лику в кресло, расположенное в траншее убежища. В тусклом свете экономных протонных светильников он вглядывался в бледное лицо незнакомца. Определенно он его уже видел. И не раз. Да, как же Тиан сразу не догадался. Спортзал, тренажеры. Тренировки. И все это в том лагере, на который должно совершиться нападение. Так ведь это же Ник. Ник теперь тайный агент. Это ясно как белый день. Но что-то парню совсем худо. Перемерз наверное и переутомился. Надо бы привести его в чувство сначала. Пока все спят. Потом подготовить к заданию.

Тиан достал из своего рюкзака питательную таблетку и растворил ее во флаконе воды.

-- Пей, -- предложил он Нику, -- Пей скорее, тебе станет легче.

Отекшими от мороза непослушными губами Ник прислонился к бутылке. Сделал усилием воли пару глотков. Снова откинул голову назад. Тиан понимал, что времени мало, надо было проинформировать курсанта до наступления рассвета и пробуждения отряда.

-- Давай, пей, пей, -- требовал он от Ника.

-- Не могу...

-- Можешь! Мы не на пляже. Ты должен, иначе – гибель.

-- Нет, только не это...

Тиан насильно влил почти все содержимое флакона в рот Нику.

-- Вот теперь отдохни малость, -- выдохнул он.

Тиан знал, что через несколько минут питательные вещества начнут впитываться и принесут заметное облегчение.

Ник поднял глаза на своего спасителя. Тот пытливо смотрел на него:

-- Ну, как, легче? Разговаривать можешь?

-- Кто вы? Как вас зовут?

-- Не ломай комедию, ты не барышня на свидании. Соображай быстрее. Ты в разведке.

Ник вздрогнул и начал соображать. Это что, его разоблачили. Ах да, кулон, как свидетель того, что здесь свой человек. Так вот кому я должен передавать все сведения. Значит, я с ним должен работать в паре на сей раз. А как же капитан? Я что, больше никогда его не увижу? Нет. Шанс есть всегда. Покуда я в разведке, то встреча может быть в любой момент.

Глава 41.

Ник пристально вгляделся в спасителя и медленно протянул руку:

-- Николс.

Парень протянул ему руку в ответ:

-- Мог бы и не называться. Тиан, на сколько ты знаешь.

Тут Ника озарило. Так это его боевой товарищ, с которым они рядом проходили боевую подготовку. Он почти радостно вскрикнул:

-- Тиа, ты!

Ник кинулся его обнимать. Но тот настороженно зашикал:

-- Тихо, тихо! Чувства потом. Я рад, что все идет так, как задумано. Мы теперь работаем вместе. Об этом никто не должен знать.

Ник согласно закивал головой. Тиан продолжал:

-- Насколько мне известно, ты должен собирать сведения о нашем лагере. Передавать их должен толко мне. А для этого я сам возьму командование над тобой и буду давать тебе поручения, ближе к нашему гарнизону.

Ник внимательно слушал. Он понимал, что начинается настоящая работа. Тиан говорил медленно и негромко.

-- Нападение должен произойти завтра ночью. Но время необходимо оттянуть, пока в гарнизон прибудет подмога, состоящая из ученных. Столкновение надо предотвратить любыми силами. От этого зависит жизнь многих и многих. Все должно решиться мирным путем...

 

-- Капитан Грэг прибыл в гарнизон.

Патрульный посмотрел в его пластиковую карточку.

-- Все верно, -- нехотя произнес он, -- Я ведь знаю вас, как свою ладонь, но все же, положение обязывает...

-- Не оправдывайтесь, лейтенант. Вы поступаете совершенно правильно. Лишняя бдительность на войне не помеха. Так держать!

-- Проходите, -- патрульный пропустил капитана вперед себя.

-- Что, вот так просто, проходите?! А как же силовое поле, где оно?

Патрульный замялся.

-- Отвечайте, лейтенант! Что вы мнетесь, как барышня на выдане.

Его голос стал суровым. Он прекрасно понимал, что не вина патрульного в том, что поле защиты не предусмотрено заранее. Он всего лишь выполняет приказы руководства. Но капитан желал в точности знать, чья это недоработка. Патрульный выпрямился по стойке смирно и отчитался:

-- Не было велено, капитан.

-- Кем не было велено?

-- Майором.

-- Он был здесь?

-- Так точно. Два часа назад.

-- Он знал, что защиты в гарнизоне нет?

-- Не могу знать, капитан, -- голос патрульного дрогнул.

-- Почему ему не доложили?

-- Не могу знать, капитан. Это было не мое дежурство.

-- Вот, все вы так, -- сердито пробурчал капитан, -- Лишь бы не мое, лишь бы не я... Доложить майору немедленно. Знайте, это ваша недоработка, лейтенант. Если вооруженное нападение случится, то оно будет на вашей совести.

-- Есть, капитан, -- все, что оставалось сказать лейтенанту.

Он отдал честь капитану и отвернулся к видеофону. Капитан удалился принимать материалы задания от командира отряда. Тот с минуты на минуту уже ждал его лично.

-- Наконец-то, капитан Грэг.

-- Неужели я не пунктуален?

-- По вас часы сверять можно. Только время в ожидании боя тянется очень долго.

-- А вот торопить события не нужно. Вам дано время, обдумать принятые решения, убедиться в их верности и продумать запасной вариант. Временем надо распоряжаться рационально. Никакой спешки и паники. И, потом, командир, что за мысли на счет боя?! Никакого боя быть не должно. Это приказ руководства и наш с вами долг.

-- Ну, вдруг, все таки...

-- Отставить вдруг! Никаких случайностей. Таких мыслей быть не должно. Только тогда мы выполним свое задание. Иначе, зачем мы здесь находимся.

-- Есть, капитан. Разрешите доложить о нашей позиции.

-- Докладывайте.

-- В гарнизоне противника находятся два агента, которые работают на нас. Один из них будет добывать сведения о нашем гарнизоне, и передавать их другому агенту. Тот передаст «своим» дезинформацию так, как нам будет удобно. В этом заключается хитрость плана. Эта информация должна предотвратить нападение противника.

-- Хорошо. Кто из ученых выслан к нам в поддержку?

-- Еще никто... – растерялся командир.

-- Как, никто?! Нападение должно совершиться завтра ночью, а ни одно просвещенное лицо еще не ознакомлено с материалами о противнике!

Командир пожал плечами:

-- Ну, техник по видеофонам и другой боевой технике...

-- И все?! Не густо. Немедленно доложить обо всем майору!

Глава 42.

-- В разведку должен пойти именно Николс. Он теперь один из нас и ему можно верить. Я лично за него ручаюсь.

-- А что будет, если он здесь по особому заданию как агент? Ведь ты не можешь читать его мысли, у нас нет таких способностей и этим мы слабы.

-- Да, мысли я не читаю, но точно знаю, что он во всем такой же, как и я. Такой же, как мы все. Мне пришлось уйти из гарнизона из-за несправедливого отношения. Он тоже бежал от туда. Если бы был сильнее нас, то наша помощь ему не понадобилась бы.

-- Тиан, ты просто веришь ему на слово. Но новенького повстанца необходимо испытать. В разведку лучше идти тебе.

-- Я не могу, я должен оставаться здесь и получать сведения. Вы же сами это знаете. Я хорошо знаю их гарнизон и знаю, как вести наступление. Теперь нам повезло, еще один человек знает силы противника и сможет быстро сориентироваться в сложившихся условиях.

-- Мы должны его испытать.

-- У нас нет времени. Завтра ночью наступление.

-- Хорошо, пусть так и будет. Но в разведку пойдет он не один.

-- Вот и замечательно. В разведку мы пойдем вместе. Я лично за ним буду приглядывать.

 

-- Младший лейтенант, вы доложили майору о сложившихся обстоятельствах?

-- Так точно, капитан.

-- Вы сообщили ему о том, что в гарнизоне до сих пор не поставлено силовое поле для защиты от всякого рода нападений?

-- Так точно, капитан, доложил.

-- О том, что в лагере нет ни одного научного сотрудника, кто мог бы мирным путем отразить нападение и погасить агрессию нападающих.

-- Так точно, капитан, сообщил.

-- Как давно вы сделали свой доклад, младший лейтенант?

-- Сегодня утром, около шести часов по Гринвичу, сразу после вашего распоряжения.

-- Вы сказали майору о том, что это лично мое распоряжение?

-- Так точно, сказал, капитан.

-- Очень странно, уже прошло около десяти часов, а никаких признаков того, что нам могут выслать помощь. Младший лейтенант, свяжитесь еще раз с руководящей линией и доложите о сложившихся обстоятельствах.

Лейтенант замялся.

-- Майор может быть недоволен. Он тогда был сердит и сказал, что все знает о положении нашего гарнизона.

-- Если знает, то что же медлит? Значит, лейтенант, вы плохо сделали доклад о том, что может произойти. Попробуйте сделать его еще раз. Если майор будет все так же недоволен, скажите, что это мое распоряжение. Через два часа наступят сумерки, затем станет и вовсе темно. На сколько вам известно, этой ночью должно произойти нападение повстанцев на наш гарнизон. А мы совершенно не подготовлены. Мы безоружны. Будет много жертв. Делайте доклад немедленно, лейтенант, чего же вы стоите.

-- Есть, капитан.

Как только лейтенант удалился к себе в сектор и подключился к видеофону, недалеко от лагеря вспыхнула лазерная зарница. Потом капитан услышал глосс командира отряда:

-- Оружие к бою.

Курсанты, все как один, выстроились в шеренгу и, каждый из них, поднял наготове лазерный искромет. Капитан пришел в ярость. Он подскочил к отряду курсантов и заревел, что было сил:

-- Отставить оружие!!! Это еще не бой, это только предупреждение. Если мы выстрелим первыми, столкновения не миновать. Будут жертвы. Скажите, командир, вы хотите пасть жертвой.

Командир приумолк, не зная, что ему ответить. Капитан понял, что должен распорядится ситуацией. Ведь его для этого сюда послали. Он отдал следующее приказание:

-- Слушать только мою команду. Опустить оружие! Ничего не предпринимать, пока я не вернусь.

Он кинулся в корпус младшего лейтенанта, который сегодня был на посту. Подскочил к экрану видеосвязи.

-- Ну, что там?

-- Майор крайне недоволен... – пролепетал патрульный.

-- Какое может быть недовольство. Мы не о любовных интригах речь ведем. Дайте, я свяжусь с высшим штабом.

Лейтенант попятился в сторону.

Глава 43.

-- Нам надо во что бы то ни стало оттянуть наступление. Мы сейчас должны разведать гарнизон. Как можно дольше продержаться в разведке. Чем дольше не будет поступать сведения в наш штаб, тем дольше повстанцы не смогут начать свои действия.

-- А, если, все таки, начнут?

-- Не начнут. Они, поверь мне, боятся. И им есть чего бояться. Они народ суеверный, невежественный. Информация о любом экстрасенсе вызывает у них панику. Но кто-то сообщил им, что в лагере нет ни единого научного сотрудника. Ни единого биополярного прибора. Поэтому они осмелели. Их необходимо переубедить.

-- Скажи, Тиан, а в их лагере есть видеонаблюдение?

-- Да, есть. Но оно не настолько сильное, как у нас. Оно не фиксирует звуки. Не ведет запись на пленку. И распространено это наблюдение на зону в радиусе около одного парсека. А наш гарнизон дальше. Это я вычислил собственными усилиями.

 

-- В чем дело, капитан Грэг?! Мне уже был сделан доклад вашим патрульным лейтенантом о сложившихся в гарнизоне обстоятельствах.

-- Смею вас побеспокоить еще раз, -- холодно отвечал капитан, -- Мы лишены всякой защиты и поддержки с вашей стороны. Бой с жертвами неминуем. Мы всеми силами пытаемся его предотвратить.

-- Я вас понял, капитан. Наше руководство сделало все, чтобы выслать вам резервы помощи, как технической, так и биоэнергетической. Возможно, это все еще в пути. Я проверю сейчас сам, лично. Но уверяю вас, мы сделали все, что могли. Не волнуйтесь. Держитесь. Это – фронт, голубчик, чего же вы хотели. Да, больше меня не вызывайте. У меня на связи еще одно более сложное задание. До встречи!

Майор изобразил дружескую улыбку так, словно завтра приглашает встретится на вечеринке. Экран видеосвязи пропал. Бледный как стена капитан отошел в сторону.

Он прекрасно понимал, что война – не мать родная. Для него, во всяком случае, и для таких, как он. Не говоря уже о тех курсантах, которые не ведали, куда идут. На фронте может быть все. Боевые переправления могли перехватить все те же ополченцы или повстанцы. Они могли взорвать боевой лайнер, могли захватить его... В общем, чего только могло не быть... Но все же... Все же, ведь капитан хорошо понимал, что такое АСУ. Кто ею руководит. Никакие безграмотные повстанцы и даже более энергетически подкованные ополченцы не могли сравниться с силой, которую выстроили ученные. И выстроили они ее в защиту населения планеты, а не наоборот. А тут, что же? Получается, не они спасают землю, а наоборот. Земля в их власти. Вся огромная планета. Капитан не умел читать мысли. Но дар предвидения событий у него, все же, был. И появился он после первого выстрела. После первой вооруженной атаки. Тогда он думал, что не выживет. Рана была глубокой, но все обошлось. Врачи эпохи биокибернетики делают чудеса. Все необходимые органы были заменены на аналогичные, синтезированные в контейнере. Капитан после того стал более чувствительным к обстановке. Но именно эта чувствительность и помогала ему выйти из самой, казалось бы, безнадежной ситуации. И сейчас он чувствовал, все это не спроста. У руководства другой план. И послан он сюда не для того, чтобы спасти гарнизон от нападения. У него другая миссия. Что-то должно случиться.

 

-- Как дела, майор, в лагере новобранцев?

-- Спасибо, полковник, хорошо.

-- Майор, я ведь вас не о самочувствии спрашиваю. Вопрос несет более глубокий и важный характер. Чем вы можете порадовать? Что именно хорошо?

-- Да все хорошо. У них уже стреляют.

-- Да, ну?! Так быстро... Это не очень радует. Такая тактика может навести на подозрение кого угодно. Необходимо потянуть время. Помучить бойцов напряжением. И тех, и других. А, уж потом, когда бедняги совсем ослабнут и измучаются, мы сможем осуществить свои подвиги.

Майор вопросительно посмотрел в сторону полковника.

-- Да не бойтесь, майор. Не вашими руками. У нас есть для этого преданные патриоты. Они служат людям. Заметьте, людям, а не уважаемым гурасам. Эти примитивные питекантропы до сих пор считают себя людьми, произошедшими от обезьяны. До гураса, высшего разума, сошедшего с Великого Космоса, им далеко. Ими надо жертвовать. Такова их карма.

-- Д-а-а, -- майор наслаждался энергетическим коктейлем, -- Жертвовать у нас есть кем. И, замтьте, таких, хе-хе, патриотов много. К счастью, много.

-- Ну, что ж, таков закон Вселенной. Еще старина Кант писал, что гений – всегда один, таланты окружают его в большом количестве. А уж нечисти всякой – пруд пруди. Так вот, майор, выпьем за то, что мы с вами не относимся к этой нечисти. Мы с вами – цвет аристократии и заслуживаем особой миссии.

-- Пить будем, когда дело сделаем.

-- А мы его и так уже сделали. Я только что с более важного задания. Был бой. И там два капитана погибли, защищая свою «крепость».

-- Защитили?

-- А как же. Иначе, нам с вами не видать похвалы от наших генеральчиков. А так, готовьте дырку для ордена, как говорили в старые добрые времена.

-- А что, капитанами необходимо было жертвовать?

-- Майор, что-то вы стали слишком сантиментальны. Я вас не узнаю. Капитан хорош до поры до времени, пока он честно служит человечеству. Как только он начинает...

-- А-а, понял... Лишние мысли убивают...

Глава 44.

Ник брел по лесу через сугробы, едва дыша. Он заметно поотстал от товарища. Вдохнув глубоко воздух и собрав последние силы, позвал:

-- Тиа, Тиан... Давай передохнем.

Тиан остановился, тоже едва переводя дыхание. Он был намерен подождать оставшего товарища. Когда Ник поравнялся с ним, напомнил:

-- Совсем не на долго. У нас мало времени. К вечеру мы должны успеть передать сведения «своим». Иначе, не сможем предотвратить наступление.

-- Но ведь тот участок тайги совсем не просматривается видеонаблюдением. Значит, вовсе не обязательно к нему торопиться. Можно отдохнуть здесь и отправиться в обратный путь уже сейчас. Как раз, к вечеру будем дома.

-- Нет, Ник, дружище. Так не получится. Мы должны передать не просто дезинформацию. Эта информация должна быть похожа на правду, но в измененном виде. Измененном так, как нужно нам. То есть, в несколько раз преувеличена или приуменьшена. Если в гарнизон прибыл один экстрасенс или научный специалист по технике, то нужно сказать, что их десять. Против десятка повстанцы не пойдут... Но для этого мы должны знать достоверную информацию, чтобы нас никто не заподозрил.

-- Понял...

-- Тогда, вперед!

 

Капитан усилием воли прогнал ненужные подозрения. Как бы там ни было, но бой нужно было предотвратить. А для этого он должен был сделать все, что в его силах. Он напряженно размышлял, стоя у окна гарнизона. Он видел, как на том поле, где вчера еще приняли новых новобранцев, сегодня уже вручили им искрометы и вынудили стрелять. Куда и зачем, мало кто из них понимал. Да и умел ли? Времени на раздумья было совсем ничего. Каждую минуту могла начаться атака противника. Не было той гарантии, что гарнизон можно было спасти. Эх, силовое поле, толко силовое поле, окружившее, как ров крепости в древние времена, и все было бы игначе. Эти самозванцы сюда бы не сунулись. А что, если... Капитана вдруг озарило ясное видение. Он знал, что вчера сюда прибыл мощный аэрофон на протоном двигателе. Он был одним из тех конструкций, которую капитан выдел в лесу. Откуда он взялся здесь, у капитана не было времени рассуждать. Возможно, конструкция модели краденая. Об этом должно было подумать руководство, если они прочитали его отчет о разведке. Но не об этом сейчас были его мысли. Он вспомнил, что пилот обнаружил поломку двигателя аэрофона при его посадке. Это значило, что поврежденный двигатель излучает небезопасную протонную энергию, которая просто уходит в никуда. Поврежденную деталь аэрофона заперли в надежном подземном укрытии. Ах, как жаль, что здесь всего лишь один специалист по технике. Ничего, справимся сами!

Капитан быстро вышел на боевую площадку. Курсанты как раз по приказу командира отряда подняли вверх искрометы, готовые выпустить угрожающий заряд в небо.

-- Отставить команду! – заревел капитан.

Потом обратился к старшему лейтенанту:

-- Лейтенант, вы что собираетесь делать? Начать атаку первыми?

-- Никак нет, капитан. Я собираюсь предупредить противника, что у нас вооружение сильнее.

-- Чем же оно сильнее? – иронично усмехнулся капитан, -- Вы только спровоцируете наступление раньше положенного времени. Противник подумает, что вы наступаете, и начнет отбиваться. Вы об этом только пожалеете. И, вообще, посоветую подэкономить боевую энергию и снаряды для самого крайнего случая.

Затем капитан обратился к курсантам:

-- Опустить оружие!

Те нехотя подчинились.

Капитан встал перед шеренгой курсантов и окинул каждого из них взглядом с ног до головы. Затем опять подал команду:

-- Вас и вас, -- он указал на двух крепких юнцов, -- И вас, командир, попрошу следовать за мной.

-- Но я не могу оставит свой пост без наблюдения, -- запротестовал командир.

-- Старший лейтенант, вас никто не спрашивает, что вы можете, а что нет. Выполняйте приказ старшего по званию! Вместо себя оставьте старшего из курсантов.

Лейтенант замялся на месте. Командир, видя его растерянность, указал на самого крепкого из оставшихся юношу и скомандовал:

-- Вас я назначаю старшим на время отсутствия командира отряда.

-- Есть, -- отозвался курсант.

-- Всем остальным, -- обратился капитан к отряду, -- Стоять по стойке смирно! Поднимать оружие только в случае нападения противника.

Капитан рассчитывал выполнить свой план в самый короткий срок. Затягивать было нельзя.

Глава 45.

-- Вы можете починить двигатель аэрофона?

-- Да, но на это уйдет время. Неужели сейчас – это самое необходимое занятие?

Капитан внимательно изучал спецтехника, словно хотел знать, на что он способен.

-- Нет, нам не нужен двигатель. Нам необходимо сейчас другое. Протонная энергия, которая выделяется его генератором.

-- Но для этого нужна лаборатория. В таких условиях использовать энергию крайне сложно. Тем более, что она может повредить здоровью в больших количествах излучения. Вот в лаборатории...

-- К черту лабораторию! Если мы не применим разумно эти излучения, то здоровье нам уже не пригодится.

Командир обернулся к своему небольшому отряду:

-- Надеть защитные скафандры.

Скафандры, спасающие от вредных излучений, всегда были при себе у каждого бойца. В считанные доли секунды бойцы облачились по команде командира.

-- А теперь, -- скомандовал тот, -- Нам необходимо спустится в убежище и достать двигатель. Я иду с вами.

-- Это не возможно, -- запротестовал спецтехник, -- При малейшем неловком движении он может взорваться. Весь гарнизон взлетит на воздух.

-- Значит, не нужно делать неловких движений, -- не сдавался капитан.

-- Что вы собираетесь делать?

-- Вынести двигатель за пределы гарнизона и направить его энергию как сферу, вокруг гарнизона. Получится силовая защитная оболочка.

-- Это гениально. Но слишком небезопасно, -- все еще сопротивлялся спецтехник.

-- Скажите, вы сможете это сделать? – коротко спросил капитан.

-- Ну, возможно...

-- Тогда я все сделаю сам!

-- Нет, постойте. Там необходимо мое присутствие.

Спецтехник семенил следом за отрядом в своем смешном скафандре, который был на него великоват. Отряд спустился в убежище и общими силами вытащили двигатель на поверхность. Теперь было необходимо его перетащить за пределы гарнизона.

Близился вечер. До заката солнца оставались считанные минуты. А потом при наступлении темноты в любую минуту могло произойти нападение противника. Оставлять гарнизон без защиты никак было нельзя. Двигатель установили в одной из траншей для артобстрела. Спецтехник прыгал и порхал над ним, как мог. Видно было, что он боится дотронутся лишний раз к взрывоопасному устройству. Капитан не выдержал:

-- Отойдите, пожалуйста, -- спокойно попросил он, -- Здесь вовсе нет необходимости разбирать «бомбу» по запчастям. Ее энергия и так излучается без надобности. Нам просто необходимо направить ее в нужном направлении. А для этого понадобится всего-то на всего радар по распылению энергии. И все!

-- Гениально! Просто гениально! – заликовал взволнованный спецтехник, обрадованный тем, что его миссия на этом себя исчерпала.

Они установили силовую защиту, когда на небе уже зажглись первые звезды. Мороз крепчал к ночи и снег поблескивал такими же искорками, отражая блеск звезд. В былые времена капитан полюбовался бы ими подольше. Но сейчас было не время. Он чувствовал, что сделал все, что мог. Хотя, протонной энергии хватило бы не на долго. Всего-то на день, другой. А потом? Капитан надеялся выиграть время, возможно потом, все таки, подоспеет помощь. А пока, противник сюда не сунется, зная, что попав в поле высокой напряженности, сгорит как тростинка.

Отряд вернулся в лагерь. Каждый из бойцов чувствовал себя героем. Командир обратился к курсантам, стойко несущим свой пост за все это время:

-- Сегодня ночью можно спать спокойно. Но только сегодня. На сколько хватит силовой защиты, я сказать не могу. Возможно, на несколько дней. Но это вовсе не значит, что мы должны воевать. Мы должны сделать все, чтобы отбить желание врага нападать на нас. А теперь, разой-дись!

Курсанты, поняли команду и тот час же на площадке не осталось никого. Только пожилой спецтехник и капитан остались наедине. Капитан обратился к специалисту:

-- Возможно, у вас будут еще какие-то соображения по данному поводу? Где нам добыть энергии для подкрепления силового поля, пока руководство не пришлет нам защиту. Или, пока враг не раздумает наступать. Что, мало вероятно.

Спецтехник покачал головой.

-- Ох, капитан. Энергию взять можно, да боюсь, что это опаснее, чем атака...

-- Говорите.

-- Поскольку протонный генератор у нас уже есть, остается только подкреплять его энергией. А взять ее можно... – специалист колебался, стоит ли говорить об этом.

-- Ну, говорите же. Я все обдумаю. Я возьму ответственность на себя.

-- Взять можно из оружия. Да, да. Из искрометов и лазерных маузеров. Потом, из таких же двигателей, как этот. На базе есть еще один аэрофон. Но ведь мы останемся без оружия?

-- Да, мы останемся без оружия. Частично. Но, если на нас нападут, это оружие может обернуться против нас. Ведь повстанцам необходимо только оно, чтобы нападать на другие гарнизоны. Таким образом, избавившись от лишнего оружия, мы защитим себя и отобьем желание противника нападать на нас. Надо только, чтобы он это знал.

Глава 46.

-- Как там, дорогой мой специалист, на счет техники? Вы, я надеюсь, мужественно отражаете атаку?

-- Никак нет, майор. Никакой атаки не предвидится. Мы поставили силовую защиту вокруг гарнизона.

-- Как, кто вам позволил?! Вы – специалист по технике. Рядовой специалист, а не ученный со степенью. Ваша задача, делать то, что скажет вышестоящее лицо. В данном случае, я. Вам понятно. Вы еще не имеете права на свою лабораторию, чтобы проводить эксперименты.

-- Слушаюсь. Но, майор, мне поступил приказ от вышестоящего лица, обеспечить лагерь силовой защитой.

-- И кто же это лицо?

-- Капитан Грэг. Он распорядился достать из убежища поврежденный двигатель и установить его в траншее под лагерем. Его излучаемой энергии хватило для того, чтобы обеспечить гарнизону защиту.

-- Что, да как вы могли! Вы же ученный! Какая же это защита, поврежденный двигатель может взорваться в любую минуту. Немедленно снять силовое поле!

-- Нет, майор, двигатель не взорвется. Над ним поставлен радар по распылению энергии. Таким образом, не будет происходить ее сгущения в одной точке и нам ничего не грозит.

-- Хорошо, ладно. Продолжайте.

 

-- Каков шельмец! Ну, этого я от него не ожидал! Ослушаться моего приказа...

-- От чего же, майор, он как раз исполняет именно ваш приказ. Ведь это вы же приказали ему тянуть как это возможно. Вы послали его предотвращать атаку любыми способами. Он исполняет все в точности.

-- Ему что, больше всех надо? Думает, награду получит. Фиг ему. Все награды – нам. А такие, как он, пусть воюют. И скажет спасибо, что нам еще нужен...

-- Давайте подумаем, майор, что сможет он предпринять после этого. Ведь протонной энергии испорченного двигателя может хватить не на долго.

-- Вот именно, ненадолго-- Я не думаю, что он на столько безрассуден. Но, чтобы он не придумал, необходимо вовремя начать наступление. Пора совершать подвиги. А то мы никогда в званиях не повысимся. А эта атака сулит нам барыш...

Полковник хитро улыбнулся майору и прищелкнул пальцами:

-- Генералы-то наши, засиделись на своих местах. Пора им в отставку. Сами пожили, пусть другим дадут.

-- Ох, если они узнают...

-- А вы думаете, не знают?! Спросите у них на досуге, как завоевывался каждый их орден. Без стеснения расскажут. Только правильно спрашивать надо уметь.

 

-- Прапорщик, подойдите ко мне в сектор, -- капитан едва скрывал раздражение.

Специалист по технике волнуясь зашел в отсек.

-- Прапорщик по вашему приказанию прибыл, капитан Грэг.

Капитан стоял перед столом возле видеофона. К прапорщику он был распложен в полоборота. Не оборачиваясь, он указал ему на стул рядом со своим столом. Потом напрямую задал вопрос:

-- Скажите, прапорщик, майор часто вызывает вас делать доклад?

-- Ну, недавно вызывал.

-- Точнее.

Прапорщик смутился. Он предчувствовал, что сказал что-то не то при докладе майору. И капитану это не понравится. Но как он мог упрекнуть себя в этом, ведь он выполнял то, что было сказано выше стоящим лицом. Поэтому, не смущаясь, он ответил:

-- Полчаса назад, капитан.

-- Когда перед этим вы делали доклад в последний раз?

Прапорщик наморщил лоб. Видно было, что давно. Но, все же он сократил время.

-- Около двух недель назад.

-- А, что, за две недели техника не могла потерпеть поломку?

-- Да она, каждый день... Капитан, разрешите доложить... Я делаю доклады, когда это требуется от руководства.

-- Остыньте, прапорщик, я не о вас сейчас. О технике. Как часто она может ломаться?

-- Все зависит от качества изготовления. Вот сейчас она лучше, чем была месяц назад. Можно долго летать на аэрофонах и не думать о поломке.

-- И, все же, двигатель сломался... – почти задумчиво произнес капитан.

-- Это случайность, уверяю вас.

-- Ладно, не уверяйте. Скажите лучше, что вы доложили майору?

Прапорщик нахмурил лоб. Он думал, надо ли говорить все. Но капитан подбодрил:

-- Не смущайтесь, я сейчас не о вас думаю. О дальнейшей тактике. Ведь нам должна прийти помощь. Я ее жду.

Прапорщик засиял:

-- Я сказал все, как есть. Мы поставили силовое поле, эксплуатируя энергию поврежденного двигателя. Но ее хватит ненадолго.

-- Я надеюсь, вы ничего не говорили об энергии оружия. О том, как мы будем ее использовать в дальнейшем?

-- Нет, капитан, ничего.

-- И не говорите, это приказ. Я передумал. Оружие нельзя использовать в таких целях. Только для боя. Идите, прапорщик.

-- Есть, капитан.

Глава 47.

После того, как прапорщик удалился, капитан погрузился в тягостные раздумья. Смутные мысли терзали его. Он прекрасно понимал, что не спроста майор спросил о положении лагеря у спецтехника. Обо всем он должен был спрашивать у капитана, старшего по званию. А он, в свою очередь, спрашивать о докладе у более младших сослуживцев. Таков Устав военной службы. Да и логичнее было задавать вопросы самому капитану, поскольку он послан сюда с особым заданием. Вероятно, спецтехник не знал, да и не догадывался о том, что весь их разговор с майором был прослушан капитаном слово в слово по параллельному видеонаблюдению. Не даром капитан столько лет работал тайным агентом АСУ. И теперь обстановка ему была видна, как на ладони. Он прекрасно понял, что помощи для гарнизона не дождаться. Кроме того, руководство замышляет какой-то план, известный только им самим. Возможно, в этот план входило пожертвовать гарнизоном. Но этого нельзя было допускать. Ведь здесь люди, молодые неопытные мальчишки, которых кто-то ждет домой. Все думают, что их юнец выучился и проходит практику где-то на научных исследованиях... Нет! Этого никак нельзя допустить. Пусть даже ценой собственной жизни. Зачем же тогда существует АСУ?! Уж не для защиты мирного населения? Капитан служит ученным, значит, должен защищать население. И он понимал, что прав. Невольно, его кулаки сжались.

Использовать энергию оружия он действительно передумал. Рано или поздно она тоже закончится. А нападающие не меняют своего решения. Они могут укрепить свои силы и напасть на гарнизон внезапно. Лагерю новобранцев нечем будет отбиваться. Их могут перебить всех до одного. Одно капитан знал точно. Главное, что нужно противнику, это оружие лагеря и боевая техника, которая сильнее техники повстанцев в несколько раз. Даже ополченцы не обладают таким снаряжением, как истинные воины Армии Ученных. Если они завоюют ее, это будет чревато последствиями для других гарнизонов АСУ. Их надо перехитрить.

До сих пор повстанцы были опасны тем для неопытных новобранцев, что они могли нападать в лесу на тех, когда они были посланы в разведку по два-три человека. Взяв в плен неопытного вояку, они убеждали работать его на себя. таким образом, численность армии повстанцев была неизменна. А в последнее время выросла почти в двое. Но силы их были не соизмеримо малы.

Капитан провел вычисления, насколько приблизительно хватит силового поля для защиты лагеря. Оказалось, что энергии осталось совсем немного. Всего на несколько суток. Потом силовые линии начнут ослабевать, поле перестанет быть таким интенсивным. Защита его снизится и в лагерь можно будет проникнуть без особых усилий. Когда противник поймет это, вероятно, начнет наступление. Этот момент нужно не прозевать.

 

Ник и Тиан были почти у цели. Еще несколько милипарсек и перед ними откроется их родной гарнизон. Ник, как всегда, заметно отставал от Тиана. Тому приходилось периодически останавливаться, чтобы подождать товарища. Ник, запыхавшись, настигал Тиана. Они отдыхали несколько минут и снова отправлялись в разведку. У них не было сведений от синоптиков и погоду они могли предсказывать только по небу, бледному солнцу да облакам. И сейчас эти «синоптики» прогнозировали снегопад. Небо затянулось облаками, стало серым тяжелым и низким. Солнца и вовсе не было видно из-за туч. Сумерки наступили рано, и в лесу стало совсем темно.

-- Давай включим лазеры, -- предложил Ник.

-- Ты, что, мы же в разведке. Темнота сейчас для нас лучший друг.

-- Но мы же ничего не увидим.

-- Зато, и нас никто не увидит. Оружие спрячь, пока оно не пригодится.

-- А для чего оно может пригодиться?

-- Как это, для чего?! А, если нас в плен захотят взять, чем мы будем отбиваться?!

-- Тогда не стоит прятать маузер далеко!

-- Нет, спрячь. Энергию надо экономить. И спрячь подальше.

-- Я не успею достать его вовремя.

-- Успеешь. Ты ведь увидишь, что за тобой следят. Достанешь, когда выхода другого не будет.

-- А, если я не увижу?

-- А, если, они увидят, что у тебя оружие наготове, то сразу же возьмут тебя в плен. Наши войска вооружены получше, ты это знаешь...

-- Да, у них экстрасенсы...

-- Ты не должен вызывать подозрение своим внешним видом. Ты же знаешь, мысли материализируются. Не думай о плохом и ты не вызовешь недоверие у противника. Для них – мы просто заблудились в лесу. Мы живем на его окраине.

Не успел Тиан закончить фразу, как почувствовал сковывающую силу в руках и ногах. Его, как магнитом стало притягивать в траншею. Он понял, это силовая сетка. Он попал в капкан. Возле самой траншеи он услышал знакомый голос младшего лейтенанта, который сегодня был в дозоре:

-- Кто? От куда? Зачем здесь находишься?

Тиан понял молниеносно, что в западню попасть должен был не он. Курсант знаком показал, что это не к нему. Его жест указывал в сторону Ника, который уже готов был доставать свой маузер.

-- Ах, это ты, дружище! – все понял лейтенант, -- Ты нам заложника привел. Теперь делай так, чтоб я упал, а сам – беги!

Тиан достал маузер и выпустил яркий луч в темное небо. Лейтенант вскрикнул и упал навзничь. Тиан кинулся бежать в сторону Ника.

-- Скорее, бежим, -- прокричал он на бегу.

Он хотел схватить Ника за плечо, но не успел. Тот с подавленным криком, как парализованный двинулся к траншеи. Там ждал его лейтенант. Вдруг Ник вспомнил, его должны взять в плен, как заложника, свои. Значит, задание выполняется по плану. В тот же день Николса увели в отдельный сектор.

Глава 48.

По плану командования гарнизона, Ник нужен был, как заложник, для того, чтобы предотвратить нападение захватчиков на гарнизон. Разведке было известно, что повстанцы дорожат каждым своим человеком, который примкнул к ним. Этим они завоевали свою репутацию и доверие всех, кто был на их стороне. Но они не хотели принимать ту деталь, что целью Армии Ученных является сохранение каждой жизни на земле, человеческой или не человеческой, стоящей того или нет. Вероятно, им это было не выгодно. Это не позволяло разжечь им конфликт, на который так наталкивали последние известия Мировой сети Интернет. Воевать при таких условиях было просто не возможно.

Ник помнил, что по заданию разведывательного руководства он должен попасть в плен. Затем его должны обменять на такого же заложника со стороны повстанцев. Но кто этот заложник? Находясь в лагере противника Ник не видел его. Да и должен ли был видеть? Что будет дальше с ним, он знать не мог.

Тиан добрался до своего лагеря только к рассвету. Он нашел главного командира их гарнизона и доложил:

-- Силы противника не уменьшаются. Лагерь окружен силовой оболочкой в несколько тысяч ватт. Наш отряд, состоящий из двух человек, потерпел потерю. Курсанта Ника взяли в плен заложником.

-- Это плохо, курсант Тиан. Как это произошло.

-- У них есть силовые сети. Они расставили их вокруг лагеря. Ник попал в одну из них.

-- Каким оружием можно бороться силовыми сетями?

-- Лазерным маузером. Я тоже попал в такую, но смог разорвать ее лучом.

-- Значит, лазерного маузера достаточно, чтобы победить силовую ловушку?

-- Да, но наших маузеров может быть недостаточно, чтобы победить все силовые решетки.

-- Ошибаетесь, Тиан. Несколько часов назад мы получили подкрепление от своих собратьев с боевым снаряжением. Там и маузеры и искрометы и силовые ловушки и даже, излучатель силового поля. Теперь мы вооружены до зубов и можем начинать наступление.

-- Откуда, позвольте спросить у наших собратьев все это?

Командир дружески обнял Тиана за плечо:

-- Мальчик, ты не знаешь, на что мы способны. Недавно наши войска взяли три гарнизона АСУ. Мы начинаем побеждать противника. Скоро мы выиграем войну.

-- Но позвольте напомнить. У них есть сильные экстрасенсы.

-- У тебя есть достоверные сведения?

Тиан покачал головой:

-- На данный момент – нет.

-- В одном из гарнизонов был не очень сильный экстрасенс. А в двух других – и вовсе не было.

Тиану не чего было больше сказать. Он козырнул особым знаком повстанцев:

-- Разрешите идти?

-- Идите.

 

-- Я слушаю, курсант Тиан, -- майор, не отрываясь от видеофона, прихлебывал витаминную смесь, -- Вы собираетесь сделать мне доклад о происходящем?

Голос майора был сонным и ленивым. Судя по всему, ему не слишком нравилось, что его побеспокоили в послеобеденное время.

-- Да, майор. Я хочу сделать доклад о проделанной разведке.

-- Так делайте, меньше слов, -- майор был раздражен взволнованным голосом курсанта.

-- Курсанта Ника взяли в плен в качестве заложника бойцы лагеря новобранцев, как и было предусмотрено в здании. В лагере есть некоторые боеприпасы и силовое поле. Но хватит его не на долго. Кроме того, лагерь повстанцев готовит вооруженное нападение сегодня ночью. У них есть оружие. Много оружия, больше, чем в лагере новобранцев. По последним данным, полученным от их командира, они взяли несколько гарнизонов. В плену у них есть еще около десятка заложников и оружие, которым прежде могли пользоваться только мы, воины АСУ.

-- Ну, и что вы видите в этом удивительного? – голос майора стал еще более раздражительным и приобрел визгливые нотки, -- Сынок, это война, а не игра в бирюльки!

-- Так точно, майор, это война! – отвечал недрогнувшим голосом Тиан, -- И мы должны максимально предотвратить на этой войне потери.

-- Кто, вы! – разозлился майор, но вовремя опомнился, -- Ничего самостоятельно не предпринимайте! Обо всем докладывать только мне!

-- Боюсь, майор, что совсем скоро это будет невозможно. Меня переводят на другую должность. Я теперь не разведчик, а вооруженный нападающий. Доступа к технике у меня больше не будет. Я и сейчас рискую. Меня могут в любой момент вычислить. Наверное, уже вычислили. Поэтому, хотят перевести в вооруженные силы...

Внезапно экран погас. Видимо, что-то случилось. А майор безмятежно продолжал потягивать витаминную смесь. Он промурлыкал себе под нос:

-- Ну и ладненько... Солдат спит, а служба идет... Хе-хе...

Глава 49.

Капитан не ошибся в своих подсчетах. Силовое поле стало исчезать уже через два дня после того, как его установили. Силовые силки еще действовали. Как раз в этот день по сводкам патрульных они взяли заложника. Значит, завтра могло быть наступление противника. Вероятнее всего, заложник являлся разведчиком армии повстанцев.

Сегодня ночью капитану не спалось. Усилием воли он заставил себя уснуть. Для него завтра был тяжелый день. Необходимо было все обдумать и рассчитать, чтобы никто не пострадал.

Встав в шесть утра, как обычно, он проверил все патрульные посты. Пересмотрел все видеозаписи, сделанные за ночь. Даже зверь, пробегавший мимо, мог быть теперь опасен. Вышел в траншею и поинтересовался мощностью силовой защиты. Дела обстояли совсем плохо. Заряда энергии едва хватило бы на день. На ночь лагерь оставался без защиты. Оставалось надеяться только на свой снайперский состав, который состоял из неопытных вояк. Капитан вновь обдумал, уже сложившийся в голове план. Силовую защиту лучше было бы отключить на день, но как? Невозможно было прекратить утечку энергии из поврежденного двигателя. Чинить сейчас его было опасно. На это просто не было времени. Возможно, противник может начать наступление раньше и все силы надо сосредоточить на вооруженной защите гарнизона.

Поднимать курсантов раньше положенного времени капитан не хотел. Им необходимо было выспаться перед наступлением боя. Напротив, он распорядился, чтобы подъем сегодня, вопреки правилам устава перенесли на час позже. Завтрак и обед сделали более питательным. Капитан понимал, что провизии у них не так-то уж и много. Но в противном случае, этот обед мог оказаться для многих последним. Таких фактов надо было избежать.

После подъема капитан подозвал командира подразделения и приказал выстроить всех бойцов в шеренгу. Он собирался дать им приказания на счет предстоящего боя. Они все выстроились по стойке смирно. В глазах у многих капитан читал тревогу. Это били уже не те бездумные глаза парней, которые он видел перед собой еще вчера, когда прибыл сюда для выполнения задания. Многие из них только сейчас поняли, что здесь вовсе не то место, которое они ожидали увидеть. Здесь нет места шуткам, приколам и предательству. А, тем более, трусости. Иначе это все может плачевно закончиться для тебя же.

Капитан окинул взглядом курсантов и волевым голосом произнес:

-- Вы, вчерашние мирные граждане планеты Земля, гурасы эпохи Вселенского Разума! Теперь вы – курсанты Армии Созидания Ученных. Вы – воины. И вы должны защитить свою планету... – тут капитан запнулся от несовместимости терминов, -- От наступающей войны. Но вы понимаете, что при этом вы должны воевать. Или, лучше сказать, предотвращать военные действия, предпринятые другими. Но вы должны уметь постоять за себя при этом, -- на этом капитан прекратил свою речь, чувствуя, что больше не в силах произносить ни слова.

Он сам не знал, что в этом всем правда, а что нет. Но чувствовал, что ответственность от сказанных слов ляжет только на его плечи. Непослушным и, готовым сорваться голосом, он перешел к отдаче приказа:

-- Слушай мою команду! Сегодня мы ожидаем наступления противника. По последним сводкам нападение на наш гарнизон произойдет сегодня ночью. Но, возможно, враг поменяет свою тактику и предпримет наступательные действия гораздо раньше. Мы все должны быть наготове. Силовое поле уже не действует и ничего с этим сделать нельзя. В связи с этим вы должны быть вооружены и держать оружие наготове. Но, предупреждаю, стрелять можно только в оборонительных целях, если вашей жизни или жизни вашего товарища угрожает опасность. В противном случае, использования оружия в наступательных целях или превышения самообороны вам грозит требунал. Далее, стрелять без моей команды строго запрещается. Вам ясно, курсанты.

-- Так точно! – почти в один голос ответил отряд.

-- Теперь, вы должны занять каждый свое рабочее место в лагере. Но п малейшему сигналу выстроиться в шеренгу, как сейчас. Вы меня хорошо услышали?

-- Так точно! – опять ответил отряд.

-- А, теперь, разой-дись!

Курсанты разбрелись по своим местам, но настроение у них было, не столько унылое, сколько тревожное. Капитан вспомнил, что в изолированном секторе у них есть заложник. Его можно использовать, как оборонительную тактику в бою. Ведь повстанцы не захотят потерять своего человека. Ничего не поделаешь, свои люди дороже.

Глава 49.

День тянулся утомительно долго. Чтобы скрасить тоску и тревогу, капитан в сотый раз проверил все боевые припасы, технику и обмундирование для курсантов. Проверил их боевую готовность. Чтобы курсанты не расслаблялись, он дал каждому из них боевое задание. Но короткий таежный день неизбежно рано подходит к концу и вот уже солнце стало садится за линией горизонта, а на небе стала все ярче и ярче очертания старушки-луны. Звезды хороводом закружились вокруг нее. Ночь обещала быть ясной. И это было на руку бойцам лагеря новобранцев. Возможно, враг отложит свое наступление, а за это время лагерь получит долгожданную помощь от руководства. В последнее капитан уже почти не верил. Вдруг небо озарила яркая вспышка лазера.

-- Стройся в шеренгу! – заорал капитан.

Все курсанты, а с ними прапорщик и офицеры низшего состава выстроились и вытянулись по стойке смирно.

-- Оружие наготове!

Бойцы подготовили маузеры и искрометы.

-- Стрелять только по моей команде!

Отряд молча подготовился выполнять команду капитана.

В дали послышался взрыв. Капитан знал, что оружие повстанцев примитивны, но и они могут принести немало поражений. Любая бомба, даже атомная, могла быть легко нейтрализована самым простейшим лазерным маузером. Но вдруг, где-то рядом, послышался голос их командира:

-- Воины АСУ, сдавайтесь, вы окружены.

Капитан понял, что при себе у них имеется видео и радио связь. Вытащив свой видеофон, он скомандовал:

-- Воины повстанческой армии, не считающейся законной, я требую переговоры.

-- Нам не о чем говорить. Наш отряд вооружен намного сильнее вашего. Сдавайтесь по хорошему. Мы можем пойти на уступку и прекратить боевые действия. в противном случае, мы будем стрелять.

-- Я требую переговоров. В противном случае, мы вынуждены вас усыпить. Вы надолго выйдете из строя.

-- И вы это умеете, командир! Интересно посмотреть на ваши экстрасенсорные способности.

Капитан чувствовал, что над ними насмехаются. Это значило, что кто-то мог донести информацию об их боевом составе. Это не могла быть их разведка. Человек, бывающий здесь очень часто.

-- Всего пару слов, командир, -- капитан готов был унизиться, лишь бы хоть немного оттянуть время.

-- Ладно, даю вам две минуты. Но при этом вы должны бросить свое оружие. Все. Предупреждаю, у нас есть радиолокатор, который чувствует даже перочинный нож в радиусе парсека. В противном случае, стреляю на поражение.

-- Я принял, -- коротко ответил капитан.

Он бросил на снег свой единственный маузер. Отряду отдал приказание:

-- Не стрелять.

Капитан понимал, что переговоры могут стоить ему жизни. Но другого выхода не было. Надо было убедить противника, что делать им здесь нечего. Они только потерпят потери.

Капитан шел торопливым шагом к траншее. Один, без сопровождения. Наконец, он поравнялся с командиром повстанцев.

-- Я слушаю, вас, капитан, -- вкрадчиво начал повстанец, так, словно хотел подчеркнуть безуспешность данного предприятия для их гарнизона.

-- Я хочу вас уверить, что мы почти безоружны. Я знаю, что вас интересуют боеприпасы, но уверяю вас, у нас их нет. Мы сильны только биоэнергией. И эта энергетика только в нас самих. Не советую вам начинать бой.

-- Ха, так что же вы ее не примените.

-- Мы не хотим вредить людям этой планеты, какими бы они ни были. Известны смертельные случаи погружения в транс...

-- Эту песенку мы уже слышали.

-- Хорошо. У меня есть другая песенка. В нашем лагере есть ваш заложник. Если вы не прекратите наступление, мы усыпим его на неограниченный срок. Возможно, он проснется в следующем тысячелетии.

-- Что?! – взревел командир повстанцев, -- Вы посмели взять в плен нашего человека! Вы знаете, это позор для любого повстанца. Мы будем за него мстить!

-- Не нужно мстить. Прекратите наступление и мы отпустим его живым и невредимым.

Повстанец зарычал от злости.

-- Живым и невредимым... После того, что он побывал в ваших лапах! Да вы просто решили посмеяться над нами. Ну, так получайте же!

С этими словами он свистнул, что было силы. К нему подлетело два воина из их отряда.

-- Взять его! – скомандовал он своим курсантам.

Те без промедления схватили безоружного капитан, угрожая ему маузерами при этом.

-- Это не честно, командир, -- Грэг был на удивление спокоен. Он знал, что сорвав злость на нем, повстанцы могут оставить в покое их гарнизон. Тем более, что последним словам их командир уже проверил. Значит, может поверить и всему остальному.

-- Пусть только одна волосинка упадет с головы нашего человека! Тебя убьют, как собаку, без экстрасенсов!

-- А, если обмен на обмен? – все так же спокойно спросил Грэг.

-- Я не хочу с тобой разговаривать!

-- Придется, если тебе важна жизнь твоего человека. Наши ребята тоже мстить умеют. Тем более, он курсант, а я – капитан.

-- Увести его!

Видно было, что командир повстанцев в слишком шоковом состоянии, чтобы мыслить серьезно. Капитан это видел и знал, что в ближайшее время ему ничего не грозит. Сегодняшний бой выигран. А, вот, что будет завтра?...

Глава 50.

-- Что-о? Капитан Грэг в плену? Как вы могли это допустить!!!

В порыве гнева майор швырнул фужер с недопитым коктейлем в шестой угол своего сектора. Тот час же бледные пятна были смыты автодворниками так, словно ничего и не было. Осколки фужера расплавились и растворились в пространстве над полипропиленовым полом, который поглощал все, что было не нужно. Осталось только сизое облачко, как напоминание о нервном срыве. Но и оно через несколько секунд распалось на атомы. Майор некоторое время приходил в себя. сделав хладнокровное выражение лица, он снова повернулся к экрану видеофона:

-- Как случилось, что капитан в плену, прапорщик? Для нас это непредвиденное обстоятельство.

-- Мы не знаем. Он вышел на переговоры. Безоружный. Потом нам сообщили, что капитана взяли в плен повстанцы. Боевые действия на сегодня окончены.

-- Мерзавец! – прошипел майор, -- Как обо всем я доложу полковнику?! – затем снова обратился к спецтехнику, -- Ну, и как вы собираетесь вытащить его из плена?

-- Не знаю. Но, я думаю, пока он в плену, наступление нам не грозит.

-- Так что, по вашему, он работает на них?

-- Он работает так, чтобы нашему лагерю больше не грозило нападение со стороны повстанцев.

-- Как вы думаете, прапорщик, зачем ему это нужно? Он что, добровольно сдался в плен?

-- Мы не могли это видеть. А вот что он пообещал повстанцам?

-- Да известно ли вам, прапорщик, что в плен должен был попасть уже подготовленный нами заранее человек. Это должен был быть курсант или, хотя бы, вы, прапорщик. Вами я еще могу пожертвовать... А тут, капитан...

-- Вы хотите отдать меня повстанцам? -- прапорщик заметно занервничал, кончики его пальцев затряслись на изображении видеофона.

-- Теперь уже нет. От вас толку и там никакого. Но сам капитан в плену! На кого же мы его обменяем? Ведь у нас в заложниках только их курсант. Как можно выменять капитана на курсанта. Они попросят более высокую плату. Победа может быть за ними.

 

-- Ну, дорогой майор, что нового на поле битвы? Какими подвигами похвастаетесь сегодня? Каких орденов ожидать нам в ближайшее будущее?

-- Плакали наши ордена, полковник...

Майор чуть не обронил горькую слезу.

-- В чем дело, майор? Я вас не узнаю.

-- Этот негодяй работает на другую сторону. Победа на стороне повстанцев. Вы представляете, что скажет руководство?! Да нас не только к награде не представят, отберут то, что есть и, в лучшем случае, рассчитают...

-- Давайте все по порядку. Какой из них негодяй?

-- Да капитан наш, патриот который. Он же так преданно служил АСУ!

-- А теперь, что, не служит?

-- Добровольно сдался в плен повстанцам, -- майор вытер горькую слезу, скатившуюся с глаз невольно, -- Он воевать должен, а он, в лучшем случае, перемирия хочет!

-- Ну, ничего, ничего, мы это дело уладим. Не раскисайте, майор, ведь вы же военный. Будет и на нашей улице праздник. Получим и мы свои награды!

Майор немного успокоился.

-- Стар я стал, полковник, сантиментален. На покой мне пора. Замена требуется.

-- Вот дослужитесь до генеральского звания, тогда можно и на покой. А внуки и правнуки уважать будут и гордиться вами. Ну, разве вы этого не заслужили?!

-- А что сейчас делать с этим прохвостом?

-- Найдем, что делать. И ему применение на войне найдется. У него ни детей, ни семьи. Внуков тоже никогда не будет. Да и нужны ли они таким, как он. Нужен ли он сам кому-то. Мусор. Надо использовать. У меня есть план.

 

-- Разрешите доложить, полковник, наш гарнизон охраняется круглосуточно. Из оружия остались только ручные лазерные маузеры и искрометы. Из техники – два аэрофона. Противник имеет на данный момент силовые радары и ловушки...

-- Не надо, лейтенант перечислять дальше. Мы в курсе, что имеет противник, но в ближайшее время выслать помощь не можем. Крепитесь. Держите оборону, как только можете. Когда планируется наступление?

-- Не могу знать. У них в плену наш капитан. Они требуют обменять его на своего человека, который в плену у нас. Да еще, плюс ко всему, прекратят наступление...

-- Ну и дорого же стоит их человек. Чем же он так им нужен?

-- Не могу знать, полковник. Обмен назначили завтра к шести часам утра.

-- Где сейчас находится военнопленный?

-- Он все это время находился под строгим контролем в изолированном секторе. Еще ни разу не выходил оттуда. Я, признаться, сам еще не видел его ни разу.

Глава 51.

Ник, находившийся все это время под строгим контролем командного руководства лагеря новобранцев, понятия не имел о тех последних событиях, которые произошли в лагере. Когда ему сообщили о том, что сам полковник вызывает его на переговоры, он просто места себе не находил от волнения. Каждая минута до встречи с главнокомандующим ему казалась вечностью. Какое задание ему дадут теперь? Сможет ли он выполнить его? Где находится сейчас Грэг и когда они снова смогут работать вместе?

 

-- Курсант Ник по вашему приказанию прибыл, полковник!

-- Хорошо, курсант. Вы еще не разучились выполнять в точности приказания.

-- Никак нет, полковник.

-- Вы готовы отдать жизнь за дело, которому служите?

-- Так точно!

Ник боялся, что голос его выдаст. На последней фразе он сорвется. Поэтому курсант говорил коротко и четко. Главное, выиграть время и получить еще хоть одно задание. А потом, будь, что будет...

-- Вот и хорошо. Мы даем вам еще одно задание. Оно сложнее первого. На много. Вы готовы?

-- Так точно, полковник.

-- Завтра, ровно в шесть утра должен состояться обмен военнопленными. Вас должны обменять на того человека, который попал к нам в плен. Улавливаете?

Ник кивнул головой.

-- Так вот, -- продолжал полковник, -- Вы не хотите попадать в лагерь врага, не так ли? Тем более, что оттуда мы вряд ли сможем вас вытащить...

-- Никак нет, полковник.

-- Вот и отлично. Я вижу, вы полностью на нашей стороне. Слушайте дальше и запоминайте. Обмен состоится на расстоянии парсека от нашего гарнизона. На том месте, где проходит перекрестный путь переправления. Вот туда, в назначенное время, вас приведет под конвоем наше командование. Они все будут вооружены. Со стороны противника – их командование приведет своего военнопленного. Вы должны будете сделать два шага на встречу друг другу. Но, когда вы поравняетесь. Слушайте внимательно! Как только вы поравняетесь с их военнопленным и станете на одну черту с ним. Ровно так, что он не сможет больше видеть ваше лицо, а вы сможете наблюдать его затылок. Вы уже будете на их стороне. То есть, другими словами, вы должны сделать больше, чем два шага. Хотя бы, два с половиной. Главное, оказаться за чертой. Вы меня понимаете?

-- Отлично, полковник.

Ник был весь во внимании.

-- Главное, чтобы они поверили, что вы – полностью с ними. И вы сможете это сделать. Остальное сделает наш человек, находящийся у них в лагере. Иначе, вас не спасти. Так слушайте дальше. Поравнявшись с предателем, который предал нас и работает теперь на два фронта, вы должны будете убить его. Вам понятно?

-- Никак нет, полковник.

Глаза Ника наполнились ужасом, и он не мог этого скрыть.

-- Как я смогу это сделать?

-- Да очень просто. Расслабьтесь, курсант. Вам помогут. У вас в кармане будет лежать маузер. Как известно, в размерах он не слишком велик, умещается даже в самой маленькой ладони взрослого. Как только вы поравняетесь с пленным, вы пустите ему в височную кость луч. Вот и все. И больше ничего от вас не требуется. Только тогда наш человек сможет вас спасти. Он вас прикроет. Это будет сигнал к бою.

-- А, если я не смогу? Ну, что-нибудь не получится?

-- Забудьте слова «не могу». Этот человек предал нас. Он передал в штаб врага самые важные сведения о нашем лагере. Теперь мы в опасности. Не только наш гарнизон. Вся армия в целом. Теперь вы понимаете, как важно в точности выполнить это задание. И никто кроме вас, на данный момент, не сможет этого сделать.

У Ника все похолодело внутри. Он не думал, что ему придется стать убийцей. Одно дело – отстреливаться в бою... Ник дрожащим голосом произнес:

-- Хорошо, я согласен...

Он все еще надеялся, что эта участь его минется. Но отказавшись от задания он может навлечь гнев руководства на себя. Тогда пропал его план.

-- Но, что все таки будет, если не получится?

-- А будет то, что и с их военнопленным. Предателей убивают на месте. Таков закон воинской службы!

-- Есть, полковник! – это все, что мог выкрикнуть Ник, не помня себя, -- Разрешите идти?

-- Идите и готовьтесь к завтрашнему подвигу.

Полковник хитро подмигнул.

Глава 52.

Ночь Лика провела в беспокойстве. Как она не пыталась, не могла уснуть. Как можно было убить неповинного перед ней человека. Каким бы он ни был предателем, ее это не касалось. Это все их мужские игры. Война – это то, что придумали мужчины, чтобы не было скучно. Многие из них, таким образом, находят повод сбежать из дома, как Грэг... Впрочем, не надо сейчас о нем. Лике надо было сосредоточится на том, что она будет делать завтра. Ведь она не убийца. Как она будет жить с этим дальше? Ведь у этого человека может быть семья, дети. Его кто-то непременно ждет. Но стрелять в спину – это подло! Как же этого избежать?

«Бежать! Бежать!» -- эхом пронеслось у Лики в подсознании.

Сейчас она была близка к обмороку. Раньше, в древности люди произносили какие-то слова, подняв голову вверх. Это называлось... Молитва, кажется. Лика не знала этих слов. Но она подняла голову вверх, сидя на своей обычной постели и, как в то утро, когда искала кольца, выброшенные Грэгом, о чем-то просила. Просила не словами. Что-то внутри нее просило. Она почувствовала, что отключается.

Она уже не была в этом земном измерении. Она видела перед собой астральную реальность. Силуэт того человека, военнопленного повстанцев. Но ни лица, ни фигуры она не могла различить. Весь силуэт был заполнен светом. Он светился полностью изнутри, словно был наполнен белым с желтоватым отливом пламенем. Это был не земной свет, даже не астральный. Это был цвет его духовной оболочки. Пламя постепенно стало менять цвет. Оно переливалось, меняя тона от чисто-белого, переходящего в ярко-желтый до огненно красного цвета. Силуэт загорелся полностью пламенем костра, который достал до самого неба. И на темном фоне Лика ясно увидела лицо Грэга.

Она очнулась. Ей показалось, что она видит кошмарный сон. Где сейчас Грэг? Что с ним? Не знак ли это свыше, что она должна сделать это ради него? Выполнить задание, спасая его жизнь. Может, этот человек предал капитана? Но почему он так ясно светился изнутри? Даже ради любимого Лика не могла стать убийцей. Она знала только одно. Найти Грэга и спасти его. Эта была цель ее замыслов, загнавших так далеко в центр военных действий. Лика опять откинулась на подушке и закрыла глаза. Следующее видение пришло так же внезапно, как первое. И было оно не менее шокирующее.

Лика четко увидела перед собой силуэт военного высшего офицерского состава. Он был повернут к ней затылком. Как только Лика поняла, что это полковник, силуэт развернулся к ней на сто восемьдесят градусов. Но мундир на полковнике был не офицерский. На погонах значилось звание генерала-полковника. Аксельбант и лента с орденами... полковник хитро подмигнул Лике: «Готовьтесь, курсант, к подвигу...»

Лика вскочила сама не своя. Это было ужасное видение, много говорившее о себе. Только сейчас ей пришла в голову мысль, что все «подвиги» на войне совершаются ради прославления высших чинов. Все обычные служащие – просто марионетки в этой нелепой игре. Теперь Лика точно знала, кто придумал войну и кому она нужна. Тот человек, которого она должна убить сегодня утром, возможно, ни в чем не виноват...

До подъема оставалось полчаса. Лика понимала, что сбежать отсюда ей не удастся.

«Предателей убивают на месте!» -- снова вспомнила она навязчивый тон полковника. Но умирать Лика никак не хотела. Ей было нельзя. За ней стояло будущее ни одного человека. А, главное, Грэга.

 

-- Ну, как я им задачку задал на этот раз? Готовьте, майор дырку для ордена.

-- Вы полковник, гений! Скажите, неужели она сможет выстрелить в него.

-- Если дуло будет у ее виска, то сможет. А, если не сможет, то избавимся от ненужного человека.

-- А как же ее способности?

-- Ее способности не только находка для нас. Это еще и опасность. Зачем нам человек, не желающий на нас работать. Вообще, я рассчитываю избавиться от них обоих. Но, если все-таки, мы не сможем... Одного из них потом придется все время держать под контролем.

-- Я был другого мнения, полковник. Что, если, их обоих держать под контролем? Ведь они оба способны на подвиги. Их руками можно выиграть многое...

-- Вы правы, майор. Сегодняшняя встреча покажет, кто на что способен. Я чувтвую, что они оба уже что-то задумали. Держу пари, что она не выстрелит.

-- А я говорю, выстрелит. Своя жизнь дороже.

-- Что ж, майор. Если пари выиграете вы, то сделаем так, что она будет работать на нас. И вы будете распоряжаться ею, как захотите. Ну, а если моя возьмет, значит он будет совершать подвиги для меня.

-- А, если, они оба живы останутся? – хитро сощурился майор.

-- Тогда, ничья. И награды – пополам!

-- По рукам!

Майор ударил своей толстой пятерней полковника по крепкой угловатой ладони. Они дружески расхохотались.

Глава 53.

Еще весь гарнизон крепко спал, когда к Нику в сектор вошел патрульный лейтенант. Он должен был отвести его к командиру отряда. Затем, под надзором командира и двух патрульных, курсанта должны были отвести в положенное место, где их ждал такой же небольшой отряд повстанцев со своим командиром во главе. Там противоборствующие стороны должны были обменяться военнопленными.

Как только патрульный вошел в сектор курсанта, он сразу же прочитал Нику инструкцию дальнейшего его поведения. На что Ник апатично заверил:

-- Я знаю о заданном назначении. Вчера полковник подробно рассказал обо всем.

-- Мне было велено напомнить. Это просто повторение урока. Но, если вы все отлично помните, тогда удачи!

С этими словами патрульный вложил в руку Ника маленький лазерный маузер, который хорошо прятался в боковом кармане.

«Предателей убивают на месте!» -- звучала в ушах у Ника настойчивая фраза. Она молоточком стучала в висках. Застывала на сердце ледяным комком. И больше ничто на свете не могло его отогреть.

К месту обмена отряд добирался пешком. Так было экономнее для двигателей микролайнера. Энергии в нем оставалось только для перебросок на более далекие расстояния и с более значительными целями.

С каждым шагом лед все больше сковывал сердце курсанта и руки. Нет, он никогда больше не сможет после этого жить как прежде, даже, если останется жив. Он не сможет смеяться, плакать, радоваться жизни и печалиться как все из за обычных жизненных неурядиц. Он станет мертвым. То, что он сделает сейчас, навсегда повиснет тяжелым камнем у него на груди и потянет на дно. Он не сможет больше жить. Так стоит ли оставаться живым?! В висках у Ника больше не стучала назойливая фраза. Теперь он все сильнее слышал удары собственного сердца.

И вот они у цели. Отряд противника был так же точен в своем появлении. Но подходить слишком близко двум сторонам друг к другу не позволял военный закон. Расстояние между противоборствующими отрядами должно быть не менее десяти микропарсек. С таким расчетом, чтобы ни один из пленных не мог рассмотреть лицо другого до тех пор, пока не произойдет обмен ими.

Через несколько секунд со стороны отряда повстанцев в темное небо взлетела молния лазерного луча. Это был сигнал того, что они готовы к обмену. Отряд лагеря новобранцев выпустил ответную молнию в небо, как сигнал такой же готовности.

-- Ну, брат, давай. Не подведи.

Командир легонько подтолкнул Ника к черте. На другой стороне в отряде повстанцев командир толкнул, отнюдь не дружески, капитана к роковой черте. Оба пленных ступили на прямую дорожку движения друг к другу. Они двигались четко, не торопливо и с одинаковой скоростью. Каждый шаг отдавался у Ника ухающим стуком сердца. Казалось, оно разорвется или вырвется из груди. Покатится по холодному серому снегу, оставляя кровавый след. Еще шаг, еще... И, вот, он почти поравнялся со своею жертвой. Но, что это?! Неужели полночный бред не оставляет его и здесь. Ник вытер с глаз накатившеюся слезу. Не может быть... Нет, я не верю этому... Но те сны – это предвидение, предупреждение. Лика знала это. Она была близка к обмороку.

Капитан шел четко к своей цели. Он не смотрел по сторонам. Он не хотел видеть пленного, на которого выменял наступление на свой гарнизон. Он знал, это война. Благодарить этого парня за то, что он попал в плен, бессмысленно. Возможно, завтра придется в него стрелять. Он не хотел всматриваться в лицо противника. К тому же, ни один их повстанцев никогда не вызывал у него особого уважения, тем более, доверия. Шаг. Еще шаг... Каждый шаг приближал его к своему родному лагерю. Вот еще немного и он увидит лица своих ребят. Командира отряда, патрульного лейтенанта... Кто из них нынче на посту...

Вот еще один шаг. Сомнений больше не было. «Грэг!» -- чуть не слетел с уст Лики прощальный крик. Они хотят убить его. Но она больше уже никогда не сможет предупредить его. Если она крикнет, то выдаст его. Ему не жить. Но больше никто не сможет предупредить его. Предателей убивают на месте.

Пленные поравнялись, стоя боком друг к другу расстоянии вытянутой руки. Каждый из них уже не мог видеть лицо другого. Еще один шаг – и каждый из них на своей стороне в безопасности.

Лика замерла, как каменная. Ноги не слушались ее. Еще один шаг. Последний. Сердце готовое разорваться на две части, вдруг приказало: Стреляй! Окаменелой рукой она достала маузер и... Следующая секунда показалась вечностью. Молния лазерного луча скользнула где-то за спиной капитана, в микронах от его виска. Яркая вспышка растворилась в светлеющем небе на фоне загорающейся зари. Он почувствовал, как энергия заряда почти обожгла его ухо. Внутренний навык подсказывал капитану, что выстрел произошел на расстоянии шага от него.

Капитан резко обернулся. Но это было слишком медленное движение с его стороны. Первое, что он увидел, это было простреленное лазером тело юноши. В двух местах. На шее тоненькой струйкой из сквозной микроскопической ранки сочилась кровь. Он не дышал.

-- Ник! Курсант Ник! Не умира-а-ать!

Капитан почти упал на курсанта. Только сейчас он понял, что вместо курсанта простреленным должен быть его собственный череп. Слезы затмили глаза и сознание капитана. Откуда-то вдруг над светлеющим лесом раздался вой боевой сирены. Боевые лайнеры скользили по снегу с одной и с другой воюющей стороны. Появились отряды бойцов. Вокруг воцарилась паника. Стрельба. Раненные и убитые. Но капитан, казалось, этого не слышит. Сердце выпало из его могучей груди и окропило снег багровым сиянием. Это была не заря и не кровь курсанта. Это была вера и жизнь капитана.

Откуда-то появились лайнеры санитарной помощи. Одни из них собирали убитых, которым ничем нельзя уже было помочь. Другие собирали раненных, даже таких, чья жизнь еще держалась на волоске. Капитан поднимал то дну руку курсанта, то другую. Пульс не прощупывался. Сердцебиения не было, дыхания тоже. Капитан не умел читать мысли. Но особая его чувствительность подсказала ему, что мозг курсанта еще излучает слабые биотоки. Значит, слабая жизнь еще теплится в нем.

Подняв Ника на руки, капитан ловко сумел положить его тело в один из санитарных лайнеров для раненных. Через несколько секунд тот должен был оказаться в госпитале. Это было все, что мог сделать капитан. «Держись, сынок...» -- прошептал он ему в след.

-- Зачем вы это сделали, капитан? -- услышал у себя за спиной Грэг знакомый волевой голос.

Капитан обернулся. Перед ним стоял полковник собственной персоной.

-- Он должен жить.

-- Напрасно. Таким, как он уже не помочь. А, вот, вы... Я-то с силовой защитой. Меня ни один лазерный луч не возьмет.

-- Теперь мне уже все равно.

-- Ну, ну. Умирать вам еще рановато, -- полковник, как всегда, был бодр и жизнерадостен.

-- Да пошли вы все к чертям! Слышите! К чертям собачьим! Все. Хватит. Мне не нужны такие ваши игры. Я выхожу из них. Я ухожу в отставку...

Едкий дым сковал горло капитана. Он больше не мог кричать. Он не мог разговаривать. Не мог слышать, что делается вокруг. Веки его набухли и не давали смотреть. Капитан попробовал сделать шаг вперед, но не смог. Он упал на окровавленный снег.

 

22 ноября 2014г, -- 22 января 2015г.

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/