Марзия Габдулганиева

Александр Глуцкий

 

 

ВРАТА МИРОВ

Дождь под Зонтиком

 

Пролог

Врата Хроноперехода закрылись. Валентина умерла. Стерлигов, опустошенный событиями последних дней, задумчиво брёл по восточному базару. В голове его кадрами замедленного кино продолжали мелькать фантастические картины: вот Хронозавр выползает их временного Провала, Валентина грудью ложится на огромного искусственного Спрута, Двойники за прозрачной стеной, разделяющей два параллельных мира, удерживают Координатора. Потом - забытье, и Павел уже стоит рядом со своими Двойниками, на руках его обмякшее тело его жены, а Координатор стоит возле поверженного Хронозавра.

После похорон ученому посоветовали сменить обстановку и предложили на выбор несколько вариантов отдыха. Стерлигов выбрал поездку в Среднюю Азию, как-то они были там вместе с женой, и то время показалось им волшебной сказкой.

 

Глава 1. Восточный базар

Знаете ли вы, что такое восточный базар? Невозможно описать великолепие и неповторимость этого зрелища. Едва только ты переступаешь ворота любого восточного базара, как останавливаешься, огорошенный невообразимым внешним хаосом, обилием фруктов, овощей, разнообразных запахов, витающих в воздухе над рядами, еле уловимых пряных ароматов. Прямо от входа начинаются длинные прилавки со всякой снедью - пресные лепешки, сушёные абрикосы, ломтики вяленой дыни, колотые грецкие орехи и нечищеный арахис, кишмиш, приправы для плова, нюхательный табак - голова кружится от изобилия и разнообразия. Подойти к ним невообразимо трудно из-за обилия торговцев зеленью, расположившихся с тазами на низеньких раскладных стульчиках. Тазы эти заполнены пучками кинзы, сельдерея, салата, укропа, зеленого лука и стоят прямо тут же, под ногами. Аккуратные ярко - зеленые пучки так и манят свежестью, и ты, хочешь того или не хочешь, купишь парочку к обеду на радость продавцов. Заодно прикупишь горячую лепешку, еще пахнущую раскаленным камнем тандыра.

А дальше... О, Аллах, глаза останавливаются на искусно настроганной желтой сочной морковке, ну как не купить ее к плову! Где морковь, там и ягоды барбариса, сушеная зра, сладкий корейский лук. Вот уже полчаса ты крутишься на пятачке у ворот, не в силах продвинуться дальше, так много вкусных и позарез необходимых соблазнов окружает тебя. Но надо бы дойти и до фруктов.

Выйдя из зеленого рая, неспешно обходишь абрикосовые ряды, любуясь солнечными горами божественного фрукта, не зная, какому сорту отдать предпочтение, пока какой-нибудь нетерпеливый торговец не окликнет тебя,

- Ходишь, ходишь, покупай уже.

- За сколько? - и отходишь, недовольный ценой. Многоголосьем взрываются остальные,

- Бери мой, дешевле отдам.

- Нет, мой ароматней!

- А мой - загляденье!

В конце концов, поторговавшись, покупаешь абрикосы у первого продавца и продолжаешь свой поход сквозь ряды краснобоких персиков, лысых и шершавых, круглых и плоских. Сочная карминно - красная вишня и алая черешня выставлена на прилавках в широких тазах, и так, пробуя из каждого таза по ягодке, наедаешься мимоходом. На том месте, где осенью горой будут лежать дыни и арбузы, сложены горкой свежая капуста и кандаляшки - скороспелые дыньки небольшого размера, чуть больше детского мячика.

В задумчивости бродил Павел Павлович среди даров щедрого края, не задерживая взгляд ни на одном из среднеазиатских фруктов. Сегодня утром он, повинуясь внутреннему голосу, к которому все чаще стал прислушиваться, отменил запланированную экскурсию в центр города. Все упорно рекомендовали ему посмотреть уникальные фонтаны и главную площадь, а затем оттуда прогуляться пешком по широким проспектам до центрального рынка. Но, выйдя из гостиницы, Стерлигов увидел трамвай с конечной станцией "Куйлюк" и бездумно сел в вагон.

Наблюдая из окна за зданиями, выложенными по фасаду желто-голубой мозаикой в качестве украшения, он вздрогнул от мимолетного озарения - "Куй -Люк"! Вот что его привлекло в названии. Люк - отверстие, а, если б он знал, что первая часть слова в переводе с тюркского означала - "положи", то еще больше утвердился бы в правоте утреннего выбора. "Положи в отверстие" - звучит таинственно и заманчиво.

Куйлюк был шумным восточным базаром на краю города. От центрального рынка он отличался необычайной дешевизной и скученностью торговых рядов. Пройдя благоухающие абрикосово - персиковые горы, красные вишнево - черешневые и алые, истекающие соком из лопнувших от зрелости помидор ряды, Павел оказался у противоположной входу стороне рынка. Фруктово - овощное изобилие тут заканчивалось, и прямо на земле были расстелены кошмы из кенафа - лубоволокнистого растения, а поверх них были раскинуты курпачи (большие стеганые ватные одеяла). На курпачах отдыхали торговцы, приехавшие ранним утром из дальних кишлаков и уже распродавшие свой товар. Теперь они, степенно сидя на корточках, подкреплялись зеленым чаем из мелких пиалушек, прихлебывая его вприкуску с лепешкой.

Южная жара давала себя знать, и во рту у Стерлигова уже давно пересохло, он тоже не отказался бы от глотка чая, поэтому повернулся к пройденным прилавкам прикупить персиков и абрикосов к раннему завтраку. Павел сглотнул слюну, и прокопченный на солнце до черноты пожилой мужчина с пиалушкой в руке, заметил это и широким жестом пригласил его присесть рядом. Стерлигову не удалось присесть на корточки, поэтому он неловко примостился с краю кошмы и с благодарностью принял пиалу с чаем и лепёшку. Хозяин молча мотнул головой, пей мол, разговоры потом.

- Усто джан, нон бер, - услышал Павел за спиной и оглянулся. Изможденная старуха с клочьями белых волос, выбивающихся из-под грязного белого платка, смотрела на него. На ней было ветхое ситцевое платье, чуть прикрытое рваной верхней одеждой, похожей на ватный халат. На ногах на босу ногу обуты резиновые галоши. Хозяин мгновенно вскочил, усадил старуху на своё место и налил ей чаю. Но она продолжала требовательно смотреть на Стерлигова и просила хлеб именно из его рук.

-Дивана, дивана, - почтительно заговорил хозяин и, обратившись к Павлу, продолжил, - божий человек - дивана. На кого падает её взгляд, тот отмечен милостью Аллаха. Поделись с ней лепешкой, она просит.

Ученый и сам понял, что старуха просит хлеб, и отломил ей большую часть лепешки.

Сумасшедшая протянула руку и, неотрывно глядя в глаза Павлу, продолжала бормотать уже какую-то чепуху. Сквозь нечленораздельное бормотание в голове у него сложились связные предложения,

- Врата открываются! Ищи, где найдешь. Закрой зло.

- Что за наваждение? Павел Павлович встряхнул головой, но старуха уже уходила, продолжая бормотать себе под нос.

- Кто это был?- спросил он у приветливого торговца.

- Дивана. Тхурайя, - с глубокой почтительностью ответил тот, глядя на Стерлигова с еще большим уважением.

 

Глава 2. Поди туда, не знаю куда...

В гостинице Павел Павлович впервые воспользовался ноутбуком, который взял скорее по привычке держать его всегда при себе. Как ни уговаривали друзья Павла не брать с собой лишний груз, чтобы он полностью отрешился тот прежнего мира, Стерлигов поступил по-своему. И правильно сделал.

Поиск по интернету дал огромную пищу для размышлений. Тхурайя - арабское женское имя, обозначающее название созвездия "Плеяды". И опять космические таинственные связи. Поразительно - сумасшедшая с именем созвездия! Что же это такое?

"Начиная со второй половины осени и заканчивая серединой весны, наблюдатели средних широт России, а также в Украине, Белоруссии и других странах Европы могут наблюдать по вечерам красивое рассеянное звездное скопление Плеяды, известное также как Стожары или М45.

Даже далекие от астрономии люди, вглядываясь в звездное небо, выделяют это превосходное звездное скопление среди других узоров звездного неба. Плеяды имеют характерную форму, сходную с маленьким ковшиком с ручкой.

По греческой мифологии Плеяды - семь дочерей титана Атланта и океаниды Плейоны".

Не найдя в выуженной из недр поисковиков интернета информации ничего полезного для себя, Стерлигов решил снова съездить на восточный базар. Не может быть, чтобы не было связи Тхураи с перекрёстками его судьбы. Материалист по воспитанию, Павел со временем начал верить, что все жизненные необъяснимые обстоятельства, которые происходят с ним, возникают не случайно, а в силу неведомых ему причинно следственных космических связей, в которых ему приходится быть то наблюдателем, то главным героем.

В холле гостиницы вышколенный служащий с азиатской внешностью, явно обученный манерам в лучших традициях Востока и европейских пятизвездочных отелей, вежливо поинтересовался, куда это их дорогой и уважаемый гость собрался в самую жару. Полдень, самое время посидеть с пиалой зеленого, утоляющего жажду чая, в прохладном номере с кондиционером или в уютном заднем дворике под навесом, близ журчащего фонтана. Никакие уговоры портье не остановили Стерлигова, и вскоре он вышел туда, где утром садился на трамвай.

Нервное возбуждение, не оставляющее его со встречи с Тхураей, достигло пика, когда никакой трамвайной линии на прежнем месте не оказалось. Только сейчас Павел осознал, что сильно вспотел, по лицу и шее текут струйки горячего пота, а рубашка на спине давно уже мокрая. Ни ветерка, ни сквознячка, лишь изнурительный полдневный зной мраком накрыл город, и даже горы, видневшиеся вчера вечером из окон гостиницы четкой и ровной белой полосой, напоминали размытую серую линию. Каждый вдох обжигал ноздри, напоминая о близости города к раскаленным пустыням. Вытащив носовой платок из кармана, Стерлигов отер лицо и шею, и, немного подумав, сложил вдвое за воротник: это он видел у местных жителей, но не понимал раньше, для чего они так нелепо складывают платки. Пот перестал течь с шеи на спину, и рубашка немного подсохла на солнце. Парило как в хорошей, добротной сауне, и червячок сомнения зашевелился в сознании Павла, но он не дал ему вырасти до крупного червя, не повернул назад. Следовало найти пропавший трамвай.

Редкие прохожие с удивлением смотрели на человека, который спрашивал, куда делся трамвай на Куйлюк. Они отрицательно качали головами и на пальцах показывали, что рядом даже трамвайных путей близко нет. Отчаявшись найти мистически исчезнувший транспорт, Павел стал просто спрашивать дорогу на базар, и ему тут же показали направление. Через тридцать минут размеренной ходьбы под тенью широких крон платанов и пушистых акаций показались главные ворота базара. Это был центральный Алайский рынок. От Куйлюка он отличался дорогими ценами, упорядоченными рядами и покупателями: в основном, это были иностранные туристы, приехавшие сюда хлебнуть восточной экзотики. Повинуясь возникшему внутреннему чутью, которое вело его, так, как опытная собака ищейка ищет туристов, заваленных лавиной, Стерлигов, не останавливаясь, проскочил фруктово - овощные ряды и вышел туда, где впритирку друг к дружке расположились котлы с пловом, шашлычные и лагманные забегаловки. Только тут он понял, что успел проголодаться, и в ближайшей лагманной заказал тарелку аппетитного лагмана. На вид это напоминало макаронный суп, с большим количеством мяса и жареного лука, картошки, нарезанной маленькими кубиками, и длинных макаронин. Макароны на ложку просто так не брались. Изнывая от жары, накручивая макаронины лагмана на ложку и, обжигаясь горячим бульоном, Павел злился на себя, что не догнал утром странную женщину сразу, не поговорил с нею. С каждой новой ложкой еды злость его постепенно проходила и к тому времени, когда тарелка незаметно для него опустела, Павел уже пребывал в благодушном настроении и решил дальше положиться на судьбоносные знаки.

Вот что значит поверхностное отношение к людям, медленно и сыто рассуждал он. Читал же, что порою безумцы знают больше простых смертных, так нет, пересилило брезгливое отношение к грязной нечёсаной старухе. Вот и думай, гадай сейчас, что она имела в виду, когда говорила, что надо искать ворота, которые скоро закроются. И, положа руку на сердце, Стерлигов честно признался себе, что если бы не загадочное значение имени старухи, он давно забыл про утреннюю встречу. Даже неграмотный узбек - торговец сразу уважил старуху, несмотря на её неприглядный вид. Восточные люди видят мудрость там, где она для западного человека недоступна.

- Куйлюк... Откуда появился трамвай с таким названием в центре города, где не было никаких трамвайных путей? Как это Валентина умудрялась телепортироваться с параллельной Земли, не прилагая заметных усилий? - неотвязные мысли терзали Стерлигова.

Сейчас он уже понимал, что путевка в Среднюю Азию, поездка на Куйлюк и встреча с безумной Тхураей звенья одной цепи событий, где главным действующим лицом почему-то снова будет он. Он вновь и вновь пытался восстановить в памяти образ диваны, но вместо этого вспомнил только одну фразу,

- Ата, нон бер, мархамат, - пока не понял, что рядом со столом стоит загорелый до черноты худощавый мальчонка и теребит его за локоть, выпрашивая лепёшку.

Удивившись, что в этом мире еще существуют попрошайки, Павел отломил ему половину и неожиданно опять очутился на куйлюкском рынке с разломленной лепёшкой в руке у кошмы приветливого утреннего узбека. Другую половинку держала Тхурайя и смотрела на него осмысленным и мудрым взглядом.

-У нас мало времени. Слушай, усто. Иди туда, где зверь не ходит, птица не летает, свет не доходит. Там горы, там проход в тот мир, откуда надо закрыть Врата Ада навсегда.

- Хронопереход?

- Молчи. Да, такими они стали, когда их прошел Координатор.

- Куда идти?

- Дорога выведет. Спеши, Врата открываются в определенный день, Кадер кичаси.

-Что это за день?

-У вас это день всех святых. День, когда праведникам будет воздаяние, грешникам - наказание.

Что за наваждение? Стерлигов мотнул головой, думая, что от жары у него начались галлюцинации. Но перед ним все так же стоял мальчонка и теребил за локоть,

- Ата, нон бер, мархамат! (Отец, дай хлеба, пожалуйста!)

Павел Павлович медленно отдал ему свою половину лепешки. Вторая часть, прежде протянутая попрошайке, как будто испарилась в воздухе. Ложка с остатками макаронин лежала в тарелке.

Надо было идти, но куда? Для начала Стерлигов решил вернуться в гостиницу, забрать ноутбук, а дальше - действовать по обстоятельствам.

Глава 3. Мазарсай

Служащие гостиницы любезно объяснили Стерлигову, как добраться до автостанции, откуда легко доехать до ближнего горного массива. Перед этим они сильно сокрушались, что уважаемый гость уезжает сразу, не прожив положенных дней и не насладившись красотами их города. Узнав, что плату за непрожитые дни Стерлигов не собирается просить обратно, девушка за регистрационной стойкой заметно повеселела и даже попросила горничную с этажа проводить ученого гостя до ближайшей трамвайной остановки. Такси в этом городе могли заказать разве что нефтяные магнаты, поэтому Пал Палыча устраивал и трамвай.

Стерлигов медленно ехал в допотопном транспорте по центральной части города, в промежутках между домами виднелись далёкие заснеженные хребты гор, куда он так стремился. Постепенно пышность и великолепие старинных зданий исторического центра сменили современные кварталы однотипных серых пятиэтажек, и вскоре среди них показалась автостанция, неказистая, как всё, что строится на окраинах любого жилого массива.

Автостанция была небольшой будочкой под навесом, рядом с которой под тем же навесом выстроились зеленые деревянные скамейки и несколько стареньких, но надёжно зарекомендовавших себя на горных дорогах небольших автобусов прошлого века. Стерлигов попросил билет до самого отдаленного пункта, это оказалась Бричмулла, романтично воспетая в прошлом же веке известными бардами Сергеем и Татьяной Никитиными. Женщина - кассир, продавая билет, уточнила, что ехать до Бричмуллы три с половиной часа, и посадка уже начинается.

Возле нужного автобуса группа веселых молодых людей с большими рюкзаками расторопно грузилась на задние сиденья, аккуратно складывая рюкзаки в узких проходах между сиденьями. Невозмутимые местные жители, будто выносливые ишаки, навьюченные непомерных размеров кулями, не обращая внимания на толкотню возле задней двери, степенно рассаживались в передней части автобуса и тут же погружались в неторопливую восточную дрему. Стерлигов, сильно отличающийся от всех пассажиров белым полотняным костюмом и наличием ноутбука, сел на своё место в середине автобуса рядом с молчаливым узбеком. Заметно было, что туристы им заинтересовались, но вопросов пока не задавали.

Немного присмотревшись к однообразному пейзажу за окном автобуса: пирамидальные тополя вдоль дороги и горный массив вдали, Павел Павлович хотел расспросить туристов о Бричмулле, но они его опередили,

- Куда едете в таком виде? В санаторий?

- В недоступные горные места!

- Зачем?

- Люблю фотографировать. Поснимаю в Бричмулле и вернусь. Вдруг сокровища Чингиз - хана отыщу!

- Тююю, дядя! Так в Бричмулле каждый камушек уже заснят! Какая вам там дикая природа, тем более сокровища - заметил смешливый парень с гитарой, друзья звали его Витей. Остальные бурно стали спорить, ходил ли этими перевалами Чингиз - хан со своим войском, обращаясь к Галине, шустрой девушке маленького росточка,

- Галя, скажи, ты же истфак заканчивала!

Галина, выпускница Казанского университета, бегло прочитала лекцию о походах монгольского завоевателя, заявив, что здесь мог быть только Александр Македонский или, как его зовут местные жители, Искандер Зулькарнайн (Двурогий).

Кляня себя за поспешное и необдуманное высказывание, Стерлигов не знал, как уйти от этой темы разговора, но неожиданно сонный узбек, сидевший через проход, встрепенулся и что-то стал ему втолковывать на ломаном русском языке. Общими усилиями Стерлигову разъяснили, что узбек живет в Бричмулле и приглашает Пал Палыча заночевать у него, а вместо платы хочет получить фотографии своего семейства. Такое удачное и своевременное предложение сильно обрадовало ученого, и он сразу же согласился, рассчитывая не только фотографировать семью хозяина, но и расспросить его об окрестностях Бричмулы и купить подходящую одежду для прогулок по горам.

Но его намерения вновь прервали любопытные туристы. Их интересовало, что же всё-таки собирается снимать Стерлигов в тех окрестностях. Он ответил, что ищет неприступные места с первозданной дикой природой и отвесными скалами.

- Идемте с нами на Мазарсай! Вот где всё первозданно, нога человека не ходила!

- Где это и что?

- Ущелье. Весной там селевым потоком все лагеря и санатории на выходе из ущелья смыло. Хорошо еще, что человеческих жертв не было. Точно - нетронутые места, мало, кто туда теперь ходит.

Павел Павлович задумался. В словах туриста он уловил скрытый смысл, словно снова услышал голос Тхураи,

- Ищи там, где никто не ходил, птица не летала...

- А птицы там летают? - решил он уточнить.

- Какие птицы! По словам тех, кто там побывал, в ущелье солнце не проникает, птиц и насекомых нет, такая жуткая тишина стоит, что даже на ночевку они не отважились. Одно название чего стоит - кладбище!

- Как это кладбище?

- Да переводится так: Мазар - кладбище, сай - ущелье.

Стерлигов решился.

- Можно с вами?

- Конечно! А вот и наша остановка!

Туристы шумной гурьбой высыпали на автобусную стоянку у подножия гор. Сосед, огорченно покачивая головой, когда Павел вышел вслед за ними, вполголоса,

- Яман, яман...

- Что он говорит? - спросил новоявленный турист у своих новых неожиданных попутчиков.

- Плохо, говорит! Они тут все суеверные, отговаривали нас на Мазар идти, - отозвался руководитель группы, все его повадки выдавали лидера компании.

- Наш приятель, молодой узбек, не пошел с нами, когда узнал, куда мы собираемся, - добавил другой, - сказал, что по кладбищам без дела ходить грех.

Стерлигов на это ничего не ответил, но еле сдержал довольную усмешку: по всем признакам, он был на верном пути к загадочным Вратам.

 

Оказалось, им придется идти еще километра два до ближайшего перевала, с которого можно было пройти к Мазарсаю двумя маршрутами: первый - через нижние теснины, преодолев перед этим каскад водопадов. Второй - выйти по хребту в верховья ущелья и спуститься вниз. Выбор маршрута решили голосованием, и Павел Павлович принял в нем участие, проголосовав за второй, более трудный путь, чем сильно удивил ребят из группы - экипировка ученого подходила разве что для прогулок по парку, но не по горам. Но с этим вопрос решился просто - туристы оказались запасливыми, и общими усилиями Стерлигов тоже преобразился в элегантного туриста. Длинных спортивных эластичных штанов ему не нашлось, но шорты до колен и разноцветные джурабы придали ему залихватский вид. Вместо кожаных туфель на ногах у него теперь были резиновые полукеды, вместо белого пиджака - теплый свитер. Свитер и джурабы, шерстяные гольфы ручной вязки, ему дали девушки, поэтому Павел сначала сильно отнекивался, но, видя, как торопит остальных членов руководитель группы, не стал упорствовать. Чувствовалось, что малочисленная туристская группа беспрекословно слушается старшего, но не по возрасту, а по опыту. Звали старшего Юрием, он и его помощник, Виктор, не первый год серьёзно занимались альпинизмом и вывели в горы группу новичков для боевого крещения перед поездкой в летние альплагеря.

Пока шли до перевала, путь казался легким и приятным, и Стерлигов даже разговорился по пути с Галиной, которая шла впереди него, и с парнем, недовольным, тем, что его поставили в начало группы. Ребята двигались друг за другом, словно не было других тропинок: впереди самые слабые и девушки, цепочку замыкал руководитель. Павел сразу принял правила группы, памятуя, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут и даже на замечание руководителя, что говорить надо меньше, впереди день похода, не обиделся. Главное Стерлигов уже выяснил. Он попал в компанию начинающих альпинистов, бывалых здесь было всего двое, руководитель и гитарист. Остальные четыре девушки и пять парней впервые выбрались в такой дальний поход.

На перевале ребята перестроились, первым пошел Юрий, Виктор замыкал группу, а остальные рассредоточились так, чтобы девушки были между парнями, на случай, если им будет тяжело идти, парням вменялось разгрузить девчачьи рюкзаки.

После нескольких часов пути на усталость никто не жаловался, и, казалось, сам окружающий пейзаж способствует приливу сил. С перевала они уже давно вышли на крутой гребень, откуда открывался обзор на каменистые теснины по правую сторону хребта, и альпийские луга по левую. Вскоре склоны с левой стороны начали набирать крутизну, и луга превратились в наклонные террасы, сплошь усыпанные белыми цветами на тонких стеблях, и куда ни взгляни, везде было белым - бело от этих свадебных цветов, как выдохнула восторженно одна из девушек. Тропинка понемногу сползала с самого хребта, но общая высота подъёма увеличилась: это чувствовалось по разреженности воздуха, по более яркому небу, не голубому, как обычно, а с оттенком фиолетового цвета.

Размеренно шагая в удобном темпе, Стерлигов забыл о цели своего похода, настолько суетным и далеким был тот мир, где он был всего три часа тому назад. Безмолвные горы, безмятежный ковер цветов, иссиня - фиолетовое небо, яркое солнце над головой - ничто не напоминало о прошлом, все отзывалось в душе гармонией и покоем.

- Всё, пришли, привал, - голос Юры вернул его к действительности.

- Как пришли? Где сай, - заволновались новички.

- А вот он! - гитарист подошел к широкой расщелине.

Из расщелины тянуло сыростью, запахом глины, слышалось приглушенное журчание воды.

- Куда спускаться? Тропинки нет, - заволновались девушки.

- Конечно, нет, тут все смыло или засыпало, внизу есть тропы, а здесь следуйте за мной, - Виктор бодро зашагал вниз.

- Друг за другом, цепочкой, на живые камни не ступать, - добавил руководитель, и, обратившись к Стерлигову, добавил, - что же вы медлите, идёмте, это и есть спуск на Мазарсай.

 

Глава 4. Встреча с неведомым

Спускались опять же друг за другом: впереди - Виктор, за ним - девушки, затем - Стерлигов, остальные были сзади.

До сегодняшнего дня Павлу не приходилось ходить по диким горным тропам, а этот спуск только так и можно было назвать: валуны разной величины с засохшей грязью лежали прямо под ногами, и приходилось ступать осторожно, выискивая любое мало-мальски свободное пространство, чтобы втиснуть ногу. Девушки уже давно спустились, даже крутизна склона не помешала им быстро умчаться и сгрудиться стайкой чуть ниже в том месте, где начиналось более пологое место. Для Палпалыча спуск давался с трудом, он то и дело поскальзывался, терял равновесие, поэтому сдерживал идущих сзади. Но никто не высказал претензий к нему, выход был тренировочный, торопиться некуда, есть время погулять спокойно.

Наконец-то и Стерлигов добрался до пологой площадки, ограниченной отвесными скалами, откуда собственно и начиналось ущелье. Между ними из узкой расщелины стекала струйка ледяной воды, а на плоском камушке прямо под водой лежала коричневато - желтая змейка и сонно дремала. Девушки с интересом её разглядывали, пытаясь растормошить прутиком, змейка и не думала шевелиться. Виктор сидел на камне под одиночным лучом солнца, пробившемуся сквозь теснины хребта, и дремал...

- Странная, - подумал Павел и услышал, как это же сказала вслух Галина, продолжая,

- Змеи обычно на солнышке греются, а эта в тени и под водой лежит. Разве такое бывает?

- Змея! - вскочил Виктор, и, разглядев ее пристально, зашипел вполголоса,

- Девчонки, живо от нее подальше!

Девушки отскочили, Стерлигов тоже попятился, но уточнил,

- В чём дело?

- Это щитомордник, одна из ядовитых змей. Странно, что под водой лежит, может, мертвая?

- Вот и мы также думали, поэтому и шевелили, - обиженно заметила Галина.

- Нечего думать, быстро отошли все от змеи, отвечай потом за вас, - разозлился Виктор.

Тем временем подтянулись остальные туристы, и, не отдыхая, продолжили спуск дальше уже по широкой четкой тропе без валунов и грязи. Девушки пошли попарно вслед за ними, о чём-то тихо переговариваясь. Стерлигов не двинулся с места, Юрий хотел что-то ему сказать, но только махнул рукой в сторону тропы - догоняй.

Павел придвинулся ближе к змейке. Она ожила и сползала с камня ему навстречу, как будто не лежала только что недвижная и безразличная. Ученый попятился и хотел уйти.

- Нагхайя тебя ждет, нагхайяяя, - змея шипела, уставившись блестящими глазками прямо на него, а в голове Палпалыча звучали слова вместо шипения.

- Нагхайя, Тхурайя, - помешательство в моей голове, слышится черт знает что, - раздосадованный Стерлигов повернулся и быстрым шагом начал догонять группу.

 

Спуск стал намного легче, но все шли молча, скалы возвышались с двух сторон мрачными серыми громадами, расстояние между ними не превышало пяти метров, и солнечные лучи застревали где-то там наверху, где синела полоска неба. Тоненькая струйка воды постепенно становилась все шире и шире, и вот уже расстояние между скалами стало увеличиваться, причём половину этого расстояния занимал водный поток. Группа шла по довольно заметной тропке среди колючих кустов чуть выше потока, Кроме журчания воды, да звука шагов, ничто не нарушало мрачную тишину ущелья.

Точно как на кладбище, - сказал кто-то из новичков, и тут же замолк от неуместности этих слов.

Постепенно небо начало розоветь, Юрий прошел вперед и ускорил темп ходьбы. Никто не спрашивал, зачем, ведь через несколько минут сядет солнце, и ущелье накроет кромешная тьма, а пока еще им не встретилась ни одна приличная площадка для ночевки. На очередном повороте ручей полностью примкнул к противоположной отвесной гранитной стене. За счет этого тропа стала чуть шире. Юрий сбросил рюкзак.

- Все, дальше не идем. Дорога неизвестная, скоро стемнеет. Устраиваемся ближе к воде.

Туристы разбили стоянку в считанные минуты, не успел Стерлигов снять свой рюкзак и посидеть, вытянув натёртые ноги, как вокруг него стояли палатки, продукты были сложены близ костра, в котором уже потрескивали сухие сучья, а перед ним стояла Людмила с кастрюлей и просила принести воды.

- Осторожней там, на спуске к воде! И на камни у речки не вставайте, можно упасть, - крикнула она ему вдогонку.

- Будете при кухне, - добавил Виктор, - а мы с ребятами за дровами, пока не стемнело окончательно.

Темнота в ущелье опустилась сразу. Девушки не отходили от костра, парни то уходили в темноту, подсвечивая себе фонариками, то выныривали на узкий круг света с охапками сухих сучьев. Когда от кастрюль с варевом вкусно запахло, и было запасено достаточно дров, все потихоньку подтянулись в костру, укутавшись в спальные мешки. Стерлигов вначале подумал, что ребята собираются ночевать возле огня, но прохлада ночи заставила и его пересесть ближе к источнику тепла.

Ужинали молча под журчание воды, другие звуки казалось, отсутствовали, иногда только слышалось шуршание мелких камушков, осыпающихся с ближнего склона.

Всех удивила Людмила. Она попросила у Виктора гитару и неожиданно красивым сильным голосом выдала сольный концерт туристско-альпинистских песен. Новички молча слушали, не зная репертуара, а те, кто мог, тихо подпевали.

Стерлигов сидел спиной к склону и лицом к невидимой речке, раздумывая, как ему найти неизвестный вход, таинственные Врата. Пока всё шло независимо от его желания, но происходящие действия словно подталкивал неизвестный режиссер грандиозного спектакля, разворачивающегося с участием Павла. На гранитной стене, что за ручьем, плясали отблики от пламени костра, и когда кто-либо вставал подбросить дров, на фоне пляшущих языков появлялись силуэты, похожие на непонятных сказочных чудовищ.

Утро вечера мудренее, - подумал он и повернулся к Юрию узнать, где ему выделят ночлег. Тот, уловив его движение, начал говорить,

- Девушки будут спать в ближней палатке к костру, наш гость - в следующей, все по двое дежурим поочередно до рассвета.

- Девчонки, хотите историю про черного альпиниста?- спросил кто-то из "старичков"

- Не стоит, - резко оборвал Юрий, - не та местность!

- Почему это? Мы не боимся, - завелась шустрая Галина.

- О «Черном альпинисте" ходят легенды. «Черный Альпинист» это тот, кого ребята бросили, и он упал в пропасть. Теперь он, как призрак, приходит по ночам к палаткам новичков, и ищет того, кто его предал. Это байка, которой пугают новичков.

Атмосфера была гнетущей: как перед грозой чувствуется напряжение в воздухе, так и здесь кромешная тьма за узким кругом света от костра настораживала и пугала.

Мы спать пошли, - девушки дружно поднялись и направились к палатке, едва освещаемой костром.

- Головой к выходу, не застегивайте вход, - напутствовал их Юрий.

- Знаем, не маленькие, - послышалось уже изнутри палатки.

Оставшиеся у костра молчали недолго. Заговорил Виктор,

- Что-то не хочется мне по двое дежурить.

- Точно, жуть, какая темнота и тишина,

- Неее, ребята, больше на Мазар ни шагу...

- Хорошо, девчонки непугливые попались, - поддержали его остальные.

И снова все замолчали, только Виктор наигрывал на гитаре незатейливые мелодии. Потрескивали горящие ветки, круг света сужался, и Стерлигов, спиной ощущая злобность темноты, встал подбросить сучья в затухающий костёр. На противоположной стене так же виднелись неразборчивые причудливые тени....

-ААААААААААААА!- раздался дикий женский вопль, - от палатки бежала Галина, показывая за речку.

На стене колыхался четкий силуэт человека с рукой, протянутой в их сторону.

- Черный альпинист! Я его вижу!

- Да это наш ученый дрова подбрасывал, - успокоил ее Виктор

- Да, да это я, - вот смотрите, снова встану, - подхватил Стерлигов, внутренне дрожа от страха. Ученый, в отличие от насмерть перепуганной Галины, четко рассмотрел фигуру на граните - она была не на фоне костра, как положено быть тени, почему-то там еще просматривалась и палатка, стоявшая в стороне.

- Это знак мне, - думал он, уже не пытаясь сдержать мелкую дрожь, меня зовут туда, за стену. Вход здесь.

Наступила кульминация навязанного ему сюжета - переход на ту сторону. Что это и как произойдет, Стерлигов пока не представлял.

Между тем все стали располагаться у костра. Юра молчал, понимая, что после такой встряски мало кто сможет уснуть вдали от огня. И все, как пещерные люди древности, пытались устроиться ближе к теплому свету, стараясь не показать свой страх. Но страшно было всем. Реально возникшая тень Черного альпиниста напугала основательно, но парни не показывали вида, что они напуганы, а девушки сделали вид, что поверили версии Стерлигова. В костер добавили дров и расширили за счет этого, все понемногу улеглись рядом, расстелив поролоновые подстилки и упаковавшись в спальные мешки. Павел отказался от спального мешка, предложенного ему Виктором, и просидел у костра, слушая его наигрыши, и разглядывая непарные носки разного цвета на его ногах.

Мало кто смог заснуть, пока темнота не стала рассеиваться... Стерлигову не спалось совсем, нервная дрожь то и дело пронизывала его тело, покрывая испариной спину. Он не был героем и смутно представлял, как завтра поступит, но в полудреме понимал одно - утром надо встать, пойти за речку и ломиться в гранитную стену, что бы о нем не сказали туристы.

 

Утро втягивалось серым туманом с низовьев ущелья: там, на выходе, как говорил Юрий, образовался водоем от слияния двух речек из разных ущелий, и вода, нагреваясь под лучами солнца за пределами Мазарсая, испарялась и вползала сюда туманными языками влаги. Дрова почти догорели, и Павел, всю ночь не сомкнувший глаз, думал, как ему поступить: уйти незаметно сейчас, или, дождавшись пробуждения ребят, отстать от них, сославшись на фотографии, которые ему надо сделать. Так и не приняв никакого решения, он спустился к речке с кастрюлей и котелком, чтобы набрать воды для чая. Гранитная стена уже не внушала ужаса, более того, на границе с водой скользил солнечный луч, каким-то чудом проскочивший в это хмурое ущелье. Следя за лучом, как за указателем, Стерлигов увидел еле заметную щель в стене.

- Вот оно, там и будет вход, - озарило его. Луч солнца ускользал, и Павел бегом вернулся к лагерю. Виктор, балагур в разноцветных носках, уже возился около костра, пытаясь его разжечь.

- Вот и славно, - встретил он ученого, - сейчас чайку сообразим.

- Мне уйти надо сию минуту.

- Понятно, поди туда, не знаю куда.

- Вы оттуда?

- Да нет, пословицу вспомнил, уж очень вы странный.

Стерлигов скинул свитер и стал спешно разуваться, но Виктор его остановил,

- Принесете в следующую субботу на автостанцию или в любую другую субботу, вам нужнее. Удачи!

Солнце уходило. Над поверхностью воды виднелись три плоских камня, словно специально выложенные для переправы. Павел аккуратно, в четыре прыжка пересёк речку и носом уткнулся в скользкий ледяной гранит. Левой рукой, прилипнув к стене, еле удерживая равновесие на клочке суши размером в полступни, он провел по щели пальцем правой руки, подумав про себя,

- Ну не сумасшедший ли я?

- Сумасшедший, шедший, ший....., - громким эхом прокатилось над горами, так что Стерлигов непроизвольно закрыл руками уши и прикрыл глаза, удивляясь, тому, что не падает в речку. Эхо стихло. Впереди, насколько можно было охватить взглядом до горизонта, лежала зеленая долина. Сам ученый стоял на перевале, легкий теплый ветерок, обдувал его лицо, а сверху шло тепло от солнечных лучей.

 

Глава 5. По ту сторону

"Страха во мне не было, потому что я знал - меня убьют. Едва прозвучал сигнал к атаке, передо мной пронеслась картина скорой смерти: пуля впивается в мою грудь чуть пониже сердца, замирает, наполняя меня смертью; боли нет, есть лишь совершение события, о котором уже знал. Первый признак предвкушения конца - навязчивое, помимо твоей воли, воспоминание прошлого. Я выскочил из окопа, и прошлое меня поглотило, всасывая в себя, будто огромная воронка. Мое тело обреченно неслось навстречу смерти, а сам я пятился в прошлое: в этот миг я словно только родился и, чем глубже окунался, захлебываясь, в волны воспоминаний, тем становился старше, взрослее. Я чувствовал - пока в памяти нарастает прошедшее - я буду жив. Мне даже казалось, что будто с каждым заново пережитым мгновением я буквально седею, дряхлею - чувствовалась старческая немощь в ногах.

Вот уже мне: двадцать - пятнадцать - десять лет. Я пытался вспомнить ничтожнейшие подробности, мелочи прошлого, цеплялся за незначительные события, потому что всем своим существом знал: когда воспоминания иссякнут - я буду убит. Но память безвозвратно падала в пропасть, ускоряя падение вблизи тьмы конца воспоминаний. Страха не было во мне. Я был распят ужасом, который, однако, дарил мне теплый покой и веру в воскрешение.

Семь – Шесть - Пять лет! Я мертвею. Оцепенение. Удушие смерти подходит к горлу. Я уже ветхий старец, хотя мне всего лишь три - четыре годика! Сердце колотится, рвется из груди, подталкивает меня к обрыву жизни. В ушах затаился еще вырвавшийся мой последний крик. Похоронный барабан сердца заглушает взрывы снарядов. Частый, частый, въедливый звук...

И вот я на смертном одре. Меня душит агония. От напряжения памяти я весь горю. Не могу вспомнить: что же было со мной в три - два года. Что же? Чтобы прожить хотя бы еще несколько мгновений, мне нужно вспомнить только два года из прошлого... такие желанные, спасительные два года... Надо вспомнить... надо вспомнить... нет, не могу..."

 

- Сумасшедший, шедший, ший....., - громким эхом прокатилось над горами, так что Стерлигов непроизвольно закрыл руками уши и прикрыл глаза, удивляясь, тому, что не падает в речку. Эхо стихло.

Впереди, насколько можно было охватить взглядом до горизонта, лежала зеленая долина. Сам ученый стоял на перевале, легкий теплый ветерок, обдувал его лицо, а сверху шло тепло от солнечных лучей. Легкое шуршание, похожее на скрип шин по гладкому, недавно построенному шоссе, послышалось слева и справа. Резкий поворот головы не прояснил ничего, только в глазах замельтешили зеленые мушки. Павел Павлович замер и стал поворачивать голову настолько медленно, что даже шея затекла от неестественной скорости поворота, но процесс этот оправдал его ожидания - сбоку от него замерла небольшая группа странных существ. Они были маленького ростика, чуть выше метра и напоминали смешных зеленокожих лилипутов. Павел шевельнулся, аборигены бросились врассыпную, только один остался и стал внимательно его разглядывать.

- Кто ты, пришедший к нам под знаком полной Луны? - прозвучало в голове у Павла.

- Полной Луны? Что за бред? Так же мысленно ответил он и нисколько не удивился, получив ответ. Похоже, что местные жители обладали способностью к телепатии, и он сам невольно заразился ею.

- Не бред. Бессознательное проявление типично для эмоциональных натур. А ты такой, тоскуешь по дому, ищешь его.

- Нет у меня больше дома. Я один.

- Здесь тебе тоже нельзя находиться! Твое место внизу, в долине.

- А вы?

-Это наш дом и наша святыня. Этой ночью было полнолуние в созвездии Рака, и каждый год мы приходим сюда поклониться нашим святыням

- Но, где святыни? - Павел уже спокойно оглянулся вокруг. Кроме густой зеленой травы, он ничего не видел, только какое-то марево в виде миражей отсвечивало за фигуркой странного собеседника.

- Ты их не видишь, спускайся вниз, тебя ждут там.

Стерлигов не стал спорить, ведь не лезут со своими правилами в чужой дом, тем более ему очень понравился этот маленький человечек.

 

Еле заметная тропинка вела с горы, по ней и зашагал Стерлигов, мысленно распрощавшись с собеседником и дав себе слово не удивляться ничему, что предстоит увидеть. По мере того, как он спускался, погода начала портиться: солнце начало клониться к горизонту, а на противоположной стороне небосвода появилась луна, невероятным образом напоминающая по цвету его жёлтое солнце с родной Земли. Но Стерлигов прекрасно помнил, что не пересекал никакие временные границы, лишь перешагивал из одной точки пространства в другую. Что ж, приходилось смириться с тем, что странным образом после встречи с Тхураей с ним стали происходить необыкновенные вещи. Каждый его шаг теперь означал не только перемещение относительно условной координаты, но и приводил к изменению течения времени вокруг него. Очевидно, у Павла появились способности к телепортации без видимых физических усилий с его стороны.

Когда он был на вершине горы, находился в одном мире, сейчас постепенно погружался в другой мир, тот, который и должен был попасть сразу. То ли вход в щель прошел неверно, то ли Павел недостаточно точно сформулировал свои мысли, но факт оставался фактом - по мере спуска перед ним открывался следующий мир, не менее красочный, чем тот, который он покинул.

Стерлигов будто вышел из тумана. Дышалось довольно тяжело, воздух даже на вкус отдавал кислятиной. Небо выглядело несколько зеленовато, словно предыдущая лужайка отразилась зеркально, потеряв свой яркий оттенок. На небе сияло два солнца - одно, красное, клонилось к горизонту, другое, желтое, стояло в апогее. Павел Павлович застыл в растерянности, но ненадолго. К нему подошел антропоморфный субъект пяти метров росту:

- Вы оттуда?

- Простите?

- В наш мир попадают избранные... или это происходит случайно.

- Я не знаю... Где я?

- Да, вы оттуда, - улыбнулся гигант, - Вы должны пройти карантин.

- Я... а разве...

- Следуйте за мной, пожалуйста.

Стерлигов видел, как по небу молниеносно передвигались серебряного цвета летающие объекты в форме блюдцев.

- Что это? - разинув рот, зачарованно спросил проводника.

- Не обращайте внимания. Идите за мной.

- Но ведь это...

- С ТОЙ стороны слишком привыкли доверять зрению.

- Хотите сказать, что я ничего не вижу?

- Не задавайтесь глупыми вопросами.

По пути Стерлигов видел неописуемые существа, которые и в страшном сне не увидишь! Но его сопровождающий не обращал на внимания, да и существа не баловали их взглядами.

- Что происходит?

- Гигант бережно, но с нажимом взял Стерлигова под руку:

- Помалкивайте. Совет определит вашу участь.

- Какой совет? - он ущипнул себя.

- Вы поняли, что происходящее реально?

- Домой хочу!

- Вас никто не звал.

- Обратно! Дайте убраться обратно! Я никому не расскажу, что здесь видел!

- Не трепыхайтесь!

Несмотря на грозное заявление, ни тени недоброжелательства не сквозило в этих словах, и Павел спокойно воспринял ответ. Он опять с удивлением для себя отметил, что весь их диалог происходит безмолвно, без всякого напряжения голосовых связок. И всерьёз задумался, что же будет со связками, если люди перестанут разговаривать - атрофируются? Но додумать забавное предположение не успел, его спутник остановился перед невысоким зданием.

- Сюда, на карантин.

- Но я не болен!

- Ты из другого мира, нужно пожить в изоляции, пока приспособишься к нашей воде и пище, и пока умрут вирусы, которые ты мог нечаянно занести.

В доме уже открылась дверь, откуда приветливо выглядывала хрупкая смуглая женщина восточного типа, невысокая,

- Заходите. Мы вас ждем.

Оказавшись в уютной человеческой, по его меркам, гостиной, Стерлигов невольно расслабился. Все-таки неожиданные события последних дней держали его в постоянном нервном напряжении. После ужина или обеда (по положению двух солнц непонятно было, какое сейчас время суток), его проводили в просторный номер и сказали, что не потревожат раньше, чем к утру. Значит, это все-таки был ужин, и Стерлигов за промежуток с утра до вечера перешагнул из своего мира сразу через второй в третий.

Утомление незаметно дало себя знать, и Павел уснул, пристроившись на диване.

 

Глава 6. Сон Стерлигова. Левая ДНК

Священная гора алтайцев - Белуха. Легенды говорят, что где-то здесь есть врата в мир иной, туда, где текут молочные реки в кисельных берегах, а в долинах рек люди живут долго, мирно и безбедно. Многие, многие века и года шли ходоки в алтайские горы в поисках этой счастливой страны.

Белуха, страж вечности, приоткрывай же свою тайну!

Но нет, не поддается, разве что избранным, которые молчат про Тайный Путь. Где же скрытая дорога? Либо на тропах, доступных каждому желающему, либо на недоступных сине - белых склонах. А, может быть, для каждого есть своя особенная тропинка, ведущая к заветной двери?

Солнце, трава, чистое небо. Воздух, пьянящий неизведанными ароматами. Хочется лечь, раскинув руки, и лежать, лежать до полного растворения с окружающим миром, до отрешения, до забвения всего сущего. Мир с его каждодневными проблемами, работой, безумной толчеёй, контактами остался где-то вдалеке и представляется несуществующей иллюзией. Реальность здесь - в полном проникновении твоих ощущений в любой куст, цветок, ручей. И ты сам становишься поочерёдно то зеленью бурной растительности, то ярким слепящим светом, то пронзительной голубизной.

Вспыхивает в ночи костёр. Все твои чувства обострены так, что не нужно слов, чтобы что-то выразить. Взгляд, огненный, как искра, скажет больше, чем неуместная в задумчивой тишине речь. Шепчутся звезды, и отдаленная музыка сфер чуть-чуть улавливается нашим несовершенным ухом. Но даже эта малость наполняет душу необъяснимым восторгом, таким, какой бывает при полетах во сне. Вот она - дверь в священную страну Шамбалу - моя душа.

Не раз она бывала там во сне. Всегда начиналось так: тело становилось невесомым до состояния света, пропадало тяготение, прижимающее к земле. Тихий - тихий, плавно - нежный полет вел в голубое небо, откуда просматривалась зелёная долина, залитая не нашего Солнца светом. Мужчины и женщины в светлом стояли в центре долины, рассматривая легкие летательные аппараты, что парили в воздухе. Люди махали снизу руками, приглашая приземлиться. И приземление, мягкое и плавное, казалось чудесным и естественным, как любовь и дружелюбие, излучаемое всем живым в этой долине.

Нельзя понять, где граница между сном и действительностью. Ночные видения были более реальны, чем день после пробуждения. И долго - долго не покидало сожаление об утрате возможности полета и чувства безмятежного счастья.

***

Сквозь волшебный сон к Стерлигову еле внятным фоном доносились два голоса. Один - женский, оправдывающийся, и другой - мужской и властный. В разговоре доминировал мужской голос,

- Вы проверяли его по идентификатору?

- Нееет, - дрожал испуганный женский голос.

- Где гарантия, что этот человек не принесет нам вреда?

- Но, он беспрепятственно спустился со священной горы, там никогда не бывает чужих.

- Проснется, проверьте. Я ему пока не доверяю.

Павел решил встать, когда голоса удалятся. Неловко обнаруживать, что ты невольно подслушал чужой разговор, хоть и касающийся тебя самого. И что это за идентификатор, тоже интересно узнать.

Весь под впечатлением сна о Белухе он стоял у окна, разглядывая панораму местности перед собой. Дом, где его поместили, располагался на возвышенности, а пейзаж, открывающийся перед глазами, впечатлял спокойствием и умиротворением ровных зеленых полей, цветущих фруктовых деревьев вдали, и это было так похоже...

- Похоже на местность около "Бюро реинкарнации", не правда ли, уважаемый, голос, принадлежавший строгому мужчине, замялся.

- Павел Павлович, - подсказал ему Стерлигов и, повернувшись лицом к незнакомцу, добавил, - да, так оно и есть. Но это логично, портал перехода в любой точке должен быть идентичен, чтобы человек, не задумываясь, находил его.

- Зачем вы здесь? - тоном, не допускающим возражений, спросил седой коренастый мужчина азиатской внешности.

- Я бы и сам хотел знать. Приехал в Среднюю Азию, очутился здесь. Нужно закрыть какие-то Врата, и должен закрыть их я.

- Тогда вы тот..., - в голосе мужчины послышались неуверенные, но радостные нотки, - но мы все равно вынуждены вас проверить по идентификатору. Это несложно.

В комнате появилась женщина с овальным серым прибором в руке, похожим на обкатанный морскими волнами кругляш.

- Приложите любой палец к прибору, - продолжил незнакомец, - это абсолютно безопасно.

Павел Павлович, видя, что женщина спокойно держит этот кругляш, протянул руку, прикоснулся указательным пальцем, почувствовал легкое покалывание и,

- Ууууу-иииии, ууууу-ииии, уууу-ииии, завыла сирена снаружи и внутри комнаты.

Комнату заволокло серой пеленой, и, пока Павел недоуменно оглядывался, мужчина и женщина исчезли, а окно помещения оказалось закрыто плотной непроницаемой шторой стального цвета. Штора резко пружинила при прикосновении, но не отодвигалась ни в одну сторону. Дверь комнаты тоже не открывалась.

- Заперли. Вот это финт! - Стерлигов присел на диван. Он не понимал происходящего и решил дождаться развязки, какой бы она ни была. Объяснение не замедлило себя ждать. Из-под потолка послышался голос,

- Вы чуждый нам человек! Ваша ДНК закручивается в левую сторону, у нас - в правую. Вы из Антимира, несёте нам полное разрушение и будете выдворены, как только мы эвакуируем население из близлежащих поселков и примем все меры безопасности.

От Стерлигова теперь ничего не зависело, осталось только ждать, когда его выдворят за пределы этой Земли. А потом снова искать злополучный вход в портал. Павел уже догадался, что надо искать тот самый временной переход, откуда появились его двойники и Хронозавр в виде отвратительного морского чудовища. Осталось только положиться на волю случая, как это произошло на восточном базаре и в горах. Но там он был в гуще людей, свободно передвигался, а здесь - заперт в комнате. Логически рассуждая, он пришел к выводу, что, закрыв портал в подвале Бюро реинкарнации, они изгнали разрушителей со своей Земли. Но, как говорил его двойник, их всего семь. Значит, ему предстоит перейти еще четыре портала, и где-то будет злополучный разрушающий, который требуется закрыть окончательно. Если переход здесь, то ситуация для него угрожающая. Если в другом месте, надо как можно скорее выйти из этой закрытой комнаты и отправиться на поиски. Как бы хорошо снова встретиться с двойниками!

 

За занавешенным окном смутно мелькали силуэты спешащих людей.

- Вот заварил я кашу, люди эвакуируются. Странно, как все в мире взаимосвязано: пока они спешат, мне некуда торопиться, потом я буду спешить, а они - расслабятся. Надо найти кого-то сразу, как меня освободят. Кто знает, куда меня снова приведет случай. Двойников бы сюда.

- Уходи, уходи, не время рассуждать, - послушался внутренний голос.

- Куда? Я заперт.

- Ты можешь проходить везде, стоит только захотеть!

- Но куда?

- Туда, куда подумал - на встречу с двойником, немедленно!

В комнате начала открываться дверь, медленно утопая в стене.

- Зачем бежать, вдруг портал на этой Земле?

- Эх..., перед открывающейся дверью возник сгорбленный силуэт парня с гитарой. Он резко схватил Стерлигова за руку и выдернул из комнаты.

- Что ты делаешь? - возмутился Павел и осекся, - он стоял на возвышенности, откуда начал спуск в долину, а на него насмешливо смотрел Виктор, парень из туристической группы, но лицо его было лицом Стерлигова, а сам он был согнут в пояснице, как при жестоком приступе радикулита.

- Виктор, так ты мой двойник?

- Он самый.

- Откуда?

- Я должен был пройти идентификацию вместо тебя.

- Не понимаю.

- Что тут непонятного, прикинулся парнем с гитарой, сопровождал тебя до ущелья, а потом не успел догнать. Схватил два рюкзака, вот и согнулся. Пока лечили меня, ты уже здесь оказался.

- Почему же я тебя там не узнал?

Виктор рассмеялся, - Ты так занят был своими мыслями, что даже признайся я, не поверил бы ни за что.

Погоди, ты хотел пройти идентификацию вместо меня. Так ты - анти Я?

- Соображаешь! Так оно и есть. Не касайся меня, а то в пыль рассыплемся.

- Но ты меня выдернул за руку???

- Только на момент телепортации возможно касание.

Стерлигов инстинктивно отодвинулся подальше и разглядел своего нежданного напарника с ног до головы.

- Ну и видок у тебя!

Жертва непосильных тяжестей выглядел весьма неприглядно: грязно - серая футболка, протёртые джинсы, выцветшие добела и подвёрнутые до колен, резиновые тапочки и красный носок на правой ноге, левая нога красовалась в тапке босой.

Павел сразу же вспомнил разноцветные носки гитариста, Здесь уже был всего носок.

- Что с носками? Почему были разные, а сейчас вообще один? Какой-то тайный символ?

Виктор откровенно добродушно рассмеялся,

- Я вообще-то Дева по гороскопу и оправдываю все характеристики этого знака, хоть и не верю в них. Чистюля я, каждый день носки стираю, а они пропадают по одному носку, не иначе в антимир улетают, вот и приходится носить разноцветные, что под руку попадутся.

- Не проще носки одного цвета покупать?

- Не-ет, не нравятся, лучше так.

- А босая нога?

- Так наклониться только вправо могу, а всем говорю, что последний писк моды, а, когда сильно пристают, говорю, что провожу научный эксперимент влияния одежды на мысли.

Павел с интересом разглядывал своего двойника: тот был моложе, бесшабашный и озорной, такой, каким иногда он себя чувствовал в душе. Кто знает, не углубись Стерлигов в науку с первого курса института, и не женись рано, может, стал бы такой же, как и Виктор. Если в прежних двойниках у него не было сомнения, то этот вызывал прежде всего чувство симпатии и дружелюбия, а только потом чувство идентичности.

- Можно вопрос? - обратился он к нему.

- Валяй.

- Почему те двойники были один к одному и по возрасту и по сложению, а ты отличаешься?

- Там некогда было раздумывать, ты не поверил бы им в другом обличье. Реально я твоего же возраста, просто на нашей земле все так молодо выглядят. И... нам надо спешить.

- Странно, все об этом говорят, надо спешить, надо спешить, а я и не догадываюсь, что я должен сделать.

- Но тебя ведут! А дальше слушай свою интуицию.

- Слушаю. Знаю, что должен закрыть Врата, но мы уже закрыли их однажды большой ценой! И Павел внутренне съежился, вспомнив недвижное тело Валентины, распластавшейся на теле спрута Хронозавра.

- Закрыли с одной стороны. С другой закрываются где-то здесь. Чертово донжуанство, ведь ты теперь персона нон - грата на этой Земле из-за меня! И я не смогу тебя сейчас сопровождать, тебе придется выкручиваться самому.

Безмятежность окружающего пейзажа резко контрастировала с тревожными мыслями двоих путников, заброшенных волей случая на плоскогорье. Ровная площадка проветривалась легким теплым ветерком, разноцветье трав, нетронутых копытами животных, благоухало смешением ароматов от терпкого до нежного. Над их головами недвижно застыли два солнца: одно в зените - знакомое, желтое, другое - над линией горизонта, голубого оттенка, как Венера над рассветной Землёй.

Виктор, не сгибаясь, как фонарный столб, с трудом присел на траву. Видно было, что боль в пояснице у него нешуточная, и ему надо срочно отлежаться, а не ходить в поиске приключений.

- Ничего страшного, пойду дальше один, ведь пока все получалось, - заметил Стерлигов, посмотрев на его мучительные телодвижения.

- Тебя должны были принять как долгожданного спасителя и показать тот вход, а из-за меня будут преследовать, как чужака. Эта территория под запретом, и простому смертному пройти туда сложно. Одно только знаю, что возле нужного места происходят необычные погодные явления. Ищи аномальные места и остерегайся людей с круглыми значками Уробороса.

- Как я могу тебя бросить? Выждем где-нибудь, пока тебе не полегчает, - возразил Павел.

- Время уходит! Планеты сближаются и, если не закрыть портал, будет катастрофа! А за меня не беспокойся. Ведь я твой двойник и умею, как ты, просачиваться в любое измерение. Вернусь в ущелье, пусть меня долечат те девчонки, от чьих рюкзаков я скрючился. Не забудь! Ищи непонятное!

И Виктор, как и был в полулежащем состоянии, словно испарился на глазах Стерлигова, постепенно теряя очертания тела. Только чуть примятая трава указывала на его недавнее присутствие.

 

Глава 7. В поисках Врат. Путешествие по Антимиру

Что чувствует человек, когда на него сваливается миссия спасителя человечества? Жил, работал, не строил никаких грандиозных планов для себя, и вдруг в одночасье тебя затягивает в клубок событий, где все твои поступки призваны сохранить жизнь целой планете.

Если у него нет мании величия, как у Наполеона, или глобальной цели построить всемирное государство, как у Александра Македонского или мечты достичь края Ойкумены, как у Чингиз - хана, то можно только предположить, что нежданный спаситель пребывает в растерянности и неуверенности. Примерно в таком состоянии и остался Стерлигов после исчезновения Виктора. Из его пояснения он понял, что искать неведомые Врата нужно именно на этой планете. Задача почти невыполнимая, если учесть, что свободы передвижения не будет, придется как-то маскироваться, чтобы хотя бы элементарно передвигаться. Чтобы замаскироваться, придется вновь спуститься в прежнюю долину, где Павла наверняка уже ждут, ведь жители планеты будут искать нежданного и очень опасного пришельца.

Легкий ветерок, чуть приминающий нетоптаную траву, обдувал его мягко и ненавязчиво. Похоже, что здесь время года совпадало с течением времени на его Земле. Павел уловил сладко-дурманящий аромат таволги, цветущей в начале лета и оглянулся: за спиной простёрлись низкорослые можжевеловые кусты, что говорило о том, что климат этой местности сравним со среднероссийской лесной полосой. В тени темно-зеленых мохнатых зарослей вперемешку росли одиночные синие колокольчики, а нежно-молочные соцветия таволги кучно возвышались над ними.

Не задумываясь, Павел направился в сторону кустарников, среди них, как он помнил с детства, всегда можно найти маленькую затененную опушку с низкорослой травой или солнечную земляничную поляну. Кустарники росли не на ровном месте, еле заметная тропинка между ними вела неуклонно вниз, поэтому Стерлигов без особого напряжения прошел сквозь заросли и через полчаса стоял у края широкого и глубокого оврага с почти вертикальным обрывом с его стороны и плавным, заросшим травами, спуском с противоположной. По дну оврага протекал ручей, отсюда, сверху, он казался мелким и безобидным. Прямо и вправо, насколько простирался взгляд, виднелись зеленые поля, засеянные, как ему показалось издалека, пшеницей. Слева открывался вид на сосновый лес, оттуда и брал свое начало овраг. Сосны поднимались по крутым склонам так, что толстые длинные корни, словно змеи, опутали косогор с красной глинистой почвой.

- Вот там и укроюсь ночью, - решил Павел и заторопился назад по той же самой тропинке. Среди кустов в рост человека он был невидим, а за пределами его могли обнаружить. Земляничная поляна открылась его глазам совсем скоро, странно, что он не заметил ее раньше. Полакомившись ароматными ягодами, невольный путешественник прилег в тени кустов и задремал. Усталость не от физических действий, а от череды меняющихся событий незаметно окутала его, и Стерлигов погрузился в дремотный первобытный сон, когда тело расслабленно, а подсознание не дремлет и постоянно заставляет просыпаться в ответ на незнакомые шорохи. Отдыха от такого сна никакого, только греющая сердце иллюзия сна. В очередной раз, насторожившись от шума крыльев какой-то ночной птицы, Павел окончательно проснулся и решил под покровом темноты перебраться в сосновый лес.

Это оказалось довольно сложно - безлунной ночью найти тропинку, по которой шел днем. Идти напрямик через кусты Павел не рискнул. Осторожно ошупывая ногами тропу, он все равно умудрился чуть не свалиться в овраг, когда достиг его края. Теоретически дальнейший путь не представлял никакой трудности, а на самом деле Стерлигов то и дело сползал вниз по крутому склону и, выбираясь оттуда на четвереньках, весь перемазался в глине. Но попытку дойти до леса не оставил: кто знает, что будет утром, и кто знает, кого ему придется встретить. Лес - вот его спасение на данный момент. О дальнейших действиях при движении на карачках не думалось, главное - выбраться из оврага в лес. Когда терпение его уже иссякло, и он готов был сдаться, ноги его наткнулись на толстые узловатые корни сосен, спускавшиеся вдоль крутого склона. Павел облегченно вздохнул и, держась за корни, вышел под сень сосен, тихо шуршащих иголками от легкого ветра.

Деревья так и росли вверх по склону, но подъём стал намного положе. Измотанный необычно тяжелым передвижением, путешественник прилег на подстилку из прошлогодней хвои под первым же деревом, которое ему показалось более удобным для остановки. Ветки этой сосны спускались почти до земли, и недалеко он также на ощупь обнаружил кусты можжевельника, это указывало, что дерево растет почти у края леса. Павел прилег под деревом недалеко от кустов, надеясь с первыми рассветными лучами внимательно оглядеться и решить, что ему делать дальше.

 

Рассвет наступил скоро, и так же, как и на их Земле, предваряемый нарастающим щебетанием птиц, шуршанием муравьев под ногами, полетами стрекоз и дружным стрекочущим хором кузнечиков, оглушил ночную тишину. Всё вокруг зашевелилось, зазвенело с первыми солнечными лучами, смело пробившимися сквозь острые иголки соснового леса.

И действительно, Павел прикорнул почти у окраины леса. Он с удивлением увидел, что заросли кустарника, где он скрывался вчера, оказались достаточно низко по сравнению с той высотой, куда он забрался. Тропинка, вихляющая между кустарниками и лесом, пролегала далеко отсюда, но не пустовала, так что запачканный красной глиной костюм стоил ночной прогулки. По тропе спешили люди с корзинами по двое, по трое, наверно, грибники, кто еще в такую рань добровольно встанет? Значит, и здесь есть грибы, что очень обрадовало Павла, хотя он знал всего один сорт съедобных - сыроежки.

Созерцательное настроение продолжалось, по внутреннему ощущению Павла прошло часа три, да и солнце уже успело подняться довольно высоко. Стерлигов продолжал сидеть под сосной, защищенный кустами, и отключился до такой степени, что забыл, зачем появился здесь. Грибники быстро вернулись, видно, ничего не нашли, другие люди на тропинке не появлялись. Не появлялась и погоня, хотя кто знает, кем были грибники на самом деле. Учитывая, что по логике вещей Павел постарался бы уйти как можно дальше, его могли не искать вблизи поселений.

Потеряв бдительность и, так и не определившись в дальнейших действиях, он задремал и проснулся от настойчивого детского голоса.

- Дядя, что вы здесь делаете?

На Павла в упор смотрели три пары серьезных мальчишеских глаз. Смотрели настороженно, все-таки один взрослый мужчина даже против компании пацанов куда сильнее. Спрашивал хрупкий, но уверенный мальчик чуть постарше, стоявший ближе к нему и по виду - атаман этой маленькой компании, двое стояли поодаль начеку, отслеживая каждое движение Стерлигова.

- А вы что тут потеряли? - вопросом на вопрос ответил сконфуженный Павел Павлович. Не услышать шагов сзади! Так опростоволоситься.

Мальчики смутились, переглянулись между собой, и главарь, тщательно обдумывая и медленно подбирая слова, заявил,

- Мы... гуляем, по делу. Увидели, вы лежите, вдруг ногу подвернули, и костюм грязный такой.

Теперь настала пора смутиться Павлу: при дневном свете он выглядел весьма неприглядно - некогда парадный костюм свалялся, на коленках, животе и локтях прилипли комья глины, ботинки тоже были испачканы.

- С оврага скатился, хотел дорогу срезать.

- Вы грибник? А где корзина?

- Упала в овраг.

- Тогда мы пойдем, нам некогда, - и атаман, резко развернувшись, неслышно заскользил между деревьев, мальчишки следом так же бесшумно удалились: вот почему Павел не заметил их приближения.

- Странные мальчики, - неспешно рассуждал он, стряхивая подсохшие комья - след от ночной прогулки, какие - то дела у них. Обычно в этом возрасте игры, а не дела, дети так не отвечают. Стоп! Надо идти за ними, - последняя мысль пронзила его, как стрела, верный знак, что это и есть подсказка для дальнейших действий. Стерлигов торопясь, ломанулся в чащу, иначе его движение не описать - он почти бежал, пригибаясь под низкорастущими ветками деревьев, под ногами шуршала хвоя, редкие кустарники цеплялись за одежду так, что приходилось с шумом отрывать ее. Тяжело дыша, Павел остановился через несколько минут. Следопыт из него был никудышный. Но очень хотелось догнать мальчиков, интуиция подсказывала, что эта встреча не случайна, поэтому, вздохнув глубоко, Стерлигов продолжил свой путь, стараясь выглядывать тропу и как можно меньше шуметь. Такой способ передвижения оказался более эффективным, потому что вскоре он услышал взволнованные мальчишеские голоса.

- Я говорю, Чужак! Какие грибы в овраге! Ни одна грибная тропа там не проходит, - это был голос атамана.

- А что делать?

- Что делать, что делать, проследить бы за ним.

- Как же Красная горка?

- Подождем.

- Ну вот, с таким трудом из дома вырвался, - заныл его товарищ.

- Хочешь, чтобы про тайну все узнали, - возразил второй, по голосу не атаман.

- Болтуны! - это уже был главарь, - проследим за дядькой, увидим, что он ушел, и дальше по делам. И никаких названий! Все, привал окончен.

Стерлигов еле успел отпрянуть в сторону, за куст. Мальчишки так же бесшумно ушли обратно по его тропинке.

- Проверять пошли, догадался он, - А мне надо чуть вперёд пройти, чтобы их легко догонять. Тайна у них, Красная горка!

Досадно было, что мальчики так подозрительно к нему отнеслись. Но с другой стороны, теперь у него появилась зацепка - Красная Горка. Кто знает, может, это и есть конечный пункт его путешествия, и там находятся Тайные Врата. У мальчишек всегда есть чутье на тайны, как он помнил с детства. Сам любил с друзьями ходить по окрестностям города в ближних лесах, в поисках диковинного. Помнил, как завидовали сверстники, когда их ватага наткнулась на настоящую партизанскую землянку времён гражданской войны. Потом всё лето у них прошло в играх около землянки. Неувязка была в том, что никто не хотел в отряд белых колчаковцев, все рвались в отряд красных.

Может, и здесь такая же необычная землянка, вот и молчат мальчишки про свою находку, чтоб только одним им знакомым путем выходить туда. А, если будут приводить кого чужого, то лишь завязав глаза.

 

Как только на тропе не стало видно мальчишек, Палпалыч осторожно и почти бегом пошел в противоположную сторону. Подьем постепенно закончился, сосны росли все реже и реже, и за ними виднелись огороженные маленькие домики, похожие на дачные. Стерлигову пришлось сойти с тропы, чтобы не выйти на открытую местность. И вовремя, на тропе появилась неугомонная троица.

- Зря ходили, - опять ныл первый из мальчиков, Второй шел молча, а шедший последним атаман резко оборвал своего друга.

- Не зря! Сейчас уже подойдем скоро, зато никто не знает про наши ... дела, - главарь резко обернулся, внимательно вглядываясь между деревьев, и Стерлигову показалось, что его обнаружили.

Преследовать быстро и бесшумно перемещающихся мальчиков оказалось трудным и почти невыполнимым занятием. Выдерживая дистанцию, прячась за деревьями, Стерлигов, весь взмок от физического напряжения не упустить троицу и не привлекать к себе внимание излишним шумом. Поэтому он облегченно вздохнул, когда атаман резко затормозил на ровной поляне и остановил своих друзей,

- Всё, пришли.

Конечная остановка просматривалась со всех сторон и была сущим наказанием для Павла, он не смог бы дальше преследовать мальчиков, не выдав себя на открытой местности.

- А горка где? - удивленно спросил тот, что постоянно ныл.

- Здесь, дальше обрыв. И глина красная наружу, вот отсюда и название. Отдохнем, покажу, зачем вас сюда привел, отозвался атаман и тут же лег на траву. Стерлигов, стараясь не шуметь, с наслаждением сделал то же самое, прячась за деревьями и мелким подлеском.

Молчаливый спутник атамана вдруг заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь,

- Пацаны, тут же лужайка широкая. И снег вперед тает, потому что высоко. Как раз для гуляний. Мне бабушка рассказывала, что раньше на лужайках, которые первые от снега очищались, проводили местные гуляния молодежи, детские игры, хороводы, песни. С этого и пошло название таких горок "Красными", что значит красивыми!

-Умник! - дружелюбно отозвался атаман, - а еще Красная горка справлялась в первое воскресенье после пасхи. Красная горка - это любимый в народе, весенний и первую очередь молодежный праздник.

- А почему сейчас не справляют? - спросил нытик.

- Почему, почему? По кочану! - опять резко оборвал его главарь.

Стерлигов молча восхищался эрудицией и волей мальчишки. Наверняка тот знал больше того, что говорил. Вот бы у него был такой сын! Павел горестно вздохнул и тут же прижал ладонь ко рту, боясь быть расшифрованным по еле заметному звуку зевка.

 

Мальчики отдыхали совсем недолго. Стерлигов еще повалялся бы, но главарь встал, и за ним с неохотой поднялись его спутники. Они молча подошли к краю лужайки и долго, и сосредоточенно всматривались вниз.

- Круть какая! Как же мы спустимся? - спросил Умник, как окрестил для себя Стерлигов молчаливого мальчишку.

- Я зимой на лыжах спускался, - вслух размышлял атаман, - не додумал, что веревки пригодятся. Да и где бы мы взяли их.

- Скажи, что нам надо здесь? - снова стал допытываться нытик.

- Скажу, - и главарь неожиданно повернулся в сторону деревьев, за которыми прятался.

- Выходи, дядя, я давно тебя слышу. Шли, как слон, и дышите громко.

Обескураженный Павел предстал перед глазами не менее удивленных спутников атамана.

- Вам горка красная нужна? - продолжал тот, - значит, вы и есть тот незнакомец, который нам поможет. Внимательные, мудрые, до боли знакомые (Ильи? Тхурайи?) глаза мальчика смотрели на него.

 

Глава 8. Красная горка. Нечисть

Стерлигов смотрел на мальчика и ему мерещились расплывающиеся черты то ли своего пропавшего сына, то ли безумной Тхураи с восточного рынка. Он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Теперь Павел Павлович был точно уверен, что находится на правильном пути, не зря ему встретилась эта компания.

- Дядя, так вы нам поможете?

- Повтори, что ты сказал раньше?

- Это и говорил, - недоуменный мальчишеский взгляд выражал нетерпение и ожидание.

- Что только не померещится, - подумал Павел и продолжил, - конечно, помогу. Что надо сделать?

- Мы хотим спуститься вниз, а веревки нет!

Павел заглянул вниз и отшатнулся: его глазам открылся почти вертикальный обрыв высотой с трехэтажный дом. Ни корней деревьев, ни свежей травы, только кое-где проплешины с прошлогодней травой выдавались бугорками.

- Далеко вниз? И зачем?

- Понимаете, зимой я скатился с этой горки, никто не отважился. А мне надо было доказать себе, что я не трус. Снизу увидел розовое свечение из-под снега. Подумал, что солнце подсвечивает, но день был пасмурный. Хочу проверить, что это такое.

Друзья с уважением и удивлением смотрели на своего вожака, видно, они впервые услышали, зачем сюда пришли.

- Так как далеко вниз? - повторил Стерлигов.

- Примерно треть пути отсюда, - ответил главарь и с нескрываемой надеждой глянул на него, ведь все мальчики считают взрослых мужчин способными на любое дело.

- Зимой под снегом не казалось так круто, - словно оправдывался мальчик, но Павел уже не слушал его. Распластавшись на траве (бедный костюм!) он пытался найти какую-нибудь зацепку для ног, чтобы спуститься на треть высоты. Там виднелся выступ, покрытый прошлогодней травой, чуть ниже горка теряла свою крутизну, и, если сильно прижаться к ней, то можно было бы и удержаться, не скатиться к подножию. Вряд ли там было что-то интересное, но Стерлигову не хотелось упасть в глазах мальчишек в прямом и в переносном смысле, и он решил попытаться достичь выступа и разглядеть как следует. Слова мальчика о розовом свечении заинтересовали его не на шутку. Чуть поодаль, примыкая к краю обрыва, росла огромная сосна, могучие корни которой стремились вниз по склону. Павел решил спуститься по склону, держась за корни, а потом уже переместиться в нужную сторону.

 

Молча он начал спуск, мальчишки, лежа у края обрыва, также молча следили за ним. Руки плохо слушались, и Павел волевым усилием заставлял себя крепче держаться за корни, одновременно осторожно ощупывая ногами глинистую почву. На его счастье она оказалась мягкой и податливой и, сильно впечатав ногу, можно было относительно устойчиво стоять. Вытоптав углубление правой ногой, он сделал то же самое и левой. Теперь Павел стоял довольно устойчиво и мог передвинуться вправо, в нужную сторону. Собираясь с остатками мужества, Стерлигов медленно отпустил сначала правую руку, побалансировал на обеих ногах, затем также медленно оторвал от корня и левую. Он долго стоял, не решаясь сделать первый шаг, но выбора не было, и, осторожно вытащив правую ногу из такой уютной ямки, Павел шагнул вправо, отыскивая опору в вязкой глине. Глина поддавалась легко, и следующий шаг получился намного уверенней.

Выступ оказался гораздо ближе, чем это было видно сверху. Павел наклонился, чтобы посмотреть, что находится под выступом, и увидел вход в какое - то углубление.

- Мальчики, здесь вход, я загляну, потом просто скачусь вниз по склону, - крикнул он, не поднимая головы, чтобы не потерять равновесие. С трудом втиснувшись головой вперед и втянув туловище, Стерлигов в положении скрючившейся каракатицы посидел немного, разминая затекшие икры ног и привыкая к полумраку. Углубление оказалось просторной пещерой со следами пребывания современного человека: у стены в кучке пепла лежала недогоревшая обёртка от жвачки. Наверно, свет от костра и был тем загадочным розовым свечением, что видел предводитель мальчишеской ватаги. Павел Стерлигов, ошеломленный тем, что партизанский лаз оказался намного больше узкой норы, остановился в задумчивости. Когда он привык к рассеянному свету, его глазам открылось ответвление в глубине пещеры. То, что Павел явно не выйдет тем путем, каким сюда попал, не было сомнений.

- Верёвку бы сюда, - вздохнул он с сожалением и, выглянув наружу под нависающий козырек, еще раз крикнул,

- Ребята, здесь лаз глубокий, я пройду дальше. Подождите меня с полчаса, - и подумал, - а управлюсь ли я за это время?

Преодолевая тошнотный приступ клаустрофобии, Павел пополз к коридору. Проход под сводом из влажной красной глины не затруднялся ничем: не чувствовалось недостатка воздуха, коридор был в меру высок, не приходилось сильно наклоняться. На удивление недалеко впереди показался просвет, указывающий на выход, а вправо уходило ответвление, скрытое плотной завесой воздуха, похожего на пар над кипящим чайником. Павел физически ощутил, как непонятный пар упруго сопротивляется под напором его тела, выгибаясь, словно живой организм, и неожиданно перед Стерлиговым открылся каменный каньон колоссальных размеров, что никак не вязалось с глинистой почвой у входа в пещеру. С обрыва каньона смутно просматривалось темное дно. Павел Павлович долго стоял, всматриваясь в мутное месиво, что бурлило на глубине серой бездны. И снова приступ тошноты согнул его пополам, как только он рассмотрел омерзительное зрелище, открывшееся его глазам.

 

Стерлигов стал свидетелем страшной бойни! Когда-то он читал "желтую прессу", в которой говорилось: каждый месяц исчезает шесть миллионов жителей земли... А сейчас видел воочию: как похищенные миллионы людей с его Земли исчезают в страшных муках! Одни из них корчатся, истекая кровью от ужасных ран, другие зеленеют от спазмов удушья, третьи разлагаются заживо от гнойных язв, четвёртые ползают в своей блевотине, выпрашивая спасительную заветную дозу наркотика...

Крики, стоны... родственники окликивают друг друга!.. Ужас!.. Стерлигов обхватил уши руками... но слышал пронзительные крики: "Сынок! Где ты?"... Дальше случилось и вовсе невероятное: "параллельные люди", двойники несчастных, начали бить баграми бедных похищенных!... В воздухе возник отвратительный запах свежей крови!.. Все нечистоты мира, казалось, были собраны и бурлили здесь в едином адовом котле. Приглядевшись к выступам на краю бездны, Павел не смог отвести глаз, как ему не было плохо: там лежали громадные туши задыхающихся умирающих китов, тут же неподалеку умирающие дельфины в нефтяной пленке покорно испускали тихие звуки... Рядом безучастно сидели пьяные молодые матери, выпаивающие грудных младенцев из бутылочек какой-то смесью, не похожей на молоко или детскую жиденькую кашку. Крошки с явной печатью начинающегося дебилизма на сморщенных личиках не возражали против такой пищи, а более взрослые дети с тусклыми, ничего не выражающими взглядами, безучастно стояли в очереди за шприцом с наркотиком или сигаретой с одурманивающей начинкой. Взрослые мужчины и женщины лежали в клоаке из пищевых отбросов и беспомощно пускали слюни, не изменяя идиотского выражения на лицах.

-Ужас! Что это за ужас!- отшатнулся притаившийся Павел от края смрадной бездны, не в силах наблюдать эту бойню.

- Это конец человечества. Деградация людей с помощью самого человека, - голос прозвучал у Стерлигова за спиной. Павел обернулся.

За спиной появился сердобольный человек из этого мира и сказал:

- Вы против происходящего?

- Зрелище вызывает рвоту! Зачем убивать людей? Не все такие! Это ничтожная часть человечества!

- Хранители Традиции считают, что просто необходимо приносить человеческие жертвы! Они якобы получают общение с Богом только после жертвоприношения!

- Какой ужас!

- Мы тоже так считаем!

- "Мы"?

- Наша организация пытается противостоять правящему клану!.. Гляжу, вы не здешний! Одежды необычные!

- Я случайно попал в ваш мир! И он мне не нравится!

- Свершилось!

- О чём вы?

- Древнее пророчество гласит, что наш мир отрезвеет, когда придет Герой!

- Вы мне льстите!

- Пророчество исполняется!

- Я не герой!

- Так будет, если ты не поторопишься! Смута и хаос захлестнут Землю, когда на нее проникнут двойники с параллельной Земли, - теперь голос звучал у Павла в голове, рядом никто не стоял.

Туман над бездной сгустился и физически ощутимо вытолкнул его в основной лаз. Павел облегченно вздохнул. Все-таки мир намного лучше и прекрасней тех картин, что ему показали. Но он понимал, что есть доля правды в этом ужасном инфернальном видео.

- Мальчишки, наверное, уже заждались, - эта мысль заставила его ускорить, насколько это возможно в тесном проходе, свой шаг. Выход оказался неожиданно близко, через пару сотен метров. Естественно замаскированный корневищами громадных сосен, он находился на границе садовых участков. В просвет между деревьями виднелись фигуры мальчишек, распластавшихся на земле и свесившихся головами вниз в овраг...

- Мальчики, я здесь,- окликнул Стерлигов ожидающих его ребят. В ту же минуту трое взволнованных мальчишек окружили его, вопросительно и восхищенно глядя на Павла.

- Выход в другом месте? - сообразил атаман.

- Да.

- Покажите, мы тоже хотим посмотреть, что там внутри.

- Там много чего непонятного, - ответил Павел и, подумав, добавил, - и страшного...

- Вот здорово! Я знал, что там какая-то тайна, увлеченно продолжал атаман, не замечая растерянности на лицах своих друзей.

- Я, наверное, домой пойду. Ну ее, эту нору, заметил самый нерешительный, тот, что всегда плелся последним...

- Сережка! А кто клятву давал?

- Сережка, Сережка, а чего ты по имени меня назвал... договаривались же молчать.

Атаман сконфуженно умолк и застыл в такой же растерянности, как и его друзья.

Все трое продолжали вопросительно смотреть на Павла. От него зависели их дальнейшие действия. А он и сам не знал, как ему поступить. С одной стороны, хорошо бы вернуться и исследовать пещеру получше, но его поджимало время, а таинственные Врата так и не найдены. Рисковать жизнью мальчишек не хотелось, но они все равно рано или поздно не откажутся от мысли исследовать таинственный лаз.

- Эх, была, не была! Идемте, покажу пещеру. Но слушаться меня беспрекословно!

- Нееееет. - Сергей отодвинулся дальше, - я боюсь под землей, здесь буду вас ждать.

- Точно! Ты будешь на стреме! - сразу же разрядил обстановку атаман, - если через час не придем, беги к спасателям.

- Какие спасатели! Ты что, мальчик! - вскинулся Павел...

- А ты, наверное, прав, - согласился минутой позже, поразившись неожиданной мудрости мальчишки.

- Осталось познакомиться, секреты между нами теперь лишние, продолжал развивать инициативу атаман, - меня зовут Олег, Сережу вы уже знаете, а это - Саша.

Умник молча кивнул головой в знак согласия.

- Я - Стерлигов, ученый. Я не отсюда. Ну что, пойдем в пещеру?

 

Глава 9. Виктор в Антимире

Виктор медленно брел по улицам современного города. Широкие проспекты не сковывали пространство серыми однотипными коробками, как обычно строили в прошлом, двадцатом веке. По первому взгляду невозможно было определить, какого типа эта окраина мегаполиса. Судя по отсутствию больших, огороженных уродливыми бетонными заборами, территорий и нелепо торчащих труб здесь расположился так называемый спальный район, но не бездушно спланированный для каждодневной ночевки, а любовно спроектированный для уютного отдыха. Вдоль просторных тротуаров шириной с проезжую часть выстроились молодые дубки и фруктовые деревья в позднем цвету. Ближе к основной дороге горделиво росли лиственницы с нежной светло-зеленой хвоей и элегантные сосенки, явно оставленные от первозданного леса, органично вписавшегося в городские новостройки. Простор, удобство и гармония с окружающим миром сразу бросались в глаза.

Табличка на ближайшем доме гласила, что эта улица названа в честь академика Сахарова.

- Надо же! И тут знают одного из создателей водородной бомбы, - восхитился Виктор, - хотя, причем тут здесь, - продолжил он размышления, - я даже не знаю, на какой Земле я нахожусь... угораздило же так повредить спину и прозевать идентификацию Стерлигова.

Виктор помнил, как стояли на холме Стерлигов и он, скрюченный в приступе радикулита. Затем он ушел через портал, нацеливаясь на Мазарсай, оставив ученого одного, понимая, что в данный момент больной попутчик для Стерлигова - лишняя обуза. Но либо больная спина не дала возможности точно сосредоточиться на временном прыжке, либо туристы давно покинули стоянку: Виктор никого не застал в ущелье. С досады не придумал ничего лучшего, как вернуться назад, к Пал Палычу. Боль в спине все-таки давала себя знать, и поэтому переходы заняли больше времени, чем предполагал незадачливый хронавт: его подопечный ученый исчез, а сам горе - турист снова попал не в ту точку пространства, куда хотел.

Стерлигов, конечно же, не ждал его. Кто будет ждать взбалмошного помощника, который сам сказал, что нужно поторопиться. Кляня себя на чем свет стоит за необдуманные поступки, Виктор задумчиво добрёл до широкого перекрестка - в этом месте улица Сахарова пересекалась оживленным проспектом: для пешеходов был построен надземный мост - виадук, высотой с двухэтажный дом.

- Виадук тоже выход, - подумал расстроенный путешественник и начал подниматься. Сверху город смотрелся еще привлекательней. Казалось, эта холмистая местность жаждала именно такой застройки - со ступенчатыми веселыми, разноцветными домами, широкими проспектами, окаймленными зеленью деревьев, просторными тротуарами с неспешными прохожими.

- Стоп! А эти откуда взялись? - Как раз посередине суперсовременного ажурного воздушного перехода, на картонной подстилке из-под бывшего ящика, скрестив ноги, сидел очень худой, загорелый до черноты, мужчина средних лет азиатской внешности. В руках он держал помятую пластмассовую банку из-под майонеза, которую отстраненно и безучастно протягивал прохожим в расчете на подаяние. Рядом, на такой же картонной подстилке сидел черноглазый мальчишка лет двух-трех.

- Что за бред? Нищие в современном городе? - Виктор, недоуменно оглядываясь, прошел мимо и спустился на другой стороне проспекта у монументальных низкорослых сооружений с необъятными гаражами вместо первого этажа. Сооружения оказалось сетью торговых домов - гипермаркетов, странно пустых в это предполуденное время. Редкие покупатели слонялись из зала в зал, прицениваясь и ничего не покупая. Казалось, гипермаркет построен не для продажи, а для выставки образцов товаров, так беспечно, как будто им не нужно было продавать товар, провожали потенциальных покупателей нарядные продавцы, привлекательные молодые девушки.

Ощущение нереальности окружающего, словно мир вокруг был заставлен говорящими манекенами, не отпускало Виктора с момента, как он зашел в гипермаркет, поэтому он резко повернул к выходу, решив сориентироваться и выйти к лесу, который увидел с виадука вдали за ступенчатыми многоярусными домами. Мужчина с маленьким мальчиком так и продолжали сидеть, только ребенка пересадили на другую, солнечную сторону моста. Майонезная банка в руках мужчины оставалась пустой.

- Спрошу, что они тут делают. Шел бы работать, не мучал ребенка на солнцепеке, Виктор решительно остановился возле мужчины, но тот не обращал на него внимания. Тогда он повернулся в сторону мальчика и подошел к перилам, чтобы заодно разглядеть лесной массив, виднеющийся за постройками.

Тяжелое чувство провальной пустоты в голове пронзило его от недетского взгляда черных глазищ мальчугана...

- Так он у вас больной! - обратился Виктор к мужчине и полетел вниз, как через плотный воздух, сквозь железный настил,

- Переход, портал! Как я не сообразил, - успел он подумать и потерял сознание.

***

Свежий порыв воздуха повеял на лицо и принес запах соснового леса.

- Надо же, даже шуршание иголок слышу, хотя непонятно как шарахнулся с моста и непонятно как остался жив, - потянулся Виктор и медленно открыл глаза. Он лежал в позе эмбриона на подстилке из сосновой хвои под раскидистым деревом, а поодаль, в двух - трех метрах от него, сидел испуганный мальчишка лет двенадцати.

- Вырос так быстро? Нет, мне все это мерещится...

- Ничего не мерещится. Я - Сережа! - подал голос мальчишка.

- Вы оттуда? Раз - и появились!

- А нечего по сторонам глазеть, - увернулся от вопроса Виктор.

- Я не глазею. Просто сижу.

- Очень интересно сидишь, никого рядом нет. В прятки играете?

- В пря… тки, - неохотно буркнул Сергей и отвернулся.

- Тогда и я поиграю, - пристроился Виктор рядышком, ожидая реакцию пацана. Чутье подсказывало ему, что не зря он оказался в этом месте на его пути. Парнишка нервно заерзал, но не сдвинулся ни на сантиметр и ни слова не сказал в ответ.

- Ты водящий? Когда искать пойдешь?

- Шли бы вы дядя, не мешали, - огрызнулся мальчик.

- Логично, только вот куда и кому я мешаю, - задумчиво отозвался Виктор, исподтишка наблюдая за поведением Сергея. Так оно и есть - мальчик снова встревожился, но не сдвинулся с места.

- Ладно, пойду. Если что, зови, - продолжил незадачливый путешественник, сам не понимая, что может означать нечаянно вырвавшееся " если что".

 

Глава 10. Радужный мост

Тем временем Павел Павлович, не подозревая о появлении на Красной Горке своего недавнего знакомого по Мазарсаю, осторожно продвигался вглубь пещеры. Оставив наблюдателя под раскидистой сосной у входа, он с полчаса назад вновь спустился с мальчишками в таинственный лаз. Что это не военный блиндаж, ему стало ясно сразу же, как он попал туда со стороны оврага. Стерлигову очень хотелось посмотреть, какое впечатление произведет подземелье на неискушенных ребят. Любопытство перевешивало в них чувство страха и, несмотря на учащенное прерывистое дыхание, Саша и Олег молча следовали за ним, хотя уже выбивались из сил.

- Привал! - Павел затормозил и обернулся. Мальчики не возмущались, видно, устали. Походи-ка с утра без крошки хлеба во рту, время обеда давно прошло, до ужина немного осталось. Стерлигов помнил прогулки с друзьями в детстве с раннего утра допоздна с краюхой хлеба в кармане, вечером же он засыпал прямо за столом или только доплетался до кровати. Эти мальчики тоже были из той особой, неутомимой породы, которая тянется увидеть все своими глазами, потрогать своими руками. Минут десять все сидели молча, затем Стерлигов решительно встал,

- Всё, потопали дальше...

Решительности ему хватало только на внешний вид. Внутри же он с ужасом думал о туманном повороте, за которым скрывалась странная смрадная бездна. По всем признакам поворот был уже близко. Павел осознанно прибавил скорость, чтобы быстрее проскочить это место. Попутчики не отставали, лишь громче запыхтели: скоростной маневр дался им с трудом, только Олег буркнул,

- Скользко по мокрой глине быстро идти. И куда мы торопимся? По времени скоро уже выход под горой.

- Время позднее, темнеть начнет скоро, - отозвался Павел, в очередной раз поражаясь наблюдательности лидера мальчишеской группы. Троица во главе с ним двигалась теперь намного быстрее, когда впереди показался злополучный подземный аппендикс.

- Идем быстро, по сторонам не смотреть, - скомандовал Стерлигов и почти побежал, уповая на то, что так, на фоне глинистых красноватых стен мальчики не увидят туманную завесу, но просчитался,

- Радуга! Смотрите, радуга! - почти закричал Саша.

- Тише ты!- цыкнул на него Олег, - помешался на своей цветописи, - и добавил, обращаясь к непонимающему Павлу,

- Саша - художник и может различить до 256 оттенков одного цвета, тогда как после специальных занятий и тренировки можно увидеть 49 оттенков, а обычный человек видит всего семь цветов спектра.

В это время взволнованный Саша нетерпеливо показывал на стену, не вслушиваясь в объяснения Олега. Стерлигов с изумлением заметил, как через непонятный серый туман, скрывающий поворот к омерзительной бездне, просвечивала самая настоящая живописная семицветная радуга.

- Посмотрим, что там? - мальчики нерешительно и с надеждой смотрели на старшего товарища по приключениям.

- Хорошо, я иду первый, а вы беспрекословно меня слушаетесь.

 

Пал Палыч не верил своим глазам - над страшной бездной висела радуга, даже не радуга, а выпуклый мост, раскрашенный в семь цветов радуги.

-Ух, ты! Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан! - восхищенно прошептал Саша.

Стерлигов и сам знал эту физическую шутливую считалочку для запоминания цветов спектра разложения белого света. Но радужный мост тоже ошеломил его. Куда делись безобразные картины ада наяву, виденные им ранее? Что означало неожиданное появление моста через пропасть, надежно укрытую плотной завесой тумана и окаймленную Радугой? Ответа на эти вопросы никто не мог дать... Не удержавшись от назидательного тона, он поспешил продемонстрировать взрослое превосходство и почему-то сказал, что белый цвет самый грязный, потому что р а з л а г а е т с я на семь составляющих и тут же устыдился своей торопливости, вспомнив про способности Саши видеть гораздо больший спектр.

- Похоже на мост между мирами, - торжественно для его возраста возразил Олег, - Вот бы туда!

- Не смей! - ученый подался вперед и осторожно прикоснулся к мосту. Теплый, словно живой, он замерцал всеми красками спектра, будто приглашая ступить. Павел медленно поставил туда ногу и перенёс на неё вес всего тела: мост пружинил и прогибался, но тут же расправился, когда Стерлигов убрал ногу. Он обернулся к молчаливым ребятам,

- Если выдержит, пройду, затем вы за мной.

Мальчики одновременно кивнули головами в знак согласия, и одновременно же горестно вздохнули от разочарования: не им быть первопроходцами.

Равновесие на мосте совсем легко удерживалось, тот упруго прогибался под тяжестью тела, но затем выпрямлялся и в то же время притягивал, как магнитом. Пройдя немного с неторопливой осторожностью, Павел оглянулся на ребят, они смотрели на него чуть испуганно и зачарованно - не каждый день в жизни попадаются такие чудеса! Павел продолжил подъем и, поднявшись на вершину дуги моста, он снова повернулся и призывно замахал мальчикам,

- Ну вот, сейчас спущусь, потом вы, - и услышал дикий крик обычно сдержанного Олега,

- Мост вертится! Сашка, дуй за спасателями!

 

В следующее мгновение, а было ли оно следующим, Стерлигов не мог с уверенностью утверждать - так все происходило замедленно и тягуче. Так вот, в следующее мгновение Павел неожиданно для себя оказался в нижней точке перевёрнутой радуги - дуги головой вниз и к ужасу своему заметил, что находится лицом к лицу с безумными обитателями клоаки. Как ни странно, он не падал, мост чудесным образом притягивал его. Стерлигов на своей шкуре почувствовал значение старинной пословицы - "Из огня да в полымя", а также с грустью убедился, что Рай и Ад на земле соседствуют, стоит только оступиться, как окажешься в аду, и выбраться из него почти невозможно...

Подошвы ботинок под весом ученого начали отлипать от поверхности моста, а обитатели подземного ада, увидев новую жертву, стали протягивать к Павлу руки, чтобы стащить его вниз, но не все. Некоторые смотрели на него затравленными взглядами с бессловесной мольбой животного, ведомого на заклание.

- Конец. Так и не дошел до Врат, - обречённо подумал Павел и тут же начал стремглав проваливаться в отвратительное месиво из человеческих пороков. Но проваливался он не по законам физики: его тело висело в пространстве, как в состоянии космической невесомости, будто бы раздумывая, стоит ли ему опускаться. И мост его не держал магнитным сцеплением, и бездна не притягивала по закону гравитации.

- Вернитесь! Ведь вы зачем-то пришли сюда, - срывающийся на высокие ноты детский крик проник в уши Стерлигова с трудом. Этому мешал монотонный заунывный гул, доносящийся из черного бездонного провала.

- Вернитесь! Дайте руку, я вас вытащу! - это кричал Олег уже с другой стороны моста.

- Как это - вытащу? - лениво осознавал Стерлигов, - тут пролет моста больше пяти метров, а длина руки всего около полуметра.

- Дайте руку! - мальчик чуть не сходил с ума, захлебываясь в яростном крике.

- Ну, только ради эксперимента, проверить..., - Стерлигов неохотно пошевелил рукой и с удивлением отметил, что вместе со способностью двигаться к нему возвращается ясное мышление. Он протянул руку по направлению к мальчику и тут же со скоростью пули оказался вышвырнутым непонятной силой со дна на край обрыва с противоположной стороны. Стоящий рядом мальчик облегченно вздохнул.

- Получилось! Понимаете, объяснять, что надо мысленно захотеть выбраться, некогда было. Вот я и кричал, дайте руку.

- А ты как здесь очутился?

- Перепрыгнул, как только мост начал переворачиваться. Думал, вас здесь должны ждать.

- Странно...

- Нет, логично. Вы за нами следили. Ниоткуда появились. В городе кого-то ищут...

- Так вы все знали?

- Нет, только я.

Стерлигов решил раскрыть мальчику чуть больше того, о чем он и сам не совсем точно знал.

- Понимаешь, миссия у меня такая - срочно закрыть Врата, откуда нечисть всякая ползет. Эти Врата на вашей Земле, если это Земля.

- Да, Земля! А почему у нас?

- Мне так сказали, я поверил, все правдиво.

- Врата - это временной портал? - мальчик заинтересованно смотрел на Павла.

- Думаю, да.

- Возьмите меня!

- Вероятно, так и будет, у меня есть смутное подозрение, что мы с тобой, проскочив по радужному мосту, прошли еще один портал и уже не на твоей Земле и не на моей тоже, - грустно поделился своими сомнениями Павел.

Мальчик ничуть не огорчился,

- Сашка побежал за спасателями, а мы пока поищем нужные вам Врата. А как они выглядят?

- Думаю, там меня будут встречать мои двойники.

- Мы вместе пойдем! - Олег восторженно смотрел на мужчину.

- Идем, идем, командир! Веди меня, пока я приду в полное сознание, - уступил ему инициативу Павел, в душе опасаясь, что опасности, поджидающие их впереди, не так страшны, как те, что могут настигнуть сзади.

 

Глава 11. Динка - картинка

Динка, Динка - картинка, как звал ее за длиннющие изогнутые ресницы над широко распахнутыми карими глазами, закадычный дружок Саша, злилась и сильно сердилась на себя. Сегодня было рисование с натуры - им задали изобразить радугу, а она у неё никак не получалась: раз за разом Дина, наклонив голову влево и высовывая от усердия кончик языка, выписывала семицветную дугу, а она не рисовалась, вредные краски не слушались кисточки!

Рисование с натуры только так называлось, на самом деле натуры не было. Предполагалось, что дети, пришедшие на урок цветописи, должны чётко представить изображаемый предмет в фантазии, затем нарисовать его, а после при просмотре этот предмет должен был воплотиться в настоящий. Пока изображали кувшины, цветы и разные безделушки, рисунки у Дины получалось легко и быстро. А сегодня уже почти все ученики класса закончили задание, и угол возле учительского стола был окружен маленькими мерцающими радужками...

У Динки же ничего не получалось. Все дело в том, и она это понимала, что рядом не было Саши.

- Вот ведь какой вредный, затащил меня на уроки, а сам прогуливает, - пыхтела раздосадованная девочка над листом бумаги. И вообще, не буду больше ходить без него!

- Дина, заканчивай задание, - замечание учителя подстегнуло девочку, и она с еще большим усердием принялась творить. Радуга наконец-то получилась, она была необычно яркая на туманном фоне, смутно напоминающем облака. Что поделать, придется сдавать учителю незаконченный рисунок. Дина, вздохнув, поплелась к столу и протянула учителю лист.

- Воплощай! - возглас учителя вывел ее из задумчивого состояния. И она медленно стала вытаскивать изображение с плоскости листа в трехмерное пространство перед столом...,

- Оххх! - вздох восхищения вырвался у одноклассников. Перед ними запульсировал миниатюрный радужный мост.

- Оййй, - мост начал переворачиваться, и Дина стремглав выскочила из класса. Она поняла, почему у нее ничего не получалось. С Сашкой случилась беда. Надо срочно найти друга, а для этого бежать, бежать, куда ноги несут.

Одноклассники недоуменно смотрели вслед девочке: они не понимали, как можно убежать, не насладившись полностью своим триумфом - редко у кого реально воплощались такие четкие визуальные изображения. Но Дина уже не видела этого, а неслась, ведомая одной ей одной ей известной дорогой, слушаясь болезненно - пульсирующих сигналов в кровеносных сосудах головы. Улицы города пустовали - взрослые на работе, детвора отдыхала кто где, все-таки каникулы, лишь редкие встречные прохожие удивлялись неестественной высокой скорости, с которой пробегала мимо них взъерошенная красивая девочка.

Внутренний компас вскоре привел ее на окраину города, к опушке леса. Чуть дальше слева виднелись дачные постройки, а по правую сторону начинался сосновый лес. Дина чувствовала, что Саша где-то здесь, совсем рядом: замедлилось сердцебиение, тупая боль в виске притихла. Теперь следовало осмотреться и выбрать верную тропинку в лесу. Зная, что Саша пошел бы по ровной, чуть сбегающей вниз тропе, Динка выбрала другую, которая круто поднималась к просвечивающей через ряды деревьев, Красной горке. В лес ее друг один никогда не пошел бы, а с мальчишеской компанией мог свернуть куда угодно, и не в том направлении, какой выбрал, гуляй он в одиночку. А то, что Саша не один, она уже догадалась, ведь ее, верную подружку, мальчик даже не предупредил, что не придет на урок рисования.

Искать мальчишек долго не пришлось. На краю обрыва, на толстых узловатых корневищах старой сосны сидел спиной к ней один из друзей Саши, белобрысый, круглолицый Серёжа с вечным извиняющимся выражением лица. Он настолько углубился в свои мысли, что не услышал шагов Динки и резко подскочил от неожиданности, когда она его окликнула. Девочка молча смотрела на него, ожидая ответа на вопрос, куда подевался Саша. Сергей мучительно соображал, сказать ей правду или отмолчаться, когда она вновь повторила вопрос,

- Куда делся Саша? Ведь вы же вместе утром ушли?

Сергей отвернулся, надеясь отмолчаться, но Дина снова тряхнула его за плечо.

- Я чувствую, ему плохо! Ты знаешь, куда он подевался!

- Вот пристала, настырная! Я что, слежу за твоим дружком? - отмахнулся мальчик, - и вообще, нечего ему с девчонками водиться, - и в следующий миг заорал во весь голос, покраснев даже кожей головы, просвечивающей сквозь короткую стрижку,

- Ненормальная, отпусти ухо, отпусти, больно же!

- Действительно, отпусти ухо, девочка! - вышел прятавшийся неподалеку в кустах Виктор.

- Пусть скажет, где Сашка!

- Да не знаю я..., - однообразно и на тонкой ноте заныл Сережа.

- Знаешь! - настаивала на своем Дина, - я всегда чувствую его, он где-то рядом и ему нужна помощь.

Виктор вопросительно посмотрел на сконфуженного мальчика.

- Это так? Не в прятки играете? Куда ушел твой друг?

- Он, они... с дяденькой. Ну что с ними случится? Дядя уже ходил один раз, теперь втроем посмотрят

- Втроем??? - вместе вскрикнули Динка и Виктор.

- Да, втроем - Олег, Саша и дядя в белом костюме. Они пещеру пошли смотреть, а меня здесь оставили.

- Дядя! В белом костюме, - Виктор импульсивно схватился за плечо мальчика и начал его трясти, но, увидев испуганное лицо, вовремя одумался и продолжил более спокойным тоном,

- Откуда этот дядя?

- Не знаем, он сам сегодня появился, за нами все время шел. Чего ко мне цепляетесь, то Динка, то вы теперь?!

- Сережа, пойми, надо срочно найти этого дядю и твоих друзей! Куда они ушли?

Мальчик испуганно смотрел поочередно то на девочку, то на Виктора, но ничего по делу не говорил. Дина замолчала, отвернулась от Сергея и что-то рисовала прутиком на пыльной тропинке. Виктор безуспешно пытался разговорить упрямого мальчишку, в душе восхищаясь его стойкостью и негодуя на свою слабохарактерность. Время безнадежно утекало между пальцев, начиная со случайно подвернутой ноги, заминки на идентификации Стерлигова, и сейчас, с молчанием мальчика. Самое главное, Стерлигов мог опоздать к Вратам. Что именно произойдет, если Павел Павлович опоздает, Виктор не знал, но люди, которые поручили ему помогать ученому, сказали, что это чревато глобальной катастрофой.

 

- Я знаю, где они! - радостно затараторила девочка, - Вот, видите, у меня нарисовалась пещера, почти под нами, и Сашка несётся..., почему-то один! Серёжа, беги к дачам, зови на помощь.

- И скорую, еще и спасателей. Там мост. Радуга. Перевернулся. Стерлигов в пропасть свалился, Олег за ним прыгнул, - из-под вороха травы у корневищ выполз раскрасневшийся, весь в красной глине Саша и бессильно распластался тут же, под деревом.

 

 

 

Глава 12. Надо спешить

Два мальчика, девочка и он, незадачливый путник во времени, вот тебе и вся подмога. Спасатели неизвестно, когда подойдут. И телефона с собой нет, ведь при переходе в параллельные миры не допускается никакой электроники при себе держать. Виктор чуть не застонал от досады. Но ребята смотрели на него с нетерпеливым ожиданием - придется брать инициативу в свои руки. И эта девочка... откуда у нее такие уникальные способности, надо расспросить подробнее. А сейчас - действовать, действовать, Стерлигову нужна помощь и немедленная.

***

Как это все начиналось? Начало до смешного напоминало детективный роман с волнующей интригой. Виктор в мельчайших подробностях запомнил давний разговор с руководителем проекта. Физический институт, где они работали, занимался проблемами теоретическими и практическими. Практически на производстве при институте модернизировали и выпускали видеофоны, а в теоретической области занимались поиском перехода в другие миры, какие в обиходе называли параллельными. О том, что такие реальности существуют, уже не было споров, как в прошлом, двадцатом веке.

Месяц тому назад куратор проекта вызвал Виктора к себе в кабинет в конце рабочего дня и предупредил, что разговор не должен разглашаться, а раскрытие тайны может грозить далеко идущими неприятными последствиями и для него лично, и для всех жителей планеты.

Как бы ни был положительно настроен Виктор к различным фантастическим идеям в реальной жизни, то, что он услышал, буквально ошарашило его. Оказывается, существуют некие Врата между Мирами, которые доступны единицам людей. Совсем недавно через эти Врата в их реальность из параллельного Антимира просочились нежелательные люди, завладевшие первой машиной времени, роботом Хронозавром. Цель вторгнувшихся, на первый взгляд, выглядела благородной - спасти свою Землю от надвигающейся космической катастрофы после неминуемого столкновения с кометой, но средства они выбрали не самые лучшие - пытались переселиться на Антиземлю, внедрившись в тела двойников.

- Да, да, двойников, - повторил незнакомый мужчина, пересказывавший эту увлекательную почти сказочную историю.

- Антиземля... она существует? - Виктор не мог поверить своим ушам.

- Я оттуда.

- Как же вы... не исчезли? Ведь здесь действуют другие физические законы?

- Главное, не соприкоснуться с двойником. Но мы отвлеклись...

Виктору предлагалось срочно помочь главному герою затеваемой авантюры, ученому Стерлигову, найти Врата и запереть их. Открытыми Вратами вот-вот начнут пользоваться корыстные люди, которые скоро восстановят повреждённый Хронозавр и с его помощью начнут просачиваться на Антиземлю, спасая себя.

Спасать же надо все Земли сразу: на каждой уже давно наблюдаются признаки неминуемой гибели, и надо спешить. Только Стерлигов в состоянии закрыть Переход, потому что именно он - автор идеи перехода через Миры, и лишь в его мозгу может возникнуть комбинация нужных вариантов безопасного блокирования Врат. Виктора же выбрали в помощники, как человека, знакомого теоретически с этим вопросом и как очень похожего на ученого. Для этого предстояло испробовать в действии первый временной переход в ущелье Мазарсай, обладающем репутацией места с таинственной силой. Там же обещали встречу со Стерлиговым. Феноменально, но они могли оказаться двойниками, ведь даже ДНК у них были одинаковы, только спирали закручивались в противоположные стороны. Обрушив все эти фантастические новости на Виктора, его отправили под видом инструктора с группой туристов в ущелье.

 

Встреча с подопечным ученым произошла чуть раньше, в автобусе, но к досаде своей они разминулись после хроноперехода, и вот, кажется, удача - Виктор вновь напал на след Стерлигова. Но как же теперь быть? Никого рядом из взрослых, посвященных в тайну, нет. Придется полагаться на себя и детей, выдать им все события за приключения в стиле Тома Сойера. Поверят ли?

И он тоже не сразу поверил "сказке про Врата", как охарактеризовал для себя необычную информацию. Даже возможность перемещаться сквозь временные переходы не соблазнила его сразу. Несмотря на кажущуюся беспечность и веселую натуру, Виктор в душе оставался серьезным и мудрым не по годам. Но разговор с незнакомцем продолжался достаточно долго, претенденту в неизвестные герои показывали все новые и новые аргументы наступления катастрофы, на экране монитора появлялись ужасающие своей правдивостью документы, неутешительные прогнозы...

 

" Учёные всего мира бьют тревогу. Необратимые последствия деятельности человека уже в ближайшее время могут полностью изменить лицо планеты. Опасность глобальной катастрофы уже признало большинство развитых стран мира. Их представители сегодня соберутся в Женеве на открывающемся здесь конгрессе Всемирной метеорологической организации.

 

В межправительственную группу экспертов по изменению климата входят 2,5 тысячи ученых из 130 стран мира. Раз в пять лет группа готовит полномасштабный доклад. Согласно последнему документу, за последние 100 лет средняя температура изменилась на 0,74 градуса, уровень океана увеличился на 30 см. В следующее столетие океан поднимется уже на 50 см, а температура изменится в среднем на 2-2,5 градуса.

 

Чем это грозит человечеству? Вот лишь некоторые предположения ученых. Треть видов растений и животных может исчезнуть с лица земли. Из-за таяния ледников в зоне возможных наводнений окажутся до 7 миллионов человек. В основном, угроза коснется беднейших стран Африки, Азии и Латинской Америки. Китайский Шанхай, аргентинский Буэнос-Айрес, островное государство Кирибати в Тихом океане, а также сотни других мелких островов могут уйти под воду. 60% амазонских лесов превратятся в саванну. В средних широтах, например, в районе Москвы, Вологды, потепление приведет к тому, что отрицательных температур зимой не будет. При этом, по словам биологов, могут пострадать хвойные леса - без зимних холодов они просто не выживут. Все больше людей будут погибать в результате жары, ураганов, пожаров и недоедания..."

***

- Дядя, так мы идем в пещеру? Или спасателей подождем? - голос девочки вывел Виктора из задумчивости.

- Идем, идем! - очнулся Хронавт. - Для начала познакомимся. Я - Виктор, физик и еще альпинист - любитель. Сашу я уже знаю.

- Я - Сережа, а это - Динка, - буркнул молчун.

- Придется идти нам с Сашей, он дорогу знает, Сережа пусть бежит за спасателями. А Дина ожидает нас здесь. Жаль, телефона нет.

- А я на что? - Динка наклонилась и быстро нацарапала прутиком на тропинке телефон. Саша приподнялся и, опираясь локтями о землю, стал въедливо критиковать,

- Все-то ты неточно рисуешь, кнопочку повтора добавь, а представлять буду я, ты не знаешь, как он работает.

Девочка обиженно бросила прутик, но промолчала. Саша привалился к сосне и, не спуская глаз с Динкиного рисунка, стал колдовать, иначе нельзя было объяснить постоянно меняющееся выражение его лица. В воздухе перед зрителями стало рождаться вначале бесформенное, затем все более похожее на требуемый предмет, очертание мобильного телефона.

- Все, готов! - мальчик торжествующе протянул руку к полностью законченному черному предмету, который стал падать на землю.

- Нет, не все! - Динка перехватила телефон, и, показав Саше язык, быстро пробежалась по кнопкам, - а номер, а деньги?

-Хватит вам выпендриваться, - заговорил Сережа, - люди помощи ждут.

Девочка тут же посерьёзнела и передала телефон Виктору, сказав, что нужно звонить 01- вызов и спасателей, и "Скорой помощи" одновременно.

Виктор, отдал его Сереже, одновременно обращаясь и к нему, и к Саше.

- Что, Саша, отдохнул? Покажешь дорогу? А ты, Сергей, звони, что в пещере пропали два человека.

- На Красной горке, надо сказать, - заметила девочка.

-Да, да уточните обязательно. А ты, Дина, будешь на связи, вы с Сашей рисунками переговариваетесь, я правильно понял? Сможешь следить за нашим передвижением?

Девочка утвердительно кивнула головой.

- Я останусь, - и повернулась ко всем спиной, слишком подозрительно заблестели ее глаза.

 

Глава 13. Предместье

Стерлигов и Олег размеренно шагали по неизвестной местности. Ученый еще не очнулся от падения в бездну, поэтому не осмыслил окончательно, что с ними произошло. А мальчик, привыкший с малолетства брать на себя ответственность, сосредоточенно размышлял в такт медленной ходьбе. По всем признакам, уже должен был показаться выход из пещеры в обрыв, а перед ними все еще расстилалось совершенно ровное пространство, похожее на степь. И время года не соответствовало раннему лету: редкая трава высохла, до горизонта ни одного кустика или деревца, кое-где виднелись небольшие холмики над кротовьими норами. Даже грунтовая дорога, казалось, появилась здесь еще в реликтовые времена, ни пыльного следа на ней, ни малейшего отпечатка не то, что колес, но и следов человека и животных. Время суток так же, как и при спуске в пещеру, близилось к вечеру, солнце уже клонилось к западу (западу ли?), легкий ненавязчиво прохладный ветерок обдувал путешественников.

Если и есть здесь Врата, то разве что в подземный мир. А по представлениям мальчика, Врата в другие миры должны быть не на открытой местности. Это следовало обсудить с попутчиком. Чем-то напоминал ему ученый отца, которого Олег не видел уже несколько лет, с тех пор, как тот уехал в таинственную долгую командировку. Этим и объяснялось раннее взросление мальчика. По словам отца, он сильно напоминал ему деда, бесследно исчезнувшего при странных обстоятельствах. Какие это были обстоятельства, родители не распространялись, сказали лишь, что дедушка был известным ученым, а имя его будет засекречено, пока есть надежда найти его следы. Не уехал ли отец искать дедушку, с этим вопросом мальчик часто подступался к матери, но ответ всегда был один, - Отец приедет, через год-два, и все расскажет сам. В последнее время мать все чаще вела по телефону странные короткие разговоры, в которых мелькали слова: возможно... врата... надеюсь... хорошо бы... время ...

Кто знает, может, Олег сам отыщет деда и узнает его, раз они так похожи! Поэтому он, не раздумывая, согласился сопровождать Стерлигова и не испытывал никакого страха перед неизвестностью. Павел Павлович, наоборот, пребывал в состоянии легкой нервозности. Он также заметил несоответствие окружающего пейзажа представлению о Вратах. Дивана Тхурайя говорила ему, что надо искать таинственный Вход, похожий на расщелину. А какая расщелина может быть на этой плоской степной столешнице?

- Наверно, нам надо обсудить маршрут, - Стерлигов окликнул Олега. Мальчик остановился,

- А что обсуждать, дорога одна, другой нет.

- Она бесконечна, горизонт все дальше и дальше, а нам нужны Врата! Это или недалеко от какого-то поселения, или горная местность. Я думаю, нам надо вернуться обратно, к радужному мосту.

- Нет! - мальчик выкрикнул это с дрожью в голосе, видно, натерпелся страха, прыгая через бездну, и сейчас этот страх захлестнул его опять.

- Спасатели, они нас там будут искать...

Мальчик замолчал. Павел и сам понимал, что в этой ситуации нет смысла идти назад - нужно следовать знакам, встречающимся на пути. Но как назло, никакого знака до самого горизонта, кроме дороги без конца и без начала, не просматривалось. Выход подсказал Олег,

- Давайте до темноты будем идти, если ничего не встретим, с утра вернемся обратно.

Стерлигов хотел было согласиться, но чувство голода, испытываемое им с самого утра, поджимало в выборе более действенного решения. Да и мальчик с утра без единой крошки во рту: с того времени, как Павел встретил их группу, маковой росинки во рту у них не было. И недремлющее шестое чувство - интуиция, просыпающаяся в самый неожиданный момент, скребла его подсознание маленьким въедливым червячком, вот-вот должно что-то случиться.

- Присядем, надо отдохнуть и обмозговать, как себя вести, - устало промолвил он, и попутчик безоговорочно приземлился на обочине дороги.

- Будем рассуждать - нас ищут спасатели, в чем я не сомневаюсь, мы ищем Врата, так что нам надо как-то объединить усилия.

- Но как, - полусонно отозвался Олег. Он, оказывается, уже дремал, сидя.

- Включить воображение. Как я вытянул руки над бездной? Представил, что они удлиняются. А вместе с тобой мы представим, что спасатели и Саша идут к нам навстречу, и мы встречаемся на Красной горке.

- В пещере?

- Нет, у сосны. Понимаешь, где-то близко от неё есть переход, не случайно все там встретились. Сообща мы его найдем.

- Вот здорово! - оживился Олег. От его сонного состояния и усталости не осталось и следа.

- Держись за мою руку! - Стерлигов лег на спину, устраиваясь поудобнее на высохшей земле с клочками травы, и почти сразу же увидел страшные картины - предвестники катастрофы из своего прошлого:

 

"На небе показалась из ниоткуда комета. Казалось, даже астрономы не успели поймать момент ее возникновения... Неожиданно Земля поменяла магнитные полюса. Разбилось много самолетов; корабли потерялись в бескрайних океанах; телевидение работало с перебоями:

-Наш... кор... Во Фра... и не то... происхо... чень... яроятное..."

 

Стерлигов был уже почти рядом с местом Силы, местом Перехода. Будто вдруг два мира слились воедино, а между ними была стена, как из пара: размытые очертания. И вот: он видел, что с непередаваемыми криками люди двух сторон переходили вдруг открывшуюся границу. Стерлигов видел своих умерших предков там, а здесь к нему льнули руки еще нерожденных его потомков: мелькнуло лицо Ильи, Олега...сын жив, и этот мальчик - кто он ему?

Какие-то фантомы возникали, пугали его, кричали каждый своё. Через этот иллюзорный барьер, буквально дымку, оба мира обменивались страшными чудовищами, грозили, пытались отстоять только свой мир, как самый единственный и справедливый... Зрелище было невообразимое: словно сама материя решила наказать людей.....

 

- Дедушка, ты мой дедушка! - Олег тормошил потерявшего сознание учёного.

- Ты... тоже видел это, - Павел не мог поверить чуду – мальчик смотрел на него Илюшиными глазами.

Безучастная Вселенная с ухмылкой и холодно взирала на всё происходящее.

 

 

 

Глава 14. И снова встреча двойников

Виктор внимательно оглядел команду, сплотившуюся по воле случая. Чтобы они были похожи на первопроходцев, не хватало только комплекта веревок и крючьев: сам в разбитых кроссовках и мятой-перемятой футболке неопределённого цвета, Саша в шортах, перепачканных глиной, плюс команда запасных игроков - Дина и Сережа, внимательные и сосредоточенные. Похоже, ребята владели не только даром трансформации рисунков в предметы, но и телепатией, потому что Саша, глянув на Виктора, спросил...

- Спаснаряжения... это что такое?

Через полчаса, после совместных усилий Дины и Саши набор необходимого спаснаряжения на двоих был готов. Виктор только успевал подсказывать, что им потребуется. А Сережа, после короткого разговора по телефону успевал собирать и укладывать аккуратно предметы в сторонке от вдохновившихся художников.

-Хватит, ребята, хватит. Время не терпит, надо идти, - Виктор сложил крючья, карабины и веревки в большой рюкзак и взгромоздил себе на спину. Другой рюкзачок, поменьше, наполненный легковесными и калорийными продуктами первой необходимости (шоколад, галеты, изюм), взял Саша. Сначала он упирался, не хотел материализовать продукты, но все дружно убедили его, что на маршруте некогда будет этим заниматься.

- Тронулись! - Виктор нырнул в пещерный лаз, Саша - следом.

- Вертолет, вертолет, - крик Сергея донесся до них, когда они уже скрылись под землей. Значит, спасатели подоспели. Но все равно следовало спешить, чтобы оценить обстановку и помочь, если Стерлигов с Олегом нуждаются в помощи. А карту движения для спасателей нарисует Дина.

 

Дорогу до туманного поворота прошли быстро, других ответвлений не было. Виктор, как и Стерлигов, заметил, что расстояние до края обрыва под землей несопоставимо с расстоянием на земле. Эта странность не была единственной. Несмотря на то, что они находились под землей, воздух был такой же, как и на поверхности, не спертый и не удушливый, как обычно при большой концентрации углекислого газа. Фонарики для освещения даже не включали, стены пещеры ровно излучали непонятный желтоватый свет... светильники... потайные огоньки? Саша резко остановился

- Это здесь! И тогда туман закрывал радужный мост.

- Саша, стены так же светились в прошлый раз?

- Кажется, они были из красной глины, - мальчик огляделся, - но сейчас другие.

- Похоже, это искусственная пещера, для чего, интересно? И кто вырыл? - Виктор размышлял вслух.

- А мост пропал..., Саша озадаченно всматривался сквозь туман, там еще глубокая пропасть была, куда Стерлигов провалился.

- Он выбрался?

- Не знаю, Олег за ним прыгнул, а мне велел бежать прочь.

-Что ж ты..., - начал было Виктор, но тут же осекся, - Пойдем в связке, я - первый вперед. Если верёвка сильно натянется, режь и беги к спасателям. Если я дёрну два раза, иди за мной.

Туман будто преграда странно пружинил, слегка прогибался при попытках Виктора раздвинуть его и пройти вперед, и тут же аккуратно выдавливал его обратно, как будто не хотел пускать.

***

В этом удивительном тумане искателям начало казаться, что каждый из них видел своего двойника. Собравшись вместе с удивлением видели будто кинохронику, как они - час назад! - пробираются сквозь дебри.

-Что это? - спросил Саша.

Через минуту его двойник вдруг зажил, казалось, собственной жизнью и сказал:

-Что это?

Когда туман стал редеть, как волосы на плешивой голове, д в о й н и к и предстали друг перед другом.

- Гора чудеса творит! - заворожено пробубнил Саша, который считал себя настоящим.

- Гора творит чудеса! - повторил Саша, появившийся недавно.

Двойник Виктора молчал, как и его оригинал.

Когда туман рассеялся, двойники, как случайное наваждение, растаяли в воздухе.

 

Глава 15. Миром правит любовь

Вертолет темно-зеленой пятнистой раскраски кружил над Красной горкой, выискивая площадку для приземления. Сергей энергично размахивал руками, показывая свободное место и одновременно мешая. Когда он сообразил отойти ближе к деревьям, вертолет завис точно посередине над круглой поляной. Люк летающей машины открылся, и оттуда, расправляясь в воздухе, опустился складной трап, не касавшийся земли. Из люка по трапу сразу же начали быстро сбегать ладно скроенные спортивные ребята и спрыгивать на землю с метровой высоты. Мальчик побежал к ним навстречу. А Дина чувствовала, что проваливается в непонятное сонное состояние, и никакие усилия не могут заставить её отойти от теплого ствола сосны, согревающего спину. Глаза девочки закрывались против воли, и она медленно засыпала странным сном.

***

Щель. Так необычно называется место нашей будущей встречи. Этот узкий проход между скалами появляется при первом же изгибе горной тропы над бурным бирюзовым потоком. Горное солнце палит нещадно, ноги с тропинки шириной в стопу того и гляди соскользнут с крутого склона, вот и идешь, не поднимая глаз, не замечая окрестности. Постепенно тропа расширяется, плечи под тяжелым рюкзаком самопроизвольно распрямляются, и видишь не только гальку, осыпающуюся под ногами.

Я пришла. Это наша стоянка, её невозможно спутать ни с чем... Попадаются окаменелые ракушки. Может быть, здесь было море?

Накатываясь грозными и холодными волнами, билось оно о берег, оставляя рубцы на его глиняно - песчаной почве. Постепенно, повинуясь природным земным и небесным катаклизмам, отошло от берегов, а затем и вовсе спряталось в узкий проем глубокого каньона среди горной слежавшейся породы.

Стены каньона - ущелья испещрены продольными бороздами: то море, уходя и оставляя свои берега, плотно прижималось к ним в последнем прощальном поцелуе и впечатывало печальный оттиск навечно. Видишь, сколько борозд - не счесть, прошли века с тех пор, как мы стояли на краю моря и клялись в вечной любви, держась за руки. Я помню тепло твоей ладони, мягко обхватившей мою маленькую ладошку. Странно, у охотника, воина и героя ладонь на удивление мягкая, словно мягкий пух горного кеклика, которого ты иногда шутя снимал стрелой с соседнего склона. Это тепло твоего сердца проникало сквозь ладонь.

Сколько лет прошло с тех пор? Миллионы...

Я здесь. А ты, в какое время попал ты, когда последний катаклизм разнес нас по разным мирам? Я помню нежные слова, которые ты прятал глубоко в своем сердце и только однажды случайно признался, что ты ищешь меня повсюду, но не можешь отыскать Врата.

 

- Девочка в обмороке! - как сквозь вату донеслось до Дининого уха. Она хотела пошевельнуться, чтобы помочь неизвестной девочке. Но через секунду-другую до нее дошло, что беспокойство вызвано именно её состоянием.

- Динка!!! Не пугай меня, - это уже доносится голос Сережки.

Запахло каким-то неприятным лекарством прямо под носом, Динка хотела отмахнуться от этого и больно стукнулась затылком об ствол дерева,

- Ай, - и снова провалилась в сладкий сон, да сон ли это?

 

Ты наткнулся на меня, сидящую на склоне и нежившуюся под теплым осенним солнцем. Я догоняла группу альпинистов и встретила пастухов, которые напоили горячим чаем, заваренным на горных травах. Они и сказали, что видели группу, и что ходу до них еще полдня.. Ты представился горным туристом и спросил, что я тут одна делаю?

- Любуюсь. Небо. Бирюза воды, скалы. Интересно, что здесь было раньше? Наверно, море.

- А почему не горы, не равнина?

- Мне приснилось, что там, где было море и стали горы, я встречу своего любимого.

- А светлый след?

- Затихла жизнь на всей планете, и каждый маленький глоток воды, смертельно жаждая, земля пила. И ниже след - светлей, светлей, то близится наш век, пора исчезновения морей.

Путник повернул на боковую тропу, оглядываясь на меня, словно хотел что-то еще спросить.

- Постой, ты кого ищешь?

- Сама поймешь скоро. Прошу тебя, верь своим снам, они сбудутся. И не забудь - миром правит Любовь!

 

Затылок болел нещадно. Динка разлепила мокрые веки, с волос стекала вода, одежда была вся мокрая. На нее испуганно смотрел бледный Сережа, рядом с ним стоял сурового вида молодой парень в камуфляжной форме с пустым ведром в руке.

 

 

- Так и есть, тепловой удар. Скажи спасибо дружку, это он надоумил тебя водой окатить. Сейчас транспортируем тебя в город, отлежишься.

- Мне нельзя в город. Сашку надо найти. И остальных тоже.

- Сами справимся.

- Не справитесь, - это вступил в разговор обычно робкий Серёжка, - Динка Сашу за километры чует, она быстро его найдет.

Парень не знал, что делать. Он слышал, что есть дети с уникальными способностями, но впервые видел их.

- И ты можешь? - недоверчиво спросил мальчика.

- Нет, только Дина и Сашка. Они умеют рисовать будущее.

- Они идут навстречу друг другу - ученый с Олегом и Саша с Виктором. Им надо найти Щель, - обессилено заговорила девочка, - там будет "Дождь под Зонтиком", - и стала клониться на бок, но не успела, - подошел другой парень и, ловко сделав укол в верхнее предплечье, подхватил её на руки и бегом отнес к вертолету, где бережно уложил на разложенную раскладушку.

- Девочка знает, где искать потерпевших. Надо привести ее в чувство.

- И накормить, - подсказал верный друг.

- Да, да распорядитесь накормить и мальчика тоже, а я пока займусь девочкой. Как тебя зовут? - врач, а кто же еще может быть в белом халате, появился рядом с детьми.

- Мне нужен "Дождь под Зонтиком".

- Бредит дождем. Это от перегрева? - спасатель с надеждой смотрел на врача.

- Мне надо нарисовать! - вяло обиделась Дина, удивляясь непонятливости взрослых.

- Хорошо, хорошо, тебе дадут бумагу, только лежи, не шевелись, - успокоил ее доктор и обратился к сопровождающему.

- Она перевозбуждена, пусть успокоится.

Дина знала, что говорила. Сейчас ей принесут бумагу, хорошо бы краски в большом наборе, и она нарисует большой Зонтик, соберет под ним всех, кто ищет друг друга... А причём тут дождь, она еще не знала. Вот придет Саша, он объяснит.

 

Глава 16. В подземелье. Куда идти?

Необычный мираж рассеялся. Подземный ход был по-прежнему пуст, и ничто не указывало на странное появление таинственных гостей. Все те же чуть кирпичного цвета глиняные стены, все тот же полумрак, ни капли влажного конденсата от недавнего явления, хотя после обычного тумана стены должны уже сочиться лишней влагой.

Что это было? Встреча с двойниками, странная и необъяснимая с точки зрения установившихся физических законов, озадачила Виктора. Он засомневался в выборе направления и действий. Сейчас ему казалось, что необходимо остановиться, детально обдумать свои поступки и уже следом продолжать поиски пропавших исследователей пещер.

Во - первых, мост они с Сашей не нашли.

Во-вторых, встретились с двойниками.

Далее, он сам - двойник Стерлигова.

В-четвёртых, спасатели уже прилетели, и идут по следу... пусть они и занимаются механическим поиском, они специалисты в своем деле, у них лучше получится.

Следовательно, им с Сашей надо пойти не тривиальным путем погони, а использовать прыжок во времени, только надо наметить конечную точку приземления, если это можно так назвать. Что касается его самого, то он собирался прыгнуть туда, где есть Стерлигов, надо лишь вспомнить, как он выглядел, и желать встретиться в радиусе хотя бы метра, чтобы ненароком не коснуться его, все-таки они из разных миров, и мало ли что непредсказуемое может случиться при случайном физическом контакте.

Как ни крути, выходило одно - надо возвращаться, оставлять мальчика у входа в пещеру и дальше одному совершать рискованные прыжки во времени.

- Ох уж эта заколдованная пещера..., - произнес Саша.

- Что, что ты сказал, повтори? - удивился молчащий до этого Виктор.

- Я думаю, что все дело в радужном мосте, и что нам надо возвращаться, раз его здесь нет, - ответил мальчик.

- Похоже, ты прав, - озвучил Виктор свои мысли, догадываясь, что Саша снова уловил его мысленные рассуждения.

-И еще у Динки день рождения сегодня, она, наверно, опять забыла. Всегда забывает, или делает вид, что забывает, - продолжил Саша.

- Вот и поздравим, как выйдем отсюда.

- Вы не знаете! В день рождения у человека просыпаются сверхвозможности, он способен многое сделать, что другим не под силу! А Дина родилась на пике лета, когда самое сильное солнце, впитала большое количество солнечной энергии. Мама говорила, что у нее в роду все такие были, со способностями всякими.

- Какими?

- Знахари... Страшно, наверно,

-Что?

- На костёр... Динка даже спички боится, пробовала специально обжечь себя, чтобы узнать, как это - на костёр.

- Все, хватит про нее. Нам идти надо!

- Я не специально! В день рождения все блокировки снимаются, человек подпитывается энергией отовсюду, и его сознание открыто для всех. И раз заговорил про Дину, значит, тоже вспоминает, ей помощь нужна.

Виктор молча переваривал информацию. Какими еще неизвестными ему возможностями человеческого организма обладают Дина и Саша? В его времена таких детей назвали бы вундеркиндами, но вундеркиндов много не бывает, один на несколько тысяч, а эти ребята каждый в чем-то обладает сверхспособностями.

-Это не сверхспособности, - продолжил Саша, - и я не подслушиваю. Ваши мысли витают в воздухе, вы не умеете ставить им капкан, их легко прочитать. А Дина да, со сверхспособностями, она умеет все - лечить, рисовать, видеть будущее.

- Уговорил, идем назад, только быстро. Сил хватит?

Саша уже почти бежал в обратную сторону. Виктору пришлось приложить максимум усилий, чтобы догнать мальчика, мчавшегося, как на спринтерской дистанции со скоростью легкоатлета на олимпийских играх. В отличие от своего учащенного дыхания и футболки, прилипшей к спине мокрой тряпкой, ни капли пота, ни сколько-нибудь заметного усилия со стороны мальчика он не заметил. Дотронувшись до его плеча, он отодвинул Сашу за себя, чтобы быть первым быть в случае неожиданной опасности. Нестерпимо ныла больная поясница, но Виктор старался сохранить скорость, мечтая поскорей добраться до выхода. А там - минутный передых, и бросок в неизвестность, навстречу Стерлигову. Хорошо бы еще футболку поменять на сухую и бандаж на поясницу, но это уже из области мечты... хотя какие мечты... художники -рукотворцы есть...

 

Впереди показался просвет, злополучная пещера наконец-то заканчивалась. Саша резким рывком вырвался вперед, теперь Виктор не возражал, неожиданные опасности не могли появиться снаружи за столь короткий промежуток времени. По его ощущениям они пробыли внизу около получаса. Часы же показывали что-то невероятное - прошло всего пять минут. Даже, учитывая скоростное возвращение, не могли часы показывать неверное время. Что-то тут не так.

Под раскидистыми соснами наблюдались организованные действия спасателей. Небольшая группа бравых ребят в военной униформе готовилась к спуску с обрыва: к деревьям были привязаны веревочные лестницы, десантник в краповом берете давал, по - видимому, последние указания, потому что только появление новых действующих лиц остановило их спуск. Другая штурмовая группа из четырех человек вынуждена была пропустить у выхода Виктора и Сашу и теперь тоже затормозила.

Поодаль под деревом кто-то лежал на носилках, загораживаемый фигурой в белом халате.

- Вы так быстро! А спасатели только прибыли, пяти минут не прошло, - подбежал удивленный Сергей. Саша же, с истошным воплем, - Дина!!! - побежал к носилкам, оттолкнув спасателя, загораживающего ему путь.

- Как там, внизу? Никого не обнаружили?- подтянутый десантник уже стоял перед Виктором.

- Ни следа, - ответил Виктор, умалчивая о встрече с двойниками, и прикладывал усилия, чтобы не сказать это вслух. Замечание юного попутчика, что его мысли может прочесть каждый, сильно задело его, и сейчас он мысленно глушил их примитивным насвистыванием популярного попсового мотивчика.

- Ясно, что ж, спасибо..., старший задумался, затем развернулся лицом к сосредоточенным спасателям и скомандовал,

- Поиски продолжим, первая группа прочешет лабиринт от входа, другая со стороны обрыва, встретитесь внутри, выходите вместе. При нештатной ситуации немедленно выходить на связь.

Сам же, вновь обратившись к Виктору, продолжил,

- Мост в форме радуги не увидели?

- Сережа рассказал? Нет, не увидели, пещера как пещера, - ответил Виктор, поглаживая больную поясницу. Что-то сдерживало его от желания рассказать про двойников, - странно, куда могли подеваться люди? Саша говорил про ответвление внутри, в этот раз не заметили.

- Разберемся, - коротко заметил старший и обратился к врачу, - Как там девочка? Не внушает опасений?

Врач не удивился появлению нового пациента, бегло осмотрел Виктора, спросил, как он заработал такое бедствие, посетовал, что молодые люди не берегут себя, и, намазав ему спину жгучей мазью, выдал бандаж из медицинского багажа. Сухая одежда тоже нашлась, и Виктор уже минут через десять подошел к детям. Дина выглядела бледнее чистого листа ватмана, который в рулоне валялся рядом с носилками. Саша говорил что-то шепотом на ухо девочке, но она почти не слушала, а неотрывно и внимательно следила за передвижениями командира десантников: от вертолета к пещере, от врача к Виктору. Наконец, он тоже подошел к ним и мягко, но одновременно настойчиво обратился к Дине,

- Ты что-то хотела нарисовать, вот бумага, карандаши, рисуй.

Девочка боязливо поежилась, свернулась в беззащитный клубочек и с мольбой, так почудилось Виктору, молча посмотрела на Сашу. Она инстинктивно осязала невидимое зло, исходящее от властной фигуры, но понимала, что не в силах противостоять ему. Вот сейчас командир спецназовцев подойдет ближе, заставит ее взять карандаш, и произойдет непоправимое - рисунок выдаст местонахождение Олега и ученого.

- Она только красками рисует, карандаши или грызет или ломает, - с улыбкой вмешался ее друг, уловив волнение подружки.

- Будут краски, сейчас распоряжусь, - десантник отошел к вертолету и что-то прокричал внутрь.

В это время внешне флегматично безучастный к происходящим событиям, Сережа лихорадочно соображал, как бы помочь своим друзьям. Ему казалось неправильным, что хрупкую девочку заставляют рисовать под давлением. Дина могла заболеть от такого отношения. Как-то в пылу военной игры товарищи по команде крикнули ей "ложись-ка", а она услышала, как "фашистка" и долго не могла успокоиться, заходясь в плаче от незаслуженного ею прозвища. Но, несмотря на такую сверхчувствительность к значениям слов, она могла, не раздумывая о последствиях, дать кулаком в нос обидчику малышей, даже, если они были старше и сильнее.

Сережа понимал, что в дружной троице - Олег, Саша и он, ему отводилась вспомогательная роль. Он никогда не лез на рожон, не предлагал безумных проектов и сумасшедших проделок, не имел таких талантов к ясновидению и рисованию, как Олег с Сашей, но он умел быть преданным и верным мальчишеской клятве о дружбе. Как же помочь Дине? Мальчик сделал вид, что споткнулся и покатился под ноги командира.

- Дядя Витя, дядя Витя, - Саша дергал Виктора за руку, вам с Диной срочно надо уходить, это не те спасатели! Видите, как она съежилась?

- Как же... Стерлигов и Олег!

- Дина знает, куда, они придут, это где-то в горах. Им нельзя с ними встречаться! Уходите! Скорее! Я им двойников нарисую в пещере! Пусть ищут пока.

- Вот тебе краски, девочка, - старший размашисто шел к ним, широко улыбаясь, и держа в одной руке краски, а другую пряча в кармане, - Черт, ходи осторожней!- споткнулся он об неожиданно вынырнувшего под ногами Сергея. Блестящий овальный предмет с ладошку размером выскользнул из его кармана.

- Идентификатор! - Виктор узнал этот предмет и, мгновенно схватив в охапку карандаши, ватман и девочку, загадал, - в горы, самое красивое место, что я знаю - к Щели, в ущелье Коксу!

Зеленоватый колеблющийся туман окутал их снаружи, вот все, что могли увидеть оставшиеся на поляне люди.

Глава 17. Спецназ уничтожен

Сережа неловко поднимался с земли, стараясь не глядеть вверх. Все выглядело естественно и не привлекло к нему внимания, вот такой неуклюжий мальчик попался на пути взрослого, что поделаешь. Главное было сделано, Виктор и Дина успели скрыться. Саша только обрадовался такому развитию событий, не думая, что это может им сильно аукнуться. Аукнулось быстро. Все внимание старшего переключилось на Сашу.

...В поведении спецназовцев что-то показалось Саше странным. Они зыркали по сторонам, от каждого шороха вскидывали оружие. Настораживал и тот факт, что двигались они как-то неестественно, словно механические куклы. Старший каждые пять минут смотрел на свои массивные наручные часы и нервно подгонял подчиненных,

- Шевелитесь, лентяи! Чтобы никаких следов после нас не осталось!

- Парень, - нервно обратился он к нему, - ты должен поскорей нарисовать Портал и карту, чтобы его найти.

Саша решил потянуть время: не нравились ему эти бравые молодцы, хотя он не понимал - почему именно?

- Мне надо сосредоточиться, иначе ничего не выйдет.

- Торопись! - сдерживая злость, сказал Старший.

Саша закрыл глаза, впал в своеобразный транс и стал мысленно звать Дину в тонком мире. Она почувствовала его призыв - по всему телу пробежал холодок - и заговорила с невидимым Сашей, чем удивила Виктора. Она смотрела прямо перед собой, не моргая, не шевелясь, словно боялась спугнуть кого-то или что-то. Когда духовные посланники ребят нашли друг друга, сила каждого из них многократно возросла.

- Динка, мне нужна твоя помощь!

- Что случилось?

- Мне кажется, эти спецназовцы не те, за кого себя выдают.

 

Духовные сущности подростков сплотились.

- Да, - сказала Дина, - перед самым открытием Портала действительность буквально расплавляется и теряет привычные нам смысл и очертания, и все происходящее превращается в кошмарный сон.

- Перестань умничать! Спецназовцы... они...

- Они порождение тайной горы (не помню название!) и предназначены помешать всему, что может произойти. Так Мир сопротивляется Антимиру, чтобы не потерять свою неповторимость. Но Мир действует вслепую, что мешает нашему делу.

- Значит...

- От спецназовцев надо избавиться.

- Что я могу сделать? Не драться же мне с ними.

Духовный сгусток ребят поднялся высоко в небо, оглядев окрестности. Невдалеке было озеро. Внутренний диалог продолжился:

- Под любым предлогом отведи их к озеру.

- Что ты еще выдумала?

- Сейчас открытая вода - это посредник между мирами и всё, что содержит хотя бы частицу обоих миров - исчезнет, отразившись в ней.

- Легко сказать! А как, по-твоему, я заманю этих богатырей к озеру? Ничего на ум не приходит!

- Скажи им, что перед тем как нарисовать Портал, тебе обязательно надо смочить ватман в чистой воде и...

- Неубедительно звучит. И смешно немножечко. Они...

- А ты им тараторь, что без этого тебе не откроется видение, и очень важно, чтобы все, захочет посмотреть на твою картину, дотронулись до ватмана, когда он будет в воде. Ну, это вроде бы откроет у них способность видеть незримое.

- Красиво разглагольствуешь. Но знаешь, Динка, вряд ли они поверят. Очень неправдоподобно.

- Верь мне, я чувствую, что они согласятся пойти за тобой. Сперва будут колебаться, а потом согласятся. Ведь они сами точно не знают, зачем и кем созданы и что им делать. Помнишь, я тебе говорила: Мир действует вслепую. Вот и они, как слепые котята: в какую сторону их подтолкнешь, туда и пойдут.

- Ты с такой уверенностью говоришь. Откуда тебе всё это известно?

- Понятия не имею. Просто чувствую... Время перемен... Не задавай ненужных вопросов. Возвращайся и делай, что я тебе сказала.

- Мне страшновато, Динка!

- Это хорошо! Будешь осторожен.

- Динка, Динка! - позвал Саша, но девочка не ответила.

После мысленного диалога, длившегося меньше минуты, Саша пришел в себя, собрался с духом и начал заговаривать спецназовцев, что надо немедленно идти к озеру и совершить таинственный обряд омовения ватмана. Дородные хлопцы бесшабашно загоготали. Старший растерянно переводил взгляд с мальчика на свои часы и не мог принять решение. Заметив на его лице сомнения, Саша еще больше раззадорился, на ходу придумывая всё новые, и новые доводы и удивлялся сам себе: будто он слушал кого-то другого, а не свой собственный голос. Наконец Старший приказал всем идти за Сашей. Какая-то еле заметная обреченность застилала его взгляд. Через минут пять показалось озеро. Вода в нем переливалась всеми цветами радуги, хотя солнце было спрятано в перине серых облаков. Саша опустил ватман в воду.

Спецназовцы подошли к зеркальной глади озера, и тут Саша увидел, что у каждого из них два отражения, которые вдруг обрели самостоятельную жизнь. Сначала они подрагивали на поверхности воды, но через несколько секунд начали накладываться одно на другое, и в это время сами спецназовцы таяли в воздухе, становились прозрачными, пока совсем не исчезли. И только их зеркальные видения всё ещё покачивались от ряби на воде. Затем они испаряющейся дымкой поднялись над озером и закружились, вызвав воздушную воронку. Внезапно раздался раскат грома, и - появилась ослепительной красоты радуга (цвета в ней располагались в зеркальном порядке). Земля затряслась, чуть не уйдя из-под ног мальчика.

Померцав поочередно каждым цветом от фиолетового до красного и отражаясь сполохами сияния на темной, почти непрозрачной воде, радуга втянулась в озерную гладь, и наступила полная тишина.

- Вот оно! - завороженно произнес Саша.

- Получилось! - подошел к нему Сергей, - второй раз упасть под ноги я бы не смог, догадались бы, что нарочно.

- Молоток! - Саша не скрывал своего восхищения другом.

- А что дальше? В пещеру нет смысла идти, чем мы сможем помочь?

- Думаю, они без нас справятся, нам надо как-то догнать теперь Виктора с Диной. Вместе мы сильнее. Посиди рядом со мной..., - и от пережитых волнений Саша провалился в глубокий обморок.

***

Тем временем невольные путешественники во времени и пространстве после скоропалительной телепортации оказались на горной тропе в глубоком каньоне. Далеко внизу шумела горная речка, отражаясь необычно яркой бирюзой воды в голубом пласте неба.

Виктор не на шутку перепугался: второй раз за короткий промежуток времени девочка падает в обморок. Хотя все можно было объяснить нагрузкой и следствием Перехода: испуганному Виктору пришлось бежать с ней на руках по отвесному склону до ближайшей поляны к беззаботно журчащей по гладким камням речке. Уложив Дину в тени облепиховых зарослей и побрызгав ледяной водичкой на лицо, Виктор привел ее в сознание.

Хорошо, хоть нет бледности и сильного потоотделения, что указывало бы на опасность резкого скачка давления, но девочка очнулась и тут же, улыбаясь и ровно дыша, прикорнула прямо на тропе и моментально заснула, словно сомлела от жары.

 

-Вай, кызым, не спи на солнышке. Вставай, догоняй свою группу,- старый пастух тормошил меня за плечо.

- Абый, а здесь никто не проходил, странный такой, задумчивый.

- Странники приходит каждый день, кызым. И ты пришла. Что ищете? Вот так приходите и садитесь на это место.

- И Странник сидел?

- Нет, он все на берег другой смотрел, будто что пытался разглядеть. А стоянку долго выбирал, крутился, под ноги смотрел, потом камень большой притащил. Как раз ты на нем и сидишь.

- Теплый камень, разморило меня сразу, и сон увидела непонятный про древнее море, охотников.

- Вспомнил, он еще охотником назвался, сказал, что если кто будет спрашивать, скажи про Охотника. Ты первая, кто захотел узнать. Он родственник?

- Не знаю, Абый, не знаю. Но все тянет и тянет меня сюда, как в родные места. Сам видишь, какая тяжелая тропа, а я прихожу и прихожу...

- Бедная девочка, - думал Виктор, сидя около беспокойно мечущейся во сне Дины. – Какая психика столько выдержит! Пусть поспит немного, потом придется будить, надо искать Стерлигова, если это действительно то место встречи.

 

***

- Дина, Динка, ответь! - Сережа с тревогой смотрел, как беспокойно мечется и бормочет Саша. Но все же это лучше, чем полная неподвижность, в которую сначала погрузился его друг. Надо подождать, пока он выспится, и Сергей осторожно взял его за запястье, чтобы чувствовать пульс.

 

Охотник. В первом воплощении его так и звали. Когда-то охотился на архаров, шутя вступал в единоборство со снежным барсом, а сейчас охотится за временем... И никому нет дела, что встреча двух возлюбленных на древнем отрезке времени - залог могущества и процветания всей землян. Ведь вселенская энергия любви не может возникнуть и существовать без влюбленных, избранных для этой миссии, без их новой встречи.

Единственный шанс еще раз встретиться - попасть снова в Щель. Помнит ли Она? Его дар был сильным, должна вспомнить.

- Кто меня будит?

- Саша, проснись! И ты про это же! - Сережа затормошил сонного мальчика.

- Что? Дай сон досмотреть..., с трудом ворочая языком, отозвался полусонный Саша.

- Ясно все! И Дина такой сон видела, когда вы в пещере были. Все думали, она перегрелась.

- Значит, правда! Тогда туда идем, - окончательно проснулся Саша.

- Поди туда, не знаю куда, - охладил его первоначальный порыв практичный друг. - Наберись сил хотя бы, а то не хватит на двоих. Я, как вы, козликом неизвестно куда не смогу перепрыгнуть, и здесь не хочу один оставаться.

 

Глава 18. Дина рисует Зонтик

Огромный разноцветный купол кажущейся небольшой высоты накрыл поляну. Свет закатного солнца с трудом пробивался сквозь полупрозрачную материю зонтикообразного феерического сооружения. Виктор с опаской привстал на цыпочки и попытался дотронуться до края, край неожиданно оказался не на уровне головы, а ближе к ногам, а вершина купола отодвинулась дальше. Разноцветный зонтик начал вибрировать и зазвучал, будто неведомый певец завел одну тонкую пронзительную ноту.

- Не трогайте, - шепотом приказала Дина, не отрывая карандаш от листа ватмана - надо поместить точно в центр.

Виктор, прислушиваясь и пытаясь отыскать источник непрекращающегося звука, поглядел на свою ладонь - он ничего не ощутил после касания, но на всякий случай убрал руку в карман.

Девочка после временного перехода два раза теряла сознание, и он сильно переживал, что забрал ее с собой, подвергая риску. Чем могло обернуться для девочки такое путешествие, он не знал. Как только Дина окончательно очнулась, Виктор постарался накормить ее ягодами облепихи, собранными около поляны, решив найти пастухов, постоянно кочующих в этих местах, и у них оставить ее, а самому сходить на поиски мифического портала. Пастухам можно было выдать ее за дочку и соврать, что рюкзак упал в реку, и он не смог его догнать. Просить ослабленную девочку о материализации предметов первой необходимости он даже и не думал, и припрятал под выступом скалы ватман с карандашами.

Дина молча поклевала ягоды, как птичка, беря одну за другой, аккуратно заглатывая и перекатывая их во рту. Потом взяла самую большую ягоду на ладонь, долго рассматривала ее со всех сторон, то, поднося близко к глазам, то вытягивая руку и глядя сквозь оранжевый овал на солнце.

- Где бумага? - посмотрела она на Виктора, - мне надо нарисовать радужный зонт!

И вот она усердно вырисовывает зонтик, даже не поднимая головы и не затрудняя себя тем, что происходит вокруг по мере того, как рисунок обретает все более яркие очертания.

Колыхание радужной оболочки тем временем прекратилось. Постепенно стих и звук - так затухает звук камертона после удара по нему деревянной палочкой.

Виктор присел на корточки рядом с Диной, не обращающей на него никакого внимания. Казалось, она превратилась в слух и, ведомая неслышными командами, то медленно прорисовывала линии разными карандашами на стыке цветов, то в бешеном ритме закрашивала плоскость листа одним цветом. На бумаге проявлялся веселенький детский рисунок - мальчик и девочка шлепали по лужам, держась за один зонтик цвета радуги. Головы детей были запрокинуты вверх, и разноцветные лучи скользили по их лицам, меняя выражение лиц от веселого до задумчивого, от грустного до мудрого, от детского до взрослого.

- Все! - сказала она, закончив рисовать, и легла на спину, подложив руки под голову. Длинные хрупкие пальцы нервно подрагивали и тоненькие темно-синие жилки на запястьях быстро-быстро пульсировали - только это выдавало, как устала девочка.

 

Виктор сидел рядом, разглядывая рисунок,

- Кто эти дети?

-Я и Саша, - последовал ответ, - мы с ним вместе пойдем дальше, а вы останетесь здесь.

- Кто?

- Все сюда придут под зонтик, я такой сон видела. Должно быть семь человек.

Дина прикрыла глаза, а Виктор стал считать вслух - Стерлигов, Дина, Саша, Олег, Сергей, я... не хватает до семи.

 

Небесный радужный купол вновь завибрировал на одной ноте.

-Это - ДО, красный цвет. Кто-то с таким спектром энергий спешит сюда. Но ему одному не пройти, рядом должно быть РЕ, оранжевый спектр..., Дина говорила, словно в бреду.

- Очнись, девочка! - Виктор принялся тормошить ее, боясь, что она опять потеряет сознание...

- Протяните руки к зонту! - девочка требовательно смотрела на Виктора, и он, повинуясь скорее тону, каким было это сказано, чем приказанию, протянул руки в сторону купола.

Оранжевое и красное полотнища зазвенели попеременно: звук растекался первыми нотами гаммы с монотонной периодичностью, и две разноцветных световых полосы достигли и на какое-то мгновение скрыли Виктора с глаз. Его накрыло оранжевым цветом. Ощущение покоя и ласкающего тепла окружило со всех сторон. Виктор видел сквозь цветную дымку, как рядом с ним возникла красная полоса света от небес до земли и начала медленно рассеиваться. Затухал и звук, и глазам невольных путешественников предстал изумленно озирающийся Сережа.

- Получилось!!! - ни следа не осталось от уставшей девочки, выплясывающей боевой танец индейцев. Ей сейчас не хватало только копья в руках и головного убора в разноцветных перьях.

- Динка, опять ты шутишь, - не на шутку разозлился. Сережа. Сижу себе, с Сашей разговариваю, и вдруг выдернуло меня, как ураганом, и понесло. Хорошо еще не стукнулся носом об землю.

- Вот для этого и нужно руки протянуть, чтобы поддержать! Нам еще учитель рисования говорил, что цвета могут звучать, и, если они действуют согласно, то никакой машины времени не надо придумывать. Вот вы с Виктором и зазвучали в унисон, и усилили друг друга. Я только Зонтик нарисовала и настроила его в тон гамме.

Виктор молча усваивал новую ошеломляющую информацию. Не надо машины времени, найди лишь свой цвет и соответствующей волны звук, настройся на них и перемещайся в любую точку пространства.

Но существующий механический Портал может закрыть только Стерлигов, он это хорошо помнил.

- Остальные также придут? - обратился Виктор к девочке: та уже сидела на траве и расслабленно грызла травинку.

- Не знаю, пока у меня сил только на красный цвет хватило

 

Глава 19. Помощь извне. Новая встреча с Тхурайей

Поразительно, но главные герои эпопеи были дальше всех от требуемого места встречи, куда уже прибыли Виктор, Дина и Сережа, первые действующие лица причудливого фантастического спектакля. 

Павел с трудом выплыл из обморочного состояния, словно из дремотно - тягучего сна. Он лежал на жесткой траве, поодаль от пыльного грунта дороги. Олег стоял перед ним на четвереньках, поддерживая голову, и повторял без остановки,

- Дедушка, мой дедушка!

Если выстроить логическую цепочку, как это любил и привык проделывать в своих опытах Павел Павлович, то Олег никак не мог быть его потомком. Конечно, очень хотелось верить после всех невообразимых прыжков из одной реальности в другую, что перед ним стоит его родной внук. Ведь бывают же чудеса на свете! Вот он встретился с родной кровинушкой, плоть от плоти сына своего. Но нельзя подавать ложную надежду мальчику, который увидел в нем сходство со своим дедушкой.

- Ошибаешься, Олег! Я не могу быть твоим дедушкой! Мой единственный сын давно умер, и у него не было детей, - с горечью ответил Стерлигов, не вдаваясь в подробности о своей последней встрече с коконом в подвале. Светящаяся капсула с фамилией сына была чем-то нематериальным, не укладывающимся в привычный мир.

- Но вы так похожи на моего папу!

- Похожих людей в мире много. А по возрасту я подхожу тебе в дедушки, согласен. Давай подумаем, как нам быстрее найти Портал. Меня подстегивает мысль, что мы можем опоздать.

- А что случится?

- В эти Врата могут хлынуть сущности с низким уровнем сознания, они пока живут обособленно в своем мирке, но, учуяв открытый временной проход, не откажутся расширить свою территорию.

- Вы с ними встречались?

- Одного видел, - по лицу Стерлигова промелькнула горестная гримаса, - он стал причиной смерти моей жены.

- Плохо, - отозвался Олег, неловко меняя положение затекших рук под головой ученого, Павел стремительно, как показалось ему, вскочил, и мальчик с трудом снова подхватил его у земли,

- Лежите, лежите, я уже один раз сильно испугался, когда вы были в обмороке.

Стерлигов, ругая себя за недогадливость, осторожно высвободился от поддержки мальчика и, закинув руки под голову, удобно вытянулся на земле, не обращая внимания на шлейф пыли, взметнувшийся под ногами тонким слоем и мешавшим дышать.

- Я сейчас, чуть отдохну, и мы двинемся..., - прикрыл он глаза.

Вставать совершенно не хотелось, усталая дрема обволакивала его мозг спасительной негой, тело полностью расслабилось, и со стороны можно было подумать, что ученый спит. Олег сидел рядом настороже, поглядывая на горизонт, не нравилась ему эта местность, вроде бы ровная, просматриваемая до горизонта, но стык между небом и землей все время менял очертания, так, как будто бы морская волна приливом накатывалась на песчаный берег. Только эта волна была не голубого, не синего цвета, а неопределенного светло-коричневого, становящегося все гуще и гуще. Мальчик доверял своей интуиции, и только подумал, что нельзя здесь засиживаться и надо бы поднять ученого, как Стерлигов, оглушительно чихнув, привстал и огляделся. Похоже, что увиденная картина ему тоже не понравилась, потому что он проронил коротко,

- Вот и дождались небесных знамений, теперь ясно, что надо делать.

- Что?

- Видишь, облака собираются на горизонте? Ничего не замечаешь?

Мальчик вгляделся пристальней. Ничего, кроме сгущающегося горизонта. Хотя... очертания пылевого облака показались ему похожими на какие-то фигуры, в следующий момент они исчезли, зато появился еле заметный хребет, похожий на гряду гор, но сразу исчез. Что видел Стерлигов, Олег не знал, но то, что горизонт менялся ежеминутно, он заметил.

- Мираж! Я вижу горы, потому что хочу их видеть! Вы это хотели сказать? - обернулся он к Павлу.

- Нет, не думаю. Мы видим одно и то же одновременно, значит, реальность вокруг нас действительно меняется. Кто-то подыгрывает нам... или против нас, хотелось бы знать,

Тем временем погода вокруг резко начала меняться. Исчезло безмятежное безветренное спокойствие степи. Мелкие насекомые, до этого времени не напоминающие о себе, взмывали тучами из травяных зарослей и, покружившись на одном месте, словно выбирая курс, улетали прочь от приближающейся линии горизонта. Пыль, ровным слоем застилающая до этого дорогу, завихрялась небольшими клубками и катилась нарастающим комом по земле, удаляясь от надвигающегося серого марева.

Дышать стало намного труднее, в ноздри забивались мелкие частички сухостоя, мошкара, которая, встретив естественное укрытие, продвигалась внутрь, перекрывая гортань и сбивая дыхание. Стерлигов, пригнувшись от порывов шквалистого ветра, схватил юного попутчика за руку и пригнул к земле.

- Надо идти вперед! - прокричал он ему в ухо. Против ветра!

Спроси Олег его сейчас, почему против ветра, он не сумел бы объяснить. Но сколько себя помнил, результат, который ему нужен был в работе при достижении трудной цели, появлялся только тогда, когда он шел непредсказуемым путем, "против ветра" основных течений и направлений в науке. Вероятно, сработал инстинкт противоречия, заложенный в его характере - раз ветер нам мешает идти, то мы пойдем наперерез ему. Умом Стерлигов понимал, что не всегда это самый лучший выход, но в критических ситуациях всегда следовал спонтанному решению, первым пришедшим ему в голову.

***

Красавица, пери, свет очей моих, алмаз моей души - каких только ласковых имен не слышала Тхурайя в детстве от своих родителей, давно ушедших в небытие. Она знала точно, что прилетела со звезды, даже знала, с какой, но не понимала одного, что же ее держит здесь, на Земле, которая так и не стала для неё самой близкой и родной. Вот уже несколько десятилетий (или столетий?), потеряв счет времени, ведунья перемещалась из одной реальности в другую, из одного пространства в следующее. Порою необъяснимое чувство тоски и неизбывной печали овладевало ею, тогда пряталась она от всех знакомых, уходила в скорлупу, как говаривал ее отец, и жила затворницей, ожидая неуловимых иголочек - вестниц в сознании, которые призывали ее к действию. Всякие личины принимала она: то была юной и прекрасной девушкой, наивной в своих попытках видеть во всех людях только хорошее, то умудренной опытом счастливой матерью огромного семейства, то одинокой путницей, плутающей среди угрюмых азиатских скал, зеленых чащ или бредущей по степным дорогам...

Всегда и всюду отличалась Тхурайя от окружающих ее людей, и большого труда стоило ей не выделяться, чтобы не расшифровать неземное происхождение нечаянным словом, неловким жестом, неуместным поведением. Парадоксально, но только с детьми и животными она была равной среди равных, потому что они принимали ее такой, какая она есть, а не такой, как выглядит внешне. Странная манера жителей земли оценивать людей по одежде и внешнему виду шокировала ее, приводила в недоумение. Ей же не надо было смотреть, во что одет человек - по одной лишь манере излагать свои мысли она могла определить, каков человек внутри, что из себя представляет. Иногда житейские ситуации, в которые она попадала, доходили до абсурда. В молодости, в одной из республик Средней Азии ей пришлось побывать на уборке хлопка, абсолютно бессмысленном занятии, учитывая то, что никаких условий для нормального проживания сборщикам не было обеспечено, и хлопок заставляли собирать на абсолютно пустых полях. Бессмысленность заключалась не только в этом: на дворе стоял месяц декабрь, холодный и дождливый, а поселили работников в дощатых домиках без отопления и с разбитыми окнами. Температура воздуха колебалась около нуля градусов, хлопковые поля чернели первозданной чистотой, а им приходилось изображать трудовую активность, греясь в бороздах у маленьких костров. Хлопок же для сдачи на пункты приема крали на соседних полях, куда им строго-настрого запретили заходить, то был другой район, уже выполнивший свою норму, но зато поля его изобиловали коробочками неубранного белого золота.

 

Тхурайю не смущал холод, главной трудностью было заставить снять с себя верхнюю одежду, и, сложив ее на живот для просушки, залезть в ледяной спальный мешок. Спать по примеру подруг в теплой одежде она перестала после первой же ночевки, утром после такого сна весь день ее морозило, и было некомфортно.

Единственная трудность - выскочить из спальника в нулевую температуру сразу же забывалась, как только девушка облачалась в теплые просушенные вещи. Затем Тхурайя сбегала вниз к полузамерзшей реке, разбивала прибрежную корочку льда и умывалась, ощущая радость пробуждения от ледяной воды. У большого казана суетился неопределенного вида человек, одетый в невообразимые лохмотья и с интересом смотрел на ее побудку.

- Привет! Не боишься простыть? - спросил он, улыбаясь

- Не страшно, хуже в пропотевшей одежде весь день ходить. А ты откуда? Местный?

- Я с вами приехал.

- С нами? Не помню тебя, - удивилась Тхурайя.

- Я в соседней комнате живу.

Соседняя комната считалась теплой, там не было окон вообще, свет поступал из коридора, где одна тусклая лампочка висела на кривом, закрученном проводе под самым потолком. Большинство подневольных работников сбилось туда спать вповалку на полу, тесно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть. Как-то само собой получилось, что в комнате собрались самые красивые девушки и самые яркие парни, и уже через неделю попасть в этот приют считалось большой привилегией, ведь компания выбирала себе подобных. Ночами там долго не утихали хохот, визги, утром все обитатели шушукались с таинственным видом, вселяя в остальных зависть. И, конечно же, именно этой группе учетчики всегда приписывали килограммы несобранного хлопка, то и дело освобождая от работы то одну, то другую красавицу. Тхурайе казалось, что это самый настоящий публичный дом в миниатюре, где каждый использовал свой первобытный инстинкт сохранения так, как считал нужным. Но она предпочитала не озвучивать это вслух, потому что мерзнущие девочки из ее комнаты только и мечтали попасть туда.

Даже представить, что этот всклокоченный оборванец живет через стенку, было невозможно. Но девушка подавила в себе этот вопрос и задала нейтральный,

- Помочь тебе рис промыть?

- Не надо, если хочешь, дрова подкладывай, весь день не будешь мерзнуть.

Оборванец выглядел грязным, но девушка рассмотрела, что руки у него чистые, ни один волос не выбивался из-под рваной шапки, и орудовал повар аккуратно и расторопно, да и речь собеседника изобиловала метафорами, интересными суждениями.

На следующее утро она сама подошла к нему после обжигающего ледяного умывания и до самой побудки разговаривала с ним на разные темы, слово за слово, так и стала общаться до самого возвращения. Единственное, в чем она не сомневалась, что он работает где-то кладовщиком или нормировщиком и в заезд попал случайно, рабочих обычно не посылали на рабскую повинность.

Девочки из соседней комнаты подняли ее на смех, что она водится с дурачком, который пень пнем лежит весь вечер и что-то невразумительно бормочет про себя. И не выгоняют они его только потому, что надо же им как-то развлекаться, вот и подшучивают над ним.

 

Хлопковая компания закончилась только двадцать пятого декабря. В отделе, как всегда перед новым годом, все работы выполнялись в авральном порядке. И к тому же все начальство "стояло на ушах": приехал какой-то таинственный представитель заказчика, который беспощадно резал проекты на корню, что лишало многих долгожданной премии. В этой запарке и Тхурайе пришлось больше работать физически, разнося документы на согласование, чем умственно, сидя за рабочим столом. Так, на бегу, вместе с коллегой, они встретили на территории предприятия небольшую группу мужчин и женщин.

- Смотри, смотри, - дернула ее за рукав коллега, - вот он, всемогущий заказчик, что три шкуры со всех дерет.

- Где? - обернулась она и увидела, как от группы отделился элегантный молодой мужчина в темно-синем, ладно скроенном по фигуре костюме, и протянул ей руку.

- Привет, я Ирек!

Узнавание пришло мгновенно - перед ней стоял дурачок с хлопка и, улыбаясь, смотрел на нее мудрыми глазами, похожими на отцовские.

- Ты? Привет, очень рада! А как же...?

- Меня прислали представителем заказчика, а начальник глянул, что я молодой специалист и сразу на хлопок... спасибо, что не отвернулась тогда.

Мужчины и женщины, сейчас только Тхурайя разглядела, что это начальство высшего уровня, почтительно ожидали, пока Ирек разговаривал с ней.

Коллега молчала и минут через пять, оправившись от шока, выдала,

- Могла бы сказать, что у тебя такие важные знакомые.

- Начальнику скажу, вдруг пригодится, если есть документы на согласование.

Но ничего говорить не пришлось, начальник встретил их, потирая руки, что он обычно делал в редкие минуты удовлетворения,

- Заказчик все подписал и сказал, что у меня отличные сотрудники.

***

- Подходи, грейся, потом всегда будет тепло. Даже, если рядом нет костра, это тепло останется внутри тебя. Даже, если ты видишь перед собой нищего или грязную безумную старуху, не избегай их. Все встречи людей не случайны, ты только разгляди человека, - эти слова Ирека Тхурайя запомнила навсегда. Этот же прием она использовала, когда искала Стерлигова. Это было ее последнее задание. Пребывание на Земле давно тяготило ее, но лишь она, Привратница, могла передать тайну нахождения Портала нужному человеку. Нельзя было прямо вмешиваться в поиски, лишь косвенно влиять на случайные встречи, нельзя было раскрыть истинное место нахождения Врат внезапно активизировавшимся эгоистам с параллельной Земли, думающим лишь о сиюминутном спасении. Притворившись безумной старухой, она мысленно вынудила обратить на нее внимание Стерлигова и заинтриговала его напоминанием о Портале. Дальше все развивалось случайно, ведь все закономерности получается случайно, это она усвоила из разговоров с добровольным "безумцем". С некоторых пор ее преследовала мысль, что встреча с ним у хлопковых полей была давно кем-то спланирована, а прообразом для Ирека служил ее отец. Как давно это было, когда она видела отца? Прародина ее - далекая двойная звезда все чаще снилась ей в тяжелых дремотных ночах... Скоро, скоро, вернётся она туда, в колыбель человечества, вот только закроют люди Портал от ненужных пришельцев.

***

- Надо идти вперед! Против ветра! - донеслось до ее слуха.

- Чей же это голос, - подумала Ведунья, мгновенно стряхивая с себя расслабленное настроение и, приподнимаясь на локтях на спартанской постели из засушенных трав в уединенной пещере недалеко от горной реки в урочище Коксу, близ Врат.

Из проема пещеры просматривался кусочек темно - свинцового неба, клубы пыли вихрились над каменисто-песчаной травой вдали, река стремительно, на глазах, темнела...

- И будут знамениями небеса и воды, и камни..., - вспомнила Тхурайя, - да, надо идти вперед!

***

Из точки пространства, будто воздух был полотном и кто-то по ту сторону от Стерлигова и Олега проткнул его, просочилось облачко тумана, которое, сгущаясь, приобрело очертания Тхураи...

 

Глава 20. Темпоральный прыжок

Из точки пространства, будто воздух был полотном и кто-то по ту сторону от Стерлигова и Олега проткнул его, просочилось облачко тумана, которое, сгущаясь, приобрело очертания Тхурайи...

Это уже была не та безумная старуха в обносках, что встретилась Стерлигову на восточном базаре.

- Торопитесь, Врата вот-вот откроются, и полчища серых устремятся на вашу Землю, - промолвила стройная моложавая женщина в струящемся серебристом платье. Только черные бездонные глаза с сеточкой мелких морщин у нижних век выдавали в ней прежнюю Тхурайю. Олег ошеломленно переводил глаза с Павла на неизвестную женщину и обратно.

- Вы…знакомы, - выдавил он из себя с трудом.

- Молодец, парень! Владеет собой, - подумал Стерлигов, - я бы уже давно перепугался до смерти… Жаль, что он не может быть моим внуком…жаль.

 

Серебряный обруч с вкраплениями бирюзовых камушков, по три с каждой стороны и одним фиолетовым – в центре, сдерживал густую копну черных длинных волос, подчеркивая одновременно высокий лоб и прямой нос.

- Я - Тхурайя, - без церемоний вновь обратилась она к Стерлигову, - надо спешить.

- Но… та старуха и…

- Эта женщина, - насмешливо прервала она.

- Да, сходство... едва ли, - продолжил Павел.

Женщина стянула обруч, наклонила голову и, резко взлохматив волосы, глянула сквозь путаную прическу на ученого,

- А теперь?

Павел резко отшатнулся, настолько пронзителен был узнаваемый с сумасшедшинкой взгляд безумной старухи с базара в современной одежде.

- Врата ждут. Ты уже упустил момент, когда мог закрыть их в одиночку, - продолжила она, как ни в чем не бывало, - Теперь только силами семи человек можно остановить наступление серых.

Молчавший до этого времени Олег вступил в разговор,

- Куда идти? Я тоже хочу помочь, вместе - нас трое.

- Задумайте свой любимый цвет! - резко скомандовала Тхурайя, одобрительно и с нежностью скользнув взглядом по мальчику.

- Голубой! - выпалил Олег и добавил, - папа говорил, что это цвет незабудок, которые любила моя бабушка.

- Незабудок? – сдавленно выдавил из себя Павел и повернулся к мальчику, чтобы спросить, но остановился от непреклонного голоса ведуньи,

- А твой любимый цвет?

- Зеленый, - ответил он, хотя выбрал бы голубой, но Олег опередил его.

- Беремся за руки и представляем свой любимый цвет: лес, река, или еще что другое, - женщина протянула руки Олегу и Павлу. Убедившись, что они закрыли глаза, Тхурайя отняла левую руку и, коснувшись фиолетового камня, замкнула цепь времен

 

Павел оказался на нагретом солнцем камне с краю поляны посреди соснового леса. Пахло свежей сосновой хвоей, стойким запахом смолы, щекотно пробиравшимся в ноздри. Ветви деревьев, окружающих поляну, отличались более широкой и раскидистой кроной, чем тех, что теснились сзади. Они начинались почти от земли и задевали мелко подрагивающую от легкого ветерка листву молоденьких березок, удобно устроившихся под сенью вечно - зеленых исполинов. В глубине леса росли сосны, похожие на высокие корабельные мачты, с той лишь разницей, что у самой вершины были увенчаны короткими ветвями, развернутыми вверх, к солнцу. Три тропинки вели с поляны в лес, у одной из них рос куст шиповника с рыжеватыми ягодами. Резкий спазм заставил Стерлигова согнуться пополам - пустой желудок подавал сигнал. Он подошел к кусту, сорвал ягоду, но, надкусив, тут же выплюнул – ягода не прожевывалась, гадкая ягода. Увидев в глубине кустарника более спелую, потянулся за ней и укололся. По руке словно пробежал электрический разряд, и Павел на секунду потерял сознание.

 

По коротким репликам, что обменялись Павел Павлович и незнакомая женщина, Олег понял, что они где-то встречались раньше, но знакомы поверхностно. А моментальное превращение стильной женщины в лохматую ведьму (как он отметил про себя) и наоборот поразило и убедило не только Стерлигова, но и мальчика в том, что нежданная попутчица знает, где искать загадочные Врата. Олег едва сдержал себя, чтобы не запрыгать от восторга. Хладнокровие и спокойствие, которыми он отличался среди своих сверстников, не были отличительными чертами его характера: мальчик сознательно культивировал в себе это, считая, что так он выглядит и старше, и убедительней. С тех пор, как его отец исчез в загадочной командировке, Олег лелеял мечту отправиться на его поиски. А для этого пришлось бы убеждать взрослых, что он уже не маленький и может самостоятельно принимать решения.

Переполненный едва сдерживаемыми эмоциями, он не заметил, как странно посмотрел на него Стерлигов при выборе цветов. Голубой цвет – цвет любимых бабушкиных цветов и цвет чистого неба. В глубине души Олег мечтал, что его отец находится в засекреченной космической экспедиции, и поэтому представлял незабудковые поля похожими на бескрайнее небо над головой. Он никогда не видел живые незабудки, реликт прошлого столетия, и, подав руки Тхурае и Стерлигову, хотел увидеть именно их.

 

Только что они все вместе стояли в степи, но теперь мальчик остался один, и это его совершенно не беспокоило. Степь чудесным образом превратилась в зеленый пригорок, с которого виднелась уютная пасторальная картина – внизу почти до горизонта колосилось желто - зеленое поле созревающей пшеницы, а вдалеке, на стыке неба и земли, виднелась голубая полоска реки. Нестерпимо хотелось пить! Олег, осторожно раздвигая руками шершавые и тугие на ощупь колосья, направился к желанной воде. Пшеница оказалась достаточно высокой, доходила почти до плеч мальчика. Под ногами среди злаков голубели неизменные сорные попутчики – васильки. Эти цветы Олег хорошо знал. Речка открылась внезапно: только что он шел, среди пшеницы и вот уже перед глазами необъятная голубая полоса низеньких голубеньких цветов.

- Незабудки! – Олег присел, вглядываясь в незнакомые растения. Он буквально выпил свой любимый цвет, и чувство жажды прошло.

Встать ногами в это великолепие он побоялся, не хотелось мять нежные создания. В энциклопедии мальчик читал, что незабудки растут в низменных болотистых местах маленькими семейками, да и любой биолог сказал бы, что соседство пшеницы и незабудок противоестественно. Но его ничего не удивляло – наконец-то он увидел любимые бабушкины цветы!

Олег двинулся вдоль поля с одной стороны и незабудковой реки – с другой. По мере продвижения чувство эйфории от увиденного постепенно спадало, но возникло другое – тянущее чувство голода. Мальчик сорвал колосок, распотрошил его до молочно – спелых зерен, сильно уколов ладонь колючей остью и потеряв от этого на секунду сознание.

***

По расслабленным лицам и подрагиванию рук своих попутчиков Тхурайя видела, что они полностью погрузились в соответствующие их внутренним энергиям цвета солнечного спектра. Настроиться на свой цвет, найти внутри себя соответствие и сильно захотеть очутиться в том месте, где хочешь быть – вот и весь простенький принцип перехода из одной точки пространства в другую, темпоральное перемещение, ошибочно называемое телепортацией.

Людям неподготовленным этого не понять, поэтому Тхурайя и погрузила своих попутчиков в бессознательное состояние, коснувшись фиолетового камня – осколка минерала флюорита, камня, вобравшего в себя все знания Вселенной. Взяться же за руки она предложила для того, чтобы усилить их общее энергетическое поле.

Одиночная миссия Стерлигова по закрытию Врат случайно превратилась в коллективную. Все произошло в тот момент, когда Павел ушел на Мазарсае от туристской группы. Виктора, который должен был встретить его на идентификации, скрутил банальный прострел в спине, и все пошло наперекосяк, турист не смог догнать ученого, и тому пришлось действовать в одиночку, по наитию.

И тут возникли такие обстоятельства, что даже невозмутимая Тхурайя поразилась бы мудрости случайных переплетений судьбы. Случайных ли, задавала она себе вопрос? Ведь в поисках пропавшего ученого ей пришлось искать и не явившегося на условленное место встречи Виктора, и Стерлигова, заблудившегося в пещере вместе с неизвестным ей мальчиком. Стоило только гадать, чья рука вмешалась в ход событий и вывела Стерлигова к Красной горке, где он встретился с пытливыми ребятами. Конечно, она догадывалась, что земляне не остались без небесных покровителей, которых все почему-то считали богами. Лично сама Тхурайя ощущала себя обычной женщиной долго-долго пожившей и немного усталой. Но она была обычной посланницей, связной между родственными расами, разнесенными временем и расстоянием.

Боги, не боги, а немногочисленные люди с Сириуса, кому Земля миллионы лет назад стала второй родиной, нет-нет да вмешивались в естественный ход земной истории.

***

Сириус является двойной звездой. Одна из них называется Сириус-А, а другая – Сириус-В. По преданиям африканского племени догонов, в состав Сириуса входит еще одна звезда, очень сильно влияющая на другие две звезды и их планеты, но она является черным карликом - невидимкой, а потому не может быть обнаружена даже в телескоп. А взорвался Сириус-В. Он превратился в белый карлик, в небольшую слабосветящуюся звезду со сверхплотным веществом. В системе Сириуса это была катастрофа глобального масштаба, многие сириусяне, гуманоиды высших сфер разума и сознания, при этом погибли.

Цивилизация Сириуса была одной из древнейших и очень влиятельных цивилизаций нашей Галактики. Земляне к заявлениям ученых о существовании такой относились скептически: мало кого волнуют дела небесные давно прошедших лет, когда живешь здесь и сейчас. Малочисленное племя догонов, проживающее на западе Африки, с древних времен хранило сведения о прилете на Землю в незапамятные времена живых существ «в крутящемся ковчеге». Именно они, прибывшие из звездной системы Сириуса, стали их предками. Вынужденные ежечасно приспосабливаться к необычным климатическим условиям чужой планеты, современные догоны постепенно растеряли сведения о своей бывшей прародине, и только Жрецы племени уже тысячи лет хранят знания о Вселенной и спиральных мирах, о Солнечной системе, о тройной звездной системе Сириуса.

Тхурайя не принадлежала к Жреческой касте и считала себя жительницей Земли, она родилась обычной девочкой, но с развитыми психическими способностями, потому смогла усвоить и использовать знания утраченной цивилизации, для которой характерно полное овладение психическими силами своего организма.

Высшие гуманоиды обладают способностью к левитации, телекинезу, телепатии, телепортации. Во время медитации они могут приостанавливать на долгое время все жизненные процессы в своем организме. При этом душа покидает тело и может совершать управляемые полеты в ближний космос в одиночку или группами. Это йога высшего уровня. И на Земле встречались люди с необычными психическими способностями, но это были единицы на миллионы жителей. Их называли святыми – Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский и многие другие снискали всенародное уважение и почитание за способность к излечению, пророчества и подвижничество. К концу двадцатого века число людей со способностями к телепортации, телекинезу, телепатии их количество неуклонно возросло. Это и было первой ласточкой заката техногенной эволюции, началом перехода на высшую ступень развития.

И надо же было случиться такому – теперь и земная цивилизация тоже стояла на грани катастрофы, как в свое время на Сириусе. Тхурайя и другие представители древнего знания просто обязаны были помочь землянам в использовании их не до конца раскрытых психических способностей. Ей повезло, что она вовремя догнала Стерлигова с Олегом, ведь это от научных познаний первого и способностей второго сейчас зависело многое.

Настроиться на свой цвет, найти внутри себя соответствие и войти в гармонию с этим световым потоком, сильно захотеть очутиться в том месте, где хочешь быть – вот и весь простенький принцип перехода из одной точки пространства в другую.

Тхурайя мысленно сконцентрировалась на горном ущелье, сегодня она задавала маршрут перемещения для Стерлигова и Олега.

 

Глава 21. Илья

Утром в окно уютного номера частного отеля постучался голубь. Он сидел на карнизе, подогнув лапку, висящую в воздухе, иначе мог бы свалиться, не удержав равновесия. Голубь настойчиво и упорно постукивал клювом по стеклу, словно ожидал ответа. Так оно и было - прилетела голубиная почта. Ничего странного в том, что человек, снявший номер почти полгода назад на неопределенный срок, любит подкармливать голубей. Никто в гостинице и не догадывался, что первого голубя он привез с собой и сразу же выпустил в день приезда.

Давняя привязанность Ильи к сизокрылым умным птицам оказалась как нельзя кстати в сегодняшней жизни. Единственное, что он себе не позволял, так это прикасаться к ним без перчаток, настолько прочно отпечаталось в памяти воспоминание о метании в горячечной лихорадке, побег из духовного училища, санитары, что с поезда запрятали его в психиатричку.

Голубь повторно напомнил о себе негромким постукиванием, и, соскользнув с карниза, кружил поблизости.

- Сейчас, сейчас, - отозвался Илья, выходя из ванной и продолжая вытираться, - что-то ты рано сегодня заявился, непорядок!

Он открыл створку окна и, набрав в ладонь семечки из коробки на подоконнике, щедро насыпал на карниз. Птица, немедленно примостилась рядом с насыпанным кормом и, сверкнув благодарно блестящим глазом на Илью, стала неспешно поклевывать. Мужчина протянул руку будто бы погладить, но на самом деле нащупал на холке птицы записку под цвет оперения, он даже забыл натянуть перчатки, настолько взволновал его неурочный ранний прилет птицы. Посылать записку в кольце вокруг лапки не стали, такая птица могла привлечь внимание орнитологов. Сообщение было кратким,

- Выезжай в экспедицию.

Птица улетела, не доклевав семечки. Илья прикрыл окно, и, бегло окинув комнату, спустился в уютную столовую на первом этаже. Миловидная молчаливая хозяйка быстро обслужила его: неизменные бутерброды с сыром и крепкий чай с лимоном уже через минуту стояли перед ним на расписном подносе. Илья не спеша завтракал, хотя внутри горело желание бежать, нестись на всех парах. Скоро, скоро, еще совсем немного, и он встретится со своим отцом! По правде говоря, в памяти у него остались лишь смутные воспоминания о вечно занятом, седом мужчине, который редко удостаивал сына длинными докучливыми нравоучениями. Он заметно оживлялся лишь при совместных поездках за город. Там отец готов был часами рассказывать сыну о несбыточных мечтах людей моментально перемещаться во времени и пространстве, о неспособности многих не видеть окружающую красоту мира, о чрезмерном пристрастии к техническим новинкам, подавляющих душу человека.

Несмотря на свой внешне киношный профессорский вид - небольшая аккуратная бородка, очки в тонкой металлической оправе, отглаженный костюм, отец был очень приспособленным к жизни человеком. Павел Павлович нигде и никогда не терял присутствия духа, быстро ориентировался в любой ситуации и оперативно принимал нужные решения. Мать говорила Илье, что это осталось у отца с тех пор, как они женились и с трудом существовали на две студенческие стипендии. Бедствовать не бедствовали, но привыкли ограничивать себя и выделять самое необходимое в жизни.

- С трудом, - Илья чуть не произнес эти слова вслух... Оглядевшись, он не увидел никого за соседними столиками и мысленно отругал себя за сентиментальность. Конечно, он сильно скучал по безвременно ушедшей маме и сознавал, что его таинственное исчезновение, а официально - смерть в автокатастрофе невольно ускорила ее смерть.

 

Что и говорить, поток информации, оглушивший его при освобождении из кокона, оказался настолько невероятным и фантастическим, что поначалу сложно было в это поверить. Илья поверил и не жалел, ведь сейчас после долгого ожидания настала пора решительных действий, и вскоре, если все сложится по задуманному, он встретится с отцом, и наконец-то вернется домой. И всякий раз, когда Илья вспоминал о жене и сыне, оглушительная нежность охватывала и заполняла его. Подсознательно это вышло или нет, но жена его неуловимо напоминала мать - такая же неторопливая, русоволосая с широко расставленными голубыми глазами. Красавицей ее нельзя было назвать, немного подкачал чуть курносый нос, но покой и уют, который воцарялся в ее присутствии, стоил выше всех канонов красоты.

Олег - гордость Ильи, во многом повторял своего дедушку, внешность совпадала тютелька в тютельку: те же карие глаза, прямой нос, чуть вьющиеся волосы. Но главное - характер, упрямый и настойчивый с желанием узнать как можно больше и глубже в любой области. Не было такого предмета в школе, который Олег не старался изучить всесторонне. Илья даже и не сомневался, что в свои четырнадцать лет его сын очень одаренный ребенок, но не показывал вида, чтобы не сделать из него восхваляемого и возносимого на ложный пьедестал вундеркинда. Одно только то, что сын самостоятельно осилил вузовскую программу по квантовой механике в возрасте десяти лет, говорило само за себя. Но Илья не мешал ни спортивным, ни научным увлечениям сына, предпочитая наблюдать за его развитием с трудно скрываемым родительским восхищением; сын прекрасно знал, чего хочет, и не требовал опеки. Как же он соскучился, наверно, по отсутствующему отцу, если даже отец горит желанием увидеться!

Илья допил остывший чай и поднялся в номер. Спустя несколько минут он выходил из комнаты в спортивной экипировке и большим станковым рюкзаком за спиной.

- Уезжаете? – остановил его вопросом портье.

- Да, хочу съездить с друзьями в горы, номер пусть пока останется за мной.

В этот раз предстояло ехать в горы Средней Азии в район ущелья Коксу. Могла ли поездка оказаться такой же бесполезной, как и предыдущие, Илья не знал. Но какое-то чутье ему подсказывало, что ни за что на свете не откажется от бесконечных переездов. Ему давно стало понятно, что дело не в том, что его отец постоянно перемещается из субтропиков в пустыню, с океанских просторов в леса: так создавался образ Ильи, неутомимого и любознательного путешественника, и в какой-то момент времени ему неизбежно придет приказ выехать к месту долгожданной встречи.

 

В прошлом путешествии пришлось больше месяца провести в изнуряющем переходе по безлюдной пустыне. Монотонно, изо дня в день покачиваясь между верблюжьих горбов, Илья настолько утратил ощущение реальности, что напрочь забыл о цели своего путешествия, о том, где находится. Эти желто - коричневые пески могли находиться в любой точке любой планеты, любой перекрестке Вселенной, настолько они соответствовали его духу одиночества и одновременно единения с космосом. Не имело значения, какое время показывают часы, куда идет караван, в каком ты месте. Существовали только день, когда можно отдохнуть от зноя в тени выносливых кораблей пустыни, и ночь, когда мерно покачиваешься под яркими звездами на черном небе на спинах молчаливых животных.

Песчаная пустыня на удивление не казалась однообразной, а вносила в душу умиротворение и безмятежный покой. В самый зной караван бедуинов замирал: верблюды расслабленно лежали, сливаясь с окружающим песком, кочевники скрывались в небольшой тени незаменимых помощников; тогда мысли Ильи текли вяло и словно сами по себе, из ниоткуда. Не было в них ни капли досады на изменчивый, неугомонный мир, лишь полное погружение и проникновение в грандиозное и необъяснимое, где сам себя считаешь маленькой, но очень важной песчинкой мироздания.

С тех пор Илья влюбился в желтый цвет, в невозмутимых внешне, но страстных в душе бедуинов. С тех пор он стал писать стихи и пребывал в полной уверенности, что пустынный пейзаж, мерное покачивание лениво бредущих верблюдов, выстроившихся в изломанную барханами линию, рождает больше поэтов, чем любые другие условия.

 

Новый маршрут в ущелье среди гор манил своей новизной, и, судя по внеурочному появлению почтового голубя, он и есть решающий. Там, в конечной точке его пути будет ждать ничего не подозревающий о его существовании отец.

- Один билет на ближайший автобус до Бричмуллы, - Илья подал деньги в окошечко автостанции, где дремала полусонная кассирша.

- Вот еще один на Бричмуллу, - крикнула кому-то в пространство за собой кассирша и молча выдала билет Илье.

 

Глава 22. Саша

- Я, как вы, козликом неизвестно куда не смогу перепрыгнуть, и здесь не хочу один оставаться, - голос Сережи неожиданно затих. Саша окончательно проснулся, когда, повертев головой во все стороны, не нашел рядом своего друга.

Сильно примятая хвоя указывала, что недавно рядом с ним кто-то сидел. Ясное дело - Сережка. Может, за водой пошел?

- Хватит шутить, вылезай, - не на шутку рассердился беспечности своего друга Саша. Иногда заботливость Сергея перевешивала элементарную осторожность, и тот забывал о безопасности, считая все окружающее увлекательной игрой. Не думал ли и сейчас, что происходящие события - всего лишь военизированная игра на пересеченной местности? Да нет, не совсем же он такой доверчивый. Саша отбросил эти мысли и решил осмотреть окрестности в поисках Сережи, жалея о том, что громко звал его. Бравые спецназовцы чудесным образом канули в воду, но неизвестно, какие неожиданные встречи ждут впереди.

Водоем, поглотивший спецназовцев, исчез. Не мог же он привидеться? Саша отчетливо помнил и вертолеты, и Виктора с Диной, которую заставляли рисовать, и... до чего же сильно болит голова. Надо пройтись, найти Сережу.

С физическим усилием, сравнимым с напряжением строителей пирамид, он с трудом заставил себя привстать, разогнуться и тут же опустился на подстилку из колючей хвои - в голове все завертелось, закружилось, как будто его засунули в центрифугу гигантской стиральной машины, которая мелко-мелко дребезжала в висках и не давала сосредоточиться. Оставалось прибегнуть к испытанному средству - отпустить боль от себя. Для этого Саша крепко сжал виски, надавив большими пальцами на височные ямки, мизинцами он коснулся центра лба, а остальные пальцы расположил равномерно куполом до макушки головы и начал ритмично нажимать и отпускать. "Черепашка по черепушке", так он называл для себя это лечение. Сам метод он подглядел у местной знахарки, а позже прочел в китайской книге по иглоукалыванию что-то подобное. Старуха, сама того не зная, активировала энергетически активные точки, точки боли, как она их называла.

При первом нажатии резкая боль до тошноты пронзила всю голову, в ушах сильно зазвенело, следующие манипуляции растеклись по голове долгожданным теплом и угнетающий шум с тошнотворным состоянием постепенно отступили. Теперь мальчик смог вспомнить последние события и трезво их оценить.

 

Саша был не только замечательным художником, но прочитал много книг в печатном варианте, что в век плееров и различных аудиокниг считалось анахронизмом. Так же хорошо, как в живописи, он разбирался и в музыке. Его можно было спросить что угодно по теории и истории музыки, и он тут же выдавал полную версию написания произведения, время первого исполнения, первого исполнителя и много другой информации. Мало того, он мог любое произведение воспроизвести почти на любом музыкальном инструменте и однажды удивил всех на школьном концерте, когда исполнил "Полонез" Огинского на гитаре, никогда до этого не беря ее в руку. Но в среде мальчишек эти качества не особенно ценились, поэтому мальчик не выпячивал выдающиеся музыкальные способности и не претендовал на роль лидера, безоговорочно признавая ее за Олегом.

И сейчас он невольно копировал поведение лидера их маленькой дружной команды, хотя внешне это никак не проявлялось.

Еще с самого детства Саша чувствовал в себе необъяснимую силу, которая выражалась в его исключительной памяти.

Он тяготился этим своим даром, всегда хотел обычным среди своих сверстников. Прятал, как мог, свой дар и пытался ничем не выделяться. Иногда его таланты невзначай проявлялись. В эти мгновения он проклинал себя, мучился! Его жгло одно желание: быть, как все.

Впрочем, с возрастом он замечал, что всё видит наперед, и его дар нужен людям. Превратившись из малолетнего юнца в подростка, он уже не старался затереть в себе необычные способности и с радостью пытался помочь людям. Но этот дурацкий комплекс своей несвоевременной исключительности он в себе так и не изжил. Чувствовал неосязаемую вину перед о б ы ч н ы м и людьми.

 

Саша осмотрелся вокруг. Ничего подозрительного, ни звука, никого. И Сережа куда-то пропал. Последние слова его перед тем, как он исчез, были про одинаковый сон Саши и Дины. А что он говорил? Только "хватит шутить, вылезай". Значит, бормотал в отключке. Теперь мальчик понял, что уничтожение спецназовцев сильно ударило по его психике, и обошлось не только головной болью, но и провалом в памяти. Что же ему привиделось во сне?

В полуобморочной дрёме перед Сашей пронеслись картины яви, которой он не помнил: спецназовцы; его общение с Динкой. Глаза у него были широко открыты. Перед его взглядом, содержавшим перед собой реальные и будто несуществующие картины недалекого прошлого, - он видел, как деревья вдруг принимали знакомые черты спецназовцев; он слышал их переговоры и злобное ворчание, что они никак не могут найти себе успокоения в одной из открывшихся реальностях: словно проклятые души они гудели в Сашиных ушах, но никто, казалось, не видел и не слышал их горьких стенаний.

Беспросветное будущее ожидало этих развоплотившихся полузомби, полулюдей, но на этом не стоило заостряться. Где Сережа? Надо найти друга и догонять Дину с Виктором. Что же хотела нарисовать его неугомонная подружка? При мысли о девочке хмурое лицо Саши невольно разгладилось, и подобие улыбки появилось на его измазанном глиной лице. Ему всегда хотелось находиться рядом с хрупкой, но независимой Динкой, оберегать ее от всех неприятностей, но не доводилось случая. А сейчас быть может, она находится в опасности, и как назло, он не может помочь.

Чувствуя, что не может успокоиться и здраво размышлять, Саша стал насвистывать про себя свою любимую музыку - Мессу си - минор Баха. В биографии Иоганна Себастьяна Баха он прочитал, что "В мировоззрении композитора преобладает чувство беспредельной красоты и радости жизни", и полностью был согласен с этими словами.

Ему всегда казалось, что каждая нота гаммы соотносится с определенным цветом радужного спектра. И, когда звучала эта Месса, воображение наделяло картины подсознания под звучание ноты СИ ярко-синим цветом.

Это было даже не напевание - величавая музыка струилась внутри его, то, поднимая его к вершинам синих гор, то, спуская к ущельям с ярко - синими озерами, то взмывала вместе с ним выше туч.

Головная боль понемногу отпускала, по телу волнами от головы до кончиков пальцев на ногах и руках растекалось приятное успокаивающее тепло, Саша полностью расслабился и растворился в музыке, звучащей внутри его.

- Сейчас, еще немного полежу, еще немного и встану, буду искать всех. Динка меня, наверное, уже заждалась, - уговаривал он себя.

 

 

Глава 23. Врата миров

- Вставай, приехали! Или обратно поедешь?

Илья встряхнулся и огляделся. Шофер автобуса нешуточно тормошил его. Его можно было понять, пассажир спал на ходу и не соображал, что надо делать

- Бричмулла, дальше не еду.

- Надо же, укачало. Выхожу, выхожу, - Илья подхватил рюкзак, рывком выпрыгнул из автобуса и огляделся. Автобус уехал.

Кишлак разлегся на виду у подножия гор, с трех сторон защищенный горными реками. Автобусная остановка пустовала, ни единой души: послеобеденное время, жара… Илья не знал, куда идти, но, поразмышляв, сначала сомневаясь, а затем уверенно зашагал по улочке, ведущей в сторону синих хребтов, а другого направления к горам просто не было.

Улочка привела к началу ущелья, тесного, с крутыми склонами и очень глубокого. Далеко внизу сине-зеленой лентой текла бурная река, шум воды перекатывающейся по камням, доносился и здесь, на высоте. Тропа, еле заметная на песчаном склоне, была такая узкая, что нога с трудом помещалась на ней и предательски скользила вниз. С трудом, удерживая равновесие, и, хватаясь руками за горные породы почти отвесной стены с одной стороны и, стараясь не смотреть вниз в пропасть с бойкой речушкой, Илья через три четверти часа такого передвижения с облегчением вздохнул. В перспективе крутизна явно шла на убыль, а узкая тропинка постепенно переходила в широкую вольготную тропу. Расширялся и сам каньон. Речка с противоположной стороны прижалась к отвесным скалам, а там, где пролегла тропа, берег становился плавным и не прижимался к стене, оставляя достаточно свободного пространства, чтобы не чувствовать себя зажатым в каменном мешке. Илья расслабился и решил прибавить скорость, но со следующим шагом нога его зависла в воздухе. Инстинктивно, не задумываясь, он отшатнулся назад и липкой от холодного пота спиной прижался к склону. На месте тропы зияла огромная трещина шириной больше трех метров. Осторожно наклонив голову, чтобы не потерять хрупкое равновесие, Илья посмотрел вниз и снова отшатнулся, - дна не было видно. Да и по звуку воды, с шумом устремившейся в эту трещину, чувствовалось, что провал огромный. Тропа безопасной ширины безмятежно продолжалась за провалом. Достигнуть ее прыжком казалось маловероятным: оттолкнуться одной ногой и перемахнуть боком трехметровый разрыв, не имея достаточной площади опоры, под силу только прыгуну в длину, да и то не всякому.

- Вот ведь…, откуда что взялось, - вырвалось вслух.

- Ось- ось –сь – сь, - многократно отозвалось в каньоне эхо.

- И не выругаешься от души, сразу заметят, - думал уже молча Илья. Теперь он припомнил, как кассирша на автостанции озвучила его маршрут кому-то за спиной. Одно странно, как появился это провал без звука и одномоментно.

- Надо подумать, - турист плотнее прижался к склону, с величайшей осторожностью расставил ноги шире, чтоб не терять равновесие, и закрыл глаза. Шум воды стих. Илья открыл глаза, провал был на месте, вода также, с грохотом перекатывая камни, вливалась в новое русло. Конечно, можно устроить направленный взрыв, если точно знаешь, где и как его надо сделать. Но все равно требуется время, а не мгновение. Хотя можно предположить, что Илья неожиданно переместился в другое время и другое пространство с чьей-то помощью. Кому это на руку? Уж явно не его друзьям. Он опять прикрыл глаза, сосредоточился, стараясь точно вспомнить, какой он видел тропу до появления провала. Сомнений не было, тропа не изменилась. Значит, взрыв был, трещина существует, и надо как-то ее преодолеть. Странная тишина смущала. С открытыми глазами - снаружи вроде бы шумно, с закрытыми – безмолвие…Морок? Илья, не открывая глаз, медленно подвинул ногу к краю трещины, потом чуть дальше, потом перенес вес на нее вес, в любую секунду готовый отпрянуть назад. Под ногами прощупывалась каменистая тропа, и с закрытыми глазами, рывком в два прыжка, путешественник проскочил по его расчетам трехметровую ширину и лишь затем открыл глаза. Трещины сзади не было, он стоял на широкой тропе, плавно спускающейся к реке.

 

Переведя дух на небольшой полянке в тени скальных выступов с редкими барбарисовыми кустами, путешественник поднялся, чтобы продолжить путь. Он знал, что нужно идти до Щели. Это место, сказали ему, ни с чем нельзя спутать, там широкая поляна из-за поворота должна резко выйти к двум отвесным скалам, загораживающим путь и создающим и создающим впечатление тупика. Путникам обычно на этом месте кажется, что скалы закрывают путь, и нет за ними прохода. Но, обойдя их за зарослями кустов, можно выйти на просторный горный луг с необъятными видами.

Это и были те Врата, которые следовало закрыть Стерлигову, его отцу.

***

Возле горы собрались Сергей, Виктор и Дина.

- Сейчас явится человек с желтым цветом сознания, - Дина смотрела на радужный зонтик. Цвета его поблекли, и сам купол казался почти прозрачным, но желтый сектор был намного ярче остальных. Непосвященный мог принять его за блики на голубом небе. Хотя откуда могут быть блики на послеполуденном азиатском сонном небе?

- Как он придет? – полюбопытствовал Сережа. Виктор предпочел молчать, ожидая, что ответит девочка.

- Ногами, - буркнула она и, откинувшись на прогретый гранит стены, замерла, разглядывая речку. Её явно не волновало будущее появление желтого цвета, как она выразилась.

- Он, что, в желтом будет? – дотошно допытывался Сергей.

- Любимый цвет у него желтый, - без досады, но утомленно объяснила Дина. Все переходы, магические рисунки и волнение за оставшихся пошатнули ее и до того слабое физическое здоровье.

Шуршание шагов по речной гальке и сухим веткам прервало их диалог. Виктор вскочил и обернулся на звук, но тут же оказался прижат к скале: молодой, ладно скроенный мужчина, чем-то неуловимо напоминающий ему самого себя, как будто не давал ему пошевелиться.

- Ты так похож на моего отца, но ты - не он! Это ты мне устроил засаду? Где мой отец? - свирепо просвистел ему на ухо вновь прибывший мужчина.

- Не пугай детей!

- Ответь мне!- повысил голос незнакомец.

- Это дядя Витя! – взволнованно обратился к нему Сережа.

Незнакомец ослабил хватку, и словно только что заметил других мальчика с девочкой.

- Вы что здесь делаете? Где родители?

- Мы…, - замялся Сергей и с мольбой посмотрел на Виктора, но тот, оттолкнув незнакомца, прыжком рванулся к Дине, которая, бледнея, стала заваливаться набок головой прямо на острие небольшого камня.

 

Резко подул прохладный ветер, и поляна окрасилась всполохами фиолетового, голубого и зеленого цветов. Виктор продолжал бережно поддерживать девочку, она глубоко вздохнула и стала приходить в сознание, а за их спинами стали проявляться очертания тел Тхураи, Олега и Стерлигова.

- Олег!!! - радостно закричал Сережка.

Нападавший, а это был Илья, остолбенело смотрел на другого человека, на Стерлигова, и озадаченно переводил взгляд с него на Виктора и обратно.

- Отец? – полувопросительно с нерешительной интонацией обратился он к ученому, не замечая, как удивленно смотрит них обоих Олег, словно не слыша крика Сергея и ничуть не удивляясь присутствию его и Дины.

 

Дед, отец и внук теперь, когда они стояли рядом, сильно напоминали подобие одного и того же человека - Стерлигова, только возраст у них был разный. Первым опомнился Олег. С возгласом,

- Папка, я знал, я верил, что встречу тебя, - он кинулся на шею Илье. Не успел тот опомниться от проявления сыновней любви, такой детски непосредственной, как мальчик уже стоял рядом с ученым.

- Ведь ты мой дедушка... правда, ведь правда? - допытывался он с нетерпением.

- Да, - ответила за Стерлигова Тхурайя, - здесь твой отец, Илья Стерлигов, и дедушка, Павел Павлович Стерлигов, вам троим предстояло закрыть Портал от серых полчищ. Но вы упустили время, когда Сириус был в зените, скоро наступят сумерки, и потребуются усилия уже семерых! У каждого свой любимый цвет радуги, своя цветовая волна.

- Я теперь понял, - оживился Олег! – Поэтому мы вспоминали свои любимые цвета, у меня – голубой, у Павла Павловича, дедушки – зеленый и остановился, поскольку не знал, какие цвета выбрали другие.

- У меня - фиолетовый, - продолжила Дина, - а у Виктора – оранжевый, у Олегова папы -_желтый.

Тхурайя оглядела всех,

- Для открытия Портала не хватает одного.

- Саши недостает! - задумчиво произнесла Дина, значит, у него любимый цвет синий…

Сережа встрепенулся,

- Как он нас найдет?

Тхурайя подошла к каждому и произвела руками непонятные пассы над головой Секундный сон и пробуждение: на середине поляны стоит Саша, с удивлением оглядывая всю компанию,

Вслух удивился один Виктор,

- Откуда ты взялся?

Вместо Саши ответила Динка,

- Мы и не расставались.

Остальные - Сергей, Сережа и Илья также стояли в недоумении, но не высказывались, заметив тревожное состояние Тхураи. Стерлигов продолжал с блаженным выражением лица смотрел на Илью и Олега. Видно было, что он счастлив безмерно.

Тхурайя поторопила,

- Осталось пять минут. Все могут попрощаться.

- Я не думала, что будет так тяжело, - чуть слышно, со слезами на глазах прошептала Динка.

- Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? – вступил Виктор.

- Больше мы не увидимся?- понял и погрустнел Стерлигов…

- Кажется, начинаю понимать. Мы уйдем туда, где нас ждут, там начнется спасение нашей Земли, - один Олег полностью понял глобальный смысл их встречи

Стерлигов посерьезнел, улыбка медленно сходила сего лица, он заметно нервничал. Только что встретил чудом воскресшего и навеки потерянного сына, обрел внука, и необходимо расставаться. Как тяжело и горько ему, никто не мог даже и представить. Еще часик, полчаса, минуточку пообщаться бы с сыном и внуком…

Но на весах его личного благополучия и счастья стояло слишком много. В полной мере только Тхурайя и он представляли, чем грозит всем людям проявление.

-Нет времени на разговоры! – горько сказал Павел Павлович.

Динка:

-Мальчики, сама не знаю, что сейчас произойдет!! Я буду очень скучать по вам!

Олег:

-Тяжело дышать.

Тхурайя (к Стерлигову):

-Пора! Нельзя больше медлить.

Стерлигов обводит взглядом обнимающихся ребят.

Стерлигов:

-А теперь слушайте меня! Становитесь у скал.

Так все и поступили. Динка закатывает глаза. Олег кричит:

- Дедушка, что делать?

Стерлигов:

- Возьмитесь за руки по считалочке – Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан и мысленно представьте, что все мы единое целое.

Сережа:

- Чёрт! Всё исчезает!

Стерлигов пытается перекричать вдруг возникший гул:

- Мы держимся за руки! Не отпускайте друг друга! Мы – одно! Помните, помните, мы - одно целое! Тхурайя, так у вас белый цвет = Свет, в центр!

 

Гора покраснела, начала раскалываться, как орех. Из ее недр мгновенно забил столб света, упирающийся зримым упругим фиолетовым мостом в Сириус.

В этом свете начали проноситься картины человеческой истории. Очень шумно. «Куски» человеческой истории будто всасываются в него. В голове семерых звучит призыв: «Вернитесь!».

Динка кричит,

- А как же мои родные и друзья?

Стерлигов, перекрикивая беззвучный внутренний крик:

- Сделай шаг!

В столбе света проступили прожилки черных линий. Динка подняла руки вверх, будто собиралась прыгнуть с обрыва. Непостижимая сила закрутила ее, занесла в светящийся столб: Динка растворилась, как дым: в этом свете горы появился фиолетовый цвет. За ней бросились остальные, цвета менялись по мере того, кто вставал в светящийся столб: Саша добавил вспышку синего цвета, Олег – голубого, Илья – желтого, Виктор – оранжевого, Сережа - красного. Мелодичный шум музыкальной гаммы от «ДО» высшей октавы до «ДО» низшей следовал за светом. Тхурайя закричала Стерлигову на последней ноте,

- Иди за ними! На седьмом всё закончится, и Врата закроются!

Стерлигов:

- Нет, ты ступай за ними! Моя жизнь была бесцельна. Я должен быть здесь, с Валентиной. Хочу… Торопись, Тхурайя, серые…они…идут…

- Лови! – Тхурайя бросила кристалл флюорита из своего головного убора в руки Стерлигову. Он тебе понадобится.

Появились серые, которые тут же при виде исчезающей радужной семерки попытались образовать круг и проникнуть вслед за ними.

Стерлигов дотронулся до светоносного столба зеленого цвета. Часть луча устремилась в небо, оставшаяся часть накрыла серых вместе с ученым. Резко всё померкло…

Тхураю поглотил ослепительный белый свет, возникший от слияния семи цветов исчезнувшей навсегда радуги.

 

На земле всё идет своим чередом…

 

Позже охотники нашли на тропе у растрескавшейся скалы полумертвого человека, с зажатым в кулаке кристаллом флюорита и засыпанного серой пылью.

Потом оказывается, что это Стерлигов.

 

***

И вдруг из Земли в небеса заструились слезы планеты. Она плакала, потому что ей было жаль людей, и она прощалась с ними.

Она плакала, потому что и теряла своих детей, но и оттого, что избавлялась от их непосильного участия. Земля хотела глубоко вздохнуть, что значило - убить людей. Но приходит время очищения. Возможно, еще родит себе детей, не таких неразумных, как люди. Эксперимент homo sapiens исчерпался! И мать обязательно пробудит рождение новых существ. Может быть, Она опять решит, что жить на ней достойны люди.

Но другие: пронзенные соучастием и наделенные чувством сострадания.

 

Эпилог

Повзрослевшие Дина с Сашей сидели у экранов компьютеров, в очередной раз ожидая сеанса связи с Тхурайей по межгалактической линии. По экрану шли волнистые полосы помех, звук прорывался с шипением и треском, как во времена первых приемников Попова.

- Смотри, смотри! -_Саша подтолкнул замечтавшуюся Дину. О чем мечтала девушка, неизвестно, она тщательно блокировала свои мысли, когда сидела рядом с Сашей, ведь даже от мыслей, что сильно хочется его поцеловать, ей становилось жарко. По экрану шел текст земного сообщения:

Грядущее столкновение нашего Млечного пути с соседней галактикой Туманность Андромеды выбросит Солнечную систему почти на "задворки" новой галактики. О предстоящем космическом феномене ученые знают давно, а вот о судьбе нашего светила и окружающих его планет узнали буквально сейчас благодаря работе сотрудников Гарвардско-Смитсониевского астрофизического центра Т. Дж. Кокса и Ави Лоеба, сообщает ИТАР-ТАСС.

Методами компьютерного моделирования ученые показали, что первые соприкосновения галактик произойдут "всего" через 2 миллиарда лет. Лобового удара не будет, и два космических образования продолжат сближение как бы по касательной, постепенно сливаясь.

Сначала, как предполагается, они "чиркнут" своими краями друг о друга несколько раз. В итоге через 5 миллиардов лет сформируется новая эллиптическая галактика. К тому моменту Солнце еще продолжит свое существование, хотя перейдет к той фазе эволюции, когда его излучение уже испарит все океаны с земной поверхности.

Сохранись на Земле жизнь, ее представители видели бы на ночном небосклоне планеты картину, кардинально отличающуюся от нынешней. Вместо размытой полосы мерцающих точек, пересекающей ночной небосклон сегодня, на нем бы сверкали миллиарды новых звезд. А наша Солнечная система находилась бы на расстоянии в примерно 100 тысяч световых лет от центра новой галактики, то есть на периферии.

 

- Так это когда будет, - лениво протянула Дина, два миллиарда лет, даже вообразить невозможно.

- Глупышка! Не узнаю тебя, - возразил Саша. - Это значит, что столкновения Земли и Анти-Земли не было, и они обе целы!

- Это значит, - Дина вскочила на ноги и стремглав убежала из оперативной комнаты связи. Саша улыбнулся. Вот за что он безумно любил Динку, так это за острый ум и за доброту. Он знал, куда побежала девушка, к Олегу. Ведь снова воскресла надежда, что его дедушка не умер. Тхурайя говорила, что кристалл, который она ему успела передать перед темпоральным переходом, обладает большой силой, и в критических ситуациях может спасти человека от смерти.

- Надо догнать Дину. И как же ей признаться, что ему тоже хочется поцеловать ее? – Саша и не догадывался, что мир будет существовать, и люди не исчезнут, пока есть любовь и любимые.

 

2010—2012

Киев — Глазов — Киев

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/